«Знание-сила, 1998 № 01 (847)»

Знание-сила, 1998 № 01 (847) (fb2) - Знание-сила, 1998 № 01 (847) (Знание-сила, 1998 - 1) 5839K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Журнал «Знание-сила»

Знание - сила, 1998 № 01 (847)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи

Издается с 1926 года

ЗНАНИЕ - СИЛА ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ УМНЫЕ ЛЮДИ ЧИТАЮТ УЖЕ 70 ЛЕТ!

На нашей обложке фрагмент картины Константина Бранкузи «Бесконечная колонна». Куда идет она? Мы сочли возможным иллюстрировать этой картиной тему «“Новые русские“ в новой России»

ЗАМЕТКИ ОБОЗРЕВАТЕЛЯ

Александр Семенов

Проще надо быть, господа хорошие!

Прошла новогодняя ночь. Конечно, она прекрасна: все родные и близкие за одним столом, елка с хорошо знакомыми игрушками, бокалы шампанского, перезвон Кремлевских курантов. С другой стороны — одни и те же лица, старые шутки и «Ирония судьбы» — на-до-е-ло! Хочется чего-то большого и светлого. Предлагаю вам в новом году заняться делом новым, нелегким, но увлекательным — придумыванием новых наук или, на крайний случай, новых областей науки. Вам не понадобятся ни многокилометровые ускорители, ни космические телескопы — только фантазия и немного свободного времени. А я постараюсь убедить вас в том, что многие серьезные научные разделы выросли из самых простых вопросов.

И не надо смущаться чопорного вида некоторых представителей научной общественности, считающих, что только Большие Вопросы могут привести к Большим Ответам,— это снобизм. Ответим им, что все гениальное — просто. Придется закрыть глаза даже на мнение нобелевского лауреата в области иммунологии Питера Медавара, который в своей очень неплохой книге «Советы молодым ученым» писал: «Любой ученый независимо от возраста, если он хочет сделать серьезное открытие, должен работать над серьезными проблемами». Простим этим ученым мужам их самолюбование и упоение собственной важностью — не стоит себе портить настроение в начале наступившего года. Давайте поскорее займемся делом.

Первый самый известный пример простоты, породившей научную теорию,— яблоко, упавшее на голову сэра Исаака Ньютона. Он сам потом рассказывал, как в тот момент думал, что та же сила, что тянет к Земле яблоко, притягивает и Луну. Так родился закон всемирного тяготения. Многим историкам науки не по душе такое «опошление» Великого. Ричард Вестфаль из университета в штате Индиана (США) пишет. «Подобная история вульгаризует идею гравитации, представляя ее, как минутное озарение. Но никакое озарение не может существенно повлиять на ход научного прогресса». Простите, уважаемый эксперт, позвольте вам не поверить.

Не напомнить ли вам историю 1654 года, когда известный бретер, любитель покутить и поклонник юр всех сортов шевалье Гомбо Антуан де Мере пришел с необычной просьбой к своему ученому другу — французскому математику и философу Блезу Паскалю. Он попросил посчитать на самой строгой научной основе, какие комбинации костей более выгодны по причине их частого выпадания. У Паскаля были некоторые соображения на этот счет, но из научной добросовестности он обратился к еще более крупному знатоку — математику Пьеру Ферма. Из их обсуждений родилась новая наука — теория вероятностей. Любопытно, что де Мере поставил перед учеными и другие вопросы. Например, если при игре двух благородных мужей, цель которой — набор определенного числа очков, им вдруг вздумалось прервать игру по какой-либо важной причине — посетить, скажем, ближайший трактир,— как они должны поделить выигрыш? Для ответа на этот простой вопрос Паскалю и Ферма пришлось изобрести комбинаторику, чтобы пересчитывать различные пути реализации событий.

Рожденная из столь низменных человеческих страстей, как игра в кости, теория вероятностей сегодня царит и в теоретических высотах квантовой механики и в обработке экспериментальных данных, где без нее просто нельзя обойтись.

Во времена Паскаля люди не чурались поисков ответа на простые вопросы. В 1696 году Иоганн Бернулли задался таким, к примеру: по какой кривой надо изогнуть кусок проволоки, чтобы бусина скользнула по нему из одной точки в другую за наименьшее время. Самый простой ответ — по прямой линии — оказывается неправильным. Он справедлив лишь, когда две точки находятся на вертикали, одна под другой.

Проблема оказалась совершенно нетривиальной, и за нее взялись величайшие математики Европы того времени вплоть до Ньютона. Решить задачу удалось многим и довольно быстро: эта кривая — циклоида. Ее описывает любая точка обода колеса велосипедиста при движении. Интересно другое: для решения задачи пришлось заложить основы вариационного исчисления — области, без которой сегодня не может обойтись ни один теоретик.

Законы движения, магнетизм, электричество и даже уравнения Шредингера для квантовой механики используют в том или ином виде вариационное исчисление, порожденное задачкой Бернулли. Немалый вклад в его развитие внес и швейцарский математик Леонард Эйлер, человек, славившийся своим умением извлекать высокую науку из простеньких задачек. Наиболее известен случай 1736 года с семью кенигсбергскими мостами, привлекший внимание ученых многих стран.

Рене Магрит. «Проницательность». Может быть, своей картиной художник пытается дать ответ на загадку: «Что сначала — курица или яйцо?»

Эйлер, живя в то время в Петербурге, также решил узнать, можно ли прогуляться по Кенигсбергу и пройти по каждому мосту всего один раз. Раздумья о маршруте прогулки вылились у него в двенадцатистраничную математическую статью, из которой следовало, что по одному из мостов наверняка придется пройти дважды. Для ответа на вопрос ему пришлось создать теорию графов и топологию. Сейчас идеи Эйлера задействованы в сложнейших проблемах транспортных перевозок и телекоммуникаций. Топология -- наука о формах — долго считалась уделом чистых математиков и лишь в нашем веке она оказалась полезной в самых разных отраслях знания, от генетики до физики элементарных частиц.

Эйлер не дожил до внедрения именно этих своих идей в науку и жизнь. Но порой простенькие вопросы быстрее находят путь к ответам и широким массам трудящихся. В 1921 году индийский физик Раман плыл к себе домой с какой-то конференции и размышлял о том, почему море синее. Ответ на этот простой вопрос дал еще великий лорд Рэлей: потому, что в нем отражается синее небо. Тогда Раман предположил, что если смотреть на море через специальное стекло-поляризатор, которое не пропустит отраженные лучи, то можно будет увидеть истинный цвет морских глубин. Сказано — сделано и ... Раман опять увидел синий цвет, что отвергало старое простое объяснение. Раман решил, что молекулы воды рассеивают синий цвет больше, чем другие цвета спектра. Опыты, поставленные в Индии, подтвердили его идею и в 1930 году принесли ему Нобелевскую премию: он открыл рамановскую спектроскопию, широко используемую сегодня для анализа жидкостей и твердых тел.

Еще более простой вопрос — «какова длина береговой линии Англии» - задал семьдесят лет назад специалист по гидродинамике Льюис Фрай Ричардсон. До сего дня на него нет ответа. Ричардсон заметил, что в разных справочниках фигурируют различные цифры, а когда он сам попробовал определить нужную длину, то обнаружил, что она зависит от масштаба карты. И это очевидно: чем подробнее карта, тем более изрезанной изображается на ней береговая линия и больше получается ее длина. Но Ричардсон установил связь между масштабом и длиной, так что одним числом смог выражать степень «гладкости» береговой линии. Теперь его работа считается пионерской в специальном разделе математики, занимающимся фракталами — объектами с дробным, а не целочисленным количеством измерений. Ныне фрактал — одна из наиболее популярных «фигур» в математике. Его загадочные свойства используются в сверхплотной упаковке компьютерных данных, анализе поведения мозга и изучении золотоносных горных пород.

Надеюсь, я убедил вас в том, что стоит почаще задумываться и задавать себе и окружающим самые простые вопросы. Может, не с первого раза, но наверняка узнаете что-то интересное. Простой ведь не значит бессмысленный. Именно в этом и состоит настоящая наука — в умении задать правильный вопрос. Последние годы она больше занята поиском средств для выживания, но изначальный смысл ее не исчез, а лишь затуманился — надо его сохранять и вспоминать время от времени. Так что — после сытного ужина плюньте (в переносном смысле) на телевизор, ложитесь на диван и думайте о самых простых вопросах...

Между прочим,— не удержусь от последнего примера,— французский универсал Рене Декарт однажды весь день пролежал в кровати, думая о чем-то, а муха жужжала вокруг и не давала ему сосредоточиться. Он стал размышлять, как бы описать положение мухи в любой момент времени математически, чтобы иметь возможность прихлопнуть ее без промаха. И ... придумал декартовы координаты, одно из величайших изобретений в истории человечества. Вот так-то!

Их ждет блестящее будущее

И никаких доноров

Подлинную революцию в трансплантационной хирургии, развитие которой тормозят хронический дефицит донорских органов и проблема отторжения, сулит эксперимент китайского врача Цао Илиня. В отделении пластической хирургии одной из шанхайских больниц доктору удалось вырастить человеческое ухо на... теле лабораторной белой мыши.

Изъятые из этого органа клетки экспериментатор культивировал на «специальной подставке, изготовленной из особого материала», а затем пересадил выращенный ушной хрящ на тело животного. Через шесть недель мышь обзавелась полноценным человеческим ухом.

По мнению Цао Илиня, новаторская технология может быть использована в клинической практике уже к концу нынешнего столетия и даст импульс становлению принципиально нового направления медицины — гистологической инженерии. Аналогичным методом можно будет воспроизводить трахею, желудок, суставы, сухожилия, кожный покров и кости, используя в качестве «рассады» активные еще ткани этих пораженных заболеваниями частей человеческого организма.

Дай Кэжун, светило китайской ортопедической хирургии, пророчит гистологической инженерии блестящее будущее, отмечая, что метод шанхайского доктора отличается от технологии клонирования, а посему может широко использоваться в клинической практике.

Неисповедимы пути науки

Для скорейшего внедрения в практику научных идей и оригинальных решений повсюду в мире используются такие формы организации работы, как технополисы и технопарки. Интересно увидеть «в разрезе» такой пример, как Кембриджский научный парк. Своим названием он частично обязан своему природному парку.

Созданный при старейшем университете Европы (основан в 1209 году), четверть века назад он принял первые фирмы-арендаторы, занимающиеся исследованиями, разработками и внедрением их результатов. В настоящее время в этом парке действуют более четырехсот высокотехнологичных фирм в области электроники, приборостроения, компьютерных аппаратных средств и программного обеспечения, точного машиностроения и робототехники. Средний возраст фирм-участников — не выше пяти лет. В комплексе функционирует исследовательский центр, построенный концерном «Шлюмбергер» для изучения в международном масштабе проблем нефтедобычи и глубокой переработки нефтепродуктов. Свои подразделения в этом элитном центре имеют также другие крупные фирмы наукоемких секторов экономики, например «ИБМ», «Маркони андеруотер система», «Сименс».

Одновременно Кембридж-парк выполняет роль инкубатора с двоякой целью: реализовать заказы самого парка и помогать начинающим предприятиям в венчурных (рисковых) проектах. При нем работает Инновационный центр колледжа святого Джона. нацеленный на развитие связи с университетом и на поддержку малого бизнеса.

За пределами Англии по объему работ с Кембридж-парком сопоставимы такие агломерации. как «Силиконовая долина» и «Треугольник» в США, технополис под Греноблем во Франции, Бионаучный парк в Лейдене и Берлинский технологический комплекс.

ТЕМА НОМЕРА

«Новые русские» в новой России

• Коллаж Ю. Сарафанова

«Новые русские» — реальность нынешней нашей жизни. Но реальность какого пласта: общественной практики или современного фольклора в виде красочного анекдота? И что означает их появление? Произошел сбой в поступательном движении страны к светлому капиталистическому будущему?

А может, мы смотрим на новых героев с мрачной завистью, искажающей их черты? Но возможно, под маской нового героя скрывается хорошо знакомый всем персонаж, фигура которого вовсе не знаменует серьезных перемен в способе производства и производственных отношениях? Так что же такое новые русские в новой России?

Светлана Барсукова

Кто такие «новые русские»?

Пожалуй, ни один словесный штамп сегодня не используется столь широко и не имеет в то же время столь неопределенного смысла. Ассоциативный ряд к «новым русским»: «красивая жизнь», «дорогое удовольствие». О «новых русских» говорят с эмоциями, диаметрально противоположными: с негодованием — на митингах, с любованием — в репортажах светской хроники. Берусь утверждать, что ни одно порожденное рыночной реформой социальное понятие не вошло в лексику российского человека настолько прочно. Конкуренцию может составить разве что «средний слой», о необходимости создания которого столько лет говорят реформаторы. Грубо и условно все пореформенное российское общество поделилось на «новых русских» и «новых грустных».

Но несмотря на мелькание повсюду, от анекдотов до докладов, термин «новые русские» (как, впрочем, и «средний слой») не имеет ясного определения. Все ли это предприниматели? Или речь идет о предпринимателях определенного уровня? И уровня чего — культуры, доходов, потребления? Достаточно ли и обязательно ли быть предпринимателем, чтобы относиться к этой категории?

Как только кто-то из моих знакомых произносил словосочетание «новый русский», я с наивным видом просила уточнить, о ком идет речь. В результате такого любительского опроса все знакомые поделились на две группы: для первых это было настолько очевидно, что комментарии им казались излишними; вторых (меньшинство) вопрос склонял к размышлениям, из которых, правда, ничего не проистекало.

Все знают, что некий социальный феномен в лице «новых русских» существует, вместе с тем практически нет попыток определить, кто же они. Молчат и социальные науки. Может быть, это тема для публицистов, а «настоящей науке» тут делать нечего? Однако уже сколько раз бывало, что важные и новые социальные процессы и явления улавливались в первую очередь публицистикой и только после этого становились объектом научного анализа. Я считаю, что следует жестко разделять публицистику и науку на методологическом уровне, но не стоит делить социальную реальность на объекты отдельно для науки и отдельно для публицистики.

Итак, зафиксируем для начала два момента. Термин «новые русские» обозначает некую социальную группу, критерия выделения которой однозначно не определены. И второе: термин имеет примерно одинаковый смысл для людей, принадлежащих к самым разным социальным группам, что позволяет ему быть «сквозным», то есть примерно одинаково понимаемым в разных социальных сегментах общества.

Не претендуя на исчерпывающий анализ этого феномена, обсудим, что его выделяет среди прочих социальных груш современного российского общества.

Они пришли всерьез и надолго

Материальным статус

Очевидно, что «новый русский» — как минимум человек небедный. Однако этого явно недостаточно. На наш взгляд, обычно так называют тех, кто резко повысил материальный статус и сделал это максимально адекватным рынку путем — экономически активным поведением. Не исключено, что речь может идти и о легализации благ, которыми обладали раньше, но скрывали это.

Именно относительный прирост, а не абсолютный уровень имущественного положения тут важен, поэтому столь пестры лица в рамках этой группы. Можно образно поделить «новых русских» на кожаные куртки, малиновые пиджаки и черные смокинги (делят же социологи работников предприятий на «голубые воротнички» — рабочих и «белые воротнички» — инженеров, администрацию; наши заимствовали эти названия у западных социологов). Условно эти формы одежды вполне отражают разницу положения их обладателей на имущественной шкале общества. Колоссальная имущественная неоднородность задает многоликость «новых русских» и по другим характеристикам.

Стандарты потребления

Пожалуй, ничто не является такой благодатной почвой для шуток и анекдотов времен постсоветской России, как потребительские стандарты «новых русских». Вместе с тем определенный набор потребляемых ими благ выполняет очень важную, своего рода опознавательную функцию. Неоднородность группы выстраивает иерархию потребительских стандартов. Под черной курткой должна мерцать золотая цепь, из кармана малинового пиджака — торчать сотовый телефон, а черному смокингу должен соответствовать «мерседес» (желательно последней модели и, разумеется, не канареечного цвета).

Примечательное отличие «новых русских» от остального населения состоит не в том, что они могут себе позволить потребление определенных благ, а в том, что они не могут себе позволить не потреблять именно эти блага. Каждому уровню иерархии соответствует своя обязательная «потребительская корзина». Не поощряется потребление благ, до которых еще «не дорос», равно как и тех, которые «перерос». Тут меняют машину не потому, что прежняя надоела, сломалась, перестала устраивать, а потому, что изменившемуся положению в деловом мире соответствует иная марка. То же распространяется и на квартиры, виды отдыха, одежду. Знатоки утверждают, что по паре-тройке индикаторов (включая марку наручных часов и модель автомобиля) можно с высокой степенью точности определить ранг «нового русского». Уровни потребительских стандартов нигде не фиксируются, но четко поддерживаются.

Конечно, на это уходит масса энергии, но тому есть объяснение. В условиях, когда, уходя от налогов, большинство фирм балансирует на грани убыточности, нужны какие-то показатели подлинного положения дел. Не единственный, но существенный показатель — потребительский стандарт владельца фирмы, ее менеджеров. Дисбаланс между внешним видом владельца и делами фирмы может ввести в заблуждение фирму-партнера, поэтому есть корпоративная заинтересованность в том, чтобы одно соответствовало другому.

• Очереди — неотъемлемая часть жизни при социализме. Обозначая дефицит как фундаментальную характеристику нашей специфической экономики, они также утверждали один из главных социалистических принципов равенства в распределении: рассчитывать на колбасу, квартиру или билет в театр на Таганке мог не тот, кто достиг большего в труде, а просто первый в очереди. Правда, тут же оказалось, что принцип дает сбой и одни оказываются существенно равнее всех остальных. Очередь за билетами в театр на Таганке времен Владимира Высоцкого.

• Когда мэр Москвы Г. Попов уже разрешил торговать с рук, но еще не отвел для этого специальные места, стихийная война с дефицитом и падающим уровнем благосостояния захлестнула центр Москвы. Бойкая торговля развернулась и на самых подступах к Малому театру

Образ жизни

Эта характеристика, пожалуй, наиболее контрастно выделяет «новых русских». Специфика их образа жизни состоит в нарочитой парадности. Последнее, кстати, в основном и раздражает всех остальных. Растущие, как грибы, ночные клубы, казино, бизнес-клубы и прочие заведения формируют представление обывателя о жизни «новых русских». Оставив в стороне эмоции, зададимся вопросом: зачем надо тратить деньги столь вызывающе?

Новая экономическая элита формируется в России совсем иначе, чем в других странах, даже в бывших странах социалистического лагеря. В них сохранилось много прямых потомков предпринимательского сословия; все годы социализма частично сохранялась частная собственность, а с нею и часть этого сословия. Были какие-то элементы демократии, которых совсем не было в дореформенной России.

• Церковь Всех Святых у Сокола окружена торговыми киосками так плотно, что и не разберешь, где дорога к Храму

• А что знаменуют очереди сегодня? Вот одна из них — за дешевым хлебом

В России ничего этого не было. Пожалуй, российские предприниматели могли возникнуть только из «генетических» предпринимателей, то есть людей, несущих в себе необходимые для этого дела задатки — инициативность, склонность к риску и одновременно способность быстро и трезво взвешивать обстоятельства и прочие качества, без которых немыслим человек бизнеса от рождения.

Они были выходцами из самых разных социальных групп общества, следовательно, они исповедуют и практикуют социальные нормы и ценности не какой-то одной группы, а смесь норм и ценностей всех социальных слоев и групп. В результате предприниматели первой волны не представляли собой интегрированную часть общества с определенным набором доминирующих норм и ценностей. Этим порождена не только неоднородность, но и противоречивость, конфликтность и агрессивность предпринимательской группы, которая изначально едва ли имела больше консолидирующих интенций, чем разобщающих.

Однако со временем координация и. объединение усилий стали необходимым условием успешной деятельности, что с необходимостью заставило активно вырабатывать достаточно унифицированную систему норм и ценностей. Но раз исходный материал мозаичен и разнороден, а ценностные ориентации, как известно, очень инерционны, процесс утверждения новой системы норм и ценностей требовал высокой степени публичности образцов и наглядной их притягательности. Нужна была своего рода «мясорубка», перемалывающая разнородные и порой контрастные стили и образы жизни, нормы поведения, принесенные из разных социальных групп общества. Это и определило утверждение именно такого образа жизни с характерной для него демонстративной притягательностью, резко отличного от образа жизни остальных. Это первое из возможных объяснений столь яркого образа жизни «новых русских». Есть и второе.

• В. Найшуль считает, что в российском народе сегодня нет склонности к благотворительности, и что в этом «новые русские» — плоть от его плоти. «Я пробовал собрать игрушки для детского дома — ничего не вышло». Пробовал ли кто-нибудь найти деньги на поддержание дома, в котором некогда жил великий русский художник Валентин Серов? Мемориальная доска, говорящая об этом, выглядит яркой заплатой на готовых рухнуть стенах, рядом с забитыми листовым железом окнами. Попросить бы денег хоть у содержателей казино, расположившегося в здании кинотеатра «Пушкинский» (фото ниже)...

Если об успехе судить прежде всего по росту благосостояния, то очевидно, что «новые русские» движутся вверх в социальной структуре общества. Особенность восходящих социальных групп — активный поиск себе подобных, тогда как жизненный неуспех, наоборот, толкает человека на приватизацию собственной жизни, к уединению в кругу близких и родственников. Резко вырос материальный статус — появилась потребность изменить стиль жизни. Восхождение по социальной лестнице сопровождается ростом публичности образа жизни — такова объективная закономерность социальной действительности. Многие социологические исследования говорят, что и ценностные ориентации, представления человека о желаемом и необходимом, меняются в зависимости от типа социальной мобильности.

Можно предположить, что важную роль играет и возраст. Обычно прожитые годы — своего рода якорь, затрудняющий дрейф ценностных ориентаций и норм поведения. Моложавость российских предпринимателей многое объясняет. Резкое восхождение по социальной лестнице в период, когда ценности еще не укоренились и не устоялись, позволяет чрезвычайно быстро их ревизовать. А это, в свою очередь, как катализатор действует на изменение образа и стиля жизни.

Конечно, вверх по социальной лестнице движутся не только предприниматели, однако в восходящих социальных группах российского общества они решительно преобладают.

Многие считают, что сдвиг образа жизни «новых русских» произошел в «западном» направлении. Не думаю, что это действительно так. Может быть, я идеализирую жизнь состоятельных людей Запада, но он кажется мне значительно рациональнее и гораздо конформнее по отношению к своему социальному окружению. То ли революция в далекой России их напугала, то ли своим умом дошли, но показной шумихи по поводу высоких потребительских возможностей они не устраивают.

Из анекдотов о НР

Двое «новых русских» на концерте в консерватории. Один говорит другому:

— Не знаешь, это Моцарт или Бетховен?

— А хрен его знает! Он же спиной стоит.

Культура

Примечательна реакция М. Арбатовой на знакомство с «новым русским» в ток-шоу «Я сама»: «Я думала, что анекдоты про «новых русских» преувеличение, оказывается, они еще не дотягивают...»

Между тем, по данным социологических обследований, подавляющее большинство предпринимателей имеют высшее образование, что лишний раз подтверждает: образование и культура — не одно и то же. Кроме того, с развитием системы платного обучения диплом о высшем образования становится всего лишь вопросом некоторой суммы. Отрадно, что на эти траты «новые русские» не скупятся. Видимо, социологические исследования фиксируют не их образовательный уровень, а тот факт, что высшее образование престижно.

Интересно, что никто не торопится назвать себя «новым русским». Более того, попытки отнести предпринимателя к этой категории часто воспринимаются чуть ли не как оскорбление, с чем мы в Новосибирске столкнулись при выборочном опросе предпринимателей.

Уже сложился сленг «новых русских», что вполне закономерно. Чем более выделяется на фоне социального окружения определенная социальная группа, тем более вероятно, что у нее есть собственный язык: существует сленг молодежный, профессиональный, воровской, лагерный и т. д. Создание сленга «новых русских» было неизбежно. Вы наблюдали, как говорят русский и американец, когда договориться им просто необходимо, но языком собеседника никто толком не владеет? Правильно, говорят на своеобразном миксе, куда входят русские и английские слова, жесты, мимика. То же самое и тут: изначальное различие социального происхождения и культурного уровня затрудняет общение, иногда делает его невозможным, а им, как говорится, «жить вместе». И работать к тому же. Вот и рождаются своеобразные речевые обороты, специфические жесты, которые и фиксируются наблюдателями в целой серии анекдотов.

Итак, термин «новые русские» достаточно прочно прописался в нашей жизни. В попытке интерпретировать его социологически мы выделили такие базовые характеристики: высокий материальный статус, жестко закрепленные стандарты потребительского поведения, демонстративно парадный образ жизни, определенный уровень культурного развития.

Очевидно, понятия «новый русский» и «предприниматель» полностью не совпадают, но тем не менее группы эти явно пересекаются, частично накладываются друг на друга. И дело не только в том, как высоки доходы российских предпринимателей в нашем быстро беднеющем обществе. Социальные и экономические условия предпринимательства в России и социальные качества российских предпринимателей предопределили возникновение и основные особенности феномена «новых русских».

Владимир Иваницкий

Персонаж в фольклорном интерьере

Термин «новые русские», конечно, никак не самоназвание. Ярлык изготовлен не здесь и не нами (западная журналистика постаралась), но нами был молчаливо признан и за неимением лучшего эксплуатируется в хвост и в гриву. Он хорош уже тем, что поначалу за ним не стояло никакой моральной оценки. Зато — увы! — и не содержалось никакого социального адреса. Сегодня это уже далеко не так.

«Новые русские» из анекдотов довольно сильно отличаются от тех маргиналов внутри своего слоя, которым выпало представлять в массовом сознании весь слой российских предпринимателей постсоветского периода, но народный юмор уже успел увековечить их всех в кривом зеркале. Фольклор — всегда кривое зеркало, потому что выпячивает то, что хочет подчеркнуть, а подчеркнуть хочет все небывалое, удивительное, то есть вроде бы единичное.

При этом результат получается прямо противоположный начальным условиям: новый штамп, массовее некуда. Как же так?

Давайте посмотрим на разбираемое явление максимально широко. Ну прежде всего, ни «народом», ни «коммунистами», ни «номенклатурой», ни «совками» они себя не считают. Безусловно, это значит: с недавним старым покончено. Точку ставить трудно... Но с некой традицией они действительно разорвали. Не с фольклорной стариной, а с чем-то противоположным ей: высокой традицией — культурой запретов, верхними ценностями предыдущей цивилизации. Та была сравнительно долгой в соотношении с резвой нынешней модернизацией. Но сама видится относительно мгновенным периодом предыдущей модернизации по отношению к историческому прошлому.

Они были всегда

• Эдуард Вийрайт. «Ресторан»

Именно в нем родина иных — низовых, народных — ценностей и понятий, носимых культурой в подсознании и потом, в случае кризиса, неожиданно воспроизводимых в перелицованном, неузнаваемом, непредсказуемом виде.

Пройдемся по улице. На стене — плакат, призывающий вступить в «Союз кулачных бойцов России». Издана книга «языческого жреца». Возродилось казачество. Кое-где справляются народные праздники с плясками, камланиями и жертвоприношениями Вновь ожили «традиционные» для пореформенной России секты. Есть и «черная сотня», и колдуны, и ворожеи. Для исследователя все это факты одного ряда. Возрождается многое. При этом трудно разобрать, какова доля низовой активности, а какова инспирация сверху. В таком контексте новые русские отлично вписываются в парадокс Ксениуса: «Что ни традиция — то плагиат». В данном случае — фольклор.

Социологи и историки вроде И. Яковенко справедливо указывают, что к семидесятым годам нашего века Россия перестала продуцировать носителей традиционного, аграрно-магического сознания. Посему-де сопротивляться третьей (или уже четвертой) модернизации по западному типу в стране больше некому. Вывод мне представляется несколько преждевременным. Дело в том, что социальный пласт населения — одно, а пласт ментальный — другое. Действительно, старой деревни больше нет и взять ее неоткуда. Но в городах проживает народ, какой, с европейской точки зрения, к цивилису и полису отнести трудно.

«Новые русские» многими воспринимались и воспринимаются как «западный» элемент нашего общества. Внешние основания для такого взгляда есть, а сущностных нет. Да и общество у нас... А. Ахиезер называет его из вежливости «промежуточным», а М. Глобачев описывает как бидонвилль и посад между мировым Городом и мировой Деревней.

Что ж, «новые русские» действительно в деревне непредставимы. Но я бы поостерегся причислять их к «западникам», невзирая на всю их «вывеску»: костюмы от Валентино, шестисотые «мерседесы» и обстановку, целиком, до кафеля в ванной, выписанную из Германии или Канады.

Напрасно так преувеличивается «протестантский дух», носителями которого якобы являются наши «новые русские». Наши умеют расточать так же быстро, как и приобретать. Скорее уж идет имитация и демонстрация по «витринному типу». Социологи подтверждают: прежде всего в основе избираемой сегодня каждым человеком модели поведения и оценок происходящего лежат не его интересы как представителя определенной социально-демографической группы, а ценностные ориентации на определенную модель жизни. Проще говоря, в фокусе внимания — образец, клише, «пошиб». Существование цеховым образом кроится по лекалу.

• Лубок «Фома и Ерема. два братеника». Чтобы никто не сомневался, что Фома обязательно обманет Ерему, художник наделил его пышным лисьим хвостом

Разумеется, речь идет о фольклорном «новом русском» — образе, роли. Большинство современных предпринимателей себя в нем не узнают.

«Что ни традиция — то фольклор». С. Матвеева пишет об особенностях вывернутого наизнанку, перманентно расколотого общества: «...В нем вполне возможна, в частности, модернизация и «индустриализация», проводимая путем активизации традиционных элементов культуры». В нашей системе координат — фольклорных элементов.

В массах фольклорные элементы поведения воспроизводятся по матрице. Фольклорный человек долисьменной культуры копирует «с голоса», учится «с рук», усваивает на примере. Он действует по показу, не пользуется ни теориями, ни сложными абстракциями. Успеха добивается, идя путями рискованными. Но не индивидуальными. Со стороны кажется: извилины полторы, пороха не выдумает. А деньги гребет. В частности, потому, что для этого здесь пороха выдумывать ни в коем случае не надо. Есть отлаженные, четкие пути, повторяющиеся процедуры.

«Нового русского» определяет и вырабатывает среда, компания, мужское сообщество (если речь о мужчине). Оно «ставит его на путь», проводит через испытания. Наши «новые русские» на девяносто процентов продукт какого-нибудь закрытого мужского сообщества. «Новым русским» просто так, придя с улицы, не стать. Его испекает коллектив. У нас настоящих одиночек не бывает.

• А вот лисий хвостик рекламы: метровыми буквами — сигареты «Мальборо», а внизу, меленько, почти нечитаемо: «Минздрав предупреждает...»

Говорят о мафии, а что фольклорнее мафии? В том, как гангстер понимает жизнь, смерть, честь, больше архаики, чем в трудах целого отдела музейной археологии. Это «простец», обычно не затронутый высокой традицией, иногда не знающий грамоте. Между прочим, такие до сих пор встречаются, свидетельствую. И, само собой, разбой, аферы, мистификации и «подставки» я тоже отнес бы к низовому, фольклорному раду. Ключевые фигуры нашего времени — ваньки-каины и «аглицкие лорды», чьими похождениями зачитывалась Россия.

Получается занимательный закон сохранения.

Что сказано и показано на витринном уровне, то в нутряном не содержится. И наоборот. «Новый русский» внешне западнически и техногенно ориентирован, а внутри весьма фольклорен. Его сознание — вавилонское столпотворение перекошенных, нестыкующихся, карнавальных абсурдностей. Вот почему он так и просится в анекдот - А маргиналы-совки — наоборот. Внутри у них не фольклор и не магия, а (как ни дико выглядит) как раз продукт западной письменной традиции — социально-экономическая теория: «капитализм», «социализм», «экономика»... Зато жизнь и поведение их целиком фольклорны.

«Новый русский» тоже чисто внешне строг и однолинеен. Его взлет был сказочно быстрым. Из сплошного «нельзя» он махом влетел в сплошное «можно тире хочу». Когда рушится традиция, наступает период обострения — сказочного, безумного. Трезвая деловая реальность, но в ней привкус и намек на невесть откуда свалившиеся деньги, чудеса, сказки. «Новые русские» видят себя вполне сказочно. И ведут соответственно.

...Когда рушится традиция — гибель Римской империи, гибель китайской династии Тан..,— каждый раз единственным содержанием искусства становятся легенды, сказки, былинки о духах, оживших мертвецах, золотых кладах, низовые народные жанры оживают.

• Лубок «Парамошка с Савосъкою в карты играют». Фигуры, которые обмениваются знаками за спиной игроков, превращают веселый досуг в коммерческое предприятие. Весьма прибыльное. Каковым оно и остается до сих пор

Несколько раз за свою историю Россия становилась круто фольклорной страной еще и в том смысле, что жизнь начинала сбываться по сказочным моделям. Смута — рухнула старая династия. Раскол — рухнула-де старая вера... Почитать классиков старообрядчества — мышление и язык отдают фольклором.

Реформа 1861 года. Новые, удивительные типы в городах, невиданные дела на деревне (Глеб Успенский). Все это хорошо описано русской литературой и публицистикой.

Интересная параллель. Крестьянство, бывшее до реформы на втором месте с конца пекле духовенства по преступности, попав в города, мгновенно становится самым криминогенным слоем населения. Как спартиаты вне Спарты. Нечто подобное происходит и сегодня.

Я уж не говорю о реформах Петра и революции 1917 года. Тут ничего объяснять не надо. Тоже каждый раз появлялись «новые русские люди»: специфически одетые, старое отринувшие, лихорадочно переучивающиеся, пришедшие не из университетов, проделавшие путь Алексашки Меншикова и Алешки Бровкина.

Не Алексашки и Алешки — так комиссары в кожанках. А еще примазавшиеся к новым движениям правительственных вод и сделавшие головокружительную карьеру бандиты... А мыслили-то сказками. Мифами. Примитивной верой в чудо жили.

Раз так, поговорим об эмансипации фольклорных элементов.

Недавно заглядывал в книгу Ж. Фавье «Франсуа Вийон». Она не столько о Вийоне, сколько о Париже XV века. Подробно, в лучших традициях школы «Анналов», описываются быт, торговля, бунты, скандалы, тяжбы, блуд, подкуп, разборки. Это — о нас. Точный портрет. Ле Гофф предложил термин «долгое средневековье». Загляните в Герберштейна. Анекдотические истории, русский дикий рынок, таможня: вымогательства, ложь, прямой разбой, коррупция в царской свите...

С другой стороны, карьеры многих нынешних напоминают «похождения Шипова». Выходец из крестьян Н. Н. Шипов был сыном крепостного купца, который в начале XIX века сколотил себе изрядное состояние на торговле скотом и мехами, пересказывает Р Найлс русские дореволюционные источники.

Тому барину, чьим крепостным был Шипов-отец, в нашем современном обществе есть точный аналог: советская система в лице КПСС, прокуратуры, директорского корпуса и КГБ.

«...После смерти его помощники прибрали к рукам большую часть имущества и сговорились с чиновниками засадить наследника в тюрьму. В 1832 году шиповский отрок бежал от своего помещика и в течение последующих пяти лет бродил по стране и под -вымышленными именами занимался коммерцией. Кто-то выдал его властям, он отсидел четыре года в тюрьме и был потом возвращен своему законному хозяину. Тогда он раздобыл паспорт, годный на полгода, с которым добрался до Бессарабии, где купил фабрику по производству клея. Когда срок действия паспорта истек, власти отказались его продлить, и Шипову пришлось продать дело и снова возвратиться домой. К тому времени он разузнал о законе, по которому крепостной, попавший к горцам Северного Кавказа, воевавшим тогда с правительством, и бежавший от них, получал вольную. Доведенный уже до отчаяния, Шипов добрался до Кавказа, вступил в армию, сдался в плен, бежал и получил вольную, а вместе с нею наконец и право вести дела без придирок со стороны частных лиц и правительства».

Вот один из примеров «героической эмансипации»!

А вот близкий, но противоположный по последствиям пример, приведенный Ж Ле Гоффом в книге «Цивилизация средневекового Запада». История «эмансипации» немецкого крестьянина Гельмбрехта, также захотевшего освободиться от своего социального положения. Она может служить поучительным резюме многих попыток, пошедших именно в таком направлении.

Прежде всего — внешний вид.

Из анекдотов о HP

Двое «новых русских» встречаются на Манхеттене.

— Как дела?

— Все о’кей!

— А по родине не скучаешь? Березки там, ностальгия...

— Что я, еврей, что ли, по березкам скучать?!

Один «новый русский» спрашивает другого:

— Ты чем сейчас занимаешься?

— Уличной торговлей.

— Ну, и почем сейчас улицы?

«Я видел и утверждаю со всей уверенностью,— пишет очевидец XIII века,— крестьянского сына, чьи белые волосы спускались на плечи, он хранил их под прекрасно вышитым колпаком. Я сомневаюсь, чтобы еще на каком- нибудь уборе было вышито сразу столько птиц: попугаи и голубки, все были там изображены.»

Крестьянский сын одет с неподобающей, поистине барской роскошью, но одновременно преувеличенно безвкусно. Кому не известна черта «новых русских» носить только «все самое-самое», что приводит к невиданной инфляции символически ценного: редкое делается ежедневным, роскошное снижается и используется походя. Вольноотпущенник Тримальхион пирует с друзьями.

«...Своему отцу Гельмбрехт заявил:

— Я хочу познать вкус господской жизни. Никогда больше не бывать мешку у меня на плечах, я не хочу отныне грузить навоз на свою телегу... Я хочу слышать мычание похищенных быков, когда я погоню их через поле. Я не смогу жить, коль будет у меня тощая кляча».

...Прошло время, сын вернулся, чтобы удивить своих родителей. Он стал вором, а не сеньором... Молодой бандит уезжает снова, совратив свою сестру, которую он по-крестьянски, без кюре, выдает за одного из своих сообщников по грабежу. Он звался теперь Сожри-Страну...

Деньги зарабатываются следующим образом: «Одному я выдавил глаза, другого подвесил над костром, этого привязал к муравейнику, тому выдрал бороду калеными щипцами, с одного содрал шкуру, другого колесовал, подвесив за сухожилия. Так все, чем владели крестьяне, стало моим».

Никаких «новых русских» нет, а есть фольклорный элемент, поведший себя для верхнего сознания непривычно, по новой модели, новому образцу.

В модель «правильного» поведения «новых русских» входят уж очень разнородные элементы. Каким-то боком туда вошли и сусальное православие, и культ доллара. Столыпин, Рябушинский, Мамонтов и Морозов — и «крутые» ребята Дикого Запада. И «крестные отцы», и меценаты. Все усвоенное усвоено по голливудским фильмам и Джеку Лондону. Это значит, что перед нами — свой, доморощенный вариант рекламируемой (пока) западной либеральной идеологии. Если так, то хотя бы понятны детские игры в «американских миллиардеров» или «ковбоев», каковым с увлечением предаются наши новейшие великие Гэтсби. «Настанет день, и они начнут меценатствовать по правилам» — тешат себя надеждой иные наблюдатели.

...Или не начнут. У других наблюдателей — ощущение, что из наших «неотериков», новых людей из периферийных земель, вольноотпущенников сломавшегося режима, традиции и системы, по большей части выйдут не меценаты, а Тримальхионы и Катилины с цезарятами районного масштаба.

Новорусский русский

Несмотря на расплывчатость и многозначность термина «новые русские», с ним ассоциируется вполне обозримый круг реалий. Язык любого слоя или касты неминуемо замыкается, отгораживается от общего. Его цель — обеспечивать отдельность, вырабатывая словечки и обороты, не понятные остальным, кодируя и шифруя смысл. Тюремно-уголовный жаргон — известный частный случай. «Блатная музыка» содержит речевой портрет не поколения, а тюрьмы.

Новые языки часто несут и новую картину мира. Она базируется на своей мифологии, своей системе представлений. Жаргонные словечки быстро обобществляются, отрываясь от своих стран, тиражируемые ТБ, радио и газетами типа «МК». Слова «тусовка», «офигел», «балдеть» ясны всем.

Из чего состоит новорусский русский? Это суп из топора. В качестве обуха, болтающегося в булькающем бульоне, выступает обыкновенный русский язык разговорного типа, зато добавки — самые разнообразные. Встречаются комбинированные англо-русские включения типа «песню расхитовали» (читай: сделали «хитом»).

Помимо молодежного сленга семидесятых, который вобрал в себя немало из языка наркоманов («оттянуться», «тащиться», «ломает»), в новорусский русский вошли обломки жаргонов — армейского, музыкального, языка фарцовщиков и путан и, конечно, уголовно-лагерного. На этом можно было бы построить целую теорию данного исторического момента в духе Говорухина. Но если верить лингвистам, за счет уголовного арго последние пятьдесят лет разбухает русский литературный всех слоев и уровней (поклон до земли всем писателям земли русской и ее же бардам). Так что не удивительно, коли банкиры могут выражаться как рэкетиры, интеллигенты и государственные мужи бравировать виртуозными матюгами...

Ввиду неохватности материала ограничиваемся заведомо неполным перечнем, намеренно приводя в «Дополнении к «Лексикону»» лишь слова, оторвавшиеся от собственно новорусского жаргона и ставшие расхожими. Немаловажно еще и то, что они характерны для особой картины мира, которую тут и представляют.

Новорусское дополнение к «Лексикону»

Совок (приписывается А. Троицкому). Сначала сленговое музыкальное обозначение советского звучания, аранжировки. Маркирует все, что отдает неуничтожимо советским или доперестроечным, а то и просто местным.

«Совки» — люди преимущественно маргинального типа, внешнего вида, манеры поведения и речи, не могущие стать новыми. «Новый русский» не может быть совком (разве что в душе) по определению. Никакой пары с «мусором» (обозначение милиционера) или «веником» (обозначение бороды) не образует.

Кинуть. Подставить, обмануть вследствие психологической манипуляции, незаконно обвинить (с последствиями), просто ограбить. По значению — подставить под удар. У китайцев это называется немного иначе — «убить чужим ножом». Обычно касается вещей и денежных средств. От обыкновенной «подставки» отличается динамизмом; тот, кто «кинул» («кидала»), должен уметь уходить, смываться от «кинутого».

«Кидание» — вид бегства с положительным сальдо.

Лев Гудков

Легенды и мифы современной России: нет у нас никаких «новых русских»

В последнее время к старым советским легендам и мифам прибавились совершенно новые. Например, к старой легенде, что Россия чрезвычайно богатая страна, прибавился миф, что ее распродают прямо на корню. Чистая паранойя: мания величия плюс мания преследования.

«Новые русские» — тоже плод мифотворчества. Анекдоты о них характеризуют не социальную реальность, а состояние общественного сознания, в котором эти анекдоты рождаются и распространяются.

С восьмидесятых годов, когда предприниматели еще назывались кооператорами, они были на самом дне иерархии престижем, ниже инженеров и колхозников. Потом их легализовали; часть старого неприятия перешла в мифологию. Она всячески расцвечивалась под мощным влиянием рекламы, пропаганды, латино- и просто американских сериалов, знаменовавших собой несколько запоздалый приход к нам массовой культуры (этот факт явно недооценивают все, включая специалистов). А массовая культура принесла новые ценностные ориентации, стандарты и модели жизни, принадлежащие среднему, если не верхнему слою совершенно другого общества, порождая социальную зависть, неадекватные ожидания и странные представления о стандартах жизни наших «новых русских».

«Новые русские» — это предприниматели; вот о предпринимателях и будем говорить. Не о всех: наши исследования не захватывают самых богатых из них, самую верхушку предпринимательского сословия. Однако согласитесь, Потанина, Гусинского или Вяхирева невозможно представить себе героем одного из анекдотов о «новых русских», так что для темы нашего разговора мы тут ничего не теряем.

Так вот, за исключением этих «верхних» наш предпринимательский слой, который и весь-то невелик, всего 3— 5 процентов работающих,— бедный. У него нет особых капиталов. Если мы возьмем, как это принято у экономистов, «дециль» (10 процентов наиболее состоятельных в нашей выборке людей, а это и есть главным образом предприниматели), то их доходы будут превышать средний уровень всего в три раза. Разрыв не очень большой. И примерно такой же разрыв в уровне запросов.

Жилье: даже обеспеченные предприниматели ориентируются примерно на тот уровень, который считался престижным в советские времена,— трехкомнатная квартира на семью из четырех человек. Фактически в этой группе обеспечены жильем немного выше среднего по городскому населению. Отличия начинаются, когда речь заходит о другом: есть ли дача, какая дача, есть ли автомобиль (не у всех он есть), когда куплен, какой марки.

Иначе говоря, специфического образа жизни, резко отличного от основной массы населения, по крайней мере городского, у этого слоя нет. Они только-только начинают выделяться, даже запросами, потребностями; их представления о том, что человеку нужно, превышают средние тоже не более чем в два-три раза.

Но это дело времени, люди в основном молодые: средний возраст 35—40 лет (за счет директоров, без них был бы ниже; чем мельче бизнес, тем обычно моложе предприниматели).

Они — надежда новой России

• На Пушкинской площади, прямо перед Александром Сергеевичем — здоровенная рекламная бутылка пива. величиной почти с памятник. Так сказать, встреча двух эпох

Откуда они взялись? Слой формировался в основном из пяти источников.

Директорский корпус. Подавляющая часть наших предпринимателей — люди, которые были руководителями производства. Наибольший социальный выигрыш от всех изменений последних лет получил, конечно, директорский корпус, который обрел свободу, обладает компетентностью, некоторой инициативой, часто умеет и любит работать. Их оценки нынешней ситуации наиболее оптимистичны, с ними, пожалуй, в этом могут сравниться только учащиеся, наглые от молодости.

70 процентов наших промышленных предприятий акционированы; тем или иным образом директоров выпихнули в рынок. Успешны они или нет и каковы их предпринимательские стратегии — это дело другое: одни ждут госдотаций, другие распродают завод, третьи эксплуатируют рабочих. Но в любом случае, каково бы ни было положение предприятия, сам директорский корпус выиграл: он получил экономическую самостоятельность, в том числе и право самому себе устанавливать оклады, зарплаты, льготы. К новым привилегиям он умудряется присоединить и старые; по нашим данным, старые совпрофовские привилегии: пособия, лечебные услуги, жилье, путевки, поездки — на две трети используются руководящим составом предприятий.

Часть прежней номенклатуры: инструкторы, секретари райкомов, комсомольские работники, министерские, старая госхозбюрократия, которая действует на рынке, используя старый политический капитал (в первую очередь связи, управленческую компетентность — это тоже капитал). Их меньше среди предпринимателей, чем директоров, хотя бы потому, что их вообще меньше.

Бывшие научные работники, старшие научные сотрудники в основном из НИИ, КБ, отраслевой науки; их среди предпринимателей довольно много.

Часть торговых работников, оказавшихся способными не только воровать, но и торговать,— это четвертый источник, не слишком значительный. Известно, что в частной торговле избегают брать на работу бывших советских продавцов и обслуживающий персонал: ленивы, наглы и вороваты.

Рабочие, люди без образования — последний, самый незначительный источник.

Мы работаем по самоответам. Если человек на наш вопрос отвечает: я — предприниматель, мы считаем его предпринимателем. При этом он может числиться рабочим или инженером на заводе, где давно нет ни работы, ни зарплаты, но это позволяет ему, скажем, уклоняться от налогов. По государственной статистике он остается рабочим, инженером.

Или челнок; он один — но он называет себя предпринимателем и действительно организовал свою структуру, цепочку, которую он один объединяет; она может никак не быть формально организована, но реально она действует как структура. Доставка, упаковка, охрана, реализация. Челноки — как правило, женщины с высшим образованием, низшая советская бюрократия: инженеры, конструкторы, экономисты, конторские служащие. Именно они попали в первую очередь под сокращение. Женщины, хозяйки, хранительницы семьи — они оказались психологически наиболее готовы к изменению образа жизни. Сначала они, возможно, включились в это дело вынужденно, но заработки росли, и очень сильно, и временное занятие стало постоянным. Мужчины, как правило, больше ценят свою профессию, достигнутый статус (а он у мужчин почти всегда выше) — и они оказались психологически менее гибкими, динамичными, подвижными. Поэтому мелкооптовая торговля — дело женское. И молодежи; но она — уж совсем на разноске. Надо сказать, это дело приняло большие масштабы и, главное, оказалось очень эффективно экономически.

• Одилон Редон. «Игрок». 1879 год

Казуха (касуха, косуха). В отличие от «косой», обозначение тысячи, указывает на новую журналистскую реальность. Заказной, оплаченный взяткой материал в СМИ.

Предпринимателей мало, но они сконцентрированы в определенных местах: прежде всего в крупных городах, в двух столицах и в Екатеринбурге. В Москве сосредоточено около 80 процентов всех капиталов страны. Москва — самый образованный город России. Есть несколько таких анклавов, где жизнь резко меняется. А периферия в спячке, в деградации — не случайно говорят о депрессивных районах, которые захватывают Сибирь, Дальний Восток, Урал... Конечно, и в той же Сибири есть области добывающие, сырьевые, экспортные: Тюмень та же — там очень высокие доходы, очень молодое население.

Вообще перемены наиболее ощутимы в местах, где население образованнее, моложе и где дальше всего продвинулась урбанизация.

По всем данным, ни одной стране мира нет предпринимателей с таким уровнем образования: 70—75 процентов наших предпринимателей имеют дипломы вузов. А ведь это не просто бумажки с печатью, это какие-то навыки рациональности; это все-таки не крестьяне и не воры, не щипачи — это другой уровень социальной регуляции, другая социальная мотивация, другое планирование времени, своих собственных действий и действий других, другой уровень мышления и культуры. Наш предприниматель чаще всего — носитель технологической рациональности, поскольку у нас базовое образование (42 процента всех специальностей, получаемых в вузах) инженерное и наши предприниматели более чем наполовину инженеры. Это не традиционное и не аффектированное поведение.

Понятно, почему предприниматели молоды: они меньше обременены советской этикой, лояльностью к властям, меньше стесняются, их представления о государстве гораздо менее патерналистские, они более образованны, начитаны, более честолюбивы — на мой взгляд, чрезвычайно важная характеристика.

• Здание офиса РАО «Газпром» взметнулось выше всех сталинских высоток — символ молчаливого могущества нового капитала. Л. Гудков жаловался, что предприниматели такого уровня не любят беседовать с социологами — они не любят и фотографироваться, и даже когда фотографируют их внушительный офис: мы хотели найти ракурс получше, но нас попросили уйти. Кого же тогда должно впечатлять могущество этого здания? Других предпринимателей?

• Казино на улице «Правда»: перед входом выставлен автомобиль — приз за выигрыш. Мы так и не поняли: автомобиль вместо выигрыша? Вместе с выигрышем? Поняли только, что это такая современная замена зазывалы

Как говорят наши исследования, этот слой отличается от всех других групп общества наибольшей терпимостью во всех сферах: социальной, национальной, интеллектуальной. Но — и решительность, агрессивная экономическая политика, безжалостность в делах, и как следствие нашей ситуации — бесчестность тоже. Поскольку это самая открытая часть общества, там больше всего маргиналов. Они в большей степени сочетают разные ценностные порядки, менее конформисты. В меньшей степени разделяют общепринятые ценности советского и постсоветского общества. Иначе и быть не могло. А среди этих ценностей есть и, так сказать, общечеловеческие. Уже чисто психологически сюда тянется тип, готовый на риск, готовый нарушить норму, что для обычного среднего человека проблематично или трудно.

Я совсем не хочу сказать, что все эти люди достойны уважения, привлекательны и прочее: не мое это дело — оценивать; я хочу только сказать, что это очень активные, динамичные, образованные и компетентные люди. Для закрытого советского общества это была наиболее компетентная, деловая группа. Конечно, для советского; не стоит сравнивать наших предпринимателей с классическими западными буржуа, вроде Будденброков Томаса Манна, чье поведение и в делах, и в приватной жизни кодифицировано поколениями. Но это никак не люди, впервые в жизни попавшие в театр или не знающие, как себя вести в библиотеке.

Наехать. Обозначить или провести враждебные действия. Типичный случай расширительного значения, теряющего при расширении в буквальности, зато приобретающего в многозначности. Поначалу «наезд» был буквальным — представлял собой организованную автокатастрофу.

Распальцовка. Определенная жестикуляция с загибанием или отгибанием пальцев. Более общее значение — план, схема действий. Характерная черта «новых русских» из «братвы».

Братва. Хорошо узнаваемый слой рэкетиров, прошедших социализацию и «эмансипацию» в местах заключения.

Именно им в первую очередь адресован упрек в недостатке патриотизма, поскольку они не торопятся вкладывать деньги в развитие национальной промышленности, а работают в основном в финансовой и импортно-экспортной сферах. Но смешно требовать от бизнесмена, чтобы он действовал себе в убыток; упрек следует полностью переадресовать государству. Это государство до сих пор продолжает паразитировать на экономике: содержание огромной армии со всей мобилизационной системой, перешедшей к нам от советской власти; раздутый госаппарат; чеченская авантюра; социальные программы, совершенно неадекватные бюджету; дотации сельскому хозяйству и непродуктивной промьшшенности, хотя бы для того, чтобы сдержать недовольство, снизить напряженность.

Сохранение всей этой постсоветской структуры ложится на экономику в виде удушающих налогов. Следствие — коррупция, депрессия и бегство капиталов, которое ничем не остановишь, никакими мерами. Ну и, соответственно, наличие огромного лобби, которое заинтересовано в консервации этой ситуации или реставрации старой- Конечно, скорее консервации, чем реставрации — для многих нынешняя ситуация удобнее. И ничего другого не может быть, пока государство не уйдет из экономики.

Поэтому наиболее доходным до недавнего времени был бизнес, связанный с развитием финансовой сферы: ее раньше просто не было. И с созданием новой торговли. Это называется — формирование рыночной инфраструктуры: пока ее нет, никакого рынка вообще не будет.

Инфраструктура, и финансовая, и торговая, у нас сформировалась чрезвычайно быстро. Все-таки за первые же два-три года гайдаровских реформ, к 1994—1995 годам, в стране усилиями предпринимателей исчез дефицит. В 1988—1989 годах в списке проблем нашего общества номером один стояли пустые прилавки: дефицит, тотальный дефицит. Сейчас на дефицит как на проблему указывают от двух до шести процентов — в специфических районах, вроде Севера, где он сохраняется.

Так, как сейчас развивается, в принципе и должно было быть, и происходящие сдвиги в конечном итоге — позитивные. Разумеется, нельзя сказать, что у нас экономика развивается нормально, но этого и странно было бы ожидать. Разрыв очень сильный между нашими представлениями, ожиданиями, которые обличали только неготовность нашей культурной и социальной элиты к переменам,— и реальностью. Чем сильнее было государство, тем оно, естественно, сейчас коррумпированней. Вся советская экономика была коррумпированной и без этого не могла существовать; теневая экономика была не криминальной сферой, а дополнительной по отношению к официальной. Ни один завод при самом честном директоре не выжил бы без толкача, снабженца, без обманов, обменов, связей.

• Рынок был, рынок есть, рынок 'будет всегда. Торговля овощами и фруктами у станции метро «Баррикадная»

Упертый. Ортодоксально упорный, тупо последовательный, скучно- дотошно-замкнутый (о методе или человеке). Полный противовес «отвязному». В основе понятия лежит метафора коридора-тупика при слабом окрашивании лингвистической основы «переть» (грубо двигаться вперед с большой силой). В целом образ застопоренного движения, точно вставленного в то, что его остановило. Неплохая понятийная параллель поговорке «за что боролись, на то и напоролись». Простое и прямое значение — упрямый.

Сейчас это все, конечно, вылезло и усилилось, поскольку рыночные механизмы часто блокируются тем же государством, а контролировать что бы то ни было у него просто нет уже никаких сил. Скажем, все кричат — мафия! мафия! — имея в виду «боевые отряды» крупных фирм. По сути же, они исполняют функции частной полиции. Функции эти стали особенно актуальны, когда развалилось государственное распределение. Скажите, как можно получить долг? Заставить выполнить экономическое обязательство? Государство сделать это не в состоянии.

Это характеристика всех запаздывающих, догоняющих модернизаций.

Пройдет очень долгий период, пока не возникнут структуры прежде всего гражданского общества, структуры оформленных интересов, которые будут направлены на обеспечение порядка. Сейчас пока они слишком слабы, но они формируются. Я не о народных дружинах говорю, а о ситуации, когда выгодно быть честным. Люди будут соблюдать обязательства. Вы можете нахрапом взять банк, потом кто-то точно так же нахрапом заберет его у вас. Или так: вы не можете же сидеть на этих деньгах, вам надо их куда-то вложить. Легализация ваших капиталов неизбежна, иначе они не будут работать.

По некоторым косвенным данным, зона рэкета сейчас сужается. В ВВП его доля сокращается; сегодня, как говорят специалисты, это 3 процента; в момент наивысшей своей востребованности его доля составляла 10 процентов. Он сохранился в основном в розничной сфере, и там быстро упорядочивается. Точно такие же процессы, какие описаны классикой об игорном бизнесе в Лас-Вегасе: рано или поздно произвол вызывает самоорганизацию, самозащиту. Происходит отладка, легализация других механизмов, упорядочивающих сотрудничество. Чем быстрее будет уходить государство из экономики, тем быстрее этот процесс разовьется. Задача государства — создать правила экономической игры и следить за их выполнением, а не управлять хозяйством.

Что такое гражданское общество? Это система ассоциаций, корпоративного контроля, этики. Структуры интересов всех участников приводят к образованию свода правил, некоторых конвенций, поддержанных культурно, этически, чем угодно. И закрепляется это уже формально — в виде ассоциаций, клубов и прочее, и прочее. Я думаю, не менее эффективны, чем киллеры, традиционные в такой системе санкции, хотя бы недопущение в приличное общество (не случайно возникает иерархия различных объединений). И если на того, кто, получив прибыль, туг же начинает ее проматывать — шикарный «мерседес» и прочее,— посмотрят косо, как на человека с дурным вкусом, это тоже санкция, поскольку тот через какое-то время начинает чувствовать себя дураком.

Прошло очень мало времени, а процессы, на самом деле, очень активно идут.

Думаю, правда, что очень долго в противоположном направлении будет действовать невозможность сохранить нажитое и передать его дальше, детям; если легально — у вас заберут больше половины. Пока у нас частная собственность декларированная, но не обеспеченная — ни юридически, ни социально.

Крутой. Из уголовного. Соблазнительно проследить связь, во-первых, с глаголом «крутиться», «крутить», имеющим множество значений — от «воровать» до «задерживать», «арестовывать», «лгать» и т. д., и во-вторых, с существительным «бугор» (начальник, глава преступной группировки). Было: резкий, чрезмерно сильный. Стало: отличный, страшновато-величественный, подавляющий, высококачественный... Вот бы вывести архетип примитивной религии, которую общество не осознает, но развивает! Крутизна и бугор — культовое место, имеющее власть над простершейся передним долиной.

Отвязный. Придурковато-свободный, расслабленно- раскрепощенный, чудаковатый, веселый, непредсказуемый, надоедливый... В лагерном «отвязанный» характеризует «отвязавшегося» от своих авторитетов. Полная противоположность «упертому». Следует подчеркнуть незагруженность «отвязного» какой-либо идеологией, тогда как «упертый» обязательно отстаивает что-либо с пеной у рта и переубедить себя не дает. «Отвязному», наоборот, все «до фени».

Отношение общества к предпринимателям остается амбивалентным. В принципе, изменения оцениваются довольно высоко, позитивно: открытие границ, контакты с Западом, развитие частного, особенно мелкого сектора. И легализация частной собственности. С другой стороны, фигура предпринимателя вызывает скрытую напряженность; около 70 процентов опрошенных считают их, без сомнения, активными, но — жуликами, прохиндеями.

Это не может не отражаться на самих предпринимателях и вызывает у многих чрезвычайные внутренние напряжения. Ведь они — плоть от плоти этого общества и порой действуют, внутренне сопротивляясь рыночному поведению. Директор крупного завода — он же был раньше у себя король, о деньгах не думал, сам себя уважал и его все уважали; а теперь он вынужден торговать, вести себя так, как он никогда не хотел, не ценил. Ученые особенно часто говорят, что занялись бизнесом, чтобы обеспечить свою лабораторию, исследование, и только потом втянулись, отошли от прежних дел. На фокус-группах (особый вид глубокого социально-психологического исследования) они очень низко оценивают себя и свой нынешний статус.

Мотивация обогащения, как правило, очень краткосрочная, человек решает какую-то конкретную задачу — и оглушительный успех часто становится личной катастрофой. Больше ничего не нужно. Становится скучно, человек перестает так уж вкладываться в дело. Порой, и не так уж редко, начинают спиваться. Нет сильных стабилизирующих психологических механизмов, поэтому напряжение, которое дает им энергетику, может оказаться одновременно и разрушительным. В нашем обществе по сравнению с западным очень слаба «достижительская» ориентация. Максимум 5 процентов хотели бы открыть свое дело, вести его на свой страх и риск, получать большие деньги, но без всяких гарантий на будущее. Большинство же предпочитают небольшой, но гарантированный заработок, а много работать и много получать — не больше четверти.

Даже та небольшая дифференциация, которая обозначилась между предпринимателями и остальными, сразу вызвала сильное напряжение в обществе. Оно распределяется неравномерно. Меньше всего оно заметно в группах наименее обеспеченных, в каких-нибудь дальних заброшенных деревнях: там и запросы незначительны. Напряжение достигает максимума на грани между средним и низшим слоями, где люди еле-еле удерживаются на прежнем уровне, ощущая постоянную угрозу соскользнуть вниз. Это, как правило, государственные служащие; интеллигенция: инженеры, учителя, врачи; рабочие оборонных предприятий. Эти группы живут в депрессивных районах, в малых городах. Объективных перспектив улучшить стандарты жизни, у них очень немного.

Кто создает эти анекдоты о «новых русских»? Разумеется, люди, которые в состоянии отрефлексировать ситуацию. И те, кто испытывает наибольшее напряжение. То есть именно те группы, которые теряют статус и культурные, социальные основания своего старого благополучия. И анекдот становится для них средством психологической защиты. Как его составляют? Берется нечто, ценимое автором: свобода поведения, например — и снижается гротескным ходом ее носитель — представляется как дурак, чукча.

Заморочки. Трудности, ошибки, «тараканы в голове», видимости, дела, совместимые со скукой и проблемами, бредовые спекуляции, самообман. Слово из конца семидесятых, вероятнее всего, из наркотического словаря.

Не катит. Не проходит, не годится, бесполезно. То же, что «не идет», но симптоматично обзаведшееся колесами.

Капуста. Деньги; если имеются в виду доллары, то «грины», «зеленые», «баксы». Смесь уличного жаргона с уголовно-лагерным. В отличие от последнего, «рубить капусту» означает не «бежать», но делать деньги.

Фишку сечь. Разбираться в деле быстро и хорошо. Из игорно-уголовного.

Разборки. Конфликты из-за денег, сфер влияния ит. п. В просторечии — ссоры, драки, перестрелки. В слове заложен российский скептицизм: бессильное сомнение в силах разума, опираясь на который, де, невозможно прийти к справедливому решению проблемы или конфликта. «Разобраться» означает разобраться силой: кто сильнее, тот и прав, никаких иных, кроме силовых, решений не существует.

Но постепенно за десять лет, которые мы ведем исследования, отношение к предпринимателям начало меняться. Миф о мафии, жуликах, спекулянтах не то чтобы исчез, но несколько поблек и сохраняется в уходящих группах: на культурной периферии, в провинции, где «новых русских» меньше всего можно встретить, а с другой стороны — у людей старшего возраста, низкообразованных, где самосознание в наиболее девственном, нетронутом виде.

А на первый план в более молодых, наиболее образованных и, как теперь говорят, наиболее продвинутых группах отношение к ним серьезно поменялось и преобладают сегодня позитивные оценки. Мало того, изменилась сама шкала престижа. Если лет шесть назад в иерархии предпочтений социальных занятий последовательность была такая примерно: министр — секретарь обкома — профессор - зав. магазином — торговые работники — учителя — врачи — рабочие — инженеры — военнослужащие, то сегодня впереди, и с большим отрывом, у молодежи идут предприниматели.

Не знаю, рассказывает ли молодежь анекдоты про «новых русских» — наверное, рассказывает. А что, бывают и очень остроумные... •

Записала И. ПРУСС

NN, эксперт «в маске»

Они упустили свой шанс. Правда, у них его никогда и не было

Анекдоты изображают их тупыми, а это люди с образованием, интеллектом, способностью быстро принимать решения, несомненно, выше среднего. Но — с пониженными культурными рефлексами. Грубо говоря, это дети лейтенанта Шмидта.

Они похожи на большевистских комиссаров: достаточно разношерстная публика, люди с очень необычными способностями. Никакой отточенной идеологии в то время не было, пара лозунгов, не больше; мелочного управления из Центра не было тоже. Ситуация требовала творчества — как сейчас она требует того же от «новых русских».

И тех же людей вы встретите в истории Америки: северяне, которые пришли на Юг вслед за победившей армией- Это тот же самый тип, который работает в меняющейся среде, когда нормы взаимодействия в новых условиях еще не сложились.

Сначала мы их поэтизировали. И они сами себя поэтизировали. Хотели у себя завести, как на Западе, в 8 приходят на работу, в 10 у них ланч, в перерыве играют в дартс, для чего мишень на стене или на дверях укреплена,— короче, все «как у людей». Все это быстро с них слетело, но все же они успели произвести впечатление.

Сначала их готовы были защищать — идеологически, интеллектуально. Потом выяснилось, что их гораздо больше, чем думали, и нечего так уж им удивляться. У каждого есть сосед-предприниматель, знакомый. Все знают, что это за работа — отчасти тяжелая, отчасти неприятная, часто — грязная. Поэзии-то никакой нет уже.

Я начал зарабатывать деньги. Я отдыхаю на Канарах (позже выяснится, что там отдыхают домработницы из Германии, и это вовсе не так фешенебельно, как нам кажется). Я езжу на такой шикарной машине. Возникает ощущение чего-то нового, небывалого. Но выяснилось, что ничего особенного.

Ну, кто-то завел себе птицефабрику, ну, несут у него куры яйца, ну, он зарабатывает — какая поэзия? Ну, построит он себе не одну, а три дачи — и что дальше? Что дальше из этого следует?

И трех дач никаких нет. Они способны купить себе трех-четырехкомнатную квартиру — ну, по-старому быстро двинуться в очереди. Возвести кирпичный дом на шести сотках, такой дворец в навозной луже; в Подмосковье процентов на 70—80 они стоят заколоченные — денег хватило только на коробку.

Но даже не в этом дело. Поэзия же не в том, что ты получал, положим, 300, а стал получать 600.

Люди, которые занялись бизнесом, вышли в чистое поле, стали нарушать старые культурные правила, стали за счет этого зарабатывать, и это было их решающее качество: способность нарушать нормы, которых, как считало общественное мнение, еще надо было держаться. Они, конечно, умные люди, но среди тех, кто остался вне бизнеса, тоже есть неглупые люди. Замечательный школьный учитель, замечательный врач — они не глупее. И не менее работоспособны.

Общество постоянно меняло правила игры для этой группы; соответственно, менялся и ее состав. За пять лет он сменился почти полностью. Первый состав — авантюристы. Люди со специфическими свойствами, которые в такой комбинации не были востребованы раньше и не будут востребованы дальше.

Потом круг деловых людей и круг общения их становился все теснее и теснее. Теперь никто не может придти и просто так сказать: я вхожу в десятку самых богатых людей страны. Раньше ему бы поверили, а теперь не поверят, потому что все всё знают.

Эти люди состоялись. Сегодня не та ситуация, которая была в 1991 году, когда надо было защищать кооператоров. Все преимущества, связанные с нечеткостью правил, уже отработаны и сыграны Все, что можно было схватить, давно расхватано. Включая политику.

Дальше что?

Они обманули наши надежды

В свободном полете нарушения правил наступает период, когда надо начинать играть по правилам. И вот здесь выясняется, что они — полный нуль. Никакого общественного движения, никакой способности себя организовать, установить правила игры. Они не могут наладить отношения между собой, не могут наладить отношения с обществом.

Уровень наличной самоорганизации драматически не соответствовал сложности и содержанию момента. Они умные люди, но организуют себя, отношения друг с другом на самом примитивном уровне. Как-то несколько сверхбогатых людей нашей страны собрались для того, чтобы навести порядок, договориться о правилах игры.

• Прямо на мозаике А. Дейнеки, украшавшей стадион Юных пионеров у метро «Динамо», разместилась реклама автомобильной фирмы «Пионер». Фирма торгует вовсе не игрушечными машинками, а автомобилями «форд» и другими, не менее престижными и дорогими. Богатые нынче пошли пионеры...

• Всем понятно, в честь кого назван клуб «Золотой Остап». Его хозяин — исполнитель роли Остапа Бендера Арчил Гомиашвили. Здесь все сделано с размахом Великого Комбинатора: в вестибюле золотой его бюст, у входа швейцары- негры. Но, конечно, самое потрясающее — настоящая «Антилопа Гну» под стеклянным колпаком рядом с клубом. На стекле табличка: ««Лорендитрих», автомобиль конца XIX века. В 1931 году автомобиль снимался в фильме Чарли Чаплина «Огни большого города» В 1968 году автомобиль снимался в фильме Михаила Швейцера «Золотой теленок» и был переименован в «Антилопу Гну». В 1997 году автомобиль восстановлен клубом «Золотой Остап». Все права принадлежат эксклюзивно Остапу Бендеру». Согласитесь, комбинатор плакал бы, как ребенок, особенно от этого «эксклюзивно». Ну чем не Рио де Жанейро?

Было ужасно интересно, какие же правила они обсуждали. Наверное, думал я, что-то весьма перспективное, потому что, еще раз скажу, это были очень-очень богатые и очень- очень образованные люди. А обсуждали они: как не убивать друг друга. И так до конца не договорились. Ну представьте себе такую сцену: встречаются пятнадцать учителей и договариваются, чтобы впредь друг в друга не стрелять — ничего, да?!

Но сложную структуру можно организовать, только опираясь на тонкости культуры. Это как хор: его не создашь из многих людей, каждый из которых в отдельности умеет громко орать. Надо уметь петь и при этом уметь слышать другого. Иметь навыки согласованного пения. Иметь музыкальную культуру.

Крыша поехала. Поразился, сбрендил, сошел с ума. Действует древняя модель «дом — тело». Голова и мысль ассоциируются с самой верхней частью дома. Сравните с метафорой из «Слова о полку Игореве»: «Уже доски без кнеса в моем тереме златоверхом!» — плохая примета во сне, привидевшемся Святославу. В архаике указание на голову — указание на власть. Сравните пословицу, намекающую на глупость: «Без царя в голове». Выражение в целом из наркотического языка. Следует различать, однако, «у меня крыша поехала» — я удивлен, «у тебя крыша поехала» — ты с ума сошел, что-то у тебя с головой.

Наворот. Усложнение. Из музыкального жаргона.

Примочка. Комплектные детали, просто детальки целого, дополнения, аксессуары, приспособления.

Вот яркий пример их неспособности. У населения лежат огромные деньги. Все бизнесмены хотят до них добраться, и некоторые, наверное, хотели бы воспользоваться ими честно, ко взаимной выгоде сторон. Но ни у кого из них нет направленной на это политики, которая провозглашала бы, например: мы принимаем принцип неограниченной ответственности; или: наш банк отныне будет следовать особо жестким правилам, чтобы нам доверяли. Никаких бизнесменов особо строгих правил не наблюдается; во всяком случае, я таких не знаю.

А теперь прошло время, когда они обогащались, нарушая правила. Прошло время, когда они пытались хоть какие-то правила установить. Время уже пошло другое, когда их расставляют по ранжиру. Кто? Власти. Ставят шесть стульев. В сложной конкурентной борьбе их занимают шесть бизнесменов первого эшелона. Остальным объясняют: вы хорошие, мы знаем, что вы очень полезные люди, но стульев больше нету. Мне рассказывали недавно: теперь куда ни придешь с новым проектом, тебе объясняют: мы сначала должны разобраться, решить, какие законы будут, а потом будем с вами разговаривать. То есть больше никто не рассматривает их самих как некую инновационную силу, их сейчас ранжируют, выстраивают в затылок друг другу.

Теперь они жалуются, что не попали на эти шесть стульев; это становится основой массового либерализма в предпринимательской среде: с седьмого по двадцатое место выступают за свободу. Еще дальше предприниматели, которые никогда не имели никаких льгот, никакой властной защиты — только крыша. Дело не в размерах бизнеса: мелкий, средний, тут все решает — ты при льготах или не при льготах. Банки, которые не при льготах, гораздо быстрее переводят деньги, чем банки, которые при льготах. Им приходится как-то крутиться, чтобы выжить. Они не кричат о равенстве прав и условий. Они тоже, кстати, не идеал «чистого бизнеса», они находили тысячи своих мелких способов запустить руку куда не следует — но на порядок меньше, на уровне своих личных связей с каким- нибудь третьим помощником.

Теперь видно, что и не было такою момента, когда они могли все перевернуть. Не потому, что им не дали, а потому что они сами не могли. Не было культуры. И дальше начался возврат к старым моделям, советским и досоветским, которые стали проступать, как проступает старая краска. И не то чтобы не было других вариантов выживания; свободу отдали очень просто, без всяких баррикад.

Собственниками они тоже не стали. Собственник — человек, который точно знает, что ему принадлежит,— этого до сих пор нет. Этого и не будет уже. Движение идет в обратном направлении. Никакого прогресса в защите прав собственности ожидать не стоит. Пока отрабатывается механизм административной защиты — не судебной, а административной. Это все тот же брежневский административный рынок.

Думаю, что такая модель быстро распространяется, в том числе в регионах. В некоторых местах старое плавно перешло в новое даже без всякого промежутка этой московской демократии и разгула предпринимательства. Бывает, что такая ситуация растягивается надолго; в некоторых странах она растянулась на сорок лет.

Адмминистративная структура по-прежнему перетягивает на себя экономику. Сюжет о самоорганизации оказался катастрофически нереализуемым. Какое-то время мы верили в оптимистический вариант, вариант кольчуги: человек входит в круги, круги друг на друга накладываются, зацепляются, и образуется такая структура-кольчуга, которая в состоянии держать страну и без государства, на самоорганизации. Этого не получилось.

«Новые русские» стали такой же профессиональной группой, как и другие; у нее своя субкультура, свои — пониженные — культурные стандарты и повышенные доходы. Они сами это про себя знают. И например, стараются купить квартиру в доме, где живут «старые», а не «новые русские».

Нынешний предприниматель похож на старого директора магазина. Директор прекрасно понимал, что всех ученых на корню купить может — и одновременно испытывал по отношению к ним нечто вроде комплекса неполноценности. Такими были и партийные работники, которые отдавали своих детей в университеты и устраивали им академическую карьеру, а не делали партийными секретарями. Я не знаю, хотят ли бизнесмены, чтобы их дети становились бизнесменами; не удивлюсь, если не хотят.

• Валентен де Булонь. «Игра в карты с шулерами». XVII век

Прибамбасы. Почти то же самое, что и примочки, но много бесполезнее: из сферы украшений, излишеств, чистого искусства. Оба слова из хипповско-музыкального языка.

Не грузи! Не усложняй там, где можно сказать (сделать) просто. Равносильно «не перегружай». Корреспондирует с «загрузкой» компьютера данными. Тяготение к простому — своеобразная «бритва Оккама» понятийных рядов новорусского русского, выдающая скрытое тяготение к примитивизму стимулов и реакций.

Есть два полярных типа отношений общества с предпринимателем. Один — американский, знакомый нам больше. Там бизнесмен — очень важный и хороший человек, его демонстрируют, как на ВДНХ; его владения показывают во время экскурсий: вот там вы видите виллу такого-то, он владеет тем-то и тем-то, сделал то-то и то- то. Но за это предприниматель платит высокую цену: он постоянно находится под социальным прессингом, должен быть общественным деятелем, присутствовать там-то и там-то, основывать благотворительные фонды, больницы, стипендии и так далее и так далее — и в ответ получает благосклонное отношение к себе общества.

Другая модель — Германия; нельзя сказать, чтобы предприниматель занимал там низшее положение, но герои там все-таки другие: профессор, священник, учитель, бургомистр. А с бизнесменом разговор короткий: что вы там делаете? Покрышки? Ну и прекрасно, делайте себе на здоровье. Отдайте нам процентов 60 или больше своей прибыли, и вы нам не нужны — мы сами решим, сколько на благотворительность, сколько на церковь и так далее, а вы продолжайте заниматься своими делами, живите себе отдельно на улице богатых особняков. Вы нам не интересны.

Наши бизнесмены, как и мы,— продолжающееся переиздание советского человека эпохи загнивающего социализма, неплохо обеспеченные, неплохо образованные и еще более вороватые и равнодушные, чем остальной российский народ. Русское общество пока еще только формируется. И от предпринимателей самих все еще во многом зависит пристойность места, которое они в нем займут.

Я думаю, у нас, конечно, какой-то будет третий, четвертый вариант, но особо почетной работа предпринимателя не будет в России никогда.

Но ведь предпринимателей не обязательно должно быть много. Есть инновационные страны, вроде Америки, там есть культура этого дела; но ведь совсем не обязательно идти в первом эшелоне. Можно хорошо использовать сделанное другими открытие, эффективно действовать в других хорошо отлаженных структурах. Я не думаю, что у России есть шансы стать когда-нибудь самой богатой на душу населения страной, к этому надо спокойно относиться. Ну, с умеренными деловыми способностями страна, с довольно низкой ценностью инновационного поведения. Но возможно и другое. Среди ваших знакомых наверняка есть люди, которые очень быстро принимают решения; а есть такие, кто долго думает и зато принимает решения более взвешенные. На большом промежутке может оказаться, что достижения у них примерно одинаковые.

У нас и не мог осуществиться никакой вариант, кроме своего собственного. Как и у любой другой страны. Я уверен, что у каждой страны есть свои культурные матрицы, и они должны «вложиться» в новые условия. Когда человек меняет свою жизнь, из ученых уходит в бизнес, например, он ведь прежде всего думает не о заработках, а о том, как он в этом новом для себя мире будет уживаться с людьми. И точно так же со страной. Дело не в том, что она должна сказать «да» или «нет» — капитализм или социализм, рынок или централизованное распределение; она должна вписаться в мировой рынок по-своему.

Я думаю, никто персонально эту проблему решить не может. Речь идет о таком сочетании качеств — руководителей, персонала, которые их бы склеивал. Эти проблемы возникают в любой фирме, большой, маленькой: почему- то при каком-то сочетании условий человек начинает вкалывать, а при другом — нет.

То, что происходит сейчас в России, я называю латиноамериканским вариантом в византийском исполнении. У них, например, когда что-то взрывают, кто-то публично берет на себя ответственность: мы это взорвали, чтобы доказать.., чтобы добиться.., чтобы освободить... У нас никогда никто об этом вслух не объявляет, потому что кому надо, и так знает, кто взорвал, что и кому он хотел этим сказать...

Люди живут, имея в голове некие конструкции. Была конструкция демократического общества. Смотрят — кругом что-то не то происходит. Ничего, говорят, это переходный период. А кто сказал, что это — переходный, что он скоро или вообще когда-нибудь кончится? А все равно некоторое время все воспринимают из первоначальной, поэтизированной конструкции.

Мне кажется, страна сейчас разгадывает загадку, что она, новая изменившаяся, собой представляет. »

По жизни. Ключевое понятие нового отечественного фатализма. Противоположно имевшему хождение в семидесятые «по идее». Возврат от идейности к «естественности». Аналоги: «просто так», «судьба», «случайно», «не по должности (работе)». Соединение нового практицизма со стохастической картиной мира конца XX века.

Из анекдотов о HP

Гаишник останавливает машину «нового русского». Просит открыть багажник. Там — гранатомет.

— Что это значит?

— Это? Это — калькулятор.

— Какой калькулятор?! Вот у меня калькулятор.

— Э-э, братан, у тебя — для предварительных расчетов, а у меня — для окончательных.

Записала И. ПРУСС

Стена вместо холста

У каждой эпохи свой стиль. Что вносит в стиль жизни Москвы ранний капитализм, вы видели на предыдущих страницах. В каком-то смысле продолжением этого стиля можно считать живопись на стенах городских домов.

Хитроумные французы создали картину, полную иллюзий: лестница вдоль стены настоящая, а вот поднимающиеся по ней и высовывающиеся из окон люди нарисованы на стене.

Фото Евгения Эстрина

Реклама кофе рядом с метро «Октябрьская» тоже расположилась прямо на стене дома

Портрет Моны Лизы на стене дома в Великом Устюге значит следующее: здесь живет Лиза Это вам не «Лиза + Вася = любовь»! (Фото Ю. Деткова)

Это уже не розыгрыши и зашифрованные признания; это искусство. Оно возможно везде, в том числе и на стене дома. Жаль только, дом не будет стоять вечно...

Хуан Миро. Стенная живопись. 1950-1951 гг. Барселона.

Кент Твитчел. «Жених и невеста» Настенная живопись Лос-Анджелеса явно тяготеет к гиперреализму, особенно модному в восьмидесятые годы: изображение прикидывается фотографией.

РОССИЙСКИЙ КУРЬЕР

Нет пророков...

Я начал работать под руководством Михаила Владимировича Данилова в 1984 году в международном сотрудничестве «АРГУС», расположенном в немецком физическом центре ДЕЗИ в Гамбурге. Тогда он был молодым кандидатом наук и стремительно завоевывал себе авторитет на международной арене. Это была другая жизнь и другая наука с выездными комиссиями министерства, квартальными премиями и профсоюзными собраниями. В марте 1997 года он был избран членом-корреспондентом Российской Академии паук, а еще через два месяца стал директором Российского научного центра «Институт теоретической и экспериментальной физики».

Мысль написать эти строки возникла у меня в ноябре 1996 года, когда Данилову исполнилось пятьдесят лет. В былые застойные годы ему бы устроили приличное чествование, а в наше демократическое время никто и ухом не повел. Я в это время опить трудился в Гамбурге, правда, уже в другом эксперименте, и там это событие не осталось незамеченным. В один из декабрьских дней на всех досках объявлений ДЕЗИ появилась «молния»: «Профессор Данилов получил престижную немецкую премию Макса Планка. Поздравляем!» Не думаю, что немецкие академики старались угадать к пятидесятилетию, так уж у них удачно получилось. Про это никто на российской земле не сказал пи слова. А в районной гамбургской газете «Курьер Баренфельда» — что-то вроде «Вечерние Черемушки» — появилась большая фотография лауреата и интервью с ним на целую страницу.

В апреле 1997 года второй мой коллега по институту, Юрий Михаилович Зайцев, получил чуть менее престижную, но очень достойную американскую премию имени Панофского — и опять тишина в российской научной среде. Прямо беда: единицы российских ученых умудряются делать что-то действительно важное, добиваются международного признания, но в отечестве их просто не замечают. Обидно, очень обидно, поэтому я решил исправить совершенно вопиющую несправедливость и написать о том, что делает наш институт.

Институт теоретической и экспериментальной физики был создай в 1946 году для решения атомной проблемы. Первый директор академик Алиханов собрал очень мощную команду, и к шестидесятым годам тематика института сильно расширилась и охватила физику элементарных частиц, он постепенно стал одним из ведущих центров России в этой области. К концу семидесятых годов благодаря инициативе тогдашнего заместителя директора Валериана Григорьевича Шевченко сотрудники ИТЭФ стали принимать участие в международных экспериментах.

Сегодня институт активно участвует в двух больших экспериментах немецкого физического центра ДЕЗИ, в нескольких экспериментах Европейского центра ядерных исследований в Женеве, его сотрудники работают в США, Франции, Швеции и других странах. Сотрудничество с международными центрами — это главное, что не дало институту погибнуть в наше демократическое время. Причем участие это совсем не формальное: мы изготавливаем важные части строящихся установок.

Для строящейся в ДЕЗИ установки HERA-В в институте изготавливается несколько крупных частей. Первое — большие мюонные камеры для регистрации мюонов. Второе — калориметр для определения энергии частиц. Третье — система небольших камер для быстрой регистрация типа события и запуска всей установки. Почти половина огромного детектора размером с многоэтажный дом делается у нас. В большой установке каждая часть ее превращается в сложное производство. К примеру, калориметр состоит из нескольких тысяч модулей размером с большой кирпич. Каждый модуль — отдельный детектор, состоящий из пластин свинца и пластмассы, в которой проходящая частица оставляет след. Этот след чувствуют фотоумножители — приборы, превращающие свет в электрический сигнал. Одни такой «кирпич» сделать не очень сложно, а вот повторить его тысячу раз, причем в точности одинаковым,— проблема. Пришлось сделать специальное чистое помещение, а главное — организовать поточное и автоматизированное производство и контроль. Другая группа изготавливала шестиметровые мюонные камеры. Все удалось сделать вовремя, и сейчас все детекторы отправлены в Германию и там монтируются в установке. Она заработает в этом году и будет исследовать один нз самых интересных и непонятных эффектов микромира — нарушение комбинированной четности.

После того как «лихие» американские конгрессмены перечеркнули строительство Сверхпроводящего суперколлайдера в Техасе, главной надеждой физики микромира стал строящийся в ЦЕРНе Большой адронный коллайдер. Физики ИТЭФ участвуют во всех четырех его экспериментах и уже строят детали будущих установок, которые пока только начали создаваться (ускоритель должен заработать в 2005 году).

Выполнение таких больших заказов для международных проектов позволяет сохранять научный состав института в работоспособном состоянии. К сожалению, экспериментальная деятельность на собственном ускорителе института практически приостановлена по простым бытовым причинам: отключено электричество от ускорителя и криогенной лаборатории, других крупных установок и нет денег платить за него. Вся надежда на Запад...

На базе ИТЭФ существует кафедра Московского физико-технического института, и студенты привлекаются к созидательной научной деятельности, еще не получив диплома, а на шестом курсе уже выезжают за границу для адаптация в условиях международных научных центров. Получается очень успешно, поэтому недостатка в молодых кадрах институт не испытывает.

И как признание колоссальных усилий сотрудников института его ведущие ученые получают престижные западные премии за свою работу, которую приходится вести в невероятно сложных условиях, когда задерживают зарплату, отключают телефоны и отопление. Несмотря на полный развал науки в стране, в области элементарных частиц наши ученые продолжают занимать достаточно прочные позиции я пользоваться заслуженным уважением. Есть слабая надежда, что самое сложное время для науки в России позади и теперь будет только лучше... •

Александр СЕМЕНОВ

Предчувствие «большого слома»

С самого своего начала XX век решительно повел поступление на наши представления о времени и пространстве. Причем этот «приступ» оказался неоднократным. Переплетая реальность и фантастику, наше столетие преподносит сюрпризы и к своему исходу. Все уверенней «чувствует» себя гипотеза космических туннелей. Настолько, что даже такие научные авторитеты, как Стивен Хокинг, стали менять негативное отношение к путешествиям во времени. Пока же теоретики ведут свои битвы на бумаге, энтузиасты- практики уже готовят полеты XXI века. Похоже, то, что сегодня может воплотиться лишь в «виртуальной реальности», завтра обретет себя «в металле».

Об этом — две статьи, в которых и ставятся общие цели, и даже фигурируют общие герои.

Александр Корн

Норки сквозь пространство и время

Представьте себе, что вы входите в какой-то туннель на Земле, а выбираетесь через несколько часов, а то и минут, неподалеку от Альфы Центавра — на расстоянии в четыре с лишним световых года. Если же вам удастся двигать концы этого туннеля один относительно другого, то вы сможете его применить и для путешествий во времени. Подобные перемещения давно используют фантасты, и на страницах их романов всевозможные «нуль-транспортировки» стали обычным делом, таким же, как бластеры и скорчеры. А фильмы типа «Назад в будущее» или «Эксперимент "Филадельфия"» сделали максимально наглядными результаты игры воображения.

В реальной жизни, правда, пока никто не видел и намека на нечто нохожее. Однако в общей теории относительности Эйнштейна подобные «короткие пути» возникают довольно естественно. И вот совсем недавно один итальянский теоретик высказал в своей статье предположение, что такой туннель возможно создать в лаборатории. А группа американских физиков считает, что если «норки» в пространстве остались от большого взрыва или были созданы неизвестными нам цивилизациями для межгалактических перемещений, то нам может повезти их зарегистрировать. После таких «заявок» поневоле кажется, что завсегдатаи фантастических романов уверенно перебрались в физические лаборатории. А может, это мистификация ученых? Что же стоит за всем этим на самом деле?

Хотите путешествовать в пространстве — искривите его!

Прежде всего поговорим о самом термине — туннель или норка. По-английски это звучит wormhole. По-русски — норка червяка. Как-то не очень благозвучно, поэтому в дальнейшем будем использовать более нейтральный «туннель».

Итак, существование туннелей было теоретически предсказано еще в начале века, но возможно ли в принципе световым лучам, тем более частицам, пропутешествовать сквозь него? Этот вопрос оставался открытым до 1988 года, пока Кип Торн и Майкл Моррис из Калифорнийского технологического института в Пасадене не занялись изучением фантастической новеллы Карла Сагана «Контакт». Их попросили с научной точки зрения проанализировать возможность подобных путешествий.

Торн и Моррис пришли к выводу, что туннель должен отличаться от черной дыры, которая «все впускает и ничего не выпускает», в него можно войти и выйти с другой стороны. Кроме того, скорость движения по туннелю должна быть умеренной, чтобы путешественники не испытывали дискомфорта. Наложив эти требования на уравнения общей теории относительности, они получили целый ряд решений, каждое из которых соответствовало «проходимому» туннелю.

Следуя Торну, если хочешь сделать такой туннель, выбирай одну из двух стратегий. Первая — создать туннель, попросту говоря, из ничего, а строже выражаясь — из квантовых флуктуаций. В соответствии с квантовой теорией, на сверхмалых расстояниях около десяти в минус тридцать пятой степени метра (на двадцать порядков меньше атомных размеров) флуктуации гравитационного поля становятся столь сильны, что пространство просто начинает пениться и там образуются нс только пузыри, но и туннели. Некоторые теоретики полагают, что их вполне можно увеличить. Скажем, американский физик Томас Роман считает, что эти туннели могут расти совершенно естественно, следуя инфляционному расширению Вселенной. Основная сложность подобных рассмотрений заключается в том, что пока у теоретиков нет квантовой теории гравитации и они не знают всех свойств квантовых пузырей.

Вторая стратегия, придуманная Торном, основана на том, что вы сами искривляете и скручиваете пространство. Эго сложный и катастрофический для пространства процесс. Для аналогии обратимся к муравью, ползающему по листу карты. На рисунке 1 показано, как долог путь муравья от плоской Земли к плоской Альфе Центавра и как быстро можно его сократить, если «прокопать» соответствующий туннель. Понятно, что для создания туннеля на двумерном пространстве карты ее надо искривить в трехмерном пространстве. Подобным образом туннель в нашем пространстве должен проходить через пространства более высоких измерений. Благодаря двумерной аналогии видно, как сильно надо искривить пространство, чтобы создать туннель.

Такое жуткое «насилие» не может остаться без последствий. В начале и конце туннеля образуется разрыв, где время и пространство резко обрываются, примерно так же, как и в точке сингулярности черной дыры или Большого взрыва. Мы пока не можем подробно изучать, описывать и понимать эти явления, опять-таки поскольку не создана теория квантовой гравитации.

Но вот недавно Клаудио Макконе из Турина предложил третий путь создания туннеля — искривить пространство мощным магнитным полем. Может показаться странным, что гравитационный эффект должен возникнуть от действия совсем другого поля, однако из общей теории относительности следует, что все, обладающее энергией, искривляет пространство. Доказательство этому нашел итальянский теоретик Туллио Леви-Чивита всего через два года после первой публикации Эйнштейна в своей работе о «магнитной гравитации».

На помощь приходят магниты

Пропуская по проводу, скрученному в катушку, электрический ток, можно создать внутри нее не только статическое однородное магнитное поле. Решение Леви-Чивиты показало, что в катушке возникает и гравитационное поле. Единственная проблема в том, что оно совершенно крошечное: для заметных гравитационных эффектов магнитное поле должно быть многократно сильнее, чем дают современные технологические возможности. Поэтому «магнитная гравитация» оставалась на уровне теоретических построении и гипотез.

Однако Макконе удалось заметить, что решения Леви-Чивиты, его «магнитная гравитация» имеют много общего с проходимыми туннелями Торна и Морриса- «То, что получил Леви-Чивита, это магнитный туннель»,— настаивает Макконе. Но любой созданный магнетизмом в лаборатории туннель обладает столь большими размерами, что лишь малая его часть помещается в ней. По расчетам Макконе, если туннель образовать магнитным полем в несколько тесла (уже сотни тысяч «земных» полей), то радиус искривления пространства будет раз в семьдесят больше расстояния от Земли до Сириуса — самой яркой звезды на небе (это около девяти световых лет). Чтобы создать кривизну в метр — тогда туннель полностью «влезет» в лабораторию,— необходимо поле в миллиарды миллиардов тесла.

Макконе отмечает, что на Земле нет таких полей, но на поверхности нейтронных звезд — очень плотных остатков от Сверхновых — поле может приближаться к миллиарду тесла, и там могут случайно возникать туннели. Если же мечтать о создании туннеля на Земле, то, по оценкам Макконе, надо изготовить трехкилометровый магнит!

Но как — в любом случае — обнаружить столь ничтожный гравитационный эффект? Итальянский теоретик уверен, что магнитная гравитация сможет влиять на световой пучок. «Проходя сквозь катушку, световой луч будет слегка замедлять свое движение, если там не вакуум, а появилось гравитационное поле».

На первом этапе Макконе хочет подтвердить, что есть собственно магнитная гравитация, а значит, существуют и «туннельные» решения уравнений Эйнштейна. Следующий шаг — доказать, что магнитное поле может «скрутить» пространство до туннеля,— гораздо более сложен, это основной аргумент противников Макконе. «Если Макконе считает, что это возможно, я буду лишь счастлив, когда его мечты осуществятся, но пока у меня есть серьезные сомнения»,— говорит Джон Крамер из Вашингтонского государственного университета.

Любители точности и знатоки архивов припоминают, что способ создания туннеля был предложен уже тридцать лет назад Робертом Герохом из Принстона. Он нашел механизм плавного искривления пространства в туннель, но плата оказалась слишком велика: теперь уже и само время искривлялось так сильно, что туннель действовал как машина времени, перенося предметы в прошлое, к моменту начала его создания. Сперва эта «машина времени» вызвала резкое неприятие у ученых, но при более близком рассмотрении оказалось, что она никак не противоречит обшей теории относительности. И сейчас, после работ Макконе, проблема вновь попала в фокус интересов физического сообщества.

Час от часу не легче...

Даже если вам посчастливилось создать туннель, предстоит его поддерживать в открытом состоянии. Пространство там скручено так неестественно, что оно схлопнется в мгновение ока, если не принимать специальных мер. Торн и Моррис еще в 1988 году писали, что для стабильности их проходимых туннелей необходима «экзотическая материя», которая будет поддерживать стену туннелей от схлопывания... отрицательной гравитацией.

Нет-нет, ученых не «вынесло» за пределы научной территории. Сама по себе отрицательная гравитация — вовсе не какой-то фантом. По общей теории относительности, в гравитацию тела вносят вклад два «участника». Первый — это плотность энергии, то есть количество энергии, содержащееся в единице объема. Она равна произведению плотности вещества на квадрат скорости света и всегда положительна. Второй определяется давлением со стороны окружающей материи, а вот оно уже может быть как положительным, так и отрицательным.

Обычно влияние этого давления пренебрежимо мало по сравнению с количеством энергии, заключенной в веществе. Но Торн и Моррис полагают, что есть вид материи со значительным отрицательным давлением. В нем должно существовать большое напряжение, как в струне- Отрицательное давление может быть так велико, что будет превышать плотность энергии вещества. А это способно изменить знак кривизны пространства и сделать гравитацию отталкивающей.

Конечно, сказанное звучит диковато, но многие относятся к такой необычной гравитации вполне благосклонно еще и потому, что ее существование может объяснить развитие Вселенной. В соответствии с инфляционным сценарием Большого взрыва Вселенная мгновенно раздувается, и причина этого раздувания во многом еще нс ясна. Так вот, сю может быть пресловутая отрицательная гравитация.

Инфляция, в свою очередь, может дать средство для поддержания открытыми микротуннелей, возникших в первые мгновения после Большого взрыва. А именно — породить петли космических струн, одномерных дефектов в пространстве-времени, в которых условия первых мгновений сохраняются с течением времени. Матт Виссер из университета в Сент-Луисе (США) считает, что естественные макроскопические туннели могут возникнуть из начальных квантовых микротуннелей, только если их стабильность будут поддерживать петли космических струн. А вот если пытаться создавать искусственные туннели в лаборатории, то, по его мнению, надо сперва отыскать или сотворить то самое экзотическое вещество, которое сможет поддерживать их открытыми. Проблема только в том, что никто не знает, как его создавать и есть ли оно где-либо во Вселенной.

Однако Махконе подчеркивает, что для его магнитных туннелей никакого экзотического вещества не требуется, они сами поддерживают себя в открытом состоянии и нс подчиняются правилам Торна-Морриса о необходимости отрицательного давления. При этом он честно признается, что не понимает полностью этого эффекта, но тот тем не менее существует. С этим соглашается и Виссер: решения Леви-Чивиты не требуют экзотического вещества. Он сомневается по другому поводу: «По-моему, это совсем не туннели, а замкнутые сферические миры — через них никуда нельзя попасть, в них можно лишь находиться».

Макконе готов признать, что его туннели — очень непростые создания, но от них можно попытаться «отрезать» кусочки, чтобы они стали проходимыми. Боюсь, что здесь научная дискуссия вновь начинает напоминать разговор героев фантастического романа. Давайте лучше скажем, что идет обычный диспут теоретиков, а нам с вами предстоит ждать, пока они придут к единому мнению.

Туннель почти... не виден

А что если все же есть в пространстве туннели, неважно магнитные или с экзотическим веществом? Если так, то группа американских теоретиков недавно предложила способ заметить их существование. Для этого надо постоянно наблюдать за возможно большим количеством звезд. Если нам посчастливится и один из концов туннеля пройдет между звездой и Землей, то свет от звезды будет мерцать весьма необычно, но характерно.

Все дело в появлении и исчезновении масс. Когда вещество попадает в туннель, вход его, естественно, получает дополнительную массу. Как отмечает российский космолог Игорь Новиков, выход туннеля в то же мгновение теряет такое же количество вещества. Он пишет в своей работе, что даже после того, как вещество покинет туннель с другой стороны, вход будет иметь добавочную массу, а выход — недостачу. По мнению Новикова, прохождение вещества может приводить к потере туннелем массы, иначе говоря, туннель должен приобрести отрицательную массу.

Отрицательная масса — еще одно достаточно интересное и необычное явление. Объект с такой массой будет вызывать отталкивающую силу гравитации. Кроме того, он будет необычно влиять на лучи света, и именно это влияние и надеются заметить физики.

Когда объект с обычной, положительной массой проходит между звездой и Землей, он искривляет лучи света от звезды и действует на них, как обычная собирающая линза. Это достаточно хорошо изученный эффект гравитационной линзы, он приводит к временному повышению яркости звезды и последующему ее спаданию.

Отрицательная масса должна действовать другим образом. Полагали, по аналогии с положительной гравитацией, что она будет работать как рассеивающая линза, но расчеты дали иной результат. Оказалось, что объект с отрицательной массой дает более мощный эффект собирающей линзы, чем даже гравитационная линза с положительной массой. Этот неожиданный результат связан с механизмом действия гравитационной линзы.

Если лучи проходят через обычную линзу, более всего искривляется путь самых далеких от оптической оси лучей. А в гравитационной линзе наоборот: гравитация ослабевает с расстоянием, и более всего искривляются ближайшие к оси лучи. Для отрицательной массы эти ближайшие лучи будут отталкиваться от оси сильнее далеких. В связи с этим лучи станут собираться в пучок на периферии. Эту концентрацию лучей по краям и будут видеть наблюдатели на Земле. «Такое появление двух сопутствующих изображений у звезды должно стать четким сигналом о прохождении отрицательной массы»,— считает Майкл Моррис.

• Лючио Фонтана. «Концептуальный космос I»

К счастью, нет необходимости организовывать специальный поиск объектов с отрицательной массой. Уже несколько лет три международные группы исследователей старательно следят за яркостью миллионов звезд в двух местах: в Большом Магеллановом облаке и в центре нашей галактики — Млечном Пути. Они озабочены поисками таинственного «темного вещества», которое, как считают, может составлять большую часть вещества Вселенной. Его называют по-английски MACHO (Massive Astrophysical Compact Halo Object). Поклонники отрицательных масс по аналогии предлагают название своим питомцам G-NACHO — Gravitational Negative Anomalous Compact Halo Object.

Ну и каков же результат поисков? У команды Морриса был один кандидат с достаточно отчетливым сигналом двойного пика яркости. Два месяца радостного подъема, однако... более тщательное изучение отмело кандидатуру отрицательной массы. Теперь это редкостное событие объясняют иным способом: две черные дыры, вращающиеся друг вокруг друга, — тоже экзотика, но не долгожданные туннели.

Сейчас перед искателями «темного вещества» поставлена задача обнаружить и двойные пики от отрицательных масс. Никто не надеется на скорый успех, но главное сделано: туннели и отрицательная масса успешно перекочевали со страниц фантастических произведений в лаборатории к тучные отчеты. Дело за малым: найти туннель, добраться до него, залезть внутрь и... •

• 1. Туннель на двумерном пространстве

• 2. Гравитационная линза, созданная отрицательной массой

Александр Алешин

Полетели к Альфе Центавра?

«...Через сотню лет небольшой космический зонд тихо проскользит вблизи небольшой звездной системы в одном из отдаленных уголков Млечного Пути. Десяток датчиков и микрокамер запишут все самое интересное о звезде и ее окружении и пошлют отчет на Землю с помощью лазерного луча. Четыре года будет нести световой луч информацию группе стареющих ученых на Земле, пославших зонд более сорока лет назад в его нелегкую миссию...»

Это не фантастика, а текст доклада на научной конференции. Правда, как только слышатся разговоры о межзвездных перелетах, наш читатель должен сразу вспомнить сцену из фильма «Девять дней одного года», где убедительно была доказана невозможность подобных проектов. Вероятно, американские ученые не смотрят советскую киноклассику, поэтому-то группа энтузиастов и собралась в университете Нью-Йорка, чтобы обсудить полет к нашему ближайшему звездному соседу — Альфе Центавра.

Скорость полета - одна десятая световой, управлять зондом будет компьютер. Вообше-то перед полетом к Альфе Центавра необходимо провести тренировочный полет на более короткое расстояние. Итальянский космический эксперт Клаудио Макконе предлагает в качестве такой цели солнечный фокус. Это место в Солнечной системе на расстоянии восьмидесяти миллиардов километров от Земли, где солнечное притяжение собирает как бы в фокусе излучение от удаленных звезд.

Космический корабль «Аполлон» летел четыреста тысяч километров до Луны около трех суток. Зонд к солнечному фокусу будет лететь раз в тридцать быстрее и долетит за сорок пять лет. Скорость при полете к Альфе Центавра должна быть еще раз в пятьсот больше. Эта скорость выбрана из тех соображений, чтобы у авторов запуска был шанс через сорок пять лет получить сведения о результатах своего труда.

Тяжелый корабль до такой скорости не разгонишь, поэтому на Научные инструменты и камеры предусмотрено килограммов пять-шесть, не больше. Еще двадцать-тридцать килограммов — на источник энергии. Сейчас ведутся исследования, как можно снизить вес.

Причем поскольку проект где-то на грани реальности, то и предложения рассматриваются довольно диковинные. Математик из Миннесоты (США) Эд Бельбруно предлагает заменить традиционный двигатель лазерным лучом или пучком частиц. Где-нибудь в Солнечной системе надо создать базу с таким лазером и светить оттуда в спину зонда, разгоняя его До нужной скорости.

Курт Милевский из Швеции рассчитал, что для осуществления такого луча- пучка потребуется энергия, которую весь земной шар потребляет за месяц. Изучаются несколько вариантов, откуда взять такую энергию. Один из них — создать огромные поля солнечных батарей в космических просторах. Второй — искать энергетические ресурсы в поясе астероидов.

Следующая нелегкая проблема — межзвездная пыль, которая смертельно опасна для зонда, летящего с огромной скоростью. В кубическом метре межзвездного пространства более всего атомов водорода — их около ста тысяч. С ними металлическая обшивка корабля справится, но вот пылинка массой всего в одну десятую грамма может разрушить корабль. А таких частичек льда и песка не менее ста тысяч на кубический километр — от них надо защищаться.

Американский ученый из НАСА Джеффри Ландис предлагает создать плазменный щит перед Кораблем — десятиметровый слой ионизированного газа. Этот щит должен сжигать мелкие частицы пыли, как земная атмосфера — залетающие мелкие предметы. Щит должен содержаться между сверхпроводящими магнитами — двумя тридцатиметровыми петлями. Поскольку в сверхпроводящем режиме не происходит потерь, магниты можно будет питать совсем небольшой мощностью в одну десятую ватта. Это можно сделать с помощью радиоизотопного термоэлектрического генератора. Такие генераторы успешно использовались на космических кораблях «Пионер», «Вояджер» и «Галилей». Их работа основана на принципе превращения энергии радиоактивного распада в электрическую и рассчитана на много лет.

А вот от соударения с более массивными частицами пока защиты нет. Десятиграммовая частичка при ударе создаст взрыв, равный по мощности тысячетонной бомбе. Уже лет пятнадцать назад американский астрофизик Джеймс Вольф из НАСА оценил, что на пути к Альфе Центавра зонд может встретить одну такую частицу за двадцать лет полета, так что — как повезет.

Еще одна сложная проблема — послание сигнала с информацией на Землю. Роберт Чезаронс из Космической лаборатории в Пасадене считает, что оптимальный способ — это лазер.

Чтобы сфокусировать лазерный сигнал на Землю, потребуется зеркало диаметром не меньше трех метров, а чтобы поймать и прочесть его на Земле, придется вывести на орбиту вокруг нее телескоп размером с самый большой из современных наземных. Вес современных трехметровых зеркал превышает тонны. Пока не ясно, как продвигаться по этому пути.

Все-таки ближайшее рассмотрение проекта полета к Альфе Центавра показывает, что советские ученые из кинофильма были правы: этот сюжет пока относится к разряду фантастических. А вот полет к солнечному фокусу — вполне реальная цель на ближайшие полвека.

В этом случае уже не обязательно полагаться на экзотические двигатели типа лазера и можно с успехом использовать гравитацию Солнца или больших планет. Такой способ был с успехом опробован при запуске зонда «Галилей» к Юпитеру. Кроме того, на корабле будет установлен солнечный парус — покрытый алюминием кусок пластика, который будет ловить постоянный поток фотонов от Солнца. Этот парус, кстати, можно использовать, как радиотелескоп. Чтобы сделать обозрение небес всесторонним и объемным, ФОКАЛ — так назвали зонд — будет тащить за собой на двадцатикилометровом канате еще одну надувную тарелку-телескоп. При повороте зонда эта тарелка будет описывать громадную дугу.

Но самая каверзная техническая проблема — прицеливание. Попасть в фокус размером километров двадцать — все равно что попасть с Земли в листок бумаги, расположенный на Марсе.

Большинство технологий для ФОКАЛ а готово уже сейчас. Солнечный парус сконструирован и построен в Калифорнии. Длинные прочные канаты опробованы в космосе неоднократно. Надувная тарелка-антенна разработана американской авиакосмической компанией из Калифорнии и будет испытана в одном из полетов американского «Шаттла». Ее диаметр — пятнадцать метров. Во время полета астронавты должны наполнить ее азотом и проверить, достаточно ли точно она выдерживает заданную форму.

Однако самым большим препятствием в наши сложные времена оказываются деньги. Полмиллиарда долларов просили американские энтузиасты на постройку ФОКАЛа в 1993 году и получили отказ. Сегодня есть планы сделать проект международным и ориентируются авторы на 2020 год. Зонд должен быть построен в Европе, запущен российской ракетой, а все наблюдение за проектом станут вести американцы.

Чтобы найти деньги на свои честолюбивые проекты, авторы идеи ФОКАЛа хотят подрядиться выполнять другие эксперименты во время полета к солнечному фокусу. Например, можно использовать телескоп на ФОКАЛе для параллельного наблюдения за звездами вместе с земными телескопами. При наблюдении за одной и той же звездой с двух мест, разнесенных на большое расстояние, можно достаточно точно определять расстояние до нее. А это — одна из самых актуальных и сложных проблем современной астрономии.

С помощью ФОКАЛа можно будет исследовать звезды, удаленные на расстояние до трехсот световых лет от Земли. Кроме того, проверить и существующие обмеры более далеких звезд. Такие результаты могли бы существенно уточнить знания о том, с какой скоростью удаляются от нас далекие галактики и в конечном счете уточнить возраст Вселенной.

Но все же авторы честно признаются, что на сегодняшний день у миссии к другим звездам очень мало шансов на поддержку финансистов и политиков. Однако все может измениться, если будут обнаружены планеты у ближайших звезд или признаки внеземного разума. К сожалению, сегодня мало кого увлекут научные ценности проекта, единственное, что может его спасти,— это обещание привезти фотографию тамошнего обитателя.

Такова уж судьба науки сегодня... •

Всемирный курьер

АТОМЫ

живут долго

Исследователи из английской Национальной физической лаборатории обнаружили возбужденное состояние атома иттербия, в котором он может находиться лет десять. Это открытие может иметь важные последствия для создания сверхточного эталона времени. Атомные часы основаны на том, что измеряется частота излучения электрона при переходе с одного уровня на другой. Частота — это количество колебаний в единицу времени. Если мы очень точно знаем энергии уровней перехода электрона и измеряем частоту перехода, то сможем определить величину единицы времени. В соответствии с принципом неопределенности Гейзенберга, чем дольше вы наблюдаете за системой, тем точнее можете измерить ее энергию. Поэтому у атома иттербия, о котором идет речь, за его долгую жизнь можно определить энергию очень точно.

Экспериментаторы брали охлажденные атомы иттербия и при помощи света лазера загоняли электрон на его самой внешней орбите в возбужденные состояния. Одно из них — F27/2 — и оказалось долгоживущим. Конечно же, исследователи не могли ждать десять лет, пока атом уйдет из этого состояния, время его жизни определяли иначе. При помощи того же лазера загоняли электрон в еще более высокое возбужденное состояние и изучали переходы с него на уровень «долгожитель». По частоте этих переходов можно рассчитать время жизни обоих уровней. Для F23/2 оно оказалось равным 3700 дней — это абсолютный рекорд в мире атомов. Кроме того, это оказался очень редкий переход, когда угловой момент электрона меняется сразу на три единицы (может, поэтому он так неохотно и распадается). Атомные часы, основанные на этом переходе, будут самыми точными в мире, но для реализации этой идеи придется немало поработать.

складываются, как волны

В прошлом году ученым из Массачусетсского технологического института удалось создать когерентные пучки атомов натрия. Первое применение, которое придумали этим атомным пучкам,— организовать их сложение, чтобы получить интерференционную картину, прямо как у световых волн. Если при движении пучков к месту интерференции весь прибор сдвинется или повернется, то сместится и череда темных и светлых полос — картина сложения двух волновых атомных пучков. Такие приборы с использованием двух световых пучков известны давно, их называют интерферометрами и применяют для регистрации очень небольших вращений.

Длины воля у атомных пучков гораздо короче, чем у световых, поэтому они более чувствительны к небольшим сдвигам и поворотам. Кроме того, они движутся гораздо медленнее света, а это еще больше повышает чувствительность — система повернется на больший угол, пока пучок атомов проходит свой путь. По оценкам, чувствительность атомных пучков должна превышать световые интерферометры в десятки миллиардов раз. Первые же опыты дали чувствительность в 2—Зх10-4 радиан в секунду, а более тщательные замеры в Стенфорде без особых затруднений улучшили ее в сто раз. Напомним, что планета наша поворачивается на 15 градусов в час, или 7,3x10-5 радиан в секунду.

Оба проделанных эксперимента длились всего секунду, а для серьезных измерений потребуется стабильность существенно больше. Подобной атомный прибор, чувствующий крошечные вращения, может быть полезен навигационным приборам будущего.

Рисунки Ю Сарафанова

считают штуками

Большой международной группе физиков и химиков, работающих на ускорителе тяжелых ионов в немецком городе Дармштадте (в которую входили и наши исследователи из Дубны), удалось определить химические свойства элемента 106 сиборгия, имея в распоряжении ни много ни мало, а целых семь его атомов. Пока это самый тяжелый элемент, о свойствах которого можно сказать что-то определенное.

Ученые изо всех сил старались разобраться с сиборгием (названным так в честь нобелевского лауреата Глена Сиборга), поскольку его ближайшие собратья 104-й и 105-й элементы проявляли не совсем такие свойства, которые следовало нм по их месту в строгом порядке Периодической системы элементов. Этому даже придумали объяснение: слишком много электронов уже вращается на орбитах вокруг ядер этих сверхтяжелых атомов, они искажают орбиты самых внешних электронов и поэтому меняются химические свойства, которые определяются именно внешними электронами. Заранее скажу, что сиборгий оказался законопослушным элементом и его свойства похожи на свойства более легких соседей по шестой группе — молибдена и вольфрама, но чтобы понять это, экспериментаторам пришлось изрядно попотеть.

Даже создать несколько атомов сиборгия — очень непростая задача. Это делают на ускорителях тяжелых ионов: разгоняют ионы неона 22Ne и направляют на тонкую мишень из ядер 243Cu, в результате получаются ядра 265Sq и 266Sq со скоростью примерно одна штука в час. Они вылетают из тонкой фольги мишени и останавливаются в окружающем газе гелии с крошечными (меньше микрона) капельками аэрозоля. Гелий движется и тащит за собой ядра сиборгия через тоненькие капиллярные трубки к двум устройствам, которые и определяют его химические свойства. После этого ядра сиборгия распадаются с испусканием альфа-частиц, которые тщательно регистрируют, чтобы не было сомнений, что именно он вступал в химические реакции.

Оказалось, что сиборгий образует два типа соединении, характерных для обитателей шестой группы. Больше, как вы можете себе представить, из семи атомов «выжать» не удалось, но и это немало. Блестящая демонстрация экспериментального мастерства исследователей.

А. Семенов

Беседы с мудрецами Мы будем знать!

По таланту, богатству полученных результатов и широте мышления немецкий математик Давид Гильберт (1862—1943) был уникальной фигурой даже среди самых блестящих математических умов. Ои оставил заметный след во многих областях математики, создал новые направления математических исследований и обогатил культуру XX пека важными и глубокими работами, посвященными теории познания, роли и месту математики в системе современной науки, природе математической истины, аксиоматическому методу и взаимосвязи теоретического мышления и опыта.

Выступая в 1900 году на Международном математическом конгрессе в Париже, Гильберт сформулировал знаменитые двадцать три проблемы, которые, по его мнению, математика XIX века завещала математике XX века. С тех пор на протяжении почти целого столетня многие существенные продвижения в математической науке связаны с решением проблем Гильберта —такова была мощь его интеллекта, острота прозрения и широта кругозора, глубина понимания задач, стоявших перед математикой и точным естествознанием. И если в 2000 году в Париже или в какой-нибудь другой точке земного шара соберется в очередной раз Международный математический конгресс, то на нем вряд ли прозвучит доклад, аналогичный сделанному Гильбертом,— время универсалов, свободно переходивших в своем творчестве от одной области своей науки к другой и получавших результаты настолько глубокие и полные, что развитие области порой надолго приостанавливалось, прошло безвозвратно. Гильберт родился близ Кёнигсберга, города Каита, и па всю жизнь сохранил глубокую привязанность к городу своего детства, университету и друзьям, в первую очередь Гурвицу и Минковскому, вписавшим не одну яркую страницу в современную математику. В отличие от многих собратьев по математической науке Гильберт живо интересовался тем, что происходит за рамками собственно математики — в физике, биологии, философии. Его интерес носил не «платонический», чисто познавательный характер, а был активным. В знаменитом Математическом институте в Гёттингене, руководителем которого Гильберт был долгие годы, заседания семинара в двадцатые годы, когда создавалась квантовая механика, неизменно открывались словами Гильберта: «Итак, господа, подобно вам, я хотел бы, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что такое атом». Свою науку, математику, Гильберт рассматривал как инструмент познания природы. Создавая и оттачивая то оружие, которое математик прямо или опосредованно готовит своему собрату, работающему в одной из областей точного естествознания, Гильберт внимательно следил за бурным развитием физики и внес свою ощутимую лепту, например, в создание общей теории относительности и квантовой теории. Будущее своей науки Гильберт видел в оптимистических тонах, глубоко веря, что математика счастливо избежит распада па многочисленные не связанные между собой ветви. Он был глубоко убежден, что в математике не существует неразрешимых проблем. Его девизом стало: «Мы должны знать, мы будем знать». Этим высказыванием Гильберт завершил и свое знаменитое выступление на Парижском математическом конгрессе в 1900 году, и предлагаемую вниманию читателя статью — выступление Гильберта перед коллегами-математиками в 1930 году, не утратившие своего значения и поныне. Публикуем это выступление с небольшими сокращениями.

Юлий ДАНИЛОВ

Давид Гильберт. Познание природы и логика

Познание природы и жизни — наша первейшая задача. На ее решение направлены все усилия и вся воля человечества, и чем дальше, тем плодотворнее становятся эти усилия. За последние десятилетия нам удалось расширить и углубить наши знания о природе больше, чем за столько же столетий в прошлом. Сегодня мы хотим воспользоваться столь благоприятным положением, чтобы рассмотреть старую философскую проблему, а именно — многократно обсуждавшийся вопрос о том, какая доля нашего знания приходится, с одной стороны, на мышление, а с другой — на опыт. Этот старый вопрос вполне обоснован потому, что ответить на него по существу — означает установить, какова вообще природа нашего естественнонаучного знания и в каком смысле знание, которое мы получаем, занимаясь естественными науками, есть истина.

Без всякого выпада в адрес старых философов мы можем сегодня рассчитывать на более правильное решение этого вопроса с большей уверенностью, чем они, по двум причинам. Первая из них — уже упоминавшийся быстрый темп развития современной науки.

Важнейшие открытия прошлого — от Коперника, Кеплера, Галилея до Максвелла — разделены огромными временными промежутками и растянулись почти на четыре столетия. Новое время начинается с открытия волн Герца. Затем удар следует за ударом: Рентген открывает свои лучи, супруги Кюри — радиоактивность, Планк закладывает основы квантовой теории. И в новейшее время открытия новых явлений и поразительных зависимостей следовали одно за другим так, что множество действующих лиц непрестанно пополнялось: теория радиоактивности Резерфорда, теория фотоэффекта («закон hv») Эйнштейна, объяснение спектров Бором, нумерация химических элементов Мозли, теория относительности Эйнштейна, теория радиоактивного распада атомов по Резерфорду, строение атомов по Бору, теория изотопов по Астону.

В одной лишь физике мы стали свидетелями непрерывной вереницы открытий! По значимости ни одно из них не уступает достижениям прошлого, но они следуют одно за другим через существенно меньшие промежутки времени, хотя по своему внутреннему разнообразию ничуть не ниже открытий прошлого. В новых открытиях постоянно обнаруживается теснейшая взаимосвязь между теорией и практикой, мышлением и опытом. То теория, то эксперимент вырываются вперед, подтверждая, дополняя и стимулируя друг друга. Нечто аналогичное наблюдается также и в химии, астрономии и биологических науках.

По сравнению со старыми философами мы обладаем тем преимуществом, что на протяжении своей жизни стали свидетелями многих открытий и волей-неволей испытали на себе нововведения, вызванные появлением этих открытий. Среди этих открытии было немало таких, которые в корне изменяли старые, устоявшиеся взгляды и представления и даже приводили к полному отказу от них. Вспомним хотя бы о новом понимании одновременности событий в теории относительности или о распаде химических элементов и о том, как были устранены с их появлением старые взгляды, усомниться в которых до того никому не приходило в голову.

Но решению старой философской проблемы, о которой мы упомянули, ныне способствует и другое обстоятельство. В наше время на недосягаемую высоту поднялись не только техника экспериментирования и искусство возведения здания теоретической физики, но и их дополнение — логическая наука — достигло существенного успеха. Ныне существует общий метод рассмотрения естественнонаучных вопросов, который во всех случаях облегчает уточнение постановки проблемы и способствует подготовке ее решения. Я имею в виду аксиоматический метод.

Возникает вопрос: какое отношение имеет познание природы к аксиоматике, о которой сегодня говорится так много? Основная идея заключается в том, чтобы сформулировать в обширных областях науки немногочисленные утверждения, называемые аксиомами, чтобы затем чисто логическим путем возвести все здание теории. Но значение аксиоматики отнюдь нс исчерпывается этим замечанием. Лучше всего суть аксиоматического метода нам позволят понять примеры. Древнейший и наиболее известный Пример аксиоматического метода — геометрия Евклида. Но я хотел бы кратко пояснить суть аксиоматического метода на весьма ярком примере из современной биологии.

Дрозофила — это крохотная плодовая мушка, но наш интерес к ней велик; она стала объектом обширнейших, кропотливейших и успешнейших экспериментов по селекции. Обычно это мушка серого цвета, красноглазая, без пятен, с закругленными длинными крыльями. Но встречаются также желтые, а не серые мушки с белыми, а не красными глазами и т. д. Обычно пять перечисленных выше отличительных признаков взаимосвязаны, то есть если мушка желтая, то у нее к тому же белые глаза, она пятнистая, ее крылья имеют вырезы и скошены. Если у мушки косые крылья, то она к тому же желтая, имеет белые глаза и т. д. При подходящих скрещиваниях у потомства появляются в небольшом числе отклонения от этих обычных комбинаций признаков, причем в постоянной пропорции. Характеризующие такие отклонения числа находятся экспериментально. Они удовлетворяют евклидовой аксиоме конгруэнтности и аксиоме о геометрическом понятии «между», поэтому законы наследственности выступают как одно из приложений аксиом линейной конгруэнтности, то есть элементарных геометрических теорем об отрезках, откладываемых на прямой, причем с такой удивительной точностью, о которой нельзя было бы мечтать в самых смелых фантазиях.

А вот еще один пример аксиоматического метода, заимствованный мной из совершенно другой области.

Мы привыкли к тому, что в наших теоретических науках используются формальные процессы мышления и абстрактные методы. Аксиоматический метод принадлежит логике. При слове «логика» у многих возникает представление о предмете очень скучном и трудном. Но сегодня логическая наука легко понимаема и очень интересна. Например, стало понятно, что и в повседневной жизни используются методы и возникают понятия, требующие высокой степени абстракции, понимаемые только с помощью неосознанного, интуитивного применения аксиоматических методов. Рассмотрим, например, общий процесс отрицания и особенно понятие «бесконечность». Что касается этого понятия, то необходимо уяснить, что бесконечность лишена наглядного смысла и без более подробного исследования лишена всякого смысла, так как существует только то, что конечно. Не существует бесконечно большой скорости, равно как и бесконечно быстро распространяющейся силы или действия. К тому же действие по своей природе дискретно и существует только квантами. Не существует ничего континуального, сплошного, бесконечно делимого. Даже свет обладает корпускулярной, атомистической структурой, как и действие.

Наша Вселенная, по моему глубокому убеждению, обладает лишь конечной протяженностью, и астрономы когда-нибудь сообщат нам, на сколько километров простирается мировое пространство в длину, высоту и ширину. И хотя в реальных случаях встречаются очень большие числа, например расстояния до звезд в километрах, или число потенциально возможных существенно различных шахматных партий, тем не менее нескончаемость, или бесконечность, поскольку она представляет собой отрицание того состояния, которое доминирует повсюду, есть чудовищная абстракция, которая реализуется только путем сознательного или несознательного применения аксиоматических методов. Подобная точка зрения на бесконечность, которую я обосновал подробными исследованиями, позволила решить ряд принципиальных вопросов, в частности кантовские антиномии о пространстве и о бесконечной делимости становятся беспредметными, и следовательно, разрешаются возникавшие в связи с антиномиями трудности .

Обратимся теперь к интересующей нас проблеме взаимосвязи природы и мышления. Мы хотели бы обсудить три главные точки зрения. Первая из них связана с только что упоминавшейся проблемой бесконечности. Мы видим, что бесконечность нигде не реализуется; она не существует в природе и недопустима без особых оговорок как основа нашего мышления. Я усматриваю в этом важный параллелизм природы и мышления, основополагающее совпадение опыта и теории.

Мы воспринимаем также еще один параллелизм: наше мышление исходит из единства и стремится создать единство; мы наблюдаем единство вещества и материи и повсюду констатируем единство законов природы. При этом природа весьма охотно идет нам навстречу в наших исследованиях, как бы с готовностью раскрывая свои тайны. Сильно разреженное распределение массы в мировом пространстве способствовало открытию и уточнению закона всемирного тяготения Ньютона. Несмотря на огромную величину скорости света, Майкельсон сумел достоверно установить, что при достаточно быстром обращении Земли вокруг Солнца не выполняется закон сложения скоростей ньютоновской механики. Меркурий, чтобы доставить нам удовольствие, движется так, что его перигелий прецессирует, и, измеряя величину прецессии, мы получаем возможность проверить теорию Эйнштейна. Луч света от неподвижных звезд проходит вблизи Солнца, что позволяет нам наблюдать его искривление.

Но еще больше обращает на себя внимание то, что мы в несколько ином смысле, чем Лейбниц, называем предустановленной гармонией, которая является воплощением и реализацией математической мысли. Старыми примерами предустановленной гармонии служат конические сечения, ставшие предметом изучения задолго до того, как мы догадались, что планеты и даже электроны движутся по эллиптическим орбитам. Но самым грандиозным и чудеснейшим примером предустановленной гармонии может служить знаменитая теория относительности Эйнштейна.

Такое совпадение между природой и мышлением, экспериментом и теорией можно понять только в том случае, если принять во внимание формальный элемент и связанный с ним механизм с обеих сторон — природы и нашего разума. Математический процесс элиминации, или исключения приводит, как нам кажется, к точкам покоя и остановкам, в которых пребывают как тела в реальном мире, так и идеи в мире духовном, и тем самым становятся доступными контролю и сравнению.

Между тем даже эта предустановленная гармония отнюдь не исчерпывает взаимосвязи между природой и мышлением и не открывает глубочайшие тайны нашей проблемы.

1. Давид Гильберт, 1886 год

2. Франц Гильберт, сын Давида и Кэт Гильбертов

3. Давид Гильберт, 1900 год

4. Адольф Гурвиц. Кёнигсберг (Калининград)

5. Давид Гильберт, 1912 год

6. Давид Гильберт и Кэт Мерош, 1892 год

7. Отто Гильберт, отец Давида Гильберта. Студент университета, 1850 год

8. Герман Минковский после получения Большой премии Парижской Академии

9. Кёнигсберг

10. Геттингенский математический институт

• Давид Гильберт, 1932 год

Чтобы разобраться в ней, рассмотрим весь комплекс физико-астрономических знаний. В современной науке мы отмечаем одну точку зрения, далеко выходящую за рамки старых постановок вопроса и цели нашей науки. Заключается она в том, что современная наука учит не только определять в смысле классической механики по данным существующего ныне настоящего будущие движения и ожидаемые явления, но и подсказывает, что реально существующие ныне состояния материи на Земле и во Вселенной не случайны или произвольны, а следуют из физических законов.

Важнейшим тому примером служат модель атома Бора, структура мира звезд и, наконец, вся история развития жизни. Следование аксиоматическим методам должно, как нам кажется, действительно привести к системе законов природы, соответствующих в своей совокупности действительности, и необходимо лишь мышление, то есть дедукция в терминах понятий, чтобы построить всё физическое знание; и тогда был бы прав Гегель, утверждавший, что все явления природы можно вывести из понятий. Но такое заключение неверно. Действительно, как обстоит дело с происхождением мировых законов? Как мы их получаем? Откуда нам известно, что они соответствуют действительности? Ответ гласит, что обо всем этом мы знаем только из опыта.

В отличие от Гегеля мы знаем, что законы окружающего мира не могут быть получены никаким другим способом, кроме как из опыта. В построении системы физических понятий могут принимать участие и различные чисто умозрительные точки зрения, но о том, соответствуют ли Друг другу установленные законы и построенная из них логическая система понятий, в состоянии судить только опыт. Иногда идея впервые возникает в области чистого мышления, как это было, например, с идеей атомистики Демокрита, тогда как существование атомов было доказано экспериментальной физикой лишь через две тысячи лет. Иногда опыт опережает, и под его влиянием разум вырабатывает умозрительную точку зрения. Так под сильным воздействием эксперимента Майкельсона было устранено глубоко укоренившееся представление об абсолютном времени, и Эйнштейн смог сформулировать идеи специальной теории относительности.

Тот же, кто вопреки этому отрицает, что законы окружающего нас мира происходят из опыта, должен утверждать, что помимо дедукции и опыта существует некий третий' источник познания.

В действительности философы утверждали (классическим представителем этих взглядов был Кант), что помимо логики и опыта мы априори обладаем еще некоторым знанием о действительности. При этом априорность выступает не больше и ire меньше как основополагающая установка или как выражение некоторых необходимых предпосылок мышления и опыта. Но границу между тем, чем, с одной стороны, мы обладаем априори, а с другой стороны, тем, для чего необходим опыт, мы должны проводить не так, как это делал Кант; Кант сильно переоценивал роль априорного и объем этого понятия.

Во времена Канта можно было думать, что существовавшие тогда представления о пространстве и времени обладают такой же степенью общности и так же непосредственно связаны с действительностью, как, например, представления о числе, упорядоченности и величине, которые мы постоянно и привычно используем в математических и физических теориях. При таком подходе теория пространства и времени, в частности геометрия, должна быть чем-то таким, что так же, как и арифметика, предшествует всему естествознанию. Но от точки зрения Канта отказались еще до того, как этого потребовало развитие физики, в частности Риман и Гельмгольц, причем с полным основанием, ибо геометрия есть не что иное, как та самая часть общей физической системы понятий, которая отображает возможные взаимосвязи между положениями твердых тел в мире реальных вещей. Разумеется, то, что вообще существуют подвижные твердые тела и каковы взаимосвязи между положениями тел,— дело опыта. Теорема о том, что сумма углов в треугольнике равна двум прямым углам, также может быть установлена или опровергнута с помощью опыта, о чем знал еще Гаусс. Например, если бы было доказано, что все факты, выражаемые теоремами о конгруэнтности, соответствуют опыту, а сумма углов в некотором треугольнике, построенном из твердых тел, оказалась меньше двух прямых углов, то никто не стал бы утверждать, что аксиома о параллельных должна выполняться в пространстве реальных тел.

Принимая априорную точку зрения, необходимо соблюдать величайшую осторожность; ведь многое из того, что когда-то было принято считать априорным знанием, ныне признано совершенно неприемлемым. Наиболее яркий тому пример — представление об абсолютной синхронности. Абсолютная синхронность не существует, как ни привыкли мы к этому представлению с детства, поскольку в повседневной жизни речь идет лишь о небольших расстояниях и медленных движениях. Если было бы иначе, то никому не пришло бы в голову вводить абсолютное время. Но даже такие глубокие мыслители, как Ньютон и Кант, неоднократно высказывали сомнение в абсолютном времени. Осторожный Ньютон сформулировал требование абсолютности времени предельно четко: абсолютное истинное время течет само по себе и в силу своей природы равномерно и безотносительно к какому-либо телу. Тем самым Ньютон честно отрезал все пути к отступлению и компромиссу, а Кант, критически мыслящий философ, оказался совсем не критичным, поскольку без каких-либо оговорок принял точку зрения Ньютона. И только Эйнштейн решительно освободил нас от предрассудка абсолютного времени — и это навсегда останется одним из величайших достижений человеческого духа. Теория гравитации Эйнштейна показала со всей очевидностью, что геометрия есть не что иное, как ветвь физики; геометрические истины во всех отношениях устанавливаются так же, как физические истины, и ничем не отличаются от последних. Например, теорема Пифагора и закон всемирного тяготения Ньютона взаимосвязаны, поскольку они оба подчиняются одному и тому же фундаментальному физическому понятию — потенциалу. Но для каждого, кто знаком с теорией гравитации Эйнштейна, не подлежит сомнению, что оба эти закона, столь различные внешне и считавшиеся ранее столь далекими, один из которых стал известен еще в древности и был одной из первых теорем, изучаемых в школе, а другой описывает взаимодействие масс, не только однотипны по своей природе, но и являются лишь частью одного и того же общего закона.

Вряд ли можно привести более поразительный пример принципиальной однотипности геометрических и физических факторов. Однако при обычном логическом построении и в силу повседневного опыта, приобретаемого с детства, геометрические и кинематические теоремы предшествуют теоремам динамики, и именно этим объясняется, что иногда об опыте вообще забывают. Итак, мы видим следующее: в кантовской априорной теории еще содержатся антропоморфные шлаки, от которых ее необходимо очистить, а после их удаления останется лишь та априорная установка, которая лежит в основе чисто математического знания; по существу, это и есть та финитная установка, которую я излагал в различных своих работах.

Инструментом, посредством которого осуществляется взаимосвязь теории и практики, мышления и наблюдения, служит математика; она наводит мосты и неусыпно следит за тем, чтобы те не утратили способность выдерживать нагрузку. Отсюда следует, что в основе всей нашей современной культуры, поскольку она направлена на постижение природы разумом и использование природы на благо человеку, лежит математика. Еще Галилей сказал: «Понять Природу может лишь тот, кто знает язык, на котором она говорит с нами и его письмена; язык же ее — математика, письмена — математические фигуры». Канту принадлежит следующее высказывание: «Я утверждаю, что в каждой области естествознания собственно науки столько, сколько в ней математики». И действительно, любой естественнонаучной теорией мы не овладеваем до тех пор, пока не выделим в ней математическое ядро и не раскроем его полностью. Без математики невозможны современная астрономия и физика; эти науки в своих теоретических частях растворяются в математике. Помимо них существуют также многочисленные другие приложения, снискавшие благодаря математике признание — в той мере, в какой широкая публика использует математику.

Тем не менее математики отказываются судить о достоинствах математики по ее приложениям. Такого же мнения придерживался и князь математиков Гаусс, бывший непревзойденным знатоком прикладной математики и создавший целые науки (например, теорию ошибок и геодезию), в которых математика была призвана играть главную роль. Когда астрономы потеряли астероид Цереру (одно из наиболее важных и интересных небесных тел) и никак не могли найти его снова, Гаусс разработал математическую теорию и на ее основе предсказал, где должна находиться Церера. Гауссу принадлежит также изобретение телеграфа и других практических устройств. Чистая теория чисел — та область математики, которая пока не нашла применения. Но именно теорию чисел Гаусс называл царицей математики, и именно теория чисел владела умами почти всех великих математиков, включая самого Гаусса. Того же мнения придерживаемся и все мы.

Наш великий кёнигсбергский математик Якоби думал так же; Якоби, чье имя стоит рядом с именем Гаусса и произносится с благоговением всеми, кто занимается нашей наукой. Знаменитый Фурье сказал однажды, что основная цель математики заключается в объяснении природных явлений, и Якоби обрушился на Фурье за это высказывание со всей мощью своего необузданного темперамента. Такой философ, как Фурье, возглашал Якоби, должен был бы знать, что единственная цель всей науки состоит в возвеличивании человеческого духа и что с этой точки зрения любая задача чистой теории чисел столь же достойна внимания, как и любая проблема, служащая приложениям.

Тот, кто способен почувствовать истинность возвышенного склада мышления и взгляда на мир, отчетливо слышных в этих словах Якоби, не поддастся отступническим и бесплодным сомнениям; тот не поверит тем, кто ныне с философской миной на лице и глубокомысленным тоном пророчествует о закате культуры и склоняется к мысли о непознаваемости мира. Для математика не существует непознаваемого, как, по моему мнению, его не существует и для естествоиспытателя. Философ Кант сказал как- то (указав в качестве примера неразрешимой проблемы), что науке никогда не удастся установить химический состав небесных тел. А через несколько лет Кирхгоф и Бунзен решили эту проблему с помощью спектрального анализа, и сегодня мы можем рассматривать самые далекие звезды как важнейшие физические и химические лаборатории, равных которым мы не можем найти на Земле. Истинная причина, по которой Канту не удалось найти неразрешимую проблему, по моему мнению, состоит в том, что неразрешимых проблем вообще не существует. Вместо непознаваемого, о котором твердят глупцы, наш лозунг гласит прямо противоположное:

Мы должны знать, мы будем знать. •

Перевод с немецкого Юлия ДАНИЛОВА.

ЭКСПЕДИЦИИ, ПОИСКИ И НАХОДКИ

Андрей Станюкович, доктор исторических наук

Неужели орден?

• Медный наперсный крест с распятием на лицевой стороне

Наверно, ни один из древних малых городов Северо-Восточной Руси не привлекал столь пристального внимания историков культуры, как Звенигород Московский. Небольшой укрепленный городок времени Юрия Долгорукого в коице XIV — начале XV века при талантливом полководце, деятельном и мятежном князе Юрт, втором сыне Дмитрия Донского, стал неприступной крепостью, соперничавшей с близкой Москвой. Городок — так называется средневековый звенигородский кремль — начиная с двадцатых годов нашего столетия неоднократно изучался археологами.

• Оборотная сторона креста с изображением Богоматери. Если догадка археологов верна, то крест из Звенигорода — не что иное, как первая из известных историкам русская воинская награда.

Так случилось, что археологические раскопки, давшие интереснейшие данные о застройке, укреплениях, жилых и производственных комплексах Звенигорода в XII—XVII веках, не принесли ничего нового с точки зрения историка древнерусского искусства. Все находки были совершенно обычны, заурядны для древнерусского города, что не очень вязалось с бытующими представлениями о Звенигороде как о блестящей столице удельного княжества с каменным Успенским собором, расписанным Андреем Рублевым.

И лишь совсем недавно средневековый Городок явил взорам исследователей новое, пока единственное в своем роде и, что чрезвычайно важно, точно датированное произведение древнерусского искусства.

Недавно мы с краеведом С. П. Петуховым осматривали распаханные участки древней крепости. На одном из огородов, с которого только что убрали картошку, наше внимание привлек какой-то слегка позеленевший предмет, торчавший из земли. К нашему изумлению, этот предмет оказался медным, так называемым наперсным крестом (их носили поверх одежд) с распятием на лицевой стороне и изображением Богоматери на оборотной.

Форма креста уже на первый взгляд отличалась изяществом, даже изысканностью. Рельефные изображения на нем выполнены в манере, напоминающей лучшие образцы отчасти новгородского, отчасти московского прикладного искусства. Но сама по себе находка древнего креста в старинном городе — не такая уж редкость. В православной Руси не было такого человека, который с Крещения до смерти не носил бы крест, и каждый хотя бы раз в жизни свой крест при различных обстоятельствах терял.

Уникальность креста в другом. Во-первых, удалось доказать, что крест был отлит здесь, в Звенигороде, вероятно, в княжеской мастерской. Причем, судя по технологии изготовления, не в одном экземпляре. Во-вторых, на оборотной стороне креста есть датированная надпись. Если перевести ее па современное летоисчисление, она звучит так; «В лето 1393-е сии крест стяжал раб Божий...». «Стяжать» — значит приобрести, получить, снискать. Имя «раба Божьего» не было написано, но для пего па кресте оставлено место. Другие кресты из той же «серин» были отлиты с такими же надписями, и на каждом впоследствии должно было быть выгравировано имя «стяжавшего». Наша находка является пробной отливкой.

И самое главное: историки знают такие надписи «о стяжании» на произведениях прикладного искусства, но их очень мало, и все они сделаны на уникальных, драгоценных предметах. Ни на одном древнерусском медном кресте (а их известны многие сотни) такой надписи нет.

Год изготовления креста знаменателей в истории Звенигорода тем, что князь Юрий Дмитриевич принял активное участие в военных действиях против Новгорода. Незадолго до этого возник московско-новгородский конфликт из-за неуплаты Новгородом дани Орде, что должен был контролировать московский князь. В феврале 1393 года «велякын же князь Василей Дмнтриевичь посла дядю своего князя Володимера Андреевича и брата своего князя Юрья Дмитреевичя ратию на Торжек и много повоеваша новгородекыих волостей, а сами седоша в Торжькоу». Военные действия продолжались до середины ноября и закончились тем, что Новгороду пришлось выполнить все требования Москвы. Для восемиадцатилетиего князя Юрия это была первая (но не последняя) крупная победа. Участие звенигородцеь во взятии Торжка и других событиях 1393 года не вызывает сомнении. За семь лет до этого московская, коломенская, звенигородская, можайская и другие рати участвовали в аналогичном походе па Новгород Дмитрия Донского.

• Джорджо Кирико. «Археолог»

Такое совпадение дат для удельного Звенигорода не может быть случайным. Должна быть прямая связь между изготовлением в местной мастерской серии одинаковых, именных по замыслу крестов и военными операциями князя Юрия. Возможно, кресты были заказаны какой-либо группой звенигородцев перед началом похода на Торжок в качестве оберегов или благословений. Не исключено, что они были изготовлены после похода для тех, кто благополучно вернулся в конце 1393 года в Звенигород. И не так уж невероятно предположение, что кресты изготовлены по заказу самого Юрия Дмитриевича для звенигородцев из княжеского окружения, особо отличившихся, стяжавших славу в бою и за это «стяжавших» от князя именной крест.

Если эта догадка верна, то крест из Звенигорода — не что иное, как первая из известных историкам русская воинская награда. •

ФОКУС

Умеющий создавать звезды

В 1983 год; японский астрофизик из Токийского университета Дайкиро Сугимото высказал гипотезу о том, как устроены звездные кластеры — скопления из сотен тысяч или миллионов звезд, расположенные обычно во внешних частях галактик. По его мнению, они не были застывшими структурами, а пульсировали, как огромное сердце. Сугимото был специалистом по внутреннему строению звезд и в «мафии» экспертов, изучающих скопления, оказался новичком, поэтому к его гипотезе отнеслись без интереса, как к наивным рассуждениям новичка.

И тогда он решил доказать свою правоту.

Единственная возможность как-то подкрепить свою гипотезу — это смоделировать развитие событий на компьютере. Но в то время даже у суперкомпьютеров было явно недостаточно сил для воплощения идей Сугимото. Чтобы воссоздать в ЭВМ поведение сотни тысяч звезд, надо было проделать десять миллиардов миллиардов простых арифметических операций. Суперкомпьютер успевал в те годы за секунду проделать сотни миллионов вычислении. В году приблизительно тридцать миллионов секунд, значит, для подтверждения своей правоты японскому астрофизику пришлось бы подождать ни много ни мало, а три тысячи лет. Как констатировал тогда один из коллег Сугимото — столько ждать они не могли. И тогда они решили создать собственный достаточно мощный суперкомпьютер.

Самый быстрый компьютер в мире, или по крайней мере один из двух самых быстрых родился в упорных трудах команды Сугимото, потому что они очень хотели проверить свою идею. У него даже имя есть Gravity Pipeline — GRAPE для краткости. Он стал первым компьютером, который смог выполнить триллион (миллион миллионов) операций в секунду.

Такое быстродействие носит специальное название — терафлоп, где «флоп» означает арифметическую операцию с плавающей запятой, а приставка «тера» соответствует миллиону миллионов. Создатели рекордсмена планируют через пять лет увеличить быстродействие еще в тысячу раз и достичь производительности в «петафлоп», что соответствует квадрильону (миллиону миллиардов — это 1015) арифметических операций в секунду.

В прошлом году несколько крупнейших организаций США — американское космическое агентство НАСА, Департамент энергии, Национальный научный фонд, Агентство перспективных военных исследований — решили, что им просто необходим суперкомпьютер с производительностью в петафлоп или даже быстрее. Он позволит отказаться от проведения ядерных испытаний и просто моделировать их, создавать новые цифровые коды для финансовых компьютерных операций, разрабатывать новые виды оружия. В результате была запушена программа разработки таких суперкомпьютеров. И создатели GRAPE оказались на гребне волны: у них уже есть работающий суперкомпьютер и четкие планы, как довести его до требуемого быстродействия. Скорее всего, он будет входить в парк суперкомпьютеров будущего.

Изучение звездных кластеров не стоит в ряду суперпроблем современной науки, за него не дадут Нобелевской премии, ученые занимаются этим вопросом из чистого научного любопытства. Эти скопления с возрастом от десяти до двенадцати миллиардов лет очень динамичны: в них звезды сталкиваются, отскакивают одна от другой, а иногда объединяются, образуя двойные звезды, некоторые вылетают на периферию, как искры от горящего факела. В таком кластере обычно нет черных дыр и вообще существует какое-то устойчивое состояние: он не схлопывается под воздействием сил гравитационного притяжения и не расширяется, а слегка пульсирует, сохраняя определенный размер.

Основная сложность в изучении звездных кластеров — неразрешимость задачи притяжения нескольких тел. Оказывается, только для двух тел можно точно написать уравнения гравитационного взаимодействия и решить их. Для трех тел задача разрешима только в некоторых частных случаях: когда все три движутся в одной плоскости или когда масса одного из них гораздо больше масс двух других. Единственная возможность понять, что будет происходить с сотней или сотней тысяч притягивающихся тел, — это решать задачу численно.

Вот тут и необходим суперкомпьютер.

Он высчитывает воздействие всех тел друг на друга и определяет, куда они сдвинутся за небольшой временной интервал под этим суммарным воздействием. Для звезд это может быть год, а то и сотии или даже тысячи лет. Вычислив все перемещения, компьютер переходит к новому состоянию кластера, где опять вычисляет гравитационные силы. Понятно, что чем меньше временные «шажки», тем точнее можно описать поведение звезд. Единственная и основная сложность — это то, что каждый раз надо складывать сто тысяч сил и определять сто тысяч перемещений и так миллионы раз. Отсюда и получается цифра в десять миллиардов миллиардов необходимых арифметических операций.

К концу восьмидесятых годов суперкомпьютеры ускорились до миллиарда операций в секунду, но им тоже требовалось около трехсот лет для решения задачи Сугимото. Другого выхода не было: нужен был собственный компьютер. Однажды Сугимото встретился с астрофизиком Чикадой, который построил вместе со своей группой компьютер, удовлетворяющий его конкретным требованиям. А его аспиранты в Кембридже познакомились с тамошним физиком Зюсманом, построившим собственный компьютер для моделирования солнечных процессов. «Я построил компьютер из запасных деталей от компьютеров Хьюлит- Паккарда за несколько тысяч долларов.

Он создан для решения одной-единственной задачи, но считает достаточно быстро, и мне ни у кого не надо просить разрешения считать на нем», — рекламировал свои путь Зюсман. Это укрепило команду Сугимото в 1988 году в решении строить компьютер самостоятельно.

Компьютеры подобного типа называются ПСЦ — прибор для специальной цели. Для обычного компьютера пишется набор команд-инструкций: взять число из одной ячейки, сложить с числом из другой и положить в третью. Компьютеру приходится разбираться во всех этих инструкциях. А вот для ПСЦ не пишется никаких программ — он создан для одной задачи и всю свою жизнь делает один и тот же набор операций. Он похож на автоматизированную линию, изготавливающую одну вещь. Несколько десятков команд, вычисляющих гравитационное взаимодействие между телами, было попросту реализовано в виде специального микрочипа. В него вводились массы двух тел и расстояние между ними, а на выходе сразу появлялась величина силы. Она направлялась на другой чип, где складывалась с силами ото всех других звезд, и считалось ускорение и перемещение для данной звезды. Потом процесс повторялся уже с новым значением положения.

В 1988 году Сугимото удалось получить несколько тысяч долларов под свой компьютер и он начал его строить.

Буквально через полгода компьютер уже совершал восемь миллионов операций в секунду. Следующие два года ушли на поиски очередной порции денег. К 1991 году удалось добыть два миллиона долларов, и после нескольких не очень удачных прототипов в 1996 году появился на свет GRAPE IV.

Он состоял из 1700 одинаковых микросхем, которые одновременно вычисляли взаимное притяжение 1700 пар звезд, и в секунду это удавалось проделать 10 миллионов раз.

Таким образом, весь компьютер делал 17 миллиардов вычислений силы в секунду, а это означает триллион арифметических операций. Совсем маленький звездный кластер в 50 тысяч звезд обсчитывался за месяц. Но уже первые прикидки показали, что идея Сугимото верна и кластеры пульсируют, как сердце.

Сейчас группа Сугимото занята поиском денег для следующего этапа работ — «петафлопового» компьютера, который сможет в деталях разобраться с поведением любых звездных кластеров. Никаких технических проблем перед собой авторы не видят, поскольку микросхемы очень быстро дешевеют и улучшаются. По сути дела, надо просто переделать GRAPE IV на современных деталях.

Государственные программы достижения скорости в «петафлопс ориентированы на 2015 год и стоимость не меньше 100 миллионов долларов. Есть надежда использовать голографические методы в ячейках памяти — это сократит срок и стоимость в два раза. Но это проекты на бумаге, a GRAPE - реальный и проверенный путь. Сама идея — создавать специальный компьютер для конкретной задачи — очень заинтересовала государственных экспертов, разрабатывающих суперкомпьютеры. Они оценили, что есть двенадцать наиболее важных задач, требующих быстродействия в «петафлоп», к примеру, медицинская диагностика, демографические анализы, поиск оптимальной формы самолетов. Таким образом, надо продумать и создать двенадцать компьютеров.

Так стремление астрофизика Сугимото решить свою задачу привело к новому направлению в компьютеростроеиии.

По материалам журнала «Дискавер» подготовил Александр СЕМЕНОВ.

Наталия Козлова

Сцены из жизни «молчаливого меньшинства»

Когда говорят об истории молчащих, как правило, имеют в виду тех, чье место на нижних ступенях социальной лестницы и кто лишен права на рассказ. Существует другая история молчащих — история привилегированных, власть имущих. Именно они поставляют официальную версию истории. Об их жизни пишут много. Сами они «для себя» пишут редко, все больше «для других» и «за других».

Среди прочитанного мною в Народном архиве — интересный документ: тринадцать тетрадок дневника партийного и профсоюзного работника Н. времен ленинградской блокады. Дневник был начат 27 января 1940 и обрывается на записи от 14 октября 1944 года, когда автору был сорок один год. В общем, немного о жизни довоенной, а в основном — блокада. Я не знаю дальнейшей судьбы этого человека; мне и хотелось, и не хотелось это узнавать. В конце концов решила ограничиться тем, что вычитывается из текста. Я пытаюсь освоить внутреннее пространство текста. А для этого надо дробить и упорядочивать, устанавливать ряды и описывать отношения, последовательности, типы социальных связей. В процессе чтения я, подобно археологу, осторожно снимаю культурные слои. Смысл прячется за смыслом, форма за формой.

Слой первый: свидетельство

Подробности драгоценны. Лишь из этого дневника я узнала о смехе людей на улицах во время налетов немецкой авиации на Ленинград в октябре 1941 года. О приступе аппетита у ленинградских жителей во время первой бомбежки 9 сентября 1941 года: «Только что возвратился из города. Устал, разнервничался... Ведь только подумать: обошел все, которые знаю, столовые, рестораны и кафе-закусочные и не пообедал! Из-за тревог!.. Народу у ресторанов, столовых, закусочных скопилось столько, что образовались километровые очереди. Как тревога, все разбегаются. Прекращается подача». Или любопытные для нашего современника, не получающего зарплату месяцами, сведения, что зарплату люди получали, что за квартиру платили, несмотря на блокаду,что подписывались на займы добровольно-принудительно, что разыгрывались лотереи...

«Сегодня мне объявили, что я буду получать зарплату — одну тысячу сто рублей в месяц.

Подписался на заем на четыреста пятьдесят рублей, из расчета месячного оклада на оставшиеся четыре месяца.

С девятого декабря в Ленинграде распространяются билеты денежно-вещевой лотереи. Решили дать пятнадцать процентов месячной зарплаты. Я подписался на сто шестьдесят шесть рублей. Будут удерживать из зарплаты в течение двух месяцев, декабрь — февраль» (13 февраля 1941 года). Жизнь может оборваться в любой момент, но человек продолжает рассчитывать наперед...

И, конечно же, страшные реалии тогдашней жизни... Иждивенческих карточек хватает только на декаду: «Если продолжать быть иждивенцем — пропал» (17 ноября 1941 года). Одичавшая смерть как повседневность: «У Октябрьского вокзала огромные лужи крови, конечности человеческих тел, кровяные куски мяса в обрывках материи...» (24 июля 1942 года). Или такая картинка: «Положив на гроб веревку, женщина зашла сзади, навалилась грудью на гроб и свалилась... Я уже опаздывал на пленум Петроградского райкома партии, торопился. Помог подвезти квартал» (1 февраля 1942 года).

При малейшей возможности люди стараются вернуться к привычным повседневным практикам, вытесняя смерть «на поля». Например, герой наш описывает вечеринку, которая проходила под вой тревоги 24 марта 1943 года. На тревогу не обращали внимания. Сидели до трех часов ночи, пели старинные романсы под гитару, слушали патефон и чтение рассказа Чехова- Летом того же года люди пытались привычно отдыхать: «Сегодня в Озерках было немноголюдно. Не было обыкновенного для мирных Озерков людского оживления. Но отдыхающие были. Несколько групп, парочек и одиночек, любителей загородных поездок. Одни забавлялись мячами, другие развлекались патефоном, третьи, обнажив свое тело, — загорали. Четвертые прогуливались и лишь единицы купались...» (27 июня 1943 года).

Интересно— Но Меня больше всего привлекал сам человек, пишущий дневник.

«Народный архив» — уникальное собрате человеческих документов. Рассказ о нем вы прочтете в следующем номере журнала.

Игры чтения

Современная семиотика утверждает, что текст создается чтением. Прочитать дневник можно совершенно по-разному. Я прежде всего стала разбивать прочитанное по рубрикам, по темам. Из каждой рубрики вставал свой человеческий образ; как будто разные люди, но человек-то один...

Образ номер один — театрал и любитель кино и чтения. Начинаю я с него не случайно, ибо добрая половина дневника связана с театром. Наш герой в тяжелые дни блокады ходил на «зрелищные мероприятия» не реже чем раз в неделю (специально подсчитала). И даже в воспоминании о мирной жизни тут же возникает театр. Вот запись от 15 августа 1942 года:

«День авиации. Был в Новой деревне. И вспомнился этот день предыдущих лет, когда здесь собирался почти весь Ленинград на праздник авиации... Коломяжная улица, на которой я жил, кишмя кишела народом... Печальным выглядит уголок, в котором я прожил с семьей свыше пяти лет... Заросли высокой травой тропинки к домику... Вспомнилась знакомая родная картина. Вот тут, под тенистыми деревьями, на густой траве в часы досуга я частенько отдыхал с книгой или газетами, одновременно слушал радио, выставив на подоконник репродуктор. Бывало уснеш. Подбежит еще совсем малюсенький Сереженька, разбудит и уже не даст больше спать.

Вот стоял на том месте, где Часто отдыхал под окнами своей комнатушке, казалось, вот сейчас откроется окно и моя супруга позовет:

— Коля иди обедать, в театр опоздаем...»

Контекст свидетельствует, что вспоминает наш герой 1935—1936 годы.

В письме жене (в записи от 22 ноября 1941 года) он приводит репертуар театров, филармонии, сообщает об очередях на фильм «Маскарад», о том, что билеты в театр раскупаются заранее. Как о событии рассказывает о кино, показанном после партийного собрания:

«...На собрании после доклада нам показали семь выпусков кинохроники «На защиту Москвы» и музыкальную кинокомедию «Свинарка и пастух».

Сюжет фильма очень простой, но фильм смотрится с большим удовольствием Много жизни, красоты и музыки в этом фильме. Я с упоением слушал музыку, любуясь прекрасными снимками природы лесного Севера и высоких гор Кавказа, с ручейками наступающей красавицы весны, с бурными потоками вод падающих водопадов, увлеченный игрой актеров.

Всесоюзная сельскохозяйственная выставка — прекрасный сказочный город, мирный колхозный труд, богатая колхозноя жизнь, изобилие продуктов, счастливая радостная жизнь!.. Как все это теперь, сегодня, на фоне суровых дней отечественной войны, переживаемых трудностей и лишений, резко кажется еще более прекрасным, сказочным, дорогим и даже далеким. Посмотрев этот фильм, скажешь: «Ради такой жизни, жизни, полной творческого труда, радости и счастья, теперь не только еще крепче подтянет ремень, еще сильнее напряжет силы, еще тверже сохранит выдержку, чтобы преодолеть трудности, пережить лишения и победить! По если потребуется, и жизнь стдаш» (запись от 23 февраля 1942 года). Кино воплощает поле желания, то, чего в жизни нет...

15 марта 1942 года он с радостью записывает: «Возобновили наконец-то работу два кинотеатра: «Молодежный» и «Колосс». С пятого марта работает театр музыкальной комедии в помещении театра имени Пушкина (в «Александринке»). Сегодня оперетта «Любовь моряка». Ни одного билета в кассе. У театра огромная толпа жаждущих попасть на постановку. Тут не только молодежь, а люди средних лет, пожилые и даже старички и старушки, закутанные в старомодные саки, шапках-шалях, с муфтами и палочками. Не дай бог если кто объявит, что у него лишний билет. Достаточно заикнуться так всей оравой, давя друг друга, точно голодные, на хлеб набрасываются, готовые с руками вырвать билет, совершенно не спрашивая о стоимости...»

Словом, театр, зрелища он беззаветно любит.

Другой образ — человек, который вместе со всеми нес блокадные тяготы, голодал и холодал. Человек, в тело которого прочно встроен прошлый опыт голода. Горестно размышляя об известии, что иждивенческая норма снижена до ста пятидесяти граммов, он вспоминает: «Трудно! Это верно. Было время, когда на «осьмушки» хлеба жили, а было, что я неделями не только не ел, но не видел хлеба» (20 ноября 1941 года). У него явно была нелегкая молодость. К декабрю 1941 года он перестает узнавать свое тело: «Даже сомнение взяло: «Мое-ли это тело или мне его кто подменил?! Ноги и кисти рук точно у ребенка, который еще растет, вытягивается, тоненькие, живот провалился. Ребра чуть не наружу вылезли». Всю жизнь он болеет. «И каких только болезней я не испытал за свою жизнь! Подумать только. Несколько раз болел воспалением легких во всех видах.., дошел до туберкулеза последней стадии.

Было воспаление мочевого пузыря, десен, языка.., в период гражданской возвратный тиф и много других болезней» (19 сентября 1942 года). У него постоянно возобновляется кровохарканье. В октябре 1944 года врачи говорят, что он страдает сильнейшей неврастенией.

Третий — прекрасный семьянин, который любит свою семью, детей. Он пишет трогательные письма. Сверхчеловеческими усилиями почти год бережет для маленького сына коробку конфет — в те месяцы, когда ели несъедобное... И наш герой ел...

«Я ему (сыну. — И. К.) скопил пару плиточек шоколада послать в третьей посылочке. Составил целый список в чем нуждаются женушка и сыночек. Но вот одного, пожалуй, не достанешь — это костюмчика для Сереженьки. Был ордер, но не было костюмчика на Сережу. Так ордер и пропал. Что же касается чулочек, судков, платка на голову, ботинок для хозяйкиного сына и прочего, постараюсь достать. Конечно, можно быстро купить «по блату», через знакомых, но это не в моем духе. Неприятно даже слышать, когда говорят: вот достал, тот-то устроил «по блату»... Не хорошо, не честно» (22 октября 1942 года). Правда, он не выдерживает почти трехлетней разлуки с семьей, которая оказалась разбросанной (жена с меньшим сыном — в далеком сибирском Ишиме, старший сын — в Калининской области, глухонемая дочь — в Вологодской области со школой). В 1944 году у него роман. Но это человеческое...

Четвертый — образ привилегированного, который во время всеобщей беды ел не то, что все, проводил ночи в теплом Смольном, а значит, имел иные шансы на спасение, нежели все прочие.

Окончив с отличием московскую Высшую партийную школу в 1940 году, наш герой становится секретарем РК ВКП(б) в городе Выборге, который по окончании финской войны вошел в состав Карело-Финской ССР. Отходя вместе с отступающими войсками к Ленинграду, он попадает в блокаду, выехать не может.

Через несколько месяцев, в декабре, его зачисляют на работу в Смольный инструктором отдела кадров горкома партии Ленинграда. Справедливости ради надо отметить, что он не стремился специально к теплому (отапливаемому!) месту в Смольном. Он хотел бы вернуться в распоряжение партийных органов Карело-Финской ССР, но как настоящий партиец готов был работать там, куда пошлют.

С приходом в Смольный положение его кардинально меняется. Уже 9 декабря 1941 года наш герой записывает: «С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак — макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед — первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой. Вечером для тех, кто работает, бесплатно бутерброд с сыром, белая булочка и пара стаканов сладкого чая. Неплохо. Талоны вырезают только на хлеб и мясо. Остальное без талонов. Таким образом по продкарточкам можно будет выкупить в магазинах крупу, масло и другое что полагается и подкармливаться малость дома... Качество обедов в столовой Смольного значительно лучше, чем в столовых в которых мне приходилось в период безделия и ожидания обедать» (9 декабря 1941 года).

К марту 1942 года нет уже никакой речи о «равенстве в страдании» (А. Платонов).

«Вот уже три дня, как я в стационаре горкома партии. По-моему, это просто-напросто семидневный дом отдыха, и помещается он в одном из павильонов ныне закрытого дома отдыха партийного актива Ленинградской организации в Мельничном ручье. Обстановка и весь порядок в стационаре очень напоминает закрытый санаторий в городе Пушкине.

Местность здесь замечательная. Двухэтажные с мезонином дачные домики окружены ровными, высоко вытянувшимися к нему соснами и лапчатыми елками. Отойдешь несколько шагов в сторону и домик теряется в лесной гуще. Огромная территория дома отдыха обнесена высоким забором. Но, когда идешь по этой территории, полное впечатление, что ты в непроходимом лесу... Очевидцы говорят, что здесь охотился Сергей Миронович Киров, когда приезжал отдыхать... От вечернего мороза горят щеки... И вот с мороза, несколько усталый, с хмельком в голове от лесного аромата вваливаешься в дом с теплыми, уютными комнатами, погружаешься в мягкое кресло, блаженно вытягиваешь ноги...

Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха: разнообразное, вкусное высококачественное. Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещ, салака, корюшка и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину.

Питание заказывает накануне по своему вкусу.

Я и еще двое товарищей получаем дополнительный завтрак между завтраком и обедом: пару бутербродов или булочку и стакан сладкого чая.

К услугам отдыхающих — книги, патефон, музыкальные инструменты — рояль, гитара, мандолина, балалайка, домино, биллиард... Но. вот чего недостает, так это радио и газет...

Отдых здесь великолепный — во всех отношениях. Война почти не чувствуется. О ней напоминает лишь далекое громыхание орудий, хотя от фронта всего несколько десятков километров.

Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти.

Товарищи рассказывают, что районные стационары нисколько не уступают горкомовскому стационару, а на некоторых предприятиях есть такие стационары, перед которыми наш стационар бледнеет.

Что же еще лучше? Едим, пьем, гуляем, спим или просто бездельничаем слушая патефон, обмениваясь шутками, забавляясь «козелком» в домино или в карты...

Одним словом отдыхаем!.. И всего уплатив за путевки только 50 рублей.

Перед отъездом в стационар, в библиотеке Смольного встретил своего приятеля писателя Евгения Федорова. Он подсказал мне прочесть его роман «Демидовы». Так вот за него и взялся со вниманием и некоторым пристрастием».

Стоит для сравнения вспомнить записи других, не привилегированных блокадников, хотя бы «Блокадную книгу» Д. Гранина и А. Адамовича.

Цинизм? Лицемерие? Может, наш герой просто придуривается? Но тон сказанного, искренность, доля какой-то наивности... Никто, между прочим, не заставлял его описывать свое благоденствие, другие-то не описывали. А за фразой: «Да. Такой отдых в условиях фронта, длительной блокады города возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти» — своя картина социального мира...

Как именно конструируется, производится, говоря социологическим языком, это представление о реальности? Снимем следующий «культурный слой»

• В блокадном Ленинграде голодали, холодали, гибли от бомб — но жизнь продолжалась: врачи лечили, люди ходили на концерты.

Фото из зала «Ленинград в период Великой Отечественной войны 1941—1945 годов» Государственного музея истории Ленинграда.

Классификация социального мира

Наш герой — образцовый советский человек. Даже осенью 1941 года, когда положение его шатко и неопределенно, когда его привычный мир распадается, он черпает силу в ресурсе своей советскости- Официальный идеологический язык вносит порядок в мир, который рушится самым буквальным образом. Этот язык позволяет отбрасывать все, что может угрожать целостности «я» и мира.

«С театра вынужден был идти пешком. Трамваи не шли. Проспект Володарского до самой Некрасовской улицы засыпан осколками выбитых стекол... Дворники вывешивают флаги» (6 ноября 1941 года). В театре пишущий попал под бомбежку, он чуть не погиб, но вывешивание праздничных флагов как дискурсивная практика намекает, что порядок жизни не разрушен, несмотря на прямую опасность для жизни индивида. И в сугубо личном пространстве дневника наш герой пишет (во всяком случае, старается писать) «по правилам», в соответствии с господствующими риториками. Он пользуется идеологическими клише как идиомами повседневного языка; например, пишет жене и сыну поздравление с 7 ноября 1942 года на открытке с портретом Сталина: «С нами Сталин! До свидания. Целую крепко. Ваш Папаня». «С нами Сталин» — часть интимной семейной коммуникации. Еще: «Будет и на нашей улице праздник!» — как справедливо сказано в приказе т. Сталина». Вождь — производитель пословиц или, что то же самое, порядка мира.

Сталин — персонификация власти и судьбы. Все, что происходит в жизни, идет от власти. Это порождало метафизическую уверенность в правильности происходящего: «Я каждый раз я, затаив дыхание, вслушивался в каждое слово. Как просто, понятно, кратко и ясно т. Сталин ответил на волнующий вопрос: в чем причины временных неудач нашей армии» (7 ноября 1941 года). «Если это так, то нет сомнений, что т. Сталин свое слово сдержит. Поможет, выручит» (18 ноября 1941 года). «Исключительно хорошо, умно и правильно ответил Сталин на письмо московского корреспондента... Просто и истинно справедливо сказаны» (6 октября 1942 года).

Место Сталина может занимать Ленин или партия, в том числе и в форме ее институтов: «Знаем, наша советская власть, коммунистическая партия в беде нас не оставит» (8 августа 1940 года). «Правильно и своевременно Горком партии поднял вопрос о наведении чистоты и бытового порядка в городе. Наметили ряд мероприятий, но главное, это призвать к порядку людей, опустивших руки в связи с трудностями и переживаемыми затруднениями» (13 января 1942 года).

Свет для него — «лампочка Ильича». Эта метафора тут — клише обыденного языка. Но метафора не просто инструмент, она конструирует мир, она — модель видения вещей и мира. Как и все символические системы, системы идеологического языка реорганизуют мир в терминах действия, а действия реорганизуют в терминах мира.

Идеологический язык предлагает и внушает системы классификации, которыми пользуются как привилегированные, так и непривилегированные. Но в первую очередь это язык доминирующих. Например, практически все пользовались классификацией «наш человек/не наш человек». Но родилась эта классификация в поле доминирующих. Партия классифицирует людей на нужных и ненужных.

Классификация «рабочий/иждивенец» также имела в советском обществе всеобщий характер. Она диктовала парадоксальность социальных игр. Чиновник оказывался рабочим, потому что снабжался по рабочей карточке, а служащий — иждивенцем, ибо получал иждивенческую карточку. В условиях блокады вопрос о социальных классификациях был вопросом жизни и смерти. Самые нужные — партийные кадры. «К нам приходят, обивают пороги такие которым не только не полагается первой категории, а отобрать вторую и гнать в шею следует... Партийные кадры мы обязаны поддерживать. На это имеются указания горкома...» (1 декабря 1941 года).

Усвоенная классификация кажется «естественной». Роль идеологического дискурса в установлении порядка мира и самой социальной связи в советском обществе центральна. Это хорошо видно в моменты, когда происходит столкновение с иными социокультурными системами, в которых элементы мира названы и скомпонованы по-иному. Вот что удивило И., когда в 1944 году он попал в освобожденный пригород Териоки (ныне Зеленогорск): «Но что чрезвычайно удивило нас, так это сохранившиеся с 1941 года наши плакаты и лозунги, расклеенные на зданиях и в помещениях дач и домов отдыха. На одном из домов отдыха, на видном месте, крупными буквами напечатанный плакат: «Смерть фашизму!» А в доме, на одной из дверей лозунг: «Трудящиеся Советского Союза, теснее сплотим ряды вокруг большевистской партии! Под знаменем Ленина — Сталина вперед к победе!» В другом домике на стене: нетронутая, приклеенная гумиарабиком газета «Красная звезда» за 3 июля 1941 года... Трудно себе объяснить, как это все сохранилось? Неужели сюда не заглядывали знающие русский язык? Или лахтари против нашей агитации не возражают?..» (13 июня 1944 года).

Итак, наше герой выступает как персонификация порядка, который задается партией. Он точно следует предлагаемым партией правилам — и никаких шуток. Шутка доставляет удовольствие от нарушений установленного порядка хотя бы на словах, тут же порядок слов и порядок вещей воспринимаются сугубо серьезно. Личные признаки вытесняются господствующей формой, обычная речь — языком идеологии. Это не просто слияние с ролью, но добровольная отдача себя под эгиду «антииндивидуалистического» принципа, подчинение коллективному и деперсонифицированному порядку. Партия предлагала коды для расшифровки личного опыта, средства для определения смысла этого опыта. Герой наш охотно использовал эти коды. Сам способ употребления идеологической речи свидетельствует о согласии нашего героя с требованиями общества.

Молчаливое их принятие связано с социально обусловленными качествами автора дневника.

Даже в тесном пространстве тринадцати тетрадочек дневника мы наблюдаем сдвиг позиции пишущего. В начале блокады наш герой делит жизнь со своими соседями по коммунальной квартире. Он довольно часто их упоминает: кто что сделал или сказал, как кто-то кому- то помог или не помог. Он сопереживает. Постепенно соседи вытесняются за пределы поля письма, исчезают, и мы так и не знаем их судьбы. Живы они, умерли? Лишь по оговоркам во второй половине дневника узнаешь, что соседи вообще-то существуют.

Их исчезновение связано отнюдь не только с атомизацией людей в экстремальной ситуации. Наш герой, попав на работу в Смольный, «дистанцируется» не только от ближайших соседей, но и от их трудностей. Самое примитивное, впрочем, имеющее право на существование объяснение: точка зрения и рацион меняются параллельно.

Отметим, однако, еще одну особенность. Чем более он дистанцируется, тем больше позиция его напоминает взгляд театрального зрителя, который со стороны наблюдает спектакль блокады. В этом контексте по-новому начинаешь воспринимать его увлечение театром. Весь мир — театр, и наш герой тоже играет роль, но отнюдь не эпизодическую. Он претендует на роль режиссера социального театра. В дневнике партийного работника все чаще появляется риторика партии и массы.

Партия рулит массой. Сам он — не масса. Дистанция от реальности дает ему возможность судить людей, представлять их (он -- делегат массы), планировать жизнь «за них». К концу зимы 1941—1942 он уже не «мы», а «они».

«К слову сказать сейчас очень много горкомовцев болеет. Отчего бы, кажись, такое «поветрие»? Если в городе, среди населения, много желудочных заболеваний так можно объяснить истощением и тем, что водой пользуются прямо из Невы, подчас употребляют не прокипяченную как следует быть из-за недостатка топлива, в уборную ходят прямо в квартирах потом где попало выливают и руки перед едой не моют. Некоторые моются редко, чумазыми, с наростом грязи на руках ходят... Встретит такого человека, а встречаются такие часто, неприятно делается. Ни водопровод, ни канализация не работают вот уже три месяца...

А у нас в Смольном отчего? Питание можно сказать удовлетворительное. Канализация и водопровод работают. Кипяченая вода не выводится. Возможности мыться и мыть руки перед едой имеются. В самом Смольном чисто, тепло, светло. И все-таки люди болеют расстройством желудка. Почти половина работников горкома и обкома сидит на диэте. Некоторые в больнице. В нашем отделе кадров почти все переболели расстройством желудка и сейчас из двух десятков работников отдела кадров больны восемь человек... Присмотришься и видишь, как много делается в Смольном незаметного, большого, кропотливого, чтобы всячески облегчить переживание ленинградцами трудности и лишения, вызванные блокадой! Привлекаются все и всё к этому. Идет борьба, настойчивая, упорная за сохранение жизни людей».

Он находится в той точке социального пространства, откуда планируют, например, идеологическую работу среди подростков: «Большая и сложная задача сформировать из подростка волевого гражданина, подлинного советского патриота». Надмирная точка зрения заставляет забывать о реальности: подростки четырнадцати — шестнадцати лет работают по десять — одиннадцать часов, работают в ночную смену.

Автор дневника даже массовое выживательное движение (как, впрочем, и любое другое) интерпретирует как инициативу партии: «Бывает так. Поднимут на какое-либо полезное дело народ, зажгут и успокоятся. Воспламенившаяся масса — угасает. Как в топке уголь. Если его не шуровать, будет тлеть, пока совершенно не погаснет!» (11 февраля 1942 года). Метафора угля и топки симптоматична. Он хочет не «быть с массой», а работать с ней.

Установить баланс власти в свою пользу — получить право решать вопросы жизни и смерти, причем отнюдь не в переносном смысле: дать обед или лишить обеда, одеть или раздеть. В понятие воспитательной работы входили как идеологические практики, так и практики дисциплинарные:

«Когда мы приехали на комбинат, в полном разгаре был воскресник по уборке территории комбината. Сделано много. Собраны огромные кучи щепы, обломков, мусора. Кто хорошо, по-ударному работал на воскреснике, сделан обед из трех блюд как поощрение. Бездельники получили лишь первое блюдо. Правда, густой, с жиром суп, но ни второго (каша со шпиком), ни третьего (брусничное варенье...) им не дали. «Иначе не заставишь работать», — заявил директор комбината Веречитин. Для ИТР и стахановцев обед приготовлен отдельно. Вкусный суп с грибами и сметаной, на второе фарш с рисом и на третье стакан кофе со сгущенным молоком и ватрушкой. Стахановцы и ударники получают в первую очередь курево...» (запись 17 сентября 1944 года).

Он режиссирует других, но и его самого режиссируют. По отношению к «массам» он доминирующий, во властном поле он — подчиненный. Это не такое уж устойчивое равновесие колеблется. Недаром он столь старательно следует официальному канону.

Одна из причин этой неустойчивости — в его прошлом.

Еще одни образ, причем не последний.

У нашего многоликого героя есть еще один образ: человека, который только натянул на себя маску идеального рычага партии, идеологически выдержанного и «культурного», и играет «на театре».

Читатель, вероятно, заметил, что для героя нашего письмо — это труд: зачеркивания, стирание, переписывание, орфографические ошибки. Иногда он употребляет родительный падеж вместо дательного: «в Америки», «не поддались паники», «не угодил мамы». Он пишет: «бонбандировка», «для супруге», «в связи с болезней», «иждевенец», «кстате», «тертка» (терка), «дом с мизонином» и прочее. Он употребляет деепричастный оборот: «я еще не успев понять в чем дело — раздался оглушительный взрыв» (24 августа 1940 года). Но главное — языковый репертуар, который явно определяется социальной биографией пишущего. Он старательно копирует тогдашний газетный стиль, но из-под него вылезает «с форсом», «барышня», «зало», «супруга» — из словаря городского мещанства. Ошибки и лексика — стигматы «рабского происхождения». Он явно свежий городской житель.

Пишущий правильно — хозяин, а наш герой стремится быть хозяином. Язык Краткого курса истории ВКП(б) — то же, что в статусных обществах язык высших классов. Или то же, что литературный язык для того, кто раньше говорил на диалекте. Новый язык равнозначен хождению в театр. Новый язык — род театральной маски. И то и другое — знак стиля жизни советской элиты первого поколения.

Тот язык, которым так старается овладеть наш герой, отмечает границу, отделяющую его от «непривилегированных», пусть даже это его собственная сестра и родители. Узнав о смерти родителей во время оккупации, он пишет, что много лет он не имел о них сведений. Разрыв с родителями, вообще с деревенскими родственниками — тогдашний механизм исключения. Разрыв принимает форму обиды:

«Получил большое... письмо от сестры Тони. ...Мамаша буквально бросила ее тяжело больную и в большом горе. Именно в день, когда было получено извещение о гибели мужа сестры Михаила... Выходит у нашей родительнице таксе безразличное отношение не только ко мне, но и к другим детям. Ведь мою маму совершенно не волновала моя судьба Она проявляла равнодушие ко мне даже тогда, когда я был при смерти в 1938 году... Разве после таких случаев вспомнит хорошим словом своих родителей: отца, который жил только собой, как бы выжить; мать, — которая ради своего благополучия пренебрегает несчастьем родных сына и дочери?!.. Вот случай, достойный пера писателя — показать какой недолжно быть матери, тем более у нас, в Советском Союзе, где чужие, не знакомые люди в нужде помогают друг другу... Бог с ней!»... Без родителей вырос, а с помощью комсомола и партии стал человеком, да как будто-бы не последним, и уж «как-нибудь без родительницы доживу свой век» (запись 25 сентября 1944 года).

Но прошлый опыт встроен в тело. Это жизнь поколений крестьян, людей, которые всегда находились на нижних ступенях социальной иерархии. Наш герой — человек, для которого подчиненное положение привычно. А потому даже тогда, когда он карабкается по социальной лестнице вверх, подчинение, пожалуй, даже не тяготит его.

Словом, ситуация нашего героя диктует двойную жесткость идентичности. Во-первых, он «свежий» человек во власти. У него нет никакой опоры, кроме самого аппарата. Он получил от партии «все», ибо у него нет, помимо его теперешнего положения, ни экономического, ни социального, ни культурного капитала. Во-вторых, он в ситуации прямой угрозы существованию. И не только потому, что идет война. Ему как партийному функционеру приход немцев грозил погибелью самым прямым и непосредственным образом.

Известно, что люди тем более истово воспроизводят ритуалы, в том числе словесные, чем в большей степени под вопросом продолжение жизни. Новую советскую идентичность тем более истово культивировали те, кто попал наверх из крестьян, из социального слоя, само существование которого было под угрозой.

Для этих людей вопрос «веры» в связность повседневной жизни, а также символические интерпретации экзистенциальных вопросов времени, пространства, континуальности и идентичности были не просто актуальными- Это была проблема продолжения жизни. Каждый должен был заново создавать свой защитный кокон. Отсюда — огромная роль «готовых» ответов, предлагаемых властью. Но что именно он защищает, вопрос открытый: слова ли, мировоззрение, даже веру? •

ВСЕ О ЧЕЛОВЕКЕ

• Макс Клингер. «Качели»

Денис Рогачков

Марта и психотерапевты Освобождение эмоций

* Продолжение (см. №11 и 12 за 1997 год.

Кратко смысл этой психотерапевтической методики — «клин клином вышибают», Чтобы помочь пациенту справиться со страхами и тревогами, терапевт провоцирует его и помогает как можно полнее пережить в фантазии или в реальности свой страх. Таким образом эмоции «освобождаются» и одновременно повышается порог чувствительности к определенного рода раздражителям.

Очередного психотерапевта, к которому попала Марта (хотя для нас ее предыдущих визитов уже не было), невысокого полного человека, начинающего лысеть, не особенно интересовали ее взаимоотношения с другими людьми, ее «экзистенциальные» переживания и смысл симптомов. Но зато он был очень внимателен к ее страхам, старался выяснить, с чем они связаны, чего конкретно она боится. Он понял, что предмет ее страхов — глисты и грязь Когда-то болезнь дочери — она заразилась глистами — напугала ее и вывела из равновесия. Марта не знала, как защитить Арлин, как справиться со своей тревогой, куда убежать, что делать. Врач посоветовал ей следить за чистотой в доме. Марта стала мыть, стирать, стерилизовать, как сумасшедшая, — это был выход, ответ. Чтобы справиться с тревогой, нужно следить за чистотой и как можно чаще мыться. С любой тревогой, чем бы она не была вызвана.

Марта боялась грязи. Когда она рассказывала о страхе испачкаться, то за этой тревогой, как показалось терапевту, скрывался еще один страх — страх наказания. Строгий, жестокий отец все еще стоял над ней и грозил ремнем: «Марта, ты опять испачкала платье!.. Как ты посмела повысить голос, сопля!!» Грязь, злость, секс — «для тебя это запрещено»; а чтобы справиться с этим, справиться с тревогой, нужно мыться, когда-то это было единственным спасением. И теперь тоже.

Итак, терапевт понял «предметы», внушающие Марте езрах. Теперь перед ее приходом он сидел за столом и сочинял страшную историю. Маленький человек, доктор психологии и медицины, сидел и шевелил губами, подбирая нужные слова: грязь, глисты, дерьмо... Иногда он что-то записывал и довольно улыбался. Нужно быть очень точным, придумывая кошмар. Прежде всего он должен быть действительно страшным. Затем ужасным именно для Марты, ее фантазией. И наконец, страшным настолько, чтобы она могла его вынести.

Пришла Марта.

Сцена первая, глисты. Представляйте себе как можно подробнее то, что я буду рассказывать. Вы спускаетесь в старый грязный подвал, чтобы взять грязное белье и отнести в прачечную. Вы делаете это в первый раз за несколько лет. Спускаетесь по лестнице, чувствуете запах гнили и старых простыней. Вы берете белье и замечаете, что испачкали руки. (Марта выглядит испуганной, ее дыхание учащается, сердцебиение.) Вам становится гадко. Бросаете белье на пол и бежите в дом. Входите в ванную и склоняетесь над раковиной. Пытаетесь включить воду, но ее нет. Вы подставляете руки, но вместо веды из крана вылезают глисты. Кишащая, мерзко пахнущая масса падает вам на ладони. Пытаетесь избавиться от них, но вам это не удается. Глисты начинают ползать по вашему телу, копошатся в волосах, падают вам на плечи. (Марта задыхается от страха и омерзения, дикое сердцебиение. Терапевт на минуту замолкает, смотрит на нее и продолжает.) Глисты вгрызаются в вашу плоть, шевелятся под кожей, заползают в глаза. Они всюду. Вы становитесь похожей на кусок гниющего сыра.

Эта сцена подготовила Марту к другим, более ужасным, ведущим ее к катарсису. За одной следовала другая, все больше в них фигурировало образов, все динамичнее раскручивались сюжеты, все активнее в них действовала главная героиня — конечно, Марта.

Не бойтесь фантазировать, представляйте картинки, краски. Не сдерживайтесь. Если вам хочется кричать — кричите, бояться — бойтесь.

Сцена вторая: она попадает в подвал, полный крыс. Сцена третья; она проваливается в сортир с гнилым полом, барахтается, пытаясь вылезти. Сцена четвертая... пятая...

Хорошо, спасибо. Мы замечательно поработали. Успокойтесь. Это всего лишь фантазии.

И наконец, последняя сцена: максимум ужаса; окончательное освобождение эмоций, прежде всего агрессии; все выплескивается в катарсисе.

Уничтожение отца. Марте семнадцать лет. Она возвращается домой на пятнадцать минут позже, чем обещала. Отец ждет ее в старом заношенном халате. «Где ты была?» Марта начинает рассказывать, что зашла в кафе, но он грубо прерывает ее. «Быстро иди на кухню и сделай мне бутерброды, шлюха». Марта послушно склоняет голову и идет, но она ни в чем не виновата, а он никогда не дает ей сказать ни слова. Комок злости появляется в животе. «Лучше бы я трахалась целый вечер!» Она входит в кухню, берет со стола сковородку и встает за дверь. «Иди сюда, папочка. Иди, мой любимый». Он входит, Марта бьет его сковородкой по голове. Он падает, а она бьет его снова и снова. Она не может остановиться, весь пол забрызган кровью. Она видит, как лопается его череп, но он еще жив. Тогда она хватает нож и начинает наносить удары в спину, живот, грудь. Но отец все равно жив. Он начинает молить о пощаде, плачет. Полы его халата распахнуты, и Марта видит, что он умирает с эрекцией. Тогда она отрезает член и запихивает его в окровавленный рот.

Что после таких кошмаров грязные руки или хлебные крошки?! Страхи были изжиты, можно сказать, «скоростным методом»: ни одна другая терапия не может похвастаться столь быстрыми результатами. Правда, соперники из других школ могли бы намекнуть, что тут лишь снимают симптомы, вообще не разбираясь с причинами страхов, тревог, истерик. Но ведь освободиться от них, гнетущих, искажающих отношения с другими людьми, ломающих жизнь — тоже большое дело...

Вечером маленький человек шел по аллее парка и зябко кутался в теплую куртку. Было прохладно, под ногами хрустел снег, кто-то зашуршал в кустах. В голове пронеслось: крысы, глисты, сортир... «Фу, какая гадость!». Он сплюнул под ноги и поежился. Неожиданно очень захотелось принять ванну. Или хотя бы вымыть руки. Теплой водой.

Гуманистическая психология: терапия, центрированная на клиенте

Эта терапия, в отличие от других психотерапевтических шкал, не ставит себе целью «забраться» внутрь человека и навести там порядок. Задача в ином: помочь ему найти некую отправную точку внутри себя, опору, которая позволила бы человеку развиваться. Это возможно, если между терапевтом и пациентом возникнут вполне определенные отношения. Они предполагают прежде всего безусловное принятие (как безусловна любовь матери или бабушки). Терапевт должен быть зеркалом чувств пациента, но никак не критиком. Наконец, терапия этого направления требует от терапевта постоянной и глубокой эмпатии — сопереживания пациенту, живого и искреннего, которое не заменишь никакими, даже самыми изысканными, психотехниками.

Как видим, гуманистическая психология использует как инструмент терапии прежде всего саму личность психолога; владение техникой, навык отступают здесь на второй план. Возможно, работать в традициях этой школы труднее всего.

К этому терапевту Марта пришла сама. Если бы не интонация его голоса, морщинки лучиками вокруг глаз, она решила бы, что зря обратилась к нему. Она ждала от него советов, решения своих проблем, но вместо этого они разговаривали, разговаривали или, вернее, она говорила, а он слушал. И хотя поначалу Марте казалось, что все это не имеет никакого отношения к лечению ее болезни, она чувствовала почему-то: все, что она говорит, важно для этого человека и он действительно хочет ее понять.

— Я попала в заколдованный круг, из которого нет выхода. Я — мать и жена, я должна заботиться о своих детях, о доме, Но мне уже все равно. Мне ничего нс нужно, только бы забиться куда- нибудь, где меня не будут трогать. Наверное, я отвратительна. Вы меня презираете?

— Нет. Я тоже иногда чувствую что-то похожее.

— А вы сможете помочь мне вырваться из этого круга?

— Нс знаю, это скорее в ваших силах, чем в моих.

— Я похожа на кукушку, которая бросила своих детей Если бы вы знали, как я устала. Вы спрашиваете меня о моих чувствах, но я уже давно ничего не чувствую.

— Даже боли? Когда вы сказали это, мне показалось, что вы похожи на маленькую девочку, которой очень больно.

— Да?

Семья Марты с самого раннего возраста воспитывала в ней жесткие представления о том, какой она должна быть. Она прекрасно знала, что она должна делать. Она должна быть хорошей матерью — ухаживать за детьми. Она сама должна быть хорошей — вежливой и опрятной, чистой. Когда лет десять назад ее дочь заразилась глистами, Марта должна была вылечить, очистить ее, но не могла. Она стала плохой матерью. Но она оценивала себя только по тому, насколько успешно она выполняет то, что должна. Вне функций, которые она исполняет, для самой себя Марта не существовала, не представляла никакой ценности. И поэтому она сама стала плохой. Чтобы стать хорошей, нужно было стать чистой. Она моется, она чистая; но чтобы стать хорошей, от нее теперь требуют перестать мыться. Она в плену этих противоречивых требований, которым не может соответствовать.

Терапевт не требовал от нее ничего. Ему, как она чувствовала, все равно, моется она или нет, ухаживает за детьми или ничем не может помочь им, это не влияет на его отношение к ней. Это казалось ей непонятным, ведь она пришла вылечиться от своего «ванного сумасшествия». Вместо лечения они разговаривали о ее чувствах, переживаниях.

Терапевт видел перед собой женщину, положившую жизнь на то, чтобы полностью соответствовать своей роли, функции, отсекавшую все «лишнее», в том числе саму себя, свои эмоции и желания. И воля ее к этому «самоуничтожению» была столь сильна, что она потеряла связь с собственными чувствами. И теперь нужно помочь ей найти их, слабо пробивавшихся через интонацию голоса, положение головы, напряжение рук. В отрывке из разговора Марты и терапевта видно, как она выражает боль, на словах отрицая ее, но терапевт указывает на это несоответствие. Он чем-то похож на зеркало, в котором она, если захочет, может увидеть свои эмоции и, быть может, почувствовать их.

— Когда я была маленькой, я часто уходила от всех и пряталась. Почему-то мне было легче оставаться одной. Хотя нельзя сказать, что я не любила своих родителей. Я всегда старалась делать так, как они говорят.

— А что они говорили? Как у вас в семье проявляли любовь друг к другу?

— Любить у нас в семье было не принято. Помню, как-то я залезла к отцу на колени, но он страшно рассердился и прогнал меня. Мне нужно было быть вежливой, опрятной, чистой, хорошо учиться... Й тогда меня... вернее, со мной общались.

- Мне послышалась обида в вашем голосе...

— Наверное, мне тогда тоже становилось обидно, и я забивалась в чулан или ванную и сидела там одна.

— Потому что нужно было или любить, или ненавидеть?

— Но разве дети могут ненавидеть своих родителей?

«Бегство» маленькой Марты — попытка выйти из порочного круга желания и невозможности любить, чем-то похожая на самоубийство. Марта и теперь повторяла ее, убегая в ванную. Таких взаимоотношений, как теперь с терапевтом, у нее не было ни с кем, никогда; для нее это будто новые отношения с родителями, в которых Марта может действовать по-иному. Но терапевт не предлагает ей решения: вместо этого он предлагает ей вернуться к чувствам, которые она испытывает в настоящий момент.

— Я опять попала в замкнутый круг. Ради вас, детей и мужа мне нужно перестать мьггься, но тогда я начинаю мучиться, я чувствую страшный дискомфорт.

— А если точнее?..

— Мне страшно и хочется убежать.

— Как тогда, когда вы убегали от родителей?

— Что-то похожее. Наверное, потому, что я хочу быть с ними, но не могу. Сейчас у меня тоже мурашки по коже бегают и мне страшно.

— Не убегайте. Попробуйте понять, чего вы боитесь. Или как?

— Я боюсь, что все развалится и я останусь одна.

— А что вы чувствуете еще?

— Странно... Мне хочется теплого молока.

— Теплого молока?

— Да. И чтобы было спокойно.

— Попробуйте почувствовать этот покой.

Марта попробовала улыбнуться, но вместо этого покраснела и закрыла лицо руками. Она не умела плакать, было видно, какая борьба идет в ней. Слез не было, она задыхалась, хотела что-то сказать, но не могла. Терапевт подошел к ней и положил руку на плечо. Он не мог утешить ее, не мог избавить от боли, обиды, страха. Единственное, что он мог, — быть с ней в этот момент, чувствовать ее боль, разделить ее отчаяние.

Прошло несколько минут. Терапевт все еще молча стоял рядом с Мартой. Она шакала тихо и грустно, как маленький ребенок, по ее щекам текли слезы. Через неделю она сказала, что впервые за много лет она чувствовала себя хорошо в эти минуты.

Прошло несколько месяцев. Марта начала понимать (принимать) свои эмоции. Забытые, они постепенно стали возвращаться. На встречах она училась называть их по имени, «брать в руки». Если раньше с ней что-то происходило, она не знала, что, и ничего не могла поделать; теперь она стала понимать: это страх, это боль, а это радость, покой или злость — это ее чувства.

— Знаете, странно, мне сорок семь лет, но у меня такое ощущение, что я стала моложе. Я так долго жила за стенами в полной изоляции и пустоте... Потом эти стены стали тоньше, что ли. Я думала, что с моей стороны, внутри, ничего нет, а снаружи — все, но недоступное для меня. И вдруг оказалось, что эти стены — плотина, которая сдерживает огромный поток. Стоило проделать маленькую дырочку, и он хлынул бы через нее.

— И все смел бы на своем пути?

— В какие-то моменты мне кажется, пусть, только бы не возвращаться обратно, в холодную одиночную камеру.

— А с кем вы хотели бы встретиться снаружи?

— Прежде всего с детьми. С Элен, Фредериком, Арлин. Она ведь уже такая взрослая, через несколько лет она может совсем уйти. Навсегда.

— Вы на нее злитесь?

— Нет. Но иногда мне трудно быть с ней. Она совсем на меня не похожа.

— И еще заняла ваше место? Стала мамой в ваше отсутствие?

— А теперь мне нужно бороться за то, чтобы снова занять это место.

— А Джордж?

— Я уже забыла, когда мы с ним разговаривали. Он все время на работе.

— В ваших словах сожаление?

— Мне хочется плакать.

— Почему бы и нет?

Открытость внутреннему опыту привела к тому, что Марта понемногу стала открываться и внешнему. Когда-то, отвернувшись от себя, она отрезала себя и от своей семьи, от других людей. Теперь она начала двигаться к новой встрече с ними. Кроме того, у нее появилось новое ощущение ответственности — она сама стала отвечать за свою жизнь. Уже не как раньше: «Я выполню все, что должна». Теперь она стала чувствовать, что сама живет. Она уже не послушный механизм, выполняющий чужие указы. Раньше она тратила все силы, чтобы исполнить роль, которую она себе выбрала (или ей выбрали), «вынести ее до конца»; теперь жизнь для нее все больше становится «процессом», потоком, которым она может управлять. Она уже не застывшая статуя, а живой, путешествующий, меняющийся организм. Вот отрывок из последней встречи.

— Хотите, я расскажу вам о том, что было вчера? Утром я играла с Фредериком, он упал и расквасил нос. Мне стало его ужасно жалко, и я посадила его к себе на колени и стала укачивать, как младенца. Нам было так хорошо эти десять минут.

— Это же целая вечность.

— А потом я отправилась в магазин, но по пути мне ужасно захотелось пойти в парк. Я все бросила и сидела там, как дура, на скамейке и смотрела на проходящих мимо людей. Некоторые казались мне такими смешными...

— Да это ведь целый подвиг

— А потом... А почему вы сегодня такой сердитый? Что-то случилось?

— Да нет, просто жена уехала на неделю, и у меня голова раскалывается Нужно купить еды, забрать детей из школы, сделать ужин, позвонить ее родителям...

— И вы на нее сердитесь?

— На жену? Честно говоря, да.

— А на детей?

— Тоже.

— А на меня?

— На вас... Нет.

— Вы сказали это таким тоном, что мне кажется, это неправда.

Марта вышла. Терапевт раздраженно закрыл за ней дверь. Ему было обидно, что она подтрунивала над ним. «В магазин, потом в школу, потом... Черт! И еще в последнюю встречу». Он подошел к телефону, поднял трубку, подержал ее и снова опустил на рычаг. Подошел к окну. По противоположной стороне улицы шла Марта. В ее походке было что-то кокетливое, легкое, не подходящее ее возрасту. Она оглянулась и, увидев его в окне, помахала рукой. Он тоже помахал ей в ответ и почувствовал, что почти счастлив. •

ВО ВСЕМ МИРЕ

Мирный отклик звездных войн

В восьмидесятые годы сотни миллионов долларов были брошены в США на создание нового сверхмощного лазера для программы звездных войн — лазера на свободных электронах. Тогда Джон Мэйди, изобретатель этого лазера, убедил Конгресс США выделить некоторую сумму денег на исследования в области применения этого лазера в медицине. И вот теперь, полтора десятилетия спустя, группа медиков из университета Вандербильта довела эксперименты до победного конца — их лазер удаляет опухоли чище и безболезненнее, чем обычный лазер. Новый лазер генерирует более длинные, инфракрасные волны, а они лучше рассекают ткани, и разрез получается тоньше.

Рисунок Ю Сарафанова

Больше в Азии пока нет

Бассейн, недавно построенный в городе Цэинмыне китайской провинции Хубэй, имеет площадь семь тысяч квадратных метров. Вот поплавают любители водного спорта! Но, оказывается, сооружен он вовсе не для них. Здесь проводятся различные эксперименты по аэро- и гидродинамике. В будущем бассейн будет использоваться для испытания торпед и моделирования запуска и приземления на воду космических кораблей.

Не упустить последнюю золотинку

Обычно золотая руда может содержать около пяти граммов драгоценного металла в каждой своей тонне. Однако существующие ныне методы ее обогащения все еще оставляют из них в пустой породе около 0,3 грамма. Таким образом, если шахта выдает на-гора, скажем, сто тысяч тонн руды в месяц, то в отвал уходит примерно тридцать килограммов золота.

Способ противостоять этим убыткам предложила недавно американская компания «Ка икс текнолоджи», инженеры которой сконструировали прибор «Голдстрим». Эго комплект рентгеновской аппаратуры, использующей флуоресцентную спектрометрию, позволяющую анализировать на месте содержание золота в руде, уже готовой покинуть обогатительную фабрику. Применение электроники позволяет определять содержание золота уже с точностью до 0,05 грамма на тонну.

Точные результаты анализа могут быть получены всего за полчаса, так что процессы сепарации драгоценного металла можно постоянно переприспосабливать к конкретной партии руды. Традиционная «сухая проба» - пробирный анализ отнимает до суток, так что к этому времени польза и точность его уже невелики. Таким образом, единственным указателем эффективности процесса обогащения до сих пор служили среднемесячные цифры.

Аппарат «Голдстрим» — первый анализатор подобного рода, применимый прямо на конвейерной ленте. Он «умеет» устанавливать количество золота как в твердом, так и в растворенном виде, как в сухой, так и во влажной массе. Первый комплект этой аппаратуры устанавливается в ЮАР, на шахте «Уэстерн Дип Левелс» около Йоханнесбурга.

Средиземноморский дельфин возрождается

Международная природоохранительная организация «Гринпис» провела специальный рейс своего судна «Сириус» в Средиземном море с целью определения состояния популяции водных млекопитающих в этой акватории. Под руководством зоолога Марион Столлер сделана «перепись» численности стенеллы, или дельфина полосатого, который сильно пострадал в результате вирусного заболевания.

За пять недель экспедицией в водах Испании, Франции, Италии и Алжира пройдено более восьми тысяч километров. Было зарегистрировано 2485 особей этого вида без каких-либо внешних признаков заболевания, унесшего за минувшие два года сотни его представителей. Очевидно, популяция почти совсем оправилась от эпидемии.

РАКУРС

Ирина Прусс

Как живем, так и умираем

• Эдвард Мунк. «Девочка и Смерть»

Меня вместе с остальными гражданами страны почти совсем запугали экономисты и демографы рассказами о депопуляции российского населения с приведением множества красноречивых цифр, пока известный наш демограф и старинный друг журнала Анатолий Григорьевич Вишневский не внес успокоение в мою смятенную голову. Снижается рождаемость? Слава Богу, на людей начинаем походить: взгляните на Европу — там что ни богаче страна, что ни прогрессивнее устроено ее хозяйство, то и рождаемость ниже; все развитые страны уже давно балансируют на грани депопуляции. Растет смертность? Это, конечно, намного хуже, но все равно никто не знает, отчего она растет, и есть надежда, что рост этот скоро прекратится. Во всяком случае, к экономической реформе необъяснимый рост смертности среди мужчин работоспособного возраста нс имеет никакого отношения, что бы ни говорили об этом квасные патриоты и коммунисты. Впрочем, что я вам пересказываю, вы все это уже в нашем журнале имели возможность прочесть.

Я успокоилась и стала ждать, когда мы сравняемся, наконец, с Европой еще в чем-нибудь, кроме падения рождаемости. Ожидание несколько затянулось, а тут подоспели новые данные, по которым картина выходила несколько сложней, чем мне прежде казалось.

Информация о причинах смертности в СССР считалась очень секретной и, как почти все секретное, собиралась, систематизировалась, анализировалась кое-как. «Накопленная за закрытыми дверьми, защищенная от критического взгляда профессионалов информация страдала множеством изъянов»,— пишут в очередном бюллетене «Население и общество», который выпускает Центр демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, российские и французские демографы, взявшие на себя труд привести ее в порядок, чтобы сделать сопоставимой с информацией по другим странам. Это была нелегкая и кропотливая работа, она заняла несколько лет и составила содержание совместного исследования сотрудников Национального института демографических исследований Франции и московского Центра демографии и экологии человека.

Теперь наконец исследование завершено, и мы можем не только узнать, от чего умирают россияне последние тридцать лет, но и сопоставить эти данные с французскими.

Средняя продолжительность жизни у нас до второй мировой войны была гораздо ниже, чем в развитых странах, но к середине шестидесятых годов мы практически сравнялись с ними: в 1965 году средняя ожидаемая продолжительность жизни мужчин составила в России 64,3 года, во Франции — 67,5, в США — 66,8 лет, для женщин, соответственно, 73,4, 74,7 и 73,7 года.

В шестидесятые годы рост продолжительности жизни во всех трех странах приостановился: инфекционные болезни победили антибиотиками, в структуре смертности ведущее место заняли сердечно-сосудистые заболевания, а борьба с ними предусматривала совершенно новую стратегию. Развитые страны такую стратегию нащупали, и продолжительность жизни их граждан опять стала расти. Мы такими успехами похвастаться не можем, и вот уже тридцать лет Топчемся на месте; соответственно разрыв в продолжительности жизни у нас и у стран Европы, США и Японии неуклонно растет.

Новая стратегия борьбы за здоровье человека — это уже не массовые санитарно-гигиенические мероприятия, которыми сильна была советская власть, а сознательное выстраивание здорового образа жизни, что предполагает прежде всего целенаправленные усилия каждого и совсем иную, более тонкую, внимательную, индивидуализированную медицину.

Более половины смертей среди мужчин и до шестидесяти пяти процентов смертей среди женщин в России — итог сердечно-сосудистых заболеваний. Конечно, наше медицинское обслуживание, особенно людей пожилых, наиболее подверженных таким болезням, не соответствует новым потребностям; но прежде чем привычно ругать медицину, на себя посмотрите: сочтите выпитое и выкуренное, вспомните, когда в последний раз делали гимнастику, бегали трусцой и вообще заботились о своем здоровье. За все приходится платить; смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в России все последние тридцать лет растет, а во Франции сокращается.

Зато раковых болезней со смертельным исходом у нас до сих пор меньше, чем во Франции, за исключением рака легких (курят-то в России куда больше). Но, говорят, судя по тенденциям последних трех десятилетий, это преимущество мы можем скоро потерять.

Непредсказуемо колебалась в нашей стране смертность от внешних причин — несчастных случаев, отравлений, травм, насилия; сейчас она в два раза выше, чем была в 1965 году. И туг показатели таковы, как будто мы поставили себе цель во что бы то ни стало обогнать Францию. до середины семидесятых в дорожно-транспортных происшествиях у нас гибло меньше людей, чем там, — с конца восьмидесятых намного больше; и у нас, и во Франции растет смертность от насилия, но у них во много раз медленнее.

Кстати, не удалось вполне покончить и с проклятым наследием прошлого: в обеих странах вновь начался рост смертности от инфекционных заболеваний. Только во Франции это в основном СПИД, а у нас — туберкулез, болезнь бедных (кажется, главный ее рассадник сегодня — тюрьмы, разносчики — бомжи и беженцы).

В одном из последних номеров журнала «Социс» доктор экономических наук С. Ермаков привел такие данные: по средней продолжительности жизни мы занимаем отнюдь не почетное сто тридцать третье — сто тридцать четвертое место для мужчин (59 лет) и девяностое — сотое для женщин (72 года). Наши соседи в списке государств мира, ранжированном по средней продолжительности жизни, — Индонезия, Пакистан, Индия, Намибия (мужчины в этих странах живут в среднем 58— 61 год), а также Парагвай, Таиланд, Колумбия, Марокко (женщины здесь доживают до 71—73 лет). Нас опережают такие страны, как Египет, Вьетнам, Турция, Бразилия, Перу, Ирак, Малайзия и Иордания, Аргентина и Венесуэла Судя по всему, встреча с Европой откладывается...

На самом деле, в нашем образе жизни причудливо переплетаются привычки и представления, характерные как для богатых стран (уровень образования, санитарно- гигиенические условия, жилье), так и для развивающихся (культура быта, ценность здоровья, отношение к себе и близким). Что будет определять нашу жизнь завтра, зависит теперь не только и даже не столько от политики правительства и государства в целом, сколько...

Догадайтесь сами.

Ольга Балла

Свое чужое Античность перед лицом сегодняшнего сознания

• Аза Алибековна Тахо-Годи

Одна из вечных тем — природа образа чужого мира, как этот образ живет внутри нашего собственного мира. Тем более что есть такое «чужое», которое и чужим-то назвать трудно, настолько оно существенно для «своего», принадлежит к самым его основам. Для европейской культуры таким неотъемлемо своим — чужим стала культура античная, греко-латинская.

На протяжении веков она «работала» как система ориентиров, точек отсчета в толще европейской культурной жизни. Так было, по крайней мере, начиная с эпохи Возрождения. Средневековое забвение античности тоже, кстати, не следовало бы переоценивать: у средних веков была своя, растворенная в их плоти память об этом мире. Они помнили его всем множеством живых следов и продолжений. Чего стоит хотя бы одна латынь — язык европейского средневековья, впитавший едва ли не в каждое слово память о мире Рима! Вместе с Возрождением (а Возрождение-то было именно античности!) началось ее сознательное воспоминание, помещение в число первостепенных ценностей. И одновременно с этим неизбежно — безудержное домысливание. Думая, что осмысляет и восстанавливает античность, европейская культура, на самом деле, создавала себя, отходя от античности все дальше. Из идеализаций и домысливаний античного мира выросли целые художественные стили, целые языки говорения о мире в разных своих вариантах, по сути дела, общие для всех стран и областей европейского культурного круга.

• Джакомо Балла.

«Развивающиеся линии + динамические последовательности»

Память о греках и латинянах, знание которых веками принадлежало к самому существу европейской грамотности, некоторое общее их понимание издавна были среди важнейших сил, связующих Европу в реальное культурное целое. Быть европейцем означало — далеко не в последнюю очередь — определять себя по отношению к совокупности изначальных образцов поведения, которые воплощены в памятниках античной культуры. Не случайно ориентация на античное наследие как основу образования — настоящая, сознательная — началась у нас вместе с самим образованием европейского типа: с Петра, с началом усилий войти в европейское культурное, политическое, смысловое сообщество, овладеть языком европейского существования.

С тех пор и в той мере, в какой нам это удалось, мы — европейцы. И значит, не только можем говорить с Европой на одном языке, но и обречены разделять европейскую судьбу: в нас работают силы европейской судьбы.

В той же мере, в какой это удалось нам плохо или не удалось новее, мы глухи и косноязычны (как бывает при недоусвоении любого языка, любой системы смыслов). И обречены на недосущестнование, недоосуществленность в том культурном мире, на языке которого взялись говорить и жить.

Я сознательно не задаюсь вопросом: где у нас при этом свое — свой культурный мир, свой язык осуществления, своя судьба? Разговор об этом завел бы нас непозволительно далеко.

Речь идет сейчас об античности и ее наследии в нашей культуре.

Раз уж мы некогда связали свою судьбу с европейским языком с амо осуществления, деться от этого некуда. И с этим придется считаться. По есть понимание чужих культур, разлитое в воздухе в виде и на уровне общей грамотности, распространенных знаний и представлений разных степеней сложности. И есть очаги, в которых это знание добывается и оберегается,— области профессиональных исследований. Профессионалы хранители огня. Они вновь и вновь уточняют наше знание чужого, очищают его от приблизительности, от (излишних) домысливаний, от превращения в незнание.

Сегодня мы ведем разговор о судьбах античности в русском мире с одним из таких хранителей огня, с Азой Алибековной Тахо- Годи, специалистом по классической филологии, доктором филологических наук, профессором. Многие годы Аза Алибеконна была женой, ближайшим сотрудником и помощником великого знатока античности, последнего крупного русского философа Алексея Федоровича Лосева, и теперешняя ее жизнь — очень во многом продолжение его дела на земле. Кроме того, она — из числа людей, вынесших на своих плечах страшный, длинный XX век. Очень естественно поэтому будет именно к ней обратиться с вопросом: как видится общечеловеческое изнутри ее профессиональных знаний и человеческого опыта?

«Знание — сила»: — Аза Алибековна, очевидно, что мы можем говорить об античном мире, античных смыслах только как люди своего мира и века, носители своих смыслов. А как вы, с вашим профессиональным знанием античного мира, видите изнутри вашего опыта и конца нашего века: может ли что-нибудь сказать античность нам сейчас? Почему это сейчас может быть для нас интересным? И сохраняет ли античность значение эталона, совокупности некоторых ориентиров для сегодняшней культуры?

А. ТАХО-ГОДИ: — Ко мне, наверное, уже более тридцати лет никто специально с этим не обращался. Античность, классические языки, классическая филология... В общем, конечно, очень странно, что кто-то этим озаботился. Может быть, тут речь идет скорее о какой-то моде, охватившей сейчас многих. А мода — явление достаточно поверхностное, хотя, наверное, ее знатоки и законодатели никогда с этим не согласятся. Всегда у них мода выражает сущность человека, раскрывает ее и тому подобное. Поэтому, может быть,- так и нельзя говорить, чтобы не обижать кого-то. Но я понимаю так, что это действительно сейчас модно. Открыли театр, например, гае решили демонстрировать элевсииские, орфические мистерии. Но вряд ли они принимали во внимание книгу профессора Николая Ивановича Новосадского «Элевсииские мистерии», старая книга, еще конца века, или его же книгу «Орфические гимны». Вряд ли им это было интересно. А схватили что-то такое внешнее — вот «тело», «телесная культура», орфические, элевсииские мистерии в голом виде... Оказалось, что театр этот — обнаженной натуры. Появляется множество разных книжек, которые фантастически представляют античный мир. Например, одна книжка о подвигах Геракла чего стоит! И это понятно, наверное: народ настолько неграмотен, настолько, даже если что-то знал, все давным-давно забыл, что можно делать все что угодно.

«Знание — сила». Комментарий. Разумеется, мода неспроста, как бы к ней ни относиться. То, что она поверхностна, даже вульгарна, видимо, это принадлежит к сути моды как культурного явления. Но оттого не менее следует задуматься. Мода, на наш взгляд,— свидетельство, симптом своеобразного культурного «авитаминоза»: она сигнализирует о том, что культуре чего-то не хватает, пусть косноязычно, пусть превратно. Симптом недопонятости античного мира и потребности в понимании.

• Египет, 2600 год до новой эры

Миф об Эдиле, разгадавшем загадку Сфинкса, всем известен. А был ли Сфинкс придуман греками? Предлагаемый графический ряд зримо связывает прошлое с настоящим.

• Египет, 1900 год до новой эры

А. ТАХО-ГОДИ: — Положение, если по-настоящему говорить, бедственное. Молодое поколение сегодня редко читает подлинники, не всегда знает древние языки, хотя сейчас в школах изучают латынь, а в некоторых даже греческий язык, специалистов мало. То, что делается в провинциальных университетах, это ужас.

Мы это видим по тем людям, которые приезжают к нам на стажировку.

«Знание — сила»: — Очень возможно, что сама история того, как русским культурным сознанием осваивалось античное наследие, особенности этой истории повлияли на сегодняшние наши взаимоотношения с античным миром и на нашу сегодняшнюю неграмотность. Поверхностная мода не случайна: что-то делает ее возможной, что-то в организме культуры этому не сопротивляется. Не сопротивляется и в то же время требует, иначе не было бы никакой моды.

А. ТАХО-ГОДИ: — А как же? Посмотрите, когда все в России начиналось: Славяне-греко-латинская академия — 1668 год; затем была Академия наук — 1722 год; затем Московский университет — 1755 год. А теперь сравните с Западной Европой: Болонский университет был открыт уже в XII веке, это неважно, сколько там было студентов. В XII—XIII веках университеты были уже по всей Западной Европе. У нас все очень поздно начиналось. Вначале даже не было выделено словесное отделение — был философский факультет. Лишь в 1836 году словесное отделение появилось впервые. Потом, в 1850 — историко-филологическое. И уже после этого выделяли отделения классической филологии, истолкованной опять-таки очень широко: там могла быть и западная история, и любая литература — всеобщая, русская и т. д.

«Знание — сила». Комментарий. Судьбу античности в русском сознании очень во многом определило то, что ее сознательное освоение началось чрезвычайно поздно. Оно пришлось на совсем другое, чем некогда у западноевропейцев, историческое, культурное состояние. Нам оказалось нужным очень быстро решить, как, в каких формах справляться с этим чужим опытом. А опыт был чужой, несмотря на то, что мы несли в своих исторических генах, в своей ближайшей и живой памяти Византию — прямую преемницу Эллады. Мы получили в качестве опыта для освоения не просто античность, но античность в западноевропейском ее восприятии. Эго принадлежит к существенным чертам русского образа античного мира: мы учились ему у других и смотрели на него хоть и своими глазами, во многом — через чужие очки. Собственно античные смыслы оказались для нас, поздних учеников, с трудом, если вообще отделимыми от позднейших европейских, за века сросшихся с ними.

А. ТАХО-ГОДИ: — Помимо того, в России бесконечные споры шли о том, что эта классическая филология собой представляет, узко или широко ее надо понимать, заниматься ли только изучением подлинников, изданием их, толкованием, интерпретацией или нужны какие-то идейные обоснования, соединять ли это с историей, с политическими, экономическими учениями. И вообще древние языки — греческий и латинский — что это такое? Для передовых, так сказать, либеральных кругов часто это было реакционно и опасно, так что лучше, может быть, было бы и без этих самых древних языков обойтись. С другой стороны, правительство было очень заинтересовано в их насаждении: древние языки дисциплинировали человека, его ум, выстраивалась определенная система. С их помощью преодолевался хаос, который часто бывает в головах.

«Знание — сила»: — Надо полагать, отношения с классическим образованием уже в прошлом веке были небезболезненны?

• Ассирия, 1000 год до новой эры

• Крит, 700 год до новой эры

А. ТАХО-ГОДИ: — Да, безусловно. В прошлом веке тяжелыми для античности были шестидесятые, семидесятые годы. Все время шла борьба между правительством и передовыми людьми. Поэтому все время то сокращали в гимназиях часы, то, наоборот, стремились расширить. Постепенно элемент «сократительности» стал сохраняться, поэтому, когда иной раз говорят о том, что душили несчастных гимназистов древними языками, это порядочные выдумки.

«Знание — сила»: — Получается, что отношение к классическому образованию было как-то связано с общим состоянием умов, с политической, идеологической атмосферой?

А. ТАХО-ГОДИ: — Да, тенденции зависели очень часто от обстановки общественной, политической. Почему-то всегда нападали именно на античность, ну как же: «уход в прошлое» в то время, когда надо быть передовыми, современными, а тут — подумайте! — до Рождества Христова, да еще язычники вдобавок.

«Знание — сила». Комментарий- Отношениям России с античностью не суждено было остаться вне общей, напряженной идеологизированности интеллектуальной атмосферы XIX века. Это было время выработки исторической судьбы России и разных вариантов отношения к ней, и едва ли не каждый вопрос с особой страстностью того русского века, не исключая и отвлеченно научные, мог переживаться как вопрос непосредственно решающейся судьбы, выбора позиции в ней.

Эта страстность, разумеется, была больше, чем политическая, хотя, конечно, могла принимать и сплошь принимала форму политического социального беспокойства.

«Знание — сила»: — А ведь либеральные круги, по сути дела, оказывались не совсем не правы, когда видели в преподавании древних языков признаки консерватизма? Основания ведь некоторые были?

А. ТАХО-ГОДИ: — Естественно, возвращались к истокам культуры, не каждому, наверное, хотелось к каким-то дальним истокам обращаться, это было достаточно трудно...

«Знание — сила». Комментарий. Разумеется, во всяком тщательном, основательном возвращении к основам, «скрепляющим» формам культуры есть подтверждение их в качестве таковых, а следовательно, известная консервативность. Другое дело, что все это, по тогдашней страстности, очень преувеличивалось, делалось одним из орудий социальной политики, если не социальной борьбы. Всякое действие в культуре неизбежно обрастает слоями «побочных», вроде бы чуждых ему смыслов, и они становятся в пределах данной культуры его собственными. Это неизбежно влияет на его облик и на его историческую судьбу. Можно себе представить, что эта политизированность отношения не пошла на пользу предмету.

А. ТАХО-ГОДИ: — Да, было нелегко. И все-таки много было хорошего: например, до революции были прекрасные журналы. Был журнал Министерства народного просвещения. Обратите внимание: народного просвещения. Правильное название: народ надо было просвещать. И между прочим, абсолютно не зазорно было преподавать в гимназиях профессорам. Профессора университета преподавали в гимназиях! И не только латинский или греческий — все преподавали: и литературу, и историю...

«Знание — сила». Комментарий. Культура, возделывая и воспроизводя внимание к своим основам, именно на массовом уровне поддерживала себя в качестве таковой. Обращение к античности именно такую роль и выполняло. Культура ведь постоянное усилие самовоспроизведения. Это исходное условие того, чтобы двигаться дальше.

• Крым. Золотой браслет, 300 год до новой эры

• Крылатый сфинкс на монете с именем Августа, 20 год до новой эры

А. ТАХО-ГОДИ: — Журналов было достаточно. И при советской власти, в тридцатые годы, довольно много издавали переводов античных авторов.

Было издательство «Academia», и даже потом, когда оно исчезло, всех пересажали и портфель передали «Гослиту», можно сказать, уже на многих глазах (я была членом редколлегии) выходила серия «Библиотека античной литературы». Она издавала очень много всего и хорошо. Это действительно была линия на просвещение народа.

«Знание — сила»: — Вы имеете в виду, что эта линия пресеклась?

А. ТАХО-ГОДИ: - Теперь все пресеклось. Есть, правда, издательство «Алетейя», которое занимается изданием античных авторов. Но они иной раз берут уже издававшееся и делают или просто репринт, или новый набор, не исправляя ошибок, которые были, положим, в тридцатые годы. Системы основательной нет, строгости академической нет.

«Знание — сила»: — То есть налицо падение профессионального уровня и как следствие — снижение уровня культурного.

А. ТАХО-ГОДИ: - Конечно.

«Знание — сила»: — Теперь в некоторых школах начинают преподавать древние языки, как будто что-то стало делаться. Как, по-вашему, возрождение классического образования на уровне школ имеет у нас сейчас какие- нибудь перспективы?

А. ТАХО-ГОДИ: — У нас, между прочим, в школах одно время уже начинали преподавать латынь, это было после войны. Иосиф Виссарионович решил, что надо ввести латинский язык: очень полезно будет, позубрят — будет дисциплина определенного рода... Для этого, между прочим, специально открыли классическое отделение в Московском государственном педагогическом институте имени Ленина, куда и перевели из университета Алексея Федоровича Лосева для укрепления классического образования. Но это было всего несколько лет и глубоких корней не пустило. И кончилось, между прочим, знаете, почему? Родители протестовали. Вот что интересно.

«Знание — сила»: — Это, видимо, не согласовалось с их системой ценностей, которая успела у них сложиться в тогдашней культурной обстановке.

А. ТАХО-ГОДИ: — Конечно, конечно... Поколение-то какое было? Уже искалеченное.

«Знание — сила». Комментарий. Чувство античности как основы и корня культурности жизни кончилось. Протест людей, живущих в культуре вполне, казалось бы, европейского типа, против обучения их детей основам этой же самой культуры — симптом очень тревожный. Оскудение, измельчение неминуемы. Мы, внуки того искалеченного поколения, уже несем в себе последствия этого. Нам слишком много надо начинать сначала.

Конечно, можно объяснить нынешнее увлечение преподаванием классических языков все той же модой. Как воспроизведение внешних признаков ушедшей, изгнанной, разрушенной культуры для создания иллюзий, что никуда она не делась, а мы-де — ее законные наследники (тогда как на самом деле мы — внуки узурпаторов, изумленные варвары на развалинах Рима). Но хочется думать, что это — поиск опор, устойчивости в хаосе нашего времени.

• Рим. Сфинкс между крылатыми лошадками на шлеме Афины Партенос, II еек

• Италия. Среди зверей, слушающих Орфея, слева вверху — сфинкс, начало V века

«Знание — сила»: — Восприятие античного мира — и профессиональное в том числе — менялось от эпохи к эпохе. Полезно, думаю, узнать, как это происходило. Резко ли изменился образ античности со времен начала века?

А. ТАХО-ГОДИ: — Думаю, очень резко. Старая филология готовила в основном тексты и комментарии. Особенно преуспел в этом девятнадцатый век. Причем надо сказать, что он унаследовал представления еще восемнадцатого века о прекрасной, гармоничной античности, хотя уже в это время идея античной культуры как проявления духа народа — идея романтическая — как раз стала развиваться вовсю. Вместе с тем девятнадцатый век был очень скептический, даже суперскептический. Все брали под сомнение. Отсюда, например, многие явления древней истории рассматривали как чистые легенды, ряд личностей относили к мифам... И в основном занимались классической, наикласенчнейшей частью античности — знаменитым пятым веком до Рождества Христова. Это была основа. И конечно, Гомер. Гомер, греческая трагедия, лирика — вот что было главным.

А потом начались великие археологические открытия. Они послужили толчком для того, чтобы углубиться в историю и от классики перейти к глубинам — к архаике. Это было чрезвычайно важно. Появилось совершенно особое представление о греческих богах, обо всем Олимпе — начали искать корни Олимпа, праисторию. Потом выяснилось, что есть теснейшие внутренние связи между Малой Азией и Грецией, Грецией и Востоком. И те боги, которых мы всегда считали греческими, оказывается, пришли из Малой Азии: Аполлон, Гефест, Афродита... А Арес — северное, фракийское божество. Афина — вообще балканский субстрат. Оказалось, что настоящий индоевропеец только Зевс — Дьяух, Дьяус, означающий небо, ясное небо. Тот самый Dies-piter — латинский Juppiter (Юпитер). Это настолько изменило все представления, что отразилось даже на переводах. Если вы возьмете переводы «Одиссей» Жуковского и Вересаева, вы увидите большую разницу. Например, во всех случаях, где появляется богиня Афина, эпитет ее у Жуковского оказывается «голубоглазая» или «сероглазая». Если же возьмете Вересаева, там окажется «совоокая». Огромная разница[* А это потому, что эпитет в оригинале, по-гречески — «сова» Но это одновременно еще и указание на серо-голубую окраску.]. Для романтика «голубоглазая» или «сероглазая» Афина являлась статной красавицей. Забывали только, что у Афины на плече всегда сидела сова! А из-за щита всегда выглядывала змея. А уже в поздние времена мифологи поняли, опять-таки в связи с археологическими раскопками, откуда вся эта древность стала восставать: прошлое-то у Афины — совиное, змеиное. Орфический гимн прямо так и говорит: «О ты, из стран змея!..», обращаясь к Афине.

На этом маленьком примере видно разное отношение и разное понимание вещей важных, ключевых. И вот конец девятнадцатого — начало двадцатого века — это углубление в древность. Отсюда интерес уже в начале двадцатого века и к Микенам, крито-микенской культуре. Популярные журналы в России, например «Нива», «Природа и люди», широко комментировали расколки, фотографировали; уже были раскопаны таблички с письменами, только никто не мог их прочитать. Интерес к архаике все возрастал. В пятидесятых годах Вэнтрис и Чедвик прочитали линейное письмо «В». Но ведь еще пе прочитано линейное письмо «А». Что там будет? Одновременно открыли для себя и переход от античности к христианству, и это любопытно: сначала обратились к самым глубинам, а потом с другого конца — к самым поздним временам, когда идет упадок античности и рождается новая культура. Современная наука концентрируется на этих полюсах в отличие от науки прежних времен, которая занималась состоявшимися формами или тем, что за таковые принималось,— стабильностью.

А интересно: если по-настоящему изучать стык культур — тут вам и латинский мир, и византийский... Когда кончается одно и начинается другое?

• Персия, К век

• Сирия, XIII век

• Сфинкс среди олимпийских богов. Рафаэль Санти, 1516 год

«Знание — сила». Комментарий. Напрашивается мысль, что такое смещение интереса не случайно и в смысле самоощущения самого воспринимающего времени. Девятнадцатый век при всех колоссальных сдвигах европейского исторического самочувствия еще имел основания переживать себя как устойчивое время — время незыблемости основ. Поэтому основами, незыблемым и занимались.

Двадцатый же век, напротив, пережил себя как эпоху настоящего смещения многих и многих исторических пластов. Отсюда обострение внимания к переходным эпохам: кажется, они больше говорят нам о собственной нашей ситуации в истории.

А. ТАХО-ГОДИ: — Но это совершенно другой мир. А его воспринимают с позиций современности. Модернизации в данном случае очень опасны, пропадает специфика. Как- то забывается, что культура-то языческая. А это совсем иное отношение и к человеку, и к его внутреннему состоянию, и к телу его, и к его целостности, которая часто воспринимается внешне, скульптурно, а не внутренне, духовно. Да и что еще понимать под «духом»? Как там понимали его? Ведь даже идеи Платона, совершенно абстрактные, мыслятся в теле и телесно, а вовсе не отвлеченно. Хотя, казалось бы, что может быть отвлеченнее?..

«Знание — сила»: — Вообще, если учесть все эти неизбежные непонимания, которые культура сама порождает и накапливает, как вы все-таки думаете, проницаем ли для нас античный человек? Можем ли мы его понять?

А. ТАХО-ГОДИ: — Для этого надо знать прежде всего язык, потому что язык — носитель культуры. В слове же все явлено. Почему у нас многое не понимают? Потому что языка не знают. Читают переводы, которые сами по себе являются носителями добавочных, побочных смыслов. И поэтому слово по-настоящему не открывается, а за словом стоит целая культура. Вот для этого-то и надо развивать именно классическую филологию, чтобы знать языки, а через них — культуру, на основаниях которой покоятся все западноевропейские цивилизации.

Сегодняшняя молодежь — другого типа, она изучает язык. И недаром, между прочим, на философском факультете открыто отделение культуры, культуры именно античной. И там-то как раз изучают и греческий, п латинский языки. Никакие идеи невозможно понять без слова. Но вместе с тем, чтобы и слово было понятно, надо еще проникнуть в этот мир с философских позиций. Соединить философию и филологию.

« Китай. XVIII век

• Россия. Середина XVIII века

• Вена. 1720 год

• «Маленький Сфинкс». Жан Арп, 1942 год

«Знание — сила». Комментарий в заключение. Трудно все-таки поверить, что античный опыт для нас сейчас «совершенно не важен». Если бы это было так, знание очень во многом теряло бы смысл: каждая эпоха оставалась бы при своих смыслах. Думается, что существуют проницаемость и преемственность человеческих миров. Что всякий опыт, если он как следует понят, может быть посланием носителю другого опыта. Посланием именно о том, что волнует понимающего, что касается единственно и исключительно его и что только тот, другой, понимаемый, может ему сообщить или дать почувствовать. Каждый человек — единственное послание каждому другому. Это же касается и целых миров, целых эпох. В этом, на наш взгляд, оправдание и назначение всякого знания. Пусть не единственное, но очень важное. •

Беседа записана и прокомментирована Ольгой БАЛЛА.

ДИСК-ЖОКЕЙ ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ

Обучальные игралки

После того как в компьютерный диск «Уроки математики» (для детей от 4 до 7 лет), отталкивая друг друга и ссорясь с нарушителями живой очереди, переиграли мои дети — второклассник и два семиклассника, их бабушка (моя теща), моя жена и я сам, а на следующий день второклассник Леня, придя из школы, завопил «Заведи мне математику поиграть!», я понял, что молчать больше просто не имею права. Поэтому расскажу о компьютерных обучающих дисках для самых маленьких.

Пока их всего три: упомянутые «Уроки математики», «Уроки русского» и «Уроки геометрии». Готовится к выходу четвертый диск «Уроки физики», он должен появиться в первом квартале 1998 года. В более далекой перспективе обсуждаются «Уроки географии», «Уроки химии» и «Уроки биологии», но это пока на уровне планов. Компания «Зареалье» (телефон 233- 05-22), кроме перечисленных дисков, выпустила «Репетитор по русскому ^ языку», «Каталог почтовых марок» и кое-что еще, о чем я расскажу, если хватит места. Вернемся к «Урокам».

Все они рассчитаны на малышей, которые не умеют читать, поэтому текст везде не написан, а читается на удивление приятным женским и мужским голосами. Да, забыл сказать, что загружается диск просто, и без проблем начинает работать, хотя, естественно, требует для себя компьютер не хуже 486 со всеми стандартными возможностями.

В самом начале нужно помочь малышу написать свое имя — по этому имени компьютер будет потом узнавать его: можно остановиться в любом месте и прекратить занятие, чтобы в следующий раз продолжить оттуда, где остановился. После этого вы можете оставлять отпрыска наедине с компьютером — ему все объяснят.

Начинается урок (мы начнем с математики) с объяснения того, как двигаться по программе: квадратики с симпатичными белочками позволят вам вернуться к пройденному заданию, двигаться вперед или закончить обучение. Надо отметить, что у детей общение с компьютером никаких проблем не вызывает: впервые взяв в руки управляющую «мышку», они через минуту орудуют ей спокойно и уверенно.

Потом начинается знакомство с цифрами. Их сначала рисуют, потом читают про них забавные стишки, а в конце концов приходится их отыскивать среди кучи других цифр. И если ты отыщешь все три единички или двойки и подведешь к ним стрелочку, то раздается очень приятная мелодия, которая все занятия будет сопутствовать твоим правильным ответам. Мне лично больше было бы по душе, если бы приятный женский голос сообщил мне, что я молодец, но детям музыка очень понравилась и они заявили, что так даже интереснее.

Не буду утомлять взрослого читателя перечислением всех известных науке цифр и математических действий. Скажу одно: даже рассказ о сложении единицы и двойки под симпатичную музыку на красивом фоне смотрится с удовольствием и воспринимается, как игра. Цель «обучай, играя» достигается в наибольшей степени. Компьютерные диски реализуют эту, не слишком популярную в наши дни, педагогическую формулу на современном технологическом уровне.

Так же красиво, музыкально и неутомительно идет освоение алфавита, а для познания геометрии авторы организовали целый рыцарский турнир, в котором кривые линии сражаются с прямыми, а храбрый отрезок получает в награду принцессу. По- моему, это здорово, если дети кое-что узнают вместо стрельбы по монстрам за тем же компьютером.

Что-то ностальгическое зашевелилось в моей душе при виде диска-каталога марок: вспомнилось, как мы сидели в детстве с приятелями, часами менялись своими сокровищами, раскладывая и разглядывая их. А здесь — все что хочешь перед глазами, правда, переложить и обменять нельзя, только любоваться.

Есть еще добрый десяток других фирм, работающих для детей, но я остановлюсь лишь на двух из них, чтобы дать представление о бурно развивающемся рынке «обучалок».

Интерактивная образовательная программа по книге Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес»

Обучающая программа для самостоятельной работы детей 4-х лет

Компания «Нью медиа дженерейшн» (телефон 903-37-28). Она уже более года выпускает несколько интерактивных мультфильмов. С одной стороны, вы смотрите и слушаете любимую сказку, а с другой — можете в ней поучаствовать, пообщаться с героями, узнать кое-что новое из истории, из географии, в общем — сказка-игралка. «Али- баба», «Золушка», «Пиноккио», «Аленький цветочек», «Дюймовочка», «Алиса в Стране чудес» — вот список, который планируется расширять. «Башня знаний» — это уже игра со множеством вопросов по русскому языку, математике, астрономии и даже правилам дорожного движения. Вы путешествуете по замку и при движении решаете задачи и выполняете задания. «Доктор Дудиус на Земле» — занимательная география, вы знакомитесь с 80 странами мира.

Компьютерная фирма «Никита» (телефон П5-97- 43) завлекает тем, что делает вам подарок, лишь только вы попадаете на страничку в Интернете. Вы можете бесплатно скопировать к себе на компьютер три обучающие программы: «Азбука-раскраска», «Музыкальная шкатулка» и «Путешествие по Европе». Они, конечно, не так обширны, как их днековые собратья,— это демонстрационные версии, которые тем не менее дают вам возможность порисовать, посочинять мелодии И изучить географию. Три эти программы есть и на дисках в гораздо более полном варианте.

«День рождения-2» — это второе издание детского праздника, на котором ты вместе с медвежонком учишь английские слова.

Есть чудесная игра-путешествие по стране Вундеркиндии, где ты во время веселых конкурсов и кроссвордов выучиваешь слова и алфавиты пяти-шести европейских языков, изучаешь арифметику, развиваешь логическое и ассоциативное мышление, пространственное воображение и память.

«Анатомик». Гуляя в парке, вы встречаете странное существо, которое оказывается мальчиком, потерявшим свое тело. Вместе с доктором Касторкиным и его биосинтезатором вы пытаетесь восстановить тело мальчика. Для этого надо составить программу восстановления, а ее куски разбросаны по всем этажам больницы. Гуляя по шести этажам, вы соберете все нужные органы, да еще ответите на добрую сотню коварных вопросов, ну а попутно выучите, зачем нам селезенка или мозжечок.

Очень популярна «Алиса в Стране чудес» — она так и просится в компьютер, настолько там все красиво и располагает к взаимодействию. Есть уже пяток разных «Алис», поэтому я остановлюсь лишь на одной: «Мир Алисы», выпущенный фирмой «1C». На диске есть оригинальный английский текст, малоизвестный перевод Владимира Набокова, самый популярный пересказ Бориса Заходера, филологически точный перевод Владимира Орла и совсем новый пересказ Бориса Балтера. Английский текст читает настоящий английский актер Jim Donaher, а стихи Бориса Заходера — автор.

Как только тебе непонятно слово в тексте на экране, ты получаешь его перевод, а если неясен смысл шутки — получаешь языковой, литературный, исторический, философский комментарий — по желанию. В книжке множество картинок и даже рисунков самого Льюиса Кэрролла, есть и мультики. И одно из главных удовольствий диска — прекрасный подбор классической музыки, сопровождающий чтение текста. Мои дети пока незнакомы с английским (учатся в немецкой школе), так они просто слушали хорошую музыку и с удовольствием смотрели картинки, но при этом десяток-другой слов усвоили.

Правда, несмотря на все, что сказано выше, общая комбинация материалов, представленных на диске, производит впечатление того, что его готовили не-специалисты по Кэрроллу. Но, боюсь глубину их дилетантизма поймут лишь профессионалы- кэрролловеды.

Обучающих игр уже много, число их подбирается к двум-трем десяткам, а к концу 1998 года наверняка станет трехзначным. Они непривычны для детей и потому очень увлекательны.

Александр СЕМЕНОВ

Юлий Данилов

Наш друг Льюис Кэрролл

(К 100-летию со дня кончины)

Многим, должно быть, известно, что с мистером Льюисом Кэрроллом, тем самым, который написал «Алису в Стране чудес» и «Сквозь Зеркало, и что там увидела Алиса», все и всегда обстояло и, признаться, обстоит поныне «не так», как с другими.

Взять хотя бы псевдоним. Под псевдонимом писали многие литераторы и выбирали его из самых различных соображений. Были среди псевдонимов и подлинные шедевры и находки. Вспомним незабвенного Козьму Пруткова, братьев Жемчужниковых и Алексея Толстого, Г. П. Ухова, блистательного М. А. Булгакова или непереводимого с русского языка И. О. Генри, пожелавшего остаться неизвестным автором одного из давних номеров «Крокодила». Но никому и никогда не приходило в голову взять собственные имена (Чарлз Латуидж), перевести их якобы на латынь (Каролус Людовикус), переставить (Людовикус Каролус) и затем выполнить обратный перевод «с латыни» на английский — Льюис Кэрролл.

Укрывшись за псевдонимом, авторы как бы растворялись в нем, утрачивая свое тождество. Все знают великолепного Марка Твена, но мало кто помнит Сэмюэля Клеменса. О. Генри полностью затмил Уильяма Сидни Портера. «Боливару двоих не вынести». Но у Льюиса Кэрролла все не так. Каждый из двух, и педантичный суховатый и порой откровенно скучный и занудливый преподобный Доджсон (чтобы стать членом колледжа в клерикальном Оксфорде ему пришлось принять сан диакона) и блестящий выдумщик Кэрролл сохранили свои отличительные черты, но вместе с тем образовали нерасторжимое единство, соединив, казалось бы, несовместимое. Линия раздела между Доджсоном и Кэрроллом была проведена четко и определенно: все «серьезные», главным образом математические, работы подписывает Доджсон, все литературные произведения принадлежат перу Кэрролла. Но союз псевдонима и его носителя был слишком нерасторжим, чтобы заключенному договору о разделе имущества можно было следовать строго: рука Кэрролла явственно ощущается в некоторых работах Доджсона, явно нарушая принятый безликий канон изложения научных текстов, а за шутливыми интонациями Кэрролла проступают логически безупречные построения Доджсона.

Многие выдающиеся представители науки, литературы и искусства обязаны своими свершениями тому обстоятельству, что, став взрослыми, они не забыли своего детства. Мудрость многознающего взрослого сочеталась у них с яркостью восприятия мира, не забытой с детских лет и не погребенной под слоем обыденного. По признанию Эйнштейна, общая теория относительности была создана им именно потому, что, став взрослым, он продолжал размышлять над теми проблемами пространства и времени, которые мучают большинство людей в детстве, — проблем, от которых эти люди, повзрослев, отмахиваются, как от «детских». «Приключения Тома Сойера», равно как и «Приключения Геккельбери Финна», по признанию Марка Твена, также навеяны воспоминаниями детства. Что же касается Льюиса Кэрролла, то он смотрит на мир с точки зрения ребенка, ставшего на голову: его мир перевернут, но вполне (по-своему) логичен. Обитатели созданного Кэрроллом мира — Кэрроллиании — не нарушают законов логики, как герои Эдварда Лира, а как бы участвуют в бессрочной итальянской логической забастовке, скрупулезно выполняя все логические законы и тем самым доводя их до полного абсурда. Этот абсурд — не отрицание логики, а скорее ее оборотная сторона, подобно тому, как рассеянность ученого свидетельствует не об отсутствии внимания, а лишь о величайшей сосредоточенности на решении обдумываемой проблемы.

Парадокс у Кэрролла — не прием, не средство, а органика, живая стихия, в которой он живет естественно и непринужденно. Что можно возразить, например, против утверждения о том, что самая удобная для пользования географическая карта должка была бы иметь масштаб один к одному: такую карту достаточно было бы расстелить на земле и прочитать, что написано у тебя под ногами, чтобы сразу стало ясно, где ты находишься. Морской вариант самой удобной карты по Кэрроллу устроен еще проще: на такой карте должен быть изображен участок морского простора без берегов с постоянной глубиной, иначе говоря, лист такой карты должен быть совершенно пустым и им вообще можно не пользоваться.

Но особого искусства Кэрролл достиг в составлении логических задач. Посылки в его задачах полностью лишены всякой опоры на здравый смысл, но субъекты и предикаты посылок связаны между собой в соответствии с надлежащей фигурой силлогизма, поэтому из самых ошеломляющих посылок заключение следует вполне нормальное. «Фирменное блюдо» Кэрролла логика — так называемые задачи- сориты (от греческого слова «куча»), в которых заключение одного силлогизма служит посылкой другого, причем посылкой опущенной, которую еще нужно получить («вывести»), предварительно расположив в правильном порядке перемешанные (отсюда — куча) оставшиеся посылки- Логические задачи Кэрролла, тайно похищаемые или честно и открыто цитируемые, вошли во многие учебники логики, приятно оживив этот предмет. Наиболее отважные представители логической науки отважились подражать Кэрроллу, но, как правило, без особого успеха. Единственное пока (чрезвычайно приятное) исключение составляют, пожалуй, задачи американского логика Рэймонда Смаллиана, выпустившего к столетию «Зазеркалья» кэрролловскую «Алису», изложенную в задачах, фабульных настолько, что их можно читать и не вдаваясь в логические тонкости, внешне невинных, но вместе с тем необычайно коварных. Успех Смаллиана объясняется тем, что его литературный дар объясняется его литературным даром, и тем, что изощренная логика современного ученого, к тому же знатока и поклонника Кэрролла, относится к логике самого Кэрролла так же, как последняя — к здравому смыслу неискушенного читателя. Логические изыскания привели Кэрролла к созданию оригинального собственного метода решения логических задач с помощью диаграмм. Этот метод был изложен в «Логической игре» (для детей) и «Символической логике» (в двух томах — для взрослых). Второй том долгое время считался безвозвратно утерянным, но уже в наше время был обнаружен и опубликован.

Есть в Кэрроллиании и такая необычная область, как письма, которых Кэрролл написал великое множество (98721 письмо!). Его письма к детям — особый, неповторимый жанр, все еще ждущий своего исследователя.

Оригинальный во всем, Кэрролл (в обличье Доджсона) совершил необычное и единственное в своей жизни заграничное путешествие, побывав в далекой тогда России. Этот вояж описан в «Дневнике путешествия в Россию в 1867 году» и содержит множество интереснейших деталей.

Завершая по необходимости краткий и неполный экскурс в Кэрроллианию и оставляя в стороне Кэрроллиану (литературу о Кэрролле, а также издания его трудов в Англии и других странах), мы хотим отметить, что Кэрролл — автор удивительно современный и уже обрел свое место в электронных изданиях. Не подлежит сомнению, что он найдет свое место и в культуре будущего тысячелетия, каким бы не стал ее носитель. •

Борис Силкин

Ганза: древний «общий рынок» Европы

• В конторе купца XV века. Гравюра на дереве

— Все началось, когда немецкие купцы стали возить свои товары за границу,— рассказывает Клаус Фридлянд, историк из Кильского университета.— Чтобы торговля шла беспрепятственно и чтобы не подпускать к ней конкурентов-чужаков, они объединялись в гильдии, которые шаг за шагом попадали под контроль тех самых городов, откуда купцы были родом.

А города тем временем образовывали местные объединения, которые в конце концов слились в единый Ганзейский союз, во главе которого встал так называемый ганзетаг, род парламента, состоявшего из городских представителей.

Сначала все это кажется само собой разумеющимся и простым, пока не узнаешь, что Ганзейский союз не имел ни конституции, ни собственного бюрократического чиновничества, ни общей казны, а законы, на которых зиждилось сообщество, представляли собой всего лишь собрание грамот, меняющихся со временем обычаев и прецедентов.

Мало того, ганзейцы не отмечали никакого дня независимости, да и вообще они не признавали каких-либо общих праздников, разве что церковные. Не было у них и «великих вождей» или руководителей, которыми полагалось бы восхищаться, и никакого «общего дела», достойного того, чтобы за него сложить голову. Обходились они и без литературных и прочих гуманитарных страстей. Но кто же эти люди, создавшие стройную торговую империю среди того феодального хаоса, что царил тоща в Европе?

Этот вопрос поставил перед собой американский специалист по морской истории Эдвард фон дер Портен, бывший директор Музея Острова Сокровищ, что в Сан- Франциско. Поиски ответа он начал в имперском свободном городе Любеке, первом немецком порту на Балтике, основанном в 1143 году. Здесь, по берегам реки Траве, до сих пор высятся две башни-близнецы, охранявшие ворота в приземистой стене, составлявшей вместе с широким крепостным рвом систему городских укреплений. И было что и от кого охранять: хищные шайки «благородных» и не очень бандитов постоянно точили зубы на богатства горожан, включавшие несколько пяти- и семиэтажных складов поваренной соли.

В центре города, на холме, над узкими мощеными булыжником улочками, ведущими к церквам Святой Марии и Святого Петра, выстроились тесно прижатые друг к другу фронтоны. Сцена, и сегодня настолько живо воскрешающая в воображении времена могущества и богатства Ганзы, что ЮНЕСКО своим специальным решением официально провозгласила старый город Любек так называемым объектом мирового наследия.

• Восковые печати ганзейских городов

В Доме морской гильдии, построенном еще в 1533 году, любили сиживать капитаны и владельцы судов, бороздивших дальние и ближние европейские воды. Сегодняшние посетители здешнего ресторана размещаются на тех же самых дубовых лавках, на которых отдыхали старые морские волки четыре века назад.

Такая жизнь купцам-мореходам была по душе. Это были хотя и узкопрактичные, сдержанные люди, они все же не могли не демонстрировать свое благосостояние, возводя за собственный счет все выше и выше кирпичные церкви в готическом стиле. А в светской жизни свое могущество они проявляли, строя здание муниципалитета, готовое поспорить с церквами, создавая очертания городского горизонта, изукрашенного силуэтами, как писал восхищенный гость в XV веке, «высокими башнями, золотое сверканье которых поражает еще издали».

Как и прежде, сердцем города служит рыночная площадь, на которой толпятся торговцы вразнос, предлагающие скумбрию, копченую селедку и угря, выловленного на Балтике, картошку, морковку, капусту с близлежащих полей земли Шлезвиг-Гольштейн, колбасы с громко звучащими названиями; «Тюрингенская ростбифная», «Ветчинно-рубленая» или даже «Победитель великанов». В средние века рядом с ними стояли лавочки кожевенных дел мастера, ювелира, закройщика, менялы.

О ганзейских торговцах ходила слава мрачноватых типов, необразованных «материалистов». Сохранился дневник одного купца XVI века, где он признается: «Люблю поесть и выпить в свое удовольствие. В церковь хожу, проповедь слушаю, но молюсь не очень-то рьяно. Священным писанием не слишком интересуюсь, поболее земными делами...».

И все-таки не такие уж это были мужланы и простаки.

Они, конечно, утверждали правила, запрещавшие выставлять богатство напоказ, по крайней мере торговцам низших разрядов и ремесленникам, но сами пользовались любым удобным случаем, чтобы прикупить себе серебро, меха, драгоценности. И за модой следили, приобретали китайские шелка и русские соболя. По торжественному поводу богатый купчина наряжался в отороченный мехом камзол и туфли, носки которых торчали к небесам, а его жена облачалась в длинное платье в обтяжку, высокую шляпу конусом со свисающей донизу вуалью. На церковь они жертвовали щедро, но и домогались заказать свой портрет самому Гансу Гольбейну Младшему, жившему в Лондоне, или антверпенцу Альбрехту Дюреру.

Весь труд и поведение ганзейца, конечно же, строго регламентировались — от того, как обучать подмастерьев и нанимать квалифицированною мастера до технологии производства, торговой этики и самих цен. Но чувство собственного достоинства и меры им обычно не изменяло. В клубах, которыми изобиловал город, нередко выносили выговор тому, кто швырял тарелки на пол, хватался за нож, пил «ерша», играл в кости. Укоризне подвергались молодые люди, «...кто пьет лишнее, бьет стекла, обжирается и прыгает с бочки на бочку». И держать пари — это тоже считалось «не по-нашему». С осуждением говорит современник о купце, который заложил десять гульденов на спор, что год не будет причесываться. Выиграл он пари или проиграл, мы никогда не узнаем.

Под эгидой Ганзейского союза с XIII по XVIII век состояло около двухсот городов, раскинувшихся от приполярного Бергена в Норвегии, на берегу Северного моря, и вплоть до русского Новгорода. Здесь, наряду с родными языками, в ходу был общий немецкий, пользовались единой денежной системой, а жители обладали равными правами в пределах своего сословия.

Корни названия этого объединения лежат в готском, ныне исчезнувшем восточногерманском языке и означают «союз», «товарищество». К числу ганзейских принадлежали Льеж и Амстердам, Ганновер и Кельн, Геттинген и Киль, Бремен и Гамбург, Висмар и Берлин, Франкфурт и Штеттин (ныне Щецин), Данциг (Гданьск) и Кенигсберг (Калининград), Мемель (Клайпеда) и Рига, Пернов (Пярну) и Юрьев (Дерпт, или Тарту), Стокгольм и Нарва. В славянских городах Волин, что в устье Одера (Одры) и на нынешнем польском Поморье, в Кольберге (Колобжеге), в латышском Вентспилсе (Виндаве) существовали крупные ганзейские фактории, которые оживленно скупали местные товары и, к общей выгоде, продавали привозные.

На юге Ютландского полуострова (Дания) издревле стоял ныне забытый городок Хайтхабю, среди жителей которого было много славян. Здесь процветали коммерческие связи между бассейнами Северного и Балтийского морей, которые Ганза со временем прибрала к рукам и развила. Большим ганзейским гнездом стал остров Готланд с его столицей Висбю. Именно отсюда немецкие и шведские купцы прибывали чаще всего в Новгород. Для защиты своих торговых путей из Балтики в Северное море купеческие гильдии Любека и Гамбурга в 1241 году и заключили соглашение, ставшее одним из краеугольных камней Ганзы. Спустя пятнадцать лет к ним присоединились «гости» из Люнебурга и Ростока. Главным западным форпостом союза со временем стал порт Брюгге, появились солидные филиалы в Лондоне и Гулле (Халле). В 1367 году эта лига окончательно оформилась на первом общем съезде представителей всех этих городов. С начала XV века Ганза уже стала мощным политическим организмом, по существу, независимой составной частью рыхлой Германской империи.

• Торговый служащий у конторки

Эти времена все еще живут для того, кто сегодня проходит мимо тяжелого здания любекской ратуши, из подвала которого доносится густой аромат хмеля. Это пивных дел мастер Удо Леммер варит здешнее знаменитое зелье. Мелькая между бочек в своем красном комбинезоне, он то откроет один вентиль, то закроет другой, строго следя за тем, как идет процесс фильтровки издающего густой пар налитка.

— В старые времена,— говорит опытный пивовар,— пиво было не таким уж хорошим. Они тогда слишком много экспериментировали. Вот в одном средневековом рецепте рекомендуется бросить в сосуд для брожения... голову только что забитой коровы!

Наука пивоварения росла и крепла вместе с Ганзой, а Ганза отдавала должное пиву. В каждом ее городе была своя славная пивоварня, а Гамбург и Бремен, например, даже экспортировали хмельной напиток в города Скандинавии и по берегам Балтики, как заметил один исследователь, в таких количествах, что было достаточно для поддержания всех шведов в постоянном состоянии подпития.

Но были экспортные товары и посерьезнее пива. Главным предметом вывоза Любека было... его право. То, чем для англоязычных народов служила Магна карта — Великая хартия вольностей, ограничивавшая королевскую власть,— тем для ганзейских городов явилось Любекское право, основа гражданских и личных свобод человека. Только совсем уж по-ганзейски оно было оформлено несколько туманно. Любекское право никогда не излагалось в каком-либо отдельном цельном документе, и было оно «текучим»: к нему по мере надобности делали изменения и дополнения. Это, по существу, был перечень дарованных бюргерам прав и привилегий.

В основе лежали хартии, пожалованные городам самим императором священной Римской империи германской нации. Они определяли границы городов, давали им право вести торговлю, чеканить монету, возводить крепостные стены, ловить рыбу, молоть зерно, организовывать ярмарки, вводить некоторые собственные законы, вместо того чтобы каждый раз обращаться к самому монарху.

• Разбогатевшие ганзейцы украшали свои церкви полотнами лучших мастеров, изображавшими библейские сцены, но персонажи часто воспроизводили самих заказчиков («Пир Агасфера», неизвестный автор, 1496 год, Любек).

• Карта-схема «Ганзейского мира»: 1) на Темзе, у самого Лондонского моста, ганзейцы складировали английскую шерсть, рейнское вино и ткани из Брюгге; 2) Брюгге — центр скупки фламандского текстиля; 3) Дания — соперник Ганзы, поставленный ею на колени; 4) норвежский «филиал» Ганзы в Бергене начал создаваться еще в 1200-х годах; 5) канал Эльба — Любек; 6) порт Висбю на острове Готланд ганзейцы сделали форпостом торговли Запада с Востоком; 7) Данциг (Гданьск) — ворота для польского зерна во все европейские страны; 8) Новгород богател, торгуя с Европой посредством Ганзы не только русскими товарами, но и «экзотикой», доставляемой из Азии, вплоть до далекого Китая. Границы — по состоянию на 1396 год.

• В старом городе Любеке. Пышные фасады со множеством фальшивых окон скрывали, по существу, семейные склады товаров, владельцы которых ютились в крошечных комнатенках.

В то время Северной Европой правили неграмотные короли, герцоги и бароны. Их частные войска вечно вели нескончаемые баталии с соседями. А по деревням миллионы безземельных крепостных влачили жалкое существование в тяжелом подневольном труде и нищете.

Горожане же ревностно охраняли добытую ими независимость. Общеизвестной поговоркой было: «Городской воздух — это свобода». Если крепостному удавалось бежать в город и там прожить, не выходя за его стены, ровно год и один день, он уже не являлся чьим-то имуществом. Так что распространение Любекского права представляло собой подрыв привилегий дворянства и возникновение зачатков современного нам среднего сословия, на котором теперь зиждется общество европейского типа.

Секретом ганзейского процветания была дешевизна массовых перевозок. По сей день работает вырытый крепостными графа Лауэнбергского еще между 1391 и 1398 годами Эльба-Любекский канал, правда, с тех пор углубленный и расширенный. Он позволяет намного срезать расстояние между Северным морем и Балтикой. В свое время он пришел на смену старому тележному пути из Любека в Гамбург, что впервые и сделало экономически выгодными перевозки сыпучих и других массовых грузов из Восточной Европы в Западную. Так в ганзейскую эру по каналу потекли восточноевропейские продукты питания и сырье — польское зерно и мука, сельдь прибалтийских рыбаков, шведский лес и железо, русский свечной воск и меха. А навстречу им — соль, добываемая под Люнебургом, рейнское вино и гончарные изделия, кипы шерстяных и льняных тканей из Англии и Нидерландов.

• Каменотес за работой

«Выдъ на Рейн», на каналы, соединяющие его с другими реками бассейнов Северного и Балтийского морей, чья речь раздается сегодня по берегам великой западноевропейской реки? Да всех почти народов, населяющих старый континент. В трюмах барж найдешь уголь и сталь, гравий и зерно. Но, как ни странно, протяженность обычных маршрутов в стародавние времена была побольше, чем ныне. Ганзейские парусники сновали вплоть до Лиссабона на западе и Таллина (тогда он звался Ревелем) на востоке; продукция стран Средиземноморья смешивалась на палубе с товарами, спустившимися вниз по рекам Руси до Черного моря. В конце XV века общая грузоподъемность всех судов Ганзейского союза уже превышала 60 тысяч тонн.

В старых грамотах содержатся сведения о том, что из Любека в Берген ежегодно совершали плавание нс менее двадцати судов. Тут их встречали представители ганзейской «конторе», которые уже знали спрос на привезенное добро и держали на складах готовый товар для обратного странствия. Эти «конторе» представляли собой фактории с целиком мужским населением. Существовал обычай засылать сюда из немецких ганзейских городов подростков для прохождения своего рода практики и «дубления шкуры». Старшие, бывало, подвешивали новичка за пояс и разводили рядом здоровенный костер, чтобы «подкоптить» мальчишку, бросая в огонь конский волос или клочья кожи, а сами в это время проводили «допрос», задавая ему издевательские вопросы. Потом несчастного вели в гавань, насильно окунали в холодную воду и хлестали березовыми розгами. Выдержавший испытание отсылал домой окровавленную рубаху, свидетельствующую о том, что он мужественно преодолел процесс инициации и отныне может «вступать в дело».

Для начала оно было грязным и нелегким для четырнадцати-пятнадцатилетнего подростка. Чаще всего — разгрузка бочек с пахучим тресковым жиром, прибывшим на борту норвежских судов с далеких северных Лафонтенских островов. Причем каждую бочку нужно было перелить, чтобы убедиться, не подбавили ли хитрые северяне на дно ведро-другое забортной воды.

Размещались здесь ганзейцы около самой гавани в трех десятках узких, вытянувшихся вдоль воды неотопляемых трехэтажных домах, состоявших под охраной сторожевых псов. В каждом таком доме — целый лабиринт складов, конторских комнат, помещений для лебедки и ворота, а также спальни, где за скользящей в пазах вагонной дверью высились двухэтажные нары. Спали подмастерья в отсеке по двое на матрасе, набитом морской травой. Только «аромат» рыбы, ворвани и морской травы мог хоть как-то противостоять запаху скученных давно не мытых людей. Посетители обоняют эту смесь, струящуюся от бревенчатых стен, сохранившихся и сегодня в бергенском Ганзейском музее.

• Сегодня на Эльбе у Гамбурга

В наши дни Берген — университетский город с населением около 220 тысяч человек, но вяленую рыбу вы здесь можете купить хоть на улице, где бродят десятки туристов, прибывших из дальних краев, чтобы полюбоваться страной фиордов и ледников. Местные «спецы» различают двадцать три сорта вяленой рыбы, причем высшие среди них все еще носят названия, уцелевшие с ганзейских времен: «люб» — это в честь Любека, «бремер» — это от Бремена, «холлавдер» — с намеком на Амстердам и иные нидерландские города.

Торговое дело должно было прочно держаться в ганзейских руках. И старшие купцы строго запрещали младшим сотрудникам «конторе» не только поселяться вне ее, в норвежском городе, но даже и жениться на местных девушках. Тут приговор был один: смертная казнь. Однако жизнь брала свое, и бывало, что уже давно вернувшийся в Германию купец в своем завещании «вдруг» упоминал некую норвежку и ее детей.

В музее хранится целое досье о «подвигах», совершенных за два десятилетия неким Лудольфом Крамером. Подумать только, он расхаживал в красном кафтане, отороченном дорогим мехом, носил при себе серебряную табакерку с портретом местной красотки, в открытую ухаживал за женщинами, посмел оскорбить городской совет и устроил прямо на борту судна вечеринку, украшением которой стала пушечная пальба, продолжавшаяся всю ночь напролет! Все жалобы на него, направленные в Бременский муниципалитет, откуда он был родом, остались без последствий.

В зените своей славы в XIV—XV веках Ганзейский союз, эта своеобразная купеческая федеративная республика, был не слабее любой европейской монархии. При необходимости он мог применить и силу, объявить непокорным торговую блокаду. Но к войне все же он прибегал в редчайших случаях. В конце-то концов она же ставит под угрозу прибыли! Однако, когда датский король Вальдемар IV в 1367 году напал на ганзейскую базу Висбю, что на острове Готланд, и начал угрожать всей балтийской коммерции, союз решил все-таки применить оружие.

Собравшись в Грейсвальде, представители городов постановили превратить свои торговые шхуны в боевые корабли. В море вышли подлинные плавучие деревянные крепости — на носу и корме высились высоченные платформы, с которых так удобно отражать атаку идущего на абордаж противника. По кромке такой платформы возвели прочный частокол, защищающий своих лучников.

Флот, насчитывавший пятьдесят два корабля, вел мэр Любека Иоганн Випенборг. Но оказалось, что торговля дается ему лучше, чем искусство войны. Он разделил свои силы, чем позволил датскому королю напасть внезапно на одну половину ганзейского флота и потопить с десяток судов. По возвращении в Любек Виттенборт предстал перед трибуналом. Что там за преступление они конкретно ему поставили в вину, неизвестно, но вскоре на рыночной площади голову незадачливому флотоводцу отрубили.

И все же Ганза уцелела, хотя гордый своей временной победой Вальдемар Датчанин и обозвал ее «сборищем семидесяти семи гусей, крикливых, но бессильных». В конце концов ее флот взял с боя Копенгаген, разграбил его, а король был вынужден в 1370 году подписать унизительный для него Штральзундский трактат о мире.

• Марикус ван Реймерсвале. «Сборщики податей»

Еще более яркий тип бросил вызов Ганзе несколько десятилетий спустя. Это был Клаус Штертебекер, долговязый, вечно пьяный пират, грабивший мирных купцов в обоих морях. Родом из гамбургской аристократической семьи, в молодости он за храбрость в бою был возведен в рыцарское достоинство, но вскоре за постоянные дебоши лишен его. В 1402 году чаша терпения ганзейцев переполнилась, и они отрядили на поимку пирата целую небольшую армаду.

В это время флот Штертебекера стоял на якоре в устье Эльбы. Храбрый гамбургский штурман Петер Крютифельдт ночью на веслах подобрался к пиратскому флагману, носившему многозначительное имя «Бешеный пес», и привел в негодность его рулевое управление. Наутро ганзейская армада перешла в наступление. Ее головное судно «Пятнистая корова» устремилось к «Бешеному псу». Штертебекер, хотя маневрировать не мог, все же сумел пушечным бортовым огнем поджечь несколько «купцов». Однако затем «Пса» взяли на абордаж, а его командира в плен Его с семьюдесятью соратниками приволокли в Гамбург, где, естественно, и обезглавили. Тем не менее в памяти народной Долговязый Клаус сохранился как некий морской Робин Гуд, «заступник простых людей».

Несмотря на все свои коммерческие и ратные успехи, Ганза, консервативная До мозга костей, сама себе постепенно создавала трудности. Ее правила требовали, чтобы наследство делилось между многочисленными детьми, а это препятствовало накоплению капитала в одних руках, без чего «дело» не могло расширяться. Постоянно не подпуская к власти цеховое ремесленничество, неповоротливые старшие купчины подталкивали низшие классы к кровавому бунту, особенно опасному внутри собственных городских стен. Вечное стремление к монополии возбуждало возмущение в других странах, где росло национальное чувство. Может быть, важнее всего стало то, что ганзейцам недоставало поддержки центральной власти в самой Германии.

В 1478 году царь московский Иван III захватил Новгород, разгромил тамошнюю «конторе», а немецких купцов изгнал. В 1598 английская королева Елизавета I распорядилась ликвидировать Стилярд — обнесенный крепостной стеной ганзейский торговый двор в Лондоне.

Были и другие беды: в 1530 году разносимая блохами, а в них недостатка не было, «черная смерть» — чума — опустошала один немецкий город за другим. От ее дыхания скончалась четверть всего населения. В XV веке улов сельди в Балтике резко пошел на спад. Крупную гавань в Брюгге заволокло илом, так что город был отрезая от моря. Тридцатилетняя война 1618—1648 годов потрясла Европу и перекроила ее карту. В Нидерландах и Англии росла промышленность, искавшая возможности сбыта своей продукции, минуя любых посредников.

И последнее по порядку, но отнюдь не по значению: с открытием, исследованием и заселением Америки торговые пути начали смещаться на запад, в Атлантический океан, где ганзейцы так и не сумели пустить корни. Примерно к тому же привело открытие морских путей в Индию. Последний съезд союза состоялся в 1669 году, после чего Ганза тихо испустила дух.

А все-таки этот дух оказался способным возродиться. По мнению многих европейских экономистов и политологов, XXI век станет эпохой торгово-промышленного единения Европы — от Урала до Атлантики. Недаром же восточногерманский город Росток недавно вернул себе старинное официальное наименование — Ганзейский Росток. Даже тамошняя футбольная команда именуется «Ганзой». В польском Гданьске идет реставрация древнего привратного здания с его залом, где совещался и, надеются городские власти, будет еще совещаться торговый люд Запада и Востока. В 1992 году Таллин принял у себя современный ганзетаг — собрание мэров городов, чья судьба была связана с Ганзой и ныне в немалой степени зависит от общеевропейской экономики.

Звучат речи о превращении Балтики, на берегах которой живут 50 миллионов людей, в особый экономический суперрегион. В том же Ростоке уже состоялась встреча представителей десяти здешних стран, на которой обсуждались пути поощрения взаимовыгодной торговли. Может быть, это станет делом следующего поколения, свободного от многих предрассудков нынешнего, но начинать надо уже сегодня.

ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ

Графики многочленов извиваются так, что В. И. Арнольд предложил называть их змеями. Чем выше степень многочлена, тем больше извивов, а графики многочленов одной и той же степени отличаются глубиной «ям»,- В нашем «серпентарии» собраны все «змеи», которые соответствуют многочленам от первого до четвертого порядка (с различными вещественными корнями).

Юлий ДАНИЛОВ

ТЕХНОЛОГИИ: ШАГ В XXI ВЕК

Премии журнала «Дискавер»

В истории техники лишь немногих из упорного племени изобретателей венчают лавры и денежные премии, жизнь большинства трудна и даже трагична. Восемь лет назад сотрудники журнала «Дискавер» решили: если мы не можем помочь продвижению изобретений на рынок, то постараемся сласти имена и дела их авторов от забвения. С тех пор они присуждают ежегодные премии за технологические инновации по семи разделам. Мы расскажем о лауреатах 1997 года. В этот раз были присуждены еще две премии за технологии, которые так новы и революционны, что их трудно отнести к какому-то из разделов. С них и начнем.

1. Искушение мельчайшим

Премия Джеймсу Гимжеескому из фирмы IBM — «Молекулярный абак».

С тех пор как были открыты фуллерены — молекулы из десятков атомов углерода, похожие на футбольный мяч,— ученые усиленно искали им применение. Впервые это удалось изобретателю из исследовательской лаборатории фирмы IBM в Цюрихе. Началось все с того, что он с коллегами работал с очень чувствительным сканирующим туннельным микроскопом. Его пробный щуп столь тонок, что им можно перекатывать отдельные атомы и, скажем, выложить буквы IBM из сильно охлажденных атомов ксенона. После атомных забав Гимжевский решил построить атомный абак — это счеты древних арабов, только сделанные из десяти рядов фуллеренов по десять штук в каждом. Для перемещения «костяшек» использовался тот же щуп микроскопа.

Пока это всего лишь детская игрушка, но такое простейшее приспособление показывает, до какого мастерства дошли экспериментаторы. Теоретики же предполагают, что подобный абак может запасти в миллиард раз больше информации, чем обычный компьютерный чип.

Премия Надриану Зееману из университета в Нью-Йорке - «Произвольные структуры из нитей ДНК».

Когда ученые создадут механизмы молекулярного размера, то миниатюрные роботы станут путешествовать по вашим кровеносным сосудам и излечивать от самых разных болезней. Конечно, это мечты, но химик Нед Зееман приблизил их осуществление на несколько лет. Работая с ДНК, он сконструировал такие крошечные объекты, что на одном квадратном сантиметре их может разместиться несколько миллионов.

Зееман начал подступать к своей идее микроскопического конструирования еще в 1980 году, обнаружив сложные структуры из четырех ниток ДНК. Тогда пришла мысль, что можно создавать собственные конструкции, «состегивая» одну нитку с другой. Долгое время идея не воплощалась в жизнь, поскольку соединения получались недостаточно прочными и быстро рассыпались. Наконец, в июне 1996 года Зееман придумал, как создавать долговечные двойные соединения: «Теперь мы можем делать из них практически любые формы».

• Марк Фрогатт

• Джеймс Гимжевский

• Нед Зееман

• Сакуи Араи

• Рик Литтлфилд

. Ральф Джеймс

• Эдвуд Норрис

• Кельвин Дрожемайер

• Субхенду Гуха

2. Автомобили и транспорт

Премия Сакуи Араи из компании «Хонда» — «Сверхчистый автомобильный выхлоп».

По данным американского агентства по защите окружающей среды, 80 миллионов американцев дышат слишком грязным воздухом. Главная причина - автомобильные выхлопы. Инженеры из «Хонды» посчитали это вызовом их профессиональному мастерству. «Я думаю, что теперь нам удалось создать самый чистый двигатель внутреннего сгорания, когда-либо существовавший на Земле»,— считает руководитель проекта Сакуи Арам. Когда система проходила испытания на модели «Цивик» в ноябре 1996 года, была единственная проблема: приборы просто не могли зарегистрировать загрязнения — воздух из выхлопа шел чище, чем атмосфера многих промышленных городов.

В моторе подавлен выхлоп окиси углерода, окиси азота и других «гадостей» раз в шестьдесят лучше, чем того требуют американские стандарты чистоты воздуха. Все прежние рекорды перекрыты как минимум в десяток раз. При этом никаких особых жертв зила снижения мощности или уменьшения срока работы не потребовалось, не возросла заметно и розничная цена.

Одна из главных причин успеха — переход на природный газ в качестве горючего. В нем много метана, он горит эффективней бензина и дает существенно меньше углекислого газа. Кроме этого, были созданы специальные компьютерные программы для расчета оптимальной смеси горючее — воздух, сделаны новые инжекторы, усовершенствованы некоторые части мотора для более высокой компрессии и система транспортировки горючего, установлены два каталитических конвертора, а бак сделан из специальных прочных углеродных материалов. Каждое из улучшений дало небольшой результат, а все вместе сложились в настоящее чудо. Серийный выпуск новой машины начался в конце 1997 года.

Из финалистов хочется отметить Кеннета Бакера — вице-президента компании «Дженерал моторе», — разработавшего модель электромобиля с пробегом 150 километров между подзарядками, не уступающего BMW-318 в резвости ускорения.

А это — некоторые из числа «финалистов» конкурса журнала «Дискавер».

3. Авиация и аэрокосмические исследования

Премия Марку Фрогатту из центра НАСА в Лэнгли — «Сенсор из оптических нитей».

Перед тем как сломаться, любая деталь некоторое время работает с избыточным напряжением. Говоря человеческим языком, из последних сил. Марк Фрогатт придумал, как «почувствовать» эту перегрузку практически в любых самолетных и космических конструкциях . Он подметил, что свет по- разному распространяется в свободном и растянутом (или сдавленном) оптическом волокне, и решил этот эффект использовать. Тоненькие нити из таких волокон приклеиваются во всех опасных местах, скажем — по бакам с горючим. Постоянно посылая по ним лазерный сигнал и анализируя его по возвращении, можно судить о нагрузке на детали, к которым приклеены ниш.

Самый интересный «проигравший» проект: Майкл Микки из университета штата Пенсильвания создал ракету, в которой двигатель работает на принципе микроволновой печки. Газ в ней разогревается до нескольких тысяч градусов и вырывается наружу, создавая тягу.

4. Компьютерные технологии и электроника

Премия Рику Литтлфилду из Тихоокеанской национальной лаборатории — «Портативный ультразвуковой облучатель».

Ультразвуковая диагностика известна давно, но использовать ее раньше можно было лишь в стационарных условиях, кроме того, управляться с ней было непросто. Рик Литтлфилд соединил портативный ультразвуковой датчик с удаленным от него компьютером, на экране которого возникает трехмерное изображение просматриваемого участка. Таким образом хирург, не выходя из. больницы, может диагностировать внутренние повреждения солдат, находящихся на поле боя. Для того чтобы водить сенсором по тому месту, где болит, достаточно квалификации ротного фельдшера. Хотя делалось устройство по заказу военного ведомства, очевидно, что ему найдется применение и в сельских районах, удаленных от больниц и врачей.

В этой категории еще двое финалистов достойны упоминания: Нейл Скотт из Стенфордского университета создал систему общения с компьютером для людей с ограниченными двигательными возможностями, а Хомаюн Казерони из Калифорнийского университета сделал робота, умножающего человеческие возможности — при развиваемом нами усилии в один килограмм он поднимает в 25 раз больше.

5. Математическое обеспечение компьютеров

Премия Кельвину Дрожемайеру из университета штата Оклахома — «Система предсказания погоды в районе».

Уже само имя автора, связанное с измерением температуры, предопределило его профессию — изучать погоду. В конце восьмидесятых годов он получил заказ от американского правительства: попытаться предсказать развитие штормов, имея в своем распоряжении данные от сети 160 радаров, разбросанных по всей стране. К сожалению, радар может измерять только одну компоненту скорости шторма — «на него», перпендикулярная компонента остается произвольной. Дрожемайер решил использовать суперкомпьютер для того, чтобы постепенно перебирать все возможные варианты поперечной компоненты и «угадывать» полную картину ветра. Повторяя процесс полсогни раз, он научился предсказывать шторм часов за шесть до его развития. Уже в первых испытаниях в июне 1996 года удалось предсказать четыре пятых ураганов. Ожидается, что широкомасштабное внедрение разработанной программы может сэкономить США около 14 миллиардов долларов в год.

Победитель обошел Стива Дустина из компании «Моторола», написавшего программу, понимающую разговорный китайский язык, и СарГура Шригари из университета в Баффало, разработавшего автоматическую систему чтения почтовых адресов.

6. Окружающая среда

Премия Субхенду Гуха, вице-президенту американской компании «Объединенные солнечные системы» — «Гибкие солнечные батареи».

Однажды в 1994 году во время лекции о солнечных батареях Субхенду Гуха показал фотографию дома с такими батареями на крыше. Оказавшийся в зале архитектор спросил: «Почему они выглядят столь уродливо?» Брошенный вскользь вопрос задел Гуху за живое и он собрал свою лабораторию на экстренное собрание «Как сделать батареи красивыми?» Оказалось, что никто не задавался раньше подобным вопросом, поэтому путь от постановки проблемы к ее решению занял два года. В июле 1996 года был готов окончательный вариант. Изобретение состояло в том, как изготавливались батареи. Гигантские рулоны нержавеющей стали длиной в полкилометра прокатывались через серию валов и на них наносили девять слоев силикона. Затем их покрывали полупроводниковыми пленками и, наконец, красили в цвет обыкновенных крыш, нанося еще и защитный пластик. Рулоны разрезали на стандартные куски, которыми можно было покрывать крышу, как и обычными листами железа или черепицы. Двадцать квадратных футов такой крыши «выдают» 100 ватт электрической мощности, то есть примерно треть крыши способна обеспечить дом необходимой энергией, естественно, когда солнышко светит.

Дон Дилис из Лаборатории американских воздушных сил в Риме создал пластмассовые батарейки, а Роберт Крабтри и Хуан Бурдениус из Йельского университета научились разрушать хлорсодержащие газы при помощи обычного ревеня. И все- таки они уступили Гуха и остались только финалистами конкурса.

7. Зрение

Премия Ральфу Джеймсу из американской национальной лаборатории в Сандии — «Компактный сенсор».

Прибор, созданный Джеймсом, умеет очень точно измерять потоки гамма-лучей и определять их энергию, поэтому он совершенно незаменим при контроле за состоянием радиоактивных отходов. Еще десять лет назад, когда автор изобретения начал исследования, «высмотреть» одиночные гамма-лучи можно было лишь германиевым кристаллом, охлажденным в жидком азоте. Джеймс начал искать что-то более дешевое и удобное в работе. При помощи украинских специалистов ему удалось вырастить сложный кристалл из теллура, кадмия и цинка, который был очень чувствительным. Еще восемь лет устройство доводилось до эксплуатационного образца.

Среди финалистов интересно отметить компании «Канон», «Фуджи», «Кодак», «Минольта» и «Нихон», участвовавшие в конкурсе единым коллективом,— за создание новой системы фотографирования.

8. Звук

Премия Элвуду Норрису из Американской технологической корпорации — «Гиперзвуковся аудиосистема».

В этих колонках звук создается не колеблющейся мембраной, а особым кристаллом, который направляет мощный звуковой луч через комнату, как луч фонарика. Когда этот луч достигает перегородки или стены, он отражается и рассеивается — возникает иллюзия, что звук испускается именно этим местом на стене. Стереоэффект создается при посылке двух лучей, причем вы можете менять место их «возникновения». Интересно, что в установке Норриса производится не звук, а ультразвук высокой частоты. Он использовал эффект, обнаруженный полтора столетия назад Германом Гельмгольцем: если очень громко взять на органе две ноты, то вы услышите и третью, частота которой равна разности частот первых двух. Кристалл Норриса испускает ультразвук с частотами 200440 и 200000 герц, а слушатели замечают лишь разницу — ноту «ля» с частотой 440 герц.

Один из финалистов, Джон Голдсмит из Чикагского университета, создал компьютерную программу человеческой речи с интонациями. •

Материал подготовил А. СЕМЕНОВ.

Ума не приложу!

Назовите год, когда это случилось

1. Пауль Эрлих создал первое эффективное лекарство от сифилиса — сальварсан.

2. В Москве появилась первая автомашина — такси.

3. Австрийский педиатр и патолог Карл Пирке описал туберкулезную реакцию (проба Пирке).

4. Россия отказывается от притязаний на Корею и Афганистан.

5. Никарагуанский генерал-повстанец Пабло Кастильяно сидел в своей палатке и планировал завтрашнее сражение, когда с неба на палатку упал метеорит и положил конец как деятельности генерала, так и хунте.

6. Семнадцать женщин были избраны в парламент Великого княжества Финляндского, входившего тогда в состав Российской империи. Это был первый случай избрания женщин в парламент на территории России.

7. Максим Горький и Мария Андреева, успешно собиравшие в США средства для революционного подполья, изгнаны из страны при известии, что они нс являются мужем и женой.

8. Камо (Тер-Петросяном) был экспроприирован Государственный банк в Тифлисе.

9. Состоялись роспуск второй Государственной думы и окончание первой русской революции.

Назовите год» когда это случилось

1. Советский астроном Николай Козырев доказал, что на Луне есть вулканы.

2. Начались дальние беспосадочные перелеты реактивных лайнеров «Нью-Йорк — Париж» и «Москва — Иркутск».

3. В СССР упразднено понятие «враг народа».

4. В Москве проводится Первый конкурс пианистов и скрипачей имени П. И. Чайковского. В конкурсе пианистов победил американец Ван Клиберн.

5. В Москве открыт памятник Маяковскому, возле которого сразу же начались стихийные собрания и чтения стихов.

6. Саддам Хусейн и Шарль де Голль пришли к власти.

7. Вышли кинофильмы «Дело было в Пенькове», «Коммунист», «Закон есть закон», «Пепел и алмаз».

8. Сборная Бразилии, в составе которой играет молодой Пеле, впервые становится чемпионом мира.

9. Борис Пастернак исключен из Союза советских писателей в связи с публикацией за рубежом романа «Доктор Живаго». Пастернак не получает Нобелевской премии в отличие от Павла Черенкова, Игоря Тамма и Ильи Франка.

Кто это сказал?

1. Нужно думать не о том, что нам может пригодиться, а о том, без чего мы не сможем обойтись.

2. Мы охотно берем самое тяжелое бремя и безропотно взваливаем его па чужие плечи.

3. Мы пьем за здоровье друг друга, и каждый из нас при этом губит свое собственное.

4. Людей, подверженных морской болезни, вообще не бывает... на суше.

5. Я люблю труд. Он очаровывает меня. Я могу сидеть и часами смотреть, как работают другие.

6. Что за страшное наказание — жить в доме, где есть влюбленная пара!

7. Из всего глупейшего, раздражающего вздора, которым забивают нам голову, едва ли не самое гнусное — это мошенничество, обычно называемое прогнозом погоды.

8. Я не хочу прослыть клеветником, но я твердо уверен, что если взять самую обыкновенную бечевку, вытянуть ее на ровном месте по прямой линии и отвернуться на тридцать секунд, то окажется, что она уже умудрилась завязаться узлами, затерять оба конца и превратиться в сплошные петли.

9. Единственный способ заставить чайник закипеть — удалиться и приступить к еде, как будто вы и не собираетесь пить чай.

Назовите имя этого человека

1. Сын кулака, в четырнадцать лет его женили на девушке старше него на шесть лет. Через два года он сбежал из семьи и стал главарем разбойничьей шайки.

2. Писал неплохие стихи, но более известен произведениями ораторского искусства.

3. Его племянник отстреливался, когда дядя прислал за ним, и предпочел смерть в перестрелке свиданию с дядей.

4. Много сделал для развития водных видов спорта.

5. Его книги печатали тиражами, занесенными в Книгу рекордов Гиннесса

6. Товарищи постоянно упрекали его за вульгарные манеры его третьей жены. После его смерти эту жену, киноактрису, арестовали и приговорили к смертной казни, но заменили казнь пожизненным заключением.

7. Умирая, сказал товарищам: «Люди не прощают отмены приговоров».

8. Приказал открыть огонь по штабам.

Михаил ШИФРИН, дежурный сфинкс радиостанции «Эхо Москвы»

Ответы в следующем номере.

Правильно ли вы ответили на наши вопросы в двенадцатом номере?

• 1773 год.

• 1897 год.

• Марко Поло.

• Это сказал Тургенев.

ПСИХОЛОГИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

Софья Тарасова

От Москвы до самых до окраин Автостоп как психологический тренинг

Что ищут люди, называющие себя автостопщиками? Чего жаждет их мятежная душа? Наверное, не покоя и уюта, а испытании «на прочность», не уверенности в завтрашнем дне, а приключений в духе авантюрного романа.

Вам наверняка доводилось слышать невероятные истории о путешественниках, объехавших пол-Европы без цента денег. Дело тут не в удачливости или необыкновенном нахальстве. Просто эти (по большей части молодые) люди обладают потрясающими навыками общения с людьми. То, что автостопщики с успехом применяют, устанавливая взаимоотношения с водителями попуток, контролерами в общественном транспорте, полицейскими и другими встречающимися им в путешествии людьми, известный американский специалист в области человеческих отношений Дейл Карнеги вдалбливает своим читателям для их успешной работы в офисе и повседневного общения. Принципы Карнеги весьма разнообразны. «Если вы хотите нравиться людям — улыбайтесь». «Будьте хорошим слушателем, поощряйте других говорить о самих себе». «Внушайте вашему собеседнику сознание его значительности и делайте это искренне». Да, в этом весь пафос теории Дейла Карнеги. Не просто льстить, а «искренне интересоваться другими людьми». Согласно этому правилу и действуют истинные любители автостопа. Гак что если вы предпочитаете диван и домашние тапочки, ознакомьтесь с рекомендациями из книги Антона Кротова «Практика вольных путешествий». Возможно, найдете что-то полезное и для повседневности.

Искусство автостопа таит в себе множество секретов. Причем секретов психологического свойства.

Казалось бы, какая мелочь — выбрать позицию на автотрассе. Но можно встать так, что не уедешь несколько часов. На любой дороге есть некие участки повышенной важности: мост, эстакада, знак «Остановка запрещена», населенные пункты, а также крутые подъемы или спуски. Зачастую именно там и голосует начинающий путешественник, полагая, что водитель обязательно его заметит. А получается как раз наоборот! Внимание водителя полностью сосредоточено на таком важном моменте, как ГАИ, таможни, перекрестки и т. п. Стоящего на трассе человека он просто не замечает. А какова же хорошая позиция? Кротов рекомендует такие критерии: вас хорошо видно издали, водителя никто не отвлекает и не отпугивает (например, ГАИшники), остановившаяся машина не создает помех движению.

Так же и в обычной жизни: чтобы чего-то добиться, надо сосредоточить внимание на себе. Например, выступающим публично Карнеги рекомендует менять тон голоса: «Если вы заметите, что говорите монотонно — обычно громким голосом,— остановитесь на секунду и скажите себе: «Ты говоришь, как истукан. Беседуй с этими людьми». Так делал Рузвельт. Так поступает почти каждый хороший оратор.

Но вернемся к нашим баранам. Любителю путешествий мало встать на дороге, проблема в том, что надо уехать. Для автостопщика очень важно издали определить, какую машину из потока он хочет остановить. Именно к этому водителю ему и нужно обращаться. Антон Кротов советует не смотреть себе под ноги, а смотреть водителю в глаза. Стесняться нечего. Неважно, как голосовать, но жест должен останавливать, а не просить подаяние. Если при этом думать: «Вряд пи у меня получится», то лучше расслабиться и пару-тройку минут переждать. Рука поднимается с уверенностью в успехе. В любом случае лучше избегать «эффекта столба», когда автостопщик никак не отличается от окружающей местности. Движение должно быть энергичным и направленным на конкретного водителя.

А почему бы и нам не попробовать почаще верить в свои силы? В своей книге «Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично» Дейл Карнеги пишет:

Если тебе хочется выиграть, но ты думаешь,

Что не сможешь,

То почти наверняка проиграешь.

В битвах жизни не всегда побеждает

Самый сильный или самый быстрый,

Но рано или поздно тот, кто побеждает,

Оказывается тем, кто считал себя на это способным.

Особое внимание Антон Кротов уделяет поведению в автомобиле. Вас взяли в попутчики? Проявите благодарность и попробуйте завязать беседу. Лучше всего разговорить водителя. Куда он едет? Что примечательного в том городе? Старинный ли он? Как живут люди? Какие там цены? А вот о политике, зарплате или музыкальных пристрастиях лучше не спрашивать. Слишком это щекотливые темы.

И опять мы видим здесь общий принцип отношения к людям. Добившись своего, не становиться равнодушным, а проявлять искренний интерес к другому человеку. Кротов говорит: «Вольное путешествие не обходится без контактов с людьми. От того, как вы относитесь к ним, как ведете себя, несомненно, зависит ваш успех». В этом секрет достижений в любых наших начинаниях. Внимание! Речь идет не о грубой лести, а о доброжелательном отношении к окружающим. Вспомним другую работу Карнеги «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей»: «Вы хотите признания своих подлинных достоинств. Вы не желаете слушать дешевую лесть. Поэтому нужно следовать золотому правилу и давать другим то, что мы хотели бы получить от них».

Автостопщикам, как, впрочем, и всем нам, приходится общаться с представителями власти. Нет местной прописки, едем без билета, имеем кавказскую внешность... Поводов сколько угодно. «Спокойствие, только спокойствие»,— как любит говорить мужчина в самом расцвете сил. Первое, что сделает блюститель порядка,— спросит ваши документы. Весьма желательно иметь при себе паспорт, военный или хотя бы студенческий билет. Если это полицейский или ГАИшник — покажите паспорт Если это простой человек, волею судеб ставший контролером,— покажите студенческий билет. Впрочем, иногда лучше ничего не показывать — могут отобрать. Не старайтесь избежать беседы с представителями закона. Чем больше вы им наговорите, тем сильнее заинтересуете своей яркой личностью путешественника и тем меньше санкций к вам применят.

Умение находить контакт с окружающими — поистине бесценная вещь. Она пригодится не только в экстремальных условиях, но и в обычной, повседневной жизни: на работе, дома, на улице. Поверьте, навыки общения весьма способствуют сохранению психического здоровья. А в попутчики вам - книга Антона Кротова «Практика вольных путешествии». Это легкое занятное чтиво для досуга — на самом деле не что иное, как хороший психологический практикум. (Кстати, за него не надо платить сто долларов.) Если вы «сам себе психолог» — дерзайте!

АРХИВНЫЕ ОТКРЫТИЯ

Геннадий Горелик

Как Клим Ворошилов не спас советскую физику

Печальная судьба российской биологии под знаменами Трофима Лысенко контрастирует с видимым благополучием советской физики при сталинизме.

Есть и привычное объяснение — «атомный щит», который еще до того, как стал мечом в руках государства, защищал советскую физику от «научного социализма». Однако архивы, открывшиеся после закрытия советского социализма, засвидетельствовали, что атомный щит укрывал не только подлинных ученых, но и претендентов на вакансию лысенки-от физики.

Занимаясь историей советского ядерного проекта, я не мог пройти мимо «Лекций по атомной физике» Энрико Ферми, изданных в Москве в 1952 году. Ведь Ферми — один из ключевых участников американского ядерного проекта, а переводчик книги — А. С. Компанеец — вместе с Я. Б. Зельдовичем начинал и работы по советской водородной бомбе. Переводу предпослано анонимное «От редакции». Особо отмечена лекция, которая «пожалуй, имеет наибольшую ценность, так как излагаемый в ней материал почти не затрагивается в монографиях по теории ядра... Ферми показывает, что пользуясь понятием самосогласованного поля, удается объяснить многие закономерности в строении ядер, которые обнаруживаются исходя из систематизации атомных ядер (см. работы Знобко, Левицкой, Селинова, Щукарева и др.)».

Поскольку указанные фамилии выдающихся, видимо, советских ядерщиков ничего мне не сказали, я отнес это к своей необразованности и решил заполнить пробел. Увы, ни в каких физических монографиях фамилии Зноёко найти я не смог.

Устранить белое пятно в истории советской ядерной физики помог Центр хранения современной документации (ЦХСД), он же — Архив ЦК КПСС. Именно там сохранились трагикомические свидетельства об этом пятне на фоне эпохи, называемой иногда «штурм атомного ядра».

Пятно протяженностью в пять лет появилось спустя несколько недель после успешного испытания советской атомной бомбы и спустя полгода после безуспешной попытки провести «лысенкование» советской физики. «Душою» этой попытки, как известно, была сплоченная группа физиков из МГУ. Неистраченную свою организационно-творческую энергию они присовокупили к энергии атомного взрыва и ... сорокадвухлетний инженер-химик А. П. Знойко, в прошлом начальник разных лабораторий в области Цветчермета, 10 сентября 1949 года возглавил секретную Лабораторию № 15 при физическом факультете МГУ.

Физфаковский Лос-Аламос располагался в Сокольниках, вооруженно охранялся от шпионов и надежно — от чужого глаза. Общий климат закрытых спецработ этому благоприятствовал. Но до поры до времени.

Налет на лабораторию

Время это пришло летом 1953 года. Документальную эпопею конца лаборатории Знойко в ЦХСД начинает письмо секретаря партбюро физфака заведующему Отделом культуры (и науки) ЦК КПСС. В этом письме с грифом «секретно» сообщается, что «Ректоратом за короткое время были направлены в лабораторию две комиссии для обследования ее работы. Вторая комиссия под председательством тов. Мещерякова, после шестичасового «налета» на лабораторию, написала заключение, представляющее направление работ антинаучным, перечеркивающее все то положительное, что было сделано в лаборатории, и практически направленное на ее ликвидацию».

Ректором МГУ тогда был выдающийся математик академик Иван Георгиевич Петровский. А о его наступлении на университетскую физику писали в ЦК также декан физфака А. А. Соколов, его зам Ф. А. Королев и даже помощник ректора(!) по кадрам. Они жаловались на «культ личности» ректора, выступающего против «значительного числа ученых-коммунистов, давно работающих в МГУ и занимающих видное положение в его системе», готовящего «закрытие одной важнейшей лаборатории факультета» — той самой лаборатории № 15, которая под руководством А. П. Знойко «успешно пролагает новые пути в науке».

«Возмутительной травле со стороны И. Г. Петровского» подвергался, в частности, профессор В. Ф. Ноздрев, «известный в университете как последовательный критик линии И. Г. Петровского ... в вопросах развития науки в недрах МГУ и в вопросе подбора кадров».

Обращалось внимание на то, что с другой — прямо противоположной — стороны, нетребовательность в отборе кадров «может увеличить и без того значительную засоренность коллектива университета людьми, недостойными быть в его среде как по деловым, так и по политическим данным», как например, член-корреспондент Гельфанд и академик Фрумкин.

Итог — «в университете царит тяжелая и душная атмосфера неудовлетворенности и страха», а посему требуется «Ваше вмешательство и назначение специальной комиссии».

Однако взывающим о вмешательстве партии не было известно, что лаборатория № 15 обследовалась по указанию того же самого Отдела ЦК.

Разворачивающееся на наших глазах «наступление на науку» было проявлением более общего противостояния «университетской» и «академической» физики[* Подробнее об этом в «Знание — сила» № 6 за 1993 год.]. Эти эпитеты изобрели некоторые ученые МГУ, не желавшие возвращения в университет физиков школы Л. И. Мандельштама, эвакуировавшихся из Москвы с Академией. Почему не желали? Бледно бы смотрелись на их фоне. И университетской физике удалось выдавить «мандельштамовцев» из МГУ. До рубежного в истории страны 1953 года цитадель передовой университетской физики стояла незыблемо.

История лаборатории Знойко дает возможность понять, чем держалась физика университетская. Для этого придется принять во внимание, что ЦК - это не только Сталин и Берия, но еще и Аппарат — невидимые внешнему наблюдателю приводные ремни, высокопоставленные коллежские регистраторы, которые в рамках своей компетенции, разумеется, ни в коем разе не противостояли вождям, но могли очень многое. И, судя по всему, университетские физики, «социально родственные» партийным аппаратчикам, основательно это родство использовали.

Нездоровое положение, сложившееся на физфаке МГУ после возвращения из эвакуации, было ясно видно, и первым, кто попытался изменить ситуацию, был П. Л. Капица, еше летом 1944 года обратившийся с письмами в правительство. Несмотря на то, что вместе с ним выступали выдающиеся ученые, ничего изменить по существу им не удалось.

Когда в 1951 году ректором МГУ стал Петровский, он сразу же попытался оздоровить положение на физфаке. Словами секретаря партбюро физфака: «Буквально с первых дней своей деятельности ректор поставил вопрос о снятии декана физического факультета профессора Соколова А. А., ... были предприняты меры к ослаблению коллектива факультета. Был удален без сколько- нибудь серьезных оснований коммунист профессор Кессених В. Н., творческий ученый, активно боровшийся с идеализмом в физике, и заменен, несмотря на протесты факультета, профессором Бреховских, известным своей поддержкой космополитической группы академика Мандельштама».

Назвав группу академика Мандельштама (девять лет как покойного) «космополитической», партсекретарь несколько отстал от жизни — эпоха космополитизма официально уже закончилась. И в дальнейшем в ход был пущен термин «монополистическая» — чтобы сделать монополиста из космополита, достаточно легкой косметики. И ею не преминули воспользоваться декан с замдекана.

При этом они подчеркнули, что ректор «неустанно добивается закрытия на физическом факультете созданной по Постановлению Совета Министров СССР важнейшей лаборатории. С этой целью он назначил комиссию из угодных ему лиц под председательством некоего профессора Мещерякова, для оценки деятельности лаборатории. Эта комиссия составила гнусный пасквиль на работу лаборатории... Создается впечатление, что чья-то незримая рука ведет ректора по этому недостойному пути».

Отсюда видно, насколько для «университетской» физики была незрима «академическая». «Некий профессор» М. Г. Мещеряков был заместителем И. В. Курчатова и руководителем Дубненского ускорителя.

Вдохновители налета

В 1953 году, когда ледовый панцирь сталинизма треснул, а в августе еще и прогремел первый термоядерный взрыв, «академические» физики мобилизовали силы Академии наук и Министерства среднего машиностроения (как стал называться ядерный ВПК). В начале ноября к Маленкову и Хрущеву (именно в таком порядке) обратились министр культуры П. К. Пономаренко, министр среднего машиностроения В. А. Малышев, президент Академии наук А. Н. Несмеянов и академик-секретарь ее физико- математического отделения М. В. Келдыш:

«Группа ученых: академики Курчатов И. В., Леонтсвич М. А., Соболев С. Л., Лаврентьев М. А., Фок В. А., Тамм И. Е., Арцимович Л. А., Петровский И. Г., член-корреспондент Мещеряков М. Г. и профессор Блохинцев Д. И. в беседах с нами сообщили о неблагополучном, по их мнению, положении дел на физическом факультете МГУ.

При более подробном ознакомлении с состоянием дел на физическом факультете нами установлено следующее:

1) Научная работа находится на низком уровне и далеко отстает от советской физической науки. Из стен физического факультета МГУ за последние 10 лет не вышло ни одной заслуживающей серьезного внимания экспериментальной научной работы по основным проблемам современной физики...

Структура факультета не создает должных условий для подготовки широко образованных физиков. На факультете создано много мелких, узко специализированных кафедр, которые создавались не для того, чтобы обеспечить преподавание и исследовательскую работу по важнейшим разделам физики, а приспосабливались к имеющемуся профессорско-преподавательскому составу факультета.

В течение многих лет физическим факультетом Московского университета управляет беспринципная группа не представляющих, в значительной своей части, никакой научной и педагогической ценности работников.

В свое время участники этой группы выжили из Московского университета целый ряд крупных ученых-физиков академиков В. А. Фока, М. А. Леонтовича, И. Е. Тамма, члена-корреспондента С. Т. Конобеевского и других...

Эта группа под предлогом борьбы с идеалистическими взглядами дискредитирует крупнейших ученых нашей страны и в то же время поддерживает людей, не знающих современную физику, например инженера А- П- Знойхо (заведующий лабораторией № 15 физического факультета) [отчеркнут на полях], профессора В- Ф. Ноэдрева, провалившегося на работе в НИ И-88 Министерства оборонной промышленности.

В результате, физический факультет Московского университета оказался изолированным от советской физической науки. Он далеко отстал от нее.

Вместо того чтобы приобщаться к работам в области крупнейших дел современной физики, некоторые участники сложившейся на физическом факультете группы на протяжении ряда лет ведут борьбу против основных положений физической науки (теории относительности, квантовой механики и др.).

Попытки ректора Московского университета академика И. Г. Петровского привлечь к профессорско-преподавательской работе крупных ученых были встречены этой группой в штыки, а академика Петровского обвинили в том, что он проповедует купы личности и авторитетом крупных ученых хочет подавить молодых, оттереть их в сторону.

Учитывая роль и значение Московского университета как крупнейшего учебного заведения нашей страны, ... считаем, что сложившаяся в университете нездоровая и вредная обстановка должна быть в кратчайшее время оздоровлена.

Для чего необходимо провести следующие меры:

1. Заменить руководство физического факультета МГУ.

2. Привлечь к профессорско-преподавательской деятельности в университете крупнейших ученых-физиков, академиков И. Е. Тамма, М. А. Леонтовича, Л. А. Арцимовича, Л. Д. Ландау, А. И. Щукина, В. Н. Кондратьева, членов-корреспондентов Академии наук СССР Й. В. Обреимова, Е. К. Завойского, М. Д. Миллионщикова, М. Г. Мещерякова. ...

Предлагаемые мероприятия были выработаны в результате обсуждения создавшегося на физическом факультете Московского университета положения с крупнейшими учеными: академиками И. В. Курчатовым, В. А. Фоком, Д. В. Скобельциным, А. Д. Сахаровым, И. Е. Таммом, М. А. Леонтовичем, М. А. Лаврентьевым, С. Л. Соболевым, Л. А. Арцимовичем, членом-корреспон- дентом АН СССР М. Г. Мещеряковым и профессором Д. И. Блохинцевым».

По-видимому, так впервые появился на общественной арене тридцатидвухлетний Сахаров, только что избранный в академики.

Предложения были приняты, Президиум ЦК создал комиссию под председательством В. А. Малышева (вот где роль ВПК в науке?) для подготовки конкретных решений.

Завсектором Мохов и его товарищи

Однако в интервале между июньским обращением физфаковского партсекретаря в ЦК и вплоть до создания комиссии в декабре ситуация для академической физики выглядела не так уж благоприятно. В архиве имеется внутренняя записка, согласно которой в кадровой работе Петровского действительно обнаружены недочеты, на что ректору указали, вызвав его в ЦК. Из другой бумаги можно узнать, что «факты, указанные в письмах [сотрудников МГУ в ЦК] о недостатках в работе ректора МГУ т. Петровского, соответствуют действительности. Министерству культуры поручено внести предложения по укреплению руководства МГУ».

Университетские физики не ограничивались самозащитой, и 8 ноября 1953 года — под впечатлением, надо полагать, праздничной демонстрации — декан и замдекана физфака (оба — Сталинские лауреаты, что они не забыли указать) Соколов и Королев воззвали к ЦК о помощи советской физике в целом:

«Считаем своим долгом сообщить Вам, что в настоящее время перспективы развития физики в нашей стране находятся в большой опасности. Это связано с тем, что в результате прошедших выборов в АН СССР на рад вакансий были избраны лица, недостойные по своим деловым и политическим качествам, но зато угодные монополистической группе физиков, в то время как ряд крупнейших физиков МГУ, АН СССР и других учреждений, и особенно ученые-коммунисты, неугодные монополистам, не были избраны.

Одновременно с проведением выборов весьма усилились попытки монополистической группы физиков захватить в свои руки подготовку кадров физиков в МГУ. В связи с этим ряд ведущих работников физического факультета, а также факультет в целом начал подвергаться совершенно незаслуженной дискредитации, которая, к сожалению, поддерживается ректором МГУ академиком И. Г. Петровским.

Ввиду того, что все эти вопросы имеют государственно важное значение и ряд из них не может быть изложен в открытом письме, просим Вас лично [Секретаря ЦК П. Н. Поспелова! принять нас для изложения сущности дела».

Тому же Поспелову направлена информационная записка о партконференции МГУ, проходившей 6—8 декабря 1953 года и на которой, «как и на проходившем 16 и 17 ноября с. г. партийном активе, где обсуждался вопрос о состоянии партийно-воспитательной работы в университете, были подвергнуты резкой критике ректорат и партийный комитет за плохую организацию важнейших участков работы университета. ...

Студенты физического факультета пользуются учебниками иностранных авторов, что не способствует правильному их воспитанию. ...

Желание комсомольцев поставить в известность партийные органы о недостатках в работе физического факультета было использовано некоторыми комсомольцами в период комсомольской конференции для противопоставления комсомольской организации партийной, для огульного охаивания большей части профессорско-преподавательского состава физического факультета. Было установлено, что перед комсомольской конференцией академик Ландау, который не работает в университете, приходил к студентам физического факультета в общежитие и имел беседу с ними о недостатках работы на факультете. После этого комсомольцы стали настаивать на смене руководства физического факультета.

Выступавшие на партийном активе и партийной конференции осудили поведение таких комсомольцев и указывали на то, что академик Ландау и другие физики использовали недостатки в работе физического факультета для дискредитации руководства факультета и некоторых руководителей кафедр.

Особо острой критике был подвергнут ректор университета академик Петровский...

При обсуждении резолюции партийной конференции было внесено предложение просить вышестоящие партийные органы укрепить руководство университета. Подавляющее [слово обведено в тексте] большинство делегатов проголосовало за это предложение».

Эту записку подготовил завсектором все того же Отдела ЦК некто Н. Мохов. Тот же безвестный ныне, но когда-то могущественный аппаратчик Мохов подписал и другие про-«университетские» бумаги, иногда с добавлением подписи вышесидящего замзавотделом.

Лаборатория Звонко и ее отделы

Понимая, что в ЦК сидят убежденные материалисты, физфаковцы в добавление к политическим соображениям пустили в ход и более весомый аргумент. Возник он в стенах лаборатории Знойко и носил гриф «сов. секретно».

16 декабря заведующему Отделом ЦК легло на стол заявление Знойко и Еремина:

«Прилагая при настоящем заявлении описание предложенного нами и разработанного под нашим руководством (в лаборатории № 15 физического факультета МГУ) нового «способа производства спектрально-чистых препаратов редкоземельных и других редких металлов», просим Вашей помощи в деле скорейшего внедрения нового способа в промышленность СССР.

Учитывая важность нашей работы, дающей Советскому государству приоритет в области науки и новой техники, а также учитывая постановление Совета Министров СССР за № 4175- 1637 с. от 12.Х.1952 г., мы просим Вас при процедуре рассмотрения нашего изобретения у экспертов или в учреждениях оградить наши авторские интересы от возможных покушений».

В совершенно секретном «Способе производства» говорится, что «на протяжении многих десятков лет ученые всех стран тщетно пытались найти способы разделения и получения редкоземельных металлов», а в то же время «в последние годы в связи с проблемой ядерной энергии и изучением строения атомного ядра получение чистых редкоземельных элементов приобрело особый научный и практический интерес. ...

В 1948 году авторы описанного ниже способа производства спектрально-чистых редкоземельных и других металлов — Знойко А. Л. и Еремин Г. К.— приступили к теоретической, а в 1949 году и к экспериментальной разработке нового способа производства. ...

В разработке способа кроме авторов, которые были и научными руководителями, принимали участие следующие ученые и сотрудники:

1. Декан физического факультета МГУ доктор физико-математических наук лауреат Сталинской премии проф. Соколов А. А. (участие в постановке работ, обсуждении тематических планов, программ и др.).

2. Заведующий кафедрой оптики МГУ кандидат физико-математических наук лауреат Сталинской премии доцент Королев Ф. А. (постановка работ, обсуждение планов и программ, научное руководство разработкой методов спектрального анализа редкоземельных препаратов)...».

И еще 13 человек, включая двух лаборантов и «квалифицированного рабочего».

Авторы, разумеется, были озабочены «внедрением» своего изобретения:

«Уже в следующем 1954 г. может быть построен завод по производству чистых препаратов редкоземельных и других редких металлов с любой производительностью, определяющейся наличием сырья и нуждами советской промышленности».

Это, конечно, не развесистая пшеница народного академика Лысенко, но все равно размах впечатляет.

Однако достижение университетской научно-технической мысли несколько запоздало. Слитком мощная научно- техническая сила, подкрепленная успешным термоядерным взрывом в августе, имела свое мнение.

Видимо, в отчаянии, понимая, что спасти дело может только дерзкий кавалерийский налет, партийное руководство физфака обратилось к «первому красному офицеру», ставшему в том году Председателем Президиума Верховного Совета СССР:

«Дорогой Климент Ефремович!

Разрешите воспользоваться Вашим участием в работе конференции [видимо, отчетно-выборной, партийной, городской], чтобы обратиться к Вам с просьбой об очень важном вопросе, не терпящем отлагательства.

Мы очень просили бы Вас принять группу профессоров и преподавателей — членов партбюро физического факультета Московского университета. Это вызывается крайней необходимостью срочно улучшить положение с развитием физики и подготовки физиков в СССР О крупнейших недостатках в этом государственном деле мы обязаны сообщить Президиуму ЦК КПСС, поэтому убедительно просим разрешения увидеться с Вами в назначенное Вами время, рассказать Вам о положении дела и посоветоваться лично с Вами о ряде принципиальных вопросов нашей работы».

Клим Ворошилов начертал на письме: «Т. Хрущеву Н. С. Прошу дать указание работникам ЦК принять этих товарищей и выслушать их просьбу», но колесо истории уже и так вертелось.

Много еще бумаг было написано и доложено, прежде чем 5 августа 1954 года ЦК принял постановление «О мерах по улучшению подготовки физиков в Московском университете». Одним из пунктов постановления была прервана научная карьера Знойко А. П. Его освободили от работы в МГУ с 4 декабря 1954 года, велев «секретную и открытую документацию принять начальнику секретной части лаборатории № 15 тов. Вшивцеву».

Именно в период ликвидации секретной лаборатории наружу просочились сведения о ее устройстве. Создана она была постановлением Совмина от 7 сентября 1949 года «для изучения и разработки открытой А. П. Знойко периодической закономерности свойств атомных ядер». Совмин ожидал от лаборатории:

а) обобщение материалов, публикуемых в литературе, их критическое сопоставление и установление эмпирических закономерностей, описывающих свойства известных ядер и позволяющих предсказывать свойства еще не открытых ядер;

б) теоретическое истолкование этих эмпирических зависимостей; в) получение собственных экспериментальных данных о различных ядерных свойствах.

В четырех научных отделах трудились два десятка сотрудников и полдюжины аспирантов.

Первый отдел с красноречивым названием «эмпирический» возглавил сам Знойко. Второй отдел — теоретический,— возглавлявшийся Д. Д. Иваненко, выполнял «научно-исследовательскую работу как по общим вопросам современной физической теории.., так и в области, непосредственно связанной с основной проблемой лаборатории». У третьего отдела — экспериментального — руководителя не было, хотя задачи, поставленные перед ним (эмпирическим и теоретическим отделами), были самые серьезные.

И наконец, вспомогательному четвертому отделу поручено было «обеспечение основных работ чистыми редкоземельными реактивами и разделенными изотопами, которые невозможно получить из других источников в достаточном количестве и нужной чистоты».

Именно этот вспомогательный отдел стал основным, когда понадобилось бросить на чашу весов, на подмогу завсектором т. Мохову, что-нибудь эмпирически весомое.

Композиция Ю. Сарафанова

Конкурс на замещение вакансии Лысенко-от-физики

Авторы, не исключающие сослагательного наклонения в истории, не раз обращались к проблеме, почему в советской физике не было своего Лысенко. Объясняют это большей «жесткостью» физики по сравнению с биологией, важностью физически-емкой задачи создания ядерного оружия, сплоченностью выдающихся физиков в защите науки и личное их мужество.

Если не ставить себе цели доказать единственность реализованной истории, то к этому перечню можно добавить, и при этом отнюдь не в конец его, существенный «человеческий фактор» — личность самого Лысенко или кандидате® на его должность в физике. Как известно, в предыстории Сессии ВАСХНИЛ Лысенко даже не мог опираться на партаппарат, против него был завотделом науки ЦК Ю. А. Жданов.

В физике лысенковской поры можно назвать несколько кандидатур, в силу разных обстоятельств и в разной степени готовых совершить подвиг Лысенко: штурмом, без разбора в средствах, завоевать административно господствующее положение для себя и своего понимания науки.

Хронологически первой кандидатурой был академик В. Ф. Миткевич. Этот специалист в электротехнике, вступив в седьмое десятилетие своей жизни, решил навести свой порядок в физике — заставить выбросить на свалку истории всякие новомодные глупости вроде теории относительности. Для достижения этой светлой цели в тридцатые годы он использовал арсенал философских и политических орудий, которые предоставляла «духовная» атмосфера времени.

В сороковые годы сразу несколько кандидатур могла выдвинуть «университетская» физика. Но словам А. Д. Сахарова, «лавры Лысенко не давали тогда слать многим. Я. П. Терлецкий был, по- видимому, одним из них» — тот самый Терлецкий, который по заданию Берии пытался выведать атомные секреты у Нильса Бора.

Еще один кандидат в Лысенко-от- физики — завлаб Знойко.

Советской физике крупно повезло, что история, подобно гоголевской невесте, не собрала разные качества этих кандидатов в одной персоне. А если бы история решилась на такое, то у т. Знойко ей надо было позаимствовать нечто очень существенное.

В самом деле, как сорокачетыреклетний инженер-химик, специалист по черной металлургии, стал в сентябре 1949 года (по воле Совета Министров) заведующим секретной ядерной лабораторией в Московском университете? Как ему удалось получить за два года до того авторское свидетельство на открытие «периодической закономерности свойств атомных ядер»? Какие силы ему удалось мобилизовать, чтобы в том же сентябре 1949 года президент АН СССР С. И. Вавилов сам представил в «Доклады АН СССР» (где публикуются сверхсжатые изложения научных результатов) обстоятельное сочинение Знойко, в трех частях?

Особенно впечатляет его статья, содержание которой сводится к тому, что «81 год тому назад великий русский химик Д. И. Менделеев сформулировал основной, естественный закон природы... Как известно, гениальные предсказания Д. И. Менделеева сбылись. ... Как известно, одному из авторов этой статьи (А. П. Знойко) удалось найти зависимость между изменяющимися свойствами ядер, удельным зарядом последних и их структурой. ...Ясно видна глубина менделеевского метода — метода, стимулирующего развитие химии атомов и физики ядер, метода, с помощью которого науке сегодняшнего дня удается дальше проникнуть в тайны природы. ..За элементом 96 идет элемент 97 (а вы как думали?|, который за два года до своего получения [американскими физиками] был предсказан на основе открытия периодической системы атомных ядер с помощью менделеевского метода. Этому элементу мы предлагаем дать название «менделевий» и установить символ Мо». И все тут.

У физиков старшего поколения сохранилось воспоминание о совещании в здании Президиума АП СССР, на котором присутствовали видные советские физики-ядерщики. Доклад делал Знойко. Он с лыеенковским энтузиазмом писал свои придуманные формулы, и нисколько не смутился, когда в разгар доклада некоторые слабонервные физики демонстративно начали выходить из зала.

Знойко был настолько заметной фигурой, что тот же завотделом науки ЦК в сороковые годы Юрий Жданов до сих пор помнит его высокую проходимость и «прилипчивость». Ему бы — Знойко — еще бы научную биографию (как у Лысенко), и ... я за историю науки не ручаюсь.

Ну а в нашей истории осталось только понять встречу А- Н. Знойко с Э. Ферми, которой началась наша статья. Для этого вернемся на место встречи — анонимное предисловие к русскому переводу лекции Ферми.

Откуда в Издательстве иностранной литературы знали о Знойко? В предисловии «От редакции», помимо его неизвестного имени, упомянуты еще два имени — гораздо более известные. Редакционный автор предисловия счел нужным «указать, что впервые пытались объяснить ядсрные силы переносом частиц И. Е. Тамм и Д. Д. Иваненко».

Очень непохоже, чтобы к этой защите советского приоритета был причастен заведующий теоротделом ФИАНа И. Е. Тамм. А что касается заведующего теоротделом лаборатории № 15 Д. Д. Иваненко, то среди советских физиков он был известен своей приоритетной страстью не меньше, чем научными достижениями.

Но дело лаже не в этом, а в том, что в 1951 году в Издательстве иностранной литературы заведовавшего физической редакцией М. А. Леонтовича сменил... декан физфака МГУ А. А. Соколов. Можно думать, что здесь не обошлось без т. Мохова и его товарищей — одной научной репутации декану не хватило бы. Ведь Леонтович оставил издательскую работу, потому что его назначили руководить теоретическими работами по термояду.

Перевод книги Ферми был начат, видимо, еще при Леонтовиче, иначе трудно представить, чтобы его поручили бы «академическому космополиту» А. С. Компанейцу. А анонимное предисловие написано, судя по всему, силами университетской физики, под присмотром которой книга выходила в свет. •

Благодарю Фонд Дж. и К. Макартуров и Мемориальный фонд Дж. С Гуггенхейма за их поддержку моих исследовании по истории российской науки.

«ВСЕ НЕ ТАК, РЕБЯТА...»

«Большое несчастье, что он процарствовал так мало: всего 13 лет; но и в эти 13 лет фигура его как императора совершенно обрисовалась и выросла. Это почувствовала вся Россия и вся заграница в день его смерти. Но императора Александра III его современники и ближайшее поколение далеко не оценили, и большинство относится к его царствованию скептически.

Это в высокой степени несправедливо».

С.Ю. ВИТТЕ

Юлия Кудрина

Хозяин

К большому сожалению, здание нашего исторического знания чаще всего возводится из блоков штампов и стереотипов. Думаю, именно поэтому оно бывает так непрочно и малопривлекательно. За примерами далеко ходить не надо: «религия — опиум для народа», «социалистическая революция — заря человечества»...

Есть и не такие глобальные, но так или иначе одной краской малюющие целые эпохи или исторические личности. В частности, это имеет прямое отношение к личности и времени правления Александра III. Вспомним, что мы о нем знаем? Что он консерватор, самодур, пьяница и главное — душитель реформ, тех самых, которыми был так славен его отец — Александр II, отменивший крепостное право, реформировавший армию, образование, словом — автор Великих реформ! Но так ли все было на самом деле? То есть что касается Александра II, так это, безусловно, так: действительно, был он царем-реформатором. Но вот про Александра III знания наши, мягко говоря, не согласуются с действительностью. Конечно, этому очень способствовало ленинское высказывание о том, что «Александр III возглавил в России разнузданную, невероятно бессмысленную и зверскую реакцию»[1 См. Ленин В. И. Соч., т. I. Изд. 4. С. 267.]. Но дело не только в Ленине, постарались тут и историки, и писатели, и журналисты. История с флягой водки в сапоге, спрятанная якобы там от жены, обошла, кажется, все статьи и телепередачи, посвященные Александру III. Это тем более смешно, что царь этот был вообще непьющий. Таких курьезов очень много.

. Александр III, 1880-е годы

Но кем был этот самодержец на самом деле? Конечно, абсолютной истины не существует, но мы можем либо приблизиться к ней, либо от нее отдалиться. Попробуем все-таки приблизиться, отринув штампы и занявшись архивными материалами - письмами, записками, дневниками, мемуарами. Кажется, именно такого рода источники способны помочь в решении нашей задачи.

Великий князь Александр Александрович стал наследником престола в возрасте двадцати лет после внезапной кончины своего старшего брата Николая, умершего в апреле 1865 года от туберкулезного менингита. Александр горячо любил его и, кроме своей матери, великой княгини Марии Александровны, считал Николая вторым человеком, оказавшим на него огромное влияние.

Его дневники том поры содержат записи, свидетельствующие о глубоких душевных переживаниях в связи с кончиной Николая: «Я его любил как редко кого любят, он был моим первым братом и другом. Со смертью брата я потерял половину того, что имел прежде на земле... Я почувствовал такую перемену в самом себе, которую я до тех пор и не думал. Дай Бог выполнить мне все мои обязанности и мое высокое и страшное призвание...» (орфография оригинала.— Ю. К.).[2 ГАРФ. Дневник Вел. кн. Александра Александровича.]

Брат и мать. Всю жизнь он огцущал их влияние и моральное присутствие. Конечно, это в большей степени относится к матери.

Вот что он писал в одном из писем жене: «Если есть, что доброе, хорошее и честное во мне, то этим я обязан, естественно, нашей дорогой милой Мама!

...Мама постоянно нами занималась, приготовляла к исповеди и говению; своим примером и глубокою христианскою верою приучила понимать Христианскую веру, как она сама ее понимала. Благодаря Мама мы все братья и Мари сделались и остались истинными христианами и полюбили веру и церковь. Сколько бывало разговоров самых разнообразных, задушевных; всегда Мама выслушивала спокойно, давала время все высказать и всегда находила что ответить, успокоить, побранить, одобрить и всегда с возвышенной христианской точки зрения... всем всем я обязан Мама и моим характером и тем что есть!»

Супружеская жизнь Александра III и Марии Федоровны (урожденной датской принцессы Дагмар) была идеальной, безупречной, свою жену он просто обожал. Надо сказать, что в императорской семье это было большой редкостью. Мария Федоровна родила ему шестерых детей: Николая (Николай II) (1868), Александра (1869, умер во младенчестве), Георгия (1871, умер в 1901), Ксению (1875), Михаила (1878, последний российский император), Ольгу (1882).

Со своей дорогой женой Минни, как называли в семье Марию Федоровну, царь почти не разлучался. Она была с ним везде, не только на балах и раутах, в театре и на концертах, в поездках по святым местам, но и на военных парадах и даже на охоте. Когда же в силу обстоятельств разлука была неизбежна, царь сильно тосковал и ежедневно (часто даже по ночам) писал жене подробнейшие письма. «Милая душка Минни вот я опять стал тебе писать и так мне это необходимо, что я не могу пропустить ни одного дня, чтобы не поговорить с тобою». Быть с ней, говорить, советоваться — было его глубочайшей потребностью. И надо сказать, такое сильное и постоянное чувство благотворно и счастливо действовало на его душу и склад личности. Но этого мало. Мария Федоровна была женщиной незаурядного ума и редкого, сильного характера, поэтому ее влияние было очень заметно и ощутимо и на принятии государственных решений, и на царском поведении. Он всегда считался с ней.

Великий князь Александр Александрович и великая княгиня Мария Федоровна были наследной парой в течение пятнадцати лет. Когда же в 1881 году был убит царь Александр II, Александр Александрович был коронован на русский престол. Великий князь Александр Михайлович[3 Вел. кн- Александр Михайлович (1866—1933), внук Николая I, был с 1895 женат на старшей сесчре Николая II Ксении Александровне. 1902— 1905 — главноуправляющий на правах министра Главного управления торгового мореплавания и портов.], присутствовавший на коронации, оставил свои воспоминания. «Когда, наконец, наступил долгожданный момент митрополит взял с красной бархатной подушки императорскую корону и передал ее в руки царя. Александр III возложил собственноручно корону на свою голову и затем взял вторую корону императрицы, повернулся к коленопреклоненной Государыне и надел ей на голову корону. Этим обрядом символизировалась разница между правами императора, данными ему свыше, и прерогативами императрицы, полученными сю от императора.

Императрица поднялась с колен, и Царская чета повернулась лицом к нашей ложе, олицетворяя собою гармонию сурового могущества и грациозной красоты».

Их коронация совпала со знаменательным торжественным освящением храма Христа Спасителя, состоявшимся 26 мая 1883 года. Коронация происходила два года спустя после восшествия Александра III на престол. В дни коронации был и еще один праздник — открытие Исторического музея, ставшего сокровищницей национальной культуры. Все эти радостные и торжественные события слились в памяти Александра III в одно яркое, счастливейшее впечатление, всю его жизнь жившее в нем и озарявшее ее. «Священный день для нас и для России» — так вспоминал Александр III в своих письмах к жене.

Он был глубоко религиозным человеком, поэтому религиозному воспитанию и необходимости постоянного общения с Богом придавал большое значение. В его царствование в стране было открыто двадцать пять тысяч церковно-приходских школ и пять тысяч церквей и часовен.

В письмах к жене он часто затрагивал эту тему, например, в мае 1877 года, вскоре после начала русско-турецкой войны, он писал Марии Федоровне из Румынии: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы они Молились за меня; молитва детей всегда приносит счастье родителям и господь услышит и примет ее..> и обращаясь к жене: «...не грусти и не печалься, и нс забывай, что я не один в таком положении, а десятки тысяч нас, русских, покинувших свои семейства за честное прямое и святое дело по воле Государя нашего и по благословению божьему. Господь да благословит нас всех и ты молись за меня и господь верно не оставит нас и молитвы твои и мои если они будут искренни и от чистого сердца, помогут нам, в этом уверен, перенести спокойно нашу разлуку и благословит наше свидание. Да поможет нам Бог».[4 ГАРФ. Фонд Марии Федоровны Романовой]

Уже будучи в Болгарии в период русско-турецкой войны, он настоятельно просит Марию Федоровну посодействовать тому, чтобы заказать на его личные деньги «6 штук колоколов для здешних церквей потому что у них совсем нет их и они колотят в доски вместо колоколов».

«Высокое и страшное призвание», по его словам, быть царем он принял ответственно, до конца и бесповоротно. Интересно, в первые дни восшествия его на престол к нему обратился великий князь Константин Константинович с просьбой разрешить ему уйти в монастырь. На что царь заметил: «Костя, если мы все уйдем в монастырь, кто будет служить России?» Служение России, пожалуй, была главная идея, которая вела его всю жизнь.

Но человек он был совсем неоднозначный. И конечно, совсем не случайно возник тот стереотип, о котором говорилось в самом начале. Снова обратимся к воспоминаниям, на этот раз — его современников.

Великий князь Александр Михайлович (муж его дочери Ксении) писал следующее: «...Александра III все боялись как огня. «Перестань разыгрывать царя» — телеграфировал Александр III своему брату великому князю Сергею Александровичу в Москву». «Выкинуть эту свинью» — написал царь на всеподданнейшем докладе, в котором описывались скандальные действия одного сановника, занимавшего ответственный пост, который ухаживал за чужой женой; «Когда Русский царь удит рыбу, Европа может подождать» — ответил он одному министру, который настаивал в Гатчине, чтобы Александр III принял немедленно посла какой-то великой державы.

Однажды какой-то чрезмерно честолюбивый министр угрожал отставкой самодержцу. В ответ на эти угрозы царь взял его за шиворот и, тряся как шенка, заметил:

— Придержите-ка ваш язык! Когда я захочу вас выбросить, вы услышите от меня об этом в очень определенных выражениях.

Когда Вильгельм II предложил Александру III «поделить мир между Россией и Германией», царь ответил:

- Не веди себя, Вилли, как танцующий дервиш. Полюбуйся на себя в зеркало.

«Часть этих изречений,— пишет Александр Михайлович,— доподлинно исторична, другая прибавлена и разукрашена людской молвой». Но ведь и молва приписывает то, что характерно, то, чему поверят. И значит, Александр III был человеком властным, сильным, подчас грубым. Многие либерально настроенные представители российской политической и общественной жизни многое ставили ему в упрек. Например, перемену университетского Устава шестидесятых годов на Устав 1884 года, более жесткий, произведенную под влиянием графа Толстого. В период царствования Александра III не было никаких эксцессов, университетская жизнь шла довольно спокойно. Исключением, правда, был эпизод в первые годы царствования Александра III, сразу после убийства его отца, когда несколько профессоров, в том числе известный Мечников, потеряли свои кафедры, так как министр народного просвещения граф Делянов счел их слишком либерально настроенными.

Авторитарный курс Александра III на установление в стране спокойствия и порядка выразился также в некоторых ограничениях прав местного самоуправления и упорядочения системы судопроизводства, финансов, кредита.

В упрек ему ставили и Победоносцева, этого серого кардинала, надсмотрщика за внутренней жизнью человека. И это было справедливо. Но надо вспомнить, при каких обстоятельствах Александр взошел на престол, об обстоятельствах убийства его отца, о разгуле терроризма и анархистских настроений. Он получил Россию при самых неблагоприятных обстоятельствах. Русско-турецкая война расстроила финансы страны, казна имела годовой дефицит (на 1880 год) в 44,5 миллиона рублей.

В своем завещании Александр II возлагал большие надежды на сына. «Я уверен,— писал отец,— что сын мой, император Александр Александрович, поймет всю важность и трудность высокого своего призвания и будет и впредь во всех отношениях достоин призвания честного человека, которым величал его покойный старший брат его Ника. Да поможет ему Бог оправдать мои надежды и довершить то, что мне не удалось сделать для улучшения благоденствия дорогого Отечества... Благодарю его в последний раз от глубины нежно любящего его сердца за его дружбу, за усердие, с которым он исполнял служебные свои обязанности и помогал мне в государственных делах».

И Александр III оправдал надежды отца. Его тринадцатилетнее правление (1881—1894) было мирным и плодотворным для России. Вот факты.

«...Александр III,— пишет С. Ю. Витте,— сознавал, что Россия может сделаться великой лишь тогда, когда она будет страной не только земледельческой, но и страной промышленной; что страна без сильно развитой обрабатывающей промышленности не может быть великой».

В его правление вопросы промышленности и торговли становятся приоритетными. Чтобы покрыть постоянный дефицит бюджета, нужно было серьезно заниматься экономикой. Сегодня нам всем это хорошо известно. Александр III срочно принимает меры для развития кредита и стабилизации государственных финансов. Открывается Дворянский банк.

• 1. Съезд представителей королевских семей Европы в Даши на золотую свадьбу датского короля Кристиана IX и королевы Луизы во Фреденсборге в мае 1891 года.

Слева крайний — Николай Александрович (Николай II). Справа (шестой) — Александр III с дочерью Ксенией. Сидят: императрица Мария Федоровна с дочерью Ольгой и ее мать, королева Дании Луиза

В отдельных районах страны строются фабрики и заводы, увеличивается производство нефти. В его царствование были выстроены Сибирская и Закавказская железные дороги. Не случайно на петербургском памятнике создателю Великого сибирского пути изображенный Александр одет не в порфиру, а в форму кондуктора железной дороги.

При нем была отменена подушная подать и сокращены выкупные платежи. По личному распоряжению царя были воспрещены ночные работы женщин и детей.

В 1S92 году он вводит так называемый покровительственный тариф, и таможенная система поворачивается от фритредерства к протекционизму. Это встретило сильное противодействие со стороны общественного мнения и правящих кругов. Витте по этому поводу замечал: «Нужно было, чтобы явились большие люди, которые могли бы пойти против господствующего настроения, против господствующего мнения и сломали бы его.

У нас, в России, это мог сделать один император, и при том император столь твердый, столь мудрый, каким был император Александр III».[5 Витте С Ю. Избранные воспоминания, 1849— 191J. Москва: Мысль, 1991.] Именно в его царствование появилась и оформилась идея перевести железные дороги из собственности частных компаний в государственное владение Александр III произвел полный переворот в железнодорожном деле как с точки зрения практической, так и теоретической.

При императоре Александре III был издан закон и о несовместительстве государственной службы с банковскими делами. Забегая вперед, скажем главное: в последние годы жизни царя впервые был сбалансирован бюджет страны, не стало дефицита.

А начал он, собственно, с себя, сразу наполовину сократив численность своей свиты с пятисот до двухсот пятидесяти человек, и сокращение продолжал в дальнейшем.

Министр финансов С. Ю. Витте в своих воспоминаниях пишет: «...Не только в царской семье, но и у сановников я никогда не встречал того чувства уважения к государственному рублю, государственной копейке, которым обладал император Александр III. Он каждую копейку русского народа, русского государства берег, как самый лучший хозяин не мог бы ее беречь». И далее: «...Если бы не могучее слово императора Александра III, который сдерживал все натиски на государственную казну, ни я, ни Вышнеградский (А. И. Вышнеградский — директор Петроградского коммерческого банка.— Ю. К.) не могли бы удержать всех порывов к бросанию зря направо и налево денег, добытых кровью и потом русского народа».

• 2. Шестнадцатилетняя датская принцесса Дагмар (Мария Федоровна) с наследником русского престола великим князем Николаем Александровичем после обручения. Копенгаген, 1864 год. Через год великий князь Николай Александрович внезапно скончался

• 3. Императорская семья. Александр III (сидит). Слева направо стоят: Михаил Александрович, Мария Федоровна, Николай Александрович (Николай II). Ксения Александровна, Георгий Александрович (сидит)

• Манифест императора Александра III об открытии и освящении в Москве храма Христа Спасителя, объявленный 26 мая 1883 года в дни коронования императора на царство

• Цесаревич Александр Александрович и цесаревна Мария Федоровна 1875 год, Санкт-Петербург

В своем бережении рубля, в своей работе на благо, на благополучие своей страны его очень поддерживала жена Мария Федоровна. Она тоже трудилась, не покладая рук. Под ее. покровительством активно действовал Институт императрицы Марии, в ведении которого находились учебные заведения, воспитательные дома, приюты для обездоленных и беззащитных детей, богадельни.

Очень значительными были число и состав благотворительных обществ и учреждений, куда немалые средства вкладывала царская семья. Только в Петербурге и его окрестностях их насчитывалось более семнадцати. Среди них — Благотворительное общество Церкви всем скорбящим Божьей матери при Обуховской больнице, Мариинский институт для слепых девочек и Институт взрослых слепых девиц, Община сестер милосердия Святого Георгия, Мариинский родовспомогательный дом и находящаяся при нем школа повивальных бабок, Свято-Троицкая община сестер милосердия и другие. В Москве и Московской губернии было также не менее десяти подобных учреждений. Среди них — Общество попечения о детях лиц, ссылаемых по судебным приговорам в Сибирь, и состоящий при нем Приют цесаревны Марии, Братолюбивое общество по снабжению неимущих квартирами, приют для неизлечимых больных, Александро-Мариинский дом призрения в Сергиевом Посаде Московской губернии. Благотворительные учреждения императрицы Марии находились практически во всех наиболее крупных городах Российской империи: в Ярославле, Пскове, Петрозаводске, Вологде, Владимирской и Тамбовской губерниях, Орле, Нижнем Новгороде, Риге, Ковно и многих других городах [6 Позже, в марте 1917 года, когда Временное правительство начало шаг за шагом ликвидировать институты царской романовской России к в том числе различные благотворительные общества и учреждения, оно, однако, не решилось ликвидировать Институт императрицы Марии].

Постепенно росло благосостояние населения. Вот цифры: в год смерти Александра III (1894) вклады в сберегательных кассах России превышали 330 миллионов, в то время как в год его воцарения (1881) эта сумма едва достигала 10 миллионов рублей.

В годы царствования Александра III в значительной степени была восстановлена российская армия после той дезорганизации, которая произошла вследствие русско-турецкой войны конца семидесятых годов.

Следует сказать, что он ненавидел муштру (это к слову-штампу «солдафон»). Будучи часто участником военных смотров, Александр Александрович (еще не царь) резко критиковал муштру и изнурительные учения, которые применялись в русской армии. 19 июня 1879 он писал жене: ...«генерал Гурко смотрел вчера стрельбу артиллерии... Нас продержали там с 1 ч до 8 ½ часов вечера...

...Смотр был очень утомительный и несчастные солдаты порядочно утомились, а главное остались целый день без обеда и еды, потому что вышли из лагеря в 7 часов утра, сделали более 20 верст и вернулись домой после II 1/2 вечера! Я не понимаю, что за надобность у Гурко так мучить людей»...

И все-таки главная заслуга Александра 1П была в другом. Россия за тринадцать лет не была втянута ни в одну войну — вот что, пожалуй, самое важное. «Александр III,— писал Витте,— умел внушить за границей уверенность, с одной стороны, в том, что он не поступит несправедливо по отношению к кому бы то ни было, не пожелает никаких захватов; все были покойны, что он не затеет никакой авантюры.

Его царствование не нуждалось в лаврах; у него не было самолюбия правителей, желающих побед посредством горя своих подданных, для того чтобы украсить страницы своего царствования. Но об императоре Александре 111 все знали, что не желая никаких завоеваний, приобретений, никаких военных лавров, император никогда, ни в каком случае не поступится честью и достоинством вверенной ему Богом России».

И далее писал С. Ю_ Витте: «Император Александр III был великий император.., он обладал благороднейшим — мало сказать благороднейшим,— он обладал именно царским сердцем. Такое благородство, какое было у Александра III, могло быть только, с одной стороны, врожденным, а с другой стороны — не испорченным жизнью...»

Он не был ни либералом, ни реакционером. По свидетельству генерала В. И. Гурко, Александр III «твердо стоял на почве охранения самодержавия.., был строгим блюстителем закона, законности и установления правил и порядка»[1 В. И. Гурко. Царь и царица. Париж, 1927 год].

Он понимал, что для России реформы совершенно необходимы, и в этом был прямым наследником своего отца, но понимал также, что здесь реформы всегда непопулярны и процесс изменения будет долгим и трудным. По мере сил он старался его ускорить и во многих делах своих преуспел.

В 1892 году Александр III заболел. Заболевание почек — возникшее, как считали современники, в результате ушиба, полученного им во время крушения императорского поезда в Борках, когда он спас свою семью, удержав на плечах падающую крышу вагона-ресторана,— прогрессировало очень быстро. 20 октября 1894 года в возрасте 49 лет он скончался на руках у императрицы в Ливадии. «Надо только удивляться, что сердце человеческое может вынести подобное волнение! — писала великая княгиня Ольга Константиновна (двоюродная сестра Александра III, жена греческого короля Георга 1) своему брату великому князю Константину Константиновичу,— императрица убита горем; с каждым днем это горе становится тяжелым, потеря ощущается все больше, пустота ужасная! Конечно, один Господь может утешить, исцелив такую душевную боль он умер как он жил: просто и благочестиво».

А теперь, вернувшись «к штампам и стереотипам», попробуем объяснить хотя бы некоторые из них в отношении Александра III.

Вспомним, в конце царствования Александра II у цесаревича Александра Александровича созрело убеждение и необходимости созыва земских соборов — идея вполне демократическая и прогрессивная. Кроме того, скажем, что реформаторская деятельность отца происходила на глазах сына Александра. По многим позициям они были единомышленники. И не случись трагического убийства, вряд ли можно было бы сомневаться, каким курсом пошла бы страна. Однако кровавое убийство отца в день подписания им конституции изменило взгляды и суждения сына на многие вопросы государственной политики. Не смог он подписать освобождение и убийцам своего отца! Будучи глубоко нравственным и религиозным человеком, не мог он допустить террористическую деятельность как воздействие на политические структуры государства, тем более, когда это касалось личности царя, помазанника Божьего. Думается, именно здесь необходимо искать истоки его так называемого консервативного курса.

В царских архивах случайно удалось обнаружить письмо известного русского писателя Александра Васильевича Сухово-Кобылина, написанное в год смерти императора Александра III. Вот отрывок из этого письма.

«События истекших дней, потери Россией истинного Хозяина страны и великого Человека было жестоким неожиданным и так поразительнейшим тогда! Вам известно что я относительно России Пессимист: Я ее люблю, жалею, но хулю. Мне она всегда была мачехой, но я ей был хорошим трудящимся сыном. Немногие дни Царствования Государя Александра III были для России великими днями могущества и счастья, Величия, трудолюбия и золотая умеренность т. е. мудрость Императора Александра III поразила весь мир — и все нации Европы с энтузиазмом чествовали Его честнейшую Память...

Почивший Государь был единственное явление во всемирной Истории и радостное явление в Славянской России. Он был разумный Самодержец, трудящийся Богач, кроткий Богатырь, тихий и благодушный Повелитель 6-ой части Земного Шара! Он был сама мудрость, несказанность, небывальщина чудо и Царствование. Это было Чудное Царствование!.. Невозможные дела совершались Его собственными руками и перед глазами нашими стали сами собой в Чине Своем!..

Финансы поднялись в минуту когда благосостояние всех классов пало, курс при ущербе всех промышленностей возрос, совершились самые бескровные Победы над Европой, которая сама не зная как и почему поставила нас в первом номере, сняла шапку и нам, т. е. нашему Самодержавию — поклонилась! Все это сделал один Человек, он, в какие то 13 лет, без денег, без Ружей, без шума, без боли (неясно)! Это беспримерно!» •

НАШИ РЕФЕРАТЫ

Русские ли мы?

• Винсент Ван Гог. «Едоки картофеля»

Интересные и, я бы сказала, очень оптимистичные выводы были сделаны на семинаре, посвященном концепциям аграрного развития. Оптимистичные в отношении России, а поводом для оптимизма послужило обсуждение книги О. Вебера «Из мужиков во французы. Модернизация французской деревни, 1870— 1914». В работе рассматривается аграрный переворот во Франции конца XIX - начала XX века, описывается триумфальное шествие капиталистических отношений и товарного производства по сельской Франции.

А начинает О. Вебер свою книгу цитатой из Бальзака. «Нет нужды отправляться в Америку, чтобы увидеть дикарей. Краснокожие Фенимора Купера здесь перед вами»,— пишет классик под свежим впечатлением путешествия по деревням и селам Бургундии. Французское крестьянство середины XIX века — это болезни, грязь, нишета, дикие суеверия, ужасные жизненные условия. Это — замкнутые сельские общины, где не моют вшивых детей из идеологических соображений: прыщи, чесоточные струпья, нарывы только очищают кровь, и вообще «чем грязнее дети, тем лучше они растут». И что же?

Индустриализация, строительство дорог, каналов, появление школ, распространение печати — все это, буквально обрушившись на французскую деревню, заставляет ее измениться до неузнаваемости. Измениться настолько, что в начале XX века мы находим французского деревенского жителя в кафе. Он сидит, читает газету и обдумывает, как сделать свое хозяйство более доходным.

И вот, по мнению О. Вебера, французское крестьянство, почти преодолев пропасть между народной культурой и культурой верхов, стало частью французской нации.

Подробное описание фактов французской крестьянской жизни сделало возможным сопоставление их с реалиями русской деревни. И все участники семинара в один голос отметили сходство многих этапов аграрного развития Франции и России.

Консерватизм русского крестьянина хорошо известен, и многим новаторам прошлого столетия казалось невозможным заставить его пользоваться каким-либо новым приспособлением. Но и французский крестьянин Вебера тоже упрям и подозрителен. И, по мнению многих ученых, нельзя требовать немедленного признания модернизации, французский, как и русский крестьянский консерватизм рационален, а не иррационален. Крестьяне делаются сторонниками прогресса, увидев возможность улучшения своего положения. Просто во Франции эта модернизация началась раньше, чем в России.

Очень интересна точка зрения историка М. А. Вылцана. Он обратил внимание на название книги. По его мнению, оно слишком публицистично. Правильнее было бы назвать: «Как французское крестьянство стало частью французской нации».

При сопоставлении исторического развития французского и российского крестьянства Вылцан ставит такой вопрос: а когда российское крестьянство превратилось (и превратилось ли?) в часть российской нации? Так как говорим мы на одном языке, а языковая общность — одна из существенных черт нации, то, по мнению Вылцана, в XXI веке у нас есть надежда «сформироваться в единую нацию». Пока, правда, еще сложно обстоит дело с социально-экономическим единством, территорией, государственностью, то есть с важнейшими компонентами российской нации.

И вес-таки выводы семинара оптимистичны, в XXI веке мы будем жить так же хорошо, как французы, да и российская нация к этому времени сформируется.

• Фотоснимок совсем недавнего нашего прошлого

Как Сталин с китайцами дружил

Недавно было опубликовано несколько интереснейших документов из сборника советско-китайских отношений. После окончания Великой Отечественной войны СССР, как известно, начал строить лагерь социалистических государств. В конце 1945 года И. В. Сталин ведет переговоры с Чан Кайши.

Генералиссимус Чан Кайши был главой национального правительства Китая Гоминьдан. Он боролся с китайской коммунистической партией и, смешно сказать, хотел заручиться поддержкой Советского Союза. Чтобы случайно не начать воевать с СССР, Чан Кайши должен был быть уверен, что Сталин не помогает китайским коммунистам во главе с Мао Цзедуном. Поэтому Чан Кайши предложил еще летом 1945 года отдать добрую часть Китая (вернее, вернуть утерянные Россией во время русско-японской войны 1904—1905 годов территорш) взамен на союз и дружбу СССР, на его поддержку гоминьдановского правительства. В августе договор между Советским Союзом и Китаем был подписан: Сталин получил Китайскую Чанчуньскую железную дорогу (КЧЖД), Порт-Артур, порт Дальний и Маньчжурию (номинально она входила в состав Китая, но подчинялась Москве).

Прошло несколько месяцев, и Чан Кайши заволновался: никакой помощи он от Сталина не получил. Стало понятно, что разговаривать с ним не хотят, в гости с дружественным визитом не зовут и, главное, условия договора не выполняют. Чан Кайши коммунистом никогда не был, поэтому за «ярлыком на ханство» он послал своего сына Цзян Цзинго (до 1937 года последний жил в Москве, был активным деятелем ВКП(б), но потом сбежал назад в Китай вместе со своей женой, бывшей комсомолкой Фаиной).

Почему-то разговор Сталина и Цзян Цзинго записан косвенной речью, и кажется, что читаешь кусок какой-то восточной полубылины-полусказки.

«...Тов. Сталин отвечает, что разделение Китая на две части, конечно, не годится.

Цзян Цзинго просит тов. Сталина подумать над тем, что он изложил.

Тов. Сталин отвечает, что Советское правительство не может дать совета китайским коммунистам, если китайские коммунисты не обратятся к нему за советом. Советское правительство не хочет попасть в неловкое положение в том случае, если бы его совет был отвергнут.

Цзян Цзинго говорит, что нужно договориться с китайскими коммунистами...»

И так много часов диалог повторяется с разными вариациями. Вот уже лис почти залез в кувшин... Но предательски короткая шея не дает ему дотянуться До лакомого кусочка. И уехал Цзян Цзинго назад, ни о чем толком не договорившись.

А уже через три года почти победивший коммунист Мао Цзедун приехал в Москву с теми же предложениями и просьбами. Но ему повезло больше.

Хотят ли русские войны?

Наверное, не всем известно, что в США в апреле 1945 года появились проекты, составители которых были уверены в необходимости сотрудничества с Советским Союзом. Особенно интересен документ, написанный под руководством Оскара Кокса, человека малоизвестного. Кокс был правой рукой специального помощника президента по юридическим аспектам американо-советских отношений. Этот документ поражает нас не только своей наивностью, но и некоторой парадоксальностью.

Оказывается, среди влиятельных американских политиков были люди, до смерти боявшиеся распространения коммунизма в своей стране. По их мнению, США должны были предоставить русским кредиты и займы на восстановление советской экономики только для того, чтобы в ответ СССР «предпринял бы некоторые шаги для улучшения взаимоотношений, то есть следил бы за распространением коммунистической заразы в таких странах, как США, и запретил бы там вести коммунистическую пропаганду, будь то через американских коммунистов или по иным каналам».

Удивительно, насколько были наивны представления американских историков и юристов! Они считали, например, что члены правительства СССР, получившие в основном революционное воспитание, не бывавшие за границей, плохо понимают, что значит общественное мнение на Западе, в частности в США и Великобритании. Конечно, если бы члены правительства СССР понимали значение общественного мнения, они бы заботились о впечатлении, которое они производят на англичан и американцев. Поэтому, по мнению простодушных авторов проекта, необходимо им показать цивилизованный мир и объяснить его законы. Когда русские лидеры осознают, каким неприличным выглядит, например, арест шестнадцати польских граждан, руководителей Армии Крайовой, то никогда больше поступать так не будут.

Авторитетный юрист- международник Г. Кларк совершенно серьезно говорил президенту Трумэну о комплексе вины перед русским народом, на который в обеих мировых войнах немцы нападали через Польшу, и каждый раз помощь американцев была (или выглядела) запоздалой. Отчасти эту вину, по замыслу авторов проекта, должны были скомпенсировать кредиты на сумму в шесть миллиардов долларов.

Заигрывания со сталинским режимом не получилось. Остается лишь пожалеть об упущенных миллиардах.

Рефераты подготовила Ант МИНАЕВА.

Представляет: звук и видео в Интернете

Глобальная компьютерная сеть Интернет не только предоставляет возможность получения, чтения и записи информации в текстовом виде, но и позволяет работать со звуковыми и видеоматериалами. Возможно, работая в сети, вы обратили внимание на звуковые и видеозаставки на WWW серверах, а также «скачали» откуда-нибудь пару файлов с видеоклипами или популярными и любимыми музыкальными композициями. Однако пока немногие из российских пользователей пользуются технологией, разработанной компанией «Progressive networks», позволяющей просматривать и прослушивать информацию в реальном режиме времени без утомительного и нудного процесса «перекачки» файлов из сетевого архива на жесткий диск собственного компьютера. Другими словами, данные технологии позволяют слушать эфир любимых радиостанций или смотреть репортажи о различных событиях, не отрываясь от работы в Интернете. Давайте познакомимся с этой технологией поближе и посмотрим, что требуется для нормального ее функционирования.

Real Audio (или «Звук в реальном режиме времени») — это возможность слушать любимую радиостанцию, попасть на концерт любимого исполнителя через Интернет, прослушать записи музыкальных композиций непосредственно с сервера, на котором они расположены, и многое, многое другое. Чтобы получить все это в свое распоряжение, необходимо иметь на компьютере специальный Real Flayer, который можно «скачать» из Интернета абсолютно свободно, н, разумеется, любую звуковую карту. Таким образом, зайдя с помощью, скажем, NetScape Navigator на сервер, где приведен список файлов, радиостанций, архивных материалов для прослушивания, вам необходимо всего лишь «щелкнуть» мышкой на интересующий вас файл, и все — Real Player автоматически загрузится из памяти вашего компьютера сам и начнет работать. (Помните, что автозагрузка плейера возможна только при использовании последних версий NetScape Navigator, Communicator или Microsoft Internet Explorer, то есть, используя NetScape Navigator 2.02, вам надо будет перед прослушиванием вручную активировать Real Flayer.)

Схема работы данной технологии достаточно проста: с компьютера пользователя через Web Bravser или напрямую через Real Flayer необходимо выбрать ссылку на Real Audio файл на каком-либо WWW сервере; после этого сервер «сообщает» проигрывателю Real Audio, что играть, тот в свою очередь отправляет запрос к серверу Real Audio, который трансформирует информационные пакеты в звук и беспрерывным аудиопотоком посылает их на компьютер пользователя. Безусловно, при плохом качестве соединения пользователя с Web сервером, на котором располагается выбранная ссылка, возможна задержка в несколько секунд, то есть если, например, какая-либо композиция прозвучала на радио в 12.00, то вы можете ее прослушать через Интернет в 12.00.10. Что ч «сается технологии Real Video («Изображение в реальном режиме времени»), то принципы ее работы абсолютно идентичны с Real Audio. Разница в том, что вы получаете в итоге не звуковую информацию, а видео- и телематериалы.

Наконец, рекомендую начать работу с Real-технологией с сервера , где можно найти ссылки на наиболее известные радиостанции, вещающие в Интернет, файловые архивы и другую полезную информацию. Кроме того, не оставьте без внимания и сервера компании «Progressive network». Inc. http:// , http://ww. Realandio.com, где всегда можно узнать абсолютно все последние новости и получить информацию о новейших программных разработках в области Real- технологии.

Дмитрий ТИМОФЕЕВ

(tirrwsha @ goldnet. Ru)

Фирма «NetsLite communications». Весь спектр Интернет-услуг: от подключения до дизайна.

Россия, Москва, ул. Тверская, дом 5/6, подъезд 4, телефон 292-73-17, факс 292-76-35.

УЧИТЕСЬ ЧИТАТЬ

Галина Стальная

Булгаковские зеркала

— Что такое истина? — спросил Понтий Пилат.

— Истина прежде всего в том,— ответил ему Иешуа,— что у тебя болит голова...

М. А. Булгаков. «Мастер и Маргарита»

К истинам своего «закатного романа» «Мастер и Маргарита» Булгаков шел более десяти лет, по меньшей мере пять раз переписывая его от начала до конца. И раз от раза он менялся. Менялся сильно, кардинально. Тетради ранних редакций — не только незаменимый ключ к истории, это еще и ключ к самой философии Булгакова. Серьезные расхождения по самым главным позициям между ранними вариантами и каноническим текстом показывают, как формировалось мировоззрение писателя, высвечивая самые важные моменты. На некоторых из них мы и остановимся.

«Не верю в светильник под спудом. Рано или поздно писатель все равно скажет то, что хочет сказать» — вспоминала Л. Е. Белозерская слова Булгакова.

«Не верю в светильник под спудом»

Задумывая «Белую гвардию», писатель полагал, что она станет его главной и великой книгой, к которой он стремился. Ощутив, как внутренний императив, неодолимую потребность писать, без ложной скромности считая себя лучшим литератором современности, Булгаков рано осознал и то, что должен создать великую, подобную «Войне и миру», книгу. Но вскоре стало ясно, что конкуренции с «Войной и миром» «Белая гвардия» не выдерживает.

И вот году в 27—28-м к нему в руки попадает книга профессора А. В. Чаянова «Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей». Книга о посещении Москвы Сатаной. А фамилия главного героя — Булгаков! Можно представить, какое впечатление произвела на «мистического» (по его собственному определению) писателя повесть на подобную тему, да еще и с собственной его фамилией! Он воспринял это как знамение, как перст судьбы. Наконец, о будущей книге решилось: это будет роман о дьяволе.

И вот написан «Консультант с копытом». Яркая, сатирическая, остроумная вещь — еще одна, «Дьяволиада». Но... великого романа о самом главном снова не получилось.

От Первого варианта «романа о дьяволе» остались черновые тетради с полуразорванными страницами, а единственный машинописный экземпляр Булгаков отправил в печку. В печку же полетели и многие страницы редакций последующих.

Ранние редакции «Мастера и Маргариты» и в художественном, и в содержательном отношении несравнимо слабее окончательного текста. А некоторые страницы вообще написаны не как художественный текст — со свойственной Булгакову стилистикой,— а как конспект для последующей литературной обработки.

Поэтому, думаю, бесспорно: настоящий мотив уничтожения ранних рукописей романа — не «политическая самоцензура» (как считали некоторые булгаковеды), а творческая неудовлетворенность.

... В нем росло и зрело произведение настолько многомерное, грандиозное, неоднозначное, что поначалу удавалось изобразить лишь одну из его граней. То, что выходило, было талантливо и остроумно, но великим не было. Поэтому Булгаков освобождался от ранее написанного, безжалостно вымарывал все, способное затенить ведущую его идею: интересные сюжетные ходы, роскошные сцены, остроумные фразы. Он отказался от изображения политических реалий тех лет и страшных подробностей красного террора — это было бы «геометрией лома в хрустальных пространствах» романа о вечном.

Чтобы веселая и злая дьяволиада переросла в «роман-судьбу», писатель должен был пережить отчаяние, унижения, крушение надежд, любовь. Он должен был по-новому осмыслить образ Христа, его величие, его жертву, отказавшись и от ортодоксально-христианской, и от ренановской концепции. Он должен был выстроить собственную философию и все это переплавить в художественные образы.

Это потребовало более десяти лет напряженнейшей жизни.

Выдумать можно все, кроме психологии.

Борис и Аркадий Стругацкие

Мастер и Маргарита

Маргарита и тема любви в романе появляются только после того, как в жизнь Булгакова вошла «настоящая, верная, вечная» любовь — Елена Сергеевна. Сцена знакомства Мастера и Маргариты автобиографична — не столько в событийном, сколько в психологическом аспекте.

... Маргарита «говорила, что с желтыми цветами в руках она вышла в тот день, чтобы я наконец ее нашел, и что, если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь пуста»,— рассказывает Мастер, и ведь именно об этом и едва ли не теми же словами писала Елена Сергеевна своей сестре до знакомства с М. А.

Она и только она, Елена Сергеевна, «жена-колдунья» — «непомерной красоты женщина», прототип верной подруги Мастера. Причем понятие «прототип» означает здесь не столько прообраз, портрет, сколько некую родственность душевного склада, духовное сродство в содержании самого чувства любви, в том, как переживалось это чувство Е. С. и Маргаритой. Им обеим не была присуща та любовь-жертва, другой стороной которой является эгоизм собственника, стремление схватить и удержать при себе любой ценой... Как свойственна женщинам именно такая любовь! Как быстро она наскучивает, и какая редкость в великой литературе любовь «настоящая, верная, вечная».

Чтобы по достоинству оценить еще и это булгаковское открытие, достаточно вспомнить трагедии Бэлы и Печорина, Анны и Вронского, Наташи и Пьера (их трагедия впереди, за рамками романа, но предугадывается достаточно ясно).

Возможно, потому, что вечная любовь — чрезвычайная редкость в жизни. Но Булгакову было дано ее пережить. Узнать «творческое оплодотворение души» любимого, «обоюдное самосовершенствование, вдохновение друг друга на художественный, религиозный и любой другой творческий труд». Это слова Даниила Андоева. Далее он писал, что «Божественная комедия» есть плод двоих, и без Беатриче она так же не появилась бы на свет, как и без Данте. То же и с Булгаковым. Работа над книгой о Пилате есть именно творчество двоих — Мастера и его подруги, так же, как и сам роман о Мастере есть плод несомненного сотворчества М. А. и Е. С.: «Тот, кто называл себя мастером, работал лихорадочно над своим романом, и этот роман поглотил и незнакомку».

И точно так же содержанием жизни Елены Сергеевны — и при жизни ее Мастера, и после его смерти — стало его творчество; именно ей, сохранившей, отредактировавшей, вовремя продвинувшей в печать, мы обязаны сегодня радостью знакомства со многими произведениями Булгакова, а с романом «Мастер и Маргарита» — в особенности.

Однако и Маргарита ранних редакций романа весьма существенно отличалась от своего прототипа. Раз за разом переписывая роман, Булгаков все вернее приближал духовную сущность героини к своему идеалу. В результате ведьма- Маргарита превратилась в ведунью, ведьму в первоначальном и древнем значении слова — от «ведать», «знать».

От одного варианта романа к другому Маргарита проходит путь, подобный пути Мастера: ее душа освобождается от горечи и обид, наполняясь безразличием ко всему земному, ее влекут теперь только жажда освобождения и желание соединиться с любимым.

Все будет правильно,— ответил ей Воланд,— на том построен мир,

М. Булгаков

Иешуа и Пилат. От «исправить» до «искупить»

Мотив апологии Христа возникает уже в первой редакции булгаковского романа. Для создания образа Иешуа Га- Ноцри Булгаков поначалу использовал, кроме текстов евангелии, книгу Э. Ренана «Жизнь Иисуса», прочитанную им еще в юности. Иешуа первых редакций написан в полном соответствии с ренановским видением Христа — как «простак, рассматривающий мир сквозь призму своей наивности».

Лет ему — 25, речь Иешуа, как и сам язык ершалаимских сцен, подобна речам и языку сцен московских. Будущей приподнятости и торжественности нет и в помине. В уцелевшей тетради первой редакции романа читаем:

«...С правого креста послышалось: — Эй, товарищ! А, Иешуа! Послушай! Ты человек большой. (...) Упроси центуриона, чтоб и мне хоть голени-то перебили.. И мне сладко умереть...»

«Скорее проси,— хрипло сказал он (Иешуа.— Г. С.), и за другого, а иначе не сделаю...».

Дальнейшая правка романа радикально меняет и образ Иешуа, и манеру письма, стилистику ершалаимских сцен: «роман о Пилате» стилистически резко выделяется из основного повествования.

Среди всех главных героев романа (кроме, пожалуй, Воланда) Иешуа Га- Ноцри претерпевает наибольшие изменения. Он взрослеет и из наивного, самонадеянного мечтателя превращается в философа, учителя, мудреца.

Провозглашающих «истины», поучающих было множество и до Иешуа-Христа Но он убеждает в своей правоте собственным живым бытием и мироощущением, исполненным покоя и счастья, — оттого, что живет в ладу и с Истиной, и с самим собой. И ему, живущему так, невозможно не поверить, что смерти нет, что все люди — добрые... Сила его живого убеждения так велика, что сборщик податей бросает деньги на дорогу, чтобы вечно следовать за ним, а жестокий пятый прокуратор Иудеи два тысячелетия тоскует о том, «что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал».

Но чем была обусловлена необходимость именно такого развития образа Иешуа? Не логикой сюжета «романа о Пилате», более того, преступление прокуратора, отправившего на смерть юного безобидного мечтателя, кажется куда более ужасным, чем тогда, когда подсудимый — зрелый, готовый умереть за свои убеждения человек.

С новым видением Иешуа и возвышением самой тональности евангельских сцен не могло не прийти и новое решение отношений между прокуратором и подсудимым: если в ранних редакциях Пилата раздражает бестолковость чудака- мечтателя, то в каноническом тексте Пилат уважает право философа пойти на смерть за свои убеждения. Но главное — Булгаков и здесь не прегрешил против Истины: Свет, который несет в себе Иешуа — Иисус,— это не только вера и не только святость...

Для достижения философии романа в ее целостности очень важно правильно понять причину поправки, внесенной Булгаковым в окончание «романа о Пилате».

В первых редакциях (32—34-го годов «Великий канцлер») Пилата прощают и предоставляют ему возможность все исправить. «Прощен! (...) Сейчас он будет там, где хочет быть,— на балконе, и к нему приведут Иешуа Га-Ноцри. Он исправит свою ошибку». Но в действительности невозможно вернуться назад и исправить непоправимое — Иисус распят, время необратимо... И в каноническом тексте Пилат обязан содеянное искупить. Это — принципиально иное решение.

В последней редакции «Мастера и Маргариты» мотива наказания за грех, пусть и столь тяжкий, нет. Ведь наказание предполагает наказующего. Но человек не беспомощная игрушка — пусть даже в руках «сверхъестественных» сил, якобы вольных наказать или помиловать его по своему усмотрению. Единственное, что властвует над человеком,— это беспристрастные законы мироздания. Действие равно противодействию как в мире механики, так и в области нравственных отношений.

«— Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то, не слишком ли это много? — спросила Маргарита.

— Все будет правильно,— ответил ей Воланд,— на этом построен мир».

За совершенную ошибку приходится платить — и не потому, что так угодно кому-то, а потому, что этого требует равновесие бытия. Пилат заплатил сполна. И «Свободен! Свободен!» Такова теперь философия М. Булгакова.

...часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает добро.

Иоганн Вольфганг Гёте

Воланд. Экуменизм. Теодицея

В начале работы над «романом о дьяволе» автор замышлял Воланда как классического Сатану, никак иначе тот Воланд «расшифрован» быть и не мог. Как пишет М. Чудакова, в 28—29-м году «никто из тогдашних слушателей не говорил о непонятности, загадочности Воланда». Указаний на сущность этого персонажа в текстах 28—34-х годов было предостаточно: католическая сутана с перевернутыми крестами, борода клином, «необыкновенно злые» глаза, неимоверный рост, буква F на портсигаре (от Faland — чёрт), пародия пасхального обряда, неоднократное появление в тексте «числа зверя» — 666, и так далее. В редакции 36-го года «преображение» Воланда уничтожало у читателя последние сомнения, если таковые еще оставались: «Нос его ястребино свесился к верхней губе... Оба глаза стали одинаковыми, черными, провалившимися, но в глубине их горели искры. Теперь лицо его не оставляло никаких сомнений — это был Он». И обращаются к Воланду — «великий Сатана»...

И вот последняя правка текста. Она была сделана Булгаковым 13 февраля 1940 года. Роман окончательно выправлен до середины 19-й главы «Маргарита».

В последней редакции Воланд утрачивает все атрибуты классического Сатаны: исчезают копыта, буква F на портсигаре; из сцены с буфетчиком Соковым просто вычеркнуто число «666», сцена «преображения» Воланда также вычеркнута вовсе, остался лишь «конь — только глыба мрака, и грива этого коня — туча, а шпоры всадника — белые пятна звезд».

Великое произведение в процессе создания начинает жить собственной жизнью, обнаруживает собственную логику. Оно ведет своего автора к еще неведомому ему, автору, результату, как будто не очень-то считаясь с изначальным замыслом и волей последнего. Булгаков мог вплоть до последней правки текста считать своего Воланда Сатаной. Но, год за годом перерабатывая роман, он все яснее понимал, что герой его — не совсем дьявол, а быть может, и не дьявол вовсе. И он вычеркивалдьявольские атрибуты, заменяя их тем, что вписывалось органично и точно становилось на свои места, а значит — служило истине и этого образа, и самого романа. Так появились алмазный треугольник на портсигаре и на часах, медальон в виде жука-скарабея, черный набалдашник трости в виде головы пуделя. И вот уже те персонажи романа, которые знают, кто такой Воланд, а не строят догадки, то есть свита и Левин Матвей, обращаются к нему, соответственно, «мессир» и «старый софист».

• Это иллюстрации к роману М. Булгакова «Мастер и Маргарита», выполненные художниками Кристофером Брэдбери (вверху) и Александром Романычевым. За читателем — право оценки

На аксессуарах и именах остановимся подробнее. Треугольник — одна из самых важных фигур в оккультизме. Ориентированный вершиной вверх, он означает восхождение материи к духу и таким образом символизирует основную задачу, стоящую перед современным человечеством. Треугольник был символом древнегреческих Посвященных — орфиков. К древнегреческим философам относится и определение «софист» — мудрец, учитель философии.

Жук-скарабей являлся знаком древнеегипетских Посвященных, символом воскресения и перевоплощения. Египетское название скарабея «Хепер» означает «быть», «стать», «выстроить вновь».

Французское слово «мессир» в древности употреблялось для почтительного наименования феодальных сеньоров, а позднее ставилось перед собственными именами священнослужителей, юристов, медиков. И в данном контексте оно, конечно, не случайно. Как убедимся, Воланд действительно в самом конечном результате своей деятельности — служит Богу; он восстанавливает справедливость; лечит, например, от жадности, зазнайства и многого другого.

Итак, имена и вещи подсказывают нам: Воланд — некий древний мудрец, интересующийся человечеством на Земле, присматривающий за ним. «... Я лично присутствовал при всем этом,— сообщает он.— И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать...». Нет никаких оснований пытаться отождествить персону Воланда с кем бы то ни было внутри именно христианской мифологемы. Многочисленные атрибуты героя указывают на иной, экуменистический подход. Возможно, такой взгляд должен был подсказать на первых же страницах романа и эрудит Берлиоз, рассуждающий «и про египетского Озириса», и «про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике».

Но причем здесь черный пудель? Должно быть, это тоже своеобразная подсказка автора, требующая еще раз обратить внимание на эпиграф к роману: «...часть той силы, что вечно хочет зла и Вечно совершает добро».

Известно, что абсолютно адекватных переводов с одного языка на другой не бывает. Так нельзя ли понять эти строки Гете таким образом: та часть некой силы, которая (часть, а не вся сила!) вынуждена совершать зло ради конечного блага?

А теперь от атрибутов — к поступкам самого загадочного булгаковского героя Если в ранних редакциях романа свита Воланда устраивала кровопролитие и в довершение всего поджигала Москву, то в каноническом тексте убит только один человек — «наушник и шпион» Майгель. Более того: Воланд строго велит собирающемуся свистнуть Коровьеву: «Но ты смотри, смотри ... без членовредительских штук!»

Да, многие получили по заслугам в эти майские дни в Москве, но не жестоко, а скорее обидно. Хорошее средство сбить спесь! И некоторым оно пошло на пользу — Бездомному, Варенухе. И вряд ли дамы, пробежав по городу дезабилье, позарятся еще раз на даровые наряды... Так что же представляет собой деятельность Воланда? Зло? Справедливость? Автор недвусмысленно отвечает на этот вопрос.

«...Никогда не было случая, да и не будет, чтобы Абадонна (то есть смерть.— Г. С.) появился перед кем-нибудь преждевременно. Да и, наконец, я здесь»,— успокаивает Маргариту Воланд, выступая своеобразным гарантом против незаслуженной кары.

На балу Коровьев просит Маргариту: «Нужно полюбить его (гостя.— Г. С.), полюбить, королева! (...) Все, что угодно, но только не невнимание. От этого они захиреют...». Не означает ли это, что даже самый отъявленный негодяй, заслуживший посмертные муки, не заслуживает забвения? Потому что ничья история еще не завершена, вспомним скарабея (символ воскресения и перевоплощения).

«...Каждому будет дано по его вере»,— объявляет Воланд Берлиозу, утверждая тот факт, что человек сам ответствен за свою судьбу.

И наконец: «Остается, пожалуй, одно — обзавестись тряпками и заткнуть ими все щели моей спальни. (...) Я о милосердии говорю,— объяснил свои слова Воланд (...).— Иногда совершенно неожиданно и коварно оно пролезает в самые узкие щелки».

Потому что справедливость холодна и надэмоциональна. Поэтому истинная справедливость зачастую выглядит как жестокость или зло.

Итак, Воланд отнюдь не творит зла, он восстанавливает справедливость, сам являясь ее гарантом. Но «награждены» им только двое — Мастер и его подруга, а «наказаны» по заслугам более десятка человек. Такая статистика не свидетельствует в пользу «изначально присущего человеку морального закона», которым восхищался Каш. Не этот ли моральный закон оспаривал Воланд за завтраком у философа, а затем, для разрешения спора (вдруг в самом деле «народонаселение» уже «значительно изменилось», переродилось, так сказать, в результате социальной революции?) и прибыл в Москву? «..Люди как люди... обыкновенные люди... В общем, напоминают прежних...» — без восторга констатирует он. И если предметом спора Воланда с Кантом был именно моральный закон, то Воланд выиграл спор — человек все так же далек от совершенства, как и «сто с лишним» лет назад.

...Свобода порождает зло, как к добро...

Н. Бердяев

Он заслуживает покой

Мы подходим к одной из самых серьезных проблем, затронутых в романе: в чем причина безусловной склонности людей ко злу?

«Бес попутал»,— говорят в народе об оступившихся. Народу вторит церковь: все зло в людях от дьявола. Если бы Булгаков придерживался подобной точки зрения, он обязательно отразил бы это в романе. Но ничего похожего в нем нет.

Выходит, столь несовершенными людей сотворил Бог? Если несовершенство человека, приводящее к склонности последнего ко злу, изначально заложено в него самим Создателем, тогда ответствен за зло уже не дьявол, а Бог?

Разрешить эту апорию (логическое затруднение, противоречие) пытались лучшие писатели и философы во все времена, но в Европе только у Н. А. Бердяева попытка увенчалась убедительным успехом: «Божий мир полон зла, но в первооснове его заложена свобода духа, величайшее благо, знак богоподобия человека. Свобода заложена в темной бездне, в ничто, но без свободы нет смысла. Свобода порождает зло, как и добро. (...) Свобода не сотворена, потому что она не есть природа, свобода предшествует миру, она вкоренена в изначальное ничто. Бог всесилен над бытием, но не над ничто, но не над свободой. И поэтому существует зло».

Итак, человек несовершенен и может быть склонен ко злу потому, что он свободен. Свобода же непременно предполагает и ответственность за свои поступки, свою судьбу. Обратимся к строкам романа: «... Он заслужил покой»,— подытоживает Левин Матвей земную деятельность Мастера. «Заслужил» — как тщательно Булгаков отбирал слова! Не награжден, не милости удостоен — заработал, заслужил! Так говорят об ответственной свободной личности. А когда же дух человека бывает сознательно обращен к «темной бездне» и непосредственно вдохновляется ею, то человек становится человеконенавистником, гением зла. Это свойство в соединении с непомерной гордыней дает патологическую жажду власти, и тогда являются тираны. Но гениев зла в романе нет. И если «Мастер и Маргарита» — книга о Добре и Зле, то не в житейском, а в философском понимании.

Те, кто не увидели в Воланде никого иного, кроме библейского Сатаны, обвиняли Булгакова то в манихействе, то в зороастризме. Удивительно: в столь светоносном и оптимистическом произведений, как «Мастер и Маргарита», обнаружить примирение со злом, оправдание зла! Да, Воланд — не антагонист, а сотрудник Иешуа, хотя и «по другому ведомству», и сотрудник подчиненный. Ведь Свет, где пребывает Иешуа, есть первооснова бытия, а справедливость, которой служит Воланд, обеспечивает устойчивость бытия уже явленного. Носителем же зла в романе является не Воланд, как уже было сказано, а человеческие пороки. Не Лиходеев же с Могарычем равноправны Свету Иешуа!

«У Воланда никаких прототипов нет».

В церковно-христианской парадигме мироустройства, основанной на противоположении добродетели и греха, пронизанной сокрушениями о падшести человека, с вечным лейтмотивом униженной просьбы о помиловании — нет места заявившему гордо: «Никогда и ничего не просите!» Бессмысленны просьбы; беспристрастная справедливость воздаст посмертие — каждому по вере, а все остальное — по содеянному.

Произведения говорят многим: темами, положениями, сюжетами, героями. Но больше всего говорят они присутствием содержащегося в них искусства.

Борис Пастернак

Формула оптимизма

Присутствие искусства на страницах романа «Мастер и Маргарита» поражает. Завораживает волшебство лучших строк его, созвучных ритму морского прибоя. Невероятно поэтическое совершенство отрывка «Боги, боги мои...» — он безукоризнен даже по японским канонам идеального искусства. Истина постигается в молчании, считают японцы. Потому что в момент паузы между словами рождается то, что невыразимо в слове.

А тончайший, жизнеутверждающий булгаковский юмор, как магнитом притягивающий к роману юного еще читателя — чтобы не отпустить уже никогда!

А светоносная философия романа, так созвучная оптимистической и гордой философии Н. А. Бердяева, впервые заявившего о творческом назначении человека в противовес укоренившемуся в христианском сознании сомнению: а может ли быть оправдано творчество человека, не греховно ли оно? — сомнению, отравившему стольких русских писателей!

А невероятная «творческая заразительность» всех булгаковских произведений, и последнего романа в особенности! Свет творческого гения как будто заливает страницы произведений Булгакова, то разряжаясь, то концентрируясь, чтобы достичь особенной, лучистой яркости на страницах «закатного романа».

Одним из назначений настоящего искусства является передача этого «творческого импульса»: от музыканта — к слушателю, от художника — к зрителю, от писателя — к читающему его с тем, чтобы и прикоснувшийся к искусству в меру своих способностей послужил Культуре. Потому что именно культура есть цель человечества, а все прочее — только средство.

А напоследок хочу остановиться на еще одной — редчайшей — особенности булгаковского романа — его оптимизме. Я называю здесь оптимизмом не просто проникнутое бодростью мироощущение, а непреклонное, безоговорочное решение великого шекспировского вопроса в пользу «быть!».

Квинтэссенция оптимистического пафоса романа — его самая главная Истина — выражена формулой. «Все будет правильно, на этом построен мир». Пусть действительность еще так неприглядна и зачастую оборачивается несправедливостью и злом, но если все мироздание основано на законах справедливости — значит стоит и жить, и творить. Потому что единственное, что по-настоящему необходимо свободному человеку от окружающего мира — не милость и не благодать, а — справедливость.

Оптимизм Булгакова наполнил новым, возвышенным и подлинным смыслом Христову заповедь о прощении врагов своих. Холодное безразличие к врагам — вот что делает человека подлинно свободным, открытым для творчества и любви. Свободна Маргарита, не пожелавшая связываться с критиком Латунским. Свободен Мастер, закрывший свой последний счет: «Его волнение перешло, как ему показалось, в чувство глубокой и кровной обиды. Но та была нестойкой, пропала и почему-то сменилась горделивым равнодушием...»

Роман не окончен. Возможно, как раз некоторая недосказанность и придает ему свойство зеркала — отражать умственный настрой читающего. Роман воздает каждому по его сознанию: каков ты есть — той гранью и роман обернется к тебе.

ДВАДЦАТЬ ПУТЕШЕСТВИИ XX ВЕКА

Александр Шумилов

Черский и Обручев. Эстафета

Взглянув на карту Сибири, вы сразу же увидите, что к востоку от реки Лены до берегов Охотского моря простирается обширная горная страна — настоящая терра инкогнита, которая не знает дорог.

Впрочем, если быть справедливым, есть и другие пути — речные. Ведь каждая из северных сибирских рек — Яна, Индигирка и Колыма — по длине чуть ли не превышает Волгу.

Правда, в 1926 году, когда Сергеи Владимирович Обручев начинал работать, на карту были нанесены только река Яна и низовья Колымы, а ее верховья и Индигирка были совершенно не исследованы. «С волнением смотрю я с перевала,— пишет Обручев.— Река, по которой никто не проплывал».

«Да, это действительно совершенно неизведанная область, куда еще не ступала нога исследователя. Таинственная Индигирка из тонкой черной полоски на карте превратилась теперь в большую полноводную реку».

Конечно, предстоящий путь по Индигирке был гораздо интереснее, чем переход через Верхоянский хребет. Плавание принесло немало неожиданностей.

«Как только мы выплыли из лабиринта островов,— вспоминает Обручев,— мы увидели широкую реку, несущую свои воды с бешеной скоростью. Немного жутко было плыть в одиночестве в моей легкой лодочке, которая так мала, что когда я ложился, мое тело заполняло ее целиком. Лодка вздымается на плоских волнах стремнины и вертится в многочисленных водоворотах».

«Из всех рек, которые мне приходилось проплывать,— добавляет Обручев,— Индигирка самая мрачная и страшная по своей мощи и стремительности».

«К вечеру,— продолжает он,— мы с ужасом убеждаемся, что вода необыкновенно быстро поднимается и река буквально вздувается».

В течение следующих десяти дней вода в Индигирке падала так же быстро, как раньше поднималась. А на быстринах скорость доходила уже до 15 километров в час. Возле утесов пльггь было даже опасно, но Сергею Владимировичу приходилось зарисовывать складки земных пластов, записывать и фотографировать.

Утром, пока помощник Обручева якут Конон заканчивал починку брезентовой лодки, сам Сергей Владимирович вместе с Константином Алексеевичем Салитевым решили сходить на соседнюю гору в надежде увидеть на востоке или на севере «ужасные болота» правого берега Индигирки, о которых в свое время говорил географ Майдель.

Поднявшись на склон крутой горы, вершина которой была скрыта в облаках, они окончательно убедились в том, что ими открыт новый большой хребет.

«Уже когда мы доплыли до устья Неры,— писал Обручев,— стало ясно, что горные гряды левого берега Индигирки продолжаются к востоку от реки. Теперь, глядя на бесконечные цепи гор, преграждающие горизонт на севере и юге, я понял, что мы находимся в сердце огромного хребта».

«Припоминая описанные Черским высокие безлесные хребты, уходившие на северо-запад, и сопоставляя это со сведениями других путешественников, прошедших по Верхоянско-Колымскому трахту, я решил, что огромный хребет тянется непрерывно от Полярного круга через Индигирку до Колымы,— писал Сергей Владимирович.— Эти выводы о существовании единого громадного хребта подкреплялись и геологическими данными: и мои наблюдения, и отчет Черского — все доказывало, что здесь проходит мощная складчатая система».

До экспедиции Сергея Владимировича на картах северо-восток Азии изображали в виде получаши, окруженной с запада, юга и востока стеной хребтов — Верхоянского, Колымского и Анадырского. От этих хребтов отходили по радиусам более мелкие хребты, разделяющие бассейны рек: Яны, Индигирки, Колымы и Омолона.

В действительности оказалось, что и реки, и хребты расположены совсем иначе.

Верхоянский хребет — очень широкий и мощный, состоит из нескольких параллельных. За ним лежит высокое обширное Оймяконское плоскогорье, а затем новый громадный хребет, состоящий из отдельных более мелких хребтов.

В 1926 году многое оставалось неясным. Что делается с хребтом дальше к востоку? Заворачивает ли он на юг, параллельно Верхоянскому хребту, или идет на восток, а потом в виде дуги на северо-восток — вдоль Колымского хребта?

Конечно, было еще много неясностей. Но так или иначе успех экспедиции 1926—1927 годов превзошел все ожидания. И это при том, что тогда еще не существовало современного экспедиционного оборудования. Не было аэропланов для аэрогеодезической съемки, не было вездеходов, аэросаней. А о работах на шельфе никто, конечно, и не думал.

Участникам экспедиции удалось проникнуть в сердце горной страны, где не бывал ни один исследователь; открыть громадный хребет; нанести на карту большие реки. Но на северо-восток еще простирались огромные неизученные пространства. Надо бьшо исследовать среднее течение реки Индигирки и почти весь бассейн Колымы.

Географическое общество, рассмотрев представленные на суд материалы экспедиции, решило назвать главный хребет именем Черского — в честь Ивана Дементьевича Черского, замечательного исследователя Сибири-

О нем, конечно, надо обязательно написать, хотя и работал он не в двадцатом веке, а в конце девятнадцатого, однако без его трудов открытие Сибири было бы надолго отодвинуто. Эстафету через два десятка лет подхватил С. В. Обручев.

Иван Дементьевич Черский (он же Ян Домикикович) в молодости был далек от науки. Он учился в Виленском дворянском институте, владел несколькими языками, увлекался музыкой и танцами, живописью и литературой. Но когда в 1863 году Польшу, Белоруссию и Литву охватило освободительное движение, восемнадцатилетний Черский, не колеблясь, ушел к «лесным братьям».

После разгрома восстания он был осужден на пожизненную ссылку на «край света» — в Амурские батальоны. Однако Иван Дементьевич откупился взяткой и его оставили в Омском батальоне, а через несколько лет, благодаря своей безотказности, он из рвдовых дослужился до звания фельдфебеля.

И он, и его сослуживцы, достигшие званий ефрейторов и подпрапорщиков, надеялись, что смогут возвратиться на Родину. Но их ожидало страшное разочарование. Их просто исключили из списков военнослужащих и зачислили в категорию политических ссыльных. Им не дали справок о службе и оставили в Сибири без права выезда в Россию.

Черский, безусловно, был глубоко потрясен — вечная ссылка! Но за эти годы в нем уже пробудился интерес к естественным наукам. Библиотека офицерского собрания в Омске стала для штрафного рекрута первым Университетом.

Всхоре Иван Дементьевич уже самостоятельно возглавляет экспедицию, результатом которой стала первая геологическая карта труднодоступного горного района — бассейнов Иркута, Китоя и Белой. А в три последующих года постепенно расширяет район своих работ: Восточный Саян, Хамар-Дабан, верховья реки Ангары.

Черский удостоен серебряной медали Географического общества, и в 1877 году именно ему поручено комплексное изучение побережья Байкала.

Жизнь, хотя и в бессрочной ссылке, стала постепенно налаживаться. Еще в 1873 году Черский поселился у овдовевшей сибирячки Евфимии Елисеевны Ивановой. Мавра — Дочка ее — едва умела писать, но всегда с любопытством рассматривала карты и книга. Иван Дементьевич занялся ее образованием и вскоре она стала постоянной помощницей уме него.

Два десятка лет он был совершенно одинок: сибирские этапы, омские казармы, угол у дворника в музее, а теперь наконец-то у него семья, дом. Мавра Павловна ждала ребенка.

Летом 1885 года из Петербурга пришло радостное известие — бессрочная ссылка отменена, Черский помилован.

Пять петербургских лет стали лучшим периодом в его жизни. Исчезли материальные заботы, собралась семья — жена, сын и мать, которую Иван Дементьевич тоже перевез к себе.

Черский напряженно работает — шестнадцать часов в сутки. Он пишет большую монографию. Географическое общество награждает его золотой медалью. Но он не склонен и даже не может почивать теперь на лаврах.

Несмотря на ухудшающееся здоровье, он выдвигает план новой экспедиции — Колыме- Индигирской. Состав экспедиции предельно ограничен: сам Черский, его жена и помощница Мавра Павловна, да еще двенадцатилетний сын.

Судя по воспоминаниям жены, Черский уже в Иркутске страдал хроническим катаром и тяжелой болезнью сердца. Почти постоянно у него болели глаза, временами были приступы нервной болезни.

Нельзя не удивляться той огромной работе, которую выполнял и еще должен был выполнить этот тяжелобольной человек.

Семьдесят шесть дней продолжалось путешествие Черских от Якутска до Верхне-Колымска — две тысячи верст по неизведанной горной стране. Этот труднейший переход, а затем трудная зимовка близ полюса холода, где морозы порой достигают почти семидесяти градусов, не могли не сказаться.

«Я таю скорей, чем свеча,— говорил Иван Дементьевич ссыльному священнику.— Боюсь, что мне уже не осталось времени подготовить жену к роковому часу. Выдержат ли ее нервы? — вот что больше всего меня беспокоит».

В марте 1892 года, поскольку ни одного врача во всем округе не было, сам Черский стал заполнять собственный «скорбный лист» — так в то время назывался нынешний «больничный».

«К концу марта,— писал Черский,— у меня появился кашель, мешавший спать в течение нескольких ночей, причем обстоятельство это совпало с некоторым расстройством желудка. Приписав кашель простуде, столь обычной по веснам, я не удивился также и заметной слабости...

Кашель был чаще всего сухой: прием ипекакуаны вызывал мокроту, но она имела совершенно другой вид, нежели обыкновенная в таких случаях. Я отхаркивал сероватую, довольно густую и пенистую мокроту, причем в ней были нитевидные черные пятна. Появилась одышка, пульс даже в лежачем состоянии превосходил 90 ударов, но меня вовсе не лихорадило.

17 апреля в мокроте я увидел несколько жилковидных пятнышек крови. С тех пор я каждый раз видел кровь в мокроте, но количество ее не увеличивалось. Одышка обыкновенно с 2—3 часов пополудни. Пульс все тот же».

Когда лед прошел и берега сделались доступными для маршрутных обследований, рабочие перенесли Черского в карбаз. На стоянках, когда Ивану Дементьевичу удавалось забыться в коротком сне, Мавра Павловна отправлялась в небольшой маршрут в поисках образцов горных пород и окаменелостей.

Черский же, просыпаясь, методично записывал в дневник погоду и результаты дня:

«Июля 1-го... В 8.55 пристали ночевать к острову Петкову. Давление 739,7; температура +13V

«Июня 8-го. В известняке, около стоянки жена нашла кораллы. Номера образцов: № 61, № 62, № 63, fk 64... № 75, N5 76, № 77».

Однако 20 июня в дневнике появляется пометка самой Мавры Павловны: «Июня 20-го. Давление 727,5. Температура +8°. С сегодняшнего дня муж передал дневник мне, так как сам не в состоянии был вписывать наблюдения».

Теперь день за днем, минута за минутой она аккуратно отмечала путь экспедиции, записывала метеорологические данные, номера образцов собранных пород и окаменелостей.

Ночью 22 июня сильный кашель не давал ему забыться даже на минуту. Среди других записей за этот день Мавра Павловна отмечает: «Мужу хуже, силы его совсем слабеют».

24 июня. «Боюсь — доживет ли муж до завтра? Боже мой, что будет дальше?»

25 июня запись в дневнике начинается словами: «Всю ночь муж не мог уснуть, его мучили сильные спазмы». Потом идут подробные описания виденного и собранного за этот день... И опять о состоянии больного: «В 11.54 на левом берегу проплыли речку Кривую. Пристать к уберегу нельзя, потому что крутые яры. Муж показал рукой на шею — чтобы прикладывать холодные компрессы. Через несколько минут одышка уменьшилась, и сейчас же пошла кровь из носа».

• Иван Дементьевич Черский

• Мавра Павловна Черская

• Александр Иванович Черский — сын Мавры Павловны и Ивана Дементьевича

Сгустки крови застревали в горле, и Мавра Павловна пыталась пинцетом вытаскивать их, а сам умирающий помогал ей. Когда настали последние минуты, Иван Дементьевич еле-еле успел с трудом сказать: «Подготовься, Маша, будь мужественна в несчастьи». Она понимала, естественно, что конец его близок, но ее силы тоже подходили к концу.

Священник Сукачевский — очевидец событий — вспоминал позднее: «Иван Дементьевич сидел, опустив голову на руки, и о чем-то, кажется, думал. Но услышав разговор жены с сыном, разговор о том, как сын должен поступить со всеми оставшимися бумагами, если она не выживет, Иван Дементьевич поднял голову и стал прислушиваться, а когда разговор был окончен, обращаясь к сыну, произнес: «Саша, слушай и исполняй». И с этими словами умер».

Запись в дневнике Мавры Павловны за 25 июня несколько иная: «Пристали в 3.30 к речке Прорве (видимо, к устью речки). Муж умирает. Он скончался в 10.10 вечера».

Современные медики, самым внимательным образом изучавшие «скорбный лист», совершенно единодушны в диагнозе: «Непосредственной причиной смерти Черского явился, судя по всему, туберкулез или рак легких».

Позднее в своей автобиографии Мавра Павловна писала: «Мне хотелось похоронить мужа вблизи какого-нибудь селения... Однако из-за бури, мешавшей плаванью, простояли у устья Прорвы трое суток. 28 июня карбазы спустились до заимки Колымской — несколько выше устья реки Омолон, где и было решено похоронить Черского.

Из бревна, принесенного течением, было наскоро сооружено некоторое подобие гроба, куда были положены останки покойного мужа. Затем стали рыть могилу, но на глубине 1/2 аршина земля оказалась настолько мерзлой, что лопаты пришлось отбросить и рыть могилу исключительно при помощи топора».

Только 1 июля состоялись, наконец, похороны, а позже на могиле были поставлены крест и ограда. На устье Прорвы — на месте смерти Черского — позднее был также поставлен крест с надписью.

В 1929 году гидрографическая экспедиция под начальством И. Ф. Молодых поставила на могиле Черского столб с медной доской, с надписями на русском и польском языках, а позже здесь был поставлен каменный памятник.

Осталось только сказать об удивительном завещании Яна Черского, о несгибаемом стремлении его к новым и новым научным достижениям. Даже лежа на смертном одре, он думал прежде всего о завершении работ, о своем якобы Долге перед Академией наук: «В случае моей смерти, где бы она меня ни застала, экспедиция под управлением моей жены Мавры Павловны Черской должна все-таки ныне летом непременно доплыть до Нижне-Колымска, занимаясь главным образом зоологическими и ботаническими сборами и разрешением тек из геологических вопросов, которые доступны моей жене. Иначе, если экспедиция 1892 года не состоялась бы в случае моей смерти, Академия должна потерпеть крупные денежные убытки и ущерб в научных результатах, а на меня, вернее на мое имя, до сих пор еще ничем не запятнанное, ложится вся тягость неудачи. Только после возвращения экспедиции обратно в Средне-Колымск она должна считаться оконченной. И только тогда должна последовать сдача остатков экспедиционной суммы и экспедиционного имущества».

• Сергей Владимирович Обручев

• Схема хребтов Северо- Восточной Азии, составленная по работам экспедиции С. В.Обручева в 1926 году

Мавра Павловна, надо добавить, неукоснительно выполнила завещание своего мужа. Экспедиция, несмотря ни на что, сплавилась до самого Нижне-Колымска, и съемка таким образом была доведена до конца.

Ныне на любой карте вы легко найдете огромный хребет Черского, названный так в тридцатых годах Сергеем Владимировичем Обручевым. Найдете вы на карте и поселок Черский. А если бродячая жизнь заведет вас в этот поселок, вы увидите монументальный обелиск с надписью: «Выдающемуся исследователю Сибири и Колымы, Индигирки и Яны, геологу и географу Ивану Дементьевичу Черскому от благодарных потомков».

Все правильно в этой надписи, конечно. И все-таки жаль, что тут не хватает еще одной строки: «И верной жене его, арктической путешественнице Мавре Павловне Черской».

Как вы знаете, Сергей Владимирович Обручев во многом шел по следам Черского. Но в 1926 году он отправляется в новую далекую экспедицию — в Якутию. Перед ним еще менее известная страна, практически огромное «белое пятно». Вместе со своим спутником геодезистом-картографом Константином Алексеевичем Салищевым, Обручев вновь идет по местам, где еще не ступала нога исследователя. Ведь никто из геологов и географов никогда не видел Индигирку в верхнем ее течении. Сама местность оказалась совсем не такой, как это следовало из разных слухов и рассказов.

Обручеву не терпелось продолжить исследования на Сибирском Севере, но новую экспедицию на Индигирку и Колыму удалось организовать только в 1929 году.

Опыт прежних экспедиций убедил Обручева в том, что освоение просторов советской Арктики возможно только с помощью самолетов. Была организована специальная Чукотская экспедиция, которая вошла в историю освоения Севера, изучения полярных стран как одна из наиболее значительных и плодотворных. Географические и геологические результаты экспедиции 1934—1935 годов были блестящие.

С 1939 года начался последний, очень длительный период почти постоянных экспедиций, продолжавшихся 15 лет.

Территорией исследования снова стала Восточная Сибирь, теперь — ее южная окраина, Саяно-Тувинское нагорье.

На Среднесибирском плоскогорье Обручев открыл, а точнее, обосновал существование огромного угленосного бассейна, названного им Тунгусским. Этот бассейн простирается от низовьев реки Ангары к северу до гор Бырранга на Таймыре и занимает едва ли не половину территории между Енисеем и Леной. По запасам углей, среди которых есть бурые, каменные, коксовые, полуантрациты и антрациты, он превосходит больше чем в полтора раза Ленский бассейн и более чем в три раза Кузнецкий угольный бассейн.

• Вниз по реке Колыме

• И. Д. Черский

Изучение геологического состава и обнаруженное единство его отдельных частей сделали возможной оценку золотоносности всего этого края.

Таков ряд геологических и географических открытий С. В. Обручева на сибирском Севере. Конечно, это правильно, если говорить сухим языком отчетов. А если по-настоящему оценить работы этого замечательного исследователя, то других слов, кроме как «жизненный подвиг», не найти.

Своими работами Сергей Владимирович открыл путь не только к освоению Сибири, но и к шельфовым богатствам Северного Ледовитого океана. Как тут не вспомнить Ломоносова: «Российское могущество будет прирастать Сибирью и Северным Ледовитым океаном». •

МОЗАИКА

Когда известность обременительна

Оказывается, не всегда так уж приятно быть отмеченным какими-то почестями. Как-то в Испании был отмечен 5-миллионный телефонный абонент. Им оказался некто Морено. Спустя два дня виновник торжества попросил телефонную компанию снять у него телефон, поскольку аппарат трещит с утра до вечера, ибо сотни людей спешат его поздравить.

Птичья верность

Эта драма произошла на Аляске, но, возможно, позднее случилась и трагедия. Правда, в это как-то не хочется верить. В начале декабря драматическая борьба за выживание двух белощеких казарок подходила к концу. У одной из них, очевидно, было повреждено крыло, и обе они остались зимовать на реке Чена недалеко от Фэрбанкса у незамерзающей полыньи. Впервые этих птиц заметили в середине ноября, но в начале декабря, когда температура воздуха упала до минус двадцати двух градусов, они все еще были там. Биологи федерального министерства рыболовства и охоты сообщили, что лед около полыньи еще слишком слаб, чтобы можно было попытаться отловить их сетью. Оставалось надеяться, что больное крыло в ближайшее время заживет и неразлучная пара сможет улететь на юг или же на то, что людям все-таки удастся их спасти.

Неповторимый, устойчивый вкус

В маленьком английском гарнизоне на острове Сент- Кильд главным врагом для солдат стали мыши. Набеги мышей на склады с провизией были столь опустошительными, что интенданту пришлось сокращать рацион солдатского питания. Но однажды произошло чудо. Мыши нашли где-то жевательную резинку и, лениво ползая, меланхолично жевали необычную пищу. От их агрессивности не осталось и следа. Наконец-то на острове воцарился мир. Только к прочим обязанностям солдат прибавилась еще одна: разбрасывать по острову жевательную резинку.

Из века XVII в век XX

В знаменитом классическом китайском романе «Сон в красном тереме», автором которого является Цао Сюецинь (умер в 1763 году), имеется описание бумажных змеев, относящихся к XVII веку. Кстати, автор романа сам был большим специалистом в их изготовлении. Недавно в городе Наньтун по этим описаниям были созданы их точные копии, и теперь все желающие могут посмотреть, как выглядят бумажные змеи той далекой эпохи.

. Рене Магрит. «Избирательное средство» (стр. 122).

Красота и парадоксальность этого «невозможного объекта» символизируют красоту математической мысли. Читайте о великом математике современности Гильберте в этом номере

Оглавление

Знание - сила, 1998 № 01 (847)

Проще надо быть, господа хорошие!

Их ждет блестящее будущее

ТЕМА НОМЕРА

  «Новые русские» в новой России

  Кто такие «новые русские»?

  Персонаж в фольклорном интерьере

  Легенды и мифы современной России: нет у нас никаких «новых русских»

  Они упустили свой шанс. Правда, у них его никогда и не было

  Стена вместо холста

Нет пророков...

Предчувствие «большого слома»

Норки сквозь пространство и время

Полетели к Альфе Центавра?

Всемирный курьер

Беседы с мудрецами Мы будем знать!

Давид Гильберт. Познание природы и логика

Неужели орден?

Умеющий создавать звезды

Сцены из жизни «молчаливого меньшинства»

Марта и психотерапевты Освобождение эмоций

ВО ВСЕМ МИРЕ

Как живем, так и умираем

Свое чужое Античность перед лицом сегодняшнего сознания

Обучальные игралки

Наш друг Льюис Кэрролл

Ганза: древний «общий рынок» Европы

ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ

Премии журнала «Дискавер»

Ума не приложу!

От Москвы до самых до окраин Автостоп как психологический тренинг

Как Клим Ворошилов не спас советскую физику

Хозяин

Русские ли мы?

Представляет: звук и видео в Интернете

Булгаковские зеркала

Черский и Обручев. Эстафета

МОЗАИКА Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg