«Сядьте на пол»

Сядьте на пол (fb2) - Сядьте на пол [calibre 2.57.0] 1314K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алексей Валерьевич Андреев (см. также Мерси Шелли)

Лёха Андреев

СЯДЬТЕ НА ПОЛ:

руководство по дзену

для родителей

Copyright © Алексей Андреев, 2016. Фото © Тамара Смехова, 2009

ПРЕДИСЛОВИЕ

Если вы взялись за эту книгу, то скорее всего, у вас уже есть или скоро появится ребёнок. И стоило бы сказать, что перед вами открывается удивительная страна, а эта книга будет для вас отличным путеводителем... Но, если честно, я не люблю ходить с путеводителями.

Хотя такое бывало. Однажды в городе Луксоре я долго стоял в группе туристов около памятника древнеегипетской архитектуры и слушал экскурсию о том, какой глубокий смысл заложен в этих священных барельефах, дошедших до нас через тысячи лет... Мне надоело стоять на жаре, я отошёл за угол в тень - и увидел парня с мастерком и ведром цемента. Парень весело набрасывал цемент на ту саму стену, которую с обратной стороны называли «тысячелетней». Я понял, что глубокий смысл рождается у меня на глазах: вскоре здесь появится ещё один «памятник древнего Египта», который станет кормить экскурсоводов.

После таких открытий я предпочитаю путешествовать самостоятельно. Ближе к реальности. И эта книга - о том, что встретилось лично мне на нехоженых тропах родительской жизни. О тёмных лесах, подводных камнях и странных языках детского мира, где взрослым трудно ориентироваться даже с путеводителем. Но может, потому и трудно, что экскурсоводов многовато. А если зайти за угол, всё станет проще и понятнее. Как у того парня с мастерком.

Было бы глупо обещать, что эта книга «перевернёт вашу жизнь». Такие тизеры пишут рекламщики, а эта книга будет взламывать и рекламные мифы. И вот вам первый честный хак: литература не может изменить поведение взрослого человека, заставив его думать и вести себя совершенно иначе. Такой эффект могут оказывать только серьёзные события личной жизни. Хотя иногда человек не хочет замечать этих событий.

Но как я полагаю, ваше потрясение личной жизни не прошло незамеченным: это ребёнок. Его появление влечёт за собой множество вопросов - и не хочешь, да задумаешься. И вот что действительно может сделать эта книга: помочь родителям, которые начали задумываться - но им не хватает данных, примеров или просто смелости, чтобы развить свои мысли, которые кажутся слишком необычными и не встречаются в других книгах для родителей.

Точно так же и я искал подтверждения своим гипотезам. Поэтому, кроме моих наблюдений, в этой книге упоминаются писатель Корней Чуковский, педагог Антон Макаренко, невролог Оливер Сакс, биолог Ричард Докинз и другие эксперты, чьи идеи и исследования помогли мне. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех, чьи цитаты приведены в этой книге, особенно моих детей – Лёву, Еву и Кита, которым эта книга и посвящается.

С другой стороны, некоторые «авторитеты» будут здесь поставлены под сомнение. Ведь дзен – это звук разбитого стекла, непосредственный опыт познавания мира вместо бездумного повторения догматов. Мне кажется, современным изданиям для родителей очень не хватает этого звука. Но я не удивлюсь, если у некоторых читателей такой подход вызовет раздражение. При всей свободе современных коммуникаций, при всём доступе к разнообразному родительскому опыту множество людей охотнее верят в отвлечённые теории.

И вот представьте, что вы зашли в магазин и собираетесь купить книгу «Как вырастить ребёнка счастливым» Жан Ледлофф (переведена на 12 языков!). Но рядом стоит какой-то бородатый тип и говорит: «А ведь у Ледлофф вообще не было детей, и вся её теория построена лишь на двух годах жизни среди индейцев… Неужели любовь к индейцам заканчивается вместе с туристической визой?»

Вы хватаетесь за полку с пособиями Марии Монтессори, но этот тип продолжает: «О, мировое светило! Правда, Мария сдала своего единственного сына на воспитание чужим людям вскоре после рождения; мальчику было позволено вернуться к маме только в 15 лет, причём под видом племянника…»

Вы берёте в руки симпатичную книжку «Французские дети не плюются едой» Памелы Друкерман. «Лучше купите её предыдущий бестселлер! - подмигивает ваш странный собеседник. – Прошлая книга Друкерман посвящена тому, в какой стране удобнее изменять мужу. Если её переведут на русский так же плохо, она будет называться «Французские женщины не плюются ничем».

Грубовато, да? Но это ещё не худшие примеры. Мне довелось много общаться с редакциями бумажных и онлайновых журналов для родителей. Типичная сотрудница такой редакции – «та же Ледлофф, только без индейцев». Почему? Да просто у опытных родителей, которые активно воспитывают нескольких детей, обычно нет времени на глянцевую писанину.

Другая черта дзена, которой не хватает пособиям для родителей – это противоречия как движущая сила развития. Почему-то считается, что молодых мам и пап нужно кормить только улыбчивым позитивом: стройные теории, однозначные ответы… Словно инструкция по настройке мобильника.

В данной книге, напротив, показаны противоречивые ситуации и сам процесс решения родительских «коанов», которые возникали в моей практике. Это не обязательно называть дзеном: такой подход практикуют многие разумные люди. Просто мне нравится слово, которое звенит разбитым стеклом.

ЧАСТЬ 1. СЕМЬЯ

ЗАЧЕМ ВАМ ДЕТИ?

«Один молодой человек сомневался, стоит ли ему заводить семью. И решил спросить совета у старшего товарища, семейного. Товарищ ответил:

- Ну представь: станешь ты старым и немощным, будешь лежать один, мучиться от жажды - и никто тебе даже стакана воды не подаст...

Молодой человек послушался совета, женился и завёл детей. И вот через много лет лежит он на смертном одре, окружённый множеством благодарных отпрысков. Все смотрят на него, готовые выполнить любое желание отца семейства. А он оглядывает их и наконец говорит:

- Блин, а пить-то совсем не хочется!» (бородатый анекдот)

Смешно, но ведь нас и вправду не учат, зачем. В школе этой темы касаются разве что на стыдливых уроках сексуального воспитания, когда рекламируют презервативы. В такой картине мира дети оказываются чем-то вроде расплаты за небезопасный секс, в одном ряду с венерическими болезнями.

Более того, некоторые государства поощряют отказ от рождения детей. Восхваляя экономическое чудо Сингапура, пресса гораздо реже пишет о тех демографических экспериментах, которые проводятся в этой стране последние полвека. Первая программа по снижению рождаемости, принятая в Сингапуре в 60-е, включала бесплатные аборты и бесплатную стерилизацию, а также различные штрафные санкции для семей, у которых больше двух детей. Отдельные деньги были выделены на пропаганду в школах: детям объясняли, что заводить детей - вредно.

В 1983 году Ли Кван Ю, премьер-министр Сингапура, выдвинул новый план. Он обнаружил, что больше всего детей рождается в малограмотных семьях, и решил это исправить, узаконив самую настоящую евгенику. Юношей и девушек с высшим образованием поощряли создавать семьи друг с другом, то есть с образованными, в то время как малограмотным предлагали бонусы за стерилизацию, вплоть до новой квартиры - либо штрафы за появление детей [1]. Спустя ещё двадцать лет власти Сингапура «внезапно» обнаружили, что рождаемость у них чуть ли не самая низкая в мире, население стремительно стареет. Поэтому следующая демографическая программа (2013 год) сократила борьбу с детьми, а компенсировать недостаток рабочей молодежи было предложено за счёт увеличения иммигрантов.

Россия пока не дошла до подобных анти-детских программ. Наоборот, у нас даже материнский капитал можно получить. Правда, некоторые исследователи считают, что такой подход приведёт к анти-сингапурскому эффекту: поскольку сумма материнского капитала несерьезна, эта мера может стимулировать рождаемость только в бедных и малообразованных слоях, как произошло в Северной Италии [2].

В общем, государство не поможет вам ответить на вопрос, зачем заводить детей. А если сравнить ответы разных государств, можно совсем запутаться.

Религиозным людям, наверное, проще: им Бог велел. И женщинам проще, для них материнство - сильный биологический инстинкт. Но у мужчин инстинкт отцовства не так силен, он скорее социальный. Мужчин больше интересует личная польза.

В былые времена с этим было понятнее: ребенок наследовал отцовский дом, помогал в отцовском ремесле и продолжал его дело; у мужчины были явные стимулы заниматься своими детьми. Но индустриальная цивилизация сильно порушила эти связи. Отцы «уходят на работу» и занимаются там чем-то, чего дети не видят и не понимают. Детьми занимается какая-то отдельная Система Образования, непонятная их отцам. Система по сути религиозная: нет ведь никакого явного доказательства, что вот эти самые прописи, формулы и исторические даты сделают счастливее хоть кого-то.

Поэтому я предлагаю начать с простых истин о пользе детей. Мы даже не будем говорить о пользе в далеком будущем: на эту тему всё рассказано в анекдоте про стакан воды. Нет, никаких обещаний об отложенной пользе. Поговорим про пользу реальную, прямо здесь и сейчас. Конечно, это довольно грубая картина, но для первой пристрелки в самый раз.

Еда

Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Но современные мужчины проводят много времени вне дома – и там у них появляется привычка питаться чем попало. Да и жёны современные далеко не всегда балуют мужей кулинарными талантами, что только усугубляет плохие привычки.

Другое дело, если родился ребёнок. Его питание сразу становится культовым процессом. Ему достается самое вкусное. Некоторые мужчины в этой ситуации могут даже обидеться на новоявленного конкурента. А между тем, процесс легко повернуть в свою пользу. Дети ведь очень капризны, даже вкусные вещи отказываются есть. Зато ты, доедая за ним какую-нибудь очередную баночку, вспоминаешь вкус настоящей еды.

Когда отпрыск станет постарше и начнёшь гулять с ним по городу, то опять-таки будешь выбирать места с более качественной едой, а не какие-нибудь фастфуды. А значит, и сам будешь меньше есть всякую отраву.

Образ жизни

Пока нет детей, легко изображать из себя озорного гуляку или творческую личность-сову. А если работа не творческая, от звонка до звонка, тогда тем более возникает множество причин "отдохнуть" допоздна - то ли в клубах, то ли на диване с пивом и видео.

Но дети - нормальные люди, которые любят вставать рано. Совместить это с нездоровой ночной жизнью едва ли удастся. Зато будешь вставать на зорьке - и всё успевать, да и чувствовать себя хорошо. Люди ведь неслучайно живут по солнечному расписанию: это естественные периоды активности и отдыха.

И ещё факт: те, кто занимается воспитанием детей, меньше болеют. Ведь значительное число наших болезней - надуманная психосоматика, бегство от неприятной реальности. Но убегать от ребенка - это совсем трусливо. Поэтому просто приказываешь себе не болеть. И не болеешь.

Спорт

Ношение новорожденного - это уже упражнение с утяжелением. Причем "гирька" постоянно увеличивает вес, как того и требует данный вид спорта. "Хочу летать!" - кричит двухлетняя дочка. Это значит: взять за руки и поднимать, подбрасывать, качать и кувыркать. А гирька уже, между прочим, более чем пудовая. И даже гуляя с ребенком в коляске, поневоле начинаешь разминаться. Мой старший, лежа в коляске, любил наблюдать, как я делаю дыхательные упражнения. А что еще делать c коляской в парке?

А когда они начнут ходить, они заставят тебя заняться спортом всерьёз. Происходит это очень забавно: вначале ты нехотя показываешь им зарядку или ещё какие-нибудь спортивные штуки, "потому что полезно". Они капризничают, отказываются... А потом вдруг не только начинают всё это делать, но ещё и берут тебя на "слабо".

Дом

Появление ребенка заставляет по-новому взглянуть на собственное жилище. Начинается с мелочей. Грязные памперсы, пелёнки, посуда - всё это имеет свойство быстро накапливаться, так что поневоле обучаешься порядку, на ходу прихватывая и раскладывая вещи по местам. Прячешь мелкие предметы (которые дитё может запихать в рот), убираешь всякие ценные вещи (которые легко сломать или разбить), переставляешь мебель… Попутно и сама мебель подвергается ревизии, чтобы детей не травмировала.

А там, глядишь, дойдет и до идеи собственного дома вместо квартиры-скворечника. Если само не дойдет, дети подскажут. Уже в четыре года они начинают увлекаться строительством и спрашивать: почему бы нам свой дом не построить, где всё можно сделать так, как хочется нам самим, а не тем халтурщикам, что ставили бетонные скворечники. А действительно, почему нет? Точно так же может возникнуть желание улучшить и свой город, и страну. Абстрактный патриотизм из газетных статей – вещь сомнительная; а вот когда появляются дети, возникает и очень естественное ощущение причастности к окружающим явлениям.

Образование

В школах нам вдалбливали множество ненужных знаний. Может быть, от них была бы польза, если бы их давали в нужное время и в нужном месте, когда эти знания требуется применять. Но никто не думал о таких мелочах, поэтому куча времени и энергии потрачены в школе абсолютно зря.

Воспитание детей - прекрасная возможность обучиться многим новым вещам на практике. Сначала это кажется не очень приятным, потому что сначала в основном будет про медицину. Но плюсы тоже есть: можно узнать о том, что во многих случаях медицина не так уж и нужна. Нам-то с детства вдалбливали, что по любому поводу нужно есть таблетку, да и сейчас реклама вдалбливает то же самое. Но стоит немного подкормить знаниями мозги, и жизнь станет проще. Например, восьмимесячный ребенок может плакать оттого, что у него зубы режутся, и никаких таблеток в этом случае не нужно.

Более весёлый этап образования начинается, когда дети подрастают и начинают спрашивать обо всём на свете. Откуда взялись люди? Зачем нужны деньги? Почему детям в школе ставят оценки по пятибалльной системе, а взрослого президента выбирают на выборах по двухбалльной? Попытки ответов на эти вопросы могут сильно перетряхнуть "взрослые" представления о мире - и обнаружить в этих представлениях серьёзные дыры.

Значит, самое время эти дыры залатать. Начать можно с совместного посещения музеев. А после, глядишь, захочется и кое-какие книжки перечитать. Потому что не очень приятно выглядеть идиотом в глазах собственного ребёнка.

Работа

Некоторые мужчины жалуются, что с появлением детей им приходится больше работать, "чтобы всех прокормить". В принципе, даже это является хорошим стимулом для профессионального роста. Хотя я подозреваю, что частенько это просто отмазка, чтобы пореже бывать дома. Вероятно, такие отцы просто не прочувствовали пользу от своего отцовства. Лично я, имея трёх детей, вовсе не стал работать больше. Я просто стал работать эффективнее.

И это вполне логично, потому что семья с детьми - это уже компания, эдакий свой бизнес, которым нужно управлять. Причём в таких жёстких условиях, которые не в каждой взрослой компании встретишь: например, уволить никого нельзя. Зато, если научиться управлять детским коллективом, то управлять взрослыми становится гораздо легче. Кстати, лучший принцип эффективного менеджмента сформулировал педагог Макаренко: «Для воспитания нужно не большое время, а разумное использование малого времени».

Увлечения

У каждого мужчины есть множество заброшенных увлечений. Дети - отличное оправдание, чтобы вспомнить эти увлечения и при этом не чувствовать себя халявщиком. Ты же теперь не просто так гуляешь - ты занимаешься развитием ребенка! Удивительный случай, когда чувство полезности для других совпадает с собственными интересами. Собирать электронные схемы и коллекцию минералов, выращивать на балконе огурцы или играть на барабанах, нырять за крабами и рассматривать небо в телескоп, гонять в футбол и стрелять из лука - далеко не полный список вещей, которыми я вряд ли мог бы заняться снова, если бы не дети.

Своё сорокалетие я отметил совершенно не так, как отмечают взрослики. Никаких пьянок с гостями и ненужных подарков. Вместо этого я впервые в жизни плавал с дельфинами. Сначала сына покатал, а за ним и сам. А потом мы лазили по сталактитовым пещерам Крыма, рисовали пастелями улицы Гурзуфа, и наконец, просто кидали камни в море. Ну что это за жизнь, если ты не можешь просто пойти и покидать камни в море? Именно дети напоминают нам о таких вещах лучше всех.

Привлекательность

Говорят, многих современных мужчин очень волнует их внешний вид. Меня такие вопросы никогда не парили. Но если вас парит, скажу вот что: мужчина, у которого есть дети, выглядит явно привлекательнее тех, у кого детей нет. Просто потому, что весь вышеописанный опыт, трансформируясь в мудрость, отражается в его взгляде, в его жестах и действиях вообще. И никакими правильными штанами такого эффекта не добьёшься.

Точка сборки

Когда я опубликовал первую версию этого текста, некоторые читатели отнеслись к нему чересчур серьёзно - и стали доказывать, что достичь всех описанных вещей можно и без детей. Возникла даже идея, что на мужика скорее подействует «мотивация по Дарвину»: если у тебя нет отпрысков, ты просто не прошёл отбор, ну и до свиданья.

Да, такое может сработать: многие мужики любят соревнования, на этом их и ловят. То есть побеждает на самом деле тот, кто устроил соревнование, а «чемпион» остаётся с ненужным трофеем - то ли с позолоченным стаканом, то ли с рваным лифчиком. Точно так же в каждом пункте этой статьи вместо слова «дети» можно повесить какую-нибудь виртуальную «морковку» и успешно гнаться за ней, достигая успехов в работе, учёбе и туризме. Но когда «морковка» наконец сорвана, за победой следует пустота, скука и прочие кризисы среднего возраста. То же самое могут испытывать и люди, чьи дети появились в результате «соревновательного» подхода к жизни.

Другое дело, если дети - это осознанный выбор, следующая ступень саморазвития. Не знаю, как другие, а я отличаю такие события по редкому чувству правильности всего происходящего. Словно какой-то потерянный кусок пазла нашёлся и встал на место, и картинка мира стала более цельной. Это чувство вообще противоположно соревновательному мышлению: это движение в сторону настоящего личного, которое здесь и сейчас.

Ну и кроме того, все описанные бонусы родительства снисходят на вас не от факта рождения детей, а лишь тогда, когда вы проводите с ними значительное время. Если вы готовы - поехали дальше. Теперь будем подробнее разбираться с деталями процесса.

РОДИЛЬНАЯ ПСИХОЭКОНОМИКА

Как пишут в модных журналах, присутствие отца на родах “помогает создать благожелательный психологический настрой матери”, “укрепляет отношения” и даже “создаёт особую связь с ребёнком”. Однако все эти плюсы – из области эмоций.

Вообще эмоции - это неплохо. Предыдущая глава написана очень эмоционально, и может быть, это лучший способ рассказать о себе, о личных ощущениях одного человека. Но когда мы пытаемся делать обобщения на таком языке, начинаются проблемы: эмоциональные аргументы запросто убиваются эмоциональными контраргументами.

Всегда ли присутствие мужа на родах помогает? Один мой знакомый упал в обморок; помимо забот о матери с ребёнком, врачам пришлось и папашу откачивать. А ещё множество женщин переживают, что откровенная сцена родов произведёт такой сильный эффект на слабую психику мужа, что жена потеряет всю сексуальную привлекательность в его глазах. Страшно, правда?

«Три десятка нервных беременных баб в одном коридоре - зрелище само по себе сильное. Вдруг вбегает еще одна, с горящими глазами, и спрашивает: "Кто последний за КРОВЬЮ?!" И сразу понимаешь, что это никакие не беременные, а просто большие объевшиеся комарихи...» (из дневника, май 2004)

Очень эмоционального мужчину действительно надо беречь. Рядом с ним жене даже простужаться нельзя: а вдруг он увидит сопли! Кроме того, не стоит разрешать эмоциональному мужчине ездить в метро – там много красивых женщин, вы сразу его потеряете. В целом, лучшее место для очень эмоционального мужчины – небольшой вольер в загородном доме. И никаких совместных родов с ним, конечно.

А теперь, позаботившись о братьях наших гипер-эмоциональных, вернёмся к разумному большинству. И поговорим о вещах, которые будут понятны обычным мужчинам: о безопасности и о деньгах.

Конвейерное производство

«Посмотрел на человечка. По коридору ехали две телеги, груженые кульками. И тут вдруг я, прямо как Робин на дороге. Нашли не сразу, сверяясь с бирками. Ну, ничего себе, сморщенная такая рыбка с глазами. По крайней мере не так страшно, как на УЗИ в три месяца. Вот это был просто киберпанк какой-то! Настоящий "Чужой-5"!» (июнь 2004)

У моих родителей не было вопроса «как выбрать роддом». Просто не было альтернатив. Сейчас рыночная экономика даёт множество вариантов. И если опытный акушер-гинеколог не является вашим родственником, то мучительная логика выбора в головах будущих родителей выглядит примерно так:

- Можно просто вызвать “скорую” и родить бесплатно, как в старые добрые времена. Не зря же налоги платим! Правда, могут положить в коридоре среди бомжей...

- Тогда контракт с дежурной бригадой: тут и роддом заранее знаешь, и отдельный бокс гарантирован, и отца на роды пустят. Правда, бригады те же самые, что на обычных родах. То есть ты не выбираешь хорошего специалиста, не стимулируешь его лично – деньги уходят клинике или страховой компании...

- Давай тогда сразу ВИП-контракт с выбранным специалистом. Приглашай хоть профессора, знакомься заранее. Но это совсем дорого. А всё потому, что опять куча денег уходит клинике...

- Может, просто дать акушерке “на карман”? И не до, а после родов, типа “оплата по результату”. Или вообще домашние роды устроить, безо всей этой толпы и пыточных приспособлений. Ну реально, кто нужен здоровой женщине, кроме одной опытной акушерки? Хотя, если вдруг осложнения... Нет, наверное, лучше всё-таки переплатить и поехать в роддом...

Вывести разумное решение на основе таких абстрактных оценочных рассуждений практически невозможно. Поэтому многие цепляются за простое правило, согласно которому более высокая цена обеспечивает более высокое качество. Точно так же наши далёкие предки полагали, что чем крупнее жертвенный баран, тем благосклоннее будут боги.

Сам я размышлял примерно так же перед родами своего старшего. При этом у меня была официальная причина не участвовать лично: в том роддоме, где родился Кит, не практиковали присутствие отцов. Но честно говоря, я и не рвался. Клиника уважаемая, деньги заплачены... и в этом я видел выполнение своей мужской роли. А жена пусть играет свою.

Однако меня не покидало ощущение, что в отмазке про распределение ролей есть какая-то ошибка. И на родах младших детей я всё-таки присутствовал. Оказалось, не зря.

«21:45. Машу сначала мучили монитором, надо было лежать целый час, и её сильно крючило от этого. Потом монитор сняли, она стала ходить, пританцовывать, на четвереньках стоять. В конце концов нашла позу, в которой полегче.

Врач как-то очень настойчиво предлагает анестезию. Главный аргумент - так будет быстрее. Маша говорит, мне и так неплохо. Отказались.

23:00. Врач говорит, что сидеть на табуретке нехорошо. Принесли Маше большой синий мяч, сидит теперь на нём. Заметно, что когда ложится для осмотра, становится значительно больнее. А на мяче вполне так спокойно, даже напевает. Иногда пробует другие позы, например, повисает на мне. Начинаю понимать, почему популярны вертикальные роды. Пришла врач, опять велела лечь.

1:40. Роды принимала акушерка Ксения, гораздо более доброжелательная. Всё отлично прошло, но тут опять пришла эта главная врачиха бригады и говорит - ну вот, ребёнок вялый, замучили, потому что от анестезии отказались. Меня аж передёрнуло. И тут я начал бычить...» (февраль 2009)

Да-да, мы с детства знаем, что с врачами спорить нехорошо, "они лучше знают". Однако врачи - тоже люди. У них свои интересы. Понятно, что им самим анестезия удобна: и быстрее, и спокойнее. Аналогично и с кесаревым, и со стимуляцией - конвейер работает без задержек.

Кто в этой ситуации будет защищать интересы матери и ребёнка, если они расходятся с интересами конвейера? Ситуация явно не в пользу роженицы: она одна, да ещё в таком уязвимом состоянии. А представителей конвейера вокруг - много. Именно здесь молодой отец, вместо того чтобы курить снаружи роддома, может оказаться полезным в своей естественной функции: обеспечение разумного принятия решений и обеспечение защиты.

Бен Ладен и волшебное мыло

На этом месте читатель может притормозить – и проверить бэкграунд автора. Эй, кто это нам рассказывает, как вести себя на родах? Кто это намекает на вредные последствия обезболивания и засилье фармакологии? Диплом покажи!

Верно. Я не являюсь врачом. Однако опыт отца троих детей в моём случае накладывается на образование математика и работу в сфере информационной безопасности. Так что медицинских советов здесь не будет. Зато я могу рассказать о том, как возникают мифы.

Людей, занимающихся кибер-безопасностью, иногда называют "продавцами страха", поскольку любая реклама в этой области начинается со страшилок: хакеры, взломы, ужас-ужас. Но моя работа - технический маркетинг: как именно работает защитная система, какова её эффективность по сравнению с другими, какие у неё особенности и побочные эффекты. Всё это требует статистики. Она-то и портит мифологию.

В течение долгих лет компьютерная безопасность в массовом сознании ассоциировалась с антивирусами, благодаря активной рекламе их производителей. Но вот статистика из исследования М-Trends Report: все жертвы крупных кибер-атак в 2013 году имели на своих компьютерах своевременно обновляемые антивирусы. Однако им это не помогло - тысячи компаний были взломаны [3]. Как же так? А вот так. Разрыв шаблона. Существует множество способов атак, невидимых для антивируса: начиная от банальных паролей типа 123456, которые может подобрать даже ребёнок (но ими до сих пользуются даже сисадмины), и заканчивая глубокими «закладками» на аппаратном уровне, которые могут никак не проявляться десятки лет.

Более того, эксперты всё чаще отмечают, что системы безопасности сами по себе могут представлять угрозу. К 2016 году были найдены серьезные уязвимости в большинстве популярных антивирусов (Sophos, Symantec, BitDefender, ESET, TrendMicro, McAfee, Avast, Avira, Comodo, DrWeb, F-Secure, Panda, eScan и др). При этом хакер, который взял под контроль антивирус, имеет гораздо больше возможностей, чем взломщик других программ - поскольку защитная программа обычно получает на компьютере высокие привилегии доступа, а установка уязвимого антивируса на миллионах компьютеров означает, что все они подвержены одной угрозе. Среди документов, обнародованных бывшим агентом ЦРУ Эдвардом Сноуденом, есть отчет американского Агентства национальной безопасности о том, как данное агентство исследовало уязвимости в антивирусе "Лаборатории Касперского" и ещё в двух десятках защитных программ других компаний – чтобы использовать антивирусы для собственных атак и шпионажа [4].

Конечно, не все аналогии кибербезопасности применимы к медицине. Однако после таких наблюдений возникает много сходных вопросов к врачам, которые тоже частенько ведут себя как «продавцы страха». Может ли сама вакцина представлять угрозу для здоровья? Может ли вспышка заболевания быть лишь малой (видимой) частью сложной динамики скрытых инфекций, которые не проявляются годами и даже не выявляются современными средствами анализа?

Давайте чуть подробнее разберём один из таких вопросов в исторической перспективе. Домашние роды – это очень рискованно, правда? Другое дело роддом: здесь все специалисты под рукой. Примерно так считало просвещенное европейское общество и 150 лет назад; медицина в то время уже была очень уважаемой наукой. Но согласно статистике, в середине XIX века в Европе роженицы и новорождённые умирали в родильных домах от “родильной горячки” во много раз чаще, чем те, кто рожал дома с повивальной бабкой. В лучших европейских клиниках в период между 1841 и 1846 годами умирала каждая десятая роженица. Даже у женщин из самых бедных слоёв, рожавших на улице, было больше шансов выжить. [5]

Молодой венгерский врач Игнац Земмельвайс, пытавшийся разгадать эту загадку, обнаружил и более удивительную статистику: в родильном отделении, которое обслуживали опытные врачи-профессора, смертность пациенток и детей была заметно выше, чем в отделении, где работали только простые женщины-акушерки. Казалось бы, профессора должны лучше разбираться...

И хотя о болезнетворных микробах на тот момент ещё никто не знал, Земмельвайс понял, в чём дело: профессора посещали рожениц после того, как ходили в другие отделения или даже в морг, где обучали студентов анатомии. Именно оттуда они приносили заразу. «Никто из нас не догадывался, что мы сами служим источником огромного количества смертей», - писал впоследствии этот наблюдательный врач, который мог бы стать прообразом доктора Хауса.

Доживи он до наших дней, Земмельвайс узнал бы, что большие скопления людей не только способствуют переносу заразы - они и саму заразу делают более жестокой. Если паразит быстро находит новых носителей, ему не надо "заботиться" о старых носителях. Поэтому в сильно связной среде, благоприятной для размножения заразы, быстрее развиваются смертельно опасные штаммы болезни - которая была менее опасной, когда её носители находились далеко друг от друга (в деревнях до развития городов и транспорта). Этот принцип роста вирулентности касается и червей-нематод, и холерных вибрионов, и многих других паразитических сущностей [6]. Можно вспомнить этот же закон, когда вы увидите бессмысленное мобильное приложение, которое вдруг начали ставить себе все ваши знакомые; или когда вам встретится бессмысленный "директор по развитию", который успешно переходит из одной крупной компании в другую, оставляя за собой руины и долги. Механизм тот же: чем благоприятнее среда хозяев, тем опаснее паразит.

Но вернёмся к Земмельвайсу. Даже не зная законов вирулентности, этот врач XIX века в десять раз сократил смертность в своем роддоме, заставив врачей просто мыть руки. Он разорвал ту связность, которая помогала заразе размножаться. Однако “просвещённое” медицинское сообщество ещё полвека не принимало открытие Земмельвайса. Видимо, потому, что такое дешёвое решение (хлорка и мыло!) сильно подрывало авторитет медицинской индустрии того времени.

Подобный подрыв индустрии можно продемонстрировать и в наши дни. Полиомиелит распространяется фекально-оральным путём, поэтому значительную роль в искоренении этой болезни сыграли такие явления второй половины XX века, как массовый отказ от сырой воды (общих колодцев) в пользу воды очищенной или кипячёной, отказ от общественных туалетов в пользу индивидуальных (расселение бараков и коммуналок), а также повсеместное внедрение гигиены и санитарии. Аналогичным образом были побеждены многие болезни - например, паразитический червь ришта (дракункулёз): в середине XX века от него страдали десятки миллионов людей в Азии и Африке, но с помощью санитарных мер количество заболевших уже сокращено до тысячи в год.

Однако против ришты нет прививки. А против полиомиелита - есть. И не просто прививка, а огромная индустрия с миллионными госзаказами. И как было показано на примере компьютерных антивирусов, любая индустрия создаёт вокруг себя маркетинговый культ из тысяч адептов, которые "просто верят". Если вы расскажете такому адепту, что полиомиелит победила гигиена, вы рискуете навлечь на себя настоящий религиозный гнев. Ведь всем известно, что полио победили с помощью прививок! И до сих пор побеждают, хотя он уже побеждён!

Конечно, на месте религиозного адепта может оказаться и разумный сторонник вакцинации, с которым интересно поспорить о вероятностях и корреляциях, о вирусной персистенции и о заполнении экологических ниш «побеждённых» инфекций. Но лично мне ни разу не попадался такой подкованный оппонент.

Зато попалась история о том, как американцы выследили «террориста #1» Усаму бен Ладена с помощью вакцинации детей [7]. ЦРУ завербовало уважаемого пакистанского доктора, который объявил кампанию по бесплатной вакцинации от гепатита B в том городе, где предположительно скрывался бен Ладен. Причем для этой работы доктор нанял местный медицинский персонал: ранее этих врачей уже пускали в самые "закрытые" дома, чтобы сделать детям прививки от полиомиелита. Таким образом ЦРУ получило образцы ДНК даже тех людей, кто хорошо скрывался.

Помните про высокие привилегии антивирусов? Похожая история, не так ли? После этого случая в Пакистане не любят вакцинаторов. Понятно, почему: людям наглядно показали, что любая система массового обслуживания может превратиться в оружие массового поражения.

Особенности национальной медицины

Ладно, хватит страшилок. Автор этих строк не является фанатом домашних родов или полного отказа от прививок. Я просто хотел показать, что современным отцам есть где применять свои способности, чтобы принести больше пользы семье. Но откуда вы узнаете, какими выгодами и заблуждениями живёт современный родильный дом - если вы сами не были на родах?

Можно использовать Интернет. В 2003 году, за полгода до рождения старшего сына, я стал главным редактором пары медицинских сайтов, что помогло разобраться во многих насущных вопросах. И если беременной жене прописывали странное лекарство, мы в первую очередь смотрели таблицу нашего коллеги, доктора Сергея Гончара: кажется, он был первым, кто доходчиво объяснил всему Рунету, на какие группы делятся лекарства по потенциальной вредности для плода [8]. В нашем случае обнаружилось, что гинеколог без особых размышлений прописывает молодой и здоровой девушке антибиотики из группы «С», ничего не сообщая о побочных эффектах.

Такой метод обучения мне понравился, и в последующие годы я поработал главредом трёх мамских сайтов: Mama.ru, Eva.ru и Agulife.ru. А в 2011 году меня пригласили запустить Letidor.ru. Поскольку сайтов для родителей было уже много, мы старались найти такие ниши, где никто ещё не копал всерьёз. Одной из популярных находок стала рубрика "Роды за рубежом": молодые мамы описывали свой опыт столкновения с зарубежными традициями.

Так мы узнали, что в Индии врачам запрещено называть пол ребёнка до родов, в Мексике новорождённым девочкам прокалывают уши, а в Турции мальчикам обязательно делают обрезание. В Чехии даже врачи рекомендуют беременным пить пиво, а в Португалии - портвейн. Японки в родах не кричат, а в латиноамериканских странах сразу после родов приходят такие толпы кричащих родственников, что у виновниц торжества поневоле возникает уважение к тем роддомам, где родственников не пускают. В Корее только что родивших женщин трижды в день кормят противным супом из водорослей, а в Китае молодые мамы целый месяц после родов должны безвылазно сидеть дома или в специальном послеродовом центре - и при этом не мыть голову.

Думаете, в "цивилизованных" странах меньше странностей? Да пожалуйста: в Штатах и Израиле вам не дадут такого длинного отпуска по уходу за ребенком, как в России. Поэтому американские мамы должны выйти на работу уже через 3 месяца после родов - а значит, они не могут нормально кормить детей грудью. А если ещё вспомнить серьёзные последствия инфекционных заболеваний во время беременности и на первом году жизни, становится понятна «устаревшая» традиция длинного декрета, позволяющего изолировать беременных и недавно родивших от широкой публики - на несколько месяцев до родов и несколько месяцев после.

В некоторых западных странах любят многократно гонять беременных на УЗИ (десятки раз!), не задумываясь о влиянии этой процедуры на плод. А на родах могут присутствовать целые бригады врачей, включая стажёров и студентов – хотя давно известно, что волнение беременных нарушает их гормональный баланс и опять же негативно действует на плод.

С другой стороны, во Франции стало модно рожать на четвереньках (как удобнее роженице), а не на спине (как удобно врачам). Можно проследить более широкую географию этой моды: натуральные роды без лишнего медицинского вмешательства становятся популярны в богатых европейских странах, но в бедных (вроде Испании) продолжают тотально "кесарить" и "эпидуралить".

Где в этой картине Россия? Кажется, ближе ко второй группе: почти все, кто рожал в России и в западной Европе, отмечают, что в российской системе очень любят пугать беременных осложнениями и назначать много лекарств. Но если одни мамы считают это минусом, то другие, наоборот - ругают английские и итальянские клиники за пофигизм и невнимание.

В общем, благодаря Интернету можно сравнить. Но это не отменяет пользу личного присутствия и оперативного реагирования. Ведь традиции различаются не только по странам, но и по отдельным заведениям. Мне вот никакие Интернеты не рассказали о том, что именно в роддоме я прочувствую буквальный смысл выражения «день открытых дверей»:

«Кажется, в прошлый раз женских криков было больше, чем детских. А может, в этот раз я просто больше обращаю внимания на детские крики? И от этого совсем другое отношение. Первый раз казалось, что это ужасно, когда все двери открыты: словно на десятке чужих родов побывал. А теперь думаю, что слышать крики детей, которые родились раньше нашего – это здорово. Сверстники зовут». (январь 2011)

А ещё мне довелось увидеть «перевёрнутый призрак» Игнаца Земмельвайса. Когда жену Машу и дочку Еву перевезли после родов в палату, подошедшая нянечка уверенно заявила нам, что глазки новорождённого надо обязательно промыть хозяйственным мылом. Удивлённые, мы проигнорировали совет. Через два года у нас родился сын Лёва, и сразу после родов мы услышали точно такой же совет от другой сотрудницы роддома: промывать глаза хозяйственным мылом. Стало ясно, что это не единичная выдумка, а популярный обычай. Хотя офтальмологи говорят, что это бред, щёлочь вообще вредна для глаз.

Но обычай очень живуч: сейчас, в 2015 году, когда я пишу этот текст, я специально сделал поиск по Интернету – и обнаружил такие “мыльные советы” на множестве мамских сайтов. Это яркий пример того, что даже полезное знание (открытие Земмельвайса) может со временем превратиться в бездумный религиозный ритуал. Если в XIX веке в мыло не верили, то в XX веке маятник общественного сознания улетел в другую крайность: мыло стало лекарством от всего. Посмотрите, какие страшилки о микробах ежедневно показывают в рекламе моющих средств – это уже чистое мифотворчество, которое обосновано не наукой, а выгодой конкретной индустрии.

А наука тем временем сделала противоположное открытие: излишняя стерильность может быть опасной. Некоторые микробы, оказывается, нам очень помогают. Сейчас уже стало нормой, что ребёнка сразу после родов прикладывают к груди матери, чтобы передать новорождённому полезную микрофлору. Но другую часть микробов новорождённый получает, проходя через родовые пути. А те, кто рождается через кесарево - не получают. Стало быть, их после родов надо прикладывать не только к груди матери, но и... да-да, именно туда!

Если при чтении этих строк вы решили, что автор глупо пошутил – это сопротивляется ваш гигиенический шаблон мышления, упорно внедряемый рекламой. Тот самый «культ хозяйственного мыла». Но если захочется порвать шаблон, рекомендую книгу педиатра и микробиолога, профессора Роба Найта "Смотри, что у тебя внутри" [9]. Книга содержит ссылки на множество новых исследований человеческого микробиома - так называются гены сотен видов микробов, которые живут в человеческом теле. Найт рассказывает, как различаются наши микробиомы, как это влияет на наши склонности к болезням и даже на черты характера. В частности, микробиом кесарят отличается от микробиома детей, родившихся естественным путём. И этот недостаток микробов увеличивает шансы кесарят на аллергию и прочие неприятности в будущем.

Но самое интересное - личный опыт Найта. Представьте, что вы - руководитель лаборатории, в которой проводятся те самые исследования человеческого микробиома. И ваша жена конечно же собирается рожать естественным путём. Но возникают медицинские осложнения, и ей прописывают кесарево. Что будет делать отец-микробиолог?

«Предположение о том, что проблемы со здоровьем могут быть вызваны отсутствием контакта с микробным сообществом, к которому мы адаптированы, вполне обосновано. Примерно до начала прошлого столетия все люди, доживавшие до зрелости, при рождении проходили через родовые пути и получали своё сообщество микроорганизмов. Вот почему, когда наша собственная дочь появилась на свет в результате экстренного кесарева сечения, мы покрыли её вагинальными микробами [матери], которые она должна была получить естественным путём».

Жаль, не все медики столь последовательны в своих теориях. Когда-то я с интересом следил за выступлениями харьковского доктора Евгения Комаровского, который стал известен благодаря тому, что раскрыл молодым мамам правду о тепловом режиме: современные дети могут болеть не от холода, а наоборот, оттого, что их слишком много кутают и держат в душных перегретых помещениях. Казалось бы, вот настоящий просветитель, настоящий подвижник здорового образа жизни!

Увы, в какой-то момент Евгений Олегович стал чуть ли не главным лицом компании Procter and Gamble в рекламе подгузников Pampers на территории стран СНГ [10]. А ведь памперс - это такая плотная одежда, которая покрывает значительную часть тела ребёнка и препятствует отдаче тепла. Не вступает ли это в противоречие с главной идеей Комаровского, которая прославила его в борьбе с "бабушкиным кутаньем"? Хотя он рекламирует памперсы очень аккуратно... но врач ли он теперь? Или просто еще один инструмент огромной корпорации?

Вещевая компенсация

Итак, картина маслом: первыми, кто встречает новорождённого в этой жизни, являются не только люди, но и странные традиции, а также очень мощные индустрии: фармацевтическая, гигиеническая, пищевая. Можно даже сказать "атакуют", хотя делается это очень мягко. Тумбочка молодой матери в палате роддома незаметно заполняется пробниками различных брендов: салфетки, памперсы, псевдомолочные смеси. Момент для атаки очень удобный: тут и усталость, и эйфория после родов. А значит, это еще один фронт, где отец ребенка, находящийся рядом, может включить свои защитные функции.

Если же отец не находится рядом, то вполне возможно, он будет помогать противоположной стороне. Помните про жертвенного барана и про то, как я рационализировал свое отсутствие на родах старшего сына? Мол, это не моё дело, зато я зарабатываю... Смешно вспоминать, как желание сыграть “свою роль” гнало меня в магазин, пока жена была в роддоме.

«Все звонят и спрашивают, купил ли я… и дальше идут перечисления каких-то странных вещей. Особенно удивило слово "конверт". У меня тут что, Federal Express? В конце концов позвонил Косте и попросил дать консультацию про все эти почтовые дела. Поехали на детский рынок в Коломенском. Я сразу как-то приуныл. Опытный Костя поддержал меня в том смысле, что это лишь начало. Купили для разминки конверт, пару каких-то наборов одежды и чемодан памперсов. Потом ещё ванночку для купания взяли: Костя сказал, без неё никак». (июнь 2014)

Нет смысла перечислять все бессмысленные покупки, которые нам не понадобились (включая и эту дурацкую ванночку). У каждого родителя будет своя схема шмоткотерапии: одна и та же вещь у вас может быть куплена вполне осознанно, а у другого - лишь в качестве символа “участия в семье”. Но один пример я всё-таки приведу, чтобы показать, насколько сильны бывают мифы, порождённые ролевыми играми взросликов.

Выбору коляски-люльки для старшего сына я посвятил очень много времени; это была, наверное, самая дорогая покупка первого года. А младший никогда такой коляской не пользовался, потому что его мама перешла на слинг. Это такой шарф, в котором можно носить ребёнка, примотав его к себе.

Бывает, что у некоторых мам увлечение слингами тоже превращается в шмоточный культ, именуемый “шарфянкой”. Но если у вас уже не первый ребёнок, вы скорее оцените слинг за его практичные качества. Слинг очень помогает там, где коляска становится обузой - лестницы и склоны, сугробы и ямы, узкие коридоры или скопление людей на вокзале. В слинге ребенок лучше спит, поскольку находится фактически "на руках" и чувствует взрослого - в то время как усыпление в коляске состоит в том, что ребёнка трясут отдельно, разрушая ему вестибулярный аппарат; в слинге лучше контролируется тепловой режим, меньше возни с детской одеждой, и можно легко покормить ребенка грудью даже на улице.

Куча плюсов? Но есть удивительный минус: массовая российская публика до сих пор воспринимает слингомам как цыганок или нищих, которым не хватает денег на коляску. Чаще всего носителями таких мифов являются мужчины. Видимо, именно из-за любви к внешним символам своих достижений. Большой красный автомобиль - признак крутизны; в отношении детей этот символ логично трансформируется в большую красную коляску. Вот показательная история столкновения маркетинговых культов, пост из ЖЖ-сообщества слингомам [11]:

«Вообще я в шоке! Мне сегодня в маршрутке мужик какой-то в слинг денег сунул:( Сунул перед выходом, так что мне ему их даже вернуть не удалось. Меня обуревают 2 чувства:

1. Обида. Блин. На мне слигокуртка Коала, Гирасол Крем Кремыч, ну вообще... Ненакрашенная, правда. Ну, может немного усталая, но... :(((((((

2. Стыд. Я раньше слышала про такое, но не думала, что мне... подадут:( Неужели в обществе у нас женщина с ребенком на руках вызывает столько жалости?»

В комментариях девушку утешают, приводя множество примеров, когда даже очень дорогой эксклюзивный слинг не спасает от "цыганского мифа":

«Эх, Катя, не слышала ты, как Ульяне подали 20 руб, когда она при полном параде в дизайнерской одежде, в единственных в мире шелковокашемировых волнах (выиграла диди конкурс) с двумя детьми, тоже нарядными дальше некуда, ехала на слинговстречу в метро. А шок её, от сего действия, добрая тетечка самаритянка расценила, как то, что мало дала».

«Не обижайтесь, мне тоже давали… да так, что не вернёшь, 500 рэ!!!. Один молодой человек предлагал коляску купить... прямо реально!!! А мне все казалось, что я не так плохо выгляжу… реагировать надо с улыбкой… знали бы они сколько эти "занавесочки" стоят ))))) но им-то виднее ;) Одна женщина предлагала мне к ней домой сходить помыться-погреться-поесть».

Что поделать! В сознании наших граждан коляска ещё долго будет вбита в ряд символов “правильного детства”, а слинг будет казаться признаком отсталости. Но с другой стороны, если дают денег, надо брать. Ведь человек расплачивается за свой миф. Это и есть экономика.

СЯДЬТЕ НА ПОЛ

К людям, сидящим на полу, в нашей культуре отношение подозрительное. Тут почти как со слингами: могут за бомжа принять. На пафосных IT-конференциях я частенько сажусь на полу в проходе, потому что первые ряды заняты, а из задних ничего не видно. И всегда найдётся какой-нибудь товарищ в пиджаке, который посмотрит косо.

Раньше и мне казалась странной привычка восточных народов сидеть на полу. На занятиях айкидо мы спрашивали сенсея о том, зачем нужно отрабатывать приёмы в технике "сувари-ваза", то есть на коленях. "Это они придумали на тот случай, если на самурая напали, когда он... обедает", - шутил в ответ наш сенсей. В общем, это было загадочной традицией. Все прелести пола я осознал, только когда у меня появились дети.

Ножки и подушки

Зачем стулья, столы и кровати делают с ножками? Наверное, потому, что полы раньше были земляные или каменные, сидеть и спать на них было холодно и грязно, особенно в наших северных широтах. Но на дворе XXI век, никто не спит на земляных полах, отопление работает. Тем не менее, мебель все равно на ножках. Привычка? Однако с точки зрения детей и ухода за ними привычка оказывается не особенно полезной, а иногда и очень вредной.

Сразу после родов ребёнок в нашей "цивилизованной" традиции попадает в настоящую тюрьму. Его кладут на железный пыточный столик (пеленальный), затягивают в смирительную рубашку (тугое пеленание) и отправляют в одиночную камеру (кроватка с решеткой). Очевидно, делается это всё для того, чтобы уменьшить двигательную активность ребенка: среди причин детского травматизма первого года на первом месте стоят именно травмы при падениях. И видимо, лучшим способом спасения решено было сделать обездвиженность. О том, как это затормаживает развитие детей, средневековые няни как-то не задумывались.

Но есть и другое решение: исключить саму ситуацию падений. С пола упасть невозможно! Поэтому избавляемся от пеленального столика (на случай визита педиатров из прошлого века можно разово использовать любой другой стол в доме). Ребенка кладем на низкую родительскую кровать без ножек, или просто на матрас-футон, лежащий на полу. Там же его и переодеваем, стоя рядом на коленях. На этом же футоне он может и спать с мамой, и тут же кормиться по ночам, "не отходя от кассы", безо всякой боязни свалиться.

А вы что, уже купили отдельную детскую кроватку с красивыми рюшечками, балдахином и решеткой? Ну, тогда вам придётся по ночам вылезать из тёплого одеяла, бежать к этой детской кроватке в темноте, поднимать ребёнка, кормить его, потом снова укладывать, возвращаться в свою кровать, а он тут снова закричал... Милое развлечение для зимней ночи. Изобретательные родители в этом случае снимают одну стенку детской кроватки и придвигают её (детскую кровать) к родительской кровати, обеспечивая маме прямой доступ к ребёнку. Однако «стыковка» кроватей должна быть очень надёжной - иначе ребёнок, начиная ползать, может свалиться в щель между ними. Всё-таки лучше полностью «заземлить» систему, чтобы падать было некуда.

«Утром приехали родители. Первое, что сделала маманя - бросилась к Киту со словами "Ой, ему же тяжело дышать!" и стала переворачивать его, спящего, с живота на спину. Напрасно я ей объяснял, что это его любимая поза и он так каждую ночь по 7 часов дрыхнет без перерыва. Куда там! - все равно перевернула, разбудила... Короче, в эту субботу тоже никому выспаться не удалось». (сентябрь 2004)

О том, что малышам опасно спать на животе, я слышал много раз, но без вразумительного объяснения. Иногда я в ответ предлагаю советчикам сходить в зоопарк и найти там хоть одно животное, которое спит на спине. Нету! Все на животах спят или на боку.

Хотя это не научное доказательство, конечно. Научные споры на эту тему идут более полувека. Посвящены они синдрому внезапной смерти новорождённых (SIDS), объяснение которому до сих пор не найдено. В 1944 году нью-йорский патологоанатом Г. Абрамсон опубликовал статью, где говорилось, что две трети младенцев, умерших от удушья, были найдены лежащими лицом вниз. Педиатры стали рекомендовать родителям укладывать новорождённых спать только на спине.

Однако вскоре другие врачи выступили с опровержениями этой гипотезы; в экспериментах П.В. Вулли (The Journal of Pediatrics, 1945) было показано, что дети, лежащие на животе, могут повернуть голову, если им не хватает кислорода, так что дело не в позе - реальный недостаток кислорода вызывают "недышащие" покрытия вроде резиновых клеёнок. Известный педиатр Бенджамин Спок также рекомендовал укладывать новорожденных спать на живот - потому что лежащий на спине грудничок может захлебнуться при отрыжке; кроме того, долгое лежание новорождённого на спине приводит к изменению формы черепа (он ещё мягкий, и потому плющится).

В конце 90-х педиатрическое сообщество опять мотануло в другую сторону: новое исследование на основе мета-анализа различных источников второй половины XX века показало, что случаи SIDS чаще происходили с детьми, которые лежали на животе. Авторы исследования даже заявили, что совет доктора Спока убил тысячи младенцев. В США и Великобритании педиатры развернули кампанию Back To Sleep, призывая родителей укладывать детей спать только на спину [12].

Вы уже догадались, каково продолжение? Маятник летит обратно. В 2009 году British Medical Journal опубликовал работу Питера Блэра и ещё пятерых ученых, которые проанализировали результаты акции Back To Sleep [13]. Вывод исследования: число случаев SIDS за прошедшие десять лет действительно сократилось, но это нельзя назвать следствием пропаганды сна на спине. Скорее, повлияло улучшение окружающих условий, в которых спит ребёнок. В частности, родители стали реже перегревать и пеленать детей, а также обкладывать их подушками. То есть факторами риска названы именно подушки и пеленание.

И это неудивительно: некоторые детские кровати напоминают ванну, где связанный пелёнками ребенок просто тонет в подушках и одеялах. Хуже того, многие родители стараются спасти свою мебельную «красоту» с помощью непромокаемых покрытий из прорезиненной ткани и пластика. Ребёнку, который оказался лицом вниз на такой кровати, дышать и вправду трудней – хотя сама поза «на животе» может быть для него более удобной.

Те же британские исследователи реабилитировали совместный сон ребенка с матерью. Раньше многих "естественников" пугали этим фактором риска. Но статистика исследования Блэра показала, что совместный сон опасен при двух условиях - если это происходит на диване (то есть там, где ребёнку вообще противопоказано спать из-за опасной формы и материала «недетской» мебели), либо если родитель перед сном употреблял алкоголь или другие наркотики:

«Наше исследование частично объясняет разницу уровня внезапной смерти новорождённых в разных культурах, где практикуется совместный сон. В некоторых таких культурах, включая чернокожее население США, уровень SIDS высок. Однако в Японии и Гонконге, а также в других азиатских сообществах и у жителей тихоокеанских островов уровень SIDS низкий. Проблема возникает не из-за совместного сна, а из-за употребления табака, алкоголя и наркотиков, что становится фактором риска для ребенка в случае совместного сна».

И ещё я подозреваю, что лучшие позы для сна зависят от возраста. Мои дети первые месяцы хорошо спали на спине. Но потом им это стало явно не нравиться: видно было, что они сами стараются перевернуться на живот. А позже опять понравилось спать на спине или на боку. Но во всех случаях они спали на твёрдых матрасах, без пеленания и удушливых подушек.

Ползунки и ходунки

Где-то в полгода малышня начинает активно ползать, и по пути засовывать в рот все попавшиеся под руку предметы, включая ботинки и электрические провода. Здесь на помощь ленивым родителям приходит следующее инвалидное приспособление - манеж. Ну да, теперь далеко не уползёшь. Безопасно? Ага. Однако исследование мира при этом сильно ограничивается.

Альтернативный вариант - сделать пол в квартире безопасным. Сядьте на пол, осмотритесь. Проползите несколько раз по квартире и посмотрите на неё так, как видит ребенок. Наверняка найдете много интересного. Даже некоторые из вещей, которые вы считали безвозвратно потерянными. Заодно стоит подёргать за все торчащие ручки и висящие тряпки. Проверить, как закрываются двери, добавить к ним замки. Прикрутить шкафы к стенам. Закрыть розетки и убрать провода. Да, это требует времени. Зато у ребёнка появится отличный полигон для разминки.

«В очередной раз поглядев на мир глазами Кита, то есть с пола, я вдруг понял, для чего делают тапки с собачьими мордами! Для того, чтобы показывать кукольный театр ребенку, играющему на полу! Достаточно просто прохаживаться да попрыгивать время от времени. Теперь жена удивляется, почему Кит вдруг начал охотиться за её тапками... Гы-гы!" (декабрь 2004)

"Снова стал находить предметы на земле: монетки, ключи, кольца. В детстве это было обычное явление. Потом как-то прошло, стал меньше смотреть под ноги, да и вообще вокруг. А теперь опять включилось. Только уже с родительской стороны: постоянно слежу, нет ли вокруг каких-то опасностей для ребёнка, вроде битых стекол. Ну и параллельно снова стал находить все эти сокровища детства». (ноябрь 2005)

Следующая стадия - хождение. Почему-то считается, что это очень важно: пораньше встать на две палки без опоры. Для этого детям предлагают специальные ходунки - ещё один костыль от старушек. Цель вроде достигнута: он стоит. Правда, привычка опираться на ходунки не способствует нормальной постановке ноги и умению группироваться. Так что рано вставшие будут сильнее биться при падении. А всё потому, что надо было сначала научиться падать из всех промежуточных низких стоек без опоры. Научиться бегать на четвереньках. Подружиться с полом по полной. А потом уже вставать.

«Ева стала активно заниматься самораскачкой: и на четвереньках, и стоя с поддержкой у перил кровати, и даже во время кормления. Прямо как в негритянских танцах упражняется постоянно. И ещё - стоять на голове. Раньше это тоже бывало, но выглядело как дополнительная опора, чтобы сесть или поползти. А сейчас такие стойки явно по другому поводу возникают. Бежит-бежит на четвереньках, потом вдруг останавливается, постоит на голове, и дальше бежит. Маша считает, что она таким образом смотрит назад. В беге на четвереньках самое забавное - топот. Топот рук!» (октябрь 2009)

«Лева ползёт по квартире, садится, осматривается и ползёт дальше, выискивая вещи, с помощью которых можно встать. Иногда это бывают мои ноги – тогда он хватает меня за волосы на ногах и подтягивается. Для тех же целей используются ручки шкафов и ножки столов. Но особенно любимая штука – круглая плетёная сидушка. Если поставить её в центр комнаты, Лёва будет взбираться на неё целый час. Встаёт, упираясь руками, забрасывает ногу, пытаясь залезть на сидушку полностью, скатывается, отдыхает – и всё сначала» (июль 2011)

Гляделки и боролки

Ну ладно, встали наконец. И пошли. Вначале это очень умиляет. Потом вы понимаете, что этот ковыляющий пингвин ходит именно за вами. Хватает за штаны, тянет руки вверх и ноет. Фанаты естественного развития на этом месте скажут, что малыша надо побольше носить на руках, ведь ему очень важен тактильно-тепловой контакт с родителями.

Но попробуйте другой способ. Просто сядьте на пол. И сделайте открытие: на самом деле, ребенок вовсе не стремится постоянно торчать у вас на руках. Просто когда вы стоите, ваш главный "интерфейс общения" - голова - находится далеко от малыша. Туда он и стремится. Если же вы сядете на пол, он успокоится, несколько раз перелезет через вас, может быть подёргает вас за нос, а потом займётся своими делами. Через некоторое время снова к вам подойдет, пообщается, «проверит связь» - и опять пойдет исследовать мир.

С детьми постарше тот же метод работает при спорах. Думаете, почему они лучше копируют сверстников, чем взрослых? Да просто человек, который находится "на том же уровне", воспринимается лучше. Как нормальный человек, как равный. А не как недостижимая каланча, у которой ты не видишь ни глаз, ни выражения лица, а только слышишь громовой командный голос сверху. Возможно, это древний звериный принцип, зашитый у нас в самых глубинных инстинктах: с подозрением относиться к существу, которое значительно выше тебя. Проверить легко, особенно если усугубить свое "понижение" - сядьте на пол так, чтобы ваша голова оказалась ниже, чем голова ребенка. И понаблюдайте, как изменяется его отношение к вам в разговоре.

Кстати, раз уж мы заземлились - а почему собственно у нас тут "спор", "командный голос" и вообще "разговор"? Это типичные взрослые развлечения. А у маленьких детей после сна и еды главная радость жизни - физическая активность. Увы, мы очень часто лишаем их этой радости, а потом начинаем с ними споры по поводу "плохого поведения" - которое есть ни что иное, как призыв к физическим играм! Но что мешает? Кажется, опять эта разница в размерах и вертикальное положение взрослой каланчи, до которой не дотянуться.

Зато лежащий на полу взрослый - отличная гимнастическая трапеция. А взрослый на коленях вполне может практиковать с детьми ту самую борьбу в "сувари-ваза", которой учили на айкидо. Теперь понятно, зачем она нужна настоящему самураю?

«Боролки - любимая игра Евы с Лёвой по утрам. Стоит им только заметить, что я проснулся, как они тут же несутся с криком "боролки!" Как-то незаметно они придумали целое множество ролевых игр с борьбой и акробатикой: «Паучиха», «Куча кабанов», «Тигр спит», «Кран с ногами», «Маляры», «Мусоровоз», «Камешек», «Кальмар и кашалоты»... Мне достаются самые серьёзные роли - то паучихи, то мусоровоза». (сентябрь 2014)

Заземление помогает и в других играх, где силы явно неравные, и потому родителям скучно играть в детскую игру. Ну так придумайте себе усложнённую версию "на коленях". Что делать с пятилетним сыном на горнолыжном склоне? Он учится кататься с маленькой горки, где взрослому совсем неинтересно... на лыжах. Но если взять сноуборд, на котором вы до этого не катались, то маленькая горка подойдёт обоим: будете одинаково часто падать даже на ровном месте.

Медленное время

«Пошёл купать Еву. Первые несколько минут просто сидел рядом с ванной и тупил, не зная, что делать. Потом еще несколько минут ругал себя за то, что не занимаюсь с ребёнком чем-нибудь полезным. Потом стал рьяно показывать ей конструктор из трубок, хотя она его игнорировала. И наконец, расслабился и стал делать простую и забавную вещь: топить игрушки и смотреть, как они выпрыгивают обратно. Ева тут же включилась в игру». (сентябрь 2010)

Возможно, всё вышеописанное выглядит так, словно я предлагаю подстраиваться под ребёнка и обслуживать исключительно его интересы. Вовсе нет. Описанные методы общения хороши тем, что помогают самим родителям вырваться из многих психологических тупиков. Ведь ваше собственное состояние тоже меняется оттого, в какой позе происходит общение.

Штука эта очень незаметная, особенно когда хочется обыграть реальность с помощью рационального мышления. Как успокоить орущего грудничка? Ну, можно по порядку перебрать все известные проблемы: хочет пить или есть, мокрый подгузник, слишком жарко или холодно, дискомфортная одежда, признаки болезни. Почитав наблюдения опытных родителей, можно узнать ещё пяток возможных причин, включая волос, обмотавшийся вокруг пальца ноги. Но вот все варианты проверены, всё вроде нормально, а он продолжает орать. А ты к этому времени ещё не знаешь, что "крики третьей недели" - это обычное явление, как и некоторые другие плачи без видимой причины.

А когда причину не знаешь, наступает раздражение. Хочется, чтобы он прекратил орать прямо сейчас. Хочется заняться своими делами. Хочется не терять время.

Но именно это и нужно сделать. Нужно просто сказать себе: "Сейчас я выброшу нафиг целый час времени". Реально помогает. После нескольких таких случаев я даже начал подозревать, что нытье детей усиливается моей собственной нервозностью. Они ведь многое чувствуют без слов: по звуку дыхания, по стуку сердца, по резким движениям. А когда сам расслабишься, то и они быстрее успокаиваются. И колыбельные песни, и многие другие техники укладывания детей спать («тихонько подышать в затылок») – это на самом деле приёмы успокоения родителей.

То же самое со старшими детьми, которые пристают с вопросами, предлагают с ними поиграть. Какова ваша реакция? У вас свои дела, дедлайны, вы ничего не успеваете, вы вечно на бегу. Хотя вы понимаете, что ребёнку нужно внимание, и время вроде есть… но переключиться трудно. А способ тот же: сядьте на пол. Выключите бег снаружи - он выключится и внутри.

«На пляже показывал Киту дыхательные упражнения. После этой медитации спрашиваю:

- Ну как, ты чувствуешь, что стал спокойнее?

- Я чувствую, что ты стал спокойнее». (август 2011)

Это чувство переключения многим знакомо и без детей. Оно может возникнуть при болезни, увольнении, стихийном бедствии и любом другом неожиданном разрыве сценария. Беличье колесо вдруг останавливается, и вначале возникает неуютная пустота. А потом - то ли книжка недочитанная находится, то ли со старым знакомым встретишься, то ли вещи в шкафу станешь разбирать... и чувствуешь, что банальное линейное время начинает ветвиться, сворачиваться в спирали и течь на все четыре стороны сразу.

Но неужели для этого нужно обязательно заболеть? Всё-таки с детьми взлом времени здоровее работает. Чувствуя эту силу, взрослые Системы всегда пытаются навязать детям свой ритм. Помните советский фильм-страшилку "Сказка о потерянном времени", где дети-бездельники превращались в стариков и старушек?

А вот совершенно противоположный подход педагога Жака де Кулона [14], который настаивает, что ребенку надо дать возможность развивать свой внутренний мир, даже если это выглядит как пустая трата времени для современных родителей, которые помешаны на "раннем развитии":

«Чтобы выстроить свою личность и стать самостоятельными, детям жизненно необходим опыт недеяния. Взрослым не стоит перегружать детей, пичкая их активным досугом наряду со школьными заданиями ... с одной лишь целью уменьшить собственную тревожность. Скучать, бродить без дела, о чем-нибудь мечтать - все эти варианты "безделья" на самом деле продуктивны. Тело и ум расслабляются, отдыхая от внешних стимулов. Не получая информации извне, ребенок переживает опыт "отдельности", отделенности от внешнего, а следовательно, и опыт независимости, опыт иногда трудный, но необходимый. Именно в эти свободные, ничем не заполненные моменты он может вступить в контакт со своими истинными желаниями, а не их заменителями».

Прочитав этот совет, я подумал, как мне повезло: у меня в детстве был отличный период тихого безделья почти до пяти лет, когда я жил у бабушки. Отец работал, мать училась в институте – и раньше я даже обижался на них за то, что они не особенно занимались со мной в те годы. Но теперь мне кажется, что оставить меня у бабушки было правильнее: с молодыми, нервными и вечно куда-то бегущими родителями я не получил бы той прививки созерцательного отношения к миру, которая впоследствии много раз помогала мне в жизненной суете.

И возможно, в отношении совета «сядьте на пол» мне тоже стоит быть спокойнее. Не все родители могут так сделать: бывают черты характера и жизненные обстоятельства, которые не дают расслабиться. В этом случае будет здорово, если рядом с вашим ребёнком окажется бабушка, няня или другой хороший человек, который никуда не спешит. Правда, если на пол сели не вы, вам будет гораздо труднее общаться со своим отпрыском в будущем.

ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА

«В одной семье жил маленький мальчик, который не говорил. Уже и три года ему исполнилось, и пять, а он всё молчит. Родители водили его к разным специалистам, но никто не мог помочь. И вот, когда все уже отчаялись, в одно прекрасное утро ребёнок вдруг чётко сказал:

- Каша несладкая.

- Ты умеешь говорить! - восхитились родители. - Что же ты раньше молчал?

- Раньше была сладкая».

Вопрос о том, зачем человеку речь и язык, очень похож на вопрос о том, зачем заводить детей. Даже анекдоты похожие: и шутка про стакан воды, и история про несладкую кашу показывают, как мало мы задумываемся о важном. При этом, не имея ответа на вопрос «зачем», многие родители откуда-то знают, «как» должна развиваться речь ребёнка.

Вот самое популярное убеждение: чем раньше заговорит, тем лучше. Это ведь показывает, какой он способный!

Идём дальше. Первое слово - это конечно "мама". Хотя нет, это уже неоригинально. Нечем похвастаться. Поэтому в разговорах современных мам можно частенько услышать "а наш первым словом сказал "кран!" (или "бабло", или "гугл", или просто "харе рама").

Вслед за первым словом растёт список других обязательных достижений. Сказал двухсложное слово? - теперь скажи трёхсложное. А наш зато может сказать "синхрофазотрон"! Правда, он не выговаривает "р"... Ах, какая большая проблема. Слочно исплаврять, плиграсить рогопеда! И так далее, и так далее. Предложения тоже надо составлять правильно. И названия всех фруктов знать. И писать без ошибок.

Зачем? Разве язык предназначен для того, чтобы ставить рекорды и обеспечивать родителям темы для разговоров? Нет. Тогда для чего? Может, чтобы общаться с другими? Чтобы строить собственный мир внутренних представлений и размышлений? Это уже ближе. Но при таких целях все соревнования про "раньше, длиннее и правильнее" - совершенно ненужная и даже вредная практика скучающих взросликов.

«Был у нас в гостях молодой отец, доктор Волошин. Набирался опыта. Я решил показать ему, как Кит распознаёт кошек. Взял книжку с кошками, показываю:

- Кит, смотри, кто это?

- Бам! - говорит Кит.

- Да ты что, какой "бам"! Кто это?

Кит смотрит на меня как на идиота. Потом молча идёт в прихожую и приносит мячик. Мячик называется у него "бам". Он тыкает мячиком в книжку - там нарисована кошка с мячиком». (сентябрь 2005)

Механизм обучения языку до сих пор таит много загадок. Одно можно сказать точно: это не буквальное заучивание слов родителей. Да, ребёнок многое получает от них, но это не единственный источник знаний об окружающем мире. И обработка полученной информации у детей в голове - тоже своя, не родительская. Возникающие структуры формируют совершенно уникальный внутренний мир. Даже не умея выговаривать слова, годовалый карапуз уже вполне понимает, что ему говорят - например, может найти и принести игрушку, которую вы попросите. Значит, какое-то внутреннее представление у него уже давно есть! Но чтобы ответить, нужно ещё перевести этот внутренний язык обратно на внешний - и опять это выходит по-своему.

Вот и получается, что общение ребёнка с родителем - не одностороннее "обучение", а разговор двух людей из разных стран. Конечно, они поймут друг друга, если один из говорящих обучится языку другого. Но эту тяжёлую роль чаще всего поручают младшему. Хотя, если бы взрослый догадался позабыть свои скучные слова и немного поучился языку той страны - он бы обнаружил, что ребёнок говорит с ним уже давно.

Искусство распальцовки

«По гороскопу, составленному общим собранием многих женщин, купавших младенца в корытце у теплой лежанки, было решено, что это пришел в свет жилец очень спокойный и веселый, который будет любить жизнь и прогостит на земле долго, а потом умрет и никому ничего не оставит... Ошибка была невозможна: все видели, что младенец держал ручки просто и ни за что не хотел сжимать кулачков, насильно сделанные из его ручек горсточки тотчас же расправлялись, — а это редкий, но зато несомненный признак нестяжательности и даже расточительности. Гороскоп был верен, и князь Яков оправдал его своею жизнию." (Николай Лесков, "Захудалый род» [15])

Рефлексы новорождённого - ещё не язык. Но как видно из цитаты, даже простые сельские женщины двести лет назад умели получать интересную информацию, наблюдая за движениями только что родившихся детей. Хотя вас наверняка настораживает слово "гороскоп". Поэтому я расскажу подробнее, почему из всех известных мне гороскопов этот, лесковский, является самым научным - даже по современным меркам.

Через сто лет после «Захудалого рода», в середине XX века, американский анестезиолог Вирджиния Апгар опубликовала свою систему оценки состояния новорождённых на первых минутах жизни. Система была проста и наглядна, буквально "укладывалась в пять пальцев" - а это одно из важнейших условий популярности категориального мема. Апгар предложила тестировать ребёнка по пяти параметрам: окраска кожи, пульс, рефлексы (ответ на раздражение), мышечный тонус и дыхание. Каждый параметр оценивается в 0 или 1 или 2 балла. Результаты суммируются, в итоге получается шкала от 0 до 10. Можно заметить, что гороскоп лесковских женщин касается двух параметров Апгар: мышечный тонус и проверка рефлексов.

За последние полвека медики переломали немало копий (или чем дерутся медики? шприцами?) в спорах о том, является ли шкала Апгар гороскопом. Одни утверждали, что тест, сделанный на первых пяти минутах жизни, нужен только для того, чтобы выявить необходимость дополнительных медицинских процедур сразу после родов (например, реанимации) - но его нельзя использовать для предсказания качеств ребёнка в будущем. Однако появился целый ряд исследований, находивших совпадения между низким числом Апгар и некоторыми неврологическими отклонениями. В ответ сторонники первого мнения стали публиковать разъяснения о том, что корреляция не означает причинно-следственной связи [16].

Но сторонники гороскопного подхода не сдавались, подбрасывая новые аргументы в пользу лесковских женщин. Вот к примеру статья, опубликованная в 2011 году в медицинском журнале Obstetrics & Gynecology [17]. Шведские исследователи взяли базу родильных домов с оценками Апгар с 1973 по 1986 (около миллиона человек), а затем нашли тех же детей в базе школьных оценок в возрасте 16 лет. Оказалось, что дети с Апгаром меньше 7 гораздо больше рискуют получить самые низкие оценки при окончании школы, либо вообще не получают классического выпускного аттестата, поскольку попадают в спецшколы. Очевидно, в ответ на это должно появиться контр-исследование, в котором люди с низким Апгар окажутся среди Нобелевских лауреатов.

Мне кажется, более серьёзная проблема тут не в корреляциях. А в том, что даже образованные медики более полувека используют очень упрощённый тест, который не сильно отличается от гороскопов 200-летней давности. Конечно, это не может убить профессиональную наблюдательность, и хороший акушер / неонатолог наверняка видит ещё десятки факторов, позволяющих рассказать о только что родившемся человеке кучу интересных вещей. Но видимо, именно привычка к простой категоризации приводит к тому, что в литературе для родителей не найти ничего полезного о движениях новорождённых, кроме описания пары-тройки классических рефлексов. Хватание, поворот головы, спонтанное ползание. А что дальше-то?

«Еве неделя. Маша обрезала ей ногти, и теперь она постоянно щеголяет открытыми руками. Жесты очень смешные: постоянно показывает фиги и прочие индийские мудры. Что особенно удивило: делает отдельные жесты мизинцами. Но что это значит? Обычно мизинцы - самые неактивные пальцы. У Кита таких индийских танцев с мизинцами я не видел.

А ещё пальцы отлично заменяют Еве соску. Помню, как с Китом мы намучились искать эту вечно выпадающую хреновину. Шутили даже, что пора её скотчем приклеивать, или ракетную систему самонаведения внутрь встроить. То ли дело пальцы: всегда под рукой, никогда не теряются, в грязную лужу не падают. И в отличие от соски, позволяют почесать себе дёсны во всех углах, а также потренировать разнообразные звуки для будущей речи». (февраль 2009)

Но до речи ещё далеко. А общаться с миром уже надо. Как начать говорить с иностранцем, не зная его языка? Конечно, жестами! Первый, самый очевидный - потянуться к интересующему предмету. Из этого естественного движения вырастают и приветствия, и молитвенные «обращения к небу», и вдохновляющая «рука в будущее», которую так любят руководители.

А вот для простых смертных многие детские жесты запрещены. Причём запрет прошит глубоко в мозгу целой цивилизации. «Руками не трогай! Не показывай пальцем!» - помните такое? В некоторых современных пособиях родителям даже советуют отворачиваться от ребенка, когда он на что-нибудь показывает, — и требовать, чтобы он словами называл свои цели. Якобы от такого обращения у детей быстрее развивается речь и интеллект вообще. Если руководствоваться такой «логикой», можно посоветовать и не кормить ребёнка – чтобы быстрее начал деньги зарабатывать. Прямо с двух лет, ага.

Показывать пальцем можно и нужно, особенно для маленьких детей. А если кто-то назовёт это неприличным, можете с умным видом сообщить ему, что среди людей, которым запрещали показывать пальцем, оказался очень высокий процент самоубийц, наркоманов и психологов. На самом деле, пока никто не проводил такого исследования; просто это хороший способ отшивать людей, которые имеют неприличную привычку навязывать другим свои суеверия.

Впрочем, специально для въедливых читателей сейчас будет серьёзное отступление в сторону науки о том, как мы познаём мир. Правда, и здесь трудно удержаться от шуток. Потому что вся история когнитивной науки отлично описывается английской поговоркой: «Если у вас есть молоток, все проблемы будут казаться вам гвоздями».

Хотя нет, погодите. Если «история», значит, надо учитывать заслуги предыдущих поколений. Поэтому главный принцип науки об интеллекте лучше сформулировать так: «Даже если у вас есть микроскоп, всё равно все проблемы будут казаться вам гвоздями — потому что предыдущие сто лет у вас был молоток!».

Иначе говоря, наши представления о работе собственного мозга сильно зависят от модных технологий прошлого поколения. Помните средневековое понятие «Бог-Часовщик»? Техническая метафора надолго определила механистические представления даже в тех науках, которые мы называем гуманитарными.

В XX веке основной моделью интеллекта стала «книжно-компьютерная» модель. Вы наверняка встречали ее под другими красивыми названиями. Но давайте начистоту: эта модель представляла интеллект как Word-процессор, производящий символьные операции с абстрактными понятиями. Что будет главным принципом познания в такой модели? Разучивание новых абстрактных понятий, конечно же!

Однако биологи и медики уже в середине XX века знали кое-что об устройстве мозга — там не нашлось никаких признаков «символьного процессора». Зато нашлись нейронные сети, работающие по совершенно иным принципам.

Противоречие достигло особого накала в разработках искусственного интеллекта (AI) — это была боевая проверка когнитивных теорий. В конце 50-х наметилось нешуточное противостояние двух подходов. «Нисходящий» AI — это как раз идея описать весь мир «сверху вниз», в виде абстрактных понятий и грамматик, чтобы машина могла делать «разумные» выводы.

А «восходящий» подход, то есть «снизу вверх», — это попытки смоделировать мозг так, как он работает на физическом уровне. Перцептроны, нейронные сети, клеточные автоматы, генетические алгоритмы и другие странные модели, которые у «нисходящих» вызывали лишь усмешки. «Если по весне вам захотелось обзавестись возлюбленной, не стоит брать амебу и ждать, пока она эволюционирует», — говорил пионер кибернетики Уоррен Маккаллох.

В то же время публика восхищалась банальными диалоговыми ботами типа «Элизы» Джо Вайзенбаума. Написанная в 1966 году шуточная программа в 200 строк имитировала психиатра, который просто повторяет фразы собеседника в форме вопросов. Шутку приняли всерьез тысячи людей. Это и есть искусственный интеллект, решили они; надо только собрать побольше понятий да поточнее расписать грамматики.

В итоге «нисходящие» побеждают. Термин «искусственный интеллект» ещё много лет будет означать последовательные символьные вычисления в попытках смоделировать человеческую логику и естественные языки. Самым модным критерием «интеллекта» становится тест Тьюринга (который объявлен несостоятельным даже в той самой работе Тьюринга, где он впервые описан).

Почему так получилось? Книжно-компьютерная модель интеллекта отражала модную технологию своего времени. Классические последовательные компьютеры уже были поставлены на поток. Они делали полезные подсчеты в науке и промышленности, они быстро уменьшались и дешевели, готовые войти в каждый дом. Молоток в руках кажется надежнее, чем синица в небе. Почему бы не решить все проблемы этим привычным молотком?

Именно в таком мире возникла идея о том, что детям надо побыстрее научиться называть вещи словами, не трогая их и не показывая на них пальцем. Просто психологи опять стащили объедки со стола инженеров. Точно так же вслед за появлением компьютеров они придумали «нейролингвистическое программирование». Само название прямо говорит, где украли ложечки.

Но что же случилось с этой моделью у самих инженеров? В конце XX века большинство разработок по «нисходящему» AI были свернуты после того, как они потратили впустую многомиллионные гранты. Попытки продать говорящих ботов происходят и сейчас, но ботостроители быстро разоряются — кроме тех единиц, что сели на хвост динозавра, готового разоряться за них (как в случае бесполезной игрушки Siri). Тем временем «восходящий» AI, с его нейронными сетями и байесовским анализом, постепенно набрал силу в самых разных областях, от поисковиков до систем безопасности.

К началу XXI века такие модели дошли и до психологов с педагогами. Точнее, получили массовую поддержку: появились они гораздо раньше. Общее название таких концепций - Grounded Cognition, буквально — «заземленный» или «базовый» интеллект [18]. Основой когнитивных процессов здесь считаются не абстрактные символьные вычисления, а мультимодальная симуляция, то есть воспроизведение и моделирование визуальных, моторных и других сенсорных впечатлений, полученных при взаимодействии с окружающим миром. Это вполне согласуется с современными исследованиями мозга: когда мы о чём-нибудь думаем или вспоминаем, в мозгу возбуждаются практически те же нейроны, которые возбуждались во время реального действия или переживания.

Дошло даже до исследований, которые доказывают, что «множество дополняющих друг друга систем восприятия ребенка позволяют ему обучаться самостоятельно, без конкретной задачи и без учителя - просто взаимодействуя с внешним миром» [19]. Какой удар по всей нашей церковно-приходской системе образования! Оказывается, сенсорные системы ребенка — зрительная, слуховая, моторная и так далее — обучают и корректируют друг друга безо всяких правильных слов. И именно такой параллелизм позволяет реагировать гораздо «умнее», чем абстрактные правила и категории.

Более того, даже возникающие позже абстрактные категории взрослых крепко держатся за самые первичные сенсорные впечатления детства. «Жёсткие переговоры» - осязание. «Сладкая жизнь» - вкус. «Тяжёлые мысли» - чувство веса. «Высокая мораль» - пространственная ориентация.

При этом моторная персеверация, то есть повторение движений, играет значительную роль в обучении. Достать игрушку из прозрачного ящика легче удаётся тем детям, которым до этого дали поиграть с прозрачными контейнерами; их моторная память помогает там, где визуальная даёт сбой. В других экспериментах показано, что дети, которые уже начали ходить, гораздо лучше угадывают, где спрятана вещь, даже если не идут за ней: они используют более продвинутое представление о пространстве, что возникает у них благодаря опыту хождения [19].

Возможно, я слишком углубился в объяснение очевидных вещей. Но мне самому понадобилось довольно много времени, чтобы приглушить в себе стереотипы "книжно-компьютерной" модели обучения - и лучше увидеть "сенсорно-сетевую" модель.

«Кит активно ползает по квартире в поисках устройств для вставания. А вот зачем он, ползая, простукивает все стены, я не очень понимаю. Причем сначала простукивал ладошкой, а потом научился сгибать большой палец и стучать костяшкой. Проверяет мир на прочность?

После этих наблюдений обнаружил и у себя забавные моменты "памяти движений". При подходе к двери (любой!) рука по привычке тянется в карман за электронным пропуском. И даже вспоминая свои успехи в математике, я сейчас понимаю, что всегда пользовался не просто образным, но динамическим мышлением: представлял, как оно движется.» (январь 2005)

Зачем дети в возрасте до полугода часами рассматривают собственные руки, вертя ими перед собой? Зачем они качаются или кружатся на месте? Почему норовят перевернуть все предметы вверх ногами и погрызть? Родителям хочется прочитать во всём этом простые рациональные сообщения. "Если грызёт вещи - значит, хочет есть". Да нет же! Просто ребёнок бросает на изучение мира сразу все свои сенсорные системы. Включая и те, про которые родители забыли.

Сколько у нас таких систем вообще? Популярные книжки до сих пор рассказывают лишь про «пять чувств», описанных Аристотелем - зрение, слух, обоняние, осязание и вкус. Есть ещё магическое «шестое чувство», им обладают поэты, экстрасенсы, секретные агенты... ну или обычные люди, которые обнаружили, что даже классические пять чувств могут проявляться совсем не так, как все привыкли:

«На форуме обсуждали, бывает ли у отца особая связь с ребенком. Я лично не очень верю в мистические связи. Но у нас с Китом точно есть связь, которой нет у него с мамой. Это дыхательная телепатия: я просыпаюсь, когда он во сне засопел. Или бывает так, что он спит тихо-тихо; но только лишь я начинаю прислушиваться, пытаясь услышать, как он дышит во сне - так он обязательно как-нибудь хрюкнет или завозится. Видимо, чувствует, что я затаил дыхание.

Но и усыплять детей таким способом можно. Просто лечь рядом и дышать ровно, как будто спишь. Правда, тут тоже не очень понятно, кто кого усыпил. По крайней мере, мне вставать после этого очень трудно. Даже если я не заснул, всё равно в голове вертится мысль - а зачем вставать-то? Работа, телевизор, книжки? Да ну нафиг, и так клёво лежать...

Вообще взрослики недооценивают дыхательную телепатию. А между тем, это серьёзный способ управлять окружающими. Иногда вот таким способом один человек на другом конце комнаты может на всех остальных навести нервозность, или наоборот, сонливость. Причём сознавать этого они не будут - ухо слышит гораздо больше, чем мы осознаём как звук». (март 2006)

Но это ещё не всё. Люди с давних времён знали множество ощущений, которых нет в «модной пятёрке» Аристотеля. Возможно, они не попали туда потому, что соответствующие сенсоры не торчали наружу такими явными органами, как нос или ухо. В частности, очень неочевидные рецепторы отвечают за такие наши ощущения, как проприоцепция (кинестезия, мышечное чувство, ощущение собственного тела) и эквилибриоцепция (чувство равновесия, вестибулярное чувство, чувство тяжести и ускорения).

Однако современному человеку вполне доступна подходящая сенсорная модель, которая наглядно показывает, как эти системы обучаются. Откройте у себя на смартфоне настройки какой-нибудь карты - например, Google Sky Map. В разделе "Устранение неполадок" описана вот такая возможная причина несовпадения карты с местностью:

«Не откалиброван компас. Чтобы откалибровать компас, возьмите телефон в руку и вращайте кистью по восьмёрке. Возможно, на вашем телефоне эти действия необходимо повторять время от времени».

А теперь представьте, что вы не читали эту инструкцию и вообще не знаете о том, что в смартфоне есть магнитометр, акселерометр и гироскоп. Вы идёте по улице и видите человека, который делает руками "восьмёрки". Возможно, он покажется вам чокнутым или неприличным. Именно так мыслят родители, которые говорят своим детям «не крутись! не дёргайся! не маши руками!»

«Сегодня к Киту в гости приходила девочка, которой тоже 9 месяцев. Это была настоящая встреча инопланетян. Инопланетяне приветствовали друг друга особым образом: сначала они потрогали друг друга за голову, потом - за сандалии». (февраль 2005)

Первыми детскими жестами я назвал касание интересующего предмета или указание на него. Но в то же время развивается и противоположная движуха, избавление от неприятного: отбросить, отряхнуться.

Режется зуб. Семимесячная Ева вдруг останавливается посреди игры, и сидя на полу, роняет вперёд голову и хлопает руками об пол, прямо как богомолец. Это ещё не язык, это реакция на боль. Но спустя месяц такой же «всплеск руками» используется, когда ей не дали игрушку, которую хотелось. Это уже язык жестов.

Более серьёзное выражение гнева включает вращательное «торнадо» всем телом, с разлетанием окружающих предметов. Сходный жест протеста – с падением на пол - я раньше видел у чужих детей в возрасте 3-5 лет, и думал, что это истерическая реакция гиперактивных. Но мой младший сын Лёва показал мне этот спектакль в год с небольшим. Причём показал так театрально, что сразу стало ясно - это не истерика, а вполне конкретное сообщение на языке жестов: «Мне неприятно, как будто я упал и стукнулся!»

В полтора года Лёва уже говорил односложные слова, однако мне совсем не хотелось его торопить в звуковом мире. Куда спешить человеку, который может на пальцах сказать мне целое предложение вроде «пойдем в комнату, где ты сядешь на пол и поиграешь на гитаре, а я буду танцевать».

«Когда Лёва изображает слово «трудно», это настоящая эмпатия: я открываю банку, а он так громко тужится и кряхтит, слово это ему ужасно тяжело, а не мне. Чужие жесты он повторяет моментально, и тут же применяет их по делу. Читая ему книжки, я заметил, что он копирует жесты даже оттуда, с картинок! Из "Карлхена" он взял жест задумчивости, когда указательный палец упирается в подбородок, а из "Осенней книги" - жест ожидания: руки сложены в крендель перед собой. А вот почему он каждый раз закрывает уши, когда мы читаем про светофор, я до сих пор не понял». (август 2012).

Подобных наблюдений про младшего сына у меня собралось больше, чем про старшего. Означает ли это, что младший - прирождённый кинестетик? Возможно. А может быть, с третьим ребёнком я сам стал более внимательным, перестал спешить и заниматься тупой дрессурой типа «повтори это слово правильно». Вместо этого я сам стал больше двигаться, крутить верёвки и палки, стал больше «объяснять на пальцах» - и больше понимать этот детский язык без слов.

Зато старшему, с которым я был совсем непонятливым иностранцем, досталось больше экспериментов по взлому языков друг друга.

«Прошу Кита сказать мне, ходят ли часы. Без проблем! Берёт будильник и показывает, как он ходит по столу.

Листья включились в мир. Как они висят на деревьях, как летают от ветра - всё это вчера изучили. Самые крутые листья - каштановые. Кит менялся листьями с девочкой: отдал ей каштановый, который мы припрятали в коляске. А кленовые, которые ему девочка дала, тут же подбросил в воздух.

- Не понравились? - спросила мама девочки.

- Нет, - говорю, - это он показывает листопад.» (сентябрь 2005)

Когда ему было полтора, я купил книжку "Мелкая моторика. Гимнастика для пальчиков". Мы провели целый вечер очень весело, изображая на пальцах разные предметы. Но желания повторять эти игры у Кита не появилось. Зато мне пришло в голову, что вместо абстрактных упражнений надо применять пальчиковую игру к каждой реальной ситуации.

Так мы придумали "лодку", которая заплывает под подушку перед сном, и другую "лодку", которая нужна, чтобы умывать лицо. Непросто объяснить ребенку, как надо руки складывать, чтобы вода не выливалась. Но скажешь - "сделай лодку", и сразу ясно. Точно так же игра "две птицы клюют" помогала надевать колготки. А есть макароны Кит придумал "усами таракана" - средним и указательным. Конечно, после такой практики со старшим мне было гораздо проще договариваться с младшими.

«Научил Еву ждать. Вернее, придумал закрепляющий жест. Обычно, когда мы ей накладываем горячую еду, она сразу требует есть – и конечно, не понимает слова “подожди”. А тут я ей показал: будем ждать, и демонстративно сложил руки на столе. Вначале она запомнила это как некую игру: в ответ на слово “ждать” садится и складывает руки... секунд на десять. Но на этой неделе, когда в очередной раз столкнулась с горячей едой, сама сказала “ждать” - и руки сложила». (декабрь 2010)

А вот жесты прощания в детских садах мы несколько раз меняли. Была даже версия с участием носа. Ведь прощание - очень важный ритуал: это обещание новой встречи. Наверное, поэтому здесь включается более древний, совсем базовый язык - физический контакт. Объятия, рукопожатия и поцелуи. Хотя эскимосы всё-таки трутся носами. Ну, просто у них руки в варежках.

«- Папа, я не могу тебе сейчас ответить, у меня руки заняты». (Ева, июнь 2011)

Гласные и несогласные

Как известно, глаза - главный человеческий канал восприятия: 80 процентов информации человек получает через зрение. Ой нет, погодите. Я хотел сказать "85 процентов". А вообще, поскольку сегодня идёт дождь и у меня чешется нога, давайте-ка я напишу "91 процент". Вы уже почувствовали, как создаются популярные книги по психологии?

Едва ли вам удастся найти автора этого мифа о «процентах зрения». Мои собственные поиски привели только к тому, что я узнал примерное время его появления: начало шестидесятых. Ну и методики подсчёта соответствующие: трёх женщин сажают в одной комнате и... Нет, лучше не буду пересказывать. Шестидесятые годы - это настоящая психоделическая революция. Какими ложками они меряли информацию, лучше не вспоминать.

Хотя было бы забавно встретить человека, придумавшего эти 80 процентов, и спросить его, почему при такой крутизне зрения люди всё-таки используют звуковую речь. Или вы сами попробуйте угадать. И пусть эта маленькая разминка для мозга ещё раз напомнит, как много всяких псевдо-теорий вокруг. Я несколько раз пытался читать книги о происхождении языка - и засыпал через десяток страниц.

А что если попробовать с другой стороны? Рассказать о происхождении языка так, как рассказал бы ребёнок, которому вот прям щас надо этот язык для себя сконструировать. Ох, сколько бы он нам сообщил о неудобствах наших звуков, особенно согласных! Может, стоит говорить одними гласными?

«Колыбельные тестя представляют собой беспорядочные завывания то на одной, то на другой ноте: "У-у-у-у! Ы-ы-ы! О-о-о-о!" У него под этим какая-то крутая теория - мол, ребенок ещё не понимает слов, но понимает настроения». (июнь 2004)

Теория неплохая, кстати. Особенно если вспомнить китайский язык, где одно и то же слово (в нашем смысле) имеет несколько разных значений, в зависимости от интонации. Правда, завывать самому - это одно, а расшифровать язык интонаций ребёнка - совершенно другое. Может быть, как раз потому, что наш язык не тональный.

Так или иначе, вначале было слово, и слово было "УА!" То есть безадресное сообщение новорождённого всему миру. Правда, лингвисты наверняка поспорят со мной о том, слово ли это. Наверное, слово должно употребляться как некий осознанный код - а насколько осознанно дети плачут?

Видов плача много. Уже упоминавшийся "плач третьей недели" - очень яркое явление. Ты уже как будто привык к мирно спящему после родов младенцу, который иногда лишь тихонько курлыкает... и тут аккурат на третьей неделе он начинает зажигать, словно оперный тенор на распевке. И не от голода явно. То ли действительно тренирует дыхалку, то ли органы чувств включаются и обостряют неприятные ощущения. Но видимо, это ещё не слово.

Дальше - сложнее. В ответ на плач в магическом детском мире материализуется еда и прочие радости; значит, уже может быть рефлекс. Дети обучаются плакать более целенаправленно. В присутствии мамы плачут надрывнее, чем в присутствии папы. Это уже язык? Уже да. Хотя не исключается и честный плач по внутренним причинам. Сам я с удивлением узнал, что подростковая плаксивость в 10-12 лет - не новый способ капать на мозги родителям, а возрастное явление, связанное с гормональными перестройками организма в этом возрасте. Сначала не поверил, но присмотревшись, согласился.

У Евы где-то в пять месяцев чётко выделились две интонации, которые я назвал "Пятачок" и "Винни-Пух". Первое - такой маленький голосок, тонкое "и-и-и". А второе - грубое и громкое "э-э-э!". Сначала у меня была версия, что она имитирует голоса родителей, женский и мужской. У одной знакомой ребёнок тоже говорил некоторые слова басом, и она считала, что это "папины слова".

В девять месяцев "Пятачок" и "Винни-Пух" стали более понятными: маленьким голосом Ева говорила с любимыми игрушками, а большим голосом - с нами, взрослыми. Но и новых слов-интонаций при этом добавилось. Включая разные версии смеха.

Пародировать телефонные разговоры она начала, когда ей был год. Причем делала это не только с мобилой, но и с любым предметом. Даже с яблоком или ботинком, приставленным к уху. И как я заметил, её длинное распевное "ле-о-ле-о-ле-о-ле-оле!" означает не просто "аллё", а именно весь разговор. Ведь когда мы говорим по телефону, то меняем и тембр, и скорость произнесения слов. Видимо, она заметила это "измененное состояние сознания".

Похожим образом возникают первые песни: даже если в них есть слова, главным языком песни являются интонации. И у детей этот двойной язык получается лучше всего - они просто ещё не научились разделять.

«Две недели назад Ева попросила спеть песню про жука, и после этого повторяла её каждый раз, когда играли в «дом». А на этой неделе просит новые песни обо всём, что вокруг: про дядю, про зайца, про арбуз. Сегодня просила спеть про луну. Увидела у меня оранжевые трусы. Сказала «каси!», то есть красивые. И тут же «Туси песя!», то есть подавай песню про трусы». (декабрь 2010)

Кстати, вы заметили, что теперь я рассказываю про дочку? Ева действительно гораздо чаще практиковала распевки, чем пацаны. И даже когда у неё появились обычные слова, она частенько играла в повторение одного слова с разными интонациями. У девочек больше способностей к тональным языкам? Ну, делать такие выводы из одного примера - ненаучно. Поэтому оставим на уровне гипотезы и продолжим конструировать язык снизу вверх.

Одна из удивительных особенностей этого процесса – связь с развитием движений. Первые интонационные слова-песни появляются в 4-5 месяцев, вместе с ползанием и хождением на четвереньках. Следующий всплеск, в 7-8 месяцев – это вставание и хождение: напевы становятся разнообразнее, начинают модулироваться ритмом, появляются более конкретные словечки. Больше движений - больше слов:

«Массажистка Катя делает с Евой такое хитрое упражнение, когда надо одну ногу поставить коленкой на край стула, а вторую поднять и поставить полностью - и встать, как будто учишься на стул влезать. Во время этого упражнения Ева громко говорит "Га!" - и никогда больше не использует это слово». (сентябрь 2009)

«Кит упорно не хочет говорить человеческие слова. Зато нечеловеческие - с удовольствием. Вчера отказывался от овсянки - делал страшное лицо и рычал. Ещё научился цокать языком, в добавление к разным шипениям и урчаниям. Я мысленно перебираю, какие звуки я ещё умею издавать, а он не умеет. Чувствую, скоро у меня останется только свист. Он тоже это понимает: внимательно смотрит, когда я свищу.

Несколько слов у него, впрочем, появилось - но не для нас. Самые главные друзья - тапки-собаки. Для них есть специальное приветствие: несколько раз тыкнуться в них лбом и сказать "бр-р-ру". Больше это "бр-р-ру" нигде не используется, только с друзьями-тапками. А слово "гых!" означает разные крутые штуки, в первую очередь - дверцу стиральной машины». (март 2005)

Про слова-звукоподражания все знают. Поэтому сразу поговорим о самом неприятном, самом тяжелом звукоподражании: когда надо копировать этих ужасных родителей! Они же ждут, что дети будут повторять не собачий, а человечий язык. Но зачем они используют такие длиннющие слова? Неужели не ясно, что нормальное слово должно состоять из одного слога! Ну ладно, пусть один согласный звук будет. Но потом чтобы шёл хороший понятный гласный. И всё! Отличный же язык. Опять же вспоминается китайский.

У моих прикладных лингвистов этот язык односложных фонем активно использовался от года до двух. Обычно выбирается первый слог. Иногда - ударный. А иногда - просто самый удобный.

«ка» - кран, чашка, качели

«ба» - вода, банка, рубашка, собака, борода

«бу» - мусор, бутылка

«би» - вилка, рыбка

«па» - падать, палец, палка

«ма» - мячик, мальчик, масло, маленький

«мо» - мороженое, море

«га» - глаз, утка, рюкзак, голова, играть, виноград

«ти» - цветы, птица, Кит, Кира

«си» - кефир, сыр

«кх» - ворона, кошка

За односложными словами идут двусложные, которые создаются простым повтором. У Кита меня особенно веселили "дяб-дяб" (одеваться) и "ган-ган" (горох). У Евы были популярны «мо-мо» (макароны) и «йо-йо» (йогурт). Некоторые родители считают такой язык повторов вредным сюсюканьем. И гордятся даже - мол, мой ребенок никогда не говорил "гав-гав", он сразу сказал "собака"! Эти люди просто не понимают, какой язык удобнее. Они ведь не жили на Таити, где Гоген рисовал свою знаменитую "Ноа-ноа".

«Кит обнаружил, что "пис-писом" можно называть разные другие феномены: душ, например, или аэрозоль. Устроил нам несколько "ложных тревог", выкрикивая это слово и показывая на пачку с памперсами: там пацан нарисован с каким-то горшком. А сегодня - ещё одна версия. Пошли гулять. Кит делает первый шаг за дверь подъезда, осматривает мокрый после дождя асфальт, и протянув вперёд руку, как Ленин, торжественно провозглашает: «Пис-пис!» (сентябрь 2005)

«Маша у нас главный переводчик с китайского языка Евы. Но сегодня и она ошиблась. Поставила Еве мультик про Пуха. А Ева продолжает кричать “Пу! Пу!” Оказалось, просит квашеной капусты». (сентябрь 2010)

Ну ладно, признаем: есть такая проблема непонимания в простом языке тихоокеанских народов, где на одно короткое слово повешено множество смыслов. При этом ошибки перевода происходят с обоих сторон:

«Ева начинает махать, изображая прощание, когда слышит слово «пока» в составе других слов и выражений, таких как «покакать» или «я пока никуда не пойду». А в слове «дурак» слышит «ура» - и начинает хлопать. Вот смешной иностранец!» (январь 2010)

Ближе к двум годам появляются двусложные и более длинные слова. Правда, сопротивление неудобным звукам, особенно жутким скоплениям согласных, продолжается ещё долго. Хорошо японцам, у них согласные всегда чередуются с гласными. Аригато, Кавабата! Может, и нам так разговаривать?

Из-за этого японского языка у родителей продолжаются трудности перевода. Что такое "питити"? Ну, это быстро: "птицы". А вот слово "тику" посложней. Общий контекст я понял по жестам (что-то про деревья), но пришлось еще несколько дней крутить слово на языке, пробовать перестановки слогов и сходные звуки, прежде чем стало ясно: это "листик".

«Киту год и десять с копейками. Теперь слова есть для всего! Так и прут! Главное, понять их. "Оен ага пахонь" - ну кто бы понял, что это олень рогатый плохой? Тут надо смотреть, что вокруг, что в руках, что было вчера на ту же тему... или что читали. "Гамота бадота" - синоним выражения "охабота". Используется, когда несёшь тяжелую вещь. Это цитаты из Чуковского: «Ох нелёгкая это работа, из болота тащить бегемота.» (апрель 2006)

«Лёва называет это «иммоват». А Ева называла это «лебанан». Внимание, вопрос: русское название и допустимая дозировка?» (август 2013)

Интересные перестановки случаются и в порядке слов. Когда Киту было полтора, он говорил "папа какакан да!", что означало "папа таракана показал" (была у нас такая пальчиковая игра). Я тогда иронизировал - мол, ещё один признак японца: у них глаголы ставятся в конце предложения. Через пять лет Ева в том же возрасте говорила "папа га ап!", рассказывая о том, как я засовываю в глаз контактную линзу.

Чем ещё удобен японский: там нет множественного числа. Или нет единственного. В языке детей это разделение появляется после двух лет и вызывает разнообразную путаницу. У Евы было прекрасное выражение «один людь». А у Лёвы – «один молоко» и «один огонь», причём означали они совершенно разные вещи. В случае молока, Лёва использовал «один» в значении «ещё немного», потому что раньше часто слышал это слово именно в таком смысле («ещё один мультик, и спать»). Что касается огня, то он услышал у старшего брата пример обратного отсчёта («три, два, один… огонь!») и справедливо решил, что длинное выражение можно сократить до двух слов.

После таких наблюдений поневоле ощущаешь, что наш великий и могучий язык на самом деле - ржавая колымага, собранная из подручного мусора. В нестабильных точках этой хаотичной системы "победившее" решение выбирается по совершенно случайным признакам - камешек вызывает лавину, новая странность закрепляется в языке, и это уже необратимо. Какой-то умник назвал свою компанию "Ксерокс", и через тридцать лет это кошачье слово используют миллионы. Удобно ли произносить его, режет ли оно слух - не играет роли. Случайный камешек победил.

Может, точно так же закрепился и звук "Р"? Был в древности на севере какой-нибудь певец c больной челюстью, Гомер такой нормандский. Пел популярные песни, и от него пошло-поехало это самое "Р". И вот уже всем детям говорят про дефект речи и заставляют этот дугацкий звуг выговагивать.

Думаете, я опять шучу? Кит не выговаривал "р" до пяти лет. В садике ему предложили позаниматься с логопедом. Но упражнения не давали результата, делать их ему не хотелось, и мы забили. А звук "р" он научился говорить в следующем году, когда у них в группе появилась девочка, которая грассировала. Кит стал её пародировать. Сначала это было не "р", но я четко слышал, что это уже какой-то новый звук. Через месяц и "р" появилось.

Когда дети продолжают конструирование собственного языка на уровне целых слов и предложений, это замечают уже все взрослые. К сожалению, большинство видит в этом лишь прикольные ошибки, хотя во многих случаях такое словотворчество - попытка исправить несовершенство языка взросликов:

- Не надо со мной сисюкаться.

- Тушить капусту? Она что, горит?

- В этой игре будут подсказки и отсказки.

- Пап, а кто такой адмирал Тейский?

- Это сделал какой-то враг! Да, враг-отшельник!

- Давай ты будешь гусем, а я гусеницей.

- У людей отечество, а у котов — котечество.

- Как можно «слышать запах»? У него же нет звука!

- Это бальное платье, у него вокруг такие хренделя…

- Там растут цветы математики.

- Смотрите, какой у меня небардак!

- А мы в кинотеатре купим поп-корм?

- Кто-кто… Караганто!

Для желающих разобраться в этой стадии детского новояза рекомендую книгу Корнея Чуковского "От двух до пяти" [20]. Лично я нашёл там много знакомого. В три года Ева вдруг стала подчёркнуто игнорировать уменьшительные суффиксы: фонарик и подарок у неё превратились в "фонар" и "подар", а подушка и верёвка - в "подугу" и "верёву". А вот что пишет Чуковский:

«Почему, в самом деле, ребенку говорят о лошади - лошадка? Ведь лошадь для ребенка огромна. Может ли он звать ее уменьшительным именем? Чувствуя всю фальшь этого уменьшительного, он делает из лошадки - лошаду, подчеркивая тем ее громадность».

Однако дальше по книге этот внимательный исследователь вдруг заявляет: «Начиная с двух лет всякий ребёнок становится на короткое время гениальным лингвистом, а потом, к пяти-шести годам, эту гениальность утрачивает». Тут Чуковский всё-таки ошибся. Лингвистами они являются с самого рождения. И после шести совсем не утрачивают способностей в этой сфере. Просто понятие языка становится шире.

Сейчас все трое моих юных лингвистов замечательно говорят по-русски. Но теперь они точно так же сражаются с правильнописанием. И я их поддерживаю. Потому что лучше писать с ошибками, но с интересом и со смыслом - чем писать без ошибок, но с ненавистью к письму. Превед, медвед!

При этом борьба с правильнописанием у каждого своя. Ева в своих первых записках выявила ещё один этап развития человеческих языков: редукцию финальной гласной. Которая у французов не читается, но пишется (mademoiselle), а у нас заменяется на мягкий знак (мадмуазель). Но Еве больше нравится французский подход: вместо "лошадь" и "понравилось" она пишет "лошаде" и "понравилосе". Кстати, в те же шесть лет Кит задал мне вопрос, на который я не смог ответить: почему мягкий знак ставится после смягчаемой согласной? Ведь удобнее было бы, если бы он стоял перед ней! А теперь понятно: в оригинале мягкий знак был гласной, которая исчезла.

Сам же Кит после семи увлёкся граффити - это такой способ весело рисовать вместо того, чтобы скучно писать. В прошлом это называлось каллиграфией. Отмотав дневник на несколько лет назад, я вспоминаю, как оно начиналось:

«Дал Киту задание про цифры: неправильные надо было зачеркнуть. Сначала Кит превратил банальное зачёркивание в дорисовывание: каждый неверный знак у него превратился в мини-картинку. Потом он взял отдельные маленькие листочки бумаги, написал на них цифры... и стал дорисовывать более тщательно: из тройки сделал лук, из двух двоек - сапоги. Нарисовал несколько вариантов разноцветных корон, включая собственное изобретение: "корону-ушанку". И наконец, взял большой лист и нарисовал картину с неким средневековым человеком, перенеся на эту картину весь заранее разработанный гардероб. Дизайнер?» (декабрь 2009)

Язык рисунка

Отношение многих родителей к первым детским рисункам очень похоже на отношение к первым словам. Все эти пятна и разводы конечно очень ми-ми-ми... но какой-то внутренний голос шепчет: скорей бы на листе появилось что-то понятное и реалистичное.

Подозреваю, что этот голос исходит от целой армии психологов и педагогов, которых хлебом не корми, дай только придумать «четыре стадии». В случае детских рисунков их классификация поражает однозначными эпитетами: от «лишённых смысла» и «бесформенных» каракулей - к «правильным» изображениям [21]. Возникшие ещё в начале прошлого века, эти теории до сих пор фигурируют в педагогических методичках. Неудивительно, что все мы задеты по голове железным совком этих стереотипов.

Я хорошо помню, когда мой старший нарисовал первого человека. Этот день прямо так и записан в дневнике: "День первого человека". Правда, Кит выбрал для рисунка самую мрачную, чёрную акварель. И честно говоря, я сам ему подсказывал, что рисовать, стоя за спиной: "Теперь ручки, теперь ножки..." Кроме того, покончив с человечком, он стал закрашивать все листы большими чёрными кляксами. Человечка я едва спас, а то и он был исчез в этом урагане.

Сейчас, спустя много лет и два огромных ящика рисунков, я могу только посмеяться над своими стереотипами молодого отца - и рассказать про язык рисования такую же историю развития "с самого низа", как про речь.

Для начала - цвет. "Мрачный" - это характеристика взросликов. Ещё сильнее их может раздражать использование красного: ну прямо кровища! На самом деле, дети в два года просто выбирают самые яркие цвета. А это красный и чёрный, как в названии романа Стендаля или в песне группы "Алиса". Впервые я столкнулся с таким выбором цвета в 1994 году, когда рисовал пастелями орхидеи в одной американской оранжерее: ковылявший мимо ходунок уверенно выхватил из моей коробки красный мелок и потопал дальше.

Позже подключаются и другие цвета. Но совсем не с тем смыслом, который понимают родители:

«Подслушано у Кита во время рисования:

- Чудовище нарисуем зелёным, чтобы оно было доброе...

- Эта ведьма будет с оранжевой полосой. Это будет полицейская ведьма…

Ну, оранжевая полицейская полоса - это легко. А вот почему зелёное чудовище - доброе, я не сразу понял. Это же Шрек, он у нас был культовым персонажем несколько месяцев!» (май 2007)

Интересные наблюдения о цветовом кодировании у детей были сделаны при изучении синестезии. Это феномен "смешивания ощущений", когда воздействие на один из органов чувств вызывает реакцию совершенно другого чувства. Например, у человека возникают цветовые ощущения при чтении букв: «А» вызывает красный цвет, «Е» - зелёный. Считается, что синестезия свойственна большинству маленьких детей, но с возрастом при нормальном развитии ощущения «разделяются». Однако у людей с определенными отклонениями такого разделения не происходит. Синестезию пытались объяснять разными гипотезами, но в основном гипотезы концентрировались на особенностях мозга пациента - отсюда и выражение "неврологическое отклонение".

Однако исследования Натана Виттхофта и Джонатана Уинавера из Стенфорда показывают, что существенную роль в синестезии может играть обучение в детстве [22]. Эти учёные протестировали 6.588 американских синестетиков на цветовое восприятие букв алфавита. У 400 из них (6%) была обнаружена общая цвето-буквенная палитра, которая совпала с раскраской игровой магнитной азбуки, выпускавшейся компанией Fisher-Price с 1971 по 1990 год. При этом, когда выбрали результаты участников, родившихся в годы наибольшей популярности этой игрушки (1975-1980), то доля синестетиков, «запрограммированных» магнитной азбукой, оказалась ещё выше - 15%. А среди тех, кто родился до выпуска этой азбуки, ни у кого не обнаружилось совпадения цвето-буквенной палитры с игрушкой Fisher-Price.

Если учесть, что с тех пор развитие международной торговли и масс-медиа шло гигантскими шагами, можно предположить, что подобный эффект цветового кодирования тоже набирает обороты. Проверьте на себе: прочитайте слово Google. Не кажется ли вам, что первая буква - голубая? Ну или тест попроще: какого цвета воскресенье?

Однако вернёмся к двухлеткам и посмотрим, что именно они рисуют. Вдумчиво уставимся в эти чёрно-красные разводы и кляксы, которые занимают все предложенные листы. И испытаем истинное просветление, догадавшись, что там нарисован... процесс рисования!

А кто сказал, что там должно быть что-то другое? Кому нужен фиксированный человечек? Разве что родителям. А ребёнку интересен сам процесс, движение кисти по бумаге, появление новых пятен. Именно то, чего взрослики упорно пытаются достигнуть с помощью медитаций и прочих практик, отвлекающих от нервозной целеустремленности. А для детей это естественное состояние.

Но вот наконец появляются осмысленные персонажи. Однако они какие-то странные… Многоруких и многоголовых существ Кит рисовал довольно часто, и мне не сразу пришло в голову, что он рисует истории: на одном листе происходит сразу много событий. Улитка была в ракушке, потом вылезла - а непонятливым взросликам кажется, что это трехголовая улитка.

«Сегодня рисовали мелками на асфальте. Кит очень увлёкся изображением действий и связей между объектами. Возможно, это как-то связано с развивающими играми в саду - там у них есть задания, где нарисованная фигурка проходит по заданному пути. А может, он сам это придумал, не знаю. На одном рисунке он изобразил, как солнце освещает деревья: линии-лучи идут конкретно к веткам. На другом - как жираф ест листья: зеленая линия ко рту жирафа. Реалистичность картинок его совсем не волнует. Но это уже не выдуманная интерпретация нарисованного! Это именно попытка изобразить то, что задумал. Включая даже те вещи, которые обычно не изображают - движения и отношения.

- Кит, ну почему ты испортил хорошую картинку! Надо было остановиться после того, как дракона нарисовал.

- Ничего я не испортил! Это дождь пошел, и дракон испачкался в грязи.» (август 2007)

Увы, где начинается искусство, там появляются и "знатоки": у психологов стало модно ставить диагнозы по детским картинкам. Классический вариант: ребёнку в саду предлагают нарисовать состав семьи, и потом делают многозначительные выводы на основе того, кто нарисован рядом с кем, какого цвета и размера, стоят ли персонажи на земле или болтаются в воздухе. [23]

Можно себе представить, какие шизовые выводы сделал бы подобный аналитик из наших "трёхголовых улиток" и "добрых зелёных чудовищ", не зная всей истории происхождения этих рисунков. Нет, я вовсе не исключаю возможность полезного анализа. Но лично у меня для такой аналитики есть очень ценный фактор - время. Продолжительность многолетних наблюдений за детьми. Это могут себе позволить, пожалуй, только родители. А что может одноразовый психолог с набором тестов-клише, выдуманных другими психологами?

И дело не только во времени. Сторонний наблюдатель едва ли может адекватно оценить степень «индивидуальности» в детских рисунках. Часто за «самовыражение» принимают технику, скопированную у кого-то другого. Выше был пример с цветовым кодированием, когда дети запоминают цвета магнитной азбуки. И классическое «точка-точка-запятая», и кляксы целой ладонью - тоже чужие техники. Многие рисовальные приёмы ребёнку повторить значительно легче, чем произнести слово из трёх слогов. Но это ещё не «свой язык».

В первом детском саду Кит очень удивлял воспитателей, рисуя яркие «африканские узоры». Индивидуальность? На самом деле, техника: дома я показал ему, как обводить красками различные предметы, включая трафареты и лекала. А вот рисовать по клеточкам он научился у кого-то в саду, и «клеточный период» длился несколько месяцев, сменившись периодом «спиралей» и «молекул»; позже было долгое увлечение симметричными фигурами, вроде калейдоскопических снежинок.

Помимо техники рисования, на результат сильно влияют инструменты. Сейчас в моде такие, которые чуть ли не сами рисуют: ребёнку предлагается то ли залить краску в заданные рамки, то ли заштриховать волшебную картинку, где проступает готовый рисунок. Индивидуальной работы тут маловато.

«Думал купить Киту фломастеры, но "теория добровольной инвалидности" вовремя всплыла в памяти. Фломастер - это же инвалидный карандаш: его не надо правильно держать и нажимать на него при рисовании, он и так пачкает из любого хвата. Это значит, с карандашей мы легко перейдем на фломастеры со временем. А вот после фломастеров осваивать карандаши было бы труднее.

Спустя год: приехал забирать Кита от бабушки. Там он рисовал фломастерами, и рисунки получились совершенно в другом стиле. У всех персонажей очень длинные конечности». (февраль 2007)

Другие не-индивидуальные особенности рисования связаны с развитием моторики и памяти. Это то, что повторяется у большинства детей в определённом возрасте. В два года - простые линии, кресты и круги. В три – вложенные контуры с точками, отдельными мазками и другими небольшими объектами внутри. Тут же появляются и «головоноги», то есть существа, состоящие из головы с глазами и ногами, но без туловища.

Однако через полгода фокус внимания уже меняется: могут нарисовать человечка с небольшой головой, зато с огромным туловищем и ногами. Когда я впервые увидел такое у Кита, я подумал, что это жизнь у бабушки так необычно отразилась. Но Ева в четыре года увлеклась тем же жанром: рисовала своим человечкам большие платья с узорами, а голова сверху - маленькая, чисто символическая.

Перемешивание этих возрастных паттернов и чужих скопированных техник порождает большое разнообразие «неповторимых стилей», которые кормят тщеславие родителей и фантазию психологов. Наш младший, Лёва, практически полностью избежал стадии головоногов: он сразу стал рисовать людей с прямоугольными туловищами. Особые способности?

На самом деле, история почти такая же, как с «африканскими узорами» Кита. Однако в данном случае технику показал не я - и возможно, вообще не узнал бы о ней, если бы в один прекрасный день пришёл с работы попозже. А было так: Лёва стащил у сестрицы маленькую деревянную линейку, и очень ему понравилось обводить эту деревяшку, получая параллельные линии и вытянутые прямоугольники. Чтобы получить человечка, оставалось пририсовать голову. Вскоре линейка пропала, но Лёва ещё долго рисовал людей с вытянутыми прямоугольными телами, повторяя контуры линейки.

«У Евы есть стандартный шаблон рисования принцесс, который она использует последние дни: треугольное платье с завитушками-узорами, круглая голова, точки-глаза. Принцесскость добавляется короной. По тому же шаблону она и котов рисовала, только добавляла треугольники ушей и носа – однако нос всё равно не кошачий, а человеческий (треугольник остриём вверх). Я сегодня предложил ей посмотреть, как выглядит настоящий кошачий нос: взял нашего кота Арамиса и держал перед ней, пока она рисовала. В результате и нос получился правильный, и глаза со зрачками, и лапы с подушечками и когтями, и уши с двойной перепонкой, и даже колени!

Но самое забавное, что следующих двух котов она рисовала уже без натуры, однако повторила по памяти все новые детали – и нос, и подушечки, и коленки. Она просто сменила шаблон». (апрель 2013)

Но где же тогда индивидуальное? Оно есть, конечно. После четырёх лет на рисунках много животных и вообще любимых персонажей, которые сменяют друг друга. Пираты или принцессы могут держаться целый месяц, потом идут динозавры или роботы. Все они что-нибудь делают – и вот это действительно отражение своих мыслей. Но рисунки при этом очень символические; по сути, это слова-пиктограммы и сценарии историй, а вовсе не попытка отобразить реальность - как хотелось бы взрослым, по-прежнему ждущим реалистичных рисунков. Да бросьте. Это умеет любой фотоаппарат.

После всех этих детских рисовалок забавно пойти в художественный музей и обнаружить, что цивилизованным людям пришлось многократно переоткрывать и "африканские узоры", и "вложенные контуры с калейдоскопической заливкой", и "рисунки точками" - все эти естественные детские техники они изобретали заново, но ловко маскировали под вывесками пуантилизма, импрессионизма и прочих пафосных "-измов".

Получается, что взрослики почему-то очень ценят эти «неправильные каракули»! Я думаю, та же скрытая причина заставляет психологов выдумывать особый символизм детских рисунков: "В дошкольном и младшем школьном возрасте ребенок, рисуя, выражает свои переживания, а у подростка для этого есть осознание и хорошо развитая речь» - оправдываются рисовальные психологи [23].

Это очень сомнительное оправдание. Понятные рисунки получаются у детей только после пяти, а к этому возрасту большинство из них говорят гораздо лучше, чем рисуют. Можете себе представить ребёнка, который вместо слов «хочу есть» будет долго рисовать сосиску? Да, такое бывает, но редко.

Другое дело, если бы мы жили в культуре, где детей специально учат выражать свои желания и переживания рисунками, а не словами; где рисунки действительно были бы главным средством коммуникации, от которого зависит жизнь. В целом это - не про нас, хотя в нашей культуре много отдельных элементов такого языка: дорожные знаки и карты, компьютерные иконки и смайлики, логотипы и “пляшущие человечки” Шерлока Холмса.

И мои дети очень любят этот язык. У Кита есть целая толстая тетрадка, где его фантастические комиксы перемешаны со схемами собственных изобретений. А с Евой мы обмениваемся записками-задачками, причём заметно, что она любит «визуализировать» свои ответы, так что это тоже скорее комиксы, чем записки.

Но такому языку, как и любому другому, нужно сначала научиться. Моим ребятам очень помогли книжки «Посмотри как», «Покажи мне как», «Как это работает», «Энциклопедия для супер-девочек» и другие современные детские пособия в картинках. Такой язык хорошо изучается и используется после 6 лет, ближе к школе.

«Пособия в жанре how-to имеют магическое влияние. Сегодня Кит с Евой нашли в детской энциклопедии комикс “Как убрать комнату за 5 минут”. И натурально убрали! Хотя если просто попросить их убрать – воют и отмазываются всеми силами». (апрель 2014)

Если же вернуться к рисованию дошкольников, то это чаще свободное, отвлечённое от реальности творчество – со всеми экспериментами и фантазиями, ролевыми играми и импровизациями на основе чужих образов и техник. Выискивать в таких рисунках зашифрованные «личные переживания»... ну, с таким же успехом можно распознавать в облаках кроликов и драконов.

Вообще мне кажется, в этом вопросе пушку психоанализа стоит развернуть в обратную сторону: красочные и хаотичные детские рисунки вызывают больше переживаний у взрослых, напоминая им собственное детство. Просто взрослики стесняются признать в себе эту «прошивку» - поэтому и маскируют свой культ детских рисунков красивыми «аналитическими» теориями.

Точно так же нас дурят люди, которые с умным видом рассказывают нам, что имел в виду Матисс, Поллок или Пикассо. Да, эти картины вызывают у нас сильный отклик – бесспорно. Но это совсем не значит, что художник переживал то же самое. Возможно, он просто пролил кофе.

СКРЫТЫЕ МИРЫ

Одна из прошлых глав началась с сенсея, который объяснял, почему в айкидо так любят технику борьбы на коленях. То был отечественный, питерский сенсей. Поскольку я часто менял секции из-за переездов, у меня была возможность понаблюдать за разными сенсеями. И вот отличие: красиво объяснять любят именно наши, русские преподаватели; некоторые из них готовы половину тренировки посвятить стройным теориям правильного проведения приёмов. На занятии у одного руководителя крупной московской айкидо-школы я даже услышал про Мону Лизу и ньютоновские законы физики.

А японские сенсеи немногословны. Почти ничего не объясняют. Только показывают. Иногда ещё посмеиваются, глядя, как ты пытаешься повторять за ними. И снова показывают. Та же история - в японской поэзии хайку, где не принято называть чувства словами («любовь», «одиночество»). Искусство хайку состоит в том, чтобы передать чувство через простой природный образ. Не объяснять, а показывать. «Учись бамбуку у бамбука», говорил Басё.

У нас эта педагогическая истина известна через поговорку «лучше один раз увидеть, чем…». Но поговорка - тоже теория. В реальности перенести такой подход на воспитание непросто: ментальные блоки нашей рациональной культуры очень сильны. В результате ребёнка окружает огромное количество скрытых миров, освоение которых даётся с большим трудом. А всё потому, что взрослые, привыкшие к «торжеству разума», упорно стараются объяснять, но не показывать.

День открытых дверей

Существует множество техник обучения детей правильному обращению с туалетом. Начиная от высаживаний, напоминающих дрессировку животных, и заканчивая новомодными гаджетами вроде музыкального горшка - один такой был и у нас, после чего я просто возненавидел "Болеро" Равеля, регулярно будившее меня среди ночи. При этом ни в одном родительском пособии я не видел, чтобы кто-нибудь сказал очевидное: современные дети почти никогда не видят, как ходят в туалет их родители. Такая у нас культура: закрываться в кабинке. Однако мы хотим, чтобы дети обучились тому же самому - чисто теоретически, да?

«Сегодня Кит пробовал отливать стоя. Впечатлился моим примером и знаками дал понять, что тоже хочет попробовать. Ну, процентов 50 попало куда надо. Рановато все-таки. Это очень тонкая работа, прицельная. Мелкая моторика, так сказать». (январь 2006)

Я начал с туалетного примера не потому, что в душе являюсь панком. Просто в этом случае дверь, закрывающая скрытый мир, совсем наглядная. Точно так же многие родители прячутся в ванной, когда чистят зубы - а потом удивляются, почему их дети отказываются засовывать в рот щётку.

«В субботу взял Кита с собой к зубному. Подумал, что дети боятся врачей, потому что это неизвестное. Киту очень понравились увеличенные изображения зубов. По дороге обратно он пытался выяснить, почему мои зубы все-таки испортились: неужели я их не чистил? Тут я даже растерялся. Сказать «не чистил» – дурной пример. А сказать «чистил» – резонный вопрос будет, почему не помогло. Остановился на варианте «чистил не всегда». (ноябрь 2010)

А как насчёт кормления? Чего только не вытворяют родители, чтобы запихать в ребёнка еду! Обычно этот ритуал требует отдельного времени и отдельного места – то есть ребёнок ест отдельно от родителей. Но попробуйте есть прямо перед ним. С удовольствием. Можно даже причмокивать и закатывать глаза. А голодное дитё пусть сидит и смотрит. Не знаю, как у других, а у меня всегда срабатывало. Особенно если в конце добавить: "А ты не будешь? Ну давай-ка я твою порцию тоже съем!"

«Как-то незаметно слопали вместе с Китом кастрюлю супа. Начали вроде очень интеллигентно: я налил 300 грамм супа в блендер, сделал ему пюре. Сам взял тарелочку, сел рядом. Кит слопал пюре и начал грести из моей тарелки. Съели ее напополам, безо всякого блендера. Еще подлили... Ну, в конце концов я поставил кастрюлю на детский столик, и мы ее прикончили. Литра полтора на двоих. Как в годовалого ребёнка столько влезает, интересно?» (ноябрь 2005)

Ладно, хватит экстремизма. Необязательно показывать все ужасы нашего мира на себе лично. Для этого есть игрушки и куклы. Их можно и кормить, и одевать, и спать укладывать... Оп! А вот тут обычно и заканчиваются классические действия с игрушками. Можете понаблюдать за чужими детьми в гостях или в песочницах. Часто ли у них куклы ходят на горшок? Моют голову с мылом? Рожают детей? По таким наблюдениям можно узнать, сколько скрытых миров родители уже открыли детям - и сколько ещё не открыли.

«Впервые за 35 лет подстриг человека. Все пугали - мол, маленьких трудно стричь, они капризничают. Ничего такого. Главное, как во всём остальном с детьми - придумать правильную игру. Поэтому мы начали с игры в парикмахерскую. Кит подстригал игрушечных львов. Всё по-честному: с расческами, с ножницами. Даже намочили львов перед стрижкой. А потом он и сам легко согласился подстричься. Правда, выглядит теперь как скинхед-первоклассник, но это скоро пройдёт». (май 2006)

Кстати о львах. Звери – ещё один скрытый мир, популярный у детей. Когда-то в этом мире жили и взрослые, которые охотились на животных или одомашнивали их, и параллельно многому от них учились. Культы животных до сих пор сохранились в танцах, в единоборствах, в позах йоги. И неслучайно у наших детей огромное количество «звериных» игрушек – хотя большинство людей давно уже не контактирует с животными напрямую. Но может быть, это именно тот случай, когда детям стоит показать оригинал. Например, вместо абстрактных упражнений зарядки «руки вверх, руки вниз» привести ребёнка в зоопарк и предложить поучиться движениям у зверей.

«Ева научилась делать «тачку» - хотя в нашей версии упражнение называется “крокодил”. Есть еще «морж», когда она не идёт на руках, а едет на груди, а руками подтягивается. Вообще звериная зарядка вошла в моду: Ева сама изображает то змею, то собаку – и требует, чтобы я за ней повторял. Добавили в зарядку еще ряд зверей, включая осьминога: бегать на четвереньках, только ставить руки и ноги за спиной» (январь 2011)

После зверей вполне логично перейти на такое наглядное пособие, как… братья и сёстры. Удовольствие это дорогое, не каждый может себе позволить. Но оно того стоит! Лёву не пришлось водить к зубному и использовать разные другие хитрости, чтобы он начал чистить зубы. Наоборот – в два года он даже обижался, что ему не дают зубную щётку. Он же видел, что проделывают с этими штуками старший брат и сестра, и сам хотел делать так же! В том же возрасте я поймал его за другой удивительной процедурой: он самостоятельно обрезал себе ногти – чего ужасно боялись старшие в его возрасте.

Можно ли всему этому научиться без людей, зверей и кукол - просто по картинкам, по обучающим мультикам? Тоже ведь наглядное обучение. Ну, если выбирать между словесным объяснением и картинкой, то второе лучше. Но надо понимать, что в процессе обучения участвуют не только глаза.

В советское время у нас гуляли подпольные пособия по каратэ. Многократно перерисованные через кальку, эти самиздатовские картинки напоминали свалку бесформенных мешков с мукой; требовалось хорошее воображение, чтобы увидеть в расплывчатых контурах пару бойцов во время проведения приёма. Только спустя годы настоящих тренировок чувствуешь, какой глупостью были эти пособия, пытавшиеся передать одной картинкой движение, которое даже на живой тренировке нелегко повторить. Точно так же в парном танце люди обучаются за два-три сеанса танцевать вальс, когда более опытный танцор ведёт новичка; а по картинкам они бы мучились годами.

Но ведь именно так мучаются в школе дети с прописями! Это ж дикая задача для мозга: переводить статичную визуальную картинку в динамическую моторную память. Почему бы не взяться за моторику напрямую? Только недавно в прописях стали появляться стрелочки, показывающие направление движения. Но можно показывать движение самим движением. Просто взять руку ребёнка в свою руку - и написать букву, водя его рукой. Может, именно так произошло слово "руководитель"?

Вижу цель!

Хороший побочный эффект наглядного обучения состоит в том, что не только дети, но и сами родители могут переосмыслить необходимость своих действий. Многие вещи мы делаем на автомате, «потому что так надо». А кому именно надо? Неслучайно в моей дневниковой записи о стрижке сына сквозит ёрничанье про скинхеда. Зачем была нужна та стрижка, в чём её польза? Стало ли приятней, чище, красивей? Если да, давайте именно это и покажем детям. Покажем понятные цели.

Если бы вспоминать об этом почаще! Увы, какой-то внутренний автопилот периодически сбивает с курса, подсовывая авторитарные сценарии общения. Вот я на море, собираюсь научить Еву плавать. В голове сразу всплывают схемы упражнений со стендов пионерских лагерей. Нужно встать на руки на мелководье и колотить ногами. Или такое упражнение: обхватить колени и превратиться в "поплавок". Или вот ещё: раскинуть руки и полежать "звездой" на воде. Это же так просто, почему она отказывается и ругается?

К счастью, мне вспомнилось и другое: за что я сам люблю море. Поэтому сначала я несколько раз поплавал с маской, притаскивая детям на берег красивые ракушки, крабов и другие морские чудеса. Потом дал маску дочке, которая уже сама начала её выпрашивать. А потом разбросал красивые ракушки на мелководье. Через пару дней она не только плавала, но и ныряла.

Из таких историй можно было бы сделать целую главу о поисковых играх, которыми дети начинают увлекаться в три года - и могут потом увлекаться всю жизнь, если их поддержать.

«Вчера придумали игру “Знаки”. Началось с простых заданий: Кит искал Монстра, а я задавал ему задачки от Монстра. Сосчитать, сколько видов цветов на клумбе. Найти единственную в парке ёлку. Найти сухое дерево. Около дерева мы развили игру дальше: очень волшебный вид у него был. Кит отколотил кусок коры, и я сказал ему, что это подсказка для следующей загадки. На что похож этот кусок коры? “На зайца”.

Заяц нашёлся на территории соседнего детсада. Рядом табличка, указывающая на зарытые кабели. В табличке мелькает цифра 5 – значит, надо найти рядом нечто, в чём есть число пять. Это оказался цветок “куриной слепоты”. Рядом – камешек. Следующая цель – ищем большой отдельно стоящий камень. Нашли. Около него – жёлтый листок “с глазами”. Стали искать нечто жёлтое. Нашли детскую мельницу в песочнице. Рядом формочка в виде кошки. Последняя загадка – найти кошку. Куда она побежит, там и Монстр.

На ходу ввели в игру ещё несколько элементов. Награды: разные штуки, которые находятся по пути. Значит, что мы идём верным путём. Нашли красивый камень (яйцо динозавра), кусок пенопласта и брелок-обезьянку. Находки могут сами по себе быть заданиями: пенопласт – запустить корабль в речку.

Указатели: сначала это были крупные палки на перекрёстках. Потом стали использовать собственную палку-стрелку. Подбрасываем на перекрёстке и идём, куда укажет. Ну и наконец, Кит придумал использовать граффити в качестве указателей. И хотя я уже тащил его домой, он меня уговорил пойти по одному такому знаку, который от расшифровал как указатель на кошку.

И точно: только свернули за дом, куда он повёл меня - увидали кошку. Кошка побежала, а мы за ней. Я подумал, что будет забавно, если она к нам во двор побежит. Почти так и вышло: кошка скрылась в подвале соседнего дома. Кит пометил место «яйцом динозавра». Договорились начать новую игру оттуда. Обалденная вышла психогеография. По знакомым дворам прошли новыми путями и новыми глазами». (июль 2009)

Одна поисковая игра может оживить сразу десяток мёртвых школьных предметов. И Киту, и Еве в первом классе рассказали кучу абстрактной ерунды про Москву, Россию и остальной мир - но ни разу не предложили нарисовать карту своего района. Хотя именно с такой карты может начаться реальный интерес к географии. Особенно если там нарисовано, где искать сокровища. Или хотя бы магазин.

«В санатории "Крым" отличные лабиринты для игры в прятки: тут и тис, и бамбук, и хурма, и кедры всех мастей. После пряток играли в загадки, Еве с Лёвой нужно было находить поблизости деревья-ответы на мои вопросы: на чём растут финики, что кладут в суп, кору какого дерева используют для пробок, из чего делали отравленные чаши, а из чего - корабли... И всё находится, весь мир под рукой». (август 2015)

Или вот - зачем нужно чтение, монотонное повторение буквы за буквой в душном классе? Напрасная трата времени, скажет вам любой первоклассник - и будет прав. Другое дело, если вы общаетесь секретными записками, в которых рассказано, где лежит клад. В буквах сразу появляется смысл.

А как насчёт того, чтобы сокровище оказалось аметистом или ставролитом? Это уже геология, путь к собственной коллекции минералов. Точно так же и физика живёт не в скучном учебнике, а внутри металлоискателя. А то, что найдётся с его помощью, называется история и этнография.

«Первый металлоискатель, который я подарил Киту, был очень простенький. Это не помешало ему найти коробку с патронами Второй Мировой прямо под дорожкой парка, по которой тысячи людей ходили. Но Кит всё-таки считал, что гаджет слишком детский, неглубоко ловит. На последний день рожденья он получил металлоискатель покруче. И сегодня принёс мне первую находку, выкопанную в московском дворе. Это монетка меланезийского острова Вануату, который находится аккурат на противоположной стороне глобуса. Вот куда добивают современные металлоискатели!» (июнь 2015)

Отрицательный баланс

Если напрямую продолжать логику открытых дверей, то негативный опыт тоже полезен, от него не надо детей ограждать. Потрогал горячую сковородку – понял, что значит «горячо». Правда, сильный ожог – травма на всю жизнь. Многие скрытые миры являются таковыми не потому, что нам досталась бессмысленная традиция, а по причинам вполне осознанным: это опасные или вредные вещи. Но эта осознанность есть у родителей, а не у детей.

Что делать, если годовалый карапуз кусается? Объяснить ему, что это плохо - невозможно. Он не умеет ещё мыслить абстрактно, долгосрочная память не развита. Остаются два варианта быстрых реакций: либо просто «отгородить» его от опасного действия, переключив внимание на что-то другое… либо сразу показать негативную реакцию, чтобы этот опыт запомнился как негативный. Правда, уже здесь начинаются сложности. Вчера в ответ на укус вы просто нахмурились, сегодня - шлёпнули (по другой части тела), а завтра отказались с ним играть. А потом ещё сто событий произошло. Как тут детскому мозгу построить связи?

Может, просто слегка укусить ребёнка в ответ? Выступить эдаким зеркалом, чтобы он сам прочувствовал, как это неприятно? Иногда это помогает. По сути, это частный случай «метода естественных последствий», как и горячая сковородка. Правда, психологи-гуманисты наверняка скажут вам, что ответным кусанием вы только легализуете вредное поведение. Мол, если папа кусается, так и мне можно. И действительно, некоторые дурные примеры родителей копируются гораздо быстрее, чем полезные привычки:

«У Лёвы есть забавный ритуал, связанный с туалетом. Он снимает штаны и красиво отбрасывает их. Если штаны упали рядом под ноги – он их пинает, чтобы отлетели подальше. И только после этого садится на горшок. Откуда взялось? Скорее всего, он увидел, как мы собираем бельё в стирку». (сентябрь 2013)

Хуже того, с некоторого момента весь окружающий мир начинает так активно срывать покровы и давать вредные советы, что поневоле начнёшь думать о дополнительных дверях.

«Наконец понял, откуда у Кита появилась дурная привычка брать в рот монетки. Вообще-то он, в отличие от некоторых сверстников, давно отучился совать в рот что попало. В полтора года уже не было этой проблемы. И вот, спустя год - опять. Причем особенно любит монетки. Я сначала думал, он у друзей подцепил. И только вчера вечером, читая ему на ночь "Буратино", я врубился! Там в книжке целая картинка-пособие на эту тему:

"Буратино сунул деньги в рот и побежал"

За каким бесом совать их в рот? О чем этот Толстой думал вообще? Он сам деньги во рту носил, что ли? Книжка появилась у нас в конце лета. Кит её очень любит. Отсюда и монетки во рту». (октябрь 2006)

После этого кажется вполне логичным использовать для защиты тот же метод художественной литературы: излишнее преувеличение опасностей, то есть страшилки. Но такие игры запросто оборачиваются против родителей. Потому что дитё овладевает методами спора и прочих родительских манипуляций точно так же легко, как и всеми другими вещами, которые ему показывают. И если трёхлетка, отказываясь идти гулять, говорит просто "не пойду", то в четыре года он уже отвечает: "Ты что, папа, хочешь, чтобы я ноги промочил?!"

Вот и получай в лоб своим же оружием, сказочник. Теперь у тебя другая проблема: разоблачение страшилок.

«На форумах говорят, что многие дети боятся новогоднего грохота фейерверков. Я решил сразу вырубить проблему под корешок. Вышел вечером с Китом, когда уже стемнело, и раньше всех показал ему собственный фейерверк с хлопушками и бенгальскими свечками. Парень вполне понял прикол, и через два часа спокойно уснул под грохот канонады» (декабрь 2005)

Думаете, это смелое разоблачение скрытого мира сняло все проблемы? Спустя десять лет, учась в четвёртом классе, этот парень попросил меня отредактировать его первую научную работу: "Простейшие пиротехнические смеси". И я не знаю, куда деваться от его просьб купить то серную шашку, то мешок селитры.

Но с другой стороны, что я сам делал в 11 лет? Тоже смешивал бертолетку с фосфором, ведь это интересней, чем школьные диктанты. Только с родителями мы это не обсуждали, кружка химии не было, технике безопасности никто не учил. Как результат, у некоторых сгорела одежда, а у некоторых и пальцы. В случае моего сына, то же увлечение реализовано более мирным путём.

Поэтому крутого разворота от открытых дверей к закрытым в этой статье не будет. Зато будет пара промежуточных методов. Ударение на слове «пара», потому что в книжках для родителей можно найти десятки таких методов, и у всех свои красивые названия. На самом деле, все они сводятся к двум путям:

(1) либо вы позволяете ребёнку получить негативный опыт (хотя бы в ограниченной форме) и снизить ценность нежелательного действия,

(2) либо вы переключаете его внимание на другой опыт и получение других ценностей.

Но ведь это ровно то же самое, что написано выше про кусачего годовалого карапуза! Точно. Осталось только понять, какие требования накладывает разница в возрасте. Ребёнка пяти лет уже не отвлечёшь погремушкой. У него – отличная память, разнообразные интересы и полный арсенал технологий для того, чтобы добиваться своих целей. Поэтому метод номер (2) должен предлагать взамен нечто действительно ценное. Будет ли это награда плюшками, забавная игра или просто отсутствие наказания - это уже частности, которые определяются пониманием силы альтернативного опыта в каждом конкретном случае.

«Ева повадилась убегать от нас на улице. Никакие уговоры и окрики не действуют. Но внезапно помогло шуточное решение: я предложил ей игру «Стоп» на прогулке, когда она и не думала убегать. А игра именно в том, что она убегает, пока я не скажу «Стоп». Ей так понравилось, что она сама мне стала кричать «Ну папа, скажи мне Стоп ещё раз!» (июнь 2013)

Есть родители, которым удаётся стимулировать своего ребёнка на «правильный выбор» одним лишь взглядом. Но это не потому, что их глаза обладают магической силой; просто в их семье ценностью для ребёнка являются хорошие отношения с родителями. Не буду врать - у меня такое получается нечасто. И кажется, чем старше дети, тем хуже получается. Это вполне естественно: с возрастом у них больше собственных ценностей и больше самостоятельности для обучения методом номер (1), то есть на собственных ошибках.

Зато я сделал полезное открытие для тех случаев, когда негативный опыт всё-таки можно передать на словах. Я стал одёргивать себя, если пытаюсь сказать: «Не делай это, а то разобьёшься / порежешься / заболеешь!». Ведь в таких страшилках нет реального опыта.

Поэтому теперь я рассказываю более конкретные истории: «Когда я ходил в детский сад, одна девочка из нашей группы засунула себе в нос вот такую же деталь от конструктора. И после этого врачам пришлось ей нос разрезать».

Это и действует сильнее, и обмана тут нет: девочка действительно была. При этом в конкретной истории нет обобщения, которое бросает тень страха на все конструкторы и всех девочек мира. Зато есть возможность для самого родителя пересмотреть собственные страхи и стратегии. Собственные скрытые миры.

Хочу быть дворником

Взлом родительского скрытого мира стоило бы начать с генетики. Но это тема отдельного разговора (см. главу «Ген крокодила»). Здесь отмечу лишь одну важную деталь: современная наука отдает врождённым способностям львиную долю в том, что раньше считалось «результатом обучения». Представление о разуме новорождённого как о «чистом листе», мягко говоря, некорректно. Нет, на этом листе ещё в утробе записано столько, что мало не покажется. Ракета уже летит, а вы можете лишь подкорректировать её курс.

Один мальчик падает, а затем встаёт со словами «Ничего страшного!» и весело бежит дальше. Другой мальчик в такой же ситуации с плачем бежит к родителям, требуя «подуть» - и успокаивается, когда подули. А третий тоже рыдает, но бежит прочь от родителей, потому что вспомнил неприятную процедуру смазывания йодом. Это всё разные родительские установки? Или разные гены? На самом деле, есть и третий вариант: это может быть один и тот же ребёнок в разном возрасте.

Зачем же тогда родителям пересматривать свои жизненные стратегии? Чтобы лучше понимать степень своего влияния и правильно распределять ресурсы. Потому что метод «переключения внимания», который описывался выше, хорошо звучит только в теории. Можно описать ещё красивее, если притянуть сюда красивую метафору из айкидо. Книжка ведь про дзен, ещё одна японская мудрость будет очень в тему. Давайте же не будем в лоб сопротивляться силе противника, а перенаправим её в мирное русло. Вполне айкидошный приёмчик.

Теоретически - да. Но само слово «переключение» несёт смысловую опасность. В современной культуре полно таких механических слов, которые внедрены поработившими нас машинами. Даже удовольствие теперь описывают словами «вставляет» или «доставляет», словно речь идёт о гаджетах. Наверное, какая-то часть общества действительно живёт такой жизнью. Я видел в новостях заголовок «Noize MC поссорился со Шнуром» - ну да, не сошлись два устройства интерфейсами. Но в целом мне не верится, что можно всерьез «перезагрузить» или «переключить» человека одноразовым фокусом.

Вот две игры. Первая - кубики, которые можно ставить друг на друга, получая башенки. Вторая - набор стаканов-вкладышей, которые вставляются один в другой. Какая игра сложнее? На первый взгляд кажется, что вкладыши.

На практике всё наоборот. Ещё до года ребёнок может овладеть техникой запихивания одних вещей в другие. Он будет пытаться заварить ваш мобильник в чайнике, а по грохоту в стиральной машине вы догадаетесь, куда пропали ложечки. И при этом - никакого желания ставить кубики друг на друга. В возрасте трёх лет некоторые уже умеют включать родительские компьютеры, но всё равно откажутся строить вам башенку из кубиков.

А всё потому, что их родители - не строители, ежедневно кладущие кирпичи. Запихивание вещей внутрь других вещей ребенок регулярно подсматривает у вас, когда вы готовите еду или загружаете стиралку. Нажимать кнопки - тоже всегда перед глазами. А вот ставить кубики друг на дружку башнями - где это видано?

«Сегодня в садике у Кита обсуждали профессии родителей. И он сказал, что его папа работает дворником. Прямо не знаю, радоваться или наоборот. С одной стороны, я конечно не дворник, просто мы с ним пару раз расчищали снег у дома, взяв дворницкую лопату. С другой стороны, я хорошо понимаю Кита - ему всегда нравились дворники, они делают понятное и полезное дело. А что такое папа-писатель? Это как-то беспонтово вообще. И главное, мне тоже нравится работа дворника». (октябрь 2007)

«Маша снова стала работать. Пока только из дома, но дети уже заметили. Ева теперь пародирует маму так: ставит перед собой на полу свой маленький баян, или игрушечное пианино, и слегка нажимает клавиши, чтобы без звука. И провозглашает:

- Это мой компьютер. Я работаю. Не мешайте мне!

Впрочем, мне тоже вчера досталось:

- Мам, папа не слышит, что я ему говорю. Это отключенный робот-папа!» (июль 2012)

Моё самое яркое воспоминание о работе отца очень похоже на историю про дворника. Мне было лет пять, я гулял в тихом дворе бабушкиного дома, и вдруг увидел – на соседней улице стоит машина-вышка. А в люльке этой машины, высоко в небе, стоит мой отец. И вкручивает большую лампу в новый уличный фонарь. А потом машина переезжает к следующему фонарному столбу, и его тоже зажигает мой отец! Вот это класс!

Сейчас-то я знаю, что это была лишь подработка. Вскоре отец нашёл более приличную постоянную работу, но я её почти не видел. А когда увидел во время экскурсии на завод – мало что понял в этом грохоте станков под загадочным названием «энергетическое машиностроение». То ли дело – фонарь на соседней улице!

«- Лёва, кем ты хочешь быть?

- Плотником.

- А что ты будешь делать?

– Плоты». (август 2014)

Значит ли это, что для хорошего примера детям их родители должны бросить непонятную офисную работу ради яркой карьеры дворника, плотника или фонарщика? Нет, конечно. Хотя это отличный шанс посмотреть со стороны на свой образ жизни. Дети перенимают у нас не просто отдельные действия: они копируют жизненные стратегии. То, что мы повторяем. Именно регулярное повторение действий говорит им, что наверное эта штука помогает в жизни - и стоит этому научиться. А оно действительно помогает?

Если да, то не надо стесняться собственных интересов. Но надо показывать детям все плюсы этих занятий, их смысл и результат, а не просто механический повтор. Может быть, не всегда наши действия понятны двухлеткам. Но через пару лет их память сделает огромный скачок в развитии, и тогда они смогут оценить более сложные и "медленные" сценарии - вроде того, который отправляет родителей на неочевидную работу в офисе.

А это значит, что собственный успех родителей, их цельный образ жизни может стать более ценным обучающим примером, чем одноразовые "развивалки".

«Рассказал Киту, что был на конференции по кибер-безопасности. Он стал спрашивать, как живут компьютерные вирусы. Пришлось прочесть лекцию с самых низов. Очень помогли роботы: объяснил, какие бывают программы. Начал вообще с шарманки, где программа - это барабан с шипами. Потом перешел на вирусы как неправильные программы. Не знаю, насколько Кит все это понял в свои три года. Но он тут же спросил про болезни у человека. И как с ними сражаются.

Тут я, признаться, немного застрял. Но одну идею Кит уловил точно: лекарства – это обычно некий яд, который убивает микробов… однако может навредить и самому человеку. И после этого он вдруг рассказал мне, что несколько дней назад в садике, когда он кашлял, ему прыскали в горло "Гексорал" - и его стошнило. А мне не сказали ничего, то есть вообще без разрешения родителей применяли эту хрень. И Кит не рассказал сразу, когда это случилось. Но когда обсудили компьютерные вирусы и человеческие болезни, он сразу сделал правильные выводы:

- Пап, ты пойдешь с ними ругаться про яд?

- Конечно.

И сходил, и поругался - и с врачихой, и с заведующей. Мораль: дети отлично понимают работу взрослых. Надо просто объяснять понятным языком. Тогда и они тебе расскажут больше». (январь 2008)

Дороги любопытства

Но что же делать, если родительский образ жизни не такой позитивный, и передавать его на копирование детям не хочется? Тогда самое время слушать подсказки детей и учиться новому вместе с ними. Детское любопытство - великая сила, которая всегда будет искать выход в сторону того, чего не хватает.

Конечно, каждый сам решит, следовать ли в эту сторону. Одно могу сказать точно - времени на совместное путешествие не так уж много. Дети растут быстро, и очень скоро начинают создавать собственные скрытые миры, куда вход для других членов семьи будет ограничен. И чем больше народу в семье – тем сильнее бывает желание отгородиться.

«Ева построила себе секретный дом в шкафу - с книгами, цветами и кучей других предметов обстановки. А Лёва тем временем повадился прятать вещички в носки. Вчера, когда я его укладывал, нашёл в носке свисток. А позавчера там были монетки». (октябрь 2014)

Чего не хватает в светлый солнечный день? Ну конечно же, подвала. Сумрака, в котором прячутся странные вещи, а всякие хитрости с замками и фонариками только добавляют остроты. Темнота - отличная творческая среда для воображения, основа поисковых игр. Но современный город её не любит, ситуации с темнотой считаются чем-то экстремальным. Дети же специально ищут темноту среди бела дня. Диогены наоборот.

«Снова весеннее солнце и мать-и-мачеха. А Ева по дороге в садик спросила, чем подвал отличается от погреба. Я стал рассказывать про погреб деда Гриши. Удивительно ярко помнится это место: и огород на берегу речки, и сама речка, и гномичий домик погреба. Даже вспоминается холодный запах картошки и мышей». (апрель 2015)

А вот чего ещё не хватает детям в современном мире: самостоятельного движения. Есть такой взрослый стереотип, который часто показывают в кино: герой вспоминает прошлое, и среди кадров флэшбэка обязательно мелькает сцена с ребёнком около большого торта. Но у меня такие тортовые воспоминания - не в числе ярких. Если хочу вспомнить какие-нибудь вкусности детства, в первую очередь всплывают квесты по их добыче.

Одно их первых: мне лет пять, я очень устал и плачу, потому что мы с отцом давно идём по мрачному лесу, кругом бурелом и болота, мне кажется, что мы заблудились. Но вдруг впереди открывается уютная солнечная поляна на берегу прозрачного ручья, и на поляне полно земляники... Кайф.

Или так: мы играем с пацанами во дворе, откуда нам строго-настрого запрещено уходить... но мимо идёт человек с первым арбузом! "Где купили? - Да в магазине за рекой!". Тут же рождается план похода назло всем родительским запретам, и сбрасывается мелочь на полтора рубля, и по дороге полно приключений - пролезть под поездом, срезать через чужие сады, злые собаки, страшные цыгане, рыбаки с их секретами... и в сумерках уже, перед самым закрытием магазина - тот самый арбуз, и бегом обратно, под дождем в темноте. А дома - отработанная отмазка на ругань матери: "Я просто за домом гулял и не слышал!"

И никому не нужны точно такие же арбузы и земляника, когда они принесены домой родителями и выставлены на кухонный стол в аккуратных тарелках под вечную мантру "ну поешь...".

Спустя тридцать лет смешно слушать, как люди значительно моложе меня рассказывают на конференциях про юзабилити, персональный поиск, рекомендательные сервисы и другие инвалидные приспособления, обещающие "получить всё в пару кликов, не вставая с места". Кажется, они вот-вот произнесут сакраментальное "ну поешь...". А потом ещё будут удивляться: почему он не ест, ведь так старались донести и разжевать?

Люди прошлого проводили много времени в дорогах, и потому мечты-желания стремились туда, где дорога останавливается. "Тысяча и одна ночь" - это книга встреч. Продвинутый современник с его мобилой и Интернетом живёт в противоположном мире. Он всегда "в контакте", и у него "найдется всё". Но он всё меньше движется сам, а детям и того меньше разрешает. Если Бог - это то, чего не хватает, то для современника это - дорога.

И я живо представляю себе родительское собрание в школе будущего. Обвешанные гаджетами овощи-папаши, и суровая училка, которая вздымает к небу навороченный смартфон в дрожащих руках, и вопит:

"Положение в нашем классе катастрофическое! Сидоров уже больше месяца не обновляет свой блог на нашем школьном портале! Его соседка по парте Иванова, бывшая отличница, на прошлой неделе отказалась обсуждать творчество Дмитрия Айзеншписовича Билана в нашей Facebook-группе! А Петров и Васечкин - это вообще кошмар! Они перестали отмечать свои перемещения на Гуглокартах! И эта зараза вот-вот распространится на весь класс! Куда мы катимся, дорогие родители?! Нужно срочно что-то делать!"

Зато вторую половину этой картинки я представляю смутно. И правильно, такой она и должна быть. Я лишь слышу этот партизанский шепот из детства: "Пошли за дом!". И вижу стрелку, нарисованную мелом на асфальте. Но дальше - туман. Я не знаю, куда приведёт их эта стрелка. Знаю только, что если их ответ будет утвердительным, то за углом обязательно будет ждать следующий ключ.

«Гуляли по заречному району и нашли пустынную улицу. Устроили привал, закусили. Кит стал рассуждать, что в таких местах можно даже с палаткой останавливаться. Я говорю:

- Палатку берут в большой поход. А это же прямо в городе.

Кит в ответ рассказывает, что большой поход необязательно планировать заранее:

- Человек может пройти немного, а потом еще немного... и в конце концов получается большой поход, хотя он даже не думал.

Вот такой дзен в 5 лет». (август 2009)

НЕНУЖНЫЕ ИГРУШКИ

Недавно снова видел в магазине эту классическую сцену. Папаша и сын стоят у длинной полки игрушечных машинок. Сын указывает на стойку и настойчиво просит. По лицу папаши видно, что в его голове усиленно работает калькулятор. И уже ясно, что он проиграет при любом раскладе. Купишь мелкую дешёвую машинку - ребенок вскоре потребует другую, покрупнее. Однако покупать большую сразу - тоже глупо: поиграет пару дней и бросит. И так уже дома целая свалка ненужных игрушек... Патовая ситуация.

Моему старшему я с самого рождения покупал игрушки, чуть ли не каждый месяц. Иногда, как в случае с прорезывателями для зубов, покупал несколько штук сразу - вдруг один не подойдёт. То, что ребенок проигнорировал их все и назначил любимым грызаком крышку от сметаны, казалось какой-то неправильной вредностью, чтобы нарочно досадить родителям.

А потом у меня появилось ещё двое детей. И я заметил, что покупаю им игрушки гораздо реже. Но не от жадности. Просто многие игрушки я теперь считаю ненужными. А нужные попадают к нам не через игрушечные магазины.

Приманки для родителей

Казалось бы, очевидная вещь - нет нужды покупать специальную погремушку, если того же гремящего эффекта можно добиться с помощью ложки и кастрюли. Или ещё проще: хлопать в ладоши, корчить забавные рожи или издавать смешные звуки собственным ртом. Полугодовалый Лёва очень любил, когда подносишь его близко к лицу и начинаешь петь. А у Евы в полтора года одно из любимых развлечений было - мыть посуду.

Но с первым ребёнком такие очевидные вещи почему-то не приходили в голову сразу. Одно из ярких открытий случилось, когда Кит в два года гонялся по дому за мамой, пытаясь отобрать у неё метлу. А мы отгоняли его - мол, иди, поиграй в свои игрушки. И тут до меня дошло: игрушка-то вот она - метла! И полезная к тому же. И сам просит. А мы, родители, отбиваем интерес, посылая ребенка в какой-то виртуальный мир чистых пластиковых подделок. А потом будем удивляться, почему ребенок ничего не хочет делать по дому!

Возьмите обычное яблоко - есть и вкус, и запах, и непростая форма, и небанальная расцветка. Зачем менять все это на лысый безвкусный шарик из однотонного пластика?

Поневоле задумаешься, как хитра индустрия, которая создает все эти "цепляющие" игрушки. Кислотные цвета, лампочки и звуки... А вспомните домашние завалы мягких игрушек-пылесборников - долго ли ваши дети играли в них? Ежу понятно, что эти игрушки цепляют именно взросликов. Это им в суровом взрослом мире не хватает мягкого и пушистого.

А как нас ловят примитивными движениями! Начиная с параноидальных "мобилей" над кроваткой и кончая армиями автомобильчиков. Да-да, дети реагируют на движение. А автомобили - главные животные города, так что тяга к движущемуся объекту очевидна. И если вы взяли ребенка с собой в игрушечный магазин - он просит машинку. Но что делать с ней дальше? Катать по полу до окончания школы, а потом потребовать у родителей настоящую?

«Сегодня боролись с помешательством на "биби". Я ещё на вокзале заметил, что Кит держит в обеих руках по автомобильчику и не расстается с ними. Ну и за окном только "биби" видит. А всё из-за того, что за месяц у тёщи ему накупили аж дюжину машинок. При том, что у нас и среди прошлых подарков несколько автомобилей есть.

Короче, я уложил кучу машинок в мешок и выкинул на балкон. Оставил четыре с интересным функционалом: пожарную с выдвижной лестницей, экскаватор с ковшом, грузовик с большим кузовом, гоночную с открывающимися дверями. Катя в отместку впарила нам большую машину на прогулку. Кит ходил с ней по двору минут десять, как дурачок. Ничего не делал, просто носил её, к себе прижав - пока я не спрятал её под коляску. И тут сразу выяснилось, что в мире есть палки и камни, песок и совок, вороны и собаки, прятки за деревьями, бег наперегонки и ещё множество всего». (сентябрь 2005)

Другой яркий пример эксплуатации примитивных движений - конструктор Lego, основанный на одном-единственном “протоколе кирпича”. Нормальный ребёнок овладевает этим движением в два года, после чего движение тупо повторяется, но не увеличивает сложность конструкции. Большой лего-самолёт отличается от маленького лишь массой, и ни один из них не летает.

Чему можно научиться с таким конструктором? Стать рабочим сборочного конвейера? Может быть, Lego действительно является инструментом создания такой цивилизации, для которой роботы удобнее, чем люди? Отлично высказался Коупленд в “Рабах Майкрософта” [24]:

«Эти, казалось бы, «обучающие» кубики собирательного веселья и счастья бесповоротно промыли мозги целым поколениям молодежи: от информационно насыщенных, индустриализированных наций они перешли к развитию установок, считающих мир блочным, стерильным, неорганическим и взаимозаменяемо модульным, населенным ласковыми безрукими тварями с культово-милыми улыбками. «Лего» прямо или косвенно ответствен за всё: от постмодерновой архитектуры (преступление) до анального поведения среднего класса на безукоризненных газонах».

Сейчас появилось много других конструкторов - трубчатых и щеточных, шарнирных и винтовых. И это можно только приветствовать: детям нужно изучать разные движения, формы и материалы. Но в большинстве магазинов возрастная ниша 3-5 лет прочно забита однотипными леговскими наборами.

В общем, уже достаточно аргументов, чтобы закончить общение с игрушечной индустрией. Во что же будем играть? Вариантов на самом деле много.

Подручные материалы

То, что написано выше про индустрию - результат более поздних раздумий. А сам метод подручных материалов возник просто из вредности. На улице я часто видел, как детям запрещают... всё на свете. "Песок не бери, запачкаешься! Палкой не махай, попадёшь в глаз!" Мне в детстве точно так же запрещали.

Поэтому своим детям я сразу разрешил и камни, и палки. И даже подавал дурные примеры. Когда Киту было года три, в песочнице к нему подошли два пацана постарше и спросили: "Что это у тебя? - Палка! - А зачем? – А мы с папой сражаемся!" Пацаны с завистью вздохнули: "А нам палки нельзя..."

«Ева получила от мамы отличный подарок для своих девяти зубов - берцовую кость от тушеного кролика. Я вначале даже испугался немного, когда увидел эту первобытную картину: голый младенец с поцарапанным носом расхаживает по кухне, переваливаясь с ноги на ногу эдакой маленькой гориллой, и грызет здоровенную кость, время от времени помахивая ею в воздухе и издавая победные крики динозавра. Однако выяснилось, что даже Сирсы считают кости лучшим прорезывателем (только не маленькие, конечно, и без острых углов). Ну и Еве понравилось: полчаса грызла с удовольствием, и так и эдак, все десны себе почесала. Думаю, мы можем глобально подорвать индустрию пластиковых прорезывателей, если пустим моду на грыз костей». (июнь 2010)

В итоге у нас возник своеобразный "проект" - создавать игры и игрушки на ходу, в любой ситуации, из любых подручных материалов. И дело не только в экономии. Подручные материалы более естественным образом включаются в жизнь и помогают делать разные другие вещи:

«Сегодня зелёнка из противного лекарства превратилась в творческую ценность. Мазал Киту простуду на губе - он отбивался и ныл, что "щипет". В качестве компенсации за страдания я отдал ему палочку с зелёнкой и принёс бумагу. Все расстройство тут же прошло! - у нас получился самодельный фломастер. И картины получились очень яркие. Когда ложились спать, Кит спрашивает: «Папа, а ты подаришь мне зелёнку?» (апрель 2008)

«Вчера придумали игру с каштанами. Ну, в конце концов, если они в карманах, надо что-то с ними делать. Сначала рисуем на песке круг и кидаем туда каждый свой каштан. Кто ближе к центру попал, того первый ход. Надо попасть своим каштаном в каштан противника. С того места, где твой упал. Кто промахнулся - переход хода. Кит выиграл со счетом 3:2. Очень доволен. И у собранных каштанов применение появилось». (октябрь 2010)

Другой плюс игрушки из подручных материалов – для её создания родителям приходится шевелить мозгами, а это само по себе хороший пример для детей. А что вы думали? Что игрушка сама "разовьёт" ваше чадо, пока вы будете лежать на диване? Нифига. Так он скорее научится лежать на диване.

Парадоксально, но в нашем советском прошлом "индивидуальность" игрушек получалась лучше. Выбор был бедный или вовсе не было ничего в магазинах - тогда родителям приходилось как-то выкручиваться, "доставать", а то и самостоятельно мастерить. Зато и отношение к игрушке было уважительное.

Нет нужды возвращать времена дефицита для того, чтобы вернуть уникальность. Сделать игрушку, которой нет ни у кого, можно вполне самостоятельно. Ну или с помощью Интернета. Перед трехлетием Евы мы ненавязчиво узнали у неё, какие подарки она хотела бы получить. Среди пожеланий особо фигурировал Исполненный Очей - любимый персонаж из песни про Город Золотой, которая у нас используется как колыбельная. Ничего подходящего в магазинах не нашлось. Тогда мы нашли интернет-сервис, где шьют игрушки по детским рисункам, и попросили сшить Исполненного Очей по нашему описанию. Очень милый вышел зверь.

От старших к младшим

«Полчаса веселил двухмесячного Лёву, показывая ему разноцветную пластмассовую пружину. И пытался вспомнить, как она к нам попала? Не вспомнил. Вот так и работает настоящий игрушечный капитал – он просто оказывается под рукой, когда надо». (апрель 2011)

Хотя я почти не покупаю новых игрушек, у нас их всё равно много - те, что были у старших, переходят к младшим. Они проверены временем. В процессе накопления этого "игрушечного капитала" обнаружилось, что хорошая игрушка работает для разных возрастов.

Вот конструктор FridgiGear - большие разноцветные шестерёнки с магнитами, лепятся на холодильник, позволяя создавать произвольные зубчатые передачи. А в самой большой - моторчик. Включаешь - и вся схема закрутилась. Я подарил эту игрушку Киту, когда ему было около трёх. И даже восхищался тем, что сын так рано обучается основам механики, которые я сам узнал лет в десять. Но оказалось, что три года - это не рано. Ева научилась прилеплять колеса брата на холодильник в 10 месяцев, а в полтора года уже собирала узоры из зубчатых передач и сама включала движок.

Сломать стереотипы о "подходящем возрасте игрушек" вы не сможете, если будете покупать игрушки по тому возрасту, который написан на упаковках. Тут лучше работает естественный отбор. Наш Лёва в четыре месяца начал с удовольствием крутить в руках большой мяч, которым старшие играют в футбол. Вы бы купили грудничку мяч размером с него самого?

А если бы у наших детей оказались игрушки наших бабушек и дедушек! И даже не просто игрушки, а реальные вещи, которыми пользовались в прошлом. В Питере мы любим гулять на рынке старья около "Удельной". Чего там только нет! Особенно впечатляют вещи, назначение которых не знаешь. Вот кованный стержень, на каждом конце колёсико. И так покрутишь, и этак, активируешь все забытые конкуры мозга – что же они делали этой штукой? Резали тесто?

Именно так дети исследуют мир и изучают новые действия. Но если детская игрушка - это специально упрощённый инструмент, подделка, то старая вещь - это настоящий, хотя и простой инструмент. Вся эволюция предметов быта - это эволюция человеческого мышления. Ребёнок в своём развитии проходит такую же эволюцию. Так зачем обучать его на подделках, если можно показать реальные вещи прошлых поколений?

Например, очень трудно объяснять электронику на примере современных устройств: все чипы микроскопические, да ещё залиты лаком. Можно купить электронный конструктор, но это дорогая игрушка. А можно купить на барахолке за копейки старый радиоприемник, где всё наглядно - и работает!

Здесь же становится понятна главная отрицательная черта новых вещей - их не нужно ремонтировать. Этот недостаток мой старший сын обнаружил уже в два года:

«- О, точилка! Папа, поточи!

- Погоди, Кит, нам не нужна точилка. У нас все карандаши и так заточены. Вот когда какой-нибудь сломается... Эй, ты зачем ломаешь карандаши?!

- Папа, поточи!» (июль 2006)

За такими шуточными историями стоит нешуточная проблема. Современным детям очень не хватает мелкой ручной работы, что притупляет их реакцию и сноровку. Быстро избавляясь от старых игрушек, вы лишаете ребёнка редкой возможности включить мелкую моторику и изобретательность: приклеить отбитые детали или собрать из обломков нечто совершенно новое. Это легче, чем делать игрушку «с нуля», но даёт не меньшую радость творчества.

«У Лёвы до прошлого года все продолговатые вещи назывались “молотком”. Но после “Звездных войн” культовый инструмент – меч. Иногда просыпается со словами “Мама, меч?” Однако, собирая мечи из подручных материалов, он не забывает полезный дополнительный функционал. Так появился меч-фонтан. А на днях он спросил меня, что значит перочинный нож. После моего объяснения тут же придумал перочинный пистолет. И объяснил доходчиво: полностью повторил мою историю про заточку перьев, только с пистолетом вместо ножа». (октябрь 2014)

«Отдал Киту свой древний мобильник Nokia 1101. Кит не раз намекал, что ему нужен новый телефон. Потому что все вокруг с айфонами, а на этом древнем даже цифры на клавишах стёрлись. У меня валяется ещё Blackberry, но я решил не спешить: не нужен третьекласснику гоночный мотоцикл. Зато понаблюдал, как у человека включается смекалка. Сначала он пытался написать на клавишах цифры и буквы нестираемым маркером. Стёрлись. Потом склеил для мобильника чехол, на котором были написаны эти самые цифры и буквы. Чехол порвался. И вот на днях Кит с гордостью продемонстрировал мне последнее решение: все клавиши новые, со всеми значками! Для этого он нашёл телефон точно такой же модели - сломанный, но с хорошей клавиатурой. Аккуратно вытащил оттуда клавиатуру и вставил в свой. А подарил бы я ему смартфон с тачпедом, и что? Не было бы всей этой работы мозга и собственных рук». (январь 2014)

Мусор, коллекция и память

В Москве люди выкидывают очень много неплохих вещей. Как правило, не бросают их в прямо в мусорку, а оставляют рядом. Как-то Кит, проходя мимо стойки мусорных контейнеров, показал мне лежащую рядом карту мира. Огромная, красивая и плотно заламинированная, она совершенно не боялась дождя. Прямо ждала нас. Повесили на лестничной площадке. Теперь, пока ждём лифта, изучаем географию. Конечно, могли и в магазине купить. Но "найти самому" - гораздо интереснее. Это вам любой ребенок скажет - если только его ещё не приучили к идее о том, что весь мир продается в магазине. А идея эта, между прочим, очень липучая.

«Ева пускала мыльные пузыри, очень ловко, даже используя ветер. А некоторые ловила обратно на рамочку. Только я восхитился, как она сказала «сделаем перерывчик» - и вылила все пузыри на землю. Но не расстроилась ничуть: «мама купит». Вообще эта присказка у неё теперь везде появляется. Даже при виде мурены в Океанариуме заявила: «Мама обязательно купит». (июнь 2011)

Понятно, что сами родители вряд ли будут сознательно приучать ребёнка к такой присказке. Этот вентилятор крутится высоко над нами: кризис перепроизводства автоматически ведёт к наращиванию рекламы, которая внушает населению, что мы должны постоянно избавляться от старых вещей и заводить новые. Диагноз “хоардинг” (“компульсивное накопление предметов”) начинают ставить всем, кто хранит дома слишком много старых вещей - хотя ещё сотню лет назад подобный человек считался бы бережливым, самодостаточным… ну или просто коллекционером.

Конечно, психологи подчёркивают, что нужно отличать психоневрологическое расстройство от нормального коллекционирования, которое свойственно детям от 5 до 10 лет. Но и количество нормальных детей-коллекционеров за 100 лет сильно уменьшилось: в 1900 году различные коллекции имели около 90% детей, сейчас - только 10% [25]. Думаю, это прямое следствие магазинной зависимости, которую насаждает культура перепроизводства.

Внимательный читатель может спросить, не опровергает ли автор сам себя? В начале статьи предлагалось бороться с завалами ненужных игрушек - и вдруг похвала барахольщикам! Но речь идёт не о количестве вещей, а о понимании их функций. Движет ли родителями желание откупиться от детей, идут ли они на поводу рекламы - или есть собственный смысл в коллекции?

«Лёва так любит резать бумагу ножницами, что сразу стало ясно, зачем мы храним все эти картонные коробки – это материал для вырезания. Сегодня у него особый интерес: старается нарезать тонкой лапшой. Так глядишь и до снежинок дойдет. Салат оливье на Новый год уже резали вместе». (январь 2014)

Когда двухлетний Кит пытался занести в дом все камни с улицы, я придумал ему бумажный камень, который не пачкается и всех устраивает даже в квартире. Вначале я считал, что это прекрасное решение. А теперь кажется, что это надувательство. Я ведь хорошо помню свои детские страдания, когда найдёшь на улице особо удобную палку, а родители говорят «куда ты эту грязь тащишь», и приходится прятать её за дверь в подъезде, или на лестнице за мусоропровод.

И тут же в памяти всплывают дачные чердаки с инструментами. Или веранды отпускных бунгало, где лежат маски и рыболовные снасти, кораллы и ракушки. Именно то, что отличает настоящий дом от пчелиной "лестничной клетки" - промежуточная среда, ни дом и ни улица, а такая переходная Кустурица, которая делает связь человека с миром более гармоничной, без резкой границы одной двери. Там, в этом шлюзе, обычно и хранятся вещи, которые помогают нам осваивать мир, хотя они могут долгое время казаться ненужным барахлом.

В нашем случае уличные находки в конце концов просочились в дом. На лестничной площадке стоят несколько палок - самые лучшие, конечно. На балконе - коллекция кусков коры с рисунками короедов. Есть и коробка с коллекцией камней. И чего тут хитрить: мне самому нравится эта альтернативная форма памяти.

«Ужасно достало окружающее помешательство на фотографии - словно люди никак иначе не могут запомнить свой опыт, если он не отпечатан на глянцевой бумажке или не выложен в Интернет мегабайтами застывших рож. Мы не брали фотоаппарата в Крым этим летом. Зато привезли оттуда множество мелких напоминалок: яшма с Фиолента, миндаль с Фороса, шишки из Никитского сада, глина из Красной пещеры, вулканическая бомба и черепки амфор с Херсонеса... Хранить такую память труднее. Зато она ярче, по-моему. Был бы у меня большой дом, я бы наделал галерей с такими стеллажами, и складывал бы там все эти коллекции-напоминалки. А ещё такие штуки могут очень пригодиться с детьми. Зимой мы с Китом придумали дома множество игр с морской галькой. Значит, стоило каждый год привозить эту горсть камешков с моря!» (октябрь 2010)

«Купил Еве бусы из разноцветных шариков «кошачьего глаза», и она тут же превратила их в запоминающее устройство: «Вот этот фиолетовый – это когда меня волной перевернуло. А голубой – это был день нашествия медуз. А красный – это мы плавали в Ласточкино Гнездо... Нет, лучше Ласточка будет жёлтый. А красный это когда мы поднимались на Ай-Петри.» (август 2015)

Стеллажей для вещевой памяти я так и не завёл. Зато придумал себе Коробку Будущего. В неё попадают предметы, которые явно будут востребованы детьми, но позже. И это не обязательно старые вещи: иногда там оказываются и новые игрушки, купленные "на вырост". Это лучше, чем бегать перед днём рожденья или Новым годом в поисках формального "чего подарить". А в Коробке Будущего всегда что-нибудь уже есть.

Магазин как музей

Что, неужели опять в магазин? Да! Теперь, с новым отношением к игрушкам, можно отправиться прямо в логово врага – и победить на его территории. Тем более, что нам всё равно приходится иногда брать детей с собой в обычные, неигрушечные магазины. Чаще всего это усложняет жизнь родителей. Но подумайте вот о чем: даже в маленьком хозяйственном магазине есть куча интересных вещей, это огромное и бесплатное развивающее пособие. Причём вещи там - реально используемые в жизни, в отличие от игрушек. И эти вещи можно трогать руками, в отличие от музейных экспонатов.

У меня нет прямого рецепта, чтобы научить ребенка воспринимать магазин как интерактивный музей. Но думаю, главное - личный пример. Показать, как интересно изучать вещи, разбираться в их функционале, сравнивать их друг с другом. А приобретение - это уже потом.

Когда Киту было три, его восхищал строительный супермаркет "Экспострой" на Нахимовском: лампы, двери, зеркала и прочие интересные штуки. И сувениры тут же: скучающие продавцы дарили ему маленькие разноцветные плитки, и скоро у него накопилась целая коробка "сокровищ". А ещё в таких магазинах можно открыть кучу новых творческих материалов. Сейчас у Евы одна из культовых игрушек – двухсторонний монтажный скотч, позволяющий склеивать и вешать на стены любые конструкции.

И ещё один способ использования магазинов. Для детей постарше у индустрии есть трюк под названием "развивающие игрушки". Так родителям впаривают за приличные деньги совершенно банальные наборы вещей. Мешок с бисером и верёвка. Гнутая рамочка для мыльных пузырей. Пакет с обычным крахмалом для проведения опытов с "неньютоновской жидкостью". И так далее.

Что является самым ценным в этих товарах? Не предметы, конечно - а сами рецепты, правила и идеи игр. Их вы можете легко узнать, прочитав инструкцию игры прямо в магазине. Кстати, дети с удовольствием подхватывают этот хакерский приём: подсмотреть рецепт и сделать дома самостоятельно. Так ведь интереснее, да и полезнее для развития. И это касается не только игрушек. Но начинается именно с них.

РАССКАЖИ МНЕ СКАЗКУ

Книжка со сказками - обязательная часть программы, когда у вас маленькие дети. Но в какой-то момент эти завалы разноцветного картона стали меня раздражать. Вначале казалось, что проблема лишь в разнице изданий. Словно бы книжки с картинками Сутеева и Васнецова, что были у нас в детстве - они "хорошие, настоящие", а современная детская иллюстрация стала прибежищем психопатов. Но вскоре я понял, что проблема глубже.

«Сказки, вообще все сказки, возникли до литературы — в устной среде, где не было никакого бумажного монополизма. Зато была прямая и обратная связь со слушателем. Если ты занудно вещаешь про обычную серую гадюку, которую прибил Ванька из соседней деревни — баян, выпей яду! Но если гонишь про Стоглавую Гидру — тоже плохо, могут и в рожу дать за враньё. Так в муках естественного отбора и рождается с детства знакомый Змей Горыныч с тремя логичными головами. Ну а бумажная литература что? Да просто разворовала весь этот сказочный багаж, разбодяжила в тысячу раз, да пошла продавать мелким оптом, со своими обертками-бирками.

Стоит только начать читать, сразу видишь, что любимые сказки почти мертвы. Ведь бумажная монополия всего лишь копировала их год за годом, не давая им жить и меняться в ногу со временем. Что это там за «сусеки» у Колобка, и зачем старухе вообще их «скрести», если на рисунке в современной книжке издательства «Фламинго» старуха со стариком сидят и трескают чай с пирогами! Зато на следующей странице творческий замысел иллюстратора становится яснее: у него там Колобок размером с ведёрный самовар. Что же будет в конце с Лисой, не помрет ли она от разрыва пасти? Неа, не померла. Схавала. А читатели схавали сказку. И никто не заметил». («Худловары», 2006)

Цитата из последней главы моей предыдущей книги - своего рода эстафетная палочка, переброшенная в книгу настоящую. За прошедший десяток лет мне так и не удалось победить все сказки, оторванные от действительности. С появлением младших детей картонные герои продолжали просачиваться в дом.

«Колобок» с пирогами – это ещё ерунда! Куда более странные эффекты возникают, когда на одной полке оказываются сказки разных времён и народов. С одной стороны у нас доблестный Ваня Васильчиков, который без няни гуляет по улицам и побеждает Крокодила. С другой - избалованный Малыш, которому те же самые 8 лет, но он ничего не умеет делать, полностью зависит от родителей и утешается только в компании воображаемого друга Карлсона, инфантильного мужчины с клиническими деструктивными наклонностями. Если ещё добавить в эту компанию Маленького Принца и Короля Матиуша, получится вообще ужас и моральный террор, как говорил один мой знакомый математик.

«- Пап, пойдем отсюда, здесь русским духом пахнет.

- А что, разве русский дух плохо пахнет?

- Плохо!

- А ты его видел?

- Да. Мне его Федя показывал. В море.» (сентябрь 2007)

Своя сказка: первые попытки

«Худловары» закончились на том, что я стал сам придумывать сказки для Кита. Это было нелегко, но мой пацан мне помогал. Уже в два месяца он подсказывал мне смехом, какие приключения игрушек ему больше нравятся. И я продолжал сказку «на лету».

«Вот гляди, эта обезьяна с резиновыми ногами… Ну, это будет у нас такая прекрасная блинцесса. Она долго-долго ждала своего прекрасного блинца в окошке замка. И постоянно высовывала наружу ноги, чтобы блинц её сразу заметил. А на ногах у ней были хрустальные туфельки, килограммов эдак по пять каждая. И эти туфельки всё оттягивали и оттягивали ее ноги, высунутые наружу. И за тридцать лет и три года ожидания ноги вытянулись аж на 10 этажей (это можно отлично показывать на тягучих ногах обезьяны). Так что прекрасный блинц, когда увидел блинцессу, просто с коня двинулся об землю и пешком убежал за тридевять земель. Но зато потом длинноногая обезьяна-блинцесса повстречала слона и жирафа, у которых тоже были длинные конечности — и они зажили счастливой семьей!» (сентябрь 2004)

Шизово? Зато весело. Однако эти опыты заставили задуматься о том, не будет ли в собственных сказках какого-то другого перегиба. Вы наверняка слышали про такую штуку, как "сказкотерапия", когда люди рассказывают о своих проблемах в сказочной форме. Такое развлечение больше подходит взрослым, у которых уже есть какие-то свои "жизненные сюжеты". Вот и моя сказка про блинцессу с длинными ногами больше повеселила маму Кита, а сын едва ли что-то понял, кроме весёлых прыжков игрушек.

Первые собственные сказки детей - тоже штука сомнительная, если отбросить родительское умиление и прислушаться повнимательнее. Когда я впервые попросил Кита рассказать мне сказку (за месяц до двухлетия), он начал так:

- Жила-была машина. Пошла она в лес...

Первые слова меня очень впечатлили. Ну оригинально же! Одновременно и негативная мысль пришла - что это за Терминатор, неужели машины так проникли в нашу жизнь? Оказалось, всё проще. Он, как и я, назначил героем первое, что попалось на глаза. А вот дальнейшая история была шаблонной: машина пошла в лес, встретила Машу, и вместе они вернулись. Эдакий перепев "Маши и медведя". И хотя потом собственные сказки сына становились разнообразнее, но и там мелькало много штампов и заимствований.

«Маша играла с Китом в "пещеру охотника". Потом мне рассказывает, что у него все истории зверей какие-то печальные. Дельфина обижали акулы, кошку гоняли злые собаки, и так далее. Я говорю: ну так это же классический сюжет для игры в спасателя - иначе бы ему не было смысла их спасать. Кроме того, не все животные из наших игрушек такие униженные. Некоторые очень наглые и вредные, вроде волка. У таких животных история совсем не печальная: Кит-охотник побеждает их в бою, а потом "съедает", приготовив на игрушечной сковороде. Хм... тоже невесело как-то. Ну, зато жизненно». (октябрь 2007)

То есть вот какой парадокс получается со сказками собственного сочинения: у детей ещё нет своих сюжетов, а родители редко могут выбраться из собственного однообразного сценария жизни. Как можно раскачать эту ситуацию?

Сказка как задача

Несколько лет назад по Рунету в качестве прикола ходила ссылка на немецкую книжку "Кто накакал кроту на голову". Название само говорит о том, в чём завязка. Дальше кротик идёт выяснять, и по пути обучается различать всех животных по какашкам. Закомплексованные соотечественники реагируют на эту книжку стандартно. «Гы-гы! Они нарисовали в детской книжке то, что у нас даже упоминать неприлично! Гы-гы-гы!»

Между тем, сказка очень правильная. В ней ставится познавательная задача, близкая к реальности. И это гораздо понятнее, чем репка, которую ребёнок никогда не видел в жизни и совершенно не понимает, куда её нужно тянуть.

Мы с Китом добрались до такого подхода после трёх, в процессе наших "сказок с продолжением", в которые мы играли обычно в троллейбусе, по дороге из детсада. Один рассказывает часть истории, потом продолжает другой, потом снова первый. Вначале мне казалось, что только я такой хитрый - под видом сказки подбрасываю ребёнку задачки. Но оказалось, что задачки подбрасывает и он:

«Два дня подряд после садика играли в сочинение сказки с продолжением. В первый день все истории нашего сериала были простые. Главный герой (а это был жук-палочник) заводил себе друзей, помогая им, а затем они как-нибудь помогали ему. В общем, все сказки были про умение договариваться с окружающим миром - и с деревьями, и с рыбами, и с вороной.

Но на второй день Кит стал вводить в историю "настоящих врагов": появились какие-то Невидимые Скелеты. Причём он постоянно уточнял, что их никак нельзя поймать, увидеть и т.д. В общем, Зло Настоящее и Коллективное. Потому и герои стали объединяться в более серьёзную группу.

Очень напоминает развитие сериала Lost. Сначала идет синергетика на уровне "человек-человек", герои решают личные конфликты. Потом идут конфликты микро-групп. Затем конфликты крупных организаций. Интересно, дойдут ли они в пятом сезоне до войны с инопланетянами?» (октябрь 2008)

Возраст три-пять - это вообще период увлечения отрицательными персонажами и разрушительными действиями. Окружающий мир вдруг стал огромным, срочно нужны сценарии отношений с этим Неведомым. Здесь и рождается настоящая сказкотерапия: не как попытка взрослого вытащить из ребёнка проблемы, а как собственная творческая активность детей по решению задачи столкновения миров.

Даже страх перед определёнными персонажами - уже творческое отношение. Потому что персонаж – определённый, зачастую даже выбранный самостоятельно: Неизвестность получает понятное воплощение. Кит в три года преувеличенно боялся филина из мультфильма, и Катя иногда использовала эту сказку, чтобы утихомирить его вечером - мол, если будешь хулиганить, филин тебя унесёт. Мне такой метод совсем не нравился. Но через несколько лет я обнаружил, что дочка Ева в том же возрасте сама поддерживает подобную игру: после сказки о Золушке она стала с особым вниманием относиться к полночи - ведь если до полуночи не лечь в кровать, можно превратиться в тыкву!

«Лёва начал рассказывать собственные истории:

- Я проснулся ночью. Там кто-то ходил в темноте. Я открыл дверь. Там кто-то стоял. Это был… зомбе!

Зато вторая история с тем же зачином кончилась иначе:

- Я проснулся ночью. Под кроватью кто-то сидел. Я посмотрел под кровать. Это был бегемот. Я его погладил. Он меня тоже погладил». (октябрь 2013)

Решения, которые придумывают эти юные сказочники, бывают настолько изящны, что поневоле задумаешься, кто кого тут воспитывает. Особенно когда они взламывают классику.

«- Жили-были старик со старухой. Старик взял старуху и бросил её в море. И она превратилась в золотую рыбку!

- А дальше?

- Всё! Дальше ничего нет!» (Кит, март 2007)

«- Папа, давай как будто сёстры Золушки были хорошие, и он женился на всех трёх». (Ева, май 2013)

После такой творческой переработки и сам начинаешь иначе воспринимать классику. В нашей домашней библиотеке нашлись целых три версии книги "Игрушки" Агнии Барто, которая перепечатывается из поколения в поколение. Наверняка вы помните эти печальные стихи - про плачущую Таню, брошенного зайку и охающего бычка. Там есть и парочка немрачных стишков, однако они не особо впечатались в память. А вот эти, которые про несчастья - засели накрепко.

Нравятся ли они детям? По-моему, не очень. "И на злого врага налетел медведь!" - вот это да, это на цитаты расходится. Может, Барто - это вовсе не детские стихи? Может, этот вирус жалости и сюсюкальности переносят взрослые, которые сами - а вовсе не их дети - страдают от одиночества и страха перед той качающейся доской?

Нет, я понимаю, надо учить детей сочувствию. Но как-то многовато у нас этого нытья в книжках для тех, кто по возрасту больше склонен веселиться. В детском саду они встречают страдальца Гадкого Утенка, в первом классе – столь же несчастную Серую Шейку. В пятом классе ребёнку приходится топить Му-Му вместе с Герасимом. Это просто шедевр унылой и совершенно ненаучной фантастики: почему просто не отпустить собачку? Не отдать знакомым? Не послать подальше барыню и свалить на Север вместе с собакой, здоровый же мужик! Нет, надо топить и страдать, ведь слезливый барин Тургенев плакал и нам велел.

А начинается оно с самых первых книжек, с Барто. Однажды, когда я наводил дома порядок, она снова попалась мне под горячую руку. Я просто сел и переписал её. И дети напевают новую версию гораздо охотнее старой:

Зайку бросила хозяйка,

под дождём остался зайка -

со скамейки влез на стол

и танцует рок-н-ролл!

Дождик-дождик, водолейка!

Громче стукай по скамейкам!

Пусть бегут домой хозяйки -

на свободу вышли зайки!

# # #

Идёт бычок, качается,

вздыхает на ходу:

"Ох, доска кончается,

Сейчас я упаду!"

Упал - и с горки мчится,

кричит: "Хочу ещё!"

Кто падать не боится,

тот бык, а не бычок.

Сказочная мнемоника

Так-так. Автор только что призывал отбросить "родительское умиление", а теперь сам развесил уши? Не беспокойтесь. Мы всего лишь продолжаем изучать детский язык, чтобы использовать его для более успешного общения.

В 2014 году я проводил семинары по верёвочным фигурам, которые большинству людей известны лишь в виде игры "колыбель для кошки". На самом деле это очень большая культура, своего рода невербальный язык, на котором когда-то рассказывали сказки жители всех тихоокеанских побережий, от Чукотки до острова Пасхи. Вот и я на своём занятии долго рассказывал детям интересные (как мне казалось) истории о распространении верёвочных фигур по миру, и сами фигуры показывал разные. Но наибольшее оживление вызвала та, при виде которой все хором закричали: "Череп! Череп!"

То же самое повторилось на другом семинаре. Показываю я красивые (как мне казалось) полинезийские фигуры с соответствующей сказкой, и вдруг одна продвинутая девочка говорит: "А можете показать, как делать Кости Оленя?" И соседи сразу: "Мы тоже хотим Кости!" Откуда такой интерес? Конечно, дело в табуированности самой темы "черепов и костей". А где вернее всего можно найти табуированные темы? В мифологии, причём в самой языческой.

Вот сказки эскимосов: сплошное преследование и жёсткие разборки между родичами. В одной истории бабушка гонится за внуком, поскольку не хочет, чтобы он засматривался на девушек. В другой старик решил наказать мальчика-сироту, который его дразнил. Или такая сказка: три охотника с собаками погнались за медведем, но один потерял рукавицу, замёрз и отстал; а второй отстал потому, что его племянницы подрались и заблудились, так что пришлось послать старого рыжего пса их разыскивать...

Суровая жизнь, да? Зато очень доходчивый способ запоминания базовой астрономии. Ведь бабушка и внук - это Альтаир и Таразед. Старик и сирота - Арктур и Муфрид. Три охотника - пояс Ориона, потерянная варежка - Регул, окруженный собаками медведь - Плеяды, дерущиеся племянницы - Гиады, а рыжий пёс – Альдебаран.

Сам я много раз в жизни пытался запомнить звёздное небо по классическим атласам. Но вся эта разрозненная греко-арабская смесь Антаресов и Сагитариусов совершенно не укладывалась в голове. К тому же "классические" созвездия включают кучу звёзд, которые не видны невооруженным глазом; то есть полную картинку никогда не разглядишь и не запомнишь.

Зато, рассказывая детям простые сказки языческой астрономии, с самыми яркими и практичными звёздами, которые использовались в календарях и навигации, я обнаружил, что небо стало ближе и понятней. Выглядываешь вечером в окно на север - слева Акула, справа Паук, а посередине Два Охотника жарят на костре Кенгуру. Именно так видели небо в Океании: у нас это Большой Ковш, Орион, Близнецы и Капелла.

А верёвочная астрономия индейцев навахо сложилась у меня в другую сказку, где есть Солнце, Луна, Венера, Плеяды, Млечный Путь, Полярная звезда, Большой Ковш, Кассиопея и даже Бабочка – звёздное скопление в созвездии Скорпиона. Если вы закроете глаза и попытаетесь перечислить все названные объекты – не сможете. Потому что они ничем не связаны. Другое дело - сказка, которую дети просят рассказать снова и снова (см. главу «Лагерь»).

Существует множество техник запоминания, но как мне кажется, "сказочная" среди них недооценивается. А между тем, именно парадоксальные, необычные образы наш мозг фиксирует лучше всего. Таким способом я научил Кита запоминать телефонные номера. Вот как это начиналось: однажды мы ехали из садика в маршрутке, и Кит выдвинул теорию о том, что слово "пять" какое-то неправильное. Потому что в нём есть и пять, и шесть.

- Ну, они смешиваются, как краски на палитре, - объяснил он, к удивлению окружающих пассажиров.

Я поддержал идею и сказал, что цифры "пять" и "шесть" тоже очень похожи. Нарисовал их для убедительности на запотевшем стекле маршрутки.

- Это не цифра, это кошачий хвост, - заметил Кит.

Ага, подумал я. И по возвращении домой сочинил ему такую считалку:

Папа выдал мне тетрадку,

пишем цифры по порядку.

Палка - это единица.

Двойка - это лебедь-птица.

Тройка - сломанный браслет.

А четвёрка - пистолет!

Цифра пять - погнулась ложка.

Цифра шесть - свернулась кошка.

Над семёркой флаг возник.

А восьмёрка - снеговик.

И воздушный шар - девятка…

Хватит! Я закрыл тетрадку.

Там на кухне бублик есть.

Он как ноль, но можно съесть!

Так у нас появились картинки-образы для каждой цифры. Дальше можно составлять фантастические истории из картинок для любого номера, который хочется запомнить. Допустим, номер (916) 845-9233. История такая: "Шар несёт на палке кошка, снеговик стреляет ложкой, а из шара выпал гусь в двух браслетах - ну и пусть!".

В другой раз с помощью сказки мне удалось рассказать маленькой Еве о своей работе. Мы ехали на майские праздники в Крым. В поезде я посетовал, что забыл взять для Евы книжку с пальчиковыми играми. А жена Маша говорит: "Но ты же знаешь все эти фигуры, сочини игру сам!" Я залез на верхнюю полку, вытянул перед собой руки, и, перебирая знакомых пальчиковых зверей, начал сочинять:

Шла лошадка, цок-цок-цок,

за собой везла возок.

На возу сидел пастух,

у него в руках - петух.

В петушином клюве - мак,

в маке ползает червяк.

Червячок сказал "Дидос!" -

все упали под откос!

И лежат и не встают,

дятла-доктора зовут.

Только дятел улетел,

у него ведь много дел:

Плачут в поле хомяки:

"Расплодились червяки!"

Все червём поражены -

и собаки, и слоны.

Даже здоровяк-пингвин

робко спрятался средь льдин,

и ругает из-за льдей

дятлов, ос и лошадей.

Ну а мой девиз таков:

вся беда от петухов!

Тащут в клюве все подряд -

вот кому всадить заряд!

Петухом не будь, дружок!

Дай-ка мне свой пирожок.

Только на середине считалки, на слове "Дидос", я осознал, о чём вообще история получается. Перед поездкой я готовился к конференции по компьютерной безопасности. Об этом и думал, пока шёл на поезд. "Дидос" - это DDoS-атака, с помощью которой заваливают сайты. А вся моя пальчиковая игра представляет пошаговую схему атаки. Тут и троянская лошадка, и загрузчик-возок, и пастух-ботмастер, и лоховатый пользователь с "Маком". Зараженные домашние страницы - это хомяки, а дятел - символ "Лаборатории Касперского". И даже линуксовый пингвин тут как тут.

Уже в два года Ева с удовольствием разыгрывала на пальцах это пособие для самых юных хакеров. А ещё через три года, увлечённая медициной, стала придумывать и собственные обучающие сказки для младшего брата:

- Лёва, давай играть, как будто мы с тобой - красные кровяные тельца!

Истории из жизни

Однажды вечером, когда Кит попросил на ночь сказку, мне ничего не придумывалось. А читать не хотелось: надо свет включать, тогда это усыпление надолго затянется. И я ответил: давай я тебе лучше расскажу историю из жизни. И рассказал.

После этого "истории из жизни" стали у нас очень популярны. Как я жил за границей. Как мы встретились с мамой. Что я делал, когда был маленький. А особенно - про моего деда Гришу, который был милиционером и воевал не только на войне, но и после. Хотя здесь пришлось немного сочинить: когда реальные истории деда закончились, я стал пересказывать фильм "Место встречи изменить нельзя". Но в целом, так оно и было у деда.

Тут и стало понятно, чего не хватает в сказкотерапии. Творчество в сочинении собственных сказок - это конечно полезная штука. Однако детям нужны внешние герои, яркие и понятные примеры для подражания. Но ведь у всех родителей есть примеры поближе и пореалистичней сказок. Просто немногие этим пользуются. Нам как будто внушили, что наша собственная жизнь менее поучительна, чем тот сказочный дед с абстрактной репкой.

Итак, вот общий рецепт. С одной стороны, хорошо бы использовать собственные истории со знакомыми персонажами и практическими задачами. С другой стороны, маленьким детям будет интереснее, если история будет действительно сказочной, где есть завязка-загадка, волшебное приключение-решение и развязка с моралью.

У Кита одним из любимых персонажей в два года был таракан. Так уж получилось, что именно это домашнее животное обитало у нас на кухне, и оттуда перекочевало в наши пальчиковые игры. А затем получилась целая сказка в стихах "Катя и Таракан", в которой таракан оказался не таким уж плохим парнем, в отличие от версии Чуковского (см. главу «Лагерь»)

Когда родилась Ева, дома опять завелась куча книжек со сказками. Но со вторым ребенком мы взламывали сказочную зависимость гораздо быстрее. В два года она взломала и "Репку", причем даже лучше, чем я сам. Я-то каждый раз просто разнообразил пересказ, добавляя деталей. Объяснял, что такое репка, как её готовить. Один раз дочка попросила "Репку" после того, как мы читали космический атлас, и у меня в полусне родилась очень космическая версия:

«Мышка за кошку, кошка за Жучку, жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, репка за Землю, Земля за Солнце, Солнце за галактику Млечный Путь, Млечный Путь за Черную Дыру, Черная Дыра за сыр, сыр за мышку...»

Ева же, наоборот, придумала более реалистичную версию. Во время очередного пересказа, на словах "Посадил дед репку..." она воскликнула "Нет, луковицу!" И это было понятно: на днях у нас на подоконнике выпустила перья огромная луковица, посаженная её старшим братом. «У лука выросли рожки!» - говорила Ева. Вот она и добавила в сказку знакомый овощ вместо незнакомого корнеплода. На следующий день и персонажи сменились: брат занял место сказочного деда, а за ним стали подключаться остальные члены семьи.

«Мама за папу, папа за Никиту, Никита за луковицу...»

Получилась замечательная сказка, в которой мы каждый раз вспоминаем всех родственников и хороших знакомых. В конце все едят луковый пирог, который мы знаем на вкус, в отличие от репки.

А Лёва, как человек жеста, в два года полюбил “сказки на спине”, когда рассказ сопровождается лёгкими массажными движениями. Но и здесь мы переиграли классику. Началось с известного стихотворения “рельсы-рельсы, шпалы-шпалы...” – но после первых двух четверостиший я понял, что не помню продолжение. Поэтому перешёл на то, что мы делали на днях: рассказал сказку про зоопарк. Потом появилась сказка про посадку волшебных бобов на нашем балконе. И наконец, сказка про Каток и его друзей: Камаз и Экскаватор. С каждой следующей сказкой я всё ближе подходил к реальности, в буквальном смысле: машинки из последней сказки стояли у самой кровати. Всё-таки это очень правильный принцип – когда из сказки есть выход в реальность.

«Вчера Ева с Лёвой рассказывали Маше перед сном о том, как они плавали на кораблике. Кажется, начинает работать метод, который я применял последние дни. Когда они укладываются, то даже после сказки иногда начинают ныть и просить ещё чего-нибудь. И я в таких случаях вспоминаю яркие истории про них самих. А потом, перед тем как уйти, предлагаю им самостоятельно вспомнить самое интересное, что было за прошедший день, чему сегодня научились. Похожим образом работает и чтение дневников на ночь: тут они и сами начинают вспоминать всякое забавное из своей реальной жизни, и с этими картинками засыпают легче». (март 2015)

Будущее прошлое

В евиной сказке про луковицу была и загадочная часть: где-то на середине она каждый раз вставляла напоминание о том, что зимой мы пойдем кататься на коньках. Я долго не понимал, как это связано с луком. Потом дошло: это связано со старшим братом, который не только лук сажал, но и ходил кататься на коньках. А сестра-двухлетка только смотрела, потому что коньков для таких малышей ещё не делают. Но мечта проникла в сказку, и её услышали: следующей зимой она обзавелась коньками.

Сказки - это ведь не обязательно про прошлое. Это может быть и будущее. Или вообще разные времена, в своей собственной последовательности. Истории с зачином "Когда я была взрослой..." появились у Евы в три года.

«Когда я была большой, как папа, я пошла в магазин, купила маску за 100 рублей, и пошла нырять в море. Ныряла, ныряла и поймала вот такого червяка!» (август 2012)

Вначале это показалось мне ошибкой речи - неправильное использование будущего времени. Но в то же время Ева уже вполне грамотно описывала планы на завтрашний день или на выходной. После нескольких таких сказок я понял, что это вполне логичное развитие фантазии, по аналогии с моими историями о прошлом.

Лёва ещё дальше развил эту игру, на лету превращая особо понравившиеся чужие истории в свои. На прогулке он запросто мог начать разговор так: «Папа, послушай, я хочу с тобой поговорить. Когда я служил в армии...» Или: «Один раз ночью я спал в холодильнике вместе с подушкой, и вдруг...».

Начались эти рассказы за два месяца до трёхлетия, и почти ежедневно я стал узнавать что-то новое: как Лева провалился в шахту лифта и вылез по верёвке, как он поехал на троллейбусе и перескочил с него на маршрутку, которая оказалась летающей, или как он ловил сачком рыбу и жарил её на костре («костёр разжёг зажигалкой» – детали очень важны для хорошей истории).

«Сегодня ходили в Океанариум на Чистых прудах. Я вообще люблю туда ходить, там всегда что-нибудь новенькое появляется: то осьминог, то морские коньки невероятные. Сегодня была каймановая черепаха, светящиеся медузы и рыбы-жабы, похожие на камни с ногами. Но это мои радости. А у Лёвы главное впечатление - аквариум с пираньями, где лежит скелет мальчика, который не слушался папу. Лёва меня три раза возвращал к этому аквариуму и просил снова рассказать историю скелета. А когда вышли на улицу, он начал собственный рассказ: «Однажды у меня была небольшая пиранья...» (январь 2014)

А у меня было три фантастических романа. Два опубликованы, а последний - только в голове. Он полностью придуман, но я принципиально решил не записывать его, чтобы излечиться от "писательской болезни". Оно ведь очень затягивает, когда начинаешь писать, переписывать, уточнять; плюс вся сопутствующая возня с издателями... А для меня самым интересным эффектом от первой фантастической книжки была футурология, то есть прогнозы будущего с последующим наблюдением того, насколько они были верные. После второго романа я обнаружил и персональную футурологию: отстраненное сочинительство позволяет вытащить на поверхность ролевые модели, которые неосознанно хотелось бы проиграть... и через некоторое время ты с удивлением видишь, что делаешь именно то, что когда-то делал герой твоей фантастики.

Но нужно ли для этого записывать всё, что придумал? Этот вопрос долго мучил меня, да и до сих пор остаётся без ответа. Но глядя на то, как мои дети по нескольку раз в день сочиняют себе новые сказки и новые ролевые игры, получают от этого чистое удовольствие и не мучаются с фиксацией своих фантазий - я думаю, что третий роман можно так и оставить незаписанным. Лучше в свободное время нафантазировать что-нибудь ещё. Тем более что дети уже показывают, как банальны мои представления о будущем.

«Месяц назад купил в магазине рыбные консервы. Сказал Киту, что это “на чёрный день”. Вчера сделали рыбу с рисом, как раз из этих консервов. Кит радуется:

- Ура, наконец-то Чёрный День настал!» (май 2010)

«В воскресенье смотрели с Евой, как кладут асфальт на площадке соседнего двора. Сначала увидели каток, который шустро проехал мимо, но Ева выследила этот каток по звуку и позвала меня смотреть. А потом мы набрали камешков и выложили её имя на свеженасыпанном асфальте. И дождались, пока эти камешки утрамбуют сначала маленьким ручным катком, а потом проедет и большой.

- Ну, теперь твоё имя здесь навсегда останется, - сказал я с пафосом. - Вот вырастешь, приедешь сюда и...

- ...И смогу сама управлять катком!!!» (июнь 2012)

«- Лёва, ты зачем разбудил маму?

- Сказать ей, что сегодня уже завтра!» (сентябрь 2014)

ДЕВИЦА С КОСОЙ

В один из выходных февраля 2012 года мы с Евой гуляли по некрополю Донского монастыря. С утра прошёл снегопад, ангелы и другие статуи надгробий стояли в белых шапках, и весь этот тихий мир старинных склепов выглядел словно уменьшенная Прага.

- Как красиво! Пап, а кто живет в этих маленьких домиках?

- Там живут гномы, - не задумываясь ответил я.

Почему гномы? За два месяца до этого мы проводили Праздник Фонариков, дети искали в парке спрятанных гномов. А позже, когда гуляли в том же парке около башенок вентиляции метро, возникла идея, что именно из этих башенок гномы и выходят.

Заснеженное кладбище тоже напоминало поселение какого-то маленького народца. И мне не хотелось объяснять трёхлетней дочке, что там вовсе никто не живет, а точнее говоря, там как будто бы живут покойники. То есть не живут на самом деле, они ведь покойники, но их почему-то принято туда селить... Нет, сейчас рановато, незачем портить прогулку. Но когда-нибудь придётся и ей рассказать про смерть. Что же рассказывать?

Пожарный жёлоб

На меня осознание смертности свалилось в подготовительной группе детсада. Я хорошо запомнил тот день. Мне тогда рассказали одну из типичных детских страшилок, про Черное Покрывало, которое всех забирало по очереди. Я слышал такие страшилки и раньше, но в тот день до меня вдруг дошло, что история в каком-то смысле реалистичная. Видимо, это было связано со смертью бабушки. Сами похороны прошли стороной, меня как-то "поберегли" от деталей. Но то, что её больше нет, в сочетании с детской страшилкой, привело к логичному обобщению: мы все умрём. И я, и родители.

Я даже играть перестал от этой мысли. Сидел во дворе детсада на пожарном жёлобе, с которого мы любили кататься, смотрел на детей своей группы, игравших в "вышибалу", и думал - они тоже все умрут. И воспиталки тоже. Но про самого себя было страшнее всего. Меня не будет вообще! Как это так?

Я думал об этом ужасе весь тихий час. Кажется, именно для этого "тихие часы" и предназначены: я на них почти никогда не спал, а поскольку требовалось лежать и не разговаривать, оставалось только размышлять (взрослым людям очень не хватает именно такого "тихого часа" в середине дня).

И вот наконец за полдником, когда я макал печенье в тёплое молоко, меня осенило: жить мне ещё долго, лет сто или двести, и за это время доктора и учёные придумают, как сделать, чтобы я не умер. Эта мысль успокоила меня надолго. Правда, различные экстремальные ситуации все равно вызывали тот самый страх, который появился тогда в садике. Можно ведь умереть, не дождавшись помощи замечательных учёных. Все вокруг по-прежнему умирают.

Не помню, чтобы я спрашивал родителей об этом. Однако придуманная мною успокоительная вера в учёных вполне соответствовала их прогрессивному инженерному мышлению. Одно только было непонятно: родительская традиция ухаживания за могилами. Позже я догадался, что традиции могут исполняться и без особой религиозности. Кладбище вообще очень спокойное место, там много деревьев и мало людей. Посещение кладбища - приятная медитация, способ отдохнуть от суетливого города. Свою лучшую картину пастелью я нарисовал на кладбище.

Когда мне было уже лет двадцать, мы с отцом в очередной раз были у бабушкиной могилы (он красил ограду), и я спросил его:

- А ты ведь мог бы с таким же удовольствием... рыбу ловить или дачу строить?

К моему удивлению, он не обиделся. Усмехнулся и ответил:

- Да, пожалуй. Просто туда ехать дольше.

Наверное, теперь я даже благодарен родителям за то, что они не парили мне мозги "жизнью после смерти". Это не значит, что у них не было иллюзий. Было, и предостаточно. Но вот со смертью мне пришлось самому разбираться. И мои представления о ней с тех пор стали поинтересней, чем детская вера в умных врачей. Но сейчас разговор не обо мне.

Местные боги

Когда стали подрастать дети, я понял, что есть другая проблема. Даже если я не буду внушать им иллюзии, вполне возможно, это сделает кто-то другой.

У старшего это стало проявляться в четыре года. Однажды он рассказал мне про "внутреннего волшебника", который иногда дает ему советы. Аккуратными расспросами я выяснил, что эта история - от мамы. Они были вместе на каникулах у тёщи, ходили там в церковь.

- И чего ты там делал?

- Молился.

- А как?

- Ну, просил у Бога, чтобы у меня и у папы все было хорошо.

- И Бог ответил?

- Да, он сказал: так и будет.

Вначале я собирался наехать на родственников, чтобы не забивали ребёнку мозги. Но даже если бы они меня послушались, проблема бы никуда не делась. Дети в этом возрасте все равно живут в "волшебной реальности", их ещё окружают все эти сказки и мультики, Деды Морозы и Черные Покрывала. В некоторых случаях сказки даже помогают чему-нибудь научить, потому они и держатся в культуре. Я вон тоже дочке про гномов рассказывал.

С другой стороны, подрастая, дети сами начинают интересоваться деталями - и понемногу взламывают религиозные догмы. В книге Чуковского "От двух до пяти" [20] приводится забавный пример из воспоминаний Тургенева, опубликованных в 1884 году. За сто лет до появления термина "мем", который используют сейчас для описания религиозных идей, маленький Ваня Тургенев изобрёл это слово для того же самого:

«Кто-то, - вспоминает Тургенев, - завел речь о том, как зовут дьявола, никто не мог сказать, зовут ли его Вельзевулом, или Сатаной, или еще как-нибудь иначе.

- Я знаю, как зовут, - сказал я и сам испугался.

- Ну, если знаешь, говори, - отозвалась мать.

- Его зовут "Мем".

- Как? Повтори, повтори!

- Мем.

- Это кто тебе сказал? Откуда ты это выдумал?

- Я не выдумал, я это слышу каждое воскресенье у обедни.

- Как так - у обедни?!

- А во время обедни выходит дьякон и говорит: вон, Мем! Я так и понял, что он из церкви выгоняет дьявола и что зовут его Мем.

Удивляюсь, как меня за это не высекли. Но, как ребёнок, я на тот раз был совершенно искренен - просто не понял славянского слова "вонмем" и толковал его по-своему».

Видите: даже невзирая на боязнь наказания, дети всегда умудряются найти нестыковки во взрослой модели мира, и активно пытаются строить собственную. Это значит, что религии вовсе необязательно отвергать всем скопом. Нужно просто помочь с ними разобраться. Ведь религии - это человеческие истории. Они разные, потому что люди разные. Они во многом вымышленные, потому что люди при пересказе могут приукрашивать или сокращать. Тем не менее, в этих историях есть своя правда, какой-то опыт, который люди хотели передать другим.

Такой подход я и стал практиковать. Когда мы рассматривали мозаики в Храме Спаса на Крови в Питере, я спокойно рассказывал Киту про персонажей и истории, которые там изображены. Но именно как истории, как сказки. А на другой день мы читали мифы Древней Греции, и моё предисловие звучало так: "Греки верили, что богов много, и каждый бог отвечает за что-то своё".

Кит начинает размышлять: один Бог - это конечно было бы удобнее для людей... Но тут же начинает сомневаться: «Он же не мог бы везде успевать, если он один»! С альтернативными греческими богами аналогичные заморочки:

- А что ел Хаос своей огромной пастью, если там ничего не было вокруг, кроме Хаоса?

Сомневаться и размышлять. Пожалуй, этому я могу научить. Конечно, при сопоставлениях у ребенка неизбежно возникнет вопрос, насколько лжива религиозная история. На это есть простой общий ответ: все сказки являются искаженными пересказами, гиперболами, метафорами. Короче, в общем случае любая сказка - ложь.

Но детей не интересуют общие случаи. Их интересуют конкретные вопросы, на которые и нужно отвечать. Увы, многие родители не понимают этого. Им кажется, что нужно рассказать ребенку какую-то общую спасительную абстракцию. Видимо, это происходит потому, что в детских вопросах родителям слышатся собственные неразрешённые сомнения и противоречия... возникшие как реакция на такие же общие абстракции, которыми наполнена родительская голова.

«На теплоходе гуляем вдоль борта. Объясняю Киту, почему дальше не пройти:

- Там капитанская рубка, туда закрыт путь простым смертным.

- А капитан бессмертный?» (июль 2011)

«Рассказал Еве, что согласно некоторым религиям, человек сам может стать ангелом или Богом. Ева в первую очередь спросила, будут ли у неё крылья.» (апрель 2013)

«В дальней части заповедника Херсонес есть красивый вулканический берег, где застывшая лава образовала овальные лужи, которые мы в шутку называем «следами динозавров». В этом году там появилась решётка у самой воды. Увидели её издалека, и пока шли по верхнему берегу, и я гадал, что это может быть. Опасный провал загородили? Или археологи чего-то нашли? Или там теперь моржей выгуливают?

Оказалось ещё круче: один из «следов динозавра» теперь считается отпечатком стопы Андрея Первозванного. Это место и обнесли решёткой. Я рассказал об этом Лёве. Первый же вопрос моего четырёхлетнего следопыта:

- Он что, так и шёл голыми ногами по раскалённой лаве?» (август 2015)

Есть известный анекдот, когда мальчик лет пяти приходит к родителям и спрашивает: "Откуда я появился?" Родители краснеют, потом бегут в отдельную комнату и долго совещаются о том, как же поведать ребенку про ЭТО. Наконец отец выходит и начинает смущенно рассказывать про пчёл и опыление цветов. Удивлённый ребенок перебивает его и напоминает, что не спрашивал про пчёл. Просто во дворе соседский пацан сказал ему: "Я переехал сюда из Питера. А ты откуда?"

У нас с Китом была похожая дискуссия: откуда взялась рыжая кошка у нас во дворе. «Наверно, её мама была рыжей», ответил я. А мама откуда? «От её мамы, которая тоже была рыжей». Полминуты размышлений, и мой четырёхлетка доводит индукцию до предела: «А откуда взялась самая первая кошка?»

Начинаю объяснять теорию эволюции. Попутно добавляю, что некоторые люди в это не верят. Они считают, что первую кошку создал Бог.

- А Бог тогда откуда появился? - перебивает Кит.

Я признаю, что такое объяснение упирается в парадоксы. Возвращаемся к теории эволюции. Хотя нужны ли такие сложности в ответ на вопрос, откуда взялась рыжая кошка? Может, стоило ответить просто «из подвала»?

В одной книжке суфийских притч мне понравилась идея о том, что для всякого вопроса есть свое время ответа. Правитель задаёт вопрос бродячему мудрецу. Тот говорит: "Подожди, я тебе отвечу". Проходит три года. И что-то происходит: то ли война, то ли наоборот, большой урожай. Суфий возвращается к правителю и говорит: «Вот смотри, ответ на твой вопрос».

«Ездили в Суздаль, там были в музее икон. Кит спросил, кто все эти люди, что на иконах нарисованы, с такими круглыми штуками вокруг головы. Говорю - это святые, то есть такие хорошие люди, которые делали добро и стали почти как Бог. Вечером в гостинице Кит размышляет:

- Мне кажется, такие люди только в древние времена были. Я не видел у нас людей с такими штуками.

- Ну, может они где-то есть еще... - отвечаю я.

- Пап, а почему это не мы?

- Может, когда-нибудь станем». (сентябрь 2008)

Это была лёгкая отмазка. Но ведь в вопросе четырёхлетнего сына не было слов "как" или "зачем". Вопрос касался только нимбов. Нимбы не особенно впечатляют в эпоху электрического освещения.

Более сложные вопросы появились через три года, когда Кит пошёл в школу. Не прошло и месяца, как меня стали вызывать туда и ругать за то, что сын дерётся и обзывается. А когда я стал его отчитывать - тут у него и возникли конкретные вопросы "зачем" и "как". Я рассказал ему историю принца Сиддхартхи Гаутамы, а оттуда мы перешли на идею кармы.

Да, это ещё одна сказка. Но мой юный взломщик религий уже достаточно подкован: он тут же стал выяснять, где именно собирается и хранится карма? Я рассказал про коллективную память общества, которая возвращает нам большинство наших плохих поступков. Это, конечно, сильное упрощение. Но вполне достаточно для первоклашки, который уже знает, как взламывать физические носители кармы, вроде школьных дневников. Что ж, пусть попробует хакнуть соционейронную сеть.

Юные безбожники

Отказавшись от бездоказательной религии, мы опять остаёмся с детским вопросом, что такое смерть и как к ней относиться. Ведь этому не учат ни в скучной общеобразовательной школе, ни на весёлых хипстерских мастер-классах. Вменяемых книг на эту тему не найти. Невменяемые бывают - например, "Книга о смерти" шведской писательницы Перниллы Стальфельт [26]. Эти весёленькие комиксы лишь укрепили меня в мысли, что скандинавских писателей пора ссылать в Полинезию. Нет, я не против комиксов: просто на таком шуточном языке дети и сами могут разговаривать, тогда зачем им книжка?

«- Угадай загадку: красная девица сидит в темнице, а коса на улице...

- Это Смерть!» (диалог Евы и Кита, 2014)

Впрочем, даже признанные специалисты по детям обходятся с темой смерти как-то очень поверхностно. Психологи вообще склонны ставить во главу угла успокоение, а не объяснение - в этом они не отличаются от священников.

У известного доктора Бенджамина Спока в книге "Проблемы родителей" [27] есть глава "Как говорить с ребёнком о смерти". Спок считает, что этот вопрос - не повод для волнений, если только ребёнок не является "особо тревожным"; но у таких психических расстройств свои причины, требующие вмешательства профессионалов. Другим важным фактором, по Споку, является отношение самих родителей к смерти - они могут передавать детям собственные тревоги и ужасы, которых у самих детей не было.

Если же и родители нормальные, и дети не тревожные, то никаких особых проблем доктор не видит: "Ну, расстроятся слегка на короткое время, и всё. Дети каким-то образом сживаются с идеей смерти". Общий рецепт ответов на вопросы о смерти у Спока такой:

«Я предпочитаю рисовать ребёнку картинку, в которой вся семья старится, умирает и отправляется полным составом жить на Небеса. При этом такие детали, как разница в возрасте, сознательно игнорируются до тех пор, пока ребёнок не станет более разумным и независимым. Если же нужно не религиозное объяснение, то я заостряю внимание на том, что смерть придет ещё очень нескоро...»

И опять можно заметить, что до подобных "объяснений" дети и сами доходят в пять-шесть лет, как в моей собственной утешительной истории про врачей будущего. Наверное, от взрослых они ждут чего-то другого. Хотя - ждут ли? Может, мы действительно переносим на них свою тревожность?

Среди игрушек-фаворитов трёхлетнего Кита как-то раз появился новый космический динозаврик, не похожий на остальных. И ещё одно отличие от прошлых героев - у динозаврика нет родителей. Вначале Кит сказал, что они умерли. Я предложил версию полегче: остались на другой планете, потому что сынок-динозавр от них улетел. Но Кит эту версию не принял. Зато предложил свою: папа и мама динозавра потерялись в лесу. То есть не ребенок ушёл, а именно родители исчезли.

Что это? Отражение какого-то семейного конфликта? Осознание смертности родителей? Страх сепарации? Спустя пять лет мы едем с трёхлетней Евой в маршрутке, она играет с двумя фигурками:

«- Привет! - Привет! - Ты кто? - Я ёжик, мои родители умерли. - А я пряничный человечек, мои родители тоже умерли. - Ну давай дружить!»

А ещё через пару лет Лёва, ничего не зная об историях старших, довёл сюжет до своего оригинального решения.

- Мне приснилось, - с загадочной интонацией начал он. - Что папа с мамой куда-то пропали...

«Ну, сейчас будет печальная история, как у Кита, - подумал я. - Про то, как он остался один...»

- Остались только мы с Никитой и Евой! - весело продолжал Лёва. - И мы пошли в кафе есть блины!

После таких наблюдений можно даже поверить Чуковскому, который пишет:

«Замечательны те многообразные и хитроумные способы, при помощи которых ребенок отгоняет от себя мысль о смерти. Самообслуживание оптимизмом - могучий закон детской жизни... Когда дети становятся старше, эгоистическая забота о личном бессмертии и о бессмертии ближайших родных начинает сменяться у них бескорыстной мечтой о бессмертии всего человечества. Отражая в своем сознании реальную действительность, ребенок по самому существу – материалист».

Однако тут есть противоречие. Если ребёнок - практичный материалист, зачем ему "мечта о бессмертии всего человечества"? Это ведь очень идеалистическая мечта.

И действительно, эти ребята могут такой материализм показать, что даже расстроишься. Однажды, когда Киту был шесть, зашедший к нам в гости доктор Владимир Волошин предложил ему решить математическую задачку:

- Сколько лет будет папе, когда тебе будет сто лет?

- А папы уже не будет, - моментально ответил Кит без особых эмоций.

Мы с Вовкой удивлённо расхохотались. Надо же, как легко он меня похоронил! Я-то в его годы сидел на пожарном жёлобе и переживал за всех умирающих.

А Ева в свои пять лет так же легко ответила на вопрос, не будет ли ей жалко, когда я умру:

- Нет. Я ведь останусь с мамой. Правда, мама потом тоже может умереть. Но я буду уже большая и смогу жить одна.

Пятое искусство

Было бы здорово закрыть тему на этой оптимистической ноте – как делают Чуковский, Спок и Пернилла Стальфельт. Но поскольку моя книга посвящена опыту, а не теориям, придётся добавить: в других ситуациях и в другом возрасте всё иначе. Даже смерть нашего кота вызвала у детей нешуточные слёзы, и говорить на эту тему со старшими (7 и 12 лет) оказалось труднее, чем собирать их шутки в пятилетнем возрасте.

У Ирвина Ялома в "Экзистенциальной психотерапии" [28] есть глава "Представление о смерти у детей". Она начинается с исторических заблуждений психологов. Например, Зигмунд Фрейд считал, что даже в восемь-девять лет ребенок не способен осознать, что такое смерть, его больше интересуют сексуальные вопросы. И хотя Фрейд никогда не работал с маленькими детьми, его выводы повлияли на всё психологическое сообщество, и вопрос о значении темы смерти в развитии ребенка был надолго закрыт. Кроме того, вытеснение этой темы из многих психологических теорий объясняется и общей тенденцией человечества (в том числе многих ученых) отрицать смерть – и личностно, и в профессиональной сфере.

Сам же Ялом по своим наблюдениям, а также по другим исследованиям делает вывод, что тема смерти волнует детей гораздо больше, чем знают об этом взрослые. А преодоление страхов беспомощности и уничтожения он называет одной из основных задач развития ребенка. Кроме того, осознание смерти детьми и их способы борьбы с этим страхом различны в разном возрасте. Испугавшись в самом начале, в 3-5 лет, ребенок затем как бы успокаивается. Но это не значит, что он разобрался:

«В латентной фазе развития ребенок научается (или его научают) отрицать реальность; постепенно, по мере того, как у него формируются эффективные и изощренные способы отрицания, образ смерти уходит в бессознательное и явный страх смерти притупляется. Беззаботные дни препубертата, «золотой век» латентности – порождены тревогой смерти, а вовсе не ее уменьшением. В этот период ребенок приобретает много общего знания, но в то же время уходит от знания о фактах жизни. Сознавание смерти становится так же «латентно», как инфантильная сексуальность. С наступлением пубертата детские механизмы отрицания перестают быть эффективными. Интроспективные тенденции и возросшие ресурсы позволяют подростку вновь встретиться с неизбежностью смерти, терпеть тревогу и искать альтернативный путь сосуществования с фактами жизни».

В общем, Ялом обещает нам новые вопросы в более зрелом возрасте. Ну, посмотрим. А пока ещё пара слов о настоящем времени. Книжка Ошо "О детях" [29] попалась мне летом на даче у знакомых. Я не люблю мистиков, но на той даче совсем нечего было читать. К счастью, именно в этой книге Ошо мистики оказалось немного. Она состоит из конкретных родительских вопросов и ответов на них. Среди прочего есть и такое:

«Вопрос: Моя дочь спрашивает о смерти. Ей интересно, что происходит после смерти.

Ответ: Очень хорошо. Все дети интересуются смертью; это естественное любопытство. Не отвечайте им, потому что ответы будут лживы. Вместо этого скажите, что вы не знаете, что станет после смерти. Так нужно отвечать на вопрос, на который нет ответа. Не стесняйтесь этого незнания. Родители думают, что незнание повредит им, что упадет их авторитет, но происходит как раз обратное. Рано или поздно ребенок узнает, что вы никогда не знали ответа, хотя отвечали так, как будто знаете его. Когда он это поймет, ему станет ясно, что вы его обманывали, и ваш авторитет упадёт.

Если вы чего-то не знаете, то скажите, что вы не знаете, что вы ищете ответ сами. Пусть ребенок знает о тайне. Вместо ответа объясните, что в мире много тайн, пусть он испытывает благоговение, удивление. Помогите ребенку развить любознательность, задавать вопросы. Если сердце ребенка начнет стремится к новому, будет уже достаточно; это всё, что родители могут сделать для ребенка. Тогда ребенок самостоятельно начнет искать ответы».

И последнее. Наша культура - очень словесная. Мы привыкли отвечать на вопросы словами. Но как уже говорилось в этой книге, есть и практические способы обучения. Возможно, тема смерти вызывает у нас такие проблемы именно потому, что мы ограждаем себя и детей от практической учебы. Нет, это не значит, что всем надо ехать на войну или устраиваться работать в больницу. Но тот же Ошо, описывая свою модель образования, делит ее на пять направлений - и пятым называет именно искусство смерти:

«Здесь вы должны пройти курс боевого искусства: айкидо, джиу-джитсу, дзюдо - искусства самообороны без оружия, и не только самообороны, но и медитации».

Может быть, это одна из причин, почему вопросы о смерти не мучают моих детей так, как мучили меня в детстве. Кит начал заниматься единоборствами в пять лет. Лёва ещё не начал, но уже отлично копирует любимого Джеки Чана. И отбивая его атаки, я пытаюсь представить, насколько иначе сложилась бы моя жизнь, если бы в детстве мне показали «Змею в тени орла» вместо того, что тогда показывали…

Эх, что хоть мы тогда смотрели? «Семнадцать мгновений весны»? Много разговоров, много крупных планов озабоченных лиц. Так нас и воспитывали: разговоры да озабоченные лица. Потом мы конечно нашли своих Джеки Чанов. Но это было потом.

Бумажный тигр приходит днём,

в полуденный унылый зной.

Тебе поведают о нём

фальшивый рык и жалкий вой.

Не отвечай на этот шум.

Закрой глаза, в конце концов.

Бумажный тигр - беззубый шут,

и этим он пленит юнцов.

На людных улицах он ждёт.

Торговый дом - его нора.

Он не кусает, кровь не пьёт.

Но в сердце от него дыра.

И лишь когда вечерний мрак

заканчивает время игр,

тут на охоту до утра

выходит настоящий тигр.

И он рычит - так, что звезда

от страха падает с небес.

И сердце бьётся. Вот тогда

вставай, мой мальчик. Выйди в лес.

Пускай огонь тигриных глаз

послужит компасом твоим.

Прорвёшься - и бери тотчас

весь мир. И все миры за ним.

А если суждено упасть

тебе в той схватке роковой,

и окровавленная пасть

сомкнётся над твоей главой,

и тигр, древний царь зверей,

возьмёт тебя в небесный полк -

скажи: "Я тоже из царей,

и сделал, как велит мой долг".

Лёвка вчера впервые ходил на айкидо, чем вызвал у меня спонтанный перевод стихотворения Алека Хоупа. С первого раза участвовать в тренировке Лев не стал: там все ребята старше него, он стесняется пока. Посидели вместе на скамейке. Он смотрел, как тренируются, а я переводил по памяти «Тигра». (декабрь 2015)

ЧАСТЬ 2. ШКОЛА

ГЕН КРОКОДИЛА

«Не успел Кит отметить двухлетие, а уже научился группировать объекты по разным признакам, или наоборот, выявлять исключения. Объясняю ему, что такое фамилии:

- "Андреев" - это фамилия нашей семьи. Вот ты - Никита Андреев. А я Лёха Андреев. И дедушка наш тоже Андреев...

Кит перебивает:

- А мама нет! Мама девочка!» (август 2006)

Первая часть этой книги в основном касалась того, что происходит с детьми в семье. Логично предположить, что продолжение будет о жизни вне дома, в коллективах чужаков. Но для понимания отношений с чужаками придётся время от времени возвращаться к семейным "скелетам в шкафу".

Вот женщина в трамвае пилит свою дочь за то, что та слишком рано выскочила замуж и завела ребёнка. Дочь отвечает: "На себя посмотри!". Мать парирует: "Раньше время было другое!". Кто прав? Решить спор могла бы бабушка, добавив статистику ещё по двум-трём поколениям. И если бы выяснилось, что все представительницы женского пола в этом роду не засиживались в девках до 19 лет... ну да, тогда "это семейное".

В последнее время многие мои знакомые увлеклись генеалогией. К сожалению, в этой моде основное внимание уделяется дизайну (фоточки), а не аналитике. Более интересный подход реализован в генограммах Боуэна [30], где помимо формального описания родства, собираются даты вступления в брак и даты разводов, даты рождения детей, род занятий и другие черты поведения предков. Дальше отслеживаются общие паттерны: сходные временные интервалы, повторяющиеся типы отношений. Или можно поискать исключения - и понять, как они позволили выбиться из проблемного паттерна.

Изучая таким образом собственное семейное древо, я нашёл несколько интересных поворотов судьбы, которые сильно отличают меня от родителей - зато очень напоминают судьбу моих дедушек. Правда, родители жили в довольно стабильное время. А с дедушками меня объединяет «время перемен»: их молодость пришлась на войну, моя – на лихие девяностые. Если добавить ещё пяток факторов окружающей среды, то вся эта семейно-сценарная психология покажется совсем уж неточной наукой.

Может, надо сконцентрироваться на каких-то базовых качествах предков, из которых уже потом возникают социальные роли? Роли могут различаться в зависимости от окружения и эпохи, как одежда; но человек маленького роста в любом случае не станет носить костюм великана, а молчун едва ли пойдёт в профессию, где требуется много говорить.

Вот бы собрать и проанализировать все привычки наших предков, их увлечения, их реальные черты характера! Кажется, мы знаем об этом сейчас даже меньше, чем наши бабушки, сохранявшие устные родовые предания.

«До недавнего времени считал, что мой дед по материнской линии всю жизнь работал в милиции. Профессия конечно героическая, особенно в блокадном Питере и в годы послевоенного бандитизма. Но это как-то не вязалось с моими собственными чертами характера. А когда Кит стал делать школьный проект, посвященный прадеду, ему удалось выведать от бабушки некоторые истории, которых я раньше не слышал. Оказалось, что дед до войны служил пять лет на Тихоокеанском флоте. И только вернувшись оттуда после ранения, он пошёл в МВД. Выходит, я - внук моряка? Но это же совсем другое дело! Наверное, именно так чувствовал себя герой фильма «Дом, который построил Свифт», когда он проснулся с криком «Я - Гулливер!» (январь 2015)

Охотники за новизной

Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) - одно из самых популярных психоневрологических расстройств XXI века. Диагностировать его начинают у многих детей в школьном возрасте, а иногда и раньше. Стоит ребенку продемонстрировать излишнюю импульсивность и хулиганское поведение, и его могут записать в «гиперактивные».

Причины синдрома до сих пор неизвестны, но это не мешает психиатрам лечить СДВГ с помощью психостимуляторов и антидепрессантов. Сто лет назад нечто подобное происходило с диагнозом "истерия" - чем только её не лечили, но впоследствии признали, что такой болезни вообще нет.

Возможно, точно так же отменят и СДВГ. Гипотеза "Охотников и фермеров", объясняющая этот феномен, появилась ещё в 90-е годы. Суть гипотезы в том, что СДВГ - не болезнь, а результат эволюционной адаптации, которая в наше оседлое время не востребована: люди с качествами охотников и кочевников современному обществу не очень нужны [31].

Несколько лет назад у гипотезы появилось генетическое обоснование. Нашли так называемый "ген авантюризма" - один из вариантов гена DRD4. Рецептор D4, кодируемый этим геном, определяет чувствительность определенных нейронов к нейромедиатору дофамину, который является чем-то вроде «сигнала счастья». Некоторые варианты данного гена снижают чувствительность дофаминового рецептора: таким людям нужно больше новых ярких впечатлений, чтобы порадоваться.

В бразильских племенах, предки которых вели кочевой образ жизни, этот ген поиска новизны встречается чаще, чем у оседлых племен, занимающихся сельским хозяйством. В Европе наибольшая доля носителей гена авантюризма - среди импульсивных ирландцев. А меньше всего носителей такого гена - у жителей Восточной Азии [32]. Некоторые предполагают, что это связано с существованием там мощных централизованных государств, где "текучка кадров" считалась невыгодным поведением. Я бы предложил версию попроще: в Восточной Азии благоприятный климат даёт было больше возможностей для оседлой фермерской жизни - по сравнению с Ирландией и другими северными странами, где добывать пропитание труднее, нужно охотиться.

Но оседлая жизнь постепенно становится благоприятной и в других местах. Охотники, моряки и прочие экстремалы больше не нужны в таких количествах. Однако люди с генетической "жаждой новизны" продолжают рождаться. Что же происходит, если окружающие условия заставляют прирожденного экстремала вести рутинный образ жизни?

Очевидно, его будет крючить. Может быть, он даже будет склонен к деструктивным действиям. И наоборот: случись катастрофа - эти люди вдруг оказываются спокойными и даже как будто счастливыми. Именно такое поведение показано в фильме Ларса фон Триера "Меланхолия". Да и в остальных фильмах этого режиссера повторяется общий шаблон: симпатичная женщина принципиально нарывается на неприятности - и получает от этого удовольствие. Поскольку Ларс фон Триер обитает в благополучной Западной Европе, едва ли его фильмы основаны на реальном опыте тяжёлой жизни. Скорее, это история про тот самый ген, который начинает напевать "I can get no satisfaction!" именно в благоприятной ситуации.

(Да, лидер группы Rolling Stones честнее фон Триера: он поёт про себя, а не про выдуманных красавиц. А вот если присмотреться к тематикам современных СМИ, можно заподозрить, что это ещё одно прибежище людей с врождённой любовью к катастрофам. Из всех возможных новостей они вывешивают на видное место именно неприятности; сообщая о количестве жертв, они добавляют "как минимум", словно показывая нам свои истинные желания).

Похожая ситуация с другим дофаминовым рецептором - D2. Мутацию, которая снижает его чувствительность, можно назвать «геном риска». Раньше он был востребован гораздо больше: например, среди военных. В мирное время эта врождённая черта характера проявляется в алкоголизме и азартных играх.

Куда девать "креативных"

Что же можно изменить, если «всё предопределено»? На самом деле, гены определяют только общие тенденции - в данном случае, усиленное стремление к новизне или риску. Однако методы получения новизны или риска будут определяться уже не геном, а средой. И это даёт пространство для маневра.

Наглядная картинка в подтверждение гипотезы «Охотников и кочевников» есть в лекции британского педагога Кена Робинсона о реформе образования [33]. Там представлена карта, которая показывает распространение СДВГ в США [34]. Общая тенденция: гиперактивные сосредоточены на Восточном побережье. Именно там, куда несколько веков высаживались иммигранты из других стран - то есть люди, склонные к движухе больше, чем к оседлому поведению. Собственно, на них Америка и держится.

По иронии судьбы, сейчас Штаты являются одной из самых религиозных стран, а также символом нового мирового супер-порядка. Куда они будут девать своих гиперактивных? Пошлют оккупировать Иран? Робинсон предлагает более мирный вариант. Он говорит, что классическое образование подобно фабричному конвейеру по производству роботов, где подавляют креативность и оставляют за бортом людей с СДВГ. А вот если дать им возможность развить свои творческие способности, эти люди будут очень востребованы в бизнесе.

Но как именно востребованы? Робинсон описывает задачу, которую гениально решают дети: «придумать сто способов использования кирпича». Где может возникнуть такая задача? У маркетолога: нужно кому-то впарить все эти кирпичи в условиях перепроизводства. И этот будущий рекламщик является более "одарённым", чем тот, кто делает кирпичи или строит из них дома?

Что же получается? Давайте бросим долгую учебу, бросим трудный опыт, и все займёмся свободным креативом... вроде спамерских рассылок, дурацких рекламных клипов и прочих способов обслуживания чужих кирпичных конвейеров. Мы никуда не отошли от фабрики роботов. Лишь сменили вывеску.

«Маскировочный термин «креатив» не случайно пытается подменить собой слово «творчество». Это как «дизайнер» - претендует на то, чтобы заменить «художника», хотя означает «оформитель». Разницу чувствуете? Художник - свободный человек. Оформитель - должность обслуживающего персонала. Но как сделать, чтобы человек считал себя свободным художником, а при этом работал винтиком в корпорации? А просто дадим ему новое название, не-рыбо-не-мясное, загадочное. «Дизайнер». Ловко подправили интерфейс.

Потому и слово «творчество» их раздражает - это ведь хаос, индивидуализм, неповиновение - творческая натура, творческий беспорядок! Совсем другое дело – «креативный». Это уже мальчик на службе бизнеса. И вот уже студия известного дизайнера Артемия Лебедева издаёт книгу Марины Озеровой «О детском рисовании», где нам показывают чудо подмены в одном предложении: «Уникальное свойство человеческого мышления — креативность — развивается в детстве, в творческой деятельности». (май 2013)

Нет, я не отрицаю пользу рекламщиков и оформителей. Просто хочу показать, что грубое натягивание упрощённой черно-белой морали на биологию приводит к сомнительным ценностям. Реальный факт здесь только в том, что у некоторых людей есть генетическая «жажда новизны». А работа в рекламе – один из способов удовлетворять такие потребности.

Кем ещё может стать гиперактивный ребенок, когда повзрослеет? Вот несколько типажей - Трудоголик, Перфекционист, Питер Пен, Космический Кадет, Любитель Вечеринок, Бульдозер, Вечный Обвинитель, Болтушка [35]. Все какие-то неприятные. Но хотя бы разные, уже хорошо! Было бы ещё здорово понять, чем определяется выбор модели.

Конечно, факторов много. Упомяну лишь одно исследование, которое показывает, при каком условии «ген новизны» приводит молодых людей на политический митинг, а не на рыбалку. Исследование состояло в том, что большую группу американских школьников на протяжении многих лет тестировали по разным параметрам. В начале программы исследований им было предложено написать имена людей, которых они считают своими друзьями. Через несколько лет среди тех же молодых людей провели опрос, в котором они должны были назвать свои политические взгляды (выбрать из пяти вариантов, от "очень консервативных" до "очень либеральных").

Выяснилось, что сам по себе ген новизны не увеличивает шансов на либерализм. Число друзей само по себе тоже не влияет на политические взгляды. Зато эти два параметра работают вместе: если у человека с "геном авантюризма" в юности было много друзей, такой человек будет склоняться к либеральным взглядам [72].

Некоторые объясняют результат так: большое количество друзей, при наличии "жажды новизны", ведёт к лучшему пониманию чужих жизненных позиций, к терпимости. По-моему, спорная трактовка. Если мужчина меняет женщин как перчатки, это не значит, что он интересуется их взглядами или собирается бороться за их права. Его просто интересует разнообразие и движуха.

Впрочем, почему сразу мужчина? Одна моя знакомая, работающая в пресс-службе крупного телекома, призналась, что чувствует себя плохо, если в течение недели не познакомится с парой-тройкой новых людей. При этом никакого особого «понимания людей» она не демонстрировала. Да и терпимости тоже. Просто её метод «получения новизны» - новые лица.

Появление Интернета дало таким людям мощный наркотик коммуникации. Опытные айтишники давно заметили, что люди реагируют на избыток связи по-разному. Некоторых бодрит, а другим, наоборот, очень мешает:

«Серьезная проблема электронной почты состоит в том, что получение письма нажимает на ту же кнопку выдачи эндорфинов. И отправление ответа на письмо - та же кнопка. Химический сигнал счастья поступает в ваш неокортекс, и внутри вас разливается эдакое "а-ахх", словно вы и вправду сделали что-то полезное. Поэтому вы сидите весь день с открытым окном почты, и прерываете работу каждый раз, когда приходит письмо, и отвечаете на него, и вам от этого приятно. Но что вы делаете на самом деле? Вы дробите свое время, прерываете свой "поток" и убиваете свою способность сконцентрироваться на чем-либо достаточно долго, чтобы выполнить работу качественно». (Марк Андресен, «Как делать дела» [36])

Статусным параметром в Интернете является высокое число «френдов» - практически то самое условие «большого числа знакомых», которое в сочетании с геном новизны дает либеральное мировоззрение. Может быть, именно в этом - ключ к таким феноменам, как бессмысленные флешмобы и твиттер-революции. Вот что рассказывает Сергей Пойдо, медиа-директор "Стрелки", о мотивации на современных митингах [37]:

«Сейчас любой бренд, продукт, услуга, человек превратились в медиа, получили возможность передавать информацию, говорить с неограниченным количеством лиц. И у людей возникло ожидание способности разговора. При этом у нынешней власти эта способность разговора отсутствует. Почему вышли люди на Болотную? Чтобы быть услышанными. У них удовлетворены физиологические потребности, потребности в принадлежности к определенной социальной группе, но они желают удовлетворить и другие, они хотят быть услышанными...»

Это звучит бредово с точки зрения политэкономии, которая предполагает борьбу за конкретные ресурсы. Но с другой стороны, это очень понятно, если ваш наркотик новизны - коммуникация. Ей цель не нужна. Нужно только, чтобы на том конце трубы кто-то лайкнул, чтобы мелькнули новые лица. «Митинг закончился, люди стоят в недоумении и не понимают, что делать дальше» – прекрасное описание акции протеста в одном региональном СМИ. Оказывается, слово «митинг» означает просто «встреча».

Гиперактивные могли бы самореализоваться гораздо разнообразнее и эффективнее, если бы осознали, какая сила на самом деле толкает их на поиск и на риск. Но на практике им очень трудно соскочить с иглы френд-ленты и прочих медиа-суррогатов новизны. Да и вообще это их личное дело.

Мое же дело сейчас - воспитание своих детей. Не знаю, есть ли у них "ген авантюризма". Но если их папаша болтался по Америке и запускал первые сайты Рунета, а дед его был моряком - почему бы нет? В любом случае, влиять на их гены я уже не могу. Но показать им альтернативные методы "получения новизны" - задача вполне решаемая.

Незаметные способности

История про "ген авантюризма" - лишь один упрощённый пример того, как мало мы понимаем разницу между врождёнными качествами и влиянием среды. Многим кажется, что ген - это однозначная кнопка включения определенной способности или черты характера. В этом заблуждении нас поддерживает пресса, которая регулярно сообщает, что учёные «нашли ген чего-то». Осталось лишь отправить детей на генетический тест, и вся судьба - на ладони.

Но где же такие тесты? Пока их используют лишь для выявления наследственных заболеваний. Да ещё несколько стартапов играют в генеалогию, сообщая клиентам «национальный состав» их генома – что едва ли помогает в прогнозе способностей.

С другой стороны, можно вспомнить академика Трофима Лысенко, которому приписывают слова «Генетика — продажная девка империализма». Реальным автором этой фразы является сатирик Александр Хазин, писавший пьесы для Аркадия Райкина. При этом юмористы вывернули лысенковскую идею наизнанку. Ведь Лысенко отвергал генетический детерминизм Вейсмана и Моргана, отвергал жёсткую предопределенность программного кода ДНК. Он настаивал, что главным фактором развития организма является внешняя среда. То есть при определенных условиях пшеница может стать продажной девкой и превратиться в рожь. Или наоборот.

Да, теорию Лысенко опровергли ещё в прошлом веке. Но лозунг «Кто был ничем, тот станет всем!» частенько работает на практике. Многие великие советские учёные вышли из самых бедных слоёв населения; едва ли подобный социальный лифт случился бы с ними без революции. Ровно так же устроена Американская Мечта, в которой безвестные иммигранты из стран «третьего мира» становились звёздами Голливуда и IT-индустрии. А сейчас со всех сторон рекламируются методики, которые обещают научить нас чему угодно в кратчайшие сроки. Современные родители тратят кучу денег на супер-школы для своих детей, чтобы получить пшеницу из ржи. Тотальная победа лысенковщины?

И такая лысенковщина, если присмотреться, сопровождает детей с самых первых шагов в этой жизни. Меня в детстве для профилактики плоскостопия заставляли ходить по гальке и стерне. А сейчас Интернет полон "советов врачей" о том, что для формирования правильной стопы и походки ребёнку нужно носить специальную обувь "буквально с первых шагов". Потому что плоскостопие - это следствие плоских полов и асфальта. Приобретенное свойство, которое можно предупредить и исправить.

А может, оно в большей степени врождённое? В прошлые века людям надо было много ходить, и плоскостопие было серьёзным недостатком, который отбраковывался отбором. Но сейчас это не проблема: мы не так много ходим, у нас полно транспорта. Значит, отбор по данному признаку не идёт, и людей с плоскостопием становится больше. Но если "гены такие", это нельзя исправить специальными ботинками.

Кто же прав? Было бы интересно увидеть лонгитюдное исследование по профилактике плоскостопия, на больших группах и за долгое время. И такие исследования есть: они не выявили пользы от специальной обуви и ортопедических стелек. А в некоторых случаях выявили даже негативный эффект: у детей, которые ходили в обуви, плоскостопие развивалось чаще, чем у тех, кто бегал босиком. Так что общая рекомендация подобных исследований – если плоскостопие не вызывает жалоб, его не нужно «лечить» [38].

Ещё кучу сюрпризов на тему «врождённое или приобретённое» готовит микробиология. Она только недавно выяснила, что 99% генов в нашем теле – не человеческие гены, а гены сотен видов микробов, которые с нами сожительствуют. И они не только помогают нам переваривать пищу и защищаться от болезней. Эти «сожители» могут влиять и на характер человека – например, ослаблять депрессию и тревожность [8].

Возможно, вскоре нам придётся пересмотреть даже детские сказки и поверить в то, что принц с подходящей микрофлорой способен одним поцелуем разбудить коматозную принцессу. Уже сейчас реклама сообщает: полезные качества характера необязательно наследовать или воспитывать – можно покупать их по утрам в виде йогурта с лактобактериями. Кто сказал, что империю Чингисхана создал талант полководца? Кажется, всё это организовала «болгарская палочка», которая делала для кочевников волшебный кумыз, помогавших сохранять боевой дух!

Однако пересмотреть придётся не только сказки. Раньше микробы воспринимались как нечто внешнее – часть среды, которую можно изменять по своему усмотрению. Иногда это действительно так: вероятность аллергий меньше у тех людей, кто в раннем детстве часто посещал ферму или жил в доме с собакой [8]. Но значительная часть микробов человека передаётся ребёнку от родителей, как гены. А есть ещё микробы, которые «привязываются» к нам очень избирательно: согласно одной из теорий, мы выбираем партнёров по запаху пота, потому что микробы, которые производят этот запах, у каждого человека свои, в зависимости от его генов.

Наверное, когда-нибудь генетика и микробиология, объединив все эти находки, сойдутся с педагогикой и психологией развития, в результате чего родится вменяемая наука о способностях. Но это не скоро, и я не буду фантазировать. Отмечу лишь два практических вывода, которые можно сделать уже сейчас.

Во-первых, врождённая предрасположенность может реализоваться в очень разных социальных моделях. Вот что сказал мне в интервью доктор биологических наук Александр Марков, автор книги «Эволюция человека»:

«Штука в том, что гены влияют на поведение, как правило, не напрямую, а в комплексе с другими факторами. Один и тот же ген в неблагополучной среде будет увеличивать склонность к алкоголизму, а в более благополучной социальной обстановке будет оказывать другой эффект - например, увеличивать вероятность того, что человек станет успешным предпринимателем. То же самое относится к "генам агрессии": с агрессивностью они коррелируют только в том случае, если ребенок растет в неблагоприятной обстановке. А в другом случае, может быть, из него космонавт получится». [39]

Тут важно понимать, что «среда» или «обстановка» - это не то же самое, что «воспитание», которое выражено в осознанных правилах поведения. Обусловленное генами разнообразие поведения детей в одной семье всё равно будет сильнее, чем целенаправленное родительское воспитание.

Однако родители могут влиять на среду обитания ребёнка. В этом случае сложнее говорить о «целенаправленности» - зато можно увидеть совсем другое проявление врождённых способностей. Именно поэтому любую школу, лагерь или путешествие с тётушкой надо анализировать именно как «другую среду», а не как место обучения заданным дисциплинам. Это особенно важно понимать тем, чьи дети уже старше 10 лет. В этом возрасте начинаются подростковые бунты, и у родителей часто возникает ощущение, что они «уже ничего не могут сделать». Это верно в отношении тех знаний, которые ребёнок получает в семье: да, все родительские модели он уже изучил, а некоторые даже взломал и признал негодными. Но вы ещё можете изменить его среду - показать примеры других отношений, профессий, социальных стратегий.

«Последние три Новых года в качестве подставки для ёлки мы использовали найденное где-то колесо от малолитражки. А на днях встретили у подъезда соседа, который нёс колесо от своей машины.

- У нас тоже есть ёлка! - похвастался пятилетний Кит, показывая на колесо.

- И у меня есть ёлка... - удивленно ответил сосед, не понимая связь.

- А колесо у нас уже давно есть! - добавил Кит.

Сосед не нашёлся, что ответить. Он не знал наших семейных ритуалов». (декабрь 2009)

И второе важное наблюдение: представление людей о способностях своих детей крайне ограничено. Вспомните, как мы это обычно выражаем: «У него способности в математике / музыке /спорте / рисовании / литературе (нужное подчеркнуть)». Да в обычном швейцарском ноже больше лезвий! А тут речь о человеке. Неужели всё, что о нём можно сказать - это выбор одного из пяти предметов начальной школы?

Не нужно быть генетиком, чтобы сломать этот стереотип. Даже простая бытовая наблюдательность может изменить картину мира. Особенно если вы сопоставите наблюдения за парой-тройкой поколений своей семьи.

Вот вы вышли с ребёнком на улицу – и он тут же начал чихать. Ваша реакция? Ну, наверняка будут мысли о простуде, о недостаточно тёплой одежде… Но однажды в детстве мой отец рассказал мне, что он чихает, когда выходит на яркий свет. И тут же продемонстрировал: посмотрел на солнце сквозь ресницы – и чихнул. Так я с детства узнал, что люди чихают не только от простуды и пыли. Хотя первые серьёзные исследования «чихания от света» появились лишь недавно. Оказалось, что эта способность проявляется у 20% населения, и она передаётся по наследству – причём наследуется даже количество чихов, которые делает человек при выходе из сумрака на свет [40].

А вот удивительное признание американского невролога Оливера Сакса: он всю жизнь мучился от неумения распознавать лица [41]. Он хорошо видел, но не узнавал человека до тех пор, пока тот не заговорит. И уже будучи пожилым, Сакс узнал, что его старший брат мучается тем же самым. И только тогда он понял, что их мать, которую считали патологически застенчивой, на самом деле страдала не от "душевной" болезни - она просто не распознавала людей по лицам, и оттого ей было трудно общаться. Это была наследственная особенность. Если бы знать об этом с детства, насколько легче было бы жить!

У меня противоположная проблема: я отлично помню лица, но плохо запоминаю имена. Только читая Сакса, я осознал, что меня всю жизнь выручала визуально-моторная память: я запоминаю, как выглядит написанное имя человека (в подписи к фото, в адресе почты) либо какие-то действия, которые делал человек с этим именем.

Пишут ли о таких вещах в пособиях по общению с детьми? Нет, вы скорее встретите стандартный набор общих приёмов: «установите прямой зрительный контакт…», «пользуйтесь неодобрительным взглядом вместо слов…». Кажется, авторы таких пособий думают только о своих способностях - и не учитывают, что разные дети по-разному воспринимают информацию. Возможно, для кого-то письмо с рисунком будет более понятным сообщением, чем словесная нотация с прямым взглядом в глаза. Кто-то лучше воспринимает жесты, а другого они ужасно раздражают. Мы очень плохо осознаём собственные особенности даже в бытовом общении – что же говорить о более сложных способностях?

Ну а если вам кажется, что эти примеры касаются редких качеств других людей, подумайте ещё вот о чём: когда родились ваши родители, многие современные профессии вообще не существовали. И возможно, что настоящие, работающие прямо сейчас способности ваших детей - это профессия будущего, которая пока не имеет названия. Но чтобы разглядеть такие таланты, надо забыть модные, школьные и всякие другие способности, которые уже размечены бирками слов.

«Кит неделю мучил меня вопросом, когда следующий запуск с Байконура. Вчера я наконец залез в Википедию и выдал ему таблицу запусков на 2012 год. А он в ответ рассказал, зачем ему это надо: он хочет запустить спутник-паразит. Потому что самостоятельно строить ракету "это триста лет займёт". А так, согласно плану Кита, спутник должен только долететь до Байконура, как радиоуправляемый беспилотник размером со стрекозу. А долетев, он должен прикрепиться к стоящей там ракете с очередным "Союзом". Ну а в космосе можно уже отсоединиться и делать своё дело - ловить метеорит.

Зачем ему метеорит, я так и не выяснил. Но идея паразитных спутников - вполне футурологическая. Кажется, именно таким путем рапаны попали в Чёрное море, приплыв туда на днищах кораблей.

Вот такие у детей увлечения. А что я в это время делал? Писал о том, как учить их боевым искусствам. Вот зануда.» (апрель 2012)

НАСТОЯЩИЕ ИНДЕЙЦЫ

«Маша обучает Еву играть в рифмы:

- Говори слова, а я тебе буду отвечать. Например,

папа – шляпа,

мама – Барак Обама...» (июль 2011)

В обычной книге для родителей эта глава называлась бы «Как бороться с ругательствами». Но такие названия сразу демонстрируют непонимание проблемы. Бороться? Какие-то едва различимые звуки и бумажные закорючки вдруг стали сильными противниками? Вот с чем действительно стоит разобраться: как вышло, что слова живут своей жизнью и управляют нами.

Начать лучше даже не с ругательств, а наоборот, с того главного слова, которым называют новорождённого. С имени. Ведь имя очень влияет на судьбу. Нет, это не астрология. Это статистика. В книге Левитта и Дабнера "Фрикономика" [42] приводится любопытное исследование: если имя ребенка сильно отличается от имён в его окружении, то его доходы с большей вероятностью будут превышать доходы родителей, чем доходы детей с привычными для своего окружения именами (как имя отца или деда). Словно бы выбирая ребенку необычное имя, родители сразу "программируют" его на уникальность, на отрыв от семейных стереотипов - включая и представления об уровне жизни.

Но дальше начинается нечто парадоксальное: имя, которое кажется нам уникальным, через несколько лет вдруг оказывается массовым. Как будто родители не сами его выбирали, а подцепили где-то, как вирус гриппа. Эту идею отлично демонстрирует визуализация, созданная на сайте журнала Jezebel [43]. Они взяли таблицу самых популярных имён новорождённых девочек в разных американских штатах за последнее 60 лет - и получили ролик, напоминающий распространение эпидемий.

Вот начало, 1960 год: на карте среди множества Мэри (лидер почти во всех штатах) появляется одна скромная Лиза. Через год это имя лидирует уже в 15 штатах. А через четыре года - абсолютно во всех. Но в 1967-м в одном из штатов побеждает Мишель, и опять дальнейшая картина напоминает победное движение вируса. Затем через три года всех побеждает Дженнифер. И так далее.

Современная Россия в этом смысле не сильно отличается. Телевизор, Интернет и другие носители медиа-вирусов бросают вызов семейным традициям. Даже мультфильм может вызвать целую волну Елисеев и Забав. Когда я назвал дочку Евой, я думал, что это редкое имя, которое я выбираю по своим, очень персональным ассоциациям. Но спустя пару лет, гуляя с Евой по городу, мы стали регулярно встречать других маленьких Ев. Небольшой ретроспективный анализ показал, что мои персональные ассоциации совпали с коллективной модой: за год до рождения Евы вышел мультик "Валли".

С другой стороны, когда имя перестаёт быть уникальным, его популярность идёт на спад. И вот оно опять забыто... а значит, снова есть шанс вернуться под видом "редкого". Так что некоторые именные эпидемии оказываются цикличны. На диаграмме "Популярность имен в Москве" аналитической компании "Меркатор" [44] можно заметить, что пики популярности самых классических женских имён (Мария, Ольга, Анна, Александра, Анастасия, Екатерина) повторяются через 80 лет. Имена бабушек возвращаются внучкам. Да, помнить предков - это замечательно. Однако после таких наблюдений и возникает ощущение, что имена людям неподвластны.

А какие уникальные имена были в дохристианские времена, пока нас не поразила массовая коммуникация! Во время написания этой статьи я как раз пересматривал с детьми фильм "Танцующий с волками". Это имя, которое индейцы дали главному герою, заметив, как он приручал волка. А героиню там звали "Стоящая с кулаком". И это ещё сильное упрощение индейских традиций. В действительности у индейца могло быть несколько имён: одно дают родители, другое - шаман, третье - соплеменники. В некоторых племенах индейцы меняли имена в зависимости от возраста и важных событий. Некоторые имена можно было называть чужакам, а некоторые - ни за что. То было время, когда люди ещё управляли словами, а не наоборот.

Взлом смысла и метод Штирлица

В начале сентября 2011 года мой старший пошёл в школу, а уже через месяц его классная руководительница пожаловалась, что он ругается матом. Это меня не удивило. Хотя дома у нас матом не ругаются, подобную "вирусную инфекцию" мы уже наблюдали, когда наш пацан ходил в детский сад и приносил новые ругательства оттуда.

Но дома это проходит быстрее: если слово не употребляется окружающими, то вскоре ребенок и сам о нём забудет, когда "наиграется". Другое дело школа - там и личная, и коллективная память лучше. Запретные слова продолжают жить в повседневном языке детей, кто-нибудь обязательно напомнит.

Для начала я спросил Кита, какие маты он употреблял в школе. Оказалось, что он и сам и не знает, какие их них - матерные. По его версии, ругали его за слово "гад", смысла которого он тоже не знал. Попутно мы выяснили, что это просто змея. У многих народов - вполне уважаемое животное. Эмблема здравоохранения, между прочим. Аналогично с козлами.

Потом разобрали еще несколько ругательств. Матерные там тоже были, да. Но опять-таки, вся привлекательность их заключалась в том, что их значение было сыну неизвестно; узнавание смысла резко снизило интерес.

Тут у Кита возник очевидный вопрос - почему же эти слова запрещают произносить, если они ничего особенного не означают? Мне ничего не оставалось, кроме как признать: да просто люди так сговорились. Нет никакой другой причины, кроме абстрактных, из пальца высосанных условностей. Причем условности эти даже не нами придуманы, а какими-то далекими отсталыми предками.

Очевидно, дети тоже чувствуют эти условности и любят проверять их. Ну вот, проверили - действительно, туфта. Что же дальше? Ругаться в школе все равно нельзя. На этом шаге мне пришла в голову такая игра: "Представь, что ты разведчик среди фашистов. Разведчик должен говорить на их языке, чтобы себя не выдать".

Может быть, это неполиткорректно, зато работает. Кстати, в ту же игру хорошо ложатся "шифровки". Это те странные слова, которые Кит тоже стал отлавливать, следя за тем, выполняют ли сами взрослые свои запреты на ругательства. У меня он поймал слово "блин", а у своего тренера по айкидо - вычурное выражение "Йокарный Бабай". Это невозможно объяснить иначе, кроме как борьбой с фашистами.

Конечно, игра может быть и другая. Самое важное здесь, пожалуй, что мы побеждаем подобное подобным. Ругательства без понимания смысла - это ведь тоже игра, своеобразный театр. Кому-то он служит для выражения собственных состояний и настроений, как музыка. У кого-то это попытка вписаться в определённую группу, как пароль или опознавательный знак. Дети берут для своих ролевых игр то, что попалось под руку - и в этом смысле мат ничем не отличается от эльфийского языка из "Властелина колец".

«Маша ругает Еву:

- Ну что же ты написала и прямо в лужу села! Ты что, поросёнок?

- Да! Пётр!» (июль 2011)

«Ева придумывает Киту всякие прозвища, связывая их со своими ролевыми играми. Две недели звала его “Джимом”. А вчера появилось прозвище Котека. С няней Гулей прощается словами “Пока, Гуляш!”. А мне придумала имя Лёхыш. Сколько у меня имен было, а такого не бывало. Впрочем, иногда и другие прозвища мне достаются:

- Ах ты гадкий папец!» (апрель 2012)

При определённой сноровке "метод Штирлица" можно вывернуть наизнанку: вместо понижения значимости нежелательных слов - повышать ценность желательных. Но не внушениями типа "что такое хорошо", а именно игрой, которую дети сами подхватывают. Надо лишь заметить, какой "реквизит" у них в цене.

«Купили новые сандалии в спортивном магазине. И я Киту сказал, что сандалии особые – «беговые», в них удобнее спортом заниматься. А Кит понял так, что сами сандалии являются «скороходами». И теперь постоянно в них бегает, уверяя, что это всё делают сандалии. Удивительная сила внушения: только вчера его не заставить было пробежаться, а теперь носится и меня заставляет!» (май 2008)

«Ева подсела на мороженое, но умная Маша придумала замораживать разные другие вещи в специальной формочке – например, йогурт. Ева лопает с удовольствием. Может, пора замораживать суп и котлеты?» (май 2011)

«Подарил Киту гироскоп. Первая реакция Кита: «О, да это же продвинутое йо-йо!» (октябрь 2014)

«Долго уговаривали Лёву пойти в кафе, куда все остальные идти согласны, а он отказывается. Наконец я вспомнил:

- Лёва, ты меня на днях спрашивал, где можно поесть что-то японское, самурайское...

- Да, точно! Удон! Я так и хотел!» (январь 2016)

Карма и национальный вопрос

Только мы разобрались с ругательствами Кита в его первом классе, как новая напасть. Одна из мамаш на секции пожаловалась, что мой пацан коверкает имя её ребенка. А имя восточное - ну, условно говоря, Саид. Причем, как мне показалось, самого Саида это задело меньше, чем его мамашу, которая углядела в этом национальный конфликт.

Конфликт был, но иного рода. Когда я спросил Кита, почему он привязался к имени этого пацана, он ответил, что имя "какое-то нерусское". Я предложил ему определить, какие имена русские - и стал перечислять родственников и знакомых. Это было очень смешно: русскими у Кита оказались все имена. Включая имя няни-узбечки, которое я сам не сразу смог запомнить. Он был шокирован, когда узнал, что среди перечисленных имен не было ни одного русского. Даже его собственное имя Никита и мое имя Алексей - греческие.

И к Саиду он прицепился вовсе не по "национальному вопросу": на тот момент он даже не знал, что это за вопрос такой. Просто Саид был новичком в группе. К новичкам цепляются по любым поводам, включая имена. Точно так же, как с ругательствами, мы попадаем в мир слов с неизвестными значениями, и потому в голове начинается "креатив".

В общем, с Саидом и его мамой помирились. Хотя и здесь Кит задал мне задачку. В разговоре про имена я напомнил ему, как он сам переходил в новый садик, где ему тоже устраивали "инициацию новичка". В ответ он тут же парировал: "Но ведь я уже не обижаюсь, когда кто-то искажает мое имя".

И действительно, мы такое проходили. Тогда, в новом детсаду, его задело какое-то обидное прозвище. Я рассказал ему про индейцев, которые вместо имён давали друг другу прозвища, связанные с достижениями человека. Пошёл индеец биться с медведем, но проиграл - и назвали его Рваное Ухо. А потом он потренировался и победил медведя - и его стали звать Большой Медведь. То есть прозвища могут зафиксировать и позитивные достижения. Так что не надо париться по поводу обидных прозвищ: у настоящего индейца все перемелется.

После этого мы иногда давали друг другу смешные прозвища, как у индейцев. Вот Кит и научился не париться. А значит, в истории с Саидом он не вышел за рамки принципа "не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой". Но в семье пострадавшего люди все-таки парились на тему имен. Что делать с такой этической асимметрией?

Может быть, это самый сложный вопрос педагогики - как объяснить ребенку, что какие-то поступки являются "плохими", если они касаются совершенно посторонних людей и не имеют явных последствий. Может, тут вообще не обойтись без религии?

Когда в школе особенно ругались по поводу поведения Кита, мне очень кстати подвернулась одна конференция, и я взял его с собой на несколько дней. В поезде было много времени, чтобы все обсудить. Вначале я пробовал пугать его последствиями: выгонят из школы, в милицию отведут. Но видно было, что ему трудно связывать далекие события будущего с каким-то микро-событием прошлого, вроде ругательства в раздевалке.

Тогда я рассказал ему историю принца Сиддхарты Гаутамы, а оттуда мы постепенно перешли на идею кармы. Кита очень заинтересовали технические детали - где именно собираются эти виртуальные "жабы" и "звёзды"? Как именно они возвращаются к человеку? Сколько хороших поступков нужно, чтобы нейтрализовать плохой? Как защищаться от вредных желаний и мыслей, которые приводят к необдуманным поступкам и лишним страданиям?

Некоторые вопросы дались мне легче, чем другие. Мы даже изучили простейшую дыхательную медитацию на счет "десять", как средство от спонтанных эмоциональных реакций. Но самое забавное, что через несколько дней кармическая идея замечательно "подтвердилась" на практике.

Кит пришёл из школы и сказал, что у него украли тетрадку. Я предложил ему вспомнить, не брал ли он сам чего-нибудь чужого. Оказалось, что брал: в пенале обнаружились чужие ручки, которые он вроде как выиграл в "крестики-нолики". Я посоветовал вернуть их. В тот же день вернулась и пропавшая тетрадка. Причем в этих историях были замешаны разные одноклассники, так что совпадение вышло очень показательным.

Борьба за правду

Тем не менее, вопрос оценки "плохих" поступков все равно остался открытым. Пока что самый действенный принцип был - не поступать с другими так, как не желаешь себе самому. Но как следует из примера про прозвища, некоторые вещи действуют на других не так, как на тебя. На что же ориентироваться? На другие заповеди? Да их просто не хватит на все ситуации нашей современной мультикультурной жизни.

Есть такой вариант решения: внимательно следить за реакциями людей на твои поступки - и действовать по ситуации. Развивать чуткость и внимательность. Попробуем?

«Кит рассказал, что его часто спрашивают, кого он больше любит, маму или папу. Я конечно поинтересовался, как он отвечает.

- Если спрашивают мамины родственники и знакомые, то говорю, что больше люблю маму, чтобы она не обиделась.» (сентябрь 2009)

Вот такой логичный вывод из совета "развивать чуткость"! Можно начать говорить людям только то, что они от тебя ждут, и совершенно забыть о собственной правде. Сам я очень не люблю так делать. Когда в школе особенно насели на меня по поводу плохого поведения сына, я честно сказал, что думаю о причинах: "Ему просто скучно на ваших скучных уроках". Понятно, что такое откровение не улучшило мои отношения со школой. Но это ведь правда, а вовсе не ругательство.

И вообще, если присмотреться, мы со всех сторон окружены людьми, которые безо всяких тормозов навязывают нам свои убеждения, включая представления о "правильных словах" и "правильных действиях". Да что там люди! - индустрия рекламы давно автоматизирована, а роботам не нужно есть и спать: они готовы забрасывать нас своими "правильными словами" круглосуточно.

«Лёва забавно комментирует рекламу на улице:

- Мама, смотри, печенька летает! Смотри, кот сам себе еду накладывает.

Удивительно, как быстро мы привыкли к этому шизофреническому миру, который постоянно пытается поймать наше внимание искусственными парадоксами. Это же глобальный сбой логики. Чему дети учатся в таком мире?

- Мама, давай купим лимонад из Буратино!» (май 2014)

Да, мы можем объяснить детям, что реклама обманывает, что нам частенько впаривают некачественные вещи, просто желая заработать. Легко показать это на примере невкусной конфеты в яркой обёртке. Но параллельно мы делаем огромное исключение из этого правила и предлагаем детям "слушаться старших". А чем они лучше?

Или вот принцип - "уважать чужое мнение". Что это вообще значит? Уважать можно человека. Но мнение большинства людей - это просто чужая цитата, авторство которой они забыли. Как можно уважать штампованный набор слов?

Может быть, время подобной этики уже прошло, и в современных условиях надо активнее биться за правду? Вот совет, которые предложил в письме своей дочери Ричард Докинз [45], известный эволюционный биолог, внедривший понятие "мем" для описания психических вирусов:

«Чтобы уметь плавать в «море своих людей», дети должны выучить язык своей страны и еще множество других вещей об этих людях. Дети должны как губка впитать огромное количество традиционной информации (помнишь, что традиция - это вещи, которые передаются от бабушек и дедушек к родителям, а от родителей к детям). И в процессе впитывания этой информации дети не могут профильтровать её, оставляя для себя только хорошие и полезные традиции, и отбрасывая глупые и вредные идеи, вроде чертей или бессмертных богоматерей. Очень жаль, но этого никак не избежать, потому что детям приходится впитывать весь поток традиций и верить во все то, что говорят старшие - независимо от того, правда это или вымысел…

Что же делать? Решать такие проблемы нелегко, когда тебе всего десять лет. Но ты можешь попробовать сделать вот что. Следующий раз, когда кто-то скажет тебе какую-то вещь, которая кажется важной, просто подумай: "Это похоже на то, что люди знают из-за наличия фактов? Или это больше похоже на то, во что люди верят из-за традиции, авторитета или откровения?"

А когда кто-нибудь скажет тебе, что определенная вещь является правдой, ты можешь спросить в ответ: "У тебя есть какие-нибудь доказательства?" И если они не смогут дать хорошего ответа, я советую тебе хорошенько подумать прежде, чем поверить им".

Окруженческий анализ

Ну вот, начали вроде с полезных советов по борьбе с детской бранью, и вдруг оказывается, что сам папаша – грубиян, любит резать правду-матку, и детям предлагает точно так же себя вести. Может, это наследственная особенность – при любом удобном случае вспылить и высказать всё, что думаешь?

Ладно, попробуем с другой стороны. Забудем всё, что сказано выше. Тем более что все эти методы дают сбой, когда вам попадётся настоящий мастер ругани - как моя дочь Ева. Девушка она очень своенравная, и даже в три года могла выдать оппоненту очень контрастный душ из логичных аргументов и ярких ругательств.

С того же возраста она регулярно вбрасывает в разговоры новые боевые мемы, среди которых можно узнать и собственные родительские методы спора. Кто там говорил, что понимание смысла ругательства снижает его значимость? Эта же идея легко может быть использована против вас, когда у ребёнка появляются обороты "Это ничего не значит" или "А мне всё равно" – так можно снизить значимость любых слов, включая и родительские.

«- Убери это говно! - говорит Ева Маше.

- Я не хочу, чтобы ты так грубо разговаривала.

- Мама, пожалуйста, убери это говно...». (январь 2012)

Или может, вы считаете, что самое главное - научить ребёнка «рассказывать о своих чувствах»? Об этом пишут во многих книжках по воспитанию. На практике это выглядит так: сначала она тебя хорошенько обругает, а потом скромно добавит: «ну папа, ты же сам просил, чтобы я рассказывала о своих чувствах!»

А ещё, говорят, очень полезно научить ребёнка «думать о чувствах других». Вот боевая версия этого умения - ты подробно и аргументированно объясняешь дочке свою точку зрения, а она отвечает: «Ну я поняла, у тебя просто плохое настроение!»

Или так: из всех предлагаемых вариантов решения она выбирает самый неприемлемый, но даже если согласишься – она тут же отказывается, утверждая, что «ты же раньше сам предлагал другое». В результате спор идёт по новому кругу. Можно сказать, что она специально издевается, «вампирит» и «троллит». Но это же развешивание ярлыков, от которого мы хотим избавиться!

К счастью, есть методы вообще без слов. Отматываю дневник в прошлое.

«Пару недель после родов Лёвка ввёл себя спокойно, но теперь начались “крики третьей недели”. Машу замучил, я по вечерам с ним тоже брожу. Успокаивается от разных странных вещей: то ли смена позы, то ли лампу увидит и уставится на неё. Несколько раз моментально успокаивался в ванной комнате, где Маша принимала душ. Хотя он её не видел, она за занавеской была. Теперь я пытаюсь вычислить, на что же он так хорошо реагирует. Тепло? Влажность? Шум воды? Запах? Лампы другого вида?" (февраль 2011)

Чем скандалы Евы отличаются от той ситуации, когда я бродил по дому с орущим Лёвой? Да почти ничем. Объяснять правильное поведение грудничку - бессмысленно. Но если понять, как его состояние меняется при смене окружающей среды, вот тут появляется свет в конце тоннеля. Применять этот метод к пятилетним даже проще: они уже умеют говорить и в целом больше проявляют себя, так что понять их состояние и причины становится легче.

«Лёва и Ева неожиданно хорошо вели себя у бабушки с дедушкой, прямо бегали за ними и помогали во всем. В Питере мы ночевали у Сони, и Лева там очень здорово играл с Майей. А Ева в это время ходила с дедом на рынок и по другим делам. Но как только вернулись домой, опять начали беситься и драться.» (ноябрь 2013)

В результате такого подхода можно заметить общие ситуации, которые способствуют скандальному поведению. Вот некоторые из них:

"Утренние сборы" - не только в школу, но и на те мероприятия, которые самим детям очень нравятся; но даже в этом случае им нелегко даётся переключение из медленного домашнего ритма на ускоренное одевание; обязательно возникают задержки, «надо взять с собой вот эту игрушку», «не хочу эту рубашку». Дети воспринимают время совсем не так, как взрослые – а взрослые зачастую не понимают эту разницу.

"Сужение горизонта" - обратная ситуация, возвращение домой с прогулок и мероприятий; в памяти куча впечатлений, все системы корабля ещё работают в режиме исследования мира... а тут опять эти стены, ритуалы домашних дел и борьба за личное пространство. Вечером добавляется усталость. Лучший способ навести порядок в детской в субботу вечером – выключить свет.

"У семи нянек" - когда в доме много родственников и других близких взрослых, у ребёнка начинается игра «даже если достану одного, другие меня защитят». Не раз наблюдал, как нытьё резко заканчивается, если мама / папа выходят за дверь и дитё остаётся с одной няней или бабушкой.

"Муки сравнения". Метание между вариантов, каждый из которых не является явным фаворитом. Идти на горку или на каток? Взять машинку или лопату? Особый случай – когда хочется получить всё то, что дали брату / сестре, чисто для равноправия. Скрытые статусные игры.

"Плохая погода". Касается не только погоды (температура, давление, свет), но и других неосознанных влияний окружающей среды. Причём для родителей и детей эти влияния разные: вас раздражает писк игрушки, с которой забавляется ребёнок – но сами вы не чувствуете, что ребёнка раздражает духота в помещении, которое кажется вам «тёплым и уютным».

Ответный удар фермеров

Итак, во многих случаях можно ответить на вопрос "Кто виноват" даже без анализа ругательств. Может быть, и вопрос "Что делать" разрешится без особых этических теорем?

Эта глава началась со странной параллели между ругательствами и именами. Есть группа людей, которые отличаются особой тягой к этим двум категориям слов. Точнее, они любят повторять редкие, необычно звучащие слова, не думая об их смысле. А ещё эти люди любят повторять разные движения: постукивать по стенам, похлопывать самих себя по разным частям тела, передразнивать жесты и мимику других людей. Иногда они бросаются предметами, или впадают в необоснованное беспокойство. Всё, что здесь перечислено, очень похоже на поведение детей 3-5 лет, правда?

Но когда такие вещи вытворяют взрослые, это называется “синдром Туретта”. Отчего возникает такое неврологическое отклонение, до сих пор неизвестно. Если говорить общими словами, у таких людей происходит бесконтрольная стимуляция тех отделов мозга, которые принято считать “примитивными" и “древними”, то есть отвечающими за инстинктивное поведение.

В детстве все мы немного туреттики: повторение новых слов и жестов двухлетним ребёнком - основа самообучения. А контролировать приступы гнева даже в шесть лет немногие умеют - так что и предметами кидаются, и укусить могут. Однако при нормальном развитии дети постепенно обучаются сдерживать свой «древний» мозг.

А у людей с синдромом Туретта этот контроль почему-то сбивается. Но самое интересное, что “несдержанность” их моторных и вокальных тиков не является постоянной. Среди них есть музыканты, актеры, инженеры, хирурги и даже пилоты самолетов. Оказывается, во время профессиональной деятельности – будь то исполнение концерта или хирургическая операция – все тики исчезают, уступая место совершенно другим качествам туреттиков. Они отличаются хорошей памятью и аккуратностью в работе, а также обладают феноменальной реакцией: скорость их движений в несколько раз выше, чем у обычных людей, при сохранении такой же точности. [46]

Но раз их поведение похоже на детское, то можно предположить, что схожими будут и успешные методы сдерживания неконтролируемых движений или брани. Что же это за методы? В случае синдрома Туретта очень помогает ритмичная, алгоритмизированная деятельность: спорт, пение, игра на музыкальных инструментах. Ну, работу хирурга вспыльчивым детям не посоветуешь - однако её могут заменить алгоритмические игры с запланированной последовательностью действий.

«Ева во Дворце Пионеров снова залипла у двери авиамоделирования. Это явно не тот кружок, который я бы выбрал для неё сам. А как я их выбираю, кстати? По прошлым наблюдениям да сомнительным обобщениями. Вроде нравятся животные - биология. Вроде надо двигаться - танцы.

Вспомнилось, что с Китом мы практиковали эмпирический подход, посещая презентации кружков на День открытых дверей. Надо и тут устроить то же самое, подумал я. И стал водить Еву по Дворцу, заглядывая в двери всех кружков.

В некоторых она дальше двери не шла. А в других смело заходила внутрь и начинала всё разглядывать с интересом. Так что и без слов было понятно, что больше увлекает. Рисование, лепка - не очень. Робототехника, ракеты - нет. А вот модели железных дорог - да. Хорошо, смотрим другой этаж. Кулинария - нет. Вязание и вышивка - вроде интересно, но не очень. Швейные машинки? Да, вот это круто! И танцы тоже, надолго зависает в дверях". (январь 2016)

Конечно, для таких наблюдений необязательно ходить во Дворец Пионеров. Можно и дома заметить, как выходной оказывается очень спокойным благодаря набору для вышивания или гончарному кругу. Как чистка зубов превращается в песню. Как на смену спонтанному бросанию предметов приходит сосредоточенное жонглирование. Как скандал моментально сменяется деловым планированием после предложения самостоятельно сходить в магазин за фруктами ("Я возьму самокат и повешу пакет на руль, чтобы было быстрее").

Но честно говоря, срабатывание этого метода каждый раз кажется мне сюрпризом. Особенно когда занятием, которое увлекает ребёнка, оказываются скучные школьные прописи или тот самый конструктор «Лего», который я ругал за тупое повторение однообразных движений. Почему меня это удивляет? Может быть, я слишком навязываю детям поисковые игры вместо других, более планомерных? Слишком активно играю за племя охотников – против племени фермеров?

Да и не я один. Вокруг процветают глобальные культы поискового поведения: охоться за самой низкой ценой, ищи самые последние модели, постоянно обновляйся. И такие культы растут не на пустом месте. Согласно исследованию McKinsey, в США лишь 30% новых рабочих мест связаны с алгоритмической работой, а остальные 70% новых сотрудников востребованы в сфере эвристической, творческой деятельности, которую нельзя автоматизировать [47]. Эти данные вполне объясняют моду на различные «теории креативности» - вроде той, которой прославился Кен Робинсон из прошлой главы.

А Нассим Талеб в книге "Чёрный лебедь" [48] для доказательства своей крутизны даже придумал две разные страны - Среднестан, где живут люди классических немасштабируемых профессий, вроде булочников и сантехников, и Крайнестан, где работают с информацией и делают ставки на случайность, которая не подчиняется гауссовому распределению – биржевые спекулянты, писатели, артисты, рок-музыканты и IT-бизнесмены:

«Интеллектуальные, научные и творческие профессии существуют по законам Крайнестана, где высока концентрация успеха и где победителей мало, но именно им достаётся львиная доля награды. Это относится ко всем профессиям, которые я считаю нескучными (пока я не вижу ни одной интересной профессии, которая принадлежала бы к миру Среднестана).»

И вот мы оказались в культуре, где любая регулярная деятельность обзывается «скучной». И детей приобщаем к этому культу обновлений и переключений: сорок пять минут одного предмета, сорок пять другого, потом побежали туда, потом сюда... А если кому-то из них в силу врождённых качеств хочется долгого и сосредоточенного занятия? Просто свитер вязать целый день? Мы уходим от размеренных традиций, отказываемся от упорядоченной жизни, считаем пережитком прошлого "режим дня" - даже не задумываясь, что к этим вещам у некоторых детей может быть генетическая предрасположенность.

Нет, я вовсе не против творческих, интеллектуальных профессий. У того же Талеба я нашёл прекрасное обоснование моих нерегулярных занятий спортом: он пишет, что организм человека не настроен эволюцией на ежедневные походы в спортзал, а настроен он так, чтобы по полной выложиться на Большой Охоте, после чего долго валяться и отдыхать - до следующей охоты.

Но мои дети – это не я. Характеры у них разные, это точно. Ничего удивительного, если в ком-то побеждают гены не охотников, а других предков, которые махали лопатой или тянули нитку с пряжей. Навязывать всем свои ярлыки не стоит. Настоящие индейцы не одобряют.

«Рассказал свою теорию Маше. Она спрашивает:

- А как диагностируют этот синдром?

- Ну, моторные тики вообще заметны. Либо можно диагностировать с помощью имени Абуззахаб. Они же любят странные имена.

- И что, они будут повторять его? Будут говорить “Как-как вы сказали - Абубухаб? Абухахаб? Абузабах?”

- Точняк. Именно так они и будут делать». (декабрь 2015)

МУЗЫКАЛЬНЫЙ РИНГ

«По оценкам Пентагона, США тратят на оборонную промышленность в шесть раз больше Китая. Но в другой стратегической сфере Китай в шесть раз обгоняет Америку. Сегодня 36 миллионов китайских детей берут уроки фортепиано, а в США таких детей только 6 миллионов.

Возможно, это заговор. Китайские родители продают плазменные ТВ-панели в Штаты, а на вырученные деньги обучают своих отпрысков музыке, делая американских детей тупее, а китайских детей умнее. Берегитесь: когда новое поколение вырастет, ваш ребенок будет подносить кофе китайскому боссу! Хотя это, конечно, преувеличение: некоторые боссы будут индийцами.

В любом случае, Америка совершенно не понимает, какая ставка на кону. Нынешний сдвиг интеллектуального капитала в сторону Востока не имеет прецедентов в истории. Немногие из этих 36 миллионов юных пианистов будут зарабатывать музыкой - но многие станут серьёзными учёными, инженерами, врачами, бизнесменами и военными.

Мало кто сомневается, что классическая музыка развивает мозг и приводит к успеху в других областях. Согласно научным исследованиям, обучение музыке увеличивает IQ шестилетних детей. И американская элита всё ещё отправляет детей учиться музыке. В Брили, самой престижной нью-йоркской школе для девочек, обязательное условие для всех учащихся - играть в оркестре. А американские медицинские колледжи охотнее принимают тех, кто закончил музыкальную школу». (The Asian Times, [49]).

Музыка – очень противоречивая штука. Факты её воздействия на человека известны с древнейших времён. Но зачем она нужна, никто не может внятно объяснить даже сейчас. Музыка явно не входит в “список первой необходимости”, куда входят воздух и вода, еда и сон, движение и общение. Счастливая жизнь вполне возможна без музыки, хотя проверить это в наши дни непросто: музыка звучит повсеместно.

Можно признать, что музыка просто приятна, и этого достаточно для её существования. Но чесаться тоже приятно, однако никто не строит “школы чесотки”.

Другое глобальное противоречие тоже связано с обучением. Во многих современных культурах это почти обязательная программа: детей массово загоняют в музыкальные школы. Но значительное количество таких учащихся потом всю жизнь ненавидят эту обязаловку, что вполне объясняется другой общепринятой идеей - о "врожденных" музыкальных способностях, которыми обладают лишь немногие. Зачем же тогда всех остальных мучить?

Наконец, если отложить все эти наносные истины и понаблюдать за собственными детьми, можно заметить ещё много такого, чего не пишут газеты, доказывающие великую развивающую силу музыки.

Во-первых, в самом раннем возрасте (несколько месяцев) дети музыкой не интересуются. То есть буквально "музыкой", в чистом виде, как набор звуков из магнитофона. Они, конечно, могут реагировать, особенно на ударные инструменты. Ребёнок озирается, ищет источник звука... но не увидав никакого изменения среды, теряет интерес к записи.

Другое дело - когда есть действия, сопровождающие музыку. Давно привыкшие к музыке взрослые даже не осознают эту связь: мимика лиц при исполнении песен, движения рук на музыкальном инструменте, покачивания тела в такт. Но кажется, дети ловят именно это.

«Кит увлекся дудкой, которая с клавишами. Типа духового мини-пианино. Сколько я мучился, чтобы заинтересовать его такими штуками! Нет, валялись мертвым грузом. А решение-то банальным оказалось. Играли в очередную "войнушку" с игрушками. Я и предложил дудкой передавать сигналы войскам. Показал пару мелодий простых, из трёх нот. Вот, говорю, этот сигнал - вызываем подмогу. А этот - отбой. И так далее. Подействовало! Кит уже три дня на дудке наигрывает эти мелодии». (ноябрь 2008)

«Ева активно увлеклась музыкой после года. Вернее, вещами, которые происходят вместе с музыкой. Первый танец она, кажется, подсмотрела у Кита в детском саду, когда там репетировали перед Масленицей. Летом регулярно танцевала под маленькое музыкальное электропианино: научилась сама включать записанные там мелодии.

А последний месяц у нас главный музыкальный ритуал - это зарядка «с полётами». Утром, когда мы встаём, а также вечером, когда я возвращаюсь с работы, Ева показывает на музыкальный центр со словами «Суси га!» («Слушать джаз»). Но её интересует не джаз как таковой. Когда включается музыка, она кричит «Ух-ух!» и тянет ко мне руки. Это значит - летать под музыку». (декабрь 2010).

В современном мире появился ещё один мощный инструмент связывания музыки с действиями: кино. В реальности ведь никогда не бывает, чтобы каждое движение сопровождалось музыкой. А в мультиках и фильмах это обычное явление. Кроме того, музыка постоянно звучит в магазинах и кафе. И всё это создаёт новые связки.

«Кит просит поставить такой диск, "как будто ешь острую пиццу”. Поставил ему Сезарию Ивору. Подошло». (январь 2012)

«Лёва просит включить музыку, "где все умерли". Неужели он чувствует в музыке настроения? Прошу уточнить. "Ну такая самурайская...". Ага, ясно. Ставлю Стефана Микуса. Да, это оно, соглашается Лёва. Хотя Микус совсем не самурай, а немецкий грек. Но флейта и барабаны у него именно такие, как в любимом лёвином кино про самураев.» (сентябрь 2015)

Получается, что дети закрепляют музыку как условный рефлекс. То есть обучаются реагировать не на само действие или образ, а на сопутствующий звуковой стимул. Собаки Павлова, да?

Сравнение неприятное, но давайте уж пойдём до конца. Ведь рядом с теми же собаками оказывается не только музыкальная школа, где за правильный звук дают конфетку, но и модный японец Масару Ибука с его книжкой "После трех уже поздно" [50]. Он там предлагает учить трёхлеток играть на скрипке, просто помещая их в компанию детей постарше, которые играют. И малыши начинают копировать старших без всякого насилия. Как верно замечает Ибука, таким образом выросли многие известные музыканты: Моцарт с детства был окружен музыкой, потому и сам он рано начал играть и сочинять. Но зачем, зачем копировать все эти звуки, оторванные от реальности? Всё равно ведь получается звериная дрессировка, хотя и более естественным методом, чем долбаные гаммы.

Можно уподобить музыку языку, который надо сначала выучить, чтобы потом говорить на нём самостоятельно. Но язык получается странный: вы давно говорили на нём? Или просто слушали плеер? Тогда с кем же вы общаетесь на этом языке?

Хотя дети, кажется, действительно используют свою первую музыку как язык. Ведь они ещё не знают, что музыка - это когда миллион человек тупо слушают одного, причём находящегося в другой стране и вообще в записи. Вместо этого дети пытаются говорить на собственном "музыкальном языке", и активно сопротивляются попыткам навязать им унылую грамматику взрослой музыки:

«Кит стал частенько напевать, когда играет с конструкторами. На днях они с Катей купили машинку-кран с магнитом на конце. И в придачу тележку-прицеп с грузиками. Вот под эту возню у Кита самые удивительные песни выходят. Словно перетаскивая грузики на кране, он одновременно конструирует музыку.

Сборы на улицу - другие движения. И песня другая, бодрая речёвка: "Прыгать, стрелять, играть! Прыгать, стрелять, гулять!" Обычно эти песни Кита - всего пара нот, на которых он "тянет" слова. Как у рэперов или акынов. При этом он по-прежнему отказывается подпевать моим песням. Даже тем, которые считаются "детскими". Видимо, их мелодии сложноваты и... неестественны?» (октябрь 2006)

«Ева стала почти каждый день требовать мою гитару. Причем ненадолго: расчехлить, побренчать минуту и снова убрать. Даже ругается, когда я пытаюсь играть или петь подольше. Такая вот своя версия музыки.» (август 2010)

Постепенно и мой собственный репертуар пересматривается. Все те песенки, которые когда-то впечатляли девушек, критически отброшены в сторону: на детей они не действуют. Туда же отбрасывается и занудная классическая музыка, от которой нет проку. Зато они вдруг просят снова спеть "На поле танки грохотали" в качестве колыбельной. А потом - "Венский вальс", написанный Коэном на стихи Лорки. Или "Странных людей" Джима Моррисона.

"Хорошая песня — это песня, которую можно спеть своему ребенку, - сообщаю я знакомым ценителям музыки. - Остальное всё мусор". Ценителям кажется, что это какой-то очень тонкий юмор.

Тем не менее, я и в правду оказываюсь на развилке. Либо мне надо поверить, что есть некое правильное и полезное музыкальное образование, эдакий кладезь стройных звуков, на вершине которого царствуют Бахи и Моцарты, которые очень разовьют моих детей... либо мне лучше послушать то, что пытаются сказать мне дети на своих собственных музыкальных языках, процветающих от музыкального бескультурья их папаши, который со старшим сыном-подростком поёт блюзы, шестилетней дочке позволяет плясать под панк-рок Игги Попа, по заказу младшего сына ставит флейту сякухати, а утром будит всех зарядкой под "Алюминиевые огурцы".

В этой главе собрано несколько научных теорий, с помощью которых я пытался ответить на такой вот странный вопрос.

Эффект собаки Моцарта

Западная наука о музыке до XX века в основном сводилась к ньютоновской физике – и гармония звуковых колебаний хорошо вписывалась в остальные гармонически-колебательные описания неорганического мира, от звёзд до атомов. Астрономы говорили о "музыке сфер". Лейбницу приписывают фразу "Музыка есть не что иное, как бессознательная арифметика". Музыканты отвечали симметрично, проявляя себя в научном мире - как органист Уильям Гершель, открывший планету Уран.

Возможно, вы уже угадали, что автор опять намекает на «культ инструмента», о котором не раз говорилось в этой книге. Ученые XVIII века любили идеальные гармонические модели, символом которых были часы и другие машины с простым колебательно-циклическим движением.

В XX веке культовым инструментом становится электричество, желательно беспроводное (радио). Человеческий мозг теперь тоже воспринимается как электроприбор, эдакий «чёрный ящик», схему которого можно вычислить, подключая к нему электроды. Вооруженные электроэнцефалографом, ученые начинают говорить про «токи мозга» и «мозговые волны». Начинается поиск отдельных центров, отвечающих за различные человеческие проявления, подобно поиску сгоревших деталей в радиоприемнике (именно сгоревших: основные выводы о работе мозга в XX веке делаются на основе изучения травм и патологий).

Тем временем бурное развитие фарминдустрии приводит к другому популярному культу - позже психолог Джон Слобода будет критиковать этот подход как «витаминную модель». Подобно тому, как медики научились выписывать таблетки на любую болезнь, психологи тоже начали выдавать позитивные исследования музыки по принципу «послушали – вылечились». Именно тогда родились популярные мифы о том, как музыка улучшает производительность труда, способствует покупкам или развивает интеллект - безо всякого учёта контекста, индивидуальных различий и даже без оценки того, как долго длится «эффект улучшения». Все это очень напоминало попытки создать оружие массового поражения [51].

Я столкнулся с таким подходом даже в XXI веке, всего пару лет назад, когда лечил зубы. Пока застывала пломба, стоматолог и её ассистентка пожаловались мне, что им не разрешают включать никакую музыку, кроме радио "Релакс". Руководство клиники считает, что именно такая музыка благотворно действует на пациентов. Однако руководство не учло, что сами врачи от постоянного прослушивания такого радио либо засыпают, либо звереют. А заснувший или взбесившийся стоматолог - это не очень благотворно. Я ещё легко отделался, потому что пришёл в клинику с утра.

Такое мифическое отношение к музыке даже у врачей неудивительно. Большинство исследований влияния музыки на мозг в XX веке - это странно организованные эксперименты с небольшими группами людей. Да и выявлялись в таких экспериментах лишь корреляции, то есть совпадение некоторых событий, а не причинно-следственная связь между ними. Хотя в прессе это подавалось именно как связь.

В 1993 году психолог Фрэнсис Раушер опубликовал исследование, где утверждалось, что после прослушивания Моцарта у детей улучшаются способности в решении задач пространственной координации [52]. Данная сенсация до сих пор известна широкой публике гораздо лучше, чем другие исследования, которые опровергли "эффект Моцарта" [53]. Хотя даже сторонники Раушера в конце концов признали: скорее всего это не сами способности улучшаются, а просто приятные эмоции, вызванные музыкой, создают человеку более комфортное состояние для работы. А эмоции от музыки, как говорилось выше, вполне могут быть заученным с детства рефлексом.

Подтверждение тому - исследование, авторы которого достигли "эффекта Моцарта" с гораздо более попсовой музыкой группы Blur [54]. Или ещё интересней: повысить творческие способности можно с помощью звуков, которые мы вообще не считаем музыкой - такой положительный эффект даёт умеренный шум, как в кафе или на вокзале [55].

Поэтому не удивляйтесь, если увидите новости типа «Звук электродрели помогает учить китайский язык» или «Шум моря развивает математические способности». Не будь я так ленив, уже защитил бы диссертацию по теме «Влияние стука колёс поездов дальнего следования на когнитивные особенности русской интеллигенции XX века».

Наркотики и лекарства

Но хватит лирики, где же наука? Она уже близко. В конце XX века благодаря томографии стало возможно наблюдать реакции отдельных групп нейронов, оценивая приток крови к ним. Уточнение для особо въедливых: конечно, томографы породили свой «культ инструмента». В частности, томограф не позволяет наблюдать активность отдельных нейронов человека, а скорость сканирования ниже, чем скорость передачи отдельных сигналов по синапсам; это значит, что ФМРТ покажет лишь долгое возбуждение большой группы нейронов, что характерно для внесинаптической передачи, когда нейрон работает «в режиме масс-медиа». А таким способом обычно передаются эмоции… и возможно, именно поэтому в последние годы появилась куча книг, прославляющих «эмоциональный интеллект».

Тем не менее, методы анализа совершенствуются, и можно сказать, что учёные наконец добрались до коммуникации нейронов. И подтвердили хипповской лозунг 60-х: «sex, drugs, rock-n-roll». То есть - при прослушивании заводных мелодий в мозгу происходят выбросы нейромедиатора дофамина, своеобразного сигнала удовольствия и поощрения [56].

Дофаминовая модель объединяет многие интересные феномены. Вы уже встречались с ней в главе «Ген крокодила»: у некоторых людей снижена чувствительность дофаминовых рецепторов, что приводит к постоянному поиску новизны или риска. В зависимости от среды, такие люди могут стать путешественниками, спортсменами-экстремалами… или наркоманами. Тут и меломаны близко, правда?

Но бывает и наоборот, избыток дофамина: тогда мыши перестают бояться кошек, а рыба выпрыгивает из воды прямо в клюв чайки. Виной тому - паразиты, которые усиливают у своих хозяев выработку дофамина. Потому что им, паразитам, надо продолжить свой цикл в новом хозяине (кошке или чайке). В человеческой культуре тоже существуют дофаминовые ловушки - например, казино или бесконечная лента вашего «Фейсбука».

Ладно, подсластим пилюлю. Наркотик - это необязательно зависимость и злоупотребление. Это может быть и лекарство. Невролог Оливер Сакс в "Музыкофилии" [57] рассказывает, что музыка может оживлять людей с синдромом Паркинсона практически так же, как препарат L-dopa:

«Музыка делала с ними всё то же самое, что в будущем делала L-dopa, и даже больше - но только на короткое время, пока она звучала. Можно сказать, что это был звуковой дофамин, своего рода "протез" для поврежденных базальных ганглий».

"Музыкофилия" - пожалуй, лучший на сегодняшний день путеводитель по исследованиям музыки. И хотя сам Сакс был меломаном и сторонником музыкальной терапии, его книга наверняка расстроит многих музыкальных педагогов. Во-первых, здесь чётко показано, что «лекарство надо принимать по рецепту». Для людей, страдающих паркинсонизмом и другими моторными дисфункциями, очень важен ритм, хотя музыка может быть ранее неизвестной. А пациентам с афазией нужны мелодии со словами, которые они хотят вспомнить. Люди с синдромом Туретта усмиряют свои тики в самостоятельной игре на музыкальных инструментах, а для людей с синдромом Вильямса важно участие в музыкальном исполнении других людей, для них это форма обмена эмоциями. В общем, нет такой музыки, которая "полезна для всех".

А ещё ведь есть такие граждане, кого музыка раздражает. Сакс приводит в пример Фрейда и Набокова, которые, по его мнению, вовсе не были лишены слуха - наоборот, музыка оказывала на этих чувствительных людей слишком сильное воздействие, и потому они сопротивлялись ей. Толстой описал тот же эффект в "Крейцеровой сонате".

Кстати, эти примеры помогли мне понять парадокс собственного восприятия музыки. Я часто пою и играю на гитаре - но при этом ненавижу наушники, да и вообще "фоновую" музыку. Люди, которые способны слушать записи часами, всегда напоминали мне обжор, страдающих булимией. Но до сих пор не было научно-обоснованной поддержки этого наблюдения. Оказаться в компании Толстого и Набокова всё-таки приятно.

В «Музыкофилии» описаны и случаи деструктивного воздействия музыки: "мозговые черви" прилипчивых мелодий, галлюцинации и припадки, сходные с эпилептическими. По мнению Сакса, количество таких проблем за последние полвека значительно увеличилось благодаря избытку музыкального шума вокруг нас. Более 15% современных молодых людей по той же причине страдают заметными нарушениями слуха. Неудивительно, если всё время ходить в громыхающих наушниках.

Турецкий свист, китайский слух

«Наркотическая модель» позволяет разделаться со слишком рьяными пропагандистами музыкального образования - но она не объясняет, почему музыка так сильно закрепилась в человеческой культуре. Ну хорошо, у нас срабатывает некий рефлекс на музыку, и мы получаем дофаминовый сигнал удовольствия. Но если бы это не подкреплялось практической пользой, которая следует за опознаванием звука, мы бы давно забыли эту реакцию.

Музыка могла появиться как имитация значимых звуков окружающего мира, на которые человеческий мозг отвечает сильными реакциями-эмоциями. Низкочастотный грохот (гроза, землетрясение) вызывает ощущение тревоги. Зато звук текущей воды успокаивает: это знак жизненно-важного ресурса. Можно вызвать такие же реакции искусственно, если повторить те же звуки с помощью музыкальных инструментов.

Имитационно-игровая культура, доведённая до совершенства – одно из главных отличий человека от животных. Возросший объем памяти позволил людям использовать полученный опыт для моделирования грядущих событий. Охотники могли отрабатывать свои навыки, используя изображение оленя как мишень, а ритуальный танец - как обучающую игру. Вполне естественно было имитировать и звуки.

С другой стороны, не забываем о паразитах: если существует короткий путь для вызова нужной реакции, то всегда найдутся и те, кто им воспользуется. Крик от боли или детский плач вызывают повышенное внимание соплеменников? Значит, срочно запоминаем и имитируем: «этот стон у них песней зовётся». По той же причине на телевидении популярны дикторши с истерическими нотками в голосе. Да и большинство рок-певцов так визжат, что хочется им молочка налить.

Вместе с песней-рыданием, в каждой культуре можно найти и другие универсальные мелодии: это бодрый "военно-эротический" танец и успокаивающая колыбельная. Паттерны такой музыки из разных стран очень похожи - они согласуются с ритмами сердца и ритмами дыхания. [58] Что неудивительно, ведь музыку исполняют люди, а у них анатомия примерно одинаковая.

Однако всё сказанное можно отнести и к человеческой речи. В ней тоже много звукоподражаний, в ней тоже есть свои ритмические и мелодические паттерны, вызывающие определенные эмоции. Ряд исследований доказали, что «понимание» музыки сильно коррелирует с пониманием речи той культуры, к которой относится музыка [59], [60].

Логично предположить, что музыка была первоязыком, языком эмоций, к которому впоследствии добавилось смысловая надстройка - и получилась речь как язык более высокого уровня. Есть и более интересная гипотеза: музыка и речь – это языки двух разных интеллектов, которые иногда сотрудничают, а иногда конкурируют в одной голове. Известно много случаев, когда неординарные музыкальные таланты выявлялись после повреждения левого полушария мозга, как если бы обитающий там «логический» интеллект держал под контролем «артистическое» правое полушарие, но после травмы потерял контроль. Правда, такие «артисты» зачастую теряют важные левополушарные способности, связанные с абстрактным мышлением [57].

Забавное отражение этой полушарной конкуренции - поговорка «Не свисти, а то денег не будет». Раньше мне нечем было ответить на это суеверие (сам я люблю посвистеть при всяком удобном случае, особенно в длинных коридорах и прочих помещениях с интересной акустикой). Но в прошлом году в журнале Current Biology опубликовали исследование свистящего языка, которым пользуются жители турецкой горной деревушки Кушкей. Этот «птичий» язык радикально отличается по картине мозговой активности от обычных языков. Они, обычные языки, задействуют в основном левое полушарие. А в случае свистящего языка активно включается и правое «музыкальное» полушарие [61]. Поэтому, если кто-то говорит вам, что от свиста денег не будет, вы можете научно ответить, что внутренняя гармония полушарий важнее.

Вообще «языковая» теория музыки звучит приятнее, чем «наркотическая». Однако и здесь придётся разоблачить ряд мифов. В первую очередь под сомнением – «врожденная музыкальность». Исследования с помощью МРТ выявили, что музыкальная настройка нейронов может меняться даже под влиянием краткосрочного обучения; при этом происходят вполне регистрируемые физические изменения в мозге - число нейронов, реагирующих на значимые звуки, растёт, а их реакция усиливается. [62]

И даже «абсолютный слух» не является врождённым даром. Оливер Сакс рассказывает в «Музыкофилии» об исследовании, в котором сравнивались дети, обучающиеся в музыкальных школах Нью-Йорка и Пекина. Оказалось, что среди учеников в возрасте 4-5 лет абсолютным слухом обладают 60% китайцев и только 14% американцев. Среди тех, кто начал учиться музыке в 6-7 лет, доли слухачей разошлись больше: 55% и 6%, соответственно. И наконец, среди тех, кто начал учиться музыке в 8-9 лет, абсолютный слух был у 42% китайцев - и ни одного такого ученика среди американцев. Вывод: абсолютный слух может сохраниться у детей, если они с рождения изучают тональный язык, а если язык не тональный - абсолютный слух пропадает.

Другое исследование, проведенное в университете Висконсина, предлагает и причину исчезновения абсолютного слуха с возрастом. Тесты на распознавание музыки у 8-месячных детей и у взрослых обнаружили, что взрослые больше ориентируются на сочетание звуков относительно друг друга, а дети - на абсолютное звучание: они не могут отличить ту же песню, спетую в другой тональности. Видимо, абсолютный слух становится неудобен, когда дети овладевают более «абстрактным» (нетональным) языком взрослых.

А теперь вспомним цитату, с которой начиналась данная глава. Газета Asian Times пугает американцев тем, что китайцы тратят на музыкальное образование детей в шесть раз больше денег. Дескать, это гарантирует им интеллектуальное превосходство. Но теперь можно сделать совсем другой вывод: китайцы увлекаются музыкой просто потому, что это... важная часть их языка! И если вы хотите сохранить у ребёнка абсолютный слух, то обучение китайскому языку с рождения поможет в этом больше, чем обучение музыке.

Короткая песня и длинный хвост

«Съездил к Маше в роддом, отвёз вещей и всякой еды. Пока она была в душе, потанцевал танго с Евой. И в голове сразу завертелась мелодия - словно что-то знакомое, но в то же время очень своё. Точно так же было, когда с новорожденным Китом гулял. Тогда тоже пришла танцевальная мелодия, но другая. Я после прогулки её забыл и очень огорчился, но на следующий день она снова пришла. А теперь второй ребёнок - и новая мелодия». (февраль 2009)

У каждого представителя племени Юпно, живущего на востоке Папуа-Новой Гвинеи, есть собственный «конггап». Переводится это как «голос предка» и представляет собой мелодию, которая состоит из одних гласных. Она длится всего несколько секунд - однако это не имя, потому что используется иначе. Проходя через землю соседа, необходимо громко петь его конггап, давая понять, что ты не чужак. Можно петь конггап другого человека, когда думаешь о нём или скучаешь. На похоронах все поют конггап умершего. А собственный конггап исполняется только во время ночного ритуала «общения с духами предков», когда все собравшиеся танцуют - и каждый поёт свою «личную песню».

Свой первый конггап ребёнок получает от матери вскоре после рождения: это своего рода персональная колыбельная. Достигнув юности, человек меняет свой детский конггап на новый - который он либо слышит во сне, либо придумывает самостоятельно, перебирая различные мелодии. Каждый конггап совершенно уникален и связан только со своим носителем, его нельзя передавать другим людям. Средний представитель племени Юпно может помнить и моментально опознавать несколько сотен личных мелодий [63].

Способность к запоминанию конггапов очень озадачивает исследователей: эти короткие, всего на нескольку секунд мелодии не имеют никакой структуры, которая позволяла бы упростить запоминание. Однако в данном исследовании, как и в многих других, отмечается: человеческому мозгу нужно менее секунды музыки, чтобы вызвать эмоциональную реакцию.

Подобные «короткие песни», хотя и не обязательно личные, есть и в других традиционных культурах. Японское «танка» буквально переводится «короткая песня». С XVI века известен и более лаконичный жанр - хайку, своего рода «недопетое танка», одностишие всего на один выдох, которое тем не менее может вызывать сильную эмоциональную реакцию.

Но подобное сокращение песен - редкое исключение в нашем мире, где музыка норовит зависнуть в ушах как можно дольше. «Дайте мне спеть эти пять нелогичных нот!», пел когда-то Борис Гребенщиков. Но я никогда не видел, чтобы БГ честно спел только пять нот и сразу ушёл со сцены. Если уж песня, то не меньше минуты. Если концерт - не менее часа.

Правда, при ближайшем рассмотрении поп-музыка представляет собой бесконечные повторы коротких мелодий. Наверняка это связано с особенностями нашей памяти: чтобы в ней задержаться, нужны повторы. Каждый повтор приятной мелодии мозг воспринимает как успех - и награждает нас дофамином. Получается эдакий паразитный нейрокод, который запускает в мозгу зацикленный контур возбуждения.

Именно здесь мы расстаёмся с музыкой, которой управляем мы сами, и попадаем в царство той музыки, которая управляет нами, как токсоплазма - кошками. Но в отличие от токсоплазмы, у наших мозговых паразитов есть более высокий уровень зацепки: музыка умеет зависать не только в ушах отдельного человека, но и в памяти целого социума. Причём качество музыки в этом процессе играет не самую важную роль:

«Павы, предпочитающие длиннохвостых павлинов, одобряются отбором исключительно по причине предпочтения таких же павлинов другими самками. Качества самого самца при этом произвольны и несущественны. В этом смысле, музыкальный фанат, жаждущий конкретной записи лишь на основании того, что она находится в списке “Топ 20”, ведёт себя в точности, как пава. Но конкретные механизмы, обеспечивающие работу положительных обратных связей в этих двух случаях, различны».

Этими словами заканчивается 8-я глава книги Ричарда Докинза «Слепой часовщик» [64]. Данная глава посвящена эффекту «взрывной эволюции» на основе положительной обратной связи; история про половой отбор красивых, но бессмысленных павлиньих хвостов плавно переходит в аналогию с поп-музыкой. Любопытно, что сам автор теории полового отбора Чарльз Дарвин до таких смелых сравнений не дошел: он считал музыку «одной из самых больших загадок человеческой культуры».

Последователи Дарвина значительно продвинулись в исследовании «бессмысленной красоты». Но как показывает Докинз, даже сейчас среди них нет согласия. Некоторые эволюционисты считают, что длинный павлиний хвост является прямым «диагнозом» неких внутренних качеств самца, существенных для отбора (устойчивость к паразитам, например).

Другие же, включая Докинза, полагают, что увлечение самок длинными хвостами - это пример лавинообразного эволюционного процесса, который привёл к генетической победе «вкусов большинства» безо всякого практического смысла. То есть длинный хвост стал своего рода вирусом, «потому что девочкам нравилось». Последняя фраза в кавычках - почти точная цитата из «Истории Аквариума», где Борис Гребенщиков объясняет, почему они продолжали играть, несмотря на критику и прочие проблемы.

А почему девочке нравится определенная музыка? Например, потому, что нравится её компании, особенно девочкам-лидерам. Да и диджей по радио сказал, что этот хит занимает верхнюю строчку в чарте. И вот опять Докинз с примерами взрывной обратной связи, бессмысленной и беспощадной:

«Похоже, что это факт – многие люди купят запись единственно по причине покупки (или вероятности покупки) этой записи большим количеством других людей. Поразительное подтверждение этого факта заключается в практике звукозаписывающих компаний, посылающих своих представителей в ключевые магазины для скупки больших количеств их собственных записей, с целью поднять цифры продаж в том регионе, где у них есть шансы "взлететь". (Сделать это не так трудно, как кажется, потому что цифры Топ 20 основываются на продажах в небольшом количестве магазинов грамзаписи. Если вы знаете эти ключевые магазины, то вам не нужно покупать большую часть записей, чтобы оказать существенное влияние на общенациональные цифры продаж. Есть также достоверные случаи подкупа продавцов в этих ключевых магазинах). Подобный феномен самоценной популярности, хотя и в меньшей степени, известен в книгоиздательстве, женских модах, и вообще рекламы. Едва ли лучшее, чем можно прорекламировать какой-то товар, так это сказать о нём, что он пользуется спросом среди товаров этого вида».

Это конечно не означает, что популярность любой музыки определяется только рекламным бюджетом. Есть ещё множество эволюционных факторов, по-разному работавших в разные времена и в разных странах. Например, форма клавиатуры пианино определяет, какие мелодии на этом инструменте сыграть легче. Зато с пианино невозможно путешествовать; у бродяг и кочевников другие инструменты - и другая музыка.

А чем определяется длительность музыкального произведения? Ну явно же не вашим личным удовольствием! И не «развивающими особенностями» этой музыки для ваших детей. Длительностью управляет целая куча нечеловеческих параметров, начиная от формы носителей записи и заканчивая ценой аренды помещений. Никто не будет собираться на концерт ради «пяти необычных нот», поэтому вместе с парой-тройкой любимых песен вам придётся терпеть откровенную халтуру кумира, а то и вовсе левых музыкантов «на разогреве». Та же история происходит и в литературе, где никто не будет запускать печатный станок ради короткого стишка или рассказа; поэтому главная единица литературы индустриального мира - это роман.

Хотя есть и обратные примеры: длительность мелодий может сокращаться в среде, где время стоит дороже, чем в других средах. Так возникает культура коротких рекламных джинглов в радиоэфире или звуковых эффектов в смартфоне.

Но всё это - не про человека. Эволюция музыки давно идёт сама по себе, совершенно не интересуясь тем, насколько она развивает людей. Она нами пользуется, это факт. Но вовсе не гарантирует ответной пользы.

Гетто мелкой моторики

Если вы выдержали все предыдущие издевательства над чувствами верующих в музыку, то настала пара получить награду. Даже бессмысленная, случайным образом победившая музыка, обросшая мусором «чисто для размера», может быть полезной для развития детей.

Правда, это касается не пассивного прослушивания, а именно игры на музыкальных инструментах. Тот же Раушер после критики своих первых исследований "эффекта Моцарта" выпустил ряд работ с более содержательными результатами. В частности, он выяснил, что шестилетние дети после занятий музыкой в течение двух лет показывают значительные успехи в решении пространственных задач - по сравнению с теми детьми, кто вместо музыки брал уроки компьютерных навыков.

Более свежее исследование канадских нейробиологов даже уточняет критический возраст: музыканты, начавшие заниматься пианино до 7 лет, отличаются более продвинутыми способностями в задачах на координацию движений (и по результатам тестов, и по картине задействованных нейронов). А те, кто стал заниматься музыкой позже семи, не отличаются в решении двигательных задач от тех, кто вообще не занимался музыкой. [65]

В такие исследования я готов поверить, хотя с одной оговоркой: это не про музыку. Это про работу руками.

Развитие мозга очень сильно связано с движениями конечностей: кто быстрее бегает, кто точнее и крепче хватает. Именно это и было главной заботой мозга на протяжении веков. Но индустриальная цивилизация оставляет людям все меньше и меньше движений. У нас уже нет собирательства и охоты, нет рукоделия и ремесел, нет скалки и лучины, веретена и прялки. Даже мелкая слесарка и столярка, вся эта возня с паяльником или гаечным ключом, что была так популярна в поколении наших родителей, тоже уходит в прошлое: техника теперь сложней, ею занимаются автосервисы и другие узкие специалисты.

А детям остается и того меньше. Сто лет назад они с ранних лет привлекались к домашним и полевым работам, к ремёслам родителей - но современные Институты Детства упорно защищают их от таких «взрослых» занятий. Правильным поведением детей в школе считается многочасовое бездвижное высиживание за партой.

В этих условиях музыка превратилась в гетто мелкой моторики. Она стала чуть ли не единственным «богоугодным» занятием, в котором детям позволено шевелить пальцами во все стороны.

Но пора признать, что это не единственная возможность! Недавно американский математик Джеймс Мерфи опубликовал в Wall Street Journal статью под названием «Может ли колыбель для кошки спасти наши школы?» [66]. В этой статье математик с индейскими корнями говорит то же самое: настоящее развитие ребенка должно в первую очередь «нагружать» его пальцы разнообразными движениями. А не текстами и картинками, которыми завалены школы.

Однако Мерфи использует для раскачки мозгов не музыку, а верёвочные игры своих предков-индейцев. Его курс верёвочных фигур - это эксперимент с двоечниками, на которых классическое образование поставило крест. А Мерфи с помощью верёвочной "колыбели для кошки" поднимает их математические способности до "твёрдой четверки".

Чтобы вы не подумали, будто я рекламирую собственное увлечение: точно такие же исследования публикуют в Китае и Японии про каллиграфию. Есть и другие способы развивать мелкую моторику. Не буду утверждать, что они лучше, чем музыка. Хотя... почему бы не подразнить эстетов?

В 1995 г. немецкий исследователь Томас Элберт сообщил, что площадь мозговых зон, получающих сенсорные сигналы от пальцев левой руки скрипачей, значительно больше, чем у немузыкантов. С другой стороны, ученые не выявили никакого увеличения площади корковых зон, связанных с правой рукой скрипачей. Почему так? Пальцы левой руки скрипача активно бегают по струнам, а пальцы правой просто сжимают смычок и не совершают отдельных движений [62]. Выходит, от занятий скрипкой мозг становится ещё асимметричнее. Хорошо ли это, думайте сами.

А ещё многие профессиональные музыканты страдают от судорог, подобных "писчему спазму", который преследовал клерков XIX века, вынужденных очень много писать. При этом музыканты склонны скрывать проблему, ведь для них это означает профессиональный крах. По оценкам Оливера Сакса, подобными спазмами может страдать каждый сотый музыкант [57].

Синхронизация и джаз

Итак, вы сели на берегу горной речки, журчание которой вызывает приятные эмоции. Время от времени вы насвистываете собственные короткие мелодии под настроение, или напеваете стихи на китайском языке, который учили с детства, сохранив абсолютный слух. А в руках у вас - верёвка для игры в "колыбель для кошки", или ножик для резьбы по дереву, или пяльцы для вышивания; в общем, инструмент поддержки ясного ума через мелкую моторику. Можно ли сказать, что вы достигли всех эффектов, что дает музыка?

Нет, конечно. Есть много исследований, говорящих о том, что человек лучше запоминает информацию, если её напеть, а не наговорить [67]. И хотя у этой мнемонической техники есть свои ограничения, люди с успехом использовали её задолго до появления "внешней памяти" - например, для запоминания таких огромных историй, как "Илиада" Гомера. Повторяемость ритма и созвучия рифмовки создают дополнительные связи в памяти - как расставленные во временном потоке подсказки о будущих событиях.

С помощью таких подсказок можно управлять не только индивидуальной памятью, но и целым человеческим сообществом – что и используется повсеместно, от детсадовских хороводов и церковных обрядов до армейских маршей и корпоративного караоке. Некоторые ученые считают, что именно согласование человеческих сообществ является основной причиной существования музыки.

Вообще-то вызвать эмоциональную реакцию можно разными способами: рефлекс может быть "подвешен" на любой орган чувств. Стимулом может быть и запах, и тактильное ощущение, и картинка. Но это будет лишь индивидуальная галлюцинация; чтобы сделать её коллективной, стимул должен воздействовать на многих людей одновременно. Вероятно, именно в этом секрет популярности гигантских сооружений, вроде египетских пирамид или идолов острова Пасхи: такие конструкции видны издалека, многим людям сразу, вызывая общие коллективные эмоции – страх и благоговение.

Но звук работает лучше: он летит не только на многие километры, но и во все стороны сразу (а от каменного идола можно отвернуться). Именно барабан и колокол - главные прообразы общей виртуальной "Матрицы". Заложенный ими формат объединения людей настолько силён, что его можно распознать во многих современных ритуалах. Почему новости на радио принято читать в начале каждого часа? Особого смысла в этом нет, поскольку новости приходят не по часам. Просто раньше люди использовали сигналы точного времени, чтобы заводить и синхронизировать часы, так что объявление каждого часа сопровождалось повышенным вниманием.

Однако современные электронные часы не требуют ручной сверки. А современные люди чаще слушают музыку в одиночестве наушников, чем в совместном танце. Может быть, им уже не нужен этот синхронизатор, потому что появилось много других? Да так много, что впору задуматься о рассинхронизации. Не случайно в самые механистические, самые индустриальные годы XX века в моду вошли джазовые импровизации и другие "асинхронные" виды музыки. Как утверждают вездесущие нейробиологи с МРТ-сканнерами, джазовая импровизация включает совсем другие отделы мозга, чем обычное исполнение (повторение) уже знакомой музыки.

Поколение современных родителей синхронизировано ещё больше, благодаря мобильному Интернету со всеми его твиттерами и прочей блохосферой. А это значит, что у ваших детей наверняка появится собственный джаз. И может быть, это действительно будет звук электродрели. И этот звук вам наверняка не понравится. Но это неважно. Важно, с какой деятельностью он будет связан. В конце концов, дрелью можно и дырки сверлить.

«Кит вытащил губную гармошку и сыграл на ней эдакое крупное произведение. Потом спросил у меня, о чем это было. «В одном месте похоже на военный марш», - ответил я неуверенно. «Правильно», - согласился Кит. И рассказал всю свою импровизацию по частям: когда солдаты встают, когда перестрелка. Потом он дал мне дудку и бубен и объяснил, какой знак он мне будет подавать рукой для дудки, а какой - для бубна. И начал снова играть на губной гармошке, подавая мне знаки свободной рукой.

В общем, изобрел оркестр и профессию дирижёра. Вполне актуально для возраста шести лет. В саду индивидуальная борьба за лидерство сменилась групповыми играми. И в музыке нашлось отражение». (ноябрь 2010)

ИГРА В ОДНИ ВОРОТА

В советское время существовал журнал под названием "Семья и Школа". Наверное, предполагалось, что именно в этих двух организациях происходит основное воспитание. Правда, такая схема упускает множество других детских коллективов, от дворовых компаний до летних лагерей. Кроме того, в таком названии семья и школа как будто даже противопоставлены.

Но если у вас больше одного ребёнка, то детский коллектив начинается именно в семье. Скажу больше: именно этот коллектив помог мне разобраться в том, как возникают проблемы в садиках и школах. Поэтому, если хотите совсем простого совета - наличие трёх детей гораздо быстрее приведёт вас к просветлению. Однако не будем забегать вперёд. Начнём с самого тяжелого случая - когда ребёнок один.

Азарт и награда

«Неожиданно легко обучились сегодня играть в футбол. Раньше, на улице, это не работало. Кит любит пинать мяч, бегать за ним, но игра с воротами - никак ему не давалась.

А сегодня я показал дома на игрушках. Сделал из кубиков ворота, из других деталей конструктора - забор. В ворота посадил Винни-Пуха и корову, ну и стал показывать, как они играют, забивая маленький мячик то в одни ворота, то в другие. Кит моментально подключился, когда я сказал "Ты играй за корову". И как забивать в ворота, и как защищаться - всё сразу понял. Когда борьба стала напоминать американский футбол, я расширил площадку, вместо ворот поставил две коробки, взял мяч побольше, и пару игрушек побольше: Шрека и Тигру. Тут уже борьба пошла напрямую между мной и Китом. А ещё через пять минут играем третью версию: поле - вся комната, в качестве корзин - два больших картонных пакета. И играем уже сами, без кукол.

Думаю, в следующий раз точно так же объясню ему банковскую и биржевую систему. Тем более что брокеры сами себя называют "быками" и "медведями", в зависимости от любимой стратегии. Типичные плюшевые игрушки.» (декабрь 2006)

Эту историю можно было процитировать в главе «Скрытые миры». Но есть одна особенность, которая отличает футбол от стрижки, туалета, плавания и других примеров той главы. Футбол - это фикция. Борьба за символическую, вымышленную ценность в виде «гола». И результат игры - тоже фикция, условность. Неудивительно, что мой двухлетний сын не видел смысла запинывать мяч в определенные ворота. До тех пор, пока я не показал ему выдуманную радость побед и выдуманную печаль поражений.

Понимание этой виртуальности игр пришло ко мне не сразу. Я ещё долго занимался самолюбованием, описывая в дневнике, как ловко мне удалось занять ребёнка какой-нибудь игрой. Тем более что подобных активных папаш немного. Гуляя по утрам с трёхлетним Китом, я наблюдал одну и ту же картинку. Мамашки сажают деток в песочницу с мешком игрушек, а потом просто торчат в сторонке, как ленивые надзиратели. А дети сидят в кругу своих игрушек, ни черта не понимая. Когда видят кого-то нового с интересной игрушкой, бросаются к нему. Только тут мамашки спохватываются, разнимают, растаскивают по углам... В общем, гасят общение и снова уходят в пофигизм.

Другое дело я! Залезаю сам в песочницу, показываю сыну, как с машинкой играть. Как песок набрать в кузов, поехать, выгрузить... И обнаруживаю вокруг себя ещё нескольких пацанов 3-4 лет, молча протягивающих мне свои машинки. А мамашки вокруг на скамейках сидят. Пришлось слегка поменять игру: устроили общие гонки.

В другой день - похожая история с кучей детей в песочнице, которые видят нового мальца с большой красивой машиной, и все бросаются к нему. Кого-то пихнули - слёзы, разборки. Мамаша на этот раз оказалась необычной: вынула из сумки куклу в виде волка, и давай с ребёнком разговаривать от имени волка. Дескать, что же ты не делишься игрушками, мы же договорились... Видно, у них давно такое волкоговорение практикуется.

Кит мой тем временем тоже рванулся к чужой яркой машинке. Я перехватываю его на полпути, отвожу в сторону, беру первый попавшийся мячик. Закапываю. Кит тут же догадывается, что делать: берёт совок и начинает "разминирование". Ещё два раза повторили - и вот уже все остальные дети тоже лезут мячик выкапывать. Закопал им ещё несколько игрушек в разных местах песочницы, все бросились "разминировать". Включая и того пацана, который с новой машинкой пришёл. А машинка его теперь брошена и никому не нужна. Ну и я конечно горжусь опять. Не умеете вы, мамашки, воспитывать пацанов!

Однако волк этот говорящий меня зацепил. Это ведь тоже была игра. Стало быть, ребёнку можно впарить через игру что угодно. С чего они вообще взяли, что маленьким детям надо делиться? Даже главный коммунистический педагог и певец коллективизма Макаренко русским языком написал: у ребёнка до 5-6 лет проходит стадия индивидуальной игры, когда ему нужно позволить играть одному и не навязывать компаньонов. "Можно прямо утверждать: чем лучше ребенок играет в младшем возрасте в одиночку, тем лучшим товарищем он будет в дальнейшем. Если ребенок играет один, он развивает свои способности: воображение, конструктивные навыки, навыки материальной организации." [68]. Да я и сам видел эти навыки трёхлеток во всей красе:

«Подаренный конструктор Кит унёс к себе в спальню и спрятал под кровать. Вообще, очень хомяческие у него появились привычки. Сел за стол, начал есть салат. Потом вскакивает:

- Я пойду пописаю! Только мою еду не берите!

А вот коварный план общения с лучшим другом:

- Я возьму с собой к Феде палку с огоньками. Федя скажет: "Дай мне поиграть!". А я скажу: "Не дам! Это моя палка!»

Были недавно в РИО, купил ему там малахитового дельфина. Дельфина он решил подарить маме. И подарил. На следующий день говорит:

- Знаешь, я маме подарил только хвост дельфина. А остальной дельфин пока что мой!» (январь 2008)

Но чем я лучше той мамы с волком? Она с помощью игры учит делиться игрушками, хотя трёхлетке это ни к чему. А я устраиваю бессмысленные соревнования по пинанию или выкапыванию мячиков. Нужно ли это детям?

Добавил сомнений и Кит, который, научившись играть в соревнования, стал чересчур бурно реагировать на проигрыши. Вроде ещё год назад он совершенно не впечатлялся такими условностями, как счёт в футболе - а теперь готов рыдать каждый раз, когда ему гол забьёшь.

Некоторое облегчение нам принесла присказка «Это была всего лишь тренировка, зато ты научился лучше играть». Но в целом ощущение было неприятное. Словно азарт - это результат моего обучения.

И главное, штука-то вроде полезная. Даже за символическое вознаграждение ребёнок готов делать всякие хорошие дела. Но только ты порадовался результату, как понимаешь, что интерес к хорошим делам не сильно повысился. Зато азарт борьбы распалился, и уже ищутся хитрые способы обойти правила, а то и самостоятельно использовать наградную систему:

«В новом саду на Кита пожаловались - дерётся. Я с ним поговорил, мол, не надо драться с теми, кто не хочет. Во вторник прихожу и спрашиваю воспитательницу: ну что, дрался? Она говорит - не просто дрался, а ещё и предлагал другим детям подарки, если они будут драться. В общем, организовал турнир. Я ей посоветовал придумать им какое-нибудь другое соревнование. Кстати заметил, что сами пацаны к этому нормально относятся, и Кит через эти игры сразу подружился с двумя, Максимом и Тимофеем. Подкалывают друг друга, когда из садика выходим. И никто вроде не обижается. Ну, воспиталкам не понять, конечно». (декабрь 2008)

Неоднозначные игры с наградами продолжились в школе. В чём смысл пятерок? C красным дипломом легче устроиться на работу? Попробуй-ка объяснить первокласснику такую сомнительную связь с событиями, которые произойдут через полтора десятка лет.

Поэтому я, не особо задумываясь, сказал Киту, что тех людей, которые получат больше всего пятерок, в конце года наградят... ну, как-то. На доску почёта повесят.

«Кит после каникул задержался на лишний день у деда, и был очень недоволен, что пропустил школу. Не успел я ему намекнуть, что отдых на природе вообще-то полезен, как он сам говорит: “В саду или в первом классе я бы тоже был рад прогулять. Но теперь ведь Н.Г. обгонит меня по количеству пятерок”. У них там ещё непростая система расчетов: двойка убивает две пятерки, тройки тоже как-то вредят.» (ноябрь 2012).

Правда, школа притормозила с доской почёта. Пришлось ввести свою награду: пообещали за сто пятёрок подарить лонгборд. Ежу понятно, что модная доска на колёсиках оказалась более желанным призом, чем доска почёта. Но это не решает проблему «отложенной награды», которая слишком далека и не связана с предметом обучения. Хотя некоторым кажется, что именно на такой системе можно построить учёбу. И для этого даже есть «научное» обоснование.

Во многих книгах, посвященных мотивации, цитируют «зефирный эксперимент» Уолтера Мишела [69]. Во время теста экспериментатор предлагает 4-летнему ребёнку выбор: либо съесть кусок зефира прямо сейчас, либо получить два куска, подождав 15 минут. Конечно же, нормальный ребёнок, живущий по принципу «счастье это сейчас», выбирает съесть сразу. Однако некоторые терпят, чтобы получить побольше, но попозже. Впоследствии (через несколько лет) выясняется, что у этих терпил оценки на экзаменах SAT лучше, чем у тех, кто не откладывал удовольствие.

Таким образом возникает иллюзия, что всем учащимся нужно равняться на прилежных терпил, которые высиживают на уроках в ожидании годовой награды (в идеале - загробного рая). Но вот вам простое опровержение «зефирного эксперимента»: если в качестве экспериментатора использовать не постороннего мужика, а мать ребёнка, которой он доверяет, результаты теста будут другие; и можно только приветствовать тех нормальных детей, которые не верят постороннему мужику, заманивающему их зефиром.

Мы пошли другим путём. В том же первом классе я познакомил Кита с олимпиадами, где результаты и награды ближе и реальней.

«Обсуждали отличие олимпиадных задач от обычных. Кит говорит, что в олимпиадах ему нравится “сам процесс” решения необычных задач, а не только награды. И я вдруг подумал, что противоположностью азартных игр должен быть именно craft, медитация на процессе создания чего-то нового и красивого». (ноябрь 2012)

Здесь сформулирован очень естественный принцип обучения. Возможен ли он в классической школе? Увы. Школе не хватает предметной деятельности в самом буквальном смысле, когда "предметы" - не строчки в дневнике, а физически ощутимые объекты, работа с которыми даёт и удовольствие от творческого процесса, и наглядный результат собственной деятельности. Близкая и понятная награда, которая не требует виртуальных пузомерок.

Интерес к такой деятельности у детей огромен. Ещё до школы Кит увлекся физико-химическими опытами и радиоэлектроникой. В шесть лет он взял полистать астрономический атлас – и через час пересказал мне страницу про кометы; так я узнал, что он уже умеет читать. А его сестра Ева уже в четыре года безошибочно называла по снимкам все планеты Солнечной системы, и просила купить ей "детскую марганцовку для опытов". Потому что это наглядно и интересно.

«Пошли мы с Лёвой встречать Кита с кружка ракетомоделирования - а у них там уже идут запуски первых ракет! Когда начался этот кружок, я боялся, что с учётом модных веяний им будут подсовывать какие-нибудь готовые лего-наборы. Но нет, всё честно: сначала чертежи, потом клей, картон, дерево и фольга. Всё своими руками с нуля, терпеливо и аккуратно. И через пару месяцев - бах, полетели! И даже парашюты выбросили на высоте, чтобы мягкая посадка получилась.» (ноябрь 2013)

А потом они идут в школу. И выясняется, что самые интересные вещи в школе не изучают вообще. Связь с реальностью ограничивается учебником "Окружающий мир", где предлагается запомнить те же три несчастных камня (слюда, гранит и кварц), которые были сорок лет назад в моём учебнике на таком же уроке "Природоведения". Как должно быть скучно на этих уроках Киту - после ежегодной ярмарки камней на ВДНХ, после сталактитовых пещер Крыма и собственной коллекции минералов в трёх коробках.

Точно так же и астрономия, которая ежедневно на небе, и химия, которая ежедневно на кухне, почему-то считаются очень секретными дисциплинами, изучать которые можно только в самых старших классах. А в началке вместо этого - линейная виртуальная пузомерка "пятёрок" вокруг столь же виртуальных "общих знаний", которые ни к какой живой деятельности не привязаны.

И это касается не только обычных школ, но и культовых математических, которые лидируют в рейтингах. Работы руками там ещё меньше, зато абстрактных предметов - ещё больше. Они даже субботу крадут у детей ради этого, выставляя "шестидневку" как некое крутое достижение.

А значит, логичный ответ - повернуть свою избушку к лесу передом, к школе задом:

«Кит вернулся из своего первого похода без родителей. Научился делать две вещи, особенно необходимые в зимнем лесу: чай из чаги и нитроглицерин. Вообще в четвёртом классе внешкольное образование у него уже совсем затмевает школьное. Пять кружков - химия, астрономия, география, радиоэлектроника и техническое творчество. Выбрал самостоятельно, ходит с удовольствием, и рассказывает каждый раз с интересом, чего они там делали. Всё бесплатно, к слову сказать. В спорте, правда, наметился тайм-аут: после айкидо, спортивной гимнастики, футбола и школы лонгборда он пока что не определился, чем дальше заняться. Бассейн забраковал из-за хлорки.

Что же касается обычной школы, то его дневник в этом году я впервые открыл только в ноябре. И обнаружив там целых три тройки в четверти, совершенно не ругался. Более того, идея поступления в более продвинутую гимназию постепенно вытесняется идеей о том, что школа должна быть, наоборот, простая и незаметная. Чтобы не мешала внешкольным занятиям.» (ноябрь 2014)

Забавно, что взрослики сейчас с пафосом «открывают» подобные принципы образования, которые детям всегда были понятны. Можно брать любую популярную теорию – и находить её во фразах моих детей, сказанных в начальной школе. Например, удовольствие творческой деятельности переизобретает Дэниел Пинк в книге «Драйв» [47], он даже придумал специальное название - Мотивация 3.0. Тем временем профессора психологии пишут научные работы про другое модное явление, замаскированное словом «прокрастинация». Мне же достаточно открыть дневник:

«Кит сообщил, что знает смысл жизни: получение удовольствия. Ну, думаю, подслушал где-то. Решил его проверить. Как же, спрашиваю, получать такие удовольствия, которые требуют делать много неприятных дел – например, пахать на работе, чтобы съездить в отпуск. Кит объяснил, что на отпуск надо откладывать, но при этом часть денег тратить на небольшие удовольствия по ходу дела – например, на мороженое. Забавно, что у меня всегда были более максималистские принципы: либо не иметь лишних желаний, либо уж пахать так пахать, если появилось настоящая цель». (апрель 2014)

Строй и раздевалка

Предыдущая главка наверняка понравилась сторонникам домашнего обучения, которые решают социальные проблемы путём изоляции от школы. А что, пусть ребёнок развивает собственные таланты безо всяких навязанных требований!

Но как же тогда стать "полезным членом общества", возмущаются сторонники коллективизации. Общество-то никуда не делось: оно вокруг. Не научишься в нём жить и быть ему полезным - пропадёшь. Хочешь ехать без аварий - учи правила дорожного движения.

Споры на эту тему бесконечны. Вероятно, потому, что взрослики выносят туда свои личные проблемы - хотя думают, что решают проблемы детей. Например, сторонникам домашнего образования стоило бы представить, что таланты их ребёнка лежат в «более социальной» области, чем нарисовали себе родители. Может, быть призвание дочки - быть руководителем (начинается в роли старосты класса), а талант сына раскроется в торговле (начинается с подпольной продажи жвачек одноклассникам). Вариантов ещё куча: «мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино». Но для того, чтобы реализовать такие способности, нужен коллектив. Всего этого вы не дадите ребёнку дома – и даже не будете знать, чего именно он лишился.

Однако и сторонникам коллективизма можно задать ряд каверзных вопросов. Всякий ли коллектив воспитывает «полезных членов общества»? А как же травля изгоев, драки? Ага, это неправильный коллектив. Давайте тогда определим признаки правильного.

«- Кит, вы в саду гуляли?

- Да, парами.

- А ты с кем был в паре?

- С одеждой.

- С какой ещё одеждой?!

- С Одеждой Васильевной!» (март 2007)

Школьные истории про хулиганов и страдальцев - лишь вершина айсберга детских «неформальных отношений». Отношения очень разнообразны, просто взрослики не привыкли в это вникать, пока нет серьезных последствий. Между тем, отношения эти начинают складываться ещё в детских садах, когда ребенку всего три года. Кит сменил три садика из-за наших переездов, и у меня была возможность понаблюдать, как проходят стадии коллективизации.

Первые два месяца - типичный новичок, изгой. Идут жалобы на поведение - пытается показать себя. Причём жалуются даже не воспитатели, а «общественное мнение». Привожу его утром, а они там на прогулку одеваются. Кто-то из детей говорит мне: «А ваш Никита дерётся!» И тут же остальные начинают жаловаться. Несколько раз такое наблюдал. Удивительная спонтанность коллективного сознания. Флешмоб. Впрочем, я подозреваю, что синхронизацию этому коллективному разуму задают все-таки воспитатели.

Затем становится заметно, что на самом деле коллектива нет, а есть отдельные группы по три-четыре человека. Это как раз настоящие, самоорганизованные микро-коллективы. Тут вам и Три Мушкетёра, и «Битлз», и типичный состав современного IT-стартапа. Хотя в детском саду эти группы ещё нестойкие, как молекулы воды в облаке пара. Здесь Кит и начинает вписываться.

Первыми приятелями становятся девочки. «Они дают игрушки», как отмечает Кит. С мальчиками отношения конкурентные, но постепенно тоже возникают альянсы: «Я подружился с Серёжей, а его Петя слушается». Или «Мы дружили с Алёшей, но он стал дружить с мальчиком, который был против нас».

Иногда я помогаю. Одна парочка играла на площадке после садика, мы с Китом подошли, и я спросил, можно ли нам поиграть с ними. Научил их играть в прятки. На следующий день смотрю, тусуются вместе на прогулке.

Ну и наконец, происходит полная «вписка». За неделю до Нового года Кит приходит с заявлением:

- Сегодня был хороший день. Меня все слушали: три Зорры и Ледяная Птица.

Я удивляюсь: как-то быстро. Начинаю выяснять, не было ли каких подвижек в коллективе. Оказывается, у них там ветрянка. И первым заболел пацан, который был вроде лидера. Кит перехватил влияние. Потом бывший лидер возвращается, но, кажется, он уже не рулит. Кит ходит королем... и перед Новым годом тоже выходит из игры с ветрянкой. После праздников всё начинается снова.

Эти игры происходят в фоновом, партизанском режиме, как некая параллельная реальность, спрятанная на прогулках и в других кусочках свободного времени; основное же время занимает официальная деятельность детсада, где надо лепить из пластилина морковки, учить примитивные стишки или просто "вести себя". Поневоле задумаешься, что было бы, если бы морковки и стишки сократить, дав больше времени на свободную коммуникацию и самоорганизацию.

Неудивительно, что я гораздо больше интересовался партизанской частью детсадовской жизни. И даже подкидывал «оружие». Это могли быть мелки для рисования на асфальте. Или каштаны, которые мы любим собирать осенью, а жена потом ругается, что их скопилось в доме слишком много - я предложил Киту взять их с собой в сад и просто раздать детям, каждому по одному. И посмотреть, что будет. Просто как новый повод для контакта, новая игра.

Был случай, когда он потерял на прогулке в саду губную гармошку. Я посоветовал ему сделать общее объявление через воспитательницу. Сделал. И точно: один мальчик видел, где гармошка на улице лежит. Нашли. А я для себя отметил, что они совсем не понимают принципов взаимопомощи: один не догадался сам спросить, другой не подумал рассказать, пока не спросили.

Какое отношение имеют эти истории к школьной травле? Да самое прямое. Травля - это игра, в которую играют дети, которым не дали играть в другие игры. Вот печальный парадокс: школа мучает детей надзором в классах (где много места, много света и есть конкретная деятельность), но при этом оставляет их без присмотра в наиболее критических, в наиболее противоестественных ситуациях, вроде тесных раздевалок и тёмных коридоров.

Принято считать, что дурные привычки «идут с улицы». Но вспоминая уличные и школьные конфликты своего детства, я был поспорил: в школе было хуже. Городок моего детства не относился к благополучным, там жило много досрочно-освобожденных зеков (это называлось «выпустить на химию»), и детки у них были под стать. Тем не менее, даже у них существовала дворовая этика: честные драки поощрялись, а долгие издевательства - нет.

Может, дело в том, что на улице больше возможностей для манёвра? Да и друзья могут подключиться: не те случайные люди, с которыми тебя сажают в классе, а именно друзья, у которых принято стоять за своих. И наконец, на улице всегда есть куча других интересных занятий.

Получается, что именно взрослые создают детям уродливую ситуацию школьной раздевалки. Причём эффект этот давно известен, особенно после «Стэнфордского тюремного эксперимента», проведённого профессором психологии Филиппом Зимбардо в 1971 году. Одной группе студентов было предложено сыграть заключённых, а другой – надсмотрщиков. В итоге и те, и другие слишком хорошо «вошли в роль»: надсмотрщики стали проявлять настоящий садизм, а жертвы быстро сдавались. Зимбардо сделал вывод, что среда и ситуация влияют на поведение людей гораздо сильнее, тем предполагала психология того времени, в которой был моден индивидуализм, персональный психоанализ и прочие культы «личных качеств характера».

Это конечно не означает, что все дерущиеся дети – на самом деле милые зайчики. Но драка драке рознь, вот что важно. Уличные драки с их ограничительными принципами («до первой крови», «лежачего не бьют») очень напоминают наблюдения этологов о том, что у животных внутривидовая агрессия чаще является «показательным выступлением». В сражениях оленей за самку победитель не убивает проигравшего, он лишь демонстрирует силу. Фактически, это спорт, придуманный в природе задолго до человека.

Однако те же этологи заметили, что если соперникам после драки не дают разойтись, заставляя их находиться в неестественно тесном, замкнутом пространстве (например, самцов мышей держат в одной клетке) – именно в этом случае у победителя развивается гиперагрессия, а у побеждённого – депрессия и каталепсия [70]. Очень похоже на тесные миры наших школ и городов, не правда ли?

Провокаторы и интриганы

В ответ на школьные драки многие советуют отдать ребенка на секцию боевых искусств. Это действительно полезно, как выучить иностранный язык: даже если не используешь на практике, всё равно лучше понимаешь мир. И мои дети стали изучать единоборства ещё до школы.

Но это не панацея от всех проблем школьной социализации. Во-первых, обучение реальным приёмам единоборств происходит не сразу. У младших основа тренировок- общефизическая подготовка. Это значит, что каратэ не успеет помочь вашему ребёнку в конфликтах первого класса, а для некоторых детей именно такие конфликты - самые существенные.

Кроме того, драки - не единственная игра, которая расцветает в «слепых пятнах» школьных коридоров. Существует противоположная, столь же дурная игра в «вечную жертву». Когда мама одной девочки из класса Кита впервые жаловалась мне на его поведение, она дважды в своей речи произнесла, что её девочка – «самая маленькая в классе». Я поверил на слово и отругал сына. Все мы знаем: обижать девочек нельзя, тем более маленьких.

А потом моя жена, забирая Кита из школы, поглядела на эту девочку. Девочка висела вниз головой на перилах второго этажа, громко ругала каких-то мальчиков, которых даже не было поблизости, и совершенно не реагировала на замечания взрослых. Она твердо усвоила, что ей все позволено, поскольку она «самая маленькая».

В следующий раз, когда возник конфликт, я встал на сторону сына. И сразу поинтересовался, видел ли кто-то из взрослых то, в чём эта девочка обвиняет его. Нет! Оказывается, учительница пересказывает конфликт со слов девочки. Очередная история про раздевалку, где не было взрослых.

Другой случай: моего первоклассника стукнул какой-то третьеклассник на продленке. Сын не жаловался, но история всплыла во время одного нашего разговора. Мы обсуждали, в каких случаях надо бить в ответ, в каких - игнорировать мелкую провокацию, а в каких - обратиться ко взрослым. Тут Кит и привел этот пример: он не пошёл к учительнице с жалобой на третьеклассника, потому что этот парень находится «в фаворитах» у учительницы, которая сидит на продленке. Так что жаловаться бесполезно.

На следующее утро в школе я попросил классную руководительницу найти этого третьеклассника. И поинтересовался, почему он прессует малышей. Пацан разрыдался и сказал, что его «попросили навести порядок». Кто попросил? Ну понятно. На этом месте училки закудахтали, что такого не может быть. Но я сказал, что верю пацану, и если такая «дедовщина» ещё раз повторится, я приму другие меры.

Так что ещё раз: не боксом единым. Школьные конфликты разнообразны, но роднит их одно: «слепые пятна». И именно на этом месте разговора представители школы начинают быстро-быстро переводить тему. Они очень не любят вопрос, почему они сидели по своим тихим классам и учительским, пока дети дрались в раздевалках.

Ответный ход школы - обвинить родителей в неправильном воспитании детей, натравить родителей друг на друга, отправить ребенка к психологу, напугать органами опеки. В общем, заставить множество людей вне школы тратить время для того, чтобы школа в очередной раз спрятала свое «слепое пятно».

«Кит жалуется на школьные психологические тесты:

- Зачем они задают эти бессмысленные вопросы - кто из одноклассников мне нравится, кто из родственников мне нравится... Спросили бы лучше, кто из учителей мне не нравится!

Не успел я поинтересоваться, как же он поступает на этих тестах, а он уже сам продолжает:

... - Поэтому я выдумываю смешные ответы. Если спрашивают, кто из родственников мне больше нравится, я пишу – кот». (октябрь 2015)

Головы и хвосты

Есть ещё один аргумент школы: да ведь у нас один учитель на тридцать человек - как же за ними уследить! Ответ на это дают те же секции единоборств. В такой секции у одного тренера вполне может быть больше тридцати человек. И они - о ужас! - бьют друг друга руками-ногами, бросают друг друга об пол. А потом расходятся с улыбкой, безо всяких конфликтов. И учитель остается бодр и весел.

Так может, напряжение учителей в школе возникает вовсе не от количества учеников, а от противоестественной организации работы с ними?

Задумавшись о более правильном образовательном коллективе, поневоле приходишь к идее, что здесь нужен какой-то особый «заказчик». Может, церковь? Во многих церковных школах существует большой арсенал социальных игр, от благотворительности до трудотерапии. Хотя промывка мозгов там всё-таки главенствует.

Советская школа тоже любила идеологическую работу. Однако возможностей для альтернативных игр было побольше. Октября, пионеры, комсомольцы - театр для будущих управленцев. Система спортивных школ, с выходом на ДОСААФ и армейские клубы - для любителей простых физических пузомерок. А были ещё физматматшколы, биостанции для юннатов, Дворцы пионеров с кружками на любой вкус... Очень разнообразный конструктор коллективов! Особенно если смотреть из дня сегодняшнего, где остались лишь обломки этого конструктора.

Мы же тем временем колыхнулись в другую сторону, к индивидуализму. Сколько народу должно быть в классе? После советской школы хочется сказать - поменьше, конечно же! Не больше десяти. А вот кандидат физико-математических наук Николай Андреев рассказал мне в интервью другую версию [71]:

«Есть такой великий учитель математики Борис Петрович Гейдман. Он считает, что класс с количеством меньше 25 человек обучаем хуже, чем класс, в котором 25 человек и больше. В каждом классе должна быть «голова», «тело» и «хвост». Если вы хоть одну из этих частей выкидываете, то общий уровень образования съезжает. Кому-то не за кем тянуться, а другим наоборот, не перед кем похвастаться».

Идея представить хороший коллектив как отдельный организм с головой и хвостом мне понравилась. А вот количественную оценку захотелось уточнить. Размышляя об этом, я отправился в «Википедию» и набрал слово «Взвод». Там хорошо описано, чем определяется размер взвода, который в разных родах войск очень разный. С одной стороны:

«Воинское подразделение, соответствующее взводу, в советских частях и подразделениях специального назначения (СпН) ГРУ именовалось Группой. Группа также состояла из 3-х отделений — общий состав группы — 16-18 человек. Необходимость введения такого термина подчёркивала тактику действия разведывательно-диверсионных подразделений. В тылу противника Группа, из соображений скрытности и маневренности разделялась на Отделения либо звенья по 2 — 3 военнослужащих, действовавших самостоятельно».

А с другой стороны:

«Самыми крупными по количественному составу в Советской Армии были курсантские взводы в военно-учебных заведениях и особенно в Центрах Подготовки Младших Командиров (неофициальное название — «Сержантская Школа» или «Сержантская Учебка»). Численность учебного взвода курсантов достигала 40-45 человек. Такие взводы неофициально назывались «китайскими»... Необходимость в таком увеличенном штате учебных взводов объяснялась отсеиванием кандидатов в процессе учёбы и кадровой нехваткой в войсках».

Выходит, на размер взвода сильно влияют внешние задачи. Серьёзная боевая цель, автономная работа в условиях враждебного окружения (разведка) требует небольшой и слаженной группы. Слабая внешняя цель, допускающая внутреннюю конкуренцию в достаточно мирном окружении (учебка) – получается большая группа.

Вопрос о том, чем именно занимается коллектив, позволяет объяснить и другие школьные феномены. Помните про девочек-друзей, которые первыми встретили Кита в детском саду, и девочек-провокаторов в школе? Есть исследования [72], согласно которым женщины чаще становятся «внутренними» лидерами коллектива, а мужчины - лидерами «наружными», то есть при столкновении с враждебным внешним окружением. Группа детсада или школьный класс - очень изолированные коллективы, никаких особых столкновений с внешним миром у них нет: поэтому девочки рулят. Это касается и учительского состава: когда учёба предполагала более активное, практическое освоение окружающего мира, учителями были мужчины.

А как насчёт возраста? Почему в классе все должны быть одногодками? Ведь младшие гораздо лучше въезжают в новые знания и умения, когда видят примеры старших - не взрослых, а именно детей на пару-тройку лет старше. Это всё ещё «горизонтальная связь», копирование себе подобных; но при этом разрыв в возрасте ставит планку повыше.

«По дороге с секции Кит спросил, знаю ли я, сколько будет семью семь. Я сказал, что знаю, но предложил ему сказать первым. К моему удивлению, через три минуты он ответил. Правда, первый ответ был неверный, но ещё через минуту он исправился. Он считал в уме! Я предложил ещё пару примеров. Он опять посчитал. "Неужели айкидо раскрывает невиданные математические чакры?" - удивился я.

Через день, когда снова была секция, я понял, в чем дело. В раздевалке после айкидо ребята постарше (третий класс) хвастались, кто лучше знает таблицу умножения. Давали друг другу задания - и моментальные ответы. А мой первоклашка - самый младший в секции. Он ещё не знает, что умножение заучивают по таблице. Он думал, они и вправду так быстро считают. Ну и сам научился умножать в уме». (апрель 2012)

Именно так были устроены дворовые коллективы нашего детства, откуда приходили игры в банки и пробки, велосипедные гонки и техника стрельбы из рогаток... Множество открытых горизонтальных связей, когда со случайным пацаном на улице можно обменяться фантиками, поиграть в футбол – и научиться чему-то новому. Увы, в современном городе эти живые "протоколы случайности" исчезают. Здесь на все случаи жизни - абстрактный сервис-посредник, официальная организация из взросликов, учебное пособие для заданного возраста…

Конечно, у смешанной группы может быть свой минус: если младшие в группе подтягиваются за старшими, то старшие, наоборот, могут скатываться к уровню младших (в поведении как минимум). Очевидно, что старшим просто нужен свой старший - и эту роль может играть взрослый. Но это вовсе не роль школьного учителя, который механически раздаёт всем одинаковые задания.

Итак, вот грубая формула образовательного коллектива. Нужна небольшая группа детей разного возраста и разного пола, перед которой поставлены различные тактические и стратегические задачи - не только внутренние, но и внешние. В этой группе желательно иметь такое распределение ролей, чтобы вместо тупой пузомерки получилась слаженная работа «всего организма» - но при этом каждый получал бы и новые знания, и собственное удовольствие.

Пока я искал такую компанию, оказалось, что она спокойненько растёт буквально под ногами. У меня дома. Хотя не знаю, обязательно ли для такого открытия заводить троих детей. Может быть, кто-то понимает это раньше, а кто-то вообще никогда. Но мне кажется, общая картина схожая. Первый ребёнок – чаще всего собственная проекция родителей; с ним больше смотришь на те вещи, которых тебе самому не хватило в жизни. Второй ребёнок - обратная сторона Луны, взлом шаблонов и понимание родительской диалектики. А третий – удивительный инопланетянин; всё у него выходит само собой, без твоих теорий. Что это, откуда? Наверное, это и есть коллектив. Где трое, там и церковь.

Братья и сёстры

Кажется, очередной переход к своему семейному вышел у автора слишком ловким. Да и сведение всего разнообразия коллективов к одной домашней тройке – не слишком ли просто?

Не слишком. Сложность вообще определяется не количеством элементов, а отношениями между ними. Детям я демонстрирую эту идею с помощью роликов из своей заброшенной диссертации. Игра «Жизнь», классическое увлечение начинающих программистов, в моём случае очень затянулась, превратившись в многолетнее увлечение клеточными автоматами. Представить эту вычислительную среду очень легко: каждая клетка на поле меняет цвет в зависимости от цвета ближайших восьми соседей по некому правилу. В одних случаях это совсем простое правило голосования («стань таким же цветом, как большинство соседей»), в других случаях посложнее («если у клетки ровно три белых соседа, она становится белой; если меньше двух или больше четырёх белых соседей – становится чёрной») – но в любом случае, взаимодействие локальное, только между соседями. Зато на макроуровне, на поле из десяти тысяч таких клеток, шаг за шагом возникают удивительные картины: растут снежинки и дендриты, ходят волны и закручиваются спирали… или ничего не происходит, если правило микровзаимодействия клеток чуть-чуть изменить.

Глядя после таких опытов на человеческое общество, можно заметить, как мало у нас остаётся локальных взаимодействий: естественная самоорганизация коллективов всё чаще заменяется централизованным управлением. В результате большая группа людей, формально объединённых в «организацию», на самом деле представляет собой толпу одиночек, эдакое социальное чудище Франкенштейна, а вовсе не коллектив.

И это хорошо чувствуют те, у кого появились дети. Антисистемные настроения молодых родителей вполне предсказуемы: ну, уж наш-то ребёнок точно не станет роботом на этом конвейере! Лучше мы сами его всему научим. А если детей уже двое-трое, да и ещё друзья с детьми – вот и альтернативный коллектив. Натуральный.

Но окружающая реальность диктует свои законы. Для поддержания семьи как минимум один из родителей должен работать – а иногда одного недостаточно. Но даже если мама может оставаться дома, вовсе не факт, что ей будет интересно день за днём, год за годом заниматься детьми. В итоге даже «простой» домашний коллектив организовать не так просто, как кажется иным теоретикам домашнего обучения.

«На прошлой неделе я оставил Кита дома поболеть - и у нас получился естественный эксперимент, отвечающий на вопрос о том, сколько времени нужно на "социализацию". Первые три дня он спрашивал "Пойдем ли мы завтра в садик?" с такой интонацией, что было ясно: не хочет идти. Однако на четвертый день он рассказал мне, что представляет, как он будет строить крепость с друзьями (имелись в виду именно ребята из садика). А когда на пятый день мы пошли в сад, он даже меня подгонял.

Мораль: да какая тут нафиг мораль, если ребёнок сам рассказал мне эту формулу ещё год назад! Когда Киту было четыре, он начал разбираться с числом дней в неделе. И спросил меня, сколько дней мы ходим в сад и сколько выходных. Я сообщил, что пять и два. Он тут же внёс рацпредложение - сделать наоборот. Два дня в садике, пять дней дома". (март 2010)

Вот, казалось бы, история о том, как ребёнка напрягает садик. Но с этим несложно разобраться: взяли да не пошли. Жизнь в одной квартире с братьями и сёстрами может напрягать посильней: здесь не дают еженедельных выходных, чтобы отдохнуть друг от друга. Чуть оставил одних - крики, жалобы. Только всех замирил - опять схлестнулись.

Поэтому первая идея, которая приходит на ум: развести по углам. Дать каждому свою игру. Один - на прогулку с папой, другой - в магазин с мамой. На каникулах одного к бабушке, с другим в отпуск. Записать на разные кружки.

Наверное, если бы это всегда удавалось, я бы не увидел той замечательной самоорганизации, которая возникает у самих детей, когда никто не бросается разводить их по углам.

«Кит сделал для двухнедельной Евы первые игрушки в духе оригами. На свёрнутых пополам листах (чтобы можно было поставить) нарисовал портреты: себя, меня, Машу и какого-то клоуна. Ставит их перед Евой и рассказывает. И самое удивительное: она с интересном смотрит. А мои гримасы игнорирует. Вот она, сила горизонтального обучения!» (март 2009)

«Маша жалуется, что Кит играет с Евой только в «ловушки» и «заграждения», призванные ограничить ее перемещения. А по-моему, довольно естественная игра. У Кита рождаются самые настоящие изобретения - не просто идеи, а действующие приспособления.

Первой была «сигнализация» - система верёвок, которая роняет горшок, когда Ева заходит в комнату Кита. Правда, первой зашла Маша. Но сработало же! Второе изобретение посложней. Он привязал верёвку к ручке двери, а второй конец - к кровати. Таким образом, дверь заблокировал, чтоб Ева не вошла. Я ему говорю - а как же сделать, чтобы мы, взрослые, могли заходить? Тогда он сделал на другом конце верёвки кольцо, которое ездит по спинке кровати и может фиксироваться в двух положениях. Когда идут взрослые, могут сдвинуть кольцо и пройти.

Ева в свою очередь веселится, взламывая китовские заграждения. А когда его не было, она сама себе придумала «полосу препятствий»! Вообще-то она и раньше любила через нас с Машей перелезать - но тут придумала целый круговой маршрут через всю комнату: перелезть через нас, потом на свою кровать забраться, пройти по ней до самого конца, там перелезть через одеяла и спрыгнуть, обежать нашу кровать - и все сначала. Намотала за раз десяток кругов по своему полигону». (февраль 2010)

Вот и подсказка, как придумать совместную игру: нужно дать задачу каждому по возрасту. Например, так: семилетний Кит собирает фантастических существ из конструктора Zoob, а двухлетняя Ева работает тестировщиком, проверяет модели на выживаемость - кидает и пытается разломать. После часа такой игры получается несколько интересных устойчивых форм, похожих на нечто знакомое из живой природы. По сути, вводный курс эволюционной биологии.

Подобных игр у них возникло целое множество. Результат последней висит сейчас передо мной на холодильнике, когда пишу эту статью: Кит рисовал на бумаге контуры, а Ева их раскрашивала. Матисс с Гогеном отдыхают! А с некоторых пор эта коллективная механика стала и меня переигрывать.

«Разбираем покупки. Ева схватила пакет сосисок и удирает. Прошу Кита забрать у неё пакет. Кит догоняет Еву и объясняет:

- Понимаешь, Евыч, на самом деле это патроны...» (март 2010)

«Я заставлял Еву что-то делать, а она не слушается. Я стал злиться. И тут Кит сказал «Тихо, папа!» и даже руку вперёд выставил. А потом предложил Еве: «Давай я буду говорить «тик-так», а ты пока сделаешь своё дело». Ева тут же согласилась: как раз на днях Маша научила её делать всякие дела по таймеру». (январь 2012)

Появление Лёвы несколько порушило ту идиллию, которую я только что нарисовал. Разница в возрасте с сестрой у них меньше двух лет - в отличие от Кита, который на пять лет старше Евы.

«Ева отнеслась к новорождённому брату с любопытством. Называет его “амиш”. Сначала потребовала “атеть”, то есть смотреть. Затем “пагадить”. Причём гладить хотела все части, какие доступны: “Гадить нос!” Очень смешно искала другие части: “Руки неть! Наги адин!” Предлагала “дизять сям”.

Правда, вскоре началась битва за внимание мамы – и за молоко. Причем пить молоко она уже разучилась. Укусила Машу несколько раз. Маша орёт, Ева орёт, Лёва проснулся и тоже орёт. Укладывание сразу двоих оказалось довольно мучительным процессом». (январь 2011)

Для общей драматичности стоило бы привести ещё страницу таких цитат. Но это может сделать любой поисковик по запросу «погодки дерутся». А я лучше расскажу, чего роботы не знают. Здесь просится заголовок «О пользе драк», но среди читателей могут оказаться гуманисты, поэтому выражусь более тактично: драки моих младших, порушившие идеалистическую картину братской любви, помогли разглядеть нечто более существенное.

Для начала я получил доказательство того, что азарт и конкуренция за абстрактные награды - вовсе не результат «неправильного обучения», как я думал после игр со старшим. Оказалось, что этот движок человеческой природы легко включается и без отцовского футбола. Первые годы Ева и Лёва конкурировали буквально во всём. Любой предмет, оказавшийся в руках у одного, тут же привлекает внимание другого и наполняется «ценностью».

Заводить всех игрушек по паре? Или всё-таки использовать движок конкуренции? Плюсы ведь тоже есть: маленький копировщик Лёва начал делать многие вещи на год раньше, чем Ева и Кит. Может, стоит тогда научить их честному соревнованию?

«Ева любит всех пихать, а Лева на ней повторяет. Вроде понятно, что это своеобразный призыв к общению, но раздражает ужасно. Вчера я вдруг испытал просветление: и вместо того, чтобы их ругать, стал вместе с ними толкаться на кровати. Всем очень понравилось. Так родился новый вид игры – толкалки». (декабрь 2012)

«В молодости удивлялся, почему процветают такие непрактичные виды единоборств, как борьба без ударов. Теперь наблюдаю эту эволюцию у себя дома. В сражениях на палках Кит и Лёва регулярно отбивали мне пальцы, и в конце концов возникло правило: сражаться только вне дома и по обоюдному согласию (без внезапных нападений). В домашних боролках Евы и Лёвы мы точно так же запретили удары руками и ногами, а также любые действия с головой противника. Зато вот сегодня они уже полчаса борются, и никто не ноет». (январь 2014)

Надеюсь, вам уже смертельно надоели мои упоминания восточных единоборств в качестве лекарства на все случаи жизни? Есть у писателей такая болезнь: как сядет на красивую метафору, так и не может соскочить. Да и читатели такой приём любят: теории легко укладываются в голове, будучи зафиксированы, как прищепкой, ярким и простым образом-метафорой.

В моём случае метафору отлично разгромили Ева и Лёва. Игра в айкидо не стала самой популярной. Гораздо чаще они играют в другие совместные игры, которые Лёва называет «рольными». Даже если это игра-боролка, всё равно очень важно, чтобы каждый был конкретным персонажем: Паучиха и Леголас, Кашалоты и Кальмар.

«Понемногу появляются общие игры, кроме драк. Самая популярная сейчас игра – в курицу. Ева говорит «ко-ко-ко» и тихо тыкает Леву в спину, щекотит. Лева убегает, потом возвращается и снова спину подставляет». (май 2012)

«Ева с Левой стали долго играть вместе. Оставишь их в комнате, потом с удивлением наблюдаешь, что они на ходу придумали себе игру (Лёва - пират, Ева – русалка) и целый час уже играют». (июнь 2014)

Первые записи о таких играх появились в моём дневнике даже раньше, чем попытка сыграть в единоборство без травматизма. «Игра в айкидо» всего лишь помогла мне самому заметить, что мои младшие самостоятельно открыли тот же принцип: игра невыгодна, если ты наносишь сильный вред противнику - ты просто лишаешься игры.

Конечно, они не проговаривали это словами. Просто вывели опытным путём. В процессе столкновений вырабатываются правила, порождающие более выгодную для обеих сторон динамику. Один начинает свою игру; другой, заметив это, может начать делать то же самое - но в этом случае часто возникают конфликты за общий ресурс, и игра портится. Другой вариант: заняться собственной игрой в одиночку. Но так скучно. Между этих двух невыгодных крайностей, в процессе перебора ролей, и возникает совместная игра без банальной пузомерки.

«Ева с Машей заходят на кухню. «Спасибо, милый олень!», говорит Ева, и я понимаю, что передо нами Герда. На роль Кая она назначила Кита, который с очень серьёзным видом пишет новогоднюю открытку. «Пойдём отсюда, Кай!» - нежным голосом уговаривает его Ева. Через минуту обычным своим голосом, с баском, резюмирует:

- Что-то Кай мне не отвечает. Ну тогда поехали дальше, милый олень!» (сентябрь 2011)

«Лёва стал заядлый режиссер: рассказывает всем, что надо говорить и делать в игре. Причём видно, что его прёт сама история, которую он создаёт, даже без особого реквизита. Обижается, когда вместо «рольной» игры ему предлагают настолку.

- Лёва, сыграем в китайские шашки?

- Нет, я хочу нормальную человеческую игру!

Но иногда идёт на компромиссы: вчера почти час играли с Евой в настолку «Майя». Лёва согласился с условием, что это как будто охотники пришли на привал и там играют». (декабрь 2014)

Меч Дарта Вейдера

С появлением совместных игр конфликты моих младших не закончились. Но когда знаешь об их умении договариваться самостоятельно, гораздо легче перенести внимание с «конфликта вообще» на конкретные условия и факторы, которые мешают правильной игре.

Можно предположить, что совместная игра будет возникать чаще, если детям уже знакомо удовольствие коллективных игр и их разнообразие. Казалось бы, в этом нет недостатка: книги и кино, детские площадки и игротеки дают множество сценариев. Но какие из них выбирают сами дети, а какие поощряют родители?

«Когда Киту было 4 года, он по утрам частенько рисовал или склеивал что-нибудь удивительное. У Евы и Лёвы тоже наметилось утреннее творчество, но на свой лад. Позавчера они с утра решили покрасить волосы Лёвы с помощью какао. Поиграли в таком виде, потом помыли его, и только потом сообщили об этом маме, которая спала.

А я задумался: что если такие совместные «достижения» вообще непонятны родителям? У меня вот не было старшей сестры. Мои достижения детства – это именно индивидуальный зачёт: рисунки, постройки. А у них получаются новые роли, новые отношения как результат. А ты этого не понимаешь, считаешь какой-то глупостью и раздражаешься». (май 2014)

С другой стороны, можно заметить, что самые популярные игры без внутренних конфликтов - это истории про столкновение «своей команды» с внешним миром. Особенно если родитель в качестве играющего режиссёра соглашается сыграть самую неприятную роль - ну, того самого «внешнего мира»:

Лея, не бей брата!

Люк, не кусай сестру!

С маской и чёрным халатом

я вступаю в игру.

Милости не ожидая,

зло воплотив сполна,

объединяет джедаев

Тёмная Сторона.

Ссоры забыты разом -

все в атаку, бегом!

Дружные без приказа

перед общим врагом.

Лея за брата воет,

мчится на помощь Люк...

Главное в Звёздных Войнах -

не остаться без рук.

Про необходимость общей внешней цели я уже писал: к сожалению, таких задач нет ни у детсадовских групп, ни у школьных классов. В семейном коллективе ситуация более тонкая. Нам везде рисуют образ хороший семьи как надежного убежища, где ребёнок всегда должен находить любовь и понимание. Однако подобные семьи формировались именно общностью задач - защита своей земли и дома, поддержка домашнего хозяйства, семейный бизнес, династические профессии. Есть ли такой «клей» в современной семье? Есть ли у неё общие задачи столкновения с внешним миром, в решении которых принимают участие все члены семьи?

Внутренние конфликты гасит даже небольшая «общая атака». Дети могут стать очень дружными во время приготовления обеда или ремонта забора на даче. Даже совместное делание уроков улучшает отношения - как противостояние «общей угрозе» школы. Подозреваю, что именно по этой причине некоторые родители помогают детям слишком рьяно, то есть делают за них домашки и онлайн-олимпиады; это нелогично с точки зрения развития ребёнка, но вполне понятно как совместная борьба против внешней системы. Таким родителям стоило бы (хотя бы из любопытства) вывернуть свой сценарий наизнанку: вместо «помощи бедному ребёнку» предложить ему игру «Хочешь мне помочь?» Тоже совместная борьба, но с гораздо большей пользой для участников.

«Две недели назад, когда я лежал с простудой, Ева принесла мне перекусить, и была заметно довольна этим своим достижением. А в эту субботу я решил просто поспать подольше. Слышу, подкрадывается и спрашивает: "Папа, ты опять заболел?" Уже по голосу чувствую, что надо ответить положительно. Пробормотал, мол, сам не знаю.... "Тогда мы с Никитой приготовим тебе яйца пашот!", говорит Ева, и даже не дослушав меня, бежит на кухню. Может, надо почаще прикидываться больным?» (декабрь 2015)

Но это редкие случаи, когда общая задача есть. На самом деле, и моей семье, и многим другим современным семьям очень не хватает таких задач. Либо задачи есть, но не хватает умения включать детей в процесс совместного решения.

Кстати, множество психологов игнорируют этот вопрос, предпочитая модель «сферической семьи в вакууме», где разобраться с внутренними конфликтами предлагается с помощью внутренних же методов. Обложка книги Адель Фабер и Элейн Мазлиш «Братья и сёстры: как помочь вашим детям жить дружно» сообщает нам, что её авторы - самые известные в мире специалисты по общению с детьми; книга заняла первое место в рейтинге New York Times, издана тиражом более 3 миллионов экземпляров на 23 языках [73].

Что же советуют Адель и Элейн по поводу конфликтов братьев и сестёр? Признать и выразить чувства и желания детей словами. Научить их самих выражать свои чувства словами, рисунками или битьём подушек, а не дракой. Не сравнивать детей и не навязывать им однообразные внутрисемейные роли. Сосредоточиться на их индивидуальных потребностях и поощрять их индивидуальные способности. Не диктовать свои решения конфликтов, а предлагать детям искать решение самостоятельно.

Вот и всё. Звучит разумно, но получается, что основные рецепты «семьи в вакууме» сводятся к искусству разговаривать. В книге Фабер и Мазлиш полностью отсутствует идея совместной деятельности!

А там, где эта идея пытается пробиться на свет, она не находит поддержки у авторов. В самом начале книги, когда пациенты рассказывают свои истории общения с братьями и сёстрами, один признаётся:

«Отец отличался взрывным характером. Он не умел держать себя в руках, мог уехать на два дня и не возвращаться два месяца. Поэтому нам пришлось сплотиться, чтобы защищать друг друга. Старшие присматривали за младшими. После школы мы сразу же пошли работать. Каждый вносил вклад в общий котёл. Если бы мы не держались вместе, никто о нас не позаботился бы».

В книге говорится, что данная история «тронула сердца всех участников семинара». И что? Из неё не сделано никаких выводов. Может, психологам просто не интересны такие случаи, когда дети сплотились без помощи психолога?

Ещё больше поражает глава, которая называется «Не зацикливайтесь на общности». Там описываются ужасы похода с детьми в зоопарк: младшие ходят медленно, просят есть; старших это раздражает, они обзывают младших «улитками». Старший хочет посмотреть на змей, а младший их боится. Ссоры, слёзы, все недовольны. Резюме психолога - лучше гулять порознь.

И это пишут люди, которые только что советовали - не навязывать роли! Хотя история про зоопарк показывает именно эту проблему: детям раздали ярлыки «плачущих младших» и «торопливых старших», и менять эти роли никто не хочет; вместо этого предлагается просто отказаться от совместного похода, отличной деятельной задачи изучения внешнего мира.

Будучи очень ленивым человеком (и хуже того, писателем), я тоже раньше верил в магию слов. И в некоторых примерах книги Фабер и Мазлиш узнал свои попытки «менять роли» без особой смены деятельности.

Классическая ситуация: старший сын, задолбанный ролью ответственного старшего. Это проявляется в кривлянии, в подчёркнуто глупых шутках, в задирании малышей. И первое «психологическое» решение, которое приходит в голову - поиграть с ним в «малыша». Обнять, покачать, посюсюкаться. Милая пятиминутная пилюлька. Работает, но недолго. А вот другой вариант:

«Предложил Киту разобрать ящики с его старыми игрушками. Задача звучит грубо и прагматично. Почти как ненавистная уборка. Но на практике Кит с удовольствием копается полдня в своих детских вещичках, время от времени вскрикивая "Ага, вот это было прикольно!" или "Ух ты, а я-то думал, что эта штука потерялась!" Вспоминает смешные случаи. Отдаёт часть игрушек Еве, показывает, как они работают. Возвращается в детство. А потом возвращается обратно: «Хорошо, что целый ящик освободился. Я как раз думал, куда положить радиодетали». (ноябрь 2015)

Другая классика: младший с надоевшей ролью младшего. Куда бы мы не вышли, он тут уже ноет, что устал, хочет есть, понесите на плечах... Ну что, полечимся разговорами по Фабер-Мазлиш? Нет уж. Лучше вспомним настоящего мастера дзена, Антона Семёновича Макеренко: «Нельзя воспитать мужественного человека, если не поставить его в такие условия, когда бы он мог проявить мужество». Ну и личная практика:

«Пришли на каток. Лёва минут десять потоптался на коньках и говорит: всё, хочу надеть ботинки. Но я начисто отринул все воспитательные теории, которые предлагают слушать желания ребёнка. Я предложил ему посидеть и отдохнуть, погреться в раздевалке, попить чаю - но коньки снимать не разрешил. Всего полчаса потребовалось, чтобы Лёва перестал нудеть и "включился" - и потом больше часа катался с удовольствием. Наконец я уже сам замёрз и заговорил о том, что пора бы домой, обедать.

- Ещё два круга проедем, - сказал Лёва.

- Три, - сказала Ева.

- Четыре, - сказал Лёва». (декабрь 2014)

Наверняка кто-то увидит здесь жесткое навязывание родительской воли. Поэтому уточню: воля в данном случае подкреплена опытом совместной деятельности, совместного решения тех самых задач столкновения с внешним миром. Мой опыт, использованный в истории с Лёвой, записан в дневнике на год раньше:

«Выходишь на прогулку с детьми в промозглый сумрак московской зимы, и первая мысль: “Больше получаса я тут не выдержу.” А вторая мысль - о том, что надо было уехать на зиму в Таиланд, как сделали все знакомые чипстеры и пипстеры. Но проходит два часа на улице, и вот парадокс - никто не хочет возвращаться домой. То ли горка весёлая по дороге попалась, то ли каток с хорошим льдом, то ли снеговиков стали лепить...»

Вопрос о «праве на насилие» возникает у всякого здравомыслящего воспитателя. И даже западная педагогика, сильно заигравшаяся в вакуумный индивидуализм, в последние годы начала двигаться в другую сторону, придумывая оправдательные теории для проявления родительской воли.

Взять хоть alpha-parenting Гордона Ньюфелда: множество текстов посвящено тому, как создать и закрепить «привязанность» ребёнка, как правильно «заботиться» (то есть доминировать) в этой привязанности. Но все проблемы описываются через внутренние отношения; непонятно, на чём родителям удержать свой авторитет, кроме искусственных трюков, которые быстро заканчиваются.

Гораздо ближе к реальности - подход Уильяма Сирса, педиатра и отца восьмерых детей [74]. Он тоже говорит о привязанности, но с первых же страниц подчёркивает: связь держится лишь тогда, когда вы хорошо знаете своего ребёнка. А как получить такие знания? Из совместной деятельности:

«Когда Мэтт начал играть в малой лиге, я не хотел оставаться в стороне, поэтому записался в команду тренером. Когда он вступил в бойскауты, я вызвался на роль начальника отряда... Благодаря опыту тренера по бейсболу и опыту начальника отряда бойскаутов я узнал о детях вообще и о моем ребенке в частности больше, чем из всего курса психологии, прослушанного мною на медицинском факультете».

На этом месте чтецы курсов психологии могут возразить - а что же делать родителям, которые не такие крутые, как папа Сирс, и у них нет такого большого опыта? В таком случае, можно использовать коллективный опыт. Но именно опыт, а не домыслы.

Вы могли заметить, что в моей книге часто цитируются исследования, не относящиеся напрямую к воспитанию; зато педагогические и психологические системы здесь подвергаются высмеиванию. В главе «Трудности перевода» я даже написал, что гуманитарные модели мира – это чаще всего объедки со стола инженеров своего времени. Однако «новые» модели гуманитариев быстро обретают популярность, поскольку они специально заточены для массового употребления - в первую очередь, благодаря упрощению.

Опытный путешественник неделями изучает карты и готовит снаряжение перед походом - а психолог легко сравнит вашу жизнь с дорогой и посоветует «не тащить слишком тяжелый рюкзак»; совет умещается в пару строк на бумаге и быстро усваивается за чашечкой кофе. Ботаник насчитывает в семействе пальмовых 185 родов пальм и не считает это пределом - а психолог тем временем с умным видом рассказывает вам про четыре психотипа людей. Ну хорошо, чуть больше. Но уж точно не больше шестнадцати. Да, сравнение с пальмами получается невыгодное - зато можно легко запомнить число, не превышающее количество пальцев!

Пользоваться коллективным опытом можно и нужно. Но лучше делать это без упрощающих посредников. Не исключено, что нужный опыт где-то рядом, просто вы никогда не смотрели на него под нужным углом. Я никогда не был девочкой, у которой есть и старший брат, и младший. Но я как минимум могу себе представить, что капризы моей дочки - не просто капризы, а какая-то новая роль со своей собственной логикой.

Младший брат мой день за днём

ходит шахматным конём:

проползёт чуть-чуть вперёд,

а потом переворот

влево или вправо.

Глупая забава!

Старший брат мой - чемпион.

В шахматах он был бы слон:

он несётся со всех ног

через двор наискосок,

в дальний угол прямо.

Странная программа!

Я могла бы и конём,

и слоном, и вместе.

Но когда кричат "идём!" -

я стою на месте.

Ни к чему мне спешка:

я сегодня пешка. (январь 2012)

Это шуточная модель, конечно. Но такой подход отлично спасает меня (и эту книжку) от длинных теоретических разговоров на тему «почему у девочек психика сложнее, чем у мальчиков». Всё равно лучший способ увидеть, как пешка превращается в ферзя - это активная деятельность по освоению мира.

«В полночь Ева, отказываясь идти спать, предложила мне поиграть в шахматы. Откуда у приличной трёхлетней девочки такие ужасные увлечения? Не иначе как тлетворное влияние улицы!

Сыграли две партии, дальше я не выдержал. И предложил ей сыграть в более серьёзную, по-настоящему развивающую игру - кто быстрее сложит все свои шахматные фигуры в мешок.

И я почти выиграл. То есть, вначале я думал, что выиграл. Потому что я уже сложил все свои фигуры, а у Евы оставалось ещё две. Она бросила их в мешок, затем невозмутимо указала мне на поле. Там лежал маленький щит, отломанный от моей пешки! Вот это сильный ход! Такому в физматшколах не учат!» (июнь 2012)

Напоследок отмечу, что мои младшие сейчас гораздо свободнее включаются во внешние детские коллективы, чем старший, который «прорывался с боем» в садике и начальной школе. Возможно, это связано с тем, что Лёва и Ева прошли боевую стадию дома, и теперь чаще выступают зачинщикам других, более сложных игр.

«Ева рассказала, что они в школе организовали с подругами Агентство. И она теперь агент-собака. Агентство проводит расследования разных случаев: если у кого-нибудь пропала вещь, или что-то сломали в классе. Идея киношная, это понятно. Но забавно, что такая небанальная игра возникла всего через месяц совместной учёбы в первом классе.» (октябрь 2015)

ДЕНЬГИ, ЛОЖЬ И МАТЕМАТИКА

«Киту почти два года. Сегодня он долго смотрел, как я кручу кубик Рубика. Потом покрутил сам. Я ему объяснил, что каждую сторону надо сделать одного цвета. Он перестал крутить, взял карандаши и стал закрашивать стороны. Каждую - одним цветом!» (июнь 2006)

Если бывший министр образования Андрей Фурсенко останется в истории, то скорее всего - с фразой о том, что высшая математика не нужна в школе, потому что она «убивает креативность» [75]. Слова эти поразили многих, и меня тоже. Как выпускник физматшколы и математического факультета ЛГУ, я привык к тому, что «математика - царица наук» (Гаусс) и вообще она «ум в порядок приводит» (Ломоносов).

Однако, пытаясь опровергнуть идею о мучительной смерти креативности в злобных лапищах математики, я обнаружил, что аргументов у меня маловато. Большинство людей, с которыми я учился в 45-м интернате и на матмехе, впоследствии оказались на работе либо в скучной финансовой сфере, либо в IT-индустрии, которая по большому счёту - та же унылая бухгалтерия. Никто из них, блиставших математическими способностями, не обнаружил себя в тех передовых областях человеческой деятельности, где действительно востребована сейчас высшая математика: в генетике или робототехнике, в нейробиологии или социологии.

Возможно, виноваты перестройки, кризисы и прочие внешние факторы. Но может быть и так, что это действительно какая-то... ну, слово «некреативность» совсем уж корявое. Давайте скажем «негибкость ума». Словно бы способность хорошо работать с идеальными абстрактными мирами вовсе не приводит в порядок ум, а остаётся своей узкой способностью - и помогает найти работу лишь в тех сферах, где манипулируют идеальными сущностями: деньгами и программным кодом. Можно ещё стать преподавателем математики, то есть передавать дальше любовь к идеальным сферам.

Что же получается - Гаусс и Ломоносов просто впарили нам недобросовестную рекламу своих увлечений, а прав в итоге товарищ Фурсенко? Нет смысла учить всех детей высшей математике? Или может, какая-то другая математика существует, более полезная?

Похвала деньгам

В октябре 2007 года, на презентации русского офиса Google, пока мы стояли на фуршете, я рассказал коллегам про книжку «Детство Чика», которую тогда читал. Стали вспоминать свои детские игры с монетами. Ностальгия у всех проснулась. Причем профессиональная: мы же все теперь виртуальными продуктами занимаемся - руками ничего не потрогать, кроме клавиатур...

Слово за слово - и вот уже мы увлеченно играем на полу в «орлянку» с Ильей Сегаловичем и Пашей Завьяловым. Причём играем прямо по Искандеру: у каждого свой счастливый способ. Паша кидает монетки так, чтобы они стукнулись об Сегаловича, почти как в пристенок. Илья бьёт классическим способом, вертикально об пол, приговаривая «Вероятность всё равно одна вторая» - но у него выпадают одни только решки. Наконец он вспоминает другой способ: положить монетку на указательный и щёлкнуть снизу большим. Это явно помогает.

Вокруг собирается толпа... и тут подходит суровый охранник бизнес-центра. И говорит, что играть в азартные игры нельзя. Ну хохма. Создателю «Яндекса», интернет-миллионеру Сегаловичу запретили стукать двухрублевой монеткой об пол. Вот что значит вернуться в суровую взрослую реальность!

Сразу за этой историей в моём дневнике идёт другая, домашняя:

«У Кита забавные отношения с числительными. Когда предлагают что-нибудь посчитать, это воспринимается как скучная обязаловка. И не хочется это делать. Зато сам он иногда выдает удивительные числовые открытия:

- Положу рябину в карман. Карман - это как три руки!

Или такое:

- Пап, дай мне шарик!

- У тебя же палки в руках.

- А я возьму две палки в одну руку. А вторая свободная! Я в ней могу держать ещё четырёх котов!

Дописка спустя два года: Ничего не изменилось. По-прежнему абстрактный счет ему неинтересен. Зато отлично ведёт счет в футболе. Пожалуй, самое время научить его играть в "орлянку". Ну а что, будет считать лучше. Монеты прямо созданы для того, чтобы по ним учить числа. Другое дело, что нужна ещё весёлая игра с ними.»

Пока я обдумывал альтернативные способы изучения математики, министерство образования подкинуло свой вариант. В 2012 году появились сообщения о том, что в школе хотят ввести прямо с первого класса предмет «Финансовая грамотность». Пилотный проект уже запускают в пяти регионах, а к 2018 году новый предмет может быть включен в общеобразовательную программу.

Вот, значит, чем Фурсенко высшую математику заменит! Деньгами! Первая реакция чисто советская - что за хрень, и так всё вокруг деньгами меряется, теперь ещё и дети...

Но надо признать, что аргументы в пользу такого обучения есть. Многие известные бизнесмены, рассказывая о своём успехе, вспоминают, что начинали денежные отношения с миром раньше других – например, торговали всякой мелочёвкой в школе (оставим пока в стороне вопрос о том, насколько эти бедняги несчастны в личной жизни, даже при наличии больших денег). О том же сообщает нам журнал Psyсhologies, советуя давать детям карманные деньги раз в неделю, начиная с 7 лет:

«Исследования психологов и социологов показали, что способность молодых людей управлять своими финансами напрямую зависит от того, имели ли они подобный опыт в детстве, приучали ли их родители самостоятельно пользоваться деньгами».

Кроме того, сами дети с удовольствием играют в денежные отношения, и быстрее изучают некоторые математические операции в таких играх. Потому что есть очевидная мотивация: покупать мороженое - это не то же самое, что считать абстрактные кружочки на доске. В этом смысле игра в магазин, как и умение расплачиваться в реальном магазине - вполне себе развивающие занятия.

«Новая игра для счёта - старинные монеты. Этому увлечению помогла покупка металлоискателя на шестилетие, а также поездка в Питер к моему брату Антону, который показал Киту нашу старую коллекцию монет, и даже подарил ему несколько штук. После этого Кит сам стал меня расспрашивать, какие номиналы бывают, сколько маленьких монет в одной большой. Заодно я ему рассказал происхождение названий: рубль рубили от гривны, на копейке чеканили всадника-копейника, копейку рубили на две «деньги», похожие на уши, а четверть копейки, то есть половина каждого ушка - это полушка… Тут мы ненавязчиво перешли на изучение дробей». (октябрь 2008)

Ну и последняя красивая история о пользе денег в образовании (потом я буду их ругать, но пока дам бухгалтерам ещё пять минут педагогической славы). В 1872 году профессор Московского университета Сергей Александрович Рачинский, увлечённый идеям Льва Толстого, вернулся в родовое село Татево и стал работать учителем в школе для крестьянских детей. Впоследствии он создал ещё несколько сельских школ, и за свой многолетний просветительский труд удостоился даже личной похвалы царя Николая II. По результатам своих занятий Рачинский написал несколько популярных книг, одна из них – «1001 задача для умственного счета» [76]. Большинство задач в этой книге - про деньги и покупки. Вот несколько примеров из разных мест сборника:

14. Некто тратит 40 коп. в день. Сколько он тратит в год?

15. На 10 руб. куплено 31 фунт пряников по 18 коп. и 34 фунта орехов. Сколько стоит фунт орехов?

707. Лавочник начал торговлю с небольшим капиталом и каждый год наживал по полтиннику на рубль. В конце третьего года у него оказалось 675 руб. С каким капиталом начал он торговлю?

708. Кусок земли был перепродан 5 раз. Первый покупатель заплатил за него 256 руб. Затем каждый владелец брал барыша по 25 коп. на рубль. Что заплатил пятый покупатель?

922. Кабатчик за 200 руб. купил бочку водки в 42 ведра. Эту бочку он разбавил водою, прибавляя по 3 ведра воды к 7 ведрам водки, и разлил в 5-ведерные бочонки, которые продал по 25 руб. Сколько барыша?

923. Барышник купил 40 четвертей овса по 5 руб., примешал к нему (по 3 меры на четверть) плохого овса по 2 руб. и смешанный овес продал по 6 руб. Сколько барыша?

Означает ли это, что денежная математика - самая полезная? Нет конечно. Это означает лишь, что во времена Рачинского именно такой математики не хватало крестьянским детям; все задачи Рачинского были сугубо практическими, бытовыми, с которыми крестьяне сталкивались ежедневно. Это были задачи не о деньгах - а о реальной выгоде, которую можно получить, если умеешь быстро считать. Та самая математика Ломоносова, которая «ум в порядок приводит».

Теперь сравните учебник Рачинского с любым современным учебником математики. Да, современные учебники бывают разные. Но в целом они делятся на две группы – «скучные» и «забавные». Однако вы не найдёте «практического» учебника, в котором школьнику предлагались бы задачи о реальной выгоде для него, школьника. Некоторые задачи даже как будто специально отодвинуты подальше от реальности: там фигурируют то ли средневековые рыцари, то ли вообще персонажи сказок. Хотя буквально в одном шаге от этой абстракции лежат реальные задачи, которые интересно решать.

«Один только раз случился педагогический прорыв. Профессор по теории вероятностей заболел. Только мы обрадовались, что не придется слушать однообразные задачки про чёрные и белые шары — не тут-то было! За профессора на семинар пришел слегка поддатый аспирант.

— Так, — сказал он, с ухмылкой оглядев аудиторию. — В покер кто играет?

Поднялась пара неуверенных рук. А затем почти все остальные.

— Нормально, — кивнул чувак. — Кто скажет вероятность «стрита», получит зачёт.

— После первой сдачи или?.. — с интересом спросил задний ряд.

И понеслась. Лучший математический семинар в моей жизни. Но всё остальное — увы".

Эта история, описанная в моей предыдущей книжке "Худловары", случилась в 1989 году, когда я уже учился в университете. Даже студенты математического факультета, обладающие повышенной любовью к абстракциям, с явным удовольствием отреагировали на появление задачи с практической выгодой. Чего же вы хотите от школьников?

Теория лжи

«На четырёхлетие дед подарил Киту велосипед. Пошли мы с ним кататься на площадь.

- Давай играть, - предлагает Кит. - Ты будешь милиционером, а я водителем.

Соглашаюсь. Он делает круг по площади на велике, а я его останавливаю:

- Стоп, милиция! Предъявите ваши документы!

Кит роется в карманах:

- У меня нет документов... Но у меня есть деньги!» (апрель 2008)

Поняв про выгоду, можно перейти к следующему открытию: выгода не обязана быть денежной. Вам не нравятся задачи о барышниках? Есть множество выгод, которые для детей гораздо наглядней. Потому и математика на таких примерах - гораздо понятнее. Кнопки лифта я использовал, объясняя детям сложение и вычитание. Дроби мы изучали на дольках апельсина и кусках пиццы. Отрицательные числа - на термометре.

Есть выгоды и похитрей. Практически в каждом современном пособии для родителей найдётся глава о том, почему дети врут и как надо вести себя с юными лгунами. Но я ни разу не встречал в этих пособиях рассказа о противоположном: как дети любят выявлять обман.

Зато в книгах по эволюционной психологии вы можете узнать, что выявление и наказание обманщиков – очень важные адаптации, которые закреплены в нашем поведении эволюцией. Это подтверждается тем, что люди гораздо охотнее решают задачи, в которых кто-то кого обманул (например, украл яблоки), по сравнению с абстрактными задачами о перемещении яблок из одной корзины в другую [72].

«Перед тем, как заснуть, Кит спрашивает:

- Ты однажды прочитал мои мысли. Как ты это сделал?

Рассказываю, что можно определись по жестам, по направлению взгляда. Если человек врёт, у него могут глаза бегать, или он нос чешет. Мой юный детектив тут же опровергает:

- А бывают люди, которые смотрят прямо в глаза, но обманывают! А если у него нос зачесался просто так?

Пришлось идти дальше. Рассказал про коды ввода-вывода, когда движения глаз показывают, какой процесс задействован: воспоминание, фантазия, чувственный опыт или логика. Ох блин, это ему только четыре с половиной года - и целый час основ НЛП». (февраль 2009)

В том же возрасте Кит изобрёл рекламу. Однажды он играл в магазин: собрал красивые палки (мечи) и решил продавать их прохожим на улице. А когда увидел, что никто не покупает, предложил: «Пап, давай ты будешь людей зазывать, а я - продавать!» То есть уже в четыре года человек понимает, что «финансовая грамотность» лежит за пределами чистых вычислений, в области психосоциальных манипуляций.

Хотя, если быть совсем точным, осознание манипуляций в чужой рекламе приходит позже. Ведь палки-мечи, которые мы решили продавать, действительно были самые лучшие. А то, что другие люди могут врать в рекламе - это не сразу становится очевидно.

«Кит опять затянул песню о крутых айфонах, которыми хвастаются в школе. Я сказал ему, что на самом деле их делают в Китае и стоят они не больше десяти баксов, а всю остальную наценку создаёт рекламная накачка. Он не поверил. Через неделю совершенно случайно вышло практическое доказательство. На одной из распродаж мы с ним купили вполне работающий радиоуправляемый самолёт без наценок - всего за 300 рублей. Кит в шоке: он видел похожий в магазине на пару тысяч». (май 2013)

Поскольку учебник Минфина на эту тему пока не вышел, я использовал другие подручные пособия. Летом перед школой мы с Китом прочитали «Незнайку на Луне» - лучший учебник по экономике, издававшийся когда-либо в России. А пособие Алана Пиза про язык телодвижений было первой книгой, которую Кит прочитал самостоятельно: очень уж его интересовало, как выявлять обманщиков по жестам и позам. Параллельно я показал ему сериал «Lie to me». А затем предложил почитать книгу «Как мы принимаем решения» Джоны Лерера [77], которая состыковала теорию лжи и финансовую грамотность.

По сути, это и есть тот учебник, который надо предлагать детям с первого класса. В книге рассказано о различиях между «рациональным» и «эмоциональным» мозгом. Рациональное мышление легко справляется с задачами, которые хорошо формализованы и содержат немного переменных. Но в сложных задачах с множеством параметров и небольшим временем на решение гораздо лучше работает интуиция, то есть накопленный опыт, который невозможно выразить на рациональном уровне.

В этом нет ничего мистического: вспомните сенсорно-сетевую модель обучения из главы «Скрытые миры» - именно так дети учатся множеству сложных действий задолго до того, как у них появляется речь и логика. Точно так же решает задачу спортсмен, который закидывает мяч в баскетбольную корзину, или оператор системы ПВО, способный отличить на радаре чужую ракету от своего самолёта – но не способный сказать, как именно он это сделал.

На первый взгляд, основная интрига книги Лерера – показать ограничения рационального мышления, культ которого процветал долгие века. Однако в книге есть ещё одна особенность, которую, возможно, не заметил даже сам автор. Большинство ловушек мышления, которые он приводит, связаны с «денежной математикой». На дегустации вина эксперт-сомелье называет более вкусным вино за 100 долларов, по сравнению с вином за 5 (хотя на самом деле экспериментаторы налили в бутылки одинаковый напиток, чтобы показать, как рациональное сравнение цен перешибает хороший вкус; если бы эксперт не видел цену до дегустации, выбор был бы другим). Точно так же при выборе квартиры покупатель тратит слишком много времени на изучение «рациональных» параметров вроде арендной платы – и в результате оказывается с неудачным решением, потому что проигнорировал свою интуицию, говорившую о более важных вещах (например, не учёл время, которое придётся тратить на дорогу до работы каждый день на протяжении многих лет). Ну и самая яркая история в книге - про консультанта по задолженностям, который на первой же встрече забирает у клиента все кредитные карточки и разрезает их ножницами. И это реально спасает людей. Кстати, основные его клиенты - матери-одиночки.

После таких примеров становится очевидно, что проблема не только в ограничениях нашего мышления. Сама окружающая среда сейчас наполнена множеством специально сконструированных «ловушек рациональности», которых не было во времена Ломоносова и Рачинского. Это уже не просто «барыш по 25 копеек». Это постоянный поток сложных многоступенчатых атак на наши мозги и кошельки.

И конечно, в качестве защитного инструмента требуется «совсем другая математика»! В начале этой книги даже фигурировало название для такой гибридной дисциплины - психоэкономика. Я тут немножко подшутил над Азимовым с его психоисторией. Но в целом, суть понятна: ни школьная математика, ни основанная на ней классическая экономика не объяснят вам, почему люди выбирают товар за 100 долларов вместо товара за 5 долларов при одинаковом качестве. «Основная аксиома экономики предполагает, что люди делают свой выбор рационально», - сообщает нам на первых же страницах современный учебник «Азы экономики» (azy-economiki.ru). Видимо, именно эта неверная аксиома и приводит к тому, что результаты 40% экономических экспериментов невозможно воспроизвести [78].

А ведь на приведённых примерах необходимая нам наука не заканчивается. Сейчас «финансовая грамотность» со всех рекламных щитов внушает нам, что деньги нужно нести в банк, и они вернутся с процентами. Попробуйте объяснить ребёнку, откуда берется этот прирост, и почему через месяц всё может быть наоборот: все ваши сбережения могут обесцениться. Что значит «рубль упал»? Ведь ваши реальные ценности не меняются: вы точно так же работаете целый рабочий день, ваш ребенок точно так же хочет купить пачку печенья. Но деньги живут собственной жизнью, которая вам не подвластна. Это казино, которое обыгрывает вас даже в тех случаях, когда вы не играете.

На такое объяснение способен не всякий родитель, поскольку эта наука лежит за пределами рациональной «финансовой грамотности» самих родителей. Учебник по такой дисциплине должен чётко говорить, что биржа - это массовый психоз, управляемый случайностью. Что современная система кредитов и ипотек работает по тем же принципам, что и наркоторговля. Что пластиковые банковские карты - это форма нейротерроризма: безналичные деньги не имеют веса, формы и даже вида, поэтому многим людям труднее контролировать безналичные траты, у них сбивается «чувство потери». И так далее. Это должен быть учебник по психологии и криминалистике одновременно.

Сомневаюсь, что наш Минфин выдаст такие учебники первоклашкам. Даже взрослые пособия на эту тему выходят как-то боязливо. И едва ли их будет поддерживать государство: ведь они подвергают сомнению основы этого государства.

Хотя ничего секретного тут нет. Вот смотрите: в ведущем британском научном журнале New Scientist объясняют, что одной из главных причин финансовых кризисов последнего времени стала... наша искаженная мораль: «Если вы ограбите банк, вас надолго посадят в тюрьму. Если вы управляете банком, действия которого привели к глобальному кризису, вы ничем не рискуете, да ещё получите приличную надбавку» - пишет в 2013 году уважаемый профессор биологии и антропологии из Университета Калифорнии Кристофер Боэм, автор нескольких трудов по эволюции морали [79].

Однако не думайте, что я отошёл от темы математики. Самое неприятное в том, что всё вышеописанное надувательство происходит при поддержке математиков. Помните, с чего начиналась эта глава? С подозрения, что любовь к идеальным абстрактным мирам вовсе не приводит в порядок ум. Ровно такой разнос математиков, финансовых аналитиков и экономистов, включая целую плеяду липовых Нобелевских лауреатов, устроил Нассим Талеб в «Чёрном лебеде» [48]:

«Математики попытаются убедить вас, что их наука нужна обществу, ссылаясь на те случаи, когда она оказалась полезной, а не на те, когда было попусту затрачено время, и тем более не на те бесчисленные математические экзерсисы, за которые общество дорого заплатило, поскольку элегантные математические построения крайне неэмпиричны... Беда в том, что мир гораздо менее линеен, чем мы привыкли думать и чем хотелось бы верить учёным. Нелинейные зависимости в жизни встречаются на каждом шагу. Линейные, наоборот, исключительно редки; они обитают в основном в школьных учебниках, потому что "линейности" проще для понимания».

Что здесь понимается под линейностью? Да как раз идеальная математика рекламных плакатов: «Если увеличить банковский вклад на 10 процентов, то процентный доход увеличится на 10 процентов». В этом идеальном мире нет банковских кризисов. А если они вдруг происходят, то всегда находится причина, которая задним числом объясняет этот кризис как редкое исключение, которое можно как-нибудь обойти (переехать в «более цивилизованную» страну) - и продолжать жить в линейном мире безо всяких случайностей.

Конечно, не все математики подыгрывают в эту игру. Но тех, кто не подыгрывает - не изучают в школе. Книга Талеба начинается с посвящения Бенуа Мандельброту, «греку среди римлян». Я познакомился с «Фрактальной геометрией природы» Мандельброта [80], когда учился в 10 классе. Но нашёл я эту книгу не в своей прославленной физматшколе. Я листал журналы в обычной городской библиотеке Петергофа и наткнулся на статью про фракталы.

Невзирая на огромную популярность Мандельброта в качестве «отца фракталов», его ненавидели в мире финансовых аналитиков, поскольку он разнёс в пух и прах все красивые модели ценообразования и оценки рисков на основе привычного распределения Гаусса. Его собственные модели случайного блуждания были гораздо более реалистичны, связывали воедино множество явлений природы... но совершенно не подходили людям, которые считали колебания цен предсказуемым явлением и продавали инструменты для этих предсказаний. Возможно, поэтому Мандельброта и не изучают в школе.

А потом я точно так же открыл неравновесную термодинамику Ильи Пригожина. Казалось бы, вот наконец человек отбросил сферических коней в вакууме и начал рассказывать про реальный мир - но именно эту науку не изучают на математическом факультете лучшего университета страны. Книжку Пригожина «Порядок из хаоса» [81] я тоже нашёл в городской библиотеке, в результате случайного мандельбротовского блуждания.

Простота хуже воровства

Мне могут возразить, что вышеописанная наука слишком сложна для детей, потому её и не преподают. Но в этой книге уже приводилось множество примеров, когда взрослые сваливают на детей свои собственные проблемы. И здесь я скажу то же самое. Сложно в данном случае - для взросликов. И то не для всех, а лишь для тех, кто оказался заложником идеальной школьной математики.

Давайте-ка вспомним главу «Ген крокодила»: врождённая способность находит для самовыражения подходящие социальные роли. Одинаковый ген авантюризма может гнать вперёд и преступника, и спасателя, и рекламщика; причём в последнем случае можно даже сказать, что ген создаёт профессию «под себя» и слишком преувеличивает общественную ценность этой профессии (есть гипотеза, что мгновенное вымирание рекламщиков может оказаться благом для человечества; так говорят люди, которым довелось жить в мире без рекламы, и жилось им там неплохо - вот попробуйте оспорить такой сильный аргумент!).

А теперь представим, что аналогичным путём завоёвывает себе место под солнцем и другой ген. Тот, который отвечает за сильную тягу к идеальным, систематизированным, механистичным мирам, в сочетании с ослабленной эмпатией и плохой социализацией. Ген синдрома Аспергера и других отклонений аутистического спектра.

Нассим Талеб считает, что люди с синдромом Аспергера «не должны подпускаться к анализу нестандартных рисков и принятию ответственных решений», ибо это опасно для общества - точно так же, как слепой за рулём школьного автобуса. Звучит как-то неполиткорректно, да? Но «Чёрный лебедь» содержит убедительные доказательства вреда от «слишком идеальной» математики.

От себя добавлю, что бурное развитие «идеальной» IT-индустрии тоже двигает отбор в сторону Аспергера. Современные IT-гиганты вербуют перспективных студентов уже на первых курсах вузов, и я не удивлюсь, если они пошли дальше и занялись охотой на детей-аутистов (вспомните эту мысль, когда вы наткнётесь на очередную статью о том, как плохо живётся детям-аутистам «здесь» и как хорошо о них заботятся «в другом месте»).

Но дело не только в генах. Сейчас благодаря масс-медиа «идеальной» формой мышления заражено большинство населения. Если люди много лет живут внутри линейных оценочных систем и постоянно нивелируют свои успехи по банальной одномерной шкале денег - у них действительно будут сложности с возвращением в нелинейную реальность.

Зато они с удовольствием затаскивают в свой идеальный конский мир детей, придумывая очень рациональные объяснения. Например, они говорят, что карманные деньги «приучают детей к бережливости».

«Когда Кит получил свои первые карманные деньги, я заметил, что он не торопится тратить свою заначку в магазине. И спросил его, не копит ли он на что-нибудь. Он сказал, что нет. Cобирался копить, но ему уже купили то, что хотелось. Поэтому деньги он просто экономит, на всякий случай. Тогда я поступил непедагогично. Я сказал ему - слушай, не парься, трать их. Если я увижу, что ты тратишь разумно, я тебе ещё дам.

Повод для злорадства появился довольно скоро. Мы в очередной раз пошли в магазин, и Кит разом потратил все свои карманные, накупив целый пакет печенья, жвачки и шоколадок. "Ты не лопнешь?", спросил я. А он вполне разумно объяснил, что не собирается есть всё сразу. Просто дома должен быть запас ништяков. И действительно, даже спустя две недели у него в шкафу ещё остаются сладости, которые он понемногу расходует». (февраль 2012)

Это бережливость? Конечно. Нужно ли было вместо печенья беречь деньги? А вот это непростой вопрос. Даже финансовые эксперты вроде Бернара Лиетара, участвовавшего в разработке единой европейской валюты евро, много лет говорят, что на самом деле этот проект только увеличил шансы большого кризиса денежной системы. И поэтому надо срочно привязать деньги обратно к реальности, чтобы они снова стали средством обмена, а не накопления. Сделать это можно разными способами - например, вводя деньги «с отрицательным интересом», которые бы со временем теряли ценность и не залёживались. А ещё надо развивать локальные валюты, которые обеспечены реальными ценностями. И наконец, развивать новые формы безденежных отношений [82].

Выходит, хранить в шкафу печенье вместо купюр - не такая уж глупость! И локальные валюты, и безденежные отношения дети понимают без особых проблем. Потому что именно детство - это мир самых разнообразных сокровищ, которые ещё не сведены к одномерной шкале оценок.

«В Питере гуляли по барахолке на Удельной и учились торговаться. Это ведь большой культурный пробел у нас, диких белых людей. В Египте я видел пацанов лет по семь, которые очень бойко и умело торгуются. А у нас даже взрослые не умеют, и вынуждены переплачивать постоянно. Я и сам на этом рынке, когда пришёл первый раз, купил мельхиоровые ложки не торгуясь, как советский человек - а потом в глубине рынка встретил такие же, но на 200 рублей дешевле.

Ну и решил своего отпрыска просветить. Объяснил, что продавец старается подороже продать, а покупатель - подешевле купить. Так и возникает договорная цена. Кит тут же решил пробовать. Подошел к очередному развалу.

- А это сколько стоит?

- Пятьдесят рублей.

- Хорошо… тогда давайте за копейку!

Неплохо для первого раза. Я бы даже сказал, логично: если уж понижать, то до самого плинтуса». (октябрь 2008)

Да, в советской культуре умение торговаться ассоциировалось с жуликоватостью. Но разве тот, кто написал фиксированную цену на ценнике - представитель самой честной системы? Нет, конечно. Когда вы торгуетесь, вы заявляете миру, что не принимаете ту условную ценность, которую вам навязывают как абсолютную. Вы сами устанавливаете цену - а не Госплан, не Центробанк и не те жулики с валютной биржи, из-за которых рубль упал.

И главное, мы знали об этом ещё в детстве... до появления у нас денег! Я прекрасно помню этот многомерный безденежный мир своих семи лет, когда две пробки меняются на пять фантиков, а три солдатские пуговицы отдаются за "покататься на твоем велике" - но пуговицы при этом конечно жестяные, а не литые, потому что литые гораздо ценней, за три литых можно выменять даже значок с винтом. Если сговориться, конечно.

Иногда в эти мультивалютные торги играли и взрослые. Один знакомый моих родителей, серьезный военный дядька, коллекционировал только копейки разных лет; а у меня как раз была редкая копеечка 1928 года, которую он долго искал. Пришлось ему отвались за неё серебряный полтинник. Вы только подумайте, полтинник за медную копейку! Полный взлом линейной финансовой математики!

Зато сразу вспоминается рынок, где каждый сам устанавливает цену. Этот принцип еще тогда, в детстве, продемонстрировал мне на практике младший брат Антон, который стащил из моей коллекции самую старую монету, петровскую полушку, и обменял её на пару пластмассовых индейцев. Ох и ругал я тогда братца! - потому что полушка ушла безвозвратно.

Спустя тридцать лет, когда мы с братом гуляли по рынку на Удельной, я увидел точно такую полушку - и для смеха купил её, не торгуясь. И на этот раз братец, взрослый уже бизнесмен, поругал меня: дескать, зачем так сразу купил, сохран у монетки не очень, по каталогу она явно дешевле...

Но вот этого мне и не хочется: чтобы всё разнообразие наших ценностей нивелировалось до купли-продажи за стандартные деньги. Когда дети стали ходить в школу, оно сразу началось: регулярные сообщения о том, что сколько стоит, и размышления в духе «если бы у меня был миллион». И мне совершенно не хочется поддерживать такое одномерное мышление регулярной выдачей карманных денег.

Зато всякие обменные истории, истории прямых человеческих договоренностей, меня очень радуют. Во втором классе Киту на очередном празднике подарили наборы-конструкторы. Собирая дома свою модель Оперного театра Сиднея, он с удовольствием рассказывал, что вначале ему дали другой набор, с моделью какого-то скучного небоскреба, который ему не понравился. Но потом он поменялся с Олегом, а после поменялся с Артемом, а потом обратно разменялся, затем ещё с кем-то... И в общем, получил такую почти космическую конструкцию, как раз по своему вкусу.

«А потом нам запретили меняться», - добавил он, давая понять, что можно было ещё лучше настроить отношения с миром.

И я тут же вспомнил: как раз на днях правительство США заявило, что отныне будет контролировать все обменные операции с виртуальной валютой Bitcoin, которая грозит подорвать классическую финансовую систему. Кажется, шибко грамотные опять пытаются загнать нас в рамки своей «единственно верной» ценности? Ничего, прорвёмся.

«Кит сегодня напомнил мне, как я запретил ему брать видеокамеру в обмен на пугач. У них там в четвёртом классе уже вовсю процветает обмен и торговля, и мои запреты его напрягают. Вот он и попытался выяснить общие признаки легитимного бизнеса. Оказалось не так просто сформулировать. Ну, с камерой понятно: она дорогая, наверняка родительская; могут сказать, что ты её украл вообще. А если купить? Должен быть договор – доказательство. А можно ли продавать селитру и смеси для дымовухи? Не стоит, это из категории опасных веществ. Можно ли тогда продавать сами рецепты, без веществ? Наверное, можно. А можно ли навариваться на дефиците? Не лучший вариант, потому что репутация – это тоже ценность. Но если ты сам потратился, чтобы достать редкую вещь – должна же быть наценка? Блин, вот что надо им преподавать в школе! А не Муму топить!» (октябрь 2014)

В ПОИСКАХ УЧИТЕЛЯ

«- Папа, мне приснился сон: хороший динозавр ел плохого!»

(Кит, сентябрь 2008)

За последние годы у меня сильно изменился взгляд на кино и литературу, особенно в тех случаях, когда произведения касаются детей. Хотя, когда они совсем не касаются, это тоже странно - как можно считать серьёзным роман или фильм, в котором детей нет вообще? Это как изучать муравья, отказываясь говорить о муравейнике.

Но с произведениями для детей ещё больше противоречий. Я много раз слышал, что «наши мультики добрее». Ну да, тупое бешенство Тома и Джерри не хочется показывать ребёнку ни в какой дозе. Однако и противоположная крайность, советское затяжное сюсюканье с тряпочными Чебурашками, меня теперь тоже раздражает. На помощь приходят мультфильмы Хаяо Миядзаки, где смелые и неунывающие девчонки всегда заняты чем-нибудь интересным и полезным.

«Ева летает по дому на швабре и доставляет туда-сюда разные вещи. Обычно она не очень любит, когда её просишь что-нибудь принести. Но стоит только сказать "играем в службу доставки" - и маленькая ведьма готова перетаскать весь дом! А если нужно найти какую-нибудь маленькую вещь, которая потерялась, лучший способ - объявить, что мы стали добывайками из "Ариэтти".

Недавно делали опыт, который закончился неудачно: резиновый воздушный шар, наполненный водой, лопнул прямо посреди кухни. Я тут же сказал, что надо быстро вытирать, пока не залили соседей. К моему удивлению, Ева первой схватила большую тряпку, и упираясь в неё руками, погнала воду по кухне. А потом крикнула остальным: «Давайте мыть полы, как Сэн из Унесённых Призраками!» (сентябрь 2013)

С другой стороны, становится понятно, почему взрослики так подсаживаются на современные детские фильмы: инфантильность успокаивает их простыми ценностями. Надо сотрудничать («Властелин Колец»), надо верить в победу добра («Нарния»), не надо брать в руки папины гаджеты («Гарри Поттер»). Это банально, однако цепляет тех, кто забыл.

Иногда под вольную детскую тему удаётся вытащить и небанальное. В «Золотом компасе» у каждого героя есть свой магический зверь-деймон, и именно вокруг этой связи с персональным зверем закручен сюжет. Причём у взрослых деймон принимает фиксированную форму (например, пантера), а у детей он нестабильный: в одной ситуации будет собакой, в другой - стрекозой. Это оказалось так похоже на игры моих детей в три года, что после «Золотого компаса» я специально прочитал биографию автора книги, Филипа Пулмана. И не удивился, когда узнал, что он полтора десятка лет работал школьным учителем.

«Только что Лёва был Люком из "Звездных войн", три минуты порубились, "а теперрр... я... байсук!" - и мы уже играем в барсуков, которые строят дом из сена. Причём это не означает недостатка концентрации: в некоторых случаях он вполне может играть в одну игру целый час. Но бывают и такие настроения с быстрыми переключениями ролей. Особенно утром.

А сегодня Лёва перешёл на следующий уровень. Утром он разбудил меня таким предложением: "Я байсук-Люк! А ты байсук Дайт Вейда!" То есть теперь у нас будут войны барсуков-джедаев.» (июль 2013)

Иначе смотрится теперь и советская киноклассика. Говорите, цензура процветала? Но такие фильмы, как «Приключения жёлтого чемоданчика» и «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещён», скорее подвергнутся цензуре в наши дни: очень уж смелая там педагогика, сейчас за такое вполне могут пришить наркоманию и порнографию.

Или взять «Весёлые истории» по Драгунскому: дошкольники делают дома взрывчатку, гоняют за рулём моторизированного транспорта, играют на стройках и красят друг друга промышленной краской из пульверизатора. Я-то своим детям ещё успел показать, какая у нас была свобода. Но возможно, на момент выхода моей книги эти фильмы уже будут под запретом.

Длинноватое вышло предисловие для главы про учителей. Просто я заметил вот какую странность: лучшие учителя обитают в художественных произведениях. Мы легко представляем себе реальных героев, говоря о медицине (Мечников) или об освоении космоса (Гагарин). Но привести пример реального и хорошего отечественного учителя, с которым бы все вокруг согласились, довольно трудно. Поэтому будем сталкивать картонных героев с реальностью. Будьте осторожны: бумагой тоже можно порезаться.

Дай, няня, мне перо

В моём детстве не было нянь. Вернее, их было мало: обе две на всю страну. Одну звали Арина Родионовна, она была няней Пушкина. Возможно, её роль специально преувеличена советской Церковью Пушкинистики: нужно было показать, что дворянин-белоручка Пушкин черпал свои сказки у простого народа. Так или иначе, мы запомнили: не было бы никаких сказок Пушкина, если бы не его прекрасная няня.

Другую няню звали Мэри Поппинс. Она летала на зонтике, позволяла детям проказничать, и в целом представляла собой отличную альтернативу школе. Как и в случае с Ариной Родионовной, возникал невольный вопрос, нафига нам школа, если с няней гораздо лучше. Да-да, мы знали, что Арина Родионовна является пережитком прошлого, а Мэри Поппинс - пережитком загнивающего капитализма. Но уж больно хороши они были, эти пережитки.

У моих детей няни появились не от любви к литературным персонажам, а из суровой необходимости. Мы поселились далеко от бабушек и дедушек, в чужом городе, где для получения бесплатных государственных услуг надо проделать целый ряд сложных ритуальных танцев. Иногда в такой ситуации выручает работа из дома, через Интернет, но у неё есть свои минусы. В общем, срочно нужна была своя Мэри Поппинс. За двенадцать лет их понадобилось даже несколько - ведь как известно, хорошие няни иногда улетают с северным ветром.

«Расстались с замечательной няней Гулей, которая у нас работала больше трёх лет, а вчера улетела домой, в Туркмению. Снова в Россию её не пустят ещё пять лет, поскольку у неё давно истекли и виза, и паспорт. Но «сдаться» она решила по другой причине: старшего сына надо женить. А до этого дом отремонтировать, и ещё кучу дел сделать дома. И сколько ни мотала её гастарбайтерская жизнь по чужим странам, но вот эти традиции заботы о своих детях всегда оставались для неё такой путеводной звездой, какая нам, белым цыганам, и не снилась. Няня говорила на четырёх языках, и наша Ева немного поучилась у неё турецкому, от неё же увлеклась игрой в шашки и шахматы. А главное оставленное няней слово – ачак - мы теперь всегда говорим при расставании, обнимая детей». (сентябрь 2013)

Общение с нянями помогает осознать несколько важных вещей про учителей, которые, как мне кажется, трудно понять внутри классической системы образования.

Во-первых, выбирать надо учителя, а не школу. Кстати, у греков слово «школа» как раз и означало занятия с конкретным учителем («школа Платона», «школа Эпикура»). Но мы живём в перевёрнутом мире, где родителям предлагается выбирать школы как безликие организации на основе какого-нибудь «рейтинга школ», который не отражает ни способности учителей, ни другие особенности образования в данном заведении. Можно заметить, например, что ТОП рейтингов занимают математические и другие специализированные школы, набор в которые проводится на конкурсной основе. Иными словами, они сначала отбирают отличников и олимпиадников, а потом хвастаются высоким уровнем оценок этих детей. Где же тут заслуга учителей?

Впрочем, даже если вы узнали хорошие отзывы о каком-то учителе, попасть к нему совсем непросто: детей распределяют по классам, а не по учителям. Да и не факт, что учитель, понравившийся вашей подруге, подойдёт для вашего ребёнка… а бегать между классами вам опять же не позволят.

Тем не менее, игнорировать идею подбора учителя невозможно после того, как ты занимался поиском няни. Ты читаешь рекомендации, предпочитая такие, которые исходят от хороших знакомых (френд твоего френда? а кто это?). Пробиваешь социальные сети, отметая некоторых кандидаток на основе моментального диагноза по юзерпику (мини-юбка и ноги выше головы?). При этом ты конечно не веришь, что можно хорошо узнать няню по сторонним описаниям - поэтому ты с ней знакомишься и беседуешь. Узнаёшь её интересы, жизненные принципы. Сколько у неё своих детей, что они делают сейчас? (в США есть дикая традиция - нанимать нянями бездетных студенток и школьниц; это как взять тренером по плаванию человека, который никогда не плавал). Ты наблюдаешь, как няня общается с детьми и как они реагируют на неё (вместо детской сразу пошла на кухню? ну-ну...) Наконец, ты проверяешь, как она себя ведёт, когда тебя нет дома (вопреки рекламе, скрытая камера неудобна; дешевле и информативней использовать диктофон с хорошим микрофоном).

И после всего этого тебе предлагают отдать ребёнка в школу - к совершенно неизвестным учителям. Странно, да?

Тем не менее, варианты есть. В начальной школе выбор класса - это и есть выбор учителя. Поэтому вполне логично изучить учителей и пообщаться с ними, а потом записываться в нужный первый класс. Причём в школе без понтов у вас больше шансов на такой выбор, когда нет ажиотажа и конкурса, классы ещё не заполнены, можно спокойно прийти, познакомиться.

Со средней и старшей школой посложнее. Но как уже рассказывалось в главе «Игра в одни ворота», этот вопрос решается альтернативным внешкольным образованием. Школа при этом может остаться в фоновом режиме, чтобы просто не мешала. А вот преподавателей кружков и секций нужно выбирать персонально.

Тут, кстати, надо понимать, что школьные и внешкольные преподаватели живут в разной экономике. Школьные вполне могут отказаться брать вашего ребёнка потому, что им невыгоден большой класс (зарплата-то фиксирована). Внешкольные, наоборот, саморекламируются и зазывают к себе (иногда чересчур активно), если их заработок зависит от количества учащихся. Поэтому и стратегия общения с учителями должна быть разная: надо понимать их интересы, а не только свои. Это ещё одна полезная истина, которая становится понятна, когда воспринимаешь учителя как продолжателя работы няни, а не как абстрактный винтик в чуждой образовательной организации.

И наконец, самое сложное. Допустим, у вас есть возможность выбора учителей. По каким принципам выбирать-то? Если вам доводилось искать няню, то вы ближе к ответу.

«Лёва стал очень разборчив в одежде. То у рубашки слишком широкий ворот, то брюки неправильные: не того цвета или просто “не идут”. Мы его уже зовём “лордом”.

- Мама, а мы в поезде будем спать в ботинках? - Нет, ботинки снимем. - Как же мы тогда будем есть?

Лёва следит за одёжными трендами во всём окружающем мире:

- Пап, а у Бэтмена вообще были уличные штаны?

- Пап, купишь мне сандалии как у Геракла?

Был в гостях Волошин. Я показывал ему нашу коллекцию океанских ракушек, Кит – индийские бусы, Ева – банку со своими драгоценностями. В общем, все показывали блестяшки, как сороки. Кроме Левы, который надел любимую футболку с рыцарями, купленную в Бангкоке, и пришел её показывать.

Сообщаю ему и Еве вечером, что возьму их на экскурсию к себе на работу, покажу хакеров. Первый вопрос Лёвы:

- А там будут белые шляпы?

На днях Лёва гордо сообщил, что в садике он единственный, кто складывает свои вещи. Ну, это точно влияние няни Светы. Стильную одежду и Маша любит. Но никто в нашей семье её не складывает, кроме няни.» (декабрь 2015)

Наши няни научили детей многому, чего не умеем мы сами. Это не то, что излагают в абстрактных учебниках, а то, что делается в повседневной жизни, в реальных ситуациях. Складывать одежду - лишь малая часть таких умений; в основном это незаметные, неформализуемые, но очень практичные жизненные стратегии.

Может ли научить такому школьный учитель? Едва ли. Даже если отбросить плохих учителей, попавших в школу по принципу «у кого ума нет - в пед», оставшиеся хорошие учителя делятся на два типа. Либо это профи - знатоки своего предмета, либо орги - чуткие организаторы коллектива. Второй тип более востребован в младшей школе, первый - в старшей. Идеальным вариантом учителя считается такой, который и предметом владеет, и работать с детьми умеет.

Но что у него происходит в личной жизни? Каковы его собственные жизненные стратегии за пределами школы? Увы, обычно мы этого не знаем. Учитель, который мог бы учить самой жизни, а не только «предметам», встречается очень редко. Да и сама культура выбора таких учителей сейчас отсутствует, хотя в доиндустриальных сообществах она была очень развита.

«В России почти нет воспитания, но воспитателей находят очень легко».

Этими словами начинается восьмая глава незаконченного романа Николая Лескова «Захудалый род» [15], где главная героиня ищет учителя и воспитателя для своих сыновей. При этом ей не нравятся ни учителя-предметники, которые «приходят и уходят», ни безвольный гувернёр-француз, который был хорош только для малышей. А теперь ей нужен человек, который не просто «прочитал сто книг», но сам живёт по правильным жизненным принципам и может научить её детей, «как быть счастливым даже в невзгодах».

Увы, хэппи-энда не происходит: прекрасный учитель найден, но он слишком противоречит системе и отправляется в ссылку. А сыновей княгини по указу царя забирают в государственное училище. Роман написан в 1873 году. Можете оценить давность проблемы.

А теперь давайте промотаем двести лет вперёд.

Умение стругать

«Дорогая мамочка! Получил твое письмо. Раскритиковала ты нас здорово. Однако, при всем моём к тебе уважении, должен сказать, что не везде и не во всём справедливо. Понимаешь, если исходить из задачи «звать молодёжь» или «направлять молодёжь», то не только эта — ни одна из наших работ ни к черту не годится. Задача же у нас другая совсем. Мы хотим заставить молодёжь шевелить мозгами, понимаешь? Заставить её задуматься над иными проблемами, кроме «где схватить девочку» и «у кого перехватить пятёрку до получки на выпивку». Нам представляется, что это задача не менее — а может быть, и более — благородная, чем «звательная» и «направлятельная». Звали нас и направляли всю жизнь, а толку не видно, потому что мыслят люди слишком прямолинейно: либо вперёд, либо назад. Вперёд — там сияющие дали, однако же вполне конкретные колдобины на дорогах, а назад — стыдно, конечно, но выпить можно, и с девками побаловаться. Мы должны заставить людей думать глубже, мыслить шире, воспитывать отвращение к грязи и невежеству, особенно к невежеству».

(Аркадий Стругацкий, из письма матери, 1962 г. [83])

Когда я учился в десятом классе, мы читали «Гадких лебедей» в самиздатовской распечатке. Прообразом интерната в этой книге Стругацких стал один из четырёх колмогоровских математических интернатов - московский. А мы учились в таком же питерском. Потому нам и нравилась эта книжка: Стругацкие как бы подчёркивали нашу крутизну и избранность.

Но именно эта элитарщина, вместе с хорошим русским языком и красивой псевдо-японской недосказанностью, совершенно затмевала те минусы романа, которые стали видны позже. А чему, собственно, учили детей мокрецы в этой книге Стругацких? «Думать туман»?

Сам-то я знал на личном опыте, чему учат в этих интернатах, ради чего меня оторвали от дома, от леса и речки, от уличной лапты и гонок на велосипедах, от ловли майских жуков и поездок «на картошку», от всех этих простых занятий провинциального детства. И как рассказано в предыдущей главе, далеко не все сферические кони физмата стоили такого отрыва. С другой стороны, стало ясно, что именно такие отрывы, или, как сейчас говорят, волшебные пендели, отправляющие человека в чуждую среду с новыми прикладными задачами, являются гораздо более сильным образовательным средством, чем «обучение думать» в специально отгороженных, чистеньких школах.

Ничего подобного в «Гадких лебедях» не было. Там был только туман. И заметил это не только я. В статье, случайно попавшейся мне на просторах Интернета [84], неизвестный автор пишет:

«Братья, уделившие столь значительное место своей воспитательной системе, совершенно «выпустили из вида» фактор труда. В «Полдне», в главе об Аньюдинской школе упоминаются уроки труда, но это упоминание эпизодическое — при том, что остальные аспекты показаны более чем подробно. То есть видно, что никакого особого значения трудовая деятельность в «мире Стругацких» не имеет...

Интересно, что при всем огромном внимании Стругацких к системе воспитания, к фигуре Учителя, они оставляют основной мотивацией развития как раз «карьерную», (вернее социоролевую, основанную на стремлении к занятию максимально высокого места)».

А ведь и правда. Люди, которые занимаются явной созидательной деятельностью, строят что-то своими руками, практически никогда не становятся главными героями АБС. У них все романы - про Контроль. Про спецслужбы и разные другие органы управления, к которым относятся и учителя.

Зато ресурсы, за контроль которых идёт борьба, зачастую не прорисованы вообще. Какие-то детонаторы. Какой-то инопланетный хабар. Какие-то дети, по непонятным причинам собранные в туманный интернат. Всё это выступает лишь как фон для управленческих интриг: одни персонажи Очень Мешают, а другие Прогрессивно Курируют. И именно вокруг этих кураторов разного цвета вертятся все истории.

Если отбросить маскировочное название «научная фантастика» и назвать этот жанр по-честному - control fiction - становятся понятны и другие особенности книг АБС. Мальчиковые игры в Контроль не любят девочек на корабле: женщины в книгах Стругацких почти никогда не выступают в качестве активной силы. Аналогичную картину мальчиковых игр можно увидеть в политических детективах Джона Ле Карре.

Но ведь управление - это тоже работа, возражают мне поклонники Стругацких. Верно. И как во всякой работе, знания тут накапливаются из опыта. Джон Ле Карре вышел из той же школы шпионского романа, откуда вышли Ян Флеминг и Грэм Грин: все трое много лет работали в британской разведке. А откуда Стругацкие взяли свои представления о том, чему учить молодёжь? Передалось с генами от мамы-учительницы?

Я знаю, что всё сказанное неприятно для фанатов АБС. И возможно, именно на этом месте вам захочется отшвырнуть мою книжку прочь. Но если вы ещё не сделали этого, просто перечитайте письмо Аркадия Стругацкого, которое взято эпиграфом к этой главке. Только забудьте на пару минут, что это известный писатель. Представьте, что вы выбираете учителя для своего ребёнка. И вот у вас появился новый кандидат, но вы на всякий случай решили посмотреть, что он пишет в своих "Одноклассниках". И обнаружили письмо, которое он написал своей маме-учительнице.

В этом маленьком письме трижды употребляется слово «заставить». Ваш кандидат прямо говорит, что не любит звать или направлять детей - ему хочется именно «заставлять». Отношения с женщинами у него выражены фразами «схватить девочку», «с девками побаловаться». Зато собственная деятельность описана как «благородная», но ничего конкретного о ней не сказано. Ну разве что – «воспитывать отвращение». Это единственное, что он обещает воспитывать.

Лично вам хотелось бы отдать своего ребёнка такому учителю? Или вы предпочли бы другого: у которого в фотоальбоме есть отчёты о том, как он с детьми строит корабли?

В молодости, в декадентском Питере, книга «Туманность Андромеды» у меня не пошла: язык топорный, местами слишком пафосный. Зато теперь, со всеми школьными проблемами, тексты Ефремова выглядят просто как откровение. Невзирая на высокие технологии, в его мире будущего много уроков физического труда: дети вручную шлифуют линзы, строят деревянные корабли с помощью топоров (сейчас их называют «реконструкторами»), а в качестве выпускной работы совершают «Подвиги Геракла», тоже вполне практичные.

Здесь же - необходимость овладевать новыми профессиями каждые пять лет, эстетика здорового тела и опасность избыточного использования антибиотиков, угроза техногенной монокультуры и многое другое, о чём начинаешь думать гораздо больше, когда у тебя есть дети. Как учёный, разбиравшийся в биологии и истории, Ефремов отлично понимал, насколько развитие мозга и воспитание связаны с практикой. И конечно, автор «Лезвия бритвы» и «Таис Афинской» никогда не считал женщин помехой в «благородной работе»: наоборот, они у него были главными героями и прошлого, и будущего.

Жаль, что Иван Антонович успел написать так мало: его четыре романа и несколько повестей помещаются в скромный пятитомник. А Стругацких, я слышал, обещают выпустить собранием сочинений в 33 томах. Но иногда пять лучше, чем тридцать три.

Танго и Кэш

«Отучившись полгода в первом классе, Кит начал пилить меня, чтобы я перевел его в другую школу, потому что эта очень скучная. Приносит всё новые и новые аргументы:

- Пап, ну почему ты меня в эту школу записал? Я сегодня прочитал на двери, как она называется - СРЕДНЯЯ!!!» (февраль 2012)

Как вообще возникает миф, что самое необходимое знание есть только у представителей определенной организации? Наверное, так: в неграмотной деревне появляется грамотный человек и показывает, что его уникальное знание дает больше возможностей в жизни. Но вместе с грамотой этот человек распространяет и собственную идеологию, то есть веру в то, что именно его организация является носителем полезных знаний. А сильная вера, породив религию-монополиста, зачастую приводит к тому, что люди игнорируют альтернативные решения, даже если они более эффективны.

С другой стороны, проблема передачи знаний очень похожа на типичные задачи, которые ежедневно решает современная IT-индустрия (если кто забыл, IT расшифровывается как «информационные технологии»). В этой индустрии тоже есть свои религии, однако отбор здесь идёт гораздо быстрее. Что если использовать полученные наработки?

Вот задача борьбы с высокими нагрузками: для получения ценной информации вы обращаетесь к некоторому сайту, но точно так же делает ещё миллион человек - и сайт падает, неспособный выдержать столько запросов. Решение: распределить данные. То, что запрашивают чаще, разместить в промежуточном хранилище (кэш), которое находится ближе к вам, чем основная память. Когда вы регулярно запрашиваете одну и ту же веб-страницу, ее необязательно каждый раз качать с удаленного сервера, если копия этой страницы сохранилась в кэше - на промежуточном сервере или на вашем компьютере.

Система общеобразовательных школ является чем-то вроде кэша общих знаний. Раньше преимущества такого кэширования были очевидны: не надо было посылать детей в метрополию, чтобы они научились читать и писать. Однако теперь эти знания доступны не только в школе; они с избытком кэшированы в окружающей культуре. Обучить чтению может любой ближний взрослый.

И не только взрослый, но и сверстник: соответствующая информационная технология называется peer-to-peer (P2P). Так работают файлообменники, торренты и многие другие современные системы распределённого хранения данных. И именно так может работать обучение в детских коллективах разного возраста: взрослый обучает старших, а они - младших. Нужна ли тут школа?

«Лёва не хотел сегодня спать.

- Пошли, - говорю, - книжки читать со мной.

- А ты не против, папа, если я буду читать вслух?

Нормальный вопрос от человека в четыре года! Старшие в его возрасте даже и вслух не читали. Но самое смешное, что Лёву мы вообще не учили читать. Он, как обычно, подсмотрел у старших. Да ещё попутно придумал игру в палиндромы. Не просто чтение задом наперёд, а именно игру в шуточные шифровки:

- Пап, поехали в Мырк!» (декабрь 2015)

Картинка получается ещё интереснее, если применить идею кэширования к знаниям, которых нет в школе. Где дети вообще брали знания, когда школ не было? Во-первых, их учили родители и родственники: до сих пор на этом держатся профессиональные династии. Если же родители понимали, что обучить ребенка чему-нибудь полезному дома не получается - отдавали его в ученье кузнецу или другому местному мастеру своего дела. Все знания и умения передавались в близком контакте, без лишних поездок и прочих затрат.

Что мешает сейчас делать так же? Вы не знаете, где живёт нужный вам кузнец? А может быть, прямо в вашем подъезде? Вполне может оказаться, что нужные знания и умения уже кэшированы в окружающей реальности - и находятся гораздо ближе, чем официальные учителя. И инструменты для поиска есть: мы можем за несколько минут с помощью Интернета найти квартиру с заданными параметрами в заданном районе города, или ближайший магазин с нужным товаром. Что же мешает найти человека с нужными знаниями? Наверное, миф о том, что учителя могут быть только в школе.

«За неделю до этого мероприятия мы говорили с одной знакомой о том, как надоели все эти классические детские ёлки с хороводами и стишками. И я подумал, что наш Детский день, или Позитивная Профориентация - это по сути альтернативная ёлка. Хотя изначальная идея была попроще: рассказать и показать детям сотрудников компании, чем занимаются их родители. Прямо на рабочем месте.

Начал я мини-лекции о безопасности, но кажется, дети рассказали тут больше забавных историй, чем взрослые. "Что такое пароли?" - спрашивал я. "У моей мамы пароль 1985!" - тут же отвечала девчонка лет семи в первом ряду. "Нельзя делать пароль из дня рождения!" - строго парировала другая егоза того же возраста. И дальше в том же духе: про телефонных мошенников и заразные игры, про дыры в программах и защитные экраны, про сканеры и тестирование на проникновение. У детей на все вопросы были свои ответы. На классической ёлке эта игра называлась бы "расскажи стишок Дедушке Морозу".

Остальные новогодние аналогии тоже вполне работали. Вместо хоровода - экскурсия по всем отделениям компании, от взломанных банкоматов до гендиректора. "Ёлочка, зажгись!" - эту роль сыграли большие экраны оперативного центра безопасности (SOC).

А в конце была классическая история о похищении новогодних подарков: настоящий хакерский квест на две команды, где надо было брутфорсить пароли на ноутах, ходить по секретным картам и расшифровывать закодированные послания. Закончили на полчаса раньше, чем планировалось: дети очень подкованные оказались. А потом был большой пир и подарки». (декабрь 2015)

Маугли в Гугле

Айтишные аналогии, как и любые другие, имеют свою тёмную сторону. А поскольку эта книга очень диалектическая, то сейчас для полноты картины будет негативный пример веяний, дующих со стороны IT.

Пятнадцать лет назад в интернет-бизнесе возникла модная идея Web 2.0, которая к настоящему времени слегка протухла - то есть трансформировалась в не очень удачные "приложения". Суть идеи: пускай пользователи сами создают себе контент и сами его фильтруют - а мы только дадим им площадки и инструменты: форумы и блоги, социальные сети и рекомендательные сервисы, поисковики и википедии. В применении к образованию эта идея означает, что добывать знания можно вообще самостоятельно, безо всяких учителей.

С одной стороны, идея интересная. Родительские представления о «полезных знаниях» не сильно облегчают детям жизнь. У наших родителей были в моде инженерные профессии, однако с приходом рынка выяснилось, что надо уметь не только производить, но и торговать. Следующее поколение ломануло в маркетологов и финансистов. На пороге новый перекос: скоро у всех вокруг будет MBA, зато некому будет лампочку ввернуть. Мы не знаем, какие знания и умения будут востребованы, когда наши дети станут взрослыми.

Так может, не стоит замусоривать их мозги старьём? А просто позволить учиться самостоятельно, в реальном времени? Благо весь Интернет под рукой. Информация сделает вас свободными!

Увы, это очередной миф. Свободными делает людей не информация, а конкретные знания и умения, которые применяются на практике для личного и общего блага. А такие знания - микроскопическая часть всего того, чем наполнен Интернет. Кажущаяся близость полезной информации подобна близости воды в океане: да, воды там гораздо больше, чем в пустыне, но она не питьевая!

Некоторые верят, что искусственный интеллект может стать нашим фильтром – и учителем по совместительству. Знатоки киберпанка вспомнят «Алмазный век» Нила Стивенсона, где умный электронный букварь помог девочке из трущоб превратиться в предводительницу целой армии. Но поскольку моя книжка практическая, скажу кратко - это фантастика. Хотя двадцать лет назад у меня были сходные фантазии в романе "Паутина". Но уже тогда было понятно, что сетевой Маугли будет очень странным созданием:

«- Сеть была для него Книгой Джунглей. Он рано потерял родителей, его воспитывали в основном обучающие программы и виртуалы-хакеры. В определенном смысле он был дикарь: есть очень много вещей, о которых не написано в Сети.

- Неужели? Что же это за тайны человечества?

- Не тайны, наоборот - само собой разумеющиеся вещи. Представь обычный кулинарный рецепт, где написано "обжарьте лук", но не написано "очищенный и нарезанный". Такое в Сети на каждом шагу. Знания о человеке, которые можно почерпнуть из Сети, искажены ещё сильнее, чем то, что киплинговский Маугли узнавал от волков».

И даже такое описание слишком оптимистично. Например, воспитанный машинами герой «Паутины» неплохо говорил по-русски. Однако, если задуматься – зачем это самой машине? Люди в целом гибче роботов, люди легко обучаются примитивным машинным языкам – всего за 30 лет на этих языках стали говорить 50 миллионов программистов. То же самое в миллионных масштабах можно увидеть в современных чатах, где грамотность, связность и образность речи заменяются на простые механистичные коды: смайлик, лайк, ок. Скорее уж люди станут разговаривать как роботы, чем наоборот.

То же самое касается и всех остальных «знаний», которые предлагает вам машина: от рекламной выдачи поисковиков до биржевых паник, созданных торговыми ботами. Роботы решают свои задачи - с чего вы взяли, что их информация полезна для людей?

«- Представляешь, я ей говорю: "Закрой рот!". А она мне отвечает: "Привет, вот что мне удалось найти в Интернете по запросу "Закрой рот"...

- Да, Siri так и работает.

- Это я не про Siri рассказываю. Это про Еву.» (сентябрь 2015)

Но отложим пока Интернет – ему посвящена вся третья часть этой книги. А здесь вернёмся к учителям. Ладно, пусть на этой работе останется человек. Но может быть, профессия как-то трансформируется в эпоху информационных технологий? Один логичный вариант предложить могу.

Мой старший сын постоянно заваливает меня вопросами по химии, электронике и другим дисциплинам, которых в школе нет. Я стараюсь отвечать, но знаю не всё. Казалось бы, самое время использовать Интернет по назначению. Я же опытный сёрфер, на игрушках не залипаю, запросы умею составлять… но даже с такими умениями не всегда могу найти ответы в оставшемся множестве сайтов. Потому что я не владею предметной областью, и любая небольшая лакуна в знаниях требует дополнительного поиска, уточнения, возвращения к первоначальному тексту – и так много раз. Даже для взрослого человека процесс самообучения далёк от красивой модели «кликнул и прочёл». Знание в принципе не так устроено!

Насколько проще было бы, если бы мы не рылись в гигантской свалке информационных отбросов, а задавали вопросы человеку-эксперту по заданной теме! И это давно можно делать через тот же Интернет, в тематических форумах и сообществах.

Но такой опыт вызывает у меня естественный вопрос: а почему так не делают в школе? Почему урок не состоит в том, что ученики задают вопросы учителю по интересующему предмету? Вместо этого происходит нечто странное: учитель рассказывает о том, чего у него никто не спрашивал, а потом ещё и сам начинает спрашивать детей, словно у него провалы в памяти!

«Кит сегодня закосил школу и провёл со мной весь день на конференции PHDays. Коллеги говорили: «Вот бы мне так в детстве!» И действительно: он столько народу сегодня замучил своими расспросами, что по количеству полученной информации этот день равнялся, наверное, паре месяцев школьной учёбы. А дольше всего он провёл на стенде TOOOL, вскрыв штук шесть разных замков четырьмя видами отмычек. Мелкая моторика, товарищи педагоги - вот чего не хватает нашей начальной школе.» (май, 2014)

Видите, опять внешкольное образование работает более естественным путём: дети подходят с вопросами к преподавателям кружков, ведущим мастер-классов, докладчикам конференций. Обучение, идущее от вопроса, от интереса к загадке, придумано задолго до Гугла.

Предмет без названия

«- Ева, если ты будешь бить Лёву игрушками, я выброшу твои игрушки!

- Красоту не выбросишь!» (август 2012)

«Заметил, что в этом году чаще стал употреблять с детьми слова "красиво" или "некрасиво" в оценке поступков, планов и других нехудожественных вещей. Возможно, со стороны, с точки зрения детей, эти слова звучат очень абстрактно. Но в моём представлении мира это стало важным принципом, особенно в тех случаях, когда трудно формализовать свои ощущения». (январь 2016)

Ощущения, конечно же, начались раньше слов. Несколько лет назад я вдруг стал отчётливо различать симпатичные и несимпатичные здания. В Москве на улице Льва Толстого есть один старинный домик, проходя который, я часто размышлял о том, чем вызвана моя симпатия к этому строению - врожденным чувством гармонии или научением?

Сперва казалось, что эта любовь к домикам прошлых веков пришла из детства: новгородские церкви и питерские дворцы научили уважать "старое доброе". Может быть, и своих детей лучше воспитывать среди архитектуры XIX века?

Но красивые здания бывают не только столетней давности. А в столетних, при ближайшем рассмотрении, куча косяков: окошки, например, очень маленькие, внутри темно. И сейчас я склоняюсь к тому, что моё обострённое отношение к архитектуре больше связано с конкретным опытом, который называется «семейная жизнь». В одиночку-то я жил где попало, спал и на пляжах, и в приютах Армии Спасения. А с детьми стал разборчивее в том, как должно быть устроено жилище, двор и город вообще. В итоге мы поселились в очень симпатичном месте, хотя никаких старинных домиков поблизости нет.

«Лежу на траве около Удальцовских прудов, смотрю, как Ева и Лева строят песочные замки... и вспоминаю лекцию Филиппа Зимбардо про "Стэнфордский тюремный эксперимент". Он начал выступление с описания собственного детства в Нью-Йорке, в Южном Бронксе: "Нужно было пройти десять кварталов, чтобы увидеть дерево". Я видел эти каменные джунгли и в Европе: жилые кварталы Лондона и Барселоны очень отличаются от того, что показывают туристам.

И вот теперь подумалось, как мне повезло: моё детство прошло вдали от мегаполисов, среди лесов и рек. А школа и университет - рядом с петергофскими парками. И даже в ортогональном Питере мы жили около ЦПКиО, за которым прячется целый неевклидовый мир островов и мостов. И московские квартиры снимали - то Сосенки, то Сокольники. А теперь вообще такой район, где каждый двор как роща. Тут Лёвины каштаны, там Евина любимая яблоня в цвету и стадион в липах, где мы с Китом в футбол играем. А если пройти десять минут в любую сторону, то и в большой парк попадёшь. Сегодня катались на лодках в Воронцовском, вчера - на великах около Дворца Пионеров. В прошлые выходные смотрели первоцветы в Ботаническом саду МГУ. А в будни по пути на работу я прохожу вдоль речки через парк 50-летия Октября… и после этого город уже не так страшен. Разве что моря не хватает». (май 2016)

Британский философ Дэнис Даттон в книге The Art Instinct рассказывает об экспериментах, выявляющих «дарвинистские истоки красоты» [85]. Людям разных стран показывали снимки с различными ландшафтами и предлагали выбрать самый симпатичный; взрослые отвечали вразнобой, а вот дети почти всегда выбирали пейзаж саванны - даже если они там не бывали. В других исследованиях тоже было доказано, что люди разных культур и эпох предпочитают календари со сходными пейзажами, которые привлекали человека ещё со времён плейстоцена как благоприятная среда обитания. На таких картинах обычно есть деревья с низкими ветками (спасение от хищников), есть птицы и другие нехищные животные (еда), есть берег реки или моря (вода). Мне тут сразу вспомнилось, как писатель Эдуард Лимонов раскрыл тайну популярности Пушкина, назвав его «поэтом для календарей».

Но Даттон идёт дальше, показывая, что и другие общие черты человеческих культур стали результатом эволюции. Это касается не только физических параметров, таких как отвращение к гнилому мясу и привлекательность симметричного тела. Преимуществом при половом отборе становится мастерство и красота любой хорошей работы, в которой человек демонстрирует выносливость, виртуозность и умение делать необычные вещи - будь то каменный топор, танец или забавная история.

Интересно, что все исследования, на которые ссылается Даттон, относительно недавние; он сам отмечает, что в XX веке знатоки эстетики не поддерживали идею общих элементов человеческой культуры. В западной психологии господствовала идея разума как «чистого листа», который заполняется локальной культурой, потому и представления о красоте объявлялись продуктом места и времени.

Однако я знаю отличный учебник по эволюции красоты, созданный ещё в середине XX века, задолго до Даттона. Это «Лезвие бритвы» Ефремова [86].

«Для успешного выживания нужен опыт верного выбора. Это подсознательно ведёт человека к чувству красоты, ощущению вредности места или пищи – всему тому, что в наиболее ярких проявлениях раньше приписывалось божественному наитию. Накопление индивидуального опыта в подсознательном часто ведёт ученых к внезапным, интуитивным открытиям, на деле же это результат очень длительного, но подсознательного выбора фактов и решений. Иногда какие-то ощущения из накопленной памяти прошлого опыта ведут к возникновению галлюцинаций… они ведут нас к головокружительной возможности – заглянуть через самого человека в бездну прошедших веков его истории…

Наш знаменитый этнограф и писатель Тан-Богораз ещё в 1923 году в книге «Эйнштейн и религия» пророчески заявил, что сновидения о прошлом могут относиться даже к палеолиту, потому что в их возникновении участвуют древние структуры мозга, сохранившие отпечатки прошлых времён.»

На Западе в то время тоже были люди, которые развивали новую науку о красоте. Только это были не психологи – и Даттон их не заметил. Но именно эти люди ближе всего подобрались к базовым законам красоты, которых не хватало эстетическим системам прошлого. Это и упоминавшийся уже Бенуа Мандельброт, и другой известный математик, Роджер Пенроуз, сделавший в конце 80-х удивительное признание о природе математической интуиции [87]:

«Красивая идея имеет гораздо больше шансов быть правильной, чем идея нескладная… На мой взгляд очевидно, что эстетические критерии важны не только при формировании спонтанных суждений, являющихся результатом озарения, но и гораздо чаще – в каждом суждении, которое появляется в ходе математической (или, говоря в целом, научной) работы. Строгое доказательство – это обычно последний шаг!»

Для рационально мыслящего учёного такое загадочное функционирование собственного мозга - серьёзный вызов. Поэтому в 90-е годы Пенроуз вместе с нейробиологом Стюартом Хамероффом выдвинули гипотезу, согласно которой микротрубки цитоскелета каждого нейрона представляют собой клеточный автомат, то есть очень продвинутый высокопараллельный компьютер молекулярного уровня, который и производит все «озарения». Гипотеза до сих пор не доказана, но в целом наука о красоте может получить серьёзную поддержку именно со стороны нейробиологии. Вот что пишет Оливер Сакс [88]:

«Узоры, характерные для мигренозных галлюцинаций, можно обнаружить в мусульманском искусстве и средневековых европейских мотивах, сапотекской архитектуре и рисунках австралийских аборигенов, в гончарных изделиях индейцев-акома и плетеных корзинах племени свази – эти узоры и мотивы встречаются практически во всех культурах и имеют долгую, в десятки тысяч лет, историю. Кажется, что в течение всей человеческой истории у людей существовала неудержимая потребность к самовыражению, к реальному изображению внутренних образов, и эта тяга прослеживается от штриховых рисунков в пещерах первобытных людей до психоделического искусства 60-х годов XX столетия. Не являются ли арабески и шестиугольники наших внутренних образов встроенными в мозг элементами, определяющими наши понятия о формальной красоте?

Нейрофизиологи все больше склоняются к мысли, что самоорганизующаяся активность огромных групп зрительных нейронов является непременной предпосылкой зрительного восприятия, что именно так начинается зрение. Спонтанная самоорганизация присуща не только живым системам: это свойство можно наблюдать в образовании снежинок, в завихрениях бурных водных потоков, в определенных осциллирующих химических реакциях. В этих случаях самоорганизация тоже приводит к возникновению в пространстве и времени геометрических фигур и узоров, очень похожих на те, что мы видим во время мигренозной ауры. При таком понимании феномена можно сказать, что геометрические галлюцинации при мигрени позволяют нам воспринять и воочию увидеть не только универсальный механизм работы нейронов, но и универсальные законы природы.»

Но как же называется эта наука, которая объединяет морозный узор на стекле, ветку дерева и кровеносную систему? В какой науке жизнь человека может предстать как красивая нелинейная динамика на грани порядка и хаоса?

Философия? Да бросьте, она пахнет пыльным диваном. Математика? Её репутацию сильно подмочили идеальные сферические кони. Неслучайно в этой книге я использовал кучу разных аналогий, подбираясь к этому зверю с разных сторон. Тут были маятники из физики, вирусы из биологии, нагрузочные решения из IT-индустрии и просто «чувство правильности», которое лучше всего объяснит циничный невролог со своим дофамином…

Эй, погодите. А с чего это автор ищет красоту в науках? За красоту отвечает искусство, разве нет? Нет. Речь идёт о предмете, который учил бы цельному восприятию мира и представлению об универсальных законах гармонии, связывающих разные дисциплины. Это должна быть именно наука – о «подлинной, безусловной, каждому понятной и каждого возвышающей красоте», как определил её Ефремов.

А современное искусство движется совсем в другую сторону: оно больше интересуется тем, как посильнее воздействовать на психику отдельными трюками. Поэтому лучшая реакция на такое искусство – тоже двигаться в другую сторону:

«В Третьяковке на Крымском валу, как и во многих других музеях, посетителям предлагают совершенно неправильный способ перемещения - хронологический. Начинают с самого приличного, с начала XX века, а потом зал за залом идёт всё больше мрака и депресняка. В итоге неподготовленный человек выходит оттуда совсем зачумлённым.

Подготовленный же человек не обламывается: он ходит по музеям в обратном направлении. Начать нужно там, где выход, где самое современное. Пройти все эти залы быстро, словно пролистываешь новости, в которых одна чернуха и отстой; рекомендуется представлять себе, что идёшь по галерее с огнемётом.

Притормозить можно на середине музея, в зале 50-60-х годов, где Гаврилов и Пластов. Наконец-то глоток красоты. Там же должны быть Серебрякова и Зверев, но их почему-то нет (распродали, наверное). Дальше идут 40-е и 30-е, их тоже можно пройти быстро и без особого сочувствия. Ну может, бросить взгляд на Дейнеку, да и только.

И лишь в залах 1-10, то есть в первой четверти музея, стоит задержаться и смотреть с удовольствием. Там Кандинский и Лентулов, Гончарова и Ларионов, и всё остальное прекрасное, что рисовали в первые двадцать лет прошлого века. И вот с этим ярким, лёгким и детским чувством, которое даёт импрессионизм, можно выходить из музея - там, где все остальные только входят». (март 2015)

В общем, я не знаю, как называется предмет, который учит видеть, понимать и создавать красоту. Я даже не уверен, в каком направлении должно происходить обучение этому предмету. Может быть, как в том музее, всё должно идти наоборот: взрослым надо учиться цельной и естественной красоте у детей. Эта идея уже звучала в главе «Трудности перевода» - многие жанры искусства начала XX века очень похожи на творчество детей и аборигенов, и видимо, секрет воздействия сходный: это регрессия, возвращение в простые и яркие впечатления детства.

С другой стороны, было бы странно всё время прятаться в таком упрощённом мире, словно во взрослой жизни никакой красоты нету. Но мы-то знаем, что она есть! Её сложнее поймать, это верно. Сначала нужно разгрести мусор, в чём отлично помогают дети, которые видят всех «голых королей». Но потом всё равно нужно собирать новую картину. Даже если красота – это опыт верного выбора, то делать этот выбор придётся не в прошлом, а в современном мире.

«Показывал Киту, как рисовать иероглифы. А рисовать их очень приятно. Словно какая-то особая связка включается в голове, которая всё объединяет – и движения почти танцевальные, и картинка, и сочетание её смыслов. А всего делов-то: мороз, солнце, пустой овраг, чистый снег и палка в руках» (январь 2010).

«Для некоторых ракушек непросто найти русское название. Плоская перламутровая называется по-английски saddle и вправду похожа на седло, однако живое употребление такого названия на русском не встречается. Есть универсальная латынь, но она звучит уныло: Аномия, безымянная. Пару раз приносил двустворчатые ракушки, которые снаружи выглядят как неровный, обросший кораллами камень... но он вдруг открывается, а внутри красота. "Будет у меня шкатулкой!", говорила Ева. По-английски они так и называются jewelbox. А по-русски - хамиды, скучная калька с chamidae.

Хотя для некоторых ракушек с нашей веранды латынь вполне реалистична: "трохусы" - колёса, "пинны" - перья, кардиды - "сердечки". А вот с каури наоборот: её итальянская версия porcellana дала название фарфору в латинских языках.

Всё это мы сегодня разбирали с Евой, у которой отменилось занятие по английскому, и я устроил ей взамен Урок Моря. А она сама предложила продвинутый вариант: не только изучать названия, но и рисовать все опознанные ракушки. Ну а вечером я прогулялся по отливу, и число неопознанных в нашей коллекции сразу возросло.

Зато четырёхлетний Лёва, наблюдавший наш Урок Моря со стороны, сразу понял, в чём фишка игры в школу:

- Папа, давай устроим Урок Долгой Езды на Байке!» (январь 2015)

«Кит после похода сообщил, что школьные уроки надо объединять. Например, физкультуру с биологией: побежали в лес на лыжах, там поизучали флору-фауну, и обратно бегом. Я со смехом напомнил ему, что кружок, с которым он ходит в походы – географический. Так что можно объединять и по три предмета». (февраль 2016).

Может, в этом и проблема – в делении учёбы на предметы? Представьте, что вы решили навести порядок в шкафу, разложив все вещи по коробочкам с подписями. Теоретически, удобно. Но на практике - коробочки перестают помещаться в шкаф. А всё потому, что они полупустые: в одной две скрепки, в другой три кнопки. Вот ещё одна причина пустой траты времени в школе. Плюс потеря интереса детей из-за того, что нарезанный на «предметы» мир становится слишком абстрактным, а цельность восприятия и поиск гармонии вообще не декларируются как важные задачи.

Но где найти учителя с таким синтетическим подходом, владеющего наукой без названия? Иногда я слышу от знакомых, что у них такой учитель был, но это было так давно, что ничего уже не вспомнить. Или они встречали подобного человека, но он не был учителем. Или они читали о нём в газете, но сами никогда не видели. Кажется, лучший учитель неуловим, как тот бозон.

Впрочем, я же предупреждал: эта глава посвящена литературным героям. Моя последняя фантастика была на ту же тему. И хотя после этого я завязал с художественной литературой, но время от времени забавляюсь тем, что сравниваю свой футурологический план с практическим воплощением.

«Скоро Ада заметила, что примерно так же складываются в голове знания, которые она получала от наставницы. У них не было традиционных уроков с расписаниями и предметами. Математика и айкидо, музыка и медицина, астрономия и кулинария - все сплеталось на практах, погружающих в опыт без лишних слов. И никогда не знаешь, какая практа будет назавтра: нырять без акваланга за ракушками, торговать вонючей рыбой на арабском базаре или тушить лесной пожар.

Как только наставнице удавалось все это организовать! Та отшучивалась: мол, на прошлой работе помогала разным людям, и теперь они вынуждены помогать ей. Да и они, как правило, только радовались возможности показать ребенку собственную профессию. Вроде просто? Но Ада никогда не видела, чтобы кто-то из её сверстников учился подобным образом. Иногда она даже завидовала им, сидящим дома с искин-гувернерами. А у неё - очередная жесткая практа, неделями без возвращения домой, это изрядно выматывало и казалось бессмысленным.

Хотя бывало и так, что они с наставницей день-другой валялись на пляже, и среди этого затяжного безделья Вэри вдруг обращала внимание ученицы на какую-то мелочь, произносила лишь пару слов, показывала на пальцах - и безумно сложные вещи вдруг становились простыми. А потом обнаружились целые науки, основанные на том же принципе. Биржевая экономика, точечный массаж шиацу, теория эпигенетической эволюции - везде подмигивал из темноты тот же маленький камешек Го, вызывающий лавину». («2048: Лишние детали»).

ЧАСТЬ 3. CЕТЬ

КОРОБОЧКА

«Интересный разговор о крутизне со старшим. Он хорошо изложил проблему: «Перестаю быть популярным в классе, потому что нет айпеда или ещё чего-нибудь крутого». Я спросил, что мешает быть крутым с теми гаджетами, которые у него есть - как металлоискатель или робот на соляной батарее.

Кит в ответ вывел два правила крутизны: гаджет должен быть «моментальным» (включил – и сразу всем видно) и «допустимым» (роботов в школе не допускают, потому что «учительница их не знает»). В общем, столкнулись с парадоксом: крутое – это не уникальное, а скорее даже наоборот». (май 2013)

Все пафосные инновации взрослых имеют прямые аналоги в детстве; шаблоны и стереотипы, которые преследуют нас всю жизнь, как тот разворот школьного дневника, что вспоминается при планировании дел на неделю. Слева - понедельник, вторник и среда, справа - четверг, пятница, суббота. И мнимое воскресенье, которое не изображено, но подразумевается. Интересно, как поменялось бы моё восприятие мира, если бы мне предложили в школе пользоваться другим календарем – в виде разноцветного круга или синусоиды? Но мне не предложили. Да и вам, наверное, тоже.

Детскими шаблонами объясняется и парадоксальная примитивность интернет-сервисов. При огромном разнообразии алгоритмов и способов представления данных пользователь получает на выходе Интернет, основанный на школьных форматах мышления - дневники да анкетки, альбомчики да перебрасывание записочками. "Одноклассники", одним словом.

Более интересные интерфейсы получаются гораздо реже. А сейчас, когда Интернет дошел до самых широких масс через мобилы, мне даже кажется, что движение идет вообще вспять - к дошкольным форматам.

Открывание коробочки

Эта игра увлекает детей в возрасте года, когда они начинают ходить и исследовать пространство большой коробки-квартиры, где находится ещё множество коробочек поменьше, требующих открывания. У Евы в полтора года появилось универсальное слово "дей" ("дверь"), которое означало все предметы, напрашивающиеся на взлом - не только двери, но и любые ящики, пробки, застежки. Но картонные коробочки были популярнее всего.

У взросликов это называется unboxing - распаковывание новых гаджетов, с обязательным выкладыванием фоток в Интернет. Первое упоминание процесса с таким названием, если верить "Википедии", случилось в 2006 году. В том же году The Register назвал это новой формой «порнухи для гиков».

Действительно, это почти стриптиз. Однако стоит уточнить, что само по себе техно-порно появилось гораздо раньше. Задолго до яблочного i-секса была продукция Sony, все эти бумбоксы с плавными эротическими линиями динамиков. Но тогда ещё не было unboxing. Видимо, дело именно в коробочке. Гаджеты стали портативными, а с ними и коробочка стала игрушечной. Её легко открывать хилыми пальчиками гиков. Оттого и бум открывателей.

Продолжение той же игры, популярное с полутора лет – вложенные коробочки. Игру активно поощряют сказки: смерть Кощея в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, и так далее.

Я вспомнил об этом, когда однажды решил (больше я такого никогда не делал, поверьте, это было случайное помутнение рассудка и глубокий провал в детство) купить лицензионный софт. Я был в шоке. Оказалось, что программа, которую за пару кликов можно поставить через Сеть с другого конца света, официально продается по методу «яиц Кощея». Из большой коробки-витрины тебе вынимают картонную коробку - тоже нехилого размера, ни в одни карман не влезет. В коробке - пакетик. В пакетике - диск. На диске - ключ в одну строчку: основная часть софта скачивается через Сеть. Взрослики такие сказочники!

Собственная коробочка

Запихивать вещи в коробочки умеют и полуторогодовалые. Но у них ещё нет долгой памяти "своих вещей", нет представления о ценностях и самостоятельном хранении. Всё это появляется на высшем этапе развития человека - в четыре года.

Как раз в это время Кит увлекся поиском сокровищ. Книжки про пиратов, всё такое. Когда в очередной раз он пошел с бабушкой в магазин, и она предложила выбрать, что ему купить - он не стал, как раньше, выбирать "вещь". Он выбрал футляр для хранения вещей - симпатичный сундучок. Как у пиратов.

Разве не ту же роль играют наши штучки с кнопочками? Выбирая однажды мобильник для жены, я надолго застрял в магазине - мне ужасно не нравились скучные прямоугольные коробочки, похожие на раздавленных космонавтов-лилипутов. При этом я наблюдал, как в магазин входят люди и с порога спрашивают «последнюю модель» определенного бренда. Видимо, их не интересовал функционал, да и внешний вид тоже. Им нужно было, чтобы коробочка была «как у того парня».

Мы видели такое и на самом высшем уровне, когда коробочки под названием iPad стали появляться в руках далеких от хайтека людей - провинциальных чиновников. А всё потому, что Дмитрий Медведев, наш парень номер 1, стал лицом компании Apple, встретившись с самим Джобсом. И после этого все парни на деревне захотели коробочку как у него.

Коробочка с секретом

Парадоксальный принцип «по секрету всему свету» приходит ещё через пару лет, ближе к школе. Если до этого коробочка использовалась просто как ёмкость, то теперь у неё появляется особая миссия тайника. Однако этот тайник - ну мы же стадные животные! - должен как-то демонстрироваться определенным людям.

У девочек игра так и называется: «секретики». Выкапывается ямка, в неё что-то кладется, а потом ямка закрывается - но не просто так, а стёклышком. Чтобы некоторые избранные френды могли видеть, что там внутри. Потом у них будут подзамочные записочки в блогах, полуприкрытые альбомы в соцсетях.

У мальчиков есть игра с аудио-интерфейсом: спичечный коробок, в котором сидит жук. Его можно дать послушать кому-нибудь. Когда мальчики вырастают, они для тех же целей используют плееры и смартфоны. Конечно, там есть и основной функционал: музыку слушать, общаться. Но ведь круг пользователей этих коробочек гораздо шире, чем меломаны и болтуны. Подозреваю, что большую роль играет «чувство своего жука». Хороший способ отгородиться от мира, и в то же время дать миру понять, что у тебя есть секретик. Удобный такой, можно крутить в руках, включая забытую мелкую моторику.

Особенно умиляют сладкие парочки, которые слушают один плеер на двоих. Прямо по стихам Михалкова: «Мы имеем по карманам: две резинки, два крючка, две больших стеклянных пробки, двух жуков в одной коробке...». Хотя реальные пацаны идут дальше: настоящий секрет надо сообщить всему свету. То есть завести громкий и оригинальный рингтон в мобиле.

Пустая коробочка

Пустая коробочка под видом полной приходит в младших классах школы, когда ты уже осознал силу коробочек в отрыве от содержания. Хотя и дети поменьше вполне могут слопать конфету, а потом свернуть в фантик в виде конфеты и положить обратно. Но школьные развлекухи глубже. Дают тебе, к примеру, свёрточек. А там написано: "Открой листок". Ты конечно открываешь. Читаешь дальше: "Ещё разок... Ещё разок... Ну что ты ищешь, дурачок?"

Версии для взросликов требуют более эффектного оформления. Но пустота внутри - та же самая. У меня дома валяется консервная банка с надписью «Настоящий воздух Одессы». Это такой прикол. Но некоторые всерьёз расстраиваются, когда покупают игровую консоль на eBay - а потом выясняют, что купили именно то, что было на фотографии. Пустую коробку.

Вы небось подумали, это единичные курьезы? Однако есть сфера, где пустые коробочки поставлены на поток. Это разработка сайтов.

Казалось бы, рецепт популярного сайта давно известен - хороший движок и хороший контент. При этом дизайн зачастую вообще отсутствует. Именно в таком виде стали известны Библиотека Мошкова и Lenta.ru, "Живой Журнал" и Craigslist. Но рядом прекрасно существует бизнес противоположного типа: много-много дизайна вокруг пустоты. В последнее время «студии» научились рубить бабки и на «разработке» - так у них называется настройка чужого бесплатного софта, типа Drupal или Django. Причем денег за такие коробочки берут не меньше, чем за самодельные.

Кстати, вы знаете, что такое «национальная российская ОС»? Это такой большой мух... в смысле, пустая коробочка с бесплатным «Линуксом», на которой нарисовали российский флаг.

Коробочка на леске

Излюбленная игра подростков. Трудно забыть эти яркие моменты, которые скрашивали наши серые школьные будни. Училка-математичка идет домой после уроков. На тротуаре лежит картонная коробка из-под обуви. Суровая училка оглядывается - не увидит ли кто? - и бойко, словно школьница, с размаху пинает коробку ногой. От туфли отлетает каблук, старушка воет и прыгает на одной ноге. А мы, сидящие в кустах, падаем со смеху. В коробке лежал кирпич.

На этом этапе жизни, который хорошо описан Цоем («мы в четырнадцать лет знаем всё, что нам надо знать»), грань между взрослыми и детьми стирается. Ты уже понял, что среди взрослых полно идиотов. И что любой пацан может поймать взрослого на такую вот коробку с сюрпризом. А ещё лучше - кошелёк или портсигар на леске. Привлекательная коробочка кладется на дорогу, леска присыпается песком и уводится в укрытие. На эту удочку, к твоему великому детскому удивлению, ловятся даже самые серьёзные мужики.

В мире взросликов это называется «приложения». Я уверен, что это слово внедрил не человек, а робот. Для человека оно клинически длинное: раньше говорили «прога» или «софт». Но что важнее, с подменой термина происходит идеологическая диверсия. Нам внушают, что программа теперь - всего лишь дополнение, которое приложено, привязано к некой обязательной коробочке.

Или к целой серии вложенных коробочек, насколько потребителю хватит терпения. Раньше ты просто ставил софт на хард. Теперь на коробочке-компьютере ты должен открыть коробочку-браузер, потом залогиниться в коробочку-"Вконтакте", потом открыть там коробочку-приложение... А многие приложения всего лишь транслируют нечто из других коробочек (игры, новости, карты) или вообще оказываются пустотой, фишерской приманкой.

Спрашивается, зачем столько упаковок? А затем, что каждая коробочка цепляет тебя на свою леску. Раньше ты ставил программу. Теперь программа ставит тебя.

И тут снова вспоминается Дмитрий Медведев с его айпедиками. В принципе, это обычное дело, когда известный человек становится лицом коробочки. Наш первый президент Михаил Горбачев рекламировал чемоданы Louis Vuitton. А Владимир Путин раскручивал канареечные коробочки на колёсах производства АвтоВАЗа. На этом фоне Медведев даже выигрышнее смотрится. У гаджетов Apple и без него море поклонников, они готовы облизывать свои тотемы ежедневно. А про горбачевские чемоданы никто не расскажет лишний раз бесплатно.

Тем не менее, при всех симпатиях к хайтеку, лежащему в основе iPad, я все-таки на стороне Горбачева с его чемоданами. Потому что чемодан не передаёт координаты своего хозяина и его личные данные чёрт знает кому. Чемодан не выкидывает из себя вещи, которые не понравились ему, чемодану. Чемодан не блокирует свои застёжки по команде неизвестного типа из другой страны.

Короче, это не кошелек на леске. Это просто твой собственный чемодан. Приятный образ ограниченного, защищенного мирка, который всегда с тобой. Та самая коробочка из детства.

Повелители коробочек

«Маша начиталась Ледлофф и решила дать Еве «маленькую тёрку для маниоки». Поскольку мы не индейцы екуана, у нас роль тёрок играют ноутбуки. Маша дала один Еве. Я конечно против. Но у Маши свой аргумент: это наша работа, чему же мы будем их ещё учить? Я предложил дать калькулятор. Всё-таки тяжело смотреть, как двухлетний ребёнок кидает об пол ещё работающий ноут.

Калькулятора не нашли. Зато нашли напольные весы, там тоже экран и кнопки. А ещё через пару дней вспомнили - у нас же есть китовское электронное пианино! Дали Еве. Оказалось, ей больше всего нравится играть ногами: одновременно и играешь, и танцуешь. Возможно, именно за таким интерфейсом - будущее». (февраль 2009)

Когда статья "Коробочка" была впервые опубликована в журнале "Вебпланета", многие восприняли её как стёб. Ведь если вы хотите затроллить айтишника, то лучшая техника - это обоснованный луддизм, который понижает ценность компьютерных профессий до самого плинтуса.

Ирония в том, что именно айтишники более всего отличаются от персонажей данной статьи. Если человек понимает, как работают компьютерные коробочки, если он умеет управлять ими - у него меньше шансов попасть под манипуляции. Но слишком узок круг этих людей. А у остального народа чаще бывает наоборот: коробочка управляет человеком.

Дальше в этой книге будет ещё много луддизма, и я хочу сразу подчеркнуть, насколько он обоснован. Фраза «коробочка управляет человеком» - не поэтическое преувеличение. Это научный факт. Наука здесь почти такая же, как эволюционная биология, но с расширением в сторону неорганики. Вот её главная идея: эволюция идёт не только в тех системах, которые мы сейчас считаем «живыми». И эти другие системы в своей эволюции вполне могут плевать на человека.

Доказательство - в коробочке, которая гораздо проще, чем компьютер. Это футляр, где у меня лежат очки. Все знают, как они работают. Искусственная линза помогает естественной линзе глаза, расплывчатая картинка становится резкой - зрение возвращается.

Но какое именно зрение? Периферийное (боковое) зрение играет очень серьёзную роль в распознавании движений и в общем анализе окружающего мира. Ограничение периферийного зрения может иметь целый ряд неприятных последствий, от сокращения скорости чтения до автомобильной аварии. Доказано, что человек быстрее реагирует на опасность, если она появилась в поле периферийного зрения, а не в центре. Аналогичная история с распознаванием образов. В экспериментах Адама Ларсона и Лестера Лоцки [89] людям показывали на короткое время изображения разных помещений, причём в одних картинках была вырезана центральная часть, а в других - обрезаны края. Выяснилось, что люди могут распознать функционал помещения (кухня или гостиная) только на "периферийных" картинках.

Учитывается ли эта особенность в той маленькой коробочке, что хранит две линзы в стильной оправе? Нет. Собственная эволюция очков как будто идёт в противоположном направлении. Очки-велосипеды с большими круглыми линзами, дающие максимальный охват поля скорректированного зрения, считаются пережитком прошлого. Современные стильные очки обрезают линзу до двух узеньких полосок стекла; остальное поле зрения близорукого человека остаётся в тумане. Миллионы людей сами вырубают своё периферийное зрение ради "модного лука". Следующим шагом добровольной инвалидности будет Google Glass.

Означает ли это, что нужно отказаться от коррекции зрения? Вовсе нет. Контактные линзы оставляют периферийное зрение на месте. И хотя диоптрии будут те же, что у очков, но по своему опыту могу сказать: переход с очков на контакты даёт очень сильное чувство просветления. Правда, есть другие минусы.

Компьютерную коробочку тоже можно взять под контроль - если вы понимаете, как она работает и каковы её «побочные эффекты». Но в школе этому не учат. Оглядываясь назад, я вижу, что все мои знания по управлению коробочками были собраны на периферии.

Сначала - отцовские инструменты и кружок радиоэлектроники. Ставишь на плату транзистор с аккуратно загнутыми ножками. Жало паяльника в канифоль, потом в припой. Подуть. Остальная схема уже готова: с одной стороны платы болтается на двух проводках телефон (круглая черная штуковина с тремя дырочками, вытащенная из телефонной трубки; надо вставить её на место до прихода родителей); c другой стороны лежит на столе антенна - на ферритовый стержень наклеить две полоски бумаги, поверх них намотать, внимательно считая витки, две катушки тонкого медного провода; залить сверху воском от свечки, чтобы не разматывались.

Ну что, проверим? Набрасываешь проводки с петельками на клеммы квадратной батарейки, и... ничего. Крутишь ручку потенциометра: в телефоне щёлкает, но не более того. Батарейка села? Язык между клемм, запах смолы, на языке резко кислит - заряд нормальный. Блин, неужели не получилось? Проверяешь по очереди все проводки, покачиваешь пальцем транзисторы на длинных ножках. Вроде всё правильно, но не работает. Жаль, так старался...

И уже напоследок, безо всякой надежды, чуть сдвигаешь гильзу антенны по ферритовому стержню. Чисто для красоты. Телефон шуршит... и вдруг начинает петь! Подпрыгиваешь на месте. Ты сам сделал радио!

Точно так же началось и моё программирование. В восьмом классе, приехав на всероссийскую олимпиаду по математике, я узнал, что второй тур будет с использованием калькуляторов, которых я до этого в глаза не видел. Однако за один вечер мой сосед по комнате, такой же восьмиклассник, научил меня программировать МК-54. А это, между прочим, обратная польская нотация, которая даже в университете вызывала у некоторых людей ступор при столкновении с языками типа FORTH: сначала переменные, потом действия.

Я пишу это не ради чистой ностальгии, а ради удивительного сравнения. Спустя 30 лет прогресса информационных технологий школа не изменилась. Мой старший занимается электроникой на кружке вне школы. Начал он с высоковольтных увлечений, сейчас переходит на микроэлектронику. Последняя тема - Arduino; очень вовремя появились конструкторы «Матрёшка» с симпатичным «Конспектом хакера» в качестве учебника.

В то же время его школа, даже будучи математической, может похвастаться лишь «пользовательским» отношением к компьютерам: электронный дневник да почтовые рассылки для родителей. Изучение информационных технологий со всеми их побочными эффектами в школьной программе не замечено.

Как закрыть коробочку

«- Пап, я когда вырасту, я знаешь что сделаю? Я у мамы перережу телефон!

- Зачем?

- Чтобы она не болтала всё время!

- Но если перерезать, он испортится. Может, лучше его спрятать?

- Нет, если я спрячу, она найдет и снова будет болтать! Лучше перережу». (октябрь 2007)

Логичный вопрос: а что делать тем родителям, кто не стал компьютерным гуру, и в детях своих такой тяги не чувствует? Вообще не подходить к адским коробочкам?

Мысль в целом верная, и на эту тему будет следующая глава. А здесь я опишу только общую идею. Пользовательский подход может приносить пользу даже без понимания всей магии. Мы же летаем на самолётах, хотя большинство из нас не представляет, как эта железная махина держится в воздухе. Наша пользовательcкая наука о самолётах состоит лишь в том, чтобы купить билет, не опоздать на регистрацию да пристегнуть ремень.

Но в случае самолётов мы хорошо осознаём свою пользовательскую ограниченность. Никто не кричит, что застёжка самолётного ремня - это «высокая технология, открывающая новые горизонты в образовании». И никто не садится в самолёт только ради манипуляций с застёжкой. Обычно у нас есть цель перелёта. Если бы люди так же ясно осознавали цель, ради которой они берут в руки компьютерную коробочку...

Мой старший до 11 лет не пользовался компьютерами, невзирая на то, что дома находится пять исправных ноутов и ещё столько же гаджетов поменьше. Или вместо "невзирая" лучше сказать "именно поэтому"? Да, я слишком долго торчал в компьютерных мирках, и наверное, именно поэтому стараюсь больше показывать детям реальный мир. И вроде даже получается. Когда Кит вытаскивает на рыбалке килограммовую форель, гоняет на лонгборде или запускает фейерверки - бледные компьютерные мирки пока проигрывают.

Более того, при наличии живых интересов и увлечений использование компьютера становится целевым. Остаётся лишь корректировать точки входа. Есть большая, хотя и не очень заметная разница между «Хочу завести Вконтакте, потому что у всех есть» и «Хочу завести Вконтакте, чтобы переслать домашнее задание другу». Первый вариант - массовое помешательство, от которого лечит та самая форель или лонгборд. А во втором случае есть своя задача - и конкретные решения, которые могут показать родители («Зачем палить вашу переписку Вконтакте, если есть электронная почта? Смотри, как она работает»). Так постепенно избушка компьютерного мира, изначально повёрнутая к ребёнку задом, разворачивается другой стороной.

«Кит долго мучился с текстом своего химического доклада, пока я был на работе. Оказывается, я ему не показал, как файлы сохранять. Ну и он там писал, писал, а ничего не сохранилось. Вечером выяснили, что на самом деле всё сохранилось, только в другом месте. Но я задумался: на затянули ли мы с компьютерной грамотностью? Однако через день Кит между делом сообщил, что сам решил проблему: зашёл с одноклассником на кружок программирования (которым до этого не интересовался), разобрался там с файловой системой и даже перегнал свой доклад из одного формата в другой. Мораль: была бы цель, а грамотность найдётся». (февраль 2016)

Конечно, хотелось бы узнать, в каком возрасте у ребёнка развивается собственный иммунитет к массовым помешательствам - чтоб он дальше сам шёл к своим целям, не залипая на мусор. Плохая новость состоит в том, что у многих людей такое состояние не наступает вообще никогда. Поколение наших родителей полжизни проторчало перед телевизором, да и мы основательно подсели на свои ноутбуки. Ещё неизвестно, кого надо первым лечить от залипания у коробочки.

Пару лет назад, когда Ева с Лёвой начали выпрашивать мультики, я стал составлять список «хорошего» детского кино, которое надо им показать (часть этого списка - в главе «В поисках учителя»). А потом обнаружилось, что мои младшие с не меньшим интересом смотрят практичные ролики-пособия в жанре how-to, которыми увлекается старший сын. Почему же я думал только о киношных сказках? Шаблон из собственного детства у телевизора. У нас не было YouTube, где можно просто спросить «как сделать квадрокоптер».

Осознание таких шаблонов позволяет понять, что никакая из перечисленных – и будущих – коробочек не является жизненно-необходимой вещью. Если ваш ребёнок залип в компьютерной игре, это означает лишь, что его настоящие интересы и увлечения не реализуются в нынешнем окружении. Но они есть, эти естественные интересы. Заметить их и стимулировать, показать другую среду, где эти интересы популярны – и глядишь, коробочка больше не понадобится. Или понадобится, но не такая, с которыми носятся окружающие зомби.

«Пока ехали в метро, дал Киту посмотреть Kindle Paperwhite. Сам я предпочитаю бумажные книжки, покупать читалку и в мыслях не было. Но её прислали в качестве приза за австралийский конкурс, куда я послал хайку про другой наш инструмент:

первый мороз

дрожит луна

в телескопе сына

Кит читал Kindle всю дорогу и потом сказал, что на этой штуке он бы гораздо больше книг прочёл, чем на бумаге. Почему? «Потому что здесь шрифт можно увеличить, гораздо удобнее читать крупный!» Забавно, я про эту фичу даже не думал. Но главное, у него вполне осознанный подход к функционалу, так что уже можно подарить ему эту штуку на день рожденья. Заодно попробуем хакнуть общественное мнение: карманный Kindle не хуже статусного айпеда. И экран не склизкий, и не бликует. В общем, внешняя крутизна на уровне, но начинка при этом – целевая». (октябрь 2015)

ТЁМНАЯ СТОРОНА ПАУТИНЫ

«В середине июня на IT-конференции в Урюпинске глава Минкомсвязи Игорь Щеголев заявил, что готов рассмотреть возможность запрета доступа в сеть детям до 10 лет в отсутствии родителей, потому что развлекательная и образовательная функции Интернета «не так велики, а угроз для детей он содержит немало». («Московский Комсомолец» [90])

История этой новости - ещё один случай «культа молотка», который исповедуют многие люди, пытаясь описать новые явления с помощью старых метафор. Новость действительно родилась в городе Урюпинске, где течёт самая чистая река Европы - и возможно, поэтому там в 2010 году проводили одну из конференций по безопасности. Ожидалось, что министр связи Игорь Щёголев выступит в дискуссии про электронное правительство.

Вместо этого решил поговорить о том, как обезопасить Интернет для детей. Предложенный им метод – «белые и чёрные списки» (хороших и нехороших сайтов), которые должны собираться и поддерживаться провайдерами. Министр привёл в пример Рио-де-Жанейро, где опасные районы помечены особым образом, чтобы туристы были в курсе. Подобную разметку предлагалось сделать и в Рунете. А дальше, товарищ турист, сам выбирай.

Но так вышло, что ведущим на этой конференции выступал один любитель взламывать метафоры, то есть я. Который тут же предложил другой подход. Автомобиль - отличное средство передвижения и познания мира. Но детям не дают гонять на автомобилях. Все понимают, почему. Вот и с Интернетом надо поступить точно так же: запретить его до определённого возраста. Скажем, до 10-12 лет.

Щёголев сказал, что предложение интересное. И особенно хорошо, что оно поступило не от чиновников, которые вечно хотят все запретить. А тут вот прям народ просит. Значит, «будем прорабатывать это предложение».

Дальше заработал вентилятор федеральной прессы, которая превратила эту фразу чуть ли не в готовый закон. А на меня посыпались вопросы о том, где взять такую траву и как вообще можно технически и юридически осуществить этот запрет.

Но как вы уже поняли по прошлой главе, лично у меня дома нет проблемы «запрета Интернета»: реальная жизнь для моих детей до сих пор интереснее виртуальной. Их отношение к высоким информационным технологиями лучше всего выражается фразой «Пап, брось ты уже свой ноутбук, пойдём поделаем что-нибудь нормальное!».

Так что идея «про запрет до 10 лет» была немного о другом. Камень был брошен в огород образовательных организаций, которые под давлением IT-бизнеса навязывают детям цифровой мир. У руководителей образования и свои интересы есть: сетевые технологии электронных дневников и экзаменов дают централизованный контроль. В результате в головы населения уже много лет вбивается миф, с которого начинается процитированная выше статья МК:

«Современная школа немыслима без интернет-технологий — учить английский или математику с помощью интерактивных программ гораздо удобнее и веселее, чем по обычным учебникам.»

Заметьте, эта глянцевая чушь написана летом 2010 года, когда в школах ещё не было никаких «интерактивных программ» и лишь часть из них была подключена к Интернету. Иными словами, против нас играет очень сильная система с большими планами. И она уже взялась за младшие классы. Происходит это незаметно, с эдаким само собой разумеющимся уважением к прогрессу. Вместо того, чтобы самостоятельно нарисовать картинки зверей для школьного проекта, Кит уже с первого класса просит «распечатать из Интернета» - так сказали в школе.

В третьем классе он отправляется на конференцию «Юный исследователь космоса». И видит, что все как один дети выступают с презентациями, которые склеены из картинок и цитат, надёрганных из Интернета. Он конечно срывает аплодисменты, когда выходит последним, со словами: «А теперь я покажу всю астрономию на простой верёвке...» - и получает заслуженный диплом. Но всё время играть белую ворону не в кайф.

«Написал злобное письмо в школу после того, как оттуда прилетела родителям депеша: обязательно всем детям завтра прийти с планшетами, потому что будет интернет-олимпиада. То есть считается вполне естественным, что я должен дать Еве в школу игрушку за три-пять сотен баксов, которая бьётся моментально. Да ещё подключить игрушку к Интернету, чтобы моя первоклашка сама ходила на какие-то сайты без присмотра. При том, что никакой компьютерной безопасности в школе и не думали преподавать». (декабрь 2015)

В общем, давайте-ка я расскажу о тех особенностях Интернета, о которых не пишут в рекламных буклетах. А потом вы сами решите, нужен ли вам общегосударственный "запрет до 10 лет" или вы разберётесь с этой заразой самостоятельно.

Удобные угрозы

Что чаще всего рассказывают в СМИ об опасностях, которые подстерегают детей в Интернете? Любимых газетных страшилок всего три:

-"взрослый" контент (порно, агрессивные игры),

- опасные рецепты (самоубийств, наркотиков, бомб),

- вредоносные программы.

Эти угрозы имеют общие особенности, которые делают их "удобными". Во-первых, нетрудно назвать виноватого: мы понимаем, что речь идет о нарушителях классических законов. Поймай их, и проблемы решены.

Во-вторых, легко изобразить защиту: фильтры, блокировки, антивирусы и другие штуки в жанре «заплати и поставь». Предполагается, что люди и страны, воспользовавшиеся этими защитами, уже решили проблемы своих детей в Интернете.

В-третьих, некоторые из этих угроз полезны для других видов бизнеса. В 2010 году руководитель одной из европейских организаций по защите авторских прав сказал буквально такие слова: «Детские порнографы - наши лучшие друзья. Потому что если сегодня мы научим Интернет фильтровать детское порно, то завтра мы научим его фильтровать всё остальное». В 2013 году я наблюдал ту же логику в одной из передач на российском ТВ. Сначала там обсуждали опасные видеоролики с самоубийственными практиками, которые могут увидеть дети; собравшиеся эксперты признавали, что это плохо. Но на середине передачи ведущий вдруг заговорил о пиратах и о том, что дети точно так же скачивают из Интернета бесплатные книги и фильмы. Таким образом, страшилка про самоубийственное видео оказалась всего лишь "тараном" для продвижения других ограничений.

При этом стереотипные опасности Интернета, описанные выше, чаще всего не массовые. Много вы видели школьников, которые действительно взорвали бомбу по рецепту из Интернета? Я самодельных бомб в своём детстве видел достаточно, и уже в восемь лет прекрасно знал, где добыть бертолетову соль для них - безо всякого Интернета. А теперь мой сын не может провести даже безобидный опыт с марганцовкой: марганцовку запретили в аптеках.

Короче, слухи об интернет-бомбах сильно преувеличены. Перейдём к реальным опасностям.

Здоровье: нас всех тошнит

Любую презентацию о пользе Интернета для детей стоило бы начинать большим слайдом с цифрой 48. Это возраст, в котором умерли два известных человека: создатель первого российского поисковика "Рамблер" Дмитрий Крюков и создатель самого успешного российского поисковика "Яндекс" Илья Сегалович. Это ещё не массовая статистика, только две короткие жизни моих знакомых. Однако данные о том, что работа за компьютером не улучшает здоровье, появились уже давно.

Первое исследование влияния компьютеров на детей попалось мне в 2000 году. Американский Alliance for Childhood выступал против внедрения персоналок в школах - ссылаясь на то, что компьютеры вызывают у школьников проблемы со зрением и скелетно-мышечной системой, ожирение и дополнительные стрессы. Электромагнитное излучение и токсичные испарения также названы опасностями в долгосрочной перспективе [91].

Что изменилось за 15 лет? Некоторые считают, что переход на смартфоны и планшеты устраняет недостаток движений. Увы, мобильные гаджеты порождают сходные проблемы. Исследование Политехнического Университета Гонконга выяснило, что 70% взрослых и 30% детей испытывают мышечные боли из-за гаджетов; в основном болит шея, верхний плечевой пояс и кисти. Уже говорят о таком явлении, как bow head tribe - целое поколение молодых гонконгцев, живущих в постоянном «поклоне» из-за привычки смотреть в мобильники [92].

Но может быть, подобные пессимистические исследования лоббируются какими-нибудь организациями со своим прагматичным интересом? Ведь если бы всё было так плохо, наш Роспотребнадзор не допустил бы. Увы, он вполне допускает даже те технологии, у которых негативные побочные эффекты признаны самими производителями.

Вам доводилось ходить на 3D-фильмы с детьми? Но вы наверняка не видели в кинотеатре предупреждение о том, что в июле 2010 года компания Sony признала наличие вредных побочных эффектов от 3D-фильмов и игр (головокружение, тошнота) и рекомендовала ограничить такие развлечения для детей, особенно до шести лет. Весной того же года аналогичное предупреждение выпустил Samsung. Там перечислено ещё больше возможных неприятностей от стереокино, включая ухудшение зрения, мышечный тик, головную боль и дезориентацию [93]. Но Роспотребнадзор в эту сторону вообще не смотрит. Будет ли он смотреть на Интернет?

Психика: мозг истерички

Все вышеописанные эффекты достаточно наглядны - чего не скажешь о воздействии на психику, которое люди могут не осознавать всю жизнь. Хотя в этой книжке приводилось множество примеров таких воздействий. В предыдущей главе была история про узкие модные очки, которые «отрезают» периферийное зрение. А в главе «Музыкальный ринг» рассказывалось о том, как пропадает абсолютный слух, если вы не говорите с детства на тональном языке. Наконец, вспомните главу про язык жестов - почему детям нужно показывать пальцем, кружиться на месте или трогать все вещи руками.

Человек, зависающий перед компьютером, теряет всё это разом: зрение и слух ограничены, моторика тоже, остальные сенсорные системы и вовсе не задействованы. Для детей это особенно критично, поскольку именно в детстве организм максимально использует параллельную работу всех систем восприятия для формирования знаний и умений. Если же всё общение с миром ограничено компьютером, это отражается на психике не лучшим образом [91].

Здесь будет очень кстати развенчать миф об агрессивных компьютерных играх, в котором делается упор на слово «агрессивные». Дескать, после таких игр дети идут стрелять одноклассников - а вот еcли они играют в тёплый ламповый Minecraft, то всё прекрасно; поэтому надо просто пересадить всех на мирные «фермерские» игры.

Сомневаюсь, что это так легко. Деление на «охотников и фермеров» в значительной степени определяется генами (см. главу «Ген крокодила»), и прирождённому охотнику будет неинтересно выращивать корову 33 уровня. Но важнее другое: любая компьютерная игра значительно сужает восприятие и упрощает мир. «Ферма» в этом смысле не лучше «стрелялки».

Но погодите, ведь автор сам признал, что автомобиль - прекрасное средство передвижения! А в автомобиле мы тоже ограничиваем свои органы чувств: руки заняты рулём, а глаза дорогой. И наверняка такая потеря автономности тоже ведёт к особым автомобильными неврозам, ждущим своего авто-Фрейда. Можно даже сказать, что человек в автомобиле - уже не человек, а лишь биологическая компонента нового симбиотического организма. Но зато этот организм получает новую способность: он быстро едет! Может быть, даже в библиотеку, к новым знаниям!

Не так ли работает подключение к Интернету? Пусть мы оторвались от внешнего мира, ограничились маленьким плоским экранчиком - зато получили новый орган чувств, выехали на хайвей, ведущий к супер-мозгу!

Но мозг - не библиотека. Это больше похоже на сеть из микрокомпьютеров, которые связаны разными сигнальными системами. Одни сигналы, прямые синаптические контакты между нейронами, создают полезную память. Другие сигналы, внесинаптические нейромодуляторы, работают как масс-медиа, действуют сразу на множество нейронов - так возникают эмоции. Они тоже полезны, но не всегда. В случае паники даже гений ведёт себя глупо.

Похоже на Интернет, правда? С одной стороны, есть прямая передача сигналов (получил письмо от друга), есть ассоциативная память (прошёл по ссылкам Википедии). С другой стороны, есть много «эмоций» без конкретного адресата. Они и раньше были: вечевой колокол и другие системы быстрого реагирования, цепляющие многих людей сразу. Очень помогало при пожаре.

Но что сказали бы люди двести лет назад, если бы колокол гремел над ними круглые сутки напролёт, день за днём, хотя никакого пожара нет? Логичное подозрение: звонарь свихнулся. Или дети-хулиганы на колокольню забрались. Именно так в современном Интернете эмоциональные виды связи победили всё остальное. Политические истерики СМИ, навязчивые рекламные кампании, эпидемии мемов в социальных сетях... Безостановочная сирена.

Да это же мозг подростка-эмо! Ещё недавно он был тихим ребёнком из приличной семьи. Его пичкали правильными книжками и пророчили научную карьеру. Но вот он вышел на улицу - а там мусор пользовательского контента, цинизм денежных отношений, драки религий. Плюс внутренний дисбаланс от быстрого роста, включая неразделённую любовь к китайскому сегменту себя самого.

Вы хотите, чтобы ваш ребёнок подключился к супер-мозгу истерички? Да, это лишь ещё одна метафора. Но в неё неплохо вписывается исследование, проведенное профессором психологии Калифорнийского университета Ларри Розеном. Он выявил, что подростки, являющиеся пользователями Facebook, чаще демонстрируют склонность к нарциссизму, тревоге и депрессиям, чем подростки, не пользующиеся социальными сетями. А в нескольких других исследованиях показано, что долгое использование социальной сети ещё больше отягощает чувство лузера: читатель френд-ленты постоянно проигрывает «в сравнении с миром», потому что эта машинка активно навязывает ему чужие хвастливые записи со множеством лайков [94, 95].

Но это ещё не всё: усугубив чувство неполноценности подростка, Интернет другой рукой предлагает «спасение». Ведь здесь же, рядышком, находится чудесный мир виртуальных развлечений - где нет страха и риска, нет необходимости строить отношения. Зато можно изображать из себя кого угодно, ежедневно становиться победителем и получить награды…

Помните психолога Филиппа Зимбардо, автора «Стэнфордского тюремного эксперимента»? Обычно его вспоминают в связи c изучением агрессии и авторитарности (см. главу «Игра в одни ворота»). Но Зимбардо много лет исследовал и другую сторону влияния среды на психику: стеснительность, пассивность и социальную изоляцию «жертв» в современных городах, которые Зимбардо напрямую сравнивает с тюрьмами. В частности, он обнаружил, что за тридцать лет количество стеснительных людей выросло более чем в два раза - от 40% в начале семидесятых до 84% в двухтысячных.

Последняя книга Зимбардо под названием «Man, Interrupted» [96], основанная на исследовании более 20 тыс. человек, посвящена как раз тому, куда уходят эти самые мальчишки, живущие без отцов и вообще без мужских ролей, подавленные невидимой тюрьмой современного общества потребления и толерантности. И ближайшим прибежищем для этих дезориентированных мальчишек становятся онлайновые игры и порно, что лишь усугубляет их изоляцию и конфликт с реальностью.

Читая эту книгу, которая только что вышла, я испытал своего рода «дежа-вю». В 2006 году, за десять лет до книги Зимбардо, я решил поздравить женское сообщество Eva.ru с праздником 8 марта. И опубликовал там статью «Восьмая Матрица» [97], основанную на моих наблюдениях в роли главного редактора этого сайта. Там, конечно, не было такого количества цифр и нюансов, как у Зимбардо. Но общие выводы были аналогичные:

"Что ещё остается мужчинам, у которых роботы отобрали и физический труд, и умственный? Развлечения, конечно. Но какие? Все больше - цифровые. Поглядите, что наиболее популярно у мужчин в Интернете. Это порнография - в широком смысле. Ведь когда вы читаете новости, смотрите фильмы или Олимпиаду - это лишь суррогат чужих действий. Это - не ваша жизнь. А вам остается лишь остеохондроз, близорукость, импотенция и геморрой от сидячего образа жизни. Развлечения, ускоряющие мужское вымирание".

Образование: следи за её левой рукой

В 2011 году газета New York Times опубликовала репортаж об одной из вальдорфских школ, где основными принципами обучения являются живое общение и решение творческих задач своими руками [98]. О подобных школах часто пишут всякие маргинальные сайты – но при чём тут ведущее издание мегаполиса, которое обычно воспевает технический прогресс? Дело в том, что описанная школа находится в Кремниевой долине. Три четверти её учеников - дети сотрудников IT-индустрии. Их родители знают свою индустрию изнутри... и стараются сберечь от неё своих отпрысков.

«В эту школу возит детей ведущий технический специалист из компании eBay. Точно так же поступают сотрудники других гигантов Кремниевой долины, таких как Google, Apple, Yahoo и Hewlett-Packard. Однако главными инструментами обучения здесь являются совсем не "высокие технологии", а карандаши и бумага, швейные иголки и глина. Ни одного компьютера здесь не найти. Никаких дисплеев. Они запрещены в этих классах, и школа даже выступает против того, чтобы дети использовали их дома.

Другие школы по всей стране торопятся оснастить свои классы компьютерами, и законодатели полагают, что было бы глупо не делать этого. Но совершенно противоположная точка зрения бытует в самом эпицентре IT-индустрии, где родители и учителя уверены: школа и компьютер не должны пересекаться».

Увы, о чужих детях айтишники думают меньше. Год за годом на конференциях IT-индустрии я слышу рекламу гаджетов, сайтов и приложений с припевом «развивает способности детей». Я ни разу не видел, чтобы кто-то сослался на независимые исследования, доказывающие «развитие». Ровно наоборот: практически все серьёзные работы на эту тему выдают негативные результаты.

Домашние компьютеры и наличие Интернета портят успеваемость детей, выявила группа учёных из Duke University. В исследовании использовались данные об экзаменационных оценках 150 тысяч детей из Северной Каролины в период с 2000 по 2005 год. Сравнивались оценки до и после появления в семье подключенного к Сети компьютера. Результат также сравнили с данными контрольной группы (оценки школьников, у которых компьютеров дома не было). Выяснилось, что появление компьютеров привело к снижению уровня знаний. [99]

Почему это происходит, можно догадаться из предыдущей главки про влияние ограничений на психику. Но есть и более конкретные исследования. Например, отказ от ручного письма в пользу клавиатур и тачпедов ухудшает обучение, поскольку моторная память не участвует в процессе [100].

Но может быть, электронные пособия удобнее за счёт гиперссылок, которые позволяют уточнять и раскрывать отдельные темы? Хорошую подборку исследований на эту тему собрал Николас Карр, автор книги «Мелководье: что Интернет делает с нашими мозгами» [101]. Оказывается, люди, учившиеся по гипертекстам, хуже запоминают материал, по сравнению с теми, кто читал печатные учебники. Ведь даже в тех случаях, когда мы не кликаем по ссылкам, мозг тратит время на обдумывание - надо ли кликать? Эти лишние раздумья утомляют мозг, вместо того чтобы обучать его.

В книге Карра приводятся исследования и других особенностей сетевого чтения - многозадачность, мультимедийность, постоянные обновления. Результат тот же: оперативная память человека не справляется с большим количеством переключений внимания - и не успевает "отгружать" информацию в долгосрочную память. В 2013 году шведские учёные повторили этот результат в отношении веб-сёрфинга: чем больше вы ходите по сайтам, тем меньше запоминаете. [102].

И ещё один обзор: в сентябре 2010 года британский журнал New Scientist вышел с передовицей «Мозговая мышца: шесть способов раскачать мозги» [103]. Статья начинается с развенчания «обучающих» компьютерных тестов:

«Мозговые тренинги», а также методы улучшения когнитивных функций с помощью регулярных компьютеризированных тестов являются мультимиллионной индустрией; однако, по нашим данным, доказательства эффективности этих методов нет. Главная проблема - не в том, улучшается ли способность сдавать тесты, а в том, могут ли эти достижения использоваться при решении других задач, которые не использовались в тренировке, или улучшить общие когнитивные способности. Мы предлагаем результат шестинедельного онлайнового исследования, в котором 11.430 участников тренировались в решении задач, предполагающих улучшение логики, памяти, планирования, визуально-пространственного ориентирования и внимания. Хотя в результате обучения способности улучшились по каждой из предложенных задач, не было получено никаких свидетельств того, что этот эффект может быть перенесен на другие задачи, даже близкие по смыслу».

А что же тогда улучшает когнитивные способности? New Scientist собрал исследования и на эту тему:

- занятия музыкой (желательно с детства, однако музицирование помогает развивать мозги и в зрелом возрасте),

- солнечный свет (очевидно, у мозга есть древняя привычка активизироваться на свету),

- правильное питание (раньше считали, что нужен рыбий жир, теперь говорят, что полезна черника),

- занятия спортом (и даже просто ежедневная ходьба очень помогает),

- медитация (способности улучшаются не в целом, но на некоторое время после медитации).

В связи с этими открытиями британский научный журнал призывает учителей... ну, что вы думаете? Заводить ноутбуки помощнее? Нет конечно. Учителям советуют изучать нейробиологию.

Реклама: бесплатный сыр и дырявые законы

«Маша дала Еве поиграть на смартфоне в Angry Birds - и всего через пять минут Ева начала покупать артефакты в Google Play. Она и сама не поняла: просто сделала пару кликов в красивую картинку. Маша конечно написала в саппорт, и деньги вернули. И только после этого сказали, как настроить дополнительное подтверждение каждой покупки. То есть по умолчанию настроено так, чтобы даже четырёхлетний ребёнок мог моментально покупать». (февраль 2013)

Вроде все уже привыкли, что реклама - двигатель обмана. Да и не только в Интернете. Почему же она оказалась у меня среди сетевых угроз? Потому что многие люди демонстрируют фундаментальное непонимание того, как устроена экономика бесплатных интернет-сервисов. Они удивятся, если я скажу им, что Google и Facebook - это службы преследования людей. Позвольте, скажут они, но ведь мы знаем совсем другие названия этих сервисов: "поисковая система", "социальная сеть"…

Да бросьте. Это названия, которые висят на чёрном (бесплатном) входе для лохов. А парадный подъезд, который приносит деньги - это контекстная реклама, то есть вынюхивание ваших интересов и других персональных данных. Чтобы затем преследовать вас от сайта к сайту с помощью объявлений, подобранных специально под вас. Ну и как вы думаете, какой «подъезд» будет развиваться активнее? Да уж явно не тот бесплатный, которым пользуется ваш ребёнок. Нет, гораздо лучше будет развиваться платный поиск, который ищет вашего ребёнка для впаривания ему рекламы.

Вторая особенность Интернета, которую недооценивают родители, зато высоко ценят рекламщики - это обход законов. В 2013 году на конференции «Поколение NEXT» представительница сайта «Шарарам в стране Смешариков» давала советы, как делать детский сайт. На её слайде была фраза «Платят дети, а не родители». В устном выступлении эта идея звучала так: «Ребенок идет к родителям и просит: мама, дай денег на Шарарам!»

Когда настало время вопросов, я поинтересовался, знает ли девушка, что такие советы нарушают российские законы. Статья 28 ГК РФ запрещает детям до 14 лет совершать покупки, кроме мелких бытовых. Это логично: дети до 14 лет не имеют документов и права работать - то есть они тратят деньги родителей.

А есть ещё статья 6 закона РФ «О рекламе», призванная защищать несовершеннолетних от рекламы. Многие даже не в курсе, что помимо табака, алкоголя и азартных игр, в российской рекламе запрещены такие вещи, как:

- побуждение несовершеннолетних к тому, чтобы они убедили родителей или других лиц приобрести рекламируемый товар,

- дискредитация родителей и воспитателей, подрыв доверия к ним у несовершеннолетних,

- создание у несовершеннолетних искаженного представления о доступности товара для семьи с любым уровнем достатка,

- создание у несовершеннолетних впечатления о том, что обладание рекламируемым товаром ставит их в предпочтительное положение перед их сверстниками,

- формирование комплекса неполноценности у несовершеннолетних, не обладающих рекламируемым товаром,

- формирование у несовершеннолетних комплекса неполноценности, связанного с их внешней непривлекательностью.

На основе этого можно запретить почти любую детскую рекламу. В Швеции так и сделали: там запрещена телереклама, нацеленная на детей до 12 лет.

Но Интернет позволяет обходить такие запреты: ведь законодатели до сих пор не могут договориться даже о том, как определить сам "Интернет" в законах. Зато маркетологи уже нашли множество способов атаковать детей в онлайне - это и социальные сети, и бесплатные игры с покупками внутри, и маскировка рекламы под образовательные проекты.

Третий способ - наиболее хитрая техника. В 2012 году на конференции «Форум безопасного Интернета» выступали представители двух образовательных проектов: ConnectSafely.org и Safekids.com. Они заполучили целую секцию по детской безопасности под эгидой Mail.ru и рассказывали о том, что опасности Интернета для детей сильно преувеличены. А разные неприятные случаи, которые происходят – это следствие неудачного социального окружения.

Дома я решил почитать, кто проводил эти исследования. В описании проекта Safekids.com наткнулся на фразу "...receives financial support from Google, Facebook and other social media companies" (получают финансовую поддержку от Google, Facebook и других медиа-компаний). Таким образом, мы имеем дело со специальными проектами по управлению общественным мнением, причём финансирует их та самая индустрия, которой выгодно побольше пользователей.

И вот результат - тезисы из исследования «Young children and their internet use» [104], проведенного европейским проектом EU Kids Online в 2013 году:

- благодаря тачскринам, то есть смартфонам и планшетам, в Интернет массово идут дети 3-4 лет (более 70% В Голландии и Швеции);

- при этом нет никаких серьезных исследований их поведения в Интернете, и даже методы для таких исследований пока непонятны;

- нет понимания правил безопасности для таких маленьких детей; возможны ли вообще правила, которые будут выполняться в таком возрасте?

- многие родители сами публикуют фото и другие персональные данные детей с самого рождения, не задумываясь о том, как такие "цифровые следы" в будущем отразятся на жизни их ребенка;

- производители приложений скрывают сбор персональных данных.

Всеобщая связность: как пережить лавину?

«Вчера в детском саду Кита мне открыл дверь один из детей. У них там домофон на внешней двери, а пульт для открывания находится в группе, на втором этаже. Один пацан заметил, какую кнопку воспитательница нажимает, когда звонят снизу. А когда я позвонил, воспиталка как раз отошла куда-то. Пацан быстро подтащил стул, залез на него и нажал кнопочку. Вот тебе и безопасность в цифровом мире! Трёхлетний ребенок дистанционно открывает большую железную дверь всего детсада - кому угодно». (октябрь 2007)

В апреле 2011 года Иван Касперский, сын Евгения и Натальи Касперских, был похищен с требованием выкупа в 3 миллиона евро. К счастью, всё закончилось хорошо: через пять дней его освободили в результате операции ФСБ, МУРа и спецназа. Один из неприятных уроков этой истории состоял в том, что для подготовки похищения злоумышленники использовали адреса (домашний и рабочий), фотографии и другие данные Ивана из его открытого профиля в социальной сети «Вконтакте» [105].

Многие удивлялись, что такие ведущие эксперты по безопасности, как родители Ивана, не смогли объяснить сыну, какую угрозу представляет публикация персональных данных. Мне такая ситуация не кажется удивительной, поскольку я работаю в той же индустрии - и знаю, что бизнес информационной безопасности закрывает лишь немногие "дыры". И это не потому, что ИБ-эксперты плохо работают.

На одном этаже со мной сидит сотня хакеров, которые находят уязвимости в чём угодно, от детской радионяни до атомной электростанции. Но для того, чтобы дыры были залатаны, их недостаточно найти. Нужно, чтобы этой информацией заинтересовались пользователи и производители тех самых радионянь или атомных станций. Недавно видел исследование, где говорилось, что 70% утечек персональных данных происходят в медицинской отрасли. Это может создать неприятности похуже, чем социальные сети. Но пока гром не грянул, никто особо не парится.

Между тем процесс появления дыр идёт лавинообразно. Пока вы читаете эти строки, на рынок выходят тысячи новых устройств. Большинство из них имеют новые, никем не исправленные уязвимости. Но все эти устройства тут же подключаются к Интернету по упрощённой процедуре «в пару кликов». Реклама не рассказывает о лишних настройках для защиты, поскольку защита - это всегда ограничения, а бизнесу надо побыстрее получить новых клиентов. Таким образом, все дыры становятся открыты для всех желающих. А среди желающих всё чаще фигурируют роботы, которые способны просканировать тысячи устройств за пару минут. Хотите посмотреть в миллион веб-камер, которые используются для присмотра за детьми? Да пожалуйста: они подключены к Интернету через открытые порты без пароля [106].

Однако я подозреваю, что вам уже надоели страшилки. Хочется узнать, кто виноват и что делать. Ну, по первому вопросу ответ уже прозвучал: есть огромный бизнес, который зарабатывает на цепных реакциях, лавинах и эпидемиях. Это не значит, что они продают именно дыры. Продавцы устройств и интернет-услуг активно разгоняют «свою лавину» - ту, которая вызывает взрывную популярность айфона или тотальное заражение населения «Фейсбуком». Но залогом этих взрывов является отказ от безопасности.

Для меня всегда было символично, что «урановое топливо» для первого интернет-взрыва создали физики-ядерщики, скучавшие без денег после окончания Холодной Войны. До этого Интернет был другим: он рос естественными деревьями почтовых рассылок, ньюс-групп и конференций ФИДО. Но в 1991 году в Европейской лаборатории физики элементарных частиц (CERN) Тимоти Бернерс-Ли придумал ту самую Паутину (World Wide Web), которая очень похожа на цепную ядерную реакцию: ссылки откуда угодно на что угодно. Дикая связность, которую Станислав Лем назвал «Мегабитовой бомбой». Первый веб-сайт CERN заработал 6 августа - день бомбардировки Хиросимы.

Бывших физиков в этом лавинном бизнесе ещё много. Крис Андерсон, главред журнала Wired и автор «теории длинного хвоста», в прошлом работал в Национальной лаборатории Лос-Аламоса: там делали «Манхеттенский проект», первые атомные бомбы. А создатель Mail.ru Group, совладелец DST Global и один из инвесторов Facebook Юрий Мильнер - выпускник физфака МГУ. Если вспомнить ещё Эстер Дайсон и её папу-физика, можно сочинить отличную теорию заговора.

Но я обещал вам реалистичную книжку для родителей. Поэтому здесь даже не будет прогнозов будущего. Наоборот, я готов посмеяться над визионерами XIX века, которые обещали нам двухметровый уровень навоза в городах, с учётом тогдашнего роста популярности конного транспорта. На практике, я вижу живую лошадь лишь пару раз в год, когда вожу детей в зоопарк. Логично предположить, что наши страхи относительно Интернета окажутся таким же пшиком, и лет через двадцать все будут относиться к этой всемирной сети так же спокойно, как мы относимся сейчас к унитазу.

Однако в истории крупных городов действительно были периоды, когда они задыхались в нечистотах. Кажется, такой период развития Интернета достался и нам. А значит, вместо затыкания пальцем отдельных дыр стоит понять общий метод ограничения заразы.

Именно так сделал в 1854 году британский врач Джон Сноу, который отметил на карте Лондона адреса людей, умерших от холеры - и таким образом нашёл водоразборную колонку на Брод-стрит, из которой все заражались. В то время ещё не было представлений о "бактериях" и "вирусах", но угрозу массовой коммуникации Сноу вычислил очень точно – и добился закрытия опасной колонки. Впрочем, в этой истории отметились и другие знатоки безопасности: монахи находившегося поблизости монастыря не пользовались сырой водой, а пили только пиво из собственной пивоварни, поэтому никто из них не подцепил холеру.

Итак, два главных вывода:

- Использование Интернета детьми, а также рекламу интернет-сервисов для детей стоит запретить ровно так же, как запрещены для них продажа табака или вождение автомобиля. Аргументы типа «дети уже пользуются!» нужно считать такими же несостоятельными, как «мой папа курил с семи лет» или «мой дедушка давал моему папе рулить своим трактором в четыре года».

- Зато родителям Интернет может помочь - как для индивидуального просвещения, так и для создания родительских сообществ. Этим же путём развивается индустрия альтернативного образования и детского досуга, основу которой составляют некомпьютерные занятия, а Интернет используется взрослыми для решения организационных вопросов. Однако это уже другая пивоварня, и последние главы этой книги будут именно о ней.

ДНЕВНИК ЗАБЛУЖДЕНИЙ

«Ездил за старшим к бабушке. Долго выбирал книжку с собой. Четыре часа в "Сапсане" - редкая возможность почитать спокойно. Сначала бросил в рюкзак "Пинбол-эффект". Блин, думаю, какой тяжеленный кирпич. Вынул обратно. Положил вместо неё "Расширенный фенотип". Нет, тоже слишком тяжелая. Отложил. Поискал ещё по шкафам. Взял "Антрополога на Марсе". Ага, нормально, почти карманный формат.

Но перед самым выходом нашёл вариант ещё лучше: пачка собственных блокнотов-дневников за 2011 год. Отличное чтиво оказалось, и очень компактное. Надо вообще завязывать с чтением чужих текстов. Когда тебе уже за сорок, когда ты уже бросил смотреть телевизор и курить - пора пересмотреть и другие вредные привычки». (май 2013)

Самое странное открытие, сделанное мною в роли писателя - нездоровое уважение людей к чужой писанине, одновременно с собственным отказом что-нибудь записывать. Сколько раз я слышал от знакомых дивные и поучительные истории - никакому писателю не выдумать! Этими историями можно было бы поломать множество стереотипов, которые моя книжка даже мизинцем не задела.

Но каждый раз, когда я советую людям записывать интересный жизненный опыт, я слышу в ответ: «Да ну, какой из меня писатель... Да и кому это нужно вообще…». Им даже не приходит в голову, насколько это может быть полезно для себя самого.

Сначала я думал, что эту мысль можно обосновать очень коротко. Окружающий мир ежедневно заваливает нас своей (не нужной нам) информацией, отвлекая и перехватывая внимание. А поскольку память - не резиновая, это приводит к тому, что важные для нас вещи мы можем не заметить, пропустить, забыть. Значит, надо либо хорошенько изолироваться от мусора... либо научиться получше сохранять своё личное. Например, записывать важные наблюдения в блокнот. Всё просто.

Но с появлением Интернета история усложняется. Публичные блоги тоже называются «дневниками», и вроде бы это удобней блокнота… однако на практике выходит нечто совершенно иное. Так что давайте, как обычно, взламывать по порядку.

Пределы смехотерапии

Мне повезло: я застал первое поколение настоящих блогов, которые назывались веб-логами, то есть записями о том, что человек нашёл на Вебе. Дело было в середине 90-х, первые сайты только появлялись, первопроходцам было интересно находить их и описывать свои находки, это стало чем-то вроде новой исследовательской профессии. В русском Интернете их называли "веб-обозревателями".

Наверное, именно этот опыт помог мне впоследствии вывести первое правило из серии «Как не свихнуться с блогом». Правило гласило: «пиши о своём». То есть о работе, о хобби, о личных интересах. Это удерживает блог от превращения в свалку. Когда мы запускали проекты Газета.Ру и Лента.Ру, мой блог Time O'Clock был посвящен «новостной кухне» - забавные новости, не попавшие в печать, ошибки перевода и другие производственные приколы. Потом я несколько лет писал футурологические статьи в журналы – и блог стал складом ссылок на технологические новинки для будущих обзоров.

А когда родился Кит, я переключил блог на детскую тему: так на сайте Eva.ru появился «Дневник Адама», в котором футурология перемежалась с педагогикой.

«В разгар перемены памперса позвонил тёзка Кита, Никита Максимов. Теперь он в Newsweek, пишет статью про умную одежду. Ну и он решил спросить моего мнения, благо я всё это в "2048" описывал. Начинаю ему рассказывать: мол, есть три направления. Во-первых, в одежду переместится персональный комп с персональным же искусственным интеллектом-секретарем. Во-вторых, одежда - идеальное место для распределенной системы датчиков, от медицинской диагностики "внутри" до сети микрофонов "снаружи". Ну и третье - собственно умные ткани, которые не имеют ничего общего со стереотипными "чипами", а просто сами по себе обладают новыми свойствами как материал. Например, способны переключаться с режима водонепроницаемости на режим гигроскопичности, или форму подошвы менять под разный тип ходьбы.

И вот несу я всю эту пургу в телефонную трубку, а в голове вертится: "Памперс! Самоходный памперс! Умный памперс, перерабатывающий какашки в электричество для освещения целого жилого квартала!» (июль 2004)

Изначально я воспринимал такой дневник как прикол. Но если задуматься, что заставляет нас сильнее всего шутить? Конечно, проблемы. И в этом главный плюс публичного дневника: он позволяет молодым родителям выговориться и получить ответы на свои многочисленные вопросы - даже если они не умеют или стесняются озвучивать эти вопросы напрямую, и маскируют свои проблемы шутками. Этот психотерапевтический эффект блога хорошо описал Константин Крылов в заметке про сайт, где родители публикуют фото своих плачущих детей [107]:

«Что, собственно, делает мужчина, который фотографирует ревущего ребёнка, публикует это в блоге и комментирует причины рёва? Он делает из крайне неприятного и притом постоянно повторяющегося события коллекцию кейсов, складывающихся в "интересную историю". Системный лайфбаг превращается в забавную фичу».

Правда, у других людей тот же сайт вызвал возмущение: дескать, родители-садисты издеваются над ребенком, выставляя его плач напоказ, вместо того чтобы разобраться и помочь. Но проблема в том, что помощь требует знаний. Раньше люди получали знания в основном из прямых контактов (сразу представляется жизнь молодых родителей в коммуналке с родителями - ооох, сколько знаний сразу со всех сторон...) Но сейчас социальные связи слабее, отдельная жизнь молодых родителей стала нормой - и они хватаются за ту коммуникацию, которая возможна.

Конечно, связь с миром через Интернет посредством вышучивания детских фоток - это извращение. Но это всё-таки контакт, который может дать полезную обратную связь. Человек поймет, что он не один с такой проблемой. Обсудит с товарищами по несчастью. Может, это всё-таки лучше, чем вообще не реагировать на плачущего ребенка, а вместо этого смотреть футбол?

Однако где-то здесь главный плюс публичного дневника действительно переходит в минусы. Ведь гораздо эффективнее было бы пойти в тематический форум и задать прямой вопрос специалисту. Но там ты будешь выглядеть как лох, это неприятно. А блог, эдакий "форум на одного" - вроде как своя площадка. Можно слушать только тех, кто хвалит.

Привычка к такой обратной связи может привести к тому, что вы вообще перестанете писать для себя. Вы увидите, что банальная, но смешная картинка вызвала много откликов; а нечто личное, важное именно для вас - ни одного коммента или лайка. Реакция очевидна: писать поменьше личного и побольше смешного, общественно-понятного.

Многие даже не осознают, как происходит этот сдвиг. Но поглядите на топ-блогеров, у которых больше 5 тысяч читателей. В их записях нет почти ничего личного. Это уже не люди. Это ретрансляторы чужих новостей, приколов и прочих массовых вирусов.

Есть простой способ проверить, для кого вы ведёте свой блог: давно ли вы сами его перечитывали? Бывало ли так, что вы сели и прочли все записи за какой-то год? Или поискали все записи на одну тему - и выявили интересную закономерность о собственном характере? Если вы давно не делали таких вещей, то скорее всего, вы пишете не о своём и не для себя.

Электрическая дисциплина

Наверное, я немного перегнул с полным выгоранием топ-блогеров. Люди по своим врождённым способностям очень разные, и если одних обратная связь превращает в маньяков, то других наоборот, дисциплинирует. Ты думаешь о следующих записях, потому что их ждут. Да и сами записи стараешься сделать более аккуратными и интересными. А значит, начинаешь внимательнее относиться к теме - например, к воспитанию детей. Видите, совершенно другой вывод из той же технологии блога!

Поэтому, прежде чем вернуться к своим любимым бумажным блокнотам, скажу ещё пару слов о другой форме дневников, которая набирает популярность. Эти дневники тоже связаны с «чужим присутствием» - разные автоматические системы, которые регистрируют события нашей жизни. Смартфон отмечает на карте пройденные маршруты. Банковская карта ведёт историю ваших покупок. Персональный трекер FitBit отслеживает параметры, важные для здоровья – как много вы ходите или бегаете, насколько беспокойно спите.

Можно представить, что на основе всех этих «больших данных» возникнут дивные новые сервисы персональной аналитики, которые будут делать интересные выводы и давать полезные советы. У сервиса Foursquare пару лет назад уже появилась Time Machine: карта с визуализацией всех мест, где чекинился пользователь (foursquare.com/timemachine). А изучить кластеры своих френдов из Фейсбука позволяет сервис Wolfram Alpha Personal Analytics: можно узнать свои наиболее значимые контакты в отдельных группах (учёба, работа), а также понаблюдать, как меняется ваш граф отношений с годами (wolframalpha.com/input/?i=facebook+report). Аналогичное исследование своих социальных связей на основе личной переписки вы можете провести через проект Immersion, который запустили в MIT (immersion.media.mit.edu). С помощью этой программы некоторые люди обнаружили, что зациклились в своей жизни на одном человеке - а другие, наоборот, с удивлением узнали, что делятся интимной информацией с множеством посторонних.

Но в целом я скептически отношусь к подобным сервисам. Даже помогая нам анализировать наши привычки, они льют воду на мельницу «всеобщей открытости», отбивая привычку к элементарным правилам безопасности. Ведь сами персональные данные по-прежнему остаются на хранении у «чужого дяди», который может извлекать из них гораздо больше выводов, чем показывает пользователю. Вспомните, что говорилось в прошлой главе о платном и бесплатном поиске: какой будет лучше развиваться? Уже сейчас банки, телекомы и владельцы социальных сетей знают о вас очень много. И они уже давно используют эти данные для своей выгоды. Но что-то не торопятся они делиться с нами этой аналитикой, правда?

«Восемь лет назад, когда мы забавлялись технологическими прогнозами в моём супер-секретном стартапе Progno.ru, Вовка Волошин напрогнозировал сервис предсказания погоды с помощью социальной сети людей, регулярно сообщающих своё самочувствие; в первую очередь имелась в виду баросенсорика, то есть больная голова перед дождём.

Вспомнил об этом сегодня, когда читал про новый метео-сервис «Яндекса», который обещает использовать барометры пользовательских мобильников для корректировки прогнозов погоды. И действительно, зачем вообще людей спрашивать? Современный человек - это же просто послушный носильщик для высшей формы жизни: мобильника. Правда, не очень понятно, какая польза мобильнику от прогноза погоды. Ему нужен прогноз ближайших розеток, например. В перспективе - прогноз энергетических кризисов. Очевидно, "Яндексу" надо пересмотреть бизнес-модель. К чему прогнозы погоды для послушных носильщиков? Они же всё равно пойдут на работу, от звонка до звонка». (ноябрь 2015)

Звучит грубовато, но увы, это уже не шутка. Эволюция неорганических форм жизни показывает, что собственное развитие интересует этих «существ» куда больше, чем развитие людей. И если вы хотите окунуться в антиутопию, вам уже не нужны фантасты. Достаточно воспользоваться современным электронным дневником школьника, этим высшим достижением образовательных технологий:

«Не будучи подписан ни на какие рассылки, трансляции, каналы или френдленты, я всё равно ежедневно получаю письма с одним и тем же заголовком. В заголовке написано "Новое домашнее задание!" Текст письма тоже начинается с восклицательного предложения: "Вам выдано новое домашнее задание!" Даже спустя двадцать лет после окончания университета у меня иногда бывают сны, в которых меня заваливают на экзамене по высшей геометрии. Неудивительно, что я внутренне вздрагиваю каждый раз, когда получаю это восклицательное письмо.

Словно бы в страшном сне проследовав по ссылке, я попадаю в мир загадочных сокращений, как если бы передо мной был астрологический прогноз, бухгалтерский отчёт или компьютерная программа (что, впрочем, одно и то же, хотя не все об этом догадываются). Выглядит это так:

#1153165895 упр. 195, р.т. с.47 №56 с.54 (3 ст), с.44 (4 посл.сл)

И только иногда, как глоток свежего воздуха, в этих нечеловеческих кодах звучит короткая и милая родная речь:

Читать басни И.А. Крылого

Эти редкие вкрапления "великого и могучего" очень меня успокаивают. Мрачный морок развеивается, и я снова знаю, как заткнуть за пояс любого астролога, бухгалтера или программиста». (ноябрь 2013)

Ну хорошо, не будем отдавать свои персональные данные кому попало. Однако зачем отказываться от автоматизации? Вот, скажем, известный фанат персональной статистики Николас Фелтон [108] придумал мобильное приложение, которое каждые 90 минут задаёт пользователю вопросы - с кем ты сейчас? что ты делаешь? как ты себя чувствуешь? что ты ел?

Таким образом в дневнике Фелтона появилось много новой информации. Он узнал, сколько воды выпил за год (1484 стакана), и как много времени проводит с неинтересными коллегами по работе (очень много).

С одной стороны - да, это тоже полезная дисциплина. Таким образом можно собрать кучу фактов о себе и о своих детях. Но мне кажется, это тот случай, когда инструмент слишком серьёзно влияет на эксперимент. Наша собственная наблюдательность и наша память устроены нелинейно - и в этом есть свой резон. Механически записывая все выпитые стаканы воды, мы можем пропустить нечто более важное, что регистрируется нашими собственными внутренними датчиками гораздо лучше.

«Впервые за долгое время отлично сходили за грибами: набрали с Евой большую корзинку. Причём полкорзинки - лисички, а другая половина - белые и подберёзовники, и все чистые!

Нашли ещё пару редких грибов дубовиков. Выглядит как белый, но в оранжевом светофильтре: ножка жёлтая, а нижняя часть шляпки красная. Его легко спутать с ядовитыми боровиками - сатанинским грибом и розовокожим боровиком. Отличие в том, что дубовик на срезе синеет сильно, а ядовитые лишь слегка.

Но это всё теория, которую я не стал проверять на себе. А вместо этого показал детям правильный принцип грибника: не уверен - выбрасывай. Хотя жалко было. Дубовики очень красивые.

А Маша с Лёвой в это время собирали землянику. На дачу вернулись все страшно усталые. Сделали грибной суп и жареную картошку с лисичками, компот из земляники и варенье-пятиминутку из дачной клубники. Как раз зарядил дождь, и дети заснули. Ева потом рассказала, что ей приснилась лесная поляна с гигантскими лисичками. Сразу вспомнились мои детские сны после леса.

Зато машин Fitbit насчитал ей в этот день "0 активности". Там за активность считается то, что делается несколько минут. А при сборе земляники ты постоянно останавливаешься, садишься и снова встаёшь. Так что даже если у тебя ноги гудят после нескольких часов такой работы, хипстерский гаджет тебя не понимает.» (июнь 2015)

Работа над ошибками

Итак, когда я говорю "дневник", я имею в виду вовсе не блог и не приложение для смартфона. Я говорю про бумажный блокнот-молескин, который помещается в любой карман, исправно функционирует в любом месте, не требует никакой зарядки и оплаченной мобильной связи, не отвлекает никакими сообщениями, баннерами или лайками. И главное, он не доступен публике. Я давно перестал публиковать Time O'Clock и «Дневник Адама», я редко пишу о детях в «Живом Журнале» - но дневники в карманных блокнотах продолжаются.

Зачем? Как уже сказано, вначале это было лишь развлечение, продолжавшее мои блогерские сборники прикольных новостей. Хотя в отношении детских дневников развития я придумал себе более «полезное» обоснование. Вдруг мне понадобится вспомнить, каким кремом F99 лучше всего мазать дерматит, или какой укропный чай давать ребенку при коликах. А у меня все ходы записаны!

Но реальность быстро ткнула меня носом в суровую правду. К чему тебе укропный чай, если твой второй ребенок не страдает коликами, а вместо этого ломает ногу или притаскивает из садика вшей?

Однако, перечитывая старые дневники, я обнаружил другую пользу: это замечательная коллекция моих собственных заблуждений, страхов и дурацких интерпретаций детского поведения. И выявляется это именно в ретроспективном сравнении.

Вот четырёхлетняя дочь Ева громко зовёт меня, стоя передо мной на стуле. Она кричит так, что ухо почти закладывает. "Ева, ну когда же ты перестанешь орать!" - говорю я.

"После пяти лет, - говорит жена. - Вспомни, Кит точно так же орал".

И я вспоминаю, да. Порывшись в дневнике, нахожу мои размышления о том, не сводить ли его к лору. Но оказывается, это особенность возраста. Ближе к школе они обучаются контролировать громкость, хотя многие и в первом классе говорят на повышенных тонах.

Наверное, про это можно прочитать в умных книжках. Но подобных загадочных ситуаций с детьми очень много, и ты никогда не знаешь, в какой книжке и на какой странице искать своё сегодняшнее заблуждение. Другое дело - когда у тебя есть несколько детей и дневники их развития. Тогда можно обнаружить общие паттерны - и посмеяться над самим стилем своего мышления, над мета-ошибкой излишней рациональности.

«Кит почему-то всегда смотрит в бинокль с неправильной стороны, чтобы всё уменьшалось. И никакие мои объяснения не помогают перевернуть бинокль правильно.» (июнь 2007)

Еве было около полутора лет, когда я увидел эту загадку с биноклем снова. И на этот раз понял, в чём дело: они все смотрят в бинокль с той стороны, где большие и очевидные линзы. Как иллюминатор. А идея смотреть в щёлочку – совсем неочевидная.

«Кит увлекся строительством домов из стульев. Причем дома обязательно на проходе. К тому же дома связывает веревками, а верёвки привязывает другим концом к ручкам дверей. Интересно, не вызвано ли это ссорой родителей - может, он старается восстановить связи?» (сентябрь 2007)

Экий тонкий психологизм! Однако Ева в три года точно так же увлеклась «колыбелью для кошки» - и как я обнаружил в лагере, эти верёвочные игры невероятно популярны у большинства детей с того же возраста. А у трёхлетнего Лёвы верёвка играла важную роль в подпоясывании и обматывании ручек деревянных мечей.

«Когда Еве было два года, я очень переживал, глядя, как она перелезает из своего кормильного кресла в моё кресло-качалку, держась буквально кончиками пальцев. Но по опыту с Китом уже знал: сколько ни переживай, а в этом возрасте они обязательно хоть раз да свалятся через спинку кресла. Кажется, они специально это делают. Для них кресло – не место для сидения, а тренировочная трапеция. И они принципиально перелезают его «по самому трудному пути».

Сегодня Лева проделал то же самое в возрасте года. Я уже не психовал и не тормозил его, просто держал руки под ним. Но он плевал на мою страховку. Подтянулся, лёг животом на столик, развернулся на нём, как парашютист, и перелетел в моё кресло». (январь 2012).

На первый взгляд кажется, что у бумажного дневника есть большой минус: в нём нельзя искать по ключевым словам. Но примеры, которые приведены выше, отлично демонстрируют, какой тут «дьявол в мелочах». При написании этой книжки я использовал и бумажные, и электронные дневники – и могу честно сказать, что найти большинство из описанных здесь явлений в цифровом файле не намного легче, чем в бумажном блокноте. Потому что у самых интересных явлений нет названий, нет однозначных ключевых слов.

Остаётся одно - перечитывать полностью. И это приносит свои сюрпризы, особенно если перечитывать вслух, вместе с детьми.

«Чтение дневников перед сном как-то само собой стало перерастать в нечто новое, вроде Семейного Совета. Пару недель назад читали про лагерь и вспомнили о том, как здорово писать друг другу письма – можно заодно и письменный русский улучшить. Решили сделать дома почтовые ящики. Так постепенно стали перед сном обсуждать разные планы, навеянные дневниковыми воспоминаниями.

А на этой неделе, когда выбирали, какого года дневник почитать (это обычно спор: каждому хочется про себя), я предложил им самим по очереди рассказать, что каждому нравится в других членах семьи. А Кит предложил каждый раз перед сном такое устраивать: чтобы кто-то один по очереди задавал всем другим какой-нибудь вопрос. Так и стали играть, когда вместе собираемся вечером: какое животное ты бы завёл? чему бы ты хотел научиться? что бы ты пожелал персонально каждому в нашей семье? Получается уже настоящий психологический семинар». (ноябрь 2015)

ЛЕТУЧИЙ ДОМ

«Киту семь лет. Чувствует себя большим экспертом в педагогике:

- У меня столько малышей, поэтому я знаю, как с ними играть. У меня как будто в голове сайт для мам, и я туда всё записываю. У меня сайт ещё больше, чем у тебя!" (июнь 2011)»

Когда я рассказываю знакомым айтишникам, что работал главредом мамских форумных сообществ и нашёл там много полезного, обычная реакция: «Да как в этом женском хаосе вообще можно что-то найти?! Там же одни бесконечные обсуждения соплей и поноса!»

Обычно я отвечаю, что это только «нулевой уровень», а на более продвинутые уровни вас, лохов, не пускают. На самом деле, продвинутые уровни есть не у всех родительских сайтов. Ведь Интернет является внебрачным ребёнком Телефона и Библиотеки; поэтому, убегая от шума болтающих домохозяек, вы гораздо скорее свалитесь в другую крайность: статичный глянцевый сайт-журнал, где никакого хаоса нет - но и жизни нету тоже.

Более интересные явления происходят где-то посередине, на грани хаоса и порядка, между паром и льдом. Найти такие родительские сообщества непросто, самостоятельно построить - ещё сложней. Но оно того стоит.

Плоские сети

Когда только появились поисковые системы, некоторые люди считали, что можно прийти в Google и просто заплатить денег за то, чтобы их сайт всегда был в первых строчках выдачи поиска на нужный запрос. Скажем, продавец валенок очень хотел бы, чтобы все люди, ищущие валенки, находили в первую очередь его сайт.

Но реальность оказалась ещё веселей: такую услугу стали предоставлять люди, не имеющие никакого отношения к самим поисковикам – так называемые «оптимизаторы». Достаточно было скормить поисковому боту правильную «наживку», чтобы он считал ваш сайт самым лучшим по теме «валенки» - даже в тех случаях, когда сайт на самом деле посвящён чему-то другому.

Ровно так же можно «оптимизировать» и переводчик Google Translate: он ведь не переводит тексты буквально, он ищет переводы. Поэтому знакомые регулярно присылают мне такие шуточные примеры: вводят в переводчик фразы "Обама не был тираном" и "Саддам не был тираном" - и видят, что первое перевелось корректно ("Obama was not a tyrant") и во втором исчезла частица "не" ("Saddam was a tyrant").

Есть примеры и посерьёзней. Сервис Google Flu Trends, отслеживающий динамику поисковых запросов с симптомами гриппа, уже не раз предсказывал большие эпидемии, которых в действительности не случалось. Этот косяк даже разбирали в журнале Science [109]. Увы, основные выводы статьи связаны с интерпретацией данных, а не с архитектурой сети сбора данных. Лишь в одном коротком абзаце исследования мелькнуло предположение, что массовый сервис может быть легко атакован для накрутки. И действительно: кто угодно может "перекормить" поисковик симптомами гриппа - например, чтобы разрекламировать новое лекарство.

Такая лёгкость стороннего управления массовым сервисом достигается за счёт неудачной организации: слишком плоская сеть, в которой все узлы напрямую связаны с общим центром. Такие сетевые структуры существовали и в прошлом: вам наверняка доводилось видеть, как один рок-музыкант заводит многотысячную толпу на концерте. Однако теперь толпы стали совсем огромными. Плоская сеть дотягивается через мобильник до миллионов людей, вызывая лавины и цепные реакции, о которых рассказано в прошлой главе.

И для многих эта сеть остаётся «невидимой». Я постоянно встречаю людей, которые ярко демонстрируют свою независимость в одежде или протестуют против обучения детей по стандартным программам - но при этом они целыми днями смотрят в совершенно одинаковые окошечки с синим логотипом Facebook и выражают весь спектр своих эмоций одинаковой кнопкой Like.

Что же делать? Очевидно, правильное решение должно быть связано с архитектурой системы в целом, а не с «одним хорошем парнем» у руля. Просто представьте, какая разница между кучей опавших листьев — и листвой на живом дереве. С точки зрения удаленного космического фотографа — никакой. Разницу показывает ветер. Куча листьев полетит туда, куда он подует. Все за одним. А дерево никуда не полетит. Там сеть фрактальная, не плоская.

Таким образом, вместо всеобщего сервиса Google Flu Trends, на который может влиять кто угодно, достаточно построить сеть с ещё одним уровнем иерархии. И даже не надо гадать, кто будет на этом уровне — практикующие врачи, которые имеют дело с реальными симптомами и результатами анализов. Так была организована, например, компьютерная сеть предупреждения о заболеваниях Sentinelles Network во Франции.

Но самое главное, что до этих методов безо всякого журнала Science доходит любой веб-мастер, сайт которого предполагает взаимодействие с пользователями. Любое голосование в Интернете будет накручено, любой форум будет завален рекламным мусором, любая дискуссия соберёт троллей и психопатов - если ты не придумаешь разумных ограничений, плюнув на теоретическое равноправие.

Саранча и муравьи

«Чудесный разговор о политике c четырёхлетним Китом:

- Папапап, а у нас всегда один президент?

- Нет, его выбирают каждые четыре года. Если он плохой, выбирают другого.

- А как люди определяют, что он плохой?

- Ну, они могут сказать, что он не сделал их жизнь лучше...

- Пап, а разве президент может сделать жизнь всех людей лучше? Он ведь один!» (март 2008)

Известная басня Крылова о тяжёлой допелевинской жизни насекомых начинается с удивительного косяка: «Попрыгунья-стрекоза лето красное пропела». Но стрекозы не прыгают и не поют. Учёные-крыловеды до сих пор не сошлись на том, почему кузнечик из басни Эзопа-Лафонтена превратился в стрекозу. Одни говорят, что Крылову нужно было существо женского рода, чтобы противопоставить его (её) организованному мужчине-муравью; другие считают, что "стрекозой" в те времена называли всех, кто стрекочет, включая цикад и кузнечиков; я же подозреваю, что "стрекоза" просто лучше ложилась в ритм стихотворения.

Десять лет назад мой приятель Владимир Волошин, создатель сайтов Mama.ru и Eva.ru, использовал крыловскую басню для объяснения того, как правильно организовать сетевое сообщество. В то время как раз начался блоговый бум, и было очень модно пророчить блогосфере большое будущее. Владимир же уподобил блогера кузнечику, а блогосферу сравнил со стаей саранчи, которая собирается вместе только для того, чтобы пожрать. Отдельно взятый кузнечик в такой стае заботится только о личном благополучии, вместе они не создают ничего нового. Блогосфера - это марш одиночек.

У муравьёв же наблюдается более сложная социальная организация. Муравьи не просто пожирают всё вокруг: они устойчивы к плохой погоде, занимаются строительством, разводят домашний скот и заботятся о потомстве. И даже друг друга кормят, а заодно обмениваются полезной информацией. В общем, создают нечто более продвинутое, чем толпа одиночек.

Достигается такая организация с помощью многих трюков, но для наших целей наиболее интересны два: система поощрения "хороших дел" (которые для общего блага) и ролевая специализация, своего рода кастовая система внутри муравейника. Эти механизмы Волошин использовал при создании в 2002 году сообщества Eva.ru - деятельность пользователей стала влиять на их статус в сообществе. А статус стал влиять на права: старожилы-эксперты, которые внесли большой вклад в общее дело, могут модерировать форумы и придумывать всякие новшества для сайта, в то время как новичок с улицы первое время не может даже проголосовать в самом простом конкурсе.

Позже мы много экспериментировали со «статусами» и «кармами», пытаясь найти или создать такие инструменты для сообщества, чтобы оно самоорганизовывалось в разумный и полезный муравейник, а не в стаю тупой саранчи. Стало понятно, например, что рейтингование контента по пятибальной шкале даёт более вменяемую оценку, чем бинарное «нравится/не нравится».

Другая логичная мысль - многофакторные оценки. Текст может нравится нам потому, что в нём много интересных фактов, но при этом он написан плохим языком: вот уже две разные шкалы. А у пользователей, помимо статуса «активности», появляется шкала «профессия». То есть специализация.

После такого опыта забавно оглядываться на офлайновый мир – и замечать, насколько архаичные формы организации там используются. Возьмите хоть президентские выборы: они как будто построены на принципах худших сетевых форумов из 90-х. В голосовании участвует кто угодно, даже полные идиоты. Оценка – бинарная. Шкала оценки – одна. За какое качество оценка – непонятно. И наконец, вместо ежедневного наглядного контроля кармы кандидата используется одна-единственная оценка за четыре года! И эти люди запрещают нам ковыряться в носу? Единственное разумное объяснение президентских выборов – это религия.

А вот как выглядело одно из моих заданий для кандидатов в «социальные инженеры»:

«Как известно, в Древней Индии в Средиземье существовало пять социальных групп человекообразных рас:

- брахманы эльфы

- кшатрии орки

- вайшьи гномы

- шудры агрономы

- парии мерзкие хоббитцы, укравшие мою прелесть

Опишите разницу между этими группами в виде одного параметра из теории графов. Каково должно быть соотношение этих групп в стабильном социуме?»

Шутки шутками, но в случае проекта Eva.ru нужные инструменты самоорганизации были найдены. Минимальная команда из 4-5 человек много лет поддерживала огромное, но правильно выстроенное форумное сообщество, которое само собой управляло.

Однако при всех плюсах, у проекта был свой потолок развития. Мы не могли себе позволить новые интересные сервисы, хотя активные зародыши этих сервисов давно видели в сообществе. Например, совместные покупки появились на "Еве" за много лет до всех "Групонов", но в отдельный сервис так и не развились. То же самое касалось забавной игры "Дети одного месяца": молодые мамы ещё во время беременности объединялись в мини-сообщества типа "Февралята-2004" или "Июнята-2006", но тусоваться на общих форумах им было не очень удобно.

И мне было интересно, можно ли выйти на более высокую ступень организации сетевых сообществ при наличии других бизнес-моделей.

Бренд и глянец

Первой такой моделью было «сообщество бренда». Идея давно болталась в воздухе, но мы никак не могли понять, почему не видно хороших примеров на практике. Вначале я представлял себе крупные корпорации как тупых динозавров, которые просто не воспринимают никакую передовую модель, пока не увидят её у другого животного такого же размера. Однако после 2007 года они всё-таки начали делать собственные интернет-сообщества… которые не взлетали. При всех огромных возможностях брендов, организация их сообществ оставалась на уровне форумов из 90-х. Предел развития – «нагнать группу Вконтакте».

Ответ на этот вопрос я получил вместе с опытом создания родительского сайта Agulife.ru, который мы запустили в агентстве Deluxe Interactive по заказу «Вимм-Билль-Данна». Проект вышел отличный, c множеством интересных фич, неведомых для других родительских сообществ. Там были онлайновые консультации экспертов и карты для поиска компании на прогулках с детьми. Была программа лояльности, которая переводила карму активности на сайте в реальные подарки от бренда. Была правильная связка Календарной Энциклопедии с форумами: на «Еве» меня расстраивало, что активные, но хаотичные форумы живут отдельно от полезных, но статичных статей - а тут мы придумали, как сделать, чтобы эти две формы жизни дополняли друг друга.

Но по прошествии года работы сайта рекламный отдел компании-заказчика дал понять, что тоже хочет кушать. Люди, заказавшие нам этот проект, ушли на повышение, а новеньким рекламщикам хотелось собственных достижений. Сайт передали другому агентству, и хотя он до сих пор жив, но где-то в районе плинтуса. Стало понятно, что так происходит и с другими «сообществами бренда»: мало какой рекламный интернет-проект может прожить дольше годового финансового цикла. Самостоятельно растущее сообщество невыгодно тем, кто должен каждый год отчитываться о «новых акциях».

В том же 2011 году меня позвали в компанию SUP, запустить родительский портал Letidor (кто ещё не знает секрет этого странного названия – это слово «родитель», прочитанное в обратную сторону). Таким образом, я получил возможность проверить другую модель: интернет-сообщество в рамках медийного холдинга, который имеет в своём активе одну из лучших площадок для сообществ – «Живой журнал».

Увы, это тоже оказалось утопией. «Суп» так и не научился продавать свою блогосферу. Будучи в 2013 году слит в «Рамблер-Афишу», сервис «Живой Журнал» вернулся к старым медийными трюкам типа «баннеры побольше». Проект Letidor, начинавшийся как активное и живое сообщество letidor.livejournal.com, превратился в полудохлый битрикс-сайт с глянцевыми микро-статьями о беременных знаменитостях. Афишная хипстерня едва ли могла придумать что-то другое.

Но пока «Летидор» существовал в виде ЖЖ-сообщества, я познакомился со многими активными родителями, которые сначала были нашими читателями, критиками и авторами, а в последствии - участниками совершенно другого типа сетевых объединений.

Правила игроделов

Самое близкое название этого явления в английском – smart mob, «умная толпа». На русском я использовал термин «летучие сообщества», поскольку меня интересовала именно организация совместных действий, а не просто «умность». Однако со словом «летучие» сразу вспоминается саранча, от которой мы так лихо открестились в самом начале.

Может, зря открестились? К какому виду «общественных насекомых» относится союз писателей, клуб любителей бега, компания молодых мам на совместной прогулке с колясками? Вроде бы в таких тусовках все остаются самостоятельными личностями - но в то же время не являются толпой потребителей, где каждый думает только о себе.

Экономист Александр Долгин, анализируя подобные сообщества [110], делает ряд интересных наблюдений о том, почему эта культура так неуловима:

«Жёсткие режимы правления сознательно не поощряют нравственность среднесоциального радиуса действия, чувствуя, что она помешает им разделять и властвовать. Как итог, нам нечем руководствоваться в ситуациях, когда последствия нашего решения выходят за рамки ближнего круга. У нас вакуум в серединной, клубной зоне морали, где больше всего ощущается нужда в ориентирах».

В первых главах своего «Практического руководства по коллективным действиям» Долгин как бы обещает, что многие проблемы клубной культуры можно решить с помощью неких экономических правил и IT-инструментов. Но при дальнейшем чтении книги особо рьяные инноваторы будут разочарованы открывающейся правдой:

«Клубы уместны там, где

1 - внешние (побочные) эффекты соизмеримы или превышают прямые результаты деятельности (т.е. участвуя в чем-то, люди получают ещё что-то ценное для них),

2 - "аурный", не поддающийся описанию результат, не могущий быть предметом договора с фирмой,

3 - значительная немонетизируемая символическая компонента,

4 - относительно низкий и непостоянный уровень нагрузки,

5 - затруднены технические меры против безбилетников, зато срабатывают моральные санкции».

Иными словами, получается очень много неформализуемых параметров и параллельных игр… и возможно, именно это является хорошей защитой клубной культуры от паразитов. А заодно и от масштабирования, к которому так стремятся рыночные игроки. И это тоже хорошо: ведь именно гонка за количеством пользователей сгубила многие отличные интернет-сообщества.

В начале 90-х антрополог Робин Данбар обнаружил положительную корреляцию между размером коры головного мозга обезьян - и размером группы, в которую объединяются эти обезьяны. Под "группой" здесь понимаются устойчивые естественные объединения, члены которых лично знают друг друга. Для того, чтобы помнить личные качества всех членов группы, нужна хорошая память - возможно, именно этим и объясняется найденная зависимость. На основе соотношения, выведенного для обезьян, Данбар вычислил максимальный размер групп для людей, начиная от австралопитеков (60) и до современных (150). Правда, есть много сомнений насчёт этих чисел: тот же Данбар отметил, что у человекообразных обезьян корреляция несколько иная, чем у низших - размер групп растёт не так уж быстро. Так что на практике хороший клуб должен быть даже поменьше.

Казалось бы, современная жизнь опровергает «правило Данбара» - человеческие поселения значительно превосходят деревню в сотню человек, Интернет позволяет связаться с тысячами граждан, проживающих где угодно.

Но фишка в том, что подобные связи не предполагают хорошее знакомство, то есть контроль репутации. И за это приходится платить. Вы конечно можете видеть любимого киноактёра или читать любимого блогера чаще, чем общаться с родственниками. Этот факт активно используют рекламщики, когда помещают актёра в рекламный ролик и производят взлом вашей системы «свой-чужой»: вы верите лицу, к которому привыкли. Но потом разрекламированный актёром банк прогорает, и перед вами открывается суровая данбаровская правда: если мы хотим отличить тех, кому мы доверяем, нам надо помнить много личных деталей об этом человеке. И не только помнить, но и выстраивать отношения, то есть двухстороннюю коммуникацию и совместную деятельность. На это тоже требуются ресурсы мозга – а он ведь не резиновый!

Вот и выходит, что хорошие сетевые сообщества тоже подчиняются «правилу Данбара» [111]. Невзирая на возможность общения с тысячами, ты можешь построить настоящий «клуб своих» лишь с одной сотней. И его невозможно масштабировать так же легко, как СМИ - просто нагнав побольше пользователей; так получаются только «плоские сети», от которых мы уже отвернулись. Хотя клубная культура тоже может расти, но это будет неоднородная, фрактальная структура. Впрочем, я немного забежал вперёд.

«В прошлую субботу ходили на математическую игротеку Жени Кац (janemouse.ru). Со стороны это выглядит как типичный потребительский сервис для современных родителей: обычно они называются «развивалками» или «мастер-классами». Вы приводите туда детей, и они там занимаются чем-нибудь увлекательным часок-другой.

Но в данном случае ведущими являются сами родители: не все, но определённое «внутреннее сообщество». Я учу всех желающих играть в «колыбель для кошки» и делать другие верёвочные фигуры. Точно так же ещё полсотни родителей проводят свои занятия. В результате имеем два этажа классов, в каждом нечто удивительное — от необычных кубиков для малышей до конкурса шифровальщиков для старших.

Кит и Ева провели там почти четыре часа и уходить не хотели. Хотя у них за плечами — несколько подобных игротек и две смены семейного лагеря, организованного тем же сообществом. Но каждый раз им находится куча интересных занятий, будь то съедобные шашки или новая версия горохового конструктора: в этот раз к нему добавили мыльный раствор, показав необычную геометрию поверхностей натяжения. А ещё была секция экономических задачек с деньгами, которая выявила ряд пробелов в знаниях Кита». (апрель 2014)

После моих историй о подобных игротеках и лагерях многие сразу спрашивают – где записаться? Но как правило, в подобные сообщества не пускают всех «с улицы», а только по приглашению других участников. Это становится понятно, если вы сами займётесь созданием такой организации. Хорошая компания собирается неспешно и нелинейно. Люди знакомятся, присматриваются друг к другу, объединяются по интересам, посещают вместе какие-то мероприятия - и только после этого организуют более сложные совместные проекты. Например, снимают турбазу, закупают кучу нужных вещей, придумывают программу - и получают свой лагерь. Так что главным условием входа является активное личное участие. Метод типа «купил путевку и расслабился» тут не сработает.

Ну а мои мечты о правильных интернет-инструментах для таких сообществ закончились на том, что лучше отказаться от всех инноваций, которые произошли в Интернете за последние 10 лет. Серьёзно. Вот смотрите, какие технологии использует вышеупомянутое «летучее сообщество» для своей организации:

Самопрезентация. Кто что умеет? Личный сайт, блог в ЖЖ, фотоальбом на «Фликре» или «Пикасе». На самом деле инструмент не важен. Важнее отметить такую черту сообщества, как фрактальная стабильность: в идеале любая подсеть данной сети (вплоть до отдельного узла) должна быть способна решать те же задачи. В данном случае — проводить интересные мероприятия с детьми. Вот это и должно быть понятно по самопрезентации человека.

Поиск единомышленников. Тематический форум, группа, блог коллективного проекта или организатора. По сути, та же презентация, но только с призывом к соучастию. «У меня в кармане гвоздь. А у вас?» — известный протокол самоорганизации из детских стишков.

Внутренняя (непубличная) коммуникация. Электронная почта, мессенджеры, телефоны. В лагере очень удобны рации как средство локальной связи, чтобы не платить мобильным операторам. Тут Интернет вообще уже не нужен, заметили?

Планировщик. Какой-нибудь табличный сервис для записей типа «кто / что / где / когда». Может быть просто таблица Exсel. Хорошо, если есть возможность распределенного редактирования, типа Google Docs, но это необязательно.

Платежные системы. Просто банковские переводы или наличные. Импульсивных покупок тут никто не делает, никакой спешки, так что никаких супермобильных платежных систем не нужно. Разве что сервис электронной покупки билетов. Тоже стандартный.

Карты. Ничего особенного — например, «Яндекс.Карты». Хотя если кто-то едет в лагерь на своей машине, то может использовать и спутниковый навигатор. Но это уже не про организацию сообщества.

Память сообщества. Обычные фото- и видеохостинги. Для текстов вполне достаточно блогов. Но вообще здесь движение в сторону персональной архивации: больше для себя и детей, чем для неизвестной широкой публики. Именно в этом сообществе я впервые увидел активное использование сервисов фотокниг как отдельного искусства [112].

Вот и всё, что нам нужно. Практичный базовый набор технологий уровня 2004 года. Ну а попробуйте теперь представить, как в организации такого сообщества использовать «Твиттер»? Да никак! Никаких медиавирусов длиной в одну извилину мы не производим и не потребляем.

С такой практической точки зрения, множество современных веб-сервисов можно прямо назвать «паразитическими»: их помощь в организации человеческих сообществ очень мала по сравнению с противоположным, отвлекающим и разобщающим эффектом. И этот паразитизм имеет экономическое обоснование, с которым я регулярно сталкиваюсь.

Происходит это так. Меня приглашают проконсультировать какой-нибудь очередной проект «для родителей». При этом заказчики уверены, что им удалось придумать такой прекрасный набор сервисов, который покроет все нужды данной аудитории. Они чувствуют себя как золотоискатели, обнаружившие жилу прямо под ногами.

— Наверное, вы хотите сделать у себя карты, чтобы молодые мамы могли находить себе компанию для прогулок с детьми? — спрашиваю я.

— Точно! — отвечают они. — Как вы догадались? Ведь это удивительно, что никто до сих пор не сделал!

И тогда я рассказываю им про тех, которые сделали. А потом обнаружили, что пользователь заходит на карту в среднем один раз за всё свое пребывание на данном сайте. И такая же ерунда со многими другими полезными сервисами. Слишком дорого поддерживать это всё, а трафика мало.

Что после этого остаётся на очередном мамском сайте? Фотоконкурс «Мой ребёнок везде», форум «Говорим обо всём» и новостная лента с сообщениями типа «Анджелина Джоли в девятый раз собирается стать матерью» (это не заголовок, а полный текст новости). В итоге задачи владельца сайта худо-бедно решаются (трафик есть, реклама крутится), но сообщества как такового нет – пользователю остаётся роль саранчи-одиночки.

Кстати, я видел ту же проблему в крупных организациях, где люди ставят себе лучшие органайзеры от 31signals, и всю королевскую рать от «Майкрософта», и новомодную «Жиру» с «Конфлюэнсом» - но всё равно не могут решить элементарных задач, требующих коллективного участия. Потому что не выстроено само сообщество. Не определены цели и зоны ответственности, нет механизмов выявления паразитов - многие сотрудники просто не знакомы друг с другом. А красивые технологические решения лишь маскируют проблему.

Отсюда ясно, почему хорошо работает самоорганизация родительских «летучих сообществ». Да просто у родителей есть понятная «целевая функция». А с ней выстраиваются более чёткие отношения с окружающим миром.

Сразу понимаешь, что Интернет — это такой дикий океан. Каждый раз, когда мы говорим «новый сервис», в этом океане громко икает какая-то тварь. Некоторые твари большие и яркие, и это искушает нас приписать им всякие волшебные свойства, которые мы обычно приписываем всему большому и яркому. Но ни размер, ни цвет твари не означают, что она полезна для нас. Наоборот, многие из них умеют ловко и незаметно высасывать наши жизненные ресурсы — так они выживают, такие способности развивает их эволюция.

Хотя польза от них тоже бывает. Некоторые их части съедобны. Только надо знать, как их готовить. Иногда можно закусить и Фейсбуком, если предварительно разбить ему голову и вырвать ядовитые зубы. Ничего особенного, на вкус как курица.

ЧАСТЬ 4. ЛАГЕРЬ

ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ: 2012 ГОД

Озеро и лес

Вышли из поезда, на всякий случай поменяли одну бумажную русскую купюру на целый карман белорусских - и вот уже едем на базу в автобусе. Дети восхищаются коровами и аистами, пасущимися вдоль дороги.

Приехали, получили домик - самый ближний к озеру, ура! Позавтракали и побежали купаться. Озеро огромное и тихое, вода теплая, пляж песочный, очень удобный для детей: берег пологий, без обрывов. Кит сразу увлекся плаванием на плоту, который собрали в первую смену из нескольких камер.

А Ева после купания побежала играть в хороводные игры с Женей (janemouse). На удивление - безо всякой стеснительности, которая у неё бывает в городе.

# # #

План занятий пока еще уточняется, но Кит уже нашел себе бисероплетение. Благо ведущий, Лёша, сидит со своей семьей в столовой за нашим столом. И его дочки тут же показали Киту, какие симпатичные штуки можно делать на занятиях.

Тем временем мы с Евой в компании Ксении и её детей прогулялись по лесу - собирали землянику и малину. Территория базы небольшая, дети сразу освоили эту звезду в три дороги, расходящиеся от нашего домика: пляж - палаточный лагерь - столовая. За столовой - лестница к озеру и мостки, с которых должна ловиться рыба.

# # #

И правда, ловится: вечером сделали с Китом пару удочек из рябины. Клюет уклейка, красноперка и подлещики. Магазинное складное удилище я решил вообще не доставать. Покажем народу, как ловить рыбу без дорогих снастей.

У Евы после ужина - свой час чудес на центральной площади перед столовой. Сначала Соня играет с малышами в пальчиковые игры и в "язычок". (Даже после возвращения из лагеря наша трёхлетка будет показывать нам эти игры каждый день!) А потом Женя рассказывает сказки на ночь. И самым гламурным зрителям уже разрешается снять розовые сапоги.

Наука и верёвка

Утро начали с зарядки, которую я подписался вести. Вспомнил питерские айкидошные разминки, вроде неплохо получилось. После завтрака Ева сама отправилась на хороводы, вчера ей очень понравилось. А мы с Китом пошли смотреть расписание, потому что для его возраста (8 лет) сразу несколько занятий идут параллельно.

Кит выбрал рисование и астрономию. Я предложил ещё сходить на математику, он отвечает: "Да ну, это скучно...". А потом прошел мимо беседки, где математику проводили. И увидел космические штуки, которые там делали. Сразу заявил, что завтра на математику пойдет. Но на сегодня науки хватит: побежали на пляж, купаться и загорать!

Впрочем, тут тоже своя занимательная наука есть - первая смена оставила нам Переливайки. Это такая решетка, на которую прикручены разные бутылки, воронки, пластиковые стаканы и трубки. Наливаешь воду сверху и смотришь, как она бежит из одной емкости в другую. Трубки можно перемещать с места на место, получая новые гидросооружения.

Вчера я долго мучился, пытаясь вытащить Еву из озера - даже с гусиной кожей, она упорно продолжала плескаться. Зато сегодня увлеклась Переливайками на берегу, и вопрос с безостановочным купанием как будто решился.

# # #

Перед полдником провел первое занятие по айкидо. Показывал, как уходить с линии атаки. Сначала без рук вообще, уход от толчка в плечо. Потом "рука-меч", от удара сверху. Потом "птичка" - выход из захвата. Во всех случаях отрабатывали тэнкан.

Придумалась такая связка прямо на ходу. Потом понял: это ведь полная противоположность тому, как учат на секциях айкидо. Там начинают обычно со статики, с захватов. А потом уже идёт динамика. Но, по-моему, детям гораздо понятнее, когда с динамики начинаешь. Хорошо помню это ощущение из собственного детства, игра "царь горы" - и момент вращения, когда противник сам пролетает мимо, если правильно подкрутить его. Мы конечно тогда не знали слово "айкидо". Но люди-то все одинаково устроены, так что и техники борьбы приходят к одинаковой физике.

Детей было человек десять, и даже две девчонки. У девчонок лучше получается, чем у пацанов. Пацаны норовят выпендриться и похулиганить. Но вообще я ожидал, что народ будет постарше. А тут большинство - до 10 лет. Поэтому тренировка получилась несколько сумбурной. Решили, что завтра для разнообразия поиграем в вышибалы. Очень айкидошная игра, между прочим.

# # #

Боялся, что Ева будет мешать на тренировке. Но она нашла себе отличное развлечение. У нашего домика, как раз у той поляны, где шла тренировка, в первую смену натянули стропу, чтобы ходить по ней. А рядом ещё несколько лазанок и качалок. Еве это место сразу очень полюбилось, может тут долго-долго лазить сама по себе.

Впрочем, этот маятник умеет качаться и в другую сторону. После полдника Ева просится спать, но видимо, всеобщий бодряк не дает. Она некоторое время сидит в кровати и мучает меня, требуя колыбельные. А потом, заслышав веселье за окном, вскакивает и сообщает, что спать все-таки не будет. Второй день уже такая история.

Сегодня, когда я её пытался вот так уложить, к нам в дверь постучали две девчонки. И спросили, сколько у меня детей. Я удивился. Рассказал, что трое, но в лагерь только двое приехали. Вопрошавшие поблагодарили и ушли. Через десять минут ещё одна группа детей с мамой приходит, с тем же вопросом: сколько у меня детей?

Оказывается, это идёт игра "Бегущий лагерь". Кита я тоже отправил в неё играть, но сам не попал, из-за капризов Евы. А игра оказалась из тех, которые знакомят народ друг с другом и с лагерем. Команды ищут самого юного участника лагеря, или дом, в котором живут сразу два Гриши. Или вот выясняют, сколько у меня детей. И много еще таких забавных заданий.

Кажется, это уже вторая игра на знакомство, которую я пропустил. Или даже третья, если считать тетрадки - нашу мы так и не заполнили пока. Есть ещё бэджики у всех, они меня обычно и спасают.

Но вообще, люди гораздо лучше запоминаются по их деятельности. Мужик, который показывает вечером диафильмы - Тимур. А девчонка, которая чаще всех прибегает с вопросами по верёвочным играм - Лиза. И так далее.

Сложнее всего запоминать Наташ. Они такие все разные, а имя одинаковое и довольно частое. Надо бы всем Наташам придумать индейские прозвища! Вот Наташа-Рыболов - подхватила наше производство удочек. К ужину весь причал полон народу: одни рыбу ловят, другие рисуют, третьи смотрят на все это с удивлением.

# # #

Верёвочные игры идут на ура. Разошлись почти все верёвки, что я принес, то есть метров пятьдесят. В принципе, это обычная капроновая веревка бельевая, просто надо отрезать кусок в рост человека, спаять концы зажигалкой - вот и готов инструмент для новой мании. Народ теперь по верандам играет в "колыбель для кошки" и меня спрашивают постоянно, "как дальше".

Планировал в первый день показывать только самое простое - игру для двоих. Но не удержался: показал индейскую астрономическую сказку про Духа Темноты. Теперь народ просит научить делать и одиночные фигуры. Тренировали Лестницу Якова, она же - созвездие Хлебные Крошки у индейцев навахо, а по-нашему - Млечный Путь.

X-мандала и Y-хромосома

С утра пасмурно, но тепло. После зарядки показал Киту и Еве почтовый ящик на входе в дом - там обнаружилось три настоящих бумажных письма для нас! Это вчера взрослые собрались ночью и всем письма написали, чтобы запустить игру в почту. Каждому адресату напомнили, чем он отличился или чем интересовался в эти дни - кому картинку про рыбалку, кому вопрос про любимые хороводы.

А я на этом ночном собрании оценил плюсы радионяни. Ева во сне свалилась с непривычной местной кровати - сама не пострадала, но расстроилась, что нас с Китом нет, мы рыбу ловили. Хорошо, что сосед Алексей за мной сразу пришел. Сегодня я понял, как другие эту проблему решают. Радионяня - это рация, которая включается на звук, когда ребенок проснулся. Очень удобно. Надо завести на следующий год.

# # #

Вместо айкидо играли в вышибалы на пляже. Повеселее вышло, даже полдник пропустили. Зато после этого Ева с Китом так увлеклись плетением мандал из разноцветных ниток, что совершенно про меня забыли. Эта занятие, кажется, становится самой успокаивающей медитацией лагеря, многие мамы тоже втянулись. Забавно, что проводит эти медитации Женя (janelis), приехавшая в лагерь с тремя детьми. Вот у кого стоило бы поучиться тем мамашам, которые считают, что один ребёнок их очень загружает.

Вообще идея семейного лагеря во многом противоположна классическим пионерским лагерям, куда родители сдают детей, чтобы отдохнуть от них. А тут наоборот, сами родители - вожатые и преподаватели. В чем смысл?

Да хотя бы в том, что маленькие дети в первую очередь учатся у родителей. И лучше всего копируется то, что самих родителей увлекает. Но у каждого родителя круг увлечений ограничен. Значит, надо собрать несколько увлеченных родителей, чтобы они по очереди показывали детям свои профессии или хобби. И стимулы тут понятные: своим детям не будешь впаривать чушь - значит, и всей остальной компании тоже не будешь. Тут ведь короткие цепочки связей, всё на виду.

С другой стороны, очень непросто понять стимулы студентки-вожатой или бездетной учительницы, которая работает "от звонка до звонка" по какой-то чужой программе, да ещё и за закрытыми дверями.

# # #

- Пап, смотри, наш клиент! - говорит Ева, заметив пацана с верёвочным кольцом.

Ага, процесс идет. Пока дети крутили мандалы, я посидел один в таком спокойном преддождевом настроении. Вспомнил кучу фигур, и перед ужином показал народу сразу три сказки. А после ужина плавно перешли на мастер-класс по одиночным фигурам. Кит тоже помогает - учит всех желающих, как делать Чашку, Эйфелеву башню, Гарпун и Рыбу.

# # #

Ночной семинар для взрослых - как учить детей математике, чтобы было нескучно. Женя показывает разные игры из своей игротеки. Я для себя отметил три новые интересные: Swish, Make&Break, "Мосты и берега". В свою очередь, показал народу свой Калах с крымскими камешками.

И попутно задумался о роли азарта в обучении. С одной стороны, соревнование - хороший стимул для роста. С другой, Кит довольно болезненно реагирует на проигрыши. И в некоторых случаях такой азарт может быть деструктивным.

Забавно, кстати, наблюдать отношения мужчин в группе, где их значительно меньше половины. Вот как у нас в лагере: на три десятка мам - лишь около десятка пап. В таких условиях между мужчинами практически нет конкуренции. Даже разговоров нет характерных (типа как на обычном курорте встречаются два мужика и уже через пять минут говорят либо про Самую Крутую Тачку, либо про Самый Мощный Смартфон). А здесь вместо этого каждый из мужчин спокойно занимается каким-то своим делом. Кто швец, кто жнец, кто на дуде игрец.

От этого наблюдения хочется перечитать что-нибудь про организацию общин у первобытных людей или даже у обезьян. Как будто мы тут восстановили какую-то забытую, но очень правильную пропорцию человеческого сообщества.

Однако при здравом размышлении понимаешь, что структура эта существовала всегда. Просто раньше кровожадная Y-хромосомная избыточность мужского населения саморегулировалась очень грубым способом - войной. Потом способы конкуренции стали более ботаническими: бизнес, политика, спорт. Затем в ход пошли порнографические методы сдерживания (просмотр чужого футбола по телевизору, чтение про чужие деньги в "Коммерсанте", суррогаты чужих чувств в выступлениях Быкова-Акунина, и так далее). Ну а следующее поколение пацанов кастрировано смартфонами и прочими электронными игрушками.

Так что если посчитать, сколько мужчин живут реальной жизнью, а не виртуальными войнушками - то и останется процентов двадцать, не более.

Непрограммные игры

Сегодня у нас сплошная самоорганизация в занятиях. Вроде с утра Кит пошел на рисование, а Ева - на хороводы. Но через некоторое время они оба почему-то оказались на Ползучке, которая для малышей до 3 лет. Несколько больших пенок разложено на поляне, а на пенках разные игрушки. И среди них оказался конструктор Wedgit, которым моя парочка увлекалась. Неудивительно: в него даже взрослому играть забавно. А принцип этого конструктора очень простой, я с него когда-то начал свой обзор кубиков - многогранники бывают не только выпуклые, но и вогнутые.

Вместо айкидо сегодня устроили футбол. Я в очередной раз пошел на поводу у детей: спросил, чего хочет большинство. Пара пацанов была за айкидо, остальные - либо за вышибалы, либо за футбол.

Кстати, вполне нормальные желания для их возраста. Кит ходит на айкидо с шести лет, но честно говоря, это я его туда отправил. Конечно, он сказал, что ему интересно, и первый год отходил с удовольствием. Но время от времени я его спрашиваю, интересно ли пойти на другую секцию. И вот в этом году он, кажется, больше заинтересовался футболом. И ещё попросил секцию какой-нибудь гимнастики "типа как в цирке". Возможно, попробуем паркур.

# # #

После полдника продолжается непрограммное. Ева нашла доску, которую Настя использует на математике - там на доске яркие цветные магниты. Вот их-то Ева и стащила, пять штук. Дала им всем имена - Коля, Оля, Оша, Лисёка и Папа. И уже полчаса рассказывает мне сказки с их участием. В сказки включаются другие игрушки и предметы. Заметила сетку для стирки белья, сложила туда весь реквизит, и пока я отвлекся - ушла на пляж. Села там на карусель и продолжает сочинять сказки про семью магнитов. Магниты хорошо крепятся к железной карусели.

А Кит сам нашел себе компанию на игру в "Майю", которую привез с собой из дома. Наблюдая за ним, посмеиваюсь над собой - вот и настал тот удивительный день, который я мысленно называл "На случай плохой погоды". Именно с этой присказкой я регулярно покупал детям настольные игры, конструкторы, книжки... А потом обнаружилось, что "случай плохой погоды" - это миф из моего собственного детства. А у моих детей нет плохой погоды! Они в любой дождь и снег готовы носиться по улицам и паркам, играть в мяч и ролевые игры, устраивать всякие эксперименты... но только не за столом сидеть. И все эти коробки со "Скрэблами", все эти детские энциклопедии пылятся на полках.

И я теперь понимаю, почему у нас в детской литературе такое засилье скандинавских писателей, с которыми серьезно конкурируют разве что британцы-поттерианцы. А всё потому, что и у финношведов, и у велобритов главное национальное достояние - плохая погода.

# # #

- У вас есть свободные руки? - спрашивает меня подошедший малыш.

Я оглядываю свои руки. В одной руке палка, в другой - нож, в третьей - верёвка. Нет, совсем нет свободных рук. Об этом я и сообщаю малышу.

- Он хочет лук, - уточняет его мама.

Ага, вот в чём дело. Я тоже сегодня к вечеру проявил спонтанность в играх: сделал пару луков. И конечно же, такую штуку сразу захотел весь лагерь, включая девочек.

Поскольку среди читателей моего дневника могут оказаться пипстеры, чипстеры и другие твиттерасты, надо сделать уточнение. Лук - это такое оружие, а не фото ботана в социальной сети. Лук вообще лучше из дуба делать, а стрелы - из клёна. Но дубов тут почти нет, да и клёна маловато, жалко его. Так что мы используем в основном рябину, которой очень много в подлеске. Где-то в районе десятого лука я порезал палец - и перенес луковый мастер-класс на завтра.

# # #

После ужина - урок китайских иероглифов у Жени. Мы с Китом конечно прибежали, схватили кисточки и тушь. Но некоторая малышня, включая Еву, еще не хочет укладываться спать. Они скачут вокруг и мешают нашей каллиграфии. Что же делать?

Применили к ним запрещенный прием: Лида принесла планшет со старыми мультиками. В этом лагере действительно запрещены компьютеры и игровые гаджеты. И это очень правильно. Но один разок за всю смену - можно. Тем более сегодня пятница, 13-е. Вообще такой день непослушания.

Ночью взрослые играли в "шляпу". Обычно в таких играх самое смешное - когда люди пытаются показать какое-то слово жестами. Но у нас было смешнее: Лена стала показывать слово, еще даже не прочитав его.

Стрельба и баня

- А как древние люди жили без скотча?

- У древних людей была изолента.

В честь дождя проспали зарядку. Зато после завтрака развернулось массовое производство луков. Ещё один папа - Влад - тоже подключился, и теперь у нас тут настоящее ополчение. Стрелы четырехлеток с таким гулким стуком втыкаются в пенопласт, что страшновато становится. Одного бойца пришлось наказать временным лишением лука - он упорно стрелял, когда другие собирали стрелы у мишени.

# # #

Кит прогулял астрономию, да и на математике, кажется, думал только о стрельбе - хотя там было занятие с красивыми развёртками, которые ему обычно нравятся. Ну вот, кажется я сам сбиваю детей с пути истинного! Надо как-то возвращать уже.

- Кит, я слышал, что ваша преподавательница по астрономии работает в NASA...

- Пап, ну ты думаешь, я этого не знаю?

# # #

Во время футбола Ева осталась на игротеке в столовой, что позволило мне испытать ещё две забытые радости детства - порвать штаны, а потом зашить их. Играли сегодня жестковато: пацаны уже лупят друг друга по ногам и начинают ссориться. А девчонки вообще не участвуют. Ладно, завтра попробуем пионербол.

Зато после полдника - колотилки! Тут все с удовольствием забивают гвозди - и девчонки, и самые-самые малыши. Постепенно становятся понятны задумки колотильщиков. Девочки чаще выбирают "золотые" гвоздики и делают всякие орнаменты. Пацаны сколачивают корабли.

# # #

Ночная баня на берегу озера - очень правильная вещь, которая почему-то впервые со мной случилась. Прыгать в снег после парилки доводилось не раз. А вот в озеро - впервые.

баня на озере

ныряет в Большой Ковш

летучая мышь

Тесто и клады

Кит на рисовании, Ева на малышковой математике, а я отдыхаю - взял ведро и собираю красную смородину у въезда на базу. Вот уж наконец наемся любимой ягоды!

Хотели поставить донку, но кто-то уже выпустил всех живцов, которых с утра наловили. Пошли с Евой ловить на удочку.

Но главное у неё сегодня увлечение - тесто. Выцыганила большой кусок еще до начала занятия, и везде с ним ходит. А на занятии слепила рыбу и украшала ее разными семенами. Там у них горох, чечевица, бобы и так далее. Забавные объемные картинки выходят, прямо как в мульфильме "Пластилиновая ворона".

# # #

У Кита продолжается самоволка: нашел себе пару приятелей, теперь бегают вместе в подлеске, чего-то мутят. Я сделал вид, что не замечаю.

Игровой час перед полдником - сегодня вместо футбола устроили пионербол. Кажется, это самая подходящая игра для нашей компании: попросили и завтра в то же самое поиграть.

После полдника - Клады в Лесу! Женя выдает "легенды", по ним нужно идти искать. Когда клад найден, можно взять из него какое-нибудь сокровище, но надо обязательно положить взамен что-то свое. И записать в блокнот, который там же в кладе.

Эта игра - замечательный способ расстаться с прошлым, которое цепляется к нам через сувениры. Я очень люблю таким образом сохранять память, через разные мелкие вещицы, которые долго болтаются по карманам, или дома по коробкам. Но иногда их многовато скапливается. Незадолго до отъезда гуляли в парке Горького, я там устроил раздачу таких мелочей детям в песочнице. То-то было у них удивления: каждый раз, залезая в карман, я доставал до стеклянный шарик, то желудь, то какую-нибудь пробку забавную...

Вот и тут перед игрой в клады прошелся по карманам и нашел пяток таких сокровищ. Среди них была красная плетеная подвеска, связанная с теми еще временами, когда Кит только собирался родиться. Отдал ему, чтобы положить в клад на обмен.

Наша команда "Молния" (Кит, Леша, Саша и я с Евой) нашла аж пять кладов. Но поскольку я носил Еву по лесу на плечах, то после третьего клада разрешил пацанам самим бегать. Женя меня за это поругала: говорит, дети без взрослых иногда растаскивают клады. Но наши вроде ничего лишнего не брали.

После игры все хвастаются сокровищами. Выясняется, что некоторые обменялись вещами друг с другом через клад.

# # #

Хотел после кладов поиграть в большую верёвку - не тут-то было! Тимур и Настя вынесли из склада конструктор Makedo и кучу картонных коробок... ну и всех затянуло в картономанию. Малышам разрешили лазить в картонном городе, а старшим предложили самим мастерить новые дома. И те, и другие увлеклись не на шутку. Хотя, казалось бы, всего делов - просто большие пластиковые "кнопки", которыми можно скреплять картон. Плюс дырокол.

А перед сном Ева впервые выступала в театре. Дочка заядлого ненавистника автомобилей в своей первой роли изображала легковую машину, "самую удобную и самую красивую". Диалектика, сказал бы Гегель.

Тёплая поляна

Ева начала скучать по дому. Вчера спросила, когда поедем обратно. И еще стала активно играть с ксениным Гришей и другими малышами младше себя. Стало быть, соскучилась по младшему братцу, который остался в Москве.

После завтрака сама придумала новую игру. Сначала принесла пару резиновых мячиков для Гриши, и Кит предложил устроить мастер-класс по жонглированию. Но это заинтересовало только старших, малышам же нравилось просто кидаться. Я дал им картонную коробку, Ева залезла внутрь - и стала изображать "мячиковый автомат", который выбрасывает мячики. Потом прячется, и все снова забрасывают мячи к ней в коробку. А потом "мячиковый автомат" усложнил игру - он начал бегать!

# # #

Макаронный мастер-класс от Жени (janelis) производит неожиданный эффект - вместо того, чтобы делать бусы, многие малыши пытаются слопать макаронные изделия! Возможно, это тоже синдром скучания по городу.

Нынче ветрено, и волны с перехлестом - но за нашим домиком нашлась тихая солнечная поляна, и постепенно здесь собралось множество народу. Сначала тут обустроилась "Ползучка" с самыми мелкими. Потом Полина принесла гитару. Макаронная фабрика тоже переехала из домика на поляну, а напротив ещё беседка Насти с математикой.

Ева заснула под песни прямо на траве. А Кит очень удивился, откуда я столько песен знаю. Ну да, обычно дома я пою две-три перед сном, и всё. А тут целый час.

Интересно наблюдать, как разные родители "включаются" с разными песнями. Женя подпевает, когда пою Янку или Doors. А Лида - "Зимовье зверей". Галя вдруг подхватывает Есенина, у нее оказывается замечательный голос.

Но дети еще больше удивляют в плане репертуара. Вчера перед вечерней сказкой я сел на скамейку у столовой среди малышей, и спел Полосандию. А потом спросил у Евы, что еще спеть. Ну, какой фаворит может быть у ребенка трех с половиной лет? "Когда твоя девушка больна!" - не задумываясь воскликнула Ева. И все подпевали, между прочим.

Вообще меня давно интересует, насколько специальные "детские песни" нужны детям. Ну то есть, нужны ли они в таких количествах, как их крутят по "Детскому радио", или на разных детских мероприятиях? - все эти "динозаврики", "зайчишки", "кузнечики" и прочие "лунтики"... Почему детям обязательно впаривать песни про каких-то уменьшительно-страдательных персонажей?

Есть подозрение, что всё это бело-пушистое музыкальное сюсюканье, возведенное в культ - это просто способ заработка для второсортных поэтов и композиторов. И цепляет оно взрослых гораздо больше, чем детей. Когда Кит был маленький, у него главными колыбельными были "Нюркина песня" Янки, Summer Time, "Светит незнакомая звезда", "Город золотой"... но ни разу он не просил сюсюкальных песен, которые пели в садике или в мультфильмах.

# # #

После полдника - игра "Пентагон". Нечто вроде "Что-Где-Когда", но на несколько команд, и с подсказками. Подсказок три круга - сначала самые тонкие, потом более очевидные. В зависимости от силы подсказки, дается разное количество баллов.

Я как взрослый номинально присутствую в команде Кита и его приятелей. Но только для наблюдения - пацаны удивительно быстро справляются без меня. Именно в этой игре становится заметно, что Кит собрал команду "Молния" из пацанов на два года старше него: Леша и Саша моментально читают вопросы, а он - медленно. Но тоже угадал парочку.

Хотя лидирует в команде Саша. "Персонаж сказки. Подсказка: Монета на Руси". Саша отвечает через десять секунд: "Пятачок". Нет, я так быстро не могу. И действительно - "Молния" заняла первое место, обойдя даже команду взрослых.

# # #

Вечером два замечательных спектакля - "Иван Иваныч Самовар" по Хармсу и "Королевский бутерброд" по Милну. В первом беременная Маша очень смешно изображает самовар. А второй показывает Ксения, прямо со спящим Гришей в слинге. После спектакля публика восхищается её бутылочными куклами - Королем и Королевой.

Вслед за спектаклями малышня смотрит диафильмы. Сегодня - Карлсон. Замечаю вдруг, какие крутые развлечения там фигурируют: у Малыша была паровая машина, которую Карлсон взорвал с помощью "двух бутылок денатурата". В наши дни детей к таким игрушкам за километр не подпускают. А у меня в детстве был паровой кораблик, работающий на спирту. Точь-в-точь как в мультфильме Миядзаки про "Рыбку Поньо".

# # #

После детского отбоя провожу для взрослых семинар по хайку. В конце предлагаю всем написать свои трёхстишия на тему "Озеро". После разбираем результаты. Лучшим объявляется трёхстишие Влада:

шумный прибой -

волны крутят педали

пустого катамарана

Очень символично, что после этого автор лучшего трехстишия спас столовую от пожара. В самом конце хайку-семинара мы унюхали сильный запах горелого мяса. Оказалось, что повара оставили на плите в кухне кастрюлю, а сами ушли и двери все закрыли. Влад залез через окно и героически сдвинул раскаленную кастрюлю с плиты, а также выключил саму плиту.

Квест и самоволка

- Папа, давай найдем пустую палатку и будем там жить!

День дождливый и ленивый, Ева отказалась идти на занятия, а вместо этого потребовала у меня фонарик - сидит теперь в кровати и играет в палатку. Это она вчера посмотрела, как живет палаточная часть лагеря, и теперь мечтает переехать в палатку. А дети, которые в палатках живут, точно так же думают, что в домиках круче (мне их мамы рассказали). Надо на следующий год устроить игру в обмен домами.

# # #

- Пап, хочешь покажу тебе другое озеро, где нет волн, зато есть лодка и наверное клёв хороший?

Кит закосил астрономию, партизанит с пацанами по лесу. Но рисование и математика по-прежнему идут с интересом. Давеча они там играли в точки, сегодня ещё какая-то игра числовая.

До того, как мы сюда приехали, я думал, что главным недостатком семейного лагеря, с точки зрения детей, будет постоянный контроль взрослых. На деле все оказалось почти наоборот.

Во-первых, турбаза - это такая большая деревня, где с одной стороны, есть всё для жизни, есть даже лес и озеро. А с другой стороны, даже маленькие дети легко запоминают всю "карту" и свободно гуляют без родителей и нянь. Ну и люди все знакомые, то есть в любом месте ребенок может остановиться, подключиться к занятиям, и снова пойти по своим делам, никто его не держит. Постепенно появляются свои любимые места. Ева любит сидеть в карусели на пляже, там я её и нахожу, если долго нету.

Психологически и для родителей, и для детей такая деревня гораздо приятнее большого города, где нужен постоянный присмотр за детьми, постоянное "дай руку, стой тут, сюда не ходи". Да, может быть, в лагерях нашего детства свободы было побольше: надурить пару вожатых все-таки легче. Но и здесь, как выясняется, эти партизаны уже нашли без родителей второе озеро. И конечно, за территорией.

Покатал их на лодке, используя доску из мостков вместо весла (А потом уже в поезде узнал, что они после этого сами ходили на этой лодке плавать, точно таким же способом. Поругать себя за дурной пример? Но с другой стороны, без моего примера они тоже могли бы пойти плавать - только без вёсел и без доски, что еще хуже... а так я хоть показал им, как грести и вообще как вести себя в лодке).

# # #

После полдника - Большой Квест! Семь команд, и каждой надо пройти семь баз, чтобы собрать полную Карту, которая ведет к логову Дракона, который украл Ключ от Сладкой Мастерской. На каждой базе - свои трудные задания.

Я слишком увлекся, вырезая стрелы для "луковой" базы - а команды уже стартовали. Оценивать стрельбу из луков остается Катя. Я же беру альпинистскую основную веревку (это такой толстый шнур длиной 40 метров) и бегу на свою базу, "веревочную". А там уже ждёт команда, причем в основном малыши!

Рассказываю им задание: три человека изображают одну руку на одной стороне поляны (большой палец, указательный и мизинец), ещё три человека - другую руку. Надо сделать огромную веревочную фигуру из тех, что мы учились делать на пальцах в прошлые дни.

Даже мамы, кажется, в шоке от такого задания. Поэтому с первой командой мы немного сбились, "лестница Якова" у нас не вышла. Сделали в качестве импровизации "рыбу" попроще. Вторая команда почти дошла до конца, но тоже ошиблась - так что получила свой кусок карты лишь "за активное участие". Зато две следующие команды сделали вполне симпатичные "лестницы". А малышам очень понравилось прыгать в этих лабиринтах.

Потом вдарил ливень, а тут и ужин подоспел. После ужина все идут искать Дракона. Ловля Дракона и отбирание у него Ключа - кульминация великой драмы. Ну а после - Сладкая Мастерская, освобожденная от Дракона, открывает свои двери. Все творят на свой вкус. То есть буквально: творят и тут же едят.

Дерево с сердцем

- Пап, а Ева без тебя всё делает хорошо!

Ага, я и сам заметил. Когда она идёт без меня на хороводы к Жене или на пальчиковые игры к Соне, то может там заниматься почти целый час. Но сегодня я сел на пальчиковых играх вместе с ней - и она уже через десять минут начала дурить.

Хотя некоторые игры она, наоборот, требует "только с тобой". Сегодня дождь, после завтрака остались с ней в столовой: играем в Make & Break. Вот с чего надо начинать конструкторы - не с огромной коробки деталей, а с восьми цветных брусочков, плюс схемы для сборки разных домиков из них. Очень увлекает.

Кит вернулся с рисования. Стали играть в Swish. На рисовании у него уже который день небесная тема держится - то самолеты, то птицы. Подозреваю, что они изучают перспективу. Или композицию. В общем, что-то такое, чего я не знаю.

# # #

- Ева, покажи березу!

- Берёза чёрно-белая, вот она.

- Правильно. А сосна где?

- Сосна вон там, жёлтая.

- Точно. А это, смотри, клён - у него листья как лапы дракона. А вот тут листья как сердечки... У кого сердечки?

- У девочек!

Вот каких занятий ещё не хватает: биологии. Раз астрономия есть, то биология сама просится: вокруг столько природы. Да и всякого лесного спорта было бы неплохо добавить: ориентирование, лазанье по деревьям... Поплавать удалось, хотя и немного, только первые четыре дня. Я даже придумал себе усложненный вариант - плавать с Евой на спине.

А сегодня устроили ещё один семейный спорт: засели втроем на катамаран и поехали кататься по озеру. Очень красивое небо, если смотреть с воды. Ева после этой прогулки ни за что не хотела снимать спасательный жилет, прямо в нем и пошла в столовую.

Из-за прогулки пропустили одну полезную игру, о которой я узнал от мальчишек: за пакет мусора, собранного на территории лагеря, дают лишнее печенье. Пора собираться, да. Завтра уезжаем.

# # #

Оказалось, что семейная тетрадка, которую мы поленились заполнить в первый день - это не просто анкета, а настоящая гостевая книга: в эти тетрадки все пишут отзывы друг другу. Лежали они в библиотеке всё это время, Кит нашел и мне рассказал, что нам много хорошего в тетрадку написали. Ну и мы тоже пошли писать. Кит, кажется, впервые прочувствовал, зачем писать грамотно: почитал, как другие ребята пишут друг другу отзывы.

Последний вечер - спектакли. Мы с Китом исполняем свою "Улитку":

- Улитка, улитка, куда ты ползёшь

сквозь чащу лесную, сквозь ветер и дождь?

- Ползу я на Фудзи, такая гора.

Мне нужно забраться наверх до утра.

- Улитка, улитка, устанешь ползти!

А чем же тебе подкрепиться в пути?

- Волшебные суши в моём рюкзаке:

Сто рисовых зерен в одном колобке.

- Улитка, улитка, на склоне темно!

Злой дух тебя сцапает за кимоно!

- Я знаю сто хайку, чтоб духа отвлечь,

держа наготове бамбуковый меч.

- Улитка, улитка, луна в серебре!

Должно быть прохладно на Фудзи-горе!

- Поэтому я и взбираюсь туда:

там звёздный Пастух и Ткачиха-звезда.

На самой вершине, в холодную ночь

встречаются звёзды, им нужно помочь.

Влюблённый не думает о мелочах:

они поспешили, забыли про чай.

А я котелок притащу на спине,

сто красных чаинок закружат на дне...

Согреется чаем влюблённый народ,

и будет им легче расстаться на год.

- Улитка, улитка, возьми нас с собой!

Мы тоже хотим поболтать со звездой!

- А вам еще рано! Но я к вам вернусь.

Как только заснёте, я сразу приснюсь.

После нашей колыбельной Ксения с Васей показывают спектакль про мышонка и лису. Потом ещё два представления, дети везде очень хорошо играют. А под конец всех повеселили взрослые - "Дом, который построил Джек".

В сумерках запускаем небесные фонарики, которые летают по удивительным траекториям, кружат вокруг деревьев, снижаются и снова поднимаются в небо. И последний костер с песнями. Песни выбирают сами дети - Кит первым затянул "Катюшу"!

Рыба и поезд

С донками опять не повезло: одна оборвана, другая пустая. Ну конечно, на донки ведь надо ловить - сидеть с ними. А я решил ленивым способом отделаться: на ночь поставить.

Зато для донок мы с Евой вчера накопали кучу червей. И поскольку черви остались ещё, мы пошли ловить на удочку. Оказалось, что на червей клюет рыба покрупнее, чем на булку. Удочка, кстати, последняя осталась, из всего нашего десятка самоделок. И вот на эту последнюю удочку, на последнего червяка, за час до отъезда, я вытаскиваю самого большого подлещика. Прямо такая замануха: "а вот если бы вы не уезжали..."

Отдали рыбу на кухню. А Ева по свежим впечатлениям нарисовала, как мы с ней рыбачим. Послали картинку в последнем бумажном письме Жене.

Ну а потом - обед, быстрые сборы, автобус. И пустой лагерь позади.

Становится грустно, и по дороге всякие проблемы включаются. У Кита кружится голова в автобусе, а ночью в поезде все малыши заводятся по очереди: Плюша с температурой кричит, Гриша от неё просыпается и бузит, Ева просыпается и расчесывает комариные укусы, Вася падает с полки... Словно мы едем в какой-то неправильный мир - из правильного.

лагерь, прощай!

небесный фонарик

не хочет улетать

ВТОРОЙ УРОВЕНЬ. 2013 ГОД.

Дом с привидениями

Как только получили комнату в домике на турбазе, я тут же разложил вещи в шкафу. Обычно я почти не использую такие шкафы в гостиницах. Рюкзак или сумка выступает в роли раковины улитки, которая не спешит раскрываться; вещи понемногу расползаются от рюкзака по комнате, но если получается слишком хаотично - вновь собираются в рюкзак. Но не в чужой шкаф. Особенно если комната используется только для сна, остальное время мы на улице - ну типичное такое отпускное отношение к временному дому.

А на этот раз я сразу использовал шкаф и тумбочки. Подумал было, что это какой-то психологический прорыв. Потом понял, что всё проще: мы живём второй раз в том же доме! И он стал "своим" даже для такой улитки, как я.

Ещё в доме живут летучие мыши, иногда залетают в окна. А ласточки пытаются строить гнездо прямо на веранде. На порог приходят жабы. Муравьи возводят дворцы под каждой березой во дворе. А на одной берёзе течёт сок, и туда собираются все насекомые с округи, от усатых жуков до огромных бабочек. Наверное, всё это было и в том году, просто не замечал вот так сразу.

Методы знакомства

На этот раз в день приезда играли в "ладошки", это дополнительная игра на знакомство. Результаты - ладошки всех домиков, с описанием, кто чем увлекается, повесили у столовой. Можно в любой день пойти и почитать эту "социальную сеть", если вдруг забыл, кого как зовут.

Правда, сравнение с социальной сетью тут же выявило один минус этой презентации: нету стрелок, которые связывают детей с родителями. То есть непонятно, например, кто мама Егора. Но это можно проверить другим способом: по тетрадкам. На этот раз мы уже знали заранее, для чего они нужны. Поэтому сделали свою по всей форме: и нашу фотку на обложке, и координаты-интересы внутри. Даже визитку мою туда вклеили. А Ева написала своё имя зеркальными буквами.

Еще одна игра на знакомство была на второй день: каждый, стоя в круге, показывает какой-то персональный жест, а потом все повторяют по очереди эти жесты, произнося имена. Но эту игру я пропустил, потому что Ева утащила меня на пляж. Погода в этом году лучше, купались много.

Самоходные дети

В этом году я гораздо меньше достаю детей попытками отправить их на все занятия сразу. Тем более что у них теперь собственные интересы более четко выражены. Кит с удовольствием ходит на математику, с ещё большим удовольствием - на биологические экспедиции с Юлей. Они проходят в лесу и совмещены с разными туристическими заданиями, вроде разведения мокрых костров и поиска кладов по компасу.

Ещё он очень увлечён коллективными играми: часами играет в футбол, сам проверяет расписание на предмет вечерних игр в столовой – там у них «Шляпа», «Крокодил», «Спящие принцессы», «Лабиринт» и так далее. Сам подначивает взрослых играть в любимый Калах.

Для малышей Лида с Юлей тоже проводят биологию, где показывают гадюк, кротов и разную прочую живность. Ева там пару раз побывала. А также у Жени на математике, и у Саши с Аней на глине. Всё это я восстанавливаю по фоткам; сам я в большинстве случаев не знал, куда она отправилась на этот раз.

Вообще у Евы в этом году была особая траектория: чаще всего я находил её на "ползучке" с малышами. И вначале пытался оттуда вытаскивать: ей ведь четыре с половиной, а там двухлетки ползают. Потом вспомнился прошлый год, она точно так же начинала с "ползучки". Подумалось ещё, что дома она постоянно с младшим братом Лёвой проводит время, и наверное поэтому тяготеет к малышне.

И действительно, постепенно она стала от малышей переходить к другим занятиям. Но только к своим собственным. Находит пустой стол с остатками мастер-класса старших, и сама там целый час одна конструирует что-нибудь. Либо в паре с каким-нибудь ребенком своего возраста придумывает свою игру - строит домики из пенок, на карусели кружится. Ходит к ним в гости. С одной девочкой ходила в библиотеку, читали там вместе. В общем, сама выстраивает отношения с "нуля". А коллективные занятия как-то не любит в этом году.

- Пап, на самом деле песка не существует. Песок - это просто маленькие камни.

В этот раз папаш в лагере больше, и некоторые стали вести занятия, которыми я в том году занимался: Андрей из "Паровозии" проводит утреннюю зарядку, другой Андрей постоянно играет с пацанами в футбол. А у Артема отличные спортивные луки с собой привезены, так что вырезать деревянные не стали.

С другой стороны, бездельничать тоже приятно. В том году я постоянно носился, чтобы везде успеть и ещё что-нибудь новое придумать. А нынче смог просто отдохнуть. Особенно хорошо в пасмурные, преддождевые дни лежать на пустом пляже, слушать волны и смотреть, как ветер крутит облака самых фантастических форм. Эта прекрасная лень даже не позволила мне заняться серфингом, хотя Артем предлагал всем желающим.

Цивилизация Кольца

В прошлом году основной верёвочный бум произвела игра "колыбель для кошки" на двоих, дальше я уже спонтанно показывал отдельные фигуры и сказки. В результате удалось научить детей лишь нескольким, самым простым фигурам, вроде чашки или гарпуна с рыбой.

На этот раз решил превратить верёвки в настоящий учебный курс, с настоящей научной программой, из которой мы за 10 дней проделали как раз "детскую половину": первые 10 занятий, около 40 фигур и восемь верёвочных сказок.

Самое первое занятие я начал с географии, нарисовав странную карту мира. Обычно на картах в центре находится какой-нибудь континент. А тут в центре - Тихий океан. Зелёным отмечены народы, у которых развита культура верёвочных фигур. Потом показал по одной фигуре из каждой культуры. А на следующих занятиях ежедневно давал по три-четыре фигуры с общей топологией. Топология – это наука о дырках в бубликах, как объяснил я детям на втором занятии.

Но самым интересным в этом курсе оказался "синергетический эффект", как сказали бы в 80-е. Или "голографическая память", как сказали бы в 90-е. Или "краудсорсинг", как сказали бы сейчас. Суть в том, что никто не мог запомнить сразу четыре фигуры на каждом занятии. И вспомнить все фигуры прошлых занятий тоже никто не мог. Однако на каждую фигуру всегда находился хотя бы один человек, который её запомнил. Он и показывал её всем остальным в другие дни. А остальные показывали в ответ, что запомнили они. Люди ходили с верёвками на ужин и на пляж, постоянно друг у друга учились.

Таким образом, многие запомнили более десятка фигур, и заодно получили лишний повод пообщаться. А я при этом вовсе не набил себе мозоли. Хотя дети с верёвками преследовали меня постоянно: последнее занятие проходило в семь утра в троллейбусе на проспекте Вернадского, когда мы уже вернулись в Москву и ехали домой.

А ещё я видел удивительную девочку Алёну, которая моментально повторяла за мной любую фигуру. Никогда такого не видел раньше. Папа Алены сказал, что она с пяти лет занимается фортепиано. Чем подтвердил мой тезис, высказанный на первом занятии: "Какая польза от верёвочных фигур? Такая же, как от занятий музыкой - только без шума".

Еще один пример краудсорсинга, который мы оценили только в этом году - библиотека. Раньше думал: ну зачем в лагере книжки читать, их и в городе навалом... Навалом, да. Но не таких! Обычная библиотека как устроена? Это большое помещение, наполненное ненужными книгами. С детства помню этот принцип: чем интереснее книга, тем труднее её "поймать" в библиотеке.

Совсем другое дело - библиотека в семейном лагере. Все привозят свои любимые книжки и сдают в один домик. И все желающие потом читают. Книг не так уж много, они все помещаются в три-четыре картонные коробки. Но зато книги - отборные! Ева меня туда сама привела и заставила прочесть подряд штук семь книжек. Один только дождь спас меня от чтения ещё полусотни: читальный зал у нас был на улице.

Лесные технологии

Очень в тему оказалась новая пара раций. Теперь, если Ева проснулась ночью, то Midland G9 в моём кармане говорит спокойным голосом: "Папа, я хочу пить. Приём-приём!" Возвращаюсь - сидит в кровати с фонарём и рацией, деловая такая колбаса.

Раций в лагере много, с некоторыми мы даже состроились, хотя серьёзных поводов использовать массовую коммуникацию не было. Точнее, был один - финальный Квест, который проходил в лесу. Мы там сидели в засаде слишком долго, потому что один отряд немного заблудился.

Заметил, что многие общаются по рациям на стандартных каналах и никак не шифруются: включаешь скан и слушаешь чужие разговоры. Это непривычно после мобильников, которые как бы приватные. С другой стороны, сразу понимаешь, что это самое "как бы" ровно такое же, как у рации. Только в случае рации ты можешь сам управлять процессом, меняя каналы и коды. А у мобилы всё скрыто: ты просто не знаешь, какие ещё люди тебя слушают.

Кит озадачил интересным вопросом: почему у рации нет функции "пропущенные вызовы"? И действительно, не такая уж сложная фича. Но на рациях я такого не видал ни разу, даже на профессиональных. Может, всё-таки бывает?

Ещё из новых технологий: тестировали анти-комариные браслеты, с маслом какого-то цитрусового. Не работает нифига. Вернулись к классическим аэрозолям и фумигаторам. Но вообще комаров в этом году меньше... или мы привыкать начали?

Кстати о привычках: ни в прошлый раз, ни сейчас я ничего не писал про быт и питание в лагере. Но некоторые участники по возвращении отметились комментариями в духе "как это ужасно - кушать кашу вилкой". Их тут же поддержали френды из разряда тех, кому очень хотелось оправдать своё неучастие в таких лагерях.

Что тут скажешь? Я в последние годы как раз стараюсь показать детям технологии самостоятельной жизни. И где, как не в летних лагерях, это делать! До того, как поехать в лагерь Жени, мы с Китом проходили туристический интенсив в другом, по-настоящему лесном лагере, где люди живут в палатках, еду готовят на костре, моются в бане из полиэтилена, а электричество добывают на короткое время из генератора.

После этого покушать кашу вилкой и пойти спать в домик с постельным бельем и электричеством - милое дело. А если помнишь туристическое правило КЛМН (иметь собственную Кружку, Ложку, Миску и Нож), то можешь и ложкой покушать. Я, кстати, это правило постоянно забываю: в этот раз не взяли своих кружек, пришлось чужие цыганить. Зато расчёсываться в лагере необязательно! А ещё можно ходить босиком!

Рыболовная педагогика

Пару удочек сделали в первый же день: помня о прошлогодних дубинах из рябины, я более тщательно обыскал лес и нашёл орешник. Из него удочки прямые и легкие.

Основной рыболовный мастер-класс развернулся в следующие два дня. Теперь мы сразу стали ловить на червя, и рыба пошла явно крупнее, чем в прошлом году на булку. Даже Ева вытащила окуня на полкило. Кит поймал несколько хороших подлещиков. Плюс еще краснопёрки, уклейка - в общем, вполне познавательный аквариум вышел.

В выходные дожди утихомирили детвору, зато пошла рыбалка взрослая. В понедельник мы даже умудрились встать в 6 утра и половить в прекрасном утреннем тумане. А потом начался северный ветер, нагоняющий волны прямо на наш берег. Вначале казалось, что рыбалке конец; но местные рассказали, что именно с ветром приходит к берегу лещ. И точно: в следующие два дня я трижды наблюдал, как пацаны поднимают над водой здоровых рыб... рыбы висят пару секунд, как бы в качестве шоу, а потом лениво дергаются - и обрывают леску вместе со всеми снастями.

Со спиннингом тянул целую неделю, но когда ветреный лещ наконец перестал клевать, добрался и до блёсен. Особенно весело было вытащить первую щуку в четверг, сразу после слов Кати "Ну, наверное, теперь до конца смены рыбы не будет...". Вторую щуку, поменьше, вытащил в пятницу.

Первый опыт с завяливанием лещей оказался неудачным, до них добрались какие-то жуки. Зато щук запекли в фольге на углях. Очень просто и вкусно.

С рыбой возник ряд неожиданных педагогических вопросов. Вначале немного достали девочки, которые приходили на пирс и давили на жалость окружающих, типа "выпустите бедную рыбку, она же умирает". Я терпеливо объяснял, что мы тут другому учимся. Противоположному. Рыба, которую вы в магазине покупаете - она тоже умерла. Её поймали и убили. Пусть дети увидят и поймут этот процесс, а дальше уже сами сделают выводы о своих отношениях с рыбой.

На второй день Кит со своим приятелем стали выпрашивать у меня одну рыбину с явно хулиганскими намерениями. Как я выяснил из расспросов, они задумали ее разрезать, чтобы "посмотреть внутреннее устройство", а заодно подложить кому-то её голову. Я конечно отказал, и тут же получил когнитивный диссонанс. Сам ведь только что поощрял ловлю рыбы ради изучения процесса. Разрезать - логичное продолжение исследовательского интереса. Тогда почему я против? В конце концов сослался на паразитов, которые в рыбе.

Но для себя противоречие всё-таки осталось. Снял его только через три дня. Пойманных щук перед запеканием надо было потрошить - и вот этот процесс я во всей красе показал Киту. С понятным объяснением цели: мы будем эту рыбу готовить и есть, и для этого её действительно надо разрезать. Это происходит со всеми животными, которых ты потом ешь. Вот и погляди, как это делать. Со следующего года будешь ездить в лагеря без меня - вдруг понадобится самому в лесу прокормиться.

- Ну ты папа и варвар… - сказал ошеломлённый Кит. - Мне запрещал рыбу резать, а сам ей КИШКИ ВЫПУСТИЛ! Меня сейчас стошнит!

Да, шокирующая процедура, если первый раз видишь. Но с другой стороны, в девять лет пора бы знать. У Евы с этим как-то проще. Она с самого рождения с мамой на кухне тусуется, всё видела. А этот молодой учёный-идеалист пропустил ряд базовых знаний.

Семейная пьеса

В этом году ставили много спектаклей: и «Муха-Цокотуха», и «Груффало», и «Принцесса на горошине», и много ещё всего. А мы с Китом и Евой устроили кукольный спектакль по моему стихотворению «Катя и Таракан». Кукол сделали из пары пластиковых бутылок и проволоки. Больше всего я переживал, выучит ли Ева свой десяток строк - роль Кати. Репетировали всего три раза, она постоянно сбивалась.

В итоге всё прошло отлично. Но самое интересное случилось на следующее утро. Ева разбудила меня около восьми, села рядом на кровати… и прочла наизусть полный текст нашей пьесы - в пять раз больше собственной роли. Неплохо для четырёх лет.

КАТЯ И ТАРАКАН

На юге столицы, не далее МКАДа,

жила как царица девочка Катя.

Но в царстве у Кати нашелся изъян:

в квартире у Кати стал жить Таракан!

Он прятался под батареями

от Катиной артиллерии.

Катюша стреляла в ползучего гада

из-под одеяла французской помадой,

китайской заколкой, и туфлей для вальса,

и книжками с полки... Но враг не сдавался!

А мама ей после этого

весь мусор убрать посоветовала.

Вначале совет помогал, как ни странно:

когда грязи нет - не видать Таракана.

Но стоит немножко забыть про порядок,

всего лишь две крошки - а он уже рядом!

И тянет свой мерзкий усик!

Того и гляди, укусит!

И Катя решила поставить капкан.

«Попался, паршивый бандит-Таракан!

Не сможешь ты, зверь, всё печенье забрать!

Не нужно теперь каждый день убирать!

Пусть грязь на столе и в стакане -

зато Таракан в капкане!»

Но что это лезет как пятна у тигра?

Противная плесень покрыла квартиру!

Друзья перестали ходить в гости к Кате,

и мама не дарит ей новое платье...

Ужасно, ужасно невесело

сидеть одной среди плесени!

И Катя открыла тогда свой капкан,

сказала «Мой милый, прости, Таракан!

Ты мне помогал наводить чистоту,

ты мусор искал, был всегда на посту!

Давай же с тобою вместе мы

поборемся против плесени!»

Но ей отвечал Таракан в огорченьи:

"Меня уличали в краже печенья!

А я ведь не кошка, чтоб есть без предела,

нужна мне лишь крошка - а ты пожалела!

Так лучше я сгину на МКАДе,

чем жить у жадины Кати!"

Наш мини-роман мог сложиться иначе,

но был Таракан из семьи Кукараччи,

он был благороден, фактически - принц,

а принц по природе прощает девиц!

Он вышел из заточенья

и принял от Кати печенье.

И мусор они убирали на пару.

А в теплые дни шли гулять по бульвару.

Вы встретить их можете августом жарким

у будки с мороженым в зоопарке

и вместе глазеть у вольеров

на змей и милиционеров!

Песни детства

В прошлом году мы только шутили, что вот-вот начнём петь детям "Гражданскую оборону". А в этот раз практически с неё и начали. Процесс обычно медленнее идёт: начинается с каких-нибудь общепонятных лирическо-бардовских. Такое вежливое ни-о-чём. Но потом начинает вскрываться коллективное подсознательное, золотые наши аудио-ключики: "Кино", "Алиса", "Наутилус", "Крематорий"... И здесь возникает некое смущение: чего это мы детям поём?

Но в этом году на первой же посиделке без смущения прошли эту стадию сразу и пошли дальше, где ГО и Янка. "Уже пели Ноль?" - спрашивает кто-то из вновь прибывших, и ему отвечают: "Да, уже было". Ближе к концу смены добрались до Высоцкого и прочего русского языка, которым русский рок не блещет. Но без "роковой" стадии в эту часть памяти просто не добраться. И стесняться перед детьми тут нечего. Это музыка нашей молодости, это наш звоночек собаки Павлова.

Однако интересно, что такое отношение к песням находится в сильном контрасте со спектаклями. Спектакли-то в основном по детской классике делали. Наша «Катя и Таракан» оказалась самой модерновой пьесой.

Почему так? Наверное, потому, что песня – это лишь отдельное настроение, выплеск эмоций без плана и целей. Настроения могут говорить на любом новоязе. И не только могут, а должны: для массового выплеска эмоций очень важна новизна названий, поскольку сам процесс выплеска банален и всегда одинаков, а человеку нужно рациональное объяснение своей причастности к одной конкретной тусовке, школе, поколению. Тут и работает общее кодовое слово, общий припев, название группы.

А спектакль - это уже целая ролевая модель, последовательный план коллективных действий. При такой задаче шелуха модных слов слетает довольно быстро. Хотя бы потому, что стройных и небанальных действий в нашей жизни гораздо меньше, чем красивых слов. И совсем не удивительно, если все эти действия описал Чуковский в «Мухе-цокотухе».

Нет, я совсем не против, если мне и моим детям покажут другие, хорошие и разные роли для подражания. Но что-то у современников с этим не клеится - ни в театре, ни в литературе, ни на площадях. В таких условиях нужно либо самому писать пьесы, либо вспоминать хорошо забытое старое. Что мы собственно и делаем.

По возвращении домой читал описание другого лагеря – там один из ведущих радовался, что они в лагере обсуждают Болотную. Представил, как бы это выглядело среди наших театральных развлечений. «Ну вот смотрите, дети, такая пьеса. Много людей идут на площадь. Стоят там, стоят, стоят… Потом расходятся. Всё, занавес.» Мощный сценарий, прямо за душу берёт.

Нет, всё-таки хороший показатель лагеря - отсутствие заразных политических тематик в разговорах. К счастью, у нас большинство взрослых оказались действительно взрослыми, с собственными интересами и делами.

Избиение Отцов

Коллективных игр в этот раз было много: Почта, Клады, Гороховый конструктор, Пентагон, Колотилки, Тайный Друг и другие – каждый день по большой игре. Но что концептуально отличалось, так это Квест. Вернее, финальная битва.

В прошлом году дети отбирали ключ у одного Дракона. И разделались они с Драконом довольно быстро. Так что некоторым, особенно старшим, не хватило драматизма, который бы оправдывал длительное выполнение заданий на контрольных пунктах Квеста.

На этот раз возникло более хитрое решение: сделали несколько ключей. И отобрать их нужно было у целой банды Бадов. До лагеря я был не в курсе этой зоко-бадовской мифологии, и сначала вообще считал Бадов "биологически активными добавками". Это явно отрицательный герой современности, можно было с таким представлением и остаться.

Но когда на меня самого надели чёрный пакет из-под мусора, я понял: выходит отличная психотерапевтическая игра про Избиение Отцов! Ну а что, многие дети мечтают поколотить собственного папашу.

Играть роль монстров собрались не все папаши, а только штук шесть, но общая символика вышла вполне очевидной. Лупили их дети поролоновыми мечами не менее получаса, постепенно отбирая ключи. Я пишу "их", потому что меня лупили меньше: свалили сразу, и сразу содрали чёрный прикид монстра. Но остальным папашам досталось. Гештальт жжот!

Потом была Сладкая Мастерская, запуск фонариков и прощальный костёр. Вымотавшиеся дети заснули очень быстро.

Возвращение

Наверное, в летнем отпуске обязательно должно быть что-то неприятное, чтобы хотелось домой. Иначе непонятно, что делать, когда ничего неприятного в отпуске не происходит, и ехать обратно в Прорезиненную совсем не хочется.

В этом году лагерь получился ещё интересней, но в результате и "городняшка" после него сильнее. Хотя понятно, что нужно двигаться дальше, наблюдать в себе и закреплять полезные изменения, даже маленькие – постепенно, не спеша, так что результат всё равно будет положительный. Я об этом всем рассказываю, приводя пример, как в прошлом лагере я бросил курить, хотя до этого курил целых 20 лет.

Но всё равно от ломки никуда не деться, вместе с сопутствующей простудой и соплями, в которых я сижу сейчас. Многие точно так же заболели, вернувшись в город. Причём взрослых ломает сильнее, чем детей. Моих так вообще не ломает, наоборот: стали дружнее. Ева после лагеря почти не дерётся с братьями: иногда больше часа играют втроём в одной комнате, без взрослых и без жалоб, что кажется невероятным.

А взрослым надо всё-таки придумать общие способы борьбы с этой ломкой. Может, просто чаще встречаться? Но не очень хочется встречаться только для того, чтобы обменяться соплями. Значит, опять нужна какая-то большая игра.

молчим

распалось надвое

бревно в костре

ТРЕТИЙ УРОВЕНЬ. 2015 ГОД.

Летом 2012 года, когда я рассказывал знакомым, что собираюсь в семейный лагерь, некоторые спрашивали: «К Бахтину, что ли?» В тот год хипстерская тусовка с подачи журнала «Афиша» очень восхищалась тем, что бывший главный редактор журнала Esquire занялся организацией детского лагеря на 10.000 человек.

Я отвечал, что еду в настоящий семейный лагерь, а не в гетто уволенного глянца. Однако почитал описания бахтинской «Камчатки» от лица одной вожатой. И не увидел ничего, что хотелось бы дать своим детям:

«После линейки и завтрака первый отряд спит... Дети возвращаются к своим айпэдам... Ночью на дискотеке под песню певицы Кимбры Settle Down упала и вывихнула руку... Простую народную сказку они превратили в аллегорию современного общества, с принцессой Собчaк и дебатами Нaвaльного...» [113].

На самом деле, это мне даже помогло: сразу стало понятно, что нужно идти в другую сторону. В лагере Жени Кац играли без айпедов, пели без Кимбры и ставили пьесы без Собчак. А я принципиально вёл там самое невербальное: рыбалка, луки, верёвки, футбол, айкидо.

Так получился один из лучших отпусков в моей жизни. Даже поездки на море, со всеми чудесами Юго-Восточной Азии, обычно распадаются на отдельные несогласованные истории, когда одному нравится одно, другому другое, а посередине - общее пляжное безделье с привкусом скуки. В лагере скуки не было вообще. Зато было множество совместных занятий, увлекающих и детей, и родителей. Возможно, это и есть лучший рецепт для людей с детьми - постоянно двигаться, постоянно делать что-то новое вместе. Действо важнее места - вот, собственно, главный вывод.

Между тем «Афиша» продолжала рекламировать тех, для кого важен культ места и персонажа: проект «Страна детей» под руководством Филипа Бахтина продолжал разводить потенциальных инвесторов. Восторженные статьи рассказывали, что пятиразовое питание для «Страны» придумал ресторатор Анатолий Комм, безопасностью проекта занимаются два отставных генерала МОССАДа, а завкафедрой институциональной экономики МГУ Александр Аузан проконсультировал проект и нашёл в нём «модернизационный эффект». Тем временем сам Бахтин заявил, что в его лагере будет построен «первый в России интерактивный музей науки» [114].

Этот «первый» меня особенно удивил: на тот момент мы с детьми уже посетили пять интерактивных музеев науки в одной только Москве. Мы жили в параллельной реальности, которая всё больше расходилась с виртуальным миром «Афиши». Было понятно, что Кит уже перерос лагеря для малышей, пора двигаться на следующий уровень – туда, где походы, сплавы, альпинизм и другие школы жизни.

Поэтому летом 2013 года, помимо лагеря Жени, мы побывали в палаточном лагере «Эврика-Парка» на Угре, где почти никакой цивилизации не было: учились ставить палатки, валить и пилить деревья, разводить костры и готовить на них еду, подниматься с верёвками и альпенштоками по склонам, плавать на байдарке, каноэ, катамаране, каяке и рафте. Моё любимое воспоминание - когда посреди холодной дождливой ночи я наконец смог надеть на себя второй спальник, будучи уже застёгнут в первом - и тут меня укусила оса, неведомо как пробравшаяся внутрь. Как помогли бы в этой ситуации два генерала МОССАДа и институциональная экономика? Хотя своя экономика тут действительно возникает, но чуть позже.

«Встретил Кита из очередного похода. Идёт весёлый, грязный, рюкзак едва не больше его самого: дали общественный кан тащить. Сбоку оленьи рога приторочены - сразу похвастался: "вешалку сделаю, как у деда". Сели в парке поболтать. Ну и всплыла тема вещей для следующих походов: палатка нужна своя, и рюкзак другой, поудобнее... Я заметил, что на всё это он мог бы уже сам зарабатывать. Кит сказал, что тоже об этом думал, но никаких способов пока не нашёл. Придумал только распродать свои устройства, собранные на кружке. Не знаю, как пойдёт этот бизнес, но по крайней мере он навёл порядок в своём электронном развале, сфотографировал детали и гаджеты, и сделал что-то вроде каталога.

А я стал присматривать, где бы ему подработать летом. Кажется, в нашем детстве с этим было проще. Одна из моих любимых работ случилась именно в средней школе - развозил по городу телеграммы на велосипеде. Тут и заработок, и спорт, и поисковая движуха: отец принёс мне с работы копию карты города, и в итоге я побывал на множестве улиц, о существовании которых вообще не знал. А поскольку городок провинциальный и по краям превращается в деревни, то пока ходишь с телеграммами через все эти сады, можно и малины, и смородины наесться до отвала. Кстати, сбор урожая и прочие сельхозработы тоже были способом заработка в то время. А в аптеке принимали мать-и-мачеху и подорожник.

Спросил у читателей блога, что на эту тему сейчас бывает в Москве. Из того, что посоветовали, самое забавное – Yandex.Toloka: выполнять задания по актуализации мест на карте. Надо узнать, какие там ограничения по возрасту». (май 2016)

Но вернёмся к Бахтину. Разница наших лагерных подходов показалась мне такой разительной, что я решил понаблюдать, чем ещё поразит публику этот выпускник ВГИКа по специальности «Режиссура».

К 2014 году его пузырь сдулся до обещания открыть один лагерь «Село» в Бородино. Раскруткой замаралась даже Lenta.ru, в запуске которой я когда-то участвовал. Но теперь это была лишь филейная часть «Афиши-Рамблера», и она выкатила рекламный раздел «Время детское» с пачкой интервью известных персонажей, от актрисы Татьяны Друбич до зампреда правительства Ольги Голодец. Все говорили красивые слова о детских лагерях.

Сейчас, когда я пишу этот текст, на сайте «Ленты» всё ещё висит кнопка «Заказать путёвку» [115]. Хотя в 2015 году проект «Страна детей» окончательно закрылся. На него было потрачено 1,3 миллиарда рублей, ещё 700 миллионов составили долги банкам, строителям и сотрудникам [116]. Пресса винила в провале «Страны» бизнесмена Леонида Ханукаева. Но он не смог бы надуть такой пузырь в одиночку - надувала его та же самая пресса.

А Женя провела свои семейные лагеря уже в нескольких странах – в Турции, Австрии, США, Франции, Германии. Многие участники её первых мероприятий запустили собственные проекты. За последние пять лет в этой самоорганизованной сети лагерей, турслётов, кружков, игротек и арт-затей поучаствовало уже несколько тысяч детей. Именно то, что обещала «Страна детей» - только на самом деле. Без банкиров, девелоперов, глянцевых СМИ и прочих паразитов.

Скептики скажут, что у этой утопии есть множество ограничений, и вырастающим детям всё равно придётся вписываться во взрослую жизнь со всеми её банкирами. Но если вы помните, с чего начиналась эта книга – я не обещал перевернуть мир. Я лишь рассказал несколько историй о том, как воспитание детей оказывается полезным делом и для самих родителей, помогая осознать некоторые правильные вещи. Далеко ли вы зайдёте по этой дороге – это уже ваше личное дело. Моя книжка – лишь о первых шагах. Шаги эти кажутся простыми, но множество людей почему-то идут в другую сторону, ищут истину «где-то там». А на самом деле, всё рядом.

Однажды поздно вечером я ехал в метро. Мужик азиатской наружности, сидящий напротив, сделал мне какой-то знак рукой. Вид у него был совершенно бандитский, с ним ехало ещё двое мрачных типов в кожанках, и я не сразу врубился, что он показывает на верёвку, которую я перед этим крутил на пальцах. Я протянул ему верёвку, он попробовал надеть её на руки, но покачал головой и вернул мне. Тогда я сам сделал первую фигуру «колыбели для кошки» - и тут всё заветрелось. Он играл до последнего: его приятели уже вышли на нужной остановке и держали дверь, когда он сделал финальный оборот и со счастливым видом выскочил из вагона.

В другой раз такое случилось, когда мы играли с Евой, дожидаясь Кита у входа в магазин фейерверков. Рядом был бар, оттуда вышла сильно накрашенная женщина. Она воскликнула «Ой, а можно мне?!» и покачнулась: пьяная. Я повернулся к ней с большим сомнением, заметив длинные накладные ногти. Но это ничуть не помешало – она стала крутить верёвку быстро и точно, как будто моментально протрезвела. А на последней фигуре, когда верёвку уже можно распустить, она вдруг сказала «Погоди, там же дальше есть!» и показала мне ещё один ход, которого я не знал.

И теперь, когда на игротеке ко мне подходит очередная мама и просит «научить ребёнка», я в ответ предлагаю сперва «научить маму». И в половине случаев происходит чудо: их руки сами начинают крутить верёвку как надо. Хотя до этого момента они даже не вспоминали, что знают такую игру и могут сами показать её своим детям.

Где-то внутри нас записаны и другие ключи счастья из тех времён, когда деревья разговаривали, а люди умели летать. Этот мир всегда рядом. Надо просто вспомнить свой ключ.

«Когда наш мир был только создан, в нём была одна Темнота. А посередине этой Темноты стоял тёмный-тёмный Вигвам. А посередине этого тёмного-тёмного Вигвама сидел тёмный-тёмный Дух Темноты, и никто его не видел. Но индейцы племени навахо как-то пронюхали, где живёт Бог Темноты. Пришли к нему и говорят:

- О великий Дух Темноты! Спасибо тебе за эту прекрасную Темноту, только есть одна маленькая проблема: ничего не видно. Мы постоянно натыкаемся на деревья, сваливаемся в реки... Не мог бы ты сделать нам какой-нибудь источник света?

- Нет! - сказал Дух Темноты.

Но вскоре и ему самому Темнота наскучила. Тогда развёл он волшебный костёр, слепил из углей большой шар и забросил его на небо. И сказал:

- Вот вам Дневное Перекати-поле.

Поблагодарили его индейцы навахо и ушли. Но через некоторое время вернулись и говорят:

- О великий Дух Темноты! Спасибо тебе ещё раз за Дневное Перекати-поле, только теперь другая проблема: слишком уж оно жарит! Весь наш урожай сгорел, и даже заснуть мы не можем при таком ярком освещении. Сделал бы ты нам другой светильник, не такой яркий...

- Ладно, - сказал Дух Темноты. Он слепил новый шар из остатков углей, которые уже немного остыли, и забросил на небо:

- Вот вам Ночное Перекати-поле.

Поблагодарили его индейцы и пошли спать. Однако через некоторое время приходят снова:

- О великий Дух Темноты! Спасибо тебе за Ночное Перекати-поле, только очень уж оно печальное. Особенно зимой, когда ночи длинные-длинные. Прямо депрессия у нас у всех. Может, ты дашь нам ещё какой-нибудь небесный знак, который бы говорил нам, что скоро утро, и весна, и вообще всё не так уж плохо...

- Хорошо, - сказал Дух Темноты. Он посмотрел на оставшиеся угольки, которые совсем остыли, и так сильно дунул на них, что они превратились в алмазы. Взял тогда Дух Темноты самый крупный алмаз и повесил на небо. И сказал:

- Вот вам Большая Звезда. Она будет показывать, что скоро утро, и вообще вселять надежду.

Поклонились ему индейцы и ушли на Большую Звезду любоваться. Прошла весна, настало лето – и опять они пришли:

- О великий Дух Темноты! Спасибо тебе за Большую Звезду, звезду надежды. Только вот незадача: многие наши соплеменники так на неё понадеялись, что даже кукурузу не спешат сажать. А ведь если вовремя не посадить, урожай не успеет созреть до морозов! Может, ты дал бы нам другой небесный знак, чтобы все знали – пора сажать кукурузу, последний срок наступает!

- Ладно, - сказал Дух Темноты. Крупных алмазов у него уже не было, поэтому он взял горсть мелких, связал их верёвочкой и закинул на небо. И сказал:

- Вот вам Корзина Сеятеля. Она перевёрнутая, видите? Когда это созвездие будет видно на рассвете, все посевные работы должны быть закончены, а все пустые корзины из-под семян - перевернуты.

Поблагодарили его индейцы и пошли сажать кукурузу. Прошло лето, настала осень - и вновь, откуда ни возьмись, эти индейцы навахо!

- О великий Дух Темноты! Очень помогла нам Корзина Сеятеля, урожай вырос вовремя! Однако появились и дети. И они ужасно непослушные. Мог бы ты дать им небесный знак, чтобы они уважали родителей?

- Ну, не знаю... - сказал Дух Темноты. Но у него ещё оставались мелкие алмазы. Поэтому он сел и стал плести новое созвездие. И не заметил, что за деревьями к нему подкрадывается Койот.

А Койот – это такой дух хаоса, который любит разные пакости. Хотя он не злой, просто хулиганистый. И вот Койот заметил, как Дух Темноты делает звёзды из алмазов. И захотел тоже пару звёзд запустить. Подкрался он к Духу Темноты... да как прыгнет!

Конечно, Дух Темноты быстро отбился от Койота, потому что был сильнее. Но когда Койот на него напрыгнул, Дух Темноты на секунду потерял равновесие, взмахнул руками – и выронил последние алмазы. Но прогнав Койота, он огляделся и увидел, что все алмазы рассыпались по небу длинной сверкающей лентой. Даже симпатично получилось.

- Вот вам созвездие Хлебные Крошки, - сказал Дух Темноты индейцам. - Видите, все звёзды идут друг за дружкой, как сын за отцом, отец за дедом... Покажите это созвездие детям, и они поймут, что есть небесный закон.

Поблагодарили его индейцы и ушли детей воспитывать. Прошла осень, настала зима. И опять приходят индейцы навахо:

- О великий Дух Темноты! Спасибо тебе за Хлебные Крошки, теперь дети нас слушаются. Только одна проблема осталась. На небе теперь столько звёзд, всё кружится, всё изменяется... А мы уже стареем, нам хочется стабильности и покоя. Может, ты дашь нам такой небесный знак, который будет напоминать, что есть во Вселенной что-то постоянное?

Но не было больше алмазов у Духа Темноты. Тогда взял он костровище от своего волшебного костра, раздул его и бросил на небо:

- Вот вам звезда Северный Костёр. Она всегда будет неподвижна, как очаг в центре дома. А вокруг Костра будут вращаться созвездия Первый Мужчина и Первая Женщина. Они могут быть непостоянными. Но их домашний очаг никуда не денется.

Поблагодарили его индейцы и ушли к своим очагам. Прошла зима, снова весна настала – и опять они возвращаются.

- Да что ж такое! - воскликнул Дух Темноты. - Хватит побираться!

- Ну, мы последний разок... - взмолились индейцы.

- Ладно, садитесь и смотрите, - сказал Дух Темноты.

- Погоди, о Великий! Мы ещё не сказали, что нам нужно...

- Да я и так знаю.

Оторвал Дух Темноты от своего Тёмного Вигвама кусок Темноты, скрутил её в пальцах... и получилась Бабочка. И была она такой красивой, что индейцы, пока её разглядывали, забыли всё, о чём они хотели попросить у Духа Темноты.

И с тех пор, если индеец навахо вдруг захочет чего-нибудь попросить у своих Духов, он просто смотрит вокруг, видит что-нибудь красивое, как эта бабочка – и понимает, что всё нужное у него уже есть».

# # #

Дорогие читатели! Если вам понравилась эта книга, вы можете поблагодарить автора, перечислив любую сумму на реквизиты, указанные в авторском блоге: lexa.livejournal.com

ИCТОЧНИКИ И РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Обычно списки источников никто не читает: они используются лишь как доказательство, что автор не наврал в цитатах. Но я решил сделать этот список более полезным. Жирным шрифтом выделены два десятка книг, которые рекомендуется прочитать молодым родителям. Они написаны несложным языком и касаются вопросов воспитания и обучения, а также помогают понять некоторые вещи о мышлении человека и устройстве мира.

Зачем вам дети?

1. Fertility and Eugenics: Singapore's Population Policies. - Population Research and Policy Review, 1986 lgdata.s3-website-us-east-1.amazonaws.com/docs/1492/430533/fertility_singapore.PDF

2. Ольга Исупова и Александр Белянин. Демографическая ситуация в России: мало рожаем или много умираем? genderpage.ru/content/isupova_belyanin.htm

Родильная психоэкономика

3. State-of-the-Hack. Mandriant Overview. – Mandriant Corp, 2013

4. Антивирус как угроза. – Habrahabr.ru, 2016. habrahabr.ru/company/pt/blog/283448/

5. Стивен Д. Левитт, Стивен Дж. Дабнер. Суперфрикономика. - МИФ, 2010.

6. Карл Циммер. Паразиты: Тайный мир. - Альпина нон-фикшн, 2011.

7. CIA organized fake vaccination drive to get Osama bin Laden's family DNA. - The Guardian, 2011 -fake-vaccinations-osama-bin-ladens-dna

8. Лекарства и беременность. Список лекарств. – Большая медицинская библиотека, 2012. med-lib.ru/pregnant/dop/drugs.php med-lib.ru/pregnant/dop/list.php

9. Роб Найт. Смотри, что у тебя внутри. Как микробы, живущие в нашем теле, определяют наше здоровье и нашу личность. - CORPUS, 2015.

10. Ток-шоу с детским доктором Евгением Комаровским. – Doktor.kz, 2011. doctor.kz/baby/news/2011/12/23/12558

11. slingomamy.livejournal.com/5732962.html

Сядьте на пол

12. Infant sleeping position and the SIDS. - International Journal of Epidemiology, 2005. ije.oxfordjournals.org/content/early/2005/04/20/ije.dyi088.full.pdf

13. Hazardous cosleeping environments and risk factors amenable to change. - BMJ, 2009.

14. Помочь им открыть свой внутренний мир. - Psychologies, 2010 -im-otkryit-svoy-vnutrenniy-mir/2/

Трудности перевода

15. Николай Лесков. Захудалый род. - Собрание сочинений, том шестой. СПб, 1890.

16. Kristen S. Montgomery. Apgar Scores: Examining the Long-term Significance. - Perinatal Education, 2000 /

17. Stuart A. et all. Apgar Scores at 5 Minutes After Birth in Relation to School Performance at 16 Years of Age. - Obstetrics & Gynecology, 2011. journals.lww.com/greenjournal/Fulltext/2011/08000/Apgar_Scores_at_5_Minutes_After_Birth_in_Relation.2.aspx

18. Barsalou L. W. Grounded cognition. - Annual Review of Psychology, 2008. matt.colorado.edu/teaching/highcog/readings/b8.pdf

19. Smith L.B., Gasser M. The Development of Embodied Cognition: Six Lessons from Babies. - Artificial Life 11: 13 –29 (2005) /~cogdev/labwork/6_lessons.pdf

20. Корней Чуковский. От двух до пяти. - Детгиз, М. 1963.

21. A. А. Смирнов. Детские рисунки. - Хрестоматия по возрастной и педагогической психологии, Изд-во Московского университета. 1980.

22. Prevalence of Learned Grapheme-Color Pairings in a Large Online Sample of Synesthetes. - PLoS ONE 10(3), 04.03.2015 /journal.pone.0118996

23. Марина Озерова. О детском рисовании. – Издательство Студии Артемия Лебедева, 2012.

Ненужные игрушки

24. Дуглас Коупленд, «Рабы Майкрософта». – АСТ, 2004

25. Наталья Стилсон. Хоардинг: дети-барахольщики - Летидор, 2012 letidor.livejournal.com/104036.html

Девица с косой

26. Пернилла Стальфельт. Книга о смерти. – Открытый Мир, 2007.

27. Бенджамин Спок. Проблемы родителей. - Попурри, 1999.

28. Ирвин Ялом. Экзистенциальная психотерапия. - Римис, 2008 г.

29. Ошо. О детях. - София, 2015 г.

Ген крокодила

30. Будинайте Г.Л. Хамитова И.Ю. Опасные связи поколений. - Современный ребенок и современный родитель: Энциклопедия взаимопонимания - ОГИ, 2005.

31. Hunter vs. farmer hypothesis en.wikipedia.org/wiki/Hunter_vs._farmer_hypothesis

32. «Ген авантюризма» чаще встречается у охотников-собирателей, чем у земледельцев. – Элементы, 2010 elementy.ru/news/431393

33. Кен Робинсон: Почему школа убивает креативность. – Летидор, 2012 letidor.livejournal.com/31017.html

34. Mental Health in the United States: Prevalence of Diagnosis and Medication Treatment for Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder --- United States, 2003 #fig2

35. СДВГ по-взрослому. – ABC-Гид, 2011 www.abc-gid.ru/articles/show/2272/

36. Марк Андрессен. Как делать дела. – Вебпланета, 25.01.2010 webplanet.ru/knowhow/life/admin/2010/01/25/andreessen.html

37. "Россия — это съемная квартира". – F5, 2012. f5.ru/freshf5/post/394883

38. Vincent S. Mosca. Flexible flatfoot in children and adolescents. - Journal of Children's Orthopaedics, 2010 /

39. Александр Марков: "Меньше сидишь в Интернете - лучше размножаешься". – Летидор, 2012 letidor.livejournal.com/43458.html

40. Рафаил Нудельман. Неизвестное наше тело. – Ломоносовъ, 2014.

41. Оливер Сакс. Глаз разума. – АСТ, Москва, 2013

Настоящие индейцы

42. Стивен Д. Левитт, Стивен Дж. Дабнер. Фрикономика.- Вильямс, 2007.

43. Six Decades of the Most Popular Names for Girls, State-by-State. - Jezebel.com, 2013.

jezebel.com/map-sixty-years-of-the-most-popular-names-for-girls-s-1443501909

44. Популярность имен в Москве и области в XX веке. - Меркатор, 2015. names.mercator.ru/

45. Ричард Докинз. Письмо дочке. - Летидор, 2012. letidor.livejournal.com/201960.html

46. Оливер Сакс. Антрополог на Марсе. - АСТ, 2012.

47. Дэниел Пинк. Драйв: что нас на самом деле мотивирует. - Альпина Паблишер, 2015.

48. Нассим Талеб. Чёрный лебедь. - КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2015.

Музыкальный ринг

49. China’s six-to-one advantage over the US. - Asian Times, 2008.

50. Масару Ибука. После трёх уже поздно. - Альпина нон-фикшн, 2011

51. John Sloboda. Science and Music: The ear of the beholder. - Nature, 2008

52. Frances H. Rauscher et al. Music and spatial task performance. Nature, 1993.

53. Kenneth M. Steele et al. Prelude or requiem for the ‘Mozart effect’? Nature, 1999. #B1

54. E. Glen Schellenberg at al. Music Listening and Cognitive Abilities in 10- and 11-Year-Olds: The Blur Effect. - Annals of the New York Academy of Sciences, 2006. onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1196/annals.1360.013/abstract

55. Ravi Mehta. Is Noise Always Bad? Exploring the Effects of Ambient Noise on Creative Cognition. - Journal of Consumer Research, 2012

56. Valorie N Salimpoor et al. Anatomically distinct dopamine release during anticipation and experience of peak emotion to music. - Nature, 2011.

57. Oliver Sacks. Musicophilia: Tales of Music and the Brain. - Knopf, 2007.

58. H. Bettermann. Musical rhythms in heart period dynamics. - American Journal of Psychology, 1999 ajpheart.physiology.org/content/277/5/H1762.full

59. Е. Наймарк. Музыка и речь передают эмоции одинаковыми способами. - Элементы, 2012 elementy.ru/news?discuss=431793&return=1

60. Erin E. Hannon. Perceiving speech rhythm in music: Listeners classify instrumental songs according to language of origin. - Cognition, 2009

61. Два пальца в рот берет народ. Что не так с жителями турецкой деревни, которые общаются посредством свиста. – Газета.Ру, 2015.

62. Норман Уэйнбергер. Музыка и мозг. - "В мире науки", 2005.

web.archive.org/web/20110120233416/

63. Raymond Ammann et al. The sound of a person: a music-cognitive study in the Finisterre Range in Papua New Guinea. – Oceania, 2013. onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1002/ocea.5012/abstract

64. Ричард Докинз. Слепой часовщик. –Проблемы эволюции, 2008.

65. C. J. Steele, J. A. Bailey, R. J. Zatorre, V. B. Penhune. Early Musical Training and White-Matter Plasticity in the Corpus Callosum: Evidence for a Sensitive Period. Journal of Neuroscience, 2013. dx.doi.org/10.1523/JNEUROSCI.3578-12.2013

66. James R. Murphy. String Theory: Can Cat’s Cradle Help Save Our Schools? Wall Street Journal, 2012 blogs.wsj.com/speakeasy/2012/09/17/string-theory-can-cats-cradle-help-save-our-schools/

67. Michael H. Thaut et al. Musical Mnemonics Induce Brain Plasticity and Oscillatory Synchrony in Neural Networks Underlying Memory. - Annals of the New York Academy of Sciences, 2006. onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1196/annals.1360.017/abstract

Игра в одни ворота

68. А. С. Макаренко. Лекции о воспитании детей.

antmakarenko.narod.ru/liter/vospm/vosp_det.htm

69. Stanford Marshmallow Experiment en.wikipedia.org/wiki/Stanford_marshmallow_experiment

70. Александр Гордон, Диалоги. - Предлог, 2006.

71. Николай Андреев: Как увлечь детей наукой. – Летидор, 2012. letidor.livejournal.com/78655.html

72. Александр Марков. Эволюция человека. – Астрель, 2011

73. Адель Фабер, Элейн Мазлиш: Братья и сёстры. Как помочь вашим детям жить дружно. - Эксмо-Пресс, 2011.

74. Уильям и Марта Сирс. Воспитание ребенка от рождения до 10 лет. - Эксмо, 2010.

Деньги, ложь и математика

75. Фурсенко хочет избавить российских школьников от высшей математики. - РИА Новости, 2009 ria.ru/society/20090211/161744109.html

76. Рачинский С. А. "1001 задача для умственного счета".

az.lib.ru/r/rachinskij_s_a/text_1899_1001_zadacha.shtml

Мобильное приложение: /

77. Джона Лерер. Как мы принимаем решения. – Астрель, 2011.

78. About 40% of economics experiments fail replication survey. - Science, 2016

-40-economics-experiments-fail-replication-survey

79. Banks gone bad: Our evolved morality has failed us - New Scientist, 2013. -banks-gone-bad-our-evolved-morality-has-failed-us

80. Бенуа Мандельброт. Фрактальная геометрия природы. — ИКИ, 2002.

81. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. — Прогресс, 1986.

82. Бернар Лиетар. Будущее денег. - ACT: Астрель, 2007. fanread.ru/book/12444630/

В поисках учителя

83. Бондаренко Светлана, Курильский Виктор. Неизвестные Стругацкие. - АСТ, 2008

84. Ефремов и Стругацкие: о некоторых проблемах в воспитании. - Red-sovet.su, 2014

red-sovet.su/post/23131/efremov-and-strugatsky-some-problems-in-the-education

85. Denis Dutton. Aesthetics and Evolutionary Psychology. - Oxford University Press, 2003

86. Иван Ефремов. Лезвие бритвы. – Советский писатель, 1992.

87. Роджер Пенроуз. Новый ум короля. - УРСС, 2011.

88. Oliver Sacks. Hallucinations. - Knopf, 2012.

Коробочка

89. Larson, A. M., & Loschky, L. C. The contributions of central versus peripheral vision to scene gist recognition. - Journal of Vision, 2009. www.k-state.edu/psych/vcl/documents/Larson_Loschky_2009_Contributions%20of%20central%20vs%20peripheral%20vision.pdf

Тёмная сторона Паутины

90. Попавшие в паутину: Чем опасен интернет для школьника? – МК, 2010. -popavshie-v-pautinu.html

91. Fool’s Gold: A Critical Look at Computers in Childhood. - Alliance for Childhood, 2000. waste.informatik.hu-berlin.de/diplom/DieGelbeKurbel/pdf/foolsgold.pdf

92. Смартфоны и планшеты портят детям осанку и калечат пальцы. – WebScience.ru, 2012. webscience.ru/news/smartfony-i-planshety-portyat-detyam-osanku-i-kalechat-palcy

93. Смотрите 3D - и вы ослепнете. – WebPlanet.ru, 2010. -krein/2010/02/15/bad_3d.html

94. Do Facebook and Other Social Media Encourage Narcissism? –Psychology Today, 2013. -success/201306/do-facebook-and-other-social-media-encourage-narcissism

95. Риски Интернета: Цифровой психоморфоз и инфантильность. – WebScience.ru, 2013. webscience.ru/details/riski-interneta-cifrovoy-psihomorfoz-i-infantilnost

96. Philip Zimbardo, Nikita Coulombe. Man, Interrupted. - Conari Press, 2016.

97. Восьмая Матрица. – Eva.ru, 2006. eva.ru/static/articles/lexa32.htm

98. A Silicon Valley School That Doesn’t Compute. – New York Times, 2011. -waldorf-school-in-silicon-valley-technology-can-wait.html

99. Интернет отупляет детей третьего мира. – WebPlanet.ru, 2010. webplanet.ru/news/research/2010/06/22/kidz.html

100. Digitizing Literacy: Reflections on the Haptics of Writing. By Anne Mangen and Jean-Luc Velay. - Advances in Haptics, April 1, 2010

101. Nicholas Carr. The Shallows: What the Internet Is Doing to Our Brains. - W. W. Norton & Company, 2010.

102. Online time can hobble brain’s important work. - KTH, 2013. -time-can-hobble-brain-s-important-work-1.415391

103. Mental muscle: six ways to boost your brain. - New Scientist, 2010. -mental-muscle-six-ways-to-boost-your-brain/

104. Zero to Eight: Young children and their internet use. - LSE, 2013 eprints.lse.ac.uk/52630/1/Zero_to_eight.pdf

105. Евгений Касперский заявил о физической опасности соцсетей. – Cnews, 2011.

106. Как Shodan стал «поисковиком спящих детей». –Habrahabr.ru, 2016. habrahabr.ru/company/pt/blog/275853/

Дневник заблуждений

107. Как перестать беспокоиться и полюбить истерики ребёнка. krylov.livejournal.com/2928259.html

108. Книга учёта жизни. – WebScience.Ru, 2013 webscience.ru/visuals/kniga-uchyota-zhizni

Летучий дом

109. The Parable of Google Flu: Traps in Big Data Analysis. - Science, 2014 /~cdanfort/csc-reading-group/lazer-flu-science-2014.pdf

110. Александр Долгин. Как нам стать договоропригодными, или Практическое руководство по коллективным действиям. - ОГИ, 2013. /

111. The Dunbar Number, From the Guru of Social Networks. - Bloomberg, 2013. -01-10/the-dunbar-number-from-the-guru-of-social-networks

112. Семейная фотокнига: как распорядиться тоннами цифровых снимков. - Letidor, 2012 letidor.livejournal.com/119320.html

Лагерь

113. Лагерь «Камчатка». Дневник вожатой. - Афиша, 2012.

gorod.afisha.ru/archive/kamchatka_diaries/

114. Теория больших дел. Филипп Бахтин и город для детей. - Афиша, 2012.

gorod.afisha.ru/archive/big_things_theory_bakhtin/

115. Организатор лагеря «Село» Филипп Бахтин о творческом воспитании детей. - Lenta.ru, 2014.

age.lenta.ru/selo/articles/2014/02/18/bakhtin/

116. Ликвидация «Страны детей». - Медуза, 2015.

meduza.io/feature/2015/10/15/likvidatsiya-strany-detey

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ……………………………………………………………………………………......................2

Часть 1. Семья

ЗАЧЕМ ВАМ ДЕТИ………………………………………………………………………………………...............5

РОДИЛЬНАЯ ПСИХОЭКОНОМИКА……………………………………………………………..............11

СЯДЬТЕ НА ПОЛ…………………………………………………………………………………….................23

ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА………………………………………………………………………...................31

СКРЫТЫЕ МИРЫ………………………………………………………………………............................55

НЕНУЖНЫЕ ИГРУШКИ…………………………………………………………….............................69

РАССКАЖИ МНЕ СКАЗКУ………………………………………………………………………………..........78

ДЕВИЦА С КОСОЙ………………………………………………………………………………….................92

Часть 2. Школа

ГЕН КРОКОДИЛА………………………………………………………………………………………………......105

НАСТОЯЩИЕ ИНДЕЙЦЫ…………………………………………………………………………………………116

МУЗЫКАЛЬНЫЙ РИНГ…………………………………………………………………………………………...129

ИГРА В ОДНИ ВОРОТА……………………………………………………………………………………………146

ДЕНЬГИ, ЛОЖЬ И МАТЕМАТИКА……………………………………………………………………………173

В ПОИСКАХ УЧИТЕЛЯ…………………………………………………………………………………………….187

Часть 3. Сеть

КОРОБОЧКА…………………………………………………………………………………………………………...209

ТЁМНАЯ СТОРОНА ПАУТИНЫ…………………………………………………………………………......219

ДНЕВНИК ЗАБЛУЖДЕНИЙ………………………………………………………………………………......233

ЛЕТУЧИЙ ДОМ………………………………………………………………………………………………………..242

Часть 4. Лагерь

ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ: 2012 ГОД………………………………………………………………………….....254

ВТОРОЙ УРОВЕНЬ: 2013 ГОД………………………………………………………………………………273

ТРЕТИЙ УРОВЕНЬ: 2015 ГОД….……………………………………………………………………………285

Источники и рекомендуемая литература…………………………………………………………..292

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg