«Белый тигр»

Белый тигр (fb2) - Белый тигр (Стальные псы - 4) 1858K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Сергеевич Василенко

Владимир Василенко Стальные псы 4: Белый тигр

Глава 1 В тупике

Умереть было не страшно. И даже не особо больно. Но, твою ж мать, как же обидно!

Появившись у менгира Возврата, я едва сдержался, чтобы не врезать по каменному столбу кулаком. Адепту Пути негоже давать волю эмоциям. Да и менгир ни в чем не виноват. Он – лишь безмолвный свидетель моего позора.

Посмертный дебафф накрыл меня, как тяжеленное одеяло, вместо пуха набитое свинцовой стружкой. Даже дышать стало тяжко, а ноги подгибались, будто у меня на плечах угнездились еще пара человек моего веса. Хотелось сесть на землю, а лучше и вовсе прилечь и переждать эти несколько минут, бездумно пялясь в небо. Но я добрался до края каменной площадки, на которой высился менгир, и заглянул вниз, в ущелье.

Вон он, гад! Еще не спрятался. Жрет чего-то. Точнее, кого-то. А еще точнее – то, что осталось от меня.

Жуткая зверюга все-таки. Размером со льва, а издалека и очертаниями похож. Тоже передняя часть туловища кажется массивнее из-за гривы. Только вот грива эта не из волос состоит, а из длиннющих костяных наростов, топорщащихся, как иглы дикобраза. Иглы эти плоские, с иззубренными кромками, и плоть режут, как ножовки с мелкими зубцами. Морда тоже явно не кошачья – сплошь костяная, заостренная. Скорее клюв, чем пасть. Да и кривые когти на лапах тоже больше похожи на птичьи. Шкура – толстая чешуйчатая, как у ящера, по цвету сливается с окружающими скалами. Отличный камуфляж.

Тварь, будто заметив мой взгляд, задрала окровавленную морду к небу и зашипела, распушив свою гриву так, что стала казаться вдвое больше. Вблизи, когда она так делает, звук такой, будто кто-то маракасами дробный ритм отбивает. Это костяные иглы друг о друга стучат.

Такие вот они красавцы – грифоны Ржавых пустошей. Но конкретно этот у меня уже в печенках сидит. Редкостный засранец. Вдвое больше, втрое живучей и, пожалуй, в десять раз более хитрозадый, чем его сородичи. Не обычный моб, а так называемый именной, и зовут его Анахар, Рвущий плоть. Хотя я бы в качестве титула добавлял «Нападающий исподтишка».

Я отполз от обрыва и вернулся в безопасную зону рядом с менгиром. Уселся на землю, скрестил ноги. Что ж, как учил меня Бао, в любой непонятной ситуации – медитируй. Тем более, что смерть обнулила все баффы и нужно их восстанавливать.

Медитация, как всегда, помогла отринуть ненужные эмоции и привести мысли в порядок. Выводы, правда, были неутешительные. За сегодня это была уже третья моя попытка пробраться в дальний конец ущелья, минуя чертову зверюгу. И с каждым разом ситуация усугублялась.

В первый раз я столкнулся с Анахаром лицом к лицу и принял бой. Это стоило мне первой смерти плюс разодранного в хлам нагрудника, за починкой которого пришлось возвращаться в Гаракс. Противника я, правда, тоже потрепал изрядно. Шкура у него толстенная, однако против него неплохо заходили атакующие умения школы Воды – те, что добавляют дробящий магический урон, игнорирующий броню цели. Плюс здорово помогал эффект оглушения, регулярно срабатывающий от ударов Посохом Царя обезьян. А вот Шепот смерти оказался бесполезен – лезвие диска лишь царапало шкуру зверя, не причиняя ему особого вреда. Апгрейдить его пора. Или обзавестись другим метательным оружием, более мощным.

Второй раз я решил не рисковать и попробовал прокрасться мимо зверюги незаметно, используя Кристалл теней. В итоге выяснил, что у грифонов Ржавых пустошей нюх такой, что им необязательно тебя видеть, чтобы сцапать. Так что вторая схватка вышла еще более скоротечной и кровавой, и я бы снова сдох, если бы в последний момент не успел нырнуть в Туманный чертог. Отсиживался там до тех пор, пока Бао не потерял терпение и не выпнул меня взашей.

Наконец, на третью попытку я пошел, под макушку заряженный баффами от собственных аур и от купленных в Гараксе усиливающих зелий. И зайти решил с другой стороны – не по дну ущелья, а с отвесного склона прямо рядом с местом назначения. Действовал осторожно, выверяя каждый шаг, и уже почти добрался до цели. Но вдруг – удар, тьма, вспышки боли. И – снова здравствуй, менгир Возврата. Тварь терпеливо караулила меня внизу и налетела неожиданно. От первого удара меня спасло зерно Морской саламандры, а то бы и вовсе ничего не успел почувствовать.

Две смерти подряд – это жуть как неприятно. Еще неприятнее осознавать, что один я тут не справляюсь. Придется звать на подмогу Псов. Они как раз сейчас где-то в этих краях.

Проклятье! Идти на поклон к Терехову не хотелось, учитывая, что за последние две недели сам я уже трижды отказывал ему в помощи. Слишком уж увлекся собственными изысканиями. Паладин принимал мои отказы без эмоций, но я понимал, что он мне это еще припомнит. Да и самому было совестно. Молчун хоть и наделил меня особыми полномочиями, совсем уж от гильдейских дел не освобождал.

Самое смешное – что сам по себе Анахар мне даром не сдался. Но он не дает пробраться к древней алантской шахте, вход в которую находится в аккурат рядом с его логовом.

А вот зачем мне понадобились эти руины – это уже отдельная история.

Со времен знаменательных событий в Уобо прошло уже больше месяца. Время летит быстро, особенно когда увлечешься чем-нибудь. А я увлекся. Если бы не напоминания, посылаемые через интерфейс, я бы и вовсе забывал, что надо выходить в реал.

Причем прошли эти несколько недель относительно спокойно. За это время я лишь трижды участвовал с отрядом Терехова в очередных авантюрах по заданию Молчуна. В том числе – в затяжной вылазке к северному побережью, изрезанному скалистыми заснеженными фьордами. Там мы обороняли рудник и строящуюся крепость небольшого клана Сыновья Медведя. Причем так, что сами Сыновья про это, наверное, и не догадывались, потому что мы перехватывали грабителей еще на подходе, устраивая засады. За счет внезапности и кое-каких трюков Дока нам удавалось разносить в салат отряды раз этак в пять побольше нашего. В итоге знатно прокачались, попутно испортив отношения с полудюжиной гильдий, обосновавшихся на северо-восточном побережье.

Сейчас, когда я более-менее понимал логику действий Молчуна, его задания уже не казались мне бессмысленными, да и как повинность я их не воспринимал. Например, с Сыновьями Медведя ситуация была похожей на ту, что сложилась два месяца назад с Дервишами на южном побережье. Они заняли стратегически важную локацию, которую можно оборонять малыми силами, и тем самым не давали ни одной из крупных гильдий полностью доминировать в регионе. Но если Дервишей Молчун слил, позволив им объединиться с Легионом, то сепаратизм Медведей всячески поощрял. Видимо, мнение его насчет таких гильдий изменилось. Чем больше в Артаре групп, грызущихся между собой и примерно равных по силам – тем лучше.

Что ж, войны и хаос – главные двигатели его бизнеса. Хотя я до сих пор слабо понимал, как он зарабатывает конкретно на гильдейских стычках. С тотализаторами на многочисленных аренах Артара все было ясно – их «кухня» немногим отличалась от какого-нибудь бокса или рестлинга, разве что форматов схваток побольше. Однако, кажется, большой гильдейской политике Молчун уделял не меньше времени, чем сбору ставок на очередной турнир.

Не считая тех вылазок с Псами, все остальное время я посвятил себе, любимому. Вплотную занялся прокачкой умений, все плотнее сотрудничал с ксилаями, выполняя для них мелкие поручения и потихоньку повышая репутацию у Кси.

Результаты не заставили себя долго ждать. Я становился все сильнее, смертоноснее. Оказываясь в Артаре, я чувствовал себя чуть ли не супергероем. И на все опасности я смотрел уже совсем не так, как раньше. Они уже не страшили, а воспринимались с азартом – как очередной вызов.

Был забавный момент: один из ксилайских квестов привел меня в Рощу Конокрадов – небольшую локацию к югу от Золотой Гавани. И там я снова столкнулся с грызлом, разоряющим заячьи силки трактирщика Гивина. В свое время мне пришлось бежать от него в ужасе – он казался мне настоящим исчадием ада. В этот раз я перебил ему хребет буквально за пару ударов и долго стоял над ним, недоуменно разглядывая тело. И вот эта облезлая шавка меня когда-то так напугала?

Занимаясь прокачкой, я внял советам Бао и не торопился. Из каждого квеста, из каждого боя старался извлекать максимум. Если удавалось завалить монстра с ярко выраженным перекосом в какой-то стихии – поглощал именно эту стихию. Сейчас базовая Сила у меня уже приближалась к 500 пунктам, а Ловкость и Живучесть уже основательно перевалили за этот рубеж. Вообще, я старался прокачивать все характеристики равномерно, раз уж у меня гибридный класс, у которого нет явно выраженных сильных и слабых сторон. Но Интеллект пока здорово отставал – мне за все время с трудом удалось увеличить его до 200. Эта характеристика вообще специфичная и слабо качается на убийствах мобов. Нужно овладевать магическими навыками или ремеслом типа алхимии.

Впрочем, в последнее время я уже редко заглядывал на вкладку с этими цифрами. По внутренним ощущениям разница, скажем, между 450 и 500 единицами Силы почти незаметна. Зато сил и времени на каждый такой +1 приходилось тратить все больше и больше.

Впрочем, сила монаха – не в базовых характеристиках, а в умениях. Поэтому, пожалуй, процентов семьдесят получаемой Ци я конвертировал в чистую и тратил на применение боевых приемов, все больше повышая их эффективность. Тем более, что ранги Мастера в двух стихиях давали бонусы к более быстрой прокачке приемов.

Отдельное внимание уделял поиску Источников, а также малых алтарей стихий. Это такие уменьшенные копии великих алтарей, их довольно много в Артаре. Если помедитировать рядом с ними – получаешь хороший временный бонус к умениям соответствующей школы и к скорости их прокачки. Так что я старался разведывать такие места, отмечал их на своей карте и, по возможности, старался возвращаться за новым баффом.

Вплотную я подошел и к взятию Экспертного уровня в базовых классовых умениях монаха – Медитации и Знании Ци. Эти умения, хоть и относительно просты в прокачке, требуют планомерной и длительной работы над собой. Даже боюсь представить, сколько же придется прокачивать их до Мастерского уровня – явно не меньше полугода.

С умениями школ Воды и Дерева я долго экспериментировал, стараясь найти баланс между силовыми атаками и скоростью. И все-таки все больше склонялся к скоростному стилю. Из атакующих умений школы Дерева с ним удачно сочетался только Хвост дракона – круговой удар ногой, и модифицированная с помощью Посоха Царя обезьян Хлещущая ветвь. Впрочем, на всякий случай я все равно изучил все доступные мне приемы, в том числе мастерские.

Мастерское умение защитной ветки выглядело так:

«Укоренение». Защитное умение мастера школы Дерева.

Монах использует два заряда чистой Ци, чтобы значительно усилить свою физическую броню, сопротивление оглушению и опрокидыванию, а также не чувствовать боли.

Одновременно с этим в радиусе трех метров от Монаха действует умение Тернии текущего уровня.

Продолжительность – 30 секунд. Дополнительная физическая броня – 1 единица за каждую единицу Силы.

Ограничения: невозможность двигаться, невозможность атаковать.

Я уже пробовал его несколько раз в бою, и впечатления были смешанные. С одной стороны, брони добавлялось столько, что тело мое становилось прочнее кожаных доспехов, что были на мне надеты. Последний раз я применял это умение сегодня, во время первой драки с Анахаром. Было необычно наблюдать, как острые когти чудовища, легко разрывая броню, бессильно скрежещут по моей груди, будто она отлита из металла. Но в остальном такая тактика ухода в глубокую оборону абсолютно не оправдывалась, если ты бьешься один. Толку-то, что я стою полминуты, неуязвимый к ударам, и сдерживаю противников Терниями? Бить-то их кто будет? В общем, трюк этот явно рассчитан на танкующих монахов. Как и Сердце дуба, но то хотя бы позволяет двигаться.

А вот атакующее умение было куда более перспективным, хотя и навевало неприятные воспоминания.

«Боевой клич Джубокко». Атакующее умение мастера школы Дерева.

Монах использует два заряда чистой Ци, чтобы преобразовать их в мощную звуковую волну, длящуюся 5 секунд.

Волна оглушает и дезориентирует противников впереди монаха, сбивает с них большинство положительных эффектов (баффы, ауры, эффекты зелий).

Под воздействием клича противники получают дебафф, снижающий их показатель Силы на 15%. Сам Монах получает бонус к Силе +2% за каждого пораженного противника.

Дальность поражения – 4 м, угол атаки – 180 градусов, продолжительность эффекта после боевого клича – 60 секунд.

Ограничения: невозможность двигаться и атаковать во время клича.

Если клич был прерван, сила и продолжительность его воздействия снижаются вдвое.

Этот штука здорова помогла мне в больших замесах в окрестностях рудников Сыновей Медведя. Ворваться в толпу, ослабить противников перед собой, сбить с них все баффы, а вдобавок ко всему – еще и получить нехилую прибавку к Силе. Это вполне стоит двух зарядов чистой Ци! Правда, сам вопль получается весьма неблагозвучным, так что я быстро стал объектом для подначек со стороны Стинга и Берса. Пришлось даже разок применить клич против них самих – в воспитательных целях.

Конечно, все это время я занимался не только тренировками. Наоборот, оттачивание боевых приемов шло в этаком фоновом режиме. Артар – такое уж место, что возможность подраться выпадает здесь на каждом шагу.

Основное же мое внимание занимали поиски.

Джанджи Хэ, величайший из ныне живущих ксилайских мастеров артефактов, исчез больше года назад по местному времени. С тех пор ни одной зацепки, которая могла бы вывести на него напрямую, не появлялось. А ведь у ксилаев есть это их телепатическое «сарафанное радио» – Кси. Если бы мастер захотел выйти на связь или хотя бы попался на глаза одному из странствующих торговцев или исследователей – Кси бы знало об этом. Попытки самих старейшин связаться с Джанджи телепатически тоже не увенчались успехом. Так что версий по поводу его судьбы было две – либо он мертв, либо забрался так далеко, что Кси не может дотянуться до него своими ментальными нитями.

Первую версию я, понятное дело, отбросил. Джанджи – непись, и умереть попросту не может. Каких-то упоминаний на сайте игры о том, что его удалили, я тоже не нашел. Да и последний патч был еще до того, как он исчез. Артар вообще уже пару месяцев работает круглосуточно семь дней в неделю, даже на техническое обслуживание пауз не делают. Что, кстати, странно.

А если мастер не умер – значит, он забрался так далеко или глубоко, что попросту не может выйти на связь. Вопрос только в том, зачем он это сделал. По рассказам тех, кто знал его, он был странноватым и очень замкнутым ксилаем, которого не интересовало ничего, кроме его ремесла. Но это не значило, что он ненавидел людей. Мало того – в быту он был настолько неприспособленным и неуклюжим, что у него всегда были помощники для мелких поручений.

Одного из таких мне удалось разыскать. Тощая, немного нескладная, но шустрая ксилайка строением морды и окрасом напоминала гепарда. Звали её Джия Ли. Она помогала Джанджи последние несколько лет в его мастерской на северных склонах Арнархолта, неподалеку от Эривина.

Эривин – крупнейший из Оплотов на равнинах Лардаса. Конечно, здорово уступает Золотой Гавани, но со временем, возможно, станет не менее популярным. Расположение удачное – в самом центре материка, на пересечение торговых путей. Контролирует его тоже империя Этель, однако и ксилайское влияние там сильно. В отличие от Гавани, где лагерь Кси ютится за крепостными стенами, в Эривине котам отведен целый квартал. Там я и провел несколько игровых сессий, пытаясь по крупицам собрать информацию.

Выяснить удалось немногое. Либо детектив из меня не ахти, либо кое-кто хорошо умеет заметать следы.

Прежде всего – незадолго до исчезновения Джанджи увлекся алантскими артефактами и натащил к себе в мастерскую целую кучу всяких странных агрегатов. Как и большая часть наследия алантов, все эти механизмы либо не работали вовсе, либо работали криво, но мастер упрямо возился с ними, забросив ради этого даже любимую резьбу по кости. Закончилось это взрывом, после которого от мастерской мало что осталось, а сам Джанджи Хэ бесследно исчез. Единственную короткую весточку он послал лишь спустя несколько дней после инцидента – в ответ на ментальный зов Джии.

В этой части рассказа золотистые глаза ксилайки блестели от едва сдерживаемых слез. Не нужно было быть крутым психологом, чтобы понять, что она питала к Джанджи куда более теплые чувства, чем обычно связывают работника и работодателя. Даже если сам мастер и не подозревал об этом. И именно благодаря этой трогательной неразделенной любви у меня появилась единственная подсказка.

Север. Джия успела понять, что Джанджи ушел куда-то далеко на север от Арнархолта.

А вот что с ним случилось дальше… У меня пока была одна версия, но вполне жизнеспособная. Что, если его увлечение алантскими артефактами завело мастера в какие-то глубокие катакомбы? Настолько глубокие, что до него не могут достучаться другие ксилаи. И там он попал в ловушку – к примеру, под обвал. И теперь жив, но попросту не может выбраться. В таком случае он может быть заблокированным сколь угодно долго, пока кто-нибудь его не обнаружит. И лучше бы это был я.

Что ж, версия есть – нужно ее отрабатывать. Я принялся разыскивать алантские подземелья и обшаривать их на предмет хоть каких-то следов Джанджи Хэ. Это оказалось куда более сложной задачей, чем я думал поначалу. Весь материк был сплошь усеян всякими древними катакомбами. Многие из них представляли собой настоящие лабиринты. Исследовать их одному было делом довольно опасным, так что мне за эти недели пришлось изрядно попрактиковаться в скрытном передвижении. Даже вошло в привычку постоянно держать наготове Кристаллы Теней. Впрочем, инвиз был крайней мерой. В основном я делал ставку на осторожность, бесшумность и выбор нетривиальных маршрутов. Серебряное Жало уже стало продолжением моей руки, и вы удивитесь, сколько возможностей дает эта штука в плане преодоления различных препятствий. Особенно в сочетании с навыками трейсера.

Поиски заводили меня все дальше на север, так что со временем я обосновался в Гараксе. Ржавые пустоши, да и места к северу от оплота Банд прямо-таки кишели останками алантской цивилизации, так что работы тут было непочатый край. Вот только пока все было без толку. И руки, честно говоря, начали понемногу опускаться. Вперед меня продолжало вести только мое упрямство и какое-то смутное предчувствие, что результат будет стоить всех моих усилий. В конце концов, в моей банковской ячейке валяются заготовки четырех зерен для Нити Пути. Пока это лишь бесполезные куски зачарованной древесины. И кто, если не Джанджи Хэ, способен сотворить из них маленькие шедевры?

Но вот, когда после недель бесплодных поисков я уже готов был отчаяться и забросить эту затею – мне в руки попадает обрывок старой карты. А на ней – подсказки о местонахождении входа в заброшенную алантскую шахту в одном из дальних закоулков Паучьего каньона.

Такие клочки пергамента частенько попадаются в Артаре, как правило, в качестве наград за мелкие квесты. Это что-то вроде очень грубых карт сокровищ с отмеченными на них укромными местами. Там может быть и реально сундук с чьими-то фамильными реликвиями, или нычка контрабандистов, или развалины какого-нибудь заброшенного дома. А то и вовсе чья-нибудь могила, в которой вместе с усопшим зарыто что-то ценное. Усопший при этом частенько оказывается не до конца усопшим, но это уже другой вопрос. Никто ведь и не обещает, что будет легко.

У игроков к этим картам отношение скептическое, особенно сейчас, когда со старта игры прошло уже около трех месяцев. Ты не можешь быть уверенным в том, что подсказка попала к тебе первому, и отмеченное на карте сокровище уже не забрали задолго до тебя. Дубликатов одних и тех же подсказок в игре ходит множество – особенно тех, что выдаются за выполненные квесты. Некоторые сокровища – например, тайники контрабандистов, регулярно обновляются. Но большинство просто заложены когда-то на старте игры, и респаун у них, наверное, только во время перезагрузки сервера. А перезагрузки, как я уже говорил, не было давненько.

Но в этот пергамент я вцепился, будто голодный кот в свежую рыбу. И все из-за того, что поверх карты чернели размашистые, как следы когтей, ксилайские иероглифы. Какие-то торопливые, неряшливые пометки, явно более свежие, чем основной рисунок.

Алантская шахта и ксилайские пометки. Совпадение? Может быть. Но это хоть какая-то зацепка, первая за все время!

По-ксилайски я читать так и не научился (да и вообще, проще просто прокачать Интеллект, чтобы система автоматически выдавала перевод). Так что проконсультировался у Бао. Тот тоже не понял и половины – слишком уж путанные были записи. Но удалось разобрать, что заметки касались некоего первородного обсидиана, залегающего где-то глубоко-глубоко по основному стволу шахты. И это был второй звоночек. Джия упоминала про обсидиан, когда рассказывала о новом увлечении мастера. Так что проверить эту шахту точно надо!

А тут, как назло, эта колючая ненасытная гадина, гбахали её раздери!

Я вздохнул, стараясь сдержать вновь закипающий гнев и досаду от поражения. Пять полных циклов медитации прошли, а вскоре рассеялся и посмертный дебафф. Однако я продолжал сидеть у менгира, скользя взглядом по окрестностям и прикидывая, что сказать Терехову. Тут-то меня и настиг входящий вызов по чат-медальону.

Ха! Док. Ну, что ж, на ловца и зверь бежит.

– Привет, Стас! Чем занят? Опять, небось, восседаешь где-нибудь на пятой точке, медитируешь?

– Э-э-м…

Я даже невольно огляделся – не стоит ли Док неподалеку. Или просто угадал?

– Слушай, джедай, сгребайся ты уже и дуй в Гаракс. Разговор есть по твою душу. Просили срочно разыскать.

– Кто? Терехов?

– Нет, Леонид пока вообще в оффлайне. Бери выше.

Молчун? Странно. В игре мы с ним не пересекались со времен нашего самого первого разговора в «Жемчужном павлине». Да и зачем, если он теперь может мне и в реале позвонить?

– В общем, пересечемся в «Треснувшем гарпуне». Знаешь, где это?

– Я ведь не Берс, чтобы все злачные места в Артаре знать.

– Это небольшой кабак, прямо рядом с Мясорубкой, в подвале. Вывески там нет, но ищи на стене приколоченный старый гарпун. Здоровенный такой, не пропустишь.

– Ладно, постараюсь.

– Кстати, скоро Константин выйдет подраться. Вот как раз после его боя все там и встретимся. Если поторопишься, успеем пересечься еще раньше, где-нибудь на трибунах. Мы со Стингом будем на западной стороне. Подтягивайся.

– Угу.

Я огляделся напоследок. Небо над каньоном было чистым, без единого облачка, и таким пронзительно-голубым, что рыжеватые, будто ржавые скалы на его фоне казались еще более мрачными и безжизненными. Прямо надо мной, выписывая неровные круги, парил стервятник. Он быстро снижался, и вот уже, тяжело хлопая крыльями, приземлился на самом краю пропасти. Потоптался на кривых когтистых лапах, нетерпеливо заглянул вниз, вытягивая уродливую голую шею. Похоже, высматривает, не осталось ли чем-нибудь поживиться после Анахара.

От мысли, что это облезлое недоразумение будет клевать мои останки, пусть и виртуальные, меня аж передернуло. Прежде чем уйти, я метнул в стервятника чакрам. Обезглавленная птица затрепыхалась на краю и свалилась вниз. Но на смену ей уже подтягивалось еще с полдюжины. Те пока не торопились садиться и безмолвно кружили над пропастью.

Я вздохнул. А что, пожалуй, кабак – не такая уж и плохая идея. Даже у монахов бывают тяжелые дни, когда не помешало бы выпить чего-нибудь покрепче.

Глава 2 Кипящая кровь

По своим размерам Мясорубка – главная бойцовская яма Гаракса – значительно уступает Алому кругу и другим пафосным гладиаторским аренам Империи. Да и ставки тут скромные – действует лимит в десять золотых. Однако зрителей здесь в последнее время, кажется, не меньше, чем на столичных стадионах. Организаторам даже пришлось надстроить вокруг ямы несколько дополнительных деревянных ярусов, чтобы размещать толпы желающих поглазеть на поединки. Аудитория Артара бурно растет, игроков с каждым днем все больше. На узких улочках Гаракса уже не протолкнуться. Я давненько не бывал в Гавани, но могу представить, какое тогда там столпотворение.

Ну, а проблему со ставками, как и везде, решают люди Молчуна. К местному крикливому неписю, похожему на пузатого восточного торгаша, свои ставки сейчас несут разве что полные нубы и нищеброды. Ведь параллельно с дефолтным тотализатором на каждой крупной арене уже давно существует другой – со своими коэффициентами и своими лимитами. Это уж не говоря о том, что в реале Молчун тоже давно принимает ставки в любой валюте.

Роль тайных букмекеров в Артаре выполняют скромные неприметные игроки в серых рясах с капюшонами. Они, кажется, вообще не занимаются прокачкой и в игру ходят, как старинные клерки на работу. Ведут толстенные фолианты с записями ставок, пересчитывают и сортируют бесчисленные стопки монет, постоянно что-то пишут мелом на грифельных досках. Правда, горе тому, кто решит, что эти клерки – легкая добыча. Служба безопасности у Молчуна, конечно, тоже имеется. Не говоря уж о Стальных псах.

К слову, отряд Терехова не так давно как раз натравили на банду игроков, которые решили грабануть букмекеров Мясорубки. Их, конечно, завалили на месте, но Молчуну и этого показалось мало. Так что мы потом несколько дней охотились на этих ребят, раз за разом отправляя их к менгиру. Помогал нам в этом специально присланный шефом ассасин, который раскидывал на жертв свои метки, чтобы отслеживать их местоположение.

Первое время они отбивались. Безуспешно. Потом пытались нас подкупить. Потом молили о пощаде. Потом грозились пожаловаться админам. Тоже все без толку. А админам и вовсе на такие ситуации плевать – все в рамках игровой механики, нарушений нет. Они и про бизнес Молчуна, естественно, в курсе, но он тоже не нарушает правил. По крайней мере, в той части, где оперирует игровой валютой.

Кончилась та история тем, что незадачливые грабители после десятка смертей вообще перестали заходить в игру. То ли так кардинально сменили время онлайна, что нам больше не удавалось их подкараулить, то ли вообще решили взять таймаут на пару недель. А может, и вовсе обнулили персонажей. В их ситуации это было бы, пожалуй, не самым плохим выходом.

На мой взгляд, возмездие было чересчур уж суровым, но, с другой стороны, я понимал, что в таком бизнесе, как у Молчуна, репутация слишком много значит. Так что он позаботился не только о том, чтобы размазать наглецов, но и о том, чтобы история эта получила широкую огласку. Вот только участвовать в этой травле мне не особо нравилось. Те болваны, конечно, сами напросились, но быть палачом мне совершенно не улыбалось. Я потому и от нескольких следующих миссий отказался – они были из той же серии.

Вообще, сотрудничество с Молчуном с самого начала вынуждало меня на сделки с совестью. Мне не очень нравился этот тип и его методы, но он каким-то непостижимым образом понемногу заманил меня в свои сети. Поначалу просто пользуясь моим страстным желанием попасть в эту игру. Потом, пожалуй, деньгами. Хотя сейчас я понимал, что уже не в деньгах дело. Платил он мне прилично, и накопить на собственный Эйдос-модем теперь – вопрос нескольких недель. Однако я вполне ясно осознавал: даже когда у меня будет собственный модем – я не уйду из Стальных псов. Здесь я чувствовал себя причастным к чему-то большему, чем просто игра. Мы вроде как над этой системой, и можем влиять на нее. Не как админы, конечно, а нелегально. Но от этого ощущение власти становилось еще более притягательным. Мы могущественнее остальных, потому что сами сумели этого добиться.

Хотя, может, это очередной обман. Иллюзия, в которую хочется верить. А еще – подсознательное, животное желание принадлежать к сильной и агрессивной группировке. Вообще-то я привык считать себя одиночкой. Но, стоило пару месяцев побегать в стае, стал замечать за собой, что это чертовски приятно – знать, что тебе есть, на кого опереться.

Псы – те еще мутные типы. Но своих не бросают.

Трибуны на западной стороне Мясорубки ломились от публики, так что я с трудом пробивался через толпу, попутно пытаясь разглядеть Дока и Стинга. В чате некромант написал, что они где-то на втором этаже. Но к лестнице, кажется, пробиться было нереально. В конце концов, плюнув, я переместился к внутреннему краю конструкции, нависшему над самой ареной, и перемахнул через перила. Выстрелил Жалом в одну из толстых поперечных балок, поддерживающих настил верхнего яруса – она как раз выступала далеко вперед. Втягивая веревку, заскользил вверх, под удивленные и возмущенные возгласы зрителей.

Наконец, удалось разглядеть Псов. Дока было видно издалека – наш некромант в последнее время вообще стал фигурой заметной. Весь в черной тисненой коже с серебряными и костяными вставками, в плаще с алым подбоем и жестким стоячим воротником. Волосы и короткая бородка – щегольского платинового оттенка. Прямо граф Дракула, не меньше. Карачуна он в городе деактивировал, потому что его аура здорово нервировала окружающих. Череп фамильяра он в таких случаях крепил на левом наплечнике, а остальные кости покоились в специальном цилиндрическом кофре на спине, из которого торчали, как клюшки для гольфа.

В правой его руке, как обычно, жутковатый жезл из древесины Джубокко – той самой ветки, что мы добыли с ним в ходе страшной битвы между двумя племенами ванаров. Особой обработке ветка не подверглась – осталась такой же узловатой, кривой, заканчивающейся длинными отростками, похожими на уродливые пальцы. Крафтер только отполировал ее и снабдил в нижней части обмоткой из полосок мягкой кожи, чтобы удобнее было держать. Но неприятное впечатление эта хреновина производит не из-за своего вида. А из-за того, что по-прежнему постоянно изгибается, двигает своими кривыми пальцами, так и норовит за что-нибудь схватить, поцарапать, ущипнуть. По-моему, только поэтому Док не выпускает ее из рук – чтобы хоть как-то контролировать. Ну, и еще потому, что она ему явно нравится. Может, надеется надрессировать ее со временем. Пока не очень получается.

Стинга я тоже заприметил. Его и раньше было легко узнать по специфичной носатой физиономии. Но теперь в глаза издалека бросались еще и монструозного вида очки, которые он нацепил на этот свой шнобель. Ну, очки – это слабо сказано. Хитроумная алантская конструкция скорее походила на древний летный шлем – этакую кожаную шапку с хлястиками по бокам, плотно охватывающую череп и закрывающую верхнюю половину лица. В эту шапку на правой глазнице было встроено что-то вроде короткой, но толстой подзорной трубы, временами выдвигающейся чуть вперед – видимо, когда Стинг пользовался зумом. Левая глазница тоже была прикрыта круглой зеленой линзой в медном обрамлении. Вообще, он хвастался, что вся эта оптика – не для стрельбы, а позволяет видеть игроков и неписей голыми. Но ему, конечно, никто не верил. Хотя Ката заметно нервничала, когда лучник надолго останавливал на ней взгляд.

Лук он тоже не так давно сменил, и тоже на алантский – короткий, массивный, с двойной тетивой и кучей каких-то блоков и сочленений. В сложенном состоянии он и на лук-то не был похож. Скорее, на оторванную лапу древнего робота.

Из одежды на Стинге теперь были плотные кожаные доспехи рыжевато-коричневого цвета, с кучей пряжек в виде шестеренок из желтого металла – не то латуни, не то меди. Разве что от любимых стрел с разноцветным оперением он не отказался, хотя с наконечниками тоже стал экспериментировать.

Что ж, увлечение Стинга алантскими технологиями мне на руку – охотнее согласится помочь с Анахаром. Да и в шахту его можно будет взять. Вдруг подскажет чего.

Псы тоже заметили меня – Док махнул мне рукой. Они стояли возле самых перил, но народу вокруг них толпилось столько, что лезть в эту давку мне не особо-то хотелось. Поэтому я расположился прямо на конце балки, свесив ноги вниз. Учитывая высоту конструкции и глубину самой бойцовской ямы, это все равно, что наблюдать за дракой во дворе, усевшись на подоконнике пятого этажа. Обзор отличный, а главное – никто в затылок не дышит и локтями не пихается. Я даже подумал было угнездиться на этом бревне в позе лотоса, но это было бы совсем уж пижонством. Да и свалиться можно было запросто.

Распорядитель боев тем временем разливался соловьем. Хотя, учитывая его голос и внешность, он скорее был похож на раздувающегося от напряжения индюка.

– Близится полдень, а значит, утренние бои в Мясорубке подходят к концу! И, как всегда, напоследок мы приберегаем нечто особенное! Вы слышите этот рев, от которого внутренности дрожат, как холодец из кабаньих мозгов? Вы слышите топот, от которого земля сотрясается под ногами? Значит, вы уже догадались, кто рвется на арену! Выпустим же его, иначе он сломает все решетки!

Внизу, в аккурат где-то под моими ногами, действительно, ворочался кто-то крупный и раздраженный – его гулкий рык доносился даже сквозь шум толпы. Зазвенели ржавые цепи, с протяжным скрежетом поднялась тяжелая железная решетка, и на арену, вздымая целые фонтаны песка, вылетела здоровенная туша размером, пожалуй, покрупнее носорога. Зверюга явно застоялась в тесном загоне, а судя по пятнам крови на ее боках, кто-то предварительно раззадоривал ее, тыкая копьями.

– Извечный кошмар путника, преодолевающего Ржавые пустоши! – вещал тем временем распорядитель. – Верная погибель любому, кто вовремя не уберется с его дороги! Воплощение неукротимой ярости и силы, покрытое твердой шкурой толщиной в ладонь. Встречайте – черный тарраск!

Ящер, строго говоря, не был черным. Скорее, темно-серым. Но так его называли в противовес другой разновидности – тигровому, то бишь полосатому. А насчет шкуры толщиной в ладонь – охотно верилось. На спине она у него и правда такая, еще и ороговевшая настолько, что даже нет смысла пытаться пробить ее обычным оружием. Тут, наверное, и пули бы застревали, не то, что стрелы. Еще и место-то надо найти для удара – вся спина тарраска сплошь покрыта гребнями разнокалиберных кривых рогов. Вот по бокам и в мягком подбрюшье его броня потоньше и более эластичная. Собственно, как раз из такой шкуры мои собственные доспехи и сработаны.

– Полюбуйтесь на этого красавца! Он уже в четвертый раз на арене! И каждый раз его рога и лапы обагрялись кровью тех смельчаков, что решили противостоять ему. Но в этот раз нашелся безумец, который дерзнет выйти против него в одиночку!

Раненый и обозленный тарраск бесновался на арене, метался между четырьмя толстыми колоннами, установленными квадратом в ее центре. Крупный экземпляр. Обычно его сородичи где-то на четверть поменьше, а то и на треть. Длинная морда была похожа на носорожью, только вместо одного рога на ней высился целый гребень – будто скопление сталагмитов. Часть из них была обломана – здоровяк явно имел привычку таранить все, что попадалось ему на пути, даже если это монолитная скала. Толпа свистела и улюлюкала, еще больше раззадоривая животное. Но запала ему хватило ненадолго – не встречая сопротивления, он чуток успокоился и остановился, опустив широкое рыло к самой земле.

Тем временем заскрежетала решетка на противоположном краю ямы, и из темного прохода показалась знакомая фигура.

Берс.

Помню, как Док регулярно костерил рыжего за то, что тот никак не обзаведется нормальными доспехами, так что после каждой серьезной схватки его приходится чуть ли не по частям собирать. За последний месяц ничего не изменилось. Мало того – в этот раз на Берсе даже не было нагрудника. Мускулистый, жилистый торс его прикрывали только скрещенные ремни в верхней части груди, да и те представляли собой крепление для наплечников. Вот руки и ноги он защитить позаботился – они были сплошь закованы в гибкие сегментированные доспехи из темного металла с подбойкой из плотной кожи, а живот прикрывал широкий пояс с рельефной стальной пряжкой размером с тарелку.

В руках у Берса вместо привычных топоров было что-то новенькое. Тоже рубящее – массивные широкие клинки необычной серповидной формы. Кажется, такие называются хопешами. Я не видел его пару недель, с самой нашей вылазки к северному побережью, и за это время он успел основательно апгрейдиться.

Однако было в нем что-то еще, что сразу же привлекло мое внимание. И дело совсем не в шмоте…

А, вон оно что. Его диаграмма Ци. Соотношение стихий заметно изменилось. Черный сегмент – стихия Земли – по-прежнему доминировал. Живучести у Берса хоть отбавляй. Вода и Дерево тоже сильны, как всегда. Но плюс к этому заметно выделился алый сегмент – стихия Огня. Странно. Вряд ли он вдруг Интеллект резко прокачал или поднял шмотом. Да и зачем ему?

Я пригляделся к его доспехам, но увидел лишь темный и зеленый ореол. Зачарования на Живучесть и Силу. Откуда же тогда стихия Огня? Похоже, дело в этой новой татуировке на груди. Весь торс, начиная от живота, охватывают нарисованные языки пламени и какие-то руны. Возможно, Берс добрался до какого-то значимого рубежа в прокачке. Изначальный его класс – Наемник, воин с балансом между Ловкостью и Силой. Но в каждом классе по мере прокачки открывается куча новых архетипов и веток развития. У меня, как у Монаха, к примеру, есть мои пять боевых стилей – по количеству стихий. Что там у Наемников – даже не в курсе.

Заметил я и еще одну странность. Тоненькую, как паутинка, светящуюся нить Ци, что тянулась от него куда-то вверх, к дальним зрительским ярусам. Я поначалу подумал, что мне показалось. Даже врубил на время Медитацию – в этом состоянии чувства обостряются, и течение Ци видно более явно.

Нет, я не ошибся. Нить есть. Вряд ли это какое-то направленное на него заклинание. На всех официальных аренах действует особое поле, которое блокирует исходящую извне магию. Специально, чтобы зрители не могли бросать баффы или, наоборот, проклятья на участников схватки. Не говоря уж об атакующих заклинаниях.

Значит, что-то другое. Но что?

Распорядитель тем временем, захлебываясь от восторга, нагнетал ажиотаж вокруг готовящейся схватки.

– Человек против черного тарраска! Один на один! Скажете – сумасшествие? Скажете – невозможно? Но на арене – тот, кто решил, что ему это под силу! Встречайте! Берс Кипящая кровь!

Выход на арену, из которого показался рыжий, располагался не у самой земли, а на высоте метров двух над землей, и выводил на небольшую площадку, огороженную каменными перилами. Этакий относительно безопасный балкончик. Покидать его Берс не спешил – ждал сигнала.

– Последний шанс сделать ставки на этот бой! – надрывался толстяк, перекрикивая толпу. – Ставки – двенадцать к одному! Максимальная ставка повышена до пятнадцати золотых монет! Торопитесь, пока не прозвучал гонг! Это шанс сорвать куш почти в две сотни золотых всего за один бой!

Особого столпотворения рядом со сборщиками ставок, правда, не наблюдалось. Интересно, какие коэффициенты на этот бой у людей Молчуна? Да и вообще – что это за дичь? Я, конечно, знаю, каков Берс в бою. Но один на один против полуторатонной горы мяса, рогов и твердой, как железо, чешуи? Серьезно?

Гвалт на трибунах стоял такой, что удар гонга почти растворился в нем. Распорядителю даже пришлось дать команду ударить еще раз.

Берс коротко кивнул, давая понять, что готов. Прежде, чем спрыгнуть на грязный песок бойцовской ямы, он перехватил хопеши, развернув их лезвиями к себе. И крест-накрест полоснул себя по груди – не торопясь, обстоятельно и, судя по всему, довольно глубоко. Толпа притихла. Мы-то в отряде к подобным закидонам рыжего давно привыкли, а вот посторонних людей они могут и шокировать.

Хотя, в этот раз Берсу удалось удивить и меня. Потому что кровь его, щедро смазавшая лезвия хопешей и растекающаяся по груди, вдруг ярко вспыхнула, будто раскаленная лава. А когда он спрыгнул вниз и побежал навстречу чудовищу, клинки в его руках были похожи на зажженные факелы, пламя которых от движений раздувалось все ярче. Етишкины шишки, да у него напалм в жилах! Причем сейчас это уже не метафора.

Огонь против тарраска – может, и не лучшая идея, учитывая, что у этих тварей есть сопротивление к этой стихии, и часть урона будет срезаться. Но это явно лучше, чем простая сталь. Тем более, что магический огонь может наносить куда больше урона, чем обычный.

Тарраск, увидев, наконец, на ком можно выместить свою злость, с глухим ревом бросился вперед, огибая полуразрушенные колонны. Берс, по идее, должен был разыгрывать этакого тореадора, сбивая эту махину с толку и уворачиваясь от его атак. Но вместо этого несся ему навстречу так, будто собирался столкнуться лоб в лоб.

Топот тяжелых лап по слежавшемуся, грязному от крови песку… Доносящиеся даже сюда звуки хриплого, сбивчивого дыхания могучего зверя… Нарастающий гул толпы позади меня…

Удар!

В последний момент увиливая в сторону, Берс на бегу рубанул правым хопешем по морде чудовища. Солидный обрубок темного серого рога отлетел далеко в сторону, на месте сруба растекалась оранжевой светящейся кляксой огненная кровь. Тарраск, споткнувшись, замотал башкой, пытаясь смахнуть с морды пятно огня, но от этого оно лишь раздувалось еще больше.

Сам Берс, затормозив так резко, что на песке остались глубокие борозды от его сапог, развернулся и бросился в атаку. Противник его был куда менее маневренным, поэтому рыжий успел обрушить на него целый шквал ударов с фланга – по нижней и средней части, туда, где шкура уже не такая толстая. Тарраск попытался было контратаковать ударом хвоста, но получилось тоже недостаточно быстро – Берс отпрыгнул и снова сократил дистанцию. Заплясал вокруг зверя, осыпая его ударами то с одного бока, то с другого. Огромный ящер был похож на пса, безуспешно гоняющегося за собственным хвостом.

Сообразив, что противник слишком шустр, чтобы подставиться под удар хвостом или рогом, тарраск с ревом ринулся прочь, увеличивая дистанцию. Пробежался по широкой дуге вдоль самой стенки бойцовской ямы, и зрители сверху со свистом и улюлюканьем бросали в него какой-то мусор. Раны на боках зверя дымились, и вскоре до меня донесся отчетливый запах горелого мяса и рога.

Берс по-прежнему держался середины арены, не покидая квадрат, обозначенный каменными колоннами. Здесь ему проще было уйти от прямого удара, который не заставил себя долго ждать. Тарраск, будто бык на корриде, снова набрал скорость и понесся на рыжего, надеясь протаранить его сходу. Тот снова не сплоховал – ушел в сторону, укрываясь за колонной. Ящер пер напролом, так что врубился в каменный столб по касательной. В воздух взметнулось целое облако пыли и мелких ошметков. Я не удивился бы, если бы он и вовсе снес эту колонну – прямой удар с разгону у этого монстра такой, что, наверное, вагон метро может набок свалить.

Пламя на груди Берса и на его клинках заметно тускнело. Чтобы реализовать огненный бонус по максимуму, ему стоило бы снова броситься в атаку и постараться нанести как можно больше ударов. Но он почему-то медлил. Я заметил, что диаграмма Ци его немного потускнела. Какой-то дебафф? Зверь вроде бы его не ранил. Или это такой откат после бонуса от горящей крови?

Рогатый ящер, описав широкую дугу, снова пошел в атаку. Берс снова ушел в сторону, рубанул несколько раз по ногам зверя. И едва не попался под боковой удар башкой. По трибунам пронесся дружный возглас – наверное, части зрителей показалось, что рыжего задело. Но с моего места было видно, что он успел отшатнуться назад и потом просто немного споткнулся, отступая к колонне.

А диаграмма Ци тем временем потускнела еще больше – будто бы Берс постепенно терял базовые статы. Судя по его движениям, он и сам это чувствовал, и не мог понять, в чем дело. Тарраск в очередной раз погнался за ним, и тут рыжий даже не пытался контратаковать. Вместо этого обхитрил здоровяка, лавируя между колоннами, и приостановился, отхлебывая какого-то зелья.

Не знаю уж, что он выпил, но помогло – разноцветные сегменты на диаграмме Ци вспыхнули с прежней силой, а сам боец с грозным боевым кличем бросился в атаку. Толпа снова одобрительно загудела, засвистела, затопала ногами по деревянному настилу. Хотя, похоже, довольно большая часть болела за зверя.

Хопеши в руках Берса мелькали так быстро, что их было не разглядеть. Огонь на их лезвиях все еще горел, и в плоть они вгрызались глубоко, порой отсекая от зверя здоровенные ломти. Правый бок тарраска потемнел от крови, однако, судя по диаграмме Ци, ранения у него были пока не особо серьезные. Все-таки очень живучая зверюга. Против него крепкие копья обычно используют – пробуют добраться до жизненно важных органов. Мелкими ранами, конечно, его тоже можно затюкать, как и любого моба – просто истечет кровью. Но тогда это будет о-о-очень долгий бой. Я надеюсь, у Берса все-таки есть какой-то план.

Ч-черт! А рыжий тем временем снова слабеет! Статы снижаются постепенно, будто вода, вытекающая из дырявого кувшина. Да что ж такое-то?!

Не прошло и минуты, как боец, только что бодро кромсавший зверя клинками, снова начал бегать от противника, укрываясь за колоннами. Движения его становились все неувереннее. Нет, зная Берса, я не думаю, что он испугался. Но с ним явно творилось что-то не то.

Очередной яростный рев тарасска, рывок вперед и…

Толпа взревела так, что я чуть не свалился со своей балки.

Как говорится – есть контакт! Да еще какой. Мощный удар усеянной рогами морды снизу вверх – и Берса подбрасывает в воздух. Описав широкую дугу, он с размаху валится на песок. Один из хопешей отлетает далеко в сторону. Сам рыжий лишь в последний момент успевает откатиться в сторону, чтобы не быть растоптанным тарраском. Кое-как поднимается на ноги и, шатаясь, бросается к оброненному оружию. Капли горящей крови падают с его груди на песок, оставляя пунктирный след.

Он даже успевает развернуться в сторону чудовища, но вот на контратаку сил не остается. В этот раз противник бьет медленнее, но куда точнее – буквально насаживает его на рога и с разбегу впечатывает в одну из колонн – с мерзким влажным хрустом, от которого дрожь пробегает по хребту.

Кажется, и после этого Берс еще жив, но это уже неважно – вырваться у него уже нет шансов. Толпа на трибунах едва не сметает ограждения. Ор такой, что снова не слышно удара гонга, так что распорядитель дает знак подать повторный сигнал.

Тарраск, утробно рыча, продолжает мутузить останки Берса, таская их по всей арене, будто пытаясь нарисовать огненный узор. Впрочем, после смерти рыжего кровь его быстро начала затухать, а вскоре превратилась в обычные бурые пятна на песке.

Я поначалу, как и остальные зрители, потрясенно смотрел на беснующееся внизу чудовище. Но потом вспомнил про замеченную в начале боя странность и снова врубил медитацию, чтобы получше разглядеть течение Ци.

Вон он – тот едва заметный шлейф, что тянулся к арене с верхнего яруса зрительских трибун! Он все еще здесь. Только теперь он не связан с Берсом. Его конец вьется в паре метров над ареной и забирается все выше – будто кто-то вытягивает обратно тонкий щуп.

Я пытался разглядеть, куда именно ведет эта нить, но второй ее конец терялся где-то на восточных трибунах. Это не было похоже на заклинание. Скорее, некий магический канал связи между двумя объектами. Я такие частенько вижу – например, между игроками и их петами. Просто сейчас тот из объектов, что парил над ареной, был невидим.

Или просто так мал, что отсюда его не разглядеть!

Надо подобраться ближе. Я выстрелил Жалом в соседнюю балку – ту, что правее и чуть выше моей. В стиле Тарзана перемахнул дальше, запрыгнул на край дощатого яруса, торчащий чуть дальше перил, за которыми теснились зрители. Доски тут выпирали над пропастью буквально на полметра, но мне этого хватило за глаза. Пробежался по ним, снова выстрелил Жалом, цепляясь за очередную балку, подтянулся наверх…

Черт, только бы не упустить! Где эта хрень?

Усаживаться на балку и снова запускать Медитацию, чтобы обострить чувства, времени не было – магический щуп довольно быстро укорачивался. Если не разгляжу его прямо сейчас – он успеет втянуться на верхний зрительский ярус, а там попробуй-ка отыскать его в толпе!

Вон он! Кажется, теперь движется не вверх, а в сторону от меня, к центру арены. Ч-черт не дотянусь!

Это был один из таких моментов, когда сначала делаешь, а потом думаешь. Я прикинул расстояние до цели, скорость и направление ее движения…

Прыжок лягушки! Всплеск!

Зерно Парящего сокола давало мне возможность управлять скоростью полета в прыжке, но в сочетании со Всплеском я еще и на три секунды втрое увеличил показатель Ловкости. Не ради повышения скорости движений – в свободном полете это бессмысленно. Просто, когда Ловкость у тебя больше тысячи – очень заметно увеличивается скорость реакции. Все вокруг будто бы в слоу-мо.

Вот и сейчас я взмыл над ареной, а время будто бы замерло. Даже шум толпы стал напоминать низкое протяжное гудение. Бледную, едва светящуюся нить Ци, тянущуюся к моей цели, в движении было сложно разглядеть. Но, кажется, я уже увидел саму цель. Что-то маленькое, мерцающее золотистым ореолом. Размером, пожалуй, с крупную муху. Или пчелу.

Да пчела и есть! Блестящая, металлическая, а брюшко переливается на солнце, будто из хрусталя. И даже видно крошечные полупрозрачные крылышки, трепещущие в воздухе. Ну, это я сроду не разглядел бы, если бы не замедлившееся время.

Я долетел до цели как раз где-то в верхней точке траектории своего прыжка. Скорость полета я замедлил по максимуму, так что здесь почти завис на пару мгновений. Этого хватило, чтобы прицелиться и схватить странное насекомое.

Йессс!

Ладонь кольнуло, будто булавкой, но я даже не обратил внимания на боль – настолько был захвачен азартом. Да я, блин, Гарри Поттер, поймавший свой первый снитч!

Вот только эйфория схлынула мгновенно. Собственно, сразу же, как кончилось действие Всплеска. Мир вокруг обрел свою привычную скорость, а сам я осознал, что прыгнул-то прямо к центру арены, пролетев добрый десяток метров. Жалом зацепиться не за что – не хватит длины, и путь один. Падать. В яму. Прямо к беснующемуся внизу тарраску.

На реакцию у меня осталось буквально пару мгновений, так что все, что я успел – это огласить арену коротким матерным вскриком.

Нет, похоже, сегодня и правда не мой день…

Глава 3 Полтергейст

– Док, когда ты, наконец признаешься, из чего гонишь это пойло? – прокашлявшись, осипшим голосом спросил Берс и грохнул пустой железной кружкой по столу.

– Ну, немного того, немного сего… – уклончиво ответил некромант и покачал бутылкой, разглядывая ее на свет – видно, проверял, сколько осталось. – Пусть это остается моей маленькой тайной.

Бутылка была темно-зеленая, с квадратным донышком и коричневой пергаментной этикеткой с оттиском в виде колючего цветка. Я недавно с удивлением узнал, что Док гонит свой самогон уже практически в промышленных масштабах и вовсю продает игрокам через аукцион Гаракса. И, что самое удивительное, количество поклонников этого пойла с каждым днем растет. Если так дело пойдет, «Аленький цветочек» станет местным алкогольным брендом.

Хотя нет, это еще не самое удивительное. Он ведь и дерет за эту гадость чуть ли не по ползолотого за поллитровый флакон. И ведь покупают!

Я нюхнул содержимое своей кружки, и меня снова аж перекосило от запаха, а левый глаз задергался и заслезился. Но, надо признать, первая порция зашла очень здорово – по всему телу разлилось приятное тепло и легкость, а заглянув в интерфейс, я обнаружил на вкладке статуса с полдюжины неслабых баффов. Док постоянно совершенствует рецепт, да и собственное ремесло, так что зелья его получаются все мощнее и полезнее. И раскупают их, как горячие пирожки, явно не из-за вкуса.

Я, собравшись с духом, влил-таки в себя еще глоток и секунд на десять выпал из реальности. Дыхание перехватило, в глазах потемнело, а на языке будто бы жарили рагу с самым острым в мире перцем.

Уф… Да, дело тут явно не во вкусе.

– Давай еще по одной! – брякнул кружкой по столу Берс.

– Может, хватит? – осторожно возразил Док. – Ты же знаешь – эффект больше двух раз не стакается.

– А может, я просто нажраться хочу? – набычился рыжий.

Настроение у него было ни к черту, что неудивительно. И дело не только в том, что он облажался на глазах сотен игроков. Похоже, он поставил на свою победу немалые деньги, так что потери его были куда серьезнее, чем десяток-другой очков характеристик и уязвленная гордость.

Я тоже был подавлен и ошарашен, и вовсе не из-за того, что мне пришлось сигать на арену. Приземлился я более-менее удачно, а от разъяренного тарраска попросту сбежал – в скорости и ловкости ему со мной не тягаться. Потом пришлось немного побегать от неписей-стражников Мясорубки – распорядитель боев от моей выходки пришел в ярость и приказал схватить меня. Тот еще был аттракцион – с беготней по крышам, обманными маневрами, попытками скрыться в толпе. Все без толку. Неписи – народ настырный. Чтобы они отвязались, мне пришлось вообще выбежать за стены города. Там я и пережидал около получаса, пока люди Молчуна не замяли этот вопрос. Штраф, видимо, за меня заплатили какой-то.

Пока отсиживался в пустошах, внимательно изучил свою добычу.

Это действительно было крохотное металлическое насекомое – что-то вроде пчелы. Очень красивое – легкое, ажурное, будто бы сотканное из тонких нитей. Золотые с черными полосками голова и грудь, кристаллическое брюшко – как крохотный пузатый флакончик. Лапки и тончайшие крылышки, увы, оказались повреждены при поимке. В итоге сам артефакт идентифицировался как обломки, и полное описание его было недоступно. Однако и того, что я прочитал, мне хватило, чтобы сидеть пару минут, вытаращившись в одну точку.

Обломки Золотого шершня (класс полного предмета – эпический).

Материалы: золото, лунное серебро, горный хрусталь

Изготовитель: Джанджи Хэ

Вот так поворот!

В ходе поисков легендарного мастера я много информации нарыл и по созданным им артефактам. Их было не так уж много, что неудивительно. Джанджи – этакий ксилайский да Винчи, он не разменивается на ремесленные поделки, а творит шедевры. И вот уже больше года по артарскому летоисчислению никто не слышал о его свежих работах. И это отлично сочеталось с моими предположениями о том, что мастер оказался случайно заперт в одном из подземелий и не может выбраться.

Однако эти крохотные блестящие осколки рушили всю мою теорию вдребезги. Ни о каком Золотом шершне я не слышал, это явно была свежая работа. И совсем не похожая на прежние изделия Джанджи Хэ. Он, конечно, любил экспериментировать, и его новое увлечение алантскими артефактами это только подтверждает. Но в первую очередь он прославился как искусный резчик по кости. Я не слышал, чтобы он работал с драгоценными металлами. И уж тем более – создавал такие странные штуки.

Восстановить описание шершня мне не удалось, но то, что я увидел на арене, более-менее объясняло принцип действия этой штуки. Он летит к цели, забирается под доспех и жалит. Брюшко у него полое, в нем явно какой-то яд. Даже, кажется, чуть-чуть осталось – сквозь прозрачные стенки чернеет маленькая тягучая капля.

Да, похоже, все именно так. Яд объяснил бы падение статов Берса во время боя. При этом выходит, что манипуляция этим артефактом не воспринимается защитными системами арены, как прямое воздействие на игрока извне. Они на него вообще не реагируют.

Я здорово загрузился по этому поводу, да и до сих пор не мог отогнать от себя эти мысли. Несмотря на гвалт и неразбериху, царящую в «Треснувшем гарпуне», я был так погружен в себя, что почти не обращал внимания на то, что творилось вокруг.

«Гарпун», кстати, оказался самым странным кабаком из всех, что я видел в Артаре. Он и на кабак-то не был похож. Скорее на какую-то тюрьму. Этакий темный подвал с кирпичными стенами, низким сводчатым потолком и земляным полом, утрамбованным до каменной твердости. Длинный, узкий, будто коридор, и заметно изгибается влево. Насколько я понял, за левой стеной располагается арена Мясорубки, а подземелье это опоясывает её по кругу. И лишь часть его отведена под это заведение. Остальные помещения – это комнаты для подготовки бойцов и подземный зверинец. Из темных глубин то и дело доносятся разносимое эхом рычание, шипение, лязг и тому подобные звуки, от которых с непривычки подскакиваешь и тянешься к оружию. Но для местных завсегдатаев это, видно, вместо традиционной трактирной музыки.

Кабак был отгорожен от остальных помещений толстенными железными решетками. Еще одна такая же отсекала часть зала, похоже, вырытую позже – стены там были обложены свежим кирпичом, а кое-где еще и вовсе чернела земля. За решеткой тянулась длинная деревянная стойка, похожая на барную, но вместо выпивки за ней высились стальные ящики, а на видных местах висели большие грифельные доски, испещренные какими-то цифрами. Здесь, как нетрудно догадаться, принимали ставки. А трактир – так, придаток. Пару десятков простых дощатых столов, колченогие лавки, алантские магические светильники в виде продолговатых кристаллов, заключенных в медную оправу. И – ни одной официантки, зато добрый десяток неписей-вышибал. Впрочем, похоже, тут большинство посетителей, как и мы, приносят выпивку с собой.

Народу было много, но в основном все столпились возле букмекерской стойки. Когда мы только пришли, галдеж там стоял такой, что собственные мысли было плохо слышно. Видимо, не только сам Берс прогорел на ставке. Находились даже те, кто узнал его и попытался высказать ему свое возмущение. Заканчивалось это плохо. В лучшем случае, игрока оттаскивал кто-то из вышибал, в худшем – Берс сам хватался за хопеши. До смертей дело не дошло, но покуролесили изрядно – в радиусе пяти метров от нас не осталось ни одного целого стола.

Сейчас все более-менее устаканилось, да и посетители потихоньку рассасывались. Уже даже можно было разговаривать нормально, не перекрикивая шум толпы.

– Ну, а на тебя чего нашло, Мангуст? – придвинулся ко мне Стинг. Ему, похоже, в отсутствии официанток было скучно.

– Ты с какого перепугу на арену-то сиганул? Джерри Крашу решил подражать?

– Что за Джерри Краш?

– Не слыхал, что ли? У него канал свой, видео записывает из Артара.

– Дневник самоубийцы, – подсказал Док.

Я пожал плечами. Я много чего смотрю по Артару, но в последнее время интересовался в основном сведениями о Джанджи Хэ и о следах алантской цивилизации.

– Тип есть один, с месяц назад появился в игре. Поставил программу себе для захвата видео из Артара. Знаешь, есть такие навороченные – маленькие дроны вокруг тебя летают, снимают с разных ракурсов, пока ты играешь. А потом можешь монтировать видео.

– Знаю, конечно. Полно уже стримов из Артара.

– Ну, стримить напрямую из игры нельзя, но видео записывать можно. Но не суть. Обычно-то на таких видео какие-нибудь свои героические похождения показывают. Но Краш просто творит какую-то дичь. То с маяка Золотой гавани спрыгнет, то стаю грызлов на себя сагрит, то стражников раздразнит…

– Мазохист, что ли?

– Да черт его знает. В общем, укокошивает себя всякими затейливыми способами. Что-то типа челленджей у него. Ему подписчики идеи подбрасывают, а он и рад стараться.

– Я вот только не пойму, как он это делает. Это ж больно, – поморщился Док. – Он что, псих?

– Болезнь же у него какая-то генетическая. Редкая очень. Боли не чувствует вообще, и в Артаре тоже. Ему вон копье в пузо загоняют, а он только ржет. Ну, и комментирует все на камеру. Кстати, потешно. Чувство юмора у него специфическое.

– И что, целый месяц уже такой фигней мается? – спросил я. – Так он и не прокачается нифига.

– Конечно. Он же помирает по десять раз за сессию, так что статы выше стартовых у него никогда не поднимаются. Да ему и не надо. Он уже несколько миллионов подписчиков собрал, рекламу на канал подтягивает. К славе идет парень. Я думал, тебе интересно такое. Ты же вроде бы сам такой канал с трюками всякими мутил. Ну, без самоубийств, конечно. И в реале.

Я вздохнул. Тут Стинг давил мне на больную мозоль. С тех пор, как я получил доступ в Артар, ни одного нового ролика на моем канале не появилось. Да и не предвидится. Виртуальный Мангуст окончательно перетянул одеяло на себя. Хотя, может, это и к лучшему.

– Ну где там уже Молчун? – прикончив очередную порцию «Аленького цветочка», проворчал Берс. Язык его уже заметно заплетался.

Будто дожидаясь этой его фразы, к нашему столу подошел громила в вороненых доспехах с глухим заостренным вперед шлемом, похожим на маску средневекового чумного доктора. Габаритами он был, пожалуй, с нашего Данилу, даже чуть повыше ростом. Не произнес ни слова – просто остановился рядом, нависая над нами, как башня.

Я слышал про него. Грач. Личный телохранитель Молчуна.

Убедившись, что на него обратили внимание, он мотнул головой, давая нам знак следовать за ним.

– Что, всем сразу? – переспросил Док, но великан уже зашагал вперед, не дожидаясь нас. Пришлось быстро сгребаться и следовать за ним.

В дальнем конце залы, там, где заканчивалась стойка, в стене виднелась неприметная дверь, сплошь обитая железными листами и закрашенная так, чтобы сливаться по цвету со стеной. Когда верзила открыл ее, обнаружилось, что толщиной она сантиметров тридцать, и с внутренней стороны тоже обита броней. Даже крошечного смотрового окошка не было. Будто в сейфе каком-то.

Грач пропустил нас вперед и протиснулся следом. Для этого ему пришлось основательно пригнуться. Заперев дверь, он снова молча мотнул головой, показывая дальше по коридору.

Здесь, похоже, было что-то вроде сокровищницы, переделанной не то из тюремных камер, не то из гладиаторских. В тесных каменных мешках, отгороженных от коридора толстыми решетками, темнели какие-то сундуки и ящики. Было их довольно много, и я не удивлюсь, если часть из них доверху забита имперскими монетами и золотыми слитками. Молчун тот еще Скрудж МакДак.

В недрах этих катакомб спрятался небольшой, но богато обставленный кабинет. Огромный полированный стол, картины с пейзажами Артара на стенах, множество светильников в вычурной оправе. Кресла – резные, с подушками, обтянутыми красным бархатом. Настоящие троны. Правда, было их всего два, и в одном из них сидел сам Молчун. Грач закрыл за нами дверь, и мы замешкались, поглядывая на свободный стул. В конце концов, на него плюхнулся Стинг.

Молчун, как обычно, был непробиваем – лицо, будто восковая маска, взгляд спокойный и неподвижный, как у удава. Но чувствовалось, что в этот раз ему сложно сохранять невозмутимость.

– Что случилось, Константин? – спросил он, не тратя время на свои излюбленные драматические паузы.

Берс раздраженно хмыкнул.

– Да откуда я знаю? Дебафф какой-то словил непонятный. Попробовал отпиться зельем. Сначала вроде помогло, а потом… Хрень какая-то. Как в том анекдоте про лося – я все пью и пью, а мне все хуже и хуже.

– Яд, – сказал я.

– Тарраск не ядовит, – покачал головой Док.

– Да он меня и не задел, – поддакнул Берс. – И после боя я логи проверил – не было сообщений об отравлении.

– Точно? – удивился я.

– Ты знаешь что-то, чего не знаем мы? – спросил Молчун. – И, кстати, ты-то что там вытворял под занавес? Нахрена прыгнул в яму?

– Ловил кое-что.

Я достал свой трофей и аккуратно выложил на стол.

– Док, глянь. Сам я идентифицировать не смог. Инты не хватает, наверное.

Мы все сгрудились вокруг стола, разглядывая драгоценную диковинку. Берс потянулся было к ней, но Док шлепнул его по руке своим жезлом из ветки Джубокко.

– Не мешайте! – прошипел он, склоняясь к самой столешнице.

– Ну, чего там? – не выдержал Стинг.

– Обломки Золотого шершня, – пожал плечами Док. – Крафтовый артефакт, изготовитель – Джанджи Хэ. Ксилай какой-то, очевидно. Все, больше ничего не дает. Чтобы полное описание артефакта получить, нужно его починить. Но я даже не знаю, кто бы мог за такое взяться. Это как блоху подковать.

– Как ты разглядел-то эту штуку? – уважительно хмыкнул Берс. – Еще и на лету поймал…

– Засек по нити Ци. Это такая… Ай, долго объяснять. В общем, я почти с самого начала боя видел, что что-то не так. Ты постепенно слабел – как будто у тебя характеристики срезали. И от тебя к зрительским трибунам тонкая магическая связь тянулась. Точнее, не от тебя, а от этой штуки.

– То есть кто-то подсадил ему этого жучка? – подытожил Стинг. – Первый раз слышу про такой фокус. Но почему защитное поле арены не сработало?

Я развел руками.

– Там внутри, кажется, действительно осталось немного яда, – разглядывая шершня, пробормотал Док.

– Да что ж за яд-то такой, который в логах не отображается? – разозлился Берс. – Ты же сам алхимик. Подскажи!

Док задумчиво прошелся по комнате, потирая бороду. Жезл его, будто почуяв, что хозяин отвлекся, зашевелил своим деревянными пальцами и чуть не ухватил Стинга за нос. Некромант, спохватившись, засунул зловредный артефакт под мышку – так, чтобы он не мог ни до кого дотянуться.

– Ну, теоретически… Если постараться… Хотя нет, бред какой-то…

– Да говори уже! – не выдержал Стинг.

– Я и говорю! Чисто теоретически – да, можно сделать такой яд, который не отобразится в посмертных логах. Просто это будет не совсем яд.

– А подробнее? – прищурился Молчун.

– Ну, алхимия – вообще жутко сложное ремесло. Это со стороны все просто – мешаешь все подряд, и все. Но у каждого ингредиента бывает по несколько свойств, и сочетаются они между собой порой непредсказуемо. Приходится постоянно экспериментировать, искать нужные пропорции и все такое. И чем сильнее и ценнее ингредиенты – тем сложнее их сочетать…

Я вместе с остальными терпеливо слушал Дока, хотя пока не понимал, куда он клонит.

– На первых порах сварить полезное зелье вообще сложно, – продолжал он. – Скорее всего, оно одновременно будет обладать и полезными, и вредными свойствами. Ну, к примеру, даст бонус к регенерации, но в то же время добавит уязвимости к огню. Или снижение входящего магического исцеления. Или, например, варишь яд, а он одновременно травит и ману восстанавливает.

– Я помню, – хихикнул Стинг. – Мы первое время от твоих микстур, по-моему, чаще дохли, чем вылечивались.

– Ну, это пока я дистиллятор не купил и нужные умения в ветке алхимии не прокачал. Мастерство алхимика как раз в том и состоит – чтобы нужные эффекты на зельях и ядах усиливать, а ненужные – ослаблять или убирать вообще.

– Ну, и?

– Есть несколько категорий продуктов – яды, эликсиры, взрывчатка и так далее. Так вот, в логах остаются только сообщения об отравлении ядами, потому что это считается атакующим действием. А если хлебнуть эликсира, у которого среди эффектов есть негативный – то этот эффект просто отобразится на вкладке статуса вместе с остальными. А после смерти эта пометка исчезнет, как и все остальные баффы и дебаффы.

– А что, все сходится! – поддакнул Стинг. – Тогда понятно, почему эту штуку пропустило защитное поле. Не засекло угрозу.

– К тому же, шершень сидел на Берсе уже с самого начала боя, – добавил я. – Просто был неактивен. Так что система его восприняла, как часть снаряжения.

– Угу, – кивнул Док. – Причем он явно многоразовый. В смысле – кусает с небольшой периодичностью, впрыскивая микродозы зелья. И дозы эти накапливаются, накапливаются…

– Хитро, – хмыкнул Стинг. – Это вроде как кто-то шептунов пускает потихоньку. Вроде ни звука – а через пару минут в комнате уже дышать нечем.

– Очень образно, – поморщился Молчун.

– Ну, Стинг прав. Правда хитро придумано. Тут даже противоядия и баффы исцеляющие не помогут. У них ведь тоже откат есть. А тут – только избавишься от отравления, а шершень этот опять кусь. И действие постепенное, накопительное – не сразу и сообразишь.

– Берс, так ты чего же – и не чуял, как тебя эта штука жалит?

– Ни хрена я не чуял! – огрызнулся рыжий. Язык у него все еще заплетался от выпитого. – И вообще я что-то ничего уже не понимаю. Яды, эликсиры… Какая, нахрен, разница, если результат-то один?

– Яд – это отдельная категория зелий, которая направлена на нанесение урона жертве, – терпеливо объяснил Док. – А тебя, похоже, траванули эликсиром, в котором на максимуме негативные эффекты, а полезный – наоборот, почти не выражен. Правда, я даже не знаю, как это нужно извратиться, чтобы сварить такой эликсир. Это же… все с ног на голову! По идее, чтобы на зелье отрицательный эффект получить, варить его должен полный нуб в алхимии. Но как тогда получить такую охрененную концентрацию? Да и силу самого эффекта… Ничего не понимаю…

– Ладно, хватит теорий! – прервал его Молчун. – Там ведь, кажется, немного осталось еще? Сможешь выяснить, что это за дрянь, из чего сделана? Нам зацепки нужны.

– Ага, в лабораторию медэкспертизы сдам, экспресс-анализ проведем, – саркастически фыркнул Док. Но, поймав тяжелый взгляд Молчуна, сник и виновато закивал:

– Да, конечно, попробуем. К тому же, это ж Гаракс. Алхимическая столица Артара, можно сказать. Надо попробовать обратиться к Чорхголоту. Это непись, магистр алхимии.

– Займитесь этим, – кивнул Молчун. – Прямо сейчас. Еще есть какие-то зацепки? Мангуст?

– Да, есть еще кое-что. Я ведь вам рассказывал про того непися, что я ищу в последнее время…

– Тот ксилай?

– Да. Похоже, это он изготовил эту штуку.

Молчун протяжно вдохнул воздух носом, пряча раздражение.

– Ясно. Ладно. Док, Берс, Стинг – вы пока свободны. Подождите в «Гарпуне». Мангуст, тебе помощь этих балбесов понадобится в ближайшее время?

– Да, не помешала бы.

– Хорошо. Тогда до конца сессии ни на что не отвлекаетесь, помогаете Мангусту. Леонида я поставлю в известность. И обо всем, что сейчас обсуждалось здесь – никому за пределы гильдии ни слова! Надеюсь, это понятно?

Псы поспешно закивали и, едва не сталкиваясь плечами в узком дверном проеме, поспешили наружу.

– Садись, – коротко бросил Молчун. – Рассказывай.

Я вкратце поведал ему все, что знал о Джанджи Хэ и поделился скромными итогами своих поисков. Он слушал, не перебивая. Глядел в стол, неслышно постукивая по лакированной столешнице кончиками пальцев.

– Всё? – переспросил он, когда я закончил.

– Пока да.

– Проверьте эту шахту в Паучьем каньоне сегодня же. О результатах доложишь лично мне. Созвонимся в реале.

– Всё… так серьезно? – осторожно спросил я. – Может, хотите что-то сами рассказать?

– Серьезно ли всё? Сам-то как думаешь? – раздраженно отозвался он, но быстро взял себя в руки. Дальше говорил своим фирменным тоном – мягким, вкрадчивым.

– Ты ведь осознаешь, что сегодня произошло там, в яме? Кто-то извне повлиял на исход боя.

– Угу. Хотя, конечно, не факт, что Берс выиграл бы. По-моему, он здорово рисковал.

– Шансы у него были неплохие, иначе бы он не поперся на арену. Но дело даже не в этом. Если кто-то узнает об этом…

Он поджал губы, будто одергивая сам себя, и продолжил после изрядной паузы.

– Если кто-то узнает о том, что вообще есть хотя бы теоретическая возможность незаметно вмешиваться в бои на аренах Артара – это будет означать крах всего нашего букмекерского бизнеса. Это-то ты понимаешь?

Я кивнул.

– Я, конечно, слегка драматизирую. Но только слегка. А по поводу этой штуки… – он постучал пальцем по столу рядом с обломками шершня. – Все, что ты рассказал про этого виртуоза ксилайского – это, конечно, здорово. Но я тебе одно скажу. Пусть изготовил эту букашку твой кошак. Но придумать её мог только человек. Тот, кто целенаправленно искал лазейку в игровой механике.

– Думаете, это кто-то из ваших конкурентов?

– У меня нет конкурентов на этом рынке, – отрезал Молчун. – Я пришел сюда первым, а всех, кто пытался соваться позднее с попытками выстроить свои системы тотализаторов – давил сразу же. В реале есть несколько сайтов, которые тоже принимают ставки на бои в Артаре. Но в игре их представителей нет. Да и не стал бы никто из конкурентов заниматься такими вещами. Жульничество на боях обрушит весь рынок.

– Тогда кто?

Он снова засопел, явно сомневаясь, стоит ли делиться со мной. Но, наконец, выдавил из себя единственное слово.

– Полтергейст.

Я молчал, но, похоже, выражения моего лица было достаточно, чтобы понять, что я-то как раз не понимаю ни черта.

– Мои аналитики так окрестили этого типа, – нехотя продолжил Молчун. – Ну, или группу. Мы ничего о них не знаем. Даже сколько их. Замечаем только следы их деятельности. И вот это…

Он снова постучал пальцем, указывая на шершня.

– Это чуть ли не первая вещественная улика, которая попала нам в руки. Пока что были только смутные подозрения.

– Например?

– Ну, скажем, сюда я сегодня явился лично, потому были подозрения, что с этим боем что-то пойдет не так. Структура ставок как-то странно поменялась. И в итоге кто-то очень неплохо заработал на проигрыше Берса.

– Так не стоит ли проверить, кто именно ставил против него?

Молчун снисходительно улыбнулся.

– Естественно, мы все это проверяем. И там все не так просто. Если это дело рук Полтергейста, то он хорошо заметает следы. Наверняка не обошлось без кучи подставных лиц, через которых делались ставки. Но мои люди этим займутся. У тебя – другая задача.

– Ах, да. Док сказал, что вы хотели со мной поговорить. Еще до этой заварухи с Берсом.

– Да. Но, похоже, что тут все может быть взаимосвязано.

Он порылся где-то под столом и выложил на стол необычную монету. Темно-серую, почти черную. На лицевой стороне скалил зубы человеческий череп с маленькими рубинами вместо глаз.

– Знаешь, что это такое?

Я пожал плечами.

– Это Череп Моргулиса. Но игроки, да и неписи, чаще всего называют эти монеты просто черепами. Валюта Банд.

Ах, да. Слышал я про эти штуки, просто видеть пока не доводилось. Это особые монеты. Получить такую можно, только оказав ценную услугу Бандам. И доступ к квестам, которые позволяют заработать черепа, открывается только тем, у кого репутация с Бандами прокачана хотя бы до Дружелюбия. Не говоря уж о том, что самих квестов ограниченное количество, и они весьма непростые. Но награда того стоит – на особую валюту и товары можно купить особые. Те, что не продаются за золото. О тайном ассортименте торговцев Гаракса, например, целые легенды ходят.

– Эти монеты – ограниченный, и поэтому очень ценный ресурс. Если и появляются на открытом аукционе – то по цене в семь-восемь сотен золотых за штуку. Но даже в этом случае надолго не задерживаются. Да и сами квесты на их добычу тоже расписаны на недели вперед. По крайней мере, те, которые выдает Черный спрут, Джокеры и другие банды побережья.

– Ну да, могу себе представить.

– Нам определенный запас этих монет тоже пригодится. Но в открытую соваться в эту борьбу за черепа я, конечно, не могу. Поэтому мы с Чингизом разработали по этому поводу особый план.

Молчун указал на стену слева от себя – там висела большая карта Артара.

– Ты же примерно представляешь зону влияния Банд? Понятно, что эта фракция по всему Артару представлена. Но контролирует она только территории на северо-восточном побережье и вокруг Гаракса. А еще – немного вот здесь.

Он поднялся и ткнул пальцем в изображение заснеженного горного массива на северо-западе материка.

– Это Ледяной хребет. Северная граница Фроствальда. Во Фроствальде почти нет разумных неписей, но там орудует небольшой клан неписей, тоже относящийся к фракции Банд. Они зовут себя Зверобои.

– И вы решили пофармить черепа у них?

– Верно. Фроствальд – очень тяжелый регион, куда хлеще Уобо. Игроки туда вообще не суются пока. Там даже просто находиться не получится без особого снаряжения. Даже у Трех клыков – это вот здесь, на южной границе – всегда градусов двадцать мороза. А у Ледяного хребта – весь полтинник. Так что мы рассчитывали оказаться там первопроходцами.

– И что, нарвались на других игроков?

– Нет, но… Местные обитатели, скажем так, приняли нас очень недружелюбно. Подозрительно недружелюбно. Пришлось свернуть операцию.

– И как это связано с…?

– Подумай. Ты же помнишь наш разговор тогда, полтора месяца назад, во время заварушки в Уобо? Мы договорились, что ты будешь расследовать для меня дела, связанные со странным поведением неписей. И вот тут – как раз тот самый случай. В свое время мы ведь сами умудрились заключить договор с ванарами. В итоге с их помощью три игровых месяца не подпускали никого к Уобо. Вдруг и во Фроствальде кто-то провернул что-то подобное? Думаешь, мы одни такие умные?

– Или такие везучие, что именно нам такие неписи попадаются? – усмехнулся я.

– С этим, кстати, все сложнее. Мне тут как раз удалось получить консультацию одного вирт-дизайнера, который работал над созданием Артара. Я попытался выведать у него про такие заскоки в поведении неписей. В итоге многое пересмотрел в своих планах и стратегии.

– Не поделитесь? Мне, наверное, тоже полезно будет узнать. Учитывая мое задание.

– Если в общих чертах – ты был прав. Я раньше относился к неписям просто как к функциям. Как к части интерфейса. Но тут уже совсем другие технологии. Они… действительно практически разумны. Так что с ними надо выстраивать отношения так же, как с людьми. Да, их поведение во многом регулируется заранее прописанными скриптами. Но это в основном касается конкретных квестов. В остальных ситуациях они ведут себя в соответствии с заданными чертами личности. Мало того – самообучаются и меняются в соответствии с полученным опытом.

– Даже если это вдруг противоречит квестовым скриптам? Как в случае с Дракенбольтом?

– Если поведение непися слишком уж выбивается из той роли, которая ему отведена – им занимаются Призраки. Чаще всего достаточно его перезагрузить. То есть убить. Тогда сотрется та часть его памяти, что была накоплена за время самообучения, и он вернется к начальным настройкам.

– Но неписей же нельзя убить?

– Призраки – могут. У них для этого есть специальный интерфейс.

– Интересно, а как же тогда с Хануманом? Выходит, шаманы действовали в верном направлении. Но смогли ли они убить его?

– Ну, по крайней мере, он нас не беспокоил все то время, пока мы держали базу в Уобо, – пожал плечами Молчун. – На эту обезьяну мне сейчас, если честно, плевать. Меня больше беспокоит Фроствальд.

– Думаете, и правда кто-то натравливал местных неписей на Чингиза?

– Вот ты это и выяснишь. Я пока отозвал его отряд из региона. Думаю, там нужно действовать осторожнее. Одиночка привлечет меньше внимания. Попробуй потихоньку исследовать регион.

– А как же поиски Джанджи Хэ?

– Я, может, плохо тебя слушал. Но, кажется, ты говорил, что кошак твой исчез где-то на севере? А что уж может быть севернее Ледяного хребта? Но на всякий случай, конечно, проверь ту шахту, в которую ты все не мог добраться. И к алхимику, про которого говорил Док, загляните. Я пока подготовлю для тебя подарочек. Снаряжение для путешествия по Фроствальду. Зайди сюда ближе к вечеру. Грач передаст тебе пакет.

– Спасибо.

– И это не забудь, – указал он на стол. – Череп, кстати, тоже забери. Думаю, пригодится, когда доберешься до Зверобоев. За эту монету можно одним махом поднять репутацию на сотни пунктов. Только не потеряй!

Я кивнул и сгреб вещички в инвентарь.

– И что же, мне действовать совсем одному во Фроствальде? – спросил я уже у самой двери.

– Если понадобится помощь – дай знать. Но старайся там особо не куролесить. Нам разведчик нужен, а не слон в посудной лавке.

– Мамонт, – буркнул я.

– Что-что?

– Я говорю – скорее уж мамонт. Слоны в такой холодрыге не водятся.

Глава 4 Секретный ингредиент

– Хм… Романтичненько, – хмыкнул Стинг, оглядывая открывшуюся перед нами картину.

Характеристика была, мягко говоря, спорной. Колодец вывел нас в длиннющий темный туннель со сводчатым потолком и глубокой канавой посередине. В канаве плескалась вода, смешанная с нечистотами, и аромат от нее шел соответствующий. С потолка через неравные промежутки свисали на цепях алантские кристаллы-светильники – в Гараксе чаще всего используют либо их, либо жутко коптящие керосинки, топливо для которых гонят из местной нефти.

Света от кристаллов хватало лишь на то, чтобы совсем уж не потеряться. Они размещались в основном рядом с боковыми ответвлениями, а также в местах, где через канал были переброшены мостики. Между этими островками света передвигаться приходилось практически на ощупь. Зажигать свои факелы не хотелось – нам ни к чему привлекать лишнее внимание.

Места по бокам от канала была немного, так что шли мы вереницей друг за другом. Док – впереди, как единственный, кто знает дорогу. Потом я, потом – Стинг. Берс остался наверху – к Чорхголоту можно брать не больше двух сопровождающих.

Мастер этот, судя по рассказам Дока – очень крутой непись. Чтобы просто войти в список его клиентов, ему нужно заплатить Черепом Моргулиса. И это притом, что цены на сам его ассортимент тоже космические, а некоторые товары и вовсе за золото не купишь. Правда, непонятно, какого черта он тогда устроил свое логово именно здесь, в катакомбах под городом.

Слева от нас что-то громко плюхнуло. Света ближайшего кристалла хватило, чтобы разглядеть взъерошенную рыжеватую крысу, переплывающую канал и выбирающуюся на противоположную сторону. Все бы ничего, но размером она была с небольшую собаку, так что по спине у меня пробежали мурашки размером с воробья.

– Далеко нам идти-то, Док? – спросил Стинг.

– Не очень. Вы только не отвлекайте меня, а то нужный поворот пропустим. Эти туннели на основной карте не отображаются. А самое главное – старайтесь помалкивать, когда до места доберемся. Характер у Чорхголота скверный. Даже когда его клиентом становишься – всего лишь поднимаешь репутацию от Вражды до Неприязни. А уж на вас он может и напасть за один косой взгляд.

– Не слишком ли он борзый для непися? – хмыкнул Стинг. – Может, ему пару стрел в пузо вогнать?

– Только попробуй! – зашипел на него некромант. – Или держи себя в руках, или к Константину возвращайся. Тут дипломатичный подход нужен.

– Да шучу я, шучу. Будет тебе дипломатичный подход. Но он вообще захочет нам помогать-то?

– Да вот не факт. Вредный он жутко. И вопросов лишних не любит.

– Как же ты тогда собираешься у него хоть что-то выведать?

– Есть одна идейка. Подыграете мне, затем я вас и взял. Ну, и для защиты, конечно. Здесь небезопасно.

– Что за идея-то?

– Да так… Эта жабья морда очень тщеславна. Надо попробовать на этом сыграть.

Дальше мы пробирались молча – частично из-за конспирации, но по большей части потому, что было не до разговоров. Идти приходилось, постоянно приглядываясь себе под ноги, чтобы не наступить во что-нибудь такое, во что наступать очень бы не хотелось. Мимо то и дело шмыгали огромные крысы, а пару раз неподалеку шастал кто-то явно покрупнее.

Идти, вопреки заверениям Дока, оказалось довольно далеко – мы минут двадцать плутали по этому лабиринту. Не исключено, что Сергеич просто немного заблудился, но не подавал вида.

Я впервые был в этих катакомбах и удивился тому, что, оказывается, они довольно густо населены. Чорхголот был далеко не единственным неписем, который устроил тут штаб-квартиру. По пути нам попадались ответвления, ведущие во вполне обжитые подземелья, не лишенные даже своеобразного уюта. Если, конечно, смириться с полутьмой и вездесущим запахом гнили и нечистот. Тут были и склады, и тюремные камеры, и что-то вроде казарм для неписей-стражников Гаракса, и подозрительного вида часовни с алтарями, темными от бурых подтеков. И даже, кажется, что-то вроде подземного борделя. Судя по гравюрам, размещенным рядом с вывеской, специализировалось заведение на теме БДСМ. Стинга эти рисунки жутко заинтересовали, так что отгонять его от дверей вертепа пришлось едва ли не пинками.

– Не, ну давайте хоть ненадолго заглянем? – уговаривал он Дока, пока тот волок его за шиворот. – Хоть одним глазком, а?

– Вот это уж как-нибудь без нас!

Наконец, мы в очередной раз свернули из туннеля основного коллектора в один из боковых проходов. Он поначалу показался тупиковым, однако в глухой на вид стене обнаружился проход – участки стены просто заходили одна за другую. Мы протиснулись в него друг за другом и оказались в круглом зале с большущим колодцем метров этак трех в диаметре. В центре колодца был установлен каменный столб, вокруг которого завивалась винтовая лестница с ржавыми решетчатыми ступенями. Из зала в три стороны отходили боковые коридоры. Один из них явно вел в большой коллектор – оттуда доносился плеск воды.

– Нам вниз, – пояснил Док и первым загремел каблуками по ступеням.

Колодец, к счастью, оказался не очень глубоким и вывел нас в почти такой же круглый каменный мешок, что и наверху. Только здесь никаких ответвлений не было, а напротив спуска с лестницы нас ждала окованная железными полосами дверь, подсвеченная зеленоватыми кристаллами.

– Ну, вот и пришли.

– И что, у этого заведения даже вывески нет? – проворчал Стинг, опасливо косясь на угловатые конструкции, таящиеся в полумраке по обе стороны от двери.

Приглядевшись, я понял, что за пределами тускло освещенного участка от лестницы до двери скрывается полдюжины алантских големов. Судя по имеющимся у них диаграммам Ци – мобы вполне на ходу, просто не двигаются. Однако им ничего не стоит ожить и нашпиговать нас ржавыми болтами или порубить на куски не менее ржавыми тупыми секирами.

– Аккуратнее! – подтвердил мои опасения Док. – Тут полно ловушек. Шаг влево, шаг вправо – и активируете защитную систему. И – да, вывески тут нет. Чорхголоту она ни к чему. Его клиенты и так знают, как его найти. А случайных посетителей он не любит.

– Да я уже заметил, – скривился Стинг, перешагивая человеческий скелет в лохмотьях, валяющийся неподалеку от входа в лабораторию.

Дверь была немного приоткрыта, и из щели сочился зеленоватый свет.

– Странно, – шепнул Док. – Обычно он запирается на все засовы. Сроду не достучишься.

Внутри я ожидал увидеть что-то вроде ведьмовского логова – с пучками сушеных трав, тушками жаб и летучих мышей, подвешенных за лапки. И обязательно с огромным котлом, в котором булькало бы какое-нибудь зловеще дымящееся варево. Ну, или что там еще приходит в голову при слове «алхимия»?

Однако мы оказались словно бы внутри огромной железной цистерны с изрядно побитыми ржавчиной стенками. Вдоль стен, насколько хватало глаз, высились полки, едва не прогибающиеся под тяжестью бесчисленных стеклянных и глиняных сосудов. Часть из емкостей была пуста, а в остальных хранилась всякая всячина – от вполне безобидных разноцветных порошков и жидкостей до гадости вроде глазных яблок, личинок насекомых или маленьких осьминожьих щупальцев.

Я даже рад был, что из-за тусклого освещения большинство ингредиентов, особенно на верхних полках, было не разглядеть толком. Подходить ближе тоже желания не было. К тому же, в метре от полок высилось ограждение – хлипкое на вид, но четко ограничивающее запретную зону. Как в музее каком-нибудь. И даже охрана имелась – небольшая алантская турель со скрипом повернулась в нашу сторону, едва мы вошли, и нацелилась на нас оголовками здоровенных, как гарпуны, стрел.

Оглядевшись, я понял, что первое впечатление про цистерну было не обманчивым. Потолок здесь был куполообразным и, как и стены, обшит листами желто-коричневого металла, популярного у алантов – не то медь, не то латунь. Мы будто оказались внутри гигантского старинного чайника. Каждый наш шаг отдавался здесь гулким эхом. И даже отверстие в потолке имелось – круглое, забранное решеткой. Где-то далеко наверху маячило пятно света. Похоже, там был колодец, ведущий прямиком на поверхность.

Полки с ингредиентами занимали всю нижнюю часть стен лаборатории, опоясывая ее по кругу. Разрыв был только в дальнем конце залы – там, где в стене зияло с дюжину отверстий разных размеров. Некоторые из них представляли собой топки печей – внутри там полыхал огонь. Из других сочился не то пар, не то дым, а из одной и вовсе перла какая-то пузырящаяся жижа. Огромный стол рядом с этими печами был заставлен каким-то немыслимым нагромождением стеклянной и медной утвари, а под ним были свалены в кучу толстенные фолианты и свитки.

И всюду были коты. Их было штук десять, не меньше, и это только тех, что на виду. Здоровенные, как мейн-куны, самых разных расцветок. Большинство из них дремало, развалившись в самых неожиданных местах и в самых причудливых позах. Двое суетились в дальнем конце зала, с урчанием и хрустом вгрызаясь в распотрошенную рыбину. На наше появление отреагировал только один – угольно-черный, гладкошерстный, с вытянутой мордой и острыми, чутко поднятыми ушами, издалека похожими на рога. Он восседал на стопке старинных книг у правой стены, подобрав под себя лапы, и косился на нас недобрым взглядом.

Светильников было много, но это были все те же алантские кристаллы, дающие зеленоватый рассеянный свет. Вроде бы и рассмотреть при нем все можно было, и даже, пожалуй, читать. Но он был таким невнятным, что предметы даже теней не отбрасывали. И все в этом свете казалось каким-то призрачным, зыбким. У спутников моих лица и вовсе были, как у утопленников. Хотя, надо признать, Док в таком антураже смотрелся даже харизматичнее. Особенно с этой своей шевелящейся третьей рукой, которую он пока запихнул за пояс.

В центре залы было что-то вроде подковообразной деревянной стойки, раскрытым концом развернутой к дальней стене. За стойкой никого не было видно, кроме рыжего кота, растянувшегося на краю и свесившего вниз одну лапу и хвост. Зато слышалось приглушенное кряхтение и тяжелые шаркающие шаги. Подойдя поближе, мы увидели, что там скрывается ход на нижний этаж – узкий, темный, как нора. По решетчатым железным ступеням, похоже, кто-то поднимался. Кто-то грузный, ворчливый и страдающий одышкой.

Хозяин появился, наконец, из-под земли, таща под мышкой какой-то сверток из серой, похоже на мешковину, ткани. Я с трудом удержался от того, чтобы выхватить оружие. Да и у Стинга, как я заметил, рука тоже непроизвольно потянулась к луку. Док, будто предвидя нашу реакцию, предупреждающе зашипел, прикладывая палец к губам.

– Да будут очи твои зорки, а пальцы ловки, магистр Чорхголот, – поклонился Док.

Про очи и пальцы он, конечно, здорово польстил. То, что вылезло сейчас из-под земли и предстало перед нами… В общем, лучше бы это вообще не вылезало.

Человека прославленный алхимик напоминал лишь отдаленно. Это была приземистая туша весом, пожалуй, центнера в два. Тяжелые жировые складки на его необъятном брюхе лежали ярусами, одна над другой, и были едва прикрыты неким подобием кожаного фартука с карманами. Кожа была землистого серо-зеленого цвета, еще и сплошь покрыта не то прыщами, не то бородавками разных размеров.

Лица под копной темных спутанных волос поначалу было и не разглядеть. Впрочем, и разглядывать-то его не хотелось – действительно, жабья морда. Огромный безгубый рот, бородавчатый нос картошкой, мутные слезящиеся глаза, правый еще и с белесым бельмом.

При всем притом Чорхголот очень любил украшения. Их было много – перстни на каждом пальце, а на некоторых и по два, целая связка ожерелий на жирной шее, браслеты с крупными драгоценными камнями и даже пирсинг в сосках в виде толстых золотых колец. Но все эти блестяшки только еще больше подчеркивали его уродливость.

Характер магистра вполне соответствовал его внешности.

Поначалу толстяк воззрился на нас с удивлением, будто ожидал увидеть кого-то другого. Затем зачем-то подался вперед, пытаясь перегнуться через прилавок и что-то разглядеть там. Даже принюхался, шумно вдыхая воздух волосатыми ноздрями. Наконец, положив сверток на стойку, скривился, с подозрением оглядел нас.

– Вы еще кто такие? – сварливо взвизгнул он. – Чего надо?

Голос у него оказался на удивление писклявым для такой туши, а зубы – длинными, узкими, как у крысы. Я все не мог понять, человек ли это вообще, или все-таки некое человекообразное страшилище вроде тролля. Больше склонялся ко второму варианту.

– Вы должны помнить меня, магистр. Я Доктор Носфераториус. Я уже делал покупки в вашей лавке. А это мои… слуги.

Алхимик прищурился, разглядывая всю нашу троицу своими подслеповатыми глазенками. Стинг же, развернувшись к Доку, окинул того изумленным взглядом, издавая сдавленные отрывистые звуки – что-то вроде едва сдерживаемого кашля.

– Да, слуги. Я потом все объясню. Так надо… – процедил, почти не разжимая губ, Док.

– Да хрен с ними, со слугами, – отмахнулся лучник. – Доктор Носфераториус?!

Он все-таки не сдержался и захихикал в голос.

– Чего? – обиженно засопел Сергеич. – Я давно хотел ник себе звучный взять. Больше подходящий для некроманта.

– Да, но… Доктор… Носфераториус? – давясь от смеха, переспросил Стинг. – Ты прям и в ай-ди это уже прописал?

– Да иди ты…

Док, похоже, не на шутку обиделся. И даже жезл его, изогнувшись в сторону Стинга, сложил из своих корявых деревянных пальцев нечто, явно напоминающее неприличный жест.

– Да, я тебя припоминаю, – наконец, нехотя кивнул жирный магистр. – Что тебе нужно?

Рыжий котяра, проснувшись, лениво зашагал по прилавку. Подобрался к выложенному хозяином свертку, осторожно обнюхал его и, фыркнув, помотал головой. А потом с места, без разбега, сиганул прямо на загривок алхимику. Тот даже не вздрогнул.

– В этот раз я пришел не за товарами, – вкрадчиво начал Док. – Видите ли, магистр, я настолько впечатлен вашим мастерством, что не устаю восхвалять его перед всеми, с кем мне доводится разговаривать. Я убежден, что во всем Артаре не найдется никого, кто мог бы даже отдаленно сравниться с вами в глубочайшем знании алхимии и в виртуозном владении ее инструментами…

Выражение морды Чорхголота постепенно смягчалось, а под конец тирады Дока на ней даже обозначилось что-то вроде улыбки.

– Продолжай… – благосклонно кивнул алхимик.

– Однако по этому поводу у меня как раз недавно вышел спор с моими слугами. Я много времени провожу с ними – они сопровождают меня в странствиях и защищают. Вы ведь понимаете – иногда под рукой нужно иметь пару дуболомов, чтобы не отвлекаться на вульгарные опасности. У меня ведь нет такой великолепной лаборатории, как у вас, где можно работать спокойно…

Толстяк презрительно изогнул губу, продолжая кивать.

– И, конечно, я рассказал им о вас, почтенный магистр. Я уверял их, что вы не только искусны в изготовлении зелий, но и сможете распознать состав уже готового эликсира с точностью до последнего компонента.

– Ну-у-у… я могу, – задрав все три подбородка, хвастливо подтвердил жирдяй.

– Однако они не поверили этому, – сокрушенно развел руками Док. – И, увы, они настолько невежественны в вопросах алхимии, что убедить их у меня не получилось.

Чорхголот, нахмурившись, подался вперед, налегая брюхом на прилавок, и окинул нас со Стингом злобным взглядом из-под кустистых, похожих на мохнатых гусениц, бровей. Мы даже невольно попятились, а лучник, прячась за спиной некроманта, сдавленно прошептал:

– Эй, чего за подставы-то, Док?

– Может, мне просто плеснуть этим наглецам в морды кислотой? – предложил алхимик. – У меня как раз где-то неподалеку была большая колба…

Он завертелся на месте, оглядываясь, а мы еще больше попятились к выходу.

– Нет-нет, магистр, я думаю, это излишне! – торопливо продолжил Док. – Пусть лучше они убедятся в вашем мастерстве сами. Пусть увидят все своими глазами. К тому же, у нас как раз есть загадка, достойная вашего прозорливого ума. Очень странный яд, распознать который я так и не сумел.

– То, что ты его не распознал – еще ни о чем не говорит, – не сводя с нас презрительного взгляда, проворчал алхимик. – Тебе еще учиться и учиться.

– Я знаю, магистр. Я могу лишь скромно надеяться когда-нибудь, в отдаленном будущем, хотя бы приблизиться к вашему заоблачному уровню мастерства, – продолжал расшаркиваться Док.

Однако, надо признать, даже такая грубая лесть оказалась вполне действенной. Чорхголот снова постепенно размяк и снисходительно кивал, слушая речи некроманта. Наконец, протянул ему свою пухлую ладонь.

– Ну, хорошо, давай я посмотрю.

Док кивнул мне и я аккуратно, стараясь ненароком не прикоснуться к толстяку, передал ему обломки Золотого шершня.

Увиденное его явно озадачило. Он долго пялился на рукотворное насекомое, принюхивался к нему и даже попробовал лизнуть, вывалив толстый, синюшный, покрытый какой-то белесой слизью язык, похожий на длинный кусок сырого мяса. Меня при виде этой картины аж передернуло.

– Там осталось совсем немного, – пробурчал, наконец, алхимик. – Чтобы достать, придется раздавить это хрустальное брюшко.

– Что поделать, – пожал плечами Док. – Нам очень хочется узнать, что же там такое.

Толстяк выложил шершня на небольшой блестящий поднос и, порывшись в карманах своего фартука, достал небольшие щипцы и что-то вроде скальпеля. Орудовал он этими инструментами на удивление аккуратно и точно. Прямо-таки ювелирно. Отделил брюшко-флакончик от основного корпуса шершня, сдавил его, разрушая на крошечные блестящие осколки. Ткнул в вылившуюся темную каплю кончиком пальца с темным длинным ногтем и поднес его к лицу. Придирчиво осмотрел, понюхал, а потом слизнул.

И надолго замер, закрыв глаза.

Выражение его лица при этом медленно, но верно портилось, и когда он снова взглянул на нас, во взгляде его горело едва сдерживаемое раздражение, почти ненависть. Прежде, чем что-то сказать, он дважды смачно сплюнул на пол и даже протер язык тыльной стороной ладони, избавляясь от остатков зелья.

– Да, редкий экземпляр, – нехотя проговорил он своим скрипучим тонким голосом. – На стадии нигредо все просто – древесный уголь, вытяжка синей тапинеллы, черная бузина, отвар осиновой коры, эфирные масла. Альбедо – в основном животные компоненты. Немного змеиного яда, мускус черного грызла, медвежья желчь. И, самое главное – тонкая дистилляция, не меньше пяти циклов…

Для меня лично это все было непонятной тарабарщиной. Ну, надеюсь, Док разберется.

– Но главное – стадия рубедо. Тут в ход идут особые ингредиенты. Кровь оборотня. И черная ртуть.

Он отодвинул от себя поднос с обломками шершня, давая понять, что разговор окончен. Я на всякий случай забрал их, хотя сейчас это был уже совсем бесполезный мусор, годящийся разве что для переплавки.

– Постойте, магистр! – растерялся Док. – Я хотел еще спросить…

– Это всё! – рявкнул Чорхголот. – Вы меня утомили. Убирайтесь!

– Но…

– Убирайтесь!

Котяра на загривке алхимика злобно зашипел на нас, выгибая спину дугой.

Да чего он так взъелся-то вдруг? Ему явно не понравилось то зелье, что мы ему подсунули на экспертизу. Интересно, почему?

Док что-то растерянно пробормотал, но тут вперед вдруг неожиданно выступил Стинг. Он вальяжно облокотился на стойку и, состроив сладчайшую улыбку, заворковал:

– Мадам Чорхголот, мне очень жаль, что мы, кажется, расстроили вас чем-то. Ну, да что взять с необразованных мужланов? Мы ведь и правда зашли в тупик с этим чертовым зельем, и вся надежда только на ваш непревзойденный талант…

Мадам?!

А ведь точно! Как до меня раньше-то не дошло! Все эти драгоценности… Тонкий голос… Черт возьми, да даже целый выводок котов должен был уже заставить насторожиться! Да и фигура, если приглядеться… Хотя, нет, пожалуй, приглядываться я не буду. И так, кажется, либидо мое в ужасе съежилось и потерялось на сутки вперед.

На Дока и вовсе было больно смотреть. Он, вытаращив глаза, переводил взгляд со Стинга на Чорхголот и обратно и, кажется, силился что-то сказать, но только сипел, то раскрывая рот, то снова захлопывая его. Для него половая принадлежность магистра, похоже, тоже явилась полной неожиданностью. Но меня еще можно простить – я эту жабью морду видел впервые в жизни. Но он-то к ней, похоже, регулярно за покупками наведывался!

Стинг, тем временем, пустил в ход весь свой донжуанский арсенал, и таки добился немалых успехов. Магистр сменила гнев на милость и, кокетливо перебирая ожерелья на необъятной груди, стреляла в него глазками.

– Я заметил, что у вас очень тонкий вкус к украшениям, мадам, – продолжал заливаться соловьем Стинг. – Позвольте преподнести вам небольшой презент в качестве извинений за беспокойство.

Он протянул ей золотой перстень с крупным красным камнем. Бедняжка, кажется, едва в обморок не хлопнулась от восторга.

– Оу… Мне никогда не дарили подарков!

– Так возьмите, прошу вас!

Перстень был на обычную человеческую руку, и алхимичке пришлось изрядно попотеть, пока, наконец, не удалось пристроить его на левый мизинец. Стинг же наблюдал за ее потугами с блаженной улыбкой на физиономии – будто влюбленный юноша, любующийся своей спящей пассией.

– Красивый! – смущенно буркнула Чорхголот.

– И очень подходит к вашим глазам, – кивнул Стинг.

Угу. Точнее, к красным прожилкам в них.

Пока Стинг заговаривал зубы хозяйке лаборатории, я стоял чуть поодаль и не сводил взгляда с того свертка, что Чорхголот притащила с собой из подвала. Что-то меня в нем настораживало.

Что там? И зачем она вообще принесла его?

Догадка промелькнула в мозгу, как фотовспышка, и сразу все стало на свои места. Приоткрытая дверь. Удивление толстухи при нашем появлении. Черт побери, да мы же спугнули покупателя! Он заказал какой-то редкий ингредиент, хозяйка полезла за ним в хранилище. Вернулась – а тут мы…

– Но, позвольте спросить – чем же мы вас расстроили? – наконец, пошел в наступление Стинг. – Вы ведь так точно определили состав этого яда. Но что с ним не так?

Толстуха снова заметно помрачнела, но, похоже, чары Стинга взяли-таки верх.

– Это не яд, а эликсир, – нехотя призналась она. – И состав узнать было несложно. Это моя работа.

– В смысле – вы варили это зелье?

– Да. Но… Его потом доработали. Концентрация. В одной малюсенькой капельке – сила целого флакона. Немыслимо! Невозможно!

Похоже, сама Чорхголот зелье такой концентрации сварить бы не сумела. Это-то и привело ее в замешательство. Уточнять я не стал, чтобы не навлечь ее гнева. К тому же у меня все не шел из головы этот таинственный покупатель, которого мы спугнули.

А что, если он до сих пор здесь? И ждет своего товара?

Стараясь не дергаться, я в очередной раз окинул взглядом лабораторию. Входная дверь все еще была немного приоткрыта. Темных закоулков для того, чтобы спрятаться, тут было полно. В конце концов, есть еще и инвиз. Думаю, ассасины – частые клиенты Чорхголот…

Я шагнул ближе к прилавку, облокотился на него и как бы невзначай положил руку рядом со свертком. Поглядывая на хозяйку, ухватился двумя пальцами за уголок ткани и медленно потянул на себя, приоткрывая то, что скрывалось под ней.

Какой-то флакон. Толстое, наверное, в палец толщиной, стекло, залитая темным сургучом пробка. Внутри – черная, поблескивающая, как жирное масло, жидкость. Ее немного, с полстакана, но флакон из-за необычно толстых стенок получился объемистым. Я скосил глаза, пытаясь разглядеть этикетку…

– А что скажете по самому эликсиру? – осторожно вмешался Док. – Он очень странный, с перекосом в негативные эффекты. Как можно сварить такой? Это ведь противоречит самой концепции алхимии…

Толстуха снисходительно фыркнула.

– Тут как раз все просто, Носфераториус. Просто после добавления последних компонентов этот эликсир – не для людей. Он для ликанов в зверином облике. Придает сил и живучести. На человека же будет действовать ровно наоборот.

– Вон оно что! – ошарашено пробормотал Док. – Да, я слышал раньше про ликантропию, но не в курсе подробностей…

Название на этикетке мне прочитать не удалось, но, поскольку я уже долго пристально пялился на флакон, на подмогу пришла подсказка из игрового интерфейса.

Черная ртуть.

Кажется, я произнес это вслух, потому что все разом – и Док, и Стинг, и Чорхголот – обернулись ко мне. Толстуха рассержено взвизгнула, снова накрывая флакон тряпицей. Док хотел что-то сказать, но вдруг всплеснул руками и завалился на прилавок, будто кто-то сильно толкнул его в спину. Стинг тоже отлетел в сторону. Меня самого невидимая сила толкнула в плечо, заставляя развернуться. Это автоматически сработал Хвост Ящерицы, уводя меня с траектории полета маленького, похожего на рыбешку, метательного кинжала с широким листовидным клинком. Кинжал ударился в прилавок, вонзившись в самую его кромку.

Второй Хвост Ящерицы я врубил уже сам, инстинктивно отпрыгивая в сторону. Краем глаза успел заметить, как Стинг с Доком валятся на пол и странно дергаются, будто от электрошока. Кувыркнувшись, выхватил чакрам и замахнулся для броска, но что-то ударило меня в грудь, перехватывая дыхание. Еще один кинжал – ровно такой же, как и тот, от которого мне только что удалось увернуться.

Паралич! Я повалился на пол, кжак манекен, не в силах пошевелиться и дгаже вздохнуть. Активация умений тоже в эетом состоянии недоступна. В глазах потемнело, и я слмог разглядеть лишь смутный силуэт рядом со стойкой. О прилавок брякнуло что-то маленькое, металлическое. Незнакомец забрал сверток у Чорхголот, а потом стремительно и бесшумно, как тень, выскользнул из лаборатории. Ушло на это секунд пять, не больше.

Метательный кинжал, торчащий у меня из груди, растворился в воздухе, и эффект паралича тут же пропал. Я шумно глотнул воздуха и закашлялся, будто нахлебавшийся воды утопающий. По всему телу разливалась противная слабость, но и этот эффект быстро прошел.

Док и Стинг, матерясь на два голоса, барахтались у стойки, пытаясь подняться. Хозяйка добавляла в этот ансамбль свою визгливую ноту.

– А ну, убирайтесь! Никаких драк в моей лаборатории!

Алантская турель, установленная неподалеку от выхода, недвусмысленно развернулась в нашу сторону. Ага, где ты раньше была, железяка тупая?

– Все, все, мы уже уходим! – поднимая руки, выдохнул Стинг. – Ребят, сваливаем отсюда!

Уговаривать нас не пришлось – мы выскочили из логова Чорхголот, как ошпаренные, и тут же ринулись вверх по винтовой лестнице. Остановились только наверху, в круглой зале, из которой вели в разные стороны боковые проходы.

– Кажется, туда побежал!

Стинг ткнул пальцем в сторону туннеля, ведущего к канализационному коллектору, и даже ринулся было туда.

– Да брось, – удержал его за плечо Док. – Не догоним мы его. В инвиз уйдет. А у меня, как назло, дастов нет. Да и вообще…

Он раздраженно повел плечами.

– Этот гад нас один сейчас чуть не размотал. Я всегда говорил: заклинание паралича на метательном оружии – то еще читерство. Этих пяти секунд ему бы хватило, чтобы нам всем глотки вскрыть.

– Но не вскрыл же, – возразил Стинг, шмыгнув носом и поправляя свою громоздкую маску с оптикой. – Интересно, почему?

– Кто ж его знает? – огрызнулся Док. – Откуда он вообще взялся на нашу голову? Он ведь и весь наш разговор с магистром мог подслушать, гад!

У меня настроение тоже было ни к черту. И больше всего я был зол на себя самого. Раньше надо было догадаться, что мы не одни в лаборатории! И попытаться напасть первым. Тернии или Хвост дракона – что-нибудь, чтобы поймать этого гада или оглоушить. А дальше уж никуда бы он от нас не делся…

Я чувствовал, что мы упустили что-то очень важное. Черная ртуть. Ингредиент того самого зелья, которым был отравлен Берс. Вряд ли это совпадение. Покупатель явно связан с Полтергейстом.

– Надо вернуться в лабораторию, – сказал я.

– Не лучшая идея! – запротестовал Док. – У меня и так вон репутация с магистром обрушилась. Как бы вообще не лишиться доступа к его товарам. Тьфу! То есть, к её…

– Но надо же выведать подробнее про эту черную ртуть…

– Про это я тебе и сам расскажу. Хотя, особо и рассказывать-то нечего. Это жутко редкий компонент. Из тех, ради которых стоит вообще прокачивать репутацию с Бандами. Продается только у магистра и вроде бы иногда появляется в одной из лавок в Меррахе. Причем продается только за черепа. Два-три черепа за флакон. Можешь представить, сколько это в золоте.

– Что же в ней такого особенного, в этой ртути? – присвистнул Стинг.

– Она на порядок усиливает эффект зелий. Но главная причина дороговизны – ограниченное количество. Ее в продаже появляется по паре флаконов в игровой месяц.

– И все? Больше ее нигде не достать?

– Купить – вроде нет. Теоретически, конечно, может попасться где-нибудь в дропе. В данжах каких-нибудь, например. Но это все равно, что джекпот сорвать.

– Ясно. Но это, возможно зацепка. Будем иметь в виду.

Раз за разом прокручивая в голове нашу короткую схватку, я пытался вспомнить хоть какие-то новые детали. Но единственное, что я успел разглядеть – это смутный силуэт. Таинственный клиент Чорхголот двигался слишком быстро.

Но почему он не убил нас? Док прав – ведь запросто мог бы. А игроки в Артаре редко отказываются от легких фрагов. Может, просто не хотел светить ник в логах? Значит ли это, что он связан с Полтергейстом напрямую, и потому не хочет давать нам ниточку, которая может вывести на заказчика?

Да, это, пожалуй, самое правдоподобное объяснение. За него я и ухватился, хотя на ум пришло и другое, тоже вполне логичное. Только вот мне очень не хотелось думать о нем.

Нападавший ведь мог скрываться и по другой причине. Например, из-за того, что ник его окажется мне знакомым.

Глава 5 Новый след

– А вот, похоже, и наш потерпевший, – шепнул Берс, толкая меня локтем. – Вон там, слева. Да выше! Вон он, под кустом затаился.

Анахар, Рвущий плоть, с такого расстояния был похож на огромного дикобраза – из-под колючего куста была видна только его голова, обрамленная гривой длинных плоских игл.

– Вижу, – кивнул я. – Только какой же он потерпевший? Это я от него сегодня огребаю по полной.

– Ну, я просто немного опережаю события. Считай, что он уже труп. В ближайшем будущем.

– Давайте уже творить это будущее, – проворчал Док. – У меня всего часа четыре до конца сессии, а нам еще шахту эту обыскать надо.

– Так только тебя и ждем. Ты скоро?

– Мы почти готовы, – зловеще ухмыльнулся некромант, оборачиваясь через плечо.

До этого он, преклонив одно колено, колдовал над разложенной на земле грудой костей и темных лохмотьев. Последнее слово заклинания – и рядом беззвучно взвился столб призрачного серого огня, а кости, соприкасаясь друг с другом с характерным сухим стуком, начали быстро складываться в уже знакомую фигуру, увенчанную лошадиным черепом.

Карачун за последние недели тоже здорово изменился. Кости любимого детища Дока потемнели, будто были обожжены, и обзавелись светящимися голубоватыми прожилками. На черепе мерцали эффектные спиралевидные руны, а поверх просторной полуистлевшей сутаны светились магические доспехи, сотканные из света и дыма. На непропорционально больших костяных лапищах красовались массивные серебряные перстни с черными камнями.

Аура   лича  стала  мощнее   и  даже  визуально  заметнее.  Там,  где  парил,  зависнув   в  полуметре   от   земли,   изорванный  подол   его  балахона,  клубилась   синеватая  тьма,   расходящаяся в стороны жадными щупальцами. Попадая в нее, даже камни, кажется, темнели и покрывались тонкой корочкой инея. А уж трава и мелкая живность и вовсе быстро съеживались и обращались в прах. На дружественных к Доку игроков аура Карачуна не действовала, но все равно было как-то жутковато. От одного его присутствия становилось не по себе – будто за шиворот плеснули чего-то вязкого и холодного. А уж встречаться взглядом с холодными светящимися глазищами фамильяра избегал даже Берс.

– Ну, что, вперед! Постарайтесь выманить его на открытое место, – распорядился Док.

– А ты чего?

– Мы тут покараулим. Не будем входить в его зону агра раньше времени. Вы, главное его не спугните.

Я хотел было возразить, что пришли-то мы сюда не за Анахаром. Он – лишь препятствие на пути в древнюю шахту. Но у спутников моих, похоже, уже не на шутку разыгрался охотничий азарт, так что отговаривать их от драки было бесполезно. Да мне и самому хотелось взять реванш у этого когтистого гада.

Мы с Берсом трусцой пробежались по извилистому дну каньона, намеренно не доставая оружия раньше времени, и даже стараясь не смотреть в сторону грифона. У именных мобов есть неприятная особенность – они куда хитрее обычных, и когда видят, что добыча им не по зубам, склонны затаиться, а то и вовсе сбежать. Поэтому охота на них всегда сложна. Если ты недостаточно силен – тебе сложно справиться со зверем. Если перекачан по сравнению с ним – то ловля на живца не срабатывает, и приходится переходить к осторожному выслеживанию.

Но мы зря переживали – особое приглашение Анахару не понадобилось. Причем, хоть я и ждал его нападения каждую секунду, выскочил он совершенно внезапно. Еще и не с той стороны. Мы огибали кусты, в которых он затаился, справа. Но он как-то умудрился зайти еще правее нас, и выпрыгнул из-за поросшего бурым лишайником валуна. Берса он сшиб одним ударом, подминая под себя, и я уж подумал, что снова придется биться один на один. Но рыжий, взревев куда громче и яростнее самого чудовища, полоснул хопешами прямо из положения лежа. Грифон, взвизгнув, отпрыгнул и зашипел, ставя дыбом свои страшные зазубренные иглы.

Ох, и уродлив же ты, братец. Аж дрожь пробирает. Так часто бывает при виде артарских чудовищ. Одно дело – более-менее привычные хищники вроде волков, медведей, леопардов. Да хоть бы даже крокодилов. Страшно, конечно, но более-менее понимаешь, кто перед тобой и чего от него ожидать. А вот плоды фантазии вирт-дизайнеров будят какие-то глубинные страхи перед чуждым, неведомым.

– Ах ты, собака сутулая! – с пол-оборота завелся Берс, рывком вскакивая на ноги. – Ну, я тебе сейчас…

На груди его алело несколько глубоких царапин, быстро расцветающих оранжевым пламенем. Но основательно поработать над ним когтями Анахар не успел, только разозлил. И выпустил огонь наружу.

Пожалуй, этакая зажигательная смесь внутри – это неплохой защитный механизм. Плохо другое – чтобы он сработал, нужно, чтобы тебе основательно пустили кровь. Но Берсу к такому не привыкать.

Я бросил под Анахара Тернии, чтобы придержать его на месте, и прицельно добавил прямо поперек хребта Хлещущей ветвью. Во время замаха посох в моих руках увеличился в длину, как минимум, вдвое и упруго изогнулся, будто резиновый. От удара зверь плюхнулся на пузо и захрипел, но, увы, как и в прошлые разы, оправился довольно быстро. Я лишь выиграл несколько секунд для Берса – пока тот, размахивая своими хопешами, не набросился на грифона с фланга.

Мы рассредоточились, стараясь держать Анахара строго между нами. Он вертелся волчком, огрызаясь то на меня, то на Берса – будто огромный колючий кот, разыгравшийся с фантиком на нитке. Вот только когтями полосовал совсем не играючи. К счастью, он не мог сосредоточиться на одной цели, так что и у меня, и у рыжего хватало сноровки уворачиваться от его выпадов. Правда, и пробивать его толком тоже не получалось. Не бой, а какой-то аттракцион типа родео. И закончится он ровно в тот момент, когда кто-нибудь из нас совершит оплошность.

Или же выбросит неожиданный козырь.

Анахар, подобрав под себя лапы, сгорбился, будто для прыжка, и мы подались чуть в стороны. Но вместо прыжка он вдруг как-то странно фыркнул, дернулся, и в воздух вокруг него веером взметнулось сразу дюжина игл. Меня задело лишь вскользь – щеку и боковую часть шеи будто раскаленным прутом обожгло. В который раз меня спас халявный Хвост ящерицы, активирующийся автоматически за счет Зерна Морской саламандры. Ну, почти спас, строго говоря. Кожу мне рассекло знатно – зажав рану ладонью, я почувствовал под пальцами её рваные края, а за ворот доспеха покатились теплые струйки крови.

Берсу досталось куда больше. Одна из игл впилась ему прямо в живот, будто стрела. Выдергивая её, он еще больше разворотил рану зазубренными, как серрейтор, кромками. Грифон же, воспользовавшись его замешательством, прыгнул на него. Я снова бросил ему под ноги Тернии. Тонкие цепкие ростки быстро рвались под напором зверя, но все же придержали его на пару секунд.

Да где же Док со Стингом, мать их за ногу?!

Надо было припомнить некроманта раньше – тот будто этого и ждал. Самого его появления мы не засекли, но на Анахара вдруг обрушился вихрь странного серого пламени, в котором мелькали силуэты безногих растрепанных привидений в длинных лохмотьях. Их было сложно разглядеть, потому что они формировались буквально на доли мгновения, а потом таяли, искажались, расплывались, как плавящийся воск. И снова появлялись.

Призрачное пламя закрутилось вокруг грифона, как торнадо, наращивая темп, и мы с Берсом невольно отшатнулись в стороны.

Наш Доктор Носфераториус приближался, вышагивая неторопливо, но неотвратимо, как сама смерть. В вытянутой вперед руке он сжимал свой жезл из древесины Джубокко. Именно из него, будто найдя прореху между измерениями, с шипением вырывались все новые призрачные твари и присоединялись к бешено вращающемуся хороводу вокруг Анахара.

Чуть позже стало понятно, что твари не такие уж призрачные. Зверь не мог вырваться из закрутившегося вокруг него кольца, а когда оно начало сжиматься, завизжал в ужасе. Пролетая сквозь него, призраки будто бы вырывали из него куски плоти и тут же иссушали их, превращая в красноватый пепел. Крови и внешних повреждений не было видно, но грифон верещал, будто его резали на части, и метался, силясь вырваться. Призрачная мясорубка бодро продолжала свою работу, и серое пламя постепенно окрашивалось в багровый. Док же шагал, не останавливаясь, и когда приблизился к магическому торнадо вплотную, оно начало опадать и съеживаться, втягиваясь обратно в жезл. Пальцы деревянной руки судорожно сжимались и разжимались, будто пытаясь ухватить стремительно проносящихся сквозь них призраков.

Закончилось все неожиданно – жезл, будто пылесос, втянул в себя последние языки пламени и замер со скрюченными, будто в агонии, пальцами. На нас обрушилась тишина. Вытаращившийся на Дока Берс даже поковырял пальцем в ухе – видно, решил, что оглох.

Высохшее, как мумия, тело грифона валялось, выпростав в сторону передние лапы. Кажется, от него реально остался только скелет, обернутый обвисшей шкурой.

Некромант же, приблизив свой жутковатый жезл к лицу, коротко дунул на него, будто сдувая пороховой дымок с дула револьвера.

– Славно покушали, не правда ли? – ухмыльнулся он, вскидывая подбородок.

Черная деревянная рука, изогнувшись, ласково погладила его по бороде узловатыми пальцами.

– Сергеич, ты это… Завязывай! – держась за раненый живот, проворчал Берс. – Ты меня пугаешь.

– Угу, – поддакнул ему Стинг, пряча за спину свой лук, из которого, похоже, и выстрелить-то ни разу не успел. – Я прям стесняюсь спросить, чего ты еще научился делать этой своей третьей рукой?

Док сделал вид, что не расслышал. Закрепил жезл в специальных лямках на поясе и жестом подозвал Карачуна. Лич тоже в битве не поучаствовал – попросту незачем было.

– Подхилить? – предложил он Берсу.

– Да само затянется, – отмахнулся тот, растирая по животу все еще дымящуюся, а кое-где вспыхивающую алым пламенем кровь. – Я ж теперь сам себе могу раны прижигать.

– А вот я бы не отказался, – пробормотал я, по-прежнему зажимая рану, тянущуюся через щеку и шею.

Док вытянул в мою сторону руку, и перстень на его пальце вспыхнул крупным алым рубином. Я успел разглядеть знакомый багровый луч Перекачки жизни, а потом изрядно ошалел от вливающейся в меня энергии и даже ненадолго ослеп – перед глазами плясали лишь мутные цветные пятна. Рана моя затянулась буквально за несколько секунд – я прямо чувствовал ладонью, как края ее сходятся и срастаются. Сам Док во время заклинания лишь слегка морщился, хотя раньше применение Перекачки жизни от себя союзнику причиняло ему жуткую боль. Видно, дело в новом перстне. Скорее всего, модифицирует заклинание.

– Спасибо, – сдавленным от удивления голосом буркнул я, и Док ободряюще усмехнулся.

– Поверить не могу, что ты все-таки пошел в эту ветку Кипящей крови, – покачал он головой, снова оборачиваясь к Берсу. – Это ж для настоящих психов!

– А ты во мне сомневался, что ли? – парировал Берс. – К тому же, под мой стиль подходит идеально. Дело же не только в огненном уроне. Тут и бонусы к живучести, и повышение болевого порога, и взрывные баффы. И это еще только начало!

– Ладно, пойдемте, – поторопил я остальных, поглощая скудную долю Ци, что система выдала мне за участие в победе над Анахаром. Основной опыт, конечно, достался Доку.

– Угу. Только одна просьба – отрубите-ка этому красавцу голову.

– Нафига, Док? Он вроде бы и так мертв.

– Мне понравился его череп. И дрэды у него классные. Думаю, я смогу проапгрейдить Карачуна.

Лич, будто понимая, о чем речь, еще активнее начал перебирать в воздухе своими костлявыми ладонями. Я б не удивился, если бы он их еще и потирать начал в предвкушении обновки.

Уродливую башку грифона мы отделяли всей толпой. Рубил, конечно, Берс – его хопеши были наиболее приспособлены для такой работы. Остальные держали, пытаясь примять и оттянуть в сторону иглы. Пока справились – перематерились и исцарапались с головы до ног. Но заказчик был доволен. Я, когда представил Карачуна с новой башкой, вынужден был согласиться, что идея хорошая.

– Теперь враги, наверное, от одного вида вашей парочки будут в штаны гадить, – сплюнув, проговорил Берс и, наконец, убрал оружие – Ну, а теперь-то пойдем уже?

Спуск в шахту был не особо примечательным – этакая треугольная дыра в скале. О ее искусственном происхождении напоминали лишь останки алантского подъемного механизма, с помощью которого вверх по отвесной стене каньона когда-то поднимали здоровенные вагонетки с рудой. Пара таких вагонеток даже валялась неподалеку кверху днищами, а из-под слоя рыжего песка кое-где виднелись участки ржавых рельсов.

Мы, не тратя времени даром, потопали дальше, тем более, что дорога тут была одна – широкий горизонтальный штрек с дорогой для вагонеток посередине.

– Уф, не люблю я этих алантов и их катакомбы, – проворчал Док, когда мы вошли под своды пещеры. – Учтите, от меня там пользы будет мало – большинство моих заклинаний бесполезно против механизмов.

– Да вряд ли там много исправной техники осталось, – скептически оглядывая хлам, валяющийся под ногами, возразил Берс. – Это ведь не данж. Обычная нора в скале.

– Тут скорее подземных пакостников стоит опасаться, – мрачно добавил Стинг, поковыряв пальцем намалеванные светлой краской рисунки на стене пещеры. – Трогглы. Они очень любят тусоваться в алантских подземельях.

– Просто они, как рыба – ищут, где глубже, – пожал плечами Берс.

Первые метров тридцать штрека мы преодолели одним махом, разве что пару крыс шуганули по дороге. Да и дальше еще с четверть часа не встречали никаких препятствий, кроме темноты, пыли и всякой подземной мелочи. Мы забирались все глубже, спускаясь на следующие этажи с помощью дребезжащих и скрежещущих, но все еще работающих лифтов, а кое-где – и просто спрыгивая в зияющие в полу проемы.

А вот дальше, когда добрались до центральной вертикальной шахты, невольно застопорились. Честно говоря, я и не ожидал, что здесь окажется такая бездонная пропасть. Невольно вспомнились обнаруженные нами пещеры в Сером пике. Главное отличие было в том, что здесь на отвесных стенках огромного колодца сохранились проржавевшие насквозь части транспортной системы.

Чтобы осмотреться, Док принялся расшвыривать во все стороны столь любимые магами всех мастей светящиеся шары – простейшее, но одно из самых полезных в игре заклинаний.

– Так, с лестницами, похоже, облом, – выдал Стинг свой неутешительный вердикт. – Как спускаться – непонятно.

Впрочем, это и без его новой оптики было понятно. Изначально система лестниц и пандусов, похоже, спиралью шла по всему колодцу, с каждым витком спускаясь все ниже. Но построено это все было многие столетия назад, так что сейчас в этой конструкции зияли огромные провалы. Теоретически, используя Жало и всю мою сноровку, можно было попытаться спуститься и по такой дороге. При условии, что оставшиеся участки держатся достаточно крепко. Но как раз по этому поводу уверенности не было никакой.

– Может, рудный подъемник еще работает? – предположил Берс. – Вон тот, с вагонетками?

Подъемник располагался на дальней от нас стороне шахты и представлял собой громоздкий механизм, состоящий из огромных, по несколько метров в диаметре, шестеренок, толстенных цепей и железных лап размером с ковш экскаватора. Если я правильно разобрался в его конструкции, это было что-то вроде вертикальной конвейерной ленты, по которой с одной стороны должны были подниматься наполненные рудой вагонетки размером с легковушку, а с обратной стороны – возвращаться в шахту порожняк.

– Хочешь прокатиться? – хмыкнул Док. – Да тут, наверное, все заржавело так, что эти шестеренки на части развалятся!

– Эй, я бы не стал недооценивать долговечность алантской техники! – запротестовал Стинг. – Ей-богу, когда эти ребята собирали какую-нибудь очередную свою хреновину, в документации к ней они наверняка ставили «Срок годности не важен, вы все равно не доживете».

– Ну, а как эту махину запустить вообще?

– Кажется, вон там, наверху, что-то вроде пульта. Мангуст, сможешь залезть?

В стене пещеры на высоте метров пяти виднелась решетчатая железная конструкция, которая мне напомнила кабину управления. Что-то похожее было в подземельях под Храмом Черной змеи – там, где хиссы устраивали свои жертвоприношения Очищающему огню. К кабине когда-то вела железная лестница, но сейчас от нее остался лишь огрызок, основная часть валялась внизу. Можно было попробовать собрать из остатков что-то вроде стремянки (и, кажется, разработчики специально оставили все именно в таком виде – как вариант). Но проще и быстрее было потратить заряд Ци на Прыжок лягушки.

Наверху обнаружился подковообразный пульт, усеянный рукоятками и переключателями. Единственное, что могло помочь хоть как-то сориентироваться в этом хаосе – это полустертые алантские руны напротив некоторых переключателей. Но это если ты в них хоть немного разбираешься.

Я уже приготовился нажимать и дергать все подряд, когда снизу донесся окрик Стинга.

– Мангуст, сначала проверь, осталась ли тут вообще энергия! Светящиеся огоньки там есть?

– Эм…

Пульт был изрядно припорошен пылью и затянут плотной липкой паутиной. Хотя в некоторых местах загрязнений было заметно меньше – похоже, сюда все-таки иногда наведываются игроки. В основном очищена нижняя часть пульта – там, где целая россыпь одинаковых продолговатых рычагов, передвигающихся в глубоких пазах, похожих на маленький лабиринт. Ага, а по краям несколько зеленоватых кристаллов. Один из них чуть теплится, подсвеченный изнутри.

– Да, вроде светится один.

– Нужно замкнуть цепь питания! Скорее всего, там что-то типа головоломки.

– Может, сам залезешь? Я тебе сейчас сброшу веревку.

Я спустил вниз Жало и подтянул коротышку наверх. Вместе мы осмотрели пульт, и Стинг шустро задвигал рычажками, гоняя их по пазам.

– Защита от дурака, – пояснил он. – Главное, на ловушку не нарваться какую-нибудь.

Он завертел головой, оглядываясь, и я невольно тоже начала озираться.

– Ты чего?

– Да просто прикидываю, чего ждать. Если случайно активирую защитную систему – то сверху может какая-нибудь гильотина обрушиться. Или из стены гарпуны полетят. Или, бывает, кислотой ошпарит.

– Так ты поаккуратнее с рычагами-то этими!

– Да не дрейфь! Тут вроде все просто. Да и не должно тут быть навороченной защитной системы. Берс прав – тут не данж и не сокровищница какая-нибудь. Это ж просто шахта.

В пульте что-то щелкнуло, и он замер, втянув голову в плечи. Сам я тоже едва вниз не сиганул. Но прямой опасности не было – иначе бы у меня Хвост ящерицы сработал.

Стинг аккуратно переместил рычажок назад и повел его другим маршрутом, выводя на нижнюю кромку панели. Там механизм снова щелкнул, и загорелся еще один зеленый кристаллик.

– Я ж говорю – раз плюнуть, – хмыкнул он. – Тут что-то типа пятнашек, и надо рычаги в правильное положение выставить.

Закончил он, и правда, буквально через пару минут – видно, главное было понять сам принцип, а сама по себе головоломка была несложной. Когда все зеленые кристаллы на панели подсветились, он потянул на себя большой рычаг справа. Из-под земли донесся протяжный скрежет, подхватываемый эхом, а пол под нами содрогнулся так, что мне пришлось ухватиться за поручень, чтобы удержать равновесие.

– Работает! – восторженно завопил Стинг.

Огромные шестеренки начали проворачиваться, скрипя, лязгая и обрушивая вниз струи песка и налипшего на них мусора. Лента транспортера тоже пришла в движение. Она была похожа на гигантскую развернутую вертикально велосипедную цепь, нижний край которой терялся в глубине шахты.

Мы со Стингом спустились к остальным и оглядывали конструкцию, пытаясь понять, как ее вообще использовать. Прыгать на эти громыхающие железные глыбы не было никакого желания. Одно неверное движение – и тебя просто перемелет, как в жерновах.

– Эй, а вон и наш автобус! – хлопнул меня по плечу Берс.

От подъемника в некоторые боковые туннели тянулись толстые железные тросы – в аккурат над рельсовыми ветками. И сейчас из темноты как раз вынырнула пустая покореженная вагонетка, подцепленная к этому тросу причудливым механизмом, похожим на четырехлопастную клешню.

– Ну что, успеем же запрыгнуть? – подобрался Стинг, следя за движением вагонетки.

Та как раз замедлила ход, подъезжая к транспортеру. Обычная железная коробка с толстенными стенками, на железных колесах. Разместиться в ней вчетвером вполне реально. На комфортную поездку, правда, рассчитывать не стоит – трясти её явно будет так, что мозги в масло собьются.

Доку идея с поездкой не нравилась. Он вроде и выдвинулся следом за нами к транспортеру, но то и дело оглядывался на своего фамильяра. Карачун всем хорош, но передвигается он довольно медлительно.

– Может, поищем другой способ, ребят?

– Сергеич, не тормози! Думаешь, тебе тут персональное такси подгонят?

У транспортера вагонетка почти остановилась – железная клешня приподняла ее над рельсами и перетаскивала в специальный слот в движущейся ленте. Это был идеальный момент для того, чтобы в нее запрыгнуть. Тут Стинг оказался самым шустрым. За ним рванули мы с Берсом, таща за собой некроманта. Его пришлось забрасывать в кузов чуть ли не силой.

– Не успеем же! – выкрикнул он, но мы таки сделали последний рывок и перевалились через железный борт. Вагонетка, заняв свое место на транспортере, быстро поползла вниз.

Карачун подплыл к краю пропасти и, чуть помедлив, отправился за нами, плавно паря в воздухе.

– Ну вот, а ты переживал. Он же летать умеет, – подбодрил я Дока.

– Да, но я не знаю, на каком расстоянии у меня контроль над ним сохраняться будет. А вдруг он слишком отстанет, и я его потеряю? Да и вообще, не нравится мне вся эта затея.

– Уф, да чего ж ты такой зануда-то, Док? – взвыл рыжий. – Да куда он денется-то из этого колодца? Тут одна дорога – вниз.

– Устами зануды гундосит истина, – насупился некромант, опасливо отодвигаясь от края.

Вагонетка, покачиваясь, бодро спускалась вниз. Вскоре вокруг нас сгустилась такая тьма, что мы даже друг друга не могли разглядеть. Тогда Док прилепил светящийся шарик на внешнюю стенку вагонетки, и мы продолжили погружаться, как батискаф на дно темной морской впадины. Мимо лишь изредка проплывали скальные выступы или детали каких-то огромных механизмов.

Продолжалось это минут десять, не меньше, и за это время мы успели изрядно заскучать.

– Бездонная она, что ли, эта шахта! – проворчал Стинг, переваливаясь через бортик, чтобы выглянуть наружу.

– Да не раскачивай ты корыто! – одернул его Док. – Сорвемся еще!

– Не нервничай, – снисходительно усмехнулся Берс, уже в который раз прикладываясь к железной фляжке. Судя по доносящемуся из нее запаху, внутри была явно не вода.

– Я вообще такие штуки терпеть не могу. Фуникулеры всякие, колеса обозрения, – признался некромант. – Фобия у меня, понимаешь? Я в детстве как-то застрял на подъемнике лыжном. Больше двух часов там проторчал.

– А я как-то в лифте застрял, – оживился Стинг. – С одной дамой…

– Ой, даже не начинай! – дружно запротестовали мы.

– Не, да там правда забавно вышло! Сидим мы с ней, значит, уже полчаса. А потом она мне и говорит…

Вагонетка вдруг резко вздрогнула, будто наткнулась на что-то, и мы дружно вскрикнули, хватаясь за борта. Берс выронил свою фляжку и, кряхтя, заползал по днищу, пытаясь найти ее в потемках. Нас же дернуло в сторону – это посудину нашу подхватила огромная железная клешня и потащила в зияющий непроглядной тьмой боковой туннель.

– Кажется, приехали, – выкрикнул Стинг. – Граждане пассажиры, при выходе не забывайте свои вещи…

Тут нас тряхнуло так, что он заткнулся на полуслове. Вагонетка, кажется, брякнулась обо что-то днищем. Но не остановилась, а наоборот – покатилась дальше, наращивая скорость.

– Док, подсвети!

Сергеич швырнул пару шаров вверх, но это было без толку – они цеплялись за потолок и тут же уносились далеко назад. Тогда он собрался-таки с силами и поднялся, цепляясь за верхнюю кромку борта. Следующий шар прицепил на переднюю стенку вагонетки, как большую фару. Свет ее выхватывал проносящиеся мимо бугристые стены узкого туннеля и рельсы перед нами.

– Нас ничего не держит! – предупредил Стинг, указывая наверх. – Мы сами по себе катимся!

– Рельсы под уклон идут!

– Так тормозить надо!

– Чем?!

У меня мелькнула было мысль о Жале, но я ее отбросил. Скорость мы набрали уже приличную, а сама вагонетка тяжеленная. Затормозить я ее точно не смогу. Если зацеплюсь Жалом за потолок – меня просто вышвырнет.

Наш железный тарантас тем временем, грохоча тяжелыми колесами, прокатился вперед по параболе – резкий спуск сменился плавным подъемом, который мы по инерции преодолели, замедляя скорость. К тому моменту мы уже все были на ногах, и сгрудились у переднего края вагонетки, выглядывая через борт.

– Еще света, Док!

Вспыхнул еще один светящийся шар – в аккурат для того, чтобы мы успели разглядеть открывшуюся нам картину. Туннель вывел нас в огромную пещеру. Рельсы продолжались, но уже шли не по дну штрека, а по ржавой железной эстакаде, прямо над бездонной черной пропастью. Причем буквально в паре метро перед нами они снова шли под уклон – крутой, как на американских горках. Времени нам хватило только на то, чтобы дружно набрать в легкие побольше воздуха.

А потом мы рухнули вниз.

– Ох, йо-о-о-о!!!

От ускорения внутренности сжались и подпрыгнули к горлу. Мы намертво вцепились в борта и друг в друга, но вагонетку трясло и бросало из стороны в сторону так, что все равно немудрено было вывалиться. А скорость все нарастала.

Уши у меня закладывало от многоголосого мата. Сам я в такие моменты не ору, а наоборот, стискиваю зубы. Ощущения были мерзкие – будто несешься по встречной полосе, а впереди здоровенная фура. И понимаешь, что уйти в сторону уже не успеешь, так что просто сжимаешься в ожидании страшного удара. Только продолжается это не доли секунды, а куда дольше.

Чувствуя, что пальцы мои соскальзывают с бортика, я зарычал и активировал Укоренение, мысленно отметив остальных пассажиров вагонетки как враждебные цели – чтобы и их опутать Терниями. Почувствовал я себя так, будто и правда пустил корни и сросся с этим железным корытом. Если сейчас во что-то и врубимся – боли я не почувствую. А за счет дополнительной брони, может, даже и выживу. Жаль, длится этот эффект всего полминуты.

Мы, вихляя из стороны в сторону, пролетели сквозь гигантскую каверну и снова нырнули в узкий боковой туннель. Колеса тарахтели по стыкам рельсов, как пулеметная очередь, а в замкнутом пространстве от этого звука и вовсе оглохнуть было можно.

Псы к этому моменту уже даже не матерились, а просто отрывисто завывали, реагируя на каждый рывок вагонетки. Но, кажется, самый скоростной участок был позади. Мы катились почти горизонтально, а потом даже немного в гору. После пары резких поворотов скорость вагонетки быстро упала, и в очередную пещеру мы выкатились довольно неспешно, а потом и уткнулись в нечто вроде отбойника из железной сетки.

– Сваливаем отсюда! – выдохнул Берс и первым перевалился через борт.

Мы едва успели покинуть транспорт, как из темноты вынырнула очередная железная клешня и утянула нашу вагонетку куда-то прочь.

Приходили в себя мы еще минут пять, не меньше. Док и вовсе рухнул на землю и валялся, тяжело дыша и что-то причитая себе под нос.

– Не, обратно я точно на этой хреновине не поеду, – поддержал его Берс.

– Ну, это просто вниз порожняковые вагонетки так быстро швыряют, – предположил Стинг. – Наверх-то они с рудой должны идти, так что там наверняка медленнее и бережнее тащат.

– Вот сам и проверяй! Я лучше Возвратом наверх телепортируюсь.

– Рано еще о возвращении думать. Мы еще ничего не нашли, – сказал Док и замер, прислушиваясь к чему-то. – Ч-черт, говорил же – нельзя бросать Карачуна! Надо было мне его деактивировать сначала…

– Что, потерялась связь? – спросил я.

Прищурившись, я разглядел тянущуюся от некроманта светящуюся нить Ци, но она была тонкая, как паутинка, и мерцала, грозясь вот-вот исчезнуть.

– Вроде нет пока. Зову его к себе. Но вот отыщет ли он дорогу сюда…

– Извини, Док, – вздохнул я. – Если что – я помогу тебе его отыскать. Даже если придется всю эту шахту снизу доверху облазить.

– Брось, – отмахнулся он. – Мы здесь не за этим.

– Знать бы еще, за чем именно, – буркнул Берс. – Чего ищем-то, Мангуст? Хотя бы примерно представляешь?

– Следы, – пожал я плечами. – Любые следы. Но начать, наверное, нужно с первородного обсидиана. Джанджи Хэ – ксилай, которого я ищу – изучал его незадолго до исчезновения.

– Что это за обсидиан такой? Что-то типа драгоценного камня?

– Нет, – отозвался Док. – Это неразрушимый материал. Из него сделана тектоническая плита, на которой покоится Артар. А поверх этой плиты уже горные породы наслаиваются, почва, реки, озера и так далее. Кое-где в подземельях, если забраться очень-очень глубоко, можно добраться до самой плиты. К тому же, она не совсем ровная – там тоже пики, впадины…

– И что же, совсем неразрушимый? – прищурился Стинг.

Некромант лишь пожал плечами.

– Вроде да. Ну, или просто прочность у него в сотни раз больше, чем у любых других матерриалов. На нем даже долотом из адамантита царапину не оставишь. Так что изучать его можно только на месте. Отколоть даже маленький кусочек – не получится.

– Ну, что ж, будем искать. Если этот ксилай здесь был, то вряд ли он пробирался сюда каким-то другим маршрутом. Так что отсюда и начнем.

Нижние ярусы шахты неподалеку от рельсов оказались на удивление густонаселенными. Стоило нам углубиться в первую же боковую шахту, как мы наткнулись на целую орду уродливых горбатых карликов – трогглов. Они были похожи на безглазых жаб, вооруженных примитивными шестоперами, копьями и кирками, сделанных из обломков алантских железяк. Несмотря на небольшой рост, были они массивными, живучими и чудовищно сильными. Один из таких на моих глазах швырнул в Берса колесо от вагонетки – ржавый железный блин весом килограмм этак в сто.

Особенно опасными эти уродцы были из-за того, что прекрасно ориентировались даже в полной темноте и имели мерзкую привычку нападать совершенно внезапно и целой толпой. В итоге продвигались мы медленно и осторожно, а Док буквально десятками раскидывал вокруг светящиеся шары, чтобы нас не могли застать врасплох. В ходе схваток же отдуваться приходилось в основном нам с Берсом – лук и стрелы Стинга в тесных закоулках штреков были бесполезны, а Док помогал нам разве что дебаффами.

Через полчаса стало полегче – нас, наконец, догнал Карачун. Он, похоже, в точности повторил наш маршрут, только в своем неспешном темпе, плывя сквозь тьму, как огромная страшная медуза. Док едва обниматься к нему не полез, и прыгал от радости, как ребенок.

Не то аура лича отпугивала местных аборигенов так, что они перестали к нам соваться, не то мы просто покинули ареал их обитания – но дальше обошлось без драк. Мы спускались все ниже, штреки становились все теснее, многие из них заканчивались тупиками.

– А шахта-то самоцветная, – одобрительно хмыкнул Док, разглядывая очередной попавшийся ему под руку кусок отработанной породы. – Если тут засесть с инструментами, думаю, можно неплохо выгрести. Гематит, тигровый глаз, кварц, агат… Да много чего можно нарыть.

– Тоже мне, нашел шахтеров! – мотнул головой Берс.

Ему блуждание по этим туннелям явно уже надоело, и он с куда большим удовольствием вернулся бы в пещеры трогглов. Там хоть можно было подраться всласть.

Я, честно говоря, тоже с каждой минутой все больше разочаровывался в этой вылазке. Пока нам не попадалось ни малейших следов Джанджи Хэ. И первородным обсидианом тоже даже не пахло. Наверное, мы все-таки недостаточно глубоко забрались.

Надежда затеплилась с новой силой, когда мы набрели на еще один лифт, ведущий еще глубже, и спустились на нем метров на тридцать, не меньше. Здесь нам открылись, похоже, самые последние штреки, которые алантские рудокопы успели сделать, пока шахта еще работала в полную силу. А еще тут было что-то вроде небольшого командного пункта – круглый зал со стенами, укрепленными железными листами. Здесь высились стеллажи со сгнившими от сырости пергаментами, с потолка свисали до сих пор работающие кристаллические светильники.

Дальняя от входа стена зала была странной – угольно-черной, глянцевой, будто экран монитора. Разве что не такой ровной. Свет отражался на ее бугристой поверхности ней расплывчатыми каплями.

Док порылся было на стеллажах и огромном верстаке в поисках уцелевших фолиантов, но быстро плюнул на эту затею. Там, похоже, не найдешь ничего полезного.

А вот стена его тоже заинтересовала.

– Ха! Так это, похоже, он и есть! Первородный обсидиан.

– А вон там что? Похоже на схемы какие-то?

Берс указал на один из металлических листов обшивки. Там действительно было что-то вроде карты, выгравированной прямо на поверхности. Причем частично очищенной от грязи и пыли – выходит, и здесь мы были не первыми гостями.

А еще рядом на стене темнели свежие росчерки ксилайских иероглифов!

Я чуть ли вприпрыжку подбежал к ним, расталкивая остальных. Достал пергамент с заметками об этой шахте. Многие из иероглифов совпадали. И, как и на самом пергаменте, нанесены они были странной краской – плотной, жирной, вроде сургуча, так что надписи заметно выпирали над поверхностью.

Я провел по иероглифам кончиками пальцев, чувствуя их выпуклые очертания. Потом потер подушечки пальцев друг о друга. Пыли на них почти не было.

Так, посмотрим, что за схема…

– Это и правда карта, – подсказал Стинг. – Показывает расположение других алантских шахт. Кстати, надо бы перенести эти данные к себе в атлас. Может, пригодится.

Он достал свою игровую карту и принялся возиться с ней, поглядывая на стену.

– А вот эти линии и символы? Получается, все шахты соединяются в одну сеть…

– Может, технологические маршруты? Тут же, похоже, не только шахты отмечены, но и переработка. Вот и показывают, откуда и куда везли сырье… Вон, видишь? Отсюда линия тянется на запад, к Гараксу.

– Ну, к Гараксу тут много нитей ведет, – подтвердил Док, тоже разглядывающий карту. – Все-таки это крупный город был в свое время.

– А вот здесь что?

Я ткнул в ту часть схемы, рядом с которой были начертаны ксилайские знаки.

– Сейчас гляну…

Чтобы получше рассмотреть схему, Стингу пришлось привстать на цыпочки и даже подкрутить оптику на своем шлеме.

– Так-так… Ну, судя по очертаниям горных хребтов, это Фроствальд. Вон, видите – это северо-западная оконечность материка?.. А это, выходит, Двуглавая гора. Самый высокий пик в Артаре.

– Это на Ледяном хребте? – уточнил я.

– Ага. И тут отмечены две большие шахты. Так, как это переводится-то…

– Ледяное жерло, – подсказал Док. – А это – Огненное жерло.

– Да-да. Они рядом располагаются. Близнецы прям. А вот тут, к юго-востоку от них – Громовая кузня. Это уже не шахта, а как раз что-то вроде завода. Оттуда от Двуглавой горы сырье идёт. А дальше…

– Да это уже неважно, – отмахнулся я. – Отмечены-то как раз эти две шахты. Надо будет разузнать про них побольше.

– Про Громовую кузню я, кажется, что-то слышал, – сказал Док. – Это вроде данж. Жерла – скорее всего, тоже. Там огромные подземелья.

– Угу, – поддакнул Стинг. – Даже по размеру значков поглядите. Эти шахты, похоже, вообще самые большие во всем Артаре. Там и по пять данжей запихать можно.

– И наверняка они достаточно глубокие, чтобы там можно было добраться до первородного обсидиана… – пробормотал я.

Пока все сходится. И Молчун оказался прав – Джанджи Хэ запросто может оказаться именно там, во Фроствальде, вдали от цивилизации, поэтому даже Кси не может до него дотянуться.

– Эй, картографы! – окликнул нас Берс. Он тоже бродил неподалеку, исследуя стены. – Вы лучше сюда взгляните.

Он указал на обсидиановую стену.

– Док, ты же вроде говорил, что этот твой первородный обсидиан даже адамантитом нельзя поцарапать?

– Так и есть. Это самый прочный материал в Артаре.

– А это тогда что за хрень?

Мы подошли поближе, пригляделись и дружно раскрыли рты от удивления. Я даже, не веря своим глазам, аккуратно ощупал стену.

Да нет, это не иллюзия. На черной, твердой, как алмаз, поверхности первородного обсидиана красовались глубокие, идеально ровные борозды, складывающиеся в ксилайский иероглиф.

– Что это значит?

Док, прищурившись, замер на несколько секунд, расшифровывая надпись. Наконец, выдал одно короткое слово.

– Бездна.

Глава 6 Напутствие

После всех перипетий этого игрового дня тишина и спокойствие Туманного чертога были, как бальзам на душу. Все-таки это место – одна из моих самых любимых фишек, придуманных для артарских боевых монахов. Этакая матрешка – маленький виртуальный мир внутри другого виртуального мира. Конечно, используется подобная механика не только монахами. Некоторые архетипы магов тоже умеют ускользать в другое измерение, только называют они его Астралом. Хотя, думаю, по сути это то же самое, что и Чертог. Разработчикам ни к чему городить лишние сущности.

Вэйюн Бао, как обычно, восседал, скрестив ноги, с идеально ровной спиной, и неторопливыми движениями перекладывал перед собой какие-то маленькие округлые камешки. Поначалу я подумал, что он снова мастерит сад камней, но сетка, расчерченная перед ним на песке, скорее была похожа на доску для какой-то игры вроде шашек. Камешки были двух цветов – матово-черные и белые с тонкими серыми прожилками. Выкладывал он их не на клеточки, а на пересечения линий – то темную фишку, то светлую, выстраивая из них замысловатый и постоянно меняющийся рисунок.

Мы поздоровались, и наставник снова опустил взгляд на игровое поле, задумчиво перебирая фишки. Я не торопил его с разговорами, поскольку мне и самому было чем заняться. Остаток игровой сессии после нашей вылазки в алантскую шахту я посвятил прокачке. Мне совсем чуть-чуть оставалось до достижения Экспертного уровня в Медитации и в Знании Ци, и я хотел достичь этой вехи до того, как отправлюсь во Фроствальд. Что-то мне подсказывало, что там будет некогда разбираться в новых возможностях.

Снова пришлось основательно превысить рекомендуемую продолжительность сессии, и система выдало мне очередное предупреждение. Однако до того, как меня принудительно вышибет в Шлюз, было еще часа полтора субъективного времени. Должно хватить на обстоятельный разговор с Бао.

Я открыл интерфейс и перешел во вкладку умений. Для начала посмотрим, что там новенького сообщит сама система.

Экспертная медитация. Активный прерываемый навык.

Базовая продолжительность цикла – 2 минуты.

Положительный эффект за каждый цикл – увеличение Силы, Ловкости, Живучести и Интеллекта на 2% сроком на 1 час, снятие негативных магических эффектов (кроме эффекта «Касание смерти»), а также действия ядов и заклинаний, наносящих периодический урон.

Максимум последовательных циклов – 5.

Позволяет накапливать вдвое больше Ци, находясь у Мест силы, чем на базовом уровне Медитации.

Во время Экспертной медитации скорость регенерации возрастает в четыре раза, радиус обнаружения Источников Ци и малых алтарей стихий увеличивается в четыре раза.

Может быть развит до Мастерской медитации.

Прогресс: 301/900.

Отлично! Как говорится – быстрее, выше, сильнее. Особенно вкусным оказалось удвоение эффекта прибавки к базовым характеристикам. Весьма существенно! Главное – не забывать обновлять баффы каждый час. Что на практике, конечно, не так просто – не всегда получается выкроить несколько спокойных минут.

Экспертное знание Ци. Пассивный навык.

Позволяет видеть соотношение стихий у живых существ.

Позволяет распознавать зачарованные вещи, обладающие силой стихий.

Позволяет обнаруживать Источники чистой Ци и малые алтари стихий на расстоянии до 250 метров.

Атакующие умения получают стихийные модификаторы, основанные на Цикле разрушения.

Может быть развит до Мастерского знания Ци.

Прогресс: 1501/6000.

То, что лучше смогу чуять Источники и малые алтари – это, конечно, здорово. В сочетании с Медитацией радиус обнаружения вообще увеличится до километра. Но что это за Цикл разрушения? Я попробовал добиться от системы более подробного описания, но интерфейс выдал лишь дополнительную подсказку:

За подробным описанием и разблокированием дополнительных эффектов навыка обратитесь к классовому наставнику.

Похоже, тут и правда не обойтись без помощи Бао.

Ксилай как раз поднял взгляд от своей расчерченной на песке доски и едва заметно улыбнулся – я угадал это по чутко вздрогнувшим серебристым вибриссам.

– Я прямо-таки чую, как в твоей голове забурлили вопросы, мой юный друг, – проговорил он, раскуривая свою любимую трубку с длинным костяным мундштуком. – Не сдерживай себя – задай их.

– Ты наверняка заметил, что я хорошо продвинулся на своем Пути и достиг очередной вехи. Мне открылись новые умения. Но я пока не знаю, как их использовать.

– Не бойся, когда чего-то не знаешь. Бойся, когда ничему не учишься.

– Я хочу научиться. Расскажи мне о Цикле разрушения.

– Вэйюн Бао счастлив, что его ученик, наконец, готов приступить к изучению законов Ци.

– Только приступить? А чем же я до этого занимался?

– Готовился. Всему свое время, Мангуст.

Он плавно провел рукой в воздухе, очерчивая круг, и перед ним появились полупрозрачные шарики размером с теннисный мяч. Пять штук, подкрашенные цветами стихий – Огонь, Вода, Земля, Металл, Дерево. С соответствующими иероглифами на них. Помню, он использовал эти пузыри во время наших первых разговоров с ним – когда объяснял основы концепции пяти стихий.

– Знакомые штуки, – кивнул я.

– Надеюсь, ты уже достаточно хорошо ориентируешься в распознавании стихий. Способен видеть течение Ци, распознавать ее состав, видеть сильные и слабые стороны противника.

– Да, это порой здорово помогает.

– Однако не думаешь же ты, что на этом мастерство боевого монаха исчерпывается? Какой прок в том, чтобы видеть слабые места противника, если не можешь использовать их? Но для этого нужно понимать, как устроены циклы созидания и разрушения.

Ксилай чуть повел ладонями, перетасовывая плавающие в воздухе символы.

– Главное, что тебе нужно понять – это то, что никакая стихия не существует сама по себе. Все они взаимосвязаны и перетекают одна в другую. И происходит это по строго определенным законам, которые Кси изучила и научилась использовать еще в стародавние времена. Эти законы получили название Цикл порождения и Цикл разрушения.

Он замедлил движения, и символы стихий выстроились перед ним в кольцо.

– Начнем с Цикла порождения. Выбери одну из стихий. Неважно, какую – просто для примера.

– Ну… Вода.

– Да будет так.

Голубоватый шарик с иероглифом Воды чуть увеличился в размере и немного выдвинулся из общего круга.

– Вода – основа жизни. И она питает Дерево – от крошечного ростка до мощного великана, чьи ветви могут дать тень целому городу. Дерево не может существовать без воды.

Зеленоватый пузырь придвинулся ближе к водному.

– Что же питает собой само Дерево? – спросил Бао.

– Ну, тут не сложно догадаться. Огонь?

– Верно. Сгорая, Дерево питает собой Огонь. Огонь образует после себя пепел, который становится Землей. Земля рождает в своих недрах руду – Металл. А потом цикл замыкается – руда плавится и становится жидкой, обретая свойства Воды. При этом для природы важен баланс. Скажем, если Воды слишком много – Дерево может сгнить на корню и погибнуть. Огонь рождает Землю, однако если он слишком силен – она превратится в пустыню.

Пока он говорил, внутри кольца стихий всплывали мимолетные образы, сотканные из сизого дыма, испускаемого его курительной трубкой. Стремительно растущее дерево, сгорающие в костре ветки и так далее. Этакая смесь ксилайской философии и урока природоведения. В другое время я бы, наверное, нетерпеливо ерзал, ожидая, когда Бао приступит уже к самому главному. Однако за время общения с ним я понял, что стоит прислушиваться вообще ко всему, что он говорит. Иногда эти знания приносят реальную пользу.

Символы стихий снова выстроились в кольцо, но поменяв при этом порядок.

– А это – Цикл разрушения. Одна стихия может поддерживать другую, а может, и наоборот, подавлять. Начнем снова с Воды.

– Вода гасит пламя? – предположил я.

– Именно. Стихия Воды подавляет стихию Огня. Огонь же, в свою очередь, способен расплавить Металл. Металл – разрушает Дерево. Дерево – разрушает Землю. Земля поглощает Воду. И – круг снова замкнулся.

Снова призрачные образы, иллюстрирующие слова ксилая. Топор, рубящий ствол дерева. Древесные корни, раздвигающие слой почвы и стремящиеся все глубже. Вода, бесследно уходящая в песок.

– Все эти взаимосвязи, так или иначе, влияют на все в этом мире. И в том числе на эффективность различных умений и заклинаний.

Так-так-так… Ну, про то, что вода гасит огонь – это и ребенку понятно. Взять, к примеру, мое умение Водяной щит.

«Водяной щит». Защитное умение Мастера Воды.

Монах использует два заряда чистой Ци, чтобы создать вокруг себя или союзника водяную сферу, поглощающую любой магический урон.

Сфера держится 60 секунд либо пока не поглотит количество пунктов урона, равное показателю Ловкости монаха.

При поглощении заклинаний стихии Огня Водяной щит нейтрализует 3 единицы урона за каждую единицу Ловкости монаха.

Сфера не препятствует движениям носителя и его атакам.

Эффективность баффов и исцеляющих заклинаний при наложенном Водяном щите возрастает на 20%.

– Теперь мне понятно, почему против заклинаний стихий Огня мой Водяной щит втрое эффективнее, – сказал я. – Но почему, например, атакующие умения Воды имеют дополнительный дробящий урон, игнорирующий физическую броню? Ведь вода не разрушает металл, по твоей логике?

– Подумай, – улыбнулся Бао. – Ты должен понять сам принцип. И тогда тебе откроется многое.

Я залез на вкладку с талантами и начал вчитываться в их описания, хотя вроде бы они были мне давно знакомы. Разгадка пришла довольно быстро.

Ха! Тут тоже все сходится. Просто нужно помнить не только о Цикле разрушения, но и о Цикле порождения. Броня – это Металл, и он порождает Воду, то есть делает ее сильнее. Поэтому он не может использоваться, как защита от неё. По этой же причине умение Сердце дуба, увеличивая физброню, одновременно дает дополнительную уязвимость к Огню – ведь Дерево питает Огонь!

Я проверил описания всех своих умений и предметов, и лишь один из них немного не вписывался в общую концепцию. Посох Царя обезьян.

Посох царя обезьян.

Редкость: легендарная

Материал: зачарованная древесина Вечного баньяна

Требования: класс – монах, мастер стихии Дерева

Свойства: +3 ко всем атакующим умениям

Все удары и атакующие умения получают дополнительный урон от Стихии Дерева в размере 10% от показателя Силы владельца и шанс оглушить противника на 2 секунды (шанс 10% + 1% за каждые 100 единиц Силы).

Дополнительный урон игнорирует магическую защиту цели.

Модифицирует умение «Хлещущая ветвь»: область поражения увеличена на 200%, время подготовки удара сокращено до 1 секунды, максимальный бонус к Силе во время удара увеличен до 250%, убрано повышение физической брони во время подготовки к удару, добавлен кулдаун в 60 секунд.

Модифицированное и обычное умение можно использовать независимо друг от друга.

– Как дополнительный урон от стихии Дерева может игнорировать магическую броню? Магия ведь завязана на Интеллект, а значит, это Огонь?

Бао покачал головой.

– Маги, как и боевые монахи, способны повелевать всеми стихиями. Часто их заклинания используют первозданную сущность стихий – особенно у стихийных магов. Однако не менее часто они преобразуют свою энергию в потоки чистой Ци, которую можно использовать как угодно. Магическая броня – как раз из чистой Ци. Она универсальна, и защищает и от физического оружия, и от всех видов магического урона.

– Но не от посоха Ханумана?

– В том числе поэтому подобные артефакты так ценятся. Остались ли у тебя вопросы о Циклах порождения и разрушения?

– Пожалуй, нет. Теперь, конечно, гораздо понятнее, как все устроено. Но вопрос в другом. Что делать с этим знанием?

– А вот тут начинается самое интересное. Монах, достигший Экспертного уровня в Знании Ци, получает дополнительные эффекты при атаке, направленные на конкретную стихию противника.

– И как это работает?

– Ты ведь уже наверняка привык оценивать противников, ориентируясь на то, какие стихии в них особенно сильны? Однако до сих пор это было лишь знание. Сейчас оно обретет для тебя реальную силу.

Еще одно системное сообщение.

Дополнительные эффекты от пассивного навыка «Знание стихий» активированы. Добавлено подробное описание навыка.

Я снова полез в интерфейс, и на этот раз залип надолго.

Экспертное Знание Ци наделяет атакующие умения Монаха модификаторами, зависящими от взаимодействия стихий:

Вода гасит Огонь: атакующие умения школы Воды сжигают ману противника.

Огонь плавит Металл: атакующие умения школы Огня временно снижают броню цели.

Топор подрубает Дерево: атакующие умения школы Металла временно снижают показатель Силы противника.

Корни разрушают почву: атакующие умения школы Дерева временно снижают показатель Живучести противника.

Песок поглощает Воду: атакующие умения школы Земли временно замедляют противника.

Сила и продолжительность эффекта зависят от уровня атакующего умения и указываются в его описании.

Модификаторы одной стихии не складываются, однако при повторной атаке по одной цели таймер эффекта обновляется.

Минимальный уровень умения для активации модификатора: 20.

Уф, как говорится, все такое вкусное! И к тому же полезно не только при сражении один на один, но и в больших замесах. Одна загвоздка – чтобы эти дополнительные эффекты срабатывали, нужно основательно прокачать атакующее умение. Понятно, почему Бао всегда настаивал на том, что выгоднее совершенствоваться в одном боевом стиле, а не хвататься за все сразу. Сейчас у меня пока достаточно прокачаны только умения школы Воды. Но надо будет и что-нибудь из Дерева подтянуть, хотя бы один прием. А уж если все-таки постараться со временем захапать все плюшки…

Я попытался прикинуть, сколько времени это может занять, и выводы получились неутешительными. С другой стороны – кто же меня торопит, кроме собственного желания успеть первым? Будь моя воля, я бы, как тот Джерри Краш, открыл бы свой видеоканал, бросил бы самому себе вызов и показывал зрителям, как добиваюсь поставленной цели. Но, пока я работаю на Молчуна, о таких вещах не стоит даже заикаться. Псы действуют скрытно, а уж конкретно я и отряд Терехова до сих пор даже в гильдию не вступили.

– Доволен ли ты результатом, Мангуст? Я вижу, что тебя что-то тревожит…

Вопрос наставника выдернул меня из задумчивости. Ответил я не сразу. Почему-то с Бао я со временем стал предельно откровенным, как с психоаналитиком каким-нибудь. Так что не ограничился дежурным ответом, а всерьез задумался, прислушиваясь к себе.

– Я рад, учитель. И мне не терпится опробовать новые знания и возможности. Однако снова случилось кое-что, что ломает планы.

План у меня за последний месяц сложился простой. Во-первых, я качался, поднимая базовые статы, а также оттачивая боевые приемы, на которых решил сделать основную ставку. Во-вторых, занимался поисками Джанджи Хэ. И в-третьих, потихоньку подбирался к тому, чтобы приступить к изучению третьей стихии. Выбор мой пал на Землю. Это был самый удобный и очевидный вариант, поскольку Янтарный единорог располагался в центральной части материка, на равнинах Лардаса. К Алому фениксу, великому алтарю Огня, пришлось бы переться аж к западному побережью, в Марракан. А уж Белого тигра я и вовсе собирался оставить напоследок – я и раньше слышал о суровых условиях Фроствальда, так что морозить уши не торопился.

Но эта история с Джанджи Хэ и таинственным Полтергейстом путала мне все планы. Во Фроствальд придется отправляться прямо сейчас, и неизвестно, насколько я там застряну. Поэтому почему бы мне не совместить приятное с полезным? В смысле – и задание гильдии, и классовый квест? Раньше ведь у меня получалось.

Я рассказал Бао о новых уликах в деле о пропаже Джанджи Хэ и о том, куда я собираюсь отправиться.

Ксилай слушал мой рассказ внимательно, не перебивая, однако морда его, и без того черная, как антрацит, мрачнела с каждой минутой.

– Выходит, Джанджи Хэ жив и даже продолжает работать… – наконец, проговорил он. – Однако, кажется, он в беде.

– Может, он сотрудничает с этими людьми добровольно? Или вообще изготовил Золотого шершня давным-давно, а потом этот артефакт просто попал не в те руки?

Бао покачал головой.

– Все это очень не похоже на Джанджи. Я очень беспокоюсь о нем. И о тебе тоже. Я горжусь твоими успехами, и за последнее время ты лишь укрепил свое уважение у Кси. До сих пор никто из твоих соплеменников не смог продвинуться на своем Пути так далеко. Однако, боюсь, для Фроствальда ты еще не готов.

– Я буду действовать один, но за мной – поддержка моих друзей. Мне уже передали экипировку и много всяких полезных вещей, которые пригодятся на севере…

Бао снова замотал головой, будто не желал даже слушать об этом.

– Я не об этом, мой юный друг. Я ведь достаточно хорошо знаю тебя, чтобы понять – ты будешь заниматься не только разведкой. Раз уж ты окажешься в окрестностях Ледяного хребта – ты постараешься найти Белого тигра.

Я усмехнулся. Мы с ксилаем и правда уже основательно изучили друг друга.

– Конечно, учитель. Было бы глупо не воспользоваться такой возможностью. Беда в том, что я не планировал осваивать стихию Металла так рано, поэтому пока даже не узнавал никаких подробностей о ней.

Да, в общем-то, и неоткуда было брать эту информацию. Я постоянно просматриваю сайты в поисках новых сведений, касающихся своего игрового класса. Но от игроков их поступает крайне мало, а из разработчиков и вовсе слова лишнего не вытянешь. Так что вся надежда на Кси. Зря я, что ли, репутацию с ними прокачиваю?

– После того, как тебе быстро удалось добраться до ранга мастера в школах Воды и Дерева, ты наверняка думаешь, что и освоение других стихий проходит примерно по той же схеме. Однако это не так. Каждая из стихий имеет свои особенности, а Металл – пожалуй, одна из самых сложных и неоднозначных из них. И ее тебе при всем желании не одолеть одним наскоком.

– Но хотя бы с чего начать? С паломничества к великому алтарю?

– С этим тоже не все так просто. Великие алтари не всегда воплощены в камне или дереве, как Черная черепаха или Лазурный дракон.

– Да, я это уже понял, когда изучал легенды о Янтарном единороге.

Будь великий алтарь стихии Земли конкретной статуей, стоящей где-нибудь на равнинах Лардаса – я бы уже давно к нему сгонял. Однако, как оказалось, Единорог – это живое существо. Что-то вроде именного моба, которого еще надо постараться отыскать и не спугнуть. А чтобы хотя бы выйти на его след, нужно выполнить кучу квестов. Собственно, из-за этого-то я и застопорился.

Видно, и с Белым тигром не все так просто.

– Ты упомянул о Двуглавой горе. Это сакральное место, крайне важное как для самого Ледяного хребта, так и для всего Артара.

Бао сделал глубокую затяжку и выпустил целое облако дыма, которое соткалось в некое подобие 3D-модели. Огромная гора с двумя вершинами – одна острая, конусовидная, другая – пониже первой и выглядит так, будто срезана гигантским ножом.

– Одна из вершин Двуглавой горы – это дремлющий вулкан. В его недра можно спуститься по Огненному жерлу. Вторая вершина полностью состоит из векового льда, но внутри нее тоже пустота, которую называют Ледяным жерлом. По легенде, жерла – это ноздри Лазурного дракона, который после создания Артара улегся на материк и окаменел, погрузившись в глубокий сон. Все горные гряды – это очертания его хребта, а в районе Фроствальда как раз располагается его голова.

– Но я думал, что Жерла – это алантские сооружения…

– Аланты, действительно, выстроили там свои рудники – самые большие на континенте. Однако подземелья эти так огромны, что эти рудники занимают лишь небольшую их часть. Остальное – это огромный лабиринт, погруженный во тьму. Жерла во многих местах соединяются друг с другом, и нестерпимый жар раскаленной лавы встречается с пронизывающим до костей холодом. Это место рождает страшных чудовищ.

– И там же можно найти Белого тигра?

Ксилай в который раз за сегодняшний разговор покачал головой.

– Тигра тебе предстоит найти внутри себя.

– Что это значит?

– Ты когда-нибудь задумывался, почему боевым монахам нельзя носить на себе железных доспехов и вообще ничего металлического?

Я пожал плечами.

– Наверное, какое-то религиозное табу. Я не совсем его понимаю, но тоже следую ему из уважения к традициям.

Ну, и потому, что ношение железа ведет за собой вполне реальные игровые штрафы. В первую очередь, снижается максимальное количество зарядов чистой Ци, которую можешь накопить. А если навешать на себя слишком уж много металла – так и вовсе некоторые умения будут недоступными. С этим я пробовал экспериментировать на досуге. Хотя некоторые из моих коллег-монахов все-таки нарушат табу – для них дополнительная броня важнее лишних зарядов Ци. У каждого свой Путь.

– Когда дело касается боевых искусств, есть большая разница между Кси и твоими соплеменниками. Хоть теми, кто, как ты, прибыл по морю из неведомых земель, хоть подданными Королевы-львицы. Вы стремитесь улучшить свое снаряжение – сделать свою броню крепче, а клинки – острее. Воин Кси не совершенствует клинок. Он совершенствует руку, которая его держит. И боевой монах – сам по себе оружие.

– Я понимаю.

– Не думаю, – строго ответил Бао. – Ты сможешь по-настоящему понять это, только оказавшись в недрах Двуглавой горы. Ибо овладеть стихией Металла – это значит, самому стать клинком. Это будет непросто. Ты ведь знаешь, как куют клинки?

– Примерно представляю.

– Прежде, чем кусок металла становится оружием, он принимает на себя тысячи ударов. Его то раскаляют докрасна, то погружают в ледяную воду. Шлифовальные бруски сдирают с него лишнее, а точильные – доводят его до бритвенной остроты. Такова и судьба монаха, идущего по пути Металла. Готов ли ты выдержать подобные испытания?

– Твои слова не пугают меня, учитель. Вообще, для того, чтобы испугать меня, давно нужно что-то куда большее, чем просто слова.

Ксилай благосклонно кивнул.

– Что ж, ты прав. И на сегодня довольно слов. Ты все увидишь своими глазами. Если тебе удастся пройти испытания – тебе вообще больше не понадобятся доспехи, а врагов ты сможешь побеждать даже голыми руками. Ибо ты сам станешь оружием.

– Но все-таки – с чего начать? Где искать алтарь в этих гигантских подземельях?

– Когда окажешься там – просто помедитируй. И местные обитатели не заставят себя долго ждать. К тебе явятся духи погибших героев и расскажут, что делать дальше.

– То есть там еще и что-то вроде кладбища?

– Не совсем. Но там оказываются духи всех умерших в Артаре. Точнее, всех тех, кто своими деяниями при жизни огорчил и разочаровал Лазурного дракона. А это, увы, удел большинства из нас. Ибо каждый из нас делает ошибки. Это неизбежно.

Голос Бао стал глухим, будто сдавленным. Для него, кажется, даже просто рассказывать об этом месте было неприятным испытанием.

– Ты все поймешь, когда окажешься там. Тьма, жар, холод, чудовищная тяжесть, нависающая над головой, кровожадные твари, скрывающиеся за каждым поворотом. И все неправедные души этого мира, столетиями стекающиеся в недра Двуглавой горы. Чтобы страдать. Или чтобы искупить свою вину.

Дым от его трубки рассеялся, напоследок выдав жуткую картину в духе Босха – с невообразимым переплетением клыков, когтей, распахнутых в криках ртов и заломленных рук.

Да уж. Похоже, мне предстоит отправиться прямиком в местный ад.

Глава 7 Золотой топор

Возле Трех клыков бушевала такая метель, что уже в десяти шагах ничего не было видно из-за белой холодной пелены. Мороз был терпимый – по ощущениям, где-то минус двадцать. Но, стоило выйти из-под деревьев куда-нибудь на открытое место – как ветер начинал забираться невидимыми холодными пальцами под одежду, мгновенно находя слабые места в моей защите.

Защита, к слову, была хреновенькая. В конце прошлой сессии Грач передал мне пакет с обещанными Молчуном припасами, которые должны мне помочь в путешествиях по Фроствальду. В нем оказалось десятка три зелий – либо конкретно от мороза, либо в целом от стихийного урона. Те, что универсальные, были рассчитаны на применение перед боем против магов, так что, хоть и давали неплохой щит, действовали всего минут пять-семь. Их я сразу отложил подальше. Зелья защиты от мороза действовали уже по часу либо чуть дольше. Но их мне посоветовали приберечь до Ледяного хребта – там холод невыносимый, и одними теплыми вещами точно не отделаешься.

Из теплых вещей мне достался просторный меховой плащ с капюшоном, сшитый из волчьих шкур, и четыре кольца средней и эпической редкости, с защитой от стихий. В сумме кольца давали чуть больше ста пятидесяти пунктов защиты от стихийного урона, так что помогут не только против холода, но и против огня и электричества. Правда, надев их, я получил аж минус восемь от максимального запаса зарядов чистой Ци. Проклятое монашеское ограничение на ношение металла! Учитывая, что шкалу чистой Ци я за все это время раскачал только до двадцати пяти зарядов, потеря была весьма существенная.

Поначалу я даже немного засомневался, что же выбрать – кольца или заряды Ци. Но, долетев на Тенептице до южных границ Фроствальда и немного прогулявшись по окрестностям, понял, что выбора нет. От мехового плаща толку было мало – разве что стоять в нем столбом, плотно запахнувшись и натянув капюшон до самого подбородка. Мои собственные кожаные доспехи из кожи тарраска от холода не помогали вовсе – жесткая кожа быстро промерзла насквозь и задубела до совсем уж каменного состояния. Уже через несколько минут я словил неприятный дебафф.

Переохлаждение.

Из-за воздействия холода скорость ваших движений уменьшена на 20%, скорость регенерации – на 25%.

Вы получаете периодический стихийный урон (стихия воды).

Для снятия негативного эффекта обеспечьте себя защитой от холода.

Внимание! При длительном воздействии дебаффа возможно его усиление до «Сильного переохлаждения», а также получение дополнительного эффекта «Обморожение», ведущего к серьезным травмам.

Сопротивление эффекту прямо пропорционально показателю Живучести.

Ну, запредельной живучестью я пока похвастаться не могу. Говорят, если раскачать ее до тысячи пунктов, она начинает давать не только скорость регенерации, но и защиту от стихий и ядов, а потом – и от физического урона. Мне до этого еще далеко.

В общем, напялил я эти чертовы кольца, и почти сразу же дебафф исчез. Но, увы, само ощущение холода никуда не делось. Видимо, так и останется. Для антуража, так сказать. Бррр! Неудивительно, что желающих осваивать этот регион пока немного.

Судя по картам, километрах в трех к северу от башни Тенептиц располагается небольшой поселок Кси. Туда я и собирался направиться, но, похоже, немного заплутал из-за метели. Да и продвигался я жутко медленно, утопая по колено в сугробах и помогая себе посохом. Если в этом лесу и были какие-то тропы, то их перемело так, что не осталось даже намека.

Так и заблудиться недолго!

Наконец, я разглядел впереди сквозь снежную круговерть что-то вроде узкого флага, трепещущего на ветру. Подойдя ближе, увидел, что тряпка эта привязана к вершине небольшого каменного столба. Неподалеку виднелся еще один, и я направился к нему. Так эти столбы и вывели меня к высокому частоколу, сооруженному из заостренных бревен.

Увы, это был не лагерь Кси – до него было еще далеко. Судя по карте, это небольшой постоялый двор. Но мне уже так хотелось в тепло, что я решил и сюда заглянуть ненадолго.

Сама харчевня стояла поперек двора – приземистая, вытянутая. Ее бревенчатые стены шли под наклоном, переходя в крышу, так что издалека здание было похоже на перевернутый кверху дном корабль. Во дворе не было ни души, а маленькие окошки, затянутые какой-то полупрозрачной пленкой вместо стекла, уютно светились изнутри желтоватым светом. Над входом красовалась приколоченная скобами обоюдоострая секира. Название у заведения было соответствующее – «Золотой топор».

– Ну, положим, никакой он не золотой, – проворчал я, оглядывая вывеску. – Ох уж эти рекламные слоганы…

Внутри было безлюдно, но тепло и уютно. Вкусно пахло смолой, шкурами, немного тянуло дымком от очага – здоровенного, обложенного серыми неотесанными камнями. В нем как раз запекалась чья-то нога – не то оленья, не то кабанья, и запах от нее шел умопомрачительный. Я вроде и не был голоден, но тут же захотелось отведать кусочек. Да и вообще, не отказался бы и от какой-нибудь горячей похлебки. И от выпивки.

Слева, из-за занавешенного входа в подсобки, появился хозяин заведения. Точнее, хозяйка. Богатырского телосложения дама с толстенными русыми косами. По-моему, на голову выше меня, а уж тяжелее точно раза в два. Впрочем, несмотря на такие габариты, трактирщица не лишена была женского очарования. Сразу видно, что не молоденькая девица, но еще вполне ничего. Да и фигура хорошая, просто слишком мощная. А уж бюст и вовсе монументальный – этакие арбузы, еще и подчеркнутые глубоким квадратным декольте и тугой шнуровкой на лифе платья.

Жаль, Стинга тут нет. Он бы точно оценил.

Диаграмма Ци над хозяйкой полыхала зеленым – силищи в этой валькирии столько, что я бы не рискнул выйти против нее на арену, даже если бы она была вооружена только скалкой.

– Не приютите ли усталого и замерзшего путника, уважаемая? – спросил я, не торопясь удаляться от порога.

Молчун говорил, что неписи во Фроствальде настроены крайне агрессивно к чужакам. Так что, если эта бабища решит на меня напасть – я бы предпочел держаться поближе к выходу.

Однако румяное лицо хозяйки озарилось такой открытой и добродушной улыбкой, что мне даже совестно стало за такие подозрения.

– Конечно, конечно, мальчик, проходи! – бросилась она ко мне. – Меня зовут Отилия, и я всегда рада гостям! Тем более, что ваш брат имперец ох как нечасто захаживает в наши края.

Я хотел было возразить, что никакой я не имперец, и уж тем более не мальчик, но меня, будто в водоворот, затянуло в вихрь ее гостеприимства. Не успел я и охнуть, как хозяйка вытряхнула меня из мехового плаща, а сам плащ выбила об стену, стряхивая с него налипший снег, и быстренько растянула сушиться рядом с очагом. Меня она, приобняв за плечи, отвела к столу и усадила за лавку.

– Боги мои, да ты же лысенький совсем! – жалостливо покачала она головой. – Может, хворь какая напала, что волосы-то выпали? Так ты погоди, я приготовлю тебе одно снадобье из барсучьего жира. Будешь мазать головушку трижды в день – и на ней такие кущи заколосятся!

– Ой, нет, спасибо, не надо! – ужаснулся я такой перспективе. Да и к бритой голове своей я уже как-то привык.

– Так это снадобье и от мороза защитит! Ты же без шапки. Обморозишься еще, не приведи Девана!

– Нет-нет, я уж как-нибудь… – снова отмахнулся я. – Шапку вон раздобуду.

– Вот и славно! В наших краях без теплой одежки никуда.

– Попробую разжиться обновками у Ксилаев. Я держу путь в их лагерь, что к северу отсюда. Но попал в метель и решил заглянуть и сюда, погреться немного.

– И правильно сделал! Сейчас я тебя быстренько отогрею. Садись поближе к очагу. Принести чего-нибудь горяченького?

– С удовольствием попробую твою стряпню, хозяюшка.

Отилия радостно всплеснула руками и убежала на кухню. Из-под занавешенного шкурами входа донеслось бряканье посуды. Я же придвинулся ближе к очагу, с удовольствием подставляя бок под исходящее от него тепло.

Помимо нашего вчерашнего разговора, Молчун не предоставил мне почти никаких исходных данных, так что и подробного плана действий у меня пока не было. Потому и зайти я решил издалека – именно отсюда, от Трех клыков. Располагается эта локация на юго-восточной границе Фроствальда, и Ледяной хребет отсюда можно разглядеть, разве что забравшись на высокую сосну. Учитывая местный климат и пересеченную местность, пешком туда добираться несколько дней. Но я особо и не тороплюсь. Надо для начала осмотреться.

Можно было бы, конечно, полететь сразу к хребту – там, рядом с логовом Зверобоев, располагается еще одна башня Тенептиц. Но этот вариант мы с Молчуном отбросили. Если верны его подозрения по поводу того, что Фроствальд тайно прибрала к рукам какая-то гильдия – то за логовом и окрестностями башни наверняка следят.

К тому же, как раз Зверобоям мне пока не стоит попадаться на глаза. Именно они прогнали с этих земель отряд Чингиза, и за время этих стычек Псы умудрились уронить репутацию с ними до Враждебности. Причем Чингиз утверждает, что первыми начали нападать именно бандиты, хотя по умолчанию у них должна быть репутация с чужаками на уровне Недоверия. При таких настройках с неписями тяжеловато торговать и брать у них квесты, но это не значит, что они будут нападать на вас, едва завидев. Что-то тут было явно нечисто.

Положение казалось безвыходным – какой мне смысл соваться в одиночку туда, где целый отряд потерпел фиаско? Однако, пошерстив в оффлайне видео и форумы по игре я, кажется, нащупал одну лазейку.

Хозяйка вернулась, таща перед собой огромный деревянный поднос, на котором разместилось столько еды, что можно было накормить взвод солдат.

– Куда столько? – выпучил я глаза, наблюдая, как она мечет на стол многочисленные горшки и тарелки. – У меня и денег-то столько нет, хозяюшка!

– Кушай, кушай! – улыбнулась Отилия, ласково погладив меня по голове. – А за то, чего не съешь, я с тебя денег не возьму.

Ладонь у нее оказалась тяжелой, но на удивление мягкой, а внушительные округлости, когда она наклонилась поставить передо мной тарелку, замаячили так близко от моего лица, что я невольно подвинулся назад на лавке. Взгляд, правда, успел зацепиться за маленький серебристый кулончик на ее шее – кажется, в виде птички или бабочки. Тонкая, изящная работа, и очень не вяжется с хозяйкой. На ней ожидаешь увидеть украшения ей под стать. Этакие браслеты в палец толщиной, или бусы с зернами размером со сливу. Я невольно загляделся. Что-то в этом кулоне было не так, и в голове зароилось смутное подозрение.

– Не туда ты взор свой направил, охальник, – усмехнулась Отилия, укладывая кулон поровнее. – Давай лучше на еду налегай, а то вон какой худенький!

Я сконфужено кашлянул и наклонился пониже к миске с густой наваристой похлебкой. Худенький! Да у меня почти пятьсот очков Силы! Впрочем, рядом с ней и Данила бы смотрелся уже не так внушительно.

Вкуснотища была такая, что я чуть язык себе не откусил. Похлебка была мясная с грибами, пироги – с лесными ягодами, с рублеными яйцами, с капустой и еще с полудюжиной начинок. В кружке моей, литра этак на два объемом, обнаружился пряный сладковатый напиток с медовым ароматом – медовуха. Заглянув на вкладку статуса, я удивленно покачал головой. Еда была не только вкусной, но и сытной. В том смысле, который вкладывают в это слово в Артаре – то есть давала кучу всяких длительных баффов. Медовуха, к примеру, немного отнимала интеллекта, зато давала прибавку к регенерации и защите от холода. Я тут же заказал у хозяйки небольшой запас в дорогу – две глиняных бутыли в берестяной оплетке. Да и пирогов в сумку набросал. Пригодятся. Тем более, что в Артаре продукты не портятся.

Отилия присела неподалеку – шевелила угли под млеющей в очаге кабаньей ногой и с улыбкой наблюдала, как я ем.

– Скучно тебе здесь, наверное, – отхлебывая очередной глоток медовухи, спросил я.

Трактирщица тихонько вздохнула и пожала плечами, но ничего не ответила.

Эх, переговорщик из меня все-таки никакущий. Как и дамский обольститель. Стинга бы сюда! Он вон даже жабу-алхимичку умудрился очаровать, а уж эту-то красну девицу в два счета бы разговорил.

Я хлебнул еще для храбрости и дожевал очередной кусок пирога. Схомячил я уже столько, что в реале бы уже, наверное, лопнул.

– Часто гости-то захаживают?

– Редко. Разве что коты – у них поселок неподалеку. Один тут частенько ошивается, вот с ним вечера и коротаем. Правда, из него обычно слова не вытянешь. И ест одну рыбу.

– Поговаривают, что путники к вам не торопятся, потому что народ тут больно уж суров. Не привечает чужаков.

– Я, как видишь, тебя на мороз не прогнала. А за других я не в ответе. Да и на отшибе мой «Золотой топор». Мало что слышу, мало что знаю. Зато и меня никто не трогает.

– А помощь тебе какая-нибудь требуется? Зверье, может, какое донимает?

– Со зверьем я, милостью Деваны, и сама справляюсь. Битой дичи у меня – полный погреб. Вот снежных ягод не хватает – коты очень уж любят наливочку снежноягодную, все мои запасы опустошают.

Так себе квест, совсем уж для нубов. Ползать по сугробам в поисках каких-то там ягод не особо хочется. К тому же, про зверье я спрашивал неспроста.

– Может, тогда ты знаешь, где найти ближайшее отсюда капище Саавара?

Отилия заметно помрачнела. Тут я ступал на тонкий лед. Судя по ее присказкам, она почитательница Деваны – артарской богини-покровительницы природы. Упоминать при ней Саавара – это все равно, что в католический храм заявиться с черными свечами и сатанистскими пентаграммами. Но мне позарез нужна информация. Без внятного ориентира я неделю проплутаю в этих дебрях в поисках нужного алтаря.

– Ах, так вот для чего ты пожаловал в наши земли, мальчик… – неодобрительно проворчала она. – Ну, раз решил примкнуть к Зверобоям – проще было бы лететь сразу к Двуглавой горе. Там, неподалеку, их главное логово.

О бандитах она тоже говорила с явной неприязнью. Кажется, я одним-единственным вопросом здорово испортил ей настроение, а заодно и ее отношение ко мне. Обидно, но постараемся исправиться.

– Я не говорил, что собираюсь примкнуть к Зверобоям. Мне просто нужно знать, где капище.

– Зачем же монаху понадобился алтарь кровавого бога?

– Понадобился, – уклончиво ответил я.

Достал карту и, подвинув тарелки, развернул ее на столе.

– Так ты покажешь?

Она помедлила немного, но потом все-таки подошла к столу. Склонилась над пергаментом. Я смасштабировал карту так, что она показывала крупно сам Фроствальд. Правда, пока карта выглядела очень схематично – там были лишь объекты, нанесенные разработчиками по умолчанию. Чтобы детализировать ее – нужно исследовать этот регион самому или получать подсказки от неписей или других игроков.

– Одно из них – здесь.

Она ткнула пальцем, отмечая точку к северо-западу от «Золотого топора», где-то километрах в десяти, на берегу небольшого озерца, затерявшегося в тайге.

– Еще одно – дальше к северу, за Громовой кузней. Ищи где-то вдоль реки. Точнее не скажу.

Не дожидаясь благодарностей, она снова отошла к очагу. Я же продолжил изучать карту, прикидывая маршрут.

Культ Саавара распространен по всему Артару, причем это один из немногих богов, которого почитают представители разных рас. В основном дрэки и большая часть племен дау. Однако популярен он и среди Банд, и среди марраканцев, и даже среди имперцев. Кровавым его называют, потому что он требует постоянных жертвоприношений. Причем далеко не чарок с вином и не плошек с рисом. Саавар постоянно жаждет крови. И не простой. Чтобы получить его благосклонность, нужно возложить на алтарь трофей – частицу плоти могучего зверя. И чем сильнее зверь – тем ценнее будет награда.

Неудивительно, что он в таких контрах с Деваной. Богиня природы не терпит убийств ради забавы.

С Сааваром связано много противоречивых легенд, да и имен у него множество. Дрэки называют его Рорглом, в Марракане он больше известен как Яхьяр, дау именуют его Пожирателем сердец. Среди игроков про него тоже бродит множество слухов. Большинство считает, что культ Саавара – это просто обоснование для многочисленных квестов на убийство именных монстров. Это вообще отдельная сторона игры – некоторые игроки всерьез увлекаются этой охотой, по много часов, а то и дней выслеживают конкретного зверя, добывают трофеи. Но некоторые уверены, что Саавар имеет в игре вполне реальное воплощение, и если прокачать репутацию с ним до каких-то немыслимых высот – можно будет вызвать его. Дальше мнения снова разделяются – кто-то думает, что кровавый бог одарит такого игрока немыслимой силой. Кто-то уверен, что нужно будет сразиться с ним. Кто-то вообще считает, что пришествие Саавара запустит глобальный ивент. В общем, тут как со слухами о скрытых классах или эпических тайных квестах. Артар с самого запуска сервера обрастает всякими домыслами, а молчание администрации только подогревает эту атмосферу.

Как я узнал, Зверобои – ярые почитатели Саавара. Что, впрочем, понятно даже из их прозвища. Для меня это шанс внедриться к ним. Одно дело, если чужак заявится прямо к ним в логово. И другое дело – если я пересекусь с кем-нибудь из них рядом с их святилищем, тоже возлагая трофеи на алтарь Саавара.

Расчет у меня был на то, что исключительная враждебность Зверобоев к игрокам – это часть их договора с Полтергейстом. Ну, примерно как у Псов с ванарами в Уобо. А уговор с игроками – не столько незыблемая для неписей директива, как уровень репутации. К тому же, мне должно сыграть на руку то, что я действую один. Да и контакт мне нужно наладить не со всей бандой. Мне достаточно поднять репутацию с одним ее представителем и потихоньку выведать, что же у них тут происходит. А уж потом потихоньку продвигаться к Двуглавой горе.

План, конечно, не идеальный. К примеру, для начала мне нужно обзавестись достойным трофеем для подношения Саавару. Желательно бы завалить именного монстра. Правда, не знаю, справлюсь ли в одиночку. Да и вообще – удастся ли быстро отыскать соответствующий квест.

Тут у меня вся надежда была на Кси и на хорошую репутацию с ними.

Хлопнула входная дверь, и я отвлекся от карты. На пороге замерла невысокая фигура в просторном меховом балахоне и широкополой конусовидной шляпе, из-за которой трудно было разглядеть его лицо. Гость, чуть помедлив, стряхнул снег с плаща, повесил его на лосиные рога, прибитые к стене слева от двери. И только тогда поднял голову и взглянул на меня, чуть щуря глаза от света очага.

Ксилай. Судя по обвислым серым усам – довольно пожилой. Под меховой накидкой у него оказался темный запахивающийся на груди наряд, похожий на кимоно с длинной, как халат, верхней частью. Из-под полы наряда выглядывал кончик пушистого, как у рыси, хвоста.

– О, здравствуй, мохнатик! – обрадовалась Отилия. – Я уж думала, ты сегодня не придешь – метель разыгралась не на шутку.

– Ветер уже успокаивается, – хрипловатым голосом, чуть растягивая слова, ответил гость. – К тому же, никакая стихия не остановит Бэй Фу на пути к чудесной рыбной похлебке, что подают в этом благословенном Деваной заведении.

Мохнатик? Я не ослышался? Ксилаи ведь терпеть не могут, когда их сравнивают с котами или вообще с животными. Но этот даже бровью не повел. Видно, с хозяйкой у них очень дружеские отношения.

– Да будут ноги твои легки, а очи остры, уважаемый! – привстал я со скамейки и чуть поклонился, складывая ладони перед собой в приветственном жесте. – Не окажешь ли мне честь разделить с тобой трапезу? Меня зовут Мангуст.

Ксилай благосклонно кивнул.

– О! Адепт Пути в нашем захолустье? Настоящий подарок судьбы. Конечно же, Бэй Фу будет рад доброй беседе с прославленным Мангустом.

– Так уж и прославленным? – удивленно хмыкнула Отилия.

– В определенных кругах, – улыбнулся Бэй Фу. – Кси давно следит за успехами этого юноши.

Он уселся на лавку напротив меня и принялся набивать резную трубку на длинном мундштуке из желтоватой кости. Хозяйка тем временем скрылась на кухне.

– Что привело монаха в наши края? Неужели он готовится вступить на тропу Белого тигра?

– Я попытаюсь, но не в ближайшее время, – ответил я. – Пока я просто исследую окрестности. И готов предложить свою помощь Кси.

– О, это было бы замечательно!

– Я готов выслушать. Чем я могу помочь?

Ксилай раскурил трубку, сделал первую затяжку и покачал головой.

– Мангуст, как и другие сыны его народа, вечно куда-то спешит. Что ж, я готов предложить тебе несколько заданий. Главная просьба, с которой мы обращаемся ко всем гостям, одна. Фростлинги.

– Фростлинги?

– Да. Несносные создания, расплодившиеся в окрестных лесах. Они доставляют нашему лагерю множество проблем. Воруют припасы, гадят везде, иногда даже наглеют настолько, что нападают на тех из нас, кто углубляется далеко в лес.

– Неужели ксилаи не могут утихомирить их?

– Тут все не так просто. Кси во Фроствальде – лишь гость, робко жмущийся у порога. Это единственный наш лагерь на всю округу. Мы стараемся не злить местных обитателей и налаживать с ними добрые отношения. К тому же, фростлинги – жутко мстительные создания. Насилие с нашей стороны лишь усугубит наш конфликт.

Ну да, ну да. Как гласит древняя мудрость – только когда комар садится тебе на яйца, начинаешь понимать, что не все проблемы можно решить применением силы.

– А вот если кто-то чужой забредет в ваши леса и основательно проредит популяцию этих ваших фростлингов – Кси вроде как и не при чем? – улыбнулся я.

– Именно, – кивнул Бэй Фу. – Кси готова щедро платить за услугу. Пять серебряных монет за каждую пару ушей фростлингов. И по золотой монете – за каждую корону их вожаков.

– Они еще и короны носят?

– Из оленьих рогов. Их ни с чем не спутаешь.

– Хорошо, я с радостью помогу вам!

– Тогда Бэй Фу подготовит контракт…

Ксилай выудил из-за пазухи клочок пергамента, маленькую чернильницу и изящный костяной стилус. Еще немного – и я получил свой первый квест во Фроствальде. Однако на этом останавливаться не собирался.

– Может, есть что-то посерьезнее? Мне бы хотелось сразиться с достойным противником. Не слышно ли о каком-нибудь чудовище, обитающем неподалеку?

Бэй Фу озадаченно хмыкнул и задумался.

– Эти леса полны чудовищ, юный монах. Однако я понимаю, о чем ты. И вижу, что на карте ты разглядываешь путь к Волчьей пади.

Я придвинул карту чуть ближе и указал на место, где Отилия отметила мне местоположение капища Саавара.

– Здесь?

– Да. Это озеро называют Волчьим глазом. А в окрестных лесах, говорят, бродит могучий саблезуб, прозванный Скарром или Багровой шкурой. Прозвание это ему дали за то, что шерсть его постоянно красна от крови его жертв. Он яростен и ненасытен. Будь осторожен.

– Полагается ли за него награда?

– Кси не нужна его смерть. Однако, думаю, добыв его клыки, можно снискать уважение у поклонников Саавара.

То, что нужно! Это я удачно зашел. Другой вопрос – удастся ли мне завалить этого зверюгу. Но будем решать проблемы по мере их поступления.

Из кухни, наконец, вернулась Отилия, принесла глубокую миску с ухой и по кружке медовухи нам с ксилаем. Карту я убрал в инвентарь, да и сам засиживаться здесь больше не собирался. Бей Фу ведь сказал, что метель утихает. Так что самое время выдвигаться в дорогу.

– Прости, хозяюшка, я тороплюсь. Скажи, сколько я тебе должен.

– Одну серебрушку, да и ступай с миром.

Она наклонилась к столу, собирая пустые тарелки, и я волей-неволей снова заглянул ей в декольте. Но, честное слово, это из-за того, что внимание мое снова привлек ее необычный кулон.

– Откуда у тебя это украшение, Отилия?

– А, это… – она снова потеребила блестящую бабочку между пальцами, укладывая ее ровнее. – Подарок это. Ну, точнее, не совсем подарок. Занятная история была. Забрел к нам как-то один мохнатик. Не из местного лагеря, а издалека пришел, пешком. Кажется в пути он давно был – все ноги стерты, одежка потрепана. И смешной, рассеянный такой. Сразу он мне понравился, хоть и убогонький. Я вообще ведь жалостливая. Заказал он у меня кучу еды и питья – к Ледяному хребту собирался. А потом спохватился, что денег у него нет вовсе, даже медяка несчастного.

– И он отдал тебе это? – осторожно, будто боясь спугнуть удачу, спросил я.

– Не совсем. Он предложил мне сделать для меня какое-нибудь украшение. Я дала ему серебряную монетку, он у себя нашел какие-то мелкие камешки. И прямо здесь, на этом столе, разложил он инструменты свои, расплавил монетку в очаге и из тонких проволочек сплел мне эту красоту. Ничего удивительнее я в жизни не видела.

– А можно взглянуть поближе?

Отилия замешкалась, теребя кулон. Но снять его так не решилась, поэтому снова наклонилась поближе ко мне, упираясь руками в край стола.

– Я бабочку попросила. Здесь, во Фроствальде, их не водится, я только на картинках их видела. А ведь такая красота…

Бабочка, и правда, была маленьким произведением искусства. Легкая, ажурная, с вплетенными в крылышки осколками какого-то прозрачного блестящего камня – похоже, хрусталя. По сути, просто безделушка – из дешевых материалов, не зачарованная. Но даже в ней чувствовалась рука гениального мастера. Еще до того, как система выдала мне, наконец, описание предмета, я уже был уверен, что знаю имя изготовителя.

Есть! Радости было – будто у гончей, взявшей след. Я готов был расцеловать хозяйку, но, боюсь, выглядело бы это глупо. Да и на лавку бы встать пришлось для этого.

– Тебе что-нибудь еще известно об этом госте? Видела ли ты его с тех пор?

– Нет, его больше никто здесь не видел. Да и давно это было, много лун назад. Боюсь, что сгинул он в наших краях, – вздохнула Отилия.

Я выложил на стол сразу три серебряных монеты и поспешил к выходу, сорвав с распорок свой растянутый возле очага плащ.

– Ну, все, мне пора бежать. А тебе, хозяюшка – спасибо огромное!

– Да за что?

Обернувшись уже у самой двери, я ответил:

– За то, что теперь я точно знаю, что на верном пути.

Глава 8 Волчья падь

В лагерь Кси я все-таки заскочил. Это было почти по пути в Волчью падь, да и решил проверить ассортимент местных торговцев, в надежде на то, что у них найдутся специфические товары для этого региона. Оправдалась она лишь частично. Из одежды мне удалось разжиться теплой шапкой-малахем из волчьего меха. Она была не зачарована, но защиту от холода давала отличную, а главное – не так мешала обзору, как капюшон. Еще приобрел снегоступы – забавные штуки, сплетенные из коры. Что-то вроде коротких и широких лыж, позволяющих не так проваливаться в снег.

Увы, в продаже не оказалось полезных для меня зерен для Нити пути, которыми можно было бы заменить кольца. С Нитью пути вообще все оказалось не так просто, как я думал, когда только получил этот артефакт. Вмещает Нить до ста восьми зачарованных зерен. Поначалу у меня был план забить все слоты хотя бы самыми дешевыми. Даже если взять простенькие буковые или дубовые зерна с +3-5 к характеристикам или к броне – то сотня таких дала бы мне просто чудовищную прибавку.

Но обнаружились две загвоздки. Или даже три. Первая – на Нить пути нельзя нанизывать одинаковые зерна. То есть даже если это плюс к характеристике – то числа должны быть разными. Второе ограничение – количество зерен на Нити не может превышать максимального запаса зарядов чистой Ци. У меня это пока двадцать пять единиц, и я уже недели две не могу преодолеть эту планку. Каждый следующий дополнительный заряд добывается сложнее, чем предыдущий. Говорят, лучший способ повысить этот показатель – это прокачивать свой Духовный камень. Я же до сих пор таскаю самый простой, с дымчатым опалом, которые дает +3 к зарядам Ци и -10 процентов к продолжительности цикла медитации.

Третья сложность заключается в том, что в свободной продаже зерна для Нити пути почти не появляются. Они обычно даются за выполнение классовых квестов, добываются в данжах либо делаются на заказ. В том числе поэтому я так хотел найти Джанжи Хэ – у меня для него солидный заказ аж на четыре зерна.

Пока что на моей Нити пути болтались пять стартовых зерен, дающих по +3 к характеристикам, Слеза Нюй Ва, Зерно Морской саламандры, Зерно Парящего сокола и еще три дешевых деревянных зерна, которые мне все-таки удалось поймать в продаже за последний месяц. Брал я любые, без разбора, так что рядом с шедеврами Джанжи Хэ у меня красовались такие сокровища, как Треснувшее кленовое зерно Силы (+1 к Силе), Ивовое зерно Водного дыхания (+1 к Водному дыханию) и Буковое зерно Медитации (-1 секунда к продолжительности цикла Медитации). Но даже такой мусор – это лучше, чем ничего.

Главной пользой от посещения лагеря Кси оказалось знакомство с его главой – толстенным пушистым котярой по имени Делун Тао. Я впервые видел настолько тучного ксилая, обычно они все жилистые, подтянутые. Тяготы кочевой жизни и пристрастие к занятиям боевыми искусствами – это отличный фитнес. Однако Делун Тао, похоже, был жутким обжорой и любителем местной медовухи, да и сражался, похоже, не иначе как в стиле пьяного мастера. Зато был отличным собеседником и радушным хозяином – я еле ноги унес, иначе бы он упоил меня до полуобморочного состояния.

Местные ксилаи, как и их соплеменники в других регионах Артара, старались держать нейтралитет и не вмешивались в дела других фракций. Однако благодаря высокой репутации у Кси и болтливости Делун Тао мне удалось кое-что выведать.

Подозрения Молчуна явно имели под собой почву. Игроки во Фроствальд совались редко, но за последние два-три игровых месяца их отсюда и вовсе отвадили. В окрестности Ледяного хребта, по словам Тао, мне лучше вообще не соваться. Зверобои мало того, что нападают на любого чужака, которого увидят, так еще и организовали что-то вроде постоянные патрулей, прочесывающих территорию.

Здесь, у южных границ, чуть спокойнее, особенно если забраться к юго-западу от Трех клыков, к Марраканскому хребту, отгораживающему Фроствальд от западных пустошей. Правда, там и ловить особо нечего, а перебраться через хребет сложно – перевалов нет. Но дальше на север мне тоже посоветовали не углубляться. Хозяева южной части региона – ликаны клана Зеленой луны, хоть и заклятые враги Зверобоев, ведут себя в последнее время так же, как они.

– Ликанов и в прежние времена нельзя было назвать дружелюбными, – качал головой Делун Тао. – Однако сейчас встреча с любым из них – верная смерть для такого, как ты. Они не хотят никого даже слушать – нападают сразу.

Ситуация вырисовывалась занятная. Весь регион, по сути, представляет собой этакий мешок с довольно узкой горловиной, развернутой в сторону равнин. Сухопутных пути сюда два – либо через эту горловину рядом с Тремя клыками, либо через перевал у северного побережья. Башни Тенептиц располагаются примерно в тех же местах. Так что контролировать территорию довольно легко – достаточно поставить у южных и северных ворот надежных охранников. Что и было сделано. В итоге довольно большой кусок Артара, по сути, стал недоступен для игроков. Если уж отряд Чингиза не смог тут окопаться, то мало кому вообще это сейчас под силу. Разве что крупная гильдия типа Легиона решит устроить масштабное вторжение.

Но главное даже не это. Кто именно хозяйничает сейчас в регионе? И куда смотрят админы?

Но я правильно сделал, что зашел именно с юга. К лагерю Кси ликаны не приближаются – у них что-то вроде договора о ненападении с ксилаями. Так что у меня есть хоть и призрачный, но шанс пробраться незамеченным.

Путешествовать по лесам Фроствальда оказалось тем еще испытанием. К холоду я быстро притерпелся – в конце концов, я в Сибири родился, меня морозами не испугаешь. Но вот снег и бурелом доставлял кучу проблем. Приходилось постоянно петлять, обходя поваленные деревья, присыпанные снегом скалы, овраги. Снегоступы здорово помогали, но идти все равно было тяжело – постоянно будто по колено в воде. Разве что набредешь на участок, где снег слежавшийся, с твердой коркой наста.

Я всерьез задумывался, не перемещаться ли мне по деревьям с помощью Жала. В Уобо это неплохо получалось. Даже попробовал разок зацепиться за нижнюю ветку дерева и перемахнуть маятником через глубокую канаву. Трюк получился, но при этом я обрушил на себя целую лавину снега, скопившегося на ветвях. Еле откопался.

Нет, дохлый номер. Да и деревья здесь не такие, как в джунглях. Сплошь хвойные – ели, сосны. По ним по-обезьяньи не попрыгаешь.

Зато Жало здорово пригодилось мне чуть позже – когда я встретился с фростлингами.

Больше всего эти мохнатые чудики напоминали обезьян, но с очень густой длинной шерстью, из-за которой казались вдвое крупнее. Вооружены они были примитивными копьями с каменными наконечниками, а некоторые – пращами из кожаных лямок, с помощью которых они метались булыжниками размером с кулак.

Я рад бы сказать, что расправился с ними одной левой, но увы, это не так. Они застали меня врасплох – у них весьма неприятная способность почти мгновенно нырять в толщу снега и выныривать в другом месте. К тому же, один из их пращников умудрился все-таки зарядить мне по башке и здорово оглушил. Вообще, несмотря на небольшие размеры, каждый из фростлингов был раза этак в два-три сильнее и быстрее стандартного человека – такого, который появляется в Артаре на старте игры. Сразу понятно, что Фроствальд – регион не для новичков.

Вдобавок ко всему, эти крикливые мохнатые ублюдки неплохо умели работать в команде, и было их не меньше десятка – поначалу мне сложно было оценить из-за головокружения. Они не рвались сразу в атаку, а кружили вокруг меня, тыкая своими копьями, а пращники осыпали меня снарядами.

Вот тут и пригодилось Жало. Шестиметровой веревки мне хватило, чтобы выцепить двоих пращников с задних рядов и поближе познакомить их со своим посохом. Еще одного удалось вырубить метким броском чакрама. А вот дальше уже пошло куда лучше. Хлещущая ветвь, Хвост дракона, Тернии – и попробуйте-ка у меня попрыгать!

Опыта с дикарей упало довольно прилично – я восполнил потраченные заряды Ци, а большую часть пустил в Ловкость и Живучесть. Резать уши не стал, побрезговал. Да и слишком много возни из-за полусотни серебряных монет.

До границ Волчьей Пади я добрался лишь часа через три, хотя преодолел за это время всего километров пять-шесть.

Падь представляла собой довольно глубокую котловину с крутыми склонами, густо поросшую ельником. Спуститься аккуратно не получилось – рыхлый снег был коварен, так что я оступился и покатился со склона кубарем, затормозив лишь в самом низу об ствол дерева. Меховая накидка смягчила удар, но будь дело в реале, я бы наверняка все равно все ребра переломал. А тут – хвала пяти сотням очков Живучести.

Наверху начала снова крепчать метель, но здесь, в низине, ветра почти не было, а снежные вихри клубились высоко над головой, петляя в верхушках деревьев. Небо было сплошь затянуто тучами, бесформенными, светло-сизыми – будто туманом все заволокло. Зверья навстречу не попадалось, только мелькали иногда под деревьями какие-то смутные силуэты. Некрупные – видимо, зайцы какие-нибудь.

Снег громко хрустел под снегоступами, так что тайного перемещения у меня не получалось, хоть ты тресни. Может, конечно, я что-то неправильно делал. Те же фростлинги вон, подобрались совершенно бесшумно.

Еще в оффлайне я выяснил, как примерно выглядят капища Саавара. Это что-то вроде Стоунхенджа – несколько стоящих вертикально камней с выбитыми на них рунами, и каменный алтарь посередине. Если святилище побогаче, то на нем устанавливают еще и статую самого бога – этакий мрачный тип в бесформенном балахоне с глубоким капюшоном, увешанный черепами и прочими охотничьими трофеями. В руках его – огромный кривой нож для снятия шкур.

Но здесь, в Волчьей пади, скорее всего, небольшое капище. А учитывая, как оно далеко от территории Зверобоев, вероятность наткнуться здесь на кого-нибудь из них не столь велика. Но и не нулевая. Зверобои – настоящие фанатики кровавого бога, так что наверняка уделяют внимание всем его алтарям.

Я нашел укромное местечко под елью и уселся медитировать, чтобы обновить баффы. Да и чтобы осмотреться.

Здесь даже едва слышная музыка, сопровождающая цикл медитации, изменилась. В ней явственно слышался гул боевых барабанов и протяжные завывания рогов. Кельтские или скандинавские мотивы. Но к музыке я быстро перестал прислушиваться, потому что уловил кое-что другое.

Все-таки область моего «сканирования» после того, как я получил Эксперта в медитации, здорово увеличилась. Да и чувства еще больше обострились.

Первое, что сразу накатывает на меня во время медитации во Фроствальде – это тягучий, медлительный, но неимоверной мощный поток водной Ци. Видимо, все дело в обилии снега и льда – Вода здесь явно доминирующий элемент. Соперничает с ней Дерево, однако изумрудные столбы Ци внутри стволов местных деревьев куда менее мощные, чем в Уобо. Там жизнь бьет ключом, здесь же она будто заторможена, стиснута морозными тисками. Но это, может, и к лучшему – зато другие всплески Ци на этом спокойном фоне становятся заметнее.

Капище я наверняка бы почуял, но до него, похоже, еще далеко – больше километра. Зато засек Источник Ци к северо-западу. Увы, тоже далековато и, похоже, наверху, за пределами котловины. Карабкаться туда, потом возвращаться… Нет, овчинка не стоит выделки.

А вот и что-то еще… Странные эманации. Наверное, что-то подобное чувствует паук, по вибрациям паутины узнающий, что в сети его попалась очередная жертва. Где-то к юго-западу, в направлении центра котловины. И не очень далеко. Похожие возмущения Ци характерны для сражения, но шума до меня не доносится.

Странно.

Я дождался завершения пятого цикла и снова отправился в путь, взяв новый ориентир. Продвигался еще медленнее, чем раньше, потому что поминутно оглядывался и прислушивался. Окружающий лес был безмолвен, но от этого казался еще более пугающим. Постоянно ждешь какого-то подвоха – в каждом ухваченном боковым зрением движении, в каждой снежной шапке, сорвавшейся с ветки.

Однажды до меня донесся протяжный звериный рык – явно не в полную силу, но все равно такой мощный и раскатистый, что у меня коленки подкосились. Показалось, что чудовище где-то совсем близко, но потом все стихло. Звуки в этом лесу вообще распространяются странно – иногда не можешь не то, что расстояние прикинуть, но даже направление.

Я брел, продвигаясь все глубже в низину, но так ничего и не заметил. В итоге решил снова обратиться к медитации.

Есть! Совсем близко! Но я чуть отклонился от курса, надо свернуть чуть южнее.

Вскоре я расслышал первые звуки. Не удары, не лязг оружия, а просто тяжелое, прерывистое дыхание и изредка – не то стон, не то рычание. Источник звуков находился где-то по ту сторону огромной приземистой ели, и я потихоньку начал обходить ее, держа посох наготове.

Когда был уже в нескольких метрах, звуки прекратились. Похоже, меня услышали и попытались затаиться. Но я уже разглядел в снегу серый силуэт.

Человек. В толстой меховой куртке, но без шапки. Длинные русые волосы, заплетенные в две толстые косы, разметавшиеся по плечам… Лежит неподвижно…

Да это девушка!

Стоило мне подойти ближе, как она вскочила, швырнув мне в лицо горсть снега. Я отшатнулся, и в считанных сантиметрах от моей груди промелькнуло острие копья. Второй выпад я отразил посохом и отпрыгнул чуть дальше. Девушка рванулась было за мной, но осталась на месте, будто кто-то удержал ее за ногу. Она лишь оскалилась совсем по-звериному и зарычала от бессильной ярости. Сгорбилась, направив на меня наконечник копья и исподлобья следя за каждым моим движением.

– Ты аккуратнее с этой штукой! – проворчал я, отплевываясь от снега. – Так и глаз можно кому-нибудь выколоть.

– Убирайся прочь! – процедила валькирия и плюнула в мою сторону.

– Да ты чего?! Чего я тебе сделал-то? Я не собираюсь нападать на тебя.

– Все равно, пошёл вон, чужак!

Уф, ну злыдня!

Лицо ее было измазано чем-то красным, похожим на кровь. Но, если приглядеться – это что-то вроде боевой раскраски. Даже какие-то руны можно различить, хоть они сейчас и сильно расплылись. Если бы не этот сомнительный макияж и не злющее выражение лица, валькирию можно было бы назвать красавицей. Вон, глазищи одни чего стоят – голубые, льдистые. Да и сама высокая, статная. Из-за меховой одежды кажется еще мощнее. Ей, конечно, далеко по габаритам до Отилии, но явно из одной народности. Северяне – народ крепкий.

В том, что это именно местный непись, а не случайно забредший игрок, у меня сомнений не было. И она явно не из Зверобоев – слишком далеко от их территорий. Значит, ликанка.

Левую ногу она держала вытянутой, сильно отставив назад, и теперь ясно, почему. За голень ее цепко держали челюсти здоровенного капкана, а на разворошенном снегу алели брызги крови.

– Успокойся, – убирая посох за спину, сказал я. – Говорю же – ничего плохого я тебе не сделаю. Давай помогу освободиться.

– Я сама!

– Ну, сама, так сама, – буркнул я. Уговаривать мне её теперь, что ли.

Снова рычание! На этот раз точно близко, и слышу его точно не только я. Северянка вытаращила глаза и бросилась снова возиться с капканом. Просунув между сомкнувшимися на ноге створками древко копья, она пыталась разжать их, но в одиночку ей явно не справиться.

– Да давай помогу уже!

Я подошел ближе, и в этот раз она оказалась сговорчивей – видно, шастающая неподалеку зверюга ее тоже впечатлила.

Капкан оказался реально огромным. Медвежий, наверное. Челюсти схлопнулись у валькирии под самым коленом, над отороченным мехом краем сапога. Треугольные зубцы глубоко впились в плоть – аж взглянуть страшно. Явно пробили до кости. Странно, что вообще ногу не отрубили напрочь – не капкан, а гильотина какая-то.

Используя копье и мой посох в качестве рычагов, мы вдвоем кое-как разжали страшные челюсти, и девушка высвободила ногу. Потом пришлось провозиться куда дольше, чтобы вытащить застрявшее оружие.

Рычание повторилось – на этот раз с совершенно с другого направления, и гораздо ближе.

– Волки? – спросил я валькирию.

Наверное, в вопросе моем слишком явно сквозила надежда, да и вообще звучал он довольно жалко. Ну, какие, прости господи, волки, Стас? Ты не слышишь, что ли – там зверюга размером с быка!

– Волки меня не тронут, – зажимая израненную ногу, процедила сквозь зубы девушка. – А это Багровая шкура. Кровь учуял.

– Зелья-то есть лечебные? Или бинты? – спросил я, видя, что лечить свою рану валькирия не торопится.

– Само зарастет. Но мне нужно время.

Героическая мадмуазель! А вот меня этот рык все сильнее нервировал. Покажись уже, клыкастый!

Я все-таки достал из инвентаря лечебное зелье и протянул девушке.

– Держи. Вылей прямо на рану. Зарастет гораздо быстрее.

Несколько секунд она смотрела исподлобья то на меня, то на флакон. Но все же взяла его и последовала моему совету.

– Спасибо, чужак! – буркнула она.

– Меня зовут Мангуст.

– Я – Ильва.

– Приятно познакомиться. Может, у тебя уже получится встать на ноги? По-моему, пора убираться отсюда.

Она, опираясь на копье, поднялась и огляделась. Но, похоже, уходить никуда не собиралась.

– Скарр уже близко. Убежать не получится. Он просто играет с нами.

Рычание снова повторилось – на этот раз из-за ели, рядом с которой мы стояли. Я развернулся в ту сторону, но пока ничего не видел. Девушка же и бровью не повела.

– Ты, я смотрю, не особо боишься.

– Скарра? Нет. Будь я одна, он не напал бы. Девана защитила бы меня.

– А меня?

– Тебя – нет. Ты чужак. Поэтому тебе придется драться. Но ты спас меня, и я у тебя в долгу. Поэтому мы будем драться вместе. Если выживешь – то мы в расчете.

– Деловой подход, – нервно усмехнулся я.

И вдруг уловил боковым зрением темный силуэт справа. Обернулся – и холод скользкой змеей пробежался по хребту – будто не было на мне ни доспехов, ни мехового плаща.

На этот раз зверь не рычал, а подобрался совершенно бесшумно, оказавшись буквально в нескольких шагах от нас. Огроменный – ростом мне по грудь, массивный, с косматой бурой шерстью и крупной башкой. Сам я рядом с ним вдруг почувствовал себя маленьким и слабым.

Помню, в детстве меня всегда удивляли картинки с саблезубыми тиграми – я не мог понять, зачем им такие клыки. Мешаются ведь только. Скарр, раскрыв пасть и рявкнув, наконец, на нас в полную силу, наглядно продемонстрировал, что его тридцатисантиметровые бивни – вполне рабочий инструмент. Челюсти его были устроены так, что пасть раскрывалась чуть ли не на сто восемьдесят градусов, и страшные верхние клыки нацеливались на жертву, как кинжалы.

От рева его мы с Ильвой присели. И дело было не в страхе, хотя я бы покривил душой, если бы сказал, что не испугался. Похоже, гад наложил на нас какой-то дебафф.

Я не нашел ничего умнее, чем заорать на саблезуба в ответ, а потом долбанул по нему модифицированной Хлещущей ветвью. В очередной раз пожалел, что ни одно из умений школы Дерева у меня пока не прокачано до такого уровня, чтобы добавлять модификатор к атаке. Хотя бы немного снизить Живучесть противника сейчас было бы очень кстати.

Посох Царя обезьян – это вам все-таки не черенок от грабель. Скарр, несмотря на свою толстую шкуру, удар хорошо прочувствовал – даже отшатнулся и попятился, скаля клыки. В этот момент он походил на обычного рассерженного кота, которому дали по морде тапком. Вот только весом этот котик килограмм триста.

Ярость взяла своё, и саблезуб бросился в атаку. Прыгнул, чтобы сбить меня с ног, смять своим весом. Но я, хвала Хвосту ящерицы, ушел в сторону и даже успел хлестнуть его посохом поперек хребта. Ответом был новый рев, и на этот раз в нем, кажется, сквозила боль и обида.

А ты как хотел, бандит хвостатый?

Во время боев в Артаре страх у меня давно уже накатывает лишь мимолетными вспышками, уступая место азарту. Но и кураж я тоже стараюсь гасить холодным расчетом.

Будь, как вода. Будь холоден и чист.

Зарядов Ци у меня и так ограниченное количество, а сейчас их запас еще и режется штрафами за надетые кольца. Так что каждый удар и каждый прием должен быть выверен. Не бой, а шахматная партия.

Саблезуб, обежав нас по широкой дуге, снова ринулся в атаку. В тот момент, когда он присел, явно готовясь к прыжку, я швырнул ему в морду чакрам. Удар получился болезненным – лезвие полоснуло прямо по носу и по губам. Зверь замотал башкой, разбрызгивая капли крови, и тут же получил по морде еще и посохом.

Когтистая лапа мелькнула в воздухе, едва не распоров мне живот, но я вовремя отшатнулся. Едва не споткнулся о собственный плащ и запоздало рванул завязки на шее, освобождаясь от этой обузы. Этой секундной заминки саблезубу хватило, чтобы снова броситься на меня в атаку. И в этот раз он бы наверняка меня достал, если бы не Ильва. Она с рычанием рванулась вперед, вонзая копье глубоко в бок зверю. Тот изогнулся дугой и переключился на валькирию. Та все еще едва стояла на ногах, и наверняка ей хватило бы и пары ударов страшными когтями.

Я выстрелил Жалом. Наконечник вонзился в голову зверя, и я рванул веревку на себя. Конечно, совсем осадить такую тушу не получилось, но голова его сильно дернулась в сторону, увлекаемая засевшим в кости титановым острием. Ответный рев был просто оглушающим, и в нем было столько боли, что он звучал даже жалобно.

Веревка натянулась струной, а я продолжал упрямо тащить зверя к себе, будто рыбак, вытягивающий на берег здоровенного сома. Тот, похоже, не совсем понимал, что происходит, и саму веревку не видел. Чувствовал лишь жуткую боль – наконечник вонзился ему куда-то под левую глазницу и, похоже, прошил череп насквозь, застряв в костях верхней челюсти с другой стороны. Эта штука и в камень входит, как в масло, что уж говорить о живой плоти.

Валькирия не растерялась – пока я тащил саблезуба на себя, она нанесла ему еще несколько глубоких ран копьем. Снег вокруг Скарра раскрасился алыми кляксами крови, но доконать эту зверюгу было не так просто. До сердца или других важных органов Ильве, похоже, так и не удалось добраться, а общая Живучесть у него такая, что, наверное, даже если его пополам разорвать – еще долго придется убегать от его передней половины, которая будет гоняться за добычей, волоча за собой кишки.

Я то дергал за веревку, то ослаблял ее, дезориентируя чудовище. Но он, несмотря на боль и раны, все-таки разглядел источник своих мучений и ринулся ко мне. Это уже был не прежний стремительный прыжок могучего смертоносного зверя. Скорее последний отчаянный рывок – неуклюжий и не очень точный. Я успел высвободить Жало и встретить Скарра Хвостом дракона. При фокусе на одиночной цели этот удар еще тяжелее и оглушает цель на еще больший срок. Саблезуб зашатался, и я обрушил на него комбо стихии Воды, целясь в голову.

Посох мой и сам по себе – страшное оружие, а в сочетании с пятью сотнями очков Силы и монашескими приемами его мощь возрастает в разы. Такой атаки хватило бы, чтобы каменный блок раздробить в щебень, чего уж говорить о черепушке зверя. Скарр рухнул мордой в снег и затих. Светящаяся сфера Ци взлетела над ним почти сразу, и я поглотил ее, выбрав самый большой сегмент – стихию Земли.

Уф. Я думал, будет сложнее. По сравнению с тем же Анахаром этот кошак – просто здоровенная меховая груша для битья. Мощный противник, конечно, но бесхитростный.

Ильва, сгорбившись и опираясь на копье, смотрела на меня с удивлением и, кажется, даже долей ужаса.

– Ну что ж, я жив. Так ты говоришь, мы в расчете? – спросил я, поднимая свой меховой плащ и снова закутываясь в него.

Азарт битвы быстро проходил, а холод, тем временем, снова начал настойчиво забираться под доспехи, сковывая движения.

– Похоже, ты и один бы управился. Я недооценила тебя, чужак.

Кровь по-прежнему обильно сочилась из ее раны сквозь штаны, буквально струясь по сапогу. Еще немного – и она охнула, опустившись прямо в снег. Я залил ей рану еще одной порцией зелья и перемотал прямо поверх штанины бинтами. Этого должно было хватить – судя по диаграмме Ци, Живучести у Ильвы не меньше, чем у меня. Если бы у неписей механизмы регенерации работали так же, как у игроков, ей хватило бы минут двадцати, чтобы снова быть в строю. Но, увы, у нее на это явно уйдет гораздо больше времени.

– Далеко твой дом? Я могу помочь тебе добраться до него.

– Я и так у тебя в долгу, – огрызнулась валькирия. – Не хочу увеличивать его. К тому же, если ты сунешься в обитель ликанов – умрешь. Я не смогу тебя защитить от них.

Склонив голову, она добавила, уже тише:

– Впрочем, я даже сама себя не смогу защитить.

– Ты поссорилась с родней? Почему?

– Не твое дело, чужак!

Ох, ну и характер!

Я на время оставил ликанку в покое и занялся Скарром. Провозился минут десять, пока, наконец, не удалось отделить верхние клыки. Думаю, в качестве трофея они подойдут лучше всего. Еще бы, конечно, и шкуру снять, но без нужных инструментов и навыков у меня на это полдня уйдет. Да и сомнительное удовольствие – свежевать такую тушу.

– Зачем ты оскверняешь его тело? – спросила Ильва. – Деване не по нраву такое.

– Зато Саавар оценит такое подношение, – парировал я. – Ну, я надеюсь.

– Не знала, что монахи поклоняются Саавару.

– Никому я не поклоняюсь, – буркнул я, пряча клыки в инвентарь.

Встал над ней, скрестил руки на груди.

– Ну, так что, примешь мою помощь, или так и будешь сидеть в сугробе, пока задницей к земле не примерзнешь?

Она упрямо вскинула подбородок, обдав меня сердитым взглядом. Но, кажется, особого выбора у нее не было.

– Пойдем уже, – настойчиво повторил я. – Я провожу тебя, докуда смогу.

– Ладно. Но обещай уйти, как только я скажу. Я не хочу твоей смерти.

– А уж как я не хочу! Давай, поднимайся. Обопрись на меня…

Так мы и заковыляли – валькирия одной рукой опиралась на копье, другой обхватила меня за плечи. На раненую ногу она все еще не могла наступать, так что пришлось буквально волочь ее по сугробам.

– Нам туда, – указала она на север, за пределы котловины.

– Туда, так туда, – вздохнул я. – Жаль, что не совсем по пути. Я-то собирался наведаться к капищу.

– Так все-таки поклоняешься ты Саавару, или нет? Если нет – зачем тебе понадобились трофеи?

Поделиться с ней своими планами? Может, посоветует чего-нибудь? Ликаны – кровные враги Зверобоев, но она, похоже, и со своими-то не в ладах. Кто ее знает…

– А Зверобои к этому капищу часто приходят? – решил я задать встречный вопрос.

– Их здесь не было уже много лун. Капище заброшено. Но, как видишь, некоторые ловушки этих презренных тварей до сих здесь.

– Да, не повезло тебе нарваться на этот капкан. Но что с капищем? Заброшено? Это хреново. Я хотел подкараулить там кого-нибудь из них.

– Чтобы убить?

– Чтобы поговорить. Капище – это ведь священное место, так? И если я явлюсь туда с подношениями – не будет же Зверобой нападать на собрата по вере?

Ильва лишь замотала головой и невесело рассмеялась.

– Ты не понимаешь, Мангуст! Ничего у тебя не выйдет. Ты можешь хоть с головы до ног обвешаться трофеями и горланить на всю округу, воспевая Саавара. Любой Зверобой все равно нападет на тебя сразу же, как поймет, что перед ним чужак.

– Ну, зашибись! Да почему так-то?!

– Потому что сам кровавый бог велит им это.

Глава 9 Отступники

С проводником путешествие по Фроствальду пошло куда бодрее, несмотря на то, что первые пару часов мне приходилось буквально тащить этого проводника на себе. Мне это было не трудно. Ильву нельзя было назвать хрупкой девушкой, но и мой игровой аватар куда сильнее, чем кажется. Я вполне мог бы нести ее всю дорогу на руках, но это было не очень удобно. Если нести перед собой, то не видишь, куда ступать. А если забросить на плечо… Нет, такой вариант я ей даже предлагать не стал. Покусает еще.

Фроствальд, по сути, не очень большой регион. Ледяной хребет хорошо видно даже отсюда, а если погода ясная – то можно разглядеть очертания конкретных пиков и найти характерный силуэт Двуглавой горы. По прямой тут, наверное, даже ближе, чем от Золотой гавани до Гаракса. Но рельеф местности такой, что прямых маршрутов тут попросту не бывает. Овраги, скалы, дремучие заросли бурелома, ледяные торосы на берегах рек. Тут постоянно приходится либо продираться через что-то, либо искать обходной путь. И вот тут-то здорово пригодилась помощь местной красавицы.

Ильва вела меня все дальше на север, и с каждым шагом возрастало ощущение опасности. Я разведчик в тылу врага, ни больше, ни меньше. Причем попадаться мне нельзя. И не потому, что тут же отправят к менгиру – это-то невелика потеря. Хуже другое: Полтергейст поймет, что мы начали копать под него, и копаем в верном направлении.

Ильва вела себя странно. С одной стороны, было видно, что она знает эти места, как свои пять пальцев, и ведет меня коротким и самым безопасным путем. И в то же время она была крайне осторожна, будто и сама старалась не попадаться на глаза местным обитателям.

Постепенно лед между нами таял, и мне удалось-таки её разговорить.

– Я – дочь Пеплогрива, конунга клана Зеленой луны, – призналась она. – Однако в Варгхаллане я теперь нежеланный гость. Мне пришлось бежать, иначе бы меня пленили, как и моего отца.

– Кто его пленил?

– Враги. Старые и новые.

Хоть я и сказал, что мне удалось разговорить Ильву, это, увы, не значило, что она с готовностью начала изливать мне душу. Подробности приходилось вытягивать из нее понемногу. Но я был настойчив. Очень настойчив. Черт возьми, да я бы, наверное, и мертвого достал бы своими расспросами! Девчонке пришлось отвечать, тем более, что деваться ей от меня было некуда.

Под старыми врагами она, конечно, имела в виду Зверобоев. Их противостояние было извечным, как и противостояние их богов: защитницы лесов Деваны и любителя кровавых трофеев Саавара. Ликаны живут в единении с природой, а свой дар превращаться в огромных волков считают благословением своей богини. Охотников, убивающих зверей ради забавы они, мягко говоря, недолюбливают.

Но появились не так давно и враги новые. Сородичи Ильвы называют их Красными капюшонами.

– Мерзкие твари, недостойные зваться воинами! – едва не рычала от презрения ликанка, рассказывая о них. – Они появляются внезапно и скрываются в тенях, когда видят, что назревает честная драка. Чаще всего их даже не увидишь, пока они не вонзят свой отравленный кинжал тебе в спину. Приходится полагаться только на свой слух и нюх.

– Сколько их?

– Мы не знаем. Никогда не видели больше двоих-троих за раз. И одеты они все одинаково, так что никогда не знаешь, кто именно перед тобой. Они и не разговаривают почти, даже между собой.

Появились загадочные Капюшоны не так давно. И быстро спелись со Зверобоями. Как я понял, на фоне большой любви к убиению всякой живности. А потом и вовсе начало твориться что-то странное.

– Наша война длится очень давно, и чаши весов понемногу уравнялись, – объяснила Ильва. – Мы не суемся к Ледяному хребту и позволяем Зверобоям посещать отдаленные капища Саавара на юге. Но и они знают, что окрестности Варгхаллана для них запретны.

Однако недавно случилось немыслимое – отряд Зверобоев вторгся прямо во владения ликанов, сопровождаемый несколькими ассасинами из числа Красных капюшонов. Они пленили и увезли на север Пеплогрива, а позже разграбили и главную обитель Зеленой луны. А теперь и вовсе обложили оборотней данью и обязали уничтожать любых чужаков, посмевших сунуться во Фроствальд с юга.

Ну, игроков ликаны и так не особо-то жаловали, просто раньше была возможность договориться и даже получить у них положительную репутацию. Но то, что они теперь стали вассалами Зверобоев – это уже ни в какие ворота не лезет.

– Я никогда не думала, что кому-нибудь удастся склонить ликанов, – с болью в голосе рассказывала Ильва. – И склонились мы не перед силой, а перед коварством врагов. Наш конунг – в их руках, и любое наше непослушание отражается на нем.

– Они грозятся убить его?

– Если бы! Уверена, что смерть для Пеплогрива была бы самым достойным выходом. Лучше, чем бесконечные пытки, которые лишь унижают настоящего воина. Он умер бы, а Девана вернула бы его к жизни. Не совсем такого, как прежде, но вернула бы.

– И вы не пробовали отбить его у Зверобоев?

Тут Ильва уже натурально зарычала, причем так гортанно и раскатисто, что я невольно отпрянул.

– В этом вся и беда, чужак, – выдавила она, наконец. – Клан раскололся. Кто-то, как я, готов отомстить кровью за кровь. Раз Зверобои не чтят древних договоров – то и мы должны прийти прямо к ним в логово и взять своё. Но не все думают так же. Старейшины медлят.

– Почему?

– Они говорят, что мы все равно не знаем, где держат Пеплогрива. Эйнар Сломанный клык, наш лучший разведчик, две луны пробыл во владениях Зверобоев, но так и не нашел его. Он выяснил лишь, что Зверобои передали вождя Красным капюшонам, а те увезли его куда-то в недра Двуглавой горы. А оттуда не возвращаются.

– Может, вам тогда избрать нового конунга?

Ильва зыркнула на меня так, что я понял, что и тут сморозил какую-то глупость.

– Пеплогрив жив! То есть… мне хочется в это верить. И старейшинам, видимо, тоже. Поэтому Ральф, Ингольф и другие Седые волки ждут. Им нужно знамение Деваны, которое подскажет, что нам делать.

Удобная позиция, ничего не скажешь. Этак можно ждать, пока на Ледяном хребте рак не свистнет.

Но и похитителям Пеплогрива надо отдать должное. Если бы они убили вожака – он бы просто воскрес снова, как и любой ключевой персонаж в Артаре. Но вот на случай похищения разработчики, похоже, не прописали ликанам четких инструкций. И те попали в некую логическую ловушку. Жив Пеплогрив или уже мертв – нельзя утверждать наверняка. Ликан Шредингера, черт побери. А без него клан обезглавлен и не может действовать сообща.

И тут, как в случае с Золотым шершнем – явно чувствуется рука игрока. Неписям до такого не додуматься. Тут действует кто-то, кто отлично знает слабые места игровой механики.

– А что это за история о том, что сам Саавар велит Зверобоям не пускать чужаков во Фроствальд?

– Ходят слухи, что кровавый бог является Кулаку во плоти и являет им свою волю.

– Кулак?

– Так называют главарей Зверобоев. Это пятеро братьев, и они неразлучны, как пальцы одной руки. Зверобои вообще редко собираются все вместе. Чаще они разделены на отряды, каждым из которых командует кто-то из братьев. Ньеки Большой – старший из них. Но самый сильный и многочисленный отряд – у Зигерда Указующего. Младший брат, Сколдер Мизинец, наоборот, действует в одиночку, но голос имеет наравне со старшими. Он очень сильный шаман, и говорят, что именно ему Саавар явился первому.

– И где засели эти братцы-кролики? В логове рядом с башней Тенептиц?

– Ньеки и Зигерд обычно там, вместе со своими людьми. А вот Бренн Средний и Фрорк Безымянный в последнее время мотаются по всеми Фроствальду, устраивают со своими головорезами облавы на чужаков… И ищут меня.

– Почему ты сбежала из дома?

– Я настаивала на том, что нам нужно попытаться освободить Пеплогрива. Даже если мы не знаем точно, где он – всегда можно вырвать нужные сведения силой. Или заставить врагов умыться кровью за то, что они сделали.

– Резонно.

– Но мои речи показались слишком дерзкими, – невесело улыбнулась Ильва. – И, увы, не только Зверобоям, но и некоторым из Седых волков.

– Неужели тебя выдали бы врагам?

– Я не стала дожидаться этого.

Дальше разговор как-то не ладился. Я пробовал выведать у Ильвы еще хоть что-нибудь о таинственных Красных капюшонах, но она не смогла мне рассказать ничего больше. Ни одного имени, ни одного символа, ни одной отличительной способности, кроме общей детали гардероба. Эти странные чужаки все, как один, носят глубокие капюшоны, не дающие толком рассмотреть лицо. Конечно, не ярко-красные, а этакие багровые, как запекшаяся кровь.

Ну, хоть какая-то зацепка. Хотя сильно сомневаюсь, что ее удастся раскрутить.

Нога у Ильвы постепенно заживала – не так быстро, как у игрока, но все же через пару-тройку часов она смогла обходиться без моей помощи и лишь хромала при ходьбе. Мы шли, почти не останавливаясь, лишь пару раз перекусывали. Стряпня Отилии девушке весьма понравилась, а после нескольких изрядных глотков медовухи у нее и взгляд стал куда добрее.

Сама девушка тоже пыталась расспрашивать меня о том, зачем я явился во Фроствальд. Но у меня было заготовлено отличное алиби. Даже особо врать не пришлось.

– Я держу путь к Двуглавой горе. Это часть моего монашеского паломничества. В недрах горы я надеюсь овладеть стихией Металла.

– Не лучшее время ты выбрал для этого, Мангуст, – покачала она головой.

В пути мы почти не встречали опасностей. Ильва оказалась права – волки обходили нас стороной, чуя истинную хозяйку этих мест. На кого-то покрупнее, слава богам, тоже не нарвались. Пару раз пришлось отбиваться от фростлингов, но уж вдвоем-то это не составило большого труда.

Больше препятствий чинила сама природа. То нам пришлось карабкаться на заиндевелую отвесную скалу (иначе, как объяснила Ильва, пришлось бы делать огромный крюк, чтобы обогнуть её). То, наоборот, осторожно спускаться по крутому склону в очередную низину. То пробираться через дремучие заросли, протискиваясь в узкие лазейки между огромными валунами и стволами деревьев. Довелось нам и переправиться через реку по прозрачному, опасно потрескивающему под нашим весом льду. Ликанка рассказала, что, несмотря на лютые морозы, реки во Фроствальде не замерзают навсегда, ибо берут свое начало у Двуглавой горы, и воды в них подогреваются Огненным жерлом. Лед часто срывает и уносит вниз по течению. Утонуть я не боялся – у меня есть Водное дыхание. Но купаться в такую погоду совсем не хотелось. Так что, когда лед начинал прогибаться подо мной и расходиться паутиной трещин, я слушался окрика Ильвы и плюхался на пузо, чтобы преодолеть опасный участок ползком.

Мы шли, и шли, и шли. Я понемногу начал терять счет и времени, и пройденному расстоянию. Сверялся изредка с картой, но там отмечалось лишь мое текущее местоположение, а новых меток на карту не добавлялось. Да и ориентироваться мне здесь было сложно – вокруг одни леса, льды и скалы, лишь изредка попадаются признаки цивилизации – полуразрушенные статуи, огрызки мостов, какие-то отдельно стоящие столбы с выбитыми на них рунами. Некоторые, похоже, были построены алантами, остальные – местными.

Больше всего мне помогла с ориентирами Ильва. Она куда точнее, чем Отилия, указала местоположение ближайших трех капищ Саавара, а также отметила на карте Громовую Кузню и еще пару алантских руин. Удалось мне выведать у нее и расположение Варгхаллана, цитадели ликанов. Она была далеко на северо-востоке, и даже если бы мы двигались прямо к ней, то, боюсь, не успели бы до конца игровой сессии. Однако мы направлялись совсем не туда, а забирали все дальше к северу, углубляясь в чащу.

Погода портилась, и хотя до заката было еще далеко, вокруг сгустились сумерки. Снова поднялась метель и, хоть деревья частично защищали от порывов ветра, мало все равно не казалось. К тому же ветер был какой-то заколдованный – как ни отворачивайся, все равно получишь свою порцию колючего снега в лицо. Мы и разговоры в итоге прекратили вовсе – мне надоело постоянно отплевываться, морщиться и прислушиваться к словам собеседницы, еле различимым за гудением ветра и скрипом ветвей.

Сама Ильва, кажется, вообще не замечала непогоды и даже не отворачивала лицо от летящего снега. Ее русые волосы серебрились коркой инея, а глаза казались блестящими кусочками прозрачного льда. Рана все еще давала о себе знать – девушка по-прежнему немного припадала на левую ногу. Но в остальном движения ее были уверены и грациозны. По-своему грациозны, конечно. Она уж точно не была изящной дамой – скорее опасной хищницей. Но именно это сочетание грубоватой красоты и опасности завораживало. В этом она мне напомнила Кату.

Ката, Ката… Катастрофа.

После событий в Уобо, когда все более-менее устаканилось, у нас с ведьмачкой снова появилось время для того, чтобы присмотреться друг к другу. И мы присматривались. Подолгу, жарко, затейливо, в причудливых позах и в самых разных местах. В комнатах дорогих таверн, на цветущей поляне прямо посреди леса, на ночном пляже Белого берега и даже разок на покатой черепичной крыше комендантской башни в Золотой гавани. Хотя, тот раз, наверное, не считается, потому что не успели мы толком разойтись, как нас засекли неписи-стражники, и я едва не получил стрелу пониже спины. В общем, где мы только не устаивали романтических встреч.

Кроме реала.

Не то, чтобы я был против. Да и она, кажется, тоже. Но в реале мы пересекались крайне редко, и каждый раз встречи получились неловкими, разговоры – натянутыми. Пару раз пробовали целоваться, но дальше дело не зашло. Не было той самой пресловутой искры.

Мне кажется, все-таки дело было в ней. Она слишком разделяла реальную жизнь и Артар. Грубоватая, прямолинейная, нарочито агрессивная Ката была для Ани лишь выдуманным ей персонажем. Способом выпустить пар, наверное. Отвлечься. Стать кем-то другим. И ее вполне устраивали наши отношения в виртуале. В реале же она еще не была готова подпустить кого-то к себе слишком близко.

Мне это было сложно понять. Сам я никого не изображал в Артаре и был таким, какой есть. Мангуст – не мой персонаж для игры. Я сам – и есть Мангуст. Хотя, может, это и ошибка. Потому что Артар засасывал меня все глубже, всего целиком.

Мы забрели в какую-то совсем уж непроходимую чащу, в которой толстенные стволы деревьев, которые в одиночку и не обхватишь, были повалены, сломаны, выдраны с корнем какой-то чудовищной силой. Если тут такие бури случаются – то я бы предпочел отсидеться в непогоду в другом месте.

Я уже настолько положился на Ильву, что сам толком и не следил за дорогой, погрузившись в свои мысли. Поэтому появление темного приземистого силуэта прямо передо мной, признаться, прозевал. Еще и чертова метель разыгралась не на шутку, и ничего нельзя было разглядеть дальше нескольких шагов.

Огромные оранжевые глазищи, кажется, светились изнутри. Очертаний зверя было не разобрать – не столько из-за метели, сколько из-за окраса. Иссиня-черная густая шерсть скрадывала силуэт, лишь торчала черными остриями на загривке, будто иглы. Сквозь завывания ветра до меня донеслось приглушенное рычание, а на фоне черной шерсти мелькнули оскаленные клыки.

Волчара! Огромный, размером с тигра! Рык оборвался, и какой-то древний инстинкт заставил меня броситься в сторону, уходя от его прыжка. Хотел уйти перекатом, но с местными сугробами этот трюк не провернешь, так что в итоге по уши зарюхался в снег. С раздражением рванул завязки мехового плаща. Гребаный балахон, он меня тут погубит когда-нибудь!

Волк, промахнувшись, зарычал громче и молниеносно развернулся. Снова бросился ко мне, но путь ему преградила валькирия.

– Ингвар!

Зверь остановился, ощетинился, переводя взгляд то на меня, то на девушку.

– Это свой!

Он в последний раз зыркнул на меня и еще больше сгорбился. Из-за метели я толком не разглядел самого превращения, но заняло оно, похоже, считанные секунды. На месте, где только что стоял черный волк, вдруг поднялся с колен здоровенный черноволосый мужик с располосованным багровой боевой раскраской лицом. На плечах его по-прежнему топорщилась черная шерсть, но это уже была обшитая мехом куртка.

– Ты привела сюда чужака?!

– Не злись, пожалуйста. Так надо. Лучше помоги мне, я ранена.

Ильва снова тяжело опиралась на копье, подволакивая левую ногу, хотя еще недавно шагала, как ни в чем не бывало. Черноволосый бросился к ней, чтобы придержать ее за плечи.

Мда. Все бабы – манипуляторши. Даже если они наполовину волчицы.

– Он что, идет с нами? – нахмурив косматые черные брови, спросил ликан.

– Ну, не оставлять же его здесь. Буран крепчает, надо укрыться. Он спас меня, Ингвар. Я попалась в капкан Зверобоев. Если бы не он…

Черноволосый кивнул, но взгляд его нисколько не смягчился. Даже, пожалуй, наоборот, в нем еще и проскользнула явная ревность.

Ну, еще не легче! Да остынь ты, мохнатый, не нужна мне твоя девица.

– Это Ингвар, мой… друг, – представила мне Ильва своего сородича. – А это – Мангуст. Он монах, держит путь к Двуглавой горе.

– Пусть переждет здесь бурю, если ты так хочешь, – проворчал ликан. – Но потом он должен уйти. Чужак накличет на нас беду.

Голос его был хриплым, гортанным, будто вот-вот сорвется на звериное рычание.

– Я у вас не задержусь, – успокоил я его. – Дайте мне немного обогреться и отдохнуть, а потом меня еще неделю не увидите.

Мне действительно уже пора было заканчивать игровую сессию. Все эти плутания по заснеженным дебрям отняли кучу времени. Скоро стемнеет, метель униматься не собирается. Да и вряд ли сегодня получится еще что-нибудь выяснить. Так что надо закрепить успех и попробовать договориться с этой парочкой о том, чтобы встретиться в следующий раз. Союзники в этом краю мне не помешают.

Дальше шли втроем. К счастью, путь оказался недолгим. Мы преодолели еще пару сотен метров по этому жуткому бурелому, и черноволосый привел нас к выдранному с корнями дереву, под которым обнаружилась искусно замаскированная землянка.

Внутри было хоть и тепло, но душновато и изрядно воняло псиной. Но хозяевам я про это, конечно, говорить не стал. Ингвар сбросил какие-то тряпки с двух тусклых алантских кристаллов, и нехитрое убранство ликанской берлоги предстало передо мной во всей красе, подсвеченное рассеянным зеленоватым сиянием.

Тесновато, конечно. Но по-своему даже уютно. Потолок нависает над самой головой, так что Ингвару приходится ходить, пригибаясь. Земляные стены укреплены толстыми жердями и обиты звериными шкурами. На специальных держателях висят запасные доспехи и оружие – короткие массивные копья, боевые топоры на длинных рукоятях. Видимо, большую часть времени ликаны все же проводят в человеческом обличье и сражаются обычным оружием.

У дальней стены устроена широкая лежанка, на которой этих шкур – целая гора. Хорошее лежбище. Мне поневоле опять вспомнилась Ката и комната в одной таверне Эривина. Там тоже на кровати и на полу были большие мягкие шкуры…

Столов и стульев здесь не было, из всей мебели – только старый покосившийся сундук в дальнем углу. Так что мы расположились прямо на полу, усевшись в круг. Медовуха Отилии помогла немного растопить лед, и втроем мы быстро прикончили прихваченные мною бутыли. Знал бы – запасся получше.

Ингвар, правда, так и сидел сычом, зыркая на меня своими черными глазищами. Он и в человеческом обличье выглядел устрашающе – огромный, косматый, горбоносый. Судя по всему, довольно молодой – у него даже бороды не росло.

Он с порога начал подробно расспрашивать нас о случившемся, порой задавая одни и те же вопросы под разными соусами. Будто очную ставку устроил. Это меня начало порядком раздражать, хотя и понятно было, что он просто беспокоится за… подругу. Хотя, сдается мне, с дочкой вождя его связывает нечто куда большее. В конце концов, лежанка-то в берлоге одна.

Наконец, черноволосый исчерпал свой запас вопросов. Но видно было, что ответы мои его не порадовали. О чем он мне и поведал с трогательной непосредственностью.

– Ты мне не нравишься, чужак. Ты подозрительный. Если тебе нужно к твоему монашескому алтарю на Двуглавой горе – то почему ты начал свой путь от Трех клыков? Ты мог бы полететь на Тенептице к самому хребту, и за день дойти до цели. Но вместо этого ты шастаешь тут, вынюхиваешь что-то…

– Я спас твою девушку, Ингвар, – напомнил я.

– И только поэтому я не разорвал тебя на части еще на подходе к нашему убежищу, – спокойно ответил ликан. – Но это не значит, что я доверяю тебе.

– Ну и зря, – усмехнулся я. – Может, я – то самое знамение, которого так ждут ваши Седые волки?

Глава 10 Варгхаллан

Поначалу я удивился, почему Ильва так легко выдала мне местоположение главного оплота ликанов – Варгхаллана. Однако, когда впереди замаячили его стены, я понял, почему она так сделала. Оборотни – хозяева этих земель. Им нет нужды скрываться. Да и сама их крепость выглядит так, что любой здравомыслящий человек обойдет ее за километр.

Снаружи это напоминало что-то вроде гигантского птичьего гнезда, только вместо веток и соломы были кольцом установлены толстенные заостренные бревна. Не частокол, а какое-то немыслимое нагромождение, похожее на баррикаду из противотанковых ежей. Между толстыми бревнами торчали длинные жерди потоньше, на которых, будто куски засохшего шашлыка, были нанизаны жутковатые трофеи. В основном головы. И в основном человеческие.

Мы увидели крепость с холма, поэтому можно было даже заглянуть за стены. Высоких башен и каких-то дополнительных укреплений не было видно – все дома внутри Варгхаллана были приземистые и тоже топорщились во все стороны заостренными бревнами. Насколько мне удалось разглядеть, срубы у них были не привычной прямоугольной формы. Из вбитых в землю столбов формировался внешний каркас, а уже на него крепилась обшивка из бревен потоньше и из шкур. При этом очертания у постройки могли быть самые разные – округлые, вытянутые или даже звездообразные. И, кажется, большинство строений были приподняты над землей – опорные столбы служили еще и сваями.

Дорога сюда заняла у нас почти полдня, и за это время я убедился, что Фроствальд еще не скоро подвергнется экспансии игроков. Фиг с ним, с морозом – от него можно защититься теплыми вещами и зельями. Опасные твари тоже не проблема для отряда хорошо прокачанных и экипированных бойцов. В конце концов, ради битв с чудовищами мы и приходим в Артар. Но мало кому понравится часами шататься по заснеженным дебрям, подолгу не встречая ни одной живой души. Это тяжело, доставляет массу неудобств, да и попросту скучно.

Разве что маунта какого-нибудь раздобыть – быстрого и приспособленного для езды по глубокому снегу. А уж совсем в идеале – притащить бы из реального мира мощный снегоход. Здесь есть, где на нем разгуляться, когда выползешь из леса на открытое пространство.

Ильва и Ингвар время от времени обращались в волков, чтобы забежать вперед и разведать дорогу. На них было любо-дорого поглядеть. В зверином обличье эта парочка смотрелась, пожалуй, даже лучше, чем в человеческом. Настоящие духи севера. Ингвар – мощный, черный, как уголь, Ильва – куда более легкая и изящная. Окрас у нее был серебристо-серый, с легким рыжеватым подпушком на передней части, а морда – тонкая, вытянутая, похожая скорее на лисью, чем на волчью.

Следующий игровой сеанс я постарался устроить как можно раньше – насколько позволяли медицинские ограничения Эйдос-модема. И сразу же вернулся в берлогу отступников. В Артаре, пока меня не было, прошло дня три-четыре, но у Ильвы и Ингвара за это время ничего не изменилось. Увидев меня, черный волк даже ворчать продолжил с той же интонацией.

Перед тем, как мы отправились в путь, Ильва с сомнением оглядела мой меховой балахон и на пару с бойфрендом раскритиковала работу имперских крафтеров.

– Эти тупицы южане ни хрена не понимают, как нужно снаряжаться для путешествий по Фроствальду, – выдала она.

Ясен пень, не понимают. Думаю, им не часто заказывают теплую одежду. Вон, даже в лагере Кси у Трех клыков ассортимент был очень скудный. Каков спрос – таково и предложение. В оплоте Зверобоев с этим наверняка получше дела обстоят, но к ним доступ закрыт.

Ликаны посовещались, порылись в сундуке и преподнесли мне пару подарков.

Вторая шкура. Меховая куртка ликанов.

Класс предмета: редкий

Материалы: лосиная шкура, медвежья шкура, льняная просмоленная дратва

Броня: 50 единиц. Защита владельца от холода – 200 единиц.

Исчезает, когда владелец принимает звериную форму.

Легкие лапы. Меховые унты ликанов.

Класс предмета: редкий

Материалы: лосиная шкура, медвежья шкура, льняная просмоленная дратва

Броня: 30 единиц

Позволяют владельцу меньше проваливаться в снег при ходьбе и ходить даже по тонкому льду. Исчезает, когда владелец принимает звериную форму.

Последние фразы описаний меня немного озадачили. Зачем они, тем более в основном тексте, где обычно указываются только самые важные сведения о предмете? Не значит ли это, что и игрок, теоретически, тоже может стать оборотнем? О таком я пока не слышал. Много слухов ходит о вампиризме, и вроде как даже кто-то из игроков отыскал нужную цепочку квестов, пройдя которую, можно получить дополнительный класс вампира. Правда, штука эта очень специфическая – хоть и дает новые умения и бонусы, но и штрафы накладывает. Повышенная уязвимость к огню и серебру, например, и отключение регенерации под солнечным светом. Но любителей вампирской эстетики это не останавливает. Интересно, если и оборотнем в Артаре тоже можно стать – сколько же народу сразу ломанется во Фроствальд? Наверняка ведь квесты, связанные с получением этого скрытого класса, берут свое начало здесь.

Я без особых сожалений поменял свою куртку и сапоги на ликанские. Немного потерял в стоимости вещей и в показателях брони, но удобство и защита от холода сейчас были куда важнее. К тому же, старый мой доспех из кожи тарраска мне уже порядком надоел – я приобрел его в Гараксе еще после заварушки с Дахамешем. До покупки чего-нибудь покруче все руки не доходили. Да и Бао настаивал на том, что истинный монах не обвешивается броней. Он сам – броня, и сам – оружие.

Куртка была плотная, крепкая, но движений не сковывала. Грудь, плечи и спину полностью скрывал густой медвежий мех. Торс за счет этого казался объемнее раза в полтора, так что, надев обновку, я уже не казался таким заморышем по сравнению с Ингваром.

А потом Ильва развела в плошке какое-то липкое красное зелье и принялась малевать мне на лице боевую раскраску.

В этом наверняка была какая-то своя символика. У Ингвара, к примеру, была почти полностью закрашена верхняя половина лица. Получалась этакая полумаска, только по правой щеке вниз от нее шла строчка мелких рун. У Ильвы лицо было расчерчено изящными тонкими полосами – на скулах, на лбу, на подбородке. Мне, судя по ощущениям, она нарисовала широкую горизонтальную полосу через глаза, от которой на щеки пустила два узких треугольных отростка. Зеркала в их берлоге не нашлось, так что оставалось только надеяться, что выглядит это брутально и устрашающе.

– Надо же! Теперь ты вылитый сын Зеленой луны, – хмыкнул Ингвар, поначалу скептически наблюдавший за работой валькирии.

Ну, уж если этому ворчуну понравилось, значит, стилист из Ильвы неплохой. Может, и правда могу за ликана сойти. Главное – рожу помрачнее строить.

В пути новая экипировка показала себя отлично. С новыми сапогами даже снегоступы оказались не нужны – в самых глубоких сугробах я проваливался лишь до середины голени. А самое главное, двигаться было легко и совсем не холодно. Про длинный меховой балахон я быстро забыл, как про страшный сон.

Добравшись до Варгхаллана, мы ненадолго остановились, укрывшись за камнями на вершине холма. Ильва и Ингвар долго наблюдали за крепостью, прислушивались и даже, кажется, принюхивались. До стены было еще метров триста-четыреста, и я сомневался, что с такого расстояния можно что-то унюхать. Хотя, они все-таки наполовину волки, кто ж их знает, на что они способны.

Кажется, медлить их заставляла не только осторожность. Ингвар-то был непрошибаем, но у Ильвы глаза при виде родной обители заметно заблестели. И явно не от ветра.

– Давно вы не возвращались сюда? – спросил я.

Девушка не сводила взгляда со стен и сделала вид, что не услышала меня. Либо и правда слишком погрузилась в свои мысли.

– Уже прошло четыре полных луны, – ответил за нее черный волк. – Все это время нам приходилось убегать от облав Зверобоев. Скрываться, уходя все дальше в леса. И ждать.

– Ненавижу это ожидание! – прорычала ликанка. – Пока мы прячемся и ждем знамений, наши враги хозяйничают в землях, на которые раньше и ступить боялись. Что же с нами стало…

– Седые волки считают, что мудрее сотрудничать со Зверобоями, поскольку сейчас, при поддержке своего ожившего бога, они стали куда сильнее…

– В пекло их! Старые беззубые пердуны! У них просто духу не хватает повести детей Зеленой луны в бой. Их мудрость, может, и ценна в мирное время, но когда враг хватает тебя за горло – куда важнее горячая кровь и острые клыки. Отец, конечно, прислушивался к их советам, но последнее слово всегда было за ним. И он бы никогда не позволил ликанам превратиться в послушных шавок!

– Я знаю, – Ингвар положил свою лапищу ей на плечо, пытаясь успокоить её. – И мы постараемся убедить в этом старейшин. Сейчас у нас есть веский довод…

Он исподлобья взглянул на меня.

– Если, конечно, твой чужак не подведет нас. Я все еще не доверяю ему.

– Не подведу, – ответил я. – Если мы заключим договор – в Варгхаллан прибудет несколько десятков моих сородичей. Вместе мы сможем противостоять Зверобоям и Красным капюшонам, вместе взятым.

По поводу этого у нас с Молчуном, Тереховым и Чингизом состоялись долгие дебаты в реале. Молчун поначалу был категорически против этой идеи. Он изначально задумывал мою вылазку как тайную операцию – я должен был действовать тихо и незаметно. Однако Чингизу не терпелось взять реванш во Фроствальде. И у него на это куда больше шансов, если Псы объединятся с ликанами и окопаются в Варгхаллане. По крайней мере, можно будет восстановить паритет сторон в этом древнем конфликте между последователями Деваны и Саавара.

Не знаю, правда, нахрена Молчуну вообще сдался этот Фроствальд. Он ведь говорил, что пробовал заслать сюда Чингиза для того, чтобы поднять репутацию у Зверобоев и брать у них квесты на Черепа Моргулиса. Черепа можно получить и в качестве трофеев при убийстве представителей Банд, но шансы на это куда меньше, чем при сотрудничестве. Плюс дальнейшее ухудшение отношений между Псами и Зверобоями повлияют и на нашу общую репутацию у Банд. Но, видимо, дело того стоит.

Мою же миссию можно будет реализовывать параллельно. Пока Зверобои и их таинственные кукловоды отвлекутся на поднявших голову ликанов, я потихоньку проберусь к Ледяному хребту и постараюсь найти базу Полтергейста. Это – самое главное. Пока мы не узнаем, где у противника уязвимая точка, мы не поймем, куда бить.

Но это все пока в теории. На практике – надо для начала постараться убедить ликанов, что хватит ждать с моря погоды и пора уже избрать нового вождя. По мне, так в отсутствии Пеплогрива Ильва – идеальный кандидат. Думаю, что и Зверобои это отлично понимают, иначе бы не гонялись за ней все это время.

Меня перспектива переться в логово ликанов и вести с ними переговоры не особо прельщала. Дипломат из меня, как из Данилы балерун. Я бы, ей-богу, нервничал меньше, даже если бы мне драться пришлось со всеми этими Седыми волками разом. Судя по тому, как о них отзывается Ильва, победить их было бы не так уж сложно.

Но, увы, далеко не все вопросы можно решить грубой силой. И не все можно поручить кому-то другому.

– Ну, так что? – не выдержал я, после доброй четверти часа наблюдения за крепостью. – Идем уже? Или вы что-то подозрительное унюхали?

– Как-то… тихо, – неуверенно отозвался Ингвар. – И на улицах никого не видно.

– Ну, так разбежались, наверное, по своим делам. А остальные по домам сидят.

– Среди бела дня? – скривилась Ильва.

– Ну, сидя здесь, мы точно ничего не выясним, – парировал я. – Кто только что разглагольствовал, что нужно действовать, а не ждать?

Похоже, я задел ликанку за живое, потому что глаза её гневно вспыхнули. Ничего не ответив, она вдруг сиганула через камень, взлетев в воздух, будто ничего не весила. Прямо в полете она обратилась в волчицу и длинными скачками, стелясь по снегу, ринулась к крепости. Ингвар, коротко рыкнув, последовал ее примеру и быстро нагнал её.

– Пижоны! – буркнул я, отправляясь вслед за ними.

Двигался я, конечно, куда медленнее волков, так что нагнал их уже у самих стен крепости. Они снова приняли человеческое обличье и ждали меня, о чем-то переговариваясь.

Полноценных ворот здесь не было – просто в стенах зияла брешь, которую, в случае чего, можно было забаррикадировать. Для этого неподалеку валялись толстенные бревна с прибитыми к ним гребенками из заостренных кольев. Но, судя по их внешнему виду, ими сроду не пользовались.

Внутри, и правда, было подозрительно тихо. Но, едва мы вступили за периметр стен, на порогах жилищ стали показываться ликаны. Они не бросались к нам навстречу, не приветствовали, даже не окликали. Но неотрывно провожали взглядами своих желтоватых звериных глаз. Не знаю уж, как моим спутникам, но мне от этого становилось не по себе.

Первым, кто заговорил с нами, оказался огромный массивный ликан с рыжей бородой, заплетенной в косу толщиной с мою руку. Судя по его виду, он не в волка должен обращаться, а в медведя. Не знаю, правда, бывают ли здесь такие оборотни. Стоял он на пороге бревенчатого строения, над входом в которое висели огромные лосиные рога – пожалуй, шире моего размаха рук.

– Да будут ноги твои легки, а глаза – остры, Ильва, – прогудел он таким басом, что у меня, кажется, внутри все начало вибрировать. – Рад видеть тебя живой и невредимой.

– Я тоже рада видеть тебя, дядя Олаф, – с заметным облегчением ответила на приветствие ликанка. – И да будет добыча твоя сытна и обильна.

– Однако очень неподходящий момент ты выбрала, чтобы вернуться, девочка, – отозвалась высокая черноволосая женщина, стоящая чуть позади рыжебородого. Заметно старше Ильвы, с хищным горбоносым лицом, не лишенным, впрочем, своеобразной красоты. Возможно, жена Олафа.

– Это мой дом, и мне самой решать, когда уходить, и когда возвращаться! – жестко отозвалась Ильва. – Я хочу видеть Седых волков. Есть важный разговор.

– Ты и правда не вовремя, девочка, – донесся голос со стороны большого здания в самом центре крепости.

Это, похоже, было что-то вроде зала старейшин, а может, и самого конунга. Самое большое и самое высокое строение во всем Варгхаллане. На толстенных деревянных сваях, поднимавших его над землей так высоко, что под ним можно было пройти, не пригибаясь. Ко входу вела широкая деревянная лестница в два пролета, ступени которой были сделаны из располовиненных повдоль бревен.

Говоривший неторопливо спускался с лестницы, постукивая при ходьбе массивным кривоватым посохом. Его длинные волосы и борода были белы, как снег, а одежда оторочена светло-серым мехом. Морщинистое лицо на этом фоне казалось вырезанным из куска темной коры.

– К тому же, с твоей стороны – несказанная дерзость взывать к Совету. Седые волки сами решают, когда им нужно собраться. Вы с Ингваром – лишь рядовые члены стаи, к тому же покинувшие её в нелегкий для нее час.

– Ты сам знаешь, что мы ушли не по своей воле, Ральф, – хмуро отозвался Ингвар. – Ильве грозила опасность…

Старик раздраженно стукнул о землю посохом.

– Которую она сама на себя навлекла своими дерзкими речами! А заодно и на всех нас!

– С каких это пор ликаны боятся опасности? – едва сдерживаясь, процедила Ильва. – Наверное, с тех самых, как превратились в шавок, прислуживающих своим заклятым врагам?

– Осторожнее, девочка! – раздался еще один голос.

Еще один седой старец. Тоже в серых одеждах и с посохом, и отличить его от Ральфа можно разве что по форме бороды. Появился он откуда-то справа, из-за дома Олафа. Другие ликаны тоже потихоньку подтягивались, и вокруг нас их уже собралось десятка три. При этом они не подходили близко, а постепенно окружали нас плотным кольцом. Меня это здорово нервировало, но девчонке, похоже, было плевать.

– Не то что, Ингольф? – фыркнула она.

– Не то я напомню, что нужно чтить старших, – напомнил ей рыжебородый здоровяк. – Ты знаешь, что я люблю тебя всем сердцем, волчонок. Но тебе стоит попридержать язык. Мы чтим традиции.

– Традиции велят нам оберегать благословенные Деваной земли от нашествия Зверобоев. Но в кого мы превратились?

Ильва заговорила громче и обвела взглядом ликанов – тех вокруг нас собиралось все больше. Наверное, все жители Варгхаллана понемногу повылезали из своих жилищ и собрались на небольшом пятачке рядом с залом старейшин.

– Когда Зверобои пленили Пеплогрива – Седые волки решили, что нужно подождать. И я была вынуждена согласиться. И вот прошло уже четыре полных луны. Что изменилось за это время? И сколько можно еще ждать?!

Я потихоньку наблюдал за собравшимися. Седых волков было четверо, их было несложно распознать в толпе, да и держались они вместе. Они реагировали на слова Ильвы по-разному – Ральф глядел с явным неодобрением и плохо сдерживаемым гневом, высокий тощий старик справа от него склонил голову, будто чувствуя себя виноватым. Ингольф, как и я, следил за реакцией толпы, видно, пытаясь понять, на чьей стороне ликаны.

Рядовые оборотни слушали Ильву, нахмурившись и понурив головы. Кто-то кивал, кто-то, наоборот, мотал головой. Да уж, разброд и шатания. Без достойного лидера эту толпу далеко не уведешь.

– Седые волки давно забыли вкус свежей крови, и у них не хватает духу дать отпор врагу. Поэтому самое время нам самим брать судьбу в руки. Я вернулась, чтобы сказать одно. Хватит отсиживаться в логовах! Пора драться!

– Да что ты знаешь о битвах, соплячка! – не выдержал стоявший неподалеку от старейшин косматый ликан, от самых глаз заросший короткой, но густой бурой бородой, торчащей в стороны заостренными бакенбардами. – Тебя не было в Варгхаллане, когда пленили твоего отца. И ты не видела той бойни, которую устроил тут Фрорк Безымянный с Красными капюшонами. Ты думаешь, мы так запросто позволили утащить Пеплогрива на цепи?

– Даже самая большая стая отступает, когда видит, что добыча ей не по зубам, – кивнул седобородый Ральф.

– Это трусость! – выпалила Ильва, вызвав целую волну возмущения в толпе.

– Не тебе учить нас, девчонка! Ты сама сбежала из Варгхаллана и петляла по лесам, как заяц! – прорычал косматый. Он даже бросился было к девушке, но путь ему преградил Ингвар. Да и рыжебородый Олаф тоже подтянулся поближе и пытался утихомирить толпу, которая сжималась вокруг нас все теснее.

– Спокойно, волки! – прогудел он басом. – Не набрасывайтесь на девчонку. Она еще совсем юна, и много глупостей говорит сгоряча. Но я не дам причинить ей вреда, в память о моем брате!

– Да, она дочка Пеплогрива! Но это не значит, что мы должны терпеть ее выходки!

Назревала нешуточная потасовка. Ликаны заводились с пол-оборота, и вскоре начали напоминать свору скалящих клыки псов. Казалось, достаточно одного резкого движения или окрика – и начнется грызня. Я пока и вовсе старался помалкивать – на меня и без этого косились с подозрением.

Окрик, и правда, последовал. Однако он, наоборот, осадил толпу, и на площади быстро воцарилась тишина.

Голос подал один из Седых волков. До этого он стоял чуть позади остальных, и я поначалу не обращал на него внимания. Он и ростом был пониже других, и телосложения самого заурядного. Его меховая куртка, кажется, даже была ему великовата, а тонкая морщинистая шея болталась в ее вороте, как шея черепахи, выглядывающей из панциря. Похоже, он был самый старый из этой четверки. И пользовался самым большим авторитетом.

– Олаф прав – мы не должны грызть друг друга, – хриплым, но все еще сильным голосом, не вяжущимся с дряхлой внешностью, произнес Седой волк. – Ильва – такая же дочь Зеленой луны, как и все мы. Просто взор ее затуманен горем и яростью.

– А чем затуманены твои глаза, Алвис? Почему ты не можешь найти выхода из этой западни?

Старик мягко, снисходительно улыбнулся.

– Почему ты так решила, девочка? Ты вопрошала толпу, что изменилось за время твоего отсутствия. И кое-что действительно изменилось. Только ты не замечаешь этого.

– Ильва… – негромко произнес черный волк, попятившись чуть назад и трогая девушку за плечо.

В голосе его прозвучало такое удивление и ужас, что невольно передались и мне. При этом смотрел Ингвар вовсе не на старика, и вообще не на кого-то из окружающей нас толпы. Взгляд его был устремлен поверх голов, куда-то на стену зала старейшин.

Там, полускрытая тенью от дощатого навеса, возвышалась мощная фигура в просторном балахоне с настолько глубоким капюшоном, что на месте лица зияла тьма. Фигура стояла, разведя руки чуть в стороны, будто готовясь принять на них что-то большое. В правой руке ее был огромный зазубренный нож, кривой, как серп. Перед ним располагался широкий стол, заваленный какими-то свертками.

Точнее, не стол. Алтарь.

Ильва тоже, наконец, увидела все это, и вскрикнула, будто от боли.

– Статуя Саавара в самом сердце Варгхаллана?! И вы позволили Зверобоям притащить эту мерзость сюда?

– Осторожнее, девочка! – снова предупреждающе зарычал Ральф. – Следи за языком. Наше терпение на исходе!

Ильва дернулась было вперед, но Ингвар удержал ее за плечи. Она, впрочем, и сама быстро обмякла, не сводя расширившихся от ужаса глаз с алтаря.

– То есть все еще хуже… – прошептала она. – Вы предали Девану! Вы предали память наших предков!

– Мы обрели нового бога! – веско сказал Алвис, одним взмахом ладони утихомирив вскипевшую было толпу. – И положили конец вековой вражде.

– А как же мой отец?!

– Его освободят. Со временем. Когда он примет новый порядок. Все в руках Саавара.

Вот ведь паскудство! Ну почему мне так не везет?! Ведь только-только хороший план наметился, и все насмарку.

Ну что ж, похоже, пора драпать, Мангуст. При таком раскладе грош цена всем нашим планам по обретению союзников во Фроствальде. Вот только как вырваться из этого кольца? Здесь не меньше полусотни оборотней! Один на один я бы померялся силами с каждым, но против такой толпы… Я вряд ли даже сбежать сумею – стая нагонит меня быстрее, чем хромого зайца.

Вдобавок ко всему, кажется, со стороны ворот прибыло подкрепление. Я расслышал скрип снега под множеством ног, бряцанье оружия и глухое утробное рычание.

– А ещё… – продолжил тем временем старик. – Ты и правда выбрала очень неудачный момент для того, чтобы вернуться.

– Зверобои! – выпалил Ингвар и бросился на четвереньки. Спина его сгорбилась, ощетинилась черной шерстью, и уже через несколько секунд рядом со мной стоял здоровенный, ростом мне выше пояса, волчара.

А вот и та самая искра, которой не хватало, чтобы вся эта толпа сдетонировала!

Драться большинство ликанов, похоже, предпочитали в зверином обличье, и это дало мне несколько секунд. Пока толпа вокруг дружно зарычала, перевоплощаясь, я бросился вперед и двумя Хвостами дракона пробил в окружившем нас кольце здоровенную брешь. Удары отбрасывали и оглушали противников, так что это дало нам еще пару драгоценных мгновений. Ингвар и Ильва, тоже уже превратившаяся в волчицу, рванули вслед за мной из окружения.

Так быстро я, кажется, еще никогда не улепетывал, ни в реале, ни в Артаре. Но я бы на вас посмотрел, если бы за вами неслась стая оборотней, у каждого из которых в пасти – будто наборы разделочных ножей торчат. Да, было страшно. Я уже давненько такого не испытывал. Наверно, включились какие-то дремучие глубинные инстинкты, которые сами собой несли мои ноги вперед, спасая от хищников.

Однако оторваться от погони было нереально – в кольце крепостных стен мы были, как в ловушке. А со стороны единственных ворот на нас надвигалось нечто не менее жуткое, чем оборотни.

Псы. Огромные, каждый размером с упитанного теленка, еще и затянутые в кожаную броню, ощерившуюся во все стороны длинными стальными шипами. Из-за этой брони они издалека смотрелись настоящими чудовищами. Хотя и вблизи не лучше. Я не особо разбираюсь в породах собак, но, кажется, эти были похожи на мастифов – с широкими брыластыми мордами, мощными туловищами и зычными, будто из трубы, голосами.

Позади них следовали сами Зверобои. И увидев их, я понял, почему даже отряд Чингиза был вынужден отступить. Росту в каждом – метра по два, не меньше, а веса, наверное, килограмм по двести. Причудливые шлемы, сделанные из черепов и рогов животных. Косматые меховые куртки, увешанные ожерельями из клыков и когтей. Огромные топоры и широкие тесаки из грубой серой стали, с волнистыми клинками, которые, похоже, никогда не чистят от запекшейся крови. И кровожадные хриплые вопли, мало отличающиеся от рычания псов.

Я на бегу выстрелил Жалом в балку, торчащую под крышей одного из жилищ, и резко дернулся в сторону, втягивая веревку. Подтянулся наверх и быстро вскарабкался на двускатную крышу. С нее, взяв короткий разбег, сиганул Прыжком лягушки на соседнее здание, потом – на следующее, двигаясь к внешней стене.

Внизу бесновались ликаны и волки, быстро окружая Ингвара с Ильвой. Я ничем не мог им помочь. Стыдно, конечно, так вот драпать, но мне нельзя попадаться.

Перемещаясь с крыши на крышу, я уже почти добрался до стены. Но в момент очередного прыжка что-то ударило меня в спину так, что я плюхнулся мордой в скат крыши. Боль пронзила меня с изрядным опозданием – под правую лопатку будто лом вбили.

Да нет же. Всего лишь стрела. Правда, размером с добрый дротик. Заметили все-таки. И даже пассивный навык от Морской саламандры не сработал – в прыжке особо не увернешься.

От боли я едва не свалился вниз – начал сползать по скату, но вовремя зацепился пальцами за неровности в кровле. Подтянулся наверх и перевалился через бревно, служившее коньком крыши. Как раз вовремя – над самой головой у меня просвистело еще две стрелы, одна из них чиркнула по коньку, отколов от него щепу размером с кинжал.

Кое-как дотянулся до торчащей из спины стрелы и обломил древко. Даже на ругательство сил не осталось – из глотки лилось только нечленораздельное рычание. Этак и я одичаю тут совсем, с волками этими.

Переждал пик болевых ощущений, хлебнул лечебного зелья. Не выглядывая из-за ската крыши, прислушался к происходящему внизу.

Похоже, часть Зверобоев переключились на меня – их выкрики слышны уже под самыми стенами дома, на который я залез. А до внешней стены крепости – буквально один хороший прыжок. А там – зацепиться за кромку, выпрыгнуть наружу и уйти на другую сторону. Вряд ли они будут прыгать за мной – здесь все-таки высоковато, метра четыре, а то и пять. А пока они будут огибать стену через ворота, я получу небольшую фору. Одно пугало – во время прыжка я буду очень уязвим. А эти ребята – прирожденные охотники, они наверняка птицу на лету бьют.

А, была не была!

Засевший в спине наконечник стрелы давал о себе знать новыми вспышками боли, но на это было плевать. Движениям не мешает, и то хорошо. Я, зарычав не столько от боли, сколько для того, чтобы приободрить сам себя, изо всех сил сиганул в сторону стены.

Получилось даже лучше, чем я ожидал. Траектория вышла пологой, так что я не просто достиг стены, а даже перелетел через нее, лишь едва царапнув животом за одну из заостренных жердей. Внизу подо мной мелькнули белые горбы сугробов. Падать в них было мягко, будто в высокую перину, и я, рухнув в них с высоты, провалился по грудь. Принялся барахтаться, но выбраться было нелегко – снег был, как трясина.

Сердце продолжало колотиться в ритме пулеметной очереди, будто гонящиеся за мной Зверобои с их чудовищными псами буквально хватали меня за пятки. Хотя, это было недалеко от истины. Бежать по глубокому снегу – так себе затея, к тому же вокруг Варгхаллана, как назло, раскинулось довольно обширное открытое пространство. До ближайшего леса, в котором можно попробовать укрыться – метров пятьсот, не меньше.

Хотя… Укрыться в лесу? От тех, для кого этот лес – как дом родной?

Я заглянул в интерфейс, проверяя, доступно ли заклинание Возврата. И почти в тот же самый момент что-то мелькнуло в воздухе перед моими глазами, а плечи вдруг стиснуло мертвой хваткой.

Аркан!

Веревка дернулась, сбивая меня с ног, а еще через мгновение я забарахтался в воздухе, подтягиваемый наверх мимо заостренных кольев стены. Похоже, один из зверобоев умудрился набросить на меня петлю прямо сверху. И Хвост ящерицы снова не помог. Возможно, чтобы увернуться, нужен был более высокий уровень навыка. Но скорее всего, система просто не восприняла наброшенную веревку, как атакующее действие – Зерно Морской Саламандры срабатывает от прямых направленных ударов, метательного оружия и заклинаний.

Я попробовал было врубить Хвост ящерицы вручную, но петля затянулась под моим весом так туго, что не шевельнулась ни на сантиметр.

Ну, всё. Попался!

– Не упусти! – донесся хриплый голос сверху. – Сколдер велел живьем брать этих смутьянов!

– От меня не уйдет!

Надо же, они и разговаривать все-таки умеют по-человечески! Ну, и то, что убивать сходу не собираются – это немного обнадеживает. Хотя, кто его знает. Может, попасть этим головорезам в плен – это даже хуже смерти. Беспомощность – все-таки жуткая штука, куда страшнее, чем боль и раны в открытом бою. Я бы лично предпочел, чтобы меня прямо сейчас на куски порубили, чем, к примеру, попасть в какие-нибудь пыточные подвалы. Почему-то мне кажется, что у этих ребят такие обязательно имеются.

Меня вытянули наверх, будто пойманную рыбу, а здоровенный зверобой в костяной маске из медвежьего черепа поднял меня за шкирку одной рукой, разглядывая со всех сторон.

– Ха, сопляк еще совсем, безбородый! Первый раз вижу ликана без бороды.

Я в ответ зарычал, скаля зубы, и даже попробовал укусить его за руку. Чем только еще больше развеселил и самого ловца, и стоявших рядом с ним приятелей.

– Кусаться еще вздумал, волчье отродье!

– А чего он там, внизу, не перекинулся? На четырех лапах успел бы сбежать.

– Может, слишком молод? Не умеет еще?

– Ладно, бросай его на сани вместе с той девкой. Отвезем к Сколдеру, он уж разберется, чего с ними делать.

Меня быстро связали по рукам и ногам, и зверобой с медвежьим черепом на морде подхватил меня одной рукой за веревки и потащил, будто спортивную сумку на длинных лямках

– А с этим что? – кто-то в огромных меховых сапожищах пнул распластавшееся на окровавленном снегу тело черного волка.

Ингвар! Ч-черт, да его буквально на части растерзали… Зрелище было не из приятных, а отвернуться в моем положении было затруднительно, так что я невольно зажмурил глаза.

– Бросай к остальной добыче.

– Сколдер будет ворчать. Он ведь говорил, девчонку и всех остальных, кто будет ликанов к бунту подбивать, живьем надо брать.

– Если не привезем тело – он и вовсе решит, что мы этого черного демона упустили. Это еще хуже.

– Эй, хватит болтать! Грузимся и сваливаем отсюда. Или вам так нравится торчать в этом волчьем логове?

Меня потащили дальше, и я, как мог, вертел головой, пытаясь оглядеться. Пока не получил увесистую затрещину от своего носильщика. В итоге решил не нарываться и остаток пути созерцал грязный снег, перебуровленный десятками ног.

Лучше пока притаиться. Тем более, что эти дикари, похоже, не особо умны и правда приняли меня за одного из оборотней. Ликаньи шмотки и боевая раскраска сработали, как отличная маскировка. Только вот лучше бы свалить отсюда побыстрее, пока кто-нибудь из местных не раскрыл Зверобоям глаза.

За стенами крепости нас поджидало несколько саней, запряженных мощными мохнатыми зверями, похожими не то на медведей, не то на собак-переростков. Сами сани были без полозьев, с плоскими днищами и высокими загнутыми вверх передками. Все – груженые доверху, а из крепости на них тащили все новые тюки и свертки. Какие-то шкуры, сплетенные из коры коробы, матерчатые свертки. Похоже, та самая дань, о которой говорила Ильва.

Саму ликанку тоже связали по рукам и ногам, а вдобавок заперли в тесную клетку из толстых стальных полос. Меня запихнули туда же, хотя места там едва хватило на двоих, да и то только если улечься на пол – высотой клетка была едва ли в метр.

Еще несколько минут на последние сборы – и Зверобои со свистом и улюлюканьем рванули прочь, сопровождаемые целой стаей своих затянутых в шипастую броню псов. В каждые сани было запряжено по полдюжины мохначей, которые без труда тащили груз, разгоняясь все сильнее – снег так и свистел под днищем.

Ну, хоть одно хорошо. Прокатимся с ветерком.

Глава 11 Двуглавая гора

Эти несколько часов были самыми жуткими и неприятными за всю мою игру в Артаре. А может, и вообще за всю мою жизнь. Тесная вонючая клетка, свист ледяного ветра, лай чудовищных псов, хриплые выкрики дикарей-зверобоев, постоянные рывки из стороны в сторону, а иногда и вовсе короткие мгновения полета. И ощущение полной беспомощности.

Зверобои неслись на своих санях, как сумасшедшие – по сугробам, по замерзшим озерам, по опушкам лесов, притормаживая только там, где нельзя было проскочить сходу. Их ездовые зверюги были настоящими машинами. Кажется, они вообще не знали усталости, да и в погонщиках не нуждались – сами рвались вперед, будто упиваясь скоростью. Если бы груз на санях не был надежно закреплен широкими ремнями, они бы растеряли все еще в окрестностях Варгхаллана.

Псы следовали за нами неотступно и не то были голодны, не то просто от природы столь кровожадны, что не могли спокойно смотреть на нас с Ильвой. Регулярно кто-нибудь из них подбегал вплотную к нашим саням, чтобы облаять нас, а то и бросался на клетку. Толстые стальные полосы сдерживали их натиск, да и погонщики строгими окриками возвращали собак в стаю. Однако от этого было не легче. Твари всегда нападали внезапно, будто специально подкарауливали момент, когда я расслаблюсь. А иногда им удавалось-таки достать нас между прутьями решетки лапой. Пару раз даже расцарапывали до крови, разодрав одежду.

В общем, обстановочка очень бодрила. Я бы с радостью сбежал отсюда, однако из клетки, да еще и связанным, Возвратом не воспользуешься. Можно было бы, конечно, запросить через интерфейс выход из игры по экстренному протоколу. Но такое мое исчезновение точно бы привлекло внимание, так что приходилось терпеть.

А потом начал подбираться холод. Сначала я подумал, что все из-за ветра и неподвижности. Да и баффы от медовухи Отилии давно закончились. Однако потом невидимые ледяные пальцы все настойчивее начали стискивать мне руки и ноги, забираться за шиворот. Порывы ветра буквально обжигали лицо, а от дыхания изо рта вырывались все более густые облачка пара. У Ильвы ресницы и брови засеребрились бахромой инея. У меня наверняка тоже. Вскоре веки и вовсе начали слипаться при моргании. Мороз явно крепчал. И, похоже, дальше будет только хуже.

Ландшафт, тем временем, тоже изменился – участки леса стали попадаться все реже, мы выбрались на обширную, немного всхолмленную равнину, тянущуюся до самого подножия Ледяного хребта. Караван наш здесь разогнался еще сильнее – погонщики, похоже, решили устроить состязания между собой.

То, что из клетки сложно было что-то толком разглядеть, бесило не меньше, чем холод и вонь Зверобоев. И даже то, что ехать пришлось, прижатым к симпатичной ликанке, не добавляло приятных ощущений. Мы оба были в толстенных меховых куртках, так что с тем же успехом меня могли бы уложить рядом с обернутым в шкуру бревном. Пожалуй, это было бы даже к лучшему – бревно хотя бы не рычит и не сквернословит всю дорогу.

Единственное, что меня ободряло – так это то, что Зверобои везли меня прямиком туда, куда я и собирался. В их логово. А может, и прямиком к Полтергейсту. Да еще и с приличной скоростью – мы явно пролетели уже не меньше сотни километров.

Вот только что делать по прибытию? Если меня раскроют – это будет полный провал.

Снизу в днище саней вдруг ударило что-то твердое, и они подлетели в воздух. В животе все сжалось от ощущения падения, а потом нас шваркнуло так, что я, кажется, ненадолго вырубился. Похоже, здорово приложился головой о прутья клетки, и пару минут ничего толком не слышал, кроме гудения собственной крови в висках и доносящихся сквозь него лая и криков.

Перевернулись все-таки. Клетка наша вместе с несколькими тюками слетела с саней и зарюхалась в снег так, что ее пришлось откапывать. Двое зверобоев выволокли её из сугроба и, переругиваясь и посмеиваясь, бросили пока в общую кучу.

Весь караван приостановился, чтобы помочь. Сани оказались крепкими, так что их просто поставили обратно на днище, распутали перекрутившиеся ремни упряжи, заменили порвавшиеся, заново закрепили груз. В общем, взаимовыручка у Зверобоев была на высоте. Правда, по разговорам этого не скажешь.

– Ну, ты и растяпа, Гуннар!

– Может, лучше ко мне пересядешь? Рановато тебе еще самому уруксами править.

– Ага, сидел бы лучше на санях!

– Только ремнями его примотать надо будет, а то свалится!

– Да пошли вы! Просто ледяная глыба в сугробе попалась.

– Ага, как же!

– Да он Ларса подрезать пытался.

– Ну-ну. Размечтался!

– Но, один хрен – проиграл ты, Гуннар. Тебе и проставляться.

– Ух, халявная-то медовуха вдвое слаще!

В конце концов, незадачливый погонщик – тот самый верзила в шлеме из медвежьего черепа, что поймал меня у стен Варгхаллана – понял, что огрызаться против толпы бессмысленно, так что лишь бурчал себе под нос, торопливо закрепляя груз на санях, чтобы снова двинуться в путь. Я же воспользовался остановкой, чтобы получше оглядеться.

Ледяной хребет возвышался прямо перед нами, и это было, пожалуй, самое величественное зрелище из всех, что я повидал в Артаре. В видеороликах он, конечно, тоже смотрелся впечатляюще, но видео дает лишь отстраненную картинку. Вживую же, когда эта громада нависает над тобой, поневоле цепенеешь и съеживаешься.

Гигантские скальные глыбы, кажется, целиком состояли из серого льда и возвышались почти отвесной стеной, играющей на солнце острыми гранями. Верхушки их терялись в морозной дымке, из-за чего хребет казался еще выше. Если в южной части Фроствальда скалы и снега чередовались с тайгой, то здесь не видно было даже одиночных деревьев. Сплошное белое мертвое царство, над которым невидимым алчным духом вьется морозный ветер, высасывающий остатки тепла из тел живых.

Мне, к слову, в категории живых осталось пребывать не так уж долго – на мне уже около часа висел дебафф «Переохлаждения», а теперь еще и добавился новый эффект – «Обморожение ног». Если в ближайшее время мы не доберемся до теплого укрытия – я просто окочурюсь. Хотя, это ведь способ выбраться из этой чертовой клетки. Чуть ли не единственный в моей ситуации.

До убежища, похоже, было уже недалеко – я разглядел справа знакомый силуэт башни Тенептиц. Неподалеку темнел на фоне ледяных скал бревенчатый частокол большой деревянной крепости. В отличие от Варгхаллана, она была более привычной конструкции – с воротами, стрелковыми башнями по периметру. Правда, на башнях белели издалека заметные черепа мамонтов с длиннющими бивнями. Судя по этим черепам, сами шерстистые слоны здесь были минимум вдвое крупнее земных, а бивней у них было по две пары – одни прямые, торчащие вперед, вторые – гораздо массивнее и загибаются в стороны.

А вот эта громадина слева от крепости – это, конечно, та самая Двуглавая гора, ее ни с чем не спутаешь. И вполне верилось, что в ее недрах могут скрываться самые большие в Артаре подземелья. Даже если всю Золотую гавань туда запихнуть – она затеряется в этом массиве.

Остаток пути до оплота Зверобоев мы преодолели уже без такой спешки. Уруксы размеренно перебирали широкими лапами, без труда таща сани по глубокому снегу. Там, в Варгхаллане, я принял их за длинношерстных медведей, однако при более близком рассмотрении стало понятно, что это все-таки порождение фантазии вирт-дизайнеров, не имеющее прямых аналогов в реале. Морды у них были похожи скорее на буйволиные, и даже небольшие рога имелись, но их сложно было разглядеть за длинной густой шерстью. Однако лапы были вовсе не бычьи – без копыт, с мягкими широкими подушками, позволяющими не проваливаться под снег. И с длинными черными когтями длиной в добрый кинжал. Когда мы выезжали на обледеневшие участки грунта или на замерзшие озерца, эти когти скрипели по льду, как коньки, оставляя глубокие борозды.

– Ты была когда-нибудь здесь? – спросил я Ильву.

Она помотала головой.

– Ликаны не заходят на северный берег Отры. Это древняя граница между нашими землями и охотничьими угодьями Зверобоев. Хотя… сейчас это уже не важно.

Ликанка что-то совсем скисла. Первую половину пути она рвалась из пут и грозилась перегрызть глотки захватчикам. Но, чем дальше мы уезжали от Варгхаллана, тем она становилась тише и мрачнее. Может, в глубине души она надеялась, что другие оборотни попытаются отбить ее. Возможно, и сами Зверобои опасались этого, потому и покинули обитель клана Зеленой луны в такой спешке. Но погони за нами так и не последовало.

– Выше нос, волчица! – попытался я подбодрить ее. – Не собралась же ты сдаваться?

– Они сломили и пленили даже моего отца, – глухо отозвалась она, отворачиваясь – не то от ветра, не то, чтобы я не видел влаги на ее глазах. – Они заставили Седых волков отказаться от веры предков и навязали своего кровавого бога. Что могу сделать я?

– Пообещай мне не сдаваться, и я тебя обязательно вытащу. И тебя, и твоего отца. Вместе вы вернете своему народу былую честь.

– Почему ты решил, что ты-то сможешь? – фыркнула она. – Да ты и одного зверобоя вряд ли завалишь в открытом бою.

– Ты просто еще не сталкивалась с чужаками, – улыбнулся я. – И не знаешь, на что мы способны. Поверь, эти твои Красные капюшоны не зря велят вам не пускать нас во Фроствальд. Они боятся нас. И правильно делают.

Ильва ничего не ответила, но в глазах её, кажется, промелькнула надежда.

Моим же надеждам на то, что мы вскоре доберемся до теплого жилья, не суждено было сбыться. Мы не немного не доехали до стен крепости, когда навстречу нам показался одинокий всадник. Когда мы поравнялись с ним, большая часть каравана после недолгого разговора отправилась дальше, но сани Гуннара остались на месте.

Всадник не спеша объехал сани кругом. Он был верхом на белом медведе размером с добрую лошадь. Спину и бока зверя прикрывала кожаная броня, укрепленная железными пластинами. Морда, и без того-то жуткая, была обезображена шрамами от рваных ран, так что казалось, что медведь постоянно скалит клыки с правой стороны – там губы его были разорваны так, что едва прикрывали пасть. От его тяжелого хриплого дыхания вырывались целые клубы белого пара, а когда он подошел ближе, чтобы обнюхать нашу клетку, я искренне пожалел, что не умею прятаться в собственные сапоги.

– Говорю же – хорошая добыча, Сколдер, – похвастался погонщик. – Наконец-то изловили эту волчью девку, дочку Пеплогрива.

– А кто это с ней?

– Щенок какой-то. Но больно уж прыткий. Решил его тоже захватить. Они втроем с девкой и Черным Ингваром заявились в Варгхаллан, а тут как раз мы, за данью приехали. Повезло.

– Повезло… – негромко отозвался всадник и, наконец, спрыгнул на землю.

Я старался не шевелиться и прятал лицо в меховой опушке куртки. Но тут не выдержал и украдкой оглядел незнакомца.

Вот ты, значит, какой. Сколдер Мизинец. Младший из братьев-главарей, однако далеко не последний по важности.

Шаман Зверобоев оказался довольно молод на вид, безбород и даже несмотря на массивную меховую одежду смотрелся худым, как жердь. Лицо его было вытянутым, с впалыми щеками и нехарактерным для северян тонким носом с горбинкой. На одежду он, в отличие от собратьев, не цеплял всякие клыки и когти, да и вообще, кажется, был безоружен, если не считать кинжала на поясе. Однако при всем при этом умудрялся выглядеть не менее устрашающим, чем остальные Зверобои. А может, даже и более. Наверное, все дело во взгляде и выражении лица. Смотрел он как-то странно, порой резко поворачиваясь и склоняя голову набок, будто птица. И совершенно не моргал.

Диаграмма его Ци так полыхала красным сектором, что на его фоне остальные цвета меркли. Очень сильный маг.

– Черный Ингвар точно мертв?

– Да. Не успели оттащить псов. Дрался он храбро, но волк без стаи – почитай, калека.

– Жаль. Надо было брать живьем. Он вернется и еще доставит проблем.

Как все-таки в этом мире занятно устроено. Ключевые персонажи, как и игроки, через некоторое время воскресают, а кого-то и вовсе не убьешь. Поэтому у местных отношение к смерти совсем не такое, как у нас. Для них реально найдется множество вещей, которые куда хуже, чем умереть.

– Ничего, изловим! Но, правда, эти тоже уже вот-вот окочурятся от холода. Может, отвезти их в крепость, обогреть чуток?

– Нет. Я сразу заберу их в Ледяное жерло.

– Хочешь спрятать? Боишься, что ликаны явятся спасать девчонку? Зря! Эти облезлые шавки даже Пеплогрива отбить не пытались. А девку бы сейчас и сами нам сдали.

Сколдер, склонив голову, молча вперил свой немигающий взгляд в зверобоя, и тот как-то сник, будто сдулся. Несмотря на свой огромный рост, Гуннар смотрелся рядом с шаманом, как нашкодивший школьник.

– Я много раз говорил, что сыновья Зеленой луны теперь – наши союзники. Они тоже служат Саавару. Так что изволь уважительнее отзываться о них.

– Так я… это… Мы же просто, между собой… – промямлил верзила. – По старой привычке.

– Вытаскивай их и привяжи позади седла.

Я в голос зарычал, когда зверобой выволок меня наружу – спутывавшие меня веревки затянулись уже так, что сдавливали, как тиски, даже сквозь толстую меховую одежку. Но рычал я не столько от боли, сколько от бессильной злости.

Ну, просто зашибись! Половину игровой сессии я уже проторчал в промерзлой тесной клетке. А теперь еще и вдоволь налюбуюсь на медвежью задницу. Просто уникальный геймплей! Добро пожаловать во Фроствальд, приезжайте к нам ещё.

Зверобой легко поднял нас с Ильвой за шиворот, будто щенят, и Сколдер внимательно осмотрел нас. Ильва рычала и плевалась в его сторону. У меня на это, если честно, не осталось сил. Дебаффы сковывали меня не хуже веревок, и я чувствовал, как жизнь вытекает из меня, будто жидкость из прохудившегося бурдюка. Если бы в Артаре были полоски с хитпойнтами, то сейчас бы эта полоска у меня съеживалась, неумолимо стремясь к нулю.

Похоже, выглядели мы довольно жалко, особенно я, потому что шаман распорядился влить в нас по несколько глотков какого-то жгучего пойла. До мягкого вкуса и аромата медовухи ему было далеко – похоже, мед в окрестностях Ледяного хребта в дефиците. Что неудивительно – посмотрел бы я на тех пчел, что выжили бы при таком морозе. Местный алкоголь гонится из чего-то очень кислого и терпкого – наверное, каких-то ягод. Но, надо признать, глотку эта штука продирает до самого желудка, и даже от небольшой дозы по всему телу начало разливаться тепло.

Седло, закрепленное на спине белого медведя, оказалось хитроумной массивной конструкцией, напоминающей целый трон. Задняя лука была необычно высокой, и с обратной ее стороны были предусмотрены крепления для груза. К ним нас с Ильвой и привязали, перебросив поперек спины зверя – благо она была куда шире, чем у лошади. И мягче. Да и пахло от него куда лучше, чем от тюков со шкурами, в компании которых нам пришлось ехать полдня.

У меня даже настроение немного улучшилось. Неужто жизнь начинает налаживаться?

А потом Сколдер забрался в седло и пустил своего зверюгу галопом. Вот тут я понял, что мои злоключения на сегодня явно не закончены, и на сладкое Артар приготовил для меня особые издевательства. Четверть часа такой скачки всю душу из меня вытрясли. Может, все из-за того, что багажный отсек не предназначен для живых пассажиров, так что глупо было ожидать от него комфорта. Но, сдается мне, что в принципе ездить верхом на белом медведе – так себе затея.

Хотя, учитывая местные условия, сложно было представить здесь других маунтов. Обычные лошади бы далеко не продвинулись в этих снегах и льдах. А уж ездовые ящеры, популярные в окрестностях Гаракса, и вовсе окочурились бы на морозе через пару минут. Косолапый же монстр же легко мчался в гору, а местами карабкался вверх по почти отвесным обледеневшим валунам.

Весь прошлый день в реале, как, впрочем, и предыдущий, я провел, изучая географию Фроствальда – насколько ее вообще можно было изучить, опираясь на довольно скудные официальные данные. Я знал, что от крепости Зверобоев в сторону Двуглавой горы ведет более-менее сносная дорога, которая затем серпантином поднимается по крутым склонам правого ее пика – высокого, конусовидного и обледеневшего настолько, что ходят споры, есть ли вообще под этой толщей льда каменная основа, или нет. Вторая «голова» горы чуть севернее, и сейчас почти скрыта своим соседом. Она почти наполовину ниже, с плоской вершиной, в которой располагается жерло вулкана. Не совсем потухшего, поскольку он до сих пор время от времени выбрасывает в воздух целые облака пепла и пара. Такое вот соседство жара и льда. Единство и борьба противоположностей.

Вход в Ледяное жерло располагается где-то в средней трети ледяного пика, так что я мысленно настроился на еще пару часов мучений. Причем наверняка я бы не дотянул до конца маршрута – даже у подножия горы ветер пронизывал до костей, а уж что будет на высоте, и вовсе представить страшно. Ильва вроде бы держалась – у ликанов все-таки неплохая врожденная сопротивляемость к холоду. А вот вместо меня довезут лишь замерзшую тушку.

Но, к моему удивлению, дорога заняла у нас втрое меньше времени, чем я рассчитывал. Сколдер сходу направил своего медведя мимо дороги, и мы карабкались по каким-то нехоженым тропам, временами перелезая через нагромождения камней и перепрыгивая через глубокие расщелины. Наконец, шаман остановился на вроде бы ничем не примечательной плоской площадке, с двух сторон обрывающейся в пропасть. Спрыгнул в снег и зашагал пешком, держа медведя за поводья. Перед ним вздымалась ввысь сплошная ледяная стена, в которой не было видно ни единой трещины. Однако вскоре до меня донесся тяжелый рокот и скрежет – будто железнодорожный вагон протаскивают по проржавевшим рельсам. Еще немного – и мы оказались в узком темном проходе между двумя раздвинувшимися ледяными плитами.

Я вертел головой, пытаясь разглядеть хоть какие-то подробности, но ничего не вышло. Сплошной темный лед кругом, никаких знаков, частей механизмов или чего-нибудь еще, что могло бы послужить ориентиром. Я вряд ли даже отыщу ту площадку, на которой мы находимся. Если бы я хотя бы мог карту достать – то отметил бы местоположение по координатам…

Вот ведь засада! Ну и какой из меня разведчик?

Плиты за нами сдвинулись, Сколдер снова залез в седло, и медведь бодро потрусил вперед. Я же глядел по сторонам, и глаза мои, наверное, округлялись все сильнее с каждой минутой.

Длиннющий, прямой, как струна, туннель без всяких излишеств. Ровные, будто отполированные ледяные стены, на потолке через равные промежутки – яркие белые кристаллы-светильники. По нему мы проскакали вглубь горы метров двести, не меньше. Потом стали попадаться боковые ответвления, и Сколдер перевел медведя на шаг.

Боковые отростки были уже и короче основного коридора. Проезжая мимо некоторых, я успевал разглядеть, что они оканчиваются тупиками. Но, думаю, это была лишь видимость – там просто скрывались потайные двери. И даже виднелись рычаги, их открывающие. Тоже без всяких изысков – лаконичные железные рукоятки. Все это явно не было делом рук Зверобоев. И даже на алантские сооружения не было похоже.

Да чтоб мне лопнуть на месте! Это же червоточины! Служебные потайные ходы админов, о которых столько слухов ходит с самого основания игры. Мы с Псами уже наталкивались на что-то подобное в Сером пике. Но там-то ситуация была из ряда вон выходящая. И стоило нам туда сунуться – как явился Призрак со своими адамантитовыми зверюгами, и мы чуть бан не схлопотали. А тут – непись шастает по тайным туннелям, как у себя дома. Да что же тут творится-то?

Сколдер, наконец, свернул в один из коридоров, спешился и дернул за рычаг, открывающий очередной замаскированный проход.

А вот тут антураж резко поменялся. Мы оказались в полутемной пещере уже явно естественного происхождения. Ну, насколько это слово вообще применимо к Артару. Здесь было все еще так холодно, что вокруг поблескивал лед и иней. Но по сравнению с тем, что творилось снаружи, это было просто спасение. Там, на склонах горы, явно было градусов сорок мороза, да еще и с ветром. Здесь же – может, чуть ниже нуля. Кое-где даже капала вода – видимо, подтаивали свисающие с потолка сосульки.

Впереди маячили пятна света. Судя по характерному оттенку и дрожанию – открытый огонь. Но Сколдер направился не прямиком туда, а свернул направо, делая длинный крюк вдоль стены. Здесь в скале были прорублены глубокие ниши, забранные решетками. Все это очень уж напоминало тюремные камеры. В одной из них, самой большой, кто-то был. Здоровенный рослый мужик, распятый на дальней стене. Голова его бессильно свисала набок, длинные побитые сединой волосы почти полностью скрывали лицо. Но Ильва, увидев его, дернулась так, что едва не разорвала путы.

– Отец… – в ужасе прошептала она.

Большую часть камеры Пеплогрива занимало какое-то странное устройство – не то орудие пыток, не то какой-то алхимический аппарат с кучей стеклянных колб. Прямо в грудь ему впивалось несколько тонких гибких трубок. Подробнее разглядеть не получилось – мы быстро прошли мимо. Сколдер остановился лишь через десяток метров, рядом с очередной камерой. Молча отвязал нас от седла и одного за другим бросил на голый каменный пол. Железная решетка оглушительно лязгнула, закрываясь. Затем шаман переключил длинный рычаг, торчащий из пола метрах в пяти напротив камеры. Что-то еще раз скрежетнуло, скрипнуло, и наш тюремщик скрылся из виду.

Я, для порядка переждав еще с полминуты, откатился в сторону, а потом, как огромная гусеница, подполз ближе к решетке. Боднул ее головой. Заперто, конечно. И вот тут явно алантский механизм. Это видно даже по характерному цвету металла – желтоватому, похожему на латунь. Никаких ключей не надо – вон тот рычаг задвигает какие-то скрытые засовы и фиксирует решетку намертво.

Ильва лежала неподвижно и что-то скулила себе под нос.

– Отец… Что они с ним сделали?!

– Хватит ныть! – шепнул я ей. – Давай лучше выбираться.

– Как?!

Оба мы по-прежнему были связаны по рукам и ногам, а вдобавок еще и перемотаны веревкой вдоль туловища. Ладони были заведены за спину, да еще и здорово замерзли за время пути – я толком не мог пошевелить пальцами.

Пыхтя и чертыхаясь, я подполз к ликанке и развернулся к ней спиной. Точнее, нижней частью спины. Не особо-то вежливо, но куда деваться.

– Сможешь перегрызть веревки? Или хотя бы узлы ослабить?

Ильва возмущенно рыкнула, но после короткой паузы все же принялась за дело. Да так рьяно, что я опасался, как бы она мне в процессе и пальцы не обглодала. Я же в это время запустил Медитацию. Она дает хороший прирост к регенерации, а заодно, может, получится и дебаффы от обморожения снять. А еще – все чувства обострились, и я по-новому взглянул на окружающую нас пещеру.

Судя по ощущениям, пещера эта – лишь крохотная часть огромного лабиринта, скрытого в глубинах горы. Обострившийся слух улавливал отдаленные, порой едва слышные звуки, доносящиеся сквозь толщу камня и льда – отголоски эха в больших пустотах, грохот каких-то тяжелых механизмов вдалеке, шум воды. Но, конечно, на первый план выходили более близкие источники. Я расслышал потрескивание огня, горящего в дальнем конце пещеры. Тяжелое пыхтение ездового медведя Сколдера. Шаги самого шамана, подходящего к источникам света.

– Заставляешь ждать себя, Мизинец, – недовольно проворчал кто-то басом. Кто-то явно пожилой и грузный. – Даже Фрорк успел вернуться из дальнего патруля. Ты же знаешь, повелитель является в строго отведенное время. Негоже опаздывать.

– Задержка имела причину, Ньеки, – спокойно отозвался шаман. – Бренн, твои люди вернулись из Варгхаллана со славной данью. Они, наконец, изловили дочь Пеплогрива.

– Х-ха! То-то я чую, запахло псиной! – радостно расхохотался кто-то гнусавый. – Это ее ты приволок?

– Да. Пока бросил в камеру. Закончим ритуал и займемся ей вплотную.

– Думаешь, ее кровь будет так же ценна для повелителя, как и кровь Пеплогрива?

– Надеюсь. Она все-таки его дочь.

– А что с Черным Ингваром?

– Мертв.

Ильва таки цапнула меня зубами, и я дернулся от боли. Цикл медитации сбился, и мир вокруг меня снова стремительно съежился до размеров тесной камеры. Голоса главарей Зверобоев по-прежнему доносились до меня, но слов было не разобрать.

Я дернулся, и удалось-таки порвать надгрызенную веревку. Дальше пошло куда бодрее – я смог активировать из слота быстрого доступа чакрам, и острое лезвие в два счета расправилось с узами. Потом я, не мешкая, освободил и Ильву. Пока она сидела, растирая занемевшие запястья, я подполз к решетке и, как мог, высунулся наружу, пытаясь разглядеть, что происходит в дальнем конце пещеры.

Там была большая открытая площадка, ярко освещенная небольшими кострами, разведенными на вогнутых железных щитах. Эти светильники были установлены полукругом вокруг большого каменного алтаря, покрытого грубой резьбой. За алтарем в стене чернел большой темный проход с поднимающимися к нему ступенями, вырубленными в скале.

– Начнем! – кивнул Сколдер.

На алтаре стояло пять массивных железных кубков с какой-то темной жидкостью. Главари взяли по кубку и, не сговариваясь, почти одновременно осушили их. Питье явно было не из приятных – это было видно по тем из них, кто стоял по бокам от алтаря, так, что можно было разглядеть их лица. Тот, что справа – огромного роста верзила в броне, украшенной мамонтовым бивнем, закрепленным наискосок через грудь, как скатанная шинель – под конец едва не подавился. Кашлянул, стирая с губ что-то красное и тягучее. Но потом взгляд его стал отрешенным, а глаза, кажется, начали светиться изнутри.

Сколдер, хоть и был младшим из братьев, в ритуале явно играл главную роль. Он стоял в центре, прямо напротив темного прохода, отделяемый от ступеней лишь алтарем. Он начал что-то говорить – вначале негромко и медленно, но постепенно голос его начал разноситься по пещере все дальше. Начало речи я не разобрал из-за того, что шаман стоял спиной ко мне. Но концовка была вполне однозначной.

– Явись, пожиратель сердец! Дай нам силу сокрушить наших врагов! Дай нам знак, куда двигаться дальше!

Остальные четверо пытались выкрикивать что-то в унисон шаману, но по большей части лишь подвывали что-то нечленораздельное, выпучив глаза и таращась в пустоту. Вот ведь наркоманы чертовы! Обожрутся зелий своих и творят не пойми что.

Но тут произошло нечто, от чего я и сам дар речи потерял. Из прохода за алтарем вынырнула огромная, в два человеческих роста, фигура в длинном бесформенном балахоне. Она медленно плыла вперед, не касаясь пола, а зверобои при виде нее упали на колени. Все, кроме Сколдера, который продолжал что-то завывать, протягивая к появившейся страхолюдине руки.

Фигура подплыла вплотную к алтарю и медленно развела руки в стороны. Вместо лица под её капюшоном чернела тьма. Но из широких рукавов показались ладони в темных перчатках. В правой руке монстра был кривой зазубренный кинжал из темной стали.

– Саавар! – дрогнувшим голосом ахнула Ильва, отшатнувшись от решетки. – Слухи не лгали! Кровавый бог явился во плоти!

Я, признаться, тоже изрядно струхнул, причем непонятно, из-за чего. Я уже всякого повидал в Артаре, и меня сложно испугать. Но, кажется, от этой зловещей фигуры исходили какие-то невидимые волны, внушающие необъяснимую тревогу и подавляющие волю. Запросто может быть, что это какая-то аура.

Так, все, хватит с меня сегодня открытий. Надо выбираться отсюда! Тем более, что момент самый подходящий. Пока Зверобои общаются с начальством, надо успеть сбежать. Мне не очень-то верилось, что мой маскарад и дальше будет срабатывать. А уж о том, что эти головорезы сделают со мной, когда поймут, что я не ликан, а игрок, вообще думать не хотелось.

Попасть Серебряным Жалом в рычаг, запирающий двери камеры, удалось с первого раза. Но вот чтобы провернуть его, пришлось изрядно попотеть – как назло, двигался рычаг под неудобным углом. Но, наконец, он поддался, и я аккуратно приоткрыл решетку, молясь всем богам о том, чтобы она не заскрипела на всю пещеру.

Уф, а теперь и Возврат доступен. Правда, система выдала мне предупреждение.

Внимание! Менгир Возврата находится в пределах прямой видимости.

Вы уверены, что хотите воспользоваться заклинанием «Возврат»?

Ну, в пределах видимости – это громко сказано. Я лично пока ни черта не вижу. Но, похоже, менгир совсем рядом. Не знаю точно, на каком расстоянии выдается это предупреждение. Может, метров тридцать или пятьдесят.

Думаю, сейчас Возврат для меня – самый лучший выход. Если Зверобои нас сейчас заметят, нам вряд ли удастся сбежать в этих незнакомых подземельях. А вот если телепортируюсь к менгиру, это собьет их со следа. Одно плохо – девчонку придется бросить.

– Ильва, послушай…

Я удержал ликанку за плечо.

– Нам придется разделиться. И я снова исчезну на несколько дней. Но я обязательно вернусь, слышишь?

– Это уже неважно, Мангуст. Я к тому времени уже буду мертва.

– Не паникуй! Нужно надеяться, бороться. Я тебя обязательно вытащу.

Ликанка покачала головой и жестко усмехнулась.

– Ты не понял, чужак. Я точно знаю, что встречу здесь свою смерть. Потому что это мой выбор. Я не хочу повторить судьбу своего отца. А ты – спасайся. И отомсти за нас.

Она беззвучно оскалилась, и черты ее лица расплылись, быстро превращаясь в волчью морду. Еще несколько мгновений – и волчица вырвалась из клетки, длинными прыжками устремляясь в сторону заклятых врагов.

Я, матерясь себе под нос, отшатнулся вглубь камеры и все-таки активировал Возврат.

Снова сбегаю. Аж самому противно. Но других вариантов нет. Вдвоем мы не одолеем пятерых главарей Зверобоев. Не говоря уж об этом страшилище в балахоне, которое, судя по всему, действительно бог во плоти. С богами мне сражаться еще не доводилось, и я пока не уверен, что готов к такому. Но самое главное – мне вообще нельзя вступать с ними в открытую схватку. Сейчас я лазутчик, а не боец. И прежде всего мне нужно сохранить в тайне сам факт моего появления здесь.

Менгир Возврата здесь выглядел ровно так же, как и в любой другой части Артара. Четырехгранная каменная стела, снизу доверху исписанная крупными угловатыми рунами. Располагался он в полутемной нише в скале, на обширной ровной площадке. А внизу под ним раскинулась большая хорошо освещенная пещера с явными следами человеческой деятельности. Со дна ее поднималось несколько каменных островков по несколько метров в диаметре. Они были соединены между собой деревянными мостками. Еще несколько деревянных лестниц вели вниз. И вверху, и внизу были установлены держатели для алантских кристаллов-светильников, высились конусовидные палатки из шкур, деревянные стеллажи с кучами каких-то тюков, ящиков, бочек. Настоящий склад. Вот только чей?

Я присел, прячась за камнем. Высовываясь то с одной, то с другой стороны, внимательно оглядывал пещеру. Осторожность требовала вернуться обратно к менгиру и выйти из Артара – так было бы безопаснее всего. Но любопытство пока взяло верх, тем более, что пока я не видел вокруг ни души. Сложно сказать, в каком направлении меня перекинуло, но звуков сражения Ильвы с главарями Зверобоев до меня не доносилось – видимо, нас разделяло несколько метров горной породы. Интересно, а соединены ли вообще между собой та темница и этот склад?

Я достал карту, но единственное, что мог сейчас сделать – это отметить координаты своего местонахождения. Без информации о точке входа это было, в общем-то, бесполезно. Я и так знал, что где-то в глубине горы.

Слева внизу промелькнула какая-то тень, и я еще больше припал к земле.

Кто-то идет. Один. Поднимается по лестнице… Легкие, едва слышные шаги…

Я все-таки выглянул из своего укрытия и разглядел приближающуюся фигуру. Судя по силуэту, девушка. Облегающая теплая одежда – высокие сапоги с меховой оторочкой, плотная длинная куртка с отброшенным на спину двойным капюшоном. Внешний – теплый, с рыжим лисьим мехом, второй – из плотной темно-красной ткани. Длинный дорогой лук и колчан со стрелами за спиной. Темные короткие волосы, торчащие смешными вихрами, будто перья…

Затаив дыхание, я буравил ее взглядом, ожидая, когда, наконец, система выдаст мне ник. В том, что это именно игрок, я не сомневался. Да и походка была очень уж знакомой.

Девушка, поднимаясь по деревянным ступеням на соседний со мной каменный островок, на ходу набросила капюшон, скрывая лицо. Но это было уже неважно. Она явно направлялась к менгиру, и мне нужно было убираться, однако я все-таки дождался подсказки интерфейса, будто до последнего надеясь, что окажусь неправ. Когда же система все-таки выдала мне короткую надпись, я едва сдержался, чтобы не выругаться в полный голос.

Анахар меня задери, ну ты-то здесь какого хрена делаешь, Эдж?!

Глава 12 IRL

– В общем, бросилась волчица на Зверобоев, а я под шумок смылся Возвратом к менгиру и вышел из Артара, – подытожил я.

Повисла пауза – такая долгая и томительная, что я успел заварить себе чаю и слопать пару завалявшихся на кухне печенюшек. Почти ничего не ел ничего с самого утра – то пробежка, то тренировка. Только добрался до дома – а тут звонок от Молчуна с требованиями подробного отчета.

Теперь же Молчун, будто стремясь оправдать свое прозвище, надолго задумался. Во время моего рассказа он меня не прервал ни единым вопросом, а иногда и вовсе казалось, что он на что-то отвлекается. Но я уже давно знал, что подобное впечатление обманчиво. Все он слышал и все подмечал, вплоть до интонаций и мимики.

– Что планируешь делать дальше? – наконец, спросил он.

– Я думал – вы скажете, – пожал я плечами. – Можно зайти в игру через тот же менгир и попробовать разведать обстановку получше. Найти ходы наружу, отметить на карте их точные координаты… Что, нет?

Судя по физиономии шефа, он был не в восторге от этой идеи.

– Что нам это даст?

– Ну… – я даже растерялся от этого вопроса. – Пока это единственная зацепка, которая у нас есть, так что надо её раскручивать. Да и особого выбора у меня нет. Если я зайду в Артар не через этот менгир, а через один из Оплотов, то потеряю чек-пойнт. И не факт, что мне во второй раз удастся пробраться в эти подземелья.

– Это пока и не нужно. Очень хорошо, что тебя не заметили. И еще лучше – если главари Зверобоев зарубили эту твою подругу-волчицу, а не взяли живьем и не бросили обратно в камеру. Тогда она не сможет ничего разболтать о тебе.

– Да она ничего толком и не знает.

– Она знает, что ты чужак. Этого уже достаточно.

– Не думаю, что она что-то расскажет, даже если ее будут пытать. Она жутко упрямая.

– Будем надеяться. Наше главное преимущество сейчас – в том, что Полтергейст не знает, что мы к нему подбираемся. И нужно как можно дольше держать его в этом счастливом неведении.

– Так что, предлагаете не возвращаться в эти пещеры?

Молчун раздраженно засопел – он и сам явно не мог определиться.

– Это чертова лотерея, Стас! А что, если ты столкнешься с кем-то из этих твоих Красных капюшонов прямо возле менгира? Или позже? Тебе нельзя вступать ни с кем из них в бой – иначе они потом по логам пробьют твой ай-ди. А там и твою связь со Стальными псами отследить не сложно. Ты же у нас своего рода знаменитость.

– Ну, я же не специально, – пожал я плечами. – Просто пока я единственный в Артаре монах-мастер сразу двух школ стихий.

Что есть, то есть. Пока никто так и не повторил мой фокус. Мастеров школы Воды уже человек пятнадцать-двадцать. Мастеров Земли – поменьше, но тоже хватает. Недавно появились еще два новых мастера Дерева, и мне даже интересно, как они умудрились одолеть Ханумана. А еще, как я слышал, одна девчонка со старта игры обосновалась в Марракане и вовсю осваивает стихию Огня. Скорее всего, Мастера получит уже в ближайшие недели. Так что мне все настойчивее наступают на пятки. Надо бы увеличить отрыв.

Мелодично тренькнул сигнал входящего текстового сообщения, и перед глазами проплыла короткая строчка.

Всё в силе?

Я мысленно надиктовал ответ, стараясь быть столь же лаконичным.

Да. Но давай в три.

Несколько секунд ожидания – и ответ, заканчивающийся хитро ухмыляющимся смайликом.

ОК. Но к тому времени я проголодаюсь.

Я тоже невольно усмехнулся.

Намек понял.

– Ну, а этот твой наставник что думает обо всем этом? – отвлекая меня от переписки, спросил Молчун. – В прошлый раз, в Уобо, он здорово помог.

– Кси не имеют почти никакого влияния во Фроствальде. Они тоже не знают, что там происходит.

– Но хоть что-нибудь он сказал по этому поводу?

– Пес бросается на палку. Тигр – на того, кто её держит, – копируя мяукающие интонации Бао, повторил я.

Молчун одобрительно хмыкнул.

– Ну-ну. По крайней мере, суть проблемы этот непись улавливает. Ликаны, Зверобои, Капюшоны – это все пешки. Нам нужно понять, кто ими двигает. И добраться до него.

– А что, если это вообще админы? И мы лезем, куда не надо?

Он вздохнул.

– Вот это меня больше всего и озадачивает. С самого начала понятно, что мы имеем дело с кем-то, кто хорошо знает лазейки в механике игры. Даже слишком хорошо. А тут – еще и червоточины… Ритуалы какие-то… Кровавый бог этот еще нарисовался. Ты хорошо его разглядел? Это кто – непись, монстр какой-то? Насколько он силен?

Насколько силен… Вспоминая сцену в темнице, я вдруг понял, что мне показалось странным при появлении Саавара. Я ведь не увидел его диаграмму Ци! А у такого здоровенного существа, да еще и воплощенного бога, она должна была полыхать так, что я разглядел бы ее и с другого конца пещеры.

Странно… Впрочем, это только одна странность из длинной череды.

– Не знаю. Все произошло слишком быстро. Но выглядел он довольно устрашающе. Зверобоев, и тех впечатлил.

Молчун снова надолго задумался, потирая правый висок кончиками пальцев.

– А что думают об этом остальные? – спросил я. – Леонид? Чингиз?

– Что они могут думать? – фыркнул он. – Мне и самому-то не хватает информации для принятия решения. А они знают куда меньше меня. Но Чингиз настаивает на силовых мерах. И он по-своему прав.

– С кем воевать-то? Со Зверобоями? Псы и так с ними репутацию уронили – ниже некуда.

– Вот именно поэтому сейчас хорошее время для битвы. Хуже уже не сделаешь. Зато можно добыть несколько Черепов Моргулиса с трупов. Это хоть как-то компенсирует предыдущий провал Чингиза. Но тут палка о двух концах. Если мы возьмем реванш – можем спугнуть Полтергейста.

– Ну, или наоборот, усыпим его бдительность, – улыбнулся я.

Молчун нахмурился, разглядывая меня.

– Идея какая-то возникла? Так излагай.

– А что, если пес и правда бросится на палку? А тигр, тем временем, подберется к тому, кто её держит?

Он продолжал выжидающе смотреть на меня, и я продолжил.

– Наставник мне кое-что рассказал об этой Двуглавой горе. В неё есть два входа – Огненное жерло и Ледяное.

– Это и так всем известно.

– Да, но, если верить легендам Кси, где-то глубоко все эти подземелья соединяются между собой. Темница, в которой я побывал, в недрах ледяного пика. Через червоточины мы просто срезали путь, но основная дорога в нее, насколько я понял, ведет через Ледяное жерло. Об этом и Зверобои упоминали. И наверняка они этот вход хорошо охраняют. В отличие от Огненного жерла. Так что – теоретически – я мог бы добраться до вулкана, спуститься в его пещеры и попробовать отыскать другой путь к тайной базе Полтергейста. Причем зайти с неожиданной стороны.

– Теоретически… – передразнил меня Молчун. – …это все равно, что пытаться зуб вырвать через задний проход. Да и какой в этом толк? Я тебя и сейчас-то не хочу пускать в это логово, потому что ты все равно там ничего не сможешь сделать в одиночку.

– А если я возьму с собой переносной менгир? Настроенный на нашу группу? Тогда я могу протащить его в подземелья, установить в укромном месте, а через него ко мне может подкрепление телепортироваться. И мы можем этот менгир постепенно перетаскивать все глубже, устанавливая в удобных местах…

Над таким вариантом я задумался сразу же, как узнал про подземелья Двуглавой горы. Это был бы идеальный способ исследовать их, да еще и втайне от других игроков. Однако переносной менгир имел и пару существенных недостатков, о которых Молчун мне тут же напомнил.

– Такой менгир стоит просто конских денег. По-моему, от двух тысяч золотых. А если ты его прое…потеряешь? Его ведь, в отличие от стационарных, разрушить можно – у него защитного поля нет.

– Угу. Мало того – количество телепортаций к нему ограничено. И когда истратим все заряды – он развалится сам.

Такие менгиры – прежде всего, инструмент гильдейских сражений. У маленьких групп на такую роскошь просто не хватит денег. Если, конечно, ее не спонсирует самый богатый человек в Артаре.

– Самая главная проблема – в том, чтобы незаметно пробраться к Огненному жерлу, – продолжил я. – И вот тут бы очень пригодился отвлекающий маневр. Можно дать Чингизу хорошенько выпустить пар. Пусть потешится, порубает Зверобоев, сколько сможет. Сильно сомневаюсь, что он сумеет разгромить их подчистую.

– Если бы у него на это хватило сил, он бы и раньше не дал прогнать свой отряд из Фроствальда, – усмехнулся Молчун. – Так что дело даже не в полноценном реванше. Эти дикари – мастера засад и внезапных налетов, так что здорово потрепали наших, не дав им даже толком дать сдачи.

– И люди Чингиза жаждут хоть немного отыграться?

– Именно.

– Так может, дадим им такую возможность? Такая попытка мести со стороны Чингиза будет выглядеть вполне объяснимо. Куда более подозрительно будет, если он вдруг просто отступится. Так вот легко прогнать Стальных псов?

– Чтобы как следует отвлечь Зверобоев, придется атаковать их крепость. Это самоубийственно, ты же это понимаешь? Это ведь, по сути, Оплот. Не Гаракс, конечно, и не Гавань. Но, формально, его невозможно захватить силами игроков.

Я развел руками.

– Ну, зато шуму поднимем – на весь Фроствальд. Вряд ли кто-то в пылу такой битвы заметит маленького скромного монаха, который движется к Огненному жерлу. Я еще и Кристаллами теней запасусь, на всякий случай.

– Устроить кровавую баню ради заброса одного лазутчика в тыл… – пробормотал Молчун. – Рискованный гамбит. Но может и получиться. Ты точно не играешь в шахматы?

Я покачал головой.

– Разве что в покер. Да и то не на деньги.

– Ладно, я обдумаю этот вариант, созвонимся вечером. Подозреваю, что поиск обходного пути может занять у тебя недели. Но мы никуда и не торопимся.

– Хорошо. Как решите.

– Больше ничего не хочешь рассказать?

– Да больше и нечего. Мне вообще повезло, что я не околел по дороге. А у вас каких-то новых зацепок не появилось?

– Ничего такого, о чем тебе следовало бы знать. Ладно, до связи, Стас. Хорошая работа.

Его трехмерная проекция исчезла из моей комнаты и я, наконец, вздохнул спокойно. Так, с одним разобрались. Но впереди меня ждал куда более сложный разговор. Настолько сложный, что я до сих пор не решил, затевать ли его вообще.

Вас, наверное, удивило, почему я не рассказал Молчуну про Эдж? Что ж, вопрос закономерный. Вот только ответить на него не так просто. Ей-богу, сам не знаю, как я умудрился так вляпаться.

Мне, конечно, с самого начала нравилась эти ехидная девчонка. И я, в отличие от большинства Псов, не таил на нее обиду за ту историю в Мертвом лесу. А уж тем более за то, что она провернула в Уобо. Наоборот, меня даже восхищало, как ей удается обвести вокруг пальца даже таких серьезных дядь, как Терехов и Чингиз. И то, что она все время подначивала меня, пока была в нашем отряде, только подогревало мой интерес.

После Уобо я разыскал ее в реале. Это оказалось не так сложно, зная основные вводные. Кристина Зотова. Призерка чемпионатов по стрельбе из лука – не самого популярного вида спорта к середине 21 века. Папаша – глава крупной IT-компании и, как выяснилось, еще и консультант в каком-то комитете при правительстве.

Понятно стало, почему Молчун запретил Чингизу трогать её в реале. Зато в Артаре против нее развернули целую травлю – награду за убийство объявили, прямые заказы раскидали паре десятков самых известных охотников за головами. Но девчонка как сквозь землю провалилась. Большинство наших были уверены, что она обнулила персонажа, переждала положенное время и создала нового, с другой внешностью, а может, и классом.

В общем, нашел я ее в соцсетях, написал. Начали общаться, потом пару раз встретились в кафешках, засиживаясь по несколько часов. Она была все такой же – насмешливой, самоуверенной, дразнящей. И, чем больше мы общались, тем яснее становилось, к чему все идет.

Все это было, конечно, пипец как не вовремя и некстати. У Псов Эдж считалась врагом всей гильдии, так что роман наш приходилось держать в тайне. К тому же, у меня и с Катой отношения были, мягко говоря, неоднозначными. В общем, ситуация назревала взрывоопасная. Этакие разборки Монтекки и Капулетти, еще и с маячащим на заднем плане ревнивым мавром в лице неуравновешенной ведьмачки. Шекспир нервно курил в сторонке, испуганно поглядывая на меня в ожидании, чего я еще выкину.

Но и этого оказалось мало. Теперь, когда я засек Эдж в подземельях Двуглавой горы, стало ясно – она играет прежним персонажем. И работает на Полтергейста. Хуже и не придумаешь.

С другой стороны – у нас сегодня третье свидание. И можете считать меня чересчур самоуверенным, но я уже забронировал на вечер номер в одной классной гостинице. Что ж теперь, из-за всех этих передряг в Артаре отказываться от планов, которые строил последние недели три?

К трем часам я немного не успел. Впрочем, и Эдж, как всегда, опаздывала, так что можно было не напрягаться на этот счет.

Она подкатила, когда я уже подходил к дверям кафе. Снова на белоснежном обтекаемом электробайке, с высоко задранной задней частью. Ее новое увлечение. Легкий, маневренный, с нуля до сотни километров в час – за шесть секунд, двести километров по трассе. По меркам настоящих суровых байкеров – так себе машинка, дамский велосипед. Но я как-то разок с ней прокатился на заднем сидении, и повторять что-то не хотелось.

Одежда у нее была под стать – облегающий бело-черный комбинезон, компактный шлем, скрывающий голову полностью за стеклом с односторонней прозрачностью, белые кроссовки. Остановившись, она спрыгнула с байка, толком не дожидаясь, пока он выпустит подножки. Стянула шлем, встряхнула головой, разметав и без того взлохмаченные волосы.

– Уф, я хочу стейк! Здоровенный. С кровью! – смешно оскалив зубы, выпалила она вместо приветствия.

– Ты же говорила, что вегетарианка?

– Так то когда было-то? На прошлой неделе.

Я едва успел поймать брошенный мне на ходу шлем и, покачав головой, последовал за ней в заведение. Чем она мне безусловно нравилась – так это своей непринужденностью. С тех пор, как мы начали общаться плотнее, три недели превратились в один нескончаемый диалог, свободно возобновляющийся даже после многочасовой паузы. Одно неудобно – за часами она совсем не следит, так что ответ на заданный в чате вопрос можно получить в пять утра. Или через пару дней.

Ну, и что вы думаете? Она действительно заказала стейк размером с древний некромантский фолиант – он едва на тарелке поместился. И, не прерывая разговор, принялась его поглощать, орудуя ножом с ловкостью пластического хирурга.

– Что, как твои тренировки? Черный пояс не за горами?

Я только вздохнул и потянулся с ножом и вилкой к ее тарелке. После небольшого шуточного фехтования отчекрыжил солидный кусок мяса и переложил себе.

Я уже устал ей объяснять, что в клуб восточных единоборств записался вовсе не для того, чтобы завоевывать какие-то пояса или кубки. Занятия кунг-фу в реале стало для меня логическим продолжением моего Пути боевого монаха в Артаре. Дело даже не в тренировке каких-то ударов или приемов. Если бы я хотел оттачивать в реале боевые навыки, которые пригодились бы и в Артаре, я бы отправился в загородный лагерь к Чингизу и упражнялся бы там с утра до вечера.

Дело было скорее в обретении некоей внутренней гармонии. Со временем стало очевидно, что с паркуром мне придется завязать. Нарабатываемые в течение долгих месяцев рефлексы все чаще давали сбой. Мозг, особенно по утрам, будто бы заново привыкал к реальному телу. Что забавно – в обратном направлении это не работало. В аватар мое сознание входило легко, будто бритоголовый боевой монах – и есть настоящий я.

Я решил, что кунг-фу поможет мне лучше разобраться в себе и уравновесить две стороны моей нынешней жизни. Поначалу было непривычно. Я с детства занимался каким-нибудь спортом – помимо гимнастики и паркура, был и бег, и бассейн, и тренажерный зал, и немного сноуборда. Но с единоборствами мне не доводилось иметь дело. А уж с восточным подходом к самосовершенствованию, самодисциплине, концентрации я и вовсе столкнулся только в Артаре. И меня понемногу затянуло.

Скажи мне кто-нибудь год назад, что я буду по два-три часа кряду отрабатывать стойки и однообразные удары, да еще и по два раза в день медитировать, неподвижно уставившись в одну точку – я бы только рассмеялся. Сложно было представить что-то, еще более неподходящее для меня. Меня, наоборот, раньше сложно было удержать на месте, а еще сложнее – заставить довести дело до конца. Наверное, поэтому надолго меня удерживали лишь те увлечения, в которых легко было бросить себе вызов и в короткие сроки достичь его. Чтобы тут же загореться новой идеей. Даже когда мне доводилось играть в видеоигры, я в основном выбирал сессионные – те, где можно за час пройти с нуля до высшей точки, выиграть или проиграть.

Артар поставил меня в совсем другие условия. Я вот уже не первый месяц кропотливо и последовательно развивал своего персонажа, и это научило меня ставить более долгосрочные цели. А общение с Бао все больше учило терпению, спокойствию и принятию взвешенных решений. Занятно. Я рвался в эту игру для приключений и развлечений, а в итоге она стала… чуть ли не смыслом жизни. По крайней мере, ничего важнее у меня сейчас нет. Да и на жизнь я зарабатываю именно в Артаре.

Эдж была очень похожа на меня прежнего. Только Артар ее нисколько не изменил. Она, по-моему, искренне уверена, что оба мира просто созданы для того, чтобы не дать ей заскучать.

Мы долго болтали – обо всем на свете и ни о чем одновременно. Темы Артара касались редко – так уж повелось с самого начала, и стало некоей негласной договоренностью. Хотя сегодня меня так и подмывало расспросить её обо всем. Что она делала в тех подземельях? Что там вообще происходит и куда она ввязалась?

Понятное дело, что на прямой вопрос она бы не ответила. Да и вообще, этот вопрос, скорее всего, означал бы завершение всех наших отношений. С другой стороны, меня начала преследовать мысль, что наши встречи – это опять часть какой-то ее игры. Может, она действует по заданию Полтергейста, чтобы выманить из меня какие-то сведения? Или переманить на свою сторону? С другой стороны – это ведь я сам ее разыскал…

Бред какой-то. Мысли ворочались в голове, как комок спутавшихся напрочь ниток. С другой стороны… Она ведь тоже старательно избегает темы Артара. Может, по той же самой причине? Не хочет напоминать, что там наши пути сильно разошлись? Ведь, пока кто-то из нас напрямую не заговорит об этом – всегда можно сделать вид, что ничего не было.

В конце концов, я постарался выбросить из головы все эти подозрения и домыслы. Не хотелось испортить себе вечер. Вопросы ей, рано или поздно, придется задать. Но не сегодня. Сегодня я хотел от нее совсем другого.

Прикончив последний кусочек стейка, Крис откинулась на спинку дивана и блаженно потянулась. Молнию на своем комбинезоне она уже давно расстегнула чуть ли не до пупка, щеголяя таким же белым топиком на босу грудь.

– Уф… Я обожралась, – она укоризненно воззрилась на меня. – Почему ты меня не остановил?

– Ну, я пытался, – пожал я плечами. – К тому же, я и не верил, что ты реально все это схомячишь. Как ты умудряешься такую фигуру иметь при таком аппетите – ума не приложу.

– Просто я – ведьма, – заговорщически шепнула она.

– Я думал – ассасинка.

Она улыбнулась и, ничего не сказав, поднялась из-за стола.

Сначала я подумал, что она отлучилась в туалет, но пауза затягивалась, так что я бросил ей в чат короткий вопрос.

Ты где?

Снова пара минут ожидания. Я уже успел расплатиться и потихоньку двинулся к выходу.

Наверху.

Я уже водил ее в это кафе. В этом здании на верхнем этаже отличная смотровая площадка с панорамными окнами. Ощущения, конечно, не совсем те, как когда смотришь на город с крыши небоскреба. Но тоже неплохо.

Лифт домчал меня на удивление быстро, не останавливаясь по дороге. Саму Эдж я тоже увидел сразу – она стояла, скрестив руки на груди, у самого остекления, задумчиво глядя куда-то вниз. Народу в просторном зале больше не было – вечер еще только начинался, и посетители сюда подтянутся позже, когда можно будет полюбоваться панорамой ночного города.

– Что-то не так?

Она покачала головой.

– Просто захотелось побыть одной.

Я шагнул ближе к ней. Обнял сзади, прижал покрепче. Её маленькие крепкие ладони невесомо легли поверх моих рук. Комбинезон ее вкусно пах новенькой кожей, от волос исходил тонкий аромат каких-то духов. Так мы и замерли на добрую пару минут, разглядывая копошащийся внизу людской муравейник.

– Какие планы на вечер? – наконец, спросил я.

– Я думала, ты что-нибудь предложишь.

– Да есть у меня один вариант…

– М-м-м? Сюрприз?

– Да ничего особенного. Просто хорошее место, где можно побыть вдвоем. Хоть до утра.

Она развернулась и положила руки мне на плечи. В глазах ее снова заблестели знакомые насмешливые огоньки.

– Ага, так, значит? Подкатываешь с нескромным предложением?

Это один из таких вопросов, на которые лучше не отвечать. Или если уж отвечать – то не словами. Я притянул ее ближе и коснулся губами ее губ. Сначала медленно. Потом увереннее…

Следующие несколько часов пролетели как в тумане. Я даже толком не помнил, как мы добрались до гостиницы – в памяти остались только вспышки адреналина, сигналы встречных машин и постоянное ощущение, что я вот-вот сорвусь с этого гребаного байка и загремлю костями по асфальту. Но острые ощущения – это хорошо. Секс после них тоже острее и ярче.

Когда мы, наконец, выдохлись, за окном стремительно темнело. Я с беспокойством поглядывал на часы. Скоро начнет названивать Молчун. И если он примет мой план, этой ночью предстоит важная вылазка в Артар. Так что с обещаниями пробыть вдвоем до утра я, конечно, здорово погорячился.

– Крис, мне все-таки надо идти, – сказал я, когда она вышла из душа и снова скользнула под одеяло. – Здесь же нет Эйдос-модема…

Она не дала договорить – оседлала меня, оборвала на полуслове поцелуем. Оторваться от нее было сложно, да и не хотелось. Но она остановилась сама.

– Мне, если честно, тоже лучше переночевать дома. Но давай останемся еще хотя бы на часок?

– Да ты мне льстишь! – усмехнулся я. – Я уже и так выжат, как лимон.

Эдж шутливо шлепнула меня по губам и выпрямилась, усаживаясь на мне поудобнее и сладко потягиваясь.

– Ну, если ты настаиваешь… – задумчиво протянул я, поглаживая её по бедрам и постепенно поднимаясь все выше.

– Да нет, с меня тоже уже хватит, – рассмеялась она и потянулась за одеялом. – Лучше давай поболтаем. Расскажи что-нибудь интересное.

– Например?

– Например, какого хрена ты забыл под Двуглавой горой?

Глава 13 Обманный маневр

Это был тот редкий случай, когда небо над Фроствальдом прояснилось. Ветер почти стих, пики Ледяного хребта блистали на солнце темными хрустальными гранями. Поле на подступах к крепости Зверобоев было устлано свежевыпавшим снегом – белейшим, будто накрахмаленная рубашка. На этом фоне сама крепость и копошащееся рядом войско, на глазах увеличивающееся в численности, казались расползающимися грязными пятнами.

Позади меня залязгали сочленения тяжелых доспехов – подошел Терехов.

Со времен событий в Уобо паладин здорово изменился. Пожалуй, даже больше всех остальных в команде. Экипировку он сменил полностью, и теперь с головы до кончиков пальцев был закован в толстую броню из темной стали, которая на морозе быстро покрылась белесой ледяной коркой. Шлем был с глухим забралом, в котором оставалась лишь узкая щель для глаз. Так что узнать командира можно было только по фирменным львиным головам на массивных наплечниках – эту деталь он всегда старается переносить и на новую броню.

Щит у него – будто продолжение левой руки, закреплен не поперек предплечья, а повдоль. Узкий, но массивный, клиновидной формы. Таким удары можно не только отражать, но и наносить – заостренный нижний край рубит не хуже топора. Меч тоже тяжелый, полуторный, с львиной головой на торце рукоятки.

Вся эта атрибутика – неспроста. Терехов, похоже, с самого начала планомерно шел к специализации Львиного стража. Это один из паладинских орденов, гвардия императрицы Этель. Для получения этого звания требуется репутация с Империей не ниже Уважения. Сам подкласс накладывает ряд ограничений, но и бонусы достойные – доступ к уникальной экипировке и целый ряд новых способностей, в основном всякие боевые кличи и ауры, для себя и союзников.

В том, что Терехов стал Львиным стражем, есть немалая доля иронии. Этот класс часто берут главы гильдий, поскольку он отлично подходит именно для лидеров больших отрядов – этакий рыцарь-баффер, усиливающий и координирующий людей. Сдается мне, Терехов не смирился со своим статусом командира тайной спецгруппы, и втайне все-таки рассчитывает сместить Чингиза с поста главы Стальных псов.

Сам Чингиз, к слову, выбрав класс Наемника, продолжает прокачиваться все в том же духе. Средняя броня, легкий щит, сабля, копье, хорошая мобильность. И основной ударный костяк гильдии составляет именно из таких бойцов. Идеально для быстрых, дерзких набегов.

Сама гильдия Стальных псов уже разрослась далеко за сотню человек, и это не считая отряда Терехова, официально не входящего в ее состав, и кучи отдельных игроков, которые, как я, работают лично на Молчуна. Хотя по нынешним меркам это мелочи – у Рейнджеров, говорят, уже давно больше тысячи бойцов, у Красного легиона, несмотря на его жесткие условия – почти столько же.

Гильдия в тысячу человек – это немало, учитывая, что количество игроков в Артаре не так уж велико. Несмотря на весь ажиотаж, развернувшийся вокруг этого нового мира, и на десятки тысяч новичков, прибывающих еженедельно в Гавань. Вся проблема в том, что лишь несколько человек из сотни в итоге остается здесь надолго. Остальным обычно хватает разок-другой получить копьем в живот или оказаться добычей какого-нибудь грызла, чтобы понять, что миры меча и магии хороши на экране монитора. Но вот реально оказаться в одном из них – удовольствие не для слабонервных.

Зато у зрителей Артар завоевал бешеную популярность за эти три месяца. Еще бы – это ведь, по сути, жестокое реалити-шоу в духе гладиаторских боев Древнего Рима. И зрителей на виртуальных трибунах – десятки, сотни миллионов. Неудивительно, что и бизнес Молчуна развивается стремительными темпами. И, сдается мне, что главная причина, по которой он затеял нынешнее сражение – это тоже бабло. Неважно, чем бой закончится. Неважно, получится ли этот отвлекающий маневр и удастся ли мне пробраться незамеченным к Огненному жерлу. Свои дивиденды с просмотров и ставок Молчун все равно получит.

Я пытался сосчитать, сколько северян собирается сейчас у стен крепости, и результаты были не особо обнадеживающими. Зверобои – немногочисленная, но очень сильная и свирепая банда, закаленная суровым климатом Фроствальда. Как я знал из рассказов Ильвы, отряды двух старших братьев – Ньеки и Зигерда – постоянно дежурят в окрестностях крепости. А это, в сумме, больше полусотни бородатых бугаев баскетбольного роста, и каждый может лошадь пополам разрубить одним ударом секиры. А если подоспеет подкрепление Фрорка и Бренна – их численность удвоится. И это не считая их страшных боевых псов, ездовых медведей и прочих тварей.

– Готов? – спросил меня Терехов.

Я поводил плечами, попрыгал на месте, проверяя, как держат ремни хитроумной сбруи, с помощью которой мне за спиной закрепили переносной менгир.

Молчун раздобыл для меня самый компактный и дешевый – высотой метра полтора и сантиметров сорока толщиной у основания. Его хватит на пятьдесят телепортаций. При этом без разницы, какие это телепортации – от смерти или от заклинания Возврата, один и тот же игрок их использует, или несколько. Одному мне, конечно, за глаза хватит, но на отряд… Придется десять раз подумать, прежде чем вызывать подкрепление. Доступ к менгиру я могу дать кому угодно, зная его ай-ди. Но большой отряд, при всем желании, не вызовешь. Максимум, на кого я могу рассчитывать – это старая добрая банда Терехова.

Впрочем, мне никого другого и не надо.

– Готов, спрашиваю? – снова грозно прогудел из-под забрала Леонид. – Ты какой-то рассеянный. Что-то не так?

– Да нет. Нервничаю немного.

– На тебя не похоже.

Непохоже ему… Знал бы он, как у меня вчерашний вечер прошел – не удивлялся бы, что я до сих пор хожу, как заторможенный.

– Готовьсь! – донесся слева зычный окрик Чингиза.

От башни Тенептиц подтягивались последние подкрепления, но основной костяк отряда уже прибыл и быстро сформировал боевой порядок. Отряд Терехова был на правом фланге – издалека было видно могучую фигуру Данилы в непропорционально большом шлеме и с фирменными кинжальными шипами на наплечниках и спине. Щита Даня по-прежнему не признавал, просто брал броню все толще и толще. А огромная двуручная булава, которую он когда-то добыл у хиссов, теперь ему была уже вполне впору – он свободно махал ею, иногда и одной рукой.

За его спиной держались Ката, Берс и Гюрза. Док и Стинг были где-то в глубине боевого порядка, среди остальных магов и лучников, прикрытые со всех сторон живой стеной, закованной в сталь.

– Быстрее! Они уже прут на нас! – выкрикнул кто-то из десятников Чингиза, поторапливая остальных.

Зверобоям, по всем законам тактики, нужно было отсиживаться до последнего за стенами. Но им, похоже, плевать было на тактику – завидев чужаков, внаглую явившихся к самому их логову, они пришли в ярость и бросились в атаку. Их орда, движущаяся от стен крепости, была похожа на каменную осыпь, катящуюся по склону холма. Никакого намека на боевой порядок. Вопят, рычат, размахивают на бегу своими страшными топорами. А впереди них, обгоняя хозяев на десяток метров, мчатся затянутые в шипастую броню псы.

Чингиз не торопился давать сигнал к атаке. Мы выстроились на вершине небольшого пологого холма и он, похоже, не собирался терять это хотя бы небольшое, но преимущество.

– Тебе пора, Мангуст. Удачи!

Тяжелая, закованная в сталь лапища Терехова хлопнула меня по плечу так, что я чуть не присел. Я не успел ему толком ничего ответить – паладин поспешил в строй, занимая место в авангарде. Я же, наоборот, двинулся назад, на ходу раздавливая пальцами крупный кристалл теней. Один из нескольких десятков, запасенных мной для этого похода.

Менгир весил килограмм семьдесят, но нести его мне было не тяжело. Разве что в снег глубже проваливался. Поэтому поверх ликанских сапог я все-таки приладил снегоступы. Двигаться приходилось неторопливо, чтобы не сбросить пелену невидимости. Но с таким грузом и по снегу особо и не пробежишься.

Пока в окрестностях логова Зверобоев будет бушевать сражение, моя задача – двигаться на запад вдоль горного хребта, удаляясь от крепости и от дороги на Ледяной пик. Чем дальше успею отойти – тем лучше. Потом предстоит вскарабкаться по крутому склону к жерлу вулкана, образующего вторую вершину Двуглавой горы. Но тут я особо не переживал – у меня ведь есть Серебряное Жало. Идеальное альпинистское снаряжение. Альпеншток, лебедка и страховочный трос в одном флаконе.

Когда боевые Псы и Зверобои, наконец, схлестнулись, я был уже метра в трехстах. Но даже отсюда расслышал звон скрещивающихся клинков, удары по доспехам, нестройный рев десяток глоток, в котором сложно было различить – где, зверь, а где человек.

Впрочем, эта грань сейчас вообще была крайне тонка.

Чудовищные мастифы Зверобоев, ринувшись было сходу на Псов, встретили непрошибаемую стену щитов, из-за которой больно жалили копья. С глухим лаем они отпрянули, оставляя за собой несколько визжащих от ран сородичей, и будто живая река, разбивающаяся об утес, охватили строй с флангов, ища хоть малейшую слабину.

От кличей и заклинаний бафферов и целителей воздух загудел, будто внутри гигантского колокола, и целые тучи стрел и метательных копий взмыли вверх с обеих сторон. Псы с лязгом сомкнули щиты, еще больше уплотняя передний край строя. Орда северян врубилась в эту стальную стену с таким грохотом, что это было похоже на горный обвал.

Кажется, вон того, с обломком мамонтового бивня через всю грудь, я видел в подземельях под Двуглавой горой. Один из братьев-главарей. Даже издалека видно, что он выше любого нашего воина на целую голову. В руках его – примитивная секира, похожая на огромный мясницкий тесак, насаженный на толстую кривую рукоять, будто бы вытесанную из первого попавшегося бревна. Но, несмотря на невзрачный вид, эффективность у этой хреновины впечатляющая – ворвавшись на левый фланг, великан одним ударом скосил троих наших, попросту сбив их с ног. В него тут же полетел целый сноп стрел и заклинаний, которые от любого другого разве что пятно сажи на снегу оставили. Но Зверобой лишь взревел, снова замахиваясь.

Разрозненная толпа северян быстро подтягивалась к месту схватки. Их уже явно было больше сотни, плюс дюжины три мастифов, плюс…

Я аж застыл на месте, хотя сейчас была дорога каждая секунда – пусть я и в инвизе, но еще не успел отойти достаточно далеко. Следы я оставляю, да и нюх у собак Зверобоев наверняка отменный. Но я невольно загляделся.

Мамонты! Боевые, мать их, мамонты!

Они перли от стен крепости, будто три живых мохнатых танка, и казались вдвое больше от навешанной на них упряжи. И даже экипаж у каждого был по несколько человек: один сидел наверху, на самом горбу, правя животным с помощью длиннющих поводьев, и еще по двое-трое свисали по бокам в специальных стременах. Что-то типа десанта, как я понял. Сами животные, мало того, что могли сшибить своими бивнями и растоптать целую толпу, еще были защищены броней из листов грубой стали, соединенных между собой короткими цепями. По бокам эти цепи висели плотной завесой, как бахрома, защищая от ударов в брюхо.

Надо отдать должное нашим командирам – перестроились они моментально. Стоять плотным строем на пути этих чудовищ было бы самоубийством. Так что Псы быстро рассредоточились, разбившись на три отряда. В сторону мамонтов полетели дальнобойные заклинания, среди которых я разглядел несколько огненных птиц Кали, оставляющих за собой длинные дымные шлейфы. Колдунья явно тоже не сидела сложа руки с тех пор, как мы в последний раз виделись. Ее заклинания стали еще смертоноснее и эффектнее.

Один из мамонтов – тот, что посередине, самый крупный – добежал до места схватки первым и затрубил, взвиваясь на дыбы. Люди – и Псы, и сами Зверобои – прыснули в стороны, чтобы не угодить под тяжелые колонны его лапищ. В сторону могучего зверя вдруг ринулось нечто, напоминающее серый вихрь. Кажется, это Док со своим новым иссушающим заклятьем.

Да, точно! Силуэтов безногих призраков я с такого расстояния не разглядел, но было видно, как бесплотный вихрь быстро окрашивается багровым – кровь невесомой взвесью вилась в воздухе под рев обезумевшего от боли зверя.

Еще немного – и стало и вовсе не разобрать, где в этой свалке свои, где чужие. Строй был сломлен, Псы, как и Зверобои, сражались уже по одиночке или небольшими группами. Но, к моему удивлению и восхищению, еще вполне держались. Среди распластавшихся в снегу тел было полно и северян в их меховых куртках, обвешанных клыками, когтями и черепами. И даже один из мамонтов уже рухнул, судя по воплям, придавив кого-то своей тушей.

Я, признаться, порадовался, что сейчас не в гуще схватки, хотя поначалу меня немного терзали угрызения совести – вроде как я откосил от драки. Но, глядя на развернувшуюся возле крепости мясорубку, я понял, что делать мне там нечего. Терехов был по-своему прав, когда на старте игры костерил меня за то, что я выбрал класс боевого монаха. Все эти боевые искусства и мудрость Кси – штука весьма специфичная. В поединках один на один или в схватке небольших отрядов монах, может, на что-то и сгодится. Но сражения, подобные этому, выигрываются только грубой силой и острой сталью.

И отвагой. Нужны просто железные яйца, чтобы не дрогнуть при виде таких противников, как эти отмороженные Зверобои.

Я снова двинулся в путь, следя за таймером действия кристалла Теней и стараясь, чтобы цепочка моих следов была не слишком заметной – где это было возможно, шел по торчащим из снега камням, где-то спускался в ложбины между холмами. Звуки битвы мне были слышны еще долго – в этом морозном воздухе, кажется, любой громкий звук вроде удара топором о щит разносится на километры вокруг.

Нельзя терять времени. Сколько бы ни продлилась эта схватка и чем бы она ни закончилась – к ее завершению я должен быть вне досягаемости.

Мороз давил такой, что кожаные ремни на броне задубели и были больше похожи на обручи, которыми стягивают бочки. Даже ликанская куртка и сапоги не спасали, так что я выхлебал пару самых сильных своих зелий для защиты от холода. Инвиз я постоянно обновлял, тратя все новые кристаллы теней. Когда перевалил через каменистый гребень длинного, как щупальце, отростка Двуглавой горы – перестал даже оглядываться. Крепость скрылась из вида, а о сражении напоминали уже лишь едва слышные отголоски.

Ветер гнал поземку, слизывая с камней сыпучий, как мелкая крупа, снег. Это даже к лучшему – мои следы быстро заметет. Пожалуй, даже и инвиз сейчас был излишним – вдобавок к своему снаряжению я получил новый плащ из бело-серого меха, служащий неплохой маскировкой. Но рисковать не хотелось. Мало ли – вдруг какой дозорный со стен крепости заметит одинокую фигуру, продвигающуюся к Ледяному хребту. В этих пустошах путник издалека заметен, как клоп на белой футболке.

Дважды мне приходилось падать, укрываясь за камнями – мимо проносились на своих санях небольшие отряды Зверобоев. Похоже, патрульные группы Бренна и Фрорка, разъезжающие неподалеку и заслышавшие звуки битвы. К счастью для меня, их псы меня не учуяли. А если и учуяли – хозяева подгоняли их дальше, спеша на помощь собратьям.

Честно говоря, я до последнего не верил, что этот дурацкий план сработает. Пошумели мы, конечно, изрядно – таких битв Фроствальд, наверное, еще не знавал. Разве что та резня, что Зверобои устроили в Варгхаллане, когда пленили Пеплогрива. Там, наверное, тоже вой и рев стояли на всю округу. Но я до последнего опасался, что меня обнаружит какой-нибудь шальной бандит, или же я просто нарвусь на местных мобов, схватка с которыми, опять же, привлечет ненужное внимание.

Но время шло, кристаллы Теней один за другим лопались у меня в руках, обновляя таймер инвиза. Боже, сколько же я золота спущу на эту вылазку!

Так я и топал еще около часа, и вот, наконец, впереди бурой стеной вздымались склоны Двуглавой горы. Точнее, западной её части – от той дороги, по которой нас вез Сколдер в прошлую игровую сессию, я отклонился уже километра на три-четыре. Тут скала выглядывала из-под толстого слоя льда, а еще дальше к западу шел уже почти голый каменный склон с неровными потрескавшимися потеками давно застывшей лавы. В ложбинах между ними скапливался снег.

Разглядывая снизу эти склоны, больше похожие на неприступные крепостные стены, я понял, что чересчур уж полагался на свое Жало. Будь дело где-нибудь в южных регионах – вскарабкаться на эту гору было бы вполне реально. Но не сейчас, когда на мне столько меховой одежды, плюс тяжеленный менгир за спиной. И когда от холода пальцы немеют даже в толстых перчатках, а легкие при каждом выдохе исторгают облачко пара, вскоре осыпающееся мелкими ледяными искрами.

Я, потихоньку матерясь себе под нос, двинулся дальше, пытаясь отыскать хоть какой-то намек на тропу, ведущую наверх. Ведь наверняка должна быть такая. Не возвращаться же в сторону логова Зверобоев.

Погода тем временем снова начала портиться. Ну, да, конечно, как раз тогда, когда мне пригодился бы хороший обзор!

Действия защитных зелий потихоньку заканчивалось, как и запас кристаллов Теней. По пути мне попалась небольшая пещера – так, выемка в скале, наполовину занесенная снегом. Нашел я её только благодаря тому, что в ней был Источник чистой Ци – я почуял его издалека. Запастись парой жемчужин и обновить баффы мне бы не помешало, поэтому я забрался внутрь и уселся прямо в сугроб.

Кажется, даже теплее стало. Или я просто отвлекся, прислушиваясь к обострившимся ощущениям.

Честно говоря, слушать-то было особо нечего, кроме свиста ветра. Взгляду тоже не за что было зацепиться, кроме сплошной белой пелены снегов. Сама Ци, кажется, загустела от мороза, и течение её было тягучим и плавным. Лишь позади меня, где-то в глубине горы, полыхало горячее нутро. Стихия огня.

Однако благодаря тому, что вокруг раскинулось такое мертвое безмолвное царство, любые колебания Ци, даже самые слабые, тут же привлекали внимание. Где-то далеко на северо-западе я различил слабые эманации еще одной ключевой точки. Судя по равномерной вибрации – не Источник. Те пульсируют, будто бьющие из земли фонтанчики. А это, похоже, малый алтарь одной из стихий. Что ж, тоже, какой-никакой, а ориентир. Если есть алтарь – должна быть и тропа к нему.

Я выбрался наружу и потопал дальше на запад, стараясь по возможности забираться все выше по склону вулкана. На тропу вышел минут через двадцать. Хотя, тропой это назвать было сложно – просто тут поток застывшей лавы изгибался так, что образовал что-то вроде карниза с крутым подъемом. Он был узкий – едва хватит места, чтобы разминуться двум людям. Зато в верхней его части виднелась относительно ровная горизонтальная площадка, а за ней – нагромождения камней, по которым, кажется, можно будет попробовать забраться с помощью Жала.

Щурясь от ветра и летящего в лицо снега, я шел вперед, пытаясь отыскать взглядом алтарь. Я его уже явственно чуял, даже без медитации – будто над ухом что-то тихонько гудело на одной ноте. Продвигался осторожно – здесь то и дело попадались глубокие расселины, присыпанные снегом. Угодишь в такую ловушку – и не выберешься иначе, как Возвратом. И черт его знает, к какому менгиру тебя забросит.

Малые алтари стихий выглядят по-разному. Иногда это прямо уменьшенная копия Великого алтаря, но чаще всего от них остаются жалкие полуразрушенные огрызки. Особенно если располагаются в такой глуши. Так что разыскать его, особенно в метель, будет не так просто.

Пожалуй, я слишком увлекся поисками. Да и вообще расслабился, не встретив за последние два часа ни одной живой души. Поэтому, когда позади меня заскрипел снег под чьими-то тяжелыми шагами, я едва не метнулся в сторону, как перепуганный заяц. Правда, с этаким каменным надгробием на спине особо не попрыгаешь.

Посох у меня был в руках – я шел, опираясь на него и проверяя толщину снега по пути. Так что я просто перехватил его и развернулся в сторону звука.

Ветер, будто издеваясь, швырнул мне в лицо целую горсть снега, и я отпрянул, щурясь и отплевываясь. Но успел разглядеть приближающуюся ко мне человекообразную фигуру.

Черт, только бы не Зверобой! Если они засекут здесь чужака – вся затея с тайной вылазкой насмарку!

Короткий угрожающий рык – и на меня сквозь пелену метели вылетело нечто мощное, приземистое, напоминающее не то гориллу, не то небольшого огра. Мощный бочкообразный торс, длиннющие лапищи, короткие толстые ноги с когтистыми ступнями. Кожа – серая, даже синеватая, располосованная грубыми темными узорами – не то татуировки, не то просто боевая раскраска. На спине и груди топорщится густая серая шерсть, но вряд ли ее хватает, чтобы защитить от холода. Как и примитивной набедренной повязки, сшитой из обрывков волчьих шкур. Тут скорее врожденное сопротивление холоду. Человек бы в таком одеянии околел через несколько минут.

У меня даже промелькнуло облегчение, но только на секунду. Ибо абориген явно был настроен враждебно, телосложения был могучего, ростом на две головы выше меня, а на его грубом каменном топоре темнели подозрительные бурые пятна.

По описаниям этот красавец походил на йотуна. Официальная информация от разработчиков – как обычно, очень скупая – гласила, что эти древние человекообразные чудовища живут на склонах и в пещерах Ледяного хребта и ведут отнюдь не вегетарианский образ жизни.

Громила, снова коротко рыкнув, бросился на меня, раззявив широкую пасть, полную треугольных зубов – не то подпиленных, не то от природы таких.

Пытаться блокировать удар его дубины было бы опрометчиво, да и попросту жаль было скрещивать легендарное оружие с этим куском камня, кое-как приделанным к деревянной рукояти. Я увернулся, завертелся волчком, хлестко ударив посохом по голени противника. Получилось куда медленнее, чем хотелось бы – мой каменный рюкзачок здорово стеснял движения. Но и сбросить сейчас менгир не получится – чтобы освободиться от удерживающих его лямок, мне надо будет полминуты возиться, не меньше.

Проклятье! Чувствую себя престарелой черепашкой-ниндзя, которой уже в тягость таскать собственный панцирь.

Абориген тем временем размахивал своим топором, почем зря, тесня меня к краю площадки. Меня спасало только то, что он почему-то продвигался вперед осторожно, будто пробуя снег на прочность. Я мельком оглянулся. В нескольких шагах позади меня в снегу темнела глубокая расщелина. Где конкретно она начинается – сказать трудно, снег может нависать над ней козырьком. Потому и йотун осторожничает – не хочет провалиться.

Значит, отступать некуда.

Пытаясь увернуться от очередной атаки, я расслышал звук срабатывания пассивки от Зерна Морской Саламандры. Следующий удар пришелся мне в спину – топор ухнул в каменную плиту, и мне показалось, что я расслышал какой-то не то треск, не то хлопок.

По телу пробежала волна ужаса. Да это быдло мне сейчас менгир расколотит!

– Ты знаешь, сколько он стоит, скотина?! – заорал я, бросаясь в ответную атаку.

Бао не одобрил бы такой вспышки ярости, но мне было сложно контролировать эмоции.

Сейчас не было смысла жалеть заряды Ци, так что я обрушил на опешившего противника комбо стихии Воды – Водяной столб, Удар Волны, Удар Волны, Удар Волны…

Да что ж ты живучий-то такой! Финальным ударом серии я метил в голову, но громила сумел увернуться, и посох обрушился ему на спину. Но, похоже, не причинил особого урона.

А потом оказалось, что и у него есть для меня сюрприз.

Развернувшись, йотун издал протяжный вопль, сопровождаемый вырывающимся из его пасти облаком пара и мелких ледяных брызг.

Ледяное дыхание? Ты серьезно, чувак?! Тут и так градусов сорок мороза!

Мое снаряжение и так-то едва сдерживало натиск стихии, но от этого дыхания мне показалось, что меня голым швырнули в прорубь. Все тело сковало спазмом обжигающей боли, так что несколько секунд я толком не мог двинуться. Йотун воспользовался этим – схватив меня за край мехового плаща, отшвырнул назад, себе за спину.

Я покатился по снегу и едва успел развернуться, чтобы отбить обрушившийся сверху удар каменного топора – к счастью, не особо сильный. Пнул, целясь между ног, но из этого положения дотянулся лишь до внутренней стороны бедра.

Глаза слезились так, что я едва видел противника, и вдобавок на морозе влажные ресницы начали слипаться. Но главное было не в этом. Похоже, своим дыханием великан наложил на меня какой-то дебафф. Все движения мои были замедленными, будто я очутился глубоко под водой, а пальцев на руках я и вовсе не чувствовал – они будто примерзли к посоху.

Йотун пнул меня, отбрасывая спиной на торчащий из-под снега камень. Перехватив топор обеими руками, занес его над головой, готовясь ударить изо всех сил. Увернуться я уже точно не успевал, даже если бы на мне не было дебаффа. Блокировать такой удар тоже не получилось бы. Но я успел ударить навстречу модифицированной Хлещущей ветвью.

Обычно этот скилл применяется в сочетании с ударом сверху – тогда ударная волна бьет по земле, оглушая и сбивая с ног противников. Но тут вся эта энергия хлестнула наискосок по громиле, отбрасывая его назад, и ухнула дальше, взбив целый фонтан снега выше по слону горы, метрах в двадцати от нас.

Я кое-как поднялся на ноги – нельзя было терять ни секунды. Оглушенный великан еще ворочался в снегу в нескольких шагах от меня, не оправившись от удара. Я пошел к нему, на ходу занося посох и заряжая уже обычную Хлещущую ветвь, пока модифицированная была в откате. Этот прием я применял редко – сложно поймать ситуацию, когда ты можешь стоять неподвижно и накапливать силу для одного тяжелого удара.

Поднял посох вертикально, занося его над головой, будто длинную дубину. Мышцы наливались каменной твердостью, изнутри меня начала быстро переполнять сила – будто я взводил внутри себя мощную пружину. Или, вернее сказать, сгибал мощную ветку.

Йотун, тряся башкой, как раз поднялся на четвереньки, когда я обрушил на него еще один удар. Посох тяжело завибрировал, едва не вырываясь из пальцев. Долбанул я в аккурат поперек хребта, и отчетливый хруст означал, что что-то переломилось – либо хребет, либо посох.

Великан, глухо вскрикнув, рухнул навзничь, зарывшись мордой в снег. Медальон игрока почти сразу завибрировал, давая сигнал о том, что противник мертв. Крупный светящийся шарик Ци подлетел ко мне, и я ненадолго задумался. Он почти пополам состоял из стихий Дерева и Земли. Что взять от йотуна – Силу или Живучесть? Эх, я бы от его устойчивости к морозу не отказался…

Выбрал все же стихию Земли – сдается мне, что живучесть в этих краях мне еще ох как понадобится. Выхлебал лечебное зелье, чтобы нейтрализовать повреждения от холода, и двинулся дальше.

Малый алтарь обнаружился выше по склону, скрытый нагромождением присыпанных снегом камней. Там чернел вход в пещеру. Причем, судя по явно рукотворному обрамлению этого входа и по остаткам резных каменных колонн с выбитыми на них иероглифами, когда-то здесь располагалось что-то вроде небольшого ксилайского храма, вырубленного прямо в скале. Но теперь эти развалины облюбовал себе йотун – я нашел внутри лежбище, устланное шкурами, и целые горы разнокалиберных костей.

Ну вот, а я еще сердился на этого здоровяка. Мне бы тоже не понравилось, если бы какой-то мутный тип с каменным надгробием на горбушке шарился у самого порога моего жилища.

Внутри было довольно просторно и тихо. А в дальнем конце пещеры возвышалась статуя из белого мрамора, изображающая ксилая, сидящего в позе лотоса перед ровным плоским камнем.

Я подошел ближе и невольно загляделся. Статуя была выполнена так искусно и точно, что казалось – вот-вот каменный истукан откроет глаза и повернется ко мне.

Голова у него была тигриная – с небольшими округлыми ушами и четко выделяющимися полосками на изборожденной шрамами морде. Судя по всему, это было изображение воина, которому довелось многое повидать на своем Пути. Он был обнажен по пояс, и на его мускулистом торсе живого места не было – сплошь отметины от разнообразных ран. Однако на морде при этом застыло выражение спокойствия и умиротворения – будто, пройдя через тысячи битв, герой, наконец, обрел гармонию с собой и познал смысл бытия.

Вокруг статуи, видимый лишь истинным зрением, мерцал серебристый ореол. Стихия Металла.

Интересно. Бао говорил, что у этой стихии нет Великого алтаря. И что Белого тигра мне предстоит найти внутри себя – что бы это ни значило. Но, выходит, малые алтари существуют.

Я уселся, скрестив ноги, на камень напротив изваяния – он, похоже, для того и предназначался. И снова запустил Медитацию, чтобы немного отдохнуть и подстегнуть заживление ран – морозное дыхание йотуна здорово обожгло мне лицо, да и ребра от его ударов до сих пор побаливали.

Однако спокойно посидеть в тишине и расслабиться не получилось. Потому что не успел я закончить и первый цикл, как каменный тигр открыл глаза.

Глава 14 Прыжок в темную воду

Со мной такое уже бывало, когда я однажды вздумал помедитировать рядом с гробницей одного из Черных генералов. Тогда я имел сомнительное удовольствие пообщаться с духом давно почившего антигероя из ксилайских легенд.

В этот раз окружающая обстановка тоже неуловимо быстро изменилась – вместо полутемной промерзшей пещеры я оказался в уютном зале, освещенном десятками толстых, как поленья, свеч. Посреди зала в огромной каменной чаше алела целая гора раскаленных углей, воздух над ними трепетал, будто поверхность прозрачного озера, немного размывая очертания барельефов на дальней стене.

Барельефов было немного – штук пять-шесть, изображены на них были какие-то массовые батальные сцены и рассредоточены они были по всей окружности зала. Основная часть стен оставалась нетронутой – похоже, этот маленький храм даже не вырубали в скале, а лишь чуть расширили уже имеющуюся пещеру. Та дыра, через которую я сюда пролез, теперь была перекрыта толстой бревенчатой перегородкой с массивной дверью, защищающей от ветра и непогоды.

Почти не изменилась лишь одна деталь – сидящий напротив меня воин-тигр. Если, конечно, не считать того, что из мраморного изваяния он превратился в существо из плоти и крови, сурово наблюдавшее за мной из-под нахмуренных бровей. Под бровями его чернели провалы пустых глазниц, и выглядело это жутковато. При этом каким-то непостижимым образом он не воспринимался слепым – я чувствовал на себе его взгляд. И от взгляда этого было не по себе.

– Зачем молодой монах потревожил Бакхо? – медленно спросил тигр.

Голос его был неожиданно густым и чистым – ни намека на хриплость или на мяукающие интонации, свойственные многим ксилаям. Тон был строгим, но не враждебным, и я немного расслабился. С ответом не торопился – если меня чему и научил опыт общения с Кси – так это тому, что всегда нужно следить за тем, что говоришь.

Знать бы еще, что это за Бакхо. Необычное имя для Кси. Скорее похоже на прозвище.

– Я хочу вступить на Путь Металла, – наконец, произнес я.

Не рассказывать же ему, в самом деле, про все перипетии, приведшие меня в эту богами забытую пещеру. Это с Бао я мог бы поделиться некоторыми соображениями – он почти как живой, и даже иногда может навести на дельную мысль. Но это видение, скорее всего, жестко заскриптовано, и я не получу иных ответов, помимо тех, что сами разработчики вложили в этого безглазого призрака.

– Наставник объяснил молодому монаху, что его ждет на этом пути?

И этот туда же! Все-таки все ксилаи в этом смысле одинаковы. О каком бы намерении ты им не рассказал – обязательно постараются поставить его под сомнение. Это неотъемлемая часть их мировоззрения – всегда проверять, насколько сильно желание прежде, чем начать хоть что-то делать для его реализации. В общем-то, разумный подход. Решайся, подумав. Решившись – не думай. Я и сам постепенно проникся этой философией.

– Я готов ко всему.

Ответ мой безглазому явно не понравился, я это почувствовал. Но эмоции свои он выдал лишь едва заметным движением губ.

– Похвально. Но зачем молодой монах потревожил Бакхо? – повторил он вопрос.

– Я ищу путь в недра Двуглавой горы. И мне нужна помощь – я не знаю, с чего начать обучение стихии Металла. Мой наставник говорил мне, что я все пойму, когда доберусь до места. И что мне помогут духи древних ксилайских героев.

– Бакхо не помогает. Лишь указывает на двери. И следит, чтобы претендент проходил испытания достойно. Только тогда он сможет оставаться на выбранном пути.

– Но кто ты? У тебя необычное имя для ксилая…

– Это не имя. Молодой монах никогда не слышал о бакхо?

– Не доводилось.

– Наставник не рассказывал монаху легенду о кровавом рассвете?

– Её я слышал. Была великая война между Черной змей и Черной черепахой, в ходе которой братья уничтожили друг друга и погубили тысячи своих подданных. А на рассвете после финальной битвы прибыл Суань Ю, Просветленный. Он основал Кси – новую сущность, которая объединила ксилаев и привела их на новый путь.

– Суань Ю вернулся на родину не один. За время своих странствий и духовных поисков он собрал вокруг себя сто восемь учеников. Именно они слили свой разум, души и знания воедино, создав Кси. Тем, кто не рожден ксилаем, сложно понять, что такое Кси. Это часть нас, а мы – часть её. И вместе мы – нечто большее, чем просто народ.

– Я… наслышан об этом.

– Но знает ли монах, что произошло с этими ста восемью учениками Суань Ю и с самим просветленным, когда родилась Кси?

– Мне не доводилось слышать об этом. Они… умерли? Принесли себя в жертву?

– Они передали свою душу Кси, а смерть не властна над ней. Однако, став частью высшей сущности, ученики Суань Ю не могли сохранить собственную личность. Они не умерли. Но и не живут в прежнем понимании этого слова. Они стали бакхо. Теми, кто не помнят ни своих имен, ни своих прежних желаний, но вместе с тем хранят знания обо всем, что происходило с Кси за все эти века. У них сотня обличий, но вместе с тем они безлики. Бакхо – тот фундамент, на котором зиждется Кси.

– Духи предков?

– Не совсем. Бакхо неподвластны законам мира мертвых так же, как и законам мира живых. Мы зависли на грани между мирами, между добром и злом, между хаосом и порядком. И именно это дает Кси её силу.

– Я не хотел тревожить покой бакхо, почтенный. Но я немного заблудился. Укажи мне путь, а я постараюсь пройти по нему достойно. Ответь на мои вопросы. Расскажи, что мне нужно сделать, чтобы стать мастером стихии Металла?

– Сразу мастером?

Тут древний ксилай, кажется, на миг утратил свою невозмутимость.

– Я не согласен на меньшее. И мой наставник говорит, что Кси уже известно об этом.

– Да… – после небольшой паузы кивнул тигр. – Подвиги Мангуста уже привлекли внимание Кси. Как и его намерения, которые создают ему больше трудностей, чем пользы. Стать мастером всех пяти стихий – это объять необъятное. Пытается ли наставник молодого монаха отговорить его от этого пути?

– Регулярно, – усмехнулся я. – Но я уже все решил.

– Что ж, да будет так. Мангуст может задать свои вопросы. Бакхо ответит на них.

– Как мне попасть в глубины горы?

– Есть два пути. Долгий и короткий. Долгий очевиден – Мангусту нужно выйти из пещеры и продолжить идти по тропе, которую он нашел. На вершине вулкана его взору откроется огромный вход в глубины, сочащийся дымом и пеплом. Его называют Огненным жерлом. Короткий путь тоже очевиден, но в отличие от первого, не столько безопасен. Нужен прыжок. Но это все равно, что прыгать в темную воду. Никогда не знаешь, что может скрываться в глубине.

Прыжок? Он, похоже, о заклинании Возврата говорит. Я об этом и сам подумывал. Возврат переносит тебя к ближайшему менгиру, причем расстояние отсчитывается по прямой, без учета препятствий. Но прибегать к этому способу я пока не торопился. Менгиров мне по дороге не попадалось, поэтому я понятия не имел, куда меня швырнет. Может, и правда в глубины горы. А может, к вершине вулкана. Или, наоборот, отбросит на сотни метров назад, к подножию.

Но, раз этот безглазый намекает про короткий путь… Что ж, надо пробовать.

– Наставник говорил мне, что, в отличие от других стихий, у Металла нет Великого алтаря. А Белого тигра мне предстоит найти внутри себя. Что это значит?

– Мангуст все поймет сам, когда войдет в Крипту Белого тигра. В последнюю из девяти железных крипт, скрытых в глубинах Двуглавой горы. Каждая из них – это часть испытания, которое превращает монаха в адепта Металла. Это похоже на работу кузнеца, кующего оружие. Он берет заготовку и начинает долгий и упорный труд. Ковка, закалка, заточка, шлифовка. Нужно время и терпение, чтобы кусок железа стал добрым клинком.

– Да, Вэйюн Бао тоже говорил мне об этом.

– Он должен был предупредить, что в этот раз у Мангуста не получится перехитрить судьбу. Нет легких способов попасть в Крипту Белого тигра. Нужно пройти весь этот путь полностью, шаг за шагом.

– Ты сказал, что железных крипт девять? Что в остальных восьми?

– Знания. Которые даются потом, кровью и болью. Опять же – претендент все поймет сам, когда окажется внутри одной из крипт. Это испытания. Разные. Проходить их можно в любом порядке. Главное – пройти их все.

– Хорошо. И последний вопрос. Как мне найти эти железные крипты?

– Так же, как ты нашел этот храм. Нужно прислушиваться к течению Ци. Оно подскажет, где искать. Однако нужно быть осторожным. Путь к криптам не устлан мягкой травой, а встречаются на нем вовсе не прекрасные юные девы.

– О, ну в этом я не сомневался, – вздохнул я, вспомнив недавнюю схватку с йотуном. – Благодарю тебя, почтенный.

Тигр кивнул, закрыл глаза и снова обратился в камень. Морок спал, и окружающий меня храм стал темной пещерой, через вход в которую настойчиво прорывался ледяной ветер. Прилетело системное сообщение.

Вы получили благословение малого алтаря стихии Металла.

Ваш показатель брони увеличен на 30 пунктов на ближайшие 3 часа. Бонус увеличится до 100 пунктов, если на вас не будет другой брони.

Хм! Что ж, мелочь, а приятно.

Прежде, чем скастовать Возврат, я огляделся и настороженно прислушался – не появилось ли здесь непрошенных гостей за время моего разговора с тигром. К примеру, еще одного йотуна.

С серокожими великанами мне наверняка ещё придется столкнуться здесь, и не раз. Кто у нас еще любит селиться под землей? Орды трогглов и тому подобной нечисти, в алантских шахтах – големы и прочие механизмы, давно сбрендившие без хозяев. Нежить, призраки, гигантские пауки и крысы, какие-нибудь демоны… Хотя нет, демоны, как я слышал, обитают в Бездне, а она не просто глубоко под землей, а как бы в другом измерении. Это контент сильно «на вырост», поэтому разработчики пока не торопятся вводить его.

Но больше всего меня беспокоили даже не местные чудовища. В случае чего, я вполне могу за себя постоять. Да и передвигаться я планировал осторожно, планомерно изучая подземелья и открывая их на своей карте, чтобы потом передать эту инфу Псам. Однако в этих глубинах можно наткнуться на кое-кого похуже, чем самый свирепый йотун.

На людей.

Как рассказала мне Кристина, те, кого мы называем Полтергейстом или Красными Капюшонами, отнюдь не отсиживаются в крохотном закутке возле Ледяного жерла. Они тоже активно шастают по всем подземельям, и про то, что все они соединены в одну систему, тоже в курсе. Поэтому идти прямиком к Огненному жерлу – затея не очень хорошая. За ним наверняка тоже следят. Может, не так пристально, как за Ледяным, но без внимания точно не оставляют. Ибо тот, кто рулит в Полтергейсте, имеет одну очень неприятную для его потенциальных врагов особенность. Он настоящий параноик, так что застать его врасплох практически нереально.

Эдж и сама не в восторге от того, что связалась с этой компанией. Но её можно понять. После той ее выходки с Огненной слезой и открывшейся на нее травлей со стороны Чингиза ей нужно было куда-то скрыться. Изначально она рассчитывала, что ее примут в Легион – ведь именно Крушителю она продала Слезу. Однако Крушитель адамантит-то купил, а вот саму Эдж в гильдию брать наотрез отказался – дескать, не нужны ему такие мутные барышни, которые могут предать в любой момент. В общем, Крис сама себя перехитрила. Осталась с кучей бабла, но при этом совершенно без прикрытия.

Она меняла время онлайна, пыталась уходить подальше от обжитых регионов, но когда за каждую твою смерть платят кругленькую сумму – в Артаре становится чертовски сложно спрятаться. Обнулять персонажа и создавать нового ей не хотелось – это означало бы потерю всего опыта, снаряжения, золота, что она заработала за время игры. А в одиночку в диких регионах ей было нечего делать – персонаж ее не особо годился для фарма. За время игры она неплохо наловчилась в скрытном передвижении, а её реальные навыки стрельбы из лука давали ей преимущество по сравнению с другими ассасинами. Но в итоге это делало ее очень узкоспециализированным бойцом – подкрасться, сделать пару-тройку снайперски точных выстрелов по ничего не подозревающей цели и… собственно, все. Дальше она становилась бесполезной. Конечно, она потихоньку тренировалась и в обращении с кинжалами, но это было для нее лишь вспомогательной веткой – на случай, если кто-то захватит ее врасплох и придется отбиваться. Основной упор она делала на скрытность, внезапность и яды.

Как раз на почве интереса к ядам она и познакомилась с Красными капюшонами – пересеклись как-то у незабвенной мадам Чорхголот, магистра алхимии Гаракса. Капюшонов вовсе не испугал ее статус кровного врага Стальных псов. Даже, пожалуй, наоборот. Они приняли ее в команду в обмен на подробные сведения о бизнесе Молчуна.

– Ну, я и рассказала им все, что знала, – беспечно пожала плечами Крис. – Хотя, не думаю, что открыла какие-то вселенские секреты. Тайная организация Молчуна – не такая уж и тайная. Все знают о том, что он принимает ставки. Да и то, что он курирует Псов, нетрудно вычислить.

– В последнее время Чингиз действует все более самостоятельно, – возразил я. – Псы стали гильдией наемников, и работают на любого, кто хорошо заплатит.

– Или Молчун хочет, чтобы все так думали, – хитро улыбнулась она. – Вряд ли Псы возьмутся за сторонний заказ без его одобрения.

– Тоже верно.

– В общем, я довольно быстро влилась в эту новую команду. Первое время мне даже нравилось.

– Только первое время?

– Пока я не начала понимать, что что-то там нечисто. Боюсь, если нас рассекретят, все, кто имел хоть малейшее отношение к этой гильдии, получат перманентные баны. Но я, похоже, уже здорово вляпалась, поэтому так просто от них не отвяжусь.

– Тебя там удерживают силой? Вот уж не поверю!

– Не то, чтобы силой, но… Без обид, но лучше уж иметь в кровных врагах вас, чем их. Псы по сравнению с Капюшонами – грозные на вид, но довольно туповатые ребята. Вас несложно обвести вокруг пальца.

– Чем же так круты эти твои Капюшоны?

– Молчун – бизнесмен. Его задачи вполне понятны – он собирает ставки на гладиаторские бои и на сражения между гильдиями. Заодно заботится о том, чтобы противоборствующих кланов было как можно больше.

– Ну да. Разделяет и властвует.

– Да не властвует он. Просто наживается на интересе зрителей к кровавым зрелищам. Вряд ли его интересует власть в виртуальном мире. Ему только бабло интересно. И не виртуальное, а реальное.

– А Капюшонов что интересует?

– Как раз власть. Могущество, в самом широком смысле слова. Золото, ресурсы, опыт. И получают они все это в неимоверных количествах, но обходными путями. Эксплойтами. И из-за этого все, кто с ними работает, ходят под угрозой бана. И реальные деньги они тоже зарабатывают, как я поняла. Но совсем уж грязными методами.

– Игровое золото за реал?

– Что же в этом грязного-то? – фыркнула она. – Этим много кто промышляет. Но видела я краем глаза кое-что… Мерзкое. К примеру, есть в Артаре люди, которым интересны не все эти квесты и подвиги, а некие специфические услуги. Им нравится, что здесь можно безнаказанно убивать. Или пытать. Или насиловать.

– Вообще-то не так уже безнаказанно. За пытки и насилие в отношении игроков тоже можно схлопотать бан, если пожалуются.

– В отношении игроков – да. А что по поводу неписей?

Я надолго замолчал, переваривая услышанное. На языке вертелось сразу с полдюжины вопросов, но нужно было десять раз подумать, прежде чем задавать их. Я ходил по очень тонкому льду – как бы не сболтнуть чего лишнего. Некоторые вопросы уже сами по себе будут давать пищу для размышлений. К примеру, спрошу про Золотого шершня – и станет понятно, что мы знаем о жульничестве в бою Берса против черного тарраска. Спрошу про Джанджи Хэ – и тоже проболтаюсь о сфере наших интересов.

Сама Кристина вроде бы была достаточно откровенна. Но, учитывая ее прошлые заслуги, я не верил ей ни на грош. Так что весь разговор выстраивал так, будто у нас под кроватью лежал и подслушивал Полтергейст собственной персоной. Может, конечно, она и не будет все пересказывать своим новым приятелям. Но лучше перестраховаться.

Пока что я признался только в том, что действительно был пленником Сколдера, и тот привез меня в темницу вместе с Ильвой. Отпираться тут было бесполезно. Как выяснилось, Ильва все-таки выжила, а потом сдала меня с потрохами. Правда, она мало что могла сообщить, кроме моего имени и того, что я обещал ей помощь в войне ликанов против Зверобоев. Но я немного дополнил ее рассказ – эту информацию можно было сливать без опаски.

По моей версии, Молчуна не устроила неудача Чингиза в освоении Фроствальда, и он ищет новые пути для того, чтобы закрепиться в регионе. Я был послан на разведку южных областей. Мы случайно встретились с Ильвой, от нее я узнал о пленении Пеплогрива и о том, что ликаны стали вассалами Зверобоев. Так и родился план использовать ликанов, как союзников, в обмен на нашу помощь в освобождении их вождя. Но план этот с треском провалился.

Чего я старательно избегал в разговоре – так это упоминаний о том, что Молчун задолго до этого подозревал, что во Фроствальде ему противостоят не только Зверобои, но и кто-то из игроков. Эдж вроде бы поверила. Хотя, думаю, мне она доверяла не больше, чем я ей. Но будем надеяться, что она и правда считает Псов, и меня в том числе, слишком прямолинейными, чтобы строить какие-то коварные планы.

– Да уж, не повезло тебе, – рассмеялась она, выслушав мой полный причитаний рассказ о том, как в Варгхаллане нас сцапал патруль Бренна, а потом я чуть не околел по пути к Ледяному хребту, пока ехал в тесной клетке в обнимку с Ильвой. – Через ликанов закрепиться во Фроствальде не получится. Тут уже все схвачено.

– Но как эти твои Красные капюшоны все это устроили? И что это за хрень с воплощенным богом? Я ведь его даже видел. Саавара этого.

Она хитро улыбнулась.

– Небольшой маскарад, только и всего?

– Так они дурят бедняг Зверобоев? Бог не настоящий?

– В том-то все и дело. Основа их могущества – в том, что они по максимуму используют неписей в своих интересах. Разными способами, не всегда гуманными. Нужна, к примеру, кровь древнего оборотня. Редчайший алхимический ингредиент, добыть который – целая эпопея. Если только не пленить одного из них и не выкачивать из него кровь целыми пинтами.

– А админы куда смотрят? Или они тоже в этом замешаны?

– Не знаю. Иногда у меня и у самой такие подозрения – очень уж эти ребята осведомлены о разных тонкостях игры. Особенно в том, что касается неписей. Тут они мне вообще на многое глаза открыли.

– Например?

– Мы ведь относимся к Артару, как к обычной видеоигре. Понятное дело, что тут полное погружение, и все такое. Но некоторые стереотипы по-прежнему очень живучи. Например, про то, что админы – это вездесущие и всемогущие ребята, без ведома которых ни один моб не чихнет.

– А это разве не так?

– Вообще не так. В режиме редактирования – да, возможно. Но на живом сервере админы, оказывается, вообще мало что контролируют. Они могут отслеживать только игроков, поскольку эйдос-модемы передают на сервер телеметрические данные. Но сам по себе мир со всеми его неписями и монстрами живет своей жизнью. В соответствии с теми параметрами, которые заложили разработчики, конечно. Но это очень сложная система, к тому же самообучающаяся.

– То есть Артар живет своей жизнью? Так и до «восстания машин» недалеко.

– Вряд ли. Кто бунтовать-то будет, и против кого? Ты когда-нибудь пробовал, хотя бы ради прикола, объяснять неписям, кто такие игроки и откуда они берутся? И вообще, что их мир ненастоящий?

– Ну, зачем же я буду издеваться над беднягами?

– А и не получится поиздеваться. Они и так понимают, как все устроено. Это часть их мировоззрения, заложенная изначально. Что-то вроде религии.

– Не замечал я, чтобы неписи поклонялись игрокам.

– Они и не поклоняются. Но игроки вполне укладываются в их картину мироздания. Мы типа посланники богов из другого мира, который находится не то за океаном, не то вообще в другом измерении. Но, в любом случае, им туда никогда не добраться, да и незачем им это. А сами мы, по большому счету, не отличаемся от них самих. Они даже снисходительно к нам относятся чаще всего.

– Это пока. У игроков же есть главное отличие – мы прокачиваемся, становимся сильнее. А неписи и мобы остаются такими, какими их создали разработчики.

– Ну, может быть, через годик-другой, когда топовые игроки будут этакими суперменами, неписи станут по-другому к нам относиться. Пока мы для них – бестолковые чужаки, которые являются из-за моря и первое время не знают даже, с какого конца меч держать.

– Хорошо, допустим. То есть админы не могут в автоматическом режиме отслеживать поведение и местоположение неписей, и Красные капюшоны пользуются этим?

– Вовсю. Конечно, стараются работать в малонаселенных регионах. В Оплоты не суются – там слухи о любой странности быстро дойдут до Призраков. А вот, например, Фроствальд – та еще дыра, до которой игроки не скоро доберутся.

– Ну, а тебе-то какой интерес с ними тусоваться?

– А какой у меня был выбор? Поначалу думала просто переждать у них пару недель, пока Чингиз не уймется со своей вендеттой. Но он, похоже, слишком злопамятный.

– Что есть, то есть. К тому же, как я слышал, ты ведь ни разу не попалась. А награды за тебя объявлены официально, кому-то вон задатки даже выплачены. Так что они будут висеть над тобой, как дамоклов меч, пока снова не покажешься.

Крис смешно наморщила носик, показывая, что ее такая перспектива не радует.

– Зануда этот твой Чингиз. Да и Молчун. И Терехов. Могли бы и простить девушке невинную шалость.

– За эту шалость тебе могли и голову оторвать. И не в Артаре, а в реале. Твое счастье, что Молчун решил обойтись без уголовщины. А Чингиз всерьез хотел твоей крови.

На нее мои слова не произвели впечатления – она лишь презрительно фыркнула и перевернулась на живот, подбирая под себя одеяло. Спина ее при этом оголилась, и не удержался от того, чтобы пощекотать ее кончиками пальцев, проведя от шеи до… докуда смог дотянуться.

– Ну, а новые твои работодатели чем тебя не устраивают? – спросил я. – Ты так охотно выкладываешь мне всю инфу про них. Непохоже, что ты им особо преданна.

– Я вообще всегда сама по себе, – парировала она. – К тому же, никаких секретов я тебе не выдаю. Я и сами ни черта не знаю. Но ты прав, эти ребята мне с каждым днем нравятся все меньше. Если бы была возможность помириться с Псами…

– Я попробую замолвить за тебя словечко. Но нужно выбрать для этого подходящий момент. И я должен быть уверен, что ты снова не выкинешь какой-нибудь фокус. Может, ты двойной агент. И меня вон специально соблазнила, чтобы…

– Я? Тебя?! – она от возмущения опешила, а потом начала хлестать меня подушкой. – Вообще-то ты сам ко мне уже недели три клинья подбивал! Да и до этого… В лагере Чингиза кто ко мне в комнату вломился, якобы случайно, когда я после душа в одном полотенце валялась?!

– Так и правда случайно вышло! – прикрываясь руками от ее ударов, смеялся я.

Выбрав удачный момент, перехватил ее грозное оружие, саму девушку притянул к себе, и на некоторое время мы снова забыли о Псах, о Красных капюшонах и вообще об Артаре, ибо нашлось куда более увлекательное занятие.

Но позже я все же повторил свой вопрос.

– Так всё-таки? Что с ними не так, с твоими новыми друзьями?

Она помрачнела, отводя глаза.

– Знаешь, ваша братия – тоже, конечно, те еще головорезы. Но Капюшоны… К примеру, эта ликанка, Ильва… Она ведь очень храбрая. Когда вы выбрались из клетки, она реально набросилась на братьев, зная, что не сможет победить. Но надеялась, что заберет с собой в могилу хотя бы одного из них.

– Да, я знаю.

– И про тебя она не рассказывала до последнего. Вообще молчала, только зубы скалила. Но Капюшоны смогли ее разговорить. Они пытали её. Долго. А у неписей, знаешь ли, нет болевых фильтров, как у игроков.

Вот ведь ублюдки! Я вспомнил гордую ликанку, ее голос, ее голубые глаза. Представил ее прикованной цепями в пыточной камере…

– Конечно, она всего лишь непись. И отец ее – тоже, – тихо продолжила Кристина. – Но… Такого никому не пожелаешь. А для Капюшонов пытки – в порядке вещей. Они к неписям относятся как к скоту, даже хуже. Настоящие живодеры. Та тюрьма, в которую ты попал – это малая часть их подземелий. Они держат в плену десятки полезных неписей и мобов.

– Ради ингредиентов, как Пеплогрива?

– В том числе. Пеплогрив еще легко отделался, можно сказать. К примеру, сидит у них в одной из камер двухголовый огр. Их вообще в игре, наверное, и не осталось уже. Разработчики решили их убрать, и отключили у них респаун. Так вот, у этого бедолаги шкура такая, что иглы для забора крови в него не загонишь, как Пеплогриву. Поэтому для него соорудили целую конструкцию – что-то вроде дыбы, совмещенной с «железной девой». Там такие здоровенные шипы, как кинжалы, и они кромсают потихоньку, сцеживая кровь. С перерывами, чтобы он не умер от ран.

– Не надо подробностей, – поморщился я. – Я уже понял. Они там целый концлагерь устроили.

Двухголовый огр? Может, тот самый, которому мы в свое время помогли бежать из окрестностей Серого пика? Да уж, получается, оказали мы ему медвежью услугу. Лучше бы отсиживался у себя в пещерах.

– Я поначалу ужасалась всему этому, но остальные надо мной только посмеивались. Вроде как глупо жалеть неписей – они ведь всего лишь имитации. Впрочем, я думаю, эти гады и игроков так же пытали бы, если бы могли. Но у игрока всегда есть возможность ускользнуть. Да и жалобу могут подать админам.

– А кто у них главный?

– Не знаю. И у меня такое ощущение, что большинство из них и сами не знают. Мы ведь даже друг у друга лиц толком разглядеть не можем. Общаемся только по необходимости, капюшоны не откидываем.

– Но кто-то же дает вам задания?

– Получаем четкие инструкции. Письменные в основном.

– Через чат-медальон?

– Нет, именно в виде кусков бумаги. Еще и сжигать их нужно после прочтения. В общем, там такая конспирация, что Молчуну и не снилось. Думаю, каждый рядовой член гильдии знает об остальных только самый минимум, который нужен для выполнения заданий. В остальном – полный мрак. Сборище параноиков.

– Понятно. Ну, хоть платят-то они хорошо?

– О, да, этого не отнять. Причем не только золотом. У меня теперь такие яды, которые, думаю, и сама Чорхголот не сумеет сварить. А те, кто работают на Капюшонов дольше, увешаны артефактами, как новогодние елки. Причем такими, которые на аукционе не купишь, и у стандартного крафтера в Оплоте не закажешь.

Что ж, понятно, что ее так привлекло. Заманчиво, конечно. Но, в то же время, очень дурно пахнет.

– Ты ведь еще вернешься туда? – спросила она меня напоследок, когда мы уже покинули номер отеля.

Она предложила мне подвести меня на байке, но я предпочел вызвать беспилотное такси. Пока ждал машину, у нас оставалось еще пару минут, чтобы попрощаться.

– Псы проиграли пару раундов во Фроствальде, – сказал я. – Но ты же понимаешь, что мы так просто не сдадимся?

Она вздохнула.

– Ну, что ж, удачи! Пусть мы сейчас оказались и по разные стороны баррикад.

– Да уж, мне больше понравилось, когда мы играли в одной команде. Не хочется снова корчиться, получив отравленной стрелой в спину.

– Насчет этого не беспокойся, – улыбнулась она и, привстав на цыпочки, поцеловала в губы.

– Неужели пощадишь меня, если вдруг получишь прямой приказ? – улыбнулся я в ответ.

– Я к тому, что корчиться не придется. Сейчас мои стрелы убивают мгновенно.

Глава 15 Огненное жерло

В глазах на секунду потемнело, как всегда, когда кастуешь Возврат. Тело будто бы подхватило невидимой волной, в груди ёкнуло. Короткое ощущение падения, головокружение – и вот уже я вижу перед собой руны на каменной четырехгранной стеле.

Поначалу я даже подумал, что бакхо обманул меня, и меня зашвырнуло не внутрь горы, а куда-то на ее поверхность. Уж слишком было светло, и снег вокруг вился мелкими белыми мошками. Но все объяснялось просто – менгир располагался на краю пещеры, отделенный от внешнего склона горы всего несколькими метрами камня. Солнечный свет ложился на него косыми лучами, льющимися через неровную дыру в потолке – будто прожектором кто подсвечивал. Дыра была достаточно большой, чтобы через нее задувал и ветер со снегом, но не настолько, чтобы через нее мог бы пролезть человек. Чуть выше в потолке светилось еще несколько таких прорех в каменной толще, но свет, сочащийся через них, рассеивался в огромной пещере, не доходя до противоположной стены.

У менгира я задерживаться не стал – наскоро оглядевшись, поспешил прочь в поисках какого-нибудь укромного закоулка. Он нашелся метрах в тридцати – темная глубокая ниша в скале, под обломками обрушившегося моста, торчащими, как трамплин, над непроглядной пропастью.

В пещере было куда теплее, чем снаружи, и отчетливо пахло дымом и раскаленным металлом. Где-то внизу, в глубокой пропасти под мостом, полыхали какие-то багровые отсветы. Уже через пару минут мне стало жарковато, так что я снял меховой плащ, скатал его и спрятал, придавив парой булыжников. Не задерживается у меня что-то эта деталь гардероба. Надеюсь, что больше и не пригодится – наружу я в ближайшие дни не собирался.

Я уселся в своем убежище, устроившись так, чтобы основание переносного менгира, закрепленного за спиной, встало на пол. Меня уже здорово достало таскать эту штуку – не столько из-за веса, сколько из-за громоздкости. Даже мелькнула мысль установить ее прямо здесь, но решил все-таки отойти подальше от менгира. Если уж играешь против Красных капюшонов, то надо и самому становиться параноиком.

Запустил Медитацию – не для того, чтобы обновить баффы, а чтобы прислушаться получше к происходящему вокруг и попытаться сориентироваться.

По первым впечатлениям даже не было похоже, что я оказался в пещере. Совершенно не было ощущения замкнутого пространства – подземелье было таким огромным, что потолок и дальние стены терялись в полутьме. Да и вообще, судя по тому, что вырисовывалось у меня в голове, пока я внимал течению Ци, это было такое подземелье, у которого внутри были свои подземелья. Ну, знаете, это как огромный грузовик, который перевозит грузовики, которые перевозят легковые машины.

Та глубокая пропасть, что в десятке метров от меня – это центральный кратер вулкана. Этакая огромная вертикальная шахта, пронизывающая гору насквозь. От жерла кратера во все стороны отходят другие пустоты, разного размера и формы. Увы, видел я их весьма смутно, если вообще можно применить слово «видел». Да и на мою карту эти сведения не переносились, для этого надо дотопать туда ножками. Но все же хотя бы общее впечатление было очень полезно составить. Это куда лучше, чем шастать по этим пещерам вслепую. Теперь понятно хотя бы, какой здесь главный ориентир. Это Огненное жерло. Оно уходит на сотни метров в глубину. Чем ниже спускаешься, тем будет жарче – там, внизу, полыхает целое море стихии Огня. Похоже, дремлющая лава.

Но самое главное – я сходу почувствовал расположение некоторых ключевых точек. Засек два пульсирующих Источника чистой Ци и два места, ощущавшихся по-другому – примерно как тот малый алтарь Металла на склоне, только куда мощнее. Скорее всего, это и есть те самые железные крипты, о которых говорил бакхо. До остальных семи мое чутье попросту не дотягивается. Они наверняка рассредоточены по всем внутренностям горы, и на их поиски уйдет много часов, а то и дней. Никто же не заботится об удобстве логистики для бедного монаха. Наоборот, монах должен страдать.

Я постарался получше запомнить путь к ближайшей крипте – она была строго подо мной, метрах в трехстах. Вторая – еще ниже и где-то на противоположной стороне жерла. Оставалось только найти способ спуститься.

Двигался я осторожно, прислушиваясь к каждому шороху. Но шорохов этих было столько, что вскоре пришлось махнуть на них рукой. Акустика в этих пещерах была своеобразная – эхо отражало звуки от стен, иногда разнося их далеко вдоль центрального жерла, а иногда, наоборот, будто бы гася об стены. Где-то капала вода, где-то что-то шипело, где-то лязгало, где-то ухало и шуршало, и источники большинства этих звуков сходу определить было нереально.

А вот с освещением дела обстояли куда лучше, чем я ожидал. Я думал, придется большую часть пути блуждать в потемках, поскольку зажигать факелы было бы неразумно – слишком демаскирует. Но здесь, в глубинах горы, сформировалась целая экосистема, для которой свет, как и для верхнего мира, был важной частью. Повсюду были россыпи светящихся конусовидных грибов или лишайников, свисающих со стен, будто спутанные гирлянды. То и дело под ноги попадались обломки алантских кристаллов-светильников, сохранившие часть своего заряда и дающие пятна рассеянного бледного света. Кое-где в скале зияли проломы и трещины, ведущие прямо наружу, и из них лился солнечный свет. В общем, ориентироваться было вполне реально, особенно когда глаза привыкли к полумраку. Самое главное – быть осторожнее там, где залегают глубокие черные тени, ибо там запросто могли скрываться глубокие трещины в скале.

Впрочем, трещины – еще куда ни шло. Куда хуже были те, кто мог засесть в этих трещинах.

Когда я услышал позади себя шуршание где-то на уровне пола, то поначалу подумал, что ко мне приближается парочка здоровенных крыс. Однако, забегая немного вперед, скажу, что этих хвостатых тварей мне за все мои скитания по этим подземельям так и не встретилось. Видно, тот редкий случай, когда среда обитания слишком сурова даже для таких признанных гуру выживания.

Честно говоря, я бы предпочел крыс. Потому что то, что вылезло на меня из темноты, вызывало куда большее отвращение. Длинное, сегментированное, как у сколопендры, туловище, в передней части вспучившееся бесформенным горбом. Белесый хитиновый панцирь, несколько пар тощих, но явно сильных конечностей, покрытых короткими, как у пилы, острыми зубчиками. Приблизившись ко мне на расстояние пары метров, зверюга взвилась вверх, изогнулась латинской буквой S и явила мне широкую, сплошь усеянную мелкими зубами пасть на уровне моей груди. Происходило это все абсолютно беззвучно, если не считать шороха скользящего по камням пуза твари и дробного цоканья множества острых лап.

Получив посохом прямо в хлебало, сороконожка-переросток даже не пискнула – похоже, у нее вообще не было предусмотрено никакого голосового аппарата. И, судя по ее поведению, боли она тоже не чувствовала. Зато сочащаяся у нее из пасти зеленоватая жижица мне очень не нравилась. Даже если не ядовитая – запачкаться в ней не хотелось.

Я, перехватив посох покрепче обеими руками, выкрутил несколько «восьмерок», атакуя сколопендру то одним его концом, то другим. Окованные металлом навершия посоха с влажным хрустом врубались в белесую плоть, правда, пока не причиняя особого вреда. Тварь лишь моталась из стороны в сторону от ударов, но упорно перла на меня. Я отшагнул в сторону, уворачиваясь от ее выпада, и хлестнул её по задней части головы. Или, скорее, головогруди. Или головогорба? Кажется, наконец, вмазал по какому-то важному органу, потому что сколопендра хрипло булькнула и потеряла равновесие. Я добавил еще пару ударов по твердым лапам, метя в суставы, а когда удалось окончательно обездвижить цель – добавил прицельно по голове. Светящийся шарик Ци выскользнул из трупа быстро, будто поплавок, и тут же потянулся ко мне.

Порадоваться победе я толком не успел – к тому времени на меня из темноты лезло еще с полдюжины таких сороконожек, а за ними, кажется, маячило еще столько же. Пришлось отступать, отмахиваясь посохом. Тратить заряды на это ползающее недоразумение не хотелось – наверняка они мне еще понадобятся для сражений с куда более серьезными противниками. Однако через пару минут стало понятно, что тварей становится слишком много. Я что, умудрился какое-то их гнездо растревожить? Или просто они тут расплодились сверх нормы, поскольку прореживать их популяцию некому?

Я отступал вглубь темного туннеля и неизвестность, ожидающая меня за спиной, нервировала меня еще больше, чем стая напирающих на меня многоножек. Так что, заняв удобную позицию в небольшой нише за поворотом туннеля, я решил уйти в глухую оборону. Окружить они меня здесь не могли, да и друг другу в тесном туннеле начали изрядно мешать. Только три-четыре особи могли одновременно нападать на меня, остальным приходилось тесниться позади.

Как учил меня Бао, я постарался отринуть все эмоции. Страх – в первую очередь, тем более, что я и так не особо боялся. Брезгливость – вслед за ним. Сомнения – прочь, они размягчают твой разум, подтачивая его, будто термиты деревянную балку. Следить за движениями противников, за ритмом собственных ударов, наращивать темп, ловить бреши в обороне…

Хрясть! Хрясть! Бамс! Самыми громкими звуками в этой жутковатой безмолвной битве были удары моего посоха. Бесцветные многоножки приближались, атаковали и умирали, так и не издавая ни звука. А вот я, признаться, разок неслабо орнул, когда одна из них цапнула-таки меня пониже колена. Как я и опасался, зеленоватая слюна их оказалась жгучей, как кислота, а небольшие, но острые клыки легко прошили сапог вместе с меховой оторочкой.

Но удачная позиция и наработанная в тренировках с Бао техника ударов посохом сделали свое дело – через несколько минут у моих ног высилась целая гора мерзких белесых трупов. Наверняка опытный охотник и мастер свежевания набрал бы с них каких-нибудь ценных ингредиентов, но мне и прикасаться-то к ним было противно, так что я просто собрал Ци и поспешил дальше.

Выйти к крипте оказалось делом непростым, хотя через какое-то время я уже без всякой медитации ощущал, что я совсем близко, буквально в паре десятков шагов от меня. Увы, чтобы разом преодолеть это расстояние, нужно было уметь проходить сквозь стены.

Наконец, сделав изрядный крюк, я вышел в огромный грот, обрывающийся в пропасть центрального жерла. Прикинув по карте свой маршрут и расстояние от менгира, досадливо крякнул. Знал бы заранее – попробовал спуститься прямо по стволу жерла с помощью Серебряного жала, а напоследок попросту прыгнуть, замедляя падение зерном Парящего сокола. Сэкономил бы полчаса, не меньше, и с многоножками бы биться не пришлось.

Хотя, наверное, все, что ни делается – к лучшему. Не факт, что я бы справился с таким спуском с каменной глыбой за плечами. Надо от нее, наконец, избавляться.

Вход в крипту был заметен издалека – в стене была вырезано широкое каменное кольцо диаметром метра четыре, с ксилайскими иероглифами по всей окружности. Внутри кольца – плоская плита, тоже вся покрытая затейливой резьбой. Похоже на огромные двери. Поверх плиты, словно натянутая пленка, слабо светился полупрозрачный магический барьер, который делал вход в крипту еще заметнее.

Я не торопился бежать к этой двери – предпочел укрыться за большим камнем и хорошенько оглядеться. Грот этот представлял собой что-то вроде большого перекрестка – помимо того туннеля, через который я сюда вышел, от него ответвлялось еще несколько темных проходов. Удобное место для того, чтобы установить менгир. Вот только надо укрыть его получше…

Подходящее место я разглядел не сразу, но это даже к лучшему. Значит, и случайному путнику, забредшему сюда, оно не попадется на глаза. Стены здесь были неровные, с многочисленными нишами и глубокими трещинами. Одна из таких выемок была недалеко от входа в крипту, на высоте метров четырех-пяти от пола. Даже с Серебряным жалом мне пришлось потрудиться, чтобы забраться туда. Но то, что я там увидел, меня вполне устроило.

Неглубокая L-образная выемка в скале – пару метров вглубь, затем поворот и еще пара метров. Места едва хватит, чтобы установить менгир, зато издалека его не увидеть – только забравшись сюда, наверх. Ну, и если придется призывать через менгир подмогу – придется пускать их по одному, иначе попросту не влезут. Хотя, вряд ли мне понадобится подмога в ближайшее время.

Я, наконец, избавился от своей упряжи, установил похожую на каменное надгробие стелу вертикально и активировал. У основания его что-то щелкнуло, и по поверхности, будто рябь по воде, пробежали и погасли строчки угловатых рун.

Вы активировали переносной менгир, предоставляющий дополнительный чек-пойнт для воскрешения и/или заклинания Возврата.

Каждая телепортация к переносному менгиру тратит его заряд.

Будьте внимательны: вокруг переносного менгира не действует защитное поле, и его можно разрушить обычным оружием.

Доступных зарядов: 50.

Список игроков, имеющих доступ к менгиру: …

В списке этом значился лишь один ID – мой, и я пока не торопился добавлять еще кого-то.

Уф, как же все-таки классно путешествовать налегке! Правильно говорят, что лучший способ сделать человеку хорошо – это сделать ему хреново, а потом вернуть, как было. Я легко и грациозно спорхнул вниз прямо с четырехметровой высоты, лишь разок оттолкнувшись ногой от стены в середине полета, чтобы немного погасить скорость и скорректировать траекторию.

К круглым дверям подходил не торопясь, с некоторой опаской, вглядываясь в иероглифы и барельефы. Система выдала мне подсказку, когда я уже подошел почти вплотную и поднимался по вырубленным в камне ступеням.

Крипта Железного кулака. Локация для классового квеста Монахов.

Внимание: сквозь барьер сможет пройти только игрок класса Монах. Внутри крипты может находиться не более одного игрока.

Вон оно что. Значит, этой светящейся пленки можно не бояться. Я поднял руку и прикоснулся к дверям. Ладонь свободно прошла сквозь магический барьер, мерцающий в паре сантиметров от каменной плиты. По барьеру пошли круги, будто по воде, а внутри плиты что-то громко щелкнуло. Еще немного – и тяжелые створки неторопливо, но плавно разошлись, скрежеща и шипя скрытыми механизмами. Что было внутри крипты, сложно было разглядеть – похоже, мешал барьер, рассеивая идущий изнутри свет, искажая и размывая картинку.

Боковым зрением я засек появившуюся справа от меня фигуру, и невольно вздрогнул. Обернулся, машинально выделяя в слоте быстрого доступа чакрам.

Но против незваного гостя кольцо отточенной стали вряд ли бы помогло. Он, похоже, был призраком. Ксилайским призраком с пустыми черными провалами вместо глаз. Смотрел он внимательно и строго, но ничего не говорил, поэтому я начал первым.

– Я готов вступить на Путь металла, – сказал я.

– Неужели? – с легкой усмешкой ответил призрак.

Тон его мне не особо понравился. Очень уж явно чувствовалась издевка. Да и выглядел этот бакхо совсем не так, как в том храме, что я нашел на склонах горы. Этот был тощий, облезлый, в каком-то странном балахоне, больше похожем на старый домашний халат.

– Что мне нужно сделать? – спросил я, стараясь не выказывать своих эмоций.

– Для начала – войти в крипту, – пожал плечами оборванец. – В каждой железной крипте – часть знаний о боевом стиле Металла.

– Как их получить?

– Очень просто. В каждой крипте заложен магический глиф, который даст доступ к одному из умений школы Металла. Только собрав их все, можно войти в Крипту Белого тигра для главного испытания.

Призрак поклонился и медленно растаял в воздухе, видимо, посчитав, что больше никакой информации мне не понадобится.

Ну, что ж…

Я, набрав полную грудь воздуха, шагнул сквозь барьер, оказавшись в небольшой ледяной пещере, сквозь полупрозрачные стены которой сочился ровный голубоватый свет. Занятно. Будто находишься внутри магического хрустального шара.

Вдруг стало ощутимо прохладнее, и я с изумлением обнаружил, что вся моя броня исчезла. На мне осталась только легкие холщовые штаны и рубаха с широким воротом – некий аналог исподнего. Заглянул в инвентарь, но и он был недоступен. Даже слоты быстрого доступа отображались серым цветом и не реагировали. С полоской зарядов Ци – та же история.

– Это что за… – начал было я, но осекся, снова увидев бакхо, поджидающего меня у дальней стены пещеры – плоской, как зеркало.

В центре этой стены, просвечивая сквозь толщу прозрачного льда, полыхал ксилайский иероглиф. Похоже, это и есть тот самый глиф, о котором говорил бакхо.

– В испытаниях на Пути Металла монах может рассчитывать только на свои силы, – произнес призрак-оборванец. – Его снаряжение и оружие вернется к нему сразу же, как он покинет крипту.

– Что, даже заряды Ци нельзя использовать?

– В некоторых криптах можно, в некоторых – нет. Здесь – нельзя. Железный кулак – очень важный глиф, показывающий саму суть этого пути. Добыть его можно только упорством.

Он снова исчез, и я остался один на один с ледяной стеной.

И что вы предлагаете?

Я подошел вплотную к препятствию, внимательно осмотрел его и ощупал. Лед был голубоватым, прозрачным, как стекло, так что причудливые очертания светящегося глифа прекрасно просматривались через его толщу. Он лишь отдаленно напоминал ксилайские иероглифы, которые в основном состояли из параллельных линий, по две-три штуки пересекавших друг друга, будто следы от взмахов когтей. Этот был куда сложнее, и даже точно срисовать его, держа перед глазами, было бы непросто.

Если приглядеться, та ледяная плита, что прикрывала глиф, была как бы вставлена в стену, будто круглое окно диаметром метра два. Остальная часть стены была неровной, с потеками, небольшими трещинками и мутными участками. Но этот диск был идеален.

Ладно, но чего делать-то? Больше в этой пещере ничегошеньки нет. Верх минимализма.

– И что? Мне голыми руками пробивать эту стену, что ли? – спросил я в пустоту, хотя в глубине души и понимал, что мне уже ничего не ответят. Да и название крипты вроде как недвусмысленно намекало на суть испытания.

Я даже попробовал. Вы когда-нибудь пытались пробить лед кулаком? С тем же успехом можно и бетонную стену долбить. Я ударил раз десять, но, естественно, только костяшки отбил, а на поверхности стены даже щербинки не осталось.

Может, Медитация поможет? Хоть она-то здесь доступна?

Оказалось, что да. Но ровным счетом ничего не дает сверх того, что должна давать. Никаких видений, никаких скрытых от обычного взгляда деталей. В этой крохотной крипте – только я и магический глиф, который мне нужен. Ну, и сантиметров двадцать льда между нами. Сущая мелочь.

Я пробыл внутри еще минут десять-пятнадцать. Пробовал бить ледяную преграду в разные точки кулаками. Вдруг там какое-то слабое место, в которое ударишь – и вся плита на осколки рассыплется. Пробовал бить ногами с разбега, надеясь, что получится выбить её целиком. Даже головой пару раз долбанулся, но это уже от отчаяния. Все без толку.

– Бред какой-то! – процедил я сквозь зубы, ныряя обратно за барьер.

Моя броня на мне появилась мгновенно, и сразу стало как-то уютнее. Хотя настроение все равно было изрядно попорчено. Я не лукавил перед бакхо – я действительно был готов ко всему. В конце концов, я ведь мастер двух стихий. Я надеялся, что уже обретенные знания и приемы будут давать мне преимущество при изучении остальных стихий. Но это вот все…

Нет, наверняка там есть какой-то подвох, надо просто додуматься, как преодолеть эту преграду. Это вполне в духе Кси. Монах должен не только кулаками махать, но и видеть суть вещей. Но пока что я эту суть не видел, а дальше тратить время в крипте попросту не мог. В конце концов, я ведь не столько за классовым квестом сюда пришел. Мне надо составить подробную карту этих пещер, чтобы провести Псов в тыл к Полтергейсту.

Что ж, этим и займемся.

Я устремился в следующий туннель, ведущий из грота, и углубился дальше в пещеры. При этом в качестве ориентира взял следующую крипту – все-таки это лучше, чем ничего. Буду двигаться от одной к другой, а заодно разведаю и все прилегающие подземелья.

Без менгира на горбу продвигаться было куда легче и приятнее, а некоторые участки я и вовсе пролетал быстро, пользуясь Серебряным жалом – например, когда нужно было перемахнуть через пропасть или взобраться по отвесной стене. По пути мне еще раза три попадались бесцветные жуки-переростки, но на этот раз по одному-два, а не целой стаей, так что расправлялся я с ними походя. Приходилось сталкиваться и с местными аналогами летучих мышей. Причем, чем ниже я спускался – тем они попадались чаще. Видимо, тепло любят. А теплело изрядно – на этом уровне уже была вполне себе плюсовая температура, и можно было обойтись без теплой одежды.

Я старался особо не отдаляться от центрального жерла, и при этом держаться тех подземелий, что были к востоку от него, то есть ближе ко второму пику Двуглавой горы. В конце концов, мне нужно было найти перемычки между ними. И желательно те, про которые Полтергейст не знает.

Еще через час я добрался до участка подземелий, который в свое время явно активно окучивали аланты. Следов их деятельности стало попадаться все больше – от мостов и до сих пор работающих фонарей до рельсовых путей и опрокинутых вагонеток. Наконец, впереди, в огромной пещере, замаячили и полноценные их строения – похоже, какие-то цеха или лаборатории, потому что на шахту это не было похоже – шахта была дальше, туда, куда тянулись железнодорожные ветки.

Тут даже некоторые рабочие големы были на ходу. Правда, за прошедшие века они изрядно подрастеряли свои механические мозги. Либо вышла из строя какая-то централизованная система, которая выдавала им задания. Вместо того, чтобы добывать руду и стаскивать ее в обрабатывающие цеха, они довольно-таки хаотично бродили по штрекам, изредка ковыряя стены своими огромными кирками или агрегатами, похожими на отбойный молоток, вмонтированный прямо в руку. А вот на появление чужака они реагировали довольно бодро – тут же нападали.

Сражаться с двухметровыми горами железа, имея в распоряжении лишь посох – так себе затея, так что, едва назревали такие конфликты – я давал по тапкам. Думаю, я вполне бы справился с любым из этих ржавых терминаторов один на один. Но не хотелось поднимать шума, тем более, что в этом гроте любой металлический лязг разносился далеко.

Спустя некоторое время я понял, что осторожность была весьма оправдана. Потому что именно по звукам битвы я издалека засек нежелательных гостей.

Я использовал кристалл Теней и подобрался поближе, чтобы разглядеть сражающихся. Их было двое, и издалека их можно было принять за бородатых йотунов – тоже здоровенные, с сероватой кожей, покрытой татуировками. Они, орудуя здоровенными топорами, довольно лихо расправились с беднягой големом, раздолбав его чуть ли не по винтику.

– Арр-гх, йотунова кровь! – взревел один из них, с трудом выдирая топор, застрявший в пробитой броне голема. – Да откуда они только берутся-то? Мы же здесь были неделю назад и всех перебили, кто по пути попадался!

– Может, они друг дружку заново собирают? – пожал широченными плечами второй и шумно поскреб бороду.

– Я им соберу! – проворчал первый и пнул отрубленную железную голову, отшвыривая ее подальше.

Второй присел, ковыряясь в остатках голема.

Все-таки Зверобои. Просто, похоже, им тут так жарко, что они сбросили свою тяжелую меховую одежду, оголившись по пояс. Меховые куртки у обоих были завязаны рукавами на пузе, болтаясь, как мохнатые юбки. Мощные волосатые торсы лоснились от пота, хотя температура тут вполне комфортная, градусов пятнадцать выше нуля. Но для северян, похоже, это уже Майями.

Приглядевшись внимательнее, я понял, что все-таки мое первое впечатление не было таким уж обманчивым. Я считал, что Зверобои – это люди, просто росту все, как на подбор, баскетбольного. Да и сложно их был детально разглядеть, с их бородищами и меховой броней, увешанной охотничьими трофеями. Но вот сейчас, когда они по пояс голые, заметно, что строение у них не совсем человеческое. Слишком мощный, бочкообразный торс, на спине сплошь заросший волосами, великоватые для таких пропорций лапищи с толстенными пальцами. А если сбрить бороды – то и вовсе вылитые братья того красавца, что встретился мне на склоне горы.

Ох, ребята, у меня для вас плохие новости. Похоже, ваши прабабушки изрядно грешили с йотунами.

– Ну чего ты там ковыряешься? Айда дальше!

– Куда дальше? Мы там уже были неделю назад, все равно не найдем то, что Сколдеру нужно.

– Так нахрена мы сюда вообще приперлись?

– Грок, ты все-таки совсем тупой! Хочешь, и правда, как Скодлер сказал, в нижние шахты лезть?

– Не хочу, конечно! – поежился рыжебородый Грок. – Там эти гребаные железные скорпионы. И лава течет. Давай скажем ему, что там были, но ничего не нашли.

– Скажем, конечно. Но каких-нибудь железяк все равно надо набрать. А то он не поверит, что мы у алантов были.

– Нахрена мы вообще слушаемся этого Сколдера? У меня подземелья эти уже вот где сидят! Я бы лучше в дозор с Бренном снова пошел. А Сколдер пусть мамонту в зад идет! Я этого хлюпика одной левой уделаю!

– Уделает он… – мрачно буркнул второй. – Ну, давай я передам ему твои слова, как вернемся?

– Не надо! – испуганно вскрикнул задира.

– Ну, так завали пасть и пойдем дальше. Надо в цеху еще разок пошариться.

Я еще минут пять сидел, скрывшись за камнем и пережидая, пока зверобои отойдут подальше. Двинулся в путь, только когда до меня донесся лязг тяжелых ударов металлом по металлу – похоже, эта знойная парочка снова схлестнулась с кем-то из местных.

Так-так… Значит, Зверобои тоже вовсю шарятся по этим пещерам, и интересуют их какие-то алантские артефакты. Будем иметь в виду.

Был соблазн так и продолжать пастись рядом с ними. Когда-то ведь они отправятся домой и выведут меня прямиком к своей базе. Но, учитывая размеры подземелий, я сильно сомневался, что они успеют вернуться на базу раньше, чем у меня закончится время игровой сессии. Так что придется искать этот путь самому, пусть это и займет несколько дней.

Ну, и конечно, что уж скрывать, личные интересы тоже пока брали верх. Раз уж я здесь – надо разобраться с этими железными криптами. Бакхо говорят, что проходить испытания можно в любом порядке. Вот и проверим, что в остальных криптах. Найду ту, что полегче, получу первое умение школы Металла. А там, возможно, с помощью этого умения можно пройти следующую, а дальше – следующую…

Вот только что с этим Железным кулаком делать – пока ума не приложу. Придется отложить это испытание напоследок.

К следующей крипте я вышел только через пару часов – очень уж запутанный маршрут получился. Вход в нее выглядел точно так же – круглая каменная дверь, магический барьер перед ней.

Крипта Свинцового молота. Локация для классового квеста Монахов.

Внимание: сквозь барьер сможет пройти только игрок класса Монах. Внутри крипты может находиться не более одного игрока.

У входа меня снова встретил бакхо – на этот раз похожий на льва старец с огромной седой гривой. Я ничего у него не спрашивал, лишь кивнул почтительно, и он поклонился мне в ответ.

Тяжелые каменные створки разошлись, и я уже без особых сомнений шагнул через барьер, снова оставшись налегке.

Так, что там у нас… Опять полный голяк. Ни брони, ни оружия. Даже умения использовать нельзя – шкала Ци снова померкла, напоминая о себе лишь полупрозрачными очертаниями.

В отличие от прошлой крипты, эта была огромной. Под ногами у меня разверзлась бездонная пропасть, через которую был переброшен широкий каменный мост. Глиф светился на противоположной стене, так далеко, что очертания его было не разглядеть. Ну, хоть на этот раз без всяких ледяных стен. Хотя наверняка какое-то препятствие будет.

И оно действительно было – это я увидел, когда преодолел примерно четверть пути по мосту. Препятствие было вполне осязаемым и понятным. У него были толстенные мохнатые лапищи, объемистое волосатое брюхо, наполовину прикрытое меховой юбкой. Кулачищи его были размером с наковальни, а густая рыжая борода, резко контрастирующая с голубовато-серой кожей, спускалась на грудь, заплетенная в семь грубых толстых кос, в которых вместо украшений торчали здоровенные обглоданные мослы.

Я именно в таком порядке перечисляю, поскольку на уровне моих глаз были только коленки этого великана, а чтобы разглядеть все остальное, мне приходилось все больше и больше задирать голову. Росту в страже крипты было, наверное, метров пять-шесть, не меньше. Когда я, наконец, разглядел его башку, система даже услужливо выдала мне подсказку.

Семибород, древний йотун Двуглавой горы.

Монах должен быть сдержан и спокоен, будто вода в подземном озере. Но тут я, признаться, немного потерял самообладание.

– Да вы издеваетесь?! – заорал я, и эхо насмешливо ответило мне, многократно отражаясь от стен пещеры.

Глава 16 Путь металла

Вэйюн Бао, как всегда, сидел в полнейшей тишине и был молчалив и сосредоточен. Занимался он тем, что выстраивал какую-то сложную конструкцию, нагромождая один над другим округлые разноцветные камешки разных размеров. Баланс у этого его сооружения был какой-то фантастический – казалось, достаточно легкого дуновения ветра или даже резкого звука, чтобы камни посыпались. Что, собственно, и произошло, когда я подошел ближе и плюхнулся на землю напротив него. Сенсей замер, растопырив когтистую лапу в том месте, где только что водрузил верхний камушек.

Медленно поднял голову и посмотрел на меня.

В его взгляде я прочел многое. В том числе то, что, несмотря на долгие годы самосовершенствования, мой наставник вовсе не так преуспел в контроле своих эмоций, как он уверял.

– Прости, учитель! – поспешно извинился я, кланяясь и в глубине души опасаясь, что по лбу мне сейчас прилетит увесистый удар посохом. Давненько я не получал тумаков от Бао, но сейчас, похоже, сам напросился. Нельзя было соваться в Туманный чертог в таком настроении.

– Мангуст сопит, будто старый буйвол, которого заставили волочь груз в гору, – нахмурился ксилай. – Что привело юного монаха в такое недовольство?

– Юный монах был только что жестоко избит полуголым деревенщиной размером с бульдозер, – проворчал я. – И ему кажется, что его где-то жестоко обманули.

– Разве Вэйюн Бао не предупреждал, что Путь Металла – особый путь? – парировал наставник, и в голосе его мне почудилась издевка.

– Но не до такой же степени? Школы стихий ведь равнозначны, так что и их освоение не должно особо отличаться по сложности.

– Разве? – невозмутимо спросил Бао, и на этот раз я был уверен, что он едва сдерживается от усмешки. – Как можно сравнивать огонь и воду? Или огонь и землю? Боевые стили Кси весьма различны. Школа Воды – самая простая и популярная. Ловкий, быстрый боец всегда найдет свое место в этом мире. Он может путешествовать в одиночку или быть полезен группе. Боец школы Дерева тренируется для того, чтобы принимать урон на себя, обездвиживать и ошеломлять врагов…

– Ну да, ну да. Дерево – это боевой стиль для монахов-танков. Школа Земли дает умения, способные исцелять и повышать живучесть… Я все это понимаю. Но в чем суть школы Металла? Почему здесь такие испытания, с которыми не могу справиться даже я, мастер двух стихий?

– Ты можешь с ними справиться.

– Да неужели?

Я тут же виновато опустил глаза – моя вспышка раздражения затянулась и, судя по взгляду Бао, он не собирался дальше терпеть мои пререкания.

– Сложность испытаний подстраивается под каждого претендента. Поэтому твои прошлые достижения сейчас, пожалуй, играют против тебя. К тому же, я предупреждал тебя, Мангуст. Пока клинок куется, ему приходится выдержать множество ударов.

– И до каких же пор меня будут лупить?

– Пока не изменятся звуки, которые ты издаешь, получив удар. Пока я слышу лишь жалобы и ругательства.

– Какой же звук ты ожидаешь услышать?

– Звон стали.

Я вздохнул.

– Путь Металла – для тех, кто тверд духом, – продолжил Бао. – Я знаю, ты талантлив. Тебе много дается легче, чем кому-либо еще. Но куда ценнее, когда человек способен овладеть тем умением, которое поначалу кажется ему недостижимым. Пусть ради этого и придется много раз падать. Это важное качество, Мангуст – умение вставать после падения. Снова. И снова. И снова.

– Я понял тебя, учитель, – сказал я после долгой паузы, в течение которой сначала боролся с желанием возразить, потом всерьез задумался над словами Бао и, в конце концов, понял, что ничего другого он мне не скажет. – Спасибо. И, пожалуй, мне пора возвращаться.

– Или же пора отступить.

– Мне казалось, ты уже хорошо меня знаешь. Отговаривать меня бесполезно. Если только ты не действуешь от обратного.

Он в ответ лишь улыбнулся, доставая из-за пазухи свою курительную трубку.

Пещеры встретили меня звуками размеренных металлических ударов, перемежающихся шипением пара. Я находился неподалеку от очередной алантской зоны, и продвигаться тут приходилось осторожно. Не хотелось снова нарваться на кого-нибудь из Зверобоев, которые, как выяснилось, ищут какой-то алантский артефакт по заданию Сколдера. Да с местными обитателями стоило быть осторожнее. Я уже забрался довольно далеко от менгира, так что умирать здесь будет вдвойне обидно.

В отличие от тех цехов, что попались мне выше, здешние были более обширными и, похоже, служили преддверием к полноценному данжу, вход в который был заметен издалека – огромные квадратные ворота, подсвеченные мощными кристаллами в решетчатых оправах, к ним ведет широкий мост через озерцо полузастывшей лавы.

По бокам от ворот стояли искусно вырезанные каменные статуи, изображающие алантских воинов – как всегда, в глухой тяжелой броне своеобразной формы, со сливающимися воедино шлемом и нагрудником. Про истинный облик алантов ходит много слухов, но пока я не видел ни одного изображения представителей этой вымершей расы, которое заслуживало бы доверия. Внутри этих доспехов можно спрятать хоть человека, хоть минотавра, хоть осьминога. Единственное, что можно было более-менее точно определить по сохранившимся барельефам и скульптурам – так это их размеры. Среднестатистический алант в своем скафандре был больше трех метров ростом и весил, наверное, больше тонны. Может, и к лучшему, что они вымерли. Сражаться с такими не очень-то хотелось.

К данжу я, конечно, не пошел – ни к чему. Но чуть в стороне от него я чуял вход в очередную железную крипту, затерявшуюся где-то в лабиринте выработанных рудных штреков.

Сунувшись было туда, я наткнулся на целую орду трогглов. Нескольких довольно быстро завалил, но на звуки битвы перли все новые подкрепления, так что мне пришлось улепетывать. Собственно, и в Туманный чертог я нырнул, чтобы сбить их со следа.

Сейчас я сидел на верхушке здоровенного сталагмита высотой метра четыре. Забрался я сюда с помощью Жала, а преследовавшие меня трогглы лишь верещали внизу, не в силах забраться по гладким отвесным стенкам. Пока я был в Чертоге, большая часть из них разбрелась. Но несколько по-прежнему шарились неподалеку, о чем-то переговариваясь своими булькающими хриплыми голосами.

Те еще уродцы, конечно. Хуже дрэков. С теми-то все понятно – просто этакая помесь человека не то с жабами, не то с ящерицами. Трогглы же даже друг от друга отличались так, что не сразу и поймешь, что они относятся к одному виду. Попадались среди них и тощие горбатые карлики, скрюченные так, будто постоянно тянутся понюхать собственные коленки, и, наоборот, массивные мускулистые увальни, и жирдяи, волочащие пузо чуть ли не по полу. Объединяло их одно – уродливость. Горбы, скрюченные конечности, нарушенные пропорции, какие-то странные наросты, бельма на глазах – в общем, полный набор напастей. Этакие мутанты, которых хоть сейчас заспиртовывай в банки и выставляй в кунст-камере. Даже сложно было определить исходный их облик. Вроде бы человекообразные, метра по полтора ростом, с длинными, почти до пола, руками и безносой большеглазой физиономией.

Мне пришлось проторчать на своем насесте еще минут десять, пока трогглы окончательно не потеряли ко мне интерес. Двое из них и вовсе подрались друг с другом из-за какого-то светящегося обломка алантского артефакта. Они вообще любят все эти железяки, особенно те, в которых еще теплится древняя магия.

Можно было бы попробовать сунуться в эти штреки снова, на этот раз используя Кристаллы теней. Но вариант был сомнительный. Трогглы и так в большинстве своем полуслепые, так что полагаются больше на слух и нюх. Так что вряд ли получится проскользнуть незамеченным. Нужно придумать что-нибудь, и явно что-то поумнее, чем пытаться перебить их всех. Их там десятки, и еще неизвестно, какие сюрпризы они могут преподнести. Один из них вон мне чуть пузо не продырявил болтом из арбалета, собранного из обломков аланстких механизмов. Эти уродцы вовсе не такие тупые, какими кажутся на первый взгляд.

Я чуял поблизости входы еще в две крипты – ниже по основному жерлу, и совсем рядом друг с другом. Разведаю пока их.

В пещерах на этом уровне уже становилось жарковато, и я всерьез подумывал о том, чтобы сбросить ликанью куртку, оставив ее у менгира. Без брони, конечно, плохо, но на нижних уровнях в мехах будет совсем невыносимо. Понятно теперь, почему бедолаги-зверобои не хотят глубоко соваться в эти пещеры. С них бы здесь и вовсе по семь потов сошло.

Вулкан был спящим, но вовсе не мертвым. Чем ниже я спускался – тем отчетливее в воздухе чувствовались запахи серы, дыма, все чаще стали попадаться участки раскаленного камня, а кое-где – и лавы, просвечивающейся сквозь трещины в застывшей корке. Сдается мне, что на нижних уровнях раскаленная лава течет прямо ручьями, и жарища там, как в сталеплавильном цеху. Как бы по примеру Зверобоев не пришлось разоблачаться до набедренной повязки.

В этот раз у меня все-таки получилось здорово срезать путь, спускаясь с помощью Жала прямо по стенке Огненного жерла. Дна кратера не было видно, поэтому, конечно, было страшновато. Но я старался относиться к этому философски. Не так уже важно, сколько лететь, если сорвешься – пятьдесят метров или пятьсот пятьдесят. В любом случае, очнусь я у менгира. Так какой смысл нервничать?

Входы в железные крипты, действительно, оказались совсем рядом, прямо друг напротив друга, на расстоянии десятка шагов. Располагались они в самом конце длинного извилистого прохода, заканчивающегося тупиком. Хорошее место, тихое, даже местная живность сюда не забредает.

На той двери, что слева от меня, значилась подсказка «Крипта Орихалкового клыка», на той, что справа – «Крипта Зеркального щита». Нетрудно было догадаться, что названия крипт – это отсылки к конкретным умениям школы Металла. Стало быть, глифы, скрытые в них в качестве призов, дают доступ к этим умениям.

Ну, что ж. Некий клык и щит. Атакующее умение и защитное. С какого начнем?

После коротких раздумий я повернул налево и, не обращая внимания на появившуюся у входа безмолвную фигуру бакхо, коснулся ладонью каменных врат.

Пройдя барьер, я уже не удивился тому, что все снаряжение и оружие у меня исчезло, а доступ к зарядам Ци – перекрыт. Но вот сама крипта, признаться, озадачила.

Я будто бы оказался на дне глубокого колодца, от стенок которого ощутимо веяло жаром. По дальней от меня стенке и вовсе медленно, будто красная смола, стекала струя расплавленной лавы.

Сам колодец был метров десяти в диаметре, и стенки его были сплошь покрыты выступами, выемками, трещинами. Прямо как в скалодроме каком-нибудь, только страховочного троса не хватает. Глиф светился высоко нам головой, будто манящий сигнал маяка.

Кроме меня, в колодце никого не было. И то хорошо. Хоть драться ни с кем не придется. Не то, чтобы я трусил, но без оружия и брони я чувствовал себя беззащитным. Несколько недель занятий в школе кунг-фу в реале, конечно, не прошли даром – я уже выучил некоторые основные стойки, удары, блоки. Но в Артаре эти знания пока казались бесполезными. Голыми руками тут мало кого можно ушатать – у всех доспехи, щиты, или просто такие толстые шкуры, что и посохом-то сложно прошибить.

Глиф висел прямо в воздухе, будто светящийся спрут с причудливо изогнувшимися щупальцами. Он ничем не был защищен – просто протяни руку и возьми. Правда, для этого придется вскарабкаться метров на десять по отвесной стене. Но это должно быть несложно, особенно с моим опытом.

Я окинул взглядом стену, просчитывая примерный маршрут. Но здесь это было даже излишне – выступов и трещин было столько, что подняться можно было из любой точки. Фигурально поплевав на ладони, я подпрыгнул, хватаясь за торчащий надо мной удобный плоский выступ. И уже через пару секунд понял, в чем подвох.

Горячо!

Стенки колодца были настолько раскалены, что ладони обжигало даже сквозь беспалые кожаные перчатки – их система оставила, видно, не считая за элемент брони.

Я постарался выбрать тот участок, что был подальше от стекающей вниз струи лавы, но это не особо помогло. Все равно, что хвататься всей пятерней за стеклянный стакан с кипятком. Вроде бы и не совсем уж критично, полсекунды даже потерпеть можно, но потом все равно волей-неволей отдергиваешь руку.

Значит, надо действовать быстро.

Я попробовал карабкаться, превозмогая вспышки боли и как можно быстрее перехватываясь, но не одолел и трети пути – пришлось спрыгивать. Шипя, как рассерженный кот, долго тряс обожженными ладонями и приплясывал на месте. Ступням приходилось еще тяжелее – кажется, кожа на них еще сильнее реагировала на ожоги. Да дело даже не в этом. Стена такая горячая, что тут весь запечешься, как на сковородке, пока доверху долезешь.

Хотелось снова хорошенько выматериться в пустоту, но я постарался погасить в себе эту вспышку гнева. Ну, а чего я, собственно, ожидал после предыдущих испытаний? Легких путей здесь нет.

Я вышел наружу, и на этот раз отступление далось моему самолюбию куда легче. К тому же, я не воспринимал это как поражение. Я просто взял тайм-аут, чтобы посмотреть, что там за второй дверью.

Крипта Зеркального щита после раскаленного колодца показалась просто райским местечком. Тихо, прохладно, со всех сторон льется мягкий голубоватый свет, пробивающий сквозь ледяные стенки. Размерами и формой она очень напоминала самую первую. Но здесь в центре темнело озерцо с круглыми, будто очерченными циркулем, краями. Даже, пожалуй, не озеро, а колодец с неподвижной темно-синей водой. Сквозь ее толщу просматривались очертания светящегося глифа, скрывающегося на дне.

Я сначала легонько коснулся зеркальной поверхности воды, потом погрузил в нее обожженные, раскрасневшиеся ладони. Первые мгновения даже было приятно – жидкость мгновенно остудила кожу, остаточная боль от ожогов прошла. Но потом пальцы быстро начали неметь. Вода была не просто холодной, а как говорили в старину – студеной. От одной мысли о том, чтобы нырнуть в этот колодец, меня передернуло.

Ясно. Две противоположности. Не зря и Вэйюн Бао, и этот бакхо в храме упоминали кузнечное дело. Монаху школы Металла нужно на своей шкуре испытать и раскаленный горн, и закалку ледяной водой.

Я долго всматривался в светящийся знак на дне колодца, пытаясь прикинуть расстояние до него. Заряды Ци здесь тоже не работали, так что даже Водное дыхание я применить не смогу. Но, думаю, это испытание должно проходиться и без этого скилла. Значит, глиф можно достать за минуту или около того – насколько может задержать дыхание обычный игрок. Весь вопрос в том, что раньше кончится – воздух или сопротивление холоду. Дебафф переохлаждения явно словлю в первые же секунды. Дальше ситуация будет усугубляться, и каждая секунда будет дорога – иначе на дно колодца опустится мой хладный труп, а сам я отправлюсь к менгиру.

Оглянулся на выход. Что же лучше – обжигаться до волдырей, карабкаясь на раскаленную стену, или нырять в ледяную воду? Да хрен редьки не слаще, скажу я вам! И не зря, видно, эти крипты поместили одна напротив другой…

Я снова погрузил ладонь в колодец, поводил ею в воде, но быстро вытащил. Привыкать к этой температуре было бесполезно. И погружаться в нее постепенно – это все равно что отрубать собаке хвост по частям. Нужно решаться, а там уж будь, что будет.

Рыбкой или солдатиком? Плавал я, если честно, так себе, нырять умел еще хуже. И мысль о том, чтобы бросаться головой вниз в этот колодец меня не очень-то впечатляла. Так что, пожалуй, лучше солдатиком.

Уф… Я энергично потер ладонями друг о друга – кажется, мне уже от одной мысли о нырянии бросало в озноб. Но это лишнее. Все мысли из головы – вон! Сосредоточиться на цели. Не думать о холоде. Не думать вообще ни о чем, кроме этого долбанного глифа на дне. Я должен достать его, во что бы то ни стало!

Короткий разбег, резкий вдох, прыжок. Целюсь прямо в центр. Промахнуться тут нереально, колодец всего метра три в диаметре.

Бултых!

Передать эти ощущения просто нереально. Это даже не имело ничего общего с холодом. Меня будто сначала сшибли на полном ходу грузовиком, а потом с размаху швырнули в гору битого стекла. Из-за вырвавшегося судорожного вскрика я потерял большую часть воздуха из легких – облако пузырей забурлило перед моим лицом, быстро уносясь наверх, к поверхности. Я и сам с огромным трудом подавил желание ринуться вслед за ними, потому что находиться под водой было невыносимо – в каждую клеточку кожи, кажется, впивалась зазубренная вибрирующая игла.

Запоздало мелькнула мысль о том, что нырять нужно было все-таки «рыбкой», ибо ногами вперед я погружался слишком медленно, а на то, чтобы развернуться головой вниз и начать подгребать руками, ушло еще несколько драгоценных секунд.

Следующим неприятным открытием стало то, что колодец оказался куда глубже, чем я ожидал – кристально-чистая вода создавала иллюзию того, что глиф на дне совсем близко, но до него было плыть и плыть. Сделав несколько гребков и прикидывая силы, я с ужасом понял, что попросту не справлюсь. Почти весь воздух я с непривычки выплюнул, так что легкие уже содрогались в спазмах, требуя нового вдоха. Слишком много времени я потерял на бестолковое барахтанье, так что погружался недостаточно быстро. Даже если я сейчас ринусь к глифу из последних сил и – о чудо! – достану его, то на обратную дорогу у меня точно силенок не хватит.

Умирать жутко не хотелось. Стиснув зубы, я снова развернулся лицом к поверхности. Несколько отчаянных гребков – и я, как поплавок, вылетел из воды, судорожно хватая ртом воздух. Почти сразу же снова ушел с головой – руки уже плохо слушались, ног я вообще почти не чувствовал. Кое-как подгреб к краю колодца и лишь с третьей попытки выбрался на берег. Все тело била крупная дрожь, так что я бы сейчас, наверное, даже пуговицы на рубашке застегнуть не смог бы.

Однако уроки Бао не пропали даром – я постарался подавить в себе волну отчаяния и досады, а вместо этого постарался мыслить трезво. Первой мыслью было, конечно, выбежать из крипты, залезть в инвентарь и отпиваться целебными зельями. Но вслед за ней пришла и другая. Полубезумная, но не лишенная смысла.

Поднялся и, шлепая босыми ногами по ледяному полу, бросился вон из крипты. Не задерживаясь, ринулся в ту, что напротив. Стуча зубами, невнятно матерился, дожидаясь, пока неповоротливые каменные створки снова разойдутся, и я смогу войти внутрь.

Промокшие беспалые перчатки от соприкосновения с раскаленным камнем зашипели, будто брошенная на сковороду котлета. Пальцы плохо слушались, все еще скованные холодом, так что скалолаз из меня сейчас был хреновый. Но, к счастью, для этой стены особый навык и не требовался – главное было выдержать горячий прием. Я же поначалу вообще не чувствовал жара от камней – онемевшие пальцы с трудом распознавали даже очертания выступов и трещин, за которые хватались. Так что первую четверть, или даже треть пути я проскочил, будто на обезболивающих.

Но, конечно, на весь маршрут этого эффекта не хватило. Постепенно начало припекать, влага из промокшей одежды мгновенно улетучивалась – от меня буквально пар валил, как от кастрюли с кипящим супом. В полной мере ощущать ожоги я начал, едва перевалив за середину пути. А еще через пару метров понял, что и здесь, кажется, немного не дотяну.

Глиф маячил уже совсем близко, метрах в трех над моей головой. От одной мысли о том, что я сейчас сорвусь и снова останусь ни с чем, я едва не взвыл от досады и ярости. Ох, давненько я так не злился! Стиснув зубы, я протяжно зарычал и, вместо того, чтобы отдернуть обожженную пятерню от камня, кажется, вцепился в него еще сильнее, будто стремясь выжечь себе клеймо на ладони. Боль уже не пугала, а лишь подстегивала еще сильнее.

Искать тигра внутри себя, говорите?! Ну, так вы разбудили зверя! Попался бы мне сейчас тот, кто придумал все эти дурацкие испытания – я бы, наверное, зубами в него вцепился. К черту приемы, к черту оружие – голыми руками бы его разодрал!

Рычание мое становилось все громче, еще немного – и я орал уже в голос. Кажется, я чуял запах горелого мяса, а кожа на ладонях начала странно подаваться, будто соскальзывать. Но я лишь еще сильнее цеплялся за камни, упрямо подтягиваясь все выше. Боль? К черту боль! В Артаре у нее есть вполне четкие пределы и, кажется, я их уже достиг. Руки, ступни, живот, да вся передняя сторона туловища и внутренние стороны бедер просто горели огнем, но мне было плевать. Еще чуть-чуть. Ещё! Вон он, край…

Я рывком подтянул туловище наверх, вылезая из колодца. Кое-как выпрямился, развернулся к парящему в воздухе глифу. Протянул к нему руку.

Хорошо, что меня сейчас никто не видит. Со стороны я, наверное, смотрюсь страшновато – обожженный, оскалившийся, с выпученными глазами, дрожащий от возбуждения и что-то невнятно бормочущий.

Глиф рассыпался блестящими осколками, едва я коснулся его, и осколки эти, покружив в воздухе, будто рой светящихся пчел, устремились ко мне, прилипая к правой руке. Кожу слегка защипало, но на фоне предыдущих испытаний это было скорее легкое приятное покалывание. Еще немного – и на руке в районе бицепса проступили темные очертания татуировки. Только какой-то странной – понять, что на ней изображено, было невозможно. Это был скорее кусочек паззла.

Почти в тот же миг я перенесся обратно к входу в крипту. Боль от ожогов исчезла, на мне снова была моя броня, а перед глазами выплыло строка системного уведомления.

Вы изучили умение школы Металла «Орихалковый клык».

Я заглянул в интерфейс. На вкладке умений появился раздел школы Металла, так же, как и остальные, разделенный на атакующую и защитную ветки. Клык, как я и предполагал, относился к нападению, а не к защите.

«Орихалковый клык». Атакующее умение школы Металла.

Монах использует заряд чистой Ци, чтобы после трехсекундной подготовки нанести сокрушающий удар кулаком, пробивающий физическую броню противника.

В момент удара кулак превращается в раскаленный орихалковый клин, а показатель брони противника уменьшается на показатель собственной брони монаха без учета доспехов и может достигать отрицательных значений.

При отрицательном показателе брони противник получает дополнительный критический урон.

Умение можно применять не чаще, чем раз в 30 секунд.

С ростом уровня умения при расчете снижения брони противника собственная броня монаха умножается на повышающий коэффициент.

Уровень: 1. Прогресс: 0/50.

Ни хрена себе! Прошибать кулаком щиты и кирасы – это впечатляет. Одно смущает. Эффективность умения завязана на показатель собственной брони, без учета доспехов. А повышать ее способов не так уж много. Прокачивать Живучесть больше чем на тысячу пунктов. Обзаводиться зернами на Нить пути с показателями «+N к броне». Пользоваться баффами малых алтарей Металла. Ну, и наверняка среди остальных умений школы Металла будет что-то из той же серии. Однако, как я уже начинал догадываться, лучше всего все эти приемы будут работать, если вообще отказаться от сторонней брони.

Да уж, идти в бой в одних портках… Может, в школе Металла есть и пассивный скилл «Стальные яйца»? Он бы очень понадобился.

Хотя, пожалуй, это качество должно быть по умолчанию у всех, кто решился вступить на путь Металла. Есть ли оно у меня? Сам не уверен. Но первый шаг на этом пути я уже осилил, и глупо останавливаться.

Так что вперед, Мангуст!

Глава 17 Гром и молнии

Каждый раз, как вхожу в Артар после дня, проведенного в реале – будто вырываюсь на свободу из клетки. Понимаю, что звучит глупо, но ощущения именно такие. И я в них не одинок – сеть за последние месяцы заполонили сюжеты о повальной эпидемии эскапизма, особенно у молодежи. Психологи и футурологи бьют в набат – что станет с человечеством через десять, двадцать, пятьдесят лет развития Эйдоса? Уже сейчас полно тех, для кого виртуальная реальность – как наркотик. Тратят последние деньги на покупку модема, бросают работу, живут впроголодь, распродают барахло из квартиры, лишь бы оплатить очередной сеанс…

По мне, так ничего нового. Сломать человеку жизнь проще простого – достаточно, чтобы у него появилось то, чего он будет хотеть слишком сильно. Так сильно, что это желание будет затмевать все остальное. И не так уж важно, что конкретно это будет за страсть – алкоголь, наркота, «однорукие бандиты», виртуальные грезы. Зависимость есть зависимость.

Появилась ли у меня зависимость от Артара? Еще бы! Даже, пожалуй, раньше, чем я смог попасть сюда. Но пока я особо не парюсь на этот счет. Да, игра занимает все мои мысли, но ведь это сейчас и моя работа. Будем считать, что совмещаю приятное с полезным.

Хотя, чего уж таить, время от времени тревожные мысли посещают. Особенно после недавнего разговора с отцом. Он все не мог успокоиться по поводу того, что я бросил университет. Сначала пробовал давить за счет того, что лишил финансовой поддержки. Но, когда обнаружил, что я вполне обеспечиваю себя и сам, кажется, был обескуражен. В который раз убеждаюсь, что он никогда не воспринимал меня всерьез. А тут вдруг понял, что я совершеннолетний, самостоятельный, от него не завишу, так что и рычагов воздействия на меня у него не осталось. И разговор со мной ему пришлось выстраивать уже на равных. А это было нелегко.

Даже не знаю – мы были настолько разными изначально, или же я с детства подсознательно стремился стать непохожим на него? Наверное, и то, и другое, вместе взятое. Даже удивительно, как у тебя может быть мало общего с родным отцом. Вроде ведь против природы не попрешь. Гены, порода, все такое…

Но, надо отдать ему должное. Он смог довольно быстро наступить на горло своему самолюбию и пойти на диалог. Причем не телефонный, а приехал сам. Мы просидели около часа в ресторанчике неподалеку от моей квартиры, и это был, наверное, самый тягостный час в моей жизни. Хотя кое-что из того, что говорил отец, въелось в память.

– Знаешь, что меня обычно терзает больше всего? Не потерянное время, не потерянные деньги. Даже не близкие люди, которых потерял. Обиднее всего – разочарование. Когда ты очень долго к чему-то стремишься, тратишь на это кучу сил, а потом… Потом, когда уже все достигнуто, вдруг понимаешь, что все это зря. Что сама цель, к которой стремился – мусор. И что процесс ее достижения интересен был куда больше, чем результат.

– Есть куча вещей, в которых процесс важнее результата, – пожал я плечами.

– Все это чушь! – отрезал он, раздраженно поведя плечами. – Важен. Только. Результат. И когда ты это поймешь – это верный признак того, что ты начинаешь взрослеть. Весь вопрос в том, сколько времени ты успеешь просрать до этого момента.

– Я не считаю, что теряю время.

– Естественно! Еще бы ты так считал… Я и не пытаюсь тебя сейчас ни от чего отговаривать, знаю, что это бесполезно. Просто дам совет. Не делай ничего просто так, лишь бы делать. Всегда ставь конкретную цель. И желательно конкретные сроки. Это поможет тебе не забывать, что ты делаешь, и для чего.

Вроде общие слова, но в тот момент они мне пришлись весьма кстати. И были странным образом созвучны с тем, что обычно говорит Бао. Я, может, плохо знаю отца, и он тоже тайный адепт Пути?

В начале новой игровой сессии, оказавшись у менгира, я решил не терять ни секунды. Пока под слышные только мне переливы мелодичной музыки тикал таймер Медитации, я составил четкий план действий.

За прошлую сессию я неплохо разведал участок пещер рядом с менгиром. Пожалуй, самое время перенести его ниже, чтобы в дальнейшем не тратить время на беготню туда-сюда. Я решил, что тупичок рядом со входами в крипты Зеркального щита и Орихалкового клыка подойдет в самый раз. Сильно сомневаюсь, что в него забредет кто-то посторонний, но на всякий случай воткну менгир в самый дальний угол и замаскирую камнями. И станет он моей следующей опорной точкой для продвижения вглубь пещер.

Однако прежде, чем двигаться дальше, надо бы разобраться с теми криптами, что уже попались мне на пути. Пока что выполнение классового квеста не мешает моей миссии для Молчуна. Но, если я не выполню испытания сейчас, то возвращаться за ними специально уже вряд ли получится. Так что надо использовать все возможности по максимуму.

Первым делом я добрался до Крипты Железного кулака. Заглянул в неё, втайне надеясь, что на этот раз там что-то изменится. Бакхо ведь говорил, что в некоторых криптах можно использовать умения. Может быть, именно умения Школы Металла? Это было бы логично – получаешь одни умения, с их помощью добываешь другие, и так пока не освоишь все.

Но меня ждал облом. Я опять остался один на один с ледяной стеной. Орихалковый клык был бы идеальным способом пробить её. Но, увы, заряды Ци здесь не работали. Что ж, обидно, но ожидаемо.

Я спустился ниже, выбирая самый короткий и безопасный маршрут. Добрался до тупика, избавился, наконец, от менгира. Заодно в тайнике оставил и меховую одежду. Без брони было немного неуютно, зато не так жарко, и двигаться легче.

Чуть задержался перед входом в Крипту Зеркального щита. При одном воспоминании о нырянии в ледяную воду меня передернуло. Повторять заплыв пока не хотелось – оставлю это на сладкое. У меня ведь еще один неохваченный участок – чуть выше, в алантских рудниках, рядом с входом в данж.

Единственная загвоздка была в том, как пробраться в эту крипту, не собирая за собой целый паровоз трогглов. Но тут я решил сыграть на любви уродцев к алантской технике. У себя в локации они наверняка уже подчистую выгребли все артефакты, так что какие-нибудь внутренности голема-шахтера будут отличной приманкой.

Так что первым делом я наведался в те места, где в прошлый раз пересекся с парочкой Зверобоев. Посидел немного в засаде, прислушиваясь, нет ли посторонних. Но шахты жили своей обычной жизнью – шумели где-то в глубинах цехов какие-то механизмы, шастали ползуны-сколопендры, время от времени, лязгая ржавыми конечностями, прохаживались големы. Двоих из них я и выбрал в качестве своих жертв. Заодно и опробовал на них новое умение.

Чтобы бить Орихалковым клыком, приходилось убирать посох в ячейку быстрого доступа. Ну, и метить голым кулаком в железное брюхо голема в первый раз было непривычно. Но результат превзошел все мои ожидания.

Трехсекундная задержка перед ударом при сражении с големами не особо мешала – эти ребята довольно медлительные. Пока первый из них ковылял ко мне, замахиваясь огромной киркой, заменявшей ему кисть правой руки, я готовился к контратаке. Ощущения были занятные. Вся рука моя от локтя до кулака будто онемела, на глазах удлиняясь и заостряясь. Еще мгновение – и вместо кулака у меня торчал раскаленный докрасна четырехгранный клин. Сам удар получился коротким и мощным – будто поршень какой-нибудь сработал. Боли я не почувствовал, только отдало в локоть и в плечо от столкновения с твердой преградой. Которая, впрочем, оказалась не такой уж и твердой – клык пробил ее, будто консервную банку, глубоко войдя в туловище голема.

Удар получился фатальным – железный великан зашатался, внутри него что-то заискрило и затрещало. Я едва успел отскочить в сторону, прежде чем эта ржавая образина рухнула навзничь.

Со вторым пришлось немного повозиться, поскольку Орихалковым клыком можно бить не чаще, чем через тридцать секунд. Я тянул это время, бегая вокруг механического остолопа кругами, чтобы не особо отдаляться от места схватки. Едва кулдаун умения обнулился, я снова ударил Клыком. На этот раз получилось менее эффектно – голем дернулся, пытаясь уйти от удара, и раскаленный клин вошел ему не в грудину, а куда-то в район таза. Но этого оказалось достаточно, чтобы у него намертво заклинило нижние конечности, и он рухнул, неуклюже махая руками и пытаясь дотянуться до меня дребезжащим, как трактор, отбойным молотком. Добивать его пришлось посохом – так было быстрее. Да и шуму раненый производил столько, что удивительно, как к нему все остальные обитатели шахты не сбежались. Так что я попытался утихомирить его как можно скорее.

Поковырявшись во внутренностях големов, я отломал и выкрутил все, что только можно было отломать и выкрутить. Особое внимание уделил питающим элементам, которые системные подсказки окрестили «эфирными батареями». Выглядели они как цилиндрические стержни из светящегося, будто фосфор, материала. Насколько я заметил, на трогглов эти штуки действовали, как валерьянка на котов.

Все эти трофеи, добравшись до локации трогглов, я сложил на видном месте и даже добавил в эту кучу пару светящихся алантских кристаллов, найденных неподалеку. После этого осталось только немного пошуметь.

Первая группка уродливых карликов паслась как раз неподалеку. Меня они заприметила быстро, и в бой бросились, вереща и улюлюкая так, что эхо разносило их вопли по всем штрекам, возвращая отголоски с самых неожиданных сторон. Либо это были не отголоски, а ответные крики других трогглов, услышавших переполох.

Едва я заслышал топот приближающейся подмоги, я одним эффектным комбо стихии Воды расправился со всей троицей зачинщиков, раскроив им черепа посохом так, что во все стороны полетели жирные багровые брызги. После этого, едва успев собрать Ци, сразу же раздавил Кристалл теней и ушел в инвиз, отступая подальше от места схватки.

Произошедшее дальше меня удивило. Я, конечно, надеялся на подобный эффект, но не думал, что он окажется настолько сильным.

Уродцы, кажется, вообще не обратили внимания на распластанные на камнях трупы сородичей, зато горка алантских запчастей вызвала у них настоящую истерику. Он бросились к сокровищам, на ходу отталкивая друг друга, и довольно быстро перепалка переросла в настоящее побоище. Еще немного – и полилась кровь. Горбатый карлик с жабьей безгубой мордой, которого более массивный товарищ легко отшвырнул от добычи, без зазрения совести пропорол тому брюхо кривым копьем. Правда, урвать свою долю так и не сумел, ибо получил по башке дубиной уже от другого собрата.

Из штреков подбегали все новые трогглы, и, быстро ориентируясь в ситуации, тут же бросались в драку. Я же, пятясь, скрылся в одном из штреков, моля богов, чтобы меня не заметили.

Подобным нехитрым отвлекающим маневром мне удалось выманить десятка три трогглов – их верещание и отзвуки бойни еще долго разносились по пещерам, повторяемые эхом. Я же торопливо искал путь к очередной крипте. Располагалась она где-то совсем рядом – я чуял её, даже не прибегая к медитации.

Вход в нее обнаружился на островке посреди довольно обширного озерца полузастывшей лавы, просвечивающей багровым нутром сквозь потрескавшуюся корку. Лава эта была отличной защитой от самих трогглов, да и для претендентов представляла серьезное препятствие. Для тех, у кого нет прокачанного Прыжка лягушки.

«Крипта Громоотвода» – всплыла перед глазами системная подсказка. Бакхо, появившийся рядом с ней, напомнил мне Бао – тоже черная пантера, но с более узкой, вытянутой мордой и порванным левым ухом.

– Что ждет меня за этой дверью? – спросил его я.

– Не лучше ли увидеть самому?

– Но зачем-то же кто-то из вас каждый раз появляется рядом с криптой? Зачем, если вы не хотите давать даже малейшей подсказки?

– Бакхо просто следят. А подсказки… Достаточно тех, что ты уже видишь.

– Ясно, – буркнул я, хотя ни черта мне пока не было ясно. Какие подсказки я вижу? Разве что названия самих крипт…

В отличие от встреченных до этого входов, этот располагался на горизонтальной поверхности, так что, когда каменные створки растворились, я невольно замешкался. Прыгать в образовавшуюся скважину было боязно, тем более, что из-за магического барьера я не мог толком разглядеть, что внизу. Я на всякий случай снова применил Прыжок лягушки – чисто для того, чтобы иметь возможность замедлить падение с помощью зерна Парящего сокола.

Предосторожность оказалась не напрасной – падать было довольно высоко, а внизу ожидала вовсе не мягкая травка, а металлические пластины.

Я оказался на возвышении в самом центре огромной темной залы. Поначалу единственным пятном света было то, что падало прямо на меня из раскрытого надо мной люка. Но, едва створки люка начали снова закрываться, как со всех сторон начали трещать короткие голубые вспышки.

Зал был совершенно круглым и напоминал бойцовскую арену, окруженную прутьями решетки. Прутья эти были толстенными и напоминали скорее фонарные столбы, расположенные в полуметре друг от друга. На их верхушках, разгораясь все ярче, искрились голубоватыми молниями решетчатые металлические шары размером с волейбольный мяч. Еще немного – и эти мячики начали перебрасываться между собой длиннющими дугами, гудя и потрескивая так, что все пространство зала завибрировало.

Надо сказать, электричества как такового в Артаре нет. Но есть магия молний, присущая некоторым монстрам, а также широко использующаяся в алантских механизмах. С электротехническим оборудованием из реального мира эти механизмы не имеют ничего общего – не видно ни аккумуляторов, ни катушек, ни проводов, замкнутых в цепи. Однако эти штуки работают, и выпускают натуральные молнии.

Мне как-то довелось испытать на своей шкуре местный аналог электрошока – нарвался на моба-ящера, который бил током, будто электрический угорь. Это было похоже на ожог, заморозку и укол вибрирующей шпагой одновременно. В общем, ощущения не из тех, что хочется повторить. Благо, вспышки боли от магии молний мгновенны, длятся не больше секунды. И урон у них обычно небольшой, несмотря на всю внешнюю эффектность. Зато паралич секунд на пять обеспечен даже при относительно слабом ударе. Именно поэтому такие заклинания используют в основном маги поддержки – не столько ради урона, сколько ради контроля. Особенно хороши они против бронированных целей – большинство металлов не защищает от молний, а наоборот, усиливают их эффект.

За пределами огороженного столбами круга царила тьма, и вспышки молний на короткие мгновения выхватывали из нее фрагменты каких-то огромных скульптур, метра по три-четыре в высоту. Но вскоре меня перестало занимать то, что снаружи. Ибо оказалось, что внутри круга я не один.

Справа от меня в полу образовался квадратный проем, из которого на поднимающейся платформе выехала металлическая статуя аланта. Ровно такого, какими их изображают на древних барельефах – в массивной, похожей на скафандр, броне с полусферическим шлемом, сросшимся с кирасой.

Вот только это оказалась не статуя.

Едва платформа с громким щелчком остановилась, сливаясь с остальным полом, металлический гигант двинулся в мою сторону, опуская копье с обоюдоострым наконечником, таким длинным, что оно скорее походило на насаженный на древко меч.

Попадавшиеся мне до этого големы были изрядно побиты ржавчиной и в целом выглядели так, будто у них от резкого движения может отвалиться какая-нибудь конечность. Но этот двигался плавно и неотвратимо. Я попятился и потянулся к несуществующему посоху.

Да Анахар вас всех раздери, как же вы меня достали! Снова доступ к оружию перекрыт, заряды Ци тоже не работают. И как прикажете драться с этим терминатором? Против него разве что Орихалковый клык бы и сработал.

Но размышлять и жаловаться было некогда – алант пошел в атаку. Широко замахнулся, и копье прогудело в воздухе параллельно полу. Я увернулся без особого труда – пусть мне и недоступны приемы, но базовые-то характеристики при мне, и немалые. Правда, меня здорово насторожила фраза Бао про то, что испытания здесь подстраиваются под игрока. Стало быть, чем сильнее я – тем сильнее будут и мои противники. Так что каждая крипта будет основательно проверять меня на прочность.

Пока что я не мог понять, что от меня вообще требуется. Светящегося глифа, дающего новое умение, я пока не видел. Сражаться с големом голыми руками бессмысленно, и единственное, что я могу – это бегать от него.

Чего же вы от меня еще-то хотите, почтенные?

Будто отвечая на мой немой вопрос, в пол прямо рядом со мной жахнула длинная молния, протянувшаяся от одного из искрящихся шаров на границе арены. Это подействовало на меня, как удар хлыста – я отскочил в сторону с диким воплем. Больше от неожиданности, чем от боли, поскольку сам разряд меня не зацепил – лишь ногу ужалило несколько мелких искр.

Я окинул взглядом гудящие и шипящие шары на вершинах столбов, и понял, что следующих разрядов долго ждать не придется. Шары с разной скоростью накапливали заряды, становясь все ярче. Один из них вон светится, как прожектор, и дрожит, едва не срываясь с своего места. Сейчас явно шандарахнет!

Точно! Молния длинной извилистой дугой протянулась через всю арену, ударив в возвышение в её центре. Далековато и от меня, и от моего противника. Похоже, молнии эти долбят совершенно рандомно. Или нет?

Голем, тем временем, снова пошел в атаку, оттесняя меня все ближе к столбам, огораживающим арену. Расстояние между ними было таким, что вроде бы можно было протиснуться, но касаться их не очень-то хотелось – подозреваю, что это спровоцирует разряд. Голубоватые сполохи молний время от времени пробегают не только между шарами, но и по самим столбам.

В воздухе пахло чем-то жженым, а от искрящихся электрических дуг стало совсем светло. Я в очередной раз прыгнул в сторону, уходя от удара копьем, перекатился по полу. Уже в прыжке разглядел яркую вспышку справа – новый разряд.

Голем чуть помедлил и двинулся за мной, по странной зигзагообразной траектории. Чего это он?

Плиты на полу! Квадратные, одни темнее, другие светлее. Как шахматная доска, только плитки не везде расположены в идеальном порядке, есть много «слипшихся», нарушающих шахматный узор. Я наклонился, ощупывая их. Те, что темнее – каменные, те, что светлее – металлические. И молнии, судя по темным отметинам, бьют только по железным. Может, даже по определенной системе, но я пока не сообразил, по какой – очень уж отвлекает этот механический детина с копьем.

Еще немного побегав по арене, инстинктивно вжимая голову в плечи при каждом разряде, я понял несколько вещей.

Первое – увернуться от молнии, даже будь у меня активен Хвост ящерицы, нереально. Единственный шанс – угадывать, когда и куда она ударит, и не стоять при этом на металлических плитах. Но плиты довольно небольшого размера – где-то метр на метр, так что, даже если разряд придется в соседнюю – мало не покажется. К тому же иногда молнии перескакивают с одной клетки на другую, будто рикошетят. Я так понял, это происходит, когда рядом оказывается несколько металлических плит.

Второе – молнии бьют все чаще, уже с интервалом секунд в десять, так что испытание явно близится к своей кульминации. И метят они все-таки преимущественно в меня, просто наводятся долго, а я быстро перемещаюсь.

Третье – задача голема, похоже, оттеснить меня как можно дальше от центра. Если я отступаю к границам арены – он неторопливо шагает следом, не давая мне оторваться от него дальше чем на три-четыре шага. Но, стоим мне начать двигаться к середине – начинает махать копьем гораздо активнее.

Но что там, в центре? Лезть туда сейчас совсем не хочется – насколько я помнил из курса физики, молнии обычно бьют в самую высокую точку. К тому же, вся эта платформа, возвышающаяся в середине арены, сплошь металлическая, там и безопасных островков-то нет.

С другой стороны, местная магия молний – это не совсем электричество. К тому же, голем-то выше меня на целый метр, но в него пока ни один разряд не угодил…

Верзила как раз пошел в решительную атаку, махая копьем так, что мне с трудом удавалось увернуться. На то, чтобы следить, на какие плиты я наступаю, уже и вовсе не было времени. А зря – следующий разряд ухнул в паре метров от меня, перескочил на соседнюю плиту и ударил прямо в меня. Я успел только охнуть, набрав воздуху для вопля, но боль оказалась не такой уж дикой – светящее щупальце молнии, не задержавшись на мне, перескочило дальше по цепочке, поскольку за мной находилось еще одна железная плита.

Я был так ошарашен, что едва не пропустил выпад копья. Отпрыгнул в сторону, разрывая дистанцию. Снова уставился в узор плит на полу.

Это что же получается? Можно пропустить заряд сквозь себя без особого вреда? Это из-за того, что при каждом отскоке он теряет часть силы? Да нет, вон в последний раз как шарахнуло – аж плита по диагонали треснула. Выходит, надо, наоборот, стараться не оказаться в конечной точке этой цепи.

Так что же там в центре арены?

Я рванул мимо голема еще раньше, чем в голове окончательно сформировалась догадка. Времени у меня, судя по всему, оставалось немного – я слишком долго провозился, бестолково бегая по арене, и молнии уже начали долбить одна за другой, с интервалом секунды в три.

Кажется, мой противник разозлился – если эти железные истуканы вообще могут злиться. Во всяком случае, суставами он лязгал особенно громко, а удары его копья стали еще более размашистыми и менее точными – он даже пару раз царапнул клинком плиты пола, высекая из них искры. Но двигался он по-прежнему куда медленнее меня, а у возвышения и вовсе замешкался.

Следующий разряд, кажется, угодил прямо в меня – я на секунду даже ослеп от вспышки. Зато расслышал резкий, как выстрел, удар и грохот. Проморгавшись, увидел, что голем рухнул на колени, и по поверхности его доспехов пробегают мелкие голубоватые молнии.

Ага, словил оплеуху, банка консервная?

Я воспользовался короткой передышкой, чтобы оглядеться. Этот металлический островок в центре сплошь окружен полосой каменных плит. Но голем, упрямо следуя за мной, уже шагнул на него. За что и поплатился.

Следующие три или четыре вспышки последовали одна за другой, почти без перерыва. Я зажмурился, стискивая кулаки. Молнии проходили сквозь меня, почти не причиняя мне вреда, но все равно было страшновато, да и больно все-таки, особенно когда они начали бить чуть ли не непрерывно, а то и по две-три за раз.

Закончилось все неожиданно. Похоже, каждый шар накапливал и выстреливал заряд по одному разу, так что в итоге эти заряды попросту иссякли.

Хм, а если бы я так и продолжал бегать от голема – то в итоге остался бы с ним один на один.

Я открыл глаза, и первое, что увидел – это благосклонно ухмыляющегося бакхо.

– Юный монах хотел подсказку? Вот она. Претендент должен понять, что иногда для того, чтобы победить, нужно принять удар на себя. А избегание прямой схватки, напротив, приведет лишь к поражению.

Я лишь хмыкнул, покачал головой.

– А раньше ты не мог мне этого сказать, почтенный? Такие подсказки ценны до, а не после испытания.

– Впереди юного монаха ждет еще много крипт, – возразил бакхо. – И теперь он знает, что каждая из них – это не просто испытание. Это урок. А урок гораздо проще усвоить, когда понимаешь, чему именно тебя хотят научить.

Он поклонился и растворился в воздухе. Я же остался рядом с распластавшимся на полу големом, от которого тянулись вверх тонкие темные струйки дыма.

– Спасибо! – запоздало произнес я в пустоту. Пожалуй, я зря перечил ксилайскому духу. То, что он сказал, вполне можно считать за подсказку для прохождения остальных крипт. И подсказку очень полезную.

Единственное, что меня сейчас озадачивало – так это то, что я по-прежнему не видел нигде глифа, который дал бы мне новое умение. Между тем, светящиеся шары на верхушках столбов остывали, и крипта постепенно погружалась во тьму.

Но именно благодаря сумраку я разглядел свет, пробивающийся изнутри голема. Кираса его будто бы треснула пополам, чуть раскрывшись, будто жемчужная раковина. Я с трудом протиснул пальцы в образовавшуюся щель и потянул. Металлическая створка подалась и со скрипом откинулась в сторону. Стало понятно, что так и задумано – спереди на кирасе было три таких створки, две раскрывались в стороны, одна – вверх.

Глиф оказался внутри и рассыпался, едва я коснулся его. Как и в прошлый раз, частички светящейся пыли осели у меня на руке, превращаясь в еще одну часть татуировки. Я, едва обратив внимание на всплывшее системное сообщение, сразу же полез во вкладку описания умений.

«Громоотвод». Защитное умение школы Металла.

Монах использует заряд чистой Ци, чтобы некоторое время притягивать к себе все направленные стихийные заклинания, отводя часть урона в землю без ущерба для себя, а часть отражая обратно в противника.

Продолжительность – 30 секунд. Радиус – 12 м.

Нейтрализует урона – 50%. Отражает урона – 25%.

Уровень: 1. Прогресс: 0/50.

Хм… Специфично. Хотя, если подразумевается, что монах школы Металла сражается голыми кулаками, да еще и без брони, то ему явно нужна какая-то защита от магов.

Едва я получил уведомление о получении нового умения, как часть столбов, окружавших арену, ушла вниз, скрываясь в полу и освобождая мне проход к запасному выходу из крипты. Что ж, и то верно. До верхнего люка я бы не допрыгнул, учитывая, что экипировка и скиллы по-прежнему недоступны.

Но прежде, чем уйти, я еще немного задержался радом с раскуроченным алантским скафандром. То, что это именно скафандр, а не голем, теперь было очевидно – видны были даже очертания ложемента для существа, которое должно было скрываться внутри и управлять этим огромным экзоскелетом. Самого существа внутри не было, но по форме ложемента выходило, что это был кто-то человекообразный, невысокого роста – не больше полутора метров. Пилот полностью умещался в головогруди скафандра, конечности же явно приводились в движение механизмами.

Внутренности скафандра подсвечивались зеленым из-за обилия эфирных батарей. Их тут был изрядный запас, раза в три больше, чем у големов-шахтеров. А еще рядом с изголовьем искрился, переливаясь, прозрачный шар размером с теннисный. Внутри него будто бы были заключены с десяток мелких живых молний, постоянно перескакивающих от одной стенки к другой. Выглядело красиво, просто завораживающе. И вынуть шар из крепления удалось голыми руками – достаточно было разжать специальные клеммы.

Камень грома.

Подсказка не особо помогла – похоже, мне не хватало Интеллекта, чтобы система выдала мне более развернутое описание. Такое бывает, особенно для всяких магических штук и ингредиентов. Я на всякий случай прихватил камень – спрошу потом у Дока или Стинга, вдруг ценная вещь. В обычных големах таких пока не попадалось.

В крипте все сильнее темнело, так что вскоре единственным светлым пятном остался выход из нее, маячащий справа от меня. Я потопал к нему и в конце преодолел магический барьер – такой же, как и на входе. Старался двигаться осторожно и тихо, учитывая, что понятия не имел, куда этот запасной выход меня выведет. Учитывая размеры крипты и то, что выход располагался метров на десять ниже входа – я могу оказаться вообще на другом уровне пещер.

В лицо пахнуло жаром. Повертев головой, я понял, что сделал изрядный крюк и оказался рядом со входом в данж. Вон они, здоровенные ворота с двумя истуканами по бокам. А вон и мост, ведущий к ним через озеро лавы. Сам я – внизу, на берегу этого озера, и чтобы выбраться, придется обойти его кругом по краешку, а потом забраться на мост.

И все бы ничего, если бы прямо сейчас по этому мосту не вышагивал отряд людей в красных капюшонах.

Глава 18 Половина пути

Хрупкие стенки Кристалла теней треснули у меня в пальцах прежде, чем я даже успел подумать о том, что надо спрятаться. За время блуждания по этим пещерам у меня уже рефлекс выработался. Жаль, кристаллы-то не бесконечные.

Возможно, предосторожности были излишними – шедшая по мосту группа была слишком поглощена перепалкой между собой, и вряд ли увидела бы меня внизу, даже если бы я прыгал и размахивал флагом, сооруженным из собственных труселей. Но мне мало было остаться незамеченным – хотелось еще и расслышать, о чем они говорят.

Поначалу я двинулся в их сторону, но потом вспомнил, что у меня есть способ куда лучше. Медитация. Вряд ли разработчики рассчитывали, что монах будет использовать эффекты от медитации для подслушивания. Но если уж эффект есть – то почему бы им не пользоваться?

Я уселся на землю, сосредоточился, и до моего обострившегося слуха начали долетать не только обрывки слов, но и законченные фразы.

– Да еще раз тебе говорю – бесполезно соваться в этот данж без танка! – раздраженно бурчал кто-то хриплым голосом.

– У нас, по-твоему, есть выбор? – огрызнулся второй. – Приказ вполне четкий – если мы не добудем эту хреновину алантскую в ближайшие дни…

Судя по блеклым интонациям и едва заметному акценту, характерному для местной встроенной системы синхронного перевода – оба иностранцы. Всего же на мосту четверо. Баланс Ци у всех схож – сильнее всех стихия Воды, Дерева чуть меньше. Огонь… У одного его почти столько же, сколько Дерева, у остальных гораздо меньше. Земли и Металла у всех здорово не хватает. Ну, что ж, картина понятная. Ловкачи с хреновенькой броней и живучестью. Ассасины. Неужели у них вся гильдия состоит из представителей только этого класса? Это ведь неразумно.

– Может, все-таки завод обшагим, котогый на несколько ягусов выше? – вмешался в разговор третий, заметно картавящий. – Эти тупицы Звегобои могли чего-нибудь пгопустить..

– Да нет смысла. Камень грома попадается только в крупных механизмах, а там только обычные големы-шахтеры… – вздохнул хриплый.

– Вот-вот, я о чем и говорю! – поддакнул ему второй. – Это нам не просто начало данжа зачистить надо будет. Придется идти до промежуточного босса. А мы его хрен завалим без танка!

– Мальчики, не ссорьтесь! – устало взмолился четвертый голос, услышав который, я едва не сбил себе цикл медитации.

Эдж!

– Мы ведь все знаем, почему оказались здесь, – продолжила Кристина. – Из-за своего косяка с огром. И это наш единственный шанс загладить свою вину.

– Это, между прочим, из-за тебя эта двухголовая образина чуть не сбежала! Вот одна бы и отдувалась сейчас!

– Да я бы с удовольствием, лишь бы ваше нытье не слышать. Да и здесь мне куда уютнее, чем на той живодерне на нижних уровнях. У меня от одних этих каменных голов мурашки по коже!

– А вот тут Эдж права, – отозвался первый, хриплый. – Я тоже лучше уж здесь побуду. Здесь не так жарко. И косточки размять можно.

– Нам сейчас големы алантские косточки разомнут. Чугунными кулаками.

– Я не пойму, ты трусишь, что ли, Принц? – спросила Эдж, и я даже представил, как у нее сейчас хитро блеснули глаза, а на лице расцвела фирменная ухмылочка.

– Да иди ты! Ты-то будешь из лука издалека шмалять. А нам придется как-то танковать этих тварей.

– Не танковать, а отвлекать. Вам необязательно геройствовать. Просто делайте так, чтобы они бегали за вами, а не за мной. А уж об остальном я позабочусь. Бронебойных стрел мне выдали три сотни. Тут на весь данж может хватить.

– С обычными големами тактика прокатит. Но на мини-боссе…

– Ты пгавда уже достал, Пгинц, – вступился за Эдж картавый. – Да и вообще, хватить ггызться. Надо дело делать. Мы ведь еще даже не пгобовали.

– Ладно, ладно… Как эти хреновы ворота открываются?

Скрежет алантских механизмов, приводящих в движение тяжелые створки, разнесся по всей пещере – даже подо мной камни заметно дрожали. Продлилось это недолго – врата приоткрылись едва ли на четверть, и затем створки будто бы застряли. Но и образовавшейся щели было вполне достаточно, чтобы пропустить отряд внутрь.

Можно было смело отправляться в путь, но я, на всякий случай, дождался, пока вход в данж снова закроется – чтобы уж точно знать, что Капюшоны внутри. Заодно обдумал услышанное. Крупицы новой информации мало что прояснили в общей картине. Но ясно, что эта компания явилась сюда в поисках того же артефакта, что и Зверобои. И речь, оказывается, о Камне грома, который зачем-то понадобился их неуловимому предводителю.

В едва слышную мелодичную музыку, сопровождающую процесс Медитации, кажется, вклинились отзвуки какого-то клавишного инструмента, но я толком не успел расслышать. Цикл как раз закончился, а следующий я запускать не стал. Баффы обновились, так что ни к чему впустую рассиживаться. У меня есть пусть и смутные, но подсказки по поводу того, где находится темница для мобов. Судя по упоминаниям жуткой жары – это по-прежнему где-то в окрестностях Огненного жерла, но гораздо ниже. Плюс Эдж упоминала какие-то каменные головы…

Но прямо сейчас уходить глубже в пещеры я не мог – меня, будто привязанный за лодыжку груз, тянули назад незакрытые гештальты. Я не прошел три из найденных мной крипт – Железного кулака, Свинцового молота и Зеркального щита. Что делать с первыми двумя, я пока так и не придумал, но с третьей вроде бы все понятно. Дело за малым – решиться на вторую попытку.

Я воспользовался Возвратом, решив, что сэкономленное таким образом время для меня сейчас ценнее, чем лишний заряд в менгире. Не задерживаясь, отправился в Крипту Зеркального щита.

От одного взгляда на темную неподвижную воду в колодце меня передернуло, будто я уже окунулся в эту ледяную купель. Говорят, неизвестность пугает больше всего. Но иногда, наоборот, сложно решиться на следующий шаг, когда точно знаешь, что тебя ждет впереди.

Я довольно долго сидел на краю колодца, вглядываясь в свое отражение в глади воды и в мерцающий глубоко на дне глиф. Настраивался. Прошлую свою попытку постарался вспомнить во всех подробностях. Значит, так – прыгать ногами вперед было ошибкой, я потерял скорость и кучу времени на разворот… Постараться не растерять воздух при погружении… Экономить силы…

Бакхо говорят мне, что каждое испытание – это не только проверка моих возможностей, но и урок. Ксилаев вообще хлебом не корми – дай забить голову какой-нибудь очередной поучительной байкой. Но какой урок они пытаются преподать мне здесь?

Эти две крипты явно не просто так расположили рядом. Единство противоположностей. Там нужно было карабкаться наверх, тут – спускаться на глубину. Здесь – лед, там – жар. И с помощью одного я смог частично нейтрализовать действие другого. Жаль, в обратную сторону это не сработает.

Чему же мне предстоит научиться здесь, в обжигающе холодной глубине?

Ответа я не находил. Либо я не все подсказки увидел, либо, чего уж там, слишком туповат, чтобы понять их. Так что все сводилось к одному – мне нужна еще одна попытка.

В этот раз я не разбегался и не прыгал в центр колодца, поднимая тучу брызг. Нырнул с края колодца, сильно оттолкнувшись ногами и вытянув руки перед собой. Сложенные домиком ладони разрезали плотную, будто маслянистую толщу воды, сам я вошел в нее почти вертикально, и тут же мощным гребком устремил тело вниз.

Стоило огромных усилий удержать в себе воздух в первые мгновения после погружения. Из горла так и рвался крик, все тело будто резали осколками стекла. Но стоило перетерпеть эти ощущения, как боль постепенно ушла. Тело, особенно конечности, наоборот, начали быстро неметь – вода, сомкнувшаяся вокруг меня, стремительно высасывала из меня все силы, сковывала движения. Какая тут температура? По идее, вода не может быть холоднее нуля по Цельсию. Но это в реале. В мире, где существует магия, не стоит так уж уповать на законы физики.

Я старался ни на что не обращать внимания, кроме маячащего на дне светящегося символа. Ч-черт, до чего же он глубоко! Гораздо глубже, чем мне запомнилось. И ведь вроде все правильно делаю, двигаюсь достаточно быстро…

Когда я понял, что дно колодца вместе с глифом отодвигается все дальше, меня, несмотря на сковывающий меня озноб, бросило в жар. Да какого хрена?!

На секунду я завис, прикидывая, сколько я уже проплыл, и хватит ли мне сил и воздуха на обратную дорогу. Расчеты были явно не в мою пользу, однако я, сам себя удивляя, принял это совершенно спокойно, даже как-то отстраненно.

Может, в этом и была моя главная ошибка в прошлый раз? Что я думал об обратном пути?

Собрав последние силы, я устремился еще глубже, не сводя глаз с глифа. Кажется, только разгорающаяся внутри ярость и позволяла преодолевать дальнейший путь, метр за метром. В пекло все эти испытания! Придумавшие их призраки-бакхо, наверное, уже давно выжили из ума. Колодец с ледяной водой? Опускающее дно? Что ж вы каких-нибудь крокодилов сюда еще не запустили, это ведь так весело!

Справа внизу мелькнуло что-то темное, и я на мгновение испугался собственных мыслей. Но это оказалось лишь углубление в стене, открывшееся благодаря опускающемуся дну колодца. Которое, к слову, наконец-то остановилось. Я, стравливая из легких последние крохи отработанного воздуха, подплыл к светящемуся символу, впечатанному в каменную плиту. Коснулся его, и серебристые блестки устремились вверх, будто пузырьки. Но далеко не уплыли – въелись в кожу на моей руке. Правда, на этот раз я не почувствовал даже покалывания – все тело у меня занемело так, что я с трудом ворочал конечностями.

Углубление справа вело в темный туннель, и я, не особо раздумывая, устремился туда. Если там не окажется запасного выхода отсюда, то в следующую свою встречу с бакхо я точно плюну им в рожу.

Я не понял, как все произошло – похоже, в темноте скрывался очередной магический барьер, сквозь который мог пройти лишь я, а для воды он служил непреодолимой преградой. Меня вышвырнуло на каменный пол, и я здорово приложился головой. Но при этом почти ничего не почувствовал – все тело было настолько онемевшим, будто меня обкололи обезболивающим.

Легкие судорожно втягивали в себя воздух, кажется, стараясь набрать раза в два больше, чем обычно. Выдохи получались короткими, резкими, а вдохи, наоборот, затяжными, лающими. Пару минут я вообще не мог сосредоточиться ни на чем другом – только дышал и отплевывался от воды. Новые ощущения пришли чуть позже. Камень подо мной оказался таким нагретым, что от меня буквально пар шел – остатки влаги быстро испарялись, мокрая одежда негромко шипела. Оглядевшись, я обнаружил себя в небольшой пещерке с продолговатым бурлящим озерцом посередине. Вода в нем была белесой, мутной от пузырьков, поднимающихся откуда-то со дна. Я подполз к ней ближе и попробовал ладонью. Горячая. Не кипяток, а в самый раз – будто хорошая ванна.

Я плюхнулся в это озерко и чуть не утонул – руки еще плохо слушались, так что не удалось как следует удержаться за край. Впрочем, тут было неглубоко, а вскоре я нашел удобную ступеньку, на которой можно было развалиться, оставив на поверхности бурлящей воды лишь лицо.

Уфф… Кайф.

– Ну, хоть джакузи догадались тут поставить, – пробормотал я, и мой голос в замкнутом гулком пространстве пещеры прозвучал неожиданно громко. – Сюда бы еще пару симпатичных девчонок. Или я слишком многого прошу?

На другой стороне озерца мелькнула какая-то тень и я встрепенулся, садясь ровнее и протирая глаза от воды. Бакхо – уже виденный мной однажды кошак, похожий на оборванца в полуистлевшем халате, лишь укоризненно покачал головой и исчез, растворяясь в воздухе.

Я осмотрел свою правую руку – на ней появилась очередная часть татуировки. Общий замысел рисунка пока не угадывался, но и так было понятно, что это будет тигр, я даже видел уже участки характерной полосатой раскраски.

Заглянул во вкладку умений. Системное сообщение о прохождении испытания я не увидел – был слишком занят тем, что пытался прийти в себя после затяжного ныряния. Но подробное описание было на месте.

«Зеркальный щит». Защитное умение школы Металла.

Монах использует заряд чистой Ци, чтобы создать вокруг себя хрупкий барьер, полностью поглощающий физический и магический урон.

Барьер может поглотить лишь ограниченное количество урона, после чего щит разрушается, разлетаясь на острые осколки, которые могут поранить врагов.

Тип урона осколков зависит от типа поглощенного щитом урона.

Радиус разлета осколков – 3 м.

Запас прочности щита – 1200 единиц + показатель собственной брони*10.

Бонус к запасу прочности щита срабатывает, если на монахе не экипировано брони.

Уровень: 1. Прогресс: 0/50.

Хм… Хм-м-м!! Весьма перспективное умение. Я бы сказал – и атакующее, и защитное одновременно. Ложка дегтя снова в том, что раскрыть весь его потенциал можно будет только без доспехов. Но в этом, похоже, вся фишка школы Металла. С другой стороны, у меня есть, например, Сердце Дуба – умение из школы Дерева, на время укрепляющее тело, давая ему дополнительную броню. Я уж не говорю об Укоренении, которое вообще делает плоть твердой, как камень. А если получится использовать эти умения в связке? Они же взаимно усилят друг друга! Например, Укоренение + Зеркальный щит – и я могу не только выдержать хренову тучу урона, но потом его еще и обратно в противников отразить!

Мысли о синергии между некоторыми умениями из разных школ мне приходили и до этого. К примеру, если предварительно набросить на себя Сердце Дуба, укрепив собственную броню – то и удар Орихалковым клыком получится еще эффективнее… Сдается мне, изучение всех стихий вместо концентрации на одной может дать мне мощные бонусы. Пока картина не очень ясна – я владею всего двумя школами и только приступил к изучению третьей. Но, чем больше приемов я буду знать – тем больше шансов будет для экспериментов с их сочетаниями.

Эх, Бао… Старый хитрец. Он-то постоянно твердил, что хвататься за все стихии подряд – плохая затея. Но, может, он все это время отговаривал меня только потому, что знал – чем больше на меня давить, тем упрямее я буду стараться сделать по-своему?

Еще немного понежившись в горячей воде и окончательно отогревшись, я вылез, отжал одежду и немного просушил ее на нагретых камнях. Наконец, направился к выходу из пещеры – он был обозначен вполне недвусмысленно и подсвечивался большими гроздьями светящихся грибов.

Зная, что мне нужно спуститься на несколько ярусов ниже, я решил действовать радикально. Снова взгромоздил на спину менгир и потопал прямиком к центральному жерлу. Там с помощью Серебряного жала спускался прямо по стенке кратера, пока по пути не попались пещера, выходящая прямо в него. На это ушла пара часов, но, думаю, если бы искал обходной путь, потратил бы еще больше времени.

Чем ниже я спускался по жерлу, тем явственнее чувствовался пышущий снизу жар. Дна по-прежнему было не разглядеть – не только из-за темноты, но и из-за того, что жерло было не полностью вертикальным, как шахта лифта, а изгибалось, иногда довольно сильно.

Укромное место для менгира удалось найти довольно быстро – я набрел в большую продолговатую залу, одна из стен в которой была сплошь испещрена кавернами, похожими на пчелиные соты. Спрятать в одной из них менгир оказалось проще простого. Чего не скажешь о дальнейшем продвижении через пещеры.

Те ярусы, что были повыше, ничем особо не отличались от других подземелий, в которых мне довелось побывать в ходе моих путешествий по Артару. Даже некоторые монстры, те же трогглы и уцелевшие алантские роботы, были хорошо знакомы, да и антураж пещер был вполне привычным – кривые зубья сталактитов, светящиеся грибы, подземные озера. Но стоило спуститься глубже, как я невольно вспомнил слова Бао о том, что недра Двуглавой горы – это пристанище неприкаянных душ.

Здесь было куда темнее, и порой единственными источниками света были участки раскаленной лавы, сочащейся из многочисленных разломов в камне, либо странные мерцающие сгустки тумана, рассеивающиеся при приближении. Было жарко, как в парилке, отчетливо тянуло гарью и серой. И повсюду сновали какие-то тени. То и дело я замечал боковым зрением подбирающиеся ко мне призрачные фигуры, но, стоило резко обернуться – как они прыскали в стороны, будто растревоженная стая рыб. Отовсюду слышался шепот и негромкое шипение, но в большинстве случае все эти звуки можно было списать на горячую лаву.

На первого лавового йотуна я наткнулся, когда вышел к широкому, как ручей, потоку тягучей лавы, движущейся к центральному жерлу откуда-то из глубин горы. На верхних ярусах я уже видел пару раз собратьев того здоровяка, что напал на меня рядом с храмом ксилаев. Выглядели они похоже – серовато-синяя кожа, темные разводы татуировок на груди, волосатая спина. Я старался с ними не связываться и обходил стороной. Но с новой разновидностью пришлось поневоле познакомиться поближе – он появился из-за поворота туннеля, и прятаться было поздно.

То, что это именно йотун, я понял сразу по фигуре и характерным чертам морды. Однако, в отличие от своих ледяных собратьев, этот был темнокожий, со светящимися красными глазами, без бороды и волос, зато с какими-то странными красноватыми наростами на голове, плечах и спине – будто раскаленные угли, проросшие сквозь кожу.

Размахивать посохом в тесном туннеле было несподручно, поэтому я, оглоушив здоровяка Водяным столбом, тут же зарядил Орихалковый клык. Трехсекундная подготовка – казалось бы, мелочь, но в условиях реального боя эти секунды тянутся, как резина, и я едва успел ударить до того, как йотун ринулся на меня всей своей тушей. Раскаленный клин глубоко вошел в его грудину, оставив после себя зияющую рану, из которую на меня плеснула горячая, оранжевая, как расплавленный металл, кровь. От ожога я заорал в голос и отпрыгнул назад, пытаясь стряхнуть с себя въедающиеся в плоть капли.

Эх, как же мне не хватает моей старой брони из кожи тарраска!

Набросил на себя Зеркальный щит. Оказалось, что выглядит он, как полупрозрачная серебристая пленка, окутывающая все тело. По крайней мере, для меня, не знаю уж, как со стороны.

В лапах йотуна была колотушка, сооруженная, похоже, из чьей-то берцовой кости почти метровой длины, к верхушке которой был присобачен острый обломок камня, торчащий вперед, как вороний клюв. Несмотря на всю свою неказистость и примитивность, оружие это было весьма грозным. Я совершенно не собирался проверять его на своей шкуре, тем более без доспехов.

Орудуя своей острой хреновиной, йотун теснил меня все дальше назад по проходу. Мне ничего не оставалось делать, кроме как отступать. Попутно я швырнул в верзилу чакрамом. Острое кольцо скользнуло ему по плечу рядом с самой шеей, оставляя глубокий светящийся порез. Но он, кажется, этого даже не заметил – вон, в груди у него целая дыра зияет, сочащаяся горящей кровью, и хоть бы хны. Кажется, даже наоборот, затягиваться потихоньку начала.

Мы выскочили из тесной каменной кишки на открытое место, и йотун злорадно взревел – наконец-то он мог развернуться во всю мощь.

Ну, парень, это ты рано радуешься. Сидишь тут в подземельях своих, толком и жизни не знаешь. Ни разу, наверное, и посохом Царя обезьян по хлебалу не получал? Так уж и быть, займусь твоим перевоспитанием.

Бить Хлещущей ветвью в пещерах я опасался – тут иногда и без видимой причины булыжники на голову сыплются, а уж от мощного удара можно настоящий обвал устроить. Так что начал я с коронного комбо из Водяного столба и четырех Ударов волны подряд. Разыграл, как по нотам – йотун был довольно медлительный для моих пяти сотен Ловкости, так что ни парировать, ни избегать мои атаки не смог. Финальный Удар волны пришелся ему снизу в челюсть – этакий четкий апперкот, от которого он громко клацнул зубами и едва не повалился на спину.

Но все же эти местные – жутко крепкие ребята, и к тому же настырные. Вместо того, чтобы спокойно сдохнуть или, на худой конец, обратиться в бегство, этот увалень вздумал контратаковать, причем, похоже, применил какое-то врожденное умение вроде клича берсерска. Заорал так, что с потолка какая-то труха посыпалась, и бросился на меня, размахивая своей колотушкой так, что ее сложно было разглядеть. Несколько ударов я, похоже, пропустил, но они пришлись в щит. Он благополучно лопнул, и в стороны брызнули блестящие серебристые лезвия, похожие на осколки зеркала. Йотун оказался истыкан ими, будто подушечка для иголок, и от боли взревел еще сильнее.

Пришлось заткнуть его еще одним ударом Орихалкового клыка. На этот раз бил в прыжке, метя в голову, и урон получился критическим – от морды монстра осталось лишь месиво, раскаленная кровь брызнула во все стороны, часть ее снова ошпарила меня.

Ч-черт, больно! Все-таки связываться с этими огнеопасными ребятами – себе дороже.

К счастью, ожоги были хоть и болезненными, но не очень глубокими, так что я даже не стал пользоваться лечебным зельем – сами заживут.

В вылетевшей из тела йотуна сфере Ци было на удивление много красного, притом, что интеллектом здоровяк явно не изуродован. Однако стихия Огня связана не только с Интеллектом как таковым, но и вообще с любой магией. В том числе поэтому игроки-волшебники так любят охотиться на всякое редкое зверье, обладающее врожденными магическими способностями. Не боевым путем Интеллект качается довольно муторно, да и при убийстве большинства мобов и игроков его дают не много. А вот магическая тварь – этакий джек-пот. Тут тебе и порция Интеллекта, и редкие ингредиенты для крафта и всяких зелий. Плюс, как правило, на таких существ и квесты всякие завязаны.

Хотя стихия Огня и не была у йотуна доминирующей, я все же не удержался и поглотил именно её. Апнул аж четыре пункта – с 204 до 208. Силы или живучести в здоровяке было в разы больше, но при моих 500+ их я бы вряд ли поднял даже на единицу.

Убедившись, что поблизости нет сородичей красноглазого и чуть скорректировав курс, я отправился дальше.

Довольно скоро выяснилось, что раскаленная кровь – довольно распространенная для местной живности защитная функция. Даже на здоровенных, размером с блюдце, мокриц, снующих под ногами, наступать не стоило, поскольку они буквально взрывались, обрызгивая сапоги жидким напалмом. Я, впрочем, без этого на них наступать не собирался, но в потемках, увы, не всегда видишь, кто там ползет.

Крупные, размером с собаку, саламандры со светящейся в темноте кожей не только обжигали своей кровью, но еще и плеваться умели огненными сгустками. Мерзкие создания – шипят, кряхтят, нападают целыми стаями штук по пять особей. К счастью, весь этот органический напалм, вспыхивающий при контакте с воздухом, довольно быстро гаснет, достаточно переждать с полминуты. Оно и понятно – иначе как бы эти твари тут вообще выживали. Растительной пищи тут не видно, так что они явно постоянно жрут друг друга.

Близость очередной крипты я засек, когда остановился для очередной медитации – пора было обновить баффы, да и ускоренная регенерация после стычки с саламандрами пришлась бы как нельзя кстати.

Вход в крипту, судя по всему, был ярусом ниже и к востоку от меня. Отыскать его оказалось несложно – он располагался рядом с огромным озером вязкой тестообразной лавы, из которого торчали островки твердого черного камня. Окрестности озера кишмя кишели саламандрами, какими-то приземистыми тварями, похожими на обросших каменными шипами черепах, и прочими тварями. За местных мобов, как я уже заметил, дают довольно жирные порции опыта, но, увы, тратить время на фарм Ци я сейчас точно не мог. Моя разведка и без того затягивалась, и я до сих пор не нашел ничего ценного для Молчуна. И, похоже, к концу этой сессии ничего и не найду. Шеф явно будет недоволен.

С потолка пещеры свисали массивные конусовидные наросты, в два-три охвата у основания. Цепляясь за них Жалом, я пересек озеро лавы поверху, и мобы, пасущиеся на островках, лишь бессильно шипели, проводя меня взглядом. Да и то только те, кто успел меня заметить. Возле же самого входа в крипту, как всегда, был относительно безопасный участок.

Я поднялся по вырубленным в камне ступеням и окинул взглядом кольцеобразную каменную окантовку входа с выбитыми на ней ксилайскими иероглифами.

Крипта Благословения стали.

Бакхо появился, как всегда, бесшумно – от стены отделилась тень, на глазах сгущаясь, обретая цвет и черты. Тот самый тигр, которого я встретил снаружи. Хм, а я думал, он привязан к своему маленькому храму.

Бакхо кивнул мне, не сводя с меня взгляда своих пустых черных глазниц. Я поклонился в ответ.

– Мангуст неплохо продвинулся на пути Металла, – произнес он своим густым басом. – Но почему он оставил позади не пройденные испытания?

– Ты ведь говорил, что крипты можно проходить в любом порядке, – пожал я плечами. – Я вернусь к ним позже, когда буду готов.

Тигр покачал головой.

– Мангуст и сейчас готов, просто не знает об этом. Отступать и набираться сил нет смысла. Ни одна из крипт не дает претенденту такого задания, которое он не смог бы выполнить.

– Да, мне уже говорили об этом. Буду иметь в виду.

Я коснулся каменной плиты, подождал, пока створки врат разойдутся, и уже привычно шагнул сквозь магический барьер.

Короткий коридор вывел меня в длинный овальный зал с низким потолком. Глиф я увидел почти сразу – он светился в глубокой нише на противоположной стороне зала.

Вдоль стен и с потолка на цепях свисали колокола, гонги, масляные светильники различных размеров и форм, а в полу я разглядел несколько глубоких поперечных канавок шириной в ладонь, окантованных железными полосками.

Было тихо, и тишина эта мне жутко не нравилась. Зал, или, строго говоря, широкий коридор, пока выглядел довольно безобидно, и дорогу к глифу мне ничего не преграждало – дескать, иди и возьми. Разве что красную ковровую дорожку не постелили. Снаряжение и умения снова были недоступны, но я даже не сразу это полез проверять – похоже, большинство крипт придется проходить в таких условиях, и это не так ужасно, как казалось поначалу.

Шагал я осторожно, но не то все-таки умудрился наступить на потайную кнопку, не то коридор автоматически отреагировал на мое продвижение. Сбоку неожиданно, как чертик из табакерки, выскочил примитивный каменный манекен – этакий столб с чисто символически обозначенной головой и торчащими во все стороны горизонтальными брусками разной длины. Двигался он по канавке в полу, одновременно проворачиваясь вокруг вертикальной оси то в одну, то в другую сторону. Ритм движений у него был рваный, так что сходу проскочить мимо него не получилось – я замер вне досягаемости деревянных конечностей, пытаясь предугадать его движение.

Справа, как назло, ухнул здоровенный медный гонг, отвлекая внимания, а сразу же следом за ним – еще один, в глубине залы. Позади меня что-то ухнуло, и я едва успел отскочить от протянувшихся в мою сторону длинных заостренных кольев. Из того коридорчика, через который я сюда вошел, на меня медленно, но неотвратимо надвигалась вертикальная плита, сплошь покрытая этими шипами. Недвусмысленно намекают, что надо продвигаться дальше.

Еще немного – и в коридоре вообще все заходило ходуном. По канавкам в полу заелозили туда-сюда еще с десяток манекенов, закачались, как маятники, длинные бревна, подвешенные к потолку, загудели со всех сторон колокола и гонги. Я будто бы оказался внутри старинной музыкальной шкатулки, скрещенной с мясорубкой.

Попытался проскочить мимо первого манекена, оттолкнув попутно его конечность, метящую мне прямо в лицо. Тот неожиданно легко поддался и прокрутился в обратную сторону, хлестнув меня другой палкой, установленной уже на уровне моих колен. Тут же, будто напружиненный, развернулся и звезданул меня привязанным к концу одной из палок мешочком с чем-то сыпучим. От удара мешок сорвало с конечности, и манекен замер. Только это меня и спасло – я был сбит с ног и здорово оглушен, а подпирающая сзади шипастая плита уже почти догнала меня.

Откатился в сторону, поднялся на ноги, стараясь не обращать внимания на ушибы. Манекен был по-прежнему неподвижен – похоже, этот груз на конце одной из его конечностей был чем-то вроде кнопки выключения. На следующих были такие же, но уже по два-три, а то и по четыре. Да и сами автоматы дальше по коридору были куда злее – крутились и метались из стороны в сторону так, что сложно было уследить за ними взглядом.

Долбящие со всех сторон гонги и колокола жутко мешали сосредоточиться – на каждый удар я невольно дергался и оглядывался. Кажется, не будь этого раздражающего перезвона – путь был бы гораздо легче. При этом и совсем игнорировать эти звуки было нельзя – это я понял, когда после очередного удара колокола этот самый колокол, раскачиваясь на длинной цепи, шарахнул меня по спине, пока я пытался сбить мешочек с песком с очередного манекена.

Я в который раз вспомнил слова Бао про то, что монах школы Металла должен пройти через то, что проходит заготовка в руках оружейника, когда становится клинком. И действительно, чувствовал я себя так, будто меня непрерывно лупят деревянными киянками. Удары манекенов и подвешенных на цепях грузов были не смертельными, но весьма увесистыми. А пытаясь отбить один из устремившихся ко мне светильников, я и вовсе ошпарился горящим маслом.

Но время шло, я продвигался по коридору все дальше, и все еще был жив. Эмоции сменяли друг друга, как в калейдоскопе – ярость, досада, решимость, вспышки страха в моменты, когда утыканная острыми кольями плита подпирала уже под самую спину, а я все не мог миновать очередной манекен. Менялись и тактики, которые я пытался применять. К середине пути я окончательно понял, что бесполезно пытаться просчитать движения препятствий. Большинство из них было устроено так, чтобы двигаться в ломаном ритме, непредсказуемо меняя скорость и траекторию. Вокруг царил чистый хаос, и полагаться можно было лишь на собственную скорость реакции и на сиюминутные импульсы. Видишь открывшийся просвет – прыгай, бей, отталкивайся. Не думай о том, получится или нет. Думать тут вредно.

Последняя треть коридора вообще запомнилась смутно – все было, как в тумане. Но к финишной черте, когда впереди остались лишь два манекена, я, кажется и сам был так же бесстрастен и тверд, как они. И даже то, что вместо деревянных брусков на них были навешаны отточенные секиры, на меня не произвело никакого впечатления. Для меня это уже ничего не меняло – шипастая плита догоняла меня, не давая даже лишней секунды.

Лезвия того манекена, что справа, в основном были сосредоточены в нижней части, так что нужно было их перепрыгнуть. Клинки второго молотили, как пропеллер, на уровне моей шеи. Двигались они слаженно, то сближаясь друг с другом, то разъезжаясь почти по разные стороны, и канавки, по которым они перемещались, были максимально близко друг от друга – так, чтобы сами туловища манекенов могли разминуться. Перепрыгнуть первого, и тут же присесть, уворачиваясь от ударов второго… Ч-черт, не успеваю! Нужно дождаться, когда они разъедутся подальше. Но сзади скрежещет по полу плита. Острия ее шипов, кажется, уже в считанных сантиметрах от меня.

Если бы у меня было время на раздумья – я бы сроду не сделал такой фигни. Но это был тот случай, когда решения принимает не головной мозг, а спинной.

Я прыгнул вперед параллельно полу. Манекены, свистя в воздухе лезвиями, как раз шли на сближение друг с другом, так что если бы я опоздал буквально на долю секунды – то меня сбило бы в прыжке, а потом пошинковало в капусту вращающимися клинками. Кажется, один из столбов даже зацепил меня все-таки, но уже вскользь, по пальцам ног.

Приземление было не особо удачным – мне не хватило скорости и высоты, чтобы сделать полноценный кувырок вперед, так что я просто рухнул пузом на каменные плиты. Зарычал от боли, но быстро поднялся.

Сразу же после моего прыжка в огромном механизме испытания будто бы порвалась какая-то важная струна. Оглянувшись, я увидел, что все замерло, лишь покачивались, быстро гася амплитуду, грузы, подвешенные к потолку, и нестройно перекликались отголоски разномастных колоколов. Потом и колокола стихли, и самым громким звуком в зале стало мое тяжелое, прерывистое дыхание.

Я попробовал прикинуть на глаз протяженность этого коридора и сколько я затратил времени на его прохождение. По всему выходило, что пробыл я здесь вряд ли больше четверти часа. Однако верилось в это с трудом. Субъективные ощущения были противоречивыми – то казалось, что все пролетело, как один миг, то, наоборот, что на это ушли годы.

– С первой попытки! – выкрикнул я в пустоту и сопроводил фразу неприличным жестом.

Бакхо не соизволили явиться. Что, может, и к лучшему. Дерзить отцам-основателям Кси – так себе затея. Но я был на взводе – наверное, колбасило от запоздалого прилива адреналина. Только сейчас, оглядывая механизмы этого коридора смерти, я понимал, что это что-то нереальное. Ни за какие коврижки я бы не сунулся сюда второй раз.

– Мне просто жутко повезло… – пробормотал я, отворачиваясь, наконец, и двигаясь в сторону светящегося на стене глифа.

Вздрогнул, едва не столкнувшись со стоящим за моей спиной бакхо.

– Везение тут не при чем, – ответил белый тигр. – Часто мы сами не знаем, на что способны. Или не верим в это. Наш разум заставляет нас сомневаться. И тогда стоит довериться своему чутью.

Я молча кивнул – разговаривать сейчас не было сил. Поднявшись по каменным ступеням к нише с глифом, коснулся кончиками пальцев светящегося символа.

«Благословение Стали». Защитное умение школы Металла. Аура.

Монах использует заряд Чистой Ци, чтобы на время укрепить свое тело и тела своих союзников с помощью стихии Металла.

Для тех, кто не экипирован другой броней, эффект удваивается.

Продолжительность – 60 минут. Радиус – 6 метров. Броня – 30 единиц.

Уровень: 1. Прогресс: 0/50.

А вот, собственно, одно из основополагающих умений этой школы. Пока выглядит довольно спорно. Дополнительная броня в обмен на заряд Ци – это, конечно, неплохо, но и не особо вкусно. 30 единиц – это прочность весьма посредственного кожаного доспеха. Хотя, конечно, с ростом уровня умения брони явно будет больше.

Удвоить эти показатели – уже гораздо более заманчивый вариант. Немного прокачав умение вполне можно заменить этой аурой обычную экипировку. Но чисто номинально. Ведь экипировка дает не только броню, но и дополнительные эффекты за счет зачарований. В конце концов, и чисто психологически куда комфортнее, когда тело чем-то прикрыто…

Впрочем, сейчас не время и не место размышлять об этом. Этот сеанс уже пора заканчивать.

– Половина пути пройдена, – устало произнес я, обернувшись к тигру. – Еще увидимся, почтенный.

– О, я уверен в этом! – с готовностью кивнул бакхо.

На его изборожденной шрамами морде промелькнула мимолетная улыбка.

Глава 19 Пекло

Молчун позвонил утром. Сбылись мои опасения насчет того, что он начнет настойчиво интересоваться результатами моей вылазки. Его можно понять – я в общей сложности часов тридцать уже шастаю по подземельям Двуглавой горы. Чтобы снарядить меня в эту экспедицию, потратили гору гильдейских денег, и вложения эти должны хоть как-то окупиться. Тем более что на остальных фронтах дела шли не очень, и пока что только на меня вся надежда.

Битва со Зверобоями, как и следовало ожидать, окончилась нашим поражением, хотя Псы здорово потрепали северян и даже добыли несколько Черепов Маргулиса с лута. Повторить такой набег в ближайшее время не удастся – Зверобои, даром что неписи, второй раз на одни грабли не наступят, и наверняка больше в чистом поле биться не станут. А штурмовать их крепость – дело заведомо гиблое. Какой-никакой, а Оплот.

Молчун задействовал все свои связи, в том числе в самой Next Generation Games, чтобы попытаться выйти на Полтергейста. Пока все без толку. А странности на курируемых им боях продолжаются. Вчера какой-то выскочка-ведьмак взял кубок на малой арене Алого круга, легко уделав даже фаворитов турнира – Крикса, Татанку и Артура Змееглава. А эти трое, на минуточку, со старта игры только ПвП и занимаются. Можно сказать, профессиональные гладиаторы. На отравление в этот раз не было похоже – после той истории с Золотым шершнем люди Молчуна тщательно осматривают бойцов перед боем. Тут неожиданным оказался взлет самого ведьмака. От него не ждали такого подвоха. Он уже участвовал пару раз в турнирах, но редко уходил дальше отборочного тура. А тут вдруг за пару дней превратился в настоящую машину смерти.

Формально вроде все в порядке, к устроителям турнира и к букмекерами никаких претензий. Но Молчун явно теряет контроль над ситуацией. И, несмотря на всю его невозмутимость, чувствуется, что он в панике.

Рапорт он мой выслушал с такой кислой миной, что от одного ее вида можно было дебафф словить. Увы, мне нечем было его порадовать. Не о своих же успехах на пути Металла хвастаться – этого он точно не оценит. Но я подробно рассказал о своих встречах со Зверобоями и Красными капюшонами, которые ищут некий алантский артефакт.

– Я уже порылся по форумам, поискал инфу про этот самый Камень грома. Довольно редкая вещь, попадается в боевых алантских механизмах. Пока мало у кого хватает силенок их фармить целенаправленно. А используется этот камень много где – в квестах, в зачаровании, вроде бы даже в алхимии. На аукцион они попадали всего пару раз за все время игры, уходили за какие-то космические суммы.

– Хорошо. Я передам информацию аналитикам, пусть тоже пошерстят по своим каналам. А что по поводу самой базы? Хоть какие-то ориентиры есть?

– Пока не добрался, но вроде бы двигаюсь в верном направлении. Просто эти пещеры реально гигантские. Там иногда и забываешь, что под землей находишься – потолка не видно. Кое-где целые города можно построить.

– Да плевать мне на местные красоты! – отмахнулся Молчун. – Мне зацепка нужна. Хоть какая-то! Вот тех же Красных капюшонов взять. Тебе удалось разглядеть кого-то из них? Ай-ди их пробить?

– Ай-ди можно было бы посмотреть в логах, но я ведь с ними не дрался. Сами же говорили – мне нельзя высовываться. Но, судя по разговорам, одного из них звали Принц.

– Хоть что-то… – буркнул он. – Хотя, сам понимаешь, ники и прозвища – это хрень. Они не уникальны, и менять их можно хоть каждую неделю. Нужен ай-ди! В идеале – главаря их шайки. И тогда мы могли бы пробить его через админов. Инициировать проверку аккаунта. И наверняка он бы спалился на чем-то, нарушающем правила.

Я виновато развел руками.

Лукавил я, конечно. Кое-какая зацепка у меня была. Эдж. Но сдавать её я пока не торопился. Каюсь, тут снова личные интересы оказались куда важнее интересов Молчуна. К тому же, я не думаю, что через Кристину удастся раскрутить всю организацию. Судя по ее рассказам, сами Капюшоны не знают, кто у них главный, и я вполне верю ей. Учитывая, какими вещами занимаются эти типы, конспирация у них должна быть возведена в абсолют.

С самой Эдж мы заключили своего рода джентльменское соглашение. С одной стороны, она не прочь вернуться к Псам, но на своих условиях. Я предупредил её, что у нее получится это сделать, только если она чем-то здорово впечатлит Молчуна. Например, преподнесет ему на блюдечке всю шайку Красных капюшонов. И, если она готова это сделать – я сам организую ей личный разговор с шефом.

– Если бы все было так просто! Это не те люди, с которыми мне хотелось бы враждовать, – вполне серьезно, без обычных своих подколок, сказала она. – Они – как старинная мафия. Оттуда так просто не уходят.

– Остается один способ. Уничтожить их. И мы сможем это сделать, если ты поможешь нам вывести их на чистую воду. То, чем они занимаются, ни в какие ворота не лезет. Им за одну историю с Пеплогривом бан пожизненный грозит. Нам только нужны доказательства.

– Исполнителей сдать админам несложно, – грустно усмехнулась Крис. – Я и сама один из таких исполнителей. Но вот кто всем этим концлагерем рулит? В это ведь все упирается.

Да уж. Люди Молчуна подобрали очень меткое прозвище для этой организации. Полтергейст и есть. Следы его деятельности видно, а сам он – будто дух бесплотный.

И самое главное – нельзя сбрасывать со счетов версию о том, что в этой истории замешан кто-то из админов игры. А то и само руководство. И что тогда делать?

Ну, и есть кое-что еще, о чем думать не хотелось. Эдж-то я тоже не могу доверять на все сто. Она это тоже понимает, поэтому наши разговоры об Артаре получаются очень обтекаемыми. У меня она вообще ничего не спрашивает, сам я тоже стараюсь не давить.

Но кое о чем я не мог не спросить.

– Помнишь, ты рассказывала про двухголового огра? Как он там, живой еще?

– Живой. Правда, заставил он нас попотеть. Его недавно решили перевезти подальше от базы в Ледяном жерле. Ходят слухи – из-за того, что он всех задолбал своим ревом. Другие неписи довольно быстро сдаются. Тот же Пеплогрив первое время бился-бился, но понял, что ему не вырваться, и просто затих. Смирился. А этого двухголового утихомирить не получается…

Я криво усмехнулся, слушая ее. На сердце же заскреблись кошки. Наверняка все-таки речь о Дракенбольте. От мысли, что огр попал в лапы к этим садистам, становилось тошно. Хоть мы и были едва знакомы, я успел проникнуться к великану симпатией. И он точно не заслуживает участи подопытного кролика. Никто не заслуживает.

– …заковали его в кандалы, погрузили в вагонетку алантскую из-под руды и повезли. На подмогу всех собрали, кто был в онлайне, даже меня. Хотя я сразу сказала, что я им не рикша и таскать вагонетку не буду…

– И много вас собралось? – спросил я.

Она лукаво улыбнулась.

– Хочешь выяснить, сколько нас в гильдии? Я бы тебе и так сказала, но не знаю толком. Огра тащить собралось шестеро, включая меня. Причем все, кроме одного, уже были мне знакомы. А вообще, за все время работы с Капюшонами я видела чуть больше десятка разных игроков. И не удивлюсь, если это большая часть гильдии.

– Понятно. Ну, так и что там с огром?

– Да он поначалу вроде затих, смирно лежал. Но, стоило нам немного отъехать от основной базы, и он сообразил, сколько нас… В общем, попытался сбежать. Цепь на кандалах порвал, представляешь? Там железные звенья, в палец толщиной!

– Как его удалось остановить?

– Пришлось почти убить. Я в него пару стрел всадила с самыми моими мощными ядами. Когда он ослаб, навалились толпой. Идиотская ситуация была, просто чудо, что все закончилось так удачно. Даже не знаю, за что бы нам попало больше – если бы он сбежал, или если бы умер. А чего это ты им так интересуешься?

– Кажется, мы с ним уже встречались. Давно, когда я еще только начинал играть.

– Сочувствую. Я его всего пару раз видела, но мне и этого хватило. Характер у него невыносимый.

– Что есть, то есть… И куда его в итоге засунули?

Этот вопрос был своего рода проверкой. В разговоре на мосту она упоминала какие-то каменные головы. Скажет ли про них сейчас? Это ведь уже будет прямой наводкой на одну из баз Полтергейста…

– На самые нижние уровни пещер. В западной части горы, возле Огненного жерла. Там жара, как в печке. И какие-то древние развалины.

– Алантские?

– Нет, не похоже. Камень там темно-серый такой. Из него все выстроено. Статуи какие-то странные. Огромные головы из-под земли торчат. Светящиеся кристаллы. А еще кое-где попадаются плиты черного блестящего камня. Ну, знаешь, как стекло. По нему даже лава раскаленная стекает, а ему хоть бы хны.

– Первородный обсидиан?

– Да, наверное. Кто-то из Капюшонов говорил, что, если на такую плиту наткнешься – значит, это все, самый нижний уровень подземелий. Это тектоническая плита неразрушимая, на которой весь Артар стоит.

– И что Капюшоны там забыли? Зачем делать вторую базу так далеко от Ледяного жерла?

Кристина беспечно пожала плечами.

– Да мне-то какое дело? Я сама про нее узнала только вчера, когда мы огра туда оттащили. Как я поняла, из всех, кто его туда тащил, только двое знали, куда мы идем. Какое-то засекреченное место, даже среди Капюшонов. Но путь туда не очень сложный. Туда тайный ход есть, прямой такой туннель, как стрела. Мы огра буквально за час дотащили.

Червоточины. Снова червоточины…

– И что там? Темница?

– Нет. Огра туда поместили скорее в качестве исключения. Я так поняла, что там какая-то лаборатория. Или мастерская. Но это Принц проговорился, один из Капюшонов. Сама я ничего не видела. Да и не было особого желания что-то рассматривать. Мы там и лишней минуты не стали задерживаться. Там настоящее пекло.

Эта последняя фраза Кристины мне вспоминалась не раз, пока я спускался все ниже по жерлу вулкана.

Облик подземелий продолжал изменяться. Типичные для Артара пещеры – со сталактитами, светящимися грибами и поросшими мхом стенами – закончились уже давно, еще в первый день моих скитаний здесь. Сочащиеся раскаленной лавой участки, на которых водились светящиеся саламандры, темнокожие красноглазые йотуны и прочие исчадия стихии Огня, тоже остались позади. Ниже по склонам самого жерла спускаться уже было невозможно – внизу шипело и булькало целое озеро лавы, вокруг которого на десятки метров камень был так раскален, что обжигал даже сквозь подошвы сапог. Поэтому пришлось двигаться на восток. Менгир я захватил с собой, и, признаться, уже пожалел об этом. Подходящего места для того, чтобы установить его, мне по пути не попадалось, и чем дальше я забирался в глубь пещер, тем больше рисковал его потерять.

Я забрел в какой-то странный лабиринт. Скалы здесь были голыми, гладкими, как стекло, и сплошь изъедены ходами. Будто попал в гигантскую окаменевшую губку, поры в которой соединены между собой самым причудливым образом. Здесь не было смысла даже пытаться сориентироваться, поскольку из каждой следующей каверны вело минимум штук пять ходов, часть из которых могла снова сливаться в один уже через десяток метров. Так что я просто шел на восток по встроенному в интерфейс компасу и молил всех богов Артара, чтобы эти пещеры быстрее закончились. Находиться здесь было жутковато из-за снующих повсюду теней.

Это я про себя окрестил их тенями, хотя, наверное, правильнее было бы называть их призраками. Чем глубже я спускался, тем эти штуки стали попадаться чаще. И если поначалу они просто метались неподалеку едва различимыми силуэтами, то теперь порой набрасывались прямо на меня. Они были бесплотны и, похоже, не могли причинить никакого вреда. Но на короткие мгновения они могли сгущаться, превращаясь из бесформенных клочков светящегося тумана в целостные образы. Причем делали это в лучших традициях аттракционов-ужастиков, выскакивая откуда-нибудь из-за угла в самый неподходящий момент.

Когда на меня впервые неожиданно выскочил разъяренный детина с мечом наперевес, я, признаться, отреагировал совсем не так, как подобает боевому монаху. Возопил, отпрыгнул назад, но под весом менгира брякнулся на спину и засучил ногами и руками, как перевернувшийся жук, пытаясь быстро подняться. Верзила же, занеся над головой меч, метнулся ко мне, раззявив рот в беззвучном крике, и… растворился в воздухе, не успев даже коснуться меня.

Будь дело в реале, я бы решил, что у меня уже глюки от жары начались. Несмотря на то, что участков лавы тут уже не попадалось, воздух здесь был раскаленным, как в сауне. Хорошо еще, что не влажно было. Любая влага здесь испарялась мгновенно, а дебафф жажды я ловил каждые десять-пятнадцать минут. Даже стал экономить воду – в инвентаре ее было не так уж много, не резиновый же он.

Жуткие привидения мне начали попадаться все чаще. Самые разнообразные, всех и не упомнишь. Изможденная женщина в цепях, тянущая ко мне руки в немой мольбе. Израненный полуголый воин, не сводящий взгляда с распростертого перед ним тела. Безумный старик, указывающий на меня трясущимся пальцем. Маленькая девочка с необычно злым лицом и странными черными ладонями с длинными заостренными пальцами. Я старался не обращать внимания на эти образы и не давать им сбить меня с дороги. Потому что, кажется, именно это и было их целью. Возможно, они охраняли что-то скрывающееся в глубине этого лабиринта. Я понял это, когда они стали попадаться особенно часто, но, стоило мне свернуть на юг – как они почти исчезли. Так что я просто сделал крюк, огибая опасную зону, и благополучно выбрался. Возможно, там, в пещерах, скрывается какая-то тайна, но у меня на нее сейчас совершенно нет времени.

Одно хорошо – монстров из плоти и крови в этом пристанище неприкаянных душ не оказалось. Зато на выходе из него я почти сразу же столкнулся сразу с двумя огнеглазыми йотунами.

Несмотря на свои размеры и грозный вид, йотуны были не особо опасными противниками – слишком медлительные, слишком неуклюжие и слишком полагаются на свою горючую кровь. И очень уязвимы к умениям школы Воды, но это уже скорее бонус. Один на один с ними можно справляться, вообще не тратя зарядов Ци – достаточно бегать вокруг, уворачиваясь от их ударов, и прицельно долбить посохом по суставам. Правда, это будет довольно долго – верзилы очень уж живучие.

Поскольку противников было двое, я решил не рисковать. Да и менгир за спиной здорово снижал мою мобильность. Сердце Дуба и Зеркальный щит, чтобы не сдохнуть от первого же пропущенного удара каменной киркой. Хвост дракона, чтобы отбросить обоих от себя и ненадолго оглушить. Сразу же – модифицированная Хлещущая ветвь по тому, что справа. Целюсь в голову, чтобы уж наверняка.

Не то кританул, не то йотун попался послабее предыдущих – но от удара голова великана брызнула во все стороны огненными каплями. Второй тем временем, тряся башкой, оправился после оглушения и снова ринулся на меня. Встретил Кличем Джубокко. Мой протяжный вопль разнесся по гулкому пространству пещеры, отражаясь от стен многократным эхом. У меня и самого от этого звука внутренности завибрировали. А уж оба йотуна словили дебафф по полной. Один и вовсе рухнул на колени, хватаясь за раненую голову. Я, пользуясь их беспомощностью, зарядил комбо из Ударов волны. Все атаки – прицельно в голову.

Хэдшоты – они и в Артаре хэдшоты. Тела йотунов с раздробленными черепами рухнули почти одновременно, сложившись крест-накрест. Горящая кровь зашипела, растекаясь по камням оранжевыми лужицами, но довольно быстро погасла, источая лишь струйки дыма.

В этот раз я снова собрал с обоих стихию Огня. Да, Интеллект для меня – не профильный показатель. Но если есть возможность поднять его сразу на несколько пунктов, то зачем же отказываться. Да и все равно он когда-нибудь он мне понадобится, раз уж я взялся изучать все пять стихий.

Звуки битвы привлекли сородичей этой парочки, так что уже через пару минут мне пришлось сразиться еще с двумя. А потом еще с одним. И еще. На мое счастье, эти ребята не имеют привычки собираться в большие группы, как дрэки или трогглы, иначе бы мне точно несдобровать.

Чуть позже выяснилось, что неподалеку у йотунов целый лагерь – я издалека разглядел вырубленные в стенах пещеры глубокие ниши, в которых были обустроены этакие квартирки с очагами, каменными лежанками, какими-то алтарями и даже подобием мебели. Я сделал большой крюк, чтобы обогнуть это место, и в противоположной части пещеры, наконец, нашел укромное местечко, где заново установил менгир. Пришлось, правда, карабкаться с помощью Жала на выступ, торчащий на приличной высоте. Но это даже к лучшему – меньше шансов, что на него местные наткнутся.

До локации, которую описывала Кристина, я добрался еще через час. Ландшафт в очередной раз поменялся – меня окружали стены из темно-серого камня, похожего на штабеля слипшихся каменных свай прямоугольного сечения.

Поначалу я, как и сама Эдж, тоже подумал, что набрел на развалины каких-то строений. Но, если приглядеться, становилось понятно, что это просто сама горная порода так устроена – слоистая, состоящая из торчащих из-под земли столбов разной высоты. А если от нее и откалываются куски, то тоже именно такими прямоугольными плитами.

Судя по системным подсказкам, камень этот назывался базальтом. Кажется, я и в реале видел фото с подобными пещерами. Смотрится необычно, но по сути – ничего особенного. Меня куда больше впечатлили огромные полупрозрачные кристаллы, растущие в хаотичном порядке прямо из камня. Некоторые из них были метров по десять-двенадцать в высоту. Кристаллы эти слабо светились изнутри рассеянным зеленоватым светом, но за счет их размеров этого освещения вполне хватало, чтобы ориентироваться в подземелье. Внимательнее оглядев один из них, я пришел к выводу, что именно из этого материала сделаны знаменитые алантские светильники. Видимо, аланты умели резать эти здоровенные пласты на куски нужного им размера и усиливать идущий из них свет.

Здесь по-прежнему было очень жарко, а камни были настолько горячими, что лучше было их не трогать, чтобы не обжечь пальцы. Но поверхность светящихся кристаллов была прохладной и гладкой, как стекло. И значительная часть этой поверхности была затянута слоем упругой белесой массы – не то мох, не то лишайник какой-то. Съедобный, судя по многочисленным следам зубов.

Ясно. Значит, тут живут те, кто питается этот штукой. А еще наверняка те, кто питается теми, кто питается этой штукой. К счастью, столкнуться с ними мне не пришлось – я довольно быстро проскочил через пару огромных залов, заполненных зеленоватым светом кристаллов, и оказался…

Сложно было сходу понять, что это за место. У меня почему-то возникли ассоциации с каким-то кладбищем. Или храмом. Слишком тихо, безлюдно. И атмосфера какая-то… давящая.

Каменные головы, торчащие здесь из пола, были метров по пять в высоту, так что можно было легко спрятаться у некоторых из них во рту или даже в пустой глазнице. А рты были раскрыты почти у всех, поскольку все они… кричали. Кричали и корчились не то от боли, не то от ужаса, не то от безумия. В неверном свете кристаллов эти жуткие рожи выглядели вдвойне пугающими – очертания их терялись в тенях, и то и дело казалось, что лица эти шевелятся. И вообще, что они вот-вот оживут и попробуют цапнуть тебя огромными челюстями.

Головы лишь на первый взгляд казались человеческими. Да, два глаза, нос, два уха. Но слишком большие и широкие пасти, мощные надбровные дуги… Скорее это йотуны.

Кое-где, кроме голов, из пола торчали еще и кисти рук с толстенными пальцами, оканчивающимися короткими толстыми когтями. Будто толпу великанов загнали в трясину, в которой они увязли по самое горло, а потом все окаменело – и сама трясина, и ее жертвы.

Голов было много – пещера была длинная, вытянутой формы, и каменные изваяния росли в ней, будто грядка капусты. Я пробирался мимо этих рож, поневоле оглядываясь на каждый шорох. Слух мой тревожила звенящая в тишине струна – не то Источник неподалеку, не то вход в очередную крипту. А еще до меня то и дело доносились какие-то вопли, и я не мог отделаться от ощущения, что исторгает их одна из этих каменных пастей в противоположном конце пещеры.

Все-таки крипта. Я разглядел знакомые очертания входа, синее марево магического барьера, и даже обрадовался. Вряд ли внутри что-то приятное, но я бы сейчас любую смену обстановки воспринял с радостью. Все-таки не завидую я коллегам-монахам, которые решат осваивать стихию Металла. Сами по себе испытания в криптах – еще куда ни шло, тем более что их сложность подстраивается под претендента. Но для начала нужно еще добраться до них сквозь все эти подземелья. И задача эта не из простых. Новичку сюда вообще соваться нет смысла – его сожрут даже те бледные многоножки, что на верхних уровнях.

Крипта Магнитной хватки.

Системная подсказка, как всегда, была лаконичной, хоть я и добавил больше десятка пунктов Интеллекта за сегодня. В целом, я пока вообще не заметил разницы от прокачки этой характеристики. Разве что узнал, что тот странный слоистый камень называется базальтом, но что мне с того знания? Даже жалеть уже начал, что поглощал из йотунов стихию Огня. Лучше бы Живучести какой-нибудь добавил. Или Силы.

Бакхо появился сбоку от входа задолго до того, как я подошел. Необычно высокий для ксилая, с изящной маленькой головой с прижатыми ушами. Пятнистый, будто леопард. Я учтиво поклонился, и он ответил таким же приветствием.

– Может, дадите какой-нибудь совет? – спросил я, не особо-то надеясь на ответ.

– Уйми мятущийся дух. И держи свои глаза открытыми, – отозвался пятнистый.

Ну да, ну да. Универсальный совет на все времена.

Крипта оказалась довольно небольшой. Восьмиугольный зал с многочисленными факелами на стенах. С невысоким потолком – я, пожалуй, и допрыгнуть могу, даже без Прыжка лягушки. Квадратное возвышение точно в центре, похоже на ринг. Значит, все-таки драться придется.

Я с удивлением заметил, что мое снаряжение при мне, как и заряды Ци. Да неужели расщедрились, наконец?

Само обустройство зала недвусмысленно намекало на то, что мне нужно проследовать в центр и подняться на возвышение. По углам зала синхронно было расположено четыре входа, через один из которых я сюда и попал. Остальные сейчас зияли темными провалами, но я чувствовал, что это ненадолго.

Я снова проверил интерфейс, убедился, что посох, чакрам и Жало доступны. Заряды Ци вроде тоже отображались активными, но тратить даже один ради того, чтобы убедиться, что они работают, не хотелось.

Возвышение в центре представляло собой монолитную каменную плиту где-то пять на пять. В общем, есть, где развернуться. По краю плиты шел ряд одинаковых продолговатых отверстий, назначение которых пока было непонятно. Да и времени на то, чтобы их разглядывать, мне не дали – едва я вступил на ринг, как со всех сторон послышались мерзкое хихиканье и топот ног. Доносились звуки из темных проходов по углам зала. Когда их источники предстали передо мной в свете факелов, я, признаться, немного опешил.

Будто в глазах троится. Трое совершенно одинаковых уродцев, похожих на трогглов, но куда крупнее, ростом почти с меня. Темная кожа, сквозь которую на голове, плечах и спине пробиваются раскаленные, как угольки, шипы. Широкие пасти с желтоватыми квадратными зубищами. Примитивные каменные колотушки в лапищах. Йотуны. Но будто бы выросшие рядом с полигоном для ядерных испытаний. Все трое – горбатые, с перекошенными мордами и непропорционально длинными руками, которыми они опираются в землю при ходьбе, как гориллы. Передвигаются странно – дергано, покачиваясь, будто пританцовывая. Иногда даже кувыркаются. Возбужденно хихикают, подпрыгивают, что-то выкрикивают – по очереди, будто передавая друг другу эстафету.

Ой, ну хоть кто-то здесь рад меня видеть!

Я стоял в центре платформы неподвижно, в высокой стойке. Посох держал в опущенной руке за середину, почти вертикально, скрывая верхнюю его часть за спиной. Йотуны кружили вокруг меня, пока не торопясь нападать. Из продолговатых отверстий по краю плиты тем временем начали неторопливо вылезать острые шипы, похожие на клинки мечей. Только очень длинные.

Горбуны будто этого и ждали – тут же пошли в атаку. По очереди – сначала один вперед выскочил и долбанул дубиной, потом второй, запрыгнув на горбушку первому, как на трамплин, обрушился на меня с ударом в прыжке. Когда я увернулся от обеих атак, третий едва не подрубил мне ноги размашистым ударом.

Ну, ребят, это несерьезно! Я быстрее любого из вас, а численное преимущество вы реализовывать, похоже, не умеете. Так что уж не обессудьте.

Хвост дракона! Зацепить и оглушить удалось только двоих из трех – третий успел отпрыгнуть в самый угол ринга. Но не страшно – он тоже, можно сказать, выведен из боя.

Комбо Ударов волны!

Я с каким-то тихим кровожадным удовольствием чувствовал, как тяжелые удары посоха отдаются в пальцах. Атака прошла удачно – все удары точнехонько в морду, голова уродца так и болтается из стороны в сторону. Странно, как он вообще на ногах устоял после такого. Последний удар – снизу вверх, апперкотом. Йотун аж подпрыгнул, задирая подбородок.

А потом расхохотался мне в лицо.

Да какого…

Другой горбун воспользовался моим замешательством и долбанул меня сзади своей дубиной. Если бы не сработавшее зерно Морской Саламандры, угодил бы прямо по затылку, но я непроизвольно дернулся в сторону, уходя от удара, и тяжелая колотушка лишь вскользь прошлась по спине и плечу.

Перекат в сторону. Чакрам в того, что слева. Кручу «восьмерку» посохом, молотя ближайшего горбуна…

Что-то не так! Отточенное стальное кольцо попросту отскочило от йотуна, а от ударов посохом вообще не было никакого толку – я будто бутафорской поролоновой палкой их колочу. Они что, вообще неуязвимые, что ли?

Будто издеваясь надо мной, йотуны по очереди захихикали на разные голоса.

Эмоции накрыли меня калейдоскопом коротких вспышек. Злость. Досада. Испуг. Растерянность. Отчаяние. Азарт. Но мне удалось быстро подавить их все. Все-таки уроки Бао не проходили даром.

Будь, как вода. Будь спокоен, холоден и чист.

Я ушел в глухую оборону – другого выбора пока не было. Заряды Ци не тратил, благо, уворачиваться от атак удавалось и без Хвоста Ящерицы. Горбуны по-прежнему не наваливались на меня все вместе, а действовали строго по очереди, пусть и в хаотичном порядке. Пока один атаковал, двое стояли, покачиваясь из стороны в сторону, и были в эти секунды довольно легкими мишенями. Вот только бить их не было никакого смысла.

Думай, думай, Стас! В любом из местных испытаний скрыт какой-то подвох. И какой-то урок. Чему бакхо хотят научить тебя здесь? Не сдаваться, даже если противник неуязвим? Ну, допустим. Я тут хоть до бесконечности могу с этими обезьянами прыгать. Правда, если бы я так делал в крипте Громоотвода – то провалил бы попытку.

Сверху на меня посыпалась какая-то пыль, и невольно отвлекся. Кажется, потолок дрожит?

Да чтоб вас йотуны драли! Он опускается!

Строго говоря, опускался не весь потолок, а лишь квадратная плита, зеркально копирующая ту, на которой я сейчас находился. У нее даже ряд отверстий по краю шел – ровно такой же, как на нижней. Так что длиннющие клинки, огораживающие ринг, войдут в них, как мечи в ножны. А вот нас четверых эти плиты раздавят в лепешку. Ну, меня-то точно. Насчет этих троих – не уверен.

Значит, времени мало. И тянуть его – вообще не вариант.

Я снова пошел в атаку, раздавая удары направо и налево. Как учит Бао – не нужно позволять злости кипеть, разъедая тебя изнутри. Нужно перенаправлять эту энергию в нужное тебе русло. Например, в атаки.

Тяжелый посох гудел, рассекая воздух, а его тяжелые навершия с влажным хрустом врезались в тела и морды противников. После длинной серии ударов я откатился в сторону, к самому краю ринга, едва не порезавшись о торчащие лезвиями внутрь клинки. Противники, мерзко хохоча, подпрыгивая и кривляясь, взяли меня в полукольцо. Я попятился вдоль края к углу ринга – там им не получится меня окружить, и все трое будут у меня перед глазами.

Стоп!

У того, что по центру – кровь на морде. Я рассек ему бровь, и влажно блестящая темная струйка тянется от виска до самой шеи. Ну, хорошо хоть кровь не огненная, а обычная. Но как мне удалось его поранить?! Вроде бил обычными ударами, даже без умений…

Снова атакую! На этот раз набрасываюсь на йотуна с разбитой мордой, осыпая его целыми сериями ударов. Нет, хоть бы хны! Да что же за проклятье-то такое?!

Разгадка пришла неожиданно, когда потолок навис над нашими головами так, что уже приходилось осторожнее махать посохом, чтобы не зацепить его.

Уйми мятущийся дух.

А ведь бакхо дал верный совет! Просто совет этот с двойным дном. Речь шла не только о том, чтобы контролировать свои эмоции.

Троица йотунов действовала слаженно, как единое целое – подталкивали друг друга, прикрывали, подставляли спину, чтобы другие могли запрыгнуть на нее и атаковать меня сверху. Но при этом активные действия всегда выполнял лишь кто-то один из них, и в эти секунды у него даже взгляд менялся, будто огонек какой-то загорался внутри. Так они перекидывали эту эстафету между собой, будто невидимый мячик для пинг-понга – туда-сюда, туда-сюда. Мятущийся дух. Один на три тела! И уязвимым становится только один из троих йотунов – ровно на те несколько секунд, пока этот дух внутри.

Я попробовал целенаправленно атаковать только того из троицы, кто был активен в данный момент. Но это оказалось не так-то просто – горбуны прекрасно понимали свое слабое место и, едва я начинал прессовать одно тело, как дух тут же перескакивал в другое. Правда, он не мог скакать совсем уж быстро – я подсчитал, что между переключениями проходит не меньше пяти секунд.

Дальше уже – дело техники. Вся задача свелась к тому, чтобы удачно подловить гаденыша сразу же после его перемещения в новое тело. Удалось это не сразу, но, когда удалось – я уж постарался использовать шанс по полной.

Бью одного горбуна. Дух, пропустив пару ударов, перемещается в стоящего позади двойника, но я уже наготове – выстреливаю Жалом тому прямо в грудь и тут же дергаю на себя, подтягивая загарпуненного уродца к себе. На удары нет времени, успеваю лишь ухватить его за лапу и, крутанувшись вокруг своей оси, швырнуть его на стену клинков, огораживающих ринг. Судя по истошному крику – лезвия у них весьма острые. Короткий разбег – и обеими ногами в бок, еще больше насаживая противника на лезвия.

Дух снова переметнулся, но израненный горбун продолжал истекать кровью и фактически выпал из схватки. В него дух больше не перемещался. Теперь против меня было лишь два близнеца, один из которых становился уязвимым минимум на пять секунд. Задача существенно облегчилась. Еще бы потолок, нависающий уже над самой головой, не действовал бы на нервы – и было бы совсем хорошо.

Пришлось ускоряться и пустить в ход весь свой арсенал умений. В первую очередь – те, что с контролем. Тернии, Хлещущая ветвь, Хвост дракона, Водяной столб. Обездвижить, ошарашить противника – а дальше уже остается только угадать, в кого именно бить. Шансы весьма неплохие – пятьдесят на пятьдесят.

Второго горбуна завалил эффектно – подгадал удар Орихалковым клыком прямо в грудь. Проткнул бедолагу почти насквозь, разворотив грудную клетку так, что кровь хлынула наружу, обдав меня липкими жирными брызгами. Последний, оставшись в одиночестве, и вовсе мне ничего не смог противопоставить. Я заколотил бы его и обычными ударами, но приходилось спешить – потолок уже едва не скреб меня по макушке, приходилось пригибаться. Так что – еще одно комбо Ударов волны и контрольная Хлещущая ветвь в голову.

Все резко стихло, даже скрежет механизмов, опускающих потолок. Впрочем, ненадолго – невидимые шестерни и валы снова зашоркали, поднимая каменную плиту на место. Клинки, огораживающие ринг, тоже поехали вниз, скрываясь в своих каменных ножнах. Те из них, на которые я насадил одного из йотунов, были темными от крови.

В центре возвышения образовался квадратный проем, из которого ввех медленно выдвинулась каменная тумба со светящимся глифом на верхней грани.

«Магнитная хватка». Защитное умение школы Металла.

Используя заряд чистой Ци, монах может взять под контроль металлический предмет или закованного в металлические доспехи противника, чтобы удержать, притянуть или оттолкнуть его.

Сила и продолжительность воздействия зависит от веса предмета и уровня умения.

Максимальный вес – 20 кг. Продолжительность – 5 секунд.

Уровень: 1. Прогресс: 0/50.

Заманчиво. К примеру, вырвать меч из рук противника… А если хорошенько прокачать умение – то и самого латника можно неплохо шмякнуть о землю. Вряд ли стоит мечтать о лаврах Магнето, но умение выглядит перспективным. Более точные выводы можно будет сделать, прокачав его на несколько пунктов, чтобы понять, как растет его эффективность. Но это со всеми умениями так.

Крипту я покидал в приподнятом настроении – все-таки еще одно испытание позади, причем с первой попытки. Вот только в кровище весь изгваздался. Я брезгливо оттянул на груди влажную, насквозь пропитавшуюся кровью одежду. Оттереть ее сейчас нечем, и постирать негде – воды я уже давненько в этих пещерах не встречал, она испаряется мгновенно.

Пришлось оголяться по пояс, а рубаху пока закинуть в инвентарь.

Снаружи, пока я дрался с троицей зачарованных йотунов, ничего не изменилось. Все те же корчащиеся в немых криках головы великанов. И все те же вопли, доносящиеся из дальнего конца пещеры.

Слух меня не обманывал – крики, и правда, доносились из пасти одной из голов. И пасть эта представляла собой вход в темный тоннель. Я на всякий случай использовал Кристалл Теней, подбираясь поближе. Хоть тут и так освещение не ахти, но решил подстраховаться. По-моему, я уже близок к цели, и этот туннель ведет как раз в ту лабораторию или мастерскую, о которой упоминала Эдж.

Подойдя ближе, удалось получше расслышать доносящиеся оттуда яростные вопли вперемешку с отборнейшими ругательствами. Несмотря на то, что звучали они жутковато, особенно в сочетании с обстановкой, я невольно улыбнулся, узнав этот голос.

Так материться умеет только Дракенбольт.

Глава 20 Старый друг

– Не дергайся, болван ты двухголовый! Я ведь просто хочу надрезать немного кожу, а не полруки тебе отпиливать!

– А я хочу засунуть тебе эту ковырялку прямо в задницу!

Грохот, звон тяжелых цепей, сдавленные ругательства.

– Как же он меня достал уже… Кондор, подай копье!

– Эй-эй-эй! Только попробуй подойти ко мне с этой хреновиной! Я тебе засуну ее в ноздрю!

– На этот раз в ноздрю? Что-то новенькое!

– Потому что в заднице у тебя уже будет торчать прошлая ковырялка! Ты что, меня совсем не слушаешь?!

– Дракен больно… Дракен хоти домой…

– Ну, чего стоишь столбом-то? Помогай, оттягивай цепь! Только крепче держи!

– А-а-а-ррррг! Ублюдки! Мелкие пакостливые сблевыши, я вас всех голыми руками… Р-рр-а-аа-а-аарх!

Я, проверив таймер инвиза, выглянул из-за угла и, наконец, увидел обстановку камеры темницы.

Туннель, через который я сюда пробрался, сворачивал под прямым углом. За поворотом был освещенный алантскими кристаллами коридор, по левой стороне которого оказалась обширная камера, отгороженная от него толстой ржавой решеткой. Добрую треть помещения занимало что-то вроде установленного под наклоном стола из толстенных досок. Могучая туша огра была растянута на нем за ноги и за руки с помощью цепей, тянущихся от широких кандалов к стенам и потолку. Само туловище было примотано к столешнице целой дюжиной широких кожаных ремней. Ремнями, похоже, пробовали закрепить и руки великана, но без толку – на запястьях болтались лишь какие-то обрывки.

Возле Дракенбольта суетились двое игроков в легкой броне и красных капюшонах. Один повис на цепи, удерживающей правую руку огра – так, чтобы максимально натянуть её и прижать руку к столешнице. Второй тем временем орудовал коротким копьем с листовидным наконечником – вонзил его здоровяку во внутреннюю часть бицепса, туда, где шкура тоньше и не покрыта каменной чешуей, и ворочал из стороны в сторону, стараясь разбередить рану. Больт при этом вопил и сквернословил так, что я мог бы особо и не красться. Даже если бы я сейчас грохнул об пол чайный сервиз на двенадцать персон – Капюшоны бы этого не заметили.

– Уф, вроде хватит! – выдергивая копье, удовлетворенно кивнул главный. – Отцепись ты уже от этой цепи, помоги собрать кровь в сосуд!

– Трубку дать?

– Да какую, к чертям, трубку?! Лезь под стол и собирай все, что стекает! Вон, тряпица лежит на столе.

Приказы эти второй Капюшон воспринял без особого энтузиазма, но, похоже, вынужден был подчиняться первому. Полез под стол, вооружившись куском ткани и кувшином с широким горлышком. Благо, кровь из раны хлестала щедро, стекая по доскам и капая на пол жирными алыми каплями. Наверное, даже половины из того, что вытекло, хватило бы на то, чтобы наполнить кувшин. Огр же метался и гремел цепями в бессильной злобе.

– Быстрее давай!

– Да куда торопиться-то?

– На этой твари заживает все моментально! Надо успеть собрать хотя бы два кувшина, иначе опять его дырявить придется. В том-то вся и сложность. В него трубки не повтыкаешь, как в остальных.

До конца действия Кристалла теней у меня оставалось чуть больше минуты, и желательно бы к этому времени найти укрытие, чтобы не использовать следующий. Кристаллов у меня осталось уже не так много, и возможностей пополнить запасы в ближайшее время не предвидится. Однако подходящих закутков я поблизости не видел – стены коридора были ровные, без ниш. В саму камеру я пока соваться не собирался. Неизвестно, сколько еще этих живодеров поблизости, и раскрываться раньше времени не стоит.

Отойдя чуть подальше по коридору, так, чтобы еще видно было камеру, я укрылся в тени и огляделся. Потолок здесь был довольно высокий, и укреплен поперечными каменными балками через каждые пару метров. Я, примерившись, выстрелил Жалом вверх, подтянулся и занял место между двумя такими балками, враспорку, уперевшись в одну ногами, в другую – руками. Не самая удобная поза, в реале так и минуту не простоишь. Но здесь мне это далось легко, а выносливость у аватара и вовсе почти бесконечная. Так я и завис метрах в четырех над полом, лицом вниз. Заметить меня не должны – снизу балки эти едва видны, а уж проемы между ними и вовсе как темные провалы.

Капюшоны провозились с огром еще минут десять. Задерживаться не стали – слушать вопли и ругательства двухголового, и правда, было довольно утомительно. Да и вообще, работенка была на любителя.

Оба торопливо прошли мимо меня и скрылись где-то дальше по коридору. Вскоре даже их шагов не стало слышно. Я повисел еще немного, для верности. К тому времени и Больт затих, лишь Дракен протяжно бубнил, жалуясь на то, что ему больно и страшно.

– Заткнись, тупица! – скрежетал на него зубами Больт. – Сколько раз тебе говорил – не смей ныть перед людишками. Не показывай им свою слабость!

– За что они мучай Дракена? Дракен не делай плохо! Дракен хоти домой!

Здоровяк зашмыгал носом.

– Я тоже хочу выбраться отсюда, старина, – негромко отозвалась вторая голова, уже мягче и с такой тоской в голосе, что я понял – даже непримиримый Больт уже на грани.

Сколько же они держат его в этих подземельях? Время в Артаре бежит в восемь раз быстрее, чем в реале, так что для него уже могли пройти месяцы. Врагу не пожелаешь…

Я спрыгнул вниз, постаравшись приземлиться мягко. Но мое появление не осталось незамеченным – огр беспокойно заворочался на своем ложе, а Дракен нечленораздельно замычал и замотал головой из стороны в сторону.

– Не хоти… Не на… Не надо опять!

Я вышел из темноты, сгорбившись и прижимая палец к губам. Не задерживаясь у решетки, тут же скользнул вдоль стены камеры, стараясь скрываться в тени. Больт, подавшись вперед, насколько позволяли цепи, пристально наблюдал за мной. И, в отличие от собрата, вел себя тихо – лишь глаза лихорадочно блестели, а клыкастые челюсти шевелились, будто пережевывая что-то.

– Дракенбольт! – шепнул я. – Ты узнал меня?

Обе головы затихли, замерли, таращась на меня. Я шагнул вперед, на участок, где было побольше света. Хотя, пожалуй, это было лишним – огр прекрасно видел и в темноте.

– Мы встречались с тобой на Сером пике. Я и мои друзья помогли тебе бежать. В повозке.

– Я помню, – нахмурившись, отозвался Больт. – Ты возмужал с тех пор. Тогда-то худосочный был, соплей перешибить можно. Теперь ты… с этими?

– Нет.

– Тогда освободи меня!

Он дернулся вперед так, что ремни, стягивающие его грудь, затрещали, а цепи на руках натянулись, как буксировочные тросы.

– Дракен хоти домой!

– Тихо ты! Тихо! – зашипел я, безуспешно пытаясь успокоить огра. Тот так ревел и рвался из пут, что его было слышно, наверное, даже снаружи Двуглавой горы.

– Заткнись, говорю, или я сейчас уйду! – не выдержал я.

Больт моментально стих. Дракен еще продолжал что-то мычать, но брат клацнул на него зубами, едва не ухватив за ухо.

– Вот так-то лучше… – оглядываясь на коридор, облегченно вздохнул я.

– Они не вернутся, – прохрипел Больт. – Пока точно нет. Должны принести пожрать, но это позже. Если вообще не забудут.

– А постоянной охраны тут нет?

– Ни к чему. Сюда и так по доброй воле никто не сунется. Ты сам-то зачем здесь, монах?

– Я охочусь за теми гадами, которые держат тут тебя и остальных бедолаг. У меня с ними свои счеты.

– Двое из них только что были здесь. Чего же ты их не прибил?

– Мне не нужна мелкая рыбешка. Я хочу накрыть все их гнездо. Но для начала мне нужно найти его. Поможешь мне, если я тебя освобожу?

Больт не ответил, но взгляд его был красноречивее любых слов. Я достал чакрам.

– Но одно условие, Больт. Пока будем действовать вместе – ты будешь слушаться меня. Никого не убивать, пока я не скажу! Мне нужно сначала получить у них кое-какие сведения.

Он шумно засопел, раздувая ноздри, но все же кивнул.

Кожаные ремни на туловище было легко перерезать. А вот с кандалами все было куда сложнее. Тюремщики, похоже, старались подстраховаться, поэтому цепи были приварены к железным браслетам намертво – никакого намека на замки. То же самое и со свободными концами цепей, крепившимися к стенам и потолку. Пришлось пускать в ход Орихалковый клык и долбить по креплениям. Я потратил четыре заряда Ци, прежде чем удалось выломать одно из колец вместе со здоровенным куском камня, в который она была вмурована. Освободили огру левую руку. Дальше пошло чуть проще – Дракенольт, упираясь изо всех сил, натягивал одну из цепей, я бил по месту ее соединения со стеной. Вторую руку удалось высвободить с двух ударов, на ноги и вовсе хватило и по одному.

– А ты силен! – удовлетворенно хмыкнул великан, наконец, выпрямляясь во весь рост и нависая надо мной, как скала.

Цепи волочились за ним по полу, гремя на всю камеру. Да уж, скрытного перемещения не получится. Я помог огру обмотать те цепи, что на ногах, вокруг щиколоток, чтобы они не мешали ему при ходьбе. Верхние же он подобрал, сложив втрое, и они превратились в его лапищах в некое подобие кистеней с обломками камня в качестве грузил.

Рана на его руке слабо сочилась кровью, но, похоже, Капюшон был прав – Живучести в Дракенбольте было хоть отбавляй. Такими темпами разрез полностью затянется через полчаса. Хотя, в его положении такая регенерация была настоящим проклятьем. Каждый раз, когда тюремщикам нужна была его кровь, приходилось его резать заново. Сколько же они из него выкачали за все это время?

– Знаешь, как добраться до главной базы Капюшонов?

Огр закивал обеими головами.

– Туда ведет туннель. Они везли меня сюда на вагонетке.

– А здесь поблизости что-нибудь интересное есть? Я слышал, что здесь должна быть какая-то мастерская.

Он указал наверх.

– Где-то там. Недалеко. Я слышал, как они ходят туда. Поднимаются по ступеням… Слушай, а пожрать у тебя ничего нет?

Я порылся в инвентаре и отдал огру остатки своих съестных припасов. Мне бы этого хватило дня на три, но он слопал все в один присест. Не страшно. Пусть набирается сил.

– А выпить? – с надеждой взглянул на меня Больт, на секунду прекращая пережевывать очередную булку.

Медовуха Отилии у меня давно закончилась. Всякие лечебные и защитные зелья ему вряд ли бы пришлись по вкусу. Но у меня, как и у всех Псов, всегда была припасена фляжка с «Аленьким цветочком».

Огр распределил пойло почти поровну между двумя головами. Мутная белесая жидкость подействовала на него странно – он замер, таращась в пустоту и покачиваясь так, что всерьез забеспокоился, как бы он не обрушился на меня всем весом. Бедолага, похоже, здорово отвык от спиртного, да и Док с тех пор, как Дракенбольт впервые отведал его самогона, сильно продвинулся в алхимии.

Но все закончилось хорошо – период ступора сменился широченными улыбками на обеих мордах.

– Есть еще?

– Последнее вылакал. Но, обещаю, если мы с твоей помощью накроем этих гадов – выкачу тебе целый бочонок.

– Годится! Хотя я и без награды с удовольствием размажу эту мелюзгу.

В этом я не сомневался – в гневе огр страшен. И надо это использовать по максимуму.

Я проверил через интерфейс, не в онлайне ли Молчун. Того, как назло, не было, хотя в это время он частенько зависает в игре – как раз прайм-тайм для боев на аренах Золотой гавани. Я набросал ему голосовое сообщение, обрисовал ситуацию. Я уже подобрался вплотную к вспомогательной базе Полтергейста. Если Дракенбольт сможет указать мне тот туннель, по которому его везли от основной базы – то надо двигать прямиком туда и брать гадов, пока тепленькие. Вызову отряд Терехова на подмогу, вместе разграбим этот тайник подчистую и, по возможности, перебьем или захватим всех Красных Капюшонов, что сейчас в игре. Через логи получим их ай-ди, а на самой базе, возможно, найдем другие улики.

Ну, а пока… Думаю, на то, чтобы обследовать эту таинственную мастерскую, нам и вдвоем с огром силенок хватит. Тем более что тут постоянной охраны нет.

Дракенбольт эту идею поддержал – ему не терпелось поскорее вырваться из своей клетки и размять ноги. А если получится – то и руки. Кулаки у него так и чесались, и я не позавидую тем Капюшонам, которых угораздит оказаться у нас на пути.

Но, увы, выместить злость огру оказалось не на ком. Коридор, по которому ушли двое мучавших его ассасинов, оказался довольно коротким и вывел нас в большую вытянутую пещеру с несколькими боковыми ответвлениями. Стены здесь были базальтовыми, ступенчатыми, как в пещерах, в которых я побывал недавно. Но виднелись и следы вмешательства разумных существ. Точно не алантов – их угловатая архитектура со множеством решетчатых металлических конструкций узнается с первого взгляда. Здесь же было много скульптур и барельефов на стенах. Правда, настолько разрушившихся, что с трудом угадывались их очертания.

Лучше всего сохранилась широкая каменная лестница, ведущая в один из боковых коридоров, вход в который располагался выше остальных и был обрамлен резными плитами с геометрическим узором. Огр молча указал туда рукой, звякнув тяжелой цепью.

– Оттуда тебя привезли?

– Нет, привезли меня оттуда, – он указал в дальний конец пещеры, где зияла большая, как вход в туннель метро, дыра. – А там, наверху, кто-то есть. Туда ходят.

Он первым зашагал вперед, я последовал за ним. По дороге понял, что огр куда наблюдательнее меня. На лестнице, и правда, обнаружилось множество свидетельств того, что ей пользуются. Путь наверх был расчищен от каменных обломков, на широких перилах там и сям были разложены крупные светящиеся кристаллы, явно принесенные сюда извне. Даже некоторые обвалившиеся ступени были починены, а широкие трещины завалены щебнем.

Лестница привела нас в развалины целого подземного города. Хотя время изрядно потрудилось над ним, все еще можно было различить каменные колонны, подпирающие потолок пещеры, участки стен, заросшие толстым слоем местного мха, прямоугольные ниши и проемы, вырубленные в горной породе. Лабиринт этот был необитаем, если не считать многолапой живности размером с собаку, которая, впрочем, разбегалась при нашем появлении.

Обжитой участок мы нашли довольно быстро – к нему вела дорожка из светящихся кристаллов. Проем в стене пещеры оказался входом в длинный широкий коридор, который заканчивался огромным помещением с высоким куполообразным потолком. Похоже, раньше здесь располагался храм, а то и вовсе какой-нибудь тронный зал – чувствовался масштаб и былое величие. Колонны были украшены резьбой, на полу еще сохранились отполированные плиты темного камня. В нишах на боковых стенах возвышались какие-то статуи, увы, наполовину разрушившиеся. Здесь тоже повсюду был местный мох – плотный, белесый, будто засохшее тесто.

Света было мало, но сразу бросилось в глаза, что в зале этом кто-то обосновался. В дальнем от нас углу, слева, были выстроены новые участки стен из обломков камня, сооружены массивные длинные столы, высились стеллажи из деревянных досок, заваленные всяким хламом. Банки, склянки, кости, минералы, детали алантских механизмов, живые растения в горшках. С одной из полок на нас таращилась мертвыми глазами голова ледяного йотуна.

Охраны не было, но мы издалека разглядели маячащую возле столов фигуру – в свете алантских кристаллов она отбрасывала на стену огромную расплывчатую тень, трепещущую от движений, как флаг на ветру.

Мне стоило огромного труда удержать огра – он явно собирался броситься вперед и размазать хозяина зала по полу, кто бы он ни был. Еще большего труда стоило сделать это достаточно тихо.

– Ты мне обещал, Больт! – цедил я сквозь зубы, повиснув у него на руке и безуспешно пытаясь затормозить пятками об пол.

– Ну, хорошо, хорошо, – проворчала правая голова. – Но если это окажется один из тех недоумков, что меня мучил – долго я не продержусь.

Вряд ли наша перепалка могла остаться незамеченной – звуки в гулком зале разносились далеко, а огр гремел цепями так, что это отзывалось. Но орудовавший в углу незнакомец не попытался убежать или спрятаться. Кажется, он вообще не обращал внимания на происходящее.

Когда мы обогнули длиннющий стеллаж со всяким скарбом и вошли в мастерскую, я невольно замедлил шаг. Сердце ёкнуло.

Несколько недель непрекращающихся поисков, расспросов, блужданий по всяким подземельям. И вот он, передо мной! Это может быть только он – великий мастер-артефактор Джанджи Хэ. Вот только оказался он совсем не таким, как я его себе представлял.

Худой, сутулый, с неряшливой, местами свалявшейся серой шерстью. В каком-то немыслимом наряде, больше похожем на лохмотья бродяги, прожженные в нескольких местах и покрытые засохшими пятнами от реагентов. Но это-то как раз вполне вписывалось в образ гениального, пусть и полубезумного, ученого. А вот чего я совсем не ожидал – так это того, что великий мастер окажется слеп. Слеп от рождения или, по крайней мере, с раннего детства. На месте глаз на его вытянутой пятнистой морде остались лишь едва заметные углубления, веки давно срослись и превратились в едва заметные горизонтальные линии.

Однако слепота, похоже, нисколько не мешала артефактору – он, сгорбившись над столом, колдовал над затейливым изделием, похожим не то на кинжал с непропорционально длинной и массивной рукоятью, не то на очень короткое копье. В тонких трепетных пальцах ксилая порхали инструменты – в одной руке он держал что-то вроде пинцета, второй ощупывал детали механизма, скрывающиеся в рукояти кинжала. Руки его были покрыты уродливыми шрамами от ожогов, а на левой не хватало фаланг на двух пальцах.

На нас он не обращал внимания, даже когда мы подошли ближе и встали по другую сторону стола. Сосредоточенно орудовал пинцетом, пока, наконец, не установил на место блестящую тугую пружинку. Лишь потом поднял голову, оглядывая нас. Или, скорее, обнюхивая. Хотя он так точно поворачивал голову в нашу сторону, что казалось, будто он нас видит. Пусть и не глазами.

– Новенькие? Хм… Странные ауры. Не такие, как у остальных… – пробормотал он сиплым голосом, похожим скорее на громкий шепот.

Я молчал, продолжая оглядывать его и его мастерскую. Чем-то она напоминала лабораторию Чорхголот, но помимо алхимических реагентов здесь было очень много алантских штуковин и всяческого инструмента для резьбы по кости, дереву, камню. На столе слева за спиной ксилая громоздилась сложная конструкция, состоящая из множества прозрачных трубок и сообщающихся сосудов. По этому лабиринту лениво ползали порции какой-то ядовито-зеленой жидкости, постепенно перемещаясь к острому, как игла, соплу, с которого время от времени падала во флакон очередная маленькая капля. Справа, у стеллажа, возвышалась могучая фигура алантского голема, неподвижного, как статуя. Однако, судя по вспыхнувшей над ним диаграмме Ци, робот был на ходу, и весьма силен. Видимо, нужен здесь для охраны мастера от нежелательных гостей. Странно, что на нас не отреагировал. Возможно, стоит сказать «спасибо» моей хорошей репутации с Кси – мастер был расположен ко мне не враждебно.

В мастерской было еще много всяких причудливых штук, вызывающих мое любопытство. Но вот чего я тут точно не увидел – так это даже намека на решетки или кандалы.

– Ты ведь почтенный Джанджи Хэ? – спросил я. – Что ты делаешь здесь?

– Работаю, – пожал плечами мастер и снова склонился над своим детищем. Придвинул ближе увесистый томик с какими-то чертежами и провел пальцами по желтым страницам. Рисунки были нанесены особыми чернилами, похожими на сургуч – даже со стороны было видно, что они заметно выступают над поверхностью, так что слепец мог «читать» их, прикасаясь кончиками пальцев.

– Я… долго искал тебя. По всему Артару. Кси беспокоится о тебе. Многие думают, что ты погиб.

Мастер хмыкнул что-то неопределенное и продолжил свою работу. Кажется, она поглощала его целиком, без остатка. Даже если бы сейчас потолок в этой зале начал рушиться – этот чудик продолжал бы ковыряться со своими механизмами, пока не получил бы камнем по темечку. Вот уж где блаженный-то.

Я подошел ближе, склонился над самым столом, разглядывая его.

– Я пришел, чтобы спасти тебя. Я уведу тебя отсюда, – сказал я, наконец.

– Зачем? – встрепенулся ксилай.

Алантский голем за его спиной вдруг проснулся, тяжело шагнул вперед, поворачивая в мою сторону свою угловатую башку. Правая его лапища заканчивалась гарпуном с плоским стреловидным наконечником размером с ладонь. Вместо левой была массивная клешня, больше похожая на длинные тиски. Дракенбольт попятился и угрожающе зарычал.

– У тебя ведь есть дом, почтенный! Тебе ни к чему прозябать здесь, на окраине мира, забравшись так далеко под землю, что даже Кси утеряла связь с тобой.

– Я ближе к Кси, чем когда бы то ни было, – просипел Джанджи Хэ, помотав головой. – Здесь обитают сами бакхо – основатели Кси. Мало кто из моего народа имел честь общаться с ними напрямую.

– Но… почему тогда ты не даешь о себе знать остальным? Зачем ты забрался сюда? Может, тебя здесь держат силой?

– Вовсе нет! Здесь мне самое место. Никто не мешает. Я многое создал за последние месяцы. И я близок к разгадке величайших тайн Артара!

– Но как же… – опешил я. – Как же все остальные? Все те, кто знал тебя? Ты помнишь Джию Ли?

– Джия…

Лицо его на секунду дрогнуло – кажется, воспоминания о влюбленной в него помощнице затронули какие-то потайные пружинки в его сердце. Но реакция была мимолетной, он отмахнулся от нее, снова заведя речь о своей работе.

– Да, Джия всегда была добра ко мне. Но здесь я могу добиться гораздо большего! Здесь у меня помощники, которые заботятся обо мне и находят все необходимое для моих изысканий…

Он ощупал круглую выемку в рукояти лежащего перед ним кинжала и досадливо покачал головой.

– Вот только с Камнем Грома они заставляют меня ждать. Никак не могут найти новый!

Ксилай что-то еще бормотал, ковыряясь со своим изобретением, я же все не мог прийти в себя после увиденного. Все мои представления насчет великого мастера рассыпались, как карточный домик. Получается, что он добровольно сотрудничает с Полтергейстом? И как мне его тогда отсюда вытащить? Он же начнет упираться, а этот его голем наверняка доставит проблем. Но даже если мы с Дракнебольтом раздолбаем эту железяку – дальше-то что? Не будешь же силком таскать за собой по подземельям слепого ксилая?

Джанджи тем временем, будто что-то вспомнив, поднял голову от верстака и с подозрением обнюхал нас.

– А ведь моим помощникам не понравится, что вы здесь! Они говорили, что я должен убивать любых чужаков, которые явятся на порог мастерской.

Голем при его словах снова пришел в движение, и я предупреждающе вытянул перед собой руки.

– Стой-стой-стой, почтенный! Ты же видишь, что мы не хотим причинить тебе вреда. Мы безоружны.

Ксилай замер, вскинув подбородок, и я, воспользовавшись паузой, продолжил:

– Ты говорил о Камне грома, почтенный. Я принесу его тебе, и сделаю это быстрее, чем твои помощники. Но в обмен мне нужна твоя помощь.

Мастер дернул левой рукой, будто отгоняя муху, и голем послушно попятился назад и снова застыл, как изваяние.

– Ты правда сможешь достать мне камень, монах?

– У меня уже есть такой. И я отдам его тебе, если поможешь.

Он замялся, шевеля пальцами в воздухе, будто пытаясь нащупать что-то невидимое.

– Как я могу тебе верить? Мои помощники могущественны, но им до сих пор не удалось добыть камень…

Я молча порылся в инвентаре и протянул ему свой трофей, добытый в Крипте Громоотвода. Ксилай, будто унюхав его, подался вперед и безошибочно протянул руку прямо к камню. Ощупал его самыми кончиками пальцев, и на морде его расцвела счастливая улыбка.

– Да, то, что нужно! Просто поразительно! Чего же ты хочешь взамен?

– Ты не расскажешь никому, что мы приходили к тебе. Ты ответишь на все мои вопросы. И, когда мы встретимся снова, ты кое-что сделаешь для меня. Зерна для моей Нити пути.

– О… – поморщился ксилай. – Я уже давно забросил резьбу таких зерен. Это детские забавы по сравнению с тем, чем я занимаюсь сейчас. Мне бы не хотелось тратить свое время…

– Это мои условия! – прервал его я. – К тому же, возможно, заказ все-таки покажется тебе интересным. Тебе ведь доводилось работать с древесиной Великих древ?

– Хм! – оживился он. – Очень давно. Это был… ценный опыт. У тебя есть древесина Вечного баньяна?

– Вечный баньян. Джубокко. Поднебесное древо. Шепчущий дуб.

– Хмммм! – еще громче воскликнул он и потер подбородок кончиками пальцев, о чем-то размышляя. – Зерна из древесины всех четырех Великих древ Уобо на одной Нити Пути? Это интересная задача! Я помогу тебе.

Я удовлетворенно кивнул, но отдавать камень не торопился. Сначала – ответы на вопросы. Правда, вопросов было так много, что сложно было определиться, с чего начать. Я, как обычно в таких случаях, начал с первого попавшегося.

– Для чего тебе Камень грома? Мастеришь что-то по заданию твоих… помощников?

– Это? Нет-нет, это мое детище…

Он благоговейно погладил странный кинжал, лежащий перед ним.

– Я создавал этот резец несколько месяцев. Это единственный во всем Артаре инструмент, способный резать даже первородный обсидиан. И мне даже удалось его опробовать, но, увы, я немного ошибся в расчетах, когда создавал оправу для Камня грома. Из-за этой ошибки я едва не потерял пальцы…

Он показал мне свои покалеченные и обожженные руки. К счастью, пальцы его, пусть и местами укоротившиеся, сохранили былую подвижность. Слепой мастер – еще куда ни шло. Но безруких точно не бывает.

– Но это стоило того! – увлеченно продолжил он. – У меня получилось! Нужно было только переделать немного механизм, и найти новые Камни грома…

– Так тебе нужен не один?

– Увы, их хватает ненадолго. Резец быстро поглощает эфир, заключенный в них. Ты ведь знаешь об эфире?

– Нет. Что это?

– О, это одна из самых могущественных, и вместе с тем опасных сущностей, вобравшая в себя силу всех пяти стихий!

– Что-то вроде Чистой Ци?

– О, нет. Аланты не умели работать с Чистой Ци. Но они подчинили себе сам хаос, научившись вырабатывать магический эфир. Ты видишь это сияние, исходящие из глубин камня?

Я взглянул на Камень грома. Гладкий темный шар был необычно тяжелым для своих размеров, и сквозь его полупрозрачные стенки можно было увидеть голубые сполохи, пробегающие внутри него. Будто крошечные молнии.

– Я-то вижу. Но ты ведь слеп?

– О, да, у меня нет глаз. Но, возможно, я вижу даже больше, чем ты, юный монах. Я научился различать такие тонкие оттенки и сплетения Ци, о которых другие даже не подозревают.

– И что же аланты умели делать с помощью эфира?

– Много всего. В первую очередь, это почти неиссякаемый источник энергии. Аланты давно потеряли себя, однако многие их творения до сих пор действуют, и будут действовать еще сотни лет. Если же тебе доводилось бывать в Ржавых пустошах – то ты мог заметить следы ужасающих битв. Вот что бывает, когда эфир используют, как оружие. Он плавит скалы и стирает в пыль целые города.

– Почему же, имея такую мощь, аланты вымерли?

Джанджи Хэ усмехнулся.

– А с чего ты решил, что аланты вымерли? Они до сих пор живут среди нас. Точнее, те жалкие подобия, что от них остались. Какая ирония, ты не находишь? Их величайшее изобретение, основа их могущества стало и причиной их упадка. Эфир коварен…

– Так, может, не стоит испытывать судьбу, почтенный? Или ты надеешься, что окажешься умнее древних алантов?

Слова мои явно задели его за живое – он сгорбился, будто от удара, но почти сразу же оскалился и зашептал горячо,

– Я лишь хочу узнать! Неужели ты не понимаешь?! Я так близко! Я могу научиться такому… Такому!

– Ты и так самый искусный мастер артефактов, которого только знал Артар, – возразил я, пытаясь его успокоить.

Но на лесть он не поддавался.

– О, нет! Есть куда более искусный. Он величайший мастер из всех, что когда-либо были и будут. Я могу лишь мечтать о том, что когда-нибудь смогу учиться у него. Но до этого еще далеко.

Хм… Еще более крутой артефактор? Бао не рассказывал мне о таком. Звучит заманчиво.

– Что же это за мастер? Где его найти?

– Его зовут Резчик. И, увы, встретиться с ним пока не получится. Ни у тебя, ни у меня, ни у кого во всем Артаре. Он – существо более высокого порядка, не чета нам, жалким букашкам. Мне еще много предстоит сделать для того, чтобы отыскать дорогу, по которой он сможет явиться в наш мир. Этому я и посвятил последние месяцы. Для этого и создал этот резец.

Он придвинул к себе потрепанную книгу со своими записями и погладил ее.

– Но работа моя была начата еще раньше, еще до того, как я отправился в путь. Самую главную работу всегда делает разум, руки – лишь безмолвные исполнители…

Хм… Надо будет попробовать поискать на форумах, хотя почти уверен, что ничего не найду. По-настоящему редкой и ценной информацией никто не хочет делиться. По крайней мере, просто так.

– Так этот твой Резчик – он что, бог, или что-то в этом роде?

– Да… – рассеянно кивнул ксилай, уже успевший задуматься о чем-то своем. – Что-то в этом роде.

Ясно. Бедняга, похоже, совсем кукушкой поехал, стремясь создать что-то еще более крутое, чем раньше. С одной стороны, перфекционизм – это хорошо. Но такой вот фанатизм до добра не доводит.

Огр, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, пихнул меня в бок.

– И долго ты собираешься болтать с ним о богах и древностях? – сварливо осведомился Больт. – Мы ведь не для этого сюда пришли. Если хочешь найти этих гребаных недомерков в красных шапках – то нам нужно двигать отсюда.

– Да, ты прав, – вынужден был признать я. – Еще немного.

Я обернулся к ксилаю, который уже опять уткнулся в работу с пинцетом и тонкой отверткой наперевес.

– Позволь еще пару вопросов, почтенный?

– И тогда ты отдашь мне камень? – напомнил мастер.

– Да, конечно, – вздохнул я. – Мы ведь договорились.

Я положил камень на стол, пока рядом с собой, но слепой ксилай это явно услышал – его остроконечные уши чутко дернулись на звук, а морда безошибочно повернулась в сторону артефакта.

– Я хочу знать о твоих помощниках. Кто они? Сколько их? И кто у них главный?

Джанджи Хэ растерянно замер, будто прислушиваясь к чему-то или пытаясь вспомнить.

– Я… не знаю их имен, юный монах! Имена слуг не имеют для меня значения. Главное, что они приходят, делают то, что мне нужно, и уходят, когда я попрошу.

– Но хоть что-то ты можешь мне про них рассказать? Ты не обращался к ним по именам. Но, может, они разговаривали друг с другом?

– Разговаривали. Но мне нет дела до их разговоров, – виновато развел руками мастер. – Я знаю лишь, что ко мне приходят трое или четверо. Но, кроме них, есть и еще пару дюжин.

– Кто у них главный? Что можешь про него рассказать?

– Он… Высок ростом. И в нем сильна стихия Огня.

Значит, сильный маг. Не ассасин. Уже хоть какая-то зацепка.

– И это все? Может, еще хоть что-то? Имя? Какие-то приметы? Как он выглядит, в конце концов?

Тьфу… Нашел, у кого спрашивать о внешнем виде. Он же слепой!

Джанджи Хэ лишь покачал головой.

– Я знаю лишь, что он опасен, но при этом предпочитает действовать чужими руками. И он совсем не тот, кем кажется на первый взгляд.

– Не особенно-то он помог, – хмыкнул Больт. – Может, и не стоит отдавать ему эту штуку?

– Уговор есть уговор, – угрюмо отозвался я и протянул Камень грома мастеру. Тот подхватил его и благоговейно поднес к лицу, чуть ли не обнюхивая.

– Ты сам-то можешь рассказать, кто у твоих тюремщиков главный?

– Я знаю одного, по имени Принц, – скривившись, процедил Больт. – Это тот хмырь, который тыкал меня копьем незадолго до того, как ты появился. Он ко мне часто заходил.

– Он не главный.

– Я знаю. Но, предупреждаю – если я увижу его вновь, я оторву ему ноги! И разрешения твоего дожидаться не буду.

– Ладно, пойдем…

Мы отправились прочь из мастерской, и на ходу я заглянул в интерфейс, проверяя, не вышел ли Молчун в онлайн. Есть! И сообщение мое получено. Сигнал вызова прозвучал, когда мы вышли за порог зала с мастерской.

– Да, шеф!

– Если бы ты только знал, как ты вовремя, Стас! Медлить нельзя ни минуты! Вызывай Терехова и остальных и раздавите это змеиное гнездо!

Голос Молчуна был непривычно нервным и возбужденным. Кажется, у него там какая-то заваруха.

– То есть можно уже особо не прятаться?

– К черту осторожность! На это сейчас нет времени! Наоборот, постарайтесь ударить побольнее, чтобы эта сволочь стянула на базу все свои силы. Нужно отвлечь его!

– Понял!

Я оглянулся на огра.

– С кем это ты болтаешь? – нахмурился Больт.

– Да так. Получил задание.

– Что за задание?

– О, все, как ты любишь! – усмехнулся я. – Ломать. Крушить. Убивать. Тебе ведь уже не терпится встретиться с теми, кто держал тебя в кандалах?

Ответа я дожидаться не стал – ускорил шаг, направляясь прямиком к своему менгиру. Позади же меня загремели тяжелые цепи и разнесся, повторяемый эхом, жуткий предвкушающий хохот.

Глава 21 Освобождение

Ката здорово изменилась, но по-прежнему была феерична. Я уже больше недели не пересекался с ней в Артаре, да и в реале, по понятным причинам, избегал встреч. У нее же за это время, похоже, успел случиться типичный женский бзик в духе «новая прическа – новая жизнь». Не знаю, как в реале, но игровой свой аватар она перекроила основательно. Прическа-то как раз не особо поменялась – все та же короткая ассиметричная стрижка с выбритым левым виском, только вот волосы стали молочно-белые, так что чуть ли не светились в темноте.

Доспехи – если это можно назвать доспехами – представляли собой вариацию типичного кожаного «бронелифчика». По сути, просто несколько широких портупей, оставляющих обнаженными живот, плечи, бедра и область декольте. Более-менее нормальную защиту давали только наручи и высокие, до колен, сапоги. Подтянутое, мускулистое женское тело в этом наряде выглядело эффектно и соблазнительно, вот только каково ей будет в бою?

– Ну, что глазеешь? – усмехнулась ведьмачка. – Меня предупредили, что здесь будет жарища.

Я лишь покачал головой.

Хотя, кто бы говорил. Сам-то уже вообще в одних портках бегаю. И, что странно, быстро перестал скучать по тому чувству защищенности, что давал доспех. Сейчас с Аурой Благословения стали и бонусами от зерен Нити пути у меня было шестьдесят единиц брони – по сути, как с хорошим кожаным нагрудником. Но при этом ничего не стесняло движений. Да и вообще, пораниться было сложнее, поскольку аура укрепляла все тело, до кончиков пальцев. Внешне это никак не отображалось, но путем нехитрых экспериментов я выяснил, что от мелких порезов и царапин Благословение стали защищает исправно. Я даже попробовал сам себя резануть чакрамом, и это оказалось не так просто сделать – кожа стала гораздо прочнее, и просто продавливалась под клинком. Хотя на ощупь оставалась обычной.

Ката отошла от менгира, освобождая место. Почти сразу же за ней следом из воздуха материализовался Терехов. Того жара, похоже, не пугала – он был в полном комплекте брони, только шлем пока деактивировал. Волосы его были взъерошены, нагрудник, обычно отполированный до блеска, сейчас был весь в пыли и каких-то темных пятнах.

Следующим появился Даня – тоже весь в железе с головы до пят. А вот Гюрза, как и Ката, предпочел мобильность защите. Круглый щит, короткое массивное копье, легкий нагрудник без рукавов и наплечников, кожаные наручи и поножи.

Док и Стинг со времен нашей последней встречи не изменились. Некромант, едва появившись, тут же отошел в сторонку и достал свою суму с костями – начал взывать к жизни Карачуна.

Берс явился последним, и был самым запыхавшимся – будто бежал к менгиру через весь город. Одет он был так же, как на арене Мясорубки – с почти голым торсом, но закованными в пластинчатую железную броню руками. На теле его алели свежие порезы, кровь еще дымилась. На остальных я тоже заметил следы недавней схватки.

– Вы что ко мне, прямо из боя? – опешил я. – Что у вас там творится?

– Да уже все закончилось, – отмахнулся Берс. – И облажались мы по полной.

– Да что стряслось-то?

– Ограбление, – коротко ответил Леонид, не сводя ошарашенного взгляда с Дракенбольта.

Огр, на удивление, вел себя тихо – стоял, прислонившись спиной к стене пещеры и скрестив лапищи на груди. Только головами синхронно водил туда-сюда, провожая взглядом очередного появившегося у менгира игрока.

– Напали на хранилище Молчуна в подвалах под Мясорубкой, – пояснил Стинг. Он, как всегда, был куда более словоохотлив, чем остальные. – Похоже, планировали давно. Сделали подкоп, разрушили стену какой-то странной магией. В общем, полный ахтунг!

Я присвистнул. Ограбить самого Молчуна? Вот это наглость! Это Полтергейст и его Красные капюшоны. Больше и некому, пожалуй.

Псы крутили головами, оглядываясь. Гюрза, увидев огра, аж присел, но потом постарался взять себя в руки.

– Это еще кто? – шепнул он мне.

– Да так, наш старый приятель, – вмешался Стинг. – Ты как здесь оказался, двухголовый?

– Уж точно не по своей воле, – огрызнулся Больт, угрюмо разглядывая прибывших. – А вы все, я смотрю, подросли. Уже не такие жалкие шмакодявки, какими я вас запомнил. Как вам только удается…

– Есть один секрет, – я похлопал его по плечу. Точнее, по руке, докуда смог дотянуться. – Но доступен он только таким, как мы.

– Ладно, все в сборе. Выдвигаемся! – заторопил остальных Терехов, дождавшись, пока Док поднимет Карачуна.

Появление лича совсем не обрадовало Дракенбольта – он отшатнулся и странно захрипел обеими головами.

– Магия! – с отвращением сплюнул Больт.

– Дракен не люби магия!

Стинг же, наоборот, подобрался к Карачуну поближе.

– Док, в кои-то веки я не против твоего страшилища. Возле него так прохладненько. Прямо кондиционер ходячий.

– Идемте за мной, – угрюмо буркнул Больт.

Двигались мы быстро, чуть ли не трусцой, Псы только знай поскрипывали сочленениями доспехов. Миновали камеру Дракенбольта, снова добрались до пещеры с лестницей. Но в этот раз повернули не наверх, к мастерской Джанджи Хэ, а в туннель в дальнем конце пещеры. Впрочем, оказался он весьма коротким и заканчивался тупиком.

– Здесь точно был проход! – взревел Больт. – Я же помню!

– Да верим, верим! – успокоил его я. – Надо его только как-то открыть. Док, дай больше света!

На поиски потайных кнопок и рычагов ушло минут десять, но все, что нам удалось обнаружить – это место соединения самих каменных створок, перегораживающих проход. Издалека оно смотрелось просто как глубокая трещина в стене, но это только на первый взгляд.

– Будет хреново, если механизм активируется не рычагом, а каким-то особым предметом или заклинанием, – ворчал Док, продолжая внимательно изучать стену, сантиметр за сантиметром, чуть ли не обнюхивая.

Дракенбольт, понаблюдав за нашими потугами, растолкал нас и прошел к стене. Кое-как просунул пальцы своих лапищ в щель между створками и принялся тянуть.

– Да бесполезно! – пытался отговорить его некромант. – Эти ворота, наверное, несколько тонн весят, их просто так не сдвинешь…

Ответом было лишь натужное рычание обеих голов и… протяжный металлический скрежет откуда-то из глубины стены. Трещина же на глазах расширялась – каменные створки разошлись уже сантиметров на тридцать, хотя и дрожали, будто пытаясь схлопнуться обратно.

– Поднажмем! – быстро сориентировался Берс.

Сам рыжий, Данила, Терехов и Гюрза бросились к трещине и начали растягивать створки потайных врат в стороны. Я присоединился к ним – Силы у меня, может, и не как у Данилы, который уже, похоже, к тысяче подбирается. Но тоже порядочно.

Ворота медленно, но поддавались. Перелом наступил, когда проем достиг в ширину около метра. Металлический скрежет сменился оглушающим грохотом, с потолка посыпался песок и мелкие камешки. Зато сами створки пошли гораздо легче.

– Сломали, – вздохнув, констатировал Док. – А там, похоже, червоточина. Мы сломали собственность админов.

– Ибо нефиг! – огрызнулся Берс, стряхивая пыль с волос. – И что, куда дальше?

– Тут одна дорога, не видишь, что ли? – не менее сварливо отозвался огр.

Мы поспешили вперед по длиннющему прямому коридору, вдоль поблескивающих металлом рельсов. Алантскую вагонетку, в которой везли огра, обнаружили недалеко от входа. Рельсы же были явно не алантскими – свеженькие, блестящие, однако расстояние между ними было подогнано так, чтобы можно было толкать вагонетку. Судя по воспоминаниям огра, пробежка нам предстояла довольно долгая. И Эдж говорила о том же. Пока что вообще все, о чем мне говорила ассасинка, подтверждалось. Она действительно откровенна со мной? Или пытается убедить меня в этом, чтобы потом… Ох уж эта паранойя…

Туннель вел строго на восток, и бежали мы по нему не меньше четверти часа. Так что километра два-три преодолели одним махом. И то, что мы с каждым шагом удалялись от окрестностей Огненного жерла и двигались в сторону Ледяного, ощущалось очень явно. Сначала просто стало прохладнее. А к концу пути у всех изо рта уже пар вырывался. Ката сменила свой облегченный наряд – на ней появился плотный кожаный нагрудник с юбкой до колен. Но от холода он не особо спасал.

– Ч-черт, да мы околеем тут! – выругался Берс, у которого, похоже, и надеть-то больше нечего было. А голый торс и железо поверх него, пусть и с кожаной подкладкой – так себе снаряжение на морозе.

– Что такое, рыжий? – хихикнул Стинг. – Я смотрю, сосочки-то у тебя затвердели. Тебе прохладно, или ты о чем-то приятном вспоминаешь?

– Не зли меня! Лучше дайте выпить. Я, как назло, фляжку свою опустошил недавно.

Свой «Аленький цветочек» я уже споил огру, зато у меня в инвентаре завалялись зелья защиты от холода, припасенные еще с самого начала моего похода. В окрестностях Огненного жерла они мне были ни к чему, а вот тут снова пригодятся. Я выхлебал одно сам, остальное раздал ребятам.

Мы, наконец, выбрались из туннеля. Чтобы выйти из него, не пришлось ничего ломать – рычаги для открывания потайных дверей изнутри не были замаскированы.

– Здесь? – спросил я у огра.

Мы оказались в длиннющей полутемной пещере, стены в которой поблескивали от инея.

– Не совсем, – отозвался он, принюхиваясь к чему-то. – Но уже близко.

– Уверен?

Он обернулся и поглядел на меня правой головой.

– Я навсегда запомню это гиблое место, – процедил Больт. – И я уже чую его, даже отсюда. Там все провоняло болью и страхом.

Огр оказался прав – совсем скоро мы добрались до анфилады пещер, превращенных Капюшонами во что-то вроде зверинца, совмещенного с камерами пыток. Надо сказать, жутковатый аттракцион, и я был даже рад, что нам не пришлось его особо разглядывать.

Мы ворвались в это подземелье, круша все на своем пути. Отворяли тесные клетки, опрокидывали дыбы, кресты и массивные деревянные столы, к которым были привязаны многочисленные подопытные. Здесь было много всякой живности – медведи, волки, ледяные и огненные йотуны, трогглы, фростлинги, какое-то мохнатое чудовище размером с небольшого мамонта, бесчисленное количество мелких тварей. Вперемешку с мобами частенько попадались и люди. Неписи, конечно – игрока в клетке не удержишь дольше, чем позволят ограничения игровой системы.

Освобождаемые нами вели себя по-разному. Кто-то просто валился на пол без сил, кто-то убегал, кто-то бросался на нас. У нас не было времени разбираться, осторожничать тоже, поэтому особо агрессивных убивали на месте. Гулкое пространство пещеры раскалывалось от перекрывающих друг друга воплей ужаса, боли, ярости, от звона цепей и лязга железных решеток.

По рассказам Эдж я уже знал, что мы увидим нечто подобное. Но я здорово недооценил масштабы этого лагеря. Наверное, меня сбивала с толку небольшая численность Красных капюшонов – их ведь всего человек двадцать, а в онлайне и вовсе одновременно находится человек по пять. Но надежная тюрьма может обходиться минимальным количеством надзирателей. К тому же, у Капюшонов были надежные помощники среди неписей – Зверобои.

С ними-то нам и пришлось схлестнуться, не успели мы преодолеть и четверти пути до дальнего края пещеры.

Трое громил в увешанной трофейными черепами меховой броне выскочили на нас, преграждая путь, когда мы вступили на бревенчатый помост, идущий поверх загонов с какими-то мохнатыми животными. А, судя по боевым кличам, доносящимся из-за их спин, к ним спешило подкрепление.

Я невольно отступил, давая возможность Терехову, Даниле и Дракенбольту выдвинуться вперед и потанковать. Не то чтобы я испугался. Я уже давно не теряюсь в бою, а эмоции стараюсь гасить в зародыше. Но именно трезвый расчет подсказывал, что сейчас не время геройствовать. Я вполне мог даже один расправиться с двумя-тремя йотунами, которые по размерам как раз сравнимы со зверобоями. Однако одно дело – пусть и могучие, но туповатые полуголые дикари с каменными колотушками. И совсем другое – вооруженные страшными секирами и защищенные крепкой броней воины, для которых охота на чудовищ и добыча трофеев – смысл всего существования. Они, пожалуй, самые опасные противники во всем Фроствальде, даже куда опаснее оборотней, раз уж сумели поработить и их.

Дракенбольт крутанул цепь с увесистым обломком камня на конце, будто огромный кистень. Ближайший к нему зверобой едва не попал под раздачу, но успел отшатнуться и тут же рубанул в ответ. Удар пришелся вскользь, и лезвие секиры противно скрежетнуло по каменной чешуе, покрывающей лапы огра с внешней стороны. Двуголовый попер вперед, орудуя обрывками цепей на ручных кандалах, как плетьми, но зверобои уворачивались от его ударов. Все-таки, несмотря на размеры, эти ребята весьма шустрые. Точно гораздо шустрее йотунов. А уж реакция и вовсе, как у кошки.

Вот кому досталось от огра – так это Даниле с Тереховым. Драться в команде здоровяк был не приучен, и цепями своими хлестал, куда ни попадя, не обращая внимания на то, что может зацепить и союзников. И он цеплял. Хорошо хоть броня у обоих толстая.

Получив свою порцию «дружеского огня», Псы отступили, решив не путаться у великана под ногами. И очень вовремя – Дракенбольт вошел в раж и, кажется, уже вообще не соображал, где свои, а где чужие. Но и совсем устраняться от драки нам было нельзя. Хоть противники огра едва доставали ему до плеча, втроем они представляли для него вполне серьезную опасность.

Не успел я об этом подумать, как двухголовый умудрился набросить цепь со своей левой руки петлей на одного из зверобоев и подтянуть его к себе. Тот попытался вывернуться, но Дракенбольт уже успел ухватиться за него обеими лапищами, и из этой хватки деваться было некуда. Огр и его жертва взревели одновременно, будто соперничая друг с другом в громкости. Вот только двухголовый-то вопил злорадно, а бедняга зверобой – от боли. И на помощь товарищей рассчитывать уже не мог – Терехов и Данила рванули вперед, оттесняя их. Терехов вообще метнулся так быстро, что аж размазался в движении. Преодолел несколько метров одним махом, в конце траектории оглушив зверобоя ударом щита. Явно какое-то новое умение, раньше он в основном только боевыми кличами пользовался для буста группы.

Данила тоже выбросил свой козырь. Его мне уже видеть доводилось. После короткого заклинания его булава засветилась, быстро раскаляясь докрасна, а размашистый удар ею оказался так силен, что хрустнули бревна помоста, а второй зверобой, хоть и успел отпрыгнуть от прямого попадания, не удержался на ногах и завалился на спину. Даня поспешил вперед и припечатал его сверху. Булава зазвенела, ударившись об подставленный топор, но полностью блокировать удар у зверобоя не вышло. А дальше он и вовсе был обречен – Даня молотил его с методичностью дровосека, широко размахиваясь и с каждым разом пробивая все сильнее, буквально впечатывая бедолагу в помост.

Дракенбольт тем временем окончательно придушил своего противника цепями и, когда тот обмяк, ухватил его за голову и раздавил ее ладонями, как перезрелую дыню. Зрелище было не для слабонервных, Ката так и вовсе не удержалась от возгласа отвращения.

Справа от меня щелкала тетива блочного лука – Стинг неторопливо расстреливал бегущих на нас зверобоев на дальних подступах. В подкреплении их было человек пять, но двое изрядно отстали, ковыляя со стрелами в коленях и лодыжках. Коротышка, сколько я его помнил, любил бить в неожиданные места. И от своего пристрастия к цветному оперению стрел тоже не избавился.

Помост был слишком узкий, чтобы мы могли вступить в бой все сразу, поэтому Гюрзе и Берсу оставалось лишь нетерпеливо маячить за спинами танков, подстраховывая их. Док и Ката помогали Стингу – некромант набрасывал проклятья и рулил Карачуном, ведьмачка тоже использовала свой магический арсенал. Она вообще в последнее время стала предпочитать магию, а в ближний бой вступала только в крайнем случае. Кистень своей она заменила на какую-то экзотичную вариацию, больше напоминающую хлыст, состоящий из скованных короткими цепочками клинков. Помню, впервые увидев это оружие, я отнесся к нему весьма скептически. Для фехтования оно точно не годилось, да и против тяжелой брони было бессильно. Однако Ката меня в этом быстро разубедила, и сделала это весьма зрелищно.

В общем, тяжи вовсю рубились со зверобоями, маги и Стинг помогали им, а я пока остался вообще не при делах. Поэтому я завертел головой, проверяя, не обходят ли нас с флангов или сзади. И…

Капюшон!

Ассасин на несколько секунд выпал из инвиза – похоже, от слишком резкого движения, и какая-то длиннолапая лохматая тварь тут же схватила его за лодыжку, рванувшись между прутьями клетки. Тот ударил её длинным кинжалом, но хватка была крепкая. Из инвиза рядом с ним вынырнул второй Капюшон и поспешил на подмогу.

Нас разделяло метров десять и, увы не ровной дороги. Помост, на котором я находился, шел метрах в трех над полом пещеры, внизу под нами были загоны и клетки с животными. Я выстрелил в потолок Серебряным Жалом и прыгнул вперед, перелетая в сторону ассасинов в стиле Человека-паука. В конце траектории высвободил Жало и, не успела его веревка съежиться до минимальной длины, хлестнул ею Капюшонов, как бичом, метясь острым наконечником по тому из них, кого не удерживал зверь из клетки.

Жало чиркнуло его по голове, прикрытой только матерчатым капюшоном. Убийца вскрикнул от боли и кувыркнулся назад, тут же с протяжным шипением растворяясь в воздухе. Второй тем временем успел еще раз пронзить кинжалом держащую его лапу и высвободиться. Жало уже заняло свое место на запястье, и я выбросил вперед руку, снова выстреливая серебряный наконечник. Но он лишь звякнул о железные прутья решетки – второй противник тоже отскочил и растворился в воздухе.

Бомбочка со светящейся пылью для обнаружения невидимых противников у меня была в слоте быстрого доступа, там, где обычно стояли жемчужины чистой Ци. Знал ведь, куда иду и кого здесь могу встретить.

Я швырнул её об пол и почти сразу же скастовал на себя Сердце дуба и Зеркальный щит. Варианта было два – после ухода в инвиз ассасины могли либо отступать, либо попытаться меня убить. Отступать им пришлось бы медленно, чтобы не сбить невидимость. Так что я делал ставку на второй вариант.

И не прогадал.

Они атаковали почти одновременно – я едва успел разглядеть их обсыпанные светящейся пылью силуэты, когда они уже были у меня под боком. Один ударил слева, заходя за спину, второй – в грудь. Вспышки боли получились тоже синхронными, и ощущение было, будто меня пронзили насквозь. Удары, похоже, были с дикими бонусами к урону, что неудивительно для ассасинов. Хотя вонзились кинжалы не глубоко – едва ли наполовину. Все-таки брони на мне было – с трех умений, и суммарно это уже сравнимо со стальным доспехом.

Зеркальный щит лопнул, разлетаясь на блестящие осколки, и оба убийцы дружно завопили. Тот, что стоял передо мной, оказался истыкан этими осколками, будто дикобраз.

Хвост дракона!

Отшвырнул от себя нападавших, оглушая их. Один из них пришел в себя неожиданно быстро и отпрыгнул в сторону. Но тут же получил стрелу в бедро. Заорал, покатился по земле, хватаясь за раненую ногу.

Еще одна стрела в живот.

На второго я прыгнул сверху, придавил его к земле. Вытянул веревку от Жала и набросил ему на шею петлю. Когда тот попытался вырваться – чуток придушил.

– Не дергайся, гаденыш!

Тот затих, и я перевернул его на живот. Сам уселся сверху. Оглянулся на Псов. Те уже разобрались с остальными надсмотрщиками из числа Зверобоев и спешили ко мне. Второй ассасин лежал неподалеку, больше похожий на подушечку для булавок – Стинг не дал ему уйти.

Кровь оглушительно стучала в висках, а руки заметно дрожали. Я чувствовал, что слабею с каждой секундой. Яд! Ну, конечно, чего еще ожидать от ассасинов.

Потратил еще один заряд Ци на Очищение. Стало заметно полегче.

– Это он! – взревел Дракенбольт, едва завидев, кого я удерживаю. – А ну-ка, брысь, мелюзга! Дайте мне его!

Мой пленник встрепенулся и испуганно вскрикнул. Снова дернулся изо всех сил, и я едва удержал его на месте.

– Ну, что? Будешь говорить, или пусть с тобой побеседует мой двухголовый друг? – процедил я, склоняясь к самому его уху.

– Не надо! – взвизгнул ассасин, и я даже сквозь его доспехи почувствовал, как он задрожал всем телом. – Пожалуйста, не надо! Я все расскажу! Вы кто такие-то?!

– Мы Стальные псы, – мрачно отозвался Берс, подходя ближе. – Слыхал о таких? О, по глазам вижу, что слыхал.

Псы сгрудились вокруг нас. Огр порывался отобрать у меня добычу, но всей толпой удалось его оттеснить немного и уговорить подождать.

Терехов подошел ближе и опустился на одно колено, чтобы получше слышать пленника. Гвалт вокруг немного поутих, но в клетках оставалось еще немало мобов и неписей, и они продолжали голосить.

– Расскажи об этой базе, – потребовал он. – Что тут еще есть?

– Это главный загон. Тут в основном всех пленных держат. Чуть дальше – алтарь Саавара и отдельная темница для особо важных.

– Там ликаны? – уточнил я.

– Да. Пеплогрив и дочка его. Больше там сейчас никого.

– Что еще тут есть?

– Ярусом выше – склады под ресурсы. Туда Зверобои привозят часть своей добычи и дань от ликанов. Дальше перераспределяем.

– Ещё!

– Да всё! Еще есть мастерская, там ксилай какой-то чудаковатый торчит. Неподалеку от него – камера, где мы двухголового держали. Но это далеко, ближе к Огненному жерлу. А тут больше ничего.

– Кто у вас главный? – спросил Терехов.

– Не знаю.

– Ты думаешь, я тебе поверю? – презрительно фыркнул он. – Дракенбольт!

– Не надо!! – заорал Капюшон. – Пожалуйста, не надо! Я правду говорю! Не знаю я, кто здесь главный! Основное время мы сами по себе. Просто задания иногда выполняем для гильдии.

– Вот именно. Но задания-то кто дает?

– Да не знаю я! Они либо письменно приходят, на пергаменте. Либо кто-то из других Капюшонов передает остальным. Или, бывает, кто-то из Зверобоев передает. Чаще всего Сколдер. Вообще, Зверобоями рулят через него. Он младший из главарей, но он шаман.

– Как вам вообще удалось их своими слугами сделать? – вмешался Док.

– Саавар, – коротко ответил тот. – Они считают его своим богом.

Мне вспомнились слова Джанджи Хэ. Высок ростом, сильный маг… Саавар под это определение вполне подходит. Вот только если бы под этой личиной скрывался игрок, я бы это заметил. Но в тот раз, когда я видел это страшилище в темнице, я вообще не увидел у него диаграммы Ци. Я не раз уже возвращался к тому эпизоду в мыслях, пытаясь вспомнить, что же там было не так. Но догадка вспыхнула у меня только сейчас, да и то благодаря Доку. Точнее, его фамильяру, маячащему рядом с ним.

Над Карачуном тоже не высвечивалась диаграмма Ци. И, насколько я помню, над временными подопечными некроманта – тоже. Призываемые существа не имеют собственной Ци, и опыта за их убийство тоже не дают.

– А кто рулит Сааваром? – спросил я. – Это ведь какой-то ваш трюк, верно?

– Наверное. Но я не знаю. Я правда не знаю! – взвыл от досады Капюшон. – Отпустите меня! Я вам даже помогу, покажу, где тут все. Только дайте мне уйти.

– Мы и без тебя найдем, где тут у вас всё, – хмыкнул Берс. – Тем более, ты уже все рассказал.

– Ну, хорошо, положим, у вас такая конспирация, что вы не знаете, кто главный, – подытожил Терехов. – Но догадки-то у тебя наверняка есть? Вряд ли вы, как стадо баранов, просто следуете приказам, приходящим неизвестно откуда.

– Догадки… Да, пожалуй. Я думаю, рулит одна девчонка. По крайней мере, мне приказы приходили чаще всего через неё. И вообще, ведет она себя слишком независимо.

– Что за девчонка?

– Её зовут Эдж.

Псы нестройно выругались, я лишь скрипнул зубами.

– Ладно, хватит уже болтать! – поморщился Берс. – Ничего мы из него не выведаем больше.

– И то верно! – прорычал Дракенбольт и, оттолкнув рыжего и Стинга, шагнул вперед.

Меня он сбросил с пленника небрежным взмахом лапищи. Не успели мы и опомниться, как он схватил пленника. Тот заверещал от ужаса, но крик этот продлился недолго, сменившись воплями боли и жуткими звуками ломающихся костей и рвущейся плоти. Огр, утробно рыча, буквально разодрал беднягу пополам.

– Я предупреждал, – прорычал Больт, обернувшись ко мне.

Мне нечего было ему возразить.

Темницу, в которой держали Ильву и Пеплогрива, удалось отыскать довольно быстро. Её охраняли еще двое Зверобоев, но против отряда Псов с подкреплением в виде двухголового огра это было просто смешно.

Пеплогрив, когда его высвободили из кандалов и выдернули из его тела все трубки, откачивающие кровь, бессильно повалился на пол, будто груда старого тряпья. Ликан когда-то был могуч – это было видно по его широченным плечам и жилистым ручищам. Но недели, проведенные в заточении, высушили его, будто мумию.

Ильва находилась в соседней камере. Увидев её, я едва смог взять себя в руки. В горле встал колючий горький ком, а кулаки сами собой сжались так, что ногти глубоко впились в ладони. Я сам открыл решетку и первый вошел в ее камеру.

Косы ее давно распутались, грязные волосы висели бесформенными прядями. Из одежды на ней было только что-то вроде длинной блузы из грубой, похожей на мешковину, ткани, да и та была изодрана так, что висела на плечах лохмотьями. Тело было сплошь в синяках и ссадинах, а в венах на обеих руках торчали толстенные иглы с трубками. Но зеленые глаза горели, будто язычки свечей, и в них по-прежнему теплилась жизнь.

Ликанка, кажется, не сразу узнала меня. Но, когда узнала, глаза ее вспыхнули еще сильнее.

Она тоже здорово ослабела – когда я освободил ее от пут, она не устояла на ногах и рухнула на меня. Я удержал ее и молча погладил по волосам, все еще не в силах совладать с комом в горле.

– Ты пришел… – хрипло прошептала она. – Ты все-таки вернулся…

– Я же обещал, – выдавил я, наконец. – Прости, что так долго.

С точки зрения игрока – не так уж и долго, мы ведь расстались три игровых сессии назад. Но для нее прошли недели. Несколько недель в аду…

Док вызвался мне помочь с ликанами. Мы вывели Ильву и Пеплогрива из камер, и он занялся их ранами. К счастью, его лечебные зелья и примочки действуют и на неписей, пусть и не так эффективно, как на игроков.

Терехов, отойдя чуть в сторону от остальной группы, с кем-то разговаривал по чат-медальону. Судя по деловитому тону – с Молчуном.

– Куда дальше, Лео? – спросил его Берс. – Может, сваливаем уже отсюда?

– Пока остаемся. Шеф сказал, что прислал к нам какое-то подкрепление, будет в течение получаса.

– Как это он его пришлет? Мангуст же должен менгир настроить для этого. А если нет – то как это подкрепление нас найдет вообще?

– Не знаю. Сдается мне, это кто-то из Призраков. Так что найдет, не переживай. Из-под земли достанет.

– Нам надо вернуться, – предложил я. – Помните, тот Капюшон говорил про мастерскую и ксилая? Стоит забрать его с собой. Он для Капюшонов тоже был очень ценен. Возможно, даже более ценен, чем все остальные пленники, вместе взятые.

Терехов, немного поразмыслил, согласился со мной. Но в темнице мы еще немного задержались. Подождали, пока Док подлечит ликанов. Я же тем временем прошел в дальнюю часть пещеры, к алтарю.

Темный мрачный проход позади алтаря Саавара пугал своей непроглядной тьмой. Но, пройдя в него с факелом, я оказался разочарован. Он вел в небольшую пустую пещерку, заканчивающуюся тупиком. Что ж, как я и подозревал. Этакие кулисы маленького театра.

Но кто, черт возьми, устраивает сами представления?

Когда я вышел обратно, застал Берса и Стинга обыскивающими тела убитых нами надсмотрщиков-зверобоев. Одного они раздели уже чуть ли не догола, придирчиво осматривая элементы его экипировки и рассовывая их по инвентарям.

Без одежды и при ближайшем рассмотрении еще больше бросалось в глаза, что зверобои – не совсем люди, и прабабушки их явно грешили с йотунами. И дело не только в размерах, силе и излишней волосатости. Взгляд мой упал на раскрытую ладонь обыскиваемого, и я замер, разглядывая его мощные толстые пальцы.

– Ты чего, Стас? – хмыкнул Стинг. – Завис?

– Да так… Вспомнилось кое-что. Ильва рассказывала мне про главарей Зверобоев. Да я их и сам видел. Они братья, и всех вместе их называют Кулаком. У них еще прозвища соответствующие…

– Их пятеро. Старший брат – Ньеки Большой, – подсказала Ильва. Она уже более-менее пришла в себя и сидела на камне, кутаясь в меховую накидку, снятую с одного из зверобоев. – Зигерд Указующий. Бренн Средний. Фрорк Безымянный. Сколдер Мизинец.

– Они не братья, – вдруг прохрипел Пеплогрив, поправляя дочь. – Вожди-побратимы. Древняя традиция.

– Расскажи чуть подробнее, – попросил я.

– Зверобои слишком горделивы и сильны. Им сложно выбрать одного, кто вел бы их. Поэтому они разделены на отряды, у каждого из которых – свой вождь. Отряды эти – как пальцы одной руки. Вместе они собираются, когда нужно ударить по сильному противнику. Потому и совет их вождей называется Кулаком.

– Логично, – пожал плечами Берс.

– Угу, – поддакнул я, не сводя взгляда с поверженного зверобоя. – Вот только кое-что немного не сходится. Может, это и мелочи, конечно, но…

Берс и Стинг переглянулись, остальные, заинтересовавшись, тоже подтянулись поближе, разглядывая тело.

Первым догадался Стинг. Хлопнул себя по лбу и довольно расхохотался.

– А ведь и правда! Не сходится.

– Да вы о чем вообще? – насупился рыжий. – Издеваетесь, что ли?

– А ты приглядись к этим ребятам внимательнее. Да не заглядывай ты им между ног, рыжий ты извращенец! На руки им погляди. Они же четырехпалые. Почему вождей-то тогда в Кулаке пятеро?

Глава 22 Призраки Двуглавой горы

– Да Эдж это, говорю я вам! – не унимался Берс. – Тот доходяга в красном капюшоне напрямую же сказал!

Этот вялотекущий спор начался еще в туннеле, на обратном пути в берлогу Джанджи Хэ. Мы уже успели вернуться в базальтовые пещеры и начали подъем по лестнице, ведущей в мастерскую. Терехов дал знак всем сгруппироваться и действовать потише. Но спорщики все никак не могли угомониться.

– Да не знает он ни хрена, – громким шепотом парировал Док. – Это лишь его подозрения. И, сдается мне, что в этой их компании каждый друг на друга думает всякую фигню.

– Как и в нашей, – хохотнул Стинг.

– Что я конкретно про тебя думаю, я не скрываю, – фыркнула Ката, уже снова облачившаяся в облегченный вариант доспеха.

– Конечно, скрываешь, – пожал плечами лучник. – Ты ж, на самом деле, меня хочешь. Но стесняешься в этом признаться.

Ката замахнулась на него своим кнутом, но Терехов перехватил ее за запястье и погрозил пальцем. Обернувшись в сторону Стинга, чиркнул большим пальцем по горлу. Коротышка с невинным видом помахал перед собой ладонями – дескать, я вообще весь белый и пушистый, какие ко мне могут быть претензии?

– Не верю я, что это Эдж, – решил-таки ввернуть свое веское слово Терехов – видимо, чтобы положить конец спорам. – Девчонка, конечно, шустрая, но я сомневаюсь, что у нее хватило бы мозгов и времени, чтобы выстроить целую подпольную организацию. К тому же, мне все покоя не дает этот туннель.

– Это червоточина, – поддакнул Док. – Сто процентов. И Мангуст ведь рассказывал, что это не единственный такой ход, которым пользовались местные.

– Да, – кивнул я. – Сколдер в первый раз притащил меня в темницу под этой горой тоже через червоточину. Это еще один довод в пользу того, что с этим шаманом что-то нечисто.

– Ты серьезно? – поморщился Берс. – И с чего такие выводы? Только из-за того, что у этих верзил по четыре пальца, а не по пять?

– Логично же все. Четыре пальца в кулаке. Четыре отряда. Четыре вождя-побратима в совете. Сколдер в эту их схему вообще не вписывается. У него и отряда своего нет.

– Потому что он колдун, а не воин, – возразил Док. – Но самое главное – как он вообще может быть во главе Красных капюшонов? Он же непись!

– Дракенбольт вон тоже, – буркнул я. – Нам уже немало неписей попадалось, которые ведут себя совсем не так, как от них ожидаешь. Вспомни Ханумана. Или Нгалу. Или Рашшасса.

Док покачал головой.

– Тут другое. Непись, который создал целую организацию и ставит палки в колеса игрокам – это уже… Слишком неправдоподобно. К тому же, мы все видели эти их темницы. Эти ребята – настоящие живодеры.

– И что? Неписи не могу быть живодерами?

– Думаю, нет, – серьезно ответил Док. – Мне кажется, на такой холодный изощренный садизм способен только человек. Да и вообще… Зачем Капюшонам нужен был этот подпольный зверинец? Ради фарма редких ингредиентов. А ингредиенты им нужны были для заработка денег. Игровых и, я подозреваю, реальных. А зачем неписям деньги?

– Ладно, хватит разглагольствовать, – прервал нас Терехов. – Стас, там, в мастерской, точно нет охраны?

– Я видел только алатского голема. Но будем осторожны. Давайте я пойду первым, чтобы не пугать мастера. Меня он уже знает.

Паладин одобрительно кивнул и пропустил меня вперед. Сами Псы следовали за мной на небольшом отдалении, стараясь не шуметь. Это было несложно, поскольку осталось нас всего восемь человек, включая меня. Ликаны и Дракенбольт наотрез отказались идти с нами в глубины горы. Огр утверждал, что сможет найти выход на поверхность. Пеплогрив и Ильва последовали за ним. Было немного жаль расставаться, но двухголового не удержишь, если он сам этого не захочет. А от ликанов пользы пока никакой – слишком истощены. Да и ко всем игрокам настроены враждебно. Думаю, с ними еще не скоро удастся наладить контакт.

В огромном зале с колоннадой, в котором расположилась мастерская Джанджи Хэ, по-прежнему царили тишина и полумрак. Но тень самого мастера, маячащую у верстака в свете алантских светильников, было видно издалека. Я облегченно вздохнул. Ну, по крайней мере, ксилай на месте и невредим. Если получится забрать его с собой и спрятать на нашей тайной базе под Серым пиком – то будет шикарно. Конечно, возникает закономерный вопрос, а чем мы, в таком случае, будем отличаться от Красных капюшонов. Но преимущества, которые Псы могли бы получить, имея в распоряжении такого артефактора, перекрывали все моральные терзания.

– О, снова ты! – поднял голову слепец, едва я приблизился к его верстаку. – А я как раз делаю наброски по твоему заказу.

Он указал на свой потрепанный гримуар с записями. Тот был раскрыт на развороте со свежими рисунками, нанесенными вязкими, похожими на сургуч, чернилами, которые ксилай мог читать. Я, признаться, ни черта не понял в этом сложном переплетении иероглифов, окружностей, треугольников. Но на странице был и набросок сферы, покрытой простым, но изящным узором. Похоже, это рисунок одного из зерен для Нити пути.

Будто почуяв мое любопытство, ксилай с улыбкой полистал гримуар. Несколько предыдущих разворотов тоже были отведены под заметки и чертежи зерен. Похоже, он и правда уже вовсю работает над моим заказом.

– Благодарю, почтенный! – поклонился я.

– Благодарить пока не за что. Прежде, чем я возьму в руки резец, еще многое нужно будет продумать. Но, как видишь, основная идея уже есть. Ты был прав – это очень интересный заказ. Объединить силу четырех Великих древ Уобо на одной Нити Пути, так, чтобы они находились в гармонии и дополняли друг друга… Ммм, это непростая задача! Но я предвкушаю, что может получиться настоящий шедевр. Достойный того, кто шагнул на Хрустальный Путь.

– Хрустальный путь?

– Разве нет? – удивленно откликнулся Джанджи Хэ и подался вперед, будто обнюхивая меня. – Я вижу, что в тебе сильна стихия Воды. Ты – Черная черепаха. И в то же время ты – воин Лазурного дракона. А теперь еще и осваиваешь стихию Металла. Это не может быть совпадением.

– Да, я собираюсь освоить все пять стихий и стать мастером в каждой из них. Но наставник, кажется, ничего не говорил мне о Хрустальном пути.

– Оу… – сконфуженно отпрянул мастер. – Значит, еще не пришло время. Узы наставника и ученика священны. И если наставник считает, что ученик не готов к каким-то знаниям – посторонним негоже влезать между ними.

– Пожалуйста, расскажи, почтенный! – едва не взмолился я, хотя и понимал, что сейчас совсем не время для таких разговоров. Псы потихоньку подбирались к мастерской, окружая нас. Нужно было уходить.

– Я не могу, – покачал головой Джанджи Хэ. – Спроси обо всем своего наставника.

– Он лишь пытается отговорить меня. Говорит, что опасен не тот, кто знает тысячу ударов, а тот, кто знает один, но повторяет его тысячи раз. Я хочу овладеть всеми пятью стихиями, но он утверждает, что это невозможно.

Поразмыслив, ксилай пожал плечами.

– Как и любой наставник, он просто пытается защитить тебя от неудач и разочарований. Хрустальный путь слишком сложен, мало кто пытается идти по нему. И не счесть тех, кто сошел с него, так и не достигнув цели. Однако нельзя говорить, что преуспеть на этом пути невозможно. Ведь был же тот, у кого получилось.

– Кто?

– Суань Ю, разумеется. Именно так он и достиг просветления.

Ксилай вдруг вздрогнул и повернулся, чутко ловя ушами какие-то пока неслышные мне звуки. Я постарался его успокоить.

– Все в порядке, почтенный. Это мои друзья. Они держатся немного в стороне, чтобы не побеспокоить тебя. Однако мы…

– Тебе лучше уйти! – перебил он меня. – Тебе и твоим друзьям, прячущимся за теми полками. Иначе…

До меня донесся странный звук – что-то вроде громкого протяжного шороха. Почти одновременно с ним накатила волна необъяснимого ужаса, даже коленки затряслись. Но удалось довольно быстро взять себя в руки – достаточно было понять, что это влияние извне. Мельком заглянув в интерфейс, я обнаружил в списке активных эффектов иконку какого-то незнакомого дебаффа. Читать описание не было времени.

– Поздно, – своим сиплым сдавленным голосом, больше похожим на шепот, произнес Джанджи. – Он уже здесь!

Я даже не успел переспросить, кто это – Он. Да в этом и не было нужды. Я уже разглядел за полками знакомый силуэт.

Саавар был похож на летящее сквозь полумрак темное облако. Края его широкого оборванного балахона парили метрах в полутора над полом, сам он росту тоже был огромного, так что смотреть на него приходилось, задирая голову. Причем отвести взгляд от этого страшилища было сложно – будто что-то заставляло заглядывать в эту тьму, клубящуюся у него под капюшоном и прорывающуюся дымными щупальцами сквозь прорехи в балахоне. Не иначе, как тоже какая-то аура, действующая на игроков.

– Прячьтесь, почтенный! – бросил я ксилаю и метнулся к проходу между полками с рудой и обломками алантских механизмов.

Псы уже окружили монстра – вспыхнули светящиеся шары, зажженные Доком. Карачун, которого некромант успел апгрейдить с помощью добытого нами недавно черепа Анахара, выдвинулся чуть вперед, разинул пасть и распушил гриву костяных игл, визуально становясь раза в полтора больше. Струя его морозного дыхания ударила в Саавара, но, кажется, не причинила особого вреда.

Сам же кровавый бог взмахнул кинжалом, и во все стороны от него метнулись густые темные тени, похожие на летучих мышей. Мне обдало лицо колючим горьким ветром, и я невольно отвернулся, протирая глаза. А когда развернулся снова, увидел, что Саавар исчез, а вместо него рядом со мной возвышается громила в жуткой изъеденной ржавчиной броне, сквозь дыры в которой прорываются мерзкие шевелящиеся щупальца. Вместо головы у чудовища была сплошная безгубая пасть, полная кривых, похожих на обломки желтого камня, зубищ. В лапах его – массивный двуручный молот, бесформенное навершие которого будто окунули в черную слизь, которая теперь обильно капала с него на пол.

От неожиданности я замер, но быстро опомнился. В руках моих сам собой появился посох, и тяжелое окованное металлом древко загудело в воздухе, выписывая сложную траекторию.

Громила бросился на меня, и я встретил его быстрой Хлещущей ветвью. Пока он, отшатнувшись от тяжелого удара, приходил в себя, я зарядил следующую, уже обычную. Сила быстро наполняла меня изнутри, будто огромная пружина сжималась. И, едва противник снова двинулся в мою сторону, я ударил снова. Посох гулко ударился в нагрудник, и тот зазвенел, как колокол. Вот проклятье! Это он только с виду проржавел насквозь, а на деле еще крепок.

Тьма в зале еще больше сгустилась, после заклинания Саавара погасли все источники света метрах в пятнадцати вокруг нас. Однако продлилось это недолго – в воздух вдруг один за другим всплыли несколько светящихся шаров, выхватывая из темноты новые жуткие силуэты. Вокруг меня оказалось с полдюжины чудовищ. Человекообразные, но с мерзкими искаженными чертами. Щупальца, слизь, выпученные, налитые кровью глазищи, клыкастые пасти. К счастью, они не бросились на меня все вместе. Часть из них сцепилась друг с другом, некоторые и вовсе топтались на месте.

Здоровяк с молотом снова пошел в атаку. Я, увернувшись от его размашистых ударов, хлестнул его посохом по лодыжке, пытаясь опрокинуть. Это оказалось не так-то просто – весу в нем было, похоже, с четверть тонны, и он прочно стоял на ногах.

Сердце колотилось в бешеном рваном ритме, и я с трудом удерживался от панических выкриков. Что-то извне продолжало действовать на меня. Похоже, Саавар все еще здесь, неподалеку, и его аура действует на меня. На всех нас.

– Остановитесь! – донесся знакомый голос.

Док?

Я огляделся было, пытаясь найти некроманта, но мой противник, разевая пасть в яростном крике, как раз снова бросился на меня. Я ушел перекатом в сторону, но он продолжал преследовать меня и, похоже, вошел в раж – молот в его лапищах двигался все быстрее, и чтобы увернуться от очередного удара, мне даже пришлось потратить заряд Ци на Хвост ящерицы.

– Стойте! – снова донесся голос из темноты. – Да угомонитесь вы! Это морок!

Обернувшись в сторону кричащего, я едва не пропустил оплеуху от своего противника. Но потом здоровяк тоже замер, прислушиваясь.

– Вы друг с другом деретесь, дуралеи! – выкрикнул Док. Точнее, какое-то страшилище с клубком змей вместо головы, почему-то говорящее голосом Сергеича.

Иллюзия почти сразу же развеялась. Уж не знаю, слова ли Дока так сработали, или просто время действия наваждения закончилось. Но страшилище напротив меня постепенно превратилось в запыхавшегося и слегка ошалевшего Данилу. Справа от меня змеевидное чудовище, сбросив склизкую шкуру, обернулось Катой. Остальные тоже постепенно возвращали человеческий облик.

К счастью, мы не успели друг другу серьезно навредить, только Берс поранил Гюрзу и успел опрокинуть его на спину. Если бы морок продержался еще секунд десять – у нас был бы «минус один» в отряде.

– Гребаный гипнотизер! – прорычал рыжий, потрясая хопешами. – А ну, покажись! Покажись, трус!

И он показался.

Огромная фигура Саавара вынырнула из тьмы, налетев на нас шквалом. Чудовище пронеслось над нами, и сгустки темного дыма, шлейфом тянущиеся за его балахоном, заставили нас надолго закашляться, да так, что я едва легкие не выплюнул. Сам же он тем временем очертил вокруг нас широкую окружность, и там, где он пролетал, оставалась завеса едкого дыма. При этом он издавал тот самый странный протяжный шелест, который я расслышал еще в самом начале.

Мы выстроились в кольцо спиной к спине – без команды, чисто инстинктивно. В сторону Саавара полетели стрелы Стинга и бешено вращающиеся, похожие на бумеранги, ледяные снаряды Каты – тоже кое-что новое в ее арсенале. Правда, ни те, ни другие вреда гаду не причиняли – просто пронзали его насквозь. Я пару раз швырнул в него чакрам, но единственное, чего добился – это отсек кусок материи от его широкого рукава.

– Он действует мне на нервы! – процедил Берс. – У меня аж поджилки трясутся!

– Что, струхнул? – криво усмехнулся Стинг, но улыбка получилась явно вымученная. Сам коротышка был бледен, как покойник, и нервно зыркал по сторонам.

– Да не боюсь я его!

– Он на нас какие-то заклятья накладывает, – пояснил Док. – Магия иллюзий.

– Ну, так сделай с этим что-нибудь!

– Что я с этим сделаю?! Тут хил нужен, с магией света. Или просто пытайтесь перебороть это наваждение.

Терехов что-то коротко зычно крикнул, и с плеч будто груз свалился. Его баффы, может, и не развеивают ауру Саавара, но действуют ободряюще. Жаль только, ненадолго.

Пожиратель сердец, окружив нас кольцом дыма, снова пошел в атаку, снижаясь так, что края его балахона заскользили по полу. Замахнулся своим огромным кривым кинжалом. Терехов и Гюрза оттеснили меня и Кату в сторону, встречая удар. Гюрзе снова не повезло – кинжал, скользнув по выпуклому щиту, ударил ему в плечо, легко разрубив наплечник. Брызги крови взметнулись веером. Терехов, рыкнув что-то, успел ударить Саавара мечом, но клинок лишь рассек полу балахона. Само чудовище пролетело дальше над пригнувшимися к самой земле Псами.

– Да как убить эту тварь?! – взвыл Стинг, снова вскочив на ноги и не сводя взгляда с летающей вокруг нас нечисти.

– Да хрен с ним вообще! – крикнул я. – Надо достать того, кто им рулит. Док, дай больше света!

С дюжину ярких шаров взметнулись в воздух, озаряя внутренности зала. Во все стороны брызнули причудливые тени – сдвоенные, строенные, разной четкости и интенсивности.

Сколдер!

Колдуна Зверобоев я увидел почти сразу. Стоял он прямо и неподвижно, как статуя. Его высокая тощая фигура четко выделялась на фоне стены, облицованной светлым камнем. Он наблюдал за нами с высоты, опираясь кончиками пальцев на перила галереи, идущей вдоль дальней от нас стены зала, метрах в пяти над полом. Пока я на него смотрел, он не шелохнулся, даже лицо его было бесстрастным, как посмертная маска. Но я был уверен – это именно он главный в этом представлении.

Это многое бы объяснило. Я же видел – именно Сколдер проводил ритуалы вызова Саавара. И, думаю, вся его власть над Зверобоями основана на их вере, что с ним говорит сам кровавый бог. Вот только все эти ритуалы – маскарад. Он сам управляет этим летающим пугалом!

– Вон он! Стинг, сними этого урода с галереи!

Лучник, проследив за моим жестом, тоже увидел нашего настоящего противника. Быстро выхватил из колчана стрелу с ярко-розовым оперением, вскинул лук…

Саавар налетел на нас снова – стремительно, как истребитель на бреющем полете. Я не разглядел удара, но увидел, как в сторону, разбрызгивая кровь, отлетела отсеченная от плеча рука Стинга. Сам лучник заорал от боли и рухнул на пол. Затих быстро – похоже, отправился к менгиру.

Карачун, треща, как гремучая змея, своими костяными иглами, выпулил в Саавара целую очередь ледяных стрел. Снова без толку.

– Да не в этого, Док! Вон там, наверху!

Некромант развернул лича в нужную сторону, и в воздухе снова зашипели светящиеся острые сосульки.

Сколдер по-прежнему стоял на месте, будто корни в пол пустил. Он, похоже, знал, что снаряды Карачуна не причинят ему вреда. На таком расстоянии они были куда менее эффективны, чем стрелы, к тому же при полете под таким углом. Большинство из них просто разбилось вдребезги, ударяясь снизу в каменные перила. Цели достигла всего пара штук, да и те на излете просто отскочили от меховой брони зверобоя, будто обычные куски льда. Он даже не поморщился.

Саавар же, сделав новый заход, снова заставил нас пригибаться и бросаться врассыпную, уворачиваясь от его атаки. В этот раз он добил Гюрзу. Из-за ранения парень не мог двигаться достаточно быстро, а второго удара страшного кинжала не перенес.

Кольцо горького плотного дыма вокруг нас, кажется, сжималось, и вот уже снова горло начало раздирать от кашля. Что делать с этим проклятым дымом, было непонятно. Я потратил два заряда Ци на Водяной щит – вокруг меня возник полупрозрачный пузырь, поглощающий весь магический урон. Но, похоже, он реагировал только на стихийные заклинания – огонь, лед, электричество. Что-то против яда? Использовал Очищение, и на время стало полегче. Но толку от противоядия все равно было мало – дым заволакивал все вокруг, и волей-неволей приходилось вдыхать его повторно.

С нашей стороны в Саавара летело все, что есть – похоже, Псы пробовали на нем весь свой арсенал, чтобы нащупать хоть какую-то уязвимость. Я даже разглядел знакомую багровую светящуюся змею – Док пытался присосаться к чудовищу щупом Перекачивания жизни. Но и это не сработало. Противник будто бы и сам был бесплотен, как окружающий его дым – все снаряды и заклинания попросту пролетали сквозь его балахон.

Зато когда сам он шел в атаку, взмахивая на лету чудовищным кинжалом – удары его были вполне осязаемыми. Мягко говоря. Кату в ее легком доспехе он разрубил чуть ли не пополам, а следующим заходом достал Дока. Едва некромант пал, осыпался горкой сухих костей и Карачун.

В облаке дыма, корчась от кашля и протирая слезящиеся глаза, остались только самые крепкие бронированные бойцы – Данила, Терехов и Берс. Ну, и я с ними за компанию, но моя заслуга была скорее в умении уворачиваться, причем не всегда осознанно. Зерно Морской саламандры спасло меня уже минимум дважды.

Сколдера за дымовой завесой уже вовсе не было видно, да и вообще ориентироваться стало сложно. То и дело мелькала мысль броситься сквозь эту пелену, вырваться из кольца и попробовать добраться до балюстрады. Но она, как и все прочие мысли, быстро тонула под натиском очередной панической атаки. Не то яд и аура Саавара обладали накопительным эффектом, не то я и сам уже упал духом, но стало сложно сосредоточиться на чем-то, кроме собственного бешено колотящегося сердца и предчувствия следующей атаки. И предчувствия скорой гибели.

Мы все здесь погибнем. Наверняка этого гада как-то можно убить, но мы попросту не знаем, как.

Тело мое снова дернулось в сторону само собой, уклоняясь от вылетевшего из дымной завесы призрака. Опять сработало зерно. Я тут же активировал вдогонку Хвост ящерицы, и кувыркнулся в сторону, уходя от еще одного взмаха огромного, с добрую саблю, кинжала.

Но Саавар, похоже, не собирался уходить без фрага и продолжал наседать на меня. Я яростно зарычал, пытаясь отмахиваться от него посохом. Если бы еще не этот чертов кашель и слезящиеся глаза! Отступая, я споткнулся о валяющийся под ногами каменный обломок и рухнул на спину. Призрак тут же ринулся вперед, зависая надо мной и замахиваясь клинком.

Короткий свист и резкий сухой удар, переходящий в странный хруст – будто лопнувшее стекло растрескивается на тысячу осколков. Фигура Саавара вдруг дрогнула и быстро растаяла в воздухе. Надо мной завис лишь белый вытянутый череп, похожий на птичий, прошитый насквозь черной стрелой. Потом он рухнул, застучав по полу, будто пустая плошка.

Дымную завесу будто мощным порывом ветра сдуло. Кашель тоже быстро проходил, оставалось лишь першение в горле.

Мимо меня стремительно промчалась гибкая фигура в облегающей темной одежде. Эдж?! Нет, непохожа. Повыше ростом, и экипировка странная – похожа скорее на современную спецназовскую, чем на фентезийную кожаную броню. Высокие ботинки на толстой подошве, темный облегающий комбинезон с матовыми металлическими вставками, монолитный легкий шлем с щитком, закрывающим нижнюю часть лица.

Девушка на лету выпулила еще одну стрелу в Сколдера. Зверобой, похоже, не успел толком опомниться от гибели своего фамильяра, и так и торчал на галерее, перевешиваясь через перила. Стрела угодила ему в плечо, и он отшатнулся.

– Стоять! – властно крикнула незнакомка и вытянула в его сторону правую руку, до локтя закованную в блестящий доспех. Доспех этот вспыхнул зеленоватым светом.

Сколдер, выдернув стрелу, метнулся вглубь галереи – кажется, там темнел какой-то проход. Незнакомка же на пару секунд замешкалась, ошарашено взглянув на собственную руку. Потом, опомнившись, бросилась за колдуном. На галерею она буквально взлетела одним прыжком, хотя до нее было метров пять от пола. Ни хрена себе! Ну, впрочем, я тоже так могу с Прыжком лягушки, который у меня теперь здорово усилился за счет Зерна Парящего сокола. Но со стороны выглядит эффектно.

– Какого… хрена?! – откашлявшись и стирая кровь с рассеченного лба, выдохнул Берс. – Кто это?

– Похоже, то самое подкрепление, что обещал шеф, – проворчал Терехов. Голос его из-под забрала глухого шлема прозвучал, будто из железной трубы.

Паладин, пошатываясь, поднялся с пола, снял шлем. Помог подняться Даниле, который в своих тяжеленных доспехах ворочался, как перевернутый жук.

– Это Призрак? – спросил Даня, тоже деактивируя свой шлем. Лицо его раскраснелось и было перепачкано в какой-то саже. Наверное, как и у всех нас. Дым, выпускаемый Сааваром, был вполне реален, и оседал на коже мелкой черной взвесью. Я, поскольку был обнажен по пояс, вообще основательно подкоптился.

– Похоже на то, – кивнул Терехов. – Будем надеяться, что она прищучит этого гада. Давайте пока подождем наших. Надеюсь, у них хватило ума возвращаться к переносному менгиру, а не наугад к ближайшему.

Я направился обратно в мастерскую. Надо убедиться, что с Джанджи Хэ все в порядке.

По верстакам мастера будто прошелся вихрь, сбросив многие мелкие инструменты и ингредиенты на пол и опрокинув какую-то горелку, так что на одном из столов полыхал небольшой пожар – загорелись какие-то свитки. Книга с чертежами заметками валялась была совсем рядом от огня, и я бросился спасать её. Бережно подобрал тяжелый фолиант, распрямил загнувшиеся страницы – как раз те, на которых были наброски для моего заказа. Прибрал записи к себе в инвентарь – пожалуй, это самое ценное, что есть в этой мастерской. Не считая самого ксилая, конечно.

Джанджи Хэ мы обнаружили забившимся под стол в дальнем углу мастерской. Ксилай скорчился под столом, сжавшись в комок и мелко дрожа. Голем-охранник при нашем приближении тут же бросился в атаку, и никакие увещевания о том, что мы свои, на него и на его хозяина не действовали. Пришлось драться, и на звуки битвы быстро подтянулись оставшиеся в живых Псы. Вчетвером мы относительно легко запинали голема, попутно покрушив мебель и оборудования. Увы, избежать вандализма не удалось – голем и сам по себе был, как слон в посудной лавке. А уж в компании с Данилой они и вовсе превратились в настоящее стихийное бедствие.

Я кое-как успокоил ксилая и помог ему выбраться из его убежища. Мастер и от природы, похоже, не блистал храбростью, а тут еще и хватанул ядовитого дыма Саавара, и совсем потерял голову.

– Все позади, почтенный… – уговаривал я его, еле сдерживаясь, чтобы не погладить по голове, как огромного кота. – Все кончилось. Теперь все в порядке.

– Ну, я бы не стала так утверждать, – раздался голос за нашими спинами.

Псы заметно дернулись от неожиданности, Берс по привычке потянулся к своим хопешам.

Та самая незнакомка. Наша спасительница. Теперь, когда появилась возможность разглядеть ее внимательнее, не осталось никаких сомнений, что она – Призрак, одна из админов сервера.

– Ну, что, прищучила гада? – без особый церемоний спросил Берс.

Амазонка коротко покачала головой.

– Ушел.

– Ушел? От Призрака?! – переспросил Терехов.

Несмотря на то, что лицо девушки было почти полностью скрыто забралом шлема, было заметно, как оно исказилось от раздражения – аж глаза сверкнули.

– Представь себе! Да, я сама виновата – нужно было стрелять наверняка. Но… на него не подействовала Десница!

Она подняла свою закованную в причудливый блестящий доспех правую руку. Доспех очень непростой. По сути, это что-то вроде встроенной администраторской консоли, которая позволяет Призракам вносить мелкие локальные изменения в игре, не перезагружая весь Артар в режиме редактирования. Особая магия, доступная только админам.

– И что это значит? – спросил Берс. – Ну, что эта штука на него не подействовала? Он что, уже сильнее самих админов?

– Это просто значит, что он не непись, – ответила незнакомка. – И это было для меня некоторой… неожиданностью. Впрочем, так даже лучше. Я засекла его ай-ди, теперь вычислить его – дело техники. А дальше – примем самые жесткие меры. Судя по остальным уликам, я даже подозреваю, кто скрывается за этим аватаром.

– Так Сколдер – игрок?! – не удержался и я от вопроса. – Но как ему удалось…

– Это уже не ваша забота! – отрезала Призрак. – Вы и глава вашей гильдии, безусловно, получите награду за сотрудничество с администрацией и за помощь в выявлении злостных нарушителей правил игры. Найденные лазейки в игровой механике мы тоже постараемся устранить. Всю информацию по этому делу, которую можно будет разглашать, я позже передам вашему шефу. Надеюсь, ее хватит, чтобы удовлетворить ваше любопытство.

– Еще один вопрос… эм… не знаю, как вас называть…

– Меня зовут Стелла.

– Что будет с мастером Джанджи Хэ, Стелла? Я очень давно разыскиваю его по всему Артару, для классового квеста монаха. Очень рад, что, наконец, нашел его. И мы хотели бы забрать его с собой, увезти отсюда. Ему здесь не место…

– Безусловно, ему здесь не место. Но и забрать его вы не можете. Он вернется в свою мастерскую неподалеку от Эривина. Вы без труда найдете его там, если уж вам это нужно.

– Сомневаюсь, что он захочет возвращаться к своей старой жизни, – возразил я. – Он ведь отправился в путешествие, одержимый новыми идеями и поисками…

– Да, похоже, мастера слегка занесло, – кивнула Стелла и окинула взглядом разгромленные верстаки с остатками оборудования. – Мне нужно будет проанализировать его работы. Но даже по предварительным оценкам большинство из них нужно будет уничтожить. Особенно те, которые выполнялись по заказу Красных капюшонов. Что касается его самого… Его придется обнулить.

– Вы имеете в виду – убить? – горько усмехнулся я.

– С помощью Десницы я сотру его опыт и воспоминания, откатив его к тому состоянию, в котором он был на момент запуска сервера, – холодно отозвалась Призрак. – То есть он просто станет таким, каким его изначально создали вирт-дизайнеры.

– А что, если его снова понесет в ту же степь? Он говорил о каком-то Резчике, великом мастере, у которого хотел бы учиться…

– Впервые слышу, – с заметно нарастающим раздражением перебила она. – Но я проверю его работы, записи. Вероятность того, что у непися повторно возникнет тот же самый сбой, ничтожно мала. Потому что ничтожно мала вероятность того, что повторится стечение обстоятельств, которое привело к первому сбою. Нам уже известны десятки случаев, когда неписи сильно отклонялись от норм поведения, которые были заданы им на старте. Обнуление решает все эти проблемы.

– Ну, вам виднее, – пожал я плечами.

– Вот именно. А сейчас – я попросила бы вас покинуть эту локацию на ближайшие несколько часов. Мне предстоит много работы.

– Да, конечно, – отозвался Терехов. – И спасибо за помощь. Вы и правда считаете, что проблема с Красными капюшонами полностью решена?

– Всю информацию я передам вашему шефу, – повторила Стелла. – Пока могу сказать одно – теперь это не ваша проблема. Ей занимается администрация игры.

Паладин кивнул и дал нам знак следовать за ним. Я повернулся последним, бросив прощальный взгляд на Джанджи Хэ. Слепой мастер стоял неподвижно, вытянувшись, будто прислушиваясь к каким-то отдаленным звукам. На морде его застыло спокойное, отрешенное выражение. Сложно сказать, понимал ли он в полной мере, что сейчас произойдет. Но он будто ждал чего-то. Причем именно от меня.

– Прощай, почтенный, – тихо проговорил я, не будучи даже уверен, что он услышит.

Но он откликнулся.

– До встречи, юный монах, – поклонился он. – Буду рад продолжить работу над твоим заказом.

Ах, да! У меня же в инвентаре – фолиант с его чертежами! Отдать его Стелле? Я сразу же отбросил эту мысль. В этих записях – его идеи и изобретения за несколько месяцев, в том числе наброски по зернам для моей Нити пути. И что же – просто похерить все это по приказу надменной администраторши?

Я молча кивнул и последовал за Псами.

– Ну что, возвращаемся в Гавань? – предложил Берс, когда мы отошли от мастерской и приблизились к выходу из зала.

– В Гаракс, – поправил его Терехов. – Шеф говорил, что у него будет небольшое задание после того, как мы вернемся отсюда. Стас, ты с нами?

Я ненадолго задумался, но потом решительно покачал головой.

– Нет, я задержусь здесь. Возможно, надолго.

– И что ты забыл в этой дыре? – скривился Берс. – Я тут по своей воле и лишнего часа не пробуду. Гиблое место.

– Согласен. Но я еще не завершил одно важное дело.

– Может, помочь?

– Нет, это нужно сделать в одиночку. Таковы уж условия.

– Заинтриговал! И что же ты собираешься сделать?

– Пробудить тигра внутри себя, – усмехнулся я.

Глава 23 Перед последним рывком

– О чем задумался?

Её легкие тонкие пальцы скользили по моей груди и животу, едва касаясь кожи. Тело реагировало на прикосновения с небольшим запозданием, будто пальцы оставляли за собой невидимый щекочущий след. Дразнится. Я шумно вздохнул и поймал ее ладошку.

– Да так… Все о том же. Об этой истории с Полтергейстом. Об Артаре. О нас…

– Именно в такой последовательности?

– Да вообще без всякой последовательности. Все так переплелось…

Она беспечно пожала плечиком.

– Это просто ты все в одну кучу мешаешь. Или так уж боишься, что твои Псы узнают про нас с тобой?

– Не боюсь. Просто не хочу этого. Все еще больше осложнилось. Вернуться к Псам тебе сейчас нереально. Мало той истории с адамантитом. Теперь они еще и знают, что ты работала на Красных капюшонов. Как ты могла так подставиться? И зачем вообще участвовала в налете на сокровищницу Молчуна?

– Было бы подозрительно, если бы я отказалась. К тому же, мы не должны были наследить. Мы ни с кем из игроков-охранников не вступали в прямой контакт. Так что по логам нас отследить нельзя было. Все было продумано. Но Молчун, похоже, привлек админов.

– Да, похоже на то… – вздохнул я. – Либо сами админы подчищают следы. Странно, что ты бан схлопотала только на неделю. Могли бы и перманентный влепить.

– Если бы я отказалась сотрудничать – влепили бы. Но я честно рассказала все, что знаю. Думаю, как и остальные, когда поняли, что глава гильдии раскрыт. Никто не будет рисковать прокачанным аватаром ради какого-то типа, который использовал всех нас, как марионеток.

– Вы все сами согласились на такую роль.

– Да, пожалуй. Но только до тех пор, пока это сулило выгоду. К тому же, я лично надеялась со временем все-таки выйти на главу гильдии. Среди Капюшонов ходили слухи, что есть некий ближний круг, до места в котором нужно дослужиться. И именно этой ближний круг получает самые сливки.

– Да уж, Сколдер хорош, – усмехнулся я. – Заманивал вас даже не реальными ништяками, а обещаниями этих ништяков.

Кристина обиженно хмыкнула, и я улыбнулся еще шире. Ну, конечно! Она ведь неуловимая и хитрая Эдж, которая сама любит обводить других вокруг пальца. И ей совсем не нравится быть в роли обманутой.

– Все не так плохо. Я за эти недели, что пробыла с Капюшонами, очень здорово прокачалась. И большинство вещей, которые я добыла, остались при мне.

– Ну что ж, рад за тебя.

– Я думаю, и остальных не сильно притеснили. Да, отправили нас всех в бан на недельку. Но это мелочи. Вот кто огреб по полной – так это Сколдер. И поделом ему. У меня, правда, до сих пор в голове не укладывается, как он умудрился все это провернуть. Игрок, который втерся в доверие к целой фракции неписей… Тем более таких свирепых, как Зверобои…

– Он не обычный игрок. Молчун все-таки вытряс кое-какую информацию по своим каналам. Сколдер – один из бывших сотрудников NGG. Вирт-дизайнер. То есть один из людей, которые непосредственно создавали Артар. Его уволили с большим скандалом незадолго до выхода игры. Из-за чего – не удалось выяснить. Но он, похоже, заранее был готов к такому исходу. И приготовил лазеечку специально для себя.

– Как это?

– Он специализировался на поведенческих настройках неписей и на лоре, то есть всяких легендах, взаимоотношениях между фракциями. В общем, больше сценарист, чем дизайнер.

– И он прописал для себя теплое местечко в клане Зверобоев?

– Угу. Какое-то там пророчество о потерянном брате племени, который станет голосом Саавара. По сути, прописал небольшую квестовую линейку, и только он знал, как ее запустить. Создал соответствующего персонажа сразу после старта сервера и отправился во Фроствальд. Там быстро окреп под защитой Зверобоев и принялся плести свою паутину.

– Вот ведь хитрожопый!

– Мягко сказано! Теперь админы подчищают за ним хвосты. Но они сами пока не представляют, что Сколдер успел наворотить, пока работал вирт-дизайнером. Вряд ли он ограничился тем, что создал себе заначку для быстрой прокачки своего персонажа. И специализация у него такая, что его воздействие сложно отследить. Возможно, он вообще под весь Артар подложил этакую бомбу замедленного действия, но сами разработчики не смогут ее найти, пока она не рванет. Есть подозрения, что все эти сбои в поведении неписей – это его рук дело.

– Да уж, – покачала головой Кристина. – Артар ведь – такая огромная махина. И сколько проблем из-за одного дизайнера.

– Угу. Человеческий фактор, во всей красе.

– Ну, я думаю, разберутся. Это уже не наша забота.

– Тоже верно.

– Так чего ты тогда грузишься по этому поводу?

– Да я не только по этому. Говорю же – пытаюсь придумать, как тебя оправдать перед Псами.

– Пфф! Да плевать я на них хотела, Стас! Мне и этих Капюшонов за глаза хватило. Я теперь точно буду сама по себе. Только так можно делать только, что сам хочешь. Тебе вот не надоело быть на побегушках у Молчуна?

– Я на особом положении, ты же знаешь.

– Ну да, ну да, – улыбнулась она. – Ты Пес, но на длинном поводке. Не особо-то большая разница, по-моему. Все равно ведь по его заданиям бегаешь вместо того, чтобы заниматься своими делами.

– Да нет, в последние дни как раз сосредоточился на своих делах. Классовый квест.

– Все еще торчишь в подземельях под Двуглавой горой?

– О да. Надеюсь, осталось недолго. Хотя…

Подробно рассказывать Кристине о своих похождениях мне не хотелось, да ей и самой это было не особо интересно. Но в мыслях я и правда постоянно возвращался к Двуглавой горе.

Последнюю из восьми малых крипт я отыскал в окрестностях Ледяного жерла. Называлась она Крипта серебряных игл и, увы, пройти ее сходу не получилось.

Впервые войдя в нее, я надолго остановился у входа, не решаясь двигаться дальше. Крипта представляла собой длинную промерзшую пещеру с гладким, как столешница, ледяным полом. Светящийся глиф, открывающий доступ к очередному умению, призывно горел на ее дальней стене – этакий свет в конце туннеля. Больше здесь ничего не было – гладкий пол, голые неровные стены, покрытые изморозью.

В чем подвох, я понял, только попробовав приблизиться к глифу. Высоко над головой, скрытые в полутьме, зависли тысячи острых ледяных сосулек, многие размером с доброе копье. И стоило мне двинуться вперед, как эти снаряды захрустели, задрожали, а потом начали срываться вниз.

Казалось бы, сосулька – не великая опасность. Однако если она падает с высоты десяти метров – это уже куда серьезнее. А если их множество, и они острые, как наконечники стрел – то эти куски льда уже ни в чем не уступают железным клинкам.

В ту первую попытку я попытался преодолеть этот длиннющий коридор нахрапом, понадеявшись на скорость. В теории выглядело красиво – рвануть вперед изо всех сил, так, чтобы падающие сосульки разбивались в шаге позади, не обращать внимания на мелкие раны и следить лишь за тем, чтобы не попасться под крупный снаряд. На практике же я оказался погребен под грудой острых ледяных обломков, не преодолев и четверти пути.

Вторая и третья попытки лишь закрепили мою неудачу. Я пробовал пробежаться, держась у самой стены. Рассчитывал, что большая часть сосулек будет падать ближе к центру коридора. Но те, кто придумал это испытание, для таких грамотеев, как я, подготовили особый подарок – вдоль стен с потолка падали целые ледяные плиты, скользя по стенкам, как ножи гильотины по направляющим полозьям. Увернуться от них было нереально – меня просто смело этой плитой и унесло прямо под град острых ледяных пик.

В третий раз я пытался красться – медленно, осторожно, продвигаясь вперед буквально по сантиметру, постоянно прислушиваясь к похрустывающему над головой льду. Продвинуться удалось чуть дальше, но исход все равно был прежним. Холодные пики, кажется, срывались с потолка сами собой, реагируя на мое появление, и неважно было, насколько тихо я двигаюсь.

Каждая неудачная попытка оборачивалась для меня реальной смертью с отбросом к менгиру, посмертным баффом и снятием двух процентов от всех характеристик. Плюс еще и дополнительные штрафы за несколько смертей подряд. Если бы я продолжал дальше в том же духе, то с каждой смертью терял бы все больше. Чтобы свести к минимуму этот ущерб, мне пришлось делать между попытками перерыв не меньше пары часов, и в это время выслеживать и убивать какую-нибудь местную живность. Возвращал, таким образом, часть потерянного опыта и сбрасывал штрафной таймер. Ну, а самое главное – выпускал пар, чтобы успокоиться перед очередной попыткой.

Я бы, может, даже вовсе забросил освоение школы Металла, если бы не то, что я узнал от Джанджи Хэ о Хрустальном пути. Моя бредовая идея насчет того, чтобы стать мастером всех стихий, оказывается, не столь уж бредовая. Просто это самая амбициозная цель, которую только может поставить перед собой боевой монах Артара. И я уже, сам того не подозревая, оказался на полпути к ней. Теперь уже глупо сворачивать. Даже несмотря на то, что испытания школы Металла больше походят на изощренные издевательства.

Предприняв четвертую попытку – увы, тоже неудачную – я, наконец, нащупал решение проблемы. Льдины срывались с потолка вовсе не из-за вибрации, создаваемой моими шагами. Но и самонаводящимися они не были. Они падали каждый раз одинаково, и можно было подобрать такой маршрут и скорость движения, которые позволили бы преодолеть весь туннель невредимым. Вот только найти этот путь можно было только методом проб и ошибок. Ну, либо потрясающего везения.

Мне пришлось действовать первым способом, причем пробы были мучительными и напряженными, а ошибки обходились дорого. Зато сложно описать те эмоции, которые я испытал, когда в последнем рывке все-таки достиг финиша. Меня здорово зацепило по пути, острые льдины рассекли кожу на спине, плече, бедре, и я кое-как доковылял до глифа, истекая кровью. Но я был жив, а к глифу рвался так, что, кажется, даже если бы мне отгрызли ноги и руки – я бы дополз до него, извиваясь, как червяк.

И умение, доставшееся мне таким трудом, стоило того.

«Серебряные иглы». Атакующее умение школы Металла.

Монах использует заряд чистой Ци, чтобы призвать шесть метательных кинжалов кунаи. Он может метать их по одному или веером.

Кинжалы обладают повышенным уроном по нежити и магическим существам и бонусом к пробитию брони.

С развитием умения увеличивается число кинжалов, их базовый урон и бронебойность.

Количество призываемых кунаи – 6. Игнорирует 10 единиц брони цели.

Уровень: 1. Прогресс: 0/50.

Мне жутко не хватало дальнобойных атак. По сути, у меня был только чакрам, который, во-первых, имеет довольно большой кулдаун применения, а во-вторых, сам по себе уже слабоват и годится разве что для небронированных противников. В какой-то степени можно считать за дальнобойное оружие и Серебряное жало, но оно чересчур специфично. А вот метательные кинжалы, к тому же аж по шесть штук на каждый заряд Ци – это просто манна небесная. Хотя, конечно, нужно еще опробовать их в бою.

Однако радость от прохождения очередной крипты у меня длилась недолго. Позади я оставил еще два «глухаря». Крипту Свинцового молота, где меня ожидал йотун-переросток по прозвищу Семибород, и Крипта Железного кулака, где между мной и глифом с последним умением из школы Металла стояла ледяная стена, и я понятия не имел, как ее разрушить.

Я все-таки начал с йотуна. После безликой, ощерившейся сотнями ледяных клыков опасности предыдущей крипты конкретный противник воспринимался как подарок судьбы. С ним хоть все понятно – вон он, живой, мохнатый, дубиной машет, ножищами топает. Весь вопрос только в том, как не дать ему меня раздавить.

Мне удалось пройти эту крипту всего с третьей попытки. Уж не знаю, что на меня повлияло. Сильнее я с прошлого своего визита к Семибороду точно не стал. Даже наоборот, здорово просел по характеристикам из-за череды смертей в Крипте Серебряных игл. Наверное, я просто стал лучше понимать правила этой игры с бакхо. В ней не было двух похожих испытаний. И каждое испытание – это не столько проверка сил, сколько усвоенный урок. Между попытками я все больше времени проводил за медитацией, размышляя о своем противнике и пытаясь уловить суть испытания.

Семибород встречал меня на мосту через глубокую пропасть, преграждая дорогу к глифу. Драться с ним лоб в лоб не было смысла, это было понятно сразу. Будь в крипте доступны умения и снаряжение – пожалуй, можно было бы попытаться. Этот великан был раз в пять крупнее обычных йотунов, но довольно медлителен и неуклюж, так что шансы у меня были бы. Но что делать, когда идешь против него с голыми руками?

Правильно. Не пытаться драться. Да и вообще, суть испытания – в том, чтобы добраться до глифа, а не в том, чтобы завалить йотуна. А еще – в том, чтобы понять, что порой мощь противника может обернуться его слабостью. Вот и в случае с Семибородом вышло именно так. Я заметил, что он так рьяно размахивает своей огромной дубиной, пытаясь достать меня, что крушит вокруг себя все и вся. А каменный мост под ним – не такой уж и прочный, как казался на первый взгляд. Я покружил вокруг великана, уворачиваясь от ударов его дубины и стараясь, чтобы он бил сверху, ударяя в землю. В конце концов, тонкая каменная плита пошла трещинами, а после очередного удара йотун и вовсе обрушил мост, улетев в пропасть вместе с его обломками. Мне осталось только пройтись по оставшемуся узкому перешейку на другую сторону и забрать глиф.

Умение меня не особо впечатлило с первого взгляда, но довольно символично перекликалось с самим испытанием.

«Свинцовый молот». Атакующее умение школы Металла.

Монах использует заряд чистой Ци для мощного удара сверху, сила которого пропорциональна весу противника, и накладывает на цель эффект «свинцовая тяжесть», на три секунды увеличивающий ее вес.

Может применяться с оружием или в рукопашной атаке.

Сила эффекта «свинцовая тяжесть»: вес противника увеличивается на 100%.

Уровень: 1. Прогресс: 0/50.

Очевидно, что умение специфичное и предназначено для борьбы с теми противниками, что значительно превосходят монаха по размерам. Какие-нибудь крупные животные, великаны или просто тяжело бронированные воины. И первое, что меня заинтересовало – что будет, если применить его два-три раза подряд, по противнику, на которого уже действует «свинцовая тяжесть». В описании не говорилось, будет ли эффект усиливаться при повторном применения и будет ли обновляться таймер действия эффекта.

Этот вопрос меня настолько заинтересовал, что я опробовал Молот при первом же удобном случае – благо, по дороге к Крипте Железного кулака мне попался одинокий йотун.

Плохая новость – таймер действия «свинцовой тяжести» не обновлялся при повторном ударе, так что постоянно держать противника под действием этого эффекта не получилось бы. Однако сам эффект точно перемножался. За три секунды после первого удара я успел долбануть йотуна еще раз, и колени у него подкосились под собственной тяжестью. Ну, еще бы – ощущения, наверное, были такие, будто ему на плечи село еще трое таких же, как он. Да и сам мой второй удар получился значительно весомее – похоже, бонус к урону брался уже от увеличивающегося веса противника.

Ложкой дегтя стала довольно специфичная траектория удара – нужно было бить строго сверху вниз, будто сваи вколачиваешь. От такой атаки совсем не сложно уклониться. С другой стороны, она и не рассчитана на ловкачей.

Возвращение к последней не пройденной крипте я подсознательно оттягивал. Исследовал окрестные пещеры, пофармил опыта, чтобы хоть немного компенсировать потери. Навестил Бао в Туманном чертоге. Однако, рано или поздно, но мне предстояло вернуться.

В этом была своеобразная ирония. Именно Крипту Железного кулака я нашел первой. Однако именно она стала моим последним препятствием на пути Металла.

Внутри ровным счетом ничего не изменилось. Крохотная пещера с гладкой, как зеркало, ледяной стеной, сквозь толщу которой просвечивался глиф. Я тщательно осмотрел каждый сантиметр стен, но не обнаружил ничего примечательного. Уселся медитировать, но и в режиме медитации не увидел ничего нового – только глиф светился еще ярче, серебристым пульсирующим светом.

В конце концов, я не придумал ничего лучше, чем просто бить эту гребаную стену. Голыми руками. Да, дурацкая затея, но я не видел другого пути.

Вы когда-нибудь пробовали бить кулаком по ледяной глыбе? Она, в общем-то, ничем не отличается от бетонной стены. Разве что еще и холодная.

Поначалу я простукивал эту льдину – была надежда, что суть испытания в том, чтобы найти какую-то волшебную точку, от одного удара в которую вся эта стена растрескается и рассыплется на осколки. Все без толку. Тогда я, гася в себе раздражение и злость, принялся просто долбить в одно и то же место, прямо напротив глифа. Упрямо и методично.

Правой. Левой. Правой. Левой.

Аватар в Артаре не устает. Я могу так колотить хоть весь день. Говорят ведь, вода камень точит.

Правой. Левой. Правой. Левой.

Поначалу было больновато, и я осторожничал. Но удары становились все увереннее и сильнее, а на вспышки боли в костяшках я уже не обращал внимания.

Правой. Левой. Правой. Левой.

Постепенно мысли очистились, эмоции тоже ушли. Это было похоже на своеобразную медитацию. Только не сидишь в позе лотоса и не созерцаешь течение Ци, а упрямо, как дурак, долбишь стену кулаками.

Правой. Левой. Правой. Левой.

Каждый удар был все сильнее, но боль уже не пугала. Наоборот, не давала совсем уж отключиться. Я потерял ощущение времени и даже, кажется, собственным телом уже не управлял. Движение стали монотонными, размеренными, взгляд – отрешенным. Я даже не сразу заметил, что бью уже не просто по ледяной глади, а по красному пятну, медленно оплывающему вниз длинными потеками. И не сразу понял, что это моя собственная кровь. Впрочем, мне уже было плевать. Кажется, я вообще не мог остановиться, даже если бы захотел. Это было похоже на какой-то транс.

Правой. Левой. Правой. Левой.

Кровь странно шипела и пузырилась на льду, исходя паром, будто масло, выплеснутое на раскаленную сковороду. Поверхность ледяной стены там, где пролегли потеки, становилась бугристой – кровь будто разъедала её, пробивая глубокие борозды.

Вот он, урок, который пытались вдолбить в мою неразумную голову с самого начала. Порой самый очевидный путь – единственно верный. Даже если поначалу кажется, что пройти по нему невозможно.

Я старался не давать воли чувствам, а самое главное – не обращать внимания на израненные, ободранные до костей кулаки. Было больно, но боль эта, как всегда бывает в Артаре, достигла некоего плато и больше не усиливалась. Значит, я могу продолжать. И нужно продолжать, во что бы то ни стало! Больше всего я боялся, что, если сделаю паузу, то придется начинать все сначала. Еще и, как назло, в крипту поперся уже под конец игровой сессии! Сколько времени я уже здесь? Час? Два? Три? Кажется, перед глазами уже мелькало предупреждение о превышении рекомендованной продолжительности сеанса…

Переломный момент наступил, когда потеки крови достигли нижней кромки ледяной линзы, прикрывающей глиф. С громким стеклянным хрустом она начала лопаться изнутри. Я продолжал бить – уже одной только правой, потому что левая была изранена так, что я не мог толком сжать ее в кулак. Еще немного – и преграда, наконец, рассыпалась, расколовшись на несколько крупных обломков.

Я замер, дрожа всем телом. Но смотрел не на открывшийся мне заветный глиф, а на собственные руки – окровавленные, пляшущие, будто у бесноватого. Я сейчас, пожалуй, и ложку бы в них не удержал – пальцы скрючились, будто я разучился разгибать их, кровь алыми струйками стекала по запястьям.

Еще пару минут я приходил в себя, прежде чем коснуться, наконец, светящегося знака и получить последнее умение. Даже описание его я не посмотрел сразу – отправился к менгиру и вышел из игры. Изучил полученное позже, уже в личном кабинете на сайте Артара.

«Железный кулак». Атакующее умение школы Металла.

Монах использует заряд чистой Ци, чтобы укрепить свои конечности для рукопашной схватки.

Его руки по локоть и ноги от стопы до колена получают дополнительную броню в размере 100% от собственной брони (без учета надетых доспехов) и иммунитет к боли.

Эффект длится до конца боя или до тех пор, пока Монах не возьмет в руки оружие.

Любые рукопашные атаки Железного кулака получают модификатор Цикла Разрушения (снижение показателя Силы противника из расчета 1 единица Силы на 10 единиц собственной брони, длительность – 5 секунд, при повторных ударах по одной цели эффект накапливается, а таймер эффекта обновляется).

При применении умения Орихалковый клык разница между броней противника и монаха рассчитывается с учетом бонуса от Железного кулака.

Уровень: 1 (развитие не предусмотрено).

Только сейчас, получив все умения стихии Металла, я в полной мере смог осознать, о чем меня предупреждал Бао. Путь Металла – особый путь. Чтобы реализовать все его преимущества, нужно кардинально поменять всю свою технику боя, полностью отказаться от брони и оружия. Это, конечно, не помешает применять умения других школ. Но чисто психологически очень непросто решиться пойти на врага с голыми руками. Все-таки оружие и доспехи придают уверенности. Однако, если я все же решусь развиваться по этому пути – то это изменит весь мой подход к игре. Знай я заранее, чем все это обернется – оставил бы стихию Металла на десерт.

– Ну, чего опять завис? – растолкала меня Эдж. – Только не говори, что все еще про Артар вспоминаешь.

– Угу. Тебе-то хорошо, ты в отпуске. Пусть и вынужденном. А вот у меня завтра – важное испытание.

– По этому твоему монашескому квесту?

– Да.

– И что, такое уж сложное испытание?

– Понятия не имею, – рассмеялся я. – Но, учитывая предыдущие, я уже даже не знаю, к чему готовиться. Разве что через мясорубку меня еще не пропускали.

Девушка закатила глаза.

– Я все-таки этого не понимаю. Это же игра! Веселись, получай удовольствие. Как я. Зачем ты суешься в какие-то дебри, где над тобой измываются?

– Ноу пейн – ноу гейн, – философски изрек я, поглядывая на часы.

– Ясно. Ну, тогда вали, делай свой квест! Может, перестанешь, наконец, ходить с такой кислой рожей.

Она, упираясь обеими руками, спихнула меня с кровати и вдогонку запустила подушкой. Я поймал на лету мягкий снаряд, но обратно его не отправил. Настроения для шутливой битвы не было – я и правда собирался домой.

– Не обижайся, Крис, – чмокнув ее напоследок, сказал я. – Ты права, пока я не решу это дело, ни о чем другом думать не смогу.

– Да иди уже, иди, – отмахнулась она. Вряд ли она всерьез злилась – скорее, просто бурчала для вида. – Просто не хотелось опять спать одной.

– Ничего. Тебе всего пару дней осталось потерпеть. Бан твой закончится, и тоже по ночам будет подключаться к Артару. Уже придумала, чем займешься, когда вернешься?

– О, да! – хитро улыбнулась она. – Но тебе не скажу.

– Вот как? А я надеялся, что мы еще встретимся в игре.

– Может, и встретимся. Хотя, пока ты с Псами, нам лучше держаться друг от друга подальше. Твои приятели вряд ли одобрят, когда узнают…

Я молча притянул ее к себе и снова поцеловал.

Эдж, Эдж… Мне и в реале лучше было держаться от тебя подальше. Но я ведь вечно суюсь туда, куда не надо, и эту мою дурацкую натуру пока даже мудрому Бао не удалось переломить.

Хотя, может, это просто мой особый Путь?

Глава 24 Крипта Белого тигра

Внимание! Заряды переносного менгира подходят к концу. Осталось зарядов: 5.

Системное сообщение, признаться, застало меня врасплох. Я, конечно, помнил, что менгир, притащенный мной в глубины Двуглавой горы, не вечен. Но казалось, что полусотни зарядов мне хватит еще надолго. Однако, если подсчитать… Минус заряд на каждый вход в игру, на каждый Возврат, на каждое воскрешение после смерти. Вызов команды Терехова – сразу минус семь зарядов. Еще и воскрешение тех, кто пал во время схватки со Сколдером…

Ну, что ж, старичок и так послужил мне на славу. Молчун и вовсе мог бы забрать его после завершения моей миссии. Но, похоже, ему было не до таких мелочей – обрадовался, что все удачно закончилось.

Закончилось для него, но не для меня. Я с самого своего первого дня во Фроствальде воспринимал задание Молчуна как какую-то побочную обязаловку, и куда больше был занят классовым квестом. Теперь, когда не нужно было заниматься выслеживанием Красных капюшонов, я со спокойной душой сосредоточился на прохождении испытаний школы Металла.

Восемь крипт были позади, арсенал мой пополнился новыми атакующими и защитными умениями. Татуировка тигра на правой руке уже приняла вполне четкие очертания – мощный красивый зверь карабкался не то по крутой скале, не то по наклонившемуся стволу дерева и, обернувшись, оскалил клыки. Однако чего-то в нем не хватало – по сравнению с Лазурным драконом на левой руке тату было каким-то… обычным. В нем не хватало искры, которая оживит тигра, сделает его не просто рисунком на коже, а сакральным символом мастера стихии.

Забавно. Еще никогда прежде я так серьезно не относился к артарским квестам. Но за время игры здорово втянулся, проникся её атмосферой, а уж последние дни и вовсе что-то переломили во мне. Испытания не проходили даром. Я чувствовал, что многому научился. И я сейчас не про очередное игровое умение.

Путь к Крипте белого тигра я отыскал не быстро. Методично обшаривал внутренности Двуглавой горы, двигаясь все выше по Ледяному жерлу. Сражался с ледяными йотунами, пещерными фростлингами, морозными пауками и прочей живностью, которая попадалась по пути. Если можно было избежать схватки – пробирался мимо мобов, чтобы не терять время. Во время медитаций чутко вслушивался в малейшие вибрации Ци. И, наконец, напал на след.

Чтобы добраться до места финального испытания, мне пришлось преодолеть верхние ярусы пещер и выйти наружу, на склоны Ледяного пика. Блуждая по холодной половине подземелий Двуглавой горы, я уже давно оделся обратно в теплую меховую одежду, вернул на пальцы кольца с защитой от стихий, пожертвовав несколькими зарядами Ци. Однако снаружи меня не спасала даже ликанья куртка. Пришлось тратить последние зелья защиты от мороза, но и с ними приходилось несладко. Мало того, что мороз у вершины был под сорок градусов, так еще и ветер гулял такой, что едва не сбивал с ног.

Идти приходилось, склонившись и заслоняя лицо руками от летящего в глаза колючего снега. В этой белой круговерти я мало что видел, и ориентировался только по своему чутью – крипта была уже близко, я ощущал ее присутствие.

Живности здесь, у вершины, не было, одни голые обледенелые скалы, так что единственное, чего я опасался – это ненароком споткнуться или угодить в присыпанную снегом расселину. Вот будет классно, если свалюсь, не дойдя сотни метров до цели квеста, на который угробил уже, наверное, больше сотни часов.

Впереди замаячил вход в пещеру, в которой можно было укрыться от ветра. И, судя по моим ощущениям, именно там и располагалась крипта. Подойдя ближе, я вздрогнул, нос к носу столкнувшись с бакхо.

Призрак стоял безмолвно и неподвижно, провожая меня взглядом. Я молча поклонился ему и зашагал дальше. Следующий попался мне на пути через пару десятков шагов. А потом следующий. И еще один. Духи прародителей Кси выстроились цепочкой, будто указывая мне путь.

Над входом в пещеру застыла, припорошенная снегом, огромная статуя белого тигра. Голова его была таких размеров, что в пасти легко мог спрятаться человек. Тело из белого, с черными прожилками камня почти сливалось со скалой. Как рассказывал Бао, у стихии Металла нет Великого алтаря, воплощенного в конкретной материальной форме. Однако, если бы он был, то, пожалуй, должен был выглядеть именно так.

Сам зев пещеры был затянут полупрозрачной пленкой магического барьера. Преодолев его, я облегченно вздохнул. Здесь было заметно теплее, снег и ветер сквозь призрачную завесу не проникали.

Меня встретил уже знакомый бакхо с тигриной израненной мордой.

– Долог был путь юного монаха к вершине, – произнес он. – Однако, наконец, он здесь.

– Да, почтенный. И я готов к последнему испытанию. Что меня ждет?

Он лишь едва заметно улыбнулся.

– Внутри – самый сильный противник из всех. И самый главный урок, который должен усвоить каждый адепт Пути. Дальше выбор невелик. Покинуть крипту можно лишь двумя способами. Бесплотным духом после смерти. Или Белым тигром, мастером стихии Металла.

– Проходил ли кто-то из моих соплеменников этот путь? – спросил я, хотя на девяносто девять процентов был уверен в ответе.

– Пока нет. И, конечно, первому, прошедшему испытание, полагается особая награда.

Что ж, дополнительная мотивация мне не помешает.

Я окинул взглядом каменную плиту, закрывающую вход в крипту. На ней был искусный барельеф, изображающий тигриную морду. Не оскалившуюся, а спокойную. Казалось, хищник с ленивым любопытством вглядывается в меня провалами пустых глазниц. Смотрит без угрозы, но и не как на равного. Скорее как на диковинную букашку, которая вдруг вползла на травинку прямо перед его носом.

Внимание! Вы приступаете к финальному этапу классового квеста «Белый тигр».

При неудачном исходе испытания повторная попытка возможна не раньше, чем через 60 игровых дней.

Ч-черт… Да, на подобных квестах частенько стоит такое ограничение. У поединка с Хануманом кулдаун был и вовсе в три игровых месяца. Конечно, игровые сутки пролетают в восемь раз быстрее реальных, но все равно паузы приличные. Без них можно было бы спамить попытками, гораздо быстрее достигая цели.

Ладно, плевать. К этому испытанию все равно бесполезно копить силы, его сложность ведь подстраивается под игрока.

– Я готов, – произнес я, обращаясь не столько к бакхо, сколько к самому себе.

– Да будет так, – отозвался дух. – Пробуди же тигра внутри себя, юный монах!

Каменная створка поползла вверх, будто раскрывающаяся пасть, и я зашагал в образовавшийся темный проем. Короткий туннель вывел меня большую залу с куполообразным потолком. Этот купол будто бы целиком был сделан из огромного куска чистого, как хрусталь, льда, сквозь толщу которого снаружи пробивался свет, причудливо преломляясь в его гранях. Пол здесь был ровным и тоже, кажется, целиком изо льда, но темного, изборожденного прожилками белых трещин. Мои шаги на нем отзывались гулко, четко, будто я шел по отполированному паркету.

Броня моя исчезла, однако оружие и заряды чистой Ци были активны. Значит, я могу драться в полную силу. Это радует.

Зал был идеально круглым, будто цирковая арена, и в средней его части, выстроившись в кольцо наподобие Стоунхенджа, возвышались толстые ледяные колонны примерно трехметровой высоты. Еще одна, поменьше, торчала ровно в центре, в столбе яркого света, падающем с верхней точки купола.

Я разглядывал все это на ходу, неторопливо шагая к центру зала. Кроме этих колонн, здесь ничего не было, так что задание явно связано с ними.

Когда я вступил в круг колонн, раздался громкий хруст. Я даже слегка замешкался, замедлил шаг. Звук повторился, и я увидел, как возвышающийся в центре арены ледяной кристалл трескается, будто распираемый изнутри. Сквозь его полупрозрачные стенки я видел темный силуэт. Ну что ж, а вот и мой противник. Как обещал бакхо, самый страшный из всех. Хотя, судя по размерам ледяной скорлупы, не особо крупный. Я, признаться, опасался, что придется биться с каким-нибудь свирепым великаном, по сравнению с которым Семибород покажется пай-мальчиком.

Я был шагах в пяти от кристалла, когда он, наконец, развалился на несколько крупных обломков, и изнутри, отряхиваясь от ледяной крошки, вывалился этакий гомункул. Росту – чуть выше среднего, бритоголовый, обнаженный по пояс… Мускулы не чересчур массивные, но с четким рельефом, подчеркнутым рисунком вздувшихся вен…

Лишь когда противник поднял голову и взглянул мне в глаза, до меня дошло, что я смотрюсь в зеркало. Мой полный двойник!

Столкнуться с таким лицом к лицу оказалось куда более жутко, чем может показаться на первый взгляд. Я невольно попятился и выхватил посох из ячейки быстрого доступа. У моего противника в руках оказался точно такой же, а еще через мгновение тяжелые окованные металлом палки скрестились, ударяясь друг о друга.

Лучшая защита – нападение! Всплеск, рывок вперед, подготовка к комбо-атаке…

Двойник ловко, как кобра, изогнулся, уворачиваясь от моих ударов, ушел в сторону перекатом, завертел посохом, отбивая запоздалый выпад. Явно не обошлось без Хвоста ящерицы! А следом…

Тут я и сам врубил Хвост ящерицы и дернулся в сторону. Отточенное кольцо чакрама прошипело возле самого моего уха, будто напоминая о своем названии. Для многих моих прошлых противников это был последний звук, который они слышали. Шепот смерти.

Конечно, я не успел среагировать на этот бросок. Я просто предвидел его, потому что сам бы на месте противника метнул чакрам именно в этот момент. Этот гад не только выглядит, как я, и вооружен, как я. Он и думает, как я!

Мы почти одновременно дернулись, и кожа наша немного потемнела. Ага, Сердце дуба! Оба вспомнили о защите, и оба слегка запоздало.

Под ногами моими вдруг зашевелились гибкие цепкие ростки, хватая меня за лодыжки. Тернии! Хочет удержать меня на месте, не дать увернуться. Значит, будет комбо. Я набросил на себя Зеркальный щит, отразил первый удар посохом, второй, но следующие два, увы, пропустил – один в плечо, второй – с размаху прямо в бок, да так, что дыхание перехватило. Однако двойник, вместо того, чтобы добавить еще один удар, отпрыгнул назад и снова метнул чакрам. Зеркальный щит разлетелся на осколки, но его не зацепило.

Вот сволочь! Ловушка не удалась.

Я, зарычав, метнулся вперед, на бегу веером швыряя Серебряные иглы. Он отпрыгнул в сторону, укрываясь за ледяной колонной, однако один из кинжалов его, похоже, зацепил – на лед брызнули капли крови.

Воодушевленный успехом, я рванул вперед, на ходу пряча посох и заряжая Орихалковый клык. Упал на бедро, делая подкат. По сколькому льду это получилось довольно эффектно. Однако сам удар получился не ахти.

Двойник притаился за колонной, и я подкатом подлетел прямо к нему. Выбросил вперед кулак, уже превратившийся в раскаленный докрасна клин, целясь ему по ногам. Однако лишь вскользь зацепил ударом ледяную глыбу, потому что что-то шандарахнуло меня, оглушая и отбрасывая назад. Не совсем понял, как он это сделал. Либо Хвост дракона, либо Хлещущая ветвь. Так или иначе, я был наказан за поспешность.

Перед глазами все плыло, голова кружилась и гудела, как колокол. Я, даже не пытаясь подняться, лишь перевернулся на спину, поджимая ноги и выставляя перед собой посох. Я будто чувствовал, что противник, закрепляя успех, сейчас обрушится на меня сверху в прыжке. По крайней мере, я бы на его месте поступил именно так.

Надо мной мелькнул темный силуэт, и я тут же откатился в сторону. Посох противника, во время удара удлинившись и изогнувшись, будто резиновый, ударил рядом со мной, чудом не зацепив. Лед подо мной содрогнулся и затрещал, от места удара во все стороны разбежались глубокие трещины.

Я не глядя, по наитию, снова швырнул в противника чакрам, а за ним и веер Серебряных игл. Кажется, опять зацепил, но не существенно – двойник продолжил атаковать ударами сверху, не давая мне подняться. Я катился дальше по льду, кое-как успевая либо откатиться дальше от удара, либо заблокировать его серединой своего посоха. Уперся в одну из ледяных колонн, оттолкнулся от нее обеими ногами и каким-то шальным приемом паркура перекувыркнулся, вскакивая на ноги и тут же встречая посохом очередной удар.

Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Неужели у меня сейчас тоже такая злющая перекошенная физиономия?

А я его зацепил все-таки, и не раз! На его плече, бедре и возле шеи алели глубокие порезы – похоже, от кинжалов-кунаи. Правда, поймав мой взгляд, он лишь отзеркалил мою злорадную усмешку.

Бок мне прострелило запоздалой вспышкой боли. Быстро взглянув вниз, я понял, что тоже ранен – он все-таки здорово зацепил меня чакрамом. Да и посохом я отхватил неслабо – голова до сих пор гудит, справа у виска подозрительно горячо.

Самый сильный противник, говорите? Философы хвостатые! Ну да, ну да, сложнее всего справиться с самим собой, и все такое. Очень свежая идея, ни разу не заезженная!

Хотя, надо отдать им должное. Испытание получается идеально сбалансированным и не зависящим от того, насколько прокачан игрок. Вообще не имеет значения, какие у тебя навыки и оружие, и как ты умеешь ими пользоваться. Твой противник получит то же самое. Вы будете абсолютно равны.

Вот только как при таком раскладе выиграть? Как можно вообще победить самого себя?

Мы схлестнулись снова. Посохи мелькали в воздухе, ударяясь друг о друга с резким сухим звуком, который подхватывало эхо и разносило по всему пространству купола. Я решил пока приберечь заряды Ци, мой противник – тоже. Он вообще, казалось, читал мои мысли и узнавал новые тактики еще до того, как я сам успевал подумать о них. Но это работало и в обратную сторону. В большинстве случаев и я предугадывал его шаги.

Мы равны. Он умеет все то же самое, что и я. У него точно такое же оружие. Он, как и я, ошибается в мелочах, но в целом – насторожен, расчетлив и знает противника, как свои пять пальцев. Поэтому бой все длится и длится, но у обоих из нас – лишь незначительные раны.

Как?! Как мне его победить?

Я стараюсь гасить эмоции, потому что уже успел заметить – она разгораются у нас одновременно. Стоит мне уйти в оборону – и двойник тоже начинает осторожничать. Начинаю злиться и лезть в бутылку – он тоже бросается в рискованные атаки. Однако у него, в отличие от меня, есть больше преимущество. Ему необязательно выигрывать. А вот я могу покинуть эту гребаную арену, только одолев его. Ну, или погибнув. Как говорится, со щитом или на щите.

Снова короткая схватка, пара пропущенных ударов с обеих сторон, отступление. Черт, неужели я и правда корчу такие рожи во время боя? Надо будет следить за выражением лица…

Я понял, что это будет долгий бой, скорее похожий на шахматную партию. Надеяться на фатальную ошибку со стороны двойника глупо. Уж скорее я сам облажаюсь. Но инициатива все-таки в основном за мной, а двойник лишь подстраивается под меня, меняя стиль боя. Пока не знаю, хорошо это или плохо, но надо попробовать это использовать.

Вот только как? Без разницы, что я придумаю. Как я обману самого себя? И в чем пресловутый главный урок, который мне предстоит усвоить?

Несмотря на все мои попытки сохранять хладнокровие, ярость все-таки постепенно накапливалась внутри меня, будто закипающая жидкость, медленно заполняющая сосуд. Даже не ярость, а чувство жгучей, как в детстве, обиды и отчаяния. Будто бьешься в закрытую дверь, постепенно понимая, что никто не откроет.

Мое настроение передавалось и двойнику – его движения стали более резкими, атаки – быстрее и злее. Он тоже уже не осторожничал, пытаясь всеми силами достать меня, и плевать, если и сам подставится под удар.

Серебряным жалом я выстрелил, кажется, даже раньше, чем успел подумать об этом. Противник увернулся и перехватил наконечник, но он здорово оцарапал его – через всю грудь пролегла глубокая борозда. Я же дернул оружие на себя, притягивая к себе двойника. Тот, видя, что инерцию погасить не получится, бросился на меня, свалил с ног. Выронив посохи, мы покатились по полу, мутузя друг друга кулаками.

Вот тут-то злость вырвалась на волю. Кажется, я готов был рвать противника зубами и ногтями, и видел, что чувства эти взаимны. Боль от ударов лишь раззадоривала, и мы не обращали внимания на сочащуюся из ран и ссадин кровь. В какой-то момент я оказался сверху, и мне удалось прижать двойника обеими лопатками к полу и несколько раз хорошенько врезать по морде. Потом я вцепился ему в глотку, а он перехватил мои запястья, пытаясь ослабить хватку. Несмотря на то, что силы у нас были равны, я за счет положения был в выигрыше – давить сверху было куда сподручнее.

Второй я умудрился как-то изогнуться и врезать мне снизу коленом в пах, а потом и отшвырнуть меня в сторону. Откатившись, я вскочил на ноги, и мы снова закружили друг напротив друга, пригибаясь к земле и оскалившись, как звери.

Глядя в его… в свои вытаращенные глаза, на перекошенную от злости физиономию, на окровавленные, все в ссадинах и царапинах кулаки, я вдруг понял, что что-то не так.

Неужели в этом мой главный урок, который Кси пытаются преподать мне в этом испытании? В чем тут мудрость? В чем моя победа? В самоуничтожении ради поставленной цели? Ну и какой в этом смысл?

Двойник не бросался на меня, и я тоже не атаковал первым. Как, впрочем, и в течение всего боя. Чуть успокоившись, я замедлил движения. Выпрямился. А потом и вовсе остановился.

Он стоял напротив меня, тяжело дыша, как и я. И, как я, смотрел прямо в глаза. Мы оба ждали чего-то. Оба опасались какого-то подвоха.

Я поднял руку, протягивая ее вперед – сначала медленно, потом, видя, что он повторяет мой жест, уже увереннее. Почти одновременно мы шагнули навстречу друг другу. Оказавшись рядом, застыли на несколько мгновений, будто не решаясь соприкоснуться. И, наконец, резко, будто поймав друг друга, сомкнули ладони – высоко, согнув руки в локтях, будто собирались померяться силами в армрестлинге. Двойник неуверенно усмехнулся, а потом улыбнулся уже во все тридцать два. И лишь почувствовав вспышку боли в разбитой губе, я понял, что он лишь повторяет мою собственную улыбку.

Так и должно быть. Он – это я.

– Я понял. Нельзя победить самого себя, – кашлянув, произнес я, и звук моего голоса в гулком пространстве пещеры показался мне незнакомым.

– Можно лишь найти мир с самим собой, – кивнул двойник. – И лишь в гармонии с самим собой можно одолеть любую опасность.

Едва он успел это сказать, как со всех сторон от нас начали трескаться и разваливаться на части ледяные колонны. Увы, не просто так – внутри каждой скрывался здоровенный ледяной йотун с серебристой густой гривой, похожей на львиную. Их было не меньше дюжины, и настроены они были явно не на рукопожатия.

Мы с двойником даже знака друг другу не подавали. Одновременно метнулись в разные стороны, подбирая свои посохи, а еще через несколько мгновений уже сражались спиной к спине в кольце наседающих на нас монстров.

О, это была славная схватка! Здесь уже можно было не сдерживать эмоций и в полную силу молотить гадов. Одно было хреново – мы перед этим здорово потрепали друг друга и потратили на это большую часть зарядов Ци. И теперь это выходило нам боком.

В этом, видимо, заключалась вторая часть урока. Чем больше сил тратишь, пытаясь переломить сам себя – тем меньше их остается на твоих реальных противников. Йотуны же были весьма свирепы и куда сильнее тех, которые мне встречались раньше. Один бы я точно не справился. Но у меня в этом бою был самый лучший напарник, которого только можно представить. Второй я.

Честно говоря, поначалу они так давили, что у меня мелькнула предательская мысль – всё, спекся, придется идти на вторую попытку. Теперь, когда я знаю, как можно быстро и без потерь преодолеть первый этап, останется только победить йотунов.

Но сдаваться жутко не хотелось. Эта неудача отбросит меня далеко назад – во всех смыслах, потеряю и опыт, и время.

У меня оставалось штук пять-шесть зарядов, и я решил провернуть одну затею, которая мне пришла в голову почти сразу, как я получил Зеркальный щит.

Врубаю ауру Благословения стали, обновляю Сердце дуба, увеличивая броню еще больше. Врубаю Укоренение – мастерское защитное умение школы Дерева, которое дает по единичке брони за каждую единицу Силы. По моим грубым подсчетам, в сумме получаю больше шести сотен брони, а значит, больше шести тысяч единиц дополнительной прочности Зеркального щита. И вот тут уже накладываю Зеркальный щит.

Боковым зрением я заметил, как двойник мой тоже замер, покрываясь серебристой пленкой, будто статуя. Похоже, он повторил мои действия.

Йотуны накрыли нас живой волной – побеги Терний, автоматически кастуемых во время Укоренения, не могли их сдержать. По нам замолотили тяжелые каменные дубины и секиры, длиннющие когти бессильно заскользили по нашим телам, на время ставшим тверже первоклассной стали.

Укоренение длится тридцать секунд, и все это время нельзя применять атакующие умения и вообще двигаться, чтобы не прервать эффект. Но наши Зеркальные щиты разрушились куда раньше, взорвавшись почти синхронно и разлетаясь во все стороны острыми блестящими осколками. Кажется, каждый из них пришелся в цель – в таком плотном кольце просто плюнуть некуда было. Мне заложило уши от дружного рева раненых йотунов, изрезанных и исколотых осколками. Кровь, одновременно брызнувшая из десятков ран, окропила темный лед под нашими ногами жутковатым дождем, да и сами мы оказались изгвазданными с головы до ног.

Прыжок лягушки!

Я взлетел вверх, взмывая высоко над головами противников и на лету замахиваясь посохом. Мой двойник внизу крутанулся на месте, Хвостом дракона отбрасывая от себя израненных чудовищ и оглушая их. И к моменту, как я приземлился, обрушивая посох на голову одному из бедолаг, стало ясно, что победа уже почти у нас в руках. Осколки Зеркальных щитов нанесли нападавшим очень серьезный урон, а главное – изранили их, заставили истекать кровью, с каждой секундой теряя силы. Несколько йотунов и вовсе оказались ослеплены и лишь бестолково метались из стороны в сторону, истошно вопя. Нам же оставалось лишь методично и хладнокровно добивать раненых.

Когда все было кончено, лед под ногами стал еще более скользким от целых луж крови, которая все не торопилась замерзать. В наступившей тишине мое отрывистое тяжелое дыхание звучало оглушающее громко. Ему вторило такое же дыхание моего двойника. Мы почти одновременно обернулись друг к другу, и он коротко кивнул мне.

– Я справился? – спросил я, оглядываясь.

Вроде бы никакого подвоха. Я сам здорово изранен и едва держусь на ногах. Но повреждения не смертельны, когда мне снова станет доступен инвентарь – просто закинусь парой лечебных зелий. И помедитирую – медитация экспертного уровня ведь ускоряет регенерацию…

Ч-черт, не об этом думаю. Так закончилось испытание или нет? Почему нет никаких системных оповещений?

Улыбнувшись, мой двойник потянулся к своей Нити пути, болтающейся у него на груди. Я заметил, что зерна на ней точно такие же, как у меня – начиная от пяти простеньких деревянных, выдаваемых на старте, и заканчивая ажурными светящимися шедеврами работы Джанджи Хэ.

Кроме одного. Это зерно выделялось среди остальных тем, что было выполнено не из кости или дерева, а из блестящего серебристого металла. Второй я снял его с нити и протянул мне.

– Обещанная награда, – с легкой усмешкой произнес он.

Я едва успел коснуться зерна, когда перед глазами замелькали системные сообщения, сопровождаемые торжественным звуком гонга.

Поздравляем! Вы получили титул Мастер Металла. Механика применения умений стихии Металла изменена.

Доступны новые умения стихии Металла.

Активированы перманентные бонусы Мастера Металла.

Вы вошли в число первых десяти Мастеров Металла в Артаре и получили уникальную награду.

Чувства радости и облегчения так переполнили меня, что я не видел ничего вокруг. Даже не заметил, куда исчез мой двойник. Не исключено, что просто растворился в воздухе – в Артаре любят подобные трюки. Вслед за ним быстро таяли тела поверженных йотунов, осколки разбившихся ледяных колонн и даже пятна крови на полу.

Я уселся прямо в центре зала, неподалеку от остатков ледяного кристалла, из которого в начале боя появился мой двойник. Запустил цикл медитации – мне, действительно, нужна была небольшая передышка, чтобы подлечить раны и прийти в себя. Заодно совместил приятное с полезным – проверил полученные трофеи.

Первым делом – зерно. Оно было легким, как шарик для пинг-понга, даром, что металлическое. Все потому, что внутри оно оказалось полым, а стенки сферы были тонкими, как яичная скорлупа. Но неимоверно прочными.

Зерно Благословения стали.

Материал: адамантит

Требования: класс – монах, Мастер Металла

Свойства: +50 к броне, если не надето других доспехов.

Аура Благословение стали становится перманентной (не требует зарядов Ци для активации и поддержания).

На первый взгляд, довольно скромно, однако, если вдуматься… Мало того, что одно это зерно укрепляет мое тело так, что по рейтингу брони я вполне сравняюсь с воином, облаченным в железную кольчугу. Теперь я еще и смогу излучать две монашеские ауры одновременно. Благословение стали становится перманентной аурой, плюс, потратив заряд Ци, смогу врубать временную – ту же Скоротечность или Крепкие корни.

Во вкладке умений тоже произошли изменения. Во-первых, появились уже знакомые мне пассивные навыки, дающиеся каждому мастеру соответствующей стихии, с небольшими вариациями.

Мастер настолько совершенно владеет умениями Металла, что получает вдвое больше опыта за их применение. Прибавка не распространяется на очки прогресса умений, получаемые с помощью жемчужин чистой Ци. Постоянный бонус.

В течение пяти секунд после применения умения стихии Металла у Мастера есть шанс применить следующее умение стихии Металла без потери заряда Ци. Вероятность – 10% + уровень умения. Постоянный бонус.

Мастер Металла может объединять атакующие умения стихии Металла (Свинцовый молот, Серебряные иглы, Орихалковый клык) в комбо-серии до 6 последовательных ударов. Применение комбо требует трех зарядов Ци. В комбо можно объединять умения 10 уровня и выше. Каждая атака в серии, начиная со второй, на 5 секунд повышает показатель брони монаха на 10% от базовой. Финальный удар успешно проведенной серии накладывает на противника эффект «Истощение», отнимающий 25% Силы на 10 секунд.

Звучит весьма вкусно, и наверняка здорово пригодится в бою. Хотя, конечно, особо раскатывать губу не стоит, особенно в сражениях с другими игроками. У тех-то – свои баффы, дебаффы, умения, причем большинство из них я не знаю, поскольку редко дерусь в ПвП. Остается только изучать всякие видео и обсуждения на форумах, но сведения там противоречивые и разрозненные. Да и вообще, пока на своей шкуре не испытаешь какой-то прием – не поймешь. В этом Артара разительно отличается от компьютерных игр.

Так, а что же у нас с мастерскими умениями?

На месте. Одно защитное, одно – атакующее. Требуют аж по два заряда Ци на применение, но и мощь у них побольше, чем у обычных умений.

«Магнитный купол». Защитное умение Мастера Металла.

Монах призывает на поле боя призрачный купол, которым способен накрыть себя и своих спутников.

Все металлические предметы противников (оружие, броня) – притягиваются к границам купола.

С увеличением уровня умения растет сила притяжения и продолжительность действия купола.

Радиус купола – 4 метра.

Время действия: 20 секунд. Сила притяжения: 150 кг.

Уровень: 1. Прогресс: 0/20.

А ведь неплохо! И, в отличие от того же Укоренения, нет никаких ограничений на движение внутри этого купола. Значит, можно прихлопнуть им поле боя сверху и, пока закованные в металл противники борются с притяжением – вовсю мутузить их. Правда, сто пятьдесят кило – конечно, не существенная преграда для прокачанных воинов. Тот же Данила, по-моему, уже запросто за собой легковушку потащит, не особо напрягаясь. Но, если умение хорошенько прокачать…

Эх, эту фразу к любому умению можно отнести. Тут никакой Ци не напасешься, чтобы все прокачать. Придется выбирать по паре-тройке самых подходящих для меня умений из каждой школы.

«Адамантовые когти». Атакующее умение Мастера Металла.

Пальцы монаха превращаются в острые раскаленные когти, удары которых обладают повышенной бронебойностью (игнорируют часть брони цели, равную показателю собственной брони монаха).

Может применяться не чаще, чем раз в 30 секунд.

Продолжительность эффекта – 5 секунд.

Уровень: 1. Прогресс: 0/20.

Ого-го! А вот это, кажется, настоящая имба! Любого, у кого броня не больше моей, я такими когтями просто разрывать смогу. Прямо гроза магов, лучников и легких пехотинцев. Вот только… Пять секунд? Что ж так мало-то? И, чую я, с каждый уровнем будут добавлять не по секунде, а по десятым долям. Хотя, в сочетании с тем же Всплеском можно успеть нехило покуролесить даже за такое короткое время.

Я усмехнулся сам себе. Да уж, я обещал Кристине, что успокоюсь, когда завершу квест. Но на деле, похоже, опять ближайшие дни не смогу думать ни о чем, кроме того, как бы мне поудачнее скомбинировать умения, какие новые тактики попробовать.

И вовсе не прав отец. Вот достиг я цели. И совсем не чувствую разочарования и опустошения. Наоборот, хочется еще и еще! Может, все-таки это от человека зависит? Или от целей?

Очередной цикл медитации подошел к концу. Я уже достаточно отдохнул и пришел в себя, так что поднялся с пола. Огляделся.

Так-так. Позвольте-ка, а выход-то где? Тот ход, через который я попал сюда, исчез, будто тоже зарос полупрозрачным льдом. Больше же никаких проемов не было видно. Круглая арена, куда ни глянь – всюду одинаковые ледяные стены.

Обернувшись в очередной раз, вздрогнул, обнаружив рядом с собой невозмутимо глазеющего на меня бакхо. Снова того самого, с тигриной мордой.

– Как мне выйти отсюда? – не очень-то вежливо спросил я.

– Ты знаешь, как, – ответил он и указал мне куда-то направо.

Я проследил за его жестом, и увидел, что часть стены – более ровная, чем вокруг. Будто дверь, но заросшая гладкой, как стекло плитой льда.

– Да вы издеваетесь? Опять?!

Я гневно развернулся, но бакхо уже исчез. Очень предусмотрительно с его стороны.

Подошел ближе к двери. Лед, из которой она сделана, такой чистый и прозрачный, что сквозь него видно какие-то силуэты, маячащие снаружи.

Снова пробивать стену голыми руками? Однажды у меня это, конечно, получилось, но это не тот опыт, который хочется повторять!

Впрочем, о чем это я? Оружие ведь при мне. Заглянул в интерфейс. Ого, да и заряды Ци мне восполнили до максимума. Ну, тогда эта ледяная стенка – чисто символическое препятствие. Так сказать, последний штрих.

Я крутанул посохом, примеряясь к преграде, но в последний момент передумал. Нет. Не так я хочу это сделать. Убрал посох в слот быстрого доступа. Подошел к стене вплотную, сплел пальцы на ладонях, похрустывая костяшками.

Адамантовые когти!

Пальцы чуть вытянулись, превращаясь в раскаленные докрасна металлические когти. Любоваться ими некогда, у меня ведь всего несколько секунд. Так что, подстегнув себя Всплеском, я с наслаждением врубился в ледяную преграду, полосуя её крест-накрест. Когти с протяжным скрипом и хрустом глубоко вгрызались в лед, почти не встречая сопротивления, мелкая блестящая крошка окутала меня облаком, более крупные осколки зазвенели по ледяному полу. Когда закончилось действие умения, я тут же следом зарядил Орихалковый клык. Широко размахнулся и ударил от души, с поворотом корпуса. Преграда рассыпалась на куски, парочка довольно увесистых даже ударила меня по плечам и груди, но мне было плевать. Снаружи ворвался ледяной ветер со снегом, а я, наоборот, устремился наружу.

И невольно остановился.

Бакхо были здесь. Ну, может, не вся сотня, или сколько их там, но десятка два-три точно. Они стояли, выстроившись коридором вдоль небольшого отрезка пути, ведущего от пробитой мной бреши к краю плоской скалы, горизонтально нависающей над пропастью. Уже хорошо знакомый мне тигр с исполосованной шрамами мордой ждал меня там, у края.

Ветер со снегом жадно облизывал меня холодным колючим языком, мороз быстро начал стискивать меня невидимыми тисками. Надо бы снова одеться, но не хотелось отвлекаться на такие приземленные мелочи. Я чувствовал торжественность момента. Все эти духи ксилайских предков сейчас смотрят на меня.

Я, стараясь держаться прямо и не обращать внимания на мороз и ветер, прошел мимо неподвижно застывших фигур к самому обрыву. Вид отсюда открывался такой, что дух захватывало. Двуглавая гора – самая высокая во всем Артаре, и я сейчас был у самой ее вершины. Фроствальд раскинулся передо мной, будто огромная чаща. Серебрились льдом застывшие озера, темными полосами пролегли среди снегов реки с холодной темной водой, дремучие заросли сверху казались пушистыми, как пятна мха. Солнце стояло высоко, и было таким ярким, что все это великолепие внизу искрилось, будто россыпь бриллиантов на свету. Я вдохнул морозный воздух полной грудью и, раскинув руки, заорал. Не что-то конкретное, а просто – от избытка чувств.

– Да будет так, – торжественно и серьезно произнес стоящий позади меня бакхо, будто только этого и ждал. – Родился новый Белый тигр.

Эпилог

– Мастер Джанджи очень занят! – воскликнула худенькая, немного нескладная ксилайка с мордочкой гепарда, едва я появился на пороге мастерской.

Разглядев меня, она тут же почтительно поклонилась, извиняясь за свою поспешность.

– О, я не узнала вас, почтенный Мангуст! Мастер Джанджи предупредил, что вас он очень ждет, и будет рад видеть в любой час.

– Спасибо, Джия, – улыбнулся я. – Он в мастерской?

– Нет, в библиотеке на верхнем этаже. Позвольте, я провожу вас.

Я последовал за ксилайкой по скрипучим деревянным ступеням. Мастерская великого артефактора когда-то была полностью уничтожена взрывом, но сейчас об этом ничего не напоминало. Админы позаботились об этом, полностью восстановив строение. Да и сам Джанджи после обнуления вернулся к привычной жизни. Что мне было только на руку, ведь теперь он мог спокойно заняться моим заказом.

Помощница мастера открыла передо мной старенькую, уютно поскрипывающую петлями дверь и с почтительным поклоном удалилась.

Чтобы войти, мне пришлось немного наклониться – притолоки здесь были низкие. Ноздри защекотало от запаха пыли, свечной гари и старых книг. Джанджи Хэ расположился в полутемном углу за огромным столом, уткнувшись носом в какие-то записи. Света слепому не было нужно – он читал, водя чуткими пальцами по записям, сделанным особыми чернилами, заметно выступающими над поверхностью страниц.

А вот мне свет не помешал бы, поэтому я подхватил плошку со свечой, стоящую у входа и прошел к столу – осторожно, чтобы ненароком не поджечь чего-нибудь.

– О, мой дорогой друг! – вытянув шею, будто принюхиваясь к чему-то, обрадовался артефактор.

Я поклонился, пряча смущенную усмешку. Надо же! От ксилаев даже обращения по имени непросто добиться. А уж «дорогой друг» – это и вовсе что-то из ряда вон выходящее.

Но я напрасно пытался скрыть свои чувства от слепого. Видел он порой куда больше, чем я, глядя во все глаза.

– О, и не спорьте со мной, почтенный Мангуст! Вы навсегда останетесь для меня самым дорогим другом. То, что вы сделали для меня, просто бесценно! Эти записи…

Он бережно погладил лежащий перед ним фолиант, который я некогда забрал из его мастерской в глубинах Двуглавой горы.

Когда я повторно нашел Джанджи Хэ, он ничего не помнил о своих похождениях по Артару, об артефактах, которые изготавливал для Сколдера, и вообще обо всем, что происходило с ним в последние месяцы. Стелла сдержала свое слово – обнулила его, чтобы он вернулся к изначальным своим настройкам и прежней жизни. Увы, после этого он и меня не вспомнил, и наши договоренности о том, что он изготовит для меня зерна из зачарованной древесины. А обычным путем уговорить мастера взяться за мой заказ оказалось не так-то просто – хорошей репутации с Кси было недостаточно, нужно было добиться еще и персонального расположения мастера. А характер у Джанджи, к слову, был скверный, как и у всех полубезумных гениев.

Однако все изменилось, когда я отдал ему эту его книгу с заметками.

– Эти записи удивительны! Они полны открытий, некоторые из которых просто гениальны. Я не перестаю поражаться…

– Я ведь уже говорил тебе, почтенный, – улыбнулся я. – Это твои собственные записи. Просто ты не помнишь о них. И все эти идеи – твои. Рано или поздно ты бы вновь пришел к ним, я лишь немного ускорил процесс.

– Возможно, возможно… – почесал подбородок ксилай. – Но я не уверен. Идеи порой рождаются внезапно, при стечении множества обстоятельств, которые, скорее всего, никогда не повторятся вновь. И даже если кто-то однажды совершил чудо, это не значит, что можно ожидать от него того же самого еще раз. Вы будто бы вернули мне украденный кусок жизни, почтенный Мангуст. Я еще не все изучил и не все понял, но одно я знаю точно – я теперь в огромном долгу перед вами.

– Что ж, у вас есть шанс оказать мне ответную услугу, – не стал спорить я. – Зерна пути из древесины Джубокко, Поднебесного древа, Вечного баньяна и Шепчущего дуба. Помните?

– Да-да, конечно! – спохватился мастер. – Сейчас, я поищу…

Он зашуршал страницами фолианта и разрозненными записями, в беспорядке валяющимися на столе. Я подхватил выроненный им листок, взглянул.

Похоже, свежий набросок – чернила еще толком не высохли. Что-то вроде обелиска, похожего на менгир Возврата, только из черного камня, с вытянутыми рогатыми черепами на вершине.

– Выглядит мрачновато, – усмехнулся я. – Что это?

Джанджи Хэ взял у меня листок, быстрым зигзагообразным движением ладони «осмотрел» его.

– О, это пока просто концепт! Для его реализации мне не хватает инструментов. Если бы мне удалось изготовить магический резец, чертежи которого я нашел в этом фолианте. Но, увы…

Он горестно покачал головой, но, опомнившись, поспешно продолжил:

– Но мы отвлеклись! Вот они, мои записи о зернах для Нити пути. Я уже доработал их и, поверьте, если у меня все получится, эти зерна станут самыми ценными в вашей коллекции.

– Надеюсь, – вздохнул я и достал из инвентаря гладкие деревянные кубики. – Я специально приберегал эти заготовки, чтобы отдать их именно вам, почтенный. Уверен, что только вы сможете раскрыть весь их потенциал.

– Вы обратились по адресу, мой друг, – поклонился мастер, бережно принимая материал. – Я пока не могу рассказать вам о свойствах будущих изделий – мне еще предстоит изучить исходный материал. Но зачарованная древесина великих древ Уобо – сама по себе большое сокровище.

– Не торопитесь, почтенный. Я готов подождать. Для меня главное – получить наилучший результат.

– О да, не сомневаюсь, – понимающе закивал Джанджи Хэ. – Мангуст. Мастер трех стихий. Вы уже становитесь живой легендой Кси. Некоторые из нас уверены, что вы – именно тот, кому суждено первым повторить путь великого Суань Ю и стать Просветленным, мастером Хрустального пути.

– Поживем – увидим, – пожал я плечами. – Но передайте этим некоторым, что в одном они точно могут быть уверены. Я не остановлюсь.

Новосибирск, февраль – май 2019

Оглавление

Глава 1 В тупике

Глава 2 Кипящая кровь

Глава 3 Полтергейст

Глава 4 Секретный ингредиент

Глава 5 Новый след

Глава 6 Напутствие

Глава 7 Золотой топор

Глава 8 Волчья падь

Глава 9 Отступники

Глава 10 Варгхаллан

Глава 11 Двуглавая гора

Глава 12 IRL

Глава 13 Обманный маневр

Глава 14 Прыжок в темную воду

Глава 15 Огненное жерло

Глава 16 Путь металла

Глава 17 Гром и молнии

Глава 18 Половина пути

Глава 19 Пекло

Глава 20 Старый друг

Глава 21 Освобождение

Глава 22 Призраки Двуглавой горы

Глава 23 Перед последним рывком

Глава 24 Крипта Белого тигра

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg