«Механическое Диво»

Механическое Диво (fb2) - Механическое Диво [СИ] 856K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анна Ахрем

Евпатий Сволота Механическое Диво

Пролог. Диво

Сухой горячий песок Пустошей скрипел на зубах. Ватные ноги не хотели идти, но все, что было во мне — душа, сердце и мысли — рвалось вперед. Цель слишком близка! Я ее уже вижу на горизонте!

Система услужливо подсказывала:

«Шкала выносливости заполнена на десять процентов. Вам необходимо отдохнуть»…

Это «необходимо отдохнуть» я слышал уже последние часа два. Они б еще сказали «ляг поспи»! Отключить что ли нафиг эти голосовые оповещения? Нельзя. Я еле соображаю, а ошибка сейчас может стать фатальной.

Город Диво — мифический, легендарный, загадочный город одержимых звал меня к себе, манил тихим гулом своих механических шестеренок. Сотня шагов, всего сотня шагов и я на месте! Слишком многое мне пришлось пережить, чтобы найти его. Наконец-то все кончится, наконец-то…

Вздох. Минута передышки. Делаю шаг вперед. Пора…

Глава 1. Некоторое время до этого…

Я уж и не вспомню, как я оказался в этой жопе. Не то, чтобы у меня была тотальная амнезия, скорее просто память постаралась вытеснить те эпизоды, с которых началось моё то самое «достижение дна». Хотя тут, наверное, нужно рассказывать о себе с детства. Я всегда был таким, какой я есть, и учитывая тот факт, что по жизни я редкий дятел, говорить о таких вещах мне, наверное, следует шепотом.

Прошел месяц, как после моего запоя от меня ушла жена. Возможно, она первую неделю еще надеялась и ждала, что я одумаюсь, постараюсь ее вернуть. Фиг знает, если бы не акции на крепкий алкоголь в алкомаркете возле дома, я бы даже попытался это сделать, но, как говорится, не судьба. Вот выбрала ты, конечно, Катька, время, чтобы свалить! Неделька раньше, неделька позже — глядишь, и спасла бы наш брак, надо же понимать такие вещи!

Вообще, как актер провинциального театра я — по моему глубокому убеждению — имею право бухать каждый день. Катька так не считала, хотя в том факте, что я оказался в запое как раз и была доля ее вины. Нафига мы вообще сюда приехали?

В этом городке у меня не могло быть никаких перспектив — только спиваться и плевать в потолок!

Ладно… Пора остыть… Сам виноват. Внесите мне орден «по виртуозному провафливанию собственной жизни». Мне кажется, я достоин двух сразу — мне уже тридцать, а я без жены, без нормальной работы, в дремучей провинции и с горой счетов и долгов на руках!

Удивительно, что сегодня я сумел сделать хоть что-то — побрился, умыл опухшую рожу, оделся поприличнее и пришел сюда. Собеседование, мать его ети! Не знаю, нафига я сюда поперся, ведь работу в театре — самое грустное — люблю до жути, несмотря на то, что платят там копейки. Из-за них как раз Катька и свинтила в закат… Ну как в закат, к мамке своей уехала, гордо хлопнув перед моим носом дверью. А че хлопать то было? Сама ведь настояла, чтобы мы сюда с ней переехали, как раз поближе к ее драгоценной мамочке. Знала, что в местном театре мне только копеечная зарплата и светит, но почему-то продолжала ныть, утверждая, что «мы что-нибудь придумаем». Это потом уже на месте, когда мы сюда приехали, я узнал, что, оказывается, это значит, что мне придется пахать без выходных, искать бесконечные подработки, и так далее в том же духе… Ну ее… Может и к лучшему, что она ушла…

Рассеянным взглядом скользнул по листку с моим номером и оглядел очередь передо мной в кабинет к некоему загадочному «Н.Н. Аорм». Это что за фамилия такая? Как ты живешь с ней вообще, незнакомый мне человек? Хотя, какая мне до него разница? Выдохнув, зевнул и стал осматривать бородатого мужичка, который был в очереди передо мной. Всего один. Хорошо. В смысле, хорошо, что очередь быстро двигается. Хотя?.. Мутно это все как-то… Вот нафига концерну, делающему крутые виртуальные игрушки с полным погружением, типы вроде меня или этого самого мужичка? Сам я листок с предложением о подработке нашел в гримерке актеров, где он сиротливо висел кем-то прикрепленным к зеркалу. Вспомнить бы сейчас, что именно было там написано:

«Корпорация ВиртМиры приглашает к сотрудничеству в новый проект всех, у кого есть актерский опыт от пяти лет. Подробности на личном собеседовании».

Дальше был указан телефон для связи, я позвонил, мне назначили встречу. Приперся. Жду. Фиг знает, чего жду — то ли своей очереди, то ли счастья в жизни… Вот уже за дверью с загадочными буквами скрылся мужичок. Тиканье часов на стене. Минута. Пять. Вот мужичок выходит.

Порывистым движением встаю со стула и разминаю затекшие конечности.

Открываю дверь.

Светлый просторный кабинет. Черноволосая хмурая тетенька за столом. Так вот ты какой, Аорм! Точнее какая… Я даже на минуту залюбовался ей. Не то, чтобы меня манили телеса этой типичной бухгалтерши явно за сорок — все-таки не так давно ушла жена, чтобы подобные дамы стали привлекательны. Тут другое.

Почему-то подумалось, что из нее вышла бы замечательная актриса на роль второго плана — этакая загадочная графиня в платье нелепого цвета с прической-башней и пенсне возле вечно хмурых бровей. Роль тетеньки с многозначительным молчанием.

— Здрасьте… — поздоровалась она, наконец, со мной, подняв нос от огромной кипы бумаг.

Титанических усилий мне стоило удержаться от классического «забор покрасьте». Кашлянул, уселся в кресло напротив. Решил быть вежливым:

— Здравствуйте, меня зовут Петр. Я по поводу подработки. Ваше объявление я в театре нашел…

— Подработки… — задумчиво протянула тетенька, — Тут все несколько сложнее…

Потом она встрепенулась, ойкнула, отложила бумаги и соизволила, наконец, представиться сама:

— Нина, меня Нина зовут. Понимаете, Петр, нам нужны скорее работники на постоянную занятость… Вы расстроились?

Внимательный взгляд Нины, видимо, подметил, как я погрустнел после фразы про «постоянную занятость». Кисло улыбнулся ей, кивнул:

— Может это звучит глупо, но я люблю свою работу в театре…

— Не поверите, Петр, но именно поэтому нам интересны люди вроде вас. Не спешите отказываться. Выслушайте меня до конца. Если вы любите театр, любите свою работу, то мое предложение не оставит вас равнодушным.

Я, откинувшись в кресле, приготовился слушать собеседницу. Нина Аорм, которая на первый взгляд, когда я зашел в кабинет, показалась мне злобной тетенькой бухгалтершей, внезапно преобразилась. Так случается с людьми, которые рассказывают о том, что они любят. В такой ситуации, как говорится, грех не послушать…

— Понимаете, Петр, — решила издалека начать моя собеседница, — у нашей корпорации много проектов. Тот, который мы хотим предложить вам, стоит обособлено, и вам сразу стоит понять, что распространяться о нем вам будет нельзя. Впрочем, перед тем, как вы узнаете важные детали, вам придется подписать кучу бумаг… Секретность проекта обусловлена тем, что его курируют спецслужбы…

Вот после этой фразы тетеньки я даже поперхнулся. Ошарашенно глянув на нее, брякнул:

— Это всякие военные, люди в черном, шпионы или прочая ерунда?..

Тетенька внезапно звонко расхохоталась. Подметил в ее смехе искусственные нотки, от которых стало неуютно. Хотя, может я выдумываю, или это у меня актерское? Может она по жизни так смеется?

— Скажете тоже, Петр, — наконец, успокоилась Нина, — люди в черном… Ну-ну…

Вы впечатлительны. Все гораздо проще. Механизмы лжи Для их изучения мы создали идеальный мир с идеальными условиями. Чтобы добиться успеха в нем, вам нужно будет либо лгать самому, либо учиться различать чужую ложь.

От этого будет зависеть ваш успех в игре. Вы будете играть, а за вами будут наблюдать психологи от спецслужб. Всё. Это ваша работа, за которую вам заплатят по контракту столько, сколько вам и не снилось…

Удивленно крякнув, я задумался. Мозаика постепенно начинала складываться в голове. Механизмы лжи… Действительно. Современные технологии давно позволяют создавать игрушки с полным погружением. Почему бы с помощью этих самых игрушек не начать изучать человеческую душу? Идея плавает, на поверхности…

Голос Нины вырвал из задумчивости:

— Именно поэтому, Петр, нам нужны люди вроде вас. Для проекта мы набираем контрольную группу из разных городов, с разным жизненным опытом, разными целями, возрастом, статусом. Нас интересуют актеры, дипломаты, продавцы, да чего греха таить — даже бывшие мошенники, которые отсидели свой срок и сейчас на свободе. Нам нужны люди, которые умеют лгать и чувствуют чужую ложь. Кто-то меньше, кто-то больше — не суть, игра потом покажет. Если вы согласитесь, мы подпишем контракт…

— Ммм… Но есть нюанс, да? Вы чего-то мне недоговариваете? — улыбнувшись спросил я свою собеседницу.

Все-таки это все было слишком хорошо. Механизмы лжи. Я играю, за мной наблюдают и платят огромные бабки. Где-то здесь есть закавыка, и по тому, как забегал взгляд моей собеседницы, я понял, что, кажется, попал в цель.

Нина, иронично улыбнувшись, сказала:

— Вы, Петр, просто бесценный сотрудник. В игру еще не погрузились, а уже хотите подловить меня. Впрочем… Вы правы… Есть нюанс. Капсула с полным погружением и сто процентной чувствительностью. Это нужно для чистоты эксперимента — авторы стремились к максимальной реалистичности. В этой капсуле вы будете подключены к аппарату жизнеобеспечения на определенный срок…

— Сколько? — глухо перебил я.

— Тысяча дней. Ровно тысяча дней. Так будет прописано в вашем контракте…

Твою ж за ногу! Это почти три года! Фига себе нюансик! А что со мной будет после этого? Я овощем не стану? Я слышал, что такие капсулы пока только на заключенных тестируются…

— Эй, Петр, без паники… — холодный голос собеседницы остановил скачущие галопом мысли. — Мы все просчитали. Ровно тысяча дней будут абсолютно безопасны для здоровья испытуемого. Да, это действительно почти три года, но просто так астрономические суммы на счет не падают. Плюс есть другой выход — если вы в игре наберете две тысячи очков, ваш контракт окончится раньше времени. Вы можете справиться за год или даже за пару месяцев, все будет зависеть только от вас. Вот, возьмите…

Моя собеседница достала из кипы бумаг листок и протянула мне:

— Тут написано все, что вам можно знать до того, как вы подпишете бумаги. Подумайте сутки. Если надумаете — позвоните мне завтра до пяти вечера.

Молча взяв листок, сложил его вчетверо и спрятал в карман. Вышел из кабинета. Уже дома понял, что я — свинья этакая — даже забыл попрощаться. Ладно.

Спишем на шок. Будем надеяться, тетя Нина не обиделась…

Где-то после десятой кружки выпитого крепкого кофе и кучи кругов, нервно отмерянных по собственной хате, решил, наконец, взглянуть лист бумаги.

За окном успело стемнеть. Резким движением открыл на кухне окно, чтобы впустить в квартирку свежесть августовского вечера и пение цикад. Закурил. Развернул белый клочок:

«Корпорация ВиртМиры для участия в новом проекте набирает контрольную группу в составе 5000 человек. Для участия рекомендованы лица возрастом, от 25 до 50 лет, без явных психических отклонений, с опытом в распознавании лжи (перечень рекомендованных профессий смотри, ниже).

Участвующие подписывают контракт о полной секретности, сроком на тысячу дней с возможностью более раннего выхода из проекта при. условии набора двух тысяч игровых очков за единоразовую игровую жизнь. В условиях смерти игрового персонажа счет очков обнуляется, и в следующей новой жизни все начинается заново.

По истечении контракта на счет испытуемого приходит следующая сумма…»

Вот когда я увидел количество нулей в этой самой сумме, стало несколько не по себе. Отложил листок. Подошел к окну. Попробовал собраться с мыслями. Так…

Три года… Почти три года, если я не смогу набрать эти дурацкие две тысячи очков, я не увижу свой любимый театр, друзей, эту красивую полную луну, свою Катьку-дуру (найдет, небось, кого-нибудь уже за это время), этот тихий провинциальный городок, дешевый пивас в алкомаркете, вон ту, делающую под деревом свое «черное дело» соседскую собаку не увижу (блин, захотелось выбежать и обнять ее), не услышу пение цикад, не попробую настоящей еды…

А с другой стороны, что я сейчас теряю? Просто время, которое я сам сейчас бездарно и по-свински трачу на запой и жалость к себе. Надо что-то сделать! Встряхнуться, тем более, вдруг я, и правда, сумею набрать эти две тысячи очков раньше срока. Механизмы лжи… Все-таки, я неплохой актер… Как там Нина говорила? Пару месяцев! Это был бы шик! Я не только погашу все долги, но и сумею прикупить себе жилье в столице, а там, глядишь, новая жизнь. Может Катька одумается, а если и нет — то и шут с ней!

Порывистым движением достал телефон, захотелось написать ей что-нибудь залихватски матерное — может в любви признаться, а может нафиг послать сам пока не придумал. Решил совместить. Написал. Откинул телефоне сторону. Рассмеялся. Действительно, чего я скис раньше времени? Это же возможность! Причем офигительная! И ей надо пользоваться. Решено! Завтра звоню Нине!

Глава 2. Погружение

Последующие два дня оказались для меня сумбурными. В тот же вечер я несколько раз от начала и до конца перечитал тот самый заветный листок, где кроме списка предпочтительных профессий испытуемых и прочей ерунды оказались любопытные пометки о жестокости игрового мира, в котором мне предстоит как-то жить ближайшее время. Само собой, мне также придется подписать документы об отсутствии любых претензий в связи с тем, что увиденное может ранить мою нежную психику.

Этой строчки я не сильно испугался. Современные виртуальные игры не отличались добротой, да и чего другого следовало ожидать от психологов спецслужб? В критической ситуации мы все раскрываемся полнее, что ли — это знают даже далекие от психологии люди. Если в реале условия эксперимента с людьми не предполагают возможные перестрелки и так далее, то вирт — всегда пожалуйста.

Нине я позвонил на следующий день с утра, и она меня обрадовала новостью о том, что нужно собирать вещи и валить в главный столичный офис ВиртМиров, где и находились как раз эти новые экспериментальные игровые капсулы с полным погружением и аппаратами жизнеобеспечения.

Вещи собрал быстро, благо кроме документов ничего особенного собирать нужно не было. Ключи от квартиры передал соседке, которая обещалась все передать моей жене. Катька, кстати, так и не перезвонила, хотя я почему-то верил в лучшее. Разослал письма друзьям и родичам, где в двух словах без подробностей объяснил ситуацию, мол, нашлась подработка, на связь выходит не смогу, но после нее точно раздам все долги. Письма вышли потешные. Ей-богу, если бы мне такое какой из моих друганов прислал, подумал бы, что он в бандюки подался. Ну и ладно. Лень объяснять, тем более, если мне удастся управится за пару месяцев, никто даже особо моего отсутствия не заметит.

Грустнее всего было увольняться из театра. Эта провинциальная халупа за короткое время успела стать мне родной, вместе с таким же контингентом вечно бухих, вроде меня, актеров. В заявлении написал просто «по собственному желанию». В любом случае — когда бы я не вернулся, через пару месяцев или через пару лет — на счету у меня будет огромная сумма, оставаться в этом городишке я не планирую, ну а там будет видно. Устроюсь в театр побольше и встречай меня, новая жизнь!

Вместе с небывалой волной оптимизма (мысленно я уже тратил бабки, на которые подписал контракт) пришло чувство тревоги. Блин, как-то все слишком просто, что-то здесь не так, где-то я пропускаю что-то очень важное!

Несколько часов в поезде, главный офис ВиртМиров. В нужном кабинете, на удивление, толпы не оказалось. Встретил меня седой дяденька в очках. Мозг его сразу же мысленно представил на театральных подмостках в роли профессора Преображенского. Это я такой впечатлительный, или кругом, и правда, такие колоритные персонажи?

Мой собеседник, видимо, не привык терять время даром, поэтому начал с главного:

— Здравствуйте, Петр. Я — Сергей Борисович, куратор проекта. Вы уже подписали все нужные бумаги и сейчас мы начнем готовить вашу капсулу. У вас есть какие-то еще вопросы, которые вы хотели мне задать?

— Эмм… Да. — начал я, — Расскажите мне хоть немного о том мире, о правилах игры, я же вообще ничего не знаю. В игрушки только подростком играл, да и те без полного погружения еще были.

Сергей Борисович понимающе мне улыбнулся:

— Да. Понимаю вас, сам совершенно далек от всего этого, только условия эксперимента нерушимы. О новом мире вам ничего не положено знать. Для психологов, которые будут наблюдать за вами, как раз очень важна ваша адаптация в условиях без подготовки. Боятся не надо. Подсказки вам будет давать стандартная игровая система. Все, что вам нужно знать, это то, что ваша игра закончится либо тогда, когда вы проведете в вирте тысячу суток, либо тогда, когда наберете две тысячи очков. Ориентируйтесь на месте и… единственный совет, который могу вам дать — не спешите…

Я с недоумением уставился на профессора. В смысле, «не спешите»? Так-то я не планирую тут задерживаться, наберу две тысячи очков и вперед в светлое будущее… Глядя в насмешливые глаза старичка понял, что он, кажется, догадывается о моих мыслях. Ну и ладно! Чего стесняться того, что я верю в свои силы! Хотя… Все должна показать игра.

Дальше были изматывающие медицинские процедуры подготовки, погружение в капсулу.

Когда я, наконец, остался в полной темноте наедине со своими мыслями, чувство тревоги вернулось. Новый мир… Каким ты будешь?

Веки постепенно наполнялись тяжестью, а все тело — наоборот — непривычной легкостью. Когда перед глазами появилось первое системное сообщение я даже вздрогнул:

«У вас есть возможность выбрать персонажа. За героя какого возраста вы предпочитаете играть?

Персонаж возрастом 6 лет — изначально получаете 1500 игровых очков;

Персонаж возрастом 15 лет — изначально получаете 1000 игровых очков;

Персонаж возрастом 20 лет — не получает изначальных очков.»

Не фига себе! Так я это, если за дитё возьмусь играть, почти все очки собрал уже, да?! Мысленно потянулся к первому варианту, но одернул себя. Так! Блин! Да тут по любому какая-то подстава! Этот Сергей Борисович не просто так говорил «не спешить»!

Начинать с нуля очков не хочется, попробуем средний вариант. Как только мысленно нажал на него, все пространство вокруг опять заполнила темнота. Я погрузился в сон, из которого меня выдернул монотонный старческий голос, шум ветра в кронах деревьев и звон колоколов в отдалении.

Я лежу на теплой земле. Кажется, я дремал. Странное, дикое чувство. Кто я? Где я? Открыл глаза. Пушистые облака плывут по закатному небу. Вокруг поле, полное сочной зеленой травы. В отдалении лес. Пасутся коровы. Природа. Лепота. Тыщу лет в деревне уже не был!

Старик рядом — какой-то частью своей памяти я знал, что это мой дедушка — монотонно бубнел мне:

— Где родился, там и пригодился — заруби себе это на носу, Томас…

Надо же! Меня Томас зовут! Радость от узнавания собственного нового имени перебилась старческим маразматическим настроем бубнящего рядом деда. Впрочем… Не мешает его послушать дальше…

— Это чертей всяких по миру носит! Не сидится им, в отличие от нашего брата, на одном месте вообще никак. Ходют, бродют, ищут не известно, что… Я слыхал, что где-то в Пустошах у них есть собственный город, который зовет их постоянно, мол, попадают они в него, и все те злодеяния, что они творили — удваиваются. Как только это чертово место впускает в себя одержимого, подымается ураган, буря, коровы мрут, посевы к земле клонятся, а где-то в наших деревнях рождается новый черт…

Только я хотел офигеть от услышанного, как перед глазами всплыло окошко:

«Вам предложен квест — Механическое Диво. За нахождение тайного города всех одержимых предлагается 2000 очков опыта. Принять или отклонить?»

Проглатываю ком в горле. Мысленно нажимаю «принять». На меня после принятия квеста начинают сыпаться системные сообщения, которые я отметаю в сторону, стараясь привести в порядок кашу, которая творится в голове. Твою ж мать! Какие черти? Что за ерунда тут твориться?

Постарался взять себя в руки и унять панику. Как только это сделал, ощутил, что вся память, весь опыт этого самого мальчишки Томаса есть у меня в голове. Более того — этот Томас где-то сейчас глубоко внутри меня заперт, и в отчаянии не понимает, что происходит.

Ну а я… А я по прежнему я и есть… При этом я точно знаю, что дедушку рядом со мной зовут Валентин. Моих родителей в этом мире зовут Бернард и Камилла. Я всю жизнь прожил деревеньке Мышовица, которая прямо тут за следующим холмом. По утрам я, вернее Томас, люблю пить парное молоко с хлебом. По выходным я либо в лесу охочусь на белок, либо на речке подглядываю за тем, как купаются голые девки. Томас, трындец тут у тебя досуг в твои пятнадцать лет! Этому махровому средневековью не хватает интернета и парочки новых изобретений! Так, может самое время что-нибудь этакое выдумать, чтобы хоть как-то привнести чуток веселья в будни нпс?

Пока я соображал, дедушка Валентин, кряхтя и охая, поднялся и обратился ко мне:

— Время, Томас. Солнце уже клонится к закату. Пора гнать стадо в деревню…

Кивнув дедушке, я шустро поднялся с земли — надо же, какое легкое тело у подростка — начал подзывать наших пастушьих собак, чтобы вести коров в Мышовицу. Кинулся бегать по полю, помогая собакам. Странное дело — пятки мои походу были совсем не чувствительны. Там в реале, вздумай я поноситься босиком по такому же полю, уже через пару минут, наступив на первый острый камушек, я бы орал и матерился так, что с деревьев попадали вороны. Дитя цивилизации, что с меня возьмешь… Томас, в отличие от меня, обувь видел только зимой, и вплоть до поздней осени как-то с рождения без нее обходился.

Когда послушное стадо, вяло махая хвостами, наконец отправилось в нужном направлении, подбежал к дедушке и по обыкновению пошел рядом с ним. Помнилось, что именно так я обычно и делаю. Собакам моя помощь была уже не нужна, и они вполне справлялись со стадом.

По дороге старался осмотреться получше. Странное дело, но выуживать с памяти Томаса удавалось не все, только самые важные детали, и те всплывали, как я уже понял, лишь в тот момент, когда это было нужно.

Где-то на половине дороги к дому увидел храм, тот самый, звуки колоколов которого помогли мне проснуться. Красивый, кстати, с золотыми куполами, башенками. Иронично улыбнулся. Почему-то вспомнилось, как обычно говорят у нас, в реале, — чем богаче храм, тем беднее халупы тех, кто живет рядом. Кажется, это как раз тот самый случай, хотя чего я еще ожидал от средневековья?

Чем ближе подходил к деревне, тем вкуснее нос окутывали ароматы жаренного мяса. Эх, сейчас бы поужинать, и спрятаться где-нибудь, чтобы собраться с мыслями.

Уже в Мышовице я понял, что что-то здесь не так. Коровы стали сами разбредаться по дворам, а я в задумчивости уставился на черное огромное кострище.

Какая-то женщина, проходя рядом со мной, походя кивнула на угли:

— Сегодня еще одно одержимое дите жгли… Ой, спаси и сохрани нас, Создатель…

Перекрестившись, она погнала свою корову, а я так и остался с каменным взглядом смотреть на этот тлеющий ужас. В начале я не приметил, но сейчас мне стало заметно щуплое детское скрюченное тельце в костре. Вашу ж мать! Я что, этот запах «вкусного мяса» чуял на подходе? Только бы не наблевать сейчас… Из ступора вырвал голос системы:

«Вам предложен квест — Инквизиция. Чтобы выживать в новом мире „одержимому“ нельзя никак выдавать себя, нельзя выделятся из толпы. Ложь и обман — вот твои новые имена, если ты хочешь выжить! Впрочем, если ты видишь чужую ложь, можешь заработать очки. Разоблачить другого черта — 200 очков. Принять или отклонить?»

Ответить системе ничего не успел. Услышал голос деда:

— Эй, Томас, чего ты там уставился? Пойдем домой…

С трудом скинув оцепенение, помчался на зов. Паника накатывала волнами, хотя я старался не выдавать себя. Вот это поворот! Тут что, живьем жгут?! Вспомнилось, что на капсуле стоит отметка в сто процентов ощущений от реальности. А-а-а-а-а! Тысяча дней! Сколько раз за тысячу дней я буду рождаться и умирать?

Сколько раз меня сожгут, разоблачая во мне того самого «черта»? Сколько раз за это время я сожгу, чтобы получить несчастные двести очков? Я играл до этого в виртуальные игрушки — такой ерунды не было! Уж лучше монстры, стрелялки, вонючие темные подземелья, чем вот так вот!..

Занятый своими мыслями совсем не заметил, как мы подошли к дому. Отец заканчивал работу в мастерской, мать уже накрывала на стол. Умывшись в бочке водой, юркнул к столу на свое место, ожидая порции на ужин. Самое стремное, что жрать не хотелось от слова совсем. Желудок от увиденного скрутило в тугой узел, но что-то подсказывало, что, если я вот так вот своим домашним сейчас объявлю об этом, я могу оказаться следующим деревенским «малчиком-зажигалочкой».

Родичи, переговариваясь обо всем, спешили к столу. Вот мой дед Валентин уселся рядом. Вот отец — широко улыбаясь в густую кучерявую бороду — вытирает руки и присаживается на крепкий стул. Память Томаса услужливо подсказывает, что стул сколочен был им же. Мой отец — плотник Бернард — целыми днями делает в своей мастерской мебель. Когда-то в детстве я, оказывается, любил наблюдать за его работой, играя рядом с вкусно пахнущей деревянной стружкой. Моя мать — Камилла — смотрит за хозяйством, ухаживает за всеми нами. Вот даже за стол, к примеру, всегда садится последняя, проверяя каждому ли из ее «оболтусов» хватило столовой утвари.

Дед с отцом уже забарабанили деревянными ложками по мискам, полным теплой похлебкой, а я обратил внимание на еще два пустых места. Одно для матери — вон она у печи еще крутится, а второе для кого? Ответив заставил себя долго ждать — дверь резко распахнулась, и в проеме показался улыбающийся светловолосый парень. Мой брат, как я вспомнил:

— О! Серафим! Вот и ты, присаживайся! — встрепенулась мать, указывая моему брату на свободный стул, — Сегодня у нас мясная похлебка. У тебя, как я поняла, был тяжелый день, да?

Серафим чмокнул мать в щеку, и, быстро пожав руку деду и отцу, прыгнул на свободное место и начал рассказывать:

— Ну да… Сегодня еще одного одержимого ребенка пришлось отдать очищающему огню Спасителя…

Я слушал брата не дыша, боясь поднять от своей тарелки взгляд. Также что было сил старался съесть хоть ложку этой самой похлебки. Вашу ж мать!

Руки трясутся! Лишь бы никто не заметил… Поднял взгляд — всем было не до меня, всё внимание доставалось Серафиму, который продолжал рассказ:

— Шестилетний сынишка портнихи начал себя вести больно странно. Мать сама к нам пришла, говорит малой уже неделю как в кровать под себя не дует, резко книжками стал интересоваться, всякие хитрые вопросы задавать не по уму — не мешало бы проверить его… Целый день вместе с другими инквизиторами мурыжили мальчишку всякими вопросами и тестами — тот плакал, дурачка из себя строил, но ничего у него не вышло! Сами знаете, какой опыт у Главного Инквизитора. Он чертей как будто за версту чует! Он то и отдал приказ сжечь сына портнихи…

Мать, выслушав Серафима, наконец уселась на свое место и, после недолгих причитаний на тему «сколько еще это все продлится, сохрани нас Спаситель» также забарабанила ложкой по миске.

За столом повисла тишина, прерываемая изредка мамкиными причитаниями, или шумным уханьем деда над горячей едой. Крепко ущипнув себя под столом, я старался не отставать — как никак мой дорогой братец инквизитор, и показывать ему, что мне резко поплохело от его рассказа, кажется, не стоит. Как говорится, жрем и радуемся.

Услышанное от братца заставило задуматься. Так… Шестилетки… То самое, что предлагала мне в самом начале система — ты получаешь 1500 очков форы, но при этом твоя же собственная мамка, если чего, пойдет и накапает инквизиторам, мол, «чет мой малой больше не боится бабайки и не уссыкается по ночам». Воистину, тут настройки хард для игры! Такое потянет только опытный детский психолог, да и тот может проколоться на мелочах. А вот тот же мой братец — покосился осторожно на светловолосого парня рядом — как раз третий вариант системы, двадцатилетка. Не удивлюсь, если и он сам одержимый. Небось система всех, кто выбрал двадцатилетку без очков, закидывает в тело инквизитора. Твой единственный путь теперь — искать других одержимых и убивать их. Интересно, тебе засчитались эти самые двести очков за сына портнихи? Или они были поровну поделены на всех инквизиторов, кто его «мурыжил»? А может, все двести получил тот самый вынесший приговор Главный Инквизитор, а остальные юнцы вроде моего братца должны выслужиться и хорошенько «показать себя», чтобы встать на его место и заработать очки? А может Серафим непись, и я просто все выдумал? Трындец, этот мир обещает веселье!

Как только ужин закончился, и старшие мужчины разбрелись по дому, помог матери собрать посуду со стола, как я это обычно и делал, исходя из памяти Томаса. Все размышления решил задвинуть подальше — как раз скоро ночь, попробую перед сном хоть как-то унять скачущие галопом мысли.

Приготовившись ко сну, сослался на усталость и раньше времени юркнул на свое спальное место за печкой. Только оставшись наедине, наконец, немного ослабил контроль и дал волю панике. Вытянул руки перед собой — колотятся, как у заправского алкаша! Суетливо стал разминать кисти, постарался сделать пару упражнений из дыхательной гимнастики. Я уже давно играю на сцене в театре, как правило, все роли хорошо знакомы и перед выходом почти не нервничаю. Когда-то, когда только начинал, как раз эти самые упражнения на дыхалку из разряда «вдохни поглубже, досчитай до трех и выдохни» помогали справится с нервами.

Так, вашу ж мать, где я оказался? Где, где… В полной жопе! На несколько лет я, похоже, стал подопытной крысой в эксперименте спецслужб. Механизмы лжи, говорите?! Ну, ну… Тут намечается букет повеселее — механизмы боли, выживания, готовность человека наплевать на все моральные принципы перед лицом собственной выгоды! Вот чуял же я пятой точкой, что все тут не просто так! Не бывает в мышеловке бесплатного сыра! И пускай все вокруг вроде бы вирт, программа, игра, но ведь боль настоящая! Настоящая для меня и других таких же «чертей»… Вот что мне в таких условиях делать? Как зарабатывать эти самые очки, чтобы свалить побыстрее? Становится инквизитором в свои пятнадцать, демонстрируя религиозное рвение? А может уже собирать манатки и валить искать тот самый город Диво? Что-то мне подсказывает, что стоит мне так сделать, как меня не только вернут домой, но и отправят на «светлые очи» к этому самому Главному Инквизитору. Похоже, тут не принято шляться без дела… Должен же быть какой-то выход…

Мысли меня терзали не долго. Кажется, меня сморило тревожным сном, в котором я слышал далекий ритмичный скрип механических шестеренок. С чего бы это? Такая дичь только от нервов может присниться!

Глава 3. Новый день

Когда я с утра пораньше пролупил зенки — моему удивлению не было предела. Я даже сам себе не поверил — подумал глюк. Система. Появились те самые дурацкие три полоски, которые обычно бывают в игре. На периферии зрения в самом уголке глаз я видел красную полоску здоровья, зеленую выносливости и синюю маны. Маны! В этой средневековой жопе с религиозным мракобесием еще и магия есть! Как?! Что за она?! Где узнать это?!

Вчера этих полосок не было, появились они только после сна. Возможно, остальной игровой интерфейс также будет подгружаться постепенно. Блин, спросить, как назло, еще не у кого! Будем разбираться… Зевнув, резким движением выпрыгнул из одеяла, натянул на сонное тело штаны и выскочил из дома в утреннюю прохладу. Подбежав по мокрой холодной росе к бочке с водой, стал умываться, прогоняя остатки сна.

Когда за спиной послышался голос брата, я вздрогнул:

— О, Томас, доброе утро! У тебя же скоро Инициация, да?

Серафим — так же, как и я в одни штанах — улыбаясь, подошел к бочке и стал вместе со мной умываться. Какая, нафиг, Инициация? Память Томаса еще, как назло, молчала, но раз братец спрашивает, видимо, так и есть. Кивнув, неопределенно угукнул, продолжая сыпать на себя пригоршнями остывшую за ночь воду. Брат, быстро умывшись, взъерошил мне волосы и ушел в дом. Я, стуча зубами от холода, помчался следом.

В доме уже было шумно — проснулись все. Мать выкладывала на стол нехитрый завтрак — остатки вчерашней похлебки и запаренную на ночь в теплой печи кашу. Рядом со мной внезапно оказалась кружка парного молока и хлеб. Точно! Любимый завтрак Томаса. Спасибо, мама, уже и корову, небось, успела подоить. Схватившись за кружку, уселся в углу, чтобы не мешать собирающимся с утра взрослым. М-м-м… А молоко с хлебом, и правда, вкусно!

Брат уже позавтракал и суетливо облачался в свои инквизиторские одежды — черная куртка из кожи на шнуровке, темные брюки с серебристой вышивкой по бокам (символика Спасителя, как подсказала память Томаса). Смотреть на сборы брата из своего уголка у печи, где я грыз хлеб с теплым молоком, было любопытственно. Умом вроде понимал, что от Серафима веет опасностью, — вряд ли братец будет сентиментальничать, если узнает, что я «одержим» — но мозг, как назло, начал играть со мной в сравнения. Не знаю, что хотели изобразить игровые дизайнеры, когда создавали этот мир, эту жуткую площадку для экспериментов, но вот прикид инквизитора почему-то мысленно отсылал к байкерам и прочим типам, люто уважающим готичный кожаный пафос на себе любимом. Фиг знает, может быть в этом была какая-то своя логика, которую я пока не могу догнать. Инквизиторы в реале когда-то давно любили облачаться в рясы, а в них, как известно, особо не побегаешь за преступниками. Мой братец, как я вспомнил, пока еще младший инквизитор, соответственно на парнях вроде него вся черная работа. Будет сегодня весь день, небось, либо шляться по соседним деревням, либо тяжело трудиться в храме — там всегда работа найдется.

Отец с дедом уже завтракали за столом, глядя одним глазом на сборы Серафима. Батя, как только доест свою порцию, отправится в мастерскую делать мебель, ну а мы с дедом опять сегодня погоним стадо в поле. Расспросить у старика что ли как-то невзначай про эту самую Инициацию, о которой братец обмолвился…

Семья позавтракала быстро. Братец уже выскочил за двери и помчался в храм. Мать сложила в дедовскую сумку нам дневной перекус, и дедушка, кивнув мне головой, бодро сказал:

— Ну что, Томас, зови наших пастушьих собак. Отправляемся пасти стадо.

Я кинулся выполнять просьбу деда. Сегодня, когда собирали наше стадо, проходя через деревню, постарался быть внимательнее. Вчера увиденное на площади кострище просто отключило мой мозг, и я даже толком не осмотрелся по сторонам. Деревенька Мышовица, родина Томаса — какая ты? Что здесь есть примечательного, кроме храма и крестьянских хат? Неужто ни фига?

Самое потешное, что по ходу именно так и было. Мы с дедом шли по деревенской улице, хозяйки выгоняли скотину к нам, и мы уже должны были гнать это стадо в поле, где и пасли его до вечера. Я оглядывался в поисках вывесок, но ничего не находил. Даже захудалого магазина!

Окончательно офигеть от этого я не успел. Вспомнил про мастерскую своего бати, который также днями стругает мебель. Вывески там не было. Скорее всего, в Мышовице все друг друга знают, и в этих самых вывесках нужды нет. Хочешь купить одежду? Вспоминаешь, где живет портниха и идешь в гости договариваться. Любопытно то, что владельцы подобных небольших мастерских — мебельных, как у моего отца и прочих — вообще похоже не рассчитывали на случайного путешественника или прохожего. Казалось бы, что плохого в том, что случайный путник, проходя по Мышовице, будет знать, где купить новые ботинки взамен прохудившихся или просто по дороге захватит продукты? Ан нет… По ходу, тут как раз какая-то важная закавыка, которую я пропустил. Дед вон вчера говорил что-то из разряда, мол, «где родился, там и пригодился, а по миру только черти шляются в поисках чего-то там»… То есть, если в деревеньке появится случайный чужой человек, его если и не сожгут сразу же, то точно потащат в храм на проверки одержимости и прочие тесты. Блин. Засада.

Вспомнились почему-то игрушки, в которые я играл когда-то на компе в реале. Если тебе не нравился квест или локация, обычно можно было просто уйти и делать в свое удовольствие что-то другое. Да ладно уже фиг с ней с локацией! В других игрушках всегда был дневник, карта, система подсказывала, что делать. Есть, конечно, надежда на то, что мой игровой интерфейс пока по частям загружается, и в дальнейшем это все появится, но блин… А вдруг нет? Вот что тогда мне дед говорил про этот город одержимых? Мне же квест какой-то выпал, я еще сообщения от системы тогда с перепугу быстро свернул… Вот что там было? Где это можно посмотреть? Ладно… Впредь уроком мне будет. Надо разбираться…

Так незаметно в своих размышлениях я с дедушкой пришел на то самое поле, на котором я появился вчера. Стадо под присмотром собак начало лениво разбредаться, медленно пощипывая сочную зелень травы. Я постарался найти взглядом своего дедушку. Мне нужно было вывести старого на серьезный разговор. При этом вывести так, чтобы он ничего крамольного не заподозрил. Воистину, тут в этом мире без лжи никак.

Дед-непись (а может и игрок — фиг знает, не началась бы тут паранойя…) в это время уселся на траву на том самом небольшом холмике, где я очнулся вчера. Побежал к нему — отсюда лучше всего видно поле и наше стадо, неспешно жующее траву.

Только я хотел открыть рот, чтобы начать беседу, как от сидящей фигуры деда рядом послышался храп. Ну зашибись, блин! Так-то мы стадо пасем или спим тут? И часто так наш дедан выпадает? Томас из глубин моей памяти, смеясь, решил подсказать, что «да, постоянно!». Потом, опять же, как подсказывала память ребенка, дед просыпался, как ни в чем не бывало, и начинал трындеть о своем. Иногда сам Томас после этого приходил к деду и также ложился рядом немного подремать, зная о том, что дед уже выспался, и стадо совсем без присмотра не будет. Вообще, работенка тут, по ходу, не бей лежачего для этих двоих. Все дело делают пастушьи собаки, а старик с ребенком просто наслаждаются хорошей погодкой.

Ладно, если наш дедан спит, будить его для расспросов не стоит. Подождем, когда проснется. Ну а самому чем пока заняться? Прогуляться, что ли, по полю, осмотреться по сторонам, вдруг чего интересного найду, тем более как-то надо знакомиться с этим миром.

Встав на холме во весь рост, стал с интересом оглядываться в поисках самого интересного направления для прогулки. Блин. Вон тот лесок за холмом явно любопытный, но, если пойду туда, как раз из-за холма не видно будет стада. Нет. Не годится. Нужно что-то ближе, но при этом не менее интересное. Хм… А не познакомиться ли мне с местными растениями?

Вон рядом примечательные густые кустики. Томас в моей голове, как назло, молчал в тряпочку и помогать мне в этом плане вообще не хотел. Вообще, странное это чувство… Жутко похожее на раздвоение личности. Ладно.

Надо привыкать…

Неспешно пошел поближе к густым разросшимся кустам, возле которых в обилии росли разноцветные цветочки. Стадо было видно, как на ладони, и я без лишних волнений также наслаждался красотой утра. Вообще, я люблю природу, но все вокруг было как бы одновременно и привычным, и нет. Травы, цветы, деревья вроде бы были такими, как в реале, а вроде бы и не совсем. Ощущения из разряда, когда ты рассматриваешь картину на стене издалека и там все кажется привычным, а потом подходишь ближе, и в глаза бросаются детали. То же стадо — коровы, которых мы пасли, были в сравнении с привычными мне деревенскими немного ниже в холке и с более широко посаженными глазами.

Что это такое? Зачем это делалось? Тут есть некая задумка или это небрежность дизайнеров, создававших этот игровой мир, для меня загадка. Опять же, играя в игры, я мог взять предмет или растение в руку и прочесть информацию о нем, пусть и простейшую. Надеюсь, когда мой игровой интерфейс подгрузится до конца, здесь я также смогу читать эти самые названия. Поживем — увидим…

На свое счастье к кустам я пробирался неспешно и молча, погруженный в собственные размышления. Почему «к счастью»? За кустами слышался чей-то разговор… Сбивчивый, сумбурный…

Голоса явно принадлежали мальчишкам подросткам. Как раз, наверное, мой возраст. Замедлил шаг, стараясь вслушаться.

— Вильям, ты пойми, это все бесполезно! — с отчаяньем в голосе сказал один мальчишка, добавив после своей фразы, — Мы же точно не знаем, что там будет…

Второй, скорее всего, как раз этот самый Вильям, упрямо ответил:

— Запомни, Филипп, ничего бесполезного не бывает! Мне надо тренироваться! Я должен быть лучше всех…

После фразы мальчишки послышались глухие удары и шумное сопение. Ха! Небось соорудили что-то вроде боксерской груши, и тренируются там… Блин… Жаль за этими дурацкими кустами не видно ничего… Поближе, что ли, подкрасться и посмотреть…

Разговор, между тем, продолжил третий мальчишка:

— Оставь его в покое, Филипп, сам же знаешь, что с Вильямом спорить бесполезно…

В голосе этого третьего слышались насмешливые нотки. Или я что-то путаю? Скорее всего, не путаю, потому что Вильям взорвался гневной тирадой на последнюю фразу:

— Слушай, Алан, если тебе нравится наша деревня и ты спишь и видишь, как проведешь остаток жизни здесь, то можешь и не напрягаться на Инициации. Я же хочу — чего бы мне это не стоило — попасть в ряды инквизиторов и хоть немного увидеть мир!

А вот это новость! Услышанное меня потрясло. Блин! Тут что, единственный шанс увидеть мир — это стать инквизитором, чтобы ездить по городам и селам, «зажигая», так сказать, по полной? Перенервничав, внезапно резко отшатнулся и под ногой хрустнула сухая ветка.

— Тихо! — скомандовал кто-то из незнакомых мне мальчишек, добавив при этом, — Тут кто-то есть!

Передо мной зашуршали кусты. В начале показалась веснушчатая белобрысая макушка плечистого не по годам подростка, за ней выглянула любопытная мордашка худощавого черноволосого паренька. Третьего разглядеть я не успел, как в моей голове Томас истошно заорал: «Беги!».

На меня скопом навалились воспоминания Томаса. Эти мальчишки — плечистый белобрысый Вильям, худощавый черноволосый Алан и низенький коренастый шатен Филипп — были из соседней деревеньки. Мало того, что дружбы между мальчишками соседних деревень никогда не было, так тут еще и эта Инициация дурацкая (что за она, етить ее за ногу?). Для них я соперник, без которого было бы лучше.

— О, Томас, давно подслушиваешь? — ехидно улыбаясь, спросил Вильям.

Два его дружка в это время обходили меня с двух сторон. Ну офигеть! Кажется, я сейчас отхвачу первых люлей! Было бы еще за что, а так обидно даже…

— Да только что пришел! Ничё не слышал толком, кроме твоего нытья!

За спиной послышался смешок то ли Филиппа, то ли Алана — я не разобрал. Мой собеседник скрипнул зубами. Вообще, в моей ситуации не повыпендриваешься, но показывать им свой страх нельзя. Моя тухлая попытка изобразить уверенность не прокатила. В следующую же секунду кто-то прыгнул мне на спину, пытаясь сбить равновесие. Я бы даже справился с этим маленьким подлым засранцем, если бы мне от Вильяма не прилетел тяжелый удар кулаком в живот. Меня повалили на траву и начали пинать ногами. Я старался не оставаться в долгу — кусался, брыкался, лягался. Легкое тело подростка не давало возможности для силовых приемов. В моей ситуации, как справедливо советовал мне Томас, нужно было действительно сразу бежать.

Сколько конкретно мне прилетело я даже не считал, подметив лишь с философским спокойствием, что красная полоска здоровья в углу зрения уменьшилась процентов на двадцать. Было больно. Вообще, моя собственная память решила приколоться надо мной (фиг знает, может меня тот же Вильям хорошенько ударил по башке). В голове всплыла внезапно фраза Нины Аорм: «Механизмы лжи. Для их изучения мы создали идеальный мир с идеальными условиями. Чтобы добиться успеха в нем, вам нужно будет либо лгать самому, либо учиться различать чужую ложь.»

Вытирая рукавом вытекшую из распухшего носа соплю, сплюнул на траву и ляпнул:

— Спасибо, сенсей…

Воображаемая тень тетеньки в кимоно степенно кивнула мне и растаяла в воздухе. Блин. Кажется, я, и правда, слишком впечатлительный. Хотя… Что возьмешь еще с актерской братии? Подростки, на мое счастье, толком меня не расслышали.

Коренастый Филипп решил переспросить:

— Че ты там лопочешь? К мамочке просишься?..

Фраза из разряда «это твоя мамочка ко мне недавно просилась» вряд ли бы разредила обстановку, хотя настроение мне подняла бы точно. Решил пойти в ва-банк. Механизмы лжи, говорите? Раз врать, так по-крупному!

— Я говорю, что знаю, что будет на Инициации в этом году! — уворачиваясь от очередного удара, ответил я.

— Врешь! — безапелляционно отрезал Вильям, но, на мое счастье, метелить меня прекратил, — Никто не знает, и ты не знаешь! В каждом году она новая!

— Да он просто время тянет! — заявил Алан, пытаясь отвесить мне новый удар, но Вильям его остановил.

Этот Алан, кажется, не дурак, в отличие от Вильяма, который делает ставку на силу. Ладно. Фиг с ними. Попробую замутить многоходовочку, тем более эти трое слушали меня очень внимательно:

— Я краем уха подслушал разговор моего деда с одним Инквизитором в храме, — решил я начать совсем издалека, — они обсуждали Инициацию, но как увидели меня сразу же замолчали. Хотел вот сегодня расспросить его об этом, но он заснул. Можем вместе подойди к нему сейчас, разбудить и расспросить…

Фига себе, я скользкий тип! И мордобой вроде как собственный предотвратил, и вот сейчас деда все попробуем разговорить. Если чего, потом старому скажу, мол, соврал им, чтобы меня бить прекратили. Хотя… Он, наверное, как только взглянет на меня, сам все поймет. Может пошлет этих дураков подальше, а может и расскажет чего из молодости. Потом, во всяком случае, его легче будет вызвать на откровенный разговор на данную тему.

Подростки, кажется, все кроме Алана мне поверили. Отошли в сторону, шушукаются, как будто их не слышно тут. Ну ну…

— Да он время тянет, урод этакий, слушал небось тут с самого начала!

Что его тупой дед может знать? Как только мы подойдем ближе к деду, и он увидит, что мы внука его побили, на нас тут же собак натравят!

Ого. Хорошая мысль — успел подумать я. Действительно, чего это я собак на них не натравил? Стадо то рядом… Голос Томаса в голове ответил на мой вопрос: «Проблем потом была бы куча. Если взрослые драку не видели, потом никому ничего не докажешь. Сказали бы, мол, они просто мимо шли, а ты собак на них спустил, а синяки свои получил, когда о камень споткнулся и рожей в землю упал»… Мда… Веселые тут порядки. Будем разбираться…

Вильям с Филиппом, между тем, кажется в мою наспех состряпанную ложь поверили. Вон Филипп якобы «шепотом» пробурчал:

— Да ладно тебе, Алан… Сам знаешь, что Инквизиторы иногда советуются с деревенскими стариками, переспрашивая, что было на Инициации у них. В нашем храме как раз почти все молодые остались — старых Инквизиторов по пальцам можно пересчитать…

Ого. Новые детали. Всем своим видом старался изображать скуку и ожидание, но на самом деле вслушивался в разговор рядом. Другой важной информацией подростки решили со мной не делиться, просто закруглив беседу. Вильям, хмуро глянув на меня, сказал:

— Пойдем к деду. Если обманул нас — потом найдем и пеняй на себя…

Не знаю. Я, наверное, должен был испугаться этой фразы, но я уже давно перестал быть подростком и фразы из разряда «найдем тебя» и «пеняй на себя» вызывает только легкую улыбку. Я, вообще, человек по жизни не агрессивный, но так-то мне самому ничего не мешает найти их каждого по одному потом… Такая ситуация всегда палка о двух концах, и об этом нельзя забывать, когда-либо ты, либо тебе угрожают. Ладно. Мысли в сторону. Сейчас дед.

Молча развернулся и пошел, не оглядываясь, в нужном направлении. Оглядываться нужды не было — по шумному сопению за спиной я знал, что Филипп, Алан и Вильям идут за мной.

Дед, кстати, проснулся, когда до него нам оставалось шагов десять. Видать, старый не так уж крепко спит, и чужой шаг рядом не мог не услышать. Похвально, Хорош спать — время бдеть, старый!

Пока дед спросонья хлопал глазами, стараясь сориентироваться в происходящем, решил быстро взять ситуацию в свои руки, пока эта самая ситуация не начала галопом скакать без моего участия.

— Дед, это мои друзья из соседней деревни, — сказал я, вытирая текущую из расквашенного носа соплю. Дед на все это дело скептично выгнул бровь и ухмыльнулся в седую бороду, однако, на мое счастье, не сказал ничего, Я решил продолжить, — Расскажи мне и им все, что ты знаешь про Инициацию в этом году…

С самым невозмутимым видом я приземлил свою пятую точку рядом с дедом и приготовился слушать. Добавлять к сказанному мне не хотелось ничего. Подростки из соседней деревни расселись рядом и, как я подметил, в глаза моему деду старались не смотреть. Вильям рассматривал ботинки, Филипп смотрел на стадо, а Алан с философским видом пялился куда-то в даль. Мда…

Прикольно будет, если мой старик сейчас скажет что-то из разряда: «А леший его. знает, давайте я вам лучше расскажу историю про одну похотливую монашку!»…

Молчание затянулось. Дед начал чвякать, зевать, кряхтеть и издавать те самые звуки, которые услышать можно только от деда. Потянулся в карман за курительной трубкой, стал неторопливо набивать ее табаком.

Подростки, как я подметил, были как на иголках, готовые в любое мгновение сорваться с места и побежать к спасительным кустам. Я про себя веселился.

Так-то мой дед был крут — драматическая пауза, что надо! Одобряю!

А потом дед ответил так, что даже Томас внутри меня офигел:

— Я всё расскажу, но вы знаете условия…

Подросток в моей голове, кажется, был обижен: «Он что, правда знал все? И не рассказал мне? Почему? Я же спрашивал!»… Обида Томаса была понятна.

Любому внуку наедине рассказать не захотел, а вот тем трем лбам, которые отметелили кровиночку, запросто.

Предаваться рефлексии было некогда. Слово взял Вильям:

— Я знаю условия. Договор. Инициация всегда начинается в праздник Равноденствия, но по договору на крови с Хранителем Знания может начаться и раньше. Дед Валентин, вы что — в этом году один из Хранителей, да?

Надо же, уже и по имени уважительно к моему деду обращаться стали. Хранитель Знаний! Звучит гордо, но не будем иронизировать.

Вообще, подростков после услышанного как подменили. Весь их скепсис как ветром сдуло. Дед, попыхивая табаком, гладил бороду и смотрел на мальчишек из соседней деревни каким-то странным отстраненным взглядом.

Мальчишки спорили:

— Вильям, не надо, это опасно! Сам же слышал, небось! — Алан опять в этой тройке был голосом разума постанавливал своего друга, как мог.

С удивлением подметил, что как раз Алан из всей этой тройки, не смотря на излишнюю жестокость, как человек был мне симпатичнее всего. Сам я тоже всегда предпочитал делать ставку на мозги, а не на силу, да и по жизни так же не раз останавливал своих друзей, когда они лезли на рожон. Ну а жестокость…

Кто ж в таком мире добрый-то будет?

Вильям, кажется, голоса разума в лице друга слушать не хотел:

— Да ты пойми, чем дольше я пробуду в Инициации, тем больше я оттуда вынесу! Это опасно, знаю, но Старший Инквизитор когда-то же смог!

Хмм… Новые детали. Дай-ка угадаю. Именно во время Инициации мой персонаж приобретает магию или, в зависимости от прохождения, приобретает шиш с маслом или кукушку на голову. Хмм… А если бы я выбрал для прохождения перса старшего возраста, магия, скорее всего, была бы уже открыта у меня и имелся бы стандартный, без изысков, набор заклинаний для этого мира. Какой он — этот набор — узнать бы еще где…

— Старший Инквизитор смог, а сотня других после него — нет. Вильям, не рискуй! Во время Инициации за нами будут присматривать, вместе будет легче. Заклинания сами найдут тебя. Да. Их будет всего от силы три, но они точно будут твоими, под твой характер и твои возможности…

Опять новая инфа… Три заклинания. Скорее всего, у основного большинства магов в этом мире по три доступных заклинания. У этого загадочного Старшего Инквизитора их больше, но сколько — пока не известно. Приобретаются заклинания в Инициации. Скорее всего, там какие-то дурацкие испытания, которые под твой характер и тип темперамента подбирают оптимальный набор. Соответственно, если начать раньше на несколько дней, можно срубить джекпот. Хмм… Может тоже рискнуть?

— Не знаю, Алан. Ты как хочешь, а я попробую! Филипп, ты со мной?

Коренастый мальчишка Филипп — видимо, самое ведомое звено из этих троих — шмыгнул носом и решительно кивнул головой. Тоже решил выбрать силу. Ну, хозяин барин, как говорится.

Потом стало происходить то, что я совсем не ожидал. Дед достал из внутреннего кармана рубахи небольшой ножик. Серебристый. Откуда? В нашей семье серебра не водится! Неужто в храме дали?

Без спешки старик закатал рукав, демонстрируя нам татуировку креста чуть выше запястья. Томас в моей голове меланхолично подметил, что раньше ее не было. Дай угадаю. Это как раз та самая пометка Хранителя Знания для Договора на крови. Может, разновидность местной магии? Не удивлюсь, если после дня Равноденствия эта метка исчезнет.

Быстрым движением старик сделал небольшой надрез, передавая серебряный ножичек подростку. Вильям в гробовом молчании друзей проделал то же самое, и сразу же приложил свою руку к руке Хранителя Знания. Кровь стала смешиваться. Татуировка на руке старика вспыхнула на мгновение красным светом, а потом вернулась к изначальному черному.

— Договор подписан, Вильям. — спокойно ответил дед, — Твоя Инициация начнется, как только ты заснешь. Ночевать теперь можешь идти в храм. Инквизиторы уложат тебя спать в общем зале, который готовится для остальных к празднику Равноденствия. Зайдешь в Инициацию сейчас, но выходить будешь через три дня вместе со всеми, впрочем, ты и сам это знаешь. Удачи.

Взволнованный подросток, не находя слов, кивнул моему старику и вопросительно глянул на Филиппа. Тот также выхватил ножичек и сделал надрез на руке. Алан на происходящее хмурился. Попытки отговаривать друзей он оставил и просто с осуждением смотрел на всё. Когда и с Филиппом договор на крови был «подписан», дедушка обратился к Алану.

— Ну а вы, молодой человек? Будете подписывать договор?

— Нет, — хмуро огрызнулся мальчишка и добавил, — Ты сам слышал, старик, что я думаю на этот счет…

— Конечно, слышал, — спокойно отметил мой дед, — Но таковы правила.

Если Хранитель как-то обозначил себя, то он обязан предложить договор всем, кто еще не прошел Инициацию, но чье время пришло.

Алан что-то буркнул и отвернулся, стараясь не смотреть на взволнованных Филиппа и Вильяма, которые уже поглядывали в направлении золотых куполов храма.

Когда дед обратился ко мне, я, если честно вздрогнул. Дело не в том, что я не ожидал этого предложения. Нет. После услышанного я, наоборот, крепко задумался и также хотел присоединиться к этим двоим. Чем мы хуже этого самого Старшего Инквизитора, а? Вопрос прозвучал так, что меня накрыло дежавю:

— Томас, тоже хочешь поспешить? — не глядя на меня отстраненно спросил дед, ну а я вспомнил ту самую фразу-совет, которую услышал перед тем, как занырнуть в этот дурацкий мир. Что мне там сказал профессор? «Не спешите!».

По башке как-будто ударило молотом. Дернувшись, нервно спросил:

— Я могу еще подумать?

— Вполне… — спокойно ответил дед, — До дня Равноденствия вы оба можете в любое удобное время найти меня и подписать Договор…

Я с облегчением выдохнул и кивнул согласно деду, взглядом следя за убегающими спинами Вильяма и Филиппа. Подростки, предвкушая славу наикрутейших Инквизиторов, уже бежали к храму, не попрощавшись ни с дедом, ни со мной, ни — как ни удивительно — с Аланом, который после отказа участвовать вместе с ними ранней Инициации стал в их глазах, небось, «трусом и предателем».

— Томас, на два слова можно?

Встав с мягкой травы, Алан не оглядываясь пошел к тем кустам, где я сегодня и нашел ребят. Наверное, в той стороне просто их деревенька.

Подвоха или мордобоя я от паренька больше не ожидал, поэтому, кивнув деду, молча пошел за Аланом.

Когда мы отошли на приличное расстояние, паренек резко развернулся ко мне и сказал:

— Томас, никому не слова о том, что твой дед в этом году Хранитель Знаний!

— Почему? — ошарашенно спросил я, не ожидая от Алана наезда на эту тему, — Так-то я сам, если честно, этого не знал. Я соврал вам, чтобы вы меня бить перестали…

— Да я понял это сразу! В смысле, что ты соврал и то, что ты не знал про деда… — Алан, отмахнувшись от меня, задумчиво начал жевать сорванную травинку, — Тут без обид. Это ты нас прости — мы совсем с ума посходили с этим днем Равноденствия. А про то, что никому не говорить — сам подумай.

Вот ты веришь, что Филипп с Вильямом нормальные вернуться?

Я скептично на этот вопрос пожал плечами. Фиг знает. Я вообще в этом мире недавно и про эту самую Инициацию впервые сегодня с утра узнал.

— Просто за ними захотят пойти остальные, такие же дураки, которые верят, что лучше Старшего Инквизитора, понимаешь? Твой дед Хранитель, он будет обязан с каждым договор подписать, только потом после дня Равноденствия куча сломленных будет, сумасшедших. Часть, само собой, со временем помрет… Ты хочешь, чтобы это все на твоей совести было, а?

Так-то сам знаешь — у нас на окраинах идет война и каждый маг на счету!

Ах ты ж! С каждым днем все радостнее жить! Оказывается, у нас еще война на окраинах идет! Офигеть! Ладно… Будем думать…

Мое офигевшее выражение лица Алан воспринял как согласие и, просто кивнув мне на прощание, скрылся в этих самых кустах. Я же с философским пофигизмом минут пять пялился в никуда. Когда удалось, наконец, стряхнуть с себя оцепенение, побежал к деду обратно.

Болтать с ним на какие-либо темы после случившегося не хотелось вообще. Ему со мной, видимо, тоже. В голове у меня была каша. Загадочная Инициация, к которой еще добавилась война на окраинах, где «каждый маг на счету»… Похоже я действительно ничегошеньки не знаю об этом мире. Спросить при этом нельзя, так как можно вызвать подозрения. Ну и как в таких условиях вообще играть? Как можно продумывать стратегию? Как принимать решения?

Блин, до этой самой дурацкой Инициации мне срочно нужно узнать как-то о самой распространенной магии в этом мире, о стандартном наборе заклинаний. Томас в моей башке, как назло, молчал, как партизан, на этот счет, а заставить его что-либо рассказать мне я никак не мог. Да и в его глазах я, наверное, был тем самым «страшным чертом», который вселился в его тело, ну а договариваться с чертями тут не принято от слова совсем.

Весь день, пока мы пасли это дурацкое стадо, я пытался хоть как-то систематизировать свои мысли, приводил их в порядок. Когда ближе к вечеру перед глазами выскочило сообщение системы, я даже вздрогнул:

«Вы провели в игре ровно сутки. До выхода сталось еще дней. На вашем счету 1000 игровых очков, для выхода раньше указанного срока нужно набрать столько же. Приятной игры…»

Вот не знаю, какой дятел вписал эту самую последнюю строчку про «приятную игру», но люто захотелось, когда выйду отсюда, найти этого умника и навешать ему люлей. «Приятной игры»? Вы серьезно?

Хотя… Функционал для этого эксперимента, скорее всего, перенесли из какой-то из стандартных игрушек «ВиртМиров». Ладно… Постараемся не дуться… Моргнув, свернул дурацкое сообщение. Что там делает старый? Кажется, пора гнать стадо в деревню обратно…

Кострища сегодня, как я про себя с облегчением подметил, в центре деревеньки не оказалось. Что, господа инквизиторы? Не «урожайный» на чертей денек, да?

Хотя… Может им сейчас не до этого — вон дурацкий день Равноденствия не за горами, готовятся как-то небось…

Ужин жрал сегодня смачно и с аппетитом, заслужив от мамки ласковое «молодец, сыночка!». Не знаю даже, что моему аппетиту сегодня помогло больше — отсутствие братца инквизитора за столом (по словам отца, остался ночевать в храме — много дел, как я и ожидал) или отсутствие в деревеньке на главной площади трупов. Мелочь, как говорится, а приятно…

Скорей бы вновь остаться наедине, выдохнуть и привести мысли в порядок. Завтрашний день также не обещает быть простым. Где-то мне нужно узнать, как можно больше о магии. Деда, что ли, опять придется расспрашивать? Не заподозрил бы чего…

Помог опять матери с посудой и хотел было юркнуть за печь, как услышал от нее брошенную вдогонку фразу:

— Я тебе в твой угол чистую одежду положила, завтра же выходной, идем всей семьей в храм. Помнишь?

Мда… На мое счастье, мамка как раз говорила это отвернувшись. Мое выражение лица было, видимо, красноречивее любых слов.

Глава 4. Квест в храме

Само собой, выспаться нормально у меня ни фига не вышло. Не смотря на тот факт, что я достаточно давно в реале бухаю, и один раз в театре даже играл на детском спектакле козлика, от демонологии я человек далекий. Но даже не зная, так сказать, матчасти, можно предположить, что мне, точнее «одержимому» мною Томасу, в храме делать нечего.

Опять же невольно вспомнились все побасенки про этого самого Старшего Инквизитора, про то, что он «чертей чует», да и вообще маг, каких еще поискать. Вот если я, весь такой «красивый», ему на глаза попадусь, что будет?..

В голову лезли дебильные мысли из разряда, если меня завтра попрут на костер, орать что-то в духе: «И все-таки она вертится!»… Буду после этого виртуальным Джордано Бруно, ну или очередным идиотом…

Блин… Чё делать то, а? С другой стороны Инициация. Дети подростки побежали ночевать в храм. Если бы одержимым даже на порог храма ступать нельзя было бы, ни один из тех, кто вошел в игру пятнадцатилетним, просто не смог продолжить. Это тупик. Тут, конечно, та еще дичь творится, но хоть немного логика до этого прослеживалась!

Почти всю ночь тревожные мысли грызли меня. Только под утро я упал в тяжелый сон, в котором опять слышал на этот раз совсем далекий еле слышный механический гул.

Глаза разлепил рано. Меня ждал приятный сюрприз. Ура! Я был прав! Интерфейс подгрузился еще больше! Теперь я мог прочесть названия предметов в нашем доме и, как дебил, радовался надписи «простая крестьянская рубаха, броня 0». Над штанами также все было без изысков — все «простое» и без брони.

Где-то в уголке глаз появилась новая вкладка «Принятые квесты». Эх, сейчас бы изучить все без спешки в тишине! Потом по деревне пробежаться, осмотреться — мало ли… Ну, как говорится, у меня одни планы, а у игры другие.

Мои домашние — точнее, домашние Томаса — уже проснулись и никак не хотели делить радость этого солнечного утречка без любимого внука и сына.

— То-о-ома-а-а-ас! — протяжно орал дед, как будто я сейчас был где-то в хлеву или вообще на пастбище, а не вот тут рядом за печкой всего в парочке метров, — Вставай, умывайся, завтракай! Скоро идти уже!

Блин! Может больным притвориться? Простуженным? Ужаленным в голову змеей, которая якобы заползла ко мне под одеяло? Что-то мне подсказывало, что ни фига это не прокатит. На мгновенье ощутил себя подростком, у которого в школе контрольная. Дебильная ассоциация, особенно если учесть, что никакая контрольная не идет в сравнение с костром Инквизиции. Сбежать, что ли по дороге? А куда? Вообще из деревни? Тогда и без магии останусь, если Инициацию не пройду… Блин! Должен быть какой-то выход, лазейка!

Встал, как сомнамбула, пошел умываться к бочке с водой. Голова пухла от мыслей. Даже дополненный интерфейс не радовал.

Когда вернулся, в доме уже все завтракали. Отец с дедом были в чистых белых рубахах, мать пока переодеться не успела. Как только бухнулся на свое место у стола, передо мной оказалась кружка молока и хлеб — Томаса и уже мой также любимый завтрак. От нервов кусок не лез в горло.

Увлеченный своими мыслями, не сразу обратил внимание на деда, который сегодня был каким-то особенно умасленно-благостным. Хлопнув старческими ладонями по коленям, он заявил:

— Камилла, Томас, собирайтесь скорее! Вот-вот служба начнется, опаздывать нельзя!

Мать, кивнув, кинулась собираться, и я нехотя последовал ее примеру. Пока быстро одевался, размеренный голос деда был чем-то вроде радио:

— Выходные службы пропускать нельзя! Их только одержимые не жалуют — это всякому известно, а ежели ты всей душой Спасителя любишь, то служба в храме тебе за счастье…

«Ну офигеть теперь!» — про себя думал я. Вот что это значит «одержимые не жалуют»? Орать начинают матом всякие непотребства и выгибаться в букву «зю», как в махровых ужастиках? Вот что теперь думать-то?

На моё счастье надо мной сжалился Томас, решив мне всё объяснить. Я так этому факту удивился, что не сразу даже сумел вникнуть в ответ: «в лице меняются, иногда хрипят, истерично хохочут… Сам пару раз такое в храме видел. Дед мне говорил, мол, они силу Спасителя чуют...» Меня накрыло благодарностью. Блин, спасибо, Томас! Вот от тебя, как раз, меньше всего ожидал объяснения! Тот только смутился и буркнул что-то из разряда «так-то я тоже не хочу в костер»…

Блин. Вот как раз в этом вопросе мы с ним оба солидарны. Так! Ситуация меняется! Что мы знаем? Знаем, что одержимые «меняются в лице, пугаются». Предупрежден, как говорится, значит вооружен! Механизмы лжи, говорите? Что бы там не увидел — не подавать виду! Инквизиторы, небось, будут за лицами следить. Так! Актерский опыт мне в помощь. Благостная рожа? Запросто! Воспоминания какие может в голове перебирать родом из детства, когда в храме буду? Чего там пугаться вообще? Меня даже ужастики по телику не пугают — я в этом плане пуганный!

Собрался в храм быстро. После объяснения Томаса накрыло облегчением.

Все-таки не даром говорят, что самое страшное — это неизвестность!

Когда всей семьей вышли на улицу, в храме переливчатым звоном зазвенели колокола. Тонкие струйки народа из хат, которые до этого шли без спешки, ускорились. Дед также решил подогнать нас:

— Эй, давайте! Уже вот-вот начнется!

К храму добирались почти бегом. Смешавшись с толпой, с волнением юркнул в открытые двери. Фух! Никакая молния в меня не ударила! Уже успех! Как мало, оказывается, надо для счастья!

Колокола над головой звенели, но служба пока не началась. С любопытством начал вертеть башкой по сторонам, чтобы сориентироваться. По ощущениям, храм был огромным. Народу тут была целая куча — наша и соседние деревни — между тем, теснились не сильно, локтями друг друга не задевали.

При всем этом обилии пространства также было множество боковых дверей, из парочки которых туда-сюда сновали Инквизиторы. На мгновение показалось, что где-то в одном из дверных проемов мелькнула знакомая макушка брата Томаса. Фиг знает. Может и так. Не удивлюсь, если одна из многочисленных дверей ведет в комнату для Инициации подростков — храм по размерам действительно огромный, тут и комнаты для самих Инквизиторов должны найтись, и прочая лабуда. Порыскать бы здесь, когда буду уверен, что интерфейс подгрузился полностью! Надо поставить в памяти галочку.

В отдалении приметил недавнего знакомого — Алана.

Подростка обступили гурьбой другие мальчишки и явно что-то выпытывали у него. Дай угадаю, небось прослышали, что Филипп с Вильямом уже в Инициации и выпытывают у Алана, кто Хранитель Знаний. Наверняка эти трое до этого всегда вместе шлялись, так что вопросы вполне логичны.

Самое интересное, между тем, было у меня перед глазами. Алтарная часть. Я не знаю, какой из умников дизайнеров это все придумал и нарисовал, но увиденное вызывало не обещанный ужас, а скорее некоторое недоумение. Вместо привычных более-менее глазу лиц святых, на иконах были знакомые лица актеров шоу бизнеса из реала. Неписей эта фигня не смущала, а вот меня — да. Блин, неужто кто-то решил таким незатейливым образом обойти «оскорбления чувств верующих»? Хотя?.. Дай угадаю — тут сделали все, чтобы не умеющий лгать выдал себя. Вот как теперь мне благостную физиономию строить, глядя на эти лица сериальных ментов и недоврачей? Пофиг! Морду клином — за народом сейчас точно наблюдают!

Колокольный звон внезапно резко оборвался. Народ сразу затих, обратив внимание на фигуры инквизиторов, стоящих у алтаря. С любопытством приметил, что над некоторыми вижу имена, а над некоторыми просто надпись «инквизитор». Скорее всего, имена я видел над теми, с кем лично когда-либо умудрился познакомиться Томас.

Между тем, впереди началось какое-то явное ритуальное действо. Мужик, над которым я видел надпись «Инквизитор Лука», начал торжественно вещать что-то на незнакомом мне языке. Фигуры сзади выстроились в каком-то геометрическом порядке. Из боковой двери вышел совсем юный еще нескладный юноша в мешковато сидящих на нем золотистых одеждах с посохом-загогулиной, направился к алтарному камню.

Народец следил за происходящим как завороженный. Блин, вот интересно, они вообще понимают, что именно говорит инквизитор? Если язык для Томаса незнаком, подозреваю, что и для остальных тоже!

Как только посох типа в золотом коснулся алтаря, перед моими глазами выскочило системное сообщение:

«Алтарный камень Сущности активирован. До режима кормления 10… 9… 8…»

Меня как будто холодной водой окатили. В смысле «режим кормления»?! Эй!

Что за жопа тут происходит?! Томас внутри меня также был растерян.

Явно он до этого не единожды был в храме, но это системное сообщение видел впервые.

Когда отсчет дошел до нуля, с подсвеченного красным цветом алтарного камня взметнулось вверх множество, как будто сотканных из воздуха, щупалец.

Инстинктивно захотелось рвануть отсюда подальше. Сдержался. Только бы не выдать себя, только бы не выдать! Благостная рожа ни смотря ни на что!

Одно из щупалец насквозь пронзило меня. Физически я это вообще не почувствовал — сотканная из воздуха и неведомой магии гадость действовала не на тело. Перед глазами начало мигать красным сообщение «ментальным паразитом! Вы атакованы ментальным паразитом…».

Краски мира начали бледнеть, накрывало безразличием. Инициация, загадочная война, вся эта игра вообще — нафига оно мне надо? Куда я спешу? Зачем? Ну вылезу отсюда годом раньше — годом позже, как будто это что-то изменит? Жена уже ушла и, небось, другого мужика успела найти, как актер я фуфло полное… Бухла хочу… Взять где?..

Томас. Его крик внутри меня помог мне немного собраться. «На меня! Направь это на меня! Я привык!». Что направить, Томас? О чем ты? Красное мигающее сообщение системы… Ах ты ж! Я же атакован!

Волевым усилием перенаправил паразита на Томаса, ощутив, как ребенок отдает сущности все свои переживания и страхи последних дней.

Пот градом струился по лбу, руки вспотели, дыхание слегка участилось, но, кажется, я себя не выдал… Служба шла своим чередом — часть инквизиторов совершала ритуал, часть вглядывалась в толпу. Краем глаза видел, что в одну из боковых дверей кого-то уводили. Дай угадаю — одержимый чем-то выдал себя.

Смотреть на то, как ментальный паразит питается, было невыносимо. Неписи эту гадость не видят, и не удивительно что любому «одержимому», видящему это, сразу становится не по себе. Щупальца пульсировали, у кого-то переливались черной дымкой. Один из таких как раз был дед Томаса. Дай угадаю — старик отдает паразиту негативные эмоции, чувство вины, за отправленных в Инициацию раньше времени подростков. Мда… Не удивительно, что он так с утра пораньше рвался сюда, подгоняя нас с матерью…

Что я там еще вчера хотел узнать про магию? Какие самые распространенные заклинания, да? Пофиг! Как войду в Инициацию — любой ценой отыщу защитное заклинание от ментальных атак! Если в этом мире водится ТАКОЕ, я хочу уметь защищаться!

Краем глаза подметил, что шкала индикации на алтарном камне с паразитом заполнилась полностью. Щупальца постепенно стали отползать обратно. Народец, не видящий паразита и не понимающий сути происходящего, даже в лице не изменился. Люди продолжали слушать службу в храме.

Когда перед глазами выскочило системное окошко сообщения, я вздрогнул. Убедившись, что мой жест не привлек лишнего внимания, решил прочесть сообщение:

«Вам предлагается квест — Сущность.

Собрать жителей деревни и рассказать, что в храме ментальный паразит -200 очков.

Собрать жителей деревни и предоставить им весомые доказательства того, что в храме ментальный паразит— 500 очков.

Собрать жителей деревни, доказать им существование ментального паразита в храме и убедить отправиться убить его -1 очков.

Принять или отклонить квест?»

От предложенного квеста стало весело. На все сто уверен, что стоит мне перед деревенскими даже просто заикнуться об этом, как от меня останутся одни угольки. Мысленно, между тем, выбрал «да», чтобы квест остался сохраненным в принятых. Решил, что буду перечитывать его, когда будет скучно. Штука из разряда «записать прикольный анекдот, чтоб не забыть его».

Наконец, зазвонили колокола вновь, оповещая о конце службы. Благостный народец стал подтягиваться к выходу, поплелся с блаженной миной следом, стараясь придушить на корню позыв пулей бежать отсюда, куда подальше.

Деревенские неспешно вываливались за храмовые ворота. Кое-где от неписей слышались фразы из разряда «я после храма такую легкость чувствую», «мне все тревоги, как рукой снимает…» Мда… Еще бы, вы эту самую легкость не чувствовали!

Толпа струйками стала растекаться в сторону домов. Глазами отыскал фигуру своего деда. Пофиг, какая магия тут основная, какая побочная, какая нужна, а какая не очень… Кажется, я уже сделал для себя выбор. Я отправляюсь в Инициацию сегодня!

Глава 5. Инициация

Одного деда без свидетелей и сторонних ушей выловить удалось только после обеда. Старый задумчиво попыхивал трубкой на заднем дворе, с философским видом разглядывая хозяйские постройки.

— Дед Валентин, я хочу в Инициацию, давайте подпишем Договор!

Взгляд старика, до этого наполненный каким-то философским спокойствием и тихой радостью выходного дня, мгновенно стал стеклянным. Неужто в кровиночку свою не верит? Ну так-то да… Не каждому хочется жить с мыслью, что внук из-за тебя идиотом стал или вообще помер.

— Томас, ты уверен? — безэмоциональным голосом спросил старик, стараясь не смотреть на меня.

Попытка остановить, конечно, так себе, но в его ситуации Хранитель Знаний не имел права на большее.

— Да, я уверен…

С удивительным для себя злорадством подметил, как дрогнули руки старика-непися, когда он доставал из внутреннего кармана серебряный ножик. Чего я злорадствую? Тому, что один кусок кода отправил два других кусков кода в загадочную Инициацию на верную смерть? Фиг знает… Вроде все вокруг игра, но, если долго не выходить из игры, она становится какой-то настоящей, что ли…

Дед явно волновался, ведь для него моё решение было детской блажью, желанием выпендриться, стать «крутым». Он не видел того, что я видел в храме, поэтому объяснить свое решение я ему не смогу, даже если захочу. Разумеется, Инициация опасна — это я уже понял. Разумеется, я рискую, но это как раз тот случай, когда я готов рискнуть. Не знаю, в какой еще жопе в ближайшие три года в этой игре я могу оказаться, но это всё будет продиктовано моими решениями, я хочу быть уверен в этом на все сто процентов. Почему-то больше всего в жизни я боялся не бедности, болезней или прочего в этом же духе, а именно перестать быть самим собой. Я понимаю, что это, может быть, со стороны звучит во многом банально и глупо, может я, как и большинство бухающих провинциальных актеришек, склонен драматизировать. Фиг знает. О себе всегда сложно судить. Все эти эксперименты спецслужб, в которые я по своей дурости вписался, исследующие якобы «механизмы лжи»… Ну их в пень! Я не позволю никому превращать мой мозг в винегрет!

Когда дело было сделано и серебристый ножичек спрятался во внутренний карман обратно, обратился к поникшему старику:

— Я пошел. Матери раньше времени не говори, чтобы не волновалась…

К храму шел не оглядываясь. Не знаю, прописывали ли неписям угрызения совести, но проверять сейчас почему-то не хотелось. Самое удивительное, что Томас внутри меня, по моим ощущениям, также вроде поддерживал моё решение. Улыбнулся. Вот что сейчас внутри у Томаса, который находится внутри меня? Я прямо матрешка какая-то! Не испытывал до этого сентиментальных чувств к подобным пылесборникам, но потом в реале обязательно приобрету парочку, чтобы вспоминать свои инфернальные деньки в вирте.

К храму подходил со злостью и какой-то холодной решимостью. Только я переступил порог, один из младших Инквизиторов, неспешно подметающий пол метлой, взглянув на меня, указал взглядом на одну из дверей. Дай угадаю, по мне как-то видно, что я подписал этот самый Договор. Ну и ладненько…

За указанной дверью оказался еще один большой зал, освещаемый теплым светом горящих на подсвечниках свечей. Я даже подвис на мгновенье, так как не ожидал такого, хотя фиг знает, чего именно я ожидал… В центре идеально круглой комнаты без окон оказалось множество каменных лежаков, расставленных в дивном геометрическом порядке. На двух из них я увидел фигуры Филиппа и Вильяма.

Подошел к спящим детям. Сколько они уже в Инициации? Сутки? Спящее лицо Вильяма было покрыто бисеринками пота. Веки нервно подрагивали во сне. Этот здоровяк, между тем, держался еще молодцом — Филипп был совсем плох. Бледное лицо, синюшные губы, почти не слышное дыхание… Блин! Пацан, не помирай! Держись там!

Так, что мне теперь делать? Просто ложиться спать тут, да? Осмотрелся по сторонам — приметил возле одного из лежаков несколько стопок аккуратно сложенных одеял, похожих на те, в которых кутались спящие мальчишки. Мда… Сервис, конечно, не пять звезд, но на голом камне я вообще не засну.

Подошел, взял сразу два — решил быть дерзким поцем. Укутавшись, улегся на одну из лежанок в надежде на сон. На мое счастье долго ждать не пришлось — наверное, «заботливые» инквизиторы в этой комнате жгли особые свечи. Веки налились тяжестью, и я заснул.

Очнулся я уже в туманном лесу, наполненном осенней свежестью и влажной прохладой. Ни погодка, ни окружающие виды к прогулке не располагали. Бледное солнце еле проглядывало из-за тяжелых туч. Деревья — огромные, высоченные, таких вообще не бывает — не поддавались идентификации. На секунду я даже подумал, что мой интерфейс пропал — не поддавалось идентификации ничего, из того, что я видел вокруг. Потом мой взгляд упал на себя любимого, и я увидел прикрепленный к поясу холщовый мешок, над которым виднелась очень многообещающая надпись «сумка для сбора заклинаний».

Эмм… Ну ладно. Прикольненько… А делать-то теперь что? Стал осматриваться вокруг — туман, лес, голые стволы деревьев, ни тропинки, ни указателя… При этом вокруг была разлита совсем не типичная для леса тишина — ни птичьего щебета, ни хруста ветки, ни даже шума ветра в кронах слышно не было. Жуть. Паскудное местечко. Пойду-ка я отсюда…

Когда минут через тридцать неспешной ходьбы перед моими глазами из тумана ко мне выпрыгнула белка и замерла, вопросительно глядя на меня, я замешкался. Белки так себя не ведут!

Надпись над зверьком всё объяснила — «Спичка. Малое заклинание огня. 5 секунд». Ура! Кажется, меня само нашло первое заклинание! По ходу, так и должно быть, да? О чем-то таком эти подростки говорили, перед тем, как подписали договор с дедом Томаса.

Перед глазами вспыхнуло системное сообщение:

«Малое заклинание огня. Принять или отклонить?»

Как только мысленно нажал на «принять», с пушистой лапки белки ко мне вылетел малюсенький круглый шарик и сам же запрыгнул в мою сумку для сбора заклинаний. Миленько! Все оказалось проще, чем я думал.

Чем-то напоминало древнюю игрушку времен наших дедушек и бабушек — Pokemon Go. Народец, играя в эту дребедень, ходил по городу и с помощью телефона «собирал» потешных монстров из мультика. Я же сейчас, походу, буду шляться по лесу, собирая зверушек. И чё я раньше боялся идти в эту Инициацию? Прорвемся, Томас! Погнали!

Белка, сразу после моего согласия, скрылась в тумане, и я бодрым шагом пошел дальше. Следующим оказался карась. Видимо, он был особым сухопутным, так как на манер белки, просто шмякнулся из тумана к моим ногам. Системное сообщение поведало, что мне предлагается великая честь стать обладателям заклинания «Малого дыханья под водой. 20 секунд». Норм! В хозяйстве пригодится!

Только началась Инициация, а уже два заклинания! Неплохо, пусть и нужного пока нет…

Дальше уже началась полная дичь… Не в смысле того, что на меня из тумана поперли гуси… Нет, Хотя, я бы и этому после карася не удивился.

Заклинания стали попадаться мне все чаще. Уже через десять минут белая ворона подарила мне «Невидимость на 20 секунд», потом был мотылек с заклинанием «Облегчения ноши на 5 минут» и прочая прочая лабуда.

Чем быстрее наполнялась моя сумка, тем больше я начинал нервничать.

Что-то тут явно не так! Если бы все было так просто, народ бы не выносил отсюда всего по три заклинания, и то, как мне обозначили — это в очень «удачном» случае.

Лес вокруг — изначально пустынный и тихий — начал наполняться звуками. Щебетанье птиц, хруст веток рядом, чьё-то уханье, фырканье в тумане.

Когда с разных концов леса послышался протяжный волчий вой, я понял, что именно сейчас для меня и началась моя Инициация. На инстинктах рванулся вперед, печенкой ощущая погоню за спиной. Каким бы быстрым и легким Томас ни был, от стаи волков я убегу вряд ли.

Когда передо мной из тумана выскочил волк, я, шумно дышащий от быстрого бега и парализованный от ужаса, прочел над макушкой хвостатого — «Пожиратель заклинаний. 4 уровень».

Так вот ты какая, оказывается, на самом деле Инициация! А я то — лошара — уже успел поверить, что будет легко.

Не глядя, залез рукой в сумку и кинул волчаре теплый маленький шарик с заклинанием. Потом достал еще парочку и что есть мочи закинул подальше в разные стороны. Послышались звуки грызни и визга хвостатых. Я что есть мочи рванул отсюда — не оглядываясь, не разбирая дороги. Когда сил уже совсем не было, а ноги стали подкашиваться от усталости, прислонился к дереву, чтобы собраться с мыслями.

Итак, Инициация — скорее всего — первые несколько часов относительно безопасна. Милые мелкие зверушки находят тебя сами, предлагая пусть и не очень «крутые», но весьма полезные в быту плюшки. Твоя сумка постепенно начинает наполняться, зверьков вокруг становится все больше, и тебя по запаху начинают находить монстры, для которых заклинания — это еда. Сами «пожиратели» у зверьков по неведомым причинам отжать заклинания не могут, а вот у пришлых — детей, которые проходят тут Инициацию — запросто. Весело, офигеть как! Дай угадаю — если меня бы кто-то из этих монстров тут сожрал — там бы я уже не проснулся…

Мда… Сумка моя, кстати, за время бега стала легче в разы. Периодически, когда мне казалось, что я слышу погоню за спиной, я бросал в сторону подальше от себя шарик с заклинанием. Отчего-то жалко не было совсем — своя шкура дороже, да и заклинания вроде и были не плохие, но какие-то мелкие что ли… Не верится, что с ними я бы смог бы не то, чтобы навешать люлей загадочному Старшему Инквизитору, но и даже простому рыцарю, полностью спрятанному в латах. От Инициации я хотел получить другое — ментальную защиту. Интересно, а тот «зверь», который может мне ее дать, существует вообще или нет в этих лесах?

Окружающий лес, кстати, пока я убегал от волков не разбирая дороги, поменялся. Стволы деревьев были какого-то глубокого темно-синего цвета. Тяжелый густой туман низко припадал к земле. В связи с этим были две новости — хорошая и плохая. Хорошая — теперь у меня появился хоть какой-то обзор впереди. Толку от этого было мало — ориентиров то для движения не было от слова совсем, но все же. Плохая новость — из-за слишком густого тумана у земли я вообще не видел, куда ступала моя нога. Эта штука заставляла меня несколько нервничать, но, в принципе, если приноровиться — все терпимо. Минут через двадцать сумел выработать приемлемый для себя стиль ходьбы, чтобы и не слишком медленно было, и при этом относительно спокойно. Перед тем, как окончательно опираться на стопу, носком аккуратно прощупывал землю, стараясь держаться рукой о какой-нибудь из стволов деревьев. Почему-то опасался, что могу провалиться в яму или ловушку и думал, что на инстинктах успею схватиться хотя бы за дерево, если чего. Может я слишком осторожничал, но все же. Конечно, можно было бы поискать тут палку, чтобы ей прощупывать путь, но интуиция мне подсказывала, что ни фига я не найду. Это как раз тот самый редкий лес, в котором ни палок, ни дровишек, ни грибов-ягод или прочей лабуды точно не будет.

Шел медленно, но уже не нервничал. Вокруг разлита была тишина, а опыт мне уже доказал, что тишина — это безопасность. Ну что ж… Дети говорили, что подходящие заклинания сами находят тебя… Попробуем думать о ментальной защите…

Когда в сотне шагов от себя я увидел в лесу далекий голубоватый свет — не поверил глазам. Кажется, я опять что-то нашел! Неужто сработало?! Свет шел на меня, я шел на свет…

Когда до оленя оставалось шагов пятнадцать, я в восхищении застыл. Зверь величественно без спешки шел на меня, а я ощущал, что еще немного и я просто уссусь от радости. Да! Это оно! Оно без сомнения! Надписи над зверем не было, но я понимал, что прав на все сто. Глаза оленя заполнены были голубоватым дымчатым светом, в ветвистых рогах порхали золотистые мотыльки, окружая голову светящимся куполом.

Вот до меня остается всего пять шагов. Зверь останавливается. Я ждал системного сообщения о принятии заклинания, но его не последовало. Олень заговорил:

— Парень, я чувствую, что в твоей сумке еще что-то осталось. Меняю всё, что есть у тебя, на мое заклинание…

Хм… Сделка? Ну ладно… Новый лес, новые правила — я не против, тем более у оленя явно было то, что мне нужно. Молча достал три оставшиеся шарика в сумке. Кажется, это были минутная невидимость, заклинание светлячка для освещения темноты на 20 секунд, ну и повышение ловкости на минуту. Жалко ли отдавать? Безусловно, да! Эти три шарика чудом сохранились в моей сумке, пока я убегал от волков, хотя… Ладно.

Протянул заклинания оленю. На мгновение показалось, что зверь был удивлен:

— Согласен? Без нытья? Без желания спорить и торговаться? Молодец! Ты быстро понял правила этого леса! Та парочка юнцов, которая в этом году оказалась раньше времени здесь, была более глупой и жадной…

Олень подошел ближе и, уткнувшись теплым носом мне в руку, стал есть протянутые ему заклинания. В моей голове появилось системное сообщение в золотистой рамке:

«Вы получили способности Менталиста. Вашему игровому персонажу присваивается 1 уровень. Вместе с развитием вашей магии развивается и ваш игровой персонаж.

Теперь вы менталист 1 уровня.

Способности менталиста считаются магией высшего порядка — чем чаще вы прибегаете к набору имеющихся у вас ментальных заклинаний, тем большего эффекта данные заклинания достигают.

На данный момент у вас два заклинания ментальной магии:

— Пассивное, (полная защита от любых атак ментальных паразитов до 10-го уровня).

Внимание! Если вас атакует ментальный маг, цель его атаки в вашем случае достигнута не будет.

Внимание! Побочный эффект от применения данной магии головная боль для атакующего или атакуемого. Если уровень атакующего ментального мага ниже 10-го, вы можете вернуть ему вашу головную боль. Если уровень выше 10-го, боль вернуть невозможно. Чем выше уровень атакующего, тем сильнее боль.

— Активное (вы можете атаковать любых игровых персонажей до 10 уровня).

С помощью своей магии вы можете заставить почувствовать кого-либо тревогу, сомнение в принятом решении. Если уровень персонажа выше 10 — вы почувствуете головную боль. Чем выше уровень атакуемого — тем сильнее ваша боль.

Внимание! Если атакуемый вами персонаж окажется ментальным магом, заклинание даст осечку. Цель атаки достигнута не будет».

Один из золотистых мотыльков в ветвистых рогах зверя впорхнул в мою сумку с заклинаниями, превратившись там в тяжелый теплый шарик. Клево! Шарик один, а заклинания сразу два! Это потому, что по «магия высшего порядка», да?

Эти два заклинания — активное и пассивное — как две стороны одной медали. Офигеть! Крутая плюха!

Меня колотило — сам не понял еще от чего, то ли от радости, то ли от волнения!

Лесной зверь, прикормленный мною, трогательно лизнул мне на прощание руку, доедая последний шарик. Вот-вот он слиняет в чащу обратно. Решил, пока он добрый, поговорить:

— Эй, а тебя можно спросить?.. — мой голос дрожал, но это было не удивительно.

— Смотря о чем… — спокойно сказал зверь, — Ты показался мне умным парнем, который способен делать выводы. Разве прошлый лес, из которого ты прибежал, не научил тебя ничему?..

Хм… Дай угадаю… Олень намекает, что правила прошлого леса вполне себе распространяются и на этот. Так! Стоп! Если в моей сумке окажется больше трех заклинаний, меня опять атакуют, только уже местные монстры, да? Что-то мне подсказывает, что по сравнению с местными монстрами волки из прошлого леса милые щеночки… Спасибо за намек, бро, но я не об этом.

— Я не об Инициации спросить хочу. Я не дурак, я все понимаю. Те двое мальчишек, о которых ты обмолвился… Я просто знаком с ними и мне, если честно, не все равно… Они живы? Я могу чем-нибудь им помочь?..

Олень на мгновение застыл, как будто всматриваясь в меня:

— Странный ты, парень… То ли добрый, то ли глупый… На Инициации каждый за себя, так издавна принято, и это знают все. Хм… Ладно. Вопрос не об испытаниях, значит ответить тебе могу. Ни одному из них ты помочь ничем не сможешь. Один — слишком далеко отсюда, он сделал много ошибок, так как слишком глуп и самоуверен. Но ничего — он, в принципе, должен справиться сам. Второй — увы, уже мертв. Нельзя идти в Инициацию раньше времени толком не зная, что тебе нужно… Всё, парень. Мне пора… Совет на прощание — время здесь идет по-особенному. Все закончится может в любой момент…

Олень развернулся и побрел в лес обратно, оставив меня наедине со своими мыслями. Чувства были двоякие. Вроде и радость. Ура! Я получил то, что мне нужно. Была и печаль. Похоже, что Филипп уже мертв. Олень говорил явно о нем. Тот «самоуверенный и глупый», который уже «далеко» отсюда — явно Вильям.

Ладно! Хандру в сторону! Тем более, олень мне намекнул, что все может закончиться в любой момент.

Поглощенный мыслями, неторопливо пошел дальше в лес. Так. Что мне нужно еще? Менталиста я получил потому, что хотел очень. Эта была моя цель, я о ней думал, и она меня нашла. О чем бы еще таком полезном «подумать», чтобы меня нашел «нужный» зверь? Мысли крутились в голове — я перебирал варианты. Так… Об этом мире я толком ничего не знаю, не знаю о магии, о географии, политике, о загадочной войне… Ни фига не знаю… Я — полный ноль. Томас в моей голове обижено буркнул: «ну извини… я с детства коров пасу, деревенских просто толком ничему не учат…». Стало даже как-то неловко перед ним, не хотел его обижать. Тот почувствовал это и удовлетворенно замолк.

Подросток действительно не виноват, что толком ничего не знает об окружающем мире. Что-то мне подсказывает, что это «незнание» одно из непременных условий эксперимента над «одержимыми». Если меня и подобных мне закидывают в тела деревенских детишек, сориентироваться до начала Инициации успевают лишь единицы, если успевают вообще… Тем, как говорится, интереснее… Ладно. Заклинания… Какие мне все-таки надо?

Может что-то боевое, чтобы защищаться? Как-никак мир жестокий, плюс идет война. А с кем мы вообще воюем? Вдруг у нашего противника защита к какой-то из боевых магий и мой выбор будет бесполезный? Может магию призыва всяких элементалей или духов? Звучит прикольно! Хотя, нет! Стоп!

Вдруг это здесь в условиях такой религиозности подобные фокусы воспринимаются как мракобесие, как вызов «чертей» и так далее… Нет. Не хочу рисковать… Может иллюзия? Невидимость там или что иное? А чем поможет по жизни?.. Блин, как раз тот самый случай, когда мне нужно вроде как и всё, и по чуть-чуть…

Я так увлекся своими размышлениями, что не заметил небольшую ящерку, которая мягко укусила меня за палец, обращая на себя внимание. Я по своей уже наработанной методике ходьбы по туману хватался руками за деревья, чтобы если чего было за что держаться. На одном из таких деревьев оказалась ящерка, которую я не заметил. Хотя… Не диво, что не заметил… Ящерка сливалась с деревом, и приметить маленькую рептилию мне как раз помог ее вежливый кусь. От неожиданности я ойкнул. Ящерка совестливо сказала:

— Сам виноват! Глядеть нужно не только под ноги, но и под руки…

— Извини… — ошарашенно промямлил я, даже не удивляясь тому, что эта мелкая шняга заговорила со мной.

В этом лесу свои правила — разговаривают олени, почему бы и ящеркам не поговорить?

— Будешь брать мое заклинание? — спросила животинка.

Я уже хотел спросить, что за оно, но потом передумал. Вспомнил фразу оленя, мол, торговаться и ныть в этом лесу не принято. Дают — бери, бьют — беги… Если я хотел тут выжить, в сумке не должно быть больше трех шариков.

Именно столько осталось в моей сумке, прежде чем волки из прошлого леса от меня отстали. Хотелось бы, конечно, чтобы мои новые заклинания оказались стоящие, так сказать «покруче» того, что я по дурости и понезнанке насобирал в прошлом лесу.

Были опасения, что сейчас эта мелочь предложит мне какую-нибудь ерунду, но потом я одернул себя. Даже если так — ящерица сама нашла меня, а значит, это важно. Глянув в любопытные глазенки хвостатой, ответил:

— Буду брать заклинание. Спасибо, Только мне накормить тебя нечем. Олень у меня выменял всё, что было в сумке из прошлого леса на свое заклинание, а заклинание оленя тебе, наверное, будет невкусным, он же тоже из твоего леса…

— Ну и ладно… Нет жратвы, так нет… — миролюбиво сказала мелочь, — Вообще, дошедшие так далеко редко меня зовут, если не сказать, вообще никто не зовет… Так что мне приятно, что хоть кто-то, наконец, получит моё заклинание…

— Эмм… — вопросительно промычал я, — Не звал я тебя, вроде… Прости. Хочу быть честным.

— Хочешь быть честным? Будь. — философски подметила собеседница (или собеседник, фиг этих ящериц разберешь…) — Ты звал меня. Тебе кажется, что не звал, но ты звал… Короче, пофиг, принимай подарок:

Перед глазами опять появилось золотистое окно системного сообщения:

«Вы получили, уникальное заклинание Хамелеон. Заклинание Хамелеон относится к магии высшего порядка.

При желании, вы можете скопировать увиденное вами заклинание и сохранить его в списке ваших магических способностей для единоразового применения. После применения, заклинание из списка ваших способностей исчезает. Чтобы вновь закрепить данное заклинание там — опять скопируйте это или иное заклинание на ваш выбор, наблюдая за другим магом, который будет его на ваших глазах кастовать.

Для копирования ни ваш уровень, ни уровень наблюдаемого мага, значения не имеет. Скопировано будет всё, но, если для заклинания нужно слишком много маны, оно у вас не получится, если уровень развития вашего персонажа низкий.

Внимание! Для копирования магии нужно внимательно не отвлекаясь наблюдать за кастуемым заклинанием. Если вы отвлечетесь или не будете смотреть — магия в списке ваших умений не закрепиться».

Вот это да! О чем я там думал? Хочу, чтобы было «всё и по чуть-чуть»… Кто бы мог подумать, что мои во многом дурацкие нестройные мысли помогут получить мне ЭТО! Спасибо, ящерка! Ты мне очень помогла! Уникальное заклинание! Интересно — подобное есть вообще у кого-либо еще?

Ящерка, кивнув мне на прощание, перед тем, как скрыться в ветвях дерева, сказала:

— Если хочешь что-то еще получить — поспеши. В этом лесу время течет намного быстрее… Инициация вот-вот подходит к концу…

Надо же! Вот еще почему выносят всего по парочке заклинаний… Все продумано, чтобы из Инициации не выходили супернагибаторами с мешками заклинаний… Хм… Старший Инквизитор… Как ты сумел вынести отсюда много?

Тем интереснее было бы узнать потом когда-нибудь твою историю…

Неспешно пошел дальше… Что бы там ни говорила ящерка, я твердо запомнил, что правило «не спешить» для этого мира актуально всегда, что бы там тебе окружающие не говорили.

Когда через пару десятков шагов нога в тумане нащупала что-то мягкое, я опасливо ее одернул и про себя благословил своё решение разработать специальный стиль ходьбы по этому лесу. Кажется, благодаря своей осторожности, я только что сумел избежать ловушки… Кстати, какой ловушки? Ткнул ногой в туман еще раз… На этот раз еще осторожнее. Мягко, но признаков опасности нет.

Присев на корточки, стал руками аккуратно прощупывать пространство впереди Вашу ж ять! Человек! Когда за грудки поднял из тумана тело Филиппа, не удивился. Олень сказал правду — Филипп был уже мертв. Обескровленное бледное лицо, закатившиеся глаза, одеревеневшие скрюченные пальцы. Брр… Как бы жутко мне не было — покойников я до этого не каждый день видел — в надежде на какое-то неведомое чудо начал трясти парня, делать массаж сердца. Наверное, у меня просто начали сдавать нервишки? Посреди магического леса, полного неведомых существ, я пытаюсь реанимировать труп толком не знакомого мне парня. Фиг знает… Просто, если есть хоть малейший шанс спасти, я не прощу себе, что вообще не попробовал…

Когда солнце над головой — до этого по-осеннему бледное и еле заметное среди туч — стало припекать в спину, я сообразил, что, кажется, пропускаю что-то интересненькое. Глянул на небо. Завис. На моих глазах светило стало превращаться в яркую воронку. Я ощутил, как она меня начинает звать, затягивать что-ли…

Вот инфернальная дичь! Неужели заканчивается Инициация? А чему я, собственно, удивлен? Меня же предупреждали…

Краем глаза ошарашенно заметил, как из поясной сумки Филиппа, в мою перелетело два шарика — большой и маленький. Система дзынькнула о том, что мне пришло сообщение. Что за нах?! Я этого не хотел — четыре заклинания! Теперь меня видят местные монстры! Успеть бы!

Окружающие кусты тревожно зашуршали. Послышался леденящий душу рык, от которого волосы на голове встали дыбом. Дурацкое солнце — воронка над головой — раскручивалось чертовски медленно. Ну! Давай же — или мне кранты! Есть… Золотистый свет солнца затянул меня — я покидаю этот мир.

Уже ощущая, что спасен, развернул дурацкое сообщение, которое могло стоить мне жизни:

«Вам предложен квест — Наследник сумки.

Во время Инициации в лесу вы нашли тело мертвого лекаря. Вы не стали его грабить, не стали проверять сумку и не прошли равнодушно мимо. Вы попытались ему помочь, хоть и это было уже невозможно.

Согласно последней воле души лекаря — вы получаете его заклинания, так как заслужили их по праву.

Вы получили способности Лекаря. Способности лекаря считаются магией высшего порядка — чем чаще вы прибегаете к набору имеющихся у вас лекарских заклинаний, тем большего эффекта данные заклинания достигают.

Вы — лекарь 1 уровня. На данный момент у вас два заклинания лекарской школы:

— Активное — заклинание исцеления легких ран. (Вы можете залечивать легкие раны одному персонажу вне зависимости от его и вашего уровня магии. Откат — пять минут).

— Пассивное заклинание — самоисцеление. Теперь вы способны залечивать себе легкие раны. Откат магии — час.

Также в сумке лекаря было „Малое заклинание дыханья под водой. 30 секунд“. Вы — наследник сумки. Теперь оно ваше.

Душа лекаря обращается к вам с последней просьбой. Вы вправе как выполнить её, так и отказаться — заклинания лекаря в любом случае останутся с вами.

Лекарь хотел бы, чтобы вы узнали, что с ним случилось –100 очков.

Лекарь хотел бы, чтобы вы наказали виновных за случившееся — 200 очков.

Принять или отклонить квест?»

Офигеть! Что здесь вообще произошло. Решительно, мысленно нажал на значок принятия квеста. Спасибо тебе, Филипп. Жаль, что толком мы друг друга не узнали. Обещаю тебе, что попробую сделать всё, что будет в моих силах.

Глаза начал щипать свет. Стали слышаться обрывки разговоров, церковное пение. Ну что ж… Кажется, я начал просыпаться.

Глава 6. Пробуждение

Свет, звуки окружающего мира все отчетливее стали пробиваться через пелену сна. Вот я уже ощущаю, что проснулся, только продирать глаза и подниматься из постели дико тяжело. Ощущения из разряда, если бы я лег спать часа в два ночи, и тут в пять утра меня внезапно решил разбудить какой-то «добрый» жаворонок, пусть и кружкой только что сваренного кофе. Даже если этот кофе будет божественно ароматный, я пошлю жаворонка в жопу. Тут та же ситуация. Тебя вроде хотят разбудить — песню вон какую-то даже поют — но блин, люди, дайте еще хотя бы пять минуточек! Я не выспался от слова совсем!

Ладно. Зевнув, попробовал продрать глаза. Посылания ничего не решат. Одно дело, послать человека, который хочет тебя разбудить в раннюю рань, другое дело посылать в жопу весь церковный хор. Скорее всего, в этом мире такое не прощается, если ты, конечно, не тот самый загадочный Старший Инквизитор. Хотя, фиг знает… Может быть и ему тут такие фокусы не прокатывают… Глаза с трудом разлеплялись — сам себе помог их разлепить непослушными пальцами. Осмотрелся.

Зрелище оказалось эмм… странное. Я вообще по жизни не против новых впечатлений, но вот этот опыт повторять больше не хотелось бы от слова совсем.

В той самой идеально круглой комнате, где я заснул, чтобы войти в Инициацию, было очень многолюдно. Вокруг стен стояли церковники в золотисто-праздничных одеждах и дивно-вычурных головных уборах.

Церковники, судя по их красным и потным от натуги лицам, пели нам уже не первый час. Язык песни был не понятен, но заунывная мелодия отдаленно чем-то мне напомнила ранний репертуар раммштайн. Так я еще точно никогда в жизни не просыпался. Не просыпался, и больше не хочу…

С кряхтением сел, укутанный в одеяло. С любопытством подметил, что почти все каменные лежаки были заняты. Подростки — взъерошенные и вялые от сна — как и я, неторопливо ворочались, потягивались, зевали. Любопытно, что к нам, в центральное пространство, где стояли лежаки, никто из взрослых не шел.

Помогать нам или тормошить нас никто также не рвался. Наверное, так и задумано, ритуал еще не закончился, ведь еще не все проснулись.

Когда взгляд мой упал на лежак Филиппа, почувствовал, как внутри что-то кольнуло. Жутко было смотреть на накрытое одеялом тело, которое не двигалось. Еще недавно этот паренек бегал, прыгал, пинал меня у пастбища ногами, а теперь вот как… Неподвижными оставалась еще парочка кубов со спящими подростками. Я почему-то до конца не хотел верить в худшее. Пусть бы они были живы…

Нашел взглядом Вильяма. Парнишка был бледный и явно вымотанный, но живой. И то хорошо… Подросток то и дело поглядывал в сторону лежака Филиппа. Странное дело, он что, не в курсе, что его друг мертв? Признаюсь, я, как только получил сообщение о квесте «Наследника сумки» грешным делом подумал о том, что Вильям имеет какое-то отношение к смерти паренька — эта его самоуверенность и желание не смотря ни на что «быть самым сильным» вполне могли его подбить на преступление. Теперь же, когда я видел с каким нетерпением и любопытством он поглядывает на Филиппа, я не сомневался, что он не знает о его печальной судьбе. Блин… Мои подозрения, кажется, изначально были дурацкими. Действительно. Если это сделал Вильям корысти ради, почему он не забрал заклинания из сумки? А если не Вильям, то кто? Монстры? За лесных монстров не дают квест с пометкой «наказать виновных», тем более в Инициацию обратно мне хода нет. Или есть? А если есть, мне что, в лесу искать неведомую тварь и мочить ее? Блин, что делать то, а?! В ментовских сериалах подобные дела называют «висяками»… Ладно. Потом с этим разберемся…

Встряхнувшись, спрыгнул с каменного лежака. Нехотя стянул с плеч теплое одеяло, кинув его на холодный камень. Хорошенько потянулся. Увидел незнакомого паренька, делающего зарядку, стал рядом с ним за компанию приседать, разминая затекшее тело. Мужики из окружающего нас хора, обливаясь потом, выводили, скорее всего, заключительные рулады своей песни.

Пространство комнаты, странно резонирующее от их пронзительного ора, начинало уже напрягать и давить на меня. Хотелось побыстрее вывалиться отсюда на чистый воздух.

Странное дело — это чувство, по ходу, ощущал не я один. Хор как по команде расступился, освобождая для нас пространство открытого дверного проема. Наверное, это был знак валить отсюда. Ну а мы и рады. Подростки гуськом потянулись к выходу, я пристроился где-то в середине общей цепочки.

У выхода в главном зале храма нас уже ждали прихожане, которые с напряженным вниманием вглядывались в наши лица. Так-то да… Родители хотели высмотреть в толпе живых, как их драгоценное дитятко. Вполне объяснимое желание. Где-то здесь наверняка родители Томаса, а также его дед, который сейчас от счастья уссыкает свои холщовые крестьянские штаны с пометкой «броня О».

Любопытно, но в большом зале храма мы не задерживались. Наша цепочка сразу двинулась к выходу на свежий воздух, чему я был необыкновенно рад. Один из Инквизиторов, уже ожидающий нас там, выстроил детей ровной шеренгой у стены храма. Раздражающая песня, наконец, резко оборвалась. Повисло молчание.

Ритуал явно еще не закончился. Родители, вместо того, чтобы обнимать детей, выходили в тишине из храма и становились в отдалении от нас. Значит, еще не все. Блин. Да скорее уже! Надоели!

Из храма вышли два инквизитора — Лука и тот самый молоденький паренек, который в золотистых одеждах на выходной службе выносил посох для активации алтарного камня. Сейчас он нес небольшую вазу, чем-то наполненную до краев. Я напрягся. Когда они проходили мимо меня — глянул внутрь. Вроде вода. Фиг знает… Не доверяю я их ритуалам! Как раз этот ушастый юнец мне люто не нравился. Кто он вообще такой?

Инквизиторы подошли к первому пареньку в шеренге. Лука, обмакнув пальцы в вазе, погладил ребенка по голове и сказал:

— Да коснется Спаситель тебя благодатью! Расскажи, юноша, что ты вынес из Инициации?

Паренек в начале замялся, смутился, а потом начал тараторить:

— Дядь Лука, я это… Теперь замораживать умею! Еще у меня торговля улучшилась! Я теперь и летом по деревням рыбу продавать смогу!..

Глаза паренька светились счастьем. Я же про себя офигел. Ну надо же! Для кого-то это предел мечтаний — торговать в жару рыбой по соседним селам. Хотя… Чего еще можно хотеть от этих детей…

«Дядя Лука», взглянув на счастливого ребенка с жалостью (хотя… может мне это показалось?), похлопал его по плечу и перешел к следующему, вернее следующей. Ей оказалась девушка. С удивлением подметил, что её, а также парочку ее подруг, до этого не замечал. Девочкам тоже можно участвовать, что ли? Почему их тогда так мало? Томас в моей голове пояснил:

«Мальчики участвуют обязательно, а девочки по желанию… Инициация опасна. Раньше и мальчики по желанию участвовали, но теперь война, нужны солдаты, так что как-то так…». В голове все стало на свои места. Действительно.

Хочет девочка — пусть участвует в Инициации, не хочет — пусть рожает тех, кто потом будет участвовать. Профит в любом случае.

Девочка, кстати, сумела вынести из Инициации всего одно заклинание — заклинание Купола. Как я понял, это какая-то разновидность защиты. Видимо, не плохая плюшка. Инквизитор Лука, услышав новость, повеселел.

Следующим в шеренге оказался Алан, Я не сомневался, что как раз у него все будет хорошо, — с его-то здравомыслием, — однако сейчас видеть его живым и невредимым было радостно. Когда Лука обратился к нему с вопросом, паренек гордо ответил:

— Невидимость и молнии!

Лука после услышанного вздрогнул. Даже в отдалении в толпе родителей послышался одобрительный гул. Дай угадаю, в этом мире сочетание именно этих двух заклинаний обещает успех. Почему? Это мне еще предстоит узнать.

Следующий в шеренге незнакомый мне щуплый паренек, глядя себе под ноги, ответил на вопрос Инквизитора тихо:

— Магия высшего порядка. Вскрывание замков.

Толпа в отдалении неодобрительно загудела. Я не в курсе местных слухов, но реакция деревенских подсказывала, что в этом парнише давно подозревали вора, и тут как раз так все вышло… Из толпы уже стали отчетливо слышны хлесткие ругательства в сторону мальчишки, который, упрямо сжав губы, смотрел себе под ноги. Эх… Дуралей! Вот нафига признавался то? Соврал бы, что ничего не вынес, а потом жил бы в шоколаде…

Одного строгого взгляда Инквизитора хватило, чтобы толпа заткнулась.

Лука нарочито громко обратился к парню:

— Молодец, Сэм, отличный выбор! Единицы из Инициации уносят магию высшего порядка. Уверен, что на фронте нужны диверсанты и ты со своими способностями достигнешь успеха…

Мальчишка с благодарностью взглянул на Инквизитора. Улыбнулся и с ехидством глянул в сторону толпы, мол, знай наших. Почему-то порадовался и за него.

Следующие несколько подростков дяденьку Инквизитора не порадовали.

Один вынес заклинание светлячок (небось темноты боялся, вот и искал что-то подобное), другой заклинание облегчения ноши («ура!.. мы теперь с родителями много сена заготовим!»..) Еще парочка не вынесла из Инициации ничего. Как раз те дети, которые ничего не вынесли — четверо мальчишек и одна девчонка — выглядели бледными, очень изможденными.

Вообще, все дети после испытания были не фонтан — усталость давала о себе знать — но эти особенно. Скорее всего, остались они без заклинаний потому, что их там в Инициации атаковали монстры. Кого-то может быть даже ранили, и фиг знает, как лечить раны, нанесенные в магическом лесу неведомой ерундой. Мда…

Алан о чем-то таком обмолвился в наш прошлый разговор, мол, после Инициации много сломленных. Видимо, это они и есть. Как раз этим детям в ближайшие дни нужен будет присмотр. Хочется верить, что хоть кто-то выкарабкается, и фиг с ней с этой магией!

Наконец, дошла очередь до Вильяма. С любопытством прислушался к тому, что ответит подросток:

— Магическая способность высшего порядка — Каменная броня. Заклинание высшего порядка — Кулак Силы.

Лука от услышанного аж подпрыгнул:

— Вот! Молодец! Сразу и магическая способность высшего порядка, и заклинание высшего порядка! Давно такого не было! Все бы так! Горжусь тобой, Вильям! Такие солдаты нужны фронту!

От услышанного Вильям сиял, как медный грош на солнце. Ай-яй! Меня дяденька Инквизитор похвалил! Я самое лучшее пушечное мясо в этом году! Цены мне нет!

Ах ты ж дурацкий мир… Куда я попал? И смешно, и грустно…

Когда Инквизитор Лука с мальчишкой-водоносом оказались перед моим лицом, я уже для себя успел решить, что ни про способности Менталиста, ни про заклинание Хамелеона ничего рассказывать не буду. Прикольно, конечно, было бы посмотреть на то, как физиономия Вильяма из сияюще-блаженной превратится в завистливую, но фиг с ним. Эти заклинания будут моим козырем в рукаве. Для всех я буду Лекарь. А что? Кажется, врачам везде рады…

Когда старческая ладонь, до этого опущенная в вазу с водой для благословения, опустилась на мою макушку, я вздрогнул.

Перед глазами выскочило сообщение:

«Вы атакованы ментальным магом третьего уровня.

Предположительная цель данной ментальной атаки — заставить вас говорить правду.

Вы — маг Менталист. Ментальный эффект атаки автоматически аннулирован. Физический эффект от атаки — головная боль и головокружение на 10 минут. Вернуть эффект „головная боль и головокружение на 10 минут“ атакующему? Да/Нет.»

Моргнув, с сожалением выбрал «Нет», как бы не хотелось кому-то из этих двоих вернуть обратно эту дурацкую головную боль. Подумалось, что как только сделаю это, выдам себя с потрохами.

Офигеть! То есть, тот мальчишка вор может и рад был бы не признаваться, но его заставили, как и всех детей! Действительно! Как я раньше-то не допер! Подростков спрашивают, но слова их вообще никак не проверяют. Мало ли — вдруг кто соврал, чтобы сорвать аплодисменты или, как тот же вор, захотел скрыть от церковников что-то важное? Ни фига! Проверки не нужны, если есть заклинание правды!

Блин! На меня же смотрят! Проморгавшись, с нарочито радостным выражением лица начал:

— Я это, дядь Лука, лекарь теперь. Магия высшего порядка… Еще немного дышу под водой…

Толпа также одобрительно загудела при этих словах. Не так громко, как во время признаний Вильяма или Алана, но все же. Инквизитор, вполне довольный услышанным, кивнул:

— На фронте лекари тоже нужны. Молодец, Томас…

Парочка церковников пошла вдоль шеренги дальше пытать детей заклинанием правды, я же с гудящей от головной боли головой попробовал собраться с мыслями. Так… Ментальная магия… Здесь в этом мире она, похоже, бывает только у церковников. Более того, только церковники знают о её существовании, и умело с её помощью управляются с целой толпой глупых крестьян. При этом на окраинах идет какая-то жутко важная для этих церковников война. На эту войну чуть ли не пинком по пятой точке отправляют всех более-менее годных магов. При этом маги, оставшись здесь, вполне могли бы значительно улучшить быт, облегчив жизнь крестьянам. Те же лекари вроде меня — я уверен! — нужны не только на фронте, как сказал Лука, но и здесь. Между тем, нам всем недвусмысленно намекнули, что мы идем на фронт. Эй, народ, с кем мы хоть воюем-то?

Улов инквизиторов дальше вдоль шеренги оказался несущественным. Двое мальчишек с одинаковыми заклинаниями «Хождение по воде. 30 секунд». Местные Иисусы, блин! Как краем уха услышал, это были сыновья рыбака. Практичные деревенские дети хотели помогать распутывать рыболовные снасти, при этом не намочив ноги. Кстати, умно. И зимой под лед, если чего, с такой плюхой не провалишься. Аки по землице пройдешь и не загнешься потом от обморожения или зверского кашля. По деревенским меркам пацаны джекпот вытащили…

Потом было еще трое без магии (блин! как же много таких в этом году…), девчонка с огненным заклинанием-спичкой, той самой, которая как раз попалась мне одной из первых (хмм… карьера супер-кухарки ей теперь обеспечена… в деревне это звучит круче, чем в городе статус бизнес-леди), мальчишка с двадцатисекундным сопротивлением огню (сын кузнеца, ему плюшка точно пригодится…), ну и предприимчивый паренек с заклинаниями тяжелой ноши и улучшенной торговлей (небось картоху запланировал мешками по соседним деревням продавать — отличные планы на будущее!).

Утомленный Лука и осоловелый ушастый паренек с вазой (подумалось, что наверняка именно он в связке этих двоих ментальный маг!), наконец, закончили свой обход. Отошли в сторону к другим Инквизиторам, стали о чем-то тихо с ними переговариваться, глядя на нас.

Мы, как дебилы, стояли все той же шеренгой, хотя я бы с удовольствием сел отдохнул, — голова только-только закончила гудеть (дурацкий откат после атаки менталиста!). Да и родители, опять же, не спешили к своим чадам — как и инквизиторы, тихонько переговаривались, поглядывая на нас.

Краем глаза подметил, что «пустых» детей, тех, кто ничего в этом году не вынес из Инициации, повели обратное храм. Скорее всего, за ними там присмотрят. Правильно. Давно пора — вон они какие все нежно-зеленые уже!

Наконец, Инквизиторы закончили шушукаться между собой. Лука вернулся к нам и, став так, чтобы видно было и нам и нашим родителям, поднял руку, обращая на себя внимание:

— Милостью Спасителя Инициация в этом году завершена! Благодаря искренней вере родителей и нашим усердным молитвам, дети справились и вынесли из Инициации хорошие дары. Сейчас я назову имена тех, кто удостоится чести сражаться за Спасителя на войне! Итак, это Лидия, которая сумела вынести заклинание купола, Алан, который вынес заклинания невидимости и молний, Сэм, вынесший вскрывание замков, Вильям, сумевший вынести целых два заклинания высшего порядка и Томас, ставший лекарем. Их жду завтра с вещами у храма на рассвете. Остальные, милостью Спасителя, остаются дома помогать родителям.

Лука в конце своих слов опустил руку, давая понять, что все закончилось.

Толпа крестьян кинулась обнимать своих чад. Не успел я оглянуться, как Томас оказался в окружении гордого бати и счастливо рыдающих мамкин деда. Меня тискали, обнимали, поздравляли, я же был слишком уставший и вымотанный, чтобы сопротивляться.

Когда меня уводили домой, на прощание оглянулся. Вильям. Парень неотрывно смотрел на меня странным взглядом. А может, мне это показалось? Фиг знает. Может, Филипп при нем во время Инициации как-то раздобыл лекарскую магию вместе с этим водным дыханием, и Вильям теперь узнал заклинания и как-то подозревает меня в его смерти? Или нет? Что там между вами произошло? Как это узнать — сам ты мне ведь это точно не расскажешь…

Слишком много вопросов, слишком много хлопот. Завтра я отправляюсь на войну, о которой ничего не знаю. А надо бы знать! Причем, как можно больше до того, как я окажусь на фронте!

О! У Томаса же дед есть! Расспросить его, что ли? В уставшем мозгу мелькнула дебильная мысль сказать старику, мол, я в шкафу твой старый китель с медалями нашел — расскажи мне, деда, о войне… Непись вряд ли бы понял прикол, хотя не сомневаюсь, что наблюдающие психологи повеселились бы.

Ну их всех в пень! Еда, нормальный сон, отдых. Сегодня только это. Я слишком устал. Инициация с последующим ритуалом вымотали меня. Завтра у меня и Томаса, как бы банально это ни звучало, начнется новая жизнь. Ну что, Томас, ты, кажется, мир хотел посмотреть? Посмотрим… Только понравится ли нам то, что мы увидим?..

Глава 7. Утро

День после Инициации закончился сумбурно. Когда мы вернулись домой — мать быстро покормила меня и уложила спать. Только моя голова коснулась подушки, я как будто выключился. Даже мучившие меня в последнее время кошмары с какими-то невнятными механическими звуками не беспокоили меня. Я спал, как убитый.

Все-таки Инициация не простой сон, наоборот — это здорово выматывающее организм испытание. Получается, я вместе с Томасом нормально не отдыхал около двух суток. Не удивительно, что меня так вырубило.

Проснулся я ночью часа в три. К моему огромному удивлению мать и дед уже не спали. Мать не спеша что-то готовила на кухне. Взглянув на меня сонного, улыбнувшись, сказала:

— О, Томас, хорошо, что ты проснулся. Тебе же с рассветом к храму идти, ты помнишь? Я тебе уже и вещи в дорогу собрала…

— Угу… — пыхнув трубкой с табаком, сказал дед, — Часа два и солнце встанет… Собирайся, Томас…

Кивнув своим, я побежал к бочке с водой умываться. Ночной холод и ледяная вода сделали свое дело — в дом я вернулся уже бодрый и окончательно проснувшийся. Словил себя на мысли, что чуть не ляпнул «а можно мне чашечку кофе?» Так-то в реале я не только алкоголик, но и кофеман. Блин, что-то мне подсказывает, что через недельку я за чашку кофе готов буду душу продать… Томас в моей голове, услышав эту мысль, пробурчал «и откуда у чертей души будут, если они готовы ради какого-то кофя их продавать?»… Я на фразу деревенского подростка не обиделся вообще, про себя отметив Томасу, что он просто этот «кофя» не пробовал.

Пока мы с Томасом в моей голове вели беседу, перед нами очутилась кружка молока и хлеб. Тоже клёво. Начал завтракать, разглядывая вещи, которые мне мать складывала ровными стопками в дорогу на лавке рядом. Смена белья, стопка чистой одежды, теплая куртка и завернутые в полотенце хлеб и сыр.

Дед, приметив мое внимание к вещам, сказал:

— Вам там на месте дадут всё — новую форму. Я твоей матери говорил, что много всего положила — теплая куртка уже лишняя, но она настояла…

Приметив, что дед не против поговорить, решил выпытать у него хоть что-то:

— Дед Валентин, расскажите мне всё, что знаете про эту войну. — попросил я, с недовольством приметив, как дрогнул мой голос. Ладно. Пофиг. Домашние спишут на волнение подростка.

Вздохнув, дед уставился в окно и начал:

— Да что я тебе скажу, Томас? Сам ведь знаешь, что на наших границах война идет давно. Ситуация постоянно меняется, а новости сюда доходят слишком медленно… — грустно ответил дед, а потом как будто преобразился, — Все! Все против нас, Томас! Безбожникам соседям мозолит глаза наша Святая Византия, они там все одержимы чертями! Спят и видят, как мы тут перестанем молиться, ходить в храмы… Увидишь врага, Томас, убивай, не жалея! Я до сих пор помню лицо первого безбожника, которого во Славу Божью убил на войне, когда был таким же щеглом, как и ты. Я потом много убивал, очень много… Лука мне не раз на исповеди в храме говорил, что я еще подростком на войне заслужил себе место в Небесных Садах после смерти. Мда… Заслужил… Только иногда сняться глаза того молодого безбожника… Почему снятся?.. Спаситель испытывает меня…

Дальше уже бубнежь деда стал совсем не разборчивый. Погруженный в свои мысли, старик не замечал ни меня, ни женщину, которая позевывая собирала вещи. Вот мать откуда-то принесла, наконец, что-то похожее на рюкзак — холщовую сумку, которую можно перекинуть через плечо. Сумка была явно меньше стопок вещей, уже разложенных на лавке. Улыбнувшись матери, я взял из ее рук сумку и сказал:

— Спасибо, ма. Я сам. Сколько мы примерно будем в дороге?

— Где-то дня два-три… — отозвался из своего угла дед.

Окей. Кивнув, я по-хозяйски осмотрел вещи. Без раздумий закинул в сумку сменку белья и харчи в дорогу. Потом сбегал в свой угол за печь и, взяв оттуда одеяло, в котором обычно укутавшись спал, закинул наверх сумки.

— Я всё, ма.

Дед, увидев мои сборы, довольно крякнул. Мать в начале может и хотела поспорить, но потом молча с моим выбором согласилась. Ну да. Нафига тащить лишнее, если одежду там дадут? Опять же, если в дороге похолодает — просто укутаюсь в одеяло. Да и спать — где бы мы ни остановились — будет норм. Укутаюсь, свернусь калачиком и я в шоколаде.

Когда за окном появились первые намеки на рассвет, к нам присоединился и батя. Весь из себя странно торжественный и молчаливый, он обнял меня и сказал:

— Служи, сын. За нас двоих служи во имя Спасителя. Я в свое время из Инициации не смог ничего вынести, поэтому на войну меня и не взяли, а я так хотел бы…

Глаза бородатого столяра наполнились каким-то непонятным чувством. Я это чувство интерпретировать не смог и про себя обозвал «сожалением о неубитых безбожниках».

Потом были наставления в дорогу. Я их слушал в пол уха, про себя стараясь сосредоточиться на главном. Итак, дед обмолвился, что ситуация на этом фронте постоянно меняется. Также — важная деталь — «все против нас!». Не сомневаюсь, что в таких условиях мы не отхватываем люлей по полной только чудом. Блин. Не помереть бы. Если я хочу набрать эти 2000 дурацких очков, чтобы отсюда выйти, мне нужно поспешить — взяться хоть за какой-то квест, так как если буду тянуть с этим могу просто помереть на войне. Мда… Надо срочно что-нибудь придумать.

С первыми лучами рассвета окончательно распрощался со своими. Братец, как обещала мне плачущая мамка, попрощается со мной, то бишь с Томасом, уже у храма. Ну и ладно.

Перекинув сумку через плечо, выбежал в рассветную прохладу утра. Пока бежал босиком по росе к храму, подметил, что сумка неудобно шлепает по ноге — нужно будет потом на месте лямку поправить.

Как только оказался на месте, приметил фигуры Алана и Сэма. Мальчишки также уже собранные в торжественном молчании ждали остальных. Кивнув им, поздоровался и уселся рядом ждать. Ожидание порой рождает любопытные мысли в голове. Интересно, а кто-нибудь из этих подростков, кто отправляется на фронт, кроме меня одержим? Есть тут другие игроки среди них? В числе местных инквизиторов — не сомневался — есть. Хотя… Я еще не знаю насколько большой тут мир. Вот только сегодня утром дед случайно обмолвился, что наше государство называется Византией. Вроде в реале в истории было такое давно, ну и шут с ним — дизайнерам, наверное, в лом было придумывать новые названия. А вообще, сколько здесь этих государств? Сколько стран?

Карта большая? Вдруг нас совсем в разнобой по разным углам разбросало…

Не успел я оглянуться, как на пригорке уже показался Вильям и Лидия. Все собранные, торжественные. Лица выдавали волнение и одновременно радость. Не думаю, что ровесников Томаса радовала возможность помереть за Спасителя. Скорее, они также просто хотели посмотреть мир. Хотя, может я чего и не знаю.

Наконец, откуда-то из-за угла храма к нам подъехала запряженная телега. Лошадью управлял какой-то молодой не знакомый мне русоволосый Инквизитор. Из храмовых ворот к нам вышла еще парочка — Лука, который проводил вчера Инициацию, мой братец, и тот самый моложавый ушастый ментальный маг.

Услышал рядом голос Лидии:

— Эх… Жаль Старшего Инквизитора нет, только наместник. Обычно он провожал новобранцев…

В голове щелкнула догадка. Наместник. Ушастый ментальный маг. Сам Старший Инквизитор, небось, высокоуровневый менталист. Поехал по своим делам, оставил наместником это недоразумение. Хм… Почему? Неужели менталистов так мало, и кроме ушастого никого не нашлось? Блин! Где бы узнать это ещё?..

Прощание и последующие сборы проходили сумбурно. Наш возница — тот самый русоволосый инквизитор в телеге, как выяснилось, звали его Питер — по-хозяйски собрал из наших сумок припасы и сложил всю еду в деревянный ящик, в котором, как я краем глаза приметил, был уже походный котелок, посуда и прочий нужный в дороге инструмент.

Братец порывисто обнял меня, нас опять построили шеренгой и — я вот этому вообще ни фига не удивился — заставили дать торжественную клятву «сражаться всеми силами за Византию и за Спасителя». Когда в башке во время дурацкой клятвы дзынькнуло оповещение о ментальной атаке, я про себя хмыкнул. Мда… Чего и следовало ожидать. Атакующий маг хотел внушить мне «важность произнесенной клятвы». Вот где этот наместник Старшего Инквизитора набрался таких кривых ментальных заклинаний с откатом в виде физической боли? В какой заднице он их взял? Пусть отнесет обратно!

С сожалением опять подметил, что, как и после Инициации, вернуть боль не могу. Выдавать себя нельзя! Жаль… Скрипнул зубами. Сам себе обещал, что, если когда-нибудь ушастый попадется в темном переулке, припомню ему по полной. И за себя, и за остальных.

Раздраженный и сосредоточенный на собственных мыслях и появившейся головной боли, вяло ответил на прощальные объятья братца. Тот усадил меня в телегу вместе с остальными, что-то там рассказывая опять про счастье лицезрения мертвых безбожников. Я его не слушал, радуясь тому, что телега, наконец, тронулась в путь из этой дыры.

Ритмичное цоканье копыт лошади. Вот уже спряталась за поворотом Мышовица, вот-вот не видно будет куполов храма. Мда… Если бы мы не ехали на войну, Томас внутри меня наверняка был бы счастлив.

Где-то пол часа мы ехали в полном молчании. Кто-то еще не проснулся и зевал, кто-то, как и я, думал о своем. Исподтишка разглядывал попутчиков. Уже знакомые мне Вильям и Алан были на вид действительно полной противоположностью. Вильям — светловолосый, плечистый, с усыпанным веснушками лицом, на котором застыло выражение «слабоумия и отваги», Алан — щуплый, черноволосый, похожий повадками и характером на хитрого грызуна. Сэм — тот самый вор, которому улюлюкали на Инициации деревенские — нескладный, с огромным носом-картошкой, выцветшими от солнца почти белесыми волосами.

Весь вид Сэма говорил о его деревенскости за одним исключением. Пальцы. Живые, подвижные, в них то и дело мелькала блестящая монетка, которую, отвлеченный своими мыслями, крутил паренек. Лидия — единственная девочка в нашей команде — худенькая, с косой каштановых волос и задумчивыми серо-голубыми глазами. Весь ее вид говорил о том, что она сама пока не поняла, рада она тому, что уехала из деревни, или нет. Для себя она пока на этот вопрос еще не ответила.

Наконец, наш извозчик — Питер — странно-улыбчивый для его работы, моложавый, русоволосый. Черная кожаная куртка из прикида Инквизитора явно была ему к лицу, и он как-будто очень хорошо знал это, поэтому так и улыбался нам, людям, солнцу, миру вокруг. Фиг знает. Иногда людям очень мало надо для счастья.

Как раз наш извозчик первым и нарушил молчание:

— Эй, народ, мы едем на войну. Вас, конечно, в начале разместят в тренировочном лагере, покажут все, расскажут, но начинать тренировку можно уже сейчас. Можете просто покастовать свои заклинания, попробовать… У кого магия высшего порядка — может прокачаете даже…

Народ в телеге зашевелился. И правда. Все равно ехать скучно.

Уже через пол часа я подсел ближе к нашему извозчику и периодически лечил ему руки, на которых каждые пол часа появлялись мозоли от грубой ткани поводьев. Хех… Неужто наш Питер к физической работе не привык? Ну и ладно… Не мое дело.

Алан, меланхолично глядя в пустоту, то исчезал, то являлся нашему глазу вновь. Вильям то и дело покрывался серой каменной крошкой, приобретая сразу какой-то жуткий инфернальный вид. Лидия над нами создавала купол.

Один Сэм сидел с виноватой улыбкой, мол, пардон, но замков тут нет.

Несколько часов езды в подобном режиме не наскучили нам — так-то магию мы получили только вчера. Даже на обед решили не останавливаться, перекусив в подпрыгивающей на кочках телеге как раз моим сыром с хлебом. На ужин, как обмолвился Питер, остановимся для лагеря и там уже сварим из овощей Вильяма и мяса Сэма похлебку. Ну и здорово. Все были только за.

Дорога. Вялый треп ни о чем. Периодически кастуемые заклинания. Иногда ловил на себе странные взгляды Вильяма. Чуйка мне подсказывала, что рано или поздно эти взгляды выльются либо в душевный разговор, либо в мордобой. Так-то со стороны я успел оценить магию Вильяма, поэтому мне больше хотелось бы, чтобы актуальным был первый вариант. Наблюдая за ребятами, кстати, попробовал скопировать чью-нибудь магию. Выбор пал именно на Купол Лидии. Активировав Хамелеона, внимательно наблюдал за девочкой. Когда среди моих заклинаний появился «Защитный непроницаемый Купол. Действие 40 секунд. Эффект — 65 процентов невидимости, воздушная броня в 150 единиц радиусом 3 метра вокруг мага. Откат — 7 минут» я чуть довольный не присвистнул. Не кисло. Только с такой магией фигушки Лидия пойдет в простые солдаты, скорее телохранителем к каким-нибудь военным адъютантам, или важным шишкам…

Наверное, именно купол Лидии и спас нас всех. Когда в небе послышался отдаленный гул, похожий на гул моторов, я первое время даже не понял. Че за фигня?! Эй, алё! Какие моторы, тут же Средневековье, или я что-то путаю?!

Видимо, да. Ну а кто мне, собственно, обещал, что все будет честно? Правильно, никто. Так-то я с самого начала осознавал, что мы едем не на каруселях кататься, но блин… Что дети в телеге могут противопоставить самолетам? Дай угадаю — есть самолеты, значит есть и танки, и прочая ерунда, против которой мы попрем с голой жопой… Ах да, еще вера в Спасителя будет…

Крик Питера окатил холодной водой:

— Лидия, купол!

На наше счастье Лидия соображала достаточно быстро. Вскинув руку вверх, она очередной раз спрятала нас под слоем золотистого воздушного марева.

Неуклюжие пузатые самолетики, похожие чем-то на майских жуков, фырчали и дымили в небе, чем-то отдаленным напоминая мне отечественный автопром. Когда из самолетиков что-то полетело на наши головы, я офигел. Неужто бомбы?!

Первая мысль — «Нам трындец!» — сменилась второй: «А вдруг купол выдержит?..» Потом пришла третья мысль: «Ни фига это не бомбы…»

Тарахтящие механические жуки уже скрылись за острой кромкой леса, а пространство вокруг нас оказалось усеяно листовками. Спрыгнув с телеги, схватил одну:

«Солдат Византии, сдавайся и переходи на нашу сторону!

Твои командиры предали тебя, по всем фронтам вы терпите поражение.

Вот-вот наша армия сделает победный рывок. Переходи к нам, у нас есть теплая одежда и еда…»

Листовку я дочитать не успел — с моих рук ее бесцеремонно вырвали.

— Это безбожная ложь, Томас, — сказал ледяным тоном Питер, разрывая на части клочок бумаги, — Черти всегда врут. Помоги остальным собрать эту ересь и сжечь ее. Нельзя, чтобы это обнаружили местные…

Послушно кивнув, стал собирать бумажки. Когда дзынькнуло оповещение о принятии квеста, я вздрогнул. Стараясь не отрываться от дела, развернул и прочел:

«Вам предложен квест — дезертиры.

Этот мир полон лжи и обмана. Чтобы достигнуть успеха в нем, вам нужно либо лгать самому, либо различать чужую ложь. Вы отправляетесь на войну простым солдатом.

Дезертировать -100 баллов;

Дезертировать и успешно укрываться от погони, сутки — 150 баллов;

Дезертировать так, чтобы тебя не нашли и не раскрыли вообще — 200 баллов;

Вычислить потенциального дезертира в ряду сослуживцев и доложить о нем начальству -100 баллов;

Найти дезертира, который сбежал в ближайшие сутки и сдать его начальству — 150 баллов;

Найти и сдать начальству давно скрывающегося дезертира -200 баллов.»

Условия предложенного квеста вызвали кривую ухмылку. Блин! Если за то, что ты хотя бы сутки сумеешь спрятаться от погони, тебе начисляют дополнительные баллы при дезертирстве, что-то мне подсказывало, что слинять не так уж и просто, в особенности, если припомнить, как в деревнях относятся к случайным путникам.

Нет, ну вот вашу ж ять! Как тут без подлости набрать эти баллы, если в случае оплошности тебя сразу убивают? Где нормальные игровые квесты из разряда «очисти подвал от крыс и получи у трактирщика 100 монет и опыт».

Мда… Нашел я время бухтеть. Стопку собранных листовок передал Питеру, который закинул бумагу в уже весело искрящийся костерок. Краем глаза глянул на остальных. Собирали, как миленькие, не пытаясь даже прочесть. Вот блин… Какие все честные… Заныкать, что ли, одну листовку, чтобы потом прочесть в одиночестве? Нет, нельзя… А вдруг найдут потом? Дай угадаю — это будет автоматическая попытка к дезертирству, и донести о таком начальству — дело чести. Ну его… Не стоит риск того.

Голос Питера ворвался в мысли:

— Народ, собирайте всё, а я пока займусь ужином. Заночуем здесь у поляны.

Ну хоть так. Тоже неплохо. Оглянувшись, приметил, что с земли почти все собрали. Решил помочь Алану, который в это время доставал парочку экземпляров запрещенной литературки с ветвей раскидистого дерева неподалеку.

Когда Алан начал разговор, вздрогнул:

— Ты молодец, Томас…

Жизненный опыт подсказывал, что, если диалог начинался с похвалы, собеседнику, как потом выяснялось, что-то нужно было от тебя. Чаще всего деньги в долг… Тем удивительнее, что Алан, похоже, просто хотел поболтать.

Неверно истолковав мой недоуменный вопросительный взгляд, он решил пояснить:

— Молодец, в смысле, что о магии лекаря подумал. Умно. Не ожидал. Вот-вот мы должны победить, и военные профессии окажутся не нужны. Я вот выбрал специально невидимость и молнии, чтобы в штурмовики пойти, и вражескую технику портить. Теперь вот думаю, а кому эти штурмовики через год нужны будут?..

Вот признаюсь, я до последнего сомневался, игрок Алан или непись. После этих слов сомневаться перестал. Непись. Действительно деревенский пацан, пусть и очень сообразительный. Кому еще после увиденного придет в голову мысль, мол, мы «вот-вот должны победить»? Хотя… Вдруг он очень хорошо играет, и как раз сейчас испытывает меня?

Решил ответить нарочито тупо:

— Что ты, Алан! Штурмовик на передовой — это здорово! Ты наверняка кучу безбожников убьешь! Я лекарь, меня не пустят на передовую убивать. Завидую тебе…

Мда… Спонсором идиотизма в моем ответе был утренний диалог с батей и дедом. Алан, кстати, на мои слова даже бровью не повел. Кивнул и серьезно подметил:

— Да. Я хочу себе место в Небесных Садах заслужить. Без большой крови никак это не получится. Кстати, Вильям на тебя странно смотрит. Не знаешь, с чего бы это?..

Тон, с которым меня спросил Алан об Вильяме, — вроде бы беззаботно-легкий, — подсказывал, что парню это ой как интересно. Хех… Есть у меня определенные догадки, только ничего я тебе, хитрый поц, не скажу. Опять решил ответить, «блистая интеллектом»:

— Не знаю. Давай вдвоем подойдем и спросим. А вообще, он больше твой друг, чем мой. Тебе виднее должно быть…

— Может и так, — ответил Алан, спускаясь с дерева и передавая мне в руки стопку листовок, — Пошли к костру, а то жрать хочется…

Как только мы подошли, листовки опять были вырваны из рук и бесцеремонно брошены на корм огню.

В котелке уже булькал наш ужин. По бокам от костра сидели остальные, любуясь то ли пузырьками в вареве, толи закатным солнцем. Молча подошел к телеге. Достал из своей сумки одеяло. Укутался. Сел у костра, приметив парочку завистливых взглядов. Про себя поржал, но делиться даже мысли не было.

Так-то каждый из нас имел возможность собраться в дорогу, и должен был подумать об этом.

Подростки, как по команде, поднялись за теплыми вещами и к костру вернулись уже «упакованные» — кто в теплую куртку, кто в подобие свитера, Сэм вообще смущенно кутался в зимний тулупчик. Мда… Что бы мы без своих мамок делали…

Густое варево стало разливаться по мискам. Я уже приготовился мысленно к поглощению его, как услышал голос Питера:

— Новобранцы, давайте я вам расскажу о наших военных успехах, а также о том, что вам следует знать, прежде чем мы приедем. Итак, слушайте…

Ну наконец-то! Давно пора! Зачерпнув ложкой похлебку, я приготовился слушать ох… фигительные истории…

Глава 8. Итак…

— Итак, новобранцы, слушайте… — голос Питера стал громче, хотя в этом нужды не было, мы все и так затихли, как мыши, приготовившись его слушать, — Наверняка вы знаете, что наша Святая Византия осталась единственным оплотом Спасителя. Только мы ходим в храмы и молимся ему, только мы живем его заветами, памятуя о Небесных Садах после смерти. Наши соседи — Новая Персия, Ктулхиат и Гонконг — одержимы. Преступно сговорившись за нашей спиной, эти лживые собаки напали на нас, угрожая сжечь все храмы и поставить на их месте заводы. Сами понимаете, что мы не должны этого допустить! Не смотря на все их лживые ухищрения, благодаря вере в Спасителя, мы побеждаем. Да, у нашего врага есть техника, но у него, в отличие от нас, совсем нет магии! Пусть факт того, что границы Византии в последние три года уменьшились на треть, не смущает вас. Наше командование знает, что делает. Наверняка это какая-то военная хитрость, ловушка для врагов, которая вот-вот захлопнется. В тренировочном лагере ваши непосредственные командиры расскажут вам обо всем подробнее, посвятят в план. Не сомневайтесь — мы вот-вот должны победить. Завтра поедем быстро, почти без остановок, чтобы к закату успеть в тренировочный лагерь. Нужно спешить. Расскажем, что видели вражескую технику так далеко от границ. Наедайтесь, отдыхайте, завтра у вас сложный день.

Я, слушая Питера, даже ложкой махать забыл. Огромных трудов стоило не заржать, после его фразы, мол, пусть сокращение границ на треть не смущает вас — это все военная хитрость нашего мудрого командования. Блин! Вашу ж за ногу! Как это похоже на реал, когда черное называется белым, а белое черным, и вроде бы умные люди из твоего окружения начинают рассуждать на эту тему так, будто у них тяжелое заболевание мозга. А-а-а-а-а!

Ладно. Итак, что я полезное узнал из этой короткой поучительной речи? Византия окружена тремя государствами — Новой Персией, Гонконгом и Ктулхиатом. Название последнего, кстати, больше подошло бы самой Византии, если вспомнить увиденного мной в храме паразита. Ну и ладно… В пень иронию. Что еще я узнал? У них техника, а у нас — магия. Алан, собирая с дерева листовки, кстати, обмолвился, что хотел бы стать каким-то загадочным штурмовиком, чтобы портить технику врага. Ну да. Подкрадываешься невидимый и устраиваешь вражине короткое замыкание.

Народец возле храма, когда Алан говорил о том, что достал эти два заклинания, был очень доволен. Значит, народец слышал, что именно это сочетание позволяет тебе стать успешным в войне. Почему тогда из остальных детей не вынес никто также эти два заклинания? Не смогли или банально не захотели? Хм… Дай угадаю — небось и смертность среди этих самых штурмовиков высокая… Опять догадки, все-таки слишком медленно пополняется моя картина мира.

Так, завтра мы приедем в загадочный «тренировочный» лагерь. Нас начнут распределять кто-куда. Меня, точняк, в госпиталь отправят. Нужно будет хоть один квест найти и, наконец, набирать эти чертовы баллы, пока я не помер! Похоже, что пока единственный доступный мне квест — это «Наследник сумки лекаря». Только ирония в том, что Вильям мне сейчас ничего не скажет — срочно нужно качать ментальную магию, о которой я, увы, толком ничего не знаю, и мне, как деревенскому пареньку, знать о ней вообще ничего не положено. Ну что ж… Начну качать менталиста уже завтра. Что там у меня есть? Пассивная защита и активное нападение? Ну, на меня пока никто не нападает, значит будут нападать сам… Итак, я как менталист могу воздействовать на любых персов до 10 уровня, вызывая у них «тревогу и сомнения в принятом решении». Вот с завтрашнего дня мои попутчики начнут нервничать не по делу. Может и жестоко, но как-то надо качаться, причем, чем скорее, тем лучше.

С этими мыслями я, укутался в одеяло и, весь из себя такой решительный, задремал, слушая потрескивания догорающего костерка после нашего ужина. Когда в мой сон опять, уже в который раз, пробился механический гул, скрип я, наверное, не удивился. В вирте это уже стало для меня обычным делом, что я по перваку списывал на стресс. Теперь же — нет. Слишком громко, слишком дико, слишком неестественно. Ощутил себя маленьким тараканчиком, случайно заснувшим в остановившемся часовом механизме и вот, пока я спал, кто-то этот механизм завел, и шестеренки закрутились, отдавая пульсирующей болью в голове.

Проснулся в холодном поту, не понимая, что происходит. Наш лагерь спал. Или нет? Где-то сбоку услышал отдаляющиеся шаги. Чьи? Блин! Как раз с моего ракурса не видно!

Подождал пару минут и осторожно вылез из одеяла. Огляделся. Я заснул возле догоревшего костра. Здесь же недалеко спал Питер. Также вон там в телеге виднелся явно Вильям. А остальные где? По кустам разбрелись? Так, шаги отдалялись в сторону леса… Осторожно крадучись, решил пойти следом. В голове мелькнула дурацкая мысль, мол, а вдруг человек в уборную встал, а я тут слежу за ним? Одернул себя. Нет. Этот механический гул в голове, мое пробуждение, чьи-то шаги — слишком много совпадений.

Фигура впереди мелькала, отдаляясь от меня. Кто это? Вдруг вообще не из наших? Может местный воришка, решивший украсть наши припасы, или вообще диверсант, которого привезли сюда на тех самолетах?

Шел осторожно, чтобы не выдать себя. Когда лес резко закончился густой стеной кустов, замедлился еще больше. Наконец-то… Что там? Поляна? Наконец-то я смогу разглядеть на открытом пространстве убегающего…

Стараясь не шуметь, подполз по земле. Выглянул. Сэм. Кажется, это был он. Стоял посреди лесной поляны, уставившись, словно завороженный, в одну точку на небе. Проследил за его взглядом, и также завороженно застыл. Система выдала оповещение:

«Квест Механическое Диво дополнен…»

В небе далекой точкой в отдалении плыла огромная махина, на которой явно просматривались высокие башенки и шпили домов. Что это? Самолет? Нет. Слишком большой для самолета… Город, летающий, мать егоза ногу, город! Воистину, Механическое Диво! Зрелище завораживало, манило к себе чем-то неуловимым. С трудом заставил себя отвернуться.

Ах ты ж! Сэм, значит город тебя тоже звал, и ты такой же игрок, как и я, да? Радостное волнение сменила паника. Так! А если он увидит меня? Увидит и сдаст! А если еще кто-нибудь проснулся и сейчас также, крадучись, проследил за мной? Срочно назад!

Первое стремление рыться в принятых квестах в поисках этого уже забытого, некогда принятого первым квеста про город одержимых, постарался задушить на корню. Кинув прощальный взгляд на фигуру паренька на поляне, поспешил, что есть мочи назад, пока он сам меня не приметил.

По дороге не раз казалось, что я в этом лесу мчусь к своему месту не один. Фиг знает. Нервы. В лагерь старался возвращаться как можно тише. Окинул взглядом спящие фигуры видных мне Вильяма и Питера. Они так и лежали, как будто, в тех же позах, что и заснули. Сэма само собой еще не было, вернуться он не успел. Лидию и Алана также не приметил, но тут фиг знает — они могут за телегой спать, а мне сейчас шуметь нельзя.

Осторожно юркнул на свое место и укутался в оставленное одеяло.

Шаги Сэма послышались минут через пять. Паренек также, стараясь не шуметь, улегся где-то в лагере. Я подождал, пока выровняется мое дыхание, и решил залезть во вкладку квесты.

Квест Механическое Диво был дополнен 17 минут назад;

Квест Инквизиция — статус не выяснен. Принять или отклонить?

Квест Сущность;

Квест Наследник сумки;

Квест Дезертиры.

С осторожностью развернул первый квест. Прочел:

«Вам предложен квест — Механическое Диво. За нахождение тайного города всех одержимых предлагается 2000 очков опыта.

Прежде, чем отправляться на поиски города, вам нужно узнать о нём важные детали. На текущий момент вы знаете 2 из 5.

1 деталь — Всё, что вам известно о городе, это то, что место его дислокации постоянно меняется. Каким образом? Неясно…

* дополнение: Место города меняется, так как он способен летать, перемещаясь каждый раз в новую локацию.

2 деталь — Чем ближе город находится к вам, тем отчетливее вы будете слышать во сне шум его механического двигателя. Чем дальше город, тем тише шум.

* дополнение: НПС данный шум слышать не могут.

Диво слышат только „одержимые“ т. е. игроки.»

Моя последняя догадка про Сэма подтвердилась. Игрок. Кем ты был в реале? Как раз воришкой, если тебя переместили в тело паренька с точно такими же наклонностями? Кто знает…

Ладно. Надеюсь, я себя не выдал. Обо всем подумаю завтра. Теперь — сон.

На этот раз отключился быстро, и засыпая под отдаляющийся гул механических шестеренок, кажется, улыбался. Наконец-то у меня появилась цель, для которой никого не нужно подставлять, жечь на костре или в этом духе. Хм… Город одержимых… Кто знает? Вдруг у меня получится его найти…

На рассвете меня разбудила Лидия:

— Доброе утро, Томас… — услышал я звонкий голос девочки и почувствовал, как она легонько тронула меня за плечо, — Ого… А где ты так умудрился испачкаться?

Открыл глаза. Слепящее рассветное солнце. Собирающиеся фигуры сонных подростков, снующие по лагерю. Рядом Питер уже начинал разводить вчерашний костерок, чтобы быстро приготовить нам завтрак. Осмотрел себя. Точно! Земля! Я же вчера по кустам ползал, когда за Сэмом следил! Ответил нарочито безразличным тоном:

— Это я ночью по нужде в лес ходил, и когда возвращался, споткнулся и упал…

— Бывает, — улыбнувшись ответила девочка, указав мне рукой в направлении раскидистого дерева, с которого мы как раз вчера с Аланом снимали листовки, — Вон там чуть дальше за деревом ручей, можешь сполоснуть одежду, умыться, а мы как раз завтрак приготовим. Давай быстрее, только не задерживайся…

Кивнув, я побежал к лесному ручью, гадая про себя, поверили ли мне или нет? Блин. Надо быть осторожнее, осечки тут быть не может — чуть что костер или в этом роде.

Когда вернулся, все наши уже завтракали сваренной на скорую руку пшеничной кашей. Питер запрягал лошадь в телегу, с нетерпением поглядывая на нас.

Схватив миску со своей порцией, быстро принялся завтракать.

Сборы прошли быстро. А чему было нас задерживать? Затоптали костер, закинули помытые миски с котелком к припасам обратно и запрыгнули в телегу.

На все от силы пять минут, но Питер умудрялся смотреть на нас с недовольством. Явно спешил. Может выспался и осознал, что вражеская техника так далеко от границ с тем, что мы «скоро победим», никак не соотносится? Кто ж его знает…

Когда лошадь с телегой, наконец, тронулась, Питер как будто успокоился. Опять дорога. Мы все были слишком сонные и вялые, чтобы кастовать свои заклинания, поэтому просто пока, позевывая, глазели молча по сторонам. На Сэма я старался не смотреть вообще, ибо опасался, что он может догадаться, что это именно я следил за ним вчера, тем более моя испачканная одежда — вот я дурень! — выдавала меня с потрохами. Опять же Алан и Лидия — где они были? Может тоже кто-то из них меня видел? Ох, темно все это…

Чтобы не мучить себя лишний раз опасениями, решил заняться полезным. Ментальная магия. Вчера, перед тем, как заснуть, я обещал себе, что попробую ее хоть на ком-либо. Сэм исключается сразу. Это живой игрок, я знаю точно, соответственно с этических соображений испытывать на нем не буду. Питер — Инквизитор — его так же на всякий случай не трогаю, а то мало ли… Вдруг и он ментальный маг? Остаются Вильям, Алан и Лидия… Ну что ж…

Погнали по очереди, ребята, если чего — пардон…

С нарочито равнодушным позевывающим выражением лица уставился в даль и атаковал ментальной магией Алана, стараясь краем глаза смотреть, что из этого выйдет. Минуты две с интересом наблюдал, как паренек в телеге меняется в лице и по его лбу начинают струится капельки пота. Потом, судорожно схватив свои колени, Алан вскрикнул. Даже я вздрогнул от неожиданности, когда его голос прорезал утреннюю тишину:

— Питер, стой!

Резко дернув поводья на себя, Питер остановил лошадь и испуганно спросил:

— Что случилось?..

Глаза Алана нервно бегали, пот струился градом:

— Не знаю, предчувствие…

Да ну тебя, сплюнул через плечо Питер, и, обратившись к нам, сказал:

— Народ, присмотрите за ним. Алан, кажется, перенервничал.

На Алана, и правда, больно было смотреть. Ментальную атаку я прекратил сразу же. Лидия, подсев к нему ближе, взяла его за руку и начала тихонько напевать какую-то детскую песенку. Ребята также не остались равнодушными к Алану, утешая его старым добрым мужицким: «ну ты это… держись там» и «смотри, не расклеивайся»…

Фиг знает, что помогло больше, но уже через пару минут Алан был в норме. Меня охватила странная смесь чувств — было одновременно немножко совестно за происходящее — все-таки сам Алан мне не сделал ничего плохого. Также была радость. Магия работает! Да не просто работает, но и даже лучше, чем я ожидал! Перспективы у этой штуки более, чем интересные, даже вот сейчас. К примеру, если я останусь наедине с человеком, направляющим на меня оружие, даже не прикасаясь к нему, я могу, заставить его сильно нервничать. Другой вопрос, что тогда человек может быстрее и курок нажать… Мда… Как обычно, все спорно.

Применяем и прокачиваем с осторожностью.

Дальше с ментальной магией в телеге уже не экспериментировал. Подумалось, что будет слишком странно, если второй из нас словит, как и Алан, подобный глюк. Питер на это дело мог сильно разозлиться, так как мы, и правда, спешили. Вот и лошадь даже уже пустил легким галопом, от чего резво несущаяся телега подпрыгивала на каждой лесной кочке.

По лесам и полям нашей «Святой Византии» мы неслись, как угорелые.

Про обед никто не заикнулся. Когда по моим ощущениям на часах должно было быть около трех, Вильям решил задать Питеру робкий вопрос про хавчик, но наш Инквизитор отмахнулся от здоровяка:

— Подожди. Час и мы уже будем на месте в лагере. Мы почти приехали. Смысл останавливаться?..

Ну раз так, значит ждем. Час затянулся где-то на полтора два, но я удивлен не был. Более того, спорить не хотелось — близость армии и нашего лагеря чувствовалась в деталях, в мелочах. Все чаще стали встречаться люди в одежде, похожей на военную форму — одноцветные синие штаны и куртки с множеством карманов. Пару раз мы, как будто, наткнулись на подобие военного патруля — группа солдат приостанавливала нашу телегу, осматривала нас, Питера и без вопросов пропускала дальше.

Когда за очередным поворотом я увидел казармы и кучу снующих туда-сюда людей в форме — выдохнул с облегчением. Питер, кажется, также. Остановив телегу прямо в центре, он спрыгнул с нее и сказал нам:

— Ждите здесь. За вами придут. Я сейчас.

Инквизитор чуть ли не бегом рванул по направлению к одному из самых приличных сооружений — небось ставка командования, или около того. Мы же остались предоставленными сами себе.

Было несколько неловко. Народа рядом становилось все больше — якобы спешащие по делам солдаты с любопытством поглядывали на нас.

Быстро осмотревшись, кроме казарм я приметил в отдалении что-то похожее на спортивную площадку, склады, а вон там — ближе к лесу — виднелся красный крест госпиталя. Может пропустил что-то — лагерь оказался намного больше, чем я ожидал.

Рядом у одной казармы приметил еще парочку телег, похожих на нашу, правда, уже без детей. Наверняка новобранцы со всех уголков Византии поступали и будут еще поступать несколько дней, после дня Равноденствия. Мда… Византия нуждается в новых героях.

— Эй, народ, как вас зовут? — услышал я вопрос из толпы рядом.

Задал его паренек нашего возраста, уже переодетый в военную форму. Его живые карие глаза сверкали любопытством, ну а я… Я сам себя мысленно обозвал идиотом. Военный лагерь. Подростки со всей Византии. Тут по любому куча игроков из реала. Если в Мышовице — черт ее знает — мог быть только один Сэм, то тут их уже куча! А если так, то права на ошибку нет. Кажется, именно теперь для меня начинается настоящая игра.

Глава 9. Ахиллес и другие

— Ахиллес, запомните, новобранцы, именно так меня зовут! — орал что есть мочи нам наш новый начальник.

Построенные в шеренгу перед командиром, мы молча офигевали с эпичности этого дядьки. По крайней мере я точно офигевал. Не знаю, как другие.

Выглядел он, фиг знает, с чем сравнить, — как плохая версия Сайты для непослушных детишек. Плечистый мускулистый дед с развевающейся на ветру бородой злобно брызгал на нас слюной, чтобы мы — «зеленые засранцы» — точно поняли раз и навсегда, кто тут главный. От деда воняло крепким табаком, чуток алкогольным перегаром и, так сказать, порохом войны. Пружинистым шагом Ахиллес прохаживался перед нашей шеренгой и хриплым голосом делился мудростью, которую он постиг. Деду хотелось верить. В ближайшем обозримом радиусе седых голов видно не было и невольно приходила мысль, что выжить и продержаться здесь так долго на своем месте сумел лишь он.

— Если вы не будете слушать своих командиров, вы тут не протяните и пары суток — зарубите себе это на носу…

Мы деда слушали, зарубали на носу, я же про себя вспоминал наши последние пару часов в лагере. Как только Питер покинул нас, умчавшись по своим делам, нас сразу же окружили другие солдаты, большинство из которых были такими же новобранцами, как и мы. Как я понял, опытные солдаты либо были на передовой, либо занимались важными делами, а новички вроде нас не могли сдерживать любопытство. На нас накинулись буквально с расспросами на тему кто мы, откуда, из каких мест и какую магию вытащили из Инициации.

Подростки, расспрашивая нас, беззастенчиво рассказывали о себе и своей магии. В общем гомоне голосов подростков я не раз услышал уже знакомое мне сочетание магии невидимости и молний. Будущие штурмовики. Не так уж их и мало, как я первое время думал. Также слышались различные вариации боевой магии вроде фаерболов, ледяных стрел, разнообразных щитов. Парочку раз кто-то назвал магические ловушки — тоже клево. О лекарской магии заикнулись только двое мальчишек, как раз близнецы — оба щуплые, бледные, с огромными голубыми глазами. Не удивлюсь, если как раз сыновья какого-то из деревенских лекарей. Надеюсь, в нашей компании в госпитале потом будет кто-то еще, хотя, по мне, чем меньше народа будет рядом, тем лучше. Можно будет заняться своими делами.

Наше умилительное совместное щебетание продлилось бы долго, если бы из одной из казарм не показалась фигура Плохого Санты. Уже издалека — только подходя к нам — он заорал, что есть мочи:

— Новобра-а-а-анцы, стро-о-о-ойсь!

«Ахиллес!» — загалдели новобранцы рядом, выстраиваясь в кривое подобие шеренги. Часть была уже в форме — видимо, прибыли вчера, часть, как и мы, были одеты кто во что — видимо, как раз сегодняшняя партия новобранцев. Ахиллеса эти детали не смущали. Скорее всего, этому деду доверили самую сложную из возможных задач в лагере — выработать в новобранцах привычку к дисциплине. Похоже, что попытки Ахиллеса повторялись с завидной периодичностью, поскольку новобранцы знали его, узнавали, и в шеренгу строились более чем бодро.

Дед же, видимо, в который раз за день, строил перед своими очами «неоперившихся птенцов» и делился мыслишками, которые приходили к нему в голову о жизни, войне, людях вокруг и вообще… Сидел, похоже, дедушка, кашку в казарме кушал, а тут в голову мысль пришла: «Я же не сказал этим засранцам, что если они не будут слушаться командиров, сдохнут, как собаки!». Ложка отброшена, кашка забыта, и вот над казармами слышится крик деда: «Новобра-а-а-анцы, стро-о-о-ойсь!». Фиг его знает… Блин, кстати, о кашке… Жрать хочется. Мы же в дороге совсем не обедали.

Ахиллес, на мое счастье, как будто почуял мои мысли.

— Итак, новобранцы, сейчас все идете ужинать, потом по казармам. Кто только приехал и ни формы, ни специализации еще не имеет — после ужина ко мне.

Народ, как первоклашки на линейке, с криком кинулся в место предполагаемой столовки, ну а Ахиллес, увидев, что попытки привить дисциплину к юнцам, пока безуспешны, только вымученно закатил к верху глаза. Хех… Ну что тут скажешь — удачи тебе, Плохой Санта.

Ухмыльнувшись про себя, ринулся за толпой следом — жрать все-таки хотелось зверски. Уже внутри здания, которое оказалось огромной столовкой, пристроился к концу очереди, ожидая, пока взъерошенный армейский повар с грязнющими ногтями шмякнет в жестяную миску порцию каши с мясом, и протянет эту благодать мне.

Поблагодарив звонким деревенским: «Спасибо, дядь» похожего на пирата местного повара, отыскал взглядом среди деревянных столиков и скамеек свободное место и уселся в уголке. Пожрать спокойно не вышло:

— Тебя это, Томас зовут да? — спросил тот самый паренек с живыми карими глазами, который встретил нас вопросом, как только мы появились в лагере, — Я запомнил, когда вы представлялись и знакомились со всеми. Я — Крис — мастер магических ловушек если чего.

— Угу… — пробубнел я набитым хавчиком ртом, — Ну а я — Томас. Лекарь.

— Не поверишь, но именно поэтому я и решил познакомиться с тобой! — нарочито панибратски отметил он, а я мысленно про себя решил держать ухо востро с этим якобы дружелюбным типом. Не люблю я все такое… Нарочито панибратское, что ли…

Парень, кстати, спасибо ему на этом — интригу решил долго не держать и объяснил всё:

— У меня магия высшего порядка. Ловушки. Магию нужно развивать, но я не знаю как. Пробовал пару раз сам замутить ловушку, но поранился, вот и пришла мысль учиться вместе с лекарем. Хотя… Тебе, наверное, некогда будет — просто даже на тренировочном полигоне народ лечить, я уже так… Просто напроситься заодно хотел…

Прикинув, что подвоха, в принципе, в просьбе паренька нет, спокойно ответил ему:

— Понял тебя, Крис. Договорились. Обязательно как-нибудь подстрахую тебя, пока будешь делать ловушки. Я сам пока новичок и с правилами лагеря не знаком, но, думаю, как только разберусь, что и как — сам тебя найду и вместе где-нибудь найдем укромное местечко, чтобы учится…

Паренек благодарно улыбнулся мне и, быстро доев свою пайку, умчался по своим делам.

Я задумался. Тренировочный лагерь для новобранцев. Как далеко отсюда фронт? Сколько времени нам дадут для кача, прежде, чем отправят туда «убивать безбожников»? Как вообще будут проходить наши тренировки?

Ответы на эти вопросы хотелось бы получить как можно скорее.

Быстро поужинав, отыскал взглядом парочку таких же «бесформенных», как и я, подростков. Пристроившись за ними, пошел искать Ахиллеса, чтобы получить и форму, и заодно специализацию.

В нужном месте оказалось шумно. Там уже не только были Алан, Лидия и Вильям, но даже бесследно убежавший Питер. Кроме них была масса галдящих подростков и еще какие-то незнакомые люди — то ли другие инквизиторы, то ли помощники Ахиллеса, Ощутил себя на приеме у Сайты, окруженного кучкой эльфов. Вот-вот подойдет моя очередь и я вякну что-то из разряда: «А можно мне на Рождество велосипед и пусть соседского пса, который покусал меня, переедет грузовик с Кока-Колой»…

Сам Ахиллес, кстати, сидел за огромным дубовым столом, на котором было множество бумаг. Своим зычным голосом он звал к себе очередного подростка, расспрашивал подробно о магии, называл специализацию и номер казармы, где теперь будет этот подросток жить. Уходя, «осчастливленный» новой специализацией ребенок подходил к стоящему рядом с Ахиллесом офицеру, возле которого были стопки с формой.

Дядька опытным глазом портного прикидывал подростка и доставал из стопки комплект ему по размеру. Всё. Вот ты ив армии, сынок. Как говорится, ничего лишнего.

Очередь из подростков двигалась достаточно быстро. Когда все дошло до нас, Питер, стоящий до этого времени в отдалении, подскочил к Ахиллесу и начал ему что-то вешать на уши, подзывая рукой в начале Вильяма.

Ахиллес от услышанного явно повеселел. С бубнящим под ухом инквизитором наш процесс приобретения специализации двигался быстрее, чем у остальных. Вильяма определили в загадочные «боевики». У меня вся эта штука ассоциировалась с бородой и уходом в лес, но тут, видимо, несколько иначе. Похоже, что местный «боевик» — это аналог спецназовца. Ну и ладно. Удачи Вильяму. Алан — само собой — получил специализацию штурмовика. Сэма, как ему и пророчили после Инициации, определили в диверсанты. Лидия оказалась частью какого-то «корпуса защиты». Я был последним.

— О, лекарь… — буркнул Ахиллес, разглядывая щуплую фигурку Томаса, — Высшая магия, да? Хорошо, у нас мало лекарей — они все на передовой в госпиталях. Форма тебе не нужна, место в казарме тоже — иди сразу в госпиталь у леса, там все ваши уже будут. Там и койки для ночлега найдете, и свою особую форму. Разбирайтесь, там взрослых врачей нет, все твои ровесники, они тебе про местные порядки и расскажут.

Кивнув Плохому Санте, который уже начал что-то записывать в огромную амбарную тетрадь обо мне, отправился в госпиталь, который сразу же приметил у кромки лагеря.

За это время янтарный диск солнца почти уже вытек за горизонт — вот-вот будет темень. Начинали стрекотать сверчки в траве.

Казармы с новобранцами, мимо которых я проходил, гудели. Народ, видимо, знакомился друг с другом, общался. Хорошо, что мне досталась все же специализация лекаря. Не знаю, смог ли я быть постоянно на виду среди такого количества людей, постоянно на виду «держать маску» деревенского подростка. Мда… Фиг знает… Может, когда выберусь отсюда, буду уже ненавидеть и свою профессию, и людей вообще.

Поглощенный своими мыслями, дотопал до нужного места. Госпиталь нашего армейского тренировочного лагеря смотрелся атмосферно — несколько огромнейших палаток с гордо развевающимся флагом красного креста на белом фоне. У входа в палатку приглашающе горела масляная лампа, внутри слышался разговор.

Зашел. Меня, видимо, ждали. Один из тех самых голубоглазых мальчишек-близнецов подскочил, вскрикнув:

— А вот и он! Я же говорил, что среди новеньких был еще один лекарь! Ты Томас, да? Я тебя запомнил. Меня зовут Матфей, а моего брата близнеца — Иуда. В принципе, если его назовешь моим именем, а меня его — ничего страшного. Мы привыкли.

Паренек, улыбнувшись, встал с пустой, стоящей прямо у входа скамейки, и кинулся пожимать мне руку. Его брат не остался в долгу. Кроме них в платочном подобии комнатушки оказалась девушка — полненькая, черноволосая с большим носом картошкой. Девочка явно смущалась. Решил начать знакомство первым:

— Привет. Я Томас. У меня лекарская магия высшего порядка. Расскажи о себе.

— Я Соня, — улыбнувшись, начала девочка, — У меня тоже магия высшего порядка, только алхимия. Пока вот могу либо простенький яд, либо лекарство сделать. Не больше. Надо развивать магию, пока лето и трав много…

Девочка тяжело вздохнула, явно с недовольством предвкушая прогулки по окрестным полям. Ну так-то да… Это тебе не просто цветочки собирать — поди потягай за собой большой тюк с сеном. К нашему разговору подключились близнецы.

— А у нас с Матфеем одна магия на двоих, представляете! — начал взахлеб рассказывать Иуда, — мы в Инициации вместе ходили, так как по-другому уже не мыслим себя, мы с детства всегда вместе, вот нам одну на двоих магию и дали, тоже высшего порядка…

— Магия Жизни, — степенно кивнул, подтверждая его брат, — Иуда умеет жизнь высасывать, а я, наоборот, переливать ее в другого. Без друг друга мы бесполезны. Иуда, если высосет из кого-то Жизнь, он как бы больше не может потом это сделать, потому что ему эту Жизнь нужно будет кому-то передать, ну а передать ее могу только я. Понимаете? Вместе с братом мы сможем вытягивать из пленных безбожников их жизни, передавая ее раненым борцам за Спасителя…

Глаза близнеца фанатично блеснули, я же всем своим видом постарался изобразить счастье, хотя внутренне хотелось от этих двух рвануть подальше. Вашу ж ять! Дай угадаю! Если эти двое как-то прокачают свою магию — они станут настоящей машиной для убийств, сейчас то, небось, у их магии и откат по времени большой, да и другие ограничения, фиг их знает…

Мысленно решил отвлечься и перевести разговор на другое:

— Ахиллес сказал, тут где-то наша форма специальная быть должна. Давайте поищем.

Подростки сразу же согласились, и мы принялись дружно исследовать госпиталь. Пока мы это делали, Соня, приехавшая раньше нас в лагерь — а именно, сегодня с утра, рассказывала все, что. успела, услышать про местные порядки.

— В лагере кроме казарм и столовой… — степенно рассказывала девочка, — есть также тренировочные полигоны, наш госпиталь и, разумеется, храм Спасителя, который расположился внутри одной из казарм.

Когда во время этих слов в моей голове прозвенел звоночек системного сообщения «Квест. Инквизиция дополнен. Принять или отклонить?» — я не удивился. В свое время я так и не решился принять правила этого квеста, мол, вычисляй других игроков и беги в храм сдавать инквизиторам. Само собой, эта «чудесная» возможность доступна мне теперь, скорее всего, и здесь, но я не хочу. Того же Сэма, о котором я точно знал, что он игрок, выдавать не хотел от слова совсем. Пусть это мои упрямство и блажь, но блин… Уж лучше три года здесь, чем всю жизнь в реале самого себя грызть за подлость.

В одном из шкафов нашлась наша форма. Ее цвет оказался темно-серым, в отличие от обычного здесь синего форменного цвета. Также приметил, что карманов и прилегающих к форме сумок было больше. Наверняка потом, когда наш алхимик научится делать микстуры и таблетки, заполним все сумки этой ерундой. Любопытно, но на поясе оказались ножны для огромного ножа. Нафига? Операции делать? Так я же лекарь-маг…

Соня, приметившая мой недоуменный взгляд, пояснила:

— Да. Я узнавала. Нам положено оружие — нож. Но это скорее так… Вспомогательное. Больше для защиты от зверья в лесу, ну и бинты там нарезать, или помочь раненному освободиться от одежды…

Кивнул и глянул на рядом расположенный ящик с ножами. Взял один в руку. Прочел: «Нож лекаря. Уровень первый. Шанс 25 %». Интересненько… От зверья говорите, да?.. Положил нож к выбранному комплекту формы и, повернувшись к Соне и близнецам, спросил:

— Народ, а как нам свою магию развивать? В смысле нам, лекарям? Остальные будут в тренировочных лагерях с командирами своими, а мы как? Сами по себе, да? Когда нас вообще на фронт отправят — кто-нибудь знает?..

Тут уже ответить решил Матфей:

— Это да… Ты верно подметил, что ничего не ясно… Нам бы с братом сейчас уже на фронт — мы бы там развернулись, но правила другие. Те, у кого магия высшего порядка, в начале развивают ее как можно больше. Остальные отправятся тогда, когда пройдут все тренировки с начальством пройдут. Те же штурмовики уже через пару недель могут оказаться на передовой, ну а мы… фиг знает….

Паренек заметно приуныл, и его стала утешать Соня:

— Да ладно тебе, Матфей. Не хандри. Может к лучшему, что мы сами себе предоставлены. Я вон уже завтра в поля пойду — травы себе собирать. Томас может прямо с утра на тренировочный лагерь идти — там синяков и шишек уйма будет. Вы также идите в лес на зверье тренироваться. Все получиться!

Оптимизм Сони, кажется, передался и остальным.

На улице уже давно стемнело, а мы — на удивление бодрые — носились по госпиталю, выбирая каждый для себя закоулок для сна. Соня сразу же выбрала себе огороженную комнатушку с пустыми бутылочками в шкафу.

Место назвала своей лабораторией и стала там же раскладываться на кушетке.

Братья облюбовали себе небольшую палату, где также стали укладываться, как всегда вместе по давней братской привычке переговариваясь и смеясь перед тем, как заснуть. Я хотел себе найти что-то особенное, но, не придумав ничего лучшего, решил разложиться на том месте, где у нас было подобие склада. Как раз там мы нашли нашу форму, ножи, и прочий лекарский инвентарь.

Фиг знает, сам даже не понял — может во мне заговорил мой внутренний хомяк, а может мне просто было не уютно в этих пустых палатах одному. Народу объяснил просто:

— Заодно буду приглядывать за тем, чтобы у нас ничего не украли.

С моим практичным решением все молча согласились и мы, наконец, улеглись спать. Кутаясь в найденное одеяло, я про себя подумал, что вот как раз с завтрашнего дня самое время прокачивать моего менталиста. В телеге, где мы были все на виду и знали друг друга — это было глупо, но вот на тренировочном полигоне, где на подростков будет орать Ахиллес, парочка истерик будут вполне уместны…

Улыбнувшись своим мыслям, провалился в сон. Шестеренки.

Были ли они на этот раз? Наверное, были, только очень тихо. А может я к ним уже привык?..

Глава 10. Менталист

Утром меня разбудили близнецы, за что, как говорится, им большое спасибище.

— Томас, вставай давай, завтрак проспишь! Армейский повар ждать тебя не будет!

Я вспомнил физиономию армейского повара и во всей красе осознал, что таки да — этот тип действительно никого не будет ждать — ни меня, ни собственную мамку, ни даже Спасителя, если он вдруг решит заглянуть к нам в столовку перекусить. Быстро переодевшись в новенькую серую форму лекаря, кинулся вдогонку за ребятами, которые также не меньше моего боялись прогневать бородатого распределителя харчей.

Прибежали вовремя, и, как только сели есть — кучкой вместе за отдельным столиком, — Соня командным тоном начала:

— Итак, Томас, мы с близнецами, наверное, пойдем за пределы лагеря. — в поля, ну а они по окрестным лесам…

Матфей на слова девочки согласно угукнул с набитым ртом и добавил:

— Мы с Иудой вчера вечером, и правда, договорились на лесном зверье потренироваться. Сейчас вот должна парочка солдат на охоту за дичью отправиться, мы вместе с ними пристроимся за компанию. Они будут ранить зверьё, а мы пробовать Жизнь переливать…

— Тебе же, — перебила близнеца девочка, — нужно быть обязательно где-то в лагере, причем на виду, чтоб если чего, не пришлось долго искать врача.

— Я уже вчера решил, — спокойно ответил ребятам, — пойду на тренировку к Ахиллесу к новобранцам. Не знаете часом, где они все будут?

— Эм… Ну сегодня… — рассуждая, прикидывала в уме Соня, — Ахиллес будет скорее всего со штурмовиками. У них самые сложные тренировки, они первыми на фронт отправляются из всех новобранцев. Найдешь их на самом большом боевом полигоне у третей казармы.

Быстро позавтракал и, махнув ребятам на прощанье рукой, помчался искать Ахиллеса. Вообще, дурацкая с моей стороны была идея спрашивать у ребят, где он. Командира новобранцев я услышал издалека, и буквально с нетерпением бежал на звук его ора, как пухлый щекастый мальчик бежит на звук музыки фургончика с мороженным.

Я вчера вечером, когда мы приехали сюда, осмотреть толком полигон не успел, и теперь, когда прибежал на место, очень пожалел об этом. Груда металла… Нет. Даже не так — огромное металлическое нечто, напоминающее отдаленно то ли танк, то ли самолет, то ли вообще какую неведомую приблуду валялось посреди площадки, на которой краской были расчерчены какие-то линии и пометки. Над кучей мусора прочел многообещающее «Сломанный устаревший летательный аппарат армии Гонконга. 15 уровень».

Тренировка уже началась и ребята, выстроившись в несколько шеренг, под размеренный ор Ахиллеса: «Раз, два, три — пошел! Раз, два, три — пошел!» — по очереди подбегали к махине. За несколько метров до фиговины была проведена как раз красной краской черта, у которой будущие штурмовики накладывали на себя невидимость, потом, подбегая невидимыми к махине, шмаляли по направлению к ней молнией, и на груде металлолома загорались лампочки. Иногда одна, иногда две или три. В редких случаях — пять. Как я понял по выражению лица Ахиллеса, чем больше лампочек, тем успешнее проведена потенциальная атака.

Я, если честно, с увиденного несколько подвис. По жизни я вообще актеришка, далекий от техники человек, но даже я понимаю, что для того, чтобы вывести махину из строя, шмалять нужно не в бронированный корпус, а вон туда — где всякие винтики и проводочки искрят. Откуда только это было знать деревенским подросткам, для которых маслобойка и мельница — вершина технической мысли?

Вообще, кстати, хороший тест для игроков из реала. Как бы я поступил на их месте, будь также штурмовиком? Сразу удивил бы дядю командира офигенным результатом и своей соображалкой? А может быть постарался бы затеряться в общей массе «особо сообразительных»? Фиг знает… Дилемма. В этой игре, похоже, она у каждого своя.

Ахиллес меня пока не видел и я, встав в отдалении, решил также начать свою тренировку. Ну а что? Так-то место не просто так «тренировочный полигон» называется.

Признаюсь, что было волнительно. Волнительно просто от того, что я был на виду у целой толпы. Хотя?.. С другой стороны, в первый раз что ли? Я же актер. Надо представить себя на сцене и абстрагироваться от всего.

Выбрал среди штурмовиков ушастого рыжего паренька и, выдохнув, попробовал атаковать его ментально. Ощущения от активации заклинания, кстати, странные — я уже начал выделять и различать их, все-таки не первый раз активирую менталиста. Чувство звенящей тишины, что ли, в башке ровно на секунду, как будто ты разбежался и запрыгнул в воду. Потом проходит, и сразу перед глазами появляется системное сообщение:

«Ментальная атака для персонажа 1 уровня проведена успешно. Продолжить или прекратить?»

В чем вопрос? Конечно, продолжить!

Вот я вроде бы и помнил реакцию Алана на атаку, но все равно успел немного растеряться. Ушастый паренек, как только до него дошла очередь бежать к груде металлолома, развернулся и с криком помчался в обратную сторону:

— А-а-а-а… Нет! Нет! Хватит…

Ребята, которые должны были бежать следом за ним выполнять незатейливое упражнение с невидимостью и молнией, сбились. Ахиллес, кстати, даже не поменялся в лице. Интересно, а сколько раз на войне он видел подобное?

— Эй, солдат, стой! Стой! Куда ты? — рявкнул Плохой Санта в спину убегающему.

Я сразу же прекратил ментальную атаку. Паренек успел понять, что сглупил. Остановился и растеряно глазел по сторонам. Тренировка само собой остановилась. Ахиллес подошел к парню:

— Эй, солдат, ты в порядке? — уложив по отечески свою тяжеленную ладонь на плечо рыжего, командир, наконец, приметил мою лекарскую форму и, собственно, меня в отдалении, — Пойди отдохни пока пару минут. Врач тебя осмотрит…

Подтолкнув в нужном направлении фигуру подростка, он принялся дальше командовать новобранцами. Над полигоном то и дело раздавалось вновь: «Раз, два, три — пошел! Раз, два, три — пошел!»…

Парень, хлопая глазами, подошел ко мне. К моему стыду угрызений совести я вообще не испытывал. Блин, а как еще прокачать менталиста? Как будто у меня есть выбор… Сразу же принялся успокаивать рыжего:

— Ничего. Бывает. Перенервничал. Есть какие-либо ушибы или царапины? Могу полечить…

Моему вниманию сразу были предоставлены исцарапанная ладонь и ушибленный локоть. Видимо, ушастый успел эту мелочь заработать еще в начале тренировки, или даже вчера — не суть. Активировал уже лекарскую магию и начал убирать все. Ощущения от проделанной работы, кстати, в отличие от ментальной магии, были другие. Магия лекаря как будто слегка заполняла каким-то тягучим солнечным светом мои ладони, которые я прикладывал к раненному месту, и ушиб или царапина мгновенно затягивались. Паренек, как будто завороженный моей работой, успокоился. Пошмыгав носом, он помчался к остальным продолжать тренировку, меня же накрыл азарт. Как-будто чертик (ну или собственный идиотизм) дергали меня в это время за штанину. Приметив в толпе новобранцев новую жертву, я активировал менталиста вновь.

Другой паренек — на этот раз полненький коренастый шатен — как раз в это время шмалял молнией в кучу железа. Как только я его атаковал, он после удара молнией выматерился и со всей дури пнул ногой металлолом. Ясное дело, что как пнул, так и сложился пополам сам. Вообще, пинать с разбега что-то тверже подушки — плохая идея.

Прекратив атаку, сразу подбежал к пареньку и, отведя его в сторону под недоумевающие взгляды товарищей, стал залечивать ему ногу. В общей суматохе произошедшее осталось почти без внимания — слишком нестройно все-таки новобранцы еще выполняли упражнение, умудряясь чудить и без моего участия.

От происходящего меня слегка подколачивало, но я старался не подавать виду, изобразив на лице самую что ни на есть мину деревенского простачка. То, что я здесь и сейчас делал, нельзя было назвать «хорошими поступками, за которые мамочка гордилась бы мной». Ну и ладно… Слегка придушим совесть.

Ментальная магия нужна мне до зарезу, и чем скорее, тем лучше.

Не прошло и пол часа, как я сам для себя прямо под носом у Ахиллеса устроил на тренировочном полигоне конвейер. Ментальные атаки проводил раз в минут пятнадцать. Можно было бы и чаще — новобранцы в этом плане благодатный материал, но я решил не наглеть. Опять же, выбирал для атак тех, кто чаще всего падает, чтобы сразу же заодно прокачивать и лекаря.

Народ, кстати, приметив меня на полигоне, стал сам подбегать с периодическими просьбами подлечить ушибы. Ахиллес все это дело не запрещал. В этом плане, скорее всего, в нем говорила не жалость к тренируемым, а осознание и понимание того, что мне как лекарю нужно где-то качаться. Да и если Плохой Санта вроде старожила в этом лагере, то наверняка должен помнить, что и остальные лекари до меня примерно так же качались.

Кстати, был на тренировке штурмовиков-новобранцев и Алан, который, как только увидел меня, сразу оживился. Само собой, я его второй раз ментально атаковать не хотел, благо других кандидатов было предостаточно.

Проделав в очередной раз упражнение, Алан сам подбежал ко мне залечить ушибы, а заодно и поболтать:

— Привет, как устроился? Не знаешь, где и как там наши?

— Не знаю, — улыбаясь, ответил ему, залечивая ушибы, — Сам я в госпитале.

Если буду нужен — там и найдешь меня. Заходи как-нибудь поболтать после тренировок…

Кивнув, Алан умчался в шеренгу обратно, я же с самым невинным видом искал глазами следующую жертву для своей ментальной атаки.

С удивлением подметил, что ощущение опасности немного даже подстегивает и стимулирует меня. Не помню, когда в последний раз я был более собранным и расчетливым. Моими жертвами успели уже стать больше двух десятков новобранцев. Кто-то из них после ментальной атаки также разворачивался и убегал, кто-то путался в простом упражнении, отчебучивая финты из разряда «пнуть с разбегу груду железа», кто-то просто отбегал в сторону «подышать воздухом и прийти в себя», кто-то демонстрировал любопытные эмоции из разряда внезапных слез или громкого смеха. Про себя я понял, что все это фишка ментальной магии. Вот и в реале мы — люди — на стресс по-разному реагируем. Кто-то выносит окружающим мозг истерикой, а кто-то молча жрет булочку и выносит в этот момент мозг себе.

Ахиллес, кстати, если и заметил странности в поведении новичков, то вроде как вполне их себе объяснил. Краем уха успел от него услышать после одной из проведенных мною ментальных атак:

— Чертовы новобранцы… Ну и как с такими воевать?..

«Действительно… Никак…» — думал про себя я, уже залечивая царапины очередному «отличившемуся» подростку.

Как только наступило время обеда, Ахиллес явно не довольный прошедшей тренировкой, сплюнул под ноги и рявкнул:

— Новобранцы, обед! Завтра с утра чтобы были здесь на этом же полигоне!

Шумная орава подростков, как горная лавина, с гулом помчалась в столовку жрать, сметая все на своем пути. Хотел было уже пристроиться следом, как услышал сзади голос Ахиллеса:

— Лекарь, стой! Томас… Тебя же вроде Томас зовут, да?

Я согласно кивнул Плохому Санте, про себя поражаясь его хорошей памяти.

Надо же… Сколько вчера ребятни он записал в свою огромную амбарную книгу, и меня сумел запомнить. Хотя… Наверное, это потому, что лекарей в лагере единицы.

— Успеешь на обед, я тебя не на долго задержу, — спокойно сказал Ахиллес, и продолжил, — Учиться магии приходи на любой полигон с новичками. Так все лекари до тебя делали. Только когда научишься лечить «средние раны» — дай знать. Такие у нас лагере редко кто получает — все-таки мы не на фронте, — но дело случается. Охотники, которые запасаются мясом, иногда умудряются повстречать матерого зверя. Опять же — тренировки тех, кто вот-вот отправиться на фронт, они уже посложнее и там изредка случаются раны посерьезнее ушибов. Если будут подобные тренировки — сам за тобой заходить буду, ну, короче, ты понял меня…

— Дядь Ахиллес… — зацепился я за возможность задать вопрос командиру, про себя поржав с его выражения лица после обращения «дядь».

— Просто Ахиллес… — поморщился мой собеседник и добавил, — Вам — лекарям — ни к чему запоминать военные звания и прочее. Называйте нас по именам…

Так-то да. Плохой Санта сегодня слишком намучился с штурмовиками, чтобы читать еще и лекцию о военной дисциплине пятнадцатилетнему пареньку, который еще пару дней назад у себя в деревне коров пас. В этом плане я его понимал.

— Ахиллес, — поправился я, — а я еще долго буду учиться до средних ран?

Этот вопрос меня давно интересовал, и я все никак не удосужился ни у кого спросить. Интересовал этот нюанс меня не только с точки зрения лекаря, но и с точки зрения менталиста. Как долго вообще в этом мире качается магия высшего порядка? Какие именно там плюшки меня будут ждать на следующем уровне? Хотелось бы, чтобы пришло что-то, что поможет мне разговорить Вильяма и узнать, что там между ним и Филиппом произошло в Инициации. Хоть один бы квест уже закрыл… У Питера — нашего провожающего инквизитора в дороге — я эту штуку даже не пытался спрашивать, так как из брошенных им вскользь фраз было ясно, что Питер магией не владеет, а эта как раз та информация, которую мне хотелось бы знать точно.

Тут еще Ахиллес сам вот заговорил обо всем этом первый со мной. Он, кстати, милостиво и объяснил мне всё:

— В магии высшего порядка, и правда, свои нюансы, Томас. Большая часть магии за редким исключением развивается три этапа, Третий — максимальный.

Вот так и с лекарем твоим будет. Сначала малые раны, потом средние, и в конце на третьем этапе уже тяжелые. Кстати, как только до этого третьего дойдешь, тебя на фронт и отправят. Вот с тобой вместе из одной деревеньки был вроде паренек вор с магией высшего порядка. Мы его в диверсанты еще определили. Он также будет магии учиться в три этапа. В начале простые замки, потом средние и в конце сложные…

Ахиллес рассуждал передо мной, а же про себя офигел второй раз. Блин, он не только меня, но и Сэма помнит! Ни фига себе память! Вот те и дед, во сто шуб одет! Индивидуальный подход к каждому. Надо держать с ним ухо востро…

Ахиллес рассказывал дальше:

— А вот у еще одного парнишки из твоей деревеньки магия высшего порядка «Каменная броня», она из тех, что развивается по-другому, так как активного заклинания в ней нет, только пассивное, направленное на себя. Её твой друг Вильям будет развивать в пять этапов, повышая прочность на 20 процентов после каждого. Уже на последних этапах — сам потом увидишь — цвет кожи твоего друга даже в обычное время, когда он заклинание не будет кастовать, станет серовато-каменным. Вообще, везде свои нюансы, у каждой магии своё. Ты как лекарь, если будешь стараться, до второго этапа уже за первую неделю здесь доучишься. Потом пойдет в разы медленнее, так как средних ран тут меньше, но мы что-нибудь вместе потом придумаем. Такие дела… Если хочешь про какую другу магию спросить — спрашивай…

«Хочу, но не буду» — подумалось мне. Уж слишком хорошая память у этого старичка и на лица, и на магию… Кстати, память… Она навевала странные подозрения:

— А какая у вас магия? — невольно вырвалось у меня.

Плохой Санта расправил плечи и, улыбнувшись, сказал:

— Как и у тебя, Томас, высшего порядка. Я Архивариус. Запоминаю на зубок всё, что когда-либо записывал. До войны вот в библиотеке трудился, а тут поди ж ты, что эта самая война с библиотекарями делает…

Глаза деда затуманились от воспоминаний, он замолк, задумчиво глядя в даль, ну а я, стараясь не отвлекать его, тихонько на цыпочках отошел и помчался обедать. Библиотекарь, блин! Ну нафиг! С таким попробуй не сдай вовремя книжонку — в бараний рог закрутит.

В столовой было шумно. Ни близнецов, ни Соню, кстати, в общей толкучке не приметил. Подумалось, что они еще во время завтрака запаслись чем-то съестным и сейчас наверняка за пределами лагеря экспериментируют со своей магией.

Быстро перекусив кашей, озадачился вопросом. А что мне, собственно, сейчас делать-то? Опять идти качаться на какой-нибудь из полигонов? Наверное стоило бы, только в начале госпиталь проверить нужно. Все-таки я единственный врач в лагере — вдруг меня там кто-нибудь ждет?

Уже когда подходил к госпиталю понял, что идея зайти сюда была более чем удачной. Ребята — и Соня, и близнецы — были уже здесь. Соня вытащила на улицу неизвестно где найденное подобие котелка — небось в лаборатории в алхимических приблудах валялся — и уже развела небольшой огонь:

— О, Томас, ты обедал? Я просто грибов насобирала и думала их приготовить…

На траве рядом с грибами уже лежал разделанный кролик. Из палатки слышались голоса Матфея и Иуды — небось и с ними охотники поделились. Так-то здорово! Я тут с ребятами не пропаду. Ответил Соне:

— Обедал, но если чего, могу еще разок. Уж очень все выглядит аппетитно… — ответил я, подсаживаясь рядом на траву.

Соня на мое замечание рассмеялась, а потом, кинув смешливый взгляд на выход из палатки, сказала:

— Расскажу тебе один секрет, только Матфею с Иудой обещай не рассказывать — засмеют… — закинув за ухо выбившуюся прядь волос, девочка поставила котелок с водой на огонь и продолжила, — Я почему магию алхимика то из Инициации вынесла… Тут дело такое… Я до этого вообще готовить не умела. Маменька со мной чуть ли не головой об печку уже билась, постоянно говоря мне, мол, Соня, за что ты не возьмешься — отрава получается. Без шуток — она мою стряпню по соседям раздавала, чтобы те грызунов травили…

Признания девочки вызвало улыбку. Среди парочки моих знакомых в реале были такие же «алхимики», к которым при всей своей любви к еде на приглашение пообедать не заглядываешь никогда.

Улыбаясь, Соня ловко орудуя ножом перебирала грибы и рассказывала дальше:

— Я жутко со всего этого переживала, да и в деревне надо мной посмеивались… В Инициации еще думала, мол, не хочу яд — лекарство хочу… Так все и вышло. С магией алхимика в моей голове как будто что-то щелкнуло. Теперь я точно чувствую, сколько чего нужно добавить. Матери сказала об этом, и перед тем, как уезжать приготовила в печи пирог вкуснее, чем даже она делает, а она у меня кухарка с опытом. Думала обрадуется, ан нет… Расстроилась. Я сама не поняла почему…

«Потому что ты была ее поводом посудачить лишний раз с тетками соседками, жалуясь на „криворукую дочь“, а еще потому, что на твоем фоне она была супер-мастерицей» — подумалось сразу мне, но я свои выводы взрослого пропитого дядьки из реала решил оставить при себе, ответив на манер Томаса примерно так:

— Она просто расстроилась, что ты уезжаешь. Не грусти, Соня. Хочешь я тебе чем-нибудь помогу в готовке?

От моей помощи девочка отказалась, отметив лишь следующее:

— Я справлюсь, тут ничего сложного. Зайди лучше к близнецам — они что-то там интересное в лесу нашли, никак не разберутся…

Из палатки действительно слышался шумный разговор братьев.

Неужто они вернулись с уловом поинтереснее дичи? Кивнув девочке, вошел в наш палаточный госпиталь.

Близнецов нашел в их комнате. Иуда держал что-то маленькое в руках и убедительно доказывал Матфею:

— Да говорю тебе, мы должны доложить об этом! Вот ты знаешь, что это вообще? Вдруг это оставил какой-нибудь диверсант?

— Да какой диверсант?! — горячо спорил второй брат, выхватывая из рук первого невидимое для меня нечто, — Это кусок ржавого металла. Что бы это ни было, оно там лежало слишком давно…

Наконец, оба брата приметили меня. Первым опомнился Иуда:

— О, Томас, ты пришел. Рассуди нас. Нам стоит рассказывать командиру об этом?

В мою руку вложили что-то холодное. Глянул. Ржавая шестеренка.

Система услужливо оповестила:

«Квест Механическое Диво дополнен».

Глава 11. Истина

Автоматически развернул мысленно вкладку с квестами. Прочел:

«Вам предложен квест — Механическое Диво. За нахождение тайного города всех одержимых предлагается 2000 очков опыта.

Прежде, чем отправляться на поиски города, вам нужно узнать о нем важные детали. На данный момент вы знаете 2 из 5. Чтобы узнать 3-ю, исследуйте то место, где была найдена шестеренка-ключ…»

Хм… Шестеренка-ключ, значит… Что ты должна открыть? Какие тайны за собой прячешь?..

Рассеянно моргнув, прогнал наваждение. Иуда все это время смотрел на меня вопросительно, ожидая ответа. Я решил подать голос:

— Ну я не знаю, если честно…

Взгляд скользил по дивным завораживающим завитушкам узора, который приметен был даже не смотря на ржавые разводы от времени. Сколько этой вещице лет? Как давно она лежит в лесу? Хм… А среди братьев-близнецов есть реальные игроки или это неписи? По логике неписи, если вещица вызывает полное недоумение, вон даже Иуда грозиться командованию ее отнести… Хотя его брат — Матфей — вроде против. Вдруг он как раз игрок из реала и также увидел сообщение, мол, вы нашли «шестеренку-ключ»? Блин, как тут не рехнуться!

Паранойя бы не развилась после этой ерунды! Хотя не зря говорят, что лучшая защита — это нападение.

Изобразив на лице примерно то же, что я видел у бати и деда, когда они рассуждали об «убитых безбожниках», безапелляционно заявил:

— Надо немедленно рассказать о находке. Думать — не наше дело, за нас думают командиры. Пошли…

Крепко сжав в кулаке шестеренку, я направился к выходу из палатки. Притихшие близнецы шли за мной.

На выходе кивнули Соне. Матфей бросил ей через плечо:

— Скоро будем, подожди…

Сам про себя я, если честно, офигевал от собственной наглости, но расчет был до обидного прост. Если я начну расспрашивать братьев подробности, они могут меня заподозрить. Как бы ни хотелось мне сказать, что эта вещица «ничего не значит и, вообще, отдайте ее мне» — нельзя. Слишком просто и слишком по детски. Если я что-то успел понять про этот мир, так это то, что лгать нужно так, чтобы ты сам от собственной борзости выпадал в осадок.

Опять же, наедине близнецы могли мне недоговорить или соврать. Сейчас вот, если они не хотят, чтобы я их начал подозревать, перед лицом командования они выложат всё, что знают, как миленькие…

Так и было. На одном из полигонов приметили Ахиллеса, который молча наблюдал за тем, как новобранцы преодолевают очередную полосу препятствий. Подошли к нему:

— Дядь Ахиллес, — не удержался я, — Смотрите, что близнецы в лесу нашли…

Разжал ладонь и передал Ахиллесу ржавую шестеренку-ключ. Отдавать было безумно жаль, тем более, что чуйка мне подсказывала, что я еще намучаюсь, возвращая ее обратно.

Развернувшись уже Иуде и Матфею сказал:

— Выкладывайте, где нашли и что еще рядом было…

Сделал шаг назад, предоставляя, так сказать, сцену действия близнецам.

Приметил, что Матфей был явно растерян. Не ожидал такого от меня, да? Не удивлюсь, если до этого он во мне подозревал игрока. После такого все подозрения должны отвалиться были сами собой. Мда… Мой метод ловли «черта», не мог не подействовать. Держим и с ним ухо востро. Иуда, между тем, вытянувшись по струнке затараторил:

— Нашли в сотне шагов на запад от лесного ручья, рядом больше ничего не было, правда, деревья там в отличие от всего леса трухлявые и старые. Кустов много. Могли чего важного не приметить…

Ахиллес задумчиво покрутил в руке шестеренку:

— Занятная вещица… Молодцы, что принесли мне…

Находка спряталась в карман куртки командира и Плохой Санта, похлопав одобрительно по плечу Иуду, отвернулся от нас, наблюдая за тренировкой очередной группы новичков.

Мы поплелись назад. Иуда, донельзя гордый собой, обратился к брату:

— Я же говорил, что я прав!

Про себя я улыбнулся. Интересно, а сколько раз вообще между близнецами во многочисленных спорах проскальзывала эта фраза? Матфей — фиг его знает — наверное, подумал примерно о том же. Рассмеявшись, он сказал:

— Ну и здорово, что все так вышло… — а потом, глянув на нас через плечо, выпалил, — Ай-да, бегом к Соне! Кто последний, тот дурак!

Мы рванули за Матфеем вдогонку, старясь не отставать. Наверное, это все неправильно было — война все-таки, тренировочный лагерь, а мы тут в салочки играем. Хотя… Большая часть лагеря — это дети, которые недавно прошли Инициацию. Все-таки, слишком жестоко отправлять на войну тех, кто еще не наигрался в догонялки.

Соня, кстати, к нашему приходу почти успела все приготовить. На траве возле кипящего котелка уже стояли миски и ложки — видимо, это все богатство нашлось в госпитале. Чего тут только нет, как говорится, если поискать.

Погрузив ложку в густое вкусное варево, задумался. Итак, что мне теперь делать? В смысле, что делать с шестеренкой? Попробовать ее украсть у Ахиллеса? На самом деле, не такая уж это и безумная идея, как кажется на первый взгляд. Признаться, примерно об этом я и думал, отдавая вещицу командиру. У меня есть заклинание Хамелеона. Можно будет скопировать невидимость и попробовать утащить ключ. Учитывая тот факт, что никто о моей подобного рода способности не знает, плюс я сам вроде как способствовал тому, чтобы шестеренка появилась у Ахиллеса, на меня никто даже не подумает. Есть, правда, и другой вариант — на досуге прогуляться в лес на то место, где ключ был найден. Какой только для этого придумать предлог? Без веской причины делать это опасно, у меня же повода покидать лагерь нет от слова вообще. Меня могут заподозрить…

Ход моих мыслей был грубо прерван. Крис. Я узнал его голос. Вот у этого парня определенно талант портить аппетит! В который раз уже пожрать спокойно не дает.

— Ого! Жирно тут у вас! — услышал его удивленное бурчание, на которое сразу же ответила Соня.

— Хочешь, с нами садись. Еще есть…

Крис, поморщившись, отмахнулся:

— Я и рад бы, но некогда… Меня же это… По делу к вам послали…

Усевшись с нами на траве, Крис начал рассказывать:

— Сегодня Инквизиция храма изловила черта среди новобранцев. Говорят, он также диверсант. Сейчас там дознание идет. Меня попросили за кем-нибудь из врачей сходить. Говорят, так положено…

Ах ты ж!.. Рука судорожно сжимала ложку. Кажется, я побледнел, но, быстро одернув себя, постарался собраться — нельзя показывать ничего лишнего! Крис задумчиво смотрел в сторону. Ребята даже не поперхнулись, и это при том, что я был почти уверен на все сто, что и Матфей реальный игрок. Хотя… Не удивлюсь, если до попадания сюда они в своей деревеньке уже всякого насмотрелись. Да и эта фраза, случайно брошенная Крисом, мол, это новобранец из диверсантов. Я сразу же на Сэма подумал, а у них, в отличие от меня, вообще может ни одной знакомой души здесь. Кто знает?

Аппетит пропал. Миску я сразу же отложил в сторону и по уже нащупанной по наитию тактике наглости и нахрапа заявил Крису:

— Ну пойдем. Я в отличие от ребят почти не устал, в лагере был, это они с утра мотались по лесам и полям…

Иуда и Соня даже не шелохнулись, продолжая синхронно работать ложками. Матфей — может мне на секунду это показалось — замер, и в его глазах я приметил облегчение. Боялся. Правильно делал, кстати, если одержим… Ну а я? Я почему не боюсь?

Ответы пришли в голову сами собой. Не боюсь, во-первых, потому, что хочу знать правду, ну и во-вторых потому, что у меня есть менталист. Ага… И мне этого менталиста надо прокачивать. Чуйка подсказывала, что как раз не без помощи подобной магии из «чертей» признание выбивают. Мне будет полезно посмотреть. Ну что ж… Кажется, настало время сходить и самому на собственные глаза все увидеть.

Самое удивительное, что, когда поднимался с мягкой травы, разминая затекшие ноги, подметил за собой, что совершенно спокоен. Это, наверное, как и утром на полигоне, когда я прокачивал ментальную магию, нападая на новобранцев. Тот самый случай, когда, если берешься делать, то либо делаешь это хорошо и на все сто, либо лучше не делаешь вообще никак.

Крис моему обществу явно обрадовался:

— Правильно, Томас, пошли. Инквизиция не любит ждать, а эти пусть хавают и отдыхают, если у них такой сложный день был.

Потом, вопреки своему заявлению о «не любящих ждать инквизиторах», Крис повел без спешки меня к нужному месту. О причинах своей медлительности паренек поведал мне, как только мы отдалились немного от госпиталя и ребят:

— Ты как, Томас, освоился уже в лагере? — спросил меня он и сразу же смутился, — Ты извини, если подгоняю тебя. У меня с ловушками совсем беда. Меня тоже, кстати, в диверсанты определили. Мы единственные из всех новичков учимся магии каждый сам по себе. Нас всего человек около двадцати, из них десяток воров, трое мастеров ловушек, пятеро человек с заклинаниями маскировки и еще двое с сочетанием невидимость и замки. Как понимаешь, как раз последнее сочетание считается одним из самых успешных. У нас даже плановых занятий нет, представляешь? Ворам вот просто на день выдают порцию закрытых замков, которые они под вечер приносят на склад уже открытыми. Мастера маскировки с друг другом в прятки по лагерю играют, а мы — мастера ловушек шляемся, как неприкаянные…

В голосе Криса я услышал нотки обиды. Мда… Мне бы его проблемы.

Прошляться бы так «неприкаянным» пару деньков по окружающему лесу, как раз там, где близнецы шестеренку-ключ нашли.

Блин, так-то на его слова нужно чем-то ответить. Решил быть вежливым:

— Неужели без врача вас ничего не выходит? — участливо спросил я.

— Можно, — спокойно ответил Крис, а потом добавил, — только на первом этапе, когда ловушки несут совсем немного урона, но с каждым новым этапом это все опаснее. Мы все уже начальные ловушки умеем делать, а дальше учится боимся. Когда научишься лечить средние раны — дай нам знать, хорошо?

— Хорошо! — с живостью ответил я, — Даже здорово! Мне вот и Ахиллес говорил, что после того, как возьму первый этап, второй будет сложнее из-за того, что серьезных ран в тренировочном лагере почти никто не получает, а тут вот как удачно вышло…

Ляпнув это все, я несколько смутился. Вот я свинтус! Наверное, не стоило так говорить… В смысле, сначала про «серьезные раны», а потом про «удачно вышло».

Крис, на мое счастье, вроде не обиделся совсем. Видимо, уже смирился с ситуацией. Ехидно улыбнувшись, он ответил:

— Ну да… Мы втроем — все, кто магию ловушек из Инициации вынес — тренируемся ведь так: делаем ловушки, а потом пытаемся обезвредить уже сделанное другим мастером-новичком. Получается, как сам понял, не всегда удачно. Будешь нам потом помогать… Причем, чем скорее, тем лучше.

Сам понимаешь — война не ждет…

За разговором мы незаметно подошли к одной из казарм. Я и до этого слышал от Сони, что где-то в лагере в одной из них прячется храм, но в какой — не знал. Почему, кстати, инквизиторы решили обойтись без привычного для них шика в виде золотых храмовых куполов? Решил спросить об этом Криса, на что тот спокойно ответил:

— Ну ты вообще бесхитростный, Томас… — мой собеседник удивленно поглядел на меня, — Диверсанты есть не только у нас, но и у нашего противника. Как думаешь, что они первым делом захотят разрушить, а?

Мой собеседник уже открыл передо мной дверь казармы, а я, как только увидел внутреннее убранство, ахнул. Я как-будто попал в знакомый мне до боли храм в Мышовице. Все было точно таким же, за исключением более низких потолков и меньшего количества дверей. Боковые комнатушки, разумеется, были, но их было в разы меньше. В остальном же — алтарь, убранство и планировка те же. В голове дзынькнуло оповещение от системы:

«Квест Сущность дополнен».

Про себя скривился. Блин, дай угадаю. Тут точно такой же ментальный паразит, как и в Мышовице. Наверняка мне игра по «доброте душевной» предлагает опять либо рассказать о нем остальным, либо убедить навешать люлей. Твою ж ять… Ну за что мне это…

Взяв себя в руки, переступил через порог. Крис сразу же повел меня в одну из боковых дверей, за которой слышался чей-то разговор.

Заглядывал туда в смятении, ну а как заглянул, чуть не сел там, где стоял. Сэм.

Он был здесь, среди других не знакомых мне инквизиторов. Неужели как-то выдал себя? Прокололся? Уже через мгновение я понял, что что-то не так. Сэм улыбался. Кинулся пожимать мне руку:

— О, Томас, привет, — оживился он еще больше, увидев меня, — А я одержимого среди наших определил… Им оказался новобранец с магией маскировки. Я его вычислил, когда он хотел в казарму командования пробраться, представляешь?..

— Нет… Не представляю… — растерянно промямлил я и сам себя одернул.

Мою растерянность, благо, приняли просто за удивление, и, кажется, вообще не придали ей особого значения. Я на мгновение ощутил себя как будто в вакууме. А действительно, чего я хотел? Если я сам не берусь за квесты из разряда «сдай своего и получи 200 очков», это не значит, что остальные не делают этого…

Тот же Сэм явно в реале не очень на мораль опирался, если его забросило в деревенского паренька с воровскими наклонностями. Мда… А ведь я ему еще сочувствовал, когда толпа улюлюкала после Инициации, а он вот какой у нас…

Незнакомые мне два инквизитора, которые до этого стояли в сторонке, перешептываясь о своем, вдруг затихли. Мы с Сэмом на инстинктах затихли вместе с ними. За стеной слышались приближающиеся шаги:

— А вот и Ной. Он у нас мастер по допросам одержимых… — сказал один из беседующих ранее церковников.

Дверь, наконец, открылась и на пороге появился старый инквизитор с уже знакомым мне посохом-загогулиной. Блин, я, кажется, подобный видел в Мышовице у того самого ушастого паренька, который им активировал алтарь с храмовым паразитом.

Над новоприбывшим увидел табличку «Инквизитор Ной». Надо же, если нас представили заочно, то я теперь могу видеть его имя.

Ной огляделся по сторонам цепким въедливым взглядом и спросил:

— Все здесь? Все, кто должен быть на допросе? Врач и заявивший на одержимого есть?

Дождавшись утвердительного кивка от своих, мастер допросов развернулся и уже на выходе сказал:

— Ну, пойдемте за одержимым. Пора начинать процедуру дознания Истины…

Глава 12. Дознание

Как только мы перешли из комнатушки, в которой все до этого, видимо, дожидались Ноя, в пространство большого храмового зала, я подметил определенные изменения. Дверь храма, до этого приглашающе слегка приоткрытая, теперь была заперта. Вроде и мелочь, скорее всего, просто таков порядок, но я чет сразу же вспотел. Не люблю быть запертым где бы то ни было. Сразу становится неуютно…

Краем глаза подметил, как нервничал случайно оставшийся вместе с нами на дознании Крис. Паренька, скорее всего, до этого просто схватили за шиворот на улице и сказали, мол, сбегай за доктором для дознания над одержимым. Он сбегал, и вот как оно все обернулось. Интересно, он игрок или непись? Так то и для непися есть повод понервничать — дознание Инквизиции вряд ли оставляет после себя радужные впечатления. Опять же, одержимый вроде из диверсантов. Вдруг это вообще друг Криса? Хотя… Когда вопрос касается одержимости, в этом мире все сразу переворачивается с ног на голову…

Долго поразмышлять мне не дали. Один из инквизиторов стал выносить с боковой комнатушки стульчики. Протянув мне крепкую деревянную табуретку, он сказал:

— Вот, возьми, тебе пригодится. Иногда дознание может затянуться на долго. Сядь где-нибудь сбоку, чтобы не мешать Ною, но быть на подхвате, если чего…

Молча взял табуретку у улыбающегося дяденьки. Говорил он со мной во вполне дружелюбной манере, но я чет струхнул. Нет, я не боялся этих всех ухищрений ментальной магии, да и «держать лицо» я уже вроде как успел научиться, что бы ни происходило в это время на моих глазах. Тут другое. Этот инквизитор обмолвился, что «нужно быть на подхвате, если чего»… Я извиняюсь, а тут что?.. Пытки будут?.. Расчлененка? Ментальными ухищрениями мы не обойдемся?.. Так то, если будут пытки, я только малые раны умею лечить. Тут вообще знают об этом? Видимо, знают… Должны знать, ведь это инквизиция… Такие все всегда и обо всех знают.

Пока я пытался собрать разбегающиеся мысли, потихоньку стало образовываться нечто похожее на сцену действия. Ной поставил прямо напротив алтарного храмового камня стул с крепкой спинкой, инквизиторы, ну а вместе с ними остальные невольные свидетели происходящего, стали рассаживаться с боков. Решил не отставать и также уселся сбоку на свою табуретку.

Как только сцена будущего действа была сформирована, Ной, кивнув утвердительно головой, отправился в одну из крайних комнатушек. Открыв дверь ключом, он сказал:

— Адам, выходи, все готово…

Из комнаты показался бледный неказистый паренек с копной густых вьющихся белых волос. Паренек поглазел по сторонам, и, крякнув, уселся сам в кресло напротив алтарного камня.

Вообще, если честно, я ожидал несколько другого, мол, сейчас инквизиторы приволокут связанного и матюкающегося кандидата, обольют его ведром ледянющей воды и беседу начнут со старого доброго: «Слышь, псина»… Ан нет. Адам не похож был на человека, которого до этого мучили или хоть как-то вообще доставляли неудобства. Моя расшатанная в последние дни психика стала чудить. Ощутил, что меня прямо таки подмывает сбегать сейчас заглянуть в ту самую комнатушку, из которой вышел наш подозреваемый в одержимости. Представилось, что там лежак в греческом стиле и огромное серебряное блюдо с гроздьями винограда. Наваждение прогнал. Сдержался.

Ной, между тем, начал:

— Привет, Адам. Знаешь, почему ты здесь? — мягким обволакивающим голосом спросил Инквизитор, став напротив мальчишки.

— Здравствуйте, дядя Ной. Да. Знаю. На меня Сэм донес, спасибо ему…

Глаза у паренька были кристально чистые. Искренняя непосредственность прямо вытекала из них, заполняя все пространство храма. Блин. Если это реальный игрок, то он крепкий орешек. Вот это выдержка! Прямо завидно…

Ной после последних слов Адама если и был удивлен, то виду не подал:

— Ты благодарен Сэму за то, что он на тебя донес, да? Ты осознаешь свою нечестивость и признаешься перед лицом Инквизиции и Спасителя в одержимости?

За происходящим все наблюдали, затаив дыхание. Спектакль перед глазами все больше походил на откровенный бред.

Подросток в кресле после слов дознавателя наклонил голову в бок и, улыбнувшись, ответил:

— Что вы, дядя Ной, я, как и вы, праведное Дитя Спасителя. Насколько я знаю, если я чист, мне нечего боятся, а вот если здесь есть другие одержимые…

На мгновение показалось, что на добром лице паренька мелькнула мстительно-злобная улыбка. Вашу ж ять, что здесь происходит?!. Что-то, чего я не знаю и пока не понимаю, да? Взгляд невольно покосился на Сэма и Криса. Оба сидели, как каменные истуканы, вцепившись в колени скрюченными побелевшими от напряжения пальцами. В случае с Сэмом тут все понятно — кажется, он начал сомневаться, а правильно ли он сделал, что решил заложить своего дружка. Крис может просто нервничать, хотя, фиг его тоже знает…

Спектакль перед моими глазами шел дальше. Ной, задумавшись о чем-то, ответил:

— Ты прав, Адам, если ты чист, тебе нечего боятся. Спаситель мудр, своей силой он дарует детям благословение, а одержимым — боль и страх. Никто и ничто не укроется от его внимания. Если после проверки ты окажешься чист, мы тебя передадим командованию. Им будешь объяснять, почему под невидимостью пытался пробраться в кабинеты начальства…

— Я хотел украсть спиртное, дядь Ной, руки чесались… — с явно наигранным раскаянием в голосе ответил Адами добавил — Я же вор, в конце концов… Спасибо Сэму, что проявил бдительность и остановил меня. Любой солдат Византии на его месте поступил бы точно так же…

Извилины в моей башке как будто зашевелились от натуги. Ах ты ж, хитрая собака! Дай угадаю, если Адам сейчас каким-то чудом отмажется от проверки Инквизиции, то и в командовании фиг докажут, что он пытался украсть не папку с важными документами, а бутылку спиртного.

Будет им свистеть, небось, что просто хотел прокачаться. За такое, конечно, накажут, но точно не убьют. Мда… Не пойман, как говориться, не вор. Кто ты такой, Адам? Игрок или непись? Если игрок, то как планируешь пройти проверку?

Происходящее становилось все интереснее. Наблюдать за Сэмом, кстати, было любопытно. Уверен, что реальный игрок внутри этого паренька тот еще пройдоха, и в жизни надул и обворовал не одного человека.

Лицо он относительно еще держал, но его уже выдавали детали, которые пока еще можно было принять за излишнее волнение подростка. Ну это, как говорится, пока…

Про Криса вообще сложно было что-то сказать. А что скажешь про эмоции человека, задумчиво рассматривающего собственные ботинки?

Наконец, голос подал и главный дознаватель:

— Инквизитор Саймон, — обратился он к одному из своих, и над головой ранее безымянного дядьки, протянувшего мне табуретку, появилось имя. — Начинаем процесс дознания. Вам вести протокол событий. Лекарю приготовиться. Если кто-то будет ранен, лечить только после моего разрешения…

Последняя фраза Ноя заставила напрячься. Томас, который все эти дни внутри меня даже не подавал голос, удивленно наблюдая за новыми изменениями в своей жизни, как-то по-детски честно произнес: «Эй, мне страшно…» Сразу почувствовал неловкость перед этим неписем-подростком.

Так-то я, если чего, после виртуальной смерти могу вселиться в другое тело, а он… А он станет кучкой удобрений. Мысленно постарался передать ему часть своей уверенности. Её было не много, но чем, как говорится, богаты…

Ной в это время торжественно поднял свой посох и начал читать молитву на непонятном языке. Загогулина посоха в начале устремилась к потолку, а потом медленно и торжественно коснулась алтарного камня.

В голове мелькнул знакомый значок сообщения:

«Алтарный камень Сущности активирован. До режима кормления 10… 9… 8…»

Не знаю, чего я хотел от этого «процесса дознания Истины от Инквизиции». Хотел чего-то новенького узнать. Каюсь, тешил себя надеждой на то, что даже скопирую какое полезное ментальное заклинание своим хамелеоном.

Когда из алтарного камня вверх взметнулись призрачные щупальца, я не дернулся. Как говорится, плавали — знаем… Когда эти щупальца стали шарить «в поисках вкусняшки» вокруг тоже не дернулся. Я — менталист. Мне нечего бояться. Одно из щупалец, которое дернулось было ко мне, отпрянуло. Система, кстати, порадовала сообщением:

«Вы были атакованы ментальным паразитом 8 уровня.

Атака была автоматически заблокирована».

На секунду удивился тому, что не получил никакого сообщения про головную боль. Потом удивление прошло. Ментальный паразит и ментальный маг, все-таки, не одно и то же. У этого монстра вообще есть голова в ее классическом, так сказать, понимании, чтобы эту боль вернуть? Да и опять же, система не сказала ни слова про цель атаки. Единственная цель паразита — кормление.

Вокруг, кстати, происходили любопытные вещи. Ной продолжал нараспев читать молитву. Инквизитор Саймон с раскрытой огромной книгой на коленях вглядывался в лицо подозреваемого, чтобы начать строчить протокол, или что там у инквизиторов принято.

Невидимые для неписей щупальца монстра постепенно находили еду. Любопытно, но даже Инквизиторы стали частью этого «ритуала кормления». Не удивлюсь, если потом они будут говорить что-то из разряда, мол, дознание по одержимым так выматывает… Ну да. В Мышовице в храме, когда вокруг было много прихожан, паразит вообще не трогал Инквизиторов, а тут… Видимо, ему очень хотелось кушать.

На Сэме не было лица. Пока в его теле было одно щупальце, он держался.

Может и сумел бы не выдать себя, но потом голодный монстр вонзил в него второе, третье, четвертое щупальце… Сэма начало трясти. Я на происходящее пялился открыв рот. Всем инквизиторам, и Крису в том числе, досталось по одному щупальцу. Мне по понятным причинам не досталось вообще. Адаму на удивление тоже. Глянул на незнакомого паренька и подметил, что он также разглядывает меня с любопытством. Что тут происходит? Он тоже менталист?

Приглядевшись, приметил как на его груди голубоватым светом сияет медальон. Или нет? Может даже, простое колечко на ниточке? Блин. Не видно отсюда. Артефакт? Интересно, это вижу только я, или инквизиторы тоже видят? Несколько секунд мы с Адамом глядели друг другу в глаза с изучающим любопытством.

Наши гляделки прервались, когда Сэм шумно грохнулся со стула. Я вздрогнул. Глянул на него. Твою ж ять! С десяток щупалец, пульсируя, кушали паренька, который вздумал «заработать 200 очков» на квесте. Плохая идея была, Сэм, плохая идея…

Перо Саймона, до этого что-то неторопливо помечающее в книге на коленях, начало быстро порхать. Ной, читающий нараспев молитву, остановился, радостно вскрикнув:

— Вот мы и узрели истинную мощь Спасителя! Вот и узрели…

Посох опять коснулся алтаря, и призрачные щупальца стали постепенно отползать:

— Лекарь, — услышал я голос Ноя, — теперь можешь полечить обвиняемого.

Красный тяжело дышащий подросток лежал на полу в невменяемом состоянии. Все молчали, каждый по своему завороженный «чудом» произошедшего. Подойдя на полусогнутых к Сэму, наклонился над ним. Блин. Он, конечно, тот еще фрукт, если донес на Адама и вообще… Но даже он по мне такого не заслуживает. Никто не заслуживает. Приложив руки к ушибленному после падения плечу Сэма, стал лечить.

За спиной услышал голос дознавателя:

— Вот вы и все видели, дети мои. Вот вы и видели все…

— Крис, Томас… — перебил Ноя Саймон, — Не забудьте потом расписаться в протоколе…

Опять послышался голос Ноя. Мне, если честно, смотреть на их рожи было противно, поэтому я просто занимался лечением, даже не оборачиваясь на происходящий за спиной спектакль. Все самое интересное я уже увидел.

Хватит с меня.

— Адам… — в голосе дознавателя были торжественные нотки, — с тебя снимаются все подозрения в одержимости. Крис, участвующий в качестве случайного свидетеля, и Томас, участвующий в качестве лекаря, также теперь в протоколах Инквизиции обозначены как «проверенные и надежные Дети Спасителя». Адама мы передаем в руки командования, ну а Сэм будет казнен через три дня.

В моей голове дзынькнуло сообщение системы. Разворачивать его было лень.

От происходящего веяло фальшью. Сэма казнят через пару дней.

Нафига его лечить? Чтобы он «в полной мере ощутил» все прелести костра Инквизиции? Мда… Я не знаю, кто ты — пройдоха внутри этого паренька — но я надеюсь, что в следующей игровой жизни ты будешь осторожнее и мудрее.

Ушибы были залечены, но сам подросток был все еще в обмороке. Я встал, и с не озвученным вопросом повернулся к инквизиторам.

Саймон, перехватив мой взгляд, сказал:

— Все хорошо, молодец, распишись пока здесь.

Перед моим лицом оказалась книга, ну а в руке перо. Инициативу, на мое счастье, в башке перехватил Томас, подписавшись моей рукой корявым детским почерком. Молодец. Спасибо ему. Я бы после увиденного на автомате свою родную подпись из реала поставить мог бы. Ага. Под протоколом Инквизиции… Многие, интересно, на подобной мелочи лоханулись? Ну да ладно… Потом подумаю об этом.

Книга от меня перешла в руки уже рядом стоящему Крису. Сэма также уже уносили в ту самую комнатушку, из которой ранее появился в храме Адам. Кстати, Адам…

Как только взглянул на него, встретился опять взглядом. Он что — все это время пялился на меня? Ну офигеть… Хотя… Его, наверное, ожидает пару недель карцера или вроде того. К тому времени, как он выйдет и решиться на откровенный разговор, глядишь, придумаю отмазку. Томас в моей голове подал совет: «Ага. Или успеем прокачать менталиста, ну а украсть амулет — не хитрое дело»… Еле сдержал улыбку. Ну надо же! И кто из нас тут черт?! «Украсть амулет»… Прямо не деревенский пастушок, а матерый урка… Паренек внутри меня явно смутился и замолк. Я же мысленно похвалил его за сообразительность и сноровку. Так-то он дело говорит. Уж слишком любопытная эта вещица — амулет. Хочется взглянуть на нее вблизи, и вряд ли Адам просто так позволит это сделать.

Кто-то из инквизиторов распахнул запертую до этого дверь, впустив свежий воздух и солнечные лучи. Адама со связанными руками повели наружу. Наверняка, передавать командованию.

С Крисом мы внезапно остались одни. Странное чувство. Я точно знал, что он непись. После увиденного я был уверен на 100 процентов, хотя еще пару часов назад подозревал в нем реального игрока. Блин, как тут все зыбко и не понятно вокруг! Вдруг и насчет Матфея, Вильяма и Алана я ошибаюсь? Как проверить? Никак, если только на них не донесет кто-нибудь и не начнется новый «процесс дознания».

Молча поплелся следом за Крисом, который стремился на свежий воздух. Вышли. Выдохнули.

— Ладно, Томас, потом поболтаем… — обратился он ко мне и добавил, — Я как-то вымотался весь, устал. Может даже вздремну часок.

Согласно кивнул своему собеседнику и, уже разглядывая его отдаляющуюся спину, почему-то подумал: «Интересно, а что сейчас чувствует Сэм, если Крис, как выжатый лимон»?..

На свой же вопрос так и не ответил, но вспомнил, что мне, кажется, пока я лечил Сэма, пришло какое-то новое оповещение от системы. Развернул:

«Вы получили первое по-настоящему важное достижение в этом мире.

Теперь вы — „Благонадежное и проверенное дитя Спасителя“.

С завтрашнего дня, как только весь лагерь узнает об этом, отношение окружающих НПС к вам измениться на + 10 пунктов к доброжелательности.

На реальных игроков ваше новой звание не действует никак.

Внимание! По мнению НПС „черти“ хитры и коварны. Ничего не мешает черту вселиться в „Проверенное дитя Спасителя“. Ваше звание будет актуальным всего, месяц. После указанного срока отношение НПС к вам вновь станут нейтральными.»

Плюс десять пунктов к доброжелательности, говорите? Прямо у всех НПС? Даже у Ахиллеса и старших военных? А не так плох этот денек, как я уже успел про него подумать… Кажется, у меня в голове начали появляться любопытные идейки.

Глава 13. Кач

— Дядь Ахиллес, а может как-то ускорить им тренировку? Война, как-никак… Пусть будут готовы…

Как бы невзначай тихонько спрашиваю я, про себя надеясь, что остальные новобранцы моего вопроса не расслышат (так-то я вроде не планировал в экстремальном режиме прокачивать самолечение).

Плохой Санта в начале задумчиво улыбается, а потом кричит вымотанным подросткам на полигоне:

— Новобранцы, ай-да еще пять кругов по полосе препятствий!

По шеренге прокатывается скорбный стон, и весь корпус защиты, на тренировку которого я сегодня приперся, разворачивается вновь к пройденной не единожды полосе препятствий, наскоро сооруженной с помощью солдатской смекалки и металлолома разной вычурности. Чего, кстати, только не было среди этого металлолома!

На прошлой тренировке штурмовиков мне посчастливилось увидеть сломанный летательный аппарат армии Гонконга. Теперь же… Тут были увиденные нами ранее в небе над лесной поляной старые пузатые самолетики, очень похожие на те, что разбрасывали нам на головы листовки. Не те же самые, хотя фиг их знает… Не удивлюсь. Шеренга новобранцев, подбегая к ним, с дружным чвяканьем шлепалась на животы, чтобы по-пластунски проползти под этими выстроенными в ряд махинами. Над самолетиками благодаря системе можно было прочесть вполне эпичную надпись «Летательный аппарат Ктулхиата для сельскохозяйственных работ. 2 уровень». Ну надо же! Я смотрю, враги с нами прямо на полную мощь воюют, напрягаясь из последних сил…

Потом на полосе препятствий были еще «Устаревшая сломанная бронемашина армии Гонконга 10 уровень», «Устаревшая сломанная бронемашина армии Гонконга 13 уровень» и особо радующая меня «Бетономешалка. Новая Персия». Через последнюю, кстати, новобранцы должны были перепрыгнуть. Полоса препятствий, кстати, навевала философские мысли… Если она хоть как-то приближена к тому, что реально происходит на фронте, то я даже боюсь подумать о том, что там, собственно говоря, за дичь творится.

Корпус защиты, где, кстати, была и Лидия, как мне вчера сказали, подвергается одним из самых тяжелых физических тренировок и у этого есть вполне логичные причины. Казалось бы, чего тебе бояться, если в твоем арсенале заклинаний есть мощный щит? Фишка в том, что как раз из-за этого щита тебе наверняка дадут сложное задание — к примеру, охранять важного военного чиновника или документы. Ну а у твоего заклинания в любом случае есть время отката… И во время этого отката ты не должен быть беспомощным, ну а учитывая тот факт, что редкий счастливец выносит из Инициации одновременно и щит, и боевое заклинание, физическая подготовка, как говорится, — наше все. Именно в связи с этим меня совершенно не мучила совесть по поводу того, что корпус защиты наматывал по полосе препятствий очередной круг. Ничего… Потом спасибо еще скажут…

Ахиллес это также хорошо понимал, поэтому я, рассчитывая на его доброе расположение, пришел качаться именно сюда. Вчера, вернувшись после увиденного к ребятам в госпиталь, я увидел на их лицах немой вопрос. Пришлось, само собой, рассказывать про увиденное в храме «чудо», ну а точнее только про видимую для неписей часть данного «чуда». Соня, слушая меня, охала и ахала. Близнецы молча ловили каждое слово. Опять же, как будто на мгновение мне показалось, будто Матфей испытывает облегчение от того, что не пошел на дознание Инквизиции. Хотя? Может, мне это показалось? Вот с Крисом я тоже был почти уверен на все сто, а вот как оно вышло. Все вокруг, действительно, может оказаться обманкой и не тем, чем кажется на первый взгляд. Вот что в таком случае делать мне — простому лекарю, когда вокруг война, Инквизиция и реальные игроки, готовые тебя сдать, как стеклотару, при первом удобном случае? Ясно, что делать… Качаться, причем, чем скорее, тем лучше. Целый месяц у меня будет хорошее преимущество — доброе отношение неписей ко мне. Не воспользоваться этим было бы глупее некуда.

Уже к позднему вечеру вчерашнего дня весь лагерь о случившемся в храме знал. Если бы военные донесения доставлялись так же быстро, как и последние сплетни и слухи, то победа в войне — не смотря на все ухищрения противника — точно была бы за нами. Из этих же слухов я узнал, что Сэма на днях будут жечь на пятачке между казармами, ну а Адам действительно будет «за нарушение дисциплины» как раз месяц заперт на хлебе и воде. Вообще, я до этого, если честно, думал, что с ним обойтись могут и жестче — как никак война, все серьезно… Но тут оказались свои нюансы. Во-первых, фактически Адам ничего не украл. Во-вторых, чистосердечно во всем признался еще во время допроса Инквизиции. В-третьих, — подозреваю, что именно эта причина была главной — он слишком хороший диверсант, чтобы его можно было потерять. Как раз редкое сочетание вора и невидимости. Скорее всего, как только он выйдет, его тут же отправят на задание «заглаживать свою вину», ну и попутно доказывать преданность родной Византии. Мда… Ничто не ново под луной.

Мне, к тому времени, как Адам выйдет, нужно хорошенько прокачаться, чтобы позаимствовать у вора его собственность. В воровских ухищрениях я ему не конкурент, но вот менталист… От паразитов его амулет может и защищает, но вот от ментального мага… Посмотрим. Уж слишком любопытная вещица, чтобы оставить ее без внимания.

На сегодняшней тренировке корпуса защиты я, кстати, вообще обнаглел. Пользуясь доброжелательным отношением Ахиллеса, я ментально атаковал почти всех, исключая, разумеется, Лидию, ну и девушек, которых в корпусе защиты оказалось не мало. Наверное, в том факте, что женщины на войне не чувствуют себя защищенными и дружно выносят из Инициации щиты, был какой-то свой философский смысл. Не знаю. Я же, просто отметив про себя этот факт, атаковал в основном мужскую половину корпуса. Девочки, кстати, косячили так же будь здоров, так что из толпы вообще не выбивались.

Новобранцы на сегодняшней тренировке истерили, ругались, огрызались и даже плакали. Атмосфера была тяжелая, не без моего участия, само собой. Также ко мне часто подбегали залечить раны. Слишком часто. Подозреваю, что из-за нервного перенапряжения народ просто отлынивал от полосы препятствий под благовидным предлогом «показать врачу вавку».

Ахиллес, наблюдая за очередной матерной истерикой безусого юнца, в начале офигевал, а потом орал что-то из разряда:

— Соберитесь, салаги! Сколько можно истерить?! Вы не на деревенской ярмарке, а на войне!

Вот, как говорится, если бы не я, «салаги» точно собрались бы и все делали нормально, но не тут-то было. Очередная истерика. Причем, не одна. Взвинченные до предела новобранцы — как раз девочки — часто истерили просто за компанию по своей давно заведенной женской традиции. Почему, как говорится, и не поистерить с хорошим человеком? Над полигоном вновь раздавались маты, всхлипывающие рыдания, крики, девчачье «да сколько уже можно» и «да я бы одна лучше вокруг лагеря целый день бегала».

Ахиллес хмурился, кусал губы, бормотал под нос:

— Да что сегодня с вами такое творится…

Потом быстро приходил в себя и вновь над полигоном раздавались его зычные команды.

Когда пришло время обеда — выдохнули все. Подозреваю, что Ахиллес рад был этому факту больше всего вместе взятого корпуса защиты.

Распрощавшись с Ахиллесом, пошел к месту кормежки, попутно рассуждая, что, увы, у заклинаний в системе не видно полоски прогресса. Я сегодня прилично прокачал и доктора, и менталиста. Вот сколько мне осталось до следующего уровня? В последний час тренировки даже сбиваться начал — видимо, просто вымотался так, что даже заклинания стали сбиваться. Глянув на полоски состояния здоровья, выносливости и манны, приметил, что таки да — выносливость заполнена на треть, а манна на половину. Видимо, это эффект усталости. Надо иметь ввиду и держать галочку в голове, если чего…

Когда в столовой, поглощая вдумчиво пайку, рядом с собой услышал незнакомый голос, накатил философский ступор. Нет, ну вот что за народ, а? Может у них тут традиция такая — жрать другим мешать?

— Радостно знать, что среди нас есть Проверенные Дети Спасителя, — прозвучал рядом со мной нарочито звонкий бодрый голос, — Ты из Мышовицы, да?

Подняв от тарелки глаза, с удивлением увидел девочку. Надо же… А голос больше мужской. Или это мальчик? Или девочка? Блин, кто ты, неизвестное существо?

Мой собеседник — невысокий, щуплый, со светлыми волосами, собранными в короткий хвост, огромными зелеными глазами, с любопытством наблюдающими за мной из-под пушистых ресниц, и удивительно тонкими запястьями рук — не дождавшись от меня ничего кроме мрачного взгляда а-ля «дай мне пожрать спокойно, незнакомый человек», бухнулся рядом, явно демонстрируя мне сто процентное дружелюбие и ожидание ответа.

Хотел матюкнуться, но передумал. Так то, я сам вчера прочел в сообщении от системы, что отношения нпс ко мне улучшились. Вдруг у этого непися плюс еще пунктик доброжелательности к «Проверенным детям Спасителя»? Всяко может быть… Осталось только еще научиться распознавать искреннюю и наигранную доброжелательность. После своей ошибки с Крисом сообразил, что ни фига не разбираюсь в том, что вокруг происходит. Ладно… Надо что-нибудь ему ответить:

— Э-э-э… Ну да, я из Мышовицы…

— Ну надо же! Старший Инквизитор также с тех мест… Воистину, они святые… Кончится война — обязательно пойду в паломничество на твою родину. Храмов, насколько я знаю, у вас там много. Меня, кстати, Артуром зовут… Моя деревенька почти у границ с Ктулхиатом, сам понимаешь, что из-за боязни авианалетов высокий красивый храм, как в ваших местах, мы построить не можем…

Я рассеянно слушал треп моего собеседника — Артур, значит мальчик, ну надо же — про себя думая над тем, что в который раз слышу разговоры об этом загадочном Старшем Инквизиторе и его очешуительной крутости, а по сути, кто он и что он, не знаю ничего. Томас, как назло еще, в моей башке молчит, как партизан на допросе. Только подумал об этом, и сознание Томаса вяло шевельнулось внутри меня: «Я тоже ничего не знаю. Нам не рассказывают о Старшем Инквизиторе, чтобы мы не пытались повторить его Высоких Святых Деяний. Так говорят… Считается, что смертность на Инициации из-за этого высокая…» Я после этих слов в моей башке, поперхнувшись, закашлялся. Ну надо же! Прямо Тот, Кого Нельзя Называть, блин… Где-то я уже эту побасенку слышал…

Артур сразу принялся извиняться:

— Ой, извини, я тебе поесть спокойно не дал, да? С разговорами пристал, и ты подавился…

На Артура прямо жалко было смотреть. Паренек побледнел, и чуть ли не рыдал с расстройства. Я поспешил исправить ситуацию, а заодно, если получиться, раздобыть нужную инфу:

— Если честно, ты просто затронул тяжелую для меня тему, Артур, — взяв себя в руки, несколько пафосно начал я.

Собеседник мой замолк и превратился в сплошное внимание. Я продолжил:

— Нам в деревеньке ничего не рассказывают о Старшем Инквизиторе. Видимо, пресекают любую возможную гордыню по этому поводу, понимаешь?.. — ляпнул я, сам поражаясь своей вычурной пронырливости. Ишь ты! Загнул как…

«Гордыня»…

Глаза Артура прямо-таки засветились проницательностью:

— А-а-а… Воистину, мудра наша церковь! Если бы Старший Инквизитор был родом из наших мест, я бы тоже гордился! Так что, вам совсем о нем не рассказывают?

— Нет, — скорбно выдохнул я, и, не веря своему счастью, что собеседник попался на удочку, добавил — Из деревеньки я уехал и может ты мне хоть что-нибудь о нем расскажешь, а то война вокруг… Страшно представить, что я умру, не узнав ничего о его выдающейся жизни…

Артур опять чуть ли не рыдал. Блин, офигеть, как легко довести его до слез.

Или это я перегнул с драматизмом? Так-то да… Я могу — не один год в захолустном театре, как говорится, с провинциальным бомондом за кулисами водяру глушил… Нет, а он точно не девочка? Точно-точно?..

— Да, гордыня, конечно, гордыней, но как представлю себя на твоем месте… — выдохнул Артур, а потом, оглядевшись по сторонам, добавил, — Думаю, не будет большой беды, если я тебе все-таки расскажу о вашем земляке.

Рожи наши — что моя, что Артура — синхронно скорчили максимальную благость. Я приготовился слушать, а мой собеседник вещать.

История Жития и Великих Свершений Старшего Инквизитора

Родился Старший Инквизитор в деревеньке Новые Пни (тут мне пришлось больно ущипнуть себя под столом, чтобы не заржать), которая как раз рядом с твоей родной Мышовицей. С раннего детства (дайте угадаю: неужто, лет с шести?) демонстрировал рвение к учению о Спасителе и лютую ненависть ко всем безбожникам. Именно благодаря своей благости и мудрости не по годам, юный Старший Инквизитор заслужил в деревеньке почет и уважение (Да ну? Как смог? Почему на одних доносят мамки и обвиняют в одержимости, а другие становятся образцом «мудрости не по годам»? В чем подвох?).

Когда ему было восемь лет, он самостоятельно сумел вычислить и определить в деревеньке местного выбранного в тот год Хранителя знания по Договору Инициации. Уговорив его подписать с собой договор не смотря на юный возраст (тут про себя я охнул — а что, так можно было, да?), из Инициации он вынес заклинание боевого щита. Подивился народ тому, что отрок столь юного возраста сумел вынести что-то из Инициации. Уже тогда он стал местной легендой и гордостью родителей.

Потом был следующий год и новая Инициация. Опять он благодаря своей мудрости определил нового выбранного для того года Хранителя Знаний (уж ли благодаря мудрости? Может, кто-то помог?). Никогда до этого никто, не входил в Инициацию два раза. Наверное, до него никто просто не пробовал, а те, кто пробовали уже потом, не возвращались.

Каждый год вплоть до своего пятнадцатилетия Старший Инквизитор выносил из Инициации новый набор заклинаний (В моей голове начал твориться Ад. Блин, так можно было, да? А сейчас можно, или пофиксили уже? Реально, же умно! Вот хитрый засранец! Кто ты, Старший Инквизитор? Ушлый непись? Игрок? Пронырливый Админ, тестирующий баги и читы созданного спецслужбами игрового извращенного мира? Не удивительно, что в тех местах возможные игроки ничего почти о тебе не знают. Узнают, по-любому попробуют повторить. Это да… Как пить дать…)

В девять лет будущий Старший Инквизитор из Инициации вынес боевые заклинания — магия разрушения, фаерболлы, молнии и прочие дела. В десять лет — Алхимию. В одиннадцать — невидимость и заклинание Светоча. После этого никакая Тьма снаружи не могла смутить его внутренний свет (Вот после этой фразы Артура я офигел. Надо же! Как вычурно обозвал банальное заклинание лампочки!). В двенадцать лет он вынес заклинание хождения по воде и водное дыхание. В тринадцать — Каменную кожу. В четырнадцать — усиление ловкости, усиление акробатики и заморозку, ну а в пятнадцать — плюс к Силе и парализующее касание.

Потом, когда ему исполнилось шестнадцать, он просто не смог войти в Инициацию, хотя местные говорили, что всё он мог, но не возжелал, чтобы не возгордиться — Слава о нем и так уже ходила по всей Святой Византии. (Мда… Дай угадаю — пофиксили админы ту дырку в игре, чтобы другим не повадно было, поэтому и мрут теперь, как мухи, все, кто больше одного раза войти в Инициацию пробует. Ну а Старший Инквизитор сейчас тупо, самый сильный маг на весь игровой мир! Блин, он по-любому вынес также менталиста, а может даже и что-то еще… При таком раскладе он мог не все сказать своим землякам — что ему мешало соврать? Благость и Вера в Спасителя? Ой, не надо ля-ля…)

Не счесть, сколько Старший Инквизитор определил и сжег уже одержимых (Хм… Значит, не игрок… Тогда бы набрал свои 2000 баллов еще на первых годах жизни и был таков. Хотя… Может я, как обычно, что-нибудь не знаю? Не буду спешить с выводами…). Не счесть, сколько своими заклинаниями уничтожил вражеской техники на поле брани. Все важные военные успехи начала войны произошли в Великой Византии благодаря его участию и содействию.

Последние годы, увы, Старший Инквизитор совсем отдалился от военных дел, посвящая все свободное время делам церкви и религиозным измышлениям. Большую часть своего свободного времени он также проводит в родных местах, или в разъездах по церковным приходам, редко посещая фронт.

Примером своей жизни Старший Инквизитор показывает, каким должно быть Истинное Дитя Спасителя. Все мы должны гордиться тем фактом, что живем с ним в одно время…

Рассказ Артура подкинул моему мозгу пищи для размышлений. Мда… Старший Инквизитор… Кто ты? Какие у тебя цели в этом мире? Что-то подсказывало мне, что, если я эти цели пойму, пойму и многое происходящее вокруг меня, что пока мне кажется мутной дичью…

Мы с моим собеседником, кстати, уже вышли из столовки и отправились к госпиталю. Артур по доброте душевной вызвался меня проводить, заодно и поведать, так сказать, эту самую очешуительную историю о жизни моего земляка по дороге.

Когда до госпиталя оставалось с пару десятков шагов, я, погруженный в рассказ Артура и собственные мысли, глянул на кромку леса, возле которого стояла наша палатка с гордым изображением красного креста на флаге.

Над кромкой леса парили летающие тарелки. Мля… Я подвис. НЛО или мои глюки? Я же это!.. Не бухаю давно — откуда эти приколы?!

Невразумительно замычав, я дернул уже замолкшего моего собеседника за рукав, указывая на кромку леса.

Артур поднял глаза вверх и завизжал так, что у меня заложило уши:

— А-а-а-а-а-а-а-а!

На истеричный крик паренька, кажется, обратили внимание стоявшие в отдалении солдаты. Кто-то также закричал. За моей спиной в лагере, как будто, началась суета. Вслед за криками людей завизжала сирена над тренировочным лагерем. Артур, судорожно вцепившись в меня, заорал:

— Это авиация Ктулхиата! Авианалет! Тревога! Прячься!

Глава 14. И вновь продолжается бой…

Артура колотило мелкой дрожью. Парень от страха, похоже, вообще не соображал. Вспомнилось, что он в начале нашего знакомства обмолвился мне, что как раз недалеко от границ с Ктулхиатом жил, и «высокие красивые» храмы в окрестных деревеньках как раз из-за этих авианалетов не строили. Мда… Интересно, сколько раз за свою жизнь он видел эти самые летающие тарелки в небе? Сколько раз убегал от них?

У самого в голове также творилась полная дичь. Схватив под руку Артура, потащил его к лесу, надеясь укрыться там от бомб, листовок, или вишневого киселя — что бы там этот Ктулхиат не начал сбрасывать на головы солдатам Святой Византии.

Артур, кажется, пришел в себя. Встав столбом, он заикаясь начал:

— Не-не-нельзя в лес! Надо уши закапывать… Скорее!

Взгляд Артура отдавал сумасшествием. Твою ж ять! Какие уши закапывать! Парень, ты что, шизанулся на почве страха?!

Пока я ошарашено пялился на Артура, он успел перехватит инициативу. Схватив меня за рукав, паренек потащил меня в госпиталь. Я послушно бежал за ним.

Как только мы оказались в нашей палатке, Артур лихорадочно начал бегать по госпиталю, рыскать в поисках чего-то. Я про себя понадеялся, что это не лопата… Фиг знает… Отрежет нафиг уши и закопает…

Когда паренек, радостно вскрикнув, стал накручивать на свой явно подтекающий от кукушки жбан очередное одеяло, в мою голову пришла смутная догадка.

Уши… Уши, твою ж ять! Кажется, я успел сообразить вовремя. Воздух уже начинал странно вибрировать. Оглядевшись по сторонам, я увидел жестяной таз с питьевой водой, который мы оставили в углу палатки. Без липших раздумий я активировал водное дыхание и занырнул черепушкой в воду.

Водное дыхание… Дурацкое заклинание, которое, запрыгнув мне в Инициации в сумку следом за заклинанием Лекаря, чуть не стоило там жизни. Кто бы мог подумать, что эта дурацкая мелочь спасет мою шкуру? А тут гляди ж ты…

Дышать в воде, оказалось, кстати, завораживающе дивно. Сразу же в башке включился тридцатисекундный таймер этого самого «малого дыханья под водой». 29…, 28…, 27… Жабры? Руки сами коснулись шеи. Кажется, у меня прорезались жабры! Я — Ихтиандр, вашу ж за ногу! Надеюсь, они исчезнут, когда кончится действие заклинания… Или все-таки нет?..

Мысли в панике скакали в голове, но ТОТ САМЫЙ момент я, вроде, даже в воде ощутил. Пространство вокруг меня, как будто, вздрогнуло, разжавшись и сжавшись. Вдоль позвоночника пробежала волна мурашек. Что это за дичь? Как Ктулхиат это делает?! Надеюсь, Артур там в порядке…

На моем внутреннем таймере действия заклинания было уже 4…, 3…, когда моего плеча коснулась чья-то рука. Надеясь, что все уже обошлось, вынырнул башкой из таза.

Артур — это оказался он — бледный, с огромными от ужаса немигающими глазами, укутанный в ворох одеял был чем-то похож на загадочное привидение, которое должно бродить по готичному замку в поисках своих убийц.

Мои руки невольно коснулись моей шеи — жабры к моему огромному облегчению разглаживались, превращаясь в обычный участок кожи. Сам я, кстати, мокрый и перепуганный то ли налетом, то ли этими дурацкими жабрами — также явно представлял собой то еще зрелище, но Артура сейчас не проняло бы ничего. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Паренек задумчиво изрек:

— Ты молодец, Томас, догадался уши закопать. У нас в деревеньке это первым делом делали, как только тарелки в небе видели. Я с детства на всякий случай в двух шапках сплю…

— Это… — запыхавшись, перебил я Артура, — А второй раз «закапывать уши» не надо будет?

Паренек мой вопрос, к счастью, понял правильно:

— Нет. Не надо. Всегда одна волна идет, — со знанием дела ответил он. — Авиация Ктулхиата всегда, когда начинает атаку, выстраивается над местом в небе ровной загогулиной. Чем больше тарелок, тем сложнее загогулина ну и мощнее атака. Затем следует волна. Всегда одна, ну а потом эти тарелки разлетаются по месту и ведут обстрел. Сейчас в лагере наверняка бой идет…

Я как будто только сейчас прислушался к звукам на улице. Действительно, стрельба. Ну а раз такое дело, надо валить. Схватив за руку паренька, потащил его из палатки:

— Нет, нет, я не хочу туда идти драться! — в панике чуть не плача затараторил Артур.

— Ты дурной, что ли? — перебил я его, — Какое драться? Валим в лес! Вдруг и наш госпиталь обстреляют!

Уже с этим тезисом мой новый знакомый согласился без лишних споров. Решительно скинув с себя ворох одеял, он трусцой побежал к выходу и осторожно выглянул наружу. Я последовал примеру Артура. В голове мелькнула мысль о том, что нам сейчас не хватает этакой геройской музычки на заднем фоне. Мда… Наша крутость сейчас, действительно, по всем параметрам зашкаливала.

Как только я выглянул наружу, чуть не лишился дара речи. Этот игровой мир — с магией, религией, войной и прочим мракобесием — я до этого постигал как-то постепенно, что ли. Если бы у меня отсутствовала эмпатия, а вместо нее бы мобильный телефон — наверняка бы сфоткал открывшуюся моему взгляду картину. Тела. Тела в солдатской форме нашего синего цвета, цвета Византии. Игроков или неписей — фиг сейчас поймешь — в приличном порядке валялось по лагерю. Наверное, очень обидно и глупо было умирать вот так вот. Кого-то из них обстреляли с тарелок, кто-то, как говорится, не успел «закопать уши» и оказался в самом эпицентре атаки.

Две тарелки кружили по периметру лагеря, стреляя по бегающим и орущим солдатам из каких-то явно древних тарахтящих бортовых пулеметов, больше похожих на оружие Второй мировой, чем на то, что я привык видеть в комиксах про летающие тарелки, пришельцев и их лучевое оружие. Воистину, какое-то странно-дивное развитие техники в этом мире. Как-то все кругом нелогично и дико. Кажется, я уже не удивлюсь, если завтра на наш тренировочный лагерь нападут диверсанты из Новой Персии на бетономешалках, которые будут палить как раз из лучевых пушек и уже деревянными копьями добивать врагов.

Воздух в лагере гудел от магических атак. Слышался шум стрельбы.

Мелькали всполохи щитов, которые периодически кастовали суетящиеся фигуры вдалеке. Про себя я еще успел подумать, что на наше счастье госпиталь в отдалении от казарм, а то и нам досталось бы.

Периодически в небо метались молнии, фаерболы и прочая магическая дребедень, которая, похоже, если и наносила хоть какой-то урон этим тарелкам, то, увы, совсем не значительный. На моё удивление наши все равно как-то сумели одну из тарелок парализовать. На нее как будто бы была накинута какая-то электрическая сеть, светящаяся голубым светом. Блин, кто себе это чудо-заклинание сумел раздобыть? Отсюда вообще не видно…

Тарелка, зависшая в пару метрах над землей, искрила и кренилась как-то неестественно в бок. Почти все солдаты были сейчас там, либо пытаясь добить эту самую, попавшую в сеть фиговину, либо пытаясь отогнать две другие летающие фиговины, которые, видимо, пытались как-то отвоевать свою подружку.

Как раз этот участок лагеря, где проходил этот бой с почти подбитой тарелкой, был самым завораживающе красочным. Воздух там будто клубился от магии. Как будто туча спустилась почти к самой земле, и из нее стали бить синие молнии. В нашем случае, правда, не из нее, а в нее как раз. Солдаты что-то орали, бегали, суетились. Я про себя порадовался, что Соня с близнецами были не в лагере, а опять по своим делам за пределами. Они, конечно, будут потом трындеть, мол, ай-яй-яй, такое зрелище пропустили, но нафиг такие зрелища!

Когда система пикнула сообщением, я даже не удивился. Более того, зная уже обычаи этого мира, я даже ожидал увидеть нечто подобное:

«Вам предлагается квест — Герой.

Уничтожьте вражеский летательный аппарат Ктулхиата в одиночку и получите 200 очков.

Принять или отклонить?

Внимание: Если уничтожать летательный аппарат, будет, группа людей, количество очков поделиться в зависимости от нанесенного вами урона в процентах.

Внимание: Слоты ваших квестов переполнены, чтобы взять новый, вам. нужно будет выполнить старый уже взятый вами квест.

Внимание: Статус квеста Инквизиция до сих пор не выяснен вами. Принять квест или отклонить?»

Решив про себя, что со всей этой ерундой разберусь позже, просто отмахнулся от сообщений и принялся соображать.

Так… Три тарелки там, две еще вокруг лагеря летают, постреливая по солдатам… Итак, всего пять. Блин, жертвы есть, но, на удивление вражеская супер-техника лагерь не превратила в руины. Казармы стояли целые, пусть и с выбитыми стеклами. Народец вот даже как-то умудрялся успешно сопротивляться. Дай угадаю, свою роль тут как раз играют эти штурмовики с молниями и корпус защиты со щитами. У меня самого в запасе благодаря заклинанию Хамелеона висел в возможных заклинаниях щит Лидии. Скопировал его тогда просто на всякий случай и забыл. На крайняк, если совсем туго станет, можно будет использовать, ну а Артуру потом скажем, мол, нам Спаситель помог. Мысль, конечно, дебильная, но на то она и на крайняк, как говорится.

Оглядевшись по сторонам, кивнул Артуру. Тот мой кивок вроде понял.

Синхронно вдвоем мы выбежали из палатки и, что есть мочи погнали к лесу. Не знаю, о чем думал в этот момент Артур, но я о том, что в госпитале, в отличие от казарм, крыша представляет из себя кусок палаточной ткани. Прострелить такую как нефиг делать.

Возможно, лекарь бы пригодился и там на поле боя, но блин… Я пока только малые раны лечить умею. Как только авианалет закончится, тогда и начну помогать.

Когда мы добежали до кромки леса, Артур, приметив густые кусты, кивнул на них, давая понять, мол, давай тут отсидимся. Я согласился. В принципе, нас уже не видно, далеко отбегать не хотелось — уж слишком любопытственно было то, что творилось в лагере.

Притаились. Словно завороженный я наблюдал за тем, как четыре тарелки, покружив вокруг пятой, явно намылились валить, потеряв надежду отбить свою круглую подружку. Пятую всем миром, видимо, почти добили. Голубые сполохи молний вспыхивали, как будто, чуть ли не каждую секунду. Тарелка уже лежала на земле, то и дело рассыпая вокруг искры.

Когда сбоку послышался голос Артура, я не сразу сориентировался — уж слишком красивым было это зрелище перед глазами.

— Томас, не рассказывай никому, ладно?

Повернувшись, я недоуменно поглядел на бледного паренька, а тот продолжил:

— Ты — лекарь, тебе не зазорно прятаться, а я воин, штурмовик, между прочим, и должен был быть сейчас там, с ними…

Ну началось блин… Угрызения совести и прочая ерунда. Ненавижу такое. Куда бы ты пошел к ним, идиот? Там их сейчас щитами корпус защиты страхует — они в безопасности, а ты, пока бежал бы туда, помер раз пять от тарелки! Тоже мне… Герой.

Подавив в себе желание матюкнуться, сделал понятливое лицо и ответил:

— Не волнуйся, Артур. Ты сделал все правильно. Ты меня защищал. Я — лекарь. В следующие дни у меня море работы, сам видишь. Если бы не ты, я бы помер… Куда мне… С не закопанными ушами то…

Артур с облегчением вздохнул и, как будто, даже преисполнился собственной важности:

— Это да… — кивнул важно он, — у тебя бы вытекать из ушей всякое начало, а потом через пару часов помер бы, как мой дед, которого в поле авиация Ктулхиата застала. Мы всем селом тогда вышли на пригорок одержимого кузнеца жечь, оделись во все стиранное и праздничное, гармошки с барабанами, как обычно, взяли, а тут из-за горизонта как повылетали эти самые ктулхиатцы на тарелках! Мы кто в чем был в речку побежали прыгать, а дед хромой совсем, старый, не успел. Мда…

Глаза Артура опять подернулись дымкой воспоминаний, ну а я про себя решил, что не такая уж и поганая эта деревенька Мышовица, в которой я появился. Мог бы вот в краях Артура очутиться в его родных местах с частыми налетами авиации из-за границы и их дивными обычаями и праздниками, когда на сожжение одержимого деревня «одевается в лучшее, берет гармошки с барабанами», ну и идет дружно отрываться на пригорочек.

Когда четыре тарелки, возвращаясь назад пролетели над нами, я вжал голову в плечи. То, что решение сныкаться в лесу, было более чем умным мы поняли, когда одна из тарелок, улетая, прошлась очередью и по нашей госпитальной палатке.

Мы с Артуром понятливо переглянулись и дружно с облегчением выдохнули, В тренировочном лагере творился полный хаос. Народ дружно сбегался к подбитой летающей тарелке. Видимо вот-вот ее собирались вскрывать.

Чувствуя, что самого накрывает любопытством, помчался к месту действа, не обращая внимание на Артура. Если хочет еще посидеть в кустах — на здоровье.

Еще на полдороге к тарелке меня перехватил Ахиллес:

— О! Томас! Живой! Молодец… — кивнув головой в сторону госпиталя, он сказал, — Всех раненных мы перенесем туда. Кажется, в эти дни у лекарей будет много работы.

Сплюнув под ноги, Ахиллес принялся организовывать доставку раненных. Я на это дело ничего не ответил, просто про себя еще раз понадеявшись, что Соня с Матфеем и Иудой слышали звуки пальбы от лагеря, и уже где-то неподалеку.

Тарелка. Сейчас меня занимала только она. Вот-вот ее откроют. Дайте мне только взглянуть на нее, и я займусь вашими раненными. Что там внутри? Ктулхиатец? Он еще жив? Какой он? Он, вообще, человек? На кого или вообще на что похож?..

Гонимый собственным любопытством, я вклинился в толпу солдат, чтобы добраться до первых рядов предстоящего зрелища.

Глава 15. Зов Ктулху

Вблизи летающая тарелка оказалась всего метра четыре в диаметре. Аппарат искрил, мигал разноцветными лампочками, прямо как диско-шар на деревенской дискотеке. Подумалось, что эту тарелку можно будет оставить в центре лагеря до новогодних праздников, если тут таковые бывают, и потом вокруг неё весело водить хороводы — уж слишком задорно и радостно мигали многочисленные лампочки, напоминая огоньки на рождественской елке.

Солдат — явно из командования — с помощью лома пытался открыть люк на летающей тарелке, под дружные нетерпеливые советы и улюлюканья от остальных. Как только люк слегка поддался, из тарелки опять посыпались искры, и солдат опасливо отпрыгнул в сторону.

Крышка люка, между тем, вполне драматично распахнулась сама, и я увидел того, кого можно назвать ктулхиатцем. Блин… Не знаю, какой пьяный дизайнер рисовал этот игровой мир, но внутри летающей тарелки оказался эм… Каджит? Так, кажется, эта раса называется в игрушках. Наполовину человек, а на вторую половину кот. Расцветка рыжая. Хвост сзади из-за искрящего кресла нервно стоит дыбом. Уши испуганно прижаты к черепушке. Натурально, нашкодивший котяра! Учитывая, что каджит был облачен в серебристый этакий космический комбинезон, картинка была завораживающе дивной.

Котяру, кстати, достаточно бесцеремонно схватили за шкирку.

— Вероломный ктулхиатец! — кричал тот самый мужик, который ломом открывал люк, — Ты будешь казнен вместе со своей дьявольской машиной! Вам не сломить мощь духа солдат Святой Византии.

Каджит жалобно мяукнул и растеряно развел лапами в сторону, мол, извиняйте, мужики, сам служивый, и приказ есть приказ. Котяру поволокли к казармам, народец кинулся разглядывать тарелку, ну а я, как стоял с открытым ртом, так и замер. Вашу ж за ногу! Каджиты! Кто там еще у нас есть? Новая Персия и Гонконг? Интересно, там будут какие-нибудь сюрпризы, или дизайнеры решат пойти по классике и ввести эльфов и гномов? Что за нафиг тут происходит?!

Долго поломать голову мне не дали. Далекий окрик Сони вдали вывел из ступора:

— То-о-о-мас! То-о-омас! Беги сюда, нужна твоя помощь!

Оглянувшись на крик, я увидел саму Соню, которая призывно махала мне ладошкой, давая понять, мол, чеши сюда скорее. Одернув себя, помчался к ней, пообещав самому себе потом во что бы то ни стало разобраться с тем, почему летающие тарелки водят каджиты, и вообще, у них же лапки!

В госпитале, кстати, оказалось негде яблоку упасть. Все койки были заняты стонущими ранеными, между которыми, как угорелые, уже носились близнецы, поднося каждому что-то вроде настойки. Дай угадаю, это те лекарства, которые успела несколькими днями ранее Соня сделать, да? Так-то у близнецов магия специфическая. Им сейчас, если они хотят помогать, либо живодерню со зверьем возле госпиталя устраивать, если, конечно, можно переливать жизнь от животного к человеку, либо пока так… на побегушках. Не будешь же из своих переливать жизнь в своих же.

Сразу оценив обстановку, кинулся к раненному и принялся кастовать малое лечение. Стонущему пареньку это помогло не сильно. Похоже, я просто слегка унял боль. Ну блин… Чем богаты, пардон. Выхватив из рук Матфея горсть пилюль, стал также раздавать раненным, ожидая отката моего заклинания. Соня, кажется, сразу же ломанулась в лабораторию, ибо поняла, что пилюли и микстуры нам в ближайшие дни ой как понадобятся.

Ну что тут сказать… Как угорелые мы носились до поздней ночи. Кажется, я даже потерял счет времени. Жутко хотелось жрать, а еще спать, ибо все тело ломило невыносимо. Вообще, нам бы здорово помогли обычные лекари, не маги, хоть чуток разбирающиеся в том, как правильно делать перевязки и как выковыривать из стонущего живого туловища пули. Более чем уверен, будь в нашем арсенале хоть парочка более сильных заклинаний, справились мы бы в разы лучше. А так… Вот почему нам не оставили тут лекаря?.. Да ясно почему — лагерь тренировочный, видимо, налета врага не ожидалось вообще. Что же на фронте сейчас творится, если даже здесь уже такое?

Неприятным сюрпризом было обнаружить, кстати, среди раненных Вильяма и Алана. Последний, кстати, был совсем плох, что нехило так меня угнетало. Не то, чтобы я испытывал какие-то дружеские чувства к нему. Нет, наверное. Тут скорее другое. Одно дело, если где-то рядом просит помощи кто-то, кого ты совершенно не знаешь, и другое — если это кто-то знакомый тебе.

Ничем, кроме перевязки, пилюль и утихомиривания боли с помощью своей слабой магии я им пока не мог помочь. Может быть позже — такими темпами я уже на днях прокачаюсь до средних ран. В таких условиях главное раненым продержаться.

Уже к вечеру у нашего госпиталя, действительно, организовали бойню для Матфея с Иудой. Для этого поставили загончик, который охотники из лагеря грозились пополнять лесным зверьем. Всё, как я и ожидал. Кажется, в ближайшие дни в столовке будет много мяса. Ура… Если бы я не был так вымотан, даже порадовался бы этому. Как объяснили, кстати, сами братья близнецы, переливать жизненную силу из животных в людей можно, но для этого нужно много зверья, поэтому их мы решили использовать уж в очень крайнем случае совсем тяжелых ран, лечить которые пока никто из нас толком не умел, ибо магия у нас всех была не прокачана в полную силу.

Кажется, ближе к ночи приходил Ахиллес. Кажется, он даже нас хвалил. От него же краем уха услышал, что где-то в лесу рядом с лагерем сейчас соображается кладбище для погибших при сегодняшнем налете солдат. Похоже, много работы сегодня было не только у нас. Матюкаясь, Ахиллес пожаловался на то, что во время суматохи налета сбежали задержанные по двум последним делам диверсанты — Сэм, которого собирались казнить на днях, и, что самое удивительное, Адам, жизни которого ничего не угрожало. За каждым из сбежавших отправили на поиски отряд. Увы, отряды были после последних авианалетов не ахти. Активные поиски, похоже, несколько откладывались до той поры, пока в тренировочном военном лагере Византии не наведут хоть какой-то порядок.

Плохой Санта, рассказывая нам обо всем этом, не знаю на что рассчитывал. Наверное, на сочувствие, некоторое мы — вымотанные усталостью и постоянными стонами раненных — были просто не способны. Новость о сбежавших, кстати, у меня вызвала только ухмылку. Надо же! Диверсанты, обученные открывать замки, сбежали, как только их оставили без присмотра! Ай-яй-яй! Как неожиданно! В этом плане, действительно, вызывал вопросы только поступок Адама. Блин, кажется этот паренек, и правда, что-то очень интересное скрывал. Что? Фиг сейчас я узнаю… Блин, да и фиг теперь до того самого колечка артефакта доберусь. Вот и гадай теперь, что именно это была за ересь.

Ахиллес ушел, обещая нам прислать еду для раненных и пару солдат в помощь, когда придется кормить огромную ораву, которая заполнила наш госпиталь. Утвердительно кивнув ему, я решил пока выйти из палатки подышать свежим воздухом.

Ночь. Стрекотание цикад. На мгновение ощутил эффект дежавю. Вспомнилось, как я также в реале летней ночью решал, стоит или нет соглашаться на заманчивое предложение поучаствовать в эксперименте спецслужб. Вроде же и большой мальчик, но так и не понял, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Какой же я был наивных дурак. Самому и смешно, и грустно.

Глянув вбок, увидел Соню, которая дремала на траве перед палаткой. Устала, небось. Она с близнецами, кстати, кажется сегодня вообще без обеда осталась. Ушли с утра из лагеря по своим делам, а потом прибежали на шум боя, и началась беготня… Не будить ее, что ли…

Только я хотел тихонько присесть рядом отдышаться на траве, пока не принесли ворох кастрюль с едой для раненных, как Соня, вздрогнув, проснулась:

— Ой, я задремала, да? — сонно спросила девочка и добавила, — Надо идти помогать…

— Отдыхай… — остановил я ее, — близнецы пока справляются. Скоро еду раненным принесут. Ахиллес обещался помощь прислать. Пока их будут кормить, сама поешь тоже…

Соня с облегчением кивнула и сказала:

— Тяжелый сегодня денек… — зевнула она, — Тут что вообще творилось, пока нас не было?

— Ктулхиат. Авиация… — лениво ответил я, а потом сообразил, что Соня спрашивала не совсем об этом… — Красивый бой был. С голубыми молниями, магическими щитами. Кто-то электрическую сеть накинул на тарелку — не знаешь, что это за магия?

— Знаю, — кивнула оживленная моим рассказом девочка, — Это магия молний высшего порядка. Кто-то из Инициации вытаскивает простое заклинание молнии, а кто-то вот такое вот…

— А-а-а-а… — понятливо протянул я, и потом вспомнил то, что подсознательно мне не давало покоя вторую половину дня, — Соня, а что ты вообще знаешь про Ктулхиат и ктулхиатцев?

Не знаю, игрок передо мной или непись в лице Сони, но почему-то я совсем не ощущал опасности от этой девочки. Кто знает, может и зря. Хотя, в моем вопросе не было ничего криминального — просто банальное любопытство, вполне естественное после событий сегодняшнего дня.

Соня на мгновение задумалась, а потом, наклонив голову вбок, начала свой рассказ:

— Я не много знаю, Томас. Моя деревенька далеко от границ с ними. Помню только дед рассказывал мне, что их ученые занимаются нечистыми, не угодными для Спасителя экспериментами над людьми. У них как бы и люди, и как бы и звери, понимаешь?

— Ну да. — спокойно ответил я. — Сегодня вон из тарелки наполовину кот, наполовину человек вылез. Я уж было подумал, что в Ктулхиате все такие…

Сбоку послышался смех Сони.

— Нет, что ты! — отвечала мне явно уже проснувшаяся девочка, — Деда мне другое рассказывал, мол, на стройках у них люди-лошади, у воды люди-дельфины, на войне люди-волки… Ну а коты… Про котов мне дед говорил, мол, в борделях у них кошкодевочки… Врал, наверное, старый дурак…

Девочка смущенно замолкла, так как тема сама по себе была щекотливая. Стараясь не заржать с этих самых «кошкодевочек», улыбнулся Соне и подтвердил:

— Да точно врал! Как пить дать! Пошли, кстати, к раненным. Близнецы нас, наверняка, заждались. Не справедливо их оставлять в одиночестве.

В палатке, кстати, было относительно спокойно, основная запарка у нас уже прошла. Худо-бедно раненные были перевязаны и напоены уже магическими микстурами от Сони. Также я не зря целый день носился между ними, как угорелый, утихомиривая боль и хоть немного залечивая раны.

Такими темпами, кстати, я уже через сутки-двое смогу лечить средние раны, и дело пойдет веселее.

Матфей, как только мы зашли в палатку, жалобно зевнув, сказал:

— Не знаю, как вы, ребята, а я уже с ног валюсь.

Мы согласно кивнули ему. Еще бы! На улице уже глубокая ночь!

Ахиллес с едой для раненных появился через десять минут. Взглянув на нашу четверку врачей, своим командирским тоном изрек:

— Так, поешьте и идите спать. Мои ребята сами накормят раненых и присмотрят за ними. Если что — кого-нибудь из вас разбудят. Отдыхайте, у вас и завтра уйма работы.

После этих слов мы благодарно накинулись на еду, и, как только насытились, вяло пожелали друг другу спокойной ночи и побрели каждый в свой закуток спать.

Растянувшись в своей комнатушке среди одеял и прочего хлама я, прежде чем заснуть, вспомнил о квестах и о сообщении, которое мелькнуло во время боя, мол, свободных слотов больше нет. Решил посмотреть, что и как там. Открыл вкладку с квестами.

Квест Механическое Диво.

Квест Инквизиция — статус не выяснен. Принять или отклонить?;

Квест Сущность;

Квест Наследник сумки;

Квест Дезертиры.

Квест Герой — статус не выяснен. Принять или отклонить?

Внимание! Свободных слотов под квесты больше нет! Если, захотите взять какой-нибудь квест в дальнейшем, нужно выполнить что-то из уже принятых.

Про себя ругнулся матом. Ах вы ж хитрые собаки! Почему сразу не сказали? Я бы тот же квест Сущность точно не брал бы! Так… Первым делом отклоняю два квеста, статус которых не выяснен. Квесты «Герой» и «Инквизиция». Что-что, но вот сдавать других игроков церковникам или геройствовать на поле брани я точно не буду. Не моё. Уже появилось два свободных слота. Так, какие квесты у меня остались?

Квест «Механическое Диво».

Квест «Сущность».

Квест «Наследник сумки»

Квест «Дезертиры».

Прочитав новый список, вроде как остался доволен. Пообещал себе в ближайшие дни заняться квестом «Наследник сумки», благо Вильям сейчас под боком в госпитале. Решено, На днях обязательно что-нибудь да сделаю.

С этими мыслями я — уставший, как собака, за день — упал в тяжелый сон. Шестеренки? Не помню, слышал ли их. Когда сквозь сон меня начали трясти за плечо, я, кажется, очень некрасиво матюкался.

Голова болела жутко. Трясти стали настойчивее.

Когда я, поднявшись над собственной слабостью, сумел пролупить глаза — сон как рукой сняло. Передо мной стоял Сэм. Бледный. Решительный. В руке его, кажется, блестело лезвие ножа.

Как он сюда проник?! Тут же кругом солдаты! Мда, Сэм, хороший из тебя бы вышел диверсант, это точно… Орать и звать на помощь с моей стороны было глупо. Если бы он хотел меня убить — сделал бы это во сне. А так… Ему что-то нужно. Кажется, я не ошибся.

Ночной гость обратился ко мне шепотом:

— Слушай, я знаю, что ты игрок, я не трону тебя, я обещаю. Просто там в храме на дознании… Почему ОНО напало на меня, а тебя с Адамом даже не тронуло? Почему?! Расскажи мне, и я уйду… Пусть даже меня убьют. Я просто хочу знать ответы, чтобы в следующий раз начать игру правильно…

В голосе Сэма мне послышались нотки истерики. Окончательно проснувшись, я уселся на кровати и попробовал привести мысли в порядок. Поблескивающее в темноте лезвие ножа в руках Сэма мешало концентрации. Блин, не пырнул бы меня этот умник от нервов, то! Хотя… Не должен. Ему нужны ответы. Информация — самое ценное в этом мире. Фиг знает, наверное, я рискую, но иногда оно того стоит.

Шумно выдохнув, обратился к ночному гостю:

— Хорошо, Сэм. Я предлагаю тебе сделку…

Глава 16. Сделка с чертом

Вот есть такие люди, которым вообще и ни под каким предлогом лучше не доверять. Не то, чтобы они из себя все такие пропитанные подлостью и злым умыслом. Нет. Это только в фильмах бывают эталонные злодеи, которые, включая детонатор на бомбе, дьявольски хохочут в ночи. Ну а в жизни… Люди, такие люди. Тот же друг детства может быть хорошим милым парнем, но вот денег ему, к примеру, лучше в долг не давать, ибо искренне забудет вернуть или люто пропьет, подожжет сигаретный ларек, сядет за хулиганку и потом еще будет считать тебя виноватым во всем.

Сэм… Не сомневаюсь, что он, когда пришел ночью ко мне с ножом и клятвенно обещал «не трогать меня, если расскажу правду» — свято в это верил. Он верил, а я — нет. Тем более было видно, что он уже на грани истерики.

Нет, я, самое удивительное, как раз за свою жизнь почему-то не боялся. Игра такая игра. Сегодня днем куча народа отправилась на перерождение после того, как лагерь обстреляли летающие тарелки. Вдруг среди них были и те, кто почти набрал заветные баллы для выхода. Подобная дичь как-то сразу настраивает на философское отношение ко всему происходящему.

К Сэму у меня просто было двоякое отношение. В игре он предатель, да и в реале наверняка совсем не рыцарь, и потом, когда шок и эмоции дня пройдут, а трезвый расчет возобладает, ничто не помешает ему передумать, и всадить мне в спину нож как в прямом, так и в переносном смысле. Доверять ему на сто процентов — последнее дело, тем более в мире, где сделано всё, чтобы успеха достигали как раз с помощью подлости и лжи.

Идея, которая пришла мне в голову, была рискованной, но она, кажется, того стоила. Шестеренка. Та самая шестеренка, которую в лесу нашли близнецы, и которая где-то сейчас была у Ахиллеса. Лучше, чем профессиональный вор, ее не сопрет никто! Когда-то, когда эту вещицу передавал нашему начальнику, я думал, что сам отправлюсь воровать ее, но раз подворачивается такая ситуация, то почему бы и нет…

Как только начал рассказывать Сэму про находку близнецов, тот явно оживился, задал резонный вопрос мне:

— Слушай, а ты не боишься, что я, как только украду ее у Ахиллеса, потом исчезну с ней?

— Боюсь, — спокойно ответил я, а потом добавил, — Только в квесте говориться о том, что нужно обшарить место, где эта шестеренка была найдена. Само собой, я это место тебе сейчас не назову. Ты украдешь у Ахиллеса вещицу, потом через пару дней мы встретимся, к примеру, недалеко от нового кладбища, которое начали копать после сегодняшнего налета солдаты. Я тебя отведу к нужному месту, ну и по дороге расскажу все, что знаю про защиту от дознания Инквизиции. Идет?..

Сэм на мгновение задумался.

Его замерший силуэт в ночи в моей комнате вот никак не хотел восприниматься мною, как устрашающий. Нет. Мы были в одной лодке, и пусть тот факт, что у кого-то в руке был нож, а у кого-то только подушка — не вводил в заблуждение. Подозреваю, если бы я резко заорал, взывая к солдатам, которые сейчас были с раненными, Сэм все равно сумел бы смыться. Ночь. Лес рядом. Все слишком вымотаны сегодняшними событиями, а вор, который спасает свою шкуру, способен на чудеса ловкости. Подозреваю, что он бы даже мне не мстил, ибо сам на моем месте поступил бы как-то так. Фиг знает. Просто то, что я ему предлагал, было выгодно нам обоим. Он для меня украдет шестеренку, и мы вместе прогуляемся к нужному месту, чтобы дополнить квест про город одержимых, ну а я расплачусь с ним за эту услугу информацией. Ценной информацией. Вполне честная сделка, как мне кажется.

Наконец, пораскинув мозгами, он ответил:

— Хорошо. Интересная штука. Поможем друг другу, порыскаем потом вместе там, где была найдена шестеренка, дополним квест про Диво, и разойдемся каждый своей дорогой.

Я ему согласно кивнул и мы, быстро обговорив детали нашей будущей встречи, распрощались. Я опять упал в тяжелый сон, ну а Сэм… Наверное, пока в лагере все еще была суматоха и ночь — отправился на поиски шестеренки. А может и нет… Так-то мы для надежности договорились встретиться через пару дней. И у него будет лишнее время, если с первого раза не все получится, и я точно соображу какой-нибудь предлог для того, чтобы свалить из лагеря. Работы то сейчас уйма.

Блин, ну а получится ли у него? Знать бы точно, где Ахиллес шестеренку оставил… Хотя… Не сомневаюсь, что вор хорошо сориентируется уже на месте. Не зря говорят, что опытный домушник за пару минут найдет в хате все бабло, как бы на первый взгляд «тщательно» его не прятали даже в банки с крупой или в полки с собственными труселями (там, кстати, наверняка в первую очередь посмотрят). Мне такому не научиться никогда, даже если я, действительно, с помощью своего заклинания «Хамелеона» попробую скопировать невидимость или то же вскрытие замков. А раз я не умею, пусть этим займется профессионал.

Ну что ж… Будем надеяться, что нас ждет успех. С этими оптимистичными мыслями я провалился в сон.

Утро оказалось для меня более, чем тяжелым. Будил меня сегодня не мамкин голос и запах хлеба с молоком, и даже не близнецы или Соня, а хриплый бас нашего повара:

— Жратва! Жратва! Рубай, пока теплое!

Фу! Ну и мерзотный же ор у этого дядьки! Некоторые романтичные моложавые придурки из реала вполне бы обозвали его голос «блюзовым». Я, как человек, который не понаслышке знает, что такое долгий запой, про себя эти нотки называл «этилово-фанфурическими».

Сквозь сон болезненно простонал. Ах ты ж… Что? Уже утро, да? Так быстро? Я же секунду назад вроде глаза закрыл… Небось раненных будят кормить. Нам тоже пора просыпаться, значит…

С трагически шумным вздохом брякнулся с кровати, тихонько выматерился, потянулся и, превозмогая бытие, аки упырь в гробу, сел на пятую точку. Блин, вот что значит усталость! Да я даже с похмелья легче просыпался!

Тряхнув головой, прогоняя остатки сна, вскочил и начал быстро одеваться. Некогда фигней страдать! Кажется, ночью я сам себе не хило подбросил хлопот. Что я там хотел в первую очередь делать, перед тем как лег спать? Квест с Вильямом? Ну фиг знает… Теперь в первую очередь Сэм. Кажется, я заключил сделку с чертом, и к следующей моей встрече с ним мне нужно иметь лишний козырь в рукаве.

Выскочив из своей комнаты, увидел, как среди раненных снуют солдаты и тот самый похожий на пирата бородатый повар, который криком не то, что раненных, мертвых из могилы мог бы поднять. Соня была уже налогах, близнецы только-только, позевывая, вышли из своих комнат.

Здорово, все-таки, что хотя бы кормить и перевязывать эту ораву нам кто-то помогает. Спасибо в этом плане Ахиллесу и этому самому повару, который не поленился припереться лично к нам, вместе с кастрюлями своего стремного варева. Не всплакнуть бы, от нахлынувшей благодарности.

Ну что ж… Как бы то ни было, начался новый день, а вместе с ним и новые хлопоты. Быстрый завтрак и опять лечение раненых.

Перебегая от койки к койке с пациентами, я, кастуя свое малое лечение, терзался тяжелым моральным выбором. Сэм, Через пару дней у меня встреча с ним, и единственно возможный козырь и залог моей будущей безопасности — прокачанный менталист. Где мне его качать, скажите на милость? На раненных?! Блин… Как-то подло…

Мысли были самые что ни на есть хмурые, работа муторная и, когда через пару часов в моей башке дзынькнуло системное сообщение, я даже впал в ступор.

«Вы прокачали магию лекаря. Ваш игровой персонаж достиг 2 уровня. Вместе с развитием вашей магии развивается и ваш игровой персонаж.

Теперь Вы — лекарь 2 уровня.

На данный момент у вас два заклинания лекарской магии:

Активное — заклинание исцеления средних ран. (Вы можете залечивать средние раны любому персонажу вне зависимости от его и вашего уровня магии. Откат 2 минуты).

Пассивное — самоисцеление. Теперь вы способны залечивать себе средние раны. Откат магии — полчаса».

От услышанной новости я даже подпрыгнул. Ура! Так быстро! Хотя? Все закономерно. Еще бы… Вчера до поздней ночи и сегодня с раннего утра почти до обеда я только и делаю, что без перерывов кастую свое дурацкое Малое лечение.

На мой радостный вскрик недоуменно повернулся Иуда:

— Томас, все в порядке? — сонно спросил меня он.

— Да! Теперь могу лечить средние раны! Живем!

С некоторых коек послышались радостные возгласы. Также парочка солдат, которые бродили с нами по госпиталю, помогая, чем возможно, явно оживились. Большая часть их друзей после утренней кормежки разбрелась по лагерю — работы то было уйма. Эти остались с нами помогать в госпитале по мелочи.

Я сразу же кинулся помогать тем, кому моя помощь была нужнее всего. Средние раны! Это лине благодать? Половины госпиталя к вечеру уже не будет — отправятся живые и здоровые по своим делам обратно в лагерь!

Новость о моей прокачке взбодрила весь госпиталь! Даже Соня из своего угла, радостно что-то там улюлюкнула. Хотя… Это могло быть и не связано со мной — у людей, которые проводят много времени в лабораториях с веществами, свои взаимоотношения с окружающей реальностью.

У меня же как будто открылось второе дыхание. Перебегая от койки к койке, кастовал лечение средних ран, подмечая благодарные взгляды изможденных то ли неписей, то ли игроков — сейчас уже это было не важно. Не смотря на радостную атмосферу всего происходящего, не мог не думать одну подлую мыслишку, которая вгрызлась мне этаким червячком в голову, как только я прокачал лекаря до второго уровня.

Итак… До этого я менталиста и лекаря качал относительно вровень. На том же тренировочном полигоне, когда Ахиллес обучал корпус защиты, менталиста даже больше качал — все-таки за лечением ко мне прибегали не так часто. Если я поднажму и как-то сейчас прокачаю активненько менталиста, то, глядишь, даже за сутки получу второй уровень! Интересно, какие меня там ждут плюшки? Мысль слишком заманчива, чтобы я взял, и отказался от нее просто так…

Есть только жирнющий вопрос — на ком я буду качать менталиста в госпитале? Ответ пришел ко мне своеобразным знаком свыше. За палаткой послышались солдатские голоса и «сладкая музыка» голоса повара:

— Обед! Несем обед! Готовьсь жрать!

Вход в палатку-госпиталь по театральному драматично распахнулся, и на пороге появились опять наши утренние гости — повар и десяток солдат, которые помогали кормить пациентов. Вместе с ними, кстати, оказался Ахиллес.

Новость о том, что я уже прокачался до лекаря второго уровня, он воспринял радостно. Пожав мне руку, отметил:

— Молодец, Томас! К следующему дню у вас одни тяжелые останутся. Охотники, кстати, грозились с леса близнецам зверья сегодня раздобыть. Пусть Матфей с Иудой помогут продержаться им, пока ты следующий этап не возьмешь. Кстати, тут уже не так быстро будет, но с вашими темпами работы, думаю, вы дружно за недельку точно управитесь…

Оптимистичные прогнозы Ахиллеса не могли не радовать. С блаженно радостной улыбкой пялился на него, предвкушая цирк, причиной которого в скором времени стану я сам.

Начальник хвалил меня, повар раскладывал по мискам еду из кастрюль, солдаты готовились кормить улыбающихся пациентов. Идиллия…

Первая ментальная атака. Лопоухий солдатик, как только я атаковал его, с громким вскриком выронил миску. Ахиллесу, который обернулся на возглас, парниша виновато пояснил:

— Извините, горячее…

Покраснев, мальчишка схватил из угла швабру и принялся неуклюже прибирать за собой. Пока меня не начали мучить приступы совести, атаковал следующего. Этим «везунчиком» оказался повар. Видимо, его утренний ор слишком запал в мою душу, и я не мог никак оставить его персону без внимания. Импозантный бородач после моей атаки только забористо выматерился, сорвав у раненных оглушительные овации. Даже тяжелые, кажется, измученно улыбаясь, хлопали ему. Ну надо же! Какой любопытный способ справляться со стрессом!

Переключив внимание с повара, атаковал белобрысого пухляша, который, облизываясь, нес миску с варевом раненому. Пухляш замер. Изменился в лице, а потом, поставив быстро миску перед пациентом, рванул из палатки:

— Мне срочно надо в кустики! — только успели мы услышать от него, прежде, чем круглая фигурка в солдатской синей форме умчалась по направлению к лесу.

Ахиллес, который до этого весьма благодушно общался со мной, горестно вздохнув, закатил глаза и процедил сквозь зубы:

— Начинается… Нет, ну вот что здесь с дисциплиной твориться то?!.

Я, обрадовавшись тому, что внимание начальства обращено уже не ко мне, тихонько потрусил по направлению к кастрюлям с едой. Раненных то покормят солдаты, а лекаря никто кроме лекаря не покормит.

Схватив у повара миску со своей пайкой, пошел в уголок подальше от всеобщего внимания. Краем глаза подметил, что близнецы и Соня последовали моему примеру. Обед — дело святое. Хоть сейчас дайте нам время передохнуть…

Ну мне, правда, отдыхать особо сейчас было не с руки. Придушив в себе позывы совести, начал направо и налево ментально атаковать солдат, которые пришли помогать нам с кормежкой раненных. Подло? Может быть… С другой стороны лучше так, чем на поле боя. Да и маленькая щепотка истерики только освежает отношения. Мда… Щепотка. Главное, не переборщить…

Ну что тут скажешь? Обед в госпитале затянулся. Солдаты не единожды были обозваны Ахиллесом «криворукими идиотами», повар не единожды срывал бурные овации, раненные не единожды восклицали что-то из разряда «вы нам помогать пришли или еще больше калечить?»…

Моя затея, конечно, была опасна, но я чувствовал, что близок к цели.

Когда солдаты уже закруглялись с обедом, сам вызвался проводить гостей до выхода и вдогонку успел атаковать не только повара с группой поддержки, но и парочку мимо проходящих по своим делам солдат. Те, кстати, устроили вялую потасовку, вызвав у Ахиллеса такой поток брани, что даже повар уважительно присвистнул.

Я, уже не досматривая спектакль, смылся в госпиталь обратно, дабы не привлекать к персоне своей лишнее внимание. Подметил за собой, что из-за происходящего меня несколько лихорадит. Кажется, это самое подметил не я один.

Матфей за моей спиной подал голос:

— Эх… Скорей бы и нам с братом магию развить. Хочется быть полезными и нужными…

Поняв, что мой нервоз был принят за радостное возбуждение по поводу недавней прокачки лекаря до второго уровня, почувствовал облегчение. Вот люди такие люди… Не надо даже какую-то ложь им придумывать — сами все придумают и сами себя обманут.

Кинулся утешать Матфея:

— Да ты что, Матфей, в следующую неделю вы с братом будете заняты больше всех! Вы единственные, кто действительно сможет помочь продержаться тяжелым раненым. Я только-только научился лечить средние раны, до тяжелых мне еще долго. Соня также своими микстурами серьезных болячек лечить пока не умеет. Вы же умеете переливать жизнь. Да, пусть нужно много зверей, да это хлопотно, да эффективно совсем немного, но на ближайшую неделю вы для тяжелых раненых будете единственным шансом. Кстати, раз у вас так много работы, то, глядишь, и магию разовьете.

Матфей, слушая меня, как будто светлел лицом, преображался. Когда же я закончил свою речь поддержки, он радостно добавил:

— И то верно. А там, глядишь, и Соня на днях со своими таблетками и микстурами научится чему посерьезнее. Она сейчас из лаборатории почти не выходит…

Радостно потрепав Матфея по плечу, чтобы он не терял позитивного настроя, отправился залечивать раны тем, кому не успел это сделать до обеда.

Госпиталь, кстати, и правда, становился благодаря мне свободнее. Солдаты после лечения снимали бинты, разминаясь, делали легкую зарядку, проверяя все ли с ними в порядке. Убедившись в этом факте, прощались с оставшимися и на радостном расслабоне отправлялись в лагерь помогать товарищам в работе, которой после налета летающих тарелок было уйма.

В общем шуме и гаме подошел к койке Вильяма, Раны его, в отличие от ран Алана, были как раз теперь для меня вполне по силам. Безусловно, для того, чтобы выполнить квест с сумкой лекаря было бы разумно придержать Вильяма в госпитале, только квест квестом, но если я его могу вылечить — нужно лечить. Протянув руки над телом подростка, начал кастовать среднее лечение. Вильям, шумно выдохнув после того, как рана на плече на его глазах затянулась, обратился ко мне:

— Спасибо, Томас, — как-то смущенно буркнул он, а потом добавил, — Тема есть для разговора… Не знаешь, кстати, что будет с Аланом?

Растерянно глянул на собеседника. «Тема для разговора», говоришь?..

Неужто сам решил исповедаться мне? Да я не верю своему счастью! Это было бы слишком хорошо.

Как только мой растерянный взгляд скользнул от Вильяма к койке Алана, в голове что-то щелкнуло. Лидия. Та самая девочка, с которой мы приехали сюда все вместе. Сейчас она — бледная и встревоженная — сидела у койки Алана, придерживая его за руку. Неужели наш будущий разговор будет связан как-то с ней? Или я что-то выдумываю? И когда она, кстати, успела тут появиться?.. Вроде не видел же её. Хотя… Тут сейчас столько народа топчется, не мудрено было не заметить…

Взгляд скользнул к Вильяму обратно:

— Да. Давай поговорим. Приходи, как только стемнеет. Сам видишь, что у меня много работы…

Вильям, кивнув мне на прощание, отправился к выходу.

Ну а я… Я успел подумать о том, что отсрочка до ночи может быть вполне уместна. Кто знает — вдруг уже к вечеру успею прокачать менталиста, тем более, если раненый здоров, его ведь можно атаковать ментально, да?..

Ну что тут скажешь… Видимо, мне слишком надоело быть осторожным.

Эта ночная сделка с Сэмом, теперь вот намечается долгожданный разговор с Вильямом. Какого черта я буду упускать такие возможности, если они сами идут мне в руки?..

Правильно. Упускать нельзя. Атаковал ментально излечившегося раненного, который, неспешно собираясь, болтал со своим товарищем на соседней койке. Паренек шумно чихнул, вызвав дружеский смех соседа. Следующая цель атаки — здоровяк, который заправлял свою кровать, чтобы «врачам меньше хлопот было». Добрый ты, здоровяк. Прости меня. Солдат, ровно уложив подушку на койке, зевнул и рассеянно пробубнел:

— Блин… Засыпаю. Может еще не совсем здоров? Дреману часок другой и потом…

Что «потом», не узнал никто, потому что здоровяк обратно рухнул на койку и захрапел. Отличный способ борьбы со стрессом! Одобряю!

Пол часа мне хватило на то, чтобы превратить госпиталь в цирк. Матфей с Иудой, которые были свидетелями произошедшего, не понимали, что происходит. Даже Соня из своего закутка выбралась, чтобы глянуть на причину шума.

Причин этих, само собой, как это и всегда бывает, было много.

Какой-то сердобольный солдатик решил — самой сказал, что по «доброте душевной», но я то понимал, что причиной была ментальная атака — исполнить народную песню своей деревеньки, чтобы «поддержать раненых».

Что тут скажешь? Не зря говорится, что «нам песня и строить, и жить помогает». Тут песня пареньку «помогала» справиться с расшалившимися нервишками.

На первый взгляд всё, вроде бы, достойно и прилично, если бы не парочка «но». Первое «но» — песня была народной. Настоящая народная песня, как правило, депрессивная и унылая, как те же перспективы молодежи на селе. Само собой, эта унылая муть только трепала нервы. Второе «но» — голос. Вот если у повара он «этилово-фанфурический», то у этого паренька голос напоминал этакий простуженный шепот, что еще больше добавляло жалобности и унылости к общей картине. Третье «но» — публика. Разношерстная. Кто-то из великих сказал, что о «вкусах не спорят». Это был тот самый случай. Кто-то певца люто материл, кто-то — наоборот — подпевал ему, кто-то из тяжело раненных в это время наверняка молился Спасителю о скорой смерти. Мда… Настоящее искусство не может оставить публику равнодушной.

Я, чередуя атаки попеременно на уже выздоровевших раненных, которые пока на свою беду не успели свалить из госпиталя, был скрытым дирижером этого трындеца. Основное отличие, правда, между дирижером и неопытным менталистом в том, что дирижер — подавая знаки музыкантам — точно знает, какой будет результат. Я же был обречен на импровизацию во всех смыслах этого слова.

Через несколько часов Соня не выдержала, появившись из своего угла:

— Так! Хорош шуметь! Тут госпиталь, а не сельская ярмарка! Все, кто уже здоров — пошли вон отсюда!

Народец стал расходится. Я не отчаивался. Так-то у меня еще с десяток не вылеченных со средними ранами остались. Опять же — ближе к ужину вновь должна прийти группа поддержки с поваром.

Меня несколько лихорадило, но я не отступал. Блин! Надо поднажать!

Наверняка всего ничего осталось!

Ужин на этот раз принесли без повара всего пяток солдат. Так-то да. Разумно.

Госпиталь почти опустел — только тяжелые остались. Их всех с десятка два, и пятерых солдат-помощников нам с лихвой хватит, чтобы накормить пациентов.

За палаткой уже проглядывала легкая вечерняя темнота — вот-вот солнце должно сесть и придет Вильям. А может — чем черт не шутит — ночью опять придет Сэм, чтобы «поменять» условия договора, ну или банально меня прирезать. Менталист, Я определенно хочу его прокачать сегодня!

Чередуя атаки между пятеркой пришедших солдат, черпал ложкой в уголке кашу, с философским спокойствием поглядывая на то, как один из пришедших отчитывает матом рыдающего товарища, который по неосторожности опрокинул миску с «кулинарным шедевром» повара на пробегающего мимо Иуду. Сам Иуда, кстати, только недоуменно хлопал глазами, не понимая, как из такой мелочи можно было устроить столько шума.

Еще один из гостей, «мучаясь животом», с извинениями убежал по направлению к лесу. Двое других солдат оказались стойкими орешками. Старый бородач даже после моих атак продолжал кормить раненных, как ни в чем не бывало. Из изменений я подметил только слегка раскрасневшееся лицо и бегущую по лбу струйку пота. Второй старый вояка после того, как я атаковал его, просто сплевывал на пол, вызывая уже у Сони, которая пришла из своего закутка ужинать к нам, недовольное бурчание.

Фиг знает… Я, наверное, уже начал отчаиваться. Подлая мыслишка «я не успею» начинала грызть меня. Когда дзынькнуло сообщение от системы, я от неожиданности чуть кашу на себя не опрокинул. А-а-а-а-а! Я сделал это! Да! Я смог!

Оглядевшись из своего закутка по сторонам — не обратил ли я на себя случайно лишнее внимание — сделал морду кирпичом и осторожно развернул сообщение от системы:

«Вы — менталист 2 уровня. На данный момент у вас два заклинания ментальной магии:

— Пассивное (полная защита от атак ментальных паразитов до 15 уровня).

Внимание! Если вас атакует ментальный маг, цель его атаки в вашем случае достигнута не будет.

Внимание! Побочный эффект от применения данной магии головная боль для атакующего, или атакуемого. Если уровень атакующего ментального мага ниже 15-го — вы можете вернуть ему головную боль. Если выше — вернуть невозможно. Чем выше уровень атакующего — тем сильнее боль.

— Активное (вы можете атаковать любых персонажей до 15 уровня).

Внимание! Если атакуемый вами персонаж окажется ментальным магом, заклинание даст осечку. Цель атаки достигнута не будет.

Менталист-новичок был способен заставить чувствовать лишь сомнение и тревогу. Теперь диапазон возможных внушаемых эмоций расширен до следующего списка: любовь — ненависть, доверие — недоверие, любопытство — безразличие, благодарность — обида, веселье — уныние, спокойствие — паника.

Внимание! Действуют внушаемые эмоции на атакуемого десять минут.

Если нужен более длительный эффект — ментальную атаку с нужной эмоцией следует повторить.»

Прочитав в радостном волнении сообщение от системы, сам себе ухмыльнулся. Список нужных эмоций — это уже другой разговор. Кажется, я перестаю быть слепым дирижером-импровизатором. Кем я начинаю быть? Посмотрим…

Вот-вот придет Вильям, на нем и попробуем то, что я сумел сегодня раздобыть.

Кажется, настало время закрывать квесты.

Глава 17. Люди и нелюди

Вильям весь из себя решительный и напряженный у входа в палатку показался уже через пол часа, когда солдаты сворачивали свои кастрюли, чтобы отнести повару его имущество. Сборы у них, кстати, проходили быстро, так как один вредный ментальный маг прекратил экспериментировать на ни в чем не повинных солдатах, и в госпитале, наконец, воцарились вечерние тишина и порядок.

Увидев фигуру Вильяма у входа, спохватился и дал ему знак, мол, подожди пару минут — сейчас к тебе выйду. Вильям, кстати, встретил меня молча, развернувшись ко мне спиной, повел по направлению к лесу. Я, разглядывая его затылок, не вытерпел:

— Эй, а куда мы идем? — мой голос почему-то предательски дрогнул.

— Подальше, — как-то зловеще отрезал Вильям, а потом миролюбиво добавил, — Подальше от лишних ушей…

Уже у самой кромки леса, убедившись, что никого вокруг нет, он внезапно начал:

— Томас, скажи мне только честно… С Аланом все серьезно? Он выживет?

Безусловно, я жаждал другой темы разговора, но, если хочет расположить собеседника, почему бы его в начале не выслушать. Собеседник, кстати, начал вообще издалека:

— Мы же это… С разных деревень с тобой, Томас, с близких, соседних, но разных… Так что, ясное дело, что ты не знаешь ничего… Лидия и Алан — они с детства дружили, понимаешь? Даже тогда, когда были мелкие, шутили, что, как вырастут, обязательно поженятся…

После этих слов Вильяма мысли в моей башке живенько так зашевелились. Алан и Лидия… В ту ночь, когда я следил за Сэмом, я еще обратил внимание на то, что их не было видно, когда я в спешке возвращался назад. И как я не допер сразу-то, что они вместе? Ладно Томас — мальчик пастух — ну а я же взрослый дядька. Мда… Позор на мои седины…

Вильям не дал мне долго соображать, перебив мои мысли:

— Алан всегда говорил, что хочет быть штурмовиком. Война же, сам знаешь, давно идет, сколько мы все себя помним… Лидия ему на это отвечала, что не останется в деревне, если он уйдет. Уйдет он — уйдет и она… Мы все думали шутки шутит, а тут нет… Дура баба…

Ну… Дура не дура, а щит из Инициации сумела вынести — мелькнула у меня логичная мысль. Значит, очень хотела этого. Не боевое заклинание, а именно щит… Боялась, небось, до жути и войны, и всего, что с ней связано, но вынесла.

Я был растерян признанием Вильяма, он сам, видимо, тоже. В конец смущенный, он обратился ко мне:

— Томас, ты это… Я, конечно, все понимаю, что раненные для вас — врачей — все одинаковы, но я тебя прошу… Сделай, пожалуйста, все возможное, чтобы Алан выжил. О большем я просить не могу… Я просто и Лидии, и матери Алана обещал, что присмотрю за ним…

В растерянности поднял взгляд на собеседника. Немигающие глаза Вильяма как будто гипнотизировали меня. Было видно, что ему тяжело просить меня. Он не из тех, кто хоть о чем-то просит. Сам вот, небось, даже в добровольные няньки к другу детства вызвался, «присмотреть за ним» обещался, а тут ишь ты… Как жизнь повернулась…

А раз жизнь поворачивается к тебе, нужно ловить момент. Спокойно кивнув, ответил:

— Хорошо, Вильям, я обещаю, что сделаю всё, что смогу…

Активация ментальной магии. Атака. Выбор эмоции — «благодарность».

Мой собеседник с облегчением шумно выдохнул, порывисто обнял меня, а потом смущенно отстранился, расплываясь в благодарной улыбке.

— Спасибо тебе, Томас, я знал, что ты не подведешь… Если тебе будет нужно что-нибудь, можешь обращаться ко мне…

— Ничего не нужно, что ты… Мы ведь с тобой земляки, Инициацию вот в одном храме проходили…

— Жаль, правда, что с Филиппом так вышло. Я знаю, он был тебе близким другом. Я так и не принес тебе соболезнования…

Активация ментальной магии. Вторая атака. Выбор эмоции — «доверие».

Вильям после моих слов нахмурился. А потом, просветлев лицом, начал:

— Да… Жаль Филиппа… Я, если честно, тебя подозревал в его смерти… Прости мне это. Теперь я вижу, что ты хороший лекарь, и сам из Инициации магию врача вынес…

— Расскажи, что произошло? — участливо спросил я, не веря своему счастью.

Вильям начал свой рассказ.

Рассказ Вильяма об Инициации

В Инициации они с Филиппом оказались вместе и, как я и ожидал, вместе же договорились быть до завершения ее, поддерживая друг друга и помогая друг другу во всем. Потом, опять же, как я и ожидал, им в туманном лесу стали встречаться мелкие милые зверушки. Не веря своей удаче, они собрали много. Очень много.

Когда в тумане послышался вой монстров, ребята поняли, что надо валить. Рванули со всех ног, но не тут то было. Монстры не хотели отставать. Филипп сразу смекнул, что «Пожирателям заклинаний» нужно содержимое сумок. На бегу он выбросил почти всё, что у него было, оставив там только единственный случайно завалявшийся шарик «водного дыхания».

Вильям был не таков. Делиться с монстрами ему не хотелось. Ему вообще ни с кем не хотелось делиться. Слишком подгоняло тщеславие, слишком досаждала в подкорочке Слава Старшего Инквизитора. Хотелось вынести столько, чтобы все ахнули! Тем более, Вильям не зря днями и ночами готовился, тренировался. Он знал, что сможет без передышки быстро и долго бежать по лесу.

В пылу погони Вильям не сразу сообразил, что Филипп начал отставать.

Когда за спиной послышался его болезненный вскрик, он, вздрогнув, рванулся назад и вытащил уже раненного друга из пасти чудовища.

Отбежав на некоторое расстояние от опасности, Вильям прислонил истекающего кровью Филиппа к дереву и сказал:

— Твоя сумка почти пуста. Без меня тебя не тронут. Я отвлеку их внимание, а ты ищи заклинания лекарской магии. Вылечишь сам себя и будет все в порядке…

Быстро распрощавшись с измученным тяжелой погоней и раной другом, он побежал в дальний лес, надеясь, что с Филиппом будет все в порядке…

Совесть его, конечно, немного мучила, но он верил, что друг непременно сам разберется с собственными проблемами, найдет лекарскую магию, ведь именно так по рассказам в Инициации все и случается.

Если сильно чего-то хотеть, оно само тебя найдет…

Потом, как признался Вильям, он, выйдя из Инициации, подозревал, что я встретил там Филиппа и добил его. Мол, не бывает таких совпадений — точно та же магия, что оставалась у его друга — «Малое дыханье под водой», плюс та самая лекарская, которая могла его спасти… Слишком много совпадений… Слишком много…

Рассказывая мне случившееся, Вильям старался не смотреть мне в глаза. Смущался. Также воспоминания были для него болезненными. Я в чем-то его понимал и сочувствовал даже. Легче поверить, что в смерти друга виноват кто угодно, кроме тебя…

Как только рассказ Вильяма закончился, мозг сразу же дорисовал картину дальнейших событий. Вильям умчался в Инициацию дальше, а измученный ранами от Пожирателей Филипп пошел искать лекарскую магию. Сильно ее хотел. Нашел. И, когда нашел, наверняка чуть не плакал от досады. Лекарь первого уровня может лечить себе только малые раны. Сам себе он ничем не мог помочь. Слишком много крови было уже потеряно. Он ослаб и упал на землю. Смерть была безболезненной.

В голове дзынькнуло сообщение системы:

«Вы выполнили квест Наследник сумки лекаря. Душа лекаря обратилась к вам с последней просьбой. Лекарь хотел бы, чтобы вы узнали, что с ним случилось. Вы узнали и за это получаете 100 очков.

Из-за жадности и эгоизма Вильяма Филипп был ранен и остался беспомощным истекать кровью.

Лекарь также хотел, чтобы вы наказали виновного. За исполнение его воли — еще 100 очков опыта. Принять или отклонить?»

Какая смешная ирония. Как наказать Вильяма? Наказывать его ли? Ударить по башке чем-нибудь тяжелым? Глупо, вроде… Хотя, как может быть глупой «последняя просьба души лекаря». Чего бы хотел сам Филипп?

Ответ пришел в голову сам собой:

— Буду с тобой честен, Вильям… — начал издалека я, приметив, как сразу напрягся после этих слов мой собеседник. — Я, и правда, встретил Филиппа в Инициации, но он был уже мертв. Я хотел помочь ему, но никак не смог, и содержимое его сумки согласно его последней воле добровольно перешло мне.

Он действительно нашел лекарскую магию, но помочь себе не смог, так как начинающий лекарь способен вылечить только малые раны, а он был ранен тяжело, да и сильно истек кровью. Кто знает, если бы ты остался с ним и помог ему, может он был бы жив…

С этими словами я, развернувшись, пошел к госпиталю обратно.

На Вильяма смотреть не хотелось. За спиной послышался его тяжелый всхлип. Пусть живет теперь с этим… Может и жестоко, но, если именно таким было последнее желание Филиппа, я обязан был его исполнить. Может, это будет Вильяму своеобразной «прививкой от эгоизма» на будущее? Фиг его знает…

В голове дзынькнуло сообщение от системы. Наверное, это пришли вторые 100 баллов. Разворачивать сообщение не хотелось. Уж слишком стало не по себе от того, что я превратился в этакого судью, который «наказывает» кого-то. Всё это не мое. Последний раз в реале я «жестоко наказал» бабку, которая сидит у нас на лавочке, крикнув быстрее её проходящей группке молодежи: «Наркоманы!».

Бабка, которая уже и рот успела открыть, чтобы заорать то же самое, запнувшись, промолчала, глядя на меня взглядом ребенка, у которого отжали любимую игрушку. Так то это одно, а тут уже совсем другое…

В некотором смятении возвратился в госпиталь. Ребята уже готовились ко сну. Меня «обрадовали» новостью о том, что сегодня последний вечер, как нам помогают солдаты. С завтрашнего дня будем справляться со всем сами. Соня даже еду сама вызвалась готовить для раненных — у нас же и мяса как раз много будет.

Новость, в принципе, была хорошей. Дальше мы, и правда, вполне справимся сами. Главное, чтобы охотники зверье для Матфея и Иуды приносили в достаточном количестве, чтобы раненные могли продержаться.

Перед сном развернул системные сообщения. Как я и ожидал, я получил первые заработанные 200 баллов. Осталось — всего ничего — еще восемь сотен, чтобы отсюда свалить. Сам про себя поржал с собственного оптимизма и погрузился в сон. Гул шестеренок в голове — тихий и ритмичный — убаюкивал.

Утром, когда открыл глаза, первые мысли были о Сэме. Мы с ним договорились о следующем — если я соображу, что смогу вырваться, просто постараюсь убрать в тот день на госпитале флаг красного креста. Ахиллесу я объяснение на этот счет уже придумал. Мол, в прошлый налет летающие тарелки обстреляли госпиталь, надеясь кого-то задеть. Сейчас там раненные и информацию о том, где они сейчас лежат, все из себя такие беззащитные, лучше скрывать. Вполне за уважительный предлог должно прокатить.

Сэм, который будет отираться недалеко от лагеря, как только увидит убранный флаг с госпиталя, ждет меня до заката уже у нового кладбища в лесу.

Там он сам выйдет ко мне, как только я появлюсь в пределах его видимости.

План вроде был простой, как пять копеек. Мы рассчитали вроде все. Даже договорились, что, если я в ближайшие дней пять флаг не уберу, это знак того, что вырваться у меня не получится, и Сэм с этой самой шестеренкой просто уйдет в леса. Невыгодный, конечно, для нас обоих вариант, но рисковать своей жизнью ради дополнения одного квеста не стоит ни ему, ни мне.

Осталось лишь дело за малым — как-то свалить из лагеря, чтобы меня не заподозрили ни в чем. Я, неспешно одеваясь, сам себе обещал что-нибудь сегодня с этим делом придумать.

Вышел к ребятам. Они, к моему стыду, уже не спали. Их голоса слышались снаружи палатки. Вышел, позевывая, к ним.

Близнецы под одобрительные возгласы пришедших охотников вытягивали остатки жизни из раненного оленя. Соня, стараясь не смотреть на протекающее рядом зрелище, уже вытянула к входу в госпиталь большую посудину, чтобы готовить на нас и раненных завтрак.

Поздоровавшись с девочкой, предложил ей помощь. Соня от меня отмахнулась, отметив:

— Не надо, Томас. Я же готовкой немного также магию алхимика развиваю. Так что мне лучше все самой…

Кивнув, уселся рядом, решив поддержать Соню хоть не делом, так просто беседой:

— А мне чем прикажешь тогда заняться?..

— Ничем, — улыбаясь, ответила Соня, — вчера у тебя было много работы. Сегодня пусть делают дело близнецы. А скучать, кстати, тебе не придется. Народ в лагере рассказывает, что сегодня Инквизиция ктулхиатца будет жечь…

От новости меня передернуло. Нелогичность происходящего не укладывалась в голове. Нафига пленного каджита то на костре жарить? Мы что, ларек с шаурмой открываем? Еще одна жестокая, но логичная мысль не давала покоя:

— Соня, — обратился я осторожно к девочке, — извини за дурацкий вопрос, но у нас ведь куча тяжелых раненных. Почему пленного не отдали нам, чтобы его жизнь передать пациентам с помощью близнецов?

Девочка тяжело вздохнула:

— Да, на первый взгляд верно так, но инквизиторы настояли, чтобы пойманный после налета пленный безбожник скончался непременно в мучениях на радость Спасителю…

— Ну раз на радость Спасителю… — ошарашенно промямлил я, пробуя уложить в башке окружающий трындец.

Я в размышлениях провел около часа. Только окрик Сони вывел меня из ступора:

— Томас, завтрак, я приготовила. Быстро ешь и идем кормить раненных…

Огляделся по сторонам. Близнецы уже были в палатке, отдавая пациентам собранные из оленя жизненные силы. План, который внезапно созрел в моей голове, был еще более наглый и дикий, чем прошедший для меня вчерашний день экстремальной прокачки. А с другой стороны — что мне помешает? Все прошедшее мне вполне сошло с рук, может и это прокатит? Похоже, этот игровой мир принадлежит тем, кто владеет ментальной магией.

Ну что ж… Осталось дождаться вечернего фаер-шоу. Быстро перекусил порцией наваристого супа с мясом и травами. В голове вспыхнуло сообщение «Вы съели целебный суп. Выносливость поднялась на 5 пунктов. Эффект — 2 часа».

Похвалил смущенную Соню, которая, краснея, отметила:

— Это все моя магия Алхимика. Потом и не такое смогу…

Улыбнувшись на эти слова, быстрым движением снял с палатки флаг красного креста. На недоуменный взгляд девочки отметил:

— Потом объясню все. Пойдем кормить раненых…

В госпитале в хлопотах день проходил незаметно. Кормежки раненных, лечение близнецов. Теперь была уже их очередь носиться вокруг пациентов. Я, разумеется, только и мог, опять же, немного унять боль, но даже в этой мелочи старался не отказывать пациентам. Алан, кажется, был молодцом. Держался. Лидию со вчерашнего дня я рядом с ним не видел, но, как говорится, если я чего-то не видел, это не значит, что этого не было. Я нарочно старался себе придумать множество дел и хлопот, чтобы побыстрее прошло время.

Когда солнце стало клониться к обеду, лагерь, как будто, преобразился. Народ, праздно шатаясь стал слоняться между казармами, как бы ожидая чего-то. Кажется, уже скоро…

Подождав еще немного, вышел из госпиталя и слился с праздной толпой.

От перенапряжения мозг стал чудить, переделывая в голове на свой лад детские стишки: «Тра-та-та, тра-та-та, мы сожжем сейчас кота». Мда… «Обезьянку с попугаем. Инквизиция такая…»

Между казармами уже успели сложить горкой сухие дровишки.

Когда где-то сбоку послышался шум небольшого оркестра — я не удивился. В честь «праздника» парочка солдат в сторонке мучила инструменты, зарождая в толпе призрачные надежды на внезапную глухоту.

Виновник торжества появился связанным в компании инквизиторов уже минут через десять. Толпа взорвалась гневными криками в сторону пленного. Кошак испуганно поджимал уши. Потом уши широко растопырил, вслушиваясь в крики толпы. На морде каджита отразилось дичайшее недоумение. Еще бы… В толпе часто слышались крики: «Ктулхиатский собака! Смерть тебе», «Сожжем ктулхиатского собаку»…

Кажется, меня начал душить смех. Не выдержав, в общем гаме крикнул:

— Собаке — собачья смерть!

Мой возглас также подхватили, и он слился в общем гуле голосов.

Дебилизм происходящего не укладывался в голове. Ктулхиатец, пленный каджит сейчас будет сожжен на глазах огромной толпы народа. Я на это пришел посмотреть, что ли? «Неа…» — ехидно ответил сам себе, выбирая первую жертву.

Активация ментальной магии. Атака. Выбор эмоции — паника.

Глава 18. Сила страха

Толпа. Кто-то из великих подметил, что интеллект толпы равняется интеллекту самого тупого ее представителя. Что-то в этом есть. Что нужно для того, чтобы куча народа, которая до этого просто орала и материлась, превратилась в агрессивное месиво, которое не только орет и матерится, но еще и мутузит друг друга? На самом деле, не так уж много.

Умело управлять толпой, направлять в нужное русло ее гнев или любовь — это целое искусство, владеют которым редкие единицы. Никогда не причислял себя к этим единицам, да и по жизни всегда старался держаться подальше от толп народа. Жизненный опыт, почему-то, подсказывал, что то, что ты на первый взгляд мог принять за очередь за «дефицитной колбасой», по итогу могло оказаться очередью за трындюлями. Ну а трындюлей, в отличие от дефицитной колбасы, всегда хватало всем и каждому с лихвой.

Превратить толпу в орущее и бушующее нечто оказалось на удивление просто, если у тебя в наличии имеется ментальная магия. Вашу ж ять! Да она как будто предназначалась именно для этого! Раньше, когда я атаковал новобранцев во время тренировки, или солдат, которые приходили помогать нам в госпитале, я подмечал, что да — моя магия вносит в происходящее некий элемент несуразицы, хаоса, безумия, но все обходилось сумбурным отсутствием дисциплины, где-то дурашливостью, где-то вымотанными нервами из-за парочки истерящих подопытных. В толпе все было по-другому. Толпа стала своеобразным усилителем хаоса.

Ментальная атака. Выбор эмоции. Паника.

Кто-то начинает истошно вопить в центре. Оттуда слышится шум и вопросительные окрики народа: «Эй, что с тобой?», «Все нормально?». Людское возбуждение. Гомон.

Следующая ментальная атака. Опять выбор эмоции — Паника.

Над толпой с боку у казармы взлетает в небо серебристый щит, укрывая группку рядом стоящих людей от несуществующей опасности. Наверное, я попал на представителя «Корпуса защиты». Оу… Ну ок… В любой непонятной ситуации «Защищайтесь, сударь!». В случае реальной опасности этот Д'Артаньян действительно спас бы рядом стоящих друзей. Надо, кстати, быть осторожнее — вдруг кто-то с перепугу начнет палить по своим… Хотя?.. Кто-то начнет, а кто-то сотворит новый щит и остановит его…

В толпе слышатся уже более громкие вопросы. Все больше людей таращатся на небо — неужели нас опять атакует Ктулхиат? Не совсем. Вас атакует менталист.

Третья атака. Выбор эмоции — паника.

Плечистый детина разворачивается на девяносто градусов и хватает за бороду стоящего за ним солдата. Слышится грозное: «Ишь ты чего удумал!», и бородатому в лицо прилетает кулак здоровяка. Обиженный бородач выкатывает от изумления глаза (еще бы, он отродясь ничего не «удумывал», да и вообще «думать» — это не его) и с неотвратимым: «Ух!» — бьет обидчика по печени. Мда… Словно завороженный, я наблюдаю за произошедшем. Вообще, в этой драке и в этом диалоге было больше драмы и глубины, чем я видал в нашем провинциальном театре в реале! Воистину, браво!

Толпа волнуется, как бушующее море. В разных концах начинаются драки уже без моего участия. Живодеры, которые пришли наблюдать издевательства над котейкой, уже и забыли о «виновнике торжества». Инквизиторы, державшие связанного пленного, в непонимании оглядываются по сторонам. Кот настороженно стрижет ушами. Не знаю… Глупость вроде, но жалко мне этого каджита. Сам в реале всегда был кошатником. Не знаю, смогу ли я его спасти, да и в такой ситуации стоит ли? Не знаю, кто ты — игрок или непись, — но выпутывайся сам. Тут в этой ситуации каждый сам за себя. Тебе, кошак, повезло, что твои интересы и интересы одного менталиста в толпе пересекаются. Пользуйся шансом, если умеешь!

Десяти минут мне хватило на то, чтобы толпа, подогретая мордобоем и паникой, стала неуправляемой. Народ орал разное от «Гаси всех уродов!» до «Тут диверсанты! В толпе диверсанты! Ловите их!». Заорав нечто матерно невразумительное, я последний раз ментально атаковал одного из здоровых бородачей, а сам что есть мочи помчался к лесу.

Пора было встречаться с Сэмом. Не знаю, во что выльется моя выходка с толпой и последующее бегство, но я сам для себя решил, что впоследствии Ахиллесу и другому начальству скажу, мол, показалось, что увидел диверсанта, помчался за ним в лес догонять, а потом отстал от него. Да не важно, что буду заливать!

Думаю, что ближайшие пару часов моего отсутствия не заметит никто — хлопот будет уйма! А если и заметят, значения не придадут — паника. Я, наверняка, буду не единственным, кто убежит подальше от лагеря, или учудит как-нибудь подобным образом. Наоборот, своим поступком я как бы сольюсь с толпой, отводя от себя возможные подозрения. Ну или нет… Как говорится, это мы узнаем только потом.

Что есть мочи мчался к новому кладбищу. Знав, что времени у нас Сэмом будет не много, лучше не задерживаться. Из козырей в рукаве на этой встрече у меня был мой прокачанный менталист, скопированный хамелеоном мной некогда давно щит Лидии, ну и совсем на крайняк тот самый лекарский нож, который попался мне на глаза в госпитале, пока мы знакомились с близнецами и Соней с новым местом. «Нож лекаря. Уровень первый. Шанс критического удара — 25 процентов». Странный ножичек, дивный ножичек, какой-то совсем не лекарский. Хотя… В этом мире все шиворот навыворот.

Запыхавшись долгим бегом по лесу, сам не заметил, как примчался к нужному месту. Кладбище. Новое. О месте его расположения мне еще в госпитале рассказал Ахиллес. Народа тут сейчас совсем нет. Почему-то своих мертвых Дети Спасителя на войне предпочитали хоронить без лишних ритуалов. Может, и к лучшему, учитывая их странную любовь к экстремальным развлечениям и фаер-шоу вроде сегодняшнего, с которого я только что сбежал.

Встал в центре кладбища, стал опасливо оглядываться по сторонам. Сэм. Надеюсь, он успел увидеть снятый с госпиталя флаг. А если нет? Блин… Вот засада…

Что делать, то?

Долго паниковать у меня не получилось. За спиной послышался свист. В плечо больно ударила шишка. Обернулся.

У елки, улыбаясь, стоял Сэм.

Не выдержав, в нетерпении спросил его:

— Ну как? У тебя шестеренка? Все получилось? — забросал я его вопросами.

— Обижаешь! У меня и не получится! Я вор, а не пастух…

В ответе паренька слышались нотки хвастовства и самолюбования. Удалось, значит. Ура! Не сомневаюсь, что это было не просто, и из его приключения вышла бы офигительная история, но времени на нее не было.

Сэм, кстати, вполне по-деловому залез в карман и показал мне ту самую шестеренку. Блин… Вот я лох! Надо было самому его попросить показать ее! А то пришли бы сейчас к месту, я бы ему всю инфу выложил, а он бы мне потом такой: «А нет шестереночки…» Вот что бы я тогда делал? Сам себе бы локти кусал! Впредь надо быть осторожнее! Это быстрый бег меня растормошил.

Взяв с умным видом шестеренку из рук собеседника, убедился, что это она родимая и есть — «Шестеренка ключ».

Кивнув, положил ее в карман и повел Сэма уже без лишней спешки к нужному месту. Сам же и начал разговор.

— Короче, если пойдешь на перерождение — в Инициации ищи ментальную магию. Ты успел перед Инициацией в храм сходить? Я — успел. Увидел там ту же тварюку, что ты на дознании видел, и загорелся идеей найти в Инициации защиту от ее атак…

— Блин, я ничего не успел. Это моя первая попытка… — нервно кусая губы, ответил собеседник, а потом добавил, — Как выглядел зверь, что тебе вынес магию?

Я подробно описал оленя с его раскидистыми рогами и голубым светом вокруг башки. Сэм поудивлялся этому и по доброте душевной признался, что магию вора ему вынес енот. В этом было что-то милое. Еноты те еще знатные воришки.

Мы шли к нужному месту, весело болтая обо всем. Блин! Как же это было здорово! Осознаю, что до последнего опасался Сэма, да и сейчас — не смотря на милую беседу — опасения не ушли. Просто за все долгое время в игре я об этой самой игре ни с кем не мог поговорить. Сэм, видимо, тоже.

Я как мог подробно рассказал ему о ментальной магии первого уровня.

Про второй договора не было, решил пока на всякий случай оставить этот козырь в рукаве. Также рассказал ему, что увидел у Адама на шее колечко, которое во время ментальной атаки паразита светилось для меня голубоватым светом.

Сэма это очень заинтересовало. Он признался, что ничего такого не видел.

Новость его взбодрила. Артефакты! В этом мире есть защитные артефакты от этой ерунды! Значит, даже если в Инициации ментальная магия не раздобылась, не все потеряно!

Расспрашивая о моей прокачке, Сэм задал резонный вопрос:

— И тебя не вычислили? — как-то весело заговорщицки спрашивал он.

— Не знаю, — пожал плечами я на этот вопрос, и, улыбаясь, добавил, — В формулировке магии говориться, что с ментальными магами магия дает осечку…

— Твоя магия ни разу не давала осечку? — с удивлением спросил собеседник, а я споткнулся.

Вашу ж ять! Перед глазами всплыл портрет ушастого менталиста из Мышовицы. Он меня по факту атаковал? Да. Его атака сработала? Нет. Он узнал об этом? Нет. Потому, что я оставил себе головную боль, не вернул ее ему. Вернул — узнал бы!

Блин! Вот я дебил! Я же направо и налево в лагере несколько дней атаковал народ, чтобы прокачаться! Если мне не вернули головную боль, это не значит, что меня не вычислили!

А-а-а-а… От осознания собственной дурости я чуть не поседел. Кажется, меня самого начала накрывать паника. Сэм с недоумением смотрел на меня. Я, почему-то не скрываясь, выложил как на духу все свои опасения.

Мой собеседник, кстати, оказался более здравомыслящим, чем я полагал изначально. Он же спросил меня о следующем:

— Слушай, когда в Мышовице тебя атаковал менталист, тебе приходило сообщение от системы о его имени?..

Я постарался припомнить подробности. Справившись с собственными эмоциями, ответил:

— Нет. Вроде нет. Это точно. Про ушастого я по логике понял, что он менталист. Меня атаковали только с его появлением, он активировал алтарь, да и другой причины держать рядом с собой такого неказистого придурка для Инквизиторов я не вижу…

Сэм степенно кивнул:

— Вот видишь. Все норм. Ты всегда активировал ментальную магию только в толпе. Твоего имени никто не может знать. Да и вообще не факт, что где-то тебе попался тут ментальный маг. Впредь просто будь осторожен…

Мысленно согласившись с Сэмом, поблагодарил всех мыслимым и немыслимых богов — включая Ктулху, которому сегодня помогал спасти его приспешника — за этот разговор. Если бы не эта беседа в лесу, я бы пропустил эту важную деталь! Все-таки тяжело качаться в незнакомом мире одному без возможности поговорить и сравнить результат опыта. Сколько еще важных деталей упущено мной?

Сам не заметил, как мы оказались у нужного места. Как там близнецы Ахиллесу описывали? Триста шагов на запад от лесного ручья, ну а там «поваленные деревья» и прочие странности.

Нужное место, к счастью, действительно нашлось быстро. Путь к лесному ручью я знал по рассказам охотников, да и лес к западу от нужного места действительно был каким-то не таким. Здоровый лес здесь сменялся старым, сухим. Самое то местечко, чтобы снимать мистические ужастики. Осталось только дождаться полной луны и загадочного тумана.

Сэм без моей подсказки сообразил, что мы на месте.

— Что искать-то? — рассеянно спросил он.

— Не знаю… — также рассеяно ответил я и добавил, — У нас «шестеренка-ключ», следовательно, где-то здесь есть дверь для этого ключа или что-то в этом духе…

Начались поиски. Мда… Что тут скажешь? Если бы мы зациклились именно на двери, мы бы с Сэмом, наверное, провозились сутки. Двери не было. Когда я, рыская по кустам, услышал от Сэма окрик: «Вот пень!» — я даже немножко обиделся. Я, конечно, не академик, но и не полный дятел тоже!

— Иди сюда! — заорал мой сообщник, добавив, — Тут пень!

— Да и тут пней хватает… — недовольно пробурчал я себе под нос, но на окрик все же помчался. Уже на месте понял, что не зря.

Посреди сухого бурелома оказался пень с аккуратной выемкой в форме шестеренки посредине. Трясущимися руками опустил в центр артефакт.

Секунду ничего не происходило. Потом пень (с металлическим скрежетом?) ушел под землю, а из образовавшейся ямы, как гриб после дождя, вырос… Эм… Банкомат? Нафига?! Мне, типа, сейчас деньгу с карточки предложат снять или ЖКХ оплатить? Че вообще происходит?

В голове несколько раз дзынькнуло сообщение о квесте. Хотел было залезть прочесть, что там, но банкомат «заговорил» с нами:

«Вас приветствует терминал Механического Дива. С помощью терминала вы можете узнать расписание движения и маршрут города одержимых на ближайшую неделю. Также вы также можете узнать адреса других терминалов, активировать которые можно с помощью ключа.

Внимание! В маршрут могут вноситься корректировки.

Спасибо, что воспользовались нашими авиалиниями…»

Невольно вырвалось забористое ругательство. Блин… К черту такие авиалинии!

Во всех смыслах этого слова!

В голове несколько раз дзынькнули сообщения системы о. дополнении квеста. Разворачивать их пока не спешил.

Только хотел поделиться с Сэмом мыслями по этому поводу, как приметил, что его рядом со мной нет. Оглянулся. Вовремя… Очень вовремя…

Сэм — бледный и решительный — стоя в отдалении у старого дерева явно намеревался обрушить на меня сухую сосну. Вот уродец! А че не нож в спину? Дай угадаю — струсил или руки не захотел пачкать, да?

— Шестеренка моя, понял!? Просто уходи сейчас и обещаю, что я тебя не трону… — услышал я от Сэма.

На меня накатила злость. Твою ж за ногу! А что, попросить по-хорошему вообще не вариант было? Я, конечно, благотворительностью не страдаю, но — кто знает — может бы и вошел в его положение… Как-никак, его сейчас и солдаты, и Инквизиция ищет.

Флаг теперь ему в руки, а не шестеренку!

— Ну попробуй, возьми! — ответил я ему нарочито ехидно.

Секунду колеблясь, Сэм толкает на меня сухое дерево.

Активация магии. Хамелеон. Сохраненный щит Лидии.

Офигевшие глаза Сэма надо было видеть! Даже сквозь голубое марево щита я разглядел на лице моего соперника целую гамму эмоций от шока до ужаса.

Растеряно моргая глазами, он по-детски обижено спросил:

— Как?.. Как ты это сделал? Нельзя же из Инициации много выносить…

Информация — самое ценное в этом мире. Не вел бы со мной себя по-свински, может и сказал бы. А теперь:

— Мне помогает Спаситель… — нарочито пафосно ответил я, надеясь на то, что Сэм не догадается как-нибудь по-другому еще раз проверить наличие у меня щита.

С нарочито спокойным выражением на лице подошел к терминалу и тыкнул на экране «вернуть шестеренку ключ». Фиговина стала обратно втягиваться в землю, скорее всего, освобождая место для суперпня. Не заметно для соперника нащупал рукой деревянную ручку своего лекарского ножа. Блин… Самое паскудное, что я, кажется, даже не смотря на опасность вывернуть кишки наружу Сэму не смогу. У меня дрогнет рука, я ведь не убийца… Блин… Надо как-то по-другому выкручиваться!

— Я не дам тебе ее забрать… — рыкнул Сэм, угрожающе приближаясь ко мне.

Активация ментальной магии. Атака. Выбор эмоции — спокойствие.

Сэм, который секунду назад готов был прыгнуть на меня с ножом, зевнул и сонно качнулся. Сухое дерево, к которому он прислонился плечом, начало клониться в сторону. Спохватившись, мой соперник одернул себя и, прогоняя остатки сонливости, начал опасливо кружить вокруг меня.

Дерево, к которому не так давно прислонился Сэм, с треском рухнуло в сторону от нас, задевая еще какую-то сухую сосну. Та еще одну…

Из земли уже успел появиться пень. Я, схватив потными от волнения руками шестеренку, быстро сунул ее в карман. Мои нервишки, кажется, начали чудить.

Гордо вскинув руку к небу я нарочито драматично (блин, Станиславский гордился бы мной — столько лет в театре не пропали даром) крикнул фразу из древнего мультика аниме:

— Лунная призма, дай мне силу!

Сэм, ожидая от меня подлянки, опасливо дернулся назад (хотя… фиг знает… может, он узнал фразу и понял, что от фаната «Сэйлор Мун» можно ожидать чего угодно), ну а я что есть мочи рванул отсюда.

Вообще, если бы мы бежали по полю, был бы большой и жирный вопрос — смогу ли я смыться. Сэм — вор, а воры, так уж повелось испокон веков, всегда бегают хорошо. Плохо бегающий вор долго не живет. В лесу же тот, кто убегает, имеет несомненное преимущество. Я по наитию уклоняюсь от деревьев, а для моего соперника каждое дерево впереди потенциальное препятствие. Опять же лагерь… Не так уж он и далеко отсюда. Я то, если встречу кого-нибудь по дороге, наплету с три короба, а Сэм — нет. Ему надо скрываться.

Не удивительно, что при таком раскладе он от меня отстал.

В тренировочный лагерь я примчался быстро, выжимая из себя все соки. Как только выскочил из леса к госпиталю, меня встретила Соня:

— Томас, где ты был?! Нужна твоя помощь!

Даже не выслушивая мои возможные оправдания, девочка, махнув мне призывно рукой, нырнула в палатку госпиталя. Я пошел за ней. Раненные, как я и ожидал, их несколько добавилось. Не много и не тяжелых, но все же… В палатке также был Ахиллес с кем-то незнакомым из командования.

В мою легенду о том, что я увидел врага и помчался за ним в лес, поверили, кстати, сразу. Отмахнувшись от всех моих объяснялок, Ахиллес указал на новых раненных со словами:

— Лечи этих идиотов. Денек сегодня, конечно, коту под хвост… Во всех смыслах этого слова…

Потом между делом из разговоров я узнал, что каджиту — увы! — все же смыться не удалось, почти у границы лагеря его все же завалили с помощью заклинания молнии штурмовики. После неудавшегося фаер-шоу хаос в лагере продлился еще некоторое время. Масштабных мордобоев, конечно, уже не было, но народец искренне недоумевал, а что, собственно, произошло? Слухи ходили о всяком, ну и о диверсантах в том числе, так что моя легенда была вполне в тему.

Когда в нашу палатку-госпиталь ближе к вечеру ворвался Артур, я его в запарке даже не узнал. С той самой атаки на лагерь летающих тарелок я его вроде как не видел.

— Едет, едет! — с горящими глазами вопил он, подпрыгивая от радости.

Подошел к нему, чтобы спросить, в чем дело. Подросток протянул мне скомканный лист бумаги и сумбурно пролепетал:

— Вот! Вот, Томас… Это сейчас по всему лагерю расклеивают…

Развернув объявление, прочел:

«Дети Спасителя!

В связи с событиями этого и последних дней Инквизиция посчитала нужным обратиться за помощью к тому, кто единственный сможет верно провести дознание и наказать виновных.

Возрадуйтесь! К нам едет Старший Инквизитор!»

Ах ты, ж! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Кажется, я довыпендривался…

Глава 19. Завтрашний день

Ну что тут скажешь?.. Кто-то из великих совершенно верно подметил, что не «не каждый может смотреть в завтрашний день». По ходу, я и есть как раз этот самый «не каждый». Вообще, я должен был предугадать что-то подобное, должен был все точно продумать. Сам себя я костерил, на чем свет стоит, припоминая незатейливый совет одного старичка, который перед погружением мне сказал одну емкую и дельную фразу: «Не спешите». Ну и какого лешего я так быстро прокачивал менталиста?..

Хотя… Кто знает, какая тактика в данном мире будет верной, ведь я вполне себе мог помереть во время той же внезапной атаки летающих тарелок. Ладно… Не будем тратить время на бессмысленную рефлексию, тем более, что тратить время есть на что.

Новость о скором прибытии Старшего Инквизитора взбодрила весь тренировочный лагерь. Фиг знает, какое чувство я видел в глазах солдат… Наверное, это был экстаз. Именно с таким выражением лица отбитый наркоман встречает щедрого барыгу, именно таким взглядом домохозяйка смотрит на престарелого актера-мачо в любимом сериале. Я не знаю, что и как для этого сделал этот загадочный Старший Инквизитор, но, если тут замешана ментальная магия (а вероятность этого 99 процентов) — я не то, что не соперник ему, я просто беспомощный младенец.

Единственно возможная тактика в такой ситуации — сныкаться подальше и вообще не отсвечивать. Не сомневаюсь, что Инквизиторы и начальство лагеря в письме ему достаточно подробно описали события прошедших дней. По косвенным зацепкам Инквизитор наверняка догадается о том, что без ментальной магии тут не обошлось. Значит, меня будут искать, пытаться вывести на чистую воду. Ну что тут скажешь? Актерский опыт и те самые «механизмы лжи» мне в помощь…

Первое, что я решил сделать, как только радостный Артур вприпрыжку умчался из госпиталя, это спрятать шестеренку. Носить эту вещицу просто так в кармане, как сейчас, было бы настоящим идиотизмом. Уж слишком много деталей я проворонил в предыдущие дни. Сейчас любая промашка может стоить мне жизни.

О мести Сэма, кстати, я не волновался вообще. Сейчас лагерь почти приведен в порядок и былого хаоса уже нет. После прошедших событий, ну и — само собой! — в связи с приездом Старшего Инквизитора охрана наверняка удвоится, если не утроится. Сэму в такой ситуации нужно валить поглубже в леса, тем более для всех игроков, которые есть сейчас в лагере, его поимка сулит согласно квесту «Дезертиры» целых 200 баллов.

В тяжелых размышлениях принялся быстро долечивать оставшихся раненных, которые появились после моей сегодняшней выходки в толпе. Тяжелых среди них — к счастью для моей совести — не было, поэтому уже к поздней ночи наш госпиталь вернулся к тому виду, в котором он был утром. Здесь вновь остались только тяжелые раненные, я, Соня и близнецы. Была еще парочка солдат, которых на дежурство выставил Ахиллес, но они были снаружи у палатки. Как было отмечено командованием, солдаты проследят за госпиталем и защитят от возможных диверсантов. То, что мне нужно после моего расставания с Сэмом!

Накормив ужином наших пациентов, мы, наконец, разбрелись по комнатам. Кутаясь в одеяло, я вспомнил про те сообщения от системы о дополненном квесте про Диво. Кажется, самое время их развернуть. Лениво открыл вкладку с квестами.

Квест «Механическое Диво» был дополнен 8 часов 13 минут назад.

Открыл:

«Вам предложен квест Механическое Диво. За нахождение тайного города всех одержимых предлагается 2000 очков опыта.

Прежде, чем отправляться на поиски города, вам нужно узнать о нем важные детали. На данный момент вам известно 4 из 5.

1 деталь — Место расположения города постоянно меняется так как город способен летать.

2 деталь — Чем ближе город к вам, тем отчетливее во сне вы слышите шум его механического двигателя. НПС данный шум не слышат.

3 деталь (дополнено) — На игровой карте имеется система терминалов, которая рассказывает о предполагаемом маршруте города одержимых.

Внимание! Активируются терминалы только с помощью шестеренки-ключа.

Внимание! Маршрут может корректироваться, все изменения отображаются в терминалах.

Если хотите узнать текущий маршрут передвижения города Диво на ближайшую неделю — откройте прикрепленную вкладку к квесту.

4 деталь (дополнено) — На игровой карте разбросаны в хаотичном порядке ключи и другие подсказки для того, чтобы одержимые могли найти свой город.

Внимание! На данный момент вам не известно, кто и зачем это сделал».

Прочел. Свернул вкладку с квестами. Задумался. Четвертый пункт меня несколько подвесил. Действительно! Как шестеренка ключ оказалась под кустом в лесу, где ее нашли близнецы? Я об этом даже не подумал, но ведь кто-то ее там оставил. Одержимый вряд ли. Если он искал город — наверняка прихватил бы ее с собой, чтобы можно было открыть другие терминалы. Неужели кто-то нам одержимым помогает? Кто? Зачем? Что вообще в этом мире происходит?

В памяти всплыл еще один персонаж, который в свое время добавил мне вопросов, так и не дав ответов на них. Адам. Тот самый паренек с дознания, сбежавший во время атаки кгулхиатцев. Явно игрок. Скорее всего диверсант или вражеский шпион. Что он искал здесь? Что хотел выяснить? Куда потом бежал? Может и мне есть смысл бежать, пока не поздно, пока еще здесь не появился Старший Инквизитор. В соседях Византии числятся Ктулхиат, Гонконг и Новая Персия. Вдруг где-нибудь и квесты проще, ну и трава, как говорится, зеленее…

С этими неспокойными мыслями я погрузился в сон.

Диво и его шестеренки баюкали меня механическим гулом вдалеке. Интересно, я потом в реале смогу вообще заснуть без этого звука?

На следующее утро проснулся рано. Сам. Много дел у меня сегодня. Первое и самое важное дело — сныкать шестеренку так, чтобы ее никто и никогда не нашел кроме меня. Госпиталь для этого не катит. Тот самый случай, когда нужно отвести от себя подозрения как можно дальше.

С удивлением обнаружил, что работы для меня почти нет. С тяжелыми раненными прекрасно справлялись близнецы. С радостью подметил, что Алан с их помощью идет на поправку. К своему стыду, с еще большей радостью подметил, что у нас теперь много мяса. Каша повара, конечно, хороша, но сидеть на ней долго сможет или сознательный аскет, или сам повар, который для «вкусности» приправляет свои кулинарные шедевры матом и волосней из собственной бороды. На охоту, по ходу, теперь ходит несколько отрядов, чтобы обеспечить Матфея с Иудой ресурсами для работы. Готовит в госпитале теперь Соня. В этом плане мы вообще в шоколаде, в сравнении с остальным лагерем.

Как только помог накормить пациентов завтраком, с удивлением обнаружил, что заняться мне, собственно, особо нечем. В госпитале работы нет, в лагере возможности качать лекаря тоже нет — сейчас все готовятся к приезду Старшего Инквизитора и тренировки пока остановлены. Блин. Плохо. Надо себе в лагере работу найти, чтобы была возможность и обстановку разведать, ну и шестеренку где-нибудь спрятать… К Ахиллесу, что ли, подойти?

Лениво выглянул из палатки госпиталя и даже ойкнул от неожиданности. Вот я дурень! Крис! Вдалеке среди занятых делом солдат по лагерю шлялся тот самый мальчишка, которому я некогда обещал помочь прокачать магические ловушки. Чем не предлог выйти отсюда? Объяснил все ребятам, и они меня отпустили без зазрения совести. Так-то да… Че я лишний раз под ногами буду путаться?..

Криса нашел у казарм. Он с ленивым видом следил за тем, как солдаты вешают синие флаги в честь приезда его магуйшества. Паренек встретил меня радостно, ну а на мое замечание, мол, я готов помочь ему весь из себя расплылся в благодарной улыбке:

— Томас, спасибо! Я уже думал, что ты забыл. Давай я за остальными сбегаю, жди нас пока за казармами…

Уже вместе с Крисом через пять минут за казармами оказалось еще двое. Низенький пухляш с озорными золотистыми кучеряшками представился мне Риком, второй оказалась миниатюрная девушка с собранными в пучок каштановыми волосами. Представилась Марией.

Ребята без предисловий начали творить свою магию, а я, завороженный этим зрелищем, стоял сбоку с открытым ртом.

Ловушки. В моей башке даже не укладывалось, что все происходит именно так. Крис на моих глазах, схватив с земли веточку от дерева, начертил на песке заковыристую геометрическую конструкцию. Потом он стал бегать вокруг, собирая попутно всякое, что попадется на глаза — красивого жучка, камушек (очень похожий на собачьи какушата, но я решил про себя думать, что это именно «камушек»), цветочек, измятый платок… Все это добро ровной кучкой скидывалось в центре геометрической конструкции. Крис протянул над рисунком руки ладонями вниз и закрыл глаза. Через секунду нарисованное художество вместе с содержимым в центре исчезло и моему взгляду предстала обычная пустота, Крис сиял, аки медный грош…

— Что произошло?.. — ошарашенно спросил я.

— Ловушка! — гордо ответил Крис и добавил, — Я сделал магическую ловушку.

Краем глаза подметил, что ребята — Рик и Мария — проделали то же самое, каждый на свой лад. Рисунок. Горка мусора в центре и фокус с чудесным исчезновением.

— Что теперь?.. — в некотором шоке спросил я.

— Теперь обезвреживаем ловушки… — очень по-деловому ответила Мария и потом спросила, — Ну и?.. Кто первый начнет?..

Вообще, дальше я понял, что очень даже зря считал, что прокачка менталиста — это самое стремное, что могло быть в этом игровом мире. Нифига. Магические ловушки! Вот где истинный хардкор! Эпичность их заключалась в том, что даже создающий ловушку мастер сам, по ходу, не знал, как именно она сработает. Обладающий этой способностью маг просто видел, как мне рассказали ребята, места, где были оставлены ловушки. Они для них подсвечивались красным светом. Потом маг подходил уже к месту ближе и видел спутанный клубок красных нитей. Всё это дело следовало распутать аккуратно, иначе был «бум!». Чем выше уровень мастера, создавшего ловушку, тем больший «бум» ожидался в случае неудачи. Вот, как говорится, где была истинная импровизация!

Ловушка Рика, которую Крис неудачно распутал, обратилась в синее пламя. Ловушка Криса «порадовала» нас громкими отборными матюками, на которые к нам даже пришли две любопытные бородатые рожи. Поняв, что зрелище обещает быть веселым, бородатые рожи тихонько уселись у стенки казармы и начали наблюдать, благо посмотреть было на что. Ловушка Марии обратилась в огромную призрачную жабу этак в метр высотой. Жаба зависла в воздухе, недоуменно квакнула и рассыпалась на кучку мошкары, которая разлетелась в разных направлениях.

Бородатые рожи зааплодировали. Я спросил у Криса:

— И у вас всегда так весело?

Криса мой вопрос сильно смутил:

— Я понимаю, что это все пока выглядит глупо. Магия ловушек в начале непослушная и дурашливая. Мастеру нужна твердая рука, верный глаз и немножечко удачи…

— Ребята, — в мою голову запоздало пришел вопросик — А до Инициации чем вы занимались, что такое вот вынести смогли…

Ответить решила Мария:

— Я рисовать любила. Бывало возьму у печки уголек и тихонько корябаю всякое… Маменька ругала меня за это, подмечая, мол, была бы от твоих загогулин хоть польза какая… Я очень хотела, чтобы, и правда, польза была…

Девочку перебил Рик:

— Ага… У меня как-то также было… А потом в Инициации я крота встретил.

Крот на дерево чем-то зеленым харкал… Я спросил его, мол, зачем ты это делаешь, а он и ответил: «Я художник, я так вижу…». Потом магию мне свою предложил…

На ребят я взглянул новыми глазами. Мда… Художники. Наш театральный декоратор в провинции, кстати, хоть и не был слепым, как тот крот, но иногда возникало неуловимое впечатление, что часть из нарисованного им было банально нахаркано… Говорить об этом ему было нельзя — мог нос сломать. В остальном, нормальный мужик, если не вспоминать о том, что он художник…

С ребятами я просидел до обеда. Помощь моя понадобилась только пару раз, когда одна из ловушек рассыпалась фейерверками, ранив стоящих рядом Криса и Марию. Также разок пополнившуюся толпу любопытных солдат «порадовали» воздушная волна, отбросившая назад ребят, ну и струя горячего пара, вырвавшаяся прямо из земли. Все раны были мне по силам, и я со своими задачами лекаря справился. Очень даже подмывало покачать в таких условиях немного менталиста, но я решил порыв задушить на корню. Пока опасно. Не буду обращать на себя внимание…

На шум к нам ближе к обеду пришел Ахиллес, разогнав горстку любопытствующих бородачей работать. Узнав, чем мы тут занимаемся, Плохой Санта одобрительно угукнул и добавил:

— Томас, зайдешь ко мне после обеда… У меня к тебе в связи с последними событиями есть парочка вопросов…

Фигура Ахиллеса скрылась за казармой, а я сглотнул ком в горле. Блин… Старший Инквизитор еще не приехал, а я уже как-то спалился, да?

Распрощавшись с ребятами, обещался помочь им с тренировками еще как-нибудь. Вернулся на обед в госпиталь. Из-за тревожных мыслей кусок не лез в горло, но я старался себя не выдавать. Вот умеет же Ахиллес аппетит испортить!

После обеда помчался в казарму в кабинет Ахиллесу, справедливо ожидая найти его там. Ожидания не подвели. Он был там… Не только он. Еще Инквизиторы, парочка незнакомых мне начальников и солдат. Я уже было хотел испугаться — неужто они все собрались ради меня! — потом понял, что повод другой. Совещание. Ахиллес взглядом указал мне на стул сбоку, где я уселся. Отлично! Послушаем…

Ахиллес, как только все были в сборе, начал:

— Солдаты Византии, Дети Спасителя… Я собрал вас не только потому, что сюда скоро приедет Старший Инквизитор, хотя даже это — без сомнения — уже важный повод…

Люди на совещании согласно заугукали, Ахиллес, подождав, когда угуканье затихнет, продолжил:

— В нашем тренировочном лагере за последние дни произошло много событий — налет Ктулхиатцев, побег арестантов, убийство пленного… Между тем, это не всё… Часть злодеяний были тайные и большинство в лагере не знает о них… Я здесь собрал только самых проверенных Детей Спасителя, чтобы вместе в узком кругу мы смогли составить картину случившегося. Итак, начнем…

Отчет Ахиллеса о тайных злодеяниях, случившихся в лагере за последние дни

Злодеяние первое — исчезновение инквизитора Исая, который направлялся в местный храм для ведения богослужений. Исчез инквизитор около недели назад, как только в лагере стали появляться первые новобранцы после Инициации. В начале полагали, что его задержали в дороге дела или пагубное пристрастие к спиртному, поэтому о его пропаже громко не трубили. Однако поиски результатов не дали. Ни живым, ни мертвым инквизитора не нашли (Хм… А вот это интересно… Уж не менталист ли сюда направлялся? Дайте угадаю — если его найдут мертвым, одного важного колечка у него не досчитаются…).

Злодеяние второе — кражи документов и артефактов. Украдены были списки с именами новобранцев, а также шестеренка, явно представляющая из себя артефакт одержимых. Воры, совершившие это, были профессионалы, но как будто работали порознь. Обстоятельства и цели этих краж вызывают множество вопросов (Опять же… Шестеренку точно, стырил Сэм, а вот списки новобранцев… Неужели дело рук Адама? Куда он их понес? Кому они вообще нужны?)

Злодеяние третье — покушение на Инквизитора Ноя. В постель к спящему почтенному Инквизитору подло подкрался один из учеников. Если бы это случайно не заметили солдаты, которые проходили с вечерним обходом, инквизитор Ной был бы уже мертв… (Инквизитор Ной с очень важным выражением лица согласно кивнул. Я удержался от ироничного хмыканья… Вашу ж ять… Ничто не ново под луной…)

На данный момент ученик задержан, но молчит, как рыба…

В связи со всем выше сказанным хотелось бы спросить вас высказать свои мысли и замечания…

Как только Ахиллес замолк со всех сторон посыпались замечания и предложения. Были среди них и, безусловно, дельные. Одно из них заключалось в том, чтобы активнее прочесывать окружающие леса. Найтись может не только пропавший инквизитор, но и кто-нибудь из диверсантов. Предложение дружно поддержали.

Когда во время очередного горячего спора Ахиллес обратился ко мне, я вздрогнул:

— Томас, важный вопрос, постарайся вспомнить…

Лица присутствующих сразу повернулись ко мне. Я несколько смутился. Блин… Не тот случай, когда хочется лишнего внимания…

— Вспомни, Томас… — начал Ахиллес, — ты рассказывал кому-нибудь о шестеренке?

Я замялся. Сказать твердое «нет», значит подвести подозрения под близнецов. Меня то Плохой Санта про себя еще тогда отметил как инициатора признания, соответственно, я и правда от себя подозрения отвел, но вот Матфей с Иудой… Справившись с волнением, ответил:

— Нет. А что рассказывать то? Кому? Откуда мы знаем, что это? Просто потешная вещица, а то, что это артефакт одержимых, я впервые слышу от вас…

Ахиллес внимательно выслушал меня, потом кивнул. Внимание вновь с меня переключилось на обсуждение других вопросов.

Вместе с дополнительными группами по прочесыванию леса было принято «важное» решение охранять лично инквизитора Ноя днем и ночью.

Из общего гомона я также узнал, что прибытие главного мага Византии ожидается уже сегодня вечером. Когда спустя пол часа я вместе со всеми вывалился из кабинета Ахиллеса, в моей голове творился кавардак. Об услышанном нам всем — само собой — было приказано молчать для облегчения ведения следствия.

Выходил из казармы последним. Убедившись, что рядом нет любопытных глаз, быстрым незаметным движением спрятал шестеренку за висящим на стене плакатом с многозначительной надписью: «Старший Инквизитор прийде — порядок навиде!». Фиг знает, кто писал эту безграмотную ерунду, но до отбытия его магуйшества плакат точно не тронут, ну а потом найду повод зайти и забрать свою вещицу. Как говорится, если хочешь спрятать — прячь на видном месте.

Вышел на свежий воздух и выдохнул с облегчением. Ну что ж… Говорите, сегодня вечером приезжает Старший Инквизитор?.. Бежать поздно, да и некуда. Значит, будем встречать…

Глава 20. Старший Инквизитор

Вечера в лихорадочном нетерпении ждал не только я. Весь тренировочный лагерь, аки нежная прелестница, млел в ожидании приезда своего возлюбленного. Старший Инквизитор наверняка это знал и осознавал на все сто процентов.

Появился он на закате и, застыв на пригорочке в лучах заходящего солнца, выжидал по театральному несколько минут, чтобы приметившие его Дети Спасителя налюбовались им и, как школьницы при виде рок кумира, счастливо проорались и взяли себя в руки.

Был он не один, а в окружении свиты других инквизиторов, но именно его я узнал сразу. Такой типаж нельзя было не узнать! Это как народный артист в толпе серой массовки. Да блин! Я не знаю, как он это делал, но как будто весь окружающий мир был массовкой вокруг него, как будто он единственный тут игрок, а мы все неписи.

Высокий. Худой. Неопределенного возраста — явно около тридцати, но фиг знает, сколько точно. Белесые короткие волосы, глаза неопределенного цвета, цепкие, холодные, оценивающие… Одет также в отличие от всей своей свиты он был по-иному, в солдатскую форму, как будто подчеркивая, мол, я такой же как вы, ребята, я с вами…

Пружинистым шагом хищник, укутанный в шкуру барана, шел к овцам, которые радостно встречали его. Инквизитор вместе со свитой спускался с пригорочка под дружные аплодисменты солдат, а я про себя офигевал с этого дивного сочетания в одном персонаже повадок народного артиста и маньяка в одном лице. Хотя, в этом плане, фиг его знает. Мир давно сошел сума, и даже в реале эти качества не сказал бы, что противоречат друг другу.

Начальство окриком построило весь лагерь в две шеренги и мы, застыв как глиняные болванчики, имели счастье наблюдать, как вблизи нас проходит Легенда. Какой-то брутальный бородач не так далеко от меня судя по характерному запаху, кажется, уссался от радости. Блин… Надеюсь мне показалось…

От всего происходящего веяло какой-то искусственностью, все было каким-то нереальным. С другой стороны, может, и мои нервишки чудили. Старший Инквизитор… Я так хотел увидеть его вблизи, почувствовать, кто он, и что он такое. Сейчас же… Когда эта возможность предоставлена, в моей голове не единой связной мысли кроме желания, чтобы этот инфернальный уродец был от меня как можно дальше.

Пройдя мимо нашей шеренги, Старший Инквизитор замер, поднял руку над головой и мягким бархатным голосом провозгласил:

— Мы — жертвы агрессии, мы как мученики попадем в Небесные Сады, а они просто сдохнут…

Толпа солдат взорвалась одобрительным ревом, а моя голова налилась тяжестью. Перед глазами всплыла красная мигающая табличка:

«Вы ментально атакованы. Цель атаки — парализация воли, воинственный патриотизм, преданность Святой Византии и Старшему Инквизитору.

Действие атаки — 10 часов.

Внимание! Ментальный маг, который атаковал вас, имеет экстремально высокий уровень, вернуть головную боль невозможно.

Внимание! Так как вы сами ментальный маг, заклинание в вашем случае дает осечку. Цель атаки в вашем случае не достигнута.»

От оглушительно-сильной боли чуть не покачнулся. Нет! Стоять! Не выдавать себя никак! Ногти рук больно впились в ладони. Если я заметно побледнел, надеюсь, что это все можно будет списать на радость лицезрения Его Святейшества.

Старший Инквизитор некоторое время цепким взглядом разглядывал ликующую шеренгу солдат, а потом, как будто потеряв интерес к происходящему, развернулся по направлению к казармам и, сделав неуловимый знак рукой, позвал за собой начальство.

Нам всем, перед тем, как скрыться из виду в кабинетах, успели крикнуть: «Вольно!». Солдаты в радостном возбуждении поспешили на ужин — как-никак вечер уже.

Я же поспешил вернуться в госпиталь в надежде, пока Соня с близнецами еще не вернулись — наверняка и они где-то были в общей толпе, — найти пилюли или микстуру от зверской головной боли.

Солнце окончательно спряталось за горизонтом. В госпитале нашлись не только пилюли, но и холодный ужин, о готовке которого Соня позаботилась заранее.

Головная боль немного стихла только к моменту, когда ребята вернулись назад, а я уже начал кормить пациентов.

В радостном возбуждении близнецы начали с Соней шумно обсуждать новых гостей в лагере. Я, несколько раз им поддакнув для приличия, сослался на то, что хочу спать, и пошел в свой закоулок.

Кажется, мне было страшно. Этот Монстр похлеще ментальных паразитов в храмах! Он способен единым заклинанием закладывать в головы не одного человека, а целой кучи народа осмысленные фразы и предложения. И этот срок действия заклинания — 10 часов… Вашу ж ять! Целых десять часов! Заклинание правды криворукого менталиста в Мышовице действовало минут десять, а тут такое! Неужели у ментальной магии вообще нет предела прокачки? Я сам когда-нибудь смогу ТАК прокачаться? Да и стоит ли оно того?.. Во что я превращусь, если начну вертеть душами и умами?..

Усталость и тревожные мысли одолевали. Опустошенную от боли голову как-будто перемалывали во сне механические шестеренки.

Утро началось для меня под знаком простых радостей. В реале такое бывает, когда, наконец, дают горячую воду, а ты радуешься этому, как будто выиграл в лотерею миллион. Так и сейчас вот… Как мало, оказывается, нужно для счастья? Проснуться с мыслью: «Ура! У меня больше не болит голова!»…

Не успел я осознать всю прелесть этой мысли, как до меня донеслись чужие незнакомые голоса. В госпитале было шумно. Нетипично шумно. С какого ляда?

Резким движением поднялся с кровати, оделся, вышел. У нас действительно были гости. Пятерка солдат сопровождалась Инквизитором из свиты Его Магуйшества. Солдаты аккуратно, чтобы не повредить тяжелым раненым, обыскивали госпиталь. Соня с близнецами стояли сбоку, недоумевая. Решил обратиться к инквизитору:

— Доброе утро. Вы что-то ищите? Скажите, что, и мы вам подсобим…

Крючковатый нос незнакомого мне старичка повернулся ко мне, как флюгер на ветру. Дед — ишь ты, гордый какой! — вообще мне ничего не ответил, продолжая дальше следить за действиями пятерки солдат.

Произошедшее поспешил мне объяснить Иуда:

— Томас, это приказ самого Старшего Инквизитора — обыскать весь лагерь.

Его приказы обсуждать нельзя… Сейчас в каждой казарме то же самое творится…

В голове мелькнула догадка. Точно! Обыск! Ищут либо ту самую шестеренку, либо кольцо, которое я мог видеть у Адама на шее. Хотя?.. Фиг знает, может еще что-то ищут, чего я не знаю… Они там, наверняка, всю ночь в казармах обсуждали подробности будущего расследования…

В задумчивости отошел в сторону. Мда… Это я правильно сделал, что шестеренку сныкал. Как знал, как знал… Взяв себя в руки, обратился к Соне и близнецам:

— Ну и ладно… Пускай они свою работу делают, а мы будем свою. Соня, тебе пора завтрак готовить, Матфей и Иуда — у вас работа с раненными. Я, если чего, помогу нашим гостям разобраться, что и как у нас в госпитале.

Ребята после моих слов будто очнулись от оцепенения. Соня сразу же схватила стоящий в отдалении котелок и понесла его на улицу. Матфей с Иудой также пошли встречать охотников — вот-вот они должны прийти с уловом из леса.

Я же, пользуясь тем, что у меня работы особой сейчас в госпитале нет, стал наблюдать за обыском, изобразив на лице самую услужливую мину, на которую был способен, мол, если чего — спрашивайте.

Видимо, услужливость и благость вообще не моё, потому что, кажется, из меня попер черный юмор:

— Ваш благородие, — внезапно обратился я к Инквизитору с самым простецким выражением лица, на которое был способен, — А вы большое чаво ищите или маленькое?

Меня удосужили вежливым взглядом вопросительные глаза Инквизитора. Я продолжил:

— Просто если малое, вражина же могла это самое в раненных спрятать. Так сказать, внутри…

Вот в реале я не очень люблю фильмы про тюрьму и тюремные порядки, но о некоторых обычаях и способах прятать от надзирателей вещи наслышаны даже далекие от этой тематики люди.

Вроде и понимаю, что сами раненные мне ничего не сделали, да и сам я их должен защищать, но абсурд происходящего жаждал своей полноты, как провинциальная пьеса кульминации.

Один из тяжелых раненных, который не спал и был в сознании, кажется, измученно простонал что-то из разряда: «Слава Великому Инквизитору!» и стал сам медленно переворачиваться со спины на живот, как бы утверждая, что ему скрывать от державы нечего.

Солдаты, которые вели обыск, растерянно замерли. Раскраснелись. Смутились. Старичок Инквизитор, кстати, также смущенно откашлялся и сказал:

— Ну, думаю, в этом нет необходимости… Враги Византии проницательны, но не настолько… — и, сразу переводя разговор в другое русло, спешно добавил, — Молодой человек, покажите солдатам комнаты в госпитале, где больше всего вещей, чтобы они уже сейчас, не теряя времени, начали осмотр…

Хм… Осмотр? Надо же… Какая игра словами… Одно дело «обыск», а другое — «осмотр». Почтительно кивнув Инквизитору, повел его к своей комнате и закоулку Сони:

— Вот здесь у нас комната алхимика — сказал я, указывая месторасположение лаборатории девочки, — там много пилюль, микстур, сухих трав. Всё это нужно Соне для работы. Постарайтесь провести осмотр осторожно, чтобы ничего не перепуталось.

Солдаты после моих слов сразу приуныли, осознавая, что с лабораторией придется повозиться, если они не хотят разозлить местного алхимика. Соня, конечно, добрая девочка, но, если ее многодневные труды по созданию лекарств и сбору ингредиентов пойдут каджиту под хвост, кто знает, на что она будет способна.

Не давая солдатам расслабиться также сразу повел в свою комнатушку-склад.

— Вот здесь у нас склад госпиталя и моя комната. Я тут сплю, ну и приглядываю за всем.

Увидев комнату, почти до отказа заполненную всевозможной ерундой от одеял и подушек до медицинских приблуд вроде бинтов, солдаты шумно выдохнули. Кто-то шепотом матюкнулся… Мне стало смешно. Наверняка эти лоботрясы, когда вызывались «осматривать» вместе с Инквизитором именно госпиталь, надеялись, что работы тут немного. Фигушки.

Как сонные мухи, они под присмотром Инквизитора начали свою работу, ну а мне как-то всё это стало скучно. Обыск — неприятная штука, и подглядывать за тем, как кто-то делает что-то неприятное — ну нафиг. Чувствую себя вуйеристом, подглядывающим за другим вуйеристом, который в свою очередь подглядывает… ну и так далее… Ерунда, короче.

Заверив солдат в том, что буду недалеко, решил выйти на воздух к Соне. Из котелка у ног Сони уже вовсю валил ароматный дым, сама же девочка, даже не обращая внимание на активное бурление, улыбаясь, уставилась куда-то в небо.

Я проследил взглядом. Увидел. Сел на пятую точку прямо там, где стоял.

В рассветном небе вместе с удаляющимся вдаль журавлиным клином парила фигура человека. Глюки? Левитация?

Что это вообще?!

Голос Сони выдернул меня из ступора:

— Это Старший Инквизитор. Из-за своей Святости он может возноситься к Спасителю ближе, для того, чтобы его молитвы Спаситель услышал первыми…

— Угу… — только и мог выдавить я из себя, успев по-философски поразиться тому, что любители пролезть вперед без очереди найдутся, наверняка, в каждом из уголков нашей многообразной Вселенной.

Скинув с себя наваждение, предложил Соне помощь, заранее зная, что и в этот раз она откажет. Блин… Просто глазеть на этот самый «осмотр», который проходил сейчас в госпитале, пропало желание совсем. Ну их в пень… Пусть хоть с ног на голову все перевернут.

Соня, кажется, мое настроение понимала, может и по-своему, как и близнецы, которые перекачав из дичи жизнь, достаточно быстро полечили раненых, ну а потом пришли к нам:

— Там вверх дном всё… — пробурчал Матфей — Прибрались бы они потом за собой, а то шагу ступить негде…

Бегло взглянув на лагерь, понял, что в каждой казарме, действительно твориться похожая ерунда. Народец слоняется без дела, как будто у нас не военный лагерь, а кружок по интересам. Сегодня вообще будут какие-нибудь тренировки, или об этом забыли?

Дружно рассевшись у котелка с приготовленным завтраком мы, позевывая, пялились то на скучающий лагерь, то на демонстративно парящую в небе фигуру Инквизитора. Не знаю, о чем думали в этот момент ребята, но мне дико хотелось забористого курева, и чтобы начался новый налет Ктулхиата, Гонконга, или, вообще, фиг знает кого… Чтобы из леса выбежали тираннозавры с лазерными пушками, роботизированные клоуны верхом на розовых пони или другая какая дичь… Этот безумный мир, как будто, не просто изучал эти самые «механизмы лжи», но и упорно проверял каждый день на прочность мою психику. Блин… Не шизануться бы на этом фоне… Видать, когда вся эта канитель закончится — через три года, или, если повезет, раньше — в реал выходить будет уже совсем поехавший дядя…

Сонливость как рукой сняло, когда из госпиталя показался Инквизитор.

Вежливо откашлявшись — видимо, дед, наконец, сообразил, что для пафосного тона в разговоре с нами повода нет вообще — он спросил:

— Ценные вещи тяжелых раненных — украшения там всякие… Вы их где-то отдельно храните?

Ах ты ж! Комбо! Значит, я был прав! Ищут то самое колечко!

Первой от вопроса, кстати, очнулась Соня, глубокомысленно отметив:

— Да какие там украшения… Сами знаете, что у Детей Спасителя дорогие побрякушки не в чести…

Пока разговор не ушел в совсем другое русло, перебил Соню, перехватив у нее инициативу:

— Да. Дорогих украшений у раненых нет. Были, кажется, парочка железных амулетов Спасителя, несколько медных именных, женские украшения — кольца там, браслеты, серьги. Видать, подарки от невест на память для солдат, уходящих на войну. Всё это мы, чтобы не мешало раненным, скидываем в одну коробку. Как только человек выздоравливает — он забирает своё…

Меня также перебил Иуда, видимо, стараясь выслужиться перед начальством:

— Ваша Святость, учета мы не ведем, где чьё не подписываем, так как чужое никто не возьмет. Солдаты Византии самые благородные и честные!

Тут никто друг у друга воровать не будет, потому что нечего…

Последняя фраза Иуды, которая сказана была с самыми кристально честными глазами, заставила Инквизитора поперхнуться.

Мда… Пока дед в прострации, надо добивать:

— Совершенно верно, Ваша Святость! Никто не ворует, учета нет, но если вы ищите что-то особенное — дайте нам знать… Много раненных через наш госпиталь прошли в последние дни, может мы что-то вспомним…

Инквизитор на секунду замешкался, а потом, взглянув на наши простецкие деревенские рожи, решил перейти к делу. Рука деда скользнула к шее.

Из-за ворота показалось висящее на цепочке кольцо. То самое! Да! Именно такое я видел на шее у Адама! Что ты такое?! Взять бы его в руку! Просто на секунду, чтобы система определила, что это за ересь! Дай же мне мою прелесть, старый пень!

— Дети Спасителя, видели ли вы у кого-нибудь из раненных похожее?

Я — о хвала Ктулху! — сидел ближе всего к деду. С самым вежливым видом, стараясь не выдать себя, вопросительно протянул руку к украшению.

Кольцо вместе с цепочкой упало мне в ладонь. Есть! Настало время получить ответы.

Глава 21. Колечко на память колечко…

Как только украшение оказалось в моей ладошке, перед глазами появилось сообщение от системы:

«Кольцо члена второго круга доверенных лиц Старшего Инквизитора. Мастер, зачаровавший своей аурой артефакт — Старший Инквизитор.

Эффект действия артефакта — защита от ментальных атак.

Ментальные заклинания, привязанные к артефакту — малое заклинание правды (действие 10 минут), малое заклинание воодушевления перед боем (действие 10 минут)».

В башке вместо вразумительных мыслей было стрекотание сверчков. Я так и завис, уставившись тупо на простое колечко с нехитрым узором сбоку.

На мое счастье из моих рук его вырвал Иуда, который и начал тут же вслух рассуждать:

— Хм… Вроде и простенькое, но этот узор… Ребята, посмотрите…

Кольцо тут же очутилось в руках то Матфея, то Сони. Я пытался вглядываться в лица ребят. Матфей… Я был уверен, что он игрок. Если игрок, он увидит то же сообщение, что и я.

Ресницы его слегка вздрогнули:

— Кто ж его знает… — пробубнел он, — как будто может и видел, а может и нет…

Хм… Неплохая отмазка, бро. Если видел, точно бы не забыл, но мы ведь все здесь играем. Соня, как только вещица оказалась у нее в руках, недоуменно пожала плечами и сказала:

— Вроде такого не видела…

Взгляды присутствующих невольно повернулись ко мне. Все-таки, я был единственным, кто пока ничего еще не сказал. Можно, конечно, как и ребята, прикинуться мебелью и сделать вид, мол, ничего не слышал, ничего не знаю, но, если я хочу получить ответы, наверное, стоит рискнуть:

— Видел. Кажись… Только не у наших раненых, а в храме, когда было дознание над диверсантом из новеньких. Похожее висело на шее у Адама, который еще при налете Ктулхиата сбежал…

— Вот предатель! — категорично заявил Иуда, гневно ударив кулаком в раскрытую ладонь, — Умыкнул, небось, чужое, поэтому и смылся… Знал, что рано или поздно его раскусят…

Соня же вполне по-философски заметила:

— Если диверсант, значит из воров. Ну а у них обычай такой — тащить всё, что плохо лежит… Раз сбежал, кто ж теперь узнает, где и как он это кольцо добыл.

Схватив котелок, девочка повернулась к нам:

— Ну вот и хорошо, раз все выяснили. Пойдем кормить раненных, а то засиделись уже…

Передав в руки задумчивому молчаливому инквизитору, его вещицу мы дружной толпой направились в госпиталь. Нам, и правда, с этим дурацким обыском перевернули весь день. Может теперь они хотя бы свалят? Как-никак у раненных должен соблюдаться режим.

Надежды оказались ложными. Инквизитор, и правда, на некоторое время свалил к своим, но потом быстро вернулся и продолжил руководить обыском. Из Сониной комнатушки периодически доносились звуки рюмочной — звон бьющихся бутылок и забористые матюки. Первые несколько раз, услышав звон разбивающегося стекла, Соня ежилась, уже потом, когда вместе с матюками стали доносится крики, взгляд девочки стал по-философски отстраненным и пофигистичным.

— Полка с ядами… — спокойно сказала она, до нее, видимо, добрались.

Соня еще вчера успела взять второй уровень Алхимика. Не сомневаюсь, что яды у нее стали получаться что надо.

Матфей, услышав это, только хохотнул, продолжив заниматься своими делами. Крики слышались минут пять. Через некоторое время, прихрамывая и кутая в непонятную тряпку руку, появился один из солдат. На Соню он старался не смотреть:

— Енто… Раненный я… Полечить бы меня…

В Сониных руках что-то хрустнуло. В углу госпиталя заржал Иуда. Я, пока не началось смертоубийство, подбежал к солдату, быстро похилил его и буквально пенделем отправил обратно. Тот, благо, понял все без слов и слинял быстро.

Обыск и переполох в нашем госпитале длились до вечера. Тем удивительнее, что в этой кутерьме близнецы как-то также умудрились взять следующий уровень своей магии. Раненные нашими общими стараниями явно шли на поправку. Уже сегодня стало ясно, что мы точно никого не потеряем. Даже, если близнецы не возьмут быстро следующий уровень магии, через пару дней раны затянутся до уровня средних, и похилить народ смогу либо я, либо прокачанные зелья Сони. Хорошая новость, что ни говори. Опять наш госпиталь опустеет, и мы, скучая, будем предоставлены сами себе.

Хотя фиг тут с другой стороны заскучаешь. К нам тут недавно приехал Старший Аниматор Святой Византии. Чую пятой точкой, что он нам и конкурсы придумает интересные, и загадки, и песенки…

Сколько мне там осталось очков до выхода из этой дыры? Кажется, восемь сотен… Сколько осталось квестов? Не густо… Квест «Механическое Диво», Квест «Сущность». Эти оба явно невыполнимые. Из выполнимых, может, только «Инквизиция» и «Дезертиры», но за них мне принципиально браться не хочется… Че делать то? Где квест искать? Дай угадаю — прокачиваться и валить на фронт?.. Да ну его… Тут чего найти?.. Да фиг знает… Пока Старший Аниматор в лагере, мне пока лучше заняться чем-нибудь совершенно левым.

Дурацкое кольцо, опять же, не выходило из моей головы. Что я узнал, когда оно оказалось у меня в руках? Первое, да, действительно к нему, как я и предполагал, привязана ментальная магия. Второе, такие артефакты способен создавать, благодаря силе ауры, Старший Инквизитор. Скорее всего, только он один. Не думаю, что во всей Святой Византии найдется менталист с аурой, подобной ему. Если бы был, я бы о нем хоть что-то слышал. Третье, артефакт «доверенных лиц второго круга», значит есть еще круг первый.

Может и третий, четвертый, пятый и так далее есть, но это уже фиг знает. Значит, внутри инквизиторов есть своя иерархия. Возможно, есть и своя тайна, знают которую только Инквизитор и члены первого круга, ну а остальным слышны только отголоски от нее. Те же местные Инквизиторы, видимо, вообще были не в курсах, потому что на простенькое колечко на шее Адама во время дознания даже не обратили внимания. Блин, да чем больше рассуждаешь об этом, тем интереснее становится!

Вот вроде и надо залечь на дно и лишний раз не отсвечивать, но ведь до жути любопытно! Вот чую пятой точкой, что как раз это любопытство меня и погубит.

Вот был у нас в реале в нашем провинциальном театре клевый мужик гардеробщик — Леопольд Борисович. Что в нем было клевого? Здравомыслие. Здравомыслие и не суеверность. Редкие качества в современном мире. Для нас актеров роль из разряда: «Кушать подано» — это как сглаз или порча. Считается, если тебя просят такое сыграть, ни видать тебе народного артиста, и вообще, ждет тебя депрессия и полное достижение социального дна в ближайшие годы. Плохая примета, короче… В один из дней перед спектаклем господа актеры орали и матерились по обычаю друг на друга, выясняя, кто будет играть эту злополучную роль. Ясен пень, что не хотелось этого делать никому. Еще чуток, и в стенах храма Мельпомены началась бы поножовщина!

Но не тут то было! Наш святой гардеробщик — Леопольд Борисович — приметив это дело, спокойно сказал: «Господа, к чему это всё? Давайте я выйду и скажу ваше это кушать подано. Ну а кто-нибудь из вас в это время отвлечется, за гардеробом присмотрит»… Мы на него, как на благодетеля, смотрели. И воистину… О звании «народного артиста» он не мечтал, а пугать гардеробщика «депрессиями и достижением социального дна…»? Пффф… Пугайте кого-нибудь другого…

Года два в нашем театре Леопольд Борисович был чуть ли не самым любимым и уважаемым человеком. Именно он и играл все наши «несчастливые» роли, за что мы все проставлялись перед ним, ибо считали это делом чести. Сгубило этого святого человека любопытство… Как оказалось, именно из-за него он начал тырить из карманов все, что плохо лежит.

Сел по статье. Надо ли говорить, что после этого у нас стали еще больше боятся роли «кушать подано»?..

Когда ближе к вечеру на пороге госпиталя показался Ахиллес, я пятой точкой ощутил неладное. Чуйка меня не подвела:

— Ну что, господа врачи? Как раненные? Будут жить? — нарочито бодро спросил командир, по-хозяйски оглядывая госпиталь.

— Пусть только не выживут мне… — устало пробурчала Соня в ответ и добавила, — Я тогда их точно поубиваю…

Мда… Обыск в лаборатории алхимика окончился пару часов назад, солдаты уже перешли в другие комнаты, но девочка, видимо, до сих пор не отошла.

Близнецы дружно подбежали к Ахиллесу и, перебивая друг друга, стали хвастаться, что взяли второй уровень, что все раненые идут на поправку и, вообще, в госпитале все в ажуре…

Ахиллес, вот реально как Санта, посмеиваясь в бороду, этак по-отечески приобнял близнецов и успокоил их:

— Тихо, тихо… Я так и понял сразу, что у вас все хорошо… На самом деле я не просто так зашел к вам… — взгляд Ахиллеса резко стал задумчивым, — Не знаю, с чего начать даже… Слишком много испытаний выпало в последние дни на наш лагерь. Старший Инквизитор справедливо решил, что нам не помешает праздник. Как раз по календарю у нас скоро День Аркадия Хлебоеда.

Завтра именно его и отпразднуем. Заодно, опять же, как приказал Старший Инквизитор, будет всеобщее моление. Для этого даже вынесут алтарь из храма… Вот…

После слов Ахиллеса про «всеобщее моление» и «храмовый алтарь» внутри меня как-будто что-то оборвалось. Томас, тот самый деревенский простачок, который все эти дни был спрятан глубоко внутри и помалкивал, вдруг спокойно и по-философски выдал: «Ну вот и всё… Отбегались мы с тобой, чертяка… Вот и всё»…

Его настрой можно было понять. Похоже, его Магуйшество решил одним выстрелом убить сразу всех зайцев. С помощью паразита в камне он не только вычислит меня (еще бы! Я буду единственным, к кому не потянется вообще ни одного щупальца), но и заодно слегка так подчистит ряды одержимых. Уверен, что не каждому удастся сохранить маску невозмутимости на лице, когда его эмоции будет жрать огромное уродливое нечто.

Паника начала накрывать с головой. Одернул себя. Вовремя. Как раз сейчас Ахиллес решил обратиться именно ко мне:

— Томас, ты ведь единственный из лекарей, кто был на дознании Инквизиции.

Вот и про кольцо, кстати, сумел запомнить, чем очень нам помог. Тут такое дело…

— Ахиллес явно юлил, как будто разговор вел в такие дебри, в которых он и сам плутал, — Молитва Старшего Инквизитора имеет особую силу.

Завтра на празднике ты не единожды можешь увидеть то, что видел уже на процедуре дознания… Особым тайным приказом Старшего Инквизитора врачей завтра просят не помогать никому. Понимаешь?.. Нет, ну разумеется, если кто-то из Инквизиторов подойдет и лично попросит кому-то помочь, то надо…

На лбу Ахиллеса показалось пару крупинок пота. Даже жаль его стало.

Наверняка этот старый вояка всю жизнь имел дело именно с четкими и понятными приказами, часто прописанными на бумаге, а не тайными и мутными из разряда «передай врачам, что никого лечить не надо, но это не точно»…

По доброте душевной решил помочь ему:

— Я все понял. Хорошо. Сегодня еще раз ребятам подробно перескажу и опишу все те признаки одержимости, которые сам тогда увидел на дознании Инквизиции.

— Мы всё поняли. — услужливо поддакнул мне Иуда, — Чертей ловить — святое дело. Без особого личного приказа кого-нибудь из Инквизиторов помогать никому не будем. Ну а если будут сильно просить — пошлем матом! Скажем, что у нас тоже выходной! Праздник… Аркадий Хлебоед, как никак…

Соня на слова Иуды только фыркнула. Я и Матфей просто задумчиво согласно кивнули. Ахиллес облегченно выдохнул, и сказал:

— Ну вот и хорошо, что со всем разобрались. Начнется все на плацу между казармами ближе к обеду. Явка обязательна. Не опаздывайте…

Задумчиво разглядывая удаляющуюся от госпиталя в вечерней темноте спину Ахиллеса, я успел подумать о том, что ни фига просто так не сдамся. Эй, Томас, слышишь меня? Где-то глубоко внутри отозвалось сознание мальчишки-пастушка. Мы что-нибудь придумаем, я обещаю.

Валить сейчас было бесполезно. На все сто я был уверен, что вокруг лагеря сейчас куча солдат. Более того, небось еще одним «тайным» приказом Старшего Инквизитора дежурные посты приказали усилить. Наверняка он ожидает, что парочка одержимых после новостей «о празднике» захочет сбежать. Мышеловка захлопывается.

Краем глаза подметил, что ребята также растеряны. Мда… Интересно, о чем они сейчас думают? Хех… Они меня не просят, но сказку про «Признаки одержимости и… а тут его как шлепнуло об пол и вывернуло наизнанку» решил ребятам рассказать перед сном. Фиг знает… Злой я какой-то после таких новостей… Хотя?.. Не сомневаюсь, что Иуде эта сказка понравиться.

Странно это все. Мышеловка мышеловкой, но блин… Как Старший Инквизитор убедит остальных, что я одержим, если меня не будет плющить? Самое потешное, что для ментального паразита я сейчас не вкусный, и даже не смотря на «экстремально высокий» уровень менталиста Его Магуйшества, я тоже менталист. В моем случае «заклинание дает осечку». Вот что ты будешь делать, Старший Инквизитор? Прикажешь убить меня? Это слишком грубо и не в твоем стиле. Испортит твой величественный облик перед паствой.

Просто скажешь: «Мне на ушко Спаситель нашептал, что он враг»? Да блин! А что мне мешает сказать то же самое?

На меня как-будто вылили ушат холодной воды. Мысли перестали скакать в голове испуганными сайгаками. Не трусь, Томас, мы прорвемся! Кажется, в голове у меня стал появляться план.

Глава 22. День Аркадия Хлебоеда

Вот, если честно, с детства не любил праздники. Вот те самые, на которые народ дружно стекался в одно место, чтобы «полюбоваться» на какую-нибудь дебильную ерунду вроде жиденького салюта или выступления местного народного танцевального коллектива с названием а-ля «Хорохористая лебедушка». Ну вот что люди там забыли, вот реально? Дома тепло, в холодильнике есть вкусняшки, а из окна прекрасно видно салют и совсем не видно никаких народных ансамблей (если только окна вашего дома не выходят на проклятые заведения вроде филармонии, дома культуры или музыкальной школы).

Вообще, городские праздники в современном мире стали прямо-таки квинтэссенцией унылого паскудства. Может быть некогда давно на заре цивилизации народ, поддаваясь стихийному душевному порыву, в памятные даты стекался на площади для веселых оргий и алкогольных возлияний до посинения. Фиг знает… Законы и моральные принципы сегодня этого делать не позволяют, но люди как будто все равно по старой генетической памяти от предков припираются на эти самые площади, а потом грустно смотрят друг на друга, задаваясь про себя вопросом: «Ну и с фига мне дома не сиделось то?». Нет, конечно есть и такие, кто вспоминают традиции древних праздников, и не стесняясь начинают грубо нарушать общественные нормы морали, но их быстро забирает полиция. Фиг знает… Может, в этом есть какой-то масонский заговор? Рептилоиды не хотят, чтобы мы вспомнили свои исторические корни, и все, что с ними связано. Кто знает, в чем причина… кто знает…

День Аркадия Хлебоеда на моей памяти стал единственным днем именно праздничного выходного в нашем тренировочном лагере. До этого никаких выходных у нас не объявлялось — война, все пахали на тренировках на износ. Потом, конечно, после налета Ктулхиата на лагерь график тренировок вынужденно сбился, но это совсем не значит, что это были выходные дни. Нет. Народ занимался восстановлением казарм, ремонтом. Все работали. Мы вот — лекари в смысле — капец как заняты были эти дни. У нас, наоборот, хлопот даже прибавилось.

Теперь же все было несколько по-другому. Встать мне пришлось очень рано, чтобы совершить все запланированные мной приготовления. Сделать это было не сложно — в лагере с утра был хаос и этакая предвкушающая ленность.

Вообще, невооруженным глазом было видно, что Дети Спасителя не умеют отдыхать. Не в плане, они прям все такие суперработящие. Нет. Наоборот. Уверен, что между альтернативами «копать окоп сейчас» и «копать окоп завтра» истинный солдат Византии выберет: «Ну его нафиг этот окоп! Можно я побегу в атаку?». Когда я говорю, что Дети Спасителя не умеют отдыхать, я имею ввиду другое. Ну вот что придет в голову адекватному человеку, когда он услышит, что у него сегодня выходной? Даже нет… Не выходной — а праздник. Правильно… Выспаться, может быть. Заняться любимым делом, которое давно откладывал. Может, накрыть стол и позвать в гости хороших людей…

В Византии все оказалось по-другому, и я, если честно, даже несколько выпадал от тех картин, которые мне удалось увидеть в утреннем тренировочном лагере. Дети Спасителя, прознав, что у них выходной, вставали пораньше, чтобы ненавидеть. Ненавидеть искренне, со всей душой и сердечным пылом, на который они были способны. Именно этим, видимо, у них и заполнялись все праздники, выходные, да и просто свободные минутки, которые иногда выпадали посреди тяжелого дня.

У солдат оказался огромный творческий потенциал в плане составления матерных ругательных частушек по отношению к врагам. В этих «милых» частушках солдаты Византии всегда обрисовывались как сильные, смелые и загорелые, а вот враги — ущербные и все из себя духовно загнивающие. Вот я в реале вроде бы взрослый дядя, и давно уже не в том возрасте, когда искренне восхищаются забористыми многоэтажными матюками… А тут ишь ты… Вот как оно вышло. Проходя мимо поющих частушки солдат, не раз поймал себя на мысли: «А вот этот перл надо запомнить»…

Удивленный всем происходящим я, даже, впервые за долгое время обратился с вопросом к сознанию Томаса внутри меня. Фиг знает. В этом плане я не рассчитывал на ответ, все-таки Томас болтал со мной только тогда, когда ему самому этого хотелось. Подсказок он мне также, как я понял, особых давать не мог, но и вопрос мой был не по игровой механике: «Томас, что это вообще за праздник такой — День Аркадия Хлебоеда? На него принято заковыристо ругаться матом, или чего?».

Ответ оказался красивым и логичным, как и весь окружающий мир вокруг меня: «Аркадий Хлебоед — это день начала сбора урожая. По легенде, когда Спаситель шел по Византии, разыскивая свои сандалии, его встретил нищий Аркадий. Нищий попросил у Спасителя еды. Говорил, что у него и крошки хлеба во рту давно не было. Спаситель, выслушав это, махнул рукой и во рту Аркадия заколосилась спелая пшеница. Корни пшеницы разорвали Аркадию горло и впились в мозг, он умер, но перед смертью поел. С той поры в этот день в Святой Византии принято досыта кормить Аркадиев и совсем не принято ни о чем просить незнакомцев».

«Ясно. Понятно…» — про себя ответил я, поставив в голове галочку, мол, когда выйду из этого игрового мира в реал, обязательно спрошу у сценаристов, а что они, собственно, курили, когда придумывали местные праздники?

В госпитале с утра работы оказалось не много. Нужно было покормить и похилить бодро идущих на поправку раненных. Их, кстати, особым приказом Старшего Инквизитора должны будут отнести на носилках на этот «всеобщий молебен». Кто бы сомневался, как говорится… Явка должна была быть сто процентной, иначе весь спектакль будет зря. Вдруг «коварный» менталист или одержимый затесался среди раненных? Непорядок… Раз Его Магуйшество здесь — проверяем всех.

Обед. Вот не зря говорится, что в тревожном ожидании время может тянуться, как резина. Я осознавал на все сто, что план мой был слишком смутный и рискованный. Но в такой ситуации меня могла спасти только наглость. Томас, когда я ему в двух словах рассказал о том, что планирую сделать, в начале перепуган был до жути. Потом, когда я ему все разъяснил, кажется, взял себя в руки и согласился со мной, попросив меня только об единственном: «Ты это, чертяка, только не сдавайся до конца, ладно? Я молодой совсем, помирать не хочу. Жить хочу… Эх… Хоть одним глазком посмотреть на кошкодевочек…».

Я, как мог, успокоил Томаса, пообещав ему, ежели чего, само собой буду бежать только меня и видели. Если подумать — квест «Дезертиры» может и не так уж и плох. Целых двести баллов, если я сумею смыться и после этого выжить. Я тоже в этом плане не мазохист, и теплый костерок в мои планы вообще не входит. Другое дело — куда бежать? Я ничего толком не знаю ни про Гонконг, ни про Ктулхиат, ни про Новую Персию. С чего я вообще взял, что там трава будет зеленее? Этот игровой мир был создан каким-то сумрачным сумасшедшим гением для изучения механизмов лжи. Скорее всего, это значит, что островка спокойствия тут не предусмотрено вообще. С чего я взял, что где-то там будет легче и лучше играть? Блин… Тот же Адам, когда рвал отсюда когти, как я понял из косвенных разговоров на том совещании, прихватил не только кольцо-артефакт, но и списки всех новобранцев, где скорее всего перечислялась их магия. Своего рода это военный шпионаж. Не знаю, планировал ли он это изначально, или его кто-то надоумил и подкупил — в любом случае, он точно знал, что делать. А я? Я знаю, что буду делать потом?

Ответ отрицательный. Можно, конечно, рискнуть отправиться искать этот мифический город одержимых, благо и шестеренка у меня есть.

Смущает пока одно «но». Для поиска города нужно знать пять из пяти важных нюансов, я же пока знаю четыре. Вроде и все просто — хватай шестеренку, смотри в терминале расписание и иди в нужное место… Мда… Вот моя чуйка мне подсказывает, что как раз этот пятый нюанс, которого я пока не знаю, окажется каким-то таким, переворачивающим все с ног на голову. А как же еще может быть в мире, где изучаются механизмы лжи?

Ахиллес обещал, что праздник начнется к обеду, только все вышло не совсем так. Праздники, они в этом плане такие… По моим расчетам уже где-то в десять из храма к казармам выволокли алтарный камень, и стали его украшать всем, что попадалось под руку — от полевых цветов и зеленых веток деревьев до каких-то храмовых приблуд вроде цветастых старых полотенец с бахромой.

Самих инквизиторов на месте действа пока видно не было — скорее всего, они готовились, выбирали наряды, красовались перед зеркалами где-то в закоулках казарм (а может, и хитрый план по поимке менталиста готовили — я в этом плане предпочитал думать, что они перед зеркалами красуются).

На площадке стал появляться военный оркестр, и, путаясь в бородах, смысле жизни и нотах, музыканты стали тихонько наигрывать какую-то тихую мелодию. К ним потянулись другие праздно шатающиеся по лагерю солдаты, которые уже устали орать матерные частушки про врагов. Народ просто рассаживался на траве, тихонько болтал о чем-то. Кто-то с ленивым видом слушал музыкантов, подперев голову рукой.

Я все это наблюдал уже издалека из госпиталя, не спеша присоединиться к народу. Ну его… Слишком нервно. Ребята, кстати, тоже нервничали. Это было заметно. Соня, Иуда, Матфей — все были дерганные, но тут фиг знает. Делать выводы, мол, они все игроки было бы глупо. Соня, кстати, озвучила причину своих волнений вполне ясно:

— Вот и обязательно было волочь раненных на этот праздник! — буркнула она сама себе утром, выделяя для пациентов на сегодня гору каких-то зелий и пилюль.

— Да все с ними в порядке будет, — поспешил успокоить девушку Иуда. — Они все уже идут на поправку.

— Так-то да… — глубокомысленно отвечала Соня, добавляя потом извечное философское… — Просто тревожно за них. Слишком долго мы с ними возились. Пусть только попробует кто-нибудь помереть…

За раненными ближе к обеду подойти должны будут солдаты с носилками.

Само собой, мы также до этого времени должны были присматривать за госпиталем. Соня вызвалась готовить обед, чтобы по возвращении было чем перекусить. Усевшись рядом с ней у котелка, я по обыкновению рассматривал все происходящее в лагере, прокручивал в голове свой дурацкий план. Получиться или нет? Может не рисковать? А что тогда делать, когда моя тайна раскроется Старшему Инквизитору?..

Когда издали показалась группка солдат, явно идущая к нашему госпиталю, я, кажется, уже успел окончательно успокоиться и принять решение. Обед.

Вот-вот все начнется. Пора.

Пространство в центре тренировочного лагеря также явно начало полнится народом. Кажись, где-то вдалеке даже уже мелькали инквизиторские одежды. Значит, вот-вот должно показаться главное действующее лицо — Старший Инквизитор вместе со своим призрачным дружком из алтарного камня.

Явка должна быть стопроцентной. Ну что ж… Не будем опаздывать.

Гуськом вместе с ребятами и Соней пристроился за шеренгой солдат, которые несли на носилках наших раненных. На месте их, кстати, народ встретил бодрым улюлюканьем. Кто-то сразу кинулся приветствовать своих знакомых.

Соня устало пробурчала:

— Они что, со времени налета Ктулхиата впервые друг друга видят? Как-будто мы их в госпиталь не пускали навещать друг друга…

— Да ладно тебе, Соня, — улыбаясь, ответил Матфей, — вдруг у них не было времени… Ну или они стеснялись…

Я, оставив болтающих о ерунде ребят вместе с ранеными, постарался слиться с толпой. Итак, вот-вот должно начаться основное действо.

Да. Я не ошибся. Дверь казармы, где раньше был храм, внезапно торжественно распахнулась и оттуда в четком порядке повалила шеренга инквизиторов в одинаковых кожаных прикидах. Старший Инквизитор шел в конце шеренги. Опять в солдатской форме без знаков отличия. Рисуется, хитрюга, все с ним ясно.

Толпа, как только показались наши аниматоры, встретила их дружным одобрительным ревом. Инквизитор, подняв театральным жестом руку, заставил всех резко замолчать:

— Дети Спасителя, солдаты Византии… — послышался его глухой раскатистый голос над толпой, — Над нашей чудесной родиной сгущаются тучи. Против нас все! Все сговорились за нашей спиной, потому что завидуют нам! Мы лучше их во всем! Бороды наших предков длиннее и шелковистее бород их предков! С нами наша древняя история, наш Спаситель… Мы докажем всем, что над нами зря смеялись! Магия Спасителя не лжет! Сейчас все маски будут сброшены.

Молитва к Нему поможет нам… Давайте же вместе вознесем Ему хвалу…

После слов про эту самую «хвалу» стоящие рядом инквизиторы хором затянули какую-то песню на непонятном языке. Я, как завороженный, следил затем, что будет делать Главный Аниматор Всея Византии. Да… Я не ошибся.

Рука Старшего Инквизитора медленно коснулась алтарного камня. Надо же… Кое-кому даже специальные посохи не нужны, чтобы разбудить зверушку в алтарном камне.

Свет. Ладонь Старшего Инквизитора стала подсвечиваться мне тем самым голубоватым светом, которым некогда светилось заветное колечко на шее у Адама. Цвет ментальной магии. Значит, вижу его только я.

Мда…

«Алтарный камень сущности активирован. До режима кормления 10…, 9…, 8…»

Ну что ж… Отсчет пошел. Ход за мной. Вот-вот в небо над тренировочным лагерем взметнутся призрачные щупальца в поисках еды, в поисках новых жертв. Интересно, а ментальному паразиту реально «вкуснее» эмоции живых людей, а не неписей? Эмоции тех, кто видит его, видит и осознает, что происходит вокруг…

На самом деле я про этот игровой мир понял не так уж и много. Да блин…

Это даже мягко сказано. Ни фига толком я не понял про этот мир.

Но на своем опыте я усвоил одно. Здесь нельзя одновременно кастовать фаербол и, к примеру, хилить себя. Либо одно, либо другое, будь ты хоть Старший Инквизитор или мальчик-пастух. Не важно. Либо одно, либо другое…

Хочешь творить новое заклинание — тебе придется остановить старое…

Пока Старший Инквизитор занят ментальным паразитом, я могу делать все, что захочу.

Вот уже громче зазвучали слова незнакомой молитвы. Вот уже в небо, как стрелы, полетели щупальца показавшегося паразита.

Вашу ж ять! Какие огромные! Как их много! Как тварюга сумела вырасти так за ночь? Эти два монстра — один в камне, другой рядом с ним, — что-ли, как-то усиливают друг друга? Дай угадаю — Старший Инквизитор, небось, всю ночь провозился с алтарем, усиливая в несколько раз паразита?

Крик… Чей-то крик в толпе. Не хочу оглядываться. Не важно. Среди новобранцев в любом случае были одержимые. Кто-то из них сейчас держится из последних сил, считая секунды до конца этого трындеца. Фигушки… Этот уродец из камня сильнее в разы тех, что я до этого видел! Ну, а раз сильнее, значит и «кормление» его затянется.

Где-то за спиной опять послышался чей-то крик. Опять… Опять… С разных концов толпы за спиной показывали свое «истинное лицо» одержимые. Кто-то из неписей, явно не понимая, что происходит, крикнул: «Чудо! Чудо! Магия Спасителя работает! Хватайте одержимых!»…

Сам Старший Инквизитор шарил глазами по толпе, явно выискивая того «счастливчика», которому вообще не досталось щупальца. Вот-вот он меня увидит… Ну что ж… Погнали…

Мысленно открыл вкладку своей магии.

Активация магии. Хамелеон. Сохраненная Левитация (действие 10 минут).

Внимание! Уровень развития вашего персонажа для данного заклинания слишком низкий. Вашей маны для его активации не достаточно. Заклинание может сработать некорректно. Ожидаемое действие заклинания при перерасчете на ваше количество маны — Левитация (34 секунды). Принять или отклонить?

Ну, конечно, «принять»! Какие тут могут быть вопросы? Пол минуты мне хватит с головой.

Вот меня оторвало от земли над толпой. Вот я уже взмыл на пару метров. Ну что ж… Актерский опыт мне в помощь. Отсчет пошел.

Набрав воздуха в грудь, заорал, что есть мочи:

— Спаситель! Спаситель избрал меня! Я слышу его голос! Он говорит отпустить всех одержимых!

Даже Инквизиторы, приметив, как я взмываю в воздух, прекратили петь. Толпа, словно завороженная мной, ахнула.

Глава 23. Обратная сторона

Жизнь — сложная штука. С возрастом осознаешь это все отчетливее и яснее. У многих вещей и явлений, с которыми мы каждый день сталкиваемся, бывает обратная сторона.

Там в реале в моей жизни творился полный трындец. Как ни крути, все было плохо. Отсутствие перспектив на работе, куча счетов на руках, жена ушла в закат. Вот-вот от бухла «в закат» следом за женой должны отправиться печень и почки.

А вот с другой стороны, может это шанс для меня? Пусть такой странный и стремный, но шанс? Понять, а что точно мне в этой жизни нужно. И если оно действительно нужно — то держаться за это и не страдать ерундой?

Фиг его знает. Жизнь, действительно, сложная штука. Не знаю, думал ли о таких вещах Старший Инквизитор, когда превращал свою паству всеми возможными способами в стадо баранов. Вообще, не знаю, о чем он думал, кто он такой, и что конкретно делает в этой самой Святой Византии. Все это не важно. Всё это чушь, муть и компот. Это шелуха, которая ничего не значит. У него может быть офигительный план, может даже быть какая-то возвышенная идея, но есть одно жирное «но».

Пастух целый год может откармливать свое стадо, может водить его на самую сочную травку, вычесывать своим баранам шерстку и даже каждый день в приливе нежности целовать их в область чуток ниже хвоста. Только вот если завтра к этому же стаду придет другой пастух — не важно какой, но вот, допустим, с той же пастушьей сумкой, с той же собакой и с той же палкой по-жопе-подгонялкой, стадо послушно пойдет за ним. Безропотно и не задавая вопросов.

С высоты своего какого-никакого житейского опыта в реале я это знал и осознавал. Откуда? Не знаю. Сложно сказать. Я как будто родился таким. Не в смысле таким «умным», а именно упрямым, себе на уме. Даже если все вокруг будут убеждать меня, что солнце круглое, я из чувства противоречия, как дебил, буду вглядываться в слепящее нечто, буду щуриться, обливаясь слезами рассматривать небо, пока действительно не удостоверюсь сам, что таки да — оно действительно круглое. Надо ли говорить, что именно эта моя черта часто всех бесила.

По-своему, это также со своего житейского опыта знал и осознавал Томас, который каждый день выгонял с дедом на поле деревенское стадо. Когда я ему объяснил, что хочу сделать, он действительно испугался. Потом мы поговорили с ним. На удивление этот деревенский пастушок все понял, проведя аналогии на ему понятные и близкие ситуации: «Скотине то да, и правда, чертяка, все равно, кто ее каждый день домой пригоняет. Когда дед прихварывает, его иногда отец подменяет. Иногда вместо нас пасут соседи… Коровы ничего… Жрут траву и не курлыкают…».

Я не знаю, кто ты — Старший Инквизитор. Не знаю, какие у тебя цели, но ты слишком много взвалил на свои плечи, слишком много хлопот, чертей, квестов, заклинаний… Твоя паства слишком полагается на тебя, забывая про собственные мозги. Ты почти отучил их думать…

Мой голос свободно разносился над притихшей толпой:

— Спаситель говорит, что всех одержимых нужно отпустить! Тогда Святая Византия в ближайшее время победит в войне с врагами!

Неписи на площадке перед казармами слушали меня, открыв рот. Кто-то, кто до этого пытался схватить и как-то удержать скрюченного одержимого новобранца, сразу отпустил его.

Сколько там у меня осталось левитации? Пару секунд?

Убедившись, что все внимание толпы по-прежнему сосредоточено на мне, глянул на бледного Старшего Инквизитора и, указав на него пальцем, сказал:

— Ну а тобой Спаситель не доволен!

Всё… Левитация закончилась. Мягко опускаюсь на землю. В голове дзынькнуло сообщение системы. Блин. Некогда. Не сейчас. Потом посмотрю, что там.

Толпа вокруг меня сразу расступается, образуя ровный круг. Песнь-молитва инквизиторов из группы поддержки Главного Аниматора всея Византии давно замолкла. Кроме периодических криков и стонов одержимых не слышно было ничего.

Сделав осоловелые глаза я, прикинувшись идиотом, спросил стоящих вокруг меня солдат:

— А почему все на меня смотрят? Что случилось?..

Глянул дурачком на бледного Старшего Инквизитора, который все еще контролировал паразита, скрипя зубами, видимо, от злости. Ну что ж… Теперь твой ход.

Да. Я не ошибся. Щупальца потянулись в камень обратно. На мгновение мне показалось даже, что кое-какие из них судорожно цеплялись за свою «вкусняшку», не хотя уходить. Не покушала еще твоя зверушка, Старший Инквизитор, куда ты ее обратно в клетку-то гонишь?

— Дети Спасителя. Не слушайте его. Он также одержимый, как и эти несчастные… — начал вещать Его Магуйшество.

Блин. Не сомневаюсь, что он воспользуется ментальной магией сейчас, вкладывая им в головы что-то из разряда «Не верьте этому самозванцу, верьте мне». Фиг знает. Заложить то он заложит, что угодно, но вот из памяти уже не сотрет. У ментальной магии есть свои сроки. Это я уже понял. Пускай я начинающий менталист. Мои заклинания действуют несколько минут. Он менталист экстра-класса. Его магия действует несколько часов, но она не вечна! Не сомневаюсь, что он очень умен и умеет как-то, используя свои способности, промывать хорошенько мозги своей пастве. Умеет убеждать в том, что «солдаты Византии лучше всех». Только одно дело умело убеждать, подкрепляя доводы ментальной магией, а другое — полностью стирать воспоминания, заменяя их на другие. Думаю, такой фокус в этом мире сможет провернуть только Спаситель, ну или Всемогущий админ.

И потом, даже, если Старший Инквизитор психанет и меня сейчас его ментальным приказом порвут на сувениры, когда Его Магуйшество уедет, его магия рассеется. На досуге, ковыряясь в носу, Дитя Спасителя как бы невзначай вспомнит одного неказистого паренька лекаря, который вознесся в небо и, указывая пальцем на Инквизитора, сказал: «А тобой Спаситель недоволен!». Вспомнит об этом, задумается. Может поговорит об этом с кем-то, кому-то расскажет… И пойдут по Святой Византии удивительные слухи… И посеются в головах неписей интересные семена. Ну а «одержимые», которые будут приходить в этот мир, будут знать, КУДА и КАК нужно бить, чтобы потом было смешнее. Фиг знает… Штука рискованная, но она по мне того стоила… Томас (его сознание внутри меня я также чувствовал) боялся до жути, но вроде был доволен собой. Да. Мы это сделали. Вдвоем.

Инквизитор молчал. Кажется, такого заковыристого финта ушами при всей своей крутости и суперпродуманности не ожидал даже он. Вот что ему сейчас делать? Метнуть меня в фаерболом? Чтобы потом слухи разнесли, как Его Святейшество замочил Посланника Спасителя? Мутно тут всё, Ваше Магуйшество. Один дурацкий шаг может все сгубить. Не ошибитесь. Подумайте…

Толпа, не зная, что делать, и не понимая, что вообще происходит, забурлила. Слышались со всех сторон фразы из разряда: «Так что с чертями-то делать?», «Как он смеет говорить так об Старшем Инквизиторе?!», «Бей его!», «Кого бить?», «Это не он говорил, это Спаситель через него вещал!», «Это же наш лекарь! Откуда он летать умеет?», «Спаситель вселился в него!», «А почему Его Святейшеством недоволен Спаситель?», «Это ложь!», «Это правда!», «Это чудо!», «Это магия!», «Это трындец!»…

На мгновенье мне показалось, что я где-то там увидел благодарные глаза Матфея. Еще бы! Огромный призрачный монстр перестал его жрать. Перспектива сгореть на теплом костерке отодвинулась на неопределенное будущее, и все внимание толпы переключилось на одного неказистого паренька лекаря.

Соня, Вильям, Крис, Ахиллес, другие солдаты, уже знакомые мне — всех их я также, кажется, видел в толпе. Их глаза… Они были дивные. Все они смотрели на меня по-новому, как на знакомого незнакомца, что ли…

Я осознал, что как прежде уже не будет никогда. Я не смогу вернуться с ребятами в госпиталь и как ни в чем не бывало пообедать блюдом, что приготовила Соня. Не смогу, болтая и перешучиваясь с ребятами, как ни в чем не бывало обсуждать прошедший день. Кажется, я свернул на дорожку, с которой не бывает обратного пути.

— Тихо! — крикнул Старший Инквизитор, пытаясь переорать шум толпы, — Слушайте меня все!

Народец замолк. Чувствую, что без ментальной магии тут не обошлось. Ну и ладно… Мне сейчас главное сохранить себе и Томасу жизнь, а там как-нибудь выкрутимся. Придумаем. Хотя?.. Чего с другой стороны придумывать… Ща все придумают за меня. Главное, если чего, мне не упускать возможность.

— Дети Спасителя! Посмотрите, как глубоко в наши ряды затесались вражеские шпионы! Не удивлюсь, если этому мальчишке даже кто-то помог из вас… — рука Старшего Инквизитора указала на хор других инквизиторов, которые еще пару минут назад выводили мелодичные рулады незнакомой песни-молитвы.

Инквизиторы, которые до этого стояли с такими же непонимающими и осоловелыми лицами, как и остальная паства, вжали головы в плечи, отшатнувшись от Его Магуйшества. Он что, дворцового переворота опасается? Думает, что кто-то из «доверенных лиц первого или второго круга» что-то замыслил против него? Мда… Воистину, слишком долго ты полагался на себя, Старший Инквизитор.

— Я смиренное Дитя Спасителя… — тихо прорычал стоящий у алтаря самый сильный маг Византии.

В этом его рыке я услышал и угрозу, и оскорбленную гордость, желание доказать всем и вся свою правоту. Кажется, я вывел его из себя…

— Ну что ж… — глядя мне в глаза заявил Старший Инквизитор, — Если Спаситель не доволен мной, самое время вознести ему молитву и лично узнать, что он думает о судьбе Византии.

Мое сердце колотилось в груди, как бешенное. Блин… Лишь бы не шмальнул по мне фаерболом… Лишь бы не шмальнул…

Ехидно улыбнувшись, Старший Инквизитор расправил руки и, запрокинув голову назад — вот показушник! — вознесся в небо, демонстрируя своим «баранам», что Спаситель ни фига не разлюбил Его Магуйшество.

Толпа ахнула второй раз. Ну надо же! Каждое утро Старший Инквизитор демонстрировал им этот же самый фокус, но им все было мало! Удивляются, как будто в первый раз видят. Ну а он тоже хорош! Спасать первым делом именно свою репутацию! Меряемся левитациями, да? Хочешь показать, что твоё кунг-фу лучше?

Меня, кажется, начал разбирать смех. Блин… Как это все банально! Да кому оно вообще надо?

Дебильная ситуация, дебильный мир, дебильные люди…

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, направился к госпиталю, бросив через плечо:

— Ого! Здорово… А молебен закончился, да? Ну, я пошел тогда…

Кто-то сбоку хохотнул. Кажется, это был кто-то из одержимых. Один здоровый бородач, стоявших рядом, в начале вроде дернулся, чтобы задержать меня.

Потом остановился. Глянул на Его Магуйшество в небе. Глянул на меня. Никаких приказов насчет моей персоны от Его Магуйшества не было. Значит — справедливо решил бородач — я, и правда, могу делать, все что захочу. Инквизиторы также, видя, что Маг Всея Византии слишком зол, боялись лишний раз рот раскрыть. От начальства приказов не было…

Интересно, а Старший Инквизитор ожидал от меня, что я не захочу мериться с ним левитациями, а просто разверну педали и пойду отсюда? Или этот спектакль вообще не для меня, а целиком и полностью для паствы? Фиг знает… Да и не важно…

Блин… Только не бежать. Не бежать! Иначе точно схватят! Сдерживая нервный смех, я шел не остановленный никем через толпу баранов, следивших внимательно за своим пастухом, который, поддавшись дурацкому порыву, стал доказывать, что он тут самый крутой!

Томас! Неужели у нас получилось?! «А-а-а-а!» — вопил я внутри себя. «А-а-а-а!» — вопил Томас внутри меня.

Народ, не мешая, расступался. Кто-то, кажется, из одержимых, коснувшись меня, сказал: «Спасибо!».

Матфей, когда я проходил мимо него, похлопав меня по плечу, сказал:

— Сматывайся! Мы сделаем всё, чтобы тебя прикрыть…

Я благодарно кивнул ему. «Мы» — это в смысле черти, да? Спасибо, родимые, куда я без вас?..

Странное было чувство. Я через толпу шел без спешки — спешить сейчас было нельзя. Осторожно поглядывал по сторонам. Приметил странное дело — толпа как будто разделилось на две части. Одна половина народа не отрываясь следила глазами за фигурой в небе. Скорее всего, это были неписи, которых в очередной раз (уже который за день!) заворожило «чудо силы Спасителя». Другая часть — видимо, как раз игроки — тихонько смеясь, следила за уходящим мной. Их глаза… Блин… В голове родился дурацкий каламбур, мол, «в глазах чертиков плясали чертики». Сам себе улыбнулся.

Кажется, сегодня мы с Томасом сделали намного больше, чем нам казалось изначально.

Кто-то махал мне рукой, кто-то одними губами шептал: «Спасибо». Соня — она внезапно оказалась передо мной — улыбнувшись, шепнула на прощание:

— А в реале меня также зовут… Соней… Интересное совпадение, да?

— Ага… — улыбнулся я в ответ, — В реале и увидимся…

Быстро пожав ей на прощание руку, пошел дальше. Времени у меня было не очень много. Фиг знает, сколько конкретно времени Старший Инквизитор решит провести в небе, демонстрируя свою крутость, близость к Спасителю и всевозможным, пролетающим мимо, клиньям журавлей. Интересно, он вообще помнит о том, что ни обо мне, ни об одержимых никакого приказа не отдал?

Что-то мне подсказывает, что в леса сегодня смоюсь не я один… Хотя… Не сомневаюсь, что большая часть игроков предпочтет остаться, не смотря на все риски, чтобы просто посмотреть на то, что будет дальше.

Ну а мне действительно пора, благо шестеренку я с заветного местечка забрал еще с утра, когда проходил мимо казарм, чтобы скопировать то самое заклинание левитации Старшего Инквизитора. За «чудом молитвы» Его Магуйшества каждое утро наблюдала в священном трепете целая куча солдат. Одной рожей больше, одной меньше…

Однажды на гастролях в нашем провинциальном театре в реале был народный артист, Мда… Что тут сказать? Так вот… Он после спектакля на поклон выходил менее пафосно, чем Старший Инквизитор на свою утреннюю молитву из храма. Уже тогда я понял, насколько важна для него его репутация.

Именно тогда и осознал, что скорее всего мой дурацкий дебильный план сработает. Убивать он меня действительно при всех не убьет. Возможно, посадит в карцер. Возможно, устроит публичное дознание. Возможно, придумает другую тупую ерунду, чтобы окончательно и бесповоротно доказать, что он единственный во всей Византии, через кого тут может «говорить» Спаситель. В любом случае, на это потребуется время, а там, как я думал сам про себя, что-нибудь я да придумаю — заклинание Хамелеона и ментальная магия мне в помощь.

План действительно был рискованный в своей тупости и неожиданности, но я должен был сделать опережающий удар. Сделать свой ход первым, пока этот ход не сделал Старший Инквизитор. Не сомневаюсь, что у него, как только бы он меня заметил, были насчет меня свои планы, в которые хэппи-энд точно не вписывался. А так… Первым ход сделал я, и Старший Инквизитор, поддавшись эмоциям, поступил так, как поступил…

Ну что ж… Кажется, мне повезло. Ну а если птичка удачи прилетела к тебе, ее нужно хватать за хвост.

До госпиталя уже оставалось с десяток шагов. Аккуратно оглянулся назад.

Фигура Инквизитора по-прежнему парила в небе почти под облаками. Из толпы кроме меня в разные стороны не спеша отходило пару фигур. Хм… Одержимые? Тоже валят, пока есть шанс? Или неписи, которые решили, что молебен закончился и пошли по своим делам? Да пофигу!

Кажется, вот-вот с народа спадет оцепенение. Вот-вот Его Магуйшество очнется и вспомнит, что никаких приказов по поводу меня и одержимых не давал.

Пора валить!

Ускорившись, рванул к госпиталю. Шестеренка. Я ее, после того, как подобрал утром, оставил здесь, справедливо решив, что госпиталь обыскали уже вчера, а меня, если чего, обыскать могут уже сегодня.

Схватив артефакт, спрятавшись в тень палатки что есть мочи погнал к лесу.

За спиной, кажется, уже был шум. Погоня? Оцепенение с них уже спало? Старший Инквизитор спустился? А может, просто народ уже расходится? Пофиг!

Бегом отсюда! Валим, валим, как можно скорее!..

Наконец-то лес! Лесные кусты! Радость накрывает с головой! Мы смылись, Томас! Мы смылись! В голове мелькнула озорная мысль мальчишки-пастушонка:

«Да мой дед, наверняка, Небесным садам меньше обрадуется, чем я сейчас этому лесу!»… Это да, Томас… Это да…

Не знаю, будет ли погоня… Да будет! Сто процентов! Не удивлюсь, что Старший Инквизитор, возможно, даже не подумал, что я сбегу, потому что на все сто уверен, что меня или другого «одержимого» найдут его преданные ищейки.

Ну что ж… Патрулей в лесу сейчас нет — все на молебне. Значит, не будем облегчать этим ищейкам работу. Надеюсь, Матфей и другие одержимые прикроют меня.

Время рвать отсюда когти…

Глава 24. Последняя глава =)

Сухой горячий песок Пустошей скрипел на зубах. Ватные ноги не хотели идти, но все, что было во мне — душа, сердце и мысли — рвалось вперед. Цель слишком близка! Я ее уже вижу на горизонте!

Система услужливо подсказывала:

«Шкала выносливости заполнена на десять процентов. Вам необходимо отдохнуть»…

Это «необходимо отдохнуть» я слышал уже последние часа два. Они б еще сказали «ляг поспи»! Отключить что ли нафиг эти голосовые оповещения? Нельзя. Я еле соображаю, а ошибка сейчас может стать фатальной.

Город Диво — мифический, легендарный, загадочный город одержимых звал меня к себе, манил тихим гулом своих механических шестеренок. Сотня шагов, всего сотня шагов и я на месте! Слишком многое мне пришлось пережить, чтобы найти его. Наконец-то все кончится, наконец-то…

С моего того самого примечательного побега прошло уже дней пять. Только ближе к вечеру мы с Томасом сообразили и осознали, насколько же нам фортануло. Не даром в народе говорят, мол, кто не рискует, тот не пьет шампанское. И хоть я пил последние несколько дней только из лесных ручьев, счастлив был даже этому неимоверно.

Первое, что мы сделали, оказавшись в спасительной тени деревьев у тренировочного лагеря, это помчались в тот самый примечательный сухой лесок, где мы последний раз виделись с Сэмом. Терминал. Суперпень, который рассказывает о расписании остановок автобуса… Тьфу ты… Не совсем автобуса… Да пофигу! В любом случае, подумалось, что убью двух зайцев сразу — не только перепроверю расписание, но и попробую сориентироваться по карте. Где-то там эта самая карта с проложенным маршрутом должна быть. В прошлый раз, когда мы были вдвоем с Сэмом, возможности и времени хорошенько полазить в терминале у меня не было.

Сейчас этого времени тоже было не в обрез, но уверен на все сто, что, хотя бы минут пятнадцать для того, чтобы полазить в терминале и приблизительно запомнить карту, у меня точно будет. Там уже решу, что с этой информацией делать — искать город одержимых или пытаться прорваться к границе к кому-нибудь из соседей Византии. Кто знает, вдруг одного взгляда на карту нам с Томасом будет достаточно для того, чтобы понять, что делать дальше.

О возможной встрече с Сэмом на старом месте даже не думал. Все окрестные леса наверняка в последние дни прочесали вдоль и поперек. Если диверсантов там не нашли, то там — я уверен — ни фига и нет их.

На месте действительно ничего не изменилось. Хотя нет. Вру. Бурелома стало больше. Но в этом плане упрекать сухой лес за горы бурелома, все равно, что упрекать глухого деда за пердеж. Глупо, бессмысленно и безрезультатно. Ни тот, ни другой тебя не услышит. Ни тот, ни другой ничего с собой поделать не сможет.

Запыхавшись от быстрого бега дрожащими руками достал шестеренку и опустил в пень.

Активация.

Подпрыгивая от нетерпения, ждал, когда из земли вместо пня покажется заветный терминал. Как только это случилось, даже не слушая толком трындеж про «Вас приветствует терминал Механического Дива…» кинулся рыться во всевозможных вкладках и обозначениях.

Есть! Кажется, нашел! Расписание. Маршруты. Карта.

«Томас, помогай мне запоминать ее! Если чего, будешь подсказывать!» — шепчу одними губами, и чувствую, как сознание мальчика-пастушка внутри меня также пытается запомнить нарисованные на незнакомой штуке закорючки.

Кажется, все. Запомнили. Медлить нельзя. Слева деревня. Мне туда нельзя. Нужно как можно дальше от людей. Значит, бежим глубоко в леса. Это на север. Погнали.

Весь оставшийся день вплоть до вечера я бежал без особых передышек, стараясь путать следы. Сам себя по дороге костерил на чем свет стоит за то, что с детства не любил книжек ни про партизан, ни про охотников. Единственное, что я помнил про это самое запутывание следов, это то, что нужно идти по ручью или по реке. Всё.

Томас, кстати, в этом плане также мне был не особый помощник. Единственный, от кого ему доводилось прятаться долгое время, это соседская бабка, которая (не без оснований, как смущенно признался Томас) подозревала его в воровстве яблок. Бабка та была подслеповатой и слегка маразматичной, поэтому не нужно было быть великим тактиком и знатоком маскировки, чтобы от нее смыться.

В этом плане деревенский пастушок, конечно, был вообще не ахти помощник, но я, обрисовав ему ситуацию, полностью во время побега положился на него, отойдя даже на второй план. Причина моего решения была проста. Томас — часть этого мира. Он лучше его чувствует, лучше знает природу, животных. В случае возможной опасности он быстрее среагирует и примет меры.

Когда я сказал сознанию мальчишки внутри себя, что прошу его о помощи во время побега, мол, хочу, чтобы он рулил ситуацией, Томас в начале смутился. Потом, почувствовав себя сразу суперважным и крутым, гордо надулся и сказал:

— Добро, чертяка! Помогу тебе! Я помирать не собираюсь, пока кошкодевочек не увижу. Ты же, я смотрю, совсем дурной! Про харчи в дорогу не подумал. Теперь вот придется бежать и грибы по дороге собирать…

Я выслушивал деревенского пастушка в улыбчивом смущении. И правда, я дурында. Склепал на ходу дурацкий план, а про харчи в дорогу не подумал. Не до этого было. Да и ладно. Лето на дворе. Грибов, действительно, пособираем.

А потом был долгий бег. Деревенский пастушок не только чудом умудрялся собирать по дороге грибы и орехи, распихивая все в многочисленные карманы, но и ближе к заходу солнца подобрал нам местечко для ночлега в овраге.

Быстро разведя с помощью двух камушков, искры и сухой травы костерок, мальчишка стал нанизывать на палочки грибы, приговаривая:

— Вот что бы, чертяка, ты без меня делал?

«Да помер бы! Как пить дать, помер бы!» — улыбаясь про себя поддакивал я подростку, уплетая за обе щеки вкусное жареное лакомство.

Там же ночью, греясь у костерка, припомнил, что еще в лагере, когда мы с Томасом перед толпой показывали фокусы, мне пришло от системы какое-то сообщение.

Полез во вкладки. Развернул:

«Вам предложен уникальный квест Наместник Бога.

В мире, где изучается ложь и ее механизмы, ничто так не ценится, как действительно Большой обман. Одно дело обмануть одного человека, одну семью или даже одну деревню. Вы же замахнулись на более крупный улов. Вы решили обмануть целый народ, объявив себя Наместником Бога.

Решится на это не каждый, тем. интереснее посмотреть, что у вас получится.

Убедите всех вокруг в том, что умеете творить чудеса и эти чудеса признак вашей Святости и особого расположения Спасителя. Каждое новое чудо с этой поры, продемонстрированное при скоплении народа от! О человек и более, дает вам плюс 200 очков.

Внимание! Квест является уникальным, и от него нельзя отказаться.

Внимание! Каждое чудо, продемонстрированное вами в ближайшие сутки, добавляет дополнительно плюс 50 очков.

Внимание! Если окружающие посчитают ваши чудеса не признаком расположения Спасителя, а признаком вашей одержимости, с вас эти 200 очков снимаются.»

Я про себя усмехнулся. Ну надо же! Вот это прям «шикарные» условия! И отказаться, ишь ты, нельзя…

Вслед за иронией пришло понимание. Старший Инквизитор. Вот почему он сразу кинулся спасать свою репутацию, взмывая в небо. Дай угадаю — ему тоже, небось, сразу после моего фокуса на молебне какое-то особое сообщение пришло о появившемся «Наместнике Бога». Вот, кстати, почему он был уверен, что у меня еще есть какой-то козырь в рукаве, и я начну «мериться» с ним чудесами… Мда… Так, действительно, все произошедшее становится понятнее…

А с другой стороны, да ну его все это в пень! Спокойствие ночи, костерок, уханье филина в лесу — все это как-то успокаивало после сумасшедшего дня и настраивало на философский лад. В пень этот уникальный квест! Не хочу. Не знаю, есть ли в этом мире кроме меня и Старшего Инквизитора другие «Наместники Бога», но, кажется, я буду единственным, кто вместо рукоплесканий толпы, народной памяти и прочего выберет лес, одиночество, жаренные грибы и вот этот нехитрый костерок.

Про себя также позвал сознание Томаса, приглашая к диалогу. В голове были пусть и не очень четкие, но вполне понятные границы карты Византии.

До Гонконга нам через леса дня два пути — ближе всего. До Новой Персии дольше всего, потому что опаснее. Там много деревень, придется прятаться как-то, скрываться. Ктулхиат также неплохой вариант — дней пять пути.

— Куда побежим, Томас? — спокойно спросил я мальчишку, не сомневаясь, что за то время, пока мы бежали, он уже успел и с картой разобраться, и какое-то решение принять.

Ответ оказался для меня вообще неожиданным:

— Диво, чертяка… Нам нужен город одержимых…

Я замер. Такая бескомпромиссность меня несколько удивила.

— Почему? — только и сумел я выдавить из себя.

Мальчишка, нахмурившись, ответил:

— Потому что мы везде чужие будем, понимаешь? Ктулхиат, Персия, Гонконг — они, конечно, по-своему интересные, только вдруг нам там не рады? Вдруг нас там сразу же убьют, как только мы покажемся у границы? Если плохо, чертяка, надо идти домой. Мне домой путь закрыт… Может, хотя бы ты сумеешь вернуться…

Ответ заставил задуматься. Про город одержимых я, и правда, еще не знаю последнего нюанса, но в текущей ситуации это место единственное, куда есть смысл стремиться.

Сразу же накатила усталость. Да. Действительно, Не хочу больше ни квестов, ни приключений, ничего. Домой хочу. В реал…

Порешив на этом, стал удобнее устраиваться у костерка для того, чтобы выспаться. Верная мысль. Хорошая. Пора домой… С завтрашнего дня идем по следу Механического Дива…

Тогда, засыпая у костра, я еще не знал, каким долгим и опасным окажется этот путь.

Несколько последующих дней мы с Томасом только и делали, что бежали через лес, стараясь не только запутать следы, но и не попасться на глаза случайным деревенским охотникам.

Томас полностью на себя взял заботу о прокорме, проявляя не только чудеса ловкости и сообразительности, ной деревенскую смекалку. Мы в поисках прокорма по дороге грабили белок в лесу, собирали ягоды и грибы, разоряли птичьи гнезда. Ясно, что зимой у нас такая же штука не прокатила бы, но мы и не планировали задерживаться. Главное добежать. Найти и не попасться!

Где-то на третий день мне от системы пришло оповещение про удачное окончание квеста «Дезертиры». Целых двести очков за то, что я удачно смылся! Это да! Роскошь! Если учесть, что наверняка описание неказистого лекаря подростка с пометкой «прибить его нафиг!» есть у каждого захудалого инквизитора и в деревни мне ходу нет, эти двести балов прямо царский подарок.

Рассчитав с Томасом нашу примерную скорость бега и маршрут Механического Дива, мы прикинули, что на месте будем ровно через пять дней. Пустоши. Наша дорога ведет туда. Деревень там никаких нет. Опасностей тоже. Если что — Диво увидим издалека. Если не опоздаем — все должно получиться!

Собрав в кулак все силы, мы решили успеть. И, кажется, да… Успели…

Всего сотня шагов и мы на месте. Наконец-то все кончится. Наконец-то…

Вздох. Минута передышки. Делаю шаг вперед. Пора.

Эпилог

Перед глазами плыло туманное марево. Башни. Стены. Шпили домов. Город в небе казался таким маленьким и теперь, когда эта огромная махина была так близко, не верилось, что эта штука могла летать.

Ворота города… Огромная дверь… Кажется, она начала открываться.

Навстречу мне кто-то вышел… Мужчина. Светлые волосы. Карие глаза. Черная куртка на широких плечах. Штаны похожие на такие привычные и родные по реалу джинсы.

Подошел.

— Физкульт привет чертяка! — нарочито бодро начал незнакомец.

— Ы-ы? — не понимая переспросил Томас, но я перехватил у него инициативу в диалоге, ляпнув простое и понятное — Привет…

Мужик, глянув на взмыленного и уставшего подростка перед собой, горестно вздохнул и подметил:

— Ладно… Все потом. В начале пройдем с тобой формальности.

Рука незнакомца потянулась к внутреннему карману куртки. Оттуда показался блокнот и ручка. Кашлянув, дядька спросил:

— Возраст души?

— Ы-ы? — теперь уже я невольно скопировал недавний возглас Томаса.

— В смысле, какой раз уже играешь? Какая жизнь? — быстро поправился дядька, ожидая от меня ответа.

— Первая… — буркнули мы с Томасом хором…

Мужик, как только услышал об этом, удивленно глянул на мальчишку перед собой и сразу захлопнул блокнот.

— Первая говоришь… И уже нашел Диво… Далеко пойдешь… Впрочем, обо всем по порядку. Я должен тебе рассказать кое о чем, прежде чем ты войдешь внутрь. Поверь, это важно… — перехватив мой встревоженный взгляд, брошенный на город за спиной незнакомца, он добавил — Да не бойся ты… Диво никуда не денется, пока ты не сделаешь выбор. Вот, кстати, твои две тысячи очков за то, что ты справился и нашел его…

Рука незнакомца коснулась плеча. В голове сразу дзынькнуло сообщение системы. Одно. Второе. Третье.

Даже не проверяя я понял, что незнакомец не обманывает меня. Действительно.

По условиям квеста нужно было найти город Диво. Мы его нашли. Мы справились.

— Ты понял на что подписался, чертяка? — спокойно спросил дядька и добавил, — Ты понял, что это за игра и что именно здесь изучается?

— Механизмы лжи… — автоматически ляпнул я и, задумавшись, добавил — Ну и явно не только это…

— Садись на жопу ровно! — зевнув, сказал дядька, усаживаясь рядом со мной прямо на землю, — Настало время офигительных историй.

Мы с Томасом послушно уселись рядом и приготовились слушать.

Офигительная история от дядьки

— Началось все это, чертяка, давным-давно… Ни год и не два назад, а намного раньше. Тебе не соврали, когда ты подписывал контракт. Тут действительно участвуют спецслужбы и действительно изучаются механизмы лжи. Только кроме них изучаются и другие штуки…

Идея этого проекта лежала на поверхности. Он должен был появится, потому что появились компьютерные технологии и игры с полным погружением. Это было логично и естественно. Придумав некогда давно колесо древний человек не мог не придумать телегу. Так и тут, понимаешь?

У Сильных мира сего есть одна понятная и закономерная черта — они и дальше планируют оставаться наверху пирамиды, управляя для этого всем, что происходит вокруг. Для того, чтобы делать это, нужно, чертяка, пристально смотреть в завтрашний день. Так и появился первый этап проекта «Кали-Юга».

В одном месте собрали кучу ученых, программистов, футурологов, просто умных людей и сказали им подробно расписать возможные сценарии далекого будущего. Самые вероятные пути развития человечества. Их оказалось всего четыре. Первый сценарий — религиозное мракобесие и деградация — назвали Византией. Второй сценарий — биологические эксперименты с генетикой человека — Ктулхиат. Третий сценарий — путь развития техники, механизация — Гонконг. И последний сценарий — Новая Персия — мир, одновременно очень похожий на нашу реальность, и на антиутопии, где «Большой Брат следит за тобой».

Все миры создавались хорошо, тщательно, с большим вниманием к деталям. Начали создавать виртуальные модели каждого из миров. На один характер неписей и их истории потрачено было уйму времени. Для начала это все сделали просто для того, чтобы наблюдать за развитием.

Ну а потом начался второй этап проекта «Кали-Юга». Те же Сильные мира сего пришли к ученым, глянули на то, что они сотворили и сказали: «Вай, как хорошо! А давайте кое-что сейчас добавим…» И добавили. Технологии управления сознанием. Психическое оружие. В каждый из сценариев было приказано прописать оптимальный способ для управления массами. В сценарий, где прописывалось будущее с экспериментами над генотипом добавили парочку интересных генов и сывороток, которые делают «особь» на удивление послушной и податливой к любым приказам. В мир, где царит техника и роботы, добавили чипы и весьма примечательные программы. В сценарий с религиозным мракобесием добавили ментальных паразитов, ну а в Новую Персию, ты будешь смеяться, кучу пропаганды, рекламы и других психологических штучек, которые удивительно хорошо промывают мозги.

Как только все это было сделано — начало твориться черте что. Забурлили миры, заартачились сценарии, каждый из них по-своему заерепенился. Все же, что ни говори, но мощное психологическое оружие это не хухры-мухры.

Эта штука способна поменять все.

Мозг человека до сих пор не изучен, понимаешь, какая штука? Такая ерунда не проходит бесследно. Если ежедневно твою голову будут поджаривать электропровода, жрать будут ментальные паразиты, поливать ядовитой лабудой и при этом промывать рекламой, ты изменишься. В плохую или хорошую сторону, конечно, большой вопрос, но факт остается фактом.

Как только в каждый из миров добавили психологическое оружие, сценарии поменялись с ног на голову. Где-то добавились новые уникальные способности. В мире с генными экспериментами психическое оружие ускорило слияние между организмами. Люди смогли получить уникальное ночное зрение кошки, силу и выносливость гориллы, даже крылья птицы. Изменения стали такими быстрыми и неожиданными, что появился серьезный вопрос — а как вообще управлять обществом, где один гражданин живет в дупле на суше, а второй в водной пещере?

В техномире придуманные чипы и программы также оказались с сюрпризом. Так то, с помощью техноприблуд прописать можно не только покладистость и законопослушность, но и идеальную память. Захотел ты выучить новый язык или прочесть книгу — записал на флешку, вставил в ухо и все. Это ли не чудо? Ну а вместе с программами появились и хакеры, способные их взломать… Тоже своеобразный фактор неожиданности, согласись…

В сценарии с религиозным мракобесием вообще прикол приключился. В храмах, где долго находились эти зверушки, стал зашкаливать накопленный паразитами психопотенциал. Энергия человека, энергия его души… Об этом мы еще меньше знаем, чем про мозг, но даже те исследования, что были, позволили рассчитать прелюбопытнейшее вероятное будущее. Магия.

Программа просчитала, что у людей могут появится магические способности, ты представляешь?

С Персией, кстати, смешнее всего вышло. От обилия рекламного шлака и всевозможной пропаганды у серьезного процента людей появились психические расстройства и зависимости. Также появилась часть народа полностью не восприимчивая ни к каким способам психологического воздействия. Вообще. С детства. Фиг знает, может их мозг научился вырабатывать какой-то психологический барьер.

Что-то вроде иммунитета к болезням. Любопытный феномен. Сам понимаешь, какого шороха там наводят эти ребята.

Так худо-бедно прошел второй этап проекта «Кали-Юга». Сильные мира сего опять пришли посмотреть на результаты. Посмотрели, задумались, стали советоваться между собой… Потом один из них спросил у ученого:

— А как узнать, какой из этих сценариев самый вероятный? Как узнать, где народец послушнее, где негативные последствия от психического оружия самые минимальные?

Ученый — чистая душа — задумался, а потом ляпнул:

— Знамо дело, как узнать! Нужно столкнуть вместе эти сценарии. Добавить их все на одну карту. Еще можно какой-нибудь фактор неожиданности небольшой добавить, чтобы проверять жизнеспособность и косяки каждого из сценариев…

Восхитились Сильные мира сего этой идеей. Обрадовались и сказали:

— Да! Добавьте все сценарии на одну карту. Пусть это будут разные государства и во главе каждого из них пусть обязательно стоит сильный харизматичный лидер, приказывающий убивать соседей во что бы то ни стало. Ну а фактор неожиданности… Ну что может быть неожиданнее, чем случайный, не подозревающий ничего человек? Сделайте из этого игру и нанимайте для игры в неё идиотов с улицы. Наплетите им с три короба про то, что это, допустим, проект «изучающий механизмы лжи». Деньжищ огромных наобещайте… Ну и платите эти деньжищи… Само собой… За молчание.

Вот так ты тут и появился, чертяка…

Мысли в моей голове скакали галопом. И я, и Томас были растеряны до жути. Взглянув на улыбающегося человека передо мной, я спросил первое, что пришло мне в голову:

— А ты? Ты тут как появился? Кто ты вообще такой и почему ты мне это все рассказываешь?

Незнакомец грустно вздохнул…

— Хороший вопрос, чертяка… Слушай мою историю дальше…

Само собой, ученые сделали все, что им приказали Сильные мира сего.

Кто-то делал это все с охотой и любопытством, радуясь, что ему позволено одним глазком, так сказать, посмотреть на возможное будущее.

Кто-то молча считал бабки и плевал на всех и все. Но были и те, кто оставался недоволен происходящим. Нас было не много и мы, собравшись, придумали небольшой игровой прикол. Баг. Пасхалку, да тот же фактор неожиданности, как мы объяснили сами это в отчетах и, прикинь, оно прокатило.

В каждую из локаций мы закинули побасенку. Легенду про некое место, где можно получить все ответы. Где-то это секретная лаборатория, где-то это город одержимых, да не суть… В реале тоже таких легенд полно. Про ту же Шамбалу — мифическую страну, точку на карте, где можно понять кто ты и зачем живешь. Легенду то каждый дурак слышал, но искать поперлись единицы, понимаешь?

Вот вроде и все вводные есть, примерные координаты карты, но никто не ищет, потому что якобы «мало инфы». С тем же городом одержимых — ты будешь смеяться — пятого нюанса, который нужно узнать перед поиском, не существует. Пятый нюанс квеста — это я, выходящий к тебе и рассказывающий, что искать нужно не точку на карте, а смысл в происходящем вокруг.

Незнакомец замолк, переводя дыхание от долгого разговора. Я задумался. Искать в происходящем смысл…

— Это… — начал я после паузы, — Если бы я не нашел Диво, я бы так никогда и не узнал, что это за проект, да?

— Да, — кивнул мне незнакомец, — В каждый из сценариев мы, в смысле не довольные происходящим ученые, добавили по этой чудо-локации, по пасхалке.

Каждый раз место не постоянное. Блуждающее. Чтобы руководство не узнало, что мы некоторым игрокам даем ответы на происходящее вокруг, место локации постоянно меняется. В каждой локации есть свой сменный дежурный из своих, который не может отойти от места дальше чем пару метров. В Византии вот я. Ни разу, кстати, мне не попадался еще игрок… Ты первый…

— И как мне теперь с этой ерундой жить? Че теперь вообще делать?.. — рассеяно пробормотал я.

Незнакомец засмеялся.

— Ну у тебя есть «чудесная» возможность вернутся в реал и верить в «светлое» будущее…

— А Томас? — невольно вырвалось у меня, — Я понимаю, что он непись, но он мне по-своему дорог. Мне не все равно, что с ним будет… Ему нельзя возвращаться назад. Если честно, я думал, что он останется в Диво… Я думал, это реальный город…

Дядька задумчиво почесал репу и глядя влажными глазенками вдаль, изрек:

— Вообще да… Неписи — это наша гордость. Наша, в смысле ученых. На них этот мир держится. Они вышли настолько реалистичными и характерными, что введение в этот мир игроков, создающих персов с нуля, оказалось невозможным. Игроки сломали бы логику сценариев. Пришлось придумывать эту штуку с одержимостью… В других сценариях, где верят не в Спасителя, а в науку — все по другому. Непись просто в один из дней либо просыпается слегка сумасшедшим с раздвоением личности и не может никому сказать об этом, чтобы его не отвезли в психушку, либо «завирусованным» вредоносной программой и потом боится, что если об этом узнают, — его «сотрут». Да… Потом, если игрок набирает свои баллы, он просто покидает аватара, а непись вспоминает о былом «сумасшествии» ну или «одержимости» как о плохом сне. Везде мы это сделали по-своему…

— Это все понятно… — начинал уже злиться я, — А делать то что? И что будет с Томасом?

— А ты не ори на меня! — зыркнул на меня дядька и добавил. — За моими плечами не город, но терминал. Уникальный, кстати… За свои накопленные в игре баллы ты сможешь купить все, что угодно. Иди уже…

Сглотнув комок в горле, делаю шаг вперед. Диво. Вот-вот я коснусь тебя руками. Твоих огромных ворот. Что меня ждет за ними? Тьма…

Как только я зашел внутрь, меня действительно как будто выкинуло из этого мира. Черный экран. Тот самый, который видел я при погружении в капсулу. Сообщение системы:

«Вас приветствует один из четырех уникальных терминалов проекта „Кали-Юга“ — терминал локации „Механическое Диво“.

Уникальный терминал может предложить вам уникальные возможности. Итак, за своё игровое время вы накопили всего 3400 очков:

— 1000 изначальных игровых очков за выбор персонажа 15 лет;

— 200 очков за выполнение квеста. „Последняя просьба души лекаря“;

— 200 очков за выполнение квеста. „Дезертиры“;

— 2000 очков за квест „Механическое Диво“.

За данные баллы терминал готов предложить вам следующие возможности: Список стандартных возможностей:

Выход из игры — 2000 баллов;

Следующая попытка игры в рандомной локации — 1000 баллов.

Внимание, все баллы свыше 1000 в данном случае будут монетизироваться в реальные деньги. Соотношение одного балла к реальной волюте смотри во вкладке!

Список уникальных возможностей:

— Перерождение в конкретной игровой локации–1000 баллов;

— Перерождение в конкретной локации с захватом в качестве помощника сознания нпс — 2000 баллов;

— Перерождение в конкретной локации с захватом в качестве помощника сознания нпс и возможностью выбора конкретного нпс из списка нпс имеющейся локации в качестве нового аватара — 3000 баллов.

— Возможность изменять базовые характеристики нового аватара.

Единица каждой характеристики -100 баллов».

Сообщение системы заставило задуматься. Блин… С одной стороны, я прямо сейчас могу отправиться домой. В реал… Томас? Вряд ли умрет… Скорее всего, если слова мужика правда, мой аватар стоит сейчас перед огромным городом и, если я выберу реал, просто будет потом как-то выживать без меня. Будет сложно, но, не сомневаюсь, этот проныра что-нибудь да придумал бы. Деревенский мальчишка-пастушок, как оказалось, так просто не сдается…

Только… Хочу ли я назад? После того, что услышал… Да. У меня на счету будет огромная сумма и, если бы я ничего не знал про этот дурацкий проект, я бы, без сомнения, выбрал реал… Не знаю… Теперь же, происходящее здесь мне кажется более любопытным и важным, чем вся моя жизнь до этого.

Вашу ж ять! Возможное будущее! Да я сделаю всё, чтобы хоть одним глазком взглянуть на каждый из этих самых дурацких возможных сценариев! Три года на эту ерунду мне более чем хватит!

И Томас… Он прикольный. Он помог мне сбежать, советовал иногда мне по делу. Одна голова хорошо, а две лучше… Его тоже возьму с собой. И каждого последующего непися, если такая возможность будет… А она будет. В каждой локации свое Диво, своя Шамбала… Главное, ее искать…

Ну что, Томас? Ты говоришь, хотел бы «хоть одним глазком посмотреть на кошкодевочек»? Кажется, твоя мечта исполнится быстрее, чем ты думаешь.

Ктулхиат… Мне он тоже показался прикольным. Где тут список неписей Ктулхиата с конкретными характеристиками? Ага… Вот… Хм… А это может быть интересно!

Ну что ж… Погнали!

* * *

Вот и все, народ. Книга дописана. Она вышла, какая вышла. Продолжения, как мне кажется, тут не нужно. Просто, книга вроде не о прокачке. О чем она? Каждый, наверное, решит себе сам.

Спасибо, что читаете и делитесь впечатлениями.

Оглавление

Пролог. Диво

Глава 1. Некоторое время до этого…

Глава 2. Погружение

Глава 3. Новый день

Глава 4. Квест в храме

Глава 5. Инициация

Глава 6. Пробуждение

Глава 7. Утро

Глава 8. Итак…

Глава 9. Ахиллес и другие

Глава 10. Менталист

Глава 11. Истина

Глава 12. Дознание

Глава 13. Кач

Глава 14. И вновь продолжается бой…

Глава 15. Зов Ктулху

Глава 16. Сделка с чертом

Глава 17. Люди и нелюди

Глава 18. Сила страха

Глава 19. Завтрашний день

Глава 20. Старший Инквизитор

Глава 21. Колечко на память колечко…

Глава 22. День Аркадия Хлебоеда

Глава 23. Обратная сторона

Глава 24. Последняя глава =)

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg