«Литературная Газета, 6526 (№ 38/2015)»

Литературная Газета, 6526 (№ 38/2015) (fb2) - Литературная Газета, 6526 (№ 38/2015) 1761K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Литературная Газета

Я счастлив душу вынуть

Я счастлив душу вынуть120 лет назад родился Сергей Есенин

Литература / Первая полоса

Фото: Фото из музея Есенина в Чистом Вражке

Теги: литература , Сергей Есенин

При всём блеске русских литературных гениев имя Сергея Есенина дарит русскому сердцу особый нектар счастья. Это счастье – в торжестве русского слова, в открытой всем ветрам русской душе, которая из души поэта превратилась в душу всего народа. Высокое искусство – всегда в той или иной степени чудо. Но чудо Есенина так несомненно, что его по­осеннему шелестящие имя и фамилия известны без преувеличения каждому человеку в России. Разгадать загадку его творчества, наверное, невозможно. Однако есть смысл предположить, что пути познания Есенина стоит основывать на абсолютном понимании им чувства настоящего как вечного. Его строки о любви могут шептать своим возлюб­ленным юноши любой поры. Его щемящие исследования разрывов людского сознания во все времена заставляют переживать сюжеты его стихотворений как свою личную историю. Его сопряжение с природой столь полное, что все, кто связан с Россией и русским языком, не останутся равнодушными к его целительным поэтическим пейзажам. Его любовь к

Отечеству – это идеальная константа мироощущения каждого русского. 120 лет назад он родился, 90 лет его уже нет с нами. Несмотря на насыщенность его биографии и рано обретённую зрелость, он остался в памяти народа солнечным мальчиком, отражающим и усиливающим горний свет и страдающим от темноты духовной.

Он родился в России, ещё крепкой недавним царствованием Александра Третьего, одного из лучших русских царей, а ушёл из жизни через восемь лет после краха одной их самых могущественных империй. Большая часть его судьбы оказалась спаяна с тенденциями упадка, которым он всей силой своего таланта противостоял. Если негармонична жизнь вокруг, пусть гармоничной будет поэзия. Он презирал любую искусственность, предпочитая ей гущу современности, которая не щадя поглощала и в итоге поглотила поэта, отпустив ему всего 30 лет.

Он создал универсальную систему художественных кодов, которые самим актом расшифровки делают нашу жизнь краше. Сергей Есенин был рад и счастлив вынуть душу. Его душа была такой красивой и такой безмерной, что он хотел ею поделиться со всем миром, щедро рассыпая её по стихотворениям и поэмам. А мы счастливы оттого, что его бессмертная душа теперь всегда с нами и что мы можем прикоснуться с ней, сняв с полки любимый томик. Томик Есенина – это наш лучший символ. И его никто у нас не отнимет.

Продолжение темы на стр. 4, 11, 15

«Не стоит забывать опыт прошлого»

«Не стоит забывать опыт прошлого»

Политика / Первая полоса / Дословно

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Россия , США , политика

На 70-й сессии ООН в Нью-Йорке особое внимание было приковано к выступлениям с трибуны двух лидеров – США и Российской Федерации. Дословно представляя выдержки из выступлений Барака Обамы и Владимира Путина всего лишь по трём животрепещущим проблемам современности, предлагаем читателям сравнить их смысл и направленность.

О ДЕМОКРАТИИ И ПРАВЕ ВЫБОРА

Б. Обама: «Я думаю, то, что верно для Америки, верно и для всех демократий. Здесь нет ничего случайного. Мы можем гордиться своими странами, не определяя себя по тому, как мы отрицательно относимся к каким-то группам. Мы можем быть патриотами, не демонизируя других, мы можем лелеять свою собственную идентичность, религию, традиции, не принижая других».

В. Путин:  «Всем нам не стоит забывать опыт прошлого. Мы, например, помним и примеры из истории Советского Союза. Экспорт социальных экспериментов, попытки подстегнуть перемены в тех или иных странах, исходя из своих идеологических установок, часто приводили к трагическим последствиям, приводили не к прогрессу, а к деградации. Однако похоже, никто не учится на чужих ошибках, а только повторяет их. И экспорт теперь уже так называемых демократических революций продолжается.

Достаточно посмотреть на ситуацию на Ближнем Востоке и в Северной Африке… Конечно, политические, социальные проблемы в этом регионе назревали давно, и люди там, конечно, хотели перемен. Но что получилось на деле? Агрессивное внешнее вмешательство привело к тому, что вместо реформ государственные институты, да и сам уклад жизни были просто бесцеремонно разрушены. Вместо торжества демократии и прогресса – насилие, нищета, социальная катастрофа, а права человека, включая и право на жизнь, ни во что не ставятся.

Так и хочется спросить тех, кто создал такую ситуацию: вы хоть понимаете теперь, что вы натворили? Но боюсь, этот вопрос повиснет в воздухе, потому что от политики, в основе которой лежит самоуверенность, убеждённость в своей исключительности и безнаказанности, так и не отказались».

О ПРАВЕ СИЛЫ И СИЛЕ ПРАВА

Б. Обама: «Наша экономика растёт, наши войска в основном вернулись из Ирака и Афганистана, но мы видим дебаты о роли Америки в мире – о том, что значит сила, определяемая оппозицией всех врагов, предполагаемых противников, растущего Китая или поднимающейся России… Соединённые Штаты незамедлительно используют свои вооружённые силы в одностороннем порядке, если возникнет такая необходимость в целях защиты».

В. Путин: «Вынужден заметить, что в последнее время наш такой честный и прямой подход используется как предлог, чтобы обвинить Россию в растущих амбициях. Как будто у тех, кто говорит об этом, нет вообще никаких амбиций. Но суть не в амбициях России, уважаемые коллеги, а в том, что терпеть складывающееся в мире положение уже невозможно.

В действительности же мы предлагаем руководствоваться не амбициями, а общими ценностями и общими интересами на основе международного права, объединить усилия для решения стоящих перед нами новых проблем и создать по настоящему широкую международную антитеррористическую коалицию. Как и антигитлеровская коалиция, она могла бы сплотить в своих рядах самые разные силы, готовые решительно противостоять тем, кто, как и нацисты, сеет зло и человеконенавистничество».

ОБ УКРАИНЕ

Б. Обама: «Представьте, что было бы, если бы Россия приняла участие в дипломатическом процессе, стала работать с Украиной и международным сообществом, чтобы обеспечить защиту своих интересов. Это было бы лучше и для Украины, и для России, лучше для мира. Поэтому мы продолжаем добиваться разрешения этого кризиса таким образом, чтобы суверенная Украина могла сама определять своё будущее и контролировать свою территорию».

В. Путин: «Мы убеждены: остановить кровопролитие, найти выход из тупика можно только при полном добросовестном выполнении Минских соглашений от 12 февраля текущего года. Угрозами, силой оружия целостность Украины не обеспечить. А нужно это сделать. Нужны реальный учёт интересов и прав людей на Донбассе, уважение к их выбору, согласование с ними, как это и предусмотрено Минскими договорённостями, ключевых элементов политического устройства государства. В этом залог того, что Украина будет развиваться как цивилизованное государство, как важнейшее связующее звено в строительстве общего пространства безопасности и экономического сотрудничества как в Европе, так и в Евразии».

Кстати, после встречи двух президентов, которая длилась почти вдвое дольше запланированного, Владимир Путин ответил на вопросы журналистов. Его спросили и о том, знает ли он, что украинская делегация во главе с Порошенко покинула зал заседаний во время его выступления. Президент ответил: «Я не заметил, что Президент Украины не присутствовал на моей речи... Мне это, в принципе, было и не очень важно, чтобы присутствовали все без исключения. Тем более те, кому это неинтересно, и не должны там присутствовать». То есть Путин не заметил. И правильно.

Картина пути

Картина пути

Книжный ряд / Первая полоса / Книга недели

Теги: Михаил Чижов , Константин Леонтьев: единство в многообразии

Михаил Чижов. Константин Леонтьев: единство в многообразии. – Нижний Новгород: Бикар, 2015. – 588 с. – 500 экз.

Ему было всего 20 лет, когда он написал свою первую пьесу – комедию «Женитьба по любви», её высоко оценил сам Иван Тургенев. Однако она не была опубликована, поскольку её не пропустила цензура. Наверное, не всякий читатель сразу вспомнит, что речь тут не о каком-то отечественном комедиографе ХIХ века, а о личности гораздо более многогранной. Речь о Константине Николаевиче Леонтьеве (1831–1891). Он вошёл в историю как писатель и публицист, философ и дипломат, настоящий российский патриот. Его творчество, политические и эстетические взгляды – арена полярных суждений и точек зрения на будущее России и мировой истории. Он по праву может считаться одним из самых последовательных борцов с либерализмом в России.

Творчество Леонтьева, его взгляды и по сей день привлекают актуальностью, смелостью и глубиной как рядовых читателей «умной литературы», так и исследователей. Свою попытку открыть нам заново Константина Леонтьева предпринял Михаил Чижов, который также сам по себе является незаурядной личностью – инженер-химик, профессиональный эколог и при этом писатель, публицист, автор ряда интересных книг. Его обращение к Леонтьеву, как можно судить по прочтении книги, продиктовано болью за нынешнее состояние России как государства и общества, переживаниями, вызванными медлительностью и неосновательностью при решении многих сложнейших общенациональных задач.

Книга исследует человеческий путь Константина Леонтьева, выходца из дворянской семьи, где он был седьмым, самым младшим ребёнком, а также представляет картину его странствий и путешествий, страданий и утешений, его творческий путь, историю формирования взглядов и убеждений, существо открытий и озарений. Жизнь Леонтьева была трагична, полна разочарований, но и надежд.

23 августа 1891 года в Предтечевом скиту Оптиной пустыни он принял тайный постриг с именем Климент. Вскоре по совету старца Амвросия покинул Оптину пустынь и переехал в Сергиев Посад. 12 ноября того же года скончался от пневмонии и был похоронен в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой лавры близ храма Черниговской Божией Матери.

Умным, проницательным людям всегда бывало нелегко в нашем отечестве. Но от них что-то и остаётся, как, например, эти принципы Леонтьева: «Во времена неподвижности быть за движение, во времена распущенности – за строгость… быть аристократом при тенденции к демагогии… свободомыслящим при лицемерном ханжестве, набожным при безбожии… то есть не гнуть перед толпой «ни помыслов, ни шеи».

Монетизация памяти

Монетизация памяти

Политика / События и мнения / Актуально

Пухнавцев Олег

Очередь за хлебом в Ярославле, 1995 год

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Россия , политика , общество

В русском языке завёлся отвратительный пара­зит. Офисной природы, маркетингового происхождения. Существительное в неестественном для конкретного случая множественном числе – «активности».

Пиар-менеджер какого-нибудь фонда лихо использует эту кальку с английского activities: «у нас новые активности», «необходимо развивать активности». Крупный столичный чиновник тоже следует моде: «В день города намечено множество активностей». Собственно, к «активностям» и следует отнести «флешмоб» 90-х – акцию Президентского центра Б.Н. Ельцина.

Уважаемую организацию её же устроители теперь называют «Ельцин Центр». В ренейминге угадывается неповторимый стиль креативного класса, чувствуется рука менеджеров, обладающих лидерской компетенцией. «Ельцин Центр», «Гоголь Центр» – чего только не придумаешь, чтобы подчеркнуть дружелюбность бренда, неформальность подхода. И конечно, очень важен вижуал, который мы назовём для удобства айфон-дизайном. В оформлении «активностей» должно быть много воздуха, уйма белого. Целевая аудитория приучена: белый рояль, безусловно, актуальнее чёрного, а белый гроб, несомненно, продвинутее красного.

«Флешмоб» должен был собрать побольше народу в «Музеоне» – на кладбище памятников советской эпохи, ставшем модным местом молодёжных тусовок. Именно на этой площадке осваивался бюджет мероприятия. Здесь же и зарабатывали по мелочи: «В продаже – футболки с портретами Иосифа Бродского, Владимира Высоцкого, Венедикта Ерофеева, Андрея Миронова, подписка на телеканал «Дождь». Безобидная вроде бы затея.

Однако когда в «Фейсбуке» стали распространяться ностальгические фотографии 90-х, многими это было воспринято болезненно. Нахлынули воспоминания, наметился глобальный мировоззренческий конфликт. В ответ на карточку девицы с чёлкой «Карлсон» предъявлялась фотография нищей пенсионерки. Попытке рекламировать «капитализм с человеческим лицом» противопоставлялась убийственная статистика 90-х.

Выгодополучатели «флешмоба», инициаторы «активностей» наверняка не ожидали такой реакции. Им нужен был тихий симпатичный междусобойчик для отчёта перед спонсорами. Организаторы собирались ловить на живца столичных либералов, которые придут купить футболку с портретом Бродского. Приманкой выступали лекторы, спикеры, культовые фигуры: Артемий Троицкий, Олег Кулик, Антон Носик, Мариэтта Чудакова, Анна Качкаева, Николай Сванидзе, Наталья Синдеева, Сергей Гандлевский, Лев Рубинштейн, Алексей Цветков… Если приложить гонорарную ведомость мероприятия к цоколю лампочки, она лихорадочно замигает морзянкой: «Сталин хуже Гитлера, Путин хуже Сталина». Но в любом случае – затевалась локальная московская шалость, а вышел скандал чуть ли не на всю страну.

Противники «флешмоба» отреагировали с такой эмоциональностью, такой интеллектуальной мощью, будто им противостоял опасный инфернальный противник – Тень отца Марии Гайдар. Проблема дискуссии вокруг «флешмоба» 90-х как раз и состоит в несоразмерности реакции, неверном представлении об инициаторах проекта.

Кто же они такие? Не имеют значения фамилии и должности, важно понять природу явления.

Настоящие апологеты 90-х валили советские памятники с пьедесталов. Теперь их дети устраивают «активности» в парке, где советские памятники превращены в музейные экспонаты. В программке мероприятия «Остров 90-х» посетителей так и ориентируют: лекция – у скульптуры « СССР – оплот мира », выставка – у памятника Дзержинскому . В полемике между либералами и реакционерами о судьбе произведения Вучетича точку поставили эффективные менеджеры . Они монетизировали историческую память . Здесь в « Музеоне » Дзержинский привлекает посетителей к сувенирным лавкам и ресторанам японской кухни . Как и Горький работы Шадра - Мухиной . Его скульптуру не сваливала с пьедестала разъярённая толпа , а демонтировали московские власти на время строительства транспортной развязки . Спокойно , без лишней нер ­ вотрёпки перевезли в резервацию . Скандалить по этому поводу бесполезно , характерная черта эффективных менеджеров – стрессоустойчивость .

Возмущаясь « флешмобом » 90- х , нужно ясно представлять , кому адресуются претензии . Вовсе не пылкому диссиденту советской закалки . Вы имеете дело с новой генерацией прагматичных , холоднокровных россиян . Они живо интересуются проблематикой формы , но вопросы содержания вызывают у них изжогу .

Голодная бабушка 90- х – для них такое же некомфортное зрелище , как и умирающий житель блокадного Ленинграда . Движение истории интересно им с точки зрения эволюции дизайна . В их исторической памяти фигурируют прикольная чашка 20- х , забавный абажур 30- х , курьёзный автомобиль 40- х . Освенцим интересен оригинальным сочетанием клетки ограждения с полоской облачения . Вопрос , а не стоило ли сдать Ленинград немцам , вполне логичен для человека , опирающегося в своих суждениях на примат прагматизма и культ формы . Здравый смысл подсказывает , что следовало без лишних комплексов высчитать , какой вариант предпочтительнее – коллаборационизм или сопротивление . Чтобы выбрать наименее затратный . Не пришлось бы , возможно , сейчас смотреть эти некиногеничные документальные кадры с трупами на саночках .

Вы говорите , что невозможно было предать тогда , во время Великой Отечественной ? Вы настаиваете , что сейчас инфантильные фотографии 90- х нельзя рассматривать вне исторического контекста ? Вас не понимают ?.. А попробуйте сделать видеоинсталяцию на волнующую вас тему ! Какой - нибудь оглушительный перформанс , доказывающий вашу экзотическую точку зрения !

…Оглянитесь. К вам плывёт улыбающаяся акула. Она не станет рвать вас на куски. Просто прижмётся холодным скользким телом и будет ждать, покуда вы не свихнётесь от ужаса и отвращения.

Фотоглас № 38

Фотоглас № 38

Фотоглас / События и мнения

Фото: Юрий БЕЛИНСКИЙ

Счётчик населения

Счётчик населения

Колумнисты ЛГ / Очевидец

Сухомлинов Владимир

Теги: Россия , Украина , Белоруссия

Решив узнать, сколько жителей насчитывает Украина, неожиданно для себя натолкнулся на такую интернет-услугу, как счётчик населения.

Смотришь на монитор, и перед тобой картинка: всего жителей столько-то, женского, мужского населения – столько-то, сегодня родилось… умерло… мигрировало... Всё можно наблюдать (имеется в виду растём мы или, наоборот, таем в смысле количества человек), как говорится, онлайн!

Личное открытие!

Что же показывают цифры? И почему бы не сопоставить три страны – Россию, Белоруссию, Украину? Куда движутся славянки в плане народонаселения? Растут? Тают? Топчутся на месте? От любви массово рождаются дети или, по каким-либо причинам, больше из жизни уходящих?

Любопытство моё подогревалось тем, что летом я совершил почти двухнедельную поездку по Белоруссии, намотав более трёх тысяч километров. И впечатления остались самые благоприятные.

Ощущалось, правда, что малому бизнесу тут в данное время нелегко – в городах призакрылось немало кафе и других подобных предприятий. Но на полях, в отличие, скажем, от приграничных районов России, чувствуется жизнь: убирается урожай, пасётся скот, снуёт техника. В отличном состоянии дороги, даже в глухомани, если её можно найти в небольшой по площади стране. Сами городки и посёлки, где удалось побывать, в ухоженном состоянии, чистота европейская. А озёра, а реки, а старые крепости и замки в Мире, Лиде или Несвиже!

Особенно любовно обихожены школы.

Настроение у людей хорошее. Сумрачные лица встречаются нечасто. А по лицам многое читается. Радушие и приветливость встречаешь и в гостинице (частные обустроены с большим вкусом), и в магазине, и в кафе на заправочных станциях, где, кстати, ваш пассажир может выпить бокал вина или рюмку «Бульбаша».

Что ж, можно понять мастера кино, эпатажа и ценителя комфортного житья Жерара Депардье, который (особенно после того как Батька, в смысле – А.Г. Лукашенко, научил его косить траву) готов перебраться сюда, чтобы пожить рядом с белорусами какое-то время.

Поделившись по мейлу впечатлениями с другом из солнечной Грузии, получил ответ: для меня, дорогой, это не новость, у меня сосед много лет каждый отпуск проводит в Белоруссии, и – в восторге.

А я-то думал удивить грузинского друга!

Три года назад, ещё «до всего», точно так же с сыном мы проехали Украину, преодолев пять тысяч километров. Впечатления были не столь благоприятные, как те, что мы привезли из Белоруссии. А дороги, даже в больших областных центрах, стоило отъехать в сторону от носивших тогда имена Ленина или Советская улиц, то есть вырулить к окраинам, так вот разбитые дороги просто кричали в требовании ремонта.

Зато останавливались мы тогда там, где хотелось, спокойно ночевали в палатке, хоть в центре какого-нибудь города, например Днепропетровска, хоть где-то вблизи просёлка на опушке леса или на песчаном берегу Днепра в Каневе, а сверху на нас, москвичей-москаликов, смотрел с кручи Тарас Шевченко. Мы поднялись к нему потом поутру на Чернечью гору и положили к подножию цветы.

Страха не было в помине – братская же страна. И в придорожных ресторанах или кафешках мы находили вкусную еду (само собой, борщ и вареники с вишнями) и добрый приём.

Чуть более чем через год всё изменилось, и сейчас уже лишь мечтой может быть дерзкое желание повторить пробег по украинским городам и сёлам. Кстати, и Жерару нашему Депардье тоже в этом смысле непруха, облом – на Украину он не въездной, не с теми дружит именитый кинодеятель и винодел!

Но о чём же всё-таки говорят цифры?

Вот Белоруссия. Население, а я брал цифры в один из дней первой половины сентября, насчитывало 9 337 991 человек. Из них лиц мужского пола – 46,5%, а женского, понятно, больше – 53,5%. В этом году родилось 64 315 человек, а в день моих наблюдений появилось на тот момент на свет 36 младенцев. Ушло же из жизни 90 739 человек, и в тот день – 51. Всего же с начала года рост численности братьев-белорусов составил, увы, минус 32 920 человек. К тому же мигрировали 2504 человека, хотя в тот день покинул родину всего 1 человек.

Таким образом, число тех, кто может вкушать все прелести белорусской жизни, испытанные мною с сыном, а также нашим грузинским собратом, к сожалению, уменьшилось.

Собираясь открыть счётчик онлайн с информацией об Украине, я, конечно, не очень надеялся, что картина будет противоположной. Но вдруг ошибся? Вдруг в ожидании скорого вхождения в вожделенный европейский мир украинцы занялись единственно правильным для людей делом?

Итак, Украина. Сделаю оговорку, что не знаю, учитывает ли счётчик-кудесник жителей Донбасса. Просто передаю, что высветил монитор.

При общей численности 42 614 284 человека мужчин на Украине в процентном отношении ещё немножко меньше, чем в Белоруссии, – 46. И если с начала года родилось 312 726 человек, то ушло из жизни почти полмиллиона (468 792). Мигрировало, если опять же верить счётчику, чуть больше, чем белорусов, – 2681 человек. Общий рост украинских граждан также в минусе: народу поубавилось на 158 746 человек. При этом счётчик явно не учитывает тех, кто бежал на какое-то время из родной страны от войны и воинского призыва, от безработицы и нарастающих жизненных трудностей. Они по-прежнему числятся гражданами Украины. Но счётчик-то ни в чём таком никак не виноват.

Судя по всему, Депардье сделал правильный выбор.

А что же Россия? В день (вернее, ночной час) моих подсчитываний россиян набралось (в режиме онлайн, напомню) 146 340 312 человек. Из них мужчин и женщин соответственно – 46,3 и 53,7% (почти вровень с белорусами). С начала года в России родилось 1 345 484 человека, а ушло из жизни 1 328 171 человек, при этом в момент, когда я следил за процессом, родилось людей больше (пусть ненамного), чем ушло из жизни. Мигрировало с начала года немало – 52 964 человека. Но в отличие от соседних славянских стран россиян с начала года стало больше на 70 279 человек. И если Белоруссия в тот день убавилась по численности на 14 человек, Украина – на 97, то россиян стало больше на 46 человек.

Как говорится, цифры – упрямая вещь.

Эх, Депардье-Депардье!.. Может, всё-таки стоит пожить в Саранске или тёплом Ростове-на-Дону? Хотя, как говорится, хозяин – барин.

Выбор – за гражданами

Выбор – за гражданами

Политика / События и мнения / ИнтерНЕТ-ИнтерДА

(Игорь Ильинский. Честный взгляд на Украину из… 1948 года, «ЛГ», № 32, 2015)

■ Подобные статьи не просто не нужны, они вредны. Почему бы нам не вернуть Калининград немцам, а Польше не отдать западные регионы Белоруссии? И Германии есть что отобрать у поляков, и т.д. Чтобы не происходили территориальные споры, есть международные соглашения, последние из которых и являются обязательными. Порядок в Европе обеспечивался решениями Ялтинской и Потсдамской конференций. С тех пор ни одно государство Европы не приросло территорией другого. Были деления, но и в этом случае потери территорий не было. Если Европа согласится на присоединение Крыма, это будет прецедент.

Необходимо пересмотреть Беловежские соглашения, выработать нормальный «союзный» договор со всеми бывшими республиками. Делать это нужно немедленно, очень дорого стоят конфликты…

Сергей Х.

■ Правда не приросло? ФРГ поглотила ГДР – территория ФРГ приросла за счёт ГДР. Как не было потерь территорий? Фактически при насильственном выделении из Сербии было нарезано новое государство – Косово. Союзный договор с Эстонией, Латвией и Литвой. Правда? А у граждан России вы не хотите спросить?

Будем честны – границы всегда перекраивают в пользу тех, кто сильней. Появляются сильные – обязательно будут приращения у государств. Никакие договоры не помогут, если нет силы и желания защищать свою землю.

Г.З.

■ …то есть разбомбить Белград в конце XX века в центре Европы и наплодить кучку квазигосударств – это «ничего не произошло»? Аплодисменты...

Офицер СССР

■ Даже события настоящего разные люди объясняют по-разному. Фактами и легендами прошлого, которое мы, увы, знаем ещё хуже своего настоящего, можно обосновать любое приятное для себя умозаключение. Проектировать же надо не прошлое, а БУДУЩЕЕ, опираясь на реалии настоящего! Нынешние реалии таковы, что на территории Украины (в границах 2013 г.) проживают люди с различными представлениями о своём будущем. Поэтому сильным мира сего надо не спорить до отупляющего озлобления о прошлом, а мирно разделить Украину на несколько новых государств – желательно после проведения во всех её областях референдума. Средняя плотность населения на Украине, насколько знаю, 75 человек на один квадратный километр – места всем хватит! Образование государств (дробление, укрупнение) во всемирной истории происходит НЕПРЕРЫВНО. Так пусть этот процесс будет результатом не кровопролитных войн, а осознанного мирного выбора граждан.

Пров

Профессионалы поражений

Профессионалы пораженийВозвращаясь к выступлению драматурга Александра Гельмана перед депутатами бундестага

Политика / Новейшая история / Резонанс

Теги: Россия , Европа , США

После поражения социалистической идеи по-советски и водружения на её место либеральной идеологии прошло немало времени, и уже очевидно: Россия не может стать ни США, ни Германией, ни даже Францией применительно к экономике и сообразно своей территории, национальному и религиозному разноцветью. И если держаться за дохлую для России модель, всё может закончиться печально. Не совсем прямой пример: в Индии, избавившейся от диктата Великобритании, тоже были силы, которые хотели бы равняться на британскую модель, видели страну «такой же, как та», но национальная самобытность Индии определила иной ход развития. Россия, вернее, её руководство, если говорить начистоту, хоть и не свободно в силу ряда обстоятельств, обусловленных реалиями 90-х годов и их следствием, всё же ещё могут выйти на самобытный путь и двинуться к процветанию не узкого меньшинства, а значимого большинства.

К сожалению, не все в России это понимают даже в составе интеллектуальной и художественной элиты. Мне как киевлянину, но тесно связанному с Россией прошедшей жизнью и культурными связями, это особо очевидно на фоне происходящих на Украине трансформаций.

Поводом для написания заметок стала публикация в «ЛГ» («Что-то с памятью моей…», № 19–20, 2015) статьи о драматурге Александре Гельмане, которого пригласили в бундестаг на собрание, посвящённое годовщине освобождения Германии от фашизма. Тогда, как помнят читатели, он перед лицом немецких депутатов обличал Путина ни много ни мало, а в том, что РФ «мутит воду в мире». Я поразился словам драматурга. Советский Союз в своё время он никогда не поносил, а тут разразился речью, которая роднит его с либералами, делающими всё возможное, чтобы Россия подольше кувыркалась в пустых словесных баталиях. Хотя гораздо важнее двигаться к деяниям, которые оздоровили бы обстановку в стране для творческой деловой жизни. Хочу надеяться, моя статья не будет лишней, ибо победить «говорунов» можно только мощной компанией (если не делать новую кровавую революцию, коими Россия давно сыта). И тут не надо стесняться, поскольку речь идёт о серьёзных вещах.

«Бессмертный полк» объединил все поколения

Итак, что бы об этом ни говорилось, но, на мой взгляд, до сих пор бал в России правят либералы. Хотя они потеряли в рейтингах как политики, но их возможности – и это очевидно даже со стороны – во всех жизненно важных составляющих экономики и культуры, образования по-прежнему очень велики. Что касается их сторонников, то в их разговорах, как на заезженной пластинке, безостановочно звучит одна тема: обличение кровавой диктатуры Сталина. Он до сих пор предстаёт главным виновником даже теперешних бед России. Да, Сталин жестокими методами заставил общество резко поднять экономику и культурный уровень. А чтобы не было сопротивления и саботажа, подчас не гнушался ничем. Но при этом почему-то умалчивается, что жестокий человек полез вместе с «подданными» наверх в то время, когда в России рухнула система, созданная династией Романовых, после чего пришла Гражданская война, воцарились хаос и нищета. Это всё чётко зафиксировано историей, вышли горы книг, есть масса документальных свидетельств.

Не дай мне бог попасть в ряды защитников «сталинского режима» и упёртых почитателей главного деятеля советской эпохи периода укрепления СССР. Я лишь пытаюсь присоединиться к тем, кто после сказанного на весь мир «А» хочет добавить и «Б», а именно: народ России при Сталине вёл себя совсем не так, как жители Кампучии, когда там власть взял Пол Пот. И страна не стала «гиблым местом», как это пытаются представить те, кто хочет скроить Россию по своему усмотрению, точнее, по рецептам Запада, не скупящегося на поддержку подобных устремлений. Страна пошла по пути прогресса высочайшими темпами.

Отобравшие в конце 80-х годов у большевиков власть либералы никаких существенных созидательных преобразований не провели, хотя Сталин давно уже сгнил и никому мешать не мог. Но до сих пор все речи и вся пропаганда либералов построены на том, что Сталин якобы по-прежнему «живее всех живых» и не даёт народу России жить самым что ни на есть прекрасным образом. Это «работает» на мозги ещё и потому, что происходившие события искажаются и передёргиваются с большим мастерством. Здравомыслящим же должно быть очевидно, что страна СССР ну никак не могла выйти на второе место по могуществу в мире без огромной устремлённости к этому, подтверждавшейся невероятными усилиями властей и народа. Однако ловкая работа языками и перьями творит чудеса, и люди, в большой своей части, не остались глухи к речам либералов. Хотя этому, конечно, посодействовало и то, что в СССР творилось много жестокого и нелепого.

Драматург Гельман в речи в бундестаге показал, что он тоже не понимает, что происходит вокруг. По крайней мере такое впечатление складывается. Вот одно из его высказываний: «У нас до сих пор находят поддержку претенденты на роль Сталина». Совершенно ясно, что он имеет в виду Владимира Путина. Как будто бы это не Ельцин со своей дружной командой младореформаторов «пустил под бульдозер страну СССР», создав фантастические условия для обогащения тех, кто ввёл его и его приспешников во власть. Путин же стал «наследником», когда Россия уже вовсю зияла язвами разрушений, однако драматург Гельман очень тонко подал в короткой речи материал о событиях в России так, будто Путин прямо причастен к совершённому злу, вплоть до распада СССР. А далее прямым образом писатель обвинил именно его за трагичность событий на Украине, войну в которой затеяла якобы Россия, им управляемая. Как говорится, ловкость слов и никакого мошенства…

Утверждать подобное может только ничего не понимающий в реальности всего вершимого ныне в мире. Обычным людям, обывателям в хорошем смысле слова, это простительно: им не до того, чтобы распознавать во власти тайных авантюристов, проходимцев и прочий люд, который, получив свободу от морали и нравственности, творит зло. А вот тем, кто пытается влиять на умы людей, выставляя себя борцами за счастье народа, извращать положение вещей, – дело совсем иное. Думать, что драматург Гельман не понимает, что навязывает соотечественникам ложный путь развития страны, конечно, можно, но как-то не верится. Ведь будучи образованным человеком и живя в СССР, он не мог не знать о борьбе западников и славянофилов ещё в царской России. И судя по тому, что Гельман отстаивал в те времена в своих пьесах, он симпатизировал последним. По меньшей мере он явно считал великими писателями классиков русской литературы XIX века, среди которых большинство было на стороне славянофилов. А без данных классиков ни русская литература не стала бы всемирно почитаемой, ни страны СССР не появилось бы.

В своей речи Гельман заметил: «Но самое неожиданное, то, что ударило по мозгам, просто пришибло людей, – распад СССР…» Значит, он страну СССР «империей зла» не считает? Но, похоже, когда СССР развалили, а идеологию, на основе которой страной правили (при этом большинству было видно, что ею крутили, куда хотели, «в верхах» и внизу), «выбросили на свалку», тут в сознании самого Гельмана – ничего другого предполагать не приходится – «смешались в кучу кони, люди»… Что уж говорить о простых людях, многие из которых знали о существе жизни в своей стране (а она была очень разная у разных групп граждан) гораздо меньше, чем известный и информированный драматург.

Речь в бундестаге он построил провокационно и с расчётом на то, что в Германии люди живут с другой идеологией, на основе других традиций и привычек. И если именитый советский драматург считает, что в его стране установилась «тяжёлая, тупиковая» ситуация – хуже той, какая была в СССР на момент его распада, – то что должны в связи с этим думать немецкие депутаты и любознательные бюргеры, осмысливая речь маститого драматурга?! И это при том, что в реальности немалая часть народа России зажила (особо ощутимо после 2000 года) сытнее, чем это было в СССР. На игре вокруг этого видимого парадокса многое построено в речах либералов и их сторонников – и перед своей аудиторией, и в зарубежных вояжах. Но обещать золотые горы в речах и что-то менять в реальной жизни – совершенно разные вещи. Если быть честными до конца, подобная раздвоенность свойственна не только либералам.

Вернёмся, однако, к экономике России, поскольку именно бытие определяет сознание, чего ещё никто не успел отменить. Чтобы что-то сделать с экономикой, какой она стала после того, как смели с трона Романовых, пришлось всю Россию вздыбить. Сейчас тоже отнюдь не легко «в сжатые сроки» изменить жизнь населения России, чтобы она стала на порядок комфортнее и эффективнее. Подобное переустройство затронет, как говорится, с потрохами фактически каждого человека в стране. Как это было в Германии, в Японии, когда эти страны после разрухи вставали на ноги. Только там люди одного склада, а в России – другого, да и условия очень разные, поэтому скопировать ход развития событий не получится.

В связи с этим самое важное, что хочу сказать в статье: народ должен быть един в главном, что определяет его как мощную силу созидательного существования. Это главное имеется у тех народов, которых относят к великим, а главное – к успешным. Например, у американцев, немцев, шведов, японцев… И когда в стране порядок в экономике, в судах, в образовании и в правозащите, её население живёт в благополучии, пусть в чём-то и относительном. Особо отмечу, что единство народа не возникает само собой, по щучьему велению… Бывают разные периоды – и благодатные, и трудные. Если единства добиваются тоталитарным путём, с насилием и кровью, это даёт плохой результат, что известно с древнейших времён. Россия подобное не раз переживала. Но относить Путина, одного из заслуженно уважаемых и популярных во всём мире политиков, к тоталитарным лидерам – это, на мой взгляд, полный абсурд. Жаль, если это не очевидно всякому здравомыслящему человеку.

В России сейчас снова переломный момент. И благополучие для большинства населения может прийти демократическим путём только в том случае, если оно, это самое население, станет единым в понимании путей развития экономики и будет трудиться не покладая рук. Но для «вдохновения» необходимо, чтобы всё это осознали в первую очередь сами власти и определились. А то ощущение топтания на месте, латания дыр нарастает. И надо сделать чёткие выводы из очевидного: у радикальных либералов, скажем так, не получилось построить процветающую Россию – слишком много пока бедных людей. Мало сдвигов в промышленности, сельском хозяйстве. Победы в спорте не заменят побед на фронтах производства. «Импортозамещение» всё больше на словах…

Драматург Гельман понимает, что ко­гда народ един – он сила. Гельман прямо сказал, что история с Крымом (не отметив, однако, её глубинные истоки), победа на Олимпиаде в Сочи подняли рейтинг Путина до 85%, и тут же провозгласил, что это… беда для России. Ни слова не сказал он (да и не мог сказать) о главной заслуге Путина, а она в том, что он остановил в своё время распад страны, до чего уже почти довели дело либералы. Как важно и то, что именно он объединяет вокруг себя людей, народ. У Александра Исааковича есть пьеса «Профессионалы победы» (2002 г.). Если оттолкнуться от её названия, то радикальных либералов я назвал бы профессионалами поражений.

Мой вывод прост. Картина, которую представил Гельман в бундестаге о ситуации в России, ощутимо искажена и на руку тем, кто буквально жаждет, чтобы Россия не стала мощным самобытным государством. С горечью осознаю также и то, что Путин ограничен в возможностях возглавить резкий рывок экономики в России именно в связи с состоянием умов. Умов прежде всего элиты. Изменить положение – труднее задачи нет.

Александр ДОРСКИЙ, Киев, Украина

Разные народы

Разные народы

Политика / Новейшая история / Мнение

Теги: общество , политика , экономика

Под рубрикой «Перестройка: 30 лет спустя» в статье «Чего «совкам» в «совке» не хватало?» («ЛГ», № 33, 2015) её автор Татьяна Воеводина пишет: «Свержение «совка»… – это было подлинно народное дело. Хотя, конечно, были там и заговор, и переворот, и предательство, но без народной поддержки, и даже не поддержки – живого участия – не получилось бы ничего (курсив Т.В.). Советская жизнь упала, как осенний лист, – естественно и незатруднительно. Она умерла, потому что у неё не оказалось защитников (курсив Т.В.)».

Но так ли? И какой народ не вышел? Противостояние патриотов и западников началось на демонстрациях ещё в 1988 году. А 17 марта 1991-го избиратели проголосовали за сохранение СССР, имея в виду отнюдь не только те блага, которые имели для себя и детей. Год спустя была демонтирована финансово-производственная система в СССР (запущены рыночные отношения без рынка). Большинство граждан оказалось в голодном или полуголодном состоянии. Белый дом с депутатами Верховного Совета РСФСР в октябре 1993 года защищали тысячи патриотов. А «народ», о котором говорит Татьяна Воеводина, – это интеллигенты, привезённые на автобусах из Зеленограда, «теневики» и их родственники, а также дезориентированные московские интеллектуалы, как они себя называли. Один мой знакомый через 10 лет каялся из-за этих действий – говорил: что же мы тогда натворили!

Работники обкомов и райкомов не могли вывести людей на защиту народных интересов, так как были скованы партийной дисциплиной и указаниями сверху. Большинство их оказались карьеристами. Представьте, почти 20 миллионов членов КПСС были изолированы и не сорганизованы. Все как бы боролись за свободу личности. По большому счёту был реализован план Даллеса по внесению хаоса, дезориентации общества и части элиты и по нахождению предателей в Советской России (план давний, известен с 50-х годов и есть, кстати, в интернете). Ошибка элиты КПСС, что он в своё время не был опубликован и растолкован.

И ещё. Не было такого уж застоя в экономике в СССР. Это своего рода пропагандистский штамп. Я работал тогда в технической сфере и могу сказать, что мы ежегодно выпускали новые образцы сельхозтехники, которая шла в конструкторские бюро, на заводы-изготовители и затем в колхозы, совхозы, обеспечивая механизацию сельскохозяйственных технологий. Ежегодно в СССР публиковалось 50 тысяч изобретений (авторских свидетельств) на принципиально новые технические разработки. Из них более 90% приходилось на авторов из России (РСФСР). В США примерно столько же публиковалось патентов, но суть большинства из них была в защите моделей машин с уже известными техническими «начинками».

Разрушен был не абстрактный СССР, а отлаженная технико-экономическая и социальная система с бесплатным образованием и медицинским обслуживанием, недорогими продовольственными и медицинскими товарами. А чего не хватало, то закупалось за границей, но это составляло не более 5–10% товарооборота. Вся техника производилась на отечественных комплектующих изделиях и не зависела от западных аналогов. Престижными были профессии конструкторов, технологов, инженеров, специалистов – рабочих высокого класса, технических руководителей.

Экономическая ситуация состояла в том, что к 1988 году количество «теневых» денег на руках и в «матрасах» было примерно равно количеству денег населения на сберкнижках. И когда политически и экономически неграмотный М. Горбачёв разрешил кооперативы, то «теневики» скупили большинство промышленных и долгосрочных продтоваров. Денежная реформа проводилась необдуманно, хотя у страны был опыт 1947 и 1961 годов, который следовало учесть. Тогда, возможно, спекулянты и «теневики» при условии чёткой работы системы народного контроля не явились бы на денежный обмен, так как надо было бы объяснить наличие большой денежной массы на руках при официально низкой зарплате.

А теперь вот надо выруливать из последствий деяний западников, которые идентифицировали себя «либералами», защитниками свободы личности.

Т. Воеводиной, на мой взгляд, надо было бы не оправдывать происходившее тогда, а может быть, глубже разобраться в хаосе конца 80-х и начала 90-х годов ХХ века.

Юрий КИРИЕНКО, кандидат технических наук, изобретатель СССР, член Союза писателей России

От редакции

В чём-то соглашаясь с высказываниями Ю. Кириенко, нельзя не заметить, что реальный застой (о нём и пишет Т. Воеводина), который наблюдался в СССР в сфере экономики, в технологической и научной областях (особенно в деле внедрения тех самых изобретений и открытий), на идеологическом фронте, он пытается оправдать, представить едва ли не как поступательное развитие. А нужна правда в её полном виде. В том числе и ясное понимание, что так жить было уже нельзя. Другое дело, что путь реформирования был избран ошибочный. Это было не реформирование, а слом. Чего ж было ждать?

Не спешите в «заповедную семью»

Не спешите в «заповедную семью»

Книжный ряд / Новейшая история / Книжный ряд

Назаров Олег

Теги: М.В. Демурин , Стать самим собой

М.В. Демурин. Стать самим собой. Избранные статьи 2010–2015 годов. – М.: Издатель Модест Колеров, 2015. – 456 с. – 1000 экз.

Сборник публицистических статей политического аналитика и автора «ЛГ» Михаила Демурина объ­единил под одной обложкой его размышления за период с 2010 по 2015 год. Этот своего рода интеллектуальный отчёт дополняет его анализ современных событий и явлений, который был представлен в предыдущей работе – книге «Потребен днесь и воин, и монах…» (о российской политике и русской традиции), Псков, 2010.

Демурин, многие годы отстаивавший интересы страны на дипломатическом поприще, продолжает делать это и после ухода из МИДа. Глубоко и всесторонне анализируя изгибы внешнеполитического курса России и другие актуальные вопросы, он предлагает власти и обществу свои представления о том, как эффективнее защитить национальные интересы страны, отстоять её суверенитет и территориальную целостность.

В условиях информационного гула честная и внятная аналитика нужна как воздух. Особенно сегодня, когда Запад целенаправленно ведёт против России гибридную войну, в которой англосаксы и их сторонники в России ничем не брезгуют. Ложью являются уверения, что антироссийские санкции стали реакцией на возвращение Крыма в родную гавань. Но ведь «закон Магнитского» и санкции против должностных лиц РФ, якобы причастных к смерти юриста фонда Hermitage Capital, были введены ещё три года назад. Следом началась истерика в связи с российским законом о запрете пропаганды нетрадиционной сексуальной ориентации среди несовершеннолетних. Затем раздались призывы к бойкоту сочинской Олимпиады, на церемонию открытия которой не приехали под давлением заокеанского «старшего брата» лидеры многих западных стран.

Демурина всё это не удивляет. В вводной статье он пишет: «Жёсткая реакция на естественное желание России строить отношения на действительно равноправной основе, на условии уважения её интересов и суверенитета ещё раз подтвердила глубокую враждебность к нашей стране, которую не способны изменить ни «разрядки», ни наш уход с позиций противостоящей Западу сверхдержавы, ни попытки подстроиться под западную модель развития». Против самого автора сборника визовый запрет за отстаивание им интересов России в Прибалтике был введён ещё в 2004 году.

В книге – шесть разделов, один из которых посвящён украинскому кризису. Автор убедительно дезавуирует утверждения западных политиков и СМИ, которые превращение Украины в своего подручного в войне с Россией прикрывают враньём о том, что Украина якобы станет мостом между Россией и Западом. Демурин призывает не наступать второй раз на те же грабли: «Под разговоры о «мосте» Латвию, Литву и Эстонию сделали форпостом давления на Россию с северо-запада, втянули в НАТО и ЕС, создали условия для возможного блокирования нашего транзита через их территории… а также для наращивания военных возможностей Запада в этом регио­не… Вместо того чтобы стать мостом – хотя понятно, что никто и не собирался ни становиться им, ни создавать его, – Латвия, Литва и Эстония стали наиболее последовательными противниками построения нормальных отношений между Россией и Евросоюзом».

Особое место в сборнике уделено Великой Отечественной войне. Пронзительные статьи о ней не оставят читателя равнодушным. Демурин поведал о боевом пути своего отца, рассказал о погибшем под Ржевом в феврале 1942 года Сергее Лабудине – родственнике по линии жены. Интересен и его вывод об истоках победы СССР: «Единство народа и политического руководства страны стало решающим фактором победного завершения той наполненной величайшим героизмом и самопожертвованием наших отцов и матерей войны. Сложить голову за Родину, совершить ратный или трудовой подвиг, причём делать это не один раз, а многие и многие дни и месяцы подряд – это был сознательный, свободный выбор миллионов советских граждан».

Автор сборника размышляет и над фундаментальными темами. Центральное место тут занимает проблема нашей историко-культурной самобытности. Разрабатывая её, Демурин обращается к трудам русских мыслителей ХIХ – первой половины ХХ века. В статье «Вперёд, к Данилевскому и Страхову!» он напомнил: «Ещё в 60-е годы ХIХ века русский философ Н.Н. Страхов призывал Россию и русских не обманываться относительно возможности быть причисленными к западной «заповедной семье». Важно, писал он, сохранять своё стремление к самобытному развитию…»

«Стихов злачёные рогожи…»

«Стихов злачёные рогожи…»

Литература / Литература / Сергей Есенин - 120

Владимир СОРОКИН

Теги: литература , Сергей Есенин

В последние годы наука о жизни и творчестве Сергея Есенина пополнилась значительными литературоведческими трудами. В Институте мировой литературы Российской академии наук завершено Полное собрание сочинений Сергея Есенина в 7 томах (9 кн., 1995–2001), которое является единственным завершённым академическим собранием сочинений поэта ХХ века. Это собрание активно востребовано исследователями и любителями творчества поэта. В юбилейные дни выходит третье издание этого собрания, финансируемое Правительством Рязанской области. Завершается издание фундаментальной Летописи жизни и творчества Есенина в 5 т. (7 кн.) и начинается подготовка Есенинской энциклопедии. Кажется, жизнь и творчество Есенина полностью изучены, однако каждый год, отмечая очередной день рождения поэта, мы сознаём, что находимся только на берегу того безбрежного и бездонного творческого океана, который носит имя Сергея Есенина.

«Он гораздо лучше, чем о нём говорят…»

Речь пойдёт об одном из нескольких неизвестных ранее автографов Есенина. Это дарственная надпись Есенина журналисту и литературному критику П.А. Кузько, введённая в научный оборот ведущим научным сотрудником Государственного музея-заповедника С.А. Есенина, заслуженным работником культуры Российской Федерации К.П. Воронцовым. Пётр Авдеевич Кузько (1884–1969) – автор статьи «О поэтах из народа», опубликованной в екатеринодарской газете «Кубанская мысль» 29 ноября 1915 г., примечателен тем, что одним из первых высоко оценил поэзию Есенина, спустя три года познакомился с поэтом, написал о нём воспоминания «Есенин, каким я его знал». Есенин подарил ему несколько своих книг с дарственными надписями, которые опубликованы в Полном собрании сочинений С.А. Есенина. Одна из них на книге «Иисус-­младенец» гласит: «Петру Авдеевичу за тёплые и приветливые слова первых моих шагов. Сергей Есенин. 1918».

И вот новое открытие, о котором рассказал К.П. Воронцов: «В середине августа 2014 г. в Константиново заехали, возвращаясь в Москву из родного Кораблинского района Рязанской области, три брата Богатырёвы. В руках среднего по возрасту Андрея Юрьевича необычная папка, которую он трепетно прижимал к груди. Была вторая половина дня, приятная «августовская прохлада» настраивала на неспешное общение с природой. Братья что-то бурно обсуждали, стоя около стенда «Схема музея-­заповедника». Я подошёл к ним и предложил свою помощь. Они спросили: «В этом научно-культурном центре, наверное, и научные сотрудники есть?» Я ответил утвердительно, сказав, что являюсь одним из них, и представился.

Мы познакомились, но то, что произошло дальше, бывает в музеях редко, очень редко!

Андрей Юрьевич торжественно раскрывал папку за папкой и только в третьей показался сборник «Красный звон». Он бережно открыл коллективный сборник стихов Есенина, Н.А. Клюева, П.В. Орешина, А. Ширяевца со вступительной статьёй Р.В. Иванова-Разумника, изданный в Петрограде в издательстве «Революционная мысль» в 1918 г. «Нас интересует, есенинский ли это автограф, кому адресован», – сказал он.

То, что этот автограф есенинский, неизвестный, сомнений не вызвало, а адресата надо было уточнить. Им оказался Кузько: «Дорогой Пётр Авдеевич!

Помните где бы вы не были «рыжеволосого отрока». Он гораздо лучше, чем о нём говорят. Сергей Есенин. Март 1918 г.»

Хотелось бы немного прокомментировать содержание этой находки. Есенин пишет критику Кузько, мнением которого он дорожит: «…Он гораздо лучше, чем о нём говорят…» Это редкое признание Есенина, который в стихах называл себя хулиганом, а в жизни проявлял равнодушие к легендам и мифам, которые о нём ходили. «Пусть лучше легенды ходят», – говорил он В. Эрлиху. По натуре поэт был довольно скрытен, дневников не вёл и себя настоящего не показывал. Но лунную улыбку поэта, «весёлость, тихую, но не резкую», спокойную сосредоточенность и аристократизм подчёркивали многие известные мемуаристы. «Неужели непонятно, – восклицал Владимир Пяст, – что не может быть «шарлатаном» (есенинское слово!) тот, который себя таким объявляет!» И всё же образ хулигана, явно напоминающего русского юродивого, так покорил читателей, что невольно слился с живым обликом поэта.

«Я нарочно иду нечёсаным…»

После смерти поэта Михаил Осоргин с сожалением заметил: «Обычная и принятая характеристика Есенина – талантливый поэт и хулиган. Последний эпитет он дал себе сам и от него не отказывался...» Эта характеристика одного из самых больших, чистых и подлинных русских поэтов бытует и поныне. Есенин вовсе не был «гулякой праздным». На самом деле поэт окончил Спас-Клепиковскую учительскую церковную школу и получил диплом учителя. В 1913–1915 гг. учился на Историко-философском цикле (академического отделения) Московского городского народного университета им. А.Л. Шанявского. Здесь же поэт посещал лекции крупнейших профессоров по литературе. Позже в документах писал: «Образование высшее. Окончил университет в гор. Москве. Филолог».

Как выяснилось, Есенин по праву считал себя не только поэтом и прозаиком, но и теоретиком искусства. В своих теоретических статьях, прежде всего в «Ключах Марии», поэт метко подметил противоречия в работах ряда выдающихся учёных – А.Н. Афанасьева, Ф.И. Буслаева и др., которые касаются сложных вопросов разнообразных влияний на русский орнамент, и отстаивал самобытность русской культуры.

Ум, дальновидность и умение Есенина ориентироваться в вопросах художественной жизни – качества, которые отмечали у поэта хорошо знавшие его современники. А.К. Воронский: «Есенин был дальновиден и умён»; В.С. Чернявский: «Мы, пожалуй, преувеличивали его простодушие и недо­оценивали пристальный ум»; Н.К. Вержбицкий: «Как античный математик, поэт строил свои формулы, запоминая каждый отдельный вариант, каждое новое соотношение частей, твёрдо держа в памяти и всё целое и мельчайшую деталь».

«Он не такой, как мы, он Бог его знает кто…» – так сказал о своём сыне отец, Александр Никитич.

Есенин мог быть разным. Вот как писал о нём в письме к А.М. Горькому в 1926 г. Б.М. Зубакин – «последний русский розенкрейцер», крепко подружившийся с Есениным в 1923 г.: «Шло от него прохладное и высокое веяние гения. Лукавый, человечно-расчётливый, двоедушный – вдруг преображался, и все видели, что ему смешны все расчёты земные – и слова – и «люди», и он сам себе – каким он был только что с ними. Он становился в такие минуты очень прост и величав – и как-то отсутствующ. Улыбался всё рассеянней и нежнее – как-то поверх всего, но всем. Он не был «падшим ангелом», он был просто ангелом – земным».

«Искусство, – заключал свои воспоминания о Есенине Андрей Белый, – такой тонкий аппарат, построенный на сердцах…

Есенин является перед нами действительно необычайно нежной организацией, и с ним нужно было только уметь обойтись…»

«Биография поэта, – заметил критик А. Воронский, знавший Есенина, – мало известна: по причинам, ему только ведомым, он скрывал и прятал её». Создание научной биографии Есенина до сих пор остаётся проблемой.

В этой ситуации довольно сложной оказалась задача создания Летописи жизни и творчества С.А. Есенина, представляющей собой наиболее полный и аргументированный свод фактов и событий, расположенных в хронологической последовательности и выверенных по всем доступным на сегодняшний день источникам. Работа над Летописью началась в 1998 г., когда большинство томов Полного собрания сочинений С.А. Есенина в 7 томах (9 кн.) уже вышло из печати. Основателем нового фундаментального проекта стал руководитель Есенинской группы ИМЛИ РАН Ю.Л. Прокушев. Среди авторов – В.А. Дроздков, А.Н. Захаров, Т.К. Савченко, Е.А. Самоделова, М.В. Скороходов, Н.М. Солобай, С.И. Субботин, Н.И. Шубникова-Гусева, Н.Г. Юсов, Ю.Б. Юшкин и др. Существенную помощь оказывали сотрудники Рязанского государственного университета им. С.А. Есенина и Государственного музея-заповедника С.А. Есенина в Константинове.

Новизна Летописи жизни и творчества Есенина состоит в разработке типа комментария, отражающего разные точки зрения мемуаристов и исследователей на события, важные для объективного освещения фактов. Ещё одной отличительной чертой труда является наличие в каждом томе раздела «Приложение», который включает до 300 единиц редкого, зачастую впервые вводимого в научный оборот документального и изобразительного материала, расположенного в соответствии с периодами жизни и творчества Есенина.

Например, есть фотооткрытка, сохранившаяся в архиве Г.А. Бениславской и опубликованная в четвёртом томе летописи, – Есенин и мисс Olli (Ольга Кобцова).

Речь идёт об Ольге Кобцовой, с которой поэт познакомился <...> по приезде в Батум. Ранее была известна другая фотография Есенина и Ольги Кобцовой с кошкой, скорее всего сделанная в тот же день, 18 декабря 1924 г. Они сидят на скамейке, и взгляд у Есенина немного растерянный и грустный.

Летопись жизни и творчества поэта впервые включает новые материалы двух больших частных собраний: Г.А. Бени­славской, гражданской жены Есенина (восемь не вошедших в собрание или опубликованных по неточным копиям телеграмм поэта, отправленных им из Ленинграда и с Кавказа, переписка его родных и близких и др.), и семейного архива Есениных, в котором находились уникальные документы, касающиеся жизни и творчества поэта (беловой автограф драматической поэмы «Страна Негодяев», записки, дарственные и владельческие записи, письма родных поэта). Благодаря документам, находящимся в этих архивах, установлены неизвестные ранее события жизни и творчества поэта: дата госпитализации Есенина в санаторий на Полянке – 13 декабря 1923 г. – в день оглашения приговора по Делу четырёх поэтов, а не 17 декабря, как считалось ранее; отъезд Есенина из Тифлиса в Баку – 18 сентября 1924 г. – и многое другое.

«Был мастак слагать эти притчины…»

«Простота и крестьянский характер поэзии Есенина – в значительной мере продукт большой интеллектуальной изощрённости», – такую необычную для своего времени мысль выразил польский критик Анджей Ставар в рецензии на драматическую поэму Есенина «Пугачёв», которая вышла в переводе Владислава Броневского на польский язык в 1926 г. отдельной книгой. Сегодня, в юбилейные дни, отмечая 120-летие со дня рождения поэта, мы можем сказать, что это положение конкретно доказано текстологией и комментариями Полного собрания сочинений Сергея Есенина и Летописью его жизни и творчества. Сегодня Есенин вышел далеко за рамки крестьянской поэзии и «органа, созданного природой» и предстал одной из ярчайших фигур литературы Серебряного века, поэтом-новатором, одним из наиболее сложных и глубоких поэтов своего времени.

Многоцветье и многослойность поэзии Есенина, объединяющей противоположные стилевые тенденции – от фольклора и мифа до элементов экспрессионизма и сюрреализма, от мировых классических образцов до новейших опытов авангардистов, – уже в 1920-е гг. вызвали такие разнообразные суждения, над которыми мы должны задуматься. Идеи универсальности, многозначности и полифонизма, философской мысли, близости к иконописи, которые в наши дни только становятся предметом научного изуче­ния, высказаны ещё при жизни Есенина европейскими критиками и поэтами.

Раскрытие «розы ветров» этой многоликой поэтической индивидуальности было сделано впервые во Франции бельгийским писателем и переводчиком Ф. Элленсом, издавшем в 1922 г. первую книгу переводов Есенина на французский язык – «Исповедь хулигана». В двух обширных статьях Элленс писал о поэзии Есенина, вдохновлённой классической мировой традицией Данте, Шекспира и Пушкина, и «очень современной, а по материалу совершенно индивидуальной», воспитанной «на прекраснейших образах мировой живописи – на иконах».

Синтез поэтического слова, песенности и живописи с модернизмом привлёк внимание к творчеству поэта таких ярких представителей французского авангарда, как поэт Фернан Дивуар, писатели и критики группы «Скамандр» в Польше Я. Ивашкевич, Л. Подгорский-Околув и сербский поэт Л. Мицич. Видный немецкий переводчик и известный шахматист Савелий Тартаковер в предисловии к антологии современных русских поэтических произведений «Русское лицо революции», выпущенной международным издательством Renaissance (на обложке название: «Россия смеётся и плачет», 1923, Вена, Берлин, Нью-Йорк), очень точно определил поэтический метод Есенина как неореализм. Он же обратил внимание на особенность есенинского неореализма, которая состоит в органичном сочетании песенности, живописности и притчевости его поэзии.

Есенин и сам писал о себе в «Песни о великом походе» (1924):

Был мастак слагать

Эти притчины,

Не боясь ничьей

Зуботычины.

Наталья ШУБНИКОВА-ГУСЕВА, руководитель группы изучения творчества С.А. Есенина, доктор филологических наук, главный научный сотрудник ИМЛИ РАН

Из американской есенинианы

Из американской есенинианы

Литература / Литература / Сергей Есенин - 120

Скороходов Максим

Сергей Есенин с Айседорой Дункан

Теги: литература , Сергей Есенин

Гастрольная поездка Айседоры Дункан в сопровождении мужа – знаменитого русского поэта Сергея Есенина – вызвала широкий отклик в американской прессе. Строки есенинского «Железного Миргорода» – «Сотни кинематографистов и журналистов бегают по палубе, щёлкают аппаратами, чертят карандашами и всё спрашивают, спрашивают и спрашивают. Это было приблизительно около 4 часов дня, а в 5 1/2 нам принесли около 20 газет с нашими портретами и огромными статьями о нас» – вовсе не являются преувеличением. Журналисты регулярно писали о необычной паре, прибывшей из Европы на теплоходе «Париж» и задержанной американскими иммиграционными властями на Эллис-Айленде. Далеко не все фотографии и статьи с упоминанием Есенина введены в исследовательский оборот. Обычно перепечатывают снимки, которые ранее уже многократно публиковались. Материалы же, обнародованные в различных американских периодических изданиях, у нас практически неизвестны. Немало новых сведений удалось обнаружить во время работы в библиотеках и архивах США по гранту Российского гуманитарного научного фонда.

В США в 1920-е годы наблюдались три периода, когда возрастал интерес к личности русского поэта. О первом мы уже упомянули – это время его пребывания на американской территории (октябрь 1922 – февраль 1923). Вторая волна была вызвана трагической гибелью Есенина в Ленинграде, третья – смертью Айседоры Дункан в Ницце.

Хотелось бы поделиться с читателями интересными находками. Некоторые из них обнаружены в одном из филиалов Нью-Йоркской публичной библиотеки (The New York Public Library) – библиотеке исполнительских искусств. Здесь, в частности, хранится последняя страница не установленного текста, написанного Дункан и подписанного Есениным. Ещё один важный документ – копия свидетельства о бракосочетании Есенина и Дункан, заверенная директором московской школы А. Дун­кан Ильёй Шнейдером.

В коллекции филиала библиотеки находится также альбом с многочисленными газетными вырезками, посвящёнными Дункан. Значительная часть этих материалов связана с Есениным.

Неизвестный автограф

Неизвестный автограф

Литература / Литература

Сергей Есенин и Ольга Кобцова. Батум. 18 декабря 1924 года

Теги: литература , Сергей Есенин

Казалось, что белые пятна в биографии и творчестве Есенина практически полностью восполнены. Однако в начале 2014 г. Есенинская группа узнала о сенсационной находке: сотрудница Лондонской библио­теки (London Library) Клаудия Риччи благодаря А.Ю. Галушкину связалась с С.И. Субботиным и сообщила о том, что она, проводя ревизию Русской коллекции Библиотеки, обнаружила автограф поэмы Есенина «Пугачёв». Библиотечная печать с датой на автографе позволила установить, что он поступил в библиотеку в 1934 г. London Library является частной библиотекой, поэтому, хотя факт наличия автографа Есенина в фондах и был отмечен в двух библиографических описаниях в Великобритании, он широко не афишировался. Автограф состоит из двух частей: рукописной (главы с первой по пятую) и машинописной (главы с шестой по восьмую). Машинописная часть содержит правку, сделанную рукою Есенина. Благодаря дальнейшей работе с архивами библиотеки К. Риччи установила, что автограф был подарен английским писателем К.-Э. Бехгофером-Робертсом, известным русской читающий публике прежде всего как лондонский знакомый и корреспондент Н.С. Гумилёва. К. Риччи обратила внимание, что в своей книге «По голодающей России» (Through starving Russia) Бехгофер пишет: «Есенин подарил мне манускрипт новой пьесы «Пугачёв», в которой идёт речь о приключениях известного казака-разбойника по имени Пугачёв. Сейчас признанный герой большевиков, в 18 веке он действовал в областях, прилегающих к Волге, возглавив там мятеж под именем умершего императора Петра III» (перевод мой. – С.С. ). Эта информация дала толчок к исследованию, которое позволило реконструировать обстоятельства встречи Есенина с Бехгофером, а также приблизительно датировать время окончания работы Есенина над автографом. Книга «По голодающей России» стала результатом поездки Бехгофера по Поволжью в августе 1921 г. Уже на обратном пути в Лондон, будучи в Москве, Бехгофер случайно зашёл в магазин А.Б. Кусикова и В.Г. Шершеневича, который находился недалеко от Тверской – в Камергерском пер., 4, где и услышал, вероятно впервые, имя Есенина и приобрёл книги имажинистов: об этом писатель рассказывает сам на страницах книги «По голодающей России». Здесь же он пишет и о своём знакомстве с Есениным и А.Б. Мариенгофом в «Кафе имажинистов». Английский журналист также вскользь отмечает, что быт Есенина и Мариенгофа был устроен довольно комфортно. Это даёт основание думать, что Бехгофер побывал в гостях у Есенина и Мариенгофа по неизвестному ныне адресу.

Вернувшись в Лондон, Бехгофер заканчивает работу над книгой в сентябре 1921 г. и публикует отрывки из неё в лондонской газете Times. В редакторском вступлении к первой заметке, опубликованной в газете от 13 сентября, было сказано, что Бехгофер находился в Москве «не далее как в понедельник», т.е. 5 сентября. Таким образом, удалось установить приблизительную дату знакомства Бехгофера и Есенина, а значит, и приблизительную дату окончания работы Есенина над «лондонским» автографом «Пугачёва». Текстологическое описание автографа было выполнено автором этих строк во время двух командировок в Лондон в 2014 и 2015 гг. Бехгофер был известен в том числе и как переводчик русской литературы XIX и XX вв. Очевидно, Есенин передавал ему рукопись и авторизованную машинопись как окончательный текст «Пугачёва», надеясь, скорее всего, что он будет переведён на английский язык и опубликован в Великобритании. Вероятно, Бехгофер сообщил Есенину о своём скором отъезде, поэтому поэт встал перед необходимостью собрать рукопись из тех материалов, которые оказались у него под рукой. Текстологические особенности первой главы говорят о том, что она была написана весной 1921 г.: она содержит вычеркнутые Есениным ремарки, некоторые из них отсутствуют в других известных источниках. Окончание работы над авторизованной машинописью глав с шестой по восьмую относится, вероятно, к середине лета 1921 г. Рукописный автограф глав со второй по пятую Есенин написал, возможно, специально для передачи Бехгоферу. Именно тот факт, что сборная рукопись передавалась для перевода на английский язык и, возможно, для публикации в Великобритании, позволяет говорить о лондонском автографе «Пугачёва» как о беловом автографе произведения.

Светлана СЕРЁГИНА

Будет сказка – будет Россия

Будет сказка – будет Россия

Литература / Литература / Истоки

Бахревский Владислав

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

Теги: филология , фольклор

Сказка русская – это правда о народе, открытая всему белому свету и Господу Богу. Самим народом. Место под солнцем, какое определили для себя пращуры. Покаяние и мечта. В нашей сказке суть русского «я».

Культуролог, историк культуры, доктор философских наук, профессор, член Бюро научного совета «История мировой культуры» РАН Игорь Григорьевич Яковенко в своих работах показывает, что такое сказка для самого существования России.

«Услышанные в детстве сказки, – утверждает Яковенко, – участвуют в формировании матриц сознания… Сказка играет роль базовой мифологической структуры (из которой сказки, собственно говоря, и выросли), включающей человека в целостность культуры».

И далее учёный расшифровывает мысль: «Какие сказки дети слушают, такая картина мира и запечатлеется в сознании, и эта картина становится основой духовной жизни взрослого че­ловека».

В простенькой на первый взгляд схеме заключена программа уничтожения великого государства.

«В конце 60-х годов ХХ века, – открывает нам глаза Яковенко, – произошло примечательное событие на книжном рынке. Появились качественно новые детские сказки. «Мумми-тролли» Туве Янссон, «Волшебник изумрудного города» Александра Волкова, книга о Мэри Поппинс в переводах Бориса Заходера пользовались бешеной популярностью.

Как мы понимаем, запрос на новую сказку возник не в детской среде. Его породила городская интеллигенция. Делались переводы и пересказы произведений известных европейских авторов. Авторы русских версий не ошиблись в выборе материала. Дети, воспитанные на этой литературе, весело похоронили Советский Союз».

Вот так сработала антирусская закулиса против победителей гитлеризма. Победители ещё живы, а государство, которое они отстояли в сражениях, – тю-тю! – Мэри Поппинс унесла.

Матрицу народу подменили? Запечатлённая сознанием детей иноземная жизнь отринула русскую сермягу, завёрнутую в красный флаг социализма?

Погодите, погодите! А какова основа духовной жизни – матрица современной России?

Тридцатилетние и те, кому сегодня пятнадцать, семь, пять, – по крови русские, говорят на русском языке, если точнее – на языке Эллочки Людоедки, обходятся тремя сотнями слов, но ведь воспитаны все с младенчества телевидением. А телевидение наше вот уже 25 лет американское. Интернет – американский. Кукла у наших девочек – Барби. Кока-кола, Макдоналдс, сникерсы, чипсы… Остаются книги и сама жизнь. Но с 1989 года, когда при Горбачёве был уничтожен Детгиз, книги в России издают только для богатых. Бабушки сказок сто лет уже не рассказывают. Место Арины Родионовны занято мультиками… О Микки-Маусе, о ниндзя-черепашках, о Карлсоне. А чуть подрос, в плен «матрицу» берут сериалы: «Гарри Поттер», «Терминатор», «Властелин колец» и «Хоббит», «Пираты Карибского моря», «Звёздные войны»… Из русского разве что мультфильмы о богатырях. Но бедный Алёша Попович в этих мультиках телом великан, а головка у него с горошину. Образ России: велика, но дура.

Кстати, в учебниках истории, созданных Соросом для наших школ, тот же приём наглядности. Кёльнский собор на всю страницу, а Успенский в Кремле – величиной с кляксу в нижнем углу листа.

Профессор Яковенко жалеючи смотрит на «людей со стороны», уверенных «в вечном характере объекта «Россия», в неизменности русского менталитета». Профессор убеждён: «Реально Россия сходит с исторической арены». Незыблемость ментальности русских и само будущее России – «химера».

Лукавая ложь, что у нас нет идео­логии. Идеология – миллион. Его запихивают во всех нас и в наших детей ежедневно, ежечасно, не на миг не выпуская из-под контроля.

«Как стать миллионером» и прочие американские телеигры учат борьбе за деньги. Даже чуть ли не единственная наша игра «Что? Где? Когда?» превращена в азартную, в коммерческую. И значит, совсем не рынок уничтожил великую русскую детскую литературу. Рынок стал прикрытием позорного падения качества жизни страны, позорного для России торжества невежества.

Из русских людей вытравлен сам образ нашей необъятной страны. Мы эту страну видим мельком, когда сообщают прогноз погоды.

С кого спросить за саму нашу жизнь, вернее, за совершённое с народом? Но если мы и назовём виновников и каким-то образом накажем за содеянное, за искалеченные поколения, действительность-то необратима. Избежать бы новых потерь.

Скажите, где наши дети могут получить в вечное пользование великий и могучий русский язык? В тридцать ли этажей твой дом, в девять, в пять – в лучшем случае люди знают друг друга в лицо или даже по именам. Отец и мать заняты работой. В американских мультиках, что ли? В компьютерных стрелялках? В школе? Но большинство нынешних учителей родились в эпоху Ельцина, когда литература, насаждаемая в ту пору, была напичкана жаргоном и матерщиной. Человека создаёт среда. Школа, даже очень хорошая, может преподать литературный язык. Народный сохраняется в какой-то мере в малых городах. Деревня – создатель и хранитель языка – убита. Малые города объявлены экономически невыгодными.

И об образовании. Вот невыдуманная история из Ельца. Преподаватель робко спрашивает, о чём экзаменующаяся готова говорить.

– Об Анне Ахматовой.

– Замечательно.

– Ахматова писала стихи.

И молчание.

– Расскажите биографию поэтессы, о её времени. Вы помните, кто был мужем Анны Андреевны?

– Пушкин.

Не анекдот. Студентка получила свою тройку и через год будет учить литературе старшеклассников.

Иной раз чудится: над нашей страной раскололи зеркало тролля. Андерсен рассказал, что сталось с Каем, которому осколок зеркала попал в глаз.

Расколдовать нашу страну мы можем только сообща. Сказка нам всем очень бы помогла. А пока президент доволен министром образования: процент сдачи ЕГЭ из постыдного стал терпимым. И это при вдвое сниженных требованиях.

Никого из государственных мудрецов не заботит нарастающее невежество детей и юношества. Не понимают наши власти: утрата устоев жизни, поэзии жизни ведёт к политическим утратам народа и страны.

Так что профессор прав: уничтожение русского в русских самими русскими – милая явь.

Но Яковенко всё-таки плохо знает детскую литературу. Не в 60-е годы русские дети окунулись в сказочный мир, экспортированный из Европы, из Америки. Уже в 20-е годы пошла работа над духовной матрицей русского народа. Задача – вытравить религиозное сознание в детях. Вот тут государству и понадобилась новая сказка.

«Доктора Айболита» я любил ребёнком и школьником с той же преданностью, что и её автора Корнея Ивановича Чуковского. И только взрослым человеком узнал: сказка американская, но чудесно пересказанная. Автор – Хью Лофтинг.

В эти же годы – отнюдь не в 60-е – появился «Волшебник изумрудного города». Сказка Фрэнка Баума в переложении Волкова.

Английские сказки переводил Маршак. Михалкову надо было тоже проявить себя. Под его фамилией долго выходила сказка «Три поросёнка». О том, что это английский фольклор, мы узнали уже в эпоху развитого социализма.

Что это было – не знаю. Сначала практически воровство, плагиат. Потом признание заимствования. Впрочем, все пересказы превосходили оригиналы. Приобщали тёмный народ к мировой культуре? Отсекали русского человека от его корней с раннего детства? Стремились скорейшим образом создать советскую сказку, а пока не родилась, занимали детские головы образами, взятыми напрокат у англичан, у французов, у американцев, у немцев? Но самое-то главное – издавались лучшие в мире книги.

В 1-м классе, во 2-м, в 3-м, а это 1944–1945 годы, любимые мои сказки, которые я брал в сельских библиотеках, – «Мастер Мартин-бочар и его подмастерья» Гоф­мана, «Маленький Мук» и «Карлик Нос» Гауфа, «Сказки братьев Гримм». А ведь война шла с немцами.

Не только издавались детские книги, но снимались на киностудиях сказки. «Василиса Прекрасная» вышла в 1939 году. В 1939-м страна воевала с Финляндией. В 1941 году Александр Роу снял третий свой фильм «Конёк-Горбунок», а в 1944-м – «Кащея Бессмертного»: страшноватую, но самую любимую советскими детьми кинокартину. Сталин очень даже пёкся о нашей русской «матрице». Она была в нас весьма надёжная.

Нет, не покалечили нашу «матрицу» иноземные книги в 60-е годы. Мои дети в 4–5 лет знали на­изусть «Песнь о Гайавате» в переводе Бунина, увлекались смешными сказками острова Маврикий, а чуть позже их любимым фильмом и книгой стала «Рукопись, найденная в Сарагосе» Потоцкого.

Русской «матрице» никакие беды не грозят, если в её основе «У Лукоморья дуб зелёный», «Конёк-Горбунок», сказки о Тереме-Теремке и о Василисе Прекрасной.

Сегодня трансформация основ культуры нашего народа тщательно организована и проводится в жизнь нашей страны попустительством власти и неустанной разрушительной работой врагов России. Не Мэри Поппинс страшна русской духовной матрице, не Винни-Пух. Страшно другое. Детей России с первых дней правления Ельцина лишили природных богатств страны, будущего, книг и подменили отечественные мультики, не ахти какие русские, на бешеного темпа американские. Вместо Василисы Прекрасной – Человек-паук. И жизнь затянуло «паутиной».

Свою сказку «Златоборье» – напечатаны первые две части из четырёх – читатели противопоставляют «Гарри Поттеру», но я не могу издать её с 1989 года!

Что же это за цензура такая в демократической стране, где президент всё время говорит о воспитании патриотизма и любви к Родине?

Цензура на русское?

Никакая военная мощь не спасёт государство и народ от пол­зучей плесени, медленно и верно пожирающей нашу русскую «матрицу» в каждом из нас. Я эту статью и для Шойгу пишу.

Помните, была величайшая Русская империя? В один день не стало.

Помните могучий Советский Союз? Проснулись однажды в августе, а его нет.

Одно хочу сказать высшей нашей власти. Мы уже не помним, кто возглавлял безопасность империи при Николае II, но в памяти осталась жалкая роль Крючкова и маршала Язова, когда сдали Советский Союз. Не проще ли возродить издательство «Детская литература», «Пионерскую правду» и прежнего образца и тиража «Мурзилку»? Вернуть России преданных государством детей? Преданность детей – твердыня народа и опора государства. И самое-то главное, дети – жизнь. Жизнь русских детей должна быть русской. Это от Бога.

Статья моя – первый шаг к со­зданию общества защиты сказки – русского в русских, нашего духовного могущества, национальной неповторимости.

Господи, за что приходится биться! Ведь это так просто и естественно: русские дети читают русские сказки, написанные русским языком.

Необходимо:

1. В детских садах и в младших классах ввести обязательное чтение русских народных сказок, сказок русских писателей и, что очень важно, современных писателей, верных традиции.

Разумеется, уже в детских садах русские дети должны слышать, а потом и читать сказки народов нашей страны. Это заложено в нашем сознании, и этого нельзя утратить: народы России – одна семья, единая, любящая, но чтобы любить, надо знать. В современной России ничего не делается духовного для воспитания этого единства.

Русские никогда не замыкались в самоизоляции. Наше общество должно собирать в единую семью всех верящих в чудо, всех сказочников нашей земли. Тофаларов всего 400 человек, однако их сказки – великое богатство. Яхонт нашей общей сокровищницы.

2. Издавать сказки такими тиражами, чтобы они доходили до каждой семьи. Эти книги национальной нашей сути, национального нашего достоинства – наказ народа, одно из условий доверенности народа власти. Эти книги должны быть непременно дешёвыми.

3. Предоставить радиоэфир сказке и детской литературе. Создать телепрограммы, восстановив престиж Слова, Книги, Писателя. Создать программы, питающие национальное и духовное сознание в интернете.

Государство до недавнего времени ежегодно тратило 16 миллиардов на покупку иноземных футболистов. О зрелищах забота трогательная. Власти обязаны найти хотя бы миллиард для Родины. Тому, кто этого пока что не понял, объясняю: дети – это и есть Родина.

Враждуя жить нельзя…

Враждуя жить нельзя…

Литература / Литература / Почта "ЛГ"

Теги: литературный процесс

Известно, что «в начале было Слово». И Слово это было поэтическим, как всё библейское наследие, полное художественного блеска и высокого поэтического вдохновения. По мнению серьёзных исследователей литературы, поэзия – душа любого истинного искусства, будь то музыка, ваяние или живопись, и там, где нет её неизречённого дуновения, искусство мертво.

Неслучайно состоянием мировой поэзии озаботилась такая серьёзная организация, как ЮНЕСКО: полтора десятка лет назад её попечением был учреждён Всемирный день поэзии, цель – «сближение людей, диалог между культурами, взаимное духовное обогащение народов».

Но справедливости ради напомним, что повитухой этого прекрасного поэтического праздника является простая американская учительница и поэтесса из штата Огайо Тесса Суизи Уэбб, по инициативе которой штат объявил Днём поэзии 15 октября 1938 года. Примеру огайцев (или огайчан?) последовали другие штаты, а затем и страны, превратив национальный праздник в планетарный.

Бюро ЮНЕСКО, видимо, посчитало, что время весеннего обновления более подходит для праздника слова, и в 1999 году на 30-й Генеральной конференции объявило Всемирным днём поэзии 21 марта. В этом есть резон: весеннее равноденствие, природа, ликуя, надевает новое своё цветастое платье. Не в пример осени, обычно ведущей неторопливый печальный счёт необратимого времени. Мы эту новацию, помнится, приняли с одобрением. Кто «мы»? Небольшая сочинская секция членов Союза писателей России. Но планы у нас, как говорится, наполеоновские: провести Всероссийский день поэзии в олимпийском городе Сочи. А что? Статус Сочи после Белой Олимпиады как никогда высок. В течение каких-то двух-трёх месяцев малоизвестный российский курорт стяжал мировую славу. Отгрохать уникальный горнолыжный комплекс в субтропиках, на берегу тёплого моря – это, по известной поговорке, не фунт изюму…

Если, думается нам, пригласить сюда мастеров поэтического слова из постсоветских республик да ещё пяток уже переведённых на русский корифеев из-за рубежа дальнего, Всероссийский день поэзии может превратиться в мировой орфический праздник. Тем более что у нас теперь есть где принять звёзд любой светимости.

Основной конкурсной площадкой может послужить чудесный Олимпийский парк. А вольный поэтри-слэм финальной части видится нам на сочинской горе Ахун (древнее имя бога скотоводов адыгов), преображённой на время в греческую гору Парнас, где каждый гость, озвучив свои стихи, может стать непосредственным участником празднества. И пусть наша гора чуть пониже Парнаса, зато есть высоченная башня, есть смотровые площадки, с которых открывается захватывающая панорама предгорных сёл, рек с водопадами, сверкающих заснеженных вершин Кавказского хребта и полыхающего синевой Чёрного моря. У подножия её обретается кристальной чистоты родник, который вполне может сойти за Кастальский ключ…

Да что там! Лучшего места для проведения Дня поэзии не сыскать! Это, ей-ей, факт неоспоримый.

Необходимо сказать, что нами движет вовсе не местечковый патриотизм, а вполне себе государственные соображения: по завершении праздника можно устроить познавательные поездки и встречи гостей с жителями города-курорта по всему Черноморскому побережью. Нам есть что показать и чем удивить гостей. Слава олимпийского города Сочи от этого только возрастёт, а друзей у нашей страны значительно прибавится. Надо думать, повысится культура рифмованной речи, возродится заметно подувядшая традиция живого звучащего слова.

Иной читатель кисло улыбнётся: размечтались! Кругом раздрай, мир бурлит, как закипающий котёл, а они… нашли-де время «для звуков сладких и молитв». Но, как писал Гарсиа Лорка: «Поэзия – это вовремя сказанное слово» – и далее: «поэзия влюбляет»… Этого-то как раз и не хватает современному человеку. Нужного слова и любви.

Наш почин, как говаривали в старорежимное время, поддержали сочинская общественность, городская администрация, одобрил сам глава её Анатолий Пахомов. «На сочинской земле, – сказал он, – традиционно проживают в мире и согласии свыше 100 национальностей; международный поэтический праздник лишь укрепит интернациональную составляющую города-курорта, ибо враждуя жить нельзя…» Золотые слова!

Верим, что приглашённые в Сочи зарубежные поэты не станут внимать антироссийскому кликушеству свихнувшихся на глобальном лидерстве американцев и «разных прочих шведов». Истинная поэзия летит поверх помрачённых голов сервильных правительств, ищет чистые сердца, чтобы не угасала любовь, – наш ответ Чемберлену.

Очень жаль, что под шумок либеральной перестройки (в народе её называют «катастройкой») Союз писателей разломился пополам. Как известно, разделившийся дом не устоит. Дробление продолжается: великое литературное наследие растаскивается по национальным квартирам, дворцам и хижинам, по тёмным углам. Своего писательского союза нет ныне только в Урюпинске. И каждый дует в свою дуду. Но множество писательских союзов означает, что нет ни одного. За исключением разве лишь легитимного, так сказать, Союза писателей России (преемника СП СССР), у истоков которого стояли исключительные исторические фигуры.

Может, именно в наши неспокойные дни как никогда необходим соборный праздник поэзии, способный объединить разнонаправленные литературные силы и стать подлинно народным праздником. В таком раскладе куда легче увидеть истинного поэта или писателя года, чем, скажем, в Большом конференц-зале здания Правительства Москвы, где, между прочим, в этом году по причине тесноты не нашлось места даже для номинантов премии «Поэт года». Разразился скандал. «Статуэтки и дипломы будут высланы по почте». Каково?

Есть совет – выходите на воздух. Из-под крыла печально известного Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, из конференц-залов правительства Москвы и ЦДЛ – на воздух! Видит бог, только на свежем воздухе нам явится подлинный «Поэт года».

Кстати, по нашим опросам, лишь профессиональным литераторам известно, что на торжественной церемонии, посвящённой Всемирному дню поэзии 21 марта 2015 г., первая Национальная литературная премия «Поэт года» (за прошлый год) вручена одарённой Н. Неизвестной (Надежде Делаланд).

А совсем недавно премией того же достоинства и опять с большим скандалом осчастливлен Юлий Ким. «Это вызвало раскол жюри, из которого вышли Александр Кушнер и Евгений Рейн…»

Сочинские любители литературы в недоумении: когда прекратятся междусобойчики вокруг национальной (либерально-корпоративной?) премии, которая по определению предполагает участие в этом серьёзном деле самого народа, нации? Как известно, народ не только лучший поэт, художник и музыкант, он ещё и лучший – безошибочный! – критик. Приговор его обжалованию не подлежит…

Первый Всемирный день поэзии под эгидой ЮНЕСКО, напомним, прошёл в Париже и буквально очаровал жадных до всего нового парижан. По отзывам прессы, это был воистину «праздник высокой духовности и национального единения», который, заметим, не вместился в 24 часа. Спустя некоторое время после этого знаменательного события был открыт памятник «солнцу нашей поэзии» А.С. Пушкину возле Университета им. Джорджа Вашингтона в США. А в ответ около гуманитарного корпуса МГУ в Москве был установлен памятник великому американскому поэту Уолту Уитмену. И этот обмен нетленными ценностями настраивал на мирный лад сердца даже самых отъявленных наших «друзей».

С этого поэтического пути мира и взаимопонимания нам сворачивать нельзя. «Поэзия является инструментом диалога и сближения людей, – говорится в решении ЮНЕСКО, – и может стать ответом на самые острые и глубокие духовные вопросы современного человека…»

Думается, День поэзии в России должен быть не забюрокраченным, сепаратно узким мероприятием, которым он, по сути, является ныне, а подлинно народным праздником слова, вбирающим в себя «цветущую сложность» мировой поэзии.

Верим, таким он и будет в нашем олимпийском Сочи!..

Иван МАШИН по поручению сочинской секции СП России

Литинформбюро № 38

Литинформбюро № 38

Литература / Литература

Литфестиваль

В Вологде пройдёт второй открытый фестиваль «Откровение». В текущем году фестиваль авторской песни и современной поэзии состоится во второй раз. Его проведут в период с 9 по 11 октября. Ожидается приезд участников и гостей из Петербурга, Москвы, Твери, Архангельска, Нижнего Новгорода, Рязани, Вологды и Вологодской области. Фестиваль будет включать в себя творческие мастерские, конкурсные прослушивания, благотворительные концерты и мастер-классы.

Литпроект

В Государственном историческом музее открываются «Литературные гостиные», возрождающие в XXI веке традицию дворянских литературных салонов века XIX. Совместный проект Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина и Государственного исторического музея – это непринуждённый диалог с литературоведом и историком о современных смыслах классических произведений и атмосфере эпохи, когда они создавались, отмечают организаторы.

Литюбилей

7–8 октября Вологда отметит юбилей Гиляровского. Это событие станет главной темой XI фестиваля «Плюсовая поэзия». Вологжан и гостей города ждут встречи с читателями, обсуждения, экскурсии и другие необычные формы подачи литературного материала, а ведущие российские литераторы проведут семинары для начинающих авторов, в ходе которых обсудят стихи, прозу и драматические произведения новичков в литературном творчестве.

Литтурне

3 октября при поддержке Правительства Москвы и Департамента культуры города Москвы в рамках отмечаемого Года литературы и большого гастрольного тура по городам России «Поэт в России – больше, чем поэт» состоится уникальный гала-концерт в ГЦКЗ «Россия». Идейный вдохновитель, автор и ведущий – живая легенда отечественной поэзии Евгений Александрович Евтушенко.

Литвечер

В Воронеже прошёл музыкально-поэтический вечер «Отговорила роща золотая», посвящённый 120-летию со дня рождения поэта Сергея Есенина (1895–1925), в рамках Года литературы в России. В программе вечера прозвучали стихи Есенина и песни на них.

МЕСТО ВСТРЕЧИ

7 октября в Центральном доме литераторов пройдёт вечер памяти Сергея Сергеевича Смирнова. В мероприятии примут участие Андрей Сергеевич Смирнов (режиссёр, сценарист, актёр), Константин Сергеевич Смирнов (кинопродюсер, педагог), первый секретарь Союза писателей Москвы Евгений Сидоров, народный артист России Александр Филиппенко, режиссёр фильма «Брестская крепость» Александр Котт и др.

Кому он нужен, этот русский?

Кому он нужен, этот русский?

Спецпроекты ЛГ / Русский глагол / Штудии

Галай Галина

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

Теги: филология , русский язык

Современный русский язык – один из наиболее развитых языков мира. Поколения писателей и поэтов, публицистов и критиков, общественных и культурных деятелей своими произведениями, своим творчеством совершенствовали русский литературный язык, развивали его потенциальные выразительные возможности.

Я пишу эту статью, которую вы читаете. Надо ли говорить, что при этом я пользуюсь языком, словом?

Но ведь прежде чем сесть за рабочий стол и вывести первую строчку первой страницы, каждый автор долго обдумывает её содержание. Помните, как широко шагал по московским тротуарам громадный Маяковский, то вслух, то про себя бормоча слова ещё не созданных будущих стихов? Видели, как исчёрканы, как испещрены поправками в поисках самого верного слова бессмертные страницы черновиков Льва Толстого или Пушкина?

Школа в начале XXI века является редким оазисом радости познания, созидания и надежды.

Среди учительства особая роль принадлежит словеснику. Во все времена он был одним из самых почитаемых и эрудированных наставников, приобщавших своих питомцев к прекрасному в литературе, искусстве, природе.

В руках преподавателя изящной словесности мощное оружие – классическая литература XIX века и продолжение её традиций талантливыми писателями XX–XXI веков.

Однако преподаватель русской литературы поставлен в крайне трудное положение.

Из года в год уменьшается количество часов на русскую словесность. Литература как предмет первостепенной важности постепенно теряет своё значение. Общение с Пушкиным, Толстым, Чеховым, Булгаковым заменяется обращением к лёгкому чтению низкопробных «бестселлеров», бульварных романов, поэтизирующих вседозволенность, путь нечестного обогащения, опошления чистоты нравственных отношений между мужчиной и женщиной.

Отрицательную роль по отношению к литературе сыграло и введение тестирования только по русскому языку, а не по единому предмету – русский язык и литература. Оно также по-своему отлучает старшеклассников от чтения классики, так как ставит литературу в неравное положение с языком.

Это сразу же сказалось на психологии юных: литература, ранее столь притягательная и любимая, непроизвольно, непреднамеренно переходит в ряд второстепенных дисциплин. Ведь тестированию подлежат только знания по языку, в основном его грамматическая основа. А то, как владеет выпускник богатствами русской речи, как излагает свои мысли устно и письменно, какие духовные ценности вынес из общения с гениями человечества, как умеет творчески мыслить – всё это не принимается во внимание.

Конечно, грамотность крайне необходима. Она – визитная карточка выпускника школы, гимназии... Но ведь подлинное владение языком достигается не только усвоением грамматических закономерностей, но и трудом души, эмоций и разума.

Нельзя не сказать и ещё об одной проблеме. Воспользовавшись дефицитом времени у старшеклассников на чтение объёмных романов, эпопей в период штурма грамматического олимпа, некоторые бойкие литературоведы наводнили книжный рынок для поступающих в вузы так называемым анализом, а по существу – элементарным бездарным пересказом романов и повестей, входящих в школьную программу. Эта бесталанная и вредная продукция иногда предлагается старшеклассникам, не подозревающим о коварстве сочинителей, лишивших их радости, тревог во время чтения подлинников книг, так необходимых для мужающего ума и сердца. Доверчивые души и не подозревают, как много уди­вительных, неповторимо прекрасных мгновений они теряют, как варварски обедняют свой духовный мир. Ведь отзывчивому юному читателю дано понять и пережить состояние Наташи Ростовой у постели умирающего князя Андрея, ощутить трагедию Анны Карениной, разлучённой с сыном, постичь душевные метания Григо­рия Мелехова...

Из всех орудий язык – самое удивительное и сложное орудие. Однако пользоваться им надо умело, изучив все его особенности и секреты. Я поставлю перед вами несколько вопросов о языке, а вы уж судите сами, легко ли ответить на них.

Зачем учат язык Тургенева и Толстого в нашей стране?

Кто является главным хранителем русской культуры?

Над этими довольно непростыми вопросами я хотела бы поразмышлять вместе с вами и со своими старшеклассниками.

Начнём с того, что родной язык – это живая связь времён. С помощью языка человек осознаёт роль своего народа в прошлом и настоящем, приобщается к культурному наследию.

Зачем в нашей Беларуси дети учат язык Толстого и Тургенева? Хотелось бы, чтобы на этот вопрос ответили сами учащиеся 9-го класса, в котором я преподаю русский язык и литературу.

«Для меня и моих одноклассников тема первой любви, взаимоотношений девушек и юношей в период взросления, пожалуй, самая актуальная. Сила искусства – прямая помощница силы любви, поэтому именно в художественных произведениях таких мастеров слова, как И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, А.С. Пушкин мы учимся чистоте и порядочности человеческих отношений, видим некий идеал рождения вечно юного чувства – любви».

«Как справиться с сердечной болью, как одолеть печаль? Безответная любовь – что это такое? Как первой сказать «люблю»? Как перенести страдания отвергнутой любви? И вообще – как совершается это таинство любви, как происходит чудо? Вопросы и вопросы… Прямых ответов на них мы не найдём у Тургенева и Толстого, но все толстовские и тургеневские герои проходят «испытание любовью», а значит, учат и нас красоте чувств» .

Русский язык достоин любви, глубокого знания и пристального изучения. А изу­чая этот язык, мы, по сути, изучаем историю своего – белорусского – народа через историю предков, через историю русского народа, храним своё национальное самосознание, укрепляем независимость и государственность своей страны.

Мы живём в Беларуси. Для чего тогда нужен русский язык в нашей стране? Русский и белорусский языки близкородственны, а всё потому, что произошли от одного – древнерусского языка.

Белорусы и русские – родственные славянские народы, они должны знать и любить русский язык – историю братской дружбы, иногда разногласий, но всегда поддержки и опоры этих двух народов. Нельзя не отметить, что развал СССР изрядно пошатнул позиции и авторитет русского языка в мире и как носителя русской культуры, и как средства межнационального общения. Но нельзя забывать, что русский язык считают своим родным 170 миллионов человек и 350 миллионов понимают и могут общаться на нём. Он является родным для соотечественников, проживающих в новых независимых государствах.

Много и по-разному можно говорить о русском языке, но нельзя забывать об огромной роли этого языка в межнациональном общении, принижать достояние русской духовной культуры и истории. Велика и неоценима роль русского языка в жизни Беларуси и России. Будучи средством межнационального общения, русский язык сплачивает наши народы в одну братскую семью, способствует приобщению народа Беларуси к достижениям мирового прогресса. Расширения и укрепления белорусско-русского двуязычия требует сама жизнь нашего государства – развитие его экономики, науки и культуры, этого требуют общие интересы наших государств.

Хочется отметить и тот факт, что в нашей стране русский язык является вторым государственным наравне с белорусским. Причём на русском говорит намного больше людей, чем на белорусском. Русский язык обязателен для изучения в школах, гимназиях, лицеях, вузах.

«Русский язык был, есть и останется навсегда частью души каждого человека, говорящего на русском языке».

Кто же является главным хранителем русской культуры? Давайте послушаем неоднозначные высказывания моих девятиклас­сников.

«В последнее время я замечаю, что мы, молодёжь, всё чаще употребляем в своей речи иностранные словечки, заменяем многие выражения словами из американского сленга, и потому русский язык становится более примитивным, невыразительным. Я думаю, что среди нас должно быть больше интеллигентных людей, владеющих литературной речью, говорящих ярко, образно, остроумно. Ведь мы, именно мы, молодёжь, призваны хранить и передавать своим детям русскую культуру» .

Главным хранителем русской культуры, по моему мнению, является богатейший слой интеллигенции обеих стран. Моё понимание этой категории людей несколько отличается от бытующего мнения. Под интеллигенцией я понимаю людей не обязательно высокообразованных, но жаждущих знаний, чтобы нести их на алтарь Отечества. Интеллигенция, на мой взгляд, – это состояние души, при котором человек больше отдаёт, чем потребляет. Вот поэтому и основная помощь подвижникам русского языка и культуры в Беларуси оказывается именно через интеллигенцию.

«Главный хранитель русской культуры – это прежде всего русский народ. И русские песни, и русские обычаи и традиции – всё это передаётся из поколения в поколение благодаря этому сильному духом народу» .

Большинство молодых белорусов совершенно добровольно посвящают значительную долю своего времени изучению иностранных языков. Ещё два десятилетия назад было невозможно представить современную востребованность, например, китайского языка. Молодёжь в большинстве своём стремится освоить несколько языков. К сожалению, бум в обучении языкам связан далеко не только с желанием приобщиться к достижениям мировой цивилизации. Главной причиной такой востребованности лингвистических знаний, на мой взгляд, является обеспечение дополнительных возможностей в поиске если не постоянного места жительства, то хотя бы работы за границей.

«Главными хранителями русской культуры являются наши учителя-филологи. Они вобрали в себя всю полноту русского языка и поэтому дорожат им. Учителя обучают русскому языку сотни тысяч учеников, поэтому их вклад в развитие русской культуры очень велик» .

Для удовлетворения образовательных запросов соотечественников, поддержки русского языка в Беларуси предусматриваются различные меры: придание русскому языку статуса второго государственного языка; разработка методической, организационной и технологической базы для проведения согласованной образовательной политики и формирования общего образовательного пространства (например, олимпиада Союзного государства «Россия и Беларусь: общность культур», Международный Пушкинский конкурс для учителей русского языка); анализ проблем, возникающих в работе школ с преподаванием на русском языке, оказание этим школам методической, консультативной и технической помощи (ведь у нас немало и белорусскоязычных школ); подготовка и повышение квалификации преподавателей русского языка и литературы.

«В нашей стране русский учат и знают все. При поступлении в учебные учреждения мы сдаём экзамен по русскому языку. На русском языке мы общаемся. Мы любим этот язык, хотя порой не замечаем этого. Сколько боли, радости и счастья мы высказали на русском! Сколько историй поведали… Мы, все люди Беларуси, являемся хранителями русского языка и русской культуры» .

Так кому он нужен, этот русский язык, на котором говорят люди из России, Беларуси, Украины, стран Балтики и других славянских государств, то есть люди из стран бывшего СССР и теперешнего СНГ? А если мыслить глобально, то зачем русский язык людям всего мира, ведь русскоязычные иммигранты, преподаватели русского языка, среди которых даже была создана в сентябре 1967 г. в Париже Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ), есть во многих странах мира? Если верить статистике, то русский язык как иностранный изучает каждый восьмой житель Земли. Зачем нам язык, который на шкале фактической распространённости языков на земном шаре занимает третье место в мире (после английского и китайского); язык, знание которого открывает доступ к 75–80% информации, существующей в мире? Зачем нам язык, на котором литературные произведения таких великих писателей и поэтов, как Пушкин, Лермонтов, Толстой, Тургенев, Достоевский, Булгаков, Есенин и другие, до сих пор поражают весь мир? Кому нужен язык, который был, есть и будет ещё долгие тысячелетия родным для многих миллионов, десятков и сотен миллионов людей во всём мире?

«А действительно, кому нужен русский язык? Прежде всего, я думаю, он нужен самим русским по духу людям. Знание и изучение русского языка и литературы не дадут забыть своих предков, не дадут оказаться на перекрёстке бесчисленного множества дорог, ведущих в никуда» .

И нет ничего приятнее для меня как для словесника, чем радостные возгласы моих учащихся первого сентября:

– А я побывала на родине Лермонтова! Я вам даже книгу привезла!

– А я был в Доме-музее Чехова! Я покажу вам фотографии!

– А я была в Ясной Поляне! Я в Толстого теперь просто влюблена!

А когда мы едем на экскурсию, то меня переполняет тихая радость от просьб моих учеников во время долгой дороги рассказать что-нибудь о жизни Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Толстого, Некрасова… Что-нибудь такое, чего нет ни в одном учебнике. И с замиранием сердца слушают девчонки об истории любви Александра Грибоедова и Нины Чавчавадзе, Александра Пушкина и Натальи Гончаровой, а мальчишки восхищённо слушают о дуэлях, на которых защищали поэты свои честь и достоинство.

Мои ученики постоянно смотрят экранизации произведений литературы, и тогда все перемены и свободные минутки я слышу их вдохновлённый шум и вижу одухотворённые лица. Многие из вас, наверное, скептически улыбнутся! Но если хочешь объять необъятное при одном уроке литературы в неделю, то именно кино может стать помощником.

– А я именно такой себе Ассоль и представляла! – кричит кучерявая девчонка.

– Я обязательно сделаю макет такого «Секрета»! – вторит ей веснушчатый мальчишка.

– Советский фильм «Война и мир» намного лучше! Он в полной мере передаёт русский дух, и Наташа Ростова такая обаятельная и действительно русская! – это уже десятиклассницы делятся впечатлениями после просмотра очередной серии.

– А вы смотрите «Мастера и Маргариту»? Хотя и поздно вечером идёт, но фильм впечатляющий, правда? – вопрошают одиннадцатиклассники.

– Ну и подлец же этот Дантес! Я б его!.. – это уже девятиклассники посмотрели «Последнюю дуэль».

Не только фильмы, но и новые, ещё пахнущие краской книги завораживают молодёжь так же, как и их родителей много лет назад! Когда побывавшие на каникулах в России школьники привозят книги и словари Русского общества, то в кабинете настоящий книжный бум!

Какой же могучей силой обладает русская литература: её свет происходит из какой-то неизвестной глубины, из самых недр природы… Мы не знаем, как он светит, но тянемся к этому огоньку, желая рассмотреть его и согреться.

Литература необходима нам. Необходима она и детям, и они поймут это, пройдя свой путь. И очень важно, чтобы после соприкосновения с русской культурой мы чувствовали её частицу в своём сердце.

Поэтическая совесть поколения

Поэтическая совесть поколения

Спецпроекты ЛГ / Русский глагол / Наставники

Замшев Максим

Теги: Литература

10 лет назад не стало выдающегося русского поэта Николая Дмитриева. Сам он предупреждал в стихах о своей кончине:

Мир мой, былкою даже

Ты не вздрогни во мгле,

Обнаружив однажды:

Нет меня на земле.

Течение времени неостановимо, но всякий поэт имеет шанс на бессмертие. Дмитриев этим шансом воспользовался сполна. Юрий Поляков в своей известной статье «Зимний Никола» назвал Николая Дмитриева «открытием целого поколения». С этим не поспоришь. Но постсоветское лихолетье с его искажёнными акцентами, с его культурным беспамятством и рухнувшей системой приоритетов привело к тому, что теперь Дмитриева надо открывать заново.

Его литературный дебют был вполне счастливым, а по нынешнем временам почти сказочным. Хотя с первых дней судьба совсем не вела его к известности. Родился он в 1953 году в селе Архангельском Рузского района Московской области в семье сельских учителей. Сельское учительство – особое сословие земли Русской. Эти учителя всегда на передовой просвещения и должны наставлять учеников не только на уроках, но и всей своей жизнью, обликом, живым примером. Коля пошёл по стопам родителей, поступив в Орехово-Зуевский педагогический институт, который окончил в 1973 году. Некоторое время учительствовал в сельских школах. Об этом времени остались такие строки:

Я полпред литературы

На пятнадцать вёрст вокруг.

Стихи начал писать с девятого класса. Первым его наставником в ЛИТО был знаменитый ныне романист Владислав Бахревский. Именно он заметил в Дмитриеве «божью искру», понял, что за подчас ещё неровными стихами юноши кроется огромный талант, что поэзия для него не увлечение, а призвание. Тогда же Дмитриев отправляет свои стихи Римме Казаковой. И получает такой ответ: «Мне очень повезло: редко судьба дарует нам радость оказаться у истоков рождения подлинного дарования». Впоследствии Дмитриева очень поддерживает Николай Старшинов. В 1977 году, в 24 года, Дмитриев становится членом СП СССР. У него выходит первая книга. По советским канонам это феерическое начало литературной карьеры.

Но Дмитриева не интересует карьера как таковая. Жизнь внутри писательского цеха и определённые связанные с этим дивиденды он воспринимает лишь как возможность спокойно, ни на что не отвлекаясь, работать. Да, были награды, интересные поездки, выступления. Но из всего этого Дмитриев не делал, подобно иным своим собратьям по перу, событий общественно-политического значения, не гремел о них потом в строках, пытаясь понравиться тем, от кого многое зависело. Он вообще никому не пытался понравиться. Был строг к себе и другим. Мерил всё по высшей духовной мерке, тщательно отыскивая в людях то, что может их окрылить. «В каждом человеке что-то есть». При этом его внутренняя строгость и цельность вполне органично уживались с чистейшим простодушием. Когда Пушкин писал, что поэзия должна быть глуповата, он, возможно, имел в виду именно эту поэтическую русскую черту – элегическое умное простодушие. Простота души – как последняя человеческая правда, лишённая суетливых житейских гримас и разрушительных изощрённых компромиссов.

Дмитриев был, пожалуй, не только «открытием поколения», но и его литературной совестью. Причём совестью не дидактической, не назидательной, а постоянно показывающей, как нужно относиться к поэтическому призванию, как опасно отступничество даже в мелочах. Его глубочайшая человеческая и творческая порядочность строилась на неотделимости личности от судьбы своего народа

В пятидесятых рождены,

Войны не знали мы, и всё же

Я понимаю: все мы тоже

Вернувшиеся с той войны.

Талантливые люди легко поддаются соблазну противопоставить себя всем и вся. Дмитриев не поддался. Он понимал, что само по себе противопоставление может быть губительным для слова, может отделить его от благодатной почвы, и уж если и противопоставлять себя, то невежеству, пошлости, бездарности, глупости и лжи.

Николай Дмитриев любил Россию не с искусственным интеллигентским тщанием, а всерьёз, взахлёб, переживая все её боли как свои. Поэтому распад советского пути развития России, свидетелем триумфа которой он был в юности, перенёс мучительно, спасаясь в стихах. Через это спасение он мыслил спасение страны. Задача не столько непосильная, сколько жестоко растрачивающая поэтические и человеческие силы и нервы. Его счастливый дебют в семидесятых сполна оттенён нарастающей глухотой девяностых к русскому поэтическому слову. Поэтов тогда загоняли в социальные резервации, приучая к безденежью, отчаянию, социальному унижению в правах. (Между прочим, специальности «литератор» до сих пор нет в официальном реестре.) Одним словом, делали всё, чтобы люди уходили из профессии, подавались на заработки, куда-то ещё. Вместе с борьбой с якобы идеологической зашоренностью в литературе из серебряного тазика выбрасывали саму литературу, причём умышленно. Дмитриев выстоял, удержался, остался солдатом поэзии, верным своей негласной литературной присяге.

Его нестоличность так и сохранилась до последних дней. Он долго прожил в подмосковной Балашихе, а в Москве провёл только последние три года своей жизни. И то всё время пытался вырваться из города в деревню Аниськино Владимирской области, в дом своего деда и матери, где и простился с миром.

Николая Дмитриева очень чтят в Рузском районе Московской области. Там он появился на свет, всегда чувствовал связь с этими местами, часто шутя в свой адрес: я поэт не русский, а рузский. В Балашихе в прошлом году появилась улица его имени. Хочется верить, что теперь на этой улице будут жить только добрые люди, любящие Россию и поэзию. Да и во всей стране их будет становиться всё больше и больше...

Максим ЗАМШЕВ

«Свобода от» и «свобода для»

«Свобода от» и «свобода для»

Книжный ряд / Библиосфера / Литпрозектор

Трапезников Александр

Теги: Гузель Яхина , Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина. Зулейха открывает глаза. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015. – 508 с. – 3000 экз.

«Этот роман попадает прямо в сердце… мощное произведение, прославляющее любовь и нежность в аду», – так пишет Людмила Улицкая в своём предисловии к книге Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза». Ад и любовь? Ещё упоминает о том, что в литературу пришла молодая татарская женщина и легко встала в один ряд с плеядой двукультурных писателей, «которые принадлежали одному из этносов, населявших империю, но писавших на русском языке», – Фазилем Искандером, Юрием Рытхеу, Анатолием Кимом, Чингизом Айтматовым, Олжасом Сулейменовым. Аванс выдан щедрый, как кредит в банке. Да, действительно, русская культура, если можно так выразиться, почти насильно врывалась в стойбища, аулы, кишлаки и хутора, но ничего не разрушала, а оставляла после себя школы, театры, музеи и университеты. Оставляла литературу.

Но ведь и национальные особенности и различия чрезвычайно важны. Ещё в начале прошлого века известный этнопсихолог Д.Н. Овсянико-Куликовский говорил: «Только слабоумные и идиоты лишены национальных признаков». Потому и поражает глобальная мировая вакханалия оглупления и обезличивания человечества в медийном пространстве. Тогда будет верен и обратный силлогизм: лишённый национальных признаков – слабоумен. Вот почему самобытная талантливая национальная литература в Советском Союзе всегда приветствовалась. В современной России принцип этот, к сожалению, заметно утрачен.

Был у Николая Первого такой расчётливый министр финансов – граф Егор Францевич Канкрин, вроде Кудрина: только деньги. На культуру, Пушкина там, да вообще на историческую ментальность России – ноль внимания. Запомнилась его замечательная либеральная фраза: «Книга – это не товар, а вот бочка навоза – это товар». Что ж, по тем временам оно и верно, тиражи мизерные, читают в массе своей неохотно, прибыли никакой. А от удобрений на поля ни заботливый помещик, ни крепкий крестьянин не откажется. Теперь, спустя без малого 200 лет, он бы так не сказал. Книга стала ещё каким товаром! Один Акунин чего стоит. А сама Улицкая с Быковым–Сорокиным?

Любую самую слабую книгу можно так мастерски раскрутить, что сразу ходовым товаром будет, да тут же премии выписать, если её ещё начинить чем-нибудь этаким, от чего кровь в жилах застынет. Лучше всего для этого подходит, конечно же, тема «усатого» и ГУЛАГа. Хоть и изъезжена она уже вдоль и поперёк, от Соловков до Колымы, а всё не тормозят. Какого бы ещё нагнать ужаса? А не пришла ли пора написать о поначалу забитой, а потом раскрепощённой женщине Востока, попавшей в эту кровавую давильню? Месседж уловлен, Гузель Яхина справилась.

Жила-была в маленьком татарском селении униженная мужем и свекровью несчастная неграмотная Зулейха. В тридцатом году пришли красные варвары и стали всех подряд раскулачивать. Руководил ими, понятное дело, чужак Иван Игнатов. Мужа при этом нечаянно застрелил. Не хотел, время такое. Беременную Зулейху, пока ещё с широко закрытыми глазами, отправил с сотнями других переселенцев в Сибирь. Сам тоже в теплушке туда же комендантом поехал. Путь длинный, месяца три с гаком. Зулейха в дороге впервые увидела карту Советского Союза, показавшуюся ей «беременным слизнем с бычьей кровью». Это к тому, что страна мерзкая. А впереди ждёт её вообще «адский заповедник, придуманный одним из величайших злодеев человечества» (цитата Улицкой из предисловия). На Ангаре баржа в непогоду затонула, унеся на дно три сотни человек, на берег в тайгу выбрались только тридцать. В основном ленинградские интеллигенты, троцкисты, парочка аристократов, несколько крестьян, один подлый уголовник, один психически больной дореволюционный врач-профессор и сам Игнатов с револьвером.

Стали строить землянку, запасать дрова, вязать корзины, ловить медведя (так и не поймали). На материке тем временем свирепствовали репрессии. Всех друзей Игнатова пересажали. Сам он ходит на охоту, постреливает дичь, командует. Зулейха мальчика рожает. Кое-как перезимовали. Наконец по весне новая баржа приходит, посёлок разрастается. Трудная жизнь, кто спорит. Но глаза у Зулейхи раскрываются всё шире и шире. Вот она уже становится артельной охотницей, метко бьёт зверя. Вот начинается любовь с Игнатовым. А для всех поселенцев время жизни на Ангаре растягивается на 16 лет. Уже война миновала, сын Зулейхи проявляет незаурядные таланты в живописи и медицине, бойко говорит по-французски (спецпереселенцы обучили), мечтает о Париже. Уголовник становится чекистом, потому как «социально близкий», и комендантом лагеря, а самого Игнатова с треском выгоняют из органов с лишением всех орденов и званий. Но он успевает помочь бежать на Большую землю сыну Зулейхи, подготовив ему новую метрику, где записывает его своим сыном. Финальная сцена: оба главных героя останавливаются друг перед другом на поляне и чувствуют, что «заполнившая мир боль» (читай – Советский Союз) дала им время передохнýть. И теперь у них обязательно должна начаться новая жизнь.

К слову, из «адского заповедника» обновлёнными выходят все. Третий глаз открылся у всех. Сумасшедший в начале романа доктор Лейбе становится любимым в народе бескорыстным целителем Сибири. Художник, передавший секреты мастерства в живописи сыну Зулейхи, исчезает, а потом шлёт ему поздравительную открытку из заветного Парижа. Игнатов, пусть и поздно, но прозревает (не тем богам ОГПУ служил). Будущий диссидент и борец с режимом готов. Остальные тоже как-то здоровеют душой и телом. Даже если умирают. Ведь смерть облегчает жизнь, разве не так? И в какой-то степени тоже является освобождением из земного ада. Счастливы все, кроме подлого нового коменданта-уголовника. О главной героине и говорить нечего – это уже не сломленная забитая роднёй и национальными предрассудками женщина, а просто-таки сам алеющий победительный Восток во всей его красоте и силе. Вот всем бы теперь уехать в Париж, где непременно рано или поздно окажется сын Зулейхи, оставив этот кромешный ад Стране Советов.

По сути, это роман о свободе. Но исключительно «свободе от» (liberty). Вот почему его так приветствует Людмила Улицкая. За такую свободу и бьются все либералы, на ней и настаивают. А что касается «свободы для» – freedom, – то есть её подлинного смысла и цели, то тут либералы-писатели умолкают, считая, что лучше вообще не искать для неё никакого применения. Это, дескать, вопрос частного выбора, который не является политической или идеологической ценностью. Каждый волен верить во что угодно, считать себя и других кем угодно, декларировать что угодно. Священно только материальное – частная собственность, деньги и личные свободы без норм и морали. Вот почему сейчас в мире – в высшей стадии развития либерализма – не осталось уже никаких ограничений в области духа, но при этом полностью отсутствуют какие-либо ориентиры и вехи.

Надо отдать должное Гузель Яхиной. Она написала действительно неплохой «читабельный» кинематографически стройный роман, с глубоким знанием национальных особенностей, быта, обычаев. Под знаменем либеральной «свободы от». Но встать «влёгкую» в один ряд с плеядой двукультурных писателей, таких как Анатолий Ким, Чингиз Айтматов или Юрий Рытхеу, достичь их уровня ни она, никто другой из современных молодых национальных литераторов, увы, пока не сумел. Под таким знаменем это трудно сделать. Ведь их предшественники писали с любовью к России, несмотря ни на что. И не со «свободой от неё», а «для». Так что поспешные авансы и кредиты раздавать рано.

Короткая морская жизнь

Короткая морская жизнь

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Замшев Максим

Теги: Александр Матвеев , Дочь из прошлого

Александр Матвеев. Дочь из прошлого. – М.: У Никитских ворот, 2015. – 1000 экз.

Интересно всё же устроена наша литературная жизнь. Одну группу писателей нам пытаются навязать как единственную, всячески намекая на её избранность. Другая группа пытается всеми силами это оспорить и, несмотря на сопротивление культуртрегеров от власти, частично в этом преуспевает. А есть литераторы, ни в чём таком не участвующие, живущие отдалённо от идеологических, стилистических и эстетических баталий. Любопытно, что пишут они от этого не хуже, суета схваток не смущает их творческий объектив, они свободны в выборе тем и форматов, а их намеренное нестяжание славы спасительно. Александр Матвеев – из таких авторов. Книга его прозы «Дочь из прошлого» – яркое тому подтверждение.

Открывающая книгу повесть «Такая короткая жизнь» уносит нас во времена Великой Отечественной войны. После всего, что написано о войне, решиться на военную прозу – шаг почти отчаянный и, вне всякого сомнения, достойный уважения. Матвеев справляется с задачей. Действие происходит на оккупированной фашистами территории. Автор создаёт целую галерею персонажей, героизм которых в том, что они живут в то время, в какое им выпало, и пытаются сохранять человечность. «Война и Бог – два полюса жизни, между ними, теми полюсами, – пустота сердец. У деревенских девочек сердца, как у ваньки-встаньки, цепкие до жизни». Эта цитата – квинтэссенция повести. Ведь она о победе, но не о ратной, а о победе человека над самим собой, человека, оставшимся верным не идеологическим догмам, а вечным патриархальным ценностям, способным скрепить личность даже перед самыми страшными угрозами.

Повесть «Один день и вся жизнь» возвращает нас к уже забытым традициям отечественной маринистики. Это произведение о флоте, о буднях моряков, о мужской романтике, о чести и долге. Одним словом, тот текст, который можно создать только на опыте. И этот опыт у Матвеева есть. Он профессиональный моряк, много лет отдавший службе на гражданском флоте. Пользуясь фактурой путешествий, автор позволяет себе описать разные страны, пропустив диковинные пейзажи чрез психологию молодого, охочего до впечатлений человека. «В дивных, нежных лепестках японцы ищут ответы на множество житейских вопросов, любуются ими часами в молчаливом одиночестве, погружаясь в себя и природу ». Так бережно и со вкусом описывает Матвеев Японию. Повесть изобилует запоминающимися деталями, а гибкий и динамичный сюжет не ограничен только флотской тематикой.

В «Хронике «Мёртвого дела», продолжающего книгу, Матвеев отдаёт дань жёсткой современной жизни. Он не понаслышке знает жизнь флота не только в его корабельной части, но, увы, и в баталиях криминального характера. Сюжет у повести детективный, читатель с головой погружается во все перипетии рейдерских захватов, чёрных схем и прочего.

Венчают книгу рассказы. В них Матвеев предстаёт зрелым мастером, прекрасно владеющим жанром и справляющимся с любой литературной ситуацией. Лично мне представляется очень значительным рассказ «Раннее утро старика Каведецкого». Здесь писатель достигает высот отменного лаконизма. От точен в каждом психологическом жесте. «Приехали с сыном в обед и нашли деда сидящим за столом. Рука подпирала голову. Подумали, что уснул, а он уже холодный. Одет был во всё праздничное. Перед ним стояла полная рюмка самогонки, покрытая ломтиком ржаного хлеба»

Максим ЗАМШЕВ

Боль правды

Боль правды

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Теги: Александр Орлов , Кравотынь

Александр Орлов. Кравотынь. – М.: Российский институт стратегических исследований, 2015. – 122 стр. – 500 экз.

Сколько раз на памяти каждого из нас менялись оценки различных периодов российской истории ХХ века? Сколько раз каждая новая «правда» вынуждала свергать вчерашних кумиров и презирать самих себя за доверчивость?

«Мы ненавидели Ленина за революцию, Сталина за репрессии, Хрущёва за оттепель и продажных шестидесятников, Брежнева за застой, Горбачёва за перестройку, но больше всех, сильнее, чем самих себя, мы ненавидели Ельцина за развал СССР. Он был последним, кто уничтожил смысл нашего существования…» – это признание из книги Александра Орлова «Кравотынь», из её заключительной публицистической главы, задевает, бередит душу каждого честного человека, думающего по-русски и оказавшегося вдруг не гражданином мощной страны, а обитателем одного из её обломков.

Но возможно ли преодолеть эти преграды ненависти? Да, возможно: через признание всей правды, трагичной и героической. Через поиск и воссоздание подлинных фактов жизни, от очевидных до самых потаённых.

Именно такому поиску и такому воссозданию посвящена книга Александра Орлова «Кравотынь».

Читать прозу Александра Орлова – занятие трудоёмкое, восприятие осложняет наслоение на малом текстовом пространстве пластов исторической памяти. Однако острое ощущение духа времени позволяет всего несколькими штрихами вписать героев в эпоху, укоренить их в ней.

Точные детали ушедшего быта говорят о вдумчивости и наблюдательности автора:

«А мыла… мыла-то вообще не было, был каустик, вот им и стирали. Он едкий, правда, но в воду положишь – и ничего. А вшей сколько! Вши были повсюду» («Юродивые дни»); «Многому я в то время на­училась: выкапывала обломки бомб, выгребала стекольные осколки, строгала и пилила тёс, ямки вручную копала, а в июльскую сушь за водой на Волгу ходила. Ведра три завсегда притаскивала, вот грыжа у меня и образовалась» («Плодоносный большак»); «…мы всем городом взвыли, когда из икон кормушки для скота мастерили, а сколько ликов святых на собачьи будки пошло. Прости, Господи! Помню запах тех костров, странный он был, ладан напоминал, а дымовая завеса возносилась в небо и пахла смирной» («Свинцовые косы»).

Один из лучших рассказов в книге, «Блаженная пигалица», – короткая (всего на пять страничек), но пробивающая читателя насквозь история. Уродливая карлица-горбунья Таня, вполне объяснимо ставшая объектом насмешек и передразниваний дворовых мальчишек, родилась в мае победного 1945-го сразу после неожиданного и подлого обстрела. Одна из последних жертв вой­ны, она с самого рождения оказалась обречена на покалеченную жизнь.

Во времена разгула «воинствующего безбожия» вера является для героев Орлова высшей и самой сокровенной стороной жизни, главной внутренней опорой, позволяющей выстоять в самых жутких испытаниях. «Как я тогда плакала, причитала, как безголовая, Богородицу на помощь звала, милиционер рядом стоял метрах в трёх, и опять дядя Вася рядом оказался, взял меня за руку и увёл. Знать, до самой Богородицы докричалась» («Юродивые дни»).

Практически через каждую историю протянута нить ко времени Великой Отечественной войны; и даже такой блестящий экскурс в наполеоновскую эпоху, как «Бородинское крещенье», напомнит нам не только о событиях 1812-го, но также и об эпизодах 1941 и 1945 годов.

Прочитанная «Кравотынь» порождает недоумение – книга совсем тонкая, всего-то сотня с небольшим страниц. Но сколько судеб удалось вскрыть автору, сколько потрясающих подробностей уместилось под этой обложкой песочного цвета с багровой полосой! Именно такое завораживающее впечатление, вероятно, и подтолкнуло признаться писателя и преподавателя Литинститута Александра Петровича Торопцева: «это сама жизнь, судьбы людей, о существовании которых в Советском Союзе я, например, даже не догадывался. И знаешь, Саша, хочется продолжения» .

Продолжения действительно хочется. Но, оказывается, писать всерьёз, глубоко погружаясь в переломную эпоху войны и восстановления нашему современнику выматывающе сложно. «Да, есть пару историй, только сил нет на них. Я, когда писал «Кравотынь», всё время вспоминал Астафьева, Богомолова, Бондарева: сколько же внутри у них существовало того, что нам они открыть так и не смогли, а как жить с этим?» («Петрович»)

Это больно – говорить и слышать правду. Но выжить и жить дальше возможно только с ней. Главное, вместо вечного страха перед «непредсказуемым» прошлым нужно мужество, чтобы всмотреться в это прошлое заново и, отбросив бравурные и покаянные лозунги, сделать первый шаг от ненависти к любви и миру.

Александр ЕВСЮКОВ

Пятикнижие № 38

Пятикнижие № 38

Книжный ряд / Библиосфера

ПРОЗА

М.Г. Александрова. Рассказы Ля­лечки. – Владимир, 2015. – 91 с. – Тираж не указан.

«Рассказы Ля­лечки» очень просты. В них нет торжественного пафоса, зачастую присущего рассказам о войне. Вы не найдёте здесь будоражащих сердце сцен насилия над Улей Громовой или захватывающего шпионажа Любы Шевцовой, как у Фадеева. Главная героиня – это каждая юная девушка Советского Союза, оказавшаяся на фронте в 1940-х годах.

Истории, взятые со слов самой Лялечки (Елены Григорьевны Мадариной), – это бытовые зарисовки и воспоминания о добрых, честных и обыкновенных русских людях с трудной военной судьбой. В совокупности они образуют одно предание о девушке времён Великой Отечественной войны. Стиль повествования – сказовый, мелькающие фольклорные элементы то и дело напоминают о древней традиции собираться вместе, чтобы нараспев рассказывать поучительные истории о дивных богатырях русских. Александрова не пыталась возвести монумент героине – участнику войны, она просто отдаёт должное скромному героизму русской женщины.

ПОЭЗИЯ

Александр Кушнер. Земное притяжение. – М.: Время, 2015. – 96 с. – 2000 экз.

Александр Кушнер – автор десятков книг, лауреат многих литературных премий. Рассказывая о своём сборнике, Кушнер говорит, что книга стихов даёт возможность поэту в обход эпического жанра, поэмы, повествовательного сюжета создать целостную картину мира из осколков ежедневных впечатлений… Это пылающий кусок жизни, отчёт лирического поэта за несколько лет счастливого труда. «Земное притяжение» – книга новых стихов, написанных за последние три года.

Интонация Кушнера, как всегда, узна­ваема: сдержанная, но взволнованная от внутреннего горения, неторопливо-рассудительная и одновременно чувственная. Кушнеру удалось то, что удаётся мало кому из поэтов: передать звенящее напряжение счастья бытия на контрасте с мудрым пониманием трагедийности мира в целом.

Неважно, что склады кругом, гаражи.

Цветочек, качайся, стекло, дребезжи,

Греми, грузовик, проноситесь, фургоны.

У жизни и здесь, в петербургской глуши,

Свои оправдания есть и резоны.

БИОГРАФИЯ

Геннадий Прашкевич, Сергей Соловьёв. Толкин. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 425 с. – (Жизнь замечательных людей). – 3000 экз.

Когда видишь среди обыкновенной московской толпы странно наряженных молодых людей, важно шествующих куда-то, уже не удивляешься. Значит, где-то в подмосковных лесах орки с гоблинами прорвали оборону эльфов, хоббиты повылезали из нор, Гэндальф раскурил трубку и собрался помогать мелкому народцу. В общем, идёт обыкновенная будничная жизнь Средиземья.

В самом деле, персонажи Толкина вошли в нашу жизнь так плотно, что, кажется, всегда были её частью.

Но о человеке, создавшем – и это не будет преувеличением – параллельный мир, русскому читателю практически ничего не было известно.

И, наверное, многих удивит информация, содержащаяся в книге, например, о том, что Толкин – профессор, католик и житель викторианской Англии. Впрочем, закончивший свой земной путь в ХХ веке.

Авторам удалось создать полное жизнеописание Толкина, соединив канву его произведений и события биографии.

КУЛЬТУРОЛОГИЯ

Григорий Бондаренко. Мифы и общество Древней Ирландии. – М.: Языки славянской культуры, 2015. – 476 с.: ил. – Тираж не указан.

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Григорий Бондаренко исследует основы древнеирландской культуры, мифы и повседневную жизнь древнеирландского общества. Затрагиваются самые различные стороны традиционного мировоззрения – время и пространство, брак и семья, война и гостеприимство, экономика и власть. На основе литературных и археологических памятников воссоздаются языковая и мифологическая картина мира Древней Ирландии. Автор поднимает существенные исторические вопросы и даёт на них свои, зачастую весьма не­ожиданные ответы.

Ирландская культура и её взаимодействие с другими культурами Британских островов приобретает особую актуальность в современном этнокультурном пространстве. Книга рассчитана как на специалистов (филологов и историков), так и на широкую читательскую аудиторию, интересующуюся ирландской и кельтской культурой.

ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Умберто Эко. Поэтики Джойса. – М.: АСТ, 2015. – 544 с. – 3000 экз.

Умберто Эко – известный итальянский писатель, историк культуры, философ, специалист по семиотике, член ведущих академий мира, лауреат крупнейших премий, его труды переведены на 40 языков. Автор бестселлеров «Имя розы», «Маятник Фуко» и «Остров накануне» в этой книге обращается к анализу творчества Джеймса Джойса, прослеживая весь литературный путь великого ирландца – от приверженности католической схоластике до разрушения языка и создания «новой формы мира».

Понять до конца такого писателя, как Джойс, может лишь такой ум, как Умберто Эко, – подобная мысль возникает после прочтения этой книги. Он раскрывает мир Джойса, и в особенности двух его монументальных произведений: «Улисс» и «Финнеганов помин» («Поминки по Финнегану»). Основное достоинство Джойса автору видится в сокрушении традиции и в открытии для европейской словесности «возможностей хаоса».

Мне ещё хватит моих идеалов

Мне ещё хватит моих идеалов

Искусство / Искусство / Персона

Фото: Вадим ШУЛЬЦ

Теги: искусство , театр

Легенда российского театра Вера Кузьминична Васильева отмечает юбилей. Естественно, на сцене родного Театра сатиры, в труппе которого она служит почти семьдесят лет. Послужной список актрисы – шестьдесят ролей в Театре сатиры, несколько десятков в кино и на телевидении, работа на радио.

Случались у Веры Васильевой «романы» на стороне – в Твери играла «Вишнёвый сад», в Орле – «Без вины виноватые» и «Филумену Мартурано», в Театре кукол им. С.В. Образцова – «Странную миссис Сэвидж».

Сегодня играет четыре роли в Театре сатиры, графиню Анну Федотовну в «Пиковой даме» Малого театра, в театре «Модернъ» и… мечтает о новых ролях.

– Вера Кузьминична, вы одна из немногих актрис, которые не скрывают свой возраст.

– Вообще возраст не страшен. Я хотела бы показать позитивное существование в моём возрасте. Я живу внутренне наполненной жизнью, много работаю, путешествую, читаю. И от этого счастлива. Я не могу и не хочу давать советы, но если пожилая дама прочтёт, что в 90 лет можно вот так жить, поймёт, что не всё так печально.

– Ваша жизнь – практически весь ХХ век. Какой отрезок времени на вас произвёл наиболее сильное впечатление?

– Я думаю, что самое эмоционально трудное время – это война. Я говорю о том, что действовало на душу по­настоящему. Это не справедливая была война, но она сплотила людей, выявила лучшие качества народа. А мои личные ощущения всегда связаны с театром, он сильно действовал на людей, был очень нужен, и не только в Москве.

– Во время войны?

– Не только, театр в ХХ веке, в том, в котором я жила, был с потрясениями. Он был кафедрой тех мыслей, которые не могли сказать вслух, тех чувств, которые недодавала жизнь.

– Какие у вас были самые яркие театральные впечатления?

– Конечно, МХАТ. Но самое сильное – это Всеволод Александрович Блюменталь­Тамарин. Когда я на него смотрела, то понимала, какими были великие трагики – Мочалов, Иванов­Козельский, Орленев. Я его видела в «Кине» раз 10. Ему было почти шестьдесят, когда я смотрела «Без вины виноватые», где он играл Незнамова. Он работал почти концертно, солировал. МХАТ поражал меня атмосферой спектаклей, но прежде всего актёрами. Я не могу рассказать, как они играли, но я могла бы рассказать, что я чувствовала, – я после спектакля всегда плакала от счастья. И сейчас, когда я слышу знаменитый марш из «Трёх сестёр», у меня подступают слёзы. Мне очень нравилась Тарасова, хотя её упрекали в истеричности, в котурнах, но это была её актёрская органика. Мне безумно понравилась Алиса Коонен в «Мадам Бовари», она казалась какой­то нездешней. Она была не своя и не родная, а на каком­то Олимпе, к ней нужно было подтянуться, но она была заразительна той глубиной, которую она не расплёскивала.

Может, это мой романтический взгляд на театр, но актрисы, которые мне нравились, у меня ассоциировались с теми героинями, которых они играли. Я не знаю, какими они были в жизни, но мне всегда казалось, что Бабанова беззащитна. Я читала, что у неё был непростой характер, хотя думаю, что душевно она была беззащитна. Она беззащитна была перед тем, что Мейерхольд её предал, и это была вечная боль её жизни.

Была дивная Андровская, какое­то абсолютное очарование, женственность. Они были звёздами, но звёздами, на которых духовно равнялись, им доверяли свои души, и это было дорого.

– Сегодня театр изменился…

– Театр изменился, время изменилось, люди изменились. Театр – это порождение людей. Проповедуется другое отношение к жизни – прагматичное, энергичное, материальное. Может, это и правильно – во всём мире произошёл какой­то скачок материальной энергии. У меня ощущение, что сейчас публика в большинстве своём жаждет чему­нибудь удивиться, есть потребность в лёгком зрелище, в развлечении. Только маленькая прослойка людей, думающих и продолжающих читать, которые и на сцене хотят видеть то, что нас веками питало. На мой взгляд, сейчас происходит печальное, а может, и обнадёживающее явление – прощание с эмоциями, мыслями, идеалами прошедших веков, чтобы сказать – да, мы сегодняшние, да, нам нужно победить, насладиться, дальше ехать. Нужно обтесать фигурку, носить хорошенькое личико, носить, что положено. Мне это не нравится, но думаю, что мне ещё хватит моих идеалов.

– У вас были кумиры в кино и в театре?

– Кроме наших актёров мне нравились Грета Гарбо и Вивьен Ли. У нас не было культа звезды, а Грете Гарбо и Вивьен Ли служила целая киноиндустрия, она их создавала. Они были прекрасными актрисами, но и были поданы великолепно. Подать и вести актёра – очень важно. По­моему, когда мы это игнорируем, театр много теряет. Валентин Николаевич Плучек благодаря репертуару, который выбирал ради Андрея Миронова, сделал из него и трагического актёра, и просто великого актёра.

– Ваши мечты реализовались?

– Я мечтала сыграть Лизу Калитину в «Дворянском гнезде», Ларису в «Бесприданнице», Негину в «Талантах и поклонниках». Дженни Герхард, о которой я мечтала, я сыграла в Брянске. Узнала, что собираются ставить Драйзера, я написала в Брянск письмо, и меня пригласили.

Меня привлекали героини, которые умели сильно чувствовать, мне хотелось сыграть те роли, в которых блистали мои любимые актрисы. Но этого у меня не было в первой половине жизни. Я играла миленьких девочек и девушек, а мечтала о серьёзных ролях. Потом Кручинину, Раневскую, Филумену сыграла в провинции – Орле и Твери.

В нашем театре мне повезло сыграть в «Женитьбе Фигаро», «Священных чудовищах», «Воительнице», «Мольере», «Орнифле», «Реквиеме по Радамесу».

– А комедийные роли приходилось играть?

– Да, немного. Я считаю, в «Ревизоре» у меня была комедийная роль – Городничиха. Репетировала я в прекрасном настроении, была смелой, раскованной, нахальной и весёлой. Мне нравилось быть Анной Андреевной. Фантазия работала вовсю. Она должна быть наглой, плотоядной и, как говорят, аппетитной. Она должна была быть вся переполненная – телом, чувствами, буклями, бантами и бантиками, темпераментом, жаждою удовольствий. И в то же время ей не должна была быть чужда как женщине, хотевшей понравиться, своеобразная грация.

– ХХ век – век компромиссов, в том числе и в театре, или вам удалось этого избежать?

– Думаю, компромиссы и тогда были, и теперь есть.

– А чем отличались компромиссы прошлого от нынешних?

– Жизнь вынуждала не столько актёров, сколько худ­руков идти на компромиссы. Например, пьеса – жуткая, но её надо поставить, чтобы потом разрешили хорошую драматургию. Значит, надо бросить все силы и умение, чтобы её очеловечить. Это вырабатывало профессионализм.

– А в чём компромисс сегодня?

– В низкопробных спектаклях, когда цель одна – развлечь. Никто сегодня не побежит и не скажет – они так тонко играют, это интересует очень узкий круг. Но если в спектакле откровенные сцены, люди могут говорить: «гадость ужасная», но хотят обязательно посмотреть. Это как всевозможные рейтинги, которые отрицательно сказываются на нашей культуре. Если передача интеллектуальная – рейтинг скромный, как только ерунда, рассчитанная на то, чтобы посмеяться, так рейтинги высокие. С экрана исчезает человек, который создан Богом, а появляются роботообразные существа. Так много напихано на человека технического и так мало взращивается нежность, что мне страшно за будущее поколение.

– Если бы у вас была возможность изменить ситуацию, что бы вы сделали?

– Это очень сложно в такой большой стране, как наша. Прежде всего я подумала бы о детях и стариках, подняла уровень жизни и уничтожила нищету. Я бы сделала всё, чтобы все кружки были бы бесплатными, чтобы у детей была бы перспектива. Я бы постаралась, чтобы старость была достойно обеспечена. Я не всегда знаю, что делать, но чего не должно быть, я понимаю…

– Как вам удаётся быть такой лёгкой и подвижной и в жизни, и на сцене?

– Я ничего для этого специально не делаю, просто не распускаю себя. Я не умею сидеть на диетах, потому что я не слишком волевой человек. Но я не ем много, не увлекаюсь алкоголем. Хотя могу иногда рюмку водки выпить, особенно если понравился какой­то спектакль.

– Многие актёры жалуются на отсутствие ролей. Вы же играете в трёх театрах.

– Да, мне грех жаловаться на «безработицу». К моему юбилею театр в лице художественного руководителя Александра Анатольевича Ширвиндта и директора Мамеда Гусейновича Агаева сделали мне королевский подарок – спектакль «Роковое влечение». О такой работе можно только мечтать. Пьеса о возрасте, с которым приходится считаться, и о любви, и о том, как жить во времена, когда жизнь теряет и смысл, и цену. И, конечно, об искусстве, о сиюминутности, недолговечности славы. Эта роль для меня – чудо из чудес. У меня дивные надёжные партнёры – Игорь Лагутин и Олег Вавилов.

– А разве вы прежде не получали таких подарков?

– Я никогда не была избалована вниманием Валентина Николаевича Плучека. Я сыграла в его спектаклях несколько мощных ролей – Ин­Ин в «Пролитой чаше», Графиню в «Женитьбе Фигаро», Городничиху в «Ревизоре». Когда театр возглавил А.А. Ширвиндт, у меня расширился репертуар. Сегодня я играю те роли, которые очень люблю. Они не всегда главные, не всегда большие по объёму, но в каждой роли мне есть что сказать зрителям, есть что играть. В «Орнифле» моя героиня – внешне вполне благополучная дама, но с огромной болью нелюбимой женщины. Или Мадлен в «Мольере» – женщина всей его жизни, от которой Мольер не может оторваться.

– Вера Кузьминична, о чём мечтает женщина в 90 лет?

– О новых ролях, конечно. Хотелось бы сыграть такую роль, может быть, небольшую по объёму, где женщина моего возраста оставалась бы в душе молодой и своим обликом, существованием говорила – в 90 лет сердце любит, душа радуется на природу, детей, искусство и счастье наполняют душу.

Беседу вела Нина КАРПОВА

Притяжение противоположностей

Притяжение противоположностей

Искусство / Искусство / Киномеханика

Абросимова Арина

Жюльетт Бинош в фильме «Тысячу раз спокойной ночи»

Теги: искусство , кинематограф

В Оренбурге, в точке встречи Европы и Азии, в восьмой раз прошёл Международный кинофестиваль «Восток&Запад. Классика и авангард», организованный совместно кинокомпанией «Россфильм», Министерством культуры РФ, Правительством Оренбургской области и ГУП «Облкиновидео». За шесть фестивальных дней в разных программах было показано 50 картин, большинство из которых – премьеры в России.

Акцент международного конкурса – копродукция (co-production): фильмы, созданные в творческом и финансовом сотрудничестве кинематографистов разных стран. В этом году состязались картины из России, Китая, Сербии, Чехии, Вьетнама, Ирака, Киргизии, Турции, Кении, Боснии, Хорватии, Словакии, Франции, Германии, Норвегии, Ирландии, Швеции, Канады и США. По данному географическому диапазону на почве кинематографа встретились не только страны Евразии, а сразу три материка и даже островные государства! Становится очевидной основная миссия кинофорума – объ­единение, сосуществование, гуманитарное содружество.

Губернатор Оренбургской области Юрий Берг и президент фестиваля, режиссёр, продюсер, гендиректор кинокомпании «Россфильм» Татьяна Воронецкая справедливо заметили, что «Восток&Запад. Классика и авангард» уже восемь лет успешно воплощает идею, лишь недавно озвученную на саммитах стран БРИКС и ШОС, – организовать кинофестиваль фильмов из стран, входящих в эти альянсы. Уже понятно, что данное культурное мероприятие будет и косвенно, и напрямую затрагивать, освещать, а возможно, и решать (!) трудные политические ситуации. Вот только Оренбургский кинофестиваль намного раньше спрогнозировал необходимость такого взаимодействия и, несмотря на все трудности (в первую очередь, конечно, с финансированием), на практике осуществил столь сложную задачу! Программный директор, известный киновед Сергей Лаврентьев подчеркнул: «С самого первого фестиваля мы пытались акцентировать не то, что разъединяет Восток и Запад, а то, что их сближает. Или может сблизить. Для этого надо лишь отказаться от силы Зла и поверить в то, что Добро гораздо сильнее».

Нынешний фестиваль посвящён Году литературы в России, и помимо двух конкурсных лент-экранизаций состоялись показы специальной программы «Литература в кино»: по рассказам Василия Шукшина – «Охота жить» Сергея Никоненко, по пьесе детского психолога Екатерины Мурашёвой – «Класс коррекции» Ивана Твердовского, по прозе Максима Курочкина – «Раскоп» Сергея Дахина, по пьесе Александра Володина «С любимыми не расставайтесь» – «Ещё один год» Оксаны Бычковой. Также внеконкурсным (к сожалению!) оказался и новый фильм Татьяны Воронецкой «Архипелаг», снятый по роману «ГенАцид» Всеволода Бенигсена. Он стал фильмом открытия фестиваля в Оренбурге, как и в июне открывал российскую программу 37-го ММКФ.

Но картина заслуживает отдельного внимания, поскольку вскрывает серьёзнейшую проблему восприятия народом национальной культуры, говорит о способности и желании такого восприятия… В сложном жанре трагифарса показана, конечно, вымышленная, но метафоричная история о типичной русской деревне, где все мужики беспробудно пьют, бабы тщетно пытаются наладить личную жизнь, денег ни на что ни у кого нет, а «культурный досуг» – всеобщие посиделки за самогоном. И вот приезжает в Архиповку молодой филолог Черепицын (Дмитрий Сергин) – писать в тихой провинции диссертацию об управлении хаосом. Устраивается библиотекарем, благо библиотека здешняя изобилует литературными шедеврами, увы, народом не востребованными. А в районе руководство решает провести эксперимент: печатает в единственном экземпляре краевую газету с указом Президента РФ о претворении в жизнь национальной идеи – культуру в массы. Каждый гражданин России обязан прочесть две книги прозы и поэзии, а через три недели отчитаться перед согражданами декламацией отрывка наизусть. Сначала протестуя, а потом искренне втянувшись в этот процесс, архиповцы взахлёб знакомятся с Чеховым, Лесковым, Буниным, Достоевским, Платоновым, с томиком Пушкина ходят в сельпо за водкой, «расплачиваясь» чтением лирики наизусть, самозабвенно на посиделках завывают стихи Бродского, воруют из библиотеки портреты Тургенева и Толстого, с трепетным воодушевлением цитируют футуриста Кручёных: «Дред / Обрядык / Дрададак!!! / ах! зью-зью! / зум/ дбр жрл!.. жрт!.. банч! банч!!!»… Но ко­гда один из мужиков покончил с собой, потому что ему чеховская «литература всю душу перепахала» и смысла в жизни своей он не увидел, архиповцы узнали, что над ними поставили эксперимент, как к подопытным кроликам отнеслись, и книги читать было совсем не обязательно, – и грянул «русский бунт, бессмысленный и беспощадный», в огне которого погибла и библиотека...

К слову, Пушкин приезжал в Оренбург, искал материал для «Капитанской дочки» и свидетелей истории пугачёвского бунта. «Архипелаг» Т. Воронецкой исследует вопрос взаимопроникновения народа в культуру и культуры в народ, эта связь ментальна, мы же не только были ещё недавно «самой читающей нацией в мире», но и остаёмся литературоцентричной страной! Для нас Слово – то, с чего мир начался. Для всех других стран русская литература – вклад в мировую цивилизацию. Потому что «душу перекапывает», глаза открывает, жизнь объясняет, учит любить человека и быть лучше… В проводимый Год литературы не хочется относиться к этим важнейшим вопросам формально, но, получается, лишь указ Президента РФ, как указующий перст, может сегодня сконцентрировать интерес россиян на национальном достоянии, а нам самим и дела нет?..

Во внеконкурсной российской программе «Сплетённые параллели» показано 10 картин, и в их числе также присутствуют фильмы совместного производства. Впервые в этой программе были учреждены приз президента фестиваля и приз зрительских симпатий. В итоге приз президента достался уникальному фильму Ирины Евтеевой «Арвентур», в основу которого легли одноимённое произведение Александра Грина и даосская притча (об этом «ЛГ» писала в обзоре 37-го ММКФ, наградившего картину спецпризом жюри). Зрительские симпатии совпали с предпочтением генерального спонсора фестиваля – клубного комплекса «ЯР»: «Лучший фильм» – «Училка» Алексея Петрухина, а приз за «Лучшую роль» достался актрисе Марии Коровиной, сыгравшей в фильме Александра Прошкина «Охрана» (об обеих картинах «ЛГ» также писала в обзоре фестиваля в Выборге «Окно в Европу»). Отмечена и мелодрама с Константином Лавроненко «Как меня зовут» Нигины Сайфуллаевой: в реалистичном стиле «подглядывающей камеры» рассматриваются темы «отцы и дети», «вина отцов», «брошенное поколение», «суд потомков».

В специальной программе «Сделано в России» зрители посмотрели фильмы студии «Интерфест»: таёжную повесть «Беглецы» Рустама Мосафира с Елизаветой Боярской и Петром Фёдоровым, ретро о подростках 1970-х «Однажды» Рената Давлетьярова с Дарьей Мельниковой, психологическую драму «Зелёная карета» Олега Асадулина – выдающаяся актёрская работа Андрея Мерзликина.

В этом году на фестивале стартовала новая программа «Актёр-режиссёр», продемонстрировавшая самостоятельные опыты в режиссуре Андрея Соколова – «Память осени», Кирилла Плетнёва – две короткометражки «6.23» и «Настя», Марии Болтневой – «Семь Я» и «Бумеранг», Екатерины Голубевой-Польди – «Кукловод» и «Смарагд», Анны Арлановой – «196», Евгения Корчагина – «Феликс и его любовь» со Светланой Немоляевой и Александром Леньковым (последняя роль)...

Призом за вклад в киноискусство фестиваль почтил в этом году сразу трёх героев: «Золотой сарматский лев» был вручён писателю, главному редактору «ЛГ» Юрию Полякову, по произведениям которого снято 18 картин, народному артисту России Сергею Никоненко, представившему оренбуржцам свой новый фильм «Охота жить» (о нём «ЛГ» писала в связи с фестивалем в Выборге), и народной артистке России Ирине Купченко.

Безусловно, скандальный фильм «Училка», где главную роль с максимальной искренностью, самоотдачей, зашкаливающим темпераментом исполнила блистательная Ирина Петровна, затрагивает острейшие проблемы школьного воспитания и образования, но профессиональное качество картины вызывает большое недоверие к этому «продукту». Ирина Петровна – отдельно, а фильм «Училка» – отдельно...

Призом губернатора Оренбургской области им. Алексея Саморядова «За лучший сценарий» награждён Юсуп Разыков за фильм «Побег из Москвабада» режиссёра Дарьи Полторацкой. Это драматичный рассказ о гастарбайтерах, коррумпированных фэмээсниках, нерезиновой Москве, чужих среди своих и своих среди чужих… Приз Гильдии киноведов и кинокритиков СК России «Белый слон» в этом году впервые вошёл в число наград фестиваля, лауреатом стал фильм Эрнеста Абдыжапарова «Такси и телефон» (Киргизия).

Победителями международного конкурса и обладателями прекрасной статуэтки «Золотой сарматский лев» стали: «Лучшая мужская роль» – Петер Курт в философской притче «Шмитке» режиссёра Штефана Альтрихтера (Чехия–Германия), «Лучшая женская роль» – Мерила Зарейе и «Лучший режиссёр» – Наргес Абьяр за фильм-трагедию о поствоенных реалиях «Путь 143» (Иран), «Лучший фильм» – «Тысячу раз спокойной ночи» режиссёра Эрика Поппе (Норвегия–Ирландия–Швеция–Кения). И пожалуй, с этим раскладом призов не поспоришь, что бывает нечасто.

«Путь 143» – история матери, 15 лет назад проводившей единственного сына на войну. И с тех пор, ничего о нём не зная, она ждёт его. Случайно в засекреченной траншее под номером 143 находят его останки, и наедине с гробом сына мать из-под национального флага достаёт в белой пелене свёрток с костями, размером с младенца, качает его, видя своё дитя новорождённым, поёт колыбельную, прощаясь с ним, отпуская свою боль, свою материнскую любовь…

Жюльетт Бинош, звезда французского кино, сыграла в картине «Тысячу раз спокойной ночи» фотокора в горячих точках. В тихой Швеции у Ребекки прекрасная семья – муж-учи­тель и две дочки, а профессия – жёсткая, опасная, рисковая. После ранения в Кабуле она решает уйти из профессии, быть домашней, любящей, счастливой. Напоследок принимает заказ снять в Кении лагерь беженцев и, как в путешествие, берёт с собой старшую 14-летнюю дочь. На лагерь нападает военизированная банда карателей, и Ребекка, отправив дочь в безопасное место, остаётся под пулями снимать этот ужас расправы над стариками, женщинами, детьми… По возвращении муж выгоняет жену из дома – ей нельзя доверить детей, а дочь говорит ей в лицо: «Мне было бы легче, если бы ты была мертва. Раз погоревали бы и навсегда забыли!»… Но и к девочке приходит понимание: «Я думаю о тех детях, которые каждый день проходят через кошмар. Кто-то должен их всё время снимать, и этот кто-то – моя мама. Им моя мама нужна больше, чем мне». Ребекка снова едет в Кабул, её пускают снимать тайный обряд: на ровесницу её дочери с непрекращающимися молитвами взрослые женщины надевают пояс шахидки, сажают в фургон и отправляют смерть в мир. Ребекка в шоке, в бессилье падает на колени и закрывает глаза – она, правильная, добрая, смелая европейская женщина, не может остановить теракт, что-то объяснить этим женщинам, предотвратить зло… Отношения «отцы и дети» трансформируются в отношения «война и мир», которые никогда не смогут между собой договориться. Для войны всегда нужен мир – как логическое её завершение. Но нужна ли война миру – может быть, как контраст, как Бог и его противоположность, как свет и тьма? Если не принять существование одного – значит, отрицать и второе, а если принять одно, то и от второго не избавиться… Примечательно, что в период работы кинофестиваля, словно в подтверждение этой связки, в Оренбургской области начались общеармейские учения «Центр-2015» в присутствии главнокомандующего России и военных атташе из 40 стран. Как говорится, хочешь мира – готовься к войне...

Программа кинофорума оказалась очень сильной, большинство картин говорило со зрителем не просто о сложных проблемах, но о страшных, неразрешимых, не укладывающихся в повседневность своей жестокостью и необратимостью, но существующих проявлениях жизни… Можно привычно считать Восток и Запад с их столь разными историческим развитием, культурой и укладом, классику и авангард в их противоречиях, искусство и политику в столкновении созидания и разрушения категориями полярными. Но при гуманистической направленности друг к другу из противоположностей рождается мощное единство и осознаются неисчерпаемое богатство и ценность нашего общего мира. Каждый человек, испив из этого колодца, становится мудрее и добрее…

ОРЕНБУРГ – МОСКВА

Преодоление

Преодоление25 лет назад, несмотря на яростное сопротивление европейской политической элиты, Германия объединилась. Без поддержки Советского Союза это было бы невозможно.

Политика / Истфакт

Славин Алексей

Берлин. В ночь на 3 октября 1990 года

Теги: Европа , Россия , Германия

Я хорошо помню ночь на 3 октября 1990 года. Площадь у западного портала Рейхстага колыхалась и гудела от нахлынувшего народа. Пробираться к зданию приходилось, наступая на пустые бутылки. По небу гуляли лучи прожекторов, как при воздушном налёте. Вдоль забора с колючей проволокой поверху, отгородившего часть парка Тиргартен, стояли британские солдаты – это была их зона ответственности в Берлине. За забором виднелись прожекторные вышки, радиоантенны, передвижные телестанции.

Эту площадь, ставшую ареной исторического торжества, трудно было назвать площадью в прямом смысле слова. Это был скорее пустырь, где проводили пикники, играли в футбол, запускали воздушных змеев, собирались маргиналы всех сортов для какого-нибудь протеста, разбивали табор цыгане; в редких кустах на отшибе занимались любовью и спали бездомные.

Это была окраина Западного Берлина – буквально в трёх шагах от восточного входа в тогда ещё бескупольный Рейхстаг проходила граница двух миров – Берлинская стена. Тем не менее от западного центра города, от Зоологического сада, сюда ходил автобус № 69, который поднимался по знаменитому пандусу, предназначенному в своё время для кайзерской кареты, и останавливался прямо у дверей – в здании располагался музей «Вопросы немецкой истории».

Вопросов к немецкой истории всегда было много.

Один из них решался в тот момент.

Когда в полночь зазвучал гимн ФРГ – бетховенская «Ода к радости» – и на мачте под звон колокола поднялся чёрно-красно-золотой флаг, народ взорвался: крики перекрывали музыку, раздавались треск петард, гром салюта. Многие плакали…

На трибуне у ступенек Рейхстага тесными рядами стояли руководители ФРГ, последнее правительство ГДР, депутаты Народной палаты и бундестага, почётные гости, правозащитники.

Высоких официальных советских лиц я на трибуне не увидел. Хотя уж кто-кто, а они имели к торжеству прямое отношение. Президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер сказал: без поддержки Советского Союза не было бы единства Германии.

За последнее время появилось множество прежде закрытых материалов и воспоминаний, касающихся объединения Германии. Эта статья основана на них.

С НУЛЕВОЙ ОТМЕТКИ

16 июля 1990 года в курортном посёлке Архыз прошли переговоры Горбачёва и Коля. Договорились... (ИТАР-ТАСС)

Вопрос о немецком единстве был всерьёз затронут за шесть недель до падения Берлинской стены во время визита британского премьер-министра Маргарет Тэтчер в Москву осенью 1989 года. И баронесса, и генсек Михаил Горбачёв понимали, что Германия находится на перепутье: массовое бегство населения из ГДР обнажило глубокий кризис «государства рабочих и крестьян на немецкой земле» и предрекало неминуемое сближение Западной и Восточной Германий. Судя по воспоминаниям участников встречи (записи беседы, по договорённости, не велось), Тэтчер была «решительно против» немецкого единства. «Так же мало, как и британцы», хотел этого и глава КПСС.

Что могли противопоставить немцы? Без согласия стран-победительниц они не могли и шагу ступить. Даже президент ФРГ не имел права летать в Западный Берлин (где у него была официальная резиденция) на немецком самолёте, а только на самолётах союзников – он считался их гостем.

Едва стена пала 9 ноября 1989 года (а это означало, что граница, по сути, исчезла), как западные соседи Германии враз забеспокоились:

Джулио Андреотти (шестикратный премьер Италии, 30 лет сотрудничавший с мафией): «Нет – пангерманизму»;

Рууд Любберс (премьер Нидерландов, вскоре уличённый в сексуальных преступлениях): «Право на самоопределение Германии нужно поставить под вопрос»;

Франсуа Миттеран (президент Франции, установивший круглосуточную слежку за своими политическими противниками): «Германия ещё не готова к объединению».

Они, правда, благосклонно готовы были вернуться к вопросу, но не раньше 1995 года.

ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

21 ноября в Бонн прибыл консультант Международного отдела ЦК КПСС Николай Португалов. Здесь его хорошо знали. Блестящий германист, он долго работал на КГБ под журналистским прикрытием АПН и «Литературной газеты». Потом перешёл в ЦК под крыло Валентина Фалина. В беседе с внешнеполитическим советником канцлера Хорстом Тельчиком Португалов упомянул «некие вехи» для решения германского вопроса. Предлагал «подумать» о выходе из НАТО, о выводе ядерного оружия с территории ФРГ, без которых «варианты конфедерации» были бы маловероятны.

Тельчик почему-то решил, что речь может идти о возможном объединении, и доложил о впечатлениях шефу.

Через несколько дней жена канцлера Ханнелоре отпечатала на портативной машинке «Олимпия» документ, содержащий 10 пунктов. Речь шла о глубокой экономической интеграции Восточной Германии с привлечением финансового потенциала ФРГ при известной самостоятельности политических структур ГДР. Это был вариант конфедеративного устройства.

28 ноября канцлер представил программу бундестагу. Он не советовался ни с союзниками, ни с сотрудниками.

Столь решительный шаг канцлера во многом был мотивирован тогдашним министром внутренних дел Вольфгангом Шойбле (сегодня глава Минфина), который в те ноябрьские дни не переставал убеждать Коля, что выборов в Западной Германии, намеченных на декабрь 1990 года, уже не будет, и настаивал, что борьба должна идти за пост «канцлера всех немцев».

И махина по имени Гельмут Коль сдвинулась с места и, набирая скорость, стала подминать под себя историю.

«Поведение Германии становится всё больше вызывающим», – возмущался в те дни министр иностранных дел Франции Ролан Дюма.

«Два раза мы били немцев, и вот они опять здесь», – грозила Маргарет Тэтчер.

Михаил Горбачёв назвал план Коля «возрождающимся реваншизмом», воссоединение – «неактуальным».

И наконец, четыре державы-победительницы решили показать, кто в доме хозяин: их послы демонстративно провели совещание в Западном Берлине, в здании бывшего Контрольного совета по Германии.

Союзники заговорили о сохранении четырёхстороннего механизма контроля.

Коль остался один против всех.

ПОВОРОТ

В начале декабря прагматичные американцы неожиданно заявили, что они не против объединения, если единая Германия останется в НАТО. Им было это выгодно, так как усиливало НАТО, а значит, и США.

Ситуация напоминала вечный шах: ведь в ГДР стояли советские войска.

Но Коль решил играть. На свой страх и риск. Другого шанса у него не было.

Главной фигурой в этой игре был Горбачёв, на которого внутри страны оказывали давление сторонники «жёсткой линии», требуя применить военную силу «для наведения порядка».

Но дело в том, что войска уже помочь не могли.

Население Восточной Германии, где почти треть территории была «запретной зоной», занятой Западной группой войск (ранее – Группа советских войск в Германии – ГСВГ), стало главным союзником Коля. И с этим ничего нельзя было поделать, не пролив крови.

И всё это после выхода из Афгана…

4 декабря, за день до визита министра иностранных дел ФРГ Х.Д. Геншера в Москву (Горбачёв тогда резко выступал против «вмешательства во внутренние дела суверенной ГДР») на улицы Лейпцига вышло 150 тысяч человек с плакатами: «10 пунктов Коля» и «Вайцзеккер – наш президент».

Через день для встречи с генсеком в Киев прилетел растревоженный Миттеран с чисто русским вопросом «что делать?». «Прежде всего – продолжать линию мирных перемен», – уклончиво ответил Горбачёв.

Миттеран так ничего и не понял.

И вот уже 19 декабря во время выступления Гельмута Коля в Дрездене 100 тысяч человек скандируют «Гельмут! Германия!», «Мы – единый народ» (во времена падения стены было просто «Мы – народ»). Развивались уже только флаги ФРГ…

Менее чем за месяц скандальные «10 пунктов» кардинально устарели. И канцлер отказался от «поэтапности», перейдя к форсированному объединению.

Между тем ГДР разваливалась на глазах. Опереться Горбачёву там было уже не на кого. Партия «реформировалась». Её карающий меч – госбезопасность, знаменитое Штази – был деморализован. Главное её здание захватили демонстранты. При этом исчезли десятки тысяч агентурных досье, которые вскоре обнаружились в США.

На совещании в ЦК КПСС 26 января был озвучен «новый курс Горбачёва». Проблема объединения Германии превратилась в «практическую задачу». В частности, маршалу Сергею Ахромееву было поручено «основательно проработать вопрос о выводе войск из ГДР».

Сыграла роль и катастрофическая ситуация в экономике СССР и снабжении населения продуктами. Нечем было заплатить за импорт.

А потому в начале января 1990 года советское руководство обратилось к ФРГ с просьбой о срочной продовольственной помощи. Уже через две недели немцы ответили, что в течение двух месяцев поставят 52 000 тонн говяжьей тушёнки, 50 000 тонн свинины, 20 000 тонн сливочного масла, 15 000 тонн молочного порошка, 5000 тонн сыра. Для обеспечения «дружественной цены» из федерального бюджета в виде дотаций было выделено 220 миллионов немецких марок.

ЛИШЬ ВОПРОС ДЕНЕГ

Гельмут Коль, выступая 21 октября 1993 года в бундестаге, сказал: «В 1990 г. шанс на воссоединение был лишь короткое время. Я твёрдо убеждён: немного позднее воссоединение нашей страны было бы уже невозможно».

Как потом напишут историки, Коль своевременно распознал главную причину перемен в Европе. Она заключалась на тот момент в экономической слабости восточного блока и его лидера СССР. И канцлер сделал вывод: побудить Москву к признанию немецкого единства – это лишь вопрос денег.

Возможно, это не совсем так. В интервью журналу «Фокус» (19 октября 2009 года) покойный Эдуард Шеварднадзе заявил, что одним из факторов, обеспечивших воссоединение Германии, была «стратегическая оборонная инициатива» США (СОИ), против которой, по мнению советских учёных, не было соответствующего быстрого ответа. СССР нуждался в «разрядке». Правду ли сказал «хитрый лис» – кто знает?

Между тем давление на Горбачёва усиливалось. В начале февраля в Москву прилетел госсекретарь США Джеймс Бейкер. Именно тогда он заверил, «что если Соединённые Штаты будут сохранять в рамках НАТО своё присутствие в Германии, то не произойдёт распространения юрисдикции или присутствия НАТО ни на один дюйм в восточном направлении».

Следом прибыл Коль и получил при первом же разговоре щедрый и нежданный подарок. Горбачёв сказал, что «немцы сами решают, по какой дороге идти».

Записывавший беседу Тельчик чуть не выронил перо и впоследствии утверждал, что если бы тогда от Германии потребовали за объединение 100 миллиардов марок, «мы бы, конечно, заплатили».

Упоминание об «отступных» неслучайно. В книге «Проект для Европы», изданной ещё в 1966 году, известный немецкий политик Франц-Йозеф Штраус рассуждал о том, согласился ли бы Советский Союз предоставить Восточной Германии хотя бы австрийский статус за 100–120 миллиардов марок.

А один бывший советский разведчик, долго работавший в Германии, как-то обмолвился автору этих строк, что в 70-е годы в кулуарных беседах упоминалась сумма в триллион.

Если бы со стороны Советского Союза были выставлены чёткие условия объединения, то можно было бы говорить о некоей «денежной компенсации». Но в том-то и дело, что никаких конкретных условий (кроме общедекларативных) не было представлено. Что, в общем-то, понятно, ибо не существовало самой политической стратегии в отношении Германии.

ПОВЕРХ БАРЬЕРОВ

Оставалась военная составляющая. Её обсуждали в этом же месяце в Оттаве, где собрались 23 министра иностранных дел стран НАТО и Варшавского договора. Главный результат: одобрение формата будущих переговоров по немецкому единству как 2 (ФРГ и ГДР) плюс 4 (СССР, США, Великобритания, Франция). Это означало, что переговариваются по всем проблемам сами немцы и результаты докладывают союзникам, а не наоборот, как хотела Москва. Таким образом, баланс интересов, имея в виду позицию США, смещался в сторону Западной Германии. Дав согласие на такой формат, Эдуард Шеварднадзе нарушил кремлёвские инструкции. На вопрос помощника Горбачёва А. Черняева, почему так произошло, Шеварднадзе невозмутимо ответил: «Геншер очень просил. А Геншер – хороший человек».

Ну, чисто грузинская логика!

Интересно, но этому «хорошему человеку» не очень доверяли американцы. Подозревали, что у него давно налажены контакты со Штази и даже КГБ. Так, будучи министром внутренних дел ФРГ, отвечающим в том числе и за контрразведку, он регулярно «с частным визитом» посещал родной город Халле в ГДР. Такое даже трудно было представить: шла холодная война.

Переговоры 2+4 могли тянуться бесконечно. Если бы не одно решающее обстоятельство.

18 марта 1990 года состоялись выборы в Народную палату ГДР, где больше двух третей голосов получили сторонники немецкого единства. И тут, как бриллиант, засияла 23-я статья Конституции ФРГ, о которой 40 лет никто не вспоминал. Эта была козырная карта, которая била другие карты – и затягивание переговоров со стороны СССР, и высокомерное противодействие англичан, и интриги французов. Так как по Конституции Федеративная Республика Германия была государством «всех немцев», то ГДР могла в любой момент присоединиться голосованием своих полномочных представителей. Две трети голосов обеспечивали изменение Конституции самой Восточной Германии.

ПРОРЫВ

Весь следующий месяц СССР искал новую форму европейской безопасности. Рассматривался даже вопрос об одновременном участии единой Германии в НАТО и Варшавском договоре. Безуспешно. 10 апреля министр иностранных дел Великобритании Д. Хёрд признал: «Если бы Германия вышла из НАТО, то от этого союза мало что осталось бы».

Тем не менее 3 мая 1990 года Политбюро ЦК КПСС проголосовало против участия объединённой Германии в НАТО. «Против» был даже Горбачёв.

Экономическая ситуация в СССР продолжала ухудшаться. Как воздух, нужны были новые кредиты. Американцы и британцы отказали. А немцы дали. Правда, не 20 миллиардов марок, как просил Горбачёв, а только пять, но это был жест. В качестве ответной услуги, естественно, рассматривалось смягчение позиции СССР о вступлении единой Германии в НАТО. «Мы поможем вашим реформам, вы – нашим устремлениям», – убеждал Геншер Шеварднадзе. Кстати, подобный подход разделял тогда, как писал журнал «Шпигель» в октябре 2010 года, и Евгений Примаков.

18 мая между ФРГ и ГДР был заключён Договор об экономической, валютной и социальной унии, который создал для двух стран единое жизненное пространство. Через полтора месяца марки ГДР были заменены немецкими марками. В ГДР сохранялся прежний уровень заработной платы, стипендий, пенсий, квартирной и арендной платы за жильё и гарантированы денежные вклады населения. Восточная Германия не только включалась в сферу действия немецкой марки, но и в Общий рынок Европейского сообщества.

Прорыв произошёл в Вашингтоне, где в начале июня Горбачёв вёл переговоры с президентом Бушем. Неожиданно для всех Михаил Сергеевич согласился с американской формулировкой, что «немцы могут сами решать, в каких союзах им состоять». Американцы, как потом вспоминала участница встречи Кондолиза Райс, подумали, что ослышались, и попросили Горбачёва повторить. Он повторил. Потом Буш три раза пытался по телефону донести новость до Коля. Тот так и не поверил, пока не получил письмо от президента.

ПОСЛЕДНИЙ РЫВОК

После саммита «Горбачёв – Коль» 15–16 июля в ставропольском Архызе и Железноводске немцы заговорили о «кавказском чуде». Германия за полгода получила то, о чём и мечтать не могла: единство и независимость. Она осталась в НАТО. Правда, на территории бывшей ГДР нельзя было размещать войска альянса и ядерное оружие, да и войска пришлось сократить, – так это даже к лучшему. Подтвердили границу по Одеру-Нейсе, договорились о выводе советских войск в течение четырёх лет.

Предстояло определить затраты. И вот в начале августа началась нешуточная торговля. За вывод войск и обустройство на новом месте в Союзе Горбачёв запросил более 36 миллиардов марок. Немцы предложили три. При требовании 18,5 миллиарда – шесть. 7 сентября Коль назвал цифру восемь миллиардов. Два лидера чуть не разругались. Наконец, Коль предложил 12 миллиардов. Горбачёв тогда предложил начать всё сначала. Когда же ФРГ прибавила ещё три миллиарда беспроцентного кредита, ударили по рукам.

Всего в процессе объединения Германии СССР получил в виде различных выплат примерно 55 миллиардов марок. В 1990 году это означало восемь дней работы западных немцев.

В политике не бывает благодарности.

Историки в ФРГ и сегодня не могут ответить на вопрос, был ли Горбачёв моралистом, который не хотел продавать немцам то, что им принадлежит по праву, а потому «продешевил». Или он был тогда просто наивен? Или погружён в сиюминутные внутренние проблемы страны? А может, думал о величии? Во всяком случае, он точно не был ни торгашом, ни шантажистом.

То, что он изменил мир, это факт. Хотел он этого или нет. А те миллиарды, которые мог бы получить, да не получил, без следа растворились бы, как подсказывает опыт, в пучине российского кризиса.

А вот Германия осталась.

31 августа 1990 года в Берлине был подписан договор между ФРГ и ГДР о воссоединении, по которому Восточная Германия приняла юридический и политический порядок ФРГ.

12 сентября в Москве в невзрачном зале гостиницы «Октябрьская» министры иностранных дел ФРГ, ГДР, США, СССР, Франции и Великобритании (по формуле «2+4») поставили подписи под «Договором об окончательном урегулировании вопросов, касающихся Германии», который освобождал немцев от всех обязательств и ограничений, принятых в 1945 году на Ялтинской и Потсдамской конференциях. Не было ни цветов, ни шампанского.

Как вспоминают западные политики, немцы до последнего момента не верили, что советское руководство договор подпишет.

В полночь 3 октября у Рейхстага зазвучала «Ода к радости»!

Джуна для рейтинга

Джуна для рейтинга

ТелевЕдение / Телеведение / Телепремьера

Кондрашов Александр

Теги: телевидение , культура

Ах, какая оперативность, – подумали многие, – Евгения Ювашевна Давиташвили совсем недавно умерла, а вот уже на Первом канале – сериал о ней. Но нет, снимать его начали ещё при жизни целительницы. Не знаю, читала ли Джуна сценарий, но говорят, что она одобрила исполнительницу главной роли Лауру Кеосаян (внучку знаменитого создателя «Неуловимых мстителей»). Сразу скажем, действительно актриса похожа, хотя, по правде говоря, Джуна никогда не сутулилась – до последних дней держала спину – и, конечно, так сильно не шепелявила. Её роль в сериале хоть и заглавная, но не главная, и только поначалу можно подумать, что это биографический фильм. Нет, Джуна, Брежнев и другие исторические фигуры использованы в качестве медийной приманки для некого мистического триллера с похищениями, заключениями, оживающими детьми, коварными магическими дамами и таинственным всемогущим господином по имени Аслан.

Сюжет сериала крутится вокруг некоего бывшего оперативника, а ныне успешного писателя, который взялся писать сценарий про Джуну. Его играет Кирилл Кяро. Он появился на нашем ТВ благодаря удивительному сходству со звездой Голливуда Тимом Ротом, но закрепился уже за счёт своих актёрских качеств – в идущих параллельно на ТНТ скандальных «Изменах» он играет обманутого мужа. А кого здесь? Его герой страстно хочет с помощью Джуны – удивительная для писателя-оперативника мания – поговорить со своим умершим сыном! Хорошо известно, что Джуна не бралась лечить психозы, но в сериале «лечит» этого похитившего её сумасшедшего, который обещает выпустить целительницу на свободу только после того, как она выполнит эту его просьбу.

Об экстрасенсах написано много книг, в том числе известным журналистом Львом Колодным. Он первый в 1980 году (в «КП») опубликовал статью о феномене Джуны, которая немало послужила её разгорающейся славе. Так вот, он утверждает, что никаких психопатов, державших её за решёткой, в жизни Джуны не было. История её в сериале, мягко говоря, искажена (сценарий написал Александр Бородянский, режиссёр – Вадим Островский, но все «ингредиенты» диктует тот, кто заказывает телеблюдо, то есть продюсеры и Первый канал).

В сериале Джуна возмущается тем, что её с сыном чуть не силком привезли из Тбилиси в Москву и фактически лишили свободы. О, коварное КГБ! Также нам показывают, как на Политбюро заслушивают председателя Госплана Николая Байбакова, который подтверждает, что Джуна вылечила его жену от рака, против которого советская медицина бессильна! Андропов, Суслов и другие принимают судьбоносное решение: для того чтобы тяжелобольной Брежнев смог назло врагам выступить на открытии Олимпиады, нужно подключать Джуну.

Показан её сеанс с трудом оторвавшимся от домино дурковатым Леонидом Ильичом, причём в эпизоде главное – не чудодейственные «слабые поля» и руки Джуны, а то, что она по просьбе генсека его обкуривает!!! Да, бросивший курить Брежнев иногда просил подымить на него. Но охранника, а не медицинского работника, тем более женщину. В сериале Джуна завязывает с курением и доводит генсека до такого состояния, что он на радость всему прогрессивному человечеству внятно говорит, открывая Олимпиаду...

Всё не так и не то.

Никакого заседания Политбюро, посвящённого Джуне, не было. Привёз её в Москву из Тбилиси (где все уже знали о необыкновенных способностях Евгении Давиташвили как выдающегося диагноста и экстрасенса) не КГБ, а сын Николая Байбакова, но для того чтобы лечить не генсека, а свою мать, и не от рака, а от другой болезни. Джуна очень ей помогла, и благодарный Байбаков устроил Джуну в поликлинику Госплана. Потом где-то на курорте он рассказал о необычном враче Аркадию Райкину. И ему Джуна тоже стала помогать, а Райкин, в свою очередь, хвалил необыкновенную целительницу в разговоре с Брежневым, но лечила ли она Леонида Ильича? До Олимпиады – точно нет. Даже с близкими ей людьми, по свидетельству Колодного, Джуна об этом категорически отказывалась говорить, но в сериале она «раскалывается». Однако если и лечила, то вряд ли успешно. Брежнев ведь очень скоро умер.

Но Леонид Ильич всё же успел посодействовать Джуне. Дело в том, что против экстрасенсов, лженауки и прочей «распутинщины» выступили лечащие врачи генсека, учёные и отдел науки ЦК КПСС. На экстрасенсов с критикой обрушились многие издания, среди которых наиболее активна была тогдашняя «Литературная газета». Но благодаря заступничеству Брежнева Джуну не тронули, ей дали хорошую квартиру в центре Москвы и даже создали лабораторию по изучению феномена экстрасенсов. Кстати, среди экстрасенсов были и гораздо более сильные, но не получившие такой известности. Например, Нина Кулагина из Ленинграда, у которой в отличие от Джуны никакого медицинского образования не было, – боясь привлечь к себе внимание правоохранительных органов, она так широко, как помогавшая многим известным людям Джуна, не практиковала. Разгадать феномен «слабых полей сильных экстрасенсов», благодаря которым действительно творились необъяснимые вещи, учёным в СССР не удалось. А со­здатели сериала и не пытались, только ещё больше тумана напустили. При Ельцине все физики из лаборатории Джуны переехали в Силиконовую долину и успешно работают теперь там, а у нас... снимают вранливые спекулятивные сериалы.

Про Вангу, Мессинга врали, про Зыкину, Фурцеву, Жукова, Орлову, Александрова и других знаменитостей советского периода... Ложь в деталях и по-крупному. На любой непритязательный вкус. С обязательным антисоветским привкусом. Так, видимо, на ТВ понимают государственную политику по борьбе с фальсификациями истории.

У каждого свой «ленинопад». В этом сериале, правда, он в гомеопатических дозах, во многих же других байопиках инъекции ненависти к советскому времени лошадиные. И уже четверть века их получает весь русскоязычный мир. И делает антироссийские выводы. Так что ответственность за то, что происходит, например, на Украине (разрушение памятников, переписывание истории и всё большее отчуждение от России) лежит и на совести нашего ТВ. Впрочем, где совесть, а где рейтинг?

Русский симфонизм

Русский симфонизм

ТелевЕдение / Телеведение / Телепровинция

Шульгин Владимир

Теги: телевидение , культура

Калининградское телевидение работает с конца 1950-х годов. Главным каналом на нём является ГТРК «Янтарь». Это местное отделение канала «Россия». Набор регулярных передач для регионального телевидения таков: ежедневные выпуски областных новостей «Вести. Калининград»; еженедельный обзор «События недели»; еженедельная «публицистическая» программа «Позиция», куда часто приглашается областное и городское начальство; ежедневная программа о новостях борьбы с преступностью «Вести. Дежурная часть».

Изюминка калининградского телевидения – это интеллектуальные программы цикла «Без дураков», которые ведутся по инициативе и с участием руководителя канала В.И. Шаронова. Положительное значение программ состоит в попытке «осовременить» христианскую апологетику, то есть показать насущность духовности в нашей жизни. Этому помогает эрудированность самого главы телевидения, имеющего учёную степень по философии, а также круг привлекаемых им экспертов, ведущим из которых является К. Иванов, питерский религиозный мыслитель. По-моему, правда, этим весьма глубоким программам недостаёт русизма , то есть нашей национальной привязки к обсуждаемым философским и культурным вопросам жизни России. История же показывает, что обобщённо-христианский подход не всегда продуктивен, а иногда, как в случае с оценкой Флорентийского собора 1439 г., и прямо невозможен. Впрочем, хорошее начало действительно интеллектуального телевидения положено. Будем рассчитывать на развитие лучших его сторон.

Интересен также проект В.И. Шаронова «Симфоническая личность». После просмотра первого фильма цикла о русском мыслителе Льве Платоновиче Карсавине (1882–1952) подумалось было о блине комом из-за чрезмерного, как показалось, внимания к интимной стороне жизни философа. Однако позже, особенно после выхода в свет четвёртой картины, стало понятно, что ригоризм неуместен. Зритель получил настоящую пищу для размышлений, в том числе о предыстории современных проблем России. Что же до истины, то она всегда трудно постижима. С чем же можно согласиться и над чем задуматься?

Во-первых, симфоническая личность – это понятие Карсавина о «всеедино» спаянных феноменах народности, государственности и культуры . Оно введено им в мыслительный оборот, чтобы укрепить русскую традицию органического подхода к пониманию отечественной истории и «сути времени», отвергнув механический либерально-западнический социологизм с его космополитически-прогрессистским «общечеловеческим» воззрением. Так Карсавин развил идею «соборности» славянофилов. Во-вторых, симфоническая личность – это верное описание и его собственной многогранности, совокупившей в себе русский дерзновенный порыв к правде (истине и справедливости), верность Отечеству, жертвенное ему служение, возрожденческий масштаб личности, которой «внятно всё».

Точным и ёмким названием цикла В.И. Шаронов попал в десятку, хотя всеединому «русскому симфонизму» своего героя, сказавшего новое и верное слово о природе Русской революции, должного внимания пока не уделил, в основном сосредоточившись на втором смысле феномена – микрокосме гениальной личности самого Карсавина. Уверен, что наш талантливый специалист, учёный-философ, имеющий богатый режиссёрский и организаторский опыт, сумеет в будущем восполнить пробел. Возможно, передохнув, В.И. Шаронов решит завершить цикл пятой серией, которая могла бы быть названа «Русизм Карсавина». В ней в числе прочего мог бы быть рассмотрен весьма актуальный в исследовательском плане «русско-еврейский» вопрос, волновавший как предшественников, так и продолжателей философа. Применительно к Карсавину его бы можно сформулировать так: каким он полагал ход возрождения симфонической личности России и почему осудил российское «ассимилированное еврейство»?

Сказанное не упрёк, а пожелание, по сути, скопированное из интернет-форума с благодарными отзывами Шаронову. Судить следует за сделанное, а оно доброе. Перед нами и сериал о наших современниках, духовно разбуженных Карсавиным: А.А. Ванееве (внуке любимого В.И. Лениным рабочего-марксиста (!), философе К. Иванове, самом авторе фильма. В.И. Шаронов много потрудился и сумел найти могилу философа на погосте бывшего северного лагеря, выполняя пожелание А.А. Ванеева, которого умирающий Карсавин сделал своим душеприказчиком.

Автором проделана большая работа в России, Литве, дальнем зарубежье по сбору документальных материалов к фильму. К соавторству были привлечены десятки очевидцев, в том числе бывшие «политические»: А. Арцыбушев, С. Герасимов, монсеньор Альфонсас Сваринскас (Литва); затем – наши и зарубежные исследователи и биографы Р. Вахитов, Б. Гензялис (Литва), А. Ковтун (Литва), А.П. Козырев, Ф. Лесур (Франция), С.В. Полякова, С.С. Хоружий и другие. Многие участники проекта представили ценные материалы, как дети А.А. Ванеева Елена и Лев, монахиня Феодора (Джорданвиль) и другие.

Хорошо продумано музыкальное и документальное сопровождение картин общей длительностью более трёх часов. Русские и западные сюжеты сопровождаются уместной музыкой М. Носырева (бывшего заключённого), С.В. Рахманинова, П.И. Чайковского, Д. Шостаковича, И. Баха, Р. Вагнера и др. Описываемая эпоха 1920–1950-х гг. отображена отрывками из тогдашних фильмов, документов, выдержек из значимых текстов. Видеоряд пригодится исследователям. Можно остановить изображение и записать важную мысль философа или другое свидетельство. Ценность представляют найденные кадры документального фильма 1946 г., запечатлевшие фрагмент экскурсии, которую вёл Л.П. Карсавин – директор Вильнюсского художественного музея.

За основу повествования взята биография Карсавина. Рассматривается его евразийство – участие в политическом сообществе, искавшем «третий путь», противостоя как западникам, либералам и радикалам, так и большевикам. Фильм начинается «интимно». Мыслитель в годы революционного перелома был захвачен сильным чувством к своей петербургской студентке Е.Ч. Скржинской. Этот «стержневой» сюжет дан в первом фильме, вновь повторяясь и в дальнейшем. Конспективно прослеживаются основные этапы творчества Карсавина: студент-медиевист историко-филологического факультета; любимый ученик профессора В.И. Гревса; защита в предреволюционные годы двух диссертаций, посвящённых средневековой религиозности Запада. Духовное первоначало Карсавина – православие. В 1922 г. его высылают из Советской России в составе большой группы интеллектуалов-«контрреволюционеров». Наиболее подробно прослежен берлинский, парижский и литовский периоды жизни мыслителя в 1922–1949 гг. В последней картине говорится о лагерном заключении философа в Абези за участие в евразийском движении.

Бесспорно, сильнейшая сторона сериала – это верное отображение христоцентричности мыслителя, чьё творчество значимо для религиозной апологетики наших дней. До зрителя донесён капитальный факт искреннего исповедания веры философом, продолжившим линию отечественного духовного любомудрия. Кстати сказать (об этом говорится в фильме), мать мыслителя Анна Иосифовна была из рода Хомяковых, приходясь племянницей богослову-славянофилу. Сериал показывает русского сократика и платоника, одушевлённого христианским идеалом, понимание правды которого лишь усиливалось трагизмом времени. Карсавин, отец семейства, в самый разгар революции и не думал приспосабливаться к воинствующему безбожию, которое воспринимал как новую религию, которая должна быть изжита.

Во второй половине 1920-х годов он переселяется в литовский Каунас, куда его приглашают как историка, знатока латинских древностей. Академические круги Литвы не без труда преодолели первоначальное сопротивлене клира, знавшего о Карсавине – критике папства. Лев Платонович стремился не только к высокому жалованию ведущего профессора. В бывшем российском Ковно, где действовал православный приход, он был почти на родине. Русский патриотизм, как узнаёт зритель, был наряду с искренней религиозностью мыслителя главнейшим движителем его воли. Сообщается, что Карсавин в момент вступления наших войск в Вильнюс, где он с 1939 года преподавал, встречал их хлебом-солью. После же окончания Великой Отечественной войны Лев Платонович совершил поездку в столицу. Придя на Красную площадь, он опустился на колени и поцеловал землю.

Об этих трогательных событиях говорится в четвёртом фильме цикла, где до крещендо доходит линия повествования о жизненной драме Карсавина и его победе над смертью. В.И. Шаронов как объективный исследователь это показывает, хотя сам считает патриотизм Карсавина «наивным», поскольку он обернулся для его семьи «настоящей катастрофой» (в 1948 г. была осуждена его дочь Ирина, а позднее и он сам на десять лет). Не все собеседники автора фильма согласны с таким выводом. Бывший заключённый в Абези В.К. Герасимов свидетельствовал, что Карсавин сознательно «решил пожертвовать собою ради народа России»; был твёрд, но вёл себя «не вызывающе». Думаю, что он был конгениален Сократу, зная, что всё земное кратковременно, являясь испытанием веры во имя вечного спасения себя посреди своего народа.

Современная история подтвердила обоснованность надежд мыслителя на историческую альтернативу западнистскому модерну. Не его вина, что мы пока не сумели воплотить в жизнь действительные возможности русско-российского возрождения. Сама динамика и направление процесса были им указаны верно. Суровые испытания новой Великой «германской войной» действительно заставили лучших представителей большевизма противоречиво возвращаться к русизму. Красный царь Сталин на кремлёвском приёме 1945 г., посвящённом Победе над Германией, твёрдо сказал, что русские – это «главный народ» с уникально ценными качествами, благодаря которым и достигнут мировой триумф (кстати, Илья Эренбург, не ожидавший услы­шать похвалу русским, безутешно плакал).

Обрусение власти выразилось в появлении целого слоя новой политической великорусской элиты во главе с Н.А. Вознесенским, А.А. Кузнецовым, М.И. Родионовым и другими. Национальной трагедией стал разгром этой «русской партии» с расстрелом большинства верхов нового слоя национальных политиков. Видим, что Карсавин совершенно точно определил «первоэлементы» современной политики, возрождая дух народности. Только в наше время, очевидно, «дозревают» предпосылки для воплощения в жизнь прогностики Карсавина о чаемом рождении православной политики и государственности.

Польза от фильма, толкающего к размышлениям, велика. В.И. Шаронов воздвиг заслуженный монумент нашему гениальному мыслителю. Спасибо за это!

К земле

К земле

ТелевЕдение / Телеведение / А вы смотрели?

Садовская Ирина

На подмосковном телеканале «360 » идёт очень полезная программа « Дача ». И, видимо, учитывая то, как она заинтересовала зрителей, создатели даже назвали её сериалом. Кстати, очень удобно: чтобы вернуться к тому или иному заинтересовавшему вопросу, нужно лишь отыскать номер соответствующей серии. o:p /o:p

«Дача» в корне отличается от программ «Дачный ответ» на НТВ или «Фазенда» на Первом канале, где главная задача – благоустройство самой дачи. На канале «360» это прежде всего обращение к земле. Как за ней ухаживать, как добиться высокого урожая, как ухаживать за плодовыми деревьями, как бороться с насекомыми-вредителями, как подготовить сад к зиме. Попутно опытный плотник поделится с вами советом, как легко и быстро сделать красивую деревянную ограду для цветов и растений. o:p /o:p

Успех любой программы зависит от очень многих составляющих и прежде всего от команды, как любят говорить телевизионщики. Нужно сказать, что здесь она отличная. Очень органична ведущая Эвелина Блёданс; эксперт программы – Октябрина Ганичкина, которую поклонники называют главной огородницей страны. При этом им помогает целый штат профессионалов. Программа идёт в ногу со временем, и я уже привыкла сверять свои скромные познания с высокими профес­сионалами дачной науки. Совсем недавно, например, с удивлением узнала, что недоспелые помидоры нужно держать в одной ёмкости со спелыми – красные помидоры выделяют этилен, который помогает дозреть зелёным. o:p /o:p

Но в программе есть и ещё один персонаж, её талисман – маленький сын Эвелины Блёданс, весёлый малыш, принимающий участие во всех маминых огородных предприятиях. И это ещё одна находка создателей передачи, которые ненавязчиво и мудро говорят о том, что любовь к земле нужно прививать детям с самого раннего возраста. Одним словом, удачи программе и большое спасибо за умные, профессиональные советы. Нам, дачникам, они очень нужны. o:p /o:p

Новая жизнь шефа

Новая жизнь шефа

ТелевЕдение / Телеведение / А вы смотрели?

Каждый день на многочисленных телевизионных каналах идут сериалы, которые невозможно не то что посмотреть, но даже запомнить названия. Появились, так сказать, многосезонные, доминантой которых, как правило, является криминально-правоохранительная тема. Выбрать среди этой кинопродукции что-то выдающееся, сравнимое, скажем, с родоначальником многосезонного жанра, итальянским «Спрутом», становится всё сложнее, однако выделить нечто качественное всё-таки можно.

НТВ недавно показало телесагу «Шеф», состоящую из двух прежде снятых, а теперь повторенных частей и представленной в качестве премьеры третьей части – «Шеф. Новая жизнь» (режиссёр Олег Ларин, автор сценария Андрей Тумаркин).

Чем же хорош этот «Шеф»? Прежде всего достоверностью. Главную роль отлично сыграл актёр МХАТа им. Горького Андрей Чубченко. Его полковник Расторгуев выглядит на телеэкране так убедительно, как будто это документальное кино. Под стать исполнителю главной роли другие актёры – Ян Цапник, Эльдар Лебедев, Дмитрий Сутырин, Татьяна Черкасова и, конечно же, Кирилл Полухин.

После окончания третьей части возник вопрос о возможности продолжения сериала. Хорошо, когда появляются фильмы, в которых и проблемы ставятся ребром, и правдоподобие налицо, и справедливость торжествует. Слава «Шефу» и его «новой жизни»!

Дмитрий ТИНИН

Отвыкли от простоты

Отвыкли от простоты

ТелевЕдение / Телеведение / А нам прислали

Смотрела вроде интересное кино с хорошими артистами. Во время рекламы, которая надолго прервала фильм, переключала каналы и наткнулась на передачу Киры Прошутинской « Жена », в гостях у неё была актриса Алена Бабенко, и что-то непонятное заставило меня остаться на ТВЦ. Художественное кино на другом канале показалось скучным, пустым, неинтересным, потому что передо мной предстала настоящая драматургия жизни. Непривычная в «звёздной» среде искренность, естественность, застенчивость, и притом далёкая от простодушия и наивности. Эта искренность не означала готовность полностью раскрыть всю подноготную. Очень многое оставалось обойдённым, недосказанным. Но и то, что сказано, и сама недосказанность говорили так много и так красноречиво, что это затмило весь остальной телепоток. Странное дело, подумала я: отчего шокирующая откровенность иных гостий оставляет равнодушным, а скуповатые, сдержанные ответы Бабенко так трогают?

В финале передачи Прошутинская спросила заслуженную артистку России: «Что долговечнее: профессия (артиста) или любовь?» Ответ был без паузы, однозначный и не в пользу неверного ремесла лицедея: «Конечно, любовь. Профессия когда-нибудь заканчивается, а любовь остаётся».

Как же мы отвыкли от человеческой искренности и чистоты на экране, как поражают просто естественность и просто честность!

Елена ЛОЩИНИНА, ПУШКИНО

Владимир Тартаковский: «Мастерству можно научиться только в коллективе»

Владимир Тартаковский: «Мастерству можно научиться только в коллективе»

Искусство / Обозрение / Театральная площадь

Теги: искусство , театр

О перспективах музыкального жанра, проблемах и задачах оперетты и мюзикла, премии «Золотая маска» и многом другом «ЛГ» беседует с директором театра «Московская оперетта», заслуженным деятелем искусств РФ Владимиром Тартаковским.

– Владимир Исидорович, вы много лет работаете в Государственном академическом театре «Московская оперетта». Как изменились вкусы публики, чего ждёт от театра сегодняшний зритель?

– Вкусы публики, безусловно, изменились. Если раньше в наш театр ходили поклонники в основном классической оперетты, то сегодня это люди, которые любят не только оперетту, но и мюзиклы. Когда мы поставили первый мюзикл «Метро», молодёжь более активно стала ходить в театр. Молодое поколение стремится к более энергичному, современному сценическому действию. Постепенно даже сторонники классического жанра, не принимающие мюзикл, стали поклонниками этого направления. Да и классическая оперетта стала более динамичной, современной. Я считаю нашей целевой аудиторией всех людей, которые любят музыкальный театр.

– Несколько слов о вашей работе: какие вопросы требуют больше времени: творческого или административного характера?

– В административной сфере всё налажено: службы функционируют, происходят ремонты оборудования, переоборудование, модернизация. А вот творческие вопросы – это несколько иное! Их нельзя решать обыденно. Здесь кроме мастерства необходим творческий подход, эмоции. Поэтому невозможно определить, сколько времени и сил потребуется на решение той или иной творческой проблемы.

– Возможно ли сотрудничество с современными авторами, работающими в жанрах драматических театров?

– Вопрос с авторами на сегодняшний момент довольно сложен. Союз театральных деятелей проводит конференции для композиторов и либреттистов, но на них практически всегда присутствуют одни и те же люди. Дело в том, что у нас очень мало авторов, пишущих для музыкального театра. Это ведь гораздо сложнее и хлопотнее, чем написать песню или фоновую музыку… К тому же в музыкальном театре помимо композитора необходим драматург, поэт. Моя задача – совместить авторов музыки, стихов, либретто в совместном творчестве. У нас высокие требования к авторам и по тематике произведений, и по их качеству. Но не все авторы понимают специфику работы над сценическим произведением. Обычная песня может «выстрелить» на радио, телевидении, а в театре это всё сложнее, потому что поставить спектакль – это колоссальная совместная работа большой команды. Да и востребованность авторов у нас другая. Условно говоря, у нас идёт три мюзикла в Москве, а в Лондоне – пятьдесят три.

– А с чем связан больший объём музыкальных спектаклей в других странах. Соответствует ли количество качеству?

– Они больше ориентированы на музыкальные спектакли, мы же – больше на драму. Сколько в Москве драматических театров? А театр оперетты – один. Кроме нас, мюзиклы в Москве практически больше никто не делает. Stage Entertainment я не беру, они ставят только лицензионные спектакли, не занимаются созданием собственных постановок. Есть какие­то небольшие проекты – к примеру, мюзикл «Яръ», «Яма» в Екатеринбурге, «Мастер и Маргарита» в Санкт­Петербурге… Ну, ещё несколько. В Сеуле на разных площадках в течение одного вечера идёт 70 мюзиклов, в Нью­Йорке – почти 200. А что касается качества – есть спектакли, которые недолго идут, а есть такие, которые играют длительное время.

– Довольны ли вы своей профессиональной судьбой? Что это – предназначение, удача или исполненная цель?

– Во­первых, считаю, если я стал руководителем театра, то, наверное, это удача. Так как я и хотел этим заниматься, то считаю, что всё сложилось. На данном этапе доволен тем, что есть.

– Оперетта – это текст, музыка, вокал и движение. Существует ли приоритет какого­либо компонента или это равноценные составляющие?

– Это абсолютно равноценные элементы, но, кроме того, соотношение зависит ещё и от спектакля. У нас есть постановки, в которых солисты в какой­то момент спектакля должны двигаться как балет, и в данном случае движение важнее всего остального, и если солист будет двигаться хуже, это сразу будет заметно. А есть моменты, где движения не так много, на первый план выходит вокал или драматическая игра. Но артист должен владеть всем. В этом и заключается сложность. Исполнитель, который танцует сложный танец, при этом хорошо поёт и драматически убедителен, – это артист высочайшего уровня, и таких не так много.

– В чём вы видите основное отличие оперетты от мюзикла и каким, на ваш взгляд, должно быть соотношение современных и классических постановок?

– Для меня основное разделение этих двух направлений – классический вокал и эстрадный. У нас идёт «Бал в Савойе» – классическая оперетта, а когда мы её выпустили, на премьере все спрашивали, это лицензионный мюзикл или нет. Внутри нашего театра есть одно разделение – проекты и репертуарные спектакли. Под проектом я понимаю спектакль, который идёт много раз подряд. Для «Монте­Кристо» и «Графа Орлова» набирали артистов по кастингу, в этих постановках используются сложные декорации. В больших проектах мы изначально не ограничиваем художника и можем себе позволить собирать декорации целый день. С репертуарными спектаклями так нельзя, потому что у нас сегодня – «Сильва», завтра – «Весёлая вдова», послезавтра «Летучая мышь» и так далее... В театре одна сцена, почти нет репетиционных помещений, один балетный класс. И у репертуарных спектаклей должны быть мобильные декорации. Половину месяца мы отводим технологически сложным рекламируемым проектам, а вторую половину играем репертуарные спектакли. Соотношение примерно как в театре оперы и балета – половина оперы, половина балета.

– В своё время существовал феномен советской оперетты. Можно ли говорить о феномене современной российской оперетты?

– Советская оперетта – замечательная вещь. Если взять оперетты Дунаевского, Александрова, Милютина, то многие из них больше похожи на мюзиклы, только не так оснащённые и исполненные классическим вокалом, потому что тогда была такая вокальная традиция. Современные российские музыкальные спектакли сегодня есть. Но их тематика в основном иностранная. Пока произведений для оперетты на тему нашего сегодняшнего дня практически нет. Да и задача это сложная, учитывая, что социальные и политические спектакли – не наш жанр. Но если предложат интересный материал, то мы с удовольствием его рассмотрим, потому что без ролей современников артисту достаточно сложно. Классическая оперетта позволяет артисту расти, в первую очередь вокально, но в ней очень большое значение имеют амплуа, поэтому все герои несколько похожи. Такие звёзды оперетты, как Герард Васильев, Юрий Веденеев, стали большими мастерами в том числе и за счёт того, что прошли школу советской оперетты.

– Расскажите о вашем курсе в Театральном институте им. Б. Щукина.

– Какое­то время назад мы поняли: для того чтобы появлялись артисты, которые могут двигать наш жанр вперёд и соответствовать ему, необходим собственный курс. Подготовка студентов в учебных заведениях стала для нас недостаточной. Чтобы играть в театре, надо действительно серьёзно учиться, уровень «Фабрики звёзд» нам не подходит. Я договорился с ректором Театрального института им. Б. Щукина, и мы с Евгением Князевым создали специальный музыкальный курс для театра «Московская оперетта».

В позапрошлом году состоялся наш первый выпуск, и мы взяли из него восемь человек в театр, они уже активно работают. Молодые талантливые ребята. В прошлом учебном году снова набрали первый курс. На втором курсе эти студенты начинают постепенно приходить в театр, с третьего курса лучшие из них пробуют играть в спектаклях, и уже на пятом курсе мы понимаем, кто нам подходит, кто нет. Мы знаем нашу актёрскую перспективу. Но это не значит, что если в театр придёт кто­то молодой и талантливый, мы его не возьмём. У нас прослушиваются каждый год десятки ребят, но, к сожалению, редко кто­то из них этот отбор проходит. Требования высокие, мы всегда сравниваем с уровнем актёрского мастерства, который у нас есть. Но, наверное, так и должно быть. Талантов всегда мало.

– У большинства спектаклей обозначено возрастное ограничение 6+, у некоторых – 0+. Спектакли для детей... Должно ли быть в них нечто особенное, направленное на детское восприятие, или жанры оперетты и мюзикла не нуждаются в адаптации?

– У нас идут детские спектакли «Маугли» и «Золушка». На остальных стоит 6+, потому что к нам с удовольствием приходят родители с детьми. У нас нет чернухи, порнухи, даже курения у нас практически нет. Если мы напишем 12+, а придут родители с 8­летним ребёнком, который, может быть, даже умнее и образованнее 12­летнего, у театра могут возникнуть проблемы. Родители с удовольствием приходят с детьми, всей семьёй на «Мистера Икс», на «Летучую мышь», на «Сильву». Я много раз видел маленьких детей, которые затаив дыхание наблюдают происходящее на сцене. Почему мы их должны ограничивать?

– Театра «Московская оперетта» нет среди номинантов «Золотой маски». С чем это связано?

– Мы больше не участвуем в «Золотой маске». К сожалению, это достаточно специфическая премия, хотя национальная и серьёзная. Когда она учреждалась, я сам участвовал в этом процессе как секретарь СТД. Тогда были другие эксперты, очень серьёзные, знающие, уважаемые люди, и поэтому их мнение имело значение и было определяющим. Сейчас, к сожалению, экспертные советы стали другими. Стало меньше критиков, а больше журналистов, очень много журналистов жёлтых изданий.

Вообще вокруг «Золотой маски» сейчас много разговоров, много недовольных. Мы тоже из числа недовольных, но недовольны мы не потому, что наши спектакли не номинируют или, если номинируют, что­то не получаем. К нашему театру всегда было отношение несколько предвзятое. Эксперты премии больше любят театры не московские. А в нашем жанре уж точно не любят наш московский театр. Это исторически сложилось. Но суть в другом. Когда мы выпустили «Графа Орлова» и его номинировали на «Золотую маску», экспертный совет на пресс­конференции объявил на всю страну, что мы не проходим на премию потому, что играем под минусовую фонограмму. Хотя при этом был номинирован спектакль «Русалочка» Stage Entertainment. Это лицензионный проект, в котором есть живой оркестр, но оркестр используется как дополнение к большой фонограмме. Но, во­первых, в положении о премии ничего не говорится о формате музыкального сопровождения – оркестр это должен быть или фонограмма. А во­вторых, по правилам премии результаты объявляются после утверждения номинантов на секретариате СТД. В нашем же случае эксперты поступили ровно наоборот. В ответ на действия экспертного совета я написал письмо, в котором указал на необоснованность данного решения, но ничего не изменилось. После этого мы и отказались участвовать в «Золотой маске». И с тех пор «Московская оперетта» участия в ней не принимает, хотя со стороны премии были попытки нас как­то вовлечь в процесс. Так что если зрители увидят, что нашего театра в числе участников нет, пусть не удивляются. Мы в «Золотой маске» участвовать не будем, пока сохраняется такая система определения номинатов.

– Есть ли у театра давние традиции, на которые он опирается и сегодня?

– Безусловно. Это традиции актёрского мастерства, это традиции взаимоотношений и, конечно, качества. В нашем театре в спектаклях играют вместе молодёжь и наши звёзды. И звёзды трепетно относятся к молодым коллегам, многому учат, делятся опытом. Светлана Варгузова, Юрий Веденеев, Герард Васильев, Елена Зайцева, ушедшие Татьяна Шмыга, Лилия Амарфий многому научили молодых ребят. Преемственность поколений – это самое главное, что в театре может быть. Мастерству можно научиться только в коллективе. И молодёжь ответно уважительно относится к старшему поколению. Артисты, работающие в мюзиклах внештатно, дружат с основной труппой, они стали единым коллективом. И конечно, всё это помогает поддерживать творческую атмосферу, качество и уровень мастерства.

– В этом году страна праздновала 70­летие Великой Победы. Что происходило с театром во время войны?

– Театр работал даже во время войны, очень много театральных бригад выступало на фронте. Многие артисты воевали. Театр, как и вся страна, встал на защиту Родины, участвовал в приближении Победы по мере своих сил. В этом году 9 Мая мы играли наш новый спектакль «Вольный ветер мечты» на музыку Исаака Дунаевского, который пользуется большой популярностью у зрителей. Жанна Жердер написала либретто о создании фильма «Весёлые ребята», собрала всю шлягерную музыку Дунаевского и объединила её в одном либретто. Много молодёжи было занято, и получился замечательный спектакль, который с удовольствием смотрели зрители. Ведь у Дунаевского что ни музыкальный номер, то шлягер, вся страна пела. А этот спектакль как раз создаёт предвоенную атмосферу, поэтому 70­летие Победы мы отмечали со всей страной, с нашим зрителем.

– Классический вопрос: чем порадуете вашего зрителя в ближайшем будущем?

– У нас будет реконструкция спектакля «Летучая мышь», который шёл 41 год. Ставил его Георгий Павлович Ансимов, замечательный режиссёр, был когда­то руководителем театра, к сожалению, 29 мая его не стало. Надо сказать, что за это время спектакль немножечко изветшал. Мы заново делаем декорации по эскизам Валерия Левенталя, который тоже, увы, совсем недавно умер, полностью восстанавливаем костюмы, вводим новые составы. В следующем году планируем классический спектакль – «Баядера» И. Кальмана. И осенью рассчитываем выпустить новый проектный мюзикл, который должен прийти на смену «Графу Орлову», – это «Анна Каренина».

Беседу вела    Екатерина БОГДАНОВА

«Какой живописец Есенин!»

«Какой живописец Есенин!»

Книжный ряд / Обозрение / Книжный ряд

Животов Геннадий

Теги: Сергей Есенин и искусство

Сергей Есенин и искусство: Сборник научных трудов. – М.: ИМЛИ РАН, 2014. – 576 с. – 300 экз.

Когда-то я прочитал, что Есенин не любил рисованные обложки. И действительно, как можно поэзию отыллюстрировать? Литературный образ – более синтетический, более объёмный, а изображение – оно всё-таки очень конкретно. Трудно изобразить гигантский мир поэзии, хотя какой-то фрагмент ты можешь, конечно, сделать.

Но художников как явление Есенин любил! В начале XX века это была какая-то единая лава вулканическая – художников, поэтов, писателей, композиторов. Мы той эпохе можем только завидовать: в истории человечества очень редко бывает, когда в короткое время сливается в едином потоке такая мощь. Это была эпоха не школ, а откровений.

В сборнике «Сергей Есенин и искусство» в статье Н.И. Шубниковой-Гусевой звучат имена почти трёх десятков художников, с которыми был знаком Есенин: Васнецов, Билибин, Нестеров, Репин, Конёнков и многие другие. Более подробно говорится о дружбе Есенина с Осмёркиным, Лентуловым и Петровым-Водкиным, которых я тоже очень люблю. Но для меня лично было просто открытием то, что обложку сборника стихов «Конница бурь» (1920 г.) оформлял В.П. Комардёнков. Василий Петрович Комардёнков – мой учитель живописи в Строгановке! Он был на два года моложе Сергея Есенина, но прожил долгую жизнь и в начале 1960-х годов преподавал у нас на отделении подготовки мастеров.

Сборник «Сергей Есенин и искусство» – это огромная работа, интереснейший материал, тонкий анализ многих аспектов темы: музыки, театра, кино, – но мне хотелось бы остановиться на статьях об изобразительном искусстве. Очень интересны статьи О.Е. Вороновой «Есенин и наивное искусство», работы Н.В. Михаленко и Т.Ю. Кирьяновой об иконописных традициях в стихах Есенина. Работа С.А. Серёгиной посвящена орнаменту. И это неслучайно – русскую деревню невозможно отнять от народного искусства, она вся пропитана народным сознанием. Истоки поэзии Есенина кроются в этой народности визуального творчества – иконописи, резьбы по дереву, гончарного дела, вышивки…

На наших избах на крышах – коньки. О чём это говорит? Что мы всё время в пути. Мы народ, который движется в пространстве, вплоть до космического. Мы же часть Земли, которая летит в космосе. А русская вышивка? Это просто изумительно! Недавно я смотрел фотографии одежды крестьянок разных губерний. Это такое разнообразие, такое обилие нюансов, которое сейчас, при этих бесконечных джинсах, просто потрясает!

Вообще крестьянский образ жизни на фоне того, что все цивилизации испытывают сейчас кризис, близок к идеалу. Человек является одновременно и работником в природе, и художником-творцом. Русская земля отличается от всего мирового пространства тем, что у нас длинная зима, а зима предполагает некую замурованность жилищ, полей. Человек зимой превращается в художника – он создаёт множество творений: ткачество и вышивание у женщин, иконопись и резьба у мужчин. Отсюда такая внутренность, органичность творчества Есенина.

Художник Осмёркин говорил: «Какой живописец Есенин: «Проскакал на розовом коне!» Именно живописец: образы в стихах Есенина отличаются предельной визуальностью, именно живописной визуальностью. Есть графическая, чёрно-белая визуальность, а у Есенина – цветная. Понятия розового, пшеничного, голубого – сплошь и рядом в его стихах. Отсюда его большая дружба с художниками объединения «Бубновый валет», которые отличались именно живописью. Они цвет возводили в некий фетиш, в некую опору. Вся эта группа – чувственно-живописные художники, чем они и близки были Есенину.

Имя Есенина прочно связано с таким направлением, как имажинизм. Но это был общий поток: имажинисты вклинились между символизмом и футуризмом. Футуристы – голые мечтатели о будущем – отрицали прошлое, символисты погружались в символ, а имажинисты занимались больше образами, чувственной реальностью. Они сумели вклиниться в этот поток, ведь символисты уже отживали свой век, а футуристы в лице Маяковского, Малевича только начинали.

Но символизм, имажинизм, футуризм – в принципе всё это едино, только имажинизм немного приблизил поэта к земле. Во всех этих направлениях были великие художники. Футурист Маяковский в лучших своих вещах становился имажинистом: у него образы в высшей степени метафоричны и приземлённо-реальны. Лучшее у Есенина – и космизм, и символизм.

Всё великое – оно никакое: не имажинистское, не футуристическое, не символическое. Оно великое – и всё. А эти споры об «измах» – всего лишь споры о разных гранях одного и того же явления.

Есенин и имажинисты во главу угла ставили образ. Со второй половины XX века мы стали проигрывать Западу в образах. И сейчас мы проигрываем в образах. Художники, поэты, музыканты и прочие, ау!

«Никогда медики не жили достойно»

«Никогда медики не жили достойно»Может быть, настала пора эту тенденцию изменить?

Общество / Общество / Форум "ЛГ"

Теги: общество , мнение , самосознание

Замечательная статья. Всё сказанное автором, Максимом Страховым, верно. Создаётся впечатление, что поставлена задача уничтожить всё лучшее, что было в дореволюционном и советском здравоохранении. Не только взрослому, но и маме с детьми сегодня сложно, а подчас невозможно попасть к специалисту. Отмена интернатуры, ужасающе высокие цены на лекарства, нищенские зарплаты рядовых врачей, недоступность качественной медицинской помощи, особенно на селе, давно стали притчей во языцех, а воз и ныне там. Конечно, верхушка лечится за границей, для них в этом плане даже санкции не помеха, а народу в глубинке, как сказали В.В. Путину, приходится использовать в качестве лекарственного средства один лишь чеснок.

По радио с утра до вечера слышим назойливую рекламу новейших медицинских аппаратов, по телевидению рассказывают об уникальных операциях и диагностике, способной распознать малейший сбой в организме, да вот только как всеми этими чудесами воспользоваться?

Вадим

Может быть, автор статьи по-своему и прав. Но как пациентка хочу отметить, что свои обязанности врачи выполняют из рук вон плохо. Обследование – платное, бесплатного пока дождёшься, в морг везти надо будет. К пациентам – полное равнодушие.

Инга

Ой, как вы плохо-то о врачах. Сколько пренебрежения! И не совестно? Чуть что, небось, бегом бежите в поликлинику, чтобы себя спасать и близких.

Григорий рас-путин

Почему претензии по поводу платных исследований к врачу? Вы слышали что-нибудь о стандартах, установленных Минздравом? Страховая не оплатит того, чего в стандартах по вашему заболеванию нет! А лечить человека на основании общих анализов крови и мочи – изуверство!!!

Маяцкий

Лет пять назад в районном городке на моей малой родине выстроили новый хирургический корпус райбольницы. Естественно, существенно увеличив число коек стационара, а спустя год дали на район норматив финансирования числа этих коек гораздо меньше, чем это было до ввода в действие нового здания. Теперь он, этот корпус, стоит полупустой.

Николай Барболин

С огромным интересом прочёл статью Максима Страхова. Отличный анализ ситуации. Выделены самые болевые точки, ёмко обозначена суть сложной ситуации. Браво! Судя по фото, – текст принадлежит молодому человеку, а по стилю и широте мысли и суждений чувствуются опыт, продуманность и конструктивизм. Отрадно, что идея проведения Года медицины прозвучала с полос федеральных СМИ. Уверен, что в Твери или в каком-нибудь другом городе материал такого уровня и такой откровенности никто бы не опубликовал. А если бы такое случилось, автора в один день вытурили бы из больницы, повесив на него все мыслимые и немыслимые грехи. Максим призывает к вниманию «людей, способных что-то изменить к лучшему». Абсолютно очевидно, что нужно ориентироваться на господина Рошаля и Национальную медицинскую палату. Было бы здорово получить от них какие-то комментарии по поводу этого очень своевременного материала. Спасибо за честность и откровенность и автору, и газете!

Леонид Шапочников

Только вдумайтесь – «Литературная газета» в Год литературы озаботилась идеей Года медицины. Как ни крути, а вывод такой: литература и в XXI веке способна властвовать над умами. Буду рад, если что-то получится.

Роман

РИА "Новости"

Всё это, похоже, «глас вопиющего в пустыне». Не может быть медицина в условиях России другой. Окончательный переход к капитализму не завершён, передел сфер влияния не закончен, медицина старого советского образца ещё до конца не уничтожена, слишком много нуворишей заинтересовано в скорейшем завершении перехода на платную медицину. Одним словом, ничего хорошего ждать не приходится.

Сергей Копылов

Смертность растёт не столько из-за плохих врачей, сколько из-за роста цен. Нормальная еда и лекарства старым людям стали недоступны. Удивляет мышление пишущих – надо уж выбирать: или продолжать обзывать Ельцина предателем и жить при плохой медицине, так как на хорошую нет денег (они ушли на перевооружение и прочее), или наконец оценить роль Ельцина. Он ведь вёл страну к нейтральному статусу типа шведского, а там на медицину пока особо не жалуются.

AO

Всё сказанное верно, но не всё сказано. Не сказано, что прямо пропорциональной зависимости между состоянием медицины и уровнем смертности нет. Не сказано, что одним из важнейших факторов повышения или понижения уровня смертности являются демографические показатели, а именно – численность людей той или иной возрастной категории на данный момент времени. А в России эта численность имеет очень существенные вариации. Например, сегодня число граждан, вступивших в возраст «доживания» (где смерть – естественно предполагаемый исход), больше, чем несколько лет назад, и никакая медицина не в силах изменить этого факта. Периодически возникающие в России демографические провалы связаны с колоссальной убылью людей репродуктивного возраста в периоды войн и нежеланием рожать детей в периоды нестабильности и социальных катаклизмов. Кроме того, придётся напомнить автору статьи о том, что убыль населения в РСФСР имела место уже в конце 80-х при советской власти и на медицину сегодняшнюю никоим образом переложена быть не может.

Николай Владимирович

Мысль о Годе медицины кажется мне замечательной! Особенно в свете состоявшегося форума ОНФ. Очень хорошо, что врач из областного центра поднимает такой вопрос. Подобные идеи и должны исходить из народа. Только в этом случае мы будем иметь поистине НАРОДНЫЙ фронт. Статья М. Страхова – больше чем просто разбор медицинских проблем. Здесь искренняя боль за судьбу той профессии, которую автор выбрал смыслом своей жизни.

Бояться каких-то санкций, Максим, уверен, не нужно. Не слушайте никого! Руководство и больницы, и университета, где вы работаете, должны гордиться тем, что такой человек работает именно у них. Такие люди и должны быть на самых передовых ролях в бюджетной медицине.

Николай Б.

Оптимизация чего-либо – это оптимизация нас. Работаем плохо (по мнению оптимизаторов), а живём после того, как перестаём работать (даже плохо), долго, – отсюда и реформы. Трудно им с таким народом. Вывод – работать лучше, жить меньше, и всё наладится.

Система оплаты труда, при которой «главные» – миллионеры, а «рядовые» – нищие, кем-то установлена и кем-то поддерживается. Вот мы и должны спросить: «Какую Россию мы строили?», «Что получилось?» и «Что будет дальше?» Новый курс – это куда? И когда? Мы спрашиваем не на майдане – через «ЛГ». И пусть на следующий форум ОНФ пригласят кого-то из читателей «ЛГ».

Архипов Н.П.

Идея Года медицины – это хороший повод, чтобы внести реальные предложения и обсудить ЧЕСТНО и ОТКРЫТО то, что беспокоит нас, пациентов, и врачебное сообщество.

По поводу «гласа вопиющего». Будем молчать и терпеть – вообще ничего не изменится. Нужно привлекать внимание к проблемам и предлагать конкретное решение. Если «ЛГ» поддержит идею о Годе медицины, то это реально может запустить процесс диалога власти с медицинскими работниками и пациентами.

Роман Курышниковский

Народ привык ругать врачей за все свои беды, а ведь нам тоже приходится очень непросто. Никогда медики не жили достойно. Увы, но это факт. Нас смешивают с грязью, а мы спасаем жизни и возвращаем здоровье, теряя своё. Хоть кто-то достойным образом защитил профессиональную честь медицинского работника? Спасибо коллеге Страхову за это! И идея о Годе медицины просто блестящая. По-моему, её нужно срочно продвигать и реализовывать. Медицинское сообщество только спасибо скажет тому, кто сможет пробить это дело. Да и пациенты, уверен, активно включатся в процесс.

Не ВЛАМ и не ВЛОМ

Здравоохранение, как и другие стратегические отрасли, должно быть государственным. Необходимо использовать опыт периода советской цивилизации. Основное (приоритетное) звено в цепи финансирования – лечащий врач и медсестра.

Александр Сухарев

В целом статья Страхова не безынтересна, идея Года медицины цельная и перспективная. Но её должен реализовывать кто-то повлиятельнее. На мой взгляд, нужна дискуссия на страницах «ЛГ» по этому поводу. При этом обязательно нужны мнения людей, которые реально смогут что-то предпринять. Могу предложить несколько фамилий – Л. Рошаль, Л. Бокерия, Ю. Шевченко, П. Глыбочко, Т. Яковлева, Е. Малышева, С. Говорухин, Ю. Поляков. Как бы ни был прав автор статьи (хоть тысячу раз), ему одному ничего не сделать... Нужно вмешательство общественности, которую услышат свыше.

Дмитрий Анатольевич

Интересно, а сам М. Страхов ещё работает в структуре своей больницы после таких выкрутасов? Нет, я не согласиться с ним не могу, но такое откровение чревато проблемами для самого автора. Региональный Депздрава может и прижать смельчака, как уже бывало в других регионах. Я бы на месте редакции поинтересовался судьбой самого автора, – небось, уже работу ищет где-нибудь в другом месте. Уверен, теперь ему не до Года медицины, свою бы шкуру спасти... А идею действительно надо обсуждать на высоком уровне с привлечением известных авторитетов. Только о самом авторе-то не забудьте. У нас таких проступков не прощают!

Павел Петровичев

Уволить, думаю, не решатся. Побоятся – всё же федеральное издание, может быть резонанс. А вот краны для дальнейшего развития явно прикроют. Таких говорунов не любят. Какому главврачу или ректору охота держать рядом человека, который может со страниц ведущих СМИ говорить то, что реально думает? Увы, но Максиму в своей Твери теперь явно ничего не светит в плане карьеры. Ни завотделением, ни тем более заместителем главврача ему уже не суждено стать. В медакадемии, думаю, то же самое. Вряд ли ректор назначит его теперь деканом или проректором. Хотя, как ни парадоксально, именно такие люди и должны быть на передовой в здравоохранении. Чётко знает проблему и ищет реальные пути решения.

Парашютинский

Не волнуйтесь, работает! И преподаёт. По словам студентов, один из самых принципиальных преподавателей! Всё, что он написал, – верно! А преподаватели действительно получают не то что копейки, а доли копеек. Оклад ассистента – 6500 + 2500 (до прожиточного минимума), доцента – около 14 000. Препараторов на кафедрах вообще сократили, лаборантов активно сокращают сейчас. Всё очень грустно...

Преподаватель вуза

Обсуждение штормит в разные стороны. Так и непонятна реакция самой газеты по поводу Года медицины. Будет ли кто-то продвигать эту здравую мысль в реальную плоскость? Есть ли заинтересованные?

Валентина Любская

Почему же реакция газеты непонятна? Мы предоставили трибуну и врачу, и всем, кто участвовал в обсуждении поставленных в его статье проблем. Напротив, мы намерены продолжить дискуссию. Предлагаем обсудить проблему, вытекающую из сегодняшнего разговора: какой должна быть система здравоохранения? В советской было много минусов, но она всё же была, и медицинскую помощь можно было получить в любом уголке страны. Сегодня появились прекрасно оснащённые центры, но в 17,5 тысячи населённых пунктов нет медицинской инфраструктуры вообще. В ближайшие годы, обрадовала глава Минздрава РФ Вероника Скворцова, врачи будут консультировать пациентов в отдалённых российских деревнях по Skype. Великолепно. А анализы и обследования теперь тоже будут делать по Skype? Или врачи станут волшебниками и научатся ставить верные диагнозы, только взглянув на экран?

Конечно, новые технологии внедрять надо, перенимать передовой западный опыт – тоже. Но кто-нибудь понимает, почему там страховая медицина работает, а у нас – нет? Может быть, проблема всё-таки в деньгах и пора признать, что мы пока бедны и не стоит рассчитывать на такой же уровень медицинской помощи, как у них? Но если мы бедны, откуда же берутся деньги на безумные, по сравнению с оплатой труда практикующих врачей, зарплаты чиновников от медицины?

Мы много раз всё ломали и строили заново, может быть, пришла пора сломать и то, что сейчас построили? Ведь не работает же…

Отдел «Общество»

Кому мешает площадь Лядова?

Кому мешает площадь Лядова?

Общество / Общество / Вопрос ребром

Сознаюсь, название я почти в чистом виде позаимствовал у известного публициста Владимира Бушина. В этом году его статье «Кому мешал Тёплый переулок?», опубликованной в «Литературной газете», исполняется 50 лет. Она была посвящена переименованиям городов и улиц. Понятно, что знак вопроса имел лишь риторическое значение, и вместо Тёплого переулка, если бы Бушин умел заглядывать в будущее, могла бы упоминаться и площадь Лядова в Нижнем Новгороде, названная по имени известного советского историка.

Два века назад от стен Нижегородского кремля, можно считать – в поле, был перенесён монастырь. Своё название он получил со строительством храма в честь Воздвижения Честного и Животворящего Креста. В книге Н. Храмцовского «Описание города», вышедшей в 1859 году, читаем: «Местоположение Крестовоздвиженского монастыря было неудобно для мирной обители инокинь: с одной стороны – шум городской, с другой – во время навигации шум судоходный нарушали тишину его. Всё это побудило игуменью Дорофею перенести монастырь на другое, более удобное и более тихое место».

В конце ХIХ века на достаточном расстоянии от монастыря был возведён Вдовий Дом, именовавшийся «Нижегородским городским общественным имени Блиновых и Бугровых Вдовьим Домом». Пространство между этими строениями было где-то отмечено как Монастырская площадь, но в обиходе и даже в полиции вполне обходились без этого названия.

В советское время монастырь был закрыт, а на его месте размещались различные организации, из которых последним был завод имени Свердлова. Появилась необходимость в официальном названии площади, которым и явилось ни у кого долгие годы не вызывавшее отторжения увековечивание Лядова.

Активное освоение площади началось в 1950-е годы. Перед зданием бывшего монастыря выросло пятиэтажное общежитие № 2 Политехнического института (во Вдовьем Доме ещё раньше разместилось общежитие № 1). Оно почти полностью загородило бывшую обитель. В связи со строительством моста появился Окский съезд, по которому значился и упомянутый завод. В итоге некогда тихая площадь превратилась в транспортный узел с интенсивным движением.

Последние 20–25 лет интерес к площади Лядова проявляет епархия. Возродился монастырь, которому по наследству от завода перешла «прописка» по Окскому съезду. В плоскости фасада нового общежития появилась архитектурная композиция – арка, увенчанная главкой с крестом. Заметные издали буквы «Крестовоздвиженский женский монастырь» рождают у неискушённого зрителя иллюзию совсем не студенческой принадлежности всего здания. Кстати, в 2010 году епархия высказала заявку и на общежитие № 1 – под предлогом того, что в одной из комнат когда-то находилась домовая церковь. В 2005 году между общежитиями был поставлен Поклонный крест, а совсем недавно он уступил место скульптурной композиции, посвящённой Воздвижению Креста. Высота памятника достигает семи метров.

В последние годы площадь была существенно расширена, для чего было снесено десятка полтора домов старого Нижнего и вырублено сотни полторы деревьев. Над ней нависает слепая громада достраивающегося торгово-развлекательного центра.

Всё это, как и шум общественного транспорта, никак не мешает православным активистам сосредоточиться на названии площади. В ходе её реконструкции глава города Олег Сорокин сказал: «Название Монастырская будет гораздо уместнее. Ведь от старой площади почти ничего не остаётся». По сию пору неизвестно, была это его собственная идея или сказалось влияние «видных» нижегородцев. Обилие отрицательных отзывов породило интернет-опрос на сайте губернатора. Примерно две трети респондентов переименование отвергли, и страсти на некоторое время утихли. Но вот в апреле прошлого года мэр объявил: готовы документы о переименовании площади Лядова в Крестовоздвиженскую.

Сторонники названия «Монастырская» эту новость встретили с восторгом. Их никак не смущало то, что от едва различимых зрительных ассоциаций этот вариант уводил к трагическому событию, которое и по времени и территориально имело к городу отдалённое отношение. Ведь синонимом названия становилась христианская Голгофа, находящаяся в тысячах километров от старинного русского города.

Трудно отделаться от ощущения, что в данном случае налицо острое желание неких пассионариев избавиться, или, как выразился Бушин, «вытравить» привычное имя. В чём только с антисоветским азартом совершенно без всяких оснований не обвиняли видного историка, биография которого приведена практически во всех энциклопедиях! В гонениях на церковь, в организации массовых репрессий, в нехорошем псевдониме (настоящая фамилия его – Мандельштам) и даже в цареубийстве!

Не хочу, чтобы у читателя составилось мнение, будто я являюсь принципиальным противником возвращения старинных названий. В Нижнем Новгороде (с 1932 по 1990 год – город Горький) менялись названия улиц, переулков, площадей, церковных храмов, башен кремля. Ещё в советское время возвратились Георгиевский и Похвалинский съезды, улица Кожевенная, бывшая недолго улицей Демьяна Бедного; улица Широкая, побывавшая улицей Шуберта. Список этот можно продолжить. Но происходило это спокойно, без улюлюканья над отвергаемыми именами. Часто для сохранения уважительного статуса деятеля его именем называли улицу в другом районе города.

К настоящему времени большинству ориентиров, упомянутых в статье Бушина, возвращены старые названия. Некоторым – «не повезло», в частности тому, которое он вынес в заголовок статьи. Не будучи москвичом, не берусь предлагать что-то конкретное. Наверное, можно было бы установить заметную стелу или информационную доску, рассказывающую об истории улицы Тимура Фрунзе. Кстати, формальное возвращение не всегда приживается. В Великом Новгороде улице Тимура Фрунзе возвратили было историческое название – Оловянка. Но сейчас она имеет двойное название: Тимура Фрунзе – Оловянка.

Что касается площади Лядова в Нижнем Новгороде, то конца разговорам о ней, похоже, не предвидится. Последнее, что изобрели власти, – это пообещать городской референдум с соответствующим вопросом. Но его результаты вряд ли будут приняты во внимание. Создаётся впечатление, что клерикализация городского пространства Нижнего Новгорода находится в активной фазе. 18 июня в парке имени Кулибина был заложен «Библейский сад», ко Дню семьи (8 июля) в парке им. 1 Мая открылась скульптурная композиция в честь святых Петра и Февронии, а 30 июля на улице Ильинской открыт памятник святому Сергию Радонежскому.

Не здесь ли ответ на вопрос в названии моей статьи?

Александр ЕРМОШИН , НИЖНИЙ НОВГОРОД

Вырвавшаяся из колец

Вырвавшаяся из колец

Книжный ряд / Общество / Стольная книга

Зуева Ксения

Теги: Юрий Супруненко , Большая Москва

Юрий Супруненко. Большая Москва. От Троицка до Сколкова. Исторический путеводитель. – М.: ООО «Издательский дом «Вече», 2014. – 304 с.: ил. – 3500 экз.

Со времён Юрия Долгорукого Москва развивалась в одном направлении – радиально-кольцевом. На месте усадьбы боярина Кучки была выстроена деревянная крепость, от которой, как древесные кольца, расходились новые градостроительные окружности. Кремлёвский треугольник, окружённый Белым городом, Земляным валом, Бульварным кольцом, Садовым, а потом уже Третьим транспортным и МКАД.

Уже в первой половине прошлого столетия пришло понимание, что такое концентрическое наращивание не может продолжаться бесконечно, но только недавно порочный круг был разорван. Решение создавать Новую Москву в одном, юго-западном направлении, по мнению автора книги, географа и краеведа Юрия Супруненко, позволит выйти из цепких объятий кольцевой планировки и создать альтернативные центры притяжения. Как же будет организована Новая Москва, как она вольётся в старые границы – транспортные, административные, функциональные? И самое, пожалуй, главное – сохранится ли та природно-парковая среда, которая на присоединённых территориях пока существует?

Знакомя читателей с достопримечательностями Большой Москвы, автор книги как раз и пытается привлечь внимание к этой проблеме. Особое место в его путеводителе отведено старинным усадьбам, монастырским и парковым комплексам, музеям и памятным местам. Несколько глав посвящены литературному крае­ведению, в частности писательским посёлкам Красная Пахра и Переделкино.

Издана книга при финансовой поддержке Департамента средств массовой информации и рекламы города Москвы.

Ксения ЗУЕВА

Надежда на «клоунов»

Надежда на «клоунов»Культура в провинции держится на двух китах – энтузиазме и самоотверженности

Общество / Человек / Глубинка

Калинин Александр

Фото: РИА «Новости»

Теги: общество , мнение , самосознание

Поющая деревня

В небольшом владимирском селе Никологоры Вязниковского района Владимирской области даже в самые трудные 90-е годы работал народный театр, основанный в… 1909 году почтмейстером Опушкиным. И что интересно, даже сохранилась первая афиша. Ставили Островского. В доход драмкружка, как он тогда назывался, поступило 22 рубля.

В день моего приезда здесь тоже ставили Островского – «Позднюю любовь». Зал был полон. Правда, дохода премьера не дала, поскольку денег со зрителей не брали. Помимо театра в селе работали хор и много всяких кружков. Всё это держалось не на спонсорах, которые в провинциальную культуру не идут, а на голом энтузиазме самодеятельных артистов и самоотверженности клубных работников.

Режиссёр театра Татьяна Прохорова. Она пришла сюда восемнадцатилетней девчонкой, а когда мы встретились, ей было уже далеко за 50. Женским же вокальным ансамблем, который, как и театр, носил звание народного, руководил её муж, баянист. Оба доработались до звания «Заслуженный работник культуры РСФСР».

Бабушки (а пели в хоре в основном старушки-пенсионерки) рассказывали, что старейшая участница хора Валентина Георгиевна Ворожейкина, будучи уже на смертном одре, наказывала им: только не бросайте петь, песня – это спасение от старости. И они пели. В назначенный день, какая бы погода ни выпала, собирались в клубе. Одна жила в деревне за 20 километров от Никологор и ездила на репетиции автобусом. Другая шла из своей деревни четыре километра пешком. Потому что для них репетиция – больше чем репетиция, и клуб – больше чем клуб. Это образ жизни. Форма общения. Проведать больного, помочь нуждающемуся – это норма. Были в их коллективе и три традиционных праздника – они вместе встречали старый Новый год, праздновали октябрины и 8 Марта. А раз в квартал устраивали день именинников.

Деревня после некоторого молчания, вызванного экономическими потрясениями, опять запела, и это добрый знак. Да, большей частью на том самом энтузиазме, который заставляет в любую погоду идти в клуб вязниковских бабушек. Для клубных работников, как и для сельских библиотекарей, преподавателей музыкальных школ, музейных работников, больше подходит определение самоотверженность. Это, пожалуй, главная черта характера тех, кто несёт культуру в провинциальные массы.

Помнится, я до слёз был тронут отчаянной самоотверженностью десяти педагогов музыкальной школы русского Ивангорода, которые приезжали сюда работать из эстонской Нарвы. Из них четверо имели российское гражданство, четверо – эстонское, двое без гражданства – с серыми паспортами. Они не могли не ходить через границу, потому что на этой стороне речки оставались их ученики. И этих учителей не могли разделить с их воспитанниками никакие границы. Они, как и музыка, как искусство вообще, принадлежали миру.

Но если музыка действительно не знает границ, то граница очень хорошо знала эстонских преподавателей Ивангородской музыкальной школы. Каждый переход их через речку Нарову, которая и разделяет два города, два государства, фиксировался в пограничных компьютерах, а в паспортах нарвитян появлялись два штампа о пересечении государственной границы в ту и другую сторону.

Но больше всего поразил меня своим самопожертвованием директор музыкальной школы Юрий Алексеевич Мишин. Он тоже жил в Нарве. Точнее, имел вид на жительство. Там у него была квартира, жена и младшая дочь, старшая уже работала в Санкт-Петербурге. В отличие от своих коллег, которые занимались с учениками один-два дня в неделю, Юрий Алексеевич должен был быть в школе каждый день. И если бы он два раза в сутки переходил речку, и каждый раз ставил отметки в паспорте, за год ему пришлось бы поменять три документа. За каждый надобно было платить. Но главное – оформление новых бумаг требовало времени. Поэтому Юрий Алексеевич экономил и домой ходил один-два раза в неделю, в остальное время ночевал прямо в школе.

Я смотрел на этого интеллигентного, немного грустного человека и думал, что ведь российское гражданство лишь осложнило его жизнь. Там, у себя в Нарве, ему теперь трудно найти работу. Зачем это ему? Довольствовался бы серым паспортом, иметь который многие в Эстонии почитают большой удачей. Не удержался, спросил его об этом.

– Нет-нет, я вам ничего не отвечу, – вдруг заволновался Юрий Алексеевич, – это мой выбор, моё личное решение. В конце концов, я русский человек и считаю своим долгом быть подданным своей Родины...

Музейщики от сохи

Поистине подвигом можно назвать работу провинциальных краеведов, музейщиков. Так, учительница Самойленко из Белинского района Пензенской области собрала уйму материалов по старообрядчеству. Какое-то время экспозиция выставлялась в школе. Но после того как Самойленко ушла на пенсию, экспонаты попросили убрать. Александра Ивановна растерялась. Что-то взяла домой, что-то пристроила в местном Доме культуры. Но потом выбила под музей двухэтажный купеческий особняк, в котором раньше были ясли, и теперь это Поимский историко-архитектурный музей, филиал Пензенского Государственного объединённого краеведческого музея.

Другой пример – музей-усадьба Гумилёвых в селе Градницы Бежецкого района Тверской области. Казалось бы, в нём почти нет ничего подлинного, кроме стен, в которых когда-то родился Николай Гумилёв, несколько сезонов жила Анна Ахматова и воспитывался под присмотром бабушки их сын Лев. Да и стены стояли в другом месте и во время коллективизации были разобраны и перевезены в Градницы, чтобы из барского дома превратиться в школу для крестьянских детей. И то, что дом этот, который получил название Дома поэтов, стал местом паломничества, заслуга Галины Алёхиной, которая стояла у истоков создания музея.

Местные и частные коллекции не застрахованы ни от чего. Краеведческий музей в Устюжне Вологодской области обворовывали четырежды. И ночью, и среди бела дня, в открытую, лишив город помимо прочих ценностей и чудотворной Смоленской иконы Божьей Матери, которая, по преданию, в Смутное время спасла Устюжну от польских ратей.

В уже помянутом пензенском селе Поим старушек старообрядцев Белокриницкого согласия однажды попросили выйти из избы-молельни, чтобы сфотографироваться на паспорт, а когда те вернулись, ценных Дониконовских икон уже не было. Поплакали да собрали для общинной молельни иконы из своих домов. А через полгода молельня снова была ограблена.

Наставницу молитвенного дома старообрядцев Спасова согласия Таисию Петровну Шишкину обокрал художник, уроженец здешних мест, кстати, отпрыск старообрядческого рода. Выпросил из молельни икону «Тайная вечеря» для реставрации, а вернул подделку.

Сколько ценных экспонатов по всей стране навсегда исчезло вместе с деревенскими школами? Там годами, из поколения в поколение собирались не только материалы о ветеранах войны или героях труда, но и старинные вещи, утварь, документы.

Скажете, мелочь? Большинство из них не представляет культурной и исторической ценности? Но это историческая память. Каждой отдельно взятой деревни, села, района. С утратой её наступает беспамятство. А это уже болезнь. Полная потеря самосознания. Утрата своей идентичности, исторических, национальных, родовых корней. А значит, и нравственных, ценностных ориентиров.

Нужны не люмпены

Провинциальная культура живёт по-разному. Сельскому клубу хутора Ивановка в Ростовской области повезло. Народное предприятие «Ореховская птицефабрика» каждый год выделяет ему сотни тысяч рублей из своего фонда. Потому что предприятию в условиях жёсткой конкуренции не нужны люмпены, Иваны, не помнящие родства. Ему нужны молодые, амбициозные и, что немаловажно, культурные работники. Потому и не жалеют здесь денег на культуру и спорт. Птицефабрика покупает костюмы и аппаратуру, оплачивает труд художественного руководителя. Работают кружки и секции. Волейбольная площадка, тренажёры, бильярд, библиотека. На местные дискотеки приезжают не только с соседних хуторов, но и из райцентра.

В другом селе, Потодеево Наровчатского района, директор сельского клуба Нина Букова (кстати, её подворье одно из лучших в Пензенской области) выбила у областной администрация деньги на ремонт клуба и первым делом восстановила хор. И по вечерам, а летом и по ночам, потому что все дотемна работают на своих огородах, село опять запело.

В другом пензенском селе Сумы в местном клубе помимо большого сводного хора существуют женская вокальная группа, ветеранский коллектив «Завалинка», различные творческие объединения. Здесь давно уже стали традиционными праздник села, проводы русской зимы. В последние годы на первое место вышел праздник сельского подворья, на котором люди не только поют и пляшут, но и угощают друг друга вареньями и соленьями, хвастаются тем, что выращено на приусадебных участках.

Но в большинстве мест культуре живётся сегодня нелегко. Говоря современными терминами, по остаточному принципу. Особенно после того, как её сняли с государственного довольствия и перевели – где частично, а где и полностью – на внебюджетные деньги. Где-то пытаются выкарабкаться за счёт платных концертов, спектаклей, кружков, но в основном зарабатывают тем, что сдают в аренду помещения.

Яркий пример – Дом культуры в городе Карабаново Александровского района Владимирской области. В нём есть свой выставочный зал, в котором так нуждаются энтузиасты, мечтающие создать в городе музей барановского ситца. Но зал этот нынче приспособлен под… столовую, где проводятся свадьбы и поминки. Поэтому культура в Карабанове, как и во многих других малых городах и посёлках, пахнет не картинами и тканями, не афишами и декорациями, а жареным луком, пригорелым маслом, котлетами да залежалым товаром, который пробуют распродать небогатым провинциальным жителям тоже небогатые заезжие коммерсанты.

Человек-праздник

Вот и в тверском посёлке Сандово артисты с тревогой замечают, что работать с каждым годом становится труднее. Почва буквально уходит из-под ног. Денег выделяется всё меньше. Более того, местная власть именно в Год культуры поставила в свой гараж автобус, подаренный когда-то губернатором целевым назначением Дому культуры. Следом сократили должность водителя, а значит, артистам уже не вырваться на гастроли не только в областной центр, но и в ближайшие деревни. Следовательно, не заработать себе ни на костюмы, ни на декорации. Убрали небольшие ставки костюмера, музыкального редактора. Это не почва, а зыбучие пески, которые почему-то называют оптимизацией.

– Я согласен сдавать что-то в аренду, но категорически против платной самодеятельности, – говорит директор Дома культуры, он же режиссёр народного театра, заслуженный работник культуры Владимир Финагин. – У нас до сих пор – уж не скажу, какой ценой – дети ходят заниматься танцами, пением (вокалом) бесплатно, любые кружки открыты для всех. А в соседних городах за занятия танцами, к примеру, надо заплатить в бухгалтерию ДК 500 рублей в месяц. Если у тебя зарплата пять тысяч, а ребёнок хочет и петь, и танцевать, это в месяц надо отдать тысячу. И ты задумаешься.

У Владимира 25 творческих коллективов. Из них пять удостоены звания народного. Театральный коллектив получил Гран-при на Всероссийском конкурсе народных театров, обойдя творческие коллективы таких крупных городов, как Ростов, Омск, Новгород, Псков, взяв призы за лучшую режиссуру, лучшие мужскую и женскую роли.

И с таким-то багажом он сегодня прочно сидит на мели.

В стране в последние годы много средств вкладывается в спорт. Вот и в Сандове построили физкультурно-оздоровительный комплекс. Баскетбольную площадку. Почистили реку, оборудовали пляж. Всё это хорошо. Но здоровье духовное не менее, даже более важно, чем здоровье физическое. Пока же на федеральном уровне слышны одни декларации. А на одном энтузиазме и самоотверженности далеко не уедешь. Нужны вложения – средства, зарплаты, техническая база. Особенно в сельских домах культуры.

– Ведь у сельской культуры задача куда больше, чем веселить публику, – говорит Владимир. – У людей осталась потребность в общении, и её тоже должны удовлетворять мы. Собираются в клубе семьями. И очень важно, чтобы сюда приходила молодёжь. А тут выходит закон, который предписывает, чтобы молодёжи до 18 лет после 10 вечера в клубах не было. Это страшный закон. Представляешь, в деревне летом сенокос, скотина с пастбища поздно приходит. Только вечером и остаётся свободное время. Ну, не пустят меня в клуб, пойду в заброшенный дом, в лес, на берег речки пиво пить. Много же таких, которых я называю «неприкаянные души». А те, кто принимает такие законы, видимо, не просчитывают, чем это может обернуться для провинции.

Но дело не только в запретах. За последние два десятка лет, по сути, уничтожена система трудового, нравственного, патриотического, эстетического воспитания. Теперь спохватились: молодёжь растёт не та. Но жаловаться и ныть – дело неблагодарное, а главное, непродуктивное. Надо жить и работать здесь и сейчас. И директор районного ДК надевает на лицо улыбку, как маску, и выходит на сцену. Зритель ничего не должен знать о тех трудностях, с которыми он сталкивается каждый день. У зрителя свои трудности. И он пришёл к тебе, может быть, именно затем, чтобы от них спрятаться.

– Как-то в одном из областных конкурсов я взял Гран-при в номинации «Человек-праздник». И очень скоро понял, что это и составляет мою суть, – говорит Финагин. – Я не знаю, почему. Это неповторимо, это, казалось бы, раздвоение личности – на душе тень, а ты улыбаешься. Но ты артист. Начинаешь играть и входишь в роль. И видишь, что ты нужен, а значит, должен и обязан. В кабинете у меня собрана коллекция более чем из 200 клоунов. Клоун это и есть человек-праздник…

Вот на таких «клоунах» и держится, и жива ещё до сих пор культура в провинции. Надолго ли их хватит?

Иск-то удовлетворён...

Иск-то удовлетворён...

Общество / Человек / Страна подсудимых

Мыльникова Галина

Теги: общество , правосудие , законодательство

В прошлом году «Литературная газета» опуб­ликовала статью («Платит пострадавший?», № 40) о произошедшей со мной странной и в какой-то мере обидной истории. Пенсионерка (ваш покорный слуга) выиграла гражданский процесс. И в соответствии с законом должна была получить с проигравшей стороны компенсацию за адвокатские услуги. Каково же было моё изумление, когда судья в 10 (!) раз снизила мои реальные расходы, уверяя, что это обычная цена дел несложной категории (пять заседаний, продолжительность всего процесса – семь месяцев).

Но ответчик – сотрудник ГУП «Ритуал» – и с такой суммой не согласился. По-хозяйски расправив плечи (видно, они давно трудятся в одном тандеме), напомнил федеральному судье (!), что по таким делам ОНИ (!) больше трёх тысяч не дают. То ли судью такой панибратский тон покоробил, то ли решила продемонстрировать хотя бы толику независимости, но сумму компенсации подняла до восьми тысяч, чем вызвала горестный вопль самоуверенного ответчика. Я же чувствовала себя не только униженной, но и ограбленной. Ведь восстановление справедливости (в том числе и адвокатские услуги) обошлось мне в сумму, превышающую 100 тысяч.

Прошло время, я успокоилась и решила проверить: я тогда переплатила адвокату или суд просто потрафил государственному унитарному предприятию. Дабы государство не отвечало рублём за действия организации, которая, с одной стороны, государственная, а с другой – коммерческая. Снова прошла по адвокатским конторам, рассказывая о своей проблеме (утаив, что дело уже прошлое и я его выиграла) и спрашивая, во сколько мне обойдутся их услуги. Меньше чем за 60 тысяч за защиту моих интересов никто не взялся. Тогда, кстати, тоже началось с этой сумму, но потом из-за затягивания ответчиком процесса она выросла почти в два раза. То есть, выходит, я не переплатила. Тогда почему же суд оценил услуги адвоката в такую мизерную сумму? Адвокаты безбожно завышают цену или суды их усилия ни во что не ставят?

Как уже упоминалось, в соответствии со ст.100 Гражданско-процессуального кодекса РФ гражданину, выигравшему судебное дело, понесённые им расходы на адвокатские услуги компенсирует проигравшая сторона. Сумму компенсации определяет суд, опираясь на представленные выигравшей стороной платёжные документы и руководствуясь – внимание! – «разумными пределами».

Как высчитываются эти «разумные пределы» – загадка. Несмотря на то что Конституционный суд издал определение, где указано на недопустимость произвольного, ничем не обоснованного уменьшения суммы компенсации представительских расходов, суды, как правило, руководствуются самым нижним пределом. Почему? Чтобы адвокаты не завышали расценки за свои услуги? Но при чём здесь мы, истцы и ответчики? Как мы можем повлиять на эти расценки?

Просмотрев десятки юридических учебников, статей, законодательных актов, юридических порталов, я так и не обнаружила хоть какого-то «высочайшего» разъяснения критериев разумности или неразумности расходов. Поэтому обратилась за консультацией к самим юристам и адвокатам.

Анна Мельник:

– У нас действительно царит разнобой в применении одних и тех же норм права, оттого и с гонорарами неразбериха. Дело доходит до абсурда. Недавно мой бывший сокурсник написал мне, что судам общей юрисдикции предписывают всегда снижать представительские расходы с ссылкой на их неразумность на 30–50%. Лично ему за полное гражданское дело только после двух обжалований отдали 6000 рублей гонорара, а хотели заплатить только 2000 рублей.

На мой взгляд, чтобы эта недостойная нашей профессии ситуация изменилась, необходимо срочно выработать единый подход к проблеме возмещения расходов на оплату услуг представителя. В том числе решить наконец самый абсурдный вопрос: может ли суд уменьшать судебные издержки сторон более чем на 50 процентов при наличии доказательств понесённых расходов.

Василий Васильев:

– Суды традиционно неохотно взыскивают большие суммы гонораров, несмотря на некоторые исключения, встречающиеся в практике Высшего арбитражного суда. Причина мне не понятна. А ведь достаточно собрать статистические данные с практикующих юристов, адвокатов и юрфирм, определить среднюю ставку и сделать её обязательной с ежегодной корректировкой, устранив тем самым понятие «усмотрение суда», которым сейчас злоупотребляют.

Александр Муранов:

– Ведущие корпоративные юридические и адвокатские организации – палаты, союзы, объединения – обязаны для всех категорий юристов, занимающихся платными услугами, разработать и ввести единые жёсткие квалификационные требования, касающиеся в том числе и оплаты представительских услуг. Но эти квалификационные требования надо разрабатывать не в каком-нибудь непонятном центре стратегических исследований, а на базе адвокатуры, имеющей уже многовековой опыт и соответствующие институты. Нужно развивать и усложнять судебную практику, одними законами и толкованиями не обойтись.

Александра Тимошенкова:

– В той же Германии тарифы учитывают мельчайшие услуги, которые оказывает адвокат. Это толстенный справочник на абсолютно разные случаи. Действующие у нас тарифы в какой-то степени позорят и унижают труд адвоката.

У нас одни обращаются самостоятельно в суды, так как считают себя в правовых вопросах доками, другие отваживаются идти туда без защитника из-за элементарного отсутствия денег. И таких очень много. Именно по этой причине проигрывают дело, сваливая всю вину на судебные инстанции, но не на себя.

Я вот защитника наняла. И дело выиграла. Но вот с долгами, которые набрала, чтобы оплатить его услуги, не рассчиталась до сих пор. Теперь думаю, может быть, не надо было его нанимать? Может быть, я бы выиграла дело и самостоятельно?..

Транспорт

Транспорт

Спецпроекты ЛГ / Московский вестник

Фото: фото пресс-службы Правительства Москвы

Теги: Москва , городское хозяйство , транспорт

Двери открываются!

Сергей Собянин: «Котельники» – 15-я станция московского метро, построенная за последние пять лет»

Таганско-Краснопресненская линия метрополитена стала длиннее ещё на полтора километра и «выехала» за пределы столицы. Вот почему в церемонии открытия 197-й станции метро на пересечении Новорязанского шоссе с улицами Маршала Полубоярова и Генерала Кузнецова вместе с мэром Москвы принял участие губернатор Московской области Андрей Воробьёв. «Это вторая за последние годы станция подземки в Московской области: первая была «Новокосино», а теперь – «Котельники», – сказал Сергей Собянин.

Говорят, обещанного три года ждут: строительство метро на территории одноимённого подмосковного города началось в октябре 2012 года. Уникальность новой станции в том, что её выходы ведут не только в подмосковные Котельники, но и на окраину города Люберцы, и в московский район Жулебино. Не меньше здешнего населения мечтали о метро и жители близлежащих населённых пунктов юго-запада Подмосковья – Лыткарино, Дзержинского, Жуковского, Раменского и других. Столичный мэр выразил уверенность, что станция поможет урегулировать «бурные» пассажиропотоки на перегруженной «фиолетовой» ветке и сократит временны´е затраты на поездку в город.

Андрей Воробьёв, в свою очередь, пообещал, что пропускная способность «Котельников» составит около 200 тысяч человек в день, и рассказал про 40 автобусных маршрутов, которые будут курсировать между новой станцией и окрестными городами. «Мы открываем очередную станцию метро. Это стало возможным благодаря масштабной президентской кампании по развитию транспортного узла. Сегодня это самая современная станция», – отметил губернатор Подмосковья.

«Котельники» – станция мелкого заложения, спрятанная под землёй на глубине 15 метров. Гранитный пол и подвесные потолки, металлические колонны и стены из саянского мрамора, ниши для светильников и декоративные вставки из нержавеющей стали – в оформлении вестибюлей использовались светло-серые и тёмно-коричневые тона. Лифтом для маленьких и пожилых в метро уже никого не удивишь, а вот купить кофе или мороженое в «подземных» автоматах пока можно только здесь. Кроме того, нигде больше вы не сможете упаковать мокрый зонтик в полиэтилен – первый в метро специальный аппарат работает на станции «Котельники» в режиме тестирования, а потому бесплатно. А ещё в ожидании поезда можно зарядить ноутбук и мобильный телефон (две специальные стойки установлены прямо на платформе) и даже приобрести сувениры с фирменной символикой метрополитена.

Но и на этом новшества не заканчиваются. На станции «Котельники» впервые установлен экспериментальный турникет с устройством для приёма бесконтактных банковских карт технологии PayPass. Также у пассажиров появилась возможность пополнить транспортную карту через банковскую – в билетоматах или кассах. Если все технологические новинки «Котельников» понравятся жителям и гостям столицы, их обещают распространить на весь Московский метрополитен.

Модернизация транспортного обслуживания населения на этом не заканчивается. Строится новая Кожуховская линия столичной подземки – будущий дублёр Таганско-Краснопресненской ветки. В планах на ближайшую пятилетку – создание на базе станции метро «Котельники» крупнейшего транспортно-пересадочного узла, в состав которого войдут автовокзал, перехватывающая парковка и торгово-развлекательный комплекс.

«Точечная» оценка

C 10 октября 2015 года на отдельных участках 95 московских улиц вводится платная парковка

Торговые комплексы, бизнес-центры, рынки, железнодорожные станции и станции метро – впервые платная парковка вводится не на улицах целиком, а лишь точечно, в местах наибольшего притяжения автомобилистов. Список таких проблемных точек разработан в столичном Департаменте транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры при участии местных жителей и муниципальных депутатов. Парковка станет платной, к примеру, у бизнес-центра «Авиапарк» и галереи «Аэропорт»; около торговых центров «Золотой Вавилон», «Семёновский», «Электронный рай» и «Горбушкин двор»; вблизи станций метро «Южная», «Кожуховская», «Сокольники», «Преображенская площадь», «Фили», «Аэропорт»; у железнодорожной станции Царицыно. Одновременно в этих зонах дополнительно пустят 150 автобусных маршрутов.

По информации профильного ведомства, расширение платной парковки затронет всего 2,95% территории парковочного пространства города, не коснувшись жилой застройки. Стоимость стоянки в новой зоне составит 40 рублей в час.

Специалисты Центра организации дорожного движения надеются, что от введения точечной платной парковки выиграют все: и автомобилисты, и пешеходы, и пассажиры общественного транспорта. Скорость движения личных авто увеличится на 10–15%, а время проезда на городском наземном транспорте сократится в среднем на 20%. Количество ДТП в проблемных точках уменьшится вместе с нарушениями правил остановки и стоянки; соответственно пешеходы получат «зелёную улицу» для передвижения.

Шлагбаум для резидента

Город субсидирует установку шлагбаумов во дворах в зоне платной парковки

Пожалуй, никто не пострадал от введения платной парковки больше жителей домов, прилегающих к соответствующим образом обозначенным зонам. В целях экономии заезжие автомобилисты приспособились оставлять машины в окрестных дворах, где теперь невозможно ни пройти, ни проехать, ни припарковать собственные средства передвижения. Вот и пришлось гражданам, живущим в центре Москвы, пересаживаться – кому на общественный транспорт, кому на двухколёсный…

Чтобы облегчить судьбу резидентов, власти объявили о софинансировании расходов на установку шлагбаумов, которые защищают дворы от нежданных гостей, но не мешают пешеходам. «Я прошу подготовить постановление правительства Москвы о компенсации части расходов на установку шлагбаумов. Мы проработали данные вопросы и считаем это вполне приемлемым и целесообразными», – заявил Сергей Собянин на совещании по оперативным вопросам в правительстве Москвы. Не прошло и недели, как руководитель столичного Департамента жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства Владимир Говердовский доложил мэру о выполнении поручения.

Кроме того, градоначальник обратился к главам округов и районов с призывом провести разъяснительную и организационную работу среди населения, чтобы ускорить ограждение дворов.

Бюджетное субсидирование расходов на установку шлагбаумов – для начала в порядке эксперимента – будет проводиться в тех районах, где созданы или запланированы платные парковки. Действие эксперимента распространится на всю территорию района при условии, что в нём есть хотя бы одна зона платной парковки. Сумма выплаты составит 50 тысяч рублей на каждый шлагбаум. Если для ограничения въезда во двор потребуется два или три шлагбаума, то размер субсидии соответственно удвоится или утроится.

Софинансирование коснётся только тех шлагбаумов, которые установят после начала эксперимента. С чего начать процедуру оформления? Жильцы на общем собрании должны принять решение о получении субсидии на установку шлагбаума, а затем сообщить об этом в совет депутатов муниципального округа (это можно сделать одновременно с согласованием места, выбранного для ограждающего устройства). Дотация будет выплачена через управляющую компанию многоквартирного дома по окончании работ: соответствующие документы направляются в окружную Дирекцию жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства, где оформят договор и перечислят деньги.

«Помощник Москвы»

За две недели более 20 тысяч горожан установили на смартфоны одноимённое мобильное приложение

31 августа 2015 года в столице запустили новый проект по профилактике и выявлению нарушений правил парковки автомобилей. Мобильное приложение «Помощник Москвы» – это общедоступный и бесплатный аппаратный комплекс фотофиксации для смартфонов с операционной системой iOS и Android. Как рассказал заместитель мэра Москвы, руководитель Департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры Максим Ликсутов, сервис даёт возможность автомобилистам и пешеходам навести порядок в своём городе, лично контролируя нарушения Правил дорожного движения. «Данное приложение для нас и для органов ГИБДД – крайне важная вещь, потому что это в том числе и снижение аварийности, и, что очень важно для всех, увеличение пропускной способности улично-дорожной сети», – убеждён заммэра.

Власти подвели первые итоги работы нового сервиса: за полмесяца приложение «Помощник Москвы» скачали на смартфоны 20 тысяч раз; с его помощью уже зафиксировано более тысячи нарушений правил платной парковки, и за каждое выписан штраф. Максим Ликсутов пообещал, что в ближайшее время функции приложения будут расширены: с 1 ноября «Помощник Москвы» позволит фиксировать нарушения правил не только парковки, но и остановки, и стоянки транспортных средств, а с 1 декабря сможет автоматически определять разрешённую или запрещённую зону парковки на тротуаре или газоне.

Как это работает? «Помощник Москвы» уже прошёл все необходимые тесты, получил сертификаты соответствия; его можно купить в интернет-магазинах AppStore и Google Play. Чтобы стать пользователем, необходимо зарегистрироваться на портале госуслуг Москвы (pgu.mos.ru) и скачать новое мобильное приложение. Программа может быть установлена на любой смартфон, имеющий камеру с пятью мегапикселями или выше, 50 мегабайт свободного места, а также GPS/ГЛОНАСС приёмник. Задача пользователя – лишь сфотографировать автомобиль-нарушитель: в момент съёмки приложение самостоятельно распознает номерные знаки машины. Дальнейшие действия – обработка зафиксированных данных и вынесение постановления об административном правонарушении – выполняются автоматически, в том же порядке, что и при использовании системы видеофиксации «Паркон».

Кстати, аналогичные общедоступные мобильные приложения фотофиксации нарушений действуют в Казани и Санкт-Петербурге (называются соответственно «Народный инспектор» и Spot). По словам главы транспортного ведомства, московское приложение отличается от них тем, что полностью работает в автоматическом режиме.

Для мотивации пользователей сервиса «Помощник Москвы» используется система виртуальных достижений, уровней и баллов, которые начисляются за выполнение определённых заданий. В будущем наиболее активных горожан планируется поощрять различными призами: сувенирами, билетами в театры и музеи, проездными картами, бесплатными парковочными часами.

Прямая речь:

Екатерина РЕШЕТОВА, старший научный сотрудник Института экономики транспорта и транспортной политики Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ):

– Безусловно, точечная платная парковка как одна из мер регулирования транспортной ситуации довольно эффективна, и проведение её целесообразно. Как правило, точечная парковка вводится в зонах повышенного притяжения трафика (торгово-развлекательные центры, конечные станции метро, привокзальные территории и прочее) – там, где действительно необходимо навести порядок.

Константин ТРОФИМЕНКО, ведущий научный сотрудник Центра исследований транспортных проблем мегаполисов НИУ ВШЭ:

– Точечные парковки дадут эффект локальный, помогут разгрузить отдельные районы города. На многих улицах это действительно нужно. Посещая торговые центры, многие водители просто ленятся заезжать на подземную парковку, загромождают улично-дорожную сеть, ставят машины в несколько рядов во дворах – это неприемлемо. Или же, стремясь пересесть на метро на конечной станции, люди оставляют свои машины на проезжей части, где угодно. Введение платной парковки в таких местах полностью оправданно.

Михаил БЛИНКИН, директор Института экономики транспорта и транспортной политики НИУ ВШЭ:

– С моей точки зрения, Москва отменила режим свободной парковки с большим опозданием – такое решение нужно было принимать ещё в середине 90-х годов. Экспертам с самого начала было ясно, что и парковочная, и трафиковая ситуация где-нибудь в районе Текстильщиков, Щёлковской или Юго-Западной ещё более тяжёлая, чем на Садовом кольце. Поэтому продвижение платного режима регулирования трафика от центра к окраинам было необходимо, другое дело – не было ни опыта, ни наработанных практик. Этот процесс будет продолжаться ещё очень долго.

Активный гражданин

Активный гражданин

Спецпроекты ЛГ / Московский вестник

Теги: Москва , общество , мнение

Миллион деревьев

Тот, кто ещё не проголосовал за посадку зелёных насаждений в своём дворе, может это сделать при помощи «Активного гражданина»

Берёза или клён? Шиповник или сирень? Какие деревья и кустарники посадить в столичных дворах, решают сами жители – участники акции «Миллион деревьев», стартовавшей в Москве по инициативе мэра в 2013 году. Чуть позже к акции присоединился и проект «Активный гражданин». За это время в электронных референдумах приняло участие более миллиона человек, по заявкам которых высажено более 5 тысяч деревьев и 140 тысяч кустарников. Опросы показали, что горожане предпочитают видеть возле своих домов каштаны, берёзы и клёны, а среди кустарников самые популярные – сирень и шиповник, чубушник и барбарис.

«Миллион деревьев – это, конечно, условная цифра, – пояснил глава Департамента природопользования и охраны окружающей среды Антон Кульбачевский. – Но если посмотреть статистику, то с начала акции мы уже высадили около 700 тысяч деревьев и кустарников, а осенью 2015 года запланировано высадить ещё 9 тысяч деревьев и 280 тысяч кустарников. Таким образом, если считать и деревья, и кустарники, мы уже в конце осеннего сезона достигнем заветной цифры в миллион».

Очередной сезон дополнительного озеленения дворов в рамках акции «Миллион деревьев» стартовал в конце сентября. На 1340 придомовых территориях, за которые проголосовали пользователи «Активного гражданина», посадят каштаны и дубы, липы и ели, кусты черёмухи, сирени, кизильника и других пород. Для сравнения: прошлой осенью посадки проводились в 384 московских дворах.

Одновременно в «Активном гражданине» стартовал первый этап голосования «Миллион деревьев» грядущего весеннего сезона. Его результатом станет рейтинг дворов, составленный по числу участников и количеству голосов, отданных за озеленение. Затем эти дворы обследуют специалисты по ландшафтному дизайну. На втором этапе голосования жителям дворов-победителей предложат выбрать сорта деревьев и кустарников, которые и будут высажены весной 2016 года.

Долго гнать велосипед

Москвичи оценивают идею создания велополосы на Бульварном кольце

Электронное голосование, посвящённое первой в столице велосипедной полосе, стартовало на проекте «Активный гражданин». Каждому пользователю предлагают «представиться», выбрав из трёх вариантов: велосипедист, пешеход или автомобилист. Если вы предпочли ответ «Отношусь положительно, но есть на что обратить внимание», – можете оставить свой комментарий.

Напомним: полоса для двухколёсного транспорта протяжённостью девять километров от Никитского до Чистопрудного бульваров открылась 4 июля 2015 года. В столичном Департаменте транспорта подсчитали, что к середине сентября велодорожкой на проезжей части Бульварного кольца воспользовались 90 тысяч велосипедистов. В отличие от других велодорожек здесь присутствуют светофоры, информационные знаки, диагональные решётки для стока воды, разметка, предупреждающая об опасности. Реализация проекта не потребовала никаких дополнительных вложений: велосипедная полоса создана за счёт изменения ширины существующих полос движения и общей оптимизации пространства. К слову, парковка на новой велополосе чревата для автомобилистов штрафом в 2500 рублей.

В текущем году в рамках реконструкции центральных московских улиц планируется обустроить ещё 13 километров дорог для велосипедистов – на Большой и Малой Никитской, Люсиновской, Мытной, Большой Ордынке, Малой Бронной и Неглинной улицах, на Новодевичьей набережной и Новодевичьем проспекте.

Прямая речь:

Сергей ТОЛУБАЕВ, руководитель велоклуба «32 спицы»:

– В перспективе я предлагаю отделять автодвижение от велосипедистов «физически». Может быть, не столбиками, потому что столбик можно задеть педалью велосипеда и упасть, а клумбой или каким-то бордюром, бортиком, чтобы автолюбители не могли его переехать, не повредив свой автомобиль.

Владимир КУМОВ, куратор проекта Let’s bike it!:

– Припаркованные слева от велополосы автомобили делают безопаснее передвижение по Бульварному кольцу на велосипеде, а безопасность является основным фактором развития велодвижения. На данный момент не стоит оценивать успешность эксперимента только по числу проезжающих велосипедистов – их будет гораздо больше, когда велополоса на Бульварном кольце станет частью удобной сети велодорожек.

Алина БИСЕМБАЕВА, заместитель руководителя Департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры города Москвы:

– Важным элементом проектируемой сети велодорожек до 2020 года станет маршрут «Зелёное кольцо». По предварительным оценкам, по маршруту будет совершаться до пяти миллионов поездок в год. Длина «Зелёного кольца» составит приблизительно 75 километров; маршрут объединит 15 крупных парков и лесопарков, обеспечит велосипедистам безопасный доступ к ним, свяжет зелёные зоны с районами города.

Театральный гражданин

Столичные театры раз в месяц будут приглашать на спектакли участников проекта «Активный гражданин»

Вы один из тех, кому важно, что происходит в Москве? Вы принимаете участие в голосованиях на актуальные для города темы? Значит, спецпроект под названием «В театр с «Активным гражданином» стартовал именно для вас! Копите баллы и следите за новостями проекта.

В новом сезоне билеты на спектакли лучших театров столицы – Государственного академического театра имени Моссовета, Московского государственного академического театра оперетты, Московского драматического театра имени А.С. Пушкина и Московского академического театра имени Владимира Маяковского – будут ежемесячно резервироваться для активных граждан, которые получат их за накопленные баллы или в качестве поощрения. Пользователи проекта уже сейчас могут приобретать билеты в «магазине поощрений» – в зависимости от мест их стоимость варьируется от 1100 до 2300 баллов.

Театральный сезон с участием активных граждан открылся 29 сентября 2015 года комедией Александра Островского «Таланты и поклонники» в постановке художественного руководителя театра имени Владимира Маяковского Миндаугаса Карбаускиса.

Справка «ЛГ»

Проект электронных референдумов «Активный гражданин» запущен по поручению Сергея Собянина 21 мая 2014 года. Каждую неделю мэр и правительство Москвы выносят на обсуждение важные вопросы, что позволяет всем жителям принимать участие в развитии города. В настоящее время в проекте зарегистрировано более миллиона москвичей, проведено 600 голосований, реализовано 250 решений активных граждан.

Чтобы стать пользователем «Активного гражданина», нужно пройти регистрацию в системе, идентифицироваться по номеру мобильного телефона и заполнить профиль. Голосовать можно через мобильное приложение для смартфонов на базе iOS, Android, Windows или на сайте ag.mos.ru.

Аксиомодерн

Аксиомодерн

Литература / Портфель ЛГ

Щипков Александр

У памятника Н. Заболоцкому в Тарусе

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

Теги: история литературы

Мне хотелось бы поговорить о русском «бронзовом веке». Поговорить впрямую, без эвфемизмов, политкорректности и прочих политических приёмов, затуманивающих представления русского человека об истории собственной культуры.

Начнём с воспоминаний. Восстановим в памяти ситуацию конца 1980-х – начала 1990-х.

На филологических конференциях, в литературных журналах и на фестивалях в явном фаворе пребывает тема Серебряного века, слегка «разбавленная» Бродским. Забытую, недооценённую в советское время эпоху необходимо срочно вспомнить и дооценить. Этот сакральный акт реабилитации рассматривается как веха исторического пути «новой России»... Подтекст был следующим: культурное пространство в России выжжено тоталитаризмом, надо мысленно вернуться к последним тучным культурным годам, то есть к ценностям и достижениям Серебряного века, и тогда будет новый расцвет. Словом, на повестке дня – «Россия до 1913 года, которую мы потеряли».

Год от года новый тренд крепчает. На этом фоне о проблеме «бронзового века» дерзают вспоминать лишь редкие «чудаки» вроде поэта и историка литературы Славы Лёна. Любая попытка мыслить вне новой генеральной линии в культуре встречается в штыки. Так, концепции «бронзового века» предъявляется абсурдное обвинение в том, что она, мол, продвигает идею литературного регресса, поскольку век «бронзовый» всяко менее ценен, чем Серебряный. И неизбежный вывод: Серебряному веку лучше было бы вообще не заканчиваться, тогда и регресса никакого не было бы.

А между тем в 1970-е годы авторы, осознавшие себя современниками новой поэтической эпохи – «бронзовой», а не «серебряной», – вовсе не думали о регрессе. Как раз наоборот. Холодной расслабленности и беспочвенности декаданса они противопоставляли обновлённую веру, вливая новую порцию поэтического «золота» в прежний литературный слиток. Век «бронзовый» наследовал веку «золотому» через поколение. В 1975 году ленинградский поэт Олег Охапкин сказал об этом в стихотворении, которое так и называется – «Бронзовый век», перечисляя действующих лиц и исполнителей (Красовицкий, Ерёмин, Уфлянд, Горбовский, Соснора, Кушнер, Рейн, Найман, Бродский, Бобышев, Охапкин, Ожиганов, Кривулин, Куприянов, Ширали, Стратановский, Чейгин, Эрль, Величанский и «кто-то ещё»). Особо подчёркивается Охапкиным момент культурной инициации, которая совпадает с религиозным откровением:

Он исторгнул из Храма лишних.

Торговавших талантом, чтобы

Воцарился в сердцах Всевышний,

А в торгующих – дух утробы.

И пошли по домам поэты.

Те, кто Бога встречали – с миром,

А купцы разбрелись по свету

Золотому служить кумиру.

Разбрелися по всем дорогам.

Приступили ко всем порогам,

И на бронзовосерых лицах

Тихо бронзовый век горел.

Единственное, быть может, что не получило тогда отражения в охапкинской мозаике – это особая роль Николая Заболоцкого, уникальной литературной фигуры, стоявшей на границе «серебряного» и «бронзового» времени. Но это отдельный разговор…

Итак, поэты «бронзового века» вернули культуре то, что было утрачено в декадансе, отвергнуто в футуризме и тщательно замаскировано в русской литературе советского периода, – вернули золото традиции, по-новому переосмысленной и отлитой в ином культурном сплаве. Но новый культурный истеблишмент предпочёл этого не заметить. Само понятие «бронзовый век» вызывало недоумение, вопросы и какое-то подспудное неприятие. Интеллигенции не хотелось менять систему координат, основанную на идее одной привилегированной эпохи. Использовать дух русского модерна как ultima thule – («последний предел», «крайний остров») национальной культуры – это было удобное решение. Оно позволяло просто законсервировать разрыв, который провозгласили большевики, сбрасывая Пушкина с «корабля современности». Мысль о преодолении этого разрыва вытеснялась на задворки общественного сознания.

И сегодня культур-менеджмент делает вид, что эта ситуация его не касается. Нет эпохи – нет проблемы. О потребности в новой литературной хронологии предпочитают громко молчать. Литературную современность публике подают как период «умной беллетристики» для городского среднего класса, которому некогда читать фундаментальные тексты, но хочется сохранить интеллектуальную форму. Зато концепт Серебряного века по-прежнему играет роль универсальной эстетической парадигмы и одного из краеугольных камней российского постмодернизма.

Соединение гламура с «дореволюционностью» – вот во что превратился сегодня гештальт «русского модерна» и «философско-теософских исканий начала века». Это то, на что завязаны представления о новой салонности, о стилизованных клубных пати и куртуазности. Каждая вторая элитная школа выходного дня на Рублёвке стилизована под «салоны начала века». Так устроено сознание новых русских, которые теперь называют себя «глобал рашинз»: «фрукт – яблоко, планета – Земля, поэт – Пушкин, культура – Серебряный век». И неважно, что назойливая кичевость оглупляет и упрощает культурные реалии. Неважно, насколько этот образ культуры адекватен. Главное, что он «элитарен».

Поэтов «бронзового века», если взглянуть на тексты того же Охапкина, избирает и призывает Господь. Но современная клубная культура, арт-кафе, книжные выставки, литпремии и фестивали – всё это организуется и «избирается» культур-менеджерами, издательскими концернами – словом, креаклами от культуры, буржуазией духа. А в этой среде знание – не дар, но товар. Отсюда его нехватка у одних и избыток у других. Таковы правила игры, диктуемые российским правящим классом. Поэтому, например, новый культурный элитаризм очевидным образом сочетается с откровенной кастовостью в новой системе образования, которую проповедует Минобр под видом «образовательной реформы».

Но дело в том, что культура постмодерна, в которой в российских условиях такое почётное место занял концепт Серебряного века, давно уже не находится в фазе расцвета. Сегодня наблюдения за этой культурой обнаруживают феномен реверса. Постмодерн как бы сворачивается, откатывается назад, срывается в архаику. Социологи вовсю говорят о «техноязычестве», «новом пантеизме» и «новой дикости».

Конечно, можно сказать, что по причине мирового кризиса у элит больше банально нет денег на культуру и она развивает её в рамках стратегии «дёшево и сердито». Отказ в субсидировании сложных и дорогостоящих культурных проектов порождает проекты простые и радикальные. Всё это так, но это только часть проблемы. Вторая, ещё более важная часть состоит в том, что архаизация культуры вторична, а её подлинные причины лежат в архаизации политики.

И дело не в тысячах сирийских беженцах, этих восточных «варварах», как называют их европейцы. Куда опаснее свой собственный, внутренний варвар Запада, которого выпустили на свободу. Неумолимо уходит эпоха неолиберального паноптикума и начинается время идолов и капищ постцифровой эпохи. Это означает стремительную дехристианизацию западного мира. А элитаристская концепция культуры со своей стороны приветствует моральный террор со стороны всевозможных «пусси» и попытки выдать политику за искусство.

Элитаризм уже обернулся варварством в искусстве. Точно так же он обернулся дехристианизацией и расчеловечиванием в обществе и политике: фундаментализм, неонацизм, новое переселение народов захлестнули Европу. Последнее – как воздаяние за века колониализма. Ради консервирования ситуации сегодняшний западный политический режим культивирует «новую дикость», чтобы противопоставить внешнему варвару внутреннего, который никогда не исчезал, но сейчас его как будто спустили с цепи. Таков исход постмодерна, реабилитировавшего примитивную сакральность и пещерные инстинкты.

Каков же выход? Он заключается в элементарном выборе – между «новой дикостью» и авторитетом традиции. Между правом силы и уважением к святыням, каковое уважение в известной мере уравнивает людей. Поэтому новый этап современности будет пронизан общими традиционными ценностями.

Мы это называем аксиомодерном. Аксиомодерн имеет бронзовый оттенок, напоминающий о золотой классике. И этот бронзовый отблеск, конечно, разлит не только в литературе, но и в сфере общественных нравов. В возвращении Европы к христианским истокам именно России предстоит сыграть важную роль. Поэтому «бронзовый век» может стать вселенским. Мы стоим уже одной ногой в новой эпохе, аксиомодерн наступил. И в ответ на пастернаковское: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» – можно ответить прямо: «Аксиомодерн. Эпоха бронзы».

P.S. Примечательно уже то, что первая поэтическая антология «Бронзовый век русской поэзии», составленная Славой Лёном, увидела свет лишь в 2013 году (Бронзовый век русской поэзии. СПб., BBM).

Вовремя сказанное слово

Вовремя сказанное слово

Искусство / Портфель ЛГ / Званый гость

Теги: Сергей Есенин

«ЛГ»-досье

Нонна Голикова – драматург, театральный критик, автор целого ряда статей, радио- и телепередач о театре, инсценировок и пьес. Её пьеса о Есенине «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» в постановке Фаины Веригиной в течение многих лет шла на сцене Московского драматического театра им. М.Н. Ермоловой, имела широкий общественный резонанс и была выдвинута на Государственную премию России.

- Нонна Юрьевна, в этом году мы отмечаем 120-летие со дня рождения величайшего русского поэта Сергея Есенина. По статистике популярности в России наряду с Пушкиным он занимает лидирующее положение. Но имя Есенина по большей части обросло мифами, а приписываемый ему алкоголизм стал и вовсе притчей во языцех. Недавно даже наткнулась на огорчившую меня статью, в котором Есенина характеризовали едким словом «алкогений». Скажите, что вы думаете насчет тщательно культивируемого СМИ и телеканалами образа Есенина-дебошира и алкоголика?

- Я писала о Есенине пьесу «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» как раз в канун его столетия, и уже тогда пресса была переполнена статьями о Есенине и Дункан, об их алкоголизме, об их взаимоотношениях, как они ругались-дрались. Мне же было интересно в этих людях совсем другое. Как выяснилось позже, зрителям было интересно то же, что и мне. Свидетельство тому – беспримерный зрительский успех спектаклей по моей пьесе. Но, вы правы, сейчас процветает эта тенденция – писать о наших великих так, чтобы они запоминались как наркоманы, алкоголики, как маньячки, помешанные на пластических операциях, и ни в коем случае не говорить ни о масштабе их личностей, ни бесценности их творческого существования в этом мире. Есенин был гением! С моей точки зрения совершенно справедливо его ставят в России рядом с Пушкиным – к тому же по зафиксированной статистике это самый переводимый русский поэт в мире. А Айседора Дункан – одна из выдающихся женщин ХХ столетия! Кстати, интересно, однажды, когда я писала, что-то у меня застопорилось, я заметалась по коридору своей квартиры, и вдруг с антресолей, дверцы которых случайно открылись, на меня посыпались журналы начала 20-го века, о существовании которых я даже забыла. Среди них был журнал 1913 года «За семь дней». Когда я наугад его открыла, то увидела статью «Айседора Дункан – албанская святая». Статья с именем Дункан и словом «святая» – никакая не «алко»!

- А почему албанская, если она была американской ирландкой?

- Тогда в Албании шла война, и гибли дети, а Дункан, которая трагически потеряла своих детей, поехала туда и на свои деньги спасла сотни детей. Госпитали, лекарства, врачи в Албании, которая погибала в огне войны – все на ее средства. Албанцы при жизни объявили ее святой, и это меня заинтересовало. Основой сюжета у меня стала любовь Есенина и Айседоры Дункан, но мне было интересно погрузить эти отношения в атмосферу времени, того ужасного времени 20-х годов, времени разрушения России и испытания людей голодом, разрухой и нищетой.

- А почему вы начали писать пьесу? Вам заказал ее какой-то театр или был ещё какой-то побудительный мотив? Ведь, насколько я знаю, это вообще ваш первый опыт в драматургии – и сразу – выдвижение на Госпремию, немыслимый успех, гастроли в Америке. С чего же всё началось?

- Я работала в Театре Ермоловой, в театре Пушкина завлитом и беспрерывно читала пьесы, почти полвека. Должна вам сказать, что плохой фильм быстро забываешь, плохую книгу – отложил и забыл… Но плохой спектакль и плохая пьеса – они тебя внутренне просто уничтожают, и я всегда говорила: «Чтобы я когда-нибудь пополнила ряды тех людей, которые меня пытают – да никогда!» И никогда бы я не взялась за пьесу, если бы не случай.

- Что за случай?

- Это был 1994 год, ко мне подошла актриса Театра Ермоловой (я тогда там работала) Оля Селезнева и сказала: «Знаешь что? Я всю жизнь мечтала сыграть Айседору Дункан, но такой пьесы нет, и ты ее напишешь». Она не сказала «попробуй написать», «может быть, напишешь»… Я отмахнулась, конечно, и забыла. А Оля Селезнева непростая женщина – очень красивая, очень русская актриса. В ней было некое знахарски-колдовское начало, она заговаривала ячмени, грыжи… И когда она сказала «ты ее напишешь», что-то во мне дрогнуло. Но больше всего во мне дрогнуло, когда она сказала, что есть спонсор, который заплатит деньги. Это было время, когда зарплата кончалась за два дня, и повсеместно платить прекратили вообще… Но!... Как только я написала пьесу, тут же исчез спонсор, правда Ольга потом все равно прекрасно сыграла Айседору Дункан. Зато пьеса получила сценическую жизнь, была единственной выдвинутой на Госпремию пьесой за последнюю треть века. Сергей Безруков, исполнитель роли Есенина, получил Госпремию в 22 года и моментально прославился. Когда актеры выходили на поклон, это надо было видеть, что происходило в зале! Но здесь я не могу не вспомнить слова любимого мною Сомерсета Моэма: «Когда говорят, что актеры делают успех спектакля – какое это заблуждение! Это говорит только о том, что актер сумел подняться до авторского замысла». Мне эта мысль нравится!

- А как вы оказались с гастролями в Америке?

- На одном из спектаклей ко мне обратилась дама, которая оказалась продюсером, и именно она – её зовут Лана Гарон – повезла спектакль в Америку. Мы выступали на одной из самых престижных сцен – в Атлантик-Сити. Огромный концертный зал был забит битком. И люди так же, как и в России, кричали, плакали и благодарили.

- Подзаголовок вашей пьесы – «недокументальная история любви и смерти». Получается, в ней была доля художественной условности, даже несмотря на то, что вы работали в архивах?

- Безусловно, не могла не быть. Например, мы знаем, что чувство этих людей возникло сразу, с первой секунды их встречи – вот они друг на друга посмотрели, любовь вспыхнула. Но что в это время будет смотреть зритель? Уставились друг на друга актеры и все? Я знала только, что они встретились на вечеринке у художника Якулова, с которым Есенин очень дружил, и что Айседора была признанным мастером танго. И я написала развернутую ремарку, где Айседора учит Есенина танго. Он неловок, смущается, но наступает момент, где он уверенно начинает вести в танце и побеждает. В этих отношениях, этой любви и этой страсти. И без некоторого вымысла, в минимальных дозах, в историко-биографическом художественном произведении не обойтись, хотя, безусловно, прежде всего, необходимо следовать документу. Я и ещё одну вольность допустила – иногда стихи в моей пьесе возникают не в той хронологии, в какой они были созданы поэтом. Я позволила это потому, что, как мне кажется, любой творец рождается уже со всеми произведениями, которые потом создаст. Это не имеет значения, если он на сцене в свои 20 лет читает стихотворение, которое написано в 30 – он все равно его бы создал, он для того и родился на свет.

- Чем можно объяснить то, что при всех различиях менталитета, всевозможных препятствиях, разнице в возрасте, разных языках, они все равно были вместе?

- Тут одно объяснение – любовь. И подозревать какие-то расчеты… Есенин уже был знаменит, когда они познакомились! Кстати, именно эта женщина, которая не знала русского языка, впервые сказала, что он гений. Что она танцевала? Это же было особое явление в танце, особый стиль. Дункан танцевала не просто музыку, она танцевала сюжеты выдающихся живописцев, она танцевала стихи, она ощущала красоту всей пластикой своего тела… И когда она услышала на незнакомом языке, как Есенин читает стихи, то сказала: «Это гений!». И это после нее стали говорить в России, что Есенин гений.

- А какую функцию в пьесе выполняли стихи поэта?

- Для меня они были репликой, которая возникала исходя из логики драматического действия, вместо реплики в прозе была реплика в стихах. Поэтому актеру было легче читать, эмоционально он был уже подготовлен к осуществлению именно этого стихотворного действия. Логика развития действия, логика поступка, логика чувства персонажа. Какие стихи нужны были по смыслу, те и возникали.

- А первая постановка на сцене…

- Первая постановка на сцене состоялась в Калужском музыкальном театре, режиссер Николай Троицкий, а Есенина играл Сережа Гирин, который теперь артист театра «Современник». Успех был так огромен, что спектаклем заинтересовалась даже московская пресса! Тогда была многостраничная газета «Век», очень популярная, – вот они первые написали о моей пьесе в Калуге. Потом они же написали о премьере по моей пьесе в постановке Фаины Веригиной в Московском театре им. Ермоловой. И затем газета «Век» и Театральный музей им. Бахрушина выдвинули нас на соискание Госпремии России. Видимо, вовремя сказанное слово имеет огромное значение. Зрительская реакция была феноменальной, после трехчасового спектакля держали на овациях актеров по 30-40 минут. Я помню, как однажды зрители после спектакля вместо «Браво!» закричали «Ура!» и бросились к сцене. Мы перепугались до смерти, а это был такой эмоциональный подъем. Ко мне часто подходили зрители и спрашивали: «Вы знаете, который раз мы на вашем спектакле?» Выяснялось, что были зрители, которые были на нем 22 раза, 18, 8, 14!

- Интересная история постановок по вашей пьесе – сначала Калужский музыкальный театр, потом Театр Ермоловой, а затем Театр Геннадия Чихачева…

- Да, Чихачев сам играл Есенина, спектакль шел в его театре почти десять лет. Вот там, кстати, я получила, по-моему, самую высокую оценку. Отмечали 50-й спектакль, и театр меня пригласил... Когда я спустилась со сцены и пошла к своему месту, то мне преградил дорогу мальчишка лет 13-14, беззубый, бритый, весьма рискованного вида и сказал: «Ну, тетка, и крутая же у тебя пьеса!». Вот это была самая большая награда – мне удалось «пробить» даже этот возраст и непривычный для меня круг людей.

- Так и Есенин был национальным, народным поэтом, которого любили люди абсолютно разные. Не могу не затронуть еще одну тему – смерти Есенина, вокруг которой до сих пор столько споров. А как считаете вы: убили или же самоубийство?

- Для меня нет никаких сомнений, конечно, его убили.

- В библиотеке СТД я видела ваш сборник пьес «Жизнь моя, иль ты приснилась мне»…

- Да, в этот сборник, кроме пьесы о Есенине и современной пьесы «Русская пляска», входит ещё и пьеса о Цветаевой «Тоска по Родине». Её подзаголовок – русский триллер. Действительно, судьба Цветаевой непостижимо ужасна, как и многие русские судьбы. А возникла пьеса как-то очень странно. Я совершенно не собиралась больше писать, так как уже поняла, что за писательский труд получить вознаграждение – кровавые усилия и унижения. Но как-то я шла через фойе после спектакля и зрители, как всегда, бросились ко мне с благодарностью, и кто-то подарил мне книгу Кудровой «Гибель Марины Цветаевой». Вы понимаете, ко мне попадает книга о Цветаевой на спектакле о Есенине! А ведь когда Марина уезжала из России, последний, с кем она простилась, был Есенин! А еще у неё есть поэма, в которой она к нему обращается! И я восприняла это как её просьбу – напомнить людям о ней, рассказать о её жизни так, как у меня получилось о её друге и любимом ею поэте...

- А о чем ваша современная пьеса «Русская пляска»?

- Это произведение о людях, которые пережили 90-е годы. Место действия – Москва. Русские ведь пляшут и на свадьбах, и на похоронах, и нельзя понять, это свадьба или тризна – потому такое название. Моя пьеса – пьеса о растерянных, растерявшихся людях. Когда я писала свою «Русскую пляску» на моем столе лежали мои самые любимые пьесы во всем мировом репертуаре – «Вишневый сад» и «Дни Турбиных. Мне хотелось рассказать об утрате, о лишениях, о том, как «вырубают» сейчас.

- Сейчас такие пьесы очень нужны.

- Знаете, когда я начинала писать свою пьесу о Есенине, русского человека на сцене увидеть было невозможно – шли одни переводные пьесы. Персонаж русский мог появиться, особенно на эстраде и на телеэкране, только в качестве алкоголика или убийцы, на сцене были одни Джоны-Майклы и Мэри. А тут – русский! Да еще гений! Да еще и проблемы, которые касались каждого сидящего в зале. Это же было время испытаний, как и время Есенина-Дункан, та же Россия с теми же испытаниями. Поэтому зал не имел никаких ограничений – это был любой возраст и любая социальная принадлежность. Приходили дамы в бриллиантах, учащиеся ПТУ, интеллигенция, студенты, пенсионеры, кто угодно – реакция была одна. Как важно вовремя разговаривать с людьми о том, что их волнует! Я считаю, что отсутствие современного репертуара на сцене театр уничтожает и разрушает великую русскую актерскую психологическую школу. Без конца играть чужую жизнь… Актер никогда не включит на подсознании актерский аппарат так полно, как он включится при переживании своих проблем, общих со зрительным залом, в сценическом разговоре о том, что касается его страны и судьбы ее людей. Недавно услышала хорошую фразу: «Если не говорить о злобе дня, она станет еще злее». А сегодня говорить необходимо. Но сейчас появилось очень много спектаклей без текста. В драматических театрах танцуют, поют, показывают фокусы – делают все, что угодно, кроме произнесения текста. Очевидно, чтобы никто ненароком не проговорился, я думаю.

- Но вернёмся к Есенину. Ведь у вас не только пьеса о нём, но и книга – «Сергей и Айседора».

- Да, я как-то не могла сразу расстаться с моими героями. Я переехала сюда, где я живу, когда писала эту книгу ( разговор проходил дома у собеседника – прим. ). Буквально через дом – клиника нервных болезней, где последний раз в жизни лежал Есенин. Я знала, что стихи «Клён ты мой опавший» он написал о том клёне, который увидел из окна этой клиники.

- Он написал это стихотворение незадолго до смерти…

- Да, я пошла искать этот клен и нашла. Корпус, в котором лечился Есенин, был уже снесен, а клен остался. Я нашла два старых клена, около одного из них стоит старая толстая береза, которую он обнимает, «как жену чужую», и своей кроной он на дорогу вышел... А из окна моей кухни, повернув голову направо, можно увидеть дом Л.Н. Толстого, внучка которого была последней женой Есенина. Из ее дома он вышел в последний раз, чтобы уехать на вокзал в Ленинград, уехать на смерть. А еще Софья Толстая была дочерью Татьяны Львовны Толстой-Сухотиной, а Сухотины – мои предки. Как все завязано, как все неслучайно! И он бывал в этом доме за моим окном, он лечился здесь, здесь до сих пор шелестит его клен. Когда я сюда переезжала – я ничего этого не знала. В одном я уверена – когда ты точно во что-то попадаешь, то пространство начинает идти тебе на встречу…

Беседовала Екатерина ПИСАРЕВА

Довлатов и новая константа

Довлатов и новая константа

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев / Взаправду!

Захар ГУСТОМЫСЛОВ

Теги: фельетон

На Псковщине прошёл Довлатовский фестиваль.

Первый блин.

Насколько он комом – разные мнения имеются. Но в основном отзывы благоприятны. Любители жареного в массе своей разочарованы: то, что некоторыми СМИ преподносится как скандалы, тянет на них с большим трудом.

Нет, при желании можно кое-что вспомнить. Или припомнить. Например, «бойкотирование» фестиваля частью приглашённых на него деятелей культуры. Вот и глава Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский от поездки туда отказался. («…Боюсь, что мой приезд будет неверно истолкован, и не хочу, чтоб он воспринимался в качестве моральной поддержки руководства Псковской области»).

Кто не в теме, напомним, что псковский губернатор – и председатель оргкомитета фестиваля – Андрей Турчак подозревается в причастности к нападению на журналиста Олега Кашина около пяти лет назад. Впрочем, то, что губернатор на фестивале – это просто обычный свадебный генерал, понятно и ежу. Но, похоже, не Сеславинскому. Вернее, ему тоже понятно, не первый раз замужем, но очень непросто чиновнику сеславинского ранга обтекаемо сформулировать свой отказ. Чтоб и нашим, и вашим. И волки сыты, и овцы... И вот как изящно он дезавуирует на следующий день своё вчерашнее заявление: «… хо­чу сказать, что мои коллеги высказались неудачно и мою позицию сформулировали некорректно. Довлатовский фестиваль посетит и.о. руководителя агентства Владимир Григорьев, т.к. я нахожусь в отпуске ».

Отпуск – это святое. Странно только, что коллеги, формулируя позицию, не знали, что шеф сейчас вовсю пользуется гарантированным Конституцией правом на отдых. Занятные, однако, порядки у них там в Роспечати. Довлатов явно оценил бы. Он такие вещи любил.

…На Псковщине – фестиваль, а в США, в Гарвардском университете – очередная, 25-я, юбилейная церемония вручения Шнобелевских (Шуточных Нобелевских) премий – «за достижения, которые заставляют сначала засмеяться, а потом – задуматься». Событие, без преувеличения сказать, мирового масштаба. Вы анекдоты про британских учёных любите? Я раньше не знал, откуда они берутся, теперь, слава богу, появилась какая-­то ясность.

Отрадно, что нынешний непростой год на премии выдался особенно урожайным. Особенно меня потряс факт открытия новой фундаментальной константы. Оказывается, у всех млекопитающих – независимо от размеров и веса – акт мочеиспускания занимает 21±13 секунд. Большой интернациональный научный коллектив много лет посвятил научному поиску в этом перспективном направлении. Представляете?! На Земле насчитывается около 5500 видов млекопитающих, и у всех надо было скрупулёзно замерить продолжительность процесса. И не единожды ведь, а набрать, грубо говоря, статистику. Причём ладно кошки там, собаки, обитатели зоопарков всякие, а с китами, например, как быть? Или с кротами? А виды, занесённые в Красную книгу! Ты за их представителями побегай по джунглям с секундомером в руке, по скалам полазай, в воду поныряй. А если они, к примеру, при тебе мочеиспускаться постесняются – тогда что?..

В общем, люди не зря едят свой хлеб. Заслужили.

Да и другие открытия нынешних лауреатов Шнобелевской премии тоже вполне на уровне. Впечатляют. Скажем, другая международная группа учёных разработала «способ восстановления первоначальной структуры денатурированных белков». В переводе с научного на бытовой – это способ сделать, скажем, из варёного яйца вновь сырое. Неслабо, да?

Или из области лингвистики. Ещё одна международная группа (как они только друг дружку находят?!) установила, что во всех без исключения земных языках есть восклицание «А?». И озна­чает оно везде одно и то же: «Что ты сказал?» Почему оно так – неясно. Но это уже тема следующих исследований, за которые, даст бог, ещё одну Шнобелевку вручат.

Ну и напоследок. Два энтузиаста-подвижника решили выяснить, какой участок человеческого тела болезненнее всего реагирует на пчелиные укусы. Эксперименты проводили на себе, подвижники ведь. Оказалось – губы. Самое обидное, что я это открыл много раньше их, ещё в раннем детстве. Эх, прошляпил премию, растяпа!

Русский мир шутит

Русский мир шутит

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев / Забугорье

Леонид БУДКО, ИЗРАИЛЬ

Теги: карикатура

Весь этот год проект «Россия шутит» получает авторские приветы не только из разных концов нашей необъятной, но и из самой разнообразной заграницы. При этом лейтмотив писем наших русскоязычных забугорных шутников всегда примерно одинаков. Мол, мы понимаем, что проект называется «Россия шутит», но мы хоть сами и не местные, шутить по-русски тоже умеем. Потому, мол, будьте любезны, не обойдите вниманием. Мы пошли навстречу нашей весёлой диаспоре и, несмотря на то что у нас ещё треть России впереди – от Байкала до Сахалина, решили уважить и заграницу. По крайней мере те страны, в которых, как пел незабвенный Владимир Семёнович, «на четверть наш народ».

Александр КОВАЛЁВ,   координатор проекта «Россия шутит»

Юрий БОРЕЦ, ИЗРАИЛЬ

Житейские истории

Житейские истории

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Теги: юмористическая проза

С первого взгляда

Я шёл по улице, согревая в кармане только что полученную премию. Лёгкие, дармовые деньги. Захотелось расстаться с ними тоже как-нибудь легко, даже легкомысленно, позволить себе каприз, гульнуть...

И вдруг я увидел её. Дорогая штучка, не для тех, кто живёт на одну зарплату. Но сегодня она, может статься, мне по карману. Конечно, с первого взгляда ясно, что она создана лишь для ночной, легкомысленно-беззаботной жизни. Таких у меня никогда не было.

Она волновала и притягивала. Один мой шаг, одно движение руки – и она моя. И пусть не на всю жизнь, я реалист, понимаю, что через несколько лет она поблекнет, да просто постареет, и мне наверняка надоест. Но сейчас она манит до дрожи в руках и коленках одновременно, так хочется без лишних слов схватить её, отнести на руках домой, лечь в тёплую постель и...

Я еле сдерживал желание овладеть ею тут же, на месте.

И всё же я сказал себе: стоп! Даже если её красота мне нынче по карману, из-за неё придётся отказать себе во многом привычном, да и просто необходимом. Так практично ли связывать с ней свою судьбу? Да, ночь с такой обещает быть приятной, но днями она будет валяться без всякого дела в спальне. Нет, дорогая, пожалуй, пока я могу без тебя обойтись. Столько лет жил без импортной пижамы, ещё парочку поживу.

Геннадий КОСТОВЕЦКИЙ, ТЕЛЬ-АВИВ, ИЗРАИЛЬ

Про Вову

Субботним утром идём мы с Вовой Павленко за пивом. У Вовы в руках сетка-авоська с трёхлитровой банкой.

В городе каждый второй встречный – знакомый. Каждый первый из них радушно окликает:

– Привет! За пивом собрались?

– Привет! За пивом.

После пятой или шестой такой встречи Вова обиженно ворчит:

– Ну что за город! Хоть бы кто-нибудь спросил: за молоком идёте?

Виктор ШЕНДРИК, АРТЁМОВСК, УКРАИНА

Сказочка

Сказочка

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Трахимёнок Сергей

Теги: юмористическая проза

Жил-был один состоятельный предприниматель. Всё у него было хорошо. Пока не дожил он до сорока лет. И тут начал он болеть. Причём симптомы болезни были странные. У него стало звенеть в ушах, и глаза на лоб лезли.

Пошёл он к врачам. Те долго его лечили – сначала травами, потом лекарствами. Но ему становилось всё хуже и хуже.

Тогда врачи сказали, что жить ему осталось всего три месяца, и оставили его в покое.

«Три месяца так три месяца», – подумал наш герой и стал направо и налево сорить деньгами: обедать в дорогих ресторанах, покупать каждый день новые костюмы и даже заказал себе три десятка новых рубашек разных расцветок. Для чего велел секретарше сообщить портному свои размеры.

Однако портной заявил, что не будет шить рубашки, пока лично не измерит заказчика. Наш герой явился к портному и сказал, что он знает свои размеры лучше, чем кто-либо.

– Рукав у меня шестьдесят сантиметров, а шея – сорок.

Но портной замерил его и сказал.

– Рукав у вас действительно шестьдесят, а шея – сорок восемь.

– Да брось ты, – ответил ему наш герой, – у меня всегда было сорок, сорок шей мне и сейчас.

– Нет, – ответил портной, – я не могу сшить вам сорок, потому что в этом случае у вас в ушах звенеть будет и глаза на лоб вылезут.

МИНСК, БЕЛОРУССИЯ

Байки с Привоза

Байки с Привоза

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Теги: юмористические заметки

♦ ♦ ♦

– Сарочка, какие у вас красивые зубы!

– Это от мамы.

– Надо же, как подошли!

♦ ♦ ♦

– Муся, у меня на глазу ячмень.

– Таки нечего чужим бабам под юбки заглядывать!

– Ты думаешь, оттуда сквозняк?

♦ ♦ ♦

– Самым счастливым на Земле мужчиной был Адам – тёщи у него не было.

– Да нет, всё-таки какая-то змея там была...

♦ ♦ ♦

Одесса. Море. Пляж «Аркадия».

Пожилая пара сидит под зонтиком, и муж всё время смотрит на молоденьких девушек.

– Аркаша, прикрой глаза и подбери слюни, этот десерт уже не для тебя!

– Раечка, если я на диете, дай мне хоть посмотреть меню...

Подслушал Саша ИЛЬЯФ, ОДЕССА, УКРАИНА

Четверостишия

Четверостишия

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Теги: ироническая поэзия

Язык

Язык – одежда мыслей.

И это я ценю,

Но в некотором смысле

Мне ближе форма ню.

Пословица

Пословице поверишь –

Тебя ж она прокатит:

Пока ты раз отмеришь,

другой семь раз отхватит.

Михаил ВЛАСЕНКО, МОГИЛЁВ, БЕЛОРУССИЯ

Маха

На стене висела Маха,

И народ от счастья млел.

А была б на ней рубаха,

Кто бы на неё смотрел?!

Для непонятливых

Понять не мог довольно долго кроха,

Что хорошо и что такое плохо.

Но выход всё ж нашла его родня –

Вопрос решён был с помощью ремня!

Николай МАНЖОС , ХАРЬКОВ, УКРАИНА

Знаток

Зоологичка задала вопрос:

Какая птица никогда не строит гнёзд?

«Кукушка! – с места выпалил Федот. –

Она в часах всю жизнь свою живёт».

Валерий ГЕРЛАНЕЦ , ДОНЕЦК, УКРАИНА

Искусственный интеллект

Известно: волос долог – ум короткий.

Пословицу услышав, муж мой кроткий

Побрил башку. С тех пор он ходит лысый.

Вот так он сам себе ай­кью повысил.

Елена КОЧЕРГИНА , КИЕВ, УКРАИНА

Пародии

Пародии

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Теги: ироническая поэзия

БЕССЛЕДНОЕ

Тропинкой слов бегу в стихи, Как в свежескошенные травы. Здесь нет следов ничьей ноги – Я всё придумал для забавы… Пётр КОРЫТКО

Тропинкой слов бегу в кусты,

По делу, а не для забавы.

Мои желания просты,

Но как движенья величавы!

Мой замысел не ерундов:

Присяду и расправлю плечи.

Здесь нет пока ничьих следов,

Но я сейчас свой след намечу…

Олег НИКОФ , КИЕВ, УКРАИНА

ЦЕНТОНИЧНОЕ*

Выпей чаю от печали,

скушай персик от тоски,

по одёжке привечают,

провожают до доски…

Мария ЭСКИНА

Мой читатель, где же кружка,

пьём за мой центон, дружки.

и стихами, если нужно,

доведу вас до доски.

Не потворствую разладу,

но таков наш уговор:

Выпей яду до упаду,

скушай с горя мухомор.

Евгений МИНИН, ИЕРУСАЛИМ, ИЗРАИЛЬ

___________

* Центон, кто не в курсе, это ко­гда стишок составлен из известных строк разных авторов, типа:

Я помню чудное мгновенье,

Как муха села на варенье…

(Прим. координатора проекта)

Умные мысли

Умные мысли

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Теги: юмористические заметки

 Бывает, что человек золотой, а пробу ставить негде.

 В жизни всегда так: виноват баран, а стригут овец.

 Доставлял удовольствие своим отсутствием.

 Если будущее за нами, то куда мы все торопимся?

 Из газетной утки супа не сваришь.

 Когда из человека выходит толк, то ничего хорошего уже не остаётся.

 Люди, как грибы, попадаются и ложные.

 Можно было бы жить и по средствам, но где их взять?

 Мысли приходят и уходят, а долги остаются.

Гарри СИМАНОВИЧ, ИЕРУСАЛИМ, ИЗРАИЛЬ

УТРЕННЕЕ ВЫЯСНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ

УТРЕННЕЕ ВЫЯСНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев / Ироническая поэзия

Теги: ироническая поэзия

Каждое утро ругаюсь с тобой я,

Ты меня зверски лишаешь покоя.

Утром как выдашь: ни кожи, ни рожи,

Волосы дыбом, на паклю похожи,

Глазки пучком, словно стыдно от блуда,

А под глазами мешки по два пуда,

Нос посинел, оттопырились ушки,

Рот, как у старой хронической врушки…

Я докажу тебе – ты в заблужденье,

Это навет, клеветы наважденье.

Пара часов – и стою пред тобою:

Знойная женщина с яркой судьбою.

Видишь вот, зеркало, как ты неправо,

Ты красоты моей свежей оправа.

Александра СУСЛОВА, КУСТАНАЙ, КАЗАХСТАН

Книги, присланные в редакцию

Книги, присланные в редакцию

Книжный ряд

Н. Ерёмин. Храм на любви: поэзия и проза. – Красноярск: «Литера-принт», 2015.

В.А. Архипов. И радость и боль: избранное. – Краснодар, 2015.

П.П. Литвинов. Благовест над землями ислама: Русский Туркестан (по архивным, правовым и иным источникам): монография. – Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2014.

Е.И. Хаванов. Верю – наступит прилив: стихотворения. – М.: ИПО «У Никитских ворот», 2015.

В.В. Лобанов. Там, на родине…: стихи. – Иваново: ООО ИИТ «А-Гриф», 2014.

П.И. Цыбулькин. Последняя фраза. – Магадан: Типография, 2015.

Он жил для России. Сборник. Сост. и комм. – Борис Егоров. – Архангельск: АНО «Архангельский литературный музей», 2015.

В. Домбровский. Капельмейстер слепого дождя. – Краснодар: Раритеты Кубани, 2015.

Н.Н. Ерёмин (автор идеи, составитель и издатель). Пощёчина общественной безвкусице: сборник. – Красноярск: «Литера-принт», 2015.

Б.И. Кривогорницын. Не­тленная поступь ра­зума. 133 этюда. – Улан-Удэ: Издательский проект «Буряад-Монгол Ном», 2015.

А.И. Косарев. Всемирный исторический процесс – восхождение! – М.: Издательство Московского гуманитарного университета, 2015.

Ю.А. Шилов. Пра-пращуры. Сказания первых славян. – М.-К.-Мн.: «Русская правда», 2016.

Ю.Г. Корытченков. Мы исполнители, потому что не сочинители. – Санкт-Петербург: ИПК Береста, 2015.

В.Г. Фокин. Больнолуние. Численник стихов. – Киров: 2014.

И. Будылин. Лето в Михайловском. Святогорские повести и рассказы. – Санкт-Петербург: Изд-во «Европейский Дом», 2015.

В.И. Костромин. Подёнщина. – Нижний Тагил: ООО «Нижнетагильский полиграфический комбинат «Фолиант», 2015.

Андрей Румянцев. Вампилов. – М.: Молодая гвардия, 2015 («Жизнь замечательных людей», вып. 1546).

Алла Мостинская, Николай Бодрихин. Сергей Капица. – М.: Молодая гвардия, 2015 («Жизнь замечательных людей», вып. 1537).

Алексей Варламов. Шукшин. – М.: Молодая гвардия, 2015 («Жизнь замечательных людей», вып. 1533).

Леонид Млечин. Примаков. – М.: Молодая гвардия, 2015 («Жизнь замечательных людей», вып. 1547).

Русский полуостров

Русский полуостровВыпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Крым глазами россиян

Шемшученко Владимир

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Крым , литературный процесс

Прошло полтора года с момента подписания Президентом РФ В. Путиным закона о ратификации договора о принятии в состав Российской Федерации Республики Крым. Как живёт сейчас «молодая» республика? Как чувствуют себя люди и на что надеются?

Так случилось, что моя жизнь тесно связана с Украиной: там родился мой отец, там родилась моя старшая дочь, там я учился в Киевском политехническом институте, хотя сам родился в Караганде. Я люблю страну Украину, но всё моё существо отвергает нынешнее государство Украину, принявшую в качестве национальной идеи русофобию и радикальный национализм, круто замешенный на идее расового превосходства, и выдвинувшую, казалось бы, канувший в Лету, разящий откровенным нацизмом лозунг «Украина превыше всего!».

Скорее всего, те же чувства, что и я, испытывали и люди, живущие в Крыму, которые после государственного переворота в Киеве «кожей» поняли, что ничего хорошего им новая власть не сулит. В результате Крым, обильно политый русской кровью во времена оны, стал частью России, и была наконец восстановлена историческая справедливость.

Прежде я добирался до Крыма на поезде, но с прошлого года этот путь стал для граждан России крайне небезопасным. А в этом году поезда из России и даже из Белоруссии в Крым по территории нынешней Украины вообще перестали ходить. Остаётся либо ехать на поезде через Тамань и переправляться на пароме через Керченский пролив, либо лететь самолётом. Я выбрал самолёт. Каких-то три часа, и вот он – Симферополь. Отстроенный почти заново аэропорт, очень похожий по интенсивности движения воздушных судов на наше Пулково. Всё-таки здорово из дождливого предосеннего города на Неве прилететь в тёплый и солнечный Крым! И не менее здорово, когда тебя встречают друзья! Меня и главного редактора «толстого» санкт-петербургского журнала «Нева» Н. Гранцеву встретил руководитель Союза писателей Крыма В. Басыров и как радушный хозяин повёз показывать город.

Проезд в троллейбусе – 7 рублей, в маршрутном такси – 12, и это всё независимо от расстояния. Ялта, Бахчисарай и многое, многое другое, что стоит увидеть! Тем более все эти достопримечательности находятся в шаговой доступности. Ну и незабываемое посещение в церковный праздник Успения Святой Богородицы расположенного в центре Симферополя Свято-Троицкого женского монастыря, где хранится одна из величайших крымских святынь – обновившаяся чудесным образом икона Божией Матери «Скорбящая».

Сам город Симферополь ещё носит следы почти 25-летнего «жительства» в составе Украины: дороги и придомовые территории в отдалении от центра города оставляют желать лучшего. Но, главное, люди на улицах дружелюбны и улыбчивы. Они понимают, что не всё может быть сделано сразу, здесь и сейчас. Они живут надеждой на лучшее будущее.

С большим интересом собравшиеся в библиотеке им. Волкова слушали стихи и песни гостей, приехавших к ним с берегов Невы.

А дальше – каких-то два с половиной часа на юрком автобусе, и вот он – город русской славы Севастополь. На первый взгляд – милый курортный южный город: дети на набережных катаются на роликовых коньках, отдыхающие сидят в летних кафе на берегу Чёрного моря, на открытых эстрадах поют и танцуют…

Но всё-таки здесь особо чувствуется, что это город русской славы, город моряков. Здесь, в легендарном Херсонесе принял крещение князь Владимир.

Здесь, на Северной стороне Севастополя, возле Свято-Никольского храма, раскинулось огромное братское кладбище, где нашли последний приют павшие герои Первой обороны Севастополя в 1854–1855 годах. Очень тронул рассказ молодого экскурсовода (он был в полевой военной форме, с наградами за оборону Донецка и Луганска), который рассказал о том, что этот храм посещали все цари из дома Романовых и отдавали дань памяти героям. Он выразил надежду на то, что в скором времени сюда приедет и Владимир Великий – Освободитель (так здесь любовно называют В. Путина). Дай-то бог.

А в другом пригороде Севастополя – Инкермане – приютился в горах один из старейших пещерных монастырей Крыма – Свято-Климентьевский мужской монастырь, вырубленный монахами в сплошном горном массиве. Святые места!

Незабываемое впечатление производит восьмикилометровая Севастопольская бухта, в конце которой на скалистых склонах приютилась легендарная Балаклава – ужасно секретная в советское время база подводных лодок. Во время хозяйствования здесь Украины база была разграблена, расхищена, уникальное оборудование пошло на металлолом. Теперь идёт восстановление этого объекта.

Сейчас многое в Крыму восстанавливается: за короткое время был поднят из руин легендарный детский лагерь «Артек»; здесь опять звучат весёлые детские голоса, как и во многих других здравницах полуострова.

Не сбылись надежды злопыхателей на провал курортного сезона: к середине августа в Крым приехало более 2,5 миллиона туристов.

В середине августа в Крым прилетал Президент РФ В. Путин и проводил здесь заседание Госсовета. В повестке дня этого совещания как раз и были озвучены перспективы развития туризма в Крыму и рассмотрены вопросы развития туристической инфраструктуры.

Очень большие надежды крымчане возлагают на строительство моста через Керченский пролив, поскольку переправа через него, по которой сейчас переправляют также и пассажирские поезда, и аэропорт Симферополя работают с максимальной нагрузкой. В настоящее время в авральном режиме идёт переформатирование и ремонт военного аэропорта Бельбек вблизи Севастополя, ремонтируются дороги, оживают промышленные предприятия.

Теперь несколько слов о настроениях людей. Весьма довольны своим нынешним положением бюджетники и пенсионеры. Вживаются в новые условия бизнесмены, принимающие новые «правила игры». На полуостров «пришло» государство, а оно требует выполнения законов, в нём существующих. Это нравится не всем – нелегко отказываться от привычки жить бесконтрольно, не платить налоги, не регистрировать права собственности и проч. Приходится привыкать.

Довольно много машин с украинскими номерами и самих граждан Украины, которые приезжают на заработки. Цены – разные и на разное.

Весьма забавно смотреть украинское телевидение (все украинские каналы транслируют свои передачи в Крым, и никто их не запрещает): все телепередачи на украинском языке – зеркальные отражения российских. То есть, к примеру: «Сегодня российские оккупационные войска совершили 70 артналётов на территорию Украины, жертв столько-то, разрушено домов столько-то…», а далее – проклятия украинцев в адрес России и её президента, который и «виноват» во всех украинских бедах. Лично мне кажется, что это особая украинская «свидомая» любовь: всюду и везде Путин, Путин, Путин…

А ещё были литературные встречи с севастопольцами в Центральной морской библиотеке.

Ну и наконец – конечная точка маршрута. Посёлок Щёлкино на Азовском море, мыс Казантип.

Здесь уже в седьмой раз в самом конце лета опять отгремел Международный фестиваль литературы и культуры «Славянские традиции». 102 участника собрались на берегу Азовского моря, чтобы представить на суд зрителей и членов жюри свои произведения, посоревноваться друг с другом в поэтическом мастерстве, проехать по литературным местам Крыма, просто позагорать и покупаться в тёплом Азовском море. В этом году на фестивале было не столь многолюдно, как в прошлые годы. И немудрено. Из США, Канады и Европы самолёты в русский Крым не летают – санкции. Украинцы ехать в русский Крым боятся – это предательство («зрада»). Но всё же смельчаки были и с Украины, и из Белоруссии, только вот добирались они в Крым через Россию. Почёт им и слава: литература вне политики.

В этом году в главной поэтической номинации – «Поэзия, свободная тематика» – победил А. Бандорин из Рязани, в номинации «Стихотворение о любви» – С. Балиев из Новосибирской области, в номинации «Юмористическое стихотворение» – В. Сульдин из Самары, в номинации «Стихотворение о Праге» – В. Суханова из Смоленска, в номинации «Литературный перевод» победу одержала О. Борисова из Самары, а в номинации «Малая проза» – И. Терехов из Нальчика.

В «Стихоборье» победил В. Савостьянов из Тулы. Г. Апоян из Америки провёл интересный семинар по вопросам поэзии; профессор консерватории из Ростова-на-Дону Н. Бекетова посвятила свой доклад взаимодействию музыки и поэзии; профессор Минского университета В. Салеев провёл несколько занятий по эстетике в поэзии.

Состоялся конкурс «Поющие поэты», на котором победила В. Магер из посёлка Щёлкино, а в поэтическом турнире по настольному теннису победу одержал чешский поэт и скульптор Я. Вокал из Праги.

Состоялись презентации книг: «Желания женщины» И. Силецкой из Симферополя, «Зажигающему свет» М. Папковского из Беларуси, «Прогулки с ветром» и «Зимний сад камней» И. Терехова из Нальчика, «В городе и на отшибе» Н. Кроминой из Самары, «Партитура жизни» и «Симфония бытия» Г. Дубининой из Москвы, «Так во все времена» – С. Балиева из Самары, «Всё начинается с тебя» А. Бандорина, «Русский крест» В. Савостьянова из Тулы и других.

На фестивале Д. Воронин и В. Басыров презентовали и новые выпуски литературных журналов: «Берега», изданный в Калининграде, и «Крым», изданный в Симферополе. Интересно прошёл вечер журнала «Нева», который вела Н. Гранцева. Не менее 10 мастер-классов по поэзии и прозе провели члены жюри фестиваля. Кроме того, участники мероприятия традиционно посетили знаменитые литературные музеи Крыма: Музей А. Грина в Феодосии и в Старом Крыму, Дом-музей К. Паустовского и Литературно-художественный в Старом Крыму, Музей Марины и Анастасии Цветаевых в Феодосии, Феодосийскую картинную галерею им. И. Айвазовского, Волошинский музей в Коктебеле, где провели также и литературные чтения. Очень динамично проходили конкурсы зрительских симпатий по всем номинациям, на которых зрители в зале определяли прямым голосованием победителей. Жаль, но праздники заканчиваются вместе с летом, впереди новый трудовой и учебный год, но надежда встретиться на берегу Азовского моря в следующем году остаётся. А без надежды как нам жить?

Ну, что ж, Год литературы в России ещё не закончился, но литературная жизнь оборотов не сбавляет. Да будет так!

Крымский цикл

Крымский циклВыпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды

Маленко Влад

Теги: современная поэзия

СЕВАСТОПОЛЬ

Москва!

Ты, конечно же, город-герой.

Но этот финансовый геморрой

Несовместим с отметками о контузии.

Присоединяйся к какой-нибудь Андалузии,

Пока на Тверской не засох

предпоследний тополь,

Посыпанный летним дождём,

как мышиной отравой...

Севастополь!

Здравствуй, последний город последней славы!

Севастополь!

Над тобой русского неба пашня,

И мёртвые снова идут в рукопашный,

Спускаясь по твоим вечным лестницам,

Срывая ложное небо с хохляцким месяцем.

Севастополь!

Кастрация делает Стамбулом

Константинополь.

Но ты ещё творишь оборону.

Мы подвезём патроны

По черноморскому Иордану,

Чтобы фашиствующему майдану

Мало не показалось.

Севастополь!

Мы с тобой – «совки», как оказалось,

Мы на Вечном огне

Ещё не готовим для Макдоналдса фри.

Ты слышишь за морем «ван, ту, фри»?

Это актёры из НАТО

Репетируют свою смерть на твоём штыке!

Севастополь!

Ты – матрос с гранатой

Русского бунта в железной руке!

В зубах твоих серых, панельных, спальных

Чёрная лента с портретов близких и дальних

Покойных героев, таких же, как ты, –

униженных городов,

Для которых ты, Севастополь, –

огонь среди льдов.

Севастополь!

Морской некрополь.

В каменных схимах

Ушаков и Нахимов.

Дельфины – смертники,

Несущие фрицам мины.

Стены, облицованные подвигом Кузнецова.

И твои вечные лестницы,

Вечные метрики,

Вечные пилигримы.

Севастополь!

Я увидел здесь женщину-почтальона

С письмом от бойцов из погибшего батальона

На Сапун-горе,

А ещё я увидел здесь женщин в скале-норе,

С пионерским костром

И набором ножей.

Русских бомжей,

Устраивающих себе «бистро»,

Июнь в январе.

Севастополь!

Проданный внуками победивших,

Готовых продать любое,

Душу разбередивший

старомодным детством,

В котором голубое

Было с мужеством по соседству.

Севастополь!

Я иду по Большой Морской,

Заедая херес гамлетовской тоской,

А навстречу мне девочки

с атомными турбинами,

Ещё не успевшие стать секс-рабынями

В Будапеште, на Мальте,

Даже рядом, в Ялте

Уже другая публика,

А ты, Севастополь, ещё республика

Со своим на крови законом,

Где портреты павших равно близки иконам.

Севастополь…

Ветеран-подводник,

Божий Угодник

С глазами юноши

идёт, хромая.

Севастополь…

Здесь всякая ночь – 22 июня,

А каждый день – 9 Мая.

Севастополь…

Экскурсовод-ровесник,

Знающий наизусть имена героев

и военные песни,

Глядящий вперёд даже меня бодрее,

Свесивший из окна флаг святого Андрея.

Севастополь…

Георгиевский монастырь.

Здесь Пушкин завидел

                    через Чёрное море разводные мосты.

Здесь настолько крепко

Русские гнёзда свиты,

Что не видно в кепке

Ни одного джигита.

Севастополь,

Твой свежий ветер

Совсем не политкорректен,

Ты сам выживаешь,

как беспризорные русские дети –

Мальчик Сева и девочек сто Поль…

Севастополь…

Морской Апостол,

Не признающий третьего тоста,

Не делящий мир на живых и мёртвых,

Сторонник свадебных лент пулемётных.

Севастополь…

Парашютные стропы ангелов,

В бескозырках святые с мечами наголо.

Есть Крым, Украина, Россия, Европа,

А есть – Севастополь.

Берег неба в краповой яшме.

Прошлый век, на свинцовом ветру распятый.

Севастополь!

Скоро снова будет 41-й и 45-й.

Я учусь у моря готовиться к рукопашной.

апрель 2011 г.

ГРИН

Слепки слов из небесной глины

Обжигает огонь без дыма.

Ястреб Гуль на плече у Грина.

Ястреб Грин на плече у Крыма.

Море синее, как чернила.

В небе чайки рисуют мелом.

Будто чаек всех осенило

Море Чёрное в свете белом.

Солнце сладкое, как малина,

И у солнца характер птичий.

Ястреб Гуль – это почерк Грина.

А когда он допишет притчу

И последние капли света

Постучатся в его оконце,

Гуль покинет плечо поэта.

Улетит ночевать на солнце.

КРЫМСКОЕ

Лови мои сводки:

Сижу на перевёрнутой лодке.

Море ласковым тигром

Учит играм.

Так,

Волнам в такт,

Дёргали тигров за веки

Древние греки.

Завернувшись в звёздное одеяло.

Про любовь у них мало.

Любовь им откроется после.

По гороскопу я – ослик.

Впереди, чуть правее – Африка.

Млечный Путь – суть звёздного трафика,

И какой-то кораблик с фонариком

Вьётся рядом комариком.

Большая Медведица похожа

на велосипедную раму.

Молоко моря

мычит, вспоминая вселенную маму.

Мне сорок лет.

А я всё ещё

изобретаю велосипед.

В море вглядываясь, как в дорогу.

И – Слава Богу.

Волны скрипят,

Как колёса на стыках...

А ты как?

19.11.2013

Фронтовое счастье

Фронтовое счастьеВыпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Поэзия

Теги: современная поэзия

Владимир ТЕРЕХОВ,

Симферополь

КЕРЧЬ

Я родился, когда к прибрежным вязам

Спешила осень в синеве морской, –

Стояли дни прозрачно глубоки,

К путине снасть вязали рыбаки.

Теперь, сдаётся: был и я завязан,

Как узелок – для памяти людской.

Я помню Керчь! О, как она горела!

К слепому небу возносился дым.

На лицах улиц, выбеленных мелом,

Чужих сапог кровавые следы.

А самолётный рой над переправой

Мерещится мне ночи напролёт.

И рёв разрывов за скалой корявой

Мне тишину расслышать не даёт.

Но ты жила. Винтовкой и гранатой!

Жила подземной динамитной тьмой.

Вставала вновь и вновь у Митридата

Из груды стен расстрелянных домов.

И, становясь летучею легендой,

(Врагов ещё и до сих пор знобит!),

Бросаясь вброд и вплавь до Эльтигена,

Рвалась Тамань, чтоб Керчь освободить.

Мой добрый дом, он, как солдат убитый,

Лежать остался на передовой.

Но панычами синими обвитый,

Крыльцом на солнце дом стоит другой.

Гляжу туда, где ржаво «щель» зияла, –

И холод глины чувствует щека...

Тот карапуз хохочущий – не я ли?

Лежу себе на рыжем одеяле

И тискаю кудлатого щенка.

* * *

А. Лесину

Степь да соль. И ни души.

Солнце ест глаза.

Остров Русский. Сиваши.

Суши полоса.

Остров Русский. Сиваши.

Топи да вода.

Хоть спеши, хоть не спеши –

Взрыв и – ни следа.

Только чайки. Даль пуста.

Будто настежь дверь.

Остров Русский. Можно стать –

Под ногами твердь.

Остров Русский. Можно лечь,

Выкопать окоп.

И чугунная картечь

Не достанет в лоб.

Остров Русский. Даль болот

На виду страны.

Передышка и оплот

Посреди войны.

Ах, как вёсны хороши!

Но случись беде –

Остров Русский, Сиваши,

Вспомним о тебе.

Первым выйдешь ты на смерть

Средь кровавых сеч –

Победить ли, умереть, –

Переправой лечь.

АДЖИМУШКАЙ

Аджимушкай. Земные шрамы

Уже хлебами поросли –

Незаживающая рана

Моей израненной земли.

Незабываемая рана,

Невыплаканная слеза...

Мы от рожденья ветераны,

Мы смотрим времени в глаза.

Сюда не ходят скуки ради.

Сюда за памятью идут.

Сердец высоких зоркий радий

Хранится тут. Хранится тут...

Любой предмет и камень каждый

Рукою праздною не тронь –

Неутоляемая жажда,

Неугасающий огонь.

Остыл свинец на поле брани.

Даль звездопады замели...

Аджимушкай. Живые камни.

Ядро железное Земли.

Аджимушкай. Звезда седая

Во тьме рентгеновских глубин.

И тишина, и боль святая,

И я – твой сын. И я твой – сын.

Тот путь, что Родиною пройден,

Отметят мрамор и гранит.

Аджимушкая вечный орден

Пусть обжигает и горит.

БОЙЦЫ НЕ СПЯТ

Крымским партизанам

Озябших гор померк парчовый блеск –

Крадётся осень стаей жёлтых лис.

Примолк, затих и затаился лес:

Стрельнёт орех, порхнёт усталый лист…

Безвременника храбрые цветы

В траве предзимней – словно на параде.

Оскалились речные омуты,

В скалу врастают ржавые снаряды.

Молчанье гор висит над головой.

В кустах туман, свалявшийся, как вата.

То крикнет сойка, будто часовой,

То дятел вдруг пальнёт из автомата.

Во сне бормочет речка Бурульча,

Измученная бесконечным бегом.

Коптилка – партизанская свеча

Горит в землянке, занесённой снегом.

Бойцы не спят. Умолк скупой мотив.

Оружие проверено заранее.

И, карточки любимых схоронив,

Отряд в «ноль-ноль» уходит на заданье.

Они уходят выполнить приказ.

Исполнить долг. И не замедлят шаг.

Как прежде было, так и в этот раз –

Суровый подвиг свой они свершат.

...Займётся склад во тьме ночной пурги.

Рванут боеприпасы, как салют.

С таким огнём не справятся враги

И ни водой, ни кровью не зальют.

Обратный путь и долог, и свинцов.

Погони лай, молчание засад.

Вот самый сильный ткнулся в снег лицом.

А самый слабый кинулся назад.

А на утёсах медленная смерть

И малый шанс до ночи отсидеться.

Вскарабкались на ледяную твердь

И залегли с гранатами у сердца.

А полицай, подонок и садист,

Сообразил: не затевайте боя!

Там, наверху, под ветра вой и свист,

Решится вскоре всё само собою...

Внизу фашисты потешались люто,

Придумав их кострами обложить.

А на горе, в снегах, живые люди

Друг друга согревали словом «жить!».

Гори пожаром, летняя жара!

Пылай, сентябрь, для них, а не для нас –

О, как недоставало им костра,

Когда они вмерзали в снежный наст...

На белых скалах белый обелиск.

Его сиянья зренье не выносит.

К нему летит по ветру тёплый лист

И припадает, как прощенья просит.

Лежат бойцы, укрытые листвой.

Но в нас их кровь. Алей на свете нет!

Ей сквозь века шуметь рекой живой.

В ней боль потерь. Святой огонь Побед.

Геннадий ШАЛЮГИН,

Ялта

* * *

Солдат солдату не прикажет,

Солдат солдату говорит:

Брат, впереди заставы вражьи,

И поле хлебное горит.

Горит крыльцо сиротской хаты,

Горят под Гомелем леса,

И на ресницах у комбата

Остыла смертная роса...

Война... Война... Гудит набат.

Война... Война... Крепись, солдат.

Солдат солдату не прикажет...

Горит и пахнет хлебом рожь.

Конечно, их Господь накажет,

Но пулей танка не проймёшь!

И, заливаясь пьяным матом,

Шагает вражеская рать...

Взглянул в глаза солдат солдату:

Брат, приготовься умирать.

Война... Война... Гремит набат.

Война... Война... Прости, солдат.

Солдат солдату не прикажет,

Не закричит, не запоёт...

Он далеко: стоит на страже

У райских радостных ворот.

А на земле в объятьях смерти

Лежат, умолкнув, мужики...

И сквозь простреленное сердце

Растут ржаные колоски.

Война... Война... Гремит набат.

Война... Война... Прощай, солдат.

Антон Шалюгин, рядовой

Антон Павлович Шалюгин, рядовой, родился

в 1903 году, погиб (пропал без вести) в 1945 году…

Книга Памяти Свердловской области

Защитил диссертацию по творчеству А.П. Чехова,

проработал в ялтинском доме-музее писателя 32 года,

в т.ч. четверть века – директором.

Из биографии Геннадия Шалюгина

Сквозит времён поток упругий…

Судьба, как тонкий камертон,

Свела фамилию – Шалюгин

С любимым именем – Антон…

Писатель Чехов в Таганроге

Родился, рос, ловил бычков.

Другой – явился на пороге

Кровавейшего из веков.

Боец и мой однофамилец

Антон Шалюгин, рядовой,

Был верный муж, семьи кормилец,

К тому ж – товарищ боевой.

Боец сгорел на поле брани,

И нет звезды над головой…

На косогоре безымянном

Стал васильками и травой.

В моей душе, как в тёплом доме,

И в ясный полдень, и в ночи,

Живут два тёзки, два Антона –

Две негасимые свечи…

Мне подвиг их безмерно дорог.

Такие люди – соль земли.

Прожили оба – чуть за сорок

И смерть в Германии нашли…

…Я в Баденвейлере – впервые.

Кладу с поклоном васильки –

Цветы военно-полевые

На бронзу Чеховской руки…

Эпитафия ветерану

Вы – ветеран. Вам много лет.

Вас мочевой пузырь поднимет

Глухою ночью в туалет.

И вдруг – своё забылось имя…

В глазах темно, свистит в ушах,

Предательски дрожат колени.

Вот овладел душою страх,

И жжёт, как будто лампой, темя.

Что делать? Плачет ветеран.

Кто он? Семён или Василий?

Так, маскируясь болью ран,

Подкрались старость и бессилье…

Всю жизнь держался начеку.

Настал последний бой солдата!

Но нету сил, чтобы чеку

Рвануть, и телом – на гранату…

Теперь навеки отпускной,

Шагнул в потёмки вечной ночи…

И старой пули разрывной

На коже проявился росчерк…

ФРОНТОВОЕ СЧАСТЬЕ

Я засветил свечу в часовне

Во имя павших на войне.

Им несть числа, их миллионы –

Как первоцветов по весне.

Горело тело в жгучих клеймах,

За жизнь дрались что было сил.

Их чудотворец Пантелеймон

От рваных ран не исцелил.

А смерть неутомимо жала...

Не обозначен ей предел...

Как зёрна, души отвевала

От шелухи ненужных тел.

И фронтовое счастье с виду

Не краше «девушки с косой»:

Отец вернулся инвалидом,

Побитый пулей разрывной.

А тесть прошёл проверку адом –

Сидел в немецких лагерях...

Но у живых – своя отрада:

Несли Победу на плечах.

И потому в начале мая

Каштан отчаянно цветёт:

Он сотни свечек возжигает

За всех, кто помнит и живёт...

Валерий МИТРОХИН,

Симферополь

* * *

Ты выжил. Вспоминаешь беды,

Пьёшь горя горького бальзам

И умираешь в День Победы

Вдогонку фронтовым друзьям…

* * *

С фотографии военной

Смотрит образ твой нетленный.

У тебя печальный вид:

Дом сгорел, лишь печь стоит.

Враг разбит. Дымят руины.

Чёрен дым и ядовит.

Всё, что есть от Украины, –

Дом сгорел, а печь стоит.

Родина, такая жалость!

Бог тебя благословит!

Сколько нам терпеть осталось?!

Дом сгорел, лишь печь стоит.

Кто за всё ответит внятно:

Виноват ли московит?

Нет ответа. Всё понятно:

Дом сгорел, но печь стоит.

Сами, значит, мы ответим

Всем на свете – тем и этим,

Как нам быть и с кем дружить,

Как мы дальше будем жить.

Есть у нас родная речь.

Есть у нас отцовский меч.

Есть, кого и что беречь,

Есть страна и эта печь.

Грех всем этим пренебречь!

Остаётся ставить свечки

Да на Бога уповать.

И от этой самой печки,

Как ведётся, танцевать.

БЕССМЕРТНЫЕ

И в снегопады, и в дожди,

Порой совсем раздетые,

Идут герои и вожди

Дорогою в бессмертие.

Темнеют бронза и гранит,

Поскольку окисляются.

Что мир о каждом говорит,

Их больше не касается.

Идут рядами и вразброд

Тьмы-тьмущие несметные,

Пытаясь через Вечность вброд

Пройти в своё бессмертие.

И неумолчно, каждый миг,

Все в гирях, словно ходики,

Усердно молятся о них

Господние Угодники.

* * *

Взрывается майского сада граната,

Встаёт над землёй аромата громада.

Всю ночь напролёт, упиваясь амбре,

Поёт соловей о любви и добре.

Под утро в тот сад прилетает граната.

Встаёт над землёю страданий громада.

Рассвет умывается соком граната.

Дробится в куски и от крови пятнист

Невинных небес аметист.

* * *

Преклоняю колени повинно.

Больше я никуда не сбегу.

Здесь зарыта моя пуповина –

На солёном твоём берегу.

Здесь на глинистый склон Карангата

Притулилась белёсая хата.

Круглый год здесь застой и теплынь,

Здесь в колодцах змеится полынь.

Здесь на траверзе в древние леты

Лодьи русов ставили след.

Тут на аверсе древней монеты

Напечатан и твой силуэт.

Поклонясь блиндажам и окопам,

Я молился. И следом за мной

Прорастал тот, который закопан,

Корешок оболочки земной.

Лягу в глубь широко и надёжно

И впитаю все соки насквозь.

И срастусь потому, что так дóлжно,

Потому что немыслимо врозь.

Владимир ГРАЧЁВ,

Симферополь

Первый день войны

Голос Левитана, зарыдали мамы,

И тревожные гудки где-то за рекой.

У военкомата – бритые ребята.

Кто из них остался жив, кто пришёл домой?

Ничего ещё не зная,

Провожатых обнимая,

Обещают – быть с Победой

И недолго воевать:

«Через месяц, через пару

Зададим фашистам жару!..»

И никто из них не думал погибать.

Кто ж из тех мальчишек, начитавшись книжек,

Не играл в Чапая, не рубил врагов?

Смелые головушки повидали кровушки,

Да не все вернулись под родимый кров.

От Волги до Берлина лежат они в могилах,

Недолюбив и недожив до светлого денька.

Четыре года смерти –

хоть верьте, хоть не верьте,

Госпиталей, окопов – ну а пока...

Ничего ещё не зная,

Провожатых обнимая,

Обещают – быть с Победой

И недолго воевать:

«Через месяц, через пару

Зададим фашистам жару!..»

И никто из них не думал погибать...

Моя биография

В моей биографии несколько строк,

Я предков своих плохо знаю,

Но знаю – они умирали не в срок,

И я их за то почитаю.

Ещё почитаю их за естество,

Что жили они, как умели.

Мне дорого наше святое родство –

И я их, и мы их воспели.

Мой прадед недолго топтал белый свет –

Погиб рядовым в Мировую,

Немного ему было прожитых лет…

Но долю его не минует

И прадед второй, что в Гражданской погиб,

Я даже не знаю, где точно,

Но знаю, что он занимал сапоги 

На свадьбу – у будущей тёщи.

Затем, в 33-м, всё рухнуло вновь

В голодную мёрзлую зиму.

В моей биографии новая кровь:

Зарезали, словно скотину,

Прапрадеда с бабкой за хлеба кусок –

Им было уж лет девяносто…

Но кто-то решился ведь, кто-то же смог?..

Как просто, как страшно и просто.

Но в 37-м обошлось без меня,

И в 48-м вроде тоже.

Я их пролистну, никого не виня,

Но кое-что вспомниться может:

Особый отдел, после плена мой дед

В Румынии, тощий, как тополь,

Неделя допросов и горький ответ –

Июль, Херсонес, Севастополь.

И я вспоминаю колонны людей –

Застреленных раненых в штольнях,

И пленных сто тысяч – сто тысяч теней!

Как больно! Сейчас ещё больно!

И нет оправданья, что вот, мол, война,

Что, мол, на войне всё бывает…

Сегодня я знаю, чья это вина,

И память моя не прощает.

Мой дед не погиб, он вернулся домой.

Наступила отца очерёдность.

Он тралил фарватеры в стужу и в зной,

Пока не привёл их в пригодность.

С войною столкнулся он после войны,

Командуя тральщиком малым,

Нашивки носил моряка-старшины,

Хоть стать инженером мечтал он.

Да, видно, всех тех поколений судьбу

Не слишком к мечтаньям приложишь:

Пришлось им страну поднимать на горбу

И чувствовать собственной кожей

Биение пульса её на себе,

Своей, а не чьей-нибудь жизни.

Есть что-то великое в этой судьбе –

Быть частью судьбы всей Отчизны.

День Победы

День ПобедыВыпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Проза

Беседин Платон

Теги: современная проза

В такую жару лучше всего ехать троллейбусом. Иначе не выжить. Душно, жарко. А в старом троллейбусе – почти благодать, столько щелей, что дует, кажется, отовсюду. Можно высунуть голову в окно и так спастись от майских плюс тридцати.

Сколько же будет в июле? Раскочегарится солнце, приедут туристы, и станет вовсе невмоготу. Туристы почему-то всегда приезжают в Севастополь в июле. Умирать от зноя, купаться в подогретом молоке Чёрного моря, покупать втридорога фрукты. Если и отдыхать в Севастополе, то в мае или в сентябре. Лучше, наверное, в сентябре. Потому что в мае вода ещё не прогрелась. Это мне вчера после водки казалось, что она прогрелась, а сегодня – заложенный нос и опухшее горло.

Но ехать всё равно хорошо. Дребезжа стёклами, скрипя рессорами, матерясь с кондуктором, троллейбус ползёт в горку. Справа – кирпичное двухэтажное здание, увитое плющом. Слева – мой родной университет. К нему ведёт кипарисовая аллея, прозванная студентами «Дорогой жизни» то ли из-за сессий, то ли из-за ветров. Раньше здесь был только ларёк с книгами, а сейчас – гастрономы, бары и палатки с шаурмой.

Выхожу на улице Меньшикова. Фёдор Меньшиков сражался против фашистов и погиб в последние дни второй обороны Севастополя. Его нет в Википедии – там только актёр Олег, князь Александр, писатель Михаил и рэпер Андрей, известный как Лигалайз, – но он есть на кубическом обелиске среди так называемых зелёных насаждений. Возле них сворачиваю на улицу Репина. Иду через дворы, мимо хрущёвки, на первом этаже которой покосившиеся буквы складываются в надпись «Гастроном». Тут и правда был гастроном. Школьниками мы покупали в нём жареные пирожки с рисом и яйцом. Теперь здесь магазин живого пива и разливных вин.

У входа лузгают семечки мужики. Прикидывают, чем опохмелиться. Один – тот, что с деньгами, – рвётся домой. Его держит мужик с Иису­сом Христом на брюхе. Брюхо студенистое, изображение нечёткое. Да и сам мужик весь какой-то расхристанный.

Срочно опохмелиться, но не здесь. Пройти триста метров в кафе «Черноморочка». На двери висит поздравление с Днём Победы, написано от руки красным маркером. За дверью – пустота с запахом рыбы. Барменша атакует сразу, не дав прицениться:

– Вам чего?

– Пива.

– «Рогань» или «Сармат»?

– «Рогань».

– А «Сармата» всё равно нет. – Пенная жижа медленно лезет в стакан. – К пиву бычков не желаете?

– Давайте.

Из-за рыбной вони пью на улице. Сворачиваю голову бычку, расслабляюсь. Ненадолго. Чужая рука – бледно-красная, взопревшая, словно креветка в супермаркете, – на моей руке.

– Брат, дай на опохмел, а...

Рука-креветка принадлежит мужику в синей панаме. Лезу в карман, протягиваю мятые купюры, не успевая рассмотреть номинал. Судя по тому, что мужик спокоен, номинал невелик.

– Спасибо, брат! С праздником! С Днём Победы!

– И вас.

После донецкого пива и черноморских бычков отыскать нужный подъезд – не проблема.

Валерий Абрамович живёт на третьем этаже, квартира номер 24. Поднимаюсь быстро, чтобы не пропитаться миазмами сырости и мочи. На лестничной площадке, между вторым и третьим этажами, валяются шприцы. В пластиковых колбочках – остатки крови. Кровь и на стене, изрисованной свастиками.

Дверь, обитую старым кожзамом, открывает старик, высохший, сгорб­ленный, с коленями в разные стороны. На нём праздничный мундир, увешанный орденами, похожими на леденцы. Из квартиры прёт затхлостью.

– Алексей? – голос у старика тихий, усталый.

– Здравствуйте, Валерий Абрамович, с праздником вас!

– Спасибо, проходите…

Валерий Абрамович семенит вглубь квартиры. Обои на стенах бледно-жёлтые, чахоточные, точно у Раскольникова в комнате-шкафу; углы отвоевала чёрная плесень. Одна из стен занята полками с книгами: классика, философия, коммунизм, но больше всего книг о войне вроде «Небо войны» Покрышкина или «В походах и боях» Батова.

Рассаживаемся.

– Ну, – Валерий Абрамович старается устроиться в кресле поудобнее, – с чем пожаловали?

Повторяю то, что сказал ему в телефонной беседе. Задание главреда – подготовить материал о том, как ветераны встречают День Победы.

– Как встречаю? Сами видите… вот школьники приходили, – показывает на пять красных гвоздик в трёхлитровой банке.

«Надо было купить цветы. Почему не купил?»

Валерий Абрамович теребит край застиранной скатерти. Руки у него в набухших венах, словно пластиковые трубки капельниц.

– Недавно жену схоронил. Прожили пятьдесят восемь лет, и схоронил. Умерла два месяца назад. Дочка приехала, говорит, давай, папа, к нам, – они с мужем и внуками в Саратове, – но я не хочу. Квартира у них небольшая, особо не развернёшься. Тридцать шесть лет прожил здесь, здесь и умирать. Быстрее бы…

– Ну что вы, Валерий Абрамович, вам ещё жить и жить…

– Ой, не дай бог! Это вам, молодым, жить. Вы, Алексей, женаты?

– Был…

Вспоминаю развод после года брака: упрёки, обвинения, суд и жуткую бородавку на переносице судьи – спелая чёрная шелковица, вся из крошечных гранул. Когда спрашивают о причинах, отвечаю стан­дартно: не сошлись характерами.

Но Валерий Абрамович не спрашивает. Он предлагает чаю, хочет встать. Руки и голова его трясутся. Успокаиваю, прошу сесть.

«Надо было купить что-то к чаю. Почему не купил?»

– Валерий Абрамович, расскажите, как воевали, пожалуйста.

– Да, да, конечно, – он мнётся, – мне только надо принять лекарство…

– Вам подать?

– Я сам, – он, скорчившись, поднимается, – пока сам.

Берёт с полки таблетку, глотает, запивает мутной водой. Говорит:

– Пока вспомнил – потом забуду. Раньше Люсенька контролировала, а теперь некому. Учёт вела, когда и что я принял, – протягивает мне тетрадку, в ней записи мелким убористым почерком. – Вы о боевом пути спрашивали…

Валерий Абрамович медленно опускается в кресло. Бледнеет, вытягивает ноги толщиной с мою руку. Растирает колени, начинает рассказ. Будто справку в некролог пишет. Скупыми, бесцветными фразами.

– Родился в селе Заплавное, под Сталинградом. Отца как «врага народа» арестовали в тридцать девятом. Отправили в посёлок Ягодное, под Магаданом. Больше отца не видел. Двадцать второго июня стук в избу. Началась война.

Мать пошла санитаркой в госпиталь. Под него оборудовали школу. Стало негде учиться, решили собираться в амбаре. Читали, считали – под керосинкой. Потом Абрама Яковлевича, учителя, арестовали.

Позже в Заплавном размещался полк. Прибился к солдатам. Пошёл добровольцем на фронт, в Сталинград. Голод, холод, руины, трупы. Всё время было светло, даже ночью. Непрерывно обстрелы и бомбёжка. Когда наши стали давить, потерял бдительность – контузило миномётным осколком.

Госпиталь. Смрад, крики. Негде хоронить трупы. Выздоровел, на фронт. Пленён под Данцигом. Четыре месяца в немецком концлагере. Пытки, голод. Из полицаев особенно зверствуют мадьяры.

Когда фашисты поняли, что проиграли, стали расстреливать заключённых. Спас немец Пауль: вывел за ворота, думал, что ему зачтётся. Может, и зачлось.

После фашистского плена – проверки на благонадёжность. Молодой лейтенантик с усиками щёткой решил, что неблагонадёжен. Вновь концлагерь. Теперь уже родной. Восемь лет лагерей. Амнистировали при Хрущёве.

Женился, служил на флоте. Всё время переезды. Благовещенск, Куйбышев, Архангельск, Петропавловск-Камчатский, Хабаровск. Родились мальчик и девочка. Спать негде. Спят в чемодане. Много клопов. Коммуналки, коммуналки.

Потом наконец дали двухкомнатную в Севастополе. Эту. Демобилизовался из-за сталинградской контузии. Устроился работать в институт. Дочь вышла замуж, удачно, живёт в Саратове. Сын женился, неудачно, где-то на Севере.

Жили вместе с Люсенькой. Доживали. А теперь одному доживать. Без неё.

Вот и вся его жизнь – в минутах тусклых перечислений. Но для статьи вполне хватит. Выйдет на одной полосе с рекламой средства от геморроя или анонсом очередного целителя. Хотя лучше написать рассказ. Или повесть. Для себя. Для него. Хочется, требуется писать вновь. Спустя два года после клятвы не прикасаться к литературе.

Нет, я не забыл усмешек знакомых, издёвок жены, отказов журналов. Бессонницу, форточку, сигареты. Не забыл ощущения затравленности. Когда те, кто не смог выучить таблицу умножения и прочесть букварь, становились хозяевами жизни. И мне было пора, но я всё не решался, идеализировал, а потом уже и не мог.

Неужели опять? Ведь обещал же себе. Убеждал, доказывал, клялся.

Надо уйти, бежать от старика, избавиться от его прошлого, которое так настойчиво лезет в моё настоящее. А он, избавленный от одиночества, всё говорит. Наверное, принимает моё смятение за сочувствие.

– Днём, Алёша, тяжесть собственного тела, а ночью – тяжесть мыслей. И почему-то одна мерзость в голову лезет. Не спишь, ворочаешься. И всё как на ладони: что сделал плохого и чего хорошего сделать не смог…

Замолкает. Выражение лица становится ещё более извиняющимся.

– Простите старика – разоткровенничался. – Нет, он всё понимает. – Вам, наверное, пора?

– Да, пожалуй, пора.

Поднимаюсь. Валерий Абрамович встать не может. Придерживая его за локти, помогаю подняться. Он пахнет водой, застоявшейся в раковине. Начинает подташнивать. Хочется быстрее домой, сидеть за бутылкой вина, расслабляться.

Холодильник «Минск» в прихожей шумит и мешает прощаться. Впрочем, тем легче – избавляет от необходимости быть многословным.

– Спасибо, Валерий Абрамович, – топчусь в дверях. – Выйдет заметка – пришлю. Или зайду…

– Лучше зайдите, – он смущается, – почта что-то плохо работает.

– Хорошо, зайду, а вы, – подбираю слова, – не болейте, держитесь. Здоровья, долголетия вам.

– Упаси бог, Алёша, – отмахивается, – нет сил жить. Быстрее бы. Понимаете?

Сжимает мне руку. Вздрагиваю от неожиданности. Руки у него сухие, холодные, безжизненные. Взгляд, наоборот, цепкий, пристальный, испытующий. В нём читается ясная мысль, которой он живёт последние месяцы. Давно всё решил для себя. Потому и отверг предложение дочери переехать.

– Понимаю, зайду…

Мои слова звучат обещанием. Чего-то более весомого, нежели просто зайти.

Улица, раскатывающая духотой и зноем. Будто ползёшь в свежесваренном киселе. Тем отчётливее воспоминания, мысли. И ничего – кроме горечи во рту, в ощущениях.

Чем моя справка жизни отличается от справки Валерия Абрамовича? Ещё скупее, ещё тусклее. И не за что ухватиться в прошлом.

Отчего живу так бессмысленно? Точно пишу заказную статью на скорую руку. Вечером уверяю себя, что надо быть сильным. Утром просыпаюсь, молюсь, ем – держусь. Но одна лишь мелодия, взгляд – и сломано всё прежнее, решительное. Чужое это всё, не моё, не со мной, не отсюда. И оцепенение, парализующее, убийственное. Подари, Господь, утешение! Или хотя бы Суд Твой. Чтобы быстрее всё это закончилось.

Наверное, ему, старику, ещё хуже. И надо помочь. Не ему – себе. Вернуться – растворить в его отчаянии собственное. И так отыскать утешение.

Открывая дверь, Валерий Абрамович суетится с цепочкой. Наконец справляется.

– Вы что-то забыли, Алексей?

Пытаюсь улыбнуться.

– С праздником, Валерий Абрамович, – протягиваю букет полевых цветов. – Давайте, может, чаю попьём, я печенья купил…

Из глубины квартиры приглушённо доносится: «Этот День Победы порохом пропах, этот праздник со слезами на глазах…»

И правда, едва не пропустил.

Салют 45-го года

Салют 45-го годаВыпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Вспомним

Теги: фронтовая поэзия

В этом году ему исполнилось бы 90 лет. А 20 лет назад – 25 марта – его сердце остановилось… Он из тех, кто в 17 лет ушёл на фронт, а в 20 – отмечал Победу у Рейхстага. Это известный крымский поэт, прозаик, драматург, врач, учёный Анатолий Милявский.

Анатолий Исаевич – симферополец. Родился в семье медиков, рос, мужал, учился в мединституте, посвятил ему всю жизнь, стал писателем.

Он очень любил Крым – свою неповторимую малую родину. Это чувство передано в поэме «Город у Салгира». Погружаясь в историческое прошлое полуострова, автор завораживает читателя изумительной россыпью исторических подробностей, из которых прорастает интересный цикл стихотворений. Вот какой, к примеру, у него юный Пушкин:

В рубашке красной с белым пояском,

В кавказской шляпе, полный юной силы,

Здесь никому почти что не знаком,

Певец любви Руслана и Людмилы.

Смеясь, он пересвистывает птиц,

Хоть исхудал от долгой лихорадки.

Глаза блестят. И ловит он украдкой

Смуглянки стройной взгляд из-под ресниц.

Курчавый, белозубый, озорной,

Он пьёт горстями воду из фонтана.

Блестят на солнце капли.

Тень платана лежит у ног каёмкою резной.

Салгир он переходит лёгким шагом

По камешкам. Под дубом молодым

Лежит на берегу над берегом крутым,

Любуется далёким Чатырдагом.

Доктор медицинских наук, профессор Крымского мединститута был разносторонне образованным человеком, владел огромным богатством литературных знаний, раскрывая мир А. Пушкина, А. Ахматовой, Б. Пастернака, М. Волошина, М. Цветаевой. Он написал прекрасные воспоминания о К. Паустовском, Н. Хикмете, И. Дунаевском и многих других.

Первый сборник его стихов «Заре навстречу» увидел свет в 1950 году, а затем книги стали выходить едва ли не каждые два года – в Крыму, Киеве, Москве. Интересен А. Милявский и как прозаик. Его повесть «Самолёты летят на Запад» издавалась четыре раза и быстро раскупалась. Журнал «Брега Тавриды» при жизни автора представил на суд читателей первую часть его прозаического произведения «Альма-матер», а вторая, увы, до сих пор «лежит в столе». Некоторые скажут: «Время такое». Да нет, наверное, это мы такие – безразличные… Пьесы ставились во многих театрах бывшего СССР, в том числе на сцене Крымского академического русского драматического театра им. М. Горького.

На стихи А. Милявского известные композиторы писали музыку. Песня «Студенческая прощальная» вошла в репертуар любимой народом певицы К. Шульженко, «Мой Симферополь – ворота Крыма» встречает пассажирские поезда на железнодорожном вокзале, а «Салют 45-го года» непременно исполняется в День Победы. Песни о дружбе, любви, Крыме можно до сих пор слышать на музыкальных конкурсах.

Живым словом и поэтической строкой Анатолий Милявский призывал уважать фронтовиков, склонять голову перед памятью павших и окружать достойным вниманием ныне живущих. Он не мог даже предположить, что некоторым нашим современникам доведётся увидеть сегодня ад войны, и завещал:

А вы, что родились в тот памятный год,

Вам – знать о войне понаслышке,

Вам в книгах читать про великий поход,

Девчонки мои и мальчишки.

Храните добытый отцами покой

И мирную синь небосвода.

И помните тех, кто зажёг над землёй

Салют сорок пятого года!

Любовь ГЕРАСИМОВА,  лауреат премий Автономной Республики Крым и литературной премии им. А. Домбровского, заслуженный работник культуры Украины

Войны свидетели немые…

Войны свидетели немые…Выпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Книжный ряд

Теги: Великая Отечественная война

К 70-летию Великой Победы в Великой Отечественной войне Министерство внутренней политики, информации и связи Республики Крым сделало благое дело: переиздана книга, выпущенная в 1968 году издательством «Молодая гвардия», ставшая раритетом, – в Крыму оказалось всего два экземпляра, которые были буквально нарасхват у школьных учителей.

Повесть Анатолия Домбровского «Птицы ничего не расскажут» написана в далёкие 60-е годы, когда со времени окончания Великой Отечественной прошло уже более двух десятилетий. Тогда история неожиданно напомнила о трагической судьбе детей под бомбами – по ТВ показывали страшные кадры из Вьетнама: горящий в напалме ребёнок бежит по улице деревни Сонгми, которую американцы уже стёрли с лица земли… И вот что-то очень похожее началось в этом году на братской земле Украины. Сначала «коктейли Молотова», которыми националисты, считай – нацисты, потчевали бойцов «Беркута» в Киеве, потом на мирные кварталы Донецка полетели фосфорные бомбы.

История повторяется, потому столь важен опыт описания жизни детей, который показан в повести «Птицы ничего не расскажут» А. Домбровского.

Он тем более необходим, так как произведение написано на основе личных воспоминаний писателя, который родился в 1934 году в деревенской семье, и детские годы его прошли в крымском селе Караит (Коммунарное) Раздольненского района. Это поселение в северном Крыму, в той его степной части, что примыкает к Каркинитскому заливу.

41-й год, идёт война с фашистами, фронт уже подкатился к Крыму, бои идут на Перекопе – всего в 40–50 километрах от села… и вскоре в село входят германские войска. В тему приближающейся оккупации писатель вносит образную параллель: «Целые полчища перекати-поля запрудили деревню, столпившись у за­боров, скирд и сараев, увязнув в иле узкого лимана. Он стал похожим на серую колючую змею, которая подполз­ла к заливу и окунула в него голову» … И тут «крылатая машина бесшумно пронеслась над ними на высоте каких-нибудь двухсот метров, пересекла лиман и ударилась о зем­лю. Несколько секунд все стояли молча, не понимая, что произошло. Потом, оставив одежду и рыбу, бросились к самолёту. Сначала бежали. А когда увидели, что от самолёта остались одни обломки, пошли шагом, а затем и вовсе остановились. Всем вдруг стало страшно: там, среди обломков, должен был быть человек. Первым пошёл Ленька. Подойдя к самолёту, он резко обернулся и закрыл рот рукой. Он хотел что-то крикнуть. Мальчишки увидели его испуганные глаза. Каждый из них столкнулся с этим впервые. Человек не умер. Он погиб. Имя его неизвестно... Война. Идёт война. Мальчишки только теперь по-на­стоящему поняли это, стоя у обломков разбитого самолёта» . Смерть теперь стала в посёлке повседневной реальностью. Она стала оселком, на котором проверяется человечность. Кто-то сохранил человеческие чувства, а кто-то утратил. Из таких и получались предатели, фашистские прислужники, как кузнец Лыков, – характерный пример, своего рода проверка на человечность…

И ещё одна параллель книги А. Домбровского с нынешними реалиями восточной Украины, где мирному населению Донбасса пришлось покинуть жилища и перебраться в подвалы: «Вечером деревню стали бомбить… Сёмка с матерью перебрались в колхозный подвал, где хранились овощи и рыба. Горела керосиновая лампа. Люди сидели на бочках вдоль стен, некоторые принесли с собой стулья. Бомбы рва­лись недалеко. С потолка то и дело сыпался песок» .

Вспомним кадры документальных репортажей из Луганска и Донецка: холодные подвалы, в которых скрываются от бомбёжек родной украинской власти старики и дети… А вот очень жизненное наблюдение над детской психологией, надломленной войной: «В войну играть не хотелось. И без того война» . Но мальчишечье любопытство неискоренимо: ребята находят неразорвавшийся снаряд, и мы уже догадываемся, что будет дальше, – они пытаются его разобрать с помощью зубила… И снова параллель – многочисленные смерти нынешних донецких мальчишек…

В повести – живые детали, штрихи драматической картины жизни крымчан под пятой оккупантов. Но на первом плане – судьбы детей, которых война столкнула лицом к лицу со смертью и предательством… Сломана судьба бедной девчонки Нинки Лыковой: отец её стал полицаем! По детской глупости она проболталась про отца одному из друзей – человека тотчас арестовали и расстреляли… Что должен был делать сын расстрелянного патриота? Он замыслил страшную месть – убийство предательницы… Но не так-то просто ребёнку убить другого ребёнка – девочка в конце концов остаётся жива, а страницы повести пронизаны описанием настоящей душевной трагедии детей, во­влечённых в войну.

Патриотизм того времени закономерно становился советским патриотизмом. Ра­зумеется, автор изобразил эпизоды, в которых ребята стремятся чем-то навредить оккупантам: то свастику нарисуют на воротах дома коллаборантов, то трактор полицая испортят, а то и снаряд в кузнечный горн подложат, чтобы полицая убило… Но всё это дано без особого идеологического нажима – в отличие от знаменитого романа А. Фадеева «Молодая гвардия», где ребята ведут подпольную работу под руководством коммунистов, чем подчёркивалась ведущая роль партии в разгроме врага…

Лик войны, заслонившей детское небо, воистину ужасен. И вот одна из заключительных сцен повести: перед приходом советских войск полицай Лыков мечется, видя, что оккупанты покидают Крым. От отчаяния или из подлости он стреляет в своих недавних хозяев – в отступающих немецких солдат. Скорее всего, он задумал провокацию, то есть повод для того, чтобы фашисты уничтожили всех жителей села, и тогда не останется живых свидетелей его предательства… Так и случилось: фашисты полностью уничтожили село и его обитателей…

Следует отметить, что писатель мастерски соединил в книге в единое целое и диалектику душевных переживаний мальчика, решившегося на смертельный риск, более похожий на самопожертвование, и динамику повествования, усиленную описанием природы острова, родины и обители тысяч птиц, – потому от нарисованной картины бытия у читателя буквально перехватывает дыхание. Кроме того, внимательно углубляясь в текст, невольно ловишь себя на мысли о том, что потрясающе отображённое в повести единство солнечных пространств и множество птиц придаёт всему действию необычайную смысловую ёмкость, некое бытийное звучание: мальчик решает спасти этих бестолковых, но столь беззащитных птенцов и их беспокойных родителей, которые и не подозревают о грозящей смерти, и, оберегая их, тем самым принимает смерть на себя… По образной мысли автора, спасая птиц, мальчик спасал и солнце – основу бытия всего живого на земле. Так-то Сёмка и остался жив… потому как «Сёмкино солнце» снова встало над горизонтом, чтобы нести свет и тепло людям и птицам.

Издание будут распространено по библио­текам и школам, где его давно ждут дети.

Геннадий Шалюгин, заслуженный работник культуры, лауреат премий им. А. Чехова, А. Домбровского, М. Волошина, член Союза писателей России

Оккупация

ОккупацияВыпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Свет Великой Победы

Салют в освобождённом Севастополе. Май 1944 г. Фото Евгения Халдея

Теги: Великая Отечественная война

Рассказы моей матери

Сергей СКОРЫЙ

Маме почти 90, смотрит на мир просветлённо и как-то по-детски. Часто забывает мелочи повседневности, но, на удивление, помнит массу подробностей из далёкого детства. А оно у мамы в немалой степени связано с войной и немецкой оккупацией Крыма на протяжении двух с половиной лет – с осени 1941 по апрель 1944 года.

Итак, 13–15-летняя девочка Женя была невольным свидетелем всех этих событий…

МЫ ВОЗЬМЁМ МОСКВУ, И Я ЖЕНЮСЬ НА ДЕВУШКЕ ТАНЕ!

Немцы вошли (а точнее, въехали) в небольшой крымский городок часов в 10 утра 2 ноября 1941 года. Двигались они со стороны Симферополя по центральной улице. Вначале, грохоча и выбрасывая струи дыма, промчались мотоциклисты в причудливых шлемах и с выставленными вперёд пулемётами. За ними, мягко покачиваясь на рессорах, прокатила красивая легковая машина с офицерами, у одного из которых на переносице поблёскивал монокль. Завершила эту кавалькаду пара больших крытых, натружено гудящих тупорылых грузовиков с гогочущими солдатами.

Жене и её сверстникам родители строго-настрого наказали не попадаться на глаза немцам, но разве удержать любопытных подростков! Вот и высматривали они из-за заборов диковинных пришельцев.

...К вечеру городок запестрел развешанными на столбах и стенах некоторых домов приказами о необходимости сообщать новым властям о коммунистах, евреях и цыганах. За их укрывательство грозил расстрел. В городке ввели комендантский час. С семи вечера до семи утра появляться на улицах запрещалось. За нарушение – расстрел. Вообще слово «расстрел» стало наиболее расхожим в языке оккупантов и местных жителей.

...Немцы устраивались на постой. Разводил их по подворьям староста Аг-ев, назначенный оккупантами. Жильцами Жениного дома, длинного невысокого татарского строения, стали два обер-лейтенанта и два унтер-офицера. Было им лет по 27–28, светловолосые, крепкие, с наградами – по два железных креста. Один из них при знакомстве, ткнув себя в грудь пальцем, произнёс:

– Ich bin Nikolas!1

И жестом показал на остальных:

– Das ist meine militärische Freunden!2

Жене немецкий легко давался в школе, поэтому она всё поняла без труда. Позже стали известны имена и других постояльцев: Курт, Отто, Вильгельм.

…Немцы с утра старательно делали физическую зарядку, шли на завтрак в один из домов поблизости, где располагалась полевая кухня, и затем исчезали до вечера, взяв оружие и надев на спины большущие рюкзаки. Иногда их не видели по несколько дней.

…Женю заинтересовала форма постояльцев. Во многом она была иной, чем у немцев, квартировавших в домах поблизости или встречавшихся на улицах городка. Те ходили в одежде серо-зелёного цвета, в пилотках или фуражках с орлами, в сапогах с короткими голенищами. Танкисты носили чёрную форму, а строгий худощавый немец, живший напротив Жениного дома, щеголял в чёрном мундире, но почему-то с одним погоном и в фуражке со зловещим черепом и костями на околыше.

На квартировавших немцах были короткие куртки, брюки, заправленные в высокие кожаные ботинки на толстой рифлёной подошве. Головными уборами служили фуражки с длинными козырьками и отворачивающимися «ушами», которые спереди застёгивались на пуговицы. Сбоку на фуражках – немцы называли их кепи – красовались эмблемы в виде какого-то цветка.

Однажды их жилец Курт, обер-лейтенант, заметив любопытный взгляд Жени, направленный на цветок, усмехнулся:

– Das ist Edelweiss!3

Отец Жени, как только в доме поселились немцы, запретил говорить о них что-либо в их присутствии, тем более о Красной Армии или партизанах, появившихся в расположенных поблизости от городка лесах, заметив при этом:

– А вдруг они понимают русский?!

Однако Женя и её мама нет-нет да и поругивали немцев, хотя те, в общем, не давали для этого особых поводов.

...Как выяснилось позже, отец как в воду глядел: двое из постояльцев не просто понимали русский язык, но и могли говорить на нём. Выяснилось это совершенно случайно.

В хозяйстве семьи теперь остались только две козочки – Лидка и Динка, которых Женя обычно пасла неподалёку от дома. Так было и в тот вечер: Николас, возвращаясь на квартиру, встретился с Женей в тот момент, когда Лидка вдруг сорвалась с поводка и побежала прочь от девочки. Немец быстро догнал козочку, схватил её за обрывок верёвки.

– Лидка, уходи от него, он немец! – непонятно почему закричала Женя.

– А мы её сейчас резать будем! – на чистейшем русском языке и, как показалось Жене, довольно весело ответил Николас.

Женя обомлела. Она вспомнила, сколько нелицеприятных вещей говорили они с мамой о немцах в их присутствии.

– Мой папа долго был сотрудником немецкого посольства в Москве, а я учился в русской школе! – проговорил Николас. – Там осталась моя любовь! Мы возьмём Москву – и я женюсь на девушке Тане! А прибыли мы к вам из Италии. Вот так-то, Женя!

Немцы квартировали у них почти два месяца.

Как-то вечером, перед отъездом немцев, обер-лейтенант Курт, когда вся семья Жени была в сборе, обратившись к маме, вдруг задумчиво сказал по-русски:

– У вас хорошие альпинисты! Я соревновался со многими из них до войны, на Кавказе…

Спустя годы, уже после войны, однажды Женя вспомнила вдруг слова, сказанные немцем Куртом. Это произошло тогда, когда она услышала песню Владимира Высоцкого о немецких горных стрелках, воевавших в горах Кавказа:

А до войны вот этот склон

Немецкий парень брал с тобою.

Он падал вниз, но был спасён,

А вот теперь, быть может, он

Свой автомат готовит к бою...

Она сразу поняла тот важный смысл, который заложил любимый ею поэт и бард: оказывается, в те далёкие военные годы в её доме на постое были немцы из горнострелковых дивизий, действовавших в горах и лесах Крыма, которые создали немало проблем крымскому партизанскому движению уже с ноября 1941 года...

ЛИЦОМ К ЛИЦУ

Танкисты гауптман Пауль и обер-лейтенант Фриц квартировали в доме Жени ранней весной 1942 года.

При знакомстве с семьёй Пауль гордо объявил, что он и его друг – «истребители русских танков», подтвердив при этом свои слова жестом руки, нажимающей на курок, и возгласом Sсhiessen Russiche Panzer!4

Откуда было знать Жене, что рядом с нею танкисты 22-й танковой дивизии 11-й армии вермахта, которые явились сюда, чтобы сыграть отнюдь не последнюю роль в будущем сражении на Керченском полуострове, в разгроме Крымского фронта в первой половине мая 1942 года в ходе операции «Охота на дроф», как величали её немцы...

Танкисты иногда возвращались в дом в комбинезонах, и тогда от них шёл тяжёлый запах бензина и машинного масла. Вблизи речки Чурук-Су, на берегу которой стоял Женин дом, располагался парк немецкой техники. Когда танки прогревали моторы, во всей округе стоял страшный рёв, а потом они грохотали своими тяжёлыми гусеницами по улочкам городка в сторону Феодосии.

Через некоторое время обер-лейтенант Фриц исчез...

– Kranke!5 – хмуро сказал Пауль, хотя Женя подумала, что Фриц не просто заболел, а скорее всего его ранили. Ведь в последнее время с территории, расположенной к востоку от городка, часто доносился гул канонады.

...В городе стало голодно. В семье, где помимо Жени было ещё трое душ, в том числе десятилетний брат Витя, отсутствие еды стало ощущаться в полной мере.

Как-то в дом вошёл денщик Пауля с котелком в руках и поставил его на стол:

– Essen!6

Позже в сторону полевой кухни прошёл гауптман Пауль. И так было на протяжении всего времени, пока немец квартировал у них в доме...

...Однако голод ощущался не только в городке, а в ещё большей степени в близлежащих лесах, где базировались партизанские отряды, в том числе и комсомольско-молодёжный, в котором воевал двоюродный брат Жени семнадцатилетний Костя. Партизаны иногда совершали нападения на немецкие коммуникации, истребляя живую силу и технику оккупантов, изредка пополняли в ходе этих операций продовольственные запасы, но еды, конечно, было мало.

По этой причине люди из леса приходили в город и близлежащие сёла в поисках хоть чего-нибудь из съестного. Нередко в их числе был и Костя, который заходил в дом Жени. И хотя у них с едой было совсем негусто, отказать родственнику они, понятное дело, не могли.

Вот и в этот поздний вечер послышалось тихое царапанье в оконное стекло, и когда отец Жени приподнял одеяло, которым оно было завешено (закрывать окна – таков был приказ немцев, поскольку над городом иногда появлялись наши самолёты и начинали бомбить его), он увидел смутно белеющее лицо Кости.

– Немцы есть?

– Нет! Заходи быстрее!

Постояльца Пауля не было. Он ушёл играть в карты к офицерам, квартировавшим по соседству.

Костя стоял посреди комнаты с автоматом наперевес, широко раскрыв вещевой мешок, для которого мать Жени собирала нехитрую снедь, а брат Витя с интересом смотрел на пришельца из леса, особенно на его ППШ.

В дверь громко постучали.

– Пауль! – побелевшими губами прошептал отец.

Костя заметался по комнате.

– Прячься за одеяло, в проём окна!

Пауль был слегка навеселе, явно в благодушном состоянии. Он положил на стол несколько шоколадных конфет и потрепал по голове Витю:

– Kinder, essen!7

Вдруг в этот момент одеяло с шумом свалилось на пол, и Костя в согнутом в три погибели положении с вещмешком и автоматом предстал перед изумлённым немцем.

И тот и другой пристально посмотрели друг на друга.

Партизан Костя, по сути ещё мальчик, с исхудавшим измученным лицом, судорожно вцепился пальцем в спусковой крючок автомата. И дородный, вдвое старше, немецкий танкист тоже схватился за пояс, на котором висела кобура с тяжёлым «Вальтером».

Впрочем, в соседней комнате, где жил Пауль, под подушкой также лежал ещё автомат системы Шмайссера. Но это в соседней комнате...

Каждый, видимо, в эти мгновения решал, что делать.

«Немца убью, но вырваться из города не удастся!» – подумал Костя.

«Опущу руку к «Вальтеру», а этот сумасшедший русский нажмёт на курок!..» – размышлял Пауль.

Секунды казались вечностью.

И вдруг немец, отойдя в сторону, устало махнул рукой, показывая на дверь:

– Weg!8

Семья сбилась в стайку.

Костя скрылся за дверью.

Пауль сел и вытер со лба пот:

– Wer diesser war.9

Женя, путая русские и немецкие слова, сказала, что этот человек пришёл в дом попросить хлеба.

Немец криво усмехнулся и произнёс что-то типа «У вас все ходят просить хлеб с автоматом?».

Потом он исчез.

Отец приказал матери забрать детей и укрыться у соседей. Все отчётливо понимали: за связь с партизанами грозит расстрел.

Пауль появился утром, один, сделав вид, что ничего не было.

Однако вечером, когда вся семья была уже в сборе, зашёл к ним в комнату и сказал Жене, чтобы она перевела:

– Сегодня я буду спать здесь! Если придут люди за хлебом с автоматами, – тут он, как показалось Жене, слегка подмигнул ей, – скажете, что я ваш больной родственник Иван!

Немец действительно переночевал в их комнате одну ночь. По-видимому, визит лесного гостя перепугал его не на шутку. Тем не менее гауптман не донёс на семью в комендатуру, хотя сделать это ему, конечно, не составляло труда.

В начале мая танковое подразделение, в котором воевал Пауль, покинуло их городок.

МОЙ ДЕД ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ

Отца Жени, Василия Ивановича, в своё время в армию не взяли, так как будучи ещё мальчишкой лет семи от роду, он ездил со старшими братьями в лес по дрова и однажды поздней осенью сильно, до нитки промок и получил сильнейший ревматизм. Его ноги время от времени опухали и до такой степени болели, что он едва ходил. Какая уж тут армия! По этой причине, когда началась вой­на, на фронт он не попал. Хотя изначально здоровьем и природной силой Василий Иванович был наделён немалыми. Мама Жени, Александра Константиновна, Шура, как её звали соседи, любила вспоминать, как, будучи её ухажёром, он, чтобы произвести неизгладимое впечатление на свою зазнобу, на глазах гуляющей молодёжи залез под пасущегося жеребца и поднял его на плечах. Но это было в молодости.

С началом оккупации сотрудничать с немцами, как это делали некоторые жители города, отец Жени не стал. И хотя главным для него, как, впрочем, и для многих других, было сохранить в это нелёгкое время семью, на сговор с совестью он не пошёл. Из живности на подворье осталось только две молодых козы. Выживали в основном за счёт того, что выращивали в огороде и запасали потом на зиму. С хлебом были большие проблемы.

Вот и пришла в голову Жениному отцу мысль заняться извозом, благо с лошадьми он имел дело с раннего детства. Ну и вообще – война войной, а людям всё равно нужно что-то порой перевозить или куда-то ехать. И оплатой, глядишь, будут какие-то продукты! Была, правда, в этом деле одна загвоздка: бричка у Василия Ивановича имелась, а вот тягловой силы – лошадей – как раз и не было. Но однажды сосед Алим, крымский татарин, прослышав о мечте Василия Ивановича, предложил ему, оглядываясь по сторонам:

– Слышь, Васька, – и тут он перешёл на шёпот, – говорят, что партизаны на днях разбили в лесу немецкий гужевой обоз, это километров за десять от нас. И будто кони там теперь бродят бесхозные...

Отец Жени собрал в котомку кое-что из еды, сказал матери, чтобы не волновались, и ушёл на отлов бесхозных лошадок.

Трое суток не появлялся Василий Иванович. А на четвёртые с утра постучался к ним в дом сосед Алим:

– Шурка! — позвал он Женину маму. – Там твоего Ваську со связанными руками в комендатуру повели...

Мать запричитала и кинулась из дома.

Возле здания комендатуры с повязками на руках стояла группа полицейских. Поодаль от них – немецкий офицер. Напротив комендатуры высились виселица, на которой ещё недавно висели несколько партизан и подпольщиков.

– Петро! – крикнула Шура одному из знакомых горожан, работавшему в полиции. – Ты моего Василя здесь не видел?

– Чего ж не видел? Видел! Поймали твоего партизана бородатого, когда из лесу выходил. Всех их скоро переловим! Под замком до утра посидит, а там немцам решать, что с ним делать!

– Ja! Ja! – кивнул немец. – Partizanen – kaputt!

Александра Константиновна поплелась домой на подгибающихся ногах.

Вечером с узелком еды Женя пришла к комендатуре.

– Дяденька, передайте отцу поесть! – попросила она стоящего с винтовкой полицая.

– Зачем ему еда? Его завтра вешать будут! Он уже знает об этом! Иди прочь, глупая девчонка!

Василий Иванович незадолго до похода в лес маялся больными ногами, лежал, не брился – отпустил небольшую бороду. За время скитаний по лесу в поисках лошадей борода отросла ещё более. И когда, заросший, он вышел из лесу в старом ватнике, с котомкой за плечами, сидевшие в засаде у опушки полицаи, конечно, приняли его за партизана и радостно скрутили ему руки, надеясь на «заслуженное» поощрение со стороны немцев. Внешний вид Жениного отца полностью совпадал с представлениями оккупантов о том, как выглядят партизаны. Вот только у «партизана» этого почему-то не было с собой оружия.

Рано утром Женина мама отправилась просить соседа Алима, чтобы тот подтвердил в комендатуре, что он-де знает хорошо её мужа, что Василий – никакой не партизан!

Поразмыслив, сосед согласился:

– Ладно, Шурка, Аллаху угодное дело сделаю!

Из здания комендатуры в щеголеватых сапогах и заломленной шапке-кубанке вышел навстречу Алиму староста Аг-ев.

Энергично жестикулируя руками, Алим и заплаканная Женина мама, которую била нервная дрожь, принялись уговаривать старосту отпустить Василия.

– Ладно! Ждите! – махнул рукой староста и скрылся за дверями здания.

Вскоре вышел Аг-ев, из-за спины которого, прихрамывая, показался Василий. С виноватым лицом.

– Благодари Бога, соседа и меня! – небрежно бросил староста. – Не хрен по лесам шляться, в следующий раз точно повесим!

Мать Жени ахнула:

– Вася, что у тебя с головой?

– А? Что? Где? – не понимая, схватился тот за голову.

– Да она ж у тебя наполовину белая! – И Александра горько заплакала.

Вот так Женин отец, мой будущий дед Василий Иванович, в одну ночь поседел в ожидании смертной казни…

ОТПУСТИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КОНФЕТЫ ЭТОЙ ФРАУ!

Начало апреля 1944 года. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как немцы в Женином доме не квартируют. Потому, может, что находится он в полукилометре от леса, а партизанские налёты что ни день сильнее. По ночам часто слышны выстрелы, автоматные и пулемётные очереди, иногда разрывы гранат. Судя по дальней орудийной канонаде, долетающей до города с севера и востока, фронт стремительно приближается к Крымскому полуострову.

Как-то вечером вблизи их дома, прогудев, остановилась большая крытая машина. Из кабины вышел немецкий офицер, рука на перевязи, что-то приказал солдатам, и те стали под руки вводить в дом раненых и вносить стонущих на носилках.

Немцы заняли две комнаты. Было их человек пятнадцать. Судя по чёрной форме, танкисты. Женя видела: раненые лежали не только на кроватях, но и на полу, на расстеленных шинелях, покатом. Суетился пожилой доктор, офицер делал перевязки, ему помогали два санитара. Врач приказал матери растопить печь и кипятить воду...

Раненые немцы пробыли в их доме совсем недолго.

Буквально за день до их отъезда, тяжело хромая на правую ногу, во двор вышел один из танкистов. Было ему лет двадцать пять, темноволосый, с лицом, заросшим щетиной. Увидев Женю, он произнёс:

– Wasser, wasser!10 – и показал жестом, что хочет пить.

Женя принесла ему большую кружку холодной воды из колодца.

Немец пил большими глотками:

– Danke! Was rufen kleine Frau?11

Женя назвала своё имя.

– Ich bin Paul!12 – и танкист проковылял обратно в дом.

Летом 1958 года Евгения и её муж Анатолий, партийный работник среднего звена, отдыхали в Мисхоре, вблизи Ялты, в санатории «Днепр». Это было время, когда магазинные полки отнюдь не ломились от продуктов, некоторые из которых, в частности шоколадные конфеты, были мечтой многих и считались большим дефицитом. Но однажды горничная, что убирала их номер, по секрету сообщила Евгении, что в буфете соседнего санатория, который обслуживает исключительно иностранцев, появились шоколадные конфеты. Сейчас там живёт группа немцев из ГДР.

– Толя, пойдём купим конфет! – позвала она мужа.

Помимо пары иностранцев, моложавой дамы с модной причёской и её слегка седо­власого спутника, опирающегося на палку, в буфете никого не было.

– Взвесьте мне, пожалуйста, полкило конфет «Кара-Кум»! – обратилась Евгения к упитанной буфетчице и принялась искать в сумочке кошелёк с деньгами.

– Женщина! Вы что, не знаете? Здесь обслуживаются только иностранцы! Вы же к ним явно не относитесь! – лицо буфетчицы приняло слегка пренебрежительное выражение.

Краска залила лицо Евгении.

Вдруг немец, услышавший их разговор, прихрамывая, подошёл к стойке:

– Отпустите, пожалуйста, конфеты этой фрау! – произнёс он с лёгким акцентом.

Евгения получила, наконец, кулёк, руки у неё дрожали, потому несколько конфет упало на пол.

Мужчина, опираясь на палку, наклонился, затем протянул ей поднятые с пола конфеты.

– Спасибо! – тихо промолвила Евгения.

Захромав, немец развернулся и не спеша вышел вместе со своей спутницей.

– Пауль! – вдруг крикнула Евгения.

Мужчина стремительно обернулся.

– Пауль! – Женя была уже рядом с ним. – Помните: война, 1944 год, маленький крымский городок? Вы ранены, я вас ещё водой поила!

Немец молча пристально глядел на неё.

«Неужто он не узнаёт меня?» – думала Женя.

– Wer dieser, Paul? Wer dieser?13 – спрашивала своего спутника немка.

– Женя, кто этот немец? Кто он? – с лёгким удивлением посмотрел на жену Анатолий.

Но ответа ни с той, ни с другой стороны не последовало.

СИМФЕРОПОЛЬ – КИЕВ

________________

1 Я Николас!

2 Это мои боевые друзья!

3 Это эдельвейс!

4 Стрелять русский танк!

5 Больной!

6 Кушать!

7 Ребёнок, кушать!

8 Прочь!

9 Кто это был?

10 Вода, вода!

11 Спасибо! Как зовут маленькую женщину?

12 Я Пауль!

13 Кто это, Пауль? Кто это?

Оглавление

Я счастлив душу вынуть «Не стоит забывать опыт прошлого» Картина пути Монетизация памяти Фотоглас № 38 Счётчик населения Выбор – за гражданами Профессионалы поражений Разные народы Не спешите в «заповедную семью» «Стихов злачёные рогожи…» Из американской есенинианы Неизвестный автограф Будет сказка – будет Россия Враждуя жить нельзя… Литинформбюро № 38 Кому он нужен, этот русский? Поэтическая совесть поколения «Свобода от» и «свобода для» Короткая морская жизнь Боль правды Пятикнижие № 38 Мне ещё хватит моих идеалов Притяжение противоположностей Преодоление Джуна для рейтинга Русский симфонизм К земле Новая жизнь шефа Отвыкли от простоты Владимир Тартаковский: «Мастерству можно научиться только в коллективе» «Какой живописец Есенин!» «Никогда медики не жили достойно» Кому мешает площадь Лядова? Вырвавшаяся из колец Надежда на «клоунов» Иск-то удовлетворён... Транспорт Активный гражданин Аксиомодерн Вовремя сказанное слово Довлатов и новая константа Русский мир шутит Житейские истории Сказочка Байки с Привоза Четверостишия Пародии Умные мысли УТРЕННЕЕ ВЫЯСНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ Книги, присланные в редакцию Русский полуостров Крымский цикл Фронтовое счастье День Победы Салют 45-го года Войны свидетели немые… Оккупация Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg