«Литературная Газета, 6590 (№ 11/2017)»

Литературная Газета, 6590 (№ 11/2017) (fb2) - Литературная Газета, 6590 (№ 11/2017) 2070K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Литературная Газета

Нерукотворная строка

Нерукотворная строкаВ марте отмечается Всемирный день поэзии

Литература / Первая полоса

Теги: День поэзии

Как только человечество обрело речь, родилась поэзия. Людям захотелось не только придумать названия предметам и явлениям, но и осознать образное устройство мира, создать систему символов и знаков.

Многие великие умы пытались разгадать тайну поэзии, тщились объяснить механизмы воздействия стихов на человека.

Федерико Гарсиа Лорка писал: «Поэтическое воображение странствует и перевоплощает вещи, придаёт им самый их чистый смысл и определяет взаимо­связи, дотоле неведомые».

В канун Всемирного дня поэзии мы должны особенно остро осознавать необходимость постоянного возвращения к этому чистому смыслу, который несли человечеству поэты с древнейших времён. И как бы нынешние стратеги медийной коммерции ни пытались вытеснить поэзию из сознания масс, выставляя её одним из литературных жанров, причём не очень востребованным, мир никогда не утратит свою поэтоцентричность. Ведь именно из строк великих стихотворцев мы больше всего узнаём о национальном духе той или иной культуры, о самом ценном и сокровенном в истории разных стран. Только поэзия позволяет нам понять события и явления в своей настоящей сути.

Поэзия – это чудо. Осенённые этим чудом простые слова обретают в устах пиитов спасительную красоту.

Если люди перестанут развиваться творчески – цивилизация обречена на исчезновение. Без поэтического осмысления прошлого, настоящего и будущего творческое развитие невозможно. И потому поэзия – это самый действенный рецепт против конца света.

Продолжение темы на стр. 8, 9

Декорация трагедии

Декорация трагедии

Книжный ряд / Первая полоса / Книга недели

Теги: Максим Замшев , Весна для репортёра

Максим Замшев. Весна для репортёра, М.: АСТ, 2017. 352 с., 1500 экз.

По жанру это политический триллер, написанный в расчёте на лёгкость восприятия, и в этом – главная смелость автора. Для поэта, привыкшего к изыскам и соответствующей аудитории, написать жанровую вещь на самую актуальную тему – это не просто акт гражданского мужества, но и тонкий художественный жест. Объяснить мотив автора можно: украинские события 2014 года снесли крышу многим.

Собственно, именно это состояние всеобщего помешательства и исследуется в романе, хотя ничего вроде бы наукообразно-психиатрического читатель не обнаружит. Ему предложено следить за мелодраматическими перипетиями, политическими страстями, в которые вовлекается главный герой. Благополучный молодой человек московской породы, с зыбкой политической позицией, с необременительной работой на поприще офис­ной журналистики, вдруг в один день теряет свой налаженный быт и оказывается в исторической точке, где решаются судьбы войны и мира. А ещё он, потеряв уютное, почти мещанское благополучие, приобретает любовь, которая, возможно, была бы захватывающим приключением, если бы не обстоятельства. Киевский Майдан – не самый лучший фон для авантюры, а скорее декорация трагедии. Есть у книги и неожиданный политический пафос, и непредвиденный нравственный итог.

Чем провинились потомки Даля?

Чем провинились потомки Даля?

Политика / События и мнения / Актуально

Затулин Константин

Теги: Константин Затулин , закон РФ о гражданстве , получение

Мытарства соотечественников при получении гражданства продолжаются

В последние дни горячо обсуждался вопрос изменения порядка получения гражданства РФ, часто мелькали слова «по праву почвы». Высказывается много поверхностных оценок. А ведь получение гражданства – ответственная процедура. Редакция «ЛГ» обратилась за разъяснением к автору законопроекта о внесении изменений в закон «О гражданстве Российской Федерации» и в закон «О правовом положении иностранных граждан в РФ» в отношении носителей русского языка, депутату Госдумы РФ Константину Затулину.

Гражданская война на Украине и поток беженцев оттуда заставили по-новому взглянуть на многое, в том числе и на вопросы предоставления гражданства РФ. Процедура зачастую идёт очень медленно, прежде принятая программа добровольного переселения соотечественников показала, на мой взгляд, свою недостаточность и несостоятельность.

Мы предлагаем избавиться от несуразностей и противоречий в законодательстве о гражданстве, уточнить понятие «соотечественники», предложить такой вариант взаимоотношений с ними, который бы устраивал и Россию, и нашу диаспору за рубежом.

Первый законопроект, который был внесён мной после избрания нового состава Госдумы, предусматривал продление срока действия поправки, принятой в 2014 году к закону о гражданстве РФ. По ней уже с 1 января 2017 года тысячи людей, получивших российские паспорта в 90-е годы в наших посольствах и консульствах в странах СНГ и Балтии, могли депортировать из России. Оказалось, многие из этой категории граждан отсутствуют в базе данных, и у них начали отнимать паспорта, причём делать это грубо и незаконно, без всяких судебных решений. Понятно, что не люди были виноваты, оказавшись вне базы данных. А сама база формировалась так, что к ней есть серьёзные претензии. Но страдали-то люди! Их, по сути, заставляли вновь проходить всю процедуру, и появилось большое число граждан, которые просто не успели этого сделать.

Второй законопроект, который сейчас обсуждается, внесён мною 30 декабря прошлого года. Он касается поправок в действующее законодательство. Идёт речь и о категории «носитель русского языка». Эта категория была введена в оборот по предложению Владимира Путина в 2012 году, а в 2014-м депутаты прошлой Госдумы приняли решение. Но, если так можно сказать, подправили президента.

Во-первых, территория «носителей русского языка» была ограничена современными рубежами Российской Федерации. Да, на гражданство могли претендовать выходцы из СССР или Российской империи, но… в современных границах РФ. Огромная масса русских и русскоязычных людей под действие закона не попала, так как многие из них жили, скажем, в Донецкой области, Одессе, Киеве или в областях Казахстана, которые по старой привычке можно назвать «целинными землями». В связи с этим «недосмотром» вспоминаешь имена Гоголя и Даля, родившихся в Сорочинцах и Луганске. Их потомки не могут быть признаны в соответствии с законом от 2014 года, действующего поныне, носителями русского языка.

Второе. В 2014 году ввели норму, в соответствии с которой «носитель русского языка», прежде чем на что-то претендовать, должен предоставить справку от иностранного государства о выходе из гражданства этой страны. Тут много всяких моментов, но главное, что иностранные государства, особенно Украина, Латвия, Эстония или Литва, таких справок, конечно, не собираются выдавать. Ещё и поиздеваются.

За время действия нормы (а в 2014 году только с Украины к нам перебралось более миллиона беженцев) лишь 24 человека смогли получить гражданство РФ как носители русского языка. Норма оказалась мёртворождённой.

Мой законопроект, к которому присоединилось около двух десятков депутатов, призван исправить несуразности. Предлагается снять требование «современных границ», отменить необходимость предоставления справки от иностранного государства. Хотя сохраняется требование отказа от прежнего гражданства, раз такова пока логика нашего законодательства в этой сфере, которую в дальнейшем мы предложим изменить. Есть другие предложения, направленные на облегчение мытарств людей, которые искренне хотят получить гражданство РФ и имеют на то все основания. Если всё это будет принято, настанет черёд МВД вместе с Мин­обрнауки принять практические действия по чёткой реализации новых норм, без чрезмерной бюрократической возни.

Спрашивают, откуда взялось «право почвы». Термин без какого-то умысла запустил в оборот ещё не очень знакомый с проблемой депутат от Крыма Руслан Бельбек. Но это возвращает нас в XVIII–XIX века, когда в юриспруденции конкурировали два принципа получения гражданства – право почвы и право крови. Хотя и сегодня, например, в США, любой, родившийся там, вне зависимости от гражданства родителей имеет право претендовать на американское. Нам с учётом нашей истории и реальности нужен более строгий подход.

Хочу снять опасения – мол, открываются шлюзы для того, чтобы вся Средняя Азия переселилась в Россию. Страхи чрезмерны, связаны преимущественно с бытовыми ощущениями. Если кто-то из выходцев из этих стран захочет приобрести наше гражданство, он должен будет пройти строгий экзамен на знание русского языка и отказаться от прежнего гражданства. Не стоит ждать, что население России, как писал один взволнованный пользователь Сети, будет заменено населением Средней Азии.

Но в сфере законодательства предстоит немало сделать, чтобы упорядочить процедуру получения нашего гражданства, положения политэмигрантов, а также усилить взаимодействие с зарубежными диаспорами, облегчить для настоящих патриотов России возможность возвращения домой.

Взять и отменить

Взять и отменить

Колумнисты ЛГ / Очевидец

Воеводина Татьяна

Теги: образование общество

Что ещё поменять в образовании?

Век живи – век учись, и всегда есть шанс узнать что-нибудь новенькое. Вот и я, благодаря дочке, которая заканчивает одиннадцатый класс, вдруг узнала, что средней образовательной школы больше нет.

Как нет – стоят же здания, выдают аттестаты, принимают ЕГЭ? Это есть, а общего среднего образования – нет. Ребята в течение одного, а наиболее предусмотрительные – и двух лет занимаются только теми предметами, которые будут сдавать на ЕГЭ. Школа им споспешествует: есть специализированные классы – филологические, математические, то, сё. Во многих школах «ненужные» предметы проходят в 9–10-м классах, а последний год освобождают для нужных: хочешь – на курсы ходи, хочешь в школе учись, хочешь – переведись на домашнее обучение или прими «индивидуальный план» и трудись с репетитором. Остаётся математика, но она в непрофильном варианте – лёгкая.

Что получается? Государство тратит гигантские деньги на преподавание школярам всяких предметов, которые они даже не имеют намерения учить. Дети, которым не нужна, положим, биология или литература, смотрят на всё это, как на бубнёж радио, которое невозможно выключить и надо терпеть.

На сложившееся положение организаторы образования, по-моему, боятся взглянуть прямо. В итоге детям преподносится урок симулякра.

Возможны два решения. Первое. Ввести экзамены по всем предметам, как было когда-то. Очевидно, эти экзамены не могут быть столь серьёзными, как нынешний ЕГЭ. Сегодня, например, от сдающего ЕГЭ по истории требуются сведения, многократно превышающие те, что получали мы, выпускники ныне нещадно идеализируемой советской школы. Но поверхностные сведения заставить их получить можно.

Но вот нужно ли? Обладает ли какой-то сверхценностью винегрет из схоластической чепухи, который на момент выпуска из школы пузырился в голове, положим, у меня или иного выпускника той давней поры? Принято считать, что обладает, но никаких рацио­нальных доказательств нет в наличии. Я, например, по сию пору могу продекламировать законы Ньютона – и что? Для получения технического образования – ничтожно мало, для жизни – бесполезно.

По моим наблюдениям, подлинно общее образование, т.е. набор сведений и единая картина мира, свойственная современным людям, независимо от профессии, кончается примерно на уровне советской восьмилетки. Кстати, было бы полезно провести соответствующее исследование – оно открыло бы много скандального. Например, мои сотрудницы, учившиеся в советской школе, не помнят закон сохранения энергии и сколько было мировых войн.

Поэтому я бы пошла по второму пути. Все вместе учатся восемь-девять лет. Без специализации. Это общее образование. Цель: научить писать, читать с пониманием и полюбить чтение, узнать кое-что из истории и научиться гордиться своей страной, приобрести общие сведения из естественных наук. Всё. Потом все уходят получать среднее специальное образование. Оно должно стать социальной нормой – практичное, без многолетнего сидения, без симулякров. Дальше можно идти работать, а можно – в вуз. Тогда и выбор вуза будет более осмысленным. Вообще для большинства производимых в обществе работ и нужно среднее специальное образование. Высшее требуется для создания нового, а среднее – для действия по известным прописям. Сейчас всё смешалось – в жизни и головах, но, по существу, это так.

Я зову во тьму невежества? Но разве нынче школа – единственный светоч премудрости? Учитесь на курсах, в том числе онлайн, ходите в музеи, посещайте экскурсии, читайте книги. И это будет уже не принудительный симулякр, а личная инициатива.

Отменить старшие классы, по моему убеждению, означает сэкономить народные деньги и перестать развращать молодёжь приучением к имитации и симулякрам.

Фотоглас № 11

Фотоглас № 11

Фотоглас / События и мнения

Фото: ИТАР-ТАСС

Новороссия ждёт...

Новороссия ждёт...

Политика / Новейшая история / Своими глазами

Кирпичев Вадим

Дончане всех возрастов за свободный, процветающий, трудовой Донбасс

Теги: Россия , Донбасс , политика

На фронтах исторического проектирования мы пока преуспели не особо

После того как власти Украины официально ввели блокаду ДНР и ЛНР, составы с углём Донбасса пошли в Россию. Судя по всему, предпринимаются реальные шаги по включению донбасской промышленности в производственные цепочки РФ. Что это – окончательный уход из-под украинской юрисдикции? Насколько жители региона хотят «развода» с Украиной? Как относятся к России? Что делать нашей стране в сложившейся ситуации?.. Много вопросов на повестке дня. Ответить на некоторые из них попытался корреспондент «ЛГ», только что вернувшийся из Донецка.

Чего хочет народ?

Абсолютное большинство из тех, с кем довелось встретиться, – и давние знакомые, и случайные собеседники – настроено резко против бандеровской Украины, поддерживают идею свободы Донбасса, воодушевлены тем, что Россия признала паспорта ДНР и ЛНР, что местные власти взяли под управление предприятия украинских олигархов.

Давний приятель, работающий на Юзовском металлургическом заводе, с гордостью рассказал, что уже в мае они должны дать первую сталь. Вот-вот заработает Харцызский завод. Сам Донецк за два последних года заметно изменился в лучшую сторону – ожил.

Есть ли в Донбассе «заединщики»? Да. Их не так мало, но они пассивны. Показалось, что это по типу и темпераменту, как правило, «ворчуны», которые не определяют общего настроения. Понятно, причины для недовольства есть. К примеру, знакомый из Донецкого театра оперы и балета, можно сказать, настроен против ДНР, хотя, если разобраться, не устраивает его по большей части утрата былого благополучия – потеряны ежегодные европейские гастроли, хуже стало с деньгами, полно повседневных бытовых проблем. А кого винить? Разумеется, новую власть и Россию.

Безусловно, огромная проблема – разрыв родственных связей, что может усугубиться из-за блокады. Потеря большого государства с его социальными институтами, бытовые неурядицы – вот «идейная» база донбасских «заединщиков», но о любви к Украине и в этой среде уже не рассуждают – даже убеждённые «свидомые патриоты» впечатлены крупнокалиберными посланиями от «нэньки», да и другими «подарками».

Беседы с людьми гражданскими убеждают, что возврат Донбасса на Украину исключён. Ополченцам, ныне бойцам армии ДНР, такой вопрос даже задавать не стал – получишь ответ по-военному краткий, чёткий, но не литературный.

Жители Донбасса осознают, что истинная цель политики киевских властей – не возвращение Донбасса, а его максимальное ослабление и уничтожение. Эту же политику, особенно в идейной, духовной сфере, Киев проводит разными методами в остальных областях Новороссии – от Харькова до Одессы.

Что ждёт Украину?

Полиэтническая страна периферийного капитализма распадается. Такова формула украинской судьбы. Однако этот процесс может происходить и в завуалированной форме – в виде разделения на зоны влияния.

Положение Украины на границе, разделяющей две цивилизации – Запад и Россию, других вариантов, кажется, не предусматривает. Дебют раздела разыгран. Крым вернулся в РФ, половины Донбасса Украина, по сути, лишилась. Но какой будет участь Малороссии, оставшихся частей Новороссии, Галичины?

Варианты раздела Украины будут определяться не только экономической, военной мощью главных геополитических игроков, но в очень высокой степени – умением применять стратегию исторического проектирования.

Увы, по многим позициям Россия выглядит сегодня слабее Запада. На идейном фронте Запад оказался сильнее: пока Россия договаривалась с украинской верхушкой и олигархами, Запад в рамках своей стратегии кропотливо создавал на наших границах русофобское государство. Да, мы вернули Крым, влияние на часть Донбасса, но «друзья-партнёры» прибрали под управление оставшееся.

Сегодня Запад и Россия взяли минскую паузу ещё и потому, что Украина нужна всем как страна-транзитёр, но законы распада полиэтнических стран, заражённых вирусом национализма, беспощадны. И как только Украина потеряет функцию транзитёра, неизбежно начнётся второй этап раздела.

Сценарий экспансии

Политика Запада стандартна. Это ослабление и уничтожение страны периферийного капитализма через технологии управляемого хаоса. Примеры – Афганистан, Ирак, Ливия. Там Запад контролирует столицу и центральные области, а окраины, как правило, позволяет занять квазигосударственным образованиям. Конфликты же между непризнанными окраинами и прозападным центром лишь усиливают подчинённость страны западным хозяевам.

Данный сценарий хотят реализовать на Украине, и пока в основном он срабатывает. Если Россия вовлечётся в западный сценарий, то в итоге мы, скорее всего, получим русофобскую и достаточно мощную Украину, состоящую из земель Малороссии и Галичины, и разобщённые квазигосударственные обломки в Новороссии.

Проверка Новороссией

США любят и умеют играть «вдолгую». Им не жалко потратить 20–30 лет на реализацию технологий исторического проектирования. Опираясь на них, американцы за 25 лет подчинили Украину, существенно ослабив геополитические позиции РФ. Манипуляции с национальным самосознанием оказались гораздо эффективней и обошлись намного дешевле, чем скидки на газ.

В политтехнологиях, информационной войне, военных и специальных операциях Россия мало в чём уступает Западу, а в чём-то и превосходит. Но на фронтах исторического проектирования мы пока проигрываем. И если не станем действовать на опережение, то дальнейший раздел Украины может пойти по невыгодному для России сценарию с возможными диверсиями в Крыму, да и не только. Это отнюдь не страшилка, если учитывать степень авантюризма киевской хунты, её аховое положение, а также влияние правых радикалов.

Проект большой Новороссии от Харькова до Одессы – это своего рода проверка нашей способности освоить технологии исторического проектирования, заточенные на десятилетия вперёд. Решая оперативные задачи, нельзя забывать, что Новороссия необходима России по минимуму как дружественное, союзное, южнорусское государство. Потенциал у проекта громадный, недаром его так боятся и в Киеве, и в Европе.

Донецк – Москва

Как сохраняли традиции

Как сохраняли традиции

Книжный ряд / Новейшая история / Книжный ряд

Фомина Мария

Теги: Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве , 1917–1934 (Первый том.)

Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве. 1917–1934 (Первый том.) СПб: Алетейя, 2016. – 541 с. – 1000 экз.

Книга задумана как коллективная монография, в которой сквозь катаклизмы ХХ столетия авторы пытаются разглядеть контуры русской цивилизационной модели. Замысел состоял в том, чтобы проследить, каким образом на протяжении ХХ века христианские истоки русской культуры преодолевали препоны богоборческой идеологии и цензуры. Авторы исследуют, как во всех основных видах искусства сохранялось ядро русской православной традиции.

Введение и заключение написал доктор философии А.Л. Казин – идейный вдохновитель этой книги. В литературном разделе представлены очерки о Гумилёве и Андрее Белом, Есенине и Бунине, не забыты и столпы соцреализма, которые предстают с неожиданной стороны (так, лауреат Сталинской премии В. Шишков оказывается воцерковлённым христианином). Вот ряд выразительных названий очерков: «Апологет России: духовный и творческий путь Максимилиана Волошина», «Немыслимая любовь» Маяковского, «Боги Бунина», «Кроткий Куприн». Раздел «Дар веры» о православных писателях русского зарубежья подготовлен доктором филологии А.М. Любомудровым (от Шмелёва и Зайцева до малоизвестных литераторов).

В разделе музыки освещается не только певческая традиция Русской православной церкви, но и рассказывается о христианских образах в творчестве Гречанинова или почти неизвестного в России Ивана Вышнеградского.

В разделе изобразительного искусства исследуется переход от русского авангарда, левого искусства к реализму как возращению к традиции ХIХ века, но в новых социально-политических условиях.

Театральная часть написана ветераном театроведческого цеха М.Н. Любомудровым и филологом М.А. Дмитриевой (очерк русской драматургии в Европе).

Раздел кинематографа завершает первый том этого уникального исследования. Один из авторов доктор культурологи О.Б. Сокурова подчёркивает, что история переломов, поворотов и заблуждений характерна для русского духовно-исторического пути, и она должна быть осмыслена в наше время.

Санкт-Петербург

От Февраля – к Октябрю

От Февраля – к Октябрю

Политика / Век революции / Авторитетное мнение

Сухомлинов Владимир

Правительство Керенского даже по названию было временным

Теги: Юрий Жуков , история , интервью

То, что естественно началось, контрреволюциями не остановить

Продолжаем начатый в первых номерах года разговор о смысле, значении, уроках революционных процессов 1917 года, а также о мифах, подменяющих подчас правду того времени. Наш собеседник – известный историк, доктор исторических наук Юрий Николаевич ЖУКОВ.

– Прежде чем отвечать на ваши вопросы, хочу выразить солидарность с мнением Юрия Болдырева, которое он высказал в первом номере «ЛГ» за этот год: «100 лет назад (в феврале 1917 г.) рухнула самодержавная Россия. По утверждениям современников, тогда мало кто понимал, что рушится страна». Это очень правильное замечание.

– Чаще можно услышать иные суждения и о Феврале, и об Октябре. Что это, мол, лишь неудачные исторические эксперименты.

– Нельзя с этим согласиться. Эксперименты ставят учёные, когда пытаются что-то доказать или опровергнуть. Октябрьская революция, которая началась в феврале 1917 года, была естественным, неизбежным для нашей страны событием. Более того, революционное пере­устройство было изрядно запоздавшим.

В мире буржуазные революции начинались в XVII веке – голландская (нидерландская), английская, продолжились в XVIII – Франция, Соединённые Штаты и так далее.

Россия несла тяжесть самодержавия и полуфеодальных отношений вплоть до начала XX века. В связи с этим – о каком эксперименте речь? Самодержавный строй рухнул, сгнив насквозь.

Вопрос был не в том, кто организует «дворцовый переворот» – Гучков или, скажем, великие князья, убив Распутина. Революция давно напрашивалась. Неслучайно все командующие фронтами Первой мировой войны и командующий Балтийским флотом сознательно согласились с генералом Алексеевым в необходимости отречения Николая II от престола. Их не поддержал только командующий Черноморским флотом Колчак.

– Вы всё-таки говорите о конкретных исторических персонах, которые определяли ход событий.

– Конечно, их роль нельзя преуменьшать. Но всё развивалось помимо конкретных персон, даже самых значимых.

Страна нуждалась в ликвидации помещичьих отношений. Ведь из-за этого крестьяне, которые составляли 80 процентов населения, были не только неграмотны, но и находились в ужасающем экономическом и политическом положении. Только революция 1905 года вынудила царя отменить платежи за землю – крохотные крестьянские наделы. Ведь даже после отмены крепостного права в 1861 году бывшие крепостные продолжали платить помещикам за полученную землю, фактически как бы оплачивая своё освобождение.

Страна по величине территории и населения была самой большой в Европе, но сильно отставала от промышленно развитых государств. Уже тогда первое место было у США, второе – у Германии, третье и четвёртое – у Великобритании и Франции. Даже шедшая на шестом крохотная Бельгия, хоть и имела ВВП больше российского, пропустила нас на пятое по количеству выплавленного чёрного металла.

– И с таким багажом империя вступила в Первую мировую войну? При этом есть историки, которые берутся утверждать, что страна была на подъёме. Но это же была авантюра!

– И именно это предопределило, что Россия, вступив в вой­ну за французские деньги, уже через год вынуждена была осо­знать, что не может воевать.

Военный министр постоянно обращался к Думе с требованием увеличить производство патронов, снарядов. Когда думцы спросили его, как же вы начинали войну, зная, что армия, по сути, на подножном корму, он ответил: «Мы рассчитывали через полгода занять Берлин». Это, конечно, была бредовая фантазия.

В феврале 1917 года, в канун революции, наш Генштаб был вынужден направить союзникам официальное уведомление, что русская армия согласованное против Германии наступление на двух фронтах (Западном и Восточном) провести не сможет. Как наступать, если нет снарядов, нет патронов, нет сапог у солдат, нет фуража для корма лошадей? Кстати, тогда только наша армия подвозила всё необходимое на передовую с помощью гужевого транспорта. У остальных были в достаточном количестве грузовики. Во всём немыслимое отставание! Сгнившее не могло не рухнуть в одночасье.

– Кстати, если вернуться к новоявленным мифам, то стал укореняться и такой: дескать, при советской власти Февральскую революцию всячески унижали, мало писали о ней.

– Это неправда. В конце 30-х годов стала выходить многотомная «История Великой Октябрьской социалистической революции» – очень солидная, большого формата, в красном коленкоровом переплёте. Первый её том был посвящён Первой мировой войне и Февральской революции. Более того, в 20-е и 30-е годы чаще упо­требляли слово «переворот» в отношении октябрьских событий. Так сами большевики писали. На основе того, что революция, если её понимать как единый процесс, началась именно 1 марта 1917 года по новому стилю. А дальше развивалась по своим естественным этапам. Через 9 месяцев они привели страну к Гражданской войне.

– Как можно судить по предреволюционным действиям властей, они были в растерянности...

– Этому много подтверждений. Например, в декабре 1916 года царское правительство подготовило законопроект о территориальном делении Прибалтики. Северные уезды Лифляндской губернии, населённые эстонцами, присоединялись к Эстляндской губернии. После утверждения Временным правительством этого законопроекта на карте страны появилась Эстония. А Лифляндская и Курляндская губернии составили будущую Латвию. Но фактически эти территориальные нарезки были тогда просто неосуществимы – Курляндия была оккупирована немцами, которые стояли на окраине Риги.

Власти занимались многим из того, что было далеко не перво­очередными задачами.

Между прочим, полки латышских стрелков – это не придумка большевиков, как у нас часто считают. Их начало создавать царское правительство, исходя из того, что латыши ненавидели немцев, которые составляли на их землях большинство помещичьего класса. Латыши с желанием шли в войско, видя свой интерес.

Александр Гучков, председатель III Государственной думы, архитектор Февральской революции

При этом немцы, оккупировав в 1915 году земли царства Польского, стали формировать польские легионы. А, скажем, Великое княжество Финляндское, как часть Российской империи, не воевало с соизволения царского правительства в составе русской армии, зато посылало рекрутов в Германию. Там из них формировали так называемые егерские батальоны и направляли воевать против русской армии.

До такого бреда и шизофрении довёл к тому моменту страну царский двор во главе с династией Романовых!

Поэтому всё должно было рухнуть. Гучков, другие капиталисты стремились сохранить хоть какую-то власть, пытаясь остановить выход России из вой­ны и тем самым продержаться самим. Хотя хорошо знали, что страна воевать не имеет сил. Но осознавали, что как только Россия выйдет из войны, и она, и они рухнут.

Надо отдать им должное: они немножко заботились о стране.

– Но всё-таки происходит Февральская революция, рассыпается самодержавный строй. Что дальше? Похоже, придумать что-то толковое никто не мог.

– Сам Милюков, лидер крупнейшей кадетской партии, партии демократической, который был самым рьяным антибольшевиком и антисоветчиком, подавший идею создания Белой гвардии, писал вскоре, что наступил юридический, правовой разрыв между Россией самодержавной и той, какой она становилась в реальности.

Откуда такой вывод? Ни Временный комитет Государственной Думы, ни Временное правительство не были кем-то созданы законно. Это была самоорганизовавшаяся власть. То есть собралась группа людей и сказала: мы – власть! Это сразу и пред­определило, что появилось правительство даже по названию временное, промежуточное с точки зрения закона.

Тогда же по всей стране проходят выборы Советов, в Петрограде возникает параллельная власть – Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Летом 1917 года уже созывается Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.

Вроде бы появляется какой-то выход. Но избранный Первым съездом Советов Всероссийский центральный исполнительный комитет побоялся взять на себя задачу сформировать правительство, поскольку не хотел брать ответственность за катастрофическое положение, в котором находилась страна. А Временное правительство, будучи нелегитимным, тоже ничего не могло сделать.

Можно вспомнить и то, что у нас любят сегодня восхвалять белых генералов, например Корнилова. Но напомню читателям, что Корнилов, получив пост Верховного главнокомандующего, прежде всего сдал Ригу немцам, открыв им дорогу на Петроград. Во-вторых, приступил к разделению русской армии на фронте (на фронте, а не где-нибудь в тылу!) на русскую и украинскую. Первым командующим украинским корпусом летом 1917 года он назначил генерала Скоропадского.

При этом обстановка на фронте была очень тяжёлой. Вчера­шние крестьяне в возрасте 30–35 лет, которые составляли костяк армии, к тому моменту вообще не понимали, за что воюют. Немцы-то на нас, по их разумению, не нападали и ничего не требовали. Многие солдаты вообще не представляли, где она, эта Германия. Кроме того, до фронта дошли вести о революции, о бунтах, о том, что крестьяне разворовывают и потом сжигают помещичьи усадьбы, скрывая следы грабежей. Но главное – делят землю! Всё это переворачивало солдатское сознание. Тем более что землю-то делили по едокам. Самые большие наделы выделялись именно мужчинам в возрасте 30–40 лет. Что должен делать солдат-крестьянин?

– Драпать с фронта.

– Они и драпали. Воспользовались при этом упомянутым приказом Корнилова о разделе армии – назывались украинцами, чтобы попасть на переформирование, прихватывали винтовку и чесали в родные края. Лишь бы успеть получить кусок земли!

Армия рухнула не из-за большевистской агитации или немецкой пропаганды – она рухнула из-за того, что Временное правительство не стало решать земельный вопрос. И, во-вторых, благодаря «умной» деятельности Корнилова, который начал разваливать армию.

Всё. После этого говорить, что в стране может что-то измениться с политической точки зрения, что Временное правительство вдруг окажется полномочным, сильным, было уже невозможно. Какие-то надежды можно было связать с Учредительным собранием. Но его созыв всё время откладывали.

Да и какие выборы можно проводить в ходе войны? Особенно когда основная часть нормальных, здоровых, говорящих по-русски людей, как и украинцев тоже, находится на фронте, когда в Средней Азии – в Казахстане и Киргизии – восстание и когда во всех национальных регионах возникают с позволения Временного правительства организации, претендующие на автономию. Автономия Эстонии, Латвии, Украины, Грузии, Армении, Татарии, Башкирии – всё предвещало хаос и полный развал страны.

Чем он явственнее становился и уже реально проходил, тем меньше пытались Керенский и его министры предпринять что-то конкретное. Единственное, до чего дошли: необходимо заключить сепаратный мир с Германией. К этому времени и Европа воевать не хотела. Один из английских лордов, который был инициатором англо-французского союза – Антанты, созданного «под войну», тоже призвал своё правительство заключить договор о мире с Германией и Австро-Венгрией. Новый император Австро-Венгрии Карл I в первом же выступлении после восшествия на престол заявил, что сделает всё, чтобы как можно скорее прекратить участие народа в войне. Папа Римский Бенедикт XV обратился с призывом ко всему миру прекратить братоубийственную бойню. Все хотели мира.

Надо отметить, что вообще-то царское правительство первым начало переговоры с немцами о возможности мира. Понима­ние-то всё же было, что иначе быстрый крах. Состоялся, в частности, тайный приезд в Россию брата императрицы великого герцога Гессенского – это зафиксировано в дневнике императрицы-матери. Потом переговоры перешли в 1916 году в Стокгольм, где тайно встречались представители царского правительства и Германии. Обговаривали вопрос о возможности выхода России из войны.

– Но что-то, видимо, не заладилось, если переговоры не дали результата?

– Да. Власть уже была нéмощной. Страна оказалась предоставленной самой себе. Крах пришёл. И стал разрастаться уже после свержения самодержавия.

Можно обратить внимание на один из первых декретов Временного правительства. В соответствии с ним были ликвидированы полиция и жандармерия, объявлена всеобщая амнистия. На свободу были выпущены не только политзаключённые, но и все уголовники.

Тогда из Швейцарии примерно 350 наших политэмигрантов, а на них тоже распространялась амнистия, поехали домой в так называемых пломбированных вагонах. Маршрут – Германия, Швеция, Финляндия. Первый поезд – 30 политэмигрантов: большевики во главе с Лениным и левые эсеры. Потом до середины лета возвратилось ещё более 300 человек. Все ехали в пломбированных вагонах, отнюдь не только большевики. Это определение чисто условное. Немцы знали: практически все эмигранты настроены против войны. Чтобы по маршруту, во время остановок, они не могли выйти на платформы и призвать население прекратить войну, у дверей спецвагонов стояли немецкие офицеры. Они не позволяли пассажирам выйти на платформы – только и всего. Зато родился один из мифов о том времени.

– А история о немецком золоте для большевиков? Это из той же серии?

– В конце июня 1917 года официальная газета «Вестник Временного правительства» опуб­ликовала заявление Министерства иностранных дел, в котором говорилось, что на Сенном рынке и в других местах черносотенцы распространяют слухи, будто бы Временное правительство получает от Германии деньги на своё содержание. МИД объяснял, что действительно немцы выплачивают деньги, но они идут на содержание задержанных у нас интернированных немецких и австрийских гражданских лиц. Из-за своей бедности мы не хотели их содержать. То­гда немцы стали посылать сначала через США, а потом, после их вступления в войну, через Швецию деньги на поддержку своих интернированных. Приводились цифры, сколько средств идёт на содержание взрослых и сколько – на детей.

Потом эти слухи о немецких средствах агенты французской разведки в Москве «перевели» на Ленина и большевиков. Французам и англичанам нужно было во что бы то ни стало сохранить Россию в качестве хотя бы «линии фронта», чтобы оттянуть немецкие и австрийские войска со своей линии соприкосновения.

– То есть цель – обелить Временное правительство и перевести возмущение на других, тем более что эти силы были антивоенные?

– Да. Это можно узнать, если не полениться пойти в Ленинку или Историческую библиотеку и поднять газетные материалы того времени. Станет понятно: произошла элементарная подмена одних на других.

Ещё об одной памятной вещи. Многие знают, что в октябре 1917 года Ленин говорил: сегодня рано, завтра поздно. Почему? Всё довольно просто: большевики ещё не были готовы к захвату власти, но и тянуть было нельзя. Ведь Временное правительство (о чём пишет в своих воспоминаниях Набоков-старший) уже начало готовить делегацию для заключения сепаратного мира с Германией и Австро-Венгрией. Если бы делегация успела заключить мир, Октября бы не было.

Для народа самым главным было прекращение войны. А для крестьян ещё – земля. Хотя, как я уже говорил, землю к тому моменту крестьяне уже фактически захватили. А мир – им было неважно, кто его даст, – Керенский, Ленин, чёрт в ступе. Главное – не умирать на фронте. Вот и всё.

Отсюда истоки другой важной темы. Когда большевики на Втором Всероссийском съезде советов – вполне легитимно, голосами избранных депутатов – получили мандат на формирование правительства, начинается история Гражданской войны. Первые, кто выразил недовольство новой властью, были казаки Дона и Кубани. При этом любопытно, что спустя несколько месяцев, когда немцы по соглашению с украинской Радой ввели войска на Украину, они смогли пройти далеко на восток и заняли треть территории Войска Донского. И ни один казак не стрелял по немцам. Против ввода войск не протестовало и правительство этого края. А немцы, в свою очередь, спокойно пропускали офицеров, которые уходили с румынского фронта на восток.

– Имеются в виду русские офицеры?

– Да. Они потом составили костяк командного состава Белой армии.

– Что ещё значительного можно отметить, оценивая этапы перехода от Февральской революции к Октябрьской?

– Могу предложить любому интересующемуся человеку взять книжки по истории Французской революции. И посмотреть, сколько там было этапов. Всплывали то Робеспьер, то жирондисты, то вдруг наполеоновский переворот, знаменовавший империю. Потом, после краха Наполеона, реставрация Бурбонов. Сплошная череда пере­устройств.

Всё это показывает: то, что один раз естественно началось, никакими контрреволюциями не остановить.

Беседу вёл Владимир Сухомлинов

Парадоксы великого противостояния

Парадоксы великого противостояния

Книжный ряд / Век революции / Книжный ряд

Ильин Виктор

Теги: Игорь Шумейко , Холодная война 2.0. Закон сохранения России

Игорь Шумейко. Холодная война 2.0. Закон сохранения России. М.: ВЕЧЕ, 2016. – 352 с. – 1500 экз.

Автор вспоминает, цитирует и анализирует забытые и известные документы, факты о событиях, связанных с холодной войной. Например, напоминает об американском плане нападения на СССР под названием «Немыслимое», о знаковом артефакте холодной войны – «меморандуме Грю». Цитирует документ июня 1945 года, составленный Джозефом Кларком Грю, заместителем госсекретаря США: «Лучше и надёжнее иметь столкновение прежде, чем Россия сможет провести восстановительные работы и развить свой огромный потенциал военной, экономической и территориальной мощи». Таким образом, фиксируется начальная точка противостояния, анализируются причины и мотивы формирования нового политического вектора американской политики. Следующий важнейший этап холодной войны – 1975 г., Хельсинки, признание американцами могущества, военно-экономической неуязвимости СССР. Каким образом Советский Союз сумел добиться такого отношения главного геополитического соперника? Как трансформировалась политика США в отношении СССР? На эти вопросы и пытается ответить Игорь Шумейко.

Вот каким образом отзывается о книге президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов: «По стилю и методу новая книга Шумейко продолжает его известную «Вторая мировая. Перезагрузка», многократно переизданную, широко обсуждаемую в СМИ. А в этом исследовании холодной войны интересным, новым является выбор важнейших точек, сюжетов противостояния СССР (Россия – США), отыскание закономерностей. Выразителен, полезен для осмысления предложенный автором термин: «Гонка потребления». Парадоксально-вызывающая глава «Уравнение с неизвестным числом неизвестных» иллюстрирует сложность, неопределённость, неразрешимость системы уравнений холодной войны».

Что касается политического пафоса издания, авторского мировоззрения, их в полной мере отражает подзаголовок издания. «Закон сохранения России» – вот что с успехом формулирует Игорь Шумейко, хорошо известный читателям по публикациям в «ЛГ».

Ежедневное служение

Ежедневное служение

Литература / Литература / День поэзии

Теги: День поэзии , интервью

Стихи сокровенны как молитва и неотвратимы как бессмертие

Кому размышлять о поэзии, как не её создателям? Размышления эти появились, наверное, одновременно с первыми стихотворными опытами. Нынешние поэты пытаются ответить на отнюдь не простой вопрос: какова роль поэзии в современной литературе и современном обществе?

Николай Зиновьев

– Поэзия в литературе – королева в шахматах. Она «ходит» во всех направлениях духа. Ей доступны такие глубины души человека, и она может выразить их так, как никакой другой жанр литературы. Что касается роли литературы в современном обществе, то здесь мне видится картина довольно мрачная.

«Любовь умалится», – писал в свое время Иоанн Богослов. Прошло более двух тысячелетий. Любовь умалилась катастрофически, а с ней и поэтическое восприятие жизни. Жизнь и отношение к жизни стали не только безобрАзными, но и безОбразными. Причиной этому послужило множество фактов. Назвать их все не представляется возможным, поэтому назову основные: урбанизация и, как следствие, потеря единения с живой природой. На смену образному мышлению пришло мышление «клиповое», фрагментарное, лишающее человечью душу целостности и гармоничности. Второй фактор – переоценка ценностей. Если 300 лет назад безграмотный русский крестьянин точно знал, зачем он живёт и что его ждёт в будущем, то современный человек, потеряв смысл в жизни, по сути, потерял и жизнь, достойную человека. Он всё больше и больше становится роботом, программу которого закладывают люди, а не Бог. Люди же по недоумию или злонамеренно ошибаются. Жизнь стала принимать несвойственные ей формы. Это не могло не коснуться и искусства. Поэзии в том числе.

Во-первых, её, как и любви, стало меньше. Но если бы только количественные изменения! Упало качество. Как сейчас говорят, «ниже плинтуса». А что с такой высоты можно увидеть и показать? Только низменные и половые стороны жизни. Эта псевдопоэзия, как свинья, не в состоянии поднять глаза к небу. Не хотелось бы останавливаться на такой печальной ноте, но что поделаешь, если мне так видится. Если Николай Рубцов писал, что Поэзия в его дни была «как бы островками», то в наше время этих островков почти не видно в океане лжи и насилия – определяющих признаков мира сего.

Так что роль её, на мой взгляд, так же мала, как мало осталось самой Поэзии, которая была, по словам поэта XIX века Евгения Баратынского, «чистотой и миром души человека».

Ещё хотелось бы сказать о той книжной «волне», похожей на цунами, которая захламила полки библиотек и книжных магазинов. Я говорю о чтиве, которое извращает вкусы и нравы молодёжи в том числе.

Как всё может измениться к лучшему, не представляю. Ведь время неумолимо, а золотой век Поэзии, увы, уже в прошлом.

Валери Тургай,

народный поэт Чувашии

– Я считаю, что Поэзия (специально пишу это замечательное слово с большой буквы) играет колоссальную роль в жизни современной литературы и современного общества. Не зря же когда-то Евгений Винокуров почти категорически заявил: «Когда поэзия есть, люди могут и не замечать её, но когда поэзии нет, люди задыхаются».

Что касается чувашской литературы, то в ней Поэзия всегда была своего рода фундаментом, основой основ. Таковой она является и сегодня.

Наш выдающийся земляк Геннадий Айги любил рассказывать о своей первой встрече с Надеждой Яковлевной Мандельштам, которая, как известно, в послевоенные годы преподавала в Чувашском педагогическом институте имени И.Я. Яковлева. Так вот, когда Надежда Яковлевна узнала, что Айги по национальности чуваш, она сказала следующее: «Геннадий, в разные годы я побывала практически во всех концах СССР, но того, что я увидела в своих чувашских студентах, я больше нигде не видела. Мои студенты просто обожали чувашскую поэзию и чувашских поэтов. Они наизусть знали многие произведения своих кумиров, восхищались и гордились ими».

Чувашский народ действительно любит свою поэзию и по-настоящему почитает своих поэтов. В1990 году 100-летие со дня рождения своего гениального поэта Константина Иванова, автора бессмертной поэмы «Нарспи», мы отметили под эгидой ЮНЕСКО. 2015 год в Чувашии был объявлен Годом Константина Иванова. В этом году мы широко отмечаем 110-летие со дня рождения другого нашего великого поэта – Пэдэра Хузангая, притом этот юбилей отмечается не по указанию сверху, а по желанию самого благодарного чувашского народа.

И современное общество наше остро нуждается в Поэзии. Это же здорово, когда президент России и руководители многих российских регионов, сердечно поздравляя наших дорогих женщин с замечательным праздником 8 Марта, цитируют поэтов! И всё это происходит, на мой взгляд, не потому, что в определённый день кто-то кому-то хочет особенно понравиться, а потому, что Поэзия просто незаменима! Как незаменим свежий воздух, как незаменима чистая родниковая вода.

Россия и россияне сильны не только своим ядерным арсеналом, но и своей Поэзией! Великой Поэзией!

Влад Маленко,  

лидер Московского театра поэтов

– Поэзия – главное лекарство от рассеянного склероза совести. Она разливается в воздухе и, хочет любой человек или не хочет, проникает ему под кожу, даже если он книг не читает. Это только так кажется, что литературой управляют романы и повести. Нет же! Поэт может явиться на сцену истории ненадолго, но полностью изменить траекторию полёта государства, его идеологии. Цари, президенты, государи (если они обладают чутьём) обязаны прислушиваться к большим поэтам – пророкам по сути. Они есть. Их мало. Но, повторяю, они есть. Вот Пушкин – пророк. Крылов. Гоголь. Есенин с Маяковским, Цветаева. Высоцкий время высказал. Башлачёв Саша. Мы ещё все увидим новых поэтов, которые встанут в первые ряды.

Ну и ещё чуть-чуть: проза – это еда. А поэзия – алкоголь. И опасность тут есть. И всё остальное.

Юнна Мориц

– Самая современная и самая русская поэзия – на Парнасе Донбасса, антимайданского, антифашистского, антирусофобского. Такая античность русская, вне зависимости от национальности.

«Мы не признали наглой воли / Того, под кем дрожали вы» – национальность русской поэзии.

В Донецке живут прекрасные поэты Владимир Скобцов и Анна Ревякина – под обстрелами людоедских карателей, в блокаде майданских русофобищ, которых вооружает, обучает, снабжает наёмниками, разведданными, бодрящими наркотиками, деньгами «коллективный Запад». Но русская поэзия Донецка везде – на фронте, в госпитале, в школе, в библиотеке, в театре, на всех площадках и площадях – читается, поётся и работает как самое сильное противоядие от русофобской отравы, от капитуляции перед карательным войском, ненавидящим Россию и особенно русский язык и русских поэтов, не поливающих Россию грязью и клеветой.

Благодаря интернету сегодня поэты читают друг друга на любом расстоянии, а количество и качество читателей поэзии не зависит от публикаций в «толстых» журналах, рецензий, тусовок, салонов, премий, фестивалей, от «звездения» в телеящиках, клипов и прочей липы. Ночью по электронке спрашиваю орфея Донецка Владимира Скобцова: «По сводкам, вас очень сильно бомбят. Как вы там?» Он отвечает сразу: «Нормально бомбят. Как всегда, по жилым кварталам». Я читаю его стихи и ставлю «супер» – такой знак, красное сердечко.

Юрий Кабанков

– Чувствую себя занудой (взгляд со стороны), но не могу не заметить, что «День поэзии» всё же не хочет звучать как, например, «День металлурга» или, например, «День работника таможни». Однако функцию навязываем именно такую: отпраздновали (освоили финансовые потоки и ручейки) и забыли – «до следующего раза». То есть мы подчёркиваем сполна временную обусловленность Поэзии (которая, по сути, без-условна), её, так сказать, прилагательное (а не существительное, существенное) значение «в современной литературе и современном обществе» (как оговорено в нашем «опросе»).

Вослед наивным грекам наивно полагаю, что «воистину существует лишь то, что вечно» (или по крайней мере энергетически устремляется «туда»). Существование остального – вполне иллюзорно, даже когда нам больно. Итак, полагаю, что ежели Поэзией «можно пользоваться», то она и не стóит собственного Празднования.

У священника Александра Ельчанинова (из первой волны эмиграции) есть знаменательная запись: «В тексте «…возьми крест свой и следуй за Мною» – по латыни «et tolle crucem suam cotidie et sequatur me» есть слово, упущенное в русском переводе, – «cotidie» (ежедневно)». По аналогии: Поэзия требует именно служения – ежедневного, как крестоношение, – это мой главный тезис, где я благодарно соглашаюсь (попробуй не согласись!) с «Солнцем нашей Поэзии»: «Служенье муз не терпит суеты, прекрасное должно быть величаво...» Отсюда – автоцитата: «Есть некие непреложные законы – наряду с физическими, – как то: нельзя использовать то, что выше тебя, «сему служить должно», иначе – «сбой программы», фрагментация, аннигиляция и аберрация (восприятия и понимания) и в конце концов не «красота», а некий эстетический мусор» («О красоте растлевающей (-ся) и нетленной»). Потому-то – уж двадцать лет (будем считать с момента опубликования в журнале «Дальний Восток» статьи «Возможность одухотворения и анимация стихотворного текста»), – я, как учёный попугай, талдычу повсеместно одну и ту же фразу: «Поэзия – блудная дочь молитвы». Супротивныя сразу в голос: клерикализация! удушение поэзии! свободу самовыражению! и прочие эмоциональные кричалки. «Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха…» – сказала Ахматова. Так же – настоящую Поэзию. Даже если её самозабвение доходит до глубокого внутреннего молчания (неизрекаемого безмолвия): «И в места сокровенные я унесу свечу. Живо слово нетленное, живо – пока молчу» (Светлана Сырнева, Вятка). Поэзия С. Сырневой – яркий пример такого гармоничного перекрестья: духовной вертикали и земной, «общественной», социальной горизонтали, в которой одно без другого «не работает». В моей копилке, наверное, не так уж много имён, «служащих Поэзии» (иные имена, видимо, просто не высветились моим вниманием, да и «хорошего много не бывает» в нашем падшем мире). Озвучу лишь некоторые из них, которые наиболее близки, извините, моему сердцу: покойный Серёжа Васильев из Волгограда, Станислав Минаков (покуда – Белгород), Вечеслав Казакевич (ныне – Тояма, Япония), Светлана Кекова (Саратов), Ирина Евса (Харьков), Олеся Николаева, Ольга Ермолаева (Москва)… Список можно (и нужно!) длить и длить. А мой земляк Саша Куликов однажды буквально выдохнул:

О смерти Поэзии как-то и где-то

Поведали мне молодые поэты.

Я слушал с улыбкой шальные слова.

Поэзия, милые, вечно жива.

Она существует, как Бог и природа,

Она из явлений подобного рода.

Поэт под забором однажды умрёт –

Поэзия, милые, вечно живёт…

Евгений Минин

– К сожалению, в нынешние времена поэзия перестала быть «властительницей дум». Исчез фильтр, отцеживающий талантливых поэтов от любителей рифмовать c претензиями на лавры. Государство не поддерживает молодых поэтов публикациями с последующим распространением во все концы страны, как это было в пору СССР. Некоторые издательства попросту не принимают стихотворные рукописи. Ныне талантливые поэты растворились в огромной толпе мало­одарённых стихотворцев и любителей писать в столбик.

В общем, львиную долю современной поэзии можно смело назвать иронической и юмористической, потому что, кроме смеха, она ничего не вызывает. Надо отметить, что свою роль в падении интереса к поэзии сыграли иные авторы, пользующиеся неконвенциональной лексикой, отпугивающие читателя, выросшего на образцах классической поэзии. Конечно, при отсутствии таланта проще заявить о себе, ударив впечатлительного читателя лексикой, так сказать, «ниже пояса». Так неуклонно девальвируется слово поэта. Так псевдопоэзия, активно насаждаемая некоторыми литературными группировками и толстыми журналами, растущая из сора, но, увы, сама этим сором являющаяся, заявляет о себе как о чём-то новом и прогрессивном. Авторами, практикующими псевдопоэзию, мало кто интересуется, но эти авторы всегда в обойме, они получают премии и всевозможные литературные награды.

И тем не менее вопреки всему в наше время возрос живой интерес к поэзии! В городах на выступлениях поэтов заполняются залы, ценители стихов готовы платить за билеты, активно покупают книги. Поэзия, нашедшая дорогу к сердцу, всегда будет в цене!

Я вхожу в состав жюри многих конкурсов, в которых достаточно часто встречаются талантливые поэты. Но не всем им удаётся издать даже одну тоненькую книжонку, попасть на страницы печатных изданий. А уж появиться на крупном телеканале после подведения итогов очередного поэтического конкурса, такого как «Чемпионат мира по поэзии Прибалтии», проводимый Евгением Орловым, или «Вечерние стихи» – совместного проекта газеты «Вечерняя Москва» и портала Стихи.ру – предел мечтаний. Лишь канал «Серебряный дождь» заполняет свои технические паузы авторским чтением стихов, об уровне коих предпочту умолчать. Какие только лица мы не видим на ТВ каналах, какие голоса не слышим на радио, но только это не лица и не голоса талантливых современных поэтов!

Шанс «засветиться» дают только передачи Игоря Волгина и Александра Архангельского, где наряду с мэтрами появляются и молодые авторы.

Какую же роль может выполнять поэзия, загнанная в угол и попавшая в руки дельцов, когда премии раздаются среди «своих», совершенно независимо от уровня сочинённых ими стихов?!

О поэзии можно сказать, как когда-то сказал об осетрине булгаковский Воланд: нет поэзии второй свежести! Она должна быть только первой свежести. Лишь такая поэзия может играть главенствующую роль в развитии литературного языка, способна влиять на судьбы страны и общества. Какую же роль может играть поэзия в современном обществе, если она даже не на вторых – на пятых ролях на сцене современного искусства?

Юрий Поляков

– В разные эпохи стихи востребованы по-разному. Иногда они выдвигаются на роль самого активного и знаменитого вида искусства. Так было перед Октябрьской революцией и после неё. Слава Маяковского и Есенина общеизвестна. Вероятно, в человеческом обществе случаются периоды обострённого восприятия стихотворного слова, как бывают периоды религиозной экзальтации или повышенной воинственности. С чем это связано – с солнечной активностью, со сменой культурного кода, с очередным извивом этногенеза? Бог знает... Но наступают времена, когда поэзия уходит из сферы духовных приоритетов, дробится и сжимается до крошечных кухонных парнасиков. Она переходит, как сказали бы врачи, в латентное состояние, в каковом, кстати, пребывает сейчас. Борясь с равнодушием общества, поэты придумывают «завлекалочки»: иногда талантливые, как у куртуазных маньеристов, иногда убогие, похожие на срежиссированные эпилептические припадки, как у Пригова. Снижается и уровень версификации. Сложение стихов уже не напоминает резьбу по благородному дереву, скорее – торопливую лепку из пластилина. А к тому, что не требует мастерства, траты времени и душевных сил и отношение соответствующее: крошечные залы полузаполнены не фанатами поэзии, а подругами и собутыльниками стихотворцев, которые даже не помнят наизусть своих опусов, а читают их с листа, путаясь и словно стесняясь написанного. Уверяю вас, если поэт по-настоящему оттачивал стихотворение, он запомнит его на всю жизнь, как солдат номер полевой почты. Читать стихи с бумажки – это как объясняться в любви, сверяясь с интернетом.

Однако, по моим наблюдениям, процент людей с поэтическим мироощущением постоянен, как число, скажем, гомосексуалистов или левшей. Своим присутствием, даже незаметным, они играют какую-то не до конца ещё понятую роль в жизни человеческого сообщества. А может быть, поэзия – вообще какая-то «высокая болезнь» человеческого духа или языка? Неслучайно с самых отдалённых времён поэтов считали собеседниками богов, людьми, которым, как и жрецам, доступна небесная изнанка мира. Они слышат, как «звезда с звездою говорит». Сказать, что поэзия – тайна, это примерно то же самое, как если сказать, что любовь – это любовь. Кто знает, может, поэзия – это самый совершенный на сегодняшний день способ консервации энергии мысли и чувств, способ, сохраняющий не только результат, но и сам процесс творчества. В этом я убедился, составляя поэтический том моего собрания сочинений и перебирая архив. Иные пожелтевшие черновики я взял в руки без малого через сорок лет. И что? Я отчётливо вспомнил все свои тогдашние мысли, чувства и ассоциации… Более того, мне удалось вернуться в прежнее творческое состояние, ощутив юношеские муки, когда метафора не лезет в размер, а сравнение напоминает бант на заднице провинциальной кокетки. Вот ведь как! Но даже если ты не поэт и читаешь чужие стихи, всё равно на подсознательном уровне ты воспринимаешь не только итог, но и проживаешь сладостно-мучительный процесс сочинительства, творившийся в чужой душе. Так, наслаждаясь лирикой Пушкина, ты оказываешься, фигурально говоря, в его постели. Нет, не подумайте плохо! Как известно, гений предпочитал творить лёжа на ложе...

Гламурный трёп, или Без полёта и размаха

Гламурный трёп, или Без полёта и размаха

Книжный ряд / Библиосфера / Субъектив

Казначеев Сергей

Теги: Игорь Свинаренко , ВПЗР: Великие писатели Земли Русской

Игорь Свинаренко. ВПЗР: Великие писатели Земли Русской. М.: Время, 2016. – 864 с. (Диалог) – 2000 экз.

В годы перестройки и ельцинских реформ в ходу было модное выражение: кухонные разговоры. Подразумевалось, что в условиях советского тоталитаризма наша фрондирующая интеллигенция находила идеологическое отдохновение в задушевных беседах в обстановке газовых плит, холодильников, дуршлагов и сковородок. А кухонный дух неуловимо проникал в тональность подобных диалогов.

Казалось бы, время это кануло в Лету, но сборник интервью Игоря Свинаренко «ВПЗР» живо воссоздал в памяти запах жареного лука и подгоревшего масла. И это закономерно: свои опросы автор проводил как раз на рубеже ХХ–ХХI веков, когда одна из собеседниц (Л. Улицкая) ностальгировала по кухонным бдениям 60-х.

Если говорить о профессиональном уровне этой журналистской работы, то надо признать, что И. Свинаренко – человек в этом деле опытный, поднаторевший и съевший не одну глянцевую собаку. Он умеет разговорить собеседника, занимательно выстроить беседу, но вот закавыка: сооружённый им устный, а затем и письменный дискурс конструируется таким хитроумным образом, что его прения с известными литераторами крутятся главным образом вокруг предметов практических и, можно сказать, бездуховных: деньги, политика, развлечения, бабы (не женщины, заметьте!), выпивка...

В прошлом столетии титаническими усилиями многих теоретиков литературы была совершена предельная десакрализация писательского труда. Автора то хоронили, то дискредитировали, то начисто забывали о нём. Вопросы творческой лаборатории уступили место тому, как одевается, что носит и ест тот или иной литератор. Свинаренко продолжает эту линию. Но если на гламурных страницах такой подход соответствует запросам читательского контингента, то в виде толстенного «кирпича» он производит поистине удручающее впечатление.

Демонстративно название сборника «Великие писатели Земли Русской». Во-первых, не нам, современникам, принадлежит прерогатива присваивать титул «великий» сочинителям, большинство из которых ныне живут, и живут припеваючи. Это дело потомков. Во-вторых, возмутительно, что с русской землёй здесь зачастую связываются лица, известные ненавистью ко всему русскому и желающие нам всяческих бедствий и неудач (С. Алексиевич, Д. Быков, «тоже писатель» А. Кох…).

Для объективности Свинаренко включил в книгу приличных людей: Битов, Варламов, Искандер, Поляков, Проханов, Распутин, Стругацкий, Тарковский…

Но дело даже не в этом. Под пером репортёра реплики настоящих писателей нередко становятся такими же мелкотравчатыми и приземлёнными. Подобно герою бодлеровского стихотворения «Альбатрос», который под хохот изловившей его матросни неуклюже волочит по палубе свои могучие крылья, помещённые на малометражную кухню «ВПЗРы» выглядят жалко и беспомощно.

Таково и авторское обрамление речей собеседника. Своими комментариями Свинаренко ставит пошловатую планку, не позволяя возвыситься над ней. Анализируя этимологию фамилии «Пелевин», он начинает с конструкции «π+Левин», а потом переходит к плевелам, пелевам и пелевне (хорошо ещё, что обходится без плевы и плевка). Свой вклад в конструкцию вносит и вольная трактовка фактов: на вкус Свинаренко, В. Пеленягрэ является автором нашего гимна «Как упоительны в России вечера». Что ж, после кухонных посиделок иного и не дано.

Однажды окажусь живым

Однажды окажусь живым

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Галкина Валерия

Теги: Василий Костромин , Царь-ветер

Василий Костромин. Царь-ветер. Иркутск: 2016, Стихи – 288 с. – 450 экз.

«Царь-ветер» – посмертный сборник сибирского поэта Василия Костромина. Под обложкой – более 250 стихотворений, написанных в период с 1987 по 2014 год и составляющих основу творческого наследия автора.

Примечательно, что в сборнике сохранено авторское деление на книги, которые, к слову, значительно разнятся. Так, например, первые книги отличаются гиперболизированной образностью, сильной визуальной составляющей: стихи, словно из пазлов, состоят из сотен ярких изображений, работающих скорее не на смысл, а на настроение:

Я ведь знаю – на закате где-то

Под снегами – голубая глина

И одета дикая планета

В золотистый запах мандарина.

Голод. Одиночество. Собака.

В одночасье выпита дорога.

На плечах – колючая рубаха.

В небесах – огонь единорога.

Вероятно, эти эксперименты с образами связаны с дружескими чудачествами собиравшегося на кухне неформального литературного объединения «Шклинда», одним из создателей которого был поэт.

В более поздних книгах форма заметно упрощается, и образы – по-прежнему необыкновенные – уже не перекрывают мысль:

Каждый раз на крыльце высоком

По ночам я гляжу на звёзды.

А бутыль с берёзовым соком

Отражает драконьи гнёзда.

Хорошо примерять обновы,

Хорошо быть большим и мудрым,

Хорошо бы снова и снова

Вслед за вечером встретить утро.

Стихи Костромина пронизаны любовью к жизни и одновременно щемящей тоской. Его лирический герой – отшельник, мир которого наполнен чудесами суровой, но понятной и близкой природы и Богом… Поиски себя, своего отражения в этом мире, поиски того места, где душа невидимой нитью соединяется с мирозданием, – вот что волнует автора. В некоторых произведениях, особенно более ранних, ощущается влияние Мандельштама, поэзия которого была очень близка Василию Костромину.

Особое место занимает в его стихах тема одиночества – естественного, как дыхание, и одновременно безнадёжного, безвыходного:

Как однажды живым

Окажусь я в несбывшемся городе.

Как я был одинок,

Так навеки останусь таким.

От бездомных собак

До синиц на колодезном вороте

Сам себе я слуга

И слуге своему господин.

Трёхкнижие № 11

Трёхкнижие № 11

Книжный ряд / Библиосфера

Поэзия

Глагол. Карта современной поэзии. / Сост. В.С. Петров, В.А. Тихомиров-Тихвинский: Санкт-Петербург Ростов-на-Дону. Дониздат, – 2017. 208 с. – 1000 экз.

Поэтический сборник «Глагол» с красноречивым подзаголовком «Карта русской поэзии» – это попытка дать читателю представление о современной русской поэзии. Как сказано в аннотации, «составители собрали и выносят на читательский суд творчество тех ныне здравствующих поэтов как в глубинке, так и в столицах, кто интересен им самим вне зависимости от обстоятельств. Ни регалии, ни пол, ни возраст, ни место проживания не имеют решающего значения. Главное – достойный уровень поэтических сочинений…»

Всего в книгу вошло 67 имён, в числе которых Анатолий Аврутин, Юрий Беликов, Евгений Евтушенко, Максим Замшев, Марина Кудимова, Михаил Тарковский, Владимир Шемшученко и многие другие. Сборник составлен по принципу равноправия: каждому поэту отведено ровно три страницы, а имена расположены в алфавитном порядке.

В роли составителей выступили поэты Виктор Петров и Виктор Тихомиров-Тихвинский.

Зарубежная литература

Эдгар Л. Доктороу. Мозг Эндрю.Пер. с англ. Е.С. Петровой. М.: Издательство «Э», 2016. – 256 с. – 3000 экз.

Впервые на русском языке вышел роман одного из самых заметных американских прозаиков. Автор «Регтайма», «Билли Батгейта», «Марша» и многих других произведений обращается к теме, волнующей практически каждого: что собой представляет человеческий мозг, каким образом действует наше подсознание. Главный герой, Эндрю, профессор-нейробиолог, мучительно переживает свои недавние поступки: он дважды косвенно стал причиной смерти двух дорогих для него людей – маленькой дочери и любимой девушки. В сущности, книга о том, как с этим смириться и жить дальше и как найти хоть какой-то смысл существования. Герой понимает, что успешная карьера на фоне подлинной трагедии ничего не стоит.

Биография

Екатерина Глаголева. Ротшильды. М.: Молодая гвардия, 2017. – 477 с. ил. (Жизнь замечательных людей). – 2500 экз.

Имя Ротшильдов давно превратилось в синоним власти и денег. Их называли банкирами королей и королями банкиров. Выходцы из франкфуртского гетто получили баронские титулы и заседали в парламентах Германии, Франции и Англии, вкладывали деньги в нефтедобычу, рудники и железные дороги, торговали хлопком, шерстью и табаком на пяти континентах. Их имя носят многочисленные виды насекомых, птиц, рыб и млекопитающих. Коллекционеры предметов старины и произведений искусства, конезаводчики и виноделы, художники, музыканты, писатели, учёные, жокеи, автогонщики, путешественники… Они участвовали в борьбе против фашизма, основали многочисленные благотворительные фонды и внесли огромный вклад в создание Государства Израиль. В истории семьи были долгие жизни и таинственные смерти, крепкие браки и адюльтеры, дуэли и политические скандалы. Вот уже третий век Ротшильды вызывают неподдельный интерес.

Первый читатель и первый критик

Первый читатель и первый критик

Литература / Литература / Юбиляция

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Антонина Пикуль , Валентин Пикуль , юбилей , память

День рождения Антонины Пикуль – берегини писателя

Мы немало знаем об известном русском романисте, историке Валентине Пикуле, которого не без оснований сравнивают с Карамзиным ХХ века и которому в 2018 году исполнилось бы 90 лет. Но вот о берегине писателя – Антонине Пикуль, которую он называл первым читателем, первым редактором, первым критиком, мы знаем ничтожно мало. Пока не опубликовано ни одной биографии, хотя она написала уже семь книг о своём друге и супруге. В них тоже нет даже биографических справок об авторе.

Что это: упущение редакции, автора или ложная скромность? Судите сами. Но мне на этот вопрос Антонина Ильинична ответила так: «А кто я такая, чтобы писать свою биографию? Да, я жена прославленного русского писателя, и мой долг сохранять и популяризировать его наследие, а не мои воспо­минания».

А ей есть о чём рассказать, о чём вспомнить.

«Нас познакомила книга, так с книгой и прошли по жизни», – вспоминает Антонина. Безусловно, это лестно – быть супругой писателя с такой фантастической славой, какая была у Пикуля. Но сколько же это требовало сил и самоотдачи. Она всегда знала, над чем он работает, помогала ему во всём. На ней были разговоры с рецензентами, встречи с читателями, вычитка гранок, подбор источников… Гигантская работа, не всегда благодарная, но если уж всё совпадало, то рождался очередной шедевр, которым зачитывались миллионы.

Нередко романы вызревали долго и мучительно. Порой их появление критики и власти встречали в штыки. И только Тося – так Валентин Пикуль любовно называл свою незаменимую помощницу – всегда была рядом и находила слова одобрения, слова понимания.

А сколько сделано ею после ухода из жизни Валентина Саввича Пикуля!

Это она подготовила к печати три незавершённых романа Пикуля, была составителем 28-томного собрания сочинений талантливого русского писателя, написала семь книг о нём. Одна из них – «Живёт страна Пикулия» – была признана в России лучшей книгой года. Сейчас она работает над картотекой архива писателя, в которой насчитывается около 80 тысяч карточек.

Есть немалая заслуга Антонины Ильиничны и в том, что в Риге, Санкт-Петербурге, Североморске установлены мемориальные доски в честь Валентина Пикуля, в Мурманске в 2013 году открыт памятник писателю, а моря бороздят три корабля, носящие его имя. Это она своими книгами, своими выступлениями напоминает нашим современникам, как надо отдавать долг памяти тем, кто честь имеет.

Она многое сделала для увековечения памяти Валентина Пикуля в Риге, где он жил и работал, появления в ней в 2016 году аллеи и тропы, названных его именем, создания памятника писателю на рижском Лесном кладбище, где последняя гавань великого писателя, историка и мариниста. Это она на свои средства создала и содержит музей-квартиру прославленного русского писателя и патриота.

И любому поклоннику Пикуля невольно хочется узнать, как познакомились эти два удивительных человека, что их объединяло, делало сильнее в этом бушующем мире.

Очаровательная уроженка Вологодчины, выпускница Ленинградского библиотечного института Антонина познакомилась с Валентином Пикулем (вернее, с его творчеством) на Дальнем Востоке, в библиотеке посёлка с таким необычным названием – Ракушка. Это был роман «Океанский патруль», который в 1968 году переехал вместе с ней в Латвию, вначале в Резекне, а потом в Ригу, где Антонина Ильинична проработала более 30 лет в библиотеке рижского Дома офицеров.

Вот здесь и пересеклись пути-дороги Валентина и Антонины Пикулей. Здесь-то она и стала добровольной и бескорыстной помощницей известного писателя. Подбирала для него необходимую литературу, наводила исторические и библиографические справки. Это деловое общение в течение десятка лет переросло в дружбу с писателем и взаимную симпатию. А 25 марта 1980 года Валентин Саввич неожиданно сделал ей предложение.

В своих книгах она вспоминает, что принять его было совсем непросто: за плечами уже четыре десятка лет, на руках двое немаленьких детей и сложные отношения с их отцом. Но со стороны писателя, который за год до этого потерял жену, это был невысказанный крик о помощи. Антонина услышала его. Женское сердце дрогнуло и раскрылось навстречу терпящему бедствие. В первый вечер, когда Валентин Саввич увозил её из дома, она, растерянная, взяла с собой томики Есенина и Блока.

Они и стали её приданым в этом необычном библиотечном романе, в котором очень скоро любимый писатель стал и любимым мужем. Да и неудивительно: это был настоящий морской офицер, глубокий и душевный человек, который умел любить и уважать в ней и женщину, и незаурядную личность. Так Антонина и стала для него незаменимым читателем, редактором и критиком. Это признал сам Валентин Пикуль в своём посвящении Антонине Пикуль на двухтомнике исторических миниатюр.

За свой бескорыстный подвижнический труд по популяризации и сохранению творческого наследия Валентина Саввича Пикуля писательница Антонина Пикуль награждена орденом Русской православной церкви «Польза, Честь и Слава», медалями Валентина Пикуля, Адмирала Кузнецова, «Патриот России», «За вклад в отечественную культуру», «За верность боевым традициям ВМФ России» и другими знаками трудовой и литературной доб­лести. А самую большую награду Антонине Пикуль жаловали её читатели и поклонники. Они ей даровали звание – берегиня Пикуля.

Пётр Антропов

Современник и предшественник

Современник и предшественник

Литература / Литература / Знай наших!

Виталий Озеров и дагомейский писатель Олимп Бели-Кенум

Фото: РИА Новости

Теги: Виталий Озеров , память

Дело жизни Виталия Озерова

22 марта исполняется 100 лет со дня рождения известного литературного и общественного деятеля, сотрудника и автора нашей газеты Виталия Михайловича Озерова. Даже скупые строки его биографии впечатляющи.

В 1935 году В. Озеров поступил в легендарный ИФЛИ (Институт истории, философии и литературы), выпускники которого составили костяк советской критики, искусствознания, лингвистики. Участник Великой Отечественной войны. В армии служил секретарём Военного совета войск ПВО, начальником отдела политуправления Западного фронта. В августе 1942 года был ранен под Сталинградом.

После войны окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС, работал в газете «Правда», затем – в «ЛГ», где был первым заместителем главного редактора (1953–1955).

«Руководство газеты, – вспоминал Виталий Озеров, – сумело, несмотря на противодействие партийных чиновников, добиться для «Литературки» особого положения. Она считалась «внецензурной». Избавление от ежедневного надзирательства агитпропа ЦК дало ей возможность печатать актуальные материалы, критиковать явный произвол. «Литературка» в значительной мере подготовила меня к руководству журналом «Вопросы литературы», которое стало главным делом моей жизни».

Виталий Озеров был ректором Литературного института имени А.М. Горького (1955–1957), а потом главным редактором «Вопросов литературы» – единственного в стране литературно-критического и теоретического журнала. Он сделал чрезвычайно много для этого уникального издания, которое возглавлял почти 20 лет.

Одновременно Виталий Озеров был секретарём правления СП СССР (1967–1986). Наряду с руководящей работой в журнале и в СП профессор, доктор филологических наук В.М. Озеров активно занимался литературным и научным трудом. Неоднократно переиздавались его монографии о Д. Фурманове и А. Фадееве, а также книги, представлявшие собой «сплав» критики и публицистики: «Тревоги мира и сердце писателя», «Современники и предшественники» и другие.

Виталий Озеров был награждён многими орденами и медалями, в том числе орденом Ленина. Он лауреат Государственной премии СССР, премии АН СССР им. Добролюбова.

Этот яркий человек, посвятивший всю свою долгую, плодотворную и богатую событиями жизнь служению литературе, не дожил до собственного 90-летия меньше полутора месяцев, скончавшись 10 февраля 2007 года.

«ЛГ»

Служенье муз терпит и суету

Служенье муз терпит и суету

Литература / Литература / Конфликт

Сухомлинов Владимир

Теги: литературный процесс

Директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак уволил сотрудника, но не объяснил ему – почему

Внешне – буря в стакане воды. Факт: уволен музейный работник, научный сотрудник Дома-музея М.Ю. Лермонтова в Москве Александр Спивак. Ему, как он говорит, даже не объяснили, за что. Но мало ли примеров, когда из заведений даже более солидных увольняют, выживают, сокращают, перемещают сотрудников? Обычное дело.

И тут тоже вроде ничего особенного. Но сам Спивак, который работал в музее с 2010 года, считает, что с ним обошлись несправедливо. С этим недовольством он и пришёл в редакцию «ЛГ».

Вообще-то работа в наших музеях – это в чём-то подвижничество. Зарплаты, особенно в учреждениях, где поток посетителей по определению не может быть большим, низкие. В частности, оклад Спивака был 15 тысяч рублей. Для Москвы можно считать на проезд да квартплату. Без приработка, особенно когда ты молод, не обойтись. Но люди держатся в музеях, если им интересно. Тот же Спивак, журналист по специальности, мог бы лучше устроиться.

Но ему нравилось работать в музее, а Лермонтов – любимый поэт. Хотя не только это держало. Здесь можно было что-то придумать, реализоваться, предложив, как говорится, креатив.

Согласитесь, не каждый возьмётся насобирать, отказывая себе в необходимом, денежек на авиабилет и слетать на неделю в… Рио-де-Жанейро, где живёт 93-хлетняя правнучка Лескова. Не каждый организует и проведёт детский шахматный турнир, зная, что шахматы – любимая игра Лермонтова. Главным призом, кстати, стала книга с автографом гроссмейстера Сергея Карякина, чемпиона мира по блицу. Не любому удастся уговорить знаменитого скульптора А. Рукавишникова предоставить музею на время и выставить во дворике скульптуру лежащего на диване Пушкина – тут можно было вспомнить в ходе экскурсии и о духовных связях поэтов, и провести детский фотоконкурс. Всё это и многое другое Александру Спиваку удавалось. Как, например, привлечь профессиональных исследователей с истфака МГУ и вместе с ними провести круглый стол «Время Лермонтова». В музейной книге отзывов много благодарностей в адрес Александра.

Ситуация для Спивака поменялась, когда Государственный литературный музей (ГЛМ) возглавил в 2013 году Дмитрий Петрович Бак, а вскоре после этого в филиал ГЛМ – Дом-музей Лермонтова – пришла на должность научного сотрудника Кристина Сарычева, выпускница университета в Тарту. Что происходило дальше, установить не так-то просто – любой трудовой спор обычно соткан из чёрных, белых, серых и прочих нитей.

Возможно, Д. Баку не понравилось, что предложенную им для работы в музее сотрудницу с европейским образованием не очень восприняли новые коллеги, даже написали на неё однажды коллективную служебную записку начальству. Отмечали, что мало того, что она бывает груба, так даже и «не скрывает, что работать в Музее Лермонтова ей не интересно». Если ознакомиться с её отдельными высказываниями во время экскурсий, то они подчас удивляли: «Байрон погиб на войне в Греции. Лермонтов, можно сказать, повторил судьбу Байрона. Хотя бы отчасти». Или: «Жуковский хорошо отзывался о «Смерти поэта» Лермонтова» (каково это воспринимать на слух, если не видишь кавычек?).

Лермонтов, видимо, не очень близок и самому Баку. В 2014 году, когда в музее после реставрации отмечалось 200-летие великого поэта, Дмитрий Петрович на мероприятие даже не пришёл. Не было выделено на него и никаких средств. Сотрудники, по словам Спивака, скидывались на угощение, воду и цветы. Не хотели упасть лицом в грязь – ждали телевизионщиков с Первого канала.

Как бы там ни было, у Сарычевой ничего не менялось, зато у Спивака дела шли всё хуже. С него требовали объяснительные, высказывали замечания, подчас не понятно в связи с чем, а то и, как он утверждает, записывали его на рабочем месте на диктофон.

Вот тебе и буря в стакане воды! Почти детективная история! Прямо не филиал Литературного музея, а филиал банка или преуспевающей турфирмы.

Итог пока таков: Александр Спивак уволен, хотя уже подал заявление в суд с просьбой разобраться и восстановить его на работе в музее. Представил он свою позицию и нашей редакции. Конечно, мы далеки от того, чтобы ставить все точки над «i», готовы выслушать или получить письменное разъяснение в связи с ситуацией и от Д.П. Бака.

Исповедальные стихи

Исповедальные стихи

Книжный ряд / Литература / Книжный ряд

Дементьев Андрей

Теги: молодые авторы , поэзия

Книга издана по результатам проведённого Домом поэзии конкурса молодых авторов. На тверской земле много талантливой молодёжи, и потому на конкурс поступило несколько сот рукописей. В течение двух лет жюри изучало творчество конкурсантов, отби­рало лучшие произведения. Владимир Селянкин, Марина Крутова (Кулинич), Татьяна Сафронова получили соответственно первую, вторую и третью премии.

Я читал и перечитывал понравившиеся мне стихи конкурсантов и радовался поэтическим открытиям, ярким образам, неожиданным метафорам.

Напевая строки из любимых песен,

Вспоминая фразы из любимых книг,

Думаешь, и правда, этот мир чудесен,

Хочешь, чтобы дольше длился этот миг.

                               Владимир Селянкин

Под обложкой лежащего перед вами поэтического сборника собраны стихи 26 талантливых авторов. Здесь и нежная лирика, и серьёзные раздумья о нашем непростом времени, и исповедальные строки о жизни, об истории родного отечества.

Листает небо вечности страницы,

Роняя ночью запятые звёзд.

Туманный август в дом дождём стучится,

Но, бесприютный, спит в пустотах гнёзд.

Уходит лето. И на сердце страшно:

Сгорают звезды, словно наши дни.

И дети год за годом старше, старше…

А вдруг не хватит звёзд для них?

                        Марина Крутова-Кулинич

Трудно не поверить искренности этих строк. Вообще хочу поблагодарить всех поэтов, чьи стихи вошли в эту книгу, за сердечность и доверие к нам, читателям, словно каждый из нас для них настолько близкий человек, что они доверяют нам самое сокровенное и дорогое.

Ныне молодым поэтам нелегко пробиваться на страницы журналов, выпускать книги и просто широко общаться со своим читателем. Время такое – поэзию оттеснили коммерция, бизнес, интернет, пустая эстрада. А нормальным людям так хочется романтики, духовной близости…

Но во все века талант всегда побеждал. И потому у многих авторов этого сборника уже есть свои первые книги, первые литературные премии… «Запомни, что тот, кто сдался, / Один у себя остался», – предупреждает своих коллег Татьяна Винокурова. И это поистине так. Вот почему в книге немало произведений, посвящённых дружбе, верности избранной профессии, поиску высоких идеалов. И на поэтических вечерах стало больше молодёжи, всегда хранящей в своём сердце ту красоту, о которой говорил Фёдор Михайлович Достоевский…

Эпитафия

Эпитафия

Литература / Литература

20 марта с.г. после тяжёлой и продолжительной болезни на 76 году ушёл из жизни Уваров Владимир Алексеевич.

В.А. Уваров родился 6 апреля 1941 года в г. Уварово Тамбовской области, окончил здесь пединститут, остался на кафедре. Активного научного работника приглашают на работу с молодёжью, в 1965 году направляют на учебу в Высшую комсомольскую школу при ЦК ВЛКСМ, затем он работает заведующим отделом студенческой молодёжи, в 1968-м избирается секретарём Тамбовского обкома комсомола.

В последующем Уварова выдвигают на работу в отдел пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ.

В течение семи лет он работает заместителем секретаря Правления Союза писателей СССР, будучи прекрасным знатоком книги, успешно ведёт направление национальных литератур.

В 1985 году Владимир Алексеевич возглавил издательство «Детская литература» в качестве главного редактора, последние 17 лет был тесно связан с издательством «Молодая гвардия».

В нашей памяти В.А. Уваров останется образцом верности идее, отечественной литературе, русской культуре.

Молодогвардейцы

Разыскивается писатель…

Разыскивается писатель…

Литература / Литература / Вас беспокоит «ЛГ»

Ахмедов Магомед

Теги: литературный процесс , мнение

Как сообщают наши инсайдерские источники, на предстоящем пленуме правления СП России планируется предпринять попытку утвердить одиозную фигуру И. Переверзина как главного кандидата на пост председателя. Мы обратились к Магомеду Ахмедову, председателю СП Дагестана с просьбой высказаться по этому поводу.

Что-то у нас в последнее время везде Переверзин. Простите меня за каламбур: переведите меня на ту сторону без Переверзина. Нам нужны люди объединяющие, а не разъединяющие. Думаю, что это решение вызовет раздражение даже у сторонников Переверзина, хотя они и будут это старательно скрывать.

Пора уже понять нам всем, что организационный застой в литературной сфере, отсутствие единства пагубно сказываются на судьбе всей литературы. Зачем нам очередные скандалы, суды и пересуды, размолвки и разделения на лагеря?

Давайте найдём писателя со всероссийским именем, которого будут уважать и власть, и писательское сообщество; того, кого знает и многомиллионная армия читателей. Литература сейчас развивается в необыкновенно тяжёлых условиях, натиск коммерциализации, обесценивание всего и вся, столько вызовов, столько проблем: потеря интереса к чтению, падение авторитета писателя. Все эти вопросы можно решить только сообща, имея серьёзный авторитет, организационные и творческие возможности. Нужно уметь разговаривать и с властью, и со сторонниками, и с оппонентами. Без широкой поддержки, прежде всего государственной, нам далеко не уйти.

Нашему Союзу нужен авторитетный лидер, способный работать в современных условиях, честно и самоотверженно защищая статус и права писателя на любых площадках.

Подвижники

Подвижники

Литература / Обозрение / Событие

Больше всего аплодисментов и добрых слов получила Александра Пахмутова. А Николай Добронравов отмечен за книгу стихов «Как молоды мы были» (издательство АСТ)

Фото: Фёдор Евгеньев

Теги: книгоиздание , литературный процесс

удостоены престижной премии

В 17-й раз Русский биографический институт, «ЛГ», Российская государственная библиотека и культурно-просветительский центр «Орден» вручили национальную премию «Лучшие книги и издательства».

Впервые в здании РГБ стали известны лауреаты новой премии «За вклад в русскую культуру», которой удостоены видные деятели отечественного искусства: народные артисты СССР композитор Александра Пахмутова и худрук Малого театра Юрий Соломин, кинорежиссёры Никита Михалков и Карен Шахназаров, ректор Северо-Кавказского федерального университета Алина Левитская, издатели Валентин Юркин («Молодая гвардия» и Владимир Вахро­меев («Русское слово»).

НАЦИОНАЛЬНАЯ ПРЕМИЯ «ЗА ВКЛАД В РУССКУЮ КУЛЬТУРУ»

Автор и герой. Книга Ольги Яриковой «Юрий Поляков. Последний советский писатель» вышла в новой серии «ЖЗЛ» «Современные классики»

Награду от президента торгового дома «Библио-Глобус» Б.С. Есенькина получает Святослав Рыбас, вдохновитель и органи­затор премии

Генеральный директор «Молодой гвардии» Валентин Юркин получил премию в год 95-летия родного издательства

Митрополит Калужский и Боровский Климент отмечен за книгу «Вечные вопросы: беседы о Боге, творении и человеке»

Диплом за сборник Владимира Курносенко «Совлечение бытия» (издательство «Время») вручили его сестре Нине Литварь

Соломин Юрий Мефодьевич, художественный руководитель Малого театра

Пахмутова Александра Николаевна, композитор

Михалков Никита Сергеевич, кинорежиссер, председатель Союза кинематографистов России

Шахназаров Карен Георгиевич, кинорежиссер, г енеральный директор киноконцерна «Мосфильм»

Левитская Алина Афакоевна, ректор Северо-Кавказского федерального университета

Юркин Валентин Федорович, генеральный директор издательства «Молодая гвардия»

Вахромеев Владимир Анатольевич, генеральный директор издательства «Русское слово»

НАЦИОНАЛЬНАЯ ПРЕМИЯ «ЛУЧШИЕ КНИГИ И ИЗДАТЕЛЬСТВА – 2016»

РЕЛИГИЯ

Климент (Капалин), митрополит Калужский и Боровский

Вечные вопросы: беседы о Боге, творении и человеке Издательство «Никея»

Иларион (Алфеев), митрополит Волоколамский

Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга I: Начало Евангелия Издательство Сретенского монастыря.

БИОГРАФИИ

Никонов Вячеслав Алексеевич

Молотов. Наше дело правое: В 2 кн. Издательство «Молодая гвардия»;

Понять Россию… В 4 ч. Учебно-методическое пособие Издательство «Русское слово»

Бондаренко Александр Юльевич

Фитин Серия «ЖЗЛ», издательство «Молодая гвардия»

Ярикова Ольга Ивановна

Юрий Поляков. Последний советский писатель Издательство «Молодая гвардия»

ЭНЦИКЛОПЕДИИ

Россия в 1905–1907 гг. (ответственный редактор — В.В. Журавлев) Издательство «Политическая энциклопедия» («РОССПЭН»)

Реформы с древнейших времен до конца ХХ века в России: В 4 т (ответственный редактор — В.В. Шелохаев) Издательство «Политическая энциклопедия» («РОССПЭН»)

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА

100 главных книг. Библиотека русской и зарубежной художественной литературы Издательство «Эксмо» (директор — О.Е. Новиков, главный редактор — С.А. Рубис)

Курносенко Владимир Владимирович

Совлечение бытия. Избранное Издательство «Время» (генеральный директор — Б.Н. Пастернак)

МЕДИЦИНА

Детская кардиохирургия. Руководство для врачей (под редакцией Л.А. Бокерии, К.В. Шаталова) Издательство Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева

КУЛЬТУРА

Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве 1917–1934 гг. (под редакцией А.Л. Казина ) Проект Российского института истории искусств, Санкт-Петербург

Ярославские усадьбы

Общероссийский проект «Усадебное наследие России. XXI век» Некоммерчнеское партнерство «Русская усадьба» (руководитель проекта — В.В. Стерлина) Проект Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева (директор — А.С. Миронов)

Окороков Александр Васильевич, член-корреспондент Международного комитета по подводному культурному наследию

Свод объектов подводного культурного наследия России. Черное и Азовское моря. Проект Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева (директор — А.С. Миронов)

МЕДИАПРОЕКТЫ

Звягинцев Александр Григорьевич

Создание медиапроектов, монографий, учебных пособий о Нюрнбергском процессе. Исследовательская работа по воссозданию утраченной рукописи Первой симфонии Георгия Свиридова (совместно с директором Фонда Г.В. Свиридова А.С. Белоненко, главным редактором журнала «Орден» П.В. Лукьянченко и заведующим отделом Русского музея C.А. Сирро)

Русские тайны. ХХ век (под редакцией А.К. Сорокина, А.Г. Денисова) Российский государственный архив социально-политической истории, телеканал «История» ВГТРК

АКАДЕМИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ

Деникин А.И. Очерки русской смуты (научный редактор — А.С. Пученков) Издательство «АЙРИС-пресс»

ПОЭЗИЯ

Серия «Поэзия Московского университета от Ломоносова и до…». Книга 7-я. От Гаврилы Державина до Виссариона Белинского. Книга 8-я. От Александра Герцена до Алексея Ремизова

(редакторы-составители — Н.Н. Перцова, А.В. Уланова; авторы статей, публикаторы — Л.Ю. Аристова, И.Ю. Белякова, Д.А. Иванова, К.М. Корчагин, И.В. Овчинкина, Н.Н. Перцова, А.В. Уланова) Издание НИВЦ МГУ им. М.В. Ломоносова — издательство «Бослен»

Добронравов Николай Николаевич

Как молоды мы были. Стихи и песни Издательство «АСТ» (генеральный директор — П.А. Гришков)

ГЕОПОЛИТИКА

Щипков Василий Александрович

Регионализм как идеология глобализма Издательство МГИМО

Конюхов Федор Филиппович

Мой путь к истине. Дневники одинокого путешественника. 2005–2015 Издательство «Эксмо»

ЖУРНАЛИСТИКА

Третьяков Виталий Товиевич

Как стать знаменитым на телевидении. Как стать знаменитым журналистом 2.0. Курс лекций по теории и практике современной журналистики, а также 300 максим журналистики, включая 10 золотых Научно-издательский центр «Ладомир»

ЖУРНАЛЫ

«Исторический архив», научно-публикаторский журнал (главный редактор — А.А. Чернобаев)

«Родина», российский исторический журнал (шеф-редактор — И.А. Коц)

ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ

История, рассказанная народом. Серия «Военная история Российского государства» Издательство Института экономических стратегий (генеральный директор — А.И. Агеев)

АЛЬБОМЫ

Гагкуев Руслан Григорьевич, координатор проекта «Белые войны», член Российского военно-исторического общества и Скобелевского комитета

Революция и Гражданская война в России. 1917–1922 гг. Фотоальбом Издательский дом «Достоинство»

Анисимов Владимир Николаевич, член-корреспондент Российской академии художеств, руководитель бюро творческих экспедиций

Художественный альбом и проект картинной галереи стран АСЕАН

Думин Станислав Владимирович

Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи, начатый в 1797 году. Часть XXII. 1917-2012 / Герольдия при Канцелярии Главы Российского Императорского Дома Издание С.В. Думина

Сила, удерживающая тепло

Сила, удерживающая тепло

Книжный ряд / Обозрение / Книжный ряд

Теги: Татьяна Маругова , Уроки бытия

Молодая поэтесса беззащитна в своих откровениях

Татьяна Маругова. Уроки бытия. Стихотворения. М. 2016, 192 с. 1000 экз.

Пишу скупые строчки ночью тёмной.

Так холодна предательски постель…

Куда же подевалась моя скромность?

Я в кружевах и шёлковом «Эстель»…

…Да, это очень личное: перед читателем обнажена не только душа – искренне, без лишнего кокетства и ханжества и так по-женски. Автор сборника стихов «Уроки бытия» Татьяна Маругова, признаваясь читателю в любви, предупреждает, что само слово «любимый» ещё недавно ей казалось навсегда обесцененным:

«Любимый» – я чужому говорила,

«Желанный» – не тому, кого ждала.

Я верной быть хотела до могилы,

Кому хотела – больше не жена.

Откровенность героини – откровенность не беззастенчивости, а скорее беззащитности. И, может быть, само слово «откровенность» уместнее было бы заменить на «откровение». Оно приходит к поэтессе, и она без оглядки делится им с нами. Как сохранить любовь после предательства?.. Как снова поверить – разуверившись?.. Вся книга об этом:

Ну кто же упрекнёт меня опять,

Что никому сегодня я не верю…

А ещё и о том, как найти в себе силы и удержать тепло внутри, чтобы в холоде не закостенеть, а, пробив заиндевевший наст, раскрыться подснежником. И о холоде, и о разлуке, и, конечно, о под­снежниках – обо всём рассказывает Тать­яна Маругова в своём седьмом по счёту сборнике под названием «Уроки бытия». С уроков, которые даёт нам сама жизнь, порой так хочется улизнуть – и многие сбегают, прогуливают их, пропивают или в гордыне своей отворачиваются от Учителя. И лишь тот, кто досидит до конца, тот, кто прислушивается к Учителю и доверяет ему, только тот сможет узнать ответы на прямые и очень хлёсткие вопросы жизни:

Придётся эту жизнь принять как есть,

Не споря и не мучаясь вопросом:

«Где правда? Где же ложь? И где же честь?» –

Просеяв дни, как через сито – просо.

Героиня Татьяны на уроках бытия предстаёт далеко не примерной ученицей, но она верит, что справится со своими страстями. В отличие от когда-то любимого, который, запутавшись в страстях, так и не смог, а может, не захотел с ними совладать. Так грех сладострастия разрушил семью героини. Но опускать руки нельзя, ведь всё это – одна череда смертных грехов: недопустимо прелюбодейство, но так же недопустимо уныние.

Мне слабость женская назначена судьбой,

И как ни странно, что мне блажь земная?

Мне главное – победа над душой,

Что хочет ада... но достигнет рая!

…Я тебя любила очень, очень…

Отчего ты шепчешь: «Замолчи»?

Но Татьяна не молчит. Она уверенно отвечает и Отцу Небесному, и отцу своего сына. Отвечает за каждую рифму этого сборника собственными слезами и собственным потерянным, казалось, навсегда, но нет! – вновь обретённым счастьем.

Пожалуй, самое-самое пронзительное в книге – это обращения к сыну. На метауровне они читаются как обращение к будущему. С одной стороны, просьба не судить прошлое, каким бы оно ни было. С другой – не оглядываться на него, не уподобляться жене Лота. Идти вперёд, чтобы не стать соляным столбом, обернувшись на грешный город.

И как, оказывается, легко идти, когда простишь! Но как это непросто – простить!

А я ступаю понемногу,

Всё время помню о тебе –

Молюсь, смотря на небо, Богу,

Чтоб не преткнуться на земле…

Алексей Лемаев

Личное дело генералиссимуса Сталина

Личное дело генералиссимуса Сталина

Искусство / Искусство / Театральная площадь

Есин Сергей

Теги: искусство , театр

О громкой премьере в Ростовском академическом театре драмы им. Максима Горького

Можно сказать, что спектакль «Сталин. Часовщик» начался даже экстравагантно. Не каждый раз, когда только раздвигается занавес, ты сразу начинаешь думать о смерти.

Собственно, всё по телевидению и старым киносъёмкам знакомо. Приглушённый свет, справа и слева на стульях с прямыми спинами сидят родные и близкие… Правда, ни «Реквиема», как тогда, ни траурной музыки. Я сразу вспомнил, как было тогда.

В давку на Трубной площади я не попал. После того как отца по известной статье 58 пункт 10 посадили в Щербаковские лагеря и нас с матерью выселили из квартиры, мы жили у её тётки на тогда Советской площади, напротив здания Моссовета, ставшего ныне мэрией. Если пройти дворами, минуя патрули и огромные военные машины, стоявшие у каждых ворот, в проезд Художественного театра, ставший нынче снова Камергерским переулком, а потом нырнуть под грузовик, то сразу примазываешься к очереди, идущей по бульварам, по бывшей Дмитровке, от Трубной прямо к Колонному залу.

Уже на входе в Колонный зал на повороте собиралась и готовилась стать в почётный караул целая группа. Сразу бросилось в глаза лицо знаменитого актёра Бориса Андреева, всё залитое слезами…

Удивительный спектакль, где всё время говоришь: «здесь» и «тогда». Впрочем, слова плохо объясняют всё, что ты видишь. Во всю ширину сцены – планшет, а под углом, над ним, – или стальное небо, которое всё видит, или широкое зеркало, которое для зрителей всё отражает. И пока на этом зеркале идут всполохи кумачового, красного, революционного. Я сразу вспомнил, что больше всего меня тогда поразило и запомнилось. Крупные, чуть вспухшие руки Сталина. Руки, которые тогда держали полмира.

Я вряд ли поехал бы в Ростов-на-Дону смотреть спектакль о Сталине, если бы не два обстоятельства. Первое – если бы полтора-два года назад ростовчане не привезли свой «Тихий Дон», который с блеском был сыгран в филиале Малого театра, и если бы – это уже второе – автором пьесы «Сталин. Часовщик», как, впрочем, и инсценировки шолоховского «Тихого Дона» не был мой товарищ по кафедре литературного мастерства в Литинституте Владимир Малягин. Качество в обоих случаях гарантировалось: и знаменитый драматург, и ученик Виктора Розова.

Что же, у меня всё так и пойдёт в долгих отступлениях? Но не описать этот театр тоже нельзя. Недаром макет театра вместе с макетом храма Василия Блаженного выставлен в Музее архитектуры в Лондоне. И что рядом с этой театральной громадой, с этим зданием, построенным в виде огромного танка, какой-то там Сити-холл или Крокус-холл?! Московские небоскрёбы, конечно, выше пирамид в Гизе, но разве с ними могут они сравняться? Ещё только поднимаясь по парадной лестнице в театр, я подумал, глядя на две танковые башни-гусеницы, внутри которых в открытом солнцу стекле бродили пассажирские лифты: вот он, памятник культурной политике 30-х, социализму и лично товарищу Сталину!

Но красно-траурный свет на экране-зеркале как-то растаял, определились детали интерьера со старинными кабинетными в деревянных чехлах часами по бокам помоста и персонажами, сидящими на стульях по правую и левую сторону. Персонажей, пожалуй, стоит перечислить, но никакого портретного сходства здесь нет, фамилии и имена говорят сами за себя: Молотов, Жуков, Берия, Василий (сын Сталина), Светлана (дочь), Надежда Аллилуева (вторая жена). Была ещё когда-то первая, мать Якова, старшего сына, погибшая от туберкулёза.

Ещё одна, последняя деталь экспозиции – это кресло, стоящее почти на авансцене, на спинке которого висит белый парадный китель с погонами генералиссимуса со Звездой Героя Советского Союза. Сталин, как известно, в отличие от Брежнева и Хрущёва, Героем Советского Союза награждён лишь единожды. Может быть, это и крепче, и запомнилось сильнее.

Актёр, играющий Сталина, надевает этот китель на несколько секунд только в конце спектакля. Звания, звёзды, ордена – это не самое главное. Легенды, апокрифы и возникшие мифы намного плотнее держатся в сознании.

Спор о сталинском мифе и о составляющем его. Об ответственности лидера перед народом, о личном и общественном, о государстве и служении, о слове и поступке – это и есть и тема, и содержание спектакля. Жена, сын, дочь, военачальники и соратники получили возможность спросить. Сталин отвечает, зрители этого своеобразного диспута – собственно, зрители – судят. Ах, этот вечный спор либеральных исторических предпочтений и народного понимания! Час сорок пять минут – столько длится спектакль. Молодые и старые, помнящие, как это было и происходило, как радовались и страдали знающие не понаслышке и знающие, как им кажется, абсолютно всё по книжкам и учебникам, не шелохнувшись, до последних, возникающих внезапно, как буря, аплодисментов слушают и следят за происходящим.

Сталин тоже вопрошает своих оппонентов. А как бы поступили вы? А что бы сделали на моём месте?

Сталин на сцене – это не тот огрузневший, уже больной, каким многие видели его в конце жизни, и не тот канонический герой в маршальском мундире, которого помним по парадным портретам, печатавшимися миллионными тиражами. Весь спектакль Сталин совсем молодой, почти ровесник играющего его актёра, похожий модной нынче небритостью на молодого чеченца, приехавшего покорять Москву. Но там, за порогом истории, мы ведь не меняемся и все остаёмся в выбранном нами возрасте. И разве не продолжаем задавать уже «оттуда» свои вопросы нашему времени?

Первой спрашивает мать: почему сын не стал, как хотела она, мать, священником?

Это легендарная мать Сталина Кеке Джугашвили, жена сапожника, битая мужем смертным боем, на похороны которой сын так и не приехал – «её хоронил весь состав НКВД Грузии».

Задают ли все персонажи собственные вопросы? Персонажи знают ответы, потому что они уже прожили жизни и уже мертвы. Вопросы по поводу разных обстоятельств, историй и догадок, которые у них накопились. Отвечают Сталин или Малягин?

– Почему перед войной оказалось расстрелянным созвездие маршалов?

– Готовились ли мы и как мы готовились к войне?

– Почему бывшие друзья оказались врагами?

Но основной оппонент вечно молодого Сталина – Надежда Аллилуева. У домашних больше всех накопившихся обид, и своих легче всего обидеть. Почему молодая женщина покончила жизнь самоубийством?

Ещё в юности мы осторожничали у того места на Новодевичьем кладбище, где была похоронена жена Сталина. Высокая стела с мраморной головой и одинокая роза у подножия. Ходили рассказы, что иногда ночью вождь приезжал сюда и сидел возле надгробья. Услышать бы те диалоги!

Дети тоже задают свои вопросы. И драматург Малягин, и постановщик спектакля Александр Пудин обошлись без расхожей патетической фразы: «Я солдата на маршала не меняю». Это уже попавший в плен Яков, старший сын. В спектакле есть свои ответы.

Не так просты были эти дети, и не так ясно складывались судьбы и у дочери, и у сына. Не станем ворошить юношескую влюблённость дочери в писателя более чем вдвое старше её. В своё время об этом говорили обе столицы. Писателю не по доброй воле пришлось пере­ехать много севернее Москвы. Отец был суров и к собственным детям. Блестящего полковника и лётчика освободили от командования авиационным полком. В наше время, конечно, мажорам живётся вольготнее. Но и тогда были трофейные очень быстрые машины. Актёр, играющий Сталина, во время семейной разборки употребляет деликатное слово «дебош». Дети Сталина, дети Хрущёва, внучка Горбачёва, живущая в Германии... На них – отблеск знаменитых родственников, иногда через них и их судьбы мы пытаемся разгадать, кем же были знаменитые отцы и деды. Иногда всё это выше рационального.

Знает ли что-то ещё, кроме того, что ему показывают на сцене, молодой и не очень молодой зритель, внимательно следящий за перипетиями государственной и личной истории? Брат кричит на сестру, отрёкшуюся от родного отца. Как же сложна и многомерна человеческая жизнь!

Главная тема спектакля – это, конечно, война. На подиуме, ставшем экраном, на небе-зеркале, отражающем то, что происходит на земле, всё время идут сполохи военной кинохроники. «Александр Матросов – тоже мой сын!» – кричит дочери и сыну Сталин.

Он был внимательным человеком, понимавшим сложные увязки и расстановки в жизни. Он знал, как одно завязано с другим и как претензии маршала могут оказаться роковыми для дела. Может быть, он даже считал, что Бог и судьба поставили его следить за Россией. Об этом чуть ниже, пока о слове «часовщик», которое стоит в названии спектакля. Часовщик, который даёт импульс заводу и который следит, чтобы все колёсики в сложном ли механизме времени, в сложном ли организме страны крутились, жили и взаимодействовали друг с другом. Человек миссии. Эти и подобные рассуждения, произнесённые со сцены, конечно, принадлежит не Сталину, но ведь достаточно точно. Слово «паранойя», которое вписал в «историю болезни» Сталина знаменитый русский психиатр Бехтерев, в спектакле тоже не звучит. И слава богу.

Теперь о Боге. Зритель помнит, конечно, что матушка генералиссимуса говорила, что хотела бы, чтобы её сын стал священником. Мог ли этот рассказ об одном из героев нашей русской истории обойтись без рассуждений и мыслей о Боге, христианском Боге, в своё время сплотившем Россию? И обойтись без разговоров об открытии церквей во время войны и вновь утверждённом патриаршестве? А ведь начиналось всё с того, что ребёнок кричит: «А почему Бог позволяет отцу бить тебя, мама?» Всё уживалось в не окончившем семинарию человеке. Одна краска здесь не подходит. И здесь почти последнее.

Мы так долго молчали, так долго отказывались говорить об этом человеке как о герое отечественной истории со многими лицами, но продолжавшем жить в сознании народа, что накопилось, возникло, как народная демократическая воля, – разобраться! Разве только высокий лоб имеет право на свою аргументацию? Театр в России всегда привык прислушиваться к тому, о чём говорят не только в царской ложе, но и на ярусах, и на галёрке. Театр говорит, зритель смотрит, слушает и решает. Знаменитый театр в Ростове-на-Дону решил сказать об этом, пожалуй, первым. Честь ему и хвала! Вариант пьесы, кажется, ещё с двухтысячного года лежал в Малом театре. В театре всё непред­сказуемо.

P.S. Сугубо театральное. О двух героях этого спектакля – режиссёре и драматурге – я уже сказал. Великолепен художник. Это Виктор Герасименко. Сталина играет молодой премьер театра Вячеслав Огир (на снимке) . Молодёжь, а не в возрасте солисты, близкие по возрасту к историческим героям, – это счастливая находка режиссёра и времени. Огир на сцене свободен, доказателен, сдержан, идёт навстречу тайным пожеланиям зрительного зала, на скорее не трагический, режиссёрский, а победный, как и в жизни, финал. Все остальные актёры, как и предполагается в театре такого калибра, на профессиональной высоте. Браво!

Талант, молодость, весна

Талант, молодость, весна

Искусство / Искусство / Успех

Фото: Павел Антонов

Теги: искусство , музыка , вокал , опера

Праздник в Большом зале Московской консерватории

Лишний билетик начинали спрашивать далеко от входа в Большой зал Московской консерватории. Полный аншлаг… Ещё бы! Заметное событие в музыкальной жизни первый сольный концерт в столице заслуженной артистки Республики Татарстан, солистки Венской государственной оперы Аиды Гарифуллиной.

В чём же секрет этой столь ярко за­явившей о себе молодой оперной звезды? Само её имя звучит как музыка, воскрешая в памяти образ вердиевской прекрасной египетской царицы. Кстати, в переводе с суахили и арабского имя Аида означает «награда». И природа действительно наградила свою избранницу по-царски!

Аида родилась и выросла в Казани. Отсюда, от своих татарских предков, она унаследовала утончённую, изысканную восточную красоту. Недаром впоследствии образ Шамаханской царицы стал одной из «визитных карточек» певицы.

Первые шаги в профессии она делала под руководством матери Ляйли Ильдаровны Гарифуллиной – дирижёра хора, директора Центра современной музыки Софии Губайдулиной. Впервые талантливая девочка попала в Москву в 13 лет, когда выступила в рамках программы «Одарённые дети Татарстана» в Концертном зале им. П.И. Чайковского.

А в 18 лет она, получив грант мэра Казани на обучение в Германии, поступила в Высшую школу музыки в Нюрнберге, в класс профессора и ректора этой школы Зигфрида Ерузалема. И здесь уже невозможно было не проникнуться мистическим духом этого города, издавна хранящего традиции легендарных нюрнбергских мейстерзингеров – средневековых мастеров пения. Талант, трудолюбие и целеустремлённость дали свои результаты. Ныне Аида Гарифуллина может по праву считаться одним из настоящих мастеров пения.

Далее её карьера развивалась стремительно. В 2007 году Аида переехала в Вену и продолжила обучение вокалу в Венском университете музыки и исполнительского искусства в классе профессора Клаудии Виска. В 2010-м певица стала лауреатом Первого международного конкурса вокалистов им. Муслима Магомаева в Москве. В 2012-м, выступая на сцене Арена-ди-Верона с Вальсом Джульетты Je veux vivre из оперы Гуно «Ромео и Джульетта», Аида познакомилась с великим Пласидо Доминго. Сам Маэстро пригласил её принять участие в престижнейшем международном конкурсе Operalia. Этот конкурс красавица-сопрано убедительно выиграла в августе 2013 года. Но ещё до победы, в январе, она по приглашению Валерия Гергиева с блеском дебютировала на сцене Мариинского театра в партии Сюзанны в моцартовской «Свадьбе Фигаро». Судьбоносный 2013 год принёс Аиде также и контракт с Венской государственной оперой, продолженный в текущем сезоне.

И вот снова Москва. Сама певица признаётся, что «испытание Большим залом консерватории сравнимо только с победой на самом весомом международном конкурсе». И это испытание она (впрочем, можно сказать, как и всегда) выдержала на все сто! Невозможно было не попасть под обаяние её тембра, отличающегося обволакивающей мягкостью и в то же время невесомой воздушной полётностью звука, заполняющего всё пространство зала на самых тончайших pianissimo. Продуманность каждой детали исполнения, каждой черты интерпретируемого образа – будь то коварная и прекрасная Шамаханская царица, жертвенная и благородная Виолетта или трогательная, хрупкая и незащищённая Джульетта – заставляла слушателя безоговорочно сочувствовать и сопереживать героиням Гарифуллиной.

Надо сказать, что этому также способствовал слаженный ансамбль певицы и Государственного академического симфонического оркестра России им. Е.Ф. Светланова под управлением дирижёра Йохена Ридера. Кстати, немецкий дирижёр доказал взыскательной московской публике, насколько ему близка русская классика: увертюра к «Руслану и Людмиле» М.И. Глинки и полонез из оперы П.И. Чайковского «Евгений Онегин» вызвали бурные и продолжительные овации.

…Певицу и дирижёра не отпускали со сцены долго, очень долго. Бисы, продолжительная автограф-сессия. Но усталости, казалось, никто не чувствовал. Вообще, если постараться одним словом охарактеризовать концерт, то это будет слово «праздник». А ещё «красота», «молодость» и «весна». Так, может быть, именно в Большом зале консерватории одной лишь силой искусства, раньше календарного срока и вопреки ненастной погоде начался у нас приход весны. Весны – такой же нежной, чарующей и прекрасной, как сама мастер пения, гордость Татарстана и всей России Аида Гарифуллина.

Мария Залесская

Только шедевры

Только шедевры

Искусство / Искусство / Штрих-код

Теги: искусство , живопись

Византийская иконопись на протяжении столетий

Нам хорошо известна древнерусская иконопись. Работы её мастеров можно увидеть в российских храмах, они широко представлены в отечественных музеях. А вот византийские иконы (за исключением разве что Владимирской Богоматери ХII века в собрании Третьяковской галереи) мы знаем мало. Восполнить этот пробел даёт возможность выставка «Шедевры Византии», открытая в Третьяковской галерее.

Собственно, это третья выставка, проходящая в рамках перекрёстного Года культуры Россия – Греция и Греция – Россия. В мае прошлого года в Афинах греческим ценителям была представлена икона «Вознесение», исполненная преподобным Андреем Рублёвым. В сентябре в Греции была показана выставка «Русская иконопись и деревянная скульптура ХV–ХIХ веков» из собрания Третьяковской галереи. И вот теперь москвичи и гости столицы могут увидеть 18 произведений византийского и поствизантийского (после падения Константинополя) искусства конца Х – начала ХVI веков из собрания Христианского и Византийского музея в Афинах, Музея Бенаки и частной коллекции Э. Велимезиса – Х. Маргаритиса.

Среди представленных на выставке работ есть очень необычные по своей иконографии. Самая ранняя – датированная Х веком – серебряный с позолотой Процессионный Крест. В различных частях Креста на его лицевой и обратной сторонах выгравированы образы многих святых. Один из них – святой мученик Сисиний, изображение которого почти нигде больше не встречается. Как предполагают специалисты, так звали донатора, на пожертвования которого и было создано это замечательное произведение.

Ещё один Крест – на двухсторонней иконе ХIV века «Богоматерь Одигитрия. Распятие». Справа и слева от распятого на Кресте Господа изображены Матерь Божия и апостол Иоанн. Поза, а также облачение апостола, напоминающее римскую тогу с изысканной драпировкой, свидетельствуют о распространенном в то время в Византии увлечении античной классикой.

Святитель Николай Мирликийский на троне

Очень эмоциональна икона «Богоматерь Кардиотисса (Сердечная)», исполненная в первой половине ХV века критским мастером Ангелосом Акотантосом. Это единственная подписанная из представленных на выставке работ. На ней Младенец обнимает Свою Пречистую Матерь обеими руками. И в то же время Он словно воздевает руки к Небесам.

Редкий образ и «Святитель Николай Мирликийский на троне», созданный около 1500 года. Здесь на епитрахили, ножках трона и палице святителя золотом наведены изображения Христа Эммануила, пророков и апостолов.

А созданная в ХIII веке икона «Святой Великомученик Георгий» с житием напоминает о взятии Константинополя крестоносцами в 1204 году. Она отмечена влиянием западноевропейского сакрального искусства. Фигура св. Георгия вырезана из дерева, что характерно для западной католической традиции, в то время как живописные житийные клейма выдержаны вполне в духе православия.

Наряду с иконами на выставке показаны воздух (покров) на Сятые Дары, кадильницы – «кацеи» – и Евангелие – Апракос – с отрывками из Нового Завета, читаемыми на протяжении богослужебного года. Они дают представление о богослужебной практике в древней Византии.

Выставка, размещённая в здании Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке, находится в непосредственной близости от постоянной экспозиции древнерусской иконописи и потому даёт возможность сравнить и выявить черты сходства и различия обеих школ.

Владимир Соколовский, искусствовед

Выставка работает до 9 апреля.

Наш ответ султану

Наш ответ султану

ТелевЕдение / Телеведение / Телеэкспертиза

Елисеева Ольга

«Господа, где ваши парики?» – должна воскликнуть Екатерина II в этом эпизоде

Теги: Екатерина. Взлёт

„ Екатерину “ нельзя не похвалить, но невозможно не поругать

С тех пор, как в России увидели «Великолепный век», родился закономерный вопрос: а мы-то чем хуже? Наша история гораздо ярче. Такого можно накрутить! И пошла писать губерния. Потом губерния снимала. Наконец, показала. Зритель восхитился. Специалисты схватились за сердце…

А не стоило. Прежде всего потому, что сериалы делаются не для учёных. Им никто на суд свою выстраданную работу не несёт. Хотя бы из опасения быть высокомерно оплёванными. Сказка не обязана быть правдоподобной. Художественное произведение может оцениваться только как художественное произведение. А здесь главное – не сделать его скучным.

Кажется, все индульгенции выписаны. Теперь давайте разбираться. Данное художественное произведение – исторический сериал, а следовательно, у него есть ряд жанровых особенностей. Как минимум. Прошлое должно быть узнаваемо. Хотите абстрактное Средневековье – снимайте «Игру престолов». Хотите Екатерину II – подайте Екатерину II. На блюдечке.

И вот тут происходит первая метаморфоза. Екатерина есть. Действительно, госпожа Александрова не похожа на портреты императрицы. У реальной Екатерины было более «энглизированное» – вытянутое лицо, чеканный профиль, длинный нос и довольно-таки волевой подбородок. Была ли она красавицей? Нет. «Я никогда не считала себя особенно красивой, но я умела нравиться. В этом была моя сила», – её слова.

Тем не менее существует ещё внутренний свет, который пробивается из человека, заставляя быть Екатериной, вопреки природным данным. Существует сила таланта. Такова госпожа Александрова. «Моя роль давно написана, и я постараюсь сыграть её как можно лучше», – тоже Екатерина.

А как же любимые исторические ляпы? О, с этим всё в порядке. Их много в каждом эпизоде. Каков калибр «мелочей»? Судите сами. К моменту романа с императрицей Потёмкин был не поручиком, а… генералом. Заметная разница. Знали они друг друга со времён переворота, Григорий Александрович был у Екатерины «в секрете», т.е. входил в узкий круг посвящённых. В день переворота он вывел свой Конногвардейский (не Измайловский, как в фильме) полк и примкнул к восстанию. В дальнейшем царица следила за его карьерой, продвигала по службе: слишком умён, бывшие ученики университета в цене.

Конечно, никто Григория Орлова по голове саблей не бил, и мужскую силу он не терял. Просто был непролазным лентяем. А Екатерине – самой труженице (вставала в 5 утра и начинала работать) нужен был такой же труженик. Потёмкин подарил ей это счастье. «У него была смелость в сердце, смелость в душе, смелость в уме. Благодаря этому мы всегда понимали друг друга. Он настоящий был дворянин, меня не продавал». Именно с таким человеком она и согласилась на тайное венчание. Он сумел и Панина скрутить в бараний рог, и Павла отодвинуть от престола. «Дав мне способы царствовать, отнимаешь силы души моей», – ссорились.

Начало Первой русско-турецкой войны пришлось на время заседаний Уложенной комиссии. Двор был в Москве, а не в Петербурге. Депутаты в Грановитой палате вырабатывали, как бы мы сейчас сказали, Кодекс, основной закон, по которому жить государству. Но открытие боевых действий заставило всех отбыть к местам службы. Ещё вчера зал полон, все жарко спорят. А сегодня пуст – люди разъехались, говорить не с кем. Броская картинка.

Пленники, которых захватили татары, – не несколько цыганских девушек, хор на выезде, а многотысячная колонна. Когда люди бредут по дороге босыми разбитыми ногами, пыль полностью закрывает тракт. Рядом гонят скот. Кстати, в турецкой армии и среди татарских конников – французские офицеры. Благодаря донесениям одного из них – барона де Тотта – мы и знаем детали.

Если бы это рассказали создателям фильма, то, опираясь на названные точки, сюжет стал бы раскручиваться иначе и, возможно, был бы ближе к реальности. Но сериал «не знает сослагательного наклонения».

Несколько слов о страшном: костюмы, грим, волосы. Есть лакмусовая бумажка, отличающая дешёвый проект от дорогого. Причёски и макияж. Если оставлено «как у нас» – значит, не доросли. (Например, в «Анжелике» у актрисы стрелочки на глазах и бабетка на голове.) Как только фильм обретает кассу, ситуация меняется к лучшему. В сериале про Екатерину II только у царицы причёска соответствует эпохе. Остальные разгуливают, как могут. Особенно хороши даже не дамы, а мужчины. Нет, можно было время от времени снимать парик, но при дворе надо появляться в буклях над ушами – что делать, мода. Румяна, белила, чернение бровей… Форма – особый разговор. Камзолы – ещё интереснее. Орденские ленты через плечо обязательны. Так что и тут консультант наработал.

Ещё кого бить? Создателей компьютерной графики – она режет глаз, как в игре. Что с музыкой? Любой сериал запоминается по двум-трём главным мелодиям. Можно было взять у Бортнянского и Сарти. Однако не будем себя обманывать: бюджеты у наших фильмов далеко не такие, как у «Борджиа» или «Тюдоров». Отсюда многие проколы, которые кажутся недоработкой, а на самом деле – экономия на последнем. К счастью, голь на выдумки хитра (кстати, тоже любимая поговорка Екатерины) – создатели фильма выкрутились.

Теперь о хорошем. Помните, как мы плакали о потере старой советской актёрской школы? Так вот, есть отличные актёры. Играют и не переигрывают. Значит, режиссёр сумел так сделать, что мы и не хотим, а верим. Спасибо.

Закончим о «султане». У фильма имеется одно отличительное качество. Он морален, несмотря на любовные истории Екатерины. Когда речь о гаремных страстях, поневоле приходится становиться на сторону того персонажа, про которого смотришь. Хорош он или плох – травит ли, убивает ли – этот вопрос отступает на второй план. Екатерина II объективно сделала для нашей страны очень много: «Россия велика сама по себе, а я как капля, падающая в море». Её забота – подлинная, непридуманная. А значит, при про­смотре легче сочувствовать.

Неслучаен и интерес зрителей. Картина, с одной стороны, отвечает на уже имеющийся в обществе запрос. А с другой – провоцирует его ещё сильнее. Мы знаем своё прошлое фрагментарно. Разве мало ещё интересных страниц? У нас есть хорошие фильмы давнего, ещё советского времени: сериал про Петра I, «Эскадрон гусар летучих», «Звезда пленительного счастья» – красивые, но концептуально устаревшие. Кроме того, современные люди понимают другой художественный язык. Надо поработать и для них. Поэтому поздравим себя с первой ласточкой. Хотя будем помнить (снова поговорка из арсенала Екатерины), что одна птичка весны не делает.

От редакции. Как воплощать русскую историю на экране – вопрос не праздный. Это вообще-то дело государственной важности. «ЛГ» не раз освещала тему, выступал и Юрий Поляков, предлагая создать экспертные советы при Минкульте, Фонде кино. Если сценарии будут оцениваться профессионалами на предмет исторической достоверности, если возникнет институт, который станет отлавливать ляпы на стадии замысла, – выиграют все: и авторы, и продюсеры, и зрители.

Мурка, урки, дурка

Мурка, урки, дурка

ТелевЕдение / Телеведение / Премьера

Кондрашов Александр

Теги: Мишка Япончик , Беня Крик , Сонька Золотая ручка

На Первом канале экранизировали любимый шлягер уголовников

«Ах, Одесса, жемчужина у моря»… Завораживающе звучат слова: Аркадия, Ланжерон, Привоз, Большой фонтан… А какие песни: «Ты одессит, Мишка…», «С одесского кичмана…», «И все биндюжники вставали…». Одесса с её улицами, бульварами и пляжами – главный герой многих фильмов и сериалов: «Броненосец Потёмкин», «Опасные гастроли», «Зелёный фургон», «Дежавю», «Ликвидация»…

Воспеты выдающиеся уркаганы Одессы. Реальные и выдуманные. Мишка Япончик, Беня Крик, Сонька Золотая ручка… Не воспетой осталась только легендарная Мурка из знаменитого блатняка. Она же Маруся Климова – «даже злые урки, и те боялись Мурки», которая «зашухарила всю нашу малину». То есть сдала банду в Губчека, за что погибла от пера возлюбленного. Безусловно, такая самоотверженная героиня заслуживает сериала на Первом.

Что же получилось? Криминально-романтическая драма, к реальной истории, разумеется, никакого отношения не имеющая, но увлекательная, жаркая, со страстью, ресторанами и перестрелками, в центре которой – любовь чекистки и бандюгана.

Вспоминались вестерны с музыкой Морриконе, а также фильм Чухрая по рассказу Лавренёва «Сорок первый», но эти воспоминания я гнал прочь. Тамошние герои ничто перед Марусей Климовой (Мария Луговая), которая, стреляя с двух рук, разом уложив дюжину отборных фармазонов, вошла в авторитет у криминала Одессы. И никакие супербандиты типа Грека, Ювелира, Шифоньера, Попугайчика или оборотня-милиционера Пересичного и свихнувшегося чекиста Берга ей не страшны. Только перед любовью она пасует.

Красавец Константин Бланк (Антон Хабаров), он же Костя-счетовод, он же главный гангстер Одессы Бриллиант, овладевает её сердцем, а она – его. Как жарки их объятья-поцелуи и как много их в сериале! Но после того как выясняется, что Костя болен туберкулёзом на последней стадии, они (поцелуи) пугающе отвратительны.

Поначалу заворожённый выдумкой сценаристов (Андрея Рубанова и Джаника Файзиева), умелостью режиссёров (Антона Розенберга и Ярослава Мочалова), талантом артистов (Сергея Гармаша, Алёны Бабенко, Нины Дворжецкой, Максима Дрозда, Евгения Крушинского, Дмитрия Проданова…), постепенно начинаешь ненавидеть эту фальшивую вампуку, в которую создатели не постеснялись ввести в качестве персонажей светлые образы одесситов Евгения Катаева и Эдуарда Багрицкого.

К реальной Одессе 1922 года сериал не имеет никакого отношения, хотя нарисованные компьютерной графикой картинки «города у моря» чудесны. Очередная попытка поженить криминал и ЧК провалилась. Отчасти она удалась в «Прожекторперисхилтоне», где Наталья Поклонская (прокурор и депутат) аккомпанировала на рояле эфирным «бандитам» (Цекало, Урганту и Мартиросяну), исполнявшим «Мурку».

Оскаромились

Оскаромились

Искусство / Киномеханика / Без церемоний

Кондрашов Александр

Кадр из фильма «По соображениям совести» (режиссёр Мел Гибсон)

Теги: искусство , кинематограф , премия "Оскар"

О незамеченных итогах главного киноконкурса мира

Критики обсудили, казалось, всё: выбор академиков, платья звёзд, восхитились их шуткам, возмутились скандалом с перепутанными конвертами в финале и… успокоились. А зря. Да, на редкость серенький «Оскар» в этом году, но, если приглядеться, у этой серости удивительные оттенки.

Страна ля-ля и водопроводчик Ли

«Фабрика грёз» в 30-е «создала» великую Америку и много лет неусыпно продвигает американские ценности. Теперь она на распутье. Хвост устал вилять собакой? В известном фильме под схожим названием с великими Дастином Хоффманом и Робертом Де Ниро под хвостом разумелся Голливуд, а под собакой – правительство и народ Америки. Продолжим кинологические метафоры: сразу после выборов президента США свора отборных голливудских звёзд, включая того же Де Ниро, набросилась на Дональда Трампа, который, по всей видимости, не захотел, чтобы им виляли, и оскароносцы до сих пор гроздьями висят на затравленном президенте.

Такой звёздной боевитости конкурс в Лос-Анджелесе не обнаружил, на оскаровской церемонии влачилось нечто, как всегда, шикарное, но несколько натужное, жалкое. И суперзвёзды в зале и на сцене производили такое же впечатление. Кризис?

Да, во-первых, сомнителен главный победитель – «Лунный свет» , выбранный, видимо, из соображений политкорректности (главный герой – афроамериканец-гей). Вызвали удивление шумиха вокруг затянутого инфантильного мюзикла «Ла-ла-ленд» и его триумфальное награждение в шести номинациях.

А вот чудом вырвавший два «Оскара» (за лучший сценарий и главную мужскую роль) «Манчестер у моря» (режиссёр Кеннет Лонерган ) достоин более подробного разговора. Картина об американском сантехнике Ли. Как будто чёрно-белая, нудноватая, абсолютно не голливудская история. Про маленького человека.

Ли вынужден взять отпуск и отправиться в город, в котором родился, потому что там внезапно умер его старший брат. Герой похож на всех сантехников мира и… не похож. Мрачный, одинокий – когда напивается норовит набить кому-нибудь морду. На исходе первого часа просмотра мы узнаём, что по вине Ли несколько лет тому сгорел дом, в котором были его маленькие дети. Жену удалось спасти, а детей – нет. Все, кроме брата, от сантехника отворачиваются, жена уходит, Ли вынужден уехать из родного Манчестера.

Но теперь умер брат, который завещал Ли стать опекуном его 16-летнего сына. Ли не хочет брать на себя ответственность за племянника, но всё же занимается им и втягивается. Это последний привет от любящего брата. Ли, заботясь о племяннике, вроде и сам выходит из длительной депрессии. Мораль: помогая другим, мы помогаем себе. Всё правильно, но до чего же тосклива жизнь в этом Манчестере у моря! В реальной, не столичной Америке, в городке на берегу холодного моря скучно и муторно: нелюбимая работа, пинг-понг, пиво, телевизор, у школьников – хоккей, идиотский рок-ансамбль и траханье. Все несчастливы, все одиноки. Одна радость – вырваться на рыбалку в море на катере, да вот беда: мотор надо менять, а денег нет. Унылое кино, но американцев такая правда жизни сразила. Да, по сравнению с другими «ла-ла-лауреатами» это шедевр.

Большой маленький человек

Был среди номинантов и фильм, награждение главными призами которого могло бы ознаменовать новый этап в развитии американского кинематографа, да и всей Америки. Был, но не стал. Присутствовал на церемонии и совершенно неожиданный персонаж – режиссёр этого фильма. Ведущий (комик Джимми Киммел, который обещал провалить шоу и провалил) несколько раз шутил на его счёт, чтобы зритель убедился, что на церемонии присутствует-таки сам Мел Гибсон .

Лет десять назад дважды оскароносец был «разжалован и поражён в правах». Казалось, навсегда. За что? Было за что! Католик-ирландец, упёртый консерватор-традиционалист оказался вдруг ещё и гомофобом, и антисемитом. С таким портфолио в Голливуде делать нечего. Да, после триумфа «Страстей Христовых» и «Апокалипсиса» он сорвался, наговорив полицейскому-еврею, остановившему его за вождение в нетрезвом виде, много лишнего. Однако, «отсидев» десять лет без права посещения голливудских церемоний, Мел был, наконец, прощён. Ему даже присудили двух «Оскаров», правда, самых второстепенных: за звук и монтаж.

Однако фильм Гибсона «По соображениям совести» замечательный. О Второй мировой войне, точнее об оккупации американцами японской Окинавы. С реальными прототипами, подвигами, самоотверженностью, с излишним, как всегда у Гибсона, натурализмом, но получилось абсолютно неожиданное мощное кино, высказывание по существу.

О маленьком человеке, который тоже не такой, как все. Адвентист седьмого дня Десмонд Досс (Эндрю Гарфилд) после нападения японцев на Пёрл Харбор и вступления США в войну как истинный патриот записывается добровольцем в армию. Но как истинный христианин он видит своё предназначение не в том, чтобы убивать людей (пусть и врагов), а в том, чтобы их спасать, и потому хочет служить санитаром. За отказ «по соображениям совести» пройти курс стрельбы в «учебке» Досс подвергается издевательствам и избиениям сослуживцев; более того, его отдают под суд за дезертирство – тут Америка предстаёт до обидного несправедливой страной, которая карает своих лучших сынов. Но благодаря вмешательству невесты и отца (их роли сыграны великолепно, как и все семейные и любовные сцены) Досса всё же освобождают, и вместе со всеми однополчанами он попадает на фронт.

Во время боевых действий санитар Досс не сплоховал – это ожидаемо. Неожиданно то, что после страшной безуспешной атаки, когда его батальону была дана команда на отступление, санитар ей не подчинился и под обстрелом продолжал вытаскивать и спускать с горы, на которой американцам никак не удаётся закрепиться, раненых сослуживцев. Тех, кто осуждал, презирал, издевался над ним, тех, кто уже не надеялся на спасение. Досс сам был тяжело ранен, но чуть ли не сотню вытащил. По соображениям веры.

Это вам не многократно прославленная голливудская сказка про спасение рядового Райана, в которой, чтобы выполнить приказ о демобилизации одного солдата, героически погибают десятки, это реальная история про человека, которому вера не позволила уйти с поля боя и оставить тех, кого ещё можно было спасти.

Фильм рождает множество вопросов: о войне, долге, справедливости, трусости, подвиге, патриотизме, о военной победе и победе духа, о спасении и смерти. И что американцы делают в Японии: убивают, чтобы спасти? Как потом во Вьетнаме, Ираке, Афганистане… Очень американская лента. И одновременно антиамериканская. Направленная против той Америки, которую ненавидит весь мир и которую Трамп вроде пытается перестроить.

Таких, как Мел Гибсон и Кеннет Лонерган, в Голливуде меньшинство. За все Соединённые Штаты не скажу, но из того кризиса, в котором сейчас находится американское кино, его могут вытащить именно такие «меньшевики».

Полон рот, а всё есть просит

Полон рот, а всё есть просит

Общество / Человек / Среда обитания

Шебекино. Краше нет родного края

Теги: общество , мнение , самосознание , экология

Как остановить хищническое отношение к природе?

Один из мудрецов как-то заметил: «Богу недурно удалась природа, но с человеком у него вышла осечка». В правильности этого утверждения всякий раз убеждаешься, когда воочию видишь, что творит человек, находясь в прекрасной природной среде, дарованной ему Богом. Алчности и безумию человека нет предела. Полон рот, а всё есть просит.

Вакханалия в лесах

«Богаче и краше природы, чем в Шебекино, – сказал мне как-то старый знакомый, – я не видал». И действительно, природа у нас уникальная. Почти со всех сторон город окружён лесами, красавицей-речкой с поэтическим названием Нежеголь. Посреди города сосновый бор площадью почти в 40 гектаров. Но во что мы превратили эту несравненную красоту? Парк из-за неухоженности и заброшенности погибает. Включили его несколько лет назад вроде бы в областную программу «100 парков Белгородчины», но дело по сей день ни с места. На прилегающей к реке обширной луговине, где раньше накашивалось большое количество сена да паслось не одно стадо дойных коров, теперь царствуют сорняки и дикорастущие кустарники. Не в лучшем состоянии и берега речки, где предприимчивые горожане раскопали для себя огороды и в нарушение закона прямо у берегов понастроили немало садовых домиков и даже коттеджей.

А тут ещё подоспела другая напасть: повсеместно буйствует вредоносный американский клён. Специалисты управления лесами области хорошо осведомлены о том, что распространение этого растения опасно для местных экосистем, и должны бы настойчиво требовать не только отказа от применения его в озеленении, но и уничтожения сорняка. Но этого почему-то не происходит. Завезённый к нам из Северной Америки клён ясенелистный с возрастом становится ломким и при сильном ветре является угрозой для людей и строений. При этом дерево недолговечно: его верхушка начинает отмирать в 25–30 лет. Старые американские клёны не очищают воздух, их корни разрушают асфальт, пыльца вызывает аллергию, он – база для размножения американской бабочки. Прожорливые гусеницы насекомого наносят вред деревьям и кустарникам культурных пород.

Нельзя не заметить и того, что окаймляющие наш город леса уже на протяжении нескольких десятилетий не подвергаются санитарным рубкам, вследствие чего они стали просто непроходимыми. Не исключено, что только поэтому в них появились энцефалитные клещи, укус которых опасен для человека и животных. Спрашивается: почему такое с нашими лесами случилось и кто должен, образно говоря, развязать этот теперь уже непростой узел?

Давайте вспомним, с чего вся эта вакханалия началась. С уничтожения лесничеств в 90-е. У нас, как и везде, ликвидировали лесхоз, уволили лесников. В результате нечистые на руку частные предприниматели практически бесконтрольно ежедневно вырубали и вывозили ценные породы дуба в круглом, то есть необработанном виде, и наши шебекинские леса изрядно поредели.

В центральной прессе называют страшную до неприличия цифру – в России ежегодно уничтожается 4,3 миллиона гектаров леса. Ежегодный ущерб от вырубок исчисляется в 14 миллиардов рублей. Что же делать, спросите вы? Создав министерство лесного хозяйства и водных ресурсов, ввести новые, более жёсткие административные и уголовные наказания за экологические преступления. Снести незаконно построенные объекты по берегам рек и водоёмов. Законодательно запретить иностранцам арендовать российские земли. Решительно переработать антинародные, губительные для страны и народа кодексы – Лесной, Водный и т.п. Такова позиция основной массы народа.

И опять о вишнёвом саде

«Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у неё – наша задача». Помню, как много лет назад мы, школьники военных и послевоенных лет, повторяли на уроках ботаники эти слова Ивана Владимировича Мичурина – нашего замечательного селекционера. Именно он получил тогда гибриды яблони и груши, абрикоса и сливы, айвы и яблони, черёмухи и вишни, яблони и рябины, миндаля и персика. Даже в те трудные послевоенные годы все коллективные сельхозпредприятия в наших краях имели обширные плантации фруктовых садов. В нашем районе имелся в те времена даже завод по переработке плодовых культур. Словом, дефицита в фруктах и овощах абсолютно не наблюдалось. И на рынках, и в магазинах стоили они сущие копейки. Яблоки, сливы, вишни, другие ягоды горожане покупали не килограммами, а вёдрами.

Никогда не забыть, как мы, шебекинцы, выезжали в массовом порядке в колхозы помочь труженикам села в уборке этих культур. Случалось даже, что и не успевали с уборкой, и витаминная продукция погибала либо использовалась на корм скоту. И вот теперь – срам да и только! – в районе почти не осталось садов. Планируем только их высадить. Цены на яблоки и другие фрукты нынче, как вы понимаете, баснословно высоки, а потому недоступны не только для многих горожан, но и для сельских жителей, которые сегодня ездят в города за продуктами питания. Реформаторы разорили с нашей помощью коллективные сельхозпредприятия и пустили крестьян по миру в поисках работы.

Земля в результате преступных реформ оказалась в руках неизвестных нам пришельцев. Горько и стыдно сознавать, что же мы, россияне, наделали. Как мы могли отдать свою землю на растерзание вандалам? В нашей области, правда, всё же додумались скупить часть земель за счёт бюджетных средств в областную собственность, которой можно будет распорядиться в целях улучшения жизни простых белгородцев. Но опять почему-то тревожно на душе. Земля зачастую используется варварски, немало из неё просто заброшено, зарастает кустарниками и сорняками.

Неплохо, конечно, что Белгородчина нынче лидер в производстве мяса, в строительстве жилья и т.д., но ведь нельзя так вольно и зачастую неразумно использовать для этого пахотные плодородные земли. Все объекты, связанные с производством мяса, не раздумывая, расположили на плодородных землях. Новый биохимзвод в Шебекино тоже построен в поле. Окончательно загублены все луга, где раньше паслись стада крупного рогатого скота.

Большинство древних поселений располагались, во-первых, поближе к воде, во-вторых – на малопродуктивных землях, даже склонах, гористых местах, но ни в коем случае не на пахотной земле-кормилице. Крестьяне очень бережно и нежно к ней относились. Ныне же в нашем Муроме новые улицы индивидуальной застройки появились уже на плодородной земле.

Гордость и предубеждение

Хвалимся на все лады и чуть ли на весь мир, что мы, белгородцы, кормим мясом 10 миллионов человек, а цены на него у себя в области, образно говоря, зашкаливают. В городе Шебекино есть, к примеру, овощной комбинат, а сырьё для него завозится извне, вместо того чтобы выращивать его у себя дома, создавая рабочие места.

Гордимся ещё тем, что наша область получает в иные годы чуть ли не рекордные урожаи зерновых, а хлеб быстро черствеет, а то и плесневеет. Невысоки и вкусовые качества. Чувствуется, что кормят нас хлебом, испечённым из муки фуражного зерна. Отсутствует всякий контроль за выпуском главного продукта питания. Не кошмарят бизнес. А цены на хлеб между тем выросли исподволь уже втрое.

Большой урон сельскому укладу нанёс разгром потребительской кооперации. В советские времена только одна заготконтора нашего Шебекинского райпотребсоюза отгружала десятки вагонов в месяц с продукцией сельского хозяйства в северные районы страны, а также в крупные промышленные центры. Потребкооперация самостоятельно закупала на селе картофель, помидоры, огурцы, лук, чеснок и другие овощи, обеспечивая нужды не только населения, но и больниц, детских садов, пионерских лагерей и т.д. Вот это было настоящее импортозамещение, а не мнимое сегодняшнее.

Площади пашни в стране вследствие «мудрого» хозяйствования сократились со 131,8 до 115, 6 миллиона гектаров, а посевная площадь – со 117,7 до 75,1 миллиона. Но потерянное ещё не поздно восстановить. Освоение только 14 миллионов гектаров залежей при правильной и полноценной агротехнике даст столько продукции, что Россия сможет полностью отказаться от импорта основных видов продовольствия. Но делать этого, видно по всему, никто не собирается. Легче объяснять всё зоной рискованного земледелия. Мешают-де то холода, то засухи, то проливные дожди. Точно так, как плохому танцору известное место на теле.

Дело отнюдь не в плохой земле и плохих условиях для ведения сельского хозяйства. Нет плохой земли, говорят настоящие хлеборобы, – есть плохие хозяева. Нельзя забывать простую истину: землице, как ласково называл её мой дед-крестьянин, нужны умение и тщательная забота, тогда она отблагодарит сторицей.

Николай Ястребов,

Шебекино, Белгородская область

Молодой профессионал покоряет пьедестал

Молодой профессионал покоряет пьедестал

Спецпроекты ЛГ / Московский вестник / Образование

Работают будущие гении электроники (январь 2017 г.)

Более 5000 человек приняли участие в региональном чемпионате «Молодые профессионалы Москвы», официальное закрытие которого состоялось вчера во Дворце пионеров на Воробьёвых горах. Из этого количества участников 400 школьников в составе 197 команд сразились в финале за призовые места и право отстаивать честь российской столицы на грядущем национальном первенстве в Краснодаре.

Финальный этап проходил с 5 декабря 2016 по 4 марта 2017 года на базе 11 московских колледжей. Его участники возрастных категорий 10+ и 14+, помимо демонстрации талантов по вполне привычным рабочим профессиям, устанавливали и программировали системы управления роботом; создавали устройства с помощью 3D-принтера в соответствии с технической документацией; осуществляли нейропилотирование, используя мозг-компьютерные интерфейсы, распознающие психоэмоциональное состояние и интерпретирующие их в команды; собирали станции мехатронного комплекса с различным функционалом; работали с лазерным оборудованием. Школьники выявляли сильнейших сразу по 20 компетенциям: «Интернет вещей», «Мультимедийная журналистика», «Ресторанное дело», «Мастер деревообработки», «Слесарное дело», «Фрезерные работы на станках с ЧПУ», «Токарные работы на станках с ЧПУ», «Мобильная робототехника», «Сетевое и системное администрирование», «Электроника», «Инженерный дизайн CAD», «Прототипирование», «Нейропилотирование», «Мехатроника», «Электромонтажные работы», «Лазерные технологии», «Лабораторный химический анализ», «Аэрокосмическая инженерия», «Декоративные и отделочные работы» и «Ландшафтный дизайн».

Трамваи маршируют

Трамваи маршируют

Спецпроекты ЛГ / Московский вестник / Коротко

Парад трамваев, приуроченный к 118-летию трамвайного движения в столице, пройдёт 15 апреля.

Основная часть праздничной программы состоится на Чистопрудном бульваре. С 12 до 15 часов пришедшие туда москвичи смогут увидеть выставку уникальных транспортных средств, среди которых даже будут запряжённая лошадьми конка и вагон «Ф», выпущенный в 1908 году. На выставке также будут представлены специальный рельсоочистительный вагон, вагон-вышка для обслуживания контактной сети и коллекция ретроавтомобилей музея «Московский транспорт».

Посетитель любого возраста найдёт здесь развлечение по душе: юные гости попробуют изготовить картонную модель трамвая, а взрослые блеснут умом – поучаствуют в конкурсах и викторинах. Чтобы рассчитывать на успех в интеллектуальном конкурсе по истории трамвая, придётся «быть в теме». Или хотя бы знать, что регулярное движение трамваев в столице открылось в 1899 году. А сегодня по 47 городским маршрутам курсируют почти 800 трамвайных вагонов.

Прямая речь

Евгений Михайлов, генеральный директор ГУП «Мосгортранс»:

– Трамвай является старейшим и вместе с тем одним из самых быстроразвивающихся видов общественного транспорта. Поэтому сегодня как никогда важно сохранить многолетнюю любовь москвичей к его истории и привить к нему уважение юных жителей столицы.

Веков историю храня…

Столица России стала мировым лидером в сфере реставрации памятников истории. Об этом сообщил мэр Москвы Сергей Собянин.

– Развёрнута системная большая работа, в которую включились и владельцы зданий, и федеральные органы власти, городские структуры. В результате сотни памятников старины спасены для нынешних и будущих поколений. По своим масштабам московская программа реставрации – одна из крупнейших в мире. Отрадно, что за счёт городского бюджета проводится реставрация меньше половины всех памятников. Большая часть проводится за счёт частных инвесторов и различных государственных структур», – отметил московский градоначальник. – В прошедшем году отреставрировано 150 памятников, это неплохой результат. И очень важно, что реставрируются не только здания, но и приводится в порядок вся городская среда, исторические улицы, создаётся архитектурно-художественная подсветка. Всё это вместе, конечно, преображает город.

Петровско-Разумовский гордиев узел

Транспортно-пересадочный узел «Петровско-Разумовская», по прогнозам специалистов, может стать самым загруженным в Москве.

По словам заместителя мэра столицы по градостроительной политике и строительству Марата Хуснуллина, поток пассажиров этого ТПУ можно сопоставить с тяжелейшим людским трафиком «площади трёх вокзалов». Две линии метро, две станции железной дороги, огромное количество наземного транспорта и до 90 тысяч пассажиров в часы пик – именно такая нагрузка ждёт «Петровско-Разумовскую». Поэтому планировке этого ТПУ проектировщики уделят особое внимание.

Справка

До 2020 года в столице построят более 250 ТПУ. Среди них будут плоскостные – в виде перехватывающих парковок, на которых можно оставить автомобиль и пересесть на метро, и капитальные. Последние предполагают строительство многофункциональных центров, гостиниц, спортивных комплексов и других объектов, необходимых жителям конкретного района. Транспортно-пересадочные узлы свяжут в единую систему все виды общественного транспорта, сделают пересадку с одного вида транспорта на другой более комфортной и позволят пассажирам сократить время в пути.

Флоренция. Вид с холма

Флоренция. Вид с холма

Литература / Однажды с Алисой Даншох

Даншох Алиса

Элизабет Барретт Браунинг

Теги: современная литература

Флоренция всегда и во всём претендовала на исключительность, и нет ничего удивительного в том, что она считала и считает «свои любовные истории» необыкновенными и поразительными. Почему бы не издать серию бестселлеров «Любовь по-флорентийски»? Безусловно, первым шёл бы рассказ о бессмертной любви Данте Алигьери к прекрасной даме Беатриче. Номер два, без сомнения, принадлежал бы описанию жизнерадостного пира во время чумы, вышедшему из-под пера Боккаччо. Список можно было бы продолжить новеллой о трагическом завершении второго брака Франческо Медичи, сына первого великого герцога Тосканы.

Капризная дама генетика позволила себе немного отдохнуть во время работы над Франческо. Он унаследовал от папы самое сильное государство Италии, но не его способности и характер. Впрочем, ему были не чужды интеллектуальные интересы, всегда отличавшие Медичи. Он, например, интересовался химией. В палаццо Веккьо у Франческо была маленькая лаборатория, где он проводил эксперименты. Насколько это было серьёзно, трудно сказать, но своего секретаря он часто встречал с кузнечными мехами в руках. Кроме химии Франческо интересовался искусством, и именно с него началась художественная галерея Уффици, за что огромное спасибо химику-любителю.

После смерти жены, от которой у него осталась дочь Мария Медичи, Франческо узаконил длительные любовные отношения с красавицей Бианкой Капелло. Прекрасная венецианка ради могущественного любовника оставила мужа. Однако через несколько лет для заключения брака с герцогом бывший супруг стал помехой, и его пришлось устранить: то ли прибегнуть к услугам наёмного убийцы, то ли дать денег, чтобы он сам исчез навсегда.

В 1580 году знаменитый философ Монтень увидел уже немолодых любовников в ресторане, о чём любезно оставил нам запись в дневнике: «Герцогиня, в понимании итальянцев, красива. У неё приятное и благородное лицо, большой бюст, что итальянцами весьма ценится». Возможно, именно сия особенность телосложения Бианки привела французского мыслителя к выводу, что бывшая синьора Капелло «вполне могла очаровать этого принца и держать его у своих ног долгое время». Так или иначе, но они любили друг друга. В городе, правда, поговаривали, что супружеская пара номер один в Тоскане уж слишком близко сошлась с Бахусом. Так ведь флорентийцы всегда любили посплетничать и сказать какую-нибудь гадость в адрес ближнего.

Конец счастью наступил неожиданно для всех: супруги умерли один за другим с разницей в несколько часов. Естественно, все заподозрили яд. Какой роскошный материал для пытливого ума! Ведь так до сих пор и не выявлено, кто кого отравил. Одни считают, что вместо знатного гостя жена по ошибке угостила смертельным десертом мужа и, придя в ужас от содеянного, совершила самоубийство. Другие полагают, что это дело рук коварного высокопоставленного посетителя. Он подлил герцогской паре яду в вино, чтобы не мешали его политическим планам. Нельзя исключать и чью-то месть. Зато всем известно, что от случившейся трагедии выиграл родной брат герцога Фердинанд. Так как мужского наследника у Франческо не было, то младший сын Козимо I унаследовал титул правителя Тосканы. Какой мог бы получиться любовный триллер!

Несколько ранее случилась во Флоренции другая love story. Жила-была юная красавица родом из богатой и знатной семьи, и была она влюблена в милого юношу, который отвечал ей пылкой взаимностью. Родители, как тогда часто случалось, не одобрили выбор дочери и выдали её замуж за другого. От горя и тоски по возлюбленному молодая женщина не нашла ничего лучшего, как взять и внезапно умереть. Неожиданная смерть прекрасной флорентийки поразила всех как гром среди ясного неба. Родители горевали, муж переживал, жители города сочувственно сплетничали, а отвергнутый семьёй возлюбленный был искренне безутешен.

Покойницу одели в белое платье, и гроб с телом выставили для прощания в ближайшей церкви. Родственники не поскупились на цветы, свечи и рыдания. Все отметили, что усопшая была прекрасна как ангел. Погребение решено было совершить на следующий день, и тело оставили в запертом храме до утра. А ночью молодая женщина очнулась от летаргического сна. Она ужасно испугалась. Думаю, многие бы сделали то же самое на её месте. Каково вместо супружеской кровати оказаться лежащей в гробу, пусть и очень дорогом! Надо отдать должное воскресшей, она сумела пре­одолеть охвативший её ужас и в прямом смысле восстала из мёртвых, выбралась из церкви и побежала по пустынным улицам домой, к мужу.

На нетерпеливый стук в дверь муж выглянул из окна. Увидев женщину в белом, утверждавшую, что она его законная половина, он стал неистово креститься и кричать: «Исчезни, нечистая сила! Прочь, ведьма!» – и захлопнул окно. Несчастная отвергнутая супруга поспешила к родительскому дому. Но и здесь её постигла неудача. Отец и мать в страхе отказались от собственной дочери. Как и их зять, они приняли бедняжку за видение с того света. Что ей оставалось делать? Куда идти? О, мудрый читатель, ты догадался! Конечно же, непризнанная жена и дочь не стала прыгать с моста Веккьо в реку Арно, она пошла к возлюбленному. С замиранием сердца она думала: «Если и ты, мой любимый, откажешься от меня, то тогда действительно нет никакого смысла задерживаться мне на этом свете».

Первая любовь не подвела, не обманула. Обнаружив у своей входной двери белоснежное видение, молодой человек воскликнул: «Ты не досталась мне при жизни, так будь же моей после смерти!» И раскрыл призраку объятья.

Счастью воссоединившихся влюблённых не было предела, но продлилось оно недолго. Утром священник и врач подтвердили воскрешение молодой женщины: мол, и раньше такое случалось, сие означает, что душа умершей была исключительно чиста и непорочна. Немедленно муж и родители заявили права на несостоявшуюся покойницу. «Ты принадлежишь нам», – сказали они. «Как бы не так!» – ответил возлюбленный и подал иск в местный, самый гуманный на тот момент суд в Европе. Флорентийский правоохранительный орган внимательно рассмотрел дело и удовлетворил прошение истца. Его вердикт гласил следующее: «Муж и родители громогласно (соседи все слышали) отказались от жены и дочери, считая, что она умерла, что было официально засвидетельствовано. Однако свершилось чудо – жизнь к ней вернулась, и поверил в случившееся единственный человек. Он безоговорочно принял отвергнутую всеми, поэтому ему-то и должна она достаться. Пусть каждому воздастся по вере его». Какой чудесный хеппи-энд! Говорят, они жили долго и счастливо.

Другое флорентийское предание заканчивается менее оптимистично, но зато оно очень нравоучительно. Давным-давно жил во Флоренции прекрасный юноша. И была у него подружка – очаровательная, хорошенькая и словоохотливая. Молодые люди прекрасно проводили время. Они гуляли по окрестностям города, отдыхали на вершине холма, откуда открывался волшебный вид на самый красивый в мире город – Флоренцию. Свой визуальный восторг они подкрепляли холодными мясными закусками и благородным вином с местных виноградников. Еду доставал из корзинки верный слуга, всюду сопровождавший своего господина. Молодые люди ели, пили, болтали о том о сём, смеялись и беззаботно радовались жизни. Вечером юноша провожал даму сердца до дому, вежливо отклоняя приглашение зайти на ужин.

Шло время. Взаимная склонность влюблённых возрастала, и в один прекрасный день юноша сделал предложение руки и сердца, от которого юная леди не отказалась. Наступила прекрасная пора помолвки, когда мечтается о чём-то большем, чем скромные поцелуи и объятья украдкой. Единственное, что смущало девушку, так это вечерние исчезновения наречённого. Все чаще и чаще она приставала к нему с расспросами: почему да почему его нет рядом с ней по вечерам, и где он пропадает, и нет ли у него другой.

В конце концов юноша решил удовлетворить любопытство невесты, но прежде взял с неё слово, что никому на всём белом свете она не расскажет то, что сейчас услышит. Девушка немедленно поклялась: всё сказанное навсегда останется в её любящем сердце. Разве мог он ей не поверить? Не мог. И раскрыл свою тайну. Он заколдован и по ночам превращается в дикого кабана. Так будет продолжаться до тех пор, пока он не женится и не исполнит супружеские обязанности в первую брачную ночь. Но если об этом узнают посторонние, то он на­всегда останется зверем.

День близился к вечеру, и молодой человек поспешил домой, чтобы, заперевшись в спальне, спокойно провести ночные часы на охапке свежего душистого сена. А девушка со всех ног бросилась к матери и тут же, дрожа от возбуждения, выложила ей breaking news, правда, потребовав от мамочки держать язык за зубами. Через полчаса вся Флоренция знала ужасную тайну и с нетерпением ждала дальнейшего развития событий. Что ж, долго ждать не пришлось.

Проснувшись с первыми лучами солнца, юноша понял, что с ним что-то не так – он не превращался в человека. Несчастный догадался, что возлюбленная не сдержала данного слова. Навалившись на дверь всей тяжестью своего навсегда кабаньего тела, он выломал её. Распугав проснувшихся от шума слуг, юноша-кабан вырвался из дома на улицу и по­мчался к той, которая предала его. Когда он пробегал по Новой рыночной площади, на соседней церкви зазвонили колокола. Разъярённый зверь остановился как вкопанный и мгновенно превратился в бронзовое изваяние, ставшее флорентийской достопримечательностью.

Если вы мне не верите, то приходите на площадь и сами убедитесь, что кабанчик всё ещё здесь. Люди жалеют его, особенно туристы, подходят, гладят его, отчего металл местами отливает золотом. Прямо скажем, страшная расплата за доверчивость.

«А что сталось с виновницей несчастья, постигшего прекрасного юношу?» – спросите вы. Ответ, возможно, удивит вас. Наверняка найдутся те, кто засомневается в его правдивости, и будут те, кто скажет: «Так этой предательнице и надо!» Дело в том, что девушка, погубившая своей болтливостью жениха, превратилась в лягушку. Сидит она с тех пор в луже и квакает оттуда в своё оправдание, жалуется на судьбу.

Если рассказ про кабанчика и лягушку – сказочная притча, то иначе обстоит дело с красной розой Элизабет Барретт Браунинг. Флорентийский финал английской любовной истории – чистая правда.

Однажды я посетила так называемое Английское кладбище. Собственно говоря, к флорентийцам Английское кладбище имеет косвенное отношение. В двадцатых годах XIX века город продал швейцарской евангелистской церкви небольшой участок земли за крепостной стеной, воздвигнутой давным-давно знаменитым архитектором Арнольфо ди Камбио. На этой земле стали хоронить всех некатоликов и неевреев, имевших неосторожность уйти из жизни не на родине, а в главном городе Тосканы. Таким образом, на кладбище оказались люди разных национальностей и конфессий, но больше всего здесь покоится англичан, поэтому оно и называется Английским.

В XIX веке англоязычная община Флоренции была самой многочисленной. Британских выходцев из среднего класса сюда влекли дешевизна проживания и вера в слова поэта Шелли о том, что Италия – «солнечный рай эмигрантов». В этом раю зимой они ужасно мёрзли, а летом страдали от непривычной жары. Однако скромные доходы позволяли им чувствовать себя господами, неплохо питаться, иметь достаточное количество прислуги и квадратных метров жилплощади.

Краткое пребывание Флоренции в роли столицы объединённой Италии в конце XIX века сопровождалось мощным строительным бумом. Новые транспортные артерии потребовали сноса старинных домов, дворцов, башен и крепостной стены, защищавшей город от врагов долгие пять веков. В память о шедевре Арнольфо были оставлены все ворота оборонительного каменного сооружения и часть стены на Ольтрарно, и сегодня мы можем представить себе, что безвозвратно потеряли. Вместо стены появились площади с бессмысленными воротами и неполное бульварное кольцо, внутри которого живёт старый город.

После падения флорентийской стены городские власти приняли мудрое решение не беспокоить кости и души умерших, погребённых на Английском кладбище. Оно превратилось в островок безопасности посреди бурной транспортной реки-бульвара, и ему присвоили адрес: площадь Донателло. Весной по всему периметру острова зацветают нежные сиреневые ирисы. Из окна автомобиля, а ещё лучше автобуса, когда проезжаешь мимо кладбища, можно разглядеть поднимающуюся вверх аллею, обсаженную кипарисами, а по обе стороны от неё надгробные памятники, как правило, светлого камня или мрамора. Они не такие пышные, как в Пантеоне церкви Санта Кроче, и имена на них не столь великие, но всё здесь дышит покоем. В тишине и безлюдье легко думается о вечности.

Мне очень хотелось побродить по этому мемориальному острову, но моё желание никак не совпадало с временем работы погоста, на что я и пожаловалась Полю Лудка – лучшему консьержу гостиницы Four Seasons, в которой мы часто останавливались. Внимательно меня выслушав, он сказал: «Посмотрим, что я могу для вас сделать, мадам». И тут же стал кому-то звонить. Поговорив недолго по телефону, Поль сообщил, что, если у меня сейчас есть время, он готов проводить меня до площади Донателло. «Нас ждёт сестра Джулия, – добавил он. – Она добровольная смотрительница этого места, всё знает и с удовольствием покажет самое интересное».

Противный ноябрьский дождик не мог меня остановить, и уже через четыре минуты мы входили в открытую для нас калитку. Сестра Джулия оказалась приятной немолодой голубоглазой англичанкой, и если бы не головной убор неведомого мне монашеского ордена, то я бы сказала, что передо мной милая добро­порядочная британская пожилая дама, но только без аккуратного перманента в стиле «букольки», без маникюра и без скрюченных артритом рук. Несмотря на долгие годы, прожитые в США, Африке и Италии, сестра Джулия сохранила бесподобное оксфордское произношение, настолько чёткое и понятное, что даже безграмотные африканские беженцы, которых она обучает английскому, без труда её понимают.

Узнав, что я из Москвы, сестра Джулия в первую очередь стала показывать русские могилы. Их было немало, выглядели они грустно: заброшенные, с полустёртыми буквами, отчего имена и фамилии угадывались с трудом. За 185 лет земля насыпного кладбищенского холма местами просела, и покосившиеся надгробья взывали о помощи, а некоторые предупреждали посетителей таб­личками: «Опасно! Не подходить!»

Сестра Джулия негромко и проникновенно говорила о трудностях, об отсутствии финансирования, о безразличии городских властей. Она была так убедительна и ненавязчива, что хотелось немедленно вооружиться лопатой, граблями, секатором и приступить к уборке территории. Усилившийся дождь помешал благим намерениям, и я решила просто пожертвовать набольшую сумму наличности на первейшие кладбищенские нужды.

От ортодоксов сестра Джулия перешла к протестантам. Мы медленно поднимались по центральной аллее к вершине холма, и вдруг я увидела полуобнажённый куст, над которым, как флаг, реяла огромная ярко-красная чашеобразная роза. Её погибшие сестры превратились в капельки крови на опавшей листве, покрывавшей плотным ковром пожухлую траву. А эта гордая красавица из последних сил боролась за жизнь, оплакивая ушедшее лето слезами дождя, медленно скатывающимися по вздрагивающим лепесткам.

У меня невольно вырвалось: «Кто это?» Сестра Джулия, прерванная на полуслове, удивлённо спросила: «Вы о ком?» Я извинилась и поинтересовалась, чьей могиле принадлежит розовый куст с уцелевшим красным цветком. Сестра Джулия умилённо улыбнулась и с восторженным придыханием сообщила, что красную розу на могиле великой английской поэтессы Элизабет Барретт Браунинг в 1905 году посадил профессор Найт из Эдинбургского университета. Теперь настала моя очередь умилённо восхищаться мужским благородством. Приехал человек во Флоренцию, зашёл на кладбище поклониться праху знаменитой соотечественницы и, выказывая любовь к творчеству прекрасной дамы, преподнёс ей изумительный куст красных роз.

Меня настолько растрогала история флористического подарка, что захотелось узнать как можно больше о жизни и творчестве Элизабет Барретт Браунинг. Про её удивительный роман с другим английским поэтом – Робертом Браунингом – я уже кое-что знала. История их любви в начале двадцатого века превратилась в бродвейский хит, дважды удостоившийся экранизации.

Элизабет Моултон Барретт родилась в 1806 году в состоятельной семье рабовладельца-плантатора. Пока владения мистера Барретта разрастались на Ямайке и приносили прекрасный доход, он растил и воспитывал детей в Англии, не жалея денег на их образование. Элизабет, старшая из двенадцати детей, обожала отца, прекрасно училась, читала запоем, в восемь лет переводила Гомера, а в десять написала поэму «Марафонская битва». Родители поощряли поэтические опыты дочери, и на четырнадцатилетие отец подарил Элизабет пятьдесят копий её первого сборника стихов.

В пятнадцать лет у Элизабет проявились признаки тяжёлого недуга – страшные головные боли и боли в спине. Диагноз так никогда и не был поставлен. Ей становилось то лучше, то хуже, доктора давали разные рекомендации и лечили единственными в ту пору обезболивающими средствами – производными опиума и морфия. Возможно, эти лекарства ещё больше стимулировали и без того живое воображение девушки, ещё больше обостряли её чувствительность и восприятие действительности.

Говоря сегодня об Элизабет Барретт, мы бы сказали, что она была ангажирована и политически, и социально. Она писала о бесправном положении женщины в обществе, о непосильном детском труде на фабриках. Она выступала против рабовладения и приветствовала осво­бодительное движение в Италии. Опуб­ликованная в 1856 году поэма «Аврора Ли» была высоко оценена современниками, а известный литературный критик Рескин даже назвал её лучшим поэтическим произведением XIX века в Англии.

История молодой девушки, решившей стать поэтом и отстаивающей свою позицию, вдохновила художника прерафаэлита Хьюза на создание изящного полотна «Аврора Ли отказывает своему жениху Ромни». Правда, к концу восьмой части поэмы предшественнице будущих суфражисток удаётся отстоять и право на самоопределение, и право на простое бабское счастье. Получилось весьма автобиографично.

Два события серьёзно повлияли на психическое здоровье мистера Барретта-старшего – смерть жены и отмена рабовладения в английских колониях. Потеряв чернокожих рабов, он тем не менее остался рабовладельцем. Только теперь он безраздельно властвовал в семье, требуя беспрекословного подчинения от окружающих. Взрослые дети превратились в бесправных заложников деспота-отца. Малейший шаг к самостоятельности расценивался как предательство и преступление, за которым следовало суровое наказание – отлучение от семьи, лишение наследства и запрет на упоминание имён провинившихся.

Страшно сказать, но болезнь дочери очень устраивала отца. Элизабет была его любимицей, он ею гордился, окружал её заботой и вниманием. Ужасная трагедия, в которой Элизабет винила себя, – гибель любимого брата Эдварда – не только нанесла тяжёлый удар по её и так хрупкому здоровью, но и ещё теснее связала отца с дочерью. Она стала добровольной затворницей в лондонском доме на Уимпол-стрит, 50. Кроме домашних Элизабет виделась лишь с подругой – поэтессой Мэри Милфорд – и мистером Кеньоном – другом семьи, весьма состоятельным джентльменом с репутацией покровителя искусств.

Элизабет не покидала своей комнаты на верхнем этаже и почти всё время проводила в постели. Ей казалось, что она скоро умрет, её не только мучили боли, но и беспокоил солнечный свет, поэтому шторы на окнах по большей части оставались задёрнутыми. Восточный ветер приносил невыносимые страдания, и плотная бумага заклеивала все оконные щели. Девушка жаждала тишины, от звуков в доме больную защищала двойная дверь. Зато дверь в комнату отца легко открывалась, и каждый вечер он входил к дочери без предупреждения, подходил к изголовью постели, брал её руку, и они вместе молились. «…Но не по книге, – писала Элизабет подруге, – а по наитию, с искренним чувством. Моя рука лежит в его руке, и в мире нет никого, кроме нас двоих…»

Вообще-то кое-кто третий при этих душещипательных сценах присутствовал, и звали его Флаш. Он самозабвенно и бескорыстно любил Элизабет всю свою жизнь. Он даже внешне был на неё похож: такие же огромные печальные глаза, а шелковистые длинные уши, характерные для спаниеля, поразительно напоминали тёмные кудри хозяйки, обрамлявшие её бледное худенькое личико.

Элизабет искренне считала, что дни её сочтены, но подобное убеждение не мешало её творческой жизни. Более того, болезнь, затворничество, отсутствие домашних обязанностей позволяли ей всецело отдаваться работе. Она много читала, вела обширную переписку и, конечно, писала стихи. Изданный в 1844 году двухтомник «Поэмы» принёс отшельнице настоящую известность. Она стала одним из самых популярных и читаемых поэтов в стране.

Авторское тщеславие нашёптывало Элизабет: «Пусть тебя скоро не станет, но, согласись, умирать знаменитой льстит самолюбию». Однако у судьбы были другие планы, и для начала она превратила умирающую затворницу в спящую красавицу, правда, в отличие от сказочной не очень юную и немного подвядшую. Принц не заставил себя долго ждать. Им оказался молодой тридцатитрёхлетний поэт Роберт Браунинг, писавший слегка заумные, трудные для восприятия стихи, но тем не менее известный в литературных кругах.

Пробуждение Элизабет началось с его восторженного письма от 10 января 1845 года. Он писал: «Я всем сердцем полюбил Ваши стихи, дорогая мисс Барретт, но я не хочу ограничиваться банальными комплиментами… Я полюбил Ваши книги, как уже сказал, всем сердцем, но я полюбил и Вас…»

Признание неизвестного обожателя вызвало неподдельную панику у Элизабет. Она никогда не получала писем с признаниями в любви и с просьбами о свидании. Она прочла его стихи – он талантлив и молод. А она? Она выглядела старше тридцати восьми лет. Болезнь не пощадила Элизабет, когда-то очень привлекательную, по мнению окружающих, даже красивую. Нет, нет и нет! Никогда она с ним не встретится! И Роберт получил вежливый, но решительный отказ. Однако это его не смутило. Он решил добиться своего любой ценой: однажды заколдованная поэтесса с его помощью избавится от злых чар и будет ему принадлежать. Роберт приступил к осаде замка на Уимпол-стрит, которая длилась по­чти полтора года.

Окончание главы в следующем номере.

Предыдущие главы опубликованы в № 25–26, 27, 37, 39, 45, 47, 48 (2016 г.), № 1–2, 7 (2017 г.)

Об ашипках и очепятках

Об ашипках и очепятках

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев / Фейсбука

Захар ГУСТОМЫСЛОВ

Нынешние бумажные СМИ часто упрекают за совершенно уж неприличное количество опечаток. Да, факт имеет место. Но с тем, что советская пресса такого не знала, не соглашусь. Имею для этого основания.

В юности у меня, стыдно сказать, было вредноватое хобби. Обнаружив в газете очередной ляп, я писал в редакции письма. Но не ругательные, а, что называется, «на голубом глазу». Ну, например: «Прочла в вашем издании, что в этом году в Индии собрали рекордный урожай риса – 300 млрд. тонн. Полагаю, что это следствие проходящей там т.н. «зелёной революции», позволившей более чем в тысячу раз поднять урожайность зерновых. Надеюсь, индийский опыт и у нас в стране… и т.д. и т.п. Пенсионерка такая-то».

Или: «Узнал из вашей газеты, что комсомольцами ГДР только за один месяц собрано 500 млн. т металлолома. Поскольку это превышает годовую выплавку стали СССР и США, вместе взятых, может быть, есть смысл переориентировать нашу металлургическую промышленность с железной руды на переработку собираемого немецкими комсомольцами металлолома, залежи которого там, видимо, весьма велики... Ветеран труда N.N.»

На письма тогда было принято отвечать. Я тоже получал ответы.

«Уважаемый (-ая) имярек. К сожалению, в текст статьи, на которую Вы ссылаетесь, вкралась досадная ошибка. Следует читать не «миллиардов тонн», а «миллионов». Приносим Вам свои извинения...»

А в случае с металлоломом вообще было непонятно, откуда взялись эти миллионы. Реально-то было собрано только 500 тонн.

Вообще с цифрами у журналистов всегда были проблемы. И с единицами измерения. Количество произведённого вина, например, традиционно измеряется в декалитрах. А не в баррелях, как я прочёл где-то ко­гда-то в незапамятные времена. Хотя и с баррелями тоже хватало забавной путаницы.

Особенно меня, помню, порадовало, что Тур Хейердал, по мнению «КП», пересёк Тихий океан на БАЗАЛЬТОВОМ плоту. Но на то моё восхищённое письмо я ответа почему-то не получил.

Фотошип

Фотошип

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Глава Крыма Сергей Аксёнов не прочь возродить монархию в России.

О, как же нам недостаёт царей!

Тоскливо без монархии, нет мочи!

Ещё бы крепостное право к ней

И право первой ночи.

Аристарх Зоилов-II

12 Х 2

12 Х 2

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

На смерть трудоголика

Всю жизнь работал он, как мул,

А умер – будто взял отгул.

▪

Почему-то в команде Бразилии

Ни одной нету русской фамилии.

▪

Поэтам, несмотря на их различия,

Присуща графомания величия.

Я придумал неологизм

Предки – «перед» нами,

потомки – от «потом»,

Кто же мы – «теперьки»?

Так и назовём!

Александр Петрович-Сыров

▪

Привычка свыше нам дана:

Коль водку пить, так уж до дна!

Валерий Антонов , Челябинск

▪

Чтоб пулю не пустить в висок,

он спрятал голову в песок.

▪

И мы с тобой, как ни крепились,всё же

в тот вечер оказались без одёжи.

▪

Положили на ложе Прокрустово –

всё во мне с непривычки похрустывало.

▪

Зал наполнен до отказа:

раз зараза, два зараза...

Вадим Забабашкин , Владимир

Му... Му...

Молчит Герасим, рожу скорчив...

Ну, он вообще неразговорчив.

Одиночество

Маркс на стенке висел, висел…

В. Маяковский

Маркс на стенке висел невесел:

«Хоть бы Энгельса кто повесил…»

Эпитафия неудачнику

Здесь неудачника бренное тело.

Бог его выдал, свинья его съела…

Николай Чернецкий, Луга

Разговорчики

Разговорчики

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

◊

– Я гляжу, больно ты говорливый.

– И ничего не больно!

– Подожди, сейчас больно будет…

◊

– Оставайтесь с нами! Сразу после рекламы вы узнаете, что Земля подверглась нападению инопланетян, половины столиц больше не существует, Северная Америка и пол-Африки ушли под воду. Только не переключайтесь!..

◊

– Алло! Юрий Васильевич...

– Да, Пётр Николаевич.

– Я не Пётр Николаевич!

– А я не Юрий Васильевич…

Александр Брюханов, СПб

◊

– Дорогая, надо как-то оживить наши отношения. А что если на выходные нам вызвать тёщу?

◊

– Хватит плакать, малыш, хлюпикам здесь не место! Это военизированный детский садик для будущих спецназовцев!

◊

– Саша, сынок, посмотри на свои ногти. Видишь, какие они длинные? Это значит, что твоему организму не хватает... ножниц!

Нестор Бегемотов

◊

– Дорогой, тебе надо научиться меня прощать!

– За что?

– Пока не знаю, не решила. Но впереди столько перспектив маячит!

◊

– Дмитрий Анатольевич, а помните, вы летом сказали, мол, денег нет, но вы держитесь?

– Да, было такое.

– А деньги так и не появились.

– Видимо, вы плохо держались. Или не за то.

– А-а, ну тогда держитесь!

Валерий Антонов, Челябинск 

Клуб Любителей Афоризмов

Клуб Любителей Афоризмов

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Персона грата

●

Чего только ни скажешь, чтоб не проболтаться.

●

Играя чувствами, всегда будешь в проигрыше.

●

Хороший и плохой каменщики схожи в одном – оба кладут на совесть.

●

Выйти из себя редко удаётся в нужную сторону.

●

Чтоб не заводить врагов, не разводи друзей.

Владимир Кафанов, Москва

●

Если всем положить одинаковую зарплату, место зависти займёт лень.

●

Не хочешь слушать чужие сплетни? Распускай свои.

●

Утверждение, что без совести не прожить, до сих пор не доказано.

●

Решение открыть консервную банку уговорами лженаучно.

●

Простота хуже воровства, пока вас не обокрали.

Сергей Пугачёв, Санкт-Петербург

Брат таланта

● Имя есть – ума не надо.

Валерий Егиянц, Москва

●

Больше всего жизнь устраивает того, кто хорошо устроился.

Юрий Ковязин, Каменск-Уральский, Свердловская область

●

Если есть тот свет, то тогда наш – не тот.

Алексей Кувыкин , Нижний Новгород

●

Чтобы создавать правила, нужно быть исключением.

Виктор Сумин, село Казинка, Белгородская область

●

Ничто не длится так долго, как период правления временщиков.

Владимир Шестаков , Кременчуг, Украина

ЗавКЛАФом Николай КАЗАКОВ / kazakov-aforizm@mail.ru

Время, вперёд!

Время, вперёд!

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Юрий Бусагин

Владимир Солдатов

Споёмте, друзья!

Споёмте, друзья! или Из песни слово не выкинешь

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Соколов Леонид

*Мгновенья раздают кому запор,

Кому изжогу, а кому давление…

*И не то, чтоб еда, и не то, чтобы нет…

*А деньги летят, наши деньги, как птицы, летят…

*Кондуктор, не смеши…

*Давно не бывал я в сберкассе…

*Поле, минное поле… 

*Не страшна нам кормёжка любая…

*Хиленький ты мой…

*Всегда быть в каске – судьба моя!

*С Машей атаману не приходится тужить…

*Не слышны в аду даже шорохи…

*По переулкам бродит это…

*Умора у синего моря…

Дети в интернете

Дети в интернете

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Дочь врывается в нашу с женой комнату. Жена строго:

– Настя, тебя стучать учили?

Дочура деловито:

– Так я и пришла настучать. Там Антошка (наш младший) в шкаф полез, куда ему нельзя!

Моя дочь – манипулятор. Обычно я на её провокации не поддаюсь, но иногда ей сопутствует удача. Стою как-то у кассы в магазине, расплачиваюсь. Ребёнок же залип у витрины кондитерского отдела. Громко-громко (явно на публику) вздыхает и говорит:

– Я буду копить, копить, скоплю когда-нибудь 15 рублей и куплю себе этот вкусный пирожок с яблоками…

Как меня тогда люди в магазине не прибили, уж и не знаю.

А вымогательница получила два пирожка. И не придерёшься ведь: не клянчила, не канючила.

На вахте

На вахтеВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Русский диктант

Теги: русский язык

Диктант основан на фрагменте повести А.С. Новикова-Прибоя «Море зовёт», которая дала название сборнику, открывшему талант великолепного рассказчика, владеющего изобразительными средствами художника-мариниста.

Большой пассажирский пароход, на котором я в качестве матроса совершаю первый рейс, оставил далеко за собою берега Нового Света и стремительно несётся в Англию. Он упрямо разворачивает острой грудью воды Атлантического океана, заштилевшего перед чарами утреннего солнца, вздувает бесчисленные волны и с шумом, подобным водопаду, выбрасывает из-под кормы пенящийся поток.

Вступив на вахту, я стою у руля и, держась за ручки послушного штурвала, вглядываясь в круглую картушку компаса, разделённую на румбы и градусы, очень чувствительную к малейшим поворотам судна, стараюсь не сбиться с курса, данного мне помощником капитана. Где-то внизу, на большой глубине, напряжённо вздыхают машины, двигая вперёд громаду, борющуюся с волнами.

Пароход делает узлов по двадцать, но мне хочется ещё большего хода, чтобы скорее достигнуть берегов Англии: меня ждёт прекрасная Амелия Браун, с которой я не виделся с прошлого лета. И, вдыхая полной грудью свежий воздух, настоянный на запахах океанского простора, щурясь от бьющего в глаза света, я с волнением всматриваюсь в даль, в синий горизонт, откуда по равнине океана, залитого солнцем, сверкая причудливыми серебряными узорами, тянется прямо к носу корабля широкая лучезарная дорога, настолько заманчивая, что хочется по ней пробежаться вдогонку колышущимся солнечным бликам. В душе моей тоже светло и радостно, сердце трепещет от счастья, избыток сил, как молодое вино, бродит во мне.

Просыпаясь, начинают выходить на верхнюю палубу пассажиры в одеждах разных наций, разноплемённые и разноязычные, освежённые ночным отдыхом, довольные хорошей погодой. Кого только здесь нет! Бедняки, претерпевшие лишения, жестоко обманутые жизнью, но не мирящиеся с этим и настойчиво ищущие на земле своей лучшей доли; дельцы, проникающие с целью наживы в самые отдалённые уголки земного шара; финансовые, чугунные, угольные короли, ворочающие рычагами чудовищной машины капитализма, которая пожирает бессчётное количество человеческих жизней; любители приключений, которые, позабыв о лености, летят навстречу своей удаче, и, наконец, просто беснующиеся с жиру, те, которые не знают, куда девать даром доставшиеся им богатства. Некоторые из пассажиров первого и второго классов, усевшись за маленькие наружные столики, пьют кофе или вино. Другие, покончив с завтраком, прогуливаются по верхней палубе, лезут на мостики, заглядывают в ходовую рубку. До моего слуха доносится смешанный говор1, и вместе с запахом моря – аромат дорогих духов. Но я мало обращаю на это внимания: я думаю о прекрасной, ждущей меня на берегу Амелии Браун.

(А.С. Новиков-Прибой, 372 слова)

___________________________________

1 Допустимо без запятой (нерегламентированный случай, поддерживаемый практикой пунктуационного оформления).

Комментарий составителя

Особенности авторского повествования (главным образом – актуализированный в настоящем времени нарратив) позволяют проверить правописание окончаний и суффиксов глагольных форм настоящего времени, а также суффиксов причастий прошедшего времени, наречий и омонимичных с ними форм, приставок пре- и при-, окончаний существительных, прописных и строчных букв. Пунктуация диктанта включает разные случаи оформления предложений, осложнённых обособленными второстепенными членами; конструкций с вводными словами и сравнительными оборотами; бессоюзных сложных предложений.

Наталья Кириллова

Классное чтение

Классное чтениеВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник

Теги: Летопись жизни и творчества Александра Сергеевича Грибоедова. 1790–1829

Летопись жизни и творчества Александра Сергеевича Грибоедова. 1790–1829. Составитель Н.А. Тархова. М.: «Минувшее» 2017 608 с.

Настоящее издание формально является вторым в ряду летописных книг, посвящённых автору «Горя от ума». Первое осуществлено на основе хронографа жизни драматурга, составленного Н.К. Пиксановым в 1950-е годы. Новая «Летопись» учитывает более поздние работы учёных. В ней нашли отражение многочисленные находки новых текстов и документов, приняты во внимание все существенные исследования, появившиеся во второй половине XX века.

Издание представляет собой хронологический свод событий жизни Грибоедова. Книга снабжена обширным справочным аппаратом: указателями, библиографической справкой и приложением о театральных постановках Москвы и Санкт-Петербурга начала XIX в.

«Летопись» предназначена для специалистов по истории и культуре России, научным и музейным работникам, преподавателям, студентам и всем, кто интересуется жизнью и творчеством А.С. Грибоедова.

Не прозу и стихи, а учебник

Не прозу и стихи, а учебникВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Дневник учителя

Кабыш Инна

Теги: образование , культура , литература

издала педагог за свои деньги

Десять лет назад я написала статью «Учебник, которого мы ждали», где рассказывала о том, как однажды мне позвонила (номер ей дали в «ЛГ») коллега – Клара Петровна Шестипалова – и попросила отрецензировать написанный ею учебник по мировой художественной культуре. Увидев грядущий объём работы, я сначала приуныла, но, начав читать, не могла оторваться, пока не одолела все шесть увесистых папок.

Что же представлял собой труд К.П. Шестипаловой? Расскажу на примере первой («Ветхий Завет») части. Учебник называется «Вслед за именем». А это значит, что все изложенные в нём сюжеты – рассказы о прародителях человечества, патриархах, биб­лейских царях и пророках – сгруппированы вокруг имени человека.

Почему это важно и интересно? Да потому, что помимо конкретных знаний о культуре человечества ребёнок из этого учебника узнаёт о себе – своём имени или фамилии. Поясню на примере. Ангелины узнают, что их имя означает «ангел»; Даниилы – что они тёзки израильского пророка, а Иваны – что это же имя носил Креститель Иисуса Христа.

Таким образом, книга, оказывается, не только о культуре, но и о твоей вовлечённости в неё. В каждой главе помимо рассказов о героях Ветхого Завета есть то, что я бы назвала ассоциативным материалом. Так, в главе, посвящённой Архангелу Михаилу, помещено стихотворение Бунина «Михаил», рассказ о Михайловском (проиллюстрирован пушкинским «Вновь я посетил»), поминаются ещё два великих Михаила – Ломоносов и Лермонтов.

После каждой статьи располагается словарик, так что, узнав о том, что в культуре связано с именем Михаил, ребёнок проясняет для себя и значения многих слов (а зачастую просто узнаёт их!), например, «карать», «уличать», «алтарь», «возмездие», «городище», «опала». И это большое дело, ведь словарный запас нынешнего поколения очень скуден. Ребёнок знакомится также с термином «топоним», русскими (и не только) сказками, пословицами. И всё это только одна глава!

Не буду пересказывать десятилетнюю одиссею Клары Петровны – озвучу итог: несколько месяцев назад учебник вышел. Отчаявшись найти спонсора-мецената, она издала его на свои – пенсионерские – деньги. Не стихи, не прозу – учебник! По-моему, это подвиг.

Существует такая педагогическая байка: хороший учебник – это тот, засыпают не над которым, а с которым. Клара Петровна написала и издала именно такой.

Чего в нём, сегодняшнем, на мой взгляд, не хватает? Конечно, иллюстраций. В книге, где так много рассказывается об иконах, храмах, статуях, картинах, непременно должны быть иллюстрации высокого полиграфического качества. Тогда бы новому учебнику вообще цены не было. Впрочем, её нет и сейчас.

Клара Петровна готова подарить свой труд всем, кто будет по нему работать – на уроках МХК и литературы, на кружке и факультативе, кто просто захочет прочитать его своим детям или внукам.

Собственно, смысл моей нынешней статьи в том и состоит, чтобы, во-первых, проинформировать учителей: есть такой учебник! Во-вторых (бывают же чудеса на свете!), привлечь внимание издателей.

И третье. Может быть, самое главное. Ещё раз рассказать о скромном преподавателе педагогического колледжа, написавшем и на свои деньги издавшем замечательный учебник.

Страна должна знать своих героев, ведь без них, как сказал поэт, «заглохла б нива жизни».

Поделиться живым словом

Поделиться живым словомВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Связующая нить

Фрагмент программы «Живое русское слово»

Теги: литература , образование , телевидение

Передача о современной литературе, которую не увидишь на большом телевидении

Программа «Живое русское слово». Название, которое промелькнуло в пыли очередной фейсбучной «битвы» современных поэтов, почему-то не оставило равнодушным и заставило нажать на ссылку.

«Что важнее в современной литературе для читателя? Стиль? Сюжет? Язык? Каждый автор старается понравиться. Кто-то выбирает запретные сюжеты. Кто-то – исключительно коммерческие. Кто-то намеренно избегает вечных тем. Но как ни крути, проблемы у общества одни и те же. Отцы и дети. Власть и народ. Война и мир. Жизнь и смерть. И тут индивидуальность каждого мастера слова определяется мерой честности и искренности. Чем их больше, тем быстрее произведения становятся народными».

Стиль передачи – интервью с современными писателями. Программа выходит на телеканале «Просвещение». И увидеть её пока можно только в интернете. И это именно стиль, а не формат. Автор и ведущая Светлана Солнцева не ведёт за собой, не определяет место подаваемой информации. Передачу можно даже не смотреть – только слушать. Здесь место слову, а не картинке. Место для мысли.

«Мир стал немелодичным. Уже более сорока лет главным стал ритм. Молодые не слышат мелодии в жизни. Это страшная вещь!» – Василий Дворцов, поэт и прозаик, не догоняет современность, не «поднимает проблему». Но говорит о жизни, как о музыке.

«Не зря говорят, что у жизни бешеный ритм. А чтобы услышать мелодию, надо остановиться и замедлиться. Но всё же одно без другого существовать не может. Звуки объединяются в слова. Слова – во фразы, в предложения. Так появляется речь. В музыкальном языке высота звука подобна гласным, а длительность – согласным. В языке одинаково важны и те и другие. Мелодия и ритм складываются в цельную совершенную композицию. Так рождается музыка».

«Так рождается жизнь», – хочется дополнить Светлану.

Однажды бродячий поэт, продавший мне в подмосковной электричке книжку своих стихов, сказал, что настоящая поэзия больше не живёт в книжных магазинах. «Стихи в России должны жить в людях. Они не хлеб, их нельзя держать на полке до востребования. Вот, прочти и отдай хорошему человеку. Или выброси, если ничего в тебе они не оставят». Книга этого «железнодорожного философа», вероятно, где-то и сейчас живёт среди людей нашей земли. России.

«Не может Родина быть малой с такой великою душой, – говорит собеседник Солнцевой, поэт-драматург Константин Скворцов. – Из тысяч книг, которые образованный человек читает за жизнь, 80 процентов должны быть классикой. Если ты не знаешь, кто такой капитан Тушин или Наташа Ростова, то ты не русский человек. Если прервётся процесс нацио­нального самосознания – нация погибнет. Язык – это то, что формирует нацию. Не кровь, не почва. Они вторичны по отношению к языку».

Во все тревожные времена люди пытались жить проще. Не задумываться, быть в толпе, затеряться во многих равных. И большое телевидение вроде бы просто и незатейливо готовит своим зрителям бодрящий коктейль из ожиданий и предпочтений. И многие довольны. Многие, но не все.

«История помнит немало примеров, когда поэты писали ради лихо закрученного слова. Перегружали произведение эпитетами и метафорами, за которыми скрывалась пустота. Сейчас стихов ради стихов тоже немало. А ведь умная и зрелая поэзия, даже лирическая, должна если и не решать серьёзные задачи, то нести ответственность за содержание».

Тут должна быть мораль, но её не будет. Будет желание снова – как ко­гда-то – с удовольствием взять в руки старенький пульт-лентяйку, нажать, не выбирая, и услышать «Живое русское слово».

Станислав Ковешников

Аберрация сознания,

Аберрация сознания,Выпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Точка кипения

или Забавы околосвободовской шантрапы

Всегда относилась к покойному Петру Вайлю с симпатией. Такой себе добро­душный толстячок ходит по городам Европы и рассказывает в хорошо темперированном (каждая минута дорога) стиле соведущего радио­ «Свобода» о тех или иных достопримечательностях с обязательным заходом на наше общее литературное детство-отрочество-юность.

На днях раскрыла одну из его книг («Карта родины» называется) и, не подозревая о подвохе, с добрым предвкушением углубилась в первое подвернувшееся…

«…Александр Матросов, Зоя Космодемьянская и множество других АЛЬТРУИСТИЧЕСКИХ НЕВРОТИКОВ созданы и воспеты сталинской культурой…»

…У Пушкина в дневниках есть запись:

«Если долго сидеть в нужнике – перестаёшь чувствовать запах».

Если долго варишься в кодле эмигрантской околосвободовской шантрапы, впитываешь и отдаёшь стократно перемноженное, если существуешь на деньги спецслужб и хорошо сознаёшь заказ работодателей, счастливо совпадающий с настроем тусовки, то рано или поздно наступают неизбежные аберрации.

НАД ЧЕМ они там снисходительно гыгыкают?

Например, над тем, что юный детдомовец-сирота Саша Матросов, упавший телом на амбразуру врага, – всего лишь «альтруистический неврастеник»… А Зоя Космодемьянская, милый и нежный полуребёнок, претерпевший нечеловеческие пытки, не святая и светлая мученица, а «альтруистическая неврастеничка».

Не хочется искать или выслушивать оправдания и объяснения. Хочется просто «выгуглить» вот эту картинку – ту, самую известную, из трофеев, где замороженное тело обнажённой Зои с верёвкой на шее, – и подписать: «Зоя Космодемьянская – альструистическая неврастеничка». Пётр Вайль. «Шизофреничка». Андрей Бильжо.

Кто следующий?

Елена Черняева

Руки прочь от классиков!

Руки прочь от классиков!Выпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / К доске!

Рыков Сергей

«Словесник» в гостях у будущих педагогов

Фото: Фёдор Евгеньев

Теги: литература , филология

Предложения упростить программу отклика не нашли

Русская классическая литература в современной школе… Понятна ли она «поколению покемонов и пепси»? Если нет, то как сделать её одинаково интересной и доступной всем «слоям» школьников? Как уберечь великий и могучий русский язык от атак низкопробной рекламы, птичьего языка интернета, пустозвонных англицизмов?

Об этом и о многом другом говорили гости круглого стола, организованного «Словесником» в рамках Фестиваля наук Московского государственного областного университета (МГОУ).

Попса в бумажном переплёте

В разговоре приняли участие доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой зарубежной филологии Московского городского педагогического университета (МГПУ) Ирина Бубнова; доктор педагогических наук, профессор ка­федры методики преподавания русского языка и литературы Московского государственного областного университета (МГОУ) Татьяна Воителева; доктор философских наук, профессор Пётр Калитин; кандидаты филологических наук, учитель русского языка и литературы Алексей Фёдоров и доцент кафедры русской литературы XX века МГОУ Снежана Крылова; редактор приложения «Словесник» Людмила Мазурова; студенты филологического факультета универ­ситета.

Официально тема дискуссии звучала академически сухо – «Актуальные проблемы преподавания русской литературы и русского языка». Но ведущий круглого стола профессор Калитин намеренно сформулировал её в несколько эпатажной форме: «Кому мешают русский язык и русская литература»? И разговор со старта приобрёл острый полемичный характер.

– Не хочу никого пугать, но идёт целенаправленное вымещение из нашего сознания великой русской классики. Она кому-то очень сильно мешает. Эта акция в рамках нынешней информационной войны, увы, обычная реальность наших дней.

Не секрет, что с лёгкой руки президента Российской академии образования (РАО) Людмилы Вербицкой из высоких педагогических кресел всё чаще звучат призывы убрать из школьной программы роман «Война и мир» Льва Толстого и некоторые произведения Достоевского. Да и «Тихий Дон» Шолохова под боем.

Меняется отношение к советскому наследию, и это мгновенно сказывается на школьных программах. Афоризм «Историю делают деды, а правнуки её переписывают» печально актуален во все времена. За последние четверть века из школьной программы по литературе вымели Радищева и Чернышевского, романы «Мать» Горького, «Пётр Первый» Алексея Толстого, «Разгром» и «Молодая гвардия» Фадеева, «Как закалялась сталь» Николая Островского, многие произведения Маяковского… Разорвана историческая цепочка. Нарушен и чисто филологический (научный) подход к изучению тех же Льва Толстого и Достоевского – эти титаны мировой литературы формировались в том числе и на текстах Радищева и Чернышевского. Матерели в полемике с ними.

Пётр Калитин и Татьяна Воителева отвечали на вопросы коллег нынешних и будущих и после окончания круглого стола

Одни учёные говорят, что надо обязательно изучать романы «Война и мир», «Тихий Дон» в школе, потому что эти произведения дают языковую картину жизни. Другие настаивают на том, что эти эпопеи непонятны школьнику.

– Но позвольте! Тогда с такой же лёгкостью можно отказаться и от изучения творчества Есенина, в поэзии которого немало непонятных современному школьнику фразеологизмов Рязанской губернии, – отметила в своём выступлении профессор Воителева. – И уж вовсе недопустимо заменять чтение произведения его пересказом. Это просто преступление против классики!

С Татьяной Михайловной трудно не согласиться. Пересказ – грубый суррогат оригинала. Зачем нужен посредник (не всегда добросовестный) между оригинальным текстом, скажем, Гоголя, и учеником? Мотив очевиден – «убить» классику в угоду лентяю. Сделать из классики лёгкое прогулочное чтиво. Превратить её в «попсу». В «развлекуху», нашёл точное слово профессор Калитин.

– Кто сказал, что чтение серьёзной литературы – это не труд, а снотворное перед сном? – спросил у притихших студентов Пётр Вячеславович. – Это труд души. Часто – каторжный! Вспоминаю своё советское детство. Я чувствовал себя дураком, читая «Евгения Онегина» и не понимая, что такое «облучок», «лучина», «ямщик». Но я шёл дальше. Для чего учимся? Чтобы знать больше.

Сейчас вместо этого – стремление максимально упростить программу. Попса с призывом: «Не заморачивайся! Не парься!»

– Необходимо дотягивать учеников до понимания классических произведений, а не опускаться до уровня учеников, – согласилась с коллегой профессор Воителева. – У каждого возраста – свой Толстой, свой Достоевский, свой Гоголь, свой Пушкин, свой Булгаков… Надо перечитывать классику. Проблема мотивации очень важна. Как сделать так, чтобы ребёнок не уходил от литературы, а, наоборот, ею увлёкся? Вот вопрос вопросов.

– Можно ли как-то достойно заменить в школьной программе «Войну и мир» Толстого? – спросила у Татьяны Михайловны студентка первого курса Елена Бирюкова.

– «Война и мир» – роман-­эпопея, роман-эпоха. История нашей с вами страны. Это единственное произведение такого жанра, с которым знакомятся учащиеся. Опыт показывает: то, что не прочёл, не сделал в своё время, потом уже не сделаешь. А если и сделаешь, то кое-­как. Наспех. Классика на то и классика, что незаменима.

Грамотность – для элиты?

Вопрос преподавания литературы и русского языка в школе – это, по большому счёту, вопрос нашего будущего. Мы сохраним в себе национальные черты или переориентируемся на некие универсальные ценности «свободного мира»? Растворимся в нём? Станем «как все»?

На эти вопросы постаралась ответить профессор Бубнова. Ирина Александровна привела высказывание директора Института лингвистики РГГУ Максима Кронгауза, своеобразно прокомментировавшего результаты «Тотального диктанта»-2015, который показал фантастически убогий уровень грамотности россиян – всего два процента. Кронгауз назвал такой результат хорошим и подчеркнул, что ничего особенного с русским языком не происходит, два процента – это норма для населения, а вовсе не показатель падения грамотности. Причины для погружения в контекст всеобщего уныния по поводу состояния русского языка нет.

Примерно в таком же ключе высказался и профессор Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ) Гасан Гусейнов. Он уточнил, что грамотность грамотных в нашем обществе процветает, так как у нас есть небольшой слой людей, которые говорят на нескольких языках, имеют возможность часто путешествовать, много читают. Но такое образование очень дорого. Поэтому разрыв между грамотным меньшинством и малограмотным большинством будет только нарастать.

– Нет ничего страшного в том, что кто-то застрянет на фазе восприятия и понимания на уровне комиксов, – привела слова Гусейнова профессор Бубнова. И, полемизируя с коллегой, продолжила: – Представители другой точки зрения уверены, что прямым следствием замены слов русского языка на иностранные, смены модели чтения, визуализации текстов, изъятия из школьной программы классических произведений, «погружения» ребёнка в мир иной культуры и чужого языка практически с рождения будет исчезновение русской культуры и русской языковой личности, как её носителя.

Да, останутся люди, которые скажут про себя: я русский. Но этноса не будет. Культуры не будет.

Всё тот же профессор Гусейнов «успокаивает»:

– Поскольку мы сейчас в культурном, политическом, научном отношении, к сожалению, стали довольно отсталой страной, через языковой импорт потихоньку придёт и новая реальность.

Мол, с русским языком ничего плохого не происходит. «Языковой импорт» – это естественный процесс его развития.

Чья точка зрения победит, таким и будет наше будущее. Задача «Словесника» – как сформулировали её участники круглого стола – защитить русский язык, русскую литературу от такого «импорта».

Классика не нуждается в косметическом омолаживании – главная мысль выступления преподавателя русского языка и литературы Алексея Фёдорова. Учитель вспомнил, как лет 15 назад вместе со своим десятым классом сходил на спектакль театра «Современник» по пьесе «Гроза» в постановке Нины Чусовой. И ужаснулся увиденному.

– Мы пошли в театр после того, как уже успели изучить и написать сочинение по «Грозе» Островского. В главной роли была блистательная Чулпан Хаматова. Вообще звездный состав… Это удивительное чувство, когда тебе безумно стыдно и хочется провалиться сквозь землю, хотя ты ни в чём не виноват, – признался Фёдоров. – Поскольку я детей привёл, то ощущал свою причастность к тому, что происходит на сцене. А 20 пар глаз меня сверлят с немым вопросом: что это, Алексей Владимирович?

А на сцене происходила, как точно подметил один критик, «эротическая драма неудовлетворённой женщины». И Чулпан Хаматова (Катя) играла гениально. Настолько гениально, что как бы проникаешься этой проблемой. При этом никакого вертикального контекста. Никакого понятия греха, покаяния, совести… Ничего этого нет. Знаменитую фразу «Отчего люди не летают так, как птицы?» Хаматова произнесла с матерком, как бы поскользнувшись, шлёпаясь на сцену. Народ в восторге: так свежо! Классика-то заиграла! Всеми красками…

Это самое жуткое, что может произойти с классической литературой. Когда она остаётся пустой оболочкой для чьего-то очередного самовыражения.

Классика жива без насилия над ней. Она не нуждается в искусственном омолаживании. Она нуждается в нашей любви и заботе.

Любви. И заботе.

Педагогика – это не профессия

Педагогика – это не профессияВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Собеседник

Теги: педагогика , образование , филология

Это призвание, которому нужно служить

Требования, формируемые для учителей-словесников «Концепцией преподавания литературы на филологических факультетах педагогических вузов в новых образовательных условиях», исходят из трёх необходимостей: 1) продвижения русского языка и русской классической литературы в мировом цивилизационном пространстве как носителей общечеловеческих гуманистических ценностей; 2) развития программ поддержки русского языка, как языка межнационального общения; 3) необходимости защиты и поддержки русского языка и классической литературы в условиях снижения общего уровня грамотности и речевой культуры.

Об этом наш разговор с ректором Московского государственного областного университета, профессором Павлом Хроменковым.

– Павел Николаевич, опросы наших корреспондентов вызывают тревогу. По ним выходит, что нынешние старшеклассники, во-первых, читают мало, во-вторых, отечественной литературе предпочитают иностранную, а из жанров – боевики. Но самое тревожное то, что мало читают и учителя.

– Знаете, я, наверное, не соглашусь с тем, что читают только одну иностранную литературу и боевики. Мало – да, но это часто зависит от того огромного информационного давления, которое характерно для нашего времени. Есть определённый перегруз, на чтение остаётся мало времени. А с тем, что не читают, не соглашусь. Хотя бы на примере моей дочки-пятиклассницы. Она с большим удовольствием, когда позволяет время, берёт в руки книгу, причём классику. Мы знаем, что и наши студенты читают. Другое дело, что учителей, будущих педагогов, надо воспитывать. До недавнего времени была иная образовательная политика – дескать, воспитательной составляющей в вузах и школах нет. А пустота, как известно, заполняется. И заполнялась она массовой культурой. Но сейчас, слава богу, тренд изменился.

– Вы участвовали в разработке концепции. Согласитесь, её необходимость вызвана прежде всего аховым положением с русским языком и литературой. Да, что-то меняется, но ведь концепция-то принята потому, что проблема есть.

– Проблема есть. Особенно в Московской области, являю­щейся самым привлекательным миграционным регионом. Часто здесь в одном классе учатся дети, для которых русский язык – родной, и для которых – неродной. Мы сейчас готовим преподавателей для работы именно в таких классах.

– Но беда-то в том, что часто и те, для кого русский язык родной, плохо на нём изъясняются.

– Согласен. И вот здесь очень важна роль учителя. Если педагог – формалист, даёт только знания, – да, это может быть хороший специалист, но он не открывает душу ребёнку, не располагает к себе. Получить с таким учителем Человека из того человечка, который приходит в школу, будет практически невозможно. Поэтому наша задача – а мы в вузе готовим 50 процентов студентов именно по педагогическим направлениям, – чтобы учитель был Учителем с большой буквы. Нужно воспитать в наших студентах любовь к профессии, разглядеть в них призвание.

– Одна из задач, сформулированных в концепции, в том, чтобы учителя-словесника с обочины, где он оказался в результате непродуманных реформ, переместить в центр образовательного процесса. Как это сделать?

– Наверное, в первую очередь надо сделать так, чтобы он не был замотан какими-то формальными вещами, чтобы у него была возможность с учениками общаться. Если между учителем и учениками выстроены доверительные отношения, школьники учителю верят (он для них не ментор, не цензор, не тот, кто только вызывает к доске и ставит оценку, а в хорошем смысле друг), тогда через такое общение можно многое объяснить. Чтобы учитель не давал услугу, не просто механически передавал знания (сейчас есть масса других способов их получить), а ставил своей целью научить детей мыслить, анализировать, уметь (и это большое искусство) выражать свои мысли, слышать, понимать друг друга.

– Но это не в последнюю очередь зависит ещё и от того, какую роль отводит учителю государство. Вернее, какое общество оно хочет построить и какую задачу в этом строительстве отводит учителю. Если оно строит общество потребления, тогда и учитель должен ему соответствовать, работать на потребу, давать услугу.

– С приходом нового министра образования понятие «образовательные услуги» из нашей жизни вытесняется. Ведь если воспринимать педагогическую работу как услугу, тогда у нас не люди, а винтики, которые нужно отформатировать должным образом, упаковать и поставить штамп ОТК. Кстати, и ЕГЭ тоже потихоньку меняется. Если начинали его, можно сказать, с «угадайки» – надо было угадать верный ответ из четырёх предложенных, – то сейчас больше вводится творческих составляющих.

Хотя, конечно, остались и формальные вещи. Есть и такое понятие, как подготовка к ЕГЭ. Без неё тоже не обойтись. Это не обязательно натаскивание по каким-то конкретным предметам и вопросам. Честно скажу, ЕГЭ – это ещё и большая психологическая нагрузка. И подготовить к ней ребёнка – это ведь тоже задача учителя. Поэтому я не устаю повторять, что педагогика не профессия, а призвание, которому нужно служить. Если не получается, человеку с педагогическим образованием надо, наверное, заниматься другими вещами – репетиторством, например. Учительство всегда было, остаётся и, я думаю, на долгие годы останется призванием. Потому что ему мы отдаём самое дорогое, что у нас есть, – наших детей. А наши дети – наше будущее. Как мы их воспитаем, что мы вложим в них, так страна и будет развиваться.

– Я всё-таки вернусь к вопросу об обществе потреб­ления. Отношения, сложившиеся между учителем и родителями, тоже пока во многом ещё рыночные: дай моему дитяти знания (вернее, баллы), необходимые для поступления в вуз, и всё тут.

– Да, но если мы посмотрим на родителей – какой их возраст сейчас? Это практически те, кто вырос в 90-е годы, когда страну лихорадило: перевороты, путчи, отовсюду на молодых людей лилось, как из помойного ведра – мол, всё, что наше, плохо, хорошее есть только на Западе. Это поколение сложное, оно прошло очень большие переломы. Но, я думаю, постепенно (и здесь задача тоже в первую очередь учителя) будем и с ними выстраивать отношения не потребительские, а действительно человеческие. К примеру, проводя больше внеклассных занятий: походы в театры, музеи, экскурсии. На такие занятия можно приглашать и родителей. И там выстраивать с ними иные отношения.

– Билеты в театр нынче не всем по карману. Кстати, о финансовой составляющей. Кризис как-то сказался на финансировании вуза?

– Да, сокращаются бюджетные места. Но если говорить о подготовке педагогических кадров, то и в Московской области, и в университете они в приоритете. Сокращения были лишь по классическим направлениям: экономика, юриспруденция, политология, история (классическая, не педагогическая). Педагогические направления поддерживает министр образования областного правительства Марина Борисовна Захарова (кстати, выпускница нашего вуза). Поэтому мы постепенно, шаг за шагом, пришли к тому, что проблемы с учителями, которая была ещё несколько лет назад, сейчас в Московской области нет.

Для молодых специалистов существует специальный бонус. Они получают в рамках губернаторской программы 150 тысяч рублей подъёмных, которые помогают начать жизнь. Плюс программа льготного кредитования для молодых учителей, врачей, учёных. Каждый муниципальный район старается сделать свою программу получения молодыми специалистами муниципального жилья. Да и средняя зарплата здесь повыше, чем в глубинке.

– А что касается учебных пособий, литературы, в том числе литературных новинок. Книги в магазинах многим всё же не по карману, библиотеки бедны…

– Университету ежегодно из бюджета Московской области выделяется до 5 миллионов на обновление библиотечного фонда. Плюс к этому мы подключены к трём отличным биб­лиотечным системам, что позволяет отдалённо иметь доступ к современной литературе.

Другое дело, что, несмотря на цифровой век, нам надо в преподавании языка, литературы действительно научить детей любить слово, книгу, чтобы у человека была потребность, может быть, вечерком, в выходные, но проводить хоть какое-то время с книгой.

– Воспитать чувство слова, вкус слова, музыку слова…

– Да, да. Учитель это должен прививать – любовь к художественному слову, к чтению.

– Приходилось слышать даже от педагогов, в том числе и от преподавателей педагогических вузов, что, мол, в наш цифровой век некогда читать большие произведения, достаточно предисловий, краткого содержания.

– Какие-то вещи можно, наверное, освежить и через краткое описание.

– Особенно когда мы бежим по жизни.

– Мы не бежим – летим. Но, с другой-то стороны, надо останавливаться и переводить дух. Вот в этом и состоит задача учителя – остановить мгновение в нашей ужасно суматошной жизни.

Беседу вёл Александр Калинин

Сочетая традиции и инновации

Сочетая традиции и инновацииВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Актуально

Сапрыкина Елена

Сегодня – студенты, завтра – учителя

Фото: Макс Барабанов

Теги: Московский педагогический государственный университет

Такова „ дорожная карта “ подготовки педагога будущего

Московский педагогический государственный университет презентовал Концепцию развития вуза на 2017–2020 годы. Как пояснил на пресс-конференции и.о. ректора МПГУ, доктор исторических наук, член-корреспондент РАО Алексей Владимирович Лубков: «Сегодня в мире формируется новая образовательная парадигма, изменяются цели образования, формы и технологии получения знаний. Привычная модель исчерпала себя».

Главный педагогический вуз России в этом году отмечает 145-летие. Он ведёт свою историю от Московских высших женских курсов, в основе его образовательных программ – идеи и подходы профессоров Льва Выготского и Владимира Вернадского, историков Ивана Цветаева и Василия Ключевского, философа Алексея Лосева и других российских мыслителей и педагогов.

Сегодня здесь обучается более 26 тысяч студентов по 170 профилям. В состав университета входят 10 институтов и 15 факультетов. Это говорит о том, что 25 лет попыток вестернизации отечественной образовательной системы, пренебрежения лучшими традициями не смогли до конца развалить систему подготовки педагогов, сформировавшуюся в течение столетия. Но вместе с тем на пресс-конференции было отмечено, что негативные факторы последних десятилетий всё же добавили не одну «ложку дёгтя». Это прежде всего ослабление внимания к духовно-нравственному становлению личности, несоответствие образовательной среды запросам общества и многое другое.

В представленной концепции отражены не только перспективы, но и трудности утверждения приоритета традиций отечественного педагогического образования. В этом смысле «дорожная карта» – гибкая, предполагает анализ отдельных этапов, рефлексию и акцент на «работу над ошибками». Говоря о возвращении главенствующей роли предметного содержания в программы обучения студентов, А.В. Лубков, отметил: «Очевидно, что без этого базиса, без синтеза предметной, психолого-педагогической, общекультурной и профессиональной подготовки не обойтись».

Научная деятельность университета предполагает также развитие инновационных форм раннего включения студентов в научное творчество, реализацию проектов по созданию технопарков совместно с РАН, РАО и другими научными институтами.

О межрегиональных и международных связях университета рассказала проректор Людмила Васильевна Дудова. Она обратила внимание на то, что МПГУ является центром, объединяющим педагогические университеты евразийского пространства, и сейчас на базе университета проходит большой международный форум, посвящённый вопросам медиаобразования. Особо важным направлением для МПГУ станет участие в разработке пакета образовательных и просветительских продуктов для системного продвижения русского языка и культуры России за рубежом.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Виктор Дронов, первый проректор МПГУ, доктор географических наук, профессор, академик РАО:

– Важно осознать, что когда студент через пять лет, получив диплом, придёт в класс в качестве педагога, мир сильно изменится. Что делать? Как спрогнозировать школу будущего? Наша педагогическая наука в этом смысле отстаёт от мировой. У нас пока нет системных исследований, и МПГУ готов в сотрудничестве с РАО эти исследования осуществить.

Образ и стандарт

Образ и стандартВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Угол зрения

Теги: образование , реформы

Разные понятия или разные цивилизации?

Запущенный с началом реформы процесс стандартизации образования стал отправной точкой для дегуманизации русской школы, выхолащивания человеческого из самой человечной области нашей культуры – образования.

Провозглашённый стандартами системно-деятельностный подход – научить детей самостоятельно учиться – низводит образование до поиска информации, а не истины. Школу – источник знания и просвещённости – до учреждения, оказывающего образовательные услуги. Учителя – до тьютора (сопровождающего лица), наблюдающего за тем, как ученик будет самостоятельно определяться в ценностях: языке, вере, семье, Родине, а также половой принадлежности. Единый образовательный процесс дробится на множество его составляющих: обучение, воспитание, развитие, социализацию. За каждым элементом закреплена целая обойма направлений работы, которую должна проделать школа. За этой множественностью главного – воспитания Человека – можно и не разглядеть.

Стандартизации подверглась и святая святых – личность учителя. С 1 января введён профессиональный стандарт педагога. Что ж, идеологи реформы шли поступательно – от стандартизации образования к стандартизации личности! Чем не реформаторский лозунг?

А ведь в нашей культуре за «образованием» закрепилось значение улучшать, просвещать, совершенствовать. Если погрузиться в этимологию слова, то его основу составляет «образ», по Далю – мера чего-либо, то самое золотое сечение, о котором говорят в искусстве. Это и образ Божий в человеке, это и образа, т.е. иконы, это и образцы художественного слова и искусства. В широком смысле «образование» – поступательное восхождение к идеалу, достижение меры интеллектуальной, нравственной, физической.

Мне могут возразить: «стандарт» в переводе с английского – это ведь тоже образец или мерило чего-либо, например профессиональной педагогической компетентности. Да, стандарт – это эталон, но в отношении чего? Материальной продукции и производственных процессов. Более того, в национальном сознании за словом «стандарт» закрепилось значение чего-то шаблонного, трафаретного, не содержащего в себе ничего оригинального и творческого. Болванка, одним словом. Осталось только клеймо на чело и печать на руку.

Историческая задача русского учителя – пробудить в ученике ум, душу, совесть, научить его оставаться человеком, в каких бы жизненных обстоятельствах он ни оказался. Советский учитель с этой задачей справлялся. Вероятно, потому, что образование в те годы не сводилось к приобретению набора личностных, предметных и метапредметных компетенций, а образовательные программы не пестрили терминологией, заимствованной из области производственных отношений.

«Образ» и «стандарт» – это два полярных взгляда на сущность человеческой личности. Именно здесь проходит водораздел, о котором должен знать учитель. Вероятно, идеологи стандартизации хотят видеть человека существом исключительно биологическим и социальным, а не тем, в которое Бог вдохнул жизнь.

Елена Жиганова,

учитель,

Ростов-на-Дону

„Мы“ – это больше, чем „я“

„Мы“ – это больше, чем „я“Выпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Правила игры

Теги: школа , образование , учитель

Профессиональная изоляция вредит делу

Не секрет, что в технической оснащённости сельские школы очень отстают от городских, особенно от школ городов-миллионников. Это неравенство изначально разводит детей по разным полюсам, разница в стартовых возможностях школьников полностью противоречит законодательству об образовании.

Да и по уровню подготовки, заметили участники прошедшего в Общественной палате круглого стола «Проблемы развития малокомплектных сельских школ и пути их решения», сельские учителя заметно отстают. Это печальное наблюдение подкрепила цифрами научный сотрудник Института развития образования НИУ ВШЭ Надежда Бысик. В городах, например, 86 процентов преподавателей имеют высшее педагогическое образование (в Москве и того больше), а в сёлах таких специалистов на 10 процентов меньше. Снижается доля учителей моложе 35 лет – в городах она неуклонно растёт.

Надежда Бысик раскритиковала модный в последние годы профессиональный эгоцентризм иных городских (да и сельских) педагогов, вспомнив славные традиции советского образования, когда все учителя безвозмездно помогали отстающим ученикам, жертвуя личным временем. Когда оставались с ними после уроков и добивались результата. Когда делились друг с другом опытом, секретами педагогического мастерства. Когда все были заточены не на личный успех, не на личный рейтинг и бонусы (прибавки) к зарплате, а на успех всей школы.

Участники круглого стола признали неэффективной и даже вредной так называемую культуру профессиональной изоляции, порождённую заключением индивидуальных контрактов, подушевым финансированием, новой системой аттестации кадров. Учителя собирают собственные портфолио, по которым их невольно сравнивают друг с другом и от которых зависят различные надбавки к зарплате и так далее. Возникает конкуренция (часто нездоровая), зависть, интриги…

Более эффективно и разумно в интересах школы не прятать друг от друга секреты мастерства, а делиться ими. Хромает урок литературы у Н.Н.? Все учителя команды могут прийти на урок и посмотреть-послушать, что происходит; выяснить, где слабое звено. Потом сесть и обсудить, что не получилось и как это можно быстро исправить.

Важно и то, подчеркнула Бысик, как учителя взаимодействуют, общаются с администрацией: слепо подчиняются приказам (не всегда уместным) директора школы или всё-таки имеют право и возможность высказать «без последствий» свою точку зрения, не совпадающую с мнением начальства, но нацеленную на общий успех.

Главный ресурс любой школы – учитель. В хорошей школе учитель верит в каждого ученика. А ученик верит в учителя.

Сергей Николаев

Цифры

16 процентов преподавателей сельских школ хотели бы сменить работу, а каждая десятая сельская учительница и вовсе мечтает полностью погрузиться в домашнее хозяйство, оставив хлопотное ремесло педагога.

„Белой черёмухи гроздья душистые“

„Белой черёмухи гроздья душистые“Выпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Имена на поверке

Блинов Владимир

Теги: Николай Новиков (Черешнев) , стихи , романсы

Автор этого романса погиб под Верденом

В наследство от дедушки мне достался семейный альбом с фотопортретами моих предков. Открывается он снимком человека, склонившегося в раздумье над письменным столом. Матушка пояснила: это наш родственник по второй супруге деда, Николай Фёдорович Новиков. Постепенно прояснялась биография человека, размашисто написавшего на первой странице нового альбома перед уходом на войну в 1914-м: «Место абонировано».

Ныне имя его известно благодаря включению стихов Николая Черешнева (таков литературный псевдоним поэта, прозаика и драматурга, автора слов многих лирических романсов Н.Ф. Новикова) в уральские и екатеринбургские антологии поэзии. А ещё о нём написал небольшую, обстоятельную книжицу историк литературы В.Н. Голдин. Родившись в 1884 году в Архан­гело-Пашиевском заводе, окончив Пермскую гимназию и Казанский ветеринарный институт, Черешнев-Новиков долгое время жил в Екатеринбурге, публиковался в местных изданиях. Здесь была поставлена его пьеса «Частное дело».

Стихотворения Николая Черешнева лиричны, сентиментальны, в чём-то напоминают поэзию его современников – К. Фофанова, К. Бальмонта, К.Р. (великого князя Константина Константиновича Романова). А стихотворение «Черёмуха», положенное на музыку композитором А. Юрасовским, прямо-таки перекликается с ныне популярным романсом «Белой акации гроздья душистые». Вот первая строфа стихотворения-­романса Черешнева:

Белой черёмухи гроздья душистые

Нежно прильнули к девичью окну…

Трепетно-нежные, ласково-чистые,

В лунном сиянье, как снег серебристые,

Шепчут, прекрасные, вновь про весну…

Так что не исключено, что «Белая акация» – своеобразный ремейк черешневской «Черё­мухи».

Уйдя на войну в составе Русского экспедиционного корпуса, наш земляк в декабре 1916 года героически погиб в боях под Верденом и похоронен во Франции.

Екатеринбург

Моей Родине

Николай Черешнев

«Из прекрасной Франции я вижу тебя, моя милая и далёкая, бесконечно родная и бесконечно любимая Родина. Моё сердце тянется к тебе и грустит непонятной грустью вместе с твоими широкими, необъятными просторами.

О чём оно грустит? Нет, не знаю, не понимаю, как не понимаю, родная, и твоей грусти, как она непередаваема и неразгаданна, но она волнует меня своей тихой болью, и моё сердце тянется к тебе, далёкой, любимой.

Я грущу по твоим лесам дремучим. По твоим зелёным приволжским полям, среди которых лентой могучей развернулась наша красавица Волга. Я грущу по тебе, мой родной старый дед – мой угрюмый Урал.

И по вам я грущу, белые тихие стены старинных монастырей, утренние, на заре, колокольные звоны. Грущу и по вам, широкие казацкие степи, – ваш шёлковый ковыль грезится мне, и ваше южное солнце целует мои щёки…

Я люблю тебя.

Я люблю тебя, моя милая, грустная такая, бесконечно родная, бесконечно любимая Родина. Как влюблённый, пламенным сердцем тянусь к тебе и грущу о том, что мы далеки друг от друга…

Далеки. Далеки…

С любовной надеждой смотрю вдаль – когда наступит этот день, когда мы встретимся и улыбнёмся. Будь счастлива, моя родная, храни тебя Бог! Я верю: мы встретимся и улыбнёмся…

А если не встретимся?

Тогда прости меня и, как мать родная, благослови своего сына из своего прекрасного, грустного далёка – и я услышу это благословение, пойму его влюблённым сердцем и улыбнусь.

И, улыбнувшись под твоей последней лаской, навсегда закрою глаза».

1916 г.

Станем сударями!

Станем сударями!Выпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / НеМожно терпеть

Теги: русский язык , обращение

Вы никогда не задумывались, почему русский язык – самый богатый по словарному запасу – так и не выработал универсального (не отягчённого никакими лишними и избыточными коннотациями) обращения к другому человеку наподобие польского «пан/пани», немецкого «гэрр/фрау» или французского «месье/мадам»?

В советские времена все были «товарищи» (даже глава государства), а в быту – сплошь «девушки» лет до 95, и «молодые человеки» – до того же возраста. Но то, что было, ушло вместе с СССР. Когда из руин выкристаллизовывалась новая Россия, надо было просто директивным путём ввести какую-нибудь форму типа «другин/другиня». Привыкли бы! Ведь приучились же мы говорить так резавшие вначале слух слова: «дума», «префектура», «управа», «пристав», «городовой», «губернатор›…

Место для столь необходимого в общении слова осталось вакантным, но природа не терпит пустоты. Ведь, согласитесь, просто спрашивать: «Вы выходите на следующей?», никак не обращаясь к человеку, унизительно. И вот пришли две новые номинации – «мужчина» и «женщина». Они и в советское время звучали, но эпизодически, к тому же были более присущи необразованным людям.

Директивного внедрения слов «господин/госпожа» в масштабах всей страны не вышло, а на корпоративном уровне внедрились совсем другие слова. Одна моя пятидесятилетняя знакомая – стройная, стильная и ухоженная, а потому выглядящая на сорок – вызвала сантехников.

– Ну что, бабуля, всё готово!

– Какая я вам «бабуля»?! Вон из моей квартиры, и чтобы на километр ко мне не приближались!

– Так начальник ведь приказал: обращаться или «девушка», или «бабулька». Вы не девушка – значит, бабулька! А как по другому-то?!

…А ведь действительно – как иначе? И тут на помощь нам приходит наша историческая память. Было же (несколько веков назад) в России обращение «сударь/сударыня». Оно и изящ­ное, и какое-то мягкое, уютное, тёплое.

Может быть, в первые месяцы употребления этого обращения россияне и будут чувствовать некую искусственность своей речи, некоторую неловкость, но скоро это пройдёт. «Полиция» вместо «милиции» первое время тоже произносить было немного странно, но потом ведь все привыкли.

Конечно, проще всего было бы попросить президента внедрить эти слова. Но может быть, начать с себя, с интеллигенции?

Юлий Стоцкий

Без пытки болезнью, случайно

Без пытки болезнью, случайноВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Память

Морозова Татьяна

Теги: Леонид Бондарь , память

В ночь с 26 на 27 февраля в автомобильной катастрофе погиб самобытный поэт, публицист, учитель русского языка и литературы из Калининграда Леонид Бондарь.

Ему было всего 28 лет. Леонид переводил на польский и литовский языки, участвовал в литературных проектах и учил детей любить и понимать литературу. Замечательно учил – в 2016 году Леонид Бондарь вошёл в «пятнашку» лауреатов Всероссийского конкурса «Учитель года России-2016».

Высокий, красивый, светловолосый... По словам всех, кто его знал, он сразу выделялся на общем фоне. Всегда прямо высказывал своё мнение, обладал своеобразным, порой резким чувством юмора, что не всем нравилось. Зато дети были от него без ума. Потому что он имел харизму, пел, писал стихи, всегда говорил то, что думает, не врал. С ним было всегда... неожиданно. Он мог, говоря с ребятами о фольклоре, занавесить окна тёмными шторами и устроить день страшилок. А литературные анекдоты, сочинённые его учениками, были не хуже хармсовских... На его странице «ВКонтакте» много проникновенных постов его учеников вроде этого: «Леонид Евгеньевич, вы были лучшим учителем для всех! У вас были очень интересные уроки, которые нравились каждому...»

Благодаря конкурсу «Учитель года» Бондаря узнали лучшие педагоги страны. Они откликнулись на его гибель словами искреннего горя: «Скажите, зачем нужно было, чтобы Лёня Бондарь умер?.. Россия потеряла талант, который мог бы сверкать... Мы потеряли учителя, поэта, товарища».

Одним из любимых поэтов Леонида был Николай Гумилёв. Он и сам был похож на него. Потому что «был личностью, именно личностью, человеком цельным, человеком чести и долга», как сказал о Бондаре его коллега-словесник, победитель конкурса «Учитель года-2016» Александр Шагалов. А когда другой учитель года, Алексей Овчинников, спросил его на конкурсе, много ли стратегических ходов у него в запасе, он ответил: «Надо быть самим собой. В этом главная стратегия».

Леонид успел попробовать себя и в публицистике, став колумнистом «Учительской газеты». Его колонки вызывали переполох, будили, царапали, задевали за живое. Он откровенно говорил о проблемах современной школы, неистребимой бюрократии, чувстве ущербности и несвободы учителя. И конечно, о поэзии, литературе, кино – об искусстве и творчестве как противодействии рутине. Чтобы самому её побороть, он ушёл из школы. «От всего отвязался, что тяготило несколько лет. И, кстати, куда-то девается бунтарский запал. Умиротворение приходит. Вот такой вот дзен», – писал Леонид.

Стихи были его истинной потребностью. Они похожи на него – такие же, не влезающие в рамки, смелые, неожиданные. А 9 февраля, за две с небольшим недели до гибели, Леонид опубликовал пророческое стихотворение:

Если я завтра умру

Так и останемся

Не пойми кем

Главное успеть до того

Как выйдешь из дома

Как встанешь с кровати

И ничего не узнает

Не увидит сын

Сухая кожа на моих руках

Больше не будет

Неприятностью

Если я завтра умру

это будет случайность

Без пытки болезнью

Без допроса которым

является старость

Не лучше ли так

Когда ощущение счастья

Если я завтра умру

Ты разрешишь вопросы

Не скажешь

отложенных фраз

Моих не услышишь ответов

Раздражённых моих насмешек

Последними словами

Будет

Спокойной ночи

А что я там бормотал во сне

Повспоминаешь

Махнёшь рукой.

Он ушёл на самом взлёте, в ощущении счастья...

Принявший боль земную

Принявший боль земнуюВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Литературная география

Фото: Олег Нехаев

Теги: Валентин Распутин

Вспоминая Валентина Распутина

«Отцовская благодать Байкала, – писал Валентин Распутин, – так велика, что ни дух, ни тело наши бедствовать не могут… Надобно раз и навсегда поверить, что никогда Мать-Земля такое святилище, как Байкал, в том числе и нам, на поругание не отдаст…»

Байкал – щедрый дар небес

В 1969 году в порту Байкал на горке у истока Ангары купил дачу писатель Глеб Иосифович Пакулов. В его большой светлый дом, сложенный из крепких лиственничных брёвен, стоящий в зелени высоких трав и деревьев, стали приезжать друзья, среди которых был Валентин Распутин. Внизу сверкающей лентой раскинулась Ангара. Пятнадцать минут ходьбы – и открывается великий Байкал.

Эти сказочные места притягивали всех, и многие из гостей вскоре сами обзавелись здесь дачами. Валентин Григорьевич Распутин в 1974 году купил в порту Байкал домик, приписанный к улице Вокзальной и значащийся под номером 1. На самом деле этот дом стоит одиноко между двумя частями посёлка, расстояние между которыми около километра. Он тесно прилеплен к старой байкальской горе, с высоты которой десятки лет тёмными ночами посылал свет маяк, доставленный сюда из далёкой Англии. В мае эта скалистая гора, безлесая внизу, полыхает багульником, в июне белеет кашкой, а осенью от её сказочного разноцветья, от тёмной синевы Байкала просто захватывает дух.

Границей между домом и Байкалом служит лишь старая Кругобайкальская железная дорога. Возле дома десятки лет находилась высокая будка стрелочника, и паровозы заволакивали окрестности густым чёрным дымом и облаками белого пара. Да и сейчас летом можно иногда увидеть паровоз, с оглушительным рёвом везущий туристов подивиться на байкальские красоты. А в 70-е и 80-е годы здесь ходил поезд, составленный из товарных, пассажирских вагонов и цистерн с горючим. В рассказе «Век живи – век люби» Валентин Григорьевич назвал этот поезд, на котором ему приходилось ездить неоднократно, сборным чудом-юдом.

Валентин Григорьевич любил гулять вдоль берега по старой железной дороге, сидеть на берегу, глядя, как плещут волны озера-моря. Доводилось жить в своей избушке Валентину Распутину и зимой. Переправы в зимние месяцы, когда стоял лёд, не было, и приходилось ему, как местным жителям, добираться из Листвянки в порт пешком. Чтобы попасть в свой домик, нужно было пересечь незамерзающий исток по кромке льда. Путь не совсем безопасный, но незабываемый. Лёд местами покрыт снегом, местами, очищенный от него ветрами, во всей красе лежит сияющим прозрачным зеркалом, весь в зигзагах и сплетениях белёсых трещин. Видна вода, в зависимости от глубины кажущаяся то чёрной, то синей, то светло-зелёной. Плещутся в стылой дымящейся ангарской воде дикие утки, каждый год прилетающие сюда зимовать.

Жил просто: топил печь, подметал дворик, сажал картошку, подправлял забор. Воду предпочитал байкальскую, говорил, что она вкуснее, и ходил с вёдрами к озеру, хотя можно было брать очень чистую воду из ключика в своём дворе. Воде и чаепитию Валентин Григорьевич придавал великий смысл. В рассказе «Что передать вороне?» утреннее чаепитие в одиночестве на даче дано как таинство. Первый глоток байкальского чая обычно несёт гармонию и вдохновение, настраивает на работу, на связь с космосом, помогает увидеть сокрытое для глаз, «отыскать нужный голос, который не спотыкался бы на каждой фразе, а, словно намагниченная особым манером струна, сам притягивал к себе необходимые для полного и точного звучания слова…»

Как для питья Валентин Распутин выбирал чистейшую воду, байкальскую, так в речи предпочитал слово русское и страдал от загрязнения родной речи не менее, чем от загрязнения воды в реках и озёрах. Писатель видел, как сплошным потоком вероломно вторгаются в русский язык англицизмы и подменяют собой слова, взлелеянные пращурами, рождённые самой природой нашей Руси. Вода и речь – это бесценные дары предков, к ним нужно относиться бережно и защищать от всего наносного, что и делал всю жизнь Валентин Григорьевич.

Век люби

Здесь, на байкальском берегу, Валентин Распутин черпал вдохновение для создания своих произведений о жизни сибирской деревни, о судьбе простого русского человека. Здесь, в стареньком доме и флигельке, создавались лучшие произведения Валентина Григорьевича: «Живи и помни», «Прощание с Матёрой», «Век живи – век люби», «Что передать вороне?», «Наташа».

Жители порта Байкал часто бывали у писателя в гостях. Засиживались допоздна, любили поговорить с Валентином Григорьевичем, тем более что он внимательно слушал каждого. И многим писатель дарил свои книги с автографами. Можно было его увидеть сидящим на берегу с грузчиками порта, которые рассказывали о своём нелёгком житье. Иногда рыбачил с местными жителями на Ангаре, хотя рыбалка не была его страстью. Художник подмечал всё: чем живёт простой сибирский человек, чем интересуется, как говорит, как ведёт себя в тайге, как относится к другим. Многих портбайкальцев можно встретить на страницах произведений Распутина. Вот бабушка села отдохнуть возле его дачи и смотрит с укоризной: как может мужчина так поздно вставать? Вот разухабистые пьяные парни с риском для жизни, в шторм доставляют на катеришке в порт мешки с картошкой…

Валентин Распутин не понимал, как можно везти картошку из города в деревню и как можно не запастись на зиму лесными дарами, живя недалеко от леса. Сбор ягоды был его страстью. Нередко приглашали его за ягодой на старую железную дорогу и местные жители. Поезд («сборное чудо-юдо») уходил ночью, возвращался вечером. Часто оставались ночевать в лесу в зимовьях. Распутин ходил по тайге легко, ягоду собирал быстро и ловко: «Пальцы скоро научились чувствовать податливость ягоды, её крепость и налив, и трогать её то одним лёгким касанием, то осторожным нажимом, то с мягкой подкруткой, чтобы не повредить её, когда ягода не хотела отставать от ростка; пальцы делали своё дело быстро и на удивление ловко…»

Автор любуется необъятными просторами байкальской тайги, неприступными скалами, могучими соснами и кедрами – всем, что открывается взору. И слагает гимн прекрасному солнечному дню: «…это был его величество и сиятельство день, случающийся на году лишь однажды или даже раз в несколько лет, в своём величии, сиянии доходящий до последних границ».

Такой день стал подарком для Валентина Распутина и московского писателя Владимира Крупина, приехавшего погостить в порт. В этот «величество и сиятельство» день они ушли из порта Байкал по старой железной дороге: «Был август – лучшее, благодатное время на Байкале, когда нагревается вода и бушуют разноцветьем сопки, когда, кажется, даже камень цветёт, полыхая красками; когда солнце до блеска высвечивает внове выпавший снег на дальних гольцах в Саянах, которые представляются глазу во много раз ближе, чем они есть в действительности; когда уже впрок запасся Байкал водой из тающих ледников и лежит сыто, часто спокойно, набираясь сил для осенних штормов; когда щедро играет подле берега под крики чаек рыба и когда на каждом шагу по дороге встречается то одна ягода, то другая – то малина, то смородина, красная и чёрная, то жимолость… А тут ещё и день выдался редкостный: солнце, безветрие, тепло, воздух звенит…»

В этом отрывке из очерка «Байкал» – вся безбрежная любовь Валентина Распутина к этим местам. Мы видим, с какой гордостью показывает он своему гостю ставшие родными места, как сам он не менее, чем писатель-москвич, по-детски восхищён и зачарован ослепительными картинами Кругобайкалки, как радуется оттого, что его друга переполняют впечатления.

Но шли годы, всё менялось в стране и в посёлке. Сплошным потоком пошли грузы по Кругобайкальской дороге и через порт на север Байкала для строительства Байкало-Амурской магистрали. Недалеко от домика Распутина загрохотали высотные краны, порой сутки напролёт загружающие многотонные баржи. Покой в доме писателя закончился, и он решился на отъезд, но на Байкале продолжал бывать часто и подолгу.

Не раз приходилось читать и слышать, что Распутин ничего великого не писал, начиная с 90-х годов прошлого века, только публицистику. Как можно назвать то, что создал Валентин Григорьевич в это время, просто публицистикой? Вот эссе «Байкал предо мною». Это не публицистический текст, это высочайшая музыка, от которой замирает душа. Читаешь – и видишь незабываемые картины, подаренные грандиозным художником-Байкалом художнику-человеку, озеро предстаёт перед тобой во всём великолепии, во всей тайне, понимаешь, это ТВОЙ Байкал, это ТЫ его только что видел, он перед ТОБОЙ, и он прекрасен. Порой ощущаешь себя летящим над синей водой, благоговеешь от красок, от музыки слов, неповторимой, как уникальное озеро. Жители порта Байкал распечатали этот текст, с упоением читали эти строки, передавали друг другу и гордились тем, как говорит Распутин об их родных местах.

Каким было бы творчество Валентина Распутина, не будь в его жизни Байкала, домика, утопающего в зелени деревьев? Кто знает… Ясно одно: Распутину необходим был Байкал, а Байкалу было нужно, чтобы этот великий художник поселился на его берегах.

Ирина Прищепова, 

учитель русского языка и литературы, 

порт Байкал, Иркутская область

Благородство и безответственность

Благородство и безответственностьВыпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / До самой сути

Мелихов Александр

«Чтение манифеста 1861 года Александром II на Смольной площади в Санкт-Петербурге». Художник Алексей Кившенко, 1880 год

Теги: литература , литерауроведение

Не есть ли то и другое достоинство литературы?

Томас Манн называл русскую литературу святой, именно поэтому «прагматики» хотят ее изгнать как минимум из школ: святости-де нет места в современном рациональном мире. Тем самым они показывают, что не столь уж они и рационалистичны, если верят в серьёзное воздействие художественных образов на реальность.

Рассказывают, что, принимая Гарриет Бичер-Стоу в Белом доме, Авраам Линкольн пошутил: «Так вот та маленькая женщина, которая вызвала такую боль­шую войну!» И в этой шутке, возможно, было гораздо больше правды, чем казалось самому президенту.

В 1858 году журнал «Современник», в котором задавали тон Некрасов и Чер­нышевский, разослал читателям русский перевод «Хижины дяди Тома» Бичер-Стоу в качестве приложе­ния к журналу. В период острой политической борьбы на художественную литературу всегда смотрят с чисто утилитарной точки зрения: «за» она или «против», в чужом ищут намеков на своё. И «Хижина дяди Тома» легко прочитывалась как «Хижина дяди Антона», очередного Антона-горемыки. Каких смут вы, угнетатели, опасаетесь, всё это сон пустой. Изобра­жение русского крестьянина несчастным и беспомощным служило неотразимым аргументом в сложнейшем вопросе.

Можно спорить, почему два русских гения – Пушкин и Тол­стой – в своих наиболее зрелых произведениях практически не коснулись так назы­ваемых ужасов крепостного права. Быть может, обоим казалось, что всякий мир по-своему гармоничен, что сломать легко, а улучшить чрезвычайно трудно, одна­ко их радикальные оппоненты в такие тонкости входить не желали, они стремились дискредитировать «примиренческие» шедевры. Какая может быть энцик­лопедия русской жизни без крепостного права, негодовал Писарев по поводу «Евгения Онегина». «Тогда славяне жили тихо, / Постилась каждая купчиха, / Но чтоб крестьян пороли лихо ,/ Застенки были, Салтычиха, / Всё это сон пустой», – пародировал «Войну и мир» Дмитрий Минаев.

Главной общественной иллюзией было не то, что крепостное право должно быть уничтожено, в этом не сомневалось и правительство, а то, что вопрос этот прост и не нуждается в тщательном обдумывании и долгосрочных мерах предосторожности; интеллигентным радикалам казалось: то, что безоговорочно осуждается нравственным чувством, должно быть и уничтожено без долгих разговоров. Даже такой скептический мыслитель, как Герцен, с гордостью вспоминал, что единственное, на чём он всегда настаивал с полной определённостью, была отмена крепостного права. Но я не могу припомнить никаких его серьёзных размышлений о том, что за этой отменой последует.

Любопытно, что генерал Дубельт после объявления манифеста об отмене крепостного права записал в своём дневнике: теперь у нас появится пролетариат и пойдут революции, как во Франции (хотя и он не предполагал, что примерно через поколение российская революция надолго затмит славу Франции как классической страны социальных потрясений). Я вовсе не хочу сказать, что Дубельт был умнее Герцена или что он был в большей степени озабочен судьбами России. Скорее всего, дело было в том, что практикам вообще свойственно больше думать о последствиях.

На этом фоне даже удивительно, что в романе простодушной миссис Бичер-Стоу, кроме морального негодования, встречаются всё-таки и размышления о трудностях выхода негров из рабского состояния: «Но, если мы освободим своих рабов, кто займётся ими, кто научит их использовать дарованную им свободу на благо им самим?»

Размышления эти не бог весть какие глубокие, но в русской литературе, кажется, не встретишь и таких. Насколько виною тому была цензура и насколько, так сказать, родовая легковесность литературных радикалов? Все мы в юности сладостно содрогались от того образа России, который неистовый Виссарион обрисовал в знаменитом письме Гоголю: «Она представляет собой ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми, не имея на это и того оправдания, каким лукаво пользуются американские плантаторы, утверждая, что негр не человек… Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение по возможности строгого выполнения хотя тех законов, которые уж есть».

Перед столь благородным и пламенным призывом разрушить этот постыдный Карфаген прямо-таки неловко задаваться мелочным вопросом – что из этого получится. Кому захочется прослыть ретроградом в глазах всего рукопожатного общества. И Гоголь так и не решился отправить Белинскому свой ответ, впоследствии реконструированный из клочков: «Что для крестьян выгоднее, правление одного помещика, уже довольно образованного, который воспитался и в университете и который всё же, стало быть, уже многое должен чувствовать, или быть под управлением многих чиновников, менее образованных, корыстолюбивых и заботящихся о том только, чтобы нажиться? Да и много есть таких предметов, о которых следует каждому из нас подумать заблаговременно, прежде нежели с пылкостью невоздержного рыцаря и юноши толковать об освобождении, чтобы это освобождение не было хуже рабства».

Может быть, и даже скорее всего, предвидеть последствия столь грандиозного исторического поворота было и невозможно, но ведь литературные вожди сделать это ДАЖЕ НЕ ПЫТАЛИСЬ.

Какая всё-таки безответственность! Хотя можно выразиться и мягче – нерасчётливость. Но может ли быть расчётливым благородство?.. А вот литература – не есть ли безответственность её достоинство? Не в том ли и заключается её миссия, чтобы не позволить расчётливости полностью подмять нашу душу, чего так жёстко и жестоко требует реальность?

Санкт-Петербург

В краю лесов, полей пшеницы...

В краю лесов, полей пшеницы...Выпуск 7 (26)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Лирическая перемена

Теги: поэзия

Евгения Марчук – преподаватель черчения и изобразительного искусства в кубанской станице Варениковской Краснодарского края. Учитель более чем с 40-летним педагогическим стажем. Одну из песен на её стихи – «Буркуны» – исполняет Государственный академический Кубанский казачий хор.

* * *

В краю лесов, полей пшеницы –

Краса земли, куда ни глянь,

Живёт, цветёт моя станица

На берегу реки Кубань.

Иду по улице знакомой

С густой ореховой листвой

И счастлив я, что здесь мой домик –

Родительский мой дом родной.

Встречает старая калитка.

За ней – тропинка, дальше – сад…

Здесь каждой маленькой улитке 

И одуванчику я рад.

Как всё мне дорого! Знакомо!

К чему рукой ни прикоснусь.

И даже в сотнях вёрст от дома 

Сюда я в мыслях возвращусь.

Я знаю, ждут меня родные,

Улыбкой встречу озарят.

И расстояния большие

В одно мгновенье улетят.

И сердце вновь завеселится,

Взволнует пламенную кровь,

Я возвратился! Я – в станице!

Я – дома, где царит любовь!

* * *

Жил щенок в своём дворе родном.

Преданно собачью службу нёс.

Верно охранял хозяйский дом,

Но не вырос из него огромный пёс.

Видно, в этом вся его беда, 

Что живёт один теперь в лесу.

Бросили его здесь навсегда…

А зима и холод на носу.

Рад бы возвратиться он домой,

Но никак не может убежать:

По ночам, дрожа, под волчий вой

Должен «нажитое» охранять.

Кучами лежит оно вокруг.

Вывез в лес хозяин всякий хлам.

Знаем мы: собака людям – друг.

Только как же ей поверить нам?!

* * *

Я вернулась только что из леса.

Шорох листьев всё ещё со мною

И тумана синяя завеса,

Что закрыла горы пеленою.

У дороги, отражая небо,

Мокрыми глазами смотрят лужи…

Озимь, обещая много хлеба,

Стала чуть светлей от первой стужи.

Средь кустов теряется тропинка,

Высохла трава у придорожья.

С паутинок жемчуга-росинки 

Падают на землю осторожно.

Пожелтели самые макушки

У дубов, пока ещё зелёных.

Не слышны в ветвях уже кукушки.

И стучит лишь дятел отдалённо.  

Оглавление

Нерукотворная строка Декорация трагедии Чем провинились потомки Даля? Взять и отменить Фотоглас № 11 Новороссия ждёт... Как сохраняли традиции От Февраля – к Октябрю Парадоксы великого противостояния Ежедневное служение Гламурный трёп, или Без полёта и размаха Однажды окажусь живым Трёхкнижие № 11 Первый читатель и первый критик Современник и предшественник Служенье муз терпит и суету Исповедальные стихи Эпитафия Разыскивается писатель… Подвижники Сила, удерживающая тепло Личное дело генералиссимуса Сталина Талант, молодость, весна Только шедевры Наш ответ султану Мурка, урки, дурка Оскаромились Полон рот, а всё есть просит Молодой профессионал покоряет пьедестал Трамваи маршируют Флоренция. Вид с холма Об ашипках и очепятках Фотошип 12 Х 2 Разговорчики Клуб Любителей Афоризмов Время, вперёд! Споёмте, друзья! Дети в интернете На вахте Классное чтение Не прозу и стихи, а учебник Поделиться живым словом Аберрация сознания, Руки прочь от классиков! Педагогика – это не профессия Сочетая традиции и инновации Образ и стандарт „Мы“ – это больше, чем „я“ „Белой черёмухи гроздья душистые“ Станем сударями! Без пытки болезнью, случайно Принявший боль земную Благородство и безответственность В краю лесов, полей пшеницы... Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg