«Вещий»

Вещий (fb2) - Вещий 300K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Валерьевич Машошин

Попадание

Утро только-только начиналось. Первые лучи солнца высветили верхушки деревьев и всё смелее пробивались сквозь листву, стремясь достигнуть поверхности. Там, на восточной стороне небосвода, облаков не осталось, за ночь они успели переместиться на запад, но над головой облачность ещё нависала, и из синевато-серых туч сыпал ленивый мелкий дождик. Он постепенно смачивал листья большого дерева, и, наконец, количество перешло в качество. Внутрь кроны сорвалась одна крупная капля, вторая… Третья капля угодила прямиком на щёку спящего под деревом молодого человека лет тринадцати-четырнадцати, одетого в кожаную куртку, подпоясанную широким ремнём, пятнистые штаны и грубые ботинки на толстой подошве. Тот вздрогнул и проснулся. Обвёл затуманенным взглядом пейзаж, протёр глаза, поморгал, посмотрел на часы и вдруг снова начал озираться вокруг с удвоенной энергией. Вскочил на ноги, чтобы лучше разглядеть окрестности. Он не мог понять, как здесь оказался. События предыдущего дня память хранила чётко и ясно. Первая суббота учебного года, когда клуб единогласно решил провести анимку на природе. Ну, а что, большинство народа где-то учится, кто в школе, кто в институте, и на каникулы, естественно, разъезжается, кто куда. А в сентябре, пока не холодно, только на природу и ездить, шашлычки пожарить, на мечах помахаться… Помахались, кстати, от души, до сих пор плечо болит, где удар пропустил. Молодой человек поискал глазами меч. Вот он, у ног, упал, когда хозяин, вскакивая с земли, выпустил из рук чехол. Небольшой брезентовый рюкзачок, сшитый в прошлом году на заказ клубной мастерицей, тоже лежал рядом. Он поднял то и другое, меч закинул за спину, рюкзак повесил на одно плечо, продолжая вспоминать. Посидели, значит, хорошо, дотемна, а потом понемногу стали расходиться. Один из старших приятелей предложил подвезти на машине, но молодой человек отказался. Потому что видел, как этот хренов шофёр выдул с подругой за вечер полторашку пива. Градус, может, и невелик, а глаза уже залиты, вся дурь наружу. Он не раз наблюдал это состояние у своего дяди. Не, ну их, лучше на автобусе или трамвае. Так он и отправился на трамвайное кольцо. И даже успел увидеть, как последний вагон, сияя огнями в салоне, злорадно прогромыхал по стрелкам и скрылся в направлении города. Последний автобус к тому времени тоже прошёл. Пришлось устраиваться на ночь здесь, под деревом, у крайних домов посёлка.

Загвоздка состояла в том, что сейчас ни заборов, ни домов поблизости не наблюдалось. Не по той дорожке он пошёл, что ли? А где, в таком случае, фонари? Молодой человек точно помнил, что от освещённой аллеи отошёл всего метров на пятнадцать, только чтобы случайные менты не замели. Где шоссе? За всё это время он не слышал звука ни одной машины. Было и ещё что-то странное. Чёрт, точно! Вчера на деревьях и кустах было полным-полно жёлтых листьев, пятнами по тусклой осенней зелени, а сегодня цвет листвы вдруг стал ровным, да, желтоватым, но каким-то не таким. Нет, это точно не… Секундочку. А как назывался пригород, где проходила анимка? Молодой человек мог живо представить сам посёлок, шоссе, трамвайную линию по задворкам частного сектора, старинный дворцовый комплекс неподалёку, но не мог сказать, как всё это называется. Что за мать-перемать? Мысли заметались в голове, со стуком ударяясь о черепную коробку изнутри. Город… Улица… Всё это он визуально помнил прекрасно, но названия – как отрезало. Номер дома, где живёт – пожалуйста, 54, квартира 8. Номер трамвайного маршрута – 36. Цифры вспоминались хорошо, буквы с гораздо бо́льшим трудом. Он внезапно осознал, что не может вспомнить собственное имя. Спросил себя, какие вообще бывают имена, стал перечислять, и ни одно не «цепляло» так, чтобы можно было сказать: моё. Наконец, молодой человек вспомнил, что в клубе его звали Алленом. Но это точно не настоящее имя. Прозвища в клубе были у всех, часто по именам друг друга и не знали. Во, блин, попал… Так, а мобильник? Аллен – пока он решил придерживаться этого имени – достал из кармана поцарапанный «Сименс», посмотрел на индикатор. Нет сети, «этого я и боялся», как любил говаривать Гэндальф. Тоже, кстати, странно, литературные герои вспоминаются на раз, с именами, как положено, а что-то реальное – фиг. Ладно, надо разбираться, что тут где и как. Аллен бережно выключил телефон – батарейка могла ещё на что-нибудь сгодиться в будущем, убрал в карман рюкзака. Вот там, за деревьями, кажется, видны какие-то строения. Туда и пойдём.

Строения оказались крайними домами то ли посёлка, то ли городка, окружённого перелесками. Стоило Аллену обогнуть полосу кустарника, растущего на берегах пологого оврага, как он увидел широкую тропу, ведущую к ближайшей улице. Не дорогу, а именно тропу, поскольку привычных колей на ней заметно не было. Сплетаясь из нескольких тропинок пожиже, она ныряла в овраг, на дне которого через небольшой ручеёк были переброшены ржавые рифлёные железные мостки, поднималась на другой берег и исчезала под языком дорожного покрытия, вываленным за городскую черту. Покрытие выглядело как укатанная асфальтовая крошка, только не чёрно-серая, а бежевая с редкими коричневатыми камешками. Усадьбы вдоль улицы были похожи то на восточный кишлак, то на поселения Дикого Запада. Во всяком случае, все заборы представляли собой сплошные стены из каменных блоков или покрытые штукатуркой. Где-то дома выходили на улицу глухой стеной, где-то окна появлялись лишь на втором этаже, выше уровня забора, а где-то в забор врезался настоящий фасад. На таких часто висели вертикальные и горизонтальные вывески, испещрённые рядами странных символов. Сходство с Диким Западом усиливала одежда прохожих: сапоги, долгополые сюртуки или плащи, длинные платья у женщин. И так были одеты не только люди. Вперемешку с ними по улицам в примерно таких же костюмах передвигались… настоящие чудовища. Аллен застыл, как вкопанный, в первый раз увидев существо с вытянутыми, словно у лошади, челюстями, над которыми шевелились на куцых стебельках сразу три глаза. Другие отличались от людей не так сильно, у одного, например, из висков росли рога, больше уместные для быка или барана, голова другого была словно вытянута по вертикали, искажая черты лица. Главное, всё это было смутно знакомо. И, лишь повстречав зелёное существо с двумя антеннами-рупорами на голове, узким ртом-трубочкой и огромными фиолетовыми фасеточными глазами, Аллен, наконец, вспомнил. Гридо! Родианин! А тот, с тремя глазами, называется гран! Стоп-стоп-стоп. Он повернул голову в направлении ближайшей вывески и попробовал сложить из известных ему символов слова.

Б Р К Н А Н Д О Р М

К А Н Т И Н А

Ну, да, кантина! Вполне осмысленное слово, означает местную харчевню, таверну, как угодно. Неужели «Звёздные войны»?? Вот якорный бабай, нехило занырнул! Аллен был, в основном, анимешником, однако, фантастику любил тоже и не по одному разу видел все пять фильмов по «Звёздным войнам». Как и остальные фанаты, ждал шестого – узнать, чем же, всё-таки, всё кончится перед тем, как начнётся снова. Ну, типа, не судьба. Придётся смотреть вживую.

Для начала Аллен решил разобраться с языком. Как на самом деле звучит этот их общегалактический, который в фильмах заменяли сначала английским, а потом языками тех стран, где показывали? Он остановился у входа в кантину и сделал вид, что кого-то ждёт. Входящие, выходящие и просто прохожие обращали на него мало внимания, ну, разве только на рукоятку меча с красивой кованой гардой, торчащую из-за плеча. Понятно, мечи тут всё больше световые, длинное холодное оружие не пользуют, а родной ниндзявский способ ношения только привлекает внимание. Ничего, пусть пока смотрят. Сейчас его интересовало другое. Компании. Треплющиеся между собой. Желательно, погромче. Первая пара Аллена разочаровала: оба приятеля не принадлежали к человеческой расе и разговаривали на непонятном наречии. А вот другая компашка, кажется, говорила на общем или основном, как его ещё называли. Аллен навострил уши. Язык явно происходил от современного английского! Немного поменялось произношение и эти, как их, словоформы, во, но понять было можно. По-английски он неплохо говорил лет с семи, его мама преподавала в… ну, ладно, неважно. Главное, раз Аллен понимает местных, они должны как-то понять его.

— Хэй! — обратился к нему вышедший на крылечко рогатый детина. — Ваатфо ту стенд хир? Го-го-го!

Ага, очевидно, это означает нечто вроде «What are you standing here for?», то есть, «Для чего ты здесь стоишь?» Получается, тут в языке есть отдельное «ты». Надо запомнить. Аллен ничего не стал отвечать этому икточи, просто развернулся и пошёл прочь. Раз дяденька нервный, не будем его злить, найдём другое место.

Аллен свернул в переулок и перевесил меч по-бандитски, рукояткой вниз, так она меньше бросалась в глаза, а гарду вообще замотал лентой для головы. Вскоре нашлось и место, где можно было вдоволь послушать местный язык, нашлось по характерному шуму и запаху. На Родине это называлось базар, здесь, наверное, маркет. Ряды прилавков со всевозможной жрачкой, толпы народа всех видов и рас, шумные торгаши. Аллен весьма кстати вспомнил, что в этом мире ему придётся чем-то питаться. Пока есть не хотелось, но нужно заблаговременно присмотреться, какие продукты берут обыкновенные люди, не хватало ещё отравиться. К сожалению, создатели фильмов уделили мало внимания теме еды. Показали какие-то невнятные фрукты вроде синего бугристого шара или груши с персиковой косточкой внутри, и решили, что для создания антуража достаточно. Вопрос, на какие шиши покупать еду, Аллен решил пока оставить за скобками, земные деньги тут явно не прокатят. А рынок оказался просто огромным, трудно даже его сравнивать с чем-то земным. В Первопрестольной, говорят, есть такой – настоящее государство в государстве, а как называется, сейчас не вспомнить. Торговались и общались на этом мега-базаре минимум на четырёх разных наречиях, так, во всяком случае, Аллену показалось по звучанию. Основной слышался чаще остальных, всё-таки, большинство покупателей были людьми, несмотря на разные цвета кожи. В то время, как торговали, в основном, чужаки, тоже совсем как на Родине. Аллен насчитал больше тридцати рас, многие из которых знал: твилеки, забраки, ботаны, даги… И сбился. Несколько часов он блуждал по закоулкам рынка, так сказать, качал скилл «общение». Ухо, попривыкнув к разноголосому гомону, улавливало то обрывки, то целые фразы с почти понятным смыслом. За это время дневное светило поднялось высоко в небо. Несколько раз над базаром с жужжащим шелестом пролетали космические корабли, из чего Аллен заключил, что поблизости есть космопорт.

Наконец, решив, что в понимании галактического языка достиг если не просветления, то левел-апа точно, он задумался о вопросах пропитания. Тем более, что есть хотелось всё сильнее. С водой на базаре проблем не было, питьевые фонтанчики совершенно бесплатно работали на каждом перекрёстке, наступи на кольцо вокруг столбика с чашей, и пей. Относительно еды логика подсказывала два варианта. Первый: деньги на пропитание можно заработать. Второй: фрукты можно стащить. Аллен вспомнил, как в младших классах они с пацанами ради забавы тырили апельсины и персики с лотков представителей гордых южных народов, которые ни разу не работали, но всегда всё имели. Промышляли этим не от голода или безденежья, а ради острых ощущений. Адреналина и поводов для похвальбы перед друзьями бывало просто через край. Пока однажды небритый «горный орёл» одним ударом не проломил голову приятелю Аллена. Парень остался жив, но заработал нервное заболевание. С этого момента никто в их школе так больше не «развлекался». Начинать снова Аллену не хотелось. Поэтому он принялся искать способы легальной подработки. Подходил к торговцам, спрашивал, не нужно ли помочь – разгрузить, вынести мусор. Результатом было лишь то, что он выучил несколько распространённых местных ругательств.

Внезапно рынок кончился. Аллен очутился на краю склона небольшого холма, спускавшегося к озеру. Туда, вдоль наклонной улицы, убегали усадьбы, явно более богатые, чем те, что он видел на окраине. А справа в нескольких километрах начиналось поле космодрома, почти такое же, как в кино, разве что, без нависающего над ним обрыва. Аллен двинулся в том направлении, возможно, там повезёт больше? И оказался совершенно прав. Сначала дорогу ему перегородила тыльная стена большой усадьбы. Пришлось взять в сторону и обойти. Тут-то он и увидел того, кто явно не отказался бы от помощи. Худощавый старик с длинной бородой и зачёсанными вверх в виде султанчика белыми волосами пытался подпихнуть под одну из стоящих на мостовой бочек край плоской платформы без колёс. Но бочка, упёршись в соседку, наклоняться не желала.

— Могу я помочь? — предложил Аллен и, не дожидаясь ответа, ухватился за бочку сбоку, наклоняя её в другую сторону: — Зайдите оттуда, мистер.

Старик развернул тележку, Аллен наступил на неё ногой, подтолкнул, и бочка оказалась на платформе. Таким же способом они загрузили вторую бочку. Наверное, уместилась бы и третья, но старик сказал:

— Не надо, эти потом.

— Куда? — спросил Аллен. Старик повернул верньер на ручке платформы, заставляя её приподняться выше, и указал рукой направление. Платформа двигалась с некоторым сопротивлением, словно санки по снегу. Аллен без особого труда ввёз её во двор, направил к зданию и помог старику разгрузить под навесом. Затем они перевезли ещё две бочки, потом последнюю, пятую, и контейнеры, сложенные рядом. Только после этого Аллен обратил внимание, что тот, кому он взялся помогать – не совсем человек. Вытянутые остроконечные уши старика торчали вверх и немного в стороны. Ни дать, ни взять постаревший эльф, хотя по Толкиену, вроде бы, они не стареют, да и бороды у них не растут.

— Благодарю тебя, молодой человек, — сказал «эльф». — Ты не отсюда? Раньше я тебя не видел.

— Не отсюда. Я… летел мимо, — стал на ходу сочинять Аллен. Фразы он старался строить как можно короче и проще, чтобы его правильно поняли. — Пересадка. Ждал корабля, заснул. А меня ограбили. Теперь ищу работу.

Старик тяжело вздохнул:

— Работа имеется, но… Боюсь, платить мне нечем, свободных денег не бывает.

— Э-э… — Аллен лихорадочно размышлял. Пожалуй, надо «цепляться» здесь, если получится. Как говорят мудрецы, лучше синица в руках. И ответил: — А что поесть и где поспать, найдётся? Мне совсем некуда идти.

Серые губы старика тронула улыбка:

— Поесть найдётся, в кантине всегда остаётся что-нибудь. А спать… Не знаю, подойдёт ли тебе. Вот там. Сетку можно зашить изоляцией.

Он указал на крышу ещё одного строения в глубине двора, рядом с которым громоздилась потемневшая от времени огромная печь с высокой металлической трубой. Блин, да это же натуральная голубятня! Низкая надстройка с сетчатой передней стенкой, сдвижная дверца на крышу… Впрочем, ничего лучше, всё равно, на горизонте не светило, и Аллен махнул рукой:

— Годится. Выбор у меня небольшой. Или тут, или в лесу.

Заштатная кантина

Так, совершенно неожиданно для самого себя, Аллен поселился в этом городе. Приютившего его старика звали Белес, жил он вместе с внучкой во флигеле рядом с сараем, на крыше которого была сооружена голубятня. А большим домом владела другая особь, человек по имени Кларэк Бдадли. Внешность его свидетельствовала о высоком уровне… нет, не интеллекта, достатка, будь он небогат, вряд ли выглядел бы таким упитанным и лощёным. Уровень интеллекта отражал низкий лоб над белёсыми бровями, и утончённая манера выражаться.

— Я так и знал, Белес, что ты в итоге пустишь к себе жить какой-нибудь сброд! — заявил он, увидев Аллена.

— Должен заметить, Кларэк, что половина участка по-прежнему моя, — твёрдо сказал старик.

— Только поэтому я вас и терплю! — Бдадли почесал объёмистое брюхо. — Смотри, не вздумайте таскать ему еду с кухни, прослежу!

— Наш уговор я помню.

— Теперь с тобой, — голубые глаза Бдадли остановились на Аллене. — В кантину дальше зала – ни ногой, увижу в доме – изувечу. Рука у меня тяжёлая. С ними договаривайся, как хочешь. Можешь платить, можешь не платить, мне до хатта. Хочешь есть нормальную еду, обращайся ко мне, всё, что угодно за твои деньги. Бесплатно – только оттуда, — он ткнул рукой в направлении мусорных баков. Да, и будет неплохо, если в мой адрес ты будешь говорить «хозяин».

— Ага, ещё не хватало, всякое говно… — по-русски произнёс Аллен с самыми доброжелательными интонациями.

— Что-что? — насупился толстяк.

— Говорю, я понял Вас, мистер Бдадли. Как скажете, мистер Бдадли.

— Смотри, — кабатчик ещё раз поскрёб живот и удалился. В дальнейшем он редко удостаивал Аллена внимания, в основном, бросал короткий взгляд и проходил мимо. Возможно, просто не хотел тратить на него своё драгоценное время. Он ведь был не просто хозяин, он сам стоял за стойкой, смешивал напитки, готовил некоторые кушанья. В общем, в своём роде был человеком весьма трудолюбивым.

Второй персонаж кантины, коротышка зексто с длинной шеей, тщедушным тельцем и тремя парами длинных конечностей, в доме не жил, он приходил к Бдадли и работал за зарплату. Именно он выполнял основные поварские обязанности. Звали его Инеалло, однако он требовал обращения эстимд Инеалло, то есть, «глубокоуважаемый». Аллен, в принципе, был не против: такое количество блюд разных планет, какое умел готовить Инеалло, даже по названиям-то запомнить было непросто. Пользуясь своей незаменимостью, повар каждый вечер загружал багажник своего спидербайка съестным под завязку. Естественно, не платя за это Бдадли. Впрочем, Белес, его внучка Фэй-си и сам Аллен тоже питались не из мусорных баков. И не объедками с чужого стола. Прежде чем отдать кастрюли и сковородки многорукой моечной машине, Белес собирал с них остатки – немного мяса, подливу и довольно приличное количество гарнира. Плюс разные бульоны. Раньше Аллен не очень любил бульон в кружке, сейчас переменил отношение к этой еде. С местным подобием хлеба получалось весьма вкусно.

Голубятня, где поселился Аллен, имела в глубину не больше полутора метров, почти два метра в высоту и примерно три в длину, вполне достаточно, чтобы выпрямиться в полный рост, улечься и сложить нехитрые пожитки. Кроме сетчатой дверцы на крышу, здесь имелась ещё одна, в торце, к ней снизу приставили лестницу. У Белеса в сарае нашлись листы корабельной изоляции. Из нескольких листов потолще сложили матрас, ещё из одного свернули подобие подушки, другими зашили сетчатую переднюю стенку. Вышло вполне сносное спальное место для местного климата: по словам старика, температура в этих широтах не опускалась ниже плюс пяти по стоградусной шкале. Печь, стоявшая во дворе, была построена не для отопления, а для приготовления пищи на «живом» огне.

— Вы очень добры, — сказал Белесу Аллен.

— Не настолько, — усмехнулся старик. — Фэй-си с каждым годом нагружают всё сильнее, боюсь… — последнего слова Аллен не понял, но догадался по контексту. «Надорвётся».

Внучке Белеса на вид было лет одиннадцать или двенадцать, и вот она-то точь-в-точь походила на эльфа: тоненькая, гибкая, пластичная. В первый момент Аллен даже решил, что в кантине она работает танцовщицей, ну, как та твилека у Джаббы. Оказалось, нет. Обычная официантка, а по совместительству уборщица и вообще на все руки. Наблюдая, как она лавирует между столиками, в каждой руке по заставленному тарелками подносу, Аллен первое время поражался, как это она не переломится от таких нагрузок. В саму кантину он старался не соваться, памятуя угрозу хозяина, в том числе, и в зал, а помогал, в основном, на улице. Ходил с Белесом на рынок за продуктами. Ворочал тяжёлые – чтобы не опрокинуло ветром – столики уличной веранды, расставляя их утром и убирая вечером. Таскал бочки и контейнеры с мороженым мясом и рыбой. Выносил мусор. Большинство работ приходились на начало и конец торгового дня. В это время у Фэй-си других дел почти не было, и она крутилась где-то поблизости. Первое время по привычке порывалась всё делать сама, потом перестала. Больше смотрела да развлекала Аллена разговорами. Он, в принципе, не возражал, практика в языке всегда полезна. Он уже знал, что раса Белеса и Фэй-си называется сефи, что родом они с планеты Тастра, Аллен о такой и не слышал. Девочка много рассказывала о своём мире, об обычаях, легендах… и об истории своей семьи. Выяснилось, что Белес до Войны Клонов руководил крупным отелем на курорте в Центральных Мирах. Когда Тастра присоединилась к сепаратистам, его, что называется, «попросили», несмотря на то, что претензий к нему не было никаких. Белес не стал ничего доказывать, он уехал подальше от центра – сюда, на Аверам. На собственные средства открыл кантину. Через несколько лет после создания Галактической Империи погиб в космосе его сын, и родственники невестки подкинули старику внучку: матери было не до девочки, её политическая карьера при ситах резко пошла в гору. Всё было, в общем, не так уж плохо, пока к Белесу не явились пришлые существа с настойчивым предложением продать заведение. Он отказался.

— Дай, угадаю, — сказал на этом месте Аллен. — Потом был пожар.

— Пожар, — кивнула Фэй-си. — Основной дом сгорел до скелета. Чтобы расплатиться с огнеборцами, пришлось продать половину участка.

— Бдадли?

— Да. Он, хотя бы, местный. Теперь мы работаем на него, а он платит наши налоги, за воду, энергию, сбор отходов.

— За энергию? — переспросил Аллен. — В вашей хибаре даже света нет!

— Не знаю слова hibara. Нам хватает переносного светильника, зарядить приборы можно в доме. У тебя что-то есть? Могу и твои зарядить.

— Нет, я… у меня всё украли, — соврал он.

В свою очередь, девочка много расспрашивала и самого Аллена. Узнав, что он вырос на отсталой планете и, к тому же, частично потерял память, Фэй-си теперь подробно растолковывала ему всё, чего он не знал или не понимал. По утрам, пока была закрыта кантина, Фэй-си показывала Аллену разные разности на списанном военном датападе. Музыкальные клипы, голографии планет, исторические снимки. На полноценные голодрамы заряда изношенной батареи не хватало, приходилось смотреть отрывками. Зато он увидел карту Далёкой Галактики и выяснил, наконец, где находится. Жуткое захолустье! Сессуэнский сектор, откуда, помнится, родом гранд-мофф Таркин. Из известных по фильмам планет ближе всего отсюда было до Набу, но и от неё Аверам отделяли десятки часов полёта в гиперпространстве.

— Скажи, а какой сейчас год? — спросил как-то Аллен.

— Ты и этого не помнишь? — Фэй-си стрельнула в его сторону взглядом чёрных глаз. — Тридцатый, конечно.

«До или после Явина?» — чуть было не уточнил он, но вовремя спохватился. Глупость! Если «до», откуда она могла бы это знать? Получается, что после. Так, а по книгам, что у них тут произошло в тридцатом? Из Галактики свалили последние вонги, Альянс переехал обратно на Корусант. Да, и в этом же году Хетт-младший, он же Дарт Крайт, основал на Коррибане новый Орден Ситов. Чёрт, знал бы, что пригодится, почитал бы об этой эпохе более подробно! Как не повезло. Нет чтобы попасть в эпоху основной трилогии, вот где было бы раздолье! Аллен было приуныл… однако, первый же визит в космопорт буквально с порога развеял его грусть. Потратив почти два часа на пеший переход, он вышел на площадь перед приземистым зданием грузового порта и первое, что увидел, были знакомые белые фигуры имперских штурмовиков. Секундочку! Насколько он помнил, Галактическая Империя окончательно рухнула в двенадцатом году после Явина. А к двадцать шестому Осколок Империи представлял собой крохотный кусочек на крайнем северо-западе Галактики, бог знает за сколько триллионов километров отсюда. Выходит, это какой-то не тот тридцатый год, по другому календарю. Вопрос, от чего он отсчитывается, другой календарь.

Вернувшись в кантину, он пулей влетел в зал и бесцеремонно вытащил Фэй-си на улицу.

— Что случилось?? — забеспокоилась она.

— Сколько лет назад создана Империя?

— Четырнадцать.

— Ага. Тогда был девятнадцатый год, значит… сейчас – пятый!

— Пятый от чего?

— Не «от», а «до». Если я правильно понимаю, через пять лет у вас тут такое начнётся…

— Да что «начнётся», Аллен? Ты не перегрелся, случайно? — она потрогала его лоб.

— Восстание, гражданская война, а потом Империя падёт!

— А всё оттого, что ты пошёл по солнцу без головного убора, — назидательно сказала Фэй-си.

— Не издевайся. Я в полном порядке. Просто я знаю.

— Откуда, интересно?

— Потому что я не отсюда. У нас ваша история известна на пятьдесят лет вперёд!

— Такое вполне возможно, — неожиданно поддержал Аллена вышедший на улицу Белес. — Как ты знаешь, моя старшая сестра служила в Храме. Она рассказывала, что однажды им привезли странного юношу. Он говорил удивительные вещи. О Галактической Империи, которая сменит Республику, о предателе в стане джедаев. Называл и имя. Дарт Вейдер.

— Ему не поверили? — хором спросили Аллен и девочка.

— Конечно, нет. За несколько лет до войны Республика казалась незыблемой, вечной… совсем как Империя сейчас. Думаю, потом поверили, но было поздно.

— Вот видишь! — Аллен победно посмотрел на Фэй-си. — Послушай, давай проверим мои сведения? Можешь залезть в Голонет и уточнить кое-что, я тебе перечислю?

— Хорошо. Сейчас, — она принесла датапад, вынула стилус. — Диктуй.

Аллен стал называть события, которые помнил по фильмам и книгам. Фэй-си записывала.

— Думаю, достаточно, — сказал он.

— Всё равно, не понимаю, как это нам поможет. Это всё уже в прошлом.

— Вот мне и надо знать, было или не было! Тогда поймём, насколько точны мои сведения о будущем.

— Ты мог об этом читать в исторических файлах…

— Ну, я-то знаю, что никаких файлов не читал! — перебил Аллен.

— Всё-таки, мне кажется, что у тебя не всё ладно с головой, — с сомнением сказала девочка. — Извини, извини. Я весь список посмотрю сегодня же ночью.

Беспроводной доступ в Голонет в городе стоил денег, стационарный же терминал имелся только в самой кантине, поэтому, чтобы полазить по Сети, Фэй-си приходилось ждать, пока хозяин уйдёт к себе. Примерно через час после того, как в окнах второго этажа погас свет, она постучала в пластиковую дверцу голубятни:

— Не спишь?

— Нет, — шёпотом ответил Аллен. — Ну, что?

— Посмотрела. Всё было так, как ты и говоришь.

— Отлично. Можем считать, что будущее, в общих чертах, мы тоже знаем.

— И что ты в этом случае намерен делать?

— Выжить, Фэй-си. Через несколько лет на этой планете тоже будет бунт, — выдал Аллен информацию из компьютерной игры «Восстание», в которую играл дома. — Имперцы начнут репрессии, будет много жертв. Поэтому отсюда надо валить. Лучше всего, пока ещё тихо, успеть получить образование и устроиться в одну из корпораций. Которая гарантированно сохранится после войны, понимаешь?

— Звучит разумно, — кивнула девочка. — Дедушка тоже говорит, что мне надо в колледж, а потом в университет. Но здесь университета нет, а на перелёт нужны деньги.

— Надо заработать.

— Было бы хорошо, а на чём? Хозяин нам почти не платит, даёт только на расходы, на этом много не сэкономишь.

— Будем думать.

Фэй-си ушла, а Аллен снова лёг на свои импровизированный матрас, закинул руки за голову и начал размышлять. Сэкономить… Покупать продукты подешевле и качеством похуже? Не, за такое можно и канделябром огрести. Этому Бдадли только повод дай… Самим отвозить мусор на свалку? Забирать вино и заморозку, которые сейчас возит поставщик, прямо со склада? В принципе, можно, вопрос, выдержит ли платформа такие поездки. Что ещё? Он зевнул. Ночной ветерок, шурша по сетке неплотно притянутой изоляцией, действовал убаюкивающе. Ветер… Стоп! Ветер! Тут, на крыше, он чувствуется почти всегда… Вот на чём можно попробовать выгадать!

Не то чтобы Аллен был каким-то супер-пупер-изобретателем, но по физике у него всегда стояла твёрдая четвёрка. На следующее утро, расставив столики на веранде и перетащив контейнеры с продуктами, которые указал уважаемый Инеалло, он отправился на портовую свалку. На татуинскую, из Первого эпизода, она похожа не была, целых кораблей и крупных агрегатов сюда не выбрасывали, только всякую мелочь. К любой свежевыброшенной партии тут же слетались местные завсегдатаи и, пока не вынут самое ценное, чужих близко не подпускали. Один из них, колоритный ящер в лохмотьях, видя, что Аллен сунулся по незнанию, не стал начинать драку, а просто отогнал его подальше и, коверкая слова и присвистывая, вкратце разъяснил местные правила.

— Рассчитываю, ты всё понял? — спросил он под конец.

— Абсолютно, — кивнул Аллен. Правила его вполне устраивали. Всё, что ему было нужно, не относилось к категории «ценного» и валялось просто так.

За первые два дня он нашёл довольно много деталей, необходимых для реализации задумки. Не хватало лишь одного, центрального компонента. Несколько «заходов» Аллен просто бродил по свалке наудачу, волоча за собой на верёвке кусок железного профиля. Пару раз его уже обозвали психом, но молодой человек только усмехался про себя. Наконец, рывок и характерное «щёлк». Сильный магнит, и достаточно больших размеров! Правда, по форме он не подходил, поэтому Аллен пошёл к скупщикам. У одного из них он и выменял находку на магнит более скромных габаритов, зато в виде толстой продолговатой плитки с полюсами на длинных рёбрах. Можно было приступать. Из лёгких пластиковых пластин и металлических трубок он собрал ветряное колесо, прикрепил на ось магнит, зажатый между двумя пластинами и стянутый местным подобием лески. Набранные раньше «клюзы» – на кораблях эти круглые дюрастиловые рамки, должно быть, служили оправой небольших лючков – Аллен разделал резаком на половинки и плотно обмотал проводом. Собрал импровизированный генератор воедино на вертлюге и затащил на верхушку печной трубы: всё равно, печь во дворе никто не разжигал с того дня, как Бдадли купил современную безопасную плиту. Подвигав колесо взад-вперёд, добился равновесия и выдернул стопор. Ветер подхватил лопасти, принялся раскручивать, а изобретатель поспешил спуститься по скобам ниже, чтобы его не задело.

Результат превзошёл все ожидания. Мощности самодельного генератора хватило, чтобы зажечь между двумя металлическими стержнями электрическую дугу длиной несколько сантиметров. Для включения его в сеть пришлось мотать ещё и трансформатор. Меняя количество витков, Аллену удалось добиться, чтобы напряжение попало во входной допуск стабилизатора, висевшего на наружной стене сзади. Стабилизатор успешно справлялся не только с меняющейся амплитудой, но и с «гуляющей» в зависимости от силы ветра частотой. На вечерние нужды, когда на полную мощность включались электроприборы, ветряка не хватало, зато ночью и утром – вполне. Сам Аллен не знал, можно ли как-то соединить ветряк в параллель с городской сетью, и первые дни переключал кабели каждый раз перед открытием и после закрытия кантины. Пока однажды не вполне трезвый посетитель-забрак не увидел это чудо техники.

— Ветрогенератор?? — изумился он. — Вот не знал, что и здесь их делают. На аграрных-то планетах обычное дело, а тут…

— Да это я сам на коленке собрал, — сообщил Аллен. — Слабенький, не тянет, днём и вечером приходится от сети подключаться.

— М-м? — забрак посмотрел на стену дома. — Ты чего, парень? У вас регулятор от штурмовика! В нём с той стороны второй вход есть! Какая ж дура его так повесила, разъёмом к стене??

— Не знаю, — пожал плечам Аллен. — Может, он горелый?

— А ты проверь, — резонно посоветовал забрак. — Хуже не будет.

Вход, действительно, оказался горелым, но только снаружи. Видимо, от нагрузки в полёте сломался разъём, агрегат коротнуло, потому его и списали. Аллен зачистил шины, прикрутил к ним свои провода, проложил их по стыку стеновой панели и замазал штукатуркой, чтобы не заметил кабатчик. Теперь кантина одновременно питалась от двух источников тока.

Кларэк Бдадли, который на задний двор выходил редко, обнаружил ветряк лишь к исходу второй недели.

— Чо за ботва? — спросил он, сложив руки на животе. Ответ ему был готов заранее.

— Мальчик сделал нам бесплатное освещение во флигель, — смиренно сказал Белес.

— Зачем вам свет? Богам вашим молиться темно? — блеснул остроумием Бдадли.

— Бывает нужно почистить или заклеить одежду, — ответила Фэй-си, — а включать свет на кухне – Вы ругаетесь.

— Ну, о’кей, — махнул рукой хозяин. — Раз бесплатно, освещайтесь. Можешь и датапад свой тут же заряжать, если пожечь не боишься. Глядишь, сэкономишь пару кредиток на конфеты.

— Премного благодарна, — девочка сделала книксен. А когда Бдадли ушёл, сказала: — Вот, нам напрямую разрешили экономить.

Через месяц стало ясно, что «на конфеты» остаётся больше четверти былого счёта за электричество. Аллен пока не очень ориентировался в ценах, но Фэй-си разъяснила: за эти деньги он уже мог бы добраться до любой планеты сектора. Или в соседний сектор, если не на пассажирском, а договориться с владельцем попутного грузовика.

— Ну, да, на грузовом всегда дешевле, — согласился Аллен. — То есть, на три билета до столицы мы за сколько можем набрать?

— За полгода могли бы. Но зачем нам Кору… то есть, Империал Центр? Кому мы там нужны?

— Но там, наверно, проще всего устроиться? — пожал плечами Аллен.

— Именно так все и думают, — сказал, подходя, Белес. — Поэтому на Корусанте столько безработных и бродяг. Лучше выбирать профильную планету.

— Где выпускают то, чем хочешь заниматься?

— Да. И где трудятся твои соплеменники. Например, Фэй-си нравится экономическая наука. Ей годится индустриальная планета любой специализации. Тебе – корабли, для тебя лучше планета-верфь. Таких довольно много. Но, скажем, на Бахальяне и Лианне живут одни базлы, не-людям там места нет.

— Понятно. Будем выбирать из таких, где есть работники разных национальностей.

— Может, ты знаешь, какие компании скоро будут расширяться? — спросила Фэй-си.

— Нет, — развёл руками Аллен. — Таких тонкостей не знаю. А планеты, куда точно перебираться не стоит, могу назвать.

— Потом, — остудил его пыл Белес. — Сегодня у нас много работы. Обсудим переезд тогда, когда будет достаточно денег.

Увы, поговорить на эту тему им больше не довелось. Беда случилась, как всегда, внезапно, поздним утром, когда в кантине почти не было посетителей. Те, кто приходил сюда позавтракать или похмелиться, разошлись, а до обеда было ещё далеко. «Время Винни-Пуха», называл про себя эти часы Аллен. Только что уехал лэндспидер поставщика, оставив у ворот несколько бочек с бухлом, и Аллен затаскивал первую пару на репульсорную платформу. Фэй-си протирала столики уличной веранды. Неожиданно со стороны перекрёстка послышался какой-то шум. Из-за угла на улицу выскочил коренастый салластанин, одетый в мешковатый, явно не по размеру, комбинезон и растоптанные до состояния «всмятку» башмаки. Увидев, кто за ним гонится, Аллен застыл, где стоял. Имперские штурмовики редко посещали их район, они патрулировали только порт и шахты, а в городе за порядком следили важные полицейские, именуемые на британский манер констеблями. «Должно быть, политический», — пронеслось в голове у Аллена.

— Стой, буду стрелять!! — проревел над улицей усиленный вокодером голос одного из штурмовиков. Вслед за этим уши резанул свисток-сирена, применяемый в Галактике вместо предупредительного в воздух: выстрел из бластера создаёт слишком мало шума для психологического эффекта. Салластанин метнулся вправо, влево, его большие чёрные глаза без зрачков не могли поворачиваться, поэтому он активно вертел головой в поисках укрытия. Внезапно беглец прыгнул к Фэй-си, схватил её толстой рукой, прижимая к себе, в другой руке блеснуло лезвие тесака.

— Не подходи! — заорал он. — Назад! Я её прирежу!

Штурмовики замерли.

Аллен находился сбоку от беглеца, поэтому, рассчитывая, что внимание его приковано к пятёрке белых фигур, хотел броситься на бандита, да не тут-то было. У того оказалось слишком хорошее боковое зрение.

— Стой! — прошипел салластанин, немного повернув голову в его сторону. — Ещё шаг, человеческий щенок, и я убью эту самку. Труп защищает от плазмы не хуже.

— Мальчик, не приближайся! — громогласно скомандовал через свой вокодер всё тот же штурмовик. — Позволь ему пройти.

— Вот так лучше! — волоча за собой девочку, салластанин пятился мимо кантины, ворот, стены. Двигался он на полусогнутых, поскольку заложница была меньше ростом и плохо прикрывала от возможных выстрелов голову. Поравнявшись с проулком на другой стороне улицы, он дёрнул головой, оценивая перспективность пути отхода, снова посмотрел на штурмовиков, которые осторожно, небольшими шагами двигались за ним, сохраняя дистанцию.

— А теперь я уйду… — произнёс он с ухмылкой. — Ты – не нужна…

Молниеносно полоснул ножом и скрылся в проходе. Брызнула кровь. Словно в замедленной съёмке, Аллен видел, как Фэй-си тянет руки к горлу и падает на мостовую. Как бросаются вперёд штурмовики, стреляют в проход, один пытается протиснуться вслед за беглецом… Всё это было уже неважно. С ужасающей отчётливостью Аллен понимал: с такой раной не живут. Ещё до того, как он оказался рядом, девочка была мертва. И ничто уже не могло помочь.

Выглянувший из ворот на шум старый Белес увидел страшную картину, испустил горестный стон и, спотыкаясь, кинулся к внучке.

— Детка… Как же это… — побелевшими губами прошептал он.

Салластанин, между тем, далеко не ушёл. Один из бластерных выстрелов прожёг ему ногу, штурмовики догнали его и выволокли обратно на улицу. Бандит, похоже, был в шоке, он постоянно оступался – пробитая нога не держала – но яростно вырывался из рук двух держащих его солдат. Третий штурмовик, шедший сзади, лениво подталкивал его стволом, но, увидев мёртвую девочку, размахнулся и ударил бандита затыльником бластерного карабина по черепу. Тот затих. Теперь солдаты тащили его, как безвольное чучело. К кантине, между тем, подлетел спидер. В нём сидело начальство – офицер в точно такой же каске и кирасе, как были у генерала Вирса в Пятом эпизоде. Старший из штурмовиков подскочил к нему с докладом. Докладывал он по связи, поэтому из-под глухого шлема не доносилось ни звука.

— Приведите в чувство эту ребельскую мразь, — распорядился начальник.

Салластанина полили водой. Хлопая толстыми кожистыми веками, он уставился на офицера.

— Всё-таки, вы, нелюди, просто звери, — брезгливо кривясь, сказал тот. — Злобные и жестокие. Девчонка тебе что сделала?

— На ногу наступила! Когда вы, ублюдки, сжигаете целые районы, такие мелочи вас не волнуют! Стреляй, гегемон!

— Кулум Трис, — официальным тоном произнёс офицер. — Вы являетесь членом террористической организации…

— Я борец с тиранией! — завопил бандит. — Слушайте! Свобода при…

Державший салластанина штурмовик пластиковой перчаткой хлопнул его по губам, прерывая словесный понос. Офицер, как не слыша, продолжал:

— Поскольку Вы совершили убийство гражданского лица и не представляете оперативного интереса, Вы будете казнены.

Он небрежно махнул рукой. Два штурмовика вскинули карабины и поочерёдно принялись выпускать в бандита голубоватые молнии парализующих зарядов. Тот вначале обмяк, но по мере того, как новые и новые заряды входили в его тело, вдруг задёргался, захрипел, изо рта его пошла пена, и, наконец, тело салластанина обмякло. Собравшиеся на некотором расстоянии местные жители нескольких разумных видов угрюмо наблюдали за происходящим. Словно сквозь вату Аллен услышал, как какая-то женщина сказала:

— Сразу убить не могли, обязательно помучить.

— Они это считают правосудием, — откликнулся мужской голос.

— Лейтенант! — обратился офицер к старшему группы штурмовиков. — Мусорщиков для падали и похоронное бюро для ребёнка. Затем возвращайтесь в район патрулирования.

Только когда и спидер с начальством, и пятёрка белых фигур скрылись из виду, на улицу из кантины вышел Кларэк Бдадли.

— Что тут происходит? — спросил он. Увидел лежащее в пыли тело Фэй-си, крякнул: — Неприятно. Придётся сегодня одному отдуваться.

И удалился.

— Вот мразь! — воскликнул мужчина, который говорил о правосудии. — Ни капли сострадания! Подпустить бы ему красную ящерку…

— Папа! — одёрнула его девушка лет двадцати пяти. — Твой длинный язык… Сгорит кантина, полиция решит, что это ты! — она подошла ближе, предложила: — Мистер Белес, мы поможем Вам с похоронами?

— Нет-нет, девочка, я сам, — покачал головой старик. — Я обязан сделать это сам.

По обычаю сефи, погребение состоялось перед самым рассветом, на пустыре за крайними домами. Двое сотрудников похоронной компании сложили из деревянного горбыля поленницу-костёр, полили пахучей жидкостью явно нефтяного происхождения, уложили сверху Фэй-си. Пламя жадно охватило предложенную пищу. Немногочисленные соседи, кто пришёл проститься, стояли по одну сторону костра, по другую на корточках сидел Белес, а рядом с ним Аллен. Что за мысли роились тогда у него в голове, он и сам потом затруднился бы сказать. Вертелась фраза из старого советского фильма: «А они по этой ниточке – ножом». И ещё он думал о мести. О её целесообразности. Вспоминал, как ему хотелось разорвать того подонка собственными руками. Допустим, разорвал бы. Допустим, нашёл бы его семью, друзей и вырезал бы всех до седьмого колена – такое желание его тоже посещало. И что бы изменилось? Всё равно оно было бы, это утро, этот костёр и душа, уносящаяся в небеса. Мёртвым месть не нужна, ею пытаются унять свою боль живые.

Костёр прогорал, пламя, ещё недавно почти лизавшее небосвод, становилось слабее, меркло в лучах разгорающегося дня. Разошлись соседи, лишь двое из похоронного бюро, устроившись на краю платформы своего грузового спидера, неслышно о чём-то беседовали. Рядом стальным изваянием замер медицинский дройд. Белес продолжал сидеть неподвижно и всё так же глядел в огонь, слёзы давно высохли на его щеках. Надо его увести отсюда, подумал Аллен.

— Дедушка… — обратился он к старику. Тот не пошевелился. Аллен тихонько тронул его за плечо. От этого слабого прикосновения старик качнулся и завалился на бок.

— Доктор! — закричал Аллен. Медицинский дройд сверкнул огоньками фоторецепторов и сразу перешёл на бег. Приблизился, со скрипом сложил ноги, опускаясь, протянул манипуляторы. Для диагностики ему потребовалось всего несколько секунд.

— Констатирую смерть, — прогудел он. — Согласно температурной кривой – тридцать стандартных минут назад.

— Вот так. Не пережил, значит, — сказал один из похоронщиков. На его привычно-скорбном лице мелькнуло что-то похожее на искренние человеческие чувства.

— Пожалуй, надо сообщить мистеру Бдадли, — заметил второй и включил комлинк.

Толстый кабатчик на похоронах не присутствовал, должно быть, перетрудился вчера за стойкой. Но после звонка сотрудника бюро, всё же, соизволил явиться собственной персоной.

— Смерть официально зафиксирована? — спросил он, простирая глаза.

— Да, сэр, — кивнул похоронщик. — Распечатку можно получить у нас в офисе.

— Отправьте сразу в земельный отдел для оформления пустующего участка, — Бдадли зевнул. — Сегодня съезжу, подам заявку.

— А родственников нет? — уточнил второй сотрудник.

— Нет у него никого. Сестру его, джедайское отродье, прирезала бешеная фурия графа Дуку. Ещё во время войны. Сын сгинул в пространстве. А жена сына от них отказалась. Вы, вот что, бросьте его тоже на огонь. Не хватало мне второй раз платить за кремацию.

«Можно подумать, это ты платил!» — зло подумал Аллен. Вслух же не сказал ничего, понимая, что теперь всецело зависит от кабатчика. А Бдадли, проследив, как похоронщики закидывают тело старика в груду пылающих дров, соизволил обратить внимание на него:

— Ага, ты тоже здесь! Это хорошо. Ты зайди, вещи свои забери, я днём вызову рабочих, пора снести эти халупы и построить на их месте нормальный гараж.

— А я? — вырвалось у Аллена.

— Разве я с тобой о чём-то договаривался? — насупился Бдадли. — Белеса теперь нет…

— Я об этом и говорю. Я мог бы работать у Вас вместо них… — Аллен взял себя в руки и выдавил: — … на тех же условиях.

— Парень, сомневаюсь, что ты своим видом привлечёшь мне клиентов. Даже если тебя одеть в платье и намазать, — Бдадли захохотал, один из похоронщиков угодливо хихикнул в унисон. Отсмеявшись, кабатчик продолжал: — К тому же, я вчера заказал у торговца молодую здоровую рабыню. Она прекрасно справится с работой официантки, а заодно будет полезна ночью, совершенно бесплатно.

Аллен понял, что разговоры тут бесполезны. Он молча повернулся и направился к кантине. Достал с голубятни рюкзачок и меч, собрал в сарае инструменты, которые могли пригодиться: резак, гидроключ, пассатижи. В последний раз зашёл во флигель, где жили старик и девочка. Где спрятаны их общие накопления, Аллен знал. Кроме них, взял всего две вещи: переносную лампу и датапад девочки, он лежал поверх застеленной лежанки, подключённый к самодельной розетке, так, как она оставила, уходя последний раз на работу. На выходе опять увидел хозяина, тот стоял в задних дверях дома.

— Эй, ты, подойди! — окликнул он. Аллен подошёл. Бдадли вынул из кошелька несколько кредитных десяток, протянул парню: — Это тебе за генератор.

Видя, что Аллен не собирается протягивать руку, кабатчик бросил деньги ему под ноги.

— Генератор, — раздельно сказал Аллен, — я делал не за деньги. И мне безразлично, кому он теперь достанется. А креды подбери, а то на гараж не хватит, и так на погребение поистратился.

— Гордый, да? — скривил губы Бдадли.

— Вот вообрази. Не всем же быть такой сволочью, как ты, — Аллен сплюнул перед собой, прямо на валяющиеся деньги, и, не оглядываясь, пошёл к воротам. Лопасти ветряка провожали его мерным шелестом, сливающимся со слабым жужжанием генератора.

Сам по себе

Для Аллена настали трудные дни. За неполные четыре месяца, что он прожил на этой планете, ему не довелось в полной мере ощутить, что это такое – не иметь крыши над головой. Что ж, всё когда-то случается впервые. Конечно, у него теперь была некоторая сумма денег, скорее всего, с запасом, но тратить что-то на проживание было нельзя: кто знает, как сложится ситуация на планете, куда он прилетит? Пришлось строить жилище на опушке леса за окраиной города. Эх, ёшкин кот, зря они когда-то в школе стебались над пионерами, пионерлагерями и игрой «Зарница»! Там и шалаши учили строить, и костры разводить, и ещё много чему. Сейчас Аллену до всего приходилось доходить своим умом. Первое сооружённое им укрытие расползлось под первым же дождём. Дождь был хороший, поэтому вымок Аллен до нитки. Второй шалаш проявил себя лучше, хоть и подтекал местами. Каждое утро, свернув импровизированный матрас, подушку и покрывало, молодой человек прятал их в стороне от шалаша, чтобы кто-нибудь, набредя на него случайно, не разорил из озорства. Брал остальные пожитки с собой и отправлялся в город, километров десять в одну сторону. Первую половину дня пропадал на свалке, сортируя лом и относя найденные, так сказать, «ценности» скупщикам. Платили сущие гроши, не хватало даже на еду. Хочешь не хочешь, пришлось, всё-таки, подворовывать. Между корабельными стоянками космодрома и озером располагались здания пассажирского порта, дальше лежали районы Восточного Города, более новые и более фешенебельные. Здесь имелся свой большой рынок, куда заходили и пассажиры, и экипажи кораблей, и местные жители. Незаметно утащить с лотков несколько фруктов особого труда не составляло. Часть позыченного Аллен съедал вместе с купленным дешёвым фастфудом, часть оставлял на ужин. Чтобы не таскаться по рынку с рюкзаком и мечом – вдруг придётся делать ноги, ещё зацепишься за что-нибудь – он нашёл укромное место, где оставлял вещи. Эта будка на небольшом пустыре, скорее всего, являлась элементом местной канализации, от неё заметно пованивало, К тому же, местные бродяги устроили возле неё общественный туалет. Задерживаться здесь сверх необходимого, а тем более – заглянуть на крышу будки, вряд ли пришло бы кому-нибудь в голову.

Во второй половине дня, устроившись в каком-нибудь тихом сквере, Аллен принимался за чтение. Единственное, на что он позволил себе потратиться, был небольшой туристический генератор, примерно такой же конструкции, как у Люка в Пятом эпизоде, только вдвое меньше, с керосиновую лампу размером. Генератор заправлялся небольшим количеством корабельного топлива и мог давать энергию несколько месяцев. Без этой покупки датапад Фэй-си в первый же день стал бы бесполезным набором обесточенных микросхем, а Аллену он сейчас требовался, как никогда. Подключившись пару раз к Голонету через сеть вокзала – тоже не бесплатно – он нашёл электронные учебники по основным предметам и теперь читал и перечитывал их, запоминая. К счастью, галактическая наука не во всех областях так уж далеко шагнула вперёд по сравнению с земной. То, что было непонятно, Аллен просто заучивал. К вечеру из сквера молодой человек перебирался к одной из портовых кантин. Здесь работал его новый знакомый. Этого зеленокожего мальчишку звали Канс, а обязанности его можно было охарактеризовать ёмким словом «половой»: и официант, и уборщик зала, и носильщик в «нумерах». Канс утверждал, что именно в их кантине собираются пилоты грузовиков, ищущие фрахт. Аллен взял это на заметку и, немного потрепавшись обо всякой ерунде, спросил, нельзя ли выяснить, кто из них направляется в район Льянского пути или Колоний и готов взять пассажира.

— Нет ничего легче! — заулыбался Канс во все тридцать два зуба. — Деньжат подкинешь?

— Сколько? — спросил Аллен.

— Эноо… Два кредита в неделю. И полторы сотни, когда я договорюсь с пилотом.

— Полсотни.

— Сто двадцать и гарантия, что возьмут. У меня среди пилотов знакомых – у-у-у! Либо сам замолвлю слово, либо через кого-то.

— Ладно, сотню.

— Что с тобой делать… Забито, сотню. И то потому, что ты мне нравишься.

— Но-но, я не из этих, — нахмурился Аллен.

— Дёрганый ты какой-то. Я же в хорошем смысле.

С того момента, как ударили по рукам, прошло довольно много времени. Аллен отдал Кансу уже четырнадцать монет, а нужного корабля так и не находилось. Могло, конечно, быть и так, что зелёный хочет вытянуть из «приятеля» побольше денег, но как это проверишь?

На рынке, тем временем, Алленом заинтересовались конкуренты. Этих мальчишек, шныряющих между рядами, он мельком примечал не раз и не два, а однажды видел, как бушевал и ругался обоими ртами сразу толстый иторианин, у которого свистнули кошелёк. Его это не удивило, карманники промышляли на базарах со времён Древнего Египта, но с собой Аллен их как-то не ассоциировал. Напрасно. В один из дней у выхода с рынка его встретил маленький, с виду лет десяти, деваронец и тоном, не терпящим возражений произнёс:

— Э, чушок, а ну, стопэ!

— Отвали, — Аллен попытался обойти нахала, да не тут-то было. Деваронец шагнул вперёд, угрожающе качнув головой с не отросшими ещё рожками.

— Да пошёл… — начал Аллен. Его грубо перебили:

— Чо, маленьких обижаешь, да, безрогий?

Это был икточи, тоже подросток, должно быть, возраста Аллена, чуть ниже него ростом, зато значительно шире в плечах и всех остальных местах.

—Какие проблемы, пацаны? — беззлобно спросил Аллен, уже понимая, впрочем, что на него наехали.

— Проблемы? Это у нас проблемы??? Это ща у тя проблемы будут!! — продолжал наглеть деваронский мальчишка.

— Ты, вааще, в теме, что берёшь наше? — осведомился третий гопник, человеческой породы, ему, скорее всего, было лет двенадцать. Плюнул, стараясь попасть Аллену на ботинки, добавил: — Ничо, ща Крупол тебе мозги вправит.

Кто это такой, пояснять не требовалось. Длинный, под метр восемьдесят, парень, худой, как жердь, приближался к ним, не вынимая рук из карманов штанов. Его сопровождала свита: родианин, дурос – или неймодианин, не поймёшь – и странное лупоглазое существо с единственной ноздрёй на безносом лице, причёской похожее на панка.

— Как вас много, — Аллен добавил в голос немного почтительности. — Настоящая банда. А эти тоже с вами?

М-да, попались на простейший трюк! Да у Аллена в школе второклассники на такое не покупались, а эти обернулись все, включая долговязого Крупола. Аллену оставалось отпихнуть грузного икточи и бежать, бежать со всех ног. Без дрына отбиться от семерых было из области ненаучной фантастики.

— Хватай его! Держи! — неслось сзади. Вначале Аллен надеялся, что гопники отстанут. Они не отставали. Петлять смысла не было, эту часть города он практически не знал, так недолго и самого себя в тупик загнать. Оставалось драться. Аллен надеялся, что у него хватит дыхалки добраться до канализационной будки раньше, чем его настигнут. Гопники были местными и, когда он свернул в проезд к пустырю, разразились восторженными воплями. Да, второго выхода отсюда не было, сплошные заборы, вот только Аллен больше не собирался бежать. Смахнул с крыши рюкзак и меч, выдернул деревянное оружие из чехла, другой рукой нашарил в боковом кармашке резак и сунул за пазуху, как оружие последнего шанса.

Преследователи гурьбой ввалились вслед за ним на пустырь и остановились.

— Фу! — громко произнёс двенадцатилетний «герольд», назвавший Аллену имя предводителя. — Тут кто-то обделался! Не ты ли, залётный?

— Осторожно! — голосом, насквозь пропитанным фальшивым испугом, воскликнул Крупол. — Парень, кажется, вооружён! Боги, да у него… палка!!

— Не уйти ли нам подобру-поздорову? — поддержал «шутку юмора» дурос и гнусаво захихикал.

— И потерять лицо? — сделал строгое лицо главарь. — Нет! Благородные рыцари улиц не бегут ни от какой опасности, даже столь серьёзной.

Остальная шпана, слушая этот пафосный спич, буквально покатывалась со смеху, поэтому Крупол продолжал издеваться:

— Оруженосец! Подай мне мой малый меч!

— Вот он, Учитель, — «герольд» с поклоном протянул долговязому обрезок уголка из светлого материала вроде алюминия, очевидно, подобранный по дороге. Предводитель взял импровизированное оружие двумя руками, тем же манером, что и Аллен, сделал несколько взмахов, ртом изображая гудящий звук, что вызвало новый взрыв «хи-хи» у ватаги, особенно старались деваронец и икточи. Аллен не шевельнул ни одним мускулом лица, хотя усмешка так и просилась изнутри. Ну-ну, посмотрим, клоун.

— Умри, джедай! — проревел Крупол басом, совсем не подходящим к его комплекции. И пошёл в наступление, замахиваясь уголком, как банальной дубиной. Аллен на миг усомнился: может, он свинцовый или из какого-то другого тяжёлого металла? И принял «оружие» долговязого жёстко. Нет. Удар получился совсем слабым, как Аллен и ожидал, уголок был лёгким и отскочил от деревянного лезвия. Кто ж так бьёт, когда твоё орудие не имеет веса?? Что же, никто тебя не заставлял, ты первый начал. Аллен нанёс несильный, детский удар, позволяя противнику его отбить, и быстрым круговым движением вывернул уголок у того из рук. А затем наотмашь чиркнул своим мечом перед лицом долговязого, цепляя кончиком ноздри. Крупол взвизгнул, сбиваясь на фальцет, хлынула кровь, заливая полотняную куртку со щегольским шитьём. Да, это больно, мальчик, а боль ты терпеть явно не умеешь.

— Он мне рожу порезал, мочи его, гайз!!! — таким же истошным фальцетом выкрикнул Крупол. И кодла бросилась в атаку. Дело это для них было явно привычное: навалиться скопом, собранной воедино массой сбить с ног, а затем топтать и рвать в дюжину ног и дюжину рук. Против такой атаки и крупный мужик не устоит. Но у Аллена был меч. Первого, кто приблизился – дуроса, он буквально насадил на деревянное лезвие. Инерции тщедушного тела не хватило, чтобы пробить деревяшкой одежду и кожу, зато попадание было точным, в нервный узел солнечного сплетения. Каркающий вопль, Аллен отдёргивает меч на себя и снизу вверх наискосок бьёт икточи, стараясь рассечь бровь и лоб. Получилось! Кровь залила рогатому один глаз, он замахал неуклюжими ручищами и тоже выбыл из схватки. С третьим вышел небольшой облом. Удар деревянным мечом в то место, где шея переходит в плечо, может вырубить любого… человека, а родианин только дёрнулся слегка. Видно, он сильнее отличался от людей, чем дуросы. Пришлось применить более действенный приём – ногой в живот. После того, как чешуйчатый затылок повстречался с каменным забором, антенны-рупоры враз обмякли, и родианин отрубился. Трое оставшихся остановились в нерешительности.

— А вас я сейчас буду убивать, — сообщил им Аллен. — Одного за другим.

Конечно, он блефовал, пугал, рассчитывая, что они отступятся после того, как четверо их дружков, включая главаря, получили на орехи. А вышло всё совсем по-другому.

— Шрайв ту, бичи! — выдохнул лупоглазый, дёргая плечом. Просторная, не по размеру, жилетка соскользнула с левой руки, подросток взмахнул правой, ловко обматывая одежду вокруг предплечья. В освободившейся руке что-то щёлкнуло и мерно, на одной ноте зажужжало. Прикрывая импровизированным «дрессировочным рукавом» низ лица и шею, гопник оскалил мелкие зубы и атаковал. Аллен перебросил меч в одну, тоже левую, руку, приблизил лезвие к себе. Было понятно, что любой удар в голову и корпус противник отобьёт правой, замотанной рукой, не получив никаких повреждений, а, отведя меч, ткнёт Аллена тем, что зажато в кулаке. Быстрые хаотичные движения кисти противника подсказали: это что-то вроде ножа. И Аллен подставил под него прочную буковую древесину своего меча. Жужжание на миг сменилось скрежетом, и меч распался на две половинки. Доли секунды отделяли Аллена от серьёзных ранений, а, может, и смерти. Однако, правая рука, словно по собственной инициативе, подхватила падающий обломок. И, блокировав очередной взмах лупоглазого в сантиметре от живота уже не деревом, но металлической гардой рукоятки, Аллен этим обломком ударил его в глаз.

Он не хотел убивать, но здесь ситуация была «или – или». Когда владелец странного ножа запрокинулся навзничь и бездыханным кулём рухнул в пыль, Аллен повернул голову к оставшимся и хриплым, не своим голосом произнёс:

— Ван даун… Один готов.

«Герольд» и деваронец секунду, может быть, две смотрели на окровавленную деревяшку в его руке, а затем задали стрекача. За ними – Крупол, зажимающий нос, икточи и дурос.

— Мы тебя всё равно прикончим! — гнусаво пообещал главарь на бегу. Бросок – обломок меча ударил его плашмя точно в ухо, заставив ускориться. Стукнутый о стену родианин, который сидел на земле, держась за голову, перевернулся на четвереньки и выдал классический низкий старт, будто с детства занимался бегом на стадионе «Зенит».

— Интересный у тебя ножичек, — как в тумане, обратился Аллен к убитому им «уличному рыцарю». — Левел девяностый, не меньше. Возьму я его, не возражаешь? А то меч мне ты порепал в хлам.

Он наклонился за ножом, и тут его вывернуло. Аллену раньше не доводилось никого убивать. Дрался – было, и кровь была, и сломанные пальцы, однажды даже рёбра, а тут… Мерзкий, грязный, но, всё же, почти человек. Может, будь это дурос или родианин, Аллену и не было бы так худо. Он, всё же, подобрал трофейный нож – единственное своё оружие на данный момент – и, кое-как вытерев рот, побрёл прочь с пустыря.

— Тебя убьют, — сказали сверху. Аллен поднял голову. На крыше то ли дома, то ли сарая, возвышающейся над забором всего на каких-то полметра, стояло приземистое существо, закутанное в балахон из мешковины.

— Что?

— Ты слышал. Напрасно отпустил вожака. Он угрожал тебе смертью.

— И получил по тыкве за длинный язык.

— Не так надо. Смертельных угроз прощать нельзя.

— Что ж мне его, убивать? За слова?

— Точно. Убить. Иначе подумают, ты слабый. И убьют тебя.

— А ты, вообще, что за джавва такой, чтобы мне советовать? — огрызнулся Аллен. Дурнота проходила, зато появилось раздражение.

— Так. Просто, — существо пошевелилось, и Аллен понял, что оно не стоит, а сидит на корточках, обхватив колени передними конечностями, а кисти спрятав в рукава.

— И какое тебе до меня дело?

— Ты сильный и неглупый. Но не знаешь обычаев улицы. Кто ещё тебе объяснит?

— Я не собираюсь задерживаться на улице.

— Так и так не задержишься. Но зачем умирать по незнанию? Лучше выбраться в господа. Тебе это под силу.

— Слушай, — подозрительно прищурился Аллен, — а ты, случайно, не гуру?

— Не знаю такого ругательства. А что я сказал – запомни. Здесь признают силу. Прощаешь – значит, слабый.

— Значит, на зло отвечать злом?

— И немедленно. Откладывать нельзя, месть сжигает.

— А на добро?

— Зависит от тебя. Уходи, они могут вернуться, — с этими словами существо ловко перекатилось назад и исчезло за краем крыши. Аллен подскочил к забору, подтянулся, заглянул… но на крыше уже никого не было.

— Тьфу, тоже мне, местечковый мастер Йода нашёлся, — пробормотал он. Однако, тип в балахоне был прав, гопники могли возвратиться с подкреплением. Поэтому, засунув за пазуху рукоятку геройски погибшего меча, а нож спрятав в рукав, чтобы можно было воспользоваться мгновенно, Аллен покинул место драки.

Трофейный нож при ближайшем рассмотрении оказался весьма интересным устройством. По форме рукояти и лезвия его следовало бы, скорее, считать кинжалом, то есть, чисто боевым, не хозяйственным орудием. На плоских частях рукоятки возле небольшой гарды с каждой стороны имелось по кнопке. Если их сжать одновременно, встроенный в рукоять механизм заставлял лезвие вибрировать. Вот что издавало тот звук! Самое интересное, вибрация на рукоять практически не передавалась, а что её гасило, непонятно. В выключенном состоянии нож не отличался остротой, во включённом – легко протыкал и стругал дерево. Судя по зацепам на гарде, изначально оружие комплектовалось ножнами, но Аллен предпочёл забыть о них сразу. В любом случае, у него не хватило бы хладнокровия обыскивать убитого, даже если бы знал. Лучше было подумать, как его носить без ножен. Идея пришла довольно быстро. С помощью толстой иглы и суровой нити из хранящегося в рюкзаке запаса Аллен сделал на боковом кармане куртки вертикальный шов. Верхняя часть – по ширине рукояти с гардой, затем «ступенька» и вниз до конца. Так лезвие не утыкалось в дно кармана, а оказывалось вывешенным. Достать его можно было за навершие, выступающее за край, а клапан сверху прикрывал рукоять так, что со стороны не было заметно.

Зная, что уличную поножовщину в городе никто особо не расследует, особенно гибель чужака, Аллен, тем не менее, решил пропустить денёк и лишь на второе утро вернулся в город. Первым делом нашёл Канса. Тот снова развёл руками, ничем, мол, порадовать не могу, зато сам, без вопросов со стороны Аллена, рассказал о драке. Как выяснилось, Янмар Крупол был из «весьма почтенной семьи», но общаться предпочитал в кругу «простых парней». Он свято верил в свою безнаказанность, приятелей его не раз арестовывали за кражи, одного за вооружённый грабёж, а сам Крупол ни разу не попадался.

— Представляешь, ему пятнадцать стандартных, как нам с тобой, а он уже Нижний Рынок данью обложил! — то ли возмущался, то ли восторгался Канс. — Ограбили торговца, он сразу тут, помощь предлагает. Могу, говорит, потолковать с парнями, больше Вас не тронут, но, сами понимаете, надо задобрить… Ну, теперь-то всё. После того, как закололи этого анси, как его, Угб… Угсбипп, вот хатт, язык сломаешь, отец за Янека взялся всерьёз.

— Боюсь представить, неужели выпорол?? — покачал головой Аллен.

— Напрасно смеёшься. Крупол-младший сидит под замком, а папаша готовит ему документы в пажеский корпус на Эриаду. Ну, тот, что под патронажем семьи Таркин, знаешь, наверное. Порядки там просто ситские, наставники – настоящие стриллы.

— Тогда там ему самое место, — сказал Аллен. — Знаешь такое изречение: «В армии из тебя сделают мужчину. Или дебила. Как повезёт».

— Ага, ага, точно! — захохотал Канс.

Узнав, что мстительный вожак банды обезврежен, Аллен несколько успокоился. И никак не ожидал того, что произошло через несколько дней. Как всегда, пообедав фастфудом с позаимствованными у торгашей фруктами, он направлялся в тихое местечко почитать, как вдруг буквально нос к носу столкнулся с тем самым дуросом, что первый получил остриём его меча. Взглянув на него красными глазами без зрачков, тот вполне миролюбиво сказал:

— Привет. Слышал, Круполу нос в клинике восстанавливали? А теперь его на Эриаду отправляют, строем ходить будет.

— Слышал.

— А ты своей деревяшкой нехило бьёшь.

— Не надо было бросаться всем сразу. Не сильно я тебя?

— Нормально. Будет, что вспомнить… после твоей смерти, — дурос оскалился. Аллен почувствовал несильный тычок в область живота, и сразу что-то тёплое потекло по правому боку. Чёрт, неужели спица? Рассказы о том, как профессиональные мокрушники убивают свои жертвы точным тычком прямо в печень узкой и хрупкой заточкой, ломающейся в теле, или вообще вязальной спицей, кочевали из одного детектива в другой. Жертва может и не сразу заметить, что убита, а потом падает, как подкошенная. В каком-то польском кино это показывали… Ну, уж хрен! Аллен левой рукой схватил безносого убийцу за грудки, правой вытолкнул из кармашка нож.

— Только с тобой, — выдохнул он, нажимая кнопку вибромотора, и ударил противника снизу вверх, вспарывая живот, пока лезвие не ткнулось во что-то твёрдое, должно быть, ребро. Выпустил покачнувшегося дуроса и, повинуясь безотчётному порыву, побежал, лавируя в толпе покупателей. Зачем, ведь ноги, всё равно, сейчас подкосятся, и… Он не знал. Однако, к своему собственному вялому удивлению, Аллен не упал. Добежал до выхода из рынка, метнулся в просвет между заборами. И только тут потрогал живот. Потом бок. Коротко, зло рассмеялся, тут же скривившись от боли. Спица ушла вбок! Проткнула материал куртки, ударилась о нашитую между ней и подкладкой металлическую пластину – прекрасное средство от синяков, когда рубишься на тренировочных мечах с такими же «повёрнутыми», как ты сам – и лишь распорола кожу, выйдя в районе бокового шва. Ну, извини, красноглазый, придётся тебе на том свете как-нибудь без меня, подумал он.

Выдернув спицу – кровь от этого стала сочиться сильнее – Аллен стащил куртку, снял рубаху. Наверно, придётся разорвать майку и ей перетянуть. Двое случайных прохожих, увидев, что он делает, быстро отвернулись и прибавили шагу. Да, хрен здесь кто поможет. Аллен забился глубже в проход, почти вплотную к ароматным мусорным бакам местных жителей, и снова занялся раной.

— Э-э, парень! Разве так перевязывают? — услышал он. Резкий голос принадлежал женщине. Аллен поднял взгляд и увидел её, сначала как высокую чёрную тень на фоне просвета улицы. Двухметровая каланча, одетая в плащ средней длины, типа пушкинской крылатки, и мягкие ботфорты.

— Дай, посмотрю, что тут у тебя, — продолжала она. — Да не дёргайся, дурак, не укушу! Да, повезло. Колол специалист. Ну, ты его в ответ шикарно выпотрошил.

Женщина опустилась на одно колено, открыла сумку, что висела у неё на плече, извлекла прямоугольный пакет. Аллен наблюдал, как она разрывает плёночную оболочку, расправляет содержимое. Сумел не вздрогнуть, когда влажный бинт повязки коснулся места, куда воткнулась спица.

— Худой какой, — заметила женщина.

— Какой есть!

— Не хами. Можно подумать, я тебя варить собираюсь и есть. Ну, вот. Заживёт, как на джедае. Давно бродяжничаешь?

— С детства, — ответил Аллен.

— Зачем врать? — покачала головой женщина. — Кожа чистая, волосы стриженые, тут пахнет не улицей, а родительским домом. Жрать хочешь?

— Н-нет.

— В самом деле? Ну, а я хочу. Составь компанию.

По дороге до кантины Аллен украдкой разглядывал женщину, проявившую к нему столь неожиданное участие. И удивлялся. Слово «доброта» с её внешностью вязалось, скажем, так, не очень. Женщина была похожа на какую-то готессу. Бледная, как смерть, с прозрачными светлыми глазами, разве что, волосы не чёрные, и накрашена по-готски: жирная угольная обводка глаз, свинцовые тени, тёмно-бордовая помада… Ей бы подошло чёрное платье со шнуровками, оборками и рюшами, длинные перчатки без пальцев, траурный веер и соответствующая обувь. Правда, здесь как бы не аниме, в таком прикиде мотаться по планетам будет неудобно. Драться – тем более. Лёгкие, но прочные пластоидные накладки на перчатках красноречиво свидетельствовали о том, что, случись пустить в ход кулаки, «готесса» не станет колебаться ни секунды. Войдя в кантину, женщина щёлкнула пальцами. Звук прошёлся по залу с какой-то стереофонической громкостью, заставив обернуться официанта. По виду гостьи тот мгновенно оценил и платёжеспособность, и размер возможных неприятностей, если не проявить должного уважения, поэтому буквально телепортировался к дверям, не хуже сказочного Сивки-Бурки:

— Чего изволите?

— Обед на двоих. Из традиционного меню, всё самое лучшее. Парню – побольше мяса. И в чистых тарелках!

— Как можно-с, конечно! Сию минуту будет готово. Прошу сюда, эстимд госпожа, наш лучший столик, секунду, протру… Выпить что-нибудь не прикажете ли?

— Нет. За рулём. А ему рано. Подай нам чай тарайн.

Официант метнулся к кухонному окошку. Женщина уселась напротив Аллена, улыбнулась уголками губ:

— Сейчас поедим. Как тебя звать-то?

Аллен колебался одно мгновение, потом вспомнил старый американский фильм «Назад в будущее III» и выдал:

— Хайден Кристиансен.

— Вот врёшь же. Ну, ладно, — женщина снисходительно махнула изящной рукой. — Рассказывай, Хайден, давно ли на самом деле ты бродяжничаешь.

— Примерно стандартный месяц, мэм, — не стал на этот раз лукавить Аллен.

— Что же с тобой приключилось?

— Разное, мэм. Сначала умер отец, потом я жил у знакомых, а месяц назад погибли и они. Безумный бандит зарезал, просто так, ни за что. Сразу после похорон новый хозяин купил себе рабыню, а меня выгнал.

— Не повезло. Хотя как посмотреть. Скажи честно, третьего дня ансионианина деревяшкой в глаз – ты?

— Я, мэм. Надеюсь, Вы не из полиции?

— А похожа? — хохотнула женщина. — Нет. Они у меня за день до того кошелёк пытались увести. У меня, представляешь?

— С трудом, мэм. Это надо совсем мозгов не иметь.

— Оставь ты это «мэм». Я, что называется, из простых собак, не из породистых.

Вернулся официант с большим подносом, раза в два больше, чем носила, бывало, Фэй-си, быстро расставил тарелки, спросил:

— Что-нибудь ещё, госпожа?

— Позову.

Официант испарился, а женщина и Аллен принялись за еду.

— Чем промышляешь теперь? — спросила она через некоторое время, когда процесс насыщения пошёл, и можно было вновь отвлекаться на беседу.

— На свалке лом сортирую.

— Платят, конечно, мало.

— Очень. На еду хватает не всегда.

— Помаленьку воруешь?

— Угу. Не умирать же с голоду.

— А живёшь где?

— В лесу, там места много и всё бесплатно. Даже помыться можно.

— И долго собираешься вести такой образ жизни? До холодов? А дальше – закаляться ледяными обливаниями вместо мытья?

— Вообще-то, я в колледж поступать собирался. Но не здесь, — сказал Аллен. — У меня в соседней кантине знакомый работает. Обещал договориться с пилотами, чтобы взяли меня. Куда-нибудь, где крупные верфи. На Бахальян, например. Или Лоронар.

— Неблизко. Бесплатно могут не взять, — покачала головой женщина. — Официант! Ещё чая!

— Продам что-нибудь, — Аллен похлопал по рюкзаку. О том, что немного денег у него есть, он решил не упоминать.

Подскочил официант, принёс чай.

— И счёт, — добавила женщина.

— Извольте, — в руках официанта появился датапад, не тот, с которым он принимал заказы, а полностью прозрачный за исключением тонкой серебряной рамки по краю. — Подпишите, госпожа. С Вас…

Женщина достала из-под плаща портмоне, такими пользовались здесь многие, в том числе, и Бдадли. При этом полы на миг распахнулись, и Аллен успел увидеть её стройную талию и пряжку широкого ремня. Но не это привлекло его внимание. С обеих сторон от пряжки на ремне висели два одинакового вида изогнутых предмета. Любой фанат «Звёздных войн» сразу догадался бы, что это такое. Рукояти световых мечей!

Титаническим усилием Аллен сумел сохранить благодушное выражение лица. Она, что, джедай? Да ну, разве джедаи выглядят так? В фильмах они, скорее, похожи на монахов, ну, кроме Секуры, но она секс-символ Ордена, ей положено. А чёрное обычно носят совсем другие адепты. Вроде Дарт Мола. Как она там сказала, когда его перевязывала? Известная поговорка, только вместо «собаки» подставила «джедая». Бли-ин, так она, наверное, сит! Странно, страха не было. Совсем. В самом деле, не съест же она его прямо здесь. А через пять минут они разойдутся каждый в свою сторону. И слава богу. Ситов он не любил ещё со времён классической трилогии Четвёртого – Шестого эпизодов. После двух фильмов-приквелов героический облик Ордена джедаев тоже несколько поблёк, однако, адепты Тёмной стороны от этого не стали казаться Аллену более привлекательными. Если выбирать между ними, он предпочёл бы не связываться ни с теми, ни с другими.

— Что тебя так удивило? — спросила, между тем, женщина.

— Э-э… Ваш ремень. Вы служите в армии? — прикинулся он наивняком.

— Нет, в другой организации.

Точно сит, подумал Аллен, а вслух сказал:

— Женщины обычно носят что-то…

— С узорчиками и плетением? — понимающе улыбнулась она. — Не люблю. А армейский ремень удобен, на нём всё помещается. Послушай, Хайден Кристиансен. Хочу тебе предложить. Полетели со мной. Тебе, в самом деле, надо учиться. Что-то такое в тебе есть, я такие вещи чувствую.

Да неужели, подумал про себя Аллен. А, может, действительно, чувствует? Похлопал глазами и снова под дурачка спросил:

— Может, я одарённый какой?

— Хм, — прищурилась женщина. — А что, вокруг тебя происходят странные вещи? Предметы двигаются сами собой? Ты наблюдаешь за чем-то, думаешь «сейчас произойдёт то-то», и оно происходит?

— Н-нет.

— А как с азартными играми? Рулетка, кости? Бывало так, что тебе везло много раз подряд? Нет? Может быть, у тебя необычно быстрая реакция? Тоже нет? Тогда вряд ли у тебя Дар. Ну, ну, не кисни! И без Дара люди неплохо живут, — женщина вздохнула и продолжала: — Почему-то все, кто не владеет, считают, что это приносит могущество, власть. На самом деле, чаще всего получается вот такой клубок проблем, — она показала руками шар размером с голову. — Как спутавшиеся змеи, и каждая норовит ужалить побольнее.

— Вам, наверное, лучше знать, — вежливо кивнул Аллен. — Но, если у меня нет никакого Дара, тогда зачем я Вам?

— Зачем? — она взяла его за подбородок, оценивающе заглянула в глаза. — Найду я тебе применение, не волнуйся.

По спине Аллена пробежал холодок. Он знал, что состоятельные женщины в возрасте частенько проявляют интерес к молоденьким мальчикам. Вон, у всем известной Примадонны муж на восемнадцать лет моложе. Роль «содержанца» Аллена не прельщала абсолютно. К тому же, она ещё и Тёмная, кто знает, какие извращения могут прийти ей в голову? Пересилив себя, молодой человек приветливо улыбнулся и сказал:

— О’кей, почему бы нет. Раз уж я планирую делать карьеру, надо с чего-то начинать.

Едва они оказались на улице, Аллен незаметно, из-под опущенных ресниц, огляделся и прикинул план действий. Наверное, вот там будет удачно. В нужный момент он замедлил шаги, приотставая от женщины, чтобы она не могла до него дотянуться своей длинной рукой. Отстал ещё немного и со скоростью спринтера рванул в намеченный переулок, стараясь обогнуть как можно больше прохожих и прикрыться ими. Свернул в щель между домами, на мусорный бак, с него через забор, по участку, к калитке, ногу на выступающий короб магнитного замка и снова на улицу. Фух, оторвался! Теперь переждать немного и поскорее валить с планеты. Хоть на чём, хоть куда, главное, чтобы не нашла.

Он не подозревал, что женщина и не собирается его искать. С сожалением поглядев вслед его сверкающим пяткам, она огорчённо покачала головой:

— Дурачок, дурачок. Что ж, как хочешь. Видно, у тебя свой путь.

У этого парня, настоящего имени которого она не успела выяснить, были хорошие, честные глаза. И что-то ещё, неясная тень – нет, не способностей к Силе, конечно, а слабое прикосновение, память о чём-то давнем, времён войны. Жаль. Он, наверняка, мог бы стать отличным специалистом в компании, неважно, пилотом, инженером или кем-то ещё. В его возрасте быстро обучаются. Но не захотел. Значит, так тому и быть. Женщина вздохнула, привычным жестом смахнула с глаз каштановую чёлку и двинулась своей дорогой, к стоянке, где был припаркован её корабль.

Незапланированная экскурсия

Не рассчитывая более на помощь «зелёного друга» из кантины, Аллен пробрался на корабельные стоянки сам, благо сделать это было нетрудно. В высоченном заборе, разделяющем космодром и свалку, имелось несколько прорех. Когда вывозили очередную груду мусора, и дыра становилась видна, её заделывали, а за соседней кучей тут же появлялась новая. Отсюда, с бетона – простите, пермакрита – лётного поля, казалось, что ряды стоянок уходят в бесконечность. Наверное, оттого, что припаркованные на поле разномастные корабли возвышались над прохожими, как многоэтажные дома, закрывая горизонт. Неужели среди них не найдётся такого, что стартовал бы в ближайшее время и направлялся в нужную сторону? Возле некоторых звездолётов возились техники, местные, портовые. Аллен начал интересоваться у них, но вскоре понял свою ошибку. Техническое обслуживание – это ведь не на полчаса и не на час, в автосервисах на Земле вон по сколько времени возятся, а космическая техника посложнее будет. Спрашивать надо либо экипажи, либо заправщиков.

— Не кажется, что бежишь от своей удачи? — раздался над ухом знакомый дребезжащий тенор. Аллен дёрнулся в сторону, разворачиваясь, выругался про себя: чтоб тебя, опять этот гуру! На сей раз тип в плаще восседал на козлах репульсорной платформы с решётчатым кузовом. Сквозь решётку виднелись наваленные стопками небольшие контейнеры с продуктовыми маркировками.

— Слушай, откуда ты всё знаешь?! — воскликнул Аллен.

— Много лет прожито, много туннелей прорыто, — пожал плечами тип. Теперь Аллен разглядел в тени капюшона бледное пятно лица, крупный нос и странно блестящие металлическим блеском длинные волосы. — Ты не ответил.

— Нет, не кажется, — проворчал Аллен. — По мне, эта «удача» сулила только большую кучу проблем.

— А ты хотел как? Спокойно и ровно, без приключений? Не скучно ли будет?

— Приключения и проблемы – не одно и то же.

— Ошибаешься. Обычно они ходят одной галереей.

— Ты, дядя, большой философ, как я погляжу.

— Нет, совсем не большой. Так, маленькое хобби, не умереть от скуки. Собираешься улетать?

— Допустим.

— Садись, поехали. Покажу, кто скоро отлетает.

— Тебе и это известно?

— Хе-хе. Продукты экипажу подвозят перед стартом.

Аллен почувствовал себя котёнком, которого тыкали мордочкой в блюдце с молоком, а он упирался и вырывался. Однако, что-то не позволяло воспользоваться добрым советом, самолюбие, что ли?

— А скажите лучше, на каких кораблях Вы уже побывали, — предложил он. — Они скорее взлетят, наверное.

— Хм, разумно, — собеседник кивнул капюшоном. — Запишешь или запомнишь?

— Запомню.

— Смотри, — тип в плаще повернул к нему экраном датапад. — Отмечено синим. Мы – вот здесь.

— Угу. Понял… — и добавил, помолчав: — Спасибо.

— Ерунда. Я даже знаю, на чём ты улетишь, — собеседник тронул рукоятку, и платформа полетела дальше, набирая скорость. Аллен уже не услышал, как разносчик буркнул себя под нос два слова: «След аравака».

Следующий час Аллен выписывал зигзаги по лётному полю. Вперёд, направо, пропустить два корабля, налево, прямо, снова направо, поговорить вот с этим и ещё с тем… Пространственное воображение у него всегда было отменное, и расположение синих квадратиков на схеме он запомнил неплохо. К сожалению, пока он общался с экипажами, один из помеченных кораблей успел включить репульсоры и взлететь, но Аллен не унывал. Приемлемый вариант у него уже имелся. Тригалис. Об этой планете он слышал ещё в кантине Бдадли от пилотов. Колония, основанная кореллианцами, где собираются охотники за наградой, контрабандисты и даже пираты. Там оказию в любом направлении можно найти гораздо быстрее, чем здесь, на Авераме. Второй пилот грузовика, отправляющегося в систему Тригалиса, был не прочь взять пассажира за разумное вознаграждение, и сказал, что на раздумье у Аллена полчаса. Скорее всего, именно этот корабль имел в виду бледнолицый разносчик, говоря, что знает, на чём он улетит. Однако, стоило обойти ещё несколько соседних кораблей, вдруг повезёт ещё больше. Как вдруг он услышал знакомое название. Набу. Так, а это тоже может быть вариант! Цивилизованная планета, довольно густо заселённая, миллиарда четыре, что ли, если он правильно помнил данные из сурсбука . Наверняка – активные торговые отношения, иначе блокада Торговой Федерации не была бы для них таким тяжёлым ударом. Скорее всего, оттуда есть и регулярное сообщение с Центральными Мирами… В общем, неплохой пересадочный пункт, рассуждал Аллен, пытаясь убедить себя, что им движет холодная логика. А вовсе не детское желание увидеть воочию планету из фильмов, где она так красиво показана.

Дождавшись, пока астронавт у пандуса корабля закончит разговаривать с местным жителем – по виду это был мелкий торговец-коробейник – Аллен подошёл и спросил, скоро ли они стартуют. Астронавт, которому на вид было лет двадцать пять, не больше, перебросил во рту жвачку, окинул молодого человека оценивающим взглядом и в типично одесской манере ответил:

— А ты с какой целью интересуешься?

— Узнать, берёте ли пассажиров, и не поздно ли. Вы ведь до Набу летите?

— Вообще-то, до Баннистара. Набу промежуточный пункт. Но взять можем. Подкинь десяточку, поговорю с капитаном.

— Поговорить со мной пассажир может и самостоятельно! — донёсся сверху уверенный низкий голос. — А тебя, Реттиб, я уже предупреждал.

— Каждый хочет жить получше, а без денег это затруднительно, — развёл руками парень. По его ухмылке было понятно, что предупреждения капитана он всерьёз не воспринимает. — Прикажете пропустить, сэр?

— Пропусти.

Капитан, плотный мужчина среднего роста в светлом форменном кителе и коричневых брюках, судя по рядам мелких костяных рожек на голове, относился к виду забраков. Он тоже смерил Аллена взглядом, сказал:

— У тебя наличные или карта?

— Наличные, господин капитан.

— Тариф в салоне – двести за перелёт и пятьдесят за питание, если пожелаешь. Койка в каюте…

— Сэр, салон меня устроит, — максимально учтивым тоном остановил его Аллен. — Сколько займёт перелёт?

— Меньше суток.

— Тогда и питание тоже не нужно, — Аллен полез за деньгами.

— Это помощнику, потом, — отмахнулся «первый после бога». — Проходи по коридору, он покажет тебе место.

— Сэр! — окликнул снизу Реттиб. — Кажется, едут!

— Проклятые толстосумы, даже к отлёту вовремя явиться не могут, — капитан одёрнул китель и двинулся вниз по пандусу, напялив на лицо любезную улыбку настолько фальшивого вида, что Аллен невольно прыснул в кулак.

— Проходи, проходи, парень, — ворчливо сказал ему синекожий дурос в таком же костюме, как у капитана.

— Помощник – это Вы? — спросил молодой человек. — Капитан сказал, оплату внести вам.

— Да, вот здесь пересчитаем. Ровно двести. Твоё кресло – пятый ряд, номер три.

Кресла в салоне располагались примерно так же, как и в самолёте – тройками, с проходом посередине, с той разницей, что рядов в коротком помещении было всего восемь, а стены имели обратный наклон. Иллюминаторами служили довольно длинные вертикальные полосы транспаристила, совсем как жабры акулы, на них Аллен обратил внимание ещё снаружи. С кресла номер три, возле прохода, разглядеть что-то в эти окна почти невозможно, и это было вдвойне обидно, так как дальше к корме целых два ряда оставались пустыми. Соседями Аллена оказались длиннорогий чагрианин, совершенно такой же, как вице-канцлер Мас Амедда из первых фильмов, и ещё более странное существо с головой, похожей на сюрреалистический вариант венецианской маски баута, вылепленной почему-то из цемента. Похожая фактура была у рож пришельцев в «Гостье из будущего». Цементнолицый сидел неподвижно, как изваяние, чагрианин возился в раскрытой сумке, лежащей на подвесной полке перед ним. Судя по длинным кронштейнам, полка была опущена из вон того отверстия в потолке. Интересно, как она опускается? Продолговатую кнопку на подлокотнике, подписанную «БАГАЖ» Аллен нашёл почти сразу. Кнопка засветилась сначала жёлтым, затем зелёным, и полка над креслом номер три опустилась настолько, что дала возможность Аллену загрузить на неё свой рюкзачок. Затем послушно убралась в потолок по повторному нажатию. Ну, так вообще отлично! Аллен вытянул ноги вперёд – расстояние между креслами позволяло – и усмехнулся. Разносчик-философ сказал, что знает, на чём он улетит. Наверное, имел в виду тот грузовик до Тригалиса. Интересно было бы заценить выражение его лица, узнай он, что Аллен летит совсем в другом направлении. Этот маршрут даже женщина-сит не просчитала бы.

Между тем, корабль запустил двигатели – их звук отдался в обшивке басовитой нотой – и оторвался от лётного поля. Чагрианин в кресле рядом включил экран, вделанный в спинку переднего ряда, засунул под мясистые височные отростки плоские наушники, соединённые чёрной плоской лентой, и запустил какое-то телевизионное шоу. Экраны в салоне были плохонькие, в кантине у Бдадли маленький головизор возле барной стойки давал куда лучшие цвета и глубину изображения. Кажется, показывали детективный сериал, действия было мало, а диалогов много. Вникнуть в суть происходящего без звука нечего было и думать, и Аллен бросил это бесполезное занятие. Окна-щели салона окончательно потемнели, должно быть, корабль вышел из атмосферы, звук двигателей стал глуше. Неожиданно на переднюю переборку упали резко очерченные полосы света: это местное светило заглянуло в салон с левого борта. Прошло ещё несколько минут. Салон заполнило низкое, постепенно повышающееся в тоне гудение, снаружи замельтешили белые полосы, оборвался звук досветовых двигателей. Остался лишь шелест воздуха в вентиляции, да тонкий звон на грани слышимости, такой издаёт преобразователь напряжения в метро. Правда, вибрация никуда не делась, наоборот, она стала как-то отчётливее, словно Аллен сидел в автобусе, мчащемся по загородному шоссе. Буднично и неромантично, в общем. Надо немного позаниматься, что ли, пока батареек хватит, подумал он, доставая датапад. В это время через салон, как раз, проходил шустрый мистер Реттиб.

— Скажите, — наудачу обратился к нему Аллен, — у вас можно зарядить устройство?

— Такое – можно. Кабель есть? Такой не подойдёт, у нас «тип 2». Сейчас принесу переходник.

Часа через два в салоне появилась стюардесса – не живая, понятно, а дройд. Остановившись в дверях, она объявила на базик звенящим механическим голосом:

— Уважаемые дамы и господа! Напитки бесплатно, спиртное за наличный расчёт. Угощайтесь.

Повторила фразу на каком-то другом языке и, поскрипывая единственным колесом, двинула перед собой репульсорный сервировочный столик с напитками. Аллен взял большой стакан газировки, подкрашенной светло-зелёной эссенцией, спросил, есть ли ещё обычная вода.

— Имеется, — дройдесса выдала ему прозрачный пакет вроде тех, в которых продают майонез и кетчуп. Внутри плескалась вода. Теперь Аллен мог вообще ни о чём не беспокоиться до конца полёта. От однодневного поста ещё никто не умирал. Всё, хватит думать о еде. Учиться, учиться и ещё раз учиться! Так он и просидел за учебниками до того момента, когда та же стюардесса начала разносить ужин пассажирам, которые оплатили питание. Двоим она задала какой-то вопрос, подкатившись к Аллену, повторила и ему:

— Желаете каф или травяной настой?

— Что за настой?

— Лёгкое тонизирующее, безвредно для всех видов хуманов. Если собираетесь поспать, рекомендую его.

— Нет, лучше каф, я ещё почитаю.

Потягивая из конусообразной чашки пахучий и терпкий напиток, чем-то напоминающий одновременно земной кофе и цикорий, Аллен услышал разговор странной пары, что сидела справа. На существо в кресле номер пять он обратил внимание, только войдя в салон корабля, и почти сразу отвернулся, настолько жутко выглядело это чудовище. Походило оно на человека с кошмарным осьминогом-мутантом вместо головы. Рот-клюв из трёх роговых «зубов», щупальца вокруг него, справа и слева – трубки сифонов, точь-в-точь как у земных головоногих, и то ли уши, то ли жабры. Больше Аллен в ту сторону старался не поворачиваться, только когда разносили напитки, разглядел женщину в дальнем, шестом кресле. Твилека. Красивая, как ангел. Круглое лицо с правильными мягкими чертами, приятный тёмно-оранжевый цвет кожи. А как она двигалась! В общем, ни дать, ни взять иллюстрация к космическому варианту сказки «Красавица и чудовище». Сейчас урод уговаривал красотку, прищёлкивая острыми «зубами»:

— Ты должна поесть. Хотя бы, немного.

— Не могу, — отвечала твилека высоким, хрустально-чистым голосом. — У них ужасный гипердрайв, всё так дрожит, что меня мутит.

— В таком случае, пойди к врачу, возьми лекарство. К прилёту на Заправочную Баннистер ты должна быть свежа и иметь наилучший вид. Иначе твой покупатель оштрафует меня за порчу товара.

Товара? Товара?? Она, что, рабыня??? Хотя, да, твилечек и при Республике вовсю продавали в рабство, а уж при Империи и подавно.

— Эй, — тронул Аллена за плечо подошедший со стороны кормы Реттиб. — Жрать хочешь? Приглашаю поужинать, чем звёзды послали.

— Десяточку сразу накинуть или потом? — осведомился Аллен.

— Чудак, я от души, бесплатно. Не деликатесы, но всё же. Идём, идём.

В кормовой части нижней палубы, как раз за салоном и туалетами, располагалось несколько служебных помещений и небольшой отсек с круглым отверстием в полу, ведущим в прозрачный блистер оборонительной турели. Реттиб уселся на край опорного «погона», свесил ноги и принялся раскладывать рядом с собой еду.

— Это что, готовые завтраки? — спросил Аллен, наблюдая, как он открывает запаянные контейнеры.

— И завтраки, и всё остальное. Рабочие рационы, ну, заешь, для шахтёров, монтажников, буксировщиков, кому в столовую далеко ходить. Компания нам их бесплатно выдаёт. Большие чины брезгуют, с камбуза питаются, а я не гордый, мне капитал копить надо. Не до могилы же летать простым матросом.

— Пахнет хорошо, а выглядит так себе, — сказал Аллен, попробовал один из прессованных брикетов. — Да и на вкус…

— На вкус дерьмо, но есть можно, — усмехнулся Реттиб.

— Всё время этим питаться, наверное, нельзя, желудок испортишь.

— В общем, да, но я же только в рейсах так. А прилетаем на конечный пункт, иду в кантину, где продукты хорошие и повар человеческий.

Некоторое время они жевали: брикеты были довольно плотными, временами вязкими, как мармелад из холодильника, временами хрустящими, как сухарь.

— Слэйвера в твоём ряду видел? — спросил Реттиб, выдёргивая колечко подогревателя из банки с напитком.

— Угу.

— Он с нами не первый раз летит. Всё баб возит. Сейчас одна, а обычно по две-три бывает. Как-то у него рабыня весь полёт рыдала, еле-еле он её таблетками до кондиции довёл. Странная такая, вроде, человек, как мы с тобой, только кожа серая. А в тихий час свет убавили, я по салону прохожу, смотрю – Мать-Заступница, у неё глаза светятся! Будто радиоактивные.

— Жалко.

— Ещё бы не жалко! Так захотелось его выследить, дать по мерзкой башке, а девчонку отпустить. Но умом-то понимаю: каждый зарабатывает, как умеет, бизнес законный, не дурь какая-нибудь.

После этого разговора Аллену ещё сильнее захотелось помочь несчастной твилеке. Нет, не убивать, конечно, торговца, хватит с него и тех двоих. Тем не менее… Куаррен – так называли этих водных обитателей в фильмах – летит до конечного пункта. Что, если как-то его усыпить? После «тихого часа», как называл Реттиб условно-ночное время на корабле, Аллен нашёл нового знакомого и поделился идеей.

— Слушай, а ты башка! — одобрил астронавт. — Получается, никакой уголовщины, а дело сделаем. Чем вырубить, я в справочнике найду. В обед можно и провернуть.

Единственное, что беспокоило Аллена – вдруг этот торговец обезопасил себя от побега невольницы так же, как тойдарианин в первом фильме? При помощи бомбы. Тогда надо будет найти и стащить детонатор, взрыватель ведь может работать по принципу «отсутствие импульсов – взрыв». Улучив момент, он нарочно столкнулся с твилекой в коридорчике за салоном, между умывальниками и туалетными кабинами.

— Извини, — посторонилась она, желая пропустить его мимо. Но Аллен проходить не стал, вместо этого быстро заговорил:

— Слушай. У тебя где-то зашита бомба?

— Что? — удивилась она. — Разумеется, нет. Мы не в пространстве хаттов и не на Татуине, где практикуют такое варварство.

— Тогда… хочешь, я помогу тебе сбежать?

— Бежать? — удивлённо переспросила она. — Не с тобой ли? Так ты ещё малость не дорос.

— Почему со мной? — смутился Аллен. — Просто. Неужели тебе нравится быть рабыней?

Девушка снисходительно покачала головой:

— Временами поражает, какими глупыми бывают мужчины, особенно люди. Променять обеспеченную, сытую жизнь в богатом доме… на что? Свобода? Самой добывать себе пропитание, искать, где жить, принимать все решения? Или по большой любви выйти замуж за какого-нибудь голодранца и (тут Аллен не понял одно из слов) на его нищенскую зарплату?

Должно быть, у Аллена вытянулось лицо, потому что твилека усмехнулась и добавила:

— А ты как думал? Жизнь это проза, а не сказка в стихах. Я не баронского рода, чтобы заинтересовать более-менее богатого жениха.

— Интересная позиция, — сдерживая неприязнь, сказал Аллен. — Ну, а если хозяин попадётся жестокий? Будет бить, издеваться?

— Есть множество способов отучить от подобных привычек. Напрасно, что ли, меня воспитывали дома? — фыркнула девушка.

— Что ж, хорошего тебе хозяина, — пожал плечами Аллен. Ему было обидно и горько. Такая задумка, и ради кого! Да, получается, не так всё просто с этим рабством. Похоже, прав был в первом фильме мастер Квай-Гон, когда осторожничал по поводу освобождения рабов.

Реттиб, узнав результаты разговора, только плюнул с досады. Больше он о твилеке не сказал ни единого слова. А через сорок минут после обеда, на двадцать первом часу после отлёта с Аверама, «След аравака» – так назывался их средний пассажирский транспорт – вышел на досветовую скорость в системе Набу.

— Не бывал здесь раньше? — спросил Реттиб, наблюдая, как жадно вглядывается Аллен в проплывающую под ними поверхность планеты. Сквозь транспаристиловые панели турели прекрасно просматривались океаны, незнакомые землянину очертания материков, можно было разглядеть даже тонкие белые линии инверсионных следов, то ли от междугородних спидеров-автобусов, то ли от космических кораблей, проходящих сквозь атмосферу. Временами поверхность полностью скрывалась под белой ватой облачности или таинственно проглядывала в узких просветах ватного покрывала.

— Нет, не бывал, — покачал головой Аллен. — Я и сейчас не собирался, да вот, вы удачно подвернулись. Ты-то часто тут бываешь?

— Очень. А когда здесь конечный пункт, то и несколько дней. Кэп нам выходные даёт, он Набу любит. Да и я, честно, тоже. Приятная планетка, чистая, зелёная, и воды много. Из населения – наши да гунганы, других видов очень мало. Один минус: хороших кантин нет. Всё, что более приличное, уже называется «ресторан», и наценка соответствующая.

— Слушай, а знакомых у тебя тут нет? Ну, таких… — Аллен замялся.

— Каких именно?

— Да мне документы восстановить надо. Меня там, на Авераме… В общем, напала шайка Крупола, слыхал про такого?

— Младший? Сынок шахтовладельца? Как же, наслышан.

— Ну, вот, деньги я отбил, а документы этот их шкет-деваронец унёс.

— Понятно. Есть у меня приятель, знает нужных персон. Могут восстановить, могут новые склепать, лучше настоящих. Хоть на фамилию Вейдер.

— Чужая мне без надобности, особенно такая. Мне бы свою восстановить, — практически честно ответил Аллен.

«След аравака» к тому времени пробил облачность и опускался по крутой траектории прямо к космодрому Тиида, известному Аллену до мельчайших подробностей. На новом компе, оставшемся дома, изображение этого пейзажа стояло у него на рабочем столе: обрыв, водопады, веер взлётно-посадочных полос, дворец и энергостанция над водопадом, а дальше – затейливый узор городских кварталов. Реттиб указал Аллену на одно из приметных зданий, объяснил, что приятель его живёт в переулке сразу за этим домом, номер шесть, второй этаж, апартаменты направо. И дал записку для него.

— Спасибо, друг, — искренне поблагодарил Аллен.

— Пустяки. Да, имей в виду, со специалистом не торгуйся, не принято. Может вовсе выгнать.

У пандуса, откинутого для высадки и посадки пассажиров, Аллен снова повстречал твилеку. Выглядела она значительно лучше, чем накануне вечером, не иначе «предпродажная подготовка» возымела действие.

— Не обижайся на мои слова, человек, — сказала она. —Ты милый мальчик, да уж слишком наивный. В твоём возрасте пора начинать взрослеть, знаешь ли.

— Может, и наивный, — ответил Аллен. — Зато никогда не стану счастливым благодарным рабом. Надеюсь, не все ваши женщины такие, было бы чересчур мерзко.

Отвернулся и стал спускаться вниз, на лётное поле.

Дом приятеля Реттиба он отыскал довольно быстро. Встретивший его прилично одетый парень, стрижка которого под «полупанк» абсолютно не вязалась с патриархального вида костюмом, попросил подождать на веранде. Сам же ушёл обратно в комнату, включил стационарный комлинк и стал кому-то звонить. Мельтешащая муть защитной голографической ширмы не позволяла разглядеть собеседника, однако, по мимике и жестам хозяина Аллен заключил, что тот либо значительно старше, либо просто пользуется большим уважением.

— Насилу уговорил, — сообщил, выходя к Аллену, хозяин. — Спец не жалует приезжих. Ты, смотри, не подставляй меня, я за тебя поручился.

— Не маленький, понимаю.

— Вот и отлично. Пойдёшь вот по этому адресу ровно в половине второго после тринадцати…

— После тринадцати?

— А. Да. У нас полдень в тринадцать, а не в двенадцать, как стандартные сутки. Выставь датапад по местному времени, опаздывать туда нельзя ни в коем случае.

— Понял.

— В общем, ровно в половине звонишь. Если откроет девица-борнек, скажешь, что пришёл по объявлению о найденных документах. Если старик, говори, что, возможно, ошибся дверью. Дословно говори, I might be mixupin door. Он старый подпольщик, любит точность. Тебя впустят. Дальше договоришься. А вот если там будет кто-то ещё – ты заблудился и не знаешь, как выйти в центр города. И быстро делай ноги. Поймают…

— Я полный идиот, турист с Татуина, не знаю ни тебя, ни Реттиба, — кивнул Аллен.

— Молодец, схватываешь на лету.

— Я что-то должен?

— Мне – нет, да и за что бы? Всего тебе хорошего, парень.

До назначенного срока оставалось больше двух часов – по местному времени только что пропикало одиннадцать – и Аллен отправился бродить по городу, теперь уже вдумчиво и с удовольствием. Дома он пересматривал оба новых фильма раз по десять, и сейчас узнавал многое из увиденного. Дома, колоннады, уличные фонари, мостовая, статуи и фонтаны в крохотных зелёных сквериках, плющ, увивающий стены. Люди в одеждах, словно сошедших со средневековых гравюр. Казалось, вот шагнёшь сейчас за угол, и навстречу тебе выйдут с чемоданами в руках двое мнимых беженцев, он и она, сопровождаемые верным Р2. Молодые, жизнерадостные, почти беззаботные… Аллен вздохнул. Он понимал, что к этому моменту безнадёжно опоздал, приблизительно на семнадцать лет, больше, чем сейчас ему самому. Прах легендарной королевы и сенаторши, должно быть, давно развеян над рекой Соллё, как здесь принято. А во что превратился бывший благородный джедай, и вспоминать не хотелось. Аллен заглянул на Круглую Площадь, окружённую флигелями дворцового комплекса, соединёнными длинными двухэтажными галереями. Потом вышел к реке и постоял у резного парапета набережной, как раз, возле причала для лодок, что показывали в одной из сцен. А вот на главную улицу ему выйти не дали: там, между одной из Триумфальных арок и ступенями парадного входа во дворец, происходило некое действо с участием одетых в униформу и шлемы людей. Судя по виду, это были дворцовые гвардейцы. Под ритмичный треск барабанов они выполняли замысловатые перестроения и ружейные приёмы. Затем образовали два строя-фаланги, взяв длинные ружья-бластеры наперевес. В середине появились восемь музыкантов, серебристо запели трубы, исполняя мотив, от которой у Аллена почему-то заныло в подреберье. Что-то знакомое, знакомое до боли. Понял он тогда, когда в звучание труб вступили флейтисты. Это была не совсем та мелодия, аранжировка, но очень узнаваемая, несмотря на изменение темпа. Музыка как бы возносилась вверх, над крышами зданий, над дворцом… и смолкла. На смену ей мягко, но гулко ударили два колокола, тринадцать раз, знаменуя полдень.

— Впечатляет, — услышал Аллен. Говорил худощавый высокий человек в простой, не по-здешнему скроенной куртке, подпоясанной кожаным ремнём. Он обращался к стоящему рядом офицеру в длиннополом голубовато-сером мундире с фиолетовой отделкой.

— Его превосходительство полковник Панака этот ритуал не первый год оттачивает, — офицер говорил, вроде бы, с глубоким уважением, однако, в тоне его явственно ощущалась ехидца.

— А королева что говорит, а премьер-министр?

— Им это не мешает. И тоже, вроде, память.

— Ну, да. Главное, чтобы Вейдер, когда прилетит, не увидел.

— Думаете, разгневается?

— Хуже, — худощавый понизил голос, и Аллен, чтобы лучше слышать, юркнул за колонну, возле которой стояли эти двое. — Замкнуть может. Один раз было уже.

— Что Вы говорите!

— Да, такая, знаете ли, неприятность. Жаль, сам я не видел, хотя присутствовал, буквально, на той же станции.

— Действительно, жаль, бедный наш лорд. Техникам, думаю, потом здорово досталось?

— В духе лорда. Кремировали в верхних слоях атмосферы. А у Вас на базе, господин майор, торжественные разводы пока не ввели?

— Нет, к счастью, — ответил офицер. — На кого у нас в Керене производить впечатление? Да и строевики из моих лётчиков – как из хатта танцовщица.

— Ну, пожелаю Вам счастливо избежать.

Собеседники двинулись прочь от площади, и окончания интересного разговора Аллен не услышал. Вот оно как. Оказывается, не такой уж непрошибаемый грозный лорд Вейдер. Есть и против него средство. Нужно лишь использовать не силу, а другое оружие…

К дому «специалиста» Аллен решил прийти немного раньше. Прогулялся мимо по переулку, потом, словно персонаж шпионского фильма, засёк по своим часам время, нужное, чтобы дойти от угла до калитки в каменном заборе. Свернув в переулок, остановился и осторожно выглянул обратно. Вроде, всё в порядке. Оставалось, разве что, проверить окна, не видать ли где рояля, прибитого к потолку, или сорока восьми утюгов на бельевой верёвке, как в том анекдоте про профессора Плейшнера. Ровно в половине первого Аллен остановился перед калиткой и положил палец на сенсорный звонок. Открыла девушка с оранжевой, почти как у той твилеки, кожей, и длинными чёрными волосами, одетая в холщовое платье и фартук садовника. Услышав условную фразу про объявление, пригласила внутрь и указала на дверь в конце каменной дорожки, идущей по краю небольшого сада. Та вела непосредственно в дом. Прихожая, из неё две другие двери, одна, прозрачная, закрыта, за ней виднеется лестница наверх, вторая распахнута. Видимо, сюда. Комната, где оказался молодой человек, была обставлена не слишком обильно. Диван, два кресла и маленький столик между ними, ещё один низкий прозрачный стол у окна, а в центре круглая тумба с вогнутой прозрачной крышкой. Едва Аллен перешагнул порог, как крышка засветилась, и над ней возникло голографическое изображение фигуры женщины высотой примерно в половину человеческого роста. Фигура была как две капли воды похожа… ну, на кого же ещё, на покойную Амидалу, естественно. Тяжёлое расшитое мехами красное платье с янтарными фонариками на юбке, странный головной убор, причёска-обруч, раскрашенное белым и красным лицо.

— Сядьте, — повелительным тоном произнесла она, указывая рукой на одно из кресел. — Вам придётся подождать несколько минут.

— Б-благодарю Вас, — машинально отозвался Аллен, усаживаясь на краешек.

— Распорядиться, чтобы доставили напитки? — так же строго спросила фигура.

— Нет, спасибо.

— Ждите, — она исчезла.

Прошло, действительно, всего несколько минут, прежде чем тёмная полоса от пола до потолка, принятая Алленом за элемент декора, неожиданно посветлела, по ней сверху вниз пробежала тень, и в открывшийся проём вышел мужчина. Судя по вытянутой яйцевидной форме черепа, он был цереанином, как магистр Ки-Ади-Мунди из фильмов. Остальные признаки указывали на то, что это самый натуральный хакер: длинные нечёсаные волосы, спутанные брови, щетина на подбородке, одет в простую серую рубаху навыпуск и брюки наподобие спортивных. В руке – изящный современный датапад. Хакеру на вид было около сорока, хотя в Галактике, наверное, живут дольше, так что, на самом деле он мог быть и старше.

— Доброго времени суток, юноша, — поздоровался он. — Сиди-сиди, ноги не казённые.

— Здравствуйте, сэр.

— Что, говоришь, у тебя украли? — цереанин уселся в соседнее кресло. — Ид?

— Это было бы не так страшно. И метрик кард тоже, — сказал Аллен. Метрикой в Галактике называлось подробное электронное досье разумного существа, содержащее не только имя, происхождение, возраст, образование и краткие медицинские данные, а полную историю учёбы, медкарту с самого рождения и много ещё чего.

— Номерок, конечно же, не помнишь?

— Не помню, — развёл руками Аллен. Смысл этого спектакля он понимал, вычитал на одном из форумов Голонета. Хакер делал вид, что верил истории об утраченных документах и «помогал восстановить», а о том, что делается фальшивка, упоминать не следовало. Так в случае провала не казнят, а только сошлют на ближайшие рудники.

— Жаль, жаль, придётся завести новые, — покачал большой головой хакер. — Какое имя напишем? Можно сменить, если оно тебе не нравится. А нравится – оставим. Ты, конечно, не в розыске?

— Нет, сэр, я из приюта ушёл, условия там отвратительные, — говорить таким образом тоже советовали завсегдатаи Голонета.

— Тогда несущественно. Приютского искать никто не будет. Имущество твоё патронажка уже прикарманила, пропадёшь – им же лучше, меньше трат. Ну, так что?

Молодой человек вздохнул. Он бы с удовольствием вписал в местный паспорт настоящее имя, вот только вспомнить бы его. И тут, неожиданно, как эхо в горах, в голове раздались знакомые звуки.

— Как-как? — переспросил цереанин.

— Олег! — повторил молодой человек, теперь уже отчётливо понимая, что это и есть его настоящее имя. — Назаров Олег!

— Странные у вас, людей, имена, — цереанин пробежал пальцами по экранной клавиатуре. — Сейчас посмотрим, кто ты у нас. Ах, вот что. Родом ты, оказывается, с планеты Малый Эуфорнис. И учился там в частной школе. Здоровье у тебя безупречное, хоть в военную разведку записывайся, верно?

— Верно.

— Предки твои умерли… да… Жил ты у родственников. А как исполнилось четырнадцать стандартных, решил стать свободным существом, всё согласно имперским законам.

— Ну… да, — кивнул Аллен, вернее, теперь уже снова Олег.

— Сейчас сделаем тебе дубликаты ида и метрик. Денежки приготовь, за бланки и поиск по архивам.

— Конечно, сэр, сколько? — примерные расценки молодой человек слышал от Реттиба, но он же предупреждал, что у разных специалистов и цены разные.

Цереанин назвал цену, выше верхнего предела. Какая, всё-таки, дорогая жизнь на планете Набу, подумал Олег, отсчитывая слитки.

— Посиди, принесу, — хакер поднялся с места.

— Сэр, а можно один вопрос?

— Валяй.

— Что это за женщина в голопроекторе? Напоминает одну из ваших королев.

— Похожа, правда? Виртуальная копия Её Величества Падме Наберри Амидалы. Я её в молодости сделал, два года потратил. Зато сейчас есть с кем о жизни побеседовать.

— Она рассуждает?

— Как настоящая! — гордо ответил цереанин. — Я в неё столько знаний вложил, всё, что накопал. Больше, думаю, было только в Великой Библиотеке. Слышал бы ты только! Будто с живой говоришь, временами аж мурашки по черепу.

— Вы её знали при жизни?

— Довелось. Меня часто во дворец приглашали, что-нибудь настроить, уважали ещё тогда. Это теперь у них гвардейские инженеры появились, а тогда не было. Всё, всё, заболтался я с тобой, а у меня ещё гости запланированы! Жди, сейчас принесу твои карточки.

Та же девушка – как назвал её вид тот парень, борнеки, что ли? – вывела Олега на улицу, но не через парадный вход, а другой калиткой, в глубине сада. Правильно-правильно, клиенты друг друга знать не должны. В душе у Олега всё пело. Он. Вспомнил. Своё. Имя. Вспомнил!! А благодаря цереанину в этой Галактике он теперь полноправный разумный, со всеми положенными документами! Вот как удачно получилось, и Набу поглядел, и бумаги себе выправил. А что дороговато – да фиг бы с ним!

На обратном пути он, всё же, решил вновь заглянуть ко дворцу и подняться по ступеням главной лестницы между рядами белых статуй, туда, где стояла королева Амидала в день победы над Торговой Федерацией. На сей раз никто Олегу не помешал: площадь была почти пуста, если не считать разрозненных кучек туристов. В глубине верхней площадки, у парадных дверей дворца, прохаживался гвардеец с бластером на ремне. Олег спросил у него, можно ли пройти по колоннаде в сторону порта. Солдат кивнул. Поддёрнув лямки рюкзака, Олег зашагал в том направлении.

В силу своего «подгорного» расположения, космопорт Тиида соединяется с центральной частью города обыкновенными лифтами, как в доме – пассажирскими и грузовыми. Олег – тогда ещё «Аллен» – поднимался на одном из них, когда сошёл с транспорта. Сейчас безошибочное врождённое чувство направления точно вывело его обратно на то же самое место. Вокруг шахт лифтов расположились стоянки для спидеров. Днём на них почти не было машин, сейчас площадки были заставлены примерно наполовину, и около многих аппаратов возились владельцы, загружая вещи и помогая усесться пассажирам. Скорее всего, недавно прибыл крупный лайнер, сообразил Олег. Он замедлил шаг, огибая большой семейный спидер. Задние его сиденья были сложены, и грузовой дройд ставил в салон один за другим серые контейнеры. Хозяйка, пожилая, но ещё очень привлекательная женщина с длинными тёмными волосами, по местному обычаю уложенными в замысловатую причёску-корону, разговаривала по комлинку:

—…так много… здесь не голодаем…

Вот ведь странно устроен человеческий мозг! Дома по телевизору однажды рассказывали, как подсознание человека, получая обрывочную информацию, «додумывает» недостающее и передаёт сознанию уже «обработанные» данные. Например, на курсах по интенсивному изучению иностранных языков после нескольких дней занятий возникал удивительный эффект. Слушателям казалось, что прохожие на улице разговаривают не по-русски, а на том языке, который они изучали. Так и сейчас. Олегу почудилось… Он ещё больше замедлил шаги, прислушиваясь. Как раз, в этот момент к женщине подошёл мужчина.

— Хау камд? — спросила она его. — Как прошло?

— Удалось договориться, — тоже на базик ответил он. — Стоянку для корабля переселенцев забронируют на трое суток.

Ну, вот, естественно. Бред, конечно, просто показалось. А женщина, заметив, что Олег смотрит на них во все глаза, обратилась к нему с вежливой улыбкой:

— Что с Вами, мальчик? Что-то случилось?

— Нет, мэм, всё в порядке, извините, — Олег отвернулся и пошёл к зданию, успев услышать за спиной ещё несколько реплик.

— Он тебя узнал, — сказал мужчина.

— Меня?

— Ну, не меня же. Все всегда восхищались, до какой степени она твоя копия.

— Не говори глупостей, Руви. Это всего лишь обычные дежурные комплименты. Садись за руль, поехали.

Вот оно что, подумал Олег. Видимо, предки какой-то местной знаменитости, актрисы или эстрадной звезды. Решили, что он фанат их дочери. А он ни сном, ни духом. Хорошо, что они этого не узнают, а то бы расстроились… Интересно, а у королевы Амидалы семья была? К своему стыду, Олег точно не мог вспомнить. Дома на форумах писали, что сцены с семьёй Лукас удалил из окончательной версии Второго эпизода, будто бы, там были и её родители, и сестра, и племянницы… Дальше в теме, как водится, начался откровенный флуд на несколько страниц, и Олегу не хватило терпежу дочитать до конца. Он-то рассчитывал, что всё расставит по местам долгожданный Третий эпизод. Эх… Ладно, чего теперь грустить о прошлогоднем снеге! Надо искать, на чём лететь дальше.

К неясной цели

Полёт продолжался уже три галактических недели, то есть, две недели земных. Грузовой корабль с названием «Горчица-2» – то есть, не дословно горчица, конечно, но поименован транспорт был по названию одной из галактических специй – следовал от системы к системе, перевозя партии грузов по заранее оговоренной схеме. Экипаж занимался повседневными обязанностями, Олег – в том числе. В команде он оказался совершенно случайно. Улететь с Набу оказалось до смешного просто, лишь только он догадался подойти к бармену и попросить помощи, намекнув на вознаграждение. В течение часа бармен подобрал Олегу оказию до планеты Чарба, столицы одноимённого сектора, откуда часто отправлялись корабли к промышленным мирам, и даже подсказал имя своего знакомого, к кому там обратиться. Надо сказать, услышав, как зовут знакомого, Олег с трудом сохранил серьёзное выражение лица. Повиани. Обезьянья фамилия то ли с грузинским, то ли с итальянским прононсом. Самое забавное, что носитель этого имени оказался худеньким печальным мужчиной с преподавательской внешностью, вовсе не похожим на павиана. Господин Повиани работал в порту и тоже довольно быстро подыскал для Олега нужный рейс. А дальше возникла та самая случайность. Капитан-наутолан, посмотрев на молодого человека непроницаемо-чёрными глазами без зрачков, ухмыльнулся и предложил подвезти его бесплатно. При одном условии.

— У нас сгорел дройд-уборщик, — пояснил он. — Будешь прибираться на борту, получишь угол и харчи до самого места назначения.

— Согласен, — кивнул Олег. Так у него появлялась возможность сохранить остаток денег на всякий пожарный случай.

В экипаж его принимали серьёзно, безо всяких поблажек. Заставили вручную задраивать переходной люк во время отлёта, а после выхода на сверхсветовую дали поцеловать гидроключ, после чего Олег, по их мнению, получил право именоваться «настоящим учеником спейсера». Спальное место для него выделили в одном из коридоров, в нише со штатной лежанкой, как раз, и предназначенной для временного вспомогательного персонала. Работы поначалу было хоть отбавляй, корабль попался немаленький. Хорошо, что ещё трюмы не заставляли чистить! На четвёртый день, когда порядок был более или менее наведён, стало появляться и свободное время. Экипаж у капитана Тоа, как и положено в «сфере частного предпринимательства», подобрался разношёрстный, двадцать пять физиономий одиннадцати видов. Женщин на этот Ноев ковчег было всего три. Штурман Тлула, судя по синей коже и красным глазным яблокам, принадлежала к расе чиссов. Олег подозревал, что полное имя её гораздо длиннее и сложнее, как было у адмирала Трауна. Инженер по жизнеобеспечению, мохнатая остроухая особа, как выяснилось, была деваронкой – такой у этого вида половой диморфизм. Её полное имя произносилось довольно сложно, особенно окончание фамилии, поэтому на корабле обращались к ней либо «мисс Ва», либо «Брина». Третья дама, виквайка Хьел, занималась оборонительным вооружением и имела довольно своеобразные манеры. Про себя Олег охарактеризовал каждую одним словом: Ледышка, Зануда, Гопница. Особенно его донимала вежливая, но жутко нудная чистюля Брина, белая шерсть которой так легко загрязнялась.

— Теперь понимаю, отчего сгорел ваш уборщик, — проворчал как-то Олег, сороковой раз убирая в чулан пылесос после чистки очередного укромного угла. — Как бы и мне не сгореть, пока долетим.

— Она не со зла, просто пачкаться не любит, — заступился за Зануду техник Чори, двухметровый покрытый синим мехом верзила с лицом летучей мыши. — Я вот тоже не люблю.

— Я не понимаю, зачем она туда-то залезла? Вентиляции там нет, аварийных «дыхалок» тоже.

— Лучше пусть лезет везде, — назидательно поднял палец другой механик, по имени Парлассо, с первого взгляда похожий на птицу, хотя его вид относился, скорее, к водным существам. — Разведётся где-то плесень, худо будет всем.

— Какая плесень, я три дня назад там чистил! — возмутился Олег.

— Надо будет, почистишь снова. Такова твоя работа на данный момент, терпи, — Чори похлопал Олега по плечу одной из верхних рук – всего их у верзилы было четыре.

— И не булькай, а то капитан без сладкого оставит, — добавил Парлассо, прежде чем скрыться в люке.

— Чори, я, всё-таки, не понимаю, зачем мы второй день болтаемся в этой системе, где ничего нет? — рискнул спросить Олег. — Разве груз нам не к сроку надо доставить?

— Срок можно немного сдвинуть, — отмахнулся тот. — Не переживай. Встретимся со «Спирохетой», перегрузим контейнеры, полетим дальше.

— Хм, ну и название, — проворчал Олег.

— Не лучше и не хуже всякого другого. Кораблей, брат, в Галактике столько, ни в каком языке слов не хватит.

— Ну, да, раз уже номера используют, как у нас.

— А вот тут случай другой. У нашего капитана был уже корабль «Горчица», совсем другого типа. Да сгорел.

— В атмосфере или пожар на борту?

— Ни то, ни другое. Спалили их. Тлула однажды по пьяни трепалась, что на них напал корабль-невидимка. Подошёл вплотную и расстрелял сзади, как в тире. Спаслись только она и Тоа, потому что в рубке были.

— Невидимка? — Олег почесал в затылке. — Я думал, такие только у ситов есть.

— Ага, и броня у них из фрика. Не говори ерунды!

— Хочешь сказать, таких вообще не бывает?

— Почему же, есть военная система «Плащ», но она маскирует только короткие излучения. На расстоянии всё отлично, а вот вблизи… Магнитную сигнатуру и массу ведь никуда не денешь.

— Ну, а если стигиум?

— Типа «бериллиевое яйцо размером с грудную клетку взрослого человека, двести восемьдесят два вывода в строгом порядке…»? — продекламировал Чори. — Эти сказки у нас рассказывали ещё в детском саду. Ты не в том возрасте, чтобы продолжать верить в оверлордов и прочую чушь. Стигиум, конечно, способен менять параметры отражения, но максимум, что можно из него сделать – маскировку для дрона. И то, расход энергии будет дикий, топливный элемент придётся заправлять каждый час. Кристалла такого размера, чтобы спрятать корабль, да цельного, без трещин, просто не существует.

— Что же на самом деле было, ты как думаешь?

— Да из главного калибра в них засадили, вот что. Разрушитель или крейсер. Издалека. Чуть промазали, поэтому сожгли не целиком.

— Имперский разрушитель?

— А какой ещё?

— Ну, не знаю, странно, чтобы имперцы вот так, без предупреждения, по мирному кораблю…

— Они всё могут. Там на Маркби была целая войсковая операция. Первым ударом снесли зенитные точки, потом десант. Ребят, которые работали на этой базе, больше никто никогда не видел.

— Да, с Кесселя не возвращаются, — кивнул Олег.

— Вот, сам же всё понимаешь.

— А за что их так?

— Как всех, ни за что.

— А мы, конечно, невинные эопи, — в дверях герметичной переборки стояла Брина. — Скажи ещё, что Тоа тогда не баловался абордажами и торговлей девочками. Жрать идите, болтуны, скоро «Спирохета» придёт, будет не до ужина.

За общим столом капитан Тоа тоже завёл разговор о предстоящем рандеву. Напомнил экипажу, что перегружать надо будет максимально быстро, график у партнёров жёсткий, срывать его нельзя.

— Вас, господин Олег, я попрошу помочь Чори и Хьел в трюме, — добавил он.

— Да, капитан, — кивнул Олег.

Перевалка груза со стороны, наверное, напоминала муравьиную возню. Пока мостик и палубная команда занимались стыковкой, Олег, Чори и бранящаяся себе под нос Хьел под руководством помощника капитана, лысого человека по фамилии Нуй, растащили часть груза в заполненном на две трети трюме и стали ждать. Другие члены экипажа пригоняли разнокалиберные контейнеры на репульсорной тяге, Нуй, как дирижёр, взмахами рук указывал, куда их задвигать, затем принесённое заваливали старым грузом, снова ставили что-то новое и снова старое. Возможно, у Нуя имелись некие практические соображения с точки зрения порядка разгрузки всего этого, как их, логистические, кажется? Однако, в сочетании со спешкой… У Олега появилось явственное подозрение, что происходит нечто противозаконное. Само собой, вопросов он задавать не стал, и впредь не собирался: не его это дело, у него задача долететь до места назначения. Они ещё не успели поставить на место последние контейнеры со старым грузом, а по корпусу «Горчицы» передался лязг стыковочных замков: «Спирохета» отваливала, чтобы продолжить путь. Олег так и не узнал, какого типа был тот корабль и на что похож. А на выходе из трюма его остановила Хьел, дёрнув за плечо:

— Тебе не интересно, чем мы занимались?

— Мне много чего интересно, но я с этим борюсь, — пожал плечами Олег. — Откуда я знаю, может, так надо?

— Смотри. Держи язык за зубами!

— На тему? По-моему, ничего не произошло, от слова совсем.

Почувствовав пристальный взгляд, Олег повернул голову. Тлула, не мигая, смотрела на него красными глазами. Уходя, он услышал, как чисс сказала виквайке:

— У тебя, всё-таки, совсем мозгов нет. Не заметил, и ладно, а ты как нарочно внимание привлекаешь. Идиотка.

— А ты мне не указывай, как себя вести! Капитан у нас не ты!

— На твоё счастье…

Эпизод этот получил своё продолжение через полчаса, когда «Горчица» ушла в гиперпространство. Олега вызвал капитан Тоа, усадил у себя в каюте и стал расспрашивать, как проходит полёт, не слишком ли его нагружает экипаж, затем ненавязчиво перешёл к биографии. Олег с честным видом изложил ему легенду, которую продумал на досуге и которой собирался придерживаться в дальнейшем. Наутолан слушал, кивал, задавал новые вопросы.

— Я к чему спрашиваю, — перешёл он, наконец, к сути разговора. — Парень ты, вижу, толковый. Не хотел бы остаться у нас в экипаже?

— Уборщиком?

— Зачем. Дройда мы нового купим. А вот техникам скоро понадобится помощник. Скажу честно, эта Хьел своей тупостью и агрессией достала всех. На конечном пункте спишу её к горотским дьяволам. Хочешь – оставайся. Полетаешь, наберёшься опыта… Не бесплатно, разумеется, получишь оклад, как ученик, и премиальные. Что скажешь?

— Господин капитан… Ваше доверие – честь для меня, — сказал Олег. — Но позвольте мне подумать до места назначения?

— Конечно. Взвесь pro и contra. Перспективы у нас здесь… нормальные перспективы. И карьерный рост, и, опять же, перелёты. Не понравится у меня, найдёшь другой корабль. А после колледжа что? Возьмут тебя монтажником на верфь, так всю жизнь на одной орбите и проработаешь. Хорошо, если лет через десять бригадиром поставят.

— Я подумаю, сэр.

Лёжа на своей койке в коридоре, он взвешивал предложение Тоа так и эдак. Заманчиво. Очень заманчиво. Сразу устроиться на корабль… Пожалуй, так за пять лет можно добиться большего, чем через колледж. Стать, скажем, пилотом. Или хорошим техником. И экипаж тут неплохой. Они, конечно, контрабандисты, к гадалке не ходи. Но не маргиналы, как Хан Соло, притворяются добропорядочными, это тоже плюс. Интересно, к Альянсу примкнут или нет? Ладно, поживём – увидим. А здорово было бы вовремя прилететь на Альдераан и спасти дядюшку Бэйла… Или вытащить принцессу с Татуина. Олег ведь с ней, получается, ровесник… С этими мечтами он и заснул.

Пробуждение было крайне неприятным. Сильный удар заставил Олега скатиться с койки. Тряся головой, он попытался подняться, не понимая, кто его так приложил. В этот момент замигали красные сигналы, хрипло завыла аварийная сирена. Мимо пробежал матрос-родианин, на обоих плечах у него висело по паре бластерных карабинов.

— Что случилось? — спросил Олег.

— Напали. Абордаж, — буркнул родианин. Блин, нельзя, что ли, сказать яснее? А то получается как у того мента на Сенном рынке: «так, всё-таки, у Вас украли, или Вы украли?» Надо было выяснять подробности самому. Сунув руки в рукава рубашки и застёгиваясь на ходу, Олег припустил за матросом.

Возле левой переходной галереи собралось больше половины экипажа. Свиноподобный коротышка-агнот по имени Левот и длиннорукий финдианин устанавливали в коридоре лёгкий лафет, на котором был закреплён пакет из четырёх узнаваемого вида труб – реактивные гранаты или что-то вроде того. Второй из людей экипажа, кореллианец, возился у диафрагмы наружного переходного люка.

— Как у тебя, Барзотта? — спросил капитан Тоа.

Кореллианец обернулся, сверкнул металлическими фиксами – третий зуб с каждой стороны у него был золотым, четвёртый с ртутным блеском, а протезы третьих ещё и длиннее натуральных. Прямо вампир или сержант Смертович Дранг.

— Цво секунд, кэп! — сказал он. — Готово! Когда сработают эти крошки, ни закрыть переходник, ни включить стенку они не смогут, гарантирую.

— Отлично. Левот, Ябоси?

— Готовы, как антарианские рейнджеры, — Левот хрюкнул-засмеялся.

— Ты здесь, Ябоси к орудиям. Внимание всем! Повторяю план действий. Враг рассчитывает на то, что придётся резать наш люк. А мы откроем сами. Как только отработает диафрагма, Левот спускает птичек с поводка. С последним выстрелом ты, Барзотта, подрываешь заряды. Сразу закрываемся и отстреливаем переходник. Тлула и Сорток дают импульс тормозными и сразу запускают ракеты ублюдку в корму. Хьел!

— Здесь Хьел! — донеслось из панели интеркома.

— По сигналу Левота ты и Ябоси бьёте по его башням. И не вздумай развернуть стволы раньше, как в прошлый раз, убью!

— Учёная уже, — проворчала виквайка.

— Короче, шанс у нас есть только так. Разворотить ему досветовые и уйти за корму, где установки бортов нас не достанут. Машинное!

— Да, шеф! — откликнулся голос Парлассо. — Центральный движок восстановить сможем, четверть часа.

— А гипердрайв?

— Извини, даже у Чори четыре руки, а не десять.

— Ладно, занимайтесь досветовыми, спрячемся в астероидах, потом разберёмся. Остальные! Готовность по схеме два! Они приближаются.

Олег, на которого никто не обращал внимания, бросился в соседний отсек и прилип к иллюминатору. Тип корабля, который атаковал «Горчицу», не узнать было невозможно. Кореллианский корвет CR-90, однотипный с «Tantive IV» сенатора Органы. Он подходил к транспорту контрабандистов медленно и величаво, на борту знали, что с повреждённой двигательной установкой тот не может совершать активные манёвры. Впрочем, стволы турболазеров обеих башен и установки на крышах спасательных капсул смотрели на корабль-жертву, на всякий случай, видимо. На борту «Горчицы» воцарилась напряжённая тишина. Ближе, ближе, ближе… И вдруг, когда до противника осталось метров сто, лязг. За ним короткий скрип и слабый звук удара. Звуки доносились издалека. Механики? Нет, одновременно с лязгом корабль слегка вздрогнул. Олег пулей вылетел обратно в коридор. Там царило состояние, близкое к панике.

— Откуда взялся штурмбот? — выдохнул на бегу Барзотта.

— Хьелл прохлопала, рваная она… — отозвался Нуй.

Проклятье, которое изрыгнул Тоа, было на непонятном языке, но звучало достаточно красноречиво.

— Шатап! — рявкнул он уже на базик. — Нуй и Левот – здесь, остальные, на правый борт, к шестому шпангоуту!

— Я уже здесь, кэп! — прохрипело в динамике интеркома. — Это редринги! Сюда всех, тащите репитеры!

Несмотря на то, что оружия у него не было, Олег побежал вслед за остальными. У правого борта ситуация складывалась не в пользу обороняющихся. Двое из экипажа, рогатый готал и на редкость некрасивый твилек, медленно отступали, поливая из бластеров невидимого пока противника. Откуда-то сверху скатилась Хьел, в руках её была длинноствольная винтовка республиканского образца. В перестрелку включились и остальные подоспевшие члены экипажа.

— Из ручника щиты не пробить, где хаттовы репитеры?? — заорала виквайка.

— Здесь, не визжи! — оттолкнув Олега, шкафоподобный бесалиск брякнул об пол треногу со станковым бластером так, что, казалось, не выдержат опоры, наклонился, нижними руками дотянувшись до механизма в пятке задней из ног.

— Погоди, не здесь, ставь за гермухой! — приказал Тоа. Добавил в микрофон комлинка: — Сорток! Встретите их у третьей переборки.

— Понял.

Из коридора один за другим вылетели два круглых предмета. Хьел, прошипев себе под нос что-то вроде «шроп кардаш», выхватила из пенала на поясе нечто вроде накидной сети-малушки для рыбной ловли, бросила, накрывая. Брызнули голубоватые молнии, зазмеились по нитям сети и исчезли в полу.

— Съели? — оскалилась виквайка, сдёргивая сетку шнуром.

Тоа, тем временем, быстро закрепил на комингсе двери полукруглый заряд, скомандовал:

— Отходим, быстро, быстро!

Обороняющиеся рассыпались на две группы. Одна, меньшая, побежала по продольному коридору в направлении носа, другая откатилась за герметичную переборку, где ждали бесалиск с репитером и уродливый аквалиш с реактивной трубой. Спустя пару секунд Олег увидел противников, выбегающих из поперечного прохода. Захотелось помотать головой, «разгоняя крокодилов»: сцена жутко напоминала Четвёртый эпизод, но в каком-то сюрреалистическом исполнении. Как ещё назвать имперских штурмовиков, пользующихся гунганскими энергетическими щитами? Укрываясь за овальными рамками защитного поля, три белых фигуры двинулись в сторону кормы, а ещё трое вели из-за их спин огонь из бластеров, таких же, как у Хьел.

— Го, го, — шептал Тоа. Как только вслед за солдатами в коридор скользнула фигура в серо-зелёной металлической броне, палец наутолана надавил клавишу передатчика. Грохнуло так, что Олег временно оглох. Две белые фигуры упали, третья ударилась о стену, с трудом устояв на ногах, но человека в мандалорианском бронекостюме взрыв заставил только пошатнуться. Вскинув бластерный карабин, он занял место одного из погибших стрелков, вскоре к нему присоединились ещё двое из резерва. Фетт??

Очередь репитера пронзила один из щитов, угодила в руку белому солдату. На его место тут же встал новый с другим щитом. Только тут Олег понял, что никакие это не штурмовики. Броня не такая, хоть и похожа. Шлемы на этих солдатах представляли собой нечто среднее между «вёдрами» штурмовиков и клонскими касками Второго эпизода. К тому же, как и у клонов, костюмы были разрисованы красными линиями, чего имперская армия не практиковала. Пока он осознавал это, аквалиш со своей трубой высунулся из-за комингса, собираясь выстрелить. Напрасно. Реакция мандалорца оказалась быстрее. Двойная вспышка бластера – и ракетомётчик повалился на пол. Экипаж «Горчицы» от огня пока прикрывал дефлекторный щит репитера, а мощные плазменные болты наносили противнику всё новый урон. Внезапно Олег увидел, как белые фигуры, вместо того, чтобы заполнить возникший промежуток, раздвигаются в стороны. Позади них метрах в двух от шеренги, стоял, опустившись на колено, ещё один солдат, и на его плечо опиралось странное оружие с толстым ребристым стволом.

— Конец… — прошептал рядом с Олегом твилек. Он-то и успел отшатнуться за выступ стены, вдавив Олега в угол, когда стрелок за спиной солдата нажал спуск. Из ствола вырвалась шаровая молния. Она смела щит, сорвала репитер со станины, ударив бесалиска его казёнником под подбородок, и разбросав остальных. Кроме капитана, стоявшего за самым комингсом. Выругавшись ещё раз, Тоа ударил кулаком по выступающей кнопке, и в проёме замельтешила красными сполохами силовая стенка.

— Бежим! — распорядился он.

— Пятнадцать секунд, — предупредил твилек, Тоа отмахнулся, знаю, мол. Остановились они, когда пересекли очередной шпангоут, и от врагов их отделила двойная взрывозащитная дверь. Здесь их ждали Ябоси и Нуй.

— Машинное! — Тоа включил комлинк. — Что у вас?

— Будет тяга. Продержитесь семь минут. Ну, пять.

— Пять, — пробормотал твилек. — Наше счастье, что рилотское ружьё медленно заряжается, иначе мы были бы трупами.

— Стенку они уже снесли, — мрачно заметил Тоа, щупальца на его голове нервно подрагивали. — Всё зависит от того, как быстро они вскроют дверь. А ну, отходим вот туда. Валите шкафчики, укроемся за ними, чтобы гранатой не достали. Надо продержаться. Дадим тягу – штурмбот оторвёт от корпуса, тогда есть шанс.

— Корабль, Тоа, — грустно сказал Нуй. — Они не дадут нам уйти.

— Именно корабль мы и будем таранить. Мы сможем ускоряться даже со смятым носом, а они с перекошенным скелетом – нет, — Тоа включил комлинк: — Тлула!

— Есть.

— Деактивируйте рубку. Задержите их дверью, отстрелите пустые капсулы, а сами уходите по шахтам.

— Выполняю.

Они сидели за грудой металла, недавно бывшего шкафами для хранения вспомогательного оборудования, и напряжённо вслушивались в звуки за переборкой.

— Заряды ставят, — прокомментировал Нуй.

— С одного раза эти створки не прожжёшь, — возразил твилек.

— Они не створки имеют в виду, а приводы. Потом разожмут домкратом, и всё. Слышишь, шпильки закручивают?

— Ничего, — ободрил их капитан, — на разжимание тоже нужно время.

Слабые и нестрашные за толстой стеной хлопки зарядов, затем скрежет. Четверо взяли оружие наизготовку. В том числе, Олег. Как у него в руках оказался бластерный карабин, он сам бы не мог объяснить. Кажется, это было оружие готала. Чёрт, а предохранитель тут где? Ага, снят. Ну, давайте, лезьте, мы вас встретим!

В узкую щель между створками влетел какой-то предмет. Чуть больше гранаты диаметром. Замер в воздухе, поворачиваясь.

— Что за… — удивился твилек, Тоа перебил:

— Стреляйте, хатта вам на голову!!!

Они стреляли, как полоумные, но предмет, рассчитанный на сверхчеловеческую реакцию противника, легко уходил от плазменных очередей, по замысловатой ломаной траектории приближаясь к ним. Последнее, что увидел Олег – с окошек-разрядников тренировочного шара джедаев сорвались голубые молнии. Короткая зудящая боль, затем – темнота…

Если идти некуда...

К зданию колледжа Олег пришёл в девять часов утра. Сегодня, на вторые сутки после вступительных испытаний, должны были объявить результаты. Абитуриентов пришло немного: большинство из них получали оценки непосредственно на свою электронную почту, и только разные понаехавшие, вроде самого Олега, вынуждены были являться лично. Предъявив турникету на входе выданную ему при регистрации карточку, он прошёл в вестибюль к информационным терминалам. Терминал зажужжал, проглатывая карту, и через секунду высветилось сообщение:

Уважаемый абитуриент!

Ваш результат по итогам испытаний

61%

Весьма сожалеем, но Вы не преодолели конкурсного барьера в 65%

Приходите в следующем году.

Всего наилучшего.

Карточку терминал, естественно, не вернул: для выхода вон она не требовалась. Итак, шестая попытка коту под хвост. В первый раз он не набрал даже «минимального балла» для участия в конкурсе. Запомнив вопросы, потратил несколько дней на подтягивание некоторых тем, и на второй раз уже вплотную приблизился в проходному баллу. Но затем его ждал жёсткий облом. В третьем учебном заведении проходной балл был невысокий, зато задания настолько сложными, что Олег набрал меньше, чем в самый первый раз. Дальше он выбирал уже более осмотрительно, проверял не только проходной, а и отзывы в Голонете. К сожалению, добраться до барьера он так и не смог. В прошлый раз, например, не хватило всего одного процента, но… Как говаривала покойная бабушка, «без копеечки и рубль не рубль». Между тем, запас денег у Олега стремительно таял. Если бы не ребята, ему, чего доброго, пришлось бы добывать пропитание на помойках или опять приворовывать на рынке.

Он снова вспомнил, как два буксира волокли покалеченную «Горчицу» к планете, название которой он так и не узнал. Тайна «особого» груза, взятого при рандеву в космосе, разъяснилась быстро. Наркотическое сырьё. Причём, «дурь» из него изготавливали особо опасную. Поэтому на планете экипаж ждали суд и каторга. Не избежал бы этой участи и Олег, если бы не вступился капитан Тао. Он рассказал предводителю редрингов – тому самому мандалорцу, что Олег принял за Фетта – что Олег всего лишь пассажир, нанятый работать за харчи, и попросил пожалеть мальчищку. Мандалорец без шлема оказался молодым мужчиной аристократической внешности, на Земле он, пожалуй, сошёл бы за немца или скандинава. Выслушав легенду Олега, он долго на него смотрел, затем махнул рукой и приказал перебираться на борт своего корвета под названием «Мастеровой». Перед уходом Олега отловил Чори.

— Держи, — сказал он. — Тут немного, но тебе пригодится.

— Что это? — удивился Олег. — Деньги? Не надо, зачем ты?

— Бери-бери, — поддержала мохнатая Брина. — И мои тоже. На каторге они нам не понадобятся.

— Может, ещё не посадят? — с надеждой предположил Олег. Чори только хмыкнул:

— В Империи-то? Не может. Вопрос только в том, сколько дадут.

— Ну, а на адвоката же деньги нужны?

— Адвокатов на всех наймёт Тоа, — сказала Брина. — На то и корабельный общак собирали, знали, на что идём. В общем, бери, не спорь, и успехов тебе.

Удивил Олега и мандалорец. Когда корвет прибыл в систему под названием Шалстайн, он вызвал молодого человека к себе в каюту и сказал:

— Сядешь на челнок, тебя отвезут на орбитальную базу. Оттуда нашим кораблём подбросят, куда тебе надо. Или куда получится, уж не взыщи. С грузовым диспетчером я договорился.

— Спасибо, милорд, — учтиво ответил Олег, он слышал, как этим словом называл мандалорца командир корабля.

— Ещё ты туда же, — поморщился мужчина. — Какой я, к ситам, милорд, так, рыцарь, лишённый наследства.

Диспетчер, загорелый весельчак, похожий на Джона «Окорока» Сильвера, каким Олег представлял его по книге Стивенсона, поскрипывая металлическим протезом правой ноги, предложил Олегу два варианта доставки:

— Завтра будет транспорт до системы Ботаджеф, там расположены крупные верфи, и зарплаты хорошие, но есть нюанс: предпочтение отдают тем, кто знает местный язык.

— Плохо. Языка я не знаю, — вздохнул Олег.

— Вариант второй, тоже завтра. Корабль пойдёт по Перлемианскому пути до самой Лианны. Надеюсь, пояснения излишни?

— Ещё бы! — воскликнул Олег. Какие пояснения, если это столица самой «Сиенар Флит Системз»!

— Впрочем, можешь сойти и на Лантиллисе, если захочешь, — добавил диспетчер. — Жизнь там подешевле, и народ душевный, а учат не хуже сиенцев.

— Подумаю, — кивнул Олег. На самом деле, он прекрасно помнил, что лантиллианские верфи Империя обанкротит сразу после Явина, после чего их приберут загребущие руки семейства Тагге, а половина персонала, включая гениального конструктора Шила Терво, будет выброшена за ворота. Нет уж, «Сиенар» лучше, она существовала пятнадцать тысяч лет и ещё столько же просуществует.

— Вот и хорошо. До утра можешь остаться в дежурке.

— Скажите, сэр, а сколько будет стоить перелёт? Деньги у меня есть.

— Вот и прибереги их до места, — посоветовал диспетчер. — На тебя есть распоряжение, какая может быть речь о деньгах?

Прямо социализм какой-то! На транспорте «Равноденствие» Олега кормили вместе с экипажем, и о деньгах тоже никто не заикнулся. Команда транспорта, в основном, состояла из панторанцев, людей с синей, как у чиссов, кожей и почти нормальными глазами, если не считать того, что у большинства они были золотистого цвета. Нормальные, душевные люди... Жаль, Фэй-си не дожила, думал преисполненный надежд молодой человек, сходя с корабля в столичном космопорту Лианны.

То было шестнадцать дней назад. И вот теперь за спиной у него шесть эпичных провалов, а впереди довольно туманные перспективы. Если не полное их отсутствие. Конечно, на Лианне были и другие колледжи по профилю. Вся суша планеты представляла собой единый циклопических размеров город с пятимиллиардным населением, и учебные заведения здесь имелись во множестве. А толку? Понятно, что до нужного уровня Олег не дотягивает… Видимо, придётся переходить к запасному плану: пробовать устроиться на одну из верфей или другой завод, к примеру, по производству комплектующих для кораблей.

В офисе одного из филиалов «Сиенар флит системз» было довольно много народу, но когда вежливый дройд-секретарь направил Олега к специалисту по найму, молодой человек попал в совершенно пустую комнату четыре на шесть метров, уставленную вдоль стен жёсткими «диванами» с пластиковыми сиденьями и спинками, словно в зале ожидания. В центре располагался круглый стол, окружённый табуретами на кронштейнах. Кадровый работник, одутловатый бледный мужчина предпенсионного возраста, сидел за отдельным столом у дальней стены и играл на голографической панели в компьютерную игру. Панель было видно насквозь, однако, кадровика, похоже, это нисколько не волновало. Увидев Олега, он не стал даже гасить монитор, доиграл раунд, поставил на паузу, и только после этого взглянул на посетителя. Узав, что Олег хочет устроиться на работу, пошевелил бровями и спросил:

— Лет-то тебе сколько, парень?

— Пятнадцать.

— И что же ты умеешь в столь юном возрасте?

— Ну, я только окончил среднюю школу…

Тут-то ему всё и объяснили. Тоном, полным высокомерной снисходительности – или снисходительного высокомерия – мужчина прочёл Олегу небольшую лекцию. О том, что на Лианне, в отличие от разных отсталых планет, где ещё пашут землю плугом, для неквалифицированных работ применяются дройды, это гораздо эффективнее и дешевле. О том, что разным понаехавшим, ни хатта не знающим и не умеющим, следует соразмерять свои запросы со своими возможностями. Олег рискнул заикнуться об ученичестве, на что получил вторую часть лекции, что предприятия не занимаются базовым обучением, для этого существует достаточное количество колледжей, в которые и следует поступать. Если же кто-то – он сделал многозначительную паузу – не проходит по конкурсу, то следует поискать работу в мелких частных лавочках, а не отвлекать занятых людей в солидных фирмах.

— Частники, я слышал, иногда берут в обучение драфт, поскольку выпускник колледжа не к каждому из них пойдёт, — добавил он. — К несчастью для тебя, парень, здесь таких мелких фирмочек не осталось. Разве что, в сфере услуг. Если хочешь в промышленность, лучше бы тебе попытать счастья на других планетах.

— Спасибо за подробные разъяснения, сэр, — сказал Олег. Вспомнил слова кадровика насчёт «занятых людей» и добавил язвительно: — Берегите себя, говорят, от чрезмерной занятости, как у Вас, бывают профессиональные недуги, весьма серьёзные.

— Шёл бы ты отсюда уже, — нахмурился мужчина.

— Конечно, сэр. Удачи Вам, счастья.

Направляясь к двери, Олег услышал, как мужчина пробормотал:

— Вся рвань периферийная сюда прётся. Думают, их здесь ждут с распростёртыми объятиями. Хоть бы за месяц один нормальный кандидат…

Вот так. Запасной план потерпел такое же фиаско, как и основной. Может, надо было послушаться мандалорца и начать с Лантиллиса? Здесь, конечно, тоже можно как-то выкрутиться, в Тионе много близкорасположенных систем, перелёт на другую планету не может стоить запредельно, один раз можно себе позволить. Если же и там не выгорит, будет полный швах.

— Швах! — громко повторил кто-то за его спиной. Олег удивлённо обернулся.

— Я, господин капитан, — произнёс солдат в серой повседневной униформе штурмовика.

— Ты опять? — голос, произнёсший «швах», принадлежал седовласому мужчине в оливковом офицерском мундире. — Который раз повторяю: ты должен олицетворять, быть примером для подражания. Ты ведь у нас герой, капрал! А у тебя снова унылый вид.

— Виноват, сэр. Покойный сержант Шрайк говорил, что у меня привычно-постное лицо, от этого так и выгляжу, — отвечал солдат.

— Хоть бы прохожим улыбался, что ли, — проворчал капитан.

— Будет ещё хуже, сэр, — доверительным тоном сообщил капрал.

— Проклятье. Неплохой ты парень, Швах, но вид у тебя слишком непрезентабельный. Садись вперёд и скажи железяке, чтобы везла на базу.

— Слушаюсь!

Олег вздохнул, провожая взглядом спидер с эмблемой Имперской армии и надписью на борту «Мелфордская звёздная академия, Лианна, Тион». Будь он сам постарше, мог бы хоть в армию записаться. А так… Стоп-стоп! Кажется, Чори однажды говорил… Да, точно! Как-то во время очередного перехода в гиперпространстве, за ужином, мохнатый техник пустился в рассуждении о несправедливости имперских порядков. Базлам, то есть, людям, принадлежащим к «базовой генетической линии», все блага, всюду открыта дорога, остальным – удел существ второго и третьего сорта. Причём, правила, кого считать людьми, а кого нет, совершенно произвольны и могут меняться со временем по воле Императора, как пару лет назад случилось с панторанцами и всей вронианской расой. А ещё Чори говорил про армию и военный флот, что туда тоже берут только людей, и даже создали для них специальные кадетские факультеты, где начинают готовить… с пятнадцати стандартных лет! Хм, а что, это тоже может быть вариант! Дома ходил бородатый анекдот, что для поступления в военное училище достаточно сдать физподготовку и анализы. На здоровье Олег не жаловался никогда, а, попав в Далёкую Галактику, укрепил его ещё больше, когда ворочал контейнеры в кантине у Бдадли. Мелфорд… Ну-ка, где он?

— Эй, юнец! — строго окликнул его полицейский. — Ты ещё палатку здесь поставь! А ну, брысь с улицы со своим генератором!

— Ой, простите, констебль, у меня датапад сел, — извинился Олег. — Старый уже, аккумулятор ни к хатту.

— Сядь в коммунальном тупике и заряжайся там! Понаехали…

Район Мелфорд, один из бывших городов экуменополиса, Олег разыскал на карте Голонета сразу. Вот он, севернее столичного порта, на берегу океана. Добраться туда можно на спидербасе, быстро и дорого, или медленнее, но дешевле, на магнитопоезде – магнитке, как здесь говорят. Пустяки, каких-то десять тысяч километров. Ну, что ж, значит, вместо ночлежки за пять кредитов переночуем сегодня в поезде. Спрятав датапад и генератор в рюкзак, Олег двинулся в направлении регионального вокзала, пешком, чтобы не тратиться на местный транспорт.

Территория Звёздной Академии, хорошо видимая с платформ мелфордского вокзала, простиралась, наверное, километра на три в стороны и в глубину. Немного странным было то, что улица, ведущая от вокзала к академии, упиралась прямиком в ограду, ворота или какие-либо проходы отсуствовали. На ограде висел крупный плакат с надписями: «Главный вход в том направлении. Общежития – в этом направлении». Стрелки, кстати, показывали в одну и ту же сторону. Олег решил сперва посетить главный вход. Угадал. Рядом с исполинскими глядящими вникуда воротами, над встроенным в ограду двухэтажным зданием, красовался другой плакат, он гласил: «Тебя ждут здесь». Для большей ясности вниз указывал и бравый пилот TIE-файтера в шлеме, изображённый слева от надписи. Поднявшись на низкое широкое крыльцо, Олег вошёл в гостеприимно раздвинувшиеся перед ним стеклянные двери. Первый, кого он увидел в зале, был тот самый капрал. Подойдя к Олегу, капрал приложил руку к козырьку кепи, произнёс бодрым голосом, совсем не похожим на тон, которым накануне беседовал с седым капитаном:

— Здравия желаю! Капрал Курц Швах, Корпус Имперских Штурмовиков. Чем могу быть полезен, юный гражданин?

— Скажите, сэр, в вашей академии есть кадетское отделение?

Капрал поглядел на него с сочувствием. Спросил вчерашним, обыденным тоном:

— Всё так плохо?

— Не знаю. Наверное, — развёл руками Олег. — Прилетел учиться в колледж, не прошёл по конкурсу. На верфи работать тоже не берут. Деваться некуда, я сирота.

— Понятно. С этого начнёшь капитану Гофлету. Тебе четырнадцать с половиной стандартных уже есть?

— Э-э… чуть больше. Через месяц пятнадцать.

— Прекрасно. Здесь, на Лианне, кадетского отделения нет, но для воспитанников приютов перевозка до места бесплатная. Капитан, как раз, собирается формировать группу. Иди по коридору, кабинет сто четыре.

— Спасибо, сэр!

Седовласый капитан Гофлет первым делом потребовал у Олега документы. Просмотрел какие-то данные из них на своём мониторе, снабжённом металлическим защитным экраном. Перевёл взгляд на молодого человека:

— Итак, мистер Олег, Вы хотите стать слушателем кадетского отделения?

— Так точно!

— Сидите, сидите. Ваше желание продиктовано стремлением сделать карьеру в Имперских вооружённых силах?

— Насчёт карьеры не уверен, сэр. Сейчас моё желание – стать хорошим младшим специалистом.

— Похвальная честность. Вам известно, что по окончании кадетского отделения Вы обязаны прослужить в войсках один цикл, три стандартных года?

— Так точно, — что-то в этом роде Олег предполагал изначально. Раз дома так, почему здесь должно быть иначе?

— Хорошо, — кивнул капитан. Проделал какие-то манипуляции на компьютере, вынул из-под столешницы датапад, протянул Олегу. — Ставьте подпись, кандидат! Уведомляю, что в случае прохождения медицинского тестирования Ваша подпись означает согласие с условиями контракта.

Олег взял стилус, поднёс заострённый кончик к красному контуру предназначенного для этого окошка, совсем как на банковском договоре, и тут взгляд его упал на имя, выведенное аурбешем рядом с фотографией. Он чуть не выругался вслух. Яйцеголовый хакер перепутал местами имя и фамилию, да ещё и саму фамилию переврал так… ну, как услышал. Нажрос… Подошло бы для потомственного алкаша: «отпрыск древнего полесского рода Олэг Нажрусь». Вот почему капитан Тоа называл его «мистер Олег»… Чтоб он сдох, этот цереанин! Ну, да дело сделано, ничего не попишешь. Сам-то тоже хорош, лошара, в паспортном столе и то проверять надо, а в таком подозрительном месте – тем более. Придётся теперь носить фамилию Олег.

— Что-то не так, мистер Олег? — поинтересовался офицер, очевидно, заметивший выражение его лица.

— Маленькая деталь, сэр. В приюте переврали транскрипцию и не исправили. Здесь надо просто «зерек» без «херфа».

— Плохо. При выпуске обратись с рапортом – исправят. Больше замечаний нет?

— Никак нет! — Олег размашисто расписался в окошке, и на его голографическом снимке сам собой появился серый китель.

— Следуй в помещение двести два, второй этаж, медицинские дройды проведут диагностику.

— Слушаюсь, сэр!

Два знакомых, как родные, своим видом, дройда-врача по очереди провели осмотр. Первый – поверхностный, иногда прибегая к ручному сканеру, второй – при помощи диагностической кабинки. Едва они закончили, в кабинет вкатился тумбообразный астромех, раскрашенный в бело-коричневую гамму.

— Медицинское заключение положительное, — произнёс один из докторов. — Следуйте за вестовым к месту временного проживания.

Астромех-вестовой помог Олегу получить обмундирование и универсальный личный контейнер, с виду похожий на прямоугольный баул российского спецназа, только с полужёсткими стенками. Его тоже можно было носить за ручки или за спиной, как рюкзак. Олег хотел было проверить размер одежды, но вестовой с сердитым бибиканьем подтолкнул его к выходу из склада. А казарма располагалась буквально за углом, в цоколе одного из исполинских корпусов академии. Здесь, в зале, заставленном в шесть рядов кроватями, страдали ерундой полтора десятка парней в светло-серой униформе с имперскими эмблемами на рукавах. Увидев новичка, все повскакали с кроватей и подоконников и гурьбой повалили знакомиться. Олег назвал своё новое имя, предупредил, что обращаться лучше по «фамилии», он-де так привык со школы.

— Ты нездешний? — спросил один из парней.

— Нет. Заметно? — отозвался Олег.

— Сразу. Выговор не наш. Вы давно сюда переехали?

— Вообще-то, я один прилетел. Предки умерли, а я пошёл счастья искать.

— Сирота, значит? — посочувствовал тот. — Понимаю тебя.

— Твои тоже умерли?

— Нет, они военные, оба. мотаются по разным планетам, а я у родственников живу… Жил. Теперь засунули сюда, особо, знаешь, не спрашивая. Тебя как, Олег? А меня Саймс. Имя у меня тоже не очень звучное, Пандак, так что, давай по фамилии. С обмундированием помочь?

— Если не трудно.

— Чего ж трудно, я такое давно носил, всем тут помогаю.

И бельё, и комбинезон, и ботинки, и шлем с открывающейся маской оказались точно впору, как на заказ. Хохма про два размера «слишком маленький» и «слишком большой» в Далёкой Галактике, видимо не работала. Новая одежда была весьма кстати. Штаны Олегу латала ещё покойная Фей-си на Авераме, они как-то держались, а вот земные ботинки начинали постепенно разваливаться от долгой носки. Возможно, в армии есть много минусов, но обмундирование – это бесспорный плюс, особенно когда не привык носить что-то ультрамодное, а предпочитаешь практичный стиль. Другой, относительный плюс – кормёжка. Кормили новобранцев сытно, хотя и невкусно, но, всё же, лучше рационов, что предлагал на «Следе аравака» Реттиб. Окно раздачи находилось прямо в зале, пищу принимали там же, на узком столе, опоясывающем стены, сидя залу спиной. Так прошёл день, затем второй. Понимающий в армейских порядках Саймс объяснил, что их бы давно отправили, да не хватает двоих до полной команды, она должна состоять из шестнадцати рыл, а их четырнадцать. Как только наберут ещё двоих, отправки надо будет ждать с минуты на минуту. Так и случилось. Утром четвёртого дня дройд-вестовой привёл ещё двоих, а меньше чем через час в казарму вошёл капрал Швах.

— Смирно! — выкрикнул один из новобранцев.

— Вольно, вольно, — сказал капрал. — Господа кадеты, прошу внимания. Объявляется сбор. Быть готовыми к убытию к месту учёбы. Построение через пять минут, время пошло.

Ровно через пять минут Швах построил их, произвёл перекличку, раздал новые личные карточки-иды. Затем с изяществом уличного фокусника превратил двухшереножный строй в колонну по два коротким заклинанием «Напра-о!» и повёл неумело топающих новобранцев через всю территорию академии. В боковой части ограды, с противоположной стороны от улицы, по которой Олег шёл в первый день, оказывается, имелись другие ворота. Выводили они прямиком на лётное поле обычного многофункционального космодрома, расположенного через дорогу от вокзала магнитки. Здесь шла своя, штатская жизнь. Отдыхали на стоянках всевозможные корабли. Пролетали спидеры и репульсорные платформы, ездили дройды, проходили поодиночке и группами разношёрстные покорители космических трасс. На новобранцев, двигающихся сквозь этот управляемый хаос к имперскому челноку, никто не обращал особого внимания, просто уступали дорогу, как и положено с колонной пеших или моторизованных военных.

— Куда нас везут-то, не узнал? — тихо спросил Олег у Саймса.

— Узнал. Лотал.

— Это где? — такого названия Олег не помнил.

— Не знаю. Должно быть, какая-то задница Вселенной.

— Почему так думаешь? В Центральных Мирах тоже, наверное, полно малоизвестных систем.

— Ха. Знаешь, как называется филиал? Только держись. «Академия Юных Имперцев». Под патронажем местного губа, не вомп чихнул. Типичные провинциальные понты.

— Ну, да, похоже.

Знакомая громада имперского транспортного челнока приближалась. Олег вздохнул. Вот и кончается его пребывание на не оправдавшей надежд Лианне. Ну, по крайней мере, больше неприятных сюрпризов не будет… В это самое время один из проходивших мимо их колонны спейсеров кинулся к другому с возгласом:

— Йо, земеля!

— Здраво, Архип! — воскликнул тот и принялся трясти ему руку. — Каком ветром ты тут?

— Как обычне. Пошта от гловного офиса. А ты?

— О! Я ж тутчас на новей летачке. Зри, вон там она, красава!

— Неужто нубиец? — изумился второй.

— Ага. Четверта серия прийшла. И отразу в дело. Эскортируемо транспорты с деталем.

— Завидно, братушка. И куда теперь?

— За обычне схеме. Колумекс, Ильмена, Батаев.

— Ну, бывай, Степен. Высокой пустоты!

Тот, которого собеседник назвал Степеном, повернулся спиной, и Олег прочитал у него на комбинезоне надпись. Сверху, аурбешем, «Maetel», а ниже – что??? Олег даже сбился с ноги. Кириллицей – «Метель»!! Да, такого в фильмах и близко не было. Секундочку, а название конечного пункта какое он сказал? И что там за планету предлагал ему диспетчер на Шалстайне? Botajef… Батаев! Ну, да, всё зависит от того, как читать «джей», он же «йот»! А он, как идиот, сказал, что не знает языка, не спросив, что за язык. Да эту «мову» русскому человеку можно было выучить за пару дней.

— Ты чего? — толкнул его идущий сзади новобранец.

— Ничего, извини, — Олег ускорил шаг, вновь подстраиваясь в ногу под остальных. Под армейскими башмаками залязгал металл корабельного трапа. Да, знать бы прикуп, жил бы в Сочи. Ну, а теперь, как говорится, поздняк метаться. Добро пожаловать в армию, сынок!

Оглавление

Попадание

Заштатная кантина

Сам по себе

Незапланированная экскурсия

К неясной цели

Если идти некуда... Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg