«Знание-сила, 2000 № 09 (879)»

Знание-сила, 2000 № 09 (879) (fb2) - Знание-сила, 2000 № 09 (879) (Знание-сила, 2000 - 9) 2965K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Журнал «Знание-сила»

Знание-сила, 2000 №09

ЗНАНИЕ – СИЛА 9/2000

Ежемесячный научно-популярный к научно-художественный журнал для молодежи №9 (879)

Издается с 1926 года

ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ УМНЫЕ ЛЮДИ ЧИТАЮТ УЖЕ 70 ЛЕТ!

ЗАМЕТКИ ОБОЗРЕВАТЕЛЯ

Александр Волков

Человек возвращается домой

Иногда несколько лет кажутся долгими, как эпоха» непосильная возрасту человека. Казалось бы, персональный компьютер вошел в наш обиход каких-то лет десять тому назад, а мы, прощаясь с XX столетием, готовы назвать его «компьютерным веком».

Одноминутно выпускник вуза середины восьмидесятых годов, приученный иметь дело с громадными, как колонны египетских храмов, ЭВМ, зубривший алгоритмы «Фортрана» и носивший с собой увесистые пачки перфокарт вперемешку с «простынями» распечаток, превратился в некое старорежимное существо. Одноминутно милостью небывалой революции он стал жителем предыдущего века. Как бишь тот назывался? Кажется, «атомный» – век назойливого напоминания о катастрофе, которой «не может не быть».

Время вырастало стеной. Время превращало нас в строителей огромной Стены, с помощью которой мы пытались отгородиться от остального мира. Да и нашим антагонистам «атомный век» брезжил холодным светом. Этот безликий простор, раскинувшийся за Стеной, казался им «зоопарком чудовиш», готовых решительно ринуться в последний бой. Появление компьютера совпало с падением Стены. Миф, скрепленный силой, рассыпался на множество пестрых, разноцветных осколков. В этих осколках – крохотных ПК, разлетевшихся повсюду, – как в блейковской «песчинке» (a grain of sand), отразился весь мир.

Появление компьютера озарило мирное скончание века, словно финальный салют. Дало имя всему веку, надгробной плитой запечатав его. Весь мир превратился в один огромный город, с любой окраиной которого можно связаться «в реальном режиме времени». В этом компьютеризованном мире лучшим видом транспорта стали «килобайты», мчавшиеся по сети быстрее самолетов или автомобилей.

Выезжая на работу или в командировку, любой менеджер, инженер или бизнесмен может, пользуясь электронной почтой, отправить своим коллегам или партнерам обширное сообщение, дабы поделиться с ними мыслями…

Но зачем же ехать на работу? Ведь, по большому счету, там нужен не ты, а информация – плод твоего труда. В нашем новом мире «килобайты» действительно движутся быстрее всего. Они – «каналы», надежно связавшие множество островков, соединившие их в один материк, в одно целое.

Такой поворот событий, оставляющий человека «на своем домашнем рабочем месте», резко меняет структуру общества. Оно становится обществом людей надомного труда. Волна промышленной революции, выбросившая из своих жилищ миллионы и миллионы людей, понемногу спадает. С появлением компьютера человек возвращается домой, приобретя весь мир и все-таки еше не потеряв душу.

Уже в 1990 году в Калифорнии был принят закон, обязавший фирмы, на которых трудились более ста человек, уменьшить свои транспортные расходы на 20 процентов. Авторы данного документа заботились прежде всего об экологии. Они надеялись разгрузить поток машин, тянувшийся по калифорнийским авеню и хайвэям. Сами того не ожидая, законотворцы подвели черту под прежним стилем жизни, когда работа подразумевала прежде всего «присутствие на рабочем месте», а не полученный результат.

В XX веке общество, шарахаясь от мировых войн к колониальным, от революционных войн к экономическим, обрело полувоенную структуру. Ее власти подчинились и представители среднего класса. Все эти «белые воротнички», «разночинцы» и примкнувшие к ним потомки прежних правящих групп постепенно утратили былую свободу и привилегии. Любой объединявший их коллектив стал напоминать маленькую армию, обязанную одерживать одну победу за другой. Как одерживать эти победы, командующие подобных «армий» подчас не знали. Зато они очень ясно представляли себе, как превратить коллектив в казарму: нужны безропотное подчинение начальству; строгая пунктуальность, за малейшее нарушение которой, то есть опоздание на работу, грозило увольнение, а то и тюремное заключение; обязательное присутствие на рабочем месте в течение всего трудового дня. Эти внешние, «магические» атрибуты, казалось бы, могли превратить любой коллектив в непобедимую команду, готовую неизменно взять верх над конкурентами. Однако «трудовые армии» лишь изводили стрессами людей, угодивших в их «командно-административную ловушку», а вот производительность труда по-прежнему оставляла желать лучшего.

Поздняя советская эпоха (попробуем дать ей определение, вторя большому стилю той эпохи) стала высшей формой развития коллективизма. Главным героем ее являлся трудовой коллектив. Это безликое, бесформенное существо проникало в любые сферы жизни, жадно поглощая все от него отличавшееся.

Появление компьютеров подорвало его власть. Конечно, и раньше люди некоторых профессий – бухгалтеры, машинистки и тому подобное – брали какую-то часть работы на дом, где быстро справлялись с ней, не отвлекаясь на конфликты, перекуры, разговоры о жизни, чаепития и прочие способы коллективного убийства времени.

Особый закон правит коллективом: чем больше людей собрано в одной комнате, тем медленнее идет их работа. Наиболее продуктивен труд человека, сидящего в пустой комнате. Он весь погружен в работу. Он напоминает зверя, попавшего в западню и мечтающего выскочить из нее. «Быстрее! Как можно быстрее!» – это ощущение тяготеет над ним. Из времени, не принадлежащего ему, человек пытается вернуться к себе.

Если продолжить наш умозрительный опыт и поместить в ту же комнату еше одного сотрудника, то малейшая заминка в работе заставляет их растрачивать силы в пустой болтовне. Пояатение новых коллег усугубляет ситуацию. Обстановка в комнате «психологизируется». Служебные отношения начинают превалировать над отношением человека к порученной ему работе. Большая часть энергии теперь ухолит на поддержание некоторого равновесия в коллективе.

«Коллектив» становится самодостаточной структурой, требующей больших энергетических и душевных затрат, нежели сама работа. Между человеком и продуктом его труда возникает изолирующая прослойка, резко уменьшающая к.п.д. ею действий: «трудовая среда».

Это явление в чем-то сродни потерям на трение в механизмах. Как известно, чем выше трение, тем ниже к.п.д. машины, тем больше энергии тратится попусту. Никакие административные меры не могут резко изменить производительность труда в коллективе, составленном из «белых воротничков». Все дело в изначальной неверной посылке: чтобы учреждение нормально работало, каждый день в 8.00 в его стенах должны собираться люди, затем, в течение следующих девяти часов, сидеть на виду друг у друга и, – якобы! – постоянно контролируя коллег, дружно выполнять порученные им задания и так далее.

Таков давно сложившийся порядок вещей. Любая группа людей, собравшаяся ради выполнения той или иной работы, немедленно начинала жить по законам, которые царят там, где заняты самым грязным ремеслом: в армии или тюрьме. Эти законы неумолимо разделяют коллектив надвое и скрепляют обе его части: сильные приказывают и периодически карают слабых, а .слабые, внешне подчиняясь, почти не стараются выполнить порученное им задание. Это – такие же естественные движители общества, как ветер и вода -¦ естественные источники энергии, обществом используемые.

В промышленности еще два с половиной столетия назад произошел качественный скачок: силу воды и ветра сменил паровой двигатель. Теперь не менее важный переворот происходит в управленческой сфере – или, если брать шире, в «среднем классе» общества, чья слабость во многом определяет отставание современной России от западных стран. Меняется стиль работы. Все больше людей работают на дому. Это эффективнее всеобщих усилий- Энергия, что растрачивалась на «внутривидовую борьбу» в коллективе, теперь используется на общее благо.

Ведь коллектив – это отсталая, отжившая форма труда. В XXI веке большинство жителей развитых западных стран (пооцен кам экспертов, от40 до 70 процентов) откажутся от пребывания на рабочем месте в течение многих часов. Человеческий «атом», уединенно работающий на дому, окажется куда продуктивнее, чем смесь хаотически движущихся частиц, все время сталкивающихся друге другом, в результате чего – по законам статистики – их суммарный вектор усилий приблизительно равен нулю. Одинокий работник надежнее и удачливее группы трудящихся. Тем более что у него есть такой помощник, как компьютер.

Сегодня уже более одиннадцати миллионов американцев работают на дому. Социологи отмечают, что производительность труда людей, превративших свою частную жизнь в трудовую, возрастает на 20-25 процентов. Дома их ничто не раздражает, никто не отвлекает от работы – разве что маленькие дети могут стать неожиданной помехой, не понимая, почему папа, сидя весь день дома, так и не подходит к ним.

(Конечно, в наших бытовых условиях, когда число комнат сведено к минимуму, неприемлемому для жизни, ребенок в доме и впрямь может оказаться серьезной помехой. А ведь сто лет назад любой уважающий себя «господин среднего достатка» устраивал в своем доме рабочий кабинет. Домочадцы сызмальства знали, что нельзя громко шуметь и играть, когда глава семейства работает. После 1917 года подобная традиция в России прервалась.)

Вот и получается, что плюсы надомного труда теперь подсчитывают на Западе. Его прок – экономия и эффективность. Распуская своих сотрудников но домам, фирмы меньше платят за аренду помещений, электричество, телефонные переговоры, командировки и тому подобное.

Особенно удобен новый режим работы для инвалидов, ведь ездить каждый день на службу они не могут. Компьютерная сеть, по которой снуют тексты электронных посланий, становится для них дорогой в жизнь. Подобный график работы понравится молодым родителям, а также тем, кто ухаживает за больными родственниками.

В советском обществе подобный стиль жизни был почти немыслим. Лишь после «перестройки» наш рынок труда претерпел решительные изменения. Появилось множество «свободных агентов», не желавших связывать свою жизнь ни с беспомощными государственными структурами, ни с фирмами, готовыми вскорости рухнуть или в любой момент сократить своих сотрудников. Так возникла прослойка людей, живущих «вне штата» и настроенных энергично и квалифицированно служить любому «божеству», способному расплатиться с ними звонкой монетой.

Прощаясь с XX веком, представители «среднего класса» выносят себя за рамки общества, исподволь расшатывая и меняя укоренившийся в последние сто лет стиль жизни. На смену «стальным» каркасам, скреплявшим прежнее общество, приходит новая – гибкая, «пластиковая» – конструкция. Меняется материал, из которого сделано общество. Так кончается век, и на смену приходит другой – «компьютерный».

P.S. Автор этих строк вот уже семь лет предпочитает работать на дому и совершенно не огорчен тем, что ему давно уже не надобно высиживать на службе от звонка до звонка, имитируя трудовое рвение с помощью частых перекуров и важной гримасы.

50 лет назад

Учение Мичурина стало знаменем всей советской биологии. Под руководством самого талантливого ученика Ивана Владимировича – Трофима Денисовича Лысенко, по методам Мичурина обновляется, улучшается на благо советскому человеку вся культурная флора нашей страны, все ее животноводство.

С каждым годом все шире и быстрее продвигаются новые сорта на север.

Слова «зябкий южанин» уже не подходят к винограду. По инициативе товарища Сталина площадь виноградников быстро увеличивается в Московской, Тамбовской, Курской и других областях центра, Среднего Поволжья, в Приморском крае. Виноград выходит под открытое небо в Прибалтике и даже в Алтайском крае.

В центре и в северных областях Союза увеличивается площадь арбузов и дынь. Инициатива вождя и здесь оказала решающее влияние. Два года назад бахчи занимали в Московской, Ленинградской, Псковской, Кировской и других центральных и северных областях примерно 500 гектаров, а в прошлом году – втрое больше.

В 1948 году правительством Советского Союза и партией большевиков по инициативе товарища Сталина принято замечательное постановление о преобразовании природы в степных и лесостепных районах европейской части СССР По этому плану до 1965 года будут созданы лесные защитные полосы на площади около шести миллионов гектаров. Эти зеленые полосы обеспечат защиту наших колхозных полей от губительных суховеев и пылевых бурь юго-восточных областей нашей Родины. Уйдут в прошлое пылевые бури. На площади свыше 120 миллионов гектаров невиданно расцветет социалистическое сельское хозяйство.

Грандиозный сталинский план превосходит все, что делалось до сих пор человеком на земле для разумного преобразования природы.

Европейские колонизаторы расселялись с востока на запад. Колорадский жук занимал территории с запада на восток. Скорость его распространения достигала 185 километров в одно лето.

В 1864 году он перешел реку Миссисипи, вступил в страну Великих озер, еще через шесть лет перебрался в Каналу.

В 1874 году колорадский захватчик вышел на побережье Атлантического океана, заняв, таким образом, почти всю территорию Соединенных Штатов и часть Канады.

Европейские государства заволновались. Россия и ряд других стран запретили ввоз картофеля из Америки. Стали следить за появлением жука в окрестностях портов, принимающих американские суда- Случалось не раз, что колорадский жук оказывался и даже успевал размножаться на отдельных картофельных полях европейского побережья, но его удавалось быстро обнаружить и истребить.

А в конце первой империалистической войны американские войска вместе с фуражом завезли жука во Францию, в окрестности города Бордо.

Население Франции не было осведомлено об этом вредителе. Получилось так, что его «узнавали» только через 3-4 года, когда он уже успел основательно размножиться и занять территорию в 250 квадратных километров.

К 1935 году колорадским жуком были заражены картофельные поля почти на всей территории Франции и Бельгии. В следующие годы перед этим «завоевателем» пали Люксембург, Голландия, Швейцария. В 1936 году жук впервые появился в Германии. Особенно сильно заражены там западные зоны. Во время второй мировой войны немецкие фашистские войска завезли жука в Австрию, Венгрию, Чехословакию, Польшу и Югославию.

Завод им. Козицкого изготовил первые опытные образцы нового телевизора «Т-2» с экраном 13x18 сантиметров. Одновременно заканчивается изготовление телевизора «Т-3» с еще большим экраном – 19x24 сантиметра. По виду этот телевизор сходен с радиолой. В него вмонтированы радиоприемник первого класса и электропроигрыватель для патефонных пластинок.

Новости науки

Восьмидесятитонный прототип корабля викингов отправился в путешествие из Исландии к Америке древним путем викингов. На таких кораблях тысячу лет назад викинги впервые достигли побережья Северной Америки.

Самцы краба Uca tangeri, которые живут в реках на юге Португалии, отличаются от других крабов одной огромной клешней, которая может весить почти столько же, сколько и все остальное тело. Этот предмет гордости служит крабу для приманивания подруг. Местные жители вполне оправданно считают, что из клешни получается отличная закуска к пиву. Поэтому, поймав краба, они ее отрывают, а животное отпускают обратно в реку, думая, что поступают гуманно. Ведь рано или поздно клешня- то отрастет- И тут они сильно ошибаются.

Лишившись клешни, краб лишается и радости семейной жизни – самки перестают его замечать. В результате, как установил автор исследования Риа Оливера из Высшего института прикладной психологии, изучавший крабов в реке Риа Формоза, в конце концов такое ненормальное поведения сокращает их численность. Например, на реке Мире, где крабов не ловят, число норок на квадратный метр площади значительно больше, чем па Риа Формозе, где более трети самцов подверглись насильственному лишению клешни. Да и самцы там вырастают до более крупных размеров, потому что им не надо расходовать энергию на восстановление оторванной клешни и, значит, они способны дать больше потомства.

Московские ученые исследовали растительность и почву горы Мауры – гордости Вологодского национального парка «Русский Север», и установили, что с XV no XX век эта гора была лысой, хотя сейчас там растет густой ельник. Тем самым ученые подтвердили легенду, согласно которой с этой горы в прошлые века открывался великолепный вид на Кирилл о-Белозерский монастырь.

Проект международного спутника для раннего обнаружения пожаров разработан сотрудниками Красноярского государственного технического университета совместно с учеными США и Канады. Спутник, который будет работать на солнечно-синхронной орбите, имеет полосу обзора в 2 тысячи километров. Он способен давать точную оценку задымленной местности и после пожарного состояния леса. Это будет новый шаг в мире по спасению лесов от огня. Не многие знают о том. что в Красноярске разработана оригинальная высокоэффективная методика мониторинга пожарного состояния леса, позволяющая по сигналам спутников надежно распознавать крупные пожары, оперативно обнаруживать возгорания на небольших площадях, даже в три гектара. С наступлением лета спутниковый мониторинг леса проводится три-четыре раза в сутки, так как воссоздать пожароопасную обстановку на лесных территориях Сибири можно только из космоса.

Доктор биологических наук Виталий Александрович Демкин из Института физико-химических и биологических проблем почвоведения РАН по количеству фосфора в древней погребальной посуде разработал методику определения ее содержимого. Например, в Нижнем Поволжье много веков назал ели гораздо больше растительной пищи, чем на Южном Урале.

Можно ли описать поведение экономических систем точными законами физики? Японские физики из Sony Computer Science Laboratories поставили себе цель создать быстрый калькулятор, позволяющий рассчитывать прибыль долгосрочных коммерческих сделок. Покупая ценные бумаги или недвижимость, участник рынка хочет знать и быть уверенным в том, что в какой-то момент в будущем он сможет провести выгодную операцию, зависящую от обменного курса валют, например японской йены и американского доллара. Хидеки Такаясу и его коллеги создали электронную схему, в которой флуктуации напряжения электрического тока очень сильно напоминают изменения во времени обменного курса йена-доллар. Источник случайных изменений в этой электронной схеме – естественные электрические шумы, которые наполняют окружающий мир.

На недавней конференции Американского физического общества ученые продемонстрировали графики колебаний курсов валют, выполненных на этом устройстве для различных временных шкап, очень хорошо предсказывающие поведение обменного курса во времени. Такой калькулятор стоит всего 5 долларов, но оценивает колебания йена- доллар так же быстро, как и мощные рабочие станции стоимостью 10 тысяч долларов, проводящие сложные математические расчеты.

Впервые на основе компьютерного чипа изготовлен белковый биочип, который способен анализировать различные химические вещества, оценивать результаты химиотерапии ракового больною.

Астрономы из Барселонскою университета обнаружили необычный микроквазар. Так называют парные космические системы, образованные обычной звездой вкупе с экзотическим партнером – нейтронной звездой или черной дырой. Отличие новооткрытого микроквазара LS 5039 от всех ранее известных объектов этого типа заключается в том, что он является источником гамма-излучения.

В поселке Левинские Пески на берегу Енисея напротив Дудинки норильские строители и энергетики закончили работы по сооружению фундамента для энергетической ветряной установки. В ближайшее время в поселок будет доставлено оборудование, после чего можно будет приступить к монтажу «ветряков». Решение об эксперименте со строительством установок в Левинских Песках было принято управлением Норильского комбината. В прошлом году поселок больше других пострадал от весеннего паводка, в населенном пункте была полностью разрушена система энергоснабжения. Тогда и было решено построить там «ветряки». По климатическим условиям Таймыр вполне подходит для такой системы, недостатка ветра здесь нет, «ветряки» являются практически идеальным вариантом для отдаленных тундровых поселков. Это позволит значительно снизить затраты на топливо и его доставку.

Возникновение человечества в конечном счете было подготовлено законами ядернои физики. Таков вывод австрийского астрофизика Гейнца Оберхуммера и его коллег из Венгрии и ФРГ, чья работа напечатана в недавнем выпуске журнала Science. Они проанализировали физические условия, которые делают возможным синтез углерода и кислорода из ядер гелия, протекающий в звездных недрах. Компьютерные расчеты показали, что эффективность такого синтеза упала бы почти до нуля, если показатель взаимодействия между протонами и нейтронами отличался бы от своего действительного значения всего лишь на полпроцента. Тогда дефицит углерода и кислорода свел бы на нет шансы на зарождение органической жизни.

Российские ученые из Института теоретической и прикладной электродинамики создали и наладили выпуск материалов для российских самолетов- «невидимок». Эти поглощающие радиосигнал материалы, совершенно не ухудшают аэродинамику самолета, так как принимают его форму. Российские материалы делают самолет невидимым на любой длине волны, излучаемой радиолокатором. Стоимость таких материалов в тысячи раз меньше, чем системы «Стэлс», применяемой американцами.

Московские ученые из Института элементоорганических соединений РАН предложили использовать в качестве насадки на рыболовный крючок криогель – замороженный полимер. Гранулы криогеля легко впитывают и удерживают в себе ванилин, растительное масло или карамельную эссенцию, которые рыбкам по вкусу. Цвет насадки напоминает некоторым видам рыб их любимую пишу: например, насадка красного цвета похожа на вкусного червячка мотыля, а белая – на личинку опарыша. А для того чтобы ловить хищную рыбу и в мутной воде, и в затемненном водоеме, например, при подледном лове, ученые сделали светящийся вариант насадки.

Компания Celera, которая недавно совместно с государственной организацией HUGO объявила об окончании расшифровки генома человека, наметила очередную цель – составление полного списка белков, управляющих химическими реакциями в теле человека.

По мнению ряда ученых, жизнь зародилась не в воде, а в воздухе. Международная команда исследователей опубликовала в журнале «Нью сайентис» статью, где утверждается, что жизнь появилась не в море, а в каплях воды, попавших из океана в воздушные массы. Именно внутри этих капель создались оптимальные условия для формирования молекул ДНК и белков. Ученые заметили, что, в отличие от обычной морской воды, капли воды, находящейся на поверхности океана в контакте с солнцем и воздухом, почти на 50 процентов состоят из органической материи. По мере испарения воды концентрация органики повышается, и под воздействием солнечного излучения в ней могут происходить химические реакции присоединения и полимеризации. «Элементы, из которых создавалась органическая жизнь, несомненно, находятся здесь, – заявил участник исследования Крис Добсон из Оксфордского университета. – Теперь нам предстоит выяснить, как именно происходила полимеризация».

Ученые из Томского отделения Сибирского научно- исследовательского института геологии, геофизики и минерального сырья разработали компьютерную модель, с помощью которой можно оценить залежи нефти и газа, используя данные бурения. Модель рассчитывает запасы нефти и газа в определенном регионе и оценивает глубину, на которой располагается месторождение. Эту методику удалось проверить на нефтяных месторождениях Томской области.

Американская корпорация Cybersonics в сотрудничестве со специалистами НАСА разработала ультразвуковое пьезоэлектрическое сверло, с помощью которого можно без каких-либо физических усилий делать отверстия в столь различных материалах, как самый твердый гранит и мягкая кость. Еще одно преимущество аппарата состоит в том, что он с равным успехом высверливает дыры как круглого, так и квадратного сечения. Фирма предполагает, что первые заказы на новый инструмент поступят от хирургов-ортопедов.

Ученые Рочестерского технологического института восстанавливают текст Архимеда – основой их работы является так называемый Палимпсест Архимеда – византийская пятистраничная рукопись X века, которая представляет собой перевод главного труда древнегреческого ученого и единственный письменный первоисточник «Методов теорем механики», объединяющих математику и физику. В X веке на месте смытой рукописи Архимеда появился ее византийский перевод, а двумя веками позже некий греческий монах соскоблил и смыл эти письмена и записал на этом же пергаменте молитвенные тексты. Для того чтобы узнать, как их формулировал сам Архимед, какие он чертил пояснительные диаграммы, археолог и почетный профессор Рочестерского института Роберт Джонстон и его колле-га – специалист в области оптических исследований Честер Карлсон использовали волны разной длины – ультрафиолетовые, инфракрасные и видимый спектр – для отделения древних записей от более поздних литургических текстов.

По информации агентство «Информ Наука», журнала «Nature», радиостанции «Свобода», радиостанции «Эхо Москвы», ВВС, агенств «Ассошэйтед Пресс», «Рейтер».

Борис Киселев

Раскоп сенсаций

Несколько лет назад на берегу Волхова в Великом Новгороде археологи заложили XII Троицкий раскоп и начали продвигаться вглубь веков. Место с точки зрения археологов весьма перспективное, так как находится в центре города рядом с кремлем. Время показало, что археологи не ошиблись. Троицкий раскоп стал без преувеличения русской Троей.

С 1998 года историки и археологи живут и работают в слоях середины XII века. Надо сказать, что находки, причем очень важные, пошли сразу же. Был обнаружен важнейший административный центр древнего Новгорода, где проходили судебные заседания местной аристократии и представителей князя. Об этом журнал уже писал.

В прошлом году предстояло войти в слои XI века, и ученые на что-то особо важное не рассчитывали. Как известно, наиболее ценной находкой в Новгороде считаются берестяные грамоты, которые – вполне понятно – несут гораздо больше информации о прошлом, чем что-либо другое, конечно, кроме предметов с надписями- Но, по словам руководителя Новгородской археологической экспедиции академика В.Л.Янина, за все время раскопок в Новгороде, где на сегодняшний день уже найдено 915 грамот, только двадцать было извлечено из слоев XI века, причем большинство – в обрывках, целых очень немного. И это тоже понятно: как-никак первый век российской грамотности. Крещение славян произошло в конце X века, а распространение грамотности, кириллицы, священных книг связано, как предполагается, с христианизацией. И в XI век археологи входили, ни на что особо не рассчитывая. И ошиблись. Было найдено 38 цилиндров, часть из которых имела надписи, а сами цилиндры представляли собой одновременно замок, пломбу и сопроводительное письмо. Вещи эти – чрезвычайно любопытные. Использовались для запечатывания мешков с данью. А в результате этот уникальный комплекс позволил ученым сделать далеко идущие выводы о характере формирования государственности в древнем Новгороде. И это далеко не весь улов прошлого сезона. Среди прочего было найдено 15 берестяных грамот, причем очень важных по содержанию и неплохо сохранившихся, что явилось большим сюрпризом для археологов – вот уж чего они не ждали!

Казалось, поэтому нынешний сезон ничего более ценного или просто нового и важного дать не может: грамот больше не ждали, и эти неожидания подтвердились – найден всего один кусочек бересты. Но зато – опять сюрприз – какой! Опять археологи ахнули. На небольшом кусочке бересты было четкое изображение Христа и святой Варвары с надписью «Варвара» – первое изображение ликов святых на этой земле. А дальше на редкость дождливое лето превратило работу археологов в сущий кошмар – все время уходило на откачку воды из раскопа.

И несмотря на это – снова сенсация. В слоях рубежа X и XI веков найдена вещь, которой, по всей видимости, предстоит стать национальной реликвией. Это книга, страницы которой – деревянные дощечки, покрытые воском. На них мелким почерком около ста строчек текста. Хотя многое фрагментарно, уже первая дощечка, на которой текст сохранился почти целиком, дала толчок для прочтения всех других страниц книги.

Дошечки с углублением, заполненным воском, использовавшиеся для письма, были известны уже в античном мире, называются они церами. В Новгороде их найдено около полутора десятков – от XI до XIV веков.

Что же написано в самой древней в России только что найденной деревянной книге?

Первая страница – это 75-й псалом, псалом Асафа, он заканчивается на следующей странице. За ним, на третьей и четвертой – 76-й псалом. Далее в тексте разрыв – несколько строк стерто еще в древности и ниже – строки 67-го псалма. Это знаменитым псалом Давида, который начинается словами: «Да воскреснет Бог и расточатся враги его». Молитва, которая на слуху у каждого, кто когда-либо бывал в церкви. Правда, именно первые строки этого псалма и стерты, и прочитать удалось со слов: «Да воспойте Бога».

12 Троицкий раскоп. Фото С- Орлова

Сами тексты ничего нового не дают. Псалмы эти хорошо известны, и восстановить утраченные фрагменты на цере для специалистов никакого труда не составит. Известен и первоисточник – Синайская псалтирь. Однако примечательно то, что псалмы (они, естественно, на старославянском, то есть болгарском языке) написаны не болгарином и не сербом, а русским, о чем говорят специфические ошибки переписчика. Как утверждает наш крупнейший лингвист А.А.Зализняк, болгарский переписчик сделал бы ошибки, характерные для болгарина, сербский – для серба. Цера же демонстрирует ошибки, характерные именно для русского переписчика. Работа над текстом и уточнением даты ставшей уже знаменитой церы только начата. Все вопросы и ответы еще впереди, и среди них главный – где была создана цера: в Новгороде или Киеве.

Чем же помимо сказанного замечательна эта находка?

Как известно, древнейшим памятником письменности на Руси считается Евангелие, написанное в 1056-1057 годах для посадника Остромира и потому названное Остромировым. За ним идут еще две книги: «Изборник» 1073 года и «Изборник» 1076 года. И наконец, четыре рукописи 90-х годов XII века. То есть все известные нам древнерусские тексты датируются не ранее второй половины XI века. Найденная в этом году в Новгороде цера древнее Остромирова Евангелия лет на 50.

Первая же берестяная книга датируется XIII веком. В настоящее время именно она экспонируется в Новгородском музее. Теперь самой древней станет только что найденная.

Но самое важное – книга эта дает представление о силе энергетического импульса новой для славян религии. Христианство только принято, большая часть населения вообще не понимает, что это за Бог пришел в их северный край и в чем его сила. Почему Он, как утверждают, главнее древних славянских богов, которым поклонялись многие поколения. Общество бурлит. И в этой сумятице в сознание людей мощно внедряется новое Слово, грамота, псалмы, молитвы… Начинается новый этап славянской истории.

Для специалистов – историков и археологов – новгородская находка-2000 знаменательна также и тем, что однозначно и полно отвечает на вопрос о первенстве – что было раньше: церы или берестяные грамоты.

В 1928 году была опубликована книга виднейшего слависта академика Е.Ф- Карского «Славянская кирилловская палеография». До сих пор эта книга является лучшим сочинением на эту тему Там, кстати, говорится и о том, что славяне писали на бересте, хотя в то время ни одной берестяной грамоты еше не было найдено. Были ссылки в «Житии Сергия Радонежского» на то, что писали на бересте, известны также сибирские ясачные книги на бересте, но они написаны чернилами. И в этой же замечательной книге категорически было заявлено: «На Руси на воске не писали». Утверждение это вскоре породило массу вопросов.

Рассказывает академик ВЛ.Янин:

– Когда мы стали находить берестяные грамоты и были опознаны орудия письма на бересте – писала, – то перед нами встала загадка – почему они так устроены. Острый конец – понятно, им писали, царапали. Но зачем на другом конце лопаточка?! Для бересты она совершенно ни к чему! И только потом, когда мы начали находить церы, стало ясно, что писала использовались как для прописи букв на бересте, так и по воску на церах. Лопаточкой же можно было стирать ненужную запись и снова использовать церу как чистый лист. Стало понятно также, почему даже детские упражнения на бересте выдают умелую руку. Казалось бы, откуда такая твердость в написании букв у ребенка, который только учится?! Мы пришли к выводу, что дети сначала учились писать по воску и уже потом по бересте. Примечательно и то, что на обратной стороне одной из цер вырезана азбука – что-то вроде таблицы умножения на обложках современных тетрадок. Так что традиция письма на воске существовала в Новгороде еще до того, как появились берестяные грамоты.

Пожалуй, на этом сегодня можно поставить точку. Очень богатый сезон и очень большая удача – впрочем, в янинской экспедиции все сезоны богаты.

Человек и компьютер

« – Нужен Трурль, – объяснил Клапациус. – Ты должна сделать мне Трурля, чтобы он был точь-в-точь как настоящий. Чтобы их и отличить друг от друга нельзя было!

… она 1* на удивление быстро затрубила, зазвенела, в животе ее распахнулись довольно большие дверцы, и из темного нутра вышел Трурль. Клапациус встал, обошел вокруг него, присмотрелся поближе, старательно прощупал и простукал, но сомнений не было: перед ним был вылитый Трурль, точь-в-точь как оригинал».

Это фрагмент из «Кибериады» Станислава Лема – писателя, названного Куртом Воннегутом неизлечимым пессимистом, который «с ужасом наблюдает, что же еще способно выкинуть безумное человечество ?»

Действительно, феноменальные достижения в производстве роботов, в деле реальной постепенной замены органов и частей тела на рукотворные вызывают леденящее душу ощущение стремительного приближения реализации фантастической возможности – создания существующей отдельно от нас (самой по себе?) искусственной, но вполне сравнимой с людской плоти. Сообщения и разговоры, в том числе и на наших страницах, о сдаваемом напрокат человеческом теле, о скором наступлении эры переселений личности – как информационного пакета – из одной материальной «емкости» в другую, о передоверии машине «святая святых» – всех функций нашего мозга – начинают казаться психологической подготовкой к более или менее спокойному («без ужаса») восприятию того, что до недавних пор считалось если не безумным, то по крайней мере немыслимым.

Можно ли отделить – в текущей, а не в загробной жизни – душу и сознание от вмещающего их «сосуда»? «…Мы так ослеплены человеком в его недавней очевидности, – писал Мишель Фуко, – что не сохраняем даже воспоминания о тех временах – не столь уж и отдаленных, – когда существовали мир, миропорядок, человеческие существа, но не существовал человек». Не грядут ли, причем также, судя по предсказаниям, не столь отдаленные времена, когда даже воспоминания о том, что представлял собой сегодня человек, претерпят кардинальные перемены? Разве можно сохранить, говоря словами того же Фуко, «временной опыт культуры», оторвав его от «пространственного опыта тела»? Или, если проще, останемся ли мы людьми в современном понимании этого слова, получив право менять оболочку либо став неотличимыми от роботов?

Вопросы, звучащие преждевременно? Вряд ли. Не лучше ли задаться ими сейчас, чем впоследствии разгребать – в который раз! – технологические завалы насотворенного разумом, впавшим в упоительно обманчивую эйфорию всемогущества! Эти вопросы – в заголовках предлагаемых вам статей.

Александр Волков

Когда появится электронный человек?

Успехи медицины вкупе с генетикой, биохимией и т.д. потрясают. Казалось бы, усердием наук о живом будет найден секрет долголетия, а может быть, и нескончаемой жизни. Любые болезни можно победить, коварные гены – отключить, стареющее тело – омолодить, вредные социальные условия – улучшить. Однако на практике выяснилось, что этот путь – тупиковый. Как бы ни развивалась медицина, она никогда не сумеет бесконечно поддерживать жизнь в наших бренных телах. Природа возьмет свое: природа возьмет нас.

Человек, сотвори себя компьютером!

Примерно пол века назад в жизни человечества произошло поистине революционное событие: появился компьютер. Поначалу в нем видели лишь электронного помощника, способного освободить человека от решения сложных задач. Но дело обернулось по-иному.

Чем хорош и удобен компьютер? Не только умением быстро считать, много запоминать, наглядно представлять! Нет, важно и другое. Все, что он знает, все «особое и неповторимое», чем его напичкал владелец, можно без труда копировать на дискеты, а потом, когда металл и кремний выйдут из строя, когда бренная оболочка будет достойна скромного радиорынка или склада утильсырья, тогда хозяин этого помощника, отжившего свое, приобретет новый компьютер и скопирует в его память все содержимое прежнего. Итак, если считать самой главной (и единственно важной!) частью компьютера его электронный мозг, а не клавиатуру, не монитор, не соединительные шнуры и другие «органы тела», то эту давно привычную нам, сероватую машину, скромно покоящуюся на письменном столе, можно назвать «бессмертным существом». В ее безличии – ее бессмертие. Набор данных, наполнивший ее память, мы вправе копировать любое число раз. Ее существование (во всей его совокупности или по частям) повторится в бессчетном числе других машин.

Итак, наука, в течение многих веков тщившаяся создать вечный двигатель, в году 1943 мимоходом, вовсе к этому не стремясь, открыла иную вечность: изобрела бессмертное существо. Немного старания – «Не забывайте копировать все записанное вами на дискетах!», и ваш компьютер никогда не утратит свою «индивидуальность».

Это свойство машины заставило по-другому взглянуть на проблему бессмертия. Что мы хотим уберечь от тленья? Какую часть человеческого тела нам надо сохранить, а чем пожертвовать, чтобы продлить срок жизни данной конкретной личности? Отбрасывая все ненужные качества – цвет волос и форму черепа, состояние сердца и набор внутренних органов, – мы, вслед за известными фантастами и футурологами, придем к единственно возможному выводу: все, что нам нужно сохранить в человеке, спрятано в его головном мозге. Если мы убережем его содержимое, человек – «единственный и неповторимый» – продлит свое бытие.

В течение десятилетий образцом для компьютера был человек. Специалисты старались научить компьютер думать, а то и действовать – слышать, видеть. говорить, – как человек. Внезапно стрелка повернулась на 180 градусов. Теперь те же специалисты загорелись желанием научить нас жить, как компьютер. Ведь возможный алгоритм человеческой судьбы задан бытием пресловутого ПК – персонального компьютера. Если мы наловчимся считывать информацию, хранящуюся в глубинах мозга, и предельно точно копировать ее, то подарим владельцу этой уникальной «базы данных» новую жизнь. Он начнет жить в новом теле, все части которого по причине своей хрупкости и небезопасности заменены новым «материальным носителем» – прочными и надежными протезами из стали, силикона, галлия и т.д. Форма – ничто, содержание – все! Этот девиз как нельзя лучше передает завтрашнюю судьбу человека.

Но так ли легко скопировать «начинку» человеческого мозга? Так ли проста эта задача, чтобы говорить, что уже «в 2020 – 2030 годах бессмертие станет доступным для жителей развитых стран, а еще спустя 10 – 20 лет и для основной массы человечества», как утверждают российско-американский профессор Александр Болонкин, а также ряд зарубежных исследователей?

А можно ли раздобыть схему?

В головном мозге человека насчитывается более десяти миллиардов нервных клеток. Они непрерывно обмениваются биохимическими сигналами. Их соединяет около ста триллионов функциональных контактов – синапсов. Каждый из них – это своя собственная система обработки информации. Теоретически число всех возможных сочетаний этих контактов больше количества атомов во Вселенной.

Можно ли разобраться в этом хаосе нервных клеток? Недостатка в желающих нет. К этой цели стремятся ученые разных специальностей: нейробиологи, молекулярные генетики, компьютерщики.

Ученые всего мира пытаются понять тайны человеческого мозга или хотя бы мозга высокоразвитых животных. Они вживляют в него электроды, регистрируют его деятельность с помощью ядерно-спиновых томографов и энцефалографов, пытаются подключить микросхемы к самим клеткам.

Уже сейчас мы можем напрямую наблюдать за работой отдельных клеток головного мозга. Однако, сколько бы мы ни изучали их, их сумма – мозг в своей совокупности – остается для нас «белым пятном». Подобно слепым мудрецам из древней притчи, стремившимся на ощупь понять, что такое слон, и неизменно заблуждавшимся, мы исследуем части мозга, доступные нашему пониманию, но что такое мозг, нам по-прежнему неизвестно.

1 + х + бесконечность =..?

Нам непонятно и главное состояние человеческого мозга – сознание. Некоторые исследователи называют его «побочным продуктом» нейронных сетей, а то и «дефектом» недостаточно четко работающей машины. Мы и впрямь задумываемся, лишь когда перестаем что-то механически делать. Если бы мы не рассуждали, не предавались рефлексии, а только действовали, то нашей настойчивости и эффективности можно было бы позавидовать.

Разве это не парадокс: «Чтобы удачливо жить, надо меньше думать»? Испокон веку жертвами этого парадокса были многочисленные чудаки, чей удивленный, восторженный, растерянный, рассуждающий мозг все время работал с перебоями, мешая им поспешать за безрассудными воинами, упрямыми крестьянами или не знающими сомнений вождями. Уступая им во всем из-за проклятой рефлексии, они могли положиться лишь на свое хитроумие, позволявшее имитировать «механические» свойства человеческой натуры, создавая всевозможные орудия труда, механизмы, машины. Так промедление оборачивалось последующим выигрышем в силе и скорости.

Другие видят в нашем сознании некую творческую материю, чью природу человек никогда не сумеет понять. Сознание впору сравнить с экраном, на который поочередно проецируются изображения, поступающие с двух видеокамер. Одну из них держит в руках сам владелец этого «кинотеатра в голове» – человек, запечатлевающий на экране все, что он видит вокруг, засоряя внутренний взор обилием мелких и бессмысленных подробностей.

Иногда эта ничтожная камера гаснет, и тогда включается другая – далекая, всевидящая камера (назовите ее, если хотите, «оком Господа Бога»). В ее ярком, ослепительном свете кажутся нелепыми события, только что разыгранные на экране. И вот следует новый наплыв: «суета сует» опять затягивает нас.

Третьи считают… Но довольно мнений! Сколько их может быть?! Скажите лучше, как все это скопировать кремнием и пластмассой? Способна ли наука и впрямь через каких-нибудь двадцать-тридцать лет воссоздать все неповторимое богатство оттенков, способностей, свойств, присущих хотя бы одному-единственному человеку? Слишком плохо в это верится. Структура мозга скорее напоминает математическое выражение, в котором мимоходом складываются «единицы», «иксы» и «бесконечности», а от ученых требуется немедленно назвать результат с точностью до двадцатого знака после запятой.

Теория малых дел

Нет, человеческий мозг представляет собой настолько сложную структуру, что в ближайшее время мы вряд ли сумеем понять ее, как ни стремимся к этому. Что ж, связать мозг с машиной можно и не зная всех его тайн. Как говаривали сто лет назад мудрейшие из наших предков, не надо уповать на революцию, надо совершать множество «малых дел» на благо общества, и постепенно всем станет лучше жить.

Такого же девиза придерживаются и многие современные ученые. Электронные схемы, подключенные ими к мозгу, возвращают человеку зрение и слух, восстанавливают разрушенную нервную ткань у пациентов, перенесших паралич, задают тон движениям людей, страдающих от болезни Паркинсона.

Так, в Германии, в Тюбингенском университете разработана программа, позволяющая «читать» мысли больных, лишенных всякой возможности двигаться. Часто эти люди бывают полностью изолированы от внешнего мира. Лишь компьютер способен помочь им. На протяжении семи лет специалисты, участвующие в этом эксперименте, обучают больных перемешать курсор одним усилием мысли. Для этого пациентам имплантируют электроды, которые улавливают биотоки их мозга. После очень длительной тренировки люди могут выводить на экране компьютера фразы и даже путешествовать по Интернету Конечно, это занятие не из легких. Сейчас в Тюбингене к подобной аппаратуре подключены всего шесть пациентов.

Над этой проблемой работают и американские специалисты Филипп Кеннеди и Рой Бакай. Они вмешиваются прямо в ткань головного мозга, вводя электроды в ту его часть, что управляет нашими движениями. Едва пациент, лишенный возможности шевельнуться, помыслит поднять руку, как туг же проявляют активность нейроны в соответствующей части мозга. Сигнал об этом моментально передается в компьютер, который пытается осуществить задуманное движение.

Другие ученые создают микросхемы для замены поврежденной сетчатки человеческого глаза, что позволит вернуть зрение слепым. Третьи с помощью имплантатов возвращают утраченный слух. Впрочем, все эти разработки пока пребывают на начальной стадии развития. Но найти способы победить недуги, одолевающие мозг, – шизофрению и аутизм, болезнь Альцхаймера и болезнь Паркинсона, – разве эти «малые дела» не привлекательны?

Большой скачок на берегах Потомака

Впрочем, потенциал подобного альянса «человек – компьютер» очень велик. Насыщая наш мозг микроэлектроникой, мы можем достичь резкого системного расширения – совершить своего рода «большой скачок».

Вот что пишет известный американский специалист Рей Курцвайл на страницах своей книги «Век думающих машин». Со временем человек соединится с компьютером. Нейроимплантаты, совместимые с биологической тканью, намного повысят объем памяти и возможности обработки информации, поступающей в мозг. Уже через тридцать лет мы будем располагать крохотными сканерами с чрезвычайно высокой разрешающей способностью размером не больше кровяных клеток. Они будут двигаться по капиллярам головного мозга, выясняя принцип его работы. Недалек тот день, когда компьютеры научатся сканировать содержимое мозга, помещая все, что хранится здесь – воспоминания, идеи, фантазии, – в огромный банк данных. Все уцелеет здесь. Все тайное станет спасенным. Ни один наш помысел не пропадет для этого архива, в котором будет запечатлен образ любого Homo Sapiens.

Но будет ли этот образ во всей полноте соответствовать оригиналу?

Мозг сплошь и рядом склонен к неожиданным, интуитивным решениям. Любые его логические ходы достойно венчает непредсказуемость. Патентованные микросхемы, буде они встроены в мозг, наоборот, следуют некоему алгоритму. Сочетание этих противоположностей неминуемо наложит свой отпечаток на поведение человека. Возможно, платой за союз с машиной станут обретенные банальность и прямолинейность мышления, то, что мы называем обычно «отсутствием ума». «Мы получим своего рода отменно функционирующего зомби» – пишет немецкий профессор Детлеф Линке, автор книги «Мозг».

Данный факт – потеря идентичности – является сейчас главным аргументом против манипуляций над головным мозгом. Их сторонники убеждают, что свои преимущества есть и здесь: человек станет легче приспосабливаться к меняющимся условиям. Нас обступает и манит новое. Стремление к нему является движителем нашего поведения. Поэтому не грех иногда забывать стереотипы поведения, переполняющие наш мозг и мешающие нам жить. Вот только какую часть мозга мы можем безболезненно «стереть»? Есть ли желающие узнать это на собственном опыте?

Когда ксенофобия становится основой бытия?

Еще в 1991 году немецкий биохимик Петер Фромхерц впервые сумел соединить нейрон с микросхемой, использовав клетку, взятую у пиявки. Ведь та, в отличие от млекопитающих, обладает сравнительно крупными клетками, которые легче встраивать в микросхему. Почти десять лет понадобилось Фромхерцу, чтобы внедрить в подобную схему два нейрона и связать их синаптическим контактом. Промучившись столько времени ради решения простейшей, казалось бы, задачи, Фромхерц гораздо резче других ученых, блестяще знающих информатику, но хуже медицину, начал выступать против мечтаний о «скором сращивании человеческого мозга и компьютера», о «появлении нейрокомпьютеров». Он считает разговоры об этом «абсурдными» ввиду низкого уровня достижений в данной области.

Соединение человека и машины – вопрос не только выбора правильного программного обеспечения. Детали компьютера почти взаимозаменяемы. А вот организм бывает недоволен, если какую-то его часть пробуют подменить компьютерным чипом. Он обороняется от него, как от возбудителя болезни. К месту внедрения микросхемы спешит целая армада иммунных клеток. Они пытаются уничтожить чип. Когда это не удается, организм прибегает к другому трюку Электроды опутывает соединительная ткань. Сама природа спешит изолировать имплантат, мешая нормальному ходу эксперимента. Микросхема так и остается для организма чем-то чужим.

Путь к электронному копированию человека очень долог. В этой области науки все только начинается. Возможно, именно здесь нас ожидает бессмертие. Но вот когда мы его обретем, трудно сказать.

Разные лики роботов

В зоопарке стальных зверюшек

Будущее принадлежит и людям, и машинам. Ученые мечтают о маленьких, мобильных, технически автономных роботах, которые могут двигаться с помощью тончайшей моторики и чувствительных сенсоров.

Подобные агенты проникают всюду, куда человек с трудом может попасть или куда путь ему вообще заказан. Их форма отвечает их функциям. Роботы- крабы разминируют акваторию военно- морской базы. «Думающие тележки» совершат покупку в магазине для людей, прикованных к постели. Роботы-гусеницы очистят трубопроводы.

«В научной фантастике, – говорит британский профессор Кевин Уорвик, – преобладают какие-то однобокие представления о будущем. Большинство людей при слове «робот» воображают человекоподобную машину. Но это не так. В будущем мы станем иметь дело с роботами самых разных размеров и конфигураций. Общаясь с окружающим миром, они сами, без чьей-либо помощи, станут его постигать. Они начнут с элементарного подражания и научатся думать».

Подлинную сенсацию вызвали трехколесные роботы, выкатившиеся из стен того же Института кибернетики, где работает Уорвик. Они умели ловко разъезжать, уворачиваясь от любых препятствий. Каждый из них был оснащен полусотней электронных нейронов. Самые смышленые из этих машин сообразили даже, что время от времени, когда силы у них оказываются на исходе, надо подрулить к розетке и подзарядиться. Эти искусственные зверюшки, придуманные Уорвиком, сами, подобно волкам или воронам, сбиваются в стаи, выбирают себе вожака и подсказывают друг дружке, что за опасности им могут встретиться и где их поджидают ямы, барьеры, тупики. В отличие от большинства россиян, они запросто общаются по Интернету со своими сородичами, выпестованными в Токио и Нью- Йорке.

В Массачусетсском технологическом институте тоже мастерят общительных роботов. Каждый из них чуть побольше спичечного коробка. Передвигаются они, словно миниатюрные танки, на двух гусеницах, обмениваясь сигналами со своими сородичами. Ведут себя по-разному, все зависит от программы. Одни, к примеру, послушно следуют за вожаком. Другие стараются что-нибудь поймать. Существует даже некая критическая «плотность роботов». Как только она достигнута, роботы, словно стая подростков, отправляются куда- нибудь погулять.

Ученые надеются, что со временем эту привычку роботов бродить толпой удастся использовать во благо людям. Эти крохотные танки, ползающие по лаборатории, – всего лишь миниатюрные модели будущих роботов-саперов. Размером те окажутся с коробку из-под обуви. Когда-нибудь эти «коробки», как рассчитывают американцы, дружной компанией покатят по минным полям, очищая землю от спрятанной там взрывчатки.

Война робота с треугольником

В США, в Калифорнии, появился на свет «думающий» робот Номад, созданный нобелевским лауреатом Джеральдом Эдельманом. Он умеет набираться опыта. Залогом тому – компьютерная программа «Дарвин». Разъезжая по лабораторным залам, робот (ведь вложены же в него мозги!) привыкает отличать «плохие» геометрические фигуры от «хороших». Первые заряжены электричеством. Если Номад ткнется в эту «дрянь» своей магнитной мордочкой, его слегка «шандарахнет». Такая встряска малоприятна даже для машины. Поэтому Номад, пережив шок, внимательно смотрит по сторонам. Он выискивает своими глазками-видеокамерами эту вреднющую фигурку. Допустим, его обидел треугольник. Поначалу Номад осторожничает и объезжает все треугольники стороной. Однако этот робот столь же забывчив, как человек. Если какое-то время опасные объекты не попадаются ему на глаза, он забывает о них до тех пор, пока удар током в очередной раз не вернет ему память.

Сами ученые довольны такой забывчивостью. Раз уж они взялись моделировать мозг человека, то надо стерпеться со всеми ошибками, что мы походя допускаем. Мы же не всегда такие педанты, как наши компьютеры. Мы сплошь и рядом что-нибудь забываем, путаем, так пусть же машина подражает нам и в наших слабостях. Все-таки «я – человек, и ничто человеческое мне не чуждо»!

Умные бестии учат грамматику

Машины меняются. Домашние компьютеры нового типа пытаются вести себя, как маленькие человечки. Во всяком случае, голос хозяина, как уверяют их создатели, они схватывают на лету. С помощью микрофона в них можно надиктовывать тексты, а компьютер, словно стенографистка, запомнит все сказанное и превратит в печатный текст. Разве она не умница? Чем она думает? Не такими ли мозгами, как мы?

Увы, поведение этой старательной машины тоже пока далеко от разумного. Наш мозг легко отличает голос от посторонних шумов. Если за спиной собеседника хлопнет дверь, зашаркают чьи-то шаги или зашелестит разворачиваемая газета, мы пропустим эту негромкую какофонию мимо ушей. Из беспорядочной смеси звуков, долетающих до нас, а это миллион бит информации каждую секунду, мы выделяем лишь несколько сказанных нам слов. Мы равнодушны к шуршанию газетных листов, как и к отрывистым репликам дверного полотна.

А вот неловкий ум компьютера доверчиво улавливает все эти звуки, пытаясь выискать в них смысл. Он подолгу сравнивает топот и дребезг с любыми словами английского лексикона и не находит никакой разгадки услышанному. «Смысл ваших слов невозможно понять» – подобную ремарку компьютер готов будет то и дело вплетать в разглагольствования своего повелителя. Его болезненная чуткость выдает в нем машину. Человеческий мозг давно уже внимает лишь сказанному, и, более того, в век «информационной революции» мы невольно научились из целого роя слов, реплик, фраз, витающих вокруг нас, безошибочно улавливать только то, что относится к нам или к нашим интересам. Все прочие потоки информации мы умеем блокировать, мы защищаемся от них. Сказанное порой отскакивает от нас, «как горох от стенки». Подобный механизм щадит наш мозг и помогает нам в этом море сказанного и услышанного оставаться самим собой – личностью, а не жалкой, беспомощной машиной, с одинаковым интересом внимающей всему вокруг и дающей свой отклик на всякий звук.

Но и этого мало. Даже оказавшись в стерильных условиях, в изолированной комнате, один на один с человеком, машина по-прежнему теряется. Наша речь сплошь и рядом кажется ей бессмыслицей, чем-то логически недопустимым. Где уж бедному компьютеру, не видавшему жизни, понять, что логику людям на каждом шагу заменяют опыт и интуиция» Мы моментально угадываем намерение говорящего. Мы понимаем смысл сказанной фразы, не вдумываясь, как сочетаются ее части. Нам незачем знать, разверзается ли в этих ровно соположенных словах такая логическая пропасть, которую не замостить никакими догадками. В самых пустячных разговорах мы по сто раз на дню перепрыгиваем через подобные пропасти, легко домысливая сказанное. Компьютер – существо медлительное и основательное: он не умеет воспарять ввысь и перепархивать через всякие неувязки. Нет, он движется к постижению смысла, как муравей, шажок за шажком. И, ступив на тонкий лед нашей болтовни, тут же проваливается. Разве может чуткий ум машины выдержать подобную реплику: «В окне магазина она увидела велосипед. Она решила его купить». Что купить? Окно? Магазин? Велосипед? Смысл нам с вами понятен, а машине нет.

Понятие «разум» предполагает, что, отталкиваясь от примитивного «дано» и устремляясь в сторону неожиданного «итого», индивид успевает молниеносно проделать сложнейшие мыслительные операции. Чтобы научить компьютер думать так же, как мы, ученые предлагают пойти необычным путем. «Разум состоит из десяти миллионов правил» – заявляет американец Дуглас Ленат. Весь вопрос лишь в том, кто научит машину этим десяти миллионам правил, когда мы и сами затруднимся определить их. Бельгийский лингвист и компьютерщик Люк Стеелс считает, что с машинами нужно, как с детьми, играть в развивающие игры. Тогда машина сама усвоит правила, принятые в окружающем мире, и приноровится к ним. В его проекте «Talking heads» («Говорящие головы») участвует сразу несколько компьютеров. Они всматриваются в предметы, возникающие перед ними, указывают на них световым лучом и, совещаясь друг с другом, нарекают их надлежащими именами. Эти умные бестии способны даже конструировать целые фразы, пусть и очень простые.

Это радует ученых. Они давно мечтают о том, чтобы машины не только умели повторять заученные ими уроки, но и творили что-то новое, свое. Ведь человек, по образу и подобию которого ученые принялись мастерить искусственные существа, постоянно перекраивает и переделывает все, что извлекает из окружающего мира, дабы из зтих заимствованных повсюду материалов сотворить свою собственную маленькую вселенную.

Чужая голова плечи не тянет

«Фантастика! Дьявольщина какая-то!» – иначе не скажешь. Американский нейрохирург Роберт Уайт намерен пересадить голову человека с больного тела на здоровое. По мнению врача, тело человека, умершего, например, от инсульта, часто бывает вполне крепким и нормальным. Почему бы не прирастить к нему голову смертельно больного пациента? Кстати, добровольцы уже готовы записаться к доктору Уайту на операцию, а в ее успехе он уверен. Он уже разработал специальную аппаратуру, которая поддерживает кровообращение в голове, отделенной от тела. Остается лишь точно соединить кровеносные сосуды, и голова пациента, приставленная к чужому телу, вновь начнет жить – без всякой «живой воды» стародавних сказок. Если такая операция и впрямь возможна, то врачи могут подолгу поддерживать жизнь той или иной важной персоны, меняя ей одно износившееся тело за другим.

Сам Роберт Уайт уже провел пересадку голов у макак-резусов. После этой операции органы чувств обезьянок действовали вполне исправно. Животные могли видеть, слышать, ощущать вкус и кусать.

А все остальное? Конечно, итог операции не совсем утешителен. Уайт-не волшебник, он только учится. Пока он может восстановить лишь систему кровообращения, а не центральную нервную систему. После операции пациент будет парализован. Однако, как уверяет Уайт, «многие больные раком хотели бы вести пусть даже такую неподвижную жизнь – лишь бы жить. А лет через десять мы научимся соединять головной мозг со спинным».

Этические проблемы не занимают Уайта. «Их нет, – заявляет он, – суть человеческой личности находится в головном мозге, а тот трансплантируется вместе с головой». Человек – это всего лишь мозг, и ничего более. Все остальные части его тела – это дело наживное. Их мы вольны выбирать.

1 – слуховые имплантаты.

Со временем люди станут имплантировать себе особые усилители, благодаря которым можно слышать ультразвуковые и инфразвуковые сигналы.

2 – имплантаты зрения.

Когда-нибудь люди начнут пользоваться «зрительными протезами», чтобы видеть то, что недоступно нашему зрению.

3 – вкусовые и обонятельные протезы.

Уже сейчас «электронный нос» используют для контроля за качеством пищевых продуктов. Пересадить его человеку пока нельзя из-за громоздких размеров этого прибора.

4 – стимулятор мозга.

Он поможет справиться с симптомами. характерными для людей, мучимых болезнью Паркинсона. Возможно, любые психические заболевания удастся излечивать с помощью направленных электрических сигналов.

5 – чтение мыслей.

Если в результате болезни или травмы человек потерял способность общаться с внешним миром, можно имплантировать в его мозг электрод, считывающий мысли. Тогда больной примется одним усилием мысли перемещать курсор компьютера.

6 – трансплантация мозга.

Несколько лет назад американский нейрохирург Роберт Уайт впервые попробовав! пересаживать головы макак-резусов. Сейчас он ищет добровольцев готовых после непоправимого повреждения тела согласиться на пересадку их головы на туловище донора – человека, чей головной мозг погиб.

7 – компьютеризованный человек.

Когда ученые расшифруют механизм, позволяющий человеку запоминать новую информацию, перед нами откроется удивительная возможность. Серые метки мозга можно будет напрямую подключать к компьютеру. Человек будет перекачивать в свои мозг огромные объемы информации, накопленные в памяти машины.

Александр Грудинный

Исчезнет ли человек к XXII веку?

– Что ты там строишь?кому?

– Эй, не мешай нам, мы заняты делом,

Строим мы, строим тюрьму.

Валерии Брюсов

Тысячи ученых пытаются вдохнуть разум в тело машины. Уже сейчас роботы могут анализировать, принимать решения, действовать. В XXI веке они научатся думать. Машина подчиняет себе своего творца. Наш разум уступает искусственному. Проиграет ли человек состязание с машиной?

XX век кончился очередным торжеством человеческого разума: успехи в медицине и космонавтике, открытия в генетике и астрономии и. наконец, достижения в области обработки информации, приведшие к «компьютерной революции» и появлению всемирной сети Интернет.

Увы, оптимизм – извечный опиум человечества. Люди нередко спешат приобщиться к этой пагубной заразе, уверяя себя, что мир наконец переменился, и отныне за любым триумфом будут следовать не падения, не трагедии, а новые триумфы. Однако история всякий раз обманывала ожидания. Торжество разума оборачивалось иллюзией.

Вот и теперь мы постепенно впадаем в зависимость от наших смышленых машин. Мы разучиваемся мыслить, используя «более совершенный компьютер, вместо того чтобы еще и еше раз тщательно продумать исходную постановку задачи» (как отмечал на страницах журнала «Знание – сила» И. Андрианов). Мы вынуждены доверять нашим машинам. Мы взрастили их и научили их действовать. Кем они окажутся – отзывчивыми помощниками или неблагодарными детьми?

Ведущие специалисты в области информатики считают, что компьютер, наделенный сознанием, станет опасен для человека. Компьютер говорит, думает и воспринимает мир, как человек. Он – его отражение, и в то же время он по своим возможностям в тысячи раз превосходит человека. Он быстрее ею, способнее его к обучению, и он менее раним, чем человек. Приняв в свой дом убогого слугу, слепленного из проводков и полупроводников, мы сжились с коварным захватчиком, который по прошествии некоторого времени возьмется помыкать нами и высасывать из нас все соки, словно раковая опухоль, проникшая в организм.

Физики ополчились на «человекобога»

Еще в пятидесятые годы британский математик Алан Тьюринг (1912 – 1954) задался вопросом, может ли компьютер обладать разумом и, если да, то по какому признаку мы это определим? Сам ученый ответил на это вопрос так: машину можно считать разумной, если, побеседовав с ней, человек не заметит, что имел дело с машиной.

В то время появление подобного теста было вполне уместным. Программисты добились первых заметных успехов. Газеты и журналы пестрели рассуждениями об «электронном гении» или «супермозге», а сами создатели ЭВМ предпочитали говорить об «искусственном интеллекте». Пока советские политики уверяли, что в считанные годы мы построим коммунизм, ученые Запада и Востока уверились, что ЭВМ скоро превзойдет мозг. Тень машины накрыла живой разум. Считалось, что человеческий мозг – это лишь хорошо оснашенный computer (англ. – «вычислительное устройство»), к программному обеспечению которого относятся сознание, интеллект и речевая способность. Недавнего «человекобога» низвели до уровня «машиночеловека».

Подобные попытки предпринимались давно. Недаром еще М. Волошин в 1922 году писал: «Машина научила человека пристойно мыслить, здраво рассуждать. Она ему наглядно доказала, что духа нет, а есть лишь вещество, что человек – такая же машина…» Однако никогда еще эти попытки возвысить машину не были так настойчивы, как в лору всеобщего наступления «физиков» на «лириков» (процесс этот был общемировым, и, например, западная поэзия так и не оправилась от вторжения в жизнь машинного начала: недавняя властительница дум превратилась в «рукоделье лингвистов»). Марвин Мински, один из основоположников науки об искусственном разуме, так сформулировал свое кредо, словно бы восприняв всерьез коварные резоны М. Волошина: дух – это не что иное, как продукт бездуховных, но разумно связанных друг с другом программ и подпрограмм.

Однако ожидания были преждевременными. Выполнить тест Тьюринга компьютеры никак не могли. Мы, люди., постоянно обновляем свою память. Каждый день мы накапливаем горы новой, свежей информации и бессознательно используем ее. Мы неизменно обращаемся к этому огромному и сложному запоминающему устройству, что спрятано у нас в голове.

Мы черпаем оттуда все, что нам нужно, даже помимо нашей воли. Мы! Не они.

До сих пор все попытки наделить машину человеческим разумом терпели провал. Конечно, компьютеры научились многому. Одни из них, как соперник Г. Каспарова «Deep Blue», блестяще играют в шахматы, другие воспринимают человеческую речь, третьи узнают лица людей, четвертые моделируют и проектируют, выполняя работу целых КБ. Однако компьютеры по-прежнему не универсальны. Соединить все способности кряду ученые пока не могут. Наши электронные шахматисты не комментируют футбольные матчи, наши электронные переводчики не всматриваются в своих собеседников, голосом которых вешают, и прочее, и прочее. А ведь искусственный интеллект, ежели он намерен тягаться с человеческим разумом, должен быть способен и на многое другое: машина должна постигать смысл наблюдаемых ею событий, у нее должно быть свое мировоззрение, то есть система взглядов на окружающий ее мир, наконец, машина обязана чувствовать.

Однако современные компьютеры как раз обделены эмоциями. Они без труда отыщут кратчайший маршрут из Москвы в Вальпараисо, но вопрос: «Красиво ли это лицо?» ставит их в тупик. В машинах нет творческого начала. Они лишены самосознания. У них нет души, и это самое главное! Перед нами лишь временное сочетание отдельных элементов. Оно не чувствует никакой ответственности за свое «единое целое». Доколе так будет длиться?

Как бороться с безработицей роботов?

Британский профессор Кевин Уорвик убежден, что через двадцать лет люди станут рабами роботов. Американцы Ханс Моравец, Нил Гершенфельд и Рей Курцвайл пророчествуют, что к концу XXI века машины превзойдут человека по уровню интеллекта.

«Это следующая ступень эволюции, – заявляет Курцвайл, автор книг «Век думающих машин» и «Homo S@piens». – Она зарождается в недрах нашей цивилизации». Его тезисы звучат, как сюжеты научной фантастики: в 2019 году компьютеры будут мыслить так же быстро, как человеческий мозг, совершая до двадцати миллионов миллиардов операций в секунду. В 2029 году появится «программное обеспечение для интеллекта», вырабатывающее «сознание». В 2099 году исчезнет всякая разница между человеком и машиной. Это можно выразить и иными словами: к началу XXII века человек – в привычном понимании этого слова – исчезнет.

Мир заполонят небиологические существа, наделенные точными копиями нашего мозга. Это будут личности со своими чувствами и своей индивидуальной способностью реагировать. Их решающее преимущество в том, что машина легко передаст свои знания мириадам других. Если я учу французский язык или читаю «Войну и мир», то знания, накопленные мной в виде переплетения нейронных сетей, останутся лишь моими знаниями. Я не могу передать их доподлинно точно другим людям. Зато искусственный мозг будет непременно использован для «перезаписи» знаний.

Что касается людей старого пошиба, то они оснастят свое тело и мозг быстродействующими микрокомпьютерами, дабы не уступать в эволюционной борьбе роботам, которые, как предсказывает Моравец, примутся создавать свои фирмы, где не будет и «пахнуть человеческим духом». На работу сюда будут принимать лишь таких же, как они, роботов.

Пророки машинного разума черпают уверенность в так называемом законе Мура, гласящем, что каждые полтора года мощность процессоров удваивается. Настанет время, когда компьютер будет наделен таким громадным ресурсом, что ему не останется ничего иного, как взяться за работу, которая до сих пор была лишь уделом человеческого мозга.

О чем грезил Коцдильяк?

В 1984 году американский компьютерщик Дуглас Ленат и его коллеги затеяли важный проект. Они попытались на языке формул втолковать компьютеру по имени «Сус» весь мир. Они обучали машину банальностям: лети моложе взрослых; метро проложено под землей, а шоссе над землей, и т.п.

«Сус» должен научиться всему, что знает человек в здравом уме. Он давно уже пополняет свои представления о мире, сканируя газеты и книги. Однако объявленной цели, как догадались ученые, не удастся достичь. Огромные объемы накопленного знания еще не превращают машину в человека, равно как и бесталанного человека – в творца. Вот и библиотеки, оттого, что в них хранятся десятки и сотни тысяч томов, тоже не обзавелись мозгами. Сейчас фирма Лената распродает программное обеспечение этого компьютера как своего рода гигантский «лексикон человеческого знания».

В середине девяностых годов «очеловечить» машину вознамерился и Родни Брукс, профессор информатики из Массачусетсского технологического института. Для этого он решил наделить компьютер «Cog» различными органами чувств, позволив ему осязать и осматривать мир. Когда «Cog» почерпнет какое-то «определенное» количество информации из окружающего мира, у него, как у младенца, забрезжат зачатки сознания.

Эта «мыслящая машина» напоминала «чувствующую статую», чей образ придумал французский философ XVIII века Э. Кондильяк. Если бы статуя, полагал он, была наделена хотя бы одним из чувств – обонянием, у нее неизбежно зародилось бы сознание: «Пусть в сознании статуи будет один-единственный запах – вот вам и внимание; пусть запах этот длится, когда причина, вызвавшая его, уже исчезла, – вот вам и память; пусть внимание статуи сопоставит впечатление настоящего и прошлого – вот способность сравнения; пусть статуя почувствует сходство и различие – это будет суждение», и т.н. (перевод Е. Лысенко).

Однако в машинном теле – а Брукс даже придал компьютеру образ человеческого торса – пока так и не зародилось сознание. По-прежнему «Cog», вопреки гипотезе Кондильяка, не наделен ни памятью, ни чувством времени. Правда, его «физиономии» придана «экспрессивная мимика», дабы изъявлять разнообразные чувства и переживания. Так, в чертах его разливается печаль, если ученые перестают обращать на него внимание. Но разве у него есть что-то на душе? Разве он впрямь чувствует печаль, оставшись в одиночестве?

Новейшей попыткой стереть грань между человеком и машиной стал робот «Kismet», возникший в той же лаборатории. Его бегающие глазки выискивают возможных собеседников. Когда человек коснется его сенсоров, черты робота просветляются: брови вздымаются, уши подрагивают.

Подобный робот растрогает даже камни. Он ведет себя, как ребенок. Весел ли он, испуган или утомлен, все зависит от окружающих – от того, общаются ли они с ним, играют ли, дают ли ему выспаться. Однако изъявляет он эти чувства не потому, что ощущает их. Нет, так велит программа, вложенная в него. В отличие от таких сложных, умных существ, как кошка или собака, этот робот – с его лукавыми глазками и подрагивающими ушами – всс равно иллюзорное, механическое создание. В его чертах по-прежнему нет жизни.

Кто такие «как все»?

Пока мы не разобрались в самих основах человеческого сознания, нет смысла рассуждать о том, может ли машина впрямь обладать сознанием. Человеческий мозг нельзя сравнивать с компьютером, прибегая к такого рода логике: «Мозг обрабатывает информацию, и микросхемы обрабатывают информацию. Значит, мозг сходен с микросхемой».

Философы, оппонирующие Курцвайлу и Сº , считают их пророчества «простыми выдумками, игрой ума». Обрабатывать информацию можно по- разному. Машина проделывает, например, все операции последовательно, мы – параллельно-последовательно. По ассоциации мы выхватываем из глубин памяти сведения, много лет назад отложенные и, наконец, пригодившиеся. Мозг машины может на 90 процентов работать, как человеческий. Но остальные 10 процентов – это творческий интеллект. Его никак не воспроизвести.

Американец Джон Сирл сравнивает «поведение» компьютера с действиями человека. Вызубрив правила китайской грамоты и иероглифы, компьютер может складывать из них слова, но что означает этот набор знаков, для него по- прежнему непонятно. Философ делает вывод: даже если появятся машины, которые, – будучи соответствующим образом запрограммированы, – станут вести себя, как человек, наделенный разумом, это не доказывает, что разум у них есть.

А способна ли «неразумная тварь», как бы сильна она ни была, справиться с носителем разума – человеком? Ее сила, по ее неразумию, будет всегда применяться по определенной схеме. Человек же, наделенный хоть искрой творческого духа, всегда играет не по правилам. Каждый человек – сам по себе – уникальный свод законов, постичь которые и разобраться в их беспорядочном переплетении ему самому не удается до конца своей жизни. Каждый нормальный человек думает (и порой поступает) «не как все».

Вовсе несложно сконструировать лет через сто аппараты, которые поведут себя вроде бы так же, как мы. Они будут осязать, осматривать окружающий их мир, прислушиваться к нему, сканировать книги и газеты, складируя в своем электронном мозгу миллиарды и миллиарды строчек. Но ощущения, вызываемые предметами и событиями, – это больше, чем реакция на них: «Препятствие – уклониться», «Съедобное – съесть», «Горячее – избежать». Нет, ощущения подчас «впечатываются» в наше сознание, становятся его призраками, и тогда стена – простое препятствие – исподволь твердит, что «Выхода Нет», а огонь неожиданно заставляет вспомнить давний зимний праздник на даче. Мы живем с этими призраками, то настораживающими нас, то согревающими. А впечатления от произведений музыки и поэзии! Добиваться от компьютера, чтобы он научился и этому, все равно что потчевать, кормить и умащать волка из русской пословицы; один не научится, другой убежит.

Конечно, машины могут крайне затруднить жизнь человека. Простая размагнитившаяся дискета порой перечеркивает не один месяц ваших трудов. Обесточенные приборы в городах, где практикуют «веерное отключение электричества», вмиг превращают современного горожанина в инвалида, неспособною ни приготовить пищу, ни узнать о происходящем вокруг, ни даже показаться на улице в свежевыглаженной рубашке.

И все-таки человек – не машина, моментально глохнущая, если «пункт А не выполнен». Человек, словно бактерия, способен выбраться из любых переделок, прижиться в любых условиях. Даже если машины, прирученные им, все же восстанут, у людей останутся истоки, к которым можно вернуться, выбираясь «из тягчайшей нищеты и новых видов рабства» и восстанавливая попранную гармонию. Ипостаси «человека средневекового», вовсе чуравшегося машин, или «человека XIX века», умеренно допускавшего их в свой быт, были вовсе не так уж плохи.

За любым прорывом в неведомое, за любой революцией – социальной и научной – следует мощный откат. Оптимизм слеп и обманчив. Триумф науки и искусства начала века сменился общеевропейским «тоталитарным рабством» 1930 – 1940-х годов. Чем обернется новый научный взлет 1980 – 1990-х годов? И машины ли станут причиной будущих бед? Да и вообще – превзойдут ли машины человека?

Взгляд романтического скептика

В эпоху бурного развития компьютерных систем и микроэлектроники – я имею в виду, разумеется, наше время – естественно ожидать от технарей и программистов планов частичного или полного замещения человека техническими системами. В конце концов, споры об этом идут уже двадцать – тридцать лет.

Но в этих спорах порой забываются успехи современной биологии. А между тем они впечатляют.

Уже широким фронтом идут эксперименты по выращиванию животных с органами, обладающими такими биохимическими свойствами, которые делают их иммуносовместимыми с органами человека. Опыты со свиной печенью обнадеживают.

Начаты работы по созданию самовосстанавливаюшихся структур живого организма, например кровеносных сосудов или костей. А это избавит больных от множества неприятных операций и процедур, например от вживления металлических шпунтов при поломке шейки бедра у стариков.

Далее. Обнаружен ген, чей продукт препятствует поврежденному нерву – разрезанному или разорванному – срастаться вновь в месте разрыва. Блокада этого гена может позволить нерву вновь срастаться в месте повреждения.

Наконец, японские биохимики создали органическую молекулу, которая может оказаться «чудо-оружием» в борьбе с холестерином – бедой, грозящей значительной части человечества. Эта молекула не только мешает холестерину осаждаться в виде бляшек на стенках кровеносных сосудов. Болсс того, она «съедает» уже образовавшиеся бляшки и возвращает сосудам их изначально девственную чистоту. Если принять во внимание, что более половины населения развитых стран в той или иной степени страдают атеросклерозом, то трудно переоценить возможный эффект от действия этого препарата.

Словом, биотехнологии не стоят на месте, и вполне может случиться так, что они смогут своими биологическими методами решить многие из тех проблем, на которые сейчас нацеливаются специалисты по микроэлектронике.

Григорий Зеленко

Лучи, в миллиард раз ярче солнечных, помогают ученым пролить свет на многие научные и технические проблемы.

ТЕХНОЛОГИИ: ШАГ В XXI ВЕК

Александр Корн

Ультраяркие Х-лучи

Сто лет назад Вильгельм Конрад Рентген открыл лучи, позволяющие заглядывать внутрь твердых тел, – в России они носят имя первооткрывателя, а на Западе по-прежнему называются Х-лучами. Восемьдесят лет из прошедшего столетия это открытие широко используется для определения положения атомов в жидких кристаллах, полупроводниках и даже в сложных биологических молекулах типа ДНК. А полвека назад было обнаружено новое – синхротроиное – излучение, которое еще шире раздвигает границы использования рентгеновских лучей. Оно позволяет буквально за минуты получить подробный внутренний портрет вещества – даже некристаллического и неоднородного.

Главное – структура

Есть одно общее качество у полупроводников для миниатюрных компьютерных чипов, магнитных дисков для компьютеров, металлов и сплавов для высокопрочных структур, керамики для машин и турбин, работающих при высокой температуре, полимеров для облегченных деталей автомобиля и самолета, материалов для плоских экранов дисплеев – зависимость свойств от структуры. Современную промышленность и технологию более всего привлекает возможность изменения этой структуры для получения желаемых свойств.

В самом общем виде структура – это положение атомов и поведение электронов, вращающихся вокруг атомных ядер. Атомная структура твердых материалов варьируется от полностью упорядоченных кристаллов, где атомы расположены в точках решетки (дальний порядок), до полностью неупорядоченных образований. Многие материалы, такие как металлы и полупроводники, обладают симметрией дальнего порядка, но могут проявлять характеристики беспорядка на близких расстояниях, где внедрены примеси. Кроме того, материалы могут состоять из большого количества кристаллических зерен с разной ориентацией. Компьютерные чипы основаны на кристаллах кремния, а металлы и сплавы имеют поликристаллическую структуру. Стекла – наиболее известные аморфные материалы.

Что касается электронной структуры материалов, то внутренние электроны жестко связаны с ядрами, а внешние, слабее связанные с ядром, участвуют в химической связи между атомами (валентные электроны) и других процессах, таких как проводимость тока. Изучение валентных электронов показало, что легче всего построить их квантовомеханическую модель для кристаллических тел, когда электрон не привязан к определенному атому.

Рентгеновские лучи стали столь популярными благодаря своей способности проникать в глубь материала и взаимодействовать с атомами внутри него. Есть два основных типа взаимодействий, дающих информацию о структуре материала: поглощение и рассеяние.

Картина рассеянного излучения содержит сведения о пространственном строении рассеивателя. Когда длина волны несколько меньше размера объекта, на котором идет рассеяние, изображение получается лучше всего. Поэтому для определения позиций атомов необходимы волны с длиной в размер атома. Кроме того, поглощение рентгеновских лучей дает широкие возможности для изучения электронной структуры, поскольку энергии рентгеновских лучей очень хорошо соответствуют интервалу энергий, нужному для перевода электронов в валентную зону. Возбужденные электроны сбрасывают энергию. Это флуоресценция – эмиссия фотонов, испускание самих электронов или ионов, что можно регистрировать и по чему можно судить о внутренней электронной структуре.

С самых первых дней своего применения в начале шестидесятых попов синхротронное излучение расширило возможности традиционных способов – рентгеновской дифракции и фотоэлектронной спектроскопии – и породило целый ряд новых методов, без него невозможных. Создается оно позитронами и электронами, вращающимися по круговой орбите в ускорителе элементарных частиц и в миллиарды раз интенсивнее, чем излучение от обычных рентгеновских трубок. Более того, в интересах того или иного эксперимента можно выбирать нужную длину волны. Есть и другие удобства, например, контролируемая поляризация (как линейная, так и круговая), возможность сведения в узкий пучок типа лазерного, импульсная структура. Все это делает синхротронное излучение совершенно уникальным источником рентгеновских лучей.

Синхротроны и накопительные кольца

Создание ультраярких источников рентгеновских лучей – одна из наиболее успешных (и нечасто рассказываемых) историй взаимодействия науки и технологии за последние полвека. Накопительные кольца – «машины», их производящие, – основаны на использовании вакуумной трубки, свернутой в кольцо диаметром в несколько сотен метров. По ней несутся электроны со скоростями, близкими к скорости света, на поворотах они сбрасывают излучение, которое позволяет экспериментаторам просвечивать вещество на атомном уровне.

Пучки лучей, повторяя форму испустившего их пучка электронов, имеют малую площадь и малую расходимость – именно это и делает их очень яркими. Ас помощью ярких пучков можно рассматривать очень малые объекты. Кроме того, чем ярче пучок лучей, тем уже диапазон длин волн, из которых он состоит, а такая избирательность позволяет точнее воздействовать на некоторые молекулы, к примеру, возбуждающиеся от строго определенной энергии.

Накопительные кольца позволяют изменять энергию электронов, а значит, и энергию испускаемых рентгеновских лучей. Подобная перестраиваемость пучка лучей позволяет экспериментаторам изучать практически все известные свойства материалов – прочность, магнетизм, тепло- и электропроводность, а также следить за химическими реакциями.

Интересно, что развитие научных аспектов метода шло параллельно с технологическими прорывами. Увеличение яркости источников рентгеновских лучей происходило заметно интенсивнее, чем быстродействие компьютеров, которое обычно приводится в качестве примера безудержного роста. Яркость источников, построенных за последние пять лет в различных странах, превышает возможности предшествующего поколения в сто раз, а Солнца – в миллиард раз.

Восемь современных источников синхротронного излучения активно работают, а еще два – заработают в ближайшее время. Кроме того, продолжает действовать около сорока установок (читай – ускорителей) предыдущего поколения. Стоимость новой установки велика – от ста миллионов до миллиарда долларов, но интерес к ним постоянно растет, поскольку ультраяркие рентгеновские лучи должны помочь ученым лучше понять строение кристаллов, молекул, белков, полупроводников и сил, связывающих их в одно целое.

Примерно сто лет ученым известно, что заряженные частицы излучают, когда ускоряются, замедляются или меняют направление движения. Таким образом, даже при равномерном движении по кругу электроны постоянно излучают рентгеновские лучи. Впервые синхротронное излучение было обнаружено полвека назад на ускорителе под названием синхротрон – отсюда и название. Встречается оно и в космосе. К примеру, Крабовидная туманность испускает к нам мощные потоки рентгеновских лучей, которые могли возникнуть только в результате ускорения заряженных частиц в мощных магнитных полях.

Камера синхротрона достигает нескольких десятков километров в длину, она окружена сотнями магнитов, которые форсируют пучки и изгибают их траектории. На небольших скоростях частицы излучают мало, на малых частотах и под разными углами. Когда скорость растет и приближается к скорости света, интенсивность, частота и узконаправленность излучения тоже растут. Испускается излучение по касательной к траектории движения заряженных частиц. Излучение особенно интенсивно для частиц с небольшой массой, таких как электроны и позитроны.

Накопительные кольца – это особая разновидность синхротрона, в которой частицы могут вращаться на одной орбите много часов. До большой скорости их обычно разгоняет другой ускоритель. В Лоуренсовской национальной лаборатории в Беркли электроны крутятся на скорости 0,99999996 от скорости света.

Кольца испускают излучение вообще-то в широком диапазоне длин волн – от инфракрасных до рентгеновских лучей. На практике, однако, физики не используют видимую часть спектра, поскольку есть очень хорошие перестраиваемые лазеры, даюшие еще более яркие пучки видимого света. Но для более коротких длин волн – ультрафиолетовый свет и рентгеновские лучи – конкурентов по яркости синхротронному излучению нет.

Резкий рост яркости излучения в последнем поколении накопительных колец был достигнут по нескольким причинам. Первая – это появление мощных и недорогих микропроцессоров. Их внедрение буквально во все элементы и подсистемы ускорителя позволяет очень эффективно управлять поведением пучка частиц. Операторам удается удерживать пучок толщиной с волос в пределах нескольких сотых долей его толщины. Именно такая точность в управлении пучком частиц и позволяет увеличить его яркость.

Другой ключевой фактор – использование приборов под названием «ондулятор». Это устройство немного изгибает путь электронов то в одну, то в другую сторону – много раз на длине в несколько метров. Каждая смена направления приводит к испусканию синхротронного излучения, отдельные волны накладываются друг на друга. Получается эффект, подобный лазеру: некоторые длины волн усиливаются и в результате интенсивность излучения резко растет.

Сияющее будущее?

Теперь на современных установках изучаются объекты и явления, которые были абсолютно недоступны пять-шесть лет назад, воплощаются десятки проектов по исследованию таких сложных процессов, как функционирование белков в живых организмах. Другие экспериментаторы реализуют сложные технологические процессы, третьи ищут ответы на научные загадки.

Познакомимся с несколькими примерами экспериментов: исследование малярийных паразитов, создание технологий для все более мелких транзисторов будущего, попытка понять, как работают поверхностные катализаторы, создание мгновенных «фотографий» живых тканей для понимания действия молекулы миоглобина.

Среди инфекционных болезней малярия занимает второе место после туберкулеза. По оценке Всемирной организации здравоохранения, каждый год от малярии гибнет до 2,7 миллионов человек, в основном детей. Эффективной вакцины нет, а сопротивляемость профилактическим лекарствам постоянно растет. В Лоуренсовской национальной лаборатории в Беркли источник синхротронного излучения используют для изучения жизненного цикла малярийного паразита. Женская особь комара внедряет его в кровяную клетку человека,'там он размножается и заражает другие кровяные клетки. Питается он гемоглобином.

Ученые пропускали пучок рентгеновских лучей через инфицированные кровяные клетки и получали увеличенное изображение. С его помощью они в подробностях наблюдали жизненный цикл паразита и воздействие на него различных лекарств. Исследователи использовали рентгеновские лучи с длиной волны 2,4 нанометра и получили разрешение, почти в десять раз лучшее, чем возможно на оптическом микроскопе. Кроме короткой длины волны, экспериментаторам помогала естественная контрастность при поглощении рентгеновских лучей. Это позволяло наблюдать крошечные структуры внутри инфицированной клетки и даже самого паразита. Можно было подробно следить за процессом его развития. Результаты исследований внесли существенный вклад в терапевтический подход к контролю над малярией.

Яркие пучки рентгеновских лучей могут помочь электронной индустрии. Сердцевина этого бизнеса, производящая продукцию на сотни миллиардов долларов каждый год, – создание микросхем-«чипов». Делают их достаточно сложным многоступенчатым путем, в процессе которого создают и связывают миллионы транзисторов, чтобы изготовить сложную электронную систему из серебра или кремния. Главное здесь – фотолитография, когда ультрафиолетовый свет создает нужные очертания на чувствительной поверхности кремниевой многослойной заготовки.

Длина волны используемого света определяет размер минимальных деталей, которые могут быть сделаны на заготовке, а значит, и плотность расположения транзисторов. В настоящее время детали размером в 0,25 микрон создаются ультрафиолетовым светом с длиной волны 0,248 микрон. Но промышленность уже планирует чипы для будущего с характерными деталями в 0,1 микрона или даже меньше. Единственная возможность получить сегодня такое жесткое излучение – это плазма, созданная лазером.

Важную роль в производстве таких интегральных схем плотной упаковки играют накопительные кольца.

Экспериментаторы из центра рентгеновских лучей в отделении электроинженерии и компьютерных наук университета Беркли в Калифорнии разработали новую методику контроля работы оптических систем. Процедура основана на интерферометрии – наложении двух лучей от одного источника. Только излучение от нового поколения накопительных колец может создать достаточно узкие и интенсивные пучки, необходимые для фотолитографии.

Яркое синхротронное излучение продвигает наше понимание взаимодействия молекул и атомов между собой и с поверхностью, а также – изменение их электронных структур. Подобные исследования могут быть важны при изучении процессов коррозии или катализа. Оба явления имеют огромное практическое значение.

Исследовательская группа из шведского университета в Упсале в сотрудничестве с экспертами компании IBM первой продемонстрировала возможности синхротронного излучения. Изучалось поведение молекул азота на поверхности никеля. Оказалось, что эти молекулы «стоят», то есть с поверхностью взаимодействует один их атом, а второй прикрепляется гораздо слабее, чем между атомами азота в молекуле, поэтому симметричная структура молекулы не должна существенно меняться. А экспериментаторы обнаружили, что электронная структура атома у поверхности сильно меняется, при этом связь между атомами азота в молекуле слабеет. Понимание этого должно помочь совсем в других вещах – например, в синтезе аммиака, поскольку там как раз надо эту связь рвать.

Глядя сквозь колево москита

Еще одно очень важное направление использования пучков высокой яркости – получение фазово-контрастных изображений, которое недавно было продемонстрировано Анатолием Снегиревым с коллегами на Европейской установке синхротронного излучения. Их достижение открывает дорогу к недеструктивному изучению биологических, минералогических и некоторых * металлургических образцов на микронном уровне. К примеру, недавно группа Снегирева использовала новую технологию для исследования колена москита.

Получение изображений при помоши рентгеновских лучей основано на различном поглощении, как и обычные медицинские снимки. Вещества из элементов с низким атомным весом (углерод, азот, кислород) более прозрачны для рентгеновских лучей. Вещества из более тяжелых атомов содержат много электронов и поглощают эти лучи. На рентгеновских снимках кости выглядят темнее, так как они плотнее окружающих тканей. Поэтому метод не должен работать для тканей, состоящих из легких атомов.

Метод фазового контраста основан на другом эффекте. Вместо различной плотности и разного поглощения он использует вариации отражательной способности различных веществ. Коэффициент отражения определяет направление луча после того, как он попал в вещество. Для рентгеновских лучей разница в коэффициентах отражения невелика – одна часть на сто тысяч, но этого достаточно для работы метода. Можно даже вращать исследуемый образец, получая некую аналогию компьютерной томографии.

Описанный метод с восторгом встречают биолога, исследующие поведение белков, и фармакологи, изучающие детали воздействия лекарств. Эта технология носит название макромолекулярной кристаллографии и стала возможной она лишь с помощью синхротронного излучения. Сегодня ученых интересуют не только структура белков и расположение атомов в их больших молекулах, но и то, как они меняют свое положение. Эта область еше практически не исследована, но новые установки синхротронного излучения высокой яркости позволят достичь в ней существенного продвижения.

К примеру, в Чикагском университете отслеживали быстрые структурные перестроения миоглобина – белка, обнаруженного в мускулах и ответственного за накопление и перенос кислорода. Их можно представить в виде фильма, каждый кадр в котором получен в результате очень короткого наносекундного импульса рентгеновских лучей, фиксирующего изменения молекулы миоглобина через каждую миллисекунду. Исследователи пытаются понять, как молекулы кислорода захватываются и высвобождаются из «пещерообразных» структур миоглобина.

Современные источники синхротронного излучения обладают такой мощностью, что одного короткого импульса достаточно, чтобы получить отчетливый «снимок» белка. Правда, для этого требуется достаточно сложная электроника, чтобы отслеживать приход лазерных импульсов длиной менее наносекунды. В процессе эксперимента ученые исследуют поведение не кислорода, а окиси углерода, поскольку эта молекула легче отделяется от миоглобина под воздействием рентгеновских лучей.

Самый главный результат эксперимента: впервые удалось наблюдать развитие молекулярно-биологического процесса. Это первый шаг на пути к детальному (на атомном уровне) пониманию кинетики и динамики важных белковых реакций и одно из важнейших применений ультраярких источников излучения в ближайшем будущем. Наиболее перспективное направление развития таких источников – лазеры на свободных электронах, которые уже строятся вокруг очень длинных и сложных ондуляторов. Эта технология позволит получить пучки яркостью на много порядков величины больше, чем от современных накопительных колец. С их помощью ученые смогут продвинуться в понимании самых разных процессов и структур.

НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ

Александр Семенов

Колесо, хранящее энергию

Тридцать лет назад мы писали об этой идее как о фантастике, которая, несмотря ни на что, может претвориться в жизнь. И вот прошли годы, идея становится явью.

«Взгляните на все эти современные автомобили, – говорит Джек Биттерли с иронической усмешкой. – Они сконструированы так, как будто собираются ехать задом наперед. Оптимальная форма для любого движения – самолетное крыло с закругленной передней частью и более тонкой задней. Все, что ездит по нашим улицам, – это ужасно». Аэродинамика – одновременно и профессия, и хобби Джека Биттерли.

В свои восемьдесят лет Джек выглядит как типичный пожилой американец – энергичный, подтянутый, хорошо одетый. Почти полвека назад он начал работать экспертом аэродинамики в известной компании «Локхид» и разработал немало удачных самолетов. И сейчас он никак не может уйти на покой: до сих пор это бурлящий вулкан, радикал, ниспровергатель основ, работающий по пятьдесят часов в неделю над своим новым проектом «Летающее колесо». Он решил совершить революцию в одной из наиболее традиционных областей – отрасли хранения энергии. Примерно то же самое, что изобрести велосипед.

Тема хранения энергии на первый взгляд не слишком увлекательна. Но задумываться о ней пора, поскольку она переходит из старой экономики в новую, при этом острота ее возрастает. Полупроводниковые приборы очень плохо переносят даже незначительное колебание в напряжении питания, поэтому используются запасные источники питания, что дорого. Автомобилестроители уже не один десяток лет разрабатывают электромобиль и никак не добьются успеха, потому что электрические батареи не могут запасать энергию, достаточную для перемещения на большие расстояния, да и заряжать их долго.

Новую экономику иногда называют «экономика всегда online», и она зависит от постоянного энергоснабжения. Неудивительно, что источники бесперебойного питания превращаются из экзотического сопровождения для супердорогих компьютеров в стандартное оборудование любого офиса, а особенно – активно работающего с Интернетом.

Типичный современный источник бесперебойного питания состоит из большого количества кислотно-свинцовых батарей, устройств, которые Томас Альва Эдисон мгновенно узнал бы, если бы перенесся к нам из прошлого века. Эти «пережитки прошлого» выходят из строя в течение нескольких лет, они очень ненадежны, поскольку плохо переносят слишком высокие или слишком низкие температуры. Они ломаются совершенно неожиданно, а после выхода из строя становятся кошмаром для защитников окружающей среды, поскольку содержат и кислоты, и свинец. Тем не менее ожидается, что рынок таких батарей, который сегодня составляет около миллиарда долларов в год, в ближайшие два-три года будет ежегодно увеличиваться на 10 процентов в год.

Фотография одной из таких батарей висит на стене Джека Биттерли. Он объясняет, что весит она более двухсот килограммов, а работает не более пяти лет. В некоторых энергетических компаниях, не включенных в единые энергосистемы стран, приходится держать по пять – десять тысяч таких батарей. «И это считается торжеством технической мысли» – закатывая глаза, говорит Биттерли.

Он показывает блестящий черный диск толщиной 'в 7-8 и диаметром в 25 сантиметров с дырой в центре. Диск весит 10 килограммов:. Бросается в глаза его тщательная обработка и очень правильная форма. Изготавливаются такие диски в компании Биттерли, и именно их он считает инструментом революции в накопителях энергии. Еше раз революция колеса. По мнению создателя. именно такие колеса станут источниками бесперебойного энергоснабжения.

Странно звучит: после эры высокотехнологичной электроники опять возвращается механическое колесо. Но это так. Биттерли не одинок в своих разработках, аналогичные колеса появляются по обеим сторонам океана и одновременно идет формирование рынка. Идея предельно проста: вначале электромотор раскручивает колесо до высокой скорости, и оно крутится в специальной подвеске в вакууме, практически не теряя скорости. Когда надо извлечь из него энергию, к нему подключают электромотор в режиме генератора, и колесо отдает все, что было накоплено. У колеса есть несколько преимуществ перед батареей: возможность запасти в десять раз больше энергии (при одинаковом весе), полная независимость от температуры, возможность быстрой разрядки.

Естественно, чем больше удастся запасти в колесе энергии, тем привлекательней оно будет. Для этого колеса надо делать более тяжелыми и заставлять их вращаться быстрее, поскольку энергия пропорциональна массе и квадригу скорости вращения. Наращивать скорость выгодней, но с ростом скорости нарастают и проблемы: с такой же скоростью нарастают и центробежные силы, разрывающие колесо.

Это действительно сложная проблема. В каждом автомобиле есть подобное колесо, но оно крутится со скоростью всего 5 тысяч оборотов в минуту. Биттерли хочет раскручивать свои колеса в двадцать раз быстрее, что порождает в четыреста раз более мощные центробежные силы. Колесо может начать разрушаться, разбрасывая осколки со скоростью в тысячи километров в час. Пока тестовые образцы Биттерли крутятся со скоростью 60 тысяч оборотов в минуту.

А начиналось все лет тридцать назад, когда известный американский физик Ричард Пост написал статью для известного популярного журнала «Сайнтифик Америкэн» о том, что новые материалы и системы управления могут полностью революционизировать идею накопления энергии в крутящихся колесах. Он предложил изготавливать колеса из углеродных волокон, которые прочнее стали, и подвешивать их в магнитных подвесках, чтобы полностью устранить трение. Тогда эти идеи реализовать было нельзя. Джек Биттерли прочел статью в 1973 году, и она оставила след в его душе.

Биттерли всегда отличало то, что, кроме ума эксперта-аэродинамика, у него билась жилка предпринимателя. За свою долгую трудовую жизнь он успел не только поработать в «Локхиде», но и руководил собственной консультационной фирмой в области космической медицины. Прочитав статью Поста, он вместе с приятелем приобрел лицензию на использование идей Поста, которые тот предусмотрительно запатентовал. В 1975 году родилась компания «Летающее колесо».

Сначала он пытался сделать автомобиль на основе своего колеса. Проект окончился неудачей, поскольку не хватило денег на доведение его до ума, да и партнеры Биттерли разочаровались в его идеях. Следующая попытка тоже окончилась неудачей, и Биттерли вернулся к своим основным занятиям.

«Летающее колесо» возродилось лишь в 1993 году при помощи известнейшего американского актера Кэвина Костнера («Телохранитель», «Танцы с волками»), который серьезно озабочен охраной окружающей среды и активно поддерживает проекты альтернативных источников энергии. «Я как будто вытянул счастливый билет в лотерею» – вспоминает Биттерли.

К этому времени и технология сильно продвинулась вперед: были изготовлены углеродные волокна в четыре раза прочнее стали, способные запасать в шестнадцать раз больше энергии на единицу веса. Мощность компьютеров стала вполне достаточной для абсолютно эффективного управления магнитной подвеской.

Биттерли попытался предложить свои разработки компании «General Motors» для их электромобиля. Проблема была в том, что не было работающего прототипа, и Биттерли пытался получить финансирование исключительно на основе своих расчетов. Не сработало.

Тогда в следующем, 1994 году идея была предложена аэрокосмической промышленности, и ею там заинтересовались, поскольку активно развивался проект международной космической станции. Сегодня в фирме Биттерли трудятся шестнадцать человек, финансирует ее исключительно Кэвин Костнер. Космическое будущее для колес было выбрано их родителем отнюдь не случайно: если колесо сможет успешно, надежно и безопасно работать в сложнейших условиях космической станции, то уж на Земле ему найдется множество применений.

Так вот, на космической станции должно быть несколько тонн никель-водородных батарей со сроком действия не более пяти лет. Биттерли предлагает заменить их на 192 колеса, которые меньше весят, а работают дольше. Он говорит, что таким образом удастся сэкономить 260 миллионов долларов. Пока американское национальное агентство космических исследований НАСА выделило Биттерли 3 миллиона долларов на разработку и создание прототипа колеса. Первые тесты на орбите намечены на 2005 год.

Главная проблема – безопасность колеса, поскольку его поломка на орбите может иметь катастрофические последствия для всей станции. Поэтому сейчас особенно интенсивно обсуждаются и исследуются проблемы поломок. Эксперты говорят, что разрыв углеродного колеса существенно менее опасен, чем стального.

А вот другая компания, занимающаяся летающими колесами, «Beacon Power», пошла иным путем: она стала делать более тяжелые колеса. Размещать их планируется под землей и использовать в качестве резервного питания для телефонных кабелей и беспроводных сетей. И это уже не фантазии: работающие колеса тестируются в компаниях «Bell Atlantic», «Century Communications» и «Telcordia Technologies». Энергокомпания из Сан-Диего уже заказала два колеса, а сто более мелких будут обеспечивать резервное питание для телефонов в пятнадцати тысячах домов в Мексике, поскольку из-за жаркого климата батареи работают там очень плохо.

Колесо «Beacon Power» весит около 60 килограммов, вращается со скоростью 20 тысяч оборотов в минуту и расположено в большом цилиндре, наполненном маслом. Оно может выдавать киловатт-час мощности в течение двух часов и, как обещают создатели, работать не менее двадцати лет. Стоимость – около 15 тысяч долларов.

Первый прототип колеса «Веасоп» был поставлен в небольшую компанию кабельного телевидения в Небраске, руководитель которой, Билл Бауэр, является большим поклонником нового метода. По его мнению, в США есть рынок для десяти – двадцати тысяч таких колес, и новый метод хранения энергии может стать самым эффективным в наступившем столетии.

ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ

Игорь Лалаянц

Гены и история

Этнографы и генетики давно ищут способы подобраться к изучению истории происхождения различных этнических групп. В № 11-12 за прошлый год журнал рассказал о последних успехах в этой области. Мне €ы хотелось продолжить эту тему.

Можно только приветствовать работы ученых нового поколения, которые оперируют генетическими маркерами различных этнических групп. Частично они описаны Н. Максимовым в статье «Геногеография», где речь идет о достаточно .стабильных ген-маркерах из мужской половой хромосомы Y («игрек»), передающейся по мужской линии от отца к сыну.

Метод изучения маркеров Y-хромосомы, как рассказал на страницах «Знание – сила» О. Евграфов, гораздо проще и надежнее анализа ДНК из митохондрий, передающихся по материнской линии: женщины очень часто «умыкаются» в другие группы популяций, к тому же у редких народов признается «национальность» по материнской линии.

Генетики вот уже на протяжении нескольких десятков лет пытались нащупать пути этногенеза. Но до Y-маркеров эго все были поиски по вторичным фенотипическим признакам, например по группам крови. Изучая же ДНК, мы находим различия и сходства в самой основе человеческого организма. Преимущество изучения ДНК заключается также и в том, что ее легко «индустриализировать»: отработанная методика легко воспроизводится в любой лаборатории, где есть соответствующее оборудование и квалифицированные кадры. Вот почему современные генетические методы достаточно легко «клонируются» в разных частях света с хорошей достоверностью и воспроизводимостью результатов.

Пару лет назад исследователи из Оксфорда обнаружили ряд стабильных маркеров у израильских левитов – судей и мытарей-таможенников. Это открытие подтвердило старую истину о том, что на смену часто неграмотным воителям обязательно приходят мытари, писцы и счетчики со своей уникальной организацией мозга, которая зависит от специфических генов. Потому что кто-то должен следить за тем, чтобы тучнели нивы и стада, чтобы прирастали людские и материальные ресурсы для новой войны.

Часто говорят, что Исход из Египта вел Моисей, забывая о его брате, от которого и пошли левиты. Они-то и написали Книгу Судей, создав, вполне возможно, для этого письменность (хотя в Ветхом Завете и говорится, что сам Яхве-Саваоф вручил Моисею на горе Синайской скрижали с заповедями. У многих народов и в первую очередь у египтян письменность суть акт божественной передачи).

Y-маркеры у левитов очень устойчивы и сохраняются практически в неизменном виде вот уже на протяжении трех тысяч лет, что вполне соответствует но времени «иудейским древностям». Остается загадкой, каким образом древние умели выделять скрытые генетические признаки. Такие примеры есть и у других народов: избрание малолетнего ламы в Тибете, жрецов в том же Египте, у ацтеков, майя и т.д.

Дэниел Брэдли из дублинского колледжа Св. Троицы повторил «левитовское» исследование, только вместо древнеиудейских судей взял наследование маркеров у мужчин клана Коннот, «кучкующегося» на западном побережье Зеленого острова. Ирландец измерил частоту определенной ДНКовой «сигнатуры» – последовательности – и показал, что у Коннотов частота эта достигает 98 процентов. Определен и возраст предка клана, который жил в Европе порядка тридцати тысяч лет назад, что совпадает с появлением на нашем континенте кроманьонцев, сменивших неандертальцев.

Вне Ирландии наибольшая частота указанной сигнатуры выявилась у… басков-гасконцев. Таким образом, д'Артаньян вполне мог быть двоюродным братом какого-нибудь Коннота. Новые результаты подтвердили карту «заселения» Британии О. Дмитриевой (см. «Знание – сила», 1999, № 11-12, с. 47), на которой толстая жирная желтая стрелка устремляется в Корнуол именно из Страны басков на севере Испании. Только речь идет не о третьем, а о тридцатом тысячелетии! Отметим, что корнуолцы существенно отличаются от всех остальных ирландцев и англичан датского, германского и норманнского происхождения.

Метод сигнатур использовал и оксфордовец Брайан Сайкс, который решил проверить ДНК-отпечатки Y- хромосомы своих однофамильцев, случайно выбранных по телефонным справочникам города Йорка на севере Англии, а также графств Чешира и Ланкашира (вспомните чеширского кота и войну Алой и Белой роз между ланкастерцами и йоркширцами). У половины респондентов сигнатуры- микросателлиты указывали на то, что Y-хромосома у них совершенно одинакова, то есть они произошли от единого предка. Сайкс, имя которого переводится как «ручеек», был очень удивлен, обнаружив столько родственников, о существовании которых он даже не догадывался. Церковные книги показывают, что прародитель жил в западном Йоркшире около 1300 года. До начала XIV века у крестьян было только прозвище, которое по наследству не передавалось. Фамилии появились с правом наследования земельного надела, говорит Сайкс.

Было сделано и еще одно побочное открытие. «Если у половины Сайксов одинаковая У-хромосома, – говорит ученый, – это означает, что только у одного процента детей на одно поколение не было «зарегистрированного» отца, безотцовщине давали просто популярное имя. Это очень низкая частота. По крайней мере, значительно ниже того, к чему мы привыкли сегодня. Раньше мистеры Сайксы были очень примерными семьянинами в 99 процентах случаев, что характеризует их как ответственных столпов общества. Возможно, что этому способствовала довольно строгая церковь».

Статья Б. Сайкса появилась в мартовском номере «Американского журнала генетики человека». Она показывает, что ученые получили в свое распоряжение надежный и воспроизводимый метод «генохронологии». Воспроизводимость является важнейшим критерием отличия научного результата от одиночного чуда. Последний мартовский номер «Нейчур» опубликовал новую работу И.В. Овчинникова из университета в Глазго, который .со своими российскими коллегами В. Харитоновым и Г. Романовой, а также Уильямом Гудвином, руководителем университетского центра идентификации человека (установления личности по молекулярным ДНК-отпечаткам), провели анализ митохондриальной ДНК второго неандертальца. (Об этом исследовании журнал рассказал в № 4 за этот год, но я хочу напомнить о нем для полноты картины.)

Анализ ДНК первого – вернее, ДНК, извлеченной из костных останков, найденных в местечке Фельдхофер, неподалеку от Дюссельдорфа, – был проведен три года назад. Но ученые восприняли первую публикацию довольно сдержанно, поскольку один результат не результат. К тому же немецкий неандер не был достаточно точно датирован. Сейчас же все было сработано гораздо надежнее.

Российские антропологи нашли кости неандера в пещере Межмайской на Северном Кавказе. При этом был проведен радиоуглеродный анализ, определивший возраст останков неандертальского ребенка, который жил порядка 29 тысяч лет назад.

Анализ последовательности ДНК показал, что она на три с половиной процента отличается от более раннего «дюссельдорфца». Тем не менее оба неандертальца принадлежали к одному генетическому древу, который явно отличается от древа современного человека. Из этого ученые сделали вывод, что неандертальцы не внесли генетический вклад в геном современного человека, который, по всей видимости, просто съел предыдущий вид, явившийся эволюционным тупиком. Оба вида разошлись еше 600 тысяч лет тому назад. В Европе неандертальцы прожили в десять раз дольше, нежели мы.

Останки двухмесячного неандертальского ребенка, найденные экспедицией Московского института археологии, и ДНК из его ребра дали возможность решить спор, поднятый в июне 1999 года португальскими учеными, которые нашли останки древнего мальчика вида современного человека, но похожего на неандертальца.

Исходя из этого, они утверждали, что наш геном впитал, интегрировал в себя многое от предыдущего вида. Теперь же эта точка зрения не нашла своего подтверждения. Как и гипотеза о многих центрах происхождения современного человека (мультирегиональная), поскольку, по крайней мере, наша митохондриальная ДНК оказывается более «монолитной», нежели она была бы, если бы отдельные расы происходили из разных мест земного шара.

Итак, ученые открыли новый надежный способ отслеживания этногенеза. Но что это дает обывателю, готовому иногда идти войной чуть ли не на братьев по генетической крови? Возьмите хотя бы постоянные войны между англичанами и французами, французами и германцами, хорватами и сербами.

Да, с этим поделать что-то трудно. Помните «мы псковские» из кинофильма «Мы из Кронштадта»? Практически каждая нация пережила ужасы гражданских войн. Их называют часто по-лагыни «цивильными», но они бывают ужаснее вторжений орд вандалов. Исчезают «унесенные ветром», и часто память об этих народах не остается на пыльных треках бумажных и иных носителей.

И все же рациональная информация не бывает бесполезной. Новые исследования с помощью Y-маркеров и сигнатур помогут прояснить пути миграций и расселения народов, прояснят родственные связи и породнят тех же турок и болгар.

Вполне возможно, что сигнатуры помирят наконец-то и народы Ближнего Востока; есть ведь гипотеза, что предки евреев – «пришельцы», в дословном переводе – вместе с арабами вышли из Аравии.

А куда переселились жители Атлантиды? Была ли она на Крите, на котором находят золотые фигурки «тельцов», как и в Ашкелоне, поблизости от Иерусалима? А полувековой спор о «заселенцах» Полинезии? Тур Хейердал и испанец К.-Т. Валькарсель своими плаваниями на тростниковых суденышках доказывают южноамериканское происхождение населения островов Тихого океана (лодки эти очень похожи на лодки Амона-Ра и суда, оставлявшиеся в пирамидах). Или это внешние сходства, фенотипические, столь часто обманывающие чистых созерцателей и наблюдателей? Поскольку генетические исследования начала девяностых вроде бы доказали азиатское происхождение переселенцев. Ноте методы были довольно грубы и основаны на другой – митохондриальной – ДНК…

Но это, как говорится, все высокая «академия», которая денежного навара не даст. А следовательно, и финансовых ресурсов для продолжения этих важнейших теоретических работ. А что может привлечь заинтересованных инвесторов? Сотовые телефоны и пейджеры обрели второе дыхание с входом в действие Интернета, отсюда такой мощный прорыв.

Думается, что и сигнатуры не останутся без чисто практической работы. Речь прежде всего идет – об этом говорилось в связи с разными частотами групп крови у европейцев и азиатов – о разной чувствительности представителей различных этнических групп к инфекционным агентам и другим патогенам.

От них нас призваны защищать вакцины и сыворотки. Но эффективность последних тесно связана с генетическим статусом конкретного человека, являющегося продуктом долговременного эволюционного этногенеза. А это уже может весьма заинтересовать производителей ген-тестов и стимулировать разработку вакцин нового поколения. И это, как показывает опыт развития биотехнологии, – многие миллиарды годового оборота.

Борис Силкин

Первоамериканец – кто он был?

Откликаясь иа публикацию статьи «Когда индейцы заселили Америку?» в № 3 за этот год в «Теме номера», я хочу предложить два новых сюжета на эту тему.

Первоамериканец – опять вопрос?

В течение многих десятилетий считалось, что первыми людьми, населившими Америку, были представители так называемой культуры Кловис. Эта люди умело обрабатывали камень, делая из него кремниевые наконечники метательных копий, имеющие форму древесного листа с бороздками по бокам.

Первые племена более 13 тысяч лет назад пришли в Северную Америку из Азии, воспользовавшись существовавшим тогда беринговоморским мостом – сухопутной перемычкой, отделявшей Ледовитый океан от Тихого и соединявшей Чукотку с Аляской. Затем они распространились по Северной и позже – по Южной Америке, положив начало более молодым индейским цивилизациям.

Однако в середине девяностых годов этой теории был нанесен тяжелый удар. После восьмилетних исследований археолог Томас Диллехэй из Университета штата Кентукки в Лексингтоне пришел к выводу, что Америка (по крайней мере, Южная) была заселена людьми значительно раньше. Такое заключение он сделал, завершив раскопки в районе горы Монте-Верде, что в 560 километрах на юго-восток от чилийской столицы Сантьяго.

Обо всем этом журнал рассказал в статье «Когда индейцы заселили Америку?» («Знание – сила», N9 3 за 2000 год). Но вот что случилось совсем недавно.

В конце 1999 года в печати выступил «вольный» археолог, консультант Стюарт Фидел, автор учебника для начинающих археологов по доисторическому периоду Америки. Он изучил не столько место раскопок, сколько опубликованный Томасом Диллехэем с коллегами отчет о них, занимающий 1300 страниц убористого текста. И обнаружил там ошибки, один список которых составляет 19 страниц. Не нашел рецензент там и ответа на существенные вопросы: где именно были найдены три каменных скребка с рукоятками и как они связаны с датированными по радиоактивному углероду другими предметами? А ведь это важно для установления их возраста. Неясным также оставалось происхождение каменных ядер, от которых люди откололи свои примитивные орудия, и тому подобное.

Познакомившись с отзывом С. Фидела, известный археолог Дэниел Сандуэйс назвал отчет «свалкой разных ненужностей».

Автор отчета признал большинство ошибок, но отнес их за счет объема составительской работы, исполненной большим коллективом разнородных участников.

Конфуз охватил и Американское археологическое общество, которое в 1998 году удостоило Т. Диллехэя своей премии «За крайнюю тщательность проведения раскопок и анализа и публикации их материалов»…

Теперь проблема, кто же действительно был первым американцем, снова повисла в воздухе.

Первоамерикаиец – новое предложение

В тридцатых – сороковых годах американский археолог Фрэнк Хиббен выдвинул гипотезу, согласно которой среди первых жителей Америки еще двадцать тысяч лег назад могли быть переселенцы из Европы. К такому мнению он пришел, найдя на территории нынешнего штата Нью-Мексико (юго-запад США) каменные наконечники метательных орудий, весьма сходные с теми, что принадлежали хорошо изученной культуре Солютре в Северной Испании. Эта культура, относящаяся к эпохе середины позднего палеолита, оставила по себе тщательно отделанные каменные наконечники, имеющие листообразную форму.

Но большинство коллег тогда отвергли гипотезу Ф. Хиббена, сочтя, что, во-первых, вряд ли древний человек был в состоянии пересечь Атлантику, а во-вторых, потому, что солкорейская культура достигла своего наивысшего развития задолго до культуры Кловис. А эта последняя уверенно считалась первой, чьи носители поселились в Северной Америке около 11 – 13 тысяч лет назад.

Археологи и антропологи, как правило, склонялись к тому, что первоамериканцы явились в Новый Свет с Чукотки.

«Потрясением основ» стал в октябре 1999 года один из докладов, прочитанный на конференции «Кловис и после него», состоявшейся в Санта- Фе (штат Нью-Мексико). Археолог Деннис Станфорд из Смитсоновского института в Вашингтоне фактически предложил возродить идеи Ф. Хиббена, опираясь на новые факты и аргументы.

Станфорд в своем докладе приводит доказательства того, что человек мог начать заселение Америки и с восточной, то есть атлантической ее стороны. И этим пришельцем был, по его мнению, представитель европейской солютрейской культуры, чьи стоянки периода, отстоящего от нас на 18 – 23 тысячи лет, хорошо известны на территориях сегодняшней Испании, Португалии и Южной Франции.

Большую часть своей жизни Д. Станфорд посвятил поискам следов предтечи кловисской культуры там, где они должны были бы находиться, – на Аляске и Чукотке. И не обнаружил их. А те азиатские, сибирские и аляскинские каменные орудия, которые изучил независимый археолог Брюс Брэдли, отличаются тупыми и широкими окончаниями, совсем не похожими на кловисские, находимые обычно в основной части США, то есть вне Аляски. Это позволило Б- Брэдли поддержать идею Ф. Хиббена, озаглавив свое сообщение таким образом: «Не Сибирия, а Иберия!».

Автор идеи все же признает некоторые трудности на пути ее всеобщего признания. Главное – это Атлантический океан. Но в то холодное время его поведение было довольно спокойным, и штормы были сравнительно редкими; за те несколько недель, которые понадобились для плавания, их могло и не случиться.

Но что же заставило людей пуститься в такое нелегкое странствие? Вероятно, наступление ледников, охватывавших все большие просторы Европы, даже и южной. Охота вдоль их кромки постепенно смещала европейские племена к западу, пока им ничего не осталось, как пуститься в море. Приблизительным местом их вероятного прибытия в Америку автор называет район современного Нью-Йорка. В пути «эмигранты» могли ловить рыбу и охотиться на морских птиц и животных, изобиловавших у края плавучих льдов.

Еще одна трудность в том, что между последними солютрейцами и культурой Кловис существует пробел по меньшей мере в пять тысяч лет. На этот аргумент Д. Станфорд отвечает, что известно несколько (хотя и спорных) восточных стоянок кловисцев, которые по возрасту не уступают солютрейским. Так, в пещерном укрытии на территории штата Пенсильвания (восток США) отложения, датируемые периодом, отстоящим от нас на 16 тысяч лет, содержат наконечники метательных орудий, которые по технологии изготовления представляют собой переходную стадию от солютрейских к кловисским.

Против Д. Станфорда, правда, говорят недавние результаты анализа ДНК у современных аборигенов Америки. Их митохондрии часто сходны с теми, что обнаруживаются у некоторых азиатских народов. Но нередко там встречаются и явно европейские следы, так что не исключены и оба генетических источника. «Европейскую» гипотезу поддержат ряд видных археологов.

С возражениями выступил, в частности, сотрудник Университета штата Нью-Мексико в Альбукерке Лоренс Страус, напомнивший, что и солютрейцы изготовляли множество разнообразнейших орудий, среди которых немало и таких, которые ничем не сходны с кловисскими. И свидетельств того, что они могли пересекать глубоководные пространства протяженностью 5 тысяч километров или ловить там рыбу, тоже нет. Этот ученый считает, что сходность орудий там, где она существует, объясняется просто совпадением технологий их изготовления.

В любом случае все участники дискуссии признают, что теория хотя бы частичного европейского происхождения первоамериканцев заслуживает самого серьезного рассмотрения.

Евгений Черных

Потаенный мир каргалинских мастеров

* Первую статью «Эпоха бронзы начиналась на Каргалах» читайте в № 8 за этот год.

Металл – медь и тем более ее сплавы – в работе более эффективен, нежели камень или кость, это бесспорно. Однако, если точно распределить все древние металлические изделия согласно их основным функциям, то приоткроется чрезвычайно неожиданное и весьма важное обстоятельство. В древности огромное большинство металла – порой до девяти десятых! – шло вовсе не на орудия труда. Из металла первым делом выделывали оружие, а также самые разнообразные предметы-символы. Причем такая традиция возникла с самого начала употребления меди и бронз. Отливали и отковывали неисчислимые украшения, культовые предметы, а порой целая индустрия специально трудилась только для изготовления заупокойного инвентаря. Огромная масса металлических предметов, едва созданных, навеки исчезала в могилах вместе с покойниками.

Открытие металла и процессов его получения, пожалуй, более всего сказалось на мировоззрении древних. Накаливая в мощном огне зеленый хрупкий камень, человек внезапно получал ранее совершенно неведомое, тяжелое вещество красного цвета – металл. В природе он встречался, но необычайно редко. Это было гак удивительно, что, видимо, породило в головах древних мысль о сверхъестественных и могучих силах, коим подвластны и неисчерпаемые богатства недр, и стихия огня. Редким персонам выпадала фортуна установить с этими силами загадочный, но тесный контакт. Наверное, именно в такие моменты в сознании людей впервые раздвигалась плотная завеса, скрывавшая до тех пор неведомый и пугающий мир.

Кажется, что немногочисленные и посвященные во все тайны этого ремесла касты профессионалов стали возникать почти сразу по мере освоения этого загадочного процесса. Практически нигде и никогда этнологи не замечали, чтобы ремесло горняка и металлурга было уделом всех и каждого. Ведали им всегда особые группы, передавая секреты от отца к сыну в течение столетий. Загадочная пелена ореолом жутковатой славы почти всегда окутывала такие кланы.

«Рудокопы, сокрытый люд, иссекают ямы в безвестных местах, зыблются вдали от людей.» (Книга Иова. 28; IV век до новой эры).

Трансформация мировоззрения влекла за собой заметные перемены в социальных структурах древних культур.

Кузнец в восьмом поколении из района Монгольского Алтая

Сокрытый мир рудокопов и африканские тени

На Каргалинских холмах действительно гнездился «сокрытый люд» рудокопов, иссекавших ямы в безвестных для прочих людей местах. Все говорило об этом: и их явно неудобные для обитания места – на высоких сыртах, без воды, близ шахт; и архитектура жилищ, столь отличная от стандартной для соплеменников; и едва ли не все оформление. Ну и, конечно, характер основных занятий их обитателей.

Этнографам не очень-то везло с изучением горняков и металлургов (особенно горняков). Этот «сокрытый люд» с величайшей неохотой раскрывал свои тайны. Любопытно, что еще лет пятнадцать назад, во время наших экспедиций по малодоступному Монгольскому Алтаю, нам довелось повстречать местного кузнеца. Он был мастером в восьмом поколении. Гордился своим происхождением необычайно, хотя и рассказывал о себе весьма скупо. Наша же просьба показать свои кузнечные инструменты встретила категорическое «нет». В этих орудиях заключалась его глубокая тайна.

Кажется, что лучше всего удалось изучить подобных мастеров в различных регионах Африки. И свидетельства эти представляли для нас ценность особенную, поскольку едва ли не до наших дней на Африканском континенте сохранились самые яркие свидетельства примитивной технологии в горно-металлургическом промысле наряду со столь же архаичными социальными структурами и представлениями о сути технологических процессов.

Первой и всеобщей чертой всегда и всюду (не только в Африке), отличавшей кузнеца-металлурга от прочих, являлась его пугаюшая связь с могучими и таинственными духами земли и огня, сообщавшими ему силу колдуна, шамана и прорицателя. Однако его социальный статус в различных обществах сильно отличался, иногда – почти полярно. Например, для нас гораздо более понятной и логичной являлась ситуация, когда царь обладал одновременно и титулом сакрального кузнеца. Так было во многих общинах на западе Африканского материка. В культурах же Восточной Африки, наоборот, кузнецы и металлурги по преимуществу относились к разряду презираемых и даже неприкасаемых. При этом они могли образовывать либо особый клан, либо быть включенными в обычные родовые организации.

Выплавка металла семьей металлургов одной из народностей Центральной Африки

Вот что пишет американский исследователь Уолтер Клайн о знаменитых скотоводах и воинах восточноафриканского народа масаев:

«Хотя масайские кузнецы и не образуют особое племя или род, и распространены среди всех масайских территориальных групп.., они обитают в обособленных жилищах краалей; это и обособленные воины; они эндогамны; обычный соплеменник избегает даже неформальных сексуальных отношений с их женщинами. Ремесло передается от отца к сыну, и первые практические шаги сына в ремесле возможны лишь после его женитьбы. Презираемые кузнецы, не имеющие прав в сообществах масаев.., без какого-либо отмщения могут, к примеру, быть убитыми их социально превосходящими соплеменниками. Кузнец не имеет права покинуть свою касту и отказаться от профессии. Статус даже весьма искусного мастера, чье умение возбуждает зависть соседних масайских групп.., все равно не вырастет и среди тех воинов, для кого он кует оружие. Нормальный масай никогда не примет гостеприимства от кузнеца и никогда не предложит ему своего».

Не правда ли, странная ситуация? Что же питает отвращение масаев к своим кузнецам?

«На первом месте здесь всегда стоит то, что кузнец и его умение выделывать оружие прокляты Богом, а Бог ненавидит кровопролитие. Это проклятие сделало их исключительно нечистыми и свсрхопасными для соседей. Близость крааля кузнеца может принести нормальному краалю смерть, болезни, различные несчастья.

Половая связь с женщиной из кузнечной касты может послужить причиной появления дефективных детей либо же собственной смерти при ближайшем набеге… Масаи… берут новые железные изделия у ручья, на определенном отдалении от кузнеца, и моют не только изделия, но и руки, которые могли коснуться тех мест, что «загажены» кузнецом.., используя порой также жир вместо воды». Даже объяснения эти, как мы видим, тоже звучат весьма странно…

Африканский кузнец-литецщик за работой

А вот другая народность – Ва-Чагга, обитавшая к северу от Килиманджаро, – и уже совсем иное отношение к мастерам. Металлурги здесь образуют уже родственные группы. Они совсем не презираемы, но внушают страх и почтение. Объясняют это тремя причинами. Во-первых, они производят смертоносное оружие; во-вторых, они познали секрет «связывания», или сварки железа; и наконец, потому что их молоты и кузнечные мехи являются сверхчеловеческим творением. Кроме того, их изречения могут не уступать прорицаниям шаманов. Человек, заказывающий у кузнеца какое-либо изделие, может, кроме того, всегда попытаться расспросить его и о собственном будущем. Но при всем этом существуют препятствия в матримониальных делах; посторонний человек не любит выдавать свою дочь замуж за кузнеца, поскольку вероятный развод с ним таит в себе великую опасность. С другой стороны, табу на брак дочери кузнеца с посторонним зиждется на особой опасности, заключенной в крови кузнеца. Страх этой крови столь силен, что не сыскать человека, который пролил бы умышленно кровь кузнеца.

В немалой степени все это служит сохранению эндогамности кузнечных кланов.

А что же наши каргалинские горняки и металлурги? Каким социальным статусом были «награждены» они: высоким или низким? И возможно ли распознать это на наших материалах?

Без сомнения, эго был обособленный, возможно, даже эндогамный клан профессионалов. Характер их обитания и род занятий говорят об этом недвусмысленно. Вряд ли можно сомневаться также, что их, как и всех прочих мастеров этой пугающей профессии, весьма опасались соплеменники. Ведь они общались с совершенно непонятными для непосвященных и таинственными духами горы и пламени. Но обособленность еще не влекла за собой презрение, а размещение поселков на вершинах холмов совершенно не означало принадлежности к социальной верхушке. Однако что было в реальности, мы не знаем. Погребальные материалы также не проясняют ситуацию: их могилы стандартны, а набор погребального инвентаря не отличается на общем фоне этой обширной восточно-европейской культуры ни бедностью, ни богатством. Трудно сказать также, был ли женат тот двенадцати- или тринадцатилетний мальчик-литейщик, могилу которого мы раскопали на Каргалах. Ясно только, что он был инициирован в группу мастеров скорее всего уже с момента его полового созревания.

Может быть, наиболее справедливым окажется предположение, что статус каргалинских мастеров не отличался крайностью. Не исключено, что здесь к металлургам,. как и у африканского народа Ва-Чагга, относились с почтением и страхом.

Огонь и жертвы

Такого гигантского скопища костей исследователи не знают: более двух миллионов костей с ограниченного участка наших раскопок в Горном. Почти невозможно предположить, что все это бесчисленное стадо крупного рогатого скота разводили на Каргалинских холмах местные горняки. Вряд ли эти десятки тысяч коров пошли в пищу относительно немногочисленному клану горняков и металлургов. Почти наверняка громадное число животных было принесено в жертву, к такому выводу нас решительно склоняют параллели с африканским горно-металлургическим ремеслом.

Кузнец племени Ва-Чагга, например, всегда обязан получить что-то ценное за свою работу, даже если он перерабатывает и переделывает некое орудие для собственной семьи. Сын или родственник отдает ему телку. А вручение молота чаще всего сопровождается более пышными ритуалами, поскольку это орудие очень опасно, особенно для тех, кто ритуально не связан с ним. Уже до начала изготовления молота коваль получает от клиента козу. По мере производства работ окруженная участниками ритуала коза приносится в жертву, а ее мясо варится, чтобы создать видимость радушия. Раскаленный молот необходимо остудить в специально приготовленной диковинной смеси, которая должна содержать кровь животного, его желудок и множество иных странных вещей. Цель этого ритуала – обеспечить великую потенцию изделия и минимум ущерба от него.

Если же у кузнеца что-то не ладится, он загадочными словами вешает заказчику: «Молот спит, и металл-вождь желает чего-то от тебя. Я должен держать это железо и не ковать его, покаты не удовлетворишь его». И заказчик тогда должен притащить еще одного козла. После неких загадочных ритуалов кузнец продолжит свою работу. Но каждый очередной сбой вновь явится причиной получить в жертву еще одно животное.

Древесный уголь распадается в огне на мелкие куски, что может быть связано с его скверной транспортировкой или хранением. Но, оказывается, и такое «смертоносное» предзнаменование нужно искупить опять-таки жертвой козла.

Африканская этнография дает нам редкую возможность листать яркие картинки живых примеров. На Каргалах их можно только воображать. Здесь мы видим результат подобных жертвенных акций. И слова, и конкретные ритуальные действа у африканцев и каргалинцев, конечно же, различались в деталях. Но почти наверняка оставались одинаковыми по сути.

Каменные, медные и костяные горнопроходческие орудия эпохи бронзы в Европе

В паутине запретов

Даже одно только весьма краткое перечисление всех самых невообразимо разнообразных, связанных с архаичным горным делом и металлургией запретов и табу, практиковавшихся в различных частях Земли, потребовало бы немалой книжки. Такие табу почти всегда производят странное впечатление. Они есть в каждой культуре; магия и ее ритуалы плотной пеленой окутывают всех участников процесса, регламентируя их каждый, даже самый незаметный шаг.

Вот как все происходило в Катанге, верхнем бассейне Конго. Ба-Йеке – замкнутый клан профессиональных рудокопов и металлургов по меди. Ба-Йеке тех мест почитаем среди родственных им племен. Его члены поклоняются духам-прародителям собственной профессии. По их представлениям, очень давно божество посвятило пращуров Ба-Йеке в секреты рудного промысла и меде плавления, сопровождая, однако, передачу тайных знаний строгим заветом: не передавать полученных знаний иноземцам. Завет этот свято соблюдается. Перед открытием нового сезона работ вождь, окруженный мастсрами-медниками и шаманом, обращался с горячей молитвой-заклинанием к духам-наследникам горняков прошлого. В молитве он упрашивал их помогать в горной работе. Он умолял также и могущественных духов горы содействовать им. В конце концов, духи указывали вождю наиболее верное место, откуда и следовало начинать выработку. Тогда вождь обозначал будущую копь тремя магическими растениями, после чего прыскал на это место из собственных уст концентратом особой коры, чтобы обезопасить штольню от обрушения. У всех была незыблемая вера, что без подобных ритуальных, магических действий работа горняков Ба-Иеке обречена на провал. И без подобного ритуала они ни при каких условиях не стали бы пробиваться в глубину недр, к руде.

Теперь вернемся на Каргалы и вспомним о гигантском подземном лабиринте каргалинских древних рудокопов.

Невозможно даже предположить, чтобы те рискнули спуститься в глубь коварных песчаниковых пластов без магических ритуалов на поверхности холма. И конечно, свидетельства этому существуют.

Вспомним раннюю фазу поселка Горный с множеством странных малых нор-жилищ. Оказывается, аборигены сооружали не только жилища, но рядом с ними отрывали также весьма сложную и запутанную конструкцию взаимно пересекающихся глубоких траншей. Загадочный переплет ям-траншей почти наверняка имитировал подземный лабиринт штолен и проходок. Думается, что именно в данном «переплете» и свершались основные магические ритуалы. Здесь звучала мольба к духам горы направить подземные ходы горняков к богатым гнездам руды, не позволить тяжким, нависающим пластам расплющить хрупкие тела шахтеров.

Поначалу этот разветвленный лабиринт траншей на Горном не заполняли ничем и оставляли всегда открытым. Позднее, когда аборигены Горного произвели кардинальную перепланировку селища, весь сакральный лабиринт был засыпан и плотно утрамбован глиной и суглинком.

Именно поэтому увидеть следы этих траншей и раскопать их было делом очень нелегким.

На поздней фазе Горного сменился и характер сакральных траншей. Строительство более поздних и обширных жилищно-производственных комплексов могло сопровождаться прокладкой под их полами и стенами сакральной узкой штольни – полной имитации горно-рудной выработки с рядом специально выложенных гнезд богатой руды. Так, воспроизводя в миниатюре реальность каргалинских недр, молили теперь духов горы обитатели Горного об удаче и спасении.

Методы добычи медной руды шахтерами в 18 столетии мало чем отличались от труда горняков бронзового века на Каргалах

Невыносимо тяжек труд и «откатка» рудных минералов из шахты на поверхность

Примечательно, однако, еще вот что. Обитатели Горного никак и никогда не затрагивали следы одного-единственного карьера – самого глубокого и древнего, наиболее мощного и длинного среди прочих; карьера, который мы с трудом «разрезали» узким раскопом до самого его дна на глубине восьми метров. Именно на этом месте начинали работу пращуры мастеров с Горного, первопроходцы Каргалов, пришедшие на этот холм более чем за тысячу лет до возникновения здесь селища. Вспомним, что в заполнявших его слоях мы не нашли следов мусора, да и вообще почти ничего. Этот карьер-траншея был как бы строго табуирован для аборигенов. Святыни праотцев, тех, которым были открыты тайны рудознатства, чтились весьма ревниво.

И еще, что прямо указывает на постоянное обращение- к магии, так это гадальные кости-кубики. Их много, и на гранях – стандартные насечки: «один», «два», «четыре», «много». Грань «четыре» обозначали либо четырьмя линиями, либо крестом, а на плоскости «много» не прочерчивали постоянное число линий. Видимо, горняки старались угадать в выпавших комбинациях набора таких костей подсказку хозяев рудных недр, как найти короткий путь к удаче в холодных подземных лазах.

В подземных выработках «лабиринта»

Дна карьера удалось достичь только на 8-ми метровой глубине. Его узкая щель была заполнена лишь чистой глиной: древние обитатели Горного холма в табуированный для них карьер их пращуров не сбрасывали абсолютно ничего

Расчистка сакральной штольни под полом жилого комплекса № 1 на Горном

Мы пытаемся «разрезать» и найти скальное дно древнейшего на Каргалах поискового рудного карьера IV тысячелетия до новой эры

Идет эксперимент: мы пытаемся выплавить из руды медь по методу древних

Металл и секс-табу

Один из самых поразительных и на первый взгляд трудно понимаемых феноменов сознания прошлого – жесткая связь горнодобывающего процесса с нормами сексуального поведения мастеров. Существовал весьма строгий запрет на половые отношения мастеров в периоды производственной деятельности, а порой и в предшествующее время. Африканские этнографические материалы предлагают здесь особенно яркий спектр таких примеров.

Весь производственный период горняки и металлурги народа Ба-Ила (бассейн Замбези) обитают в специально сооруженном жилище, строго соблюдая сексуальные табу. Во время визита постороннего в деревню необходимо не только воздерживаться от секса, но даже не входить в дом. Все женщины деревни являются в это время как бы временными вдовами: они не должны ни стирать, ни готовить и не делать ничего такого, что напоминало бы супружеские обязанности. Никогда менструирующая женщина не может пройти вблизи лагеря плавильщиков. Под странным запретом даже ночные поллюции. Мужчина, страдающий ими во сне, должен пройти обряд очищения под специальным навесом у пересечения дорог: мастер-шаман опылит его разнообразными магическими снадобьями, после чего виновник должен бегать вокруг навеса, оставляя в стороне свои собственные «загрязнения». Персонам, которые не в силах соблюдать все эти табу, участие в плавке металла заказано.

В племени Ба-Китара, обитавшем к северо-западу от озера Виктория, даже пережог угля накладывал ограничения. Плавильщики не дозволяли женщинам пребывать у их рабочей площадки, равно как запрещались и всякие половые отношения во время сезона горных работ.

Вообще же отсутствие сексуальных контактов в периоды плавильных процессов, судя по всему, было присуще едва ли не всем обследованным африканским племенам. И такие периоды были весьма затяжными. У народа Ондулу в Анголе этот период охватывал пять месяцев.

Однако во всяком иррациональном феномене почти обязательно присутствует некий рациональный смысловой подтекст. Вне всякого сомнения, последний заключался и в секс-табу. Правда, прямых объяснений этого со стороны мастеров этнологи не получали, поэтому попытаемся его дешифровать, опираясь на косвенные намеки, коих множество.

Пожалуй, у народов, о которых мы ведем речь, универсальной, хотя и подсознательной посылкой при объяснении характера производства металла стало слияние и совокупление мужского и женского начал. Этот непременный акт и приводил к рождению абсолютно нового вещества – металла. По существу, имел место своеобразный и свободный перенос биологического процесса появления нового существа на процесс получения металла.

Вот несколько характерных примеров. Горняки племени Ба-Китара различали два непременных вида руды – «женскую» и «мужскую». Мужская -все1да черная и твердая; «женская» – мягкая, красная и добыта в штольнях. Смешение обоих видов во время плавки обязательно и необходимо для удачного завершения работ. За этой иррациональной, с нашей точки зрения, посылкой мог стоять вполне здравый смысл: необходимость смешения обусловливалась химико-минералогическим составом руд, но африканские горняки, конечно, черпали аргументы объяснений из совершенно иной сферы.

И второй пример. Еще совсем недавно франко-американская экспедиция фиксировала на пленку реальный, но весьма архаичный процесс восстановления железа из руды в Центральной Африке. Металлургическая глиняная печь воспроизводила по форме женскую половину тела – от пояса и ниже. Два сопла – глиняные трубки для дутья, соединенные с мехами, – имитировали фаллосы. Они вставлялись в «женское» чрево, куда загружались руда и древесный уголь. Дутье и горение продолжались несколько часов. Постепенно между ног «женщины-печи» вспучивались и зависали раскаленные гроздья шлака с включениями железа. «Роды» завершались благополучно, когда мастер вытягивал или сбивал молотом эти гроздья. Появившийся на свет «ребенок» (именуемый современными металлургами крицей) требовал специальной обработки, когда из шлаковой массы длительной ковкой «выдавливали» чистое железо.

Мастер-металлург – всенепременный участник этого «почти биологического» (с их точки зрения) процесса. Его активность служит залогом появления на свет того, что и обусловливало в высшем смысле существование мастера. Может быть, именно по данной причине нерастраченность секс-энергии работника и являлась совершенно необходимым условием его участия в процессе? Растратившие свою потенцию и нарушившие чистоту завета могли обречь весь процесс на провал. Поэтому-то столь строгими и выглядят их табу.

И наконец, последнее. Обязательный характер полового воздержания имел, по всей видимости, своим следствием чрезвычайную словесную распущенность мастеров и их помощников во время выплавки или плавки металла. Песни, частушки, прибаутки африканских металлургов, комментирующие процесс, являли собой максимально грубые непристойности. Почти повсеместно основной мотив этих «белых стихов» был направлен на связь мужских и женских гениталий; причем декламаторы практически всегда печь ассоциировали с женским началом. Так, подобно сжатой пружине, вырывалась их долго сдерживаемая энергия.

Секс-символы на Каргалах

От африканских символов и традиций чрезвычайно заманчиво было бы перекинуть мостик к Каргалам. Однако расшифровка подобных символов в Каргалинском центре оказалась задачей весьма сложной, и к своим выводам мы пришли далеко не сразу. Робость наших начальных размышлений в этом направлении объяснялась, думаю, традицией марксистско-ленинского методологического подхода все или почти все явления объяснять с материалистических позиций соотношения материального базиса и надстройки…

На Горном же почти сразу удалось выявить множество объектов, технологический смысл которых оставался для нас совершенно неясным, он вообще не просматривался. Следовательно, объяснение причин, побудивших их соорудить, нужно было искать в иной области. В числе таких объектов оказалась, к примеру, и сакральная имитация глубинного «лабиринта», о чем мы уже вели речь.

Были и другие, очень странные сооружения. Например, три очень длинные и узкие канавки, концы которых были точно направлены к мощным центральным очагам жилищно-производственных комплексов. Они сооружались еще до начала реальных плавок, а затем засыпались костями и рудой; иногда там оказывались и каменные молотки. А затем их полностью перекрывал пол. Его насыпка и означала начало повседневных трудов.

Все наши предположения, основанные, естественно, на рациональных и традиционно «технологических» основаниях, «не проходили», и вряд ли имеет смысл их перечислять. В конце концов, стало очевидно, что перед нами – материально запечатленные в глине следы-негативы магических ритуалов, освящавших и инициировавших в котлованах грядущие процессы плавки руды и выплавки металла в каждом из комплексов. Обширная и глубокая яма, над которой сооружался очаг, – это олицетворение женского лона. Длинная и направленная к яме канава – выражение мужского начала, или оплодотворяющего лоно фаллоса. В этом огненном лоне зарождался столь желанный металл или же изделие из него. Один из «фаллосов» к тому же своим «истоком» входил в рудный двор, связывая особым образом «лоно» с коренным источником металла.

Имитация гигантских фаллосов, направленных к очагу, где выплавлялась медь

Проблемы, проблемы, проблемы…

Мир иррационального у древних – безграничный, неохватный и фантастичный. И не будем пытаться в одной статье, даже на материалах исключительного комплекса, рассказать хотя бы о нем. Лучше озадачим наших читателей проблемами, которые еще ждут своего разрешения.

Вот, например, в бронзовом веке из каргалинских минералов выплавили, может быть, более ста тысяч тонн меди. Масса феноменальная. Мы даже знаем благодаря специальным анализам, в каком направлении уходили с Каргалов и руда, и металл. Но куда в конечном итоге подевалась вся эта масса? В чем «растворилась»? Даже если мы соберем по всем музеям все сохранившиеся к настоящему времени металлические изделия, сопоставляемые с каргалинской медью, максимальный вес ее массы не превысит двухсот килограммов, а ведь это тысячные доли процента. И не думайте, что Каргалы в этом отношении уникальны. Каждый из изученных в последнее время древних рудников в той или иной мере являет подобную картину.

Другая проблема – загадочное и упорное неприятие новой и прогрессивной технологии многими народами в течение долгих столетий. Каргалинский центр функционирует более тысячи лет, а всего в нескольких сотнях километров к востоку от него, за Уральским хребтом, неколебимо царит каменный век. Металл этим народам не нужен, они как будто воздвигли перед ним непреодолимый барьер.

Каменные наковальня, молотки и литейная форма для медной пешни с Горного: для мастеров бронзового века все они являлись также и сакральными предметами

Потом этот заслон внезапно обрушится, и картина евразийских металлоносных культур кардинально изменится. Центры прогрессивной технологии резко сместятся к востоку, и мастерские Каргалов окажутся отсталыми, соблюдая по неведомой нам причине в течение сотен лет верность своим старинным традициям…

Проблемы, проблемы, проблемы…

Я всю жизнь занимаюсь историей древних технологий. Однако с открытием и изучением Каргалов у меня возникло ощущение, что кто-то всезнаюший взял меня за руку, чтобы показать здесь, на Каргалах, как все было на самом деле. И мне трудно сказать, какие эмоции возобладали во мне в те моменты: рад ли я, что порой оказывался прав в своих догадках, или огорчен из-за множества допущенных ошибок. Впрочем, огорчение не длилось долго: в результате этой удивительной «экскурсии» древнейшая жизнь прояснилась для меня чрезвычайно.

Во всем мире

Заморочка с новинкой

Выпущенная взамен операционной системы «Windows 95» (обозначим ее ОС-95), хорошо известной в России, ее новая версия с индексом 96 сулит головную боль как пользователям персональных компьютеров со старой системой ОС-95, так и самому разработчику – фирме «Майкрософт». И суть проблемы не в том, что для своей инсталляции эта ОС-98 нуждается в обязательной проверке на совместимость прежней и новой системы, что требует сущих пустяков – около часа работы и уплаты небольшой суммы за РОМ- диск «Си-Ди», на котором записана эта управляющая программа.

Обе версии операционной системы имеют так называемый реестр, обновляющийся при смене программ или блоков машины. Однако, если этот реестр объемистый и сложный, он может иметь неточные входы, которые не распознаются прежним регистратором. И тем более новым. Приходится использовать режим «вставляй и работай», то есть производить проверку по составным блокам машины и программ вручную, а не автоматически. А это громадная потеря ценного времени счета.

Группа технической поддержки фирмы «Майкрософт» осведомлена о затруднениях пользователей ПК, но предпочитает, чтобы они сначала сами разобрались в причинах сбоя или «зависания» ПК.

Впрочем, отказы в помощи испытывают не все 130 миллионов с этой операционной системой из 300 миллионов пользователей ПК вообще. На.- пример, в Великобритании представители этой фирмы, кстати, богатейшей в мире вычислительной техники, обещали попавшим в цейтнот пользователям ПК, купившим версию ОС-98, бесплатную техническую и программную консультацию в течение девяноста дней с момента фиксации первой неполадки. Значит, действительно что-то не стыкуется – дыма без огня не бывает.

Системное решение

В Германии использование энергии ветра переживает бум: на ее долю приходится два процента общего объема электроэнергии. Но защитники окружающей среды и жители все чаще противятся строительству новых ветряных электростанций. Остается строить в открытом море и в малозаселенных регионах. Фирма «Си-би-эф инжиниэринг» делает ставку на системное решение, используя опоры высоковольтных линий еще и в качестве ветряков. При этом электроэнергия может напрямую подаваться в сеть. Первая такая установка уже построена около Берлина.

Толстяков делает вирус?

Американцы бьют тревогу: нация тучнеет. Да, американцы стали много есть. Конечно, это может способствовать ожирению, но не до такой же степени.

Неожиданную версию предложили исследователи Висконсинского университета. Они обратили внимание на недавно открытый, пока еще мало изученный вирус, обозначенный символом AD 36. Проведя массовые исследования людей в различных районах проживания, ученые установили, что толстяки являются носителями особых антител, которые борются с зтим вирусом. Выходит, что ожирение противно организму, и он борется с ним своими средствами, правда, далеко не всегда успешно.

Пустые бутылки – в дело!

Куда девать использованную тару для жидкости, а попросту говоря, бутылки? Это всегда было проблемой, но особенно этот вопрос усложнился в последние годы. Обычно бутылки сдавали в приемные пункты или выбрасывали. А как сегодня? Да так же. Однако не везде.

Токийская фирма «Кристал Клей» разработала технологический процесс, позволяющий сплавлять частицы стекла с глиной. Теперь она производит и продает блоки керамической плитки нового типа. Ими можно выстилать тротуары или облицовывать здания. Они содержат осколки стекла, которые не нужно сортировать по цвету. В каждом блоке – 70 процентов стекла. Получаемые таким образом плиты экологически чисты.

Ну а куда же девать пустые пластмассовые бутылки, которыми заполнены у нас все берега рек и водоемов и все леса в промышленных районах? В Японии их участь иная: часть попадает в мусоросжигательную печь, большая же часть идет в переработку. Из них в итоге изготавливают спортивную одежду, ткань для обуви, канцтовары, игрушки, сумки, спортивные шапочки и многое другое. Не пора ли и нам заняться рациональным использованием стеклотары и пластиковой посуды?

Фигаро здесь, Фигаро там

Так можно сказать о лазере – он стал универсально востребуемым довольно давно. Вот два примера его нового амплуа как помощника закройщика и реставратора.

В первом случае он снимает мерки с ладоней и ступней игроков в гольф для подбора или пошива на заказ спортивных перчаток и обуви. Трехмерная лазерная система на диодном лазере мощностью 30 милливатт фокусирует луч в линию, которая для большей точности замера делится дифракционной решеткой на сто отрезков. Отсканированное изображение вводится в компьютер, где в базе данных производится сравнение с заложенными туда различными размерами и фасонами и выбирается самый подходящий артикул. Американская фирма «Интеллидженс аутомейшн системз», предложившая этот метод, намерена довести число примерок и продаж до тысячи в год.

А устройство «ЛАМА» (от словосочетания «лазерный манипулятор») позволяет очищать фасады зданий, памятники от загрязнений разного рода, стирая «пыль веков» и современные часто скандальные граффити. В нем работает мощный лазер на иттрий-алюминиевом гранате с неодимом с модуляцией добротности – новейшее слово техники. «ЛАМА» выпускается французской фирмой «Квантиль» как часть проекта Евросоюза «Брайт Еврам». Пока что прибор проходит обкатку на семидесяти пяти художественных объектах во Франции. И вот первый полновесный заказ – очистка более чем ста статуй и оград к ним вокруг постамента на центральных площадях Брюсселя.

Ну и птичка!

Недавно в Антарктиде были найдены останки гигантских птиц, обитавших тут 40 миллионов лет назад, когда еще ледяной материк был цветущим краем. Эта «птичка» – фороракус – имела высоту три метра, голову размером с лошадиную, клюв мощный, более полуметра длиной. А бегала птаха на длинных крепких ногах, что твой иноходец или как нынешний страус. Была фороракус хищником, питалась рыбой и мясом. Ученые подумывают: а не возродить ли птицу путем клонирования?

Из двух зол выбирают меньшее

Исследование, проведенное в университетской клинике в немецком городе Геттингене на шестистах трех пациентах, страдающих раком кожи, с участием шестисот двадцати семи здоровых лиц привело к интересным результатам: чем больше человек перенес инфекций, таких как туберкулез, тяжелые воспалительные процессы, герпес, простуда с температурой свыше тридцати восьми градусов, тем меньше риск заболеть раком кожи.

Специалисты объясняют это тем, что иммунная система благодаря постоянной борьбе с бактериями и вирусами получает хороший тренинг, что позволяет ей легче бороться с клетками рака. Успокоиться могут и все те, кто защищает себя от болезней с помощью прививок: вакцины тоже стимулируют иммунную систему. Сейчас исследуется вопрос, справедливо ли все сказанное для иных форм рака.

ЧЕЛОВЕК ПЕРЕХОДНОГО ВРЕМЕНИ

Маргарита Жамкочьян

Цвет времени и время страха

Мы начинаем публикацию серии материалов, посвященных психологии человека переходного времени: переходного от одного столетия и тысячелетия к другому, от тоталитарного общества к… (хочется написать – демократическому, но какое оно будет, трудно сказать, если не иметь в виду очень отдаленную перспективу, в которой, разумеется, повсюду воцарится демократия); от социалистического строя и уклада жизни к капиталистическому (если это противопоставление еще сохранило смысл).

Глобальный переход совершается в тысячах мелких и крупных конкретных событий, которые переживаются здесь и сейчас, но ведут к сдвигам, имеющим последствия весьма длительные. Например, недавно мы познакомились еще с одной темной стороной бытия: с терроризмом, со взрывами мирно спящих домов в спальных районах городов. Психологическим последствиям этих взрывов для их свидетелей посвящена первая статья цикла.

Если спросить, что изменилось в последнее время в личностных проблемах, то ответить можно – прежде всего само время. 2000 год, миллениум, мы пересекли некий условный часовой пояс и почувствовали время.

Накануне Нового года все боялись компьютерного коллапса. Но он не случился, а случился самый настоящий – в головах людей. Оказалось, компьютеру еще далеко до человеческого мозга в способности себя программировать. Оказалось, что очень многие люди, не отдавая себе отчет, невольно программировали себя, задумываясь о том, что будет, что ждет их в таком необычном 2000 году. Наступление нового времени наделялось неким символическим смыслом. И когда наступил этот срок, была перейдена черта – программа ожидания закончилась. И стали происходить странные веши. Многие ощутили «потерю будущего», как будто будущее кончилось. Другие пережили это как конец прошлого этапа. Молодой человек двадцати трех лет признавался, что никогда особенно не оглядывался назад, но вдруг как будто щелкнул переключатель, и вся предыдущая жизнь высветилась, отлетела от него, как пройденная ступень, а впереди – ничего.

Травма временем – какая необычная, опасная и плохо изученная проблема!

Событием, изменившим время, стали и взрывы жилых домов, потрясшие все общество. Там тоже пострадало время – то самое время, которое «течет» в голове.

Московские жилые дома взорвались ночью. История международного терроризма до сих пор подобных случаев не знала – чтобы взрывали спящие многоквартирные дома.

Дом – традиционно – место, где человек чувствует себя в безопасности. Значит, взрывается само ошушение безопасности. Ночью, во сне, человек беспомощен и уязвим. Он чувствует себя лишенным всякой защиты, если к нему так легко проникнуть.

Обычно, даже если происходит несчастный случай и гибнут люди, у остальных есть шанс не попасть в их число: соблюдать правила уличного движения, не летать самолетом и так далее. Даже после взрыва в торговом центре «Охотный ряд» можно было не ходить в присутственные места. Но нельзя не возвращаться домой, нельзя не спать – получается, что от человека ничего не зависит Появляется чувство беспомощности и бессилия, которое лишает человека уверенности в завтрашнем дне.

Директор школы на Каширском шоссе рассказывает, что всегда любила, когда за окном темно или ненастно: это усиливало чувство дома. А теперь какая-то тревога гонит ее из дома.

Первый удар взрывной волны пришелся, конечно, по государству, утратившему способность защитить своих граждан. Есть последствия и не такие очевидные, позволяющие говорить о подобных терактах как о психологическом оружии в том смысле, в каком говорят об оружии бактериологическом, химическом.

Изучив реакцию населения в эпицентре и отдаленных районах, мы утверждаем, что ударная волна поражает внутреннее психологическое пространство, человека.

Симптомы массового поражения (по материалам обсуждении в фокус-группе2*)

Двадцать восемь студентов, участвующих в социальной реабилитации детей, оказавшихся на территории взрыва (школа на Каширском шоссе, 6), провели по шесть интервью с родными и знакомыми этих детей (два человека старшего возраста, два сверстника, двое детей). Результаты и собственные впечатления студенты обсуждали в так называемой фокус-группе. Обнаружилось несколько характерных реакций на взрывы.

1. Незатронутость и фатализм: «Как жили, так и будем жить»; «Что будет, то и будет».

Такого рода ответов набралось семь-восемь, в основном среди молодых людей.

2. Оцепенение, апатия: «Как будто время застыло»; «Ничего не хочется делать»: «Хочется только сидеть и смотреть в одну точку»: «Как будто вылетел в другую реальность».

Такие ответы встречались почти в каждом наборе интервью. Приблизительно треть студентов отмечают нечто подобное у себя и знакомых. Чаше так реагируют мужчины.

3. Синдромы, затрагивающие время.

– Синдром понедельника (понедельник – взрыв на Каширке. При этом все опрошенные живут в других районах): «Не сплю в ночь на понедельник»; «Не принимаю ванну с воскресенья на понедельник, потому что в тот день принимал»; «Чувствую нарастание тревоги к понедельнику».

– Синдром пяти часов утра: «Просыпаюсь около пяти часов утра каждую ночь, потом засыпаю»; «Просыпаюсь без десяти пять, потом не могу заснуть»; «Просыпаюсь в пять от нехватки воздуха, сердцебиений» и т.п. (около трети ответов).

4. Синдром пространственных нарушений: «Проваливается пол» (ощущение); «Падает потолок»; «Складывается дом» и т.п.

06 этих ощущениях говорил каждый шестой, в основном дети.

5. Ответы действием: одна семья уехала на дачу, другая переехала к родным, третья и вовсе уехала за границу.

6. Изменения в ощущениях: «Чувствую тяжесть»; «Чувствую страх»; «Будущее кажется темным» – об этом говорили шесть человек.

Итак, удар в основном пришелся по чувству времени, по субъективному переживанию времени как непрерывному потоку. Мы решили проверить, попросив каждого студента в группе построить субъективную линию времени. Все (1) студенты изобразили линию, напоминающую частокол («гармошку»), или синусоиду. Между тем обычно нормальные здоровые люди рисуют время иначе; каноническим считается такой вариант: от прошлого к будущему, из левого угла внизу в правый верхний угол.

У многих линия была перевернута, и будущее уходило апево, а иногда и вниз. Такой рисунок любым психиатром был бы оценен как явный признак патологии. Студенты – очень молодые (восемнадцати – двадцати лет) и в основном здоровые люди, очевидно, их субъективное время сильно пострадало в результате шока (к тому моменту со времени теракта на Каширке прошла неделя).

С помошью специальных методов нам удалось восстановить линию времени у студентов.

В обсуждении на «фокус-групле» мы почти не говорили о цвете. Между тем, как известно, страх обычно смещает восприятие цвета в сторону темных и ахроматических тонов. Сами студенты отмечали, что ощущения, которые они испытывают, скорее темно-серого, темно-коричневого цвета. А те, кто попал в эпицентр взрыва, цвет называли только черный и очень черный.

Как видим, ударная психологическая волна поражает глубинные основания нашего мира: время, пространство и цветность. И особенно сильно пострадало чувство времени.

Вообще-то ущерб чувству времени наносит не столько страх, сколько психическая травма, когда человек сталкивается с внезапным вмешательством в его жизнь чужой и грубой силы, которая изменяет его будущее. Это сказывается прежде всего на способности планировать, ориентироваться на будущее, а не прошлое, прогнозировать и ожидать чего-то светлого (оптимизм).

Известны два хороших выхода из этой шоковой ситуации.

Во-первых, действие (любое и в любом направлении, поэтому организация рейдов, дежурств, самообороны была весьма терапевтична). А вот мобилизация властных структур для охраны конюшни, из которой лошадь уже увели, как и попытки на них возложить основную ответственность, помогали мало и. кстати, рейтинга Лужкову не прибавили.

Во-вторых, построение субъективной линии будущего не по точкам предсказуемых и пугающих событий, а на основе ценностей и убеждений. То есть опорными точками на линии будущего окажутся слова-символы, знаменующие нечто особенно важное для людей в сложившихся обстоятельствах. Например: «Бандит должен быть уничтожен» («Надо – и в сортире замочим»), «Карфаген должен быть разрушен». Второй путь гораздо сильнее первого.

В эпицентре взрыва (социально-психологическая реабилитация учеников средней школы № 543, Каширское шоссе, 6)

Наша работа по социально-психологической реабилитации в школе № 543 началась через несколько дней после взрыва. Помимо специалистов, в ней участвовала группа студентов, прошедших специальную подготовку (обсуждение на «фокус-группе», восстановление собственной линии времени и усиление ресурса безопасности, а также элементарная подготовка в арттерапии – психологический метод снятия страхов у детей с помощью рисования).

С чем мы столкнулись в самом начале?

Школа стоит фактически на братском кладбище. Адрес школы тот же, что и у взорванного дома. На месте дома – ровная площадка, на которой постоянно лежат венки, цветы; рядом собираются родственники и зеваки. Недавно был перед окнами первых классов поставлен большой деревянный крест. За взорванным домом открылась гора, которую раньше полностью скрывал дом; у многих появилось ощущение нереального пространства.

Большинство детей и учителей начальной школы живут в соседних домах и были свидетелями ночного взрыва.

Погибли семь детей – учащихся этой школы и еще около десяти бывших учеников. При входе в школу в глаза бросалась огромная траурная доска темно-ссрого цвета с именами учеников и словами: «Для них остановилось время» (!). (В дальнейшем, по рекомендации психолога, шоковая траурная доска была заменена на другую, где акцент делается на светлую память о детях и которая выполнена в теплых тонах, цвета золотистого дерева.)

Групповые занятия с учителями показали, что линия времени у них поражена в семидесяти – восьмидесяти процентах случаев и, как и у наших студентов, напоминает сложенную гармошку. Восстановлению линия не поддавалась, пока не были найдены личные ценности для каждого. Но самым тяжким оказалось поражение цвета. Все сто процентов учителей свое внутреннее состояние видели глубокого черного цвета и в шипах и колючках. Психотерапевт, много работавший со страхами, ни разу в своей практике с подобным не встречался.

Итак, чем ближе к эпицентру, тем больше страдает ощущение цвета, восприятие мира окрашивается в черные тона. Субъективно это переживается как безмерная тяжесть (тест «Плавающие руки» показывает, что руки наливаются тяжестью). Колючки и шипы свидетельствуют о сильном страхе. Подобного рода поражения отмечаются у всех обратившихся за помощью. Немало случаев с поражением времени и с нарушением безопасности (фобия одиночества: дети не могут оставаться одни, даже ненадолго). Такие расстройства могут полностью не пройти никогда. Политические события, рост доверия к правительству не несут облегчения; помочь может лишь профессиональная индивидуальная терапия, что и было сделано. Более пятидесяти детей, учителей и родителей полностью восстановили свои нормальные реакции.

Началась одна из немногих попыток выстроить реабилитацию на основе точного психологического и социального анализа происходящего. Поскольку шок, по нашим данным, задевал три фундаментальных ощушения: времени, цвета и пространства, то и диагностика с терапией подбирались под эту гипотезу.

В специальных группах мы работали с учителями начальных и средних классов: сначала устанавливали симптомы «психологического поражения», потом вели направленную психотерапию.

Провели родительские собрания по всем классам: психолог рассказывал о симптомах психологической травмы, связанной с нарушением времени, – апатия, безучастность, чрезмерная усталость и отчаяние, о других вариантах реакции на шок, и предлагал пройти курс психотерапии вместе со своими детьми.

Студенты отправились в группы продленного дня, где помогали детям выйти за рамки обыденной жизни и постоянно с ними рисовали (терапия цветом). Интенсивная работа продолжалась шесть недель и продолжается время от времени до сих пор.

Общая психологическая атмосфера и настроения в школе стали резко меняться к лучшему с начала октября, что совпало по времени с переломом настроения в обществе.

Как видим, психологическая ткань внутреннего мира каждого человека есть неотъемлемая часть общественного сознания. От нее зависят преобладающие тона сознания: Надежда – или Безнадежность, Апатия – или Активность, Спокойствие – или Страх. Если психологические сдвиги затрагивают огромные массы населения, как это произошло в связи с терактами, то индивидуальные и слабо контролируемые состояния становятся фактом общественного сознания.

Одновременно это означает и то, что сдвиги в общественном сознании, то есть осмысление событий, их интерпретация, действия политиков (связанные с Событием) могут оказывать мощное терапевтическое воздействие на психику отдельно взятого человека или глубоко его травмировать.

Александр Савинов

Серебряный голос российской истории

Бумага ломкая. Обложки навеки сохранили приметы воины и бедности((«Эпоха крестовых походов». Петроград, 1918 год)) «Боже мой!»-удивлен историк, коллега из Праги. – Здесь вся будущая французская «Школа анналов», метод исторического синтеза, но на полстолетия раньше…….

«Процесс крестоносного движения… рассматривают как производную от экономического и социального развития средневековья, от политической его эволюции. Он есть все это, но и нечто иное и большее, имеющее свою среду, своих носителей, свои формы и краски… Мир в движении к высшей цели, радостная жертва, в котором сиянием высшего идеала озарена самая смерть, – такова была их концепция совершавшегося. Этот момент идеалистического напряжения, какой они улавливали в происшедшем через все неприглядные стороны, которые они сами так честно подметили и изобразили, этот момент давал в их представлении единство совершавшемуся. В глубоких его основах, как и в его вершинах, обнаруживается идеальный смысл движения: единение ради великого подвига всего христианского братства…»

«Серебряный век» – мы знаем поэзию, религиозную философию. Но русская социология, теория права, исторические концепции? Рассеяно по миру, уложено в архивы, распылено в изданиях для немногих. Утрачено «единство совершавшегося».

Домашняя латынь

…В детстве Ольги Антоновны Добиаш (назовем О.А., как называли ее коллеги) латынь была домашней, а не грозно звучавшей и карающей. Отец, Антон Добиаш. преподавал в гимназии древние языки, потом получил звание и место профессора классической филологии. Жили в Нежине, на Украине, в прекрасном дворце екатерининской эпохи среди старого парка. В семье, как вспоминают, был «трудовой склад, полное отсутствие мещанских черт, идеализм обстановки».

Высшие женские курсы в Петербурге. Увлечение – русская история. Со второго курса – история средних веков. Занятия в семинаре известного историка Ивана Гревса. Он запомнил: «О.А. всегда в центре. Она одна из первых стала подходить к истории благодаря знанию латыни. Она приобрела… понимание, скорее ощущение процесса средневекового развития, изумительно реально воспринимала его конкретное, неповторимое своеобразие».

В тридцатых годах оксфордский профессор Коллингвуд подвел итог долгим спорам о специфике исторических исследований: в исторических событиях есть внешняя сторона, обозначенная в свидетельствах и документах. Историк должен добросовестно восстановить последовательность событий, представить их описание. Но есть и внутренняя сторона, когда, по словам Коллингвуда, историк должен обратиться к услугам «собственного ума». Он вынужден воспроизводить мысли прошлого, не ограничиваясь внешней стороной открытого. Надо уважать достоинство исторических лиц, говорил Коллингвуд, следует представлять, что все их поступки определялись мыслями. Тогда историческое прошлое не превращается в каталог, но обретает жизнь в настоящем. О таком «ощущении процесса» у О.А. и говорил Гревс.

В начале века жизнь была шумная: в аудиториях спорили народники и марксисты, принимали резолюции, клеймили позором. Потом начались забастовки, шествия, красные флаги. О.А., как вспоминал Гревс, была «политически беспартийной», «принимала идею революционного долга прежде всего в защите студенческих интересов».

Профессора Высших курсов решили направили Ольгу Добиаш «для продолжения образования» в Париж, где знаменитые мастера – Лависс, Ланглуа…

В начале 1908 года отец и сестры получили короткое письмо: «Вас очень удивит… Я выхожу замуж за Дмитрия Сергеевича Рождественского по самой горячей хорошей любви, с полной уверенностью счастья». Когда еще в русской жизни будут такие письма?

Три года в Париже, время высоких аудиторий и архивов. Редкие развлечения – прогулки по Парижу. (В трудные годы О.А. вспомнила старое и подготовила учебный курс «Историческая топография Парижа».)

Среди профессоров – Шарль Ланглуа, прекрасный знаток архивов, древних актов, тысячи документальных мелочей. Работа над документами, «научное дело», была, по мнению Ланглуа, похожа на работу средневекового мастера, который терпеливо собирал из тысяч цветных крапинок сверкающие витражи. Факты, еще раз факты, найденные в документах, – вот материал историка. Коллингвуд иронично называп метод Ланглуа «работой клея и ножниц», склеиванием фактов. Ланглуа требовал полного самоограничения историка, педантичной точности, строгости. Да, Ланглуа присуща «известная узость», не мог он представить работу историка без документов, с чем О.А. была согласна, говорила студентам: «В очень хороших, прекрасных работах действительно каждая строка бывает построена на источниках… Но это бывает в работах небольшого охвата».

Серебряная история

«Церковное общество во Франции в XIII веке», книга на тему диссертации в Сорбонне – не сухая «церковная история», О.А. подчеркивает «мирской», светский характер: очерки, историческое полотно, картина повседневного мира, поведения, предрассудков. Приходской священник «погружен в мир, вовсе не аскет», часто стяжатель, в большинстве случаев «человек робкий и простодушный, добрый отец семейства». «…Он предпочитает столковаться с миром, а не бороться». (О.А. как знатоку церковного устройства в средневековой Европе потом заказали статьи для нового издания знаменитого словаря Брокгауза.)

Петербургские лекции Добиаш-Рождественской стали явлением русской культуры. Они были тщательно подготовлены – «надо знать в десять раз больше, чем скажешь». С медленным чтением документов на языке оригинала и последующим блестящим переводом (О.А. умела передать особенности оригинала, в том числе – отличие латыни от ранних «национальных» наречий). Особый язык лекций – насыщенный, оригинальный, иногда изысканный. «Словно вся аудитория замирала, не отрываясь от уст лектора, и прочее для нее не существовало» – находим в мемуарах. Отмечали: не было в лекциях «шуток для отдыха». Зато было множество лиц – от королей до нищих, изображенных живо и обстоятельно, без тени социологических упрощений.

Впоследствии О.А. пришлось учить «советских магистров», аспирантов, основам ремесла историка, объяснять, порою перед защитой, что полдень – это 6-й час в средневековом времени, что надо писать «св. Герман», а «Сен-Жермен» появился только со временем, что владельцев феодальных земель прилично писать через прилагательное (Рауль Иврийский). потому что французский предлог «д» выглядит слишком современно.

Следующая работа -знаменитое исследование «Культ святого Михаила в романском средневековье» (1917). Нет более петербургской работы среди трудов русских историков начала XX века. Способность представить историческое содержание европейской культуры соединилась с теми неповторимыми особенностями стиля «серебряного века», которые заметны в обильных деталях: в звучном, немного таинственном изложении, в интересе к восточным культам, в пространстве стихий – моря, скал, странствий. Надо найти рисунки Бакста, чтобы понять родство «Культа святого Михаила» с петербургскими буднями.

«Культ Михаила Архангела пришел с Востока, уже оттуда неся черты своеобразного натурализма. Дух могучих стихийных явлений природы стал божеством высоких утесов, глубоких пропастей, грозных водопадов и наводнений, взрывов пламени. С таким лицом пришел он с Востока, чтобы на Адриатическом побережье моря зацепиться за южный его утес… Второй его станцией стала другая, каролингская скала… «св. Михаил над морской пучиной», песчаная горка на границе Нормандии и Бретани, место приливов и отливов океана. И в том, и в другом нормандском гнезде он стал водителем дружины, официальным божеством. Два Михайлова утеса определили две главнейшие станции на паломническом пути с севера Франции в Сирию. Оба утеса и занявшие их монастыри, и устроившиеся на них скриптории Михаила Архангела – начали обмениваться своими «историями» и своими легендами, вообще своими текстами».

Прошло десятилетие, и знаменитый французский историк Марк Блок скажет: исторические факты – психологические в основе. Добиаш-Рождественская пришла своим путем к аналогичному выводу. Почему в документах, в готическом рукописном письме Южной Италии и далекой Северной Франции, есть «одновременность и графическое сходство»? Очевидный ответ: «Мы ишем внутренних мотивов, которые стимулировали творчество форм, лежали в основе зрительных впечатлений, определяли образ буквы, течение строки…» Бродяги-нормандцы, воины и скитальцы, «зодчие оснащенных кораблей, чьи мечты проектировались на светлом воздухе морской дали, естественно приходят к готическим образцам и в строительстве, и в письме».

В 1915 году, представив заграничный докторский диплом и русские печатные работы, О.А. была удостоена степени магистра; в 1918 избрана профессором Петроградского университета.

К вопросу о времени

Сохранилось письмо О.А. с неопределенной датой: «лето 1918 г.» «О нынешних событиях знаем мало… холера спала, нет хлеба, но есть рыба, молоко и картофель. …Время от времени нас обкрадывают, жизнь сосредоточилась на кухне, сосредоточились на личных делах и вечных проблемах науки. Дмитрий Сергеевич совершенно упоен своей работой, созданием Оптического института, сидит там день и ночь, полный каких-то грандиозных надежд. (Я верю в них отчасти.) Что происходит вокруг нашего загадочно затихшего города, – продолжает О.А., – не знаем и гадать устали … Большие газеты умолкли». В письме есть интересный вывод: «В конце концов жить здесь, думаю, можно».

До «красного террора», расстрелов заложников, организации концлагерей и введения новой орфографии оставалось две-три недели.

В 1919 году О.А. читала лекции небольшой группе студентов в маленьком зале, в научном кабинете ректорского дома университета. В 1920/1921 учебном году, голодном и безнадежном, подготовила лекционный курс «Средневековый быт». Упрощение темы, бытовая приземленность, если сравнить с дореволюционными курсами, привели к поразительному результату. Была открыта программа исторических исследований, которую через несколько лет признали приоритетной французские историки, объединившиеся вокруг знаменитого журнала «Анналы». Добиаш-Рождественская предложила изучать культуру и психологию средневекового общества в конкретных жизненных обстоятельствах: в буднях и праздниках, в восприятии «круга жизненных событий». Проблема восприятия времени – кардинальная тема современных исследований, была открыта в замерзающем и голодном Петрограде. По материалам курса была написана статья: «К вопросу о часах в раннем средневековье».

Основа цивилизации – измерение времени. Любой «хитроумный» прибор, который позволяет измерять время, достоин внимания историка. Это понимали в раннем средневековье. О.А, показывает, как знаменитый король Теодорих посылал из просвещенной Равенны в варварскую Бургундию, во Францию, римские часы, солнечные и водяные. Его секретарь, образованнейший Кассиодор, прибавил к подарку послание: «Скотина чувствует время по алчному зову его голодной утробы, человеку нужны верные указания. Разделите участки дня, установите им точные границы». Поучение было своевременным: археологи отметили, что среди множества предметов, найденных в пределах современной Франции, римские часы почти не встречались. Время все же не относилось, как в наш спешный век, к чисто утилитарным явлениям. О времени могли рассуждать возвышенно и отстраненно, находя попутно поучительные символы. В сумерках дня замечали «отпадение рода человеческого от света», в сияющем рассвете видели восхождение к свету божественной истины. В раннем средневековье время неизбежно принадлежало церкви. С IX века, когда появился обычай церковного звона колоколов, размеренiюегь времени обитателей монастыря и священников храма стала основным регулятором повседневного быта. Вывод Добиаш-Рождественской впоследствии стал привычной фразой школьных учебников. (Правда, к нам он пришел много позже из популярных работ французских историков.)

Работы 1918-1924 годов – «Эпоха Крестовых походов», «Западная Европа в средние века», «Западные паломничества в средние века», «Крестом и мечом»: приключения Ричарда I Львиное Сердце». Небольшие книги, напечатанные небольшим тиражом в «госиздательствах» на рассыпающейся бумаге, как светлые лучи, проскользнули среди увесистых марксистских шедевров и убогих брошюр. Свою роль сыграли и скудные гонорары. Но это не главное. Революция расчистила поле, его надо засеять. Старое время не вспоминалось с умилением, как иногда представляют, было ожидание нового мира, нового общества.

«Крестом и мечом», одна из лучших европейских исторических биографий двадцатых годов, основана на исторических документах, которые вплетены, порою очень искусно, в ткань повествования. Историческая биофафия, не уступавшая приключенческому роману: описание битв, походов, безумной храбрости, великодушия и жестокости, хитрости в финансовых делах и полной самоотверженности, самоотречения ради великого дела, которое заставляло умирающих просить – бросайте мое бренное тело в ров, чтобы мостить путь для храбрых, которые завтра начнут штурм крепости!

Автор представил читателю предположение: герои средневековья с избытком обладали «цветущей сложностью», не уступая современному веку. Как живописен герой, английский король Ричард: «В душе Ричарда, скептика и артиста, пела такая могучая музыка земных голосов, что в наполнявшей его жажде простора безграничной земной дали… глохли покаянные молитвы паломника. Слишком многим мог он увлечься и слишком много понять – от упоения бездны до трезвых соображений своего советника и красоты личности языческого султана».

Ричард I живо напоминает своих предков, скитальцев-скандинавов, завоевателей Нормандии, предводителей воинственных дружин. Он проявлял некую «страшную энергию», пренебрегал обязанностями полководца ради личного подвига, иногда испытывал яростное нетерпение, которое заставило его однажды, оттолкнув слуг, самому носить камни, чтобы поскорее восстановить крепость, твердыню крестоносцев.

Можно сказать – все дела короля бесполезны: Палестина не отвоевана у «неверных», Иерусалим не удалось вернуть христианскому миру, в Англии начинается смута. Одним словом, бездарное правление, нелепые подвиги. Но есть «длинные ряды истории». Короля Ричарда нельзя рассматривать исключительно в кругу событий, которые происходили в его небольшом английском королевстве и даже в принадлежавших английским королям по феодальному праву обширных владениях, которые находились в современной Франции – в Нормандии, Анжу, Аквитании. Ричард «латинским мечом» расчистил для европейцев Средиземное море. Он привел в движение средневековый мир. «Нельзя представить наследника норманнов и провансальцев унылым фанатиком крестоносной идеи… В его походах, пусть даже одетых кровавым туманом войны, начинается та сильная тяга в Средиземноморье, которая выводила Запад из его обособленности ».

Новое средневековье

В 1924 году Н.Бердяев, высланный из Советской России на основании некого «положения ГПУ», определил: происходит гибель старого мира, промышленной цивилизации. Разрушается старый порядок, гибнут привычные ценности, наступает «Новое средневековье», власть грубой диктатуры, время упрощенного социального устройства, которое заменит сложный, изнеженный старый мир. В Москве бывший студент, ныне член Политбюро РКП(б) Н.Бухарин по-своему объяснял обычаи нового мира. «Мы будем подвергать кадры интеллигенции идеологической тренировке!» «Не желаете – обойдемся без вас» – улыбался Бухарин. «Отштампуем новых, как на фабрике».

Весной 1922 года петербуржцы увидели: красноармейцы выносили из церквей ценности, срывали с икон оклады, сплющивали кресты и чаши. Было время голода в Поволжье, говорили о людоедстве среди голодающих. Как избежать сравнения: старые гимназические иллюстрации, варвары в Риме грабят храмы, конец империи. Погибла другая империя. И, как прежде, остались люди старой культуры, «последние римляне». Со временем варварские короли нашли их полезными, стали принимать на службу, разрешили судить по старым римским законам. Последняя аналогия была, очевидно, неуместной, но остальное…

В начале двадцатых годов провели «реформу высшей школы»: университеты утратили право выбирать преподавателей- Всеобщая история была признана лишней и ненужной, введены усеченные «общественные дисциплины». В 1923 году перед профессором Добиаш-Рождественской закрыли двери больших аудиторий, в 1925, в начале семестра, повесткой известили об отчислении из состава профессоров. На «общественных началах» разрешили вести занятия латинской палеографией. О.А. создала научный кабинет, привлекла желающих, подготовила учебник. В одном из писем она обронила: «Мы остатки последних медиевистов, историков западного средневековья…»

О.А. пыталась сохранить русскую историческую науку, передать навыки исторической работы, особенно трудной, когда приходится заниматься далекой эпохой, неведомым обществом, рукописными документами. Онаучила необходимому: как расшифровать латинский текст, как понять значение, какие справочники, словари, научные издания дают справку, объясняют порядок слов. Была определенная строгость в ее методе обучения, напоминающая живо парижскую «Школу хартий»: искать подлинность, трудиться постоянно. О.А. убеждала: «Нельзя прикасаться к документам только мизинцем». Если не обращаться к документам, «первоисточникам», приходится повторять, идти на поводу предшественников. Но историк должен иметь «свое лицо». «Она никогда не соглашалась ни на какое упрощение, а стремилась дотянуть учеников до своего уровня» – сказано в воспоминаниях.

Значительное научное исследование принесло Добиаш-Рождественской заслуженное признание. Издание средневековых документов, особенно ранних, латинских, было в XIX веке показателем зрелости научного сообщества историков. Специалисты знают прославленное многотомное издание «Исторических памятников Германии». Французская «Школа хартий» не только готовила знатоков документа, но и издавала средневековые памятники письменности. В России в XVIII и вXIX веках стараниями коллекционеров было создано замечательное собрание средневековых книг и рукописей. Но изучение их, описание, не было строго научным и систематическим. Поэтому работа Добиаш-Рождественской не только восполняла пробелы отечественной науки, но, одновременно, была очевидным доказательством профессионального уровня и возможностей русских историков, своего рода сигнал западным коллегам – «мы работаем, мы живем».

В середине двадцатых любознательный прохожий на Невском проспекте мог замедлить шаг у здания знаменитой Публичной библиотеки, чтобы разглядеть за пыльным окном, укрепленным решеткой, «дантовский профиль», склоненный над столом, над рукописью. День за днем О.А. разбирала латинскую коллекцию библиотеки. Среди рукописей были настоящие редкости: малые произведения бл. Августина (как осторожно замечено, некоторые рукописи Августина «производят впечатление автографа»), англосаксонскую рукопись 746 года, знаменитые диалоги для учащихся Алкуина эпохи Карла Великого. Вместе с учениками О.А. подготовила научное описание латинских рукописей Публичной библиотеки, провела исследование «мастерских письма» эпохи раннего средневековья, опубликовала во Франции и США статьи о петербургской коллекции, в 1926 и 1929 годах добилась разрешения выступить с научными докладами в Германии и Франции.

«Ничего не имело для нее характера сухого, служебного, скучно-необходимого» – вспоминал один из сотрудников Добиаш-Рождественской. Подтверждение тому – «корбийский альбом». В начале тридцатых годов О.А. закончила изучение рукописей знаменитой «мастерской Корби». Вместе с научным комментарием на французском языке О.А. предложила издать факсимильный альбом, количеством пятисот экземпляров, как делают серьезные научные центры, «Школа хартий», к примеру. Историки из Кембриджа готовы были материально поддержать издание, но возникли некие «административные проблемы». Академия наук не одобрила проект факсимильного издания: дорого, сложно и т.д. Поневоле появилась «мастерская Рождественских». На свои средства, при деятельной поддержке Дмитрия Сергеевича, удалось сделать фотографии рукописей, отобрать лучшие, наклеить на картон, заключить в переплет ручной работы. «12 лет изучения рукописей, 21/2 года изготовления фотографий, 1 месяц поиска бумаги» – отмечала О.А. Получилось пять прекрасных альбомов, четыре отправлено за границу: в дар Британскому музею, Национальной библиотеке Франции, Академии средневековья в США. Отзывы пришли восторженные, руководство Академии наук попросило выполнить дополнительный экземпляр для Всемирной выставки как «пример достижений советской науки». Но о факсимильном издании, которое необходимо для учебы, повседневной работы, вновь ни слова.

«Не безнаказанно прожил он в обществе»…

В середине тридцатых годов О.А. признала: «Линия жизни пошла вниз». Это противоречило признакам благополучия: были восстановлены исторические факультеты, появилась возможность вести научную работу. Дмитрий Сергеевич получил от правительства легковой автомобиль, завидную редкость тех дней. Но уходили силы, тревожили болезни, смерти родных, близких. Вновь хлопоты об «отъехавших» друзьях и учениках, осужденных и сосланных. В свое время, в Париже, О.А. увлеклась «правилом Ланглуа»: «Верить или не верить – удел Бога. Долг человека – быть искренним». Блестящая реплика в духе французской культуры, незаменимая основа для изучения наивных чудес средневековья. Но для новейших событий правило Ланглуа явно не подходило.

В 1935 году О.А. выступила на вечере памяти С.Ольденбурга, востоковеда, академика, которого она помнила со времени Высших курсов; определяя «уроки» революции, напомнила, что Ольденбург «принадлежал к поколению, через которое в пору высокосознательной его жизни, полной духовной зрелости, прошла история».

«Эта история – огромная и значительнейшая в мировом движении человечества полоса – увела с собой Ольденбурга».

«Надо понять и принять историю». Она безжалостна: оставляет «на другом берегу все, что не смогло или не захотело ее понять».

Добиаш-Рождественская решила изменить правило своего наставника: превратила веру в обязанность.

Однажды Иосиф Бродский заметил, что диктатуры всегда пытаются смешать вечность, историю, настоящее, – низкие дела дня текущего представить «призывом вечного». А история – опрокинутая в прошлое политика, об этом прямо говорилось.

Есть трудные письма, отправленные О.А учителю, Ивану Гревсу, в августе- сентябре 1936 года: «Я много задумывалась над рядом мест Вашего письма, дорогой Иван Михайлович. Вас тяжко удивило, как могу я решительно ставить крест, называть отжившим и отметать столько существенного, важного и даже великого, что еще недавно входило в мое научное миросозерцание…»

О.А. представила своего рода отречение, сказанное с верой и страстью ее героев, ее исторического времени: «В мировоззрении, в идейном построении я отхожу теперь от Вас или, лучше (ибо говоря за другого, всегда можешь ошибиться), от себя самой, какой я была, скажем, десять лет тому назад и особенно ярко и отчетливо пять лет тому назад, до смерти брата, унесшей как будто в буре то, что было, но что – очевидно – уже и было сильно разрушено необычайным опытом нашей жизни». «Я отрекаюсь» – произнесла Добиаш-Рождественская. «Не верю в бога, ни как в существо, ни как в «правящую силу»». «Не верю ни в какой абсолют, в абсолютную силу этических санкций».

Существенное, великое существует больше на «ином берегу», «которому Вы обычно относите – часто очень несправедливо – характеристики осуждающие, тогда как они должны быть отнесены не к волне, а к накипи, не к существу, – а к неудачному, раннему и подчас опошляющему осуществлению».

В науке нет «свободы и истины». Рядом наивное доказательство: «И разве не вставляли замечательные французские мастера в мои работы разные тенденциозные оговорки?»

. «Здоровые отношения» социалистического общества, – убеждала Гревса Добиаш-Рождественская, – «мне импонируют», идут к наивысшему образу «бога живого человека»». Поклоны новому язычеству?

Самообман, прикрытый желанием «соединить идеализм нашей молодости» с неким «еще не сложившимся мировоззрением, которое лучшие люди «на новых берегах» ищут так же и более страстно, чем мы искали на старых». (Хотя «многое подрывается жестокостью и захватывается грязными руками».) Нет, не для «бесцветных глаз» чужих написаны эти письма – исповедь, над которой должны размышлять историки. Посмотрим продолжение, его нельзя обойти молчанием. «Я готова признать свою «ересь», «паганизм». Но если есть «несовпадение» – это ли причина расходиться? «Не следует ли принять его с той полною терпимостью, не только внешней, но и внутренней, и с уважением, какого заслуживает всякая честная мысль, чтобы, уходя от разногласий, базировать связь на том, где есть гармония… Нужна только большая внутренняя терпимость, большая свобода и доверие друг к другу, вера в чужую честность и искренность. Вот, мне кажется, тут у нас чего-то не хватает…».

Надо понять эти мысли. Представить, что терпимость к «фязи и жестокости», которые захлестнули «новые берега», Добиаш-Рождественская пыталась осознать в историческом отсчете времени. Профессиональный историк с годами обретает понимание «длинных рядов», далекой перспективы. Летом 1936 начинается гражданская война в Испании, на стороне мятежников выступает Италия, потом Германия; СССР заявляет о военной помощи испанской республике. В новогоднем поздравлении на наступающий 1937 год О.А. неприятно удивила своих коллег, напомнила о вопросе, который известный средневековый проповедник предлагал включить в исповедь: «В январские каледы не взбираешься ли ты, по языческому обычаю, на кровлю, опоясанный мечом, чтобы видеть и узнать, что предстоит тебе в будущем году?» «Я чувствую себя «опоясанной мечом» – написала Добиаш-Рождественская. «Я чувствую близящуюся войну… Я желаю, чтобы эта война, которая будет ужасной, была бы возможно короткой. Чтобы мы ее пережили. Чтобы мы в ней победили». Может быть, тогда исчезнут не «только распри народов», но и «всяческие мотивы вражды. подозрительности в среде одного народа, наступит согласие и мир…».

Не доверять суждениям, но верить рассказу

В 1938 году О.А. приступает к работе над очерками истории духовной культуры Западной Европы в эпоху раннего средневековья. (Предполагалось издание советской «Всемирной истории».) О.А. пишете трудом, изнуренная болезнью, не обращая внимания на глупости, которые преследовали ее в последние годы: чиновники требовали заменить «священников» на «попов», а средневековую диалектику на «софистику» – ведь диалектика «оружие марксизма».

Августин Аврелий, бенедиктинское движение, папа Григорий Великий, ирландские странники и каролингское возрождение, клюнииские монастыри и романское зодчество… Несмотря на сжатое, иногда конспективное изложение, сквозь сухой строгий стиль «просвечиваются» находки прошлых лет, блестящие характеристики старых лекций. Вот Григорий Турский, средневековый историк, церковный писатель: «Это чистый, только скорее пониженной квалификации римлянин». Экспромтом он легко вспоминает имена римских императоров, цитирует Вергилия, но путает винительный и творительный падежи классической латыни.

«Человек с душой страстной и пылкой, с воображением возбужденным, «Геродот варварства», как ею любили обозначать, он всячески испытал воздействие среды. Не безнаказанно прожил он в обществе, где не было ни одного крупного и деятельного человека, не имевшего убийства или предательства на совести, не бывшего или развратником, или насильником. Жизнь, сотканная из зверств и преступлений, не могла не притупить душевную чуткость «святого епископа». Друзей и покровителей церкви… Григорий всячески готов возвышать и восхвалять. Еретиков он называет «свиньями» и «собаками». Однако, изображая свою же полемику с одним из них, он чертит во всей красе их смиренной кротости проявления этой «собаки» и свои собственные во всей грубости оскорбительных и тяжеловесных аргументов. Итак, замечает историк, не следует доверять суждениям Григория, но можно и нужно верить его рассказу».

Очерки остались в рукописи: бдительные редакторы и «научная общественность» нашли иной рассказ о «Геродотах варварства» – унылый и безвредный…

Закрыты книги, сложены архивные листы. Осталось нечто важное, недосказанное… Значение достигнутого, смысл «научного дела», Добиаш-Рождественская определила в очерке жизни Ланглуа. сверяя опыт учителя с мыслями своего поколения: долг честного ученого-историка – строгая и критическая обработка фактов, обязанность – «прочность сделанного», уверенность – «гарантия непреходящего». В основе – свобода мысли. «Надо быть широким, смелым и прогрессивным в своей мысли» и «с величайшей жадностью ловить все широкое и далекое…».

Владимир Иваницкий

Изнанка духа как костюм

Искусства бывают живые и полумертвые. Одни лидируют, другие на наших глазах отходят на второй план, как случилось сегодня с поэзией. Кино, напротив, вступило в золотой век. Что касается рекламы и клипа, придет день – и те объявят себя изящными искусствами.

Мода – из живых. Критерий «живости/мертвости» – громадные деньги. В моде таковые крутятся. Она самодостаточна. Для настоящего модника мода заменяет все: и любовь, и новости, и чувство прекрасного.

В противовес общепринятому мнению мода в том виде, какой мы ее знаем, – вовсе не искусство одеваться. Этим милым, но безобидным ремеслом она уже успела побывать. Нынешняя мода – искусство манипулирования обществом и портрет коллективного бессознательного.

Механизм моды парадоксален, как замкнутый круг. Только кажется, что элита, а за нею толпы наденут любое, что разработают для них дома высокой моды. Законодатели стиля не скрывают, что их мастерство базируется «всего лишь» на умении угадать, куда склоняется его величество Массовый Вкус, напоминающий откровенное безвкусие. Что нам нравится и почему, мы не знаем. Причины моды не поддаются объяснению. В модельера, марку, стиль верят, как верили в богов – не требуя доказательств, прощая подделки. Большая Мода имеет отношение к душе. Если верно, что тело всего лишь одежда души, то поверхностный слой – одежда и аксессуары – вновь оказывается одухотворенным.

Современная одежда – вроде победы духовного над материальным. Материал стал подчиненным. В старину ценилась добротность. Сегодня благодаря достижениям технологии любое сопротивление материала преодолено и не в нем дело. Крой торжествует над тканью, марка с именем – над цветом, идея – над исполнением.

По одежке встречают, по лейблу провожают

Одежда стала нашим вторым «я». Нередко затмевающим, а то и заменяющим первое. «По одежке встречают, по уму провожают» – пословица родилась давно, в деревенской цивилизации, где всегда была возможность лучше узнать новоприбывшего. В мегаполисе не так. По одежке встретили – и тут же проводили (в наличии манера никогда не оборачиваться). Запечатлелся ваш образ за несколько микросекунд на чьей-то сетчатке – и это все. Тут одежда, хочешь не хочешь, заменяет богатый внутренний мир. То бишь может стать опознавательным знаком его наличия.

Стильный современник одевается не для других, а для себя. Одежда (помимо косвенного свидетельства о толщине кошелька) служит показателем самоуважения. Присмотритесь к вашим знакомым и их манере носить одежду. Какая гамма – от самолюбования до пренебрежительного отношения к себе – откроется внимательному взору.

От мундира к прикиду

Имеются и корпоративные миры, где необходимо выглядеть определенным образом. Религиозные конфессии, военные и полицейские части, правоохранительные органы, закрытые учебные заведения, больницы и тюрьмы. (В отношении двух последних наметилась вынужденная «демократизация», правда, не коснувшаяся персонала.) Осталось упомянуть таможню, фирменные магазины, лакеев, официантов и придворных. Не забыть бы еще пожарников, спорт и транспорт. Однако тут мы уже вторгаемся в область рабочей одежды, то ли переросшей мундир, то ли не доросшей до него.

Высшее общество, офисы управленцев, клубы и шикарные приемы – другая сфера, где к внешнему виду предъявляются жесткие требования. В них одежда – сигнал, диплом и удостоверение. Пресловутый малиновый пиджак стал диагнозом ровно с того момента, как устарел в качестве сигнала Им может стать и вещь, и незначительная деталь. Бывают смешные случаи. Советским управленцам полюбились клубные пиджаки. Потом обратили внимание на странные взгляды западной клиентуры. Пуговицы пиджаков имели узор, указывающий на принадлежность владельца к тому или иному закрытому обществу. Особенно легко ошибиться в социальном адресе. Не ощущая особой роли деталей и скрытого языка стиля, наши малолетние модницы сильно удивятся, если им скажешь, что они таскают опознава- * тельные знаки проституток. Между тем это так: иностранцу легко принять их за путан.

Свобода учит относиться к границам неформально. Одежда перестала быть общественным барьером. Помню образ американского миллиардера в аккуратной застиранной ковбойке. Он казался не пошлым скрягой, а бунтарем. Сейчас многим по душе демократичный стиль, установившийся с легкой руки Билла Гейтса в Microsoft. В этой суперпрестижной компании работников руководящего звена видели на совещании сидящими no-сгуденчески, в потертых джинсах на полу.

Судьба властителя дум

Суть моды – в самораскрытии. В пределах своего пола или выходя за его границы. Отрыжка феминизма, модный стиль юнисекс (издавна известный при социализме как «подростковый») потряс еще одну нерушимую границу. Но культурологическое значение его не в действительном сближении мужского и женского, а в самом появлении, в манифестации. Ибо отныне все бродящее в сознании мгновенно закрепляется во внешнем виде и отражается на ассортименте.

В наши дни носят все. Терпимость нынешней моды – основанная, что греха таить, в том числе и на изрядном безразличии к ближнему – беспрецедентна и предоставляет каждому уникальные возможности быть уникальным.

Все это хорошо. Но если безразличие достигнет предела, то мода как способ выделиться умрет? Если скорость изменения моды возрастет, то мало-мальское единство внешнего вида станет недостижимо. А следовательно, и нарушать его, бросаясь в глаза прохожим на первой волне новой моды, не будет никакого смысла.

Так-то оно так. Но постмодернистская мода включает в себя бесконечное комбинирование, бесчисленные вариации. СЛем написал повесть о «телодвижениах». Формой прогресса человека в будущем стало изменение внешнего вида тела. Генная инженерия превратила вопрос компоновки органов в вопрос стиля, даже эстетства. Если взглянуть на видеоряд фильмов вроде «Вавилона-5», «Пятого элемента» или последние клипы Бьёрк, – то придется признать зеркало сатиры верным буквально. По мнению аме- • риканских социологов, в дальнейшем мы будем жить в цивилизации протеев, относящихся к своему поведению и верованиям, не говоря уже об одежде и внешнем виде, совершенно, по- хамелеонски.

Но авангард авангардом, а что станет с повседневной одеждой в мире свихнувшихся ориентиров?

А что стало с длинной юбкой с тех пор, как купальники превратились в узкие полоски и, наконец, исчезли совсем? Почему она не перестала скрывать тайну?

Коли одежда состоит из знаков, тб из условных- Буквальный их смысл давно выветрился из памяти человечества, остался только символический, его-то и пытаются растолковать нам модельеры. Это иероглифы языка, первичное звучание которых неизвестно, а буквальное значение вытеснилось переносным.

Раз так, в индустрии моды в случае утери ведущего стиля им становится само его отсутствие. Впрочем, и тут она ничем не отличается от остальных искусств.

РАЗМЫШЛЕНИЯ У КНИЖНОЙ ПОЛКИ

Алексей Давыдов

Открытие Александра Янова

Мне давно хотелось познакомиться с творчеством Александра Янова, известного аналитика истории России, бывшего российского журналиста, покинувшего Россию не по своей воле, а ныне профессора Нью-Йоркского университета. Я слышал о его необычном, можно сказать шокирующем, взгляде на историю России от коллег-специалистов, однако все, что он ранее писал, давно разошлось и стало библиографической редкостью.

И вот вышли одна за другой его книги3* – «Тень Грозного царя» и «Россия против России». А жизнь сложилась так, что мне пришлось стать издательским редактором готовящейся рукописи его главной книги под названием «У истоков нашей трагедии. 1480-1583», которую «Сибирский хронограф» собирается издать в 2000 году. Да еoе Александр Львович попросил меня написать введение к этой рукописи. В общем, я окунулся в творчество Янова с головой, и должен сказать, что оно произвело на меня сильное впечатление. Не помню, когда мне в последний раз пришлось испытать такое ощущение свободы – и тревоги.

Конечно. Янов сделал открытие. Но открытие особого рода. Оно не просто осветило ранее неизвестные страницы эпохи Ивана III и Ивана IV, оно поставило под сомнение истинность господствующей в российской и западной историографии точки зрения на Россию, ее культуру, специфику развития. После выводов Янова и для специалиста, и для любого интересующегося российской историей встает непростой вопрос, как теперь читать исследования о России и как относиться к науке о России, сложившейся в России и на Западе за последние 400 лет? Если научное исследование заставляет ставить вопросы такого масштаба, значит оно многого стоит. В известном смысле я приравнял бы открытие Янова к результатам раскопок Шлимана.

Многие из нас, наверное, подозревали, что Россия родилась Европой. Раскопав горы мифов, Янов это доказал. Но он еше и поставил перед нами тревожный, а быть может, и роковой вопрос: почему мы так долго, столетиями верили этим мифам? Я могу с чистой совестью обещать читателю, что после книг Янова он будет думать об истории своей страны совсем не так, как думал до этого.

МИФ ПЕРВЫЙ. Россия не Европа

На самом деле, исторический переворот Янова в науке складывается, конечно, из десятков открытий и множества поверженных мифов. Выделю лишь два. Первый миф так стар, что никому уже, кажется, не приходило в голову его проверить. Речь идет об общепринятой со времен Карамзина точке зрения, что от самого ее начала Московская Русь, в отличие от европейских государств, была самодержавной.

Так думают и европеисты-западники (со вздохом) и славянофилы-почвенники (с удовлетворением), и марксисты, и их оппоненты, включая таких корифеев, как Арнольд Тойнби, не говоря уже о таких популяризаторах, как Ричард Пайпс. Янов проверил эту точку зрения – подробно, методично, опираясь на огромное число фактов эпохи основателя централизованного Московского государства Ивана III Великого (1462-1505). Проверил – и оказалось, что это миф.

Оказалось, что вышла Россия из-под векового ига обычным североевропейским государством с ограниченной монархией, государством, мало чем отличавшимся, допустим, от Дании или Швеции и куда более политически прогрессивным, нежели Литва или Пруссия. Церковную Реформацию, главное событие позднего европейского средневековья, Россия Ивана III начала первой в Европе: в обществе развернулась широкая критика всевластия церкви, возникло движение нестяжательской интеллигенции, началось изъятие монастырских земель в пользу государства. И бежали в ту пору люди не из России на Запад, а с Запада в Россию. И движение к конституционной монархии начала она тоже первой. Не случайно, конечно, что любимый герой Янова – Иван III. Либеральные реформы первого русского царя формировали в России экономические и юридические предпосылки вполне европейского рынка, его поддержка крестьянской предбуржуазии (принятие двух судебников, ограничение барщины, введение подоходного налога и Юрьего дня, переведение крестьянских повинностей ка деньги и т. д.), создание социальных институтов, несших существенный либеральный элемент (Земский собор, суд присяжных, замена наместников-«кормленщиков» местным крестьянским самоуправлением) действительно закладывали основы европеизации страны. И главное, самодержцем был он ничуть не в большей степени, чем его современники Генрих VII в Англии или зять его, великий князь Казимир в Литве. Короче, никакого самодержавия в России на протяжении всего ее блестящего, говоря словами Янова, европейского столетия между 1480 и 1560 годами, с которого начиналась наша государственная история, не было.

Янов противопоставляет самодержавной, евразийской традиции России ее собственную европейскую традицию, «ничуть не менее древнюю и легитимную». В российской и западной науке до сих пор господствовало представление, что европейская история России началась с Петра. Янов доказал, что началась она, на самом деле, с начала, то есть с самого зарождения российской государственности, что она предшествовала самодержавию. И следовательно, тяга к европейской культуре в России не была случайной. Европейский ген «сидел» в ней изначально.

Янов пришел к выводу, что «в первой половине XVI веке, когда закладывались основы политической истории всех молодых европейских государств, Москва была одним из них». «Именно эти десятилетия были тем гнездом, откуда вылетели все европейские орлы. И все европейские ястребы. Именно тогда вышла на простор мировой политики и юная московская держава. Стремительно богатея и освобождаясь от наследия ига, вступала она в европейскую семью, претендуя в ней на первые роли».

Янов раскрывает совершенно до сих пор не исследованный феномен «Московских Афин» 1490-х годов. Пишет о «скольжении России в XVI веке к конституционной монархии». И, опираясь на факты, приходит к выводу, который отличает его работу от исследований этого периода всех других авторов: «Нет России отдельно от Европы. Она внутри России».

МИФ ВТОРОЙ. Слабость русского европеизма

Ни слабости русского европеизма, ни мифа о его слабости не было, покуда не разрушил в ходе кровавой и грабительской самодержавной революции деяния своего великого деда Иван Грозный. Само представление о самодержавной революции (своего рода средневековом эквиваленте большевистского переворота), неизменно сопровождавшей либеральные реформы на протяжении всей русской истории между 1565 и 1929 годами, впервые введено в научный оборот Яновым (в ранних своих работах он называл этот феномен контрреформой). Как ни назвать его, однако, феномен этот полностью опровергает миф о слабости европейской традиции в России.

Подумайте, призывает читателей автор, чем же иным могли быть вызваны все эти драконовские террористические революции, в XVI ли веке или в XX, если не силой русского либерализма, неудержимо стремившегося вернуть страну домой – к европейским истокам?

Чем, если не экстремальной – сточки зрения имперского национализма – нуждой остановить либеральный марш, обещавший стать необратимым?

Зачем иначе понадобилось бы вырезать практически целиком элиту страны?

Зачем были гекатомбы трупов и гражданские войны, зачем истребление интеллигенции, если не для того, чтоб любой ценой удержать страну в пустыне самодержавной военной империи, снова и снова отгораживая ее китайской стеной от Европы?

Роковая роль историографии

Значение открытия Янова, однако, не столько, возможно, в создании нового видения куска истории России, сколько в новом взгляде на науку о России.

Янов не оставляет камня на камне от сложившихся взглядов на историю России. Рассматривая славянофильские, евразийские (Аксаков, Трубецкой, Савицкий и др.) и западнические (Кавелин, Соловьев, Чичерин и др.) взгляды на культуру России, он приходит к выводу, что и те, и другие исходят (в разной степени и по-разному) из одинаково неверной посылки – из наличия в ней одной лишь евразийской цивилизационной специфики. Славянофилы говорят о необходимости развивать евразийское начало, а западники – прививать западный либерализм. И обе тенденции, одна, глядя в Европу, другая, отворачиваясь от Европы, но желая улучшения положения в России, не видят европейского гена в самой российской культуре.

Анализируя работы советских исследователей российской государственности Авреха, Чистозвонова, Шапиро, Покровского, Троицкого, Сахарова, Бахрушина, Виппера. Зимина, Скрынникова, Маковского. Носова и многих других, Янов приходит к выводу о «евразийско-марксистском вздоре», господствующем в них. Этот политически заказанный вздор оправдывает самодержавие (неограниченность власти) как историческую необходимость и специфику России. Автор анализирует мысли о России зарубежных исследователей разных эпох: XIX век – Гегеля, Маркса, Энгельса, и XX век – Тойнби, Виттфогеля, Пайпса, Валлерстайна и других и приходит к выводу, что они опираются не столько на объективное исследование исторической реальности, сколько на давно сложившиеся на Западе стереотипы и мифы в оценках России. Создавая собственный взгляд на историю России, Янов пытается возродить традицию великих русских мыслителей и оппозиционеров XV-XV1I веков Вассиана Патрикеева, Андрея Курбского, Юрия Крижанича.

Значение историографической революции историка трудно переоценить – она впервые вооружает либеральное движение России знанием того, что оно имеет почвенное происхождение. Можно сказать, что благодаря Янову либеральная интеллигенция в России впервые начинает понимать, откуда и зачем она, осознавая себя как русское явление, перестает считать свой европеизм чем-то чужеродным, чтобы не сказать антипатриотическим.

Что из этого следует?

Нет сомнения, что зверства Грозного, первого самодержавного революционера (как, впрочем, и последнего – Сталина), коренятся в той же культурной генетике, сказал бы я, русской государственности, что и либеральный европеизм Ивана III. И Янов подробно останавливается на этой роковой двойственности исторических корней русской политической культуры. Нам, однако, важнее сейчас другое.

Доказав европейское происхождение России, опровергнув миф о слабости ее европейской традиции, историк, по существу, совершил открытие, имеющее не только теоретическое, но и вполне актуальное значение для нас сегодня. Мало того, что он впервые ответил на целую серию исторических вопросов, которые никто до него не додумался даже задать. Он объяснил нам, например, откуда взялся европеизм Петра. Или откуда никогда не исчезавший в России феномен русских европейцев – от Вассиана Патрикеева или Максима Грека в XVI веке до Пушкина, Тургенева, Чехова или Владимира Соловьева в XIX. Или происхождение русского диссидентства – от Андрея Курбского до Андрея Сахарова.

Но тревожные вопросы, которые ставит перед нами создающаяся трилогия Янова, еще актуальнее. И в первую очередь главный из них – об удивительной неэффективности русского европеизма. Почему русские европеисты оказались неспособны на протяжении стольких поколений преодолеть самодержавное рабство, затянувшееся в России на столетие дольше монгольского? И как связана продолжительность этого второго ига, если хотите, с господством тех самых опасных мифов, которые опровергает Янов? И как преодолевать нам эти мифы сегодня, чтоб не угодить под еще какое-нибудь, третье иго?

Думаю, что после работ Янова именно эти вопросы и должны оказаться в центре внимания нашей исторической науки и политологии. Думаю, именно эти вопросы о них более всего и волнуют Янова, именно он хлопочет как Его книги – не академическая наука, это тот тип анализа судьбы России, который каждый член нашего общества производит для себя каждый день и который является для него одним из жизненных ориентиров в его повседневности. И для самого Янова в первую очередь.

С тех пор, как я оказался вовлеченным в деятельность, связанную с изданием книг Александра Львовича, у нас установилась с ним деловая переписка, в которой мы обсуждаем научные вопросы. В одном из писем я высказал мнение, что длительность самодержавного ига в России стала результатом склонности российского общества к абсолютизации ценностей как поиску формы статики. В этой связи Янов в письме весной этого года, давая оценку перспективам России, написал (я привожу эту цитату, потому что изъял из нее все личное):

«Были в мире примеры отказа нации от державности? Были. Лучший из них Англия, в имперских владениях которой еще не так давно никогда не заходило солнце. Были и примеры развенчания мифологии – Франция и особенно Япония и Германия. Но первая – родина рационализма, а последние прошли через такое «национальное самоуничтожение», которого я никому не пожелаю (Америка, напротив, случай, когда мифология на наших глазах начинает, похоже, одолевать рациональность). Будь у меня школа, ученики, студенты, я ориентировал бы их на изучение иностранного опыта под этим углом зрения. Во всяком случае никто в мире еще ничего подобного не делал. У Вас в Москве больше в этом смысле возможностей.

Но научиться учиться на чужом опыте – лишь одна сторона дела. Другая в том, чтоб учиться на собственном. В том, чтоб поколение, которое сейчас на студенческой скамье, оказалось способно извлечь роковые уроки из опыта России. Понять, что ее европейская субстанция сегодня бесконечно слабее евразийской. И потому преодоление этой изначальной двойственности требует экстраординарного усилия – не только интеллектуального, но и популярного, пропагандистского. Главы из «Истоков»… на это и направлены. В них, как я вижу, целая agenda (программа. – А.Д.) изучения русской истории заново.

Я не говорю уже о том, что у нашего дела есть еще и третья сторона – политическая. Она не только в том, чтоб на смену одной «статике» не пришла, как Вы правильно говорите, другая. Но и в том, чтоб страна ненароком не свернула в очередной политический тупик, чреватый новым «коллективным самоубийством».

У кого что болит…

Честно говоря, садясь за эту работу, я намеревался написать обыкновенную рецензию на «Россию против России», которая, как и остальные части трилогии, усеяна поверженными мифами и вдобавок ближе к нашему времени (трактует происхождение самодержавной революции 1917 года), по каковой причине еще более актуальна, чем проблема европейского происхождения страны. Но получилось у меня, как видите, именно об этом. Может быть, потому, что я все-таки историк русской культуры. У кого что болит, как говорится…

То, что ученый положил к ногам современников свою жизнь, мало кого волнует. Возмущает, как правило, другое: как он – самозванец – осмелился оспорить бесспорное? Люди, правительства, святая инквизиция, жрецы архаических мифов испокон веков оказывались перед выбором: изменить собственный взгляд на мир или заткнуть рот еретику. Как правило, предпочитали второе – сжигали на костре, вынуждали публично отречься, посылали на лесоповал или выдворяли из страны. Но вытравить его открытие из памяти людей они уже не могли.

Так научная работа становилась гражданским поступком, кирпичиком в фундамент «подлинной истории». И так, к сожалению, происходило во многих случаях открытие человечеством подлинного ученого – Джордано Бруно. Галилея, Вавилова. Так произошло – для меня – открытие Александра Янова.

Во всем мире

К компьютеру чуть ли не с теленок!

Все большее число родителей в Японии записывают своих детей на курсы заочного компьютерного образования. С какого возраста? До отправки в детский сад! В программах широко задействован герой японских мультфильмов Симадзиро. Каждая семья, подписавшаяся на программу «Детский вызов», ежемесячно получает пакет с видео- и аудиокассетами, иллюстрированными книжками и журналами для родителей. Некоторые из родителей подписываются на программы даже для своих годовалых детей*

Находка для лентяя

Нет предела человеческой лени. Особенно, когда дело касается изучения иностранных языков. Извечная мечта человечества об общем для всех наречии нашла свое воплощение в создании в XIX веке знаменитого эсперанто. Но ее осуществление нашло препятствие опять же в человеческой лени: эсперанто хоть и универсальный язык, да все-таки учить его надо. Но лень. Из-за того, что знтузиасты-лингвисты не смогли заставить оставшуюся часть человечества пошевелить мозгами, язык эсперанто так и не получил широкого распространения.

Теперь неугомонные лингвисты привлекли на свою сторону программистов. Японцы занялись разработкой своего рода эсперанто для Интернета. Проект по созданию языка ЮНЛ, то есть универсального сетевого языка, осуществляется в Институте передовых исследований при Токийском университете. Разработчики намерены обеспечить каждому пользователю Интернета вне зависимости от того, на каком языке он говорит, возможность читать тексты, написанные в любой другой стране.

На практике зто будет выглядеть так. Исходный текст, попадая в Интернет, автоматически кодируется в стандарте ЮНЛ, а затем с помощью соответствующего декодера переводится в тот или иной национальный язык. Разработчики обещают, что насладиться плодами их труда мы сможем уже через пять лет.

Антибиотики в реках

Антибиотики, анальгетики, антисептики, сердечные и другие лекарственные препараты обнаружены в водопроводной воде, озерах, реках и родниках Европы. Как показывают исследования, лекарства попадают в окружающую среду с отходами жизнедеятельности человека. Половина принимаемых лекарств может выводиться из организма в первоначальном виде или в другой биологически активной форме. По данным Центра адаптационной генетики, расположенного в американском городе Бостоне, высокая концентрация антибиотиков в канализации способствует появлению новых видов бактерий, устойчивых к антибиотикам.

«Лекарственным оазисом»» можно назвать такую страну, как Германия. Муниципальная научно- исследовательская лаборатория воды в Висбадене обнаружила в сточной воде, очищенных стоках и почти во всех реках Германии тридцать лекарственных препаратов, среди которых – используемые при лечении эпилепсии. Канализация другой страны, Швейцарии, богата препаратом, предназначенным для понижения уровня холестерина в крови. Есть данные, что канализационные воды США содержат повышенное количество кофеина.

Возможно, в России ситуация мало чем отличается. Однако информации о проведении подобных исследований в нашей стране пока нет.

Витамин С против стресса

Витамин С, который давно и всюду применяется для предотвращения цинги и простудных заболеваний, может оказаться действенным средством от стресса. На ежегодной конференции Американского химического общества профессор Сэмюэл Кемпбелл сообщил о проведенных в его лаборатории опытах, доказавших, что витамин С снижает в крови уровень так называемых гормонов стресса.

У подопытных крыс искусственно вызывали стресс неподвижности. При этом животные получали огромные для них дозы витамина С в виде порошка. Затем их всесторонне исследовали, и при этом оказалось, что у крыс, которым давали витамин С, не было таких типичных проявлений стресса, как потеря веса, изменения в селезенке и увеличение желез, вырабатывающих адреналин. В ближайшее время планируется проведение некоторых тестов на людях.

ЛЮДИ НАУКИ

Юлий Шкроб

«Вырастет гений. Если не сопьется»

В 1947 году в МАИ семинар по теоретической механике вел Д.Ю. Айзенберг – мастер самые сложные задачи превращать в простые. Но в тот весенний день его педагогического искусства не хватало – мы, математические слабаки, не могли понять метод решения непростых, хотя и жизненно важных для самолетостроителей, задач. На втором часе «пары» новичок с заметным армянским акцентом спросил:

– Можно решение дифференциального уравнения представить графически?

– Конечно, – не задумываясь согласился преподаватель.

– А можно его не начертить на бумаге, а согнуть из проволоки?

– Разумеется, – несколько озадаченно согласился Д-Ю.

– Теперь поставить вертикально и осветить сверху и сбоку?

– Ну и что? – удивились мы.

– У тени на горизонтальной поверхности стола амплитуды будут больше, нет? Это и есть отображение.

Боже, как же мы не догадались – эго же так просто!

Забегая далеко вперед, отмечу: почти все решения Карлена Абгаряна – студента, аспиранта, профессора МАЙ, ЕрПИ, МТУСИ, консультанта ведущих конструкторских организаций СССР и РФ, были неотразимо убедительны, практичны, неожиданно просты.

Сразу обнаружился еще один талант: умел слушать. Не только о математике. Вероятно, потому вошел в студенческий коллектив сразу, без обычного «вживания». Студенты и лучшие преподаватели быстро распознали талант – Абгаряна избрали председателем Авиационного научно- технического общества студентов (АНТОС) факультета.

Собрания организации, существовавшей в основном на бумаге, вдруг превратились в довольно многолюдные веселые тусовки. На самом деле, здесь серьезно прорабатывались актуальные научно-технические проблемы. Будущие академики, профессора, генеральные и ведущие конструкторы опубликовали свои первые труды именно здесь.

Терпимость к разным взглядам сочеталась с беспощадным неприятием нахального графоманства «позвоночников» – неучей, по телефонному звонку проникших в институт, и таким же способом пытавшихся вползти в Науку. Она тогда оплачивалась лучше, чем другие роды занятий.

Многие затаили зло. Вредили, как могли, через своих покровителей. Чувствительно: например, в огромном общежитии, заселенном в значительной части «хвостистами» и даже бывшими студентами, долго «не могли» найти койку для персонального стипендиата, лауреата всесоюзных, республиканских и прочих олимпиад и конкурсов. У матери – вдовы участника Отечественной войны – не было средств помогать прилично. А койка в частном секторе стоила дорого. Не раз приходилось ночевать на переговорном пункте Центрального телеграфа или на одной кровати с товарищем – нелегально в общежитии.

Первую премию получил на всесоюзном конкурсе студенческих работ за «Исследование движения в вязкой среде упругого стержня после внецентрального продольного удара». Использовал математический аппарат, незнакомый тогда не только студентам, но и многим специалистам. Работа актуальна практически во многих отраслях инженерного искусства: и ракета, с укрепленным на хвосте двигателем, и вбиваемая в землю свая подчиняются кое в чем похожим закономерностям. А учет влияния вибраций изменил картину, привычную специалистам, довольно здорово. Через несколько лет это решение вошло отдельным параграфом в фундаментальный труд «Динамика ракет» Абгаряна и Рапопорта. А потом перекочевало в другие издания. Нередко – без ссылки на автора.

Нелегкими были отношения с деканатом. Тогда велась борьба за стопроцентную посещаемость всех занятий. Упорная, но, как водится, безрезультатная. Натерпелся от нее и Камо – так звали Абгаряна друзья. А он прогуливал по уважительной причине: врожденный невроз не давал ему высидеть час. После 20-30 минут неподвижного сидения ему было необходимо поспать минут пять. После этой передышки мгновенно включался в работу. Так, с короткими паузами, мог работать по несколько суток без обычного отдыха.

Он старался – не без успеха – заслужить славу легкомысленного гуляки, мота, бабского угодника. «Всех девушек Москвы и Московской области перецеловать невозможно, но стремиться к этому надо» – один из лозунгов того времени. Шумные гулянки с ереванскими друзьями – студентами МАИ и МГУ – сменялись в полном смысле слова голодом многодневным, но никогда – плохим настроением.

Мы дружно «зашивались» – зачетов больше 10. Некоторые – фактически экзамены. Чтобы сдать другие, надо выполнить 6-8 лабораторных работ. Вдруг выяснилось: прогульщик, девичий угодник, гуляка Абгарян уже сдал все зачеты и экзамены. Удлинил каникулы на целый месяц!

На экзамене по металловедению чуть не погорел: забыл второй закон Фика. Что делать? Согласиться на четверку нельзя – горит персональная стипендия. Отложить экзамен, вернее, сдавать вместе со всеми, не хочется – домой тянет. Решение проблемы «простое»: составил систему дифференциальных уравнений процесса растворения углерода в железе. Разрешить эти уравнения невозможно, но физическую картину они иллюстрируют хорошо. Доцент Блантер – один из лучших преподавателей и видный ученый – тут же попросил разрешение включить этот теоретический экспромт в докторскую диссертацию. И в ней, и в других публикациях ученого были параграфы со сноской: «Сообщено студентом МАИ К.А. Абгаряном». Далеко не все, кому посчастливилось воспользоваться идеями Абгаряна. а он их рассыпал полными пригоршнями налево направо до последнего дня, утруждали себя такими сносками. Это его не огорчало: «раз украли, значит вещь стоящая». Его бессовестно эксплуатировали «симпатичные люди». Некоторые, фактически обязанные ему своей научной карьерой, не изволили с ним раскланиваться. «Сам виноват. – философски замечал Камо, – воспитал хама-профессора».

Производственную практику мы проходили в Казани. На заводе-гиганте лихорадочно строились стратегические бомбардировщики Ту-4 – тогда единственные у нас носители атомных бомб. Это туполевский аналог (далеко не точная копия, как утверждают некоторые историки из внешней разведки) американской «Сверхкрепости В-29». Полуразобранный трофейный экземпляр – эталон качества – стоял в цехе. Девушки-клепальщицы смотрелись, как в зеркало, в большие плоские поверхности закрылков. Тонкий полированный дюраль, по нашим понятиям слишком слабо подкрепленный ребрами, был туго, как барабанная шкура, натянут. Примерно такая же конструкция в казанском исполнении имела жалкий вид: обшивка вздута уродливыми пузырями, оглушительно хлопающими при легком прикосновении. Нечего было и думать о полетах с этими хлопунами.

По команде из Кремля на завод съехались виднейшие ученые. Все партийные и административные инстанции непрерывно заседали, а закрылки и некоторые другие агрегаты шли в брак. Хотя работали, судя по фото в американских и швейцарских журналах, так же, как на фирме «Боинг»: перед установкой обшивку грели лучевыми печками – ящиками с электролампами внутри. Органы уже почти изобличили вредителей. Вот- вот покатятся головы. Ничего не зная о политических страстях, Абгарян спросил руководителя практики доцента Зернова:

– Если решу проблему за несколько дней, зачтете мне практику?

– Конечно, – не задумываясь ответил опытный педагог, – при условии успешной практической проверки решения.

Это была, по мнению эрудированного технолога, безотказная ловушка для самонадеянного юнца: сложнейшая теоретическая задача, судя по успеху американцев, имеет решение. Но найти его в два счета?! Нереально. А когда оно все-таки найдется, надо уточнить технологию, изготовить и испытать опытные экземпляры (их изготовление планом не предусмотрено, значит эту работу «пробить» нелегко), наконец, подготовить цеховую технологическую документацию и обучить новым приемам персонал. Горячей работы минимум на пол года.

Камо ничего этого не знал. Три дня – в библиотеке Казанского университета, три ночи – в красном уголке общежития, решение готово. Неправдоподобно простое в практическом воплощении: нагрев требуется зонный, ступенчатый – по простой программе. Чтобы выполнить эти условия, надо в каждой печке установить два выключателя. Просто, как играть на рояле: нажимать вовремя нужные клавиши. Но надо согласовать – см. выше.

– Ничего, – отрезал Абгарян, – не надо. В обед, когда в цехе никого не будет, доработаем печки.

Так и сделали – выключатели и провода взяли за бутыльброд у цехового энергетика. Девушкам объяснили уточненную технологию, а в награду за содействие техническому прогрессу выдали имевшиеся в наших чемоданах конфеты (ни конфеты, ни сахар, ни многие другие продукты тогда в Казани не продавались). Первый щиток по подпольной технологии получился лучше американского. ОТК и военпреды – в шоке. Технологи ломают головы – откуда чудо, а Камо едет в родной Ереван на месяц раньше, чем полагалось.

Заводское начальство, министерские и партийные чиновники, руководители научных организаций за освоение производства Ту-4 получили Сталинские премии, ордена и медали, ученые степени без защиты, увесистые премии. Видели бы они все это, если бы «ленивый» студент не рвался всеми силами домой, к маме, братьям, родным горам… Возможно, кто-то получил персональную премию, обещанную дирекцией завода.

– Камо, – уговаривали товарищи, – подай заявку, дело верное, деньги огромные. Да и обидно, если их получит какой-нибудь ловкач, непричастный к работе!

Для этого следовало задержаться в Казани неизвестно на сколько дней, а может, и лет.

– Если, – ответил Камо, – деньгами распоряжаются честные люди, они меня и без заявления найдут. Все ведь знают, кто решил задачу. Если жулики – мне их не победить. Только время и нервы истрачу.

Деньгами распоряжались люди не честные, а партийные.

Этим нереалистичным принципом он руководствовался всю жизнь. Не получил немалые деньги, честно заработанные. От этого его барства страдали многие, кем он руководил. Иногда признавал нелепость этой позиции, но иначе действовать не мог.

– Мне, – не раз говорил сначала аспирант, потом убеленный сединами профессор, – психологически некомфортно получать деньги за занятие математикой- Это – высшее наслаждение, почти как Моцарта слушать – найти простое решение сложной задачи. Сам процесс поиска доставляет не усталость, а удовольствие. А за удовольствие справедливо не получать, а платить. Так бы я и делал, если бы еще что-нибудь умел делать. За что платят.

Не только честно заработанные деньги недополучил, но не стал действительным членом АН СССР и даже членом- корреспондентом АН АрмССР. Надо было кое с кем поговорить. Пролоббировать, как теперь говорят, выборы. Не дворянская наука…

Дипломный проект он делал в ОКБ Туполева на тему: «Уточнение аэродинамического расчета самолета Ту-104 по результатам летных испытаний». Работа была плановой в ОКБ. За нее дипломанту полагалась оплата из расчета пол-оклада младшего инженера. По плану предприятия бригада из девяти специалистов должна была выполнить ее за пять месяцев. Будущий инженер, без отрыва от гулянок, сделал все за два месяца. Не частично, как полагалось для дипломного проекта, а целиком. Не потому, что сверхбыстро считал – этого он как раз не умел, а потому, что мастерски владел новейшими методами оптимизации расчетов. Он точно знал, как можно, не теряя необходимую информацию, многократно сократить объем механического счета. Расчет при этом практически улучшается: пользоваться им в эксплуатации машины легче, значит и полеты безопаснее, и экономика чуть-чуть выиграет.

– Камо, – сказал начальник расчетной бригады, – ты нас здорово подвел: мы должны были освоить тысячи часов. Теперь долгожданная премия погорела.

План распределения молодых специалистов изменили – Абгаряна направили в ЦАГИ. Там отношения не сложились, он перешел в МАИ, где и трудился до конца своих дней. Оставался там членом ученого совета, даже когда работал несколько лет в Ереване.

В Армении руководил академическим институтом и организовал вычислительный центр, объединивший всю, тогда дефицитную, вычислительную технику республики в единую сеть. Это было новостью – вычислительные сети распространились во всем мире несколько позже. Под руководством молодого директора группа математиков, программистов, инженеров разработала пакет программ для уточненного расчета мостов нескольких типов. Теперь проектировщики могли рассчитать мост точно, а не грубо приближенно, не за год, а за неделю. Дело не в молодецких сроках, а в возможности выбрать оптимальный вариант из многих досконально рассмотренных проектных вариантов. Заказчики долго не могли поверить в такую возможность. А когда поверили, завалили ВЦ заказами. Поздно: выстроилась уже очередь на годы. Впереди всех – прославленные американские фирмы. Они оценили работу по скупым публикациям в академической печати. Раньше и вернее всех. Несмотря на холодную войну и известную американскую спесь. Главная масса заказов поступила «вне всякой очереди» из ведущих фирм советского ВПК.

Абгарян стал постоянным научным консультантом Королева, Янгеля и других руководителей работ по созданию ракетно-ядерного щита Родины. Его исследования стали частью особо секретных отчетов. Процентов 75-80 его научного наследия похоронено, вероятно, безнадежно, в секретных архивах. Жаль: математика ведь не секретная, пригодилась бы и в мирных областях техники. Но кто возьмет на себя огромный труд по извлечению этих жемчужных зерен из многих тонн официальной бумаги?!

С.П.Королев чернее тучи: в лабораторных испытаниях машины – одной из основ ракетно-ядерного могущества соцлагеря – обнаружен резонанс топливных баков. Ничего страшнее в авиации не бывает – конструкции, способные вынести атомный взрыв неподалеку, разлетаются в куски за считанные секунды по «неведомым» причинам.

По решению Политбюро ЦК КПСС комиссия из виднейших ученых создала план лечения. Председатель – академик Б.С.Стечкин – представил его главному конструктору.

– С вашим дурацким планом, – взорвался Королев, – отправляйтесь в сортир. Машина через месяц должна встать на боевое дежурство, а вы выдумали работ на пятилетку! Да еще дооборудование лабораторий на десятки миллионов долларов. Гае они у меня?! Сделайте простой амортизатор. На это больше двух недель не надо. Если умеете. Если нет – так и скажите. Попросим дипломников МВТУ. Они не знают, что это так сложно, значит сделают.

– Вы хотите, – возразил Б.С., – из говна сделать конфетку сию минуту и задарма – не выйдет, начальник!

Больше выдающиеся деятели ракетостроения и космонавтики не встречались. На самые важные совещания посылали замов. Правы были оба: амортизатор конструктивно-технологически прост. Но чтобы он принес пользу, а не вред (бывает часто), действительно необходимо было выполнить представленный план. Было, возможно, упущение Королева: большую часть работ можно и нужно было провести в ходе разработки, изготовления и испытаний ракеты. Но, как обычно, пришлось экономить именно на испытаниях – ассигнований не хватало и тогда. «Авось пронесет» – универсальный принцип – в очередной раз завел в тупик.

Начальство оцепенело от ужаса: кто решится доложить в Кремле о новом многолетнем отставании в гонке стратегических вооружений?! В самый драматический момент, совсем как у Бомарше «…и как бомба разорвалась», – тихий голос Абгаряна:

– Ничего делать не надо. Для развития опасных колебаний необходимо время. Его у системы нет – топливо расходуется быстро, соответственно меняется собственная частота бака. Опасное совпадение частот длится мгновения, а не минуту, как в вибролаборатории.

– Вам, – вздохнул Королев, – легко выступать с парадоксальными предложениями, а отвечать мне!

– Давайте, хоть сейчас, составим бумагу – подпишу без дополнительных расчетов и душевных колебаний!

Бумага – научно-технический отчет на пяти листах – возникла через неделю, после дополнительного анализа всех проведенных ранее испытаний (километры пленок) оптимальными, известными тогда не многим специалистам методами. Машина встала на боевое дежурство вовремя, летает много, без замечаний в части колебаний баков.

Неистребимый оптимизм, легкий характер сочетались с тяжелой жизнью. Нужда в молодости. Диссертацию, например, редактировал не сидя за столом в кабинете, а стоя ночью (днем лекции, семинары, совещания и пр. средства заработать на жизнь) у подоконника на лестнице в общежитии МАИ. В маленькой комнатке ютились пять человек, в том числе новорожденный сын.

Целый букет тяжелых болезней, каждая из которых выводит обычно человека из строя. Наконец – автомобильная катастрофа. От ранений – паралич половины тела. Первый вопрос после выхода из комы: «Интеллект пострадал?» Прежде всего выучил наизусть записную книжку. Одной рукой с ней все равно не справиться. Помнил почти без ошибок. О прекращении работ речи не было. Нога, рука, половина туловища – как деревянные. Все тело постоянно нудно, иногда нестерпимо остро болит.

Каждый шаг – почти цирковой номер. Он никогда не был стариком. Всегда готов был хоть сию минуту ехать, куда угодно. Стоять в транспорте физически не мог, но всегда находил, кому уступить место. Нередко – более здоровым. Еще чаще – молодым красавицам.

Постоянно упражнял сведенные судорогой пальцы – всерьез надеялся, вопреки медицинским прогнозам, восстановить их работоспособность. Каждый день сообщал о маленьких победах над параличом. Выдавал желаемое за сущее…

Казалось бы: какая может быть работа в таком состоянии? Оказалось – многообразная, напряженная, производительная. Лекции и семинары, научные публикации, консультации на уровнях от студенческого до президентского. Всюду не просто участвовал, а вносил революционные предложения. Часто парадоксальные, но всегда – практичные. Это было невероятно тяжело физически. Даже со стороны наблюдать. Но у него всегда было отличное настроение. В любом положении находил юмористическую сторону.

Перестройку и конверсию родной оборонки он встретил маститым ученым и тяжело больным человеком. Самое время – побрюзжать по поводу всеобщего развала. Но он по складу характера не был ни инвалидом, ни неудачником. Энергии прибавилось. Организовал в системе АН СССР при поддержке «Менатепа» Центр автоматизации процессов управления в народном хозяйстве (ЦАПУНХ) с тремя большими филиалами в Ленинграде, Кафане (Армения) и Куйбышеве. Первая крупная работа – реконструкция обогатительных фабрик в Казахстане, Армении и (проекты) в Болгарии и Германии. В основу положены новые теоретические положения. Они сработали отлично: автоматика управления конструктивно усложнилась мало, а выход дорогостоящего продукта увеличился в несколько раз! Многомиллионная фактическая экономия привела начальство в замешательство… Платить полагающиеся по закону гигантские суммы авторам – не министрам, не секретарям, не любимчикам ЦК и СМИ, а просто инженерам,даже если они – академики, невозможно.

– Платите, – согласился Камо, – сколько считаете возможным.

Начальство ответило: не может нарушить порядок. Сумма определяется расчетом на основе неопровержимых данных бухучета.

Советская, унаследованная перестройкой, нелепость: заплатить меньше положенного нельзя, а не платить вовсе пожалуйста. Затормозились, а вскоре совсем прекратились работы по веем другим проектам. Планировалась «пирамида» – финансирование каждого последующего проекта из средств, полученных от реализации предыдущего. У государства или спонсоров просить ничего не хотел.

– Наука, – часто повторял, – должна государство питать, а не доить!

Осуществить эту, нормально действующую в цивилизованном народном хозяйстве схему, не удалось: где большие деньги, там жулье. На Абгаряна и его помощников – изобретателей, конструкторов, организаторов производства – обрушился поток грязной клеветы и наглых незаконных претензий. Перспектива затаскать по судам вчерашних «друзей», сотрудников, школьных товарищей показалась ему невыносимой. Махнул рукой на потери.

Тогда не только ему казалось, что удастся быстро и много заработать на других проектах, получить солидные инвестиции из-за рубежа. Надежды не оправдались. Не осуществились проекты оборотного водоснабжения гальванических цехов, химического производства, сточных бытовых и ливневых вод, питьевой волы – все без химических реагентов. Не смогли создать ветряные и гидравлические электростанции с солидно повышенными характеристиками, увеличить производительность Разданского каскада и заодно улучшить водный баланс Севана, спасти Амударью и Аральское море. Все это – реальные не только технически, но и материально проекты. Они не осуществились по соображениям подковерного политиканства тех, кто распоряжается народным добром. Жаль – вполне реально было осветить и обогреть замерзающий Ереван, когда АЭС стояла, а топливо в Армению завозили самолетами.

Не удалось разработать матмодель человеческого сердца. Многим это могло спасти жизнь. Все, что можно сделать на бумаге или персональном компьютере, сделано. Не оказалось денег для изготовления экспериментальных образцов, испытаний и выхода в серийное производство. На общественных началах удалось создать лабораторный стенд для кавитационной обработки жидкостей. Эксперименты на нем подтвердили правильность теории: грязная прудовая вода после однократной обработки без химии оказалась годной для питья!

Немалых усилий стоили попытки организовать производство. Маленькая, но противная подробность: на переговоры с возможными сотрудниками обычно ездил Абгарян. На городском транспорте – машина чл.-корру не полагалась, а просить об исключении из правила – не в его привычках. Старый, больной – к молодым, здоровым, имеющим машины с шоферами.

– Ясли к лошади, – возражал он, когда мы пытались эту «технологию» изменить, – не ходят. Инвестиции нужны мне, а не теория – им.

Впечатляющая картина – одеревеневшей ногой ступить на подножку трамвая было, наверное, не легче, чем легендарному Маресьеву – в кабину самолета.

Накануне кончины, после очередного инфаркта, врачи предложили немного отдохнуть – поспать не по 5 минут после часовой порции работы, а несколько часов подряд. В ответ услышали то, что он повторял нам часто много лет:

– Как только перестану работать, умру.

Так и случилось.

Предстоит разобраться в научном наследии ученого. Возможно, еще немало золотых жил в его бумагах. Но мы ленивы и нелюбопытны. Жаль: теперь уже нет сомнения, прав был в тот далекий весенний день Д.Ю. Айзенберг: «На этого юношу обратите внимание. Он – гений. Если не сопьется, далеко пойдет». Надо здорово поработать, чтобы понять, как далеко пошел он по пути Науки. Неизвестно. сколько революционных идей пылится в его и учрежденческих архивах. Того, что известно, довольно, чтобы утверждать: очень повезло нам, работавшим с Математиком и Человеком Карленом Арамовичем Абгаряном.

ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ

Частица и излучение

Юлий Данилов

– Под воздействием излучения частица может перейти в состояние с более высокой энергией (а; поглощение) . Частица с более высокой энергией может, испустив часть энергии в виде излучения, перейти в состояние с меньшей энергией (Ь\ спонтанное излучение); наконец, под воздействием излучения частица также может перейти в состояние с меньшей энергией, испустив «лишнюю» энергию (с; индуцированное излучение).

Заочный тур открытого молодежного фестиваля интеллектуальных игр

Институт психологии Российской академии наук, Зеленоградское окружное управление образования совместно с Зеленоградским психолого-медико-социальным центром организуют в соответствии с требованиями программы ЮНЕСКО «Евроталант» заочный конкурс интеллектуальных игр среди школьников и студентов в возрасте до двадцать трех лет.

Ответы на задания с пометкой «Заочный тур» и конверты с обратным адресом, с сообщением полного имени и фамилии, возраста, места учебы, адреса связи (почтового, электронного) высылать не позднее 15 декабря 2000 года по адресу:

Почтовый: 103617, К-617, Москва, Зеленоград, корп. 1464, ЗПМСЦ

Тел./факс: (095) 538 – 50 -20

E-mail: centr.edu@mtu-net.ru

Задание «игры со словами»

Как известно, активный словарь поэта Пушкина составлял несколько тысяч слов, небезызвестная Эллочка-людоедка, героиня романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», обходилась тридцатью словами, значительная часть которых являлась междометиями. В наших играх нужно оперировать только нарицательными существительными в именительном падеже, если таковой имеется, что подтверждается каким-либо словарем русского языка, на который вами сделана ссылка. Просим слова ответов писать разборчивым почерком, ибо неточно написанная буква «А» вполне может быть принята за букву «О», что, разумеется, будет считаться грамматической ошибкой. И тогда… Что же это за игрок в словесные игры, который пишет слова с ошибками! Ответы с грамматическими ошибками не засчитываются.

Автор Н.Ю. Анашина

I. «Голохвостики»

Задание: Построить наиболее длинную цепочку таких слов, чтобы два любых соседних слова вместе образовывали бы новое слово. В качестве слов используются только нарицательные существительные в именительном падеже единственного числа; букв или слогов, используемых только одним словом, быть не должно. Дайте определение (серьезное или шутливое) каждому отдельному и объединенному слову.

Например:

2. «Оптимизация»

Задание: Заполните таблицу 5x5, расставляя в каждой клетке по одной букве таким образом, чтобы можно было прочесть как можно больше названий химических элементов лантаноидной группы. Читать слова можно в любом направлении, даже по диагонали, линия может изгибаться, пересекаться и проходить через одну букву дважды, но только не в случае удвоенной (или утроенной) буквы. Дайте координаты начала каждого слова.

Например для поля 3 х 3:

(Здесь размещены названия двух элементов: ТЕРБИЙ и ЦЕРИЙ. Линия чтения цербия указана стрелками, тербий написан в двух колонках: средней сверху вниз и левой снизу вверх).

Координаты начала слов: тербий – Б1, церий – В2.

3. «Метаграмма» и «логогриф»

При помощи метаграммы одно слово превращается в другое путем замены всего одной буквы. Например: ПЛОД – ПЛОТ, КОРОВА – КОРОНА. .

А при помощи логогрифа превращение слов происходит за счет добавления или изъятия также всего одной буквы. Например: ПЛОТ – ПИЛОТ, КОБУРА – КОБРА.

Задание: Подберите как можно больше названий животных, которые смогут «превратиться» друг в друга при помощи методов метаграммы или логогрифа. Например: МОШКА – КОШКА, КРОТ – КОТ.

4. «Обратная анаграмма»

В словесной игре «Наборщик» из букв слова составляется как можно больше других слов. Каждая буква в любом составленном слове используется только в таком количестве, в каком она встречается в исходном слове. Можно решить и обратную задачу: из набора слов составить минимальное по шине исходное слово.

Например: Дано три слова: КАПОР, ПРОБКА, КОПИР. Они составлены из букв слова ПРОБИРКА.

Задание: Определите три таких исходных слова, из букв первого составлены слова А) ТЕРРА. РОТОР, ТОРТ, буквы второго слова помогли получить слова: Б) ОЛЕУМ, МУЛЛА, Л ЮМ КА, а буквы третьего дали возможность собрать слова: В) ЗАГОН, ЗАКОН, ВОЗОК.

5. «Омонимы»

Слова, которые пишутся или звучат одинаково, но имеют разное значение, называются омонимам.

Например: ЛУК (как растение и холодное оружие), МАРШ (как походное музыкальное произведете, сам поход и как лестничный пролет). Если написание слов полностью совпадает, то эта разновидность омонима называется омографом. Если звучание слов совпадает, но в написании есть небольшое различие (удвоенная буква, или слова различаются звонкой и глухой парной согласной), то они называются омофонами.

Задание А. Определите представителей птичьего племени по определению их полных омографов.

1. Деталь гитары.

2. Популярная каша.

3. Маленький слиток.

4. Танец степ.

5. Реверс монеты.

6. Боевой парусный корабль.

7. Подъемный механизм у колодца.

8. Переулок без сквозного проезда.

9. Газетная выдумка.

10. Бобовое растение.

Задание Б. Придумайте как можно больше пар слов – омографов, одно из значений которых является названием позвоночного представителя фауны; дайте определение его омографа, на основании которого составьте викторину, подобную той, что представлена в задании 5А.

Например: Представитель парнокопытных или жанр восточной поэзии. Ответ: ГАЗЕЛЬ.

6. «Словесный бой»

Ребята играли в словесный бой. Каждый из трех игроков по очереди называл букву, которую все вписывали в клетки своих полей 6x6с таким расчетом, чтобы из букв получались слова по правилам сканворда: слова читаются только слева направо или сверху вниз; каждая буква принадлежит не более чем одному слову в строкс или колонке; буквы Е и Ё не различаются: слова – нарицательные существительные, слово может начинаться с любой клетки поля. Если короткое слово является частью более длинного, очки начисляются только за длинное слово.

Каждый назвал по 12 букв, всего: 6 букв А, 2 – Б, 2 -* Е, 1 – И, 4 – К, 1 – Л, 1 – Н, 4 – 0,2 – П, 4 – Р, 3 – С, 5 – Т, 1 – У. Очки подсчитывали так: за слово длиной в 6 букв начислялось 10 очков, за 5-буквенное слово – 8 очков, за 4-буквенное – 6 очков, 3-буквенное – 4 очка и за слово из двух букв – всего 2 очка.

Здесь вписаны слова:

БАРАК – 8 очков,

РОПОТ – 8, СТОН – 6, РЕ – 2, ПАРКЕТ – 10, СКОТ – 6, АР – 6 Всего 42 очка

Выяснилось, что наибольшая сумма очков у одного из игроков равна 100 очкам.

Задание: Попробуйте заполнить это игровое поле перечисленными буквами таким образом, чтобы тоже набрать 100 очков, а может быть, и больше, если расставите буквы еще удачнее.

В № 7-2000 (рисунок А) в задании 6 напечатан с искажениями. Ниже помещаем правильный рисунок.

Мозаика

«Ведьм» помилуют?

Кого-то посмертно награждают, а с кого-то снимают обвинение. Папа римский призвал католическую церковь пересмотреть свою историю с нравственной точки зрения. В Чешской республике этому призыву вняли. Образована комиссия для рассмотрения вопроса о помиловании сотен людей, обвиненных в свое время (с XII по XVIII век) в колдовстве и заживо сожженных, которых к тому же перед сожжением пытали. Особенно отличилась в этом Германия, но сжигали их и во Франции, и в Великобритании. Как сообщает «Санди телеграф», вполне возможно, что «ведьм» помилуют и в этих странах. Посмертно, конечно.

Кошки и религия

Впервые служить человеку кошка стала примерно 4 тысячи лет назад в Древнем Египте, где она – не только ловила мышей, но и охраняла сокровища храмов. Кошка считалась там священным животным. Богиня Бакот изображалась с кошачьей головой.

Особое отношение к кошкам в странах ислама. Им даже позволено входить в мечеть, поскольку кошек очень любил пророк Мухаммед.

В XIV веке в Европе кошки сильно пострадали от инквизиции. Их считали слугами дьявола, вешали и сжигали на кострах.

Православная церковь в России отнеслась к ним намного терпимее, чем католическая. Им разрешалось жить при монастырях. Впрочем, кошку постепенно реабилитировали и в Европе, и даже одно из влиятельнейших духовных лиц Франции, кардинал Ришелье, содержал 14 пушистых любимцев.

Не понравилась песня – съешь ее

Меломаны, собиратели дисков, настоящие коллекционеры грампластинок, вероятно, знают все о предмете своего увлечения. И тем не менее вот еще один взнос в их копилку фактов. Может быть, не все из них знают, а неколлекционерам вообще вряд ли ведом тот факт, что в свое время грампластинки производились из… шоколада. Их выпускала известная германская кондитерская фирма «Штолльверк». Они представляли собой шоколадные диски с оттиснутой звуковой дорожкой и были запечатаны в металлическую фольгу. Очень удобно. Не понравилась записанная мелодия или песня – не надо в раздражении разбивать ее носитель об пол, а потом еще и выметать осколки. Просто снял облатку и съел…

От точки «А» до точки «Б»…

Между двумя пунктами проложена шоссейная дорога. Расстояние между ними по прямой линии равно двум километрам. Спрашивается, сколько времени придется затратить, если проехать этот участок на машине со скоростью 60 километров в час? Что же тут думать- то: две минуты! Верно, конечно. Но вот этот отрезок дороги примерно в два километра по прямой вам придется проехать в два-три раза дольше. Бывают и такие дороги!

На фото – извилистый участок шоссе, связывающий две китайские провинции – Юньнань и Гуйчжоу.

«У пуза»

Новое кафе с таким «говорящим» названием пользуется огромной популярностью в Париже. И это неудивительно, ведь здесь на самом деле вместо столиков – животы толстяков. Посетители сидят, скрестив ноги, по обе стороны от толстых дядек, на животах которых, аккуратно прикрытых скатертью, и сервируется обед. Основное требование, которое предъявляется здесь к клиентам, – не проливать горячее на скатерть…

Вот это хвост!

Действительно, прямо- таки фантастический хвост у японского феникса. Когда он гуляет, важно шествуя по земле, его драгоценный хвост, уложенный на тележку, катит за ним служитель.

Искусство, вылетающее в трубу

Дровосек Алек Альберти из поселка Винднзм в штате Нью-Йорк начал создавать свои «скульптуры» почти случайно. Его первым «шедевром» стала хижина, полностью сложенная из поленьев, предназначенных на продажу. Это произведение имело такой успех у соседей и друзей «ваятеля», что с тех пор он начал складывать «художественные поленницы» в виде мотоциклов, автомобилей и даже… животных. Причем спрос на его продукцию постоянно растет… Растет и мастерство скульптора-дровосека: последние его творения – трейлер с прицепом, животные и целый поезд длиной более полусотни метров. Правда, искусство Алека, увы, не вечно – оно быстро превращается в дым: ведь все свои произведения он продает. На дрова.

Новое в живописи

Респектабельный господин выписал чек на тысячу долларов и ушел, прижимая к груди драгоценную картину. И хоть на полотне были намалеваны яркие бессмысленные полосы, творение сие и впрямь было необычным: нарисовал «картину^ 14-летний слон Бансанга. Недавно в Бангкоке открыли школу живописи для тайских слонов. Художники хотят обучить этих животных азам своего искусства и убеждены, что у них это получится: ведь слоны – весьма неглупые существа. А от покупателей их произведений отбоя нет.

Запорожцы в подлодке

Оказывается, вовсе не Жюль Верн впервые придумал подводную лодку «Наутилус», а американец Фултон, который предложил Наполеону использовать его изобретение – именно с таким названием – для борьбы с англичанами. Но император не оценил новшество Фултона. А Жюлю Верну понравилось название, он и взял его для своих романов. А еще великий фантаст восхищался – в библиотеке, разумеется, – описанием подводной лодки… запорожских казаков. В Сечи побывал один французский иезуит и пришел в восторг от хитрости казаков: чтобы скрытно подобраться к позициям турок, они просмолили лодку, перевернули ее вверх дном, к бортам для погружения под воду привязали мешки с песком и, дыша воздухом, сохранявшимся под «крышей», плавали по реке, никем не замечаемые.

Не только за рулем

Гренландский парламент издал закон, строго запрещающий вождение собачьей упряжки в нетрезвом виде: за последние десять лет отмечено более сорока случаев гибели людей, связанных с этим нарушением.

ИСТОРИЯ МИФОВ

1. Луи-Шарль в тюрьме. Художник Моръес, ученик Давида

2. Луи-Шарль в Тампле в возрасте 8 лет. Художник Ж. -М.Вьен

3. Большая башня Тампля. Королевская семья во дворе Тампля.

Рисунок XVIII века

Елена Лебедева

Подлинная история короля Людовика XVII, которая вышла трагической, хотя очень хотела стать сказкой с хорошим концом.

8 июня 1795 года в парижской тюрьме Тампль умер десятилетний мальчик. Ребенок тяжело болел и уже несколько месяцев не произносил ни слова. Мальчик был сирота. Его родителями считались король Людовик XVI Бурбон и королева Мария- Антуанетта. Оба погибли на гильотине в 1793 году. Наследника звали Луи-Шарль, а многие именовали его уже Людовиком XVII.

Перед захоронением сердце мальчика было вынуто и впоследствии сохранено.

Сказка родилась почти сразу.

Поползли слухи, что принц не умер в Тампле. Один за другим стали появляться люди, называвшие себя Людовиками XVII, чудом спасшимися, втайне выращенными и теперь предъявлявшими свои права.

А тем временем революция завершилась. На смену республике пришла империя, а затем на французский трон вернулись Бурбоны. Король Людовик XVIII был младшим братом казненного Людовика XVI.

Стоит ли объяснять, как беспокоили двор новоявленные «племянники»? Все время Реставрации (1815 – 1836) самозванцы не исчезали из политического контекста. Они продолжали интриговать публику и при Июльской монархии (1830 – 1848), когда на троне оказался представитель Орлеанской ветви Бурбонов.

Лишь с середины XIX века, когда эта династия окончательно сошла с политической сцены, загадка истинной судьбы Луи-Шарля, дофина французского, стала переходить в разряд проблем историографических.

Историки тех времен редко интересовались детьми. Но об этом человеке, едва успевшем перешагнуть рубеж первого десятилетия своей жизни, писали наперебой. Ожесточенные споры о мальчике, умершем в Тампле, не прекращались на страницах научных изданий и в беллетристике. Продолжались они и в XX веке вплоть до самого последнего времени. Причем не только во Франции. На эту тему писали и у нас4*. Каждый находил аргументы в пользу своей «правды».

И вот – сенсация. Современная наука предоставила неопровержимые данные. Точку в спорах ставит генетическое исследование.

15 декабря 1999 года в крипту базилики Сен-Дени пришли биологи. От захороненного там сердца, как считалось, Луи-Шарля Бурбона было взято четыре фрагмента, из которых исследователи выделили затем генетический материал, ДНК. Экспертиза проводилась профессорами Жаном-Жаком Кассиманом из бельгийского университета города Лувена и Берндтом Бринкманом из немецкого университета Мюнстера. Сопоставление этой ДНК с той, которая еще раньше была извлечена из волос Марии-Антуанетты, а также ее сестер и других родственников, не оставляет почвы для сомнений. Ребенок, в груди которого билось многострадальное сердце, несомненно, был ближайшим родственником французской королевы.

А значит, загадки больше нет. Сказка не состоялась. Маленького принца никто не спас. Это он умер в парижской тюрьме Тампль 8 июня 1795 года-Луи-Шарль, герцог Нормандский родился в Версале 27 марта 1785 года. Он был третьим ребенком и вторым сыном в королевской семье. Дофином, то есть наследником престола, сначала являлся Луи-Жозеф-Ксавье, родившийся четырьмя годами раньше брата. Дочерей звали Мари-Терез-Шарлотт (1778 – 1855) и Софи-Элен-Беатрис (1786- 1787).

Первый дофин тяжело болел костным туберкулезом, от которого 4 июня 1789 года скончался. С этого момента наследником французского престола стал именоваться четырехлетний герцог Нормандский.

Революция уже занималась. Месяц, как заседали Генеральные Штаты, в которых пока шла проверка полномочий депутатов. А брожение в обществе, всплески народного гнева, парламентские мятежи – все это нарастало в стране уже третий год.

Даже если бы родители не потеряли за последнее время двоих детей (сына и дочь), им было о чем горевать и тревожиться. Королева становилась едва ли не главным объектом ненависти простого люда как легкомысленная расточительница, «мадам Дефицит», да к тому же австриячка… Король нес тяжкое бремя ответственности как за финансовый кризис, в большой мере унаследованный, так и за попытки реформ, предпринимавшиеся его министрами.

Однако пока страдания и невзгоды родителей, по крайней мере внешне, не сказывались на жизни королевских детей.

Известно, что Луи-Шарль был chou d’amour (любимчик, сокровище) своей матери, с которой проводил много времени. Мария-Антуанетта любила читать сыну басни Лафонтена и сказки Перро, пела ему, аккомпанируя себе на клавесине.

Сохранился написанный рукой королевы в 1789 году текст, рассказывающий о характере дофина. Он был составлен для воспитательницы мальчика мадам ле Турзель и свидетельствуете внимательном и нежном отношении матери к ребенку. Королева пишет, что Луи-Шарль очень хочет быть хорошим, но малышу это не всегда просто. Он фантазер и подчас так увлекается, что путает выдумки с реальностью. Есть, между прочим, в записке и такое замечание: «Чувствительность его нервной системы такова, что любой непривычный шум его пугает». Королевский сын, например, боится собак.

Впрочем, достоверных сведении о первых годах жизни будушего Людовика XVII мало. Мемуары знавших его тогда людей и основанные на них биографии приближаются к жанру «жития мученика» и требуют весьма критического к себе отношения. Но нам хорошо известно, когда и как в нее ворвалась революция.

6 октября |78§ года мальчика разбудили на рассвете и потащили в покои короля. В Версальский дворец ворвалась разъяренная толпа. Уже убили нескольких лейб-гвардейцев, опасность угрожала королеве…

Малыш увидел дрожавшую от страха и унижения плачущую мать. Услышал яростные крики и поношения в ее адрес, увидел искаженные лица страшных людей. Вот Мария-Антуанетта. взяв за руки сына и дочь, выходит на балкон. Внизу колышется и угрожающе рокочет многоголовая революция. Мальчик и девочка жмутся к матери. Но из толпы кричат, чтобы детей убрали. Угроза относится только к женщине. Королева уводит Луи-Шарля и Мари- Терез в комнату и появляется одна…

В тот же день королевский кортеж в сопровождении национальных гвардейцев Лафайета и восставших медленно движется по направлению к Парижу. Вокруг кареты пляшут возбужденные женщины, раздаются исступленные, необузданные вопли, звучат оскорбления в адрес Марии-Антуанетты, смысла которых принц и принцесса, слава Богу, не могут понять. Лишь к одиннадцати часам вечера венценосные путники и их измученные дети добираются наконец до нового жилища – дворца Тюильри.

События знаменитого похода на Версаль и переезда короля в Париж описаны сотни раз. Но вот какое смятение пережили в тот день девочка одиннадцати лет и мальчик четырех с половиной, навсегда останется неведомым. Можно лишь предполагать, какой отпечаток оставили страхи и ужасы того дня на их психике.

А это было только начало. В Тюильри приходилось начинать новую жизнь. При этом скоро оказалось, что революционные власти Парижа фактически взяли короля и его семью в плен. Свобода их действий и даже передвижений оказалась существенно ограничена. И с каждой неделей ограничивалась все больше, а положение становилось все более унизительным. На лицах взрослых, окружавших Луи-Шарля и Мари-Терез, стали появляться отчаяние и страх.

Наконец, летом 1791 года была совершена знаменитая попытка бегства королевской семьи. Поздним вечером 20 июня гувернантка мадам де Турзель, вместо того чтобы уложить детей спать, закутала их потеплее и вывела за ворота Тюильри на улицу Эшель. где ждала карета. Мадам де Турзель будет играть роль русской баронессы Корф, возвращающейся на родину вместе со своими детьми. «Лакеем» баронессы будет Людовик XVI, а «камеристкой» – Мария-Антуанетта. Путешественники собираются по отдельности, соблюдая меры предосторожности… Долго и с беспокойством ждут «камеристку», которая, не зная Парижа, плутает по улицам. А впереди – ночь и день в дороге, утомительная поездка к северо-восточной границе Франции. Все закончится в деревушке Варенн, где «лакея» и «камеристку» узнают и задержат.

И теперь обратный путь: подавленные лица взрослых, чужие люди в карете рядом с отцом и матерью (это были комиссары Национального собрания Барнав и Петион), которые ведут себя как хозяева, и опять толпы вокруг, злобно кричащие или угрожающе молчащие…

Луи-Шарлю, мальчику с легко возбудимой психикой, шесть лет.

Проходит еще год… 20 июня 1792 года в королевское жилище врывается толпа, как когда-то в Версале. Пока она хозяйничает в Тюильри, королева с детьми сидит, забаррикадировавшись в одной из комнат. Король надевает революционный фригийский колпак, кричит: «Да здравствует нация!» Однако совершенно ясно, что дни его власти сочтены. Да и за саму жизнь трудно поручиться – охрана из швейцарских гвардейцев не может сдерживать натиск восставших.

И вот наступает развязка. 9 августа народ вооружается, гудит набат, бьют в барабаны, отчетливо звучат требования низложения короля. Угрожающие звуки вновь достигают ушей обитателей Тюильри. Людовик XVI, королева Мария-Антуанетта, их дети и сестра короля Элизабет под охраной гвардейцев теперь уже навсегда покидают дворец. Они направляются в Национальное собрание.

Здесь, в небольшом помещении рядом с залом заседаний, королевское семейство проведет три дня. Отсюда хорошо слышны и враждебные голоса депутатов, и пушечные залпы, и ружейные выстрелы – Тюильри берут штурмом.

13 августа 1792 года семилетний дофин Луи-Шарль вместе со своими близкими оказался в тюрьме. Их поселили под надежной охраной в малой башне Тампля: короля на третьем этаже, всех остальных на втором. Общаться разрешалось, поэтому в первое время заключение сблизило детей с родителями. Впрочем, и это потом обернулось психологической травмой.

Сначала мальчик находился под опекой матери: она проводила с ним большую часть времени, укладывала спать и поднимала по утрам. С отцом Луи-Шарль виделся только днем. 26 сентября Коммуна для большей надежности перевела короля в главную башню, теперь семья могла видеться с ним только за обедом. Прошел месяц, и в главную башню переселили всех заключенных. Но в жизни мальчика вновь произошла перемена. Отныне его кровать поставили в комнате отца, а королева должна была после ужина оставлять сына. Дофина не переводили наверх к матери и тогда, когда король в конце ноября заболел; королеве не разрешали оставаться с ребенком на ночь, даже когда у того поднялась температура.

Тем не менее, если не считать всех этих болезненных перемен и етраничений, до сих пор все было не так уж плохо. Жизнь текла размеренно и однообразно. Дети проводили много времени с родителями и с теткой, с которой очень сблизились, вместе гуляли во дворе Тампля, по несколько раз в день собирались за столом. Людовик XVI играл с сыном и занимался с ним не менее двух часов каждый день. Будучи весьма образованным человеком, он читал вместе с Луи-Шарлем, давал ему уроки истории, географии, математики, латыни. Наверняка между ними возникла дружба – мальчик был как раз в том возрасте, когда становится важно внимание отца.

Но вот 11 декабря начался судебный процесс над Людовиком XVI. С этого момента его окончательно разлучили с семьей, а дофина снова отправили к матери.

Разлука и в особенности последняя встреча-прошание семьи с королем 20 января 1793 года, накануне его казни, не могли не стать тяжелым психическим потрясением для ребенка. По свидетельству очевидца, свидание продолжалось около двух часов. Женщины рыдали, дофин стоял между колен осужденного и обнимал его. Ребенок неполных восьми лет знал, что завтра его отца убьют.

Сразу после смерти Людовика XVI его брат, граф Прованский, находившийся в Вестфалии, провозгласил Луи- Шарля королем Людовиком XVII, а себя объявил регентом при племяннике. Новому королю присягала эмиграция, его признали европейские дворы. Но сам маленький монарх именно в это время начинает болеть, на организме ребенка начинают сказываться испытания последних лет.

Современные медики, исследовавшие историю болезни Луи-Шарля, обнаруживают у него симптомы туберкулеза, от которого в свое время умер его брат. Эта тяжелая болезнь быстро развивается в организме с ослабленным в результате стрессов или нездорового образа жизни иммунитетом. Особенно легкой добычей туберкулеза в таких условиях становятся дети.

Весной 1793 года у дофина начинается плеврит, тогда же опухают суставы, то есть появляется симптом весьма распространенной, особенно у детей, формы заболевания – туберкулезного лимфаденита (воспаления лимфатических узлов, вызванного бациллами туберкулеза). Если болезнь запустить, развивается сепсис5*.

После смерти отца Луи-Шарль еше несколько месяцев живет в Тампле с матерью, теткой и сестрой. Однако 13 июля 1793 года якобинское правительство решает изолировать бывшего дофина от матери. Революционное воспитание королевского отпрыска поручается члену Совета Парижской коммуны, сапожнику Симону и его жене. Новый удар вполне мог стать убийственным для восьмилетнего ребенка. Конечно, он плакал, цеплялся за мать, не давал себя увести. Долго плакал и потом несколько дней отказывался есть. Потеря родителей одного за другим, утрата чувства безопасности, незащищенность, страх, непонятность и враждебность окружения – вот какова была отныне жизнь уже тяжелобольного мальчика.

Сапожник Симон, видимо, не был тем безжалостным извергом, каким рисовала его роялистская традиция. Он и его жена вполне добросовестно относились к данному им поручению. Ребенок был одет, умыт и накормлен, гулял в саду Тампля. Ему покупали игрушки и птичек, о чем сохранились документальные свидетельства. Однако все дорогое для Луи-Шарля прежде здесь подвергалось осмеянию и поруганию, все, чему раньше его учили и за что хвалили, этих людей могло только раздражать. Манеры поведения, привычки и обыкновения – все бы то абсолютно чужим. И чужие люди кругом, ненавидевшие близких мальчика, не стеснявшиеся в выражениях в адрес его матери…

Мария-Антуанетта с сыном

Расставание Людовика XVI с семьей накануне его казни

А уже через несколько месяцев дофин французский горланил революционные песни и ругался, как сапожник. Что произошло с его психикой?

В октябре начался процесс над Марией-Антуанеттой. Революционным «следователям» показалось недостаточным обвинить королеву в измене. Они явились допрашивать ее маленького сына.

Так называемые показания Луи-Шарля Капета против Марии-Антуанетты – один из позорнейших эпизодов французской истории и французской революции. Историки редко приводят текст протокола целиком, слишком неправдоподобной, мерзкой и отвратительной является зафиксированная на бумаге ложь. На гнусном «документе» стоит подпись неверной больной руки любимого ребенка королевы…

Интересно, что Робеспьер был возмущен полученным «показанием», полагая, что оно может вызвать лишь сочувствие к подсудимой. Так и случилось. На грязную клевету Мария-Антуанетта отвечала в высшей степени достойно, устроители процесса имели бледный вид.

«Революционное воспитание» Шарля Капета кончилось 19 января 1794 года. Симон, получив от Коммуны новое поручение, уехал из Тампля. Отныне у маленького узника были только охранники. Изоляция его усилилась: помещение ограничили одной комнатой, гулять выводили только на крышу башни.

В стране все больше распространялись антиякобинские, в том числе и роялистские настроения. Франция была в состоянии войны с монархической Европой. Неуверенность в будущем заставляла революционных деятелей учитывать фигуру сына казненного Людовика XVI как разменную монету в политической торговле. Известно, что дофином очень интересовался Робеспьер.

Сразу после термидорианского переворота в Тампль является влиятельный представитель новой власти Баррас. К мальчику приставляют нового охранника Лорэна. Приказано обеспечить лучший уход за девятилетним ребенком, который после отъезда Симона оказался фактически заброшен. Впрочем, сделано это не было.

Состояние здоровья Луи-Шарля к этому времени существенно ухудшается. Он апатичен и малоподвижен вследствие ли боли в суставах или психических травм… Он отказывается от еды. В феврале 1795 года в Тампль направляется медицинская комиссия, а затем назначается врач, известный хирург Дезо. «Я нашел ребенка-идиота, умирающего, жертву самой низкой бедности, полностью заброшенное существо, опустившееся от самого жестокого обращения», – пишет он в своем заключении. Мальчик грязен, завшивлен, он не может встать с постели, суставы вздуты, кожа покрыта нарывами, вскрывающимися язвами. И он уже продолжительное время ни с кем не разговаривает.

Тот факт, что в последние месяцы узник Тампля в ответ на обращения к нему не произносил ни слова, засвидетельствован разными людьми. Впоследствии это стало одним из оснований мифа о подмене принца немым мальчиком. Однако психологам и психиатрам хорошо известен такой симптом сильного детского невроза или психическою расстройства, как мутизм, когда ребенок действительно не может произнести ни слова. Он характерен для больных трех-пятилетнего возраста, но при тяжелых стрессах вполне может проявиться и в девять-десять лет.

Медицина уже была бессильна. Антибиотики еще не появились, а лечение туберкулеза сводилось в те времена, по сути дела, к повышению сопротивляемости организма. Больному назначали здоровый образ жизни, правильное питание, сухой климат и много солнца. На ранней стадии такие методы иногда давали хороший результат. Но не в этом случае. Запушенный больной, долгое время лишенный элементарных условий нормального существования, тем более ребенок, тем более переживший одну за другой тяжелейшие психические травмы, такой больной шансов на жизнь не имел.

Луи-Шарль Бурбон умер, когда правительство вело переговоры о нем с испанским двором. После официального объявления о его кончине граф Прованский провозгласил себя королем Людовиком XVIII.

Карл-Вильгельм Науидорф

Но тут поползли слухи.

Рождению сказки способствовали три обстоятельства.

Во-первых, правда о замученном в застенке ребенке оказалась слишком страшной. Узнавать ее не хотелось, а узнав, так и просилось поверить в чудесное продолжение с похищением, переодеванием, жизнью под чужим именем… И. как полагается, со счастливым концом.

Во-вторых, действительно, никто не мог быть тогда уверен, что французское правительство в официальном сообщении сказало правду. Доказательств представлено не было.

Не оказалось ни одного человека, который в последние три года жизни был бы при дофине постоянно и мог бы засвидетельствовать развитие его болезни и смерть. Охранники, врачи, комиссары все время менялись. Впоследствии только скрупулезнейшие исследования доказали, что все это время узник Тампля находился на виду, подменить его и тайно вывезти было бы крайне затруднительно.

Даже вскрытие трупа было оформлено поспешно и юридически безграмотно, что долго давало почву для сомнений. Например, не было произведено опознание умершего родственниками, при том что сестра его находилась тут же, в Тампле. В протоколе отсутствуют какие бы то ни было указания на отличительные особенности мальчика. Имя его вообще ни разу не названо, а говорится о трупе десятилетнего ребенка, причиной смерти которого стало развитие золотухи.

В-третьих, немало влиятельных людей могли извлечь политическую выгоду из слухов о чудесном спасении Людовика XVII как сразу же после его смерти, так и позднее, на протяжении нескольких десятилетий. Словом, родилась идея о том, что. маленький принц спасся. И какими только историями она не обрастала! То ли Луи-Шарля увез с собой еще Симон, который был в сговоре с принцем Конде… То ли его похитил из Тампля сам Робеспьер… То ли Баррас с Жозефиной Богарне, будущей женой Наполеона, организовали вынос из тюрьмы усыпленного ребенка в гробу…

Спрос рождает предложение, и первые «Людовики XVII» объявились уже на рубеже XVIII и XIX веков. Всего же специалисты насчитали их более шестидесяти. И у всех было много общего. Авантюристы, недовольные своим социальным статусом, покидали родной дом в погоне за удачей. Смутное время востребовало таких людей – самоуверенных, смелых и неразборчивых в средствах.

Впрочем, большую часть самозванцев полиция быстро разоблачала и помещала в тюрьму. Так было с сыном портного Жаном-Мари Эрваго. так было с Матюреном Брюно. приключения которого отнюдь не ограничивались только поприщем Людовика XVII. Хотя были и другие, кто относился к делу посерьезнее. Так, знаменитый Анри-Этель- Бер-Луи-Эктор Эбер, именовавший себя бароном де Ришмоном, герцогом Нормандским, выпустил свою биографию с обоснованием монарших притязаний – настоящий роман. Хотя Ришмону и пришлось два раза отсиживать срок и несколько лет скрываться в Англии, он, тем не менее, продержался «в роли» до самой своей смерти в 1855 году. Его «узнавали» некоторые представители старой аристократии, у него была своя «партия». Но наиболее живучим оказался миф прусского часовщика Карла Вильгельма Наундорфа. Его потомки до последнего времени носили фамилию де Бурбон, гордясь своим сходством с монархами и судясь за признание их королевских кровей. По этому поводу проводилось несколько биологических экспертиз, именно для них, в частности, была извлечена ДНК из волос Марии-Антуанетты. Дело в том, что происхождение Наундорфа действительно до сих пор остается загадкой. Паспорт на имя Наундорфа этот человек получил в прусской полиции уже после того, как объявил себя сыном Людовика XVI. Но будучи немцем и не владея французским языком, часовщик подробно рассказывал о жизни французской королевской семьи, которую выдавал за детские воспоминания. Словом, и до сих пор существует «загадка Наундорфа».

Успеху самозванцев сильно способствовало то, что в истории тампльского узника продолжало оставаться множество темных пятен.

Людовик XVIII совершенно не был убежден в смерти своего племянника. Сразу после возвращения из эмиграции в 1815 году он приказал разыскать на кладбище Мадлен могилы своих казненных родственников – брата и невестки – и перенести их останки в древнюю королевскую усыпальницу в Сен-Дени. На кладбище же король приказал возвести Искупительную часовню, где стали регулярно служить (и служат до сих пор) заупокойные мессы по погибшим монархам. Однако Людовик XVIII никогда не заказывал заупокойных месс по дофину.

На кладбище церкви Сен-Маргерит, где, согласно официальной информации, был похоронен дофин, тоже были произведены поиски. Но точное место могилы было неизвестно, и останки не нашли. В XIX веке на этом кладбище еще дважды производили раскопки (в 1846 и 1894). Скелет ребенка вроде бы обнаружили, но исследование костей показало, что они принадлежат подростку четырнадцати-пятнадцати лет. Этим результатом стали пользоваться для обоснования версии подмены, однако затем сопоставили останки с кладбища с описанием тех, что подвергли вскрытию в Тампле в 1795 году, и оказалось, что речь не может идти об одном и том же человеке.

Не могла быть уверенной в смерти брата и Мари-Терез, герцогиня Ангулемская. Проведя в Тампле три с лишним года (с тринадцати ло семнадцати лет), она была в декабре 1795 года обменена на французских офицеров, находившихся в плену у австрийцев. К слову сказать, после пребывания в тюрьме принцесса так переменилась, что потом высказывались версии и о ее подмене.

Мари-Терез не видела брата в последние месяцы его жизни, ей приходилось, как и всем, верить слухам или официальному сообщению. Вероятно, и она колебалась, так как время от времени посылала опросные листы самозванцам, в частности, Брюно и Наундорфу.

И король, и герцогиня Ангулемская отказались принять и поместить в Сен-Дени сердце Луи-Шарля, то самое, которое теперь подвергли генетическому анализу: даритель, хирург Пеллетан, не мог предъявить никаких доказательств его подлинности.

В 1795 году Пеллетан был одним из тех врачей, которые проводили вскрытие в Тампле. Втайне от своих коллег он вынул сердце мальчика и, обваляв его в отрубях и завернув в носовой платок, спрятал в карман. Вернувшись домой, Пеллетан заспиртовал сердце и хранил много лет, прежде чем предложить в дар августейшим родственникам умершего. Но ему не поверили.

Интересна дальнейшая судьба сердца дофина. Его принял архиепископ Парижский. Однако во время революции 1830 года восставшие подвергли архиепископство разгрому, сосуд с сердцем был разбит, а само оно осталось валяться в песке среди осколков. На следующий день поруганную святыню подобрал сын Пеллетана. Теперь помещенное в новый сосуд сердце долгое время хранилось в семье Пеллетанов, а в 1895 году было передано Дону Карлосу Бурбону, герцогу Мадридскому, в то время являвшемуся наследником французских королей. Свое место в базилике Сен-Дени сердце Луи-Шарля обрело, как уже говорилось, в 1975 году с разрешения французского правительства и по просьбе Бурбонов.

Неудивительно, что аутентичность этой реликвии до сих пор многими подвергалась сомнению. История, рассказанная Пеллетаном и оказавшаяся в конце концов правдой, опровергала романтический миф о спасении принца. Миф, которому суждена была столь долгая жизнь, в отличие от коротенькой жизни его героя.

Впрочем, может быть, уже не стоит говорить об этом мифе в настоящем времени? Ведь загадки больше нет, доказательства представлены неоспоримые.

Результаты экспертизы получили во Франции достаточно широкий резонанс: отчеты о ней опубликовали ведущие газеты. Для французов это оказалось важно. Хотя наверняка нашлись и те, кто не поверил. Ведь далеко не все поверили результатам недавно проведенной аналогичной генетической экспертизы останков Николая 11 и его семьи…

Но если спекуляции и продолжатся, то они будут иметь так же мало общего с действительностью, как и все предыдущие. Ничего не поделаешь – в цену за свободу и равенство входит загубленная жизнь десятилетнего Людовика XVII.

Понемногу о многом

Что можно найти на берегу океана?

Оказывается, очен ь многое. Предметами, выбрасываемыми на берег океаном, в начале 1990-х годов всерьез заинтересовался американский океанограф Курт Эббесмейер. Однажды его внимание привлекло большое количество обуви, валявшейся в прибрежной полосе во время отлива на одном из пляжей северо-западного штата Вашингтон. Вскоре он выяснил, что обувь была потеряна корейским кораблем. В бурю с его палубы огромная волна смыла 21 контейнер с грузом. Завершая свое исследование, ученый с помощью компьютера смоделировал местоположение береговых участков, на которые океан в пределах штата может выбрасывать попавшие в воду предметы.

О своих находках Эббесмейер стал оповещать в издаваемом им в Сиэтле ежеквартальном бюллетене. Его сообщениями заинтересовались не только сотни океанографов, но и некоторые государственные учреждения, особенно связанные с охраной окружающей среды и с разлитием нефти.

По мнению ученого, во всем мире ежегодно с кораблей смывается примерно 1000 контейнеров. Попав в воду, некоторые из них тонут, но многие распадаются и их содержимое уносится морскими течениями. Известен случай, когда в 1992 году один из кораблей, доставляющий груз из Гонконга в штат Вашингтон, «потерял» тысячи игрушечных уток и пластиковых ванн. Позднее Эббесмейер и его коллега океанограф Джеймс Инграхем вычислили, что те из них, которые не были выброшены на побережье штата, продолжат свое плавание в направлении Северного полюса и через несколько лет могут оказаться на побережье Британских островов.

Сегодня с учетом океанских течений, направлений и скорости ветров, атмосферного давления и некоторых других данных, полученных за последние 30 лет, океанографами разработана компьютерная программа для определения перемещения попавших в воды океанов предметов, смытых с кораблей. Любопытно, что Эббесмейер и Инграхем использовали ее для отслеживания «путешествия» 34 тысяч хоккейных перчаток, смытых с одного из кораблей в 1994 году. Спустя 15 месяцев они появились на северо-восточном побережье США именно в том месте, которое указали ученые. Позднее был рассчитан и маршрут плавания почти трех миллионов игрушек, отправленных из Нидерландов в штат Коннектикут, но так туда и не попавших. Контейнер, в котором они находились, был смыт с палубы корабля в бурю около английского побережья. К 2020 году океанские течения «распределят» их по всему Северному полушарию.

Но любителям находок в полосе прибоя следует проявлять крайнюю осторожность, так как некоторые из них могут оказаться весьма опасными. Не так давно на одном из гляжей штата Вашингтон Курт Эббесмейер нашел небольшую синюю бутылочку, содержимое которой оказалось весьма токсичным. К сожалению, никто не может сегодня сказать, сколько емкостей с подобным содержимым плавает в водах океанов.

Зеленая защита

Задумывались ли вы когда-нибудь над вопросом: насколько и чем загрязнен воздух в вашей квартире? А разве он загрязнен? – удивятся некоторые. Да, если иметь в виду современные городские квартиры, особенно оборудованные газовыми плитами или отопительными устройствами с использованием того же газа.

По данным Национальной академии наук США, возможно, тысячи людей умирают ежегодно от болезней, возникающих в результате воздействия токсичных веществ, количество которых в жилых домах и учреждениях превышает допустимую норму. 1де же выход из создавшегося положения?

Научный сотрудник Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства Билл Волвертон, занимающийся проблемами охраны окружающей среды, предлагает бороться с загрязнением воздуха в помещениях с помощью… комнатных растений. Он пришел к этому выводу, работая над вопросом очищения воздуха в космических аппаратах многоразового использования.

Оказалось, что хорошо известное многим комнатное растение хлорофитум хохолковый средних размеров очищает воздух эффективнее, чем многие специально созданные для этой цели технические аппараты.

О вреде табачного дыма известно давно, но вот о том, насколько воздействуют на здоровье человека другие вещества – загрязнители воздуха, стали задумываться только в последние годы. А ведь именно они – причина многих заболеваний от аллергии и бронхита до воспаления дыхательных путей. Эксперименты, проведенные на крысах, показали, что некоторые из загрязнителей воздуха в домах способны вызвать даже раковые заболевания. Для Билла Волвертона исследования комнатных растений как очистителей воздуха – не первая работа с растениями вообще. Волвертон сосредоточил свое внимание на лиственных растениях, отдав предпочтение именно им, поскольку они не производят пыльцу, которая так загрязняла бы воздух в космических кораблях. Поместив в специальную небольшую плексигласовую камеру растения нескольких видов и включив в ней свет, он закачал туда газы, загрязняющие воздух в помещениях. Затем, измеряя поглощаемый растениями объем газов с учетом фактора времени, Волвертон получил возможность определить наиболее «работоспособные» из них.

Таким образом удалось выяснить, что за сутки хлорофитум полностью очищает воздух опытной камеры от всех вредных примесей. «Это растение ассимилирует вредные газы с феноменальной скоростью, – говорит Волвертон, и добавляет. – Может быть, причина кроется в том, что оно быстро размножается, его «дети» ведь тоже получают питание из воздуха – хлорофитум размножается вегетативным путем».

Одного растения вполне достаточно для ослабления воздействия окислов азота в помещении, где происходит горение газа, но, например, для поглощения формальдегида, выделяемого изоляцией из мочевинного пенопласта и некоторых других синтетических материалов в доме средней величины, по расчетам Волвертона, уже потребуется 15 хлорофитумов.

Экспериментировал он и с дополнительным использованием фильтров, помещая их в почву. Например, вводил в горшочек с растением активированный уголь, что заметно усиливало очистительные свойства цветка в целом. Использовал и фильтры из древесного угля. Это на космических кораблях.

Однако на земле тоже можно с успехом воспользоваться этой зеленой защитой для очистки воздуха в жилых домах и рабочих помещениях. Новость? Открытие? Да нет. Об этом было известно еще «вчера». Пожалуй, тут весьма кстати хорошо известная поговорка: «Новое – это хорошо забытое старое».

Путь к здоровью и процветанию

Можно ли получить на приусадебном участке хороший урожай экологически чистых продуктов? Можно, и на это практически не потребуется дополнительных материальных затрат. Просто вместо химических удобрений нужно воспользоваться традиционными методами ведения сельского хозяйства, которые в последнее время становятся все популярнее.

Изучая природу, ученые пришли к выводу, что самодостаточные природные экосистемы можно воспроизводить искусственным способом без использования химикатов. Пермакультура – так называются эти органические методы ведения устойчивого сельского хозяйства. Современные методы пермакультуры во многом основаны на древних традициях, в том числе опыте Древнего Рима, Месопотамии, Египта, Древней Руси.

Чем отличается пермакультурный участок земли от обычного крестьянского хозяйства? В пермакультурном саду нет грядок, там все растет вместе, и растения друг другу помогают и друг друга защищают. В течение многих лет ученые изучали свойства растений, их «взаимоотношения». Оказалось, что клубника хорошо уживается с чесноком, а картошка-с бобами.

Пермакультура занимается не только выращиванием растений, но и разведением животных, строительством экологически чистых домов. И главная ее заслуга в том, что все эти три компонента очень тесно переплетены и составляют взаимосвязанное целое. Естественно, в пермакультурном хозяйстве нет места химическим удобрениям – только органические методы повышения урожайности и борьбы с вредителями.

Один из них – вермикомпост. В естественных условиях он образуется с помощью земляных червей. Добывая и поедая пищу, некоторые виды червей способствуют увеличению полезных бактерий, улучшают почвенную структуру и ускоряют минерализацию органического материала. Существует как бы два вида земляных червей: создатели гумуса и его поедатели. Черви первой группы обитают вблизи поверхности почвы и поедают около девяноста процентов свежего органического материала и десять процентов почвы. Они обычно красного цвета с плоским хвостом. Их называют поверхностными, детритоядными. Это и есть те черви, которые производят вермикомпост. А черви второй группы, так называемые гумусоядные, живущие на большой глубине, обычно делают мощные поры в почве и перемешивают гумус с минеральной частью почвы.

В некоторых странах ученым уже удалось убедить многих фермеров перейти от традиционных химических удобрений к вермикомпосту.

ФАНТАСТИКА

Мэри Шелли, Перси Шелли

Паутина

Продолжение. Начало в номерах 9-10,11-12 за 1999 год и в номерах 1- 8 за 2000 год.

Клетка 23. ГУЛЛИВЕР В СТРАНЕ ПЫЛЕСОСОВ

Личка действительно валялась снаружи, на лестничной площадке. Я поднял ее, взял лаптоп под мышку и поднялся на самый верхний этаж. За железной дверью с символическим замком находился чердак – низкое помещение между последним этажом и крышей, с маленькими окошками без стекол, напоминающими бойницы. Пахло мочой, пылью и клубничным джемом.

Пошарив в углу, я выудил из груды мусора ломик. Сорвал замок с распределительного шитка, потом засунул ломик под ручку входной двери на чердак и заблокировал дверь на случай, если кто-то еше захочет поглядеть на город с высоты птичьего полета в шесть утра.

Внутри коробки-распределителя я нашел кабель, ведущий к гнезду с номером 2, и слепка раздвинул остальные провода в стороны. Ни дать ни взять – гурман, готовый есть спагетти по одной.

Из «каракатицы», которую я принес с собой, торчало несколько выводов с самыми разнообразными штуковинами на концах. Как уверял Саид, с помощью одной из них можно было подключиться к Сеги даже через водопроводную трубу или батарею парового отопления. Оставалось надеяться, что до таких крайностей сегодня не дойдет.

Я выбрал вывод с «вампиром» и стал прилаживать его к кабелю, как учил Саид. «Степлером умеете пользоваться? Тот же изюм. Главное, чтоб кабель-бабель лежал ровно вдоль желобка. Как сонная артерия в зубах у Дракулы, когда он собрался перекусить». Его инструкции всегда отличались черноватым юмором. Вот и дошутился ты, Сай… Но мы еше пошутим за тебя. Значит, как степлером, и будет нам прямой эфир-кефир. Я сжал зажим между ладоней…

Щелчок – внутри «пасти» две тончайшие иголки с микрозеркалами прокололи оптоволокно, словно двузубая вилка. Этот простой оптический маршрутизатор, своего рода миниатюрный перископ, был запатентован еще в восьмидесятые в ЛОМО, но так и не нашел там применения. Изобретателя во время конверсии отправили на пенсию, а его рационализаторское предложение благополучно забыли. Саид познакомился с инженером-пенсионером, когда выбрасывал не подлежащий реанимации экспонат своей коллекции техноантиков. Бывший изобретатель собирал бутылки на той же помойке. Вскоре после их встречи никому не нужное «устройство для ветвления оптоволоконных линий» превратилось в популярнейшее «устройство для несанкционированного подключения к Сети». Или попросту «вампир», с помощью которого я сел на жилу туристического агентства, расположенного на другом конце нашего дома. Милые люди эти турагенты – никогда не выключают компы на ночь, что-то там скачивает себе из Сети их туристическая искал ка.

Я воткнул другой вывод микшера в «соньку», включил ее. Экран лаптопа вспыхнул и осветил клавиатуру. Сам чердак вокруг стал как будто темней.

«Сонька» пискнула, рапортуя, что опознала «каракатицу», и подключилась к выделенке. Итак, выход в Сеть готов. Если кто-то захочет отследить все наши фантомы, проверить все промежуточные ним-сервера… плюс добраться досюда, войти на чердак… Час у меня будет, дальше неизвестно.

Я выглянул в одну из бойниц. До рассвета оставалось еще больше часа. Спящий город лежал внизу, под тяжелым небом, как скомканный фантик под ватным одеялом. Я отошел от окна, сел на рваный матрац в углу…

И понял* что упустил нечто важное. Я не знал, что скажет сегодня Робин.

Столько раз он кидал свои камешки, вызывающие лавины! Столько липовых реальностей разваливалось после его выступлений, как карточные домики после легкого щелчка! Публикация пары строк секретного факса – и крупная компания становится банкротом. К месту выуженный факт биографии видного политика – и началась долгая драка двух партий, ранее входивших в один блок. Несколько цифр пароля секретной базы данных – и сотням простых людей дано узнать, как на самом деле называлось то загадочное «ОРЗ», которым они болели в детстве. С каждым разом ты учился кидать все более мелкие камешки, вовлекая в процесс сноса фальшивых фасадов не только своих последователей, но и тех, кто вообще о тебе не слышал. Хакеры, умеющие взламывать все, что электрифицировано, но не умеюшие использовать найденное и редко способные поместить на взломанный сайт что-то более существенное, чем стандартные ругательства. Журналисты, умеющие одеть каждую блестящую крупинку факта в одежды сенсации, но не имеющие эти крупинки в нужном количестве. Даже художники, готовые создавать убойные пародии в жанре «харе», но не знакомые с современным состоянием имагологии, чтобы бить врага его же оружием… Ты оставался в их тени, как Холмс в тени Скотланд- Ярда. И только посмеивался, наблюдая, как твой камешек зацепляет другие, те – следующие, и все они вместе несутся вниз, вовлекая в движение целые глыбы, массивы, порождая заранее предсказанные тобой заголовки сенсационных новостей – «Тайна оцифрованной нефти», «Компфетка с жучком», «Путеводитель по Урановому Кольцу», «Министерство внутренних тел»… И тщетно потом под обломками павших лжемиров ищут место, где была та первая трещинка, в которую ты бросил семечко.

Но сегодня камешка-семечка нет, и я полностью осознал это только сейчас.

Сегодня Робин должен был разнести «Аргус» – самое крупное в городе агентство электронного сыска. За два последних сеанса с «Духом Охотника» я нашел простой и верный способ уничтожить «Аргус», разоблачив его подпольный бизнес.

После первой медитации с «Духом» на тему «Аргуса» я знал в общих чертах, что в основе процветания сыскного агентства лежат фальшивые подвиги. Казалось, остается лишь бросить «Аргусу» наживку. Однако, когда я еще раз связался с «Духом», чтобы уточнить детали, мой суперкомпьютерный советчик неожиданно резко перестроил свою модель-амебу после упоминания одной мелочи.

Во время первой беседы со мной пиджак из «Аргуса» упомянул, что раньше работал в «просвещении». И даже процитировал рекламный слоган собственного производства о системах противопожарной сигнализации. Я вспомнил об этом лишь во время второго сеанса общения с «Духом»на тему «Аргуса». И вовремя. Ведь я ошибочно полагал, что сыскное агентство с помощью показухи просто выбивает деньги из богатых клиентов. Но связь с просвещенцами выявила их настоящий бизнес, более прибыльный и более преступный.

«Аргус» торговал отоварами – компьютерными моделями пользователей Сети, созданными с учетом их покупательских и прочих предпочтений. Под видом заботы о безопасности «Аргус» вынюхивал персональную информацию обо всех, кого мог прослушивать как потомок ФСБшных структур, унаследовавший и шпионскую технику, и методы УСОРМа. На основе подробной базы данных для каждого человека создавалась его виртуальная модель – отовар. Готовые отовары продавались рекламным и маркетинговым фирмам. Сам человек мог еще не знать, чего он захочет на следующей неделе. Но индустрия знала это на месяц вперед, моделируя динамику рынка на полчищах отоваров.

Как ни странно, запрет на подобный шпионаж появился в этой стране совсем недавно. Сначала Государственная дума довольно долго игнорировала существование Сети вообще. Потом пошла «усормовская пятилетка» государственно-коммерческого регулирования, когда анонимность и скрытность не поощрялись. И только в начале второго десятилетия был принят запрет на создание отоваров. В его принятии особенно помогла очередная акция скандальной «Партии наглядной бюрократии». На первые слушания закона о сборе персональной информации представители ПНБ прислали каждому депутату подарок на основе его собственных привычек. Естественно, подарки были максимально интимными и вначале были продемонстрированы прессе. Оказалось, в частности, что сам спикер нижней палаты предпочитает белые трусики в крупный красный горошек, в чем явно проглядывалось неравнодушие к Японии.

Так или иначе, уже несколько лет считалось преступлением не только торговать отоварами, но и создавать их. Однако некоторые организации не спешили прекращать прибыльный бизнес. Я давно жаждал нанести удар по этой машине моделирования желаний, основанной на шпионаже. И давно точил зуб на ищеек «Аргуса». Когда «Дух» показал мне, как плотно эти две системы пересекаются, я понял, что время пришло. Все было подготовлено для удара, для нового скандального выступления Робина.

И все было напрасно.

Кто-то другой, посильнее, разрушил этот карточный домик раньше меня. Киллер, лежащий сейчас в моей квартире, подтвердил это до того, как отбросил коньки. Видимо, на эту теневую структуру указывал и «Дух», когда изображал бензиновую амебу на фоне другого, неясного узора. Другая организация вышла из-за спины картонного «Аргуса» и разметала Вольных Стрелков одним пальцем. Я не успею запустить «Дух Охотника» снова, чтобы придумать ответный ход. Я и сам-то случайно спасся от этого пальца.

Или не случайно? Я вынул из кармана дримкетчер. Тогда, в комнате, третий блик был от него. Незваный гость выпил отравленную водку после видения, в котором я совместил цвета бликов. Нечто подобное привиделось мне и в электричке, когда я услышал историю об «эксперте по недвижимости» и нашел серьгу.

Мистика? Но «Дух Охотника» тоже казался мне вначале чем-то сверхъестественным. А оказался лишь органайзером, вспомогательным средством для расчета ударов Робина… Усилителем моих собственных способностей. Как рупор, усиливающий голос. Видения с бликами очень похожи на картинки «Духа». Что если и дримкетчер – тоже усилитель?

«Достаточно лишь подумать…»

Надо только знать, что именно подумать. Надо снова получить картинку. И я кажется знаю, как.

Я положил ладони на глаза, расслабился и вызвал полную темноту.

Сотни раз я выполнял это упражнение с тех пор, как впервые проделал трюк с воображаемой черной тушью в кабинете психиатра. Не всегда получалось, но с годами появился навык. Все-все пропадает, ничего нет, все заливает черная-черная тушь… Теплая, абсолютная темнота перед глазами и в сознании…

А теперь – «проявка». Не открывая глаз, я попытался увидеть окружающий меня город. Но не таким, как он выглядит из окна. Я думал о духе города, духе-городе, об огромном каменном призраке, рожденном в болоте, где нет ничего для жизни, но есть лишь он – мираж из воды, камня и снов миллионов его жителей, яркий фантик под облачным одеялом. Сейчас мираж-фантик таял, и постепенно в темноте закрытых глаз стала проявляться…

Нет-нет, это слишком банально, подумал я. Стандартный, расхожий символ Сети, который я сам непроизвольно вспомнил.

Я попытался отогнать появившийся передо мной в темноте образ Паутины. Но она упорно возвращалась. И приглядевшись, я понял, что это ДРУГАЯ Паутина.

Линии связи, спутники и компьютеры, «лапти» и «чипы верности», и все прочие устройства, были лишь ее остовом. Скелетом, какой образуют жилки на обратной стороне кленового листа. Но сейчас передо мной был не живой лист дерева, а именно Паутина. Между остовными жилками виднелись другие – тонкие, почти прозрачные нити. Промежутки между ними затягивала радужная пленка.

Эта Паутина была в каком-то смысле даже противоположна самой Сети, поскольку именно на ветках электронных коммуникаций радужная пленка преломлялась, становясь видимой. Паутина обволакивала Сеть, а вовсе не являлась ее синонимом. Сеть искривляла пространство, помогая видеть Паутину.

Еще я заметил, что в одном месте Паутины порядок нарушен, и вгляделся в эту точку. Вокруг одного узелка Сети тонкая Паутина точно обгорела, радужной пленки там не было. В голову пришло название «ReaLL». Что-то сине-зеленое мелькнуло сквозь прожженную дыру… Сразу после этого картинка исчезла, зато страшно заболела голова.

Но что же здесь можно изменить? Судя по образу, Паутина огромна. Она везде. А я могу порвать лишь пару ее ниток. Да и то неизвестно, те ли нитки. Нужно что-то глобальное. Нашествие термитов. Какой-нибудь особый вирус, который питается электричеством. Запущенный в Сеть, он вырубит всю Паутину к чертовой матери!

«Достаточно лишь подумать..,»

Но я не мог подумать о таком вирусе. Вернее, я думал о нем, но он совершенно не вязался в моем воображении с реальностью. Я не верил в него, не ВИДЕЛ его. И это означало, что направление неверное.

Я глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз, и опять начал медитацию с воображаемой тушью-темнотой. А потом снова попытался вызвать картинку с Паутиной, В этот раз возникло нечто иное. То ли куча опилок, то ли муравейник – я не успел разглядеть, снова наплыла темнота. Голова разболелась еще сильнее.

Нет, это куда сложней, чем представлять себе будущую встречу со знакомым. Здесь каждый раз видится иной образ. Паутина, муравейник… Возможно, это лишь более общий вид того мира прозрачных многоугольников с вершинами из цветных бликов, что я видел в электричке и в своей квартире. А ведь были еще странные сны, где море, звезды, Мэриан и клетки-кубики лоскутного одеяла. Разные миры – или искаженные образы чего- то одного, что я никак не могу разглядеть полностью? А может, еще хуже: огромная головоломка-puzzle, кусочки которой изменяются во времени, принимают другую форму и окраску.

И тебе никогда ее не собрать. Слишком много ты о себе вздумал, жалкий старик в вечно мокрых носках. Баобабы полоть – не бобэоби петь. А ты как был всю жизнь треплом, так и остался. Так же беспомощен, как десять лет назад, когда каменный призрак этого города раздавил Лизу-Стрекозу. Когда она корчилась в тихой диоксидной ломке в твоей прихожей, двое суток ползая с ножницами и двумя баллончиками краски вокруг коврика у двери, все отрезая и отрезая от него куски и добавляя цветных пятен, пока сумасшедшая тряпочная снежинка не уменьшилась до размеров спичечного коробка, но все равно не стала идеально симметричной, и тогда Стрекоза стала резать себе пальцы – а ты ничего не мог сделать, кроме как отдать ее врачам. О да, за прошедшие с тех пор годы ты отлично научился обманывать самого себя с помощью красивых интеллектуальных построений! Вот и сейчас – только захоти, мол, хорошенько, все и сработает. Ишь, бля, боец невидимого фронта! А раздавит тебя точно так же, как любого другого. И никто даже не заметит, что там за жучок в колесо попал. Вот и весь твой Шервудский лес.

Так, может, и не ждать колеса? Проиграл так проиграл: четыре маленькие ступеньки вверх на крышу, и еше одна очень большая ступенька – вниз. Или пойти допить те бутылочки, что в квартире остались? Там была еще одна «Столичная» с Сенной. Работает быстро, мужик и пальцем пошевелить не успел…

Едва я подумал о пальце, как сознание мое – в который уж раз за сегодня – причудливо раздвоилось. Я-первое еще размышляло над красивыми сценами самоубийства, а я-второе уже расковыривало эту красоту грязным ногтем сарказма. Кончилось тем, что героический образ погибшего за спортивный интерес киллера трансформировался в Монаха Тука.

Он был все в том же пляжном наряде, но вместо ракетки у него теперь имелся здоровенный металлический палец. Тук лежал в шезлонге, пялился на палец и подергивался всем остальным телом, как бы изображая пантомиму на мое «пальцем пошевелить не успел». При этом Тук широко зевал, всем видом показывая, что тоже не прочь прыгнуть с крыши, но страшная лень, этот вечный двигатель прогресса, на дает ему сдвинуть с места даже палец.

Ладно, ты прав, сказал я второй половине сознания из первой, словно из соседней комнаты. Помирать – так не отходя от кассы. Этот человеко-машинный спрут много лет покупает нас тем, что с помощью Сети можно все. Но самоубийством с ее помощью как будто никто еше не кончал. Других убивали, да. Либо пользовались рецептами, которые получали через Сеть. Но опять же, во всех рецептах описываются лишь оффлайновые средства. А вот чтобы прямо здесь, при наличии только лаптопа и доступа в Сеть… Задачка для настоящего эстета! Про то, что так можно влюбиться, все уши прожужжали. А умереть? Или идеальная человеко-машинная система такого не предполагает?

Тук усмехнулся и пропал.

Я подсел к «соньке». Цифровая музыка, цифровой секс… ну нет, мы говорим о самоубийстве, а не о пытках. Цифровые наркотики? А что, это ближе…

Я раззиповал старую адресную книжку и нашел адрес Чарли Хоппфилда, от которого в свое время узнал историю появления «цифровой кислоты». Конечно, Чарли мог с тех пор сто раз сменить адрес…

Блин, да он ведь мог и умереть! Как же так вышло, что я столько лет с ним не общался?

И не только с ним. Все эти люди, свернутые в строчки цифр и букв, превращенные в несколько байт архиватором. Где они все, почему я так давно не пользовался этими кодами, открывающими целые миры? Почему я сам свернулся в своей ракушке, в этой маленькой @ своего электронного адреса? Неужели это – та свобода, к которой я бежал, с пулеметной частотой захлопывая за собой двери? Или это «темная сторона» моего Робина, который взламывал и декодировал мировоззрение других людей так же быстро, как и все остальное, как и себя самого, и потому постоянно приходил к пустоте?

Чарли Хоппфилд был не только жив, но и пьян. Не прошло и десятка секунд, как из динамика загремел голос старого англичанина:

– Ну и кому там не спится?!

– Привет, старый хрен. У тебя есть диоксид?

– Молодой человек!… – Чарли попытался напустить на себя солидности.

– От молодого человека слышу! – срезал я. – Думаешь, нализался, так сразу аристократ? Учти, это только у вас говорят «пьян, как лорд». А у нас – «как сапожник» или просто «в стельку».

– Хмм… А кто это, а? Неужели тот самый русский, который-

– Нет, Чарли, это совсем не тот, который всегда опаздывал на собрания преподавательского состава, даже на сетевые. И уж точно не тот, который звал тебя Гулливером из-за твоей нотингемширской бабушки. Это Робин Гуд. Слышал про такого?

Чарли несколько секунд переваривал информацию. Я почему-то надеялся, что пьяный мозг справился с этой задачкой быстрее: в нормальном состоянии он задавал бы лишние вопросы еше полчаса. Как ни странно, пьяный Чарли оправдал мое доверие и вспомнил ту старую шутку, ключ к которой я ему подкинул.

– Да, бабушка у меня была… Такая… небольшая… – произнес он задумчиво…. – А Робина кто же не знает у нас в Нотингемшире? Наслышан, наслышан. Как раз бабушка и рассказывала. Она еще вспоминала, что у него был такой жуткий акцент. Особенно когда он непроизносимое «h» произносил – точно подпиленное дерево на головы слушателей падало… Неужто все-таки научился?

– Брось, Гулливер. 1де ты видел… хмм… провинциала, который бы научился ваше дурацкое «И» произносить? У меня акцентный фильтр стоит. Скажи спасибо, что не через переводчик говорю. Помню еще ваш самый морщинообразующий язык на свете.

– Да-да, Робин любил все делать сам, хоть и в капюшоне… А зачем тебе «цифровая кислота», Ви… великий Робин?

– Опыт один хочу поставить. Проверяю, все ли услуги человек может получить через Сеть, как в рекламных шутерах говорят. Только не лечи меня сейчас насчет вреда для здоровья.

– Не собираюсь. Твое личное дело. Но знаешь… дурная вещь эта DA, правда. Даже не в смысле что можно свихнуться, а вообще. Как дурная примета. Сам я никогда на нем не сидел, никому не давал, даже против него на лекциях агитировал. А из Университета меня все равно выгнали именно из-за диоксида.

– Серьезно? А нам преподнесли иначе. Дескать, ты, как всякий забугорный сноб, был невысокого мнения о нашем Университете, и когда тебе нашлась работа в Лондоне, ты сразу от нас умотал. Впрочем, в тот год из Университета ушло много старых преподавателей, и когда меня самого выставили, я заподозрил, что и ты ушел не по своей воле.

– Точно. Не по своей, а по королевской. Сейчас я тебе расскажу, как дело было. Только сначала налью себе еше… А может, вместе? Вспомним радость виртуальной попойки?

– М не на сегодня хватит, – возразил я и перечислил напитки, выпитые из маленьких бутылочек.

Чарли неодобрительно покряхтел.

– У тебя по-прежнему никакой культуры выпивки, смешиваешь все подряд… Ладно… твое здоровье! Ухх… Ну, слушай. Ты ведь помнишь, что диоксид произошел от «клеточных машин». В общем, я сам этим немного увлекался в молодости. Не диоксидом конечно, а «Жизнью» и прочими такими игрушками. И особенно меня привлекали клеточные правила, которые называются «обратимыми». Запускаешь такое, скажем, шагов на сто. Потом делаешь некий финт ушами – один шаг пропускаешь, если там чередование решеток, или битовые плоскости меняешь местами, если правило второго порядка… В общем, некую сбивку делаешь, после чего снова запускаешь то же клеточное правило, и картинка начинает обратно сворачиваться. И через 100 шагов возвращается в начальную конфигурацию. Я с этим много играл в студенческие годы, хотел обратимую «Жизнь» сделать или другое правило того же класса сложности, но с возможностью обратного хода. Потом все забросил и забыл – семья, работа… А как услышал про диоксид – вспомнил. И подумал: а что будет, если придумать такой алгоритм, который делал бы калейдоскоп DA обратимым?

– Я кажется догадываюсь, что, – угрюмо заметил я. – Как раз час назад я страдал от того, что у меня нет культуры выпивки, и вспоминал, что большинство моих выпивок оказываются обратимыми. Причем обратное движение по пищеводу начинается, как правило, в исторических местах города.

– Не совсем то, хотя и похоже. В том смысле, что если тебя вовремя стошнит, ты можешь избежать головной боли с утра. Ну а если учесть, что «цифровая кислота» не вызывает таких необратимых реакций, как растворение алкоголя в крови,.. Представляешь, человек запускает эту машинку, смотрит, как цветной квилт растет, ну и крышей отъезжает куда- то… А потом цветной коврик начинает складываться обратно, и человек возвращается к своему начальному состоянию. И никто не попадает в дурдом. Получается просто путешествие туда и обратно. В общем, идея вертелась в голове, и я о ней ляпнул на одном спецкурсе. Как ты можешь догадаться, читал я этот спецкурс прямо из дома, через Сеть. Так вот, только я начал говорить про обратимый диоксид, трансляция вырубилась. Свалили все на метеорит, который якобы повредил спутник. А через час меня вдруг вызывает королева. И спрашивает, что я имел в виду на лекции. Наврать ей почти невозможно, но мне и вправду было нечего сказать! В конце беседы она мне посоветовала уйти из вашего Университета подальше. Что я и сделал. Спорить с королевой – это все равно что пытаться вымотать сгену Вестминстерского аббатства игрой в пинг-понг. Правда, она еще намекала, что неплохо бы мне вообще из Лондона убраться в какой-нибудь Нотингем… но это был только намек, и я остался.

– А она-то чего засуетилась? Насколько я знаю, она же…

– Вот про это мы говорить не будем! – быстро перебил Чарли.

– Пардон, забыл о вашем нынешнем этикете. В общем, кто реально стоит за всем сыр-бором?

– Некто или нечто очень загадочное. Я потом проверил, что там было с королевой… ну, ты понимаешь, что я имею в виду,

– Ага, ты принес ей в жертву дюжину белых мышек…

– Что-то туг со связью, Вик. Я не слышал твоей последней реплики, но по-моему ты сказал что-то непристойное. Продолжаю. Я выяснил, что за тот час – между обрывом лекции и вызовом меня к королеве – с ней связывалось около сотни человек. Но все разговоры были по предварительной записи, кроме одного. Ей позвонили по экстренному каналу из мелкой фирмы компьютерных игрушек с дурацким названием REALL. Откуда у них может быть такой приоритет доступа, не понимаю. Даже правительство не всегда может себе позволить такой звонок. Но на все воля королевы…,

– «Боже, перегрузи королеву»… – тихонько пропел я на манер Sex Pistols.

Меня начало раздражать странное благоговение, с которым Чарли относился к не менее странной неомонархии своей страны. Вернее, это раздражало Робина – я вдруг заметил, что невзирая на непродолжительность беседы, я сразу засек болевую точку Чарли, и уже третий раз луплю туда шуточками. Что вряд ли способствует улучшению атмосферы беседы. Чарли подтвердил мои опасения.

– Слушай, ты, фламинго в капюшоне! – зашипел он в ответ. – Следи за базаром! Я же не спрашиваю, какого хрена ты Робин, а голосовой фильтр у тебя такой, что тебе надо петь в Сан- Ремо, а говоришь со мной как будто из Тайваня, хотя и дураку понятно, что это какая-то дешевая плавающая прокси в духе ним-серверов ZeroKnowledge… А они хороши для анонимности только тогда, когда много пользователей, потому что иначе можно проследить, с кем связан сам ним-сервер, а потом сопоставить пары. Например сейчас твой нимизатор связан, кроме меня, всего лишь с Болгарией, два раза с Германией, с Тайва…

– Все-все, признаю свою ошибку! Я просто не думал, что у тебя так все сложно с этой… этикой! – перебил я.

Эдак он еше и дом назовет, и объяснит, как лучше проехать. Особенно если учесть, что вызывая Чарли, я не запустил Робина со всеми предосторожностями, а вылез в Сеть сам, с первыми попавшимися настройками. И особенно если учесть, кем работал раньше Чарли.

Мы познакомились с Чарли, когда нам было по 25. Он только что закончил университет и пытался закончить свой первый роман – о большой и почти счастливой семье, живущей на озере. Не успев создать бестселлер, он успел жениться, после чего его писательская карьера закончилась. Молодая семья нуждалась в деньгах, а издатели не нуждались в романах о жизни больших семей на озере – кроме, конечно, тех случаев, когда по ходу книги все члены семьи оказываются связаны нетрадиционными половыми отношениями, а к концу романа их всех съедает озерный дух. Но в романе Чарли семья была вполне обычной и почти счастливой – поэтому он снова отправился в свой университет, на этот раз за степенью магистра в Computer Science.

Впрочем, такова была его версия. По моим же наблюдениям, в Чарли всегда жил аналитик. Даже свой роман он не мог дописать потому, что зарывался в детали, какие и не снились ни одному нормальному писателю. Подробнейшая карта озера, на котором происходило действие романа, была лишь первой ласточкой. Дальше появились: расписание движения всех видов транспорта в районе проживания почти счастливой семьи, энциклопедия «Катера и яхты», атлас флоры и фауны, и наконец, какой-то невиданный компьютерный календарь с описанием погоды на каждый прожитый день и онлайновой службой прогнозов, которая ежедневно подгружала в компьютер Чарли новые спутниковые фотографии.

Я был даже рад, когда узнал, что он получил второе образование и стал работать в службе компьютерной безопасности небольшой фирмы, в городке с длинным кельтским названием, начинавшимся на «Лох-».

После этого наши с Чарли пути разошлись более чем на два десятка лет. И снова пересеклись в моем Университете, куда Чарли пригласили почитать лекции. Как оказалось, он к тому времени успел не только подняться до ведущего сотрудника ENFOPOL, но и оставить эту организацию, в которой, по его словам, «бюрократия победила даже электронику». Но даже бывший сотрудник европейской киберполиции – это спец.

К тому же я припомнил и еще одну важную вещь: Чарли легко обижался.

– Слышь, Чарли… – позвал я.

– Я думаю, мне не стоит общаться с человеком, который только и делает, что демонстрирует свои широкие познания в области ересей и сплетен о нашей королеве, – буркнул Чарли на том конце.

– Извини, Гулливер, я, правда, не знал. Но скажи честно, ты ведь пошарил еще на тему игрушечной фирмы?

– Нет конечно. Зачем мне? Подумаешь, кому-то не нравятся мои лекции. Могу и не читать, если не нравятся. В конце концов, королеве виднее. Кстати, я после ухода из Университета стал музыку писать. И это гораздо интереснее, чем читать лекции всяким тугодумам из Восточной Европы. Видишь, благодаря мудрому совету Ее Величества я нашел свое истинное призвание! Запусти-ка у себя какой-нибудь плеер, я тебе дам послушать одну небольшую рок-оперу собственного сочинения.

– Нафига мне твои оперы, Чарли! – взмолился я. – У меня на компе и плееров нету никаких! И вообще я ненавижу, когда люди вместо обшения обмениваются ссылками на собственные какашки! Давай лучше поговорим!

– Во-первых, у тебя не комп. а конь педальный, – сурово сказал Чарли, в котором я наконец стал узнавать настоящего Чарли. – Я и раньше слышал, что в вашу страну экспортируют лаптопы одной только серии «допотоп», но практическое подтверждение вижу только сейчас. Во-вторых, на твоем допотопе, как ни странно, есть плеер, могу подсказать директорию, благо твой конь педальный передо мной как инвалид на рентгеновском столе. В – третьих. не будь хамом, мудило. и запусти плеер немедленно! Потому что это ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ опера. Небольшая такая. После поговорим.

Ничего не поделаешь. Мне не хотелось снова обижать старого приятеля. и я полез искать плеер в директориях «соньки». Оказалось, что он у меня действительно имеется, хотя я совершенно не мог вспомнить, когда и откуда он взялся.

После запуска плеер стал крутить рекламу. Я отказался посетить музыкальный портал Сони Соколовой и еще раз десять ударил по клавишам, отбиваясь от навязчивых предложений поучаствовать в других видах сетевой активности, вроде голосования по поводу третьего слова для текста нового народного хита виртуальной певицы Z (первые два слова были уже выбраны – «я тебя…»).

Наконец, реклама закончилась. Я набрал в плеере адрес Чарли и на всякий случай прикрыл уши руками. Но все-таки непроизвольно вздрогнул, когда плеер громко и противно заскрежетал, как напильник по жестянке. Скрежет продолжался секунды три. Потом настала тишина.

– Ну и где опера? – спросил я у тишины.

– Вик, я очень похож на тех идиотов, которые пишут оперы? – ответила тишина спокойным голосом Чарли.

– Мало ли… Некоторые с годами еще не так шизеют.

– В таком случае – добро пожаловать в клуб. Мы с тобой сейчас вместе пишем оперу. Я тебе потом могу показать, как это звучит для тех. кто нас слушает. Но по-моему тебя что- то другое интересовало. Хотя ты совершенно не владеешь методами светской беседы. Поэтому пришлось сделать из нашего разговора произведение искусства. Правда, в музыку шифруюсь в основном я, а твои дурацкие реплики приходят как подтверждения о приемке пакетов.

– Ого! Да ты и вправду большой композитор! Нашим Вольным Стрелкам тоже не помешало бы иметь такую волынку… Но тебе-то чего бояться, объясни наконец.

– Ну конечно, по-твоему это только у вас электронный надзор, а у нас сплошь хипповские стоянки! Не смеши меня. Судя по твоему примитивному «капюшону'», у вас до сих пор все ограничивается бойскаутами в кустах. Если они на такую маскировку покупаются, могу только позавидовать. Когда ваши спецы только начинали ставить СОРМ, наши уже списали «Эшелон» из-за истории с Тэтчер. А какими «ушами» пользуется королева сейчас, я даже говорить боюсь.

– Да, я слышал, они перехватывают сообщения и разговоры по ключевым словам вроде «революции».

– Хе-хе, «революция»! Ты еще скажи «Северная Корея»! И сразу станешь террористом! Хе-гхе-гхе!

Похоже, теперь пришла очередь Чарли немного поиздеваться.

– Так пишут в газетах, – заметил я.

– Сказочки для журналистов. Вик. Поддержка И-барьера. Типа, какой конфуз, добропорядочная домохозяйка попала на заметку ФБР из-за телефонного разговора, в котором хвасталась подруге, что ее сын хорошо сыграл анархиста с бомбой в школьном театре. Да они бы свихнулись, если бы перехватывали все сообщения со словом «бомба»! Если хотя бы в каждом двухсотом…

– Брось выделываться, Гулливер! – прервал я. – Ну, не ключевые слова, так что-нибудь похожее. Только потоньше. Стилистический анализ, фоносемантический. Наверное, можно даже по интонации определить нелояльного гражданина.

– Ага! Оказывается, ты еще кое-что соображаешь. Только не гражданина, а организацию. Отдельные клетки никого не интересуют, важен потенциальный уровень организованной нелояльности. Сначала, ка к ты верно заметил, оценивается нечто вроде интонации отдельных разговоров. Тип отношений. Семейная ссора, торговая сделка и так далее. Даже если мы с тобой будем называть дома «ульями», а динамит – «медом», сдвиг в типе отношений все равно будет заметен. Но это еще не самое интересное. А вот потом, когда индивидуальные профили складываются в сетку, по этой сетке прекрасно отслеживаются сингулярности…

– Сингулярности… относительно чего? Там же должна быть булева туча всяких сингулярностей!

– Относительно модельных профилей, – уточнил Чарли с интонацией терпеливого учителя. – Скажем, у них есть модель системы моих отношений: бывший «энф», преподаватель колледжа, заядлый футбольный болельщик, композитор-любитель и так далее. И скажем, завтра в Ольстере состоится некий важный футбольный матч. Если я сегодня обзвоню десяток приятелей-болелыциков и предложу им собраться в Ольстере, это не выйдет за рамки моего профиля или профиля организации типа «болельщики». А вот если я пообщаюсь с одним несдержанным на язык типом из Восточной Европы на тему некой игрушечной фирмы, а потом пообщаюсь похожим образом с одним парнем из Мексики…

– Как там Франческо, кстати?

– Не слышал давно. Он уже одиннадцать лет не пользуется Сетью. Религия. К тому же мы поругались, когда я пошел в ENFOPOL. Так что я приврал, что могу с ним пообщаться… Но допустим, да? – я с вами двумя начинаю обсуждать пчел или детские игрушки. Явное отклонение от моего модельного профиля, где-то вспыхивает красная лампочка. Как в игре «Жизнь», помнишь? Три живых сосела – рождается новая клетка. Дальше они могут запустить имитатор посильней и еще на несколько шагов вперед поглядеть, что тут может вырасти – встреча выпускников или Организация освобождения Палестины. Конечно, это первичный пеленг, потом все перепроверяется более традиционными способами. Пару разговоров эта система вполне может проигнорировать. Но у нее очень умная система критических параметров, старик Робин. Понял, зачем я музыку включил?

Я понял – и даже больше того, что имел в виду Чарли. Еще один кусочек головоломки со щелчком встал на место, превращаясь вместе с соседними кусочками в часть рисунка. «Аргус» занимался шпионажем и созданием двойников-отоваров для моделирования рынка. Система надзора, о которой рассказывал Чарли, тоже использовала модели индивидуальных профилей, но для отслеживания подпольной коллективной активности. По сути дела, все те же виртуальные личности. Почти та же технология, которую использовал я при создании Вольных Стрелков, Только в своих ВЛ я старался как можно сильнее оттолкнуться от собственной ролевой модели. А эти системы, наоборот, строят как можно более точные виртуальные копии людей без их ведома, чтобы моделировать поведение целых сообществ.

Не случайно за последние годы сетевую анонимность искоренили у нас настолько, что она стала частью самоцензуры, как новый смертный грех. И не случайно Вольные Стрелки так долго были неуязвимы. То, что начиналось как театр одного актера, оказалось антидотом против этого всеобщего электронного вуду, высшего воплощения той самой Культуры Кукол, о которой предупреждал японец.

Но это все еще лишь часть рисунка. Две системы виртуальных двойников наверняка пересекались… или были частными случаями одной?

– Ладно, гфизнаю свою глупость в отношении ваших систем надзора, – сказал я. – Что все-таки насчет REALL? Почему ты не стал выяснять?

– Это я сказал до того, как мы стали слушать оперу, – усмехнулся Чарли.

– Я и так успел много лишнего наговорить, надо же было хоть закончить за здравие. На самом деле, при всем моем уважении к Ее Яичеству Матке, я не мог смириться с тем… недоразумением. Я все-таки преподавал не литературу, а компьютерную безопасность и социальную защиту. А вышло, будто сам нарушил национальную безопасность. В общем, я пошарил кое-где, у меня остались связи. И вот что узнал. В этой игрушечной фирме работает куча спецов из COGS. Это лаборатория… вернее даже, целый департамент по изучению когнитивных систем в Университете Сассекса. А в нем есть пара лабораторий, известных тем, что там разрабатывались так называемые маргинальные технологии. То, что когда-то считалось жутко перспективным, а потом весь ажиотаж заканчивался без особых результатов, и идею как будто забывали.

– Вроде психопрограммирования?

– я вспомнил рассказ Жигана о том, чем занимался Саид.

– Точно. Когда я работал в ENF, мой босс как-то по пьяному делу рассказал, что это «забывание технологий» частенько было искусственным. На самом деле, их вовсю продолжали развивать. SAIL в Стэнфорде, ITS в Массачусетсском технологическом… И еще дюжина-другая лабов. Официально их закрывали. А на деле – только меняли вывески. Кое-что переносили из Штатов в Британию, Израиль или еще куда. Мой босс даже утверждал, что Фрэнк Розенблатт и еще несколько ученых, которые якобы скоропостижно скончались, на Самом деле живы или по крайней мере «частично живы».

– Это как?

– Ах да, я забыл, что у вас это не практикуется… Может, вам даже повезло. Видишь ли, сейчас есть много странных способов продлевать жизнь. Но то, что получается при продлении, не всегда похоже на жизнь. И у наших юристов пар идет из ушей, когда они пытаются определить, «скорее жив или скорее мертв». Недавно они ввели термин «частично жив», но это принесло еше больше путаницы. Если я буду тебе сейчас объяснять это определение, боюсь, у нас обоих тоже пар из ушей пойдет.

– Понял. В другой раз. Давай дальше про лабораторию.

– В общем, я не знаю, насколько верно про Розенблатта… но в COGS точно работали над тем, что официально метилось как «бесперспективное». В восьмидесятые это'была обработка изображений на сверхпараллельных вычислительных средах, типа многослойных перцептронов. В девяностые – оптические нейросреды. Та система распознавания и сопровождения множественных целей, которая использовалась американцами в Восьмичасовой войне с Китаем, была создана как раз на основе разработок одного из лабов COGS. А сам лаб тем временем начал заниматься чем-то новым, что называлось «суперсотами» и «психосредами». Могу только гадать, что это такое… Но и это было, еще когда я в вашем Университете преподавал. Последние четыре года я вообще ничего про COGS не слышал. Пока не начал выяснять про REALL. Оказывается, ту хитрую лабораторию распустили.

– По-настоящему или вывеску сменили?

– Вот! Это-то и интересно! Все бывшие спецы из этого лаба работают теперь в нескольких маленьких компаниях очень прикладного характера. Индустрия развлечений, бытовая техника. Либо товары для детей, как в случае с REALL. Короче говоря, получается такая незаметная контора с чересчур умными сотрудниками, которая официально вы пускает то, что могут и роботы штамповать. У конторы есть отделения в шести странах, причем когда я увидел, как они расположены на карте…

– Теперь только в пяти странах, – перебил я. – Французское отделение сегодня сгорело. Примерно в то же время в Европе отрубилось большое количество айболитов и прочих начиненных электроникой игрушек. Плюс телевизоры, микроволновки, прочая бытовуха.

– Послушай, Вик, ты что. проверяешь меня?! – зарычал Чарли. – В конто веки позвонил и сразу попросил диоксида. Ладно, допустим. Потом выясняется, что ты больше моего знаешь про контору, из-за которой я работу в Университете потерял. И которая, видимо, проводит какие-то эксперименты… Черт! Психосреды! Как я раньше не подумал! Наверняка именно с диоксидом они и проводят эксперименты! Причем давно проводят. Скринсейвер, после которого Вербицки якобы открыл «цифровую кислоту», наверняка сделали в этой конторе. Первые наброски. Но если с тех пор прошло десять… да нет, больше! Ты говоришь, игрушки вырубились, после того как их офис сожгли? Ну да, понятно, почему им не понравилась моя лекция про диоксид. Слушай, скажи честно, зачем ты мне позвонил?

– Просто так. Случайное стечение мыслей. Хотя… Знаешь, это наверно та штука, которую называют интуиция. У меня лично она работает как- то диковато. Когда я хочу ее применить, она полностью выключается. И наоборот, отлично проявляется тогда, когда я на нее плюнул и забыл о ней. Вот и сейчас я думал, что звоню тебе случайно… а вышло, что не так уж случайно, появились зацепки. Наверно, мне просто нужен был мозговой штурм в нашем старом стиле. А то в одиночку эта головоломка никак не давалась.

– Да, были у нас когда-то штурмы,.. – вдохнул Чарли. – Слу-ушай, Вик… А может, как-нибудь съехаться всем вместе опять, а?! И Франческо вытащили бы из его мексиканской дыры. Он там совсем разжирел наверно, как знатный дед семейства. Помнишь, как мы раньше чудили? А теперь выходит прямо как в том русском перевертыше, что ты нам читал: «Мы доломались. Сила – молодым. Они – вино. Мы – дым»…

– Погоди ностальгировать, Гулливер. Ты сказал, они прервали лекцию про обратный DA. Но он хоть существует?

Чарли замолчал. Только бы не обиделся ОПЯТЬ-

– Тут вот какая штука, старик Робин. Он не обратный, а обратимый. Про диоксид известно, что на него нужно смотреть минут десять, потом входишь в то самое состояние. Но «приход» не постепенный, он возникает резко, в некий неопределенный момент между девятой и десятой минутой. Я думаю, именно тогда и надо включать «обратный ход». Если позже включишь – уже не вернешься, раньше – еще не дошел…

– Так ты его пробовал или нет?

– Да что ты суетишься, как лангтоновский муравей?! Я же тебе рассказываю по порядку. Когда мне предложили уйти из Университета, я обозлился. Стал искать по Сетке что-нибудь на тему этой обратимости – ничего нет. Даже старое все куда-то подевалось. Хотя сам диоксид можно найти и все подробности его изготовления – правило клеточного автомата, начальная картинка и все прочее. Тогда-то я старые дискетки и вытащил. Нашел свои клеточные игрушки студенческих времен. И сам сел вычислять, как переписать правило DA, чтобы этот калейдоскоп был обратимым.

– И не смог…

– Обижаешь, старик! И вычислил, и программку набросал. А потом думаю: блин, а как же запускать-то его? Момент «прихода» может определить только сам человек, запустивший диоксид на себе. А если я к тому моменту забалдею в красочных ковриках и не захочу «обратный ход» включать? Но все же запустил один раз. Выпил для храбрости, два таймера поставил на семь минут – чтоб заведомо вернуться до момента «прихода». Покрутились картиночки, свернулись обратно. Вроде никакого эффекта. Да и не должно было, я даже восьми минут не смотрел! Но потом я вышел на улицу… Знаешь, Вик, у меня ничего похожего ни от одной дури не было. Все вокруг такое ненормальное стало, блеклое. Люди ходят с такими неживыми лицами… И по этому серому пространству равномерно разбросаны яркие такие цветные вкрапления. И чувствуется, что все вкрапления как- то связаны и взаимодействуют. Как бы тебе объяснить это ощущение…

Чарли замялся, подбирая слова. Я собрался было сказать, что сам видел нечто подобное, когда нашел дримкетчер в электричке. Но Чарли опередил меня неожиданным сравнением:

– Помнится, еще в Университете ты рассказывал на своей лекции, что больше половины бестселлеров начала века были написаны при помощи профамм-генераторов. В конце двадцатого века это казалось забавной игрушкой на развалинах литературы. Но после 2003-го эту технику стали активно использовать для рекламы. Стали подмешивать в генераторы текстов всякие рекламные «крючки» – названия, слоганы, просто буквосочетания особые в нужной концентрации…

– Похоже, Чарли, теперь моя очередь рассказать, за что меня поперли из alma mater.

То, о чем я поведал Чарли, он в основном знал и сам. Я лишь выстроил полную цепочку. До конфликта меня довела нетерпимость по отношению к той культуре технокоммерческого мифотворчества, которую менее чем за десять лет умудрились повсеместно переименовать из «рекламы» в «просвещение». Меня выгнали как раз за те лекции, которые напомнил Чарли. А главным поводом стала моя электронная книга «2048». Содержательно она была незлой. Но ее устройство являло собой практическую иллюстрацию методов «просвещения»: при каждом обращении к электронному тексту выдавался чуть-чуть измененный вариант. Где-то менялось имя, где-то пропадала частица «не». Критики только через месяц после публикации врубились, что каждый спорит о своей версии «пластилинового романа». Больше всего это задело имагологов из Университета. Что фактически означало задеть руководящий орган. Пока профессор по никому не нужному хуллу называл плоды их работы «раком информации», они еще терпели. Но после публикации «2048» мне предложили уйти на покой.

– Вот-вот, я как раз вспомнил эти генераторы текстов со скрытой рекламой! – воскликнул Чарли, когда я закончил рассказ. – После эксперимента с обратимым диоксидом у меня как будто другое зрение открылось. Словно я из-за кулис подсматриваю в мир, где вертится огромный диоксидовый калейдоскоп-генератор. И каждый цветной лоскуток – часть суггестивной системы, которая работает не на трюках имагологии, а на каком-то новом принципе. И в результате этой суггестии все люди очень спокойно относятся к разным странным явлениям вокруг них. Словно они иначе видят из-за воздействия этого калейдоскопа. Я когда из дома вышел, смотрю – из здания напротив выходят люди, надевают на головы 1фуглые тарелки-приемники. И сразу же начинают строиться в колонну. Я головой тряхнул – обычные военные, на головах обычные фуражки. А здание – военное училище, я каждый день мимо него хожу. Потом еще несколько раз такие же глюки. По лбу себя тресну – проходит. В метро на эскалаторе… нет, про это вообще рассказывать не буду. Но вот, например, выскочил я из метро. Прошелся основательно по свежему воздуху, вроде все нормально. На углу Друид Стрит и Джамейка Роуд уличный бэнд играет. Смешные такие ребята: фраки, белые рубашки, бабочки – и босиком! И играют хорошо так, весело. Мол, плевали они на все эти механические толпы и весь этот правильный Лондон имели в глубоком виду… И туг я вижу: на той стороне перекрестка, за спиной у музыкантов, мигает желтый светофор. И бэнд играет точно в ритм со светофором… Ну вот, бутылка кончилась.

Чарли прервал рассказ и свистнул. Я услышал легкий топоток, звяк посуды, бульк напитка… Может, у него там горничная на свист ходит?

Чарли сделал глоток и шумно выдохнул. Зажевал чем-то. Снова донесся топоток удаляющегося существа. Чарли продолжал рассказ:

– Я, знаешь, тогда очень испугался. Не от видений даже, а от одной нехорошей мысли. Когда наркоман колется, у него возникает индивидуальный глюк. А когда несколько человек живут в одной виртуальной реальности, у них ведь глюк-то общий! И от этой общности глюк для них становится реальностью. Они сами его поддерживать начинают! И как тогда отдельному человеку разобраться, где бред, а где нет? Мне тогда еще вспомнился наш с тобой спор о виртуализации языка. О всех наших «kinda» и ваших «как бы», которые в конце прошлого века люди вставляли чуть ли не перед каждым словом… а потом это резко пропало. Я тогда утверждал, что повлияла компьютерная коррекция стилистики. А гы шутил, что виртуальность просто стала нормой жизни… Так и тут! Я-то думал, что с обратимым диоксидом можно сходить «туда- обратно». Не залипая «там», как это случается с большинством DA-аддиктов. А получилось, что, на самом, деле окружающий мир – он давно уже «там», во всеобщем диоксидовом глюке. И живет по законам этого хоровода разноцветных вкраплений- Словно кто-то забыл поставить закрывающий таг в XML-документе, и весь документ до конца оказался набран не тем шрифтом. «Обратный ход» чуть-чуть вернул меня назад, и я увидел этот зараженный диоксидом мир, как он есть. Ну, потом проспался, конечно… Э-э, какое там проспался! Но это не важно.

Продолжение следует

«От 0 к 2000»

Сергей Смирнов

Немногие из громких дат

1700 – в Берлине образована Прусская Академия наук, которую возглавил Лейбниц.

1701 – в Москве основана Навигацкая школа;

– в Москве напечатана «Арифметика» Леонтия Магницкого.

1705 – Галлей доказал, что «комета Галлея» движется по замкнутой орбите – эллипсу с периодом около 76 лет.

1714 – Петр I поручил Лейбницу составить проект Российской Академии наук.

1724 – Петр 1 издал указ об учреждении Российской Академии наук в Петербурге. Для работы в ней приглашены многие ученые из Западной Европы.

1727 – в Петербург для работы в Академии наук прибыли из Базеля Даниил Бернулли и Леонард Эйлер;

– в Англии умер Ньютон. На его торжественных похоронах присутствовал Вольтер, который решил перенести во Францию английское почитание великих ученых – наравне с монархами.

1733 – Брэдли впервые измерил диаметр Юпитера;

– в России началась многолетняя Северная экспедиция для создания карты северо-востока Евразии. Ее участники: Беринг, Чириков, Стеллер;

– Ломоносов стал студентом Академического университета в Петербурге.

1735 – в Швеции Линней опубликовал «Систему природы» – первую классификацию животного и растительного мира Земли. Число известных Линнею биологических видов (включая фауну Америки и Африки) достигает 10 тысяч.

1751 – В Париже журналист Дени Дидро начал издавать «Энциклопедию» – популярный свод знаний о природе и обществе. Среди соавторов Дидро: математик Даламбер, астроном Лаланд, философ Кондорсэ.

1752 – Бюффон (директор Парижского ботанического сада) начал издание «Естественной истории» – многотомной популярной энциклопедии геосферы и биосферы Земли;

– в Северной Америке Франклин установил электрическую природу грозы, запуская воздушный змей и заряжая от него лейденскую банку. На основе этого опыта Франклин изобрел громоотвод.

1755 – Открылся Московский университет, программу работы которого составил Ломоносов.

1757 – Клеро получил первые оценки масс Луны и Венеры из возмущений в наблюдаемом движении Луны кометы Галлея

Наши вопросы – ваши ответы

1

Какой смысл вкладывали математики XVIII века в слова «бесконечно малая величина»? Чем это понятие отличалось от современного понятия «функция»?

2

Какие факты математического анализа впервые открыл Эйлер?

3

Кто первый доказал, что число пи иррационально? Когда это произошло? Что еще известно об этом математике?

4

Какой вклад внес Эйлер в небесную механику?

5

Какие открытия в математике сделал Лафанж?

6

Чем замечательна в науке Софи Жермен?

Ответы на вопросы № 8-2000

1. Кеплер начал научную работу, как ВЫЧИСЛИТЕЛЬ, и всю жизнь верил только тем фантазиям, которые можно проверить расчетом. Напротив, Галилей обладал одинаково сильной ИНТУИЦИЕЙ в геометрии и в физике; оттого он считал важными только те принципы Природы, которые можно логично угадать на основе простых фактов. Декарт был МАТЕМАТИК интуитивного плана: ему особенно нравилось угадывать и замечать новые объекты или понятия, которые проливают неожиданный свет на трудные проблемы и превращают их в простые упражнения для грамотного математика.

2. К 1660 году Гюйгенс стал самым знаменитым ученым Европы в области математики и механики. Оттого англичане (во главе с Робертом Бойлем) пригласили его участвовать в основании Королевского общества в 1663 году. Через три года французы (во главе с Жаном Пикаром) пригласили Гюйгенса на пост первого президента новорожденной Академии наук. Гюйгенс занимал этот пост до 1681 года, когда король Луи XIV начал ущемлять права протестантов; тогда Гюйгенс вернулся на родину и провел там последние 14 лет жизни.

3. Этот рассказ – правда. Ньютон начал изучать геометрию по книге Декарта: через формулы, а не через аксиомы и построения циркулем и линейкой. Сходное начало биографии было у Эвариста Галуа в начале XIX века, но он учил геометрию по «аналитическому» учебнику Лежандра.

4. Выше всех Ньютон ставил Гюйгенса и называл его не иначе, как «Универсальный Гюйгенс». Это справедливо: ведь Гюйгенс составил и решил первое дифференциальное уравнение теоретической механики (уравнение колебаний маятника). Гюйгенс также построил первые точные часы, без которых невозможно было бы проверить справедливость гипотез Ньютона о тяготении. Следующим после Гюйгенса Ньютон считал Декарта (творца аналитической геометрии и общего понятия функции), а также своего учителя Барроу, который открыл связь между операциями интегрирования и дифференцирования функций.

5. Вероятно, таким учителем следует считать Гюйгенса. Самый выдающийся его ученик (через личное общение) – Лейбниц, а через письменные тексты – Ньютон. Но все члены Парижской Академии наук и многие члены Королевского общества были учениками Лейбница в математике.

6. Первое и главное открытие Ньютона в механике – закон обратных квадратов в формуле всемирного тяготения, как необходимое условие справедливости законов Кеплера. Важнейшие следствия из этого закона – сплюснутость Земли у полюсов, а также прецессия Земли (открытая Гиппархом). Эти факты не смогли ни угадать, ни доказать лучшие физики прежних поколений.

В оптике Ньютон первый разложил свет Солнца в спектр с помошью стеклянной призмы и понял природу радуги. Но его теория света, как потока частиц, оказалась несовершенной.

7. Такой итог кажется неизбежным. Лейбниц впервые приехал в Лондон в 1673 году, когда Ньютон уже получил все основные результаты математического анализа, но еше не умел их изложить на общепонятном языке. В это время Лейбниц не имел личных достижений в математике, кроме построенного им арифмометра. Поэтому Ньютон не принял Лейбница всерьез и отказался встретиться с ним.

Возможно, что если бы личная встреча состоялась, то Лейбниц сумел бы очаровать Ньютона и помочь ему изложить основы анализа на понятном языке. Но в таком случае имя Лейбница затерялось бы на фоне открытий Ньютона.

8. В отличие от Ньютона, Лейбниц умел и любил давать точные определения и вводить удобные обозначения тех объектов, с которыми он работал интуитивно. Оттого система понятий Лейбница (производная, интеграл, дифференциал и т.п.) прижилась в математическом анализе, тогда как «флюксии» и «флюенты» Ньютона были забыты.

Напротив, Ньютон был мыслитель «интуитивного» стиля; при этом его интуиция была готова охватить ЛЮБЫЕ объекты науки, которые поддаются наглядному воображению и исчислению. Так Ньютон стал одновременно математиком и физиком – Лейбниц же в физике остался проницательным дилетантом. Кроме того, у Ньютона был характер «спортсмена»: его привлекали ТРУДНЫЕ ЗАДАЧ И. Лейбниц же был скорее «артист»: ему важнее было дать точное ОПРЕДЕЛЕНИЕ объекту своей работы.

9. Спор между Тарталья и Кардано шел только о вопросах приоритета; методы работы этих математиков были одинаковы, так что любой из них мог заменить другого. Напротив – Ньютон и Лейбниц воплощали РАЗНЫЕ стили мышления и стремились к разным целям. Соперничество двух талантливых ученых столь разного типа было очень полезно для научной общественности. Молодые математики и физики могли видеть, сколь разные пути успешно ведут к одной цели, и подражать тому лидеру, который им ближе по стилю работы.

10. Видимо, Ньютон был все-таки геометр. Это проявилось сначала в его интуитивной работе с «флюксиями» и «флюентами» (которые он рассматривал как механические процессы), а потом в геометрическом стиле изложения всех фактов в книге «Математические принципы натурфилософии». Явный.алгебраист Лейбниц никогда не написал бы книгу в таком стиле.

Мир – сегодня и завтра

Население растет, а питание?

Восьмистам миллионам жителем Земли уже сегодня нечего есть. Ежедневно из-за недоедания умирают 19 тысяч детей младше пяти лет. Чтобы досыта накормить растущее население планеты, в ближайшие тридцать лет объемы производства продуктов питания должны удвоиться. Спрос на урожай к 2020 году увеличится на 40 процентов, в то время как посевные площади – всего на 20.

Многие государства делают ставку на принцип самообеспечения. Так, например, в Индии специалисты уверены, что смогут собирать несколько урожаев с одного поля при самой простой технологии. Полноценным обогащением рациона питания могут стать даже «вредители», уверяют фермеры из Бенина, которым удалось одомашнить грызуна агути, которого еще называют золотым зайцем. А в Камеруне женщины, начав возделывать и продавать кассаву-целительный корень, дали импульс развитию своей деревни. Так что, может быть, не все так катастрофично?

Не хлебом единым

Согласно критерию Всемирного банка, человек находится за чертой бедности, если его доход составляет один доллар в день. В соответствии с ним, каждый пятый на Земле живет в бедности. Но это еще не означает, что все остальные «богатые». ООН определяет бедность как отсутствие чрезвычайно важных для человеческого развития возможностей выбора и шансов. Их отсутствие выражается в том числе в низкой продолжительности жизни, в недостатке элементарного образования, материальных средств, а также в ущемлении достоинства и ограничении свободы.

В Бангладеш уже осуществляется проект, являющийся образцом для более чем пятидесяти стран мира. «Грамин-банк» предоставляет беднякам небольшие кредиты без залога. Возврат их составляет 97 процентов. Получатели этих кредитов – в основном женщины. Собственные деньги формируют у них доверие к самим себе, и они становятся гарантами новых предприятий в торговле и сельском хозяйстве.

Будущее труда – это перемены

Труд как основа существования человека находится в процессе радикальных перемен. Самая наглядная и болезненная примета этого процесса – безработица. Последние данные Организации экономического сотрудничества и развития говорят о том, что в промышленно развитых странах насчитывается более 30 миллионов безработных.

Методов борьбы с безработицей немало. Они находят свое отражение и в проектах, осуществляемых в разных странах. Например, одна из немецких фирм, производящая офисную мебель, экспериментирует с альтернативными формами труда, создавая мобильные рабочие места. В Египте американцы поддерживают малые предприятия, чтобы создать рабочие места за рамками сельского хозяйства. В Таиланде фирмы переносят производство из крупных городов в регионы со слабой инфраструктурой. А в Эквадоре на берегах Амазонки начал развиваться туризм, и теперь местное население занято обслуживанием туристов.

Знание – информация плюс коммуникация

В обществе знаний у будущего есть имя: «www». Во «всемирной паутине» все больше людей все быстрее обмениваются информацией. Сегодня насчитывается 250 миллионов пользователей Интернета и более миллиарда страничек. И хотя сеть продолжает развиваться, у большинства людей, проживающих в разных странах, еще нет технических и экономических предпосылок для участия в этом процессе.

Речь идет об основных знаниях: об обучении грамотности в Бангладеше, о сохранении языков индейцев в Мексике или об обучении индейцев яномама в Бразилии. Однако есть уже проекты, направленные на пользование современными средствами массовой информации. Так, например, компания «Бейджен-пауэр» из Южной Африки разработала заводное радио. Чтобы слушать его полчаса, надо всего полминуты покрутить ручку. Такой радиоприемник необходим в тех регионах, где нет электроснабжения. В бразильских джунглях – ставка на солнце. Более сотни разрозненных общин имеют коротковолновые передатчики на солнечных батареях. Это обеспечивает быструю и доступную связь на площади более 1,5 миллиона квадратных километров.

Где жить будем?

Число тех, кто в поисках достойного будущего переезжает в города, стремительно растет. В северных странах в 2025 году в городах будет жить более 80 процентов населения, в южных – 55 процентов. Тем самым впервые в истории в черте города будут жить больше людей, чем в сельской местности. Города – двигатели экономического развития, но в них сосредоточены все социальные и экологические проблемы современности. Сорок городов, общин и регионов Германии разрабатывают в качестве глобальных проектов стратегии устойчивого развития для городского пространства. Диапазон концепций широк – от конверсии территорий, использовавшихся военными, и преобразования промышленных комплексов в жилые кварталы до экологического развития городской среды.

Требуются новые решения

XX век был веком открытий в области медицины. Удалось искоренить оспу, почти победить полиомиелит и проказу, разработаны методы лечения многих раковых заболеваний. Уже несколько десятилетий антибиотики спасают от смертельных недугов. Это объясняет то, почему люди в индустриально развитых странах живут все дольше: с пятидесятых годов продолжительность жизни возросла во всем мире на 40 процентов и достигла 65 лет. Но три четверти населения беднейших стран не доживают до 50 лет. Рост во всем мире инфекционных заболеваний – малярии, СПИДа или гепатита С – требует от медицины новых решений. Общая обеспеченность медицинским обслуживанием оставляет желать лучшего: 80 процентов населения мира не имеют доступа к соответствующим лекарствам и лечению. Однако вклад в более здоровое будущее могут внести и самые простые средства. Главный упор делается на профилактику и просвещение. Так, в бедных кварталах филиппинских городов аптеки информируют о планировании семьи и о том, как оказать первую помощь. Индия демонстрирует примеры синтеза современных и традиционных методов лечения. Инициативная группа «Healthy Market», опираясь на новую концепцию гигиены, следит за санитарным состоянием продуктовых рынков танзанийской столицы Дар-эс-Салам.

Движение – потребность человека

Число пассажиров на международных линиях воздушного сообщения увеличилось с 1988 года более чем в два раза. Если тогда авиакомпании насчитали 632 миллиона пассажиров, то через десять лет, по данным Международной ассоциации воздушного транспорта «1АТА», их число выросло до 1279 миллионов. И темпы роста сохраняются. К 2001 году ожидается увеличение числа путешествующих по воздуху до 1,8 миллиарда.

Неужто у мобильности нет границ? Несмотря на пробки в уличных каньонах Нью-Йорка, толчею в токийском метро и бесчисленное множество велосипедистов в часы пик в Пекине, человек намерен и дальше расширять радиус своей мобильности. Вопрос в том, как связать улицы, рельсы, пути по воздуху и воде в единую систему, чтобы сохранить и развить мобильность в будущем?

Франкфуртский аэропорт, например, предлагает свое видение взаимосвязи «воздуха и рельсов»: его должны разгрузить высокоскоростные поезда. А с 1994 года в анплийском графстве Гэмпшир реализуется проект под девизом «Сначала подумать, потом поехать». Власти, фирмы и население думали над тем, как остановить растущее загрязнение окружающей среды индивидуальным транспортом, и вот теперь магазины рассылают товары на дом, а автобусный маршрут соединяет супермаркеты. В Цюрихе благодаря современному менеджменту удалось увеличить долю общественного транспорта почти до 80 процентов.

Раскоп сенсаций

В своей последней книге "Мой мир” Виктор Гребенников,известный энтомолог и давний автор нашего журнала, рассказывает о своей жизни, об увлечении миром насекомых.

Рассказ о книге Мой мир" – в следующем номере.

1

машина. – Ред.

(обратно)

2

* Фокус-группа – социологический метод исследования, предполагающий долгие разговоры на определенную тему с небольшим числом участников под руководством экспериментатора

(обратно)

3

* «Тень грозного царя». М.; Крук, 1997; «Россия против России». Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999.

(обратно)

4

1 Черняк Е.Б. «Пять столетий тайной воины». М., 1966; его же: «Времен минувших заговоры». М.. 1994; Бовыкин Д.Ю. «Людовик XVII: жизнь и легенда» // «Новая и новейшая история». – 1995- – № 4; его же: «Людовик XVII- Жизнь после смерти»// «Мир генеалогии». – М., 1997.

(обратно)

5

2 Автор пользуется случаем поблагодарить врача Е.Е.Титову и детского психолога Н.Б.Келрову за пенную пометь, оказанную при подготовке статьи.

(обратно)

Оглавление

Человек возвращается домой

50 лет назад

Новости науки

Раскоп сенсаций

Человек и компьютер

  Когда появится электронный человек?

  Разные лики роботов

  Исчезнет ли человек к XXII веку?

Взгляд романтического скептика

Ультраяркие Х-лучи

Колесо, хранящее энергию

Гены и история

Первоамериканец – кто он был?

Потаенный мир каргалинских мастеров

Во всем мире

Цвет времени и время страха

Серебряный голос российской истории

Изнанка духа как костюм

Открытие Александра Янова

Во всем мире

«Вырастет гений. Если не сопьется»

Частица и излучение

Заочный тур открытого молодежного фестиваля интеллектуальных игр

Мозаика

Подлинная история короля Людовика XVII, которая вышла трагической, хотя очень хотела стать сказкой с хорошим концом.

Понемногу о многом

Паутина

  Клетка 23. ГУЛЛИВЕР В СТРАНЕ ПЫЛЕСОСОВ

«От 0 к 2000»

Наши вопросы – ваши ответы

Ответы на вопросы № 8-2000

Мир – сегодня и завтра Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg