«Литературная Газета, 6512 (№ 23/2015)»

Литературная Газета, 6512 (№ 23/2015) (fb2) - Литературная Газета, 6512 (№ 23/2015) 2075K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Литературная Газета

Прикол века

В коллаже использован фрагмент картины Василия Перова «Тройка»

Казимир Малевич с оружием в руках сражался на баррикадах русской революции, даже немного покомиссарил, и его "Чёрный квадрат" (далее - «ЧК») чем-то подобен залпу «Авроры», открывшему новую эру в истории человечества. Правда, поговаривают, залпа не было, но эра-то была! Называлась она диктатурой пролетариата, потом – социализмом. То же и с «ЧК». Теперь уже почти неважно, имеем мы дело с тупиковым живописным любомудрием, или же для прикола на выставке в красном углу вывесили по-чёрному загрунтованный холст. Возможно и то и другое в одном флаконе: в те годы профетические дурачества были в моде.

Тем не менее чествуемое ныне произведение стало символом новой эры в искусстве: с её суровой диктатурой новизны, когда сделать иначе – важнее, чем сделать лучше, когда талант выражается не через мастерство, а через скандал и попрание признанной нормы.

Разумеется, и прежде в искусстве без продуманного скандала не обходилось, но после «ЧК» скандал стал обходиться без искусства. Главное, как твердил один из мелких «квадралевичей» Пригов, – любой ценой попасть в музей, в каталог, а там обоснуют.

На то есть искусствоведы: раньше они шумно бранились, что сталевар в центре триптиха недостаточно мускулист, а это выдаёт в живописце небрежение рабочим классом. Теперь стаями летают по чёрному космосу Малевича – с конференции на конференцию за счёт принимающей стороны. Конечно, с тем, что «ЧК» – мировой бренд, не поспоришь: диссертациями и монографиями можно Керченский пролив замостить. Но планетарное признание, увы, мало о чём говорит. Вон чёрный президент США – лауреат Нобелевской премии мира. И что? Ничего. Где американцы – там и стреляют.

Ещё современники обратили внимание на одну занятную параллель: в домах правоверных иудеев на стене рисовали тёмный квадрат или оставляли незакрашенный прямоугольник, чтобы, глядя на него, еврейская душа не забывала плакать о разрушенном Иерусалимском храме. О чём же нам надо помнить при виде шедевра Малевича? Наверное, о том, к чему ведёт агрессивная, обедняющая новизна, а ведёт она к разрушению плодотворной традиции, обесчеловечиванию искусства, которое становится вроде шахидки, спрятавшей бомбу там, где обычные женщины вынашивают плод.

А ещё «ЧК» чем-то напоминает QR-коды, которые, в свою очередь, похожи на кроссворды и налеплены теперь повсюду: отсканировал и получил доступ к обширной информации по интересующему вопросу. Да, сложилось так, что «Чёрный квадрат» стал как бы кодом доступа к неразрешимым спорам о смысле творчества и тайне мироздания, а главное – ко всей предыдущей богатейшей истории искусств, ведь когда поставлена точка, даже по оплошности, хочется перечитать написанное. Знаковая картина Малевича – вроде тёмного экрана телевизора, который можно включить и увидеть всё-всё: от фаюмского портрета до «Девочки с персиками». А если нельзя включить, если «Чёрный квадрат» – это просто чёрный квадрат, то и говорить не о чем.

Но в юбилей хочется оптимизма. И в целом следует гордиться нашим соотечественником Казимиром Севериновичем Малевичем, ведь он развёл всё прогрессивное человечество не слабее, чем Ленин отомстил за брата!

Продолжение темы на 

стр. 8 -  QR-квадрат  

11 -  Чёрный квадрат Казимира Малевича  

16  -  Квадратная жизнь

Теги: искусство , живопись , скульптура

Конкурс в прямом эфире

С 15 июня по 3 июля в Москве и Санкт-Петербурге пройдёт XV Международный конкурс им. П.И. Чайковского.

У него не было разбега: он заявил о себе сразу - уверенно и твёрдо. Все четыре номинации, поочерёдно утверждённые ("Фортепиано" и «Скрипка» – на первом, «Виолончель» – на втором и «Сольное пение» – на третьем), остались неизменными. Так же, как и 57 лет назад, конкурс открывает новые таланты и даёт им возможность обрести признание мирового профессионального сообщества и начать блестящую международную карьеру. Нынешний конкурс особенный: он проходит в год 175-летия Петра Ильича Чайковского.

В жюри XV конкурса вошли выдающиеся музыканты со всего мира: пианисты Дмитрий Башкиров, Питер Донохоу (Великобритания), Барри Дуглас (Ирландия), Денис Мацуев; скрипачи Сальваторе Аккардо (Италия), Леонидас Кавакос (Греция), Илья Калер (США), Виктор Третьяков; виолончелисты Вольфганг Бёттхер (Германия), Марио Брунелло (Италия), Давид Герингас (Германия–Литва), Александр Князев; вокалисты Сара Биллинхёрст (Новая Зеландия), Дебора Войт (США), Деннис О`Нил (Великобритания), Тобиас Рихтер (Германия) и многие-многие другие. Сопредседателями оргкомитета являются художественный руководитель и директор Мариинского театра Валерий Гергиев и заместитель председателя Правительства РФ Ольга Голодец. По итогам конкурса будет объявлено по шесть премий в каждой специальности у инструменталистов и по четыре премии у вокалистов. Лучший из лучших может быть объявлен обладателем Гран-при.

15 июня в 20.45 в эфире телеканала «Россия К» – прямая трансляция открытия XV Международного конкурса им. П.И. Чайковского из Большого зала Московской государственной консерватории.

Теги: искусство , музыка

На сотнях языков

А.С. Пушкин. "Я помню чудное мгновенье...": Сборник переводов одного стихотворения на языки народов мира / Сост., подгот. текстов и указателей - Б.М. Егоров. – Архангельск: АНО «Архангельский литературный музей», 2015. – 544 с.: ил. – 4000 экз.

Это издание совершенно уникально. Одно из самых известных и прекрасных стихотворений А.С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье...», посвящённое Анне Керн и написанное в 1825 году, представлено переводами на 210 языков народов мира. 140 переводов сделано специально для Архангельского литературного музея. Идея собрать их под одной обложкой пришла Борису Егорову, директору этого музея. Егоровым была проделана серьёзная работа: для подготовки сборника он привлёк более 600 ценителей поэзии Пушкина на всех континентах – от заполярной тундры до жарких экваториальных джунглей.

Переводы расположены по языкам в алфавитном порядке. Пушкин причудливо зазвучал на языках весьма неожиданных, например бходжпури (Республика Маврикий), кечуа (Республика Перу), китуба (Республика Конго), пулар (Гвинейская Республика), фанг (Габонская Республика), тамазигхт (Алжирская Народная Демократическая Республика)...

Можно с уверенностью сказать, что пророчество Пушкина – «Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой, / И назовёт меня всяк сущий в ней язык...» – сбылось. Стихи русского гения известны в переводе на многие сотни языков всей планеты.

В конце книги даётся указатель имён переводчиков. Интересно, что помимо профессиональных поэтов к этой работе подключились и учителя, преподаватели, политики, врачи, государственные деятели. Например, на язык киньяруанда Руандийской Республики стихотворение перевела в соавторстве с Анастасом Шьяка Светлана Гайдашова – руководитель программы по выращиванию бананов в Управлении сельского хозяйства в Руанде, кандидат агрономических наук. И сей факт вовсе не говорит о том, что представленные переводы – любительского уровня, а лишь свидетельствуют о том, что Пушкин звучит на всех языках и любим во всём мире.

Теги: А.С. Пушкин , «Я помню чудное мгновенье...»

Искажённые отражения

Куда двинется Польша с новым президентом Анджеем Дудой?

Фото: ИТАР-ТАСС

В Москве в Российском институте стратегических исследований (РИСИ) прошёл круглый стол по теме "Политика России и Польши на постсоветском пространстве в свете современных геополитических вызовов". Мероприятие планировалось давно, но как-то совпало, что буквально накануне в Польше произошла «смена караула» - президента Коморовского сменил представитель противоположного лагеря из крайне правой партии «Право и справедливость» Анджей Дуда. Вряд ли это приведёт к изменениям в отношениях между нашими странами.

Какова же ситуация? Что впереди?  

Директор РИСИ Леонид Решетников назвал нынешние отношения между Россией и Польшей сложными, хоть и выразил надежду, что они будут постепенно улучшаться.

В центре обсуждения был сборник «Российско-польские отношения в зеркале геополитических концепций: Избранные статьи польских экспертов». Представляя труд, заместитель руководителя Центра исследований проблем стран ближнего зарубежья РИСИ Оксана Петровская заметила, что в нём собраны статьи польских авторов, которых объединяет политический реализм и взвешенный подход к проблемам. С такими людьми надо вести диалог, памятуя, что Польша – главный конкурент России за влияние на постсоветском пространстве в Восточной Европе. Профессор Варшавского университета Анджей Вержбицкий, в свою очередь, заметил, что, если Россия и Польша и дальше будут смотреть друг на друга как на врагов, «мы никуда не продвинемся». По его словам, надо чаще вспоминать, что нас объединяет, а такого в истории, по мнению профессора, значительно больше. Вот 200-летний юбилей Варшавского университета, который отметят в 2016 году. Россия имеет к этому прямое отношение – университет открыли по инициативе императора Александра I.

Ведущий научный сотрудник РИСИ Олег Неменский отметил, что «в Польше есть разные концепции восточной политики». При этом, подчеркнул он, «в любой польской геополитической мысли Россия занимает важнейшее место. В России же каких-либо серьёзных геополитических концепций, утверждающих тот или иной характер отношений с Польшей, нет вообще». Иными словами, есть привычка не замечать Польшу. Эксперт констатировал, что во всех отечественных геополитических концепциях на западе от России значится Германия, а не Польша, будто она не имеет самостоятельного геополитического значения: «Как у нас обыкновенно описывают политическое поведение Польши? «Они играют под дудку Америки» (или Европы, или Запада вообще). Двадцать лет назад говорили: «Поляки нашли себе новых хозяев». Польшу как бы лишают собственного политического значения, она лишь проводник чужих интересов. Даже внутреннюю политическую жизнь иногда описывают через внешнее управление, например: «Право и справедливость» – это партия ставленников США, а «Гражданская платформа» – ставленников Германии... Поляки представляются как вечные проводники чужой воли, прислужники сильных мира сего».

Неменский убеждён, что подобное восприятие Польши является «безграмотным, основанным на полном непонимании польских реалий»: «Польша – страна с очень глубокой политической мыслью, то есть традицией осознания своих интересов в международных отношениях, и обладающая немалыми возможностями для её реализации. Польша проводит очень продуманную внешнюю политику. Это не значит, что умную, правильную или удачную. Но те или иные отношения с США и Европой довольно органично укладываются в представление о польских интересах».

В то же самое время, по мнению эксперта, сегодня «поляки вообще не имеют дела с реальной Россией. Если посмотреть, о какой России пишут в Польше, в том числе и весьма маститые политологи, то это окажется совсем не та Россия: не та, в которой мы живём, а та, которая воображается польской культурой». Даже «в весьма серьёзных изданиях в принципе игнорируется существование русского общественного мнения, вся политологическая мысль концентрируется только на одном: чего хочет Путин. По тем же причинам полностью игнорируется и русское общественное мнение на Украине – его там просто нет, так как у русских его не бывает. То есть польская русистика в принципе не ставит задачу понять реальную Россию: она продолжает разрабатывать свой старый польский стереотип».

С тем, что у России «геополитическая концепция взаимодействия с Польшей отсутствует», согласен и ведущий эксперт Фонда исторической перспективы Павел Святенков. А в ХIХ веке, сказал он, у Российской империи геополитическая концепция была. Она заключалась в требовании, чтобы Польша была «как минимум не враждебной России, чтобы она не препятствовала взаимодействию России с Европой». Но это, констатировал Святенков, «не очень хорошо удавалось». По его мнению, «советское руководство проводило[?] политику сильной Польши. Но сильной с точки зрения сталинского руководства. Создавая послевоенную Польшу в нынешних границах, Сталин сделал её максимально моноэтническим государством». После его смерти выяснилось, что «сильная Польша одновременно является слабым звеном советского блока. Начиная с 1950-х годов проблема Польши стала очень значимой в отношении СССР с Западом». Святенков уверен: «Россия должна изучить польские и другие геополитические концепции и выработать свой ответ и на уровне ценностей, и на уровне высокой теории».

Главный советник-руководитель группы советников директора РИСИ Владимир Козин затронул проблему военно-политических взаимоотношений России и Польши. По его мнению, есть три момента, которые «в сердцах многих россиян вызывают глубокую озабоченность». В первую очередь это планы создания на территории Польши комплекса системы ПРО. По словам Козина, программа осуществляется, в 2018 году комплекс будет развёрнут: «Там будут размещены не только ракеты-перехватчики. В эти же 24 шахты могут загружаться крылатые ракеты наземного базирования». Беспокойство вызывают призывы польского руководства обеспечить внушительное присутствие в стране американских военных, а также центра управления силами и средствами НАТО в Восточной Европе. По мнению Козина, необходимо обратить внимание и на операцию по балтийскому воздушному патрулированию: «Натовцы используют самолёты двойного назначения – носители как обычных, так и ядерных вооружений. Тактическое ядерное оружие США на них может появиться в любой момент. Наши военные найдут ответ. Однако закладывается мина под наши отношения – под отношения тех людей, которые хотят восстановления добрых отношений между Россией и Польшей».

Серьёзной проблемой является состояние умов польской политической элиты. Вот мнение профессора Института международных отношений Варшавского университета Станислава Беленя: «Трудно найти в Польше политика, который осмелился бы желать России добра и признать, что её успехи соответствуют интересам польского государства».

Этот вывод откровенен и значим. Хотя сам Белень и некоторые другие польские политологи и историки стремятся к улучшению отношений с Россией, однако при таких настроениях польской политической элиты ждать перемен к лучшему придётся долго.

Теги: Россия , Европа , СМИ

Не мытьём, так катаньем?

(Олег Пухнавцев. Война на футбольном поле, "ЛГ", № 22)

•Не понимаю, что это ещё за «символический капитал», о котором пишет Пухнавцев. Если это то же самое, что раньше называлось «привлекательным имиджем государства» в глазах иностранцев, а по существу является «потёмкинскими деревнями», то такой капитал полезен, но вторичен. Это даже не инвестиционная привлекательность и не репутация надёжного партнёра или заёмщика, а так, шикарный офис при отсутствии производства. Подобную привлекательность имела Куба при Батисте. Шикарные отели, пляжи и рестораны для богатых туристов, при этом - абсолютно нищий народ.

Алексей БУРОВ

•Эта война на футбольном поле – продолжение санкций. Но точнее – это только подготовка к войне, основные события развернутся позже и самый крупный выигрыш в ней «цивилизованных» – отмена или бойкот ЧМ-2018 в РФ каким-нибудь альтернативным чемпионатом после того, как наша страна потратится на его подготовку. Был и остаюсь последовательным противником мундиаля в РФ. Что по мне, так лучше по-другому: это называется «мягкая сила». Но она эффективно действует тогда, когда есть в достаточном количестве сила твёрдая – мощная экономика, мир и согласие в справедливом обществе, развитые институты гражданского общества и социальная защищённость населения, безопасность государства.

Александр КУДРЯШОВ

•В целом – хорошая статья. Жаль, что многие комментаторы, иногда и в «ЛГ», которые любят поливать Россию за Олимпиаду и ЧМ по футболу, не понимают ясных вещей, описанных в статье О. Пухнавцева, считая Россию недостраной, которой не по ранжиру важные мероприятия. Всё это союзники Маккейна.

Глеб (змеелов)

•Уже совершенно ясно: «они» не успокоятся, пока нас не задушат. Разве не очевидно, что нам срочно надо менять внутреннюю политику? Сталин: «Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Борис СОТНИКОВ

Теги: Россия , Европа , США , СМИ

Четыре ошибки в трёх строчках

Была на родительском собрании в школе. Сидела мышкой на последней парте и изумлялась. Чему? Абсурдному соединению гигантской, не возможной в прошлые времена возни в системе нар­образа и - смехотворной, на мой взгляд, мизерности результатов. Учебники такие, учебники сякие, материалы для подготовки к ЕГЭ, притом только на данный год. Даже у крема для рук срок годности два года, а у пособия для подготовки к ЕГЭ – один. Не иначе – он экологически чистый, без консервантов. Словом, скоропортящийся.

При этом результат – реальный, а не бюрократический – всей этой суеты я вижу повседневно. В своей компании постоянно снимаю со стендов объявления, написанные с орфографическими и пунктуационными ошибками. И это то, что остаётся после компьютерной проверки правописания! А случается нужда написать что-то от руки или в программе, где нет проверки, – тогда в трёх строчках минимум четыре ошибки. Мои служащие – нормальные русские люди, выпускники не только московских школ, но и, страшно сказать, вузов. Но для того, чтобы написать что-то осмысленное, привлекается журналистка, которая отвечает у нас за сайт и корпоративную газету. Выпускник школы не дерзнёт сочинить даже простейшую листовку. Это к вопросу о сочинении.

Теперь про математику. Было 68, стало 72. На сколько процентов рост? Девушка, окончившая школу и даже нечто "экономическое" после неё, не может с ходу сообразить, что на что делить, чтобы получить этот самый рост.

Ещё из личного опыта. Человек с высшим образованием зачастую не может толком ничего рассказать. Просишь: прочитайте вот эти три статьи и на их базе подготовьте беседу с коллегами на такую-то тему. Неимоверно трудно! Так аукнулась отмена устных экзаменов – всеобщим косноязычием: детей ведь тренируют заполнять клеточки, а не рассказывать.

Это русский и математика. С другими предметами не лучше: их изучают лишь те, кто собирается сдавать по ним ЕГЭ. А кто не собирается – просто плюёт на них. В результате некоторое время назад на шоссе Энтузиастов я увидела огромный билборд – рекламу какого-то дезодоранта. На нём была изображена симпатичная такая молекула серебра, на манер тех, что рисуют в учебниках органической химии. Якобы она присутствует в дезодоранте. И – ничего, никому не смешно.

И вот, пожалуйста, в ответ Чемберлену явилась законодательная инициатива: ввести единые учебники по базовым предметам. Давно пора – единые учебники, притом по всем без изъятия предметам, а не только по четырём, как в законопроекте.

Но сделать надо не только это. Надо ввести единообразное среднее образование, учебник – лишь его инструмент. Сегодня единообразного среднего образования – нет. Всяк дудит в свою дуду, даже литературные произведения разные проходят. При переходе в хорошую школу ребёнку берут репетитора, и не по одному предмету. Иначе никак. Репетитор теперь привычная фигура учебного процесса.

Я не за то, чтобы всех стричь под одну гребёнку, а этого и не получится – дети разные. Но нужно, чтобы ВСЕ единообразно изучали все предметы и сдавали по ним экзамены. А вузы пусть принимают на этой базе вступительные экзамены. В основе всего – стабильный учебник.

Какими должны быть учебники? Компактными, понятными и долгоживущими. В идеале – вечными. Как когда-то геометрия Киселёва или физика Перышкина (кстати, недавно переизданная). Таким вечным учебником была и остаётся химия Глинки, по которой училась ещё моя мама до войны. Вот на какого рода учебники надо ориентироваться.

Это невозможно? Наука идёт вперёд? Это – лукавство. Школьная «наука» отражает состояние «взрослой» науки XIX века – это самое позднее. Математика – это XVII век, русский язык – XVIII (знаменитая грамматика Ломоносова), ну, химия, положим, вторая половина XIX века. И ничего дурного в этом нет: детям надо прививать навыки логического мышления, решения задач, работы с текстом и литературным произведением, а про космос или овечку Долли они смогут прочесть в интернете или в сборниках типа «Хочу всё знать».

Написать нужный учебник может учёный, обладающий талантом популяризатора, в паре с опытным учителем. Минобр обязан заплатить им единовременный хороший гонорар за труд. Остаётся задача – сверстать учебник и выложить в Сеть. Дальше любая типография может, не платая никаких роялти, печатать книжки по заказам школ. Тут и идеальная конкуренция, о которой грезят либералы. Кто хочет – может пользоваться учебником в электронном виде или распечатывать по мере изучения на домашнем принтере.

И – всё! Больше никакой возни и никакой суеты: у нас есть учебник физики/химии/ботаники/литературы – и он будет жить не менее десяти лет. Это минимум – максимум не оговорён. Полезно, кстати, ввести законодательный запрет пересмотра утверждённого учебника. Чехарда ведь не позволяет ничего понять и выявить. К учебнику издаётся задачник, где собраны ВСЕ задачи, которые будут давать на экзаменах. Прорешал задачник – и ты на коне. Хочешь выучить наизусть? Попробуй. Но тысячи задач всё равно не выучишь. И никаких сложных манёвров и суеты. Энергию надо пустить на дело.

В 30-е годы, когда революционно-разрушительный период в СССР сменился созидательным, встала задача подготовки кадров для индустриализации. И тогда были упразднены школьные эксперименты, вроде бригадного метода, дальтон-плана, педологии и т.п., и школу вернули к стандартам царской гимназии (за вычетом классических языков и Закона Божьего). Если мы хотим перейти к созиданию, нам непременно придётся вернуться к советской школе – как максимальному достижению нашего народа в области образования. Притом не к школе 80-х годов, а скорее к школе 50–60-х годов, когда американские аналитики спорили: экономика СССР превзойдёт американскую в 90-х годах или уже в 70-х?

Провести эту реформу надо быстро и решительно. Результаты проявятся лет через пять, а через десять – будут преодолены привычное невежество и повальная второсортность, недообразованность выпускников что средней, что высшей школы.

Чем раньше мы всё это сделаем, тем меньше времени потеряем.

Теги: образование , культура

Фотоглас № 23

Фото: РИА «Новости»

Современный скоростной поезд «Стриж» связал Москву и Нижний Новгород. Помимо скорости 200 километров в час в этом поезде комфорт- но ехать, в вагонах звучит поочерёдно мировая классика и российская эстрада. Пассажиры отмечают достоинства даже эконом-вагонов, как в самолётах категории люкс.

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

«От объекта к образу» – под таким названием 34 современных автора из знаменитого фотоклуба «Новатор» устроили выставку из 120 фоторабот в «Фотоцентре» на Гоголевском бульваре. Фотоклуб был основан в 1961 году двумя фотомастерами – Александром Хлебниковым и Георгием Сошальским. Многие «новаторцы» стали признанными мастерами светописи. На нашем снимке (в центре) один из председателей фотоклуба Анатолий Болдин.

Фото: РИА "Новости"

Во время музейного праздника «День исторического бульвара» в Севастополе была показана реконструкция боевого эпизода во рву 4-го бастиона между русскими и французскими войсками периода Крымской войны 1853–1856 годов.

Молдавская хора

У жителей Гагаузии свой взгляд на то, с кем дружить и сотрудничать

Фото: ИТАР-ТАСС

14 июня в Молдавии пройдут выборы в местные органы власти - первые после подписания официальным Кишинёвом соглашения об ассоциации с Европейским союзом.

О последствиях этого шага и ситуации в республике накануне выборов "ЛГ" рассказывает руководитель Ассоциации историков и политологов PRO-MOLDOVA Сергей НАЗАРИЯ.

– Сергей Михайлович, как в этом году Молдавия отмечала 70-летие нашей общей Победы в Великой Отечественной войне?

– Официальные власти ограничились модной в ряде стран подменой. Отмечали не День Победы, а День примирения. Обычные люди встречали День Победы так, как этот праздник отмечался всегда. Шли к мемориалам, возлагали цветы. Большую колонну организовала Партия социалистов (ПСРМ). Проводились приуроченные к празднику другие мероприятия, конференции, круглые столы. Один из них 8 мая провела наша ассоциация.

– Изменилась ли социально-политическая ситуация в стране после парламентских выборов в ноябре 2014 года?

– Всё развивается в русле тенденции, которая ясно обозначилась четыре года назад. Вот только воровать находящиеся у власти люди и стоящие за ними молдавские олигархи стали, как видно, ещё больше. Чувство патриотизма им малознакомо. Они – компрадоры, руководствуются личными и клановыми интересами.

– Какими финансовыми ресурсами обладают молдавские олигархи?

– Гораздо меньшими, чем российские и даже украинские, хотя по нашим меркам вполне солидными. Лишь двое – Влад Филат и Владимир Плахотнюк – имеют около миллиарда долларов. Поскольку за предыдущие годы они дискредитировали себя в глазах народа, то премьер-министром назначили целиком подконтрольного им Кирилла Габурича. Вокруг него не утихают скандалы. Например, возникли вполне обоснованные сомнения даже по поводу его дипломов об образовании. В общем, дела у нас не очень весёлые.

– Как меняется ситуация в молдавской экономике после того, как было подписано Соглашение об ассоциации с ЕС? Стала ли жизнь простых молдаван лучше, как было обещано?

– Экономическая ситуация в Молдове ухудшается. Цены растут. Общая нестабильность отражается на настроениях. Ощущение у людей такое, что катимся в пропасть. Так считает большинство граждан Молдавии, осознающих необходимость отстаивания национально-государственных интересов. Показательно, что когда на бытовом уровне разговор заходит о наших правителях, никто не стесняется в выражениях. Это повсеместная картина. Как показал прошедший 5 мая в Кишинёве 40-тысячный протестный митинг, нынешнюю власть не поддерживают даже многие сторонники евроинтеграции.

– Антиправительственная демонстрация получила освещение даже в западных СМИ. Много ли в Молдавии осталось сторонников дальнейшего сближения с ЕС?

– Иллюзиями от её огромных плюсов в той или иной степени заражено около 40% населения. Среди них немало тех, кто вообще не думает о том, что Молдавия должна развиваться, всего добиваться в максимальной степени самостоятельно. Они лишь рассчитывают что-то получить, урвать от Европы. Надежды квёлые, но именно на таких людей опирается правящая коалиция. Хотя по сравнению с результатами ноябрьских выборов рейтинг прозападных партий упал в два с лишним раза. Если бы сейчас прошли досрочные парламентские выборы, оппозиция однозначно бы победила.

– Почему же победа не пришла в ноябре 2014 года?

– Знаете, результаты парламентских выборов официально никто не оспорил, однако назвать их честными и демократическими никак нельзя. Во-первых, правящая коалиция широко использовала административный ресурс и подкуп избирателей. Во-вторых, с выборов сняли популярную в обществе партию Ренато Усатого. По социологическим опросам, она набирала примерно 15% голосов. В-третьих, права голоса были лишены многие граждане Молдавии. Скажем, в выборах запретили участвовать обладателям советских паспортов, а это примерно 150 тысяч человек. Большие проблемы возникли у тех, кто работает в России. Таковых примерно 650 тысяч человек. Для Молдавии – огромная цифра!

– Примерно четверть электората?

– Не меньше. Так вот фактически проголосовать смогли – не удивляйтесь! – менее 10 тысяч человек. Людей, по сути, лишили права выбирать парламент. Молдаван, работающих в других (помимо России) государствах мира, – около 300 тысяч. И тут начались хитрости. В Румынии, где проживает примерно 28 тысяч граждан Молдавии, было открыто 11 избирательных участков. В Италии, где работает около 150 тысяч наших сограждан, – 21 участок. И в Италии делалось всё возможное, чтобы люди смогли принять участие в выборах. А для работающих в Российской Федерации – всё наоборот. Было открыто всего пять участков! Представьте, всего за границей открылось более 90 избирательных участков, а в России, где работает более двух третей от общего числа уехавших на заработки за границу, повторяю, – всего пять! Как в Соединённых Штатах, где проживает лишь несколько тысяч молдаван.

Если же принять в расчёт приднестровцев (а это 17% граждан Молдавии), то от участия в парламентских выборах 2014 года было отсечено около 40% избирателей. Чего было ожидать?

– А так называемый цивилизованный Запад властям, как сообщалось, в этом всячески помогал. Так что же, Евросоюз для Молдавии – больше стратегический партнёр или своего рода колонизатор?

– Для официальных властей Европейский союз – стратегический партнёр. Он и диктует, и поддерживает, насколько может. Но для многих людей становится всё более очевидным, что курс на евроинтеграцию – большая пустышка. Хотя это не значит, что что-то кардинально поменяется. У нынешних властей много механизмов не допустить этого. Но реальность остаётся реальностью. Молдавские товары в Европу не идут или идут в мизерных объёмах. Инвестиций из стран ЕС нет. Какое развитие? Местное производство разрушается! Мало деградации экономики – получите вдобавок правовой беспредел. Хозяином судебной системы в Молдавии является олигарх Плахотнюк.

Не надо закрывать глаза на то, что Евросоюз всё-таки даёт деньги на политико-инфраструктурные проекты. Однако средства, выделенные на реформирование здравоохранения и других сфер, разворовываются. Да, на эти деньги ремонтируются дороги. Но это – капля в море украденного. Выделенные ЕС деньги поступают через банки и фирмы людей, находящихся у власти. И тут властные полномочия используются в определённых целях. Увы, классический вариант коррупции, против которой вроде бы выступает ЕС, на деле стимулируя её.

– Каковы реальные цели Евросоюза в отношении Республики Молдова?

– Главное, чтобы на этой территории стало поменьше русских, чтобы уменьшилось влияние России во всех сферах, включая культурную. Сама по себе Молдавия Евросоюзу не особо нужна. Зачем Европе груз её проблем? Своих по горло. Однако геополитику никто не отменял. Происходящее на Украине в этом плане очень показательно. Большинство вменяемых европейских политиков, те же Ангела Меркель или Франсуа Олланд, как можно судить по некоторым косвенным свидетельствам, презирают бандеровцев, да и нынешнюю украинскую власть с её одиозными, лживо-крикливыми лидерами-попрошайками. Но есть «высшие цели» и есть Вашингтон, который диктует европейцам, как себя вести.

– Сколь вероятно слияние Молдавии с Румынией – ведь общего у стран и народов очень много?

– Позиции сторонников присоединения Республики Молдова к соседу сильны в гуманитарной сфере. Много лет проводится откровенно русофобская политика, направленная на раскол между народами бывшего Советского Союза, на размывание тех ценностей, которые нас объединяли и всё ещё объединяют. В учебниках истории пишут, что Молдавия – румынская земля, молдаване – часть румынского народа. Россия представлена как главный враг молдаван, грубый завоеватель. Пропагандой таких идей постоянно занимаются ведущие молдавские массмедиа. Идёт массированное оболванивание людей. И тут опять много общего с Украиной, где исподволь давно протаскивалась мысль, что Украина – не Россия. Причём протаскивалась якобы друзьями русских, как многими воспринимался, например, бывший президент Украины Кучма.

Когда такая линия проводится на протяжении десятилетий, неизбежно появляется прослойка населения, которая своими врагами считает русских, а заодно и национальные меньшинства внутри Молдовы. Можно заметить, что главным для такого рода людей, а их много, являются преимущественно материальные ценности, потребление. На таких граждан, как и на компрадоров во власти, опирается Запад, проводя свою политику.

Не хочу преувеличивать, но тот эффект, на который рассчитывают инициаторы и проводники антироссийской пропаганды, не столь высок, как кому-то хотелось бы. Я много общаюсь с людьми. Встречаются русофобы. Но подавляющее большинство населения Молдавии относится к России и к русским либо хорошо, либо очень хорошо. Такое отношение формировалось на протяжении столетий, как минимум с ХV века.

– Как тут не вспомнить, что ещё в 1483 году великий князь Иван III женил сына Ивана Молодого на дочери молдавского господаря Стефана III Великого Елене, прозванной у нас Волошанкой. Это способствовало укреплению военно-политического союза русских с Молдавским княжеством. Помощь Москвы помогла Молдавии отразить агрессию польского короля Яна Ольбрахта в 1497 году.

– Многое можно вспомнить. Начиная с ХVII века и вплоть до начала ХIХ столетия молдавские правители не менее 19 раз обращались к русским царям с просьбой принять Молдавию в российское подданство. Надо учесть, что и в те времена, и поныне в нашем обществе распространены иные настроения, нежели в Прибалтике или на Украине в её современном виде. Хотя все последние годы нас всячески пытаются настроить против русских, однако изменить хорошее отношение молдаван к русским и России не удаётся. Во всяком случае, пока. Это подтверждают все социологические опросы. Скажем, рейтинг президента Владимира Путина в Молдавии не опускается ниже 70%.

– Когда в конце прошлого года президент Украины Пётр Порошенко приехал с визитом в Молдавию, его встречали лозунгами «Пётр Кровавый» и «Нет войне!». Насколько распространены такие настроения? И как молдаване воспринимают конфликт в Донбассе?

– Дать однозначный ответ нелегко. Подавляющее большинство молдаван не могут разделиться в отношении к русским и к украинцам. Мы позитивно относились и относимся и к тем и к другим. И тех и других считаем близкими народами. Уверен, и в самой России к украинцам как к народу сохранились тёплые чувства.

Совершенно очевидно, что подавляющее большинство граждан Молдавии считает: Крым по справедливости вернулся в Россию, поскольку Крым – издавна русская земля. Однако немалая часть тех же людей поддерживает намерения киевского правительства в отношении востока Украины. О разделённости у нас знают не понаслышке. Бок о бок с нами Приднестровье, и многие молдаване считают, что Россия стоит на стороне сепаратистов и в Молдавии, и на Украине. Поскольку у нас не проводились социологические опросы с целью выяснить, какая часть граждан Молдавии поддерживает киевскую власть, а какая – Донбасс, мне сложно ответить на вопрос, на чьей стороне симпатии большинства сограждан.

Вместе с тем замечу, что многие люди, которые поддерживают намерения киевской власти в Донбассе, ей самой не симпатизируют, считая бандеровской, фашистской. А в кругах, где я общаюсь, подавляющее большинство знакомых осуждает киевскую власть, её войну с населением Донбасса.

– Президент Республики Молдова Николае Тимофти как-то заявил, что «демократические преобразования» на Украине «являются образцом, достойным подражания». Какие конкретно «демократические преобразования» он имел в виду?

– Комментировать подобное бессмысленно. Тимофти вызывает тошноту практически у всех граждан Молдавии.

– Недавно на вопрос, что он думает по поводу исчезнувшего из государственных банков Молдавии миллиарда долларов, Тимофти заявил, что не стоит приставать к нему с такими мелочами, у него есть более важные дела.

– Да. Но всем было бы интересно узнать, какие именно «важные дела». Тимофти в представлении очень многих – политик несамостоятельный и недальновидный. Примерно такой же, как и нынешний премьер-министр.

– СМИ уверяют, что Габурич шагу не может ступить без указаний или советов Плахотнюка. А как складываются отношения официального Кишинёва с официальным Киевом?

– Поют дифирамбы друг другу, один из которых вы процитировали. Они же из одной кормушки питаются, одну и ту же руку лижут и под одну дудку пляшут.

– Какова ситуация вокруг Приднестровья и Гагаузии?

– На выборах главы Гагаузии в первом же туре победил пророссийский кандидат, поддержанный Партией социалистов, – Ирина Влах. А с Приднестровьем у официального Кишинёва как не было никаких серьёзных отношений, так и нет. Всё заморожено. Хотя провокационные действия со стороны молдавских властей предпринимаются. Например, приднестровским чиновникам создаются проблемы в аэропорту Кишинёва.

– Есть информация, что молдавские и украинские власти чуть ли не экономическую блокаду Приднестровью устроили.

– Реальной экономической блокады пока нет. Определённые трудности приднестровским экономическим агентам создаются, но ситуация совсем не такая, как вокруг Донецкой и Луганской народных республик. Уверен, блокаду не поддержало бы подавляющее большинство молдаван. Ведь на уровне человеческого общения отношения молдаван с приднестровцами примерно такие, как у москвичей с жителями любой соседней области – Тверской, Владимирской, Рязанской. В молдавских вузах учатся юноши и девушки из Приднестровья. На бытовом уровне нет проблем. И воевать с Приднестровьем никто не хочет.

– Группа депутатов молдавского парламента предложила принять закон о запрете трансляции политических программ российских теле- и радиоканалов. Закон примут?

– Наши прозападные либералы систематически выступают с подобными инициативами. Под антироссийскими лозунгами они пришли в парламент. Любую – даже пустячную – проблему между Молдавией и Россией раздувают. Думаю, шансов быть принятым у такого законопроекта мало. Ни коммунисты, ни социалисты его не поддержат. Не верю и в то, что запрет подержит Демократическая партия Молдовы, которая, при всей своей проевропейской ориентации, не намерена рвать отношения с Россией.

– А как в целом в Молдавии, подписавшей соглашение об ассоциации с Европейским союзом, обстоят дела со свободой слова?

– Нельзя сказать, что её вообще нет. Но что касается освещения вопросов, связанных с Российской Федерацией, то информационные блоки на государственном телеканале чаще антироссийские, а то и русофобские. Есть негосударственные телеканалы. Там выходят аналитические программы, куда нередко приглашают людей с разными точками зрения. Однако и на этих каналах текущие новости подаются обычно в антироссийском ключе. Более объективные оценки России и политики Москвы дают телеканалы TV-21, Accent-TV, PTP в Молдове, Рен-ТВ в Молдове. А лгут государственные и околовластные телеканалы, которые покрывают более 90% эфира.

– Чего ждёте от местных выборов?

– Надеемся, что победу на выборах в Кишинёве, других городах и на селе одержат социалисты. Тогда ситуация может измениться. Если вспомнить наш народный танец – хору, – который дружно танцуют в кругу, взявшись за руки, можно сказать, что он сейчас пляшется вразнобой.

Беседовал Олег НАЗАРОВ

P.S.  Между тем, на глазах поменялась обстановка вокруг Приднестровья. Можно говорить, что власти Молдавии и Украины приступают к введению полномасштабной блокады региона, жители которого не хотят жить по правилам, которые навязывают националисты. Пустынны таможенные пункты на границе Приднестровья с Одесской областью Украины. Ни грузы, в частности, транспорт с медикаментами для приднестровцев, ни люди не могут теперь без помех пройти границу – чинятся различные препятствия, грозит её перекрытие. Видимо, одна из задач, которая поставлена новому губернатору Одесской области Михаилу Саакашвили, – создать очаг напряжения и противостояния в этом районе. А оборот товаров и услуг, судьбы людей, их свободный выбор того, как жить, с кем дружить, на каком языке говорить, «реформаторов» не интересуют.

Теги: Россия , политика , экономика

Грубость как аргумент

О.А. Арин. Русский умострой. - М.: Издательство ИТРК, 2015. – 336 с. – (Серия: Россия как она есть). – Тираж не указан.

Книга Олега Арина "Русский умострой", изданная в 2015 году, представляет собой сборник публицистических заметок автора на актуальные для России темы. Арин – российско-канадский учёный марксистского направления, автор многочисленных научных трудов по социологии, философии и теории международных отношений.

С самых первых страниц книги Арин позиционирует себя как ярый противник сложившейся в современной России общественно-политической ситуации, заранее предупреждая читателя о том, что он – «неполиткорректен». Интересен проведённый автором анализ деятельности Михаила Горбачёва накануне развала Советского Союза – изложенные факты, аргументы, а также личные авторские воспоминания несомненно подтверждают богатый жизненный опыт Арина, занимавшего в разное время должности в таких крупных научных центрах, как ИМЭМО АН СССР, Институт общественных наук при ЦК КПСС и МГИМО МИД РФ.

Дальнейший материал практически никакой гносеологической ценности не представляет. Автор, в свойственной ему «неполиткорректной» манере высказывания, оценивает многочисленные и разнообразные явления российской действительности. Хотелось бы охарактеризовать данный метод изложения собственного мнения как сатирический, но частые, порою очень грубые («давно потерявшая голос Аллегрова», «безголосый Киркоров», «ух-разухабистая Распутина») оскорбления в адрес конкретных персон этого сделать не позволяют. «Мерзавец же должен знать, что он мерзавец», – в духе рыцаря чести и доблести отмечает автор.

Карающей, как пиратская сабля, строкой Арин «обезглавливает» и учёных московской Высшей школы экономики, именуя их «бандой «рыночников» в духе устаревшего Мильтона Фридмана». Не оставляет он без своего внимания и «горе-разведчиков», «героев-бандитов», пьяниц, хамов, наркоманов, православных священников, а названия предыдущих его работ, такие как «Россия в угаре долларгазма и еслибизма» и «Разрушители мозга. О российской науке» – красноречиво обозначают позицию автора по отношению к затрагиваемой проблематике. Но не всё так плохо и безнадёжно, поскольку «кроме рабов в России есть, хотя и в микроскопическом количестве, грамотные, умные, революционно настроенные люди», – всё-таки отмечает Арин. И на том спасибо!

Доходящая в отдельных моментах до абсурда субъективность автора, несмотря на заявление о том, что целью представленных критических статей является побуждение «читателей к размышлению о своей стране без навязанных пропагандой клише и обмана», сама становится пропагандой в чистом виде, которая транслируется разве что по «другую сторону идеологических баррикад».

Чрезвычайно негативное отношение Арина к России чётко прослеживается на фоне упущения им из внимания очевидных фактических ошибок при проведении оценки некоторых явлений. Награждение российских спортсменов, занявших призовые места на прошедшей Олимпиаде в Сочи значительными денежными суммами, например, по мнению автора – маразм. Хотя в списке стран, не поскупившихся на поощрение достижений своих спортсменов, Россия занимает всего лишь седьмую позицию. Арин же пишет, что «ни в одной стране мира не докатились до такого безумия».

Иными словами, критику, в изобилии содержащуюся на страницах данной книги, даже при наличии сильного желания нельзя назвать конструктивной, а излишний субъективизм автора, на наш взгляд, крайне негативно располагает к себе адекватно мыслящего, внимательного к фактическим ошибкам и не принимающего грубые оскорбления в чей бы то ни было адрес читателя. Пусть даже «Русский умострой» – это не научный труд, а сборник публицистических заметок.

Эдуард ГАЛИМУЛЛИН

Теги: О.А. Арин , Русский умострой

Объективно, без предвзятости

На минувшей неделе в Центральном Доме журналистов прошла научно-экспертная сессия "Уроки Новороссии для будущего России", которую организовал Центр научной политической мысли и идеологии. Участники сессии стремились без предвзятости, объективно оценить ситуацию на юго-востоке Украины, имея в виду, что правда в условиях гражданской войны всегда нелегко пробивает себе дорогу, её надо отстаивать.

На сессии выступили известные эксперты-специалисты, а также непосредственные участники событий. Все пытались ответить на важные вопросы: что делать, чтобы прекратился конфликт? Что делать, чтобы перестали гибнуть люди? Что предпринять, чтобы перестали враждовать народы и государства? Отмечалось, что «консервативная» «несгибаемая» линия действий в Новороссии должна конструктивно обсуждаться научно-экспертной общественностью, которая обязана не избегать этой темы как запретной, а активно вносить в неё свой интеллектуальный вклад. Это может помочь найти точные пути решения конфликта в Новороссии, избежать тяжёлых последствий для самой России.

Соб. инф.

Теги: Россия , Европа , Украина , СМИ

Русская поэзия обязана провинции

"ЛГ"-досье:

Виталий Митрофанович Молчанов - поэт. Родился в 1967 году в Баку. Учился в АЗИНЕФТЕХИМ им. М. Азизбекова и в ГАНГ им. И.М. Губкина. С 2014 года работает директором Оренбургского областного дома литераторов им С.Т. Аксакова. Лауреат премии губернатора Оренбургской области «Оренбургская лира», региональной литературной премии им. П.И. Рычкова, премии литературно-художественного журнала «Дети Ра» и др. Автор книг «Я не умею на бумаге врать», «В конверте неба», «Про Лешего и не только». Готовится к печати сборник стихотворений «На отеческой глине».

– Чем оренбургский литпроцесс отличается от московского? Есть какие-то особенности? Талантов у вас больше, литературных жуликов меньше?

– Если и есть различия между оренбургским и московским литпроцессами, то только территориальные. Мы находимся в более выигрышном положении, потому что самым чудесным образом расположены на стыке Европы и Азии. Можно, особо не заморачиваясь, успеть за один день выступить и перед «европейской», и перед «азиатской» публикой, знай только переезжай с одного берега Урала на другой. Шучу, конечно.

Провинция остаётся провинцией – в плане размаха и финансирования областному центру со столицей тягаться сложно. Но мы не унываем. Есть в Оренбурге настоящие писатели-подвижники, которые своим самоотверженным трудом двигают литпроцесс к новым вершинам. Это Наталья Кожевникова – главный редактор альманаха «Гостиный Двор», Вячеслав Моисеев – главный редактор альманаха «Башня», Александр Москвин – молодой талантливый поэт. Кстати, трое из них являются сотрудниками областного Дома литераторов им. С.Т. Аксакова, который я с недавних пор возглавляю. К своему величайшему сожалению, я не могу перечислить всех писателей, причастных к нашей общей большой работе по сохранению и продвижению русского художественного слова в Оренбуржье. Поверьте, их немало, во всяком случае, в несколько раз больше, чем пресловутых литературных жуликов. Да и что такое «литературный жулик»? Просто писатель-неудачник, любящий денежки больше поэзии и прозы. Жулик постоянно стремится издать нечто сборно-коллективное, разумеется, за бюджетные средства, где ему, как редактору-составителю, обязательно перепадаёт кусочек. Не беда, что рыльце в пушку, главное – нос в табаке. То, что изданное никакой художественной ценностью не обладает, дело десятое. Серое кладётся к чёрному, чёрное – к серому. Разбавляется весь этот хлам неплохими по качеству работами, всё тщательно взбалтывается, перемешивается, и вот – блюдо к употреблению готово. Рекомендуется подавать горячим к юбилеям и праздникам. Хочешь – жуй, не хочешь – плюй. Охота громко заявить потенциальным спонсорам: «Если деньгам в ваших карманах тесно, то раздайте их сирым и голодным! Пожалейте ёлки в конце концов – не плодите окололитературную макулатуру!» Знаю, что в Москве тоже подобных «кулинаров» предостаточно.

– А что за фестиваль «Красная гора» у вас проходит?

– Он появился в 2013 году. Полностью называется Международный фестиваль содружества национальных литератур «Красная гора». Это моё любимое детище. Он пока ещё совсем крошка – третий по счёту раз в этом году, но растёт и развивается при чуткой заботе Министерства культуры и внешних связей Оренбургской области. Цель нашего фестиваля – укрепление творческих и дружественных связей поэтов, прозаиков, переводчиков, драматургов вне зависимости от места их проживания, национальности и вероисповедания, открытие новых дарований, привлечение талантливых национальных писателей-самородков в литературную жизнь Оренбуржья. К нам приезжали такие замечательные поэты и прозаики, как Евгений Чигрин, Андрей Щербак-Жуков (Москва), Станислав Айдинян (Москва – Одесса), Владимир Шпаков, Галина Илюхина (Санкт-Петербург), Алексей Остудин, Лилия Газизова (Казань), Айдар Хуcаинов (Уфа), Ян Бруштейн (Иваново), Диана Кан (Новокуйбышевск), Александр Ялфимов (Уральск) и др. Мы, организаторы, стараемся проводить фестиваль интересно – не только в областном центре, но и в районах области. Нам есть что показать гостям: Аллею Героев в Шарлыке, Мемориальный комплекс поэта Мусы Джалиля в Мустафино, усадьбу С.Т. Аксакова в Бугурусланском районе и собственно саму Красную гору в Саракташе.

– А почему вас называют Полковник из Макондо? Откуда такое прозвище?

– Это дружеская шутка, связанная с моей любовью к произведениям великого колумбийца Габриэля Гарсиа Маркеса. Всё, что вышло из-под его пера, было мной читано-перечитано не один раз. Я никогда не бывал в Колумбии, да и до полковника так и не дослужился. После срочной остался «страшным сержантом». Но стихотворение «Чужие мысли по Г.Г. Маркесу» всё же написал четыре года назад, и оно было опубликовано в журнале «Дети Ра». Сейчас пишу про людей, принявших на себя из любви к Богу и ближним один из подвигов христианского благочестия – юродство во Христе. Не хотелось, чтобы это стало поводом для шуток.

– Вы, стало быть, в Оренбурге знаменитость?

– Нет, я просто известный в оренбургских литературных кругах человек, пишущий стихи и хорошо выполняющий свою работу в Доме литераторов.

– А с Азербайджаном, в котором родились, связь какую-то поддерживаете? Творческую, допустим...

– Благодаря заведующей отделом поэзии литературного общественно-политического журнала «Литературный Азербайджан» Алине Талыбовой несколько лет назад у меня в Баку были опубликованы две подборки стихотворений. Одна – в журнале «Литературный Азербайджан», другая – в газете «Мир литературы». Город детства и юности всегда был, есть и будет очень близким для меня. Прекрасно знаю, что прежнего, милого сердцу Баку уже нет, что дорогие мои бакинцы разбросаны по всему земному шару, но продолжаю c грустью вспоминать хорошее и светлое, связанное с волшебным городом у моря. В 2012 году на международном конкурсе «Эмигрантская лира» в Бельгии я прочитал стихи, посвящённые Баку, которые были удостоены специального приза.

– Вы – директор областного Дома литераторов, член Координационного совета «Ассоциации писателей Урала», есть и другие должности. Не многовато ли? Трудно, наверное, заниматься административной работой, да ещё что-то координировать...

– Я привык много работать. У нас есть Дом литераторов, где все пишущие могут получить квалифицированную помощь ведущих методистов. Мы, сотрудники Дома литераторов, так решили и неукоснительно соблюдаем это правило. Для нас нет членов, одночленов или многочленов, а есть авторы, творящие современную литературу. Рукописи читаются и рецензируются. Ведётся активная работа с творческой молодёжью, проводятся литературные мероприятия как в городе, так и в области.

Хочу выразить искреннюю благодарность координатору и создателю «Ассоциации писателей Урала» Александру Борисовичу Кердану. Руководители двадцати трёх писательских организаций СПР и СРП Урала, Поволжья и Сибири раз в год собираются на традиционную конференцию, где обмениваются новостями, устанавливают творческие связи, общаются и дружат. Разве это не здорово? А как замечательно Кердан проводит раз в два года в Каменске-Уральском семинары-совещания для молодых авторов! Я дважды у себя, совместно с родным Министерством культуры, организовывал Межрегиональный семинар-совещание для молодых «Мы выросли в России», используя наработки и ценный опыт Александра Борисовича. Всё это сейчас крайне необходимо[?]

– А зачем? Разве не проще заниматься стихами и только стихами? Объединителей и литчиновников всегда хватает, а вот хороших авторов...

– Поэт – это не только стихи, хотя они самое главное, но и пространство, которое он создаёт вокруг себя. Рядом с поэтом должна кипеть жизнь, клубиться литературная атмосфера, происходить сплошная круговерть из читателей, почитателей, поклонниц, недругов, друзей, благодарных и неблагодарных учеников. Замыкаться в себе и на себе не стоит – кругозор сужается, стихи начинают писаться только от первого лица. А ведь поэт должен создавать свой богатый мир, населённый персонажами-литгероями. Где ж их взять, кто послужит для них тогда прототипом?

Объединителем быть – дело неблагодарное. Склеивать две половинки разбитой когда-то чашки – мартышкин труд, потому что всё равно протекать будет. Чашку надо снова вылепить из глины, обжечь, раскрасить, наполнить содержимым и только потом любоваться ею всласть. Я считаю, что в нынешнее предвоенное, тяжёлое для России время пора представителям двух писательских союзов забыть междоусобные распри и как можно более тесно сотрудничать, потому что все мы делаем одно большое дело – возрождаем русскую литературу, пытаемся пробудить у молодёжи интерес к серьёзной поэзии и прозе. На сегодняшний день никаких субъективных и объективных причин для отторжения друг друга у союзов нет. И ещё. Когда постоянно вертишься как белка в колесе, когда некогда ни головы поднять, ни спины разогнуть, начинаешь ценить личное время, и тогда стихотворчество превращается в праздник. Только бы не потерять, по Заболоцкому, «смысла живую основу».

– Вы достаточно много публикуетесь в России и за рубежом, но громких поэтических наград пока не удостаивались. Что, столичные критики и эксперты относятся к вам как к провинциалу?

– Я стал серьёзно заниматься литературой семь лет назад. Началось всё с интернет-поэзии, а продолжилось в реале. За эти годы успел поучаствовать во множестве самых разнообразных поэтических конкурсов, в том числе и международных. Частенько в них побеждал или занимал призовые места. Так что я молодой автор, и у меня всё ещё впереди... Русская поэзия лучшими своими произведениями обязана провинции – к корням, знаете ли, ближе, к земле, к истокам. Честнее она, провинциальная поэзия, душевнее и богаче. Родиной от неё пахнет. Есенин, Кузнецов, Рубцов, Передреев, Золотцев, Сопин… Список можно продолжать и продолжать.

– В чём же тогда дело?

– Не знаю. Я на «громкие поэтические награды» пока свои работы не выставлял. Но в недалёком будущем обязательно попробую из любопытства.

– А что нужно сделать для того, чтобы у нас наконец стали оценивать авторов по качеству текстов, а не по связям?

– Создать квалифицированное жюри и организовать работу в формате анонимного конкурса: подборки выставляются под номерами, оцениваются, выбираются лонг, шорт, финал и победители. Если по условиям премии участвуют книги, то требуется создать сверхквалифицированное жюри из компетентных и честных людей. Анонимное голосование обязательно.

– Ну так у вас как раз есть некоторые возможности хотя бы в рамках Оренбурга. Вот показали бы пример Москве и Питеру, а мы бы потом взяли ваш опыт на вооружение...

– Москвичи, берите с оренбуржцев пример – придумайте и создайте свой эксклюзивный поэтический фестиваль! А то у нас он есть, а у вас нет. И не забудьте пригласить в гости, конечно.

Беседу вёл Игорь ЧЕРНЫШОВ

Теги: литературный процесс

Война ради мира

Александр Проханов. Убийство городов. - М.: Эксмо, 2015. – 320 с. – 2000 экз.

Новый роман Александра Проханова – это продолжение его многотомной эпопеи о страданиях русского народа. Эпопеи, разделённой не на тома, а на этапы обретения русскими себя в круговороте мировой истории, в которой Россия – постоянный оплот борьбы с всепоглощающим злом. "Убийство городов" – это фактически две книги в одной. Первая часть (книга) повествует об июньских днях 2014 года. Всё происходящее видится глазами немолодого писателя Кольчугина, в чьём образе явно угадывается автопортрет. Кольчугин остро переживает события в Донбассе, взывает к властям России, чтобы они не бросали соотечественников под огнём новоявленных фашистских головорезов, даже встречается с президентом, дабы донести до него своё видение ситуации, и в итоге собирается ехать в Донбасс – собирать материал для новой, самой главной своей книги. Проханов оставляет Кольчугина в тот момент, когда он уже создал в своём воображении героя, но силы его уже почти покидают. Вторая часть (книга) – это фрагмент современной одиссеи молодого литератора Рябинина (именно так собирался наречь Кольчугин своего героя), по зову сердца поехавшего воевать в ополчении Новороссии, пережившего ужас боёв, попавшего в плен и чудом выжившего. Третья часть, состоящая из одной микроскопической главы, сообщает читателю, что Кольчугин умер, так и не добравшись до Донбасса. Это, как говорится, сухой пересказ. Но роман так сложно устроен, что внешняя канва вступает в противоречие с внутренним движением образов, и в какой-то момент читатель осознаёт: всё не совсем так, как представляется на первый взгляд.

Начнём с того, что этот роман особенный даже для Проханова, который последние годы постоянно взбадривает публику новыми произведениями, в каждом из которых кровоточит актуальный срез современности и есть что-то творчески неожиданное. В «Убийстве городов» появляется совсем прежде не прохановская нота благостной усталости – усталости опыта, который уже необходимо не использовать, а передавать. Авторское альтер эго, живущее и трепещущее в образе Кольчугина, чувствует завершение не только земной жизни, но и жизни в литературе. «Вся его огромная жизнь уместилась в книгах с описанием войн, переворотов, революций, среди которых он жадно и страстно творил». Война в Донбассе, трагический геноцид русских, наглая ложь коллективного Запада заставляют писателя думать о последней, главной своей книге, и вся его борьба из публичной жизни переходит в сферу борьбы за себя, как за художника, способного осилить гигантскую творческую задачу – словом переломить войну, остановить гибель соотечественников.

Роман Проханова очень лаконичен, я бы даже сказал, аскетичен. Он похож на выстрел, на залп салюта, на короткое «ура». Видно, что автору симпатичны люди цельные и сдержанные, а не размыто-гламурные. О вторых в первой части он пишет с не агрессивным скептицизмом, немного жалея, что они стали такими, не реализовав своего человеческого предназначения. Все эти посетители кремлёвских приёмов, участники телевизионных ток-шоу намеренно показаны Прохановым в виде синтетических кукол, чтобы на их фоне выпуклее выглядели другие, те, кто там, в Донбассе, взялись за оружие, чтобы защитить свою землю, те, кто в других точках планеты всеми силами приближает победу. Для Кольчугина (и, разумеется, для Проханова) высший московский свет – это зыбкое неуверенное мерцание личностей, сверяющих свою жизнь не с великой целью, а сиюминутными выгодами. Постоянно балансирующие на весах целесообразности, они в любой момент могут совершить предательство. И когда из эфира те, кто так рьяно туда зазывал Кольчугина, вырезают его обращённые к президенту слова о страданиях русского народа под бомбами украинских фашистов и о необходимости эти страдания прекратить, это вовсе не удивляет. Читатель этого как будто ждёт. Он не сомневается, что так будет. Тут проявляется особое свойство Проханова-романиста закладывать в прозу с первых страниц такую неотменяемую логику, что она начинает существовать уже не по воле автора, а по своим железным законам, придавая тексту нужную скорость и напряжение, правильно развязывая все его узлы. Согласно этой же первичной творческой логике президент услышал Кольчугина, несмотря на то что его слова вырезали. Услышал и пригласил на беседу.

Образ президента – особая статья этого романа. Как и отношения самого Проханова с властью. Рискну предположить, что для Проханова власть только тогда заслуживает снисхождения, когда она тождественна государству. Если же она ему не соответствует, а значит, не отражает интересов народа, то превращается в сборище временщиков, для воплощения которых лучше всего подходят обострённо гротескные краски. Образ президента России Проханов творит бережно, с надеждой на то, что в его время власть отойдёт от мучительного края, куда её завёл Ельцин, и приблизится к светлой государственной национальной идее. И эту надежду разделяют читатели, робко вопрошая: сбудется ли? Ответ в романе не даётся впрямую[?] Но последняя сцена с русским танком, который пока ещё не атакует, но уже готов, склоняет чашу исторических весов на сторону добра.

Вера в добро внедрена в каждый прохановский абзац, она позволяет общий трагический тон сюжета воспринимать по-иному – не как безысходную русскую драму, а как очистительное страдание перед взлётом.

Помимо композиции явной в романе есть композиция тайная. Она построена на одновременном существовании двух миров, двух Вселенных, двух Россий. Одна из них не отрывается от телевизора, наблюдает за военными действиями, как за футбольным матчем, живёт в благополучии и благоденствии, а вторая ежесекундно жертвует собой, борясь со злом, восставая против несправедливости. Эти две страты то разделяются наглухо, то перетекают друг в друга. Из их взаимодействия вырастает главное духовное противостояние романа, и по мере раскручивания интриги борьба между добром и злом, жизнью и смертью доходит до предельного накала.

Роман «Убийство городов» довольно плотно населён персонажами. Эти персонажи словно составляют две солнечных системы, со своими солнцами – центрами. Один – Кольчугин, другой – Рябинин. Эти человеческие планеты, даже если они совсем малы и их сюжетная орбита минимальна, выписаны весьма выпукло и узнаваемо. Узнаваемость связана не с прототипами, а с типажами, с ощущением, что ты где-то уже встречал таких людей и запомнил их. Это говорит о безупречных литературных манерах Проханова-реалиста. К этому классическому реализму он шёл, наверное, всю свою творческую жизнь. Шёл через поиск стиля, через нанизывание метафор, через мистицизм «Красной Атлантиды», через геополитические фантазмы, шёл за словами, то замирая вместе с ними, то подготавливая гигантский рывок. Его нынешний реализм – это тонко сплетённое, но невероятно прочное кружево, где каждый элемент значителен сам по себе, но встраивается в целое. Наверное, это и есть идеальная формула русской жизни для Проханова, и он таким образом утверждает её в своём тексте. Вот пример:

«Рябинину казалось, что в чёрном остове, среди разорванного железа и зловонной резины притаилось чудище, косматое, как взрыв, свирепое, кровожадное, готовое с рёвом вырваться, наброситься на добычу, сгрести когтями и, чавкая, изжевать и выплюнуть, как выплюнуло этот растерзанный грузовик».

Это не просто идеально выстроенная фраза. Это создание путём стиля образа войны, попытка забраться ей под кожу, понять её и преодолеть. Текст Проханова – это всегда не просто текст. В нём – неизменно дерзновенная попытка описать мир, познать его, изменить, сделать лучше. Писатель давно уже не мыслит свою миссию только как просветительскую. Он знает силу слова, его цену. И считает его таким же орудием, как автомат, пулемёт, «град». Оно дано во спасение.

Особенным элегическим мастерством отличаются те фрагменты, где Кольчугин вспоминает недавно умершую жену. Эти страницы пронизаны божественным вдохновением, они тщатся придать памяти о любимой такую силу, чтобы воскресить её хотя бы на мгновение. Здесь Проханов-реалист на миг превращается в мистика. Но это мистицизм светлый, русский, провидческий:

«Кольчугин приблизился к кровати и лёг на то место, какое занимала жена, когда он увидел её мёртвой и держал её остывшую руку. Лёг, чтобы голова придавила подушку там, где белело в ту ночь большое, с закрытыми глазами лицо жены. Ноги поместил так, чтобы стопы сливались со стопами жены. Он занял место жены на её смертном одре и стал звать её, воскрешать, молить, чтобы она вернулась, тратя в этой молитве всю оставшуюся у него жизненную силу, всю свою слёзную любовь».

Читая это, волей-неволей попадаешь под власть совершенной гармонии слова, мысли и чувства.

Картины, созданные мастером, немного меняются оттого, под каким углом их наблюдать. Если смотреть на текст Проханова в упор, то видишь острый политический роман, заставляющий сопереживать своим и ненавидеть чужих. В этом смысле катарсис читателю обеспечен, поскольку оба героя действуют на стороне добра. Один продолжает дело другого, оба патриоты и романтики: один постаревший, но не разочаровавшийся, другой молодой и очарованный. И тот и другой – поборники русской справедливости. Но если чуть изменить ракурс, можно догадаться, что эти два героя на самом деле легко соединяются в одного. Рябинин родился в воображении Кольчугина, он тот, кем пожилой писатель хотел бы быть в настоящем, и, возможно, походил на него в пору своей молодости. Это герой ненаписанной книги, при этом он сам мечтает написать книгу. Получается очень сложная система внутрисмысловых зеркал, где каждый отражается в каждом и в итоге преображается. Отразившийся в Рябинине Кольчугин замыкает круг своей жизни, но при этом нет абсолютной уверенности, что его финал смертелен. Несмотря на весь натурализм книги, Проханов каждым словом транслирует победу жизни над смертью, поскольку и для Рябинина, и для Кольчугина жизнь – это существование России, её процветание, её вечность.

Стоит отметить, что роман мастерски инструментован. Его легко расслышать. В первой части пленяет шум листьев в саду, окружающем деревенский дом писателя, он постепенно переходит в шёпот его воспоминаний о покойной жене. Ему контрапунктирует сухой гул машин вкупе с жужжанием бессмысленных политологических разговоров. Вторая часть полна героической фанфарной мощи, которая сталкивается со скрежетанием вражеских танков, словно восставших из прошлого, равно как и те солдаты Новороссии, что эти танки нещадно уничтожают. Вкраплена в неё и робкая флейта лирического чувства, которую предательски не поддерживают другие инструменты, но от этого её мотив не становится менее упоительным.

Этот роман никого не оставит равнодушным. Он долго помнится. Помнятся герои-ополченцы, замученные украми, помнится отчаяние Кольчугина от того, что Россия никак не встанет во весь рост на защиту своих людей, помнится подловатая опасливость обитателей благополучного мира и героическая решимость тех, кто взялся за оружие, чтобы обронять свою землю. Проханов, повидавший на своём веку немало военных конфликтов, описывает войну с такой правдивостью и простотой, что иногда даже не верится в реальность происходящего (человеку свойственно отдалять от себя самое страшное).

Проханов не идеализирует войну. Он далёк от того, чтобы превращать её в романтическую сказку. Сцена, когда жители донбасской деревни живьём растерзали украинского лётчика, кричащего: «Я русский, меня заставили!», поражает своей беспощадной объективностью. Она приоткрывает механизм ненависти, множащийся многократно и уничтожающий мир.

Мир, за который воюют настоящие люди.

Мир, который должен быть достоин их подвига.

Мир, который необходимо спасти.

В неотвратимости этого конечного спасения – квинтэссенция романа Александра Проханова «Убийство городов».

Максим ЗАМШЕВ

Теги: Александр Проханов , Убийство городов

Встретимся на улице поэта

* * *

Высоких палат не нажил,

Курил неизменную "Приму",

Январским снежком дорожил

Родившийся в русскую зиму.

И Божья была благодать,

Людей осуждение - тоже[?]

И небо – поэту под стать –

Печальнее, ближе и строже.

При неоспоримости формулы «Поэт в России – больше, чем поэт!» также неоспорим тот факт, что многие настоящие поэты получают признание после жизни, как правило, короткой и не очень счастливой…

Может сложиться впечатление, что Николай Дмитриев (1953–2005) вниманием власть предержащих и литературной общественности в начале своего творческого пути обделён не был. Родившийся в 1953 году в селе Архангельское Рузского района Московской области, он в 1977 году был принят в Союз писателей СССР, а заявил о себе вышедшим в 1975 году сборником стихов «Я – от мира сего» (сверхранний дебют по тем временам!). За эту книгу, изданную в «Молодой гвардии», он был удостоен премии «Лучшая книга года. Поэзия». В 1981 году Николай Дмитриев – лауреат премии Ленинского комсомола. Может показаться, что удача не обошла его стороной: поездки по стране, выступления на комсомольских стройках (в том числе на БАМе), участие в творческих семинарах. С группой писателей Николай был даже на Северном полюсе, куда они добрались на атомном ледоколе «Арктика». Побывал Дмитриев и в Чернобыле, где среди прочих писателей был поэт Юрий Кузнецов, с которым крепкая дружба связывала Николая вплоть до преждевременной кончины Юрия Поликарповича…

Как-то Николай рассказал мне о творческой поездке в Крым, куда он не доехал, сойдя в Орле, поскольку ему захотелось пообщаться с тамошними друзьями-поэтами. В почтовом ящике поэта всегда были письма читателей, приходили послания из «толстых» литературных журналов с просьбой прислать новые стихи. В то время народ интересовался поэзией и ценил тех, кто замечал необычное в обычном. И всё-таки ему было чуждо «головокружение от успехов», всегда шла напряжённая работа души…

Я познакомился с Николаем Дмитриевым в 80-х годах прошлого века, когда он заходил в литературную студию «Метафора» при ДК «Машиностроитель» г. Балашихи. Здесь собирались люди разных возрастов и профессий, которые пробовали себя в литературе. Проходили строгие разборы представленных стихов и прозы, знакомились с книжными новинками, в творческих семинарах участвовали московские писатели, на встречи с которыми мы шли как на праздник! Казалось бы, что нового о своём творчестве мог узнать лауреат премии Ленинского комсомола? Однако Николай был прост в общении, о стихах начинающих высказывался кратко и по делу, иногда щадя незадачливого стихо­творца, давая ему шанс самому догадаться, что простых дорог в настоящей поэзии нет, а синяки и шишки на этом пути неизбежны… Часто он давал мне свою пишущую машинку, поскольку стихи в журналы и издательства в рукописном виде не принимались. До сих пор помню: литера «й» на этой портативной гэдэ­эровской машинке западает, а сама она в качестве раритета помещена в музее поэта, открытом в Балашихе при библиотеке семейного чтения им. Н.Ф. Дмитриева в 2008 году.

Поэт прожил в Балашихе больше 20 лет, любил этот город, где, как он написал в предисловии к моей книжке «Осенние сумерки», «пахнет попеременно то фабричным дымом, то черёмухой». Запах черёмухи ещё остался, фабричный дым ушёл в прошлое вместе с развалом Советского Союза. Поэзия стала «некормящим ремеслом», перестали выходить книги, гонорары не выплачивались, творческие командировки прекратились… И Николай не мог смотреть на потерю страны безучастно, без горечи и слёз. Отдохновение душе он находил в природе, благо микрорайоны Балашихи отделены друг от друга лесными массивами, когда «прямиком из ландышевой чащи попадаешь в городской квартал».

В лихих 90-х он работал в оздоровительном лагере «Вымпел», к нему тянулись и дети, и взрослые, он был внимательным собеседником, добрым человеком, истинным русским поэтом! Вечерами после отбоя у костра он читал свои стихи сотрудникам лагеря, тихо и задушевно, без актёрства и эстрадного надрыва. Это всегда было ему чуждо. О себе Николай Дмитриев с юмором говорил: «Я великий рузский поэт!», вспоминая о том месте, где прошли его детство и юность.

В настоящей поэзии, как и в жизни, случайностей не бывает. До сего времени сохранилась церковь Святого Михаила Архангела, куда Николай Дмитриев, будучи мальчишкой, заглядывал… Вот как писал об этом поэт:

Ей хорошо среди покоя,

На рыжей ласковой траве.

Её один француз построил

С чудной фамилией – Бове.

А в Пехра-Покровском, недалеко от лагеря «Вымпел», в 1992 году начались кропотливые реставрационные работы по восстановлению внешнего и внутреннего облика замечательного памятника русской архитектуры – храма Покрова Пресвятой Богородицы, а искусствоведческая традиция относит проект каменной церкви в селе Пехра-Покровское к творчеству выдающегося московского зодчего первой половины XIX века Осипа Ивановича Бове. При этом считается, что в этой работе архитектор повторил собственный проект церкви Святого Михаила Архангела в своём имении – селе Архангельском Рузского уезда Московской губернии. И вот что написал в церковно-археологическом очерке «История храмов Балашихинского благочиния Московской епархии» настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы протоиерей Георгий Кулемин: «Храм в стиле ампир принадлежит к лучшим произведениям зодчего и является выдающимся памятником своего времени». И сюда мы как-то зашли с поэтом после нашего совместного выступления в сельской школе № 20, расположенной недалеко от восстанавливаемой церкви… Как тут не поверить в Промысел Божий?

Упокоился поэт 13 июня 2005 года в деревне Аниськино, недалеко от Покрова Владимирской области, где и похоронен на городском кладбище. Именно отсюда идёт родословная поэта по материнской линии. Последние годы, по крайней мере летний период, он проводил именно там, восстанавливая старый дом своей бабушки, у которой часто бывал и учась в Орехово-Зуевском педагогическом институте, и после переезда из Балашихи в Москву. Он часто звал меня навестить его, но я всё откладывал поездку, как это часто бывает в нашей суетной жизни…

…И вот 18 марта 2014 года спустя почти десять лет со дня его безвременного ухода согласно постановлению администрации городского округа Балашиха в целях исполнения решения Совета депутатов городского округа Балашиха от 26.04.2013 № 51/429 «Об увековечивании памяти выдающегося поэта Н.Ф. Дмитриева» присвоено улице в строящемся микрорайоне, расположенном севернее улицы Лукино г. Балашихи, наименование «Улица Дмитриева». Как удивительно всё сошлось: улица Дмитриева расположена как раз там, где в домиках среди сосен и елей, клёнов и берёз раздавались детские голоса отдыхающих в летние месяцы в оздоровительном лагере «Вымпел» школьников. Лагерь давно не работает, жилой квартал подступил вплотную к лесу, и жизнь продолжается. На улице Дмитриева. В Балашихе.

Виктор КАРПУШИН

Теги: литературоведение , Николай Дмитриев

Мир – твой отчий край

Писателю Виктору Будакову исполнилось 75 лет. Рубежная дата позволяет быть не скупым в оценках, а основание тому - великолепная, не нынешних дней, творческая щедрость именинника. Два десятка книг прозы, поэзии, публицистики, огромная и бескорыстная, подвижническая культурная деятельность, профессорство, редакторские и издательские труды и проекты, литературные премии – всё это его судьба, его поле и его доля. Его вселенная, начавшаяся на Воронежской земле, на берегу Дона в старом, напоённом историей и поэзией селе Нижний Карабут, и продлившаяся, распростёртая до метафизических пределов познания души народа, добра и зла, света и тьмы, яда и мёда жизни.

Составивший и выпустивший 30-томную серию "Отчий край", Виктор Будаков видится мне принадлежащим разным временам и равным представленным в этой серии Е. Боратынскому и И. Бунину[?]

Это моё утверждение и убеждение – давнее, не к юбилею при­уроченное, не чрезмерное, но лишь закономерно следующее из опыта познания книг Будакова. И пишу я об этом с болью, потому что в огромной России, в окрестном мире знают ли Виктора Будакова миллионы читателей? Не излишне ли трудна дорога от писательского стола к типографскому станку?

Высока у нас стена между писателем и читателем, но так или иначе, а всероссийское признание – оно у Будакова не завтра будет, оно давно уже есть.

Культура России – памятлива, культура – это именно память народа о своих художниках, надежда на их слово-деяние, как на высшее проявление духа и сути Отечества.

«Дорогой Виктор! Хоть и медленно, но читаю твою книгу об А. Снесареве. Работа очень серьёзная и необходимая. И талантливая. Ничего, слава богу, с тобой не делается и с возрастом.… Твоя «Честь имею…», надеюсь, поживёт во мне не месяцы, а годы и годы. Искренне кланяюсь». В. Распутин, 24 ноября 2011 (Москва, Иркутск).

Речь идёт о фундаментальном труде Виктора Будакова «Честь имею. Геополитик Снесарев: на полях войны и мира». Отклики на неё составили книгу, сам же труд – классическая по уровню работа.

С этого утверждения могла бы начаться совсем другая, не юбилейная, а вполне проблемная публикация о судьбах героев, писателей и книг.

Нынче же хочу поклониться Виктору Будакову от имени читателей и по традиции и пожелать вам, Виктор Викторович, доброго здоровья, полной чернильницы, новых книг, молодого сердца на долгий твор­ческий век.

Виктор ПЕРЕГУДОВ

Теги: литература , история

Цвет мирового шолоховедения

Институтом мировой литературы имени А.М. Горького, Министерством культуры и Государственным музеем-заповедником М.А. Шолохова проведена Международная научная конференция, посвящённая 110-летию со дня рождения писателя, основная тема которой - "Творческое наследие М.А. Шолохова в начале XXI века".

В программе выступили известные шолоховеды, посвятившие жизнь изучению наследия великого русского писателя, лауреата Нобелевской премии, высоко оценённого мировой литературной общественностью.

Литературовед, член-корреспондент РАН Наталья Корниенко (Москва) посвятила свой доклад общению писателя с современниками, Лариса Полякова из Тамбова рассказала о роли Шолохова в общественном сознании предвоенного десятилетия.

Очень необычным показался доклад гостя из Китая Лю Ядина о восприятии личности и творчества М.А. Шолохова в России в конце 1980-х – начале 1990-х годов.

На втором открытом заседании выступили Сергей Небольсин (Москва) с докладом «Русский человек времён Л.Н. Толстого и М.А. Шолохова», Галина Воронцова (Москва), рассказавшая о компании «За советское казачество» в творческой истории романа, а также гость из Сербии Богдан Косанович, индийский исследователь из Дели Субшах Кумар Тхакур и другие докладчики.

Было отмечено плодотворное участие Феликса Кузнецова в прошедших некоторое время назад спорах об авторстве «Тихого Дона».

Во время докладов присутствующие могли видеть на экране редкие фотографии писателя, черновики, деловые письма, сохранившиеся свидетельства казачьего быта.

Огорчило малое количество людей в зале, особенно молодых. Но хочется надеяться, что поклонники писателя, по праву являющегося гордостью страны, останутся верны ему и русской литературе.

Наталья КАУЛИНА

Теги: литературный процесс

Китайский лётчик нонконформизма

На днях была вручена премия "Нонконформизм" - традиционно в ресторане «Китайский лётчик Джао Да». Само собой, что церемония, проходящая в месте со столь претенциозным названием, не может быть рядовой и скучной, тем более – посвящённая мужественным борцам с обыденностью.

Нонконформисты – они такие, они не полезут в карман ни за словом, ни за премией, ни за антуражем. С последним на церемонии было всё в порядке – главным действующим лицом стала Елена Семёнова.

Оно и понятно: одетая перед церемонией в майку и юбку, для самой церемонии Лена сменила лёгкую одежду на её отсутствие и, подтверждая свой, так сказать, псевдоним – Лис­тик, – оклеила весьма достойное и щедрое тело листьями лавра.

После церемонии народ развлекал бард Александр О"Шеннон – публика, берущая штурмом фуршет и разбегающаяся с добычей к своим столикам, за которыми скучали музы и друзья, песни практически не слушала, хотя выступающие и орали на зал, и рычали, и требовали уважения к артистам. В общем, всё было мило, тепло и по-домашнему.

К сожалению, не обошлось и без трагической ноты – буквально за минуты до начала мероприятия сообщили о смерти одного из лауреатов – Николая Климонтовича. Умершего писателя помянули минутой молчания, после чего действо продолжилось.

Вообще-то премия была довольно щедра на дипломы. Тринадцать номинантов – это серьёзно. Дипломы получили Дмитрий Иванов (Сочи), Николай Климонтович (Москва), Алексей Козлов (Новосибирск), Андрей Коровин (Подольск), Андрей Краснящих (Харьков), Олег Лапшин (Томск), Анна Маркина (Климовск), Александр Мелихов (Санкт-Петербург), Ирина Муравьева (Бостон, США), Аркадий Паранский (Москва), Анатолий Полетаев (Москва), Олег Разумовский (Смоленск), Александр Хорт (Москва).Отрывки из их произведений зачитывали со сцены и, надо сказать, там всего хватало в избытке: и любви трёх бомжих, и прочей оригинальности.

Слово – Александру Тимофеевскому 

Лауреатов же было трое: Александр Тимофеевский, которого все знают заочно («Пусть бегут неуклюже...»), получил премию в разделе «Спецноминация» и прочитал стих, совсем не вяжущийся с Чебурашкой. Про падающую с неба кобылу.

В номинации «Нонконформизм-поступок» премия досталась Олегу Разумовскому.

И в номинации «Нонконформизм-судьба» был награждён Александр О’Шен­нон, исполнивший, как я уже выше писал, несколько своих песен.

Вместе с Еленой Семёновой церемонию провёл Андрей Щербак-Жуков, заместитель ответственного редактора «НГ-Ex Libris» и автор «ЛГ».

«Нонконформизм» становится всё более заметной премией. Хочется пожелать удачи её организаторам и в дальнейшем.

Теги: литературный процесс , премия

Литинформбюро № 23

Литчтения

40 лет назад открылся Дом-музей М.А. Волошина в Коктебеле. Этой дате были посвящены XVIII Волошинские чтения, которые прошли в Крыму. В них участвовали музейные работники, литературоведы, философы, культурологи, преподаватели, кинодеятели из России и Украины - все, кому интересно и дорого творчество Максимилиана Волошина.

Литпамять

Памятная доска Леониду Завальнюку (1931–2010) открыта на историческом здании Благовещенского государственного педагогического университета. В этом городе на Амуре известный поэт, прозаик, автор слов популярных песен начинал свой творческий путь, здесь вышли многие его книги, сюда он часто приезжал из Москвы, написав такие строки: "Где дом друзей – там родина моя".

Литнаграды

«За эстетическую верность одинокому голосу человека» Платоновскую премию 2015 года получил писатель Андрей Битов. Диплом и сертификат на 1 млн. руб. вручил губернатор Воронежской области Алексей Гордеев.

Российскую литературную премию «Национальный бест­селлер» за роман «Фигурные скобки» получил петербургский писатель Сергей Носов.

Литпризнание

Автор книги «Убить пересмешника» 89-летняя Харпер Ли будет включена в Зал славы писателей в Алабаме (США).

Литночь

6 июня отмечался день рождения Александра Сергеевича Пушкина. Прошли концерты, открытия выставок, встречи с потомками Пушкина. И конечно, повсюду звучали его стихи. В МХТ имени Чехова прошла «Ночь поэзии». Артисты разных поколений и студенты Школы-студии МХАТа с полуночи и до утра читали строки своих любимых авторов, и не только Пушкина.

Любители поэзии побывали в Государственном музее Пушкина на Пречистенке и в квартире поэта на Арбате.

Литюбилей

Отмечает 60-летний юбилей Юрий Казарин – поэт, лингвист, профессор филологического факультета Уральского государственного университета им. А.М. Горького, заведующий отделом поэзии журнала «Урал».

Литмероприятие

В Воронеже, в Доме журналистов состоится встреча, посвящённая журналистской деятельности Андрея Платонова в этом городе.

Литутраты

На 69-м году жизни скончался Сергей Анатольевич Вакомин (Сорокин) – член Союза писателей России и бессменный руководитель «Рубцовского центра» (Санкт-Петербургское отделение).

На 60-м году жизни скончался поэт и художник, сценарист и режиссёр Алексей Дмитриев.

Час мужества

Фото: duma.gov.ru

В Государственной Думе состоялась презентация сборника гражданской поэзии Донбасса "Час мужества". Сборник представлял глава Комитета Госдумы по образованию, председатель правления фонда «Русский мир» Вячеслав Никонов, который отметил, что эту книгу фонд готовил совместно с союзами писателей Донецка и Луганска. Владислав Русанов, Анна Ревякина, Светлана Максимова, Владимир Скобцов, Марина Бережнева, Юрий Юрченко при полном зале читали свои стихи и стихи своих товарищей, коллег, которые не смогли приехать в Москву. 

«ЛГ» представляет стихи из книги «Час мужества» и надеется, что эти строки станут неотъемлемой частью российского медиапространства.

Юрий ЮРЧЕНКО

ВАТНИК

Зачем иду я воевать? -

Чтоб самому себе не врать.

Чтоб не поддакивать родне:

«Ты здесь нужней, чем на войне!

Найдётся кто-нибудь другой,

кто встанет в строй, кто примет бой[?]»

За это «неуменье жить»

Не грех и голову сложить.

11 июня 2014 г. Донецк

Ирина БЫКОВСКАЯ (ВЯЗОВАЯ)

ОСТАНОВИТЕ ВОЙНУ!

Остановите войну!

Вою боли частицею.

Надо – я телом паду

Перед её колесницею.

Матери всей Земли

Лягут её дорогой,

Скажут: «Убей меня,

Только детей не трогай!»

Остановите войну!

Детских слезинок сколько…

Душу в платочки порву,

Лишь бы их высушить только.

Сердце – на лоскутки,

Раненым на перевязку.

Детям не надо войны.

Надо молитв и сказку.

Остановите войну!

Подленько не молчите.

Совестью бейте в набат,

Надо кричать – кричите.

Пусть назовут врагом.

Пусть захотят отмщенья.

Надо найти козла –

Стану козлом отпущенья.

Больше ни слова лжи.

Выбросим вон обиды.

Хватит друг друга рвать,

Кровью расписывать виды.

Злость одичавших душ –

И под замок, и в стойло.

Остановите войну,

Что бы вам это ни стоило.

6 августа 2014 г.

Светлана МАКСИМОВА

* * *

Господи наш Спасе.

все-то Тебя мы славим –

мама моя в Донбассе,

ну а сестра – в Полтаве.

Звонят, что ни день, друг другу –

и каждая плачет в трубку.

А я звоню им обеим –

и даже плакать не смею.

Август 2014 г.

* * *

Старенькая,

схоронившая сына,

дочь отпустившая петь

в небеси,

смотрит в окно

и молчит…

Украина,

в жертву кого

хочешь ты принести?

Август 2014 г.

Анна РЕВЯКИНА

ШКОЛЬНОЕ СОЧИНЕНИЕ

Как ты провёл это странное лето в городе,

где мост через реку вставал на дыбы от ужаса,

где всякое слово тонуло в железном грохоте,

где мальчики носят теперь на плече оружие?

Как ты провёл его – письма писал мне светлые,

нежные письма о лете, которого не было?

Лето теперь навсегда под твоими веками –

Лето, в котором всё было так горько-зелено.

Как ты провёл это лето под терриконами,

хмуро глядящими прямо в глаза грядущему?

Я-то его разменяла на поезда с перронами,

я его где-то оставила под подушкою,

чтобы не помнить о лете, в котором сызнова

жить приходилось учиться и осторожничать.

Как ты провёл его?

Лето, что не пролистано,

лето, что до сих пор обжигает кожу нам.

Не отвечай, я знаю, как ты ответишь мне,

лето иссякнет с последним глоточком воздуха.

Станет когда-нибудь памятью, вещью, ветошью,

спиною моею, болезненно сколиозною,

символом грозного времени, сном полуночным,

жутким кошмаром, вскриком и всхлипом детским.

Как ты провёл его? Лето на нашей улице,

страшное лето, случившееся с Донецком.

11 октября 2014 г.

Владислав РУСАНОВ

ВАЛЬС ОБРЕЧЁННЫХ

Нас не язвите словами облыжными.

Жарко ли, холодно? По обстоятельствам.

Кто-то повышенные обязательства

Взял и несёт, а мы всё-таки выживем.

Мальчики с улиц и девочки книжные…

Осень кружится в кварталах расстрелянных.

Знают лишь ангелы срок, нам отмеренный,

Только молчат, а мы всё-таки выживем.

Не голосите, холёно-престижные,

Будто мы сами во всём виноватые.

На небе облако белою ватою

Мчит в никуда, а мы всё-таки выживем.

Не разобраться, что лучше, что ближе нам?

«Шашки подвысь, и в намёт, благородие!»

Нам – смерть на Родине, вам же – без Родины.

Вот, как-то так…

А мы всё-таки выживем!

Август 2014 г.

Владимир СКОБЦОВ

НЕПОКОРЁННЫЙ

Посвящается Донецку

Не надо плакать над судьбой,

Прибереги души чернила,

Она тебе не изменила,

Она по-прежнему с тобой.

Звенит натянутой струной

Судьба, её не выбираем,

Между чистилищем и раем

Скажи спасибо, что живой.

Не надо плакать над страной,

Где слёзы ничего не значат,

Она, поверь мне, не заплачет

Ни над тобой, ни надо мной.

Незваным гостем в дом родной

Уже грядёт иной порядок,

Где человечины вкус сладок,

Скажи спасибо, что живой.

Не надо плакать над собой –

Солдатик, вышедший из комы,

Сказал, что там полно знакомых,

Как будто съездил он домой.

И над твоею головой

Склонился ангел поседевший –

Не ты один осиротевший,

Скажи спасибо, что живой!

2014 г. Донецк

Алиса ФЁДОРОВА

* * *

Унижен и изувечен.

Но не расчеловечен.

Голоден и обезвожен.

Но не обезбожен.

Топится адская печка.

Горячий от солнца и горя,

Мой город горит, как свечка,

У господа на престоле.

Февраль 2015 г.

Екатерина РОМАЩУК

* * *

Мой город охрип от молитв,

Мой город оглох от бомбёжек,

Мой город сегодня безлик…

Прошу: защити его, Боже!

Голодный, как брошенный пёс,

И часто дрожит от озноба.

Мой город, уставший от слёз,

Ещё уповает на Бога…

Калека, бессильный на вид,

Но тлеет в нём дух поколений.

Мой город стоит на крови…

За то, что не стал на колени.

20 ноября 2014 г.

Арсений АЛЕКСАНДРОВ

* * *

Всем, кто остался, вернулся и вернётся, – посвящаю

окраина континента, юный просторный город,

степными волнами улицы, площади укачало,

встречает каштанами, если едешь из аэропорта,

караваем угля в шахтёрской руке – если с жд-вокзала.

серых ПАЗов багряные да янтарные шторки

горький ветер, играя, бросает нам в лица,

а пуще ветра режут глаза эти борды,

на которых одни бессовестные небылицы,

всё вместе это – чистый простой аккорд моей главной песни,

а значит, нет мне в мире другого места, кроме Донецка!

теперь из слова «сквер» нагло скалится слово «смерть»,

здесь остались умельцы верить, любить и терпеть;

в кои-то веки открытых церквей больше, чем кабаков,

ходить за хлебом теперь всегда и везде далеко,

и от разрывов на стенах – как будто адские фрески…

а всё же, нет нам в мире другого места, кроме Донецка!

18 ноября 2014 г.

Анна ВЕЧКАСОВА

* * *

А «скорая» меня не довезла,

напрасно била об асфальт колёса.

В единый миг я стала безголоса

среди руин и битого стекла.

Подумайте: молчат! Я так смогла?!

Не видеть мир, не трогать и не слышать,

как бисер-дождь рассыпался по крышам…

Опять не повезло – я умерла.

Октябрь 2014 г.

Людмила ГОНТАРЕВА

МОЛИТВА

Услышь нас, Господи, мы – живы,

пошли на землю свой конвой

гуманитарный. Тянет жилы

сирены вой и ветра вой…

Поверь нам, Господи, мы – люди.

В братоубийственной войне

за всех солдат молиться будем,

на той и этой стороне.

Прости нас, Господи, мы серы

и сиры в глупости своей.

В родной земле греша без меры,

мы просим процветанья ей…

Спаси нас, Господи, мы слабы –

от миномётного огня,

стрельбы и ненасытных «Градов»,

мы сами не спасём себя…

Сентябрь 2014 г.

Елена ЗАСЛАВСКАЯ

СЛУЧАЕТСЯ ВОЙНА

Случается война.

Успеть –

Глаза в глаза.

Вперёд, на вдохе,

В лицо не признавая смерть,

А только – подвиг.

Хребты разбитых баррикад.

По позвонку – стрельба и пламя.

И круг за кругом – новый ад

Владеет нами.

18 февраля 2014 г.

Марк НЕКРАСОВСКИЙ

* * *

Когда осядет пыль из-под сапог,

Когда оружие сдадут на склады,

Когда вдруг станет милосердным Бог,

Когда гостям незваным будут рады.

Когда долги научимся прощать

И, драки не устраивая, спорить,

Когда не будем красть и обещать

И станет близким нам чужое горе.

Когда не будет брошенных детей

И старики не будут без опоры.

И власть не будет обижать людей.

И рухнут высочайшие заборы.

Когда не будет во спасенье лжи,

Когда предателей всё сгинет племя

И государств исчезнут рубежи,

Как я хотел пожить бы в это время.

Декабрь 2014 г.

Александра ХАЙРУЛИНА

* * *

Перемирие – мир на периферии,

мир на краю мира,

здесь граница ойкумены –

дальше – люди со звериными головами,

дальше – нелюди с птичьими голосами,

птичьими голосами – птичьими правами,

а лучше вообще без прав,

без водительских,

без всяческих удостоверений

личности,

без всяческих подтверждений

человечности

на краю мира они.

Небывалая история из газет

о тех,

кого для вас нет.

19 декабря 2014 г.

Александр САВЕНКОВ

* * *

небо рушилось на дома,

камни брызгали ало…

так хотелось сойти с ума,

и не получалось.

накрывала и кровь, и боль

жирная копоть…

так хотелось, чтоб мир – любовь,

а не окопы.

искорёженной жизнь ось

просто вырвут, как жало…

запрягай, мужичок, «авось»,

трогай помалу.

Февраль 2015 г.

Вячеслав ТЕРКУЛОВ

* * *

Гиппопотамы, зебры, другие животные –

На обоях в комнате, в детстве, в другой жизни.

Тогда казалась манной небесной плохая погода,

Под которую в голову приходили мысли

О кругосветном путешествии, о побеге из плена,

О победе, о героизме, о вкусе бабушкиных котлет,

О тяжёлых одеждах могущественного сюзерена,

О наложницах, о звоне неведомых монет…

И стучал дождь по карнизу, и было тепло в доме,

И мама была жива…

И так хотелось услышать перкуссию грома,

И мокрые яблоки убрать со стола.

А сейчас ты сидишь и смотришь на прохожих,

Соблюдая с идущим за окном дождём нейтралитет,

Ты прожил жизнь, ни на что не похожую.

Ты пережил рассвет…

24 марта 2014 г.

Светлана СЕНИЧКИНА

* * *

Нас гонят из дома –

Ракетами, минами,

Блокадой, разрухой,

Наветами, «сливами».

Кричат, чтоб бежали,

Скорей, что есть силы:

«Хотели в Россию?

Валите в Россию!»

А уезжать не хочется – до слёз.

Умом-то понимаешь: всё всерьёз.

Умом-то понимаешь: всё надолго.

И, может быть, там лучше будет, только

Как,

Если корни вырвешь из земли,

Живым остаться?

Ноябрь 2014 г.

Глеб ГУСАКОВ

КРЫМСКОЕ

На Сиваше вдоль вагонов – бойцы в камуфляже.

Юноша в броннике, палец в кольце обручальном

Нервную джигу на предохранителе пляшет,

На карабине прицел. Степь застыла в молчаньи.

«Хаммер» на склоне.

Снуют продавщицы клубники.

Проводники: говорят, в Волновахе стреляли…

Странный сосед по купе отвечает в мобильник:

«Их никого не убили? Засада? Едва ли…»

В городе тихо и сыплется пух тополиный,

Правда, сотрудников всех

отпустили с работы пораньше.

Мало ли что. Прорывались на Карловке. Слились.

Это сегодня, а дальше, а что будет дальше?

Крым. Семинар. Разговоры о литературе,

Было и нет, словно сон в предрассветной прохладе.

Лёгкий и светлый, и хрупко-ажурный…

Море и чайки. О прочем – не надо.

Не надо.

25 мая 2014 г.

Михаил АФОНИН

ЛЕТО 2014

Не уйдёт бесследно это лето,

Не исчезнет пухом на ветру,

Нам ещё с тобой довольно света,

А не хватит – с окон пыль сотру.

Не исчезнет вмиг и не растает

То, что и случиться не должно,

Ну а если света вдруг не станет,

Я возьму и выдавлю окно.

Закричу туда, где ходят люди:

«Люди, вы сейчас сошли с ума!

Не гоните свет – его не будет,

Будет только мерзкая зима».

Не услышали меня и не узнали,

Отвернулись, будто меня нет,

Гибли под снежинками из стали,

Убивали, но гасили свет.

Знаю, что один всегда неслышен,

Потому в окно и не кричу,

Я спокойно выхожу на крышу –

Я молчу, я жгу свою свечу.

15 июля 2014 г.

Марина БЕРЕЖНЕВА

* * *

На линию фронта ходили трамваи,

За линию фронта маршрутки ходили.

Дончане тем летом так много узнали

О людях, о жизни, о Боге, о мире…

Военные будни – с учёбой, работой,

Но кто-то вернётся с работы усталый,

А где-то в историю канувший кто-то

Уже не придёт… Всё начнётся сначала:

Его фотографии – детям и внукам,

А может, чужим чьим-то внукам и детям

Расскажут о боли, страданье, разлуках,

И то, если кто-то их всё же заметит…

Их много – попавших промеж жерновами,

Не звавших, не ищущих бури и «Града»,

Их много – они просто не сознавали,

Что смерть и разруха – так близко и рядом.

Вошли в наши жизни, как в сороковые,

Отметины в судьбах родных и далёких.

Раненья – осколочные и пулевые.

Последние письма, последние строки…

Сентябрь 2014 г.

Ирина ГОРБАНЬ

ЖИЗНЬ, КАК ПО НОТАМ

Мне не надо вещать о мире,

И о смерти вещать не надо,

Каждый угол в моей квартире

Сотрясается в ритме ада.

В ритме джаза снаряды воют,

И до судорог сжаты нервы,

Ведь кровавой укрыт травою

Перемирия праздник первый.

Боль потерь поглотила души,

Диссонансом звучат молитвы,

Слушай музыку ада! Слушай!

Только выйди живым из битвы.

24 февраля 2014 г.

Егор ВОРОНОВ

* * *

Донбасс не может быть красивым,

Как руки старого отца

И фронтовые негативы

На пыльной полке продавца.

Пропахший дымом и уставший –

Донбасс всегда был некрасив.

Спокойный, честный и бесстрашный,

Наполовину грек и скиф.

Он сотни раз в труде и быте

Сгорал дотла, минуя смерть.

Подобен сотне общежитий,

Готовый каждого согреть.

В шахтёрской робе и косухе,

С разбитой в драке головой,

Немного зол, но не напуган,

С улыбкой грустной и живой –

Донбасс идёт к своей Голгофе

Под крики сытых гордецов.

Да, некрасив мой край, панове,

Но я люблю его лицо.

7 мая 2014 г.

Андрей ШТАЛЬ

ЗЕЛЁНЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК

Меняем флаги как портянки,

Страна трещит, как теремок…

Я передал с попутным танком

Тебе последнее письмо.

Сквозь блокпосты иду на вече.

До рубежа совсем чуть-чуть…

На светофоре человечек

Зелёный

Указал мне путь.

18 апреля 2014 г.

Иван ВОЛОСЮК

* * *

От полыни воздух горче,

спи, окраинная Русь.

Я во сне неразговорчив –

проболтаться не боюсь.

Разорвётся, как ни штопай,

наливай себе да пей.

Спит российский Севастополь

и Луганск – пока ничей.

2014 г.

Теги: современная поэзия

Либералка в пыльном шлеме

Наталья Иванова. Феникс поёт перед солнцем. - М.: Время, 2015. – 704 с.: ил. – (Диалог). – 1000 экз.

Как видим, серия московского издательства "Время" названа многообещающе: «Диалог». Понятие это многозначное, имеет отношение к человеческой коммуникации, к живому равноправному общению, когда во взаимно уважительном споре рождается вымученная, но драгоценная истина. В платоновских диалогах его главный герой Сократ всегда начинает с того, что жадно и вдумчиво выслушивает чужую (а часто – чужие) точку зрения. А уж потом предлагает свою.

В этом смысле лирически названный сборник критических статей Натальи Ивановой, изданный в скромном пастельном переплёте, настраивает мало информированного читателя на некий сентиментальный лад. «Вот сейчас уж я душу отведу!.. – наивно мечтает деликатный интеллигент. – А то надоели кругом склоки и ток-шоу». И ошибётся, причём жестоко. Потому что ни о каком диалоге в книге Ивановой речи не идёт.

Удивляться не приходится. Наша либерально-демократическая общественность такая только на словах. А на деле визитными карточками её поведения были и остаются предельный уровень ксенофобии, нежелание считаться ни с чьим мнением, кроме своего, затыкание ртов собеседникам, замалчивание тех слов и фактов, которые всё-таки просачиваются в СМИ.

Авторская манера – что письменная, что устная – давно и хорошо известна. Это стиль комиссарши, которая с маузером разгуливает по садам российской словесности, единолично выносит приговоры и самолично приводит их в исполнение. Такой женский тип впечатляюще воссоздан в пьесе Всеволода Вишневского «Оптимистическая трагедия».

Наталью Иванову на корабль к анархистам не заманят и награды. Ей было бы приятнее плавать по Волге в компании с Фёдором Раскольниковым, подобно Ларисе Рейснер, а потом принимать ванны из пяти сортов шампанского. Ну такой утончённый дамский тип. Поэтому ей не до сантиментов, а тем более не до диалогов. Ей сподручнее пострелять из пистолета в инакомыслящих.

Впрочем, и это не совсем верно. Диалог критикесса в принципе признаёт, но только в форме допроса или – в виде разговора вертухая с зэком.

Новая книга (впрочем, тексты там в основном далеко не новые) Ивановой по форме напоминает прогулку надзирательницы по бараку в колонии строгого режима. В бараке – два этажа, на втором уровне сидят привилегированные узники. А как же без этого? В любой зоне есть такая категория, так сказать, социально близких. Эта часть книги называется с прокурорской прямотой: «Личное дело писателя». Чувствуете, с каким вкусом к профессии строится дискурс?

И вот она идёт чеканным шагом по гулкой галерее, останавливается у камеры и заглядывает в глазок. И вот литератор стоит перед нею точно голенький. Сначала заглядывает к избранным. Уже на первой странице протокола цитируется Мандельштам: «В России пишут четверо: я, Пастернак, Ахматова и П. Васильев», а затем к делу приобщается пастернаковское показание: «Нас мало, нас, может быть, четверо[?]» Наталья Иванова, как опытный дознаватель, уточняет: «горючих и адских». Но у поэта «горючим» предшествует огненный эпитет «донецких» (См. Библиотека поэта. Большая серия. С. 179). Но это – не политкорректно, это для Ивановой не в струю. Другое дело – адских, это прямо бальзам на душу. Помимо этого и передёргивает: у Пастернака-то не четверо, а трое! Но чего не сделаешь, если дело нужно сшить по трафарету.

Но идёт критик в штатском дальше по коридору, заглядывает в другие глазки и выписывает всем сёстрам по серьгам: про Васильева, понятно, уже не поминается, но и остальным достаётся от злобной конвоирши. Как-то получается, что все они были людьми двуличными, своекорыстными, извивались, трусили, врали, наушничали. Пастернак, Булгаков, Шаламов, Платонов, Зощенко, Замятин: все получаются с червоточиной, прямо какая-то беда. Слава ещё богу, что совесть советской критики Наталья свет Борисовна осеняет их своим знаменем и вымаливает прощение у своих подземных истуканов. Я уж не говорю о таких писателях, как Фадеев, Катаев, Симонов, Домбровский, Трифонов, Тендряков. Им уже достаётся по полной программе. А ведь это тоже из когорты узников, которым предоставлен более мягкий режим!

В основном на втором этаже ивановской тюрьмы содержатся покойные граждане, но по каким-то таинственным причинам подселили к ним Искандера, Битова и Маканина. Видимо, влиятельная комиссарша решила про них, что уж пора бы…

На втором этаже у критикессы помещаются граждане литературной наружности, чей путь в литературе продолжается: Д. Быков, А. Иванов, Петрушевская, Прилепин, Сенчин, Терехов, Шаргунов, М. Шишкин. Это своего рода следственный изолятор. Пока ещё проводятся сбор улик, снятие показаний и отпечатков пальцев, экспертизы криминалистов, следственные эксперименты. Эта часть книги называется «В поисках литературного вещества». Чувствуется, что здесь работы ещё – непочатый край. Личные дела в зачаточном состоянии. Поэтому вторая часть сборника получилась такая худосочная и хилая. Думаю, и самому автору досадно: некому даже врезать рукояткой маузера по шее. Казалось бы, и место Валерии Новодворской вакантно, а коммуняки куда-то подевались.

Но это ведь дело наживное. Вот подкопится информация, поступят доносы, наветы и самооговоры, глядишь, тогда можно и на процесс выходить. А там уж революционная совесть комиссарши решит, кого перевести на второй этаж, а кого и в расход пустить. А чего жалеть литературное-то вещество? Оно ведь никуда не исчезает, а пополняется.

Критикесса судит обо всех с кавалерийским наскоком, бьёт наотмашь, рубит сплеча. Её кредо – бескомпромиссность! И своих подопечных она готова пригвоздить к стене за наличие подобных компромиссов (Симонова, Тендрякова, Трифонова, Фадеева). Но как объяснить комиссарше в пыльном шлеме, что Гражданская война-то давно закончилась! Герои её пространных и вялых статей хотели не гнить в окопе или бараке, не умирать в подворотне, а жить – как нормальные люди. Советская власть обычно давала им такую возможность. Исключения были. Но всё советское для Натальи Ивановой – как красная тряпка для андалузского быка, хотя всю свою сознательную, да и бессознательную жизнь она провела безбедно и никогда ничего тяжелее авторучки в руке не держала. А теперь примазывается к детям Арбата...

Те наши писатели, кому довелось исполнять обязанности руководителей писательского союза, часто страдали от двойственности своего положения и поведения. Но прекрасно понимали: если они уйдут, то придут другие – циничные, жестокие, подлые, безжалостные – и начнут комиссарить по-ивановски. А потому шли на компромисс. Неужели это непонятно?

В конце концов все мы живём в мире условностей и человеческого общежития. Есть некие законы вежливости. Вот встречаешь, скажем, литературную даму бальзаковского возраста и не самого мягкого характера, слушаешь её поток сознания, помноженный на науку ненависти. Как хочется сказать ей: «Кошка ты драная!», а приходится подыскивать более деликатные слова, невольно идти на компромисс.

В своё время Наталья Иванова обрушилась с критикой на мою книгу «Современные русские поэты». Даже шрифт на обложке не обошла ядовитым вниманием. Угадайте, какое из трёх слов вызвало её бешеную ярость? Правильно. Тогдашняя её рецензия называлась «Лютые патриоты». Она выдернула из контекста строчку Олега Кочеткова, который писал о бедственном положении патриотически настроенных литераторов в 90-е годы (либерально-демократические тогда выстраивались в очередь за премией «Триумф» от ЛогоВАЗа, за которым маячила мрачная тень Бориса Березовского и шлейф Зои Богуславской, и другими ельцинскими коврижками).

Теперь, по прошествии времени, можно признать, что «лютые патриоты» давно успокоились и остыли. Чего не скажешь о демократах. Они никак не расстанутся со своими пыльными шлемами, их пальцы так же привычно прикоснулись к кобуре. Их злоба возрождается, как птица феникс – вспомните злобное шипение пятой колонны на День Победы. Как понимать такое отношение к собственной стране, к истории, к героям и жертвам? И тут на помощь приходит катехизис. «Кто злее лютого либерала?» – «Лютая либералка». – «А кто злее лютой либералки?» – «Злее лютой либералки никого нет!»

Теги: Наталья Иванова , Феникс поёт перед солнцем

Амплитуда от ада до рая

А. Воллис. Исцеление строкой: Сборник стихов. - М.: Паблис, 2014. – 160 с. – 100 экз.

Простые стихи писать трудно. Это уже аксиома. Одни поэты проходят путь от простоты к сложности, другие – от сложности к простоте. Но есть и третьи – те, которые пишут просто и прозрачно, ибо таково их мировосприятие, лирический настрой. А. Воллис относится именно к третьей категории. Мы совсем немного знаем об авторе, известно лишь то, что А. Воллис – псевдоним, и тем интереснее: взгляд на творчество поэта будет более объективным и непредвзятым.

Сложно, наверное, представить себе такое понятие, как романтичный реализм. Вроде бы реальность имеет достаточно жёсткую и чёткую фактуру, какие уж тут мечтательные порывы, ан нет: Воллис виртуозно доказывает обратное, смело работая с эмоциональной и стилистической материей стиха, гармонично соединяя реалистичную и романтическую составляющие бытия. И радость, и горе ощущаются автором одинаково сильно; такое равновесие в поэзии вещь редкая – человек так устроен, что горе он изначально воспринимает острее, а счастье – как нечто само собой разумеющееся.

Я же знаю, как выглядит счастье:

разнотравьем, жужжанием лета,

проливными дождями, ненастьем,

светом лунным, зарёю рассвета,

<...>

повторением жизни, повтором

моих черт в комбинации новой

в существе уникальном, с которым

я повязана нитью суровой.

Нет прочнее материи этой.

Из неё скроен тыл по лекалам,

на которых печати столетий...

Оснований для счастья немало.

Но преградою к радости мига

быт, привычки, долги громоздятся.

Мне бы сбросить рутины веригу,

над мирскою заботой подняться...

Только в той атмосфере абстракций,

где разрежено место и время,

нет ни зим, ни цветущих акаций –

одиночества тяжкое бремя.

Я верна экзистенции зыбкой,

принимаю её парадоксы.

И скрываю за лёгкой улыбкой

то, что знаю. И в этом весь фокус.

("Ощущения")

Упомянутая выше простота относится скорее к форме, а не к смыслу. Потому что очевидно: перед нами философская лирика, многослойная и тонкая. И что очень важно – не холодно-рассудочная, а чувственная, настроенчески многоцветная.

Сквозная тема книги – уход от обыденности, воспарение над повседневной суетой.

Отдохнув от долгов и шелков

и устав от вещей и борщей,

возвращаюсь к основам основ –

к осмыслению слов и речей.

Отрыв от рутины позволяет попасть душе в иные, более тонкие материи.

Неудачи, срывы, раны –

только опыта предметы.

Ну а если мысли рваны,

их сошьют потоки света.

Автор, несомненно, человек светлый и верующий, как и лирический герой этой книги. В каждом стихотворении есть преодоление, есть катарсическая основа переживания.

Творец меня любит. Внушает мне веру.

Вкушаю порядок – системы каркас.

Из хаоса мыслей ведёт меня вера,

на правильный путь направляя баркас.

У каждого автора есть свои смысловые константы. Для А. Воллис это такие понятия, как хаос – порядок, реальность – иллюзия, радость – отчаяние, свобода – кабала, ад – рай.

Амплитуда переживаний у А. Воллис очень высока, крепко натяжение строки, благодаря чему стихо­творения сохраняют композиционную целостность и эмоциональный накал с первой до последней строки.

Как с природой своею бороться,

дисгармонии мощь подавляя,

если жизнь охватить она рвётся

в амплитуде от ада до рая?

«Исцеление строкой» – книга, с которой нужно не просто познакомиться, а прожить и пережить каждое стихотворение в отдельности. Это не значит, что все произведения в книге эстетически равноценны, а значит, что они выполняют свою сверхзадачу – наполняют духовным светом не только поэтическое пространство, но и преображают окружающую действительность. А ведь поэзия, в сущности, именно для того и существует.

Теги: А. Воллис , Исцеление строкой

Пятикнижие № 23

ПРОЗА

Дмитрий Поляков (Катин). Скользящие в рай. - М.: Центрополиграф, 2014. – 349 с. – 2000 экз.

Наше странное время породило культ успешности – по западному образцу. Человек стал цениться не за личностные качества, а лишь за их небольшую часть. Как то: за деловитость, энергичность, умение себя подать, трудоголизм и карьеризм, причём последний – в самом худшем смысле этого слова. Остальные качества, ценимые людьми при личном общении, оказались не то что не нужны, но как-то стыдливо отвергнуты. Поскольку мешали изматывающей городской гонке за успехом. И для того, чтобы их вспомнить, нужно чем-то пожертвовать.

Любое действие, как известно, равно противодействию – и миллионы современных незаметных героев, отштампованных эпохой дикого капитализма, приелись. Начали раздражать. И появился новый герой – человек, отказывающийся от общественных стереотипов. Такие вызывают раздражение, особенно если умудряются держаться на плаву и довольствоватся малым – если малое сопутствует свободе. Это не так просто, хотя, как показывают герои книги "Скользящие в рай", оно того стоит.

ПОЭЗИЯ

Людмила Карпушкина. Повелительное наклонение: Стихи. – М.: ИПО «У Никитских ворот», 2015. – 96 с. – 400 экз.

Книга стихов «Повелительное наклонение» московской поэтессы Людмилы Карпушкиной, хотя и является её первой книгой, представляет читателю сложившегося талантливого автора, со своим голосом и поэтическим мировоззрением. Её стихи отличает высокий уровень мастерства, а лирической героине присущи вдохновенность и философский взгляд на мир. Следуя русской классической традиции, Людмила Карпушкина чувствует себя в стихии русской поэтической речи свободно, её стих ясен, прозрачен и благозвучен.

О, многое пытались объяснить:

Созвездий опрокинутых ковши,

Стремительность злачёных колесниц,

Поэзию – младенчество души[?]

Игрушка наша – рациоманеж –

По кругу на лошадке колесит,

А знания таинственный рубеж

И манит, и волнует, и страшит…

Книга получилась удивительно цельной, требующей внимательного прочтения. Стихи, составляющие её, публиковались в разных периодических изданиях, но, будучи объединёнными творческой идеей, получили необходимую концептуальную завершённость.

БИОГРАФИЯ

Евгений Трефилов. Пугачёв. – М.: Молодая гвардия, 2015.– 399 с. – 3000 экз. (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1532).

Емельян Пугачёв – одна из самых загадочных и легендарных фигур России и не только, про него говорили и в Европе, и в Северной Америке. При этом отличить правду от лжи было практически невозможно, и кем его только не называли – от душегуба и разбойника до законного императора. Для народа он был защитником, правдоискателем, но для императрицы – первым врагом, для изничтожения которого было сделано всё. Вплоть до переименования – чтобы даже косвенной памяти не осталось – реки.

Но кроме народных легенд сохранилось множество загадок, но которые пытаются найти ответ учёные. В самом деле, как смог простой донской казак создать армию, громившую регулярные царские войска и бравшую укреплённые города? Что за загадочные знаки появлялись на теле Пугачёва и что ждало бы Екатерину Вторую в случае его победы?

На эти вопросы отвечает автор книги, кандидат исторических наук Евгений Трефилов, избегая сухости научного исследования. Им была слелана попытка реконструкции живой речи одного из самых выдающихся бунтарей отечественной истории.

ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Джулия Кэмерон. Право писать. Приглашение и приобщение к писательской жизни / Пер. с англ. Д. Сиромахи. – М.: Livebook, 2015. – 304 с. – 4000 экз.

На сегодняшний день стало уже фактом: почти все настоящие ценители литературы сами пишут книги. Или пробуют писать. Или собираются взяться за перо. Именно для них книга Джулии Кэмерон о том, какое прекрасное это занятие – писать. Автор и глубоко анализирует саму природу творчества, и даёт множество практических советов по технике письма. «Писать следует потому, что такова природа человека. Так мы заявляем своё право на личную вселенную. Писать следует потому, что люди – духовные существа, а писательство – мощная разновидность молитвы и медитации, помогающая глубже понять самих себя, а также установить связь с более высоким и глубоким источником внутренней мудрости. Следует писать потому, что это прибавляет ясности и страсти проживаемой жизни. <...> Писать следует потому, что это полезно душе».

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Игорь Пушкарёв. Каникулы на меридиане «Тимохино». – М.: ЭРА, 2014. – 194 с.: ил. – 100 экз.

Хороших книг для подростков сегодня очень немного. Всё заполонили фэнтези, гламурные истории для девочек и брутальные боевики для мальчиков. А ведь самый подходящий жанр для ребят такого возраста – приключение. Здесь и увлекательный сюжет, и выпуклые характеры, и ненавязчивая мораль. Именно такие книги пишет детский автор Игорь Пушкарёв. «Каникулы на меридиане «Тимохино» – это повесть в трёх частях, вышедшая уже вторым изданием, что, несомненно, свидетельствует о её популярности.

Пушкарёв пишет просто и внятно и вместе с тем художественно выразительно, именно так, как и нужно писать для детей: «Открыв дверцу, вылезла из машины – тихо. Только где-то наперебой кричали петухи, лаяли собаки, да с деревьев, будто горох, сыпался птичий посвист...» В книге много диалогов, эмоциональной пунктуации – восклицательных и вопросительных знаков, что позволяет сделать повествование живым и ярким.

QR-квадрат

Неправильная развеска частей триптиха на очередной выставке, с нарушением поступательного движения фигур, заданного Малевичем

Фото: РИА «Новости»

Чёрный квадрат на белом фоне - два цвета: первый не существует в природе, второй – совокупность всех цветов спектра. Малевич, не используя чёрной краски, смешением других добился цвета, противоречащего природе. В кракелюрах тотально чёрного просвечивает первоначальная цветная абстракция, протестуя – как росток сквозь асфальт.

Художник страшно торопился к декабрю 1915-го написать для футуристической выставки "0,10" как можно больше картин и, возможно, обессмертившее его полотно создал случайно: Иван Пуни неожиданно зашёл в гости и, увидев на мольберте «квадрат», воскликнул: «Гениально!» А если это была лишь подготовка фона для какой-нибудь «рядовой» абстракции, и поспешивший с комплиментом Пуни наивно оборвал творческий процесс где-то на середине?..

С 1871 года строки «Интернационала» разжигали общественный переворот, освобождая умы от «насилья» Культуры текущей Цивилизации. В 1882-м прогремело утверждение Ницше «Бог умер». В 1912-м хлестнул манифест русских футуристов «Пощёчина общественному вкусу. В защиту свободного искусства», требуя «сбросить с корабля современности» всех классиков. В 1913-м состоялась премьера оперы «Победа над Солнцем», где воспевался приоритет активного творчества над пассивной природой. В 1914-м грянула Первая мировая война. В таком апокалипсическом контексте родилось наиболее спорное произведение в низвергаемой авангардистами истории искусства, о котором сам автор сказал: «Это не живопись, это что-то другое».

Фигуративное искусство веками обращалось к эмоциям человека, но абстрактная беспредметность вызывает в нём или чувство протеста, или вопросы, которые ищут, ждут рациональных ответов. В 1916-м Малевич писал: «Футуристы отвергли академическую трупарню и выбросили за борт старую беззубую логику, которая висела на крючках естественных законов. Каждый закон имеет своё время, свою совесть, свою логику, и когда он устареет, его нужно – необходимо выбросить. Наша жизнь богаче. И след наш не должен затеряться в имитации, подражании, подделке прошлому. Прошлое должно служить лишь для того, чтобы не быть повторенным». Простой, не читавший трактатов Малевича зритель в «Чёрном супрематическом квадрате» что видит, о том и поёт, и это ему очень нравится, потому что завещанная авангардистами свобода любого обольстит. Если свободен художник, то и у зрителя есть право самому понимать то, что он видит, или – не понимать. А когда нет визуально-смысловой конкретики привычного пейзажа-портрета-натюрморта, вариативность субъективных трактовок и оценок – от профанации до гениального откровения – может быть бесконечной.

Русский авангард почуял близкую катастрофу, казалось бы, играючи. Длящееся время, иллюзии которого в своих многоного-многоруких композициях добивались братья-футуристы, Малевичу показалось исчерпанным, и он во всеувидение заявил о своей власти над маятником: «Теперь мы можем свободно вздохнуть и творить новые знаки. Знаки происходят от нас, а не мы от знаков». «Чёрный квадрат» вдруг остановил динамику сумасшедшего напряжения – что будет дальше, в какую сторону теперь двинется мир?

Мы «задним умом» знаем о гибели монархии, империи, высокой культуры, о богоборчестве, в чём, разумеется, обвинять художников нельзя, особенно тех, кто выступил в неблагодарной роли гонца с плохой вестью. И это знание призывает нас додумывать за художником то, чего он, возможно, не вкладывал, и мешает за восклицанием «Гениально!» увидеть бесперспективную плоскость, за которой, скорее всего, ничего не стоит[?]

У «Чёрного супрематического квадрата» нет прямых углов, и стороны его не параллельны друг другу, а значит, где-то в безграничном пространстве они обязательно разойдутся-пересекутся, и без того малый просвет в перспективе расширения поглотится тьмою. Это не замкнутый в себе организм, он вызывает нас на отношение, размышление, диалог – ждёт энергетической отдачи… По Малевичу, форма-знак в своей простоте не должна вызывать прямых ассоциаций, «доказывая» безотносительность авторской свободы. Но почему же художник, творящий «интуитивно», предъявляет миру собственное рациональное ви"дение? Вот его заумная подложка: квадрат-клетка, «зародыш всех возможностей», кирпичик в здании супрематического мира ( supreme (лат.) – превосходство). То есть мира, превосходящего данный, в котором мы живём, – несовершенного, фигуративного, суетливого, слишком уж разнообразного. Если всё, что было, свести к нулю, мир получит шанс на новое воплощение. Но руководить этим увлекательнейшим процессом будет уже не Господь Бог, а великий супрематист, авторитарный, принципиальный, вольный в своём агрессивном творчестве: «Красота цвета омрачается предметностью, также буква оскверняется словом, знаком вещи в поэзии. Уже не раз были попытки провести лозунг буква для буквы, краска для краски, звук для звука. Но все усилия остались тщетны. И самые сильные из сильных вождей пали под тяжестью предметного багажа земли». Из чёрно-белого монохрома мир, постепенно набирая чистые цвета, прирастёт и другими формами, станет треугольным, овальным, а потом и выпуклым – плоскость получит объём, а сухая геометрия сложится в фигуры человеков! И в добавленном измерении он продолжит расти, распочковываясь, заполняя собой опустошённую революционным взрывом Вселенную, эволюционируя, чтобы уже в своей кульминационной точке снова разлететься в хаос…

Кто же первым сказал о том, что «Чёрный квадрат» Малевича висит в красном углу? Простой вопрос: ну какой красный угол может быть в частной галерее – «Художественном бюро Н.Е. Добычиной», это же не русская изба и не церковь, где иконостас всегда готов принять молитву… В обзоре выставки «0,10» основатель объединения «Мир искусства» и большой эстет Александр Бенуа с издёвкой писал: «Несомненно, это и есть та икона, которую господа футуристы ставят взамен Мадонны… Это один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного приведёт всех к гибели»… Скандальное противопоставление художественного эксперимента не столько католическим «мадоннам», но – православию сразу подняло незамысловатую геометрическую фигуру на высоту философического и даже сакрального высказывания. Конечно, если Малевич вступил в спор с Богом, то религиозный аспект в интерпретации его картины неизбежен. Однако он думал иначе: «И то, что сотворю, не есть святыня; где есть святыня, нет движения»...

«Чёрный квадрат» – очередная в истории мирового искусства обманно-коварная иллюзия, в ловушку которой попался в первую очередь сам художник, пытаясь возвести всем на зависть личную Вавилонскую башню. Название картины не несёт никакого смысла, всего лишь констатирует то, что и так видно. И если бы не массированная теоретическая разработка послания массам, вряд ли отмечался бы сейчас юбилей этой картины. Всё-таки, как бы автору ни претило, а зависимости избежать ему в принципе не удалось – от формы, цвета, материи, плоскости, даже от красок, кисти и холста! А как же быть с зависимостью от зрительского восприятия и необходимостью растолковывать этот «абсолют», эту «святую простоту»? И уже проявляется несвобода от Слова, которое было в начале, «и слово было у Бога и Слово было Бог… Всё чрез Него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть» (Евангелие от Иоанна, 1,1-3)…

На той же выставке «0,10» Малевич экспонировал чёрно-белый триптих «квадрат-крест-круг», выявляя связь этих фигур между собой: если квадрат разложить на четыре стороны, получится крест; если кресту придать кинетическое вращение, получится круг. Это похоже на конструктор, который не заработает без внешнего управления или опять-таки насилия над зрительским воображением. Представляется неслучайным срединное место «Креста» между «Квадратом» и «Кругом». Древнее и новейшее представления людей о форме Земли разграничены жертвенником, как будто пустым, но настойчиво, всегда и неотвратимо ожидающим Бога. За что? За сотворение мира…

Опрос «ЛГ»

1. Ваше личное отношение к «Чёрному квадрату», как его интерпретируете или какую из существующих трактовок разделяете?

2. На ваш взгляд, как повлиял «Чёрный квадрат» на дальнейшее развитие искусства?

Зельфира ТРЕГУЛОВА, генеральный директор «Всероссийского музейного объединения – Государственная Третьяковская галерея»:

– Думаю, что концепция «Чёрного квадрата» очень точно сформулирована самим Казимиром Малевичем. Когда он создавал эту картину и свои супрематические работы, он написал: «Я вышел за нуль форм». Таким образом и нужно её интерпретировать. Это то же самое, что теория относительности Эйнштейна, которая перевернула представление о мире и которая недоступна сознанию простого человека, каким являюсь я. «Чёрный квадрат» перевернул представление о художественном мире и вывел его в совершенно другую сферу. То, что сделал Малевич, понять достаточно сложно, надо очень хорошо представлять себе искусство начала ХХ века и иметь возможность перенестись по ту сторону зеркала. Не хочу употреблять слово «абстракция», потому что это Кандинский и 1911–1913 годы. Но геометрическая беспредметность, когда на холсте конструируется некий космос, в котором существуют изначальные базовые формы, – это прорыв, действительно переход в зазеркалье – вот это и есть для меня Малевич.

Я отношусь к числу тех немногих людей, кому довелось «Чёрный квадрат» держать в руках. Были две выставки с участием этой картины, в организации которых я принимала участие. Причём именно версия 1915 года, а не более поздняя, также хранящаяся в Третьяковской галерее. Я считаю, что это действительно величайшее произведение искусства ХХ века, это удивительная живопись, и мне смешно, когда говорят о подделках под Малевича! Малевича подделать невозможно. Помимо того что он – великий теоретик и создатель одной из самых значимых художественных концепций ХХ века, он ещё и потрясающий живописец. И «Чёрный квадрат», позволю себе сказать, – это потрясающая живопись, со всеми кракелюрами, которые люди видят. Это самое радикальное произведение и точка отсчёта для всего ХХ века, причём не только для русского, но и для всего мирового искусства. Именно поэтому 100-летие «Чёрного квадрата» так широко отмечается во всём мире и так велико внимание к Малевичу.

Юрий ПОЛЯКОВ, писатель, главный редактор «ЛГ»:

– Когда я слышу, как искусствоведы возводят «Чёрный квадрат» к чёрной материи Вселенной или восхищаются его эсхатологической амбивалентностью, мне вспоминается почему-то сказка о новом платье короля. Хитрая челядь, видя перед собой мохнатые чресла повелителя, нахваливала фасон, бархат, кружева и золотое шитьё. Профессия обязывает. Но для меня живопись – это изображающее искусство, а не рассуждения про окончательное решение фигуративного вопроса. И если художник пошёл пятнами, это ещё не значит, что он пуантилист.

Простой, как говорится, народ не обманешь. В моей давней пьесе «Халам бунду» один персонаж, новый русский, кичится тем, что в его офисе висит «Малый чёрный квадрат» Малевича, а потом вынужден сознаться: «Это подделка, правда, очень хорошая!» В ответ другой персонаж, старый советский профессор, замечает: «Малевича плохо подделать невозможно». Говорит он это под неизменный хохот зала, где бы ни шла пьеса. Понимаю: после всего сказанного я прослыву как минимум невеждой. Но лучше ходить в невеждах, чем остаться в дураках.

Впрочем, «Чёрный квадрат» иногда необходим: сквозь него хорошо смотреть на актуальное искусство. Всем советую!

Зураб ЦЕРЕТЕЛИ, живописец, скульптор, педагог, президент Российской академии художеств:

– Мой учитель Василий Иванович Шухаев передал мне ощущение «Чёрного квадрата» как «конца искусства», попытки начать новый путь. Искусство умерло в одном понимании. В «Чёрном квадрате» я чувствую также и трагизм, как бы пульс всей эпохи, ощущение будущих потрясений.

Для меня «Чёрный квадрат» Казимира Малевича – знаковое произведение ХХ века. На мой взгляд, это выразительный символ всей противоречивости искусства и его восприятия окружающим миром. Одни принимают произведение, которое создал художник, другие – критикуют. Так было и так будет. А подлинная ценность всегда определяется временем…

Инна СОЛОВЬЁВА, искусствовед, ведущая рубрики «Хроники прекрасного» радио «Вести-FM»:

– Я отношусь к «Чёрному квадрату» как к логическому завершению экспериментов с формой, предпринятых художниками конца XIX – начала ХХ столетия. Точка, конец, начало, обнуление, ничто, всё, космос, икона, вызов, дерзость, новая философия, старая философия… А прежде всего это полное освобождение личности художника от всяческих «измов» и свобода самовыражения.

Изобразительный манифест Малевича, безусловно, надо рассматривать в контексте времени. Роль его в изобразительном искусстве велика, огромна. После него, перечеркнувшего всё, что было раньше, современному обществу нужен и понятен другой изобразительный язык – лаконичный, ясный, схематичный. Это же полное попадание и предвидение современного нашего общества, лишённого возможности остановиться и… подумать! Сегодня «Чёрный квадрат» – в каждом доме. Мы отдаём ему массу времени, из него учат нас, как жить, чем питаться, кого любить и т.д. Каждому из нас брошен вызов: сможем ли мы отстоять себя, не поддаться диктату чёрного квадрата? Ибо «Чёрный квадрат» всё-таки – это жизнь без цвета.

Дмитрий РОДИОНОВ, генеральный директор Государственного центрального театрального музея им. А.А. Бахрушина:

– Для меня «Чёрный квадрат» Малевича стоит в одном ряду с «Вишнёвым садом» Чехова. Только у Чехова действуют люди, у Малевича – образ без намёка на присутствие человека. Есть только автор, оставляющий нам своё видение будущего, в котором нет Света. У Чехова надежда на Свет всегда остаётся…

Малевич связывал идею рождения «Чёрного квадрата» с постановкой в 1913 году футуристической оперы «Победа над Солнцем» Кручёных-Матюшина-Хлебникова, для которой он сочинил костюмы и декорации. И подчёркивал, что эта идея во многом рождалась бессознательно, то есть интуитивно. Для искусства эта чёрная квадратная точка так же важна, как всякий художественный образ, своим появлением изменивший традиционные представления о границах искусства.

Салават ЩЕРБАКОВ, народный художник России, действительный член РАХ, скульптор:

– Можно решить, что я сразу негативно буду высказываться о «Чёрном квадрате», поскольку отношу себя к представителям консервативного искусства.

«Чёрный квадрат», как ни странно, – это часть контрастов негатива и позитива вообще русской души, русской истории. От призмы Циолковского до взгляда в бездну. Достоевский сказал, что в русском человеке есть всё, что есть в мире. Ну, например, пугачёвщина. Ведь Пугачёв является героем истории – он вешал людей, сжигал усадьбы, уничтожал культуру. И в русской истории есть святые. А русская революция? Насколько она русская? Я думаю, что она очень русская. Русские святые, русское мышление, русская духовность, русская революция, пугачёвщина – это тоже мы. Поэтому высочайшие творения Чайковского и в то же время русский авангард, который родился здесь, но показал миру другую сторону мира. Другое дело, что для себя мы должны выбирать некий путь, видеть в «Чёрном квадрате» и достоинства, и тупики, но здесь нет однозначного «плохо» или «хорошо». Его нельзя абсолютизировать. Он всего лишь показывает одну из граней, один из контрастов русского мышления, исследующего глубины мира. Это русская гипотеза, но много и других гипотез.На искусство он оказал вполне определённое и колоссальное влияние. Одновременно появились и последователи, и те, кто отрицал «Чёрный квадрат» – а мы так не хотим. От него не стоит отмахиваться, как от глупости, но и молиться не стоит, мол, только это у нас и есть. Это некая принципиальная вещь, интересный и реальный мир. И это отнюдь не случайное явление, как и пугачёвщина.

Ирина КОРОБЬИНА, директор Государственного музея архитектуры им. А.В. Щусева:

– «Чёрный квадрат» – манифестное высказывание Казимира Малевича, ставшее символом совершенно нового искусства. Если во все времена искусство служило отображению окружающего мира, то новое искусство, возникшее в начале ХХ века, дерзнуло заявить о своём стремлении создавать новую реальность, новые миры. «Чёрный квадрат» – икона новых миров, гениальное прозрение Малевича, опередившего учёных открытием «чёрной дыры» галактики авангарда, которая вобрала в себя и свет, и тьму, и «горизонт событий» человеческой истории. В интерпретации Малевича «чёрная дыра» приобретает форму квадрата – заявление творческой воли художника в генерировании совершенной и осмысленной формы зарождения новой жизни.

Самое философское произведение советского художественного авангарда.

Геннадий ЖИВОТОВ, живописец, монументалист, заслуженный художник РФ:

– Любое произведение искусства нельзя рассматривать вне временного контекста.

Начну с того, что «Чёрный квадрат» пусть и написан маслом, но это не живописное произведение. Это произведение философское. Представим жизнь человечества как гигантскую летопись. В конце всегда ставится точка. У Малевича – квадрат.

В супрематической таблице художника есть и чёрный круг, что ближе к точке, но чёрный квадрат на дереве, помещённый на итоговой футуристической выставке в красном иконном углу, ставил точку и на развитии академической живописи как частном случае, и на развитии человечества вообще.

Все забыли, а кто и не знает, что «Чёрный квадрат» – это лишь часть триптиха. Две другие работы – «Чёрный круг» и «Чёрный крест». И ещё. В декабре 1915 года под эту выставку предоставили помещение большое, а художников было лишь 10 человек. Написать надо было больше и быстрее, чтобы площадь занять. И написали...

«Чёрный квадрат» представляется искусствоведами как самое значительное произведение Малевича. Реклама свою миссию выполняет эффективно, а известный богатый человек, приобретший картину (не для себя, для Эрмитажа) за 1 млн. долларов, так до сих пор и не понял, за что отдал такие большие деньги. Разве только за то, что САМ Малевич кистью водил. Доказать сейчас и это невозможно.

Человечество не согласилось с вынесенным ему приговором. С одной стороны, с октября 1917 года началось новое время, и некоторые художники от футуризма перешли – и сознательно – к социалистическому реализму, который можно рассматривать как неоакадемизм, с другой стороны, в ноябре 1918 года, при новом правительстве, продолжились работы по расчистке рублёвской «Троицы», что можно считать возрождением искусства истинного.

Несомненно, это произведение оказало влияние на современное искусство. Были и есть истовые проповедники авангарда: провокатор М. Гельман, Д. Пригов с «Криком Кикиморы», О. Кулик – человек-собака...

Супрематические идеи Малевича нашли воплощение в архитектуре. Как ни странно, сталинские высотки – это переработанные «Тектоны» Малевича. Лично дорисовывая шпили на башнях зданий, Сталин и не предполагал, чьё творчество лежит в основе этих проектов.

Но есть время разбрасывать камни и время собирать камни.

На протяжении времён культуру и искусство формировала идеология.

Сейчас искусство формирует реклама, да и само оно служит рекламе.

Так что «чем удивлять будем?» и «пощёчина общественному вкусу» – forever!

Никас САФРОНОВ, заслуженный художник РФ:

– Тема «Чёрного квадрата» настолько популярна, что даже стала предметом анекдотов. Как-то два французских искусствоведа пришли в Русский музей и заметили, что картина висит вверх ногами! Само собой, разразился скандал, и выяснилось, что висит она так целых два месяца. Виновных сотрудников, понятно, уволили, но осадок, как говорится, остался…

А если серьёзно, анекдоты возникают тогда, когда явление плотно входит в культурный контекст, становится, не побоюсь этого слова, «мемом». И поэтому уже невозможно рассматривать его само по себе, в отрыве от всего, что с ним связано, от всех причин и следствий, которые вызвали его к жизни и которые благодаря ему возникли. Если отрешиться от всех контекстов и рассмотреть «Чёрный квадрат» просто как живописный объект, то он не выдержит критики. Но в контексте искусства в целом он занимает важнейшее место. Он как пробка в бутылочном горлышке, в которое упёрлось европейское искусство начала XX века. И только осознав, что это предельная точка, пробка, которую надо «выбить», что для человечества всегда значило «осознать и пережить», только тогда европейское искусство смогло двигаться дальше. И в этом заслугу Малевича нельзя переоценить.

Если бы он назвал своё полотно «Чёрная кошка в чёрной комнате», он остался бы на той же волне, на которую забрались уже многие его коллеги, но он отказался от сарказма, он поставил жирную и серьёзную точку в спекуляциях о «новом искусстве». Он как бы сказал: если вы всерьёз верите в то, что делаете и говорите, вы должны получить вот это.

Есть масса апокрифов, повествующих о том, как именно Малевич пришёл к идее «Чёрного квадрата», он сам неоднократно писал о том, что пытался вложить в свою работу, ей посвящали свои исследования многие искусствоведы и историки, так что это, безусловно, часть нашей культуры, и мы гордимся, что у нас есть Малевич. Но утверждать вслед за директором Государственно Эрмитажа, что «Чёрный квадрат» – самое ценное приобретение музея, я бы не стал.

Василий ЦЕРЕТЕЛИ, исполнительный директор Московского музея современного искусства:

– Прежде всего это философская работа, созданная одним из самых важных для XX столетия художников-мыслителей, работа, которую можно расшифровывать, интерпретировать бесконечно, именно эта её открытость меня привлекает. Конечно же, картина во многом пророческая, предвосхищающая судьбу мирового искусства и судьбу страны, но вместе с тем и обращённая к традиции – заставляющая осмыслить корни её символического языка. Я не думаю, что «Чёрный квадрат» стоит рассматривать, как иногда делают, в качестве финальной точки на линии развития изобразительного искусства или героическим первым аккордом нового утопического творчества – спустя сто лет такой взгляд кажется упрощённым. Сейчас понятно, что картина Малевича продемонстрировала, какое широкое поле возможностей на самом деле открыто перед художниками.

«Чёрный квадрат» и романтические беспредметные работы Кандинского, да и весь тот огромный всплеск живого, заряженного энергией поиска художественного творчества, который представлял собой русский авангард, – это неоспоримый вклад нашей страны в мировую культуру.

Меня всегда интересовала сама картина и шире - ее влияние на мировую культуру. Ведь это такой простой и вместе с тем точный и сильный жест. Прежде всего, это философская работа, созданная одним из самых важных для XX столетия художников-мыслителей - работа, которую можно расшифровывать, интерпретировать бесконечно, именно эта её открытость меня привлекает. Конечно же, картина во многом пророческая, предвосхищающая судьбу мирового искусства и судьбу страны, но вместе с тем и обращенная к традиции - заставляющая осмыслить корни её символического языка. Я не думаю, что «Чёрный квадрат» стоит рассматривать, как иногда делают, в качестве финальной точки на линии развития изобразительного искусства или героическим первым аккордом нового утопического творчества - спустя сто лет такой взгляд кажется упрощённым. Сейчас понятно, что картина Малевича продемонстрировала, какое широкое поле возможностей на самом деле открыто перед художниками.

Как я уже отметил, это философское высказывание, приоткрывшее широту того формального и смыслового пространства, в котором работает художник. Разумеется, это высказывание прямое, сознательно сведённое до самого основного, даже элементарного - до первичного геометрического знака. Но здесь нельзя забывать, что «Чёрный квадрат» был показан в Петрограде в разгар Первой мировой, и мир находился в состоянии смятения - художнику в те дни важно было сформулировать главное, попробовать понять, есть ли альтернатива тем иллюзиями, которые привели всех к катастрофе. При этом существенно, что Малевич - это не только «Чёрный квадрат». Мы говорим о крупной исторической фигуре, сложном и разнообразном художнике, организаторе и преподавателе. В частности, Малевич был одним из тех, кто стоял у истоков первого в нынешнем смысле музея современного искусства (Музей живописной культуры), был директором Государственного института художественной культуры (ГИНХУК). Супрематизм, к которому относится «Чёрный квадрат», явился центральным периодом в его творчестве, которое оставило, однако, и другие замечательные и глубокие произведения. Тем не менее, необходимо помнить, что и «Чёрный квадрат», и романтические беспредметные работы Кандинского, да и весь тот огромный всплеск живого, заряженного энергией поиска художественного творчества, который представлял собой русский авангард, - это неоспоримый вклад нашей страны в мировую культуру.

Альбина ВАСИЛЬЕВА, искусствовед , г.Санкт-Петербург

Я считаю, «Чёрный квадрат» - просто пиар-ход художника, который хотел привлечь к себе внимание, повесив свою работу вместо иконы. Многие художники тогда считали, что для привлечения внимания необходим любой скандал. Но чтобы его устроить по всем правилам, нужно очень долго думать о каком-то сценарии. Это вовсе не спонтанная акция! Я 34 года проработала хранителем в Павловске, с коллекциями XVIII – начала XIX веков, и у нас считалось, что всё, что было позже, - уже более низкое искусство. Я и воспитана на классике, и не являюсь поклонником современного искусства, но когда началась перестройка, и из подвалов и кочегарок на поверхность вышло то, что в советские годы было скрыто и называлось андеграундом, я решила ради самообразования сходить на такую выставку. В гавани, загородом, в нескольких огромных павильонах устроили масштабную выставку всех новейших течений – вплоть до некрофилов! Я поехала туда здоровым человеком, проходила там весь день, посмотрела всё, а вернулась домой – у меня 10 дней была температура 40, а врачи не находили никаких симптомов какой-либо болезни. Я отравилась этим «искусством»! Эта энергия была резко отрицательная, там природа нарушена. А на 300-летие Петербурга меня пригласили в Эрмитаж, всё было очень красиво, но все залы, где разместили современное искусство, я прошла с закрытыми глазами…

В своё время и Малевич был андеграундом, но он – здоровое начало, и хотя пытался сломать всё, что было до него, но не сломал – не получилось. Вообще, Малевич – величайший художник! Он же не только автор «Чёрного квадрата», не только в станковой живописи работал, но и дизайн – тогда даже слова такого не знали! – идёт от Малевича. И жизнь не стоит на месте – появится что-то новое. А сама я остаюсь верным поклонником реалистического, настоящего искусства.

Василий БРАТАНЮК , член Союза художников России, представитель петербургской школы живописи:

Лично я во многом связан с темой театра, наверное, поэтому, у меня «Чёрный квадрат» вызывает ассоциацию с закулисьем. Но иногда, знаете, смотришь долго на воду озера, и то появляется, то исчезает какое-то пятнышко, дрожит, мелькают в нём огоньки… Воображение может давать очень разные образы! Сколько ни смотри, а каждый раз всё по-новому!

Кому-то «Чёрный квадрат» кажется творческой неудачей, но он имеет право быть. Ведь искусство развивается, и сейчас художники между собой уже не спорят и воспринимают Малевича так же, как Сурикова или Репина - на том и держится искусство. «Чёрный квадрат» - явление, находка художника, который приоткрыл нам нечто новое. Скажем, Сальвадор Дали создал губы-флакончик, это оригинально, интересно. А Малевич увидел в этом пятне бездну. Время и новый человек - со своими философией, слагаемыми, взглядами, воспитанием, действиями - осмыслялись тогда по-новому. И для начала Малевич своим произведением дал темы для разговоров, очень разные, животрепещущие, и сколько людей, столько и мнений – всё говорят, говорят… Ну и хорошо, и пусть «квадрат» живёт дальше.

Валентин СИДОРОВ , народный художник РФ:

С детства я рос у бабушки, в русской деревне Коровино Тверской губернии. В красном углу избы у нас висела большая икона Николая-чудотворца - главного святого России. Он стоял на фоне облачков, уходящих вдаль. Я, ещё ничего не зная, с любопытством открывал для себя мир и спросил у бабушки – куда они уходят? Она ответила: «Они плывут в рай, туда, где все люди живут в радости»… Это впечатление сформировало во мне человека, заложило основы будущего художнического видения мира. И когда я, начинающий художник, узнал о том, где был изначально помещён Малевичем его «Чёрный квадрат», - в красном углу, как бы замещая собой икону – то категорически не смог с этим согласиться! Также не могу разделить мнение этого художника о будущем искусства, даже не приходится говорить о каких бы то ни было концепциях! «Победа над Солнцем» - только вдумайтесь! – что это такое?!. Что такое солнце для православного человека? Это же сама жизнь! Пушкин, это олицетворение нашей национальной культуры, сказал: «Да здравствует солнце! Да скроется тьма!». Как можно хотеть обратного?..

«Чёрный квадрат» - это явление, да, но – жизни, а не искусства. Он показывает, куда мы опустились, и, глядя на него, понимаешь, что давно нужно заниматься возрождением изобразительной школы, стремиться к продолжению высоких традиций в искусстве. Это не должно погибнуть! Пора оттолкнуться от дна, куда нас привела история, и возрождаться. Недавно в Русском музее прошла моя персональная выставка, ко мне подошёл один француз и сказал: «Мы гнались за новизной в искусстве и не заметили, как потеряли нашу великую Школу!». Понимаете, когда нет в искусстве фигуративного, и художник никак не выказывает своего отношения к модели или событию, то какая же задача стоит перед ним? Только одна - самовыражение. И Школа как понятие изобразительного, таким образом, резко отвергается. Если это вопрос философский, политический, то, извините, мало ли что вокруг происходит! Искусство не должно напрямую зависеть от внешних факторов, оно может их отражать или не отражать, но – не зависеть.

На протяжении тысячелетий в искусстве столько исканий нашли своё воплощение, что мы имеем огромный пласт грандиозных достижений! И русское искусство влилось в мировой художественный процесс на достойном великой державы уровне. Наша русская школа сохранена до сих пор благодаря тому, что всегда опиралась на достижения мирового гуманистического искусства. Даже в страшные годы Великой Отечественной войны у нас выходили маленькие брошюрки об искусстве Древнего Египта, Греции, Мексики, мы собирали репродукции картин Дюрера, Кранаха, испанских, французских художников… Понимаете, страна, находящаяся в опасности, мобилизуя невероятным усилием все силы на борьбу с врагами, продолжала воспитывать в людях чувство прекрасного, приобщала их к мировому искусству! В этом году исполняется 170-летие Товариществу передвижников. Где мы об этом слышим? Вот какой юбилей мы все должны отмечать!

Теги: искусство , скульптура , живопись

Дон на Донце

Луганск

Накануне в луганском правительстве мы договорились о поездке на позиции одного подразделения ополченцев республики, которым командует[?] писатель из Петербурга. Но когда явились в условленный час к месту сбора (там же, в правительственном здании), редактор местной газеты Глеб (симпатичный толстяк, почти оглохший после давнишней афганской контузии), который и должен был нас везти к этому боевому писателю, развёл руками: всё отменяется! У него неотложное редакционное задание, и он сию минуту выезжает на объект. И даже с машиной помочь не может. Потому что на ней именно и выезжает. Но, увидев, как мы сразу изменились в лице, вынул мобильный: "Ну подождите, сейчас попробуем что-нибудь придумать". Глеб набрал номер того самого питерского командира: «Вот заезжие москвичи собрались к тебе, да такая незадача - не на чем добраться! Может, пришлёшь за ними что-нибудь?» В ответ в трубке кто-то что-то прокричал. Глеб заулыбался, согласно кивнул и объявил: «На маршрутке доедете».

Итак, мы поехали на передовую на маршрутном такси. В Луганске с начала войны главным транспортом стала именно «газель»-маршрутка: после отключения ЛНР от украинской энергосети троллейбусы и трамваи ходить перестали, а рельсы в городе так вообще уже заржавели и заросли сорняком, будто не использовались многие годы.

На удивление, в маршрутке было битком. Оказывается, тысячи людей живут на самой линии противостояния ополченцев и «нациков», как здесь называют киевское войско, и ежедневно ездят в Луганск и обратно. Линия проходит всего в нескольких верстах к северу от Луганска по речке Северский Донец. На правом, или южном, берегу стоят ополченцы, левый – занят неприятелем.

В «газели» все каким-то образом сразу определили, что мы не местные. Шофёр, как о чём-то само собою разумеющемся, спросил: «Вы к ополченцам?» – и, узнав, что к ним, пообещал подсказать, где именно лучше выходить.

Ехали мы по совершенному бездорожью – по растрескавшемуся асфальту, по ухабам и канавам, объезжая ямы и воронки от мин, поднимали облака пыли на обочинах. Дороги в Луганской области, похоже, не знали ремонта уже многие годы. А тут ещё война… Наконец мы въехали в какое-то небольшое сельцо. Шофёр притормозил и, показывая рукой, куда нам следует идти дальше, так же запросто произнёс: «К ополченцам – туда».

Но искать их нам не пришлось. Здесь же, на пыльном перекрёстке, где мы вышли, нас уже поджидал сам командир разведвзвода Первой отдельной казачьей сотни Станично-Луганского района Виктор, имеющий, как принято на этой войне, позывной – Дон. На вид ему чуть за пятьдесят. Наголо выбритый, загорелый, коренастый и плечистый, как борец, он так крепко пожал каждому из нас руку, будто проверял московских гостей на пригодность к военной службе.

Виктор-Дон (фамилию по понятным причинам не называю) привёл нас в своё хозяйство. Нам уже в самом Луганске бросилось в глаза практически полное отсутствие каких-либо примет военного времени. Нет, выбитые от недавних обстрелов стёкла, пробоины в стенах домов, увы, на каждом шагу. Но при этом в городе не то что танка – ни одного броневика! ни одной пушки на прицепе! Несколько раз проезжали военные грузовики, да и то пустые – ни солдат в них, ни грузов! И когда мы ехали на позиции к Дону, то предвкушали наконец-то увидеть что-то похожее на недавний московский Парад Победы: ну танков по договорённости на передовой теперь быть не может, но уж на всякие броневики-пушки насмотримся всласть!

И что же мы увидели у Дона? У самого расположения его разведвзвода стояли… два грязных, запылённых «урала» и грубо, кустарно «закамуфлированная» пятнами и разводами краски «нива». Вот и вся техника на луганской передовой! Полюбоваться стареющим юношам не на что!..

Разведвзвод Дона, почти целиком состоящий из российских добровольцев, расквартирован в просторном и довольно комфортабельном двухэтажном особняке, стоящем всего лишь шагах в ста от Северского Донца. Как рассказали солдаты, особняк этот принадлежал какому-то прокурору. Когда началась война, прокурор – видимо, сочувствующий киевской власти – сбежал, и его недвижимое имущество превратилось в казарму ополченцев.

Дон пригласил нас к себе в комнату на втором этаже. На стене висит «калашников», на столе возле его узкой спартанской койки – пара лимонок, в углу снайперское ружьё. Рассадил всех в кружок и вот что нам рассказал.

Немногочисленный отряд Дона занимает позиции довольно протяжённые. Но это вполне компенсируется рядом топографических особенностей расположения. Прежде всего противоборствующие стороны разделяет речка. Пусть она и неширокая, но, во всяком случае, Донец является преградой, которую крайне сложно преодолеть моторизованному подразделению, а тем более сделать это незаметно. Но главное, в версте к востоку от расположения разведвзвода Дона находится высота, на которой устроены боевые позиции ополченцев, и с этой высоты открывается прекрасный вид на неприятельскую сторону. По словам Дона, его люди при помощи соответствующих зрительных приборов видят всё, что делается у «нациков» на многие вёрсты.

И что же видят ополченцы? Ровно к северу напротив их высоты сконцентрировано значительное количество украинской бронетехники, в том числе танков. Вообще по минским соглашениям танки должны быть отведены на известное расстояние от линии соприкосновения сторон. «Нацики» же, чтобы не исполнять этих соглашений, но вместе с тем и не быть пойманными с поличным, попросту вкопали эти танки и как-то ещё их закамуфлировали. Однако, как утверждает Дон, менее всего ополченцы опасаются танковой атаки. Потому что, по их сведениям, у неприятеля практически отсутствуют сколько-нибудь подготовленные экипажи. А техника без квалифицированных и опытных специалистов – это груда металла, лёгкая добыча для средств поражения. Но мало того – эти украинские танковые армады, оставшиеся в наследство «незалежной» от советского Киевского военного округа, едва ли вообще способны двигаться без помощи тягача! У ополченцев даже появился такой анекдот: со стороны Украины к российской границе выдвинулась колонна танков, с сопредельной стороны выдвинулись сборщики металлолома.

Что действительно представляет собой значительную опасность и для ополченцев, и для мирного населения ЛНР, так это действия украинских диверсионных групп. Недавнее громкое убийство комбрига Мозгового – тому подтверждение. Но случается, что диверсионные вылазки «нациков» носят откровенно показной характер. Так, однажды на позиции ополченцев вышла группа украинских диверсантов численностью в полроты! Это воинство подошло к окопам, и кто-то швырнул в сторону ополченцев гранату, ранив одного из них. Но получив в ответ огонь из всех имеющихся у ополченцев средств, «нацики» бегом скрылись за Донцом. За этот славный рейд многие его участники и организаторы были удостоены от Киева высоких наград. А раненый ополченец даже не был отправлен в тыл: ему потребовалась лишь обычная перевязка, что и было исполнено здесь же – на прокурорской даче.

Этой, в общем-то, довольно досадной тактике «нациков» Виктор (Дон) противопоставил ответные и в значительной степени превентивные собственные меры: он сам или кто-то из его ближайших соратников во главе диверсионно-разведывательной группы то и дело отправляется за речку, как говорится, руку правую потешить. Эти его контратаки чрезвычайно изматывают и нервируют неприятеля. Можно сказать, «нацики» таких действий ополченцев боятся. О том, насколько деморализующее впечатление они производят на неприятеля, свидетельствует такой случай.

Напротив расположения разведвзвода ополченцев на противоположном берегу Донца находится довольно большая станица – Луганская, связанная с правым берегом единственным мостиком. Кстати, ниже по течению мостов больше нет до самой границы с Россией. На этом мостике между сторонами неоднократно происходил обмен пленными. На этом мостике Виктор (Дон) несколько раз встречался с парламентёрами «нациков» и обсуждал с ними какие-то проблемы. И вот как-то Дону докладывают, что с той стороны его приглашают выйти на мост для очередных переговоров. Командир закинул за спину «калашникова», взял с собой вооружённое сопровождение (у «нациков» свои, особые представления о благородстве) и вышел на мостик. Там ему была вручена записка… от польских военных, прибывших в Донбасс на заработки! Эти наёмники подрядились за приличное вознаграждение поучаствовать в войне на стороне дружественной киевской власти. Получить солидный куш, конечно, неплохо! Но ведь деньги-то нужны только живым – мёртвым они ни к чему! И поляки сообразили, что можно и подзаработать неплохо, и головы не потерять. Вот что они предложили Дону: мы здесь по контракту будем стоять два месяца и обещаем, что в сторону ополчения ЛНР за это время не раздастся ни единого выстрела не только от нас – поляков, но и от украинцев! – уж мы за этим проследим, но и вы, русские, пожалуйста, уж не тревожьте нас, дайте спокойно отбыть срок, получить причитающееся и уехать восвояси. Дон пообещал пойти навстречу ловким предпринимателям…

О том, что делается на той стороне, Виктор (Дон), разумеется, узнаёт не только от разведывательных рейдов. И уж менее всего – от парламентёров на мостике. Значительная часть сведений поступает от агентуры, от сочувствующих мирных граждан, оказавшихся под «нациками». Эти люди, часто рискуя жизнью, доставляют ему иногда ценнейшую информацию. Так, по признанию Дона, ему доподлинно известно о любых передвижениях техники и личного состава у неприятеля. Потому что стоит где-то там, за рекой, пройти двум броневикам или колонне грузовиков – кто-нибудь с той стороны немедленно ему об этом сообщает.

Кроме того, они же свидетельствуют о поведении киевского войска и о его отношении к мирным жителям. Коротко характеризуя отношение этих военных к населению, можно сказать, что они не считают местных жителей своими гражданами, своими соотечественниками. Захватывая какой-нибудь населённый пункт, «нацики» буквально обирают людей, как это делали гитлеровцы в своё время, и на глазах хозяев выносят из домов холодильники, угоняют транспорт, вынимают пластиковые окна со стеклопакетами… И затем всё это отправляют куда-то к себе в тыл. А если оставляют какие-то поселения, эти забавники, бывает, сливают в колодец мазут: вот вам, сепаратисты, пейте всласть! «Нацики», как сами заявляют, воюют за единую Украину. Но своим поведением они демонстрируют, что сами же не считают землю Донбасса своей землёй! На родной земле так себя не ведут.

Таков был рассказ Дона, писателя из Петербурга. Но, провожая нас, он откровенно признался, что рассказал далеко не всё, что знает… И, уже более не церемонничая, показал рукой, куда нам, визитёрам, следует идти к остановке маршрутки, – сами сообразите, как выбираться будете! – вскочил в размалёванную «ниву» и помчался к своим дозорам на позициях.

Теги: Россия , Европа , США , Украина

Яблочные ковры,

Хочу вернуться к статье "Умирающая архаика" («ЛГ», № 50, 2013) культуролога Андрея Карпова. Полтора года прошло, а возмутивший меня текст забыть не могу. По мнению Карпова, российское крестьянство, эту «умирающую архаику», пора похоронить. А что мы есть будем, он знает? Интересно, сейчас, когда клюнул жареный петух, он об этом задумался?

С 1917 года и по сей день российское крестьянство планомерно переводится в «Красную книгу». Утверждаю это не из городского «культурологического» кабинета, а из крестьянской хаты в Курской губернии, куда переехал из Москвы. Я ежедневно в гуще крестьянской жизни. Наблюдаю её, изучаю, горестно познаю. И тяга моя (москвича) к крестьянам коленопреклонённая. Ибо знаю: они - замковый камень России.

Ещё в молодости, будучи научным обозревателем газеты «Известия», обеспокоенный незнанием корней своего народа, я уехал жить и работать в деревню Перетрусово. Себе, друзьям и коллегам сказал, что хочу понять – что такое российский народ и почему этот народ смог победить врага во Второй мировой войне. Московская жизнь, школа, МГУ не напитали меня этим пониманием.

Деревня, в которой я купил избу и поселился, была с одной стороны, если плыть по Волге на моторной лодке, в 20 километрах от центра ядерных исследований – города Дубны, а с другой стороны – в 20 километрах от «звезды советской энергетики», Конаковской ГРЭС.

В 1970-е годы жителям Перетрусова ещё не светила «лампочка Ильича». Электрический свет они видели лишь в центральной усадьбе совхоза «Строитель». Но до этой усадьбы нужно было пешком пройти по болотистому лесу около 20 километров. Жена перетрусовского лесника – Лида, по кличке Ворона, два раза в неделю водила туда в школу-интернат своего малолетнего сына – Кольку. В понедельник, ещё по тёмному, она вела малыша к первому уроку и оставляла его в школе на неделю. Около двух десятков километров. Пешком, и в дождь, и в пургу. И у Лиды, и у её сына было генетическое сродство с обычаями и законами крестьянской жизни. Земля им – Мать. И переменная погода на их земле – дело обычное.

Так вот, когда Лида узнала, зачем я приехал, сказала: «Знаешь, Фёдорыч, пока вместе с нами не начнёшь месить грязь на наших болотистых дорогах, ничего не узнаешь о крестьянской жизни». Я понял – надо «месить» и пошёл в центральную усадьбу к директору совхоза проситься на работу. В первый год мне отказали. Не поверили, что москвич на такое горазд. Но весной следующего года доверили пасти 350 голов молодняка, нетелей. Почти семь месяцев, до снега, был я со стадом ежедневно от зари до темна в поле, в лесу. Многое узнал о жизни пастухов, ветеринаров, санитарок, бригадиров. Радовался знакомству с чудесными людьми, изумлялся их сродству с природой, с крестьянским трудом, с тягой к этому труду.

Отработав счастливо один сезон пастухом, я поехал в Конаково в районный отдел сельского хозяйства проситься на любую постоянную работу в какой-нибудь совхоз. Мне предложили должность главного зоотехника в планово-убыточном, дотационном мясо-молочном совхозе «Строитель». С ужасом подумал: потяну ли? Но согласился. Первое моё образование – МГУ, биолог-физиолог, кандидат наук – должно было помочь разобраться в мясо-молочном животноводстве. Счастливых пять лет безвыездно прожил я в совхозе, проник-таки в суть крестьянских дел, не зря трудился, через год стал «плюсовать» наш совхоз по мясу и молоку.

Сейчас я в очередной «командировке», в Черноземье, живу в селе в Курской губернии. Около десяти улиц у этого села. Ещё недавно оно было многолюдным, сказочным. Но и здесь, как по всей России, гибнет крестьянский мир с его обычаями и культурой. Уходит «архаика», как сказал бы культуролог Карпов. Исчезли былые тучные стада коров, бычков, овец, табуны лошадей. Не нужны стране кондратовские помидоры, огурцы, арбузы, дыни, яблоки, груши. Не выгодно всё это производить.

Экономически не выгодно крестьянством заниматься. То есть народом. Конкретными сёлами, деревнями. Конкретными людьми. Нынешний строй занят экономикой. В отчётах, на газетных полосах – всё радостно. В селе Песчаное новую школу построили. Ура! А Милаёвка умерла, закрыта, никто там не живёт, электрические провода обрезаны. Страшно мёртвое село. Гаптаровка, Кучеровка, Забужевка, Озёрки, Кондратовка тоже вымирают.

Как Россия-то сохранится, если крестьянский мир, то есть корни нашего народа (!), не интересует заоблачную современную власть?! Я живу среди крестьян и вижу – этими людьми, по сути, никто не занимается. Мнят, что выживут без корней. Да, несколько сезонов выживут. Но потом умрёт древо. Уже умирает. Один президент со всеми проблемами страны не справится.

А вокруг меня ещё много хороших, работящих курян, красивых в своём отношении к труду. Те же Сергей Петрович, Виталий Анатольевич, Сергей Анатольевич, Нина Николаевна[?] «Собрался помирать, рожь сей»! Они сеют рожь. Помирать не собираются. Но порой горестные речи ведут. «Зачем ты сюда приехал, – вопрошают, – не видишь разве, что гибнет всё вокруг. Жил бы лучше в Москве».

Культуролог Карпов утверждает, что ныне крестьяне на российской земле – это архаика, отжившая, отмирающая ветвь. Мол, рядом с городами нужно строить современные сельскохозяйственные производства. Работать на этих «сказочных» компьютеризованных производствах будут профессионалы, живущие в комфортных городских условиях. А сёла, деревни должны умереть.

Может быть, современные агрокомплексы «городского» типа и смогут решить продовольственную проблему. Но какой ценой для российского народа? Для судьбы страны? Для её слабозаселённых земель? Для её культуры? Крестьяне создавали шедевры северного деревянного зодчества, музыкальный, песенный, былинный, сказочный фольклор. Можно бесконечно перечислять целые пласты народного творчества: керамика Гжели, Хохлома, жостовская роспись, городецкая, палехская миниатюра, дымковская игрушка…

Ожидаемое мной российское чудо – это понимание властью, что нужна специальная программа, может, новое министерство, которое будет заниматься решением только одной проблемы. Возрождением сёл, деревень, сохранением заселённой России, созданием для крестьян таких рабочих мест, к которым они естественно тяготеют. Это и забытые бесчисленные ремёсла, и крестьянские хозяйства, и переработка овощей, фруктов, ягод, грибов, мяса, молока.

Один местный пример. В селе Песчаное, около десяти километров от Кондратовки, живёт Евгений с женой Таней. Евгений шесть дней в неделю трудится в слободе Белая рабочим в строительном магазине. Лучший сотрудник. Высокая, стройная Таня – повар. У них в подворье куры, гуси, тридцать пять индюков, больше тридцати овец. Сосед Евгения держит около ста баранов и… такую же птицу. У каждой семьи большой огород. Всё успевают. Ибо – крестьяне! И таких ещё много. Их в «Красную книгу»? Они не нужны нашей стране?!

Италия, Франция, Германия нашпигованы маленькими, часто семейными производствами разнообразных сыров, колбас, варенья, спиртных напитков. Итальянцы говорят, что у них сколько деревень – столько и сортов сыра, столько и сортов хлеба. Вот и ездят туристы из одной итальянской деревни в другую, лакомятся сырами, хрустящими белыми хлебами. И во Франции, в Германии, Испании – те же многочисленные семейные производства сыров, кондитерских изделий, выпечки, различных ягодных и фруктовых вин, варенья. Германия гордится своим ежегодным фестивалем яблочных вин.

А в Кондратовке три огромных сада – Василёвщина, Петрова Дубына и Парк – заброшены. Каждую осень несметные тонны яблок гниют на земле.

Прошлой осенью, когда закончились все срочные огородные дела, пожилая соседка Маруся провела меня заросшими аллеями в Парк. Яркое солнце. Бесконечное голубое небо и… бесконечное кладбище яблок. Торжественные похороны возможного рая. Страшно ходить по земле, везде яблочные ковры. Куда ногой ступить?! Не по яблокам же идти… по живому?

Конечно, вымирающие деревни и сёла – вопрос непростой. Разумеется, современному механизированному сельскому хозяйству нужно меньше рабочих рук, чем требовалось ещё недавно. И на районном уровне проблему крестьян, сёл и деревень не решишь. Но, уверен, уже на губернском уровне можно многое сделать. Все губернии могут озаботиться такой идеей – сохранить свои земли заселёнными крестьянами . Тогда и чудо возникнет на российской земле. И культуролог Карпов откажется от создания «Красной книги» для нашего крестьянства.

Анатолий ТУРОВ, с. Кондратовка Курской обл.

Теги: Россия , политика , экономика

Из жизни хорьков

Отгремели залпы победных салютов, улеглось в душе чувство гордости за отцов и дедов, унялся державный восторг. Сознание яснеет, сердце твердеет, глаз приобретает привычную зоркость. И, вглядываясь в очертания современного ТВ, с горечью видишь, что к лучшему там практически ничего не изменилось. Особенно если обратить свой взор на политические ток-шоу.

Не так давно приходилось писать об участниках этих передач, которые олицетворяют собой государственное начало ("ЛГ", № 8, 2015). Но диалектика природы состоит в том, что среди завсегдатаев телевизионных посиделок (или постоялок) также немало людей противоположного склада - стоящих на антигосударственных позициях. По крайней мере на антироссийских.

Не берусь систематизировать этот слой телегероев: там их много и они страшно перемешаны, постоянно меняют свои взгляды. Не имею право также анализировать их идеологические предпочтения – к сожалению, судьба не дала таланта политолога. Но взглянуть на этот человеческий тип с точки зрения имагологии (модная нынче дисциплина о «других», «чужих») имею право.

Так вот на фоне других представителей этой пятой коло... пардон, славной когорты выделяются три богатыря. Это американец Майкл Бом, чех Иржи Юст и человек непонятного гражданства Сергей Стан­кевич.

Первый из них – «независимый» американский журналист. От кого он независим, непонятно, но его точка зрения пора­зительно совпадает с самыми оголтелыми мнениями и выступлениями Госдепартамента США. Он никого не слушает, а пережидает реплики оппонентов и начинает ровно с того пункта, на котором остановился. Честно говоря, иногда удивляешься: почему В. Соловьёв и другие модераторы ток-шоу приглашают в студию таких собеседников. М. Бом не собирается ни на йоту отойти от своих догм. В таком случае спор, как поиск истины и компромисса, невозможен. Сократ изгнал бы такого из своих диалогов.

Иржи Юст утверждает, что он не агент, а мальчик для битья. Что он мальчик, это да. Но что не агент? А где вы видели агента, который афиширует это? Он разъезжает по России и Украине, выискивает сюжеты, детали, мелочи, которые пачкают нашу жизнь, и транслирует всякие пакости в свои издания. Короче, занимается сбором информации. Недавно договорился до того, что в Киеве (который, минуточку, воюет с Донбассом!) чувствует себя комфортнее, чем в Москве. Мол, в России люди становятся более закрытыми, не идут на контакт. А чего он, интересно, хотел после всех своих телевизионных реляций и демаршей? Я бы с таким репортёром просто не стал разговаривать.

Фигура Сергея Борисовича Станкевича, конечно, сложнее. Ельцинский комиссар, успевший поуправлять Москвой, будучи правой рукой Гаврилы Попова. Потом был обвинён в получении взятки и сбежал в Польшу. Ныне обвинение снято (ну, мы знаем, как у нас судят, как отпускают), но если не виноват, зачем бросаться в бега? Ныне он вновь на коне, рядится в тогу совести нации, но какой? Более всего он напоминает достославного Сергея Адамовича Ковалёва, который в конфликтных делах всегда занимал антирусскую сторону. Во всех эфирах не припомню случая, чтобы С. Станкевич не приветствовал какой-либо инициативы, которая идёт вразрез с интересами России.

На фоне других участников ток-шоу эта троица выделяется монументальной выправкой, беглостью мимики и отточенностью команд, которыми снабдили их инструкторы. Они, собственно, только на уровне команд и выражаются: все должны говорить так-то и так-то. А если другой собеседник позволит себе высказаться иначе, у них выпучиваются глаза, а из сладких уст вместе с брызжущей пеной выплёскивается щедринское «Не потерплю!» и «Разорю!». Но чаще всего они просто перебивают человека и начинают, как оглашённые, бормотать свои либеральные мантры. Короче, не любят они, если что не по их сценарию.

Все мы любим передачи о животных: Би-би-си и т.п. Это, конечно, не ток-шоу, но всё-таки. Иногда там показывают сюжеты про такое животное, как хорёк. Оно маленькое, пронырливое и кровожадное. Притом жутко вонючее и трусливое. Когда под покровом ночи хорёк проникает в курятник, он не в состоянии съесть ни одной курицы. Он даже не может или не хочет полностью выпить кровь одной из них – иначе он насытится. Поэтому его задача – передушить всех кур. И убраться восвояси, иначе поутру первая собака или нормальный кот одним махом перешибёт его хитрую башку.

В переводе на человеческий язык это звучит так. Психологи (а тем паче парапсихологи – см. «Битву экстрасенсов») давным-давно выделили особый тип личности. Это человеческое существо, уступающее своим сверстникам в физическом и интеллектуальном отношении. Оно испытывает комплекс неполноценности. В детстве подвергается насмешкам и унижениям. Ожесточается и набирается зла. А потом, слегка повзрослев, включает механизм компенсации и начинает мстить. Но поскольку оно трусливо и боится мстить злым, то всю энергию направляет против положительных сил общества и государства. В своё время Виктор Пелевин рассуждал о природе отечественного либерализма, который «означает бессовестного хорька, который надеется, что ему дадут немного денег, если он будет делать круглые глаза и повторять, что двадцать лопающихся от жира паразитов должны и дальше держать всю Россию за яйца из-за того, что в начале так называемой приватизации они торговали цветами в нужном месте!.. А трагедия русского либерализма в том, что денег хорьку всё равно не дадут». От себя добавим, что за прошедшие годы позиция хорьков практически не изменилась, хотя и приобрела новые краски: сегодня им ничего не стоит в вечерней передаче великого 9 Мая разглагольствовать о ГУЛАГе (это как явиться на свадьбу в костюме для Хэллоуина); с пеной у рта требовать установления мемориала на месте, где застрелили ельцинского холуя; вслед за Обамой проливать крокодиловы слёзы по поводу российской экономики, подранной в лоскуты (мне приходится ездить по ближнему и среднему Подмосковью, где размах всевозможного строительства вызывает хорошую оторопь). Они твердят об ущемлении прав и свободы слова, причём делают это в прайм-тайм на ведущих каналах.

Но они не понимают одного: чем больше хорьки тараторят о либеральных ценностях, тем выше рейтинг власти. И не чувствуют того, что этим прежде всего компрометируют самих себя: их микроскопические партии в глазах народа – убогое посмешище. Телевидение, как и красота, – страшная сила. Оно показывает не только внешность человека, но и его нутро. Поэтому хорька так легко распознать.

Теги: телевидение , политика

Там остались наши тени

Всегда удивляют меня те, кто пишет тексты для бесконечных сериалов, которыми ежедневно потчуют нас главные телеканалы страны. Кто сочиняет эти сценарии, похожие, как блины на сковородке? На Первом канале - "Мама-детектив": беременная тётя вместо того чтобы смотреть на цветы и слушать музыку, расследует убийства, склоняется над трупами[?] На другом – сексуально озабоченная бабушка энергично мечется по экрану и всё время кричит. А каков язык? «Я тебя хочу!», « Я с ним сплю» и прочая…

Боже, да была ли в России достойная литература?! И где они, литераторы-профессионалы, бережно относящиеся к сюжету, к слову, к русскому языку, к душе человеческой, наконец?

Переключая каналы, наткнулась на цикл фильмов писателя Игоря Золотусского – « Прощай, ХХ век ». Уходящий в неизвестность поезд и грустный эпиграф: «Там остались наши тени, на песке и на воде. Наши бденья, откровенья, благодарности судьбе».

Какие яркие, непохожие, неповторимые фигуры населяли трагический для России ХХ век! Бродяга и диссидент Владимир Максимов, аристократ, любитель бабочек и шахматных задач Владимир Набоков, крестьянский сын и солдат Виктор Астафьев, реставратор и бунтарь Савва Ямщиков. И какие судьбы! В жизни каждого героя отразились все противоречия и изломы эпохи.

Парадоксов много, как и в самой жизни. Владимир Максимов – основатель антисоветского журнала «Континент» – не смог принять перестроечное время и в конце жизни печатался в газете «Правда», написал пророческую книгу «Самоистребление».

Савва Ямщиков ещё в советское время составил опись всех русских икон и провинцию считал своей истинной Родиной. Виктор Астафьев в конце века понял пагубность либеральных реформ. И даже американец Владимир Набоков не мог «отвязаться» от России: «дорогими слепыми глазами не смотри на меня, пожалей…»

Прекрасна режиссёрская работа (Александр Шувиков), в ней благородство стиля, пластичность, редкие документальные кадры, воссоздающие людей и время. И нечто, может быть, самое важное, объединяющее героев цикла и зрителей. Это любовь к России, связь с Россией, боль за Россию.

В фильмах много печали, даже трагизма. Но не остаётся тягости на душе. Рассказчик Игорь Золотусский – участник, свидетель всех описываемых событий, друг и почитатель своих героев. Оттого так естественна, проникновенна, светла интонация его повествования.

Увидела отзывы в социальных сетях, в частности в фейсбуке. Пишут в основном женщины. «Это редкий случай, когда видишь на экране хорошие человеческие лица». Действительно, «какие прекрасные лица и как это было давно»… Да нет, совсем недавно, в первых числах июня на канале «Культура».

Мария ЛЕОНОВА

Теги: телевидение , литература

Международная цензура?

Глава МИДа Чехии недавно вызвал посла России в этой стране для объяснений в связи показом по каналу "Россия 1" документального фильма «Варшавский договор. Рассекреченные страницы », который якобы «вводит в заблуждение» по поводу участия войск Варшавского договора «подавления Пражской весны» в 1968 году. В МИДе Чехии задались вопросом: «Почему по прошествии многих лет, на протяжении которых за эту оккупацию извинились не только представители Советского Союза, но и власти современной России, стало возможным появление такого документального фильма на российском государственном телевидении?»

Не буду пересказывать содержание этого телеисследования о Варшавском договоре и его огромной роли в сохранении мира в Европе, да и во всём мире. В фильме об оборонительном характере военного союза, созданного в ответ на наращивание войск НАТО в Европе, свою точку зрения высказывали российские и иностранные военные специалисты, в том числе прямые участники событий, а также генсек ОДКБ Николай Бордюжа.. Создатели оперировали фактами и приводили некоторые недавно рассекреченные документы, которые разрушают навязанный России и миру миф о «коммунистической экспансии и агрессии» СССР и других социалистических тогда стран «против ростков демократии и свободы слова» в Польше, Чехословакии и Венгрии.

Дипломатам бывших соцстран, ставших теперь членами НАТО, неуклонно двигающегося к границам России, не нравится правда, прозвучавшая в фильме. На протяжении полувека существования паритета между НАТО и Варшавским договором не могло быть и речи о таких кровавых конфликтах и войнах, которые начались вскоре после распада оборонительного союза социалистических стран, а потом и СССР. Бархатные революции, заботливо инспирированные странами НАТО, сменились междоусобной бойней в Югославии, войнами на Ближнем Востоке и Северной Африке. И не зря в фильме говорилось, что сохранение лучших традиций Варшавского договора при создании ОДКБ - гарантия не расползания страшных кровавых конфликтов по всему миру.

А подобные дипломатические демарши с вызовами посла и выговорами в связи с показом фильма в России – беспрецедентное давление на свободу слова. Как будто кто-то на Западе надеется ввести внешнее управление на российском ТВ с введением соответствующей цензуры. Но сейчас не конец 80-х и не 90-е годы, когда руководство нашей страны только и делало, что извинялось. В том числе за несовершённые преступления и сдавало завоёванные не ими позиции.

Тем же, кто пропустил фильм канала «Россия 1», горячо рекомендуем его посмотреть – «Варшавский договор. Рассекреченные страницы» легко найти в интернете.

Теги: телевидение , политика

Загадки самого крупного этноса России

Больше тысячи лет насчитывает история российской государственности. Начавшись с княжения Рюриковичей, Россия за десять столетий простёрлась до самого востока Евразии. Сейчас нашу страну населяют более 200 народностей, некоторые из которых, увы, оказались на грани исчезновения.

Русские всегда тесно живут по соседству с другими народами и многое перенимают от того народа, который рядом. Это проявляется и в кухне, и в традициях - во всём. Проект Межгосударственной телерадиокомпании "Мир", осуществляемый при поддержке Русского географического общества, рассказывает о том, какие из русских национальных традиций сохранились в первозданном виде, а какие изменились под влиянием социальных условий.

Проект «Народы России. Русские» – это путешествие по нашей стране, знакомство с обычаями малых народов, населяющих её. Съёмочная группа побывала в Архангельске и на Камчатке, в Сибири и на Кубани. Всего в цикл вошло четыре фильма, которые были показаны на телеканале «Мир».

Один из выпусков «Народов России» посвящён русскому казачеству, которое по сей день сохраняет обычаи своих свободолюбивых предков. В Краснодарском крае до сих пор распространён традиционный уклад казачьих станиц.

Другой фильм повествует о жителях Севера, которые и в XXI веке живут дарами моря. На родине Ломоносова документалисты познакомились с обитателями деревни, добраться до которой можно только на самолёте. Жители её – удивительный народ, сохранивший в наше беспокойное время неспешный быт рыбацкого селения.

Особняком в цикле «Народы России» стоит фильм о возникновении Российского государства. Создатели фильма отправились в самое сердце России – на Ладожское озеро, куда в IX веке прибыли варяги, ставшие у истоков будущей державы.

Княжеству, примирившему славянские племена, было суждено стать великой империей, которой выпало множество суровых испытаний. Сейчас Россия – это государство со сложным культурным многообразием. Цикл «Народы России» представляет собой попытку собрать воедино многогранное наследие людей, сплочённых нашей страной. В первую очередь проект интересен тем, кто свой отпуск хочет провести не за границей, а в путешествии по неизведанным местам нашей прекрасной Родины.

Т.М.

Теги: телевидение , история

Не повторять ошибок

На наше ТВ с давних пор приглашаются украинские политологи, особенно часто по понятным причинам в последние год-два. "Звёздами" российских ток-шоу стали Вадим Карасёв, Олеся Яхно, Вячеслав Ковтун и другие, надо сказать, талантливые демагоги, утверждавшие, например, что Луганск обстреливают сами ополченцы, что в Одессе участники антимайдана сожгли себя сами, что дети и старики в Донецке не гибнут от обстрелов и не умирают от голода... Ведут дискуссию они агрессивно, изворотливо и лгут подчас так нагло и беззастенчиво, что нервы сдают у представителей Донбасса, и ведущим ток-шоу приходится объявлять внезапную рекламную паузу, чтобы растащить дерущихся гостей эфира.

Тех же украинских политологов, что занимают не такую оголтело антироссийскую позицию или считающих, что процветание Украины не может быть основано на вражде с Россией, в нашем эфире мало. И это понятно - кому в Киеве, Одессе или Харькове хочется повторить судьбу Олеся Бузины? Но недавно такой смельчак нашёлся. В эфир к Познеру пришёл представитель, как он сам сказал, «русской Украины» Михаил Погребинский. Без примирения и сотрудничества «украинской Украины» с «русской» государственности не сохранить, считает он[?] Отвечал Погребинский на каверзные вопросы Познера спокойно и интеллигентно, убедительно обосновывал свою точку зрения, которая, кажется, не очень нравилась ведущему, поскольку резко отличалась от принятой в либеральном бомонде.

Характерный эпизод в передаче был связан с вопросом об ответственности за начало военных действий на Украине. Познера интересовали не столько вина киевского режима, свергшего законно избранного президента, или ответственность за происходящий кошмар их западных кураторов, сколько – в чём вина России? Погребинский ответил неожиданно. Конечно, Россия виновата. Но не в том, что хотел, видимо, услышать ведущий, а в том, что Россия не работала с населением Украины, особенно с молодёжью. Действительно, договаривалась о чём-то с руководством страны, а культурных программ для её народа, таких проектов, которые поддерживали хотя бы «русскую Украину», планомерного политического противостояния ползучей русофобии на правительственном уровне не было. И это в то время, когда Запад тратил огромные ресурсы на отторжение Украины от России и добился-таки, как мы видим, своего. Удалось даже в русскоязычном Киеве воспитать поколение ненавистников России.

Стоит заметить, что «ЛГ» ещё лет 15 назад писала об этом, предупреждала, что подобная политика до добра не доведёт. И этот негативный опыт «культурного равнодушия» надо учитывать в работе с другими пока ещё дружественными странами, бывшими республиками СССР. Чтобы не потерять и их.

А.К.

Теги: телевидение , политика

Попугаи рулят

Опять неудачно зашла в комнату с работающим телевизором. Услышала оттуда разговор про красные трусы, которые надо куда-то бросать, чтобы привлечь удачу в личные отношения.

Подняла глаза на экран, а это - Первый канал, "Модный приговор". Ах, какие милые темы там, оказывается, обсуждают эти пафосно наряженные люди, чем-то похожие на попугаев!

О нет, я не против разговоров об одежде. Всё-таки это довольно безобидная тема. Тенденции, сочетания, цветовые комбинации, длина, ширина – вполне пристойная терминология, почему не обсудить? Лично я не вижу никакой научной подоплёки для подобных разговоров. Все эти обсуждения базируются, на мой взгляд, на элементарной вкусовщине. К тому же воспитанная на русской культуре, я приучена не слишком много внимания уделять внешней оболочке человека. Ведь, как известно, «Не одежда красит человека, а человек одежду», да и «Встречают по одёжке, а провожают по уму». Потому что бывает и так, что «Салоп на меху, а рыльце в пуху». Но если кому-то нравятся разговоры об одежде, пусть такая передача будет на телевидении. Однако зачем переходить в ней на тему влияния красных трусов на удачу в личной жизни? Неужели пристальное внимание к одежде настолько выхолащивает внутреннее содержание, что переход к пошлятине в рамках программы происходит легко и просто?

И не говорите мне: «Не смотри ты этот ящик». Потому что я не буду смотреть, и вы не будете... А страна это смотрит, и люди под воздействием этого меняются.

И потом нам всем вместе надо будет решать тут какие-то проблемы. А мы не сможем договориться, потому что если по Первому каналу у нас идёт обсуждение влияния красных трусов – это формирует непреодолимую пропасть между людьми и[?] людьми. Это принципиально разные точки зрения, разный менталитет... Это нашествие изменённого сознания на наш Русский мир.

Но должен же быть хоть какой-то нравственный фильтр, чтобы пошлость не проникала на федеральный канал.

Елена СКОРОХОДОВА

Теги: Первый канал , «Модный приговор»

Наше ничего

6 июня - день рождения величайшего из русских поэтов, а также российский и международный государственный праздник – День русского языка. Но ни один из центральных каналов, кроме "Культуры", не посвятил Пушкину ни одной передачи. Сплошные «Улицы разбитых фонарей» да Ургант, Винокур, Малахов, Стас Михайлов... Видимо, руководство канала считает их главными наследниками Пушкина и образцовыми носителями русского языка.

Вспомнились бессмертные строчки: «Не дай мне бог сойти с ума[?]»

Марат АХМЕТОВ ,  УФА

Теги: телевидение , политика

Чёрный квадрат Казимира Малевича

Поначалу я хотел назвать эти зарисовки так: "Чёрный квадрат" Малевича», или «Битвы негров в пещере тёмной ночью». Однако в итоге пришёл к мысли, что следует ограничиться названием одного из знаменитых полотен, именно того, которое, скорее всего, навсегда поселилось в Эрмитаже.

В 2002 году знаменитая картина Малевича «Чёрный квадрат» была продана разорившимся ИНКОМ-банком Государственному Эрмитажу за один миллион долларов. Миллион на приобретение картины был подарен одним из российских олигархов. Тогдашний министр культуры принимал участие в этой акции. Вокруг того, чтобы эта картина - одно из легендарных творений ХХ века – не оказалась проданной на зарубежных аукционах, возник очередной культурный переполох. Однако миллион американских руб­лей – это значительно меньше тех сумм, которые предлагают за картины Казимира Севериновича Малевича на международных аукционных торгах. За рубежом это полотно могло бы уйти за пятнадцать–двадцать миллионов долларов. Так что подарок олигарха и передача картины Эрмитажу носили в некотором смысле символический характер, такой же, какой носит и само прославленное творение.

В чём же тайна этой картины? А в том, что в начале ХХ века и в поэзии и в живописи речь шла о попытках сбросить старое искусство с «парохода современности» и нащупывались новые пути внедрения в жизнь нового искусства, новые технологии создания художественных ценностей и продвижения на культурный рынок художественных товаров.

Вернёмся, что называется, к предыстории вопроса. Всего Казимир Малевич, создавший своё художественное направление в искусстве, некую разновидность геометрического абстракционизма, названную им «супрематизмом», произвёл на свет семь «Чёрных квадратов», в основном идентичных друг другу с некоторыми изменениями в размерах, качестве и составе красок, фактуре холста[?] Первый квадрат имел размеры 79,5х79,5 сантиметра, однако с несколько скошенными пропорциями. Среди этих квадратов есть «квадраты» в белой рамке, есть просто чёрные полотна, один из квадратов значительно меньшего размера, чем шесть его собратьев. Кисти Малевича принадлежат ещё два «Красных квадрата» и один «Белый квадрат».

Иногда я думаю, что мучило Казимира Севериновича, почему он не оставлял попыток подступиться к своему «квадрату» с разных сторон? Что он пытался понять, окружая чёрное белой рамкой, почему возникла потребность красных и белого квадратов? Может быть, он сам был испуган космическим мраком своих опытов и пробовал уравновесить «чёрное» другими цветами?

Первый «Чёрный квадрат» был выставлен в 1915 году. В эти дни как раз отмечается 100-летие этого события.

Толкователи творчества художника приводили несколько объяснений этой работы. По одной из версий, например, она символизирует как бы конец живописи и начало новой Вселенной, ещё не извлечённой из космической темноты. Так или иначе «Чёрный квадрат» стал одним из культовых творений ХХ века.

Сегодня необходимо словно заново познакомиться с художником. Кто он? Откуда? Почему пришёл к своим парадоксальным умозаключениям? Чтобы понять это, приведём некоторые факты его биографии и неотделимой от неё «художественной» жизни той поры.

Казимир Северинович Малевич родился в 1878 году. Отметим польские корни будущего художника. В 1904 году, когда ему было 26 лет, Малевич стал вольнослушателем Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Он прошёл в своём развитии несколько школ, в том числе импрессионизма, фовизма и кубизма. В Мюнхене сотрудничал с Василием Кандинским в художественном объединении «Синий всадник». Быстро прославился как художник-авангардист, основатель супрематизма – так он определил придуманную им разновидность геометрического абстрактивизма.

«Супрематический период» Малевича начался в 1915 году, когда на свет появился «Чёрный квадрат». Многие восприняли это необычное творение не как художественное произведение, а как символический жест, нигилистическую декларацию «конца живописи». В картине увидели попытку уйти не только от «натурализма», но и от «минимализма» изобразительного искусства. В 1916 году был опубликован манифест «От кубизма и футуризма к супрематизму». Здесь во вступительной главке «Новый живописный реализм» Малевич писал:

«Дикарь – первый положил принцип натурализма... Когда исчезнет привычка сознания видеть в картинах изображение уголков природы, мадонн и бесстыдных венер, тогда только увидим чисто живописное произведение.

Я преобразился в нуле форм и выловил себя из омута дряни Академического искусства.

-------

Я уничтожил кольцо – горизонта, и вышел из круга вещей, с кольца горизонта, в котором заключены художник и формы натуры.

Это проклятое кольцо, открывая всё новое и новое, уводит художника от цели к гибели».

Манифесты Малевича напоминают стихи в прозе. Было в них некое хлебниковское шаманство, вообще присущее русскому революционному авангарду. Он пел победу нового, не понимая, что его уже не слышат, настолько условными становились его построения:

« Я прорвал синий абажур цветных ограничений, вышел в белое, за мной, товарищи авиаторы, плывите в бездну…»

Он думал, что «вышел в белое», а на деле заплутал в темноте чёрных квадратов своего времени.

Выводя живопись в безмолвные пространства чёрного, он хотел найти подобное и в музыке. Одно из самых коротких стихотворений русской поэзии принадлежит перу Малевича и звучит так:

ЦЕЛЬ МУЗЫКИ  МОЛЧАНИЕ

Это высказывание очень напоминает строки из раннего стихотворения Бориса Пастернака:

Тишина, ты лучшее

Из того, что слышал…

Казимир Малевич не зря считал себя Апостолом искусства будущего . По сути, он и оказался апостолом новых технологий продвижения художественных поделок на мировой рынок.

Как получилось, что Витебск – скромное местечке в Белоруссии – стал практически эпицентром революционного авангарда?

Малевич, Марк Шагал, плакаты, заборы и стены зданий как носители нового искусства… Невероятное время, когда всё словно бы возникало заново и впервые!

В Витебске при поддержке Марка Шагала в 1920 году он организовал группу «Утвердителей Нового Искусства» («УНОВИС»), а в 1923-м Малевич возглавил Музей художественной культуры, который вскоре был реорганизован в Государственный институт художественной культуры (ГИНХУК). В 1926–1927 гг. Малевич работал в Баухаузе в Дессау, был организатором выставок советского искусства в Берлине и Варшаве.

В 1929 году товарищ А. Луначарский назначил Малевича народным комиссаром ИЗО Наркомпроса, но у власти Малевич продержался недолго. Время революционного авангарда закончилось. В 1930-м его выставка в Киеве была запрещена. Малевич скончался в Ленинграде в 1935 году.

По эскизам художника на Ленинградском фарфоровом заводе производились чайные сервизы, и, знаете, вот это было красиво.

Казимира Малевича захоронили в «супрематическом» гробу – ещё одна вариация знаменитого «квадрата» – синий прямоугольник, разработанный им при жизни. При жизни он готовился к символическому захоронению.

С годами памятник над его могилой был разрушен, и сегодня никто не знает, где точно находится его могила. «Чёрный квадрат», как чёрная дыра, без остатка всасывает в себя все приметы былой жизни.

А ведь были ещё и «Чёрный круг», «Чёрный крест», многочисленные супрематические композиции, построенные на цветных изображениях, как, например, «Девушки в поле» или «Спортсмены».

Однако Малевич, как ни странно, не был первооткрывателем своего мистического видения, своего прорыва «из омута дряни Академического искусства» .

Вот теперь обратимся к первой и ещё не объяснённой фразе нашего повествования.

В конце XIX века во Франции стал известен художник – и журналист, и юморист Альфонс Алле. Альфонс оказался замечательным богемным эксцентриком. Ему первому пришла в голову загадочная идея «чёрного квадрата». Он представил своим поклонникам лист бумаги, покрытый чёрной краской. Это произошло в 1893 году. Свою работу Алле поименовал прикольно: «Битва негров в пещере глубокой ночью». Но это не единственная шутка французского эксцентрика в жанре живописного искусства. Он создал ещё несколько одноцветных работ, если, конечно, можно употребить слово «создал». Скорее проявил живость души и необузданное остроумие. Его фантазии принадлежит картина «Первое причастие страдающих хлорозом девушек в снежную пору», которая представляет белоснежный лист бристольской бумаги. А вскоре появился и «красный квадрат» Альфонса Алле – прямоугольник ярко-красного цвета с выразительным названием «Уборка урожая помидоров на берегу Красного моря апоплексическими кардиналами». Он так сформулировал свою концепцию: «Истинная вершина портретного искусства: возможность запросто сесть – и побриться перед собственным изображением». Конечно, этим не исчерпывается реестр остроумных фантазий художника и литератора.

Альфонса Алле похоронили на парижском кладбище Сент-Оуэн. Почти через сорок лет, в апреле 1944 года, его могила была уничтожена: она исчезла во время бомбёжек французской освободительной армии Шарля де Голля. В 2005 году воображаемые останки Альфонса Алле с демонстративной торжественностью были перенесены на вершину холма Монмартр.

Но в отличие от Малевича юморист не придавал мистического значения своим живописным шуткам. Конечно, жизнь и творчество Альфонса Алле заслуживают самого подробного описания. Весёлый человек, он ощущал раблезианскую радость жизни, упоение игрой, ценил остроту ума… Судьба этого экстравагантного и весёлого придумщика могла бы стать темой очередной книги в серии «ЖЗЛ».

Но мы вернёмся к его последователю. Неизвестно, знал ли Малевич об этих экстравагантных опусах. Но ясно, что к своим опытам – в отличие от своего прямого предшественника в искусстве – он относился с сумеречной серьёзностью. Таким образом он перевёл свои «квадраты» из юморного пространства в мир тайны и философии.

Добавим к этому, что странно совпали судьба и фамилия. Уроженец витебского захолустья Казимир Северинович получил родовую фамилию Малевич, которая, конечно, происходит от всем понятного глагола «малевать». Само собой просится существительное «маляр». Художник и есть маляр, просто он малюет картины.

Есть и ещё одна тайна в линии Альфонс Алле и Казимир Малевич. Это звуковое соотнесение двух имён. Есть некая мистика в том, что в фамилию российского художника полностью вписывается звучание гениального француза: м АЛЛЕ вич.

Казимир Малевич прожил свою жизнь в атмосфере мифа. Он и был мифотворцем. В частности, он внёс свой вклад и в реальную жизнь. Есть версия, по которой художник совместно со знаменитой Верой Мухиной, автором скульптуры «Рабочий и колхозница», создали проект гранёного стакана, отлитый впоследствии по эскизу этих двух художников. Да-да, того самого гранёного стакана, из которого в течение всего ХХ века пили водку. Это – высокая классика: гранёный стакан и солёный огурец. Тоже своего рода чёрный квадрат нашего социума.

Итак, творения Малевича доказали, что сегодня не надо быть Веласкесом или Караваджо, чтобы добиться успеха. Достаточно самого простого – нескромного обаяния скандала, – чтобы войти в историю современного искусства. Именно это подтвердила уже в наши дни проданная за многие миллионы фунтов стерлингов тухлая акула в формалине, заключённая в прозрачный пластиковый короб…

Иногда у меня появляется порыв стать к мольберту и нарисовать свой собственный чёрный квадрат с целью увеличить уровень мировой тайны. Но у меня нет мольберта, а то, что нас окружают чёрные дыры, чёрные квадраты и иные мистические сущности, давно не вызывает ни удивления, ни протеста...

Теги: культура , искусство , Казимир Малевич

Как «ЛГ» Награльяна в Салехард отправляла

Дмитрий Андреевич Буторин, потомственный помор, выверенный и выстуженный Севером человек, знатный гарпунёр, рыболов и охотник. "А я наблюдаю-присматриваюсь, каждую весну прилетают сюда, домой, стаи гусей. Птица камнем упадёт в воду, подгребёт к тающей льдине и пьёт, пьёт - не напьётся – талую воду. На второй день, глядишь, встаёт на крыло, да с таким гонором – загляденье! – рассказывал мне Буторин. – И подумалось: а если пить талую воду всю весну? Пойти вслед тающему льду?"

Сыскал Буторин на свалке списанный баркас. Выкупил его за 5 (пять) рублей, отремонтировал, приладил паруса, назвал «Щелья». И в путь – неближнюю дорогу; можно сказать, по Северному морскому пути. В экипаже – двое. Помор Буторин и писатель Скороходов. Буторин шёл целево – за талой водой. Скороходов же – за книгой (он её и написал, забегу вперёд). Не всякий отважится плыть на малом баркасе, зато в соседстве с тающей глыбой льда. На первом же привале, прошли всего ничего, – телеграмма из «ЛГ»: «Сообщайте о плавании. Будем публиковать ваши заметки».

Юлия Друнина, 1966 г.

Так бы оно и шло. И вдруг как отрезало – молчат путешественники. «ЛГ» снаряжает в командировку фотокорреспондента Александра Награльяна. Он уже в Салехарде. Отыскалась и «Щелья» – не сама собой, лётчики помогли. Награльян – на борт судёнышка. «Мы в Мангазею идём», – отговаривает его Буторин. «Значит, нам по пути».

Не одна и не две страницы, а целая глава только что увидевшего свет фотоальбома Александра Награльяна «Живая история». Фотографии, фотографии, фотографии. Не думаю, что автор задумывал их «под книгу». Он снимал жизнь; такая будничная, повседневная работа мастера фотографии сложилась в просторное, но в рамках жанра, повествование. «Я люблю своих героев», – признаётся Награльян. Книга несёт особую энергетику, ибо населена замечательными людьми. Великий хирург Борис Петровский. Председатель колхоза Прасковья Малинина – дважды Герой Труда, да к тому же запевала в колхозном хоре. Галина Уланова. Белла Ахмадулина. Наш с Сашей друг-товарищ Володя Павлов, Герой Советского Союза, разведчик, писатель и завотделом «Огонька», где мы все и работали. (В журнал Награльяна позвал-заманил выдающийся фотограф Дмитрий Бальтерманц, в ту пору руководитель фотослужбы.)

Юрий и Валентина Гагарины, Давид Кугультинов и Виктор Боков, дважды Герой маршал Евгений Савицкий и дважды Герой Светлана Савицкая. Награльян не один раз бывал на БАМе. Затем – на Северном полюсе. А вот 130 тысяч гостей Пушкинского праздника в Михайловском. И колхозники из деревни Саметь. Пьют чай из блюдечек в компании с самоваром. Ну до чего же хороши своей естественной основательностью! И вдруг – в такой-то доброй компании, как обухом – ещё одна фотография: Ельцин и Бурбулис размахивают кулаками; ещё не опьянены властью, но на её пороге.

Доменщик с Украины, 70-е гг.

Фотография молчалива и статична ровно до той поры, пока её не «разговоришь» – вглядываясь в снимок и во второй раз, и в третий. И складывается в единое полотно всё то, что поначалу может показаться калейдоскопом. У Награльяна добрый объектив. Всмотритесь, всмотритесь... Елена Образцова, Альгис Жюрайтис, Рудольф Нуреев, Наталья Бессмертнова, София Губайдулина, Магнитка и её труженики, маршал Будённый. И как бы между прочим, вроде бы невзначай – пуск военной ракеты... «Амурск. Ударная комсомольская стройка» – по фасаду пятиэтажки. Комбайнёры, страда. Тут уж никаких текстов-подписей не надо, когда видишь вереницы машин (одна за другой, след в след!), ведущих и в ночи свою работу – она называется «жатва». Вот ведь какое вроде бы знакомое словечко, а забывается. Страда. Жатва. И вся картина – ничего лишнего, только фотографии. Доменщик с Украины. Шахтёр из Сибири. Поющий в Святогорском монастыре Иван Козловский. Маймунат Магомедова, она из Дагестана. Ибрагим Гусейнов, житель села Чох. Юлия Друнина. В альбоме несколько её фотографий. Неспроста? И её строки: «Как летит под откос Россия, / Не могу, не хочу смотреть[?]»

Назвать-перечислить всех – никак не получится. Не оставляет ощущение того, что Награльян делает попытку собрать великое сообщество, нашу когда-то неделимую страну. Масштабные, лозунговые фотографии, через всю Красную площадь, и кубанские казачки в поле. А как обойтись без Людмилы Чурсиной, без Донатаса Баниониса? Без офтальмолога Святослава Фёдорова... Награльян, в общем-то, случайно заглянул и в подвалы Сергиева Посада. И обнаружил там скопище скульптур – тут тебе Ленин, Сталин, Брежнев, знаменитая пловчиха (ню среди вождей!). Награльян назвал этот сюжет «Запасники истории». На мой-то взгляд и на моё прочтение фотографий альбома он и весь – «Сохранённая история».

Сохранённая, сбережённая. Отныне и навсегда ещё и потому, что попала на страницы книги.

Проводы в армию, 1966 г.

Теги: искусство , фотография

Свет евразийской истины

Желание одной культурной традиции навязать свои ценности другим культурам никогда не приведёт к взаимопониманию. Напротив, жёсткая культурная экспансия вызывает не менее жёсткое сопротивление. Только уважение к историческим традициям других народов, справедливость и искренность в отношениях цивилизаций, религий и народов способны создать мир согласия и духовности.

Нурсултан Назарбаев

Наша газета и писатели Казахстана уже много лет плодотворно сотрудничают на ниве просвещения. Стартующий в этом номере проект "Муза Казахстана" призван познакомить читателя с современной казахской литературой во всём многообразии её стилей, жанров и тенденций. Россия и Казахстан - это две страны, культурно скрепляющие сложное многоязыкое и многоэтническое пространство евразийского континента. Наши литературы стремятся к взаимообогащению. И в этом контексте необходимо более детальное погружение в особенности дружественных литературных процессов. Проект «Муза Казахстана» активно поддержали Посольство Казахстана в РФ и лично Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Казахстан в РФ Марат Тажин. Во вступительной статье к материалам «Музы Казахстана» он замечает: «[?]литература – это переход от безрадостного к божественному, от тьмы к свету. Вот эта чудесная формула и заставляет нас любить писателей, которые и осуществляют переход от тьмы к свету». Трудно не согласиться с этим. Отрадно, что свет литературы Казахстана отныне будет щедро озарять страницы «ЛГ» и радовать наших читателей.

Освещение литературной жизни Казахстана всегда являлось одним  из наших приоритетов. На страницах «ЛГ» появлялись стихи и проза казахских авторов, обзоры книжных новинок, репортажи о крупнейших событиях литературной и общественной жизни. Регулярная и плодотворная работа с авторами Казахстана шла в рамках нашего тематического приложения «Евразийская муза». Очень отрадно, что в этом году стартует проект «Муза Казахстана», который, я уверен, станет важнейшим фактором культурного объединения Евразийского пространства, поможет придать новое дыхание российско-казахским литературным связям. Своеобразным толчком к переосмыслению нашего взаимодействия на новом этапе стала прошедшая в 2014 году по инициативе посольства Казахстан в РФ и лично посла Республики Казахстан в России Марата Тажина встреча казахских и русских писателей. Поднятые на ней вопросы ещё раз убедили собравшихся в необходимости преодоления мировой культурной энтропии путём взаимной интеграции литератур. Первым шагом на этом пути стал выход в свет российско-казахского литературного альманаха под общей редакцией собкора «ЛГ» в Казахстане Бахытжана Канапьянова. Подробно узнать об альманахе, ознакомиться с творчеством его некоторых авторов можно в стартовом выпуске «Музы Казахстана». Также в «Музе Казахстана» представлены эссе Дидара Амантая о судьбоносных тенденциях казахской литературы в контексте развития мировой словесности, стихи и проза современных авторов Казахстана. Убеждён, что данный проект привлечёт внимание не только в России и Казахстане, но и везде, где читают по-русски, везде, где понимают литературу как главное национальное достояние.

Теги: современная литература , Казахстан

Казахская литература: классика, модерн и постмодерн

Картина М. Кенбаева «Ловля лошади», 1957 год

Фото: РИА «Новости»

Дидар АМАНТАЙ

Всем известно, история мировой литературы рассматривается по классификации европейской гуманитарной мысли. Данная теория подгоняет другие национальные литературы под схему развития европейской словесности. Точка отсчёта языка и письма, атмосферы и стиля художественных произведений начинается с древнегреческой культуры и утверждается от классических эпох до современной философии постмодерна. Хотя даже литература малых народов отклоняется от обозначенного европейского вектора, имеет собственную биографию зарождения и расцвета, и, свободные от указанных направлений, представленная неподцензурная литература, возможно, не будет соответствовать общепринятой утверждённой форме официальной градации и канонических жанров, проходящих сквозь эпохи и цивилизации. Но в глобальном масштабе всё-таки можно найти общие законы развития и создать единую картину восприятия всемирной литературы. В таком ключе следует разбить этапы и смены парадигм по нижеприведённой сжатой схеме.

Речь идёт об условной треугольной классификации поэзии и прозы по форме и манере письма. Первый период обозначен по известной формуле и называется эпоха классики. За ним следует время беспокойного, мятущегося и ищущего модерна, представленную картину истории текста завершает полистилистика философии постмодерна.

Классический период казахской литературы начинается с древнейших эпох и переходит в модернизм в 60-х годах XX века. Устная речь господствовала в казахской цивилизации долгие века, менялись эпохи, совершенствовалось и оттачивалось слово, но литература оставалась привилегией оракулов и кочевников воинов-поэтов тюрков. Казахская духовность, не говоря о тюркской культуре, начинается и основывается на философии и метафизике Коркыт-Ата. В конце концов поиск Земли обетованной - это и есть вечный путь человечества в поисках подлинной духовности.

В буквальном смысле литература есть буква (Альмира Наурызбаева). Поиск формы рождает обозначенный стиль, а он, в свою очередь, создаёт атмосферу, которая является конечной и главной целью любого произведения, а также формой, как нам кажется, непреходящего воспоминания.

Всякое искусство есть форма существования прошлого и ностальгия по ушедшему или уходящему времени и событию. "Путь Абая" Мухтара Ауэзова зафиксировало номадизм в тот период, когда эстетически сложный кочевой образ жизни с наступлением атеизма и тотальной оседлой цивилизации уходил в высокое небо или в небытие.

Традиция письма и культура текста начинаются с Абая Кунанбайулы. Он был первым казахом, кто писал свои стихи, а не сочинял их в устной форме. Стал основателем и прародителем казахской письменной речи и литературы. Мухтар Ауэзов привнёс в казахскую литературу культуру речи великого Абая.

В течение семи веков в тюрко-кипчакской степи звучала мужественная поэзия воинов-кочевников, именуемых сказителями-жырау. Стихи жырау вдохновляли воинов на подвиги и героизм, воспевали храбрость степняков, бесконечно преданных своему народу и Родине. Мужество и справедливость, любовь к человеку и уважение к жизни возвеличивались и превращались в культ в степной жизни.

Коркыт, который, возможно, жил в VI–VII веках нашей эры, постепенно стал отражением тенгрианского миропонимания и мироощущения, спроецировался на последующие важные фигуры древнеказахской литературы, вплоть до второй половины XIX века. Среди культовых жырау были и яркие представители степного знания, они были предтечей экзистенциальной философии жизни. Казтуган жырау был не только поэтом, но и бесстрашным воином, предводителем многочисленных войск; Асан Кайгы представлял собой мудрого акына и бия, разрешающего социально-политические споры.

Но были и те, кто уходил из степных просторов и поселялся в города оседлых народов, принимал их культуру, изучал науку и стал писать трактаты на арабском, греческом и персидском языках. Аль-Фараби, второй учитель Востока, сын кыпчакского народа, олицетворяет собой, что кочевничество – открытая культура, подчёркивает толерантность степного миропонимания, показывает, как номадизм допускает сосуществование разных культур – не только в одной стране, но и в философии одного человека.

Эпоха героических сказителей завершается поэзией Махамбета и песней-скорбь (толгау) Нысанбай жырау, сподвижника восстания Кенесары, и великой поэзией Магжана Жумабаева. Издание указа царя Российской империи об упразднении Казахского ханства в 1822 году стало причиной масштабных изменений в казахской духовности. С данным указом завершается многовековая героическая литература казахской степи, включая сказки, былины и мифы. Кончаются времена мифотворчества. И до появления абаевской письменной речи в течение более пятидесяти лет степь будет находиться в промежуточном периоде: кочевая цивилизация прощается со своей мужественной эпохой и героическим наследием. На сцену выходят потомки степных рыцарей, последние могиканы бесконечных просторов – так называемые сал и серэ. Но в их песне мало героизма и воли к действиям, но зато много печали и ностальгии. Пораженческое настроение их творчества отражало эпоху перемен, старые ценности не сформированы, новые не созданы, ибо наступающая эпоха ещё и не осознана казахским обществом.

Так появляется Абай.

Абай – квинтэссенция философии нового времени. Абай – первый образец нового казаха. В эпоху капитализма кочевничество начинает испытывать дискомфорт. Требуется реформа всей казахской духовности. Наступающее время жестоко обращается со степным сознанием: вместо взаимопомощи и миропонимания о единстве человечества приходят воинствующий эгоизм и отчуждение человека от человека.

Кроме того, реформатор казахского космоса Абай Кунанбайулы создал национальную литературную речь. Изменил форму стихов, заново осмыслил духовное наследие своего народа, безжалостно критиковал некоторые традиции и обычаи, подверг жёсткой критике природу самого казаха.

Абай стал отцом народа.

Таким образом, классический период казахской литературы делится на две части: эпоха устного творчества с бесконечным началом и эпоха письменной литературы от Абая до Абдижамиля Нурпеисова, создавшего крупнейшее полотно XX века «Кровь и пот».

Шестидесятники казахской литературы в контексте происходящих событий в мировой культуре и литературе начали осторожно изменять форму текста и вносить нетрадиционные стили письма. Сакен Жунусов («Ахан-серэ», «Одинокая юрта»), Мухтар Магауин («Гибель борзого», «Смутное время»), Абиш Кекильбаев («Колодец», «Кюйши»), Оралхан Бокей («Где ты, мой жеребёнок со звёздочкой во лбу», новеллы), Аскар Сулейменов («Бесин», рассказы), Калихан Искак («Это была осень», «Актокым»), Тынымбай Нурмагамбетов (рассказы), Толен Абдик («Мерцающие огни ада», романы, повести, рассказы), Дулат Исабеков (рассказы и повести), Аким Тарази, Смагул Елубай («Белая юрта»), Сатимжан Санбаев («Аруана»), Сабит Досанов (романы) и другие стали проводниками модернистского движения в Казахстане. Но лёгкий налёт модернизма не стал причиной тектонических и структурных изменений, поэтому модернизм казахских шестидесятников был мягким и комфортным, не сопротивлялся традиционному письму, нередко они сами начали снова раздувать свои произведения «до гигантских потуг великих романистов», до больших размеров. Отсутствие масштабных изменений не предполагало структурной реформы литературных текстов, речи и культуры письма. Мягкий модернизм казахских писателей до сих пор существует в рамках классического понимания литературы. Такая гармонизация двух стилей сформировала устойчивое мировоззрение о понимании казахской прозы, где любой революционный взгляд карается с жесточайшей критикой и безжалостно подавляется, совершённое преступление не прощается и автору придётся эмигрировать в пространство другого языка. Устоявшееся мнение о казахской прозе начинает разрушаться новыми поколениями, представителями которых являются Асылбек Иксан, Айгуль Кемельбаева, Нургали Ораз, Ерлан Толеутай и др. Но сейчас формируется новейшая волна казахской прозы и поэзии: их представляют Дәурен Берікқажыұлы, Лира Қоныс, Ақберен Елгезек, Руслан Нұрбай, Дархан Бейсенбекұлы, Бақытжан Алдияр, Қайрат Асқаров, Ұларбек Дәбей, Мақсат Мәлік, Бейбіт Сарыбай, Алмас Темірбай, Елзат Ескендір, Бауыржан Қарағызұлы, Бағдат Мүбәрак, Қойшыбек Мүбәрак, Ерлан Жүніс, Жандос Байділда, Динара Мәлік, Серік Сағынтай, Рахат Әбдірахманов, Алмас Мырзахметов, Мирас Асан, Мирас Мұқаш, Аягүл Мантай, Қанат Әбілқайыр, Арман Әлменбет, Өміржан Әбдіхалықов, Жанат Жаңқашұлы, Жасұлан Серік, Алмас Нүсіп, Жанаргүл Қадырова, Асылзат Арыстанбек, Салтанат Смағұлова, Әлібек Байбол, Ербол Бораншы, Еркінбек Серікбай, Қанағат Әбілқайыр, Қанат Ескендір, Ерболат Әбікенұлы, Серік Томанов, Тұрсын Жұмаш.

В наше время мода на философию постмодерна проходит. Но остаётся его великое наследие. Полистилистика устанавливает равенство между эпохами и стилями. Атмосфера, только атмосфера является важнейшей задачей и главной целью литератур всех эпох и народов.

Но постмодернизма в казахской литературе нет. Существует лишь жалкая интрига между двумя поколениями. Однажды юного писателя нарекли следующим именем: «Не писатель, а постмодернист».

Иосиф Бродский в одном из своих эссе писал: «Модернизм есть лишь логическое следствие – сжатие и лаконизация – классики».

Главным девизом модернизма, как писал один из русских литературоведов, была формула следующего содержания: меньше лингвистических отвлечений, больше событий.

Постмодернизм предполагал демократию при выборе формы повествования, упразднив традиционные законы консервативной литературы.

Полистилистике предрекают долго жить. Надеемся, что свободная проза и импульсивная поэзия добьются большего успеха, и обещанная радость не будет откладываться с наступлением возможных внезапных экспериментов в неподцензурную эпоху.

Теги: современная литература , Казахстан

Вне регламента

Е. Аманшаев. В поисках мифа. - М.: Художественная литература, 2013. – 280 с. – 5000 экз.

Лет пятнадцать назад, а точнее, минул один мушель, когда в 2001 году, предваряя свою небольшую книжку "Песнь мотылька", Ермек Аманшаев писал: «Я исхожу из того, что былое растрачивает себя, чтобы освободить место настоящему».

В этом, на мой взгляд, и есть «кастальский ключ» взаимопонимания образа «мотылька-души», не раз воспетый акынами, жырау, а в XX веке Мандельштамом, Набоковым, Магжаном. И эта философская преемственность через эссе «Песнь мотылька» Ермека Аманшаева продолжена, не прерван её трагедийный ход и в веке XXI, в самом его начале.

За последние два-три года в разных регионах нашего земного пространства вышли и выходят издания, связанные с литературой и культурой суверенного Казахстана. Это в первую очередь антология казахской прозы и поэзии на английском языке, только что вышедшая в США, антология поэзии Казахстана на корейском языке, изданная в Сеуле, поэты и писатели Казахстана не раз становились лауреатами и призёрами международных литературных фестивалей. Кинофильмы Казахстана – это отдельная глава, традиционно участвуют и побеждают на международных авторитетных конкурсах.

Книга эссеиста, писателя и драматурга Ермека Аманшаева – в русле этих творческих активов, она вышла в издательстве «Художественная литература» с предисловием Анатолия Кима.

Во всём этом я вижу отчасти и предварительные творческие итоги Государственной программы «Культурное наследие», инициатором которой является Президент РК Н.А. Назарбаев. И эта уникальная программа, десятилетие которой приходится на нынешний год, даёт свои творческие плоды и свершения.

К слову сказать, одним из тех, кто входил в рабочую группу по реализации данной Государственной программы «Культурное наследие», был и остаётся автор книги «В поисках мифа» Ермек Аманшаев. Остаётся не в ранге госслужащего, а по призванию сердца и небесного творческого назначения, одним словом, вне регламента.

Вообще необходимо заметить, что любая творческая личность – это достояние нашей республики. И относиться к ней необходимо как к духовному богатству нашей страны, нашего народа. Как мне кажется, здесь и необходима определённая государственная программа, ибо, обладая одними природными богатствами, можно превратиться в сырьевой придаток цивилизации, особенно в нарастающую эпоху глобализации. Необходима гармония, всестороннее развитие личности. Поэты и писатели, как никто другой, интуитивно чувствуют нарушение этой гармонии на данном этапе развития нашего общества, ибо в их чувствах, в их сердцах как бы присутствует невидимый камертон, определяющий диапазон этой гармонии.

Западное поколение литераторов сформировалось в атмосфере разочарования в авангардистских течениях 60–70-х годов (таких как экзистенциализм). Разочарование и отказ от бунта – вот кредо нового поколения. В отличие от своих предшественников оно выросло не среди яростных схваток, а в обстановке апатии и компромисса, когда начался отказ от экспериментов в области формы и происходил возврат к интриге в литературном произведении, к психологизму, возрождался интерес к персонажам и сюжету как таковому. Пауль Брюкнер ещё в конце прошлого века утверждал, что «[?]мы полагаемся на «негативную мудрость», мы больше не видим прямой связи между литературой и историей, поскольку знаем, что ни один народ, класс или партия не могут считаться единственным носителем смысла истории. Мы не верим больше в миф о прогрессе в искусстве, не верим в необходимость полного разрыва с традициями и в эксперименты и поиски, ибо они сплошь и рядом заканчиваются серостью или очередным вариантом терроризма».

Но как же быть с новым поколением людей творчества, у которых возникает предчувствие благословенной катастрофы, которая, по их мнению, изменит нынешнее существование людей? Какие сюрпризы ещё преподнесёт нам новая история XXI века, когда слово «будущее» ассоциируется с ближайшим месяцем, с ближайшим годом? Такое чувство не может, конечно, не оказывать своего влияния на литературный процесс.

Следуя этой логике, можно убедиться в том, что всевозможные авангардистские «измы», которые вдохновляли скульпторов, художников, писателей, сочинителей популярной музыки, теперь окончательно сошли со сцены. И мы имеем дело с двумя видами отчуждения: с отчуждением писателей друг от друга и литературы – от других видов искусства.

Но давайте вспомним Сартра, который когда-то выдвинул тезис об «ангажированности писателя». Жан-Поль Сартр всегда утверждал, что для него литература – высшая реальность, которая стоит над всем остальным и благодаря которой человек «ежесекундно освобождается от истории». В наши дни, когда литература наконец полностью деидеологизирована и её роль, казалось бы, стала куда скромнее, наиважнейшую миссию играют личность и сущность писателя или поэта, его собственное «я» в определении различных сторон нарастающей глобализации и конфликтов, порождённых ею. И как актуально звучит знаменитая фраза того самого Сартра: «Здесь, в этой комнате, я взвалил себе на плечи век и сказал: я за него отвечаю. Сегодня и всегда». Давайте пристально взглянем из окон наших писательских кабинетов – какой век встаёт над нашими горами? Какой читатель идёт вслед за ним?

Ермеку Аманшаеву удалось в определённой степени выстроить своеобразный «мост познания» между Востоком и Западом, где «уроки Ауэзова велики и многогранны. Особое значение имеют его ранние рассказы. В них – незамутнённая какими-либо квазиполитическими сентенциями философия. Философия молодого интеллектуала, ищущего в абсурдной революционной действительности нового столетия приемлемые для своего народа закономерности. Видимо, Ауэзов, ещё в начале столетия, предчувствуя будущие нравственные катаклизмы эпохи, взывал к Совести как к единственному источнику свободы и святости, ненавистных, осмеянных нами сегодня. Взывал к Совести как к истинному мерилу спасения цивилизации с её «перевёрнутыми наизнанку» ценностями. Таков основной мотив эссе «Совесть – как источник спасения…»

В этом же нравственном ряду и «Дорога, освещённая странником» по творчеству Абиша Кекильбаева. Жаль, что она не вошла в книгу «В поисках мифа». Помню, как ещё студентами в Москве брали среди земляков на одну только ночь его «Степные баллады», чтобы постигнуть и понять, «что перманентный конфликт и нескончаемая схватка между человеческим Величием, возникающим и обретающимся лишь в «пограничном» круге последних истин человеческого существования, с одной стороны, и беззастенчиво оспаривающей это Величие заземлённой мирской суетой, с другой – составляет едва ли не главный рефрен и основную канву большинства произведений Абиша Кекильбаева»…

Отдельной творческой нотой проступает та или иная стихия природы. «В рассказе М.О. Ауэзова «Сиротская доля» (1921 г.) описание свирепствующего Бурана занимает основное место. Жуткий степной Буран, этот свистящий орган, наполняющий снегом, пургой всё живое пространство, который стремится проглотить мир и маленький домик, дышащий кривым дымом из трубы, – как последний оплот жизни, – для Ауэзова это борьба противоборствующих сил, атмосфера «во чреве кита» (Маргарета фон Трота), атмосфера реальности… Некая космическая сила, которая стремится «осугробить», «обморозить», обездолить всё сущее… Перед этим символическим вселенским монстром… реальность, существование кажутся подавленными, незащищёнными, инертно ожидающими своего конца. Здесь «человек не господин сущего», как поговаривал Мартин Хайдеггер, он даже «не пастух бытия». По Ауэзову, «человек – до поры до времени вертелица-игрушка в руках Судьбы». Сама Природа Арки, степная вселенная номадов, суровая в летний безводный зной, беспощадная зимой, когда задували бураны, чудовищно жестокая в пору весеннего джута, когда погибала от бескормицы вся живность кочевников, – Природа была испытательным полигоном Жизни для кочевников, откуда невозможен побег». И не в этих ли неземных звуках зарождается и зов – шакыру – наших великих предков, кюи Курмангазы и Давлеткерея, народные песни «Еки жирен», «Караторгай» Акана?

Эти творения бессмертны, так же бессмертны, как и сама память народа. А ведь запрещали, и не раз, и «Елимай», и целые эпосы. Ничего из этого не вышло, народ всё равно сохранил их в своей памяти, и пел, и читал, пусть тайком, не в открытую, но сохранил всё это во имя своих детей и потомков.

Да-а, даже время бессильно перед многовековой памятью народа, великие представители которого действительно не двигали историю, они ощущали в себе её движение.

Так, приводя крылатые слова Альбера Камю, утверждает автор книги «В поисках мифа».

Полагаю, что он прав.

Писатель и философ Ермек Аманшаев.

Диас МУСАХАНОВ, г. Алматы

Теги: Е. Аманшаев , В поисках мифа

Высокое небо словесности

Чрезвычайный и полномочный посол Республики Казахстан в Российской Федерации, профессор М.М. Тажин

Вне диалога культур нет культуры диалога. Банальность этого утверждения вовсе не означает его ложности.

Пару столетий назад человек проживал свою жизнь в блаженном неведении о культурах иных материков человеческой ойкумены.

Примерно три-четыре последних поколения сталкиваются с этой плодотворной и жестокой реальностью - реальностью прикосновения и отталкивания культур не только в ограниченных масштабах власти и художественной элиты, но и в обычных рамках повседневности миллионов и миллиардов людей. Поэтому диалог культур с высоты Аль Газали или Эразма спускается на равнины обыденности.

Есть одна особенность такого диалога, точно подмеченная на одном из съездов мировых и традиционных религий Президентом Казахстана Н.А. Назарбаевым.

Он сказал: "Желание одной культурной традиции навязывать свои ценности другим культурам никогда не приведут к взаимопониманию. Напротив, жёсткая культурная экспансия вызывает не менее жёсткое сопротивление. Только уважение к историческим традициям других народов, справедливость и искренность в отношениях цивилизаций, религий и народов способны создать мир согласия и духовности".

Бесстрашие писателя, который в силу индивидуальности своего труда, один на один не просто встречается с экзистенциальными глубинами мира, но ещё и описывает их, всегда поразительно по сути своей. И сталкиваясь с миром сегодняшним, миром разорванной причинности, писатель так же как во времена Гомера, гол и беззащитен перед хаосом реальности. Но эта постоянная предельность человека и беспредельность чистого листа белой бумаги и создаёт то напряжение, что именуется литературой, тем колоссальным младенцем, который качается в колыбели между бездной прошлого и бездной будущего. Эта аллюзия из раннего набоковского намекает на многое.

У нас несколько практических тем, но я не хотел бы сводить их к сугубому утилитаризму, а скорее привязать кусочек высокого неба к нашим сегодняшним очевидностям.

Потихоньку тает плеяда блестящих переводчиков. И нам стоит подумать не о глобальных проектах, а скорее о малых практических шагах. Мы сегодня обогащены знанием мира не в пример прошлым десятилетиям, но есть рецепты не устаревающие. В поездках в Китай я всегда брал с собой двухтомник академика Алексеева и начитывался в Поднебесной его строками о китайской литературе. Почти 90 лет назад Алексеев писал о трудностях перевода в трёх измерениях:

А. просто невежество;

Б. улучшение и украшательство;

В. принципиальная сложность.

Почти непреодолимая трудность для перевода китайской классики – когда за плечами поэта или писателя стоит четырёхтысячелетняя традиция, принципиально закрытая для иностранца. Возникает соблазн примитивизации – перенасыщенный по литературным ассоциациям и реминисценциям текст превращается в банальный внешне перефраз вечных тем. Между тем его простота и банальность – это банальность космической ракеты.

Признаемся открыто, что и значительная часть наших переводов весьма подвержена этой болезни. В частности, в переводах казахская поэзия XX века часто превращается в примитивные экзерсисы на уровне провинциального любителя-графомана.

Эта общая банализация переводов – проблема, которую можно преодолеть по двум причинам. В отличие от китайской литературной традиции культурный контекст намного ближе. Во-вторых, расширение спектра и литературного, и лингвистического, и культурологического, и этносоциального анализа позволяет тоньше и глубже понять сокровенный, дознаковый смысл возникшей поэтической эмоции. Думаю, что важнее всего качество, а не количество переводов. Полагаю, что это проблема решаемая. Ведь блестящие переводы европейской литературы дают пример. И не всегда для перевода Рильке самому нужно быть Пастернаком.

В своё время структуралист Кнорозов остроумно заметил, что между отправителем текста (в нашем случае писателем) и получателем (в нашем случае читателем) есть фигура перехватчика (в нашем случае литературного критика). Роль литературной критики в разные эпохи менялась, и присутствующим здесь подлинным мэтрам это хорошо известно. Нам сложно браться за решение глобальных задач, но дискуссия о проблемах литературной критики могла бы закончиться некими прагматическими выводами. По крайней мере я на это надеюсь и кое-какие соображения по этому поводу есть.

Когда-то основатель тартусской семиотической школы, давно ставшей фактом истории, а не живой науки, сказал фразу по сложности смыслов просто гениальную: «Факты выплывают из семиотического пространства и уплывают с изменением культурного кода эпохи». Эпоха с её культурными кодами исчезла в сумраке ночном. Новые коды и ветры требуют расшифровки, требуют изменения оптики. Потому и форматы литературного диалога очевидно должны меняться. Серьёзный казахстанско-российский литературный альманах мог бы заложить фундамент не только для литературного, но и для культурологического диалога в целом. Через полгода после встречи мы держим в руках первый такой альманах. Также в этом году откроем ежеквартальное приложение о современной казахской литературе на страницах «Литературной газеты».

В этом году мы постараемся через спонсоров отметить лучших переводчиков и литературных критиков Казахстана и России, которые внесли наибольший вклад в наш культурный диалог.

Однако моя задача не в том, чтобы уходить в эти локальности, а скорее в том, чтобы придать импульс взаимно уважительному движению навстречу.

Мы живём в особое время. Его трудно назвать осевым, потому что ни Будды, ни Сократа, ни Лао Цзы на горизонте не видно. Но всё же это необычное время. Когда полвека назад постмодернисты начали свои лексические и семантические полёты, мало кто предполагал, насколько далеко они ушли вперёд – ушли в наше столетие. И сегодня, когда налицо постмодернистская разорванность сознания, когда вместо мира категорических силлогизмов нас встречают каждое утро и каждую полночь клубящиеся в тумане ризомы, кажется, наступает время новой великой литературы. Истина, по-видимому, умерла, но на смену пришло нечто иное.

Одна из великих критиков XX века Сьюзен Сонтаг выразила эту мысль более изящно: «Может быть, некоторым эпохам нужна не истина, а более глубокое чувство реальности, расширение области воображаемого». Может быть, и так.

Это предощущение большого литературного взрыва, даже если оно и обманчиво, заставляет взглянуть на современную литературу немного иначе, нежели 10–15 лет назад. Вселенная Гуттенберга подготовила технологическую почву для полутысячелетнего пиршества литературы, изобретение новых красок немецкими химиками стало технической платформой французского импрессионизма.

Всё более технизированный мир начала XXI века, социальные конфликты, политические катастрофы, растущая плотность межкультурных контактов – в такие переломные эпохи и появляются гиганты.

Но всё же не масштаб и не стиль, не глубина и не психологизм, а одно особое качество делает для всех нас столь важной способность переливать чувства и мысли в эти маленькие чёрные значки на экране.

Один современный автор в ответе на вопрос «Почему я пишу?» ответил так: «Я пишу, чтобы мечтать; чтобы установить связи с другими людьми; чтобы навещать мёртвых; чтобы оставить след в этой жизни. И ещё мне нужны деньги».

А также и потому, что литература – это переход от безрадостного к божественному, от тьмы к свету.

Вот эта чудесная формула и заставляет нас любить писателей, которые и осуществляют переход от тьмы к свету.

Теги: современная литература , Казахстан

Сакен

Алибек Байбол

Казахстан, Алматы

Родился 3 ноября 1987 года в ауле Улкен Жаланаш Алмаатинской области. Окончил факультет журналистики КазНУ имени аль-Фараби. Корреспондент газеты "Қазақ əдебиеті". Повесть «Железнодорожный вокзал» была отмечена поощрительной премией Международного конкурса «Дарабоз» (2010). Главный приз фестиваля «Тәуелсіздік танытқан таланттар» (2013). Лауреат международной премии имени Машмута Кашгари (2014). Автор двух прозаических книг - «Теміржол вокзалы» и «Құлдар патшалығы»

Восприятие ребёнка отличается от восприятия взрослых. Потому что малый ребёнок никогда не забывает про своё детство.

Марк Твен

Сакен изменился не только внешне, но и внутренне. Видно было, что он в ауле стал более окрылённым и тело налилось силой. Очень быстро пролетели беззаботные дни и подошёл момент разлуки. Как ты заранее предвкушаешь радость встречи, так и при прощании царят в душе горечь и смятение. Сакен, обняв бабушку, заплакал навзрыд:

– Бабушка, я останусь, – говорил он, и прозрачные слёзы капали с густых ресниц на землю.

Бабушке Беделхан тоже было трудно расставаться с внуком, но она говорила:

– Жеребёночек мой, не говори так. У тебя есть учёба. Есть мама. Есть друзья. Заботься о матери. Мы же навеки аульные жители, – уговаривала бабушка внука.

Бабушка Беделхан, ревнуя Сакена ко всем, ни на шаг не хотела отпускать его от себя. Но летние каникулы пролетели быстро. Дети, гостившие в аулах, снова возвращались в город.

– Бабушка, на следующее лето я снова приеду к вам, ждите меня...

– Учись хорошо, будь примерным мальчиком. Помогай маме, не отходи от неё ни на шаг, – наказывала ему бабушка. – Да, чуть не забыла. Вот это мясо и курт, картошка и айран, всё это отвезёшь маме. Они в стеклянных банках, осторожно, не побей их в дороге. Ну, сынок, счастливого пути, – сказала она и поцеловала в щёку.

Автобус будто ждал этого и со стоном тронулся с места. Он отъезжал всё дальше и дальше от аула. Бабушка осталась позади. Она махала внуку рукой и вскоре превратилась в маленькую точку...

В дороге Сакен вспоминал дни, проведённые в ауле. Пожалел о том, как во время сенокоса сломал свои маленькие вилы. Он спрятал их в одном из многочисленных стогов сена. Тем, кто говорил ему: «Забери с собой сломанные вилы», отвечал: «На следующий год приеду сюда снова и буду помогать». В наших краях сенокос называют «Азия дауысы». Потому что звуки, издаваемые насекомыми на сенокосе, напоминали целый оркестр. Дети в аулах летом не сидят без дела. Вот и Сакен вместе с братом Саином пасли по очереди аульных овец, коров, лошадей. Однажды потерялась чёрная овечка человека по имени Адил, и они всю ночь искали её. Теперь перед глазами Сакена предстали те события. Он вспомнил, как, уронив шапку в цистерну, полную солярки, надел её в таком виде на голову. Припомнил, как вытер лицо рукавом и ходил по аулу чумазым. За что его прозвали в шутку Чапаевым.

После пяти-шести часов дороги автобус прибыл в Алматы.

– Сынок, ты загорел, стал смуглым джигитом. За этот короткий срок ты даже вроде вырос, возмужал, что ли? – говорила мама, довольно смеясь при виде сына.

– Мам, мы в ауле купались в речке. Ходили в горы, ели курт, – рассказывал маленький Сакен матери обо всём увиденном.

– Ещё что видел? – спрашивал его брат-студент по имени Ардак.

– Ещё я боролся с Алданом. Но не смог его побороть.

– Кто это Алдан?

– Алдан – борец. Он сильный.

– А в ауле тебе понравилось?

– Д-а-а-а, – ответил протяжно Сакен.

– Сынок, на следующее лето поедешь туда снова?

– Поеду, я соскучился по бабушке. Соскучился по Алдану, соскучился по аулу...

– Да ты ведь только сегодня приехал?.. – удивился Ардак.

Сакен, немного подумав, сказал:

– А по ком же мне скучать, как не по ним? – Все дружно засмеялись его словам.

Сакена все встретили с распростёртыми объятиями. Все целовали его, то в щёчку, то в лоб. Когда улеглись первые страсти при встрече, его стали расспрашивать об интересных событиях в ауле. Каждый задавал вопросы, которые интересовали его самого.

Даже соседские ребята, отъявленные шалуны, соскучились по Сакену.

Все они зовут Сакена:

– Сакен, пойдём играть!

Сакен, торопливо выбежав из дома, споткнулся и упал ничком на асфальт... Ардак, помогая Сакену встать и отряхнуться, сказал:

– Никогда не торопись. Говорят же: «Поспешишь – людей насмешишь».

Началась прежняя суетная жизнь, полная хлопот. Его мама не любит безделье, постоянно делает какую-нибудь работу. Если смотреть со стороны, то можно подумать, что жизнь создана только ради работы. Мать учила сына многим вещам. Растила... Воспитывала...

Сакен вспоминал красивейшие места, где побывал летом, играя с аульной детворой. И он решил, что на следующий год непременно поедет туда. Мальчик стал рисовать на песке картины, запечатлённые в его памяти.

– Сакен, что ты рисуешь? – спросила его соседка Марал-апай.

– Это моя бабушка. Это брат. Это мой аул.

– А где мама?

– Вот она – мама. Она держит меня за руку, идёт рядом со мной.

– А это кто?

– Это Ардак – мой брат-студент.

На следующий день прозвенел первый звонок, и одноклассники встретились снова. Каждый из них написал сочинение о том, как он провёл свои летние каникулы. Сакен, написав сочинение «Мой аул», получил заслуженную пятёрку. Теперь для Сакена оценка «пять» была не столь важна. Его интересовала поездка следующим летом в Улкен Жаланаш... Но для этого надо ждать ещё девять долгих месяцев...

Перевод Нарбинь Кенжегуловой

Теги: современная проза , Казахстан

«История про Хорошего и Доброго Парня»

Дастан КАДЫРЖАНОВ

Известный казахстанский политолог. Основал телекомпанию "Дала ТВ", возглавлял службу телевидения в республиканской корпорации «Телевидение и радио Казахстана» (1995-1996), был главным продюсером в ЗАО «Агентство «Хабар» (1997–1998), генеральным директором телерадиокомпании «Жеты-су». Советник спикера сената Парламента Казахстана.

Поэт. В 2000 году вышел его сборник «Диалоги в отсутствии собеседника».

Роман-верлибр «История про Хорошего и Доброго Парня» вышел в свет в 2013 году в издательстве «Художественная литература».

СТИХ 12

Скажи: «Видите ли вы, если вода ваша окажется в глубине,

кто придёт к вам с водой ключевой?»

Коран. Сура 67, «Власть». Стих 30.

1(1) Должное!

2(2) Что такое «истинное»?

3(3) И что тебе даст знать, что такое «должное»?

Коран. Сура 69, «Неизбежное».

После того, что случилось с Другом на гор[?],

Мы пребывали в ужасе и смятении.

Кем теперь был Он – переживший?

Кем теперь стали мы, свидетели всего,

И спустившиеся с горы?

Друг наш, Учитель наш, тогда шёл, шатаясь,

Словно отпил он жгучего вина,

Опьянившего его разум, а затем оставившего

Один на один с тяжёлым похмельем.

Шёл он, кутаясь в покрывало,

Словно могло оно Его спасти

От струй дождя, всё более превращавшегося

Из тёплого и нежного

В свирепый и жестокий

Ливень действительности.

Друг очень сильно кашлял, плечи Его содрогались.

Каждый пытался отдать Ему что-то из одежды своей,

Но Он, грустно улыбаясь, отказывался.

Тогда Иоанн попытался обнять Учителя,

Чтобы согреть.

«Нет, брат мой, нет, – сказал Возлюбленный. –

Не от холода ливня лихорадит меня.

Спасибо, брат».

«Но кашель твой сух, как треск

Умирающего кедра ливанского», взмолились мы.

«Давай остановимся, разожжём костёр!»

Мы остановились, и вездесущий Кифа быстро

Разбудил пламя,

Скрывавшееся дотоле

В сердце сухих ветвей.

Через какое-то время мы услышали

Топот многих ног.

Враг идёт? Разбойник?!

Кифа схватил свой гуннский меч-герой.

Нет – это наши остальные братья прибежали.

Не пламя согрело нас, а их приход.

Мы вместе, кто нас сможет разделить?

Вот, даже дождь палестинский

Пошипел в костре

И исчез, убежав обратно в небо,

Оставив за собой влажный и ароматный след.

Только пугало нас, что кашель

Друга Возлюбленного

Становился всё сильнее и сильнее.

Не болезнь ли напала на Тебя?

Не усталость ли это от вечной Дороги?

Нет[?]

Что такое костёр в пустыне?

Это светоч, притягивающий к себе

Не только случайного путника,

Но и зверя во тьме,

Шепчущего песню страха, своего и человеческого.

Вначале вышли из темноты старцы,

Мудрые, возвышенные, но скромные.

Чурались наших грязных покрывал,

Но потом смирились под властью

Пустынного холода и накрылись.

Потом пришли галилеяне скромные

И, поклонившись старцам,

Нерешительно притулились у костра,

Испуганно поглядывая на фарисеев,

Ведь то были фарисеи – блюстители древних истин.

Потом пришли путники из Самарии.

Сторонились их иудейские старцы,

Но мы сели меж ними,

И все согласились разделить это хлипкое пламя

Даже с чужими, несмотря на предубеждения.

Потом пришёл из тьмы юноша,

Одетый в парчу богатую.

Хороший юноша, воспитанный.

Поделился со всеми чужеземной халвой

И тихо устроился рядом с костром.

Потом пришёл Голодный,

Ловко присел у костра, притворившись путником.

Мы не узнали его,

А он ел очень много,

Пил вино без меры,

Пока Учитель, узнавший его, не сказал:

«Придёт время, насытишься кровью моею».

Тот хрипло рассмеялся, но прекратил

Своё неприличное обжорство.

И, указывая пальцем на Учителя,

Прошипел вальяжно и сыто:

«Он знает! Он видит!»

Тут богатый юноша спросил: «А что,

Уважаемые и многомудрые перушим*,

Говорят, где-то в Галилее

Объявился претендент на трон Иродов?

Вроде как он потомок Давидов

И будет требовать возврата ему

Хасмонейского трона?

Тем более в Иудее нет теперь

Ни государя, ни этнарха?»

Зашушукались между собой фарисеи:

«Да, вроде так. Ходят такие слухи.

Но мы вот идём в Иерушалаим сказать,

Что в Галилее нет такого

И нами лично он не замечен.

Есть какой-то странный тип,

О нём ходят всякие слухи,

Что, мол, лечит он, чудеса творит.

Но он неуловим, как призрак.

Куда бы ни приходили наши шпионы.

Только тихие сплетни оставались за ним,

Словно слабый шум ветра после бури».

«Нет-нет, – не унимался парень, –

Я слышал, что он Богом помазан

Уже с самого детства на царство,

Что демонстрирует он волю Всевышнего тем,

Что силой его не только лечит,

Но и изгоняет бесов,

А ещё воскрешает из мёртвых!

Разве это для вас новая информация?»

Самый старший старец

Сердито прервал юношу:

«Очень провокационные речи вы говорите.

Ведь если это окажется правдой,

Не минует народ наш опять

Гражданской войны, как раньше.

Опять схлестнутся в жестокой битве

Цари, воины, но самое главное –

Привлекут к этой бойне

Либо сынов Измаила**,

Либо римские легионы,

Снова поставив под угрозу

Нашу веру, наш Храм и нашу независимость».

«Ох-ох! – хрипло вмешался Голодный, –

А много ли независимости осталось

у вас сейчас?!»

Замолчали старцы.

По самому больному ударил демон.

«А я ещё слышал, – не унимался юноша, –

Что у него, у претендента на престол,

Есть целая армия, militia Christi,

Которая только одним взглядом

Может уничтожить полки

Идумейских узурпаторов».

Вздрогнули старцы, словно их уличили

В государственной измене.

«Нет-нет, благочестивый юноша, –

Затараторили они, перебивая друг друга, –

Уж тем более нет никакого воинства!

Любое крупное волнение

Способен Ирод подавить из Тивериады,

Так что слухи эти беспочвенны».

«Ага… Если оторвётся Ирод от своих

одалисок и шумного пира», –

Расхохотался Голодный, кидая ветку

В тревожно дрожащий огонь костра.

«Кто вы?» – поинтересовался испуганно один из старцев.

«Скажем так, тот, с кем вы должны бороться,

Но с кем решите не связываться,

Предпочтя убивать невинных,

В данном случае – невинного,

Вами на смерть обрекаемого!»

И опять расхохотался.

Мы молчали, разве не в первый раз

Мы присутствовали при споре

О нас, носимых Господним ветром

По земле Ханаанской?

_____________________

* Перушим (иврит) – фарисеи.

** Сыны Измаила – арабы, которые считаются потомками Исмаила, сына Авраама. Намёк на участие арабского царя Арета в гражданской войне Гиркана протв Алистобула.

Теги: современная поэзия , Казахстан

Хочу читать Пушкина

В усадьбе "Вязёмы" Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина впервые в день рождения гения русской словесности прошёл Международный литературно-музыкальный фестиваль имени А.С. Пушкина. Центральным событием форума стала торжественная церемония награждения победителей XII Международной олимпиады по русскому языку.

Пушкинский праздник в подмосковных усадьбах «Вязёмы» и «Захарово», связанных с детством великого русского поэта, в день его рождения проходит уже 40 лет. Но впервые он получил статус международного фестиваля. Представители 16 стран стали не только его гостями, но и главными участниками. В памятном для всех почитателей творчества А.С. Пушкина месте участники и победители Международной олимпиады по русскому языку государств СНГ, Балтии, а также Грузии, Абхазии и Южной Осетии, которую проводит Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина при поддержке Россотрудничества, были награждены памятными подарками и дипломами. А пять счастливчиков удостоены главного приза олимпиады - возможности поступления без экзаменов в российские вузы за счёт бюджета РФ.

Примечательно, что к фестивалю знаменитая подмосковная усадьба значительно преобразилась. Идейным вдохновителем этих изменений стал губернатор Московской области Андрей Воробьёв. По его поручению в Вязёмах проводятся масштабные работы по реставрации архитектурных со­оружений и благоустройству парковой зоны. Полностью отреставрированы дворец и флигели, главный корпус Конного двора, восстановлено внутреннее убранство залов. Кроме того, выполнены работы по очистке пруда, ремонту и модернизации лодочной станции, объектов музейной навигации, дорожно-тропиночной сети, уличного освещения.

«Деньги инвестированы грамотно, усадьба преображается – от фонарей, газона до лодочной станции. Находиться здесь – одно удовольствие, подтверждением тому является количество посетителей – 250 тысяч было в 2014 году, а за первый квартал 2015 года уже плюс 25 процентов», – отметил Андрей Воробьёв, посетивший усадьбу накануне фестиваля.

Программа двухдневного пушкинского форума была очень насыщенной. В усадьбе «Вязёмы» гостей развлекали музыкальные и театральные коллективы, работали мобильная фотостудия и различные интерактивные площадки. Особенно ярким и запоминающимся было костюмированное шествие героев пушкинских сказок, с которыми можно было сфотографироваться на память, так же как и с «историческими персонажами». На аллеях усадебного парка была представлена выставка детских рисунков по произведениям поэта. Примечательно, что любой из них можно было взять на память. А ещё можно было посетить экспозиции во дворце и Конном дворе, поучаствовать в поэтической дуэли, читая стихи Пушкина, покататься на лодке по знаменитому пруду или просто гулять по аллеям Вязёмского парка, наслаждаясь его красотой. Вечером состоялись праздничный концерт с участием солистов Большого и Мариинского театров, а также Московской консерватории им. П.И. Чайковского и фейерверк на пруду в стиле петровских времён.

Как подчеркнул советник губернатора Московской области по вопросам спорта, культуры, туризма и делам молодёжи Игорь Чайка, все преобразования в Вязёмах совершаются для жителей региона и туристов, которые приезжают в Подмосковье.

– Здесь делается всё для того, чтобы это место было культурной, исторической и духовной доминантой Московской области, – сказал Игорь Чайка. – И фестиваль очень важен. Надеемся, что он станет ежегодным.

По словам министра культуры Московской области Олега Рожнова, музей-заповедник А.С. Пушкина – самый посещаемый в Подмосковье. А Международный фестиваль и открытие новых экспозиций, таких как «Достиг я высшей власти. Борис Годунов в зеркале Пушкинской трагедии», в отреставрированном Конном дворе привлекут ещё больше посетителей. Этому будет способствовать и появление мини-отеля, строительство которого планируется в ближайшие годы. Кроме того, по словам министра, прорабатывается вопрос с администрацией Одинцовского муниципального района о переводе Большевязёмской школы искусств, которая располагается в одном из зданий прошлого века на территории усадьбы, в большее и более удобное помещение. В здание школы в этом случае будут переведены административные службы музея-заповедника и предусмотрены гостиничные места для туристов.

На следующий день фестиваль в Вязёмах продолжился выступлениями профессиональных артистов и военных духовых оркестров, а также показом моноспектакля «Граф Нулин». А в усадьбе «Захарово» для многочисленных гостей состоялись праздничные концерты, экскурсии, детский праздник на «Поляне сказок» и открытие выставки работ участников Международного конкурса «Пушкин глазами детей».

Теги: культура , литература , политика

Культурные новости

Музейный туризм в действии

В рамках деловой программы на фестивале "Интермузей-2015", который проходит в Центральном выставочном зале «Манеж», подмосковные музеи поделятся опытом музейного туризма.

Во время дискуссии, организованной Министерством культуры Московской области совместно с Российским государственным университетом туризма и сервиса, состоятся презентации лучших практик музейного туризма региона. Свои проекты представят Государственный мемориальный музыкальный музей-заповедник П.И. Чайковского, Музейно-выставочный комплекс Московской области «Новый Иерусалим», Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей и музей-заповедник «Дмитровский кремль».

Во время обсуждения будут подниматься такие вопросы, как событийные мероприятия в музее и современные технологии создания музейного продукта, ориентированного на туриста. Особое внимание уделят особенностям работы с детской аудиторией. Кроме того, участники дискуссии обсудят «общую карту» культурного туризма в регионе и сервисную среду музея.

Музей-заповедник П.И. Чайковского представит проект «Региональное событие мирового масштаба. Музыкальный фестиваль в г. Клин. 175-летие П.И. Чайковского». Международный музыкальный фестиваль имени П.И. Чайковского, впервые организованный в этом году к юбилею великого композитора Правительством Московской области, - мощный старт для превращения города Клина в город музыкальных фестивалей, привлекающих в Подмосковье любителей музыки со всего мира, подобно известным музыкальным фестивалям в европейских городах.

Сотрудники Музейно-выставочного комплекса Московской области «Новый Иерусалим» расскажут о проекте «Опыт крупнейшего музейно-выставочного комплекса Подмосковья: МВК «Новый Иерусалим» и кластерные инициативы развития территории». Уникальный в своём роде комплекс служит точкой привлечения туристского и профессионального интереса у самых разных целевых аудиторий. Помимо этого, МВК «Новый Иерусалим» – важная составляющая динамично развивающегося туристского кластера «Русская Палестина», который соединяет в себе традиции паломничества и познавательного туризма и включает Воскресенский Ново-Иерусалимский ставропигиальный монастырь и комплекс «Новый Иерусалим».

Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей поделится опытом проектирования и реализации новых разнообразных по тематике экскурсионных маршрутов. Таких как «Дорога в дивную обитель» – экскурсионный тур, предназначенный для паломнических групп с посещением действующих храмов Звенигорода, и «Царская дорога», посвящённый теме богомольных выездов царя Алексея Михайловича Романова. Также будет представлен экскурсионный гастрономический тур «Два мира русской кухни», разработанный совместно с Государственным мемориальным музеем-заповедником Д.И. Менделеева и А.А. Блока.

Специалисты музея-заповедника «Дмитровский кремль», который запустил целую серию образовательно-рекреационных программ военно-исторической и патриотической направленности, ориентированных прежде всего на детскую аудиторию, предлагают обсудить привлекательность для детской аудитории таких форм, как «шпионский квест» и «музейный лабиринт».

Школа для актёров

В Звенигороде открылась IX Международная летняя театральная школа Союза театральных деятелей РФ. В течение месяца молодым актёрам из 20 стран мира предстоит учиться мастерству у своих знаменитых коллег.

Летняя театральная школа считается одним из самых успешных образовательных проектов в нашей стране. В этом году за парты сели более 80 студентов из разных стран, в том числе из США, Австралии, Великобритании, Германии, с Украины, из Польши, Грузии. И, конечно, из России. Начинающие артисты прибыли из 35 российских городов, включая такие отдалённые, как Нягань (Ханты-Мансийский АО), Нерюнгри (Якутия), Петропавловск-Камчатский, Уссурийск.

Как отмечает председатель СТД РФ Александр Калягин, «полученные здесь знания станут для молодых артистов надолго ориентиром в профессии».

В течение учебного времени актёры ежедневно посещают тренинги, лаборатории, мастер-классы, репетиции, групповые и индивидуальные уроки по всем основным профессиональным дисциплинам: актёрское мастерство, сценическая речь, движение и фехтование, современный танец, импровизация и ритмика. Над постановками в этом году будут работать Григорий Козлов (профессор СПбГАТИ, художественный руководитель театра «Мастерская»), Алексей Ищук (хореограф Камерного музыкального театра им. Б.А. Покровского), Анна Иванова-Брашинская (профессор факультета театра кукол Академии искусств г. Турку (Финляндия) и Центра современных исследований в области театра Хельсинки), Юрий Квятковский (педагог Школы-студии МХАТа), Максим Диденко (создатель и руководитель «Русской школы физического театра») и другие.

Своё участие в качестве мастеров школы подтвердили Александр Калягин, Вячеслав Полунин, Сергей Женовач, Лев Додин, Игорь Золотовицкий, Борис Константинов.

Итогом обучения станут шесть полноценных спектаклей. Их покажут в Театральном центре «На Страстном», на ВДНХ, а также на улицах Москвы.

Со времени старта, в 2007 году, проект сильно видоизменился, расширив географию участников до мирового масштаба, освоив практически все жанры и направления сценического искусства. Но его суть осталась неизменной – объединить на несколько летних недель лучших представителей молодого поколения современного театра разных стран для обучения, обмена опытом и создания нового творческого продукта на основе традиций, рождённых русским театром. За прошедшие годы существования в общей сложности в школе уже прошли обучение 800 актёров из более чем 40 стран СНГ, Европы, Азии, Африки и Америки. Всё это время руководителем проекта является председатель СТД РФ, народный артист России Александр Калягин.

Знак доблести

В Подмосковье разрабатывается проект стелы Городов воинской доблести. Этого высокого звания удостоены в нынешнем году в честь 70-летия Победы в Великой Оте­чественной войне три города: Истра, Кашира и Солнечногорск.

До 25 июня 2015 года Министерство культуры Московской области принимает предложения эскизных проектов стелы, которая впоследствии будет установлена в городах Подмосковья, получивших звание.

«Нам важно, чтобы общественность предложила форму памятного знака, который можно было бы установить на самом почётном месте», – отмечает губернатор Московской области Андрей Воробьёв.

Принять участие в разработке лучшего эскизного проекта стелы смогут как жители Московской области, так и других регионов. Эскиз стелы должен быть разработан в соответствии с Законом Московской области от 17.04.2015 года «О почётном звании Московской области «Населённый пункт воинской доблести».

Все предложения рассмотрит Общественный совет при Министерстве культуры Московской области на расширенном заседании. По его итогам лучшие из вариантов направят в областную Геральдическую комиссию.

Бесценный дар

Воскресенскому Ново-Иерусалимскому ставропигиальному монастырю в городе Истре переданы в дар пять больших храмовых икон из собрания известного коллекционера Феликса Комарова.

Феликс Комаров обладает крупнейшей в мире коллекцией большой русской иконы. В неё входят только большеформатные образцы, когда-то находившиеся в различных русских храмах, уничтоженных в советское время. Коллекционер собирал её около сорока лет. Много икон он приобрёл за границей и вернул в Россию. По мнению ведущих российских искусствоведов, собрание Феликса Комарова уникально, так как позволяет проследить историю иконного убранства русского храма на протяжении более чем трёх столетий: это уже готовый музей поздней русской храмовой иконописи.

Впервые широкой публике это собрание было представлено на выставке «Большая русская икона. 300 икон из коллекции Феликса Комарова», прошедшей с огромным успехом осенью 2014 года в Центральном выставочном зале «Манеж». Затем в апреле нынешнего года в Музейно-выставочном комплексе «Новый Иеру­салим» коллекционер представил 75 избранных шедевров из своего собрания, в том числе ранее не экспонировавшихся.

Осенью 2015 года Феликс Комаров по приглашению ЦВЗ «Манеж» представит часть своей коллекции на выставке «Русские святые. 300 икон из коллекции Феликса Комарова». Выставка будет сопровождаться большой культурно-просветительской программой. Этот проект осуществляется в тесном сотрудничестве с ведущими российскими специалистами в области древнерусского искусства и приурочен к 1000-летию преставления Крестителя Руси святого равноапостольного князя Владимира.

Подготовила Анна НЕФЁДОВА

Теги: культура , искусство

Забытый корреспондент Чехова

В апреле 1890 года, 125 лет назад началось подвижническое путешествие Чехова на Сахалин. Современному человеку трудно представить себе, что экзотический, сверкающий чистотой остров Сахалин был когда-то каторгой. Тогда бытовали поговорки: "Кто на Сахалине не бывал, тот горя не видал", «Кругом море, посередине горе». А вот что записала я в своём дневнике во время съёмок моего фильма о поездке Чехова на Сахалин: «Первое знакомство с этим «островом чудес» ошеломляет. Особенно меня поразила стремительная изменчивость погоды. Ранним утром - «лондонский» туман, морось. Влажная плёнка обволакивает лицо, одежду и душу. В полдень на самой верхушке неба горит весёлое южное солнце. Благодать. Сопки вокруг города, как вечнозелёные горы у южного моря. На бульваре вещие старушки продают тропические цветы. Но вдруг, всегда вдруг, откуда-то из-за сопок ударяет ветер и набегают тучи. Полдень превращается в сумерки. С низкого скучного неба хлещет промозглый дождь. А вечером – сверкающий закат, ласковый бриз, розовые волны далёких сопок. Ночью всех будит грохотом и молнией оглушительная амазонская гроза».

Сейчас перелёт от Москвы до Сахалина занимает 9–10 часов. А теперь представим себе, что значило совершить путешествие на Сахалин в 1890 году, когда не было не только самолётов, но и Транссибирской магистрали. До Ярославля – по железной дороге, потом пароходом по Волге и Каме до Перми, снова в вагоне до Тюмени, а дальше четыре тысячи вёрст на перекладных – тарантас, повозки, лодки, паромы, и ещё тысячу вёрст по Амуру[?] И так два с половиной месяца пути.

Чехову в то время 30 лет. Уже написаны такие шедевры, как «Степь», «Скучная история». Шумно прошла премьера «Иванова»; со сцен множества театров не сходят чеховские водевили. И наконец уже присуждена ему высшая литературная награда того времени – Пушкинская премия. Многие писатели, чуть только добившись известности и избавившись от тяжкой нужды, уезжали туристами в Париж или в Рим. А Чехов вместо этого сослал себя на каторжный остров. Сам, добровольно, без официальных предписаний, на собственные средства отправился за одиннадцать тысяч вёрст с единственной целью – принести хоть малое облегчение бесправным, отверженным людям. Больно читать, как жестоко трясло его всю дорогу по кочкам и ухабам, что у него разболелись все суставы, как руки и ноги коченели от холода, как чуть не погиб он от налетевшей на его повозку почтовой тройки, как в мокрых валенках пробирался через разлив, и ко всему этому – злая бессонница, иной раз на полу захудалых станций. И временами кашель с кровью.

Он пробыл на Сахалине три месяца и два дня, за это время один, практически без посторонней помощи, осуществил перепись ссыльно-каторжного населения Сахалина, поговорил с каждым! Привёз 10 000 переписных карточек, «экзотические фотографии», а главное – «миллион сто тысяч воспоминаний». В результате возникла необычная книга – «Остров Сахалин».

И вот наконец тяжелейшее путешествие окончено. Антон Павлович исполнил свой «непрерывный полугодовой труд, физический и умственный». Осень. Золотая пора на Сахалине. Впереди – кругосветное путешествие, морской бриз, новые страны, новые люди.

Первым человеком, который встретил Чехова на борту «Петербурга», был доктор Щербак. Весь день 13 октября «Петербург» стоял на причале Корсаковского порта. Сахалинское начальство общалось с командой, пили шампанское – ведь появление корабля Добровольного флота на Сахалине – праздник. О Чехове в какой-то момент все забыли (Фирса забыли – «человека забыли!»). Вспомнил лишь доктор Щербак и прислал за ним вестового.

Кто же такой доктор Щербак?

Чехов пишет Суворину: «Познакомился с д-ром Щербаком. По-моему, это замечательный человек. Там, где он служит, все его любят, а я с ним почти по­дружился. В прошлом у него такая каша, что сам чёрт увязнет в ней».

Сведений о Щербаке очень мало. Известно, что он врач, знакомый Чехова по Сахалину, его корреспондент. Встречается несколько раз имя Щербака в письмах Чехова.

В описи имущества покойного Щербака среди других вещей значатся «альбом с карточками и большой конверт с письмами». Наверняка в большом конверте находились драгоценные для Щербака письма Чехова, но, похоже, его наследники в отличие от наследников Чехова не сохранили этих писем.

Погасив вспышки напрасных сожалений, постараемся кое-что реконструировать по письмам Щербака к Чехову, мысленно нарисовать его образ.

Мы знаем, что он молодой, мужественный, самоотверженный и смелый, ему присуща бесспорная внутренняя красота, отличающая лучших представителей русской интеллигенции 60-х годов XIX века, которая, естественно, отражалась в их благородном внешнем облике.

В истории русской литературы выстраивается целый ряд людей, сочетающих в одном лице две благородные профессии: писатель и врач. Это Чехов, Даль, Вересаев, Булгаков и т.д.

Но никогда в этот почётный список не включалось имя Александра Викторовича Щербака. Постараемся восстановить справедливость, для этого есть все основания, ибо в 80-х годах позапрошлого века Щербак был известным журналистом, врачом и писателем. И его имя должно занимать достойное место в почётном ряду врачей-литераторов.

Буквально по крупицам, как мозаика, и не без помощи воображения складывается «клокочущая и мрачная» панорама жизни доктора Щербака. Жизни яркой, необычной, трагической, подчас загадочной и таинственной. Есть в этой жизни события и тайны, которые так и останутся нераскрытыми: ранняя жестокая трагедия в личной жизни; участие в деле Нечаева; особая, неоднозначная миссия в двух военных кампаниях.

Не поддаваясь соблазнам детективного жанра, изложим его жизнеописание.

Короткая жизнь – всего 46 лет, и в ней столько трудов, жертв, ученичества и творчества, самоотверженного служения людям, что их хватило бы на несколько обычных человеческих жизней. И есть в ней то прекрасное «нетерпение сердца», которое всегда уводило его от размеренной благополучной жизни на тернистые и опасные пути.

А.В. Щербак родился в 1848 году. Мы не знаем, где он родился, кто были его родители. О других членах его семьи речь впереди.

Нам неизвестно, где получил Александр Викторович начальное образование, но по некоторым признакам, по определённым штрихам и деталям, извлечённым из его произведений и писем, можно сделать вывод о том, что образование это было хорошее. Изящный почерк; отточенный, местами изысканный стиль речи; традиционная любезность в письмах, их своеобразный лиризм – всё это даётся, как правило, ранним гуманитарным образованием.

Студенческая жизнь Александра Щербака протекала, по-видимому, неспокойно и даже бурно.

В феврале и марте 1869 года все высшие учебные заведения столицы приняли участие в массовом студенческом движении. В разных районах Петербурга устраивались сходки, в которых участвовали студенты университета и Медико-хирургической академии, в которой учился Щербак. В это время к радикальному кругу студенчества примкнул Сергей Нечаев со своей организацией «Народная расправа». Он принимал активное участие в студенческих беспорядках весной 1869 года. Начались массовые аресты; «брали» и активных лидеров, проходивших по «делу Нечаева», и рядовых участников студенческого движения.

16 марта 1869 года был арестован Александр Щербак. Его отправили в тюрьму. По всей вероятности, под арестом он находился недолго, так как ему удалось в срок закончить высшее образование. В возрасте 24 лет в 1872 году он получает диплом Медико-хирургической академии.

С дипломом врача едет на Балканы, туда, где идёт война славян с турками. Щербак – русский врач, и этим уже многое сказано. Русские лекари всегда самоотверженно выполняли своё дело, а в годы войны усердно служили Родине на поле боя.

«Нехорошо быть врачом. И страшно, и скучно, и противно», – признавался Чехов. Однако к медицине он привязан прочными узами («медицина – законная жена, а литература – любовница»). И эта «самая жгучая, самая смертная связь» с медициной диктовала Чехову некоторые героические решения и поступки,непонятные окружающим. Нигде в других странах, пожалуй, никогда не случалось, чтобы люди таких титанических творческих сил, как Гоголь и Лев Толстой, как Чехов, в самом апогее своей славы вдруг начинали презирать то великое, что создано ими, и, считая, что их творчество – никому не нужное дело, принуждали себя к отказу от искусства во имя, как им представлялось, более плодотворного и непосредственного служения людям. Здесь начинался путь подвижничества. По этому пути пошёл Чехов. По этому пути, ещё раньше Чехова, шёл и доктор Щербак. На этом пути они встретились и сошлись.

С уверенностью можно сказать, что на подвижническом пути Чехов и Щербак стояли очень близко друг к другу. Имея столичные дипломы и блестящие возможности практиковать в Москве и Петербурге, они оба направляют свои усилия на то, «о чём кричит действительность», в те горестные круги жизненного ада, где страдали самые бесправные и отверженные. Нельзя не вспомнить и доктора Гааза, главного врача московской тюремной больницы. Всех этих необыкновенных врачей вело по жизни, объединяло стремление «положить душу за други своя».

Но при этом сходстве какая несхожесть судеб, какой неодинаковый резонанс в истории, в памяти людской!

Доктора Гааза знает весь мир, его девиз «Спешите делать добро» стал крылатыми словами.

Сахалинское путешествие Чехова человечество уже давно однозначно называет подвигом.

А Щербак? Имя его известно лишь немногим исследователям Чехова, тем, кто занимался изучением его сахалинской поездки.

Долго занималась я судьбой этого человека, уже довольно много знала о нём, но никак не могла найти разгадку его посмертной судьбы. Рассказывала о нём Владимиру Соколову. Судьба Щербака его потрясла. «Почему же его напрочь забыли?» – восклицал поэт. Вскоре в стихотворении Владимира Николаевича я нашла разгадку.

…С вестью летевшие строки

Вспять повернули, грустя…

Встань, человек одинокий,

Страшного века дитя.

Ты ещё всё превозможешь,

К жизни любовь затая,

И незаметно положишь

Душу за други своя.

«Человек замечательный», он действительно незаметно положил душу за други своя.

К сожалению, так случается нередко, и, как сказал Пушкин, «замечательные люди исчезают у нас, не оставляя следов».

Александр Викторович и Антон Павлович подружились, когда жить Щербаку оставалось недолго, переписывались около четырёх лет, почти до самой его смерти.

А пока что перед нами молодой доктор Щербак, который собирается на войну. 1876 год, ему 28 лет, а за плечами уже несколько лет врачебной практики в Петербурге. И вот, «движимый любовью к ближнему», он вызвался во время сербско-турецкой войны ехать в отряде Красного Креста в Черногорию.

«Находясь в черногорских войсках в период войны их с турками 1877 г. в качестве врача, заведывавшего перевязочным пунктом, я в то же время состоял и корреспондентом «Нового времени», – вспоминает Щербак. Одновременно он был ещё и корреспондентом газеты «Голос».

После возвращения из Черногории в конце 1877 года Щербак был командирован в Болгарию, «по причинам, от меня не зависящим», как пишет он сам.

Что это за причины? Может быть, какие-то специальные секретные задания имел он в этой командировке?

Кульминация военной карьеры Щербака – участие в Ахал-Текинской экспедиции генерала Скобелева.

Бурно развиваются события короткой жизни доктора Щербака.

Собранный по каплям, стремительно проносится перед нами поток информации о загадочном, забытом корреспонденте Чехова: студент-бунтовщик, доктор, воин-смельчак, журналист, путешественник и, наконец, писатель. Две книги успели выйти в свет при жизни Щербака, третья же, собранная полностью, не успела. А о ней хлопотал Чехов перед Сувориным по просьбе Александра Викторовича.

К счастью, сохранились две прекрасно изданных книги А.В. Щербака: одна, в издательстве А.С. Суворина – «Черногория и её война с турками в 1877–1878 гг. Из воспоминаний д-ра А.В. Щербака». Вторая – в издательстве А.Г. Миронова – «Ахал-Текинская экспедиция генерала Скобелева в 1880–1881 годах. Из воспоминаний д-ра А.В. Щербака».

Отличным русским языком написанные, они совершенно не устарели, читаются весьма живо. Характерная их особенность – продуманная обстоятельность и документальная точность. Есть в них и своеобразный лиризм, талантливо нарисованные пейзажи, и юмор, и суровый пафос. Обе книги буквально пронизаны патриотическим чувством. И выражение этого чувства порой приобретает звучание патетическое: «Лишь только Скобелев вступил на берег, как пронёсся такой оглушительный крик «ура!», что казалось, будто он вылетает из одних исполинских уст… Это был взрыв такого неподкупного народного энтузиазма, который выпадает на долю тех немногих патриотов, славные имена которых никогда не умирают в памяти народа».

В дивизии генерал-майора Скобелева Александр Викторович познакомился с известным художником-баталистом В.В. Верещагиным. Одна из батальных картин Верещагина называется «После атаки. Перевязочный пункт под Плевной». Вполне возможно, что это врачебно-санитарный пункт доктора Щербака.

Доктор Щербак на дорогах войны неутомим, мужествен, инициативен. В помощи не отказывает никому, часто на пределе сил.

Пройдены две войны, написаны две книги. И снова «время зовёт слугу своего», ему опять не сидится на месте. Наш доктор по натуре ещё и страстный путешественник. Его влекут неизведанные дали и опасности. Открывается новая страница жизни А. Щербака. Начинается последний этап его жизни. Он вмещает в себя и странствия по далёким морям и океанам, и кораб­лекрушения, и сказочные острова. В этих последних странствиях – каторжный Сахалин и предначертанная судьбой встреча с Чеховым. Щербак бросает Петербург и поступает судовым врачом на корабли Добровольного флота, перевозящие партии ссыльно-каторжных на Дальний Восток.

Летом 1886 года он впервые выходит в плавание. А осенью 1890-го на пароход «Петербург» «были взяты два классных пассажира: иеромонах Ираклий и симпатичный доктор А.П. Чехов, окончивший свою любопытную экскурсию на Сахалин», сообщает Щербак в «Новом времени». В громадной и комфортабельной докторской каюте два доктора впервые увидели друг друга.

Новые знакомые быстро сблизились, «почти подружились» – об этом свидетельствует сам Чехов, а также их дальнейшая оживлённая переписка. Первые письма Чехову Щербак пишет буквально каждый день. Привыкли к ежедневному общению – ведь вместе провели в плавании 50 дней. Сразу почувствовали доверие друг к другу. Щербак не скрывал от Чехова, что он переправляет переписку политических ссыльных, а Чехов и сам догадывался, что доктор и прежде выполнял эти поручения. И помогал ему.

Путешествие на пароходе промелькнуло, как сказочный сон – Гонконг, Сингапур, Цейлон («место, где был рай», как сказал Чехов), Синай и т.д.

Александр Викторович хотел остановить мгновение, запечатлеть Чехова на фотографической плёнке.

Сохранились прекрасные фотографии: Антон Павлович весь в белом на палубе «Петербурга».

Ещё одна грань многогранной личности Щербака: он фотограф-любитель. Но занятие фотографией не было для него простым развлечением. Некоторые его фотографические работы представляют интерес для науки.

У Щербака имелась большая коллекция фотографий и негативов, посвящённых одной теме: перевозка ссыльно-каторжных на Дальний Восток морским путём. В одном из первых писем Щербак пишет Чехову об этих фотографиях. И далее постоянно и настойчиво проходит в письмах эта тема.

Наконец, вернувшись в Одессу из очередного рейса в августе 1891 года, Щербак выслал Чехову почтой несколько фотографий и передал в его полное распоряжение негативы.

Чехов посылку получил и попросил своего брата Александра сделать отпечатки с негативов. Александр Павлович долго тянул и лишь весной 1895 года сообщил брату: «отпечатал я тебе всю коллекцию с негативов покойного Щербака».

Отпечатки Чехов оставил себе, а негативы передал в Таганрогскую городскую библиотеку.

Однако мы забежали далеко вперёд.

Вернёмся на палубу «Петербурга», где в сиреневых сумерках тропических вечеров прохаживались по променад-деке два доктора. Говорили о Сахалине, который, как мрачная туча, остался у них за спиной, о медицине, о литературе, о том, что в России «… один честный человек на 99 воров, оскверняющих русское имя», что «мало в нас справедливости и смирения» и «дурно понимаем мы патриотизм». О том, что «работать надо, а остальное всё к чёрту».

Во время путешествия приходилось им вместе работать. Чехов помогал Щербаку как врач. Об этом он свидетельствует в письме: «Заболел у нас рогатый скот. По приговору д-ра Щербака и Вашего покорного слуги скот убили и бросили в море».

Во всех случаях доктор Щербак оставался на посту.

В бурной и очень беспокойной жизни Щербака нет места быту, семейным отношениям, интимным чувствам. Он одинок. Ему 42 года. Но было же что-то личное, лирическое в прошлом у этого замечательного мужественного человека! Наверное, в личных беседах Александр Викторович рассказал далеко не всё, так как многие откровения мы находим только в письмах его к Антону Павловичу.

Письма. Это особая и очень важная глава в нашем жизнеописании доктора Щербака. Все его письма Антон Павлович аккуратно сохранил. Шестнадцать писем. Хранятся они в отделе рукописей Российской государственной библиотеки.

Я столько надежд возлагала на эти письма! Но получила предупреждение: «Эти письма очень трудно читать». И действительно, кроме филигранной строчки «Дорогой Антон Павлович!» поначалу ничего не могла прочесть… Не буду описывать свои мучения, но я всё-таки прочла их почти полностью, и передо мной раскрылся совсем новый Александр Викторович Щербак.

Рыцарь, закованный в латы бунтующего студента, военного корреспондента, самоотверженного врача-универсала, холодный аналитик и смельчак предстаёт во всей своей непосредственности и незащищённости.

Переписка с Чеховым продолжалась чуть более года. Разлука с Чеховым оказалась трудной для Александра Викторовича, поэтому он пишет Чехову каждый день. «Кажется, дорогой мой Антон Павлович, что я точно влюблённый в Вас не могу никак оторваться от письма…». Он постоянно предлагает Чехову свои услуги. Более всего интересует и волнует его судьба чеховской книги о Сахалине: «…быть может, ещё надо что-либо к будущему Вашему труду о Сахалине – напишите не медля. Всё, что могу, я сделаю».

В письмах Александр Викторович очень откровенен, он свободнее раскрывает себя на бумаге, чем в личном общении. Сколько в нём доброты, деликатности, сострадания, какая действенная, активная забота о близких! О них мы и узнаём из писем Щербака. Оказывается, у него была жена, есть дочь Вера. С дочерью он не виделся долгие годы, может быть, вообще не встречался с ней до того, как она повзрослела. «Я обещал Вам, дорогой Антон Павлович, написать о первой встрече с дочерью», в предпоследнем письме подробно, с глубочайшим волнением рассказывает об этой встрече. Непрестанно думает о том, чтобы обеспечить дочь, которую он «ещё неистовее полюбил», дать ей возможность окончить Смольный институт. У него постоянно болит душа о брате и сестре. Брат – «заблудший». Вместе с сестрой Александр Викторович делает отчаянные попытки «вырвать его из петербургского омута». Постоянно помогает сестре («Какая это мученица!») и брату деньгами. Настроение его в значительной степени зависит от того, какие известия приходят от родных.

О своём самочувствии не пишет ни слова. А ведь он давно и тяжело болен. У него рак гортани и полости рта.

Мы не знаем, известно ли было Чехову о мучительной болезни Щербака.

Переписка их прекратилась незадолго до того, как Александру Викторовичу была сделана операция. Она была произведена профессором Павловым, по всей вероятности, однокашником Щербака. Операция прошла удачно. После неё Щербак возвратился на флот.

За год до своей кончины он начал задумываться о том, чтобы поселиться в Нагасаки. Здесь, в русской колонии, в деревне Инаса, судового врача хорошо знали и любили. Судьба распорядилась иначе. В Петербург полетели сухие слова телеграммы: ««Петербург», задержанный три дня Нагасаки, вышел Кучиноту. Умер доктор Щербак».

Там, на кладбище в Нагасаки, сохранилась заброшенная могила и надгробный памятник – раскрытая книга из белого мрамора и лаконичная надпись: «Александръ Викторовичъ Щербакъ. 5 октября 1894».

Никакой эпитафии. Даже нет даты рождения.

Уже много лет горит в моей душе желание привезти горсть русской земли на могилу крепко полюбившегося мне Александра Викторовича Щербака. И не угасает надежда найти письма Чехова или хотя бы отыскать их след.

Случается ведь, что на международных аукционах возникают ценнейшие для нашей культуры материалы! Может быть, откликнутся потомки родственниц Щербака, живших в Петербурге: его сестры, Марии Викторовны Травской, которая проживала на Мещанской (ныне Гражданской) улице, 21; или его дочери, Веры Александровны Щербак, которая служила в конторе общества Добровольного флота.

А вдруг имущество покойного Щербака (в том числе заветный «большой конверт с письмами») застряло в Одессе после того, как императорский консул в Нагасаки В.Я. Костылёв поручил судовому ревизору «Петербурга» Д.Г. Маврокордато доставить вещи судового врача мировому судье 8-го участка гор. Одессы для последующей передачи родственникам покойного.

И вдруг совершится чудо, и перед нами откроются неизвестные страницы чеховских писем!

Теги: литературоведение , А.П. Чехов

Что в имени тебе моём…

 Жил в Москве Педро Хулио Гомес.

Он ужасно стеснялся, знакомясь.

Почитал долгом всяк

Громко прыснуть в кулак,

Хоть был Гомес мужик о-го-го весь.

Фольклор

Не все, возможно, в курсе, но среди нас живёт человек, которого зовут БОЧРВФ-260602. Расшифровывается это имя как Биологический Объект Человека Рода Ворониных-Фроловых, родившийся 26 июня 2002 года. На нынешний день это, пожалуй, самое необычное имя в стране. А может, и на всей планете. Куда до него индийскому мальчику Пи, фильм о злоключениях которого не так давно триумфально прошёл по экранам мира.

Говорят, это всеобщее поветрие. Говорят, во всех странах одно и то же. Ну, не знаю, как там во всех странах, а в нашей - да, увлекается народ.

Началось это не вчера, гораздо раньше.

Как тут, например, не вспомнить неоднократно обхихиканных Даздраперму и Лаченала (ДА ЗДРАвствует ПЕРвое МАя и ЛАгерь ЧЕелюскинцев НА Льдине соответственно), Кукуцаполя (КУКУруза ЦАрица ПОЛей), Пяткарага (ПЯТилетке КАчества – РАбочую Гарантию). Я уж не говорю про многочисленных Вилей, Виленов и Владленов, ряды которых последнее время потихоньку пополняются Влапутами. Но эти хотя бы относительно благозвучны, а вот как жить человеку, которого родители нарекли Переглаусом или Шосиной!..

Понятно, что работники загсов не остаются безучастными. Повсюду, потрясая списками официально утверждённых имён, чинятся всяческие препятствия родителям, чья необузданная фантазия вступает в явное противоречие со здравым смыслом. Авторитетные психологи предостерегают: пожалейте детскую психику! Всё тщетно: творчески необузданные папы и мамы продолжают креативить.

Мне кажется, я знаю, как примирить эти две – с виду непримиримые – позиции. Дарю идею. Безвозмездно.

Суть её в том, что нет нужды изобретать новые имена, когда уже существующих вполне достаточно, чтобы выразить любое понятие и озвучить любой лозунг. Я тут пофантазировал немного и[?] В общем, делюсь наработками.

ГЛЕБ – Годом Литератуы по Европейской Бездуховности.

ДАНА – ДАёшь НАнотехнологии!

АЗИЗА – Астраханцы (Армавирцы, Алапаевцы, Актюбинцы и т.д.) – За ИмпортоЗАмещение.

ЕГОР (1) – Евросоюз – Генератор Оранжевых Революций.

ЕГОР (2) – ЕГЭ – Отстой, Ребята!

АЛЛА – Александр Лукашенко – ЛАпочка.

ЕВДОКИМ – Курс ЕВро ДОстиг Исторического Максимума.

Строго говоря, последнее – это анаграмма; порядок букв изменён. Но если вам не нравится, то вот ещё вариант: ЕВропа ДОстала, КИтай – Молодец.

Ну как, ничего? Тогда ещё немного…

ЗАХАР – ЗА ХАризматичную Россию.

ЛУКА – Ликвидировать Утечку КАпиталов!

АВРОРА – АВтопром РОссии РАботает.

ФРОЛ – Люблю РОссийскую Федерацию (опять анаграмма, увы).

УСТИН – УСпехи Тотальной Интернетизации Налицо.

ГЛАФИРА – ГЛАмур – ФИкция РАзума.

ДЕНИС – ДЕНь Исторического События.

Какое событие? Понятия не имею. У каждого своё. От собственного бракосочетания до триумфа нашей сборной на последней Олимпиаде.

Ну и напоследок…

КУРТ – КУрс Рубля Твердеет.

АРОН – Авраамические Религии – Опиум Народов.

ЧУК – Чти Уголовный Кодекс.

ГЕК – Гони "Единый Кошелёк".

НЕВАДА – НЕ ВАляй Дурака, Америка!

Понятно, что Невада – не имя, но уж больно слоган хорош. С другой стороны, небезызвестный Индиана Джонс тоже ведь «тёзка» одного из штатов. И прекрасно себя чувствовал, между прочим.

КАПИТОЛИНА…

Тут я остановился. Не потому, что фантазия иссякла, а чтобы дать возможность желающим самим поупражняться в бебинейминге. Жду ваших предложений.

Теги: фельетон

Квадратная жизнь

Сергей КОРСУН

Проще всего написать натюрморт:

расположи в беспорядке нестрогом

розу, кальян, недоеденный торт,

труп глухаря, четвертинку - и с богом!

Хуже с пейзажем: пот, мухи, жара

(это ещё хорошо, если лето).

Стоит ли свеч, извиняюсь, игра?

Ладно, оставим вопрос без ответа.

Евгений РОМАНЕНКО

Виталий ПОДВИЦКИЙ

Валентин ДУБИНИН

Жанр? Это, что ли, писать бурлаков?

Гибель Помпеи? Бойцов на привале?

Нету на это теперь дураков.

И покупатели, кстати, пропали.

Нет, если что и писать, то портрет!

Закорешись с клиентурой богатой –

и по прошествии нескольких лет

денежки будешь грести ты лопатой.

Впрочем, и это, конечно, отстой,

или, сказать по-научному, лажа.

Что ж остаётся творцу? Непростой,

но увлекательный путь эпатажа.

Да, он не нов. Ну а ново-то что?!

Всё уже было, так или иначе.

Как вам идея хита: "Конь в пальто

от Армани " и в носках от Версаче"?

Искусствоведы зафыркают: «Фак!

Дискурс порочен, концепт недожарен[?]»

Да, без теории нынче никак,

в этом я с ними вполне солидарен.

Казик Малевич с квадратом своим

на небесах ухмыляется, глядя,

как тут, кудахтая, носятся с ним

умные вроде бы тёти и дяди.

Это, конечно же, апофеоз,

полный улёт и большая удача.

Впарить под видом алмаза навоз –

вот современного мэтра задача.

И только мы, динозавры пера,

ночью ли, днём ли, в любую погоду,

всё что-то тупо рифмуем в угоду

стареньким трендам любви и добра.

Правда, не все, не всегда и не то.

Очень уж конь отвлекает в пальто.

Николай СВИРИДЕНКО

Дмитрий ХОЧАНСКИЙ. Первоначальный вариант «Чёрного квадрата» Казимира МалевичаСергей КОРСУН

УТРАТА

В большом искусстве страшная утрата!

Когда музей закрылся на обед,

Пропала рама с «Чёрного квадрата» –

Позарился преступник на багет.

Тот вор был явно не искусствовед...

Г. БУРМИНОВ,

дер. ГЛАДКИЕ ВЫСЕЛКИ, Рязанская обл. Валентин ДУБИНИН

Теги: ироническая поэзия , карикатура

Горячая десятка анекдотов июня по версии «Клуба ДС»

■ Вы заметили, что таксофоны постепенно исчезают с улиц? Наверное, затем, чтобы мы никогда не смогли выбраться из Матрицы.

■ - Скажите, а на "Сталинград" стоит сходить?

– Не знаю, немцы в 1942-м ходили – им не понравилось.

■ – Дорогой, я беременна!

– Что-о-о-о?!!

– С 1 апреля тебя!

– Слушай, ну разве можно так шутить?! Так и до инфаркта недолго довести, Кать!

– Что?! Как ты меня назвал?! Кто такая Катя?!!

– С 1 апреля, Ленусь!

■ «Гот!» – подумал попугай, увидев ворона.

«Гей!» – подумал ворон, увидев попугая.

■ Е2-Е4 – это совсем не обязательно запись шахматного дебюта, вполне возможно, что и рецептура колбасы.

■ Клаустрофобия – это боязнь закрытых помещений. К примеру, бежите вы за водкой в магазин и ужасно боитесь, что он уже закрыт.

■ Каждая мать знает: ребёнок затих – жди беды. Но когда детей двое, они могут применять хитрую стратегию: пока один безобразит, другой шумит для отвлечения внимания.

■ Зря Россию познакомили со скотчем: теперь здесь на нём держится всё, что должно быть приклеено, прикручено или прибито.

■ Винни-Пух и Пятачок поступали в институт. Винни не поступил. А Пятачок поступил по-свински.

■ Русский ответ на извечный шекспировский вопрос: «To be or not to be?»:

– Эх, была не была!..

Теги: юмор

Туризм – время перемен

Время полно перемен[?] Они происходят непрерывно, ежедневно, во всех сферах жизни, порой со скоростью света, в том числе в туризме. К счастью, новости здесь заключаются отнюдь не только в том, что "лопаются", перестают существовать фирмы, не выдержавшие конкуренции, оказавшиеся недостаточно надёжными, и что сократился приток туристов в Египет и Турцию… Но главное заключается в появлении новых компаний, выдвигающих интересные, порой неожиданные предложения, в новых маршрутах, угадывающих современные потребительские запросы, с точным пониманием вкусов и интересов новых людей, появившихся в сегодняшней России, используя расхожую терминологию - новых русских, прежде всего – интеллигенцию новой формации, умеющую и деньги зарабатывать, и образованную, предъявляющую высокий уровень спроса к качеству и содержанию предлагаемых поездок.

Перемены коснулись и круизного туризма. Отечественный в последние десятилетия был вообще в застое, в стагнации: состарились, износились корабли. А печальные последствия кризиса, то же трагическое происшествие на воде под Казанью, и вспоминать страшно. Но всё, что происходило, было показательно.

Сами маршруты: Москва – Астрахань – Москва, «кругосветка» вокруг Нижнего Новгорода… за много лет надоели унылым однообразием, суда же наши были лишены элементарного комфорта и, как правило, не соответствовали европейским стандартам. С «удобствами во дворе», то бишь – в коридоре…

И тут среди лидеров новых предложений выдвинулась на первый план не новая компания, хоть и не очень дотоле известная. Добрый десяток лет в Перми существует ООО «ЭкспрессТур». Эта компания всегда отличалась добросовестностью и серьёзностью, но известна она более в своём регионе. Годами глава и хозяйка фирмы Татьяна Николаевна Нешатаева шла к созданию собственного дела. Биолог по первому образованию, она увлеклась туризмом. Поначалу продавала чужие путёвки, арендовала чужие теплоходы. Рассказывает, как это было непросто. Помнит, как пришла на Пермский судоремонтный завод, попросила корабль в аренду, а ей в ответ: приходи через год, если выживешь…

Выжила, выживала, когда 10 лет делала эксклюзивные маршруты от Перми до Санкт-Петербурга и далее на Кижи, на Валаам на арендованном теплоходе «Гоголь».

С самого начала делала ставку на умных, любознательных, любящих Россию туристов. Она и товарный знак, и название долго искала, соответствующие целям и задачам собственной компании. «Православная Русь»?.. Но тогда можно отсечь покупателей иных религиозных конфессий. Остановилась на «Русиче». Про «Русич» и его предложения теперь знают по всей России, появилось шесть его отделений по стране: в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Самаре, а не только в Перми. И маршруты начинаются не обязательно в Москве и в Перми, но и в других местах: в Питере, Новгороде, Самаре, Дубне, в других городах!.. Согласитесь, это ведь для многих удобно.

А главное – теперь у фирмы появилось два собственных теплохода: один она купила, другой для неё построила Верхне-Камская судостроительная компания, два роскошных бело-голубых трёхпалубных красавца, надёжных и благоустроенных, обращающих на себя внимание громкими и даже, может, чуть пафосными названиями «Русь Великая» и «Родная Русь». Но именно они соответствуют умонастроению и чувствам самой хозяйки. Она искренне исповедует русский патриотизм, гордость за Оте­чество и его историю, влюб­лённость в замечательные места, куда она возит туристов, стараясь заразить их своей увлечённостью. Особая её любовь и гордость – Русский Север. Маршруты фирмы разно­образны, они могут включать в себя Санкт-Петербург, Петрозаводск с Кондопогой или Архангельск. Но обязательно доставят в святые места – Кижи, Валаам, на Соловецкие острова. Они пройдут не только по рекам, но и по морям: Балтийскому, Белому, Северному… Как, впрочем, и на юге – по Чёрному, Азовскому, Каспийскому… У них и капитанов всегда плывут два – морской и речной. В одной статье про всё не расскажешь. Продолжение следует… И подробный рассказ о маршрутах «Русича».

Теги: общество , культура

Книги, присланные в редакцию

Художники Оренбуржья / Автор-составитель А. Кальвина. - Оренбург: ООО "Оренбургское книжное издательство имени Г.П. Донковцева", 2015.

Вадим Кожинов. Коренные различия России и Запада. Идея против закона. – М.: Алгоритм, 2014. – (Россия и Запад. Конфликт цивилизаций).

Константин Фрумкин. После капитализма. Будущее западной цивилизации . – М.: Алгоритм, 2014. – (Каким будет мир).

Владимир Бушин. Маршал Жуков. Против потока клеветы. – М.: ООО «ТД Алгоритм», 2015. – (За Родину! За Победу!).

Олег Ржешевский, Михаил Мягков, Евгений Кульков. Вся правда о великой войне. – М.: Алгоритм, 2015. – (За Родину! За Победу!).

Владимир Шигин. Погибаем, но не сдаёмся!. Морские драмы Великой Отечественной. – М.: Вече, 2015. – (Морская летопись).

Валентин Рунов. Тайны Берлинской операции. – М.: Вече, 2015. – (Военные тайны ХХ века).

Евгений Малашенко. Командующие фронтами и армиями в годы Великой Отечественной войны. – М.: Вече, 2015.

Оглавление

Прикол века Конкурс в прямом эфире На сотнях языков Искажённые отражения Не мытьём, так катаньем? Четыре ошибки в трёх строчках Фотоглас № 23 Молдавская хора Грубость как аргумент Объективно, без предвзятости Русская поэзия обязана провинции Война ради мира Встретимся на улице поэта Мир – твой отчий край Цвет мирового шолоховедения Китайский лётчик нонконформизма Литинформбюро № 23 Час мужества Либералка в пыльном шлеме Амплитуда от ада до рая Пятикнижие № 23 QR-квадрат Дон на Донце Яблочные ковры, Из жизни хорьков Там остались наши тени Международная цензура? Загадки самого крупного этноса России Не повторять ошибок Попугаи рулят Наше ничего Чёрный квадрат Казимира Малевича Как «ЛГ» Награльяна в Салехард отправляла Свет евразийской истины Казахская литература: классика, модерн и постмодерн Вне регламента Высокое небо словесности Сакен «История про Хорошего и Доброго Парня» Хочу читать Пушкина Культурные новости Забытый корреспондент Чехова Что в имени тебе моём… Квадратная жизнь Горячая десятка анекдотов июня по версии «Клуба ДС» Туризм – время перемен Книги, присланные в редакцию Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg