«Знание-сила, 2005 № 06 (936)»

Знание-сила, 2005 № 06 (936) (fb2) - Знание-сила, 2005 № 06 (936) (Знание-сила, 2005 - 6) 4649K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Журнал «Знание-сила»

Знание-сила, 2005 № 06 (936)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал

Издается с 1926 года

«ЗНАНИЕ - СИЛА»

ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ УМНЫЕ ЛЮДИ ЧИТАЮТ УЖЕ 79 ЛЕТ!

Читатель сообщает, спрашивает, спорит

Уважаемый господин Зеленко!

Так называемый «круглый стол» в журнале «Знание — сила» (2004, № 9), где обсуждали работы Елены Съяновой, на самом деле был треугольным, и «во главе угла» сидел Игорь Яковенко, представленный как историк, философ и культуролог.

Я ненавижу немцев почти иррационально. Но мое отношение к ним - мое сугубо личное дело.

Отец ушел добровольцем в июле 1941 года; командовал танком КВ, а потом взводом Т-34/85. Гвардии лейтенант. Он два раза горел, в августе 1944-го остался без ноги; тогда ему было 20 лет.

Но он уважал противника. И сказал однажды, что немец — лучший солдат после русского. И относился, кстати, к германцам, гораздо спокойней, чем я, его сын.

Дочь пишет диплом о сонетах Райнера Марии Рильке, сравнивая их с итальянскими и русскими. Брат с семьей осели на постоянное жительство в Потсдаме.

По образованию я китаист; в юности был еще и активный марксист-начетчик. Когда я начал изучать китайский марксизм (который тогда был «антисоветский»), меня поразили аналогии с советским марксизмом. Когда я чуть больше узнал про нацизм, меня поразили аналогии между «реальным социализмом» и национал-социализмом. Возможно, я излишне впечатлителен.

Вы не хотите знать правду про нацистов, г. Яковенко?

Вы полагаете, что их рожали и любили не женщины? И они не любили своих женщин? Или это не любовь?

Вы думаете, что ходить строем изобрел Гитлер? Прочтите же наконец Козьму Пруткова.

Или вы не хотите, чтобы об этом размышляли наши соотечественники?

Первая моя реакция на первую книгу Съяновой была отторжение. Какое мне дело до плачущей Маргариты и ее знакомых из созревающей нацистской партии. Тем паче что я их всех заранее ненавижу.

Вторая реакция была иной. Съянова пишет про нас. Про людей вообще. Про немцев—только в частности.

Она — художник, который никого ничему не учит. Она ошеломлена прелестью и мерзостью мира и талантливо пытается донести свои ощущения до тех. кто хочет слышать. Она пишет на поразившую ее тему (история нацизма), мастерски используя тот материал, которым и над которым работает (уникальные архивные источники).

Игорь Яковенко: «Ее книги написаны так, что они легко и захватывающе читаются. Женщинами и молодежью /.../ И где все это читается? В обществе, где присяжные выносят оправдательный вердикт бойцам спецназа, которые убили мирных жителей и сожгли их в автомобиле».

«Легко читаются женщинами и молодежью» — это оскорбление для автора, женщин или молодежи? Господин Яковенко недоволен тем, что Съянова пишет по-русски лучше популярных спекуляторов от отечественной истории? Куда более профессиональна в обращении с темой и пером?

Или Съянова виновата в оправдательном вердикте капитану Ульману и прочим героическим карателям? При чем тут, вообще, исполнители преступных приказов? Они начитались книжек и пошли убивать мирное население?

У г. Яковенко, очевидно, сильно преувеличенное представление о влиянии литературы на общественные процессы.

Один «афганский» ветеран (рядовой десантник) рассказал мне про свою «первую кровь». Передаю вкратце для ученого И. Яковенко: «Подозвали мы этого пастуха. Сержант ему полы халата сзади вспорол. Они там «бабки» хранили. Ну, вытряс там сколько-то афганей, ни рублей, ни долларов. «Ведите, — говорит, — в сарай, расшлепайте в погребе». Чтобы, значит, после этот старикан насчет мародерства не возбухал. Ну, отвели, спустились в яму. А за что его убивать- то? Я не могу. А сержант сверху кричит: «Чего тянешь? Щас гранату кину, а тебя спишу на боевые потери». Я глаза закрыл и нажал на крючок».

А «главные герои» — московские политики и нувориши, затеявшие бойню теперь уже в Чечне, — «особенно Гесс и Лей, представляются в высшей степени привлекательными в человеческом измерении для читателя». И союзники по «антитеррористической коалиции» вовсе не грозят им новым Нюрнбергским трибуналом. Впрочем, союзников тоже никто не судил за Дрезден, Хиросиму и Нагасаки, за Югославию или Ирак.

Игорь Яковенко: «Но я активно протестую против («протестую против» — уже неплохо для «философа и культуролога» — Н.Б.) романа, написанного с позиции «своей правды» людоеда, особенно в обществе, где людоедство не изжито до конца».

Отчего же так активно протестовать? Можно ведь и допустить, что у читателя больше ума, чем предполагает Яковенко- Вдруг читатель головой не только водку пьет. Вдруг он подумает. если нацистское людоедство организовали не «демоны ада» и известно, чем оно кончилось для «соблазненной» Германии, то, может, стоит сделать какие-то выводы относительно отечественного?

Игорь Яковенко: «Ваша трилогия уже стала событием. Книги читают. Мое мнение, что они станут настольными для нацболов, скинхедов и многих таких ребят. Хорошо это или плохо? Вам решать».

Забавно. «Философ и культуролог» не знает о том, что «такие ребята» читать не умеют. Свои же листовки да порнуху, не более того. Они и Лимонова-то своего только по «Лимонке» знают.

Хорошее основание вчинить моральный иск Съяновой.

Дискутировать с Яковенко, на самом деле, затруднительно. Усмотреть структуру или логику в его пассажах едва ли возможно.

Ко всему еще г. Яковенко решил, что больше знает о смерти и любви, чем Съянова. И вполне в духе советских и «новых российских» культуртрегеров притягивает к своим спекуляциям покойного С.С. Аверинцева.

Аверинцев в помянутой притче (во всяком случае, в пересказе Яковенко) специально про художника ничего не говорит. Он говорит про искушение любого человека, независимо от профессии. Аверинцев учил любви, но никак не глупости.

Со своей стороны, я готов подписаться под той оценкой, которую дал книгам Съяновой Григорий Зеленко: «Думаю, что это очень важное культурное явление, потому что нам не хватает культурной, исторической литературы, воплощенной, в частности, в людях». И пожелать автору новых книг.

Правда, А. Пушкин, в отличие от И. Яковенко, довольно скептически оценивал «воспитательное» значение текста:

Свободы сеятель пустынный,

Я вышел рано, до звезды.

Рукою чистой и безвинной

В порабощенные бразды

Бросал живительное семя —

Но потерял я только время,

Благие мысли и труды.

Паситесь, мирные народы!

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы?

Их должно резать или стричь.

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

Николай Белов переводчик журналист

ЗАМЕТКИ ОБОЗРЕВАТЕЛЯ

Александр Волков

Приди, день радости!

И «плохой» високосный год — вот странное суеверие! — минул, а на душе все не распогодится. Ходишь призраком собственной тени, смотришь вокруг и не чувствуешь ничего — будто не кровь в тебе, а вода; не кожа и кости, а лед, покрытый броней. Ходишь и даже не можешь выдавить на лице подобие улыбки. На ледяном до бесчувствия лице. На лице, разучившемся радоваться. На лице, где холод, сплин, хандра. Все это было, было, и диагноз был по-лермонтовски точный: «Я давно уж живу не сердцем, а головою». Но души современников все так же напоминают затертые копии классиков.

Поразительно распространен этот «печоринский синдром»! Так, исследования. проведенные недавно в Финляндии, показали, что бесчувственностью страдают до 10 процентов женщин и 17 процентов мужчин.

Люди не рождаются равнодушными; они лишь отвыкают со временем что-либо чувствовать. «Из жизненной бури я вынес только несколько идей — и ни одного чувства». И впрямь, есть у человека предел, за которым страдание становится невыносимым. Подобный след, например, оставляет война — великий и жуткий камертон человеческих чувств: она по-иному настраивает души людей. Бесчувственность, как броня, помогает выстоять в несчастьях, но иногда броня срастается с телом.

У людей, лишенных способности полнокровно чувствовать, зачастую наблюдаются странные ощущения. «Сердце мое сильно билось, но мысли были спокойны: голова холодна». Вместо приступов ярости начинает ныть сердце; вместо страха — тупая боль в животе... Эмоции как будто пытались захватить тебя, встряхнуть оледеневшую душу, но не добудились и теперь бессмысленно буравят тело. Можно месяцами ходить от врача к врачу. Они не растопят твое ледяное сердце, не прогонят странную боль. И почему многие эмоции так тесно связаны с физическими реакциями? Почему в минуты переживаний у нас учащенно бьется сердце, волосы встают дыбом, мурашки по спине перекатываются? По одной из популярных сейчас гипотез, в головном мозге есть участок, что фиксирует эти реакции и по ним определяет, какое чувство надо выказать. Телесные ощущения преобразуются в точную душевную характеристику. Если этого не происходит, остается лишь непонятного происхождения боль. Вроде бы все хорошо, ты не волнуешься, ни на что не реагируешь, спокоен, равнодушен к пустякам, а вот что-то не отпускает тебя. Может, это фантомная боль? Призрак не рожденного чувства мечется в темнице твоего тела не в силах выбраться наружу?

Еще прежде чем мы что-либо ощутим, физическое состояние тела меняется: напрягаются мышцы, иным становится сердечный ритм, происходит бурный выброс гормонов. В различных отделах мозга все это фиксируется. Можно сказать, что мозг составляет сиюминутные карты состояний, например, карту мускулатуры, карту сердечно-сосудистого кровообращения, гормональную карту. Учет им ведет лимбическая система. «Мозг, как внимательный зритель в театре, — отмечает американский нейролог Антонио Дамасио, автор книги «Я чувствую, значит я есть», — непрерывно следит за происходящим в организме и беспрестанно осыпает его сигналами».

Так неужели чувства — это то, что остается, когда мозг проанализирует физическое состояние организма? Осмотрит «пакеты ощущений», на которых жирно написано: «Бояться!», «Гневаться!», «Радоваться!» Мелькнул такой «пакет», и сразу в мозгу включился определитель; жизнь продолжается... Не включился — вот и слоняйся призраком собственной тени.

Но тут поневоле задумаешься: «Если мы так чувствуем, то разве нам одним даны от природы чувства?» Ведь эмоциональные реакции присуши даже животным, которых мы привыкли считать крайне примитивными. Попробуйте коснуться улитки, она сразу спрячется в раковину. Как показали исследования, у улитки при этом возрастает кровяное давление, бешено начинает биться сердце — как у человека, которого темным вечером кто- нибудь схватит сзади за шею. Улитка боится, паникует. Остается лишь спорить о том, испытывает ли она чувство страха или только демонстрирует физическую реакцию. Возможно, многие виды животных чувствуют так же, как и мы, но мы способны лишь фиксировать их непосредственные физические реакции...

Жан Огюст Доминик Энгр. Одиссея. 1827

Возьмем, к примеру, улыбку, это оружие хитрованов и богатство простаков. Улыбаться столь же естественно для человека, как и дышать. И как же мне хочется вернуть себе хоть одно чувство — легко, беззаботно улыбнуться, как это делают... обезьяны, собаки, дельфины!

Улыбка ведь проверена на оселке эволюции. Улыбаться, по-видимому, умели общие предки человека и человекообразных обезьян. И раз приматы не думают грустить уже миллионы лет, значит, такое поведение им выгодно. Очевидно, улыбчивые обезьяны выживали чаше тех, кто бродил с унылым видом. Весельчаки открыто демонстрировали миролюбие. «Приветствую тебя и не буду нападать» — вот древнейший смысл любой улыбки. Хмурые, казалось, таили угрозу, были опасны для окружающих. Их вид часто провоцировал ссоры. Они гибли, калечились, долго залечивали раны, а их антиподы исправно штамповали потомков.

По словам американского этолога Марка Бекова, автора книги «Улыбка дельфина. Характерные проявления эмоций у животных», таким социальным животным, как приматы, были необходимы некие элементы поведения, свидетельствующие о миролюбии. «Было бы удивительно, если бы они не научились сигнализировать о том, что хотят избежать ссоры».

Впрочем, громко смеяться приматы стали сравнительно недавно. На протяжении миллионов лет их радость ограничивалась приветственным оскалом. Выразительная игра лицевых мышц заменяла характерное для животных приветствие, выполняемое всем телом. Владельцам собак, например, не нужно напоминать, как встретит вас любимый пес после долгого отсутствия: бросится к вам, поставит лапы на грудь, будет покачиваться, вилять хвостом, тянуть оскаленную мордочку к вашему лицу. Обезьяны скупее и, пожалуй, точнее в жестах. Множество различных движений они, как и мы, подменяют одним мимическим жестом: улыбкой.

Со временем роль мимики возрастала. У человекообразных обезьян лицевые мышцы развиты так хорошо, что они могут разыгрывать с их помощью настоящие пантомимы. Их богатая мимика помогает сглаживать конфликты, поддерживать иерархию в стае, заключать дружеские союзы. Все чаше биологи полемически заявляют: «Человек вовсе не произошел от обезьяны, как заявлял Дарвин. Нет, человек и есть обезьяна. Голая, узконосая обезьяна!» Общая для нас способность улыбаться — лишнее тому доказательство.

Правда, в отличие от животных, люди могут выражать с помощью «нехитрого дела» — улыбки — самые разнородные и противоречивые чувства. Вся гамма настроений переливается в человеческой улыбке, порой меняя — уточняя, усиливая, опровергая — смысл каждого слова и жеста. И правит улыбкой не одна «мышца радости», которую искали физиологи минувших веков, а 43 лицевые мышцы. Их игра заразительна. Смех потрясающе интерактивен.

Уже ребенок, не знающий ни слова по-человечьи, прибегает к «языку улыбок». Его губы рефлекторно стягиваются в дугу — в «вольтову дугу» смеха. Она буквально гальванизирует окружающих; те тоже радуются, смеются, хлопают в ладоши, оживленно болтают. В этом своя хитрость. Малыш инстинктивно стремится задобрить окружающих, поскольку это помогает выжить в том опасном мире, что окружает его.

Смех и впрямь разряжает опасную ситуацию, понижает риск конфликтов. И, может быть, лучший знак того, что люди не хотят больше воевать, это разливанное море улыбок, пробившееся сквозь лед, что так долго сковывал лица окружающих. Но что тогда обилие хмурых лиц вокруг, таких как у меня? Знак будущей беды? Тень, долетевшая до нас из-за горизонта времени?

Жан Огюст Доминик Энгр. Портрет Каролины Бонапарт. 1815

Есть в улыбке что-то примирительное, конформистское. Она демонстрирует готовность подчиниться существующему порядку вешей — иерархии стаи, племени, общества. Бунтари не зубоскалят попусту. «Смех в глазах юмористов» (К. Кинчев) — знак их склонности к компромиссам. Когда настает конфронтация, тут не до беззлобных смешков.

В стае обезьян чаше смеются особи низшего ранга. Смех их заискивающий; они ищут расположения вожака. В авторитарном обществе юмор, усиленно насаждаемый сверху, выглядит оборотной стороной полицейской власти. Кто не готов послушно смеяться предлагаемым шуткам, может протестовать, а это — уже по другому ведомству.

Как замечают этнографы, в патриархальном обществе женщины улыбаются чаше мужчин. Те грозны и сильны, как неулыбчивые боги; женщины же, оставленные один на один с этой «грозной стихией», беспомощны; в их покорной улыбке — мольба, просьба о снисхождении. Виновато улыбаясь, просят прошения, замаливают грехи, пытаются оправдать свою жизнь — непрестанный источник вины. Если смех обличающий помогает расстаться с прошлым, то смех одобряющий — расстаться с будущим.

Женщины вообще смеются чаше и искуснее мужчин, но они, в принципе, и дипломатичнее их. Если бы нашими «государственными стаями» управляли мудрые жены, то войн было бы меньше, чем прежде. Недаром в современной Европе, миролюбивой Европе (в кои-то веки!) в высших органах власти так много женщин. Биологи отмечают, что женщины, с точки зрения эволюции, перспективнее мужчин. Они лучше умеют сдерживать агрессивные импульсы, разрушительные для любой популяции людей — от скромной ячейки общества, семьи, до его махины, государства. Это лишь повышает шансы популяции на выживание.

Нет на лице улыбки, и оно как в тени; стоит улыбнуться — будто душа нараспашку. Улыбка — это эсперанто рода человеческого. Чужие лексиконы, пусть даже они в ходу у братских народов, нам приходится подолгу зубрить, и все равно мы понимаем иностранную речь с трудом, если не учили ее с детства. Зато радость или огорчение бывают написаны на лице так внятно, что, кажется, не перепутаешь под любым созвездием. Даже слепые от рождения дети улыбаются с тем же выражением лица, что их здоровые сверстники.

В минувшем веке улыбки, конечно, обесценились. Если раньше приветливой, доброй улыбкой оплачивали благодеяние, заменяя движением губ звон золотой монеты, то теперь улыбаются на каждом шагу, как сыплют медяки на паперти. Улыбка весь день, словно приклеена к лицу человека, не сходит с его губ, — спасибо стоматологам! — не гаснет. Прямо электрическая лампочка какая-то, сияет себе, сияет. В ней нет ничего от осмысленного мимического акта. Улыбаются походя, это ничего не стоит — и ни о чем не говорит.

Еще в XIX веке было замечено, что наигранная улыбка отличается от искренней даже тем, какие мышцы сокращаются. Если ребенок улыбается постороннему, то делает это одними губами. А вот стоит завидеть мать, как моментально сокращаются еще и мышцы глаз. Он радостно смотрит на дорогого. ем> человека. Как показали опыты, редко кто может, имитируя улыбку, улыбаться искренне — и губами, и глазами. Это свидетельствует о том, что мы управляем работой лицевых мышц не только волевым усилием, но и бессознательно, рефлекторно.

В арсенале человека имеется до трех тысяч мимических выражений. Одних только улыбок — семнадцать видов. Улыбка вежливая, робкая, натянутая, радостная, печальная, нервная, наглая... И всякий раз задействованы иные мышцы.

Американский антрополог Пол Экман составил своего рода лексикон человеческой мимики — пятисотстраничную «Кодовую систему выражений лица», где педантично описаны все гримасы, на какие только способен человек, в том числе даны точные параметры мышечных сокращений, создающих то или иное «лица необшее выраженье». Быть может, мимика — самый эффективный способ выражать свои чувства. Десятки мышц, сокращаясь с точностью до миллиметра, придают лицу, шекам, глазам, лбу и бровям свое особое выражение. Тут правда отстоит на волосок от лжи.

Так, наигранные выражения лиц оказываются слегка асимметричными. Если правша улыбается человеку, которого не любит, то мышцы левой половины его лица особенно старательно подчеркивают улыбку. Кроме того, неискренняя улыбка появляется на лице чуть быстрее подлинной. Впрочем, это выдают лишь точнейшие измерения. Человек бывает поразительно неискусен, когда, глядя на лицо, улыбнувшееся ему, пытается понять смысл загадочной улыбки. Можно ли ей доверять? Нет? В опытах Пола Экмана и Морин О'Салливан даже психологи ошибались в каждом втором случае, оценивая видеозаписи, на которых были запечатлены улыбаюшиеся люди. С таким же успехом можно без долгих рассуждений подбросить монетку, пытаясь понять, льстит ли вам любимый человек или демонстрирует искреннее расположение.

По-видимому; не случайно большинство людей так ненаблюдательны, что не могут различить под маской радушия ее темную, лживую изнанку. Мы — существа социальные; мы не способны выжить в одиночку в этом мире. Поэтому обречены причислять к своим дру зьям даже тех, кто в глубине души равнодушен к нам. Мы прощаем им и нелюбовь, и равнодушие — лишь бы не превратить их во врагов. Улыбка — это компромисс, который устраивает обычно и тех, кто ее демонстрирует, и тех, кому она адресована.

...Вот так и живешь день за днем, с принужденной улыбкой на лице, со спокойными, водянистыми мыслями. холодной головой. И только в уголке мозга мерно, как призыв о помоши, звучит та же самая фраза: «Приди, день радости!» Заклинание это странно, как все суеверия, но что-то, может быть, впрямь изменится, твержу себе я.

Новости науки

Что общего между предельной мощностью компьютера и ускоренным расширением Вселенной? Оказывается, то, что в ускоренно расширяющейся вселенной принципиально невозможно построить сколь угодно мощный компьютер. Как показали ученые, ускоренное расширение пространства вселенной вызывает особую форму излучения, которое уносит с собой энергию и в конечном счете ставит предел возможным источникам энергии, необходимым для «бесконечно мощного» компьютера. Так что нашим потомкам придется обходиться не бесконечно мощным. Подумать только, такая неприятность!

Бывает же — годами все смотрят и никто ничего не замечает. А теперь вот австралийские астрономы заметили. Группа под руководством Наоми МакКлюр-Гриффитс обнаружила, что у нашей галактики Млечный Путь есть еще один спиральный рукав в добавление к уже известным четырем. Причем это не какой-нибудь блеклый рукавишка, а мощная четверть кольца, которая окаймляет нашу галактику снаружи. Если бы этот рукав был напрямую виден с Земли, он тянулся бы от горизонта до зенита. Но он с Земли не виден, его, как и всю основную часть Млечного Пути, заслоняют облака межзвездного газа. Австралийские астрономы обнаружили его лишь потому, что наблюдали Млечный Путь с помощью радиоизлучения атомов водорода.

Сегодняшние деловые женщины откладывают рождение детей «на потом». Сколько можно так откладывать? Два шотландских ученых, Уоллес и Келси, предложили математическую модель, позволяющую более или менее точно предсказать, когда у женщины наступит климакс. Модель учитывает два известных факта: уменьшение числа так называемых фолликул с наступлением менопазуы (с 700 тысяч до 1 тысячи) и уменьшение физического объема яичников, и сочетает их в одной формуле, позволяющей — по объему яичников и числу фолликул каждой данной женщины — предсказать, до какого примерно возраста она может без опаски откладывать беременность. Прекрасная, важная формула. Теперь остается только проверить ее на опыте.

Греческий физик Жутас выдвинул гипотезу, согласно которой загадочные потоки рентгеновских лучей, испускаемые нашим Солнцем, порождены не чем иным, как знаменитым — и неуловимым — «темным веществом», которое, согласно современным представлениям, составляет около 30 процентов всей массы Вселенной. Жутас утверждает, что наиболее вероятной и согласующейся с наблюдениями причиной появления этих лучей является распад особых сверхтяжелых элементарных частиц «аксионов», которые, по мнению многих ученых, могут быть главным видом «темного вещества». Беда лишь в том, что аксионы, необходимые для подтверждения гипотезы Жутаса, могут, согласно теории, существовать лишь во вселенной, имеющей более четырех измерений. Наша Вселенная чуток не дотягивает до этого.

Зачем людям целых четыре разные группы крови? Группа английских ученых объединила данные о воздействии вирусов и бактерий на различные кровяные клетки и выработала на этом основании математическую модель, которая показала, что кровь О группы защищает людей в основном от вирусов, а кровь А, В и АВ групп — от бактерий. По мнению авторов модели, разные группы крови появились в ответ на эти разные угрозы. Коллеги одобрительно отозвались о новой идее, но указали на маленькую неувязку: Разные группы крови появились не менее 13 миллионов лет назад (они имеются и у родственных человеку обезьян), и за это время индивидуальные особенности разных кровяных клеток нисколько не изменились, а вот вирусы и бактерии мутируют и меняются непрерывно.

Важный шаг в разгадке возникновения жизни на Земле сделал американский физик Чадири. Он показал, что даже при комнатной температуре вулканические газы, содержащие карбон ил сульфид (CoS), жадно соединяются с простыми аминокислотами, связывая последние в длинные цепи, именуемые пептидами. Эта реакция идет особенно бурно при наличии некоторых катализаторов, в частности, металлов. По мнению Чадири, вулканы молодой Земли могли выбрасывать карбонилсулъфид в достаточно больших количествах, чтобы образовать те пептиды, из которых затем возникли первые белковые молекулы. Даже сегодня этот газ составляет около 0.1 процента всего газа, выбрасываемого вулканами при извержениях. Миллиарды лет назад концентрация карбонилсульфида могла быть еще больше, и в таком случае мелководные озера вблизи вулканов могли сыграть роль «колыбелей жизни». Что до первых аминокислот, то они могли возникнуть на самой Земле или попали на нее, занесенные метеоритами.

Найденный в Кении в 2001 году предок человека Оррорин тугененсис су шествовал около 6 миллионов лет назад и считается одним из древнейших гоминидом. Долгое время в науке шли ожесточенные споры о том, был ли этот гоминид прямоходящим. Сейчас ученые провели компьютерную томографию внутренней структуры хорошо сохранившейся берцовой кости этого гоминида и, исходя из полученных данных о характере этой структуры, установили, что нагрузка, приходившаяся на эту кость, была почти в точности такой же, как у современных людей, но резко отличалась от нагрузки на берцовую кость у горилл и шимпанзе. Это дает основание думать, что правы были те ученые, которые утверждали, что уже этот древнейший и, возможно, первый в ряду гоминидов ходил на двух ногах.

Одна из Нобелевских премий 2004 года была присуждена за открытие механизма, с помощью которого клетки избавляются от испорченных или отработавших белковых молекул. Такие молекулы помечаются белком убиквитином и с помощью определенного фермента доставляются к «клеточной машине уничтожения» — протеазоме. Несколько биологов одновременно показали, что некоторые вирусы научились использовать этот замечательный механизм в своих эгоистических целях. Так, оказалось, что цитомегаловирус способен уничтожать те белки, которые защищают от него клетки организма, так называемые белки главного гистологического комплекса, извещающие иммунную систему о вторжении вируса. Два белка самого вируса садятся на мембрану клетки и не только не дают белкам комплекса выйти наружу для нормальной работы, но вдобавок направляют их к тому ферменту, который помечает их убиквитином, тем самым предназначая для уничтожения.

Изрезанные долинами склоны марсианских гор, обнаруженные в 2000 году одним из автоматических разведчиков Марса, считались одним из доказательств существования на Красной планете в прошлом могучих потоков воды. Группа калифорнийских физиков проделала изящный и простой эксперимент, доказывающий возможность другого объяснения. Наполнив маленькими пустыми стеклянными шариками сосуд и позволив этим шарикам медленно стекать по сминаемой поверхности, как стекала бы пыль в условиях малого тяготения Марса, они получили те же формы смятия поверхности, что видны на этих марсианских склонах и даже более того — подобия знаменитых марсианских «каналов». Не значит ли это, что и Марс был изрезан не водой, а пылью?

Виктория Скобеева

Страхи и мифы

Использование генетически модифицированных организмов в производстве продуктов питания сегодня волнует многих. Правда, в ЕС фактически сняли мораторий на продажу генетически модифицированных продуктов. Зато одновременно ужесточены нормы содержания генетически модифицированных источников в продуктах, которые продаются на территории Российской Федерации.

В чем, собственно, причина общественной обеспокоенности генетически модифицированной пищей?

Современный мир меняется так быстро, что порождает у очень многих людей неуверенность не только в завтрашнем, но даже и в сегодняшнем дне. Если столетие-два назад можно было смело апеллировать к мудрости поколений в решении обычных, повседневных вопросов, то сейчас такой возможности нет. Никакой опыт отцов и дедов не подскажет, какого провайдера или какой стиральный порошок выбрать, не говоря уже о более сложных выборах — профессии или даже страны проживания. Обыватель вынужден или полагаться на рекламу, которую можно справедливо подозревать в приукрашивании выгод и приуменьшении вреда, или провести собственное исследование и сделать осознанный, мотивированный выбор. Последняя задача в ее политической ипостаси периодически встает перед каждым дееспособным гражданином, оказавшимся около избирательной урны. Количество граждан, голосующих на каждых выборах «против всех», а также не пошедших голосовать, позволяет приблизительно оценить количество лиц, отказавшихся делать выбор вообще.

Но одно дело — не ходить голосовать. От этого никто еще не умер. И совсем другое — перестать есть.

А тут генетически модифицированная пища. В картофель введен бактериальный ген, обеспечивающий его устойчивость к колорадскому жуку. Или трансгенная соя, незаметно пробравшаяся в организм потребителя вместе с сосиской. Кто знает, не захочет ли «пришлый» ген продолжить свое путешествие и встроиться в геном почтенной домохозяйки, которой не дадут завтра в ЖЭКе ни одной справки из-за густой поросли картофельной ботвы, украсившей ее доброе лицо?

Знают создатели трансгенных сортов растений. Они смело едят помидоры с генами кукурузы, картофель с бактериальным геном устойчивости к колорадскому жуку. Такие признания прозвучали на прошедшем в июне 2004 года в Москве съезде вавиловского Общества генетиков и селекционеров. Ученые описывали трудности, стояще на пути создателей генетически модифицированных организмов, способных внести вклад в обеспечение людей пищей. Из 200 линий модифицированного картофеля до международной сертификации дошли только 10, и ни один из двух полученных генетически модифицированных сортов не получил пока государственного разрешения на разведение вне специальных опытных станций.

Чем может быть вредна для здоровья генетически модифицированная пища? Тем же, чем и обычная, — наличием вредных алкалоидов, аллергенов и других веществ, которые могут вызвать негативную реакцию организма. Именно для того, чтобы обезопасить потребителя, и существует государственная сертификация безопасности пищевого сырья, проводятся испытания на биологическую и пищевую безопасность новых сортов растений и пород животных.

Вмешательство в генофонд хозяйственно используемых видов человек практикует очень давно — с неолита, со времен одомашнивания животных и начала земледелия. Так что ничего принципиально нового технология генетической модификации не принесла. Другое дело, что перестройки генома в случае его направленной модификации гораздо глубже. Действительно, без генетической инженерии невозможно ввести ген бактерии в геном картофеля. Бактерии и растения несколько по-разному используют генетический код, поэтому, строго говоря, в картофель может быть введен не сам бактериальный ген, а его искусственно синтезированный аналог, «переведенный» учеными на «понятный» картофелю язык. Что, конечно, является достижением последних лет.

В каждом конкретном случае генетической модификации пищевого сырья необходимо отдельное исследование, чтобы установить его пищевую безопасность. Точно так же, как и с новыми лекарственными препаратами, должны быть учтены все возможные последствия использования. Всем известны строгие правила испытания новых лекарственных средств. Каков же результат? Насколько лекарства безопасны? По Российской Федерации данные отсутствуют, но в прошлом году в Соединенных Штатах побочные эффекты лекарственных препаратов были пятыми в списке причин смерти.

Генетически модифицированные организмы не более и не менее опасны, чем выведенные традиционным путем. Весь вопрос в аккуратности и добросовестности испытаний.

А какие же плюсы применения генетически модифицированных продуктов? Они очень велики. Цена каждого испытания на биобезопасность в нашей стране составляет 2 миллиона рублей, а на пищевую безопасность — 3. Такие деньги научные институты платят только за действительно нужные веши. Например, трансгенный картофель, устойчивый к колорадскому жуку; очень просто отличить от обычного: обычный к концу июня колорадский жук уже съел, если не применять средств зашиты. А химические средства зашиты растений, во-первых, вызывают быстрое привыкание к ним вредителей, а во-вторых, обедняют видовой состав прочих насекомых. Например, на картофельном поле, засаженном трансгенным картофелем, встречаются 97 из 98 видов насекомых, характерных для картофельных полей, то есть нет только колорадского жука, тогда как на поле, обработанном химическими средствами зашиты, остаются не больше десятка видов. Однако не все генетически измененные растения одинаково безопасны для агроценозов. Как показали английские исследования, выращивание под строгим контролем генетически модифицированной кукурузы не изменяет окружающую среду, а вот трансгенные рапс и свекла подавляют сорняки так сильно, что могут повлиять на сообщество насекомых и птиц. В природе слишком хорошо ничуть не лучше, чем слишком плохо, поэтому условия вырашивания генетически модифицированных растений и животных следует тщательно контролировать.

Генетически модифицированные растения действительно продуктивнее обычных, именно поэтому компании тратят большие деньги на их создание. Увеличение продуктивности культур, несомненно, могло бы помочь решить проблему голода, которая остро стоит в странах третьего мира. Борьба с голодом не впервые становится фокусом международных усилий. Зеленая революция снабдила население многих развиваюшихся стран новыми сортами традиционных культур, увеличила продуктивность традиционного земледелия. Беда только, что импортированные технологии вроде высокоурожайных сортов или профилактических прививок приводят к всплеску рождаемости. Резкое улучшение питания в традиционном земледельческом обществе дает вспышку численности населения, которому требуется уже значительно больше продовольствия. И разорвать этот замкнутый круг очень сложно, поскольку любые попытки контроля рождаемости вызывают здесь резкое сопротивление и крайне малоэффективны.

Американские и японские ученые после завершения длительных испытаний пришли к выводу, что молоко и мясо клонированных коров безопасно для людей. Технология, использованная впервые для рождения овечки Долли, в настоящее время признана безопасным методом получения новых животных. Пока ни в одной стране мира генетически модифицированные клонированные животные не используются для получения мяса и молока именно из- за того, что не была доказана безопасность получаемой от них продукции. «Коровы разных пород очень сильно отличаются по продуктивности, - говорит профессор Джерри Янг из Университета Коннектикута, проводивший сравнения молока и мяса обычных и генетически модифицированных коров. - Коровы в Соединенных Штатах дают в 4 раза больше молока, чем коровы в Китае, и в 5 раз больше, чем индийские коровы. Клонирование высокопродуктивных животных помогло бы снять остроту продовольственной проблемы в этих странах».

Наша страна еще очень далека от вытеснения трансгенными сортами традиционных — у нас вообше не разрешено пока промышленное размножение ни одного трансгенного растения: выращивание генетически измененных растений вне стен специальных учреждений незаконно.

Есть и чисто технические проблемы: если фермер производит так называемую органическую пищу, выращенную без искусственных удобрений, а растущие по соседству генетически модифицированные растения скрещиваются с «органическими», он понесет большие убытки — его продукцию нельзя будет назвать чистой. В случае кукурузы расстояние между полями должно быть больше всего лишь двадцати метров, именно такая дистанция, по данным российских ученых, предотвращает скрещивание.

Другое дело — скрещивание с дикорастущими родственниками. Это действительно могло бы стать проблемой, но в России нет диких родственников картошки и помидоров, так что для этих массовых культур такая опасность в нашей стране не существует.

Что же делать человеку, который, несмотря ни на что, не хочет есть генетически модифицированную пищу?

Самый простой путь — не есть ничего импортного. Как нам рекомендуют натуропаты, питаться продуктами, естественно выращенными в местности вашего проживания. Следует только обратить внимание на мясные деликатесы и полуфабрикаты — туда может попасть импортная соя, которая на треть генетически модифицирована. Курский картофель, петелинские куры — вот она, панацея. Еще раз следует оговорить, что к сосискам, фаршу, мясным копченостям следует внимательно присматриваться, есть ли на этикетке слова «выработано только из российского сырья».

Генетически модифицированные животные больше, мускулистее и мясистее своих обычных собратьев

Другой путь — читать вообще все этикетки. С 1 июня 2004 года в нашей стране обязательно должно быть указано на этикетке, если продукт содержит более 0,9 процента генетически модифицированного сырья.

Проявленная, казалось бы, забота о потребителе, не имеет, однако, средств для практической реализации. Оговоренные в документе Минздрава тест-системы на основе микрочипов вообще, по словам их создателей из Института молекулярной биологии имени Энгельгардта, не являются количественными. То есть они могут дать ответ на вопрос «есть или нет», а не на вопрос «сколько». Созданные в краснодарском Всероссийском НИИ биологической защиты растений FACXH системы — полуколичественные, позволяют отличить 0,1 от 10 процентов. Отличить же 0,9 от I процента, как предлагают нам авторы нового постановления Госсанэпиднадзора, можно с помощью только одного на сегодняшний день метода — реал-таим ПЦР. Стоимость его такова, что говорить о широком применении этого метода для тестирования пищи просто несерьезно. Он действительно может помочь строгим вегетарианцам, поскольку обнаружит даже единичные молекулы животного происхождения, но только если эти вегетарианцы готовы очень дорого платить за свои пристрастия.

Как же в таком случае определять, какой продукт следует маркировать, а какой нет? Судя по всему, «на глазок». Очевидно, какие широкие возможности для всевозможных злоупотреблений — в первую очередь коррупции — это открывает. В сочетании с принятыми в Евросоюзе послаблениями в запретительном законодательстве такое постановление нашего Министерства здравоохранения можно назвать зашитой интересов отечественного производителя, но никак не потребителя.

К ЮБИЛЕЮ «ЗНАНИЕ — СИЛА»

Борис Зайцев

О себе, счастливом человеке

В редакции телефон звонит беспрерывно. Разные люди звонят, по разным поводам — обычная текучка. И вдруг раздается звонок совершенно удивительный. Звонит человек, который в 1938 году- то есть 67 лет назад, напечатал в нашем журнале свой рассказ, где рассказал много интересного о себе и, в частности, о том, как стал участником конкурса, объявленного журналом. «Я услышал по радио сообщение редактора журнала «Знание — сила» о конкурсе юных техников, — писал он тогда. — Он сказал, что на конкурс уже поступило около трехсот проектов, но что среди них нет ни одного проекта модели, управляемой посредством звука. Тут я окончательно решил, что должен сделать такую модель и послать ее на конкурс».

И действительно, он создал ее, прислал в редакцию и стал победителем. А в награду получил фотоаппарат «ФЭД», по тем временам подарок роскошный.

И вот теперь этот человек, Борис Ильич Зайцев, звонил в редакцию узнать, как живет его родной журнал, и еще раз, спустя 67 лет, поблагодарить за прекрасный подарок!

Уже из самого беглого разговора стало ясно, что герой наш — человек совсем неординарный, и сегодня мы публикуем его второй рассказ о себе и о прожитых годах жизни.

Отец мой окончил техникум по геологии, он хорошо чувствовал землю и любил ее. Он участвовал в прокладке канала «Москва — Волга». Пешком прошел по всему его пути от Подмосковья, далее через Дмитров, Яхрому, Хохлому...

Отец, на мой взгляд, был незаурядной личностью, первопроходцем в буквальном смысле этого слова. Подумать только! Он лично определял путь канала, собственноручно вбивал колышки, по которым потом прокладывался фарватер. Он исколесил полстраны, работал в Средней Азии и на Южном Кавказе. Там сооружал арыки, действуя так же, — тщательно осматривал поля, находя склоны, низины, затем прокладывал фарватер, указывая дорогу воде. Так начинали орошаться земли, которые потом обильно плодоносили.

Дольше всего отец проработал на Южном Кавказе, жил преимущественно в Тбилиси, где я и появился на божии свет. Там мы прожили шесть лет, а потом случилось жуткое горе — умерла моя мама, а нас было семеро. Пятеро выжили. А сегодня в живых из мальчиков остался я один.

После смерти мамы отец все время возил меня с собой. В 1935 году мы жили в Дмитрове, потом фронт работ переместился в сторону Яхромы, и я вслед за отцом переехал туда же. Все мои школьные годы я путешествовал, что мне очень нравилось. Когда же отец переехал ближе к Москве, в Кутуары, то отдал меня в семью, платил им за это деньги. Я стал жить у чужих людей.

Родословная отца мне не очень понятна. Я часто спрашивал о его родителях, но он всегда уклонялся от ответа и только незадолго до смерти рассказал про брата Бориса, которого во времена революции хотели арестовать. Он был тесно знаком с группой писателей и поэтов. Их было человек пять-шесть. Они тайно обратились к Луначарскому, и он им устроил командировку во Францию, и Борис Зайцев с этой группой там и остался. Понятно, почему отси молчал; родственники за границей — это могло обернуться ГУЛАГом. Когда родился я, меня назвали в честь моего дяди.

Другой брат, Константин Зайцев, был известным человеком — главным инженером завода «Серп и молот» в городе Москве.

Мама была дочерью архимандрита Полтавской губернии. Архимандрит в то время была очень высоко почитаемая должность. Семья у архимандрита была большая: пять-шесть девочек и два-три мальчика.

Помню, что у одной из сестер моей мамы, тети Анюты, я в Минеральных Водах жил три-четыре года. Там же, в Минводах, поступил в школу.

В школьные годы я был очень живым, непоседливым, никому покоя не давал. Принимал участие во всех школьных потасовках и драках. Но несмотря на это учился хорошо и очень много читал. Устраивал какие- то коллективные библиотеки. Мои сверстники из домашних библиотек приносили свои книги, и мы ими обменивались. Потом часть книг пропадала, на этом я и «прогорел». В Минводах у мужа тети Анюты была одна большая комната, с пола до потолка уставленная книгами. Благодаря этой комнате я и пристрастился к чтению и уже с семилетнего возраста не мог обходиться без них. Я читал все подряд, запоем.

Потом отец в очередной раз забрал меня с собой на строительство канала «Москва — Волга». И когда я окончил седьмой класс, отец в приказном порядке заставил поступить в железнодорожный техникум. Мне это было не нужно, друзья продолжали учебу в школе. И вот проучившись полтора- два года в техникуме, я его бросаю, экстерном сдаю экзамены за 10 классов и поступаю в институт.

Свой диплом Московского электротехнического института связи я защитил на отлично, чем очень гордился еще и потому, что тема была закрытая и суперсовременная по тому времени: «Электронные переключающиеся устройства для цифровых вычислительных машин». Кстати, небольшая информация. Поступил-то я в институт на дневное отделение, но в 1950 году из-за тяжелого моего материального положения перешел на вечернее и одновременно поступил на работ) в СКБ-245, куда меня легко взяли. Это было недавно организованное СКБ, где занимались разработкой самой первой в СССР цифровой вычислительной машины «Стрела». Их было выпушено всего штук семь или восемь. Это было колоссальное по своим размерам и масштабам сооружение. Одних электронных ламп там было около пяти тысяч. А зал, в котором размещалась эта машина, был размером в двести квадратных метров. Я вложил немало своих сил и способностей в ее создание, за что меня и наградили орденом Трудового Красного Знамени. Это была очень высокая и серьезная награда.

Мне в моей жизни везло примерно раз пять. Например, в нашем институте я работал над разными сверхсекретными темами. И это было везение, потому что было интересно. Мне выдавали раздобытые в Америке советскими разведчиками разного рода сложные схемы и конструкции (которые они там уворовывали и тайно переправляли в Москву), запирали в отдельную комнату, никто об этом не знал. А я по этим чертежам должен был составлять принципиальные схемы устройства и расшифровывать их предназначение. Короче, я там, в институте, был не последний работник.

Когда я еще учился, я сделал около десятка изобретений. В моем архиве сейчас сохранилось восемь или девять свидетельств того времени. Экономия по моим изобретениям была по тому времени колоссальная. Но денег мне почему-то за это не выплачивали...

Однако жизнь продолжалась. В 1955 году университет на Ленинских горах получил свою очередную вычислительную машину, и мне предложили там должность начальника отдела. Я с удовольствием перешел к ним на работу, не догадываясь, что скоро от них c6eiy Там мне надо было руководить людьми, бороться с лодырями и заниматься всевозможными конфликтами между сотрудниками. По природе своей я трудяга и люблю работать с техникой. И тогда, спустя примерно год, я перебрался в НИИ-17 — Радиоэлектронный научно-исследовательский институт. Нашел там для себя отличную тему: «Электронные автоматические устройства контроля исправности для самолетов, пушек и танков». Эти устройства должны были в непрерывном режиме следить и контролировать исправность любой заданной схемы. Потом меня переманили в Конструкторское бюро Микояна, где как раз приступили к созданию сверхскоростных самолетов «МиГ», на ту же самую тематику. Так я стал ответственным за разработку темы «Автоматический контроль исправности работы всех систем истребителей*. Это была сложнейшая работа, я работал на пределе всех своих физических и умственных способностей. Я подключил к работе целый ряд организаций, и когда все это развернулось, пошли хорошие результаты, я... ушел. В Московский институт нефти и газа. Там я мог преподавать, о чем давно мечтал.

К тому времени я уже защитил кандидатскую диссертацию, был уже большой опыт работы. Там я стал читать лекции студентам. И делал это с большим удовольствием и великим старанием до самой пенсии.

Выйдя на пенсию, я время от времени путешествовал со студентами по разным экзотическим местам. Например, был в Тюмени, на БАМе, Самотлоре... Вел фотокружки, устраивал какие-то фотовыставки.

Кстати, фотокружки я вел не случайно. В 1941 году, когда меня взяли в армию, я прибыл туда с тем самым фотоаппаратом «ФЭД», которым меня в свое время одарила редакция журнала «Знание — сила». А в Одессе, куда я был направлен, я в первый же день попытался что-то снимать, но мне строго приказали отправить фотоаппарат домой — в армии в то время категорически запрещалось фотографировать. Мне пришлось расстаться с «ФЭДом», правда, остался один- единственный снимок, сделанный в 41 году в Одессе, и фотопленка сохранилась. А когда демобилизовался году в 1948-1949, было очень голодно, хлеба не хватало, и фотоаппарат пришлось продать, расставался с ним со слезами.

Я защишал Сталинград. Там был тяжело ранен. Участвовал в боях на Курской дуге, а потом были Румыния, Венгрия и Австрия. И вот в Румынии я нашел фотоаппарат «Ролей Корд» вместе с фотопленкой. И все мои фронтовые фотоснимки были сделаны этим фотоаппаратом.

Так вот, начиная с Румынии, я непрерывно снимал, благо аппарат всегда был у меня под рукой. Как только что-то привлекало внимание, руки сами к нему тянулись. Правда, трудности были огромные с обработкой фотопленки. Но когда все-таки удавалось проявить и напечатать, я дарил солдатам фотографии и получал от них кучу благодарностей.

Сейчас, оглядываясь в прошлое, я остаюсь доволен. Кое-что удалось сделать, но главное — я занимался своим любимым делом и потому жил счастливо, в согласии с собой.

Материал подготовил Виктор Брель

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Наукограды: балласт или ресурс развития?

Мы гордились тем, что в них создавалось, но мы очень мало о них знали — так еще совсем недавно можно было судить о поселениях, именуемых сегодня наукоградами. В последние годы на карте страны, словно при фотопроявке, вылупили одна за другой «особые точки», выстраивающиеся в долгое время невидимый, но всеми ощущаемый становой хребет нашей научной и промышленной мощи. И «проявление» это высветило отнюдь не радужную картину тамошнего состояния дел, но главное — обнажило принципиальные разногласия по поводу дальнейшей судьбы наукоградов.

Исхода из позиции, что «пациент скорее мертв, чем жив», можно было годами перекидывать между ведомствами документы и проекты законов, касающиеся попыток вписать наукограды в постоянно меняющееся правовое поле. Скепсис по отношению к их реанимации подпитывается вполне серьезными соображениями ответственных лиц. Так, президент ассоциации «Российский дом международного научно-технического сотрудничества» Борис Салтыков считает: «Даже если бы вся наша фундаментальная наука была первоклассной и получала бы только оригинальные результаты, то сегодня в лучшем случае они лягут мертвым грузом на полку либо будут использованы не нами, поскольку серьезные интеллектуальные и материальные ресурсы отсутствуют».

С другой стороны, крепнет мнение, что если уж мы взялись за построение инновационной экономики, то нам не обойтись без сосредоточенных в наукоградах и пока еще до конца не растраченных «накоплений». Удивительно, что Запад, развивая свои технопарки, опирается на нашу модель наукоградов, мы же, получив в наследство не один десяток таких городов, не замечаем своих преимуществ. Надо срочно развернуться к проблемам этих образований лицом и предпринять действенные меры по использованию их потенциала, но — никак не реформаторские концепции нынешней власти.

«Порой складывается впечатление, что среди авторов концепций немало тех, кто плохо знаком с историей науки и слабо представляет особенности, только ей присущие. Не зная всего этого, нельзя вершить судьбу науки. Так можно и дров наломать», — говорит признанный в научном мире лидер, академик РАН Владимир Фортов.

Где же выход? Попробуем задать этот вопрос тем, кто годами боролся и за выживание наукоградов, и за их высокий современный статус.

Михаил Кузнецов

директор Союза развития наукоградов России, академик РАЕН

Интеллект плюс инновации

Инновационное развитие является, по сути, единственной возможностью для России занять в глобальном мировом экономическом пространстве XXI века подобающее место и сохранить (или восстановить) статус Великой державы. Эксплуатируемые и экспортируемые природные ресурсы (прежде всего нефть и газ), продукты их первичной переработки принципиально не могут стать основой для этого, более того, ставят Россию в зависимость от развитых стран мира. Необходимо перейти от топливно<ырьевой ориентации экономики к инновационному ее развитию, стимулируя использование результатов научных исследований, интеллектуальной деятельности в энергетике, транспорте, машино- и приборостроении, авиационно-космической, информационных и биотехнологиях, других наукоемких отраслях, а также в образовании, медицине.

Для этого необходимо активизировать и стимулировать мощный интеллектуальный и научно-технический потенциал, который сегодня из-за беспрецедентного падения производства, произошедшего в девяностые годы (особенно в наукоемких секторах промышленности), востребован в весьма незначительной степени.

Оценки российского интеллектуального и научно-технического потенциала как устаревшего, громоздкого, лишнего, имевшие место в некоторых аналитических и высших управленческих кругах России в эти годы, не выдерживают критики.

Использование за рубежом «утекающих» разными способами российских разработок в сочетании с «утечкой мозгов» из России и «охотой» зарубежных фирм за российскими молодыми учеными, аспирантами и даже студентами говорит как раз о его высоком уровне и актуальности.

Как «собирали умы» в СССР, или Отечественный опыт концентрации интеллекта Российский научно-технический потенциал территориально располагается весьма неравномерно. Еще десять лет назад примерно 70 процентов всех научных исследований выполнялось в научных центрах, вузах и лабораториях, расположенных в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге, Новосибирской области и на Урале.

Кроме нескольких крупных городов, значительная часть научного и наукоемкого промышленного потенциала сосредоточена в специфических инновационных поселениях — наукоградах.

Большинство наукоградов создавалось в 30-х, 50-х и 70-х годах специальными постановлениями высших органов власти страны для решения важнейших государственных задач. Реализация крупнейших проектов — сначала авиационного, затем атомного (ядерного), ракетно-космического, а позднее и биологического — привела к созданию профильных научно- технических комплексов.

Многие из них до последнего времени не показывались на картах, не упоминались в справочниках и имели специальные кодовые, часто «номерные», названия. В списке наукоградов (см. карту), некоторые из этих прежних названий указаны в скобках. Это такие, например, известные сегодня города, как Саров, Снежинск, Северск, Железногорск, Озерск и другие. Они и сегодня открыты условно — о них стали больше говорить и писать, но им присвоен особый статус Закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО) с рядом ограничений.

В других городах «закрытость» прояалялась в запрете на посещение иностранными гражданами и отсутствии в открытой печати упоминаний ряда градообразующих предприятий и организаций. К таким наукоградам относятся Обнинск, Троицк, Протвино, Жуковский, Химки, Королев, Дзержинский, Сосновый Бор и многие другие.

Характерны в связи с этим некоторые географические особенности. Город Саров, например, административно подчинен Нижегородской области, хотя расположен на территории Мордовии (в Мордовском государственном заповеднике), что хорошо видно на публикующихся в последние годы географических картах. Город Юбилейный с ведущим военно-стратегическим исследовательским центром находится, подобно Ватикану в Риме, в «окружении» города Королева, а соблазнительными дорогами, показанными на картах Подмосковья в окрестностях города Красноармейска, совершенно невозможно воспользоваться — реально они находятся за колючей проволокой на полигоне одного из НИИ. И так далее.

Сегодняшние наукограды весьма различны по масштабу, характеру, видам деятельности.

В наиболее крупных из них живут более 200 тысяч человек. А в таком поселке, как Орево, — около полутора тысяч.

Моноориентированные наукограды обладают несколькими градообразующими предприятиями одной сферы научно-технической деятельности. Это, например, Жуковский, в котором расположены крупнейшие исследовательские, испытательные и производственные комплексы авиационного профиля, Черноголовка — научный центр Российской академии наук с исследовательскими институтами и лабораториями в основном в области химической физики.

Как наиболее характерный пример комплексного наукограда можно привести Дубну, где кроме Объединенного института ядерных исследований имеются научные, конструкторские и научно-производственные центры авиакосмического, приборостроительного, судостроительного профиля, международный университет. К комплексным наукоградам можно отнести также ряд академгородков научных центров РАН. в состав которых входят научные организации различного профиля.

Условия жизни во всех наукоградах, как правило, были значительно лучше, чем на окружающих территориях, многие из них имели хорошие связи со столицей (наукограды Московской области, Обнинск) или ближайшими крупными городами. Для Северска это был Томск, для Кольцова и Краснообска — Новосибирск, для Железногорска и Зеленогорска — Красноярск, для Соснового Бора — Ленинград. Все это, наряду с интересной и имеющей важнейшее государственное значение работой, создавало условия для «притечки умов» и обеспечивало научным организациям и производственным предприятиям наукоградов постоянное пополнение специалистами.

Последствия проведенных реформ

Системный кризис в результате государственно-общественного реформирования в России привел к довольно жесткой ситуации в отношении науки и наукоемкой промышленности.

Масштаб федерального государственного влияния существенно уменьшился: только по официальным данным с 1990 года внутренние затраты на исследования и разработки уменьшились в России более чем в 10 раз (по экспертным оценкам — в 30 — 40 раз), при этом и лоля ассигнований на науку в целом в расходах федерального бюджета снизилась с 5,7 процента в 1993 году до 2,7 процента в 1998 году и менее 2 процентов в год в 2000 — 2002 годах; в последние два года предпринято специфическое камуфлирование: были объединены расходы на науку и расходы на финансирование космических исследований, в результате наука получила чуть больше 2 процентов.

1. Апатиты (Кольского НЦ академгор.) Мурманская 2. Балашиха-1 Московская З. Белооэерский Московская 4. Бийск Алтайский 5. Борок Ярославская 6. Гатчина Ленинградская 7. Дзержинск Нижегородская 8. Дзержинский Московская 9. Дмитровоград Ульяновская 10. Дмитров-7 (Автополигон) Московская 11. Долгопрудный Московская 12. Дубна Московская 13. Железногорск (Красноярск-26) Красноярский 14. Железнадорожный Московская 15. Жуковский Московская 16. Заречный Пензенская 17.3аречный Свердловская 18. Звездный городок Московская 19.3еленогорск (Красноярск-45) Красноярский 20.Зеленоград Москва 21.3наменск (Капустин Яр) Астраханская 22. Иркутского НЦ РАН академгор. Иркутская 23.Истра Московская 24.Климовск Московская 25.Ковров Владимирская 26. Кольцово Новосибирская 27. Комсомольск-на-Амуре Хабаровский 28. Королев (Калининград) Московская 29. Красноармейск Московская 30. Краснознаменск (Голнинно-2) Московская 31. Краснообск (Сиб. отд. РАСХН) Новосибирская 32. Красноярского НЦ РАН академ Красноярский 33. Лесной (Сверловск-45) Свердловская 34. Луховицы Московская 35. Лыткарино Московская 3б. Меленки Владимирская 37. Менделеевск Московская 38. Миасс Челябинская 39. Мирный (Плесецк) Архангельская 40. Минчуринск Тамбовская 41. Нижняя Талда Свердловская 42. Новосибирского НЦ РАН Академгор. Новосибирская 43. Новоуральск (Сверловск-44) Свердловская 44. Обнинск Калужская 45. Оболенск Московская 46. Озерск (Челябинск-40, Челябинск-65) Челябинская 47. Орево Московская 48.Пересвет (Новостройка) Московская 49.Переславль-Залесский Ярославская 50. Петергоф Санкт-Петербург 51. Правдинск Нижегородская 52. Приморск Ленинградская 53. Протвино Московская 54. Пущино Московская 55. Радужный Владимирская 56. Редкино Тверская 57. Реммаш Московская 58. Реутов Московская 59. Саров (Кремлев, Арзамас-13) Нижегородская б0. Северск (Томск-7) Томская 61. Северодвинск Мурманская 62. Снежинск (Челябинск-70) Челябинская 63. Солнечный (Осташков-3) Тверская 64. Сосновый Бор Ленинградская 65. Томилино Московская бб. Томского НЦ РАН академгород. Томская 67. Трехгорный (Злотоуст-36) Челябинская 68. Троицк Московская 69. Усть-Катав Челябинская 70. Фрязнио Московская 71. Химки Московская 72. Черноголовка Московская 73. Юбилейный Московская

Общий спад производства достиг такого уровня, что спрос на внутреннем рынке на наукоемкие технологии, продукты и услуги практически отсутствует. власти федерального и регионального уровня пока не слишком озабочены его стимулированием. И хотя, по заявлениям правительства и данным официальной статистики, начался экономический рост, долгосрочные проекты — 5—10 лет на разработку новых технологий — пока не интересны субъектам российского «рынка». Те из них, кто обладает серьезными ресурсами и потенциально мог бы участвовать в крупных инновационных проектах, готовы получать лишь «быстрые» доходы; механизмы же полноценной государственной поддержки инновационной деятельности пока отсутствуют.

Наукограды: десять лет в борьбе за внимание

Сам термин «наукоград» родился в Подмосковье. Он был введен в научный оборот С. Никаноровым и Н. Никитиной в 1991 году в работе по исследованию проблем города Жуковского. В этом же году был образован Союз развития наукоградов, инициаторами создания которого выступили руководители ряда подмосковных наукоградов, в первую очередь тогдашний председатель Совета депутатов города Жуковского В. Лапин.

В марте 1993 года в Верховном Совете России совместно с Московским областным Советом народных депутатов были проведены слушания по вопросам государственной политики в отношении наукоградов. Однако ликвидация Советов Б.Н. Ельциным привела и к отмене наметившихся решений и действий по наукоградам. Только в 1995 году появились первые варианты проекта закона «О статусе наукограда Российской Федерации», в 1996 году — воссоздан в форме некоммерческого партнерства Союз развития наукоградов России.

Сейчас можно подвести некоторые итоги десятилетнего взаимодействия российских городов науки между собой, с органами государственной власти:

— был принят федеральный закон «О статусе наукограда Российской Федерации»;

— к 2004 году семь образований получили статус «Наукоград Российской Федерации» (Обнинск, Королев. Дубна, Кольцово, Мичуринск, Реутов, Фрязино), еще шесть прошли все экспертизы и согласования на федеральном уровне (Бийск, Жуковский, Петергоф, Пушино, Северск, Троицк), пять согласуют документы на федеральном уровне, согласовав в регионах" (Комсомольск-на-Амуре, Красноармейск, Сосновый Бор, Черноголовка, Юбилейный), другие дорабатывают программы своего развития и согласуют документы на региональном уровне (Апатиты, Димитровград, Заречный, Ковров, Протвино, Томилино);

— удалось провести в закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» соответствующую статью об отдельном законе для наукоградов и о том, что в наукоградах не будут вводиться два уровня местного самоуправления — они «являются городскими округами»;

— началось объединение наукоградов с «промышленными» и «сельскохозяйственными» муниципальными образованиями в Территории перспективного научно-технического развития и этот процесс начинают стимулировать субъекты Федерации.

Получен за последние годы и опыт формирования инновационных центров в наукоградах.

Анализ показал, что наиболее перспективными являются такие направления, как информационные технологии, авиационная техника и технологии, биологические и биотехнологические системы и технологии, вооружение. военные и специальные технологии, новые неметаллические материалы, разработка и производство лекарственных средств и биопрепаратов.

Одна из проблем состояла в том. что физики, химики, биологи предлагают новые принципы, способы, устройства, основанные на этих принципах. способах, а потребителей могут интересовать лишь новые технологии потребления (в широком смысле, то есть устройства утилитарного, потребительского назначения), причем не в физике и химии, а на кухне, в поликлинике или на заводе. При этом продвигающие этот потребительский продукт должны мыслить не в объемах НИОКР, а в терминах спроса, цен на продукцию, доходов и прибыли.

Кроме того, надо учитывать, что, как правило, необходима доработка вышедшего «из науки» продукта, необходима деятельность, связанная не только с процессами патентования, но и с лицензированием, испытаниями и сертификацией. А это, в свою очередь, требует знания не только самой отрасли, но и официальных органов, осуществляющих требуемые процедуры, самих процедур, умения подготавливать нужные документы и так далее.

Исходя из этого, были предприняты попытки создания центров инновационных технологий в различных отраслях потребления: медицине, городском хозяйстве, переработке вторичного сырья, пожарной безопасности и других сферах.

Опыт показывает, что для существенной активизации инновационной деятельности необходимо стимулировать к ней малый и средний бизнес, дать ему возможность правильно сориентироваться на потребителя. Это может и должно быть сделано за счет государства — малому бизнесу не под силу провести полноценные маркетинговые исследования, без которых не определиться на рынке. Необходима также обширная база данных по имеющимся инновационным проектам различной степени готовности с широкой доступностью. Союз развития наукоградов России эту работу начал, но в создании такой базы данных можно и нужно объединить усилия различных субъектов.

Интеллектуальное окружение столицы

Москва — признанный научный центр, но не менее крупным, а по некоторым показателям (экспериментальная, испытательная база и другое) и более значимым научным и научно-промышленным комплексом располагает Московская область.

В Подмосковье находится почти половина российских наукоградов, полигонов и экспериментальных испытательных комплексов, значительная часть предприятий разработчиков наукоемкой продукции, причем многие из них являются головными в своей отрасли или ведущими в холдингах или других интегрированных структурах.

Характерно, что в начале 90-х годов ряд подмосковных наукоградов, в первую очередь Дубна, начали стимулировать инновационную деятельность, принимая соответствующие нормативные и организационные решения и побуждая принимать «похожие» решения областные власти.

Значительную роль стало играть межнаукоградское, да и вообще межмуниципальное взаимодействие и формирование локальных территорий развития.

В настоящее время в Московской области по поручению президента России реализуется пилотный проект по отработке элементов национальной инновационной системы.

Территории развития и актуальная интеграция

В последние годы появился интерес к стимулированию регионального развития не только в Московской области, но и в других субъектах федерации.

На федеральном уровне подготовлен проект закона об особых экономических зонах. Он уже два года «бродит» по кабинетам теперь уже очередного правительства. Недавно президент России на встрече в Новосибирске при обсуждении проектов создания технопарков для развития информационных технологий в очередной раз поручил внести проект этого закона в Государственную думу Одна из актуальных задач в случае его принятия — добиться преимущественного создания таких стимулирующих инновационную деятельность зон в наукоградах и на территориях научно- технического развития. Это позволило бы получить двойной эффект — использовать уже имеющийся потенциал и ускорить реализацию проектов. Напротив, планирование создания особых экономических зон вне территорий с развитой инфраструктурой и интеллектуальным потенциалом приведет к распылению и без того небольших государственных ресурсов (для примера: весь российский бюджет примерно равен годовым затратам США на иракскую кампанию), будет способствовать деградации существующих научно-промышленных комплексов.

Продолжает оставаться одним из актуальнейших, в том числе и для межмуниципального взаимодействия и регионального развития, вопрос интеграции науки и образования. Формирование на базе государственных научных центров и научных центров РАН университетских комплексов может стать не только способом восстановления кадрового потенциала науки и решения задачи подготовки кадров высшей квалификации, в том числе для инновационной деятельности, о чем сегодня много говорят. Это может быть весьма эффективным институциональным решением в современных условиях — концентрация в одном месте образовательной деятельности ведущих ученых и исследовательской, без которой современное образование просто невозможно.

Так, сейчас обсуждаются «объединение» Новосибирского университета с Сибирским отделением РАН, вопросы создания исследовательских академических университетов (например, на базе Физико-технического института в Санкт-Петербурге).

В Московской области такие масштабные инновационные проекты реализуются уже много лет. Работает исследовательский университет в городе Пущине, созданный на базе институтов Пуши некого научного центра РАН. Университет построен «сверху» — ведет подготовку высококвалифицированных специалистов-биологов в аспирантуре, в магистратуре, по программам второго высшего и дополнительного образования. Деканами факультета являются руководители научных институтов этого центра. Известен построенный во взаимодействии с Российской академией естественных наук Международный университет в Дубне с рядом филиалов в других муниципальных образованиях. В этих реализовавшихся проектах проявились и позитивные и тормозящие субъекты и тенденции, так что богатый опыт университетов в Дубне и Пущине может быть эффективно использован и развит.

В действующем соглашении правительства Московской области с Российской академией наук предусмотрено «использование потенциала РАН в решении задачи подготовки научных и научно-педагогических кадров, оказания организационно- методической поддержки подготовки менеджеров в научно-технической, инновационной и промышленной сферах». Это чрезвычайно важно, поскольку, например, по данным социологических исследований Союза развития наукоградов России и Лиги содействия оборонным предприятиям, 7-8 лет назад 70 процентов руководителей говорили о нехватке экономистов, финансистов и бухгалтеров, а последние 2-3 года 80 — 85 процентов из них отвечают, что нужны научно-инженерные кадры высокой квалификации и высококвалифицированные рабочие.

Что не удалось или кто в стране главный по инновациям

Деклараций в течение последних десяти с лишним лет было довольно много, но когда доходит до их реализации, оказывается, что реальными субъектами политики в России являются в значительной мере не первые лица государства.

К сожалению, не удалось преодолеть специфический фискальный менталитет в ряде министерств, в первую очередь в Министерстве финансов, когда любое действие, связанное с претензией на любые деньги в стране, рассматривается не через призму возможного эффекта развития, а как претензия на потребление. И это в то время, когда финансирование научных исследований, разработок, образования и подготовки кадров является капитальными вложениями в развитие страны.

Подходы Минфина хорошо видны на примере представляемого последние годы Правительством России в Госдуму бюджете, в котором на каждый следующий год фиксируется меньше средств, чем предусмотрено в уже согласованных всеми заинтересованными федеральными органами исполнительной власти, включая Министерство финансов. Так, например, на 2004 год были предусмотрены субвенции на программы развития наукоградов в объеме 500 миллионов рублей. тогда как даже на согласованные (!) программы Обнинска, Королева, Дубны и Кольцова требовалось более миллиарда рублей. Причем при формировании и рассмотрении бюджета уже было ясно, что в 2003 году получают соответствующий статус Мичуринск, Реутов и Фрязино (в ноябре — декабре 2003 года всем им статье «Наукоград Российской Федерации» был присвоен Президентом Российской Федерации) и в их программах тоже предусмотрено финансирование.

Плановые субвенции федерального бюджета на реализацию программ развития наукоградов в 2001 году составили 245 миллионов рублей (финансировалась только программа Обнинска), в 2002 году — 280 миллионов рублей (на два города — Обнинск и Дубна), в 2003 году — 310 миллионов рублей (на четыре наукограда), в 2004 году — 500 миллионов рублей (на семь!); в бюджете на 2005 год предусмотрено всего 700 миллионов рублей.

Мы так и не добились в отношении наукоградов, чтобы кто-то — Минпромнауки, Экспертный совет при Правительстве России, а сейчас, например, Минобрнауки или иной уполномоченный — наконец-то их пересчитал, потом посмотрел на то, как и что в них сохранилось, потом определил бы, что либо кого-то надо поддержать срочно, сохранить, потому что он умрет, а каких-то других надо подтолкнуть, потому что они могут начать развивать что-то полезное для страны, и так далее. Так и не добились, хотя в утвержденные Президентом России 30 марта 2002 году «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий» были записаны слова о необходимости проведения «инвентаризации научно-технического комплекса, в том числе наукоградов».

И самое главное.

Президент по итогам рассмотрения вопроса «О мерах по совершенствованию государственной политики в области развития наукоградов как элементов национальной инновационной системы» на Совете при президенте по науке и высоким технологиям дал поручения правительству о разработке комплекса мер по поддержке и развитию наукоградов как составной части национальной инновационной системы.

Так вот, несмотря на это, а также на заявления президента, подписанные им решения Государственного совета, Совета безопасности, декларации в Послании президента Федеральному собранию Российской Федерации, в которых он провозгласил и многократно подтвердил курс на инновационное развитие страны. Правительство России подготовило, отстаивало с маниакальным упорством и отстояло пресловутый летний 2004 года законопроект о «монетизации льгот», в котором вносились существеннейшие изменения в закон «О статусе наукограда Российской Федерации».

Речь идет в первую очередь об упразднении программ развития наукоградов. то есть об отказе от базовых принципов государственной политики в их отношении, а именно:

— программного принципа, предусматривающего конкретизацию намеченных к реализации проектов, устанавливающего взаимную ответственность муниципалитета и государства, гарантирующего прозрачность исполнения бюджетов наукоградов в части финансирования инновационных проектов и создания (развития) и ифраструктуры;

— принципа концентрации и использования средств из всех источников — федерального, регионального и местного бюджетов, внебюджетных средств для реализации программ развития наукоградов.

И в то время — 8 июля 2004 года (!) — на заседании Правительства Российской Федерации были одобрены (утверждены председателем Правительства РФ М. Фрадковым 28 июля 2004 года) «Основные направления деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2008 года». В них — в целях «реализации крупных национальных инфраструктурных проектов и создания новых источников роста в сфере высоких технологий и «экономики знаний»» — принято необходимым: «использовать весь набор таких оправдавших себя инструментов реализации инновационной политики, как федеральные целевые програм1 мы, программы развития наукоградов, конкурсы инновационных проектов, создание технопарков».

Характерно, что уже утвержденные президентом России при присвоении статуса наукограда Российской Федерации программы их развития на 4-5 лет становятся как бы «подвешенными»: с одной стороны, их никто не отменял, соответствующие президентские указы продолжают действовать, с другой — в законе программ нет.

Совершенно безосновательно было предложено существенное ужесточение критериев для присвоения статуса наукограда Российской Федерации муниципальным образованиям. И, видимо, уж совсем для прояснения того, кто у нас главный по инновациям, статус предложено (и принято!) присваивать решением правительства, а не указом президента.

Как надо действовать?

Необходимо восстановить сильно и не вполне корректно урезанные полномочия регионов по вопросам научно-технического, инновационного развития и высшего образования — они должны обладать равными с федерацией правами и возможностями по предметам совместного ведения.

Должны быть ликвидированы образовавшиеся в связи с принятием пресловутого закона о «монетизации льгот» противоречия в законе «О статусе наукограда Российской Федерации» и принятых в связи с этим постановлениях Правительства РФ. Требование соответствия основных направлений развития наукограда приоритетным направлениям развития науки и техники нужно подкрепить соответствующим наделением (передачей) полномочий органам местного самоуправления наукоградов.

Наконец, пора выполнить требование закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и внести изменения в федеральное законодательство в части уточнения особенностей организации местного самоуправления в городах-наукоградах. Хорошо бы также правительству следовать упомянутым выше своим «Основным направлениям деятельности на период до 2008 года» и восстановить использование таких «оправдавших себя инструментов реализации инновационной политики, как программы развития наукоградов».

Нельзя терять время, тем более что надо не столько обеспечить финансирование городской инфраструктуры наукоградов, сколько стимулировать инновационную деятельность на их территории. Опыт Дубны, Обнинска, Кольцова и других наукоградов показывает, что небольшое государственное финансирование инновационных проектов при грамотной политике позволяет привлечь многократно большие ресурсы из негосударственных источников.

Российская наука: быть или не быть?

Легендарный ВВП, который должен удвоиться за десятилетие, до сих пор обеспечивается в основном за счет высоких цен на энергоносители, коими торгует Россия. Перерабатывающий сектор нашей экономики напрочь отстает от сырьевого. Для изменения ситуации одним из приоритетов государственной политики должен стать переход от экономики, основанной на использовании природных ресурсов, к наукоемкой, инновационной экономике.

Вместе с тем, в течение 90-х годов численность ученых в России сократилась вдвое, с примерно 900 тысяч до 400 тысяч. Из них часть покинули страну, часть научились находить заработок за пределами науки. А еще за последние годы немалое число выпускников ВУЗов не пришли в науку, найдя себе после получения диплома рабочие места в коммерческих структурах.

Сейчас порядка 40 тысяч выходцев из России занимаются наукой в США, Западной Европе. Еще около 30 тысяч ездят в зарубежные исследовательские центры для проведения научных исследований.

Две трети перспективных российских изобретений используются не в России, а за рубежом. Только в США наши соотечественники обеспечивают 20-25 процентов американского рынка высоких технологий, что составляет около 10 процентов мирового рынка. При этом доля российской наукоемкой продукции — лишь 0,8 процента мирового рынка.

Получается, что наши ученые могут работать эффективно—за границей. Но разве в этом вина отечественной науки? Проблема возникает за ее рамками. Наша экономика не является инновационной. Ни крупные, ни средние, ни тем более малые предприниматели не берут у науки новейшие наработки, не внедряют новейшие технологии иди наукоемкую продукцию. И если мы на этом основании свернем научные исследования, закроем фундаментальную науку, будущего у России не будет. Ведь инновационная экономика может развиваться только на основе фундаментальных исследований. Но они требуют достаточного числа высококвалифицированных ученых, обучение которых длится не один год, хорошей экспериментальной базы, наличия научных школ, которые тоже не создаются в одночасье.

Известен подход; фундаментальная наука должна развиваться при университетах, как в США и Западной Европе. Возможно, так будет и в России. Но не завтра и не послезавтра. Университетская наука не появится сама собой лишь оттого, что будут закрыты НИИ и НПО. К тому же, в экономически развитых странах фундаментальные исследования, вне зависимости от места их проведения, финансируются прежде всего за счет государственных средств.

Важно понимать, что фундаментальная наука не должна заниматься инновациями. Это не ее задача. Поэтому необходимо помнить и о прикладной науке. Именно она служит связующим звеном между исследователями, открывающими тайны природы, и предпринимателями, выпускающими наукоемкую продукцию. Наша прикладная наука практически умерла за последние 14 лет.

Принцип: закрыть все, что не дает прибыли, к науке неприменим. Когда в девяностых годах вставали предприятия ВПК, это имело объяснение; стране были не нужны в прежнем непомерном количестве танки, ракеты, самолеты и прочее вооружение. Но наука будет требоваться тем более, чем лучше будут идти дела в перерабатывающем секторе отечественной экономики. Любой реальный успех будет повышать потребность в науке. И если она к тому времени погибнет, экономическое оживление потеряет движущую силу, забуксует и угаснет. В этом случае Россия из сырьевого придатка довольно скоро превратится в задворки мировой цивилизации.

Игорь Харичев

Мы строим новый наукоград

20 октября 2004 года в подмосковной Дубне было принято «Соглашение о создании Российского центра программирования». Девятнадцать организаций, скрепивших этот документ подписями, представляли широкий спектр структур — от властных до общественных, от научных до банковских. Состоялось беспрецедентное в пореформенной России событие — первая после советской власти попытка создать территориальное образование, специализирующееся в определенной научно-технической области.

Предстоит вновь овладевать умением концентрировать интеллектуальные ресурсы для решения приоритетных задач — и это уже в нынешних рыночных условиях. Проблема сложная и многоаспектная. Однако участников проекта поддерживает дух инноваций, как выразился один из них, «сегодня мы выписали нашей стране рецепт от утечки мозгов и антидот от нефтяного отравления».

Продолжая наши публикации, посвященные инновационной экономике (см. «Алгоритм Бухбергера» и «Выбрать правильно точки роста» в первом и третьем номерах журнала за этот год), мы обратились с просьбой рассказать об истории и нынешней стадии развития проекта Российского центра программирования к вице-мэру Дубны Александру Рацу.

— Александр Алексеевич, расскажите, как возникла идея этого проекта, какие условия сформировались в городе к моменту его рождения ?

— Идея, как говорится, носилась в воздухе. Мне кажется, в свое время примерно то же было и с университетом в Дубне — сегодня трудно сказать, кто именно впервые озвучил идею создания такого вуза в городе, думаю, что не одно поколение дубненцев понимало, что он необходим.

Так же и Российский центр программирования — мы неоднократно обсуждали глубокие и давние традиции Дубны в области информационных технологий. Практически все предприятия градообразующего комплекса очень сильно зависят от этих технологий, они интенсивно развиваются. Конечно, Объединенный институт ядерных исследований больше известен в области исследований ядерной физики, но вместе с тем когда-то физики придумали для своих подсобных целей то, что в дальнейшем стало интернетом. Мы-то помним, что в 80—х годах и по телефону за границу нельзя было позвонить, а физик в ОИЯИ на своем компьютере мог получить записочку из Женевы.

Когда я приехал в Дубну; Фортран был основной язык программирования в нашей стране. И была основная машина — БЭСМ-6, хорошая советская машина, которая не уступала западным образцам. Мы учились по книжке Геннадия Мазного «Программирование на БЭСМ-6 в операционной системе «Дубна»», и весь Советский Союз учился по этим книгам, написанным в Дубне, это известные факты. Менее известно, например, что информационные технологии являются важной частью деятельности таких городских предприятий, как НИИ «Атолл», МКБ «Радуга», приборного завода «Тензор», а теперь они становятся еще более значимыми.

Мы прекрасно понимали, что у нас есть нечто, разбросанное по разным отраслям, и как отдельный продукт это нечто в городе не имеет самостоятельного существования — каждое предприятие или организация развивает его в своих целях, выходя, однако, иной раз за рамки своих интересов и создавая то, чем могут пользоваться другие. Но мы не имеем какого-то специализированного предприятия, которое все это объединяло бы.

Несколько лет назад, когда правительством принималась федеральная программа «Электронная Россия», экспертами был проанализирован рынок информационных технологий. В то время объем мировой торговли составлял примерно 80 миллиардов долларов в области электроники и примерно столько же — программные продукты. И уже тогда был сделан анализ, что по электронике, за исключением специальной промышленной электроники, шансы нашей страны догнать Intel или другие фирмы, которые выпускают процессоры и другие современные микросхемы, очень небольшие.

А для рынка программных продуктов мы имеем все, что надо. Однако у нас нет культуры производства таких продуктов, доведения до потребителя, соответствия современным мировым требованиям. Кроме того, Россия не представлена, не известна на мировом рынке. У нас великолепная система образования, очень серьезные математические школы, для нашего молодого поколения английский становится вторым языком, у нас в принципе и развитие этой отрасли достаточно высокое, развиваются хорошие телекоммуникации. И для участия в этом рынке не требуется очень больших капиталов.

В разное время эта проблема обсуждалась на разных уровнях, устраивались «мозговые штурмы», велись переговоры, в том числе на «Интеллектуальных мостах», в том числе с профессором из Америки Юрием Магаршаком — как выдвинуть нас на этот рынок, кто нам может помочь. Поднимался этот вопрос на расширенном заседании комитетов Совета Федерации, обсуждали, как заниматься этим делом, предоставлять налоговые льготы, какие меры предпринять, чтобы сделать это дело более привлекательным с точки зрения бизнеса, обеспечить государственную поддержку. В процессе подготовки Совета по науке и высоким технологиям при президенте в 2003 году' губернатор Московской области Борис Громов предложил Подмосковью заниматься оффшорным программированием.

— Тем не менее у проекта есть автор?

— Однажды, независимо от наших мероприятий, Дубну посетил президент группы компаний IBS, которая сегодня является крупнейшим экспортером программных продуктов из России, Анатолий Карачинский. Он приехал к нам, когда уже остановил свой выбор на Дубне, обследовав несколько регионов для проекта создания центра программирования. Тем не менее это проект группы IBS, хотя они не претендуют на лидерство. Это проект равных возможностей для всех заинтересованных компаний, как российских, так и зарубежных. И наше дело — предоставить им эти возможности.

— Вы уже много лет занимаете пост вице-мэра, директора наукоградской программы, и как никто знаете, насколько трудно «вытягивать» регион с узконаправленной деятельностью. Стоит измениться ситуации, уменьшиться дотациям заинтересованных ведомств, и на город обрушиваются социальные проблемы. Не испытываете ли вы подобных опасений, реализуя вновь крупномасштабный проект?

— Риск минимален только в том случае, когда ничего не делаешь. Перемены вообще связаны с рисками. В истории были и есть регионы, «привязанные» к каким-либо отраслям, — угольная промышленность, металлургия и другие. Бывало, по каким-то причинам данная отрасль оказывалась не на подъеме или менее конкурентоспособной, для работы в ней требовалось меньше людей, чем раньше. Перед такими регионами вставали вопросы интегрирования в другие сферы. Перед Дубной, и это надо понимать, такой вопрос не стоит, мы можем по-прежнему заниматься ядерной физикой, электроникой, ракетостроением.

Но вместе с тем роль физики в пятидесятые годы прошлого столетия несравнима с сегодняшним днем — атомный проект был головным проектом страны. Была и стратегическая задача создать атомный щит, и экономическая — создать ядерную энергетику. Такие задачи стоят и сейчас, но на сегодняшнем этапе истории большее влияние на жизнь, чем физика, оказывают информационные технологии.

Вторая сторона вопроса — насколько быстро пройдет время бурного развития информационных технологии. Как-то я слышал определение, что компьютерные технологии, создание электронных баз данных — это третья информационная революция. Первая — изобретение письменности, вторая — книгопечатание. Именно эти три фактора, каждый в свое время, существенно изменяли возможности хранения информации. Поскольку влияние письменности и печатных изданий до сих пор ощутимо, рассчитывать на то, что влияние третьего фактора спадет быстрее, вряд ли правильно.

Не менее важно и то, как оценивать внутреннее содержание проекта РИП. Часто ученые говорят — мы занимаемся очень сложными исследованиями, не то, что программку написать. То есть разработку информационных технологий, особенно программных продуктов, рассматривают как некую утилитарную деятельность, достаточно простую.

Но, с другой стороны, если наша страна не будет владеть современными информационными возможностями, то, мы, пожалуй, упустим свое место и в других технологиях тоже. Потому что без компьютеров и программистов не спроектируешь сегодня самолет, автомобиль, станок, не продвинешься в разработке недр и даже не сделаешь кино. Ведь примерно 60 процентов затрат в производстве фильма приходится сегодня на компьютерную обработку.

— По этому поводу хочу вам задать вопрос как отцу троих детей. Не тревожит ли вас повальная компьютеризация — то, что дети и подростки, предпочитая виртуальную реальность, зачастую становятся неприспособленными к реальностям нашей жизни?

— Мы с друзьями как-то обсуждали, что такое старость, — а чем больше возраст, тем чаше об этом задумываешься, — и вывели следующее определение. Человек становится старым, когда ему кажется, что молодежь уже «не такая». То есть, когда он начинает ворчать, проявлять недовольство, что не так они себя ведут, не то одевают, ленивы и так далее.

Да, наши дети живут в другом мире. У них другое поведение, привычки, интересы. Они более раскрепощенные, но и более прагматичные. Действительно, для них компьютер — родная среда, в отличие от нас, кто освоил это дело уже не в молодом возрасте. Ведь не случайно «Матрица» — культовый фильм, в нем отражены тенденции, что происходят в мире. В этом есть, наверное, опасность, как и в любом развитии. Опасно то. что это развитие идет слишком быстро и, может быть, не всегда успевает осмысливаться. Я как-то слышал выступление Даниила Дондурев. Он примерно то же самое говорил о телевидении — влияние его на общество еще никто серьезно не осмыслил и не понял. ТВ называют четвертой властью, и несомненно велико его влияние на то, как воспринимает мир конкретный человек, что именно он смотрит — выбирает самостоятельно или ему навязывают. Кто здесь лидер — телевидение или зритель?

С компьютерными технологиями подобные вопросы тоже будут возникать, уже сейчас идут дискуссии на тему — нужен ли интернет, имеющий кучу недостатков, или надо создавать новую, более упорядоченную среду. Конечно, чем раньше общество займется полновесными исследованиями в этой области, тем меньше ошибок мы совершим.

— Вернемся к Российскому центру программирования. Миновала ли подготовительную стадию реализация проекта?

— Вполне. Сейчас идет много конкретных. самых разных работ — и оформление документов, и градостроительное проектирование, разрабатываются инженерные и социальные объекты, жилье для программистов. Какие-то фирмы уже обосновались в Дубне, и мы решаем вопросы с производственными площадями и жильем для специалистов.

— 20 октября прошлого года под проектом поставили свои подписи сразу девятнадцать организаций. Увеличилось с тех пор их число?

— Да, и мы ведем переговоры с новыми российскими и зарубежными компаниями. Другое дело, что акцент нашей деятельности сейчас поставлен на создании материальной базы проекта, чтобы специалистам было где жить и работать.

— В этом проекте участвуют все ветви власти, представители бизнеса, министерства и ведомства различных отраслей, что для сегодняшней России — дело необычное.

— Одна из главных задач общества — научиться действовать консолидированно. Мы должны научиться работать согласованно — федеральная, региональная и местная власти обязаны слушать и понимать бизнес, взаимодополнять друг друга. Каждый должен четко осознавать свою роль — что должно делать государство, что - бизнес. Собственно, это одна из важнейших составляющих проекта. Ведь, по существу, мы пытаемся построить новый наукоград в постсоветское время.

В советское время, и это известно, было создано несколько десятков наукоградов. Каждый из них создавался не потому, что нужно было город построить, а потому что нужно было решить конкретную научно-техническую задачу для страны. Сегодня для России важно развитие информационных технологий, но есть и другие задачи, и для их решения придется задействовать такой же механизм, — концентрировать интеллектуальные ресурсы, привлекать соответствующие структуры.

Судоходство, скажем, не может развиваться везде, потому что только в портах суда стоят, так же и наука должна развиваться в своих «портах». Значит, необходимо где-то сконцентрировать потенциал, в какой бы области мы не захотели устроить прорыв. Поэтому, помимо прочего, мы еще и отрабатываем модель — кто, собственно, за что отвечает, чтобы координация по решению тех задач, которые важны на данном этапе, была на всех уровнях власти. Мы не хотим, чтобы вся деятельность в этом направлении была сосредоточена в Дубне. Мы хотим, чтобы Дубна стала центром для страны, благодаря которому и в других регионах развивалась бы эта деятельность. В свое время Дубна славилась школой подготовки физиков, она известна во всем мире, вспомним ту же книгу по программированию — традиции распространения знаний свойственны нашему городу.

— Как встретили идею создания центра власти? Отзывы и готовность сотрудничать оправдали ожидания?

— Существенно превзошли ожидания. В последнее время общение с чиновниками не особо вдохновляет, честно говоря. Но наш проект неожиданно встретил одинаково положительную реакцию властей различных уровней. Буквально у всех, с кем приходилось общаться, согласовывать, консультироваться, удалось получить поддержку — и в областной администрации, и в аппарате президента. Проект живет уже независимой от нашего города жизнью.

В Дубну приезжала советник президента Джохан Поллыева, которая курирует науку, мы встречались по этому вопросу с Игорем Шуваловым, он знает и поддерживает этот проект. На федеральном уровне не все так просто делается, но в этом случае мы нашли понимание. Головную роль в проекте играет Министерство информационных технологий и связи, с которым у нас традиционно хорошие контакты. В декабре в правительство была представлена концепция развития рынка информационных технологий, в рамках этой концепции достаточно большое место занимает развитие парков информационных технологии. И Дубна рассматривается как пилотный проект такого парка. То есть Российский центр программирования — это не только идея, воплощаемая в нашем городе. Это часть государственной программы, в которой тесно переплетены экономические интересы страны, бизнеса, науки, образования.

Вела беседу Галина Мялковская.

ВО ВСЕМ МИРЕ

Тепловые ноутбуки угрожают мужчинам бесплодием

Доктор Ефим Шинкин и его коллеги из университета Нью-Йорка полагают, что использование ноутбуков по несколько часов в день может угрожать мужчинам бесплодием. Связь между высокой температурой и репродуктивной функцией сильного пола давно известна, поэтому будущим отцам часто рекомендуют избегать принятия горячих ванн и не носить слишком утепленные брюки.

По словам Шинкина, исследовать воздействие нагревающегося во время работы ноутбука на мужчин, держащих компьютер на коленях, предложил ему один из студентов, посещающих лекции о причинах бесплодия. Этот студент заметил, что портативные машины производят внутри себя температуру выше 70 градусов, при том что мужчины долгое время удерживают этот источник тепла у своих гениталий.

Доктор решил провести эксперимент, для которого привлек 29 здоровых мужчин в возрасте от 21 до 35 лет. Их попросили в течение одного часа в сидячем положении использовать портативный компьютер, положив его на сведенные ноги. Потом добровольцам было предложено точно так же посидеть час но уже без ноутбука. Тем временем электронные датчики каждые три минуты измеряли температуру в области яичек и мошонки. Оказалось, что даже без компьютера температура поднялась на 2,1 градуса, а ноутбук прибавил еще 0,7 градуса. Ученые полагают, что повышения на 2,8 градуса достаточно для воздействия на качество спермы и репродуктивную функцию.

Антиникотиновый бюстгальтер

В борьбе с курением включились японские инженеры. Они подошли к делу с фантазией, решив использовать женское белье. Процесс превращения пикантной одежды в грозное оружие: в трусики и бюстгальтер вшиваются капсулы с веществом, которое, испаряясь, выделяет запах, отбивающий желание курить. Кроме того, белье обработано оксидом титана, благодаря чему практически не впитывает запах сигаретного дыма. Новое изобретение будет пользоваться спросом и у некурящих женщин. Ведь с его помощью они могут незаметно отучить от вредной привычки своих спутников жизни.

Широко открыв глаза

С недавних пор выражение «ПЯЛИТЬСЯ в ящик» стало терять свою актуальность. Не то чтобы телевизор стали меньше смотреть, просто ящик превратился в плоскую панель. LCD —'телевизор шведской марки Lava Vision такой тонкий и легкий, что его можно разместить на любой поверхности — хоть на потолок привинтить, хоть на стенку повесить. Он везде будет смотреться одинаково благодаря своей скандинавской внешности. Сдержанной и ненавязчивой. Дизайн — не единственная причина, широко открыв глаза, смотреть на этот телевизор. Изображения такого качества редко можно ожидать от LCD—экрана. Обычно они славятся пиксельным шлейфом — запаздыванием при быстро движущихся объектах на экране и узким углом обзора. Lava Vision удалось избежать этих недостатков. Все цвета на своих местах.

Оранжевый день рождения

Голландцы питают нежную привязанность к членам своей королевской фамилии и считают день Рождения королевы своим национальным праздником. В этот день принято выходить на улицу в чем-нибудь оранжевом — это фирменный цвет королевского дома Оранских — Кнассау Дома, улицы и лодки тоже украшаются чем-нибудь цвета апельсина. Кроме того, надо приготовиться к грандиозному шопингу. 30 апреля высочайшим указом торговым точкам Амстердама разрешено торговать без учета НДС, то есть все товары на один день становятся на 30 процентов дешевле. А гражданам разрешено продавать все, что угодно, прямо на тротуарах. В результате Амстердам превращается в огромный рынок, куда съезжается пол-Европы.

Парк, где гуляют черепахи

В восточной части Тихого океана будет создан крупнейший в мире Морской национальный парк. Его территория составит 211 миллионов километров. В организации парка принимают участие США, Коста-Рика, Эквадор, Панама и Колумбия. Парк раскинется от острова Кокос у берегов Коста-Рики до Галапагосских островов. Как полагают ученые, подобные охранные меры помогут защитить поголовье голубых китов и галапагосских черепах.

Велосипед против автомобиля

Кому-кому, а велосипеду меньше всего грозит оказаться на «скамье запасных» в нашем веке высоких технологий. Лучшие умы крупнейших автоконцернов до бесконечности придумывают суперэкономичные турбодизели и секвентальные коробки передач. Велосипеду до всей этой суеты дела нет ровным счетом никакого. Старая Европа свой выбор в пользу двух колес сделала уже давно. И отказываться от самого экологичного, компактного и дешевого средства передвижения, похоже, не собирается. Ничего удивительного, если учесть, что ни одна из транспортных проблем больших городов так и не решена: пробки, отсутствие мест на парковках, объезды, запреты, штрафы. А велосипедов у каждого столба хоть десяток можно оставить и пробок для них не существует. Наконец, согласитесь, проехаться с утра пораньше на велике от булочной к лавке молочника, потом к зеленщику за свежими фруктами куда приятнее, чем раз в неделю тащить гору пакетов с продуктами к своему пыльному авто, которое с трудом отыщешь на парковке у гипермаркета.

Галстук наблюдает за вами

Под красивой тканью итальянского производства спрятана миниатюрная широкоугольная видеокамера, выглядывающая из отверстия ниже узла размером в 1 мм. Два провода связывают ее с батарейкой, расположенной в кармане пиджака. Чтобы сделать заказ на это чудо техники, пришлите обыкновенный галстук в компанию «Прайвеси Коннекшн» (Лос-Анджелес), там вмонтируют камеру и для вас. Менеджер Мэл Вайсберг рекомендует использовать темные галстуки с монотонным рисунком — «они лучше подходят для того, чтобы замаскировать ваш маленький секрет».

КЛУБ «ГИПОТЕЗА»

Александр Голяндин

Молчание Сфинкса

На первый взгляд, все ясно.

Сфинкс возведен 4500 лет назад при фараоне Хефрене. Однако с недавних пор ученые засомневались в этом. Что, если Сфинкс старше самих пирамид?

Что скрывается внутри него?

Возможно, Сфинкс — памятник не египетской, а другой, более древней культуры?

Сомнения возникли не на пустом месте. Геолог из Бостонского университета Роберт Шох, обследовав Сфинкса, уверенно заявил, что этому памятнику 12 тысяч лет. В основании исполина ученый обнаружил следы эрозии, вызванные потоками дождевой воды. Однако вот уже семь тысяч лет как здесь практически не знают дождей. Тех дождей, память о которых отметинами хранит Сфинкс (см. об этой гипотезе статью «Белые боги истории» в «ЗС», 2002, № 6). Значит, этот странный каменный образ старше древнейших цивилизаций Земли?

Но раздались голоса ведущих европейских ученых, и все стало на свои места. Главная тайна Сфинкса объяснялась тем, что все эти тысячи лет он провел... под непрестанным ливнем. Но только не капли воды хлестали его, а ветер швырял песчинки, оставляя следы. Кажется, все ясно. Но нет. И это не,раэвеяло тайны Сфинкса.

Боги блуждают в снах

Вновь всплывают аргументы, доказывающие, что Сфинкс возведен до прихода в эти края египтян. В «море антинауки» есть свои лоцманы: Колин Уилсон, Грэхем Хэнкок, Джон Уэст. Все они обвиняют египтологов в том, что те скрывают открытия и находки, не вписывающиеся в официальную картину прошлого.

Что в этой картине? Статуя из известняка длиной 73 и высотой около 20 метров. Она изображает льва с человеческим лицом. Официальная версия большинства ученых: ее возвели по приказу фараона Хефрена, сына Хеопса. Он правил около 2520 — 2494 годов до новой эры. Таким образом, возраст Сфинкса — около 4500 лет.

Не случайно речь идет о Хефрене: каменный человеколев разлегся как раз возле его святилища, и все, кто прибывал поклониться фараону, — а пирамиды в Гизе были не только усыпальницами царей, но и культовыми сооружениями, возведенными в их честь, — не мог миновать Сфинкса.

По мнению исследователей, паломники, приплывая к гробнице Хефрена на барках, ведь прямо туда вел искусственный канал, причаливали к постаменту Сфинкса. При раскопках близ него нашли не только фундамент небольшого храма, но и остатки набережной и разрушенные сходни. Между храмом и Сфинксом начиналась дорога, по которой двигались торжественные процессии. Вела она к пирамиде Хефрена.

Между лапами колосса есть плита с иероглифической надписью, в ней упомянут фараон Хефрен. Надпись эта начертана, впрочем, почти тысячу лет спустя, при Тутмосе IV, и говорится в ней, что однажды в молодости ему, юному царевичу, довелось пойти на охоту. Внезапно усталость овладела им, и сон стал смыкать очи. Он расположился на отдых у каменного монумента, почти занесенного песком. Во сне ему явился бог солнца Ра и повелел, что возведет его на престол, если он откопает каменный образ бога — Сфинкса, возведенный некогда фараоном Хефреном. Тутмос выполнил обет, данный богу, а Ра сдержал свое обещание. Историки убеждены, что Тутмос знал, по чьему приказу возведен Сфинкс, и доверяют его рассказу.

Но некоторые сомневаются. Так, Райнер Штадельман, директор Германского археологического института в Каире, полагает, что, по-видимому. Сфинкс возведен еще при фараоне Хеопсе. Вот, например, платок, покрывающий голову статуи, был, как показала современная реконструкция, плиссирован на лбу. После смерти фараона Хеопса, как свидетельствуют найденные изображения, египтяне отказались от этой моды. На подбородке Сфинкса — а его лицо, как считается, воспроизводит черты фараона — нет и следов бороды. Однако со времен Хефрена все фараоны стали носить клиновидную «церемониальную бороду».

Еще загадка. Кто бы ни возвел Сфинкса, Хеопс или Хефрен, ученые не могут объяснить, для чего он возведен. Кого он изображает? Египетские цари часто увековечивали себя в образе величественных сфинксов. Эти каменные творения символизировали их достоинство и власть. Но был ли царским портретом самый первый Сфинкс? Может быть, он изображал солнечного бога Ра, которому лишь придали черты его земного наместника — фараона?

Между лапами Сфинкса - плата с иероглифической надписью, в которой упомянут фараон Хефрен 

Археологи странствуют в фильмах

По другую сторону крепости, возведенной учеными для зашиты от поборников «непознанного», наблюдается немалый переполох. Летом 1993 года, на штурм этой крепости ринулся дилетант-египтолог Джон Уэст в компании сейсмолога Томаса Добецки и уже знакомого нам геолога Роберта Шоха. Они попытались найти подземный туннель, ведущий внутрь Сфинкса. Египетская полиция на глазах у сотен туристов задержала злоумышленников, а научный мир насмешливо назвал их «египтософами». «Крепость» была спасена. Но тайн от этого меньше не стало.

По мнению Уэста, есть много странностей в этой древнейшей египетской статуе, так много, что Сфинкс может оказаться древнее самого Египта.

Почему, например, египтяне, возводившие свои памятники с поразительной геометрической точностью, поместили Сфинкса сбоку от пирамиды Хефрена так, что дорога, которая вела к ней, была, вопреки традиции, проложена не под прямым углом? Может быть, Хефрен, выбирая место для пирамиды, вынужден был приноравливаться к местности, где уже высилась странная статуя льва?

Обычно этот памятник фотографируют анфас. Величественная голова, иссеченная шрамами времени. Каменный плат, облекающий се, словно нимб. Если же посмотреть на Сфинкса сбоку, то бросается в глаза могучий торс монумента и маленькая — горошиной — голова. Пропорции явно не соблюдены. А, может быть, подобно другим древним парям, высекавшим свои изображения на скалах, фараон лишь воспользовался древней статуей, приказав увенчать ее собственным скульптурным портретом — головой из камня? Настояшую же голову древнего изваяния сбили.

А почему о возведении Сфинкса не упоминается ни в одном из документов Древнего царства? Может быть, это реликт древней культуры? И египтяне сами не знали, для чего предназначен этот колосс?

Вопросы не кончаются. Сама плита с рассказом о том, как юному Тутмосу приснился бог Ра, тоже вопрошает. На ней рядом с текстом изображен Сфинкс, а в основании его — некое подобие двери. Выходит, Тутмос знал, что можно проникнуть внутрь Сфинкса? И что же там, за дверью? И если есть потайной ход, куда он ведет?

 Портрет фараона Хефрена. Хорошо видна «церемониальная борода».

 Почему же Сфинкс (см. в центре), alter ego Хефрена, лишен этой важной детали?

Сфинкс, пирамиды и... внеземной разум - любимые темы эзотерических сочинений 

Этот-то подземный коридор и искал Джон Уэст наперекор запретам. Что если там... письмена, спасенные после гибели Атлантиды? Уцелевшие жители легендарной страны достигли египетских берегов и поселились в долине Нила. Покорив местное население, они и возвели Сфинкса как знак своей моши, в чреве которого спрятали тайный архив. Эти же заморские гости, захватившие страну; научили туземцев строить пирамиды. Власти Египта якобы знают об этом, но тщательно хранят секрет, так как он умаляет величие египетской культуры, делая ее копией цивилизации атлантов.

Подобные фантазии пол века назад распространял американский медиум Эдгар Кейс. Теперь ему вторит автор бестселлеров Грэхем Хэнкок. По его словам, якобы существуют даже кадры съемки, сделанной египетскими археологами. На них запечатлен подземный туннель, ведущий внутрь Сфинкса. Пройдя по нему, археологи уперлись в закрытую дверь. Они не стали ее взламывать и повернули назад.

Кроме того, при раскопках близ Сфинкса, а также в пирамидах были якобы найдены такие странные предметы, которые решили спрятать от глаз публики. Вокруг тайны Сфинкса — заговор молчания. Так утверждают эзотерики, а один из их противников, главный археолог Египта Захи Хавас, повторяет, что не устанет сражаться с «конспирологами из Гизы».

Атланты теряются на поле фактов

Вот уже тысячи лет — и это тоже загадка — людям не дает покоя тайна Сфинкса. Почему эта странная фигура так притягательна? Почему многие соглашаются верить, что в ней «таятся все секреты человечества»?

После египетской экспедиции Наполеона распространилась уверенность в том, что египетские письмена, эти узоры из удивительных знаков, не понятные никому, хранят величайшие тайны древней страны. Узоры давно расплетены, письмена расшифрованы, а тайны обернулись... сообщениями о количестве «водоплаваюших птиц в виде поставок с птицеловов и рыболовов», «документами о найме двух рабынь у пастуха Небмехи», известиями о восстаниях в Куше — то есть хозяйственными и религиозными документами, хроникальными записями и царскими декретами. Они мало чем отличались от документов, которые находят при раскопках любого другого древнего архива.

А археологи все норовят лишить нас последних тайн. Вот что они думают о несоразмерностях Сфинкса. Статуя эта, высечена из природной скалы. Древние скульпторы не вольны были ни передвинуть ее, ни выбрать более подходящие пропорции для Сфинкса. Статуя получилась такой, какой лишь и могла получиться в заданных природой условиях. Для этого не нужно было хитрости атлантов.

А загадочная дверь на древнем изображении? Неприметный ход, ведущий ко всем тайнам мироздания? Археологи вместе с искусствоведами неумолимы. Перед нами лишь декоративный узор. И путешествовать по линиям орнамента не дано никому.

Объяснения просты и потому убеждают не всех. А кроме того, в ранней египетской истории много неясного и для самих ученых. Только представьте себе: пять тысяч лет назад большая часть планеты была населена дикими племенами. Лишь в отдельных регионах, например в Передней Азии, появляются первые города. И вдруг в долине Нила возникает нечто невиданное — крупный территориальный союз, объединивший множество деревень и городов. Все поселения на согни километров вокруг входят в этот союз. Так возникает первое в истории человечества государство. Упраадяет им один-единственный чел’овек — царь, которому повинуются как божеству.

По его приказу свободные люди готовы возводить каменные монументы высотой в сотню метров. Они стекаются сюда со всех уголков державы, говорят на разных языках, но работа сплачивает их, и постепенно рождается народ, единый народ египтян.

«Руки его изнывают от тягот и цепенеют, пальцы его гниют» — говорится в тексте, найденном в 1996 году в пирамиде Хефрена. Это сказано о рабочем, возводившем этот монумент. Может быть, такие же оцепеневшие от усталости руки прежде высекали Сфинкса из скалы? И стоит ли отнимать у этих безвестных тружеников то великое, что принадлежит им по праву? То, что создано египтянами, первыми на Земле, — государство и его культурные ценности.

ВСЕ О ЧЕЛОВЕКЕ

Арина Тарабукина

«Здравствуй, дружок!»

(Подросток в детской сексологии)

Книги, написанные для девочек- подростков и призванные разъяснить им все, что относится к области полового воспитания, появились у нас в шестидесятые — семидесятые годы. Предыстория, хотя и достаточно короткая, не менее занимательна, чем сама история.

20 — 30-е годы: освобождение от «оков буржуазной морали», всеобщее равное, независимо от пола и возраста, половое просвещение. Все свободны и все равны, вопросы пола должны обсуждаться публично, недопустимо само понятие интимности как пережитка пресловутой буржуазной морали. Задача полового воспитания — «направить власть половых инстинктов в ту же сторону, куда идут и пути социальной жизни» (Сосюра, 1926). А вот что пишет немецкий врач и педагог Макс Годанн, чью работу «Юноша и девушка. Товарищеские беседы по вопросам пола» перевели в Харькове в 1925 году: «Впрочем, еще одно попутное замечание для мальчиков: каждая девушка, каждая женщина в дни менструации нуждается в бережном к себе отношении. Это должен знать, во всяком случае, каждый руководитель группы и спортивного кружка. Обязанность ответственного руководителя — считаться с временной физической слабостью своих товарок, просто спросить об этом, и, в случае утвердительного ответа, принять соответствующие меры». Знания необходимы, и в первую очередь для практического применения в целях гармоничного существования социума. И никакой интимности.

Потом долгие годы молчания, тема, очевидно, считается не актуальной или не подлежащей никакому обсуждению. Только в шестидесятые «Медицинская газета» открывает дискуссию о том, нужно ли сексуальное образование школьников. Решают, что нужно. Появляются переводные книги на эту тему, обращенные к подросткам (в 1960, 1961, 1966 годах). Однако издаются они с солидными купюрами, необходимость которых объясняется в предисловиях, например, вот так: «Книга немецкого врача Нейберта «Вопросы пода» знакомит молодежь с гигиенической стороной взаимоотношений полов. Однако автору не удалось достаточно глубоко раскрыть идеи коммунистической морали, которые должны быть основой личной и общественной жизни каждого человека. В переводе книги даны небольшие сокращения».

«Нужно повседневно заботиться, чтобы в окружающей ребенка среде (в семье и вне семьи) не возникали и быстро устранялись обстоятельства, которые могут возбудить у детей интересы полового характера». И дальше: «Чтобы оградить детей от возникновения ранних половых интересов, а девушек и юношей — от возбуждения полового любопытства и полового влечения, родители в их присутствии не только не должны вести разговоры на половые темы, но и не должны допускать в своем поведении каких-либо сексуальных проявлений» (Хороший, 1971).

Переводных Кристин и Терез вытесняют многочисленные Наташи, Антонины, Аленки и Тани, чьи примеры должны убедить юных читательниц в незыблемой правоте взрослых. Сами авторы подобных книг выступают в роли взрослых, но особенных, «нормальных», уже давно заслуживших доверие подростков.

«Здравствуй, дружок!

Вот тебе уже двенадцать, а может быть, и четырнадцать лет. Ты уже подросток. Это значит, что у тебя начался новый период в жизни, связанный с глубокими изменениями в организме. Ты, наверное, и сама заметила в себе перемену. Обратила внимание на то, что другим стал твой характер. Почему-то иногда бывает плохое настроение, хочется плакать, а вчера ты резко ответила бабушке, и тебе стало стыдно за свой поступок. В последние годы ты очень выросла и стала немного нескладной. Длинными стали руки, и их некуда девать. Очень быстро выросли ноги. А у некоторых твоих подруг стал некрасивым нос и появились прыщики на лице... Ты, по-видимому, слышала от взрослых такое понятие — «переходный возраст»» (Винтовкина, 1973).

Автор явно сочувствует этому уродливому прыщавому существу, склонному к немотивированной грубости, однако не без некоторого удовольствия смакует его непривлекательность. Девочка, подавленная своей неполноценностью, кажется, должна полностью подчиниться мудрому взрослому, который поможет ей пережить этот ужасный «переходный возраст». Именно пережить, как можно меньше открывая себя миру, заботясь о коже, волосах, зрении и осанке, чтобы не вызывать брезгливость окружающих, утешая себя тем, что «истинная красота — это не только красивая внешность, но и нравственная чистота, одухотворенность в сочетании с чистоплотностью и опрятностью». Впрочем, автор разрешает «хорошую товарищескую дружбу с мальчиками».

Вообще брезгливость и отвращение к своим юным героиням авторы подобных книг изо всех сил стараются преодолеть. Несколько фамильярный «дружок», как и упования на взрослость и ответственность, с которыми девушка должна отнестись к написанному, призваны придать нравоучению вид откровенного разговора. Но это ни в коей мере не влияет на основной пафос, который можно выразить в нескольких словах: «Следи за собой, слушайся старших, и эта гадость скоро пройдет».

Если в книжке нет многочисленных героинь, которые обращаются к автору со своими проблемами, как, например, в книжке Земской «Свет мой, зеркало, скажи» (1978), то тогда там девушка никогда не занимается домашним хозяйством, не умеет готовить и шить, не уважает старших и товарищей, не следит за собой, не обладает вкусом и чувством собственного достоинства. Зато она груба, ленива, нечистоплотна и некрасива, стремится к половой близости с подобным себе сушеством мужского пола. Незначительные исключения возможны: «Мне вспоминается одна из моих одноклассниц, смышленая девушка, а ныне признанный врач нашей республики. Уже в школьные годы она вела толстую тетрадь «Заметки искусной хозяйки» (Курм, 1978). Другой, на этот раз вполне типичный пример: «К одной из девушек, пошатываясь, подходит парень, от которого несет винным перегаром, и приглашает ее на танец. Танцуя, он пытается поцеловать девушку, говорит скабрезности, однако танец продолжается. А ведь девушке следовало бы с самого начала отказать такому партнеру» (Курм, 1978).

Речь здесь вовсе не идет о подростковых комплексах — у наших подростков вообще нет никаких комплексов. Несчастная девушка просто не обладает чувством достоинства, а значит, стремится к половой близости. Приведу несколько выдержек из разных работ по поводу пресловутой половой близости: «Чувством достоинства определяется то, что девушка не соглашается на половую связь и никогда не провоцирует ее». «Последствиями ранних половых сношений могут быть венерические болезни». «Школьницы 9-х — 10-х классов должны знать, что интимное общение с молодыми людьми, как правило, заканчивается наступлением беременности». «Как правило, юноша, добивающийся близости с девушкой, не любит ее». И еще: «Интимные взаимоотношения являются конечным пунктом любви». Конечно, ведь девочка-подросток настроена романтически и захочет сохранить любовь.

Следи за собой, слушайся старших, и эта гадость скоро пройдет

Это все та же брезгливость авторов по отношению к подросткам: удержать их в узде может только кнут. «Привлекателен» и образ юноши: ему неведома любовь, он груб, пьян и похотлив, а также заражен венерическими заболеваниями.

На общем фоне выделяется целомудренная книжка Ирины Земской «Свет мой, зеркало, скажи» (1978). О половой близости в ней речь не идет. Почти не говорится в ней также о физиологии созревающего организма. Просто в принципе хорошие девочки и мальчики пытаются дружить друг с другом, но им очень многое мешает. В первую очередь все те же отсутствие вкуса и неопрятность, грубость, необразованность. И главное — нечуткость и неумение дружить. Девочки хотят дружить с мальчиками, хотят им нравиться, но не понимают, как этого добиться. И объясняют им это хорошие мальчики, а не пьяные подростки с венерическими заболеваниями. «Платформы» — это что! — включился в разговор Николай. — У нас в классе есть одна: ногти красит, глаза подводит. Только эту «взрослую» не узнаешь у доски. Выйдет отвечать, слова сказать не может! Куда только вся взрослость девается?

— А скажешь такой девчонке обидное слово, — продолжал возмущаться Толя, — так она и не обижается, стоит, смеется.

— Есть даже и на свист отзываются, — добавил Вова».

Героини Земской не чудовищны, как у большинства авторов, они лишь непроходимо глупы. Аленка в пионерском лагере обливает ледяной водой мальчика, который принес ей фиалки, другая девочка без имени свистит в театре, так как очень переживает за судьбу героев, две Наташи и три Оли навязывают свою дружбу парню, а он, естественно, предпочитает Женю Королеву. Внешне они могут быть даже очень симпатичными, просто не умеют следить за собой. Встречаются и положительные примеры. Девочка в совхозе выходила жеребенка, другая любит возиться с октябрятами. А пользующийся всеобщим успехом Милан из международного пионерского лагеря подружился с тихой Таней из далекого алтайского села, «единственной красотой которой была коса до пят да добрая улыбка».

О. Роден. Поцелуй. 1886

Подростку Земской, на самом деле, легко, его проблемы точно игрушечные, их очень просто решить, надо только научиться правильно пользоваться ножом и вилкой, не подражать взрослым, найти свое увлечение и стать доброй: не издеваться над слабыми, не грубить и помогать тем, кто в этом нуждается, например отстающим. Эти дети живут в прекрасном солнечном мире с хрупкими фиалками, маленькими жеребятами и международными пионерскими лагерями и делегациями. В этом мире бывают, конечно, болезни, но они случаются не с героями книги, и герои должны относиться к больным особенно бережно.

Но вот наступают годы восьмидесятые. «Правда» 19 июня 1981 года: «Следует создать, наконец, действенную систему подготовки молодежи к семейной жизни, умению строить крепкую семью. Видимо, уже на школьной скамье молодые люди должны знать основы гигиены брака и психологии семейных отношений, правильного ведения семейного бюджета». Позже, в конце восьмидесятых в школах будут преподавать этику и психологию семейной жизни, а пока — фильмы «В моей смерти прошу винить Клаву К.», «Вам и не снилось», «Роман и Юлька» — спектакль театра Ленинского комсомола по повести Г. Щербаковой; чрезвычайно популярный среди девочек-подростков югославский фильм «Пришло время любить».

Подростковая и юношеская любовь занимает свое место в искусстве и сознании педагогов, именно ей посвящаются популярные брошюры для детей. Грубовато-фамильярные обращения семидесятых сменяются уважительно-откровенными. Нет уже прышавой. похотливой и грязноватой девочки, ^появляется утонченная романтическая барышня, с которой взрослый старается быть максимально тактичным, относясь к ней с некоторой опаской, ведь Бог знает, что она может выкинуть. Вместо прежних запретов — «В своей увлеченности друг другом, в безрассудной отданности своим чувствам остановитесь на мгновение и призадумайтесь, в чем причина ваших ощущений» (Воднева, 1986). «Любовь наполняет мягкостью и благоуханностью всю атмосферу жизни людей», и именно эта «мягкость и благоуханность», кажется, породила героиню популярных книжек. Это барышня, которую, безусловно, убедят примеры Юлиуса Фучика и его жены Густины, Карла и Женни Маркс, образ Павки Корчагина, герои Куприна и Шекспира, стихи Есенина: «О любви в словах не говорят, о любви вздыхают лишь украдкой, да глаза как яхонты горят».

Эта же девушка в своей романтической любви способна на безрассудный поступок, иначе говоря, на половую близость. Поэтому авторы стараются объяснить ей, что такое подлинная любовь и чем она отличается от того, что девушка нередко за любовь принимает. «Лет десять назад у нас была распространена мода, которая выражалась в том, что девушки, прогуливаясь с ребятами, позволяли класть руку на их еще нередко хрупкие плечи» (Кузнецов, 1986). И комментарий автора: «Растрачивалось целомудренное отношение к самой любви». Всякое проявление эротизма унижает любовь и в конечном итоге низводит ее до банальной похоти. Характерны здесь «лет 10 назад» и «распространена мода»: не сейчас, а значит, нынешние читательницы на такое не способны, да и вообше личностно развитая читательница неподвластна моде. Объект воспитания не почувствует себя оскорбленным (так как речь, собственно, не о нем), но поймет, как не надо себя вести.

Авторы книг 80-х «помогают» барышням разобраться в том, что такое подлинная любовь, учат их отличать любовь от влюбленности.

Влюбленность Любовь Предчувствие любви  Преходящее чувство Стабильное  Сквозь розовые очки Мудрость Восторг вызывает внешность Духовная близость Состояние человека Отношение к другому человеку  Случается многократно Один раз; могут только духовно богатые люди. 

(Воднева, 1986, с. 8—9).

Влюбленность основывается на половом влечении, однако это уже не «стремление к половой связи» семидесятых. Трудно ожидать чего-либо хорошего, когда в нетерпении сердца молодые люди стремятся ускорить события и принимают за любовь первые. пусть и самые горячие порывы» (Воднева). «Нетерпение сердца» и «горячие порывы». Но не любовь. Главное — не ошибиться.

Основной пафос 80-х — юные еще не могут любить, они для любви просто не созрели. Автор видит «возможность возникновения подлинно большой «любви с первого взгляда» у того, кто уже духовно и физически для нее созрел, и по отношению к тому человеку, который в особо сложной ситуации вдруг сумел проявить лучшие качества личности» (Кузнецов).

Попутно юных девушек учат дружить, поскольку без понимания настоящей дружбы, по мнению авторов, невозможна подлинная любовь. «Друг может быть только один, остальные — близкие приятели» (Кузнецов), и вот если к этой дружбе добавить чувственное влечение, то и получится любовь: «Нормальная земная любовь невозможна без чувственного влечения, а вот влечение возможно и без любви» (Воднева). Примеры всегда отрицательны, как и в семидесятые, однако, в отличие от семидесятых, героини примеров — запутавшиеся, но в высшей степени порядочные и внутренне глубокие барышни. Наташа любит Игоря, он же не спешит сделать ей предложение. Одновременно за ней ухаживает Виктор, полностью отвечающий ее идеалу. Наташа выходит замуж за Виктора, и все бы хорошо, но супружеская близость превращается для нее в пытку, потому что нет любви (Кузнецов).

В девяностые годы и до нас докатились отзвуки сексуальной революции. Снова, как в шестидесятые, появляется переводная литература для девочек, на этот раз американская. Книги, как переводные, так и русскоязычные, снова открывают юным читательницам тайны их физиологии, на этот раз без отвращения. Девушка должна радоваться своему взрослению, не стесняться происходящих с ней перемен и вообще любить себя. Со страниц американских книг переходят в наши действительно серьезные проблемы, о которых и не подозревали авторы прошлых лет, например изнасилование, инцестные домогательства и возможные болезни (не венерические — о них как раз всегда было известно). Однако в предисловии к переводу написано: «С тобой, конечно, никогда не произойдет многого из того, о чем говорится в книге» (Стоппард, 1991).

Несчастья не происходит с героинями русскоязычных повествований, оно случается с их одноклассницами или приятельницами. Героиня, с которой, видимо, должна идентифицировать себя читательница, остается здоровой и чистой. Например, Люська, героиня книги Л. Белянской «Очень секретная книга для девочек» (Белянская, 2001), отделывается утратой шубки и сумочки да синяком под глазом, изнасиловали же ее старшую знакомую Марину. Вспоминается целомудренная Ирина Земская: болезни и вообще несчастья происходят не с героями. То же касается и половой жизни. Она есть, в том числе и подростковая (подробнейшим образом объясняется про средства контрацепции), но Люська, самая предприимчивая из трех героинь Белянской, как выясняется, только сочиняет свои сексуальные похождения, беременной же оказывается их одноклассница Марина. Получается странная картина: есть барышня и есть реальность. Реальность может ее коснуться, и на этот случай даются разнообразные советы, но пока, как заканчивает свою книгу Белянская: «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись!»

В заключение, чтобы полнее представить себе эту самую реальность, приведу несколько рекомендаций: «Длинный нос будет зрительно короче, если на кончик поставить темный штрих», «В борьбе со СПИДом не стоит расслабляться», «Тяните паузу — и все получится», «Если тебе пришлось заночевать в стогу, прими профилактические меры: заткни уши ватой, чтобы туда не заползли всякие букашки и козявки» (Белянская).

Испокон века во всех мифологиях мира сексуальные вопросы занимали едва ли не самое значительное место, и тоталитарная советская мифология не является исключением.

Книжки, о которых шла речь, призваны по закону жанра служить панацеей от всех подростковых бед. Поэтому и мир, представленный в них, целостен, будь то мрачный мир семидесятых с пьяными парнями и венерическими заболеваниями (девочки должны бежать от него), солнечный мир Земской («главное — хорошо учиться») или литературно-романтический мир восьмидесятых («познай себя»). Целостна и героиня, прыщавая нескладная девочка, хорошая пионерка (комсомолка) или романтическая барышня. Сегодняшняя же Люська просто вынуждена врать подругам, сочиняя свои приключения, ведь автор с ее помощью пытается представить все грани мира, каждая из которых в свою очередь является целостным миром. Это черный мир изнасилований, СПИДа, беременностей и подпольных абортов с летальным исходом, школьный детский мир («мирись, мирись, мирись») и мир юной романтической любви.

Известно, что целостный мир, в котором все взаимосвязано, по существу — мир мифологический. Испокон века во всех мифологиях мира сексуальные вопросы занимали едва ли не самое значительное место, и тоталитарная советская мифология не является исключением. Размышляя о подростковой сексологии, мы лишь касаемся «сексуальной» стороны советской мифологической картины мира. Речь идет о традиции, сформировавшейся за десятилетия советской власти, традиции, выработавшей свои стереотипы, которые во многом определяют отечественную культуру. Ценность личности — в реализованности призвания (в служении), следовательно, детство (отрочество) — приготовление ко взрослой жизни, ребенок лишь готовится стать человеком. Девушка — невинна (она скромна, аккуратно одета и причесана, не пользуется косметикой). Секс допустим только в браке. И, соответственно, негативные стереотипные образы: «развращенная молодежь», «разбитная разведенка» и прочее.

Смена культурных парадигм влияет на образную систему научно- популярных книжек для подростков.

Образная система меняется, меняется и тон повествования, но по большому счету не меняется сама героиня. Это невинная девушка, которая готовится к взрослой жизни, готовится стать женой и матерью. Современные молодые люди уже выработали иные по отношению к советским стереотипы поведения, в том числе и сексуального, основывающиеся на иных ценностях. Популярная же педагогическая литература остается, несмотря на обилие новых тем и сюжетов, в рамках советской тоталитарной мифологии. Юноши и девушки ценят свое «сегодня», книжки же им предлагают «завтра».

Очевидно, это можно объяснить классической реакционностью педагогической мысли: педагогика не в состоянии проанализировать изменение менталитета на стыке культур, более значительное, чем привычный конфликт поколений. Разумеется, культура не может измениться вместе с государственным строем. Сейчас в России бок обок живут носители разных временных культурных традиций, языки этих традиций почти не обладают возможностью взаимопроникновения.

Михаил Вартбург

Черный Мондриар

Название этой заметки — сознательный перифраз названия книги английского историка Мар- ^ тина Бернала «Черная Афина». В этой своей книге Бернал, сын Бернала, доказывает, грубо говоря, что вся европейская (западная) культура родом из Африки, потому что именно оттуда пришли к грекам их искусство, культура и даже сами боги. «Афина была черной», — пишет Мартин Бернал. Думаю, что он завирается, но если говорить о самых первых наскальных рисунках, которые до сих пор приписывались европейским гомо сапиенс (кроманьонцам), то новые открытия в Южной Африке заставляют задуматься, не пришел ли этот древнейший вид живописи действительно с Черного континента? Если так, то по сходству стиля этих первых наскальных живописцев вполне достойно именовать «Черными Мондриарами».

В последние годы палеоантропология, то есть наука. изучающая становление древнего человека, претерпела серьезные изменения. Она расширила наше представление об эволюции человечества как вширь, так и вглубь. Граница появления первых гоминидов отодвинута с 5 до 7 миллионов лет в прошлое. Рядом с ранее единственной группой первых гоминидов — австралопитеками — появились смутные пока, но явственно различимые силуэты других родственных групп. На месте линейного дерева преемственности — гомо хабилис. гомо эректус и так далее — появилось сложно ветвящееся со многими тупиковыми ветвями дерево гоминидов, многие из которых сосуществовали одновременно. Там, где раньше существовал зияющий пробел между гомо эректус и гомо сапиенс. теперь появились промежуточные типы предсовременных и современных людей, и одновременно стало проясняться, что уже древнейшие гомо эректус способны были — чуть ли не два миллиона лет назад! — пробираться в полярные районы Арктики и на далеко заброшенные в Тихий океан острова, что неандертальцы, возможно, умели разговаривать и наверняка владели огнем. И вот сейчас упомянутое выше открытие в Южной Африке, видимо, добавляет ко всему этому, что становление так называемых современных людей, или гомо сапиенс, с их специфической анатомией, трудовыми умениями и зародышевой культу рой тоже началось намного раньше, чем думалось до сих пор. Все эти накапливающиеся изменения напоминают процесс проявления фотографии, когда на месте первых бесформенных серых пятен на белой бумаге постепенно появляется множество все более чернеющих точек, рассеянных по всему листу; которые на глазах складываются в сложную картину осмысленного изображения.

В отношении того, какое место на такой «фотографии» занимают современные люди, всегда существовали два различных мнения. Согласно одному, главным в становлении этого последнего по счету вида гоминидов были факторы, так сказать, материальные — постепенное совершенствование трудовых и охотничьих навыков, социальных связей и т.п. Согласно мнению второму; главным были факторы «духовные» — внезапное (поистине «мутационное») появление речи, символики, наскальной живописи, способности к абстрагированию и так далее. Нетрудно понять, что одна гипотеза видит процесс градуальным, тогда как другая — скачкообразным. Спор этот, можно думать, не скоро еще разрешится, но сейчас «градуалисты» получили новые аргументы в пользу своей концепции.

Я имею в виду открытия, сделанные группой под руководством американского археолога Хиншельвуда в южноафриканской пешере Бломбос, что в трехстах с лишним километрах к востоку от Кейптауна в Южной Африке, на берегу Индийского океана.

Кратко говоря, эти открытия сводятся к следующему: Обнаружено длительное проживание в исследованной пешере людей, анатомически аналогичных «современным людям». Эти пещерные жители Бломбоса уже способны были обрабатывать каменными орудиями наконечники своих охотничьих орудий. Они охотились не только на небольших местных животных, но и на рыб, а из костей этих рыб и животных изготовляли более сложные орудия, которые нельзя изготовить с помощью обработки отшепами камня. Все это само по себе представляет высочайшие (относительно того времени, разумеется) технологические достижения, но это еще не все.

Эти люди умели рисовать. Группа Хиншельвуда нашла более восьми тысяч кусочков охры, явно приготовленных для растирания ее в красный пигмент. О таком намерении свидетельствуют не только каменные орудия для такого растирания, но и выполненные этим растертым пигментом линии и схематические рисунки на стенах пещеры, предварительно подготовленных (зачищенных теми же камнями) для удобства рисования. Именно эти рисунки я и имел в виду; говоря о «Черных Мондриарах». Огромное количество заготовленной охры (принесенной, кстати, издалека) побудило Хиншельвуда предположить, что люди этого племени использовали пигмент не только для рисования на скалах пещеры, но и для разрисовки своих тел, как это и поныне практикуется во многих примитивных (и не только примитивных) человеческих коллективах.

В этом месте надлежит сказать, что уже пару десятков лет назад в результате жарких и долгих дебатов палеоантропологи выработали более или менее консенсусный список критериев для определения того, является ли данный гомо сапиенс «современным» или еще нет. На первом месте здесь, понятно, стоят анатомические признаки, но второе занимают признаки поведенческие. Чтобы быть «современными», древние люди должны были, в частности, уметь делать костяные орудия труда, ловить рыбу и — создавать наскальную живопись, которая является свидетельством достижения определенного уровня абстрактно-символического мышления. Всем этим критериям полностью удовлетворяли те племена гомо сапиенс, которые около 40 тысяч лет назад засвидетельствовали свое появление на территории Европы замечательными наскальными рисунками. То есть появились-то эти племена в Европе наверняка намного раньше, а к этому времени относятся лишь первые их рисунки (кстати, еще через полтора десятка тысяч лет эта живопись по всей Европе исчезает также внезапно, как появилась, оставив по себе одну из труднейших загадок человеческой истории). В Африке, которая считается родиной современного человечества (как, впрочем, и человечества вообще), ничего подобного до сих пор не находили. Теперь понятно, что обнаружил Хиншельвуд в пещере Бломбос. Он обнаружил следы людей, которые удовлетворяли всем перечисленным выше критериям «современности». А теперь главный сюрприз. Тщательно проделанный двумя экспертами независимо друг от друга анализ найденных орудий и прочих, как говорят, «артефактов» показал, что их возраст на 30 с лишним тысяч лет превышает возраст древнейших «наскальных художников» (то есть «современных людей») Европы. Он составляет 77 тысяч лет.

Наскальная роспись в Зимбабве. 2000 год до новой эры

Напомню для ориентировки, что, по нынешним представлениям, гомо сапиенс появился в Восточной Африке 150 — 130 тысяч лет назад. Это была последняя по времени разновидность в длинной (5—7 миллионов лет!) цепи гоминидов, анатомически и биологически наиболее совершенная среди них, а также с более высоким мозговым потенциалом. Едва появившись, через какие-нибудь 30 — 40 тысяч лет эти первые племена гомо сапиенс начали мигрировать через нынешний Ближний Восток в Европу и Азию, какое-то время сосушествуя здесь рядом с неандертальцами и остатками гомо эректус. На следующем этапе (этот рубеж проходил, видимо, очень близко к моменту появления первых наскальных рисунков в Европе) эти племена превратились (постепенно или скачком) в тех, кого ученые согласились называть «современными людьми». Открытие Хиншельвуда существенно меняет эту прежнюю картину. По словам самого археолога, теперь «следует считать. что вся Южная Африка быт населена биологически современными людьми, которые... были биологически современными уже 70 с лишним тысяч лет назад». Руководитель программы «Происхождение человека» в американском Смитсоновском институте доктор Рик Поттс добавляет к этому: «Мы привыкли объяснять появление современного человеческого поведения с помощью гипотезы так называемого творческого взрыва. Можно думать, что теперь в гроб этой гипотезы забит последний гвоздь. Мы видим, что элементы «современности» появились намного раньше, в Африке, и притом гораздо более постепенно».

Это, однако, не всеобщее мнение. Например, антрополог Конки из Калифорнийского института в Беркли осторожно заявляет: «Я не уверена, что открытие окончательно опровергает прежнюю картину». Сомнения критиков вызывает как раз то, что Хиншельвуду и его единомышленникам представляется главным доказательством его правоты, — характер наскальных рисунков в Бломбосе. Хиншельвуд видит в них преднамеренную символику — указание на что- то стояшее за самим рисунком. А вот кое-кто из его оппонентов видит в этой закрашенной охрой геометрической сетке линии всего лишь бессмысленные царапины. Другие оппоненты, соглашаясь, что четко нанесенная абстрактная геометрическая сетка говорит о намеренности рисунка, думают, что это был всплеск индивидуальной фантазии, умерший вместе с художником. Более всего озадачивает ученых тот факт, что в тридцати с лишним местах обитания людей того времени по всей Африке такие рисунки не были найдены никогда. Почему они появились только здесь, в пещере Бломбос? Хиншельвуд утверждает: «Прежние стоянки доисторических людей в Африке были попросту плохо обследованы. Я уверен, что вскоре здесь будут найдены десятки Бломбосов».

Что ж, посмотрим.

ВО ВСЕМ МИРЕ

Почему мужчины и женщины мыслят по-разному

Профессор Ричард Хайер из университета Калифорнии в Ирвине и его коллеги из университета Нью-Мексико пришли к выводу, что мужчины и женщины действительно мыслят по-разному. Исследование анатомии мозга показало, что мужчины больше «думают» серым веществом, а женщины — белым. То есть в процессе мышления сильный пол задействует в 6,5 раз больше (чем женщины) серого вещества, а прекрасный пол — в 10 раз больше (по сравнению с мужчинами) белого вещества. Но ученые особо подчеркивают: это различие совсем не значит, что один из полов интеллектуальнее другого.

«Эти результаты свидетельствуют о том, что человеческая эволюция создавала два различных типа мозга для одинаковых образов действий интеллекта, — объяснил Хайер. — Точно определив существующие на базе полов различия, мы потенциально можем помочь в исследовании слабоумия и других болезней». Исследование также способно помочь объяснить, почему мужчины и женщины превосходят друг друга при выполнении различных типов задач.

Хирургия в древности

В Англии, на берегу Темзы, в районе Челси археологи нашли череп человека, жившего около 4000 лет назад. Особенно заинтересовало ученых неровное отверстие черепа размером 4 на 3 сантиметра. Некоторые особенности отверстия свидетельствуют о том, что человеку была сделана примитивная трепанация черепа. Ученые полагают, что это одна из самых древних хирургических операций. Люди считали, что трепанация избавляет от головных болей, поскольку через отверстие в черепе улетают злые духи, вызывающие недуг. Отверстие в голове жителя Челси, видимо, проскребли с помощью кремниевого скребка. Этот способ считался более надежным, чем выдалбливание или сверление. В качестве анестезирования, видимо, использовался алкоголь или наркотик из трав. Исследователи полагают, что прооперированный человек мог жить после операции достаточно долго. В Великобритании найдено около сорока трепанированных черепов. Самый старый — в Уилтшире, он старше черепа из Челси на 1000 лет.

В чужом саркофаге

Знаменитый фараон Тутанхамон, открытие не разграбленной гробницы которого британским археологом Г. Картером в 1922 году пробудило во всем мире огромный интерес к египтологии, был, оказывается, похоронен в чужом саркофаге. С таким сенсационным заявлением выступила американский лингвист Мариан Итон-Краус. После многолетних исследований она расшифровала одну из иероглифических надписей на саркофаге, которая свидетельствует о том, что он был приготовлен не для молодого фараона, злодейски убитого в 1392 году до новой эры, а для его предшественника, правившего за 10 лет до Тутанхамона. Выходит, что «поношенными вещами» пользуются не только простые смертные.

МИР ГЛАЗАМИ ГЕОГРАФА

Земля

Знаем ли мы нашу родную планету?

Еще недавно астрономы с полным на то основанием могли заявить, что «рельеф Марса, пожалуй, нам известен лучше, чем рельеф некоторых районов Земли». Что ж, теперь наконец мы располагаем стереоскопической картой Земли, созданной посредством спутниковых наблюдений. Но сколько еще загадок таит наша планета — ее прошлое, настоящее, будущее!

По гипотезе российского исследователя Е.А. Бельшесова (мы приводим дайджест его статьи, опубликованный в немецком журнале «Р.М.»), за последние 200 миллионов лет радиус Земли увеличился в два раза.

Мы можем строить лишь гипотезы и о том, как будет выглядеть планета через очередные 200 миллионов лет.

Этому посвящена другая статья, составившая нашу подборку. Даже настоящее Земли загадочно.

Какова, например, продолжительность земных суток? Можно ли прогнозировать землетрясения?.. Вопросы, вопросы, на которые ученые ищут все новые ответы.

Гипотеза о растущем шаре

Каким образом 200 миллионов лет назад летающие ящеры, весившие много тонн, могли подниматься в воздух? По соображениям аэродинамики это невозможно, говорят авиаконструкторы. «Это правильно, если брать в расчет современный показатель атмосферного давления» — полагает отечественный геофизик Евгений Белылесов. По его убеждениям, уровень атмосферного давления в доисторическую эпоху был выше, чем сейчас, — это и помогало ящерам.

Исследователь объяснил причину так: в мезозое, когда на Земле царили громадные летающие ящеры, планета делилась на две части — на один суперконтинент и один громадный океан. Вся планета, то есть суша и дно океана, была покрыта твердым гранитным слоем. Около 200 миллионов лет назад гранитный слой лопнул, и образовались шесть континентов, которые, оказавшись на жидкой мантии Земли, стали дрейфовать в разные стороны. Теорию дрейфа континентов разработал в 1912 году немецкий метеоролог Альфред Вегенер.

Основываясь на этой теории, русский геофизик считает возможным, что планета после растрескивания ее коры увеличилась в объеме, буквально «набухла», поскольку мощные потоки магмы, поднимавшиеся из недр Земли, не встречали особого сопротивления. По идее Бельшесова, радиус планеты с тех пор увеличился в 1,6 раза, а скорость ее вращения уменьшилась в 2,56 раза. Это означает, что до и после того как гранитный слой лопнул, физические условия на планете очень сильно разнились. Во- первых, сутки продолжались всего 9,375 часов. Во-вторых, воздушное давление и плотность атмосферы были в 6,55 раз выше, чем сегодня. Масса воздушной оболочки была в 2,56 раза больше. Соответственно, выше была и подъемная сила, помогавшая гигантским ящерам совершать полеты. После того как Земля увеличилась в размерах, продолжительность суток достигла 24 часов, а воздушное давление, плотность атмосферы и подъемная сила значительно уменьшились. Летающие ящеры практически «свалились с неба» и отныне вели наземный образ жизни. Теория российского исследователя тесно связана с гипотезой о «растущем земном шаре», которую опубликовал в 1933 году берлинский исследователь Отт- Кристоф Хильгенберг.

Земля сбивается с ритма

В первые дни после Великого цунами многие с удивлением узнали, что удар подземной стихии изменил даже скорость вращения Земли. Продолжительность суток сократилась на несколько миллисекунд.

В редакцию пришли письма, в которых обеспокоенные читатели спрашивают нас о возможных последствиях этого «ускорения» Земли и даже советуют, как «затормозить» планету. Однако насколько редкостным — по крайней мере на памяти живущих ныне людей — было само цунами, опустошившее берега Юго-Восточной Азии, настолько же обыденными являются перебои во вращении Земли. Знаете ли вы, например, что 13 июля 2003 года было самым коротким днем за минувшие сто лет? Тогда продолжительность суток оказалась почти на миллисекунду меньше положенного. А в 1912 году были самые длинные сутки XX века.

Они затянулись почти на 4 миллисекунды дольше обычного. Расчеты, проделанные рядом ученых, показывают, что таких длинных суток, как в 1912 году, не было, пожалуй, с середины XVII века.

В чем же дело?

Так менялась продолжительность земных суток в 1830 - 2004 годах (левый график) и в декабре 2002 - декабре 2003 годов (справа)

На продолжительность земных суток влияет немало причин. Так. приливные силы Луны неуклонно тормозят врашение Земли. Поэтому каждые сто лет сутки становятся примерно на 1,7 миллисекунды длиннее. Это удалось определить, анализируя дошедшие до нас хроникальные записи о сроках солнечных и лунных затмений. Самые ранние из записей датированы примерно 700 годом до новой эры.

Итак, сутки вроде бы все удлиняются, но это идеальное — теоретическое — представление о мере времени на нашей планете. На самом деле, на этот график накладываются многочисленные циклы колебаний: краткосрочных, долгосрочных и среднесрочных. У этих циклов есть свои роковые имена: землетрясения, глобальное потепление, Эль-Ниньо...

Из-за этого сутки становятся то длиннее, то короче. Пустячок, казалось бы: плюс доля миллисекунды, минус доля миллисекунды. К концу года в среднем набирается почти лишняя секунда, поэтому соответствующее ведомство ООН, координирующее всемирное время, рекомендует всем странам мира каждые год-два добавлять к очередному году эту секунду. Более строго регламентировать изменения нельзя, ведь многие природные феномены, влияющие на продолжительность суток, случаются нерегулярно и их невозможно предсказать.

Так, Давэй Чжэн из Гонконгского университета проанализировал, как повлияли на продолжительность суток два мощнейших Эль-Ниньо в XX столетии. Всякий раз, когда приходит Эль-Ниньо, ветер в южной части Тихого океана начинает все сильнее дуть в восточном направлении, а поскольку Земля тоже вращается в этом направлении, то по закону сохранения импульса ее скорость должна немного уменьшиться. Сутки удлиняются. Однако, как показал Чжэн, в разные годы продолжительность суток менялась по-разному. Так, в 1982-1983 годах сутки растягивались порой на 0,83 миллисекунды, а в 1997-1998 годах — всего на половину миллисекунды.

В обшей сложности с 1972 по 1999 годы Международная служба вращения Земли 22 раза рекомендовала правительствам всех стран добавлять к календарному времени лишнюю секунду. В XXI веке неожиданно для ученых все изменилось. Земля стала вращаться чуть быстрее, чем прежде.

Американские исследователи Ричард Грос и Бенджамин Чао, пытаясь понять причину происходящего, проанализировали влияние примерно 11 тысяч землетрясений, происшедших в 1977-1993 годах, а кроме того, учли восемь самых крупных землетрясений XX века. Согласно их расчетам, например, после мощного *емлетрясе ния в Чили 22 мая 1960 года продолжительность суток сократилась на 0,0000084 секунды, а после катастрофы на Аляске 28 марта 1964 года сутки, наоборот, удлинились на 0,0000068 секунды.

Почему удлинились? Почему сократились? Тут нет никакой логики, как нет видимой логики и в перемещениях громадных масс породы в недрах Земли. Однако суммарная картина была однозначной: после таких катаклизмов Земля гораздо чаше начинала вращаться быстрее. В списке Гроса и Чао таких случаев было почти на 1300 больше. Очевидно, землетрясения уплотняют нашу планету; она приобретает все более округлую форму; ее масса смешается ближе к оси вращения Земли. Точно так же, например, фигуристка прижимает руки к груди, ускоряя вращение.

Однако обший эффект мал. Сейчас обработаны данные уже по 19 тысячам землетрясений, что произошли с 1977 по 2003 годы. В обшей сложности они сократили продолжительность суток примерно на 0,000004 секунды.

Деятельность человека тоже приобрела планетарный характер. Мы научились влиять на скорость вращения Земли, сосредоточивая в том или ином ее районе огромные массы воды, то есть сооружая крупные водохранилища. Кстати, автор одного из писем, пришедших в редакцию, предлагал уничтожить все «искусственные моря», чтобы нормализовать вращение Земли. По расчетам Чао, начиная с 1940 года, продолжительность суток сократилась на 0,000008 секунды именно из-за водохранилищ (по другим оценкам, даже на 0,00002 секунды). И откуда берется дополнительная секунда? Все равно непонятно! Как будто какая-то внешняя сила играет земным шаром как спортивным мячом. Разве в одной лишь Луне дело?

По мнению многих ученых, пресловутая «внешняя сила» рождается... глубоко в недрах Земли. Ядро нашей планеты обменивается импульсом вращения с мантией Земли. Величина импульса колеблется. В последние годы результирующая этих колебаний такова, что нам нет надобности добавлять к календарному времени лишнюю секунду.

По словам Ричарда Гроса, «колебания продолжительности суток, обусловленные положением ядра Земли, могут достигать нескольких миллисекунд. Так, в семидесятые годы сутки были длиннее обычного на три миллисекунды. Однако сейчас сутки длятся ровно 24 часа, а потому мы не нуждаемся в дополнительной секунде».

Но это, разумеется, временно. Если наши потомки зарекутся вносить поправки в календарь (для этого, по идее, надо всякий раз перенастраивать программное обеспечение компьютеров), то не исключено — порукой тому поверочные расчеты, — что в 5000 году полдничать придется в полночь; погрешность календаря достигнет двенадцати часов.

Но эти расчеты не учитывают еще один загадочный — тысячелетний — цикл колебаний. Они сокращают или удлиняют сутки на величину до пяти миллисекунд. Около 1500 года эти колебания достигли своего максимума, а потом пошли на убыль. Данный эффект, предположительно, обусловлен колебаниями плотности в ядре и мантии Земли.

Глобальное потепление тоже влияет на скорость вращения планеты. По расчетам бельгийского астронома Оливье де Вирона, к концу XXI века из-за потепления сутки станут на 0,00011 секунды длиннее, чем сейчас. Де Вирон и его коллеги из Королевской обсерватории в Брюсселе исходят из того, что ежегодно количество углекислого газа в атмосфере увеличивается на один процент. С изменением плотности воздуха атмосферное давление становится меньше, а значит Суша и Океан немного приподнимаются. Это неприметное перемещение масс замедляет движение Земли. Кроме того, меняется роза ветров, и все чаще ветер дует в восточном направлении, как и при Эль-Ниньо.

Земля и впрямь сбивается с ритма. Каждый день. Каждый час.

Адреса в интернете:

Международная служба вращения Земли -

Десять крупнейших землетрясений мира (начиная с 1900 года) — wwwneic.cr.usgs.gov/neis/eqlists/10-Maps_world.html

Использованы материалы журнала «Bildder Wissenschaft»

Изучаем Землю как Марс

Тихо течет Рейн. Фотография сделано с космического челнока «Эндауэр»

В начале 2000 года космический челнок «Эндауэр» сделал серию трехмерных фотографий поверхности Земли. Потребовалось почти четыре года, чтобы обработать гигантский массив данных. Таких подробных фотоснимков нашей планеты мы еще не получали.

Сперва два факта из истории космических исследований 1990-х годов.

^Благодаря американской станции «Марс Глобал Сервейор» мы знаем рельеф Марса, пожалуй, лучше, чем некоторых районов нашей планеты. Начиная с сентября 1997 года станция выполнила более четырехсот миллионов измерений высоты отдельных точек Марса. Разрешающая способность по горизонтали составляла всего один-два километра, при этом приборы замечали даже неровности высотой менее метра.

* В 1990 — 1994 годах американский зонд «Магеллан» получил четкую карту Венеры с мельчайшими деталями размером всего в 120 метров. На ней появились тысячи новых, неизвестных объектов — гор, кратеров, разломов.

В последний год XX века внимание астрономов обратилось к Земле.

Одиннадцать дней февраля 2000 года. 176 витков вокруг нашей планеты. Двенадцать триллионов байтов информации о поверхности Земли. Таков итог экспедиции «Эндауэра». В течение нескольких лет ученые ряда стран обрабатывали собранные данные. Что же получилось?

Как полоски на песке, прочерченные ребенком, ползут, ветвятся барханы Сахары. Вот змейкой в траве тихо течет Рейн. На этой карточке я узнаю чернильницу моего детства, стоящую рядом с букетом цветов. Что-что? Вулкан в Сальвадоре с потоками выброшенной лавы. А какими рубцами и чешуями здесь покрыта Земля. Оказывается, она может напоминать из космоса бок динозавра! А что, если мы живем не на Земле, а на спине огромного яшера, спросит, наверное, ребенок, глянув на эту фотку. Что я, кстати, смотрел? Альпы. Так и хочется потереть лист, поднести к нему лупу. Может, где-то на вершине этого холмика я замечу отряд альпинистов...

До сих пор стереоскопические фотографии Земли получали лишь с помощью спутника, пролетавшего два раза подряд над одним и тем же участком поверхности. Иногда снимки разделяло несколько дней. За это время условия съемки менялись. Ветер пригонял облака. В море поднималась рябь. От дождя оставались лужи. Показатели отражения становились иными, и это искажало фотографию.

А вот «Энлауэр» был оснащен двумя антеннами и, где бы ни пролетал, делал сразу по две фотографии, которые предстояло лишь обработать.

Отпала и другая проблема, прежде беспокоившая ученых: низкая разрешающая способность снимков. В среднем этот показатель по вертикали составлял 150 метров. «Эндауэр» довел его всего до 6 метров! Космический аппарат был готов разглядеть на планете буквально все.

В НАСА решили картографировать область от 60 градуса северной широты до 57 градуса южной широты — здесь сосредоточено 80 процентов всей земной суши. Удалось отснять примерно треть этой полосы, в том числе 28 процентов всей поверхности Африки и 40 процентов поверхности Европы.

Ледники Аляски теперь видны как на ладони

Теперь, пять лет спустя, фотографии доступны всем. Сразу после их обнародования полторы сотни фирм и научно-исследовательских учреждений обратились к космическим картам Земли. Последовали первые сообщения об открытиях.

* Антропологи из университета американского города Солт-Лейк- Сити ищут следы древнейших гоминидов в Восточной Африке. С помощью этих снимков они могут планировать экспедиции, не выходя из-за письменного стола: выискивают подозрительные бороздки, оставленные протекавшими здесь когда-то реками. Предки человека предпочитали селиться именно возле рек; здесь и надо искать их стоянки. По такой же методике сотрудники Кельнского университета ищут сейчас древние поселения человека в Сахаре.

* Используя собранные данные о рельефе земной поверхности, инженеры из Дармштадтского университета разрабатывают систему автоматической посадки самолетов: все необходимая информация будет храниться на компакт-дисках в кабине самолета, и пилот в крайнем случае может обойтись без наземного диспетчера, ориентируясь по электронной схеме. Теперь она точна.

* Служащие воинского контингента, находящегося сейчас в Афганистане, уже пользуются космическими картами, определяя маршруты доставки грузов, поскольку более точных карт территории Афганистана нет.

* Экологи могут оценить по этим картам масштабы вырубки лесов на нашей планете и определить территории, которым грозит наводнение, могут наметить маршруты схода лавин в горах и потоков лавы в окрестности вулкана...

Это прегорье Альп напоминает из космоса... бок динозавра

Да мало ли что может открыться с высоты космического полета? Еще полвека назад нам были доступны лишь отдельные пейзажи — стены гор, лабиринты лесов и просторы степей. Наконец, с полетом Гагарина человек увидел всю Землю сразу — крохотный бело-голубой шар, затерянный среди Вселенной. Наш взгляд становился все пристальнее. Мы изучали соседние планеты, но возвращались к Земле. На расплывчатом, блеклом ее силуэте все отчетливее проступали детали — мельчайшие знаки рельефа. Так на листе фотографической бумаги во всем своем колорите проявляется картина.

Теперь эпоха географических открытий окончательно уходит в прошлое. Все, что нанесли на карты Ливингстоны и Пржевальские — полевые картографы и путешественники прошлых веков, — окончательно перепроверяется и перемеряется новым поколением космических аппаратов. Странствия по неведомым — в белых пятнах — материкам закончились. Лишь глубь океана еще дожидается своих исследователей.

Новая карта Земли

Даже если мысленно убрать с поверхности Земли все горы и засыпать все глубоководные впадины, наша планета все равно не примет идеальную форму, то бишь форму шара. Земля будет изобиловать мелкими «вмятинами» и «шишками». Их высота или глубина может достигать двухсот метров. Однако протяженность делает их незаметными для нас. Лишь спутниковые наблюдения помогли составить карту подобных аномалий. Кстати, ни один из многих тысяч спутников, выведенных на околоземную орбиту, не двигался по идеальной эллиптической траектории, отвечающей законам небесной механики. Ведь аномалии рельефа Земли вызывают изменения ее гравитационного поля, а эти изменения сказываются и в околоземном пространстве. Пролетая над аномальной зоной, спутник отклоняется от расчетной траектории.

В 2002 году специально для изучения этого эффекта были выведены на околоземную орбиту американо-германские спутники-близнецы «Grace». Прежде области гравитационных аномалии были известны с точностью до метров, теперь — до сантиметров. Летом 2003 года была опубликована первая в мире карта гравитационного поля Земли, созданная по результатам этих исследований. Согласно ей, в зоне аномально низкой гравитации лежат восточная часть Канады, Тибет и часть Индийского океана от Индии до Западной Австралии. Здесь ускорение свободного падения меньше нормы на величину до 60 миллигалов (один миллигал соответствует миллионной доле ускорения свободного падения, измеренного на уровне моря). Там человек весом 100 килограммов будет весить на 6 граммов меньше.

Зато на те же 6 граммов можно прибавить в весе в зоне аномально высокой гравитации в Юго-Восточной Азии, на тихоокеанском побережье Южной Америки и вдоль срединно-океанических хребтов в Северной Атлантике. Так что, совершая полет из Москвы в Канаду, можно и похудеть, и пополнеть, даже не притрагиваясь к пище, которую вам предложит стюардесса.

В будущем все континенты Земли могут объединиться в один

Так движутся континенты

В недалеком будущем, к счастью, по геологическим меркам, все континенты Земли могут исчезнуть. Недавнее землетрясение в Юго- Восточной Азии доказывает, что континенты постепенно сближаются, и через 250 миллионов лет все континенты Земли объединятся в один-единственный — Пангею. Так полагает американский ученый Крис Скотиз из Арлингтонского университета.

Когда-то на Земле уже был единый континент, который раскололи потом многочисленные землетрясения. «Посмотрите на контуры Африки и Южной Америки — если их соединить, то они сложатся, как кусочки мозаики, они идеально подходят друг к другу» — говорит Скотиз.

Любопытно, что идею движения материков впервые выдвинул профессор Университета Граца (Австрия) Альфред Вегенер, и случилось это в 1912 году. Именно Вегенер выступил с утверждением, что «миллионы лет назад все материки образовывали общую массу, сконцентрированную вокруг теперешней Африки». (Журнал «Знание — сила» писал об этом в № 5 за 1926 год, указывая в подтверждение гипотезы, что на тогдашний момент наблюдения показывают: Гренландия удаляется от Шотландии на 20 — 40 метров в год.)

По мнению современных ученых, разделившиеся когда-то континенты снова стремятся объединиться. Например, последние 40 миллионов лет Африка все ближе «подползает» к Европе. Этот процесс вызывает рост Альп и Пиренеев, серьезные землетрясения в Италии, Греции и Турции, а также уменьшение Средиземного моря. Разумеется, компьютерные модели, на которых основывается Скотиз, основаны на ряде допущений, но ученый полагает, что тенденция очевидна. Австралия постепенно движется к Юго- Восточной Азии, а Северная Америка уже через каких-то несколько миллионов лет может стать частью единого европо-африканско-азиатского монолита.

Африка, Австралия и Антарктида, когда они еще были рядом

Интерес общественности к подобным вялотекущим геологическим процессам вызвало последнее чудовищное землетрясение в Юго-Восточной Азии. По словам геологов, подобные встряски за всю историю Земли происходили уже несколько миллионов раз. Сильные землетрясения как раз и являются показателями дрейфа континентов в сторону друг друга.

Так, землетрясение 26 декабря 2004 года без преувеличения изменило карту мира. Подземный толчок силой в 9 с лишним баллов был настолько сильным, что поколебал земную ось и изменил карту Азии, «подвинув» ряд островов в районе Суматры, считают американские геофизики. Землетрясение, эпицентр которого находился в 250 километрах к юго- востоку от Суматры, могло «подвинуть» примерно на 20 метров расположенные поблизости маленькие острова. утверждает эксперт Американского геологического института Кен Хаднут. «Основываясь на сейсмических моделях. — пояснил он, — можно сказать, что самые маленькие острова, расположенные к юго-западу от 6е- ) регов Суматры, могли сдвинуться на 20 метров к юго-западу, что является значительным смещением». Северо- западная оконечность индонезийского острова Суматра также могла сдвинуться к юго-западу примерно на 36 метров.

При подготовке материалов страниц 58 — 68использованы данные «ЕМ.»

«Bild der Wissetischafi», Hews ru.com, BBC HEWS, Inopressa, MEMBRANA

Подборку подготовили Николай Николаев Игорь Харичев

Николай Тернавский

Землетрясения станут предсказуемее...

Конец года минувшего и начало нынешнего принесли новые испытания для одного из самых густонаселенных регионов планеты. Землетрясения, цунами, ураганы — могут ли они быть предсказаны при помощи научных открытий и созданных современными учеными моделей (теорий)? Об этом кубанский журналист Николай Тернавский беседует с доктором математических наук, академиком РАН, профессором Владимиром Андреевичем Бабешко, ректором Кубанского государственного университета, возглавляющим группу кубанских ученых, работающих над созданием центра сейсмического мониторинга в Краснодарском крае.

— Не могли бы вы вкратце изложить свой взгляд на состояние дел в области сейсмологии?

— Исследование сейсмического события включает три задачи: прогноз, само землетрясение (то есть процесс сброса напряжений в очаге) и его последствия. Отечественные ученые внесли огромный вклад в развитие сейсмологии, и произошло это прежде всего потому, что ответственной за исследования в данной области является Российская Академия наук, геофизическая служба РАН.

К работе в этой области привлекаются ученые различных направлений — геофизики, математики, физики, геохимики, механики, биологи, экономисты. Так, теория процесса движения (разрыв, срезы литосферы, определения их размеров), создана профессором Б.В. Костровым; несколько позже подобная теория была разработана за рубежом. Наш Нобелевский лауреат, математик и экономист Л.В. Канторович со своими учениками разработал теорию сейсмического риска, используемую во всем мире. Можно привести много других примеров содружества ученых разных наук. В то же время прогноз землетрясений, несмотря на наличие сотен патентов на изобретения, вопрос предвестников сейсмических событий не решил.

— В чем сложность проблемы?

— Дело в том, что для решения проблемы прогноза надо создать математическую модель, описывающую поведение всей коры Земли с ее литосферными плитами как деформируемого механического объекта. Места наибольшей концентрации напряжений и будут вероятными областями ожидаемых землетрясений. Для этого необходимо учитывать как сложное внутреннее строение коры на всем земном шаре, так и описание внешних воздействий на нее а также информацию о движениях литосферных плит. Наличие огромного количества факторов и параметров, обязательных для учета, потребовало создания специального математического инструментария, который мог бы формализовать и использовать все данные.

На разработку такого инструментария ушло несколько лет, потребовалось использовать топологические методы, внешний анализ и другое. Фрагменты теории опубликованы в дюжине работ, отражены в докладах РАН.

Создаваемая модель будет самосовершенствоваться в том смысле, что каждое новое землетрясение будет ее уточнять. С ее помощью мы сможем проигрывать различные сценарии протекания геодинамических процессов на Земле, что позволит по ожидаемым результатам выбирать оптимально верные стратегии действий населения. Ожидается, что с помощью этой теории удастся установить причины длиннопериодных и краткопериодных колебаний разных участков литосферных плит, ответить на вопрос — расширяется или сжимается геоид Земли.

Решению этих вопросов в значительной степени будет способствовать начатая под руководством академика В.Е. Фортова межотраслевая программа РАН по исследованию физико-химических процессов, происходящих в мантии Земли в условиях сверхсжатия. В этой программе мы также принимаем участие. Результаты исследований могут дать исключительно ценные данные для создаваемой нами модели.

Первый в мире сеймограф, изобретенный в 132 году китайским астрономом Чжан Хэном

— Я слушал ваш отчет по краевой целевой программе в области сейсмологии, который вы делали в Законодательном собрании края. Депутаты дали положительную оценку и рекомендовали продолжить финансирование вашей программы еще на три года. Какие моменты, связанные с ее выполнением. Вы могли бы выделить?

— Принятие этой программы в Краснодарском крае и софинансирование ее за счет бюджета края — это важное, выходящее далеко за пределы края государственное решение.

Именно в период активизации сотрудничества в рамках ЧЭС (Черноморского экономического сотрудничества) предполагалось, что программа найдет поддержку в других субъектах Южного федерального округа и даже принималось такое решение. По разным причинам программу выполняет лишь Краснодарский край.

Благодаря ей создана надежная система оценки сейсмической обстановки в нашем крае и на Черноморском побережье. Она основана на применении как уникального отечественного, так и зарубежного оборудования последнего поколения, работает в непрерывном режиме и показывает состояние сейсмичности по нескольким предвестникам, в том числе и таким, которые в других странах не применяются.

Проблема исключительно сложная, ученые разных стран ведут исследования в этой области, применяя и отыскивая разные подходы и пути решения. Россия специфична тем. что обладает большой материковой территорией с зонами сейсмической активности. Поэтому нами избран подход, нацеленный на глобальное решение проблемы. Его суть уже излагалась нами в газете «Поиск».

Наша информация поступает в управление ГО и ЧС по Краснодарскому краю, она же увязывается с геофизической службой РАН. Гости Краснодарского края, отдыхающие на Черноморском побережье и в горах, могут быть спокойны, стихия не застигнет их врасплох. Об этом не только сообщалось в отчете, но и иллюстрировалось видеофильмами.

Вибросейсмическиб метод исследования глубинного строения Земли

— А можно ли не только предсказать землетрясение, но и упредить его?

— Геофизический полигон Кубанского госуниверситета расположен в месте, позволяющем проводить исследования как на равнине, так и в предгорье. По мнению американского ученого профессора Ричарда Вильямса, в мире нет другого у ниверситета, который бы обладал подобным полигоном. Он оснащен двумя стационарными 100-тонными, а также передвижными вибросейсмоисточниками американского производства в 30 и 17 тонн, отечественной и зарубежной приемной и обрабатывающей сейсмические сигналы аппаратурой последнего поколения. Среди них — сейсмографы, гравиметр и приборы для магнитотеллурического зондирования глубинного строения Земли, сейсмостанции.

Благодаря такому оснащению геофизического полигона нам удается круглогодично проводить исследования, связанные как с оценкой ситуации, так и с искусственным наведением сейсмичности и способами ее снижения. Думаю, что в будущем это будет вполне возможно.

— Каковы ваши планы на ближайшее будущее?

— В настоящее время мы завершили теоретическую часть работы. Нами создан уникальный исследовательский геофизический полигон. Мы верим в свой успех и готовы сотрудничать со всеми, кто желает участвовать в упреждении катастрофических событий, наносящих огромный ущерб многим странам и приводящих к гибели сотен людей.

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

Исторический парк

В конце лета в прошлом году прекрасный старинный парк «Сокольники», так любимый всеми москвичами, праздновал 125-летний юбилей. К празднику парк помолодел. Вновь возник сиреневый сад, на парковых аллеях появилось новое освещение. В программе юбилея, конечно, были концерты, гуляния и ретровыставки.

История Сокольников неразрывно связана с историей Москвы. В огромных лесах Лосиного острова охотились Иван Грозный и Алексей Михайлович. Петр I проводил здесь знаменитые первомайские гулянья, а Елизавета Петровна — светские чаепития. Александр I выбрал Сокольники для празднования своей коронации. Он устроил в лесу грандиозное пиршество, на котором «вся Москва гуляла три дня».

Пейзажи Сокольников увековечены в произведениях искусства. Одна из полян парка так поразила Льва Толстого, что он включил ее описание в роман «Война и мир». Саврасова и Левитана парк Сокольники вдохновил на создание знаменитых картин. Шаляпин давал здесь бесплатные концерты, а Маяковский читал стихи.

Отсюда в 1941 году москвичи провожали своих сыновей на фронт и здесь же через четыре года праздновали Великую Победу. Начиная с шестидесятых годов парк Сокольники стал местом проведения международных выставок. Первой из них была Американская выставка 1959 года. За 42 дня экспозицию посетили более двух миллионов человек. Здесь можно было увидеть настоящие джинсы, попробовать неизвестную пепси-колу, посидеть за рулем автомобилей FORD. В последующие 16 лет в Сокольниках прошло 56 выставок самой разнообразной тематики. Зарубежные экспоненты нередко преподносили памятные подарки. Сегодня мало кто помнит, что центральный фонтан, ставший лицом парка, достался нам в подарок от участников Индийской национальной выставки.

Путешествия по языкам

Кто из нас в совершенстве знает хотя бы три или четыре языка? Если такие знатоки и встречаются, то их не только уважают, ими восхищаются, их боготворят. Но, оказывается, есть такой человек, который знает сейчас девяносто восемь языков и еще четыре языка у него уже «на подходе». В России и во многих других странах Вилли Мельников известен еще и тем, что среди этого множества языков есть и самые экзотические, носителей которых на Земле почти не осталось. Один из «будущих» четырех языков — кьярдилд, язык жителей двух маленьких островов у северного побережья Австралии. Он изолирован и потому исчезает, лет через тридцать — сорок он утихнет. У этого языка уникальная грамматическая система. Он оперирует множеством времен: восемнадцать настоящих времен, двадцать три прошедших и тридцать четыре будущих. А второй из тех четверых, которые Вилли собирается освоить, — эго юпик, язык эскимосов Канады. В нем более двухсот двадцати специальных терминов для обозначения снега, его оттенков и особенностей. Третий язык, с которым Вилли сейчас работает, — тлинкит. На нем говорят индейцы, коренное население большей части Аляски и тихоокеанского побережья Канады. И вот что интересно, недавно было установлено, что национальная одежда тлинкитов — накидки, похожие на пончо, — украшена узорами, которые являются не просто орнаментом, а чем-то вроде текстов. Выходит, что представитель каждого клана носит на своей одежде всю историю своего рода. Четвертый язык — хтачингу — жреческий язык африканского племени догонов, которое поклоняется Сириусу. Они живут в современной Республике Мали.

Тяга к языкам проявилась у Вилли еще в детстве. Началось все с насекомых. Он увлекался энтомологией с пяти лет. Это было неразрывно связано с постижением множества латинских названий. Так в жизни этого удивительного человека навсегда переплелись биология и лингвистика. Сейчас Вилли Мельников пишет стихи, и более того, — изобретает новые литературные и художественные жанры, свободно путешествуя по различным языкам и культурам.

Мельников учился в Ветеринарной академии, которую окончил. Так что по образованию он ветврач широкого профиля. Здесь же учились ребята из африканских стран, и Вилли у них буквально «повис на языке» — перенимал интонации слова. Тогда же стал изучать английский язык.

Когда сегодня Вилли спрашивают, с чего для него начинается изучение каждого нового языка, он отвечает: «Все происходит стихийно. И только не через грамматику! Основная методическая ошибка именно в этом — люди начинают учить языки через грамматику, а надо только через лексику и фразеологию». С одной стороны, каждый язык для этого удивительного человека — живое существо, его старший брат по разуму со своим характером, мышлением, капризами и советами. С другой стороны, он воспринимает язык как материал для построения собственного арт-космоса, своего авторского пространства. Так у него родился жанр, который он считает основным и любимым детищем. Это поэтический текст, части которого написаны на разных языках. И не потому, что Вилли так захотел, а потому, что языки, на которых это написалось, сами решили, что они в данный момент более целесообразны для выражения каких-то его эмоций и мыслей.

Бороться с ожирением нужно в постели

Американские ученые нашли еще одну причину ожирения. Специалисты из Стэнфордского университета и Университета штата Висконсин утверждают, что появление избыточного веса напрямую связано с недосыпанием. Такой вывод сделала группа исследователей под руководством доктора Шахрада Тихири, наблюдавшая тысячу добровольцев на протяжении 15 лет. О взаимосвязи сна и избыточного веса науке уже известно, но теперь ученые знают, как именно это происходит. Оказывается, у людей, которые не спят положенные восемь часов в сутки, нарушается выработка гормонов, отвечающих за обмен веществ и аппетит. Одним из них является грелин, открытый японцами пять лет назад, — он вырабатывается в желудке и вызывает чувство голода. Второе важное вещество — лептин производится в жировых клетках: его недостаток сигнализирует организму о недостаточном запасе питательных веществ. Так вот, у человека, который спит пять часов вместо восьми, количество грелина увеличивается в среднем на 15 процентов, и примерно на столько же снижается количество лептина. Правило выполняется независимо от пола, возраста и массы тела, причем настолько четко, что по концентрации этих двух гормонов можно даже определять, сколько человек спит.

Помимо этого, ученые выявили и прямую связь между ожирением и недосыпанием (в котором признались ни много ни мало три четверти пациентов). Например, если спать все же пять часов, а не восемь, вес тела увеличивается на 3,6 процентов. По мнению авторов исследования, недостатком сна в значительной мере может объясняться массовое ожирение, охватившее США и другие развитые страны. «В западной цивилизации широко распространено недосыпание, а еды всегда достаточно», — считает профессор психиатрии Эммануэль Миньо. Поэтому вместо чудодейственных диет, таблеток от аппетита и ушивания желудка врачи должны пропагандировать излишне полным людям простой здоровый сон. Который, как известно, полезен и во всех других отношениях: повышает настроение, работоспособность и даже продолжительность жизни.

ЛЮДИ НАУКИ

Борис Ерозолимский

Театр или физика?

Хотя великий физик и назвал свою науку «драмой идей», трудно придумать более странную развилку судьбы, чем «театр или физика». И, тем не менее, на историко-научном пути мне довелось встретить двух физиков, перед которыми совершенно всерьез стоял такой выбор. Это Иосиф Соломонович Шапиро (1918-1999) и Борис Григорьевич Ерозолимский (р. 1921).

Мое знакомство с Борисом Григорьевичем — одно из нечаянных гуманитарных деяний его однокурсника Андрея Сахарова, в биографию которого я вникал с помощью его друзей и коллег. Однако в моем общении с Б.Г. история физики довольно быстро потеснилась и дала место Театру. В результате мне удалось по волшебной контрамарке побывать на многих спектаклях, в которых он участвовал в виде зрителя или актера. Начиная с довоенных спектаклей на сценах МХАТа и театра МГУ и вплоть до живого театра одного актера, которым я наслаждаюсь при каждой встрече с Б.Г., — театра фантастически реалистического, поскольку в нем всегда премьерная драма реальной жизни сплавлена с драмой чувствующего и мыслящего человека. Только одно я так и не смог понять: как в одной душе уживаются физик-экспериментатор и актер. Я знаю, что это так, но вынужден принимать лишь как экспериментальный факт.

Никакой теории придумать мне не удалось.

Геннадий Горелин

С Иосифом Шапиро я познакомился осенью 1938 года в клубе Московского Университета. Мы оба начали принимать участие в работе университетского театра, которым руководили артисты МХАТ К.М. Бабанин и Н.Ф. Титушин. Я тогда учился на первом курсе физического факультета, а Ося уже на третьем. Очень скоро мы подружились, и это было уже на всю нашу жизнь.

До поступления в университет у нас обоих был немалый опыт школьной театральной самодеятельности, а Ося даже попытался поступить в театральную студию, которой руководил К.С. Станиславский. Он побывал в доме самого Станиславского и показал ему отрывки из своих работ. По словам Оси, Станиславский достаточно высоко оценил его профессиональные способности, однако заметил в его речи небольшой акцент, от которого посоветовал ему избавиться и порекомендовал для этой цели очень квалифицированного преподавателя. Много лет спустя Ося рассказывал об этих занятиях с присущим ему юмором, презабавно изображая, как довольно пожилая дама с сильным еврейским акцентом и время от времени почесывая подмышку объясняла ему правила чистого русского произношения. Занятия эти, однако, вскоре прекратились. Станиславский умер, и Ося сосредоточился на физике, оставив для своего увлечения театром лишь участие в работе драмколлектива МГУ. Там я Осю и встретил.

Вскоре оба мы начали работать над ролями в пьесе Горького «Мещане», которая в то время уже была в репертуаре драм коллектива МГУ. Иосиф должен был войти в этот спектакль в роли Бессеменова, а я — в роли Нила. Репетиции были очень интересными, и я хорошо помню свое восхищение открывшимся мне актерским дарованием Оси — несомненного характерного актера по старой классификации амплуа. Однако этой нашей работе не суждено было увидеть свет рампы — в то самое время в составе драм коллектива произошли существенные изменения, и спектакль «Мещане», как и чеховская «Чайка», шедшие в течение двух лет, «рассыпались».

Осенью 1939 года наш обновленный драмколлектив начал работать над комедией Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Ося в этом спектакле играл роль Бородулина — «либерала-болтуна». Мне же была поручена роль Глумова. Репетиции шли^вплоть до весны 1940 года, и премьера была приурочена к 185-летию Московского университета. Кроме основных руководителей драмколлектива К.М. Бабанина и Н.Ф. Титушина в этой работе принял участие замечательный мастер сцены народный артист СССР А.И. Чебан. Весь этот год увлекательной работы над созданием спектакля вместе с ночными репетициями, «прогонами», монтировочными репетициями с участием таких мастеров, как В.В. Шверубович и И.Я. Гремиславский, и. наконец, сама премьера, имевшая шумный успех, — все это живет в памяти как счастливейший период жизни. В этом спектакле было несколько актерских удач, но одной из самых ярких фигур вспоминается Бородулин в исполнении Иосифа Шапиро. Хорошо помню первый спектакль: долгие аплодисменты битком набитого зала в клубе МГУ, когда опустился занавес, помню, как все мы стояли счастливые на сцене, и мы с Осей пожимали друг другу руки не в силах сдержать слез. Помню хорошо, как его отец, Соломон Вениаминович (большой любитель и знаток театра), пробился сквозь толпу аплодировавшей публики к самой рампе сцены и, сложив ладони рупором, скандировал: «Ша-пи-ро, бра-во!»

Спектакль этот мы сыграли более двух десятков раз и в клубе МГУ, и на других клубных сценах, и даже в ЦДРИ. В 1941 году наш спектакль завоевал первое место на московском конкурсе самодеятельных театральных коллективов, и мы получили право выступить на сцене Театра Ленинского Комсомола. Этот спектакль состоялся 10 июня 1941 года и был последним...

Борис Григорьевич Ерозолимский — доктор физико-математических наук, автор 80 печатных работ и 5 изобретений. За время работы в Институте атомной энергии имени И. В, Курчатова измеряя параметры деления урана и плутония, необходимые для расчета ядерных реакторов (за что получил Сталинскую премию в 1953году). Совместно с Г. И. Будкером создавал первую установку со встречными пучками электронов. Разрабатывал нейтронные методы исследования нефтяных скважин и изобрел первый импульсный нейтронный генератор, опущенный в нефтяную скважину. С середины 60-х годов занимается исследованием бета-распада нейтрона.

В конце 1950года был арестован и осужден по «контрреволюционной» статье его отец, видный московский врач. Более двух лет — до смерти Статна — Курчатов противостоял усшиям компетентных органов уволить Б. Г. Спустя тридцать лет, однако, преемник Курчатова не устоял перед волей тех же органов удалить Б. Г. из Института Курчатова. Десять лет он проработав в Ленинградском институте ядерной физики. В настоящее время работает в Гарвардском университете.

Собрание драмколлектива МГУ участником которого был И. Шапиро

Война, разрушившая жизнь страны и искорежившая судьбы миллионов людей, разрушила и наш мир театральной идиллии в клубе МГУ. Я попал в Военно-воздушную академию им. Жуковского и был отправлен в Свердловск, а Ося, который весной окончил университет, поступил в Вахтанговское театральное училише и уехал с театром в Омск, где вскоре начал выступать в небольших ролях в спектаклях театра.

«Театральная линия» в жизни Иосифа Шапиро была, однако, короткой. Его призвали в армию. Окончив артиллерийское учили ше, он направился на фронт и провоевал до конца войны. А вернувшись из армии, Ося решил оставить свои мечты о театральной сиене и с головой ушел в науку в организованном (академиком Д.В. Скобельцыным) институте при МГУ, занимавшимся физикой ядра, — НИФИ-2. Очень скоро он стал там одним из ведущих молодых ученых.

К этому времени и я вернулся в Москву вместе с Академией Жуковского, все еще мечтая о театре. Наша дружба с Осей продолжилась — мы с моей женой Александрой Зильберман, которая тоже была участницей наших довоенных спектаклей, часто бывали в гостях у его родителей в Марьиной Роще, участвовали там в семейных праздниках и тогда же познакомились с его будущей женой Юлей — девушкой исключительной красоты и обаяния.

В апреле 1946 года у меня дома раздался телефонный звонок, и Ося спросил меня, не хочу ли я, чтобы он (Ося) меня демобилизовал из армии. Я с радостью ответил утвердительно. Ося тогда исполнял обязанности заместителя директора НИФИ-2 академика Скобельцына, получившего право отзывать отовсюду бывших старшекурсников физического факультета для подготовки специалистов по ядерной физике. Он включил мое имя в соответствующий список, вскоре я был демобилизован и стал снова студентом, собираясь при этом как можно скорее осуществить свою мечту — поступить наконец в театральное училище. Однако Ося просил меня с этим повременить (ему было бы неудобно перед Скобельцыным), и я решил, что отложу свои театральные намерения до осени, а пока буду посещать лекции и занятия на физфаке. И вот этим летом — 1946 года — во мне произошел сам собой какой-то внутренний переворот. Я пришел к выводу, что моей профессией должна стать именно физика и что в театр мне переходить не следует. Не уверен, что со мной происходило тогда то же, что и с Осей, когда он принимал свое решение об отказе от артистической карьеры, но, возможно, какая-то психологическая аналогия здесь была. Впрочем, настаивать на этом не буду. Впоследствии, если бы Осю спросили, не жалеет ли он о принятом решении, думаю, он ответил бы решительным «нет». Он был человеком с сильным интеллектом и твердой волей и скорее всего не был подвержен гамлетовской рефлексии. Когда же у меня спрашивали ( и спрашивают до сих пор) об этом, я не знал и не знаю правильного ответа...

Через год я начал делать дипломную работу в лаборатории Иосифа Шапиро в НИФИ-2 и в течение почти целого года испытывал большую радость тесного каждодневного общения со своим старым другом. Моим официальным руководителем был академик И.М. Франк, однако основную помощь в проведении работы мне оказывал Ося: с ним мы обсуждали, что и как надо делать, и он помогал мне осуществлять придуманное.

Теперь мало кто знает, что Ося в то время был экспериментатором и сооружал управляемую камеру Вильсона для изучения редких космических ливней. Это была, насколько мне известно, первая в СССР камера , работавшая в таком режиме, что срабатывание происходило лишь в случае прохождения космических частиц через установку. Само срабатывание сопровождалось довольно сильным грохотом, и эта установка, стоявшая в Осином кабинете, где он принимал посетителей как заместитель директора института, служила отличным полигоном для испытания нервов. Приходившие к нему садились в кресло рядом с его столом, ни о чем не подозревая, и вдруг раздавался оглушительный 'выстрел, от которого редко кто не подскакивал на месте.

Одновременно Ося вместе со своим бывшим сокурсником И. Эстуллиным соорудил в соседней комнате установку, с помошью которой был осуществлен (впервые в мире) поиск электрического заряда нейтрона. Эта работа, до сих пор цитируемая в литературе, является классическим исследованием фундаментальных свойств этой элементарной частицы.

После зашиты дипломной работы я в декабре 1947 года поступил на работу в так называемую Лабораторию № 2, которой руководил И.В. Курчатов, и с той поры моя научная жизнь проходила отдельно от Оси и в других областях ядерной физики. Однако дружба наша не прекращалась. Мы по-прежнему встречались домами и у него, и у меня, обсуждали политические новости и перипетии научной жизни, я часто советовался с ним по самым различным вопросам, и должен сказать, что уже в те времена воспринимал Осю как старшего друга и авторитета по широкому кругу проблем, прежде всего в физике. Но более всего мы любили обсуждать вопросы театрального искусства, к которому оба оставались неравнодушны. Ося был убежденным сторонником искусства Художественного театра, принципов актерского мастерства, разработанных Станиславским, и был в этом непримиримым пуристом. Он решительно отвергал всю линию развития русского театра, связанную с наследием Мейерхольда, а позже с такими художниками сцены, как А. Эфрос, М. Захаров, Ю. Любимов, не говоря уже о более поздних эпигонах типа Виктюка и ему подобных. Даже Г. Товстоногова Ося не считал безукоризненно «правильным» и действующим в русле искусства Станиславского и Немировича-Данченко. Он очень высоко ставил режиссерско-педагогическую деятельность М. Кедрова, почитал некоторые постановки Ю. Завадского (такие, как «Петербургские сновидения», «Маскарад»), больше всего ценил в актерах абсолютную органичность в поведении на сиене и отсутствие всего того, что называется «представлением» (из современных мастеров театра он выделял, например, Ф. Раневскую). Много сил и энергии Ося тратил на дискуссии со своим старым другом (со школьной скамьи) Борисом Левинсоном — очень талантливым актером, народным артистом России, одним из последних учеников самого Станиславского. Он считал, что Борис не реализовал в полной мере свой высокий творческий потенциал, и во время обсуждений и критических разборов ролей и художественного чтения из репертуара своего друга старался поддерживать в нем верность принципам воспитавшей его школы театрального искусства и уберегать его от разного рода «сорняков» актерского ремесла. При этом глаз и ухо у Оси были действительно в высшей степени чувствительными к любой театральной фальши, и он с полным правом мог произносить свои вердикты, подобные «верю» и «не верю» Станиславского. Любовь к театру, к театральной правде он пронес через всю свою жизнь, и не случайно среди многих, бывавших в их гостеприимном доме, я неоднократно встречал помимо Б. Левинсона и других актеров и выдающихся деятелей театра — таких как В.И. Осенев, В О. Топорков, Ю.А. Завадский и другие.

И научным семинарам порой присуща истинная драматургия...

С научным творчеством Иосифа Шапиро я знаком в меньшей степени, и потому я не ставил себе задачу последовательного и аргументированного рассказа о нем как ученом. Совершенно очевидно, что с годами он стал одним из самых крупных теоретиков в области ядерной физики.

Очень важно, однако, отметить, что вся его творческая жизнь проходила в весьма непростых условиях, и все, кто был рядом с ним и любил его, были неоднократными свидетелями испытываемых им несправедливостей. Мне кажется, что многие сложности в жизни Оси были не в последнюю очередь связаны с некоторыми чертами его характера — излишней жесткостью в подходе к другим людям, непримиримым отношением к их слабостям и недостаткам. Мы с моей женой, оба очень любившие его, называли его иногда в шутку «Собакевичем». и надо сказать, что Ося никогда не обижался на это прозвище и даже иногда подыгрывал, утрируя свои высказывания, произнося их как бы от имени гоголевского героя. Но дело, конечно, не только в этом. Он обладал одним важным качеством, в сильной степени определявшим сферу его научных пристрастий: он испытывал явную неприязнь к тому, чтобы идти теми же путями в науке, которыми шли большинство физиков. Он всю жизнь искал свои подходы к решению фундаментальных проблем физики ядра и элементарных частиц. Лучшим примером тому является его многолетняя (и успешная !) деятельность, нацеленная на теоретическое обоснование роли барион-антибарионных виртуальных пар в ядре, как важного фактора, обусловливающего особенности ядерных сил, так сказать. «в обход» общепринятой схеме, основанной на модели кварков. В результате Ося никогда не принадлежал к какому-либо «клану» физиков-теоретиков, он был сильно обособленной фигурой в науке, и это. несомненно, сказывалось на общем климате его взаимоотношений с научным «сообществом» и, как следствие того, на его внешних, так сказать, «карьерных» успехах.

В связи с этим упомяну о двух эпизодах его биографии, в которых, несомненно, просматривается так же склонность Всевышнего к острой драматургии.

Первый относится к тому времени, когда он был еще довольно молодым. Раздумывая нал волновавшей тогда многих ученых проблемой, которая возникла в физике частиц (так называемой тета—тау проблемой), он нашел свое решение, основанное на предположении, что эта проблема связана с нарушением пространственной четности, что противоречило тогда общепринятым представлениям. Перед тем как послать письмо со своими соображениями в журнал, он отправился к Л.Д. Ландау и рассказал ему о своей гипотезе. Однако великий Ландау категорически отклонил такое объяснение, как «ересь», и Ося, поколебавшись некоторое время, так и не решился его опубликовать. А через несколько месяцев появилась знаменитая работа американских физиков Ли и Янга, основанная на той же идее, которая вскоре была подтверждена в прямых опытах By. осуществленных в одной из лабораторий США. Так был упущен уникальный шанс стать первооткрывателем одного из оснований современной теории элементарных частиц, отмеченного Нобелевской премией. Не исключено, что эта знаменательная неудача обусловила обособленность Оси в научном творчестве, о чем говорилось выше.

Второй эпизод связан с открытием эффектов несохранения четности при взаимодействии нейтронов с тяжелыми ядрами в широко известных Экспериментах, осуществленных в Институте теоретической и Экспериментальной физики Ю.Г. Абовым и П.А. Крупчицким. Инициатором этой работы был Иосиф Шапиро, который проработал в ИТЭФ несколько десятков лет. Он теоретически показал возможные механизмы многократного усиления предсказанных им эффектов, что делало возможным их обнаружение (впоследствии выяснилось, что независимо от него и примерно в то же самое время аналогичные соображения были высказаны известным теоретиком Р. Блин-Стойлом). В течение долгого времени Ося объяснял своим коллегам необходимость постановки поискового эксперимента, принимал деятельное участие в выборе конкретного ядра-мишени, свойства которого давали бы надежду на успех, подробно обсуждал с ними постановку и весь ход эксперимента, проведение контрольных опытов и, наконец, интерпретацию результатов, подтвердивших его предсказания универсальности обнаруженного свойства слабого взаимодействия нуклонов. Прошло несколько лет, в течение которых приходили противоречивые сведения из других лабораторий мира, пытавшихся повторить московский результат, пока наконец он не был надежно подтвержден. И вот тогда вся эта работа (вместе с результатами, полученными к тому времени и в других местах) была представлена на соискание Государственной премии СССР Началась обычная в таких случаях свара, в результате которой по настоянию чиновников Отдела науки ЦК КПСС, относившихся к Иосифу весьма враждебно (эта враждебность была замешана, несомненно, на антисемитской идеологии этой приснопамятной организации), его — инициатора и основного участника этого эксперимента — исключили из списка. Помню специальное совещание в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне, посвященное этому вопросу. Его пытался отстоять академик И.М. Франк и другие его коллеги и друзья, но защитить его научная общественность так и не сумела.

В заключение несколько слов об Осе — лекторе. Актерским талант, несомненно, сказался в том, какой читал свои лекции и доклады. Ясное изложение сути дела соединялось у него с увлекательностью и образностью рассказа, что превращало его выступление в некий моноспектакль. Так. например, я хорошо помню его доклад на большом семинаре в Институте им. И.В. Курчатова, когда он рассказывал о модели элементарных частиц, построенной по аналогии с известными в гидродинамике устойчивыми вихревыми образованиями (так называемыми «солитонами» в потоке жидкости), впервые наблюденными и описанными одним английским ученым более ста лет тому назад. Осин рассказ об этом ученом. который, по его словам, бежал вдоль Темзы, наблюдая и пытаясь запомнить в деталях это уникальное явление, ярко запечатлелся в моей памяти, а тогда вызвал бурные аплодисменты аудитории.

И у меня, помню, тогда возникло острое желание сложить ладони рупором, как когда-то делал его отец, и провозгласить: «Бра-во, Ша-пи-ро!»

Вспоминая с глубокой печалью моего дорогого друга, я мысленно произношу те же слова вслед ему, увы, навсегда ушедшему со сцены жизни.

Алексей Васильев, Елена Лаймарк

«Комес пассус» — указывающий путь

Иллюстрация из трактата Петра Апиана об инструментах наблюдения. 1533

В 1578 году Френсис Дрейк, подданный английской короны, захватил корабль испанцев. Знаменитый пират бросился к капитанской каюте и первым делом забрал себе самую большую драгоценность — компас и карты. Еще бы! Перед отплытием он затребовал для снаряжения корабля 17 компасов, но Елизавета I отказала и дала только пять. Она сказала Дрейку, что иначе его экспедиция будет слишком дорого стоить. Именно об этом драгоценном предмете и пойдет речь.

Первое достоверное упоминание о направляющих свойствах магнитных предметов датируется серединой XI века. В китайских «Основах военного дела» 1044 года описаны специальные рыбки для распознавания пути в тумане или ночью. Этих пустотелых рыбок предварительно нагревали докрасна, ориентируя в печи строгое севера на юг; остывая, они приобретали магнитные свойства. Если такую рыбку бросить в воду, то она будет плавать, а успокоившись, развернется носом к югу. Немного позже в китайских сочинениях описаны и намагниченные иголки, подвешенные в центре тяжести за ниточку или плавающие в воде на соломинке и служащие указателем сторон света.

Сто лет спустя упоминания о волшебной стрелке появляются и в записках европейцев и арабов. В школьном учебнике, написанном монахом Александром Некхемом в 1187 году, читаем: «Кто хочет оснастить судно, тот берет иглу; кладет на острие, чтобы она могла поворачиваться и показывать на север. Так моряк узнает, куда плыть, когда ненастная погода и не видно Полярной звезды». А вот что писал в 1206 году Гюйо из Прованса, поэт, дипломат и по совместительству папский шпион, участник Крестовых походов: «Моряки владеют искусством, которое никогда еще не обманывало. Они берут камень темный и невзрачный, к которому легко тянется железо, и натирают им иглу: Затем втыкают ее в щепочку и опускают на воду. И вот игла безошибочно поворачивается к Звезде». А уж коли речь зашла об арабах, прославленных мореходах, найдем и у них: «Однажды я плыл по морю, как вдруг, будто из засады, поднялся сильный ветер, небо заволокло тучами, поднялись волны, и люди принялись стенать. Муаллим- капитан сбился с пути. Тогда он достал пустотелое железо в форме рыбы и бросил его в тарелку с водой. Рыбка успокоилась и повернулась на юг. Пользуясь этим, капитан взял правильный курс».

Как видно из этих записей, и форма магнитного указателя, и «устройство» примитивного компаса в то время еще не устоялись — и рыбка, и игла, и плавающий и качающийся компас. Удивляет то, что уже в первых найденных упоминаниях о магнитных указателях говорят как о давно известных и проверенных приборах. И потом, почему сами моряки ничего не писали, предоставив право голоса сухопутным крысам?

Землемер, работающий с компасом и картой. Французская миниатюра XV века

Ответ на эти вопросы может дать, пожалуй, Роджер Бэкон. Он писал, что моряки, узнав, что капитан берет на борт этот «адский камень», отказывались выходить в море. Представим, что чувствовал суеверный средневековый моряк, глядя, как намагниченная игла сама собой поворачивается к Полярной звезде. Это выглядело чудом и объяснялось либо божественной помощью, либо дьявольскими кознями. И кто там его знает заранее, Бог или дьявол шшеет капитаном. Поэтому легко понять капитанов, которые хранили свои магнитные приспособления секретным образом и пользовались ими только в крайнем случае, когда все остальное было исчерпано.

Роджер Бэкон сам узнал о компасе от своего коллеги по Парижскому университету — от Пьера ди Мари кура. Учитель Петрус, как называл его Бэкон, слухам не верил, а верил в научный опыт, который демонстрировал, что компас указывает направление вне зависимости от грехов хозяина прибора. И Пьер ди Марикур приделал к стрелке шкалу, разделенную на 360 градусов, и алидаду, позаимствованную у астролябии, а саму стрелку заставил вертеться на тонком стержне. Так волшебная игла обрела свой современный облик.

Капитаны бережно хранили компас в деревянной коробке, которую во избежание порчи делали из самой лучшей древесины — буковой. Боссо по-гречески означает бук, а коробки из нее — пиксос или буксус, или по- другому — буссоло, буссола. Так произошло второе, столь романтическое название компаса — буссоль. А первое? Англичане настаивают, что именно они окрестили компас. Компасом моряки называли морские карты: «комес пассус» — указатель пути. Видимо, новый помощник имел такое же назначение, как карты, поэтому стал именоваться точно так же.

Небо в планетах

«Одинокое человечество желает познакомиться». Такое объявление мы поместили в ноябрьском номере «Знание — сила» за 2004 год.

В редакцию поступили первые отклики. Их авторы пытаются вообразить облик наших будущих знакомых. В этом они не новы.

Еще несколько десятилетий назад, например; многие ученые полагали, что природные условия на Венере напоминают те, что царили на Земле в каменноугольный период, то есть 350 — 280 миллионов лет назад. Тогда нашу планету окутывала влажная, богатая углекислым газом атмосфера. Быть может, Венера тоже покрыта деревьями, похожими на плауны, и пальмами, чьи листья напоминают листья папоротников?

И по ней бродят огромные динозавры? Увы, в шестидесятые годы прошлого века пришлось попрощаться с мечтами о «Венере цветущей». Но что если в облаках Венеры все-таки скрывается жизнь?

Какой она может быть? Об этом - в статье Михаила Вартбурга

«Сестра моя, жизнь».

Июльский номер нашего журнала за 2004 год был посвящен внесолнечным планетам. Многие из них, очевидно, выглядят настоящими водными мирами. По предположению ряда астрономов, большинство из этих планет, сходных по размерам с Землей, полностью покрыты водой. «Какая же жизнь может ждать нас там, где от горизонта до горизонта лишь мерный ход волн? Можно ли вообразить носителей разума, таящихся среди бурунов?» Об этих необычных планетах и их возможных обитателях - в статье Михаила Георгиади «Под далекой звездой-водой».

Михаил Георгиади

Под далекой звездой - водой

Многие внесолнечные планеты представляют собой водные миры — огромные океаны, где может существовать жизнь. Поиск «водных миров» уже начался. А как могут выглядеть обитатели подобных планет? Что думают ученые и фантасты?

Реструктуризация газового гиганта

Жизнь родилась в воде, и в ее глубинах она переживет, наверное, даже «конец света». Без воды не может быть и жизни — вот аксиома, впитанная нами с молоком матери, с первыми каплями воды, выпитыми в детстве. Недаром богатое воображение астрономов расплескало немало воды на картах соседних планет: моря Ясности, Спокойствия, Изобилия — идиллические пейзажи Луны, каналы и моря — на Марсе, безбрежный холодный океан — на Юпитере. До эпохи космонавтики профессия астронома определенно перекликалась с ремеслом гидротехника.

После запуска многочисленных зондов к планетам Солнечной системы их моря превратились в пустыни, чей вечно иссушенный грунт никогда не омывают дожди. И вдруг все повторилось, но только в той несусветной дали, где мелькают невидимые нам планеты. Однако математические расчеты позволяют летально разглядеть их рельеф. Впрочем, те же расчеты показывают, что на поверхности многих планет никакого рельефа мы не увидим. На них мечта наших прадедов — небесные «моря» и «каналы» — внезапно воплощается с таким размахом, что на планетах не остается ни клочка суши. Все покрывает громадный Океан. Над его гладью никогда не заходит «солнце».

«Возникновение планет, полностью покрытых водой, — это обычное явление для космоса» — отмечает американский астроном Сэн Реймонд из Вашингтонского университета в Сиэтле. В 2003 году он обнародовал свои модели формирования планетных систем. В его расчетах всякий раз зарождалось от одной до четырех планет земной группы. Они были покрыты водой (подробнее об этих моделях см. статью А. Волкова в «ЗС» 2004, М?7).

Более подробную модель составил французский астроном Ален Леже. Его водные миры в пару раз больше Земли, но остаются «безвидны и пусты». Библейские слова «И Дух Божий носился над водою» точно о них сказаны — об этих закономерно возникших планетах. В какой их точке ни очутись, всюду вода, вода. Один бескрайний Океан! Глядя на голубой шар, сконструированный Леже, против всякой воли приглядываешься к мельчайшим пятнышкам на аквамарине: «Не Ной ли это, инопланетянин, плывет в поисках своего Арарата?» Планеты Леже словно пережили Всемирный Потоп и теперь покрыты толщей воды в 150 километров. Для сравнения: средняя глубина океана на нашей планете — всего шесть километров.

Вообще же эти планеты отличаются своей особой, геометрической красотой. Вот остов далекого мира — ядро из металла и камня диаметром 7-8 тысяч километров. Его облегает ледяной панцирь толщиной 5 тысяч километров. Над ним — океан и воздушная оболочка. Если мы начнем фантазировать о том, какая здесь может быть жизнь, то. наверное, это «цивилизация разумных дельфинов». И неужели такие планеты есть на самом деле? Уж не математический ли призрак они?

Недавно итальянский астроном Кристиано Космовичи обнаружил на довольно близком расстоянии от Земли несколько источников микроволнового излучения. Они находились, например, в окрестности звезды ипсилон созвездия Андромеды, а также — в созвездии Эридана. Судя по характеристикам излучения, там есть скопления воды.

И как образуются «водные миры»? Предположительно, это бывшие газовые гиганты. Таких планет в космосе множество, как свидетельствуют открытия последнего десятилетия. У каждой гигантской планеты имеется свое ледяное ядро, а поскольку эти планеты обычно движутся по очень вытянутой траектории, сближаясь со звездой, то ядро постепенно тает. Так поверхность планеты покрывается океаном...

Секреты живой воды

Поиски водных миров — сейчас одна из главных задач, стоящих перед астрономами. Ведь там, где есть вода, может быть и жизнь. Тому есть несколько объяснений (детально об условиях зарождения жизни см. статью Р. Нудельмана в «ЗС», 2004, № 11).

• Считается, что жизнь может уцелеть лишь на планетах, чья ось вращения устойчива. Если же планета «кувыркается», то условия обитания на ней меняются так резко, что популяции животных могут погибнуть. Однако, если вся планета равномерно покрыта океаном, то положение ее оси вращения не играет особой роли. Даже если ось повернется, и тот или иной участок планеты внезапно окажется ближе обычного к своему «солнцу» или, наоборот, гораздо дальше от него, то толша океана компенсирует гигантские перепады температуры. Вода становится естественным защитным покровом живого.

• Многокилометровый слои воды, подобно земной атмосфере, защитит животных, прячущихся в ее глубине, от жесткого ультрафиолетового излучения или потоков высокоэнергетических частиц. Расчеты показали, что жизнь на дне громадного океана уцелеет, если даже неподалеку взорвется сверхновая звезда.

• Как отмечают многие ученые, страшнее всего для зародившейся жизни будет, если планета, перемещаясь по своей орбите, покинет достаточно узкую «зону обитаемости». Но вот для «водных миров» это не так опасно. Когда планета, полностью покрытая водой, движется по эксцентричной орбите, опасно сближаясь с «солнцем», верхний слой воды неминуемо вскипит и испарится. Однако это не погубит жизнь. Организмы, населяющие океан, будут лишь периодически совершать миграции, то забираясь поглубже, когда небесный жар выжигает планету, то всплывая к поверхности, когда водяные пары, конденсируясь, будут непрестанно проливаться дождем. Кстати, некоторые бактерии, как показывает наш земной опыт, могут прижиться и в кипятке.

• Когда же — продолжим наши игры с гипотетической водной планетой — она необычайно удалится от родной звезды и водная гладь покроется корой льда, часть организмов переживет этот глобальный ледниковый период и дождется весны.

Теперь становится ясно, что в программу поиска инопланетян (подробнее о ней см. «ЗС», 2004, №11) следует внести изменения: надо не только дожидаться сигналов с далеких планет, поочередно направляя антенны то на один, то на другой участок неба, но и следить за источниками микроволнового излучения, которые соответствуют скоплениям воды. Какая же жизнь может ждать нас там, где от горизонта до горизонта лишь мерный ход волн? Можно ли вообразить носителей разума, таящихся среди бурунов?

В богатой галерее инопланетян, созданной писателями—фантастами, пока нет места разумным существам, не кажушим носа из подводного царства. Разве что вспомнятся дельфины, которых лет сорок назад энтузиасты объявляли нашими «братьями по разуму». Да вот еще знаменитый британский фантаст Артур Кларк очертил возможную линию эволюции. В одном из его рассказов описаны гигантские кракены, наделенные разумом. Они создают свою подводную цивилизацию, изъясняясь на языке световых сигналов. Стоит вспомнить и «Солярис» Станислава Лема, где Океан, покрывший планету, — одно огромное мыслящее существо. В большинстве же случаев герои фантастической прозы — это люди, человекоподобные существа, роботы...

Маргиналы космической фауны

Не стоит, впрочем, упрекать писателей в недостатке фантазии. Некоторые из них помешали своих героев на планеты, которые ни чем не напоминали нашу земную явь.

Так. Герберт Уэллс вместо водного мира вообразил кремниевый мир. Кремний, как знаем мы, потомки Уэллса, и впрямь единственный элемент, помимо углерода, способный создавать цепные молекулы, напоминающие ДНК. Впрочем, расчеты показали, что эти силиконовые структуры образуются лишь при очень низких температурах, порядка — 200 градусов по Цельсию. На таком холоде все биологические и химические процессы чрезвычайно замедляются. Один шутник — а физики и теперь не перестают шутить — даже подсчитал, что. вздумай «кремниевая парочка» заняться любовью, ей пришлось бы затратить на это больше времени, чем. например, сушествует наша Вселенная.

В другой фантазии жизнь рождалась... в огне. Сами языки пламени были живыми организмами — хищниками с неумеренным аппетитом. Подобную гипотезу предложил румынский исследователь Мирча Сандуловивиу. Он заметил, что в грозу под ударами молнии образуются крохотные шаровидные облачка плазмы — своего рода миниатюрные шаровые молнии.

Эти сгустки плазмы обладают определенными свойствами, родившими их с живыми клетками. Например, они защищены мембраной, через которую обмениваются с окружающим миром материей и энергией, то есть газообразным веществом и электрическим зарядом. Они размножаются; так, плазменный шар может делиться на две части — на два дочерних плазменных облачка. Растут, поглощая газ из окружающей среды; иными словами, им присущи процессы обмена веществ. Обмениваются информацией: испускают электромагнитные колебания, заставляющие другие плазменные облачка вибрировать (а ведь и наша речь, например, всего лишь колебания, акустические колебания, заставляющие окружающих с трепетом внимать сказанному).

Итак, «плазменные существа» возникают при высоких температурах, но могут выжить и на холоде. Все это кажется умозрительной игрой, но вот из такой игры ума и родилась гипотеза о том, что солнечные протуберанцы — громадные языки пламени, выбрасываемые Солнцем в космическое пространство. — это не что иное, как... семена. Им и Солнце — то же относится и к другим звездам — оплодотворяет огромные яйцевидные шары, отложенные вокруг: планеты. Если эти шары оказываются в благоприятных условиях, например, на определенном расстоянии от звезды, в «зоне обитаемости», то на них непременно зарождается жизнь. Они прорастают в космическом поле, как прорастает, например, зерно, зарытое в пашню не очень глубоко.

Поиски инопланетной жизни продолжаются. Немало тех, кто находит следы обитателей иных планет и у нас на Земле. Несть числа всевозможным «адамским», рассказывающим о том, как пришельцы разгуливают по нашей планете, похищают землян, проводят над ними медицинские опыты. Своим «третьим глазом» уфологи, как чекисты, раскрывают один инопланетный заговор за другим, не утруждая себя правдоподобными объяснениями.

Однако и некоторые ученые говорят о «чужих» среди нас и даже называют их имя. Имя им и впрямь «легион» — легион вирусов, регулярно ставящих над нами медицинские эксперименты. Их коварство не знает границ; в этом отношении они. в самом деле, кажутся представителями некой высшей расы, переселившейся на Землю. Здесь они безжалостно эксплуатируют тела землян, выжимая из них все соки, а потом умерщвляют их. Чем не сюжет для фантастической заметки на страницах какой-нибудь «Желтой жизни?»

Вирусы бешенства, например, буквально сводят с ума захваченных ими землян и заставляют их кусать окружающих. С каждым укусом отряд вирусов высаживается на новом плацдарме, расширяя «зону своих исследований». Жертвам внушается водобоязнь. что повышает шансы вирусов на выживание.

Нидерландская исследовательница Марика де Йонг-Бринк обнаружила вирус, который, едва проникнув в тело жертвы — улитки, — всего за полтора часа изменяет положение нейропептидов так, что животное теряет интерес к размножению. Оно лишь питается и набирает вес — идеальная среда обитания для «чужих».

...Воистину этим инопланетянам мало своих миров — своих сплошных океанов. Они прихватывают и крохотные скорлупки, затерянные «посреди житейского моря», — наши организмы.

Нет, разумеется, все это лишь странные гипотезы, умствования, «завихрения пены на водной глади». Но ведь и о той самой волной глади, что протянулась от горизонта до горизонта, астрономы еще недавно могли лишь фантазировать. Отдельные догадки слились в убеждения. И вот уже картина «водного мира» вновь воскресает перед нашими глазами..

Михаил Вартбург

Сестра моя, жизнь

Не так давно я вспомнил, что Пастернак называл жизнь «сестрой своей». Эта связь слов напросилась как-то сама собой, потому что сейчас речь пойдет о нашей обшей сестре, планете Венере, и о том, возможна л и на ней жизнь. Далекое и натянутое соответствие, соглашусь, а все-таки: сестра наша — жизнь ли?

Согласно всем прежним представлениям, жизни на Венере нет и быть не может.

Атмосфера Венеры так насыщена углекислым и другими «парниковыми» газами, что под ее облаками давно уже образовалась настоящая теплица — температура на поверхности достигает 460 градусов Цельсия, и даже самые ярые оптимисты согласны, что в таких условиях жизнь существовать не может. Но один из таких оптимистов, американский планетолог Дэйвид Гринспун, недавно задался иным вопросом: а могла ли существовать жизнь на Венере раньше?

Большинство планетологов согласны в том, что раньше температура на Венере была намного ниже, и потом)' вполне вероятно, что на поверхности планеты могла существовать вода, причем существовать в надлежащем, то есть в жидком состоянии. Исходя из этого, Гринспу н провел неожиданную параллель между Венерой и Марсом. На Марсе, где вода когда-то была, а теперь, возможно, укрылась под поверхностью, бактерии, если они существовали, ушли вместе с водой под почву — а может, на Венере жизнь, если она существовала, тоже ушла вместе с водой — только в облака? Ведь «тепличный эффект», разогревший планету до ее нынешних температур, должен был привести к испарению воды и ее подъему. Не могут ли венерианские бактерии до сих пор жить в толще облаков?

Да, толстый слои облаков Венеры действительно содержит некоторое, как показывает спектральный анализ, небольшое количество воды. На достаточной высоте, где температура облаков понижается до подходящего уровня, в них могут образоваться и капли жидкой воды. Добавим к этому, что облака Венеры, в отличие от земных, весьма устойчивы, так что отдельные водяные капли могут существовать в них месяцами, образуя весьма устойчивую среду.

Вдобавок на поверхности Венеры, как это уже установлено, идет весьма бурная вулканическая деятельность, так что в облака непрестанно вбрасывается множество химических веществ. Насыщая эти капли, говорит Гринспун, такие вещества создают среду, богатую материалами, необходимыми живым бактериям для метаболизма, а солнечное ультрафиолетовое излучение, пронизывающее верхний слой облаков, может поставлять необходимую для него энергию. Получается, что если на Венере когда-то возникла жизнь, даже в виде бактерий, и если эта жизнь впоследствии вместе с испаряющейся водой поднялась в облака, то она могла найти там вполне подходящие условия для продолжения своего существования.

Разумеется, облака Венеры насыщены и вредными для жизни газами, образующими в каплях крайне кислую среду. Но сегодня уже известно, что бактерии могут существовать в предельно кислых средах и при очень высоких температурах. В глубинах земных найдены примитивные архаичные бактерии, которые прекрасно выживают в очень кислой среде. А в облаках над Альпами найдены метаболически активные бактерии. Почему бы им не существовать и в облаках Венеры?

Гипотеза Гринспуна вызывает большой интерес у коллег. Ведь в далеком будущем. когда начнется изучение планет у других звезд, ученых будут в первую очередь интересовать планеты типа Земли, Марса и Венеры. А раз так, то, видимо, ничего не поделаешь — придется слетать на Венеру за «пробой Гринспуна». Вот тогда мы наконец узнаем, сестра ли нам Венера в действительности или только далекая родственница.

БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!

Война с храпом

Отныне у храпящих американцев появилась новая возможность избавиться от храпа благодаря практически безболезненной операции, утвержденной Управлением по контролю за продуктами питания и лекарственными препаратами США. Во сне мягкие ткани задней стенки гортани расслабляются и иногда блокируют воздушные пути. Храп — это звук, порождаемый вибрацией мягкой ткани. До настоящего времени оптимальным вариантом для храпящих считалась лазерная операция, которая делается амбулаторно. Однако эта операция, выжигающая излишки ткани, бывает болезненной.

В ходе новой операции, именуемой сомнопластикой, небольшой электрод вводят в мягкое небо. Он нагревает ткани электрическим током высокой частоты, заставляя их сжиматься и возвращая им упругость всего за несколько недель. Предварительные результаты показывают, что новая методика может оказаться более эффективной, чем лечение лазером.

Внимание, чай!

Если вы больны и у вас высокая температура, принято считать, что крепкий горячий чай хорошо утоляет жажду и поэтому полезен при повышенной температуре. Но это далеко от действительности. Недавно британские фармакологи установили, что крепкий чай не только не приносит пользы страдающим жаром, но, наоборот, теофиллин, содержащийся в чае, повышает температуру тела. Теофиллин также обладает мочегонным действием. и поэтому он делает неэффективными или низкоэффективными любые жаропонижающие лекарственные средства.

Сердце лечат смехом

Английский психолог Илона Папусек и ее коллеги из университета Граца пришли к выводу, что лечение смехом — едва ли не лучшая терапия для пациентов с заболеваниями сердца. Тридцать пациентов были разделены на две группы. Одна группа в течение шести недель принимала участие в регулярных сессиях «йоги смеха», в то время как другая подвергалась обычному терапевтическому воздействию. Выяснилось, что «смехотерапия» неплохо помогает людям, поправляющимся после удара: смех способствует снижению кровяного давления. Ученые полагают, что лечение смехом в комбинации с физическими и дыхательными упражнениями может не только существенно ускорить поправку пациентов, поднимая им настроение и вызывая ощущение счастья, но и помочь здоровым людям.

«Чудо-стул»

90 процентов москвичей страдают болями в позвоночнике. Зачастую это спровоцировано рабочим стулом или любимым креслом, в которых — в неправильной позе — люди проводят целый день. В результате позвоночные диски сплющиваются, пережимаются нервные окончания, нарушается кровообращение, от этого возникает головокружение, болит поясница. Избавиться от этих мучений можно благодаря новому «чудо-стулу». Стул этот и вправду необычный: сидеть на нем надо, как на коне, колени следует положить на специальную подставку, а спинка и вовсе отсутствует. В результате, как утверждается в инструкции к чудо-стулу, «нагрузка снимается с крестца и переносится на колени, а спина «сама собой выпрямляется и отдыхает».

Мускулатура помогает справляться со стрессом

Грегори Хэршфилд и Марта Вильсон из медицинского колледжа Джорджии установили, что чем больше у человека соотношение мускулов и жира, тем выше его способность к регулированию кровяного давления в стрессовых ситуациях. Способность к нормализации кровяного давления — это возможность регулирования баланса натрия. Жир препятствует такому регулированию.

По мнению авторов исследования, проведенного на базе обследования 127 человек, ранее медики имели не вполне верное представление о связи высокого кровяного давления и телосложения Более того, говорят Хэршфилд и Вильсон, неправильно считать, что любое повышение давления — всегда вред.

«Если вы находитесь в состоянии стресса, ваше кровяное давление должно повыситься. Если этого не происходит, тогда у вас действительно проблема», — считает Хэршфилд. Повышенное давление позволяет крови поставлять больше кислорода к тканям. Но вот что действительно важно для здоровья — как быстро давление приходит в норму после того, как напряженная ситуация миновала. Образец такой нормализации — спортсмены, которые быстро приводят давление в норму после забега или заплыва. А вот у тучных людей здесь большая проблема: после стресса их организмы не могут поставить должное количество натрия, который играет ключевую роль в снижении давления.

Интересно, что речь идет не только о физическом напряжении, но и об эмоциональном. Так, в данном исследовании его авторы наблюдали отклик организмов людей на напряженные видеоигры.

Суп вместо десерта

Суп может заменить второе блюдо. И даже салат. И что совсем уже невероятно — десерт. Это утверждают французские диетологи. Они исходят из того, что суп очень питательное блюдо. И к тому же легко вписывается в любую диету. Утром суп может быть «плотным», в обед — полегче, и совсем легкий супчик пойдет на ужин. Ученые полагают, что если в обед в вашем меню присутствовал суп, количество потребляемых в день продуктов снижается, а чувство голода притупляется.

Секрет красоты — во сне

В Англии сотрудники одной из лабораторий по изучению сна установили, что именно в сне кроется секрет молодости и красоты. Дело в том. что во время сна клетки кожи обновляются в два раза быстрее, чем в период бодрствования.

ЖЕНСКИЕ ИСТОРИИ В ИСТОРИИ

Александр Волков

В доме, который построил Карл

Женни Маркс в молодости

О жизни и творчестве Карла Маркса написаны тысячи книг. Его жена, Женни фон Вестфален, редко удостаивалась внимания историков. Первая книга, посвященная ей, была издана лишь в 1930- е годы в СССР. И только в 1989 году впервые увидела свет книга воспоминаний Женни Маркс; ее эпистолярное наследие так и не было опубликовано полностью. А ведь жизнь Маркса немыслима без Женни. Почти сорок лет она была его женой и секретарем. Помогала разбирать многочисленную корреспонденцию. Переписывала его сочинения перед тем, как отдать в печать. Кто же она, молчаливая тень Маркса?

Погруженная в свои мысли, она с интересом и страхом вслушивалась в каждое слово мужа.

Теодор Фонтане

...Несколько пожелтевших фотографий, с которых смотрит молодая женщина. Образцовая «спутница жизни», «друг и соратник вождя мирового пролетариата». Эти снимки найденные несколько десятилетий назад, оказались чужими, а лицо Женни «взято напрокат» у подруги (подробнее об этой путанице — в статье Б. Рудяка в «Науке и жизни», 1988, № 12).

На других, настоящих, снимках ее лицо едва проступает сквозь меты времени: фотокарточки обветшали, покрылись трещинками и пятнами. Так и судьба Женни едва различима сквозь патину мифов и расхожих мнений. Для нас существует ее канонический портрет: «Женни Маркс была фанатично предана своему мужу и посвятила всю жизнь борьбе за освобождение пролетариата». Но на поверку и эти слова лишь искажают ее подлинный образ.

Годы странствий Карла и Женни

Перечень дат — и вот «снимок судьбы», созданный точными хроникерами: 12 февраля 1814 года на свет появилась Женни фон Вестфален, в 1816 году семья переехала в Трир, ее отец подружился с адвокатом Генрихом Марксом, а дети друзей — Женни и малыш Карл (он на четыре года моложе подружки) — часто гуляют вместе... В 17 лет Женни помолвлена с прусским лейтенантом Карлом фон Паннвицем. Но влруг через полгода помолвка неожиданно расторгнута, а время для Жен ни остановилось. Календари отсчитали пять долгих лет, а в ее жизни ничего не изменилось, разве что милая девушка понемногу превращалась в старую деву.

Тем неожиданнее была ее помолвка в 1836 году с юным студентом Карлом Марксом; впрочем, о ней поначалу знают лишь отец Карла и его сестра. И снова для госпожи фон Вестфален время останавливается. Кто-то мерит его годами, она — только ожиданием. Лишь 19 июня 1843 года состоится ее свадьба с доктором философии Марксом.

В октябре того же года супруги уехали в Париж, где Карл намеревался издавать «Немецко-французский ежегодник». Он и издал в феврале 1844 года первый и последний номер журнала. Через два месяца, первого мая, в семье безработного редактора родилась дочь Дженни.

Карл эпизодически сотрудничает в эмигрантском журнале «Форвертс», восторженно писавшем о покушении на прусского монарха. Упражнения в красноречии не прошли даром. В январе 1845 года прусское правительство добилось от министра Франсуа Гизо приказа о высылке некоего Маркса. Жена изгнанника продает мебель и часть одежды. В начале февраля Марксы отбывают в Брюссель.

Молодой Карл Маркс

В ближайшие пять лет эта семья будет игрушкой в руках европейских властей. Третьего марта 1848 года Маркс подучил приказ короля о высылке из Брюсселя. В мае 1849 года — революция в Германии подавлена — его изгоняют из родной страны, где он редактировал «Новую Рейнскую газету», подстрекавшую бюргеров к мятежу. Летом 1849 года французские власти высылают его в Бретань. С женой и детьми — их уже трое, и вот-вот появится четвертый — он переезжает в Лондон. Весной 1850 года, в холодный, дождливый день, семью Марксов за долги прогоняют из квартиры, где они остановились. Эпопея с переездами завершилась лишь в декабре 1850 года, когда семья поселилась в двухкомнатной меблированной квартире. Разумеется, жить надо было по средствам: в квартире не было ни ванны, ни водопровода, ни клозета. Большую же часть имущества, переезжая с места на место, Женни распродала.

Только в октябре 1856 года, получив наследство после смерти матери Женни, Марксы покидают свой «вертеп» и переезжают в дом на северной окраине Лондона. Теперь их благополучие неотделимо от чьей-либо смерти. В ноябре 1863 года в Трире умирает мать Карла, и на следующий год его семья переселяется в «господский дом». В мае 1864 года (Женни - 50 лет) Марксам завешает свое состояние их друг Вильгельм Вольф.

В 1867 году выходит в свет главный труд Карла Маркса «Капитал» (первый том). С ноября 1868 года Маркс впервые в жизни получает постоянное жалование. Ему назначает «стипендию» в 35 фунтов крупный английский бизнесмен немецкого происхождения Фридрих Энгельс; он же соглашается оплачивать долги Маркса. По подсчетам немецкого историка Фолькера Пилгрима, автора книги «Прошай, Маркс», 35 фунтов в 1868 году соответствует примерно 2250 долларам в 1990 году.

Тихая заводь, спокойная жизнь. Семейный корабль мирно скользит по дремлющим водам.

Доктор твоих писем

«Если бы я начал жизнь сначала, — писал Маркс в августе 1866 года будущему зятю Полю Лафаргу, — я никогда не женился бы. Пока это в моих силах, я хотел бы оградить своих дочерей от тех скал, о которые разбилась жизнь их матери».

Десятилетиями Маркс педантично вел дневник этой трагедии, этого жизнекрушения. Его письма к Энгельсу, если бы цензоры вымарывали из них «политику», напоминали бы медицинскую карту больного. Эти записи — другой портрет Женни, ее неуловимая бледная тень. Маркс снова и снова пытается запечатлеть ее. На бумаге остается лишь бесформенное, безымянное страдание.

«Моя жена... очень утомлена»

(2.04.1851) .

«Дома всегда все в «осадном положении», и ручьи слез анюируют (наводят скуку. — А. В.) и бесят меня ночи напролет. Где уж тут поработаешь?»

(31.07.1851)

«Моя жена очень страдает, худеет и кашляет»

(13.07.1852).

«Мой дом — лазарет, и к[ризис] так тягостен, что вынуждает меня уделять ему все свое внимание»

(8.09.1852).

«Ввиду холодной погоды моя usual secretary (секретарша. — А.В.) не сумела так быстро подняться с постели, как это обычно бывает»

(13.02.1855).

«Все последние месяцы моя жена больна»

(30.10.1856)

«Мне трудно писать,., лечение жены не продвигается»

(2.12.1856).

«Вот уже пол года моей жене беспрестанно нужен врач. Она и впрямь очень сдала»

(23.04.1857).

Некоторые комментаторы усматривают в этих настойчивых стенаниях своеобразную хитринку. Безденежье, беспомощные дети, больная жена, отчаянье и нищета — в таких случаях другу приходят на помощь, не спрашивая, сколько ему нужно денег. Но для Карла подобные просьбы и так не утомительны. Почти в каждом третьем письме к Энгельсу он беззастенчиво просит денег. И снова — «дневник ее страданий».

«Вот уже много недель моя жена пребывает в чрезвычайно нервическом состоянии»

(23.11.1860).

«Моя жена... чрезвычайно утомлена, и я боюсь, что дело примет скверный оборот, если struggle (напряжение. — А. В.) продлится»

(20.11.1861).

Наполеоны и Кавуры приходят и уходят, Бисмарки и Александры вершат судьбы империй, войны начинаются и проигрываются, коммуны гибнут. Только в лондонском доме, где поселились Марксы, происходит всегда одно и то же: «В доме живет человек. он змей приручает, он пишет, он пишет в Германию письма» (П. Целан). Оглядываясь через левое плечо, он видит, как от постели, где уже несколько недель лежит, почти не вставая, его одинокая жена, отрывается черная тень, бежит по комнате, нависает над ним, стелется, как ручная. В конце письма он делает традиционную приписку: «Моя жена серьезно больна». Ставит дату: «15 июля 1878 года». Только сличая даты, пометившие листы корреспонденции, можно понять, что прошла жизнь.

«Я бы покинул Лондон,., если бы мне не помешала тяжелая болезнь жены» (27.06.1880).

«Состояние здоровья моей жены становится с каждым днем все серьезнее, а потому настоятельно требует, чтобы я беспрестанно был при ней»

(2.07.1881).

«Этому препятствует роковая болезнь моей жены, каждый день приближаюшая катастрофу»

(1.10.1881).

Звон колокола, вдребезги зеркала. Второго декабря 1881 года умирает Женни Маркс. Ее последние слова: «Карл, сил моих больше нет!» Четырнадцатого марта 1883 года скоропостижно умирает Карл Маркс.

Слышал ли он голос своей жены? Читал ли ее письма?

Женни и Карл Марксы

Фридрих Энгельс

Страница рукописи Карла Маркса

«...Все это время (с марта 1863 года. — А.В.) я так страдала и так сдала физически, что теперь мне дается с трудом любое умственное напряжение, даже сочинение небольшого письма. Помимо сильной, нервической мигрени я страдала от почти полной глухоты, болезни, весь ужас которой, к сожалению,., не могу описать» (из письма к Эрнестине Либкнехт от 13 октября 1863 года).

«Тяготы и страдания повседневной жизни порой бывают гораздо ужаснее, чем эти эффектные сами по себе политические бедствия» (из письма к Эрнестине Либкнехт от 14 октября 1866 года).

Но уж следующее письмо он читал. Он должен был получить его в Манчестере, где отдыхал у образцового бизнесмена Энгельса: «...Я здесь сижу без крова и хлеба... Сижу, и почти все глаза выплакала, и не найду помощи... У меня голова не выдерживает. Я восемь дней крепилась, теперь не могу—» (из письма Женни к Карлу Марксу от 19 июня 1852 года).

На фотографиях, сделанных в последние годы жизни, у Женни Маркс восковое лицо, остекленевший, печальный взгляд. Опухшие руки судорожно сжаты. Она словно держится ими за саму жизнь.

Протянутая десница патриарха

«Я здесь сижу без крова и хлеба...» Странным образом, когда у семьи Марксов наконец появляются деньги (после 1856 года они получают одно наследство за другим; им постоянно помогает Энгельс), что-то надламывается в Женни. Чем лучше они живут — а после 1864 года Маркс все больше похож на респектабельного буржуа, — тем хуже живет Женни. О какие скалы разбилась она, миновав в 1843 — 1850 годах настоящие Симплегады? Если присваивать скалам имена, то, может быть, самую опасную звали Карлом?

Все счастливые буржуазные семьи XIX века похожи одна на другую: муж — предприниматель, деятель, политик, творец, кормилец; жена — «мать моих детей», самка, опора, крепкий тыл, помощница и утешительница. Мужчине открыт весь мир; женщине — ее дом и окрестные лавки. Мужчина руководит, делает карьеру; женщина скучает, страдает от неврастении, выслушивает похвальбу или жалобы мужа, ждет, когда вырастут дети. Он — существо сильное, полезное, она — особь беспомощная, второсортная.

Мечтательный могильщик мира капитала Маркс в своей семейной жизни настойчиво реализует этот буржуазный идеал. Он с женой — гений со служанкой, библейский патриарх с послушной рабыней. Разве что в одном он настойчиво отступает от общепринятых принципов: он категорически не хочет где-либо работать, служить. Семья растет. У Маркса рождается семеро детей (четверо из них умрут в раннем возрасте), но за исключением двух кратких эпизодов — в 1842-1843 он в течение полугола редактор «Рейнской газеты», а в 1848-1849 — редактор «Новой Рейнской газеты» — Карл нигде не работает. Лишь однажды, в 1862 году, он решится занять место секретаря в железнодорожном бюро, но начальник, увидев его неразборчивые каракули, отказывает ему.

В конце концов, он взваливает заботу о хлебе насущном на друга Фридриха. который управляет в Манчестере фабрикой «Эрмен и Энгельс».

Постепенно Маркс открывает в себе настоящий талант добывания денег у окружающих. Он «занимает» их у всех подряд, отнюдь не горя желанием возвращать. В своих «Очерках» Женни вспоминает, что эмигранты, жившие в Лондоне, хватались за любую работу Все зарабатывали деньги. Один Маркс жид за счет других, «присосавшись, как пиявка» к Энгельсу (Ф. Пилгрим).

Немецкий историк Фриц Раддац, автор книги «Карл Маркс. Человек и его учение», отмечает: «Доходы и финансовые дела Маркса совершенно темны; Энгельс был отнюдь не единственным его «источником». С ноября 1855, например, Маркс еженедельно получал 20 долларов США; в том же году Энгельс говорит о сумме в 200 фунтов. В период с апреля 1860 по май 1861 можно насчитать 369 одних только фунтов, пожертвованных различными людьми: Энгельсом. Лассалем, дядей из Амстердама». Но легко нажитое Маркс легко и тратит. Кажется, сколько ни получай он денег, он умудрится мигом спустить все, не заботясь ни о жене, ни о детях.

В 1856 году в течение года Марксы получили сразу три наследства от скончавшихся родственников. Понятно удивление Энгельса, когда он читает письмо Карла от 20 января 1857 года: «Я полностью на мели... Я совсем не знаю, с чего мне начинать; я в куда более отчаянном положении, чем пять лет назад... Самое худшее, что это не какой-то временный кризис. Я не вижу, как из него выбраться». Все богатства спущены за пол года. Бизнесмен Энгельс, знающий счет деньгам, только разводит руками: «Твое письмо для меня, как удар грома среди ясного неба. Я-то думал, что все наконец в радужном свете; ты живешь в приличной квартире и bysiness урегулирован, а теперь выясняется, что все под вопросом» (из письма к Марксу от 22.01.1857).

Получив в мае 1864 года наследство от Вильгельма Вольфа — около 50 тысяч долларов в пересчете на наши деньги, — Маркс 31 июля 1865 года упрашивает Энгельса срочно выслать ему некоторую сумму («Уверяю тебя, мне легче было бы отрубить большой палец руки, чем писать тебе это письмо»). Пятого августа Маркс получает 50 фунтов, что примерно равно нашим трем тысячам долларов, а 19 августа снова просит деньги у Энгельса, на этот раз 10 фунтов. «В год мне приходится тратить здесь 4 — 5 сотен фунтов», — признается он Людвигу Кугельману в письме от 17 марта 1868 года.

Что же делает Маркс с деньгами? Иногда дает жене. Небольшую часть. Подачку. В письмах к друзьям неизменно мелькают такого рода фразы:

«Бамбергер хочет мне подбросить два фунта, чтобы я оставил пару шиллингов жене, а на остальные съездил к тебе» (из письма к Энгельсу от 28 апреля 1853 года).

«В конце следующей недели... прибуду в Манчестер. Вышли мне только деньги на дорогу и some shillings (несколько шиллингов. — А.В.), чтобы было что оставить жене» (из письма к Энгельсу от 23 мая 1868 года).

Следуя двойной бухгалтерии, сохраненной эпистолярным наследием Маркса, из 60 полученных фунтов Карл лишь пять отдает на хозяйство жене (7.12.1873). В следующий раз из ста фунтов делится с ней двадцатью.

Женни все время живет в ожидании «неминуемого краха», под угрозой полной нищеты. Она надеется лишь на случай, на несколько шиллингов, подаренных милостивыми друзьями мужа. А муж, превращая переписку в бухгалтерскую документацию, ворочает сотнями фунтов. Кажется, что письма к друзьям с просьбой выслать денег заготовлены у него на несколько лет вперед.

В чем же дело? Он регулярно играет на бирже, занимается денежными спекуляциями, но в основном остается в дураках. Судя по письмам к Энгельсу, датируемым 1864-1865 годами, именно биржевые махинации поглотили большую часть средств, полученных от Вольфа.

Сор в цитадели норм

Итак, «Mrs. Karl Marx, nee Baronesse Jenny von Westphalen» — это значится на ее визитной карточке — была полной владелицей some shillings. Всем остальным в ее жизни распоряжался Карл. Его прихоти казались ей непредсказуемыми, крах их семейного корабля — неминуемым.

Темный омут, безнадежная жизнь. В глубине дремлющих вод таится бездна.

Склонившись над столом и сочиняя очередное письмо Энгельсу, Карл боязливо косится на эту бездну. Что за странные вздохи и жалобы могут донестись оттуда? Пользуясь затишьем, он добавляет к письму фразу: «Странные создания — бабы, даже те, у кого есть мозги» (28.01.1863). Или эту : «И снова налицо бабья глупость (выпад в сторону Женни. — А.В.)... Пожалуй, бабам всегда нужен опекун!» Свою дочь Дженни он наставляет: «Мир нужно населять парнями» (из письма от 19 августа 1879 года).

С какой радостью он уезжает из дома и с какой неохотой возвращается. «Больше всего я страшусь возвращения в Лондон, а ведь через 6 — 8 дней надо ехать... А там снова семейный скулеж, конфликты, травля вместо того, чтобы свежим, в непринужденном настроении, взяться за работу» (из письма к Энгельсу от 7 мая 1867 года).

Женни Маркс

Долгое время ошибочно считалось, что это - фотография Женни Маркс

Елена Демут

«Для человека высоких устремлений нет большей дурости, чем жениться» (из письма к Энгельсу от 22 февраля 1858 года). Что Женни? Пятнышко на горизонте великого Карла, тучка на небосводе его мировоззрения, луч тьмы в светлом царстве, тварь, дрожащая перед Богом. Та, чье имя поневоле вспоминают в последних строках очередного письма к Фридриху, та, которой нужно черкнуть несколько строк, в очередной раз целый месяц отдыхая в Манчестере: «Раз уж ты, моя бедная чертушка, жалуешься на суровые будни, то справедливо будет заметить, что я, по крайней мере в идеале, мучаюсь. Впрочем, я знаю, что ты наделена бесконечной стойкостью и малейший приятный пустячок вернет тебя к жизни. Надеюсь, на этой неделе или, самое позднее, до понедельника ты получишь еще пять фунтов», (из письма к Женни от 11 июни 1852 года).

В Манчестере («Мы, конечно, очень зависим от Фридриха») пространство греховно. Фридрих, этот рождественский «ангел» — так он отрекомендовался в письме к Женни от 18 декабря 1851 года (он приезжает к Марксам обычно на Рождество), — вызывающе порочен. Он отказывается вести нормальную семейную жизнь, сожительствуя с какими-то дамами. Женни знать не хочет этих чертовок. Она настаивает на том, чтобы Энгельс никогда не привозил с собой в гости «этих»... До самой старости она будет кривиться в улыбке, когда Энгельс ненароком называет Лиззи Бернс «своей женой». Какая может быть жена, когда они так и живут, не расписываясь?!

Вильгельм Либкнехт не случайно называет Женни «благородной женщиной». Нормы морали для нее неприкосновенны. И пусть социологи поправят: «нормы буржуазной морали середины XIX века», все равно они неприкосновенны! При малейшей фривольности в разговоре, вспоминал Либкнехт, «она бросала такой взгляд, что у нас слова примерзали к языку». Другой немецкий революционер, Стефан Борн, вспоминает, что «в вопросах чести и чистоты эта благородная дама была несговорчива».

Не случайно переписка Маркса и Энгельса пестрит оговорками. «Конечно, она не знает ничего о здешних происшествиях». — «Конечно, я сохраню втайне от жены всю эту дрянь».

Карл и сам записной моралист. Для всех он должен быть образцовым героем и примерным семьянином. Любой сор Маркс привык оставлять дома, в глубине комнат, там, где чахнет его жена. «Она очень утомлена», «лежит в кровати», «ручьи слез»...

В этом доме иногда творятся странные вещи. Весной 1851 года у служанки Елены Демут рождается сын Фредерик. Конечно, в Лондон немедленно едет Энгельс, заявляя, что это — его ребенок. Впрочем, малыша тут же отдадут приемным родителям — неким Льюисам, нищему извозчику и его жене. Родная мать начнет встречаться с Фредериком лишь после смерти Маркса, спустя тридцать два года. Хотя Маркс тут, казалось бы, ни при чем, но очень странно ведет себя Женни. «Ручьи слез нервируют и бесят меня ночи напролет... Моя жена очень страдает, худеет и кашляет». И все после этой глупой истории со служанкой.

В доме Марксов иногда творятся странные вещи. В декабре 1862 года в одночасье умирает сводная сестра Елены Демут, тоже служанка — Марианна. Нормы морали требуют говорить: «Сердце не выдержало, сердечный приступ». Историки же твердят о неудачном аборте. Нормы, которых придерживается Маркс, заставляют его делать традиционную приписку в письме к Энгельсу: «Вот уже две недели моя жена лежит в постели; она почти оглохла. Черт знает, почему!» (9.04.1863)

Бухгалтерия одного марксиста

Почему? Странным образом после истории с Марианной что-то меняется в его жизни. Неожиданно и Маркс превращается в собственную тень, такую же невзрачную, как образ его строгой, молчаливой жены.

После 1862 года творческая энергия Маркса вдруг иссякает. К этому времени первый том «Капитала» вчерне написан. Остается лишь малость — сделать правку, заняться литературным редактированием. На это уходит четыре года. Получается как нельзя хуже. По признанию непредвзятых критиков, «Капитал» — единственная книга Маркса, непонятная большинству читателей. В ближайшие десятилетия после выхода «Капитала» ряд видных социалистов — И. Мост. О. Вейдемейер, К. Каутский, Ф.Д. Ньювенгейс, П. Лафарг — подготовят к печати свои сокращенные, переработанные версии «Капитала». Эти издания и превратят марксову книгу в «Библию рабочего класса».

Второй и третий тома «Капитала», как известно, написаны в основном Энгельсом, получившим в свое распоряжение лишь груду собранных фактов, заметок — «сплошные наброски, за исключением примерно двух глав.,. Рукопись, которую только я мог прочитать — и то с трудом» (из письма Энгельса к Августу Бебелю от 30 августа 1883 года). Анализируя материалы к этим томам, Энгельс убедился, что большая часть их написана до 1867 года. «Знал бы я это, я бы день и ночь не давал ему покоя, пока все не было бы написано и опубликовано», — признавался он Бебелю. Возможно, если бы первый том не был написан к концу 1862 года, он не был бы написан никогда.

Карл исправно получает «жалование», беседуете Энгельсом (с 1870 года последний живет в Лондоне по соседству с Марксами), но эти беседы все больше напоминают досужую стариковскую болтовню. Деятельный Энгельс будет исправно писать книги до 75 лет. Маркс же фактически перестал заниматься серьезным сочинительством к 44 годам. Фраза «Этому препятствует роковая болезнь моей жены» звучит магическим заклинанием. В доме Марксов иногда творятся странные вещи.

У него странные счеты с жизнью. Вот баланс, скрупулезно подведенный историками. Дебет «основоположника научного коммунизма»: жена; две мимолетные спутницы жизни из числа служанок; семь законных детей; девять внуков; друг и соратник и две его сожительницы.

Кредит «самого известного в мире человека после Иисуса Христа» (Ф. Пилгрим): девять детских смертей в возрасте до десяти лет; пять тяжелых, продолжительных раковых заболеваний, приведших к смерти; два самоубийства; скоропостижная смерть в возрасте 40 лет и загадочная смерть юной служанки на 27-м году жизни.

Итого: восемнадцать человек, окружавших Маркса, умерли мучительной, насильственной или преждевременной смертью. Исключение: четверо внуков и внебрачный сын. Исключение: сам Карл, «почивший спокойно и безболезненно» (из письма Энгельса к Фридриху Адольфу Зорге от 15 марта 1883 года). Последний год перед смертью он проводит в приятных переездах, посещая один известный курорт за другим: Алжир, Аржантей, Веве, Вентнор, Лозанна, Монте- Карло, Энгиен, южный берег Англии.

За его гранитной фигурой виднеются такие же, как он, безликие памятники. Вот юные женские лица с улыбками на лице — дочери Маркса, олицетворения оптимизма, самоотверженности, надежды, Элеонора, Лаура, Дженни.

«Мой милый Фредди, приди, если можешь, сегодня вечером. Мне неприятно просить тебя, но я так одинока и нахожусь в самом ужасном положении: полная развалина — все, до последнего пфеннига — или невероятный публичный позор. Ужасно, хуже, чем я могла себе когда-нибудь представить... Милый, милый Фредди, приди! Мое сердце разбито» (из письма Элеоноры Маркс к сводному брату Фредерику Демуту от 2 сентября 1897 года). Ее семейная жизнь с Эдуардом Эвелингом окажется адом. Отдав мужу — этому отвратительному человеку, как характеризовали его современники, — все «до последнего пфеннига», она примет в 1898 году яд, заботливо купленный супругом. Мучительно трудным будет брак Дженни и Шарля Лонге. Совместным самоубийством завершится семейная жизнь Лауры и Пола Лафаргов.

Вот изваяние строгой, величественной женщины, «спутницы и соратницы», старательной тихони. Чужие, красивые фотографии достойно увековечивают ее жизнь, становятся символом ее незримых миру слез.

«Долгие, долгие годы знаешь только заботы, муки и страх; смерть, болезнь, нищета только и сменяют друг друга, потрясая сердце до самых глубин... И продолжаешь жить с раненым и все еще надеющимся сердцем, пока оно наконец не остановится, и тогда настанет вечный мир» (из писем Женни Маркс к Эрнестине Либкнехт от 19 января 1863 года и Фридриху Адольфу Зорге от 20/21 января 1877 года).

ЖУРНАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Александр Грудинкин

Память, где сила твоя?

Осенью 2004 года в Германии была издана книга нидерландского психолога Доуве Драайсмы. Ее название, сам того не подозревая, наверное, произносил каждый из нас: «Почему жизнь проходит быстрее, когда становишься старше?» К выходу этой книги журнал «Spiegel» поместил беседу с пятидесятилетним ученым, преподавателем Гронингенского университета. В самом деле, почему жизнь с какого-то момента начинает мчаться так быстро, что вереница дней сливается в сплошную ленту? А что может сказать по этому поводу ученый, занимающийся именно проблемами памяти? Предлагаем фрагменты этой беседы.

— Когда-то исследователи сравнивали память человека с фотоаппаратом, потом с кинокамерой, а теперь уже и с компьютером, записывающим все на жесткий диск. Какое из этих сравнений наиболее точное?

Драайсма: — У всех этих метафор есть один недостаток: они не учитывают, что человеческая память действует чрезвычайно выборочно. Что отложится в памяти, решает она сама, без моего участия.

— Один писатель сказал, что память, как собака, укладывается, где хочет.

Драайсма: — Метко сказано! Памяти не отдашь приказ. Можно, например, заучивать иностранные слова или формулы, но все они откладываются в семантическом отделе памяти. А вот повседневные воспоминания, личные воспоминания — ими не покомандуешь. Запахи могут заставить вас припомнить что-то; порой как будто из ничего рождается ощущение, что это когда-то один раз уже было. Я часто говорю себе: я хочу удержать это в памяти — и не удается. В памяти остаются какие-то другие вещи, которые мне ой как хотелось бы забыть! Иногда я проснусь часа в четыре утра и не знаю, куда деться от воспоминаний.

— Что нам особенно будоражит память?

Драайсма: — Все, что нас пугает; все, что может нас ранить. Если вы едва не разбились на самолете, воспоминание об этом всякий раз будет всплывать, когда Вы садитесь в самолет. Другой пример — унижения и оскорбления. Они вписаны в нашу память несмываемыми чернилами. Если человека осрамили и высмеяли, он никогда не забудет этот день. Жертву насилия или пыток по той же самой причине будут мучить воспоминания.

— Почему же дурные воспоминания нельзя вытеснить?

Драайсма: — Не забывайте, что память — это орудие эволюции. Воспоминания о пережитом позоре или отравлении пищевыми продуктами остаются в памяти, поскольку это жизненно важно для нас. Или. например, мы необычайно хорошо помним, что у нас есть. Скажем, помним, что в кружке осталось еще немного пива. Мы можем, забывшись, оживленно болтать с друзьями, но уж непременно окликнем кельнера: «Поставьте кружку на место! У нас там еще есть».

— Стало быть, мозг все оценивает, прежде чем запоминает? Но для чего? Неужели наша память так мала, что не может все вместить?

Драайсма: — Нет, у нас достаточно нейронов, чтобы запомнить все. Я думаю, что мозг оценивает и сортирует информацию потому, что все мы... рассказчики.

Фантазия на тему фактов

Опыты, проводившиеся в последние десятилетия, показывают, что наша память скорее напоминает решето. С годами она просеивает факты и оставляет нам шелуху выдуманных воспоминаний.

Влт один из таких опытов. Он был начат еще в 1986 году. Именно тогда, после гибели космического корабля «Челленджер», психологи обратились к ста добровольцам, попросив их вспомнить, что они делали в то утро, когда телевидение передавало репортаж о запуске корабля. Неожиданная трагедия не могла не отложиться в их памяти. Этот факт, словно яркая вспышка, освешал все утро того дня. Казалось, участникам опыта было не трудно ответить письменно на семь вопросов: «1де вы были в то утро? Кто был с вами? Когда вы узнали о случившемся?» и тому подобное.

Через несколько лет, когда они и думать не думали о давней анкете, им повторно предложили ответить нате же вопросы. Результат таков, пишет немецкий психолог Рольф Деген, автор «Лексикона прописных заблуждений психологии» (см. статью А.Волкова в «ЗС», № 11): «Теоретически в анкетах, заполненных каждым из участников опроса, все семь пар ответов, тогдашних и теперешних, могли полностью совпасть. На самом деле, число совпадений в среднем достигало 2,9» Четверть опрошенных, отвечая во второй раз, ошиблись по всем пунктам.

Так, в первый раз одна из отвечавших призналась, что услышала о несчастье во время еды: «Мне прямо дурно стало!» Во второй раз она рассказала другу ю историю: «Я сидела в комнате, как вдруг по коридору с воплем пробежала какая-то девчонка и закричала: «Космический челнок взорвался!»»

Наша память, пишет Деген, вовсе не напоминает «видеокассету, на которой в неизбывной точности хранится все, что когда-то с нами произошло». На самом деле, внутри нас «словно замурован неутомимый сценарист, который коротает время, выдумывая одну историю задругой. Материалом его фантазий служат случившиеся с нами события, но их канву этот выдумщик и враль расцвечивает такими небывалыми узорами, что под их наплывом тускнеет и меркнет явь». Хвастовство, стыд, сомнение, домысел, а то и «влияние искусства» — бульварного чтива, модного кино или чужого сказа — превращают факт в фантазию или фантасмагорию, «где найдется место любой, самой грубой манипуляции».

Мы запоминаем происходящее в виде связных историй. И истории эти меняются в зависимости оттого, часто ли мы их рассказываем, кому мы их рассказываем и что после этого происходит. Вот так вновь и вновь меняются сами воспоминания.

— Не приведете пример?

Драайсма: — В шестнадцать лет я повздорил с отцом, потому что мне не хотелось идти в церковь. Он рассердился и сказал: «Когда мы тебя крестили, мы клялись, что воспитаем тебя верующим человеком». После этой ссоры я загордился: «Как же! Я так отчаянно отстаивал свою точку зрения!» А вот теперь, вспоминая тот спор, сгораю от стыда: «Зачем же я тогда нарубил отцу? Почему я и слышать не хотел его аргументы?» Как видите, мое воспоминание полностью переменилось.

— Значит, с возрастом воспоминания не только тускнеют, но и меняются?

Драайсма: — Поняв это, я и решил написать книгу: Мне пятьдесят лет, и я на собственном опыте убедился, что память характеризуется не только тем, что запоминаешь, но и тем, что забываешь.

— Вы пишете, что память подчиняется странным законам. Чем старше люди, тем чаще они вспоминают свою молодость.

Драайсма: — Да, это очень загадочный феномен. Обычно люди хуже помнят давние события. Но лет с пятидесяти наблюдается так называемый эффект реминесценции, и постепенно он все усиливается: мы все настойчивее вспоминаем молодость, особенно период с 15 до 25 лет. В Дании опубликовали очень любопытные результаты опроса людей, достигших столетнего возраста. Выяснилось, что они почти ничего не помнят о Второй мировой войне: у них эти воспоминания изгладились, скатились в «ложбину воспоминаний». Зато они очень много рассказывали о присоединении Северного Шлезвига к Дании в 1920 году.

— В «ложбину воспоминании»?

Драайсма: — Да. Я думал всегда,

что лет в 40 или 50 мы начинаем пожинать плоды. Мы достигаем определенного положения; наша жизнь куда-то движется; мы делаем что-то важное. Однако, когда лет в семьдесят оглядываешься назад, именно эти годы и скрываются в «ложбине воспоминаний».

— Как вы объясните этот эффект?

Драайсма: — Дело в том, что память наиболее цепко удерживает то, что было в первый раз. А в 15 или 20 лет гораздо больше вешей случались с вами в первый раз, нежели в40 или 50. И чем их больше, тем сильнее растягивается этот отрезок времени на шкале жизни. Всюду появляются вехи или ориентиры — первые каникулы вдали от лома, первый секс, первое место работы, первый отпуск, первая ночь в собственных «апартаментах»; все эти ориентиры связаны с определенным временем. С ними же связаны наши воспоминания, и с возрастом вам хочется вновь и вновь возвращаться к ним. К примеру, вы вспоминаете отпуск. Он, может быть, длился всего неделю — пролетел моментально, но если постоянно вспоминать его, кажется, что он становится все длиннее. Время растягивается, чтобы уместить все. что произошло тогда в отпуске.

— Но даже отпуски становятся рутиной.

Драаисма: — Такое бывает прежде всего с теми, кто привык проводить отпуск в одном и том же месте. Если, например, после чудесного отпуска на Крите, я буду вновь и вновь туда возвращаться, мне все труднее будет сохранить в памяти то первое воспоминание о поездке на Крит. Формируется некая стандартная схема, как проводить отпуск на Крите.

— Для детей каникулы тянутся вечность; для их родителей несколько недель пролетают мигом. Почему время для молодых людей и для тех, кто постарше, тянется по-разному?

Драайсма: — Потому что для взрослых многое в жизни повторяется. Дни проходят впустую, не оставляя воспоминаний, и тогда время сжимается; кажется, что оно летит. Вот так и возникает это ощущение: чем старше ты становишься, тем быстрее проходит жизнь.

— С возрастом это и впрямь чувствуешь все сильнее?

Драайсма: — Я боюсь, что да.

— И неужели нельзя что-то придумать, чтобы хотя бы не забывать свою собственную жизнь?

Драайсма: — Почаще фиксируйте происходящее. Иногда, посмотрев надпись на старой фотографии, сразу что-то вспоминаешь. Без фотографий вы бы забыли, как выглядели ваши собственные дети, когда они лежали в пеленках или ходили в школу. Не нужно ограничиваться фотографиями, сделанными только на свадьбе, Рождестве, дне рождения; надо делать фотографии в обыденной обстановке — они помогут вам о чем-нибудь вспомнить.

— А можно ли как-то замедлить течение времени?

Драайсма: — Во-первых, мы можем менять окружающую обстановку, например, ездить в отпуск в новые места. Во-вторых, мы можем меняться сами, например, у нас могут появиться новые хобби. Так, четыре года назад у меня в жизни произошло важное событие — я открыл для себя оперу. Подобные впечатления меняют течение времени.

— Людям так нравится менять свою жизнь, чтобы было о чем вспоминать?

' Драаисма: — Может статься, что мы стремимся наполнить жизнь событиями, чтобы она казалась более долгой.

— Сейчас разрабатывают лекарства, улучшающие память. Вы бы такие таблетки стали принимать?

Драайсма: — Да, думаю пора. Я тут недавно фильм посмотрел,, который видел два года назад, так я не мог ни одной сцены припомнить. Просто невыносимо, когда все улетучивается из памяти.

— Вам бы хотелось обладать идеальной памятью?

Драайсма: — Был такой русский человек, Соломон Шерешевский. Он ничего не мог забыть. Он работал журналистом и, в отличие от вас, не пользовался ни диктофоном, ни блокнотом. Впрочем, с ним приключилась грустная история: он буквально погряз в деталях, он не мог отделить главное от второстепенного. В итоге ему осталось только участвовать в каких-то цирковых представлениях; ни на что другое он не годился — его память не умела сортировать информацию. А вот мы порой почему-то считаем избирательность памяти ее слабой стороной.

Анна Чайковская

Ренессансные шуточки

Автор, режиссер и блистательный исполнитель шутки Филиппо Брунулески

Однажды зимним вечером в доме одного уважаемого флорентинца собралась компания: городские служащие, ремесленники, художники. Кто- то заметил, что среди них нет обычного завсегдатая таких встреч — резчика по дереву Манетто Амманнатини, прозванного Грассо, то есть «Толстяк». За давностью лет трудно сказать, кому пришла в голову мысль повеселиться. разьправ его. Но в том, что сюжет розьпрыша, сценарий и воплощение принадлежали Филиппо Брунеллески, нет никаких сомнений.

На закате следующего дня, вечером, в тот час, когда сумерки вынуждают ремесленников покидать лавки, Брунеллески приступает к делу. Напустив на себя беззаботный вид, он как бы невзначай заглядывает в лавку к Грассо, потолковать по-дружсски о том о сем. Вскоре прибегает мальчик и сообщает, что мессера Филиппо срочно зовут домой. Брунеллески уходит, попросив Грассо нс отлучаться покуда из лавки, на случай, если понадобится его помощь. Сам же отправляется прямиком в дом Грассо, при помощи ножа отпирает дверь («а он знал, как это делается») и закрывается там.

Грассо, добросовестно прождав до темноты, идет домой. Мастерская его находится на площади Сан Джованни, у Баптистерия, живет же резчик возле собора Санта Мария дель Фьоре, с прошлого века стоящего незавершенным; все неподалеку. Но попасть домой Грассо не может: дверь закрыта изнутри. Несколько обескураженный, Грассо принимается стучать, а в ответ слышит голос, от имени самого же Грассо предлагающий ему не беспокоить хозяина и ступать своей дорогой. При этом тот, кто в доме называет резчика именем другого горожанина, Маттео, а его интонации и характерные словечки точно соответствуют манере Грассо. Тот не знает, что и подумать.

Меж тем возле дома Грассо обнаруживается новый персонаж, Донателло. Заметим, что среди действующих лиц этой истории по крайней мере двое — звезды первой величины, люди «из энциклопедии», оставившие заметный след в культуре. Филиппо Брунеллески, забравшийся в дом Грассо и. как проказливый школяр, подражающий его голосу, — не кто иной, как великий зодчий, родоначальник ренессансного этапа европейской архитектуры, создатель купола главного флорентийского собора, первого в Европе со времен константинопольской Святой Софии. Таков один из героев. Второй, Донателло, в той же мере считается основателем искусства Возрождения в скульптуре, как его сотоварищ Брунеллески в архитектуре. Первому в момент этих событий 32 года, второму — 22. И великий купол Брунеллески, что «осеняет собой все тосканские народы», и статуя кондотьера Гаттамслаты Донателло, и славословия Вазари, и страницы энциклопедий — все еще впереди.

Как и было задумано, Донателло, завидев Грассо, в недоумении топчущегося на крыльце, приветствует его, называя именем Маттео. и невозмутимо проходит мимо. Грассо, все менее понимающий происходящее, возвращается на площадь в надежде встретить знакомых и восстановить самоидентификацию. Знакомые незамедлительно появляются. Флоренция — город маленький, большинство знают друг друга, многие связаны родством, соседством, профессией Е Но все встреченные им люди решительно отказываются видеть в нашем несчастном герое Грассо и обращаются к нему как к Маттео!

Более того, в согласии с замыслом Брунеллески на сцене появляются шесть стражников флорентийской долговой тюрьмы под предводительством судебного пристава. Назвав Грассо именем Маттео, они объявляют. что он, Маттео, арестован как несостоятельный должник и должен быть препровожден в темницу. Грассо, чей страх и недоумение, будучи представленными в архитектурном обличье, показались бы выше и новых городских стен, и старых каменных башен, и недавно облицованного мрамором Баптистерия, а здравый смысл умалился до самой низкой из ступеней собора Санта Мария дель Фьоре, покорно со всем соглашается. Должностные лица тюрьмы также не выказывают никакого удивления при виде Грассо и, зарегистрировав его в документах как Маттео, отправляют за решетку. Но отнюдь не в одиночную камеру, нет: уж играть, так играть! Грассо попадает в помещение с несколькими заключенными, причем все они опять же именуют его Маттео.

Человек эпохи Возрождения

Что может быть более восхитительным, чем, обращаясь ко множеству людей, настолько проникать в их сердца и умы, что побуждать их к тому, чего хочешь.. ?

Анджело Полициано •

Филиппо Брунеллески — один из тех людей, кого можно считать доказательством реальности Возрождения как особой эпохи.

Ренессанс не был отделен резкой чертой от Средних веков; между ними не пролегает ничего подобного нашествию варваров при закате античности или череде революций при рождении Нового времени. Если родиться в Афинах при Перикле и не быть при этом человеком античной культуры невозможно, то ситуация, когда человек живет в XV веке в Италии (и даже во Флоренции!), но при этом Возрождению не причастен, возможна вполне. Большая часть европейского населения еще долго продолжала мыслить и чувствовать по-старому; в крестьянской среде Средневековье едва ли умерло и к XIX столетию.

В нашей истории таким персонажем, не замечающим наступления Ренессанса, выглядит Грассо. Анонимный автор свидетельствует: «Простоватость его бросалась в глаза лишь очень проницательным людям, ибо дураком он отнюдь нс был». Замечательная формулировка! В рамках свой эпохи Грассо был человеком вполне достойным, он даже «почитался одним из искуснейших мастеров Флоренции», но с точки зрения формирующегося Возрождения мог уже казаться человеком, отставшим от времени. Прочие упоминаемые рассказчиком флорентинцы (как и он сам) не более чем свидетели рождения новой эпохи. Нс будучи ее творцами, они в буквальном смысле «принимают участие»: присутствуют, наблюдают, произносят реплики. Единственным действующим лицом выступает Брунеллески: он и автор, и исполнитель, и организатор всего происходящего.

Знаменитая Санта Мария дель Фьоре. Со времен Возрождения она не изменилась

Брунеллески — человек эпохи Возрождения в самом точном смысле слова. Он был ювелиром и скульптором, и одним из первых, кто заставил современников относиться к этим ремеслам как к высокому искусству. Он был универсален едва ли не в той же мере, что и Леонардо: архитектура, инженерное дело (изобрел ряд машин), театральные постановки (поставленное им действо «Благовещение» наблюдал русский архиепископ Авраамий Суздальский, воспринявший его как «дивное и страшное видение»), опыты с перспективой, сонеты.

История с Грассо раскрывает еще одну сторону этой многогранной личности: как истинный гуманист (в возрожденческом понимании термина) Брунеллески знает силу слова. Вся мистификация — исключительно риторического свойства. Грассо был запутан, обманут, а затем возвращен к реальности при помощи только словесных ухищрений. Брунеллески на опыте показал возможность средствами речи «побуждать людей к тому, чего хочешь», точно так же, как экспериментом с зеркалами он доказывал правомерность перспективы, а крепостью флорентийского купола — точность своих инженерных решений.

Розыгрыш Брунеллески — затея в высшей степени возрожденческая. Вряд ли в какую-либо другую эпоху была бы возможна игра с таким тонким и неопределенным предметом, как душа человеческая. Прадеды Брунеллески никогда бы не решились затевать подобные шутки, хотя бы из страха перед компетентными органами. А потомки Грассо скорее всего решительно отказались бы всерьез поверить в душу, меняющую тела, как перчатки.

Возрождение же — как раз между тысячелетием истовой веры и веками скептического недоверия. Душа еще представляется такой, как ее изображают художники: фигуркой запеленатого младенца, вещью, влагаемой в человека при рождении и извлекаемой Богом при смерти, а, стало быть, перемещаемой. И то, что Грассо (а он был, как сказано, «немного простоват») без всяких оговорок поверил в навязанную ему ситуацию, не странно. Удивления достойно другое — дерзость, с какой мессер Филиппо распоряжается мыслями и чувствами другого человека. «Страх божий» ему, кажется, неведом, и ответственность перед Богом его не страшит.

Недаром, ох недаром Козимо Медичи характеризовал Брунеллески как человека, у которого хватит смелости перевернуть землю!

Игры гениев

...Филиппо усмехнулся, потому что у него имелась такая привычка, а также потому, что был он человек, очень уверенный в себе.

«Новелла о Грассо»

Но вернемся к бедному Грассо. Прошла ночь, но и утро не принесло ясности. Все последующие события неуклонно вели Грассо к тому, чтобы признать: он — уже не он.

Во-первых, в тюрьму заглядывает один из самых знатных и уважаемых жителей города, Джованни Ручеллаи. Грассо имел все основания обрадоваться этому человеку, бывшему ему не только хорошим знакомым, но и заказчиком. Не далее как два дня назад Ручеллаи был в мастерской Грассо и довольно долго просидел там, торопя с выполнением резного украшения для Мадонны. Увы, тот смотрит на Грассо как на человека, совершенно ему не знакомого, ведь он никогда не имел дел с Маттео.

А во-вторых — и здесь пьеса чуть было не соскользнула с намеченного пути. — в тюрьму приводят нового арестанта, несостоятельного должника, юриста и литератора Джованни Герардо да Прато. Тот не знаком с Грассо и не связан с компанией Брунеллески, но жалобы узника, не понимающего, как он превратился в другого человека, кажутся ему любопытными. Он слушает, понимает и... включается в игру, объясняя Грассо на примерах из Апулея и Гомера, что подобные превращения вполне возможны.

Грассо смиряется. А что делать? По воле сценариста у него достаточно времени, чтобы поразмыслить над тем, что так неожиданно изменило его жизнь. О чем же думает резчик и инкрустатор Грассо, сидя в долговой тюрьме Флоренции? Теологический смысл происшедшего вряд ли долго занимает его. Вероятнее предположить, что заботят его вполне земные вопросы: имущественные (кому теперь принадлежит дом?), профессиональные (сохранилось ли за ним его умение или придется осваивать ремесло Маттео?), семейные, юридические.

Между тем наступает второй акт. В тюрьму приходят два брата Маттео, заранее наученные и проинструктированные Брунеллески. Пристыдив Грассо, они вносят деньги в тюремную кассу, а затем, дождавшись темноты, чтобы не пришлось стыдиться перед знакомыми, уводят его в дом Маттео, на другой берег Арно. Там Грассо (или Маттео?) засыпает, а проснувшись, обнаруживает себя в своей постели, в собственном доме, в самом центре Флоренции, возле собора Санта Мария дель Фьоре, над которым спустя четверть века вознесется величественный купол, спроектированный и построенный его хорошим приятелем и одаренным архитектором, любимцем Флоренции, человеком исключительно талантливым во всех отношениях, Филиппо Брунеллески.

Обе скульптуры работы Донателло. Не верьте серьезному виду святого Георгия, дух эпохи точнее передает шаловливый Афис

Грассо не подозревает, что его, опоенного снотворным, принесли в дом шестеро приятелей во главе с Филиппо. Он оглядывается по сторонам, обнаруживая, что лежит, против обыкновения, ногами к изголовью и что все веши переставлены со своих мест. Тут являются братья Маттео с намерением поведать новость: их братец накануне вообразил себя резчиком Грассо и пытался уверить в этом не только частных людей вроде молодого скульптора Донателло, но даже судебного пристава! Бедный резчик открывает новые глубины своего вчерашнего бедствия. Он-то полагал, что превратился в Маттео примерно так же, как герой Апулея — в осла. Но выясняется, что вчера в тюрьме был не Грассо, превратившийся в Маттео, а Маттео, лишь притворявшийся Грассо. Где же был сам Грассо?

В поисках ответа он выходит на улицу и тут же встречает — кого бы вы думали? — прогуливающихся Брунеллески и Донателло. «Говорят, вчера Маттео пытался выдать себя за Грассо, чтобы скрыться от кредитора...» С любезными улыбками они преподносят Грассо его собственную историю в том виде, как она уже обсуждается всей Флоренцией. Мало того, на площади наконец- то появляется тот, чье имя со вчерашнего дня не дает покоя нашему страдальцу — сам Маттео. Брунеллески. по правде говоря, не планировал сталкивать героев лицом к лицу, и эта встреча — результат случайности и тесноты флорентийских улиц, где трудно разойтись двум пешеходам. И что же? Не посвященный в детали, но по городским слухам угадавший, что к чему, Маттео с ходу включается в спектакль. В его версии превращение коснулось обоих: он весь вчерашний день был Грассо, а Грассо — Маттео, и одному Богу известно, каким образом им удалось поменяться душами!..

Донателло. Статуя пророка Аввакума 1423-1425, Собор Санта Мария дель Фьоре, Флоренция

Мастер и жертва

Для художества не требуется, чтобы художник хорошо поступал, но чтобы сработав хорошее изделие.

Фома Аквинский

Шутка удалась — лучшего и желать нельзя. Через несколько дней компания собирается вновь, чтобы обсудить розыгрыш и в полной мере насладиться успехом. Приглашаются все участники: и те, кто был внутри замысла с самого начала, как братья Матгео или человек, исполнявший роль пристава, и те, кто вошел в него по ходу действия, как Джованни Герардо да Прато. Раз за разом обсуждается превращение Грассо, смакуются детали: как резчик чуть не подрался с приставом, как, пытаясь заставить Ручеллаи узнать его, поворачивался то одним, то другим боком, а тот, давясь смехом, делал невозмутимое лицо и не желал признать в Грассо — Грассо. И наконец, — вот кульминация! — как он, освобожденный из тюрьмы, первый раз сам произнес слова, утверждающие полную и безоговорочную капитуляцию правды жизни перед правдой искусства: «Я — Маттео».

Брунеллески празднует триумф. Флорентинцы превозносят выдумку мастера: «среди них не нашлось никого, кто бы не признал, что, вероятно, и он тоже попался бы на удочку, если бы с ним сыграли подобную шутку».

А Грассо... Что Грассо? Он «вернулся к себе в лавку, собрал инструменты и кое-что из платья, а также взял все наличные деньги. После чего сходил в Борго Санто Лоренцо и нанял клячу до Болоньи...» От Болоньи путь его лежал дальше - в Венгрию. Грассо, невинная жертва гениальной шутки, уезжал от сплетен и пересудов, покидал родную Флоренцию, как думал — навсегда, жестоко обиженный ближайшим другом. Брунеллески опорочил его репутацию, сделал предметом насмешек, сломал, по сути, жизнь. И ради чего?

Медали работы Пизонелло, аверс и реверс. 1441 - 1443

Ради демонстрации собственного искусства. И эта мысль тоже вполне возрожденческая: искусство выше этики. Шутка Брунеллески — «изделие», сработанное более чем хорошо, если оценивать его с точки зрения тонкости замысла и мастерства исполнения. Все это сильно напоминает аморализм Леонардо, равно индифферентного к добродетели и греху, патриотизму и предательству, ко всему, кроме возможности изобретать новое.

Жажда сделать нечто небывалое томит Брунеллески, как томила она всех людей Ренессанса. Леон Батиста Альберти в сочинении, посвященном и преподнесенном Брунеллески, как заклинание повторяет тезис о том, что главное — создание нового, «неведомого и недоступного древним»: «Имена наши заслуживают тем большего признания, что мы без всяких наставников и без всяких образцов создаем искусства и науки неслыханные и невиданные». Само свое время люди кватроченто ощущали потрясающе новым, начатым с чистого листа. В этом причина энтузиазма Брунеллески и всеобщего восторга его зрителей: такого еще не было. Такие идеи никому до сих пор не приходили в голову, и никто, помимо «такого одареннейшего и выдающегося человека», как Пиппо ди сер Брунеллески, не мог изобрести и исполнить подобную шутку «без всяких наставников и без всяких образцов», просматриваются уже в спектакле, разыгранном Брунеллески на улицах Флоренции в 1409 году, самые яркие черты будущей эпохи: ее устремленность к новому, ее безудержная жажда творчества и готовность по достоинству оценить его, ее индивидуализм? Ее бесчеловечность?

Ни у кого из участников пьесы нет сочувствия к обманутому резчику — ни у инициатора, ни у действующих лиц, ни у рассказчика, записавшего эту историю со слов друзей гениального постановщика, когда того уже давно не было на свете. Анонимный автор зафиксировал фразу Брунеллески: «Наша шутка прославит тебя больше, чем все, что ты сделал... теперь о тебе будут говорить сто лет». Будь Грассо умнее, смышленее, толковей, он мог бы заметить на это, что шутка прославит лишь изобретательность и фантазию Брунеллески, о нем же все сто лет будут говорить как о простаке, олухе...

Но будь Грассо умнее, он бы и не попался на эту удочку.

КНИЖНЫЙ МАГАЗИН

Ольга Балда

Изобразить незримое

Пивоваров В.

О любви слова и изображения.

— М.: Новое литературное обозрение, 2004.

Виктор Пивоваров, один из основоположников московского концептуализма, действительно написал книгу о любви. Причем сразу и не догадаешься, что это — о ней: слишком много тут разного. Лаже и жанр заметок автора на полях его многолетнего художественного опыта с ходу не определить: как бы разнородные и случайные, они писались в разное время по разным поводам, появляясь — если появлялись вообще — главным образом в каких-то экзотичных по редкости изданиях, типа кельнского журнала «Пастор» или каталога пражской выставки автора. Рассказ о неофициальной художественной жизни в Москве 60-х, о ее ведущих, до несопоставимости разных персонажах — Роберте Фальке. Владимире Фаворском и Евгении Кропивницком, о соратнике автора по концептуальной школе Илье Кабакове — сменяется его воспоминаниями о своих занятиях в молодости оформлением детских книжек, затем «перепрыгивает» в другое время и повествует уже о том, как совсем взрослый автор, оказавшись в другой стране и утратив свою среду, для обретения корней несколько лет подряд писал картины, которые должен был бы написать в юности. Потом вдруг речь заходит о странном мире писателя Леона Богданова — мире на грани бреда и личного, интимного, одному себе предназначенного бормотания. А затем и вовсе о том, чего никогда нигде, кроме авторского воображения, не случалось: о том, как Михаил Горбачев будто бы занимался живописью и будто бы участвовал вместе с автором в художественной группе «Яуза»...

В чем тут дело, начинаешь понимать, когда дочитаешь до самого «вкусного», самого лиричного, но и самого «культурологичного» текста сборника: «Бумага как текст». Там — о том, как развивались личные, даже интимные отношения автора с бумагой. В каком чувственном облике и вестью о чем представала ему бумага в разные моменты жизни. Как она говорила с растущим человеком все более сложным языком, сообщая ему то о том, что может стать его «другом», его «памятью», «отпечатком души»; то о том, что способна и вовсе с ним не считаться, обратившись — в виде школьных учебников и тетрадей — в инструмент насилия. Как в юности сама возможность «воссоздания какого-либо предмета на бумаге» приводила автора в совершенно эротический экстаз (в связи с этим он с великим сочувствием вспоминает Дмитрия Лиона, понимавшего «бумагу как живую телесную поверхность, как нежный рельеф, в котором скрыты особо чувствительные, как бы эрогенные точки», а рисование — как прикосновение к ним). Как в художественном училише бумага явила будущему иллюстратор} книги свою «архитектуру, со своим порталом, входом и выходом, со своими портиками, колоннами, коридорами и залами, а главное, со своей особой архитектонической драматургией». Потом были и другие облики: «световая бесконечность» белого листа — «абсолютное Ничто, в котором растворяется Все». Бумага как мусор: квитанции — этикетки — обертки — обломки цивилизации, чуткий, в подробностях, портрет ее, обреченный на исчезновение. Бумага как идеологический пресс: газета. И тут вдруг оказывается, что автор говорит вовсе не о себе, а о своих собратьях по ремеслу и поколению. О том, как московские концептуалисты открыли идеологический, подавляющий облик бумаги и как из этого возник соц-арт. О том, как после соцартовской «революции» в отношениях с бумагой стало уже невозможным вернуться к видению в ней «метафизической глубины и светоносности»: не ему лично, заметим, а художникам его поколения вообще. Лирика незаметно обернулась эпосом — рассказом об обшей судьбе.

Внешне простой, даже как будто необязательный пивоваровский текст весьма сложен и своими «побочными» ходами, «переулками» интересен ничуть не меньше, чем прямыми рассуждениями и главными темами. Словно невзначай, вскользь, в виде почти подстрочных примечаний, почти оговорок Пивоваров задевает темы очень крупные и глубокие.

И получается, что книга — о цельности человеческого опыта. Да ведь любовь и есть цельность: открытие, часто вполне неожиданное, своего родства с тем, о чем без любви ни за что и не подумаешь, что оно имеет к тебе отношение. Вот Пивоваров и говорит не просто о корневом родстве рисования с другими формами художественного переживания мира: с музыкой, кинематографом, архитектурой, театром. Но вообще о неразъемлемости, о глубокой потребности друг в друге всего, что привыкло считать себя до несовместимости разным: изображения и звука, повседневной чувственности и метафизики. Конечно, автор, с его явной нелюбовью к пафосу и тяжеловесным обобщениям, сам ни за что бы такого прямо не сказал. Ну и что: он прекрасно дает это понять другими средствами. Вот Кабаков у него «с бухгалтерской скрупулезностью» описывает — каталогизирует всякий мусор типа старых подметок — а получается очень логичное доказательство иерархичности бытия и безусловного наличия у этого бытия «верхних» уровней. Вообще того же Кабакова автор в своей интерпретации уводит ох, как далеко от изобразительного искусства в «классическом» — узком — его понимании: может быть, дальше, чем мыслил зайти сам художник. Кабаков — первый, если не единственный художник, который работает со звуком, хотя и написанным, который ввел в картину голос, да притом так, что звучание слова оказалось важнее его графического облика. Тщательно подбирая персонажам имена, Кабаков, по словам автора, одними этими именами вызывает в воображении портрет его носителя, продолжая тем самым сугубо литературные традиции — Зощенко и Хармса. И имена, и вообще слова у Кабакова («Ольга Марковна Косс», «Клавдия Боровых» и даже «огурец» и «Дует свежий ветер») — это, говорит Пивоваров, не что иное, как музыкальные фразы: художник проверяет их «на слух, на цвет, на вкус, на тяжесть»... Это ли не слепок с цельности бытия, которым предстает всякий подлинный художественный опыт?

Что до слова и изображения, они. уверен автор, в истории искусства почти никогда всерьез и не расставались. Их разлучил — да и то ненадолго и довольно насильственно — лишь абстракционизм на рубеже XIX — XX веков, когда появились принципиально лишенные комментирующих, с самостоятельным смыслом названий «Композиции» Кандинского и Малевича, а после Второй мировой войны в абстрактном экспрессионизме и минимал-арте — и вовсе бесчисленные картины «Без названия». Но вот что характерно: там, где исчезло слово, исчезло ведь и само изображение! Они не смогли жить друг без друга...

О создании же изображений Пивоваров пишет так, что понимаешь: это ведь метафизическое действие, не хуже самой любви (а что любовь метафизична, в этом нет никаких сомнений). Проведение линий на бумаге — это работа с разными планами бытия, с формирующими его силами. Поэтому чуть ли не любое изображение, даже такое маргинальное по своему культурному статусу и качеству, каким автор считает художественную продукцию Евгения Кропивницкого, или незначительное, преходящее, вроде картинок в детских книжках, оказывается в прямом родстве не просто со словом, а со Словом. Тем самым, Которое было в начале и через Которое все начало быть, что начало быть.

Ирина Прусс

Гражданское общество: абонент временно недоступен

Молодежные общественные организации трудно отыскать; еще труднее узнать, чем они занимаются и занимаются ли чем-нибудь на самом деле.

Все очень просто: берем список молодежных общественных организаций в Министерстве юстиции, где они зарегистрированы по определенному адресу и с номером контактного телефона. И звоним.

Звоним, звоним, звоним...

В этом, собственно, и состоял эксперимент социологов. Надо было по этому самому списку молодежных общественных организаций в Москве и в Красноярске каждую найти или дозвониться и узнать о ней как можно больше.

Что, собственно, исследовали социологи? Их интересовала степень открытости, доступности этих организаций - раз уж они общественные, очевидно, они должны быть прежде всего открыты и доступны всем.

Итак, в общем перечне Министерства оказалось 85 общественных организаций в Красноярске и 241 в Москве, в названии которых присутствовало слово «молодежь», «молодежный*' итл.

Первый же эксперимент, проведенный в Красноярске, свидетельствовал, что самое пустое дело — искать их по юридическому адресу Вывеска была лишь примерно в каждой десятой; в половине случаев она не соответствовала официальному названию организации, а лишь косвенно указывала на него. Оказалось, подавляющее большинство из них вообще не заводят никаких вывесок потому, что их не над чем помешать: у них нет постоянного адреса. Социологам часто приходилось пускаться в настоящие расследования-преследования, расспрашивая всех по «юридическим» адресам и через несколько звеньев все-таки отыскивая молодежных деятелей.

Итак, телефон.

В каждом четвертом случае (и даже более) телефон в Красноярске был занят так прочно, что оставалось предположить: линия или отключена, или используется для выхода в интернет. В каждом седьмом случае трубку просто никто не брал. Брали трубку лишь в 58 процентов из вошедших в список общественных молодежных организаций. В Москве еще меньше: 43 процента. На одном из телефонов, оказавшихся мобильным, просто был включен запрет входящих звонков.

Те организации, в которые дозвониться оказалось практически невозможно (а звонили упорно — эксперимент!) социологи объявили «технически недоступными».

Они измеряли еще и «организационную доступность» — то есть сможете ли вы, дозвонившись, поговорить именно с представителем организации или хотя бы получить необходимую «наводку». Почти в половине случаев не удалось ни то, ни другое; представитель организации отвечал вам лишь в каждом пятом случае.

Социологи в конце концов уловили некоторую закономерность: если организация прекращает свое существование, первое время окружающие помнят ее название и связанные с нею события; затем эти воспоминания стираются, но люди еще некоторое время опознают имя руководителя.

Это уже начал проявляться феномен персонификации общественного объединения. Но полную силу этот феномен приобрел наследующем этапе исследования: когда, преодолев все препоны, социолог все-таки выходил на связь с каким-нибудь представителем искомой организации, хотел связаться с ее руководителем или хотя бы узнать что-нибудь о ее работе.

Отвечали сразу и определенно только в одном случае: если больше такого общественного объединения не существовало, с ним покончено вполне официально, только об этом не знали в Министерстве (каждая седьмая) В остальных случаях чаще всего информацию без руководителя никто давать не хотел.

«Александр Григорьевич будет минут через 40-60»; (Через час) «Он будет минут через 40»; (Через 40 минут) «Да вообще-то его очень сложно застать. Попробуйте попозже»; (Через два дня ) «Александр Геннадьевич будет часа через два, не раньше»; (Через два часа) «Александр Геннадьевич попозже будет, сейчас его нет».

Это, я вам скажу, на измор работа. Хорошо, для социолога это действительно работа - а если бы кто-то вознамерился вполне добровольно заняться общественной деятельностью именно под руководством Александра Геннадьевича?

Бывало, звонившего посылали от одного человека к другому; потому что никак невозможно было выяснить, кто в данный момент руководит организацией. Тот руководил вчера, но сегодня уже стал чиновником и «это его больше не интересует, я по таким вопросам с ним не соединяю», другой руководил позавчера, но уже стал депутатом и его тоже «это больше не интересует», а вот в данный момент ну, никто не знает нынешнего руководителя. Может, его пока и нет. Но это значит, что с вами некому говорить.

«В России по крайней мере молодежные организации тяготеют к монархическому типу, — пишут социологи. — Они рассматриваются в качестве вотчин, которые передаются и, соответственно, могут временно оказаться бесхозным и».

Действительно «монархический тип» объединения: контроль над информационными потоками полностью в руках руководителя, а именно такой контроль, как учат нас политологи, - основной источник власти.

Итак, меньше трети молодежных общественных организаций «коммуникативно доступны»: их руководители охотно идут на контакт и рассказывают о целях, планах, событиях . Именно они воспроизводят институт гражданского общества по крайней мере по признаку свободного обмена информацией. Между прочим, знаменательное совпадение: другой исследователь некоммерческих организаций Санкт-Петербурга пришел к выводу, что реально из них функционирует только треть. Очевидно, это как раз такого рода объединения.

8 процентов обследованных организаций — «умирающие»: они уже не действуют, но еще могут возродиться; во всяком случае, их руководители открыты для общения, хотя сразу предупреждают о том, что фактически туг уже ничего не происходит.

7 процентов — «мертвые»: их руководители говорят о том, что объединение закрыто, и не желают вспоминать о прошлой деятельности. Они либо разочаровались в ней. либо успели сделать карьеру на другом поприще.

-13 процентов - «закрытые» организации, в которые или не дозвонишься, или не договоришься, или тебе прямо объявляют о нежелании с тобой разговаривать.

Но самая многочисленная группа молодежных общественных организаций — по определению социологов, «затененная»: о них ничего неизвестно и узнать практически невозможно.

Окончательные выводы социологов таковы: почти треть зарегистрированных молодежных общественных объединений фактически не работают. Около половины нельзя считать общественными, поскольку они нарушают требование открытости. Менее трети «открыты», но чтобы получить хоть минимальную информацию о них, нужны значительные усилия. Чтобы тебе отказали во встрече, нужны 5 звонков, а чтобы на нее согласились - 7.

Мы часто говорим об отсутствии гражданского общества в стране и многие при этом с надеждой смотрят на молодежь. Старшим не удалось его создать - может быть, создадут они.

Может, и создадут. Со временем. Когда захотят и научатся хотя бы разговаривать по телефону.

ИЗ ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ

Евгений Касимов

«На краю звукового кино»

Многие убеждены, что первый звуковой фильм это - «Путевка в жизнь», снятый режиссером Николаем Экком в 1931 году.

А раньше снимались только немые ленты, которые демонстрировались под аккомпанемент расстроенного фортепьяно. Ни тог ни другое не соответствует истине. Во-первых, очень часто фильмы озвучивали вовсе не разбитные таперы, а солидные оркестры. А во-вторых, звук в кино появился практически вместе с изображением.

«Прибытие поезда» Луи Люмьера, как известно, вовсе не является первым фильмом. Просто 28 декабря 1895 года во время его демонстрации в «Большом кафе» на бульваре Капуцинов в Париже публика бурно реагировала на летящий из глубины экрана поезд. Но совершенно точно известно, что Луи Люмьер был первым оператором хроники. В июне 1895 года он снимал участников конгресса фотографов, сходящих с борта парохода в Невеле. «Высадка конгрессменов» была показана уже через сутки после съемки. Тогда же была показана и беседа астронома Жансена с мэром Невеля Лагранжем. Во время демонстрации фильма месье Ла1ранж стоял за экраном и повторял сказанные им в беседе фразы. Это была первая — несколько неуклюжая — попытка создания говорящего кино.

К 1900 году Шарль Патэ уже широко демонстрировал «поющие» фильмы — для их озвучивания Патэ пользовался патефоном.

В течение первого десятилетия XX века Жоли и Гомон во Франции проводили свои опыты в области звукового кино. В Америке были разработаны системы звукозаписи «актофон» и способ Эдисона. В Англии звуковым кино занимались Хепуорт, Лост, Уильямсон, в скандинавских странах — Магнуссен и Паульсен.

Но кино все же оставалось немым искусством. Правда, к этому времени уже научились как-то синхронизировать движения и речь, записанную на фонограф. В кинотеатре «Гомон-Палас», усиливая звук при помощи сжатого воздуха, его делали слышимым для шести тысяч зрителей. Однако голоса исполнителей звучали невнятно, а синхронизация была приблизительной. В 1914 году от этого метода отказались.

Развитие радио открыло новые технические возможности: звук стали записывать при помощи микрофона и усиливать при помощи триодных ламп. Патенты на эти изобретения принадлежали двум группам монополистов: американской «Вестерн Электрик» и германской «Альгемейне Электрицитетгезельшафт Тобис- Клангфильм».

«Вестерн Электрик» предложила разработанную ею систему звукозаписи «Вайтафон» большим американским кинокомпаниям. Нов Голливуде и слышать не хотели о говорящем кино. Тогда «Вестерн Электрик» обратилась к фирме «Уорнер Бразерс». Эта небольшая компания только что приобрела полтора десятка кинозалов вместе с остатками старой кинофирмы «Вайтаграф».

Звуковое кино должно было привлечь внимание прокатчиков: не надо было содержать при кинозалах оркестры — громкоговорители были дешевле.

Фирма «Уорнер Бразерс» была на пороге банкротства. И все-таки Уорнеры решили рискнуть. Они озвучили свой фильм «Дон Жуан», в котором снялся известный актер Джон Барримор. Успех — пусть весьма скромный — этого озвученного фильма вдохновил Уорнеров. На последние деньги они пригласили известного артиста мюзик-холла Ола Джонсона для участия в своем новом фильме «Певец джаза». История бедного еврейского певца, ставшего знаменитостью, позволила оправданно вставить в фильм популярные песни и арии.

Кадры из первых звуковых фильмов

И это уже был сногсшибательный успех! Доход от проката фильма в три с половиной миллиона долларов был немногим меньше рекордного дохода от «фильма-колосса» «Бен Гур» режиссера Нибло. Но и этот рекорд был вскоре превзойден. Новый фильм «Поющий глупец» с Олом Джонсоном принес «Уорнер Бразере» пять миллионов долларов прибыли! И в Голливуде началась настоящая погоня за патентами на звуковое кино. Увы, поздно. Только Уильяму Фоксу повезло приобрести «мувитон» — аппарат, созданный на основе немецких патентов «Три Эргон». Другие компании вынуждены были принять жесткие условия, поставленные им «Вестерн Электрик».

Но в то же время как американские зрители осаждали кинотеатры, где крутили «поющие» фильмы; знаменитости немого кино — Чарльз Чаплин, Кинг Видор, Рене Клер, Фридрих Мурнау, Всеволод Пудовкин, Сергей Эйзенштейн — наоборот, осуждали новую технику Пудовкин и Эйзенштейн вместе с Александровым написали в 1928 году знаменитый манифест против говорящего кино. Правда, они признавали, что применение шумов в кино желательно и что звук освобождает фильмы от титров, но вместе с тем они утверждали, что «введение слова в киноэпизод в качестве связующего элемента (как в театре) разрушит мизансцену, поскольку слово противоречит целому, которое в кино рождается только из монтажного сопоставления отдельных сцен».

К моменту появления этого манифеста говорящее кино, в точном смысле этого слова, еще не родилось. «Певец джаза» был, по сути, немым фильмом, в который вставили несколько номеров диалога и пения.

Огни Бродвея. 1930 год

Первый говорящий фильм — «Огни Нью-Йорка» — вышел на экраны только в 1929 году. В Америке это промедление объяснялось причинами скорее экономическими, чем техническими: целиком разговорный фильм мог лишить Голливуд его заграничных рынков сбыта. В Париже, когда там впервые появились американские говорящие фильмы, публика кричала: «Говорите по-французски!» Лондонская публика свистела, возмущаясь американским акцентом, казавшимся ей нелепым и смешным. Однако уже ничто не могло помешать широкому распространению говорящего кино.

Голливуд обратился к театру, и все бродвейские бестселлеры стали экранизироваться. Менялась манера игры, менялись кумиры.

Великие артисты Бастер Китон и Гарольд Ллойд быстро потеряли свою популярность с появлением говорящего кино. Но Чаплин остался. И сопротивлялся прогрессу как мог. Он говорил, что мимикой и жестом сможет передать все то, что другие передают словами. Его первый звуковой фильм «Огни большого города» (1931) не был говорящим. В «Новых временах» (1936) слов тоже не было. И только в «Великом диктаторе» (1940) Чаплин заговорил.

А ученик Мейерхольда Николай Владимирович Экк (Ивакин) действительно снял первый советский звуковой фильм «Путевка в жизнь» в 1931 году. Он же поставил и первый советский цветной фильм «Груня Корнакова» в 1936 году. Но цвет в кино — это уже совсем другая история.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ

Игорь Андреев

Второе Великое посольство

Дорога в Париж

Самое постоянное в жизни Петра — дорога. «Он проехал к двадцать раз больше, чем любой другой государь до него в целом свете», — писал о Петре один иностранец, и это утверждение — чистейшая правда. Сам царь даже шутил по поводу своего невольного пристрастия. Как-то после тяжелой болезни, еще толком не оправившись, он принужден был отправиться в путь. В дороге полегчало, о чем Петр, не без горечи, сообщил Екатерине: «Обыкновение — вторая натура». Расшифровывается это просто: привычка к дороге избавила от недуга.

Даже перелом в Северной войне не остановил этот бесконечный бег дорожного колеса. До Полтавы царь носился по стране, чтобы получить Полтаву. После Полтавы исколесил пол-Европы, чтобы воспользоваться Полтавой на «пользу Отечества».

Б. Фогель. Петр I. 1711

Очередная поездка царя в Европу в 1716 году была связана с поисками мира. Дорога к нему по-прежнему лежала не через переговоры, а через поле боя. Главная причина все та же — несговорчивость Карла XII. Даже потеря Финляндии не сделала его податливее. Одна мысль о том, что при нем, Карле, Швеция утратила большую часть из завоеванных его великими предшественниками территорий, навевала на короля мрачные мысли. Карл замыкался и пресекал любые разговоры о переговорах. Лишь незадолго до своей гибели он стал проявлять некоторую гибкость. Пока же союзникам оставалось делать ставку на силу, обратившись к разработке крупных морских операций с высадкой десанта на коренной территории Швеции.

Внимание членов Северного союза привлекла южная провинция Швеции Скания, совсем еще недавно принадлежавшая Дании. Именно она казалась наиболее уязвимой и потому пригодной для достижения поставленной цели. Уязвимость, однако, не означала, что провинцию удастся легко вырвать из лап шведского льва. Высадка многотысячного десанта, его снабжение, отражение нападения шведского флота — все это требовало огромных усилий, решительности и твердости. Отсюда — острая необходимость в присутствии на месте русского государя, способного подтолкнуть союзников и внушить им уверенность.

Но на этот раз Петр решил воспользоваться своим пребыванием в Европе еще и для того, чтобы подлечиться. Русский государь часто недомогал, что при его огромных физических и эмоциональных нагрузках, образе жизни, включая неумеренное увлечение крепкими напитками, едва ли может вызвать удивление. При этом Петр толком никогда не лечился, предпочитая одолевать недуги силой воли и словом «надо». С годами болезни стали хроническими, а приступы жесточайшими. В ноябре 1715 года дошло до того, что Петр уже не чаял и подняться. Великое дело Преобразовании повисло на тонком волоске пульсирующей жизни царя. Умрет — и последует несомненный откат, глубину которого трудно представить. Останется в живых — все пойдет по- прежнему.

Царь в который раз разочаровал своих недругов. Он поднялся, и все вновь завертелось и закружилось с удвоенной силой. Во время болезни государя один из царских «медикусов» был отправлен в Голландию и Германию, откуда вернулся с настоятельным советом медицинских светил привезти царя в Пирмонт. на местные чудодейственные источники. Так возникла мысль о совмещении двух дел — организации десанта и лечения.

В конце января 1716 года царь вместе с Екатериной покинул Петербург. Новая поездка в Европу на сей раз была столь продолжительной, что не уступала путешествию 1697—1698 годов. Но это лишь внешнее сходство. На самом деле, разница была существенная. Тогда в Европу ехал никому неизвестный молодой человек, о котором могли только сказать, что он «царь варваров». Сейчас же Европа принимала великого государя, личность которого вызывала не смех и небрежение, а острый интерес, граничивший с немалой долей страха — что еще можно ожидать от этого правителя? Несколько летних недель Петр провел на водах в Пирмонте в Ганновере. Затем, набравшись сил, принялся усиленно хлопотать об организации союзнической экспедиции. Но дело, что называется, не выгорело из- за разногласий между союзниками. Они все меньше доверяли друг другу и все вместе поглядывали на Петра, не без основания подозревая его в намерении зацепиться в центральной Европе. «Болтаемся в туне» — досадовал Петр в письмах Екатерине, которая осталась в Везеле. Единственным утешением стало плаванье в середине августа огромной союзной эскадры под командованием Петра. В море вышло 19 английских, 6 голландских, 23 датских и 21 русских линейных кораблей и фрегатов. Однако и это крейсерство пропало «в туне»: много стягов, еще больше пушек и парусов, от вида которых душа царственного моряка пела и торжествовала, но мало реального дела. Шведы не появились. Союзники же от атаки шведов наотрез отказались — авантюра! В итоге огромная эскадра, выутюжив гладь Балтики, вернулась ни с чем в Копенгаген. Царю осталось лишь сокрушаться: «Будто чужое дело делают!»

Встреча Петра I с французским королем Людовиком XV в Париже 7 мая 1717 года.

Зиму Петр провел в Амстердаме, который не посещал со времен первого Великого посольства. Однако вести прежний подвижный образ жизни не удалось. Лихорадка вновь уложила Петра в постель. В начале января 1717 года из Везеля пришло известие о рождении сына Павла. Петр ответил радостным письмом: «Господь Бог нас так обрадовал, что другова рекрута даровал». В радостном восклицании царя — целое мировоззрение. Бог послал рекрута — еще одного члена царской фамилии, предназначение которого — служба Отечеству. Интересно, что фраза по-строена так, что самый «старший рекрут» — царевич Алексей из службы исключен. Ведь «другой рекруг» — это не Алексей Петрович, а сын Петра и Екатерины. Петр Петрович.

Вопрос о достойном преемнике неотступно преследует паря, и появление еще одного сына — еще одна надежда, что может быть младшие сумеют продолжить дело его жизни. Но на следующий день гонец привозит новое послание из Везеля: Павел, не прожив и дня, скончался. Подобные удары уже не единожды обрушивались на Петра. К моменту смерти Павла он успел похоронить пятерых детей. Для того времени смерть ребенка — дело обычное. «Я получил твое письмо о том, что уже знал, о неожиданной случайности, переменившей радость на горе, — писал в эти дни Петр Екатерине. — Какой ответ могу я дать, кроме ответа многострадального Иова? Бог дал. Бог и взял, да будет благословенно имя Божие. Я прошу тебя так думать об этом; я стараюсь, насколько могу». Чувствуется, однако, что сам Петр с трудом находит утешение в библейской притче. Он уговаривает не столько Екатерину, сколько себя: «Я стараюсь, насколько могу». Старание не особенно получалось. Болезнь, которая «слава Богу, час от часу уменьшается», после смерти сына вновь усилилась, приковав царя еще на месяц к постели.

Поднявшись, Петр устремился по местам первого путешествия. Побывал в Саардаме, посетил верфи Ост- Индской компании. Оказалось, что этот железный человек не был чужд сентиментальности. Как и всякий смертный, на вершине успехов он вспоминал о том, что было особенно дорого, — о молодости и начале пути.

Во Франции

Провал высадки десанта осенью 1716 года в Швецию, по сути, означал начало развала Северного союза. В этой ситуации следовало озаботиться поисками новых союзников и приоритетов. Взгляд был брошен на страну, до сих пор мало доступную для русской дипломатии. Франция — традиционный союзник Швеции, Франция, которая при жизни великого Людовика XIV открыто пренебрегала Россией, привлекла внимание царя. В свою очередь, и во Франции появилась заинтересованность в России. Потому желание Петра побывать в Париже встретило положительный отклик. Через Антверпен, Брюссель, Брюгге и Остенде царь устремился в Париж.

Петр надеялся установить дружественные отношения с регентом Франции, герцогом Филиппом Орлеанским. Регент учел печальные итоги правления своего дяди, Людовика XIV, и отказался от воинственной прежней политики, которая разорила и сильно обезлюдила блистательную Францию. Филипп Орлеанский взял курс на сближение с Англией, что создало совершенно новую ситуацию в Европе. Она включала, в частности, и охлаждение традиционных союзнических отношений со Швецией. Петр тотчас уловил открывшуюся перспективу: лишившись поддержки Франции, Швеция должна была поневоле задуматься о перспективах войны с Северным союзом. В Петербурге также исходили из того, что версальский двор в своем вековом противостоянии с Империей вынужден будет искать нового союзника на Востоке Европы. Так почему бы место Швеции не занять России? Размышляя об этой перспективе, Петр готов был скрепить сближение стран династическим браком — принцессы Елизаветы с королем Людовиком XV.

Царь, конечно, не знал, что его планы вызывали бурный протест аббата Гийома, истинного творца внешней политики Франции в первые годы регентства. Аббат опасался не только за судьбу новоиспеченного англо- французского союза. Он принялся запугивать герцога неопределенной будущностью России: «Царь страдает хроническими болезнями, а его сын никаких обязательств отца выполнять не станет». Замечание не лишено было смысла: ведь именно в это время в семье российского государя разыгрывалась трагедия под названием «Бегство царевича Алексея». И было совсем не ясно, чем все это завершится!

Походная аптечка Петра I

Петр вызвал живой интерес у французов. Любопытно сравнить их впечатления с тем, что писали иностранцы о Петре во время его первой большой поездки в Европу. По-прежнему всех поражал рост государя. Царь «очень высокого роста, сутуловат, имеет привычку пригибать голову» — сообщал маркиз Либуа, которому было поручено встретить царя и выведать о всех его намерениях и пристрастиях. «Кажется, он наделен живым умом, и все схватывает на лету», — добавляет далее маркиз. В свое время об этом писали принцесса Софья и голландец Витсен. Но здесь есть все же разница. В 1697 году за Петром еще не числились великие дела, которые могли бы дать основания говорить о его незаурядности. В 1717 году во Франции появился государь, сокрушивший могущество Швеции. Едва ли такое можно было совершить, не обладая умом и талантом. Тем не менее в реплике Либуа легко уловить некоторое высокомерие, рожденное небрежением к далекой стране: он как бы поражен тем, что в Московии может быть государь с «живым умом».

Далее вновь множество совпадений: все улавливали в лице Петра свирепость и отмечали порывистость и несдержанность. При этом мемуаристы признают, что царь внушает невольное уважение. Знаменитый герцог Сен-Симон, человек очень проницательный, это преподнес так: «При всей его простоте нельзя было не почувствовать природной его величавости». Вообще, простота в лексиконе французского вельможи — понятие с оттенком осуждения. Но здесь оно приобрело иной смысл. Царь очень естественен и лишен всякого лицемерия. Естественность на этот раз подкреплена у Петра уверенностью. В отличие от первого посещения Европы, царь уже не закрывает в отчаянии лицо руками и не бежит от толпы, а держится уверенно и спокойно.

Петр поражал хозяев своими привычками и манерами. Он непостоянен и может высказать интерес к тому, на что другой монарх даже не взглянет. «Воля и планы его царского величества меняются ежечасно. Никакой возможности составить заранее программу или какой-либо распорядок» — жаловались французы.

Царь «привередлив», но на свой манер. Покои в Лувре его не устроили — слишком роскошны. Он предпочел более «скромный» отель Ледигьер. Однако и здесь Петр приказал поставить походную кровать чуть ли не в помещении для слуг.

Скромность в обиходе дополнена скромностью в костюме. Привычка вельмож менять платье вызывает у него лишь насмешку. «Видно, молодой человек никак не может найти портного, который одел бы его вполне по вкусу?», — дразнил он маркиза Либуа, который частой сменой платья выказывал свое уважения высокому гостю. Даже на прием к королю Петр явился в скромном сюртуке из толстого серого баракана (род материи), без галстука. манжет, кружев, и — о ужас! — в не припудренном парике. «Экстравагантность» московского гостя так потрясла Версаль, что на время вошла в моду. Придворные щеголи облачились в простые платья, названные нарядом «дикаря».

И. Б. Мишель. Петр I в Саардаме. 1858

В Париже Петр, обычно равнодушный к ритуалу, делал все для того, чтобы поднять статус России- Он настоял на том, чтобы король первым посетил его. Для этого пришлось выдержать добровольное трехдневное заточение, что для Петра, горевшего желаем осмотреть Париж, было почти подвигом. Его «каприз» был выполнен. Тринадцатого мая королевская карета остановилась у парадной лестницы. Петр вышел и, к ужасу придворных, поднял и расцеловал семилетнего короля. Кажется, царю доставляло удовольствие носить Людовика XV на руках. Несколько позже, отдавая ответный визит в Тюильри, Петр вновь поднял «здешнего карал ища» (выражение Петра) и понес его наверх по лестнице. «Всю Францию несу на себе» — восклицал довольный Петр, демонстрируя свое неизбывное «монархическое мировоззрение», где короле — живое воплощение своей страны.

Обмен визитами открыл возможность Петру свободно перемещаться по Парижу. Русскому монарху было с чем сравнивать. На своем веку он успел побывать в Лондоне, Амстердаме, Копенгагене, Вене, Дрездене, Берлине. Но Париж оказался ни на что непохожим. Шесть тысяч пятьсот свечных фонарей освещали его улицы — для других европейских стран, не говоря уже о Петербурге, это была настоящая иллюминация.

Так же, как и Петр Москву, Людовик XIV не особенно жаловал свою столицу. Версаль — вот объект его честолюбивых архитектурных притязаний. Впрочем, к моменту приезда Петра Париж переживал нечто вроде возрождения — регент вернул свое расположение городу. Так что перед Петром Париж предстал как столица мира. И если из Амстердама можно было вывозить мастеров и моряков, то из Парижа — архитекторов и художников. Не случайно для превращения Петербурга в европейский город вскоре был приглашен француз Леблан.

По своему обыкновению царь сам выбирал то, что ему хотелось осмотреть. Когда же гостеприимные хозяева пытались предложить высокому гостю свою «культурную программу», получился конфуз. Как-то регент повез Петра в оперу. Зная незамысловатые вкусы и пристрастия Петра, нетрудно предугадать, что из этого вышло. Проскучавший царь покинул зал в четвертом акте, объявив, что голоден. Зато на осмотр обсерватории, мануфактуры гобеленов, шпалерной и зеркальной фабрики он не жалел времени. С той же тщательностью им были осмотрены Большая галерея Лувра с макетами вобановских крепостей, анатомический театр, ремесленные мастерские, обсерватория географа Делиля (с ним еще была и беседа). Целое утро Петр провел на монетном дворе, где в честь него выбили медаль с надписью на латыни: «Петр Алексеевич, царь, Русский император». Наблюдал Петр за англичанином Вулгаусом, который в присутствии гостя удалил катаракту у шестидесятипятилетнего ветерана. Наконец, заглянув в дом инвалидов, Петр обследовал место обитания ветеранов и даже отведал суп, признав его вполне съедобным.

Посещение Французской академии наук заставило Петра задуматься о создании подобного научного учреждения у себя на родине. Надо заметить, что царь, всегда охотно встречавшийся с учеными, в этой поездке был особенно к ним расположен. По- видимому, это не было случайностью. В его сознании будущность России все теснее оказывалась связана с наукой и образованием. Здесь он видел много дальше современников, ухитряясь заглянуть за горизонты своего времени.

Не обошел царь вниманием пригороды Парижа — Сен-Сир, Трианон, Марли, Фонтенбло, Сен-Клу, Версаль. В Версале Петра привлекла прежде всего планировка парков и фонтаны. Управлять рукотворной водной стихией — это было совершенно в духе царя. Фонтаны Версаля, даже порядком запушенные после смерти Людовика XIV, произвели сильнейшее впечатление, и намеренье создать нечто подобное под Петербургом лишь окрепло.

Зато совершенно равнодушно он отнесся к сокровищам, вид которых, по замыслу регента, должен был внушить мысль о неисчислимых богатствах французской короны. Скользнув ровным взглядом по драгоценностям ценою в тринадцать миллионов ливров, царь признался, что в этом мало что понимает.

Царь передвигался по Парижу и его пригородам со скоростью, приводившей французов в отчаянье. Он мог вскочить в первую попавшуюся карету и умчаться, не мало не заботясь о своих брошенных спутниках, включая хозяина «угнанной» кареты. Но когда надо было, Петр умел сдерживаться. Матушку регента он очаровал. «Я нахожу, что у него очень хорошие манеры, — объявила мадам, сумев подметить совсем не свойственную французскому обществу черту. — Он лишен всякого притворства». Справедливости ради надо признать, что большинство дам, которым Петр бесцеремонно отказал в приеме, едва ли согласились бы с такой оценкой.

Петр многое подмечал. От его взгляда не ускользает бедность простонародья: «А сколько дорогою видели, бедность в людех подлых великая». Кажется, эта мысль его даже успокоила — и во Франции столь же бедно, как в России. Французская гвардия, маршировавшая на Елисейских полях, Петра разочаровала. «Я видел нарядных кукол, а не солдат», — без обиняков объявил он. Окружавшие его расточительство и роскошь навеяли на грустные мысли о будущности монархии. «Жалею о короле и о Франции: она погибнет от роскоши» — пророчествовал гость за семьдесят с небольшим лет до начала Великой Французской революции.

Знакомство с жизнью Франции не заслоняла главной цели, с которой Петр прибыл в Париж. Он делал все, чтобы разрушить союз Франции со Швецией. Сближение с Россией, по уверению Петра и его дипломатов, сулило Франции куда большие выгоды. В своей восточноевропейской политике регент мог опереться на державу, силы и возможности которой во многом превосходили Швецию. Усилия Петра дали бедные всходы. Царю не удалось переубедить регента и установить столь лелеемую им «генеральную тишину» в Европе. Заключенный в Амстердаме малозначительный договор между Россией, Пруссией и Францией походил более на декларацию о добрых намерениях и не содержал никаких обязательств. Франция не столько из-за Швеции, сколько из- за Англии не желала ничего кардинально менять в своей внешней политике. Англия же занимала в отношении России враждебную позицию и выказывала большую готовность воевать с ней до последнего шведского солдата.

Таким образом, еще не родившись, союз с Францией благополучно скончался. Похоронены были и планы на брак восьмилетней принцессы Елизаветы и семилетнего короля Людовика XV. Но удивительны в своем сплетении судьбы монархов! Впоследствии Елизавете станут приискивать иных женихов — и все неудачно. Людовику же достанется дочь Станислава Лещинского, к низложению которого с польского престола более всего приложил руку Петр. Король «эмигрант» найдет приют во Франции, где и произойдет встреча его дочери с «чудо-ребенком». Свадьба состоится в год смерти Петра I, а через несколько лет, при поддержке зятя, пятидесятишестилетний Лещинский вновь вернется на польский престол. Но это второе явление Лещинского в 1733 году окажется еще более коротким, нежели первое, сотворенное давно уже канувшим в Лету Карлом XII. «Гаранты» польских вольностей — Австрия, Пруссия и Россия — спустя несколько месяцев лишат его короны и выдворят из страны, чему немало поспособствует племянница Петра, императрица Анна Иоанновна, объявившая Лещинского «Русскому государству отъявленным неприятелем».

Все это случится в будущем, которое для Петра останется неизвестным. Пока же он, щедро отблагодарив хозяев и их слуг за гостеприимство (стремление соответствовать статусу заставило даже Петра стать расточительным!), устремится в Петербург.

Хорошо известно, с каким настроением Петр появился в Москве после своего первого путешествия: он весь сгорал от нетерпения сделать страну похожей на Европу. Знаменитое брадобритие и укорачивание платьев — лишь внешнее проявление этой горячки. Приезд из Парижа не обернулся столь видимыми для русских людей переменами. Тем не менее общее есть. Каждое возвращение из-за границы вызывало у реформатора стремление переделать повседневность. Только в 1717 году он намеревается осуществить свой план с куда большей основательностью и масштабностью. Франции Россия обязана, например, появлением знаменитых ассамблей.

Этим, впрочем, не исчерпываются итоги поездки Петра во Францию. Несмотря на известный скептизм российского императора, Франция произвела на него огромное впечатление. Но поскольку Петр образца Второго посольства сильно отличался от Петра эпохи Первого посольства, Реформатор уже не столь бурно выражал свои эмоции. Он сдержан и более осмотрителен. Тем не менее влияние Франции на петербургскую атмосферу становится ощутимо. В новой столице появляются французские архитекторы, художники, дипломаты. Это еще не «экспансия» французской культуры и французского языка, случившаяся во второй половине столетия. Но это уже пролог, предуготовление.

Перемены коснулись и Франции. От прежнего полнейшего равнодушия к России не остается и следа. Отныне Россия — неотъемлемая часть конструкции европейской системы, которые с завидным упорством строят и рушат дипломаты Людовика XV. Разумеется, основа этого нового «строительного материала» — вполне реальное могущество Российской империи, сумевшей доказать, что ей по силам укрощать чужие великодержавные амбиции. Но чисто человеческий интерес к далекой стране пробужден не одной ее силой, а и людьми. Любопытно. потому что так любопытен Петр, государь столь же странен, сколь и успешен.

Календарь ЗС: июнь

800 лет назад, 1 июня 1205 года, умер 98-летний Энрико Дандоло, самый знаменитый дож Венецианской республики, посвятивший жизнь делу ее процветания. Дандоло — один из главных организаторов IV Крестового похода, в ходе которого в 1204 году под его предводительством полубацдитское крестоносное воинство, отправившееся освобождать Святую землю от мусульман, по пути разграбило Константинополь и на время прекратило существование самой Византийской империи. Ценнейшее из награбленного досталось его любимой Венеции.

15 лет назад, 1 июня 1990 года, в Вашингтоне между СССР и США был подписан договор об уничтожении и непроизводстве химического оружия и о мерах по содействию многосторонней конвенции о запрещении химического оружия.

100 лет назад, 5 июня 1905 года, за 25 дней до того, как в редакцию лейпцигского «Annalen der Physik» из Берна поступила основополагающая работа Альберта Эйнштейна по специальной теории относительности, в «Докладах Парижской академии наук» была опубликована статья выдающегося французского математика Анри Пуанкаре «0 динамике электрона», содержавшая математическую формулировку этой великой теории, но — в отличие от эйнштейновской — совершенно игнорировавшая всю фундаментальность ее значения для физики.

75 лет назад 7 июня 1930 года, постановлением Колхозцентра СССР как единая мера учета труда колхозников и распределения доходов был введен трудодень. Колхозник получал трудовую книжку, куда записывались отработанные им трудодни. За рабочий день колхозник мог заработать от 0,5 до 4 трудодней, тракторист — от 4 до 7. По словам Н.С. Хрущева, на один трудодень в 1952 году выдавалось: в Калужской и Тульской областях — 1 копейка, в Рязанской и Липецкой — 2 копейки, в Брянской и Псковской — 3 копейки, в Костромской и Курской — 4 копейки. Многие колхозы годами не выдавали на трудодень ни одной копейки.

70 лет назад, 7 июня 1935 года, умер Иван Владимирович Мичурин (р.1855), сын мелкопоместного дворянина, с детских лет увлекавшийся садоводством, в 1875 создавший опытно-гибридизационный питомник в Козлове (с 1932 г. — город Мичурин) и еще до 1917 года прославившийся в России и за границей как «селекционер-волшебник» — создатель новых высококачественных сортов плодово-ягодных культур. Не получивший систематического образования, Мичурин не подозревал о существовании генетики. По этой причине выведенные им чудесные сорта яблонь, груш и так далее оказались неустойчивыми и в конце концов выродились, а его удивительный сад пришел в запустение и зарос лопухом.

300 лет назад, 10 июня 1705 года, своим указом Петр I учредил в Москве первую российскую гражданскую (то есть не церковную) типографию. А инициатору создания типографии — «купецкому человеку Кадашевской слободы» Василию Анофриевичу Киприянову было предписано «в школах учащимся потребные и всему гражданству полезные книги... печатать... наборным тиснением самым чистым как в иноземных книгах».

15 лет назад, 12 июня 1990 года, Верховный Совет СССР после жаркой дискуссии принял разработанный Михаилом Федотовым, Юрием Батуриным и Владимиром Энтиным «Закон о печати и средствах массовой информации», фактически отменивший цензуру.

50 лет назад, 13 июня 1955 года, в 600 километрах от Якутска, у Полярного круга, где ранее не ступала нога человека, прорабы-геологи Екатерина Елагина и Юрий Хабардин, участники небольшого геологоразведочного отряда, го голубоватому цвету кучки земли, выброшенной лисой из норы, открыли уникальное алмазное месторождение мирового значения — кимберлитовую трубку, получившую название «Мир». Открытие положило начало советской алмазодобывающей промышленности.

500 лет назад, 16 июня 1505 года, были установлены первые дипломатические контакты между Русью и Испанским королевством.

50 лет назад, 16 июня 1955 года, свой первый полет совершил МиГ-21 — одноместный фронтовой реактивный истребитель, один из самых известных самолетов мира, имевший затем свыше 30 конструктивных модификаций. В испытаниях была достигнута скорость 2504 км/ч. Истребитель состоял на вооружении 49 стран и участвовал во множестве локальных вооруженных конфликтов.

80 лет назад, 17 июня 1925 года, 37 государств подписали Женевский протокол о запрещении военного применения удушливых, ядовитых или других подобных газов, а также бактериологических средств.

75 лет назад, 17 июня 1930 года, с конвейера Сталинградского тракторного завода сошел первый трактор.

50 лет назад, 17 июня 1955 года, состоялся первый полет опытного образца реактивного первенца Аэрофлота — самолета Ту-104, созданного в конструкторском бюро А.Н. Туполева и предназначенного для эксплуатации на магистральных воздушных линиях. Регулярные пассажирские рейсы Ту-104 начались с 1956 года.

125 лет назад, 18 июня 1880 года, в Москве был торжественно открыт памятник Александру Сергеевичу Пушкину работы скульптора Александра Михайловича Опекушина, сына крепостного крестьянина Ярославской губернии. Для сооружения памятника по подписке была собрана огромная по тем временам сумма — 106 тысяч 575 рублей 10 копеек. Проект выбрали только на третьем конкурсе.

400 лет назад. 20 июня 1605 года, принявшие сторону уже подступавшего к Москве Лжедмитрия I князья-заговорщики Василий Голицын и Василий Масальский с подручными зверски убили царицу Марью Григорьевну, вдову Бориса Годунова, скончавшегося 23 апреля, и сына Бориса Годунова — 16-летнего венчанного царя Федора Годунова. Народу было объявлено, что «царь и царица, его мать, со страху опились смертным зельем и померли».

75 лет назад 20 июня 1930 года, в секретной справке Информационного отдела 0ГПУ сообщалось: «Значительная масса населения (Сибири) питается суррогатами. Отмечены случаи употребления в пищу трупов павших животных, употребления в пищу собак... В Посьетском районе (Дальневосточный край) единоличники ряда сел питаются травой». Первые тревожные сведения о надвигающемся голоде, особенно свирепствовавшем в 1932—1933 годах и унесшем свыше трех миллионов человеческих жизней, начали поступать с мест в конце 1929 года.

Календарь подготовил Борис Явелов.

МОЗАИКА

Овцы не любят одиночества

Кит Кендрик и его коллеги из института в Кембридже обнаружили, что подвергнутых стрессу овец очень легко успокоить, демонстрируя им фотографии сородичей. Оказалось, что овцы, как и многие люди, не любят одиночества. Но если вокруг развесить портреты других овец, им сразу становится легче. При этом изображение козла такого эффекта не дало: овцам важно, чтобы рядом кто-то близкий, а не малоизвестный козел.

Макаки-хулиганы

Эксперимент по заселению свинохвостных макак на Крестовский остров, где находится питерский ЦПКиО, удался. Макаки допивают пиво из брошенных банок, купаются в фонтанах, дерутся и дебоширят.

Кто играет, а кто коллекционирует

Вряд ли нужно кому объяснять, что такое губная гармошка. Правда, в наши дни она не пользуется особой популярностью, по крайней мере у нас. Тем не менее некоторые проявляют к ней повышенный интерес. Так, в Китае член общества коллекционеров «Восток» Ли Цзяо коллекционирует именно губные гармошки. В его собрании их уже более тысячи. Среди них есть и достаточно редкие. Так, например, в его коллекции — одна из самых длинных в мире губных гармошек (52 сантиметра) с широчайшим диапазоном звучания. В последний раз свою коллекцию он демонстрировал недавно в пекинском храме Чжихуасы.

Дорогой поцелуй

Более 40 заклинателей змей съехались в Малайзию для участия в соревнованиях на звание «лучшего по профессии». Им придется иметь дело с самыми разнообразными гадами, включая питонов, неядовитых змей, а главное — с шестиметровой коброй. Предполагается, что участники проявят достаточно мужества и мастерства в играх со змеями, но высшую награду получит тот, кто отважится поцеловать кобру, не держа ее при этом руками. Сумма приза — 2000 долларов. Соревнования носят международный характер. В них представлены такие, прямо скажем, экзотические для этого вида искусства страны, как Чехия, Швейцария, Словакия, Новая Зеландия, не говоря уж о Британии.

Кошка помогла

Канадские полицейские поймали убийцу с помощью весьма необычного метода: в качестве главного свидетеля обвинения они представили принадлежащую преступнику кошку по кличке Снежок.

Детективы из Ричмонда не обнаружили в квартире жертвы преступления отпечатков пальцев, но зато нашли кошачью шерсть, что оказалось неопровержимой уликой, потому что убитая никогда не держала кошек. Подозрение пало на приятеля дамы, когда полицейские увидели Снежка. Специалисты сравнили шерстинки и ДНК кошки и получили однозначный ответ. Суд признал мужчину виновным в совершении непреднамеренного убийства.

О цунами и землетрясениях наш журнал, которому через полгода исполнится 80 писал еще в 1926 году.

Новый взгляд на эти проблемы - в следующем номере

Оглавление

Знание-сила, 2005 № 06 (936)

Читатель сообщает, спрашивает, спорит

Приди, день радости!

Новости науки

Страхи и мифы

О себе, счастливом человеке

ГЛАВНАЯ ТЕМА

  Наукограды: балласт или ресурс развития?

  Интеллект плюс инновации

  Российская наука: быть или не быть?

  Мы строим новый наукоград

ВО ВСЕМ МИРЕ

Молчание Сфинкса

«Здравствуй, дружок!»

Черный Мондриар

ВО ВСЕМ МИРЕ

МИР ГЛАЗАМИ ГЕОГРАФА

  Земля

  Гипотеза о растущем шаре

  Земля сбивается с ритма

  Изучаем Землю как Марс

  Новая карта Земли

  В будущем все континенты Земли могут объединиться в один

  Землетрясения станут предсказуемее...

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

Театр или физика?

«Комес пассус» — указывающий путь

Небо в планетах

  Под далекой звездой - водой

  Сестра моя, жизнь

БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!

В доме, который построил Карл

Память, где сила твоя?

Ренессансные шуточки

Изобразить незримое

Гражданское общество: абонент временно недоступен

«На краю звукового кино»

Второе Великое посольство

Календарь ЗС: июнь

МОЗАИКА Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg