«Литературная Газета, 6537 (№ 51-52/2015)»

Литературная Газета, 6537 (№ 51-52/2015) (fb2) - Литературная Газета, 6537 (№ 51-52/2015) 2112K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Литературная Газета

...грядёт шестнадцатый год

...грядёт шестнадцатый год

Литература / Первая полоса

Теги: Литературная газета

Номер «ЛГ», который вы держите в руках, по-своему уникальный. Он последний традиционный 16-страничный более чем в 185-летней истории старейшего российского культурологического еженедельника. С 1 января 1967 года – почти 50 лет – наши читатели открывали газету большого формата. Первую в СССР, как сейчас принято говорить, «толстушку». И вот сегодня эта глава истории газеты, богатой на события, награды, огромную популярность (в своё время «ЛГ» выходила тиражом в шесть с половиной миллионов экземпляров и подписаться на неё было непросто), заканчивается.

21 января 2016 года любимая поколениями «Литературка» придёт к своим старым и новым подписчикам и читателям не только обновлённой, но и в ином формате. Кто-то называет его компактным (А-3), а нам по душе иное определение – пушкинский. Именно такого формата газету выпустили 1 января 1830 года Антон Дельвиг и Александр Пушкин. И вот теперь формат возвращается.

Надеемся, вы к нему привыкнете и оцените его удобство – даже в метро «ЛГ» теперь будет гораздо легче развернуть. Количество страниц увеличится – их будет 24. Мы сохраняем наши привычные разделы – «Политика и экономика», «Литература», «Искусство», ТелевЕдение», «Общество», «Человек», «Портфель «ЛГ». Но именно пушкинский формат будет диктовать более современные объёмы, в первую очередь для бумажной версии газеты. Любимый читателями «Клуб 12 стульев» переедет со своего насиженного места – 16-й страницы – на 24-ю полосу.

...грядёт шестнадцатый год. Для нас это начало выпуска «ЛГ» в пушкинском формате. Спасибо, Александр Сергеевич и Антон Антонович, что протянули из XIX века эстафету.

До встречи в январе! С Новым годом и Рождеством!

Белые пятна «Независимой»

Белые пятна «Независимой»«НГ» – 25 лет

Политика / Первая полоса / Вас беспокоит "ЛГ"

Теги: Независимая газета , СМИ , общество , политика

С этим юбилеем «ЛГ» в первую очередь поздравляет Виталия Третьякова. Именно он придумал и создал по-настоящему независимое издание, хотя исторические обстоятельства не всегда этому способствовали.

Когда «НГ» у Третьякова, по сути, отобрали, газета сразу стала другой, мало соответствующей собственному названию. Именно поэтому «ЛГ» желает «НГ» счастливого независимого будущего, которое, несомненно, наступит, если следовать принципам Третьякова.

Мы попросили Виталия Товиевича рассказать, как ему удалось сделать «Независимую газету» независимой.

– «Независимая газета» возникла в советское время. 1990 год. Прошли выборы, Моссовет возглавили демократы (тогда это не было ругательным словом). Им нужна была пресса, не зависящая от ЦК КПСС, и соответственно было решено учредить несколько изданий. Председатель Моссовета Гавриил Попов предложил мне возглавить новую газету. «Независимая газета» не подчинялась тогдашним партийным властям, а демократы, пришедшие в Моссовет, в нашу работу не вмешивались. Второе, что важно, тогда же был принят Закон о печати и об отмене цензуры. Зарегистрировать новое издание было очень просто.

«Независимая газета» не зависела не только от власти, но и от любой оппозиции (правой и левой). Мы публиковали важные, острые тексты, отражающие значимые события, происходившие в стране, давая противоположные точки зрения. Такой опыт был у «Литературной газеты», когда по поводу не только литературного произведения, но и какого-то события публиковались две точки зрения.

Ещё важное. Сейчас никто не помнит, что в то время власть не знала, что происходит на окраинах. Мы создали в газете отдел республик (он и сейчас в какой-то степени существует), где описывали те процессы, которые одни называли национальным возрождением, другие – националистическими переворотами, приведшими к развалу СССР. Тогдашний руководитель правительства России Иван Силаев говорил, что «мы в правительстве узнаём о том, что происходит в республиках, только из публикаций «НГ».

Мы пытались говорить о самом важном, описывать значимые события – не для московской тусовки (такого слова ещё не было), а для страны. Такой прагматический подход западного типа, но с «лирическими отступлениями» в традициях русской журналистики.

Реакция власти и публики была разной.

Нас запрещал ГКЧП, но когда к власти пришёл Ельцин, мы стали критиковать и новые власти, когда было за что. И нам писали читатели (а также звонил из администрации пресс-секретарь президента России Павел Вощанов), говорили о том, что нельзя критиковать Ельцина, потому что он свой, демократ, а критиковать надо Горбачёва. Но какой смысл нам был критиковать Горбачёва, когда он был уже не у власти?

Потом произошли события октября 1993 года, когда мы не заняли позицию какой-то одной стороны конфликта, а давали точки зрения и тех и других, что, конечно, не нравилось власти. А после событий 3–4 октября вернулась цензура, вернулись те же самые люди, которые там сидели при Горбачёве. И газета несколько номеров выходила с белыми пятнами, когда какие-то материалы цензор не подписывал. Так что тот, кто говорит, что во времена Ельцина не было давления на прессу, ошибается.

Мы всегда пытались основываться на интересах страны и давать слово тем, кто мог профессионально отражать объективную картину во всём её многообразии. Этой линии мы следовали, когда в газету пришёл Березовский. Продолжали следовать ей, и когда Березовский перешёл в жёсткую оппозицию к президенту.

Наш девиз был – «Без гнева и пристрастия». Этой линии мы придерживались и в газете, хотя у каждого журналиста были свои политические пристрастия и они голосовали по-разному.

Возможно, точнее было бы назвать нашу газету не «независимая», а «объективная».

Особая цивилизация

Особая цивилизация

Книжный ряд / Первая полоса / Книга недели

Теги: Патриарх Московский и всея Руси Кирилл , Семь Слов о Русском мире

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Семь Слов о Русском мире. – М.: Всемирный Русский Народный Собор, 2015. – 120 с. – 2500 экз.

Книга «Семь Слов о Русском мире» святейшего патриарха Кирилла представляет собой уникальный пример возвращения к жизни жанровой формы Слова.

Здесь собрано семь Слов предстоятеля Русской православной церкви, которые в разное время звучали на различных форумах, собраниях и встречах. Произнесённые однажды для публики, эти размышления и в письменном виде сохраняют энергию живого общения. Любое высказывание патриарха, где бы и при каких обстоятельствах оно ни было сделано, является в той или иной мере проповедью. Но оставаясь проповедническими, Слова патриарха Кирилла выходят за рамки религиозной тематики и затрагивают широкий спектр социальных вопросов. Одни из самых важных высказываний – о Русском мире. « Россия принадлежит к цивилизации более широкой, чем Российская Федерация. Эту цивилизацию мы называем Русским миром. Русский мир – от киевской купели Крещения. Русский мир – это и есть особая цивилизация, к которой принадлежат люди, которые сегодня себя называют разными именами – и русские, и украинцы, и белорусы» .

Сборник включает выступления за период с 2012 по 2015 год, затрагивающие самые разные темы. Но сквозной можно назвать русскую тему, чей смысловой вектор – забота об укреплении в трудное для страны время её национальной идентичности, которая строилась и строится на государствообразующей роли русского народа и его культуры.

В этой книге – рассуждения об исторической судьбе Русского мира, о роли Церкви в предотвращении возможных гражданских конфликтов, а также настойчивые требования к политическому классу России снизить остроту социального расслоения в стране, уделить должное внимание проблемам русских, живущих на национальных окраинах.

Все семь Слов патриарха Кирилла отличает чувство глубокого единства национального духа и принципов справедливости, соборности и всемирной отзывчивости апостольского христианства.

Выжить!

Выжить!

Политика / События и мнения / Своими глазами

Запорожец Наталья

Акция протеста украинских фермеров у стен Верховной рады. 17 декабря 2015 г.

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Украина , Евросоюз , США

Такую задачу ставят сегодня перед собой миллионы граждан Украины

– Люди будут умирать, – с убийственной бесстрастностью говорит украинский эксперт в украинском телевизоре, представляя национальной аудитории неизбежные последствия действия нового Налогового кодекса страны в случае, если он будет принят к исполнению.

Документ, на котором должен базироваться бюджет-2016, ожидали в первой половине 2015 года, сам бюджет – не позже середины минувшего лета. Так положено по закону. Но на улице уже торгуют новогодними ёлками, которые сегодня далеко не всем по карману, а страна не имеет ни того ни другого. Наверное, депутатам Верховной рады понравилось принимать главную смету страны одновременно с новогодними поздравлениями, под праздничный звон бокалов. К тому же спешка – хорошая отмазка от упрёков и для народных избранников, и для Кабмина, когда речь заходит о качестве их работы, содержании принимаемых решений.

– От чего же умерла Надежда? – интересуется у знакомого судьбой одинокой одноклассницы-пенсионерки мой супруг.

– От голода, – просто и без эмоций, как тот телеэксперт, отвечает его старый товарищ.

А ведь цены на продукты и товары первой необходимости, а также коммунальные тарифы на Украине всё растут, в то время как в проекте нового бюджета государства заложено дальнейшее сокращение расходов на здравоохранение, образование, социальную защиту. Поговаривают даже о налогообложении пенсий. При этом Верховная рада и Кабмин Украины обсуждают вопрос о значительном повышении собственных зарплат. Властей предержащих можно понять. Даже не в том смысле, что лишних денег не бывает. Люди, взявшие на себя грех изничтожения собственной страны и своего народа, не получат прощения ни на Божьем, ни на людском суде. Так пусть хоть деньгами утешатся, бедолаги! И так непонятно, как они живут в атмо­сфере ненависти к ним со стороны миллионов соотечественников.

Тем более что на ближайшую весну всё настойчивее прогнозируются досрочные выборы ВРУ. Вот и идёт борьба президентского клана с премьерским за единственное, что осталось не прикарманенным, – Одесский припортовый завод. В каких безобразных формах это проявляется, недавно увидел весь мир. Впрочем, никого уже не удивляет и не развлекает зрелище летающих стаканов и бутылок в украинском политикуме. Чего не сделаешь, чтобы хоть на время привлечь внимание мира к Украине?!

Ведь потеря интереса к себе – самое страшное для украинской власти, которая пришла и удерживается на плаву за счёт западных подачек – как финансовых, так и политических. То-то разразилась истерика на Украине, когда президент Путин даже не упомянул её в своём ежегодном послании к Федеральному собранию РФ! Утешились хотя бы тем, что он говорил о Крыме, – пусть отрезанный, но бывший свой ломоть. Ведь Украина интересует Запад как антироссийская сила. А если дожили до того, что нет силы даже на то, чтобы вызывать беспокойство у «врага»?.. Тогда, как в классической комедии Гайдая, отключим газ. Точнее, электричество. Так Украина на время оставила без света миллионы своих (по официальной версии) сограждан на полуострове. После этого удар ногой в лицо сидящего генерала со стороны молодого нардепа слабо впечатляет. Хамство – норма жизни. По крайней мере политической.

Поэтому украинцев начинают бояться в Европе. Нашим морякам-«подфлажникам» всё труднее найти работу за рубежом: приличные судоходные компании не хотят брать в рейс даже квалифицированных офицеров флота, стоит тем заикнуться, что они с Украины. На этом фоне вялая морковка в виде безвизового режима с Евросоюзом, которой усиленно потрясли перед носом изнурённого украинского ослика в конце 2015 года, выглядит насмешкой. Ведь 80% украинцев даже в лучшие времена не покидали пределов страны, а теперь для многих людей проблемой становится поездка в областной или районный центр.

…Кажется, даже самые романтически настроенные украинцы понимают теперь, что Украина находится во внешнем управлении, и те, кто поставлен во главе якобы независимого государства, выполняют заказ работодателей: разорить страну и свести к минимуму её население, оставив для обслуживания нужд «наших западных партнёров» по паре миллионов безмозглых и безвольных обоего пола.

Значит, наша задача, дело каждого не одурманенного укрпропагандой гражданина страны – не дать осуществиться этим планам. Выжить, несмотря ни на что! И пусть тогда Яценюк с Яресько протирают запотевшие очки, оправдываясь в Вашингтоне, почему мы ещё живы.

Знайте, мы будем жить, друзья! Как говорят у нас в Одессе, не до­ждётесь…

С точки зрения бывшего ученика…

С точки зрения бывшего ученика…

Политика / События и мнения / Письма из Поднебесной

Селиванова Светлана

Теги: Россия , Китай

В 50-е годы прошлого века СССР оказал огромное влияние на становление китайской государственности. Строительство мощных промышленных предприятий, подготовка квалифицированных кадров, внедрение новейших технологий, создание сильной армии, организация системы образования – во всём этом помощь Советского Союза была неоценимой. Китай учился на нашем опыте, перенимая самое ценное, благодаря чему совершил прорыв в развитии.

Сегодня, похоже, всё происходит с точностью до наоборот. Ученик во многих сферах жизни превзошёл учителя.

Но китайцы учёбу не бросили. Только теперь они учатся на наших ошибках. После начала так называемой горбачёвской перестройки, а потом уже после распада СССР центры по изучению России росли в Китае как на дрожжах. Почти во всех крупных китайских провинциях существуют аналитические структуры, досконально анализирующие причины и последствия недальновидной, а то и преступной политики нашей правящей верхушки, приведшей к краху когда-то мощной державы. И этот уже негативный опыт, как когда-то опыт положительный, служит для Китая уроком, который они – прилежные ученики, – как и прежде, объективно и всестороннее оценивают.

Иногда даже кажется, что китайцы знают о нас намного больше, чем мы сами. И, как выясняется, особых иллюзий насчёт наших перспектив при продолжении прежнего экономического курса не строят. Так, в одной из последних публикаций в газете «Жэньминь жибао» (18 декабря 2015), красноречиво озаглавленной «Сможет ли Россия выдержать испытание на прочность?», китайские аналитики усматривают главную причину серьёзного структурного кризиса нашей экономики, который начался не сегодня, в её деиндустриализации, упадке сельского хозяйства, слепой ориентации исключительно на экспорт энергетических ресурсов. Пишут об опасной диспропорции в развитии финансового и реального секторов экономики, а также о своего рода стратегическом тупике, в котором оказалась Россия в связи с ситуацией на Украине. Не обойдена вниманием и геополитическая напряжённость, которая привела к резкому сокращению потока инвестиций, повышению стоимости внешних заимствований для российских банков и промышленных предприятий.

Показательно, что статья была опубликована на русском языке как раз в дни визита в Китай председателя российского правительства Дмитрия Медведева. Не является ли она по-восточному тонким намёком на некую тупиковость нашей экономической политики, своеобразным призывом к необходимости её серьёзного пересмотра?

Китай сегодня тоже переживает нелёгкие времена, и тщательное изучение печального российского опыта помогает ему избежать множества ловушек, расставленных на пути развития.

2015-й – год подсказок

2015-й – год подсказок

Колумнисты ЛГ / Очевидец

Рыбас Святослав

Теги: Россия , история , политика

Почти на самом финише года полторы тысячи разных людей читали на «Культуре» «Войну и мир». Да, велика Россия и загадочна. Зацепило чтение космонавта Сергея Волкова на борту МКС – под ним внизу плыла планета. Но зацепило ещё и потому, что он входит в наше Московское землячество донбассовцев, мы давно знакомы. Вспомнился рассказ другого земляка, в 17 лет добровольцем ушедшего на войну: между боями он читал толстовский роман и, дочитав, оставил книгу на бруствере окопа другим. А сам поднялся в атаку.

В романе есть умозаключение: «Царь – раб истории». Думаю, оно относится не только к царям.

Цикличность событий российской истории можно воспринимать как зеркало подсказок. Вот одна. В этом году исполнилось 100 лет образования в российской имперской верхушке Прогрессивного блока, куда вошли депутаты Госдумы, члены Госсовета, банкиры, промышленники, профессора, генералы. Они хотели изменить порядок управления империей, сделав его демократичнее и передав Думе право формировать правительство. В 1916 году «прогрессисты» составили заговор, чтобы с помощью военных заставить императора отречься от престола. Не шпионы, не предатели, наоборот, патриоты, как сами считали, они добились цели, но ввергли государство в пропасть. Соответственно, в 2016 году исполнится 100 лет заговору.

Тогда же произошло ещё одно событие, которое имело далеко идущие последствия. С началом Первой мировой войны стало понятно: в стране нет точных данных о стратегическом сырье, необходимом для выпуска вооружения. Академик В.И. Вернадский в январе 1915-го на заседании Физико-математического отделения Императорской Санкт-Петербургской академии наук предложил создать Комиссию по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Это был факт огромного значения: научная элита увидела зияющие провалы на великом российском пространстве. И что же? Правительство поддержало предложение. Уже в начале 1917 года в составе КЕПС насчитывалось 139 академиков, инженеров и чиновников, представлявших 10 научных и научно-технических обществ и 5 министерств. Начались системный поиск месторождений полезных ископаемых, изучение энергетических ресурсов, транспортной связности территорий. Тревожная мысль научного сообщества о глобальном российском неустройстве стала захватывать воображение политиков, чиновников, генералов, деловых людей. Впоследствии КЕПС продолжилась в советской экономической стратегии: на её базе был создан механизм ГОЭЛРО, а позднее – Госплан СССР.

Остаётся открытым вопрос, насколько быстро могла империя осуществить структурную перестройку экономики. Однако «взрывать» государственное управление было отнюдь не лучшим решением. Большевики пришли на пепелище, и после Октябрьского переворота идея комплексного развития оказалась одной из системообразующих. По указанию Ленина ещё во время Гражданской войны («Набросок плана научно-технических работ») КЕПС развернула деятельность по вопросам размещения промышленности, приближения её к источникам сырья, как и вообще его изысканию, а также поиску и использованию ископаемого топлива, электрификации. В это с трудом верится, но большевики стали продолжать то, что оказалось неосуществлённым имперской властью.

Что видим спустя 100 лет? Какова сейчас роль Академии наук? Чем живёт она? И жива ли?

Бывший генерал-чекист (тот самый 17-летний фронтовик) как-то сказал мне, что одной из причин развала Союза стало следующее: «У нас было слишком много младших научных сотрудников». Странно звучит? Но если посмотреть на экономические обстоятельства, то станет понятно, что по мере наращивания нефтегазового экспорта сильно падал экспорт советских промышленных изделий. Это вело к сокращению востребованности инженерной и научной молодёжи. «Младшие научные» засыхали без перспектив, находя подчас выход в оппозиционности режиму.

Примечательно, что недавно в Китае издали четырёхтомное исследование о причинах разрушения СССР, в Компартии КНР ведётся по этой теме закрытая дискуссия. У нас подобных исследований нет. Случайно ли это?

Хотя нельзя сказать, что нет положительных примеров. В начале декабря Русский биографический институт вручал премии «Человек года». В частности, был отмечен Константин Бабкин, президент Промышленного союза «Новое содружество». В его холдинг входит Ростсельмаш – наш лидер по выпуску сельхозтехники. Именно Ростсельмаш – единственное у нас машиностроительное предприятие, где реализуется стандарт планирования качества продукции. Жёсткому контролю ещё на подходе к внедрению в производство подвергаются все детали, узлы и агрегаты без исключения, независимо от репутации поставщика. Ростовские комбайны покупают 11 стран мира. А при этом отечественные промышленники до сих пор испытывают давление со стороны отечественных же апологетов ВТО, больше озабоченных своими позициями на сырьевых рынках и, предположу, восхвалением «лихих 90-х».

Это противостояние не может не отражаться в сфере культуры, науки и образования. Не буду расшифровывать, всё и так понятно. Только скажу о последних событиях.

Достижения Министерства обороны у всех на виду. Обращу внимание на то, как военное ведомство стало защищать государственные интересы в науке и образовании. Оно требует от правительства качественной реформы научно-технического сектора вузов и университетов РФ. Оборонно-промышленный комплекс может выступить катализатором и проводником реформы. Подверглась критике нынешняя ЕГЭ-система, ориентированная на выращивание «усердного зубрилы», а не талантливой личности, способной самостоятельно мыслить. Как заявил советник министра обороны Андрей Ильницкий: «Складывающаяся вокруг России геополитическая обстановка диктует необходимость принятия неотложных мер в области кадрового обеспечения инновационной промышленности и оборонки. Времени на раскачку нет».

Вспоминаются слова Сталина (1931): «Или мы пробежим этот путь за десять лет, или нас сомнут».

Завершу оптимистично: «Истинный защитник России – это история. Историей в течение трёх столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которым подвергает она свою таинственную судьбу» (Фёдор Тютчев). Но пора уже понимать подсказки матушки-истории и не бояться быть её вдумчивыми учениками. В этом же и был смысл высказывания Толстого о «рабах истории».

Фотоглас № 51-52

Фотоглас № 51-52

Фотоглас / События и мнения

В столичном театре «Модернъ» идут премьерные спектакли комедии «Они» по пьесе Юрия Полякова «Женщины без границ». Режиссёр – заслуженный артист России Олег Царёв, художественный руководитель постановки – народная артистка России Светлана Врагова. В новой работе, тепло принимаемой зрителями, заняты артисты В. Коваленко, Д. Ткачёв, С. Рубан, Л. Трегуб, Л. Новак, Н. Меньшова и другие.

Курды решают всё

Курды решают всёК такому выводу можно прийти, анализируя события, происходящие сегодня в Ираке, Сирии, Турции

Политика / Новейшая история / Мнение

Гафуров Саид

17 ноября 1998 г. У здания МИД РФ представители курдского народа провели пикет в знак протеста против нападок Турции на Абдуллу Оджалана

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Россия , Европа , США , политика

«Курдский вопрос» во внешней политике СССР занимал ключевое место. Как можно оценить нынешний уровень отношений России с курдскими структурами? Как складывались бы эти отношения, если бы Россия спасла от преследований Абдуллу Оджалана? Почему российские власти не предоставили убежище лидеру Рабочей партии Курдистана в 1998 году?

Курдский вопрос следует рассматривать, принимая во внимание важное обстоятельство: как выяснилось, курдские лидеры – умные, опытные и ответственные политики – в настоящий момент сами не хотят независимости. И это разумно и оправданно. На дворе ХХI век, глобальная тенденция состоит в уничтожении нацио­нальных границ и создании громадных региональных экономических рынков без таможенных и иных барьеров.

Лидеры курдов Ирака – Барзани и Талабани – после второй иракской войны могли бы получить независимый иракский Курдистан, но, не имея выхода к морю, предпочли максимальную степень автономии. Оджалан категорически отвергает обвинения в сепаратизме (правда, из тюрьмы, и неясно, насколько он свободен в высказываниях). Говорит, что Рабочая партия Курдистана борется за автономию и против политики туркиизации.

Учитывая, что борьба за влияние на курдское движение в нынешней ситуации в значительной мере ведётся экономическими методами, а в условиях кризиса и санкций в России деньги дорогие, политика Москвы в части турецких курдов, похоже, ориентирована на откол от Эрдогана его последних союзников из числа курдов. Именно на это, например, ориентированы меры ограничения российского туризма. Эрдоган, пытаясь расколоть сторонников РПК, создал льготные условия для инвестиций богатым курдам в туристический бизнес Анталии. Кресло под Эрдоганом шатается, и тактически это разумные меры, но в стратегической перспективе они просто недостаточно масштабны. Мы не сможем «перекупить» курдское движение у НАТО, а идеалист Оджалан по-прежнему в тюрьме.

Оценивая происходящее в 1998 году, сам Оджалан говорил: «Одним из ключевых и, по сути, первым шагом на пути реализации проекта «Большой Ближний Восток» стала операция против меня». И в этой связи было бы ошибочным, наивным полагать, что ельцинская Россия могла бы что-то изменить в переформатировании Ближнего Востока путём разыгрывания курдской карты. Даже осознав после Югославии роль, которую ей отводили американские хозяева мира. Даже учитывая, что кабинет возглавлял Евгений Примаков, который – как и все мы – начинал изучение общественных наук с работы Плеханова «О роли личности в истории».

Сам Примаков, безусловно, разбирался в курдском вопросе, но его точка зрения была сформирована преимущественно иракскими курдами и прежде всего кланом Барзани. Турецкие курды были вторичными по важности в сравнении с курдами иракскими, которые в итоге выступили союзниками НАТО по антисаддамовской коалиции, а поражение Саддама в конце концов сыграло такую важную роль в генезисе ДАИШ.

В октябре 1998 года Турция при организованной поддержке НАТО потребовала от президента Сирии Хафеза аль Асада выслать Абдуллу Оджалана, угрожая войной. Сам Оджалан не считал правильным отъезд из Дамаска и в стратегическом, и в идеологическом смысле. Боялся, что РПК в Сирии могла бы оказаться под ударом. Он вспоминал из тюрьмы: «У нас мог бы появиться шанс активизировать военные действия, подняв их на новый уровень, только в случае, если бы Сирия и Россия решительно встали за нашей спиной, оказав тем самым нам поддержку. Но эта поддержка не была оказана, более того, у обеих стран не было даже сил, позволявших удержаться им самим, и не было намерений нам помочь. Сирию могли оккупировать в течение одного дня, с севера – турецкая армия, а с юга – израильская. Если бы они не впали в панику, то смогли бы создать мне более удобные для базирования возможности. Но и этого не смогли предвидеть. Поведение России было ещё более бесчестным: ради проекта «Голубой поток» и десяти миллиардов долларов кредита МВФ нас силой выгнали из Москвы».

Координатор РПК в Москве Нуман Учар через лидера Либерально-демократической партии В. Жириновского обеспечил прибытие Оджалана в Россию. Наша страна, по словам лидера РПК, «пребывала на тот момент в состоянии экономического хаоса».

Оджалан вспоминает: «Нас встретил шеф российской контр­разведки, который также оказался неуступчивым. В таких условиях оставаться здесь было бы невозможно. Около тридцати трёх дней я пребывал там якобы тайно. Все те люди, у кого я оставался, кто проявлял ко мне какой-то интерес, были политики еврейского происхождения. Я верил в их честность. Они действительно хотели меня спрятать. Но я не считал бы этот метод правильным. В этот период Россию посетили и премьер-министр Израиля А. Шарон, и госсекретарь США М. Олбрайт. Премьером России был В. Примаков. Все они имели еврейское происхождение. Более того, в процессе был задействован также тогдашний турецкий премьер-министр Месут Йылмаз. В итоге, договорившись о проекте «Голубой поток» и кредите МВФ в размере десяти миллиардов долларов, они добились моего отъезда. То, что я предпочёл Москву, было обусловлено следующими причинами: как бы то ни было, но страна имеет семидесятилетний опыт социализма. Исходя из своих интересов или из интернационалистских соображений, но меня спокойно примут, думал я. Я не ожидал, что, несмотря на распад системы, они обнаружат такое моральное падение. Мы были лицом к лицу с упадком бюрократического капитализма, который оказался гораздо хуже капитализма либерального. Из-за позиции московских друзей мы переживали разлад чувств».

Что тут можно добавить?... Искусственно созданная дружба, – приходит к выводу Оджалан, – не может быть очень надёжной. Именно так курды расценивают отношения с нашей страной: «Моя вторая поездка в Россию была ошибкой. В этой ошибке сыграл свою роль Нуман Учар. Причины его поведения до сих пор мне неясны. Если бы я знал суть, категорически не выехал бы из Рима. Меня обманули. Я помню, как глубоко вздохнул, вылетев с натовского аэродрома на личном самолёте премьера Италии. Но это было подобно ситуации, о которой говорят «из огня да в полымя». В этот раз российская контрразведка доставила меня в аэропорт, убедив, что вывезут в Армению».

Оттуда Оджалан полетел в Душанбе, где пробыл неделю, вернулся в Москву, оттуда в Афины, затем в Минск…. В итоге всё кончилось захватом в Найроби.

Государственная дума, «исходя из приверженности идеалам демократии, гуманизма и защиты прав человека», обратилась к президенту Борису Ельцину с ходатайством о предоставлении политического убежища в России Оджалану, за которое проголосовало 300 депутатов самых разных политических убеждений. Но «Голубой поток» и миллиарды инвестиций в тот раз перевесили идеалы демократии, гуманизма и защиты прав человека. Так часто бывает. И не только у нас.

Покушение на ГОЭЛРО

Покушение на ГОЭЛРО

Политика / Новейшая история / Дата

Попов Вадим

Татьяна Еленок. «Кремлёвский мечтатель»

Теги: Россия , экономика , развитие

95 лет назад на VIII Всероссийском съезде Советов был принят план электрификации России

Происходило это 22 декабря, в самый короткий день года, в Большом театре, при власти большевиков. Последнее обстоятельство стало причиной забвения грандиозного исторического события.

А если его и вспоминали в последние четверть века, то большей частью с разоблачительным пафосом. Дескать, большевики украли идею, которая был разработана ещё в Российской империи.

Для современного мифотворчества стало традицией искать корни успехов социалистической системы в благословенных царских временах. Вот, например, доктор экономических наук Юрий Корякин доказывает в своей статье, что Ленина и его команду нельзя считать создателями ГОЭЛРО. Эта статья стала основой для множества студенческих рефератов, тысячи молодых людей скачивают из Сети концепции Ю. Корякина, считая их достоверными.

Учёный описывает положение дел с электрификацией в дореволюционной России: иностранные инвестиции, вложения банка Ротшильдов, синдикаты с «Сименсом»… Чем глубже вникаешь в реалии капиталистического прошлого, тем больше аналогий возникает с днём сегодняшним. Та же ставка на иностранных инвесторов, та же надежда на «невидимую руку рынка». Вскользь упоминается о забюрокраченности, совсем не вспоминается судьба дворянина Александра Лодыгина, создателя лампы накаливания, который вынужден был внедрять свои изобретения за границей.

План электрификации, по Корякину, был «продолжен коммунистической властью, однако с присущей ей политической бесцеремонностью и нечистоплотностью – пороча (или умалчивая) сделанное предшественниками, присваивая чужое, выдавая его за грандиозные успехи советской власти при её движении к коммунизму».

Ну и, конечно: «Власть в стране захватили люди, абсолютно несведущие ни в управлении экономикой, ни в технике». Правда, доктор наук Корякин почему-то умалчивает, что Глеб Кржижановский (руководитель проекта ГОЭЛРО) окончил с отличием Петербургский технологический институт, был блестящим инженером и, что называется, энтузиастом электрификации. Но Корякин предлагает другую версию: «Глебу Кржижановскому, другу Ленина, старейшему члену РСДРП, удалось в 1907 г. внедриться в Петербургское отделение «Общества электрического освещения 1886 г.». Затем он образовал в нём большевистскую ячейку…»

Да, безусловно, Кржижановский был активным революционером, но ещё при царе занимался, например, проблемами использования гидроресурсов Волги, разрабатывал план строительства электростанции в районе Самарской Луки (самой большой излучины реки). Вот каким образом была встречена инициатива электрификации местной властью:

«Конфиденциально. Стол № 4, № 685. Депеша. Италия, Сорренто, провинция Неаполь. Графу Российской империи его сиятельству Орлову-Давыдову. Ваше сиятельство, призывая на вас Божью благодать, прошу принять архипастырское извещение: на ваших потомственных исконных владениях прожектёры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своим прибытием сохранить божий мир в Жигулёвских владениях и разрушить крамолу в зачатии. С истинным архипастырским уважением имею честь быть вашего сиятельства защитник и богомолец. Епархиальный архиерей преосвященный Симеон, епископ Самарский и Ставропольский. Июня 9 дня 1913 года»...

Одним из разработчиков плана ГОЭЛРО был и Леонид Красин, тоже соратник Ленина, марксист. Но кроме революционных заслуг Красин, несомненно, обладал и необходимым профессионализмом. Как и Кржижановский, он был блестящим инженером (по окончании в 1900 году Харьковского технологического института руководил строительством Вятской электростанции)…

Достаётся от Корякина и Ленину. Кем только Владимира Ильича не представляли в рамках гласности и демократизации: и евреем, и сифилитиком, и антихристом. Корякин мягче – он не согласен, что создатель Советского государства был идейным вдохновителем ГОЭЛРО: «В нескольких письмах Ленина из эмиграции был высказан ряд наивных, банальных и нелепых соображений…»

Но позвольте, вот, например, в работе 1901 года «Аграрный вопрос и критики Маркса», рассуждая об отчуждённости народа от культурных ценностей, Ленин пишет: «В настоящее время, когда возможна передача электрической энергии на расстояние, когда техника транспорта повысилась настолько, что нет ровно никаких технических препятствий, чтобы сокровищами науки и искусства, веками скопленными в немногих центрах, пользовалось всё население…» Где же здесь наивность, банальность? Скажи такое Столыпин или Колчак – записали бы их в пророки интернета…

Тот самый народ, избавившийся от социальной и культурной отчуждённости при советской власти, и к Ленину, и к ленинскому плану ГОЭЛРО относился иначе. С трагической яркостью описывает историю электрификации Андрей Платонов в рассказе «Лампочка Ильича».

«А меня влекла не только полезность дела и своё пропитание, но и интерес к жизни – советское строительство», – рассуждает главный герой рассказа, решивший построить в селе электростанцию. Из рассказа, написанного в 1927 году, следует, что препятствовали электрификации теряющие прибыль кулаки – владельцы мельниц-ветряков. Эту сельскую прослойку у нас так старательно идеализировали в последние десятилетия, что многие не понимают, что же кулаки на самом деле собой представляли. Они-то и сжигают в рассказе Платонова сельскую электростанцию…

По существу, план ГОЭЛРО, как сейчас бы выразились, стал «драйвером экономики». Позволил создать саму эту экономику, без которой победить в Великой Отечественной войне было бы просто невозможно. Только несколько цифр: в 1917 году в стране было 75 электростанций, в 1927-м – 858; текущее потребление (тыс. кВт•ч): 1917 г. – 622, 1927 г. – 10 000; обслуживаемые сельскохозяйственные поселения: 1917 г. – 0, 1927 г. – 89 739.

План ГОЭЛРО перечёркивает множество перестроечных и современных догм о пороках плановой экономики, ставит под сомнение принципы нынешней экономической системы. В соответствии с методикой внедрения «невидимой руки рынка» и разрушалась единая энергосистема страны России. Либералы-фундаменталисты уничтожали наше главное конкурентное преимущество – дешёвое доступное электричество. Ничего нового – обычная кулацкая философия: грести под себя и не думать об общих интересах.

Помехи на пути в клинику

Помехи на пути в клинику

Политика / Новейшая история / По следам наших выступлений

Теги: политика , экономика , здравоохранение

«Невъездные пациенты» – так называлась статья волгоградского автора Михаила Гольдреера («ЛГ», № 41, 2015). Он писал, что «вот уже ряд лет, как перед врачами и пациентами воздвигли барьер. В 2008 году были приняты поправки в закон РФ (№ 65-ФЗ от 13.05.2008) с целью ограничить (или упорядочить) миграцию в нашу страну… Согласно поправкам любой иностранец, кроме студентов или приглашённых по рабочей визе редких специалистов, имеет право находиться в РФ непрерывно не более трёх месяцев». В заметке также отмечалось, что «центр Илизарова в Кургане, по имеющейся информации, прекратил приём иностранцев, поскольку одного пациента у них уже депортировали».

Редакция получила ответ за подписью директора ФГБУ «РНЦ «ВТО» им. акад. Г.А. Илизарова А.В. Губина. Он сообщил, что «на лечении в клинике находятся 4 пациента из стран дальнего зарубежья, в ноябре планируется приём пациента из Мексики». В ответе отмечается: «Алгоритм поступления пациентов из иностранных государств в Центр Илизарова уже отработан годами: принимающая сторона в лице Центра Илизарова делает официальное приглашение на въезд в РФ на 3 месяца, по истечении этого срока представляется справка врача, и виза продлевается».

Казалось бы, на этом можно поставить точку, упрекнув автора из Волгограда в неточностях. Однако пока можно говорить лишь о том, что Центру Илизарова в Кургане по сей день удаётся действовать в рамках порядка, который существовал до 2008 года. В соответствии же с упомянутыми выше поправками такое сейчас можно считать не соответствующим законодательству, что установлено, в частности, юристами газеты «Экономика и жизнь» (см. -po-nelechebnoy-vize-pochemu-v-rossii-ne-razvivaetsya-meditsinskiy-turizm).

После введения нового порядка приём зарубежных пациентов осложнился: в стране немало клиник и врачей разных направлений, к которым хотят приехать иностранцы на длительное лечение, но у них нет возможностей для приёма. Медики или боятся, что не уложатся в сроки, или не находят понимания со стороны местного УФМС. Не всем «везёт», как курганцам! Даже когда иностранцы хотят приехать лечиться только на три месяца, у них нередко возникают проблемы с получением визы. Сотрудники наших консульских служб перестраховываются, а когда речь заходит о косметическом лечении по выпрямлению ног или увеличению роста, то тут, как правило, с визой тянут по максимуму. Нормально ли всё это? Зачем и кому нужны лишние препятствия на пути в клиники? Не потому ли даже в таком выдающемся центре, как илизаровский, зарубежных граждан раз-два и обчёлся?

Вопросы к Минздраву РФ и к нашим законодателям остаются. Как и говорилось в статье «Невъездные пациенты», «продолжается потеря денег, которые могли бы принести в бюджет пациенты, не растёт и престиж страны». Видимо, директору курганской клиники А.В. Губину можно было бы использовать свой авторитет и выйти с предложением к губернатору и внести в областную Думу и в Федеральное собрание РФ законодательную инициативу в виде поправки в миграционное законодательство, где бы предусматривались въездные лечебные визы для иностранных пациентов при наличии приглашений от лечебных учреждений РФ, чтобы пациенты могли оставаться у нас в стране на весь срок своего лечения.

Отдел политики и экономики «ЛГ»

«Рулька.ру»

«Рулька.ру»

Политика / Новейшая история / Реплика

Теги: Россия , политика , общество

Традиционная пресс-конференция Владимира Путина была интересна не только ответами президента, но и качеством вопросов.

Аудитории предоставлен прекрасный материал, чтобы сделать выводы об уровне оте­чественной журналистики. Любопытна реакция зала: аплодисментами сопровождалось обозначение тем, которые традиционно разрабатывает либеральный журналистский пул. «Навально-разоблачительный» пафос встречал эмоциональную поддержку коллег. А вот, к примеру, важнейший вопрос об уничтожении отечественного авиапрома и необходимости возрождения самолёта Ил-96 аплодисментов не вызвал.

Пресс-конференция подтвердила, что «повестка дня» у нас формируется столичными либеральными журналистами, а также их провинциальными последователями, которые стараются «оставаться в тренде».

Региональные журналисты дали повод задуматься и о проблеме латентного сепаратизма. Реплика из Татарстана, что, мол, руководитель республики должен называться президентом, рассуждения на тему тюркского единства напомнили в очередной раз важнейшую проблему. Татарстан (и другие республики) часто преподносится в качестве сугубо национального образования, где как будто и не живут русские.

А калининградская журналистка дала повод президенту несколько раз в воспитательных целях уточнять диковинное название – «Клопс.ru». Владимир Владимирович с горькой иронией даже предложил русифицированный вариант «Рулька. ру» – очевидно, он понимает проблему германизации Калининграда, о чём «ЛГ» писала неоднократно. Как, впрочем, и о нелепых иноязычных названиях. Свежий пример – московская компания, призванная решать проблему импортозамещения, – агрокластер «Фуд Сити»…

Каковы принципы, по которым формируется состав участников президентской пресс-конференции?

По её итогам много говорилось о «неудобных вопросах», однако очевидно: никаких проблем затрагиваемые темы у президента не вызвали. Сложнее было бы отвечать на вопросы из патриотического журналистского лагеря. Однако патриотические издания и интернет-ресурсы слова на пресс-конференции не получили. Не было слышно и голоса Изборского клуба. А значит, за скобками остались культурная проблематика, тема Донбасса, судьба Русского мира...

Александра МОТОВИЛОВА

«Хоть трижды нас убей – воскреснем!»

«Хоть трижды нас убей – воскреснем!»

Литература / Литература / Век

Лясковская Наталья

Теги: литературоведение , Людмила Татьяничева

К 100-летию со дня рождения Людмилы Татьяничевой

Я в прямом смысле «выросла на её стихах», понятия не имея, кто их написал. Мне было лет десять, когда я прочла их впервые и запомнила навсегда, даже не пришлось заучивать. «Гордым – легче. Гордые не плачут. Ни от ран, ни от душевной боли. На чужих дорогах не маячат. О любви, как нищие, не молят. Широко раскрылены их плечи, не гнетёт их зависти короста... Это правда – гордым в жизни легче, только гордым сделаться непросто», – выводила в тетрадке за 44 копейки советская школьница. Да, в 60-е годы бытовало такое фольклорное явление, как «девичий альбом» или «дневник». Тогда ещё люди писали «от руки»…

В наших «дневниках» можно было найти и замечательные стихи поэтов Серебряного века, военной поры, поколения «шестидесятников». Они воспитывали в нас «правильное» эстетическое чутьё и вырабатывали высокий моральный кодекс. Например, стихи Людмилы Татьяничевой привлекали «истинно русской целомудренностью» (В. Фёдоров). Она умела сказать о лучших свойствах женской души: «Ещё любимого не встретив, она ему уже верна...» («Русская девушка») Стихи Татьяничевой западали в сердце. Я не знала, но чувствовала, наверное, что и у меня будут два сына – «две вечности» , когда переписывала в сокровенный «дневник»:

Два хороших сына у меня.

Две надежды,

Два живых огня.

Мчится время по великой трассе.

У меня –

Две юности в запасе.

Жизнь горит во мне неугасимо,

У меня две вечности –

Два сына.

И ещё – чеканно, чётко, снова о моей будущей судьбе:

Неужели были лживы

Наши прежние слова?

Оба мы с тобою живы,

А любовь –

Любовь мертва.

Что ж случилось, в самом деле?

Неужель расстаться нам?

Только как же мы разделим

Сердце сына пополам?!

Только много позже я узнала, кто автор этих строк...

Мы их переписывали, восторженно читали друг другу. А ведь Людмила Татьяничева по судьбе меньше всего подходила на роль «альбомной поэтессы»! Сведения о её жизни в справочниках очень кратки: сибирячка, красавица, известная писательница, общественный деятель. Да ещё перечень множества книг. Вот и всё. Но, к счастью, мне встретились воспоминания Надежды Анатольевны Капитоновой, библиотекаря-просветителя, краеведа, заслуженного работника культуры РСФСР. Именно из её записок я узнала бесценные подробности творческой и человеческой судьбы Людмилы Константиновны Татьяничевой.

Она родилась 19 декабря 1915 года в маленьком русском городке Ардатове (бывшая Симбирская губерния, ныне Мордовия). Людмиле было всего три года, когда погиб её отец (по одним источникам – один из первых комиссаров губернии, по другим – студент-медик). Мама, Агриппина Степановна, была литературно одарённой личностью, вела дневник, писала стихи, но вынуждена была уехать работать учительницей в глухую деревню Хлыстовка Чамзинского района. Там же начала учёбу и Людмила. И вдруг – ещё бо’льшая беда: заболела и после тяжёлой операции умерла мама...

В 10 лет Татьяничева осталась круглой сиротой. Потом она напишет: «Мне очень хотелось запомнить её могилку, тот бедный холмик, в изголовье которого не было ни креста, ни памятника, ни красной звезды. Я сняла со своей шеи шерстяной шарфик и обвязала им тёплый ствол берёзки, росшей поблизости, искренне веря, что по этой примете смогу безошибочно отыскать дорогую для меня могилу. Так оборвалось моё детство».

С фанерным чемоданчиком приехала она в Екатеринбург (тогда Свердловск) к дальним родственникам. У Кожевниковых не было своих детей, и они приняли Людочку как родную. Отчим, учитель физики, заядлый охотник и путешественник, брал девочку на водные переходы по Чусовой, учил стрелять, ловить рыбу, понимать язык птиц. Приёмная мама, Мария Александровна, как и родная мать Людмилы, была учителем литературы.

Интересный факт: в школе Татьяничева училась с Алёшей Бажовым и бывала в доме писателя. Отец Алёши тогда ещё не создал знаменитых своих уральских сказов, но все знали его как хорошего журналиста и прозаика. Однажды Люда решилась прочитать Павлу Петровичу свои стихи. Он улыбнулся и сказал: «Есть в тебе, Людочка, живой огонёк, а стишки твои похвалить не могу. Но ты не горюй и не гаси в себе первые искорки». И дал юной поэтессе советы, которые ей очень пригодились.

Девушка окончила семилетку в 1931 году и пошла работать токарем на вагоностроительный завод им. Воеводина, одновременно училась на рабфаке «Цветметзолота», а через год поступила в Свердловский институт цветных металлов.

Однако в 1934-м она, прервав учёбу, как и многие её сверстники, по зову партии и комсомола уехала на легендарную Магнитку. В 19 лет так хочется быть на самом передовом крае великих свершений своего времени! Строители Магнитки жили в палатках и холодных бараках, но гордились тем, что их усилиями вырастает огромный металлургический комбинат, а вокруг него – будущий город Магнитогорск.

Людмила сотрудничала в транспортной многотиражке «На рельсах гиганта», затем – в городской газете «Магнитогорский рабочий»: репортёр, литсотрудник, завотделом. Её приютила семья поэта Михаила Люгарина в 112-м «писательском» бараке. Литературная жизнь на Магнитке кипела! «Чем была для меня Магнитка? Молодостью. Любовью. Песней. Романтикой. Школой мужества, трудолюбия и гражданственности» , – писала Татьяничева. Людмила стала членом легендарной литературной бригады «Буксир» наряду с поэтами и писателями Михаилом Люгариным, Борисом Ручьевым, Василием Макаровым и другими. Она вспоминала:

Там чуть не каждый мой сосед

Был журналист или поэт.

В рассветный час, в полночный час

В бараке том огонь не гас…

Вскоре в журнале «Штурм» по­явились первые стихи Татьяничевой.

На Магнитке она встретила и свою любовь. Николай Смелянский заведовал в «Магнитогорском рабочем» промышленным отделом. Он был на 10 лет старше Людмилы, но родились они в один день – 19 декабря. У них появилось двое сыновей. Это не помешало Татьяничевой отучиться (заочно) в Литературном институте им. Горького, который она окончила в первый год войны.

Война изменила жизнь всей страны и жизнь каждого советского человека. «Мужчины ушли на фронт, женщины заменили их у станков на заводах. Металлургический комбинат стал плавить сталь для танков, снарядов. Без этой стали, без труда магнитогорских тружеников не было бы и Победы!» – восклицает Капитонова. Не было бы и лучших стихов Татьяничевой. В 1944 году она переехала в Челябинск, там же вышел первый сборник её стихо­творений «Верность». Стихи из него разлетелись по фронтовым газетам. Бойцы хранили вырезки со стихами Татьяничевой рядом с дорогими для них письмами от родных...

В 1946 году вышло одиозное постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград». За свой новый сборник «Лирика» Татьяничева тоже подверглась нападкам. Её обвиняли в «ахматовщине», «безыдейности», в том, что она в стихах слишком много внимания уделяет личным переживаниям, тогда как советский писатель в первую очередь должен воспевать «гордость за свою страну, безусловную лояльность государству в лице руководителей и ударный труд». Татьяничевой пришлось собственноручно уничтожить 5000 экземпляров «Лирики» (остался всего один). Только в последние годы своей жизни она вернула себе свободу писать так, как ей хотелось, и о чём ей хотелось...

С 1948 года Татьяничева – директор Челябинского книжного издательства, в течение 10 лет – глава Челябинского отделения Союза писателей. Она прикипела к Уралу душой, считала его своей второй родиной: «Когда говорят о России, я вижу свой синий Урал», «как солнце в драгоценной грани в Урале Русь отражена» . С любовью писала об уральских мастерах: «Прославлены умельцы-камнерезы», «Чеканщик», «Каслинское литьё» и другие. Поэтическим символом Урала поэтесса избрала малахит. Для Татьяничевой малахит – свидетель неразрывности времени и пространства: «Он морем до краёв наполнен, и кажется: слегка подуть – проснутся каменные волны и морю вновь укажут путь...»

В 1965 году Людмилу Константиновну пригласили в столицу на должность секретаря правления Союза писателей РСФСР. Она много ездила, встречалась с людьми, помогала пожилым и молодым авторам. Была членом редколлегии журналов «Урал», «Культура и жизнь», альманахов «Южный Урал», «День поэзии» и др. Внук поэтессы Василий Смелянский вспоминал: «У неё каждая минута уходила на работу. Вся жизнь была расписана... Жизнь её шла в бешеном графике, работоспособность была очень высокой. К сожалению, такое перенапряжение, видимо, приблизило смертельную болезнь...» Но она продолжала бороться. Почти каждый год выходили её книги в СССР и за рубежом – всего 75 сборников! Ряд композиторов написали музыку на её стихи. Она была награждена орденом Октябрьской революции, двумя орденами Трудового Красного Знамени, двумя орденами «Знак Почёта», многими медалями. А за книгу «Зорянка» в 1970 году стала лауреатом Государственной премии.

Умерла она в Москве, в апреле 1980 года. Одно из последних стихотворений – «Лирическое завещание» – начиналось так:

На Урал моё сердце летело.

Пусть Урал его сохранит...

И Урал помнит и хранит. В Челябинске есть улица Татьяничевой, библиотека № 26 носит её имя. На домах, где она жила, в Челябинске, в Магнитогорске и в Екатеринбурге укреплены мемориальные доски. С 2000 года учреждена Всероссийская ежегодная литературная премия имени Л.К. Татьяничевой.

В честь замечательной русской поэтессы названа малая планета № 3517, расположенная между Марсом и Юпитером. Директор Крымской обсерватории, который очень любил поэзию Татьяничевой и дал её имя планете, похоронен на Кунцевском кладбище недалеко от её могилы…

Един Паламарчук

Един Паламарчук

Литература / Литература / Мемориум

Попов Михаил

Теги: литературоведение , Пётр Паламарчук

Писателю-патриоту исполнилось бы 60 лет

Сошлись мы с Петром Паламарчуком во время второй встречи. При первой, в журнале «Литературная учёба», где я работал тогда, он мне совсем не понравился. Преднамеренно растрёпанные патлы, первобытная борода, огромный крест, чёрная «варёнка», изящная столичная развязность. То, что вслед ему рассказали мне: МГИМО, диссертация – «Права России на Арктику», дед – маршал Кошевой, брал в 68-м году Прагу; сам этот патлатый, написал не только принесённую в журнал повесть «Един Державин», но и монументальный четырёхтомник о московских церквях «Сорок сороков», вышедший днями в Париже (на дворе был 198 какой-то год), – заставило меня скривиться – «золотая молодёжь».

Ко времени нашей второй встречи, за винным столом в ЦДЛ, я уже прочитал повесть, она мне очень понравилась, к тому же выяснилось: никакой элитарной заносчивости в связи с маршальскими звёздами деда и парижскими четырёхтомниками в Пете нет. Есть просто чувство собственного достоинства. Он был прост в общении, но как-то умудрялся избегать панибратства с кем хотел его избежать.

Чтобы не растечься мыслью слишком – личность Петра Паламарчука охватить в одном кратком очерке нечего и пытаться, – я ограничусь всего лишь одной, хотя и важной и показательной темой жизни героя. Помимо того что Паламарчук был автором книг, он ещё был их собирателем, он был автором с библиотекой. Надо помнить, что в те годы ходило присловье: «Чукча не читатель, чукча писатель». Чукчей разного рода-племени среди членов Союза писателей хватало.

Паламарчук книги любил. Можно сказать, уважал, знал им цену, находил в них пользу, признавал за ними достоинство, не мог причинить книге ущерб, как если бы она была существом не совсем неживым. Он собрал эксклюзивную библиотеку не из изданий особо ценных, редких, хотя и таких у него было много. Любой значительный писатель помимо повседневных усилий делает, как выразился классик, «большую работу своей жизни», и часто книги – важнейшие в этом соратники.

Петя захворал за сколько-то лет до ухода. Болезнь меняет человека, и однажды я догадался, в каком смысле это может относиться к Пете. Он вдруг, практически ни с того ни с сего, сделал мне книжное подношенье – роскошное издание «Античная эпиграмма». Объяснение было: Петя знал о моей слабости к этой эпохе, я в тот момент как раз работал над текстом об одном древнеримском персонаже. «Ты же интересуешься античностью, бери!» – сказал он в ответ на моё лёгкое недоумение. В общем, казалось бы, ничего особенного, друг помог другу. Но у меня остался осадок недоумения, не неприятного, а просто недоумения. Было ощущение, что он не столько хочет обрадовать меня, сколько избавляется от книги, в которой потерял потребность. Вроде бы не очень высокий мотив, но не для человека, пребывающего в его положении. Он уже не только был болен, но и выглядел больным.

Этот случай легко бы забылся, когда бы не получил продолжения. Петя стал раздаривать книги. Хорошие, разные и, как я понимал, одинаково ему ненужные, вернее сказать – те, что перестали быть его соратниками в «большом деле».

Утвердился я в этой мысли после того, как он вручил мне вдруг ардисовское издание стихов Набокова. Надо сказать, что на Набокове мы тогда, во время первого же цедээловского вина и сошлись. Все, или очень многие, любят и ценят романы Набокова, не все любят его стихи, хоть я и зря. И тут вдруг мы стали цитировать их друг другу наизусть, это всегда бывает приятно – встретить умного и тонкого, понимающего человека.

И вот я получаю от Паламарчука в подарок стихи Набокова. Надо сказать, это было время, когда Владимира Владимировича уже понаиздавали в стране. И стихи, и особенно бесчисленные «Лолиты» – всё было в лапах жадных любителей запретного чтения. Так что факт дарения именно этой книги полностью исключал материальный момент и приобретал значение только символическое. Я окончательно в этом удостоверился, когда заглянул внутрь. Книга принадлежала Пете долго, читалась часто, что называется, с карандашом. Подчёркивания, отдёргивания, вопросительные знаки. То есть я получил возможность проследить поверх известных мне стихотворений Набокова ещё и течение критической тени Паламарчука. Было интересно. И особенно интересно, когда я добрался до стихотворения «Мать». Приведу его, без этого разговор может стать несколько беспредметным.

Смеркается. Казнён. С Голгофы отвалив,

спускается толпа, виясь между олив,

подобно медленному змию;

и матери глядят, как под гору, в туман

увещевающий уводит Иоанн

седую, страшную Марию…

(«Мать»)

Стихотворение блестящее, но на сугубо христианский взгляд неприемлемое. В конце автор спрашивает мать Спасителя, не лучше ли бы ему не отправляться на крест, может, спасение всех этих человеков не стоит его мук?

Заслуживает внимания тот факт, что стихотворение было зачёркнуто крест-накрест Андреевским крестом. Причём карандаш был не тот, что в случае прочих подчёркиваний: там он было какой-то деликатный, как бы извиняющийся за вторжение, здесь же было начертано жирно, окончательно. Сказать по правде, у меня и самого это стихотворение вызывало, если применить канцелярит, вопросы. Но как-то я не слишком концентрировался, проскальзывал сознанием, а тут Петя меня словно ткнул носом. Я позвонил – объясни, мол: почему крест? Дословно его мысль я сейчас уже не вспомню, но смысл был таков: стихотворение ему очень нравится, прямо бередит душу, но ему непонятно, как это Господь попустил, чтобы столь отвратная мысль явилась в столь совершенной художественной форме.

«Попущение творчества», как сказано у одного из старых авторов. Отсюда вопрос – не греховно ли сочинительство как таковое? Это было темой нескольких наших разговоров, всегда непьяных. Паламарчук не слишком почитал Блока, но вдруг стал его цитировать: «замутнены, может быть, сами истоки вдохновения!» Вообще он посмеивался над попытками духовной жизни вне религиозной сферы у других, особенно современных авторов. «Изобретатели страдания» – он соглашался, это лучшее определение для них. Но Набоков был его слабостью, и вот, подарив мне его стихи, он как бы выполол это дивное растение из своего сада.

Вернусь к мысли, уже выше прозвучавшей: с какого-то момента Пётр Паламарчук начал прощание с этим миром, как ни пафосно это прозвучит. Хочется понять, по какому принципу он отбирал ненужное, то, что можно «здесь» оставить навсегда без сожаления. Наверное, это мой домысел, возможно, даже какая-то умственная красивость, но я почему-то убеждён: он с какого-то момента уже довольно точно знал, что ему не понадобится «там». Он отправлялся налегке. Если «там» есть своя библиотека, то, я думаю, Пётр Паламарчук в неё записан, и было бы очень любопытно заглянуть в его личный формуляр.

Суд согласился: коррупция...

Суд согласился: коррупция...

Литература / Литература / За что боролись

Теги: литературный процесс

В Басманном районном суде Москвы рассматривался иск Переверзина к Автономной некоммерческой организации «Литературная газета», а также к Личутину В.В., Искандеру Ф.А., Ерёменко В.В., Поволяеву В.Д., Есину С.Н. и Козлову Ю.В. Истец оскорбился содержанием открытого письма в Минюст РФ, подписанного этими литераторами и опубликованного в № 46 «Литературной газеты» от 19 ноября 2014 г.

Представители Переверзина посчитали, что «сведения, распространённые ответчиком, не соответствуют действительности и порочат честь, достоинство и деловую репутацию» главы Литфонда, а облегчить страдания чиновника – тут никто и не сомневался – помог бы миллион рублей. Однако суд под председательством Грабовской Г.А. отказал обиженному Ивану Ивановичу в удовле­творении исковых требований и установил, что распространённые ответчиками сведения о том, что:

1) «В 2004 г., захватив сомнительными путями власть над писателями, Переверзин сломал установившийся порядок деятельности литературных фондов. Не обладающий никакими литературными заслугами человек стал насаждать в Литфонде России и Международном литфонде коррупцию, кумовство, способствовать рейдерским захватам общеписательского имущества, при этом полностью игнорируя хозяйственную деятельность на незаконно захваченных объектах»;

2) «Из-за авантюрных, зачастую противоправных действий руководства обоих литфондов российское писательское сообщество сегодня разобщено и атомизировано»,

– основаны на информации, полученной из официального ответа органа государственной власти, Минюста РФ, на запрос писателей Поволяева В.Д., Кудимовой М.В., Набатниковой Т.А., Успенской Т.Л. и Поволяевой М.Б., в связи с чем авторы статьи, а также средство массовой информации освобождаются от ответственности.

... а Переверзин преследует писателей

Несмотря на то что разрушительная деятельность Переверзина уже получила правовую оценку, он с удивительным упорством продолжает преследовать писателей, не согласных с его методами хозяйствования. Известный писатель, более десяти лет возглавлявший газету «Литературная Россия», В.В. Ерёменко с недавних пор регулярно стал получать письма от Переверзина, в которых тот требует освободить дачу.

В.В. Ерёменко прожил на этой даче более 35 лет. Её арендовал у Литфонда СССР ещё его отец, советский писатель В.Н. Ерёменко. Дом был построен в 1953 году и лишь стараниями семьи Ерёменко сохранился. В 2005 году писатель полностью перестроил и восстановил за свой счёт дачу. На это есть документы, подписанные Переверзиным, который теперь вознамерился вместо почти утраченного строения захватить полностью реконструированное здание.

На последнем заседании Арбитражного суда г. Москвы выяснилось, что в писательском посёлке Переделкино многие дачи занимают люди, не имеющие отношения к литературе. Почему же Переверзин преследует именно писателей? Потому что только они могут поставить заслон противоправным действиям ловкого хозяйственника. Хочется верить, что уголовные дела, возбуждаемые против Переверзина, рано или поздно придут к логическому завершению.

Соб. инф.

Возвращение

Возвращение

Литература / Литература / Классики

Рустамханлы Сабир

Теги: Василий Шукшин

Памятники, портреты, фото исторических личностей – лишь отражение нескольких мгновений, вырванных из потока времени, капли из океана жизни тех, кто помнится долгими годами. Дороги, пройдённые человеком, страдания и радости, всю сложную гамму пережитых им чувств не способны отразить гранит или застывшее фото. Поэтому, как правило, в любом памятнике воспроизводятся лишь общие черты характера персонажа, кто-то находит в них то, что ищет, а кто-то – нет.

И памятник великому русскому писателю Василию Шукшину в родном селе Сростки отражает лишь короткий период его жизни, дни, связанные с этим селом. Однако скульптор так точно прочувствовал характер писателя, его сопричастность природе, кровную связь с этими местами, что форма, общая философия работы и даже выбранное для установки скульптуры место настолько органичны, что нельзя смотреть на неё без волнения и трепета.

Пройдя мимо дома, купленного Шукшиным для матери, в котором сам он прожил совсем недолго, мы поднимаемся на гору Пикет, нависшую над селом. На площадке, отведённой под стоянку машин, дорога кончается, за ней начинается сказочно бархатный, влажный после дождя луг. Забористый запах широколистного клевера одурманивает, открывающаяся перед глазами панорама словно отрывает тебя от земли, вознося дух в горние выси. И кажется – по ту сторону луга сидит, вглядываясь в эту красоту, кряжистый человек... Мощь памятника именно в этом. Прославленный писатель, кинорежиссёр, актёр, заслуженный деятель искусств, лауреат Государственной и Ленинской премий, изнурённый, уставший и столько всего преодолевший, вернулся в родное село, чтобы обнять мать, навестить родственников, налюбоваться вдоволь любимыми пейзажами. Босой, с непокрытой головой, уселся на небольшой валун, глядя на долгие поля, бесконечный простор степей и колышущиеся, словно море, леса, на спускающийся с Горного Алтая в сторону Сибири Чуйский тракт.

Это Василий Макарович Шукшин. Памятник ему – воплощение духовного родства со своей малой родиной, о которой Шукшин много писал и в которую был безум­но влюблён: «И прекрасна моя родина – Алтай: как бываю там, так вроде поднимаюсь несколько к небесам. Горы, горы – а простор такой, что душу ломит. Какая-то редкая, первозданная красота. Описывать её бесполезно, ею и надышаться-то нельзя: всё мало, всё смотрел бы и дышал бы этим простором» .

Вероятно, подобные раздумья не раз посещали его на этом зелёном склоне. Всю свою жизнь он рвался сюда, желая, оставив режиссуру, актёрское дело, вернуться на родной Алтай, жить рядом с матерью, заниматься только писательством: «Родина… И почему же живёт в сердце мысль, что когда-то я останусь там навсегда? Когда? Ведь не похоже по жизни-то… Отчего же? Может, потому, что она живёт постоянно в сердце, и образ её светлый погаснет со мной вместе. Видно, так» .

Об этой своей мечте он писал и матери: «Покину Москву и вернусь в свой родной край, в Сростки. Там, в Сростках, буду жить и работать». И дальше: «Мама, одна просьба: пока меня нет, не придумайте ничего с домом, т.е. не продавайте (твой, я имею в виду). Приеду, мы подумаем, как быть. У меня в мыслях-то – в дальнейшем – больше дома жить, а дом мне этот нравится. Вот после этой большой картины подумываю с кино связываться пореже, совсем редко, а лучше писать и жить дома… И вот мечтаю жить и работать с удовольствием на своей родине» .

…Мне кажется, что не Шукшин, а я сам сижу на склоне этой горы. И моё сердце, словно расколотое на части, страдающее от несправедливости нашего бренного мира, вос­стающее против всего этого, понемногу успокаивается, земля вбирает в себя тягостность болей, воздух приводит в равновесие думы.

Памятники, как правило, ставятся в центре села, на площади, перед школой, но никогда – на околице, на краю дороги... Нигде нет такого покоя, умиротворённости. Это то самое, любимое писателем место. Ибо яд равнодушия и злословия проникает в кровеносные сосуды сёл, всё меньше становится человеческого радушия, бескорыстной любви. И нет иного пути, как остаться наедине с самим собой, с природой. Будь мы знакомы, он бы знал, как глубоко я ощущаю его. Мы, дети села, во многом схожи друг с другом, хотя меж нами тысячи километров расстояния. И любовь к матери, к природе, к прекрасному, к праведности, к честному труду – одно из условий человечности. Тогда исчезают расстояния, национальные и языковые различия! У материнской любви, у природы и горестей единый язык!

Может быть, именно это удивительное чувство единения, «писательской солидарности» привело меня сюда, в это село, сквозь дальнюю даль расстояний…

Диман Белеков, председатель Народного совета «Эл курултай» Алтайской республики, – мой давний друг, тоже писатель. После встречи с ним и с другим горно-алтайским поэтом, народным лидером Бронтоем Бедюровым, мы обходили гору за горой, и когда вернулись в Новосибирск, я сказал, что мечтаю посетить малую родину Шукшина. Бронтой, уже готовый распрощаться, сказал: «Поедем вместе, я провожу тебя». По дороге я познакомился и с сотрудником журнала «Сибирские огни» Валерием Тишковым. Как пример я показал ему подборку стихов азербайджанских поэтов, проживающих в Москве, в «Литературной газете», на четырёх полосах «Азербайджан – жемчужина Турана» и попросил обратить особое внимание на литераторов – сибиряков-азербайджанцев.

Идёт время, в мире назревают всё новые конфликты, противопоставляющие людей друг другу, превращающие человеческую жизнь в ад, и в этом хаосе есть лишь одна сила, невидимый посол мира, которого не сломить политикой зла и враждебности, – это литература, это сами писатели, труженики пера. Часто с теплотой вспоминаю свою творческую поездку в Польшу в 1980-е годы с поэтом старшего поколения Николаем Доризо и молодым в то время поэтом Юрием Поляковым. Тогда мы втроём представляли одну единую великую страну, и мы прекрасно понимали друг друга и уважали, потому что нас объединяло общее духовно-культурное пространство…

Именно это чувство духовного братства теперь вело меня на встречу с Шукшиным. Его место в литературе очень точно обозначил другой знаменитый русский писатель, тоже уроженец Сибири – Валентин Распутин:

«Сегодня нам не хватает Василия Шукшина как честного, никогда, ни при какой погоде не ломавшего голос художника, скроенного, составленного от начала до конца из одних болей, порывов любви и таланта русского человека, как сына России, который нёс в себе все её страдания и хорошо понимал, что для неё полезно и что губительно».

…Несмотря на то что день был пасмурным, людей, пришедших на поклон к Шукшину и, подобно ему, глядевших на эту безбрежную ширь, было много. Их руки дотягивались лишь до пальцев ног памятника. Позируя, они, как правило, держались за них, бронза в этом месте побелела, словно стёрлась с ног пыль дальних дорог.

Я не знаю, насколько в этом селе при жизни понимали Шукшина, насколько любили, но нынче он превратился в славу этого села. Благодаря ему оно стало благоустроеннее, и нет числа людям, приходящим и приезжающим поклониться писателю. Название малой родины Шукшина у всех на устах, ежегодно здесь проходят Шукшинские чтения.

Такова судьба творца. Не хочется сравнивать и привносить в эту хрупкую тему каплю горечи. Разумеется, я знаю о преимуществе быть писателем великой страны, но на одно мгновение мне подумалось: когда же и у нас будут поставлены памятники, созданы дома-музеи духовно родственным по судьбе Шукшину, служившим истинной литературе, правдивому слову, народным идеалам, нашим писателям – Исмаилу Шыхлы, Исе Муганны, Энверу Мамедханлы, Сабиру Ахмедлы? Мне хотелось бы видеть, как подобные памятники зашагали бы по нашим посёлкам и весям, к берегам реки Куры, к равнинам и горам, подножиям родного края…

С этими раздумьями мы приближаемся к памятнику Шукшина. Читая на его лице выражение странного беспокойства, вспоминаю рассказы, переполненные болью за подвергающиеся безжалостному поруганию духовные, нравственные ценности села, и, конечно, фильм «Калина красная». Этот фильм я в первый раз увидел в 1974 году в Баку, во время VII Всесоюзного кинофестиваля. Фильм получил главную награду, справедливо считался новым словом в кинематографе...

Дождь становился всё сильней, и, простившись с памятником, мы направились к дому матери Шукшина, где она какое-то время проживала одна. Дом имеет опрятный вид, рамы и наличники окон покрашены в белый цвет. Асфальтовая дорога подходит почти к самому его порогу. Наверное, так и было здесь при жизни Шукшина: небольшие комнатки, незатейливая мебель. Комнаты матери и самого писателя, словно пронизаны теплом сыновней и материнской любви. Ощущается хлебосольный дух русской печи. Наверное, Шукшин был счастлив, приобретя на честно заработанные гонорары дом в самом престижном, приметном месте села. Но ему не довелось вернуться сюда. Работа, хлопоты не позволяли писателю часто посещать мать, для пожилой же женщины с годами становилось не по силам заниматься хозяйством, присматривать за домом, и он был вынужден перевезти мать в свою московскую кооперативную квартиру.

Яблоня перед домом была дикорастущая, но те, другие, за домом, дали хороший урожай, и ещё издали красные щёки омытых дождём плодов привлекали внимание. «Был бы жив Шукшин, он бы угостил нас яблоками», – шутя говорю я. Помощник Белекова – Ажар, сопровождающий меня всю поездку, словно ожидая этих слов, перегнулся через изгородь и сорвал пару яблок.

Василий Шукшин учился в этом селе, в школе для детей колхозников. В 1989 году школа была основательно перестроена, и сейчас в ней расположен Музей Шукшина. Честно говоря, после того, как увидел тот величественный памятник, его дом, школу и места, к которым он рвался всю жизнь, мечтал и надеялся когда-нибудь сюда вернуться, я с особой теплотой и ясностью начал понимать это желание великого русского писателя.

Алтайский край бесконечен, богат и притягивает к себе несравненной красотой, но, мне кажется, не будь величественного Шукшина, сидящего в раздумье на склоне горы, эти места осиро­тели бы.

Пародии

Пародии

Клуб 12 стульев / Литература

Минин Евгений

Теги: ироническая поэзия

ВПЯТИКРАТ

Я жить хочу. Я требую повтора. Продленья. Возмещения затрат. Заткните уши, чтоб не слышать ора: «Я жить хочу – трикратно, впятикрат!» Геннадий Русаков У Бога я потребую повтора,

Чтоб жить четырёхкратно, впятикрат.

В моих стихах словам даю простора,

Поэзии российской я домкрат.

Всевышний не вступил со мной в дебаты.

Жить впятикрат не будет мне дано,

Поскольку от моих стихов фанаты

К нему все переправились давно.

НЕ НА…

И тут пошёл такой дербент,

и непонятно, кто враги:

кто протестующий, кто мент:

копыта, клювы и клыки...

Сергей Мнацаканян

Хлебал супец и пил кисель,

стихи писал, имел престиж,

но тут пошёл такой брюссель,

такой чудовищный париж.

Я положил на всё прибор,

пишу, как двадцать лет назад,

но тут пошёл такой босфор,

что охватил меня асад.

Сижу в квартире сам не свой,

страдаю молча у окна:

пугают третьей мировой,

вот только этого не на…

БЕЗОТВЕТНОЕ

Меня не любили поэты –

Поэтов любила сама.

…………………………….

Меня инженеры любили,

Биологи и моряки!

Елена Исаева

Рабочие и депутаты,

Десантники и матросня,

Зоологи и солдаты –

Повально любили меня.

Блондины, шатены, брюнеты

Прощали мне все грехи.

И лишь не любили поэты:

Наверное – за стихи…

ТВЁРДОЛОБНОЕ

Коль между послушаньем и служеньем

Неодолимый мир стоит столбом,

Я проживу с бессрочным пониженьем,

О каждый выступ ударяясь лбом.

Марина Кудимова

Лбом ударялась я о выступ каждый –

Таков, наверно, в этой жизни скреп.

Полжизни так я билась, но однажды

Вдруг поняла, что лбище мой окреп.

Не рвусь ни на Канары я, ни в Ниццу,

Осваиваю вновь за пядью пядь

Моей судьбы прекрасную страницу –

Теперь учусь на грабли наступать.

ШИШЕВАТОЕ

Тех, кто не видит ни шиша,

имея два здоровых глаза.

Владимир Салимон

Пишу свои стихи в тиши

Не ради встречи с барышами.

В моих стихах – одни шиши,

Всё настишовано шишами.

Вы их читайте не спеша

Назло слепому пародисту!

Кто не увидит ни шиша –

Тем сразу нужно к окулисту.

Заяц жив!

Заяц жив!

Книжный ряд / Литература / Пародии

Коломейский Анатолий

Теги: пародии

Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять…

Трагическая история этого зай­чика много лет назад вдохновила поэта Юрия Левитанского написать цикл великолепных пародий на своих тогдашних собратьев по перу. Его книжку 1978 года издания «Сюжет с вариантами» и по сей день любят и чтут в «Клубе ДС» как эталон и классику пародийного жанра. Целых 36 долгих лет она была единственной в своём роде и неповторимой. Пока на 37-м году рядом с нею на книжной полке не нарисовался сборник-«сиквел». Кто же его автор, кто?! Кто этот зайцелюбивый смельчак, рискнувший продолжить столь нужное и благородное дело?! У кого хватило задора, таланта и нахальства, дабы… Извините, увлеклись. Больше никаких штампов. Только факты. Итак: название «Варианты с сюжетом»; автор Анатолий Коломейский, челябинец, наш давний автор и друг; обложка и иллюстрации другого талантливого человека, Юрия Черепова; объекты пародии – поэты-современники. 

Дело Левитанского живёт и побеждает. Ура! Прочтите и убедитесь.

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ

(Тимур Кибиров)

Раз-два-три-четыре-пять-

Шесть-семь-восемь-девять-

десять можно насчитать,

если не фиг делать.

Можно выйти погулять,

уши распуская.

То-то зайцу благодать –

вопли попугая.

Можно пыж забить в патрон

и палить в бутылку.

Шишел-мышел-выйти-вон

можно на развилку,

чтобы, щуря глаз, попасть

в рюмку или блюдце.

Зайчик вышел погулять,

чтобы не вернуться.

Выстрел! Звук взметнулся ввысь –

эха выхлоп резкий.

Две судьбы пересеклись –

вот где – Лобачевский!

Трали-вали-оп-ля-ля

Из лодыжки студень.

В том, что зайцам нет житья,

виноваты люди.

Как идею донести:

зайцев жрать не надо!

Тачка, жвачка, конфетти,

манускрипт, Канада…

ЛЕСНОЕ ПРОСВЕТЛЕНИЕ

(Олеся Николаева)

Можно молчать на латыни или на древнегреческом.

Можно кричать жестами, мимикой громко воя.

Но к зайцам следует относиться по-человечески,

Не доводя никогда отношения до убоя.

Я расскажу историю, суть которой безжалостна.

Борис был в душе охотник – стрелял сигареты ловко.

Но, прочитав Аксакова, хоть проза того и благостна,

Взял в одну руку ружьё, а в другую – винтовку.

Ещё стрелок навострил сапоги болотные,

Вооружился собакой породы «дворовая такса»

И направился туда, куда ходят отнюдь не голодные,

Где под зелень так и просится заячье мясо.

Зайчики – те же люди! (Спросите любого кондуктора!)

Гложут Бориса сомнения: охота бесчеловечна?

Вдруг прозвучало свыше, словно из репродуктора:

«Остановись, убийца!» – И в лоб охотнику ударило нечто.

Внутренне содрогаясь, снаружи – кожа гусиная,

Борис стремительно скрылся в зарослях барбариса.

А утром, выйдя из леса, сапоги теряя резиновые,

Борис постригся в монахи и ходит теперь лысым.

ВЕЧНЫЙ ВОПРОС

(Инна Лиснянская)

Легко ль скакать по жизненному краю?

Наверно, легче вышивать на пяльцах.

Я круглосуточно упрямо размышляю

О встрече той – охотника и зайца.

Случайно ли судьба определила

Прервать прыжок, исполненный так бойко?

Судьба вообще негаданная сила:

Вот муха повстречалась с мухобойкой…

И только ль траекторией ведома,

Стремилась пуля, не в мишень – в живое?..

Зачем зайчишка выглянул из дома?

Ему – прыг-скок, а горе-то какое!

Последствия, увы, необратимы:

Дух воспарил над заячьим обличьем.

Полёты духа – да, необходимы,

Но где права дают на это птичьи?

И в чём решенье вечного вопроса,

Которым испещрён мой ежегодник?

Кто всё-таки тогда остался с носом:

Погибший заяц иль живой охотник?

Литинформбюро № 51-52

Литинформбюро № 51-52

Литература / Литература

Литвыставка

В Уфимской художественной галерее открылась Республиканская художественная выставка «Году литературы посвящается…». Художники Башкортостана покажут посетителям свыше ста произведений живописи, скульптуры, графики, посвящённых жемчужинам зарубежной, отечественной и башкирской литературы. Выставка про­длится до 10 января 2016 г.

Литконкурс

Награждение победителей конкурса авторов, пишущих на коми-пермяцком языке, прошло в Кудымкаре. Победителями среди состоявшихся авторов, уже имеющих в своём активе минимум по книге, стали поэтесса Елена Коньшина и прозаик Вера Мелехина. Из начинающих авторов жюри выделило стихи Анны Кривощековой, прозу Людмилы Селиной (дополнительным дипломом были отмечены и её стихи) и произведения в прозе и драматургии Татьяны Савельевой.

Литпремия

Названы победители независимой премии «Дебют» за 2015 год. Лауреатами стали:

в номинации «Крупная проза» – Сергей Горшковозов (Самсонов) (Малое Толбино, Московская обл.) за роман «Соколиный рубеж»;

в номинации «Малая проза» – Глеб Диденко (Ростов-на-Дону) за подборку рассказов;

в номинации «Поэзия» – Владимир Беляев (Санкт-Петербург) за подборку стихотворений;

в номинации «Эссеистика» – Николай Подосокорский (Великий Новгород) за эссе «Чёрная курица, или Подземные жители» Антония Погорельского как повесть о масонской инициации».

Литсалон

В Нальчике, столице Кабардино-Балкарии, в Зелёном театре открылся первый в республике литературный салон. Был организован свободный микрофон, а перед гостями выступили молодые поэты и музыканты.

Литпоезд

По Калужско-Рижской линии метро с 23 декабря начнёт курсировать состав «Читающая Москва», оформленный как библиотека. Объявлять станции и рекомендовать хорошие книги будут известные писатели.

Литюбилеи

Исполнилось 70 лет известному петербургскому переводчику венгерской литературы, члену СП России Сергею Вольскому. Ему принадлежат переводы романов А. Беркеши «Друзья», А. Серба «Ожерелье королевы» и «Призраки замка Пендрагон», «Грёзы любви» Ж. Харшаньи, «Король цирка» Д. Круди, а также стихов, пьес и новелл современных венгерских авторов.

В Санкт-Петербургском театре музыкальной комедии с большим успехом идут оперетты с русскими текстами Сергея Вольского: «Летучая мышь» И. Штрауса, «Фиалка Монмартра» И. Кальмана, «Весёлая вдова» Ф. Легара и «Лето любви» Л. Латайи. Последняя отмечена высшей театральной премией Санкт-Петербурга «Золотой софит».

«ЛГ» поздравляет своего давнего автора с юбилеем.

Поздравляем литературоведа и критика Дмитрия Михайловича Урнова с 80-летием и желаем здоровья физического и духовного!

Место встречи

27 декабря в Малом зале ЦДЛ в 16.00 в рамках цикла «Поэты и барды» начнётся вечер памяти Сергея Есенина «Поэта убивают за стихи…». Ведущая – Наталья Сидорина.

Тёмный день над Москвой новогодней

Тёмный день над Москвой новогодней

Литература / Поэзия

Рейн Евгений

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

Теги: Евгений Рейн

«ЛГ» поздравляет нашего давнего друга и автора Евгения Рейна с 80-летием и желает здоровья, творческого долголетия и дней, наполненных радостью существования!

30 ДЕКАБРЯ

В новогодних сумерках московских –

чвак и чмок.

Вот бреду я вдоль витрин раскосых

под снежок.

Ты мне говоришь: «Уже недолго –

наш чердак».

Мех намок, и так тепло и колко.

Видишь флаг?

А за ним прожектор в поднебесье?

Но молчок!

А на Патриарших конькобежцы –

чик и чок.

Вот придём и разогреем чаю,

ляжем спать.

Ангел мой, я и сейчас не знаю,

что сказать.

Погоди, наступит год богатый,

схлынет бред.

Завернись тогда в густой, мохнатый

старый плед.

Прислонись последний раз щекою

навсегда.

Я хотел бы умереть с тобою?

Нет и да.

Vita nuova

В полночь во дворике тихо курю,

Спать мне пора, я и носом клюю,

Словно цыплёнок.

Ухнуло где-то на Крымском мосту,

Как меня, бедного, клонит ко сну,

Нету силёнок.

Угомонилось – стоит тишина.

Что ещё надо, какого рожна?

Жизнь отвердела.

Стал я и сам как застывший цемент,

Только усадки заметен процент,

Духа и тела.

Впрочем, всё к лучшему. Этот процесс

Должен был вызвать посильный протест.

Нету протеста!

Прежде обидно – полезно потом.

Лучшие стены – железобетон –

Место артиста.

Всё, что скрывает и пестует плоть,

Тайной надежды надёжный оплот –

Наше подполье.

В этой норе нарастает броня.

Тесно сначала, с некого дня –

Всюду раздолье.

Лучшая выдумка – трактор войны.

Люки и щели, из коих видны

Люди и цели.

Лучший маршрут – напрямик, напролом,

Трактом и боком, огнём и крылом –

Без канители.

Чёрная выдумка – трактор войны.

Впрочем, моей тут и нету вины,

Доля танкиста.

Всё-таки лучше ломить напролом,

Слишком преграда густа и притом

Слишком костиста.

Был я курсантом, нашивки носил,

Денно и нощно прощенья просил,

Жил где придётся.

Всюду пускали и гнали меня,

И окликали и ждали меня,

Что за юродство?

В комнате тесной, с окошком в стене,

На юго-западной жил стороне,

Возле Фонтанки.

Тихо, позвякивал лишь аппарат,

Да в ноябре пробегут на парад

Новые танки.

Радио чешет псалтырь за стеной,

Да в агитпункте удар костяной

Кия по шару.

Утром, бывает, ребёнок всплакнёт,

Свалятся с полки флакон и блокнот.

Это, пожалуй,

Всё, что я слышал и всё, что я знал,

повесть унылую взял и разъял,

но не составил.

Выучил дюжину учеников,

Шесть негодяев, шесть мучеников –

Всё против правил.

Даже Иуда был верен Христу,

Даже Пилат изменился к хвосту

Этих событий.

В Рим был отозван наместник Пилат,

Там был уволен и выпил он яд,

Всеми забытый.

Я же уехал навеки в Москву,

Где поселился на Крымском мосту,

Возле Садовой.

Там я бронёю покрылся до пят,

Там моя бойня, поход и парад,

Выход мой новый.

* * *

Тёмный день над Москвой новогодней,

Опустились на нас небеса,

И куда б ни пошёл я сегодня –

Вся прогулка и та полчаса.

Как оснежены хвойные лапы,

И звезда проступает сквозь дым,

Что же вспомнится мне? Ну, хотя бы,

что когда-то я был молодым.

И такой же раздумчивый сумрак,

И такой же снежок на лету,

И шагов неподкупных, разумных

Привлекательную простоту.

Не уйти мне сегодня от дома,

Я вернусь и закончу навзрыд,

Только жаркая млеет истома,

И звезда в изголовье стоит.

* * *

Послевоенная Москва

Дышала воздухом удачи,

И грабежа, и воровства –

Всё было так, а не иначе.

Когда безногий инвалид,

Рублёвки собирая в кепку,

Знал, от чего душа болит –

Поднять бы только пятилетку.

И на трамвайной «колбасе»,

Кольцом Бульварным опоясан,

Я притулился, как и все,

Ещё нескладен и неясен.

Я понимал: моя страна

Меня спасла и победила,

И будет навсегда верна

Её устойчивая сила.

Пройдут и годы, и века,

Развеется осадок тленный,

Но будет жить наверняка

Тот вздох Москвы послевоенной.

1980

ДРУГ

Был у меня хороший друг

В те ранние года,

Но он пропал внезапно, вдруг,

Навечно, навсегда.

Я ничего не мог понять,

Куда мой друг пропал,

Его искал опять, опять,

Но так и не узнал.

И вот прошло полсотни лет,

Я друга не нашёл,

Быть может, я возьму билет

В вагонный произвол.

И я поеду в те года,

Пойду в последний раз

В леса, где тёмная звезда

Продолжит мой рассказ.

И если я его найду,

То я ему скажу:

«Ну где ты был, твою беду

Я на себя беру».

И он ответит: так и так,

Конец венчает всё,

Я потерялся, я дурак,

Но вышло хорошо.

* * *

Памяти Анатолия Кобенкова

Закат над Иркутском,

Сибирь велика,

И в мареве грустном

Плывут облака.

Огней панорама,

И полюс открыт,

Оконная рама

Беспечно стучит.

Дошёл я до края

Судьбы и земли

И вот повторяю

Всё то, что вдали.

Открытое сердце

Спешит на закат,

И это соседство –

Последний парад.

Ни смерти, ни жизни,

А только полёт.

На слове оттисни

День, век или год.

Останься, останься,

Вернись навсегда

Ты в мареве ясном

Беды и труда.

Закат над Иркутском

Уходит в зенит,

И вечным искусством

Надежда звенит.

ТАРХАНЫ

Нас повели аллеей липовой

В какой-то неказистый храм,

Сопровождающий то всхлипывал,

То плёл чернуху по слогам.

Вокруг плясала чернь нарядная,

Ревело радио с холма,

И предлагалась необъятная,

Недорогая Хохлома.

И по ступеням металлическим,

В подполье проводили нас,

Где свет неяркий, электрический,

То резко вспыхивал, то гас.

И вот в потёмках кто-то выхватил

Фонарик и провёл лучом,

Но через пять минут на выходе

И это стало нипочём.

Автобус мчался к ресторации,

Разыгрывался аппетит,

Экскурсионные старатели

Расписывали всякий вид.

А на краю у безбилетного

Гулянья, закусив губу,

Лежал в подполье бедный Лермонтов

В на вырост слаженном гробу.

Беззащитная беспечность

Беззащитная беспечность

Литература / Поэзия

Портнов Владимир

Теги: современная поэзия

* * *

Ночь начинается,

сон отступается,

шорох в осеннем саду.

Ощупью движется

осень-красавица...

Губы губами найду.

Встретимся с нею под куполом древа,

глянет стыдливо луна.

Осень приходит, как юная дева,

вся беззащитно-скромна.

Осень тебя и меня зацелует,

в голову вскинется хмель,

ветер тихонько споёт аллилуйя,

Выстелит в листьях постель.

Не засыпай, моя страсть утомлённая,

слушай, что шепчет листва,

осень обманная, осень влюблённая,

краткая суть естества.

* * *

Мечтала песчинка: стать бы горой,

Песчинка того не знала,

Что гора, истраченная борьбой,

Сама песчинками стала.

Морозы и вьюги, дождь и жара –

Песчинке всё время снится гора.

А гора до последней кварцевой жилки

Видит во сне дорогие песчинки.

* * *

Чёрным дымом и гарью пропитанный

Шёл маршрут мой сквозь выжженный лес,

И стволами, как чёрными пиками,

Продырявлен был купол небес.

И текла тишина многотонная,

Мёрт-ва-я: даже мышь не шуршит.

Мы собою, как будто понтонами,

Перевозим тяжёлость души.

…И выводим себя из горельника.

Цвет зелёный нам радует взгляд,

Но повинно сгоревшие ельники

В наших душах, как стражи, стоят.

* * *

Все следы обрывает порог.

Все следы тянут цепь от порога,

И неважно – шалаш ли, чертог,

Тропка узкая или дорога.

От порога ведётся судьба,

Но попробуй порогом измерить

Крестный путь от воловьего лба

До распятья – чтоб в смерть не поверить.

…В нашем доме истёрся порог,

Наших судеб истёрлись начала,

Наша повесть всего в пару строк:

Рваный парус и нету причала.

* * *

Полдень хмурый,

Конь каурый,

Солнцем выжженная степь,

Травостой сухой и бурый –

Грустно в близь и в даль смотреть.

Коршун попусту кружится,

Пусто небо, степь пуста,

Словно в схватке джиу-джитсу,

Два шмеля вокруг куста.

Время мало или много…

Бесполезно смысл искать.

…Из безвременья такого

На коне не ускакать.

* * *

Покатый лоб, глаза зверино ярки,

Он грудь на грудь на зверя шёл с копьём

И с жадностью овладевал дикаркой,

И преклонялся только пред огнём.

И так сто лет… и тысячу, и вечность

Брал только силой женщин и еду…

И вдруг… О, беззащитная беспечность –

Одна. У самой речки. На виду.

Обнажена. И блики золотые

На бёдрах плещутся, у ног блестит затон,

И след купанья – капельки литые

Стыдливо гладят тело. Ну а он…

Он крался росомахою к добыче,

От нетерпенья властного сгорал,

Но в миг последний, туго плечи сбычив,

Не взвился он в прыжке, не заорал.

А задержал в груди свой вдох стеснённый,

И весь затих, не шелохнув кусты,

Сражённый в первый раз. И вознесённый

Непостижимой тайной красоты.

И так стоял, колени в землю вмявши,

И узкий взгляд сочился из-под век.

В мученьях умирал дикарь вчерашний,

Восторженно рождался ЧЕЛОВЕК.

Гром небесный телефонного звонка

Гром небесный телефонного звонка

Книжный ряд / Книжный ряд

Теги: юмористическая проза

Ровно 150 коротких новелл, по преимуществу весёлых, вместили две новые книжки Михаила Щербаченко. Если первая из книг – «Краткий курс научного карьеризма» – итожит десятилетнюю службу автора на ответственном государственном посту, то вторая – «Жизнь как искусство встреч» – коллаж блуждающих во времени и пространстве наблюдений рассказчика-публициста. Перед вами – две истории. Захотите большего – обращайтесь в центральные книжные магазины или на сайт litres.ru.

Из книги «Краткий курс научного карьеризма»

Если бы телефонная трубка могла говорить, сколько штрихов к портрету чиновника узнали бы мы, сколькими примерами карьерного роста и низвержения обогатились бы наши представления о государственной службе! Как булыжник – оружие пролетариата, так телефонный аппарат – оружие аппарата бюрократического. Умение правильно пользоваться этим средством связи входит в реестр главных профессиональных навыков управленца. Тут разных приёмов и нюансов не счесть, но сейчас давайте разберём простую с виду, но по-своему поучительную задачку.

Вводные таковы: с вами, руководителем неважно какой структуры, хочет переговорить другой руководитель, назовём его Павлом Григорьевичем. Казалось бы, всех дел-то – один набирает номер, другой снимает трубку. Но между вами находятся два посредника в виде секретарш. И вот его секретарша, получив указание, соединяется с вашей приёмной, и ваша секретарша сообщает вам, кто желает с вами пообщаться. Если Павел Григорьевич выше вас чином-званием, вы тут же поднимете трубку, и его секретарша произнесёт магическое: «Соединяю». Если ниже, ваша умная секретарша скажет: «Соединяйте», и только после того как услышит голос Павла Григорьевича, включит вас.

Уловили тонкость? Тогда вы догадываетесь, что самое интересное – когда в деле участвуют два равнозначных руководителя. Это уже напоминает перетягивание каната, точнее – телефонного шнура. По идее, если Павел Григорьевич звонит вам, значит, вы ему нужнее, чем он вам, и поэтому он подождёт, когда ваша секретарша соединит вас с ним. Но хитрец хочет дать вам почувствовать, что он поглавнее будет, и потому строго-настрого приказывает секретарше включить его, когда вы уже скажете: «Слушаю». Но ведь вы знаете эти аппаратные штучки, вы тоже дали инструкции своей секретарше, и она понимает, что за нарушение вашего указания крепко получит.

И вот две обученные дамы начинают разыгрывать партию. Ваша секретарша, понимая, куда гнёт её противница, говорит, что вы в данный момент общаетесь по другому телефону, и обещает немедленно перезвонить, как только вы осво­бодитесь. В ответ слышит, что Павел Григорьевич с минуты на минуту уедет, и коллега готова подождать на трубке. Сам же Павел Григорьевич, нутром чувствуя, как развиваются события, начинает заводиться и обдумывать, чем он отплатит вам за эти финты. А вы уже в курсе, кто хочет с вами поговорить, потому что секретарша заглянула в дверь и шепнула, и вы подаёте ей знак (мол, ты всё понимаешь, действуй по схеме), но при этом вы тоже начинаете нервничать, поскольку Павел Григорьевич, как известно, мужик обидчивый и мстительный.

Но вечно так продолжаться не может, и не исключено, что Павел Григорьевич не выдержит, возьмёт трубку и скажет вашей секретарше: «Милочка, попросите вашего шефа, очень важный разговор», и она с восторгом соединит вас, и вы запоёте: «Павел Григорьевич, дорогой, тысячу извинений, шеф меня по «вертушке» прессовал, теперь я целиком к вашим услугам». Поздравляю, ваша позиция имеет преимущество.

Но не менее вероятно иное: быстро перебрав в уме проблемы, которые может устроить вам осерчавший коллега, вы смирите гордыню и, чертыхнувшись, поднимете трубку, а там скажут: «Соединяю», потом в телефоне зазвучит музыка, и пока она будет играть (а это зависит от того, сколь глубоко намерен опустить вас Павел Григорьевич), вы сто раз проклянёте себя за малодушие (но повесить трубку уже нельзя, это будет вызовом, почти хамством), пока наконец не услышите: «Дорогой друг, простите ради бога, понимаю вашу нечеловеческую занятость…»

Увы, эта партия не за вами.

Взболтать, но не смешивать

Из книги «Жизнь как искусство встреч»

К приезду отца я подготовился: купил в палатке бутылку виски. «Белую лошадь», как сейчас помню. Папа к алкоголю относился сдержанно, но абстинентом не был и не отказывался пропустить водки, коньяка или грузинского «Саперави» (ничего другого тогда, четверть века назад, и не было, не пить же «Агдам» интеллигентному джентльмену в летах). В общем, сели вечерком, я разлил «лошадку» по стопкам (массивных стаканов для виски ещё нигде не продавали), залпом хлопнули. «Интересный вкус, – сказал отец, причмокнув. – Не пробовал».

Уходя наутро на работу, я поставил недопитые полбутылки в холодильник. Вернувшись, с удовольствием обнаружил, что виски осталось всего на донышке. Отец был весел. «Ничего, что я всё выпил?» – спросил он, пытаясь включить непонятный ему прибор – видеомагнитофон.

Вместо ответа я объявил новый сеанс дегустации и выставил на стол две бутылки – джин и тоник (тогда ещё не было их гадкой смеси в металлических банках), а также диковинные пластмассовые соломки. Продемонстрировал акт слияния. «Хвоей пахнет, – оценил папа. – Осве­жает».

На следующий день история повторилась – к моему приходу бутылки опустели. Но я уже знал, чем порадую отца на протяжении его недельного визита. После понедельничного виски и вторничного джина-тоника программа выглядела так: среда – сладкие бейлис и португальский (происхождение под вопросом) порт; четверг – чешское пиво, без воблы, но зато с ликёром «Бехеревка», волшебное сочетание; пятница – итальянские (под вопросом) вермуты мартини и кампари с апельсиновым соком; суббота – ещё не осмысленная мной текила, впервые завезённая в палатку, и мрачный немецкий (под вопросом) «Ягермайстер», который, как объяснили, надо пить «после всего»; воскресный обед – французское (под очень большим вопросом) бордо и французский же (под огромным вопросом) коньяк «Наполеон» с таинственными литерами «VS». Далее – проводы папы на вокзал.

Программа была полностью выполнена. Когда прощались на перроне, отец, пребывая в благостно-философском настрое, сказал: «Сколько же я в этой жизни не попробовал! И даже названий не знал. Как-то не так все мы жили».

И в моей голове, помнится, мелькнула чудесная строка Игоря Губермана: «Здравствуй, старость, я рад нашей встрече, я бы мог и не встретить тебя».

Ведь, если вспомнить, что приносило нам сакральные знания о таинственном зазеркалье-забутылье? Картина Пикассо «Любительница абсента», воспетый Хемингуэем коктейль «Дайкири» и пиратская песня из «Острова сокровищ: «Йо-хо-хо – и бутылка рома!». Да, ещё фраза Бонда: «Взболтать, но не смешивать». Но мы упорные, мы наверстали, и теперь отец знает вкус абсента, кальвадоса, шнапса, просекко, глинтвейна, саке, всяческих аперитивов-диджестивов, а также розового сухого вина, получаемого не в результате слияния белого с красным, а вполне естественным путём.

Хотя сейчас он лишь изредка выпивает рюмку водочки. Ну две. Стал консерватором, что в 97 лет простительно.

Казус Улицкой, или Гинекологическое древо

Казус Улицкой, или Гинекологическое древо

Книжный ряд / Библиосфера / Литпрозектор

Казначеев Сергей

Теги: Людмила Улицкая , Лестница Якова

Людмила Улицкая. Лестница Якова: роман. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015. – 731, [5] c. – (Новая Улицкая).

В конце книги Людмилы Евгеньевны Улицкой предусмотрительно помещено генеалогическое дерево семейства Осецких-Кернсов. В основе этого жизне­описания находится, как заботливо осведомляет нас хитрая аннотация, «причудливо разветвлённая семейная хроника с множеством героев и филигранно выстроенным сюжетом. В центре романа – параллельные судьбы Якова Осецкого, человека книги и интеллектуала, рождённого в конце XIX века, и его внучки Норы – театрального художника, личности своевольной и деятельной...»

Потом речь идёт об «архиве КГБ», о личном деле и прочем. Всё это мы уже читали, и не раз. К основному сюжету данная тема имеет отдалённое отношение и появляется только в конце романа. Романа? Романа ли? – вот вопрос. Ведь этот ответственный жанр имеет свои незыблемые каноны. Например, наличие нескольких самостоятельных сюжетных линий, как в случае с Анной Карениной, Вронским, Стивой Облонским, Долли и проч.

Здесь этим, как говорится, и не пахнет. Основное повествование крутится вокруг Норы и её семейных дел, изредка прерываемых старыми записками её предка. Всё это имеет отношение не к роману, а к семейной хронике, как её написал, скажем, Сергей Тимофеевич Аксаков. При чём здесь роман? Да ни при чём!

Мы имеем дело с нудным семейным повествованием, где всё тонет в малоинтересных подробностях быта. Нет, по-своему они, конечно, интересны. Родственники и знакомые героев приезжают в Москву или Санкт-Петербург и там «как-то» получают комнаты, квартиры и особняки. Да не где-нибудь в Перове, а в центре столицы, на Никитском бульваре (кстати, в те годы он назывался Суворовским), или «где-то за Музеем имени Пушкина». Да знаем мы эту улицу, она носила в то время славное имя Маркса-Энгельса. Я бы не стал обо всём этом упоминать, если бы это не касалось меня лично: дело в том, что как раз в те годы я подметал и чистил от снега эти бульвары и Кисловские переулки. И не отхватил ни московской квартиры, ни прописки, а уехал в провинцию. А теперь люди, которым доставались квартиры и особняки, ходят в ранге гонимых и страдающих.

Семейный роман имеет свою славную историю. Он интересен читателю, если накладывается на события эпохи («Ругон-Маккары», «Будденброки», «Семья Тибо», «Тихий Дон», «Пряслины»). А тут ничего подобного не происходит и даже не предусматривается. Мы имеем дело с междусобойчиком, который потом и подтверждается длительным списком людей, которые помогли автору осуществить этот эпохальный замысел.

В последнее время распространилась традиция семейных альбомов, отпечатанных типографским способом. Ничего плохого в этих альбомах нет: пусть близкие люди знают о своих предках, своих корнях, помнят и чтут. Но эти книжки должны издаваться малым тиражом – экземпляров по 20–40. Смотря сколько у кого родни.

Людмила Улицкая решила по-другому: её частную историю, как она уверена, должны знать все, невзирая на пол, возраст и национальность. А это уже диктат, это догма, желание заставить всех кланяться непонятно каким подвигам.

Для того чтобы придать этой книге масштабность, и было придумано соответствующее, воистину библейское название: «Лестница Якова». Да, мы читали Ветхий Завет и знаем историю, которая приключилась с Иаковом. И даже помним о других лестницах, по которым прыткие люди намереваются подняться на небеса. И не будем забывать о бессмертном образе Яго, который погубил жизнь Отелло и Дездемоны. Он тоже гордо воспарил. Но когда высоко забираешься, то больно падать. Более того, всем хорошо известно, что за люди водились в ГПУ, МГБ, КГБ и отвечали за массовые казни. Именно те, что ныне примеряют на себя рубище страдальцев. Или их потомки.

Семейная хроника Улицкой отличается ещё и тем, что почти все женские образы представлены в ней как стоические легендарные личности, а мужчины (Витася и проч.) – как слабохарактерные интеллигенты, хлюпики, латентные дамы. Ну что же, это тоже тенденция, модная тема, которую нужно учитывать.

И вот ещё: Людмила Улицкая неспроста снабдила свой опус генеалогическим древом. Она ранее уже вдохновенно писала о докторе Кукоцком, которому нравилось делать неофициальные аборты, прерывать беременность, убивать детей и проч. Ну не любит она нас! Её герои в большинстве своём – ярко выраженные женственные типы, ничего мужского в них нет. Так что это древо скорее гинекологическое, а никак не генеалогическое.

Важно и другое: почему Толстому не пришло в голову в конце «Войны и мира» дать не историософский эпилог, а схему семейных отношений? Да всё понятно: он воплотил настолько ярких героев (Андрей, Николай Ростов, Наташа, Пьер, Кутузов...), что они стали незабываемыми типами: их и так все запомнили, а в книге Улицкой действуют какие-то невнятные, зыбкие тени.

Но меня спросят: откуда же такая популярность, особенно у читательниц? Почему наши зрительницы и слушательницы пищат от страсти, слушая Киркорова и Баскова? Откуда растут ноги этой популярности? Да всё оттуда же, из гинекологического древа. Или – кресла, как хотите.

Над нами и в нас

Над нами и в нас

Книжный ряд / Библиосфера / Объектив

Аннинский Лев

Теги: Римма Чернавина , Вспять к восхожденью

Римма Чернавина. Вспять к восхожденью. Сивилла Космическая 2. – М.: 2015. – 352 с.: ил. – 600 экз.

Да! – всему, что над нами и в нас.. .

Римма Чернавина

Но прежде чем расшифровать это «да», отлечу к тому, что было над нами и в нас несколько поколений назад (извинившись перед моей героиней за то, что в статье о ней помяну прежде неё другого поэта).

У другого поэта есть образ, вписанный им когда-то в героическую симфонию военной эпохи: пристань на берегу Волги, основанная в екатерининские времена, потом расслышавшая грохот Сталинградской битвы... Вспомнили, у Луконина? «Гляжу в Москву, как волны катятся под Крымским мостом от стен Кремля, по перекатам острым, туда, где жил, оттуда, где живу. Дай видеть всё. Алеют вечера над пристанью Быковы хутора...»

Врезано навсегда: Быковы хутора! А ведь поэтическая их история на этом не кончается. В послевоенном уже, мирном советском посёлке рождается, вырастает и выучивается девушка, которой судьба после школы метит дорогу в Оренбург, изучать иностранные языки, а затем в Москву, в аспирантуру по германской диалектологии... Тут она становится признанным поэтом.

В этом качестве – по стилистике – она уже настолько далеко отходит от предшественников, что я должен оговорить это особо, – хотя в нынешних поэтических методах не разбираюсь, а отношу их все к модерну (или к постмодерну, мне без разницы).

Во-первых, нет рифм. Нигде. Хотя звуки и пересекаются и перекликаются в каждой строчке.

Во-вторых, нет ритма. Никакого намёка на любой из пяти наших классических размеров. Хотя ритм мироздания загадочно трепещет и отзывается в каждой строке.

И в-третьих, виртуозная, демонстративная краткость. Не в подражание японцам, а в том смысле, что вокруг стиха собрано свободное пространство, которое, если вдуматься, значит больше сказанного, – оно и выше, и глубже: над нами и в нас.

Впрочем, это лучше прочесть:

Порывистое движение

Осенних листьев в воздухе,

Неподвижные двое.

Песнь бытия – движение непредсказуемо-прерывистое замирает в бессловесной немоте... Хотите словес?

Молоденькая челночница

На S’il vous plait

ответила без паузы – Merci.

Нужна пауза для комментариев? Нет? Тогда комментируйте сами – именно это вам подсказывает стих, а как это осмысливает сама повествовательница, угадывайте. По всему сборнику – выверенно точные штрихи той реальности, которую застало поколение послесталинской эпохи.

Обитательница пятиэтажки куда-то несёт поломанную руку... Деловые бездельники куда-то едут на полуторке, вылезают, утаптывают снег, уезжают... Калека в тренировочных синих штанах, опираясь на костыль, хромает ритмично, грациозно... Чиновник обтяпывает свой проект... Обитатели хрущобных подвалов читают бесплатную газету «Финансы»... И ничего беспощадно-разоблачительного нет в этих зарисовках, а есть... какая-то неизбывная тоска...

Не проходите мимо

в подземных переходах

стены –

просящие

Вооружённый известной басней Крылова, поэт Генрих Сапгир определил Чернавиной антимуравьиное амплуа:«Женский стрекозиный взгляд, устремлённый на случайные, причудливые детали бытия».

По причудливой смене поэтических планов действительно может показаться, что лирическая героиня Чернавиной, не вникая, перелетает от впечатления к впечатлению, от цветка к цветку и от силуэта к силуэту в рассыпанной на осколки послесталинской реальности.

Но она вникает! От противного, или, лучше сказать, от обратного. От зверского.

Дети долго и старательно убивают кошку. Тигр весело терзает пойманную добычу. Домохозяйка рубит голову петуху, чтобы сварить из него суп; рубит долго, потому что топор тупой; потом она ест этот суп и слышит вопрос гостьи: «Как он умирал?» Он звал хозяйку и не понимал, почему она притащила топор...

«Да разве это может быть? Кормить, кормить, кормить, кормить, потом убить, и баста?»

Нет, не баста. А неотступный вопрос: зачем вся эта дикая беспощадность?

Стрекоза, задумчиво перелетающая от одного эпизода к другому, знает, чего ищет: чем уравновесить эту невменяемую реальность? Ища ответа, она и выбирает эпизоды демонстративно невменяемые.

Идёт человек

Из века в век.

Путь бесконечен и поступь тверда.

Идёт куда?

Нет ответа? Есть! Смысл, утрачиваемый в повседневной, колченогой, увечной реальности, концентрируется где-то на другом уровне мироздания. Если его нет в настоящем, то должен быть либо в прошлом, либо в будущем. Если нет в муравьиных делах, то должен быть в глобальном масштабе жизни! Единство восстанавливается в круговороте глобального бытия. «Вспять к восхожденью» – название новой книги Риммы Чернавиной. Всё кольцуется: свисток милицейской машины, затихающий вдали и возникающий с другого конца. «Косой снег... падающий диагонально, сам избирает угол своего паденья»... «Юная зелёная бабочка выпорхнула неизвестно откуда и тут же скрылась в зелёной листве...» Всё замкнуто если не на уровне бабочки (то есть стрекозы), то на уровне таинственного смысла. Этот смысл над нами и вне нас...

А нам что делать, если этот смысл таинствен? А вот что:

«Шляпка из сундука, в руке клюка, внучек – голубчик...» От младенчества – к смерти, от смерти – к младенчеству: «Таинственная музыка глубин – неудержимо вверх и вверх к рожденью».

Хотите ощутить этот таинственный круговорот применительно к России? Можете повторить, что Россия – «Восток Запада и Запад Востока». И что русские из-за этого – «невоплощённые». И что «русский мир неподвластен изменению и верен самому себе». А ещё лучше:

Визг – писк детей –

Русские множатся.

Да! Именно эта формула неистребимости Смысла в стихах Риммы Чернавиной ближе всего моему сердцу.

Благородный противовес

Благородный противовес

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Непомнящий Валентин

Теги: Протоиерей Александр Шаргунов , Культура и антикультура

Протоиерей Александр Шаргунов. Культура и антикультура. – М.: Сретенский монастырь, 2014. – 448 с. – 3000 экз.

Так называется новая книга известного московского проповедника, автора многих талантливых ярких произведений протоиерея Александра Шаргунова, вышедшая в издательстве Сретенского монастыря. Сразу же хочется сказать: как мал тираж – всего три тысячи экземпляров! Но так, к сожалению, и должно быть в рассматриваемой автором культурной ситуации.

Первый раздел книги посвящён основным лже­учениям XX века и их представителям. Это Маркс, обещавший материальное равенство и справедливость в распределении государственных доходов, – воинственный атеист, идеи которого превратились в России в ленинский лозунг «грабь награбленное», поддержанный тысячами маргиналов. Это Фрейд, вызвавший эйфорию у самой безнравственной части западного общества, которое объявило законным и естественным всевозможный разврат, подводя под это так называемую «науку о природе человека». На этой почве пышно расцвёл психоанализ, часто групповой, упразднивший стыд и понятия об интимной и сокровенной жизни человека. Отсюда идёт «сексуальная революция» на Западе, которая после перестройки пришла и к нам. Это Ницше, идею которого о приходе «сверхчеловека», призванного управлять презренной человеческой массой, подняли на щит нацисты. И это Дарвин, за гипотезу которого долго цеплялись атеисты, решив, что теперь они навсегда освободились от всякой ответственности перед Творцом. Вокруг этих идей роились толпы всех национальностей, даже толком не читавшие своих кумиров, но поддавшиеся общему гипнозу.

Чтобы писать о современной жизни (ей посвящена вторая часть книги), нужно обладать большим мужеством. Может быть, порой не меньшим, чем в годы гонений. Автор смело указывает на ключевые моменты драматических судеб культуры и на опасности, таящиеся в её современных мутациях. Оценки и диагнозы точны, неравнодушие автора вызывает сердечный отклик. Мы видим, как в последние десятилетия антикультура всё агрессивней вытесняет культуру. И надо обладать настоящей отвагой, чтобы открыто сказать, что «король голый». Эта так называемая новая культура построена на эпатаже: кто откровеннее объявит о своих пороках, кто наглее осмелится на открытое кощунство («Осторожно, религия!»). Культура, лишённая и намёка на гуманизм, на сострадание к человеку, – вне всяких традиций русской классики. Откровенно русофобская и часто просто сатанинская. Начиналось с прославления и навязывания «Чёрного квадрата», а закончилось так называемым панк-молебном в храме Христа Спасителя. Так антикультура, утверждает автор, может дойти до рекламы публичного каннибализма и найти своих поклонников. И всё это «под знаменем свободы».

Большое достоинство книги в том, что духовное отпадение от источника жизни показано подробно и поэтапно. Предельно обнажена современная антикультура, в которой человек не найдёт ответа на свои мысли, страдания и чаяния, а только погрузится в полную бессмыслицу атеистического бытия.

Хотя книга «Культура и антикультура» по объёму небольшая, но вмещает в себя огромное количество информации. Знания автора поражают. И все так называемые кумиры философии, политики, искусства разбираются с христианских позиций, что является самой сутью книги. Прекрасны статьи о представителях современной христианской культуры: об Анастасии Цветаевой, о Людмиле Крюковой, Викторе Николаеве, поэте Сергее Бехтееве, Валентине Распутине.

Без всякого преувеличения, очень многое из этой книги хотелось бы включить в учебники старших классов. Книга чётко расставляет акценты и приоритеты и служит отважным противовесом пропаганде антикультуры.

Пятикнижие № 51-52

Пятикнижие № 51-52

Книжный ряд / Библиосфера

ПРОЗА

Марина Линник. Реинкарнация. – М.: Водолей, 2015. – 384 с.

В этой книге эпохи смешаны, как ингредиенты в изысканном блюде европейской кухни. Просто, но в то же время сложно, неожиданно, однако не вычурно. Марина Линник написала не просто историческую фантазию, она показала себя автором, чувствующим тончайшее напряжение эпох и умеющим надрезать их так, чтобы срез оказался виден целиком, во всех деталях. Сейчас не так просто отыскать качественную сюжетную прозу. За экспериментами многие пытаются скрыть отсутствие элементарных навыков. Линник, бесспорно, все необходимые для прозаика умения демонстрирует. Конечно, в романе имеется почти обязательная для подобного жанра лихо закрученная интрига, антураж Англии времён Кромвеля, как и Великобритании нынешних времён, выписан с кинематографической отчётливостью, а конфликт добра и зла вполне явственен и даже традиционен. Но важнее другое… Линник пытается ответить на вопросы, как развивается человеческая история, от чьих прихотей она зависит, на каких нелепых случайностях строится и почему она в итоге так субъективна.

ПОЭЗИЯ

Эмиль Вейцман. Жестокий романс. Поэтическое ретро. – М.: 2015. – 112 с. – 150 экз.

В этот поэтический сборник автор включил и стихи, написанные достаточно давно, и совсем свежие. Также в книгу вошло эссе «Как делать стихи» – таким образом, Эмиль Вейцман как бы продолжает традицию Серебряного века, когда каждый уважающий себя мэтр писал подобные наставления для начинающих поэтов. 

Автор не боится жанрового разнообразия. Здесь есть и детские стихи, и сатирические произведения для взрослых, и пародии, и фантастические поэмы, и, как уже было сказано, эссе. Оригинальная интонация и активная полифоничность – поэт то и дело обращается к классикам и различным литературным героям – придают поэтике автора своеобразие.

Но главное обаяние стихотворениям придаёт, конечно, юмор.

Меня к жене приговорили

Лет на полста, ужасный срок.

И смотрит вертухай в глазок,

Чтоб от неё не сбёг я в Чили...

БИОГРАФИЯ

Владимир Емельянов. Гильгамеш. Биография легенды. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 358 [10]c.: ил. – 3000 экз. – (Жизнь замечательных людей).

Авторы серии «ЖЗЛ» не впервые пишут о героях, которые находятся на стыке истории и литературной фантазии. «Гильгамеш – самый первый в истории замечательный человек, отделившийся от сонма богов и легендарных героев. Если выстраивать серию «ЖЗЛ» по хронологии, то книга о Гильгамеше должна значиться в ней под первым номером. Ранее Гильгамеша в истории просто нет знаменитых людей», – пишет петербургский шумеролог Емельянов, начиная жизнеописание царя и верховного жреца шумерского города Урука Гильгамеша, жившего в XXVII веке до н.э. Он был обожествлён уже через полвека после своей смерти, а ещё через несколько столетий стал главным героем шумеро-аккадского эпоса. Легенды о нём сохранились на всех языках народов древнего Ближнего Востока, проникли в античную культуру, вдохновляли европейских поэтов и писателей.

ИСТОРИЯ

Михаил Серяков. Богини славянского мира. – М.: Вече, 2016. – 416 с. – 2000 экз. – (Неведомая Русь).

Михаил Серяков в своей книге говорит о женской половине народной души. Ещё в Средневековье у наших предков существовал целый ряд женских мифологических образов: Матери Сырой Земли, Мокоши, Зари-Заряницы, рожаниц и берегинь. Несмотря на то что вот уже больше тысячи лет мы исповедуем христианство, эти персонажи фольклора живут в народной памяти и по-прежнему восхищают и вдохновляют. Всем с детства знакома величественная Царевна Лебедь из пушкинской сказки. А как не вспомнить зловещую Бабу-ягу или многочисленных безымянных русалок?

Изучение языческих богинь, по мнению автора, оказывается более трудным и сложным делом, нежели изу­чение языческих богов. Опираясь на множество письменных источников, на данные археологии и языкознания, психологии и этнографии, он рассматривает возникновение и эволюцию образов и отдельных черт главных богинь славянского язычества, рассказывает о развитии и упадке матриархальной религии.

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Новогодняя книга русских сказок: в обработке А.Н. Толстого, А.Н. Афанасьева, в пересказе К.Д. Ушинского, М.А. Булатова. – М.: Махаон, Азбука-Аттикус, 2015. – 398 с. – 6000 экз.

В книгу вошли новогодние сказки о животных, бытовые и волшебные. Это наиболее полное собрание произведений устного народного творчества, приведённых в классической обработке А.Н. Толстого, А.Н. Афанасьева, К.Д. Ушинского и М.А. Булатова. Яркий образный язык народных сказок в обработке писателей, владеющих искусством сказа, – прекрасное соединение в языковом и художественном плане. Сказка, особенно русская народная, – несомненно, лучшее чтение для детей от 5 до 10 лет, развивающее воображение, дающее первое представление о национальном характере и традиционных ценностях. Прекрасные иллюстрации Н. Демидовой, И. Петелиной и И. Савченкова гармонично дополняют это издание, способное доставить удовольствие не только ребятам, но и их родителям. И что самое важное в нынешний компьютерный век – возвращающее нас к истокам, к способности любить и ценить книгу.

«Маска» не золотая, но звёздная!

«Маска» не золотая, но звёздная!

Искусство / Искусство / Фестиваль

Старосельская Наталья

Сцена из спектакля «Сашка»

Теги: искусство , театр , музыка

О «Звёздной маске» газеты пишут мало. Открытый фестиваль военных драматических театров проходит без скандалов уже третий раз, и есть надежда, что он станет традиционным. Тем более что зрители активно его поддерживают.

Фестивалей в Москве проводится множество, но один из них уникален не только, пожалуй, для столицы, но и для всей страны. Это «Звёздная маска», которую организуют совместными усилиями Управление культуры Министерства обороны РФ и Центральный академический театр Российской армии. Открытый фестиваль военных драматических театров Министерства обороны РФ «Звёздная маска» прошёл уже в третий раз, подарив участникам и зрителям надежду на то, что он будет проводиться каждые два года и станет традиционным.

На этот раз в фестивале приняли участие театры из Мурманска, Севастополя, Уссурийска, Владивостока, Кронштадта, Театр Белорусской армии (Минск) и гости – Белгородский государственный академический драматический театр им. М.С. Щепкина и Российский государственный академический театр драмы им. Фёдора Волкова из Ярославля. Ну и, конечно, гостеприимный хозяин фестиваля – Театр Российской армии, открывший и завершивший фестиваль спектаклями Бориса Морозова «Судьба одного дома» по произведениям, пожалуй, лучших прозаиков военного поколения, и «Севастопольский марш» Натальи Скороход по «Севастопольским рассказам» Л.Н. Толстого. Оба спектакля явились мощным театральным полотном, вызвавшим в зрителях и участниках не просто высокие эмоциональные, но патриотические чувства.

Мы часто говорим сегодня о патриотизме, который необходимо возродить в подрастающем поколении, но школьные учебники полны противоречий, а телевизионные программы и художественные фильмы далеко не всегда вызывают сопереживание. Может быть, только театру под силу взять на себя эту ношу? Ведь он может сильно, захватывающе подчинить себе отнюдь не только старшее поколение. Другой вопрос – какие задачи ставит перед собой театр, развивает ли он и укрепляет законы русского психологического театра, делая произведение невымышленно современным и внятным молодым не только на уровне мысли, но и на уровне чувства. Как, например, спектакль режиссёра Станислава Мальцева «Сашка» по повести Вячеслава Кондратьева (Драматический театр Тихоокеанского флота, Владивосток), ставший одним из самых ярких впечатлений фестиваля своими размышлениями не только о Второй мировой, но и обо всех последующих войнах, где бы они ни происходили. Как спектакль «Я жду тебя на Графской…» режиссёра Александра Губарева по обозрению Аксиньи Норманской Драматического театра Черноморского флота им. Бориса Лавренёва – во многом несовершенный, упускающий важнейшие моменты истории Севастополя от его основания до сегодняшнего дня, но трогающий, «тёплый», по-человечески привлекательный.

А можно, например, оправдать вопреки автору предательство Рыбака в инсценировке повести Василя Быкова «Сотников», наполнив спектакль столь модными сегодня «расширениями горизонта», включив в ткань произведения фрагменты монолога Великого инквизитора из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» и хронику Одессы 2 мая 2014 года (режиссёр Михаил Смирнов, Драматический театр Балтийского флота им. В. Вишневского, Кронштадт). Или без всякого переосмысления перенести на подмостки пьесу Алексея Дударева «Рядовые», трижды повторив в финале песню «Журавли» в исполнении Марка Бернеса, которая в этой назойливости абсолютно теряет свой горький, до глубины души трогающий смысл, как у режиссёра Ю. Фекеты в спектакле Драматического театра Северного флота (Мурманск). Или поставив волнующий спектакль-концерт бардовской песни «Он не вернулся из боя», где практически никакой режиссуры не наблюдается, но звучат неустаревающие и новые песни бардов (Ярославль)…

У каждого свои пути-дороги.

«Звёздная маска» была посвящена 70-летию Победы, и все спектакли ставились по военным произведениям. Исключение составили театры-гости, они привезли на фестиваль русскую классику – «Месяц в деревне» И.С. Тургенева (режиссёр Евгений Марчелли, Ярославль) и «Касатку» А.Н. Толстого (режиссёр Семён Спивак, Белгород). Если бы была возможность подробно проанализировать их, получилось бы ярчайшее противопоставление русского психологического театра, дающего право пристально вглядеться в тонкую вязь человеческих отношений и событий, в развитие характеров, и того театра, очень популярного сегодня, который видит смысл зрелища в перелицовке, выворачивании наизнанку сюжета, наполнении его модными раздеваниями, сексуальной одержимостью персонажей и... растерянностью, когда текст против воли режиссёра вырывается наружу и разрушает всю придуманность. И тогда возникают живые человеческие отношения и живые интонации.

Но спектакль Евгения Марчелли номинирован на Национальную театральную премию «Золотая маска» в шести (!) номинациях, а спектакль белгородцев, одной из сильнейших российских трупп, кропотливо работавшей с одним из самых «пристальных» и талантливых сегодняшних режиссёров, которого питерские критики часто упрекают в излишней доброте и милосердии, прошёл мимо внимания экспертов…

У каждого свои пути-дороги.

Фестиваль «Звёздная маска» завершался итоговой конференцией, в которой приняли участие не только критики, но и представители Управления культуры Министерства обороны РФ (к слову сказать, они присутствовали и на каждом спектакле, что было очень важно для театров). Речь шла о многом – и о существовании этих специфических коллективов, и об их репертуаре, и о воспитании зрителей. Это был честный разговор, чего не могли не оценить присутствовавшие на конференции режиссёры и директора названных театров. Остаётся надеяться, что значимость «Звёздной маски» оценена по достоинству всеми заинтересованными сторонами и через два года фестиваль обязательно продолжится. Он одинаково нужен и важен не только для военных театров, но и для тех зрителей, которые заполняли зал на протяжении восьми дней. Потому что военные театры – это часть нашего отечественного театра сегодня.

И звучал колокольный звон

И звучал колокольный звон

Искусство / Искусство / Фестиваль

Евстратьев Сергей

Теги: искусство , театр , музыка

В Кишинёве с большим успехом завершился седьмой по счету Международный театральный фестиваль-лаборатория камерных театров и спектаклей малых форм «МОЛДФЕСТ. РАМПА.РУ».

Проводился он под патронатом Посольства Российской Федерации в Республике Молдова и Российского центра науки и культуры. Финансовая поддержка осуществлена также фондом «Русский мир» и кишинёвской примэрией.

Спектакли из восьми стран в основном шли на русском языке при полном аншлаге. Лишь три спектакля переводились с языка оригинала на русский с помощью наушников и бегущей строки. Главной площадкой стала сцена театра «С улицы роз» (руководитель театра, он же президент фестиваля – Юрий Хармелин).

Данный фестиваль лишь малая иллюстрация российской помощи Молдове в области культуры, искусства, образования.

Традиционными стали фестиваль русской литературы «Пушкинская горка» и кинофестиваль «Свидание с Россией». В их программах – творческие вечера, мастер-классы, презентации, праздники поэзии. С помощью правительства Санкт-Петербурга в Русском драматическом театре им. А.П. Чехова осуществлена постановка российским режиссёром пьесы А. Островского «Бесприданница».

Второй год в декабре подводятся итоги республиканского конкурса «Творческая молодёжь – будущее русского мира Молдовы». В нём принимают участие русскоязычные литераторы, журналисты, музыканты, художники, педагоги. В рамках соглашения соответствующих министерств предоставляются бюджетные места в вузах России. Только в 2015 году было выделено около 900 квот.

Практически во всех мероприятиях российско-молдавского гуманитарного сотрудничества львиная доля работы принадлежит представительству Россотрудничества в Республике Молдова. Посол Фарит Мухаметшин шутит: «Я не знаю, кто у кого помощник: я у Рыбицкого руководитель (Центра. – Ред. ) или он у меня».

На базе Российского центра науки и культуры и площадках его многочисленных партнёров проходит множество добрых дел. Среди них акции, посвящённые памятным датам России, выставки, благотворительные мероприятия, детские и юношеские конкурсы, олимпиады, научные семинары и конференции, творческие встречи с российскими деятелями культуры, литературные чтения, приуроченные к Году литературы. Специально для молодёжи проводятся профориентационные лагеря (совместно с Высшей школой экономики), организована летняя школа «Гагаузия – Автономия молодёжи – 2015».

При центре функционируют курсы русского языка, тематические клубы (учёных, любителей кино, историко-литературный), ассоциация выпускников российских учебных заведений. Работают библиотека и филиал Русского музея.

Посольством и Российским центром науки и культуры оказывается непосредственная поддержка традиционным мероприятиям в Молдове. К ним относятся национальный фестиваль «Мэрцишор», этнокультурный фестиваль, Масленица.

Ежемесячно реализуется просветительский проект «Светлый автобус». В его рамках проходят встречи с работниками культуры и искусства России и Молдовы, акты «Вахты памяти», передвижные выставки, демонстрируются фильмы и спектакли в городах республики.

Ко Дню Победы во всех православных храмах Молдовы состоялся 15-минутный колокольный звон в память о погибших. Этот звонкий факт и отражает истинное отношение большинства молдаван к России. Потому и верится, что доброжелательное российско-молдавское гуманитарное сотрудничество будет только развиваться.

Два реализма: век нынешний и век минувший

Два реализма: век нынешний и век минувший

Искусство / Искусство / Штрих-код

Фомина Мария

Павел Федотов. Бивуак лейб-гвардии Павловского полка. 1842–1843

Теги: искусство , живопись , скульптура

В Русском музее почти одновременно открылись две «долгоиграющие» выставки (продлятся и в новом, 2016 году): это выставка первого русского мастера бытового жанра Павла Федотова (1817–1852) и выставка современного реализма в его многообразных «изводах» – десятки картин художников Москвы и Петербурга.

Два крыла одного и того же корпуса Бенуа демонстрируют нам изменения отношения к натуре, к видению предметного мира и человека за 150 с лишним лет. Выставка Павла Федотова – монографическая, от первых зарисовок и акварелей с военными сценками до сепий с историей собачки Фидельки и знаменитых картин, прославивших имя, по сути, начинающего художника: «Свежий кавалер», «Разборчивая невеста», «Сватовство майора», «Завтрак аристократа». Хрестоматийные, до мелких деталей изученные шедевры русского аналога «малых голландцев» даны в общем контексте творчества Федотова, прожившего всего 37 лет, а творившего и того меньше – всего восемь лет. Мы можем увидеть его камерные портреты, в том числе семейства Жданович, и не только всем известный портрет взрослой девушки Надежды Жданович, но и её же детский акварельный портрет в ярком красном платьице. Перед нами проходят лица николаевской России – и не в карикатурных образах, а с интонацией внимания к человеку, к его пристрастиям, причудам, мелким слабостям, где ирония не превращается в глумление, а тщательная проработка формы не мешает общей живописности решения. Рядом с последними картинами – «Анкор, ещё анкор», «Игроки» (вторую демонстрируют на экране, так как картина находится в музее Киева) – единственный федотовский пейзаж с одинокой фигурой человека на фоне глухой стены 20-й линии Васильевского острова. Эта небольшая по формату, как и все работы художника, акварель становится своего рода парафразом к образу «маленького человека», который в это же время осваивает русская литература (Гоголь, ранний Достоевский), и к одиночеству и трагической болезни последнего периода жизни художника. Но сама выставка, сопровождаемая костюмами русских актёров середины XIX века, как бы сошедших с полотен мастера, а также превосходно сделанным фильмом о Федотове, не оставляют никакого скорбного чувства, а только восхищение перед русским талантом.

А рядом – реализм ХХI века родом из двух столиц. Он тоже весьма мастеровитый, совсем иной – масштабный, большеформатный, жёсткий, часто – холодный или сумрачный и почти всегда – не вглядывающийся в человека, а как бы отстраняющийся от него. И даже огромные фигуры или почти маниакальная выписанность «фотореализма» не делают изображённые предметы и людей ближе и понятнее зрителю. Пожалуй, только Илья Гапонов и Кирилл Котешов всматриваются в лица своих героев – шахтёров, написанных битумным лаком. Огромная композиция, выдержанная в угольно-коричневых тонах, производит впечатление фрагмента монументальной росписи и одновременно поражает необычностью обращения к забытой теме людей труда. Но современные реалисты всматриваются и в неодушевлённые предметы – таковы изображения медицинских инструментов К. Грачёва, отражения деревьев в лужах («Елисейские поля» Е. Грачёвой). Иногда неодушевлённый предмет движется, становится футуристическим знаком и одновременно символом преемственности времён: у Алексея Беляева-Гинтовта в небе летят пятиконечные красные звёзды, выстроившись эскадрильей. Это «Парад Победы 2937» – не то ирония, не то славословие, но кивок в сторону советского авангарда здесь очевиден, так же как и архитектурное образование автора. Ледяная застылость живых и неживых персонажей (наподобие гигантских фигур школьников, похожих на фотографии Гулливера, – серия композиций Дмитрия Грецкого и Евгении Кац) формально продолжена в пейзаже Павла Отдельного: перед нами зимний вид разрушенного аэропорта («Сегодня рейсов нет»). И только толчок памяти заставляет вздрогнуть – ведь это, скорей всего, вид развороченного снарядами донецкого аэропорта. Живое у современных реалистов часто препарируется и становится неживым, запечатлеваясь с фотографической отчётливостью, с геометрической выписанностью всех линий и форм. Таковы натюрморты Игоря и Екатерины Пестовых: голова коровы с ободранной кожей, но каким-то живым, поистине невинным глазом; битая дичь, как сказали бы в прошлых столетиях «старые мастера», написанная не только с виртуозным техническим мастерством, но и с прозекторской безжалостностью; разбитые яйца; рыбы, застывшие в безмолвном крике… Это такой коллективный «анти-Снайдерс» (если вспомнить фламандского барочного мастера гигантских мясных и рыбных лавок); натюрморты Пестовых не смакуют красоту живых и мёртвых тел животных, а препарируют их, как в анатомическом театре. В их отношении к живому, ставшему мёртвым, нет ни ликующей радости бытия той эпохи, когда не задумывались о «сохранении природы», ни хищного садизма вивисектора, живописателя ужасов а-ля Светлана Алексиевич в публицистике. Это просто ясный, трезвый и отстранённый взгляд виртуозного анатома от искусства.

Рядом с этой живописной мастерской, ставшей прозекторской, жизнеутверждающим монументализмом предстают работы наших петербургских академистов: игровая символичность картин Андрея Скляренко (на полотне художник творит, поддерживаемый музой), притчевая величественность многочастной композиции Хамида Савкуева «Время собирать камни», суриковская типажность масленичных бойцов Николая Блохина… Завершающим тяжёлым аккордом становятся картины с изображением разъятых, как труп, фруктов и прочих плодов земли, монументальные изображения людей с татуировками, которые становятся то символом Икара, вглядывающегося в панораму современного города, то русским воином Пересветом, у которого синий медведь на руке вступает в арм-рестлинговую схватку с чужеземным драконом, татуированном на руке «геополитического» противника.

Таковы лики реализма. В его внимательном, медленном, бытописательском изводе ХIХ века – и в «жестоких играх» со смыслами, ассоциациями, формами, с самим образом человека в нашем новом реализме третьего тысячелетия.

Русская душа итальянца

Русская душа итальянца

Искусство / Искусство / Вас беспокоит "ЛГ"

Теги: искусство , театр , музыка

«Фабио, у тебя русская душа», – так говорят российские музыканты известному итальянскому дирижёру Фабио Мастранжело, который в преддверии новогодних праздников является участником многих концертов в России. Среди них – блестящая программа Штраус-гала «Сказки венского леса», которая прозвучит 25 декабря в Московском международном Доме музыки в рамках V Рождественского фестиваля классической музыки Chistmas Fest.

Фестиваль проходит с 17 декабря 2015 года по 10 января 2016 года. В этом году Chistmas Fest отмечает свой первый скромный юбилей. На этот раз его участниками стали Симфонический оркестр Москвы «Русская филармония» во главе с Дмитрием Юровским, Камерный оркестр России под управлением Алексея Уткина, хор «Интрада» под руководством Екатерины Антоненко, Даниил Крамер и его джазовое трио, другие музыканты. Все концерты проходят в разных залах Дома музыки.

– Господин Фабио, что включает программа концерта Штраус-гала «Сказки венского леса»?

– Будут всевозможные вальсы, польки, марши, отрывки из оперетт. Мы стараемся показать традиции венского вальса, поднять людям настроение в эти дни. В программе много музыкальных шуток, сюрпризов, вдохновенных лирических мелодий и весёлых энергичных ритмов. Поскольку я учился в Вене, мне всегда было очень интересно исполнять музыку Иоганна Штрауса. Я не особенно верю, что это лёгкая музыка; по настроению – конечно, да. При этом она настолько хорошо написана, что я не перестаю удивляться, как в жанре вальса можно было сочинять так разнообразно и совершенно!..

– Как отмечаете Рождество?

– Я уже давно принял православную религию, и 25-е число у меня, конечно же, связано с Рождеством, но этот праздник я отмечаю позже. Тем не менее в этот день мне будет очень приятно находиться на сцене с оркестром «Русская филармония» и замечательной солисткой Дарьей Зыковой.

– У каждого оркестра своё лицо. Каков портрет оркестра «Русская филармония»?

– Могу сказать, очень позитивный! Каждый раз, когда я с ним работаю, замечаю, атмосфера в коллективе – правильная, может быть, конечно, я не всё знаю (смеётся) . Ребята работают с удовольствием; это настоящая команда. Процесс репетиций идёт очень легко, нет моментов сопротивления, непонимания, недомолвок...

– Вы соприкасались с легендарными личностями, одной из которых был Леонард Бернстайн. Чему научились у него как у дирижёра?

– Чему только не научился! Его можно было бы назвать ходячим уроком. Когда он входил в комнату, даже атмосфера менялась! Очень запомнилось его уважительное отношение к тексту; он всегда требовал, чтобы молодые дирижёры глубоко изучали партитуру с точки зрения гармонии, динамики… Всегда просил делать очень серьёзный анализ сочинения. И я думаю, именно так должна рождаться подлинная интерпретация.

– Вам недавно вручили уникальную премию. Её получили Мария Каллас, Лучано Паваротти...

– Она была вручена также и Караяну... Это очень большой сюрприз для меня. Премия даётся «За достижения в карьере» и «За исполнение итальянской музыки за рубежом».

– Какие качества русского характера вы впитали, ведь уже большую часть своей жизни работаете в России?

– Я многому научился у русских. Недавно, когда дирижировал концертом в Большом зале Московской консерватории на своём юбилейном вечере, звучала исключительно русская музыка: «Шехерезада» Римского-Корсакова, Третья симфония Рахманинова, «Трепак» из «Щелкунчика» Чайковского. Три величайших русских композитора: Римский-Корсаков, Чайковский и Рахманинов!.. Как было приятно, когда музыканты Госоркестра сказали мне после концерта: «Фабио, у тебя русская душа!»

Мифы из воздуха

Мифы из воздуха

Спецпроекты ЛГ / Научная среда / Климат-контроль

Шумейко Игорь

Чтобы было чем дышать в будущем, специальные вагоны-лаборатории (снимок сверху) проводят свои замеры

Теги: наука , технологии

Завершившаяся недавно в Париже конференция ООН по климату собрала небывалое число участников и первых лиц государств, которых было едва ли не больше, чем на недавней Генассамблее ООН. Это о многом говорит. Медленно, но до всех дошло понимание: человечество может самоуничтожиться. Такая перспектива не греет уже никого, даже тех, кто находится за далёкими океанами. Несмотря на все разногласия, участникам конференции удалось выработать итоговое соглашение, которое придёт на смену Киотскому протоколу и определит ключевые векторы общих усилий государств по сохранению климата в период до 2100 года. Но на пути к решению поставленных задач может появиться немало препятствий. В том числе неожиданных.

Много лет на всех уровнях мы перебирали цифры наших гипотетических доходов от продажи киотских квот на выбросы парниковых газов, но мало кто интересовался практическим вопросом: а как, собственно, рассчитываются эти выбросы?

Итак. Сначала посредством космических замеров определяется общепланетная цифра выбросов (и она бывает вполне достоверной), затем технически оснащённые страны производят замеры своих выбросов. Разница между ними и общепланетными выбросами перекладывается на остальные страны, которые подписали Киотский протокол, но технически не в силах замерить и обосновать собственный объём выбросов.

Другой процедуры нет. Большинству читателей, может, и трудно поверить в столь «тупой» алгоритм замеров, но это так: «Не смог замерить, доказать выбросы – принимай что дают».

Чтобы замерить уровень выбросов, нужны обсерватории по миллиону долларов каждая, уникальное оборудование, запредельно дорогие хроматографы «Хьюлетт-Паккард». Но только подобная обсерватория может провести достоверные замеры в радиусе менее ста километров. На Бельгию, скажем, хватит трёх–четырёх обсерваторий. Для России нужны сотни!..

Все вроде бы прекрасно понимают: русские леса – по сути, главный очищающий фильтр атмосферы. И по логике Киото мы должны были бы получать за это огромные деньги. Но песню «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек» к этому протоколу, увы, не подошьёшь.

Вот такое пока «дано» нашей климатополитической задачи.

«Решение» довелось постигать, беседуя с Георгием Сергеевичем Голицыным, одним из ведущих геофизиков России и мира. Он – директор Института физики атмосферы (ИФА) РАН, академик, многолетний член президиума РАН, один из 12 экспертов ООН. Знаменитая резолюция Генассамблеи ООН по «ядерной зиме» была принята благодаря в том числе его исследованиям и рекомендациям. Именно ИФА РАН запрашивал президент Путин: подписывать ли России Киотский протокол?

Ответ Г.С. Голицына был в лучших российских традициях: асимметричный, с учётом того, что «важно, как посчитают».

Вместо традиционных, стационарных они придумали обсерваторию на колёсах. Располагаться оборудование должно обязательно в первом вагоне поезда, иначе подымаемая составом пыль может внести погрешность в замеры. Вести состав может только электровоз, поскольку тепловые выхлопы также работают в минус точности.

Георгий Голицын и Николай Еланский (создатели этого движущегося исследователя воздуха) назвали лабораторию «ТРОИКА» (Транспортируемая Обсерватория Исследования и Контроля Атмосферы). Установленные на ней приборы, международные калибровочные средства обеспечивают нужное, признаваемое всеми качество данных.

ТРОИКА уже «крестит» Россию по маршрутам: Москва – Владивосток, Мурманск – Сочи. Обсерватория вошла в международные сети наблюдений Global Atmospheric Watch (GAW) и Network for Detection of Stratospheric Change (NDSC), а также используется для валидации (придания законной силы) международных научных спутниковых систем контроля атмосферы США и Европы.

При господствующем на Земле переносе воздушных масс с запада на восток непрерывные замеры дают потрясающую картину, как общий клин загрязнения, тянущийся от Европы, постепенно сужается, а потом почти совсем истончается над Сибирью. Процесс очищения виден на картах, выстроенных по замерам нашей «тройки» совершенно наглядно! И когда как-то над Биробиджаном было обнаружено серьёзное превышение концентрации озона, дальнейший мониторинг с помощью «тройки» показал: это муссонный перенос из Японии, а основной его источник – её автомобильный парк.

Да, с экологией, похоже, как и с демократией, не всё просто. Наши автомобили всё ещё грешат выбросом элементарного угарного СО, а более высокотехнологичные японские, как оказалось, – летучей органики. У них на улицах городов всё вроде как замечательно, а неприятные последствия надо искать в верхних слоях атмосферы. И неизвестно, что опаснее для климата Земли.

А вот ещё красивейший штрих к общей картине, ведущий прямо в суть многих проблем, к реперной точке пересечения политики и экологии.

Выдержка из официального отчёта ТРОИКА:

– Показано: высокое содержание метана летом над Западной Сибирью почти целиком вызвано его эмиссиями из увлажнённой почвы и болот. То есть опровергнуты оценки экспертов о значительных утечках природного газа при его добыче и транспортировке из-за использования Газпромом устаревших технологий и оборудования.

Тут необходимо дать предысторию. Группе наших учёных (коллектив Решетникова) дали грант ЕС – оценить без прямых замеров, по косвенным данным, российский, вернее, западносибирский выброс метана (это ведь тоже парниковый газ, если следовать Киотскому списку вредоносных испарений). Те насчитали 40 мегатонн в год и определили: это выброс метана в местах добычи природного газа, а также, образно говоря, из-за «дырявых» наших газопроводов.

Институт ИФА РАН Голицына, Институт Планка (Германия), возглавляемый давним другом Голицына (и России), нобелевским лауреатом Крутценом взялись это проверить и в итоге пришли к иным выводам. Их расчёт, пока – на первый тогда прикид – тоже теоретический: не 40, а 6 мегатонн в год выбросов метана над Сибирью. Но главное – источник иной!

Так вот, замеры ТРОИКА доказали правоту Крутцена–Голицына: 6 мегатонн, и не из дырявых газпромовских труб, а из болот! Последнее утверждение (источник выброса) ТРОИКА подтвердила и анализом изотопов, и по градиентам (точные замеры приводят по нарастанию концентрации к месту выброса газа). Эти 6 мегатонн в год – эмиссия болот, которые тоже «вдыхают/выдыхают» метан.

Есть о чём задуматься. Ошибка группы Решетникова: в 6,7 раза! Насчитанные за грант ЕС 40 мегатонн – это, судя по всему, тоже своего рода «топливо», но, правда, для подпитки антироссийской идеологической машины. Как бы «научное» подкрепление оценки, прозвучавшей гораздо раньше из уст Мадлен Олбрайт: «несправедливо, что все богатства Сибири принадлежат русским». И пожалуйста – получите подкрепление: видите, они не могут аккуратно добывать и транспортировать метан!

Как-то тревожно становится. Вроде бы речь об учёных, а это всегда ассоциируется с понятиями «строгие эксперты», «совесть нации»… Но, видимо, у кого-то из них в ряду других предметов научного оборудования имеются, так сказать, доллароманометры и грантоскопы…

В этой истории есть другие интересные повороты. Например нашу чудо-«тройку» захотели купить страны, которые также располагают обширными территориями – США, Австралия, Канада. Купить на замену устаревших сетей обсерваторий. И вдруг конфуз. Её, как уже было сказано, нельзя перевозить на тепловозной тяге. Но тут выяснилось, что в стране, которая хвалится своими чистыми, экологичными технологиями, – имеется в виду Америка – железные дороги до сих пор не электрифицированы. То есть, по существу, отстают от технико-экологического уровня советских железных дорог 50-летней давности! Чем не повод задуматься о полной справедливости упрёков в адрес «грязных российских технологий»?

Вот так, оказывается, можно насчитать, что Сибирь с её бескрайними лесами загрязняет, а… продолжая логику иных «исследователей», заводские трубы и железные дороги «грантующих» стран без устали очищают мировую атмосферу.

Небесное предназначение

Небесное предназначение

Спецпроекты ЛГ / Научная среда / Флагман

В одном из цехов радиозавода

Теги: наука , технологии

Исполнилось 100 лет с момента основания Ярославского радиозавода. Сейчас в ходе реализации политики импортозамещения он успешно выполняет задачу комплектования российских спутников отечественной аппаратурой. Это ведущий российский производитель средств радиосвязи. Объём реализуемой заводом продукции постоянно увеличивается. По итогам года он составит около 8,5 миллиарда рублей. В 2016–2017 годах предприятие будет собирать модули полезной нагрузки для новых российских спутников связи. Для этого на заводе создадут новое производство. Что было примечательного в его истории? Каковы векторы развития?

Вместо аэропланов...

Завод основали в 1915 году по постановлению Особого совещания по обороне государства, когда шла Первая мировая война. Место выбрали на окраине Ярославля, кругом были густые леса, в которых даже водились медведи. Предприятие получило название «Первое Российское товарищество воздухоплавания «С.С. Щетинин и К°». Задача была – развернуть строительство аэропланов. Первые заводские корпуса не только сохранились с той поры, но и по-прежнему в рабочем строю. Они были выстроены в форме инициалов строителя и брата отца-основателя завода Павла Григорьевича Щетинина (ПГЩ).

Однако здесь так и не собрали ни одного аэро­плана. Делали то, что требовалось в первую очередь. Сначала в цехах выпускались пулемётные двуколки, санитарные и хозяйственные повозки, а после революции – сельскохозяйственные машины (бороны и веялки).

В 1918 году американская компания «Вестингауз» наладила на ярославском заводе производство тормозов для железнодорожного транспорта, спустя пару лет он получил своё первое широко известное название – «Ярославский государственный тормозной завод». С тех пор соседняя оживлённая трасса так и называется – «Тормозное шоссе», хотя уже немногие помнят этимологию этого имени.

Во второй половине 30-х годов здесь выпускались уже не только паровозные и вагонные тормоза, но и различное оборудование для электровозов и вагонов метро, трамваев. В 1940-м это успешно развивающееся предприятие. Вскоре началась война…

В небе «Ярославский тормозник»

Война, как и в 1915-м, потребовала того, что было крайне необходимо фронту. На заводе организовали производство взрывателей, 45-миллиметровых снарядов, зажигательных и противотанковых бомб и средних частей реактивных снарядов для «катюш». Эта задача была выполнена, хотя сотни рабочих ушли на фронт. В ведущем, первом механическом цехе, который давал 80 процентов общезаводского плана, из 200 мужчин-рабочих осталось 66.

Все военные годы, выпуская продукцию для фронта, завод обеспечивал страну и своими изделиями для железнодорожного транспорта. А один из боевых самолётов, построенных на деньги рабочих, носил имя «Ярославский тормозник». 375 заводчан не вернулись с войны, десятки пропали без вести…

П/я 136

В декабре 1951 года вышло Постановление Совета Министров СССР за подписью И. Сталина. В нём отмечалось, что предприятие «…с целью обеспечения растущих потребностей отечественного самолётостроения в современных средствах связи…» подлежит полному перепрофилированию. Затем, почти 15 лет, завод из соображений секретности не имел официального названия. Значился под номером почтового ящика «п/я 136».

Первой продукцией радиотехнического профиля стали радиостанции для военной авиации. Потом начался выпуск средств связи для Военно-морского флота, артиллерии, пехоты. Из его цехов выходили аварийные радиобуи для спасения лётчиков, моряков и наземных экспедиций, бортовые и наземные средства спутниковой связи и навигации.

Мало кто знал в первые годы становления «нового профиля», что именно п/я 136 выпускает радиомаяки для определения места посадки пилотируемых и беспилотных капсул космических аппаратов. Тогда же, в 60-х годах, с производства бортовой аппаратуры связи для спутников началась космическая история предприятия. Кстати, частым заинтересованным гостем на Ярославском радио­заводе была и первая женщина-космонавт Валентина Терешкова. Ведь Ярославль, помимо всего прочего, это родной для неё город.

Из товаров гражданского назначения, которые выпускал Ярославский радиозавод, известность получили электропроигрывающие устройства (ЭПУ). Начинали с сотен тысяч, потом достигли рубежа в два миллиона ЭПУ в год.

Люди Липовой горы

С развитием завода связано становление посёлка Липовая Гора. Многие объекты микрорайона социального и культурного назначения долгое время были своего рода подразделениями предприятия. Если приплюсовать и их, то в орбите завода находилось около 10 тысяч человек. Дом культуры, районный спорткомплекс и даже котельная – всё это строилось и поддерживалось Яро­славским радиозаводом.

А парк культуры Липовой Горы, или, как его до сих пор называют, парк радиозавода стал любимым местом отдыха заводчан и их семей. Когда-то здесь даже работало колесо обозрения. Украшение парка – обелиск Славы – возвели в 1967 году по проекту и силами завода. С особым настроением работали на строительстве недавние фронтовики и их сыновья. И поныне здесь проходят торжественные шествия и митинги в честь Дня Победы.

Имени Марголина

После сталинского указа первым директором Ярославского радиозавода стал Николай Дмитриев. Именно ему поручили руководить процессом перепрофилирования предприятия. Он был фронтовиком, имел специальность «военный инженер-механик» и смог по-военному чётко организовать производство первых радиостанций.

Имя, которое помнят и уважают все заводчане, – Владимир Марголин. 32 года (с 1964-го) он возглавлял предприятие. Марголин был из числа тех, кого сейчас называют «красными директорами». Под его руководством предприятие вошло в число самых передовых заводов советской радиоиндустрии. По настоянию коллектива и ветеранской организации его имя ныне носит часть улицы, на которой расположен завод.

В очень сложные для экономики страны 90-е годы Ярославский радиозавод возглавил Сергей Якушев. Когда он стал директором, ему было всего 36 лет, но он уже имел опыт руководящей работы, ведь в 27 лет он стал заместителем руководителя предприятия по социально-бытовым вопросам, являясь самым молодым руководителем такого уровня в стране.

Под его руководством Ярославский радиозавод не просто выстоял в период экономического безвременья, но и сохранил уникальную специализацию, возродился на новом уровне развития. Сейчас гендиректор вспоминает, как тяжело давалась тогда работа: «Жуткая картина была, особенно зимой. На весь завод – только один городской телефон, да и тот иногда отключали за неуплату. Между цехами протоптаны узкие тропинки, как в блокадном Ленинграде. А в самих производственных помещениях горят одна-две лампочки у работающих станков…»

Сергей Якушев не раз по итогам региональных промышленных конкурсов признавался «Руководителем года», в 2013 году указом Президента РФ награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Не останавливаться!

Десять лет назад, летом 2005 года, Яро­славский радиозавод стал одной из основных производственных площадок оборонного концерна «РТИ». Это событие стало одной из новых «точек роста» предприятия.

Сейчас завод прочно занимает лидерские позиции в радиотехнической отрасли страны. Более двух тысяч работающих, высокая заработная плата, прирост объёмов производства от 15 до 50 процентов в год даже в наши нелёгкие времена. Достижения и динамика развития Ярославского радиозавода подтверждаются победами в конкурсах, дипломами международных отраслевых выставок. Зарубежные эксперты не раз признавали соответствие сборочных цехов Ярославского радиозавода самым высоким мировым стандартам.

Сложность и техническое совершенство выпускаемых заводом изделий предопределили необходимость широкого использования в производстве высоких технологий, современного оборудования и аппаратуры. Акционеры предприятия одобрили курс на масштабную модернизацию производства. Расширяется зона сборочных цехов восьмого класса чистоты, их площадь уже достигает 1725 кв. метров. Строится корпус сборки и испытаний для крупногабаритных модулей спутников связи, современный автоматизированный логистический центр, принципиально новым современным оборудованием оснащается механическое производство.

Ярославский радиозавод – не просто предприятие, успешно осваивающее высокие технологии, это гибкое интеллектуальное производство. Большой интерес со стороны потребителей вызвали последние собственные разработки радиозавода. Такие, например, как многоканальный терминал Р-620 для ВМФ и машины связи для ВВС и космодромов.

Радиозавод помнит свою историю, чтит былые достижения, но смотрит в завтрашний день. Изначально задуманный как завод «для неба», он прошёл через выпуск простых двуколок, веялок и тормозов, но потом вернулся к «небесному предназначению» и уже от судьбы не уходил.

Светлана ПОВАРЁНКОВА, ЯРОСЛАВЛЬ

Работай, мирный атом!

Работай, мирный атом!

Спецпроекты ЛГ / Научная среда / Событие

Белоярская АЭС

Теги: наука , технологии

Энергетика страны переходит к новой энергетической платформе

10 декабря 2015 года энергоблок № 4 Белоярской атомной электростанции с реактором БН-800 был включён в сеть и выработал первую электроэнергию в энергосистему Урала. Предыдущий энергоблок с реактором такого типа – это был БН-600 – запустили 35 лет назад, в прошлом столетии. Ещё и поэтому событие – из разряда неординарных, знаковых.

Новый энергоблок включился в энергосистему на минимальном уровне электрической мощности – 235 мегаватт (МВт). «На Урале появился новый атомный источник электрической генерации, – говорит директор Белоярской АЭС Иван Сидоров. – С этого дня начался отсчёт энергетической биографии нового блока, который отныне будет отмечаться как день его рождения».

По словам генерального директора концерна «Рос­энергоатом» Андрея Петрова, пуск БН-800 – выдающееся событие для всей атомной энергетики России. «БН-800 сооружён в принципиально изменившихся условиях, поэтому его пуск я по праву считаю трудовым подвигом проектировщиков, конструкторов, строителей, монтажников, изготовителей, наладчиков оборудования и, конечно, эксплуатационного персонала, – подчёркивает Андрей Петров. – Это действительно значимая для нас победа. БН-800 дался нам нелегко, но, главное, благодаря этому энергоблоку мы восстановили свои компетенции в области проектирования и сооружения «быстрых» реакторов. Сделан ещё один важный шаг на пути перехода атомной энергетики России к новой технологической платформе».

Предполагается, что выработка электроэнергии новейшим энергоблоком БН-800 в энергосистему Урала уже в декабре около года может составить около 30 млн. кВт. ч.

Соб. инф.

Немного уважения и чуточку красоты

Немного уважения и чуточку красоты

ТелевЕдение / Телеведение / Телеитоги

Морозов Сергей

Теги: телевидение , общество

Который уже год думаю: что делать с телевизором? Выбросить жалко. Смотреть тошно. Зачем купил? Не подумал, не разобрался. Бесполезная в хозяйстве вещь, аппарат для мазохиста: телегрязь пополам с рекламой продукции и услуг, которые мне никогда не понадобятся. Далёкий, на себя замкнутый мир, в котором живут по каким-то своим маркетинговым соображениям.

А когда нёс из магазина, надеялся на лучшее. Думал, тихими вечерами, будто встарь у камина, будем мы сидеть всей семьёй вокруг него и смотреть что-нибудь светлое, доброе, а то, глядишь, и вечное.

В интернете, конечно, сейчас можно много чего отыскать по вкусу, руки у Рос­комнадзора пока ещё не до всего дошли. Некоторые искренне считают, что телевизор – это такой бабушкин «Ютуб», в котором отменить автовоспроизведение нет никакой возможности. Может, и так. Но ведь всё самому искать тоже надоедает. Всё сам да сам. Как Робинзон Крузо. А хочется, чтоб для тебя кто-нибудь сделал. Умный, толковый, разбирающийся в политике и эстетике. Чтоб о тебе позаботился, уважил тебя.

Собственно, этого от телевидения всегда и ждали. Выдумки, новизны, уважения, заботы, просвещения.

Не дождались.

Время идёт, а ничего в лучшую сторону не меняется. Телевизор живёт своей жизнью, а страна – своей. Заглянешь в этот иллюзорный мир на секундочку, вздохнёшь, и пронесётся вот эта самая мысль: зачем мне телевизор?

Год от году картинка становится грубее и аляповятее, первые два канала федеральных надо в защитных очках разглядывать, чтоб без глаз от пестроты не остаться. Но и уши поберечь бы не мешало: кричат в многочисленных ток-шоу порядочно.

А главное, никакой новизны. Всё те же лица, те же ужимки, тот же гогот «Комеди Клаб» и Ивана Урганта, тот же «Голос». Как «пусть говорили» на Первом, так и говорят, как обрабатывало ТНТ молодёжь пошлостью, так и обрабатывает.

Древние греки считали, мол, всё течёт, всё изменяется. Наш телевизор эту истину опровергает. Телевидение непоколебимо в своей беспринципности – единственный уголок стабильности в России. Ничто его не берёт. Ни время, ни критика со всех сторон.

Впрочем, такова природа телевидения. Мы его видим и слышим, а оно нас – нет. Односторонняя связь.

Рекламы в этот год, по ощущениям, стало больше, а новых программ – меньше. Сокращение, правда, обещали изначально. Кризис. Это голоса зрителей до слуха продюсеров каналов не доносятся, а тончайшие нюансы хруста купюр – замечательно.

В Год литературы больше всего пострадала классика. «Тихий Дон» Урсуляка – едва ли не единственная постановка. В прошлом году (с ходу вспоминаются «Куприн» и «Бесы») было как минимум на сто процентов больше. Надо вроде бы расстроиться. Но, поглядев на то, что получилось в итоге, к однозначному выводу не приходишь. Наоборот, вертится мысль: может, и хорошо, что мало. Те ведь, прошлогодние, по три, были тоже нехороши, как и «Тихий Дон» по пять. Ленинский принцип: «Лучше меньше, да лучше» – вытеснен иным: «Меньше и хуже». Что этому противопоставишь? Только нигилистическое: «Ничего – это лучше, чем что-то». Потому что не должна экранизация классического романа выглядеть, словно свободное продолжение сериала «Пока станица спит», снятое с большим бюджетом. Нельзя Шолохова ставить на одну доску со сценаристами казачьего мыла, год назад шедшего по тому же каналу «Россия». Впрочем, и здесь: сравнишь объёмы – неделя плохонькой классики против полутора лет ужасающей мыльной оперы – и заохаешь. Кто нашему телевидению более ценен? Ответ очевиден.

В этом году много кому досталось. Год на телеоплеухи был урожайным. Не пожалели ни Любовь Орлову с Людмилой Гурченко, ни Эдиту Пьеху с Джуной. «Молодую гвардию» и ту в год 70-летия Победы не пощадили. И везде – «подлинная история». В смысле, для телезазеркалья подлинная, а на самом деле враньё и буйная фантазия сценаристов. Отдали дань махровому антисоветизму в сериалах «Ленинград 46» и «Однажды в Ростове». Учили воровать («Закон каменных джунглей»), фарцевать («Фарца»), изменять близкому человеку («Измены») и Родине (клон американского сериала от Павла Лунгина). Как ни включишь, обязательно во что-нибудь вляпаешься, либо в «Озабоченных», либо в «Давай поженимся!».

А для души, для дома, для семьи – почти ничего.

Как не погрузиться в отчаяние?

Тут уж и в самом деле: хоть выбрасывай телик туда, где ему самое место, – на помойку.

Но народ – простой, добрый – меня разубедил.

Захожу я во дни сомнений и тягостных раздумий в магазин, вижу – смотрят от скуки русские женщины-продавщицы телевизор. Фигурное катание. Мужчины. Я тоже невольно засмотрелся, забыл, зачем пришёл. Красота, сила, чистота линий. Музыка хорошая, лица свежие, молодые. Правда, с японским отливом. Но что уж тут поделаешь, раз у нас один Плющенко. Посмотрел я пять минуточек и подумал: если б такую красоту по телевизору каждый день по всем каналам показывали, счастья бы в жизни прибавилось.

Ведь нам что нужно? Чуточку красоты. Немного уважения. Потому что без него красоты не бывает. Уважения к классике, к зрителю, к нашей истории, к стране. Дождёмся ли? Остаётся только надеяться.

Лев Толстой и пустота

Лев Толстой и пустота

ТелевЕдение / Телеведение / Телеполемика

Бобров Александр

Теги: телевидение , литература , Лев Толстой

Внешние эффекты вместо серьёзной работы

В статье Александра Кондрашова «Лев Толстой и все, все, все» автор благосклонно отозвался о проекте ВГТРК «Война и мир. Читаем роман». Однако не всем этот проект показался убедительным и уместным.

Подводя итоги Года литературы, чуть ли не главным его достижением называют телевизионный проект – публичное чтение романа «Война и мир» Льва Толстого. Ещё вспоминают успех книжного фестиваля на Красной площади (за три дня куплено полмиллиона книг, изданных тремя сотнями издательств из 50 регионов)». Не густо…

Насчёт последнего начинания. Хочу сразу напомнить, что фестиваль у стен Кремля под открытым небом в дождливую погоду был проведён вместо традиционной и сорванной Роспечатью весенней национальной выставки «Книги России» в огромном павильоне ВДНХ. Там в 2014 году приняло участие более 500 издательств, а на стендах было представлено свыше 100 тысяч наименований книг. Куплено более миллиона экземпляров! Просто сравните цифры «достижений», которыми чиновники отчитываются о проделанной работе…

Теперь о проекте «Война и мир. Читаем роман». Я согласен с Александром Кондрашовым, написавшим, что «задача перед участниками, думаю, была поставлена правильная. Хоть и из младших классов школы, но очень сложная. Просто прочитать, внятно донести текст Толстого, ничего не изображая, не стараясь удивить и понравиться». Да, сегодня это, увы, достижение.

Однако не могу согласиться, что «Лев Толстой объединил нацию». Вокруг великой и спорной фигуры Льва Толстого единения не может быть по определению, иначе он не был бы Толстым. Как писал Владимир Костров:

Жив русский Лев! О наглый вещный мир,

Тебе не приручить такого зверя!

И вот общество потребления в лице телевидения решило приручить. Во-первых, бунтовал сам Толстой с толстовством, не всеми разделяемыми взглядами на государство, церковь, мораль, ход истории (Ленину нравилось, а вот Лесков сказал, что нельзя «одновременно любить Льва Толстого и Иоанна Кронштадтского»), во-вторых, «просто прочитать» не значит проникнуться, донести и потрясти.

К тому же лично меня не может ошеломить проект-повтор. Ведь этот приём использовал Константин Эрнст к 200-летнему юбилею Пушкина. Даже в интернете выложено сочинение на тему «Китчевые формы отмечания юбилеев», где как дурной образец «приближения Пушкина к сегодняшнему дню» приведён проект ОРТ «Евгений Онегин: сегодня и навсегда». Пресса с горечью называла его тогда самым провальным проектом всей юбилейной кампании 200-летия гения. Вот что писала Мария Варденга: «Вряд ли всенародным знанием можно назвать сомнительный проект ОРТ, где граждане великой страны каждый день читают по одной строфе из «Энциклопедии русской жизни» по принципу: «одна голова – одна строчка», в результате чего понять не то что смысл – ритм стиха просто невозможно». Меня же, когда я смотрел этот монтаж, мучило другое – использованная «режиссёрская находка» отсылала зрителя к уже опробованному на ТВ ролику с тем же приёмом, там точно так же, сменяя друг друга на экране, разные люди произносили один текст, только текст был другой: о том, что человеческое уважение к другу (партнёру) и любовь должны предполагать обязательное использование презерватива. «Мы за безопасный секс!» Вполне возможно, что «Онегина» воплощал тот же режиссёр и телевидению в принципе нет разницы, про Пушкина ли, про презервативы ли…»

Звучит обидно, но с пониманием специ­фики телевидения. Верю, что создатели и устроители громоздкого толстовского проекта на канале с несопоставимым, увы, рейтингом были преисполнены более высоких побуждений, но выдать его за главное достижение смазанного Года литературы никак не могу.

В Год литературы не было создано ни одной достойной программы о современной литературе, об изгнанной с телеэкранов поэзии, а те, что есть, или опрокинуты больше в классику («Игра в бисер» Игоря Волгина), или начисто убиты вкусовщиной, узостью, манерностью («Вслух» Александра Гаврилова). Об этом «ЛГ» писала не раз. Могу лишь добавить: вот завершается Год литературы, а взгляните на телепрограмму на выходные, когда у людей есть время посмотреть телевизор и почитать по его рекомендации. Даже на «Культуре» только одна чисто литературная программа – «Валентин Катаев». Всё! Правда, есть художественный фильм со злободневным названием «Общество мёртвых поэтов». Не знаю, о чём он, но хочу заметить, что без поэзии, без творящейся сегодня литературы мертво всё общество, раздираемое противоречиями, проблемами и метастазами потребительства. Год литературы это и вы­светил…

Мэтры и деконструкция

Мэтры и деконструкция

ТелевЕдение / Телеведение / Телетеатр

Герасимова Любовь

Теги: телевидение , театр

«Россия К» посвятила несколько передач замечательному режиссёру Петру Фоменко (хотя никакого «датского» инфоповода не было). Именно его прижизненно провозглашали великим. Такая высота определений не была принята при жизни, например, Эфроса, Товстоногова, Ефремова... Впрочем, ныне и Серебренникова с Богомоловым запросто могут назвать великими, а вот замечательные режиссёры Юрий Ерёмин и Борис Морозов вряд ли такого дождутся…

В документальном сюжете поглощённый репетиционным процессом мастер не преминул пройтись по психологическому театру, приравняв порушение треклятой четвёртой стены аж к падению стены Берлинской. Может быть, Петра Наумовича как-то особенно и заедало «учение о четвёртой стене», но стоило ли великому так задориться на этот счёт, к тому же и собственные выразительные приёмы в позднем периоде творчества в основном отбирались им словно бы подчёркнуто в отместку «оковам психологизма». Как будто споря с самим собой поры создания «На всю оставшуюся жизнь» (этот очень хороший фильм тоже недавно показали).

Петра Фоменко не единожды тянуло пройтись по предшественникам, и телекадры сохранили, как им был объявлен человеком прекрасным, однако «с вульгарнейшей образной системой» выдающийся режиссёр Охлопков (который, как и Гончаров, и Владимиров, и другие, ему очень помогал). Ещё бы: ведь Охлоп­кову Катерина в «Грозе» виделась берёзкой на волжском берегу! Надо полагать, Фоменко она виделась другим растением, но при чём же здесь вульгарность?

Тем более что эстетические предпочтения самого Петра Наумовича представали не только в записях спектаклей, но и в его собственном исполнении. Документальные кадры увековечили, как незатейливый старинный романс мэтр буквально истребил ужимками, ёрничаньем, хулиганя и потешаясь над каждым словом. Сергей Образцов вот, помнится, тот же самый романс исполнял, не клеймя его искренность и наив, а дорожа ими. И кто после таких «номеров» вульгарен?

Советскому периоду творчества режиссёра посвящены аж четыре серии фильма «Пётр Фоменко. Лёгкое дыхание» (кому из классиков советского театра уделено так много внимания?). В них мэтр предстаёт обаятельным талантливым хулиганом и откровенным антисоветчиком. Очень переживающим, что его спектакль к 50-летию советской власти не был разрешён ею к показу. Надо полагать, что следующие части многосерийного фильма будут посвящены триумфу его «Мастерской» в 90-е годы. Правда, все актёры с удовольствием признавали, что при фактически тоталитарном руководстве мастера они превращались в клонов Фоменко, делая роль с голоса, с заданных им интонаций. Кстати, обличительный пафос режиссёра в отношении властей после получения «Мастерской» в новое демократическое время куда-то исчез, хотя несправедливости вряд ли стало меньше.

А славословия в адрес «лёгкого дыхания» режиссёра, документальные сюжеты, телезаписи спектаклей, уж простите, напомнили вот о чём: ныне явно отдаётcя приоритет профанации и провокации как главным началам, определяющим образ модного спектакля. Адепты их и на сцене, и в зрительном зале буквально едят глазами мэтра, ловят каждое его слово; фанаты таких зрелищ забивают ряды, с готовностью заходятся в ржании от каждого «гэга», от любой аллюзии даже там, где никаких аллюзий нет… И, судя по всему, когорта нынешних «великих» из кожи вон лезет, выполняя некий «социальный заказ». Достаточно посмотреть не только «Египетские ночи» самого Петра Наумовича, но и, к примеру, «Ва-банк» в Ленкоме, «Дачников» в постановке Марчелли, зарубежную «Хованщину» Чернякова, не говоря уже о пресловутом новосибирском «Тангейзере».

Однако всё очевиднее становится: хоть затейливость многих нашумевших спектаклей, возможно, и высока, да иссякают в них художественный смысл и поиск. Режиссёр-демиург всё чаще предстаёт организатором деконструкции, распорядителем трюков. Новаторством объявляется эксплуатация приёмов-анахронизмов. Монтаж аттракционов постепенно превращается в паноптикум, а то и в «цирк уродов». Исполнение роли-характера всё более походит на заурядное фиглярство, всё менее отличимое от номеров петросяновских и других телеюморин.

Безусловно, Пётр Фоменко – выдающийся режиссёр, хотя, конечно, уступает в известности, например, Юрию Любимову, работавшему в близкой манере. Но когда телевидением убираются за кулисы такие столпы советского психологического театра, как Товстоногов, Гончаров, Эфрос, Ефремов и другие, умевшие договариваться с советской властью, а на их место в качестве примера для подражания воздвигается триумфальная арка «хулигана-антисоветчика» Фоменко, то возникает опасение за будущее русского театра. Как продолжать традицию без верной иерархии ценностей?

Продолжение следует?

Продолжение следует?

ТелевЕдение / Телеведение / А вы смотрели?

Теги: телевидение , литература

Канал «Культура» в цикле, подготовленном в рамках Года литературы, показал записи вечеров советских писателей в Останкино, сделанных в 70-е годы. Леонида Леонова, Валентина Катаева, Беллы Ахмадулиной, Давида Самойлова, Виктора Астафьева, Константина Симонова, Чингиза Айтматова, Андрея Вознесенского, а также других, записанных позднее.

Поразили интеллектуальный уровень, глубина и свободный характер разговора выдающихся писателей с тогдашней аудиторией, то есть с теми, кого теперь презрительно называют «совками». Какие у них одухотворённые и даже счастливые лица! И это (как нас убеждают во многих передачах на том же канале) в страшные годы застоя, тоталитаризма и жесточайшей цензуры! Разве можно сравнить этих «совков» с теми, кто сейчас мелькает на экране и наполняет зрительные залы Останкино? А как отличался зал 70-х от растерянной, подавленной публики, которая пришла на вечер Юрия Левитанского в «свободном» 1994 году...

Очень жаль, что многие писатели, которых снимало советское ТВ (а оно относилось к литературе куда внимательнее, чем нынешнее), не вошли в этот цикл. Надеемся на его продолжение, в котором мы увидим поэтов-фронтовиков Сергея Наровчатова, Егора Исаева, Юлию Друнину, Сергея Луконина, а также Людмилу Татьяничеву, Виктора Бокова, Олега Шестинского, Юрия Кузнецова и многих других выдающихся русских писателей советской поры.

Сергей СОКОЛОВ

Подвиг иеромонаха

Подвиг иеромонаха

ТелевЕдение / Телеведение / А вы смотрели?

Теги: музыкальное шоу , "Голос"

Не важно, победит ли Фотий (имя в переводе с греческого значит «светящийся») в проекте «Голос», но уже высветилось главное. Самодеятельный певец, у которого нет никакого эстрадного опыта, но есть душа и голос, показал, чего стоят не только его конкуренты-профессионалы, не только некоторые наставники, но и весь наш много лет навязываемый голубым экраном шоу-бизнес с его звёздами и шлягерами. Судя по оглушительному голосованию за Фотия, зрители истосковались по таким, как он. Благодаря ему вспомнился завет великого русского артиста Михаила Щепкина: «Священнодействуй или убирайся вон!»

Допущенный в проект, возможно, по недосмотру, как некий православный фрик, смиренный Фотий на четвёртый год существования «Голоса» фактически приговорил его к необходимости серьёзного переформатирования. «Убираться вон» должна вся наша телепопса, которая в прямом смысле осточертела.

А.К.

Как формируется мозг зрителя под «хруст французской булки»

Как формируется мозг зрителя под «хруст французской булки»

ТелевЕдение / Телеведение / А нам прислали

Банников Денис

Теги: телевидение , история , Георгий Свиридов

Фильм про Георгия Свиридова на Первом канале

Эпизод гибели отца композитора. Известно, что его зарубили шашками белые при отступлении. Так, во всяком случае, говорил сам Свиридов. Такая версия существовала до сих пор.

«Но есть иная версия», – говорит нам закадровый голос фильма. Оказывается, «у белых в тот момент в городке Фатеж не было шашек. Там стояла стрелковая часть».

Ну а если у пехотных офицеров-то (и даже в артиллерии) шашки были?

Но не могли сейчас на нашем ТВ кого-то зарубить белые. Не могли. Надо понимать. Самое страшное, что они могли сделать, – это хрустеть французской булкой при отступлении. И платить русским золотом «друзьям» из Антанты за новые партии амуниции, оружия и боеприпасов.

А зарубили-то, конечно, красные при наступлении... Отец Свиридова, по версии создателей фильма о Свиридове, «вышел навстречу частям Красной армии», а так как он «был почтовым служащим и одет в форму», то они его и зарубили. «Кто-то крикнул – «буржуй!» – и они его зарубили». Понятно, что какая именно красная часть вошла в Фатеж – стрелковая, пехотная, казачья, – не уточняется.

Этот важный перенос акцента, несомненно, внесёт свою лепту в дело «примирения сторон» по ка­зусу Гражданской войны в России. Даже в фильм о гениальном русском композиторе надо идеологически ввернуть «правильную трактовку». Зачем?! То есть давайте примиримся, но признаем: убивали всё равно красные «быдловатники», а мы, белые поручики и корнеты, только раздавали патроны и наливали вина. Раз сейчас идеологически верно сказать, что зарубили именно красные, значит, так и было. Значит, шашки привезли с собой. А у нас нет идеологии? И так даже написано в Конституции? Уж не от 1993 года ли?! Слабо верится. А самое печальное, что мы никак, никаким способом не сможем сейчас восстановить доподлинную правду. Так сплетена наша трагическая история – нитка белая, нитка красная. Об этом – «Тихий Дон», об этом – «Хождение по мукам». Здесь бы и закончить противостояние, не рвать эти нити, не разъединять их «трактовками». Стравливать и убивать русских – самый доходный бизнес в мире. Так было в ХХ веке, а недавние события показывают, что и в ХХI тоже. Так зачем мы сами в своей стране стравливаемся нашими СМИ? Упорно, при всяком случае опять делимся ими на «белых и красных»? Когда закончится эта война?

Неуловимая помощь

Неуловимая помощь

Общество / Общество / Испытано на себе

Воеводина Татьяна

Фото: Павел САМОЙЛОВ

Теги: экономика , развитие , сельское хозяйство

Кто и как сельское хозяйство поддерживает

Нынешние разговоры о субсидиях и государственной поддержке сельского хозяйства обкатались, как камушки в полосе прибоя, и превратились в фигуру политического политеса. Горожанину, далёкому от земли и навоза, кажется: объявили – значит дадут. Ничего подобного! Все эти субсидии, о которых сообщается, скорее декларация о намерениях. К тому же намерения имеет центр, а жизнь разворачивается «на районе».

Местный опыт

Десять лет назад мы купили два бывших совхоза в Ростовской области. Владевший ими в порядке приватизации «эффективный собственник», высосав из них всё что можно, наделал долгов. Уплатив его долги, мы наладили севообороты, частично починили оросительную систему. Процветания особого пока нет, но мы уже считаемся одним из самых передовых хозяйств в районе – по урожайности, по зарплатам и прочему, например по поддержке инициатив районной администрации типа праздников урожая и т.п. В общем, нас ценят, и если уж кому-то перепала бы какая-нибудь поддержка, то раньше всего нам. И это было бы справедливо: помогать нужно тому, кто хорошо работает.

Так вот что мы имеем – в смысле поддержки. Субсидии по кредиту доходят до получателя в лучшем случае через год. Вообще до «мест» доходит примерно 1/4 объявленной суммы. Остальное растворяется неведомо где. Не буду фантазировать, где и как, потому что не знаю. Есть такой вид помощи – тебе возвращают 20% суммы покупки сельхозтехники отечественного производства. Звучит заманчиво. Но вот мы купили по весне два трактора и два комбайна – и что? Да пока, по сути, ничего, хотя мы числимся в передовиках и отличниках. Исписали горы бумаг и получили… 30 тысяч. Не субсидия, а слёзы. Надеемся, что получим ещё.

Почему так происходит? В районе нам говорят: нет денег. Что ж, легко в это верю: наше народное хозяйство хронически недофинансируется. В России коэффициент монетизации экономики (отношение количества денег к ВВП) – 47% при среднемировом уровне в 125%. Боятся разогнать инфляцию. В результате борьба с инфляцией оборачивается борьбой с любой хозяйственной деятельностью.

Ну хорошо, даром ничего не даётся. Пусть так. Значит, хозяйства должны обратиться за кредитами. Но банки среднего размера не имеют свободной наличности. Например, мы заключили договор с банком «Милленинум» на 30 млн. руб. За месяц банк (!!!) наскрёб лишь три миллиона. Договор расторгли.

Главными источниками финансирования остаются Сбербанк и Россельхозбанк. Оба кредитуют под 18% и выше. Одно соседнее хозяйство получило кредит под 29%: оно показалось кредитору проблемным, и банк решил таким образом снизить свои риски.

Помимо высочайших процентов все кредиты должны быть обеспечены залоговой массой в размере 150%, т.е. ты должен предоставить в залог имущество на стоимость в полтора кредита. Не вернёшь кредит – отдашь имущество банку. Ну ладно, это нормальная практика. Но банки требуют ещё и перекрёстных поручительств всех компаний, принадлежащих данному владельцу. Лично мы так-сяк можем выполнить это требование, а если у владельца только сельхозбизнес? Если нет у него никаких других компаний?

Мало того! Они не просто контролируют целевое использование кредита, а требуют ежеквартальной отчётности по всей финансово-хозяйственной деятельности и личного поручительства владельца бизнеса. И мы выполняем. Меж тем такое требование противоправно. Оно прямо противоречит самой сути ограниченной ответственности. Владелец компании с ограниченной ответственностью несёт ответственность по её обязательствам только в пределах имущества компании, а не своего имущества, и это знает каждый студент-троечник юридической специальности.

Когда-то давно, когда я работала в итальянской компании, меня научили давней деловой мудрости: банки дают кредиты тем, кто может обойтись и без них. Можно ли обойтись без кредита? Можно. В растение­водстве рентабельность это позволяет. Но тут два ограничения.

Первое. Это должно быть довольно большое хозяйство, лучше некий холдинг, где при случае сами входящие в него хозяйства могут кредитовать друг друга под разумный процент. Чем меньше хозяйство, тем критичнее оно завязано на кредит. И непонятно, почему при таком положении вещей государство продолжает объявлять фермерство генеральной линией развития. У нас в Ростовской области фермеры погоды не делают. Закрываются, продаются большим хозяйствам… Основную массу продукции создают большие хозяйства, бывшие совхозы.

Второе ограничение – замедление развития из-за отсутствия доступных кредитов. Мы вот купили два трактора и два комбайна (ростсельмашевских), так народ радуется, словно в первые пятилетки. То ли ещё будет! Новый трактор выдали лучшему трактористу – всё по советским традициям. И людям это нравится. Жена второго, тоже отличного тракториста пришла к директору – то ли просить, то ли скандалить, чтоб и её мужу дали новый трактор. Когда узнала, что тракторов два, была счастлива.

В общем, мы живём, зарабатываем, даже понемногу развиваемся. Но таким манером прорывного развития отрасли в целом быть не может.

Политика или дерготня?

Что могло бы помочь сельскохозяйственной отрасли? Ну, во-первых, ею нужно руководить на государственном уровне, чего нет и в помине.

По всей видимости, нужны какие-то особые инвестиционные деньги, которые нельзя обналичить и пустить на потребление, но с помощью которых можно было бы развивать промышленность и сельское хозяйство. Такие деньги были в СССР (так называемый безналичный оборот), и они сыграли очень важную роль в индустриализации.

Даже неловко напоминать общеизвестное: народное хозяйство – это система. Сделать что-то одно, не затронув другого, невозможно. Вот такая, например, вроде бы полезная и даже патриотическая инициатива – практически заблокирован экспорт зерна. И что? «Невидимая рука» рынка настроит курятников и свинарников и начнёт развивать животноводство? Нужны кредиты, и большие. Нужны государственные или кооперативные бойни, холодильники, чтобы освободить производителей мяса от власти мироедов-перекупщиков из этнических группировок. Сегодня они держат в руках закупку мяса и они же диктуют цены.

Гораздо разумнее было бы заблокировать вывоз минеральных удобрений. У нас их вносится в почву во много раз меньше, чем в передовых странах, куда мы их везём.

Ровно год назад активно муссировалась идея каких-то невнятных логистических центров, но потом она заболталась и забылась. А дело-то нужное. Но и это не всё. Нужны собственные породы скота, то есть систематическая селекционная работа. Нужно налаживать производство ветеринарных препаратов, белково-витаминных добавок. Это очень большая работа, ею надо руководить. Вот когда она будет проделана или хотя бы начата и поставлена на твёрдую основу, вот тогда и надо закрывать экспорт. Я лично целиком за то, чтобы зерно оставалось в стране и шло на корм скоту. Гораздо умнее пропустить зерно через свинью и получить продукт второго передела – мясо. Это очевидно. Но нужен комплексный подход.

И с перегрузом грузовиков, разбивающих дороги за один сезон, надо бороться, и зерно лучше оставить в России, всё так . Но в жизни всё сцеплено друг с другом и существует во времени. Сегодня это полезно, завтра – вредно, и наоборот. Нужен перспективный взгляд, и нужен план развития отрасли. Лет на двадцать. Чтобы производители знали, что им делать и на что рассчитывать . Кстати, развивать собственное производство нам надо не в порядке контрсанкций, а просто потому, что нужна своя еда. А то завтра по­дружимся опять с Западом – и понаедут их продукты. В условиях государственной дерготни формируется предпринимательский тип, ориентированный на единовременный хапок. И в этой ориентации есть своя циничная правда.

Сельские жители: реальные и виртуальные

У нас часто спрашивают: что самое трудное в сельхозбизнесе? Ответ прост: кадры. Сельская молодёжь не особо стремится получать сельские специальности. Город манит более высокими заработками, развлечениями, более непринуждённой и бесконтрольной жизнью. Дорога в город – это, как правило, дорога в один конец, возвращаются редко. На сельскохозяйственные специальности особо учиться не хотят, это не модно, куда лучше на гламурную журналистку или финансового аналитика. Если и придётся копаться в навозе, то в виртуальном.

Закрепляются на селе, пожалуй, только «рабочие династии», как выражался советский агитпроп. Вот одна из них: отец – главный механик хозяйства, один сын – тракторист, другой – агроном. Эта семья крепко вросла корнями в землю, они никуда уезжать не собираются, им тут хорошо. На этого сравнительно молодого агронома мы возлагаем большие надежды. В хозяйстве важны все, но самые главные люди – это директор и главный агроном или зоотехник (в зависимости от специализации). У нас агроном, так как специализация полеводческая. От этих людей зависит всё. Найти их неимоверно трудно. Вообще при изобилии всякого рода кадровых агентств, хедхантеров, PR-менеджеров и прочей западенской дребедени найти вменяемого работника – редкостная удача, вроде как Жар-птицу за хвост поймать.

Мы очень ценим нашего директора. У неё масса достоинств и только один «недостаток» – пенсионный возраст. Сколько она ещё проработает? Кадры нужно не только искать, но и растить. Скоро к нам вернётся (надеемся) девушка, выучившаяся за счёт хозяйства в вузе. Будет помощницей агронома по поддержанию геоинформационной системы. Это компьютерный учёт полей, со всеми их характеристиками, историей внесения удобрений и т.д. Это большая работа, она не сразу приносит эффект, но дело стоящее.

Нужно пропагандировать сельские профессии. Сегодня их словно нет. В той виртуальной реальности, которая нынче едва не важнее реальной, они не присутствуют. Даже экономические журналы пишут о сельских жителях, словно колонизатор о туземцах. Нет ни книг, ни фильмов об агрономах или зоотехниках. При этом всей мощью СМИ пропагандируется гламурный стиль жизни , разного рода селебрити и т.п.

В многочисленных журналах, рассказывающих биографии «успешных» людей, нужно помещать истории сельских профессионалов. Но для этого государство должно держать в руках СМИ. Если в одно ухо молодой девушке вдувают известия о жизни удачливой куртизанки, а в другое – о работе зоотехника, можно догадаться, что её прельстит. Если бы государство взяло на себя информационное обеспечение такой работы, это было бы важным фактором поддержки сельского хозяйства. Опять-таки для этого нужна длительная политика и план.

Иначе ничего не получится.

РОСТОВСКАЯ ОБЛАСТЬ – МОСКВА

Эпоха, запечатлённая навеки

Эпоха, запечатлённая навеки

Книжный ряд / Общество / Дайджест

Теги: Виктор Тростников , Мысли перед закатом

Виктор Тростников. Мысли перед закатом. – М.: Издательский дом «Димитрий и Евдокия», 2015.  – 368 с. – 1000 экз.

Свою литературную деятельность Виктор Тростников, выпускник физико-технического факультета МГУ, начал с работ по истории математики и математической логике. В 1970 году защитил кандидатскую диссертацию по философии. Одна из его первых книг о православной философии – «Мысли перед рассветом» – вышла в 1980 году в Париже. Сегодня предлагаем вам небольшой отрывок из вышедшей в нынешнем году книги – «Мысли перед закатом». Название намекает на то, что этот труд – последний, но Виктор Николаевич ещё полон творческих сил, он продолжает читать лекции, активно публиковаться в периодической печати (в том числе ведёт рубрику и в «ЛГ»), и, надеемся, мы прочтём ещё не одну статью и не одну книгу православного философа и богослова Виктора Тростникова.

Я человек грешный, и, отойдя в мир иной, я не окажусь там, где находятся святые и не смогу включиться в их харизматическую активность. Никто не будет прикладываться к моим иконам и просить меня молить о нём Бога.

Всё это для меня хорошо понятно, поэтому я могу мечтать лишь о том, чтобы Господь по Своей безмерной доброте пристроил мою душу к какой-нибудь близ­кой мне по духу эпохе земного прошлого, оставил бы на вечное пребывание в нематериальном слое сущего и... И всё-таки дал бы мне там какую-то работу, пусть очень скучную, но хотя бы чуть-чуть для Него полезную. Бодрый дух эпохи довоенного строительства социализма, безошибочно передаваемый её прекрасными бодрыми песнями, мне глубоко симпатичен, и я бы попросился туда, если бы не проблема трудоустройства. Я не представляю, как в атмосфере той эпохи можно служить Богу: ведь для такого служения необходимо умалиться, чтобы стать простым исполнителем Его святой воли, а вся атмосфера этой эпохи пропитана пафосом самоутверждения человека как самодостаточного преобразователя мира по своей воле, дышит человеческим самовозвышением. А без служения я затоскую. А в тоске, бывает, и слеза набежит, а от досады, что сделан поспешный выбор, глядишь, и зубами скрипнешь. Вот и будет тебе плач и скрежет зубов – то, от чего предостерегает нас Евангелие…

Нет, примериваясь к обители, надо прежде всего думать о том, найдётся ли в ней для меня какое-нибудь бого­угодное занятие. Может быть, оно отыщется скорее не в тех эпохах, которые брызжут радостью, а в тех, где преобладает скорбь?

Один мой хороший друг из Самары, до­стигший своим умом и своими руками материального благополучия, возненавидел это благополучие, да так сильно, что готов ещё на земле скрежетать зубами и лить слёзы. Он пишет:

Я хочу в горящий Сталинград,

Чтобы там в отчаянном бою

Жизнь отдать за Родину свою...

Древнегреческий мудрец Солон считал счастливейшими из людей тех спартанцев, которые под командованием царя Леонида приняли смерть в Фермопильском ущелье, остановив громадную персидскую армию. Но разве не точно такой же подвиг совершили наши воины под Сталинградом? Вот о чём, оказывается, мечтает мудрый, как Солон, мой друг – о высшем счастии!

А ведь эпоха Великой Отечественной войны не может не быть навеки запечатлена Богом на одном из Его небес. Уж ей-то наверняка отведена особая обитель. А что, если туда?.. Я сам пережил войну и всё помню – говорю не о деталях, а о главном, о характере народной жизни, о духе времени. И опять выражением этого духа становится для меня песня.

После песен эпохи начала строительства социализма казалось, что в этом искусстве поднять уровень уже невозможно. Но в военных песнях это невозможное осуществилось. Вскоре после 22 июня по всей России, а я думаю, и по всему космосу, разлилась великая песня Александрова, затмившая своей эпиче­ской мощью все симфонии Бетховена:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой...

Не знаю, слышал ли эту песню Гитлер, но если бы он её услыхал, то должен был бы вспомнить слова Бисмарка о том, что вое­вать с русскими – безу­мие: народ, способ­ный родить такую песню, победить нельзя.

А вслед за ней зазвучала мало уступающая ей по уровню песня Мокроусова:

В атаку стальными рядами

Мы поступью грозной пойдём...

Не замедлил встать на боевую вахту и Дунаевский. Его тонкий слух моменталь­но подсказал ему, какая теперь нужна тональность и какой ритм, и вот уже изо всех репродукторов полилась мастерски сработанная маршеобразная песня о Москве, защита которой была в ту пору главной нашей задачей:

Но всегда я привык гордиться,

И везде повторял я простые слова:

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

Наши военные песни, совершенные по форме и проникновенные по содержанию, весьма разнообразны. В одних – грусть, но грусть светлая, не переходящая в уны­ние; в других – надежда, надежда твёрдая и бодрящая; в третьих – чистая лирика, такая же, какая была до войны, словно ничего не произошло. И ни в одной песне нет жалобы и – что просто поразительно – нет описания сражений, будто эти вынужденные кровавые занятия недостойны воспевания. Наш народ не упивался войной, он смотрел на неё как на суровую необходимость и мечтал поскорее её закончить.

Я знаю свою слабость: начав говорить о советской песне, особенно о военной, не могу остановиться. Но остановиться сейчас надо, поскольку это не тема нашей беседы. И всё же не откажу себе в удовольствии пройтись беглым взглядом по типичным образцам того неповторимого музыкального явления, без которого мы не победили бы в страшной войне. Дам лишь намёки, остальное вспомните сами.

Светлая грусть:

Ты теперь далеко-далеко,

Между нами снега и снега,

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти — четыре шага.

Надежда:

Закончив походную службу,

За мирным домашним столом

Мы вспомним солдатскую дружбу,

В солдатскую кружку нальём.

Лирика:

Ночь коротка, спят облака,

И лежит у меня на ладони

Незнакомая ваша рука.

Тоска по дому:

Давно мы дома не были,

Цветёт родная ель,

Совсем как в сказке-небыли

За тридевять земель.

Готовность отдать жизнь:

А коль придётся в землю лечь,

Так это только раз.

Но пусть и смерть в огне, в дыму

Бойца не устрашит

И что положено кому,

Пусть каждый совершит.

Самое дорогое:

Край сосновый, солнце встаёт,

У крыльца родного мать сыночка ждёт...

Оптимизм:

Эх, путь-дорожка фронтовая,

Не страшна нам бомбёжка любая,

Помирать нам рановато –

Есть у нас ещё дома дела!

С большим усилием я захлопываю крышку нашей национальной сокровищницы военной песни, пробежав взглядом только по нескольким, выбранным наугад бриллиантам. Но напоследок всё-таки скажу ещё об одном бриллианте.

Сорок третий год. Немцы на берегу Волги, на Кавказе. Небывалая в истории человечества битва требует предельного на­пряжения всех сил нашего народа. И в это время на экраны выходит фильм Лукова «Два бойца».

Вы приготовились к тому, что я заговорю о песне «Тёмная ночь». Нет, я о ней умолчу, она скажет сама за себя. Тогда она была воспринята как рядовая великолепная лирика. Фурор, равного которому я не упомню, произвела другая песня того же Никиты Богословского – «Шаланды, полные кефали». Все от неё просто сошли с ума, просили «списать слова», чтобы петь её с утра до вечера. И пели. Так она была встречена в тылу. Как на неё реагировали на фронте, я не знаю, но не сомневаюсь, что точно так же.

...Два бесконечно длинных года наш народ живёт новой, невыносимо тяжёлой жизнью. Всё довоенное ушло так далеко, что иногда кажется, будто это был лишь прекрасный сон. Прямо как у апостола Павла: древнее прошло, теперь мы новая тварь. Одни сражаются, другие тяжёлым трудом снабжают сражающихся всем не­обходимым. Упиваться воспоминаниями о мирном времени просто некогда. И вдруг...

Бернес поёт, и полузабытое древнее возвращается, и мы уже не тянущая стопудовую лямку проклятой войны новая тварь, а нормальные люди со всеми нормальными людскими утехами. Перед нами спокойное синее море и прекрасная спокойная Одесса; весёлый Костя-моряк входит в мирную пивную, и весёлые мирные биндюжники, не допив (!) свои кружки, встают и, перебрасываясь шутками, идут к выходу, чтобы разгружать полную кефали Костину шаланду. Какая же вкусная была эта кефаль! А потом Костя раскрывает пачку дорогих папирос «Казбек» (ведь жили когда-то и без самокруток!), и начинается его красивый роман с Соней. А потом роскошная свадьба, и поставленный в саду стол ломится от еды, и любой человек (даже не верится) может подойти к столу и есть, и есть, и есть...

И так зримо воскресает перед измученным войной народом это окончившееся два года назад мирное время, что народ понимает: надо вынести невыносимое, осилить непосильное, всё перетерпеть, всё преодолеть, только одолеть этих фрицев и вернуть блаженное мирное время. Песня «Шаланды, полные кефали» явилась для людей эпохи войны моментом истины. Она показала им правду, которую, стесняясь её, они сами от себя скрывали, заслоняя ярко расписанными декорациями. Правдой было то, что героизм сам по себе был им совершенно не нужен, их натура не искала этого пафоса, он был нужен только как средство обретения того, что действительно дорого и необходимо русской душе, – обыкновенной, совсем не героической жизни, «тихого и безмолвного жития во всяком благочестии и чистоте», простых житейских радостей: четвёрок и пятёрок в дневнике дочурки, хорошего дождичка, после которого пойдут грибы, победы любимой футбольной команды, услышанной от начальника похвалы, удачной рыбалки, тёщиных блинов, свежевыпеченного хлеба, удобной обуви.

Об этом прямым текстом сказано в другом шедевре военной песни «В лесу прифронтовом» (музыка Блантера, слова Исаковского):

Так что ж, друзья, коль наш черёд –

Да будет сталь крепка!

…Тут момент истины и для меня. Я не хочу в горящий небесный Сталинград, где мне будет дана возможность вечно отдавать жизнь за свою Родину. Да, возносит нас над грешной землёй героика самопожертвования, но ведь она есть лишь сублимация инстинкта отстаивания более коренной нашей потребности, выраженной в молитве, дважды повторяемой на каждой литургии, – «Прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати у Господа просим».

Специфика прибалтийской демократии

Специфика прибалтийской демократии

Спецпроекты ЛГ / Русский глагол / Письма с еврозоны

Фото: РИА «Новости»

Теги: русский язык , филология , русский мир

На данный момент Литва не готовит учителей для русских школ

Если говорить о русском языковом пространстве в Литве, то нельзя не вспомнить, как мало в стране изданий на русском языке. Это четыре еженедельника – «Экспресс-неделя», «Обзор», «Литовский курьер» и «Пенсионер». Ежедневных газет на русском языке нет. На телевидении 15-минутную передачу «Русская улица» перенесли с утреннего воскресного эфира на среду, утренний эфир. Как результат – потеря аудитории передачей. На литовском радио ещё осталась 30-минутная программа «Русский час». Единственный в Литве Вильнюсский русский драматический театр выполняет функции очага русской культуры. Хотя в последние годы и в русском театре усиливается процесс литуанизации. Чувствуется, что страна утрачивает русский язык. В литовском законодательстве есть только понятие о государственном языке. Никто не говорит о том, чтобы русский язык был государственным, но как язык общения он имеет право на существование. Например, в Висагинасе, где большинство населения – русские, в Клайпеде, где больше 20% жителей – русскоязычные. По переписи населения Литвы 2011 г. русские составляют 5,2%.

И всё-таки самое главное – это сохранение среднего образования на родном языке. А ситуация в сфере образования национальных меньшинств очень сложная.

Русская школа Литвы является составной частью государственной системы образования. За 25 лет независимости русская школа претерпела значительные изменения как в содержании образовательного процесса (и это вполне естественно), так и в количественном аспекте.

После восстановления государственной независимости Литвы в 1990 году началась реформа системы образования, в том числе и школ с преподаванием на языках национальных меньшинств. Об этом свидетельствует Закон о внесении изменений в Закон «Об образовании» № IX-1630 от 17 июня 2003 года.

На момент принятия указанный закон был самым демократическим на постсоветском пространстве, он давал возможность получения среднего образования на родном языке, статья 30 Закона «Об образовании» № IX-1630 от 17 июня 2003 года. Однако после принятия новой редакции Закона «Об образовании» № XI-1281 от 1 июля 2011 года от демократии практически не осталось и следа. Новая редакция предусматривает постепенную литуанизацию школ национальных меньшинств. В Законе о внесении изменений в закон «Об образовании» № IX-1630 от 17 июня 2003 года, в новой редакции Закона «Об образовании» № XI-1281 от 1 июля 2011 года отсутствует понятие «школа национальных меньшинств». И согласно новой редакции Закона «Об образовании» № XI-1281 от 1 июля 2011 года в Литве существуют школы с литовским языком обучения и школы с частичным обучением на языках национальных меньшинств. Абсолютно неподготовленное педагогически политическое решение о поспешном введении единого экзамена по литовскому языку (в школах с литовским языком обучения и школах национальных меньшинств) вызвало не только профессиональную критику со стороны учёных и педагогов, но и критику со стороны общественности, вылившуюся в митинги и пикеты.

Специфика литовской «демократии» заключается в том, что многие решения принимаются правительством без предварительного согласования с теми социальными и этническими группами населения, к которым эти решения применяются. Показательным аспектом является принятие решений в сфере образования национальных меньшинств.

На 1 сентября 1990 года в Литве действовало 85 русских школ, в которых обучалось примерно 76 тысяч детей. А к 1 сентября 2015 года в Литве действует всего 32 школы. Общее количество русскоязычных учеников – около 14 000. Есть и смешанные школы: русско-польские, русско-польско-литовские, литовско-русские.

Причины уменьшения количества учащихся в русских школах, а соответственно и уменьшения числа самих школ следующие:

– миграция русскоязычного населения в 1990–1994 гг.;

– демографический спад (он характерен для всей Литвы) – низкая рождаемость;

– отток учащихся польской национальности из русских в польские школы в начале 1990-х гг. (в советский период число польских школ было незначительным, после восстановления независимости резко возросла численность польских школ);

– миграционный процесс после вступления Литвы в Европейский союз (1 мая 2004 г.);

– основная причина для беспокойства – то, что русскоязычные семьи (более 30%) определяют место учёбы своих детей в литовских школах. Решение, принимаемое родителями, в основном обусловлено политикой руководства Литвы, так как национальные меньшинства были лишены третьей ступени образования (высшее образование) на языках нацменьшинств, и родители думают о том, чтобы создать ребёнку нормальные условия для интеграции в литовское общество.

В русских школах прибавилось первоклассников. В 2015 году русские школы Литвы набрали больше учеников – во многих школах прибавилось по одному первому классу. И мы можем утверждать, что это уже тенденция: ведь начиная с 2012 года количество первоклассников в русских школах Литвы каждый год растёт. Кстати, когда скептики утверждают, что увеличение первоклассников в русских школах связано с общей для страны тенденцией: мол, в эти годы в школы пришли дети беби-бума начала двухтысячных, я соглашаюсь, что отчасти это так. Но ведь это и свидетельство того, что родители поверили в русскую школу, несмотря на многочисленные реформы, которые буквально душили её в последние годы.

В непростой ситуации сегодня оказалась русская школа в связи с реформами последних лет. Что же касается вообще реформы литовской школы, то ясно, что жить в эпоху перемен всегда сложно, тем более что кроме общих для всей школы Литвы проблем реформирования у нас есть и собственные специфические проблемы, а также и те, что вызваны новыми законодательными инициативами, призванными сократить образовательное пространство на русском языке в Литве. 17 марта 2011 года литовский парламент принял поправки к закону об образовании. До принятия упомянутых поправок статья 30-я закона об образовании гарантировала нацменьшинствам право обучаться на родном языке. Теперь статья изменена и обязывает школам национальных меньшинств ввести преподавание ряда предметов на государственном языке – в частности, это история и география Литвы, основы граждановедения, темы из курса «Окружающий мир», связанные с Литвой.

Общеобразовательный процесс в Литве составляет 12 лет: в 1–4-х классах проводится начальная образовательная программа, в 5–10-х классах – основная образовательная программа, в 11–12-х классах – профилированная программа.

Социально справедливая система просвещения Литвы, основанная на принципах равноправия, не предусматривает такого понятия, как «статус школы национального меньшинства». Исключением является лишь «корзина ученика» общеобразовательной школы национальных меньшинств, объём которой для школ национальных меньшинств и смешанных школ был увеличен в июле 2011 года с 15 до 20 процентов. Решение было продиктовано увеличением количества учебных часов, отводимых для уроков по родному языку и необходимость закупки дополнительных учебников для учеников этих школ, а также увеличение количества учебных часов по литовскому языку в связи с введением единого экзамена на аттестат зрелости по литовскому языку. Другое исключение – применение более низких требований в отношении комплектации 11-х классов, введённое с июня 2011 года.

С 1 сентября 2015 года исчезло понятие «средняя школа». Остались лишь гимназии (9–12-е классы), прогимназии (1–8-е классы), основные (1–10-е классы) и начальные (1–4-е классы) школы.

Исключение сделано для школ нацменьшинств, являющихся единственными в городе, районе, окраинных школ в Вильнюсе и школ с авторскими, самобытными и религиозными концепциями образования. Эти школы должны пройти аккредитацию для получения статуса гимназии с полным курсом обучения, так называемые удлинённые гимназии.

И если католические школы в Литве могут существовать на основании договора между Ватиканом и министерством образования ЛР, то православные школы под большим вопросом. В частности, Клайпедская основная школа им. А. Рублёва претендовала на статус православной школы: была разработана концепция школы с православным уклоном, школа с богатым опытом в преподавании основ православия, русской истории и культуры. Но это не спасло школу, и решением Клайпедского самоуправления в 2014 году она была реорганизована, а точнее – закрыта.

Учебные планы едины для всех школ Литвы. Исключение составляет родной язык в школах национальных меньшинств.

Учебный план предполагает три варианта распределения часов на изучение родного языка в 5–10-х классах (количество часов родного языка в начальной школе – 26–28 часов, в 11–12-х классах – 6–8 часов).

В 5–10-х классах количество часов по родному языку зависит от количества часов по государственному языку.

1-й вариант – родной язык – 5 часов, государственный (литовский) – 3 часа.

2-й вариант – родной язык – 4 часа, государственный (литовский) – 4 часа.

3-й вариант – родной язык – 3 часа, государственный (литовский) – 5 часов.

Сами школы выбирают приемлемый для них вариант.

Польские школы выбирают только первый вариант.

Русские школы лавируют между первым и вторым вариантами, а некоторые выбирают и третий вариант.

Экзамен по родному языку за курс средней школы необязателен. Решение о выборе экзамена принимают советы школ.

Острым и актуальным является вопрос о сохранении «русскости» в русской школе Литвы, особенно сейчас, когда законодательным образом ограничено образовательное пространство на родном языке.

С 1991 года (после принятия акта от 11 марта 1990 г. о восстановлении независимости) вузы Литвы не осуществляют подготовку педагогических кадров для русских школ, за исключением учителей начальных классов и русского языка. Но уже более 15 лет Шяуляйский университет не осуществляет набор на специальность «учитель начальных классов для русских школ». (В Вильнюсском педуниверситете (ЛУЭ – Литовский университет эдукологии) подготовка учителей начальных классов для русских школ не осуществлялась.)

С 2009 года Вильнюсский университет и Литовский университет образовательных наук не осуществляют набор на специальность «русский язык как родной». (Нет желающих среди абитуриентов русских школ.)

На данный момент Литва не готовит учителей для русских школ.

Средний возраст учителей русских школ – 50–55 лет. По новому трудовому законодательству пенсионный возраст в Литве увеличен: для женщин – 65 лет, для мужчин – 67 лет.

Уже в 2015 году три вильнюсские школы столкнулись с проблемой – оказалось очень сложно найти учителя начальных классов, несмотря на то что количество школ сократилось.

Русская школа Литвы – составная часть государственной системы образования. Процесс обучения осуществляется по государственным образовательным стандартам. Но при этом нельзя забывать ещё об одной основной функции русской школы – как очага русской культуры. И чтобы сохранить эту роль русской школы, необходима поддержка на всех государственных уровнях, увеличение часов на неформальное (дополнительное) образование и поддержка всей русской общины. Наши дети должны учиться в наших школах – школах с русским языком обучения! Несмотря на то что власти Литвы продолжают политику, которую можно рассматривать как политику, направленную на ассимиляцию национальных и языковых меньшинств, ограничение их политических и социальных прав, русская школа Литвы конкурентоспособна.

Элла КАНАЙТЕ ,  председатель Ассоциации учителей  русских школ Литвы

Балканская русистика

Балканская русистика

Спецпроекты ЛГ / Русский глагол / Поверх барьеров

Теги: русский язык , филология , русский мир

Необходимы новые методы в пропаганде русского языка в Республике Сербской

После Второй мировой войны изучение русского языка в Боснии и Герцеговине было массовым. Он имел солидную позицию как один из самых популярных иностранных языков. Сложившаяся позже экономико-политическая ситуация в 90-х годах прошлого века, образование мирового глобального пространства и его информативной сети, которая потребовала знание какого-то другого языка как всемирного, привели к почти окончательному вытеснению русского языка из образовательной системы Республики Сербской с заменой его на английский язык, преподающийся в школах как первый иностранный язык.

В лучшем случае русский язык сегодня сохраняется в системе нашего образования как второй иностранный язык, и то лишь силой инерции и за счёт ещё сохранившихся учителей-энтузиастов, большинство которых из-за сокращения учащихся стали работать в школьных библиотеках.

Приведу простой пример: в городе Требинье в гимназии имени Йована Дучича сегодня русский язык изучают только восемь студентов, а шесть лет назад в школе насчитывалось около 60 учеников. Уменьшение количества учащихся началось уже в основных школах, где ученики шестого класса выбирают кроме английского как первого и второй иностранный язык, изучение которого затем продолжается в средних школах. К сожалению, вместо русского популярными стали немецкий, французский и итальянский языки. Основная причина этого явления – внимательное отношение к продвижению своих языков на Балканах их стран-носителей: Германии, Франции, Италии. Распространению своих языков сегодня уделяют огромное внимание и оказывают для этого значительную финансовую поддержку официальные учреждения этих стран: это и бесплатные консультации преподавателей, разработанная для них система бесплатного повышения квалификации с оплаченной поездкой в гуманитарные вузы стран – носителей языков, и бесплатное оборудование лингафонных кабинетов, приглашения преподавателей и учеников, изучающих их языки, в посольства на совместные мероприятия, и организация таких мероприятий в наших школах и гимназиях.

Школьники и их родители, государственные образовательные учреждения делают свой выбор, ориентируясь на такую поддержку. Русский язык в этом процессе остался незащищённым, и поэтому его «отмирание» было таким быстрым и хаотичным. Это, конечно, далеко не единственный пример.

Однако в последнее время в сфере изучения русского языка наметилась определённая позитивная динамика. Точнее, за последние три года ситуация начала понемногу выравниваться, и русский язык начинает возвращаться, хотя и не в прежнем объёме, в школы Республики Сербской.

Одним из первых более серьёзных и определённых шагов было открытие Фондом «Русский мир» Русского центра в Баня-Луке три года назад при поддержке представительства Республики Сербской в Москве.

Центр действует в Народной и университетской библиотеке Республики Сербской, организует курсы русского языка для детей и взрослых, клуб любителей русского кино, в рамках которого проходят показы фильмов известных советских и российских режиссёров. Также при центре действует русский хор «Александр Невский».

Видно, что деятельность центра заключается в популяризации русского языка, но его работа ограничивается Баня-Лукой и небольшой областью около столицы Республики Сербской, так как его представители не встречаются с преподавателями-русистами, представителями других общинных органов, кроме Баня-Луки, и не поднимают вопрос о состоянии русского языка в официальных учреждениях нашего государства, как, например, в Министерстве образования, в учебных заведениях.

Считаем, что нужны новая стратегия и тактика распространения русского языка и культуры в Республике Сербской, начинающиеся с преподавателей-русистов как активных участников процесса обучения.

Во-первых, необходимо подготовить список преподавателей-русистов во всех учреждениях, как государственных, так и частных, в рамках которых изучается русский язык.

Во-вторых, образовать Ассоциацию преподавателей русского языка и литературы Республики Сербской, которая являлась бы частью Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы, и по её инициативе ежегодно проводить семинары по повышению квалификации преподавателей-русистов с целью обмена научно-методическим и педагогическим опытом и, самое важное, организовать стажировку преподавателей из Республики Сербской в российских школах.

В-третьих, уделить внимание подготавливаемым преподавателям-русистам на филологических факультетах наших вузов. Может быть, разработать какую-то совместную программу – ведь именно на них будет возложена задача эмиссаров, продвигающих русский язык.

Одна из очень деликатных проблем состоит в том, что в сегодняшнем процессе обучения русскому языку в Республике Сербской единой современной методики преподавания не имеется, а имеющиеся методические пособия и учебники слишком устарели. В учебном процессе необходимо активно использовать пособия и разработки Санкт-Петербургского и Московского государственных университетов, Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина, учебники издательств «Русский язык» и «Златоуст» как ведущих учебных и научных заведений, занимающихся проблемами преподавания русского языка как иностранного, включая аудиовизуальные средства и программы российского телевидения и интернета, чтобы познакомить учащихся с современным российским бытом.

Популяризация русского языка должна базироваться на пробуждении интереса к «живому общению», которое не заменят учебники, даже самые передовые: это и активизация школьного и межвузовского обменов, и международные летние лагеря школьников и студентов, другие совместные проекты. Нам нужно не только пропагандировать русский язык и его изучение, но и поощрять общение молодёжи с ровесниками на русском языке. Тогда русский язык окажется более привлекательным, поскольку ученики становятся активными участниками процесса, тогда русский язык становится «живым», необходимым для осуществления коммуникации.

На основании всего вышеприведённого приходим к выводу, что необходимо в корне менять политику в деле популяризации русского языка в Республике Сербской, иначе мы потеряем оставшийся интерес к нему.

Но это необходимо осуществлять на государственном уровне, при согласованной и скоординированной деятельности министерств образования Республики Сербской и РФ, Фонда «Русский мир» и других учреждений, занимающихся этой проблемой.

Мы же, преподаватели-русисты Республики Сербской, зная историю многовековых исторических, культурных, деловых связей наших стран, считаем своим долгом не только удержать позиции русского языка в наше стране, но и донести его красоту, богатство до наших учащихся, до всех граждан. Однако мы также понимаем, что сегодня очень многое зависит от решения финансовых проблем. Наше государство в настоящее время не может взять на себя эту ответственность. Вместе с тем оно с готовностью откликнется на любые проекты со стороны России, если они направлены на сохранение и продвижение русского языка, русской культуры, российского образования у нас. Тем более что у всех русистов перед глазами наглядный пример Германии, Франции, Италии и даже Болгарии. Мы готовы к совместным проектам, направленным на укрепление позиций русского языка в современной Рес­публике Сербской.

Наташа ПАЛАВЕСТРА,   преподаватель русского языка  и литературы гимназии им. Йована Дучича,

г. Требинье (Республика Сербская,  Босния и Герцеговина)

Назначенная виновной

Назначенная виновной

Общество / Человек / Страна подсудимых

Калинин Александр

Теги: общество , мнение , правосудие , законодательство

Прихожанка сельского храма помогла поймать грабителей и… сама угодила под следствие

Статистики ради

Однажды, а было это в конце лета 2013 года, когда жёлтая прядь в косах берёз ещё только-только пробивалась, в деревню Ульянино, где в родительском доме вдвоём с малолетним сыном жила воспитательница местного детского сада Татьяна Нарубина, приехал к ней из райцентра знакомый полицейский. Поговорили о том, о сём, и вдруг как гром среди ясного неба:

– А ведь на тебя, Таня, завели уголовное дело.

Та поначалу даже не поверила. Ну никак не могла она признать себя человеком, преступившим закон. Это какая-то ошибка. Но всё оказалось серьёзнее некуда. Вскоре ей пришла повестка, а 9 декабря в зале заседания Краснохолмского районного суда заместитель прокурора района Наталья Кочешкова уже требовала для Нарубиной уголовного наказания. И судья Светлана Павлова это требование выполнила, вынеся ей обвинительный приговор. Татьяну осудили по статье 307 ч. 1 УК РФ «Дача заведомо ложных показаний».

Нет, её не взяли под стражу прямо в зале суда как особо опасного преступника, не отправили этапом в места заключения. От неё требовалось всего-навсего выплатить штраф в 10 тысяч рублей.

Но дело не в штрафе. И даже не в том, что за свою работу в сельском детском саду она получала всего 12 тысяч рублей в месяц, и этот незначительный на первый взгляд штраф мог оставить её семью без средств. Да чёрт с ним, со штрафом, как-нибудь выкрутилась бы, мир не без добрых людей. И несправедливость можно было бы пережить, проглотить как незаслуженную обиду. Простить, наконец, что вполне в христианских традициях.

Но отныне на ней висела уголовная статья. И статья эта лишала её права заниматься воспитательной работой, а другой профессии у Татьяны не было.

Так за что же осудили молодую женщину? О чём солгала она? Что пыталась скрыть от мирского и Божьего суда?

Ответы на эти вопросы не могла найти ни сама Татьяна, ни её друзья и защитники.

В 90-е годы в храме соседней с Ульянино деревни Шаблыкино, построенном, кстати, ещё в 1825 году при участии графа Шереметева, служил священник Александр Бахвалов. Он, ныне заштатный клирик, специально приехал в суд Красного Холма, чтобы дать характеристику Татьяне. Так вот, адвокат Нарубиной говорил ему, что в Краснохолмском районе за последний год было несколько дел по лжесвидетельству. И не потому, что здесь все вдруг поголовно стали врать перед законом. А потому, что статья эта, которая вообще-то работает редко, поставлена здесь на поток. Мол, таким способом создаётся статистика. Напрягаться особо не надо: и человек не сядет за решётку, а лишь заплатит штраф, и процент раскрываемости будет на высоте. А то, что на невиновном, по сути, человеке повиснет судимость, так повисит-повисит и отвалится, как старая грязь с одежды. Это, дескать, издержки судопроизводства, которые можно во внимание и не принимать.

Отец Александр и забил тревогу, оповестив об этой странной судебной практике церковные власти, а также тверских и московских журналистов.

– Не буду перечислять заслуги Татьяны, о них расскажут многочисленные грамоты, дипломы, звания и отзывы, которые она заслужила своим трудом, – говорил он. – Именно честность – её самое главное достоинство. Сознаюсь, что я не раз завидовал её принципу – никогда не лукавить, а говорить только правду. Когда храм остался без священника, Татьяна согласилась взять на свои хрупкие плечи тяжёлый и опасный труд его сохранять. К своим заботам – дом, хозяйство, работа, больная мама, ребёнок – она добавила труды по жизнеобеспечению сельского храма. Благодаря ей он был всегда доступен для верующих.

Так что же всё-таки случилось в Краснохолмском районе Тверской области в том роковом 2013 году?

Храмы без защиты

А дело было так. Глубокой ночью 10 июля в храм деревни Шаблыкино, перекусив кусачками металлическую решётку окна, проникли грабители.

Увы, это не из ряда вон выходящий случай, в последнее время эпидемия воровства церковных ценностей вспыхнула с новой силой. Работа церковных служителей и прислужников в российской глубинке стала опасной. Ведь храмы взламывают не интеллигентные коллекционеры, а суровые мужики чаще всего с богатым уголовным прошлым. Они сбиваются в банды и вооружены не только современными техническими средствами, позволяющими отключать сигнализацию, вырывать с корнем вмурованные в кирпичную кладку решётки, взламывать кованые двери. В их арсенале ещё и ножи, и ружья. И берут не что под руку попадётся, а иконы и утварь старинные, представляющие ценность на рынке антиквариата. Воруют чаще всего под конкретный заказ, по наводке.

Так, в селе Татищев Погост Ростовского района Ярославской области в храм, освя­щённый именем Сергия Радонежского, бандиты нагрянули даже не ночью, как в Шаблыкино, а когда только-только заканчивалась вечерняя служба. К счастью, священник отец Богдан был предупреждён, что в округе действует банда, промышляющая грабежами церковных ценностей. Он и заметил первым мелькнувшую тень в притворе. Загородил собой дверь. Минут двадцать, пока ждал наряд, объяснял грабителям, что лучше быть судимыми людским судом, чем Божьим, что задержание им на пользу, это послужит для них спасением души. И помогло. Воры, как ни странно, смиренно дождались наряда и отдались в руки полиции.

Более драматично сложилась такая встреча в деревне Нагуево Вязниковского района Владимирской области. В сторожку церкви Пресвятой Богородицы бандиты ворвались среди ночи – вооружённые, в масках. Первым под горячую руку попался Ваня Железняков, церковный сторож.

– Давай ключи!

– Так они у дневного сторожа, – соврал Ваня.

Его стали бить. Так били, что спина у него, по словам очевидцев, почернела, но он ключи так и не отдал. На крики сбежались женщины-странницы и матушка Анна Иоси­фовна. Женский рёв помог или молитвы, но бандиты неожиданно бросили бить сторожа и пилить замок, прыгнули в машину и скрылись в ночи. Позже оказалось, что полтора миллиметра всего и недопилили-то.

Сторожу церкви села Ильинское Киржачского района Владимирской области повезло больше. Когда в одну из ночей шестеро вооружённых бандитов вломились в сторожку церкви, батюшка стал палить через форточку из охотничьего ружья, которое специально купил на такой случай. В ответ – залповый огонь. А из деревни уже бежали разбуженные стрельбой люди. Навалились всем миром на одного, второго, догнали и скрутили третьего. Полицейские нашли в лесу остальных. Батюшка крестился и благодарил Бога за то, что никого не подстрелил.

К слову сказать, церкви обворовывали и прежде. Духовные, культурные ценности не подвержены девальвации, с годами они только возрастают в цене. Отсюда и спрос. Возникали криминальные группировки, специализирующиеся именно на иконах. Таких в дореволюционные времена называли коклюшниками. Теперь они почему-то сами себя называют клюквенниками. Может, потому, что орудуют чаще в местах глухих, лесных и болотистых, выдавая себя за грибников и сборщиков клюквы. И самыми беззащитными перед грабителями оказываются сельские храмы.

Мы с протоиереем Фёдором Лищенюком, настоятелем храма в честь иконы Казанской Божией Матери в посёлке Сандово, возвращаясь из Бежецка, проехались по некоторым таким храмам. Возле иных ни одного жилого дома. Деревни исчезают, храмы остаются как немые свидетели былого величия, как осколки некогда богатой, густонаселённой православной страны. В некоторых по большим церковным праздникам ещё проводятся службы, а в иных уже и не служат. Решётки на окнах во многих местах залатаны, помечены точками свежей сварки – следы многочисленных взломов и ограблений.

Выход сельские батюшки и их прихожане (помимо, разумеется, молитвы) чаще находят самый простой: особо ценные иконы и утварь после службы разбирают по домам. Кто-то заводит сторожевых псов. Но и те оказываются бессильны. Собаку отца Фёдора, когда тот служил в таком же отдалённом сельском храме, воры отравили. Некоторые священники вступают в общество охотников и покупают ружья. Не для охоты, разумеется, а чтобы при случае отпугнуть незваных гостей.

Следы

В деревне Шаблыкино в последние годы настоятеля у храма и вовсе не было, и хранить ключи, а значит, и следить за порядком поручали Татьяне Нарубиной. Она не монашка, даже не староста прихода. Обычная молодая женщина, в одиночку воспитывающая сына. В 1994 году, бросив учёбу в Белоруссии, вернулась на родину к тяжело болеющему отцу, да так здесь и осталась. Устроилась воспитателем в сельский детский сад. Стала ходить в церковь в соседнюю деревню. Пела в хоре, прислуживала в храме. Потом батюшек церковное начальство стало часто менять. И ключи от храма поручили ей. Она мыла полы, расчищала осенью листву, а зимой снег вокруг храма. На небольшие деньги, которые батюшки оставляли от треб, находила работников для мелкого ремонта. По её ходатайству была проведена сигнализация.

Когда в храм влезли воры, сигнализация не сработала. По крайней мере ворам так казалось. Поэтому они в полной тишине не спеша собирали в стопки снятые со стены иконы. А в это время в доме Нарубиной в соседней деревне Ульянино, в километре от храма, заливался тревожный звонок. Татьяна посмотрела на часы. Было начало четвёртого.

Вся штука в том, что сигнализация в храме оказалась с секретом. Мастера, которые налаживали её, специально отключили звук, чтобы поймать налётчиков, так сказать, на горячем, поэтому ревуны в храме молчали, а дозвон шёл Татьяне и в дежурную часть районного отдела полиции. Татьяна связалась с дежурной частью. Там сообщили, что наряд уже выехал. Попросили принести ключи. Правда, предупредили, чтобы была осторожна: один из налётчиков, по их сведениям, побежал в сторону её деревни. Татьяна, дрожа от страха, схватила ключи и поспешила просёлочной дорогой к храму.

Возле церкви её уже ждали полицейские. Двери открыли, но внутрь не пустили, чтобы не нарушить следы, оставленные грабителями. Налётчиков поймали и осудили. А вскоре завели уголовное дело и… на саму хранительницу храма.

Случилось это так. После той страшной ночи ключи вновь оказались у Татьяны. Вторично она несла их, когда в деревню приехала следователь из Твери Оксана Гусева. На полу, припорошённом осыпающейся побелкой, было много следов. Следователь гадала, какие из них могли принадлежать грабителям. Татьяна предположила, что, коли после ограбления в храм никто не заходил, то это должны быть самые свежие следы. Как выяснилось позже, следователь внесла её слова в протокол, но уже не как предположение, а как утверждение. Татьяна подмахнула документ, а на суде попыталась уточнить свои показания. Тогда-то и возникло это злополучное дело. А затем суд и приговор.

В Бежецке, куда Тверской областной суд вернул дело на повторное рассмотрение после апелляции, поначалу обнадёжили, мол, всё же ясно как божий день, оправдаем, но на деле не только не оправдали, не только подтвердили прежнее обвинение, но ещё и увеличили сумму штрафа до 15 тысяч. Кстати, перед этим в Бежецке состоялось совещание районных прокуроров, где на примере дела Нарубиной говорилось о частых нарушениях правоохранительными органами законов УПК. Правда, вывод сделан был неожиданный. Мол, система должна защищать себя и впредь поддерживать обвинение.

18 июня уже нынешнего года в Тверском областном суде, куда адвокат подал очередную апелляцию, дело Нарубиной слушалось в третий раз. Надежд на его благоприятный исход, признаться, уже не было. Но случилось непредвиденное. Государственный обвинитель Семён Переверзев, уточнив, что Татьяна во время первого судебного слушания вовсе не хотела менять показания, а пыталась лишь уточнить их, вдруг отказался от обвинения. Так и сказал: «В связи с отсутствием состава преступления».

Решением суда уголовное дело было прекращено.

Вот, казалось бы, и всё. Правда восторжествовала. На этом можно было бы и поставить точку. Но никак нельзя обойти стороной позицию церковных властей. Вернее, отсутствие всякой позиции.

Вот и в деле Нарубиной, несмотря на многочисленные обращения журналистов, епархиальное управление хранило гробовое молчание. Никак не отреагировало оно ни на обвинительный, ни на оправдательный приговоры. Как и на просьбу жителей назначить в храм деревни Шаблыкино нового настоятеля.

Сам храм в прошлом году ещё пять раз обворовывали. Грабители найдены не были…

Тверская область

Итак, она звалась Татьяной

Итак, она звалась Татьяной

Общество / Человек / Линия жизни

Кабыш Инна

Фото: Маргарита БАГЗИНА

Теги: общество , образование , самосознание

В начале учебного года позвонила мне подруга из Германии (она сама много лет проработала учителем русского языка и литературы. Но вышла замуж за немца и теперь живёт в Германии).

Я рассказала о том, как накануне Дня знаний встретились с коллегами на августовском педсовете, обменялись летними впечатлениями: кто по Испании путешествовал, кто в Париже был.

– Погоди! – перебивает меня подруга. – Как это «в Париже»?

Слово за слово выяснилось, что у наших соотечественников за рубежом существует устойчивое представление (я бы сказала «миф») о том, что учитель в России – нищий, плохо одетый, замученный. (Эмигрантам вообще нравится думать, что у нас всё плохо. Это оправдывает их отъезд с Родины. Моя подруга – исключение. Она всегда рада услышать что-нибудь хорошее о России.)

Но миф этот, замечу, не только эмигрантский. Не так давно я выступала на радио и, когда на вопрос ведущей о зарплате учителя назвала цифру, на студию обрушился шквал звонков.

(Сразу оговорюсь, что озвученная сумма касается только московских учителей. На периферии, насколько мне известно, зарплаты по-прежнему маленькие. И не касается меня: я писатель, у меня мало часов, нет кабинета, классного руководства и прочих нагрузок, дающих ощутимую прибавку к заработку.)

Оказывается, русскому человеку дорог миф о том, что учитель беден как церковная крыса и гол как сокол. Почему? Думаю, потому, что многие россияне, тяжело и неинтересно работающие, получают всё ещё мало, а тут за «разумное, доброе, вечное» платят приличные деньги. Брать деньги за Пушкина, Достоевского и Чехова у нас считается неприличным (а между тем ещё Шаляпин совершенно верно заметил, что бесплатно поют только птицы).

Учитель, приезжающий в школу в норковой шубе и на собственном автомобиле, – это не укладывается в голове.

Попытаюсь уложить.

Итак, она звалась Татьяна. Точнее, Татьяна Юрьевна Мареева.

Стильная, всегда хорошо, со вкусом одетая, на каблуках и с маникюром. А ещё – учитель высшей категории, досконально знающий свой предмет и любящий детей.

В юности хотела стать журналистом, но что-то не срослось – поступила в педвуз. «И никогда об этом не пожалела!» – призналась она мне.

Сказать, что она работает много, – ничего не сказать. Подготовка к урокам, проверка тетрадей, педсоветы, заседания, курсы повышения квалификации.

Она успевает всё (даже читать!). На мой вопрос о зарплате ответила, что ей на всё хватает. (А это «всё» включает: одеваться, лечиться, путешествовать, растить двоих детей.)

А на вопрос, как справляется со школьной бюрократией (Татьяна Юрьевна ещё и завуч), сказала: «Да, бумаг много, но ведь есть дети и русская литература – они не дают «впасть в уныние», подпитывают, вдохновляют».

Вот оно, золотое сечение: с одной стороны, фундаментальное советское образование и система ценностей, с другой – владение современными методиками преподавания и информационными технологиями. С одной стороны, любовь и энтузиазм, с другой – достойная зарплата, с одной – культура, а с другой – деньги (эти последние не так часто встречаются, а тут наконец совпали).

Когда-то один мой ученик, помогая дотащить до дома несколько пачек тетрадей, сказал: «Вам для наших тетрадей надо машину покупать!»

Тогда (лет 15 назад) это прозвучало как шутка. Причём очень смешная.

Сегодня шутка стала былью. Я знаю семью педагогов (она – математик, он – словесник), в которой две машины: каждый возит свои тетради на своей .

Но дело не в машинах. Знали бы вы, сколько они работают и что это за дивные люди!

По-моему, как нельзя достаточно заплатить художнику, ибо произведение искусства бесценно, так нельзя достаточно заплатить педагогу (ведь его работа – тоже искусство), но платить ему достойно необходимо.

Возвращаясь к нашей героине.

Очень хотелось бы назвать Татьяну Юрьевну типичным представителем российского учительства. Но, как мы хорошо помним, типичным представителем был Онегин.

Татьяна была такая одна.

«Народной славы год»

«Народной славы год»

Общество / Человек / Свет Великой Победы

Теги: Великая Отечественная война

Новогодняя открытка как идеологическое оружие

Как отмечали Новый год в старину – мы знаем. Как это было пять, десять, тридцать лет назад – не забыли. Но есть такой период в нашей истории, когда такого праздника с украшенной разноцветными игрушками ёлкой, с Дедом Морозом и Снегурочкой, как бы и не существовало. В первые годы советской власти всё, связанное с религией (и рождественская ёлка в том числе), перешло в разряд «опиума для народа».

Вернулся праздник в декабре 1935 года после выступления в «Правде» партийного публициста Павла Постышева. А вот новогодние открытки почему-то долго ещё не печатались. Они появились только в декабре 1941 года. Тогда только в столице вышло 16 различных новогодних карточек тиражом от 100 до 750 тысяч. В блокадном Ленинграде тиражи были меньше, но зато сюжеты разнообразнее. Питерские и московские открытки гуляли по всей стране. Их присылали из обеих столиц по почте, привозили в действующую армию, просто показывали детям и взрослым в тылу.

Они целиком соответствовали духу того тяжёлого военного времени. На одной из них – устремлённый в атаку, по-зимнему одетый, в каске и с автоматом боец Красной Армии, увлекающий за собой других солдат. Подпись в нижней части этой открытки гласит:

Врага с пути сметающий

К победе приведёт

Великий наступающий

Народной славы год.

Или вот такой сюжет. По улице Горького (Тверской) мимо памятника Пушкину идут бойцы с оружием. Снизу подпись, стихи великого поэта:

Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,

От финских хладных скал до пламенной Колхиды…

…Стальной щетиною сверкая,

Не встанет русская земля?

Зимний пейзаж. Вооружённый автоматом и винтовкой крестьянин ведёт пленного немца:

Зима!.. крестьянин торжествуя,

Карлушу пленного ведёт.

Фашист, винтовку сзади чуя,

Походкой быстрою идёт.

А вот открытка 1943 года. Немцы, прикрываясь оторванным листком календаря, пятятся в страхе, бегут, вжимая голову в плечи.

В страхе день за днём считая,

Жмётся гитлеровцев стая,

Сорок третий – Новый год –

Их с лица земли сотрёт….

Следующая новогодняя открытка «Отцу на фронт». На ней изображены мальчик и девочка, очевидно, брат и сестра. Мальчик сидит за столом и пишет письмо отцу. « Папа, бей фашистов! » Девочка стоит рядом, смотрит в строчки, которые выводит брат. Позади – украшенная ёлочка. Такие открытки призваны были напоминать бойцам о мирной жизни, о родной земле, о жёнах, матерях, детях, обо всех, за кого они воюют, кого защищают.

Почтовые открытки военного времени объединяли фронт и тыл. Мотив маленького ребёнка или женщины говорили солдату о том, что его любят и ждут с победой, о том, что техника и оружие, с помощью которых он воюет, обмундирование, еда, – всё это создано тяжёлым непосильным трудом женщин, детей и подростков. И он не имеет права не победить врага. Почтовые открытки были вестником надежды. Эта надежда была порой единственным, что давало силы и мужество.

Полные фантазии, надежд, творчества и в то же время насквозь идеологизированные, почтовые открытки годами служили мостиком между фронтом и тылом. И солдаты черпали из них силы. Равно как открытки с фронта укрепляли и дух тружеников тыла, заставляли их работать с утроенной энергией, чтобы советские солдаты ни в чём не нуждались во имя победы над немецко-фашистской чумой…

Открытки военных лет теперь встречаются всё реже и реже. Ценность их, естественно, очень высокая. Их берегут. И не только коллекционеры. Это память и о времени, и о наших дедах и прадедах, многие из которых так и не дожили до Победы.

Валерий ПРИВАЛИХИН

Век литературы на родине Гофмана

Век литературы на родине ГофманаКалининградская область

Литература / Литературная карта России

Теги: литературный процесс

Приближающийся к своему завершению Всероссийский год литературы в самом западном российском регионе запомнился чередой ярких событий – как новых, инициированных именно в этот год, так и традиционных, приобретших в 2016-м новое звучание и больший размах. На родине Иммануила Канта весь год гостеприимно встречали гостей на многочисленных литературных фестивалях, проводили научные конференции, издавали книги, открывали библиотеки. И очень много читали сами. Сегодня мы попытаемся расставить некоторые акценты регионального Года литературы, акценты, в каком-то смысле характеризующие процесс поиска калининградской ментальной идентичности «без корней на чужой земле». Процесс чрезвычайно важный для самосознания любого калининградца, но в первую очередь для самосознания интеллектуалов, духовной элиты этого места, сформировавшейся в условиях переселенческого эксперимента, военного плацдарма на трофейной земле и последующего почти 25-летнего анклавного существования.

Герман Садулаев после недели, проведённой на фестивале «Паровоз: выход к морю», пишет в своём эссе о Калининграде «У запределья, на границе миров»: «Итак, люди могут оставаться на месте, а культуры – путешествовать. Но может быть и наоборот. Может случиться и так, что этнический субстрат полностью замещается, а культура места в основных своих чертах остаётся. Или через какое-то время восстанавливается в прежнем виде, без возвращения на свои земли прежних носителей. Вот что стало для меня очевидным после посещения Калининграда и области. Хорошо, что приехал» . Пожалуй, хороший эпиграф.

ПАРОВОЗ

19 мая 2015 года участники литературного фестиваля «Паровоз: выход к морю» – тридцать писателей и поэтов из Москвы, Санкт-Петербурга, Саратова, Тюмени, Тольятти, Петрозаводска, Брянска, Берлина, Варшавы, Риги – высадились на Южном вокзале Калининграда из специального литературного вагона, включённого в состав поезда «Янтарь» сообщением Москва – Калининград. В течение недели литераторы встречались с читателями в Калининграде и городах области, открывая новый для себя край. И конечно, выходили к морю – в Светлогорске, Зеленоградске, Балтийске, Янтарном.

«Паровоз» является самым крупным литературным форумом в России, возникшим в постперестроечные времена. В Год литературы фестиваль был организован Союзом российских писателей и его Калининградской областной писательской организацией при поддержке Министерства культуры РФ, Литературной палаты России и учреждений культуры Калининградской области. Борис Бартфельд, поэт, председатель Калининградской региональной организации Союза российских писателей, которого по праву уже можно назвать руководителем «Паровоза» в Калининграде, не собирается останавливаться на достигнутом и намерен сделать фестиваль традиционным:

– Несмотря на то что такого финансирования, как в Год литературы, в Год кино нам ждать не придётся, «Паровоз – 2016» мы всё же потянем. Масштаб будет, конечно, значительно меньше, главное – сохранить. Первый фестиваль привлёк к себе внимание. Дальше он должен развиваться за счёт расширения круга слушателей и читателей, а приглашённых поэтов и писателей будет, конечно, не тридцать. В мае 2016-го мы обязательно проведём второй фестиваль и пригласим, возможно, кого-то из прошлого состава и трёх-четырёх новых авторов – с обязательным условием нескольких выступлений на разных площадках.

Одним из событий калининградского «Паровоза» с выходом к морю стал визит участников фестиваля в Балтийск и возложение цветов к мемориальной доске Иоси­фу Бродскому – одному из трёх литературных нобелевских лауреатов, связанных с историей Калининградской области. Это было 21 мая, а 30-го в Балтийск почтить память великого поэта приехали калининградские писатели, поэты, художники, артисты, музыканты Калининградского областного симфонического оркестра. После возложения цветов в местном Доме культуры читали стихи, размышляли о поэзии Бродского и его современников, звучала любимая музыка поэта.

«СТИХИ О РУИНАХ»

Иосиф Бродский впервые побывал в Калининградской области в 1963 году – в Балтийске, а второй раз – в 1968-м, уже после ссылки. Под впечатлением о пребывании здесь он создал три текста: «Отрывок» («В ганзейской гостинице «Якорь»…»), Einem alten Architekten in Rom («Старому зодчему в Рим») и «Открытка из города К.». По словам литовского поэта Томаса Венцловы, именно Бродскому принадлежат «лучшие стихи о Калининграде, созданные кем бы то ни было после войны». Мемориальная доска на «ганзейской» гостинице «Якорь» была установлена 24 мая 2005 года.

В предисловии к фотоальбому Марианны Волковой «Портрет поэта. 1978–1996. Иосиф Бродский» Лев Лосев упоминает про интересующий нас эпизод первого визита Иосифа Бродского в Калининградскую область: «Иосиф Бродский и сам с детства свободно владел камерой. В 60-е годы в поисках заработка и возможности путешествовать он подряжался ездить в фотоэкспедиции по заданиям детского журнала «Костёр». Первая, если я не ошибаюсь, командировка была в Калининград – сделать репортаж о каком-то детском спортклубе. Снимки, которые он привёз оттуда, лучше всего характеризуются словом «беспощадные». То был отвратительный Лаокоон из голых рук и ног в кафельном бассейне. Таким он увидел образцовый пионерский клуб. Ещё он привёз оттуда стихи о руинах Кёнигсберга. Но это не для «Костра» .

Развалины есть праздник кислорода

и времени. Новейший Архимед

прибавить мог бы к старому закону,

что тело, помещённое в пространство,

пространством вытесняется. Вода

дробит в зерцале пасмурном руины

Дворца Курфюрста; и, небось, теперь

пророчествам реки он больше внемлет,

чем в те самоуверенные дни,

когда курфюрст его отгрохал. Кто-то

среди развалин бродит, вороша

листву запрошлогоднюю. То – ветер,

как блудный сын, вернулся в отчий дом

и сразу получил все письма.

«Стихи о руинах Кёнигсберга» «не для «Костра» стали основой спектакля по произведениям Иосифа Бродского «В тонких прутьях Кёнигсберг» (строка из ещё одного кёнигсбергского текста поэта – «Старому зодчему в Рим»), премьера которого состоялась в арт-пространстве «Ворота» 29 мая. Под живую музыку Иллариона Дьякова (альт, сэмплер) тексты Бродского читал артист Калининградского областного драматического театра Алексей Грызунов. Своды Закхаймских ворот и благодарные зрители будто благословили спектакль – и уже его дополненный вариант команда проекта показала там же, в «Воротах», 30 октября, в завершение международной научной конференции «Кёнигсберг – Калиниград. Нобелевские лауреаты в диалоге со временем: Т. Манн, А. Солженицын, Г. Грасс, И. Бродский» и масштабного традиционного фестиваля «Дни литературы в Калининградской области».

«НОБЕЛИ»

С историей Кёнигсберга – Калининграда связаны имена четырёх нобелевских лауреатов в области литературы – Александра Солженицына и Иосифа Бродского (двух из пяти русских «нобелей»), Томаса Манна и Гюнтера Грасса (двух из девяти немецких). Все они в разное время побывали на территории Калининградской области, память о них здесь особо сохраняется. О Бродском сказано выше. Будем надеяться, что к 100-летию Александра Солженицына в Калининграде появится мемориальная доска в память о его участии в Восточно-Прусской операции в январе-феврале 1945 года в рядах батареи звуковой разведки Второго Белорусского фронта и написанной об этом поэме «Прусские ночи», а также о его посещении Калининградской области в 1967 году. Памятной доски Гюнтеру Грассу пока нет, но так случилось (благодаря подвижничеству неравнодушных людей), что именно Гюнтер Грасс приехал на открытие в Светлогорске (бывшем Раушене) 6 июня 2003 года памятного знака Томасу Манну.

Памятный знак работы скульпторов Людмилы Богатовой и Олега Сальникова расположен у санатория, где в июле-августе 1929 года по приглашению Кёнигсбергского общества имени Гёте отдыхала семья Маннов (здание сохранилось до наших дней, правда, с большими переделками). В конце лета из Раушена Манны съездили на Курише-Нерунг, провели несколько дней в литовской Ниде, куда Т. Манна пригласили художники нидской колонии во главе с Эрнстом Молленхауером. Нида семье Маннов понравилась, там была приобретена земля для строительства дома. По окончании отпуска Т. Манн прочёл лекцию о Гёте в знаменитом кёнигсбергском Штадтхалле.

Международная научная конференция «Кёнигсберг – Калиниград. Нобелевские лауреаты в диалоге со временем: Т. Манн, А. Солженицын, Г. Грасс, И. Бродский» была проведена в конце октября 2015 года Калининградской областной научной библиотекой. В качестве основной площадки для докладов был выбран конференц-зал бывшего кёнигсбергского Штадтхалле (ныне Калининградский областной историко-художественный музей), где 20 октября открылась выставка «Жизнь великого писателя в фотографиях. Томас Манн 1875–1955» из Архива Томаса Манна в Цюрихе. В историческом пространстве, внутри выставочной экспозиции с архивными фотографиями, там, где более 80 лет назад звучало слово Томаса Манна о Гёте, теперь звучало слово современников о нобелевских лауреатах, выдающихся творцах мировой литературы. Читать самого Манна поехали, конечно же, в Раушен: второй день конференции с Манновскими чтениями прошёл в светлогорском «Янтарь-холле».

«МАРИО И ФОКУСНИК»

«Поцелуй меня! – сказал горбун. – Поверь... Я люблю тебя... Марио нагнулся и поцеловал его». Этот эпизод из новеллы Томаса Манна чудовищно неловок в своей кажущейся простоте поступка под действием ловкого гипноза фокусника и чудовищно страшен в своей знаковой символике проницаемости человеческой природы для мистики зла. Именно её почти атмосферное сгущение в, казалось бы, райской атмосфере морского курорта пророческим образом почувствовал и отразил в своей новелле «Марио и волшебник» Томас Манн» , – пишет в послесловии к недавнему калининградскому переизданию новеллы «Марио и фокусник» профессор БФУ имени Канта Владимир Гильманов. Переиздание новеллы Томаса Манна «Марио и фокусник», написанной им в Раушене (ныне Светлогорске), вышло в свет в Год литературы в калининградском издательстве «Живём». Изумительные иллюстрации к книге сделала молодая художница Ксения Шереметова-Благовестная.

Рассказ, основанный на впечатлении более давней поездки на итальянский морской курорт, родился в перерыве работы над эпическим романом «Иосиф и его братья», по признанию самого Манна, без «никакого аппарата», «из воздуха». «Откуда такая трансфизическая интуиция в Раушене 1929 года? – пишет Владимир Гильманов. – Ведь Гитлер ещё не канцлер, но уже близок, и мистическое дыхание «демонического врага» – уже в атмосфере Восточной Пруссии, и именно его пророчески, буквально «из воздуха», осязает гениальная душа художника. Две души пересеклись в «жути и нервной взвинченности» Кёнигсберга 1929 года – душа лауреата Нобелевской премии по литературе и душа лауреата на звание Антихриста ХХ века. Оба – и Томас Манн, и Гитлер – выступили в 1929 году в знаменитом Штадтхалле г. Кёнигсберга: Гитлер 25 мая, а Манн в августе по окончании отпуска в Раушене. Количественную асимметрию мистической демонизации «публики» и гуманистического усилия по отстаиванию «чести рода человеческого» подчёркивает то, что на выступлении Гитлера людей, готовых примкнуть к «заводным куклам» Чиполло, было намного больше, чем на выступлении Томаса Манна. Такое впечатление, что в этом самом большом зале Кёнигсберга, «как в фокусе, сосредоточились томление, жуть и нервная взвинченность», подобно залу в Торре…»

ПЕН-ЦЕНТР  И НЕ-ЧТЕНИЕ

Проблема не-чтения в современном российском обществе стала главной темой выездной сессии Российского ПЕН-центра в Калининграде. В сентябре регион принимал большую команду писателей и поэтов во главе с Андреем Битовым: Константин Кедров, Елена Кацюба-Кедрова, Максим Амелин, Леонид Бахнов. Встречи с читателями прошли по всей области. Андрей Битов в своих выступлениях обозначил объективные причины возникновения проблемы не-чтения в современном российском обществе: «У Бродского была такая формула: трагедия – это гибель хора. Читатель – это хор. Нет читателя – нет книги. Некому стало рассказывать, старики уходят – всё другое. Рынок возник, жанры полузапрещённые расцвели – они более лёгкие. Необходимость читать с напряжением и находить вкус к этому уходит. В Советской России чтение было развито – и на то были негативные причины. Власть воспитала читателя, хоть этого и не хотела. И, таким образом, как ни странно, сама себе яму и выкопала. Большевики не запретили русскую классику – и сделали большую ошибку. Общество выросло на том, что имело возможность прочесть что-то честное, правдивое и в художественной форме. В советское время вопреки всему оказался воспитан вкус – даже цензурой, которая запрещала и разрешала, но уж если разрешала, то в конце концов всё-таки что-нибудь художественное, а не просто макулатуру. Этот отбор сегодня исчез…»

Максим Амелин также говорил о проблеме избегания познания: «Из-за лени, из-за желания только потреблять, из-за соцсетей, которые пожирают очень много времени. Если туда залезает неподготовленный человек, он там растворяется без остатка. Он так ни одной книги за всю жизнь и не прочтёт. Я по этой причине перестал вести семинар на Форуме молодых писателей. Я им, молодым писателям, Мандельштама цитирую, а они в ответ: «Чё?» Многие из них филфак окончили, а всё равно ничего не читали!»

В Калининградской области пытаются по-своему решать проблему не-чтения, в том числе многочисленными и содержательно наполненными событиями литературно-фестивальной направленности. Помимо того, что Калининград гостеприимно принимает у себя все крупные выездные российские фестивали, здесь есть и собственные фестивали с многолетней историей – например, известный многим российским и зарубежным поэтам Международный фестиваль актуальной поэзии «СЛОWWWО» (в Год литературы он прошёл уже в 13-й раз), а также известные далеко за пределами региона Дни литературы в Калининградской области.

ДНИ ЛИТЕРАТУРЫ

Дни литературы в Калининградской области» – масштабный литературный фестиваль, организуемый при финансовой поддержке Министерства культуры Калининградской области и не имеющий аналогов в России. Ежегодно в октябре Калининград на две недели погружается в насыщенную и разнообразную литературную жизнь: встречи с приглашёнными и местными литераторами, литературные акции, спектакли, концерты, выставки, поэтические чтения, научные конференции, литературные экскурсии, презентации книг и многое другое. Дни литературы в Год литературы открылись 15 октября флешмобом «Читаем Есенина» на ступеньках Калининградского областного драматического театра (в прошлом году попробовали в первый раз с Лермонтовым – понравилось) и завершились 30 октября Манновскими чтениями и спектаклем «В тонких прутьях Кёнигсберг» по произведениям И. Бродского.

В нынешнем году в фестивале было задействовано около 50 площадок – прежде всего библиотеки, в том числе муниципальные, а также вузы и школы, концертные залы, театры, арт-пространства и т.д. Торжественное открытие фестиваля с участием народного артиста России Евгения Князева состоялось 16 октября в Кафедральном соборе. В числе гостей фестиваля были Юрий Кублановский, Денис Драгунский, Вадим Месяц, Лера Манович, Сергей Морейно, Игорь Белов. 24 октября состоялся традиционный выезд участников и гостей фестиваля в гости к Кристионасу Донелайтису – в посёлок Чистые Пруды Нестеровского района, где находится музей классика литовской литературы, автора знаменитых «Времён года».

Ежегодно в рамках Дней литературы проходит презентация книг, выпущенных в рамках издательского проекта правительства Калининградской области. Проект успешно реализуется региональным Министерством культуры с 2006 года – на средства областного бюджета печатаются книги местных авторов для библиотек области. За девять лет жизни проекта фонды государственных и муниципальных библиотек региона пополнили почти 100 наименований новых книг общим тиражом около 60 тысяч экземпляров. В рамках проекта также ежегодно финансируются детский журнал «Мурр +», журнал «Балтика» и ежегодный литературный альманах «Эхо».

Встречи с писателями и поэтами прошли не только в Калининграде, но и в малых городах и районах области. Только Юрий Кублановский провёл четыре встречи с читателями – в Зеленоградске, Советске, Черняховске и Калининграде. Известный российский поэт и эссеист говорил с калининградцами о призвании и гражданской позиции поэта, свободном искусстве и судьбе страны. Гость Дней литературы писатель Денис Драгунский пользовался у калининградских любителей литературы невероятной популярностью и также провёл много встреч с читателями: «Первый раз я был в Калининграде очень давно, в 1966 году, – отдыхал в Светлогорске, в спортивном лагере «Жемчужина Балтики». Мы много раз ездили в Зеленоградск, Клайпеду, Ниду, Калининград. Сейчас город очень изменился, стал лучше, красивее, а тогда мы видели развалины Кафедрального собора, могилу Канта, всё это нас очень впечатляло. Тогда город был так себе – кругом руины, но люди были весёлые, глаза у них горели...»

ВЕК ЛИТЕРАТУРЫ

В процитированном ранее эссе о Калининграде Герман Садулаев, в том числе пишет: «Калинин-град – это то же самое, что Калинов мост. Есть такой образ в русских сказках. Калинов – потому что раскалённый, красный, то есть – запретный, у запретного, запределья. Калинов мост ведёт из мира обычного в чужой, неясный, часто враждебный. Это граница миров. На Калиновом мосту богатыри встречают чудовищ. Потому и Калинин-град. Красные не только мост перекинули в земли и культуры Запада, но и отвоевали плацдарм, град. Через Калининград Россия культурно освоила, познала историю и дух Европы, вплоть до тевтонцев. Но и, с другой стороны, имя это определило судьбу земли как аванпоста России, оторванного анклава».

Борис Бартфельд, поэт, председатель Калининградской региональной организации Союза российских писателей, рассказывает о планах на Год кино: второй калининградский литературный «Паровоз», конечно, фестиваль «СЛОWWWО», разумеется, Дни литературы, возможно, позовём Русский ПЕН-центр и т.д., пусть события будут и не такими масштабными, как в Год литературы, главное – всё сохранить. «И обязательно в 2016 году проведём Гофмановский фестиваль-конкурс и учредим премию «Русский Гофман» для произведений, изданных на русском языке, а первую премию вручим 24 января 2017 года, в день рождения Э.Т.А. Гофмана…»

Итак на родине Гофмана, где у каждого свой Кант и свой Бродский, в российском анклаве, культурно осваивающем и познающем историю и дух Европы, продолжается век литературы.

Евгения РОМАНОВА

Новогодний подарок

Новогодний подарок

Литература / Портфель ЛГ

Сергеев Леонид

Теги: современная проза

Теперь, когда я стал старым и смотрю на прожитые годы с огромной высоты, так хотелось бы забыть многие свои слова и поступки. Не тут-то было – они наседают со всё возрастающей силой, и я только догадываюсь, какая жестокая расплата ждёт меня на небесах. Вспоминая прошлое, даже и не знаю, чего я сотворил больше – хорошего или плохого. Правда, недавно припомнился один случай, когда поступил вполне достойно. Это не было героическим подвигом – всего лишь незначительное действие. Серьёзный писатель и не взялся бы за такой сюжет, но я не писатель, а просто литератор и расскажу об этом случае, не заботясь о чистоте жанра, – пусть это будет нечто среднее между рассказом и очерком.

В молодости, после женитьбы, я некоторое время жил у родителей жены – мы ютились в одной комнате, перегороженной шкафом, да ещё в коммуналке.

Тёща во мне души не чаяла, единственное, в чём меня обвиняла, – это в том, что я не умею «хозяйствовать» (она работала продавщицей в «хозтоварах»), и время от времени рассказывала про «обеспеченных» поклонников, от которых её дочь («дурёха») отказалась ради меня, «художника голодранца», что было правдой – весь мой капитал состоял из мольберта и байдарки. А в остальном, повторяю, тёща не чаяла во мне души.

С тестем мне повезло особенно – он был великим молчальником, и у нас сразу установились тонкие деликатные отношения, построенные на придыханиях тестя:

– Хм!.. Да уж!.. Чего там!..

Меня вполне устраивал этот птичий язык.

Тесть крепко верил в Бога, а домашних и соседей считал грешниками, не достойными его внимания; если он с ними и говорил, то поучал или клеймил, и все наставления заканчивал безнадёжным вздохом:

– Да чего уж там!

И дальше адресовал сам себе:

– Слово не воробей, выпустишь – не поймаешь.

Или:

– Слово – серебро, молчание – золото.

Раза два в неделю мы с тестем выпивали. Исключительно портвейн. Но во время постов, которые тесть частично соблюдал, переходили на ликёр. В трезвости тесть на умного не тянул, точнее – выглядел угрюмым дураком, но после первого стакана становился разговорчивым и даже умным. Как-то изрёк свою теорию:

– ...Бог всё сделал прекрасно на земле и хотел, чтоб человек стал ему подобным. Но человек не стал. От человека всё зло на земле... И искусство от дьявола. Лучше Бога всё равно не сделаешь.

После второго стакана у тестя начинались отклонения в две стороны: он или засыпал на стуле, или шёл в киоск за «Вечёркой»; по пути проветривался, обретал второе дыхание и, вернувшись, предлагал мне «освежиться» ещё раз.

Соседнюю комнату занимали тихие супруги. Он – какой-то завбазой – постоянно хвастался неимоверными «левыми» заработками. Помнится, я устал подсчитывать его доходы и никак не мог взять в толк, почему он не купит отдельную квартиру. Его жену – «самую глупую женщину на свете» (выражение тестя) – отличала лень: целыми днями она лежала на тахте и смотрела телевизор. Ради справедливости следует отметить – раз в месяц она пекла яблочный пирог и вкладывала в него всю душу. Известное дело – ленивые люди если уж что делают, то добросовестно.

С завбазой я покуривал на кухне, и, бывало, в момент нашего наивысшего кайфа на кухне появлялась его жена. Демонстрируя счастливую семейную идиллию, она обнимала мужа, целовала, а он отмахивался:

– Полно тебе, экая ты смелая!

Она всё ластилась, тянула его в комнату:

– Дорогой, пойдём посмотрим телевизор.

– Спасибо! Насмотрелся до тошноты, – бурчал завбазой и, слабо сопротивляясь, всё-таки шёл, при этом успевал мне подмигнуть, как бы говоря: «Ничего не попишешь! Ради мира в семье пойдёшь не только к телевизору!»

В комнате, примыкавшей к кухне, обитало «семейство скандалистов» (выражение тестя): шофёр Виктор, вся фантазия которого упиралась в бутылку водки, его жена, бухгалтер Татьяна, грузная женщина с низким задом, и их сын Вовка, светлоголовый ушастый второклассник.

В отличие от наших с тестем невинных выпивок Виктор хлестал водку стаканами – полными гранёными стаканами (по его понятиям, наливать неполный неприлично) – и выпивал каждый день после работы во дворе за бойлерной, причём каждый раз с новыми собутыльниками (и где их откапывал?).

В подпитии Виктор был безумен. Его безумие проявлялось по-разному: в будние дни на его лице появлялись какие-то ненормальные гримасы – похоже, они означали отвращение ко всему, что его окружало. В конце недели он непременно бил жену. Отлупить в пятницу жену он считал святым делом.

Татьяна стойко переносила побои: вероятно, считала их некой священной войной, необходимым ритуалом каждой нормальной семьи. Но иногда она всё же выходила из себя и отправлялась в крестовый поход на мужа: называла его неотёсанным увальнем, алкоголиком, а получив за это очередную оплеуху, кричала:

– Убирайся из дома, скотина! – и убегала в ванную.

Минут через десять, немного остыв, она снова заглядывала в комнату и, увидев спящего мужа, восклицала:

– Ты ещё здесь, скотина?! Фьють отсюда!

Эта игра слов, необычная комбинация «скотины» и «фьють» приводила меня в восторг, но мне не нравилось, что дикие семейные сцены видит малолетний Вовка. Случалось, зарёванный мальчишка прибегал к нам, и тёща с моей женой Валентиной всячески успокаивали его, совали конфеты, а я рисовал ему зверей.

Надо сказать, Виктор временами производил впечатление толкового, башковитого парня, временами у него даже проскальзывало чувство юмора, естественно, грубоватого – на свой шофёрской манер. Как-то тесть, пропустив стакан портвейна, сказал Виктору:

– Что ж ты пьёшь водку? Ты ж мусульманин! (У шофёра мать была татарка.)

– Во-первых, у меня отец русский – Кочетов, – объявил Виктор, состроив свою ненормальную гримасу. – Во-вторых, в Коране написано про вино, про водку ничего не сказано. И вообще религия – сказка для взрослых.

Как-то Вовка при отце на кухне ляпнул:

– А наш папка вчера опять был пьяный!

– Я притворялся, – пропыхтел Виктор.

– Нет! – качнул головой Вовка, твёрдо отстаивая правду. – Ты был пьяный.

– Что ты городишь, чертёнок?! – возмутилась Татьяна, явно не желая выносить сор из избы, как будто пьянство её мужа было для нас новостью.

– Тебе уже девять лет, и пора научиться отвечать за свои слова, – проговорил Виктор, завышая требования к сыну. – Иди делай уроки. – Он легко шлёпнул Вовку по затылку.

Скандалы и драки в том семействе продолжались до тех пор, пока Виктор не завёл на стороне «тихую собутыльницу» (определение тестя) и стал всё реже появляться в семье. Вскоре он вообще перебрался к «собутыльнице», правда, часть получки приносил Татьяне, а по праздникам дарил Вовке шоколадки.

Однажды накануне Нового года Виктор объявился, передал жене деньги, спросил у сына, как дела в школе, и направился к выходу, но Вовка схватил его за руку.

– Пап, а Генке вызвали из фирмы «Заря» Деда Мороза со Снегуркой. А мне ты даже билет на ёлку не купил.

– Да на кой чёрт тебе эта ёлка?! Ты уже взрослый парень, тебе уже не Деда Мороза надо вызывать, а одну Снегурку, – Виктор ухмыльнулся, довольный своим шофёрским юмором. — Из другой фирмы.

– А зачем? – Вовка вскинул на отца чистые невинные глаза.

– Спроси у дяди Лёши, – Виктор кивнул на меня и, посмеиваясь, удалился.

Долго я выкручивался перед Вовкой, пытаясь объяснить, что его отец имел в виду: говорил, что Дед Мороз старенький, часто болеет и прочее; что бывает, Снегурке приходится ездить одной. Вроде убедил мальчишку.

Под Новый год Татьяна затеяла уборку в комнате, Вовка без дела слонялся по квартире. Мы с тестем приняли по стакану порт­вейна, и мне в голову пришла замечательная идея.

– Давай-ка устроим Вовке праздник, – сказал я жене. – Сходи купи краски или пластилин, а я наряжусь Дедом Морозом.

– Чтой-то в тебе детство взбрыкнуло? – хмыкнула тёща.

– Ты большой мальчишка, и, наверное, никогда не повзрослеешь, – вздохнул тесть. – Романтики – неплохие люди, но они отгораживаются от действительности. (Я же говорю, после первого стакана тесть умнел.)

Но жена Валентина поддержала мою замечательную идею – она ждала ребёнка и при случае репетировала роль матери, а здесь такая затея! С моей подачи она сходила в магазин, купила краски, добавила к ним печенье, конфеты, всё уложила в пакет и обвязала красивой лентой. Затем намазала мой нос и щёки помадой, приклеила мне бороду и усы из ваты, накинула на меня простыню и сзади заколола её булавками; на голову я напялил красную кофту жены (сделал что-то вроде шапки), посмотрел на себя в зеркало и увидел вылитого Деда Мороза.

Под каким-то предлогом Валентина вызвала Вовку на кухню (он всё слонялся по коридору взад-вперёд), и я незаметно прошмыгнул на лестничную площадку. Выдержал паузу и позвонил. И услышал голос жены:

– Вова, открой, пожалуйста!

Открыв дверь, Вовка онемел: разинул рот, его глаза расширились до невероятных размеров.

– Здесь живёт мальчик Вова Кочетов? – густым басом произнёс я.

Потрясённый Вовка еле шевельнул губами:

– Это я.

– Ты хорошо учишься?

Вовка только и смог кивнуть и всё смотрел на меня снизу вверх ошеломлённо-восторженно.

– Молодец! Вот тебе подарок! (На большее у меня не хватило фантазии, к тому же я боялся перестараться и выдать себя голосом.)

Протянув Вовке подарочный пакет, я стал ждать, когда он закроет дверь, поскольку сам повернуться не мог – простыня еле держалась на булавках.

Но Вовка не шевелился, словно обмороженный. Он был в шоке – всё смотрел на меня, распахнув глаза и разинув рот, даже побледнел от прилива чувств.

– Может, у тебя есть какие желания? – выдавил я, надеясь, что Вовка попросит какую­-нибудь заводную машинку, которую я ему позднее «пришлю», но он вдруг сглотнул и тихо сказал:

– Дед Мороз, сделай так, чтобы папка снова жил с нами.

Мне только и оставалось пробормотать «постараюсь», после чего я толкнул дверь, и, когда она захлопнулась, послышался душераздирающий вопль:

– Мама! Ко мне Дед Мороз приходил!

Как мы договорились заранее, Валентина пошла за Вовкой в их комнату – как бы рассмотреть подарок, а я бесшумно открыл дверь и проскользнул в нашу комнату, быстро снял маскарадные атрибуты, стёр с лица «грим», лёг на тахту и уткнулся в книгу.

– Ну вот теперь можешь подрабатывать на ёлках, – усмехнулась тёща. – Всё лучше, чем малевать картинки.

Тесть лишь вздохнул:

– Да уж!

Через пару минут к нам влетел торжествующий, покрасневший Вовка.

– Дядь Лёша! Ко мне только что Дед Мороз приходил! Вот подарок!

– Очень хорошо, – стараясь быть невозмутимым, сонно протянул я. – А что ж ты не пригласил его к нам?

Я давал понять, что всё это время безмятежно лежал на тахте и вполне мог бы побеседовать с Дедом Морозом. Чтобы придать ещё большую реальность случившемуся и откреститься от бородатого гостя, спросил:

– А он какой?.. Высокий или маленький, тонкий или толстый?

Тёща с тестем одновременно хмыкнули, но, надо им отдать должное, не выдали меня.

– Высокий! – горячо выпалил Вовка, высоко поднимая руки и привставая на цыпочках. – Выше вас!..

Это мне понравилось больше всего – какое же сильное потрясение испытал мальчишка, если я даже стал выше ростом!

На секунду Вовка замешкался и вдруг понёсся к входной двери.

– Может, он ещё не ушёл?!

Вовка оглядел лестницу, снова вбежал к нам и пробормотал:

– Куда же он так быстро делся?

– Наверняка пошёл к другим ребятам. Ты же у него не один. Ему знаешь сколько ребят надо обойти! – Я уткнулся в книгу.

– Побегу к Славке! Может, и к нему приходил! – Вовка вновь ринулся на лестничную площадку.

Славка жил этажом выше, и через две-три минуты Вовка вернулся – растерянный, встревоженный.

– А к Славке не приходил. Почему только ко мне?

– Возможно, ещё зайдёт, – спокойно откликнулся я. – И потом, может, Славка учится плохо?

В этот момент щёлкнул замок входной двери и в коридор вошёл вдрызг пьяный Виктор. Вовка бросился к отцу:

– Пап! Ко мне Дед Мороз приходил!

– Да ладно... врать-то, – отмахнулся Виктор.

– Правда, правда! Спроси у кого хочешь! Щас подарок покажу!

Вовка сбегал за подарком.

– Вот!

Виктор скорчил «ненормальную» гримасу и стал шарить по карманам.

Вовка обратился к моей жене:

– Тёть Валь, скажите папке! Он не верит!

– Да, приходил, – с серьёзным видом подтвердила моя жена. – Я даже его немного видела.

Вовка хотел призвать на помощь мать, но передумал.

– Хватит меня дурачить! – буркнул Виктор. – Небось, Лёшка нарядился, – он сунул сыну шоколадку и зигзагом направился к двери. – Ты, Вовка, дуралей! Взрослый парень, а веришь в сказки!

Вовка остался в коридоре, сжимая подарок. Его взгляд метался от отца к Валентине, от входной двери к нашей комнате. В нём шла страшная борьба между верой и сомнением. Он заглянул в нашу комнату – его лицо вновь стало белым как маска.

– Дядь Лёша, а ты никуда не уходил?

– Никуда, Вовка! – сказал я, глядя ему прямо в глаза, твёрдо зная, что никто и никогда не заставит меня признаться в обмане, даже если на меня наведут пистолет.

Встретит в парке нас весёлый снеговик

Встретит в парке нас весёлый снеговик

Литература / Портфель ЛГ / Поэзия

Теги: современная поэзия

Александр СОРОКИН

НОЧЬ РОЖДЕСТВА

Стоит бесснежная зима,

и Рождество – без снега,

но сердце не сковала тьма

бездомного ночлега.

Оно, равняясь на восход,

непринуждённо бьётся

и тишину живую пьёт

из звёздного колодца.

А звёзды в эту ночь-весну –

и в наши дни, и ранее, –

всегда приветствуют одну

на всенощном стоянии.

И мы невидимым узлом

с варажей млечной связаны,

и под невидимым крылом

вновь не родились разве мы?

И затихают все ветра,

и каждому по вере

откроют ангелы с утра

невидимые двери…

Нина ЯГОДИНЦЕВА

***

Владимир. Снег. Пожаром памяти

Весь горизонт заволокло.

Одна метель стоит на паперти

И застит рукавом чело.

И только облачко дыхания

Трепещет тайно возле уст...

Прости меня, не обрекай меня

На адский пламень русских чувств!

Одна мерцающая свечечка,

Ладошкой скрытая, спасёт

От наплывающего вечера,

От страшной памяти высот.

Один твой взгляд, меня жалеющий

И обвиняющий стократ,

Один вопрос немой: а где ж ещё

До бела снега догорать,

Как не в России, во Владимире,

Где ты несёшь домой свечу,

А я шепчу: прости, прости меня, –

Но быть прощённой не хочу.

Лилия ГАЗИЗОВА

***

Было детство –

Смычки и пуанты,

Рыбьего жира

Столовая ложка,

Новый год мандариновый,

Игры во дворе,

В «сметану» или в «цепи».

Но главное –

За далью даль была.

В неё я вглядывалась

Заворожённо.

Теперь больше

Под ноги смотрю.

Вот только жаль,

Что мне не жаль себя.

Дмитрий АРТИС

***

Три года мне, и было мне когда-то

всегда три года, словом, ерунда,

и падал снег, вставал и снова падал,

и было так светло, как никогда.

И было так воистину спокойно,

и тихо так, что не хватало сна.

Я лез на стул, потом на подоконник,

смотрел в окно и прыгал из окна,

и падал в снег, вставал и снова падал,

и вырастал на четверть головы.

Оно мне надо было? Надо, надо,

увы.

Юрий БЕЛИКОВ

РОЖДЕСТВО. ВОЗВРАЩЕНИЕ МАТУШКИ

К возвращению матушки вновь становлюсь человеком –

с четверенек встаю, моюсь-бреюсь, бутылки сдаю

и заначки гнездо, разорённое в приступе неком,

заметавшейся ласточкой сызнова вью.

Возвращается матушка! Так возвращается память

страхов детских ночную рубашку вдыхать

материнскую, белую, чтобы до завтра не плакать,

а назавтра вернётся, ребёнком надышана, мать.

Возвращается матушка – миру померкшего сына

воротить восвояси, покуда он сам не померк.

Возвращается сын – завершается мира картина

искуплённым сияньем, которое сын опроверг.

Как до века гирлянд одевается фосфорным млеком

в тёмной комнате ель – вся игрушками озарена,

к возвращению матушки вновь становлюсь человеком.

А когда не вернётся она?..

А. ВОЛЛИС

Первый снег

Сегодня первый снег. И первый белый день.

Как будто бы вовек не видел мир такого.

Восторг! Зимы набег, стволов корявых тень

на белом полотне вдруг будоражат снова.

Растает к декабрю пушистый черновик.

Но ставшая зима промозглость урезонит.

И встретит в парке нас весёлый снеговик.

А про его визит сорока растрезвонит.

Как заискрится снег в семь радуги цветов.

Придёт лихой мороз, застудит реки снова.

И скоро Новый год. Он принести готов

уютное тепло в простор зимы суровой.

ОЛЬГА АНИКИНА

5 часов утра, 1 января 20.. г.

..далеко, далеко, где песок – это умерший снег,

где пестреют цветы в новогодней зелёной листве,

даже больно помыслить об этой скупой белизне,

о её одиночестве, холоде и торжестве.

медных лунных литавр отголоски, мерцающий след

мишуры снегопада под старым кривым фонарём...

медлит утренний сон. медлит слово промолвить рассвет,

и молчит, и не может себя осознать январём.

Фотошип

Фотошип

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Начспорт Мутко – он духом твёрд,

Пьёт водку, а не виски.

И в Гуантанамо начспорт

Не спикнет по-английски.

Аристарх ЗОИЛОВ-I

Обезьянник "Клуба ДС"

Обезьянник "Клуба ДС"

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Василий АЛЕКСАНДРОВ

♦ Из новогоднего досье: социальное происхождение – из обезьян; политические взгляды – красная.

♦ Такой произошёл «хомо сапиенс», что все обезьяны краснеют!

♦ Красная обезьяна перед зеркалом – красна девица.

♦ Приматы делятся на обезьян, полу­обезьян и злоупотребляющих косметикой.

♦ Ноу-хау обезьян – баНАНОдиета.

♦ В 2016 году свою Птичку или Рыбку разрешается называть «моя Обезьянка».

♦ Обезьяна – наше прошлое, год Обезьяны – будущее.

Виктор СУМБАТОВ

С наступающим!..

С наступающим!..

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев / Театрик миниатюрок

Предновогодняя пьеса в одном акте

Действующие лица:

Первый (хорошо уже поддавший).

Второй (тоже поддавший, но куда более умеренно).

Третья (вызывающе трезвая).

Действие происходит в общественном транспорте.

Третья – первому (в сердцах) : Что вы мне всё на ноги-то наступаете?! Наступаете и наступаете! Наступаете и наступаете!..

Второй – третьей (умиротворённо) : С наступающим вас, гражданочка!

Занавес.

Новогодние анекдоты

Новогодние анекдоты

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Владимир ИВАНОВ

⊗ ⊗ ⊗

Самый свежий анекдот  про Новый год

Главное – до Нового года не поссориться с Марокко.

⊗ ⊗ ⊗

Самый бородатый анекдот  про Новый год

В новогоднем поздравлении, разосланном от имени гендиректора нашей компании, фразу «С Новым годом, обезьяны!» следует читать без запятой.

⊗ ⊗ ⊗

1 января. Магазин.

– У вас хлеб свежий?

– Нет, прошлогодний!

⊗ ⊗ ⊗

Одна блондинка – другой:

– Представляешь, нынешний Новый год выпадает на пятницу!

– Ничего, лишь бы не на 13-е.

⊗ ⊗ ⊗

– Ты что подарил жене на Новый год?

– Тур в Таиланд.

– А она тебе что?

– Улетела.

⊗ ⊗ ⊗

– Много в Новый год не пей.

– Не многопейкай мне тут!

⊗ ⊗ ⊗

– Как тебя жена называет?

– Обезьяной.

– Почему?

– От меня уже про­изошло несколько человек.

⊗ ⊗ ⊗

– У вас можно сделать рентгеновский снимок?

– Вам обыкновенный?

– Нет, блин, с обезьянкой на плече, и чтобы сзади морской пейзаж с пальмами!

⊗ ⊗ ⊗

Как убеждённый сторонник дарвинизма, Папа Карло сначала вырезал из полена обезьяну, а уж потом из неё – Буратино.

⊗ ⊗ ⊗

Труд из обезьяны сделал человека, а из коня – транспорт. Тут уж как кому повезёт...

Святочная история 1564 г.

Святочная история 1564 г.

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Вечер был, сверкали звёзды… Шёл по улице малютка… Классика

Вечер был, сверкали звёзды,

На дворе мороз трещал.

Царь Иван Васильич Грозный

Князя Курбского стращал:

«Четвертую! Изувечу!

На ближайший вздёрну сук!

И в приказе не отмечу

Никаких твоих заслуг!

Для чего ты, воевода,

На меня стучал в ООН?!

Говорят, ты враг народа

И израильский шпион!

Как посмел ты вякать, сявка,

На опричную братву?!»

Князь поёживался зябко:

«Всё, пора валить в Литву…»

Шёл по улице Малюта,

Посинел и весь дрожал,

И вращал глазами люто:

Из-под носа князь сбежал!..

Владимир ВОРОНКОВ , ИТАЛИЯ

Праздничный стол "Клуба ДС"

Праздничный стол "Клуба ДС"

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Из «Книги о вкусной, но нездоровой пище» (автор – шеф-повар виртуального ресторана «Андрей-чревоугодник» А. ВАНСОВИЧ)

Холодные закуски:

Икра зернистая (из зерна прошлогоднего урожая).

Огурцы малахольные.

Сыр тёртый (много чего в жизни повидавший).

Язык государственный отварной.

Мясные блюда:

Мозги компостированные.

Глазунья из дверных глазков.

Цыплята табака с фильтром.

Утка медицинская с яблоками.

Седло барашка со стременами.

Жадина-говядина-турецкий барабан.

Рыбные блюда:

Жлобстер.

Трепанг языком.

Рыба-бензопила.

Скат электрический, порциями по 110 и 220 вольт.

Крабовые палочки (свежеобструганные, штабелями по 10 кубометров).

Капуста военно-морская.

Напитки:

Шампанское сухое (в пакетиках).

Сухой мартини (в таблетках).

Вино «Склерозовое крепкое».

Коньяк американский (50 звёздочек).

Пиво «Жигулёвское», 9-я модель.

Вермуть.

Гипер-тоник.

Казахская минеральная вода «Нарзан-баев».

Чай «Беседа» и чифирь «Допрос».

Десерт:

Торт с кремом для нормальной и жирной кожи.

Пирожное «Корзиночка потребителя».

Пряники НЕпечатные (тиражом 1000 экземпляров).

Пудинг и двухпудинг (порциями по 16 и 32 кг).

Отмороженое.

Сладкая вата, а также сладкий бинт и сладкий гипс.

ВИВАТ, ПРИМАТ,

ВИВАТ, ПРИМАТ,или С НОВЫМ, 2016-м ГОДОМ!

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Ну хватит нас, Коза, бодать,

Мы все уже на грани.

Пора бразды передавать

Шалунье Обезьяне!

Прожить хотим, хотя бы год,

Как обезьяны тоже:

Без бед, волнений и забот,

От счастья корча рожи!

Поднимем, помахав Козе,

Фужеры и стаканы

За вас, гориллы, шимпанзе,

И вас, орангутаны.

За то, чтоб нам всегда везло,

Чтоб даже эскимосы

Пожили вволю, где тепло,

Где море и кокосы!

Здоровья всем и новых сил,

Мужьям – терпенья в браке.

Пусть будет шеф не гамадрил,

А замы – не макаки.

Всем сладких дней и к морю тур,

Бурленья крови в жилах!

И греет пусть весь год лямур

И нас, и наших милых!

Пусть будет всем питья-еды

И вдоволь и излишки,

И пусть про наши все труды

Не скажут: труд мартышки!

Пусть соблюдается устав,

Пусть чтятся все законы,

И зря не налагают штраф

Дорожные гиббоны!

Пусть будет денег – чемодан

И полные карманы!

И пусть коварный павиан

Не рушит наши планы.

Чтоб днём и ночью всех землян

Удача баловала!

И чтоб Планетой обезьян

За год Земля не стала!

Сергей ЕРОШЕНКО,

СЕМИПАЛАТИНСК (СЕМЕЙ), Казахстан

Аты-баты шли лауреаты

Аты-баты шли лауреаты

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Список лауреатов–2015 «Клуба ДС» рождался, как ему и положено, в муках.

Иначе и быть не могло, ибо количество достойных кандидатур превышало все разумные пределы и вызывало мысли об их явном перепроизводстве.

Опустим не красящие Администрацию бурные подробности обсуждения (о них было в одном из выпусков «Полицейской хроники») и сразу назовём тройку финалистов:

Сергей ЖБАНКОВ,

Марсель САЛИМОВ,

Виктор СУМБАТОВ.

Поясним, какие именно моменты сыграли решающую роль в нашем выборе.

С. Жбанков обещал организовать всему «Клубу ДС» роскошную рыбалку ближайшим летом на его родной Смоленщине.

М. Салимов завалил редакцию башкирским мёдом.

В. Сумбатов анфас – вылитый Дед Мороз.

Ну а то, что все трое – корифеи жанра сатиры и юмора, – об этом даже говорить смешно, настолько это очевидно.

Лауреатам – наши горячие поздравления и троекратное «ура!».

Администрация «Клуба ДС»

P.S. Выдача дипломов будет производиться в тёплой, неформальной обстановке, обеспечение которой лауреаты по традиции берут на себя. При себе лауреатам иметь годовой подписной абонемент на нашу газету.

Предновогодние мысли

Предновогодние мысли

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Соколов Леонид

Диет Мороз и Санта Кляуз.

Он явно мог бы стать человеком года (Свиньи).

Снегозадержание – арест Деда Мороза.

Нормальные отношения Деда Мороза и Снегурочки – прохладные.

Новогодние праздники закончились, когда закончились деньги.

А всё-таки интересно: почему в столь модном у нас восточном календаре нет года Человека?

УФА

ЕСЛИ БЫ НЕ ДЛИННАЯ НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ,

ЕСЛИ БЫ НЕ ДЛИННАЯ НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ,МЫ БЫ НИКОГДА НЕ УЗНАЛИ, ЧТО...

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

 при открывании бутылки шампанского зубами первое, что приходит в голову, – это пробка;

 утром 1 января салат оливье может содержать не только колбасу, огурцы и картошку, но также ёлочные игрушки, мобильный телефон и аквариумных рыбок;

 бенгальские огни горят гораздо дольше и ярче, если их воткнуть в кресло;

 устроить кегельбан дома довольно просто, достаточно иметь 10 бутылок шампанского и глобус;

 китайская пиротехника делает заявленный срок службы немецкого натяжного потолка сильно преувеличенным;

 вне зависимости от того, год какого животного наступил, утром по зеркалу, скорее всего, будут показывать свинью.

Вадим ЗВЕРЕВ

Что бы это значило

Что бы это значило

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Есть поверье, что год будет не­удачным, если не расплатиться с долгами за предыдущий. Только не подумайте, что мы забыли. Мы помним. Хотя и давненько это было, аж в № 30. И всё это время нам сплошным потоком шли письма читателей. Просто диву даёшься, сколь многих «зацепила» фотография этого былинно-креативного пахаря. Естественно, большинство вариантов подписи так или иначе дублировали друг друга:

Поле чудес.

Так вот ты какой, безлошадный крестьянин!

Ударим импортозамещением по санкциям ЕС и США!

Мы с «железным (чудесным) конём» все поля обойдём…

Само собой, «старого коня» тоже поминали в хвост и в гриву. Но в самое яблочко угодила, пожалуй, лишь Л.В. СЕРГЕЕВА из Тольятти, написавшая:

Старый «мерин» борозды не испортит.

Не обошли вниманием и другие марки автомобилей. Очень органично, например, вписалась в бессмертные некрасовские строки малютка ВАЗ-1111:

Там, на соху налегая рукою,

Пахарь задумчиво шёл за «Окою».

Владимир РЕБРИЙ

А вот ещё пример беспроигрышного использования русской поэтической классики:

Мой дядя самых честных правил,

Он огородник неплохой,

Он мне машину предоставил,

А сам таскался за сохой.

Валерий ШКУРЕНКО

Перед трудной задачей поставили нас муж и жена Ирина и Александр ПОШЕХОНСКИЕ. Каждый из них написал свои варианты, с тем чтобы мы назвали победителя. Наш вердикт: победила дружба.

Ирина: Мне почерк фермера простого напомнил чем-то Льва Толстого.

Александр: Мы с женой сказали «вау!» на такое ноу-хау.

Вообще явных лидеров среди «подписантов» мы не рискнули выделить. Все были на на должном уровне. Поэтому просто перечислим всё, что нас так или иначе «улыбнуло».

Нет, это не Рио-де-Жанейро!

А.Н. ШУМИЛОВ

Новый Запашный.

Дмитрий ТИНИН

Сиквел х/ф «Трактористы. Три четверти века спустя».

Он же

С четырёхколёсным другом

Веселей ходить за плугом.

Александр АМЕЛИН

Ну, ёшкин кот, и тут ГАИ!

Я говорил же: не гони!

Евгений БУГРОВ

Форд перевернулся в гробу.

Андрей ЧЕХОВСКИХ

Благодать: и картошку выкопали, и жена ездить научилась!

Николай ВИНЯТИНСКИЙ

Сохамобиль

Виктор КРАСАВИН

Это что! У соседа Михалыча вообще зять – танкист!

Милена, 12 лет

Просим прощения у тех, кто волею судеб не попал в этот шорт-лист. Всем написавшим спасибо и всех – с наступающим! Успехов и счастья!

Администрация «Клуба ДС»

Новый Год - семейный праздник

Новый Год - семейный праздник

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Будённый Виталий

Давайте посмотрим, как готовятся к его встрече в разных семьях

В семье актёра:

– Папа, папа, ну когда же, когда мы начнём наряжать нашу ёлочку?!

– Бабушка уже звонила?

– Звонила.

– А дядя Миша звонил?

– Звонил.

– Сейчас ещё кто-нибудь позвонит, и после третьего звонка начнём.

В семье полковника полиции:

– Алло, папа, о чём ты думаешь?! Новый год на носу, а нам совсем нечем наряжать ёлку!

– Не кипятись, я уже послал наряд.

В семье директора кондитерской фабрики:

– Папа, как ты думаешь, что Дедушка Мороз подарит мне на Новый год?

– А ты вспомни, как ты себя вёл в этом году. Плохо ты себя вёл! Поэтому Дед Мороз принесёт тебе только конфеты. Только конфеты и много шоколада…

В семье олигарха:

– Папа, а как же нам наряжать нашу ёлку?!

– Сейчас промышленные альпинисты подъедут…

В семье следователя:

– Папа, что бы ещё повесить на ёлочку?

– Повесить, говоришь? Сейчас посмотрю, что у меня там есть из нераскрытого…

В семье наноинженера:

– Папа, а мы вообще-то ёлку собираемся наряжать?!

– А нам оно нано?..

В американской семье:

– Папа, можно я один наряжу нашу ёлочку?

– Сынок, мы живём в демократической стране. Поэтому сейчас соберёмся всей семьёй и будем голосовать за каждую игрушку. И знаешь, что ещё?

– Что, папа?

– Ты должен хорошенько поколотить этого соседского мальчишку, Джефферсона.

– Зачем, папа?

– Так надо. Я вчера видел, как они наряжают ёлку без всякого голосования. У них нет демократии!

Главные новости уходящего года

Главные новости уходящего годаПо версии «Клуба ДС»

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

 Открылся новый российский сайт фотографий «Послестаграмм».

 Эстонские пищевики запатентовали медленнорастворимый кофе.

 На фестивале сериалов в Бразилии фильм «17 мгновений весны» получил приз в номинации «За лучшую короткометражку».

 В Латвии перевели Камасутру. Получилось прикольно, но почему-то снова про оккупацию.

 За последние 3 года из России на заработки за границу выехали 5680 физиков, 1048 химиков, 862 биолога – и ни одного гаишника!

 Чтобы российские спутники больше не падали, депутаты Госдумы собираются принять ряд важных поправок к закону всемирного тяготения.

В России – значительно лучше

В России – значительно лучшеВыпуск 4

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Музейное дело

Теги: Крым , культура

Ливадийский дворец – безусловно, визитная карточка Крыма. Уникальное историческое место, знакомое нам в том числе и по любимым советским фильмам. О жизни легендарного музея и его значимости наш корреспондент побеседовал с его директором Ларисой ДЕКУШЕВОЙ.

– Дворец стоит в Ливадии многие десятилетия, но начать разговор хочется с последних двух-трёх лет. Что изменилось в жизни музея по сравнению с временами, когда Крым был Украиной?

– Изменилось очень многое, в первую очередь финансирование музейного комплекса. По сути, за долгое время пребывания под украинской юрисдикцией был только лишь отреставрирован внутренний «Итальянский дворик». Сейчас наше положение стало значительно лучше: государством выделены средства на масштабную реконструкцию, к музейному комплексу присоединён обширный парк площадью 35 гектаров. Кроме того, выделяются средства на необходимые музею мероприятия (в этом году почти 10 миллионов рублей), на освещение, куплены витрины для экспозиции. И хотя официально мы не имеем статуса памятника архитектуры федерального значения, а относимся к Министерству культуры Республики Крым, мы чувствуем себя весьма уверенно.

– Ливадийский дворец известен прежде всего как усадьба императора Николая II. Почему именно на Ливадию пал его выбор?

– Ливадия была любимым местом отдыха не только Николая II, но и его предшественников – отца и деда. Поэтому в знакомом Николаю с детства месте и решено было строить новый дворец на месте пришедшего в негодность старого поместья. Здесь царская чета проводила много времени. Вообще пребывание нескольких поколений властителей России оказало огромное влияние на формирование Южного берега Крыма как одного из наиболее модных и обустроенных курортов Российской империи, поскольку вслед за августейшими особами сюда подтягивались из столицы знать и культурная элита страны. То есть во многом современный Крым с его многочисленными архитектурными достопримечательностями, дворцами и особняками – это большая заслуга Романовых. К слову сказать, архитектор Ливадийского дворца Николай Петрович Краснов, который после революции эмигрировал в Югославию, стал одним из самых знаменитых архитекторов Европы и спроектировал ещё несколько зданий по заказу королевского дома Югославии.

– Какой статус дворец получил после революции, всегда ли он был музеем?

– В 1922 году в Ливадийском дворце был открыт музей быта династии Романовых, просуществовавший до 1928 года. А в 1925 году здесь расположился главный корпус первого в мире Крестьянского санатория, в котором 8 комнат на втором этаже было отдано музею. За время пребывания в царских покоях санатория многие экспонаты и детали обстановки, увы, были утрачены. Сами понимаете, что такое санаторий, – койки, кухня... Сегодня Ливадийский дворец уже не санаторий, а полноценный музей – летняя резиденция императора Николая II и место проведения в феврале 1945 года Ялтинской конференции. Эти две основные темы и входят в обзорную экскурсию по дворцу.

– Может, именно Ялтинская конференция и составляет истинную славу музея, а то мало ли в России царских поместий?

– В этом году исполнилось 70 лет со времени проведения Ялтинской конференции, которая, без сомнения, определила судьбы мира на долгие десятилетия. Многие уроки Ялты до сих пор актуальны в нашем не­спокойном мире. В этой связи у нас прошёл целый ряд мероприятий и научных конференций. Но это никак не умаляет славу дворца как великолепного памятника архитектуры и истории.

– В своё время памятник лидерам «большой тройки» из-за увековечивания памяти Иосифа Сталина вызвал скандал. И, кажется, он даже расположен не на том месте, где задумывал автор.

– За время работы, а я работаю директором музея четыре года, мне не довелось слышать негативных замечаний и высказываний по поводу идеи установки памятника «большой тройки», то есть Рузвельту, Черчиллю и Сталину. Представителей Зураба Церетели место установки памятника устроило – в живописном месте на территории нашего большого парка. Автор памятника передал скульптуру музею в дар, а открывал монумент председатель Государственной думы Сергей Нарышкин в 2014 году, накануне 70-летия Ялтинской конференции, и этот памятник быстро стал одной из главных и узнаваемых достопримечательностей музейного комплекса.

– Кроме дворцового комплекса, что ещё включает в себя музей?

– Это парк, заложенный в первой половине XIX века, что подробно осве­щается в обзорной экскурсии. А недавно нам передали в ведение домик министра царского двора барона Фредерикса. Мы планируем сделать там пять гостевых номеров, но не для коммерции, а для приёма коллег из разных музеев, с которыми мы ведём совместную работу. Другую часть новых площадей мы используем для расширения экспозиции, поскольку только дворца для нашей обширной коллекции не хватает: сам-то дворец по площади не слишком велик. Мы также хлопочем, чтобы нам передали бывший Свитский корпус.

– Нуждается ли дворец в ремонте и реставрации, предпринимаются ли необходимые меры по его сохранению?

– Конечно, нуждается. За более чем сто лет дворец никогда капитально не ремонтировался. Накопилось много проблем, особенно что касается фасада, кровли. Это всё надо приводить в порядок. Особую тревогу вызывает переданный нам в начале июля в управление парк. Он нуждается и в санитарной рубке, и в ремонте дорожек и аллей. Очень серьёзная проблема с берегом моря, куда выходит парк, местами он просто стал диким и запущенным. Плюс большой оползень на территории... Так что работы хватает.

– Недавно к вам приезжал Владимир Путин, успели ли вы переговорить с ним об этом? Вообще какое впечатление произвёл на вас лидер страны?

– Владимир Владимирович не раз приезжал в Ливадийский дворец. Если я не ошибаюсь, он бывал у нас четыре раза. Посещал замечательную выставку, переданную нам Государственным историческим музеем. Президент не просто интересуется историей, но и знает её. Он здорово поддерживает музей – например, помог с выделением средств на ремонт: как им сказано, так и сделано. С таким лидером всё по плечу. Но, конечно, чаще он бывает здесь, когда проходят важные встречи на правительственном уровне. Недавно он посещал нас вместе с Сильвио Берлускони. Иностранному гостю дворец очень понравился, он вместе с Владимиром Владимировичем посетил «Итальянский дворик», поднялся на второй этаж, бегло осмотрел экспозицию, посвящённую Романовым. Небольшой камерный хор а капелла исполнил для него «Санта-Лючию», что господину Берлускони чрезвычайно пришлось по душе. Он написал несколько добрых слов в книге почётных гостей.

– Каков сегодняшний день Ливадийского дворца? Я слышал, Фонд гума­нитарных проектов преподнёс вам в дар уникальнкую выставку...

– Да, нам передана виртуальная выставка «Моя история. Романовы», которую подарили нам московские коллеги. Она приурочена к 400-летию дома Романовых и рассказывает об огромном пути, который прошла наша страна под правлением династии. Эта выставка, перед тем как оказаться в Ливадийском дворце, с огромным успехом экспонировалась в Москве. Здесь выставку лично открыл глава Республики Крым Сергей Аксёнов. В экспозиции используются новейшие достижения техники, и её посетили уже 90 процентов крымских школьников, которые теперь узнают историю России из таких вот экскурсий. Мы работаем со всеми учебными заведениями Крыма и, надеюсь, вносим свой весомый вклад в воспитание молодого поколения. Кроме того, работает и наша традиционная экспозиция, которая рассказывает об истории и быте семьи императора Николая II. Пожалуй, на сегодняшний день мы являемся самым посещаемым музеем Крыма.

– Какие события запланированы на ближайшее время, куда бы вы могли пригласить наших читателей?

– Ближайшее – это, конечно, новогодние праздники. Мы в период школьных каникул традиционно устраиваем ёлку для детей. На таких праздниках у нас бывают не только крымские детишки, но и приезжие со всех концов России. Не забываем мы и о детях-сиротах, и о детях Донбасса. Так что милости просим в наш замечательный музей! Нам всегда есть чем поделиться и что показать.

Беседовал Константин КЕВОРКЯН

Новости культуры

Новости культурыВыпуск 4

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды

Теги: Крым , культура

Нерукотворный памятник

В концертном зале феодосийской детской музыкальной школы № 1 артисты педагогической филармонии «Юго-Восток музыкальный» представили творческую программу произведений Георгия Свиридова.

В этом году вся музыкальная Россия отмечает 100-летие со дня рождения великого русского композитора Георгия Свиридова – народного артиста СССР, лауреата Ленинской и Государственных премий СССР, Героя Социалистического Труда. Музыканты Феодосии, конечно, не могли оставить без внимания эту знаменательную дату в истории русской музыки. Наряду с известными и любимыми широкой публикой произведениями прозвучали совершенно новые для феодосийских слушателей вокальные и инструментальные сочинения великого композитора.

Паруса в библиотеке

Сотрудники библиотеки-филиала семейного чтения № 23 им. И.Л. Сельвинского в рамках Года литературы провели для участников кружка «Краевед» (СОШ № 12, 7-й класс) литературный урок «Мечта любви, не знающей конца», посвящённый писателю Александру Грину.

Библиотекарь Вита Долженко рассказала ребятам о главных этапах в жизни и творчестве классика отечественной литературы Александра Степановича Грина. Она отметила, что одним из лучших произведений русского писателя считается символическая повесть-феерия «Алые паруса». Это одно из самых романтичных произведений, когда-либо написанных российскими авторами, ведь каж­дая девочка, прочитавшая эту повесть, в глубине души представляла себя маленькой Ассоль, ждущей на берегу заветный корабль.

Живописное признание

Сотрудник абонемента Центральной городской библиотеки им. А.С. Пушкина Вера Маликова и сотрудник Симферопольского художественного музея Юлия Розен провели арт-час «Художник, влюблённый в Крым», посвящённый 200-летию со дня рождения Карло Боссоли (1815–1884) в Симферопольском колледже транспортной инфраструктуры.

Ребята узнали о творческой судьбе Боссоли. Художник по приглашению князя Михаила Семёновича Воронцова посетил Крым, прожив в нём с 1840 по 1842 год. Таврида того времени привлекала художников романтикой, экзотикой, загадочной и праздничной атмосферой юга. Знакомство с творчеством Карло Боссоли, пронизанном светом, позволяет увидеть перво­зданные красоты благодатного края в тёплой и мягкой манере. Боссоли – талантливый художник, путешественник, автор аннотаций к своим произведениям в альбоме «Пейзажи и достопримечательности Крыма», изданном в 1856 году; один из основоположников «изобразительной журналистики». Его работы, представленные в мультимедийном формате, донесли до участников зрительные образы городов, мест, дворцов, природы Крыма 40-х годов XIX века. Изображения центральных улиц Симферополя, Севастополя, Алушты, Керчи, набережной Ялты, военные корабли на севастопольском рейде перенесли ребят в эпоху истории полуострова первой половины XIX века.

Играя Блока

В Центральной районной библиотеке Симферопольского района совместно с Гвардейским Домом культуры проведён вечер-портрет, посвящённый известному русскому поэту Александру Блоку под названием «Только влюблённый имеет право называться человеком».

Рассказ о жизни и творчестве поэта сопровождался театрализованными постановками, в которых приняли участие самодеятельные актёры Дома культуры, а также мультимедийными эффектами. Огромное впечатление произвели на зрителей стихи в исполнении сотрудника ДК А. Манченко. Среди участников вечера и зрителей были люди разного возраста: от младших школьников до пенсионеров, но творчество гения русской поэзии А.А. Блока вызвало у них всех большой интерес.

Лирика чародея

В рамках Года литературы в библиотеке-филиале № 3 им. И.П. Котляревского Симферополя состоялся литературно-поэтический обзор «Поэт-чародей» к 195-летию со дня рождения русского поэта-лирика, переводчика, мемуариста, члена-корреспондента Петербургской академии наук Афанасия Фета.

Стихи Афанасия Фета знакомы всем с детства. Основная тема его поэзии – пейзажная и любовная лирика. Его творениям присущи камерность, лиричность, нежность и необычайная музыкальность, неслучайно на его стихи написано много романсов.

Сотрудники библиотеки озна­комили ребят с биографией и творчеством талантливого поэта, продекламировали наиболее известные стихотворения Афанасия Афанасьевича. Литература, представленная на книжной выкладке «Поэзия сердца», позволила гостям мероприятия окунуться в высокий и романтичный мир произведений Афанасия Фета.

Гордость за героев

В малом зале Белогорского районного Дома культуры состоялся III районный военно-патриотический фестиваль, приуроченный ко Дню героев Отечества.

Одной из самых главных традиций фестиваля стало поздравление с праздником. На фестивале присутствовали герои афганской войны из города Белогорска Виктор Татаринов и Виталий Проскурин, которые поздравили всех присутствующих в зале с Днём героев Отечества и рассказали о своих подвигах. Под аплодисменты зала им были торжественно вручены цветы и посвящена песня в исполнении Романа Горбачёва из села Русаковка. Программа фестиваля была немного необычной, на нём были представлены художественное чтение и песни разных временных эпох.

Народный «Камертон»

В Симферопольском художественном музее прошёл концерт ансамбля камерной музыки «Камертон», обладателя звания «народный», участника Крымских хоровых фестивалей, лауреата Всеукраинского фестиваля духовного пения (Днепропетровск), лауреата III Международного хорового фестиваля духовного пения «Христос Воскрес» (Запорожье), лауреата VII Международного фестиваля вокального и хорового искусства им. Ф. Шаляпина (Ялта).

Художественный руководитель и дирижёр – заслуженный работник культуры Крыма Светлана Вереитина, концертмейстеры – Елена Полынникова и Елена Полянская, музыковед – Нина Чешуина.

Белизна в Черноморске

В Черноморском историко-краеведческом музее прошла фотовыставка «Белый плен», на которой было представлено 46 работ фотографов профессионалов и любителей.

«Крымская зима, что бы там ни говорили, может быть прекрасной. Но очень редко крымчанам удаётся полюбоваться полётом снежинок, насладиться снежными и морозными деньками. Поэтому так драгоценны мгновения, когда можно попасть в «белый плен» потрясающей зимней сказки. Неудивительно, что есть люди, которым, увидев зимние красоты, хочется сказать: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!» И они берут в руки фотоаппарат», – такими словами открыла вечер ведущая, сотрудник музея-заповедника «Калос Лимен» Любовь Головина.

Неизвестные солдаты не забыты

На сцене детской школы искусств Белогорский районный Дом культуры провёл тематическое мероприятие, посвящённое Дню памяти неизвестного солдата.

Для программы были подготовлены концертные номера: песни военных лет в исполнении хора ветеранов труда «Военная песня», солистов Романа Горбачёва, Натальи Павловой, а также выступления чтецов Оксаны Соченко и Виктории Кузнецовой.

Маршальский час

В рамках Года литературы в Российской Федерации сотрудники библиотеки-филиала № 17 им. Г.К. Жукова Симферополя совместно с педагогом-организатором подростково-молодёжного клуба «Ориентир» Олегом Назаровым провели час гордости «Он принимал Парад Победы», посвящённый 119-й годовщине со дня рождения великого маршала Георгия Жукова.

Библиотекарь Светлана Зинченко представила гостям встречи материалы из созданной сотрудниками библиотеки тематической папки «Мы этим именем гордимся, мы с этим именем живём». Судьба была к Жукову неоднозначна: в его жизни были великие победы и незаслуженная опала, он был щедро одарён народной любовью и ненавистью врагов, но заслуги легендарного маршала перед Отечеством бесспорны.

Перед ребятами предстал Георгий Жуков не только как полководец, маршал, но и как простой человек, а всем присутствующим были вручены буклеты «Маршал на белом коне». В завершение мероприятия молодёжь микрорайона возложила цветы к памятнику Г.К. Жукову.

Театр начинается с Петрушки,

Театр начинается с Петрушки,или Крымский «Дед Мороз»

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / На подмостках

Теги: Крым , культура

В предновогоднюю пору многие кукольные российские и зарубежные театры ставят пьесу-сказку Марии Константиновны Шуриновой «Дед Мороз». Уж очень нравится всем зрителям, независимо от возраста, эта незатейливая пьеса в двух действиях и четырёх картинах. Казалось бы, в ней и сюжет прост, и сама постановка самая что ни на есть обыкновенная, но, оказывается, именно за этой простотой и на первый взгляд обыкновенностью кроется великий секрет профессионального кукольно-драматического мастерства. И такие мастера, способные завораживать и очаровывать, сами достойны того, чтобы о них рассказали какую-нибудь не совсем обыкновенную, а может быть, даже сказочную историю.

Давным-давно, а именно в 1934 году, в крымском городе Симферополе жила-была простая, скромная учительница начальных классов Мария Константиновна Шуринова. Она, как и все учителя, очень хотела, чтобы её ученики хорошо учились и были прилежными. Но ученики, как и все ученики, больше любили озорничать, а не учиться. И вот тогда Мария Константиновна подумала: как сделать так, чтобы девочки и мальчики учились с удовольствием? Подумала-подумала да взяла кусок материи, раскроила её и сшила куклу Петрушку. Петрушка тотчас включился в школьный процесс, занятия пошли веселее, а школьная успеваемость заметно повысилась. И вот уже трое симферопольских учителей – М.К. Шуринова, М.Ф. Руденко и Т.А. Синани – стали придумывать и показывать школьникам импровизированные любительские спектакли, что приводило в неописуемый восторг и школьников, и даже их серьёзных родителей. И вот тогда у Марии Константиновны родилась настоящая сказочная мечта – создать профессиональный Крымский кукольный театр. Сказано – сделано.

Но «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Чтобы создать кукольный театр, мало одного энтузиазма, нужен был опыт, а где его взять? – вспоминает Ирина Юрьевна Симанская, дочь Марии Константиновны Шуриновой. – И вот тогда мама бросает всё – дом, семью – и отправляется в Москву, чтобы выучиться на кукловода. Ей так хотелось создать свой театр!»

В свои «немного за девяносто» Ирина Юрьевна прекрасно выглядит и держится молодцом. Участница Великой Отечественной войны, обладательница медали «За оборону Кавказа», жительница Севастополя, она приезжает в крымскую столицу, чтобы посмотреть и оценить очередной кукольный спектакль и убедиться таким образом, что дело её мамы живёт и процветает. Да и вспомнить годы своей ранней юности всегда приятно, какими бы трудными и голодными они ни были.

«Моей маме повезло, – продолжает Ирина Юрьевна. – Она успела выучиться и реализоваться до войны. С таким характером и целеустремлённостью, как у неё, можно было горы свернуть! И горы книг, перелопаченных ею по кукольной драматургии, я тоже хорошо помню, так что в Москву учиться она ехала с полной уверенностью, что поступит в самое престижное учебное заведение к самому лучшему педагогу. И поступила!»

После учёбы в Москве на курсах кукловодов у знаменитого педагога Н.Я. Симонович-Ефимовой Мария Шуринова возвращается в родной Симферополь и самостоятельно организует передвижной кукольный театр, который пользуется огромной популярностью у зрителей. Общее народное признание не осталось незамеченным. В 1938 году Совет народных комиссаров Крымской АССР издал постановление об организации в городе Симферополе на базе ТЮЗа детского кукольного театра, а Марию Шуринову назначил художественным руководителем этого театра. И много лет, вплоть до самой своей кончины (до 1952 года), Мария Константиновна успешно руководила Симферопольским кукольным театром, была одновременно и бутафором, и кукловодом, и сценографом, но самое главное – придумывала для детей всё новые и новые сказки и с успехом «обкатывала» их в своём родном театре. Её ноу-хау – это спектакль-игра. И в своих научных статьях педагог-новатор М.К. Шуринова обосновала: только используя в спектакле элементы интерактивной игры, ребёнок может воспринять весь спектр нравственных законов, заложенных автором в пьесе.

Идея придумать новогоднюю сказку для детей про Деда Мороза возникла у Марии Константиновны неслучайно. Именно в середине 30-х годов XX столетия в Советском Союзе было законодательно разрешено празднование новогодних ёлок, отменённых после революции.

Премьера пьесы-сказки «Дед Мороз», к радости симферопольских ребят, состоялась в канун 1940 года.

«Все сказки, конечно, сначала проверялись на мне и на моей сестре, – говорит Ирина Юрьевна Симанская. – Если мы принимали и одобряли, то пьеса шла, как говорится, в массовый прокат. Мне мамина пьеса сразу пришлась по душе, а сама кукла… какой был настоящий Дед Мороз! Такой добродушный, радостный кукольный человек! Я его очень хорошо помню. И помню последнюю довоенную пьесу с его участием тогда, в 40-м».

Ну а потом настали страшные времена – Великая Отечественная война. По приказу Наркомпроса 18 августа 1941 года кукольный театр прекратил работу. Но так случилось, что большая часть труппы осталась в оккупированном Симферополе. Немецкие приказы о возвращении всех на рабочие места следовали один за другим, начались массовые расстрелы и отправка трудоспособного населения в Германию. В декабре 1942-го кукольники были вынуждены явиться в городскую управу и приступить к «работе по обслуживанию детей». В конце марта 1944 года, когда советские войска вплотную подошли к Крыму, из немецкой комендатуры пришёл очередной приказ сыграть спектакль для поддержки немецких солдат. Однако это представление не состоялось – артистам удалось скрыться благодаря двум немецким коллегам-актёрам. К сожалению, их имена так и не удалось разыскать в архивах.

После освобождения Симферополя художественный руководитель кукольного театра и директор театра – Мария Шуринова и Мария Руденко – обратились в Наркомпрос с просьбой о возобновлении работы театра кукол. И уже 16 апреля 1944 года детский театр поступил в ведение Управления по делам искусств и получил статус – Крымский государственный театр кукол. Самым радостным был, конечно, «Дед Мороз» в канун 45-го.

После войны Шуринова продолжала руководить театром и сочинять новые пьесы для детей. Пьеса «Дед Мороз» не сходила с афиш Крымского кукольного до 1960 года.

«А из меня драматург не вышел, – продолжает делиться воспоминаниями дочь Марии Константиновны. – Я всегда прекрасно понимала, что для того чтобы сочинять пьесы для детей, писать рассказы, придумывать сказки, – для этого не хватит одного желания и даже трудолюбия недостаточно, нужно что-то такое, особенное, возможно, детское жизнерадостное ощущение жизни. Это, наверное, самое важное. У мамы это было».

И всё-таки дочь детского драматурга и писателя, а также основателя Крымского кукольного театра лукавит, умаляя свои способности. Она всё-таки стала детским писателем, только после того, как честно отработала экономистом-технологом на океанических судах и ушла на пенсию. Писательская карьера Ирины Юрьевны Симанской началась 20 лет назад. Её первая книга вышла в свет, когда писательнице было уже 67. Но, оказывается, и в таком возрасте можно испытать наслаждение творчеством и сделать что-то такое, что тебе абсолютно не свойственно. И вот интересный факт: на всех её выпущенных в свет детских книгах значатся всегда два автора: М.К. Шуринова, И.Ю. Симанская. «Я хочу, чтобы маму как можно дольше помнили, – говорит Ирина Юрьевна. – Когда я стала сама писать для детей, поняла, как это трудно – не сфальшивить, не уйти во взрослые рассуждения. Поняла, как трудно быть искренней и писать так, чтобы дети к тебе прислушивались».

Сегодня у Крымского республиканского кукольного театра своё просторное здание на улице Горького. И весело наблюдать, как ребятишки бегут на перегонки в свой, ставший уже родным, театр. Репертуар детских спектаклей обновляется, но малыши по-прежнему с нетерпением ждут самого главного новогоднего персонажа, и получается, что без пьесы «Дед Мороз» Новый год – не Новый год.

«Жили-были старик со старухой, и было у них две дочери. У старика, слабовольного и во всём послушного жене, – дочка Даша, трудолюбивая, сердечная, бескорыстная. У злобной деспотичной старухи – дочка Паша, ленивица и жадина…» Ну а дальше... Дальше надо посмотреть афишу, где сегодня ставят «Деда Мороза» М.К. Шуриновой, и пойти с детьми на эту простую сказку со счастливой развязкой, в которой самый главный новогодний персонаж справедливо наказывает зло и поощряет добро, проверяет дружбу на прочность и даёт мудрые советы, угощает самыми настоящими новогодними сладостями и убеждает нас в том, что без Деда Мороза Новый год просто не состоится.

Марина ДМИТРИЕВА

Вооружённые кистью

Вооружённые кистьюВыпуск 4

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Вернисаж

Дом художников в Симферополе

Теги: Крым , культура

Почти два месяца в залах Дома художника проходила выставка, посвящённая 75-летию Крымского союза художников. На ней было представлено 253 произведения 230 авторов из разных городов полуострова. Живопись, графика, скульптура, декоративно-прикладное искусство… На московскую выставку отобрано 190 полотен.

В юбилейные даты принято вспоминать историю. Итак, 75 лет назад, в 1940 году создан Союз советских художников Крымской АССР, организаторами которого были Н. Самокиш, Я. Бирзгал, Н. Барсамов, В. Спичак, А. Устаев и М. Рыбников. Вместе с ними в выставках того времени участвовали известные мастера русского искусства К. Богаевский, А. Варфоломеев, В. Яновский, М. Крошицкий и другие. Уже к концу года Союз насчитывал 32 художника из разных мест Крыма. С началом войны многие ушли на фронт, другие стали участниками партизанского и подпольного движения, а оставшиеся выпускали плакаты в «Окнах ТАСС».

В годы оккупации расстрелян театральный художник Н. Барышев, возглавлявший подпольную группу «Сокол», казнены с семьями П. Артамонов и Т. Афузов; расстреляны М. Сикулер и Л. Гершзон; погиб при бомбёжке К. Богаевский. Не вернулись с фронта Д. Медведовский, С. Анопольский, И. Головатый; ушли из жизни в годы войны Н. Самокиш, А. Калофатов, М. Евдокименко, С. Жилинский...

Деятельность Союза возобновилась сразу после освобождения Крыма. 3 мая 1944 года открылась первая городская выставка, а 3 июня – всекрымская, где было показано 140 живописных и графических работ. Из их авторов сегодня жив только народный художник Украины, признанный корифей крымской живописи Пётр Столяренко, которому в этом году исполнилось 90 лет.

К началу 1949 года в составе организации числился 41 человек, в последующие годы её ряды пополнили выпускники художественных вузов Москвы и Ленинграда, направленные преподавать в Симферопольское (позднее Крымское) художественное училище им. Н. Самокиша. Это В. Бернадский, Ф. Захаров, Н. Бортников, Т. Кузнецова, Л. Смерчинский, В. Апанович, Л. Ушакова, М. Борисова и другие, составившие гордость крымского искусства, оказавшие значительное влияние на развитие творческой и культурной жизни полуострова.

С 1954 года в Союзе уже 53 художника. Наиболее ярким и талантливым мастером батальной живописи был евпаториец Ю. Волков. О его методе работы над картиной, придающем произведениям особую проникновенную достоверность, ходили легенды. Сейчас именем этого замечательного мастера названа детская художественная школа в его родном городе.

Жанровая военная картина составляла основу творчества многих крымчан, особенно тех, кто сам прошёл фронтовыми дорогами и смог правдиво передать её тяготы и страдания, наполнить изображения выстраданной болью и радостью Победы. Среди них – В. Владимиров, И. Петров, Н. Бортников, Т. Кузнецова, П. Столяренко, В. Коваленко...

На юбилейной выставке было замечено много молодых лицА. Зубков. «На пирсе»

Более 10 лет в эти годы Союзом руководил К. Прохоров. Сейчас он живёт в Подмосковье, отметил 90-летие. В правлении активно работали Я. Басов, П. Столяренко, В. Толочко, Ф. Захаров, В. Цветкова, П. Скорубский, М. Янковский. В 70-е организацию возглавил В. Бернадский – художник, прошедший войну, замечательный руководитель и организатор, большой труженик, удостоенный звания народного художника России и Украины, золотой медали Международного фонда «Культурное достояние» и других наград. Строятся здания, которые украшаются росписями и витражами художников-монументалистов, создаются скульптурные комплексы и мемориалы. Декоративно-скульптурные композиции И. Смерчинской, Н. Прохоровой-Глушковой, Ю. Сахарова, Н. Петренко, из стекла — Т. Шаповаловой, мозаичные панно Н. Василенко становятся неотъемлемой частью интерьеров архитектурных проектов. В художественном училище преподают ведущие живописцы и графики: В. Капитонова, В. Задириенко, А. Шипов, Н. Моргун, Л. Полякова, В. Григорьев, Л. Балкинд, В. и Н. Петренко.

80–90-е годы – период интенсивной выставочной деятельности, больших достижений творческой и общественной работы Союза, возглавляемого народным художником Украины Л. Лабенком. Работает плеяда талантливых мастеров скульптуры – В. Зайков, В. Гордеев, В. Кольцов. Создаются новые направления декоративно-прикладного искусства, такие как гобелен, за которые ялтинцы Л. и С. Джус удостоены звания народных художников Украины.

Серьёзные успехи отмечены в области декоративно-прикладного искусства: на международных выставках получают престижные награды и премии ювелиры Л. Паличева, А. Михальянц, Е. Жданов, П. Якубук, А. и Т. Письменные, Ю. Фёдоров. Крымский плакат, имеющий достаточно большую историю, получает дальнейшее развитие в творчестве А. Блинова, А. Лейна, И. Щиголя, А. и М. Чуриновых. Их работы входят в экспозиции республиканских и всесоюзных выставок.

В конце 80-х Крымское отделение Национального союза художников Украины переселилось в прекрасное здание в центре города, где работает и ныне. Каждый год здесь проводится более 50 выставок – тематических, мемориальных, персональных, молодёжных, групповых.

Важным событием в культурной жизни стал выпуск первого художественного альбома «Крымский пейзаж», автор которого кандидат искусствоведения Р. Бащенко впервые исследовала роль крымского пейзажа в русском искусстве. Её перу принадлежат первая монография и альбомы о творчестве замечательного создателя крымского историко-героического пейзажа К. Богаевского. Сейчас она заканчивает работу над альбомом «Крымские художники о Великой Отечественной войне».

Много сделали для изучения и популяризации творчества крымских художников искусствоведы Н. Барсамов, А. Полканов, М. Крошицкий, Р. Подуфалый, Л. Ширяева, Г. Федотова, А. Галиченко, Л. Таирова, Л. Бородина, профессор и создатель кафедры культурологии в Крымском федеральном университете им. В. Вернадского Д. Берестовская.

90-е годы не обошлись без характерной черты периода перестройки – разделения: в 1991-м отделяется Севастопольская организация, возникают городские отделения Симферополя, Ялты, Керчи. Правление общего для всех крымских художников Союза в 90-е годы возглавляли монументалист И. Шевченко, затем живописец А. Зубков.

С 1991 года начинается возвращение на полуостров депортированных народов, среди которых самой крупной становится группа крымско-татарских мастеров. В 1992 году они объединяются в Ассоциацию крымско-татарских художников во главе с живописцем И. Нафиевым, входят в Крымскую организацию и принимают активное участие в выставках.

В 1999 году Союз художников становится Крымской организацией Национального союза художников Украины. С 2005-го главой Крымской организации НСХУ, а с 2014-го – республиканского отделения Всероссийской творческой общественной организацией «Союз художников России» избирается живописец и педагог, заслуженный художник Украины Н. Моргун.

Проведение пленэров в Крыму, где каждый уголок по-своему привлекателен и колоритен, получает широкое распространение в 2000-х годах. По меткому выражению профессора Киевской академии художеств, нашего земляка и одного из лучших выпускников Крымского художественного училища 50–60-х В. Гурина, «Крым для украинских художников – как Франция для всех европейских мастеров. Здесь, в атмосфере первозданной природы, они чистят свою палитру и очищаются сами».

Только в этом году руководитель Молодёжного объединения нашего Союза, видный художник и педагог А. Максименко организовал и провёл для молодых художников восемь пленэров в живописных уголках полуострова, которые послужат хорошей школой для овладения сложной наукой под названием «чувство колорита».

В России крымчане ощутили заботу, внимание и поддержку Союза художников России и Министерства культуры РФ, которые выделяют средства на ежегодные стипендии для ветеранов войны, заслуженных художников и молодых, организуют работу образовательного молодёжного форума «Таврида», выставки и пленэры, издание выставочных каталогов и пр.

В этом году 15 крымских художников за высокие достижения в изобразительном искусстве удостоены золотых медалей Союза художников России. Высокие награды и будущая выставка в Москве – хороший подарок к праздничному юбилею, с которым от души хочется поздравить всех, кто уже получил награды, и тех, у кого они ещё впереди.

Людмила БОРОДИНА , СИМФЕРОПОЛЬ

Выразители памяти древних

Выразители памяти древнихВыпуск 4

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Поэзия

Фото: РИА «Новости»

Теги: Крым , культура

Фаэзия – уникальное поэтическое и философско-культурологическое направление, развивающееся в Крыму с 2003 года. Основано и теоретически разработано поэтом и философом Еленой Коро. «Фаэзия сочетает в себе элементы метареализма в контексте диалога с внутренним творцом, и фантастической поэзии в контексте мифотворчества и создания фаэтом фантастической истории нового формата, включающей и элементы сюжета, и элементы дискурса, и аллюзии на мифологических персонажей как известных, так и эндемиков, связанных непосредственно с местом действия в фаэме. Сплав из реминисценций, мифологем, элементов собственного мифотворчества. Необязателен ярко выраженный сюжет, рассказчик – произвольный интерпретатор ассоциативного ряда образов, каждая ассоциация из этого ряда может превратиться в отдельную историю по свободному произволу творца» (Е. Коро). Основное отличие фаэзии от классической фантастики – поэтическое мировидение; с классическим же метареализмом её растождествляет попытка выхода из пределов дискурса в трансдискурс, из рамок метафоры и даже метаметафоры – в свободу философской трансметафоры. Уникальность фаэзии – в её вращённости в Крым и «крымскость». На настоящий момент философский концепт Фаэт-Крым – геокультурная квинтэссенция сущности полуострова.

Активная творческая группа «Фаэты» образовалась в 2014 году, в Крыму нового формата. Группа проводит презентации, перформансы, вечера-лекции по фаэзии, издаёт фаэтические книги, занимается теоретической разработкой и развитием направления, публикацией статей, эссе.

«Фаэты» о фаэзии

Крым – уникальный источник: тысячелетняя древность – смесь и взвесь голосов и даров. Крым как путь для творящего духа, души, ищущей своих истоков, слышащей голоса древних, отвечающей им изначальными ритмами, звуками, творящими свои времена и пространства, созвучными мирам древних. <…> Так постепенно складывался уникальный по своей структуре образ Крыма: образ дробящихся автономий – от племён и народностей, занимающих определённое географическое пространство на территории Крыма, – до закрытых этнических групп, заселивших кварталы городов. Эти дробящиеся автономии в пределах города сочленялись в единое полифоническое многоголосие. Единым полифоническим организмом становился сам Крым – остров городов и районов. И уже масштабнее, в зависимости от ландшафта, запад, центр, север, юг и восток Крыма звучали особенными полифоническими композициями.

Эта преамбула – иллюстрация идеи фаэзии, её среза уникальных многоголосных созвучий, особому поэтическому звучанию, особой полифонии строф и стихотворений крымских фаэтов. Фаэт, как греческий аэд, как суфийский ашик, – выразитель памяти древних, населявших тот или иной центр полифонического звучания в Крыму.

Елена КОРО , фаэт, основатель и теоретик направления, философ, культуролог.

Говорить о том, что фаэзия в своей культурологической миссии призвана слышать и запоминать язык древности, древние языки, язычество древних… и так далее… можно не просто долго – всегда. Однако фаэзия – явление современное, и появилось оно именно здесь и сейчас. Значит, к этому есть серьёзные предпосылки. И серьёзная потребность именно нынешнего человека, именно современного общества в таких явлениях. Крым снова учится говорить на своём языке. И он уже не лепечущий младенец, а сильная, мудрая, раскрытая всеми чакрами, сознанием и сверхсознанием индивидуальность. Одновременно древняя и юная, как только что возродившийся из пепла Феникс. Фаэзия выглядит сверхново – и наряду с этим основательно, как не просто литературное, но философское и даже социо­логическое направление, представителям которого есть что сказать. У них есть своё лекарство против социальной порчи.

Марина МАТВЕЕВА , фаэт, литературный критик, публицист.

Фаэзия для меня – это способ взращивания в себе, – и в человеке вообще, – образа Божьего.

Валерий ГАЕВСКИЙ , фаэт, прозаик-фантаст, издатель

Елена Коро,

Евпатория

Эллинский день

1.

«Я сегодня не помню, что было вчера…»

А. Блок

Снова Эллады рожок

Посейдоново ухо тревожит.

Медленно плавится день.

В волнах понта томленье, что дленье

И тленье белого пеплоса дня.

К погруженью

коней Гелиосовых в волны

Истлевают длинноты дня.

Нагота его не наслажденьем

Гелиосова взора виденьем

промелькнёт и исчезнет забвеньем...

Эллинским днём

в Посейдоново ухо шепчу:

Я не помню утраты...

2.

«По утрам забываю свои вечера…»

А. Блок

Некто сказал, что имя Эллады

Мойры плетут неустанно,

Но, заснув, забывают.

Эллинский день – на холсте Пенелопы.

Взглянешь вовне из холста

И увидишь понт неизменный,

Имя и тень на песке золотом.

Имя Улисс замирает улиткой,

Спрятав нутро внутрь холста Пенелопы,

Тянутся рожки вовне...

Их и увидишь эллинским днём,

Но о призрачность их не споткнёшься.

Так, отрезвев, тень свою посылаешь

В ухо шепнуть Посейдону:

Я не знаю теней,

Потому что не помню имён...

3.

«Белым днём забываю огни…»

А. Блок

Тени Эллады, как боги, живут в именах

Наречённых младенцев.

Дети теней богов и героев, словно

Тени имён их, эллинским днём

в дар – и с дарами – во славу...

Славный флейтист к берегам

странноприимного понта выводит

имён и детей череду... Имя ему – Гомер...

Должность его – крысолов.

Гомеров рожок Посейдоново ухо ласкает...

Ластится волнами день.

В тугую воронку прибоя,

в Посейдоново ухо – Гомер и герои,

и тени, и дети, и я...

...имя своё отпускаю...

забываю себя...

4.

«По ночам забываю дни…»

А. Блок

Имя, забытое Мойрами в дремоте полудня,

Ночью, стыдясь, Пенелопа с холста изгоняет,

Чтобы с рассветом его воссоздать

по фрагментам.

Кадр один – эллинский день бесконечный.

В кадре втором изменчивый понт,

быстротечный.

Кадр за кадром – смена богов, их имён и героев.

Дети приходят вослед

параллельно их теням.

Девочка, тень, Эвридика,

Ручонкою машет из ночи,

Имя шепнуть ей невмочь,

Ночь вобрала в себя имя.

Мочи нет вынуть себя, словно рыбу

Из Посейдоновой сети...

Боги Эллады, как дети,

Имена раздарили убогим и нищим.

С кем ты осталась, Эллада?

С днём бесконечным и белым...

Имя его дорогое

понт мне не даст позабыть.

Марина МАТВЕЕВА,

Симферополь

* * *

Давай, Заратустра, зараза, колись:

куда мне пойти, чтоб хоть где-то остаться?

Христа, твоего по профессии братца,

я слушала долго, но вот разобраться

в его письменах не смогла. Будто слизь,

сосульки болтаются на бельевых

верёвках: зима подползла незаметно.

И так симметричны, как смыслы в приметах

народных, тела круглобоких, монетно-

холодных, вонзающих угли под дых

чудных идолиц, не готовых прожить

и дня, но силком отправляющих память

в ту степь, где не знало послушников пламя

твоё, Заратустра. Безвременный камень

его заменял. Высекали ножи

сведённые длани, безрадужный зрак.

И холод монетный не плавили знои,

рождённые долгою сушью степною,

которая может быть помнящей Ноя

в своей долготе… Заратустра, ты прав:

огонь – веселей и теплей, и ещё

дешевле, душевней, душистей, душнее.

Я здесь остаюсь. За стеклом – стекленеет.

И скользкие когти слюды, цепенея,

скребутся туда, где уже горячо.

* * *

Он не поэт. Но было странно с ним,

что здесь ещё поэты есть.

Он был способен с высшей главностью,

возможной в чтении, прочесть.

И бледногубые манерщики

с подрагиваньем пальцев в тон,

и футуристы-недомерки, что

кричат, размахивая ртом,

терялись, что иголки во стоге,

пред этой простотой. Ея,

что свежеранную бересту, где

ножей полянских острия

чертали о деяньях Киевых

варяжьей каменной резьбой,

Ея, святую, как Россия,

во безвременье не упокой!..

Он был из тех, кто в зверью клетку шаг

бросают, словно кость судьбе,

играют в «русскую рулетку» так,

как дети – в салочки. В себе

такие зернят мироскание

на пряжки Млечных поясов…

…Слепой с безногим знают, странные,

о, каков ты, тяжесть слов!..

Они могли бы с высшей важностью,

возможной в чтении, прочесть…

Он – не поэт… но стало страшно с ним того,

что и поэты есть.

Валерий ГАЕВСКИЙ,

Севастополь

Переходное время сфер

Заповеданный выпал снег,

Предречённый маячит город…

Отпускаю душу в побег –

В амазоночью гать Авроры…

Там на греческом буду петь:

«Харистоса пара пали…»

Опалённая светом плеть

Сгонит духов моей земли…

Где на свитках шумит Шумер,

Где танцует Египет рагу,

Переходное время сфер

Мне наполнит по край корчагу…

Пусть расплещется, княже, Тарх,

Свет твоих даждьбоговых рун,

А в седьмицу стокрылый наг

Понесёт нас к планете Нун…

Первозданной накрыв волной,

Пусть расскажет всё океан…

Гильгамеш и угрюмый Ной,

И восьмой буддисткий коан…

Вот комета, как лисий хвост,

В миллионы локтей и стадий…

Вот рубины, вино и воск

И сварожий небесный радий…

* * *

Миры возможны, как возможны мы,

Сплошь уличённые в любовной сваре,

Одной на всех. С куста горошины,

Посыплемся мы вскоре, тварь по паре.

Собой забьём, заполним все углы

На призме огненных уже цивилизаций.

Мы непотребны будем, будем злы,

Потомки звёзд и совершенных граций.

Вскружим бедлам, поразметаем крепи.

С гримасою кичливых неумных бестий

Сожрём послед. Но сладим склеп и цепи,

Своим Гермесам так воздав по чести.

В который раз я ненавижу этих вас?

Мой счёт забыт, да, кажется, и повод…

На лунном пирсе двое кружат вальс.

Над чайкой мёртвой вьётся овод.

Простой совет птенцу «скорей расти»

Похож на обречённый, что ли, вопль…

Но если б можно было так его спасти –

Я бы кричал, чтоб цепенели все и глохли.

Связать потоки, повернуть назад

К туманной паузе бессмертного прибоя.

Забыть значений перекрёстный ряд,

И выбрать кров, и пасть на голубое…

Небесный дом, заступник мой, еси!

Ты заступался, может, не за правых…

Обрящий отречётся внове обрести

То, с чем придёт к превратной славе.

Я ж помышлял к Доверью путь стелить

Соломкой мысли… пухом откровений…

Миры возможны, как возможна нить

Без узелков и судорожных усмирений.

Легко идти, легко лететь почти…

В прозрачных тогах собирая млечность…

И только ожиданьем жизнь огорчить

Сложней, чем жизнью – бесконечность.

Ана ДАО,

Севастополь

Киммерия

Сиреневой зыбью холмистых изгибов

Земля поднималась из моря под утро.

И солнце, взбираясь по девственным гривам,

Ковыль посыпало кермековой пудрой.

Рождённая Первой, взнуздав раджазавра,

Несётся по лугу под свист первоветра.

Ей люди присвоят пристрастные лавры,

Зачатками речи фиксируя веру.

Потом будут руны на скалах горячих

Из творческой топки игривых вулканов,

И, плавясь в веках, пальцы станут изящны,

А горла – изысканны в пенье арканов.

Геномы себя разовьют прихотливо,

Гранить самоцветы научатся руки,

И в черепе вспыхнут побеги извилин,

В словесной шихте – космос тысячи звуков.

…У моря, под сенью олив сребролистых,

Вино разливая по кубкам рапанов,

Адепт посвятит в мифологию мистов,

Уйдёт в медитацию – плавать с катраном.

Потом будут дни, круговерти созвездий,

И скалы, и руны сотрутся до пыли.

Где ваджры на троне – поэты безвестны.

И лишь у Тифона останутся крылья.

…Рождённая Первой бредёт сухим руслом –

Цепочка следов на барханчиках донных.

Лежит седина на степи рыже-тусклой,

И белые глади озёр пересохших солёных.

Она помнит гены, в ней ставшие книгой,

Она помнит жизней своих миллионы.

Ждёт ночи с шиповником и ежевикой

В холмах, древним ветром в песок

источённых.

И солнце распухшее пурпурно светит,

Стекая в плавильню морей эфемерно.

Но знает разгадку Рождённая Первой:

Моря превращаются в Тетис…

за час до рассвета.

Злата АНДРОНОВА,

Керчь

Керчь: круг номер ноль

Здесь круг номер ноль. Преддверие. Сумерки

Реальности мнут бока.

Досуг скоротать болтовнёю с умершим –

Задача невелика.

Здесь – это здесь. Хлипь муравейников,

Как ряд гнилых покрывал,

Скрипя, прикрывает сквозняк преддверия,

Что тот Киммерийский вал.

Попробуй-ка выйди с открытою кожей,

Брось щит привычных программ!

Только с ним вера возможна,

Что край земли – где-то там.

Здесь – это здесь. Почтение Чуру

Здесь – почти ремесло.

Здесь, как нигде, чураются чуда –

Чтобы в быт не вросло.

Здесь «сейчас» застывшее, прежнее.

Года хватает здесь,

Чтобы сбить с любого приезжего

Христианскую спесь.

Здесь – это здесь. Местных, знакомых

Встретит в дверях отказ –

И чумная горка роддома –

В третий, в тысячный раз.

Здесь лет в пять поздравят с прибытием.

Поздравленья просты:

В каменоломнях крестят рассчитанной

Хваткою пустоты.

Здесь – это здесь. Чёрные воды.

Зрячий бродит впотьмах,

Покуда в сновидных больничных проходах

Не встретит Хозяйка – Чума.

Здесь курган крадётся на запад,

Переварив верхового.

Здесь змеи мускусный запах –

Кислорода основа.

Здесь – это здесь. Знаки на улицах

Сорной растут травой…

Можешь спокойно жить, не волнуясь,

Если ты веришь ещё, что живой…

Рассвет

Наворковали девять горлиц солнце.

Ещё зимы наследство носят кроны:

Отчётливость и резкость каждой ветки.

Но серый плед, укутывавший плечи,

Разорван в клочья ветром-забиякой.

Змея, случайно встреченная мною,

Заступничество сонно обещала,

В свидетели взяла сырую землю,

На чёрном ручейке – на чешуе –

Играло солнце девятью лучами.

Я знаю, что змея меня запомнит.

Ариолла МИЛОДАН,

Ялта

Impressio

Я люблю дегустировать тонкости,

Как старинные вина, каплями.

На губах, на бокалах, в звонкости

Тишины. Как пугливыми цаплями

На огромном зеркальном озере

Любоваться, не помня дыхания…

Эти мелочи, эти тонкости,

Этот вечный миг ожидания…

Я люблю играть в недосказанность,

Как мираж создавать таинственность,

В недопетость и недосвязанность

Облекая недоединственность.

Останавливать страсть за мгновение

До того, как она насытится,

Мысли, чувства и впечатления

Дневникам изливать, как сыплется.

Я привыкла…

А вместо этого –

Нагло, залпом, на подоконнике! –

Хочешь? – На! …но ни блика светлого!

Крест на Солнце. Фа в пентатонике!

Вселенная ритмов

Вселенная ритмовВыпуск 4

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Штудии

Теги: Крым , культура

Поэзия – язык, которым Бог говорит с человеком

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовётся…

Ф.И. Тютчев

Произведения искусства изначально ориентированы на воспринимающего субъекта, поэтому проблема «художественный текст – читатель» является центральной в таком направлении теории литературы, которое принято называть герменевтикой, являющейся частью рецептивной эстетики (лат. receptio – принятие, восприятие).

Восприятие художественного феномена (в данном случае речь будет идти о поэзии), как известно, обусловлено психологическими особенностями индивида – типом мышления, структурой характера, способностями и др., а также его личностным опытом в разных сферах жизни и культуры. Мерилом значимости художественного текста для духовной жизни человека выступают не всегда осознаваемые им на вербальном уровне ассоциации, которые невидимыми нитями «привязывают» текст и его автора к реципиенту и делают их значимыми компонентами его духовного бытия. Думается, что при таком активном общении человека со «своей» поэзией происходит редукция его внутреннего мира: поэзия как бы возносит его над бытом, вводит в иное измерение жизни – в категориях общечеловеческого, духовного, горнего, божественного – и приближает к Создателю.

Поэзия – язык, которым Бог говорит с человеком.

Воздействие художественного произведения на читателя может проявляться в разных формах: в заучивании наизусть целых текстов и актуализации их в соответствующих обстоятельствах; в сочинении к ним музыки и исполнении их в вокальном формате; в использовании строк из любимых текстов в качестве эпиграфов к произведениям любого рода и жанра; в создании научных работ разного типа, интерпретирующих особенности поэтики прецедентного текста, и др.

Далее – рефлексии и медитации о месте личности и поэзии Анны Ахматовой в духовном пространстве моего – восьмидесятилетнего – бытия.

В учебных программах филологических факультетов моих студенческих лет (1952–1957 гг.) имя А. Ахматовой не значилось по понятным причинам: прошло только шесть лет после 1946 г. Моя «встреча» с А. Ахматовой произошла в 1978 г., когда мне с большим трудом удалось достать сборник «Стихотворения и поэмы», вышедший в свет в Ленинградском отделении издательства «Советский писатель» в 1976 г. (В те годы такие книги в свободную продажу не поступали: их можно было приобрести с большой переплатой или по блату в обкомовских и горкомовских книжных лавках.)

С тех пор и до сего дня поэзия Ахматовой занимает особое место в моей духовной жизни. Анна Ахматова – м ó й Поэт. И, конечно, я могу назвать любимые стихи, которые знаю наизусть и периодически, по случаю, читаю: «Тебе покорной? Ты сошёл с ума!...»; «Мне ни к чему одические рати…»; «Долгим взглядом твоим истомлённая…»; «Это просто, это ясно…»; «Разрыв»; «Ржавеет золото и истлевает сталь…»; «Что войны? Что чума? Конец им виден скорый…» и др. С каждым из этих стихотворений связан свой клубок ассоциаций, прошивающих, пронизывающих мою жизнь и придающих ей особую, сокровенную, «ахматовскую» окраску.

В очередной мой приезд в Ленинград (1988 г.) я попросила коллегу съездить со мной в Комарово. Запомнились Будка, низкая надмогильная плита с чёрным железным крестом и высокие сосны, уходящие в вечное небо.

30 июня – 5 июля 2003 года в Санкт-Петербурге состоялся X Международный конгресс МАПРЯЛ «Русское слово в мировой культуре», в работе которого я тоже приняла участие – выступила с докладом «Русский дискурс в речевой деятельности крымских татар». После окончания работы участникам конгресса были предложены на выбор разные экскурсии. Я выбрала Фонтанный Дом. Услышала в записи голос Анны Андреевны: она категорично, с неодобрением говорила о Наталье Гончаровой. И очень поразил меня почему-то небольшой сундук в коридоре, на котором после освобождения из лагеря спал Лев Гумилёв.

Стихи я начала писать поздно. «Подражание Ахматовой» с эпиграфом из её раннего стихотворения было вторым по счёту моим сочинением.

Подражание А. Ахматовой

И в тайную дружбу...

Походкою лёгкой вошла.

А. Ахматова

И в тайную дружбу вступила,

И в тёмные очи глядела.

По нимбу волос серебристых

Рукой осторожной прошлась.

И сердце моё трепетало –

Рука твоя властно и нежно

С моею рукою сошлась.

Москва, 1977

А далее – только ахматовские эпиграфы:

О, как весело мне думать,

Что тебя увижу я!

А. Ахматова

Первобытное, древнее чувство,

Оторвав от привычного быта,

Закружило меня, заметало

По дорогам дальним земным.

Только б мне к тебе прикоснуться,

Окунуться в твои объятья,

И испить твоего дыханья,

И в глаза твои заглянуть!

Всё оставлю и всё заброшу,

Всё забуду и переиначу!

Ничего мне теперь не нужно.

Только – ты – позови – меня!

Самарканд, 1981

* * *

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда...

А. Ахматова

Как глаза твои жадно глядели

В тёмно-серые очи мои!

Как легко мои руки взлетели

На тяжёлые плечи твои!

Но безрадостна и бескрыла

Эта встреча с тобой была.

И я с горечью уронила

Два измятых тобой крыла.

Самарканд, 1981

* * *

Вечерний и наклонный

Передо мною путь.

А. Ахматова

Если б те, кого встречала я на жизненных дорогах,

Мне бы просто улыбались иль махали бы рукой,

Я б, наверно, не грустила, я бы вовсе не вздыхала,

Стала б чаще улыбаться и весёлою была.

Если б те, кого учила я премудростям науки,

Мне хоть изредка звонили и справлялись о делах,

Я бы вовсе не грустила, может, даже не болела,

Я бы чаще улыбалась и здоровою была.

Если б тот, кого любила, позвонил мне в день рожденья,

Позвонил бы и здоровья от души мне пожелал,

Я бы сразу улыбнулась, я бы больше не сердилась,

Я б забыла все обиды. Мне бы легче стало жить.

Если б тот, кого рожала в муках, нянчила, растила,

Мне бы чаще улыбался, резких слов не говорил,

Я б не плакала ночами, днём бы тяжко не вздыхала,

Я бы тоже улыбалась и счастливою была.

Если б те, кого встречала…

Если б те, кого учила…

Если б тот, кого любила…

Если б тот, кто родился ´ …

Тех я больше не встречала.

Те меня давно забыли.

Тот уже ушёл из жизни.

А мой сын – всегда со мной.

Симферополь, 2012

И последнее моё стихотворение, так и названное:

Ахматовское

«Вечерний и наклонный

Передо мною путь».

Пора остановиться.

И время отдохнуть.

Те трудные дороги

Достойно я прошла.

Подведены итоги.

Завершены дела.

А сердце неустанно

Стучит в моей груди.

Как будто говорит мне:

«Живи, не уходи!»

Симферополь, 2013

Примерно в те же годы поэзия Анны Ахматовой начала входить в мой духовный мир и опосредованно – через стихи моего многолетнего корреспондента, русиста-филолога, доцента Андижанского педагогического института Израиля Моисеевича Ландсмана (родился 4 февраля 1926 года, скончался 9 марта 2007 года в Кливленде, США).

Он был прекрасным знатоком русской (и не только) поэзии XIX–XX веков, но особенно выделял А. Ахматову. Вот как он сам написал об этом в маленькой заметке «Несбывшаяся встреча. Из воспоминаний филолога», напечатанной в газете «Андижанская правда» от 29 августа 1987 года:

« С Анной Ахматовой я никогда не был знаком. Видел её однажды в Ташкенте, в годы войны. Она была с Н.Я. Мандельштам, женой Осипа Мандельштама.

Мои сокурсники, писавшие стихи, иногда обращались к Ахматовой за советом. Зое Тумановой, нашей студентке, она подарила фарфоровую вазочку для цветов.

После войны я учился в Ленинграде. Где-то рядом жила Ахматова, но мысль о встрече с ней казалась мне кощунством. В университет приезжали тогда многие поэты. Никогда не бывала Ахматова.

Общение с поэзией Ахматовой началось для меня ещё в годы войны и прошло через всю жизнь. Муза Ахматовой влекла меня в Ленинград. Это и предопределило разлуку с «ломтём чарджуйской дыны» и «розовым карликом» – гранатовым кустом.

После Ленинграда льняной косой и васильковыми глазами мелькнула Белоруссия, а потом – снова бирюза минаретов, будившая воспоминания о золотой адмиралтейской игле. В моих стихах, навеянных Ахматовой, воскресал призрачный город, омытый весной:

У Крюкова канала золотится

В голубизне весенней колокольня,

И голуби воркуют у решётки

Никольского собора о любви.

А над водой бордюром изумрудным

Висят зазеленевшие деревья,

И посвежевшие дома глядятся

В серебряно-заманчивую глубь.

Четыре года спустя я поехал на Комаровское кладбище. Увидел огромный железный крест, нахмуренные ели, алую гвоздику и белый мраморный профиль поэтессы.

Так «сбылась» несбывшаяся встреча ».

Мы с И.М. Ландсманом были знакомы заочно с 1969 года (среди откликов на мою кандидатскую диcсертацию был и его отзыв), но встретились впервые в Самарканде в 1978-м, на очередной научной конференции. И с того дня началась наша переписка, которая длилась около 20 лет. И почти в каждом письме были адресованные мне стихи. В них встречались цитаты, реминисценции, аллюзии из разных произведений Ахматовой, некоторые – в качестве эпиграфов (выделены курсивом):

…И горжусь я обретённой Музою

На холмах гранатовой земли .

И придёт ахматовская нежность

Погасить горючую печаль.

Вот целиком одно из его стихо­творений:

* * *

И снова осень валит Тамерланом....

А. Ахматова

Ахматовой предсказанная осень

На древней Тамерлановой земле.

И золотые в чёрных кольцах осы,

И город весь в сентябрьском тепле,

И бирюза воспетых минаретов,

«Сияние неутолённых глаз...»

И рядом в розах алых Сад Поэтов,

Где я в ту осень встретил Вас.

Андижан, 1980

Позже присланные мне стихи И.М. Ландсман сам объединил в цикл и назвал его «Тамерланова осень» («И снова осень валит Тамерланом» – первая строка стихо­творения, написанного в Фонтанном Доме в 1947 году, с посвящением Б.П. – Борису Пастернаку).

В июне 1989 года в Ферганской области Узбекской ССР произошли массовые столкновения между узбеками и месхетинскими турками, известные как «ферганские события». Угрозы со стороны узбеков раздавались и в адрес евреев. Так И.М. Ландсман оказался в США, в г. Кливленде, где уже давно жила его сестра. Я же в конце 1990 года была приглашена ректором Симферопольского государственного университета на должность профессора кафедры русского языка. А вскоре – развал Советского Союза, галопирующая инфляция, нищета и т.п. Было не до писем. И когда через несколько лет я попыталась возобновить связи с коллегами, моё письмо, адресованное И.М. Ландсману, вернулось с пометой: Адресат выбыл .

Прошло ещё несколько лет. И вот в октябре 1997 года я получила посланный мне с оказией пакет из Кливленда, в котором был сборник стихов И.М. Ландсмана. Во вложенном в сборник письме было и последнее адресованное мне стихо­творение, в котором есть две цитаты из Ахматовой:

За океаном Ваш портрет

Теперь в моём иконостасе.

Он светом памяти согрет,

Бег времени над ним не властен.

Напоминает он порой,

Как осень валит Тамерланом ,

Засыпав золотой листвой

Седые камни Регистана.

Кливленд, 1997

Этот единственный сборник стихов Ландсмана (1996) назван им «Певческий мост»: «Петербург – столица русской поэзии. Певческий мост – её символ. В этом и смысл названия книги» (из авторского предисловия). В посвящении мне на титульном листе книги написано: « Дорогая Адиле Мемедовна! В этой книге есть маленький эмират Эмировой как след незабываемой Тамерлановой осени в Самарканде ». В ней несколько стихотворений из моего цикла «Тамерланова осень». Вот одно из них:

Адиле Эмировой

Как липы цвет на расстоянии,

Нас ароматами пьянит,

Так и душа при расставании

О вас возвышенно грустит.

Но отцветают дни в страданиях

И утишается печаль.

И прелестью очарования

Становится разлуки даль.

Сборник «Певческий мост» И.М. Ландсмана – своеобразное, возможно, уникальное художественное свидетельство человека, любившего Россию, русскую культуру, в частности – поэзию. В книге встречаются имена русских поэтов: А. Пушкина, Ф. Тютчевв, М. Цветаевой, О. Мандельштама, Б. Пастернака, С. Кирсанова, Б. Ахмадулиной, Б. Окуджавы и, конечно, А. Ахматовой:

Со мной на чужбине любимые книги –

Поэты России со мной.

И кажется мне, что на гриновском бриге

Я снова вернулся домой.

Иду я, как прежде, знакомой дорожкой,

Где кустик граната цветёт.

И солнце горячей узбекской лепёшкой

Встречает меня у ворот.

Некоторым из поэтов посвящены отдельные стихи: Б. Пастернаку, Б. Окуджаве, Б. Ахмадулиной и, конечно, А. Ахматовой:

Анна Ахматова

Спадая с плеч, окаменела

Ложноклассическая шаль.

Осип Мандельштам

Я вижу золотую шаль

И тот знакомый горбоносый профиль…

Звучат в душе классические строфы –

И вновь жива Давидова печаль.

И в платье, словно сотканном волной,

Поднявшейся из Финского залива,

Она оглядывает горделиво

Убранство комнаты простой.

Но отдаётся вновь её шагам

Узорчатый паркет дворцовый,

И прозвенели у ворот подковы,

Околоколенно скользнув по льдам.

Теперь её уносят кони вдаль,

В холодный петербургский вечер,

И снег ложится бережно на плечи,

Как старая классическая шаль.

Обращает на себя внимание обилие эпиграфов – строк из стихов разных авторов. Я специально подсчитала их и обнаружила следующее (авторы далее названы по нарастающей количества цитат): из Б. Пастернака – один эпиграф; из А. Пушкина, Б. Окуджавы и С. Кирсанова – по два; из Ф. Тютчева и О. Мандельштама – по три, из М. Цветаевой – пять, а из текстов А. Ахматовой – семь эпиграфов. Вот ахматовские строки, использованные И.М. Ландсманом в качестве эпиграфов:

Настоящую нежность не спутаешь

Ни с чем… (с. 38).

Мне летние просто невнятны улыбки,

И тайны в зиме не найду.

Но я наблюдала почти без ошибки

Три осени в каждом году (с. 53).

Смуглый отрок бродил по аллеям… (с.83).

А в Библии красный кленовый лист

Заложен на Песни Песней (с. 98).

А я иду – за мной беда,

Не прямо и не косо,

А в никуда и в никогда,

Как поезда с откоса (с. 102).

Как будто Лунная соната

Нам сразу путь пересекла… (с. 115).

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда… (с. 118)

Имя А. Ахматовой, а также аллюзии и цитаты из её стихов «рассыпаны» на всём текстовом пространстве сборника:

Она с ахматовскою чёлкой

В мир поэтический вошла… (с. 88).

Ворвалась в окно луна,

Но только без Лунной сонаты,

Не та, что пересекла

Ахматовой путь когда-то… (с. 115).

А это стихотворение привожу полностью, без купюр:

Бег времени

Урну с водой уронив.

Об утёс её дева разбила.

А.С. Пушкин

Кончается двадцатый век,

А я живу его началом.

Мне времени несносен бег :

Оно в тупик меня загнало.

Но я брожу вдоль тех аллей,

Где Музу встретил смуглый отрок,

Где ночью в прорези ветвей

Дворцовые мерцают окна,

Где дева, уронив кувшин,

На камне северном томится,

Где у рубиновых рябин

Ахматова, как тень, таится.

Оно от начала ( Бег времени ) и до конца ( Ахматова, как тень, таится ) инкрустировано ахматовскими образами и цитатами. Последняя строка, кажущаяся несколько сомнительной в плане цитации, является парафразом ахматовских строк:

Из прошлого восставши, молчаливо

Ко мне навстречу тень моя идёт.

Когда-то, лет двадцать назад, я тоже бродила по аллеям Царскосельского парка и вспоминала ахматовские строки:

Смуглый отрок бродил по аллеям,

У озёрных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов…

Здесь столько лир повешено на ветки,

Но и моей как будто место есть.

А этот дождик, солнечный и редкий,

Мне утешенье и благая весть.

Там же, в присланном мне сборнике, лежали две газетные вырезки: цитированная выше «Несбывшаяся встреча. Из воспоминаний филолога» и «Библиотеки мира благодарят кливлендского поэта» (газета «Город К» русскоязычной общины г. Кливленда). Во второй сообщалось, что благодарственный отклик на посланный И.М. Ландсманом сборник стихов «Певческий мост» пришёл также от директора Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург) В.Н. Зайцева: «Огромное спасибо за память, за то, что не забываете наш великий город, «где ночью в прорези ветвей дворцовые мерцают окна»…»

* * *

Ландсмановские рецепции поэзии Анна Ахматовой как бы наложились на мои и тем самым расширили и обогатили мой ахматовский мир.

Что такое для меня феномен Ахматовой? Это причащение к миру прекрасного, к вселенской гармонии. (Думается, поэтические ритмы Ахматовой как-то сопряжены с ритмами вселенной.) Поэзия А. Ахматовой бесчисленными нитями разного рода ассоциаций – зрительных, слуховых, тактильных, обонятельных – «прошила» всю мою внешнюю и внутреннюю жизнь. Они, эти прихотливые ассоциации, всплывают в моём сознании неожиданно и, как иногда кажется, немотивированно, даже в явном противоречии с реальными фактами и событиями моего физического бытия. Но это всегда волнует и создаёт впечатление приобщения к вечному и прекрасному.

Это – моя Ахматова.

Адиле Эмирова, доктор филологических наук, профессор КФУ, СИМФЕРОПОЛЬ

Санкциям назло

Санкциям назлоВыпуск 4

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Поверх барьеров

Домбровская Галина

Теги: Крым , культура

Крымско-татарская энциклопедия переведена на французский!

Известный французский историк, учёный и переводчик, доктор международного права, лауреат Венской дипломатической академии Жан-Клод Фрич вновь порадовал крымчан новой своей книгой – переводом на французский язык крымско-татарской энциклопедии Petite encyclopédie des tatars de Crimée («Доля», 2014), открыв франкофонному миру знания об этом богатом историческим наследием народе в виде документов, персоналий, топонимики.

Во вступительной статье к изданию Жан-Клод Фрич говорит о том, что на протяжении своего существования крымско-татарский народ создал собственную яркую и самобытную культуру и литературу и сохранил большинство национальных обычаев, многие из которых описаны великими путешественниками, побывавшими в Крыму. Несмотря на исторические перипетии и часто меняющийся статус Крыма, крымско-татарский народ сумел успешно проявить себя в различных областях культуры и науки, о чём свидетельствуют многочисленные издания и публикации его видных представителей – писателей и учёных. Смены эпох вносили коррективы в жизненные реалии крымско-татарского населения, что отразилось и в названиях городов, посёлков и деревень, изучение топонимики которых представляет большой интерес для исследователей – такой же, как находки в разных концах света крымско-татарских колоний.

Для создания «Малой крымско-татарской энциклопедии» Жан-Клод Фрич взял за основу данные «Крымско-татарской энциклопедии» («Ватан», Симферополь, 1993) – двухтомника на русском языке, составленного крымско-татарским учёным-фольклористом, профессором Рефиком Музафаровым и его супругой-соратницей Азой Короткой.

Жан-Клод Фрич весьма креативно отнёсся к составлению своего детища. В отличие от оригинала крымско-татарской энциклопедии, сведения которого выстроены в алфавитном порядке, подачу информации в Petite encyclopédie des tatars de Crimée он решил разместить тематически – прежде всего ради того, как говорит в предисловии сам переводчик, чтобы вызвать у франкоязычного читателя интерес к крымско-татарскому народу. Потому все данные и ссылки, касающиеся крымско-татарских реалий, он систематизировал по темам: история, этногенез, культура, литература, искусство, демография, и т.д., каждая из которых выделена полужирным шрифтом в введении и в оглавлении. Кроме того, в авторском приложении, написанном самим переводчиком, отдельно кратко изложена общая история Крыма, в контексте которой ярко высвечивается крымско-татарский период, что способствует пониманию формирования этой этнической общности среди других народов, населяющих полуостров.

Оглавление

...грядёт шестнадцатый год Белые пятна «Независимой» Особая цивилизация Выжить! С точки зрения бывшего ученика… 2015-й – год подсказок Фотоглас № 51-52 Курды решают всё Покушение на ГОЭЛРО Помехи на пути в клинику «Рулька.ру» «Хоть трижды нас убей – воскреснем!» Един Паламарчук Суд согласился: коррупция... Возвращение Пародии Заяц жив! Литинформбюро № 51-52 Тёмный день над Москвой новогодней Беззащитная беспечность Гром небесный телефонного звонка Казус Улицкой, или Гинекологическое древо Над нами и в нас Благородный противовес Пятикнижие № 51-52 «Маска» не золотая, но звёздная! И звучал колокольный звон Два реализма: век нынешний и век минувший Русская душа итальянца Мифы из воздуха Небесное предназначение Работай, мирный атом! Немного уважения и чуточку красоты Лев Толстой и пустота Мэтры и деконструкция Продолжение следует? Подвиг иеромонаха Как формируется мозг зрителя под «хруст французской булки» Неуловимая помощь Эпоха, запечатлённая навеки Специфика прибалтийской демократии Балканская русистика Назначенная виновной Итак, она звалась Татьяной «Народной славы год» Век литературы на родине Гофмана Новогодний подарок Встретит в парке нас весёлый снеговик Фотошип Обезьянник "Клуба ДС" С наступающим!.. Новогодние анекдоты Святочная история 1564 г. Праздничный стол "Клуба ДС" ВИВАТ, ПРИМАТ, Аты-баты шли лауреаты Предновогодние мысли ЕСЛИ БЫ НЕ ДЛИННАЯ НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ, Что бы это значило Новый Год - семейный праздник Главные новости уходящего года В России – значительно лучше Новости культуры Театр начинается с Петрушки, Вооружённые кистью Выразители памяти древних Вселенная ритмов Санкциям назло Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg