«Вертолет, 2004 №1»

Вертолет, 2004 № 1

Российский информационный технический журнал

№ 1[24] / 2004

Издается с нюня 1995 года. Выходит 4 раза в год

Фотографии А Артюха (стр. 24–29), С. Паршенцева (стр. 30–33), С Муравьева (стр 36–37), а также из архивов авторов и редакции

На 1 стр обложки вертолет Ми-8MTB-5.

СОБЫТИЕ

Полет длиною в 90 лет

Одному из самых известных авиамоторостроительных конструкторских бюро нашей страны — ФГУП «Завод им. В.Я. Климова» 20 октября 2004 года исполняется 90 лет. Основанный в 1914 году как Акционерное общество «Русский Рено», в Первую мировую войну завод производил автомобили и авиационные моторы ря бомбардировщиков «Илья Муромец», в 30-е годы — мотоциклы и двигатели ря танков, в период Великой Отечественной войны изготавливал самые массовые советские авиамоторы семейства М-105. В 50-е годы на заводе был сконструирован знаменитый ВК-1, а в 70-80-е — разработаны первый в мире танковый газотурбинный двигатель ГТД-1000Т и двигатель РД-33 ря истребителя МиГ-29. В разные годы завод возглавляли такие патриархи двигателестроения, как В. Я. Климов и С.П Изотов, заложившие основы конструирования отечественной газотурбинной техники.

Однако всемирно известным завод стал как разработчик двигателей для вертолетов. В этом году на заводе отмечается еще одна юбилейная дата — 45 лег с начала проектирования первого отечественного специализированного турбовального двигателя ГТД-350. Двигатели ГТД-350, ТВ2-117 и ТВЗ-117, базовые модификации которых были разработаны всего за 13 лет, являются самыми массовыми в мире. Их общая численность составляет около 70 тысяч, а наработка — свыше 160 млн. часов! В настоящее время двигателями, произведенными на «Заводе им. В.Я. Климова», оснащено 95 % российских вертолетов, они летают в 80 странах мира, от Арктики до Антарктики. Вертолеты фирм Миля и Камова завоевали свою популярность во многом благодаря высокой надежности продукции завода: начиная с 1990 года не произошло ни одной аварии по причине отказа двигателя.

В 2000–2002 годах в рекордно короткие сроки «Завод им. В.Я Климова» совместно с украинским заводом «Мотор Сич» провел государственные и сертификационные стендовые испытания вертолетного двигателя ВК-2500. Он создан на базе двигателя ТВЗ-117ВМА, полностью взаимозаменяем, с ТВЗ-117 любой модификации и может устанавливаться на те же вертолеты, что и базовый вариант.

Двигатель ВК-2500 отличается улучшенными техническими характеристиками: увеличена его мощность, он может работать при температуре наружного воздуха до +45 °C, введены новая цифровая система автоматического регулирования и контроля БАРК-78, счетчик наработки и контроля СНК-78 (разработанные и серийно выпускаемые на «Заводе им. В.Я. Климова») и др. Вертолеты, оснащенные двигателем ВК-2500, получают принципиально новые качества: потолок увеличивается на 1000–2000 м, грузоподъемность — на 1000–2000 кг, расширены диапазоны эксплуатации вертолетов в высокогорных районах и районах с жарким климатом.

В цехе завода им. В. Я. Климова

Летные испытания двигатель прошел и проходит на вертолетах Ми-24 (ОАО «Роствертол»), Ми-17В-7 (ОАО «Казанский вертолетный завод») и Ми-171 (ОАО «Улан- Удэнский авиационный завод»), Ка-БО (ОАО «Камов»). Совершенно уникальные результаты были получены при испытаниях вертолета Ми-17 В-7 в одной из самых высоких точек земного шара — горах Тибета. Вертолет, оснащенный двумя двигателями ВК-2Б00 и вспомогательной силовой установкой Safir чешского производства (по своим харакгеристикам она превосходит штатный аналог АИ-9), показал следующие результаты: максимальная высота полета составила 8000 м (на 2000 м больше, чем у Ми-17 с ТВЗ-117ВМ), запуск двигателей осуществлялся на высоте 6000 м (на 2000 у. больше), дальность полета на высоте 6000 м с коммерческой нагрузкой 1400 кг составила 600 км (на 150 км больше), значительно увеличилась скороподъемность.

В 2002 году «Завод им. В.Я. Климова» совместно с ОАО «Мотор Сич» начал серийное производство двигателей ВК-2500. В настоящее время поставлено за рубеж 78 двигателей в составе вертолетов Ми-17. В ряде стран заинтересовались модернизацией вертолетов под эти двигатели, поэтому сегодня в кооперации с вертолетными заводами ведется большая маркетинговая работа по продвижению двигателя ВК-2500 на мировой рынок. Потенциальными заказчиками являются страны Юго-Восточной и Центральной Азии, Ближнего Востока, Латинской Америки. Кстати, заказчику не обязательно покупать новый двигатель ВК-2500: при проведении капремонта заводские специалисты осуществляют переоборудование двигателей ТВЗ-117 различных модификаций в вариант ВК-2500.

В настоящее время на заводе ведется разработка модификации ВК-2500П с противопомпажной защитой компрессора, предназначенной для новейших боевых российских вертолетов Ка-50, Ка-5 2, Ми-2 8 Н, Ми-35 ПН и др.

Программа развития авиационных двигателей «Завода им. В.Я. Климова» на ближайшие годы включает з себя создание новых ТВД в классе мощностей 500–800 л.с. (ВК-800В для вертолетов «Ансат» и Ми-54), 1300–1700 л.с. (ВК-150 °C для самолета Ан-3, ВК-1500ВМ для вертолета Ми-8 и ВК-1500ВК для вертолетов Ка-60 и Ка-62) и 3500–4000 л.с. (ВК-3000В для вертолета Ми-38), а также разработку новых турбореактивных двухконтурных двигателей на базе РД-33 для истребителей следующего поколения.

В прошлом году на предприятии выполнили важный государственный заказ — изготовили двигатели ТВЗ-117ВМ серии 02 для вертолетов Президента и Министра обороны России. В этом, году «Завод им. В.Я. Климова» занимается производством модернизированных двигателей ТВ7-117СМ для патрульной модификации самолета Ил-114. Завод определен соисполнителем по поставке двигателей РД-33 для корабельных истребителей МиГ-29К согласно заключенному с Индией контракту по модернизации авианосца «Адмирал Горшков».

Ка-50

Федеральное государственное унитарное предприятие «Завод им. В.Я. Климова» входит в состав Российской самолетостроительной корпорации «МиГ» и принимает активное участие во всех корпоративных программах по разработке и совершенствованию авиационной техники. Сегодня «Завод имени В.Я. Климова» является многопрофильным предприятием, которое, кроме разработки перспективных газотурбинных двигателей и редукторов, занимается серийным производством, ремонтом. и сопровождением в эксплуатации двигателей ТВЗ-117 и ВК-2500, изготавливает модульные энергетические установки собственной разработки, проектирует и производит цифровые системы автоматического регулирования и контроля работы двигателей (FADEC). В последние годы на предприятии произведена модернизация сборочных цехов, закуплены новейшие станки, построен новый производственный корпус. Завод работает в тесном сотрудничестве с отраслевыми институтами, серийными авиационными, двигателе строительными и ремонтными заводами как в России, так и за рубежом. Предприятие имеет партнеров в более чем 40 странах мира. В настоящее время портфель заказов переполнен, что обязывает предприятие в кратчайшие сроки увеличить производственные мощности и для начала удвоить выпуск продукции. Все это позволяет заводу сохранять и преумножать свои славные традиции, быть уверенным в завтрашнем дне.

Андреи БОБРОВ, Генеральным директор ФГУП «Завод им. В.Л. Климова»

СОБЫТИЕ

Шестой Форум РосВО

Президент Рос ВО И.Н. Тищенко (слева) н первый лауреат приза имени Н.И. Камова генеральный директор ОАО «Камов» С.В. Михеев

В конце февраля 2004 года в Москве прошел очередной, шестой Форум Российского вертолетного общества. По традиции он стал местом встречи специалистов, чья профессиональная деятельность связана с вертолетной техникой: ученых, конструкторов, разработчиков, производителей и эксплуатантов. Они приехали на форум, чтобы познакомить коллег с идеями и наработками, которые были сделаны за последнее время, поделиться наболевшим, обозначить наиболее важные проблемы, стоящие сегодня перед вертолетостроительной отраслью. В работе форума, как всегда, приняли участие и молодые, и маститые вертолетчики.

Пленарное заседание форума открыл мэтр российского вертолетостроения — Президент РосВО Марат Николаевич Тищенко. В своем вступительном слове он пожелал присутствующим успешной работы и огласил решения комитетов по присуждению почетных Призов имени Н.И. Камова и М.Л. Миля, впервые учрежденных Российским. вертолетным обществом совместно с фирмой «Камов» и Московским вертолетным заводом.

Приз имени Н.И. Камова был присужден Президенту ОАО «Камов», Генеральному конструктору Сергею Викторовичу Михееву, приз имени М.Л. Миля — заместителю Главного конструктора МВЗ, руководителю отдела, занимающегося втулками несущего и рулевого винтов, Матвею Абрамовичу Лейкандм Оба лауреата хорошо известны не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами своим высоким профессионализмом и преданностью делу. Присуждение столь почетных призов — признание их заслуг в деле развития отечественного вертолетострсения. О Сергее Викторовиче Михееве мы рассказывали недавно в очерке «Портрет на фоне вертолетов» («Вертолет» № 3, 2003), о Матвее Абрамовиче обязательно расскажем в ближайшем номере журнала, тем более что в 2004 году ему исполняется 80 лет.

На пленарное заседании форума прозвучал ряд выступлений, темы которых не оставили присутствующих равнодушными.

О проблеме подготовки авиационных кадров говорил ректор МАИ A.M. Матвеенко. В своем выступлении он коснулся, з частности, вопроса вступления нашей страны в «Болонское соглашение», цель которого — интеграция российского высшего образования в западное. Прежде всего, речь идет о переходе на многоступенчатое обучение (по схеме 4 плюс 2 года), дающее возможность студентам выбирать необходимый уровень получаемого образования, а также изменять специализацию после завершения очередной ступени.

Для российских технических вузов вступление в «Болонское соглашение», планируемое на 2010 год. означает коренные изменения в самой технологии образования. В МАИ в 1992 году принято решение о непрерывном. 5,5-летнем образовании. В течение этого времени студенты имеют возможность проходить практику в полном объеме: рабочая технологическая, конструкторская, летно-эксплуатационная и преддипломная. Вступление в «Болонское соглашение» неизбежно нарушит это логичный и непрерывный процесс, нанесет вред профессиональной подготовке специалистов для авиационной отрасли, которая уже сегодня испытывает кадровый голод. Учеба по новой системе затруднит прохождение студентами учебных практик, без которых образование немыслимо, на базовых предприятиях отрасли. Заводы и КБ не заинтересованы в миграции студентов с одного предприятия на другое, в том числе и по соображениям режимности. Ректор МАИ отметил, что Президент страны В.В. Путин, ознакомившись с опасениями руководителей технических вузов, пообещал, что для проектно-конструкторских специальностей новая система введена не будет. В настоящее время вопрос в стадии рассмотрения.

Президент фирмы «Камов» С.В. Михеев в своем выступлении рассказал о наиболее интересных проектах фирмы, реализованных за последние годы. Он подчеркнул, что прошедший год для ОАО «Камов» был уникальным по обьему выполненных работ ($111 млн). По количеству вертолетов, находящихся в стадии разработки, нынешний период сравним с периодом 50-х годов, подчеркнул он.

Восемь вертолетов Ка-31 были поставлены в Индию, причем речь идет о создании практически нового вертолетного комплекса. Впервые вся отработка и испытания комплекса оборудования вертолета проходили на фирме «Камов», а не на серийном заводе. С.В. Михеев подчеркнул, что сегодня роль опытного КБ в обще у процессе работы над машиной должна несколько измениться. КБ может и должно брать на себя отдельные функции серийного завода, в тоу числе и потому, что поставщики оборудования находятся ближе к разработчику вертолетной техники. В процессе работы над Ка-31, сказал С.В. Михеев, удалось создать уникальный комплекс аппаратуры, позволяющий вертолету садиться на любой корабль, оснащенный взлетно-посадочной площадкой, обнаруживать не только воздушные объекты, но и надводные, поэтому вертолет может эффективно использоваться и при охране экономической зоны.

Докладчик отметил огромную работу, которую провел коллектив фирмы по подготовке сертификации вертолета Ка-226. Сейчас з КБ фируы «Камов» на испытаниях находятся четыре типа машин.

Е.С. Вождаев

М.А. Лейканд — первый лауреат приза имени М.Л. Миля

Группа ведущих аэродинамиков страны

Генеральный конструктор МВЗ имени М.Л. Миля А.Г. Самусенко в своем выступлении остановился на основных направлениях работы завода. Прежде всего, это разработка нового вертолета Ми-38, первый полет которого состоялся 22 декабря. Впервые за последние 18 лет совершил свой первый поле? вертолет нового типа. Планируется, что Ми-38 придет на замену Ми- 6. В планах завода в текущем году — создание макета вертолета Ми-54.

В.чарте 2004 года на ОАО «Роствертол» планируется поднять Ми-28Н — ночную модификацию вертолета Ми-28.

В настоящий момент, отметил А.Г. Самусенко, в эксплуатации находятся три основных типа вертолетов разработки МВЗ — Ми-8, Ми-24 и Ми-26. Естественно, что работа МВЗ связана с развитием и поддержанием их летной годности. Завод планирует реализовать программу модернизации вертолетов Ми-8, Ми-24, Ми-14, Ми-172, Ми-171, Ми-26, Ми-26ТС, Ми-2 и Ми-34. Разработана и реализуется идея блочной модернизации (по отдельным блокам): продление жизненного цикла, боевых возможностей, перевод в новое поколение. Технология блочной модернизации позволяет достичь необходимого результата даже при ограниченных средствах.

Одним из направлении деятельности МВЗ является определение остаточного ресурса находящихся в эксплуатации вертолетов. А.Г. Самусенко уверен, что ресурс может быть значительно увеличен. В США, например, средний «возраст» вертолетов, находящихся в эксплуатации, 30–35 лет, у нас этот срок гораздо меньше. В своем выступлении А.Г. Самусенко отметил, что всего в прошлом году на серийных заводах было изготовлено и поставлено заказчику 84 вертолета марки «Ми».

Передавая слово следующему докладчику, заместителю генерального директора КВЗ В.Б. Карташеву, 14.Н. Тищенко сказал, что в семье российских разработчиков вертолетов произошло пополнение — на Казанском вертолетном заводе создано и успешно работает свое КБ.

В начале своего выступления В.Б. Карташев рассказал о некоторые производственных и экономических результатах, которых добился КВЗ в прошлом, году, затем остановился на проблемах, стоящих перед производителями вертолетной техники. Одна из них — резкое возрастание стоимости комплектующих. Не может не беспокоить производителей вертолетной техники и тот факт, что основными покупателями и заказчиками продукции являются эксплуатанты за рубежом. Е основном, покупается вертолет Ми-17 различных модификаций. За 40 лег, отметил докладчик, выпущено более 11 тыс. вертолетов Ми-8/17. Среди них есть и уникальные, например, поставленный в Южную Корею первый вертолет с полностью автоматическим управлением. В настоящее время КВЗ приступил к серийному выпуску вертолетов высотной модификации, на которых устанавливаются высотные двигатели ВК-2Б00 с доработанным рулевым винтом, обеспечивающим необходимые запасы путевого управления.

В своем выступлении В.Б. Карташев отметил, что потенциал Ми-17 далеко не исчерпан и работы по его модернизации позволяют заводу держаться на плаву. Однако в современных рыночных условиях стабильность выпуска продукции невозможно обеспечить одним типом вертолета. Так что идея создания нового легкого вертолета родилась 10 лет назад не случайно. Сегодня вертолет «Ансат» имеет временный сертификат, в текущем году планируется получение полного сертификата. Заключен контракт с Минобороны на разработку учебно-тренировочного варианта вертолета. Контракт на поставку трех вертолетов «Ансат» заключен и с Южной Кореей. В стратегических планах завода — создание типоразмерного ряда винтокрылых машин взлетным весом от 1 до 1Б тонн в соответствии с рекомендациями ГосНИИ ГА. Реализуя эту nporpaмy, КВЗ завершает постройку нового сверхлегкого вертолета «Актай».

В.Б. Карташев подчеркнул, что такая большая, конструкторская работа ведется на КВЗ «малыми» силами — коллектив ОКБ насчитывает всего 250 человек, из которых половина занимается работами, связанными с серийными поставками. Поэтому перед КВЗ сегодня остро стоит проблема кадров. Завод видит решение этой проблемы в тесном сотрудничестве с КГТУ им. А.Н. Туполева (КАИ), где по прямым договорам ведется целевая подготовка специалистов- вертолетчиков. Но подготовить специалиста — это еще не все. Нужно поднимать значимость и престиж профессии инженера, прежде всего, создавая материальные стимулы, это на заводе понимают.

В процессе разработки вертолетов КВЗ сотрудничает со всеми институтами, занимающимися исследованиями в области авиации. Ими накоплен большой опыт в области создания авиатехники, огромный инженерно-технический потенциал. К сожалению, отметил В.Б. Карташев, этот потенциал может быть безвозвратно утерян, так как в условиях рыночной экономики НИИ не могут «прокормить» себя сами. Нужна поддержка науки на федеральном уровне. Государство должно взять на себя координацию и финансовое обеспечение, иначе мы не только уступим свои позиции на рынке, но пострадает обороноспособность нашей страны.

Завершилось пленарное заседание Почетной лекцией имени академика Б.Н. Юрьева, право прочтения которой решением Правления РосВО было предоставлено заместителю директора ЦАГИ Евгению Семеновичу Вождаеву. Тема лекции — «Проблемы аэродинамического проектирования несущих винтов».

Работа форума шла по секциям: аэродинамика вертолета, аэроупругость и прочность, динамика полета и летные испытания, история вертолетной техники, общая аэродинамика и акустика, проектирование и конструирование вертолетов, эксплуатация и безопасность полета, эргономика вертолетов и технические средства обучения. Всего было заслушано 72 доклада. Количество и качество представленных докладов свидетельствуют о том. что интерес к разработкам в области вертолетостроения возрос.

Трудно перечислить все интересные доклады, сделанные на форуме. Назовем лишь несколько: «Аэродинамические особенности винта схемы «ножницы» (М.Г. Рождественский), «Опыт улучшения летно-технических характеристик вертолета «Ансат» (В.К. Якубов), «Нам дорога наша заводская марка» (Е.М. Миль), «Выбор рациональной конструкции обзорно-прицельного прибора для вертолета» (Е.В. Яблонский), «Некоторые проблемы сертификации вертолетов в условиях перехода к рыночной экономике» (Ш.А. Сулейманов), «Разработка виртуальных твердотельных параметрических моделей типовых элементов конструкции вертолета» (Б.Л. Артамонов), «Системы измерения веса и центровки вертолета с использованием датчиков малых линейных перемещений» (А.А. Фирсов), «Перспективы развития диагностических систем на вертолетах» (Г.С. Гладун, Г.И. Карфидова, Г.В. Якеменко). В этом номере журнала «Вертолет» представлены журнальные варианты трех докладов, сделанных на форуме. В последующих номерах мы продолжим публикацию наиболее интересных докладов, прежде всего познакомим вас с Почетной лекцией имени академика Юрьева.

Пленарное заседание форума

Группа ведущих прочнистов страны

В работе форума приняли участие более 200 специалистов вертолетной отрасли России и других стран. На форуме были представлены: Авиационный регистр Межгосударственного авиационного комитета, Артиллерийский университет (г. Казань), Авиационный сертификационный центр ГосНИИ ГА, в/ч 75360, ВВИА имени Н.Е. Жуковского, ВВИА имени Ю.А. Гагарина, ГЛИЦ имени В.П. Чкалова, ГНИИИ Военной медицины МО РФ, Госцентр «Безопасность полетов». Грузинский технический университет, ЗАО «ВАО «Интерпрофавиа», ЗАО МНИТИ, ИБХФ РАН, Казанский вертолетный завод. Конструкторское бюро промышленной автоматики (г. Саратов), Казанский государственный технический университет им. А.Н. Туполева, ЛИИ имени М.М. Громова, МАРЗ, Московский вертолетный завод имени М.Л. Миля, ММЗ «Салют», «Нефтегазаэрокосмос», НИАТ, Научно-исследовательские институты Министерства обороны РФ, НИИ низких температур при МАИ, НИИЭФА имени Д.В. Ефремова (г. Санкт- Петербург), НПК «ПАНХ», НПО «Взлет», НПО «Геофизика-НВ», ОАО «Камов», ОАО «Мослизпром», ОАО «Роствертол», ООО «Модернизация авиационных комплексов», ОСКБ-ЭС, Польский вертолетный завод «Свидник», компания «Юнайтед текнолоджиз». Российская академия наук, Р00 «Человек и безопасность полета», РУП «Б58 АРЗ» (Белоруссия), Улан-Удэнскbй авиационный завод, Фонд М.Л. Миля, ЦАГИ, Центр боевой подготовки армейской авиации.

В заключение от имени редакции и всех читателей журнала «Вертолет» мы выражаем самые искренние поздравления и пожелания дальнейших творческих успехов С.В. Михееву и М.А. Лейканду — первым лауреатам премий имени Н.И. Камова и М.Л. Миля!

Александр ХЛЕБНИКОВ

ПРОЕКТИРОВАНИЕ

«Кровеносная система» двигателей

Турбовальный двигатель ВК-2500

Электрические соединители предназначены для соединения электрических цепей в любом виде техники — от общегражданской до космической. Вместе с приборами и кабелями они составляют «кровеносную систему» любого двигательного аппарата, и от того, насколько совершенна эта система, зависят его работоспособность, эффективность и надежность выполнения предъявленных технических требований.

Вилки СНЦ-Ш

Уральский завод электрических соединителей «Исетъ» (ОАО «Завод «Исеть»), являясь ведущим специализированным предприятием по производству электрических соединителей для обеспечения нужд авиационной и космической техники, особое внимание уделяет разработке и освоению соединителей для применения в двигателях, агрегатах и аппаратуре, обеспечивающей функционирование и контроль двигательных систем. В разработанных ранее двигательных системах широко применяются герметичные вилки СНЦ28, сочленяемые с розетками СНЦ23. Контакты герметичных зилок СНЦ28 имеют никелевое покрытие по основному металлу — стали, а контакты соединителей СНЦ23 — золотое покрытие по основному металлу — медному сплаву. В последнее время резко возросли требования по стабильности контактного сопротивления при малых токах и повышенных вибрационных нагрузках. Однако при сочетании изделий с разнородными покрытиями никель (сталь) — золото (медный сплав) требуемая стабильность не обеспечивается. Возникла необходимость замены вилки СНЦ28, применение которой было вызвано отсутствием аналогичной вилки СНЦ23 с контактами под пайку и золотым покрытием.

В настоящее время заводом «Исеть» разработаны и серийно выпускаются герметичные вилки СНЦ132 (с контактами под пайку), взаимосочленяемые с розетками СНЦ23 и имеющие однородную основу контактов и покрытий (золотое покрытие контактов из медных сплавов). Вилки СНЦ132 разработаны в двух исполнениях: с байонетным и резьбовым сочленением.

Одновременно разработан и серийно выпускается ряд соединителей СНЦ131 в номенклатуре СНЦ23 с резьбовым сочленением. Для двигательных систем соединители СНЦ23 с резьбовым сочленением (СНЦ131) более предпочтительны по сравнению с соединителями, имеющими байонетное сочленение, так как имеют меньшую степень взаимного перемещения вилки относительно розетки при высоких вибрационных нагрузках.

Возросшие требования к двигательным системам, особенно при создании авиационной техники пятого поколения, требуют производства отечественных соединителей с повышенной плотностью контактов, надежным сочленением и малыми габаритами. Отсутствие таких соединителей заставляет предприятия, занимающиеся разработкой и производством двигательных систем, (двигатели, агрегаты, аппаратура), применять импортные соединители двигательного класса, соответствующие стандарту MIL–C-83723 (французских фирм «Сурье» — серия 8БЗЗ и «Дойч» — серия 983). Учитывая сложившуюся ситуацию, завод «Исетъ» начал работы по освоению соединителей серии 8533 фирмы «Сурье». Алгоритм, освоения этих соединителей аналогичен освоению соединителей СНП345, СКП34-Б (полный аналог соединителей «Аринк-600») и СНЦ144 (полный аналог соединителей D 38999 по МИ-С-38999).

На первом, этапе российские предприятия будут обеспечиваться соединителями 8533 производства фирмы «Сурье». На втором, этапе на заводе «Исеть» будет производиться сборка соединителей из французских комплектующих, маркировка российского обозначения, проведение сертификационных испытаний по российской НТД и поставка потребителю. На третьем, заключительном этапе на заводе будет освоен полный технологический цикл производства соединителей серии 8533.

Основанием для проведения таких работ является долгосрочное соглашение о техническом сотрудничестве завода «Исетъ» и фирмы «Сурье» и положительный опыт освоения производства соединителей СНЦ144, СКП345, СНП345, полностью взаимозаменяемых и взаимосочленяемых с соединителями D 38999 по МЕ-С-38999 и «Аринк-600». Долгосрочное соглашение с фирмой «Сурье» предусматривает освоение в таком, же порядке и других необходимых отечественной авиационной и космической технике соединителей. Для проведения таких работ на предприятии имеются все условия.

Завод сотрудничает практически со всеми предприятиями авиационной промышленности и готов развивать это сотрудничество дальше. Основная задача завода «Исеть» — наиболее полное удовлетворение требований и пожеланий потребителей.

Михаил АЛЕКСАНДРОВ, Генеральный директор ОАО «Уральский завод электрических соединителей «Исеть»

Сертификация вертолетов: уроки рыночной экономики

Доклад под таким названием был сделан на VI форуме Российского вертолетного общества, прошедшем в феврале этого года в Москве. Его автор Шамиль СУЛЕЙМАНОВ, заместитель главного конструктора по сертификации ОАО «Камов», затронул важную тему, касающуюся некоторых особенностей процесса сертификации вертолетов в период перехода к рыночной экономике. Автор также рассматривает некоторые пути повышения безопасности конструкции вертолета, основываясь на опыте сертификации вертолетов на фирме «Камов». Доклад, представленный на форуме, печатается с изменениями.

Значительные перемены в политике и экономике, произошедшие в нашей стране в последнее десятилетие XX века, не могли не коснуться авиационной промышленности. Российские авиационные фирмы впервые получили возможность прямого выхода на западный рынок для реализации своей продукции. Однако этот процесс не был беспрепятственным. Прежде всего, отечественные производители столкнулись с требованием подтверждения соответствия российской техники западным стандартам, безопасности. Западные авиационные власти не признавали ни российскую систему сертификации авиационной техники, ни результаты российской сертификации конкретных летательных аппаратов. Одной из основных причин этого было отсутствие четкой корреляции между требованиями Федеральных авиационных правил США (наиболее распространенных Норм, летной годности на западе) и требованиями российских Норм летной годности (НЛГ). Продвижение на мировой рынок российской авиатехники, имеющей высокие летно-технические характеристики при значительно меньшей стоимости конечного продукта, встречало (и продолжает встречать) сопротивление со стороны западных производителей. А довод, что «российская авиатехника не соответствует высоким западным стандартам и небезопасна для использования», приводился в качестве обоснования такой позиции.

Чтобы решить это непростую задачу, потребовалось привести в соответствие российскую и западную системы сертификации, а также перейти на НЛГ, гармонизированные с требованиями FAR. В России этот переход впервые был осуществлен при создании НЛГ-32.29 для вертолета Ка-32А (гармонизированных с требованиями FAR-29 на уровне поправки 29–24), так что можно сказать, что вертолетчики были в этой области пионерами. Успешное завершение российской сертификации вертолета Ка-32А в 1993 году позволило добиться положительных результатов сертификации экспортных моделей этой машины на западе. Дальнейшим, шагом на пути интеграции российской и западной систем сертификации стало создание процедурных Авиационных правил АП-21, а также обновленных Норм летной годности АП-29, АП-27 и ряда других стандартов.

Ka-32A11BC

«Краеугольные камни» сертификации

Переход на рыночные рельсы в системе сертификации означает не только формальную корректировку и гармонизацию Норм летной годности. В этом процессе очень важно не просто следовать букве, но понимать дух норм, причины их изменения. Поэтому полезно будет напомнить те основные принципы, которым следуют западные авиационные власти при принятии поправок к своим НЛГ.

Во-первых, требования к безопасности летательных аппаратов могут быть повышены тогда и только тогда, когда они обеспечиваются техническими и технологическими возможностями, достигнутыми ка данном этапе развития авиапромышленности.

Во-вторых, при ужесточении требований к безопасности обязательно должны учитываться экономические затраты (включая увеличение веса, повышение стоимости летательного аппарата, стоимости летного часа и т. п.), которые понесет пользователь при эксплуатации летательного аппарата с повышенным уровнем безопасности. Иными словами, з условиях, когда технические возможности позволяют повысить безопасность, но это сопровождается неприемлемым для зсего сообщества повышением затрат, соответствующая поправка к НЛГ откладывается.

В-третьих, при изменении требований к конструкции оценивается воздействие на окружающую среду (шум, эмиссия двигателя).

Примером, такого подхода явилось введение в 1994 году поправок к FAR-27/29, требующих наличия в конструкции птицестойких лобовых стекол, авариестойкой топливной системы и других мер, повышающих безопасность. Технические возможности для введения в конструкцию таких изменений имелись еще в 70-х годах, однако эта новация привела бы к такому повышению веса и стоимости вертолета (особенно для легких вертолетов), которое на протяжении почти 20 лет считалось просто неприемлемым.

Очевидно, что невозможно обеспечить абсолютную безопасность летательного аппарата, некоторый риск всегда остается. Очевидно и другое: безопасность не может обеспечиваться любыми средствами, необходим компромисс между затратами и степенью риска, то есть нужно следовать принципу разумной достаточности. Вообще говоря, этот принцип работает не только в рыночной системе, так как он учитывает ряд факторов.

Первым в этом ряду может быть назван масштабный фактор. В технике он известен во многих своих проявлениях, з том числе в невозможности (или практической нецелесообразности) достижения одинакового уровня безопасности для машин малого и большого веса. Очевидно, что попытка достичь одинаковой для легкого и тяжелого вертолетов степени резервирования систем и оборудования не перспективна, так как легкий вертолет оказывается перетяжелен, его полезная нагрузка стремится к нулю, а такая машина никому не будет нужна. Из этого следует, что для летательных аппаратов малого веса нецелесообразно при проектировании требовать такого же уровня надежности и резервирования, как для машин с большим весом.

Эго положение находит свое подтверждение при сравнении Норм, летной годности для легких и для тяжелых аппаратов. Например, эксплуатация по правилам визуального полета (ПВП) требует, чтобы легкие вертолеты имели на борту минимум 3 пилотажно-навигационных прибора, в то время как для тяжелых вертолетов этот минимум составляют уже 9 единиц. Другой пример из требований к трансмиссии: вертолетам, категории В требуется подтвердить работоспособность редуктора при работе без масла в течение 15 минут на режиме авторотации, вертолетам категории А — уже в течение 30 минут на крейсерском режиме, с выходом в конце работы на взлетный режим. И таких примеров можно привести множество.

Второй фактор — это фактор ограниченности ресурсов. Создание и сертификация современного вертолета — удовольствия дорогостоящие. Затраты, понесенные разработчиком на этом, этапе, неизбежно переносятся на каждый серийный вертолет, что приводит к существенному росту его себестоимости. Поэтому стремление к минимизации затрат на сертификацию при сохранении требуемого уровня безопасности вполне понятно и оправданно. Кроме того, приходится учитывать ограниченность материальных и трудовых ресурсов, а также жесткие сроки реализации всего проекта. Сокращение затрат в условиях ограниченных ресурсов возможно за счет использования ряда методик, включая широкое использование компьютерного моделирования взамен стендовых, наземных и летных испытаний и широкое использование при проектировании систем, анализа «сверху вниз».

Использование компьютерного моделирования позволяет существенно сократить затраты на испытания, что особенно важно в вертолетостроении, но взамен требует наличия надежных и апробированных компьютерных моделей. Примером может служить использование результатов анализа нагружения и деформации фюзеляжа, выполненного с использованием метода конечного элемента. Полученные данные о поведении конструкции в случае аварийной посадки дают возможность сократить дорогостоящие стендовые испытания на авариестойкость. Другим примером может служить компьютерное моделирование изменения пятна контакта зубчатых колес редуктора из-за деформаций корпуса редуктора под нагрузкой, заменяющее дорогостоящие и длительные стендовые испытания.

Рис. 1. Летные происшествия с вертолетами на 100 000 часов налета

Использование в проектировании систем анализа «сверху вниз» позволяет на раннем, этапе выявить системы и агрегаты, критические и важные для безопасной эксплуатации вертолета. К критическим частях конструкции вертолета относятся части, отказ (разрушение) которых приводит к невозможности выполнения управляемой посадки на режиме авторотации. В дальнейшем при проектировании, производстве и эксплуатации именно на этих системах и агрегатах сосредотачивается основное внимание, что позволяет обеспечить максимальный уровень безопасности. Системы и агрегаты, не входящие з указанную группу, не являются определяющими с точки зрения безопасности, и к ним могут в дальнейшем, не применяться дорогостоящие методы проектирования и испытаний. Такой подход, с одной стороны, позволяет существенно сократить затраты, а с другой — обеспечивает усиление внимания именно там, где это необходимо и оправданно.

Третьим, фактором, учитываемым при сертификации, является наличие системы опционов. Западная система создания авиатехники, ввиду своей рыночной природы, максимально развернута в сторону конечного пользователя. Это связано с тем, что каждый покупатель стремится реализовать свои потребности. При наличии ряда заказчиков, интересы которых существенно разнятся, наиболее полно эти интересы можно реализовать только путем. предложения покупателям базового варианта и ряда опционов (тем самым обеспечивается гибкость реагирования на рыночные потребности). Как для любого сектора экономики, при делении продукта на базовый вариант и опционы приходится на основе маркетинговых исследований решать, что включать в базовый вариант, какие опционы должны быть и какие должны быть сроки их сертификации и предложения на рынок.

Одним из примеров такого подхода является сертификация вертолета для эксплуатации по правилам полетов по приборам (ППП). Из мировой практики известно, что задачи, решаемые гражданским вертолетом в условиях полета по ППП, составляют около 10 % от общего числа задач. Исходя из этого экономически нецелесообразно в базовый вариант вертолета закладывать все конструктивные решения, требуемые для обеспечения полета по приборам, так как это необоснованно увеличит вес и стоимость вертолета, а также сроки его сертификации. Для обеспечения возможности полетов по ППП экономически выгоднее предусмотреть на борту вертолета места для размещения дополнительного оборудования, сертифицировать соответствующий опцион и предлагать его тем эксплуатантам, которым, действительно необходимо решение таких задач. Так как стоимость этого варианта вертолета будет существенно выше базовой, очевидно, что данный подход позволяет и покупателю выбирать необходимый ему вариант, сообразуясь со своими возможностями. По такой же схеме предлагается заказчикам опцион для полета в условиях обледенения. Требование заказчика обеспечивать выполнение полетов в условиях обледенения приводит к необходимости установки нагревательных элементов в лопастях, токосъемников несущих и рулевых винтов, существенного увеличения энергетических возможностей электросистемы (с учетом, резервирования), проведения дорогостоящих сертификационных стендовых испытаний, имитирующих жесткие нормируемые условия обледенения, а также летных испытаний в реальных условиях обледенения. Очевидно, что заказчик, покупающий вертолет для эксплуатации в условиях тропиков, не должен и не будет оплачивать создание и производство вертолета с такими возможностями.

При формировании опционов нужно также предусмотреть возможность изменения состава оборудования силами самого эксплуатанта в зависимости от задания. Очевидно, что сложный пилотажно-навигационный комплекс, обеспечивающий возможность выполнения полетов по приборам (над безориентирной местностью и т. п.), необходим на вертолете далеко не всегда. Более того, возможность съема части оборудования в полевых условиях может повысить эффективность вертолета при решении простых задач. Такую «модульность» нужно закладывать начиная с этапа проработки технического задания на вертолет и комплекс, чтобы в интегрированном. комплексе можно было снимать и ставить оборудование без ущерба для выполнения простых и сложных задач.

Гибкий подход иногда используется и при сертификации транспортных вертолетов сначала по категории В, а зате. у — по категории А. Например, Bell-412 первоначально (9 января 1981 года) был сертифицирован по категории В, спустя почти 2,5 года — по категории А. Такая задержка по времени объяснялась в том числе тем, что сертификация по транспортной категории А требует существенно большего объема сертификационных проверок и испытаний (и, соответственно, более длительного времени), чем по категории В. Между тем во многих случаях отсутствие сертификата по категории А не препятствует коммерческой эксплуатации вертолета.

Как мы видим, проблемы сертификации вертолетов теснейшим образом увязаны с вопросом о категориях вертолетов, которые, в свою очередь, были введены в связи с необходимостью оптимизировать требования конструкции и обеспечить безопасность эксплуатации. Эта связь станет еще более прозрачной, если уы обратимся к анализу статистики авиационных происшествий.

Статистика знает все

На рис. 1 показана статистика авиационных происшествий (АП) с российскими вертолетами Ми-2 и Ми-8, а также с вертолетами США за период с 1994 по 1996 гг. Материалы взяты из статьи Р.А. Теймуразова и В.Е. Овчарова (журнал «Вертолет» № 1, 1998 г.) и с Интернет-сайта NTSB.

Для облегчения сравнения данные представлены в количестве авиационных происшествии (АП) на 100 ООО часов налета.

Из представленной диаграммы видно, что с увеличением, количества двигателей и переходом от поршневых двигателей на газотурбинные количество АП снижается, т. е. безопасность повышается. Повышение уровня общей безопасности вертолета связано также с увеличением его веса (сравните двухдвигателъные Ми-2 и Ми-8). Здесь следует оговориться, что для конкретных моделей вертолетов статистические показатели могут отличаться в лучшую сторону (за счет более надежных двигателей, удачных решений в конструкции и т. п.), однако мы говорим об общих тенденциях.

Очевидно, что в приведенной статистике «спрятано» несколько факторов. В частности, на безопасность влияют не только надежность конструкции, но и виды применения вертолетов, степень обученности экипажа и т. п. Для примера на рис. 2 показано распределение АП с вертолетами США по статистике NTSB за 1990–2000 гг. (данные Интернет-сайта NTSB). Видно, что 18 % происшествий происходит при использовании вертолета в личных целях, что в российской практике пока является исключением, 15,3 % — при обучении и т. п. В США также широко используются вертолеты с поршневым двигателем и однодвигателъные вертолеты, которых в России пока мало. Таким образом, из-за различий в системе эксплуатации, подготовке кадров, а также по причине практического отсутствия отечественных однодвигательных вертолетов российская статистика происшествий выглядит иначе. Надо сказать, что появление в России легких однодвигательных вертолетов (как импортных, так и собственной разработки) ставит на повестку дня ряд вопросов об обеспечении их безопасной эксплуатации (включая требования к конструкции и оборудованию, определение сфер их применения, обучение экипажей и т. п.), однако это задача отдельного, самостоятельного исследования.

Приведенная статистика показывает нам некоторые объективные тенденции, которые действуют применительно ко всем летательным аппаратам. Это подтверждаю? и положения американского циркуляра для сертификации легких самолетов АС23.1309-1С. В нем указано, что по статистике авиации общего назначения США около 70 % всех АП происходит из-за человеческого фактора и около 30 % — из- за отказов конструкции и систем (такое распределение применимо и для вертолетов). Бри этом для разных категорий самолетов катастрофическая ситуация из-за отказов систем имеет разную вероятность.

Для самолетов нормальной категории класса I (вес самолета — не более 6000 фунтов, силовая установка — один поршневой двигатель) вероятность ситуации катастрофы составляет 10-6. Отметим, что в соответствии с FAR-23.3 для летательных аппаратов нормальной категории количество пассажиров не должно превышать 9 человек.

Для самолетов класса IV, компютерная категория (переходная между нормальной и транспортной категориями), эта вероятность составляет 10-9. В соответствии с FAR-23.3 вес самолета не должен превышать 19000 фунтов, количество пассажиров — 19 человек.

Как видим, при увеличении веса самолета, переходе с поршневых двигателей к газотурбинным и увеличении количества двигателей требования к безопасности систем повышаются на 3 порядка! Оговорка о безопасности именно систем здесь не случайна: катастрофы летательных аппаратов, причиной которых была только недостаточная прочность конструкции, как правило, редки. Исходя из этого, дальше будем говорить, в основном, о конструкции силовых установок и функциональных систем (силовая установка, электросистема, гидросистема, индикация углового положения и т. п.).

Ми-8 НТВ-5

Уровень безопасности и категории вертолетов

По аналогии с самолетами, гражданские вертолеты также подразделяются на ряд категорий в зависимости от взлетного веса, количества пассажиров, количества двигателей и особенностей конструкции. Такое деление обусловлено рядом причин.

При отказе двигателя на однодвигательном вертолете (вероятность около 105) полет заканчивается посадкой на режиме авторотации (и зачастую катастрофой).

Очевидно, что для всех систем такого вертолета нецелесообразно требовать столь же высокого уровня надежности, как для большого многодвигательного вертолета, у которого отказ двигателя не препятствует безопасному продолжению полета и посадке, а вероятность катастрофы из-за единичного отказа составляет 10’. Взаимосвязь требований к общей надежности вертолета и надежности силовой установки видна на примере английских Норм BCAR издания 1975 года, по которым для вертолетов группы А2 (аналог сегодняшней категории В) вероятность отказа, приводящего к немедленной аварийной посадке, должна быть такого же порядка, как вероятность отказа двигателя (в 70-х годах была принята вероятность 10-3-10-4).

Повышения уровня общей безопасности вертолета можно достичь не только за счет применения многодвигательной силовой установки, но и за счет усиления конструкции, резервирования систем и т. п., однако все эти меры влекут за собой существенное увеличение веса, усложнение конструкции, удорожание вертолета и повышение затрат на всю авиатранспортную систему. Однако за счет масштабного фактора для вертолетов большего веса мероприятия по повышению безопасности, связанные с повышением веса, можно реализовать с меньшими экономическими потерями.

Необходимо отметить, что при переходе на категорию более высокого уровня (при увеличении веса вертолета, количества двигателей, количества пассажиров) повышение требований к безопасности происходит одновременно для всех его систем и характеристик. Например, нельзя увеличить количество двигателей с одного до двух — и только, необходимо также выполнить повышенные требования к летным данным, отказобезопасности оборудования и т. п. Здесь учитывается экономическая целесообразность: бессмысленно ужесточать требования к одной системе, если остальные системы недостаточно надежны — это не приведет к существенному повышению безопасности всего вертолета, а только удорожит его. Таким образом, требования ко всем системам и агрегатам. вертолета как бы уравнены по жесткости, что аналогично принципу обеспечения равнопрочности конструкции. Это видно из рис. 3 и табл. 1, где показано изменение требований к безопасности в зависимости о? категории вертолета, взлетного веса, количества двигателей и количества пассажиров.

Следует учитывать, что при увеличении веса вертолета (и расширении возможностей по повышению безопасности), как правило, увеличивается его пассажировместимость. Поэтому при перевозке большого количества людей для вертолета экономически обоснованно ужесточение требований к безопасности (выполнение требований к летным данным, категории А, использование двухдвигательной силовой установки, введение резервирования систем, и т. п.). С другой стороны, невозможность обеспечения высокого уровня безопасности для однодвигательных вертолетов малого веса должна компенсироваться другими средствами, позволяющими минимизировать риск для людей. Одним, из таких средств является введение для легких вертолетов ограничения на количество перевозимых людей, эксплуатационных ограничений и т. п. В частности, в соответствии с требованиями АП-29.1(e) вертолет категории В не может перевозить более 9 пассажиров. Наоборот, вертолет с большим весом и, как правило, большой пассажировместимостью имеет конструктивные возможности для обеспечения более высокого уровня безопасности и, в соответствии с АП-29.1(b), он не может быть сертифицирован по категории В, а только по категории А.

Здесь целесообразно также упомянуть и об эксплуатационных возможностях вертолетов категории А. Обычно требования к летным характеристикам машин категории А (например, обеспечение полета на одном двигателе) не могут быть выполнены во всем диапазоне ожидаемых условий эксплуатации. Поэтому в ограниченном диапазоне условий (вес, высота, температура воздуха) вертолет имеет летные данные категории А, а в остальном диапазоне нет. По этой причине в РЛЭ должен быть выделен диапазон условий, в которых вертолет соответствует требованиям категории А. В остальном диапазоне допустима эксплуатация этого вертолета по категории В с ограничением, количества пассажиров до 9 человек. Если же в этих условиях необходимо перевозить более 9 человек, то для выполнения требований к летным данным категории А необходимо ввести ограничение взлетного веса (например, за счет уменьшения количества топлива).

Итак, для вертолетов разного класса практически невозможно и экономически нецелесообразно обеспечить равный уровень безопасности. Чем больше вес, количество двигателей и пассажировместимость вертолета, чем. больше возможностей для повышения безопасности, тем выше требования к безопасности. Поэтому в Нормах принято, что к вертолетам разных категорий предъявляется разный уровень требований к летным данным, конструкции и оборудованию. Самые низкие требования предъявляются к однодвигательным. вертолетам, нормальной категории, а наиболее высокие требования — к многодвигательным транспортным вертолетам категории А (см. рис. 3). Таким образом, введение категорий — это компенсация за невозможность создания летательных аппаратов разного веса с равным уровнем безопасности. Это узаконено в Нормах, параграфы 27.1 и 29.1, которые являются основополагающими документами и определяют общий уровень безопасности вертолета в зависимости от его категории. Таким образом, Нормы летной годности являются рациональным инструментом обеспечения экономически обоснованного уровня безопасности.

Рис. 2. Распределение АП с вертолетами, по данным NTSB, по видам эксплуатации за 1990–2000 гг.

Для примера рассмотрим требования к оборудованию. Для вертолета нормальной категории оборудование должно быть спроектировано так, чтобы минимизировать опасность для летательного аппарата в случае его (оборудования) вероятной неисправности или отказа. «Минимизация опасности» в данном случае означает допустимость некоторой опасности при условии уменьшения ее до наименьшего достигнутого на практике уровня, который определяется имеющейся технологией и материалами. «Наименьший достигнутый уровень» является своеобразной, «точкой» (это, конечно, условное обозначение), после которой попытки дальнейшего уменьшения опасности не приведут к существенному повышению безопасности, однако значительно увеличат стоимость изделия или стоимость его эксплуатации.

Заметим: в данном случае возникает опасность при рассмотрении вероятных отказов, что связано с наличием двух факторов. Как правило, легкие однодвигательные вертолеты нормальной категории имеют простое оборудование, которое не выполняет функций, утрата которых приводит к катастрофе. Кроме того, согласно данным статистики, летные происшествия с легкими вертолетами происходят, в основном, по причине человеческого фактора, из-за отказов силовой установки и т. п., и в значительно меньшей степени — из-за отказов функциональных систем. Это позволяет предъявлять к системам вертолетов такой категории наиболее мягкие требования по отказобезопасности.

Таблица 1. Требования летной годности, применимые к разным категориям вертолетов

Нормы, категория Краткое описание вертолета Требования к летным данным (подчасть В) Требования к конструкции (подчасти D и Е) Требования к оборудованию и отказобезопасности (подчасть F) АП/FAR-27 Нормальная категория Легкие вертолеты с одним двигателем… Вес менее 2720 кг Самые простые требования к летным данным, включая проверку зоны H-V при отказе двигателя, прерванном взлете, посадке на авторотации Самые простые требования к конструкции Самые простые требования к оборудованию. Вероятные отказы, приводящие к опасности, должны быть минимизированы АП/FAR-27 Нормальная категория Легкие вертолеты с несколькими двигателями. Вес менее 2720 кг Упрощенные требования к летным данным, включая проверку зоны H-V при отказе одного двигателя, прерванном взлете, посадке на одном двигателе и на авторотации Повышены требования к силовой установке, но не требуется разделение двигателей и их систем. Отказ одной системы может привести к потере мощности и посадке на авторотации Самые простые требования к оборудованию. Отказы, приводящие к опасности, должны быть невероятными событиями АП/FAR-29 Транспортная категория В Вертолеты с одним двигателем, не более 9 пассажиров. Вес 2720…9080 кг Упрощенные требования к летным данным, включая проверку зоны H-V при отказе двигателя, прерванном взлете, посадке на авторотации Не требуется разделение систем. Отказ одной системы может привести к потере мощности и посадке на авторотации Повышены требования к оборудованию. Повышены требования к отказобезопасности (но допустимы общие точки в системах). Опасность в результате отказов должна быть предотвращена АП/FAR-29 Транспортная категория В с изоляцией двигателей по категории А Вертолеты с несколькими двигателями. Разрешено перевозить более 10 пассажиров. Вес 2720…9080 кг Упрощенные требования к летным данным, включая проверку зоны H-V при отказе 1 двигателя, прерванном взлете, посадке на авторотации. Требуется набор высоты на одном двигателе Самые жесткие требования. Требуется разделение двигателей и их систем, повышены требования к отказобезопасности силовой установки и к пожарной защите, дополнительные требования к аварийному освещению Повышены требования к оборудованию. Самые жесткие требования к отказобезопасности (включая разделение всех систем). Катастрофический единичный отказ должен иметь вероятность не более 10-9 АП/FAR-29 Транспортная категория В с изоляцией двигателей по категории А Вертолеты с несколькими двигателями, но перевозка не более 9 пассажиров. Вес более 9080 кг Упрощенные требования к летным данным, категории В, включая проверку зоны H-V при отказе двигателя, прерванном взлете, посадке на авторотации Самые жесткие требования. Требуется разделение двигателей и их систем, повышены требования к отказобезопасности силовой установки и к пожарной защите, дополнительные требования к аварийному освещению Повышены требования к оборудованию. Самые жесткие требования к отказобезопасности (включая разделение всех систем). Катастрофический единичный отказ должен иметь вероятность не более 10-9 АП/FAR-29 Транспортная категория А Вертолеты с несколькими двигателями, число пассажиров не ограничено. Вес более 9080 кг Самые жесткие требования к летным данным при отказе 1 двигателя, включая продолженный взлет, набор высоты, уход на 2-й круг. Введены требования к динамической устойчивости вертолета Самые жесткие требования. Требуется разделение двигателей и их систем, повышены требования к отказобезопасности силовой установки и к пожарной защите, дополнительные требования к аварийному освещению Повышены требования к оборудованию. Самые жесткие требования к отказобезопасности (включая разделение всех систем). Катастрофический единичный отказ должен иметь вероятность не более 10-9

Совершенно очевидно, что при формулировании таких относительно мягких требований учитывалась экономическая целесообразность: как указано выше, даже при применении на однодвигательном вертолете систем с высокой надежностью общая безопасность существенно не изменится, а будет определяться надежностью двигателя. В то же время применение таких систем существенно (и неоправданно!) повысит стоимость вертолета и стоимость эксплуатации. Поэтому достаточно наличия уровня надежности систем, вероятный отказ/ неисправность которых имеет последствия не более опасные, чем отказ двигателя.

Если на вертолет нормальной категории установить два двигателя, то для оборудования такого вертолета требуется уже предотвратить опасность в случае вероятной неисправности или отказа оборудования или систем. Применение много двигательной силовой установки существенно повышает общий уровень безопасности, в связи с чем термин «минимизировать опасность» заменен на более жесткий — «предотвратить опасность». Из требования следует, что для такого вертолета любой отказ или неисправность, приводящие к опасности, должны быть отодвинуты в область невероятных событий.

При переходе к вертолетам транспортной категории происходи? дальнейшее ужесточение требований: для оборудования и систем вертолета транспортной категории В требуется уже предотвратить опасность в случае их неисправности или отказа, независимо от их вероятности. И наконец, для вертолета транспортной категории А требуется, чтобы появление любого отказного состояния, которое препятствует продолженному безопасному полету и посадке вертолета, было практически невероятным, а появление любого отказного состояния, которое уменьшит характеристики вертолета или способность экипажа справиться с неблагоприятными эксплуатационными условиями, было невероятным. Указанные положения отражают самый высокий уровень общих требований к безопасности вертолета категории А, который может быть реализован только при соответствии характеристик летательного аппарата повышенным требованиям к летным, данным, при полном разделении двигателей и т. п. К системам такого вертолета также предъявляются самые жесткие требования.

Рис. 3. Взаимосвязь уровня безопасности и категории вертолета

Пути повышения безопасности конструкции вертолетов

Совершенно очевидно, что повышение уровня безопасности летательного аппарата тесно увязывается с возможностями авиационной промышленности в целом. Следует отметить, что в западной практике во многих случаях повышение безопасности вертолетов идет через внедрение новых отраслевых стандартов проектирования. Зги стандарты сначала «обкатываются» в проектах военных вертолетов, и таким образом за счет средств, выделяемых на военные программы, приобретается опыт применения новых технологий. В дальнейшем, этот опыт трансформируется во введение новых поправок к требованиям гражданских Норм, летной годности. Например, повышенные требования к авариестойкости сидений пассажиров и топливной системы в 70-х годах были введены в американские военные стандарты и технические требования, разработанные на основе многочисленных исследований, проводимых в армии США, и с учетом опыта войны во Вьетнаме. В соответствии с этими стандартами были спроектированы военные вертолеты UH-60 и АН-64. В гражданские нормы FAR-27 и FAR-29 эти требования были введены значительно позднее, в конце 80-х годов. Таким образом, общегосударственные или отраслевые стандарты (ГОСТы, ОСТы и их аналоги за рубежом.) могут являться аккумуляторами новых технологий для всей авиационной промышленности, как военной, так и гражданской.

Перенос «самолетного» опыта в вертолетную среду Наряду с внедрением, в гражданское вертолетостроение опыта проектирования военных вертолетов в некоторых случаях в практику проектирования вертолетов приходит самолетный опыт. Чаще всего такой «обмен опытом» практикуют в интегрированных или централизованных авиационных структурах, например, в рамках существующих централизованных институтов (ЛИИ, ЦАГИ, ЦИАМ, ГосНИИ ГА, ГосНИИ АН и др.). Таким образом, происходит взаимный обмен и обогащение опытом, получаемым самолетчиками и вертолетчиками при проектировани и сертификации летательных аппаратов на современном уровне.

Однако следует отметить, что простой перенос «самолетного» опыта в вертолетостроение без осмысления специфики вертолетов может давать негативные результаты. Так, специалистам фирмы «Камов» при сертификации своих вертолетов иногда приходится сталкиваться с непониманием специфики вертолета как летательного аппарата со стороны специалистов-самолетчиков из отраслевых институтов. Например, некоторые эксперты требуют для вертолетов наличия дублирования в системе управления по аналогии с самолетом. Для самолета действительно технически возможно в случае разъединения, разрушения или отказа механических элементов конструкции обеспечить безопасность полета за счет резервирования проводки управления, поверхностей управления. Однако требовать аналогичного подхода для вертолета просто бессмысленно. Вертолетчику очевидно, что невозможно дублировать автоматы перекоса, тяги управления лопасти и саму лопасть несущего винта, которая также является элементом, системы управления. Эти элементы вертолета всегда будут критическими и, соответственно, требования к их проектированию, производству и эксплуатации будут чрезвычайно высокими. В связи с этим имеется разница в требованиях АП-25 и АП-29.

Не случайно и отсутствие в российских вертолетных НЛГ раздела АО, который в самолетных нормах введен для формулировки общих требований к отказобезопасности. Один из принципов этого раздела, неприемлемый для вертолетчиков, состоит в применении одинаковых подходов в оценке отказобезопасности функциональных систем и элементов конструкции. Из опыта сертификации вертолетов ОАО «Камов» на западе вынесено четкое понимание, что никакими вероятностными критериями нельзя оценивать отказобезопасность элементов силовой конструкции. Кроме того, требования к отказобезопасности уже изложены в параграфах 27.1 и 29.1, оговаривающих требования к категориям, и этого достаточно.

В развитии вертолетных Норм пройден определенный путь: за последние 15–20 лет из требований к прочности и силовой конструкции вертолетов практически изъяты требования к проектированию, содержащие вероятностные критерии. Сообразуясь с соответствующими разделами Норм, необходимо путем выполнения процедур доказательства прочности и правильного функционирования критических механических элементов конструкции исключить возможность их разрушения или отказа, но ни в коем случае не пытаться доказать практическую невероятность такого отказа с помощью методов анализа отказобезопасности, расчета вероятности или представления статистики таких отказов.

Для функциональных систем, например, систем контроля пространственного положения вертолета при полете по ППП, наоборот, требуемый уровень отказобезопасности подтверждается путем структурированного анализа с применением вероятностных критериев. Для оценки вероятности отказа элементов функциональной системы могут использоваться как статистические данные опыта эксплуатации, так и расчеты. Например, дпя радиоэлектронного блока, содержащего ряд простейших элементов (транзисторов, резисторов и т. п.), можно рассчитать вероятность отказа, используя данные об условиях работы этих элементов в блоке (температура, давление, влажность и т. п.) и статистику отказов таких простейших элементов. Эту статистику можно взять из имеющихся источников, например, американского стандарта MIL-HDBK-217 или российского «Справочника надежности электроизделий». Такой подход возможен в том числе и потому, что простейшие элементы выпускаются сотнями тысяч штук и по ним имеется достоверная статистика отказов на основе опыта эксплуатации.

Силовой элемент конструкции вертолета, например, автомат перекоса системы управления является уникальным агрегатом, работающим, в специфических условиях широкого спектра переменных нагрузок. Его конструкцию практически невозможно разделить на простые элементы, для которых может существовать надежная статистика отказов (за исключением, возможно, подшипников). Это одна из причин, почему для таких элементов описанный выше вероятностный подход применяться не может, а должен применяться метод подтверждения достаточной прочности.

Очевидно, что два таких полярных подхода никогда не следует смешивать, однако положения «самолетного» раздела АО, например, требуют оценить общий уровень безопасности летательного аппарата путем суммирования вероятностей зсех единичных катастрофических ситуаций. Это означает, в частности, что при такой оценке в одну корзину будут сложены катастрофические ситуации, которые могут возникнуть из-за разрушения тяги управления (которые вообще не могут иметь никакой вероятности, так как должны быть исключены!) и из-за отказа двух авиагоризонтов из трех при полете по приборам (вероятность около 10-9). Суммарная вероятность таких ситуаций, согласно требованию самолетного раздела АО, должна быть не выше 10-2. Комменгарии, как говорится, излишни.

Этот пример приведен только для того, чтобы подчеркнуть очевидный факт: в вертолетной практике, конечно, необходимо исследовать и использовать «самолетный» опыт, однако, как и в любом, деле, это нужно делать с умом.

Другим, примером «вертолетной» специфики является наличие требований к критическим частям в параграфах 27.602 и 29.602 вертолетных норм, которых нет в самолетных нормах. Введение этих параграфов в JAR- и FAR-27/29 фактически узаконило общегосударственные требования к критическим частям, которыми уже з середине 70-х годов руководствовались фирмы — разработчики вертолетов. Как мы уже говорили, к критическим частям конструкции вертолета относятся части, отказ (разрушение) которых приводит к невозможности выполнения управляемой посадки на режиме авторотации. Введение такого требования фактически завершило деление конструкции вертолета на две группы (силовая конструкция и системы) с соответствующим разделением методов обеспечения их отказобезопасности. Следует отметить, что в российской практике аналогичный подход заложен в требованиях отраслевого стандарта ОСТ 1 02772-98 «Порядок проведения и содержание работ по особо ответственным составным частям самолетов и вертолетов», однако при его использовании на практике также необходимо учитывать вертолетную специфику.

В завершение хочется отметить, что Россия окончательно встала на путь рыночного развития экономики. В новых условиях создание вертолетов — это бизнес, который нужно вести, зная законы рынка. Проявление этих законов приходится учитывать даже в такой, на первый взгляд, некоммерческой сфере, как безопасность. И другого пути, кроме как изучение, накопление и использование опыта работы в рыночных условиях, у нас нет. Фирма «Камов» уже с 70-х годов занимается сертификацией вертолетов на Западе. Вертолет Ка-26 был первым советским вертолетом, сертифицированным по требованиям FAR-29 в Польше, Западной Германии, Японии и Швеции. Очередным этапом стала сертификация вертолета типа Ка-32А в Канаде, Швейцарии, на Тайване, в результате чего стала возможной успешная коммерческая эксплуатация этих машин в жестких условиях рыночной конкуренции. Эти успехи дают основание считать, что, несмотря на имеющиеся трудности, можно (и нужно!) уметь работать и побеждать в условиях рынка.

Шамиль СУЛЕЙМАНОВ, фирма «Камов»

История создания и разинтия HUMS

А-129 Mangusta

Деятельность создателей вертолетной техники всегда была направлена на совершенствование летн о-технических характеристик летательных аппаратов, увеличение их весовой отдачи, маневренности и боевой эффективности. Однако вертолетостроители прекрасно понимали и понимают, что за все усовершенствования приходится платить существенным увеличением нагруженности силовых элементов конструкции, ужесточением режимов работы агрегатов, систем и оборудования. Это обстоятельство, а также то, что конструктивно вертолет является одним из наиболее сложных летательных аппаратов, обусловило то, что их эксплуатация всегда сопряжена с повышенным риском. Статистика отказов и летных происшествий подтверждает этот факт. По данным Британского управления гражданской авиации, количество летных происшествий на тяжелых двухмоторных вертолетах в 20 раз превышает количество происшествий на коммерческих реактивных самолетах. Федеральное управление транспорта США в принципе не расходится в своих выводах с англичанами: общий уровень происшествий на 100000 летных часов для JIA с неподвижным крылом составляет 0,63 (из них катастроф — 0,14), а для вертолетов — 5,43 (катастроф — 1,34). Это данные 10-15-летней давности. Но, к сожалению, и сегодня это соотношение существенно не изменилось и вряд ли изменится в будущем, поскольку причина такого соотношения — и конструктивные особенности вертолета, и особенности его применения.

Основной конструктивной особенностью вертолета является система привода несущих винтов, исключающая дублирование силовых потоков от двигателя к винтам. К этой системе относится такой сложный механический агрегат, как редуктор. Редуктор вертолета соосной схемы без преувеличения можно считать уникальным по сложности конструктивного исполнения механическим агрегатом. Статистические данные показывают, что наибольшая доля отказов и летных происшествий — около 80 % — связана с неисправностями именно главного редуктора, трансмиссий и несущих винтов. Из-за неисправности этих агрегатов происходят 30 % аварий.

Еще одна особенность или причина, являющаяся существенным фактором, приводящим к тяжелым последствиям, — это условия эксплуатации вертолетов. Как правило, вертолеты эксплуатируются в сложных условиях: высокая скорость ветра, осаждение морской соли при работе над морем (например, на морских буровых платформах), сложный рельеф местности, особые условия при работе в горной местности и т. д.

Идея создания системы, обнаруживающей зарождающиеся и развивающиеся во времени неисправности, появилась давно. К середине 60-х годов размеры зарубежного вертолетного парка и интенсивность его эксплуатации достигли такого уровня, что задачи повышения надежности и безопасности полетов, а также необходимость снижения затрат на обслуживание вертолетов перешли в разряд особо актуальных. Стала очевидной необходимость совершенствования существовавшей системы эксплуатации вертолетного парка, основанной на календарном гарантийном и профилактическом обслуживании и плановых ремонтах.

В то же время ряд катастроф, произошедших на шельфах Великобритании над Северным морем, причиной которых оказались неисправности главного редуктора, свидетельствовал о том, что отсутствие на борту достаточно эффективных способов обнаружения зарождающихся и развивающихся неисправностей может свести на нет любые усовершенствования системы эксплуатации. Как показали результаты расследования, при наличии таких средств катастроф могло бы не произойти. Трагедии над Северным морем послужили толчком к началу работ, практическим, результатом которых явилось создание системы HUMS (Health and Usage Monitoring Systems — «Система мониторинга работоспособности и использования»). Путь создания этой системы оказался долгим и трудным.

Задача по разработке мероприятий, повышающих безопасность полетов вертолетов и снижающих стоимость их технического обслуживания, была сформулирована Управлением гражданской авиации Великобритании (САА) во второй половине 60-х годов. С этого же времени под эгидой САА и начались научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по ее решению.

0 действительной сложности поставленной задачи говорит тот факт, что последующие десять лет труда не принесли никакого практического результата. Однако актуальность проблемы была по-прежнему велика. Работы не только не были остановлены, но даже получили развитие благодаря участию в них Министерства обороны Великобритании. В 1974 году в министерстве состоялось совещание, на котором было принято решение об организации на базе фирмы Steward Hughes специальной рабочей группы для проведения этих работ (фирма Steward Hughes в то время являлась ведущей в области компьютерной обработки сигналов вибрации вращающегося оборудования).

Исследовательские работы с участием и при финансировании Министерства обороны продолжались еще 7–8 лет. В результате был разработан и предложен новый подход к эксплуатации вертолетов. Он в корне ломал существовавшую до того времени привычную технологию эксплуатации и был первым шагом, сделанным на пути перехода к эксплуатации «по состоянию».

Главным итогом этого этапа, который продолжался с момента постановки задачи почти 15 лет, явился не сам «переход к эксплуатации по состоянию», а вывод о том, что эксплуатация «по состоянию» возможна. Практически же фирма Steward Hughes совместно с одной из ведущих в то время мировых фирм — разработчиков электронных технологий Teledyne разработала концепцию и архитектуру системы, которая предназначена отслеживать техническое состояние вертолета в реальном времени. На тот момент казалось, что предлагаемая система позволит решить все вопросы по переходу на эксплуатацию «по состоянию».

Система (и концепция), как мы уже говорили, получила название Health and Usage Monitoring System. Аббревиатура HUMS с этих пор традиционно используется другими фирмами — разработчиками систем аналогичного назначения.

Создание системы HUMS стало возможным после того, как фирма Steward Hughes разработала три новых направления (или подхода), позволяющих оценивать техническое состояние агрегатов вертолета по сигналам соответствующих датчиков в любой момент времени без приостановки его эксплуатации. Эти направления определены разработчиками как ключевые для диагностики состояния наиболее сложных и жизненно важных систем вертолета. Итак, оценка технического состояния вертолета предполагает:

— диагностику редуктора и трансмиссии с целью обнаружения неисправностей на ранней стадии их возникновения;

— контроль положения лопастей (определение соконусности) и проведение балансировки несущей системы вертолета;

— диагностику двигателя с целью «определения загрязнения газового пути».

Разработка этих направлений завершилась созданием соответствующих автономных подсистем, которые, как правило, входят в базовый состав современных систем HUMS. Технические решения, которые были получены, являются ноу-хау фирм Teledyne/ Steward Hughes и могут использоваться другими разработчиками только в виде готовых покупных плат. Каждое из этих направлений имеет свои трудности в реализации, связанные не только с несовершенством используемых алгоритмов, но и с необходимостью учитывать специфику конкретного типа вертолета при адаптации к нему системы. Развитие и совершенствование основополагающих подходов з диагностике состояния вертолетов продолжается до настоящего времени.

Первый готовый продукт, созданный фирмой Steward Hughes в 1982 году, — это система обнаружения дефектов шестерен и анализа состояния подшипников MSDA. Эта система широко использовалась в промышленности для контроля качества изготовления зубчатых колес и подшипников при производстве вертолетов. Она являлась прообразом HUMS, в нее были заложены и отрабатывались основные принципы контроля и диагностики.

АН-64 Apache

Одновременно разрабатывались рекомендательные документы. В 1982 году САА приняло Положение по безопасности полетов (ARB), рекомендующее в дальнейшем при выпуске стандартов по сертификации вертолетов учитывать текущий современный уровень достижений в области конструирования, технологий и материалов. ТЬгда же была сформирована специальная группа — Комиссия по безопасности полетов (HARP). В 1984 году эта группа выпустила отчет с рекомендациями для САА. В следующем году была организована рабочая группа по диагностике для изучения рекомендаций HARP и разработке требований по безопасности на новые вертолеты. В августе 1985 года группа выпустила первый отчет.

Очередная трагедия над Северным морем, произошедшая с вертолетом Boing-234 Chinook в 1986 году и унесшая жизни почти 100 человек, заставила форсировать работы по созданию системы и расширить их фронт. Причиной катастрофы стал выход из строя главного редуктора из-за трещины зубчатой передачи. Проведенные исследования выявили причины быстрого распространения трещины и подтвердили необходимость создания системы, которая позволяла бы определять в нужное время наличие трещины и отслеживать динамику ее распространения.

САА включило в работу по созданию системы фирму Marconi Electronic System (разработчик электроники) и фирму-эксплуатанта Bristow Helicopters. Работа шла параллельно с использованием ноу-хау Teledyne/Steward Hughes. Новая разработка получила название IHUMS, хотя по функциональным особенностям аналогична HUMS фирмы Teledyne/Steward Hughes.

Между 1987 и 1991 годами были проведены два рабочих испытания HUMS на вертолетах, эксплуатировавшихся над Северным морем. Финансировали их САА, Британская ассоциация операторов морских установок и Управление энергетики и транспорта. Испытания HUMS на вертолете AS.332L Super Рита проводились совместно компаниями BHL, Smith Industries, MJA Dynamics, Westland Helicopters Snstoiv, на вертолете S-61N — BHL, Steward Hughes, Hawker Siddeiey Dynamics.

В июле 1991 году IHUMS, установленная на борту вертолета S-61N компании Sfkorsfcy, получила сертификат САА. Это была первая система мониторинга работоспособности и использования в мире, получившая сертификат. Таким образом, с момента выпуска фирмой Steward Hughes первого готового продукта — системы MSDA — до установки на вертолет первой сертифицированной системы HUMS прошло 9 лет.

С появлением HUMS связано решение о введении в систему в обязательном порядке регистратора полетных данных в той конфигурации, в какой он разработан: для HUMS это блок FDR как составная часть системы. САА установило, что вертолеты гражданского назначения с максимальным весом более 2730 кг (или перевозящие более 9 пассажиров) должны быть оснащены FDR с 1 февраля 1991 года. Подобные требования были введены И октября 1991 года и Федеральным управлением авиации США.

В самом общем виде HUMS можно представить как систему, состоящую из датчиков и компьютеров и включающую в себя программное обеспечение и аналитические методы, которые все вместе позволяют регистрировать уровни вибраций и другие параметры для обеспечения контроля и оценки состояния систем и агрегатов вертолета. При характеристике этой системы важно знать ее конфигурация, поскольку она определяет перечень функций, выполняемых конкретной системой. Самые первые системы разработки Teiedyne/Steward Hughes и Marconi/Bristow Helicopters состояли из бортовой и наземной частей. Они выполняли следующие функции на борту:

— мониторинг состояния редуктора и трансмиссии;

— мониторинг состояния» ресурса и эксплуатационных характеристик двигателя;

— контроль положения лопастей и дисбаланса винта;

— регистрация полетных данных (блок FDR);

— запись переговоров в кабине экипажа (блок CVR);

и следующие на наземной станции:

— обмен данными в операционной среде;

— взаимодействие с пилотом (до и после полета);

— осуществление поддержки технического обслуживания (расшифровка показаний датчиков, корректировка положения лопастей и балансировка винта);

— учет ресурса деталей;

— анализ и хранение исходных сигналов и результатов обработки.

Рис. 1. Общая схема системы HUMS

На рис. 1 показана общая схема такой системы.

Интеграция FDR и CVR в HUMS предпринимается из следующих соображений. Во- первых, такая система экономически выгодна в целом, поскольку исключает необходимость установки дополнительных, периферийных систем. Во-вторых, такая интеграция удобна эксплуатанту, так как ограничивает количество поставщиков, участвующих в оборудовании вертолета. HUMS такой конфигурации называется полнофункциональной. Однако время постоянно вносит свои коррективы, и к настоящему времени уже разработаны и выпускаются системы с более широкими, по сравнению с перечисленными, функциональными возможностями.

Сегодня созданием HUMS занимается целый ряд зарубежных фирм. Наиболее известными из них являются Teledyne/ Steward Hughes, GEC Marconi/Brigtow, BF Goodritch, Eurocopter, Chedwick Helmuth, Howcle Instruments. Systems amp; Electronics, Inc (SEI), Signal Processing Systems, Smith Industries, AMS, WTI, RSL Electronics LTD u другие.

В полной конфигурации системы до конца 90-х годов выпускали только фирмы Teledyne/Steward Hughes и GEC Marconi/ Brigtow (хотя системы этой фирмы и назывались системами полной конфигурации, однако не выполняли обработку данных в реальном времени, ограничиваясь лишь наземной обработкой данных, зарегистрированных на борту).

Большинство других фирм — это поставщики систем различной (неполной) конфигурации. Одни, например, ограничиваются мониторингом состояния двигателей, другие совмещают эту функцию с системой контроля, балансировок и соконусносги винтов. Фирма Rotor Dynamics American Inc. расширила функции усеченной HUMS возможностью формирования в реальных условиях полета интегральной оценки состояния по общим уровням вибраций с использованием минимального количества датчиков и последующей обработкой этой информации на наземной станции обработки. Фирма WTI построила свою систему M-HUMS по модульному принципу: один модуль базовый и три автономных, дополняющих базовый по желанию заказчика. Такой вариант удобен, если стоимость и вес полной системы оказываются слишком большими, а эксплуатанту необходимо сосредоточить внимание на мониторинге проблемных зон. Эта продукция не представляет серьезной конкуренции системе Teledyne/Steward Hughes или GEC Marconi/ Brigtovv вследствие гораздо меньших масштабов разработок. Системы с ограниченными функциональными возможностями также традиционно используют в своих названиях аббревиатуру HUMS.

На протяжении последних двадцати лет фирмы, занимающиеся созданием HUMS, конкурируют друг с другом. Как уже говорилось, в течение долгого времени мировыми лидерами в этой области были Teledyne/ Steward Hughes и GEC Marconi/Brigtow, производившие полнофункциональные системы. Однако в последнее время соотношение сил на мировом рынке HUMS меняется. Серьезную конкуренцию мировым лидерам составила компания MEGGIT, объединившая фирмы BFGoodrich, Vibrometer и Endevco.

Входящая в эту компанию фирма BF Goodrich занимается разработкой и созданием HUMS более 20 лет, 12 из них она находится в состоянии острой конкурентной борьбы с ведущими производителями Teledyne/Steward Hughes и GEC Магсот/ Brigtow. Система диагностики IMD HUMS является в настоящее время продуктом совместного производства BYGoodrich и Vibrometer. За IMD HUMS закрепилось название «HUMS второго поколения».

В 1997 году BYGoodnch/Vibrometer выиграли тендер США на систему диагностики, удовлетворяющую единым требованиям на HUMS для гражданских и военных вертолетов, которые действуют в США с того же года. В тендере принимали участие известные в мире фирмы-разработчики этих систем, в том числе ведущий промышленный производитель HUMS — Steward Hughes.

BYGoodrich/Vibrometer является в настоящее время главным разработчиком и поставщиком HUMS по программам оснащения военных вертолетов США этими системами (программа COSSI).

Фирма Sikorsky Aircraft подписала ограничительный контракт с BYGoodnch/Vibrometer на право покупки диагностических систем только у данной фирмы. Таким образом, BFGoodnch/Vibrometer стала эксклюзивным поставщиком HUMS для фирмы Sikorsky, а система IMD HUMS включена в список стандартного оборудования этой фирмы.

Другим заслуживающим внимания конкурентом как Teledyne/Steward Hughes и GEC Marconi/Brigtow, так и BYGoodrich/ Vibrometer является израильская фирма RSL Electronics LTD, которая в 2000 г. заявила о создании HUMS третьего поколения. Эта система (Total HUMS — T-HUMS) самой современной разработки обладает более расширенными функциональными возможностями, в частности, в ней реализована функция диагностики состояния и управления общевертолетным оборудованием.

Технологии HUMS развиваются уже более 20 лет. На первых порах казалось, что найденные на тот момент решения смогут успешно «закрывать» все вопросы по автоматической оценке состояния вертолета, а построенные с использованием этих решений системы возьмут на себя роль интеллектуального советчика и подсказчика летчику в полете и обслуживающему персоналу на земле.

Однако эти ожидания оказались преждевременными. Приходится констатировать, что диагностические возможности современных HUMS еще не достигают требуемого уровня и необходимы дополнительные интеллектуальные усилия, чтобы обеспечить 100-процентный охват всех возможных дефектов с требуемой надежностью.

ЕН-101

На пути внедрения HUMS оказалось множество подводных камней, которые не были видны вначале и устранение которых требует разработки нестандартных подходов, продолжительных исследований и др. Существенным препятствием в этом процессе является высокая стоимость HUMS. Например, расходы только на установку и адаптацию системы I-HUMS составляют в зависимости от типа вертолета от $2500 до $6000, а наиболее сложные случаи установки обходятся в сумму более $50000. Можно утверждать, что HUMS является наиболее сложным компонентом в общем комплексе вертолетного оборудования. Это определяется не только сложностью аппаратной части и программного обеспечения системы, но и трудностью внедрения дополнительных функций в существующие процедуры обслуживания.

Вышесказанное означает только то, что, как и во всякой другой технической области, в области HUMS имеются свои проблемы. Достижений все же там. гораздо больше, чем недостатков. Многие задачи уже решены и относятся к классическим функциям. HUMS, реализованным в серийных системах.

Несмотря на проблемы и отсутствие в полной мере желаемого результата, реальное положительное влияние HUMS на безопасность полетов не подлежит сомнению. Этот факт признается всеми зарубежными фирмами, имеющими многолетний опыт эксплуатации HUMS (Eurocopter, Sikorsky. Bell, Boeing, Agustа и др.).

Кроме этого, отмечается и экономический выигрыш, так как HUMS позволяет с меньшими затратами решать следующие задачи:

— повышение надежности выполнения полетных заданий;

— повышение комфорта и уменьшение нагрузки на экипаж;

— увеличение ресурса компонентов;

— уменьшение количества испытательных полетов, необходимых для балансировки;

— сокращение времени на внеплановое обслуживание;

— повышение надежности оборудования;

— выборочное (необходимое) обслуживание.

Безусловно, положительный опыт эксплуатации HUMS привел к широкому распространению этих систем на зарубежном рынке. На ранних этапах HUMS устанавливалась только на гражданские коммерческие вертолеты, теперь же ими оснащены или оснащаются как гражданские некоммерческие, так и военные вертолеты, включая боевые. В настоящее время за рубежом, активизируются работы по перестройке существующей системы эксплуатации под использование данных HUMS.

Важным, показателем признания технологий HUMS является изменение отношения к ним военных. Если раньше это отношение было откровенно скептическим, то в настоящее время в Англии, США, Канаде и в других странах системами HUMS оборудуются уже не отдельные машины, а целиком эскадрильи и парки военных вертолетов. В 2003 году генерал армии США Джо Бергантс одобрил внедрение HUMS з военную авиацию, назвав HUMS общей системой, которая должна быть установлена на всех армейских вертолетах.

Армия США внедряет HUMS для решения следующих задач: оценки технического состояния вертолета в воздухе и на земле, учета наработки и условий применения, контроля за действиями летчиков в полете, обучения. С помощью HUMS американские военные надеются достичь 90-процентного уровня готовности вертолетного парка, что сложно сделать при существующей системе эксплуатации и обслуживания.

На зарубежном, рынке HUMS стала влиять на конкурентоспособность вертолета. Применение этих систем перестало быть «актуальной проблемой», а перешло в разряд осознанной политики, проводимой разработчиками и эксплуатантами. Все ведущие страны — производители вертолетной техники имеют Государственные программы разработки и внедрения HUMS на гражданские и военные вертолеты. Работы по этим программам финансируются государством и военными ведомствами. Распространено явление, когда вертолетная фирма за счет собственного финансирования разрабатывает диагностические системы с полным или ограниченным перечнем, функций для внедрения их на своих вертолетах.

О возрастании интереса к HUMS за рубежом. свидетельствует ежегодно нарастающий поток публикаций на эту тему. Например, на последнем 59-м Международном вертолетном форуме (он проходил 6–8 мая 2003 года) по теме HUMS было представлено 20 докладов в течение трех дней. Соизмеримое количество докладов на форуме прозвучало только по теме «Аэродинамика».

Таблица 1. Зарубежные вертолеты, оснащенные системами HUMS (неполный перечень)

Фирма — производитель HUMS Тип вертолета Вертолетная фирма Steward Hughes/Teiedyne MK11 Super Puma MKls Super Puma Cougar Eurocopter S-61N Sikorsky S-76A 412 Bell B-212 B-214ST AS.332L AS.532 Cougar Aerospatiale (Eurocopter) AH-64D (Apache Longbow) Smiths Industries (Steward Hughes) HC-2 Chinook Boing EH Industries EH-101 EH Industries (Agusta/Westland) AMS (Южная Африка) CSH-2 Rooivalk Atlas Aviation Harris Corporation (USA) A-12 9 Mangust a Aausta Marconi S-61 Sikorsky WTI Dauphin (AS.365N, — Nl, -N2) Eurocopter BYGoodrich/Vibrometer Сертифицирована для установки: A-109K2 Agusta AS.350B1 Eurocopter AS.350B1 AS.355N Выбрана для установки: Н-60 Sikorsky Н-53 S-76, S-92 AH-1Z Bell UH-1Y SH-60 Sikorsky СН-60 СН-53Е UH-60

Глеб ГЛАДУН, Галина КАРФИДОВА, Григории Л КЕМ ЕН КО, ОАО «Камов»

Аэродинамические особенности винта схемы «ножницы»

Работы по совершенствованию аэродинамической схемы винта вертолета ведутся на Московском вертолетном заводе в нескольких направлениях. Это и разработка совместно с Центральным аэрогидродинамическим институтом новых, более совершенных профилей, имеющих более высокое качество при относительно невысоком уровне шарнирных моментов, и поиск оптимальной формы лопасти в плане, что выразилось в целом комплексе работ по исследованию форм законцовок лопастей. В статье, которую мы прерагаем вниманию читателей журнала, анализируются результаты работ по исследованию характеристик винта с неравномерным расположением лопастей в плоскости вращения, получившего название винт схемы «ножницы», или х-винт.

Концепция винта схемы «ножницы» впервые была реализована на вертолете Apache более 30 лет назад, примерно в то же время были опубликованы результаты исследований фирмы Bell Как выяснилось, они имели принципиальные отличия от результатов исследований характеристик х-винта, проведенных на МВЗ позже, около 20 лет назад. Испытания модели винта схемы «ножницы» в Китае, в Нанкинском университете аэронавтики и астронавтики подтвердили результаты, полученные на МВЗ, но обозначили новую проблему — значительное падение эффективности х-винта при угле между модулями винта, равном 60°.

Решено было повторить испытания х-образного винта, проведя их в более широком диапазоне чисел М, шага винта и угла «ножниц», и уделить особое внимание обозначенной китайскими исследователями проблеме. Для испытаний был выбран рулевой винт вертолета Ми-2, из двух комплектов лопастей которого был собран винт схемы «ножницы». А для исследования влияния на аэродинамические характеристики винта таких параметров, как азимутальный угол между парами лопастей в плоскости вращения и превышение одной пары над другой вдоль оси винта, была разработана и изготовлена специальная втулка, позволявшая варьировать эти параметры. Геометрические параметры экспериментального винта представлены в табл. 1.

Конструкция втулки позволяла собрать и испытать винт в двух типах конфигурации:

— нижняя лопастъ впереди верхней — Н-форма;

— верхняя лопасть впереди нижней — В-форма.

Под нижним и верхним положением лопастей понимается их положение относительно направления тяги винта при положительных углах установки лопастей (рис. 1).

Испытания винтов проводились на башне винтового аэродинамического стенда при натурных скоростях вращения винта. Окружная скорость концов лопастей соответствовала числам М=0,5; 0,6; 0,65; 0,7.

В испытаниях было выявлено существенное влияние на характеристики винта углового положения пар лопастей относительно друг друга. На рис. 2 показано изменение тяги винта в зависимости от азимутального положения лопастей при значении относительного расстояния h=h/R=0,074 между плоскостями вращения модулей винта (приведена размерная тяга винта, чтобы было понятно, каков порядок сил, развиваемых винтом).

Таблица 1. Геометрические параметры экспериментального винта

Диаметр винта D=2,7 м Количество лопастей k=4 Форма лопасти в плане прямоугольная Хорда лопасти b=0,22 м Коэффициент заполнения винта s=0,2076 Крутка лопастей Dj=0° Профиль сечения лопасти NACA-0012 Меньший угол между парами лопастей (угол «ножниц») Ψ=0°, 15°, 30°, 45°, 60°, 90° Расстояние между плоскостями вращения лопастей (модулями) h=h/R=0,074; 0,102; 0,126

Рис. 1. Положение лопастей относительно направления тяги винта

Рис. 2. Зависимость тяги винта от угла «ножниц» при шаге 18°, М=0,65

Рис. 5. Влияние расстояния между плоскостями вращения пар лопастей на тягу винта, O=18°

Испытания показали, что оптимальной конфигурацией винта является Н-форма, когда впереди идет нижняя лопасть. При этом существует диапазон угла «ножниц» между лопастями, оптимальный для получения наибольшего прироста силы тяги. Для h=h/R=0.074 это Ψ=45–60°. И наоборот, как видно из графика, минимальная тяга получена при расположении пар лопастей одна над другой — схема «биплан». В этой компоновке падение величины тяги относительно тяги винта при ортогональном. расположении лопастей составило более 20 %. Очевидно, что в этом случае проявляется отрицательное индуктивное влияние лопастей друг на друга.

Максимальное увеличение тяги винта относительно величины тяги при у =90° при изменении азимутального положения лопастей составило около 7 %. На рис. 2 приведены результаты измерения силы тяги винта для угла установки лопастей 18°, при котором был получен наибольший по величине прирост силы тяги. Увеличение тяги винта было получено и при других углах установки лопастей.

Существенное влияние угла «ножниц» на величину тяги винта отмечено в диапазоне углов установки лопастей от 10 до 20 градусов: увеличение тяги винта достигает 7 % по сравнению с тягой винта с ортогональным расположением лопастей. В диапазоне шагов винта от -9° до +9° зависимости ty(O) для различных значений угла «ножниц», кроме 0°, практически совпадают при соответствующих значениях чисел М.

Исследование зависимости тяговых характеристик винта от азимутального положения лопастей производилось при трех значениях расстояния между плоскостями вращения. На рис. 3 представлены некоторые результаты этих исследований для двух конфигураций винта при окружной скорости, соответствующей числу М=0,65. Левая часть графика соответствует В-форме винта, правая — Н-форме. Рассмотрев данные графика, можно сделать совершенно определенный вывод: конфигурация винта с лидирующей нижней лопастью имеет преимущества перед В-формой при всех испытанных расстояниях между модулями винта. Отчетливо видно, что у винта Н-формы зависимости тяги винта от угла ножниц Т(Ψ) имеют максимум в диапазоне углов 30–60°. При этом превышение величины тяги x-винта в оптимальной конфигурации над величиной тяги винта с ортогональным расположением лопастей составляет от 5 до 8 %. У винта В-формы также имеется оптимум, расположенный в районе 30°, но максимальное значение тяги на 5-10 % меньше, чем у винта Н-формы. У винта этой конфигурации наблюдается существенное падение величины тяги в диапазоне азимутальных углов 45–60°, что может быть объяснено отрицательным влиянием вихревого следа идущей впереди выше расположенной лопасти на лопасть, идущую следом, но расположенную ниже по оси винта. На этот факт впервые обратили внимание китайские специалисты.

При расположении пар лопастей одна над другой (схема «биплан») обращает на себя внимание резкое падение величины тяги винта, из чего следует, что зависимость тяги винта от угла установки в компоновке «биплан» с увеличением шага винта растет гораздо медленнее, чем при других конфигурациях винта (рис. 4). Очевидно, что в этом проявляется отрицательное индуктивное взаимодействие между лопастями верхнего и нижнего ярусов винта. С уменьшением расстояния между плоскостями вращения пар лопастей действие этого фактора увеличивается и, соответственно, увеличивается величина падения тяги винта.

Рис. 4. Зависимость тяги от угла установки лопастей для различных компоновок винта

Рис. 5. Зависимости коэффициента тяги от угла «ножниц» при постоянном

Рис. 6. Зависимости КПД винта от коэффициента тяги для Н- и В-форм винта

Анализ результатов испытаний был проведен с целью выявления зависимости величины силы тяги винта от варьируемых параметров. При этом не затрагивался вопрос о влиянии этих параметров на величину потребляемой мощности и КПД винта на режиме висения. В то же время было отмечено, что зависимость коэффициента тяги винта от угла «ножниц» при постоянном значении коэффициента крутящего момента имеет отчетливо выраженный максимум (рис. 5).

Такой подход может быть правомерен для рулевого винта вертолета, для которого необходимо получить максимальный выигрыш в величине силы тяги, обеспечивающей необходимые характеристики маневренности и запасы управления на режиме висения и малых скоростях. Величина КПД винта при этом, как правило, уходит на второй план, однако и об этом параметре приходится вспоминать, когда необходимо определять максимальную величину мощности, передаваемой трансмиссией рулевого винта. Очевидно, что для несущего винта вертолета вопрос получения максимального значения КПД винта на висении является важнейшим.

На рис. 6 показана зависимость КПД винта от коэффициента тяги в Н- и В-конфигурациях при различных значениях угла «ножниц» между лопастями. Зависимости приведены для относительного расстояния между парами лопастей h=0,102 и для числа М конца лопасти, равного 0,65. Видно, что максимальные значения КПД, полученные на винте Н-формы, выше, чем у винта В-формы.

Представляет интерес сопоставление величины относительного КПД винта схемы «ножницы» с КПД винта с ортогональным расположением лопастей. На рис. 7 показано влияние угла «ножниц» Ψ на КПД х-образного винта с межэтажным расстоянием h=h/R=0,102. По оси ординат отложена величина Δη=η0 x-винта/η0-90° то есть отношение КПД х-винта к КПД винта с ортогональным расположением лопастей.

Представленные зависимости со всей очевидностью демонстрируют преимущество Н-формы по сравнению с В-формой. Выявлен отчетливо выраженный максимум КПД винта в диапазоне угла «ножниц» 30–45° для компоновки Н-формы. Преимущество х-образного винта по КПД относительно винта с ортогональным расположением лопастей достигает 10–12 %.

Аналогичные зависимости получены и для других исследованных величин межэтажного расстояния. На графиках рис. 8 сопоставлены зависимости величины приращения КПД винта в конфигурации Н-формы от угла «ножниц» для двух крайних значений расстояния между модулями винта, при которых проводились испытания. Обращает на себя внимание тот факт, что при величине межэтажного расстояния h=h/R=0,126 с увеличением коэффициента тяги ty наблюдается существенное смещение максимума зависимостей Δη(Ψ) в сторону меньших значений угла «ножниц». Такое же смещение имеет место и при меньших расстояниях между модулями винта, однако оно проявляется в меньшей степени.

Заметное увеличение КПД х-винта наблюдается при значениях ty > 0,1. То, что увеличение КПД х-винта происходит с ростом ty, весьма важно, поскольку это означает снижение максимальной величины мощности, потребляемой рулевым винтом х-образной схемы, по сравнению с обычным винтом при максимальных значениях шага.

Завершая описание и анализ результатов исследований аэродинамических особенностей винта схемы «ножницы», нужно отметить, что они в значительной мере отличаются от результатов, изложенных в работе У. Соннеборна и Дж. Дриза, представленной в 1974 году на 30-м форуме Американского вертолетного общества. По словам авторов, в испытаниях модельного винта был получен удивительный результат: «Ни изменение азимутального положения от 90 до 30°, ни изменение расстояния между плоскостями вращения лопастей не вызвали измеримых изменений в характеристиках винта на висении».

Рис. 7. Коэффициент изменения КПД х-винта для Н- и В-форм в зависимости от угла «ножниц»

Рис. 8. Влияние угла «ножниц» на приращение КПД винта

Исследования же аэродинамических характеристик винта схемы «ножницы» на МВЗ им. М.Л. Миля (как было показано выше) привели к принципиально другому результату: выявлено влияние на характеристики винта как угла «ножниц», так и межэтажного расстояния. Объяснить «удивительный резулътат», полученный западными коллегами, можно, на наш взгляд, следующим:

— они проводили исследования на модели винта малого размера (D=61 см) и, соответственно, измеряли чрезвычайно малые силы и моменты;

— испытания проводились при числах оборотов винта в минуту в 3 раза меньших, чем при испытаниях на МВЗ. Отсюда и то, что наши исследования привели к другому результату: с уменьшением числа оборотов и, соответственно, числа М на конце лопасти влияние угла «ножниц» на характеристики винта уменьшается (рис. 9).

Рис. 9. Влияние числа М на характеристики х-винта, h/R=0,102

Выводы, которые можно сделать на основе сказанного выше, состоят в следующем.:

— компоновка четырехлопастного винта схемы «ножницы» с нижней лидирующей лопастью имеет преимущество по тяге и по коэффициенту полезного действия как перед винтом с ортогональным расположением лопастей, так и перед винтом схемы «ножницы» с верхней лидирующей лопастью;

— оптимальной по величине тяги компоновкой винта Н-формы является компоновка с углом «ножниц» в диапазоне от 30 до 60°. Увеличение тяги достигает 7 % по сравнению с винтом с ортогональным расположением лопастей;

— винт схемы «ножницы» с расположением модулей винта в компоновке «биплан» является наихудшим по величине тяги среди всех исследованных компоновок винта. Потери тяги при максимальных шагах достигают 25 % по сравнению с тягой винта с ортогональным расположением лопастей;

— преимущества схемы «ножницы» по величине тяги винта ощутимо проявляются при коэффициентах тяги ty > 0,1;

— оптимальный по КПД винта диапазон углов «ножниц» составляет от 30 до 60°. С увеличением коэффициента тяги максимум зависимости Δη(Ψ) смещается в сторону меньших значений угла «ножниц». Это смещение увеличивается с увеличением, расстояния между модулями винта;

— заметное увеличение КПД х-винта наблюдается при значениях ty > 0,1, при этом отмечена закономерность: чем больше ty, тем больше прирост КПД винта. Максимальное увеличение КПД х-винта достигает 10 % относительно КПД винта с ортогональным расположением лопастей;

— отмечено существенное ухудшение характеристик винта как по тяге, так и по КПД при угле «ножниц» 60° в компоновке винта с верхней лидирующей лопаетъю. На винте с нижней лидирующей лопастью этот эффект отсутствует.

Михаил РОЖДЕСТВЕНСКИЙ, канд. техн. наук, начальник отдела аэродинамики, МВЗ им. М.Л. Миля

ЭКСПЛУАТАЦИЯ

Задача у каждого своя

Ми-8МТПБ

За сорок лет безупречной службы Ми-8 освоил множество мирных и военных специальностей. Вертолет используется в качестве ударного, транспортного, спасательного, санитарного, агитационного (с громкоговорителем на борту) в армиях многих стран мира. При этом любая смена оборудования редко занимает больше часа. В моей практике были случаи, когда один вертолет за летную смену успел отстреляться НУРС, сбросить бомбы, «поработать» миноукладчиком и доставить груз на внешней подвеске. Сегодня можно смело сказать, что эта машина — настоящий рекордсмен по количеству модификаций.

Первым заказчиком при создании вертолета Ми-8 было Министерство гражданской авиации СССР, поэтому он создавался с пассажирским салоном. На вооружение Советской Армии вертолет был принят в транспортно- боевом варианте — с просторной грузовой кабиной и откидными сиденьями десантников. Со временем возникла необходимость в специальном вертолете-салоне для перевозки высшего командного состава армии. Было разработано несколько модификаций Ми-8 ПС, различавшихся количеством пассажирских мест: 7, 9, 11. Общим для них были квадратные окна грузовой кабины, откидная дверь- трап, грузовые створки с трапом. В задней части грузовой кабины оборудовались гардероб и туалет. Армейские вертолеты отличались от своих гражданских «собратьев» только окраской и системой связи. Позже аналогичные модификации были разработаны на базе Ми-8МТ. Но в войсках всегда не хватало вертолетов-салонов. Поэтому появилось большое количество самодельных салонов. На обычные Ми-8Т, Ми-8МТ прямо в частях устанавливали мягкие кресла, диваны (нередко обычную мягкую мебель, используемую в быту), стол для работы, дополнительное освещение. При необходимости на вертолет подвешивали фермы вооружения и использовали как транспортно-боевой. Правда, как грузовой вертолет использовался уже у. ало: убирать мебель долго, а места в салоне она занимает много.

Более широкое распространение в войсках получили вертолеты боевого управления, воздушно-командные пункты. Учтя опыт эксплуатации вертолетов аналогичного назначения, первые Ми-8ВКП оборудовали сами военные. На авиаремонтных предприятиях устанавливались дополнительные комплекты связи, включавшие радиостанции и радиоретрансляторы. Штатных источников электроэнергии для нового оборудования было недостаточно, поэтому на фермах по бокам фюзеляжа крепились контейнеры с дополнительными аккумуляторами. Появились и дополнительные антенны, придающие характерный внешний вид этой модификации Ми-8. Серийная модификация вертолета управления появилась в 1977 году и получила обозначение Ми-9. В этой машине был учтен и опыт эксплуатации Ми-8ВзПУ: для уменьшения аэродинамического сопротивления дополнительные источники электроэнергии убрали внутрь вертолета, антенны тоже стали располагаться там, где создавали минимальнее сопротивление. При этом учитывалась и возможность эффективной работы самих антенн. Внутренние объемы грузовой кабины были заняты радиоаппаратурой, что исключало установку штатных дополнительных бочек для топлива. В связи с этим использовались расширенные подвесные топливные баки. Вертолет получился тяжелее базовой модели и требовал о? летчиков более высокого уровня подготовки. Именно вследствие недостаточной обученности летчиков, к примеру, в 1982 году произошла катастрофа вертолета в Прикарпатском военном округе: выполняя полет на предельно малой высоте, пилот не принял во внимание особенности машины и не смог перелететь опору ЛЭП.

Вертолеты Ми-8ВзПУ и Ми-9 обычно использовались вместе, в отдельных эскадрильях, приданных мотострелковым, танковым и авиационным дивизиям, и в отдельных вертолетных полках связи и управления.

Особое место заняли модификации Ми-8 радиоэлектронной борьбы. Первым в этом, ряду стал Ми-8СМВ. Созданный в 1971 году, он предназначался для обеспечения боевых действий самолетов фронтовой авиации во фронтовой зоне и на тактической глубине. Вертолетный вариант комплекса радиоэлектронной борьбы «Смальта-В», смонтированный в грузовой кабине, обеспечивал надежную защиту от зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) «Хок». Внешне вертолет отличался от базовой модели отсутствием ферм, подвески вооружения, лебедки ЛПГ-2. По бокам располагалось по две небольшие приемно-передающие антенны. Задачи по обеспечению работы ударных групп самолетов обычно выполняло звено вертолетов. Имея предварительные данные разведки о наличии в районе ЗРК «Хок», вертолеты начинали барражировать на расстоянии, немного превышающем дальность пуска ракет — 35 км (модернизированный «Хок» — 42 км). Вертолет принимал сигнал комплекса наведения приемной антенной, многократно усиливал его бортовым оборудованием, создавая тем самым отметку ложной цели, которая отвлекала на себя ракеты.

В 1974 году появилась модификация Ми-8ПП, предназначенная для постановки помех наземным РЛС противника а также радиоразведки. После доработок в 1980 и 1982 годах боевые возможности вертолета расширились, и он стая называться Ми-8ППА. Аппарат, перегруженный аппаратурой, получился очень тяжелым. Свободного места внутри не нашлось даже для съемного трапа. Под дверью грузовой кабины установили неубирающуюся лесенку. Два обтекателя аппаратуры по бокам фюзеляжа и два блока антенн з задней грузовой кабине создали оригинальный облик вертолета. Для отвода тепла вырабатываемого аппаратурой, за передней стойкой шасси было установлено шесть мощных радиаторов, для сохранения дальности полета — увеличенные подвесные топливные баки (левый на 1140 л, правый — 1030 л, расходный — 435 л, общий запас топлива составлял 2605 л). Ради экономии веса с хвостовой балки был убран датчик измерения высоты (ДИВ). Мощности двигателей ТВ2-117 явно не хватало. Летчики, летавшие на Ми-8ППА, вспоминают, что в жаркую погоду вертолет мог висеть только в метре от земли.

Несмотря на недостатки, комплекс вертолета работал очень эффективно, создавая помехи в широком диапазоне радиочастот, парализуя работу станций обнаружения, наведения и целеуказания противника. После учений летчикам показывали результаты их работы — фотографии полностью засвеченных экранов РЛС. Вертолетами Ми-8СМВ и Ми-8ППА комплектовались отдельные эскадрильи РЭБ, например, такая эскадрилья из 10 вертолетов Ми-8СМВ и 10 Ми-8ППА базировалась в Борисполе. Здесь хотелось бы сделать небольшое отступление. В начале 80-х годов армейская авиация активно развивалась, формировались новые вертолетные части, на вооружение поступали новые вертолеты. Военные училища не успевали готовить летчиков. Большое количество молодых летчиков подготовили в ДОСААФ. Упомянутая эскадрилья РЭБ почти полностью была укомплектована «досаафовцами», лейтенантами и младшими лейтенантами, имевшими 10 и 3 месяца подготовки соответственно. То, что им доверяли эксплуатировать такую сложную технику и решать не менее сложные боевые задачи, говорит о высоком профессиональном уровне подготовки выпускников ДОСААФ.

С принятием на вооружение модернизированного вертолета Ми-8МТ на его базе появились аналогичные модификации. Больше десятка различных модификаций РЭБ: Ми-8МТИ (Ми-13), Ми-8МТПБ, Ми-8МТПИ, Ми-8МТПШ, Ми-8МТД, Ми-8МТС, Ми-8МТР1, Ми-8МТР-2, Ми-8МТУ, Ми-8МШ1, Ми-8МТШ2, Ми-8МТШЗ, Ми-8МТЯ, Ми-МТ-1С должны были заменить «ветеранов». Каждая из этих машин имеет свою специфику и предназначена для работы по разным станциям противника. Комплектуются авиачасти РЭБ вертолетами различных модификаций.

Ми-9

Ми-8МТЯ активно использовался во многих «горячих» точках, начиная с Афганистана. В составе 50 смешанного авиационного полка базировавшегося в Кабуле, в 1987–1988 годах было четыре таких вертолета. Эти машины в целях снижения температуры были оборудованы системой впрыска воды в двигатели, что увеличивало мощность двигателей на взлетных режимах и рабочий потолок полета. Установленная на борту аппаратура позволяла прослушивать переговоры противника (вместе с экипажем летали переводчики с фарси, иранского, индийского), пеленговать и определять местонахождение передающих станции. Это помогало сузить район поиска радиостанции, быстрее установить ее точное местоположение и передать координаты для нанесения ударов. Полеты были очень рискованными, так как моджахеды располагали уже достаточным количеством ПЗРК «Стрела» и «Стингер» с дальностью до 5000 м, а полеты проходили на высоте 4000 м. К концу 1988 года из четырех вертолетов Ми-8МТЯ было сбито три!

Вертолеты этой модификации активно использовались в первую и вторую чеченские кампании, доставляя ценные разведывательные данные нашему командованию. К сожалению, нехватка обычных транспортных вертолетов приводит к тому, что демонтируется сложная аппаратура и вертолет эксплуатируется как обычный транспортный. Так, в одной из частей был «раздет» Ми-8МТИ и отправлен на Северный Кавказ.

В завершение хотелось бы отметить, что я коснулся далеко не всех специальных модификаций легендарного Ми-8, который, думается, еще долгое время будет выполнять самые разные гражданские и военные задачи.

Александр АРТЮХ, начальник группы вооружения вертолетов

Новые технологии монтажа

Установка секции вертолетом Ми-26

В октябре прошлого года жители Кубани стали свидетелями уникальной строительно-монтажной операции — установки с помощью вертолетов Ми-26 и Ка-32 радиотелевизионной 127-метровой мачты. Это был самый крупномасштабный проект авиационных строительно-монтажных работ (АСМР) на Северном Кавказе, в реализации которого принимали участие вертолеты. Многотонную конструкцию летчики-испытатели ОАО НИК «ПАНХ» установили всего за три дня. Контрольная сборка мачты, состоящей из 13 секций, прошла на земле. Затем до 32-метровой отметки мачта собиралась с помощью специального крана. А вот дальше к монтажу подключился Ми-26, который и устанавливал одну за другой укрупненные секции (на каждую из которых установили специальный ловитель) на различных высотных отметках. Завершил цикл работ экипаж вертолета Ка-32, установив последнюю 8-метровую секцию на вершину мачты.

Уникальность работ заключалась в том, что впервые в отечественной практике АСМР экипажем Ми-26 был выполнен монтаж конструкций массой от 14 до 15 тонн при пилотировании вертолета косвенны. у методом, то есть по командам, подаваемым, командиру вертолета одним из членов экипажа. При таком методе пилот контролирует положение вертолета над точкой монтажа, сравнивая собственное восприятие окружающей обстановки с показаниями приборов и информацией о пространственно-временном изменении параметров системы «экипаж — вертолет — объект монтажа», получаемой от бортоператора внешней подвески или от наземного руководителя работ. Эффективность выполнения монтажа при этом во многом зависит от устойчивой визуальной связи пилота с выбранными ориентирами и от точности подаваемых ему команд на перемещение вертолета в необходимом для установки объекта на правлении. Такая технология работ непроста и требует особенно четкой организации внимания пилота.

В рамках поставленной задачи было выполнено девять монтажных циклов с различными по массе и моментам инерции секциями мачты (длина канатов внешней подвески составляла в зависимости от способа строповки и размеров секций от 10 до 15 м). Все перемещения вертолета над монтажным стыком, а также корректировка его положения на режиме висения при закреплении секций на месте их установки выполнялись пилотом-монтажником по командам бортового оператора. В качестве искусственного ориентира была выбрана стрела подъемного крана, верхняя точка которой находилась на высоте 50 м относительно основания мачты.

Расходы управления при выполнении монтажа первых секций массой 14 т на высотах до 80 у были достаточно велики.

Это объясняется высокими значениями момента инерции груза на внешней подвеске (до 1000000 кгм2), а также достаточно уверенному пилотирование. у вертолета экипажем. Темп перемещения ручки ППУ в продольном направлении при этом составил ± 2,5-+ 5 мм/с, а в поперечном ± 10-± 15 мм/с. Интенсивность перемещения пилотом рычага общего шага (ОШ) винта по указателю (УШВ) в момент висения вертолета над заданной точкой монтажа находилась в пределах ± 0,5-± 0,8 град/с.

С увеличение у высоты монтажной площадки, уменьшением габаритов и массы устанавливаемых секций движения органами управления приобрели высокочастотный неуверенный характер. Перемещения ручки ППУ при установке заключительной секции массой 9 т на отметке 127 м в продольном направлении осуществлялись с частотой ± 0,5 мм/с, а в поперечном ± 5-± 8 мм/с. При этом высота висения вертолета относительно основания мачты в момент монтажа секции составила 147 м.

От летчика, пилотирующего вертолет на режиме висения, требуются более строгие, координированные в соответствии с поступаемыми от бортового оператора командами движения рычага общего шага винта и ручки продольного управления. Все это усложняет технику пилотирования, способствует появлению ошибок, приводящих к разбапансировке вертолета и возможному возникновению его «просадки» перед зависанием, что небезопасно, особенно при выполнении перемещений вертолета с грузом на внешней подвеске вблизи монтажного стыка.

Именно в таких ситуациях наиболее остро возникает необходимость в эффективных системах азимутальной ориентации и стабилизации грузов на внешней подвеске (САО) — устройствах, исключающих необходимость визуального ориентирования объектов для установки их в проектное положение. При выполнении монтажа мачты с помощью вертолета Ми-26 была использована опытная модель внешней подвески с САО, оборудованная переходными звеньями от одноточечного крепления на вертолете к бифилярному (двухстропному) на грузе. В основу устройства была положена разработанная ранее в ОАО НПК «ПАНХ» модель САО для вертолета Ка-32 (рис. 1).

При развороте груза на бифилярной внешней подвеске в плоскости, параллельной плоскости вращения несущего винта, в системе «механизм — подвеска — груз» возникают (при торможении, в частности) крутильные колебания, значительно усложняющие задачу по точному наведению груза на проектные отметки или специальные ловители. Источником возникновения таких колебаний являются силы, действующие на груз и тросы внешней подвески. Их физические особенности и механизм образования общеизвестны. Для компенсации этих колебаний и разворота груза на ВП, как правило, используются различные системы гибких амортизаторов или жестких звеньев, управляемых от механизма привода САО.

Специалистами из Краснодара в качестве реверсивного привода были выбраны электромеханизмы двух бортовых лебедок ЛГ-1500, устанавливаемые в грузовой кабине вертолета Ми-26. Они успешно обеспечили повороты груза через систему тросов и поворотных роликов с угловой скоростью до 10 град/с и угловым ускорением до 3,5 град/с², при которых в элементах конструкции САО отсутствовали критические нагрузки и в то же время обеспечивалось оперативное управление грузом, массой до 15 тонн и моментом, инерции до 1000000 кгм2 при наведении груза на проектные отметки. Время на проведение монтажных операции было сокращено более чем на 10 % по сравнению со временем, затраченным на выполнение аналогичных работ с использованием штатной внешней подвески.

Сама идея создания таких систем для вертолетов, выполняющих АСМР, не нова. Еще в 1971 году американская компания Enckson Air-Crane впервые применила систему азимутальной фиксации (САФ) груза на внешней подвеске вертолета S-64E при строительстве высоковольтных линий на северо-западе США. Сначала это устройство позволяло лишь фиксировать положение груза на внешней подвеске в плоскости, параллельной плоскости вращения несущего винта, под наиболее удобным углом к месту монтажного стыка. При этом, вертолет ориентировался экипажем над монтажной площадкой против ветра, а монтируемая конструкция еще перед взлетов фиксировалась на подвеске з необходимом для монтажа положении.

В настоящее время S-64E грузоподъемностью 10 т и его модификация S-64F грузоподъемностью 12,5 т, оборудованные САО, успешно применяются американскими компаниями Erickson Air-Crane и Evergreen Helicopters в электросетевом строительстве в США, Канаде, Швеции и Южной Корее.

За рубежом (судя по патентным материалам.) распространенным способом стабилизации груза по азимуту является двух или трехточечный его подвес к вертолету. В отечественной практике этот способ не используется ввиду отсутствия надежных систем, обеспечивающих синхронное управление замками ВП в момент отцепки (сброса) груза при завершении АС24Р или в случае развития аварийной ситуации в полете. Штатные внешние подвески отечественных вертолетов выполнены, как правило, по одноточечной схеме крепления груза на ВП и имеют только один основной грузодержатель (замок ВП).

Монтаж мачты высотой 127 м

Секции мачты с ловителями купольного типа подготовлены к вертолетному монтажу

В середине 80-х годов в НПК «ПАНХ» была разработана первая отечественная САФ для вертолета Ми-ЮК, которая заменила на монтажных работах штатную одноканатную внешнюю подвеску. Это устройство обеспечило не только стабилизацию груза на ВП в горизонтальном полете, но и его ориентацию по азимуту на режиме висения вертолета в нескольких фиксированных положениях в угловом диапазоне от 0° до 90°,с шагом 22,5°. Груз на ВП в этом, случае фиксировался перед началом выполнения работ в необходимом для монтажа положении на земле, без его последующей корректировки в полете по азимуту. Ошибки экипажа в определении направления ветра над местом монтажа, смена ориентиров видимости при висении над местом установки объекта приводили к необходимости выполнения дополнительной посадки вертолета и переподцепки груза с целью установки его на САФ в соответствии с проектным положением осей, а также предполагаемым направлением висения вертолета при выполнении АСМР.

В 90-х годах НПК «ПАНХ» была разработана внешняя подвеска с САФ для вертолета Ми-8МТВ, оборудованная двумя замками ДГ-65 и предназначенная для перевозки груза массой до 3000 кг на ВП, а также для выполнения строительно-монтажных работ на высотных объектах.

Конструкция подвески предусматривала оперативную отцепку грузов с нижних электрозамков без сброса удлинительных канатов и привлечения наземного персонала. При возникновении аварийной ситуации з полете подвеска вместе с грузом сбрасывалась с верхнего электрозамка по основному и дублирующему каналам (для этого достаточно нажать кнопки, расположенные на левой ручке «шаг-газ»). Контроль текущего значения нагрузки на тросах САФ экипаж осуществлял по цифровым индикаторам, расположенным на приборной доске в кабине пилотов или на специальном блоке оператора при помощи системы контроля силы по тросу (СКСТ). Одновременно с этим производилась регистрация текущего значения нагрузки на тросе внешней подвески на бортовом устройстве регистрации параметров полета (БУР-1-2Ж). Конструктивно подвеска была выполнена таким образом, что подготовка ее к работе производилась оперативно с минимальными трудозатратами.

С помощью такой системы успешно выполнялись самые различные монтажные работы, в том. числе и работы, связанные с возведением высоких телепередающих мачт высотой до 85 м. Однако в целом она имела те же недостатки, что и САФ вертолета Ми-10К, и также не обеспечивала необходимую азимутальную ориентацию груза в полете. Указанное обстоятельство требовало постоянного присутствия наземного персонала в зоне установки объекта для его разворота в проектное положение с помощью фал или специальных оттяжек, что не всегда было возможно из соображений безопасности, особенно при выполнении монтажа высотных объектов с большими значениями момента инерции монтажных блоков.

Разворот груза в проектное положение САО-26-2

1-кольцевой тензо динамометр; 2-рычаг; 3-промежуточный вал привода; 4,5-зубчатая цилиндрическая передача; 6-упорный подшипник; 7-выходной вал САО; 8-стойка; 9-переходное звено; 10-канат; 11 — распорная балка; 12-канат внешней подвески; 13-груз

Рис. 1. Принципиальная схема САО груза на внешней подвеске вертолета Ка-32

Современные системы азимутальной ориентации (САО) грузов для вертолетов Ми-26 и Ка-32, разработанные в Краснодаре, не только позволяют фиксировать положение груза на внешней подвеске, но и дают возможность экипажу разворачивать его в полете на необходимый угол, компенсируя возникающие отклонения вертолета по курсу в момент висения над монтажным объектом. Центральным звеном, в эксплуатации вертолета и обеспечении безопасности полетов на АСМР является экипаж.

По нашему мнению, в подготовке и обучении лиц летных специальностей, особенно командиров ВС, а также в поддержании их летной квалификации, тренировке к выполнению АСМР и перевозке грузов на внешней подвеске существенная роль должна отводиться авиационным тренажерам. К сожалению, существующие комплексные тренажеры КТВ Ми-8 не позволяют моделировать ситуации, связанные с раскачкой груза на внешней подвеске, или отрабатывать режим точного висения вертолета над предполагаемым объектом, монтажа при подготовке к АСМР. Решить эту проблему пытаются специалисты санкт-петербургской авиаремонтной компании «СПАРК» и ОАО НПК «ПАНХ».

Разработанный, изготовленный и установленный в ОАО «СПАРК» первый в России тренажер нового поколения вертолета Ми-8МТВ (Ми-8АМТ) уже сейчас с достаточном точностью позволяет экипажу отрабатывать технику пилотирования вертолета на режиме висения в необходимом, для выполнения АСМР диапазоне высот. Он позволяет также моделировать полеты по ПВП (ОПВП, ППП) на реально отображаемом рельефе как горной, так и равнинной местности или над водным, пространством.

Оборудование кабины пилота и работа систем, этого тренажера полностью соответствуют реальным условиям, вертолета и позволяют качественно проводить подготовку экипажа в штатных, а также в сложных и аварийных ситуациях на всех режимах полета. Цветная система визуализации с углом, обзора 170° реально воспроизводит рельеф местности и наземные объекты конкретного района полета, в том числе и движущиеся, оперативно отражает изменение угловой видимости с учетом, времени суток и метеообстановки. Программа тренажера позволяет выводить на экран монитора инструктора изображение приборной доски вертолета с действующими приборами (вид из кабины экипажа), а также может воспроизводить любую цифровую информацию о текущих параметрах полета. Тренажер позволяет имитировать полет вертолета в ручном (штурвальном), автоматическом или смешанном режиме управления. При этом вся текущая информация о полете может быть записана в память компьютера и в дальнейшем многократно воспроизведена в любом, временном, масштабе, она может выводиться на монитор инструктора з виде соответствующих графиков. Вместе с тем, «пилотирование» вертолета здесь несколько сложнее, чем. на реальном вертолете. Сказывается отсутствие у пилота дополнительной информации в виде перегрузок, звуков, вибраций и тактильных ощущений. Но в автоматическом, и смешанном. режиме «полет» на тренажере ничем не отличается от полета на реальном вертолете.

Не менее важным, фактором, повышающим эффективность применения вертолетов на АСМР, является разработка проекта производства работ (ППР). От правильного выбора механизмов, оборудования, монтажной оснастки, метода и последовательности авиационного монтажа зависит успешное строительство любого объекта. Стоимость работ здесь, как правило, весьма велика, поэтому к летчикам предъявляются высочайшие требования по безопасности, качеству и срокам выполнения указанных работ. Ведь каждый ввод новой радиотелевизионной мачты или мачты сотовой связи дает возможность увеличить число абонентов, определяет окупаемость строительства, прибыль, а также возможности дальнейших инвестиций.

Кабина тренажера вертолета Ми-17 ОАО «СПАРК»

Узел поворотных роликов СДО, (вид со стороны рампы вертолета Ми-26)

Экономический эффект от применения вертолетов на строительстве подобных объектов возможен уже на первом (подготовительном) этапе работ за счет снижения затрат заказчика на перебазирование наземной грузоподъемной техники, сооружение временных подъездных путей и дорог, строительство вспомогательных зданий и технологических сооружений.

Безусловно, в самсе ближайшее время мы столкнемся с увеличением объектов АСМР, где потребуются эффективные технические средства, способные значительно снизить стоимость выполняемых работ. Неизбежное старение парка дорогостоящей авиационной техники и ограниченность средств авиапредприятий предусматривают грамотное использование ресурсов эксплуатируемых вертолетов, поэтоуу любая модернизация тяжелого транспортного вертолета, разработка для него новых технических средств, перспективных технологий и методов выполнения авиационных работ — это серьезный шаг вперед. Необходимо, чтобы все эти отдельные шаги были увязаны в единую концепцию развития отечественного парка вертолетов с учетом накопленного опыта эксплуатации этих машин как на внутреннем рынке авиаработ, так и за рубежом.

Сергей ПАРШЕНЦЕВ, старшин бортинженер-испытатель ОАО НПК «ПАНХ»

Скажи мне, какой у тебя офис…

И я скажу, насколько уверенно Вы чувствуете себя в своем бизнесе. Утверждение, конечно, не стопроцентное, но все же доля истины в нем есть. Комфортные (даже комфортабельные) условия для работы может позволить себе компания, достаточно прочно стоящая на ногах, уверенная в своем будущем. Все вышесказанное вполне относится к ОАО «Казанское авиапредприятие». Основанное в 1994 году, сегодня это крупное авиапредприятие, в парке которого 21 самолет и 14 вертолетов. Мы писали о «Казанском авиапредприятии», точнее, о работе его вертолетной эскадрильи, полтора года назад. Тогда же нас пригласили непременно прийти еще раз, когда будет готов новый офис, — в то время он только строился. Старый, в котором авиапредприятие «жило» все десять лет, напоминал. впрочем, что может напоминать одноэтажное здание, построенное в середине тридцатых годов прошлого века и эксплуатировавшееся в хвост и в гриву?

И вот наконец 15 января 2004 года долгожданный переезд состоялся. На официальном открытии нового офиса присутствовал Министр транспорта и дорожного строительства РТ В.А. Швецов, он поздравил коллектив авиапредприятия с этим радостным событием.

Так что сегодняшняя наша встреча с исполнительным директором авиапредприятия Г.Р. НАСЫРОВЫМ проходит в просторном кабинете (в старом офисе все было в одном «флаконе» — и кабинет, и комната отдыха летчиков, и диспетчерская), в котором созданы все условия для нормальной работы руководителя.

— Гали Равгатович, разрешите искренне поздравить Вас с этим долгожданным событием. Понятно, что современный офис — не самоцель, а только, если так можно сказать, средство, помогающее решать задачи, стоящие перед коллективом. Каковы эти задачи сегодня и что в перспективе?

— Не представляете, насколько нам сегодня удобнее работать, ведь все наши службы наконец собраны в одном здании. Комфортные условия для работы, надеюсь, скажутся и на ее продуктивности. Парк авиатехники, которым мы располагаем, вполне позволяет нач. расширить рынок авиауслуг за счет выхода за рубеж, в страны СНГ, например. Такие планы мы связываем, в основном, с самолетами Л-410. Наши вертолеты не остаются без работы и дома, хотя это не означает, что мы не ищем для этого вида авиатехники новых объемов работ. Перспективы в этом направлении всегда есть.

— Какие вертолеты находятся в эксплуатации и какие задачи решаются с использованием тех или иных типов винтокрылых машин?

— В парке предприятия вертолеты Ми-8Т, Ми-8ПС и Ми-2. «Восьмерки» задействованы, в основном, на патрулировании трубопроводов в нашей республике, а такие в Марий Эл, Удмуртии, Ульяновской, Кировской и Пермской областях. Наши постоянные заказчики — компания «Северо-западный магистральный нефтепровод» (СЗМН), Верхневолжский магистральный нефтепровод (Нижний Новгород) и др.

Патрулирование этиленопровода Казань — Нижнекамск — Стерлитамак — Салават гоне наша забота. Здесь наш партнер — этиленоуправление Нижнекамского нефтехимкомбината. Услугами Ми-8Т, Ми-8 ПС пользуются (на основании долгосрочных договоров о сотрудничестве) МЧС и МВД Татарстана. Наш вертолет несет круглосуточное дежурство в международном аэропорту в зоне ответственности Управления воздушным движением Казани. В случае необходимости (авария воздушного судна, поиск и спасение людей) в течение 30–40 минут экипаж готов поднять вертолет и вылететь для выполнения поставленной задачи. Не первый год мы тесно сотрудничаем с Республиканской клинической больницей, так что иногда «восьмерки» используются и по заданию санавиации. Но традиционно это поле деятельности самолетов Ан-2 и легкого вертолета Ми-2.

— Это правда, что ваше авиапредприятие первым начнет эксплуатировать новую машину, идущую на смену Ми-2, — легкий вертолет «Ансат» Казанского вертолетного завода? Какие требования к вертолету Вы выдвигаете?

— Действительно, договоренность о поставке «Ансата» нашему авиапредприятию есть, однако пока вертолет еще не доведен и говорить о каких-то конкретных сроках начала его эксплуатации рано. Такой вертолет нам очень нужен: и для санавиации, и для выполнения поисково-спасательных работ, и для патрулирования трубопроводов. Да мало ли еще для чего! Ниша легких вертолетов нуждается в пополнении. Машина нам нравится, однако есть некоторые предложения (по это. уу поводу мы подготовили в адрес завода письмо), которые, на наш взгляд, расширят область применения вертолета. Прежде всего, необходимо оснастить вертолет противообледенительной системой. Неплохо, если бы вертолет имел колесное шасси. У машины пока только 1000 часов межремонтного ресурса…

Однако мы надеемся, что завод примет к сведению пожелания заказчика и мы действительно станем эксплуатантами нового вертолета «Ансат», разработанного и построенного у нас в республике.

— Услугами каких предприятий пользуется авиакомпания для ремонта вертолетной техники? Какие мероприятия проводятся по повышению безопасности полетов?

— Капитальный ремонт техника проходит в санкт-петербургской компании «СПАРК», качеством работ мы довольны, также хорошо себя зарекомендовал «356 авиационный ремонтный завод» в Энгельсе. Что касается мероприятий по повышению безопасности полетов (думаю, что Вы имеете в виду летный состав), то главное здесь — хорошая теоретическая подготовка и скрупулезный и внимательный разбор полетов. Все это на нашем авиапредприятии проводится регулярно. И то, что за много лет работы у нас не было никаких серьезных авиапроисшествий, говорит caмo за себя.

— Гали Равгатович, какие наиболее интересные работы в последнее время выполняли вертолетчики предприятия?

— 22 марта в Казани открылся гипермаркет ИКЕА. Вы наверняка об этом знаете — событие для нашего города нерядовое. Мы внесли достаточно весомый, и не только в переносном смысле этого слова, вклад в это дело. С помощью вертолета Ми-8Т на подвеске были произведены подъем и установка на крышу огромного здания нескольких полуторатонных кондиционеров. Никакой наземной техникой это сделать было невозможно.

Генеральный директор ОАО «Казанское авиапред приятие» М.Б. Закаржаев (слева) и Министр транспорта РТ В.А Шведов

Летчик ОАО «Казанское авиапредприятие»’ Р.Н. Темиргалиев

— И последний вопрос, считаете ли Вы, что ваше авиапредприятие сегодня может успешно конкурировать на рынке авиауслуг?

— Безусловно. И не только потому, что у нас в регионе от Москвы до Урала вообще нет конкурентов, сопоставимых с нашим предприятием, по количеству авиатехники, находящейся в эксплуатации, и по объему производимы» работ. Прежде всего потому, что на нашем, авиапредприятии работают настоящие профессионалы, за плечами у которых большой опыт оказания разных видов авиационных услуг. Так что мы конкурентной борьбы не боимся и всегда к ней готовы.

— Эту Вашу уверенность мы с удовольствием разделяем и желаем успешной работы на многие годы вперед…

— Спасибо!

Беседовала Наталья КРАЕВА

ГЕОГРАФИЯ

Караван идет, вертолет летит

На карте мира благодаря стараниям турфирм практически не осталось белых пятен. Однако страны, о которых мы, кроме названия и местоположения, знаем очень мало или не знаем ничего, — есть. И одна из них, по крайней мере для меня, — Чад. Атлас мира дает такую информацию об этой североафриканской стране: Республика Чад, площадь 2 млн. кв. км, население — 6 млн. человек (судя по соотношению площади и количества населения, густонаселенным Чад не назовешь, что не удивительно — большая часть его территории — пустыня Сахара). Столица — Нджамена (600 тыс. человек), государственные языки — французский и арабский. Климат… Но о климате позже. Не могу сказать, что побывать в Африке было моей заветной мечтой, хотя в свое время как профессиональный переводчик с французского я работал в Алжире с нашими геологами. Тот же французский язык довел меня и до Чада, где я полгода работал в составе бригады специалистов Казанского вертолетного завода, осуществлявших гарантийное обслуживание вертолетов Ми-17.

Контракт на поставку в Чад двух вертолетов Ми-17 был подписан на КВЗ в ноябре 2002 года, а с января 2003 вертолеты начали работать в этой стране. По условиям контракта завод в течение года должен обеспечивать гарантийное техническое обслуживание своих машин. К нашему приезду в июне прошлого года первая команда специалистов КВЗ со своими обязанностями успешно справилась и благополучно отбыла домой, передав эстафету нам: «командиру» — зам. начальника сборочного цеха КВЗ, специалисту по конструкциям и общей инженерной части Алексею Михайловичу Просвирякову, специалисту по навигационному оборудованию Дамиру Давлетшину, специалисту по двигателям из Запорожья (на Ми-17 стоят двигатели компании «Мотор Сич») Александру Хале и мне, Сергею Муравьеву, в Казани — декану переводческого факультета одного из вузов, а в Чаде — переводчику за все.

В Чаде, одной из самых бедных и неблагополучных стран Африки, вертолет, конечно, роскошь и одновременно единственный вид транспорта, когда нужно быстро добраться в труднодоступный район для оказания гуманитарной или срочной медицинской помощи населению, урегулирования какого-нибудь военного конфликта. Повторю еще раз: большая часть территории Чада — пустыня Сахара, передвигаться там можно только на верблюдах. Дорог, доступных обычному автомобильному транспорту, в стране практически нет. Выход из создавшегося положения правительство Чада нашло в аренде или закупке авиатехники за рубежом, в частности, в России. Наверное, для читателей журнала «Вертолет» не секрет, почему именно в России, а я понял и осознал это только в Чаде. Российская техника относительно недорога, а по надежности в работе в жутком климате при, мягко скажем, некотором пренебрежении частных летчиков и техников к рекомендациям по эксплуатации — вне конкуренции.

Теперь о климате, особенно тяжелом для техники — человек-то ко всему привыкает. Девять месяцев в году — страшная жара при практическом отсутствии влажности. Песок — в воздухе, он липнет ко всему, к чему только можно, и внедряется во все, во чго только можно. Три месяца — муссонные дожди, от которых никакое антикоррозийное покрытие не спасает. А наши вертолеты летали, несмотря ни на что. Конечно, сказать, что эксплуатировались они так же интенсивно, как в России, нельзя. Местная специфика не позволяет — то керосина нет, то электроэнергии. Однако со всеми поставленными перед ними задачами справлялись. Скажу сразу: за все время пребывания нашей бригады в Чаде случилось только одно ЧП — вышли из строя ВСУ. Во время полета и посадок в Сахаре (полет был связан с выяснением причин обстрела арендованного в России самолета Ан-12) вертолеты попали в пыльную бурю, а поскольку ВСУ не имеют антипылевых фильтров, произошел износ каких-то внутренних элементов. На авиабазе в Нджамене, где бригаде КВЗ было предоставлено помещение и куда все же прилетели вертолеты, был шум по этому поводу, как сейчас говорят, «разборка» ситуации с местными начальниками. В результате из Запорожья (где эти вспомогательные силовые установки производят) прилетел человек, привез все необходимые детали, и прямо на месте все было отремонтировано. Однажды пришлось заменить один из блоков бортовой радиостанции, а в целом наша каждодневная работа сводилась к постоянному контролю соблюдения графика регламентных работ, техническому обслуживанию после определенного налета, обучению местного персонала (многие из них, кстати, проходили стажировку в нашей стране, даже в Казани) грамотной эксплуатации техники. При хорошем обслуживании наши вертолеты работают как часы (причина всех возникающих проблем, как правило, человеческий фактор). Однако при всей своей неприхотливости они все же требуют внимания и заботы, хотя бы в рамках инструкций — эту мысль мы изо всех сил старались донести до местных эксплуатантов.

Однажды Алексей Михайлович — не просто прекрасный специалист, а настоящий фанат своего дела, влюбленный в вертолеты, попытался (через меня) повлиять на чадских техников при помощи доступных их пониманию образов. «Стойки шасси, — сказал он, — надо чистить так, чтобы они блестели и радовали глаз, как… красивая женская грудь». Честно говоря, мы оба, я и техник, никакой связи между этими предметами не увидели, но воображению Просвирякова позавидовали…

Снимок на память вместе с техниками авиабазы

Бывший летчик манор Бонго — куратор бригады КБЗ в Чаде

Специалисты КВЗ могут выучить на авиатехника даже хамелёона, держать гаечный ключ он уже научился

Наш рабочий день состоял не только из присмотра за своей техникой. Мы старались помочь работникам авиабазы, чем могли. В частности, сразу после приезда отремонтировали генератор. Благодарность начальства не знала пределов. Вы заметили, что я все время говорю «мы», хотя, конечно, мой вклад в общую работу очень скромный. В Чаде мы были не просто командой, а одной дружной семьей: работали вместе и жили рядом, (в гостиничном городке, построенном для приглашенных из- за рубежа специалистов, охранялся он, как самый важный объект, и днем, и ночью). Что касается развлечений после работы, то в основном это были книги и телевизор, с редким выходом, в город. Иногда в свой вполне европейский бар нас приглашали французы — служащие огромной французской авиабазы, с которыми мы познакомились и подружились. Да, было еще одно развлечение — рыбалка. Местная речушка радовала увесистыми сомиками (есть доказательство в виде фотографии), а поскольку мы готовили себе сами — приятное соединилось с полезным и вкусным.

Не скажу, что полгода пролетели быстро и незаметно. Трудным был период адаптации к климату, не всегда просто налаживалось взаимопонимание по некоторым проблемам с чадскими специалистами, каждый день был наполнен рутинной, но достаточно напряженной работой. Конечно, хотелось домой. За эти полгода я лично проникся громадным уважением к людям, которые создают такую сложную и такую нужную технику, как вертолеты, и горжусь тем, что смог оказаться им. полезным. С вертолетами — отношения сложнее. Уважение к этому виду техники есть, убежденность в их надежности тоже, но полетать так и не решился. Хотя кто знает, может быть, мои полеты на вертолете еще впереди?

Сергей МУРАВЬЕВ

Срочный вылет на СП-32

Второй Архангельский авиаотряд — одно из старейших авиационных предприятий страны. В парке авиаотряда самолеты Ан-2 и Л-410 УВПЭ, вертолеты Ми-8Т, Ми-8МТВ, Ми-26Т. Диапазон применения винтокрылых машин очень широк. Русский Север без авиации немыслим: суровый климат, огромная территория и отсутствие дорог делают вертолеты подчас не только единственным средством доставки людей и грузов, но и единственным средством спасения. В истории авиаотряда немало случаев спасения человеческих жизней с воздуха. В марте этого года впервые экстренный вылет произвел тяжелый широкофюзеляжный вертолет Ми-26, рассчитанный на перевозку до 20 тонн грузов.

На дрейфующей станции «Северный полюс-32» произошло ЧП. Мощные ледяные торосы за 17 минут переломали и уничтожили 90 % сооружений и оборудования, создалась тяжелая обстановка для жизни и работы 12 полярников, дрейфующих на льдине. В Москве был создан штаб по спасению и эвакуации полярников под руководством. знаменитого полярника, Героя Советского Союза Артура Николаевича Чилингарова, который и принял решение о срочной эвакуации станции с помощью тяжелого транспортного вертолета Ми-26Т.

Эго известие застало нас, будущих участников спасательной экспедиции, вечером 3 марта, а уже утром следующего дня в кабинете генерального директора нашего предприятия Юрия Егоровича Давыдова шло заседание, где были поставлены задачи и определена возможность выполнения полета. К этому времени СП-32 находилась на расстоянии около 800 км от о. Шпицберген, откуда планировался поле? на станцию и обратно. В нормальной компоновке, даже с установленными дополнительными баками э?о было запредельное расстояние для вертолета, не считая того, что полеты в глубь Арктического бассейна требуют дополнительного аэронавигационного запаса топлива. Необходимо было установить еще дополнительные баки для топлива. Подготовку к полету и координацию рабо? всех служб предприятия возглавил сам Ю.Е. Давыдов. Было решено вылететь ранним утром 5 марта, чтобы в гот же день прибыть на Шпицберген.

Времени на подготовку к такому сложному полету оставалось очень мало. Был определен экипаж вертолета в следующем составе: командир экипажа (автор этих заметок) Виктор Трефилов, проверяющий Игорь Лавренюк, штурман Виктор Шевко, бортинженер Николай Алдаев и бортоператор Николай Епимахов. Техническая бригада под руководством инженеров Владимира Шатыко и Игоря Саковича сразу приступила к подготовке вертолета. Другим службам, была поставлена задача по оборудованию вертолета дополнительным аварийно-спасательным снаряжением, так как большая часть полета проходила над Белым и Баренцевым морями. Северным Ледовитым океаном. Флайт-менеджером полета был определен Юрий Егорович Давыдов. Маршрут полета до острова Шпицберген пролегал через Мурманск, где, кроме дозаправки топливом, планировалось прохождение пограничных и таможенных формальностей, так как полет предстоял международный.

Экипаж сразу приступил к подготовке предстоящего полета. Начали с поиска карты района, где находилась станция СП-32 (в авиаотряде полетных карг этого района не было, пришлось использовать карты фирмы Jeppesen). Всем, было ясно, что будет нелегко: аэропорты Мурманска и Шпицбергена (Лонгйир) — горные, а это требовало дополнительной информации по выполнению заходов на посадку. От Мурманска до Шпицбергена — 1300 км, из них 1000 км над водным пространством. Запасных аэродромов практически нет, по пути посадка возможна только на вертолетную площадку о. Медвежин, находящегося на полпути между Норвежским побережьем и о. Шпицберген. Помощь в подготовке и консультации дали нам пилоты из авиакомпании «Архангельские воздушные линии», ранее выполнявшие полеты в районе о. Шпицберген и бассейна Баренцева моря. Подготовка к полету продолжалась целый день и была закончена поздним вечером. Вертолет был опробован, все дополнительные баки заправлены топливом.

Вылет на остров Шпицберген был назначен на 8 часов утра. Полет до Мурманска проходил в штатном, режиме, погода нам. благоприятствовала. В полете была опробована последовательность выработки топлива и работа всех систем вертолета. Полет до Мурманска занял три часа. В Мурманске нас уже ждали, поэтому дозаправка вертолета топливом, и оформление всех выездных документов прошли быстро. Экипаж получил от службы движения аэропорта последние консультации по полету до острова Шпицберген, а летчики арктического погранотряда снабдили нас полетными картами центрального арктического бассейна, где находилась станция СП-32.

До места мы рассчитывали добраться за шесть часов. Половину пути должны были лететь вдоль окклюзии циклона, центр которого располагался над Шпицбергеном. Чтобы избежать обледенения вертолета и найти прослойку между облаками, нам. приходилось часто менять высоту полета. Как выяснилось, такой маневр был небезопасен: примерно через два часа полета над нейтральными водами на высоте 1800 метров нам пересек курс самолет-разведчик НАТО «Орион» С-180. Он появился впереди на удалении около 500 метров, сделал вираж вокруг вертолета, затем прошел еще немного вперед и, после правого разворота, ушел на восток. Больше мы его не видели. До Шпицбергена было еще далеко.

Подход к острову Шпицберген проходил на безопасном эшелоне полета. Мы имели постоянную радиосвязь со службой управления полетами Норвегии по связной радиостанции. Связь ухудшалась, когда вертолет попадал в осадки (начинался сплошной треск от статического электричества, скапливающегося на несущем винте вертолета). Самолетовождение осуществлялось с помощью GPS при комплексном использовании имеющихся радиосредств. Нас удивило, что стрелка нашего радиокомпаса отреагировала на приводную станцию острова Медвежий так, как будто он был не в 300, а в 30 км от нас. Уверенная работа радиокомпаса помогала нам. ориентироваться в полете и придавала уверенности: когда летишь над морем, очень важно знать, что где-то есть маленький кусочек земли…

Аэропорт Лонгйир на Шпицбергене — единственный. Он расположен на берегу одного из заливов острова и окружен практически со всех сторон горами. Посадить вертолет в таких условиях — дело непростое. Заход на посадку мы начали на высоте 1700 м. на расстоянии 15 миль от аэропорта. Курс снижения проходил по узкому ущелью и отличался от посадочного на 16°. При заходе на посадку был сильный «сдвиг» направления ветра: по глиссаде дул попутный ветер (около 10 м/с), на взлетно-посадочной полосе он был встречным, (что соответствовало рабочему посадочному курсу).

…Прилет вертолета такого класса, как Ми-26, на остров Шпицберген произвел фурор среди норвежцев: и авиационные специалисты, и простое население не скрывали своего удивления и восторга, увидев вертолет столь большого размера, а мы испытали чувство гордости за нашу родину — Россию. На Шпицберген мы прибыли первыми, а прилет основного штаба во главе с А.Н. Чилингаровым планировался на середину ночи, поэтому мы начали подготовку к предстоящему полету на СП-32 самостоятельно. Вертолет в длительном полете показал себя с лучшей стороны, что придавало нам. уверенности в успехе предстоящей экспедиции.

Полет на станцию СП-32 и обратно к рядовым, не относился. Необходимо было разработать надежный маршрут полета для выхода из горного района. Мы разработали два маршрута выхода и входа, а на случай ухудшения метеоусловий наметили запасные вертолетные площадки.

Самолет со штабом спасательной операции прибыл на Шпицберген в полночь по московскому времени, и сразу же под руководством А.Н. Чилингарова началось заседание, на котором обсуждалась предстоящая операция. План эвакуации был изменен. На СП-32 было решено лететь двумя бортами: впереди вертолет Ми-8 МТБ, для которого на станции имелось топливо для заправки на обратный полет, за ним следом. — Ми-26. Расчет был такой: Ми-8 должен успеть заправиться и возвратиться на остров Шпицберген вместе с Ми-26. Экипаж Ми-8 возглавил летный директор авиакомпании «СПАРК+» Вадим Базыкин.

С планом предстоящей работы нас познакомил утром наш генеральный директор Ю.Е. Давыдов, который участвовал в ночном заседании штаба по эвакуации СП-32. В аэропорту мы получили метеопрогноз на весь полет и связались со станцией по спутниковому телефону. Станция дрейфовала практически в одном, районе, немного смещаясь на запад, ее координаты составляли 84,40° северной широты и 3,33° западной долготы. Погода на станции и по маршруту была благоприятной для полета, но в районе СП-32 находился центр циклона.

Уточнили последнюю информацию о состоянии площадки на СП-32, сигнализацию на случай ухудшения погоды, порядок связи со станцией и взаимодействия с экипажем Ми-8. Наша задача принципиально не изменилась. Нам. необходимо было вывезти большую часть полярников, их снаряжение, материалы научных исследований. Оба вертолета вылетели по плану. Ми-8 впереди, мы за ним. с интервалом 40 минут. Наш маршрут оказался несколько протяженнее, чем у «восьмерки», поскольку мы выходили на курс вокруг гор по проливу Форлансуннет через три поворотных пункта. Погода в начале полета не мешала нам, мы точно прошли над проливом, вышли на прямую к СП-32, а до нее было еще 3 часа полета.

В. Трефилов

И. Лавренюк

Загрузка оборудования в Ми-26

С западной стороны и севернее острова Шпицберген льда мало, сказывается влияние Гольфстрима. Открытая вода давала испарение и, как следствие, — низкую облачность и ухудшение видимости, что способствует обледенению. Со связью появились трудности из-за сильных помех от статического электричества, и зачастую при контрольной связи мы только интуитивно понимали, что информация принята. Выше 82° северной широты начались сплошные ледяные поля. Сразу стала понижаться температура наружного воздуха, появился встречный ветер. Сплошная облачность с высотой нижнего края около 300 метров, небольшой снег с дымкой стали ухудшать видимость, а отсутствие видимости естественного горизонта вынуждало пилотировать по приборам. И мы, сменяя друг друга через каждые 30 минут, выдерживали заданный режим, полета. За полчаса до расчетного времени прибытия на СП-32 уы получили информацию от экипажа Ми-8, что станция практически не изменила свои координаты, они на нее вышли и выполняют заход на посадку. Это известие подняло нам настроение.

На станцию СП-32 мы вышли сразу, хотя от нее мало что осталось. «Сидящий» на льдине зертолет Ми-8 стал для нас дополнительным. ориентиром (мы знали, что ухудшение видимости усложнит посадку, но что-бы настолько — не могли и предположить). Обнаружив станцию и связавшись с ней, мы дали команду обозначить площадку. Сразу зажглись 4 дымовых шашки. Мы выполнили расчет и заход на посадку, но это было только начало: сильная струя от несущего винта вертолета сразу сдула все ориентиры на посадочной площадке, а недостаточная видимость по горизонту и сильный снежный вихрь вместе с конденсатом от двигателей усложнили приземление вертолета. Ветер на СП-32 был слабый, поэтому раздувать снежный вихрь пришлось очень долго, но и через Б минут висения ориентиры под нами не появились. ТЬгда мы разделили свои обязанности: Игорь Лавренюк производил снижение (он сидел слева, станция была тоже слева от нас), а я контролировал сохранение пространственного положения и был готов в любой момент по приборам выполнить уход на второй круг. Такая тактика себя оправдала полностью. После нашего захода на посадку в течение 10 минут на станции все было закрыто снежным вихрем. Когда наконец наш вертолет все же «проявился» на фоне окружающей белизны, началась подготовка к вылету со станции. Штурман доложил наше местонахождение: 84,40° с. in., 3,33° з.д. Так близко к полюсу мы еще не забирались. Мороз был -25°, сильная струя воздуха от винтов вертолета создала очень сложные условия для загрузки людей и оборудования. На СП-32 м. ы «просидели», не выключая двигателей, 25 минут — за эго время было загружено около двух тонн экспедиционного груза.

Когда погрузка закончилась, А. Чилингаров дал команду на взлет. Первая российская полярная дрейфующая станция «Северный полюс-32» была закрыта. После взлета вертолет сделал прощальный круг над остатками станции и лег на обратный курс. На борту вертолета полярникам, был приготовлен теплый прием, металлическая фляжка Чилингарова с «секретным» содержимым пошла по кругу. Полярники с грустью покидали станцию, бывшую им домом целых 11 месяцев…

Посадка Ми-26 в аэропорту Архангельска

Обратно на о. Шпицберген полет занял всего три с половиной часа: как известно, дорога домой всегда быстрее. Посадку рассчитывали произвести в сумерках. После захода солнца погода на Шпицбергене стала ухудшаться. Наш маршрут повторял уже пройденный путь, и мы, войдя в пролив Форлансуннет, не сомневались з своем безопасном пролете над ним, хотя полное отсутствие ориентиров не позволяло вести визуальный контроль, он осуществлялся по проложенным трекам на GPS. В аэропорт Лонгйир оба вертолета прибыли одновременно. Первым сел вертолет Ми-8, а за ним. — Ми-26.

В аэропорту Шпицбергена нас встречали представители норвежской общественности во главе с губернатором и представители средств массовой информации, как российские, так и иностранные. Через два часа после посадки в аэропорту был устроен брифинг, на котором участники экспедиции отвечали на вопросы журналистов. Звучало много выступлений о значимости российского присутствия в Арктике, мужестве полярников, высоком. летном мастерстве пилотов. Артур Чилингаров поздравил всех с окончанием работы первой российской дрейфующей полярной станции «Северный полюс-32» и выразил надежду в скором открытии станции СП-33. Никто не сомневался, что наши исследователи и ученые продолжат освоение Арктики.

На следующий день улетали домой: кто в Санкт-Петербург, кто в Москву, а мы возвращались в Архангельск. Была хорошая погода, в полете нам помогал попутный ветер. Вертолет летел со скоростью 280–300 км/ч, и мы могли без посадки и заправки лететь до Архангельска, но в Мурманске надо было пройти необходимые таможенные формальности. После короткой стоянки и двух часов полета — мы дома. У всех нас было приподнятое настроение, трудно было представить, что 3 дня назад мы все волновались о выполнении предстоящего задания.

И в заключение несколько слов о «герое» экспедиции по спасению полярников — вертолете Ми-26. На этой машине я летаю с 1990 года. За это время приходилось выполнять полеты днем, и ночью, как в условиях тропического климата Африки, юго- восточной Азии, так и Заполярья и Арктики. Во всех климатических условиях вертолет проявил себя с наилучшей стороны и заслужил благодарность от многих специалистов и организаций.

Вертолет Ми-26 уже более 20 лег эксплуатируется в военной и гражданской авиации. Он имеет широкие возможности для модернизации, что значительно расширит сферы его применения. К примеру, установка двух подвесных наружных топливных баков существенно увеличит дальность полета вертолета. Установка «автомата висения» повысит безопасность взлета и посадки в условиях снежного и пыльного вихрей, полетов с внешней подвеской (при подцепке и отцепке груза, в строительно-монтажных, лесоавиационных работах с ВСУ) и др. Я думаю, необходимо собрать весь накопленный опыт эксплуатации вертолета Ми-26Т и провести обмен опытом с привлечением. разработчиков и изготовителей, чтобы дать вертолету новые возможности. Думаю, что страницы журнала «Вертолет» как нельзя лучше подходят для такого диалога.

Виктор ТРЕФИЛ0В, командир вертолета Ми-26

ИСТОРИЯ

Человек и его дело

К.Н. Макаров

Для отечественных вертолетчиков 2004 год — юбилейный. Ровно 50 лет назад в нашей стране началось интенсивное использование вертолетной техники. Это прекрасный повод с благодарностью вспомнить тех, кто стоял у истоков становления Гражданской вертолетной авиации России, специалистов, отдавших винтокрылой авиации всю свою жизнь. 29 января в Центре поддержания летной годности воздушных судов ГосНИИ ГА состоялся семинар на тему «Поддержание летной годности вертолетов Гражданской авиации». Семинар был посвящен памяти Константина Николаевича Макарова, возглавлявшего вертолетный отдел ГосНИИ ГА с 1966 по 1980 гг. Основные вехи его жизни и деятельности по внедрению вертолетов в Гражданскую авиацию и отразил в своем докладе начальник отдела АСЦ ГосНИЙ ГА Горислав Николаевич БУЯНСКИЙ.

Как это часто бывает, использование винтокрылой техники в гражданских целях началось с экстраординарных событий. В марте 1954 года на Ставропольский край обрушилось настоящее стихийное бедствие — мощный снегопад, большая редкость для климата этого региона. Многие поселки края остались без медицинской помощи, нарушилось снабжение жителей продуктами, без корма остался колхозный и совхозный скот. Никакая техника не могла пробиться к людям. И тогда на помощь пришли вертолеты. Пять армейских Ми-4 взяли курс на Минеральные Воды. Они работали почти до конца апреля, пока не растаял снег и не открылись дороги для наземного транспорта.

После этих событий один из вертолетов, участвовавших в борьбе со стихией, был передан з Научно-исследовательский институт ГВФ для проведения контрольных испытаний. Испытания проводили ведущий инженер института Константин Николаевич Макаров и летчик-испытатель № оргий Петрович Дробышевский. Это были самые первые специалисты, непосредственно внедрявшие вертолеты в Гражданском воздушном флоте.

Константин Николаевич Макаров родился 30 июля 1915 года в Киеве в многодетной семье: он был двенадцатым ребенком из тринадцати! До 9 лет Костя обучался дома, азы грамоты проходил под руководством отца. Затем, была учеба на рабфаке Киевского института инженеров ГВФ, продолжил учебу Макаров в Ленинграде. После окончания института в марте 1941 года он был распределен в Восточно-Сибирское управление ГВФ. Работал сменным инженером в Иркутском гидроотряде, эксплуатировавшем самолеты ПС-7, затем два года обслуживал строительство БАМа на тех же самолетах, позже на У-2 работал в УТО Восточно-Сибирского управления.

В 1946 году Константина Николаевича Макарова направили на работу в НИИ ГВФ. В то время в гражданской авиации осваивали новую технику — самолеты Ил-12 и Ил-14. Работа была напряженной, требовавшей тщательного анализа осваиваемой техники в ОКБ и на заводах, участия в летных испытаниях и разработке эксплуатационной документации.

Ка-15

Ка-18

Ми-4

Ми-10

На вертолетах К.Н. Макаров начал летать в 1954 году, в «Аэрофлоте». Он возглавил группу инженеров, созданную для испытаний транспортного вертолета Ми-4. Константин Николаевич занимался исследованием возможностей вертолетов и проводил испытания пассажирского варианта Ми-4 на воздушных трассах Крыма и Кавказа. Вертолет проходил испытания и как «строитель»: на укладке трубопроводов, линий электропередачи (троллейбусная линия Симферополь — Алушта); рассматривались возможности применения вертолета при вывозе ценных пород древесины с горных склонов. Впервые вертолет Ми-4 был использован в качестве монтажника при установке кровельных плит на ангаре аэропорта «Шереметьево».

В 1957 году проводились государственные испытания многоцелевых вертолетов Ка-15 и Ка-18 и ввод их в состав служб ГВФ. Этими работами также руководил ведущий инженер К.Н. Макаров. И также в испытаниях участвовали его соратники — летчики-испытатели Г.П. Дробышевский и Б.А. Анопов.

С конца 50-х годов вертолеты все увереннее начали применяться в народном хозяйстве. Расширение объема работ требовало и новых подходов к решению задач, поставленных перед вертолетчиками. Необходимо было выработать методы внесения удобрений и борьбы с вредителями сельхозугодий с воздуха, борьбы с пожарами в лесах и на жилых и промышленных объектах, разработать методики использования вертолетов с кораблей и морских буровых платформ и требования по обеспечению безопасности проведения всех перечисленных операций.

В 1962 году, когда в парке «Аэрофлота» появились вертолеты Ми-6, а затем Ми-8 и Ми-10К, Константин Николаевич Макаров занялся разработкой методов транспортировки грузов на внешней подвеске и строительно-монтажных работ с использованием винтокрылой техники. При его непосредственном участии и под его руководством с помощью вертолетов Ми-10К выполнены десятки уникальных работ по реконструкции производств, строительству мостов, опор ЛЭП, телевизионных вышек, монтажу опор линий ретрансляторов и т. д. Уже первый опыт применения винтокрылой техники в народном хозяйстве показал, что вертолеты позволяют существенно сократить сроки строительства и реконструкции, получить существенный экономический эффект.

В 1966 году Константин Николаевич возглавил вертолетный отдел ГосНИИ ГА. Расширение области эксплуатации вертолетов потребовало привлечения все большего круга специалистов, занимающихся вопросами применения вертолетной техники. В отделе появились специалисты-аэродинамики, прочнисты, специалисты по составлению документации. Уже тогда Константин Николаевич уделял большое внимание работам по повышению уровня безопасности полетов. В возглавляемом им отделе разрабатывались оптимальные методы пилотирования вертолетов, в том числе при отказах двигателей и систем, проводились работы по увеличению ресурсов вертолетов, их систем и агрегатов. Макаров руководил группой, которая разрабатывала первые отечественные «Нормы летной годности вертолетов».

С самых первых дней работы у Константина Николаевича сложились хорошие отношения с главными конструкторами вертолетов М.Л. Милем и Н.И… Камовым. Они всегда внимательно и уважительно выслушивали его предложения и замечания, связанные с практическим использованием вертолетов в Гражданской авиации.

Ми-10К

Ми-8 МТВ

Ми-6

…Вертолеты быстро «завоевали» воздушное пространство не только Советского Союза, но и других стран. Константин Николаевич Макаров неоднократно ездил в Польшу, Болгарию, Венгрию, ГДР, чтобы поделиться опытом работы с западными коллегами. Своим энтузиазмом и любовью к вертолетам он буквально заражал молодых коллег. Он был специалистом высочайшей квалификации, знающим о вертолетах все и умеющим все: инженером-испытателем, руководителем полетов, разработчиком требований к вертолетам-кранам, разработчиком. Норм летной годности. Макаров — автор книги, в которой обобщен опыт эксплуатации вертолетов. К орденам и медалям, которыми страна наградила его за доблестный труд, в 1981 году прибавилось и почетное звание «Заслуженный работник транспорта РСФСР».

В 1990 году Константин Николаевич ушел на пенсию, а в феврале 2003 его не стало, но профессиональный опыт, которым он щедро делился со своими коллегами, до сих пор помогает работать многим и многим вертолетчикам страны. Разговор о Константине Николаевиче Макарове — это не просто дань вежливости, а знак бесконечной признательности и благодарности за тот поистине неоценимый вклад, который он внес в дело внедрения вертолетной техники в Гражданскую авиацию России и разработки методов применения вертолетов в народном хозяйстве.

Жизнь, отданная небу

К 70-летию со дня рождения Е. И. Ларюшона

Летчик-испытатель Е.И. Ларюишин.

Есть люди, чьи имена составляют гордость отечественной авиации, их профессиональное мастерство и чисто человеческие качества являются примером для многих и многих молодых летчиков. Евгений Иванович Ларюшин, 70-летие со дня рождения которого мы отмечаем, безусловно, из их числа. В 1976 году, первым из ОКБ Камова, он был удостоен звания заслуженного летчика-испытателя, в 1982 году стал Героем Советского Союза. За испытания ряда вертолетов марки «Ка» Е.И. Ларюшин был награжден двумя орденами Ленина, орденом Красной Звезды, медалями. Все, кто был знаком с ним, вспоминают о Евгении Ивановиче как о неординарном человеке, настоящем патриоте своей страны.

Родился Е.И. Ларюшин 14 января 1934 года в подмосковной деревне Кочема. В районном центре Егорьевске учился в средней школе, здесь же в городском аэроклубе впервые увидел Ут-2, его, тогда старшеклассника, даже покатали на самолете. После этого полета, наверное, и пришло горячее увлечение авиацией. Учебу в десятом классе Евгений уже совмещал с учебой в аэроклубе, где за один год прошел полный курс обучения. Закончив в 1952 году школу, он поступил в Омское военное училище летчиков, окончил его и затем был направлен в город Шяуляй: летал летчиком-оператором на всепогодном истребителе-перехватчике Як-25. Однако Ларюшин настоятельно просил о переводе в бомбардировочный полк, так как в училище освоил пилотирование стратегического бомбардировщика Ил-28. В 1957 году его просьба была удовлетворена. На новом месте службы Евгений Ларюшин познакомился с Николаем Бездетновым, дружбу с которым сохранил на всю жизнь.

Начавшаяся реорганизация военной авиации оставила молодых летчиков-бомбардировщиков не у дел, и они были переведены в старый транспортный полк в Улан-Удэ, где летали вторыми пилотами на Ли-2 практически в любую погоду, днем и ночью. Свободнее время проводили на охоте, как говорится, сочетая приятное с полезным, так как именно охота помогает вырабатывать качества, необходимые в летной профессии — выдержку, хорошую реакцию, умение предвидеть ход событий. В то время Евгений Ларюшин начал увлекаться рисованием.

Через некоторое время в Улан-Удэ на базе транспортного полка был сформирован один из первых в стране вертолетных полков, куда и направили молодых летчиков. После короткого переучивания они стали летать на Ми-4. Не случайно Ларюшин, узнав о первом наборе вертолетчиков в Школу летчиков-испытателей (ШЛИ) при Летно-исследовательском институте, подал заявление о приеме. В 1959 году он был зачислен слушателем ШЛИ и в 1960 году успешно окончил ее (первый выпуск состоял из 9 человек). Летчиком-инструктором. первого выпуска был самый опытный летчик — испытатель вертолетов в стране В.В. Виницкий, который до ЛИИ работал в полярной авиации, а затем на фирме М.Л. Миля проводил испытания опытного вертолета Ми-4. В этой Школе летчиков-испытателей большое внимание уделялось не только теоретической и практической летной подготовке, но и развитию навыков самостоятельного принятия правильных решений при возникновении особых ситуаций в полете.

Два выпускника первого вертолетного выпуска ШЛИ — Е.И. Ларюшин и В.В. Громов были по просьбе руководства фирмы «Камов» распределены на Ухтомский вертолетный завод. Здесь под руководством шеф-пилота, талантливого летчика-испытателя Д.К. Ефремова они осваивали вертолеты марки «Ка». Учитель щедро делился с молодыми летчиками своим богатейшим опытом испытательной работы, секретами мастерства. Быстрым профессиональным ростом Ларюшин (он пришел на фирму летчиком-испытателем 4 класса, а уже в 1969 году стая летчиком-испытателем 1 класса) во многом обязан не только личным дарованиям, но и своему наставнику.

Очень скоро Евгений Иванович Ларюшин стал одним из ведущих летчиков-испытателей фирмы «Камов». Он достойно представлял камовские вертолеты во Франции, Японии, Швеции и Югославии. Сам уже как педагог и наставник подготовил целую плеяду летчиков ВВС и ВМФ, летчиков-испытателей МАП и МГА. Он же готовил летчиц ДОСААФ Т. Зуеву и Н. Еремину к рекордным полетам, на Ка-26 и Ка-32. У своих учеников Ларюшин всегда пользовался заслуженным авторитетом.

…Хочу вспомнить тот период, когда Евгений Ларюшин только приступил к работе на фирме. Я хорошо помню, что уже в процессе освоения вертолетов Ка-15 и Ка-18 Ларюшин показывал отличную технику пилотирования, собранность, трудолюбие и по-настоящему творческое горение. Учитывая эти качества, руководство Ухтомского вертолетного завода поручило ему испытания нового противолодочного вертолета Ка-25 (в создании которого и его летных испытаниях я принимал участие). Первый полет вертолета состоялся 20 июня 1961 года, пилотировал его Д.К. Ефремов.

Менее чем через месяц, 9 июля 1961 года Е.И. Ларюшин демонстрировал этот вертолет на воздушном параде в Тушино. Надо сказать, что системы Ка-25 к этому времени еще не были доведены, не сразу запустился один из опытных двигателей и Ларюшин запоздал с вылетом на парад. Однако сумел догнать парадную колонну и занять в ней свое место: он летел на повышенной скорости, срезая углы установленного маршрута. Колонну камовских машин на параде «возглавлял» винтокрыл Ка-22, пилотируемый Ефремовым, затем летел Ларюшин, а замыкал колонну Ка-18, пилотируемый Яркиным. Демонстрация этих вертолетов в Тушино вызвала огромный интерес не только з нашей стране, но и за рубежом.

Летчик-испытатель Е.И. Ларюшин участвовал во всех основных испытаниях Ка-25: испытаниях всех систем вертолета, определении его летно-технических характеристик, характеристик устойчивости и управляемости, а также в испытаниях по безопасности полета в различных условиях и при разных видах отказа. Остановлюсь на некоторых из проведенных испытаний подробнее.

Вертолет Ка-25 существенно превосходил Ка-15 по массе (в 4,5 раза) и габаритам, (в 1,6 раза). На Ка-15 были проблемы со сближением лопастей и устойчивостью, поэтому на первом этапе испытаний нового вертолета уделялось повышенное внимание именно вопросам сближения и устойчивости. Е.И. Ларюшин провел всесторонние летные исследования по изучению влияния на сближение лопастей различных факторов (скорости, веса, перегрузки, болтанки, торможения, проваливания, резких движений органами управления и др.). Наиболее критичным оказался режим торможения вертолета с проваливанием и перемещением правой педали вперед. По требованию заказчика этот режим повторялся многократно, но запасы по сближению лопастей оказались достаточными, что подтвердилось при массовой эксплуатации Ка-25. Было доказано, что вопросы сближения лопастей на соосной схеме могут быть решены, но этим, надо серьезно заниматься на стадии проектирования и при испытаниях. Меня больше всего удивляло, что Евгений Ларюшин — на вид достаточно хрупкий паренек, выполняя резкие отклонения ручки управления, развивал на ней усилия до 120 кг (движение он выполнял двумя руками).

Ка-25 после посадки на режиме авторотации.

Рисунок Е.И. Ларюшииа «На охоте»

Вопрос с путевой устойчивостью был решен сравнительно просто — развалом, шайб на 15° (носиками внутрь). При этом, конечно, на 20 % увеличилось вредное сопротивление, но другого решения тогда найдено не было. Решение этих двух проблем значительно улучшило отношение заказчика к вертолету, но нерешенных проблем все же оставалось еще много. Долго не давалась проблема «земного резонанса», ставшая, в частности, причиной аварии при посадке вертолета Ка-25, пилотируемого Ю.А. ГЪрнаевым. В конструкцию вносилось множество различных изменений, и летчик-испытатель Ларюшин огромное количество раз преднамеренно вводил вертолет в «земной резонанс» и выводил из него за 2–3 с, не допустив ни одной поломки. Эти испытания позволили выработать достаточные конструктивные предложения по преодолению этого опасного явления.

Испытания Ка-25 очень затягивались из- за плохой работы топливной автоматики двигателей и недостатков в конструкциях муфты свободного хода и соединительной рессоры между двигателем и редуктором. В полетах Ларюшин часто сталкивался с отказами этих элементов, но всегда вовремя реагировал и спасал вертолет. Когда дефекты устранили, летчику удалось выполнить «качели» — многократные энергичные переходы с режима набора высоты в снижение с последующим переходом з набор высоты. Выполнение этих режимов убедило испытателей, что новая автоматика двигателей работает очень хорошо.

Противолодочный вертолет в режиме поиска подводных лодок должен «уметь» висеть на высоте около 20 м, так как на меньших высотах вода заливает вертолет. Для обеспечения безопасности такого полета был введен чрезвычайный режим работы двигателей, обеспечивающий повышенную мощность работающего двигателя при отказе другого. На испытаниях пилотируемый Ларюшиным вертолет послушно «завис» на высоте 20 м., а затем после выключения одного двигателя успешно совершил посадку.

Один из последних этапов заводских испытаний Ка-25, также проведенный Е. Ларюшиным (вместе с бортмехаником В.Ф. Маденовым), заключал в себя посадку вертолета на режиме авторотации. В соответствии с заданием, двигатели были выключены на высоте 2000 м стоп-краном, с исходного режима работы на номинальной мощности. Увлекшись наблюдешь поведения вертолета после выключения двух двигателей (заданием была предусмотрена качественная оценка), летчик задержался со сбросом общего шага, а когда вновь приступил к управлению вертолетом, обороты винта упали с 96 до 60 %.

Сброс шага и отклонение ручки управления от себя привели к увеличению оборотов винта до 125 % и скорости до 320 км/ч (при максимально допустимой скорости 220 км/ч). Вертикальная скорость снижения составила 56 м/с. Попытка быстро погасить скорость взятием ручки на себя оказалась нереализуемой, так как при малейшем отклонении ручки на себя возникали пугающие удары лопастей по упорам, свеса в задней полусфере (винт завалился сильно назад из-за увеличения скорости). Расчет на посадку производился, естественно, без учета этих обстоятельств, и возвращение на аэродром стало проблематичным. Попытка запуска двигателей не увенчалась успехом. В этих условиях для экипажа наиболее разумным, по-видимому, было покинуть вертолет. Но экипаж, проявив мужество и героизм, не воспользовался парашютами и продолжал борьбу за спасение опытного вертолета.

Герои Советского Союза Е.И. Ларюшин, И.П. Бездетнов и заслуженный летчик-испытатель В.М. Евдокимов

Разрушение Ка-25 вследствие влияния «земного резонанса»

Вынужденная посадка Ка-26 на шоссе на режиме авторотации

Летчику все же удалось совершить посадку (вертолет при приземлении почти коснулся ограждения аэродрома), но на скорости порядка 180 км/ч и поперек посадочной полосы, на неровный участок. При этом экипаж продолжал подвергаться смертельной опасности из-за угрозы поломки шасси и последующего кувыркания вертолета. Обе стойки основного шасси сломались, и вертолет на переднем шасси и задней части фюзеляжа продолжал двигаться по аэродрому еще 80 м, прежде чем остановился. К счастью, все остались живы. На сроках проведения дальнейших испытаний это происшествие не отразилось, так как ремонт вертолета был произведен вместе с плановой установкой баллонетного шасси. Этот полет помог установить главное: отсутствие флаттера и опасного сближения лопастей, а также то, что ненамеренное превышение максимально допустимой скорости не опасно для вертолета. Был сделан важный вывод о необходимости наличия резерва внимания для обеспечения безопасности полета. Техника все время усложняется, а резерв внимания летчика, к сожалению, не имеет тенденции к увеличению, что отрицательно сказывается на безопасности полета вертолетов.

На базе вертолета Ка-25 была создана его гражданская модификация — вертолет- кран Ка-25К. Его Е.И Ларюшин демонстрировал на международной авиационной выставке в Ле Бурже в 1967 году. При подготовке к демонстрации вертолет поднимал на внешней подвеске автомобиль «Рафик», в процессе подъема машина раскачалась, возникла опасность попадания троса в несущие винты. Однако летчик умелым пилотированием не допустил такого развития события. В результате дальнейшей работы были внесены изменения з конструкцию внешней подвески, и такие раскачки были устранены.

Летные испытания Ка-25 продолжились в морских условиях, отрабатывались возможности базирования вертолетов на кораблях, поиска и уничтожения подводных лодок противника. Евгений Ларюшин первым выполнил посадку вертолета на палубу движущегося корабля ночью при бортовой качке до 10°. Конечно, выполнять полеты над водной поверхностью намного сложнее, чем над сушей, поэтому не обходилось и без происшествий. Одно из них произошло безлунной, абсолютно темной ночью с 5 на 6 августа 1967 года. При отработке взлетов и посадок на качающуюся палубу крейсера «Москва» ведущий вертолет, пилотируемый Е.И. Ларюшиным и В.Ф. Маденовым, благополучно сел. Ведомый вертолет, пилотируемый летчиком-испытателем В.М. Евдокимовым и штурманом- испытателем. И.Е. Михайловым, упал в море. Штурман утонул вместе с зертолетом, а летчика, получившего незначительные травмы, подобрал спасательный катер.

Автору этой статьи пришлось работать в комиссии по установлению причин падения вертолета в море. До подъема вертолета (его подняли только через 10 суток) исследовалась возможность визуального пилотирования по огням ведущего вертолета и палубы крейсера, поскольку летчик-испытатель Евдокимов заявил, что ориентировался на них через открытую дверъ вертолета. Расчетные исследования показали, что при визуальном удержании постоянного значения угла, образованного линиями с ведомого вертолета на снижающийся ведущий и с ведомого вертолета на палубу корабля, происходит ускоренное снижение ведомого вертолета и он ударяется о воду примерно в 400 м от корабля, как и случилось. Позже летчик- испытатель В.М. Евдокимов писал, что пилотировал по приборам, это и повлияло на мнение комиссии. Комиссия решила, что тяга несущих винтов уменьшилась из-за того, что в системе управления общим и дифференциальным шагом отвинтилась гайка вследствие повреждения ее контровки при ремонте электропроводки контурных огней. Однако доказательств, что гайка отвинтилась до удара о воду, не было. Через некоторое время летчик-испытатель Н.П. Бездетное попробовал лететь ночью, ориентируясь только по огням, корабля. Переведя взгляд на радиовысотомер, он увидел, что непроизвольно отслеживает положение огней ручкой общего шага, что также могло быть причиной рассматриваемого выше происшествия.

Е.И. Ларюшин (справа) и генерал авиации Новицкий

Е.И. Ларюшин (справа) и В.Р. Маденов у вертолета Ка-27

У командования авиации ВМФ возникли сомнения в способности вертолета делать посадки на режиме авторотации. Были поставлены жесткие условия, чтобы военные летчики всех четырех флотов, летающие на Ка-25, произвели посадки вертолетов под руководством, инструкторов фирмы на ограниченные площадки на режиме авторотации. Под руководством инструкторов Е.И. Ларюшина и Н.П. Бездетнова военные летчики за два дня выполнили около двухсот посадок на отмеченную командованием площадку, и все сомнения были сняты.

У летчика-испытателя Е.И. Ларюшина было много и других сложных полетов. Это первые полеты вертолетов Ка-27 и Ка-29 и их испытания, подъем, в воздух и испытания второго экземпляра Ка-50, оснащенного боевым комплексом. Техника продолжала испытывать талант, работоспособность и трезвый расчет летчика в полете. Так, на Ка-26 пришлось из-за нехватки топлива (хотя по показаниям топливомера оно еще было) садиться на режиме авторотации на шоссе. В процессе посадки под вертолетом оказался автобус с людьми и легковая машина. Ларюшин пропустил их, резко увеличив шаг несущего винта. В результате вертолет вышел из строя, но катастрофы, которая могла бы повлечь за собой гибель пассажиров автобуса, не произошло.

В полете на вертолете Ка-27 в двигатели попала стая скворцов. В результате один двигатель заглох, и пришлось садиться на ограниченную площадку, доступ к которой наземному транспорту был затруднен. После осмотра двигателей стало ясно, что хотя второй двигатель и получил повреждения, но вполне работоспособен. Е.И. Ларюшин принял решение взлететь на одном двигателе и сумел это мастерски сделать: долетел до аэродрома и успешно посадил вертолет.

В 1961 году Е.И. Ларюшин и Н.П. Бездетнов поступили в Московский авиационный институт и закончили его в 1969, получив специальность инженера-электромеханика. Постоянные длительные командировки на летно-морские испытания сказались на сроках обучения. Для ускорения обучения Н.И. Камов через Министра высшего образования добился решения, по которому преподаватели принимали у летчиков курсовые работы, зачеты и экзамены по мере готовности.

Для первого на фирме Камова вертолета для нужд армейской авиации Ка-50 Ларюшин предложил и отработал профиль полета при выполнении боевой операции «из засады»: вертикальный взлет из-за преграды до контакта с целью, атака на режиме висения и быстрый уход за преграду по нисходящей спирали с большой вертикальной скоростью.

…Летчик-испытатель Е.И. Ларюшин трагически погиб 3 апреля 1986 года во время демонстрационного полета на опытном вертолете Ка-50. Пилот показывал комплекс фигур высшего пилотажа и боевые маневры, в том числе маневр, имитирующий быстрый уход вертолета после атаки цели. Выполнялась нисходящая спираль с разворотом до 360°. На завершающем этапе разворота с малой скоростью при большом крене вертолет попал в зону «вихревого кольца». Произошло схлестывание лопастей, и вертолет рухнул на землю.

Открытие мемориальной доски на бульваре Е.И. Ларюшина

Много позже его друг и соратник Николай Павлович Бездетнов скажет: «Характер Ларюшина, его способности, подаренные природой и приобретенные самостоятельно, были рассчитаны на большую и долгую самоотдачу обществу, но судьба распорядилась по-другому..».

Гибель этого замечательного летчика- испытателя стала для ОКБ Камова тяжелым ударом. Его мнение, опыт, интуиция всегда были очень важны при разработке новых вертолетов. Похоронен Е.И. Ларюшин на Кунцевском кладбище в Москве. Его именем названа школа № 11 в Люберцах, в которой учились его дочь и сын, в Егорьевске его именем названы бульвар и школа, в которой он сам учился. Память о выдающемся летчике-испытателе сохранили и те самолеты и вертолеты, которым он отдавал все свое профессиональное мастерство: Як-18, УТБ-2, Ли-2, Ил-28, Ан-2, Як-2БМ, Ми-4, Як-24, Ми-8, Ка-15, Ка-18, Ка-2Б, Ка-26, Ка-27, Ка-29, Ка-31, Ка-32 и Ка-50 «Черная акула». Общий стаж летной работы Е.И. Ларюшина составил 33 года, из них 25 лет он испытывал винтокрылые машины.

Иван ГРИГОРЬЕВ, канд. техн. наук, ЛИИ им. М.И. Громова

Фотосалон

«Есть идея. Есть ИКЕА!». Этот слоган известного во всем мире гипермаркета дает ясный ответ на философский вопрос: что было раньше, яйцо или курица? Конечно, яйцо, то бишь идея использования вертолетов при транспортировке грузов на подвеске в ситуациях, в которых использование другой техники невозможно. Посмотрите сами, каким еще способом можно поднять на крышу здания многотонные кондиционеры? Есть идея — есть и результат, в данном конкретном случае магазин ИКЕА.

Работы по подъему кондиционеров проводил экипаж вертолета Ми-8Т ОАО «Казанское авиапредприятие» в следующем составе: командир Р. Темиргалиев, бортмеханик А, Буров, второй пилот И. Гирфанутдинов.

Оглавление

Полет длиною в 90 лет

Шестой Форум РосВО

«Кровеносная система» двигателей

Сертификация вертолетов: уроки рыночной экономики

«Краеугольные камни» сертификации

Статистика знает все

Уровень безопасности и категории вертолетов

Пути повышения безопасности конструкции вертолетов

История создания и разинтия HUMS

Аэродинамические особенности винта схемы «ножницы»

Задача у каждого своя

Новые технологии монтажа

Скажи мне, какой у тебя офис…

Караван идет, вертолет летит

Срочный вылет на СП-32

Человек и его дело

Жизнь, отданная небу

Фотосалон Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg