«Гарри Поттер и темный блеск»

Гарри Поттер и темный блеск (fb2) - Гарри Поттер и темный блеск (Гарри Поттер и темный блеск - 1) 3192K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - alexz105

alexz105 Фанфик Гарри Поттер и темный блеск

Глава 1

…последний удар пришелся по правому плечу. Гарри отлетел на пару шагов, врезался в шкаф и быстро заполз в нишу для обуви. В нос ударил резкий запах гуталина из раздавленной баночки. Едва удержавшись от чихания, подросток начал лихорадочно искать свою палочку. Сандалии, сапоги, тапки и кроссовки разлетелись по прихожей.

«Мне нужна палочка, — как заклинание твердил про себя Гарри, — иначе я проиграл! Где, где… твою мать… мать… твою!»

Рука внезапно ощутила знакомое прикосновение, и сноп искр подтвердил удачу. Ну, теперь держитесь! Он выскочил из своего убежища и взмахнул палочкой. Зависшие в полете золотые шары ожили. Отточенным движением Гарри переправил их в кольца соперников и язвительно осклабился.

Матч–реванш не принес его противникам ни удовольствия, ни результата.

Разочарованный Рон начал скулить:

— Гарри, ты опять жульничаешь, мы же в прихожей договорились не играть!

— Ага, договорились! Вы с Джинни только туда и метили, чтобы меня обвинить в нечестной игре, — небрежно ответил Гарри, протирая замшевой тряпочкой свои очки.

— Да пошел ты, — оскорбился Рон. Его уловку легко раскусили. Он считал себя мастером обмана и очень остро реагировал, когда его уличали.

Гарри надел очки и обнаружил, что они стали солнцезащитными, с приятным темно–дымчатым оттенком. В недоумении он повертел замшевую тряпку в руках и наконец сообразил, что это замша для полировки черных ботинок. Выругавшись, он отбросил тряпку в нишу, снял очки и вернулся в гостиную.

— Тонкс, — капризным голосом начал нудить Рон, — Гарри нечестно играет, он забежал в прихожую и оттуда накидал нам полные кольца… если Джин хочет, пусть играет с ним сама, а мне его слизеринские штучки уже надоели!

Джинни удостоила брата презрительной мины и отвернулась.

Гарри уже сидел в кресле, справа от Нимфадоры, покачивал ногой и сохранял на лице высокомерное выражение.

Тонкс с любопытством поглядывала в его сторону, ожидая возражений. Гарри молчал, рассматривая ногти на пальцах правой руки.

— Э–э–э… Гарри, это правда? — поинтересовалась она.

— Бред! — прокомментировал подросток и перевел внимание с ногтей правой руки на ногти левой.

Рон покраснел от злости. Его глухая вражда с Гарри началась с момента, когда Рон узнал о сердечных предпочтениях своей младшей сестры. Потом светлейший маг современности — Дамблдор — удостоил Рона персональной беседы, от которой стало еще хуже. Надоело парню быть тенью Гарри до чертиков! Как хотелось хоть раз в жизни оказаться на пьедестале, на котором чокнутый Поттер торчал с младенчества! Вдохнуть полной грудью воздух, пропитанный славой и уважением, и заорать:

— Остановись, мгновенье — ты прекрасно!!!

Вместо этого — наглая морда Поттера, восторженная мордашка Джинни и унизительно–понимающая улыбка этой неуклюжей дуры Тонкс, которую Орден оставил присматривать за ними, пока невыразимцы не создадут ту пакость, которая должна в руках Поттера уложить Упиванцев и их красноглазого хозяина. Тьфу, бля!

Гарри искоса взглянул на Рыжика. С неприятным чувством он понял, что читает все его эмоции и переживания. Ощущения, полученные из сознания ближайшего друга, заставили парня презрительно отвернуться. Рон уже не вызывал у него сочувствия или понимания. Нет. Гарри отчетливо видел ростки предательства, о котором сам Рон еще не догадывался, но которое, судя по всему, было неизбежно.

Силы небесные, как говорят маглы, на что мне эти заморочки? И почему Рон должен пострадать? А ведь пострадает. Знание пришло, как всегда, неизвестно откуда. Ни одному из сильных мира сего не нужны в команде перебежчики и предатели. Из них обычно просто выжимают всю полезную информацию. И все. Последнее, что они видят в своей короткой жизни — это либо жадный рот дементора, либо отблеск зеленого луча.

Вот и выбирай по вкусу.

Жаль. Рон — простой и временами глуповатый парень — попал в среду высших политических интриг. Здесь даже подобные Хмури люди подчас шипят и испаряются от злости, принимая решения. Этот же недоносок с несчетным количеством веснушек на роже, не задумываясь, лезет в эту кашу с предвкушением халявного триумфа. Идиот! Лицо Гарри на мгновенье исказила гримаса боли и презрения.

Теряю контроль, подумал Гарри, и усилием воли запечатал свои мысли в недоступный для легилименции кокон. Моя задача — ждать. Ждать и быть белым и пушистым, иначе ничего не получится. Ждать и терпеть всех этих юродивых от магии.

Ей–богу, иногда маглы гораздо приятнее в общении, чем эти недоумки. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох… Выдох.

Вроде полегчало.

Гарри встал, в подчеркнуто вежливых выражениях пожелал всем спокойной ночи и вышел из гостиной. Только Джинни пискнула что–то в ответ на его слова. Дора кивнула головой и прищурилась, что–то соображая. Рон поменял цвет ушей с красного на фиолетовый.

— Спасибо, сестренка, — прошипел он, задыхаясь от злости.

— Сам виноват, — быстро парировала Джинни, надев маску безразличия. — Мог бы не применять Отталкивающее заклинание, когда Гарри был напротив двери в прихожую.

— Ах, ты… — задохнулся Рон, — это была твоя идея!

— Но я этого не сделала, Рон!

— Нет! Ты это сделала, но только моими руками! — заверещал рыжий.

— Твоими руками управляет твоя голова, а не моя, — быстро пробормотала девушка и, не дожидаясь ответа брата, ретировалась из комнаты.

* * *

В это время Гарри уже стоял в Визжащей хижине перед распятым на стене мужчиной. Полностью обнаженное тело с выступившими жилами и набухшими венами смутило подростка. Все было немного чересчур. Чересчур жестоко, чересчур беззащитно, чересчур отвратительно. Чересчур… все чересчур! Но отступить Гарри не мог. Магл, распятый на стене, был бывшим военным, хорватским карателем. А по плану, который недавно придумал Поттер, надо было выяснить возможность применения магловского оружия в борьбе с магами и магическими существами.

Трудность заключалась в том, что первые же вопросы откроют маглу простую истину — живым его отсюда не выпустят! После недолгих раздумий Гарри усыпил вояку и начал потрошить его мозг легилименцией. По истечении часа ответы на вопросы были получены, а сам магл тяжело обвис в оковах на стене. Из его ушей, глаз, носа и полуоткрытого рта стекали капли остывающей крови.

Гарри вздохнул, взмахнул палочкой и трансфигурировал труп в череп домового эльфа. Еще взмах палочки, и на стене появилась полка, а череп был левитирован на нее. Гарри с тоской осмотрел ряд полок с черепами, число которых уже достигло шести, и сжал левой рукой портключ, вшитый в складки его мантии.

* * *

Двумя месяцами ранее.

Потный и крайне раздраженный мистер Дурсль стоял у турникета 9-ой платформы. Племянничек выскочил прямо из колонны между 9-ой и 10-ой платформой, как черт из табакерки. За годы учебы этого урода Вернон наблюдал подобное дьявольское появление уже в пятый раз, но не мог сдержать внутренней дрожи и бессильной злобы, которая овладевала им каждый раз при демонстрации непонятных способностей мальчишки.

— Наконец–то, — прошипел Дурсль, — еще немного, и мне пришлось бы доплачивать за стоянку машины. И тогда быть тебе неделю без жратвы!

Гарри подошел вплотную к Вернону и остановился. Он молчал, а взгляд его был направлен не на дядю, а немного в сторону. Уголки губ подростка нервно подрагивали.

— Что стоишь, паршивец… — начал было Вернон, но осекся, приглядевшись к глазам мальчишки. Кроме показного равнодушия, дядя рассмотрел в глазах Гарри нечто, что весьма напоминало угрозу.

«Вырос щенок», — пронеслось у него в голове. Проглотив конец фразы, он жестом показал следовать за собой и начал грубовато протискиваться через толпу.

Пока Вернон парковал свое авто, Гарри вошел в дом на Тисовой аллее и столкнулся с Петуньей, которая спешила к выходу на шум мотора.

— А, наконец–то! Заявился. Куча навоза на заднем дворе заждалась тебя, — начала она злорадно и опешила, увидев лишь спину племянника на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Вернон, мальчишка совсем от рук отбился. Пора тебе его проучить!

Петунья нарочито повысила голос, чтобы Гарри ее услышал.

— Хватит орать, соседи услышат, — одернул ее Дурсль, заходя в дом.

— Мальчишка, похоже, совсем того — свихнулся, — понизив голос, сообщил он супруге, сдирая с шеи галстук.

— К обеду и ужину его не зови. Может, проголодается и очухается, — предупредил Петунью супруг и рухнул на диван с газетой в руках. — Да… и к Дадлику его не подпускай.

Петунья торопливо покивала головой и удалилась на кухню.

Так «счастливо и беззаботно» начались летние каникулы Гарри после пятого курса Хогвартса.

Глава 2

Гарри стоял у окна своей комнаты на втором этаже и бесцельно смотрел на улицу. Он чувствовал себя усталым и больным. Дурсли не кормили его, но и работать не заставляли. Это его вполне устраивало. После событий в Министерстве магии, гибели Сириуса и разгрома кабинета Дамблдора, все чувства у юного мага притупились, и он не страдал ни от голода, ни от жажды. Хотя до воды было два шага — душевая находилась в двух метрах от двери его комнаты и не закрывалась на замок, как другие помещения.

Первые признаки болезни проявились еще в школе, но он не придал этому значения. А все окружающие списали состояние парня на нервное потрясение от гибели крестного. Лишь Снейп недовольно хмурился, разглядывая Поттера при встречах на занятиях и в большом зале. Но мало кто интересовался выражением лица зельевара, которое и в лучшие времена не отличалось веселостью. В последний день перед отъездом Снейп остановил Гарри в коридоре недалеко от портрета Полной Дамы, где мастеру зелий делать вроде было нечего, и коротко спросил:

— Сколько дней вы не ели, Поттер?

— Три, — безучастно ответил подросток.

— Ваш шрам перестал болеть? — впился в его лицо взглядом Снейп.

— Почему Вы так решили?

— Вопросы задаю я!

— Да, перестал, — у Гарри не было сил и желания дерзить Снейпу и хотелось, чтобы тот от него скорее отвязался.

Зельевар покусал тонкие губы и, решившись, сунул подростку фиолу с темной жидкостью.

— Это яд? — равнодушно поинтересовался Гарри.

— Нет, — сдержавшись, ответил Снейп, — это твой последний шанс выжить. Если ты не выпьешь это зелье в ближайшие дни — тебе конец.

— Я выкину это, как только вы отвернетесь, — прямо заявил ученик, окинув преподавателя тяжелым и мутным взглядом.

— Сначала закажи себе памятник в Годриковой Лощине, Поттер.

— Вы сами себе… — вспылил было Гарри, но Снейп уже уходил и продолжать беседу не собирался.

Почему он именно сейчас вспомнил этот разговор? Наверное, судьба или жизненный опыт, немалый для подростка его возраста, восстали против уготованного злым умыслом конца.

— Значит, памятник в Годриковой Лощине, — пробормотал Мальчик — Который-Выжил. — Что со мной происходит? Не знаю. А Снейп, сальноволосый ублюдок, похоже, знает. Или догадывается.

Гарри полез в сундук и, покопавшись, вытащил фиолу. Пить или не пить, вот в чем вопрос?

Пятьдесят на пятьдесят, подумал Гарри. Хотя нет, пятьдесят на сто — из них сто за смерть и только пятьдесят за жизнь. Вопрос, за какую жизнь? Стоит ли эта жизнь неотомщенных потерь — бывших и будущих? Если он останется жить — это хорошо или плохо? Если хорошо, то для кого? И если плохо, то для кого? Оставшись жить, сможет ли он отомстить всем, кому не отомстил?

Пока не попробуешь, не узнаешь! Хорошо, примем за основу мысль, что одна только возможность отомстить — это уже благо. Тогда надо пить эту отраву, тогда станет пятьдесят на пятьдесят…

Гарри откупорил фиолу и опрокинул в рот ее содержимое.

* * *

Дурсль, потеряв терпение от упрямства мальчишки, грузно поднялся на второй этаж и без стука распахнул дверь в комнату Гарри.

Мальчишка лежал поперек кровати, неестественно запрокинув голову, с широко открытыми остекленевшими глазами. В его руке поблескивал стеклом сосуд странной формы.

— Петунья! — заорал Вернон дурным голосом и бросился вниз по лестнице.

Через тридцать пять минут парня, упакованного в пластиковый мешок, грузили на подъехавшую к дому труповозку. Дурсли, взопревшие от страха, давали показания полицейскому дознавателю. Следователь задумчиво крутил в руках прозрачный пакет с сосудом странной формы внутри.

— Так, — глубокомысленно изрек он, — мальчик был вам не родной?

Петунья вскинулась:

— Это сын моей сестры, мы относились к нему, как к родному сыну!

— Да что вы? У вас вся семья пьет это лекарство на завтрак? — поинтересовался полицейский с недоброй усмешкой. — По запаху — это цианид. Может калия, или его младшего брата — натрия. Конец один — неминуемая смерть в течение нескольких мгновений. Ни обычные лекарства, ни бытовая химия не содержат этой дряни. Вопрос: где ваш племянник мог взять этот яд?

Петунья широко открытыми глазами смотрела на инспектора, по–видимому, не понимая ни слова. Вернон, покосившись на жену, решил взять инициативу на себя:

— Офицер, этот мальчишка водился с дурной и подозрительной компанией, — Дурсль задохнулся от волнения, перевел дух и продолжил.

— Любой скажет, что он был ненормален, его выходки травмировали мою семью. Но видит Бог, я не желал ему зла! Лучший кусок в доме доставался ему, мы не скупились ни на одежду, ни на обучение, ни на расходы на его развлечения и прихоти. Мой родной сын Дадли отдавал ему самое лучшее, что дарила наша родня, ведь так, Дадлик?

Дадли закивал головой с такой энергией, что у дознавателя возникло опасение, как бы она (голова) не оторвалась от жирного туловища.

— Я не знаю что это — яд или наркотик, — продолжал багровый Вернон, — но моя семья никогда не держала в доме ничего подобного!

— Хм, — неопределенно отозвался полицейский, — для вас он как— никак был лишним ртом. Ведь пособия Вы на него не получали?

— Мы не знали, что можно получить пособие, — запищала Петунья, — а то конечно подали бы заявку….

Полицейский был старым служакой и шестым чувством «взял» ложь. Ладно, родители явно лгут. Возможно, с перепуга. Надо попробовать заарканить сосунка:

— Дадли, часто ли твой кузен высмеивал тебя? — спросил дознаватель, скользнув с усмешкой взглядом по пояснице юного свидетеля.

— Да я этого выродка одной левой перешибу, как Руста на прошлой неделе!

— Дадли, что ты говоришь? — ужаснулась Петунья.

— Не лезь не в свое дело! — пробормотал ей Вернон.

«Понятно, — подумал полицейский. — Правды здесь не дождешься. Свидетелей — ноль, зацепок столько же. Может вскрытие что–то покажет».

— Хорошо. Вас пригласят на опознание, тогда и поговорим.

* * *

Морг. Серо–стальные столы, равнодушные работники, привыкшие к людскому мясу, как мясники на бойне. Разница лишь в том, что работники бойни отправляли товар на прилавки магазинов, а работники морга — в печи крематория.

— Там привезли мальца, обмой его и подготовь.

— Извини, не получится, звонили из полиции и сообщили, что медэксперты запретили любые действия с телом до вскрытия, которое назначено на завтра.

— Как знаешь. Закрой его простыней, потом разберемся, просто неохота разгребать, когда у него раскроется задний проход.

— А сколько уже часов?

— Девять.

— Тогда поставь ему все, как положено, для судебно–медицинской экспертизы.

— Понял, сейчас сделаю.

Глава 3

В густой ночной тишине, слегка разбавленной сонным бормотанием телевизора, прозвучал резкий телефонный звонок. Дежурный полицейский, вздрогнув, проснулся и потянулся к трубке, одновременно застегивая пуговицы мундира свободной рукой.

— Дежурный слушает, — хриплым спросонья голосом произнес он и бросил взгляд на часы.

— Рик, это ты? Только что сработала сигнализация морга городской клиники! Причем не датчик входной двери, а внутренний объемный. Ты слышишь, Рик?

— Слышу, слышу… — до него вдруг дошло, что ему сказали, — это что, шутка?

— Да нет, Рик, какие шутки в два ночи! Видать, покойнички разбуянились, придется тебе съездить их утихомирить!

— Позубоскаль мне еще! Со сторожем связался?

— Да. Но толка мало, он спросонья только глазами хлопает так, что в телефоне слышно. Бормочет, что все замки на месте, все заперто и никого на территории нет. Может, плюнем, а? Рик? Разговор со сторожем у меня записан.

— Нет. Съезжу, посмотрю. Больно много странного происходит последнее время в нашем тихом городке, — вздохнул дежурный и потянулся к ключам от патрульной машины.

— Рик, дубинку не забудь, а то трупаков по столам разгонять будет нечем!

— Да пошел ты…

* * *

Морг располагался в дальнем углу территории клиники. От больничного корпуса и прилегающих улиц его отгораживали кусты и деревья. И это понятно, кому хочется видеть подобное заведение по соседству с местом, где лежит его больной родственник или тем более — с собственным домом? К дверям морга вела неширокая мощеная дорожка. На этой дорожке, освещенной редкими фонарями, стояли дежурный полицейский и местный сторож.

— Принеси фонарь — я свой забыл в машине, — процедил страж порядка вполголоса. Сторож закивал и поспешно удалился. Полицейский подошел к входу в морг, подергал запертую дверь и двинулся вправо, вдоль освещенной стороны здания. Он внимательно осматривал окна, решетки и запертые форточки, когда вдруг услышал слабый шорох в кустах слева. Резкий разворот, рука дернулась к кобуре и не успела. Ослепительная белая вспышка в глазах — и мужчина кулем повалился на землю. Над ним склонилась темная фигура, и через мгновение полицейский простился с воспоминаниями этой ночи. В этот момент ожила рация на груди у поверженного стража порядка:

— Рик! Рик! Две минуты назад сработала сигнализация входной двери морга! Ты слышишь? Это вы там шуруете? Так надо предупреждать! Рик! Не слышу тебя!

Темная фигура вновь склонилась над полицейским, раздался щелчок, и рация замолчала.

— Сюда бы Артура! Обделался бы от радости, придурок! — проворчал ночной гость и отступил в тень.

Сторож появился на дорожке спустя пять минут, поэтому не видел вспышек и не слышал сдвоенного хлопка. Обнаружив на дорожке лежащего в обмороке стража порядка, он с трудом привел его в чувство и довел до патрульной машины. Полицейский втиснулся на кресло водителя, нащупал ключи зажигания и пробормотал:

— Старею. Нервишки ни к черту. При виде морга в обморок хлопнуться! Дело дрянь. Твою мать, и рацию не включил! Ну, теперь огребу по полной! Говорили же мне — давай плюнем. Так нет, поперся…

* * *

Гарри очнулся, лежа на жесткой кушетке, прикрытый полосатым пледом.

Под головой обнаружилась сплющенная в тонкий блин тощая подушка.

Сначала Гарри решил, что попал в библиотеку — его кушетку с трех сторон окружали стеллажи с книгами. Но с четвертой стороны обнаружился небольшой лабораторный стол, уставленный пузырьками с зельями, камин с чадящими головешками и старинные напольные часы с массивным маятником в виде наконечника тяжелого копья. В другом углу помещения, рядом со стеллажами, стояло довольно приличное кресло. Освещение было магловским — настенный светильник с небольшой электрической лампочкой. Смущало отсутствие какого–нибудь подобия двери. Гарри с надеждой посмотрел на потолок, но результаты осмотра его разочаровали. Ничего, кроме диагональных трещин, на потолке не обнаружилось. Надо было еще исследовать пол, но перевернуться на живот у Гарри не хватило сил. После безуспешной попытки парень откинулся на спину и тихонько застонал сквозь зубы. Раздался легкий шелест, в котором подросток узнал сработавшие Чары Оповещения. Это совсем смутило Гарри — Чары Оповещения и магловские светильники с бородой Мерлина пополам! На логово Упивающихся не похоже — не тот набор и антураж. На магловское жилище тоже не тянет. Куда же его занесло из дома Дурслей… и, главное, как? Неужели фиола была порталом? Нет, концы с концами не сходятся…. Слегка поерзав на спине, юный маг ощутил в теле какое–то неудобство, но в чем оно заключается, не понял. И вообще, все тело было непривычное, как мантия с чужого плеча.

Бедный Рон, подумалось почему–то Гарри, все детство и юность таскать обноски старших братьев. То живот жмет, то на плечах болтается…

Справа за стеной раздались приглушенные шаги, легкий скрип, и неожиданно один из книжных стеллажей повернулся как на шарнире, открыв темный проем.

Гарри напрягся, остро ощущая свою нынешнюю беззащитность. Его руки слабо задергались, и он вдруг осознал, что не знает, где его палочка. Раз ее забрали, значит, вряд ли он находится в руках друзей. Защищаться он сейчас не сможет, но и паниковать нельзя. Подросток впился глазами в проем. Шаги стали звонче и приблизились. В комнату вошел человек в темной мантии с накинутым капюшоном. В руках он держал магловский термос на два литра. Поставив термос на стол, носитель мантии подошел к кушетке и склонился над Гарри. Полоса света упала на его лицо, и ошибиться уже было невозможно — на него с привычной презрительной усмешкой смотрел ненавистный преподаватель зельеварения Северус Снейп!

Глава 4

Снейп увидел открытые глаза Гарри, его напряженный взгляд и удовлетворенно хмыкнул.

— Не дергайтесь, Поттер, — проворчал зельевар, — в вас жизни ровно настолько, чтобы лежать и всасывать назначенные зелья. И не пытайтесь говорить, а то останетесь немым до конца своих дней.

— Постарайтесь хоть раз в жизни не быть идиотом, — продолжил Снейп, вглядываясь в зрачки парня, — у вас есть прекрасная возможность полежать и отдохнуть от своих сумасбродств.

Снейп откинул плед, обнажив тело подростка, и стал сосредоточенно водить палочкой над каждым органом грудной и брюшной полостей, бормоча заклинания и время от времени шепча хорошо знакомые и малознакомые ругательства.

— Так, печени и почкам досталось больше всего, но это дело поправимое, — вполголоса процедил целитель поневоле. — Сердце и легкие регенерировали. Пищеводу и желудку помощь еще нужна. А с головой разбираться придется позже, причем с вашим более чем живым и непосредственным участием, Поттер, — пряча палочку, с удовлетворением констатировал Снейп.

Только сейчас Гарри с ужасом осознал, что лежит перед ненавистным профессором абсолютно голый. Гримаса стыда и отвращения исказила лицо подростка, и это не ускользнуло от внимания зельевара:

— Удивлены, что на вас нет одежды? — спросил Снейп, набрасывая плед обратно на мальчишку, — я тоже не ожидал, что мне потребуется вытаскивать вас из магловского морга — голым, в пластиковом мешке, да еще и с затычкой в заднице. А потом аппарировать с такой сомнительной ношей в магловском районе. А теперь еще заниматься вашим лечением. Поттер, вы идиот, не умеющий отличить фиолу от пузырька? Ну что вы делали на моих занятиях, когда я объяснял правила приема зелий из упаковки разных форм? Обжимались с пустоголовыми девчонками? Или болтали с рыжим недоразумением из рода Уизли? — с неожиданной горечью спросил профессор. Гарри с недоумением моргнул.

— Прием зелья из фиолы производится за три раза с интервалом десять–двенадцать часов, — почти простонал профессор, — а вы что сделали? Зелье — это не тыквенный сок, чтобы лакать его стаканами! Ладно, поговорим позже….

Снейп подошел к лабораторному столу и, звякая склянками, начал смешивать какие–то зелья. Затем в полученную смесь добавил жидкость из термоса. В комнате резко завоняло какой–то тухлятиной. У Гарри аж слезы выступили от сокрушительного удара по обонянию. Снейп перелил зелье в высокую пробирку, подошел к Гарри, освободил из–под пледа его левую руку и, прижав верх пробирки к внутреннему сгибу локтя, взмахнул палочкой. Зелье с шипящим звуком всосалось под кожу. Глаза Гарри стали круглыми. Такого способа приема зелий он и представить себе не мог.

— Да, Поттер, я с удовольствием влил бы вам это зелье в глотку. Но, к сожалению, пока для вас возможен только такой способ.

Зельевар забрал термос со стола и вышел из комнаты. Книжный стеллаж повернулся на невидимой оси и со щелчком встал на место.

Слегка поерзав на спине, парень вновь ощутил в теле какое–то неудобство, но теперь быстро понял его природу:

«Затычка, твою мать!» — подумал Гарри и скверно выругался (опять–таки, мысленно).

* **

— Рик! Рик! Тебя, похоже, шеф вызывает на ковер! — голос в трубке был почти сочувственным.

Началось. Сержант полиции Ричардсон поднимался по лестнице на второй этаж в кабинет шефа. Ничего хорошего от этого вызова он не ожидал. Когда едешь по тревожному вызову, а потом не можешь толком ответить, что ты там делал и что ты там видел — дело дрянь. Только бы не выгнали. Устроиться на приличную работу в 46 лет трудно, а кредит за дом еще выплачивать и выплачивать.

— Разрешите, сэр? — Ричардсон замер на пороге.

— Заходите, сержант. Вот, знакомьтесь — инспектор Дрейк из графства, — натянуто произнес шеф. Было видно, что он сильно недоволен визитом инспектора, но деваться ему некуда.

— Он хочет задать Вам несколько вопросов, — продолжил шеф и, повернувшись к инспектору, сделал приглашающий жест, — прошу вас, сэр.

Инспектор — высокий породистый мужчина — с презрением покосился на дешевую недокуренную сигару местного начальника полиции, открыл папку с бумагами, извлек одинокий листок и показал его сержанту:

— Это ваш рапорт о выезде на проверку факта срабатывания сигнализации в морге клиники?

— Да, сэр, — почтительно ответил Ричардсон. Началось, точно началось.

— М–м–м… в этом рапорте вы указали, что при осмотре здания морга вы неожиданно потеряли сознание и предполагаете, что стали объектом нападения неизвестных лиц, которые воспользовались неизвестным оружием, вывели вас из строя и похитили из морга труп подростка. Все верно? — инспектор пристально смотрел в лицо сержанту.

— Так точно! Сэр, — отчеканил Ричардсон, делая каменное лицо.

На самом деле, ни черта он не помнил, кроме того, что перед тем, как задремать в дежурном помещении, смотрел по телевизору футбол. На следующий день после происшествия поступило сообщение из клиники о пропаже трупа из морга. Ричардсон понял, что у него под ногами горит земля, и заметался в поисках информации. Он быстро расспросил дежурившего на пульте полицейского и сторожа клиники. Одного задобрил бутылкой недешевого виски, а другого застращал неслабым тычком дубинки в живот.

В результате ему удалось состряпать рапорт, который начальство с ворчанием приняло, но в дело вмешалась полиция графства, и для него все снова повисло на волоске.

Начальник полиции молчал, раздумывая. Это происшествие не лезло ни в какие ворота.

Зачем красть труп, да еще нападать на полицейского? Труп подростка украли на органы? Бред! Для этого мрачного бизнеса достаточно эмигрантов–нелегалов из Азии и Африки. Кто–то заметает следы другого преступления? Чем черт не шутит, тем более что на следующий день должно было состояться вскрытие тела для судебной экспертизы. А теперь концы в воду. Ну, это мы еще посмотрим.

— Кхм! — прочистил горло инспектор, — похоже, все следы ведут к семье Дурслей. Они если и не исполнители, то, возможно, заказчики похищения тела своего племянника. Который умер, кстати, в их доме при весьма подозрительных обстоятельствах.

— И еще, — продолжил инспектор, — эта странная бутылка, которую обнаружили у покойного в руке, отправлена на экспертизу? Это была бы железная улика, особенно, если внутри найдут яд, а снаружи пальчики.

— Итак, что в итоге? — инспектор обращался уже непосредственно к начальнику полиции. — Назначьте по делу толкового следователя, дайте ему в помощь эээ… этого сержанта. Пусть носом землю роют. Пусть трясут Дурслей и все их связи. Оценят вероятность экономической подоплеки преступления. Оплата наемников — дело дорогостоящее. Хотя собственная задница, разумеется, дороже. В общем, действуйте энергично, для вас это дело чести!

Инспектор поднялся с кресла, начальник полиции тоже встал, а Ричардсон вытянулся у дверей по стойке смирно. Инспектор подошел к сержанту вплотную и сказал, слегка растягивая слова:

— Сержант, надеюсь, вам будет приятно надеть наручники на преступников, которые вас так крепко приложили?

— Так точно, сэр!

— Тогда желаю успеха! — инспектор вскинул голову и вышел из кабинета.

Все было бы неплохо, но сержант уловил в глазах инспектора с трудом скрываемые презрение и насмешку.

Глава 5

Дурслей арестовали через два дня. Вернона и Петунью отправили в камеру предварительного заключения в тюрьму графства, где они должны были ожидать суда присяжных. Дадли, как несовершеннолетний, попал в школу–интернат Святого Брутуса. Ошалевший от напастей толстяк ревел как белуга, но персонал интерната это трогало мало — жалостью к подопечным здесь не страдали.

Первые дни в интернате другие воспитанники присматривались к толстому и сильному на вид парню, но когда Дадли, оголодав, не удержался и стащил у соседа кулек с печеньем, судьба новичка была решена. В ту же ночь толстяка избили до потери сознания, а в рот ему напихали крошек печенья вперемешку с битым стеклом. Утром, приведя воспитанника в сознание, местная власть объяснила плюющемуся стеклом и кровавыми слюнями парню, как ему повезло, что «провиант» запихали в рот, а не в задницу.

* * *

Общественность Литтл — Уиннинга была глубоко возмущена зверским убийством несчастного Гарри Поттера. Мало кто сомневался, какой вердикт вынесут присяжные. Обыватели расходились лишь в оценке суровости наказания. Дурслям грозило от пятнадцати лет до пожизненного срока заключения в одной из самых мрачных тюрем Англии.

На расследовании всплыли дикие факты бесчеловечного отношения опекунов к подростку. От испуга много наболтал Дадли. Не поскупились на слезливые рассказы и соседи, которые, как оказалось, были не совсем слепыми и глухими.

Потом прошла утечка информации и за дело взялись репортеры. Снимки чулана с пауками под лестницей и рваных (рабочих) футболок и кроссовок Гарри не сходили с первых полос местных газет. Фотографировали даже вилы и лопаты, которыми Гарри разбрасывал навоз в саду у Дурслей.

Когда же представитель полиции по связям с общественностью сообщил, что на бутылке, которую подлые Дурсли подсунули несчастному ребенку, обнаружены отпечатки пальцев Вернона и Петуньи, а внутри нашлись остатки пепси–колы с цианистым калием, городок взорвался от возмущения.

Ну, конечно! Подлые Дурсли виновны в смерти ребенка! Вымести эту нечисть из города! Раскаленной метлой и поганым железом! Дустом их! Хлорофосом!

Короче.

Предприятие Дурсля разорилось за неделю и пошло с молотка. Дом с трудом отстояли у толпы поджигателей. Пришлось сгонять на помощь пожарным полицейских со всего графства.

Сад и цветник перед домом спасти не удалось. В глазах общественности это были символы рабского труда. Клумбы затоптали вместе с граблями и лопатами.

Тетушка Мардж, которая слишком долго раздумывала, куда смыться, схлопотала от своей же кухарки чугунной сковородкой по голове и приземлилась в больнице на неопределенный срок.

Бульдог Злыдень, поголодав денек, сдуру вылез на улицу и был насмерть загрызен собратьями, которых натравили жаждущие мести соседи.

* **

На совещании у начальника полиции городка Литтл — Уиннинга отчитывался следователь по делу умышленного убийства Гарри Джеймса Поттера.

— В настоящее время доказательная база по делу собрана, вещественные доказательства неоспоримо указывают на виновность четы Дурслей. К сожалению, обвиняемые не идут на сотрудничество со следствием и отказываются отвечать на вопросы, касающиеся похищения тела несчастного из морга. Возможно, боятся мести от уголовников после суда или рассчитывают на снисхождение присяжных, что крайне маловероятно.

— Ну, что? Хорошая работа, — снисходительно заметил инспектор из полиции графства, — передавайте дело в суд, и после вынесения приговора утихомирьте общественность. Мол, порок наказан, торжествует справедливость. Да, и направьте в администрацию графства предложение о переименовании Тисовой улицы в улицу «мученика Г. Д. Поттера». Думаю, это будет уместно.

— Кстати, а где сержант эээ… Ричардсон? — продолжил инспектор, слегка растягивая слова.

— Он на дежурстве в Северном районе, — ответил шеф полиции.

Инспектор благосклонно покивал, поднялся, снисходительно наблюдая, как все тут же вскочили на ноги, вскинул голову и вышел из кабинета.

— Сделайте, как он говорит, — наклонился шеф к своему заместителю, — хоть это и маразм, но неохота ссориться с администрацией графства.

* * *

В тот же день в 23–35 в Северном районе Литтл — Уиннинга была обнаружена полицейская патрульная машина. За рулем находился сержант полиции Ричардсон в бессознательном состоянии. Прибывшая бригада скорой помощи констатировала смерть полицейского от остановки сердца. Следственная бригада оперативно осмотрела место происшествия и труп сержанта. Ничего подозрительного не обнаружили. Опросили жителей ближайших домов и посетителей заведений — безрезультатно. Следствие назначило судебно–медицинскую экспертизу. По черной иронии судьбы тело сержанта попало в тот же морг и на тот же стол, где лежал Гарри Поттер.

Наученные горьким опытом полицейские на этот раз выставили внутри и снаружи здания охрану. Но в эту ночь бренные останки усопших никто не потревожил.

Утром состоялось вскрытие, которое не дало никаких результатов. Один из врачей патологоанатомов по окончании вскрытия пробормотал:

— Помер, значит, здоровеньким.

В заключении записали: «Острая сердечная недостаточность неизвестной этиологии». Уголовное расследование проводить не стали за явным отсутствием состава преступления. Семья сержанта получила причитающиеся по закону компенсацию и пенсию.

Через сутки недалеко от места смерти сержанта, держась за столб, стояла в сиську пьяная вумен и, мутно оглядывая окрестности, бормотала:

— Сегодня искры не летят, можно идти спокойно, а то совсем электрики р–р–распустились…

* * *

Выздоровление Гарри затягивалось. Кушетка казалась ему раскаленной сковородкой, с которой он не может слезть. Снейп регулярно применял очищающие заклинания, а временами переворачивал его с бока на бок и потом обратно на спину. Это помогало ненадолго. Регулярные осмотры проходили теперь в полной тишине. Снейп хмуро молчал и только кривился. А Гарри, разок издав стон, удостоился развесистого кляпа в виде Заклятья Немоты, которое Снейп аккуратно обновлял при каждом посещении больного. «Ароматы» зелий становились все более разнообразными и удручающе мерзкими. Страшно было подумать, что зельевар может заставить его проглотить нечто подобное. День шел за днем, а состояние Гарри не улучшалось. Наконец, наступил день, когда Снейп все же заговорил.

Осмотр в тот день затянулся дольше обычного, и Гарри уже стало прохладно лежать голым. Наконец, зельевар вздохнул и накинул на него плед.

— Поттер, нам надо поговорить, — мрачно заявил он.

Поттер пошире распахнул глаза, как бы выражая сомнение в своей способности поддержать непринужденную беседу.

— Я объясню вам положение дел и возможные варианты, ваше дело — сигнализировать мне открыванием и закрыванием глаз. Закрыли глаза — да, заморгали — нет. Понятно?

Гарри помедлил и закрыл глаза.

— Хорошо, я вижу, — зельевар помолчал, явно подбирая слова:

— Поттер, вы умираете, на этот раз по–настоящему. Вы поняли меня?

Северус ожидал молчаливой истерики, безумных и ненавидящих взглядов. Готов был вынести все это, а затем продолжить выполнение своего плана. Зельевар исчерпал способы и средства борьбы за жизнь мальчишки и хотел предложить ему прекратить страдания быстрым и безболезненным способом. Благо, что у него всегда при себе быстрый и надежный яд. Ведь быть шпионом при Темном Лорде — значит быть на волосок от гибели. А вид смерти зельевар хотел выбрать сам, не надеясь на гуманность Упивающихся.

В груди у Гарри все сжалось, губы предательски задрожали, но он сделал над собой усилие, закрыл и открыл глаза. Снейп странно смотрел на него. Подросток не сдержался и снова закрыл глаза. По щекам потекли предательские слезы.

За несколько мгновений Снейп отменил свое решение и принял новое — неожиданное мужество мальчишки опрокинуло и стерло тот предвзятый образ, который Снейп создал для себя еще пять лет назад. И который, честно говоря, до сих пор его вполне устраивал.

— Подождите отчаиваться, Поттер, — заговорил Снейп, мучительно подбирая слова, — можно еще побороться, но зелье, которое может вам помочь, баснословно дорогое. Этот дом в Паучьем тупике — все, что у меня есть. Он не стоит и ломаного гроша, а составляющие для зелья стоят целое состояние.

В этот момент Поттер открыл, закрыл и снова открыл глаза.

Зельевар впился в него взглядом:

— Да? Что — да? Поттер?

Гарри завел глаза. Снейп понял.

— Я мог бы воспользоваться легилименцией, очень осторожно, покажите мне только то, что хотите.

Гарри закрыл и открыл глаза, Снейп наклонился ближе:

— Легилименс, — шепнул он, направив палочку на лоб Гарри. Перед мысленным взором сначала замелькали неясные картины, но вот на первый план вышел образ ненавистного для зельевара человека. Он сидел за столом и что–то протягивал Поттеру…

Снейп резко отпрянул, разрывая контакт, и потрясенно произнес:

— Завещание Сириуса Блэка!!!

Глава 6

Прошло несколько дней.

Снейп сидел за своим лабораторным столом и размышлял. Подготовка к лечению достигла решающей фазы. Извлечь реальные деньги из завещания Блэка удалось, но зельевар потратил на это два дня, чтобы не привлекать внимания министерства и Ордена Феникса. Теперь следовало раздобыть текст ритуала. Но шел ли ритуал в дополнение к зелью, или зелье в дополнение к ритуалу, Северус пока не разобрался. Такие вершины магии он еще не покорял. И был только один человек, который мог помочь ему советом. Только один, кому мог Снейп доверять. Но не это мучило сурового профессора:

— Да, Северус, ты попал в переплет! — сказал он сам себе. Бокал красного вина не утешил зельевара. Скорее наоборот, спиртное только взвинтило и без того напряженные нервы.

Чувство вины не оставляло его. Столько лет уродовать психику парня, а в один прекрасный момент понять, что ты был не прав, и вся твоя ненависть била мимо цели. Что ты был одним из винтиков коварного плана в руках старого кукловода. Гарри не только сын Поттера, но и Лили Эванс, а ты об этом забыл и вспомнил, возможно, слишком поздно!

Он взял пергамент, начертал несколько строк и невербально, позвал свою сову. Тетра влетела в открытую форточку почти мгновенно. Северус привязал послание к ее лапке, выпустил сову и закрыл форточку. Бутылка медленно пустела до утра.

Ответ Тетра доставила с первыми лучами солнца. Выглядел свиток внушительно, и сова была измучена.

Гарри спал. Снейп специально погружал его в сон, чтобы мальчик не тратил силы. Этих сил оставалось все меньше, и зельевар отчаянно торопился. Предстояло еще ознакомиться с содержанием ответа и кое–что выучить наизусть.

Содержание свитка, принесенного Тетрой, Снейпа обрадовало и одновременно озадачило:

— Вот значит, как! — потрясенно пробормотал он.

— Нет, я этого не хочу! — почти простонал зельевар, швырнув свиток на стол. Однако выбора у него не было.

Сильный человек — а Снейпу в силе воли не откажешь — единожды приняв решение, уже не останавливается на полпути.

— Наземникус! — взмахнув палочкой, позвал Снейп и из камина вывалился помятый человечек, весь в облаке пепла и сажи. Мало того, что от него дурно пахло, так и разговаривать нормально он не желал:

— Северус, ты убийца и Упивающийся, твой уход из Ордена Феникса всем раскрыл глаза. Теперь все знают, кому ты на самом деле служишь. Как это ты меня выдернул, я только сорвал банчок у Примуса и на тебе! Сижу, черт знает где… Что это за дыра? Что тебе от меня надо? Я не торгую темномагической дрянью, ступай к Горбину. Ваши у него постоянно ошиваются. Или тебе нужны деньги? Сколько тебе надо, что бы ты меня отпустил? — плаксивым голосом бубнил Наземникус, боязливо оглядываясь на спящего Гарри.

— Триста галеонов и пятнадцать сиклей, — издевательски–спокойно произнес Снейп.

Зрачки жулика расширились. Он начал изображать истерику:

— Триста? Я за год столько не имею, лучше убей меня сразу или отправь к своему Темному Лорду!

Снейп отметил для себя характерное именование врага из уст члена Ордена Феникса. Так уважительно называли Воландеморта только Упивающиеся. Все прочие пользовались уклончиво–трусливой формулировкой Тот — Кого-Нельзя — Называть.

— Попасть к Темному Лорду ты успеешь, но сначала ответишь на мои вопросы, — угрожающе процедил зельевар.

Беседа была не длинной, но насыщенной.

Наземникус схлопотал два десятка оплеух, пару Круцио и Обжигающее заклятие. После чего все необходимые посредники для приобретения составляющих зелья были найдены. В качестве приятного персонального бонуса Наземникус получил качественный «Обливиейт» и отчалил в Косой переулок, будучи еще более косым, чем сам переулок.

Приобретение ингредиентов, варка зелья и заучивание ритуала заняло еще три дня. Наконец, все было готово.

Настал день проведения ритуала:

— Поттер! — Гарри с трудом открыл глаза, — сейчас я вам дам зелье и проведу ритуал, который, возможно, даст вам силы и предотвратит смерть, — сдерживая нервный тик, сказал Снейп.

Гарри мутно посмотрел на зельевара и закрыл глаза.

— Поттер, очнитесь. Сейчас решится вопрос, будем ли мы живы.

Гарри с трудом уловил смысл фразы. Но когда понял, все–таки собрал остатки сознания. Что значит, мы будем живы? Он открыл глаза и увидел взгляд зельевара. Тот смотрел вызывающе и напряженно. Выражение лица Снейпа заставило Гарри собрать остатки сил.

С ответным вызовом он посмотрел на Снейпа.

— Я сделал все, что мог, — с ноткой отчаянья в голосе заявил маг, — я истратил два миллиона галеонов на ингредиенты, я сделал все магические процедуры и создал черномагический контракт. После ритуала все мои магические силы будут принадлежать нам с тобой в равной степени, Гарри!

Подросток слегка обалдел. Гарри? Всегда было «Поттер»! Мне что, теперь его называть «дядя Северус»?

Потом медленно проявилось понимание. Дело дрянь. Если Снейп ТАК себя ведет и ТАК меня называет, то видимо, я уже почти покойник. Почти. Послушаем почти с того света, что говорят живые на этом.

— Поттер! Вы слышите меня? — ровным голосом произнес Снейп. Он взял себя в руки и сердился на себя за то, что показал слабость перед мальчишкой.

Гарри закрыл и открыл глаза.

— Хорошо! — продолжил зельевар, — я вижу, вы поняли.

— Сейчас я введу вам зелье и начну ритуал. Вы ни в коем случае не должны потерять сознание до удара магического потока, иначе освобожденная магия не найдет вашу ментальность и натворит неописуемых бед.

У Снейпа по лицу тек холодный пот. Маг, похоже отсчитывал последние секунды своей жизни.

— Не буду скрывать, что ритуал опасен для вас, меня и мира, который нас окружает. Если повезет — вы будете живы. Если не повезет — мы оба погибнем. Если совсем не повезет, то и миру, который нас окружает, здорово достанется.

— Итак, приступим!

Процедура ввода зелья через сгиб локтя была для Гарри знакомой и не требовала описания.

Северус с напряженным лицом взмахнул палочкой. На потолке вспыхнула пентаграмма. Ее зеленоватый оттенок Снейпу не понравился — по канону пентаграмма должна была быть огненной. Он встал, заслоняя Гарри от ее света, и начал произносить формулу древнего обряда.

Слова незнакомого для Гарри языка шли скороговоркой. Северус под давлением непонятной силы опустился на колени, пентаграмма стала сначала синей, потом красной, и наконец золотистый оттенок накрыл комнату ровным сиянием.

— Сострум эго финк экзис! — закончил Снейп и обессилено замер.

Несколько секунд не происходило ничего.

Потом пентаграмма на потолке треснула и разлетелась на сотни осколков. Снейп забился в судорогах и чуть не уронил палочку.

Тело Гарри с натугой оторвалось от кушетки на несколько дюймов вверх и плавно опустилось обратно.

Виски Мастера зелий побелели, а лоб испещрили морщины, которых раньше не было.

— Великий Мерлин… — прошептал Снейп, чувствуя, что ритуал идет мощнее и более жестоко, чем должно было быть.

Гарри почувствовал, как ледяной поток ударил в него и начал терзать каждую клетку тела, в голове взорвалась нестерпимая боль. Сознание оставило его.

Снейп, превозмогая слабость, встал и начал распределять поток магии по телу подростка. Магия слушалась, но магическая энергия процесса превосходила все, что мог себе представить профессор. Ему удалось разделить единый поток на пять струй, четыре из которых сейчас жадно впитывались в тело Гарри. Затаив дыхание, Снейп направил пятую — самую мощную — струю в мозг мальчишки.

Процесс длился уже почти полчаса. Пора заканчивать магическая нагрузка слишком велика. Зельевар восстановил пентаграмму на потолке и произнес завершающее заклинание. Но оно не подействовало. Снейп вторично попытался остановить процесс, посмотрел вверх и похолодел — пентаграмма темнела на глазах, как грозовая туча. Он с отчаяньем взмахнул палочкой, чтобы создать защитный купол, и в то же мгновение, получив сокрушительный ментальный удар, рухнул на пол как подкошенный.

Разделенный на пять струй магический поток беспрепятственно и бесконтрольно вливался в тело Гарри.

Глава 7

Люциус Малфой находился на докладе у Темного Лорда. Гордый аристократ магического мира стоял на одном колене перед возвышением с троном своего владыки. Доклад подходил к концу, и Люциус нервничал все больше и мял в руках свою серебристую маску Упивающегося Внутреннего круга. Лицо темного властителя было бесстрастно. Наконец Малфой закончил доклад и с привычным напряжением замер в ожидании реакции повелителя. Темный Лорд не заставил себя долго ждать и громко расхохотался:

— Да, Люциус! Ты всегда правильно понимал ничтожество и идиотизм маглов! Улица «Мученика Г. Д. Поттера»! Это надо же додуматься!!! — хохотал властитель. Малфой коротко выдохнул. На этот раз обошлось без наказания.

Вся эта история с исчезновением Поттера изрядно встревожила Темного Лорда и «Круцио» сыпались налево и направо. Наконец, лазутчик в стане Ордена Цветной курицы сообщил о страшной растерянности Дамблдора и его приспешников. Темный Лорд видимо смекнул, что может сыграть на опережение и запустил процедуру похорон Поттера в мире маглов де–юре. Так же он активизировал поиски мальчишки, чтобы закончить его уничтожение де–факто. Поттер устраивал его в любом виде — и в живом, и в мертвом, лишь бы его можно было предъявить теперь уже магической общественности. Все равно щенок — нежилец.

Почти одновременно с мальчишкой внезапно исчез Снейп и поиски его были пока безуспешны. Это тоже раздосадовало Лорда. Надежный источник информировал его о двойной игре Северуса, но тот ускользнул буквально в последний момент. Магия поиска по его черной метке несколько раз выводила Упивающихся на след, но изворотливый зельевар каждый раз обходил засады и скрывался от погони. Впрочем, это был вопрос времени. Вон, Каркаров почти полгода пробегал, на край света удрал, а возмездия не избежал. Что и говорить, у раскрытых шпионов и предателей век короток. Никому они не нужны. Зная жесткий прагматизм Дамблдора, Лорд не сомневался, что Снейпа в Ордене уже списали. Поэтому за неудачные попытки поймать предателя Упивающиеся наказывались сравнительно легко. Дежурный «Круцио» по рогам и беги, лови дальше.

Отсмеявшись, Темный Лорд начал раздавать четкие, жесткие указания.

Ускорить судебный процесс над Дурслями у маглов.

Разыскать Поттера живого или мертвого, заставить магическую прессу осветить события «гибели» так называемого Избранного, представив при этом виновниками магловское население в целом. Для обывателей магического сообщества все должно быть убедительно.

Купить для этой цели несколько статей «Пророка».

Хвосту связаться с источником в Ордене для передачи Дамблдору дезинформации о том, что тело Поттера находится у магловских спецслужб. Которые якобы расследуют крайне запутанную информацию о наличии в Англии секты изуверов, называющих себя магами.

Малфою подготовить своего сына к принятию метки и к тому, что на него будет возложено важное поручение Лорда.

Кстати, Воландеморт напомнил Люциусу, что его освобождение из Азкабана после провала операции в министерстве вызвало серьезные затраты. Лорд ждет от рода Малфоев беспрекословной преданности и внушительных финансовых инвестиций…

* * *

Снейп пришел в себя на полу комнаты. Голова раскалывалась от боли. Его палочка обуглилась, а рука, в которой он ее держал, покрылась волдырями от ожогов. Скривившись, зельевар осмотрелся по сторонам. Смотреть на Гарри он просто боялся, понимая, что не справился с ритуалом, и мальчишка, скорее всего, давно мертв. К его удивлению, над подростком сияла неярким перламутровым светом защитная сфера.

Снейп попробовал принять вертикальное положение, но не сумел. Тогда он на коленях подполз к кушетке, на которой лежал Гарри, и со страхом взглянул на его лицо. Подросток был бледен, с кругами под глазами и заострившимися чертами лица. На лбу разливался тяжелый кровоподтек, окаймленный ожогами. Еще четыре почти таких же кровоподтека красовались на теле в тех местах, куда зельевар направлял струи магии. Почти не веря в чудо, Северус взмахнул обугленной палочкой: «Гоменум Ревелио!» Слабый отклик заклятия показал, что в Гарри еще теплится жизнь.

Понимая, что от него самого в таком состоянии толку мало, Снейп лихорадочно начал исцелять собственные раны зельями и заклинаниями. Наконец, ощутив чувствительность в пальцах и вооружившись запасной палочкой, зельевар приступил к осмотру Гарри. К его удивлению, за те полчаса, что он уделил себе, внешний вид подростка изменился в лучшую сторону. Гарри отчетливо и ровно дышал, а отметины от струй магии уменьшались и заживали на глазах. Осмотр выявил сильное обезвоживание организма, но остальное было почти в норме. Неясно лишь было, пострадал ли мозг мальчишки от той чудовищной дозы чистой магии, которую он принял в результате ритуала. Ответ на этот вопрос могло дать только время. Снейп напоил Гарри несколькими укрепляющими растворами, а так же снотворным эликсиром. Пододвинул поближе к кушетке кресло, сел в него и обессилено задремал.

* * *

Дамблдор пребывал в крайне встревоженном состоянии. Его тайный агент в «Гринготсе» сообщил, что со счета Блэков, который согласно завещанию Сириуса принадлежит теперь Гарри Поттеру, снята огромная сумма — порядка двух миллионов галеонов.

Причем съем денег произведен законным, хоть и не совсем обычным способом — с участием таинственного посредника, имевшего магические и родовые полномочия от Гарри Поттера. Учитывая размеры суммы, гоблины банка «Гринготс» проверили эти полномочия самым тщательным образом.

Дамблдор был потрясен этим известием. Значит, Поттер жив и имеет могущественного помощника или хозяина. Нетрудно догадаться, кто это. Последние данные, которым он все отказывался верить, похоже, подтвердились.

Поттер у Воландеморта! Причем живой и дееспособный, иначе полномочия для получения денег не могли быть подтверждены. Он в застенке? Исключено. Полномочия передаются только добровольно и никакие Непростительные заклинания здесь Реддлу не помогли бы. Может быть тогда, в Министерстве, красноглазый ублюдок обманул его? Провел другой ритуал взамен оговоренного? Чем же охмурила Поттера эта темная мразь?! Пообещал могущество? Маловероятно. Пообещал оживить родителей и Сириуса? Теплее. Недоносок мог купиться. Как же! Могущественнейший темный маг мира предлагает сопляку жизнь родителей за жалкие галеоны Сириуса! А галеонов этих, между прочим, двенадцать миллионов! И Том вытащит их из простофили Поттера. Все вытащит! А потом раздавит его, как клопа!

Неописуемо!!! Дамблдор чувствовал себя обворованным!

* * *

В этот момент Гарри, словно почувствовав возмущение белого мага, очнулся. Снейп рядом в кресле мирно храпел, держа в левой руке палочку. Его правая рука, обмотанная магическим зеленым бинтом, покоилась на груди. В комнате царил глубокий полумрак, но Гарри видел все. Обугленный потолок и разноцветные осколки, устилающие все горизонтальные поверхности. Пустые пузырьки и фиолы, из–под зелий, чью–то обугленную палочку на лабораторном столе. Да, Северусу крепко досталось во время этого ритуала. С удивлением Гарри понял, что чувствует себя гораздо лучше. Ни боли, ни слабости не было. Он повернулся набок, затем сел на кушетке, при этом случайно задев ногу зельевара. Снейп вскинулся и схватил Гарри за плечи со словами:

— Ты что? Тебе надо лежать!

Гарри сделал отрицательный жест и слега сопротивляясь, ухватил зельевара за левую руку. Северуса отшвырнуло от подростка и бросило на книжный шкаф. Чертыхаясь и шипя от боли, Снейп встал на ноги, зажег свет и уставился на свое левое предплечье. Быстро пропитывая мантию, текла казавшейся черной кровь. С проклятьем Снейп оторвал левый рукав мантии и ошеломленно уставился на оголенное предплечье. Выглядело жутковато, но Черной метки на нем больше не было!

Глава 8

Глава 8.

Тюрьма графства уже не могла обслуживать растущие потребности населения, и заключенных приходилось уплотнять, а посему камеры в ней давно переполнились. Это было не совсем законно, но общественность проявляла вопиющее равнодушие к условиям быта грабителей, убийц и прочей мрази, которая составляла подавляющее большинство населения этой самой угрюмой и строгой тюрьмы на всем восточном побережье Англии.

Санитарные условия и вентиляция камеры тоже не соответствовала евростандартам, поэтому плотность воздуха в камере приближалась к одному Бздюму! ⁽& sup1;⁾

Заключенные вели милую беседу:

— Да говорю я вам — в морге, перед тем как отправить труп в крематорий, ему жилы на предплечьях и ногах перерезают, шоб на плите ровно лежал и не ворочался от жара.

— Да не физди ты! Тоже мне, паталохоанатом!

— Та я серьезно говорю — перерезают!

Мнения заключенных разделились. Одни верили, другие — нет. Атмосфера в камере потихоньку накалялась. Спорящие стороны посматривали друг на друга уже враждебно и были готовы перевести спор из теоретической плоскости в практическую. Спусковым крючком послужил комментарий проснувшегося зека, который в ответ на очередное утверждение о том, что трупам подрезают жилы, высунул из–под одеяла небритую харю и прохрипел:

— Точно! Руки и ноги подрезают, чтобы не ворочались! И горло! ЧТОБЫ НЕ ОРАЛИ!!!

И тут такое началось! Могучий зек подскочил к рассказчику, схватил его за пояс и попытался выбить его головой дупло в кирпичной стенке. Другие по–джентельменски сошлись с оппонентами на кулачках. Бокс, так сказать! Длилась веселуха минут пять, потом дверь в камеру распахнулась и пяток надзирателей с дубинками и электрошокерами приняли самое активное участие в споре, успокаивая обе стороны одновременно. Успокоили. Минут за пятнадцать. Потом еще с полчасика всех попинали. Для порядка. И уходя, втолкнули в камеру новенького. Дурсля Вернона собственной персоной, которого только что доставили из зала суда, где верховный судья графства вынес толстяку максимальный приговор. Момент для появления новичка, о котором все были наслышаны, получился просто бесподобным!

Вернон опасливо жался к решетке камеры. Сокамерники, неторопливо приближаясь, недвусмысленными жестами давали понять, чем сейчас займутся с грузным хомячком:

— Что трясешься, мразь? Побалуемся?

— Не трогайте меня! — заверещала жертва обстоятельств.

— Мы Воры, а ты петушок, ребенка отравил. Подставляй задницу, урод!

— На полотенце его!!!

Крепкие и жесткие руки схватили Дурсля за запястья, чей–то кулак от души врезал в подбородок. А когда голова Вернона откинулась назад, кто–то накинул ему на шею полотенце и затянул его, как удавку. Теряя сознание, Вернон увидел перед своим носом чьи–то внушительные мужские гениталии. Мир поплыл у него перед глазами.

— Падай и замри, — услышал он знакомый голос.

Вернона вдруг отпустили и он охотно упал, не желая ничего, кроме обморока, но судьба его такими подарками давно не баловала.

— Ну как, нравится? — спросил тот же голос. Вернон опасливо открыл глаза, не забывая прикрывать ладонями задницу. Перед ним стоял призрак Гарри.

В бейсболке белого цвета и с презрительной усмешкой на губах, он был, тем не менее, вполне реален. Особенно странно, что мальчишка выглядел года на два старше, чем был до смерти. Сокамерники валялись на полу в виде ветоши и Вернон слегка приободрился:

— Парень, вытащи меня отсюда живо, а то я шкуру с тебя спущу!

— Правда? — удивился Гарри и Вернон с ужасом увидел, что остальные зеки начали вставать с пола.

— Мне уйти? — жутковато улыбаясь, спросил Гарри. Вернон панически замотал головой.

— Смотри не обосрись от страха, — осклабился Гарри, — мне еще кое–что от тебя нужно! — он небрежно взмахнул рукой и сокамерники Дурсля, разлетевшись, впечатались в стены.

Молясь, что бы это был не сон, Вернон тихонько отполз от порога. Его не оставляло ощущение, что за ним следит невидимый глаз.

— Итак, ты приговорен за убийство Гарри Поттера к тридцати годам тюрьмы, — с удовлетворением отметил воскресший племянник, — а тетя Петунья, как твоя сообщница — к пятнадцати годам. Согласно законам этого графства, права на помилование и сокращения срока вы оба не имеете! Дадли находится в интернате Святого Брутуса, куда вы так усердно меня запихивали. Его там кормят печеньем с битым стеклом. Так что шансов выжить у него не больше, чем у крысы в крысоловке.

Вернон зарыдал в голос.

— Не плачь, придурок, — проворчал Поттер почти добродушно, — для вас еще не все потеряно. Вы еще можете мне пригодиться. Но помни, кто тебя спас!

Еще две недели назад такая формулировка убила бы Дурсля наповал, но в тюрьме люди быстро учатся, и сейчас он был готов заложить душу дьяволу, лишь бы выкарабкаться из смертельного мешка. Он с надеждой уставился на племянника.

— На колени! — спокойно скомандовал Гарри. Толстяк рухнул так поспешно, как будто ему подрубили ноги.

— Правую руку вперед!

Вернон послушно выставил руку.

Гарри был слегка смущен покорностью толстяка, но сложившееся положение его от души позабавило.

Гарри наложил на Дурсля заклятие Подданности. Отныне Вернон и все его семейство оказывалось в его власти. Дурсли должны было выполнять ВСЕ его приказы и сообщать о своем местонахождении. Я совсем как Воландеморт, с легким отвращением подумал Поттер. Однако в целом ситуация была приемлемой.

* * *

Школа «Святого Брутуса», долго вспоминала явление «посланца Сатаны», когда стены интерната закачались, из фонтана вместо воды посыпались крупные копченые селедки, апельсины и конфеты вперемешку с журналами «Плейбой». Видимо, так причудливо смешались вожделения особо мечтательных воспитанников интерната — и младших, и старших. Неуклюжий придурок Дадли исчез без следа. А директор интерната и дежурный воспитатель еще две недели восстанавливали утраченную координацию движений.

Вскоре к Дурслям мужского пола присоединилась Петунья. Гарри пришлось поломать голову, где разместить своих очумевших от событий родственников. Лучше всего для этого, конечно, подошла бы клиника Мунго или обычная магловская психушка, но об этом не стоило и мечтать.

Пора было откровенно поговорить со Снейпом. Гарри пристроил родственников в ночлежку, погрозил им поднятой с земли палочкой (эффект был поразительный!) и отправился в Паучий Тупик.

* * *

Северус, поникнув головой, сидел в кресле у камина. Он ждал Гарри. Перебирая в памяти события последних дней, он понимал, что стал свидетелем необычного явления. Нет, мальчик не стал пока гением или сверхмагом. Он просто стал вдруг старше, спокойнее и решительнее. Магия его тела била через край, и подросток удивлялся этому, но не спешил радоваться. Многое его смущало, и многого он не понимал.

Решение Гарри помочь Дурслям с точки зрения Северуса было нелогичным, но он не стал перечить. Объяснить свои намерения подросток отказался. Снейп ограничился тем, что навязал Гарри защитный медальон, который незаметно был снабжен чарами Слежения и Наблюдения. Осмотрев медальон, подросток иронично фыркнул и Снейп понял, что его уловка обнаружена. Тем не менее, Гарри не сказал ни слова и медальон надел. Разозлившийся зельевар сразу остыл, но раздражение осталось.

Гарри ушел и сейчас Снейп ждал его для серьезного разговора. Парень имеет право знать правду о событиях, которые произошли после начала столь насыщенных каникул и вообще в его жизни.

Раздался тихий скрип, и сквозняк шевельнул волосы зельевара. Снейп встрепенулся и посмотрел на дверь.

— Эээ…, профессор, я прошел через камин, — довольно сказал Гарри, появляясь позади Снейпа.

— Надеюсь, вы не подпалили свои невыразимые, — с издевкой, отозвался зельевар. Он был раздосадован своим очередным промахом и фраза Гарри добавила ему раздражения. Но он быстро взял себя в руки.

— Поттер, садитесь. Вот как раз свободный стул, — Северус не знал, что цитирует Гашека.

Гарри сел и непринужденно уставился на Снейпа. Он заметил, что его прямой взгляд неприятен зельевару и стал частенько пользоваться этим приемом, что бы позлить мрачного профессора.

Но на этот раз Снейп был непробиваем и Гарри почувствовал его серьезный настрой. Послушаем, подумал он, внутренне вздохнув. Тем более что вопросов к зельевару у него накопилось много и по делам прошлым, и по делам текущим.

Теперь Снейп откровенно разглядывал его, и Гарри это не понравилось. За последнюю неделю он привык к уступчивости своего бывшего учителя. Зельевар покорно выполнял его вначале невнятные желания, обучил массе бытовых заклинаний и был совсем не конфликтным.

Теперь Гарри видел перед собой бойца, который лишь на время отложил оружие, а сейчас, похоже, вновь взял его в руки. Ну–ну, может, я сейчас узнаю правду? Мысль резанула, как клинок. Мне это надо? Было так уютно исчезать из дома Снейпа, зная, что он следит за тобой и, если потребуется, придет на помощь. Сон закончился.

— Когда Лорд возродился, — начал Снейп, — вы, Поттер, озадачили его слишком сильно, чтобы он мог жить спокойно и далее. Лорд произвел проверку хоркруксов и понял, что двух не хватает! Это привело его в ярость! Он слишком высокого мнения о себе и слишком низкого о вас, чтобы думать, что вы имеете к этому отношение. Первым под подозрение попал Дамблдор. Однако наш белый маг слишком хитер, чтобы можно было взять его голыми руками. Дамблдор тут же подставил Сириуса и вас, Поттер. Невнятное пророчество Сивиллы (я слышал его одновременно с директором) было слишком расплывчатым, и я не ощутил угрозы. Однако Лорд сделал из этого пророчества свои выводы, и вы, Поттер, в его глазах обречены. Он не остановится, пока вы не погибнете.

Гарри молчал. Снейп взглянул на потолок и потупился. Там собиралась гроза.

— Да, я виноват! — заорал Северус, — можешь меня заавадить, но я не знал, что в пророчестве этой дуры в лентах речь идет о твоих родителях, и … о тебе, — неохотно закончил профессор.

— Дальше, — процедил Поттер.

— Дальше стало хуже. Во время нападения на тебя пятнадцать лет назад Лорд нечувствительно для себя загнал тебе в мозг частицу своей души….

— Что? Я — хоркрукс? Мерлинов гульфик! Я чувствовал, что все это неспроста! Я предатель! Он знал каждый мой шаг!

Гарри задохнулся, вспомнив картину, как он мчится помочь Сириусу, а Волди, злорадно ухмыляясь, отправляет в Министерство отряд Упивающихся…. Боже, он убил своего крестного, подставил своих друзей!

— Заткнись! — рявкнул Снейп. — И слушай.

— Все проще и хуже. Воландеморт в Министерстве, при странном попустительстве Дамблдора, пожертвовал хоркруксом в твоей голове и превратил его в декрукс.

Зельевар замолчал, понимая, что сейчас придется отвечать на непростые вопросы. Он молил судьбу, чтобы это действительно были вопросы, а не ярость Поттера из–за предательства. Мальчишка не контролирует до конца свои силы и от него просто мокрое место останется. Снейп побледнел еще сильнее, чем это позволяла ему природа.

— Дальше, — сдавленным голосом произнес Гарри.

Снейп помолчал, подбирая слова.

— Дальше, — прохрипел подросток, лицо его не внушало иллюзий.

— Я понял замысел этого мерзавца, и решил вмешаться. Декрукс отличается от хоркрукса очень серьезно, как день и ночь. Декрукс не является защитой осколка души — напротив, это средство нападения на его носителя.

— Декрукс какой–то, дерьмо собачье! — пробормотал Гарри и требовательно уставился на зельевара, ожидая продолжения.

⁽& sup1;⁾ Кто не в курсе: один Бздюм — это плотность воздуха, при которой иридиево–платиновый топор висит на расстоянии одного фута от пола и не падает!

Глава 9

— Декрукс был создан Темным Лордом из хоркрукса, который он обнаружил в вашем сознании больше года назад. Воландеморт проник в ваш разум в надежде овладеть вашей волей. Дамблдор разгадал его замысел, — продолжил Снейп, — и Воландеморт сразу понял, что нельзя оставлять в руках врага часть своей души. И что ей придется пожертвовать.

По замыслу Лорда декрукс должен был уничтожить вас, Поттер, физически. Разрушить и ослабить ваш организм, лишить желания жить и бороться. Декрукс не имеет аналогов в магическом мире. В нем есть, скорее, некоторая схожесть с устройствами самоуничтожения маглов: ценное изделие или механизм снабжается таким устройством и при угрозе извне оно уничтожает изделие и разрушается само. Воландеморт создал декрукс в вашем сознании и привел его в действие. С этого момента ваша с ним ментальная связь прервалась, и в вас больше не было частички души Темного Лорда. Теперь это был внутренний разрушитель, получивший команду уничтожить бывшего носителя хоркрукса. То, что он погибнет при этом сам, декрукс не понимал, он полностью лишен свободы воли и выбора, которой отчасти пользуются хоркруксы.

Зельевар заметил, что Гарри из состояния бешенства постепенно переходит в более спокойное состояние и слушает очень внимательно.

— А теперь наиболее неприятное, — выдавил Снейп.

— Дамблдор… — Снейп помолчал, — он понял, что ваша связь с Темным Лордом разорвана. И Мальчик — Который-Выжил в его глазах потерял свою ценность.

Гарри возмущенно сверкнул глазами.

— Да, Поттер — это так, — печально усмехнулся зельевар, — нашему хитроумному директору не нужен Мальчик — Который-Выжил, обреченный на смерть при следующей встрече с Лордом. Ведь просто сложить дважды два и понять, что осколок души Воландеморта защищал и самого себя и вас при прошлых встречах с Темным Лордом.

— Теперь части души вашего врага и защитника в вас нет. Поэтому Поттера загнали назад к Дурслям и запретили всем, включая друзей, любые контакты с ним. Дамблдору нужно было время, чтобы решить, под каким соусом подать неизбежную скорую гибель национального героя. Теперь я понимаю, что в его планах было так же завладение имуществом Блэков и Поттеров. Так сказать, чтобы врагу не досталось, — криво улыбнулся зельевар.

— Я узнал о его разочаровании по нескольким несдержанным и раздраженным замечаниям о вас, — продолжал Снейп неприятный рассказ. — Но так же я понял, что директор лишь делает вид, что не понимает, каким образом Темный Лорд сумел за считанные секунды извлечь хоркрукс и куда–то его переместить. Следов подобной темной магии на месте схватки не осталось. И это якобы очень тревожило Дамблдора.

— В первые же часы после сражения я побывал на месте схватки, используя маскирующие чары. Мне удалось успеть, пока министерство не очухалось, и не усилило меры безопасности. То, что я там обнаружил, мне очень не понравилось. Это были следы не темной, а светлой магии, но совершенно мне незнакомые. Я вернулся в замок, выслушал раздраженного директора, и послал запрос очень авторитетному магу в вопросах темной и белой магии, описав ему следы магии, которую я обнаружил в атриуме министерства. Этот магический авторитет не является практикующим магом, но познания его огромны. Получив ответ на следующий день, я понял игру Дамблдора и оказался перед тяжелым выбором. Дело в том, Поттер, что заклятие превращения хоркрукса в декрукс не относится к темной магии — это светлая магия. Заклятье создал Годрик Гриффиндор для борьбы с хоркруксами темных магов, в чем он весьма преуспел. Не используя темномагические ритуалы, длительные и сложные магические процедуры, при помощи несложного превращения хоркрукс становится оружием против темного мага, разорвавшего свою душу. Любой материальный объект, превращенный в хоркрукс, после преобразования уничтожался декруксом и темный маг безвозвратно терял кусок своей души.

Выходит, Темный Лорд не только разорвал свою душу, но побеспокоился и о том, что бы знать все методы борьбы с захваченными хоркруксами. Не исключено, что полное отсутствие информации по данному вопросу в хранилищах Хогвартса — «заслуга» нашего директора.

Снейп взглянул на Гарри, увидел в его глазах сильную боль разочарования, и притормозил рассказ, раздумывая.

— Ну? — требовательно, но без нажима, произнес подросток.

— Задавайте вопросы, — успокоившись и придя в обычное язвительное настроение, ответил Снейп, — и если вопросы будут глупыми, я на них с удовольствием отвечу.

Гарри нетерпеливо дернул плечом, и полка с пробирками свалилась зельевару на голову.

— Полегче, Поттер!

— А что, голова у вас слабое место?

— Чья бы сова ухала, — прошипел Снейп, потирая макушку.

— Я не хотел. То есть я хотел продолжения вашего рассказа, но о пробирках не думал, — невозмутимо ответил Гарри.

— Вот это–то и страшно, что вы мало думаете, но много делаете! — прошипел Снейп.

Гарри нужна была информация, а не препирательства с зельеваром:

— Извините, профессор, не могли бы вы продолжить?

— Ладно, — проворчал Северус. — Итак, мне удалось вытащить информацию о слабых сторонах декруксов. Оказывается, обычный напиток Живой Смерти прерывает деятельность декрукса на период сна его носителя. Я немедленно вручил вам фиолу с модифицированным вариантом этого зелья и решил, что если вы добровольно не примете его, проникну в дом Дурслей и заставлю вас принять его силой, вплоть до применения «Империуса». А затем скроюсь от следящих заклятий министерства в Паучьем Тупике. Я знал, что в моем распоряжении не более пяти дней. На четвертый день после схватки или на ваш второй день пребывания у Дурслей, я прибыл на Тисовую улицу и пронаблюдал огни машины, которая увозила вас в магловский морг. Рассчитывать к тому моменту я мог только на себя. Я проник в морг, убедился, что вы в коме из–за передозировки зелья и ввел вам укрепляющий раствор. Заодно пришлось убедить парочку маглов снять один из внутренних замков на окне и забыть об этом пустяке. Ночью я вернулся за вами. Оглушил одного из маглов–полицейских и стер ему память. Затем двойной аппарацией доставил вас в Паучий Тупик. Остальное вы знаете.

— Что случилось во время моего лечения? — в упор, глядя на профессора, спросил Поттер.

— То, что и следовало ожидать. Декрукс очнулся вместе с вами. И хоть я старался сбить его с толку вашей малоподвижностью и отсутствием вербальной речи, он продолжал отсекать ваши жизненные силы от источников питания. Мои зелья, впитавшись в один участок кожи, неминуемо выбрасывались через другой. Очищающие заклинания не могли убрать весь негативный результат контакта сильных зелий с вашей кожей, и вы слабели гораздо быстрее, чем я рассчитывал. Давать вам напиток Живой Смерти уже не было смысла. Я запаниковал и отправил сову своему, скажем так, консультанту. Его ответ поверг меня в ужас: выход был, но малореальный. Он предложил мне изготовить зелье, стоившее баснословную сумму с непредсказуемым результатом, провести темномагический ритуал и навеки привязать свою душу к спасаемому магу. Причем сильнее, чем это может сделать Непреложный Обет. Денег не было, вы умирали, а погибать в этой авантюре я не собирался.

Вот тогда, Поттер, и состоялся наш разговор. Отдельные моменты этого разговора и то, что вы нашли деньги, изменило ситуацию.

— Нет, Профессор, если начали, говорите до конца! — не повышая голоса, сказал Гарри.

— Да черт с вами, получайте все сразу, — разозлился вдруг Снейп.

— Во время ритуала декрукс, должен был быть нейтрализован. Он должен был забыть о своей задаче и превратиться в часть памяти вашего мозга с очень ценными знаниями — знаниями Воландеморта, которыми он обладал пятнадцать лет тому назад! Ведь превращение не уничтожало память хоркрукса, а лишь меняло задачу и смысл его существования. Но все пошло не по плану. То ли хоркруксы Темного Лорда обладают неизвестными свойствами, то ли ваш мозг за пятнадцать лет взаимодействия с его психикой приобрел неизвестные возможности, но ритуал остановить не удалось. Декрукс, погибая, оставил в вашем мозгу массу темномагической информации и огромную нишу для накопления магической энергии. Еще только предстоит выяснить, какую часть и какой именно магии вы усвоили. Но то, что я вижу сейчас, уже впечатляет.

Вам не нужна палочка, или другой магический посредник. Вы, похоже, получили неограниченный доступ к магии природы. Есть еще несколько предположений, которые надо дополнительно проверять. Но не обольщайтесь, никому и ничего не дается даром. А чем вам придется заплатить за приобретенные возможности, вам еще только предстоит выяснить.

— Мне? — мрачно спросил Гарри.

Профессор побледнел, но, глядя в зеленые глаза юного мага, твердо ответил:

— Да, именно вам, Поттер, потому что на этом пути у вас не будет союзников!

Глава 10

Люциус Малфой запросил срочной аудиенции у Темного Лорда. Тот встретил верного слугу в своем кабинете, отделанном полированным обсидианом.

— Слушаю тебя, Люциус. Но будь короток, — властитель был неприветлив.

— Ваше Темнейшество! Гарри Поттер жив и здоров! — с поклоном сообщил Упивающийся.

— Знаю, — мрачно отозвался Лорд.

Люциус был обескуражен:

— Да? — глупо спросил он, но быстро оправился от неожиданности.

— Мой Лорд, это еще не все! — быстро проговорил он, опасаясь, что мрачность Хозяина может легко перерасти в раздражение, а там и до «Круцио» рукой подать.

— Говори, — холодно произнес его господин и отвернулся. Это был плохой знак и Люциуса от страха понесло:

— Мои агенты сообщили мне, что Дурсли загадочным для недоумков–маглов образом оказались на свободе. Наши люди ищут их, но пока безрезультатно, — поспешил добавить Люциус, заметив, что Хозяин недоуменно пожал плечами.

— К сожалению, вместо того, чтобы действовать без промедления, они начали вызывать меня. А я, — Малфой еще раз поклонился, — был занят обучением Драко, дабы он соответствовал той важной задаче, которую Ваше Темнейшество решило возложить на его юные плечи.

Тут Малфой задохнулся от волнения, пытаясь перехватить воздуха, чтобы продолжить, но его перебил Лорд:

— Кто тебе сказал, что это поручение будет таким уж важным для меня?

Люциус потерянно молчал.

— Запомни, что Лорд Судеб сам занимается важными делами, а вам перепадают лишь мелочи, на которые мне жаль тратить свое время! Важное поручение твоему щенку можно будет доверить, когда он сравняется в заслугах с такими Упивающимися, как Мальсибер, Долохов и Беллатрисса. Не ранее. А сейчас он получит поручение важное для него, а не для меня. От выполнения этого поручения зависит дальнейшая судьба рода Малфоев, а не судьба Темного Лорда.

Произнося эту издевательскую тираду, Лорд повернулся к Малфою–старшему своим запоминающимся лицом (или образиной) и костлявая ледяная рука схватила Упивающегося за глотку.

— Ищешь обходные пути, мой скользкий друг? — протянул Лорд, не отрывая взгляда от полубезумных, но одновременно преданных глаз Малфоя. Быстро переворошив его память и текущие мысли легилименцией, Воландеморт брезгливо оттолкнул от себя Люциуса и произнес:

— Червь! Если еще раз придешь ко мне с пустопорожним докладом, то пожалеешь, что родился на свет, — Лорд взмахнул палочкой и закончил беседу в своей излюбленной манере. Люциус сутки отлеживался в Малфой–меноре, а домашние эльфы, кланяясь, подносили ему обезболивающее графинами.

* * *

Поручив дежурному Упиванцу выставить за порог надоедливого аристократишку, Темный Лорд сел в свой трон и глубоко задумался.

Что–то пошло не так. Там, в министерстве, для превращения кусочка собственной души в средство убийства Поттера у него были считанные мгновения. Все было рассчитано. Старый дурак Дамблдор, сражаясь эффектными, но в целом безобидными заклятьями, размахивая палочкой и распыляя для виду тонны воды, дал ему необходимое время, чтобы осуществить задуманное. Дамби сдал своего Золотого мальчика, но сделал это изящно, под сверкание молний и треск ледяных брызг.

И все впустую!

Никто не заподозрил бы, что Дамблдор обрек Избранного на смерть!

Никто не обвинил бы Темного Лорда в убийстве национального героя!

Все задумано, согласованно и исполнено филигранно!

А результат?

Хоркрукс истрачен зря. Гарри жив и здоров. Дамби скалит оставшиеся зубы, обвиняя его — Темного Лорда (!) — в краже двух миллионов галеонов из наследства Блэков! Уму непостижимо!

Наметившийся союз (его и Дамблдора) рассыпается, как карточный домик.

Два года работы, переговоров, поисков компромисса — все пошло насмарку!

А как все хорошо начиналось!

Первый вариант раздела сфер влияния был отвергнут белым старцем с негодованием, но Орден Жареных Окорочков так ничего и не узнал о прошедших переговорах. Дамби промолчал о предложении своего «смертельного» врага!

Это говорило о многом. Потом было второе, третье, четвертое,….. надцатое предложение. Позиции сторон уточнялись, подробности раздела прорабатывались, Дамби не молодел, а он — набирал силу и сторонников. Все шло нормально!

И вот, на тебе! Мощнейшее заклинание белой магии не срабатывает. Поттер жив! Ладно, дементор с ним! Но мальчишка непонятным образом еще и набирается темной и светлой магической мощи.

По свидетельству очевидцев, заклинания в магловской тюрьме Поттер творил голыми руками, без палочки. У самого Темного Лорда такое получалось только в простых бытовых заклинаниях. А этот недоносок расшвыривает десяток крупных материальных объектов, проламывает двухфутовую кирпичную стену, и левитирует родственных ублюдков в неизвестном направлении.

Ладно, эмоции побоку! Что мы имеем?

Дамблдор считает, что его нагло обманули. Придется дать ему два миллиона галеонов, старость скупа и с этим надо смириться. Не хочется, чтобы науськиваемый этим скупердяем Орден опять гонялся за ним и его слугами по всей Британии.

Все равно, когда старик схлопочет от него Аваду, все деньги вернутся теми или иными путями. А члены Ордена Цветной Курицы от своего руководителя наверняка опять ничего не узнают.

Поттера надо искать, но по–новому. Информация о причине появления новых и выдающихся способностей Поттера будет щенку приговором. В этом Темный маг не сомневался. Раскидывать придурков движением руки и владеть высшими заклинаниями темной магии — большая разница.

Далее. Надо искать Снейпа. Не верится в то, что Снейп сбежал на край света. Хотя связь с его Черной меткой оборвалась, сам обрыв был нетипичен. Словно задули свечу. Не ослабление, обусловленное расстоянием, а резкое отключение связи. Над этим надо подумать: нет ли здесь проявления феноменальных способностей поттеровского недоноска.

Далее, Драко….. нет первоначальный план уже не подойдет. Старый маразматик Дамби теперь к себе даже домовика из темных семей не подпустит. Ладно, пусть малфеныш повисит на крючке — то–то его папаша убивается. Найдется дело и для этого прыщавого юнца.

Значит, сделаем так. Нужен близкий Поттеру человек, рядом с которым он рано или поздно окажется под одной крышей….

* * *

«Да, именно вам, Поттер, потому что на этом пути у вас не будет союзников!».

Эта фраза Снейпа несколько дней крутилась в голове у Гарри. Да и весь разговор произвел тяжелое впечатление на подростка. Многое получило свое объяснение, многое стало еще запутаннее и сложнее.

Больше всего угнетало предположенное Снейпом, предательство Дамблдора. А еще — хитрость и жестокость плана избавления от Мальчика — Который-Выжил, который на деле оказался ходячим хоркруксом, игрушкой в руках Темного мерзавца.

«Неужели не было другого выхода?» — задавал себе вопрос Гарри. И был ли Снейп с ним откровенен или это опять хитрая интерпретация происходящего, выгодная уже зельевару?

Голова шла кругом. Но, вспоминая и анализируя шаг за шагом события последних трех недель, Гарри все больше и больше склонялся к мысли, что Снейп не врет, и его рассказ в основных деталях соответствует истине. Косвенным подтверждением выхода зельевара из игры служили наблюдения за тем, как каждый вечер Снейп обновляет защиту своего жилища. Снейп ставил двойные щиты! Наружный щит от проникновения темной магии и внутренний — от белой! Значит, его основные опасения связаны с местью Воландеморта, но в то же время и от Дамблдора он не ждет ничего хорошего. Защиту Снейп ставил мощную, и Гарри на время пришлось отказаться от ночных вылазок.

Подросток понял, что не располагая информацией, доступной зельевару, он двигался в неправильном направлении. Первоначально Гарри рассчитывал на помощь Дамблдора, и все действия сводились к поиску безопасного контакта с главой Ордена Феникса, на мудрость и доброту которого Гарри полагался безоговорочно. Теперь ситуация изменилась, и все надо было начинать заново.

Гарри заполнял вынужденное дневное безделье чтением книг из библиотеки Снейпа, в которой он, в общем–то и жил. Книги были великолепны, и подросток с жадностью накинулся на чтение.

Правда уже не раз и не два его охватывало ощущение, что данную книгу он уже читал. Подросток сначала забавы ради, а затем всерьез «вспоминал» о том, что будет на следующей странице. Затем переворачивал ее и с недоумением убеждался, что не ошибся. Это стало повторяться все чаще и чаще. Теперь встретив «знакомое» место, он сразу смотрел в конец книги и со вздохом ставил ее обратно на полку.

Спустя четыре дня после памятной беседы Гарри, находясь в доме у Снейпа, послал ему магическое приглашение для разговора. Ждать ответа пришлось достаточно долго. Все последние дни они не общались, встречаясь лишь за столом во время приема пищи. Молча ели и расходились по своим делам. Так же молчаливы были вечерние встречи, когда Снейп обходил каждое помещение и устанавливал ночную защиту.

Днем Снейп часто и подолгу отсутствовал, никак не объясняя своих отлучек.

Гарри отлучился лишь раз. Ему надо было проведать «дорогих родственников» и оплатить их пребывание и питание в ночлежке. На вопросы тети и дяди он не отвечал. Но уходя, грозно потребовал, чтобы они носа не высовывали на улицу и терпеливо ждали, пока он их заберет:

— Иначе, недоумки, каждый из вас вернется туда, откуда я вас вытащил! — сердечно пообещал юноша, наведя панику на все семейство.

Проверив крепость заклятия Подданности, и наложив его для верности на Петунью и Дадли, Гарри отбыл в Паучий Тупик. Время было уже позднее, и взгляд Снейпа красноречиво рассказал ему, что еще немного — и пришлось бы ночевать на улице.

* * *

На четвертое утро Гарри обнаружил на столе своей комнаты маленькую шкатулку. Он несколько раз обошел вокруг нее, опасаясь подвоха. Вдруг это портал и стоит его коснуться, как тебя унесет крючком за пузо либо в жаркие и лживые объятья Дамблдора, либо в холодные и беспощадные объятья Воландеморта. Или вообще в сумрачную камеру, где единственной мебелью будет топор Макнейра. Бррр….

Гарри протянул обе руки к шкатулке, но так, чтобы не дотронуться до нее. Каждая рука ощутила слабый поток магии. Но что самое удивительное, каждая рука ощутила магию по–своему. Правая рука ощутила магию, как касание мягкого шелковистого меха теплого дружелюбного зверька. Левая рука ощутила легкие холодные покалывания в пальцах и ладони, как во время грозы, когда оказываешься неподалеку от ударившей молнии. Соединив оба ощущения, как трубки бинокля, Гарри понял, что магическое содержимое шкатулки разнородно и вероятно принадлежит как светлой, так и темной магии.

Это немного успокоило его. Ведь трудно представить, что магическая посылка могла одновременно прорвать оба слоя защиты, не вызвав при этом срабатывания Тревожных чар. Гарри решил открыть шкатулку.

Однако попытки открыть ее не увенчались успехом. Наконец Гарри сообразил шепнуть «Энгоргио». Шкатулка покорно увеличилась до размеров хорошего сундука и на следующее заклинание «Алохомора» немедленно распахнулась. При этом откинувшаяся крышка ударила по столу со звуком упавшего шкафа.

В сундуке оказались все вещи подростка, за исключением книг и учебных свитков. В числе прочего там была мантия–невидимка отца, карта мародеров, волшебная палочка Гарри, завещание Сириуса Блэка, перстни глав родов Поттеров и Блэков и ключи от хранилищ в банке «Гринготс». К удивлению Гарри, ключей оказалось не два, а четыре. Рядом с ключами лежали два кожаных мешочка, наполненные галеонами.

Отдельно в серебряной шкатулке с двумя отделениями лежали фамильные медальоны, обереги, браслеты, кольца, перстни и другие артефакты обоих родов. Гарри так же увидел ящичек, в котором рядами сверкали хрусталем флаконы со знакомыми, полузнакомыми и совсем незнакомыми зельями.

С недоумением подросток вытащил со дна сундука две тяжеленные кольчуги из чешуи черного и красного дракона. А с внутренней стороны крышки сундука грозно поблескивали полированными лезвиями два меча древней работы. Отдельно от них в специальном гнезде лежала черная волшебная палочка с золотой рукояткой.

Гарри присел и задумался.

Вот тогда и полетело к Снейпу вежливое приглашение к разговору.

* * *

— Почему, Поттер, вы отрываете меня от моих занятий, — недружелюбно начал зельевар, входя в комнату Гарри, — вам нечем занять себя, находясь в окружении сотен редчайших книг и трактатов по магии и зельеварению?

— Нет, сэр, — подчеркнуто вежливо ответил Гарри, — просто мне все труднее выбрать том, который бы я не знал почти наизусть.

— Вот как, — прищурился Снейп, — ну что ж, Поттер, я ведь вас об этом предупреждал. Вы теперь ходячая энциклопедия по темной и светлой магии. Знания будут проявляться в вашей памяти помимо вашей воли. Вы теперь круче всезнайки Грейнджер в сотни раз, — издевался профессор, — но есть одна проблема. Знать и уметь — это разные вещи.

— Если вы хотите воспользоваться этими знаниями, — продолжил зельевар менее язвительно, — вам следует настроиться на огромную работу по превращению вашего теоретического багажа в практический, иначе любой волшебник средней руки одолеет вас. Я уж не говорю о Темном Лорде.

Снейп замолчал и демонстративно отвернулся от Гарри.

— Сэр, я пригласил вас, что бы решить несколько важных вопросов, — спокойно сказал Гарри.

В словах профессора для него не было ничего нового, он и сам пришел к таким же выводам. Первые же опыты по применению вновь приобретенных знаний привели к конфузу. Гарри попытался применить на практике усиленное заклинание «Диффиндо максима», чтобы разрезать принесенное с улицы полено. Заклинание разрезало его вместе со столом, паркетом и гантелями, которые неизвестно как под этим столом оказались. Да еще что–то загрохотало в подвале, явно разваливаясь на части. Гарри тогда полтора часа потратил на ремонт поврежденного. А остатки гантелей и вовсе пришлось спрятать под один из книжных шкафов, потому что вместо соединения их части постоянно разбрасывало по сторонам, круша уцелевшую мебель. В подвал юный маг даже не пошел. Времени не хватило. Да и не по себе было. Кто знает, что там у Снейпа в подвале. Было.

Так что в необходимости обучения (или самообучения) у Гарри сомнений не было. Вопрос — где взять достаточно надежное для безопасности окружающих место? Ничего, кроме полигона для дрессировки драконов, в голову Гарри не приходило!

— Итак, недалек тот день, когда я покину ваш дом, сэр, — продолжил юный маг. Не оборачиваясь, Снейп утвердительно кивнул.

— Я благодарен вам за то, что вы нашли и собрали все то, что находится в этом сундуке. Это поистине бесценные для меня вещи, — голос Гарри был тверд, и Снейп искоса взглянул на него, продолжая хранить молчание.

— Но этого недостаточно для самостоятельного существования, — продолжил Гарри.

— О каком самостоятельном существовании вы говорите, Поттер! — вскипел зельевар, — вам надо срочно бежать из страны и для этого у вас все есть. Вы уже завтра можете быть в Канаде, Бразилии, Австралии — где угодно! В этой стране нет силы, способной сдержать зло — осталось только спасаться. Скорее переводите ваши средства и счастливого пути!

— Нет! Я остаюсь, — спокойно ответил Гарри, — но сейчас мне нужна ваша помощь. Обещаю, что это займет не более недели.

Зельевар скрипнул зубами от злости и поинтересовался:

— Ну и чего вы от меня хотите?

— Мне нужно освоить Оклюменцию, Легилименцию, разработать методики самообучения заклятиям Темной и Светлой Магии раздельно, и… помочь разыскать Поттер–мэнор.

Снейп от изумления на мгновение потерял дар речи, затряс кулаками и произнес ругательство, в котором вспомнил гульфик Мерлина, плащ дементора и почему–то всех родственников Поттера по женской линии до седьмого колена включительно.

Глава 11

Снейп бушевал еще некоторое время, в адрес Гарри летели эпитеты «самодовольный придурок», «пустоголовый идиот», «высокомерный болван», и даже почему–то «развесистый пень». Подросток к большинству оскорблений отнесся привычно равнодушно, но последнее его задело, и он попытался возражать. Снейп разъярился еще больше и, выскочив из библиотеки, так жахнул поворотным стеллажом, что из него вылетели все книги и завалили Гарри вместе с кушеткой. Почесывая ушибленную макушку, подросток выполз из–под завала и, вздохнув, стал наводить порядок.

Тем не менее, когда утром Гарри обнаружил на столе составленный Снейпом график занятий, его губы растянулись в довольную ухмылку.

— Подумать только! — произнес Гарри. — Я доволен, что буду заниматься с этим сальноволосым чудовищем!

Он покрутил головой, взял пергамент с расписанием и начал его подробно изучать. Потом сделал несколько поправок, уменьшив в основном сроки и часы, отведенные на каждую конкретную тему. Закончив эту работу, Гарри вспомнил заклинание копирования, произнес магическую формулу и самонадеянно взмахнул палочкой. Результат не заставил себя ждать — его снова завалило. Но на этот раз сотнями копий пергамента и вместе со столом.

Вошедший в этот момент в комнату Снейп с изумлением уставился на багрового Поттера, который как раз выбирался из–под груды свитков. Зельевар схватил подростка за руку и вытащил наружу. Пока Гарри, чертыхаясь, поднимался на ноги, профессор поднял пару пергаментов и отработанным взмахом палочки «Эванеско» удалил все остальные.

— Развлекаетесь, Поттер, или как? — вкрадчиво протянул зельевар.

— Или как, — мрачно ответил по–прежнему багровый подросток.

— Ну–ну, — неопределенно отозвался зельевар, — кстати, Поттер, я сегодня хотел позаниматься с гантелями, а вместо них в спальню влетело четыре чугунных снитча. Это ваша работа?

Гарри покраснел еще больше, хотя казалось, что это невозможно.

— А потом в подвале, — безжалостно продолжал Снейп, — я обнаружил аккуратно разрезанный отопительный котел. Какое счастье, что сейчас лето, Поттер!

Донельзя смущенный Гарри попыхтел на манер Рона, и неожиданно звонко расхохотался. В глазах Снейпа тоже мелькнула смешинка, но большего зельевар себе не позволил.

— Анфан террибль⁽& sup1;⁾, — с усмешкой произнес он, — у вас десять минут, что бы насмеяться, а по истечении этого времени жду вас в гостиной. С палочкой и серьезным выражением лица, а главное — с включенными мозгами.

* * *

Начались занятия. И все пошло не так, как планировал Гарри. Снейп тоже был озадачен, хоть и не показывал виду. Сложное оказалось простым, а простое неожиданно сложным.

Методики самообучения заклинаниям они разделали под орех в первый же день. Между овладением темными и светлыми заклятьями существовало одно главное различие — эмоциональный фон. И оно чуть не стало камнем преткновения. Снейп утверждал, что только светлыми или только темными заклятиями не решить ни боевую, ни защитную задачу. Заклятия должны чередоваться или даже совмещаться. Но менять свое настроение с такой скоростью человеческая психика не в состоянии — значит, нужна смесь эмоций. Гарри потратил полдня на осмысление таких эмоциональных состояний, как: «Злобная радость», «Мрачное удовольствие», «Неполное счастье», «Доброта с кулаками», «Наслаждение местью», «Белая зависть», «Мучения во благо» и даже «Смерть во спасение». После этого дело быстро пошло на лад, и для Гарри освоение заклятий превратилось в щелканье семечек. Но тут возникла новая, точнее, старая проблема: как при избытке магического потенциала регулировать мощность заклинания. На этом обучение споткнулось, точнее — стало пробуксовывать.

Тогда Снейп поменял тематику, и они занялись Оклюменцией. Теоретическую часть Гарри знал (непонятно, хотя нет, наоборот, понятно откуда), поэтому сразу занялись практикой. По плану упражнения Снейп нападал Легилименцией, пытаясь проникнуть в разум Гарри, а тот оборонялся, возводя глухую стену в мозгу и вытесняя зельевара из своего сознания.

Учитель и ученик встали в исходную позицию, Снейп поднял палочку и, глядя Гарри в глаза, произнес: «Легилименс». Поттер мысленно поставил блок — зельевар рухнул на пол. Последнее, что запомнил несчастный профессор — это нарастающий свист в ушах и тяжкий ментальный удар, сравнимый только с ударом с разбегу лбом об бетономешалку.

Придя в себя через полчаса, Снейп увидел перед собой расстроенное лицо Поттера.

— Тренируйтесь на кошках, Поттер, — зельевар поднялся на ноги и нетвердым шагом удалился к себе в спальню принимать Восстанавливающее и Укрепляющее зелья.

Больше в этот день они не занимались. Гарри сидел и перебирал в голове воспоминания Снейпа, в основном не слишком радостные. Много там было из жизни в Хогвартсе. Подросток смотрел на себя глазами профессора и жутко сам себе не нравился.

«Да, — подумал Гарри, — вместо урока Оклюменции у нас получился урок Легилименции. Устроит он мне завтра разнос, но лишь бы заниматься не отказался».

* * *

Гарри решил воспользоваться неожиданной паузой и смотаться к родственничкам: подкормить, припугнуть и подбодрить. Именно в такой последовательности.

Переместившись в район ночлежки, юный маг около получаса внимательно осматривался, пытаясь обнаружить слежку или наблюдение. Наконец, Гарри приблизился к дверям заведения и вошел внутрь.

Серый ряд кроватей общего зала, узкий коридор с дверями в семейные комнатки. Спертый, затхлый воздух, в котором практически не было кислорода. А то, что осталось, называть азотом можно было только с большой натяжкой. Морща нос, Гарри дошел до двери с табличкой 13, толкнул ручку от себя и вошел.

Дурсли, сбившиеся в кучку в углу, нервно вздрогнули.

— Спокойно, это я, — насмешливо и пренебрежительно сказал подросток. Такую манеру разговаривать с родственниками он взял на вооружение с первой же встречи после «воскрешения».

— Гарри, — почти жалобно зашептал Вернон, — нам страшно. Днем приходил какой–то инспектор по ночлежкам. Вместе с хозяином осматривал все комнаты, проверял белье и чистоту. А когда зашел к нам, все больше на нас смотрел, а проверял для виду. А как вышел, проверять больше ничего не стал, заторопился и ушел.

— Как он выглядел? — нахмурился Гарри.

— Ну, вроде обычно. Маленького роста, остроносый, волосы то ли седые, то ли серые, — заторопились перечислять все наперебой, — глаза маленькие и все бегают, — шепотом закончил Дурсль.

— Собирайтесь, — мгновенно принял решение Гарри, — только тихо!

Дурсли быстро похватали нехитрые и малочисленные пожитки и преданно уставились на Гарри.

— На выход, — скомандовал Гарри, нащупывая в рукаве палочку. Юный маг лихорадочно вспоминал заклинание для создания портключа. Вспомнив, достал из кармана расческу, навел на нее палочку и чуть дыша, шепнул:

— Портус.

Расческа вспыхнула голубым сиянием, но не расплавилась, как опасался Поттер, и через секунду сияние погасло. Теперь можно было и не выходить на улицу, но Гарри решил проверить свои подозрения. Оставив Дурслей в коридоре, он осторожно выглянул из дверей и осмотрел улицу перед домом. Так и есть! Неподалеку бродила, прихрамывая, крупная серая крыса! Гарри выскочил, выхватывая палочку, но крыса оказалась проворней и побежала к углу дома. «Секо!» — выкрикнул Гарри, и угол дома обвалился. Спасаясь от падающих балок и кирпичей, очумевшая крыса метнулась через улицу. Гарри прицелился и спокойно произнес «Бомбарда». Взрыв вырыл в мостовой яму глубиной как минимум ярда три. Крысу подбросило в воздух вместе с пылью и обломками асфальта, и пока она летела вниз в яму, навстречу ей из пробитой трубы горячего водоснабжения ударила струя кипятка.

«Суп из крысиного Хвоста», — подумал Гарри, испытывая «мрачное удовольствие».

⁽& sup1;⁾ Анфан террибль — несносный ребенок.

Глава 12

Удовлетворенный расправой над Хвостом, Гарри рванул обратно в коридор — к Дурслям. Здание трещало по всем швам, стены покрывались трещинами, а с потолка сыпалась штукатурка. Очумевшее семейство жалось друг к другу, но когда Дурсли увидели Гарри, рванули к нему, как на стометровке. Первым до финиша, то есть до Гарри, добежал Дадли и отдавил кузену ногу.

— Без паники! — морщась от боли, проорал юный маг, пытаясь перекрыть шум обвала.

Дом стремительно заваливался на бок. Да! На тот самый бок, где теперь стараниями Гарри не хватало четвертого угла и, соответственно, четвертой точки опоры. Математики болтают, что плоскость проходит через три точки, только дому на это было наплевать. Наверно он просто не читал учебников математики, а вот скорость его обрушения точно соответствовала законам Ньютона. Видимо физику дом читал. У Гарри оставались считанные мгновения, чтобы не познакомить семью Дурслей с последствиями этих законов и не ознакомиться с ними самому. Не было времени даже на то, что бы обматерить Ньютона и всех почитателей его научной школы.

Гарри рывком сунул расческу под нос Дурслям, заорал:

— Хватайтесь! — и, увидев на расческе все три лапы родственников, взмахнул палочкой.

Кирпичная стена коридора, подстрекаемая кровожадным Ньютоном, рухнула на пол, где уже никого не было и разочарованно застучала обломками кирпичей.

* * *

Появление всей семейки в Паучьем Тупике не обошлось без некоторых нюансов. Портключ послушно перенес всех в библиотеку дома Снейпа. Это единственное место, которое Гарри успел представить в момент старта. Но, как выяснилось, помещение по своему объему лишь слегка превосходило габариты нашей компании и, как говорится, когда дым рассеялся, прорисовалась следующая картина. Дадли сидел на лабораторном столе в стеклянной каше из битых пробирок и склянок. Петунья прилипла к стене как раз под настенным светильником (торшер получился очень даже симпатичным). На кушетке в коленно–локтевой позиции находился дядя Вернон. Верхом на нем сидел Гарри, держа в правой руке палочку, а в левой почему–то — кусок кирпича. Изо рта дяди тоже торчал кусок кирпича, пойманного по дороге. Видимо, для развития художественного замысла данной скульптурной композиции.

— Ххлесь эня, — попросил дядя, выплюнул кирпич и произнес более внятно, — Гарри, слезь с меня.

Племянник резво соскочил с дяди, сделал знак всем заткнуться и стал прислушиваться. В доме было тихо, и Гарри вздохнул с облегчением. Потом началась мука смертная с отклеиванием Петуньи от стены, оказанием первой медицинской помощи заднице Дадли и перебазированию всего семейства в подвал дома. В подвале Гарри осмотрел все помещения, вернулся к Дурслям и «на цыпочках» трансфигурировал несколько кусков угля в раскладушки, одеяла и подушки. Принес родственникам воду и хлеб, которые они умяли за минуту, и стал держать речь:

— Прошу учесть, что вы здесь гости, причем незваные. Вести себя тихо, не высовываться из подвала и тем более не выходить. Хозяин тут суровый, бывший людоед, особенно он любит пухлых подростков. Если он вас обнаружит — кланяйтесь! Да пониже! Извиняйтесь! Не ровен час рассердится, будет плохо! Понятно? — шепотом рявкнул Гарри.

Дурсли закивали головами. Больше всех был напуган Дадли. События шли так стремительно, что он все еще представлял себя пухлым подростком, хотя одежда болталась на нем, как на вешалке. Сейчас людоед на него вряд ли бы польстился. Даже голодный.

— В соседней комнате, вот за этой дверью, есть смеситель с горячей и холодной водой. Всем вымыться, а тебе, тетя, выстирать и высушить белье. Вот кусок мыла, расходуй экономно, второго не будет. Малейшее непослушание или нарушение, и я отправлю вас разбирать завалы ночлежки! Все ясно? За дело!

Гарри величественно кивнул родне, прошел еще раз по подвалу, удивленно осмотрел массивный стальной котел, разваленный на две неравные части, и поднялся вверх по лестнице в дом.

Гарри пребывал в большом затруднении. Как объяснять Снейпу наличие в доме семьи маглов, он себе не представлял. Юный маг неуверенно подошел к двери спальни профессора и, к своему удивлению и облегчению, услышал богатырский храп. Рука Гарри, поднятая, чтобы постучать, опустилась обратно. Он пожал плечами и вернулся в библиотеку. Убрал битые склянки и пробирки, заклеил обои и выбросил два куска кирпича в форточку. Можно было, конечно, избавиться от кирпичей магическим способом, но Гарри вовремя вспомнил опыты с гантелями и предпочел форточку.

Взглянув в окно на улицу, Гарри не увидел привычной перламутровой дымки двухслойной защиты. Снейп не установил ночную защиту! Подросток начал соображать, смогут ли друзья вареного Хвоста по следу портключа определить район, в который Гарри переместился с Дурслями, и решил, что смогут.

Не теряя времени, Гарри начал вспоминать защитные заклинания, тем более, что Снейп всегда устанавливал их вербально. Стремясь сделать защиту не менее крепкой, чем у Снейпа, Гарри слегка отпустил вожжи своей магической мощи и чуть–чуть перестарался. Защита получилась просто загляденье. Двухслойная, крепкая, чувствительная — просто класс! Но по окончании работы Гарри заметил, что вокруг дома выпало на два — три сантиметра снега, что для конца июля для этих мест совсем не характерно.

* * *

Долохов влетел в тронный зал Воландеморта с криком:

— Хозяин! Поттер обнаружен!

Движением бровей Темный Лорд удалил всех из зала и впился глазами в приближенного Упиванца: «Говори!».

— Мой Лорд! По вашему заданию Хвост с несколькими помощниками занимались поисками маглов — родственников Поттера. Сегодня днем Хвост сообщил мне, что обнаружил их в ночлежке и остался наблюдать за ними в своем анимагическом виде. Я послал ему подмогу, а сам аппарировал ближе к Малфой–мэнору, что бы сообщить Люциусу, что пташки попались и можно позабавиться. Ведь ваше Темнейшество распорядились убить этих маглов в любом месте, где их найдут. Не успел я связаться с Малфоем, как мне сообщили, что возле ночлежки идет сражение и гремят взрывы. Так как было неясно, кто с кем сражается, я лично прибыл к ночлежке и убедился, что она полностью разрушена. Жертвы среди маглов есть, правда небольшие — днем в ночлежке народу мало…

— Хватит! — загремел Темный Лорд, — ты болтлив, как баба. Где Хвост?

— Вот! — Долохов от страха втянул голову в плечи и вытащил из кармана дохлую крысу. Запах вареной курятины распространился по залу.

— Убери! — рявкнул Лорд, — можешь отдать совам на ужин, а тебя я отдам на ужин дементору, если ты мне коротко и ясно не скажешь, где Поттер?!

— Хозяин, — побелел лицом Упиванец, — мы отследили портключ. Он создан палочкой Поттера и магический след ведет на окраину Лондона в район Паучьего Тупика. Туда посланы наблюдатели, а в пустующем здании ждет сигнала штурмовой отряд.

— Паучьего Тупика? — зло прищурился Лорд, — похоже, я начинаю понимать, что происходило в последние недели! Я сам приму участие в охоте! Тебе сутки сроку на то, что бы обнаружить убежище Поттера. И учти, там может оказаться наш общий знакомый, который недавно устал носить мою метку. Не дай ему уйти. Накрыть весь район противоаппарационным щитом. И чтобы мышь не пролезла! Даже вареная, — почти добродушно пошутил Лорд.

Долохов глубоко поклонился и выбежал из зала.

* * *

Снейп проснулся рано утром в нормальном (мрачном) настроении и со сносным самочувствием. Голова болеть перестала еще вечером, когда после лошадиной дозы Укрепляющих и Восстанавливающих зелий профессор, наконец, провалился в глубокий сон без сновидений.

— Чертов Поттер, молотобоец хренов, — размышлял зельевар, — такими ментальными щитами кокосовые орехи колоть, а не Оклюменцией заниматься. Оклюменция сродни игре в покер, блефуй на тончайших обертонах эмоций, да соперника оценивай, чтобы он о твоем обмане не догадался. А если ты его сразу канделябром огреешь, то он вряд литебе поверит! Надо бы этому начинающему магическому громиле тренажер сделать для упражнений по регулировке мощности заклинания. А что, это идея! Если взять боггарта и зачаровать его на ступенчатую дисперсную реакцию…». Размышляя, Снейп подошел к окну и остолбенел — в небе сияла двухслойная сферическая радуга, а вокруг дома пятнами лежал ослепительно–белый снег. В пустующем доме напротив окна мелькали до боли знакомые силуэты в черных мантиях с капюшонами.

Глава 13

— Поттер! — ворвался Снейп в комнату Гарри, — что вы наделали!

Подросток спросонья хлопал глазами и ничего не понимал.

— Вы установили вчера вечером защиту? — Снейп дождался утвердительного кивка Гарри и, закрыв лицо руками, опустился в кресло у стеллажей с книгами.

— Поттер, вы нас погубили, — неожиданно спокойным и холодным голосом произнес зельевар.

Гарри подскочил на кровати, сел и уставился на Снейпа:

— Что случилось, сэр? — спросил он хриплым со сна голосом. — Я сделал все так же, как делали вы. Неужели кто–то проник через защиту?

— Так же! — с сарказмом повторил профессор. — Поттер, моя защита похожа на вашу так же, как паутина из лески на решетку от канализации. Вы столько энергии выгребли из воздуха своими темными заклинаниями, что у вас даже снег выпал!

— Но проблема не в этом, — с горечью продолжил Снейп, — мы окружены слугами Воландеморта.

Гарри понял, что их все–таки выследили по следу портключа и пришел в ужас. Ах, если бы он догадался поставить щит над ночлежкой, то магический след портключа рассеялся бы при его прохождении. А теперь они обнаружены. Район их местонахождения выдал след портключа, а точное расположение дома — защитная сфера, которая из–за своей мощности стала видимой.

— Это я виноват, сэр, — решил расколоться Поттер. — Я захотел отомстить Хвосту за предательство и наделал глупостей.

— С этого места поподробнее, Поттер!

И Гарри рассказал Снейпу все. В процессе короткого рассказа настроение Снейпа несколько раз менялось. Услышав о самовольной отлучке Гарри, Снейп скривился, как будто у него болели зубы. Рассказ о посещении Дурслей вызвал у зельевара презрительную мину. Сцену расправы с Хвостом профессор слушал, затаив дыхание, с торжествующим огоньком в глазах. Признание Гарри о том, что он притащил в дом маглов, перекосило лицо Снейпа от гнева. Рассказ Поттера об установке защиты был выслушан с легким пренебрежением, здесь зельевару и так все было понятно.

— Ну и что вы намерены теперь делать? — поинтересовался Снейп, когда Гарри закончил рассказ.

— Эээ…

— Вот так всегда, Поттер! — с горечью сказал Снейп. — Вы хоть понимаете, что в лучшем случае лишили меня последнего убежища и собственности, а в худшем лишили меня, себя и этих несчастных маглов жизни?

Гарри было повесил голову, но природная гордость и упрямство заставили его выпрямиться и заявить:

— Я буду сражаться!

— Конечно, будете, Поттер! Куда вам деваться? Но сражаться будете строго по моим планам и моим же указаниям. Я требую полного подчинения и строгой дисциплины, иначе нам несдобровать! Ясно?

«Пасмурно», — подумал Гарри, но кивнул головой.

— А что делать с семьей моей тети? — угрюмо спросил он.

— Пусть тетя вместе с дядей и своим недоноском сидят в подвале и не высовываются. Время покажет, что с ними делать. Пока непонятно, кого прислали нас заарканить. Если они нашли меня сами, то могут не знать о вас, но это вряд ли. Скорее всего, нас нашли по следу портключа и вашей дурацкой радуге вокруг дома. Тогда у нас очень серьезные проблемы. Я почти уверен, что название «Паучий Тупик» знакомо Лорду именно в связи со мной. Упивающиеся уже рыскали по этому району, когда я оставил службу Лорду без его ведома. Тогда мне удалось сбить их со следа целым комплексом магических приемов, — помолчав, Снейп добавил, — видишь ли, Нарцисса Малфой в детстве бывала в этом доме…

Снейп замолчал, как будто сказал лишнее, а Гарри понял, кто была та чистенько одетая девочка из воспоминаний Снейпа, но благоразумно промолчал.

Снейп встряхнулся: «За дело, Поттер! Доставайте сундук! Так наденьте оба перстня! Нет! Этот перстень надевайте на указательный палец левой руки, а этот на указательный правой. В рукав черную палочку Блэков! Черт, Поттер, в левый рукав! Темные заклятия посылайте с левой руки, светлые с правой, и смотрите, не перепутайте! Даром израсходуете энергию, а она сегодня пригодится. Далее — этот оберег на шею, золотой браслет на запястье правой руки, червленый браслет на запястье левой руки.

— Не хватает только кольцо в нос и серьги в ухо, и папуас готов! — проворчал Поттер.

— Кольцо в нос… — Снейп всерьез задумался. Гарри вытаращил глаза. — Нет, Поттер, сегодня это не поможет. Так, теперь пояс. На правый бок сумку с зельями, слева направо: Кровеостанавливающее, Кровевосполняющее, от Болевого шока, от Рассечений, Восстанавливающее, Укрепляющее. Пользоваться ими, надеюсь, научились. Вот эти ножны с кинжалом — на левый бок. Теперь я к себе, сундук уменьшите, суньте его в мешок и отдайте маглам — пусть не выпускают из рук. Да! Наложите на своих родственников Дезиллюминирующее заклинание. Умеете? Ах, ну да! Встречаемся через пять минут в гостиной. И не отсвечивайте в окнах!

Снейп ринулся наверх. Гарри захлопнул и уменьшил сундук и, на ходу засовывая его в магический мешок, понесся вниз в подвал.

На объяснение ситуации Дурслям ушло около трех минут. Гарри был как никогда убедителен. Все указания и приказы подтверждались увесистыми оплеухами и затрещинами для увеличения скорости логических операций в мозгах несчастных маглов. Наконец, наложив на всю семейку Дезиллюминирующее заклинание (чуть не перепутал палочки!), Гарри кинулся наверх в гостиную. Снейп уже ждал его.

— Мерлиновы кальсоны! Сколько можно вас ждать, Поттер!

* * *

Солнце растопило остатки ночного снега вокруг невзрачного дома, накрытого радужным колпаком. Упивающиеся в масках гурьбой стояли на площадке у окна второго этажа ближайшего дома и ждали командира.

— Я здесь был пару недель назад, этого дома не было, — рассказывал один из них, — а была здесь разрушенная башня, куда маглы свое дерьмо сливают. Я подошел, вляпался — вонь жуткая. Плюнул и пошел дальше.

— Снейповские штучки! Классную иллюзию он тебе соорудил.

— Какую нахрен, иллюзию? Я что, иллюзию от говна не отличу?

В этот момент на площадку аппарировал Долохов и шепнул соратникам: «Приготовились!».

На краю площадки вспучился клуб черного дыма, из него шагнул Воландеморт. Долохов торжественно провозгласил:

— Его Темнейшество Лорд Судеб! — все Упивающиеся согнулись в глубоком поклоне.

Лорд знаком показал Долохову и тот быстро отправил всех Упивающихся на нижнюю площадку, а сам согнулся перед повелителем в раболепной позе.

Лорд молча смотрел в окно на сферу и Долохов решился заговорить:

— Ваше Темнейшество, наши силы окружили дом со всех сторон. Наготове десять преданных вам дементоров. Дежурный некромант обошел дом и утверждает, что подземного хода или широких магловских труб под домом нет. Над домом поставлен антиаппарационный щит высотой семьдесят ярдов. На границе зоны боевых действий поставлены Маглоотталкивающие и Заглушающие чары. В зоне….

Воландеморт расхохотался:

— Ну и шут ты, Антонин! Будто план сражения мне рассказываешь! Я прибыл сюда на охоту, а не на войну. Зверь загнан, осталось его добить наиболее приятным для меня способом. Предупреди всех молокососов и Внутренний круг, что все содержимое этого курятника нужно мне живым, хотя и не обязательно здоровым.

Темный Лорд внимательно рассмотрел сферу, метнул в нее несколько незнакомых Долохову заклятий, оценил вспышки на поверхности и презрительно сказал:

— Снейп кое–чему подучился, будучи у меня на службе. Но такие щиты мне знакомы еще со времен первой войны, я сам подобные ставил и знаю их слабое место.

Воландеморт взмахнул палочкой, и радужная сфера над домом погасла, но под ней обнаружилась еще одна защитная сфера меньшего размера и более светлая. Темный Лорд в недоумении пожал плечами. В этот момент наружная сфера восстановилась. Лорд злобно прошипел:

— Уменьшить высоту Антиаппарационного щита до сорока ярдов, пусть будет плотнее. Долохов, пошли всех людей на периметр сферы. Обстреливать Взрывными с расстояния десяти ярдов!

* * *

Снейп осмотрел окрестности из каждого окна и выбрал для наблюдения окно библиотеки.

— Он появится здесь, — напряженно сказал Снейп.

— Кто? — не понял Гарри.

— Темный Лорд, — ответил профессор. — С этой стороны двухэтажный дом и пустырь, он любит выбирать места с наилучшим обзором.

— Поттер, наша задача держать защитные щиты пока возможно, иначе нас просто задавят числом. Как быстро вам удалось вчера их поставить?

— Не знаю. Несколько секунд — я специально не считал!

— Щиты будете восстанавливать вы, Поттер! Меня просто больше чем на два — три раза не хватит. А пока щиты восстанавливаются, я буду расстреливать тех, кто прорвался. Для этого я поднимусь на чердак — оттуда круговой обзор.

— А мне можно на чердак?

— Поттер, щиты можно и нужно восстанавливать отсюда. Если в чердак успеют засадить Взрывное, когда мы там будем вдвоем, защитников у этого дома не останется. Если будет прорыв с вашей стороны — бейте в полную силу. Но главная задача — щиты! Вы наш главный козырь и надежда, ведь Лорд не знает, насколько велика мощность и обширны запасы магической энергии, которая находится в вашем распоряжении. А если, как я рассчитываю, будет подкачка извне, то исчерпать силы вам не грозит. Правда в городе может сильно похолодать.

— А можем мы надеяться на какую либо помощь, сэр?

— Думаю, нет. Они заглушили весь периметр и поставили Антиаппарационный щит. Я пытался аппарировать, но безрезультатно. Портал для пяти человек лежит в гостиной на столе, но пока щит Упиванцев стоит — порталы бесполезны. Их щит не только не даст нам уйти, но и отразит любые заклятия. Поэтому в Министерстве Магии узнают о происходящем лишь тогда, когда им доложат о Черной Метке на окраине Лондона. Может это и к лучшему — лично я предпочитаю Аваду в бою поцелую дементора в Азкабане.

Гарри содрогнулся. Он все понял. Их борьба безнадежна, но Снейп будет сражаться до последнего.

— Кстати, Поттер, возьмите, — зельевар протянул Гарри маленький запаянный стеклянный цилиндрик в темной жидкостью внутри, — берите, берите, это не тыквенный сок, но умирать в руках Темного Лорда никому не советую.

Гарри понял, это тот самый яд, о котором Снейп говорил во время своих откровений.

— Ааа…

— Нет, Поттер, у меня только две ампулы. Предоставьте маглов их судьбе — их просто убьют потому, что они просто маглы!

Снейп замолчал и вгляделся в окно второго этажа дома за пустырем.

— Их Темнейшество прибыл. По местам Поттер, по местам!

Профессор стремительно направился к проему между стеллажами, обернулся и на ходу крикнул:

— Поттер, издалека Авадой не балуйтесь, только в упор! С дистанции — Секо, а по площадям — Бомбарда. Только не надо Бомбарда Максима — город жалко, да и нас самих ударной волной размажет….

Голос Снейпа отдалился и затих. Гарри встал у края окна, вытащил обе палочки и приготовился.

Глава 14

Первое нападение на щиты Гарри проморгал, потому что силился рассмотреть своего главного врага в окне дома напротив. И лишь услышав приглушенный вопль Снейпа с чердака, заметил, что стало несколько светлее, и наружного щита уже нет.

Тут Гарри начал пороть горячку. Начал невербально произносить заклинание и сбился. Затем сообразил, что для черной палочки надо добавлять специальную формулу. Начал снова — перепутал слова формулы. Вконец отчаявшись, он заорал заклятье и формулу во весь голос! Сработало, щит восстановился. Правда, Гарри очень сомневался, что сумел вложить в эту защитную сферу достаточное количество магической энергии. Над головой зашелестело и громовой шепот Снейпа произнес: «Спите, Поттер? Это только начало! Возьмите себя в руки, в три Мерлина душу мать!!!»

Как ни странно, выговор Снейпа успокоил Гарри. Прошла мелкая дрожь в руках, круговорот мыслей в голове стал утихать, тело напружинилось. Гарри почувствовал боевой азарт: «Эх, мне бы еще в морду от него получить! Говорят, новичкам помогает!»

Наружная сфера щита вновь мигнула и погасла. За ней юный маг увидел цепь Упиванцев, окруживших дом. На этот раз Гарри не потерял ни мгновения. Заклинание, взмах палочки — от души, с максимальным магическим напряжением — и дом снова окутал полумрак. Лишь пара взрывных заклятий, которые Упиванцы успели запустить в момент обновления наружной сферы, с яркой вспышкой бессильно разбились о внутренний щит. Да ответное заклятие Снейпа свалило кого–то из врагов.

Светлая сфера изнутри пропускает светлые боевые заклинания, отметил про себя Гарри. Когда–то он об этом «читал». Кстати, темная сфера изнутри тоже кое–какие заклятия пропускает. В голове Гарри зашевелились очень интересные мысли. Если будет передышка, надо поговорить со Снейпом: а нельзя ли обстреливать Упиванцев изнутри через щиты? Только подобрать комбинацию ударного и огненного заклинания, они ведь темные. Или на время снять светлый внутренний щит?

Гарри с интересом разглядывал новую наружную сферу. Она сильно отличалась от уничтоженных перед этим щитов. Во–первых, она была темной, как тонированное стекло автомобиля. Но все, что происходило снаружи, было видно лучше, чем раньше. Во–вторых, заклятья Упивающихся не разбивались об нее, а как бы всасывались щитом без вспышек и звуков. Заклятие оставляло на поверхности рябь, на мгновение искажающую поверхность, а затем это место разглаживалось и приобретало прежнюю прозрачность и однородность.

Из дома напротив прилетело какое–то мощное заклятие, от которого темная сфера содрогнулась, мигнула и стала еще темнее и, как показалось Гарри, толще. Тут у входа в библиотеку раздались шаги. Подросток резко развернулся к проему и направил на него обе палочки, готовый атаковать.

— Спокойно, Поттер. Это я, — раздался голос Снейпа, и зельевар появился в проеме стеллажей.

— Ну, Поттер, вы и натворили дел! Такого поворота я не ожидал! — раздался изумленный голос профессора. Не сдержавшись, он привалился к стеллажу и громко захохотал.

* * *

Темный Лорд стоял в проеме окна второго этажа дома и отдыхал. Секунду назад он вторично уничтожил темный наружный щит, и был уверен, что на третий щит у Снейпа сил не хватит. Но вдруг мерцание окутало атакуемый дом, который был защищен сейчас только слабым светлым щитом. Упивающихся на мгновение пригнуло к земле, как от сильного порыва ветра. Здание, в котором стоял Воландеморт, сильно тряхнуло, с потолка посыпалась пыль и штукатурка. Протерев запорошенные пылью глаза, Темный Лорд с изумлением увидел, что наружная защитная сфера дома его врага восстановилась. И это была совсем другая сфера. Она сияла чистым зеркальным отражением. Цепь Упивающихся по инерции продолжала обстреливать ее взрывными заклятьями, которые впитывались щитом как губкой. Некоторые Упиванцы начали крутить головами и оглядываться, понимая, что происходит неладное.

— Мастер иллюзий, мать твою, — пробормотал Лорд, — я тебе покажу иллюзию, мать твою дементору!

С этими словами Лорд сконцентрировался и метнул в сферу мощнейшее темномагическое заклинание «Энферфламиос». Раскаленный добела огненный шар врезался в сферу, которая на мгновенье вспыхнула изнутри. И, как показалось, с благодарностью втянула огненный шар в себя, вновь став безмятежно зеркальной. У Лорда отвалилась нижняя челюсть.

«Не иллюзия! Так что же это? Проклятье!»

Лорд аппарировал ближе к сфере, но за спины своих слуг, чтобы не получить Бомбардой в затылок.

— Сонорус! Прекратить обстрел! — заорал Долохов на всю округу, — Лорд Судеб на поле боя!

— Идиот! — проворчал про себя Лорд и сделал знак ближайшему молокососу из Упиванцев подойти к нему.

— Счастлив служить Великому Лорду! — задыхаясь от волнения, выкрикнул молокосос. Он всегда знал, что его заметят. Он с такой энергией обстреливал заклятиями в эту сферу, что сам Лорд заметил его усердие и, видимо, хочет возложить на него миссию, которая прославит и поднимет его в следующий круг приближенных повелителя!

— Подойди и коснись своей палочкой щита, — приказал Лорд, одновременно несколько отодвигаясь назад от зоны эксперимента. Наиболее опытные Упиванцы, в основном из Внутреннего круга, повторили маневр своего Хозяина.

Новобранец, гордый возложенным на него поручением, не заметил этих перемещений. Он быстрым шагом подошел к щиту и коснулся его своей палочкой. Палочку тут же втянуло внутрь щита вместе с рукой несчастного. Вслед за ними по телу и руке Упиванца потекли темные и светлые струи. Молокосос заорал благим матом, и кто–то из таких же молокососов подскочил к нему сзади и схватил за плечи, пытаясь оттащить. Это была роковая ошибка. Кисти рук второго молокососа свела судорога, намертво соединив с первой жертвой, а по телу потекли такие же потоки, теряясь в зеркальной поверхности щита. Агония длилась не более десяти — пятнадцати секунд.

Сфера выплюнула первую жертву с обугленной палочкой в обугленной руке и оба Упиванца отлетели от рокового щита на несколько метров. Их обступили соратники, пытаясь привести в чувство и оказать помощь. Первый молокосос был безнадежно мертв, его широко раскрытые от смертной муки глаза уже остекленели. Второй сидел с улыбкой идиота и качал на весу обожженные руки. Все почтительно расступились, когда Воландеморт, шлепая по грязи, подошел к выжившей жертве эксперимента.

Лорд провел палочкой вокруг головы сидящего на земле юнца и отошел. Затем он сделал знак Долохову подойти и брезгливо пошипел: «Отправьте в лагерь и добейте. Он стал безнадежным сквибом».

В этот момент сфера неожиданно зарябила и метнула в Темного Лорда огненный шар. Долохов попытался защитить Хозяина, который стоял спиной к сфере, и вытянул навстречу шару руку с палочкой, лихорадочно создавая щит. Шар легко пробил щит, оторвал Долохову руку вместе с палочкой и ударил Лорда в левое плечо.

Воландеморт полетел мордой в грязь, которая своим запахом подтверждала, что городской коллектор канализации здесь все–таки имеется, и относительно близко. Упиванцы гурьбой бросились прикрывать своего Лорда и своего командира, поэтому следующие огненные шары, которые с завидной частотой посыпались на толпу вокруг Воландеморта, находили свои жертвы без труда. Но до главаря достать не могли.

Упиванцам, наконец, удалось организовать оборону. Ближний круг нес на руках раненного Лорда, покрытого толстым, очень толстым слоем… нет, не шоколада. Их прикрывали около сорока носителей метки, которые держали и восстанавливали щиты. Из сферы обстрел теперь велся по–иному — более редко, но очень мощными зарядами. Щиты не выдерживали, так что потери Упиванцев росли.

Наконец наиболее опытные слуги Темного Лорда поняли, что до границы барьера они могут не добраться, и Антиаппарационный щит был снят. Упиванцы начали группами аппарировать. Начали с Воландеморта и Долохова, которых взяли на групповую аппарацию слуги Внутреннего круга. За ними последовали остальные — по старшинству. Последняя группа Упиванцев из пяти бойцов слишком рано сняла щит и была размазана и сожжена огненным шаром, став последними жертвами в этом столкновении.

Не было ни наблюдателей, ни свидетелей того, как снимался зеркальный щит, как энергия возвращалась к Гарри, и как Снейп контролировал этот процесс. Как лихорадочно происходили сборы в доме, прикрытом лишь светлым щитом, и все тот же Снейп отправлял магический груз по одному ему известным адресам.

Никто не видел, как Гарри несколько потерянно смотрел на широкую дорожку из трупов, которая обозначала путь отступления врагов. Большую часть этой дороги он сам замостил своими ударными огненными зарядами. Снейп тормошил юного мага, называл его кисейной барышней, а также язвительно предлагал сходить и поплакать над этой полусотней трупов нелюдей. А потрясенные, но обрадованные Дурсли надевали свою непросохшую одежду и вытягивали шеи, наблюдая за действиями хозяина–людоеда и племянника.

Наконец сборы были закончены. Но прежде, чем портал унес всю разношерстную компанию подальше от этого места, Снейп поднял с земли палочку какого–то Упиванца и с торжествующим криком «Морсмордре!», запустил над опустевшим и уже подожженным домом Черную Метку.

Глава 15

— Здесь все провоняло темной магией, — проворчал начальник отряда авроров, широко известный в узких кругах, как Аластор Хмури. Его волшебный глаз бешено вращался во все стороны, обшаривая пепелище. Отряд цепью прочесывал всю прилегающую к дому территорию, собирая целые и фрагментированные останки Упивающихся и их палочки для последующей процедуры волшебной идентификации.

Дежурный эксперт по некромантии, лениво ковыряя посохом землю, кругами ходил вокруг дома, иногда останавливаясь и прислушиваясь к подземным аномалиям. Эксперт был одет в форму аврората, но фигурой и походкой удивительно напоминал дежурного некроманта, которого прошлой ночью притащил сюда же Долохов.

К Аластору подбежал его молодой заместитель и доложил:

— Командор, мы закончили! Пятьдесят четыре трупа, сильно изуродованные, частично сожженные и расчлененные. В основном молодняк Упиванцев, придется возиться с опознанием. Проверили трофейные палочки, метка поставлена палочкой Долохова, на остальных заклинания щита и «Бомбарды». Труп самого Долохова не обнаружен, а палочка лежала недалеко от дома. Упиванцы убиты в основном темными заклинаниями, данные заклинания по нашему перечню не проходят. Есть одно «Секо» и пара «Авад». Обнаружено два полусгоревших плаща дементоров. Все.

— Ладно, отправляй груз в морг Азкабана. Палочки, плащи и неопознанные фрагменты — к невыразимцам. Собирай людей, скоро уходим. Маглов не обнаружили? — спросил Хмури.

— Есть одна безумная старуха. Из ума выжила — несет чушь.

— Память ей еще не стирали?

— Пока нет.

— Давай ее сюда, — проворчал Аластор и повернулся к эксперту по некромантии.

— Эй ты, гробокопатель хренов, долго будешь возиться? — заорал Хмури, надсаживая голос, как будто эксперт был от него за милю.

— Есть кое–что, — вполголоса отозвался тот.

— Рассказывай!

— Не могу. Магическая подписка. Сдам отчет в Отдел Тайн, — бесцветным голосом сообщил эксперт.

— Скотина, — пробормотал командир отряда, — скользкая сволочь. Я до тебя еще доберусь, морда двуличная.

Привели старуху, одетую бедно и нелепо. Похоже, все ее вещи были собраны на помойке, да и запашок от нее доносился соответствующий. Аластор не стал тратить время на разговоры и подозвал легилимента отряда, который обычно использовался для экстренного допроса пленников и свидетелей.

— Пошарь у нее в голове, — приказал Хмури, — только смотри, не заблудись, похоже бабка того…

Сеанс легилименции продолжался минут двадцать в три приема. Потом несчастную старуху подвергли «Обливиэйту» и отпустили еще более чокнутой, чем она была до этого. Легилимент палочкой вытянул из своего виска нить протокола принудительного допроса маглы, запихал в баночку, закупорил и вручил Аластору.

— Все, уходим. Снять барьер и строиться, — скомандовал угрюмый командир.

* * *

Вечером того же дня Аластор сидел в штаб–квартире Ордена Феникса, расположенном в особняке Блэков. Компанию ему составил директор Хогвартса, глава Визенгамота, кавалер Ордена Мерлина первой степени, председатель Конференции магов, глава Ордена Феникса и прочая, прочая… Альбус Дамблдор.

Маги вели неторопливую беседу.

— Странно все это выглядело, Альбус, — рассказывал Хмури, время от времени прикладываясь к своей фляге.

— Дом Снейпа сожжен, над домом настоящая Черная Метка, запущенная из палочки Долохова. И в тоже время пятьдесят четыре трупа Упиванцев. Причем, не разбросанных вокруг всего дома, а вытянутых в дорожку на пустыре перед ним. Впечатление такое, что они отступали, сгрудившись в кучу. Бред. Совсем не соответствует их приемам и боевой выучке. Как показала идентификация трупов и палочек, погибшие Упиванцы — из младшего и среднего отрядов, Но отряды–то элитные, из чистокровных семей! С магией у них будь здоров! И с тактической подготовкой у них все в порядке! Не понимаю, кто их так покрошил. Мне показалось, что это за пределами возможностей Снейпа.

— Еще какие–то странности, Аластор? Я чувствую, что вы не договариваете, — ласково улыбнулся суровому аврору у Дамблдор, крутя в пальцах бокал с вином. Рядом с директором стояла вазочка с Лимонными дольками.

— Да ерунда, есть еще воспоминание магловской старухи, — поколебавшись, сказал Хмури, — но она безумна, да и вряд ли что толком видела. Мы нашли ее в подвале.

— Вы смотрели воспоминание? — безмятежно спросил Альбус.

— Что, у нас Омуты Памяти везде, как урны, натыканы? Надо было идти в Отдел Тайн, а у меня не было времени.

— Не проблема, Аластор, — директор подошел к камину, бросил пригоршню Дымолетного Порошка и призвал Омут Памяти из своего кабинета в Хогвартсе. Когда артефакт прибыл, Дамблдор поставил его на стол, заклинанием запечатал дверь и сделал Хмури приглашающий жест. Аластор достал из мантии пузырек с воспоминанием и передал его Главе Ордена.

Дамблдор вылил склянку в Омут и вместе с Аластором склонился над чашей.

Просмотр занял около получаса, затем они выпрямились и сели напротив друг друга, отдуваясь. Аластор выглядел явно ошеломленным, а директор был скорее зол и явно начал выбиваться из образа доброго патриарха.

— Что это за магия? Что это за щит? — растерянно спросил Аластор. — Если бы мне пришлось штурмовать такой, от моего отряда никого бы не осталось!

Дамблдор коротко и оценивающе глянул на Хмури и отвел взгляд.

— Да, Аластор, все это несколько загадочно, хотя доверять этой записи я бы не решился. Все–таки ее сделали у душевнобольного человека. Да и Легилимент у тебя хромой на голову — запись отвратительная, в нее постоянно вклиниваются реминисценции старухи. Ну, ведь ты не думаешь, что там реально вокруг дома ездил паровоз, гудя и извергая пламя из трубы? Это явно часть бреда. Хотя рано или поздно загадка этого происшествия разъяснится. Отправлю я завтра Наземникуса послушать пьяные разговоры Упивающихся в Лютный переулок, может, кто проболтается о произошедшем.

Хмури согласно покивал, потом прислушался и показал на окно:

— По–моему сова, Альбус.

Дамблдор взмахом палочки открыл окно. В комнату влетела сова министерской раскраски, покружила и села на стол перед Хмури. Аврор, ворча, отцепил от ее лапы послание и ласково сказал: «Вали отсюда!» Сова попыталась клюнуть обидчика, получила щелбан в лоб и, негодующе ухая, вылетела во все еще распахнутое окно. Хмури развернул послание и углубился в чтение. Дамблдор, откинувшись в кресле, пытался рассмотреть содержание, но не на таковского напал. Хмури держал пергамент так, что подсмотреть было невозможно. Тогда директор прекратил свои попытки, отпил из бокала, закусил Лимонной Долькой, и с притворным равнодушием стал озираться по сторонам.

— Да, Альбус, все чудесатее и чудесатее, — с недоумением сказал аврор, — при идентификации фрагментов тел Упиванцев обнаружена оторванная правая рука Долохова. Он что, Черную Метку хером ставил?

— Аластор! — укоризненно воскликнул директор, — его палочкой мог воспользоваться любой Упиванец, — Дамблдор подумал и добавил, — а может и хером…

* * *

Темный Лорд сидел на своем троне, пил Укрепляющее зелье, и мрачно размышлял. Его, величайшего мага в истории, чуть не лишили тела на глазах у всего Внутреннего Круга. Было бы слуг такого уровня в избытке, Воландеморт, не колеблясь, уничтожил бы всех участников этой неудачной охоты. Но людей маловато, а со вчерашнего дня стало еще на пять десятков меньше. Снейп, Снейп, как же ты меня уел, скотина! Ну ничего, твой конец будет ужасен, для тебя я придумаю такую казнь, что содрогнутся даже самые кровожадные и жестокие сердца. Снейп, ты будешь молить меня о смерти.

Лорд коротко передохнул — скоро прием Внутреннего круга, нельзя давать волю ярости и обрушивать кару на своих ближайших слуг. Они выполнили вчера свой долг, закрывая его своими телами, когда заклятья врагов стремились его добить. Вот разве что Долохов. Он командовал всей операцией, и его промахи привели к ее провалу. Долохова надо примерно наказать, но не убивать. Он потерял правую руку… хм, это мысль.

Воландеморт невербально призвал дежурного Упиванца:

— Пусть Внутренний Круг войдет!

Эхо резкого высокого голоса еще не растаяло под потолком зала, а трон уже обступили фигуры в черных плащах и серебряных масках.

— Капюшоны откинуть, маски снять! Будете красоваться в масках перед своими отрядами, а у моих ног желаю видеть слуг с открытыми лицами! Глаза не прятать!

Слуги Лорда покорно выполнили приказ и в страхе встали перед своим Повелителем. Помня, в каком состоянии Хозяин был вчера, Упивающиеся могли в очередной раз убедиться в могуществе и бессмертии Темного Лорда. Он сидел на троне, выпрямившись, без всякого намека на слабость или потерю сил. Голос звучал как никогда резко и мощно. Глаза горели адским пламенем ярче обычного. Это был Властелин! Властитель Властителей, их вера и надежда на воскрешение чистокровного магического мира!

Повисла давящая тишина. Лорд медленно обводил взглядом ряд своих ближайших слуг, как удав, выбирающий жертву в клетке с кроликами. Всех, на кого падал взгляд Властителя, прошибал холодный пот. Наконец Темный Лорд произнес:

— Долохов!

— Я здесь, — слабым голосом отозвался слуга. Он понял, что пришел его смертный час.

— Подойди к трону и встань на колени, — приказал Хозяин. Долохов, слегка покачиваясь от слабости, подошел и с трудом опустился на пол.

— Вот пример преступной халатности, граничащей с изменой! — выкрикнул Лорд в лицо увечному Упиванцу. — Я доверил тебе командование отрядом, дал несложную задачу, а ты ее провалил. Подставил под огонь врагов своего Повелителя и погубил больше половины своего отряда. Чего достоин слуга Лорда Судеб, допустивший такие ошибки? — Лорд уже обращался к слугам Внутреннего круга.

— Смерти… — не дружно, но непреклонно ответили слуги. Долохов побледнел, но твердо повторил за всеми: «Смерти».

Темный Лорд жестоко улыбнулся:

— Ты сам ответил на мой вопрос, готовься к расплате!

Внутренний Круг замер от ужаса. Воландеморт поднялся с трона и направил палочку на Долохова. Долохов склонил голову перед Лордом, даже не пытаясь просить пощады. Никому и никогда не удавалось вымолить себе прощение у Лорда Судеб. Лишь бы только смерть была не слишком мучительна.

Лорд резко взмахнул палочкой, и жертву окутало плотное облако серого дыма. Члены Внутреннего Круга напряглись, ожидая услышать страшные крики или увидеть обезображенное тело. Лорд еще раз взмахнул палочкой и дым рассеялся. Все оторопели и уставились на Долохова. Он стоял в прежней позе, склонив голову перед Лордом, но выглядел…

Мантия до колен нежно–розового цвета в голубенький цветочек с лазоревым капюшончиком, украшенным белой опушкой. На волосатых ногах — желтые сандалии и белые гольфики с оборочками. Вместо правой оторванной руки появилось гибкое как шланг, зеленое щупальце с пятью присосками на конце. А грубая усатая морда Упиванца окаймилась золотистыми локонами до плеч.

Все оторопело рассматривали новый имидж полевого командира армии Лорда. Потом раздался смешок, затем второй и, наконец, все грохнули убийственным хохотом. Смеялся даже Темный Лорд — затея удалась, пусть терпит унижение. Сорвется — будет уничтожен, примет наказание — получит шанс на прощение. Если отслужит. Если хорошо отслужит.

Веселье продолжалось с четверть часа, за которые Долохов испил до дна море издевательств, унижений и презрительных шуток. Стоя на коленях, он еще униженно благодарил Лорда за то, что тот даровал ему прощение.

— Нет, Антонин, я даровал тебе жизнь, а мое прощение надо еще заслужить! Походишь на советы в этом наряде и сможешь снять его, когда я поручу тебе дело. Ошибка — смерть, твоя и твоих близких. Щупальце береги — второго не будет.

— Все, хватит веселиться! — произнес Лорд, и наступила тишина, — жду доклада Малфоя по банку «Гринготс».

* * *

Портал перенес Гарри, профессора и Дурслей с густой лес, пронизанный лучами заходящего солнца. Снейп быстро произнес заклинание, и портал (крышка от унитаза) бесследно исчез. Затем Снейп отломил ветку от ближайшего дерева, превратил ее в новый портал, и они продолжили путь. Порталы сменялись еще два раза, и зельевар старательно уничтожал каждый предыдущий.

Наконец они перенеслись последний раз и оказались у подножия пологого холма в живописной долине, изрезанной овражками, перелесками и зарослями кустарника. Снейп казался сильно уставшим и немедленно принял Укрепляющее зелье из своих запасов на поясе. Дурслей мучили рвотные позывы, но их пустым желудкам было нечем поделиться с окружающим миром. Гарри еле стоял на ногах от усталости, но зелье принимать опасался, так как его тоже тошнило.

— Можно передохнуть, — прохрипел Снейп и присел на плоский камень.

— Где мы? — морщась от тошноты, спросил Гарри.

— Скоро узнаете, Поттер, — иронично ухмыльнулся профессор.

После передышки Снейп встал и молча двинулся в обход холма. Гарри, а за ним и Дурсли потопали следом. Сначала шли по траве, затем по сильно заросшей полевой дороге и, наконец, подошли к ряду кустов, в разрыве которых нелепо торчали тяжелые металлические ворота. Закрытые. Позади ворот сгустился вечерний туман. Снейп обернулся:

— Поттер, подойдите.

Подросток, недоумевая, подошел и встал рядом с зельеваром у ворот.

— Поттер, поднимите правую руку!

Гарри поднял правую руку. Массивные ворота бесшумно открылись.

Туман рассеялся и за воротами стал виден старинный замок. Раздался громкий хлопок, Гарри вздрогнул, а нервные Дурсли повалились на землю и прикинулись ветошью. На дороге за воротами стоял домовой эльф, одетый в аккуратную тунику, на его правой ноге красовался большой черный носок, а огромные глаза с обожанием смотрели на Гарри.

— Добби?! — удивленно крикнул юный маг.

Добби с серьезным видом низко поклонился Гарри и сказал:

— Добро пожаловать в Поттер–мэнор, хозяин!!!

Глава 16

Взмах палочки, и вот он — легенда школьников и малышей! Выпрыгнувший ниоткуда, ярко освещенный магический автобус «Ночной рыцарь» резко затормозил рядом с двумя девушками в магловской одежде. Передняя дверца распахнулась, из нее выскочил юноша в униформе и привычно затараторил:

— К вашим услугам экспресс «Ночной Рыцарь» для волшебников, оказавшихся в затруднительном положении. Наш экспресс в считанные минуты доставит вас по любому адресу. Пользуйтесь услугами «Ночного Рыцаря». Я ваш проводник и кондуктор Стен Шанпайк.

Закончив официальную часть, Стен покосился на магловский наряд девушек и с сомнением спросил:

— Это вы махнули палочкой?

— Да, вот этой, — показала одна из девушек палочку, не открывая лица, закрытого капюшоном летней куртки.

— Прошу садиться, — галантно пригласил проводник девушек к открытой двери экспресса, — куда вас доставить? — спросил он уже в салоне экспресса, жестом приглашая занять свободные кресла–качалки или кровати.

— Литтл — Уиннинг, Тисовая улица.

— Ты слышал? — крикнул Стен, обращаясь к шоферу.

— Да, — отозвался тот, выворачивая на середину дороги, — бывшая Тисовая улица, — пробормотал он, и уже громче сказал Стену, — будем через три остановки.

БАХ!!! И «Ночной Рыцарь» сорвавшись с места, мгновенно исчез из вида.

БАХ!!! От рывка капюшоны свалились с голов обоих девушек, и пока они поспешно их поправляли, случайно обернувшийся Шанпайк, заметил рыжие кудри одной и густую каштановую гриву второй. Девушки были юны, и Стен не без оснований заподозрил, что они несовершеннолетние без сопровождения.

Такое случалось нередко, и по инструкции, Стен обязан был доложить о них в комиссию по нарушениям несовершеннолетних Министерства Магии. Он уже было собрался произнести заклинание экстренного сообщения, как вдруг получил чувствительный тычок в плечо, и его обдало алкогольным перегаром. Кондуктор обернулся и увидел перед собой тучного волшебника с косыми от поддатия глазами и неуверенными, но резкими и непредсказуемыми движениями.

— Сынок, мне б–б–бутылочку Огневиски, — потребовал пассажир, суя Стену в лицо пригоршню галеонов. Тут раздалось очередное БАХ!!! Толстяк инстинктивно сжал ладонь с галеонами в кулак, а сила инерции (опять спасибо Ньютону) направила этот импровизированный кастет в челюсть Стену!

К третьей остановке, когда шофер объявил Литтл — Уиннинг, а девушки пробирались к выходу и спускались по ступенькам в распахнувшуюся дверь экспресса, толстяк все еще стоял согнувшись над отключившимся Стеном, как рефери на ринге над нокаутированным боксером, и тряся галеонами, повторял:

— Парень, заснул что ли? Б-бутылочку Огневиски, быстренько, голубчик!

* * *

«Ночной Рыцарь» растворился во тьме, оставив на обочине обеих девушек. Они неуверенно двинулись вперед, оглядываясь по сторонам и пытаясь рассмотреть номера на ближайших домах. Жители городка уже мирно спали, а на улицах по ночному времени горел только один уличный фонарь из пяти. Причем расположение этого фонаря не давало надежды рассмотреть хоть что–нибудь. Отчаявшись, одна из девушек вытащила палочку и начала произносить заклинание: «Люм…..». Другая схватила ее за руку, прерывая заклинание, и в панике громко зашептала:

— Джинни, что ты делаешь! Нельзя колдовать, нас сразу засекут, ты не в «Норе»!

— А что делать? Мы проходим так до утра, а дома нас могут хватиться в любой момент!

— Спокойно, — сказала Гермиона (а это была именно она), — я взяла с собой фонарик. Пошли к ближайшему дому и посмотрим название улицы и номер дома.

Джинни Уизли нехотя спрятала палочку и двинулась вслед за Гермионой. В след, да не совсем. Подходя к дому, Джинни уклонилась в сторону от дорожки и сбила ногой тонкий железный лист, прислоненный к забору в ожидании утилизации. Лист с жестяным дребезжанием упал на дорожку, а Гермиона резко развернулась и подбежала к своей спутнице, которая сидела на траве:

— Что случилось, Джинни? — испуганно прошептала Гермиона, озираясь по сторонам.

— Я ногу ушибла и, кажется, порезалась об какую–то железку, — от боли девушка простонала сквозь зубы.

— Сейчас посвечу, — Гермиона достала фонарик, направила его вниз и включила. Неяркий луч осветил ноги Джинни — правая была в крови. Кровь текла довольно сильно, видимо, порез был глубоким. Гермиона пошарила по карманам куртки, вытащила носовой платок и приложила к ране.

— Прижми и держи. Надо, чтобы кровь остановилась.

Однако кровотечение не унималось. Тогда Гермиона сняла куртку, оглянувшись, сняла блузку, оторвала от нее рукав и наложила из этого подручного материала давящую повязку. Повязка вся пропиталась кровью, но кровотечение, по–видимому, почти остановилось.

Гермиона быстро оделась, наклонилась к Джинни и вполголоса спросила: «Идти сможешь?». Та ответила утвердительно и начала подниматься с травы. В этот момент луч фонарика упал на злополучную жестянку. С удивлением и радостью девушки увидели на ней надпись «Тисовая улица, дом8».

— Мы почти на месте, — обрадовано сказала Гермиона, а затем нахмурилась, — что это у них вывески на земле стоят? Столбов что ли не хватает?

Луч фонарика начал осторожно шарить по ближайшему дому, кустарнику и деревьям. Затем переполз на забор, столб, и внезапно выхватил из темноты новую, красиво оформленную вывеску. Изумленные девушки с ужасом прочитали — «Улица имени Мученика Г. Д. Поттера, дом8».

* * *

Все началось со вчерашнего визита Ремуса Люпина в «Нору» к семейству Уизли. Ремус был озабочен, хотя пытался выглядеть веселым. Немного пообщавшись с Молли, он кивнул Артуру, показав глазами, что надо переговорить. Артур молча кивнул на Молли. Ремус отрицательно покачал головой. Эту пантомиму пронаблюдала Джинни и очень забеспокоилась. Заранее расположив в гостиной пару Удлинителей Ушей, полученных от близнецов в подарок, младшая Уизли решила подслушать разговор своего отца с Люпином.

В «Норе» в это время гостила Гермиона, которая целыми днями пропадала в комнате Джинни. Оставшийся в одиночестве Рон пробовал уговорить девчонок поиграть в квиддич, но встретил вялую реакцию даже у Джинни, не говоря уж о Гермионе, которая эту игру недолюбливала. Тогда Рон придумал вариант игры в домашних условиях. Джинни заинтересовалась, и они вместе с Роном составили правила новой игры, хотя в названии разошлись. Рон предлагал назвать Мини–квиддичем, а Джинни, скорее из вредности, не соглашалась и предлагала название Субквиддич.

Так они и не договорились, каждый называл игру по–своему, но она прижилась, и где–то с неделю вся троица развлекалась на кухне и в гостиной, когда там не было Молли.

Потом надоело и это. Каждодневные приставания к отцу и матери насчет приезда Гарри заканчивались одним и тем же. Старшие Уизли ссылаясь на Дамблдора, говорили, что Гарри сейчас безопаснее у Дурслей. Дескать, магия крови, родственники, магическая защита и т. д. и т. п. Общаться с Гарри тоже нельзя, чтобы не навести на его след Упиванцев, которые после поражения в Министерстве озверело ищут Мальчика — Который–Выжил–В-Очередной — Раз. После таких разговоров Джинни уединялась в своей комнате и не выходила из нее по нескольку часов, пока к ней не заходила Гермиона.

В этот день за обедом разговор с родителями был особенно напряженным. Выяснилось, что Дамблдор запретил даже поздравлять Гарри на день Рождения. Гермиона возмутилась, а Джинни взорвалась, как небольшая сверхновая. Накричала на родителей, обозвала директора Хогвартса выжившим из ума стариком, сунувшемуся возражать Рону залепила между глаз куском омлета и вылетела из кухни. Она была готова растерзать любого, кто встретится на пути. На пути встретился садовый гном, и удару левой с разворота позавидовал бы сам Бэкхем, удачно дебютировавший в этом сезоне в сборной Великобритании. Гном улетел за пределы видимости, а ослепшая от ярости и обиды Джинни попала в крепкие объятья Ремуса, который только что аппарировал к входной двери «Норы».

— Что случилось, Джинни? — отстранившись, спросил Ремус.

— То, что делают с Гарри — это подлость! — в запальчивости произнесла девушка, как бы продолжая спор с родителями. Ремус не удивился этой фразе, тяжело вздохнул и шагнул в двери дома.

Сопоставляя реакцию Люпина с другими наблюдениями, Джинни почувствовала смутную тревогу и утвердилась в решении подслушать грядущий разговор. Правда, пока мужчинам не удалось уединиться — возле них постоянно мелькала Молли, а затем приперся Рон и начал досаждать Люпину своими соображениями о чемпионате Англии по квиддичу. Ремус терпеливо слушал, не в тему кивая головой, и было понятно, что в мыслях он где–то далеко от наивных рассуждений Рона.

Наконец, Молли пригласила всех на ужин. Джинни поняла, что ее час настал. После ужина мама будет мыть посуду, Рон пойдет к себе дрыхнуть, а Гермиона… а Гермиону надо взять с собой! Быстро поев, она сдержанно поблагодарила мать, сделала знак Гермионе и вышла в сад перед домом.

Гермиона не заставила себя ждать. Джинни быстро объяснила ей свой замысел и подруга поморщилась, но согласилась. Они подобрались к окну гостиной, из которой были выведены Удлинители Ушей, взяли слуховые наконечники и приготовились слушать.

Ждать пришлось минут десять. Потом они услышали скрип открываемой двери, шаги, скрип пружин дивана и шарканье обуви по полу. Наконец голос Люпина произнес:

— Артур, у меня плохие новости.

— Что случилось, Ремус?

— У меня появились веские причины не доверять Дамблдору.

Артур помолчал и произнес:

— Люпин, вряд ли ты пришел по адресу, я полностью доверяю Альбусу…

— Подожди, Артур, — перебил Ремус, — выслушай, а потом решай сам, как относиться к моей информации.

— Хорошо, слушаю, — с неудовольствием произнес старший Уизли, диван заскрипел — видимо Артур откинулся на его спинку.

— Как ты помнишь, в прошлом году Дамблдор поручил мне работать с оборотнями — убеждать их выбирать светлую сторону. Финансировал меня глава Ордена весьма скудно, оборотней в результате возглавил Фенрир Сивый и вся затея провалилась. Впрочем, пару оборотней мне удалось убедить стать моими осведомителями. Сириус упомянул меня в своем завещании, и я стал обладателем большой пожизненной ренты. Впрочем, для волшебника с семьей это рента небольшая, — поспешно добавил Люпин, услышав, как негодующе засопел Артур, — а для одинокого оборотня — целое состояние. Несмотря на то, что Дамблдор прикрыл тему, я начал подкармливать своих осведомителей и получать от них интересную информацию. Кое–что я рассказывал на советах Ордена, а некоторую информацию придерживал, так как она не лезла ни в какие ворота. Фенрир, как известно, болтлив. И когда дело касается его персоны, он готов часами говорить о том, как ему доверяет Темный Лорд, хвастаться успешными операциями и приводить в доказательство своих слов вполне конкретные и реальные факты. Так вот за последний год Фенрир хвастал все чаще, что его господин скоро купит Орден Феникса по цене худосочного цыпленка, пренебрежительно отзывался о Дамблдоре и смеялся над его глупостью и жадностью. Утверждал, что скоро члены ордена Феникса будут продаваться оптом и в розницу. И первый, кто будет продан — это Гарри Поттер. Намекал он и на то, что Воландеморт активно ведет переговоры с Дамблдором и скоро облапошит его. Понимаешь, Артур, мои осведомители не знают друг о друге, они вообще из разных стай и не могут общаться в принципе. Но информация, которую они приносят с собраний, во многом совпадает.

— Люпин, ты так наивен! — раздался неприязненный голос Уизли, — ну конечно, они стараются скормить тебе информацию, которая подорвет наше единство!

— Все не так просто. Вот прочитай, это газета двухнедельной давности.

— Какое странное оформление. А, так это магловская газета! Интересно!

Пауза в разговоре растянулась минут на десять, прерываемая недоверчивым хмыканьем Артура. Потом зашуршала складываемая газета и раздался голос старшего Уизли:

— На, забери Люпин и читай эти сказки на ночь.

— А тебя не насторожили ограничения на контакты с Гарри? Кто его видел после начала каникул? Кому он писал? Наблюдавшая за ним мисс Фигг лежит в Мунго с полной амнезией. Не узнает даже своих кошек. Причина заболевания неизвестна. Кто теперь наблюдает за Гарри? Неизвестно. Наземникус с утра до вечера в кабаках Лютного переулка. Говорит, что якобы по заданию Дамблдора. Я дважды посылал сову к Гарри с письмами, и оба раза сова приносила их обратно нераспечатанными.

— Что?! Ты нарушил запрет Дамблдора? Люпин, ты преступник, тебя надо исключить из Ордена! Зачем ты являешься ко мне с этой фальшивкой, наполненной чушью о каких–то моргах и отравлениях? Поколебать мое доверие к Альбусу Дамблдору? Ремус, ты хуже, чем преступник, ты предатель!!!

Пружины заскрипели, видимо мужчины поднялись и стояли друг против друга.

— Ты слепец, Артур.

— Вон из моего дома, Люпин, и забудь сюда дорогу!

— Прощай, Артур.

— Вон!!!

Дверь в гостиную заскрипела, открываясь, и захлопнулась. Девушки опрометью бросились за угол дома, понимая, что Люпин вот–вот выйдет из входных дверей. Он действительно не заставил себя ждать — вышел во двор и с легким хлопком аппарировал. Джинни подбежала к окну, убедилась, что отца в комнате нет, и стала торопливо сматывать Удлиннители Ушей. По ее лицу текли слезы.

* * *

Дамблдор сидел за столом в своем кабинете в Хогвартсе. Напротив в кресле расположилась профессор трансфигурации Минерва Макгонагал. Директор и профессор неторопливо обсуждали программу занятий на новый учебный год.

Вдруг окно кабинета постучали. Директор почему–то не стал открывать окно магией, а подошел и сделал это вручную. В кабинет влетела рыжая сова с привязанным к лапе свитком и села на подоконник. Проверив свиток палочкой на темную магию, Дамблдор отвязал его и поспешно развернул. Судя по выражению лица директора, это было не то, что он ожидал. Директор выпустил сову и, читая на ходу, вернулся за свой стол. Его брови поползли вверх.

— Что–то случилось, Альбус? — спросила Макгонагал.

— Да, Минерва, — помолчав, ответил директор, — обидно, когда ценные бойцы покидают наши ряды. Люпин явился сегодня к Артуру Уизли явно с расстроенным рассудком. Сообщил ему кучу нелепых подозрений в адрес меня и членов Ордена. А когда Артур попытался его урезонить, с совершенно безумным видом выбежал из дома и аппарировал в неизвестном направлении. Надо его искать.

— Разумеется, Альбус, ведь он может выдать тайны Ордена.

— Ну что вы, Минерва. Главное — это здоровье наших соратников. Боюсь, Люпину потребуется длительное лечение…

Их разговор вновь был прерван стуком в стекло. Альбус вновь встал, открыл окно, впустил сову. Сова на этот раз была черная, как смоль. Проводя стандартную проверку на темную магию, директор повернулся к МакГонагалл и, увидев удивление на ее лице, объяснил: «Донесение от информатора, Минерва».

Прочитав пергамент, Глава Ордена Феникса положил его в карман мантии, выпустил сову и вернулся за свой стол обсуждать с МакГонагалл план занятий на новый учебный год. Довольная улыбка не сходила с лица директора. В его кармане лежал магический чек банка «Гринготс» на сумму два миллиона галеонов, подписанный главой рода Малфоев — Люциусом Малфоем.

Глава 17

Первой пришла в себя Гермиона. Она поспешно выключила фонарик и прижала к себе Джинни. Девушки некоторое время постояли, молча осмысливая увиденное. В полной темноте они слышали только дыхание друг друга. Наконец Джинни сделала движение плечами, освобождаясь от объятий подруги. К удивлению Гермионы, она произнесла ровным голосом:

— Пойдем дальше.

— Зачем? — запаниковала Гермиона, — мы уже знаем, что Гарри попал в беду. Надо возвращаться и спрашивать у Дамблдора…

— Достаточно мы уже побегали за Дамблдором, — глухо произнесла Джинни. — Люпин прав: директор скрывает то, что произошло или происходит с Гарри. Гермиона, я правильно понимаю, что живым людям маглы таких табличек не вешают?

— Ну… — нерешительно начала Гермиона, — вообще бывает. Когда человек прославится, то ставят и при жизни… таблички там или еще чего…

— Гермиона, не утешай меня, я далеко не дура. Раз маглы поставили такие таблички на улице, где живет Гарри, значит, они считают, что он… умер.

— Джинни, может это хитрость Ордена…

— О которой не знают даже самые близкие к Дамблдору члены Ордена? — перебила Джинни. — Разуй глаза, Гермиона! — зло зашипела Уизли, — Ты же слышала Люпина. Ты же знаешь, что Ремус порядочный человек, и он не пришел бы к моему отцу, если бы у него не было серьезных оснований. Это мой папочка становится глухим и слепым, когда обвиняют директора. Иногда мне кажется, что он боится, что у него просто не останется надежды, если кто–то разрушит его веру в Дамблдора. И мама туда же: «Гарри смелый мальчик, но без помощи и совета Дамблдора ему делать ничего нельзя, гибель бедного Сириуса тому доказательство», — передразнила Джинни увещевающий голос своей матери.

— Тише, Джинни, нас услышат, — тревожно выдохнула Гермиона.

— Гермиона, — понизила голос младшая Уизли, — ты можешь оставаться или возвращаться, но я пойду к дому номер четыре и попробую понять, что произошло. Раз уж я дошла до этого места, глупо возвращаться, так ничего и не узнав. Я должна знать, что случилось с Гарри. Сколько еще домов надо пройти? Четыре?

— Ладно, я с тобой. Пройти надо два дома. Следующий будет шестой, а потом четвертый.

— Все, не как у нас, — пробормотала Джинни.

Девушки осторожно двинулись вперед. Джинни слегка прихрамывала и чувствовала боль в пораненной ноге. Морщась, она старалась не отставать от Гермионы, и временами даже опережала ее. Миновав дом номер шесть, девушки, наконец, оказались у дома номер четыре. Ощупывая входную дверь в поисках ручки или замка, Джинни нащупала пластиковую наклейку и прошептала Гермионе: «Посвети». Луч фонарика осветил наклеенное на дверях объявление «ПРОДАЕТСЯ». И ниже буквами помельче: «обращаться в муниципалитет, департамент недвижимости».

— Дела–а–а, — протянула Гермиона, — значит, в доме никого нет. Я уже ничего не понимаю.

— Как туда войти? Без магии? — спросила Джинни.

— Может не стоит…

— Стоит! — повысила голос подруга.

— Ладно, ладно, — сдалась Гермиона, — пойдем, надо обойти дом.

Девушки двинулись вокруг дома. Под ноги Гермионе постоянно попадались битые бутылки, пахло гарью и почему–то, керосином. Джинни тоже часто спотыкалась и тихонько постанывала сквозь зубы. Ей сейчас было не до запахов, тем более что она не знала, что такое керосин. Наконец, обогнув дом, Гермиона нащупала заднюю дверь. Дверь была решетчатая и застекленная. Гермиона удовлетворенно кивнула, нагнулась и пошарила в траве вокруг себя. Кусок кирпича показался ей вполне подходящим для исполнения задуманного.

— Что ты делаешь? — шепнула Джинни.

— Сейчас увидишь. Точнее, услышишь, — ответила подруга.

Гермиона сняла с себя куртку, благо, что любоваться ее оригинальной однорукавной блузкой было некому. Затем прижала ткань к нижнему стеклу и легко стукнула через куртку кирпичом. Стекло негромко треснуло. Еще один удар и один из осколков выпал внутрь дома — на половик перед дверью. Используя рукав куртки как рукавицу, Гермиона вынула и поставила в сторонку оставшиеся осколки стекла, просунула руку в проем, нащупала задвижку и отодвинула ее.

— Здорово, — сказала Джинни, услышав звук открываемой двери. — Где ты так научилась?

— Соседей по ночам граблю, — съязвила Гермиона и пояснила, — я видела дома у родителей по телевизору, как это делается.

— Маглов этому обучают? — наивно спросила Джинни.

— Ага, с детства, — фыркнула от смеха Гермиона.

— Ладно, проехали, — Джинни напряглась, — пошли в дом.

Гермиона тоже помрачнела и первой шагнула в дом, зажигая фонарик.

Девушки последовательно осмотрели все нижние комнаты и кухню. Везде царил умеренный беспорядок. По слою пыли было видно, что здесь не живут уже несколько недель. Холодильник был пуст и отключен, а мебель закрыта какими–то серыми чехлами, а то и просто покрывалами. Пройдя в прихожую, подруги обнаружили лестницу на второй этаж и чулан под лестницей.

— Так вот этот чулан, — глотая слезы, произнесла Джинни.

— А что чулан? Что в нем такого? — спросила Гермиона, предчувствуя какую–то неизвестную ей гадость.

— Рон рассказывал, — прерывающимся голосом ответила Джинни, — Гарри… до одиннадцати лет жил в этом чулане, его… сюда запихали те самые добрые родственнички, которым Дамблдор отдал его после падения Сама — Знаешь-Кого.

— Подлые твари! — не сдержалась Гермиона, — да и директор наш тоже хорош! Похоже ты права, Джинни!

— Надо подняться на второй этаж, Рон рассказывал, что три года назад они с Джорджем и Фредом забирали Гарри на «Фордике» со второго этажа…

Девушки осторожно поднялись на второй этаж и пошли по коридору, заглядывая в каждую дверь. Душевая, спальня с мебелью под чехлами, еще спальня, тоже чехлы, а эта дверь… стоп! На последней двери красовалась бумажная лента с печатью. Гермиона приблизила фонарик и вслух прочитала: «Опечатано. Полиция. Литл — Уиннинг».

Джинни, не задумываясь, сорвала ленту и рывком открыла дверь, заехав при этом локтем Гермионе в бок. Подруга охнула и согнулась от боли. Не обращая внимания на такие мелочи, младшая Уизли вырвала у Гермионы фонарик и стала лихорадочно обшаривать комнату его лучом. Сомнений не было — это комната Гарри. Джинни узнала клетку Букли, которая сейчас пустовала, учебники, перья и свитки, разбросанные на полу. Все кричало: «Здесь был Гарри!»

Гермиона справилась со сбитым дыханием и встала рядом с подругой. Она тоже поняла, что это комната Гарри, но ее внимание привлекла кровать. Сначала она не поняла, что на ней лежит, но приблизившись, увидела на покрывале выложенный желтым шнуром контур человеческого тела, лежащего поперек. Гермиона сунула в рот костяшки пальцев и прикусила их, чтобы не закричать от ужаса. К счастью, Джинни на этот страшный полицейский рисунок внимания не обратила, или просто его не рассмотрела.

В этот момент во дворе дома послышался двойной хлопок.

— Джинни, кто–то аппарировал во двор! — в отчаянье прошептала Гермиона.

Джинни погасила фонарик, вытащила палочку и тихо подошла к окну. В сплошной темноте снаружи ничего не было видно. Однако звуки, доносящиеся со двора, не оставляли сомнения, что у них гости. Гермиона тоже вытащила палочку и встала по другую сторону от окна. Девушки внимательно прислушивались. Разобрав шум шагов и негромкие голоса, девушки заключили, что гостей двое. Оставалось понять кто это — Орден или Упивающиеся.

— Клянусь зубами оборотня! Нас зря сюда послали, — произнес один из них чуть громче и девушки вздрогнули. Клятва была, прямо скажем, не обнадеживающая.

— Постой здесь, а я обойду дом, — сказал второй весьма грубым голосом. Девушки дернулись было бежать, но сразу поняли, что с их порезанными ногами и ушибленными боками визитера они не обгонят, а перспектива столкнуться с Упиванцем на встречных курсах в дверях не радовала. Подруги замерли, прислушиваясь одновременно и к улице, и к дому. Джинни подняла палочку, готовясь атаковать. И тут Гермиону осенило.

— Не надо, Джинни, — прошептала она, — давай произнесем несколько простых заклинаний, которые не заметят Упиванцы.

Джинни поняла с полуслова: «Вингардиум левиосса», «Акцио пергамент», «Репаро». Заклинания сработали, и девушки снова начали прислушиваться к происходящему. Раздался топот из–за дома, и во двор вернулся второй визитер:

— Задняя дверь вскрыта! Давай, вызывай подкрепление, а я пока поставлю Антиаппарационный щит и Заглушающие чары. Вдвоем не полезем, вдруг там орденцы или авроры. Главное не дать им уйти, а то будут нам зубы оборотня, твою мать!

Юные ведьмы хоть и ожидали чего–то подобного, растерялись и не представляли, что можно еще предпринять.

— Гоменум Ревелио! — что–то дуновением, похожим на прикосновение птичьего пера, коснулось лиц девушек, и отозвалось эхом во дворе:

— Я же тебе говорил! В доме кто–то есть, а раз еще не вышел, значит, боится нас. Нет, Чары Оповещения не врут. Отойди от дома ярдов на двадцать и держи под присмотром двери и окна, а я побегу за дом следить за задней дверью. Наши будут через несколько минут.

Топот бегущего за угол врага лишил девушек последней возможности незаметно покинуть дом.

Летели минуты, но надежда хитроумной Гермионы на то, что отдел неправомерного использования магии отреагирует на волшебство несовершеннолетних, не оправдывалась.

— Гермиона! Хуже уже не будет! Давай обстреляем двор заклятиями, которые мы учили на занятиях ОД, — кровожадно сказала Джинни, — и, открыв окно, она начала поливать двор всеми заклинаниями, которые только могла вспомнить:

— Ступефай! Риктумсепра! Петрификус тоталум! Инкарцеро! Бомбарда! Ступефай!

Гермиона, открыв створку окна со своей стороны, присоединилась к обстрелу.

Какие–то заклинания у них получались хорошо и из палочек летели разноцветные струи. Какие–то похуже и палочки только искрили. Какие–то не получались совсем, но психологический эффект был налицо. Упиванец перед домом, не зная, что его не видят и огонь ведется наобум, заметался по двору, как обосранный олень! Потом побежал прочь от дома к живой изгороди и, перепрыгивая ее, угодил–таки под парализующее заклятие, выпущенное Джинни. С глухим стуком он грохнулся на дорожку и затих. Второй Упиванец прибежал слишком поздно и, не видя своего напарника, решил, что того разорвало «Бомбардой». Он повалился животом на кучу свежего навоза и открыл ответный огонь по дому, ориентируясь на вспышки заклинаний.

Когда над головой Гермионы и Джинни просвистела первая зеленая струя Авады, девушки отпрянули от окна и, забыв о своих болячках, кинулись в коридор, вниз по лестнице и в заднюю дверь, в спасительную темноту летней ночи.

Глава 18

Люпин, ссутулившись, шел по улице и мрачно размышлял. Его только что пытались задержать в Косом переулке члены подразделения авроров, обслуживающего психиатрическое отделение больницы Святого Мунго.

Эти авроры выполняли в основном функции отлова и усмирения буйных пациентов и их боевые навыки были минимальными. В Аврорате к ним относились с презрением, называя санитарами. Что не способствовало благодушному отношению к пациентам у бойцов этого подразделения.

Обычно потенциального психа оглушали Ступефаем, а затем связывали Инкарцеро и порталом отправляли прямиком в изолированное отделение Мунго. Там несчастного встречали другие «авроры–санитары», с помощью болевых заклинаний приводили пациента в состояние покорности и передавали врачам для обследования.

После такой «подготовки» даже нормальный человек имел явные психические отклонения, которые и фиксировали врачи, ставя диагноз, который преследовал потом каждого пациента до гробовой доски. Свои приемы работы «санитары» не афишировали, выдавая на обследование лишь «готовый продукт».

Процедура привлечения мага к принудительному психиатрическому лечению могла быть проведена через Визенгамот, а могла и во внесудебном порядке инициироваться распоряжением Министра Магии.

Вопрос о том, кто именно натравил на него санитаров, и кто подписал решение о помещении в Мунго, интересовал Ремуса в первую очередь.

Пройдя неторопливым шагом два квартала, Люпин пришел к мнению, что это козни Дамблдора. Учитывая то, что накануне он побывал в «Норе» и имел неосторожность поделиться своими подозрениями с Артуром. А тот, дурак наивный, видимо сообщил Главе Ордена Феникса о разговоре с ним, — и вот красноречивая реакция Самого — Светлого-Мага — Столетия. Но как умудрился Дамблдор провести решение через Визенгамот за сутки, Люпин не понимал.

Мысль о подлоге все настойчивее стучала ему в темечко. «Решение об изоляции» может быть подделано, благо печать Визенгамота хранится у его главы. Если это так, все оставшиеся сомнения в двуличности Дамблдора отпадали, а Люпин превращался из члена волшебного социума (хоть и проблемного) в изгоя и мишень для авроров всех мастей.

Сегодня в Косом переулке Люпин вовремя заметил пятерку авроров с отличительными желтыми жетонами на рукаве, неторопливо приближавшихся к нему. Он почувствовал внимание к себе со стороны самоуверенно подходивших «санитаров», и успел вовремя пригнуться, когда первый Ступефай пролетел в его голову. Заклятье ударило в кого–то позади Ремуса. Раздался звук падающего тела.

Дальше Люпин действовал на автомате, и когда остановился, все пятеро «санитаров» бесформенной кучей громоздились на панели без сознания. Ремус оглянулся, чтобы посмотреть, в кого попало заклинание психоавроров, и с удивлением узнал Наземникуса, уткнувшегося небритой рожей в тротуарную плитку. Теперь, поразмыслив, Люпин не сомневался, что Наземникусу была поручена миссия наблюдения и доклада о выполнении задачи.

Люпин дошел до окраины, где была зона мелких магловских магазинов и потерялся в извилистых дорожках между ними. Спустя час он вышел обратно, одетый и по–магловски и по сезону. В отличие от большинства магов, Ремус имел представление о жизни в немагическом мире. Теперь он воспользовался своими знаниями, чтобы замаскироваться. В худощавом мужчине средних лет в темных очках с короткой стрижкой, в легком сером плаще с высоким воротником мало кто мог узнать, не приглядываясь, мага–оборотня из Ордена Феникса.

С жильем было сложнее. Возвращаться в магическую часть Лондона сейчас было нельзя, на квартире его наверняка ждала засада авроров. Причем авроров настоящих. Когда дело касалось корпоративной солидарности, авроры забывали внутренние распри и мстили за «санитаров» по полной программе — как за боевых товарищей. Встречаться с обозленными стражами закона Люпин не желал, а в его жилье взять им все равно нечего.

Ренту на месяц он как раз сегодня получил, можно будет обменять в Лютном переулке галеоны на магловские фунты. Курс, кстати, выгодный — у маглов сейчас жить дешевле. Позже можно будет отослать гоблинам поручение перечислять ренту на другой адрес или передавать ему через надежного человека.

Проблема в другом — как прожить ближайшие дни, пока нельзя показаться даже в Лютном переулке? И что делать через неделю, когда наступит полнолуние? После исчезновения Снейпа Люпин лишился Волчьелычного зелья, которым зельевар снабжал его по указанию Дамблдора. Это тоже был своеобразный поводок, который держал Люпина в зависимости от Ордена Феникса — и лично его главы.

В последнее полнолуние Люпин наложил на свое жилище Заглушающие Чары, посадил сам себя на стальной ошейник с могучей цепью, запер ее замок и трансфигурировал ключ в обломок кирпича (тьфу, черт, вот привязался!). Так и пересидел полнолуние, предупредив Дамблдора об отлучке. Да… боится его Дамблдор, торопится: не захотел ждать неделю, пока оборотень окажется на цепи, и его можно будет уничтожить без особых проблем.

Ясно одно, Лондон, нашпигованный бойцами противоборствующих сторон — не самое лучшее место для одинокого и всем ненавистного изгоя. Надо выбираться на свежий воздух.

В голове всплыло «Хогсмит, Визжащая Хижина». Правда, рядом Дамблдор, и это место на полнолуние не годится. Но ведь можно перебраться в Запретный Лес. Школьников пока нет, жители Хогсмита туда не ходят, а зверью оборотень не страшен. Да–да, уйти подальше, вспомнить молодость. Люпин даже заулыбался.

* * *

Гермиона с Джинни уже продирались сквозь живую изгородь на соседнюю улицу, когда со стороны дома Дурслей раздались многочисленные хлопки аппараций. Девушки остановились и оглянулись. С такого расстояния определить, кто и к кому прибыл, не представлялось возможным, но, как им показалось, зеленых вспышек, направленных в сторону дома, стало больше.

— Похоже, подкрепление Упивающихся прибыло, — слегка задыхаясь, сказала Гермиона.

Опять раздались хлопки аппараций — видимо Заглушающие чары и Антиаппарационный щит, поставленный вторым Упиванцем, разрушился от такого наплыва «посетителей». От дома послышались взрывы, крики, проклятья и все слилось в вой нешуточной битвы.

— А это, похоже, авроры подоспели к нам на помощь, — Джинни сделала шаг в сторону дома. Гермиона повисла у нее на плечах:

— Ты, что? Туда нельзя!

— Там же наши! — почти закричала Джинни. — Они прибыли нас спасать, а теперь их там убивают!

— Джинни, мы все равно мало чем поможем. Мы уже истратили много магических сил и нас легко прихлопнут, — стараясь быть логичной, торопливо заговорила Гермиона, — там авроры. Орден не мог так быстро узнать, где мы и собрать отряд для помощи. Там авроры, они хорошо обучены, это их работа — сражаться с Упиванцами везде, где они их встретят. Если нас найдут авроры, нам ведь тоже будет плохо. Нам сломают палочки, а твоего папу выгонят с работы. И — прощай Хогвартс.

— Ты, наверное, права, Гермиона, — сквозь зубы пробормотала младшая Уизли, — но я сейчас чувствую себя последней дрянью.

В этот момент земля под ногами девушек дрогнула и с поля битвы послышался тяжелый грохот. Дом Дурслей вспыхнул, как спичка. При свете пожара стало видно, что большая группа авроров теснит уже малочисленный отряд Упиванцев. Фигур в черных плащах оставалось все меньше и меньше, они аппарировали один за другим. Наконец шум битвы стих. Дом горел, выбрасывая вихри пламени и дыма, на сотни метров летели искры. Авроры ходили вокруг дома, что–то подбирали, что–то упаковывали, что–то отправляли. Издалека, видимо из центра города, послышался вой сирен. Служители магического правопорядка закончили свою непонятную для девушек возню, построились и дружно аппарировали. Гермиона потянула подругу за руку:

— Пошли, Джинни, скоро утро и надо выбираться отсюда.

Джинни постояла неподвижно, потом тряхнула головой и сказала:

— Сегодня Гарри исполнилось шестнадцать лет.

— Да исполнилось бы… — начала Гермиона и, опомнившись, прервала фразу.

— Сегодня Гарри ИСПОЛНИЛОСЬ ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ! — упрямо воскликнула Джинни, повернулась к догорающему дому спиной, и стала продираться сквозь живую изгородь на соседнюю улицу.

* * *

Люпин завершил серию аппараций перемещением в Визжащую Хижину. Он устало сел на старый диван, который тут же с жалобным треском под ним проломился.

— Да, сгнил ты, браток, — усмехнулся Люпин, — а когда–то на тебе лежали олень, пес и волк–оборотень и смотрели, как на полу кувыркается крыса, развлекая своих товарищей.

Вспомнив о крысе, он помрачнел.

Ремус поднялся, подошел к дверце потайного хода и распахнул ее. Проход был заложен свежей кирпичной кладкой. Не исключено, что потайной проход полностью заглушен. Видимо, Дамблдор позаботился, что бы свести к минимуму все возможности попасть в Хогвартс, минуя главные ворота. Что ж, тем лучше. По крайней мере, не надо опасаться удара с этой стороны. Но и путь в Хогвартс теперь ему не доступен. Как бы ни разворачивались события в школе, Люпину в них вмешаться не получится.

— Волк — одиночка, — усмехнулся про себя Люпин, — один против всех.

Он подошел к столу в углу хижины и стал выкладывать из магического мешка припасы еды на ближайшие дни. От безысходности он все–таки рискнул наведаться в Лютный переулок. Вызвал с помощью домового эльфа знакомого оборотня из кабака, пообещал забулдыге бутылку Огневиски, после чего его быстро свели в нелегальный обменник. Там Ремус обменял часть галеонов на фунты и приобрел магический мешок вместимостью до двух кубических ярдов. После этого он с возможной поспешностью покинул Лютный переулок, не забыв выдать два галеона своему помощнику. На эти деньги можно было купить не одну, а четыре бутылки огневиски. Но Люпин рассудил, что чем сильнее ужрется его «спаситель», тем меньше шансов, что информация о его появлении в Лютном переулке достигнет ушей Дамблдора.

Переместившись в предместье Лондона, Люпин закупил продукты и предметы первой необходимости. Затем аппарировал в знакомый перелесок на полпути к Хогсмиту. Отдохнул минут десять, лежа на душистом травяном ковре. После чего аппарировал на лужайку в миле от своей цели, и двинулся пешком, внимательно присматриваясь к магическому поселку. Понаблюдав с полчаса с заднего двора заведения Розмерты, Люпин, наконец, решился перенестись в Визжащую Хижину.

Так. Пачку магловских фунтов на полку, мешочек с галеонами сюда же. Четыре пятилитровые бутылки воды — под стол. Готовые обеды для микроволновки — на стол. Микроволновки нет, но не беда — заклинанием разогреем.

Люпин, не торопясь, разложил припасы и вещи по всем горизонтальным поверхностям. Последними из мешка он извлек две бутылки шотландского скотча и две упаковки темного пива. Предстояло несколько дней поскучать, и Люпин решил слегка скрасить скуку одиночества.

В высокое узкое окошко хижины проник луч солнечного света — значит, уже больше пяти часов вечера. Это заучено больше двадцати лет назад: солнышко в окно — скоро на ужин. Почувствовав голод, Люпин повернулся к столу. В этот момент раздался стук в оконное стекло. Ремус быстро отпрыгнул в угол и стремительно развернулся, выхватывая палочку. В проеме окна за пыльным стеклом топтался силуэт совы. Что это — проверка? Или ультиматум Дамблдора? Или предупреждение? Но чье? У оборотней не бывает персональных сов… куда выходит окно? К лесу… ни от Розмерты, ни с дороги окна не видно. Надо впускать. Раз сова, значит, кто–то его обнаружил. Все равно, просто так теперь не обойдется.

Люпин дотянулся до окна, открыл задвижку и осторожно потянул раму на себя. Со скрипом рама все–таки открылась, сова влетела в комнату и села на стол, щелкая клювом. Люпин быстро закрыл окно, обернулся и замер в изумлении. На столе сидела сова Гарри Поттера — Букля. Оборотень подошел к столу, а Букля, как воспитанная птица, подняла лапу с привязанным свитком. Уже ничего не понимая, Ремус отвязал от лапы совы послание и поставил перед ней открытый обед для микроволновки. Затем отошел к свету и осмотрел свиток, запечатанный воском с оттиском перстня. Он был из дорогого пергамента с адресом на лицевой стороне. Ремус, слегка обалдев, прочитал:

«Ремусу Люпину, магическому члену Рода Блэков от Главы Рода Блэков Гарри Джеймса Поттера — ПРИГЛАШЕНИЕ».

Глава 19

…кроме приглашения, написанного самопишущим пером, Люпин увидел прикрепленный к пергаменту круглый жетон из драконьей кожи с монограмой ГП. В приглашении было указано, что это портключ, который сработает в 18–30 тридцать первого июля. Люпин попробовал отцепить портключ от пергамента, но это сделать не удалось. Значит, переноситься надо с приглашением в руке.

Ремус сел и задумался. Это могло быть хитроумной ловушкой. Правда есть несколько но…. Первое из них — Букля. Совы могут переходить по наследству или от супруга к супругу. Или волшебник может одолжить сову другому магу на короткое время. Все. Других вариантов нет.

Сова не ищет себе второго хозяина, если с первым случилась беда. Сова откажется служить чужому магу в отсутствие хозяина. И самое замечательное, что на сов не действует даже «Империус». Значит, возможность подлога без ведома Гарри исключается. Могли заставить Гарри послать сову? Могли. Тем более, что на Гарри «Империус» точно подействует. Гарри не сова. Хотя Сириус говорил, что парень умеет сопротивляться заклятию Подвластия.

Кто может так играть? Воландеморт? Если Гарри в его руках, то на какого хрена ему нужен занюханный оборотень, пусть даже из Ордена Феникса! Выходит, опять Дамблдор? Дамблдор, держащий Гарри под замком и под «Империусом»… нет, это явный перебор.

Тогда остается только одно — приглашение прислал сам Гарри. Фантастика! Парень подписывается Главой магического рода Блэков, а его, Люпина, называет магическим членом рода Блэков. Дамблдор с неудовольствием рассказал ему в свое время о завещании Сириуса и о ренте, но о магической составляющей завещания не было сказано ни слова. Надо идти на риск и принимать приглашение. Люпин рассмотрел оттиск перстня на печати. Да, это герб Блэков, он видел его на родословном древе в доме Сириуса на Гриммо. Решено! Приглашение принято!

Ремус умылся, причесался, сменил магловский наряд на поношенную, но аккуратную мантию, в назначенное время взял в руки пергамент приглашения и прикоснулся к портключу.

* * *

Портключ перенес Ремуса на заросшую лесную дорогу. Раздумывая, куда он попал и в какую сторону ему идти, Люпин начал озираться по сторонам и выяснил, что налево дорога терялась в густом лесу, а направо выходила на опушку, упираясь в ряд кустов. Ремус направился в сторону кустов. Обостренное обоняние оборотня подсказало ему, что недалеко находится жилье. Правда было непонятно, кто там живет — маглы или маги.

Пройдя ярдов триста, Люпин оказался у массивных ворот, за которыми клубился туман. Влево и вправо от них уходила высокая решетчатая ограда, прикрытая растущим снаружи высоким кустарником. Ремус подергал ворота, но они были закрыты. Его внезапно осенило, что надо поднять руку с пергаментом приглашения, и действительно — ворота беззвучно распахнулись. Раздался хлопок и на дорожке, ведущей прямо в туман, появился домовик, который показался Люпину смутно знакомым. Домовик поклонился и сказал: «Прошу вас войти. Мой хозяин ждет вас». Затем он щелкнул пальцами и исчез.

Ремус пожал плечами и пошел по дорожке прямо в густой туман. На мгновение его окутала белая пелена. Еще шаг и пелена исчезла, а перед изумленным оборотнем появился старинный замок, над которым гордо развевались два флага. Флаг с гербом Поттеров и флаг с гербом Блэков! Напряжение оставило Ремуса, теперь он понял, где находится. Перед ним величественно высился легендарный Поттер–мэнор!

На ступеньках парадного входа стоял… нет, не мальчик, а юноша с гордой осанкой и черными как смоль волосами. Он был одет в парадную мантию и с улыбкой ждал приближающегося гостя. Горло Ремуса сдавило, он бросился к Гарри и заключил его в объятия.

* * *

Экспресс «Ночной рыцарь» не подвел. Взмах палочки Джинни у дороги на окраине Литтл — Уиннинга, и он вновь выпрыгнул как из–под земли. Передние двери отворились, к ним шагнул незнакомый парнишка, явно моложе даже Стена Шанпайка, и запинаясь пробормотал:

— К вашим услугам экспресс «Ночной Рыцарь» для волшебников, оказавшихся в затруднительном положении. Наш экспресс в считанные минуты доставит вас по любому адресу. Пользуйтесь услугами нашего экспресса. Я ваш проводник и кондуктор Стив Подмор.

Девушки зашли в салон экспресса и сели в кресла. Обе мрачно молчали. Кондуктор неуверенно потоптался рядом с ними:

— Куда вас доставить?

— Дом семьи Уизли «Нора», — глухо ответила младшая Уизли.

— Э–э–э…. — протянул юный кондуктор, оборачиваясь к водителю.

— Восемь сиклей… — злобно ответил водитель, — вот ведь дали помощника, ядреныть!

Дверь закрылась и раздалось первое БАХ!!! Стив полетел между девушек на пол экспресса, и, кувыркаясь, потерялся в хвосте автобуса. Вместе с ним весело ускакал эскадрон кнатов, сиклей, и галеонов, которые высыпались в момент падения из сумки незадачливого кондуктора–стажера.

— Мерлин тебя забодай! — заорал, оглядываясь, водитель, — собирай живо, растяпа!

Ночь заканчивалась, на востоке заалела узкая светлая полоса, мрак за окном превратился в дико скачущие серые тени. БАХ!!! Водитель не оборачиваясь, сказал: «К «Норе» не подъеду, там магического маршрута нет. Остановлю на трассе примерно в миле, дойдете?»

— Да, — ответила Гермиона.

— Эй, ты, нюхлер недоделанный! Девушкам скидка — три сикля! — вновь заорал водитель стажеру, который все ползал, подбирая монеты, рассыпанные по всему автобусу.

— Представляете, прислали замену Стену — безрукую, безногую и безголовую. Всю ночь с ним мучаюсь! — пожаловался водитель экспресса, — Стен в Мунго угодил. Перелом челюсти. В пяти местах. Неделю теперь мне мучиться со стажерами–волонтерами, будь они неладны. Вы, девушки, кстати, за предыдущую поездку не заплатили, я вас узнал. Правда, тогда вы чище были и не такие взъерошенные. Прогулки с оборотнями при Луне? — и он грубовато захохотал.

Девушки промолчали. Стив все ползал между кроватями и креслами, нацеливался на монетку, далее следовало БАХ!!! И бедняга отлетал на два–три фута от добычи.

Наконец экспресс остановился. Водитель объявил: «Нора. Вам направо по дорожке». Девушки встали и прошли на выход. Гермиона протянула водителю галеон. Тот покрутил головой, но деньги взял, обернулся на Стива, залезшего за кнатом под кресло и проворчал: «Точно, нюхлер!»

Подруги вышли из экспресса и побрели по росистой траве, которой заросла старая дорога. Вся тяжесть этой страшной, напряженной и трагической ночи навалилась на них с новой силой. Быстро светало, ночной туман еще стелился по земле, но скоро солнце должно было убить его, как зазевавшегося вампира.

Несчастная миля показалась Джинни и Гермионе бесконечной, и когда они добрели до «Норы», уже выглянули первые солнечные лучи. Девушки подошли к входной двери и прислушались — в доме было тихо.

Аккуратно открыв дверь, они осторожно поднялись по скрипучим ступенькам на второй этаж и вошли в комнату Джинни. Форточка оказалась распахнута, и в комнате было прохладно. Младшая Уизли повернулась к Гермионе:

— Тебе лучше пойти в свою комнату.

Гермиона хотела возразить, но увидев глаза Джинни, безропотно повернулась и тихо поднялась по лестнице на третий этаж в комнату–каморку для гостей.

Младшая Уизли рухнула на кровать и наладилась пореветь в подушку, но удержалась и сказала себе: «Пока не увижу его… неживым — ни слезинки. Плакать по живым нельзя, а мне еще никто не доказал, что его больше нет! Надо выспаться, завтра ночью надо ехать на кладбище Литтл — Уининга. Если маглы его… то могила должна быть там, а Гермиона… а Гермиона завтра пусть спит спокойно, у нее каникулы!»

* * *

Гарри с улыбкой освободился от объятий Люпина, повернулся к дверям парадного входа и сделал приглашающий жест: «Прошу, профессор». Словно услышав команду, двери распахнулись, хотя Люпин готов был поклясться, что Гарри не дотрагивался до палочки. Заметив его недоумение, Поттер рассмеялся: «Ремус, это не просто дом, это мой родовой замок. Он почти живой».

— И где же его душа? — шутливо подхватил оборотень.

— Его душа это я, — просто ответил юный маг, повернулся и вошел в двери.

Люпин последовал за ним, на ходу подмечая произошедшие с Гарри перемены.

Манера говорить спокойно и уверенно, огонек в глазах, юношеская, но окрепшая фигура, осанка. Одежда, наконец. И это обращение «Ремус», как к равному по возрасту и опыту. Может, даже немного покровительственно. Да-а… Гарри сильно изменился — и это явно не влияние Дамблдора.

Такой независимый и гордый Гарри раздражал бы старого властолюбца неимоверно. Таким отчасти был Сириус. Был. Вот именно был — и больше его нет, а есть его магический наследник, точнее наследник всего рода Блэков.

Мужчин в этом роду не осталось. Женщина стать главой рода не может, но она может стать матерью наследника, но Сириус лишил этой возможности всех оставшихся женщин с девичьей фамилией Блэк, поскольку избрал наследником Гарри. Сильно! Не ожидал такого от Сириуса. Впрочем, на этот раз у него было время подумать. В Азкабане.

Они миновали парадную лестницу, прошли несколько просторных комнат, расположенных анфиладой и вошли в центральный зал, ярко освещенный магическими светильниками. В его центре стоял сервированный стол и три кресла.

— О, мы ужинаем? У нас праздник? — воскликнул повеселевший Люпин. В Визжащей Хижине перекусить он так и не успел.

— Вроде того, — лукаво улыбнулся Гарри, — садитесь, — Поттер указал на кресло слева.

Сам Гарри сел во главе стола. Было видно, что он ждет прихода еще одного участника трапезы.

Вдалеке негромко щелкнула дверь, раздались стремительные шаги и в зал вошел профессор зельеварения, бывший шпион Ордена Феникса при Воландеморте, бывший Упивающийся, бывший школьный враг Мародеров — Северус Снейп.

Люпин вскочил и его рука потянулась к палочке — у него не было причин доверять Снейпу. И тем более было непонятно, как он здесь оказался. Происходящее стало напоминать Ремусу кошмарный сон.

— Люпин, при моем появлении тебе совсем не обязательно вставать, — насмешливо проговорил Снейп, — я не являюсь главой твоего магического рода. Это ты при Гарри вскакивай, а то не ровен час рассердится.

Гарри добродушно засмеялся и вновь Люпин почувствовал некоторую покровительственность с его стороны.

— Ну что ж, — Гарри тоже поднялся, — позвольте представить вас друг другу. Свободный Мастер Зельеварения Северус Снейп, — зельевар сделал короткий поклон в сторону Люпина, — Свободный Маг, магический член рода Блэков Ремус Люпин, — Ремус тоже сделал короткий поклон в сторону Снейпа, но выглядел он при этом все еще ошарашенным.

— Прошу садиться, — непринужденно сказал Гарри и сел в свое кресло. Зельевар и оборотень заняли свои.

— А как вы узнали, что я «свободен», — спросил Люпин. Гарри протянул руку в сторону и вынул из воздуха свежий номер «Пророка».

— Наш корреспондент сообщает, что сегодня в Косой Аллее произошло нападение на группу авроров. Нападение произвел некто Ремус Люпин. Нападавший скрылся и объявлен в розыск. Директор Хогвартса профессор Дамблдор решительно опроверг слухи о том, что нападавший имеет отношение к школе. «Данный сотрудник был уволен два года назад, когда выяснилось, что он оборотень», — заявил директор школы и глава Визенгамота.

Ремус подавлено молчал. Гарри сунул газету обратно в воздух, и она исчезла.

— Как у вас это получается, делать, Поттер? — спросил Мастер Зельеварения, повторив жест Гарри запихивающего газету.

— Это не я, это магия замка. Я еще только с ней знакомлюсь, — честно ответил Гарри.

— Поттер, хоть вы и глава двух магических родов, но пока вы не станете совершеннолетним, я не смогу заставить себя называть вас, «сэр», — в своей манере начал Снейп, — вам придется подождать еще год. А сегодня я хочу поздравить вас с шестнадцатилетием (Ремус схватился за голову) и сделать вам небольшой подарок. Вне сомнения, вы разберетесь в том, что это такое, и как этим пользоваться.

Зельевар отлевитировал к Гарри небольшую серебряную шкатулку.

— Эээ…, — начал красный от неловкости Люпин.

— Ремус, я знаю, что вы провели бурные сутки и не жду от вас подарков. Главное вы приняли мое приглашение, — проницательно прищурился Гарри, — а остальное образуется.

— Добби! — домовой эльф с хлопком возник у стола и поклонился отдельно Гарри и отдельно его гостям. — Ну хватит китайских церемоний, подавай на стол!

Глава 20

Поздним утром Джинни была разбужена взбешенной матерью. Молли потрясала вскрытым конвертом с министерской печатью и кричала на дочь:

— Что ты натворила, Джинни? Как ты могла тайно уехать из дома, да еще колдовать в магловском городе! Отвечай, мерзавка!!! Запреты родителей и запрет Дамблдора для тебя уже не указ? Ты поплатишься за это уже сегодня! Ты ужасно подвела отца. Его могут понизить в должности или вообще уволить из министерства! Нас оштрафуют на чудовищную сумму! Что тогда будет делать наша семья, что будет делать твой отец?!

— Собирать батарейки! — с вызовом ответила Джинни.

Молли онемела. Она бросила на кровать Джинни письмо министерства, влепила дочери пощечину и, рыдая, выскочила из комнаты.

Как только Молли ушла, в комнату скользнула Гермиона. Джинни сидела на кровати с пылающей левой щекой, сжатыми в тонкую линию губами, но глаза ее были сухи.

Гермиона села рядом с подругой и, схватившись за голову, застонала:

— Джинни, что мы наделали! Нас все равно вычислили по Чарам Надзора! Что написано у тебя в письме?

Джинни молча подала конверт Гермионе:

— «Дорогая мисс Уизли!

Мы получили донесение, что сегодня ночью с 02–30 до 02–35 Вами были применены заклинания боевой магии в населенном пункте Литтл — Уиннинг, в котором проживает исключительно немагическое население.

Как Вам известно, несовершеннолетним магам не разрешено использовать магию вне стен школы. Учитывая общественную опасность совершенного Вами правонарушения и в соответствии с Указом о разумном ограничении применения магии несовершеннолетними, вы исключаетесь из школы волшебства Хогвартс сроком на два года. В течение суток вы должны оставаться по месту проживания и сдать палочку работникам аврората, которые прибудут к Вам с соответствующим Указом Министерства Магии. Так же в Визенгамот направлено дело о наложении штрафа на Ваших родителей в размере 1000 галеонов.

Счастливых каникул!

Искренне Ваша,

Муфалда Хмелкирк.

Отдел злоупотребления магией

Министерство Магии».

Джинни выслушала письмо–приговор молча, не опуская головы.

Гермиона уже с подвыванием в голосе, продолжила:

— Твой папа направился к Дамблдору, может нашему директору удастся что–нибудь сделать.

— Пусть поползает перед этим ублюдком. А когда ему плюнут в лицо, может быть, мой папочка поумнеет, — медленно проговорила Джинни. Гермиона протестующее замахала на нее руками, и младшая Уизли вспыхнула, — ты что, совсем дура, Гермиона? Мы наступили директору на мозоль, он что–то скрывает о Гарри. Мы начали выяснять, и считай, уличили его во лжи. Прямо, как Люпин. Дамблдор не будет нам помогать!

Гермиона ошарашено замолчала.

— А что в твоем письме? — Спросила Джинни.

— То же самое, только без штрафа — ведь мои родители маглы, — удрученно ответила бывшая «заучка Хогвартса».

— Министерство могло бы взять с вас в магловских деньгах и обменять у барыг в Лютном переулке на галеоны, как Билл рассказывал, — развеселилась Джинни. Было видно, что наказание ее не слишком волнует, — ты как хочешь Гермиона, а я свою палочку не отдам, пусть хоть в Азкабан сажают.

— И что ты с ней сделаешь?

— Спрячу. И конечно не в доме…

* * *

АласторХмури сидел в кабинете начальника аврората. Он читал большую статью в «Пророке», посвященную бесчинствам Люпина в Косой аллее, и интервью Дамблдора на ту же тему. В этой истории опытного аврора многое смущало.

Из сводки за вчерашние сутки он знал, что напали не просто на авроров, а на «санитаров». Значит, есть решение о принудительном лечении Ремуса. Просмотрев книгу ордеров за вчерашний день, Хмури обнаружил запись поручения «санитарам» и его основание — «Решение Малого Визенгамота № 10025 от 30 июля». Подписано Дамблдором. Какие же основания у главы Ордена запихивать в психушку одного из своих самых безотказных и полезных бойцов? Странно. Люпин бежал, надо бы его найти. Не для психушки конечно, а поговорить.

Ну ладно, пора заняться делами. Аластор подвинул к себе сегодняшнюю пачку ордеров на задания аврорам, стал ее просматривать и адресовать по принадлежности командирам подразделений. Поработав минут десять, Хмури наткнулся на ордер, который озадачил его еще больше:

«Задание: Изъятие палочек.

Место: Дом семьи Уизли. Условное название «Нора»

Фигуранты: Несовершеннолетние Джинни Уизли, Гермиона Грейнджер (маглорожденная, после лишения палочки доставить по месту проживания).

Нарушение: Применение боевой магии в немагическом населенном пункте Литтл — Уиннинг.

Основание: Совместное решение Министерства Магии и Малого Визенгамота.

Подписи: Хмелкирк, Дамблдор».

Вот те раз! Аластор аж заерзал в чужом кресле. В этот кабинет он попал временно на те две недели, что Кингсли болтается по симпозиумам сил магического правопорядка на континенте.

Читая ордер во второй раз, Хмури многое понял. Сигнал о непонятной схватке в Литл — Уиннинге на Тисовой улице поступил от Оповещающих чар министерства. Два патруля были направлены немедленно. Прибыв на место, они напоролись на Упиванцев и вступили в бой. На помощь Аластор сам привел еще три патруля, по десять авроров в каждом. Упиванцев удалось разогнать, при этом двоих из них убили, двоих ранили, и еще один валялся в отключке на дорожке за живой изгородью. Пленных и трупы отправили на базу аврората — и дальше по схеме. Дом, подожженный во время схватки, превратился в груду головешек. Уже второй дом за последнее время, отметил про себя Хмури.

Проведенная на месте идентификация заклинаний, которыми были убиты, ранены и оглушены враги, показала, что Упиванец, подобранный на дорожке, оглушен не аврорами. Материалы отослали на проверку, но пока перероют картотеку по всем палочкам страны, пройдет не одна неделя.

Получается, там были Джинни и Гермиона. Искали Поттера, а нашли засаду Упиванцев. Отважные девчонки — одни, ночью. Или с ними был Люпин?

Аластор отложил ордер в сторону. По этому поручению старый аврор решил поработать сам.

* * *

Ужин в Поттер–мэноре был в самом разгаре. Хозяин замка и гости утолили голод и теперь за десертом обменивались новостями. Снейп больше слушал, время от времени кривя рот в усмешке. Люпин приобрел багровый оттенок от выпитого вина, так что рассказывал много и с удовольствием. Гарри внимательно слушал, задавал вопросы и живо реагировал на рассказ Ремуса.

Выслушав его историю о разговоре с Артуром и схватке с «санитарами», Гарри скосил глаза на зельевара, а тот выразительно скривился и пожал плечами: «А я что вам говорил, Поттер?». Гарри грустно кивнул. У него еще оставалась маленькая надежда, что действия Дамблдора можно трактовать не по–снейповски, но теперь последние сомнения отпали.

Люпин заметил этот немой обмен и замолчал в ожидании.

— У вас тоже есть сведения о двойной игре Дамблдора? — догадался оборотень.

— О предательстве, уважаемый Люпин, — криво усмехнулся Снейп, впервые открывая рот после поздравления, — наш уважаемый глава Ордена решил сыграть в свою игру, где Орден ему помеха. Ему не нужны друзья, ему нужны исполнители. Вот он и сбрасывает теперь «балласт».

— Тогда меня очень беспокоит судьба семьи Уизли, — медленно начал Ремус, — Дамблдор задавил своим авторитетом Артура и Молли, они смотрят ему в рот и все принимают за чистую монету. Среди их детей такого единства нет, большинство слушает родителей, а вот Билл и Джинни настроены критически. Один в силу своей информированности, другая в силу упрямства, ну… и еще некоторых личных и возрастных моментов. Перси и вовсе перешел на сторону министра и практически отрекся от родни, но у него карьерные соображения.

Люпин осторожно посматривал на Гарри, стараясь оценить его реакцию, но юный маг слушал с непроницаемым лицом — только щеки слегка порозовели. Гарри случайно узнал от Гермионы, что Джинни влюблена в него, и надо признаться, это открытие не оставило его равнодушным.

За лето, когда все бросили его умирать у Дурслей, он мысленно отрекся от всех прежних друзей. То, что рассказывал Люпин, представляло Джинни в ином свете. Ремус, заметив признаки интереса у Гарри, продолжил рассказ:

— Позавчера, когда я прибыл в «Нору», стал свидетелем концовки ссоры Джинни с родителями и с Роном. Когда я аппарировал к входным дверям, чуть не был сбит с ног Джинни, которая выскочила из дома в состоянии аффекта. Она еще продолжала спорить с родителями, и спор этот касался запрета Дамблдора на контакты с тобой, Гарри. Потом, когда я уже сидел в столовой, Артур и Молли с искренней обидой рассказывали мне, как тяжело с Джинни. Как ежедневные приставания к ним по поводу тебя, Гарри, перерастают в ежедневную ругань и оскорбления. Гермиона, которая слышала этот рассказ старших Уизли, недовольно хмурилась и скоро ушла наверх.

— Гермиона в «Норе»? — удивился хозяин мэнора.

— Да, Гарри.

* * *

Под вечер Аластор Хмури выбрался из камина в гостиной «Норы». Молли, услышав шум, заглянула в гостиную и бросилась аврору навстречу.

— Аластор, у нас такие неприятности! — начала она.

— Знаю, миссис Уизли. Я сегодня здесь в своем официальном качестве.

Молли в ужасе отступила, глядя на аврора широко открытыми глазами.

Раздался шум открываемой входной двери и в дом вошел Артур Уизли. Вернее — то, что от него осталось. Осунувшееся землистое лицо, с кругами под глазами, неуверенные и растерянные движения прибывшего красноречиво свидетельствовали, что добрых вестей глава семейства не принес.

— Здравствуй, Артур. Ты от Дамблдора? — спросилХмури.

Артур утвердительно кивнул.

— Артур, — запричитала Молли, — он пришел забрать палочки Джинни и Гермионы.

— Служба, Молли, — прокряхтел старый аврор, — или тебе приятнее было бы, чтобы сюда заявился патруль и устроил обыск в придачу. Давайте спокойно, по–семейному. Позовите девочек.

Молли вышла из гостиной. Артур обессилено плюхнулся на диван.

— Ну и что тебе сказал Дамблдор? — буравя мага волшебным глазом, спросил Хмури.

— Он сказал, — не менее язвительно, чем Снейп, произнес Артур, — он сказал, что нарушение очень серьезное. Что дело получило нежелательную огласку, что закон есть закон, что детская преступность растет, и одно ненаказанное нарушение влечет за собой еще десять. Что на слушании дела в Визенгамоте, он, Дамблдор, добьется, чтобы штраф отменили. Что он очень занят и его вызывают в министерство. А до этого я пять часов простоял возле Горгульи в ожидании, пока он меня примет.

Аврор мрачно выслушал и, не проронив ни слова, повернулся к двери.

В гостиную вошли Гермиона, Джинни и Молли.

— Артур, Молли, я хотел бы поговорить с девочками без свидетелей.

— Нет, Аластор! — выкрикнула Молли. — Раз ты здесь в официальном качестве, мы будем присутствовать при допросе детей. Это наше право!

— Молли, не усложняй. И так все плохо. Я не собираюсь допрашивать, я хочу поговорить, — устало произнес аврор. Артур подошел к жене, взял за руку и вывел из комнаты. Молли сопела, но подчинилась. В дверь просунулась веснушчатая рожа Рона: «У–у–у… две дуры!» Рука Артура за шиворот оттащила парня и дверь закрылась.

— Давайте так. Я все знаю и расскажу, как было дело, а вы подтвердите, — предложил Аластор подругам. Гермиона со слезами на глазах закивала, а Джинни сделала каменное лицо и ничего не ответила.

Аластор изложил свою версию, по ходу рассказа убеждаясь, что все его догадки верны.

— И когда все закончилось, вы перебрались на одну из соседних улиц и на «Рыцаре» добрались обратно, — закончил Хмури, — кто из вас попал в Упивающегося «Ступефаем»?

Девушки изумленно переглянулись:

— Было темно, мы палили наугад, поэтому не знаем, кто попал, — отрывисто произнесла Джинни. Гермиона кивнула.

— Наугад? Ничего себе! — хмыкнул Аластор. — Моим бы разгильдяям так! Где палочки?

— Мы там их потеряли, — твердо заявила Джинни.

— Понятно, — кивнулХмури, — а «Ночному Рыцарю» бантиками махали, да?

— Мы их потеряли, — твердо повторила Джинни.

Хмури вздохнул, поднялся и вышел из гостиной, поманив подруг за собой.

Все трое вышли во двор. В окне третьего этажа был виден расплющенный нос Рона, а с кухни смотрели Артур с Молли. Молли выглядела более спокойной — видимо Артур успел рассказать, что штрафа, возможно, не будет.

Аластор вытащил палочку и невербально активировал Чары Обнаружения Артефактов. После чего, поворачиваясь на месте, стал обводить палочкой всю местность по кругу. В направлении огорода палочка выдала сноп искр.

— Акцио, — удовлетворенно произнес аврор.

Раздался свист и Аластор получил в лоб прилетевшим из огорода чугунным котлом. Аврор завалился навзничь, непедагогично ругаясь. Из дома прибежала Молли, причитая:

— Котел Самоварный нашелся. Ох, оказывается, эти негодники, Фред с Джоржем, его на огород затащили! — она шустро уволокла котел на кухню.

Аластор, кряхтя, встал, упрямо поднял палочку и продолжил проверку. Палочка вновь заискрила — на этот раз в направлении перелеска. «Акцио», — сказал Аврор и на всякий случай пригнулся. На этот раз сюрпризов не было, и к ногамХмури упали две волшебный палочки.

— Берите и пошли в дом, — проворчал аврор поникшим девушкам, — где твоя комната, Уизли?

Поднимаясь на второй этаж с палочками в руках, девушки мысленно прощались со всем, что наполняло их жизнь последние годы. Позади, как Шаги Судьбы, отбивала ритм похоронного марша деревянная нога Аластора Хмури. Медленно и печально процессия вошла в комнату Джинни.

— Положите палочки на стол, сейчас узнаем имя героини ночного происшествия, — проворчал Аластор.

Девушки повиновались, а Аврор произнес над палочками заклятие. Он знал, что «Фините Инкантатем» не выявит конкретное заклинание, поразившее Упиванца, ведь обе девушки пользовались примерно одинаковым набором. Поэтому Хмури заранее записал оттиск чар с Упиванца и сейчас искал, какая палочка выпустила его. Палочка Джинни, помедлив, выбросила несколько красных искр.

— Джинни, это тебе посчастливилось уложить Упиванца «Ступефаем». Сейчас твой «крестник» уже в Азкабане — дементоров развлекает. Артур! — заоралХмури в своей очаровательной манере.

Старший Уизли, перепрыгивая через две ступеньки, примчался в комнату дочери.

— Иди, пиши девчонкам магическое разрешение на посещение Гарри Поттера в Литтл — Уиннинге задним числом. И запомните, вы ехали к Поттеру, а наткнулись на Упивающихся. Сообразили, как вызвать подмогу и уложили одного из нападавших «Ступефаем».

— Аластор, но я же разговаривал с Дамблдором!

— Ну и что? Ты сам ничего не знал, девчонки скрытничали или боялись, понятно? А мне на допросе признались. В этой истории все правда, кроме твоего разрешения, вот иди и напиши его! Палочки изымать не буду, напишу рапорт, приложу акт экспертизы и твое разрешение. Дело должны пересмотреть. До Веритасерума дело не дойдет, девчонки несовершеннолетние. Только сырость не разводить, Грейнджер! И всем держать рот на замке! Постоянная бдительность! — сердито рявкнул Хмури, но глаза его щурились от сдерживаемого смеха. Артур ссыпался вниз по лестнице писать разрешение.

Аластор присел на кровать Джинни.

— Спасибо, мистер Хмури, — робко заговорила Гермиона. Тот отмахнулся.

— Мне бы твои проблемы, Грейнджер.

В окошко деликатно постучали. Джинни подошла и открыла его сове, которая влетела в комнату и села на стол. Девушки онемели, а старый аврор пораженно прохрипел:

— Разорви меня Горгулья! Это же сова Поттера!

Глава 21

Оцепенение длилось недолго. Девушки бросились вперед к сове и по дороге столкнулись лбами. Джинни, не обращая на боль внимания, принялась гладить Буклю, которая довольно защелкала клювом. Через плечо Джинни до совы добралась и Гермиона и от поглаживаний в четыре руки птица практически впала в транс.

Постукивая ногой, подошел Хмури, провел вокруг совы палочкой и присел обратно на кровать, пробормотав: «Настоящая…»

— А Гарри–то жив! — наконец с жутким подобием улыбки сказал аврор.

Девушки повернулись к нему. Джинни недовольно спросила:

— А у вас, сэр, были сомнения?

— Были, — коротко ответил аврор, и Джинни с Гермионой переглянулись.

Вошел Артур, недоуменно покосился на сову и присел к Аластору, показывая ему пергамент с разрешением.

— Хорошо, — сказал аврор, прочитав, — теперь распишись и наложи на пергамент Удостоверяющие Чары. Так, наложил? Ну–ка? Все в порядке. А теперь давай палочку, я перемещу на ней память о заклинании на два дня назад. Готово! Смотри, Артур, сболтнешь кому–нибудь, сильно пострадаешь. Это уже не проказы несовершеннолетних — это магический подлог!

— Аластор! А как же след твоей магии на моей палочке?

— Артур, ты от расстройства совсем мозги отсидел! Тебя кто проверял на подлинность разрешения? Я!!! Вот след моей палочки и остался!

— А Дамбл…

— Альбусу скажешь, что переутомился и забыл о разрешении… Артур! Я для кого стараюсь?

— Извини Аластор. Я действительно… мозги, это… отсидел… набекрень… Погоди, а штраф?

— Игра простая, Артур. Есть нарушение — есть штраф. Нет нарушения — нет штрафа, — меланхолично пробормотал старый аврор, внимательно наблюдая за девушками

— Письмо!!! — раздался счастливый визг младшей Уизли. Все обернулись к Джинни, которая непослушными пальцами отвязывала от ноги Букли свернутый в трубочку пергамент с печатью.

— Мисс Уизли! Сами не разворачивайте, кто знает… — аврор шустро поднялся и подошел к столу. — Дай–ка я, девочка.

Джинни неохотно уступила. Хмури сам отвязал послание, осторожно положил на стол и в течение нескольких минут проверял пергамент на наличие светлой и темной магии. Наконец аврор обернулся к зрителям и пробормотал:

— Что–то светлое есть, но оно вроде безопасное.

Хмури поковырял пальцем печать, навел на нее свой волшебный глаз, и удивленно прохрипел:

— Клянусь бородой Мерлина! Это герб Поттеров! Ладно, откроем. Этот герб убедил меня больше, чем все проверки вместе взятые. Родовой перстень в чужих руках оттиск не оставляет, это даже Воландеморту не по силам. Интересно, где Гарри его нашел?

— В сейфе Поттеров в «Гринготсе», — раздался голос от двери. Все обернулись и увидели Билла, стоявшего на пороге комнаты.

— Здравствуй, братишка, — Джинни повисла у Билла на шее, — Гарри нашелся!

— Да понял уже. Я тут минуты три стою — за вами наблюдаю! — улыбаясь, ответил брат, — здравствуй Гермиона, здравствуй, отец, добрый вечер мистер Хмури. Давайте письмо читать, где там Гарри скитается?

— Похоже, он не скитается, — покачал головой Аластор, — на, Джинни, открывай — адресовано тебе.

Джинни развернула пергамент, торопливо прочитала сначала про себя, и затем вслух:

— «Здравствуй, Джинни!

Рад сообщить тебе, что я в полной безопасности. За прошедшие почти два месяца произошло много событий, участником которых я был. Болел, потом учился, потом сражался, потом опять учился. Я во многом разобрался, хоть и не до конца. Нам надо поговорить. Этот пергамент — портключ. Сработает он в течение ближайших суток, начиная с полуночи, если ты возьмешь его в руки и произнесешь: «Поттер–мэнор» (все, кто находился в комнате, негромко ахнули). С собой можешь взять еще двух человек — на твое усмотрение. Если мое приглашение не принято, то уничтожь письмо и забудь о нем как можно быстрее.

Гарри Джеймс Поттер».

Джинни закончила чтение. Все молчали обдумывая. Из–за плеча Билла выглядывал надутый и обиженный Рон. А с другой стороны от Билла изображала из себя соляной столб Молли.

— Ну–ка дочка, дай посмотреть, — протянул клешневатую руку Аластор. Джинни отдала пергамент, о чем–то напряженно размышляя.

— Так я и думал, — удовлетворенно сказал Хмури и показал пергамент остальным. Не считая адреса на лицевой стороне, лист пергамента был абсолютно чист.

— Наш Гарри стал совсем не прост. Послание может увидеть только Джинни, — догадался Билл, — это уже очень солидный уровень магии.

— Не то слово, Билл. Мое Открывающее Тайное заклятье не преодолело защиту письма. Правда, это светлая магия, но очень мощная. Что ж, это многое объясняет из событий в Пауч… — Хмури опомнился и посмотрел на присутствующих. Все жадно ловили каждое его слово.

— Джинни, а ты не будешь против, если я присоединюсь к тебе завтра? — спросил Аластор. — Во–первых, я подозреваю, что тебя иначе не отпустят. Во–вторых, мне очень нужно переговорить с Поттером.

Джинни помедлила и кивнула головой.

— Ты что, примешь приглашение? — взорвался Рон, — да ты не представляешь даже, что там тебя может ждать!

— Не пыли, — заткнул младшего брата Билл, — заботливый ты наш! Где ты был, когда Джинни с Гермионой без защиты ездили к Гарри в Литтл — Уиннинг?

— Они мне не сказали…

— А ты бы поехал? Или побежал бы докладывать родителям? — прищурился Ликвидатор Заклятий, оборачиваясь к Рону. Рон покраснел как рак и со злобой взглянул на брата.

— Билл, ну так нельзя! — укоризненно воскликнула Молли и посмотрела на Артура, но тот промолчал, виновато глядя в пол.

— Ладно, хватит митинговать, — прервал перепалку Хмури, — Молли, где тут у тебя можно вздремнуть до полуночи?

Лицо Молли выражало недовольство, но она все–таки покорно пошла стелить Аластору в гостиной на диване. Перед тем как уйти за ней, Хмури, обернулся и спросил:

— Кого еще возьмешь с собой, Уизли?

Джинни растерялась на мгновение, посмотрела на брата, на Гермиону и приняла решение: «Грейнджер».

Рон в бешенстве развернулся и выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Букля подпрыгнула на столе (она уже успела заснуть) и стала недовольно щелкать клювом.

— Покормите и выпустите птичку, а я пойду подремлю. Вы–то молодые, все равно спать не будете, — проворчал Хмури, вышел из комнаты и застучал деревяшкой в гостиную. За ним двинулись Артур и Билл, который оглянулся на пороге и одобрительно подмигнул девушкам.

Спускаясь вниз, аврор понизил голос и обратился к Артуру и Биллу:

— Хотел я на птичку чары Слежения поставить, а они не держатся, сползают. Таких сов в природе не бывает. Значит, Гарри сделал ее такой. Да, с этим парнем надо будет держать ухо востро, уж больно он быстро заматерел.

Билл в восхищении покрутил головой, а Артур тяжело вздохнул.

— Да, Артур, принеси Дымолетного порошка. Я сообщу в аврорат через камин, что я на ночной операции.

* * *

В 00–15 Гермиона разбудила старого аврора. Хмури рывком сел и так стремительно выхватил палочку, что девушка в испуге отпрянула. Сонный взгляд Аластора прояснился:

— А, Грейнджер, что пора? Ну, пойдем. Куда?

— Джинни с портключом на улице перед домом, — пролепетала испуганная Гермиона.

Они вышли из дома, вслед за ними потянулись и все остальные обитатели «Норы». Даже недовольно насупившийся Рон прислонился к дверному косяку.

Джинни держала свернутый пергамент за середину. Справа и слева от нее встали Гермиона и Хмури, державший палочку на изготовку. Не теряя времени на прощание, Джинни отчетливо произнесла: «Поттер–мэнор». Вся троица исчезла бесшумно, лишь порыв ветра взлохматил рыжие шевелюры Уизли, оставшихся у порога «Норы».

* * *

Портключ перенес девушек и аврора к незнакомым массивным воротам. Инстинктивно все трое отдернули руки от пергамента — он вспыхнул в их руках ярким, но не обжигающим пламенем. Ворота распахнулись. Прямо за ними клубился плотный туман, а в него уходила мощеная дорожка. Лежащий на земле пергамент горел, ярко освещая пространство у ворот, но туман от этого казался только плотнее. Хмури обшаривал окрестности волшебным глазом, но шагнуть в туман не решался, Пергамент все горел.

— Интересный туман, — пробормотал он, — мой глаз сквозь него не видит. Но пока нет ничего подозрительного.

Хмури шагнул за ворота девушки последовали за ним. Створки захлопнулись за их спинами, отрезая дорогу к отступлению. Аврор выругался и пошел вперед по дорожке, держа палочку наготове. Джинни и Гермиона переглянулись и двинулись следом. Пергамент, оставшийся за воротами, последний раз ярко вспыхнул, погас и рассыпался пеплом.

Стена тумана оказалась на удивление тонкой. Три шага — и впереди забрезжил свет. Еще шаг — и они вынырнули из тумана, оказавшись перед великолепным замком, освещенным снаружи факелами и магическими огнями. Ночной тьмы как не бывало — от входа в замок на них лился поток яркого света.

На площадке у дверей стоял темноволосый юноша в парадной мантии. Девушки сразу поняли, что это Гарри, хотя выглядел их друг непривычно взросло и внушительно. Они в восторге бросились к нему, но тот стоял, не двигаясь, и девушки невольно перешли на шаг и приблизились уже с некоторой робостью. Гарри слегка поклонился:

— Здравствуй, Джинни, — Гарри взял руку девушки и галантно поцеловал ее.

— Здравствуй, Гермиона, — церемония повторилась.

— Здравствуйте, мистер Хмури, — Поттер протянул руку для рукопожатия подковылявшему аврору.

За безукоризненной вежливостью девушки почувствовали некоторую отстраненность друга, и легко было понять, с чем она связана.

— Прошу в замок, очень рад, что вы приняли мое приглашение.

— Вы, Аластор оказались в «Норе» из–за событий в Литтл — Уиннинге? — впуская гостей в двери, спросил Гарри.

— Откуда знаешь, парень? — удивился аврор.

— Кто–то организовал утечку информации из министерства. Об этом происшествии написали в сегодняшнем номере «Пророка», — пояснил юный маг.

Они поднялись по лестнице и оказались в просторном зале. Гарри и Аластор шли впереди, а девушки немного отстали, разглядывая убранство замка.

— Мистер Хмури, можно задать вам откровенный вопрос? Кому вы служите?

— Закону и совести, — недовольно ответил Хмури. Он не любил подобных вопросов.

— Законы пишут люди… Вам нравятся все законы министерства или есть исключения?

— Именно есть! Когда закон написан людьми, но не для людей, а против них — я действую, как подсказывает мне совесть! — начал сердиться аврор. — К чему этот допрос, Гарри?

— Это не допрос, мистер Хмури. Я спросил — вы ответили. Если вас не затруднит, пройдите через анфиладу в зал. Там сидит человек, с которым вам обязательно надо обсудить вопрос, который я вам задал. А я пока покажу нашим гостьям замок. Позже мы к вам присоединимся.

— Куда уж позже — скоро час ночи, — проворчал заинтригованный Аластор, — туда идти?

— Да, — Гарри указал рукой и повернулся к девушкам, — пройдемте к магическому подъемнику. Я впереди — покажу вам дорогу, — Гарри вежливо улыбнулся. Позади в анфиладе затихал стук деревянной ноги Хмури.

Подъемник вознесся к верхнему ярусу замка и застыл на площадке кругового балкона.

Гарри вышел на балкон и вежливым жестом пригласил за собой девушек. Джинни сразу подошла к балюстраде, а Гермиона, которая всю жизнь боялась высоты, осталась на площадке.

— Надо поговорить, — процитировала Джинни фразу из письма, лишь мельком полюбовавшись волшебным видом великолепного замка и его окрестностей, освещенных ночными огнями. Никакого тумана, кстати, не было и в помине.

— Надо, — подтвердил Гарри. — Не знаю только, будет ли разговор приятным, но он необходим. Сейчас рядом со мной могут быть только те, кому я доверяю, а с доверием этим летом стало туго….

— Гарри! Профессор Дамблдор затеял вокруг тебя какую–то игру. Я считаю, что игра нечестная, а Гермиона думает, что у директора план, о котором он просто пока не рассказывает.

— Почему нечестная? Директор просто подставил меня и оставил умирать у Дурслей, чтобы я никому глаза не мозолил, да лишних вопросов не задавал. А когда я умер (девушки вздрогнули от ужаса), поспешил похоронить в магловском мире. Опять–таки, чтобы не привлекать излишнего внимания. Правда, в дело вмешалась не входившая в расчеты Дамблдора сила. Так что меня спасли. Теперь я стал даже намного мощнее магически и даже физически сильнее. Директор, правда, еще об этом не знает.

Гарри, не вынимая волшебной палочки, повернул левую руку ладонью вверх. В ладони вспыхнул огонь, ярко освещая балкон и замерших от изумления девушек. Подросток поднес ладонь ближе к гостьям, они почувствовали обжигающий жар и невольно попятились. Гарри сжал ладонь в кулак и резко выбросил его в сторону холма. Из его руки вылетел огненный шар и, промчавшись кометой, вспучился огненным взрывом на склоне холма. Через несколько секунд до них долетел тяжелый грохот.

— Вот таким заклинанием, только более слабым, я ранил Темного Лорда, когда он напал на меня и моего спасителя. Тогда я еще пользовался палочками. Правда, я и сейчас каждое новое заклинание отрабатываю с палочками, а потом уже руками.

— Гарри, это же темное заклинание «Энферфламиос»! Я читала о нем в Запретной секции, но даже там было только описание!

— Гермиона! Темного мага светлыми заклинаниями не убьешь! Да и что в этом заклинании темного? Его изобрели во время войны с драконами, а потом из–за избыточной мощности причислили к темным.

— Гарри, а ты меня научишь? — вдруг спросила Джинни.

— Хм, а потом твой брат, работающий с драконами, будет гоняться за мной с дубиной? — Гарри, Джинни, а затем и Гермиона — рассмеялись.

Напряжение в разговоре спало. Девушки стали задавать вопросы. Гарри отвечал, но не на все. На некоторые вопросы Гарри лишь вежливо улыбался. Таинственный спаситель, источник магических сил Гарри и подробности битвы с Воландемортом так и остались для них тайной.

На вопрос, как нашелся Поттер–мэнор, Гарри ответил только, что ему помогли. Поттер продемонстрировал девушкам два перстня и объяснил, что теперь он является Главой Рода Поттеров и Магическим Главой Рода Блэков.

Они спустились на подъемнике и пошли ужинать в зал. За огромным сервированным столом сидели уже крепко поддавшие Аластор Хмури и Ремус Люпин, который удостоился радостных приветствий девушек. Гарри прикинул, что за время их отсутствия аврору пришлось пополнять заклинанием свою фляжку не один раз.

Впрочем, они были истинными британцами — твердыми в речах и походке. Обмен информацией у них явно состоялся успешно, и теперь они решали, кто из членов Ордена фанат Дамблдора, а у кого «своя голова на плечах». Наблюдая за оборотнем и аврором, Гарри оставался гостеприимным хозяином и не забывал угощать девушек. Впрочем, ввиду позднего времени они ограничились только десертом. От обилия впечатлений этого нервного дня их стало клонить ко сну. Гарри щелкнул пальцами и на призыв появилась домовая эльфиха в аккуратном сарафанчике Девушки с изумлением узнали в ней Винки.

— Винки, отведи мисс Уизли и мисс Грейнджер в их спальни и обеспечь всем необходимым.

Девушки ушли. Гарри смешал Отрезвляющий коктейль и левитировал его под нос Ремусу.

— Пей, Ремус, пей. Это не тыквенный сок на вкус, но гораздо полезней.

Наблюдая, как Ремус пьет, морщась, коктейль, а Хмури вытаскивает из кармана флакончик с зельем аналогичного действия, Гарри подсел к ним и сказал:

— А теперь поговорим серьезно!

Глава 22

Гарри сделал пятиминутную паузу, ожидая, пока зелья выветривают из гостей остатки алкоголя.

— Мистер Хмури, теперь вы знаете историю Люпина. Надеюсь, она вам понравилась. Сейчас я расскажу вам вкратце свою версию развития событий, а потом попробуем понять, нужны мы друг другу или нет. Итак, все началось в атриуме Министерства, куда меня привела погоня за Беллатриссой. Схватку Воландеморта с Дамблдором помню смутно, потому что был сильно измотан, да еще все ощущения притупились из–за гибели Сириуса.

Когда моя голова взорвалась от боли, а губы стали непроизвольно произносить странные фразы, Дамблдор стоял в двух шагах от меня и озирался по сторонам, как бы в поисках Воландеморта. А он своим сознанием был в это время во мне. Сознанием, но не телом. Тело его находилось неподалеку, оно могло стоять, сидеть, лежать, но не сражаться. Ментально Лорд был во мне, и он не мог одновременно контролировать свою телесную оболочку!

Аластор крякнул и покивал головой, его угрюмое выражение лица стало еще угрюмей, хотя казалось, что это уже невозможно.

— Вы понимаете, к чему я клоню? Дамблдор должен был увидеть телесную оболочку врага. Но не попытался ее уничтожить, не попытался даже просто разорвать нашу ментальную связь. Вывод, который я сделал гораздо позже, прост — между Дамблдором и Воландемортом был сговор, который подразумевал, что Темный Лорд при удобном случае сможет покопаться в моей голове к их обоюдному удовольствию!

— Доказательства, Гарри, — потребовал старый аврор.

— Мистер Хмури, — Гарри начал злиться, — вы хотите сказать, что не слышали от Дамблдора, что я являюсь носителем хоркрукса? Этому было посвящено одно из совещаний вашего Ордена!

— Такое совещание было перед каникулами в Хогвартсе, — кивнул Хмури, — Альбус потребовал твоей полной изоляции на лето, пока он не найдет способ разрешить ситуацию.

— Да, — издевательски протянул юный маг, — только способ был им найден раньше в сотрудничестве с Волди. Во мне уже сидел внутренний убийца, и жить мне оставалось не больше недели. Я должен был умереть у Дурслей и быть похороненным на магловском кладбище. Альбусу оставалось бы только публично пустить слезу, и горько каяться в том, что он не успел меня спасти. Затрудняюсь сказать, какие бонусы светили директору в случае моей смерти, но от одной проблемы он точно избавлялся.

Гарри помолчал и продолжил:

— Не понимаю, как на это согласился Темный Лорд. Ведь он терял один из хоркруксов. Возможно, он решил, что во мне сидит незначительный осколок его души, поскольку полноценного ритуала он не проводил, и его душу в тот раз раскололо отраженное Смертельное заклятье. Но, видимо, он ошибался — кусочек оказался — будь здоров! Не случайно при восстановлении тела облик Лорда стал уж совсем нечеловеческим. И причиной этого стала ментальная нестабильность, возникшая, как следствие многократного создания Хоркруксов. Лорд в своем стремлении к бессмертию слегка перестарался.

— И ты сам до этого додумался, Поттер? — аврор пристально посмотрел на Гарри.

— Аккуратнее, Аластор. Если вы попробуете применить ко мне Легилименцию, то можете получить ментальный удар, от которого будете отходить неделю. В Аврорате этого не поймут, — предостерегающе произнес хозяин мэнора.

Хмури отвел взгляд и серьезно сказал:

— Спасибо, что предупредил, Поттер. Я заметил, что ты очень вырос магически. Как это объясняется?

— Я не могу рассказать всего, Аластор, потому что от этого зависит безопасность других людей. Но вкратце так: мне помогли избавиться от внутреннего врага, на эти цели была истрачена существенная часть наследства Сириуса. Мой внутренний враг погиб, оставив мне солидное магическое наследство и еще более солидную магическую мощь.

— Наследство Воландеморта? — спросил аврор сумрачно.

— Да. А почему вас это шокирует? Страшно не само оружие, а руки, в которых оно находится! Мои знания и мощь не направлены против мирных людей.

— Чего же вы хотите, Поттер?

— Уничтожить Воландеморта, наказать его последователей и соратников, ну и заодно призвать к ответу некоторых деятелей, которые подзабыли о своем долге.

— Имеется в виду Дамблдор?

— Не только. Министерство и некоторые другие организации тоже следует приструнить.

— Надеюсь, ты не собираешься убивать светлых магов?

— Если они не перейдут на сторону сил тьмы — нет.

— Хорошо. Чем я тебе могу помочь, Гарри? — задумчиво спросил аврор. — Меня называют старым параноиком, а ты олицетворение молодости и магической силы. Кстати, защитный зеркальный купол над домом Снейпа — твоя работа?

— Моя.

— Впечатляет, не видывал такого со времен войны с Гриндевальдом. Но даже у него это выглядело более хило. Да-а…. Ладно, убедил. Возможно, я делаю глупость, но ты не представляешь, как мне все это бл* * *во надоело. Альбус у меня давно на подозрении. Он еще в первую войну дал мне несколько поводов для сомнений. Оказывается, я подозревал его не зря. Я вообще всех подозреваю. И тебя, кстати, тоже. Уж больно быстро ты стал крутым и темноватым. Но выбирать приходится тебя — остальные уже совсем изгадили свою репутацию. Ты ведь захочешь гарантий, если я соглашусь тебе помогать? Что тебя устроит?

— Непреложный Обет! — твердо сказал Гарри. Ремус негромко охнул.

Аврор задумчиво покивал головой. Гарри напряженно смотрел на него.

— Ремус, — прервал паузу Хмури, — тебе потребуется твоя волшебная палочка.

Люпин потрясенно перевел взгляд с одного мага на другого, потом откашлялся и сказал:

— Палочка понадобится и тебе, Аластор. Я тоже дам Гарри Непреложный Обет!

* * *

Утром Джинни проснулась поздно. В окно спальни широким потоком вливались солнечные лучи. Девушка осмотрелась. Спальня была просторной и одновременно уютной. Как только Джинни спустила ноги с кровати, раздался хлопок, и рядом с ней появилась Винки:

— Доброе утро, мисс Уизли, ванна ждет вас, одежда в шкафу, если вам что–то потребуется, щелкните пальцами и Винки придет, — пропищала эльфиха и поклонилась.

— А Гермиона проснулась? — спросила Джинни.

— Да, мисс, она принимает ванну, — ответила Винки, — ее спальня рядом с вашей.

С негромким хлопком, Винки исчезла.

Джинни выходила из ванны, когда в дверь раздался стук, и ее позвала Гермиона

— Заходи, Гермиона, — сказала младшая Уизли, накручивая на голову полотенце. Гермиона вошла, оценивающе осмотрела спальню и с удовлетворением сказала:

— Моя такая же, только обивка стен другая.

Девушки сели в кресла и уставились друг на друга. Происходящее никак не тянуло на реальность. От него оставался какой–то привкус — даже не магический, а сказочный. Неузнаваемый Гарри, обжигающий адским жаром огонь в руке юноши, Люпин и Хмури за столом в великолепном замке. Все это казалось сном, а не явью.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросила подругу Гермиона.

— Нуу… — начала неуверенно Джинни, — если мне это все не приснилось, то, по–моему, мы в гостях у Гарри Поттера!

Девушки покатились от смеха. Хлопок. Появившаяся Винки сообщила, что хозяин приглашает спуститься к завтраку через полчаса.

— Хозяин! — с предубеждением проворчала Гермиона.

— В чистокровных семьях всегда служили домовые эльфы — и в светлых, и в темных. Традиция.

— Почему же у вас нет эльфов? — поддела Гермиона.

— Потому, что мой дедушка, умирая, отказал в наследстве отцу из–за того, что тот женился без его согласия. Ты думаешь, моей маме очень нравится готовить, убирать и мыть магией посуду? Нужда заставила.

— Рабовладение отвратительно, — с пафосом провозгласила Гермиона.

Джинни посмотрела на нее с выражением, напоминающим жалость:

— Давай одеваться, а то по твоей милости придем к завтраку непричесанными!

* * *

Девушки в сопровождении Винки вошли в зал. Эльфиха поклонилась хозяину и, щелкнув пальцами, исчезла. Во главе стола сидел Гарри, а спиной к девушкам — мужчина в черной мантии.

— Здесь совсем не так малолюдно, — прошептала Гермиона подруге.

Гарри, улыбаясь, поднялся им навстречу и пригласил к столу. Девушки сели и дружно похолодели, рассмотрев незнакомца. С иронично–самодовольным видом держа в руке чашечку кофе, на них смотрел Северус Снейп.

— Э–э–э… здравствуйте, профессор, — выдавила из себя Гермиона, Джинн и вовсе что–то неразборчиво пискнула.

— И вам не хворать, — приподняв брови, ответствовал им когда–то грозный преподаватель Хогвартса. — Поттер, пусть наши ученицы не переживают, я уже не профессор. Никогда не думал, что жизнь посадит за один стол такую компанию, как наша.

— Сейчас еще Хмури позовем, — вкрадчиво произнес Гарри.

— Увольте, Поттер, он сначала поджарит меня заклинанием, а потом будет разбираться в мотивах своего поступка.

— Ну сэр, — усмехнулся Гарри, — слухи о шизанутости нашего аврора сильно преувеличены. В Ордене он демонстрирует самый здравый подход к сложившейся ситуации.

— Что ж, я рад за вас, Поттер, — серьезно сказал зельевар. — Аластор знает свое дело, да и авторитет среди авроров у него почти непререкаемый. Я знаю, что над ним посмеиваются за подозрительность. Но это до первого боя, после которого смотрят в рот и ловят каждое слово человека, который выжил в таком количестве передряг.

Девушки с изумлением слушали этот разговор. Поттер и Снейп дружески беседуют на равных — с ума сойти!

Заметив, что гостьи оставлены без внимания, Гарри щелкнул пальцами и позвал: «Добби!». Появившийся домовик начал радостно улыбаться и кланяться девушкам.

— Подавай завтрак, Добби! — приказал Гарри, — твоими поклонами сыт не будешь.

— Сию минуту, сэр! — радостно откликнулся Добби, исчезая. А стол тут же начал наполняться блюдами.

Гермиона раздраженно покачала головой: «Рабский труд».

— Сколько у тебя рабов, Гарри? — не выдержала гриффиндорка. Снейп с иронией посмотрел на девушку поверх развернутой газеты.

— Слуг у меня пять, все по вольному найму. Разуй глаза, Гермиона! Они же в одежде, это условие контракта! Я хоть и не вступал в твое Г. А.В. Н.Э., но домовиков закабалять не собираюсь.

Гриффиндорка пристыжено замолчала, а потом спросила:

— Значит, у тебя нет рабов?

— Ну, почему нет? Есть. После завтрака покажу, — со смешинкой в глазах ответил хозяин мэнора. Гермиона насупилась и вслед за Джинни принялась за завтрак.

— Охо–хо, Поттер. Я, пожалуй, пойду к себе, — вздохнул Снейп, — дней остается мало, а успеть мне надо много. К тому же встреча с Хмури меня не прельщает. А я, похоже, слышу стук его деревяшки. Да! Вот, передайте Люпину зелье, я сварил полный котел. На полгода ему хватит, а дальше уж вы сами. Жду вас в три в Боевом зале.

Гарри кивнул и рукой призвал к себе зелье. Гермиона поперхнулась пирожным.

Снейп встал, коротко поклонился всем и удалился в боковую анфиладу. Через пару минут в зал шаркающей походкой вошел Хмури. Выглядел аврор отлично — насколько это было возможно для его страхолюдной внешности.

— Мне пора, Поттер, — сказал аврор, — а то трудно будет объяснить столь длительное отсутствие.

— Может, позавтракаете, Аластор?

— Я уже позавтракал, — сказал аврор, показывая на свою фляжку.

— Пойдемте, мистер Хмури, поговорим по дороге. Я скоро, — улыбнулся Гарри девушкам.

Они вышли из замка. Гарри передал Аврору небольшое Сквозное Зеркальце, многоразовый Портал в виде золотой пластинки и Экстренный портключ в виде медальона. Аластор кивнул.

— Портал лучше вшить в мантию, срабатывает не на касание, а на сжатие, — вполголоса говорил Гарри. — Сквозное зеркало почти обычное, но чужой в него не заглянет. Портключ автоматически уничтожает заклинания Оков, Связывающее и отбрасывает врагов в случае физического контакта. Срабатывание от мысленного приказа, повторенного дважды. Вроде все.

— Хорошо, Гарри.

Они вышли за ворота. Аластор махнул юному магу рукой и сжал пластину портала.

Гарри вернулся в замок и обнаружил, что Джинни и Гермиона уже позавтракали и с интересом рассматривают витражи в высоких стрельчатых окнах зала.

— Что здесь изображено? — спросила Джинни.

— А, великие деяния предков.

— Они летали на драконах?

— Это виверны, они поменьше, но более выносливые. Есть Книга истории рода Поттеров, но я еще только начал ее читать. Предлагаю прогуляться в парке.

Они вышли через боковую дверь и спустились в парк. В основном он был заросшим, но кое–где виднелись недавно расчищенные и ухоженные участки. В глубине аллей копошилось несколько фигур. Гарри прижал палец к губам и поманил девушек за собой. Они прошли ярдов шестьдесят, стараясь оставаться за густым кустарником, и сквозь ветви выглянули на поляну. Мужчина, подросток и женщина, завернутые в простыни на манер древних греков, босиком, с граблями и лопатами в руках облагораживали парк, избавляя его от сорняков. За ними присматривал Добби с длинной бамбуковой палкой в руках.

— Кто это? — спросила изумленная Гермиона.

— Мои рабы.

— А Добби? — удивилась Джинни, — и зачем ему палка?

— Добби за ними присматривает, а то эти Дурсли жуткие любители отлынивать от работы! В парке почти тысяча акров, надо до зимы успеть.

Джинни и Гермиона согнулись от смеха пополам.

С поляны раздался двойной звук удара. Бамбуковая палка Добби с треском отскочила сначала ото лба Вернона, а потом от задницы Дадли. Раздались приглушенные ругательства наказанных маглов.

— Ну, вот и палка пригодилась, — прокомментировал Гарри и повел хохочущих девушек по центральной аллее.

Глава 23

Поздний вечер 31 июля. Балкон верхнего этажа высотки в одном из спальных районов Лондона озарила неяркая вспышка. Дверь отворилась и закрылась как бы сама по себе. В комнату проникла почти невидимая тень человека в мантии — только легкие блики в темной комнате указывали на присутствие прибывшего. В комнате щелкнул выключатель, негромко раздалось заклинание и невидимость стекла с фигуры, как вода с камня. В освещенной электрической люстрой комнате стоял Альбус Дамблдор в светло–серой мантии.

Глава Ордена Феникса был мрачен и сосредоточен. Трудно было представить его хозяином современной магловской квартиры класса «люкс», но, тем не менее, квартира действительно принадлежала ему. Дамблдор купил ее тайно полгода назад для встреч, которым были противопоказаны чужие глаза и уши. Владелец дома запросил немалую сумму за самую престижную квартиру в доме. Но странно одетый покупатель, не моргнув глазом, подписал чек, и через три дня вся сумма поступила на счет удивленного домовладельца. Покупатель объяснил, что появляться в квартире будет крайне редко, но установит в квартире таймер для создания у окружающих видимости присутствия. Дал адрес для отправки счетов за коммунальные услуги и откланялся. Больше владелец его не видел. Действительно, временами в квартире зажигался свет, но консьерж и камеры наблюдения подтверждали, что новый владелец квартиры не появлялся в ней. Счета аккуратно оплачивались, и хозяин дома махнул рукой на загадочного покупателя. Купил и ладно. Деньги потратил не маленькие, счета оплачивает, да и вообще, многие состоятельные жители Туманного Альбиона последнее время вкладывают деньги в недвижимость, а сами в ней не живут.

Дамблдору не надо было скрывать свое присутствие от соседей по этажу, так как квартира занимала его целиком. Он прошел в комнату, обставленную, как кабинет ученого: письменный стол, высокие книжные шкафы, напольные часы с кукушкой в стиле «ретро», удобное кресло. Дамблдор сел в него, достал из ящика стола вазочку с Лимонными Дольками и начал просматривать принесенные с собой документы. Время прошло незаметно, часы зашипели, дверца наверху распахнулась, оттуда высунулась голова домашнего эльфа и стала отсчитывать: «Ку–ку, Ку–ку, Ку–ку…».

Дамблдор погрозил эльфу пальцем и сказал:

— Прекрати паясничать, Гринни!

Этого эльфа директор отличал и прощал ему маленькие шалости.

— Сэр, вы приказали напомнить, когда будет одиннадцать часов, — обиженно запищал эльф и продолжил, — Ку–ку, Ку–ку, Ку–ку….

Дамблдор переселил его сюда из Хогвартса, и эльфу было скучно в одиночестве. Он три раза в день убирался в и без того чистой квартире. А вечерами выполнял функции таймера, то зажигая, то гася свет в разных комнатах. От горя эльф пристрастился к телевизору, и теперь знал наизусть все детективные сериалы на всех ста пятидесяти каналах кабельного TV. Фильмы о волшебстве и магии он презирал, считая их унизительными пародиями на магический мир.

Дни прибытия хозяина были для него праздником. Он ревностно исполнял все поручения, но любил и подурачиться. Верхом наслаждения для него было, когда хозяин беззлобно грозил ему пальцем или шутливо ворчал, что в следующий раз привезет ему панталоны и отправит на биржу труда домовых эльфов. Это приятно щекотало нервы — круче, чем все детективы.

— Дождешься ты от меня панталоны на Хэллоуин, — проворчал добродушно Дамблдор, — иди, сервируй стол в гостиной на две персоны. А потом не показывай носа, пока я тебя не позову.

— Какое прикажете вино, хозяин?

— Как обычно.

Эльф щелкнул пальцами, и перенесся из часов на кухню. Дверца часов захлопнулась, а затем открылась снова и кукушка, смятая в гармошку, закончила отчет ударов: «Ку–ку, ку–ку, ку–ку…»

* * *

За столом в гостиной напротив друг друга сидели два самых могущественных мага столетия — Альбус Дамблдор и Темный Лорд Судеб Воландеморт. Перед каждым стоял бокал вина, но перед Дамблдором — еще и вазочка с Лимонными Дольками, на которые Темный Лорд поглядывал с отвращением.

— Здравствуй, Том, — приветствовал прибывшего мага Дамблдор.

Темного Лорда перекосило, как от зеленого лимона:

— Альбус, если уж тебе так претит мой полный официальный титул, то называй хотя бы просто Лордом. Обязательно тебе начинать важную беседу с оскорблений?

— Извини старческую забывчивость… Лорд, — усмехнулся в бороду довольный директор, — уж больно длинный у тебя титул, все до конца не запомню.

— Твой полный титул вообще занимает половину свитка, — огрызнулся Воландеморт, — давай к делу. Ты рассмотрел мои последние предложения?

— Да, но возникли вопросы.

— Дамблдор, это невыносимо. Ты цепляешься к каждой запятой. Уточняешь никому не нужные мелочи. Придираешься к формулировкам, как министерская крыса. Когда это закончится?

— В таком деле, что мы затеяли, мелочей не бывает, — сухо ответил Дамблдор, — давай еще раз пройдем по принципиальным положениям. — Остров делим. Тебе Шотландия вся, Ирландия вся, Уэльс весь. Мне вся Англия с Лондоном. Ты инициируешь волнения, и мы вместе заставляем маглов принять разделение острова на два независимых государства. Будет тонкий вопрос о возможности вмешательства стран союзников, но это я беру на себя. Единственно, тебе надо будет с помощью твоих друзей в Штатах устроить грандиозный скандал вокруг их президента. Тогда им будет не до нас. Раньше такие штучки хорошо удавались Гриндевальду.

Дамблдор дождался кивка Темного Лорда и продолжил:

— Факультеты Хогвартса делим. Тебе Слизерин, мне все остальные. Свой факультет ты переводишь в Дурмстранг. После Каркарова, как я понял, там уже твой директор. Я же со временем, делаю Шармбатон филиалом Хогвартса и ты мне в этом не мешаешь.

Далее, светлые маги и не магическое население может беспрепятственно переселяться с твоей территории на мою. Темные маги без препятствий могут с моей стороны переселяться на твою. График работы пропускных пунктов согласуем в зависимости от потока переселенцев. Для магических существ и существ с интеллектом, близким к человеческому, переход границы сделаем беспрепятственным.

Филиал Гринготса есть в Шотландии, договаривайся с гоблинами, и твои поданные могут переводить туда свои активы, а мои наоборот — оттуда сюда. После этого банки становятся независимыми друг от друга.

Граница должна быть не двухслойной, а четырехслойной. Слои через один контролируются мной и тобой.

Военизированные магические силы с обеих сторон должны быть сбалансированы. Я предлагаю коридор от двух до двух с половиной тысяч обученных бойцов с каждой стороны. Проверка баланса будет производиться согласованными инспекциями. Коэффициент соотношения для великанов, дементоров, драконов, троллей и прочих тяжелых технических средств ведения войны уточнят главы наших военных ведомств.

Далее. У тебя будет авторитарное правление — во главе с тобой. У меня Совет Мудрых — во главе со мной. Министерство магии и ряд его институтов упраздняется. Магловское правительство я до поры до времени сохраню. Потом видно будет.

Так. Тебе отходит Азкабан вместе с дементорами. Заключенных делим по принадлежности. Своих я забираю, а то ты просто всех перебьешь. Мы построим свое, более гуманное исправительное заведение. Когда обустроимся, обменяемся посольствами. Что я упустил?

— Дамблдор, вы упустили раздел эльфов и вопрос, который я считаю для себя важным и принципиальным. Мне надо оставить на моей территории не менее двухсот тысяч маглов для внутреннего употребления.

— Что значит внутреннее употребление? Для тренировок твоих гвардейцев? А когда маглы «закончатся», ты снова придешь ко мне их просить?

— Нет. Они же имеют возможность воспроизводства. И мы будем «тратить» их в разумных количествах.

— Придумать, как «уговорить» их остаться — твоя проблема. Открыто поддержать это я не могу. Я буду требовать их освобождения и пропуска на территорию Англии, но война из–за этого не начнется, — тонко улыбнулся Светлейший Маг Столетия.

Воландеморт согласно кивнул:

— А домовые эльфы?

— Я думаю, — поморщился директор, — надо исходить из принципа «кто, чем владеет — да владеет», а свободных домовиков и, тех, которые стоят на бирже в ожидании вакансии, разделим пополам.

— Идет. Кто готовит текст договора?

— Я подготовлю весь пакет магических документов к октябрю.

— Это слишком долго, Дамблдор!

— Я думаю, То… Лорд, тебе будет, чем заняться в преддверии раздела. Неужели у тебя не осталось важных дел в Англии?

«На хоркруксы намекает, старая сволочь», — подумал Воландеморт, а в слух сказал:

— Ну, разве что погонять ваших авроров напоследок, — Лорд издевательски скривил губы, — шучу, шучу. Но вот условие на счет Ордена — в силе. Армии остаются, а гражданское ополчение распускается. Дамблдор, это твердо!

Дамблдор скривился, но кивнул. На фоне аврората, который скоро будет подчиняться ему, Орден Феникса теперь выглядел убого. Лучшие бойцы ушли в мир иной. А оставшиеся? Кто стар, кто мал, кто слабоумен. Да и в затеваемых реформах они ему не помощники. Тут нужны политики, а не моралисты. Власть и совесть, к сожалению, понятия несовместные.

— Ну, договорились. В конце октября встречаемся, оформляем Магический договор и Встречные Клятвы. И за дело. За пару лет управимся, — сказал Дамблдор.

— Долго, — поморщился Темный Лорд, — и учти, все храним в полном секрете, — никаких доверенных лиц. А пока мои ребята будут резвиться с вашими аврорами. Побольше шума и пыли! Надо поставить дымовую завесу над нашими планами. За своих я спокоен. А вот ваши маглолюбцы могут поставить вас, Уважаемый Старейшина, раком, если раньше времени узнают о ваших амбициях.

Лорд зловеще захохотал, вышел из гостиной и аппарировал с северного балкона квартиры. Директор побрел в кабинет. Сомнения грызли его, но трезвая оценка расклада сил заставляла тянуть время и идти на компромисс с совестью.

— Чтобы свалить министерство, надо много денег, а их мало. Придется навестить Фламеля, может быть, за шестьсот лет он научился делиться?

Воландеморт перенесся прямо в свой тронный зал. Сел на трон, погладил Нагайну и подумал: «Похоже, старый маразматик всерьез поверил, что я собираюсь делить с ним этот остров».

Глава 24

После прогулки в саду Гарри пригласил девушек обратно в замок и показал им свою библиотеку. Оживившаяся Гермиона визжала от восторга, перебегая от стеллажа к стеллажу. Джинни вела себя более сдержанно — она просто разглядывала корешки книг и о чем–то напряженно размышляла. Под конец осмотра Гермиона попросила разрешения остаться в Поттер–мэноре до конца лета. Гарри иронично улыбнулся, а Джинни незаметно отвесила подруге хорошего пинка коленом под зад, после чего та опомнилась и вновь погрустнела.

Чтобы утешить ее, Гарри, не сходя с места, сотворил полупудовую копию «Общей теории трансфигурации», которую в Хогвартсе давали только седьмому курсу и только на последнем этапе подготовки к ЖАБА. Гермиона радостно приняла тяжелый фолиант из рук Гарри и снова была в полном восторге.

После посещения библиотеки Гарри проводил девушек в чудесный уголок парка с озером и магическим водопадом, обрушивающим поток воды хрустальной прозрачности с высоты восьми ярдов. Над ним висела яркая радуга.

На песчаном берегу озера стояли кресла, зонтики и павильончик для переодевания и отдыха. Гарри вызвал Винки и приказал ей позаботиться о гостьях, а так же снабдить их всем необходимым для купания и отдыха. После чего сослался на то, что его ждет Снейп и почти беззвучно аппарировал. Девушки моргнули.

Еще раз Гарри продемонстрировал свое выросшее магическое мастерство. Аппарировать умели и, тем более, имели на это право только совершеннолетние волшебники, да и то — далеко не все.

А Винки уже приветливо звала девушек переодеваться для отдыха на пляже и щелчками пальцев расставляла на столике вазы с фруктами и пирожными, запотевшие бутылки с тыквенным соком, минеральной водой и холодным цветочным чаем, Девушки прекрасно провели несколько часов, купаясь, загорая и болтая о всяких пустяках. Потом перебрались в прохладный павильон, чтобы отдохнуть от жары и коварного летнего солнышка, а Гермиона могла полистать свой устрашающей толщины фолиант.

За время их отдыха Винки умудрилась сделать каждой красивую стрижку и укладку волос, маникюр, педикюр и массаж с душистыми бальзамами. Правда, эльфиха измучилась с правой рукой Гермионы, которую девушка постоянно вырывала, чтобы вывести ей какие–то магические фигуры. По ходу дела девушки расспрашивали Винки о Добби. Та отвечала скованно, отчаянно краснела и, хихикая, закрывала лицо сморщенной ладошкой. Девушки заключили, что у Добби с Винки «все в порядке». В разговоре Винки пожаловалась, что Добби очень устает с «этими ужасными маглами», проводя с ними по 6–8 часов в день. А она Винки, вынуждена выдавать чуть ли не каждое утро Добби новую бамбуковую палку, потому что старую он приносит всю измочаленную. Девушки дружно похихикали над рассказом эльфихи.

Потом, переодевшись к обеду, они направились к замку.

Обед прошел содержательно. Снейп не вышел к столу. Гарри объяснил, что зельевар отдыхает после занятий. Зато пришел Люпин. За обедом он в красках описал девушкам свою схватку с аврорами–санитарами в Косом переулке, свой путь в Хогсмит и встречу с Буклей в Визжащей Хижине. А Гарри в юмористических тонах рассказал, как он, спасая Дурслей, развалил ночлежку и мимоходом разделался с Хвостом. Девушки и Люпин с удовольствием похохотали над Дурслями и обваленной единственным заклинанием ночлежкой, но рассказ о Хвосте был выслушан при полном молчании.

— Ты прикончил Хвоста? И молчал! Гарри, это была моя мечта на протяжении пятнадцати лет! Я до сих пор мучаюсь из–за ошибки, которую совершил два года назад. Ведь он был у нас с Сириусом в руках, а ты не дал его прикончить! И эта мразь помогла возродиться Темному Лорду!

— Не переживай, Ремус, Лорд все равно бы возродился рано или поздно. Хоркруксы крепко держат его на земле. Одно утешает — больше чем есть, сейчас хоркруксов не станет.

— Почему, Гарри? — полюбопытствовала Джинни.

— Ментальная нестабильность. При попытке создать новый хоркрукс остатки души Воландеморта могут рассыпаться на мелкие недееспособные кусочки, которые просто превратятся в прах. И тогда Лорду придется ждать, пока не сработает один из его спрятанных осколков души. Он знает это. Так же он знает, что его тайна о хоркруксах раскрыта, но пока не обнародована. Это значит, что он, во–первых, должен соблюдать личную безопасность. Во–вторых, уничтожить носителей знаний о хоркруксах. В— третьих, по возможности, усилить защиту хоркруксов или изменить их местонахождение.

— Но ты убил человека, Гарри! — горестно воскликнула Гермиона.

— Нет, Гермиона, я убил предателя и убийцу, опасное животное в обличье человека. И мне помогло то, что он был в своей отвратительной анимагической сущности, которая является фактически слепком с его души. Если бы он был в человеческом облике, мне было бы тяжелее лишить его жизни. Ты, наверно, не знаешь, но каждый маг может стать анимагом, это не так уж сложно при наличии опытного наставника или избытке магической мощи. Но повлиять на анимагическую форму мага не может никто. Потому что она, как я уже сказал — слепок с души мага.

— Откуда ты все это знаешь? — потрясенно спросила Гермиона.

— Потому, что я сам уже умею превращаться и хорошо знаю теорию анимагии…

— Ты умеешь превращаться? В кого? — вскрикнула Джинни.

— Это пока секрет. Но, например: ваши анимагические формы я уже знаю, — хитро прищурился Гарри.

— Что?

— Как?

— Это невозможно!

— Подумаешь, какая нумерология с рунами пополам! Говорю — знаю, значит, знаю! — шутливо рассердился Гарри.

— Расскажешь? — спросил Люпин.

— Тебе расскажу, а им нет, — ответил Гарри и хитро улыбнулся, — не хочу лишать себя удовольствия. Даже если бы тебя, Ремус, в детстве не укусил оборотень, ты все равно в анимагии остался бы из семейства псовых. Только породы у вас с Сириусом были бы разные. Слушай, Ремус, есть интересная мысль, надо будет попробовать, потом расскажу.

— Гарри, а много надо работать над превращением в свою анимагическую форму? — спросила Джинни, а Гермиона закивала — этот вопрос интересовал и ее.

— Есть два способа: тренировочный и интерактивный. Мародеры пошли по пути тренировочного варианта, они узнали методику и упорно оттачивали ее до получения результата. Интерактивный метод проще, но требует наличия сильного анимага, который легилименцией проникает в сознание обучаемого и делает необходимые действия за него. Превращение происходит в первое же занятие, потом требуется еще два–три занятия для закрепления на уровне рефлекса — и новый анимаг готов!

Гарри посмотрел на ошеломленные лица слушателей и довольно засмеялся.

— Ну, это сверхмагия какая–то, — пробормотала Гермиона.

— Да нет магия обычная, но кем–то и с какой–то целью запрещенная, — задумчиво протянул Гарри, — ну что, Джинни и Гермиона, вам пора собираться домой.

Сказано было спокойно, но не как предложение для засидевшихся гостей, а как данность, не подлежащая обсуждению. Девушки с неохотой покивали и стали собираться.

— Ваши спальни теперь закреплены за вами, оставляйте там любые личные вещи — все будет в целости и сохранности. И вот еще, — Гарри вытащил на этот раз палочку, подошел ближе к девушкам, и поочередно прикоснулся ко лбу каждой, беззвучно шевеля губами. Будто холодное дыхание зимы коснулось головы каждой и кольнуло ледяными иголками.

— Теперь ваши мысли и воспоминания недоступны никому. Какой бы силой не располагал Легилимент, ему не преодолеть преграды, защищающей ваше сознание от нескромных или враждебных вторжений. Мера временная, но прошу меня понять — сейчас необходимая. Правда, есть одно неудобство — рассказать о событиях в Поттер–мэноре вы тоже никому не сможете. Язык не повернется — в прямом смысле этого слова.

— Гарри, кто тебе позволил это делать? — с возмущением начала Гермиона. Джинни тоже выглядела недовольной.

— Вы обязательно должны рассказать об этом обстоятельстве родителям и братьям. Это покажет всем, что я вам не доверяю, и уменьшит для вас риск стать объектами охоты. Не забывайте, что вы из безопасного убежища возвращаетесь в мир, в котором идет война.

Девушки промолчали, переглянулись и вдруг глаза у обеих расширились. Каждая увидела в ушах у подруги сережки с рубинами в оправе белого золота. И одновременно почувствовала в своих ушах сережки, которых раньше не было. У Гермионы оправа имела классический, строгий и элегантный вид. У Джинни оправа была чуть более роскошного и игривого стиля.

— Это подарок от Поттер–мэнора первым волшебницам, гостившим здесь по приглашению хозяина.

Увидев вопросительные взгляды восхищенных девушек, Гарри пояснил:

— В мэнор магов мужчин и магические пары приглашает хозяин, а одиноких волшебниц и девушек — хозяйка. Но раз таковой не имеется, и пригласил хозяин, то следует извиниться за нарушение традиций. Я уже объяснял Люпину, что мэнор почти разумное существо.

— У разумного существа должна быть душа, — задумчиво сказала Гермиона.

Гарри переглянулся с Люпином, улыбнулся и ответил, как в свое время оборотню:

— Его душа — это я.

Все вместе вышли на площадку перед входом и направились к воротам.

— Последние на сегодня наставления, если позволите, — обратился Гарри к девушкам, — сережки не простые, это портключ с тремя функциями. Можно сжать левую сережку и мысленно послать мне сообщение. Можно сжать правую сережку — я получу сигнал, что случилась беда и нужна моя помощь. Если сжать обе сережки и мысленно произнести: «Поттер–мэнор» — портключ перенесет вот к этим воротам. Ну и еще на сережки наложено маленькое Отклоняющее заклятие. Оно отведет боевые заклятия, но заряда хватит не более чем на два десятка. И не забывайте, что заклятие только отклоняется, а не блокируется. Это значит, оно может ударить в того, кто рядом с вами.

— Вот пергамент — это портал, который перенесет вас в «Нору». Если там все в порядке — хорошо. Если проблемы — бегите при помощи сережек. Портал односторонний, так что при бегстве его можно просто выбросить. Если сюрпризов не будет, пергамент отдайте Биллу. Прочитать, что в нем написано, сможет только он. Счастливого пути, будьте осторожны. На днях я пришлю Буклю с письмом.

Девушки вышли за распахнувшиеся ворота и встали рядом, держась за пергамент. Гермиона заметно нервничала, держа под мышкой толстенную «Теорию…». В глазах Джинни предательски блестели слезы. Гарри ободряюще улыбнулся ей.

— «Нора!» — девушки исчезли, только ветер фыркнул по ближайшим кустам.

Гарри постоял несколько минут, потом пробормотал: «Вроде все в порядке», — повернулся и неспешным шагом в сопровождении Люпина направился в замок, где для прощального разговора его ждал Свободный Мастер Зельеварения Северус Снейп.

* * *

Поздней ночью после вечернего дежурства в банке «Гринготс» в «Нору» прибыл Ликвидатор Заклятий Билл Уизли. На кухне вместе с накрытым столом его ждала младшая сестра Джинни. Встрепенувшись, юная Уизли улыбнулась брату, вытащила из–под мантии пергамент и протянула ему.

— От кого? — спросил Билл.

— От Гарри Поттера, — зевая, ответила Джинни, — помахала рукой и вышла из кухни к себе наверх.

— Джинни, — окликнул ее вполголоса брат, — ну и как там у Гарри?

— Как в сказке, — Джинни тихо вздохнула, — только мало.

Оставшись один, Билл принялся за ужин, посматривая одним глазом на пергамент. От его наметанного глаза не ускользнуло ничего. И новая мантия сестры, и ее стильная стрижка, и маникюр на ухоженных руках, и золотые сережки с рубинами, стоящие не одну сотню галеонов. Сестра выглядела взрослее, ее природная красота стала ярче.

Уж кто–кто, а Билл знал толк в красивых девушках.

Покрутив головой, он допил тыквенный сок, вымыл руки и взял со стола пергамент. Рассмотрев оттиск перстня на печати, Билл хмыкнул не хуже Аластора Хмури. Это был оттиск герба Блэков. Развернув совершенно чистый пергамент, молодой маг недоуменно поморгал, а потом сообразил и представился: «Билл Уизли». Легкое дуновение по волосам — и на пергаменте проступил текст: «Здравствуй Билл. Нужна твоя помощь. Мне надо пройти незамеченным в банк «Гринготс» и встретиться с ответственными хранителями сейфов Поттеров и Блеков. Постарайся обеспечить мне нормальный прием со стороны гоблинов. О готовности сообщи Джинни, она знает, как со мной связаться.

Гарри Джеймс Поттер».

Глава 25

Снейп говорил ровным голосом:

— Вижу, вы серьезно восприняли мое предостережение, о том, что у вас не будет союзников на вашем пути. Вы повели себя разумно и активно вербуете себе сторонников из числа бывших и действующих членов Ордена Феникса и среди работников Министерства. Умно. Но для вас этого будет недостаточно — вам нужны сторонники и из другого лагеря, из числа Упивающихся.

Увидев протестующий жест Гарри, Снейп остановился и нахмурился:

— Поттер, не будьте грифиндорской дубиной, многие Упиванцы совершили ошибку, как и я в молодости. Не лишайте их шанса. С вашей неподражаемой способностью удалять Черную Метку, как чернила с пергамента, вы завоюете себе много преданных сторонников, которым дадите возможность выбора. Если будете действовать быстро и масштабно, Темный Лорд не успеет вмешаться и потеряет немало опытных и умелых бойцов. Вот примерный список Упивающихся Внутреннего Круга, которые могут представлять для вас интерес. Свяжите их Непреложным обетом на определенный срок или на определенное событие, и смело можете им доверять. Они же приведут к вам людей из средних и младших отрядов Упиванцев. Необязательно мешать их с бывшими людьми Дамблдора и министра. Пусть сражаются каждый в своем отряде. Оставьте командиров на своих местах, но следите и за талантливой молодежью. Установите на каждом бойце Чары Слежения, но дайте им встретиться с семьями и позаботиться об их безопасности. Постоянно должен работать стимул возвращения к нормальной жизни. Вы даже не представляете себе, Поттер, насколько это поднимет боевой дух перебежчиков.

— Когда почувствуете полную силу, — продолжил Снейп, — действуйте открыто. Все должны знать о вашей позиции и вашей решимости — и враги и друзья. Это лучшее средство борьбы с подковерными интригами. Не связывайтесь с политиками и не вступайте ни с кем в союзы. Ваши главные противники — Воландеморт, Дамблдор и Фадж — могут попытаться объединиться против вас. Не препятствуйте этому, они все равно перегрызутся. Их противоестественный союз будет только им во вред, потому что деморализует их сторонников. Происходящее в Ордене Феникса — наглядный тому пример. Покажите свою силу, но не увлекайтесь местью, даже в тот неизбежный момент, когда вам потребуется подменить собой закон. Мстительные лидеры быстро теряют популярность. Не старайтесь завалить все могилы трупами врагов. Убирайте самых одиозных. Остальные пусть в неволе поработают над восстановлением того, что они так рьяно разрушали.

Заведите свой печатный орган, организуйте доставку во все семьи — и светлые и темные. Найдите талантливых и расторопных журналистов. Донесите до каждого свой голос, это очень важно.

Вы светлый маг с отчетливым темным блеском. Каждый будет видеть в вас своего. Не отдавайте предпочтения ни одной из сторон!

Северус помолчал и продолжил:

— У вас будет очень непростой момент с финансами волшебного сообщества. Министерство не собирает налоги, как магловское. Оно было создано на взносы магических семей после тяжелейшей войны с гоблинами. В результате гоблины отвоевали себе значительные права, в которых ранее им было отказано. В том числе право вести финансовую деятельность в магическом сообществе. При организации Министерства была собрана астрономическая по тем временам сумма в 350 миллионов галеонов. Банк, созданный магами, не справился с обслуживанием столь значительного капитала, и тогда свои услуги предложили гоблины. Они неплохо управляли финансами Министерства несколько столетий, но за последние годы сильно выросший административный аппарат сожрал не только прибыль с оборота капитала, но и значительную часть самого капитала. Фадж шесть лет назад взял у гоблинов крупную сумму в долг под проценты. Проценты он не платил, и гоблины снимали их с остатков капитала. Сейчас Фадж фактически банкрот. И это может подтолкнуть его на насильственные действия в отношении гоблинов в целом и банку «Гринготс» в частности. На этот же банк нацеливается и Воландеморт, которому надоело доить помалу своих чистокровников, и хочется сорвать серьезный куш. Заодно оставить своих противников без денег, а магическое сообщество ввергнуть в экономический хаос. Штурмовать «Гринготс» в конном строю он не будет, чтобы не настроить против себя состоятельные семьи и кланы. Будет искать другие пути. Ваша задача, Поттер, защитить гоблинский банк. Я уже говорил вам об этом, но решил повторить, так как вопрос стоит в ряду важнейших проблем.

— Ваше решение уехать… — начал Гарри.

— Не обсуждается, — закончил Снейп, — я устал, Поттер. Я неплохой зельевар, но не военачальник, и не харизматичный лидер, которым вы неминуемо станете, если не свернете себе шею по дурости.

— Тогда, может быть, серый кардинал? — вполголоса произнес Гарри. Снейп с удивлением посмотрел на него:

— Начитались магловской куртуазной литературы, Поттер?

— Нет, скорее исторической, — смутился Гарри.

— Я понял, что вы хотели сказать. Сейчас я отклоню любое ваше предложение или даже просьбу. Сегодня ночью я покидаю Поттер–мэнор. Надолго. Может быть, навсегда. Какие есть у вас ко мне вопросы, Поттер?

— Никаких, точнее их слишком много, чтобы задать и получить ответы за оставшееся время. Я не чувствую, что мое обучение закончено.

— Великий Мерлин! Поттер, я втрое старше вас и могу сказать тоже самое! Не давайте мозгам закиснуть, у вас все впереди. А я должен использовать последний шанс, чтобы прожить жизнь не зря.

— Не понимаю вас, сэр!

— И это хорошо, Поттер.

— Проводить вас?

— Нет, я буду ждать сигнала, что меня готовы принять. Вам нет смысла сидеть и ждать всю ночь. Мы простимся здесь и сейчас.

Оба мага встали и протянули руки друг другу.

— Желаю вам успехов и счастья на том пути, который вы выбрали, Свободный Мастер!

— Желаю вам выжить и победить, Лорд Поттер!

Снейп коротко поклонился и пошел к выходу из Боевого зала. В дверях он остановился и повернулся к хозяину мэнора:

— Гарри, прошу тебя не убивать Драко, — голос зельевара дрогнул. — Он мой крестник.

— Ничего не могу обещать, Северус, но буду помнить о твоей просьбе.

* * *

Ранним утром Билл сидел в баре «Дырявый котел», и ждал, постукивая пальцами по столу. Бармен Том сначала посматривал в его сторону с интересом. Но потом подвалила компания загулявших с вечера посетителей, обслуживая их, бармен про Уизли забыл. Когда кто–то заглянул в бар со стороны Косого переулка, Билл поднялся, положил на стойку несколько сиклей и вышел.

— Кто вы? — спросил Билл у худощавого волшебника средних лет и вздрогнул, услышав знакомый юношеский голос.

— Билл, неужели ты думал, что я появлюсь в своем истинном виде?

— Гарри?

— Для друзей — Гарри, — сказал юный маг и крепко пожал протянутую руку Билла, — мы можем идти?

— Да, но хочу тебя предупредить, что гоблины с большой неохотой пошли на встречу с тобой. Кто–то их настроил по отношению к тебе недружелюбно.

— Кто–то? Это новое имя Дамблдора? Вроде «Того — Кого-Нельзя — Называть», а этот будет «Кто–то–Очень — Белый–и–Пушистый», — с издевкой улыбнулся замаскированный Гарри, — в моих правах на сейфы гоблины не сомневаются?

— Ключи с тобой?

— Да.

— Тогда все в порядке. Они не хотят вникать в проблемы магов, но банкирские обязанности выполнят исправно.

Они прошли по почти безлюдной это время аллее и поднялись по ступенькам в «Гринготс».

Дежурный гоблин встретил их у своего стола.

— Чего желают наши посетители?

— Отдельное помещение для переговоров, — я договаривался на этот час с мистером Хоргриком и мистером Ригнором, — прошептал Билл дежурному гоблину. Тот важно кивнул.

— Они ожидают вас, прошу вот в эту дверь.

Билл и Гарри, наклонившись, прошли в комнату и плотно закрыли за собой дверь.

Гоблины поднялись из–за стола, который оказался почти нормальной высоты и качнули головами. Когда маги сели, они заметили, что со стороны гоблинов пол был поднят на две ступеньки.

Гарри стер со своего лица Маскировочные чары. Гоблины переглянулись и еще раз качнули головами.

— Мистер Поттер, если я не ошибаюсь? — спросил гоблин справа. Гарри, не вставая, кивнул головой, — вы сильно изменились с последнего посещения.

— Извините, я вас совсем не помню, в последний раз меня сопровождал к сейфу совсем другой го… сотрудник.

— Хранители сейфов магических родов не ходят к ученическим сейфам — там лежат слишком незначительные суммы, — снисходительно пояснил гоблин.

Гарри промолчал.

— Приступим? — гоблин гордо выпрямил спину и представился, — Хранитель сейфов магического рода Поттеров — Хоргрик. Прошу предъявить родовые полномочия.

Гарри положил на стол два золотых ключа. Гоблин внимательно рассмотрел ключи, проверил их подлинность и попросил показать перстень Главы Рода. Гарри протянул гоблину правую руку.

— Все в порядке, Лорд Поттер, ваши права на распоряжение сейфами и счетами Поттеров подтверждены. Как желаете распорядиться наследством?

— Для начала мне нужна опись вложений и суммы счетов, — невозмутимо сказал Гарри. Гоблин кивнул и положил перед Гарри толстую книгу с заголовком «Род Поттеров». Гарри погрузился в изучение гроссбуха. Спустя десять минут Гарри кивнул и вернул книгу гоблину.

— Основное я понял, детали можно уточнить потом, — он перевел взгляд на второго гоблина. Тот представился:

— Хранитель сейфов магического рода Блеков — Ригнор.

Процедура предъявления родовых полномочий прошла аналогично первой. По завершению гоблин подтвердил полномочия Гарри и, не дожидаясь вопроса, положил перед Гарри книгу с заголовком «Род Блэков». Эту книгу Гарри изучал значительно дольше, а потом спросил:

— Кроме дома на Гримо 12 есть еще замок в Шотландии?

— Да. Замок Блэк–мэнор в восточной Шотландии.

— Здесь указана его оценочная стоимость в ценах 1875 года, а сейчас это сколько?

— Взгляните на страницу 322, сэр, — отозвался Ригнор.

— А, вижу, — Поттер закрыл книгу и пододвинул ее Ригнору. — Распоряжения по своему имуществу и вкладам могу сделать только после разговора с главным Гоблином «Гринготса».

— Если вы имеете претензии к последнему счету на два миллиона галеонов, то все процедуры были исполнены правильно, — раздраженно проговорил Ригнор. Гарри терпеливо выслушал — Билл предупредил его, что перебивать Хранителей нельзя, и сказал:

— К той операции у меня нет претензий, она выполнена по моему поручению, — сказал Гарри, на что Уизли лишь захлопал глазами. — Я хочу говорить с вашим начальником по другому вопросу.

— Нужна очень веская причина, чтобы глава «Гринготса» Риктэм принял вас, — надменно протянул Хоргрик.

— Если встреча не состоится, я сниму все денежные счета и содержимое сейфов обоих родов. У меня есть такое право.

Гоблины растерянно и злобно переглянулись. Мало того, что такой поворот событий оставлял их без работы, но еще и банк получал весьма ощутимый удар по своему балансу и репутации. Спесь с Хранителей как ветром сдуло:

— Сэр, в чем может быть причина такого серьезного решения?

— Мне известно, что «Гринготсу» в ближайшем будущем угрожает опасность. И если глава банка игнорирует эту опасность, то я не могу доверять ему, ведь на мне лежит ответственность за благополучие двух магических родов, — завинтил Гарри последнюю гайку. Гоблины, забыв о чванливости, выскочили из комнаты и припустили бегом к кабинету Главы «Гринготса».

— Ну, Гарри, ты даешь, — вытер пот со лба Билл, — я за три года работы ни разу не видел Хранителей бегающими.

— Подождем. Я думаю, их глава уделит этому «маленькому» вопросу внимание. Они еще не знают, что мне нужен разговор с глазу на глаз.

— Гарри, это невозможно!

— Пять минут назад ты не верил, что хранители умеют бегать.

Вернулись запыхавшиеся Хранители и пригласили Гарри и Билла следовать за ними. В кабинет Главы «Гринготса» вошли только трое, оставив Билла за дверями. Но вскоре и Хранители оказались за дверью, растерянно переглядываясь. Беседа продолжалась около получаса, после чего гоблинов и Билла пригласили в кабинет, где они увидели, что Глава «Гринготса» и Лорд Поттер пожимают друг другу руки, дружески улыбаясь.

Риктэм обратился к Уизли и гоблинам с требованием сохранить сегодняшнюю встречу в тайне и выразил им же благодарность за ее организацию и проведение. После чего Гарри и Билл покинули кабинет, а гоблины остались получать распоряжения своего начальника.

— Ну и как? — осторожно поинтересовался Билл. Гарри, который перед выходом в общий зал провел левой рукой перед лицом, наводя маскирующие чары, ответил:

— Старый хитрец видимо получал чьи–то заманчивые предложения, но после разговора со мной понял, «что лучше синица в одной руке, чем по херу в каждой». Осторожность взяла верх, и он принял все мои предложения. Извини, подробнее пока не могу. Главное, он дал гоблинское Обещание.

— Обещание?! Фантастика! Для гоблина это все равно, что для нас Непреложный Обет!

— Во–во, а помирать он явно не собирается, так что пока можно верить.

Они прошли мимо дежурного гоблина, и вышли в Косой переулок, где было уже довольно многолюдно. Владельцы открывали магазины и в них спешили первые покупатели.

— Гарри, ты даже не взял в банке денег, — спохватился Билл.

— У меня Сквозной кошелек, — отмахнулся Гарри. В маскировке он чувствовал себя уверенно и не боялся любопытных взглядов, которые сопровождали его в предыдущие посещения. Поттер рассматривал вывески и даже нацелился зайти в магазин спортивных товаров, расположенный напротив поворота в Лютный переулок, Билл расположился у витрины, чтобы его подождать и ненароком засмотрелся на высокую стройную девушку в легкой летней мантии.

— Ступефай! Инкарцеро! — раздалось несколько выкриков, и из подворотни Лютного переулка хлынула группа Упиванцев в белых масках. Резко развернувшись, Гарри невербально поставил щит и выхватил обе палочки. Билл лежал перед витриной без сознания, опутанный веревками. К нему уже подскочили два Упиванца, подхватили под руки и поволокли к подворотне. Но не тут–то было. «Секо» с дух палочек настигло не ожидавших отпора слуг Темного Лорда. Луч с правой палочки отрубил первому Упиванцу руки, которыми он держал Билла, а луч с левой палочки рассек второго от макушки до промежности, и окровавленная требуха вывалилась на брусчатку рядом с несчастным Уизли. Этот же луч подрубил большой зонт у ларька с напитками так, что он рухнул и прикрыл собой жутковатый натюрморт.

Не теряя ни мгновения, Гарри развернулся и начал поливать группу нападавших заклинаниями. Сказались тренировки до седьмого пота со Снейпом. Упиванцы быстро перестроились и начали обстреливать неизвестного мага, вмешавшегося в их операцию, так что Гарри пришлось поменять тактику. Теперь он левой палочкой методично выбивал одного за другим бойцов врага, а правой создавал щиты от Оглушающих заклинаний и поднимал в воздух камни мостовой, в которые врезались лучи Авад, выпущенные врагами. Неся потери и опасаясь прибытия авроров Упивающиеся стали отступать группой, прикрываясь коллективным щитом. Это не входило в планы Гарри. Не рискуя применять тяжелые заклинания из опасения задеть мирных магов, он стал обстреливать Ударными заклинаниями ворота и стены за группой Упиванцев, прикрытых щитом. Эти заклинания прекрасно рикошетили, и вскоре часть слуг Темного Лорда, которые стали гибнуть от ударов в спину, вынуждена была развернуться и поставила щит сзади. Гарри только этого и ждал. Взмахнув палочками, как кнутами, он выпустил черно–красное лассо, которое охватило группу Упиванцев в несколько петель и стало сжимать два созданных ими щита между собой. Только два Упиванца успели поднырнуть под петли и вырваться из ловушки — остальные оказались зажаты между щитов. Гарри сделал жест палочками на себя и петли стали неумолимо сжимать тела слуг Темного Лорда. Гарри отвернулся и бросился к Биллу. Быстро освободив его от веревок, Гарри собирался влить в него Укрепляющее зелье, но в этот момент раздались хлопки аппараций — прибыло подразделение авроров. Что ж, им полезно посмотреть, подумал Гарри, еще сильнее затянул петли заклятий на Упивающихся и под прикрытием сбитого зонта почти бесшумно аппарировал вместе с Биллом из Косого переулка.

Командир группы авроров мрачно смотрел на ловушку, в которую угодили Упиванцы. Половина его отряда стояла в оцеплении, не подпуская любопытных к месту боя. Вторая половина пыталась разрезать или уничтожить заклинаниями петли, стягивающие эти щиты. Все было бесполезно. Из–под щитов вываливались обломки волшебных палочек, и обильно текла кровь из раздавленных тел. Крики Упиванцев становились все глуше и, наконец, совсем затихли. Но петли продолжали сжиматься, так что кровь из–под щитов лилась уже ручьями. Командир подошел ближе, чтобы точнее рассмотреть внешний вид петель для доклада, но в этот момент из щели между щитов ему в лицо ударил фонтан крови. Отплевываясь и утираясь, аврор смачно выругался.

Глава 26

Аластор Хмури сидел в кабинете Кингсли Бруствера и тасовал карточки командного состава аврората. Вытаскивая очередную карточку, старый аврор читал имя, задумывался ненадолго и отбрасывал ее в кучки по разные стороны стола. Дольше всего Аластор просидел над самой первой карточкой с именем главы Аврората и, наконец, отбросил ее налево со вздохом сожаления.

Кингсли был прекрасным аврором, но человеком прямодушным и беззаветно преданным Дамблдору. Министра он презирал, как личность, но уважал его должность и был верен присяге. Правда, был случай, когда он пошел против Министра, выручив Гарри и способствовав побегу Дамблдора. Кажется, это было связано с доносом какой–то ученицы. Именно поэтому Хмури долго размышлял над карточкой Кингсли, но, в конце концов, решил не рисковать. Для первой волны сторонников Поттера глава Аврората и член Ордена Феникса не годился. А вот среди старших командиров довольно солидная группа подходила для службы в армии Поттера — возраст позволял им прекрасно помнить первую войну. Они пережили радость неожиданного избавления от Темного Лорда, когда война уже была безнадежно проиграна Министерством и Орденом Феникса. Вряд ли забыли они и о Мальчике — Который-Выжил.

Сейчас в своем кругу старые авторы обсуждали сложившееся положение и приходили к выводу, что история первой войны повторяется. По мнению Аластора, они без особых колебаний встанут под знамена новой силы, противостоящей Воландеморту, и не будут особо сожалеть об оставленном Министерстве и его главе. Эти авторитетные командиры и в бой пойдут, и людей из своих отрядов приведут. Старая гвардия.

С командирами среднего и младшего возраста — хуже. Министерство развратило их подачками и чувством собственной безнаказанности. Тех же «санитаров» Хмури иногда хотелось перебить собственными руками. Закончив сортировку, Аластор пересчитал карточки и отряды. Получалось, что можно рассчитывать примерно на две пятых личного состава Аврората. Еще две пятых могли качнуться в любую сторону, и одна пятая подлежала безусловной нейтрализации. «Вот такие у нас дела, Поттер», — подумал старый аврор и сложил карточки обратно в картотеку.

Его ночное дежурство заканчивалось. Скоро придет второй заместитель Кингсли, и можно будет отправляться в свой дом на отдых. В этот момент в кабинет влетела записка из отдела Оповещения и вспыхнула в воздухе, не долетев до стола. Раздался скрипучий голос: «Нападение на магов в Косой аллее. Количество нападающих более десяти». Хмури, выругавшись, послал сигнал тревоги и отправил в Косой переулок три патруля авроров по десять бойцов. Заместителя все не было, а по правилам Хмури не мог без смены отправиться на место происшествия.

Наконец, командир сводного патруля прибыл с места событий.

— Докладывай, — буркнул старый аврор.

— Странное происшествие, командир, — проговорил бледный до зеленоватости командир, — потерь нет, а описать произошедшее никто толком не в состоянии. Во дворе, если так можно сказать… трофеи.

— Что ты мямлишь? Что это за доклад? Ты что, пьян? — рассердился Аластор.

— Да! Хлебнул кровушки маленько! — начальнику патруля явно было не по себе, он судорожно вытирал лицо платком, мотал головой и непроизвольно облизывался, — посмотри на трофеи, командир. А я расскажу, что знаю.

Хмури недовольно засопел, но встал и в сопровождении командира патруля вышел во двор.

Первое, что он увидел, была группа авроров, молча сгрудившаяся вокруг довольно большого предмета во дворе. Некоторые с любопытством подходили, некоторые с отвращением отходили, а двое молодых в углу двора блевали в урну для мусора. В ожидании какой–то пакости Аластор подошел поближе. Авроры расступились и пропустили его к непонятному предмету. На расстеленном пластике лежал здоровенный оковалок из спрессованных и выжатых досуха человеческих тел. Больше всего это напоминало брус замороженной рыбы. Туловища, руки, ноги, лопнувшие кости, треснувшие черепа — все было спрессовано без малейшего зазора и неровности. Хмури видел в жизни многое, но и его замутило. Он обернулся к выжимкам Упиванцев спиной и сказал командиру: «Рассказывай».

Из рассказа участников патруля и показаний свидетелей со скрипом была восстановлена примерная картина происшествия. Нападение на молодого мага — видимо с целью похищения. Вмешательство загадочного незнакомца. Странная схватка, где полтора десятка Упиванцев, неся потери, отступали под его натиском. Еще более странное заклинание, раздавившее целую группу слуг Темного Лорда. Исчезновение незнакомца вместе с жертвой нападения. Кроме пакетированной группы Упиванцев, авроры подобрали еще четыре одиночных трупа в разной степени телесной комплектации и одного тяжелораненного с отсеченными руками. Эти руки и еще с полдесятка фрагментов тел были представлены отдельной коллекцией.

Из всего этого бреда, Аластор выделил главное:

— молодой человек, ставший жертвой нападения, судя по описанию дресс–кода — сотрудник банка «Гринготс»;

— этот сотрудник сопровождал незнакомца, или они вместе прогуливались;

— нападение было совершено именно на молодого человека, а не на незнакомца;

— незнакомец в схватке пользовался двумя палочками одновременно;

— после прибытия авроров незнакомец немедленно аппарировал, прихватив с собой жертву нападения, которая находилась, видимо, без сознания.

Оставив все оформление на прибывшего заместителя, Аластор аппарировал в Косой переулок и зашел в банк «Гринготс». Дежурный гоблин с недовольным видом поднялся ему на встречу.

— Позовите мне дежурного Ликвидатора Заклятий, — прохрипел аврор, обшаривая волшебным глазом общий зал.

— Мистер Уизли вышел из банка с клиентом и еще не пришел.

— Вы что, шум на улице не слышали?

— Дела магов нас не интересуют и не касаются.

Хмури сплюнул и молча вышел вон.

* * *

Билл очнулся на мягком диванчике в незнакомой комнате. Все тело ломило и Ликвидатор сразу определил причину своего недомогания. Ему и раньше не раз приходилось попадать под «Ступефай», но никогда под несколько сразу.

Оглядев комнату, он с удивлением обнаружил рядом с диваном кресло, на котором лежала крупная собака перцового окраса, смотревшая на него добрыми и умными глазами. Увидев, что Билл очнулся, собака мягко спрыгнула на пол и выбежала из комнаты. Несколько минут спустя в комнату стремительно вошел Гарри:

— Я рад, дружище, что вроде все обошлось, — Гарри присел на край дивана и протянул Уизли флакон с зельем, — процеживать зелья сквозь кожу, как Снейп, я не умею, поэтому пей сам.

Билл опорожнил флакон, определив по вкусу Укрепляющее зелье. Собака вновь вбежала в комнату и, заскочив на диван, облизала Ликвидатору заклятий лицо.

— Фу, Ремус, — воскликнул Гарри, — на место!

— Что? Кто? В смысле? Какой Ремус? Люпин?! — подскочил Билл.

— Лежи спокойно. Ну да, Люпин. Сегодня ночью началось полнолуние. Вчера Ремус освоил свою анимагическую форму, и вот, пожалуйста — не обратился! По–моему, так ему идет больше, чем в шкуре оборотня, смотри какой симпатичный и милый пес. Только лаять еще не научился, поэтому хватает за штаны.

Ремус, тьфу, пес, радостно заскулил, несколько раз открыл и закрыл пасть, и вдруг разразился звонким лаем.

— Смотри–ка, научился, — удовлетворенно отметил Гарри. Билл смотрел на эту сцену, толком не понимая, происходит это все наяву или бредит. Впрочем, мокрое от собачьего языка лицо наводило на мысль, что все это — реальность.

— У оборотня может быть анимагическая форма? О таком я даже не слышал, — растерянно пробормотал Билл. Собака сердито гавкнула.

— Сейчас он тебя за задницу укусит — быстро поверишь, — пошутил Гарри, пристально рассматривая Билла. — У тебя, кстати, тоже анимагическая форма симпатичная.

— Да ну тебя, Гарри, — махнул рукой парень, — где я?

— У меня в гостях.

— В Поттер–мэноре? С ума сойти!

— Не надо сходить, лучше пойдем обедать, — сказал Гарри, — сову я в «Нору» отправил. Там знают, что ты в порядке и в безопасности. Напали–то на тебя, Билл! Видно, Темный Лорд ищет пути к захвату «Гринготса», раз ему потребовался живой Ликвидатор. Я предупрежу Аластора, пусть договорится с гоблинами о дополнительной защите банка. А ты пока побудь у меня пару дней. Это будет тебе полезно.

Гарри замолчал и с подозрением уставился на собаку, которая ходила кругами по комнате, словно разыскивая что–то, а потом выскочила за дверь и побежала в сторону туалета.

— Ремус! Горшок для тебя бесполезен! — заорал ему вслед Поттер, — беги во двор, животное!

Маги долго и весело хохотали.

* * *

— Надеюсь, ты понял, Люциус, как опасно вызывать мое неудовольствие! — раздался высокий холодный голос Темного Лорда.

Малфой–старший лежал на холодном каменном полу, и каждая клеточка его тела еще вопила от перенесенной боли. Сердце Упиванца отчаянно и неровно стучало, пропуская удар за ударом. При каждом пропуске опасная близость небытия хватала его за горло липкими лапами и на мгновение погружала во мрак. Такого наказания Малфой еще не получал. Сегодня главный гоблин «Гринготса» внезапно прервал переговоры и выставил посланца Темного Лорда самым беспардонным образом. Предвидя ярость Лорда, Малфой вызвал группу захвата и попытался похитить хотя бы Билла Уизли — как хорошо информированного сотрудника банка от Министерства. Но и здесь его ожидало страшное поражение. Группа была частично захвачена, а частично погибла от заклинаний. Спаслись только он и еще один Упиванец — совсем юнец, может, на пару лет старше Драк. Хотя, какое там к дементору, спаслись! На допросе сосунок понес такую околесицу, что вызвал у Темного Лорда приступ неудержимой ярости. Труп мальчишки валялся кучей окровавленного тряпья в трех шагах от Малфоя. Обступив их, стояли члены Внутреннего Круга, не смея отвернуться или хотя бы отвести глаза. Особенно выделялись выпученные глаза Долохова в наряде портовой шлюхи. Но в данный момент гордый аристократ был готов поменяться с ним местами.

— Продолжим, — раздался безжалостный голос Повелителя.

Глава 27

Прошло два дня. Ремус, нетерпеливо повизгивая, терся у ног Гарри, который вышел проводить Билла к воротам. Проведенное вместе время не прошло даром. При помощи Ликвидатора Заклятий Гарри разработал детальные планы защиты банка «Гринготс», задействовав для этого целый комплекс мероприятий — от банального патрулирования, до вывода активов магического сообщества из банков Азии, где у Воландеморта были особенно тесные связи с местными темными магами.

Решено было припугнуть Фаджа, от которого они ждали наиболее скорых и глупых действий. Исполнение этого Гарри взял на себя. Министра можно было, конечно, просто похитить, но на его место тут же полезет Дамблдор. Так можно поменять кукушку на ястреба, рассуждал Гарри. Да еще и Воландеморт почувствует для себя в этой замене угрозу, и тогда нового витка войны не избежать. А воевать еще рано, ведь комплектование армии только в самом начале.

Блэк–мэнор не укреплен, а Поттер–мэнор вовлекать в боевые действия нельзя. Это не столько крепость, сколько мозговой центр новой силы магического сообщества, полной решимости закончить войну на своих условиях.

Билл отправлялся в «Нору», а затем в банк к Главному гоблину Риктэму. Тот обещал выделить доверенного сотрудника для прямой связи с Гарри. Билл должен был передать Риктэму портключ для связного и провести процедуру привязки артефакта к конкретному гоблину.

Зашел разговор и о принесении Биллом Непреложного обета. Они чуть не поссорились. Билл заявил, что все эти дедовские штучки лишают мага свободы воли, на что Гарри возразил, что свобода воли во время войны — понятие очень относительное. Ведь не считать же свободой воли возможность метаться от одной силы к другой под действием конъюнктурных соображений. Впрочем, он, Гарри, никого насильно не держит, но и раздавать свои секреты не собирается, поэтому Билл может спокойно отправляться домой, предварительно распростившись с воспоминаниями последних дней. Билл оскорбился и несколько часов с Гарри не разговаривал. Все это время вокруг него крутился Ремус, скулил и норовил ухватить за штаны. Билл отбивался и громко орал: «Отстань, псина! Беги, пописай!».

Билл остыл, вспомнив о своих родных и о том, что Гарри — его спаситель… Вздохнул и пошел искать Поттера. Проплутав по замку с четверть часа, он услышал приглушенный шум из правого крыла и направился туда. Заглянув в большой зал, Билл застыл от удивления. Все помещение изнутри было затянуто прозрачной пленкой магического щита. По периметру стояли манекены с палочками — группами и поодиночке. Часть манекенов укрывали полуразрушенные стены, столбы, они лежали в ямах или парили на метлах в воздухе.

В центре зала двигалась фигура Гарри. Он вел бой с манекенами. Лучи заклятий ударяли, рассекали, крошили и взрывали больших кукол и их укрытия. Манекены не оставались в долгу. Из палочек в их руках вырывались в сторону Гарри лучи самого зловещего вида. После полного разрушения манекены лежали неподвижно, а в случае небольшого повреждения через некоторое время вставали и продолжали атаковать. Лицо Гарри было залито потом, но движения оставались быстрыми и легкими. Бой с полусотней противников подходил к концу. Манекены в белых масках он уничтожил, в серебряных — связал. Только последняя группа в углу, прикрытая стеной в три кирпича, продолжала огрызаться зелеными и красными лучами. Покончив с остальными, Гарри некоторое время танцевал под обстрелом последних уцелевших противников. Ставил щиты против красных лучей и выстреливал камнями и обломками кирпича навстречу зеленым. Затем юный боец резко отпрыгнул в сторону и поднял обе руки с палочками на уровень груди, направив их на стену, где отстреливалась последняя группа манекенов. Из палочек полился непрерывный поток лучей. Кирпичная стена таяла, как сахар в стакане кипятка. Манекены выпрыгнули из–за разъеденной до дыр стены, и Гарри мгновенно выстрелил в них из левой палочки небольшим огненным шаром. Шар взорвался, разорвав манекены в клочья, защита зала колыхнулась, гася ударную волну, и весь замок глухо содрогнулся. А Гарри уже шел к выходу из зала, на ходу небрежным движением палочки снимая защиту. Билл попятился, зацепился ногой за обломок кирпича и упал на спину. Гарри наткнулся на Уизли, смущенно поднимающегося с пола.

— Ну как тебе? — спросил Гарри. — Сегодня была интересная комбинация.

— А они, что ли, разные?

— Конечно! Какой смысл в тренировке, если знаешь все заранее? А ты решил, что это тир для стрельбы? Нет, это полигон, и он каждый раз предлагает новый, незнакомый мне вариант боя на новой местности. Этот Боевой зал я с помощью сведущего мага подправил и доработал. А то поначалу он мне все подсовывал рыцарей в доспехах, саблезубых тигров и здоровенных горбунов с секирами и посохами вместо палочек.

— Ты сражаешься двумя палочками, Гарри!

— Да. И к сожалению, это известно теперь не только тебе. Там, в переулке, мне пришлось пользоваться двумя руками. Упиванцев было человек пятнадцать!

— Гарри, я искал тебя, что бы сказать, что был неправ, — твердо заговорил Билл, — я готов принести тебе Непреложный Обет! Только вот кто скрепит его?

— Его скрепит Магия Поттер–мэнора! Ремусу еще до вечера бегать на четырех лапах.

Они встали на одно колено друг перед другом. Соединили правые руки. Гарри поднял свою левую палочку и подвесил ее в воздухе над соединенными руками. Потом достал из кармана мантии небольшой пергамент с формулой клятвы и подал его Биллу. Билл уверенно прочитал формулу, а палочка в процессе принесения Обета трижды опоясала их соединенные руки огненной нитью.

Сейчас, стоя у ворот, Билл вспомнил все это, и прислушался к своим ощущениям. Чувства сожаления или утраты не было. Наоборот, появилась спокойная уверенность и чувство принадлежности к команде с сильным руководством. Ему ясна была его задача и цель, за которую они будут сражаться. За которую они уже сражаются.

Портал сработал, унося Билла в «Нору». Ворота закрылись. Уже стемнело, и на замке зажглись ночные магические огни.

— Ну, что Ремус, пошли. Полнолуние закончилось — пора тебе превращаться в человека, да заниматься делом. Пошли, в первый раз помогу тебе вернуть человеческий облик, если сам не помнишь заклинание. Ты же сейчас собака, какой с тебя спрос.

Пес обиженно гавкнул.

В этот момент оставленные позади ворота распахнулись, Гарри быстро развернулся и вгляделся в две фигуры на дорожке. Одна из них принадлежала Хмури, а вторая, вторая… Это же Тонкс! Гарри быстро пошел к ним, а Аластор и Нимфадора заспешили навстречу. Ворота бесшумно закрылись. Пес перцового окраса уже радостно прыгал вокруг вновь прибывших.

Гарри и Хмури пожали друг другу руки. Гарри приветливо кивнул: «Здравствуй, Тонкс!», и обернулся к старому аврору:

— Что–то случилось, Аластор?

— Важная информация, — мрачно сказал аврор, — я не знаю, как поступить и прибыл срочно посоветоваться.

В это время Тонкс, которая очень любила собак, присела перед псом на корточки:

— Собака, собака, хорошая, хорошая, — девушка, приговаривая, гладила пса, — какой ты породистый и красивый. Дай лапу! Молодец! Дай другую! Молодец! Умная собака!

Тонкс обернулась к Гарри:

— Гарри, как его зовут?

Гарри насмешливо ответил:

— Он сам тебе скажет!

Тонкс, все еще сидя на корточках, недоуменно повернулась к собаке и уперлась головой в живот неизвестно откуда появившегося мага в темной мантии. Отшатнувшись, девушка подняла глаза вверх и увидела красного от смущения Люпина. С нечленораздельным воплем, Тонкс отпрыгнула и опрокинулась на спину. Ремус наклонился к девушке, протягивая руку, чтобы помочь ей встать. Но метаморфиня не увидела этого и резко вскочив, врезала макушкой Люпину в подбородок с такой силой, что оборотень–анимаг рухнул на дорожку, как боксер после нокаута.

Гарри еле стоял на ногах от смеха, он всхлипывал и мотал головой. Тонкс сидела на дорожке, держась за голову. Ремус Люпин лежал в отключке. Хмури озирался по сторонам в поисках собаки, которая, по его мнению, была виновна в случившемся. Гарри, икая от смеха, еле выговорил: «Акцио», — шевеля пальцами в сторону двери. Прилетел лечебный комплект зелий, и Гарри с помощью Аластора стал врачевать травмы, время от времени чуть не лопаясь от сдерживаемого смеха.

Наконец, привели в чувство Люпина и обработали шишку на макушке Тонкс.

— Гарри, а где собака? — продолжал озираться аврор, — наделала дел и смылась…

— Да нет, Аластор, это я, — пробормотал Люпин. Тонкс недоуменно посмотрела на Ремуса. А Аластор рассеяно отозвался:

— Молчи, волчара, я о собаке спрашиваю!

Гарри решил объяснить все старому аврору, взял его под руку и увлек к входу в замок. Обернувшись, он сделал приглашающий жест Ремусу и Тонкс, которые хором сбивчиво извинялись друг перед другом.

Пока они шли к замку, старый аврор, слушая рассказ Гарри о новом средстве против обращения оборотня в полнолуние, несколько раз оглядывался и недоверчиво оглядывал Люпина.

Ремус тоже не терял время даром и оживленно вещал все еще смущенной Тонкс о своих новых возможностях.

В замке Гарри провел Хмури и Тонкс в свой кабинет, а Люпину рекомендовал отдохнуть и привести себя в порядок перед ужином.

В кабинете все расселись по креслам. Жизнерадостная метаморфиня для начала чуть не перевернула свое кресло, но, в конце концов, уселась без новых неприятностей.

— Рассказывай, Нимфадора! — поторопил Хмури. Тонкс с откровенным неудовольствием посмотрела на начальника.

— Может быть, называть тебя Нимфи? — мягко спросил Гарри.

— Нимфи, — как бы пробуя имя на вкус, повторила девушка, — а что мне нравится.

— Решено, рассказывай, Нимфи.

— Ко мне неожиданно обратилась с просьбой Нарцисса Малфой, — начала Тонкс.

Гарри тут же поднялся, подошел к камину и снял с него широкий серебряный сосуд, в котором Хмури опознал Омут Памяти.

— Нимфи, информация мне нужна как можно более точная. Умеешь сбрасывать воспоминания, нет? Давай помогу.

Гарри выполнил магическую процедуру и наклонился над Омутом Памяти. Воспоминания Тонкс не отличались высокой точностью и четкостью, как воспоминания Дамблдора. В них преобладала эмоциональная составляющая. Но все–таки это было лучше, чем устный рассказ.

— Аластор, как вы решились на визит Тонкс в Малфой–мэнор?

— В воспоминании Тонкс этого нет, но второй визит Нарцисса нанесла мне. И в обмен на обещание помочь рассказала под Веритасерумом, где находится логово Воландеморта, и что в их замке Упивающихся нет.

— Давай…

Аластор вытащил из виска нить и опустил ее в Омут Памяти. Гарри вновь приник к магическому прибору. Потом откинулся в задумчивости:

— Как думаешь Аластор, за что Малфоя могли подвергнуть такой казни?

— Он еще жив…

— Трех дней не протянет. Нет, Аластор, это именно казнь!

— Кроме заварухи в Косом переулке, за эти дни ничего примечательного не происходило, — наблюдая реакцию Гарри, сказал аврор.

— Да я читал в «Пророке». Журналюги, как всегда наплели, — равнодушно сказал Гарри, но Хмури заметил, как блеснули его глаза, — Кому чипсы из Упиванцев?! Налетай, подешевело!!!

— История на самом деле жутковатая… — начал Аластор.

— То ли еще будет! — перебил его Гарри, видя, что Тонкс прислушивается с интересом.

— Давайте вернемся к нашим баранам, то есть к Малфоям, — продолжил главную тему Гарри. — Что Нарцисса пообещала, если ее супругу помогут?

— Она предлагала все, деньги, артефакты, клятвы, вплоть до Непреложного Обета. И еще она просила помочь Драко. Лорд назначил ему дату принятия черной метки.

— Когда?

— Через три дня.

— Хорошо. Мне надо немного подумать, Аластор, — сказал Гарри.

— Ладно, я пошел. А Тонкс?

— Останется здесь. Я думаю, мы рискнем помочь Люциусу, только надо все хорошо продумать. От тебя потребуется прикрытие — человек десять. Найдешь?

— Найду двадцать, если надо.

— Хорошо. Пойдем, провожу тебя.

— Сам не заблужусь.

Гарри щелкнул пальцами и сказал появившейся Винки:

— Проводи нашу гостью к ужину, — Винки поклонилась и повела девушку в зал.

— Гарри, это очень опасно, — мрачно сказал аврор.

— Аластор, я знаю что делаю, думаю, мы справимся. Пока проблема в месте, куда надо будет спрятать эту семейку!

— Могу предложить свою квартиру, — с иронией сказал Хмури.

— А знаешь, Аластор, это мысль!

У старого аврора от удивления отвалилась челюсть. Он помотал головой, как лошадь, отгоняющая муху и молча вышел из кабинета.

Гарри вошел в зал, когда Добби подавал на стол. Сел на свое место во главе стола и прищурился, глядя на девушку:

— Как Аластор объяснил тебе, куда вы отправляетесь?

— Он сказал, что нам надо посоветоваться с шефом. Я и не знала, что шеф — это ты. Я очень рада тебя видеть, ты сильно изменился, и… и…

— Не напрягайся, Нимфи, — махнул рукой Гарри, — я действительно совсем не тот, что был до этого лета. Постарайся ничему не удивляться. Ужинай, отдыхай — Винки проводит тебя в спальню. Завтра мы нанесем визит Малфоям! Ремус, ты идешь с нами!

Глава 28

Глава одного из богатейших родов Магического мира -

Малфоев — Люциус Малфой медленно и мучительно угасал в одной из спален своего замка. Серая кожа, осунувшееся до невозможного предела лицо, постоянно искаженное гримасой боли. Прокушенные до крови губы, которые не успевали заживлять ни зелья, ни заклинания. Это было все, что осталось от некогда гордого, хитрого и властного аристократа.

Люциус знал, что свой гнев Темный Лорд явно преувеличил, выбрав его жертвой в силу некоторых обстоятельств. И истинная цель Лорда — состояние его рода. Он стал первой жертвой, а наследовавший ему Драко станет второй. После того, как сын назначит своим магическим наследником мага, которого ему укажет Темный Лорд, он тоже умрет. Умрет у ног Лорда, корчась от боли. Или от «случайного» заклятия в спину во время рейда или операции.

Проклятые гоблины! Аннулировать сделку, когда оставалось лишь окончательно подтвердить соглашение и скрепить его Обещаниями с обеих сторон. Какая муха укусила Риктэма? Отказаться от безраздельного управления всеми финансами Магического сообщества. Вместо солидных процентов платить светлым магам лишь пособие, установленное Темным Лордом. Взимать изрядный процент с любой сделки. Управлять со временем и финансовой системой немагического населения. И все это за 35 % процентов прибыли с оборота в пользу Темного Лорда.

Сделка была подготовлена Люциусом мастерски, и вдруг все рухнуло. Потом это, кошмарное и нереальное сражение с неизвестным темным магом в Косом переулке. Гнев Лорда, который понял, что потерял впустую три месяца, отдал солидную наличность Дамблдору и остался с носом! Зверская расправа и пытки на глазах у всего Внутреннего Круга. И, наконец, мстительное и одновременно удовлетворенное выражение глаз Темного Лорда, дотрагивающегося своей палочкой до Черной метки Люциуса.

Короткое забвение. Потом он очнулся от жгучей боли в левом предплечье уже в своей кровати в замке. У изголовья сидела заплаканная Нарцисса. Домовые эльфы сворачивали в узел его рваную, покрытую кровью и нечистотами мантию. На коленях перед отцом стоял сын — Драко. В его глазах блестели слезы, а спутанные белые волосы патлами торчали в разные стороны. Великий Мерлин! Он погубил свою семью, своего сына, свой род, свою жену, подарившую ему счастье отцовства! Во имя чего?! Что бы быть на побегушках у полусумасшедшего тирана, властолюбца и садиста? Полукровки с чудовищным комплексом неполноценности, которого они сделали своим кумиром двадцать лет назад? Тогда их опьяняла вседозволенность, безграничная власть над жизнями маглов, идеи сохранения чистоты крови, возведенные в степень религии нового мира, который им обещал великий темный маг.

Каким ударом для Малфоя стало подтверждение брошенного Лорду оскорбления в министерском Отделе Тайн, когда мальчишка Поттер назвал властителя полукровкой. Разыскивая Поттера в магловском мире под личиной инспектора полиции графства, Люциус проверил происхождение Лорда и ужаснулся.

Полукровка по отцу! Мать, рожденная от сумасшедшего старика, и от несчастной любви ставшая сквибом! Детство в магловском приюте! Вот вехи славного прошлого Темного Лорда, которые вылепили из него монстра. Возможно, и эти его знания о прошлом Лорда тоже сыграли роковую роль.

Как ни натаскивал его в молодости Северус — ментальные блоки у Люциуса всегда были слабоваты. А Лорд регулярно копается в мозгах своих слуг.

Затуманенный страданием взгляд упал на Драко. Осталось три дня до принятия Черной метки, потом ловушка захлопнется! Его сын будет обречен на скорую и неизбежную смерть:

— Беги, Драко, беги, он убьет тебя… — прошептал сыну Люциус и потерял сознание от усилия, но новая волна жгучей боли, охватившая уже не только предплечье, но и всю левую сторону тела, вырвала его из желанного забвения и бросила на раскаленную сковородку мучений. Так началась агония Люциуса Малфоя.

* * *

Нарцисса сделала знак сыну и вышла вместе с ним из комнаты, где лежал измотанный очередным приступом боли супруг. Нарцисса прошла в библиотеку, молча приказала Драко сесть, а сама в волнении заходила взад вперед.

— Драко, ты должен знать правду, — начала глухим голосом Нарцисса, — отец умирает.

Лицо младшего Малфоя и без того бледное, стало белее мела. Он подался вперед, судорога свела его горло, а рука судорожно сжала мантию на груди.

— М…Мама, надо что–то делать! Давай я отправлюсь в Мунго и приведу от туда целителя.

— Мунго не умеет лечить такие заклятия. У нас есть только маленький шанс, — сказала мать и с сомнением посмотрела на сына, — очень маленький — почти фантастический. Ты понимаешь, что отца убивает Черная метка?

— Не может быть, мама. Черная метка — это знак доверия Темного Лорда, это…

— Дурак! — повысила голос мать. — Дурак, ты еще не понял, что это не знак доверия, а КЛЕЙМО РАБА!

Еще никогда мать не разговаривала с Драко так сурово. Авторитет матери уступал отцовскому, но Драко уважал ее за острый ум и сильный характер. Что же сейчас она говорит? За это любой Упивающийся Смертью убьет не задумываясь. Убьет.

— Но почему Черная метка?! — в отчаяние воскликнул Драко.

— Вспомни, когда мы с эльфами раздевали отца после того, как его притащил Долохов, у отца была воспалена часть предплечья вокруг Черной метки. К утру воспаление охватило уже всю руку и левую часть груди. Сегодня утром воспаление стало распространяться на шею, часть головы и половину живота. Сейчас уже вся левая часть тела воспалена, и краснота переходит на правую сторону тела, а левая начинает синеть. Ни одно из зелий не помогает, я не могу даже ослабить его страдания. Это казнь Черной Меткой! Я слышала об этом. Пятнадцать лет назад такой казнью был умерщвлен предавший Лорда Регулус Блэк — твой дядя.

— Почему я об этом ничего не знаю? — воскликнул Драко.

— Потому что не все должен знать юноша, который основами Оклюменции владеет со скрипом, — жестко сказала мать, — потому что Лорд наказывал даже за упоминание имени Регулуса. Сейчас пришел черед нашего отца, а если ты примешь метку то…. — Нарцисса задохнулась, но выговорила, — то тебя тоже скоро убьют, Драко.

Младший Малфой застыл, как громом пораженный. Так вот о чем говорил отец, когда Драко принял его слова за бред: «Беги, Драко, он убьет тебя». Речь шла о Темном Лорде!

Драко застыл в ступоре. Мать положила ему руку на плечо:

— В первую ночь, — стала рассказывать мать, — я дала тебе Успокаивающее зелье и отослала спать. Отцу стало на три минуты полегче после приема большой дозы Обезболивающего и он успел рассказать мне о причинах своего наказания. И чего нам следует ждать дальше. После этого у него начался еще более сильный приступ боли, и больше он в сознание полностью не приходил, только бредил или кричал от боли. Сегодня он уже кричать не может. Это не улучшение — это агония.

Нарцисса не выдержала и, упав на колени, глухо зарыдала.

Через несколько минут женщина взяла себя в руки и начала самую трудную часть разговора. Время не ждало.

— Тебе будет трудно понять и принять мой поступок, — решившись, начала Нарцисса, — но я вчера я в отчаянии бросилась за помощью к моей племяннице Нимфадоре Тонкс….

Драко выпрямился, как пружина:

— Что? К этой полукровке из аврората? Мама, что ты наделала!

— Никто, и особенно ты, не вправе обвинять меня в том, что я пытаюсь спасти своего мужа, и… своего сына! — с гневом отрезала Нарцисса.

— Надо обратиться к тете Белле, к Долохо…

Нарцисса резко залепила своему сыну пощечину.

— Ты и впрямь дурак, Драко! — закричала мать на сына, — оглянись вокруг себя! Дом пуст! Все прихлебатели, все эти Крэббы, Гойлы — все отшатнулись от нас, как от прокаженных!

Драко припомнил, как Долохов не смотрел ему в глаза и не отвечал на вопросы. А сразу после того, как освободился от своей страшной ноши, прошел по замку, собрал всех и вывел за ворота. Они с матерью, хлопоча над отцом, слышали короткий треск десятков аппараций. Затем на замок опустилась зловещая тишина, нарушаемая лишь криками боли из этой комнаты…

«Сколько раз меня сегодня назвали дураком? Ох, что–то много…». Драко сидел, бессмысленно раскачиваясь вперед назад.

— Извини мама. Рассказывай, пожалуйста.

— Дора свела меня с Аластором Хмури, — Драко поморщился, как от зубной боли, но промолчал, — он предложил мне проверку под Веритасерумом, и я согласилась. После этого он стал немного доверять мне. Но предупредил, что согласен помочь укрыть тебя, только если мы оба принесем Непреложный обет не помогать темному Лорду ни прямо, ни косвенно даже при угрозе собственной безопасности. Он не стал меня утешать и прямо сказал, что не верит, что Люциус может выжить после заклятья Лорда. Но обещал переговорить с могущественным магом.

— С Дамблдором? — спросил Драко с гримасой.

— Я тоже спросила. Нет, это кто–то другой. Дора ночью была здесь, осмотрела Люциуса и сразу отправилась к Хмури. Сегодня рано утром прилетела незнакомая сова. В записке сказано, — Нарцисса достала пергамент, — «Прибудем к 12–00 часам. Откройте ворота и снимите защиту. Провожатый для нас — Драко Малфой, все три палочки должны быть у него, пусть передаст мне сразу у ворот. Любое нарушение наших условий — и рассчитывайте только на себя. Тонкс».

Драко взглянул на песочные часы — они показывали без четверти двенадцать.

* * *

За три минуты до полудня нервничающий Драко стоял у ворот Малфой–мэнора.

В правой руке он сжимал свою палочку, в левой, держал за середину палочки матери и отца. Ровно в 12–00 по ту сторону ворот раздались хлопки аппараций, и появилось три фигуры магов. Первой — Тонкс. Вторым, к удивлению Драко — Ремус Люпин. А третьим — худощавый высокий волшебник средних лет с простым и неприметным лицом. Почему–то Драко сразу подумал, что это маскировочные чары, но их владельца определить не смог. В любом случае это точно был не Дамблдор.

— Здравствуй, Драко. Открывай.

— Откуда я знаю, что вы не причините нам вреда? — крикнул то в ответ, хотя это было нарушением инструкций матери.

— Драко, хуже, чем есть вам уже, не будет, — спокойно произнес Люпин.

— А тебе оборотень, что надо на нашей земле? — не унимался Драко. — У меня нет корма для волков.

Высокий незнакомый волшебник пожал плечами и отвернулся от ворот. За ним последовал Люпин. Тонкс, посмотрев на Драко как на слабоумного, сказала: «Дурак безмозглый», — и тоже отвернулась. Все трое вытащили палочки, готовясь к аппарации.

«Сколько раз меня сегодня назвали дураком, ох, что–то много…».

— Стойте!!! — отчаянно закричал Драко, — помогите нам, пожалуйста…

Он обессилено сполз на землю, держась за прутья ворот. По его щекам побежали дорожки слез.

Маги обернулись, переглянулись и подошли к воротам: «Открывай!».

Малфой встал, снял чары с ворот, открыл их и покорно протянул все три палочки Тонкс.

* * *

Гарри в маскировочных чарах стоял у кровати старшего Малфоя и рассматривал изуродованное тело своего давнего врага. Драко в изнеможении прислонился к стене с другой стороны кровати. Тонкс и Нарцисса остались в изножье, а Ремус у открытой двери контролировал коридор. Обращаться голосом Гарри не мог — он еще не научился изменять его. Пришлось обращаться к спутникам, используя Легилименцию.

Гарри внимательно рассмотрел воспаленное и местами уже мертвеющее тело Люциуса, потом достал черную палочку (Нарцисса судорожно вздохнула), и провел над телом. Черные прожилки проступили на беспомощно распростертом теле. Они переплетались, разбегались и вновь сбегались, уходили вглубь тела и снова выходили на поверхность. Центром этой паутины, опутавшей все тело, была Черная метка. Гарри закрыл глаза и вновь заработал палочкой. Внутренним зрением он увидел еле трепещущее сердце, лохмотья легких, ссохшиеся внутренние органы и желто–розовый гной, текущий по венам вместо крови.

Гарри открыл глаза и покачал головой. Такого он не ожидал. Очевидно была огромная разница между наказанием при помощи темной метки на расстоянии и тем, во что превращалась она после касания карающей палочки самого Лорда.

«Тонкс, скажи им, что я ничего не обещаю. Похоже он безнадежен. Спроси, продолжать ли мне?»

Тонкс послушно озвучила тете и двоюродному брату мысли Гарри.

— Да, — воскликнула Нарцисса, — если есть хоть тень надежды, прошу вас!!!

Гарри кивнул, собирая магическую силу в левую руку.

«Тонкс, достань два пузырька Кровевосполняющего зелья». Получив требуемое, Гарри открыл флакон, прижал его к внутреннему сгибу локтя Люциуса и взмахнул палочкой. Не так быстро, как у Снейпа, но зелье все же всосалось под кожу. Все присутствующие вздрогнули и переглянулись между собой.

Накануне поздно вечером Гарри, призвав нужную книгу, целый час тренировался на себе в искусстве введения зелий через кожу. Заклинание, к его удивлению, оказалось темноватым, и в официальной колдомедицинской практике было запрещено.

Второй пузырек последовал за первым. Гарри приказал Тонкс держать наготове третий, по его команде открыть и приложить к коже. Он помнил, сколько крови вылилось из метки Снейпа и решил заранее восполнить неизбежную кровопотерю.

Гарри прижал ладонь левой руки к черной метке Люциуса. Сначала ничего не происходило, затем сквозь пальцы проступила почти черная кровь. Гарри попытался убрать руку, но она словно приклеилась к плечу Малфоя. Сконцентрировав всю мощь в левой руке, Гарри с усилием потянул на себя. Ладонь оторвалась от поверхности кожи, вытягивая за собой извивающиеся черные нити. Все приглушенно ахнули, а Тонкс схватилась за рот и побежала в угол комнаты, по дороге сунув склянку с зельем Нарциссе в руки.

Гарри, медленно отступая, продолжал неимоверным магическим усилием вытягивать черные нити. Нити тянулись и тянулись, отчаянно сопротивляясь извлечению из тела жертвы. Наконец, когда Гарри отступил уже ярда на три от тела Люциуса, последние нити свернулись черным клубком и прыгнули в ладонь юного мага, которая вспыхнула ярким свечением.

Не теряя ни мгновения, Гарри взмахнул рукой в сторону окна. С его кисти сорвалась мощная черная молния, выбила раму и угодила в двухсотлетний дуб, стоящий в трехстах ярдах от замка. Толстенный ствол лопнул с пушечным треском, и дерево завалилось на ограду, частично разрушив ее. Одновременно с печальным звоном лопнули охранные чары по периметру мэнора.

«Черт, скорее, Тонкс! — мысленно заорал Гарри. — У нас считанные минуты!»

Тонкс, вытирая рот, метнулась к Гарри, на ходу выхватывая склянку у Нарциссы. Взмах палочки — и зелье медленно, ох, медленно, втянулось под кожу.

«Люпин, защита отключилась, хватай Драко, Нарциссу и аппарируй. Упиванцы будут в замке через несколько секунд».

«Нимфи, ко мне! Помогай!»

Гарри в темпе закатал то, что на данный момент осталось от гордого аристократа в одеяло, подхватил палочки, и они вместе с Тонкс аппарировали.

Спустя минуту, в спальню ворвался отряд Упиванцев из Ближнего Круга. Последним вошел Воландеморт.

— Отследили, куда они аппарировали?

— Да, ваше Темнейшество.

— Ну и куда же?

— На базу аврората!

— Ну, старик, сволочь! Ты мне ответишь, гнида старая! — пробормотал Лорд и исчез.

Глава 29

Гарри и Тонкс перенеслись во двор казарм аврората. В процессе перемещения цель задавала Нимфдора, так как Поттер здесь прежде не бывал.

Поскольку хорошо известная в аврорате метаморфиня прибыла не одна, дежурный аврор дал команду караульной группе, и она высыпала во двор, окружив Тонкс и замаскированного Гарри с их ношей, завернутой в одеяло. Через авроров быстро протолкался Хмури:

— Опустить палочки, — приказал он своим бойцам. — Тонкс, все в порядке?

— Да, командир, груз доставлен, — официально отозвалась девушка.

— Ну чего уставились, марш в караулку! Дежурный! Молодец! Неси службу дальше, — и ворчливо добавил, чтобы все слышали, — а его чего притащила, одной не донести, что ли? У него своя работа!

— Да за нами увязались трое, похожи на Упиванцев, вот я и решила не рисковать, — подыграла Аластору Тонкс.

— Она решила…вот засветишь его, а человеку там работать, — брюзгливо ворчал Хмури, — берите и заносите, на базе Мобиликорпус не работает!

Гарри и Тонкс взяли завернутого в одеяло Малфоя, взвалили на плечо, как бревно, и бодро зашагали за ковыляющим впереди старым аврором.

Войдя в квартиру, Гарри перехватил у девушки ее часть ноши и положил Люциуса на диван в гостиной. Развернул одеяло, при помощи заклинания убедился, что «пациент» не помер при аппарации, достал палочку и стал осматривать его.

Тонкс быстро достала флакон Укрепляющего и флакон Кровевосполняющего зелья, на что Гарри одобрительно кивнул головой.

Они возились с Малфоем еще минут пятнадцать, потом Поттер укрыл больного одеялом до шеи и устало плюхнулся в кресло. Хмури вышел из соседней комнаты и поставил на стол тарелку с хлебом, тыквенный сок и стаканы. Тонкс быстро налила сок Гарри, и стала жевать хлеб, поглядывая по сторонам. В квартире Хмури она была в первый раз. Аврор сделал изрядный глоток из своей фляжки и, помотав головой, сказал:

— Не знал бы, что это Малфой, не поверил бы. Вот отделали засранца!

— Не то слово, Аластор, — отозвался Гарри.

— Ладно, пойду, обновлю чары Блокировки Определителей Черной метки, а то они скоро разблокируются и заорут. Проблем не оберемся.

— Не надо, Аластор. Метки у него больше нет, — зевая, сообщил Гарри. Аластор недоверчиво хмыкнул, отогнул край одеяла и посмотрел на руку бывшего Упиванца.

— И как ты это сделал?

— Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка… — пробормотал Гарри, борясь с сонливостью.

Аластор посмотрел на Тонкс, и та вдруг вспомнила, как Гарри вытягивал из Малфоя омерзительное чудовище. Хлеб в ее пищеводе притормозил, раздумывая, не отправиться ли ему обратно. Тонкс зажала ладонью рот, мысленно уговаривая его это не делать.

— Ладно, забудь! Понял уже, что зрелище было еще то! — проворчал Аластор, который знал о чувствительности Тонкс.

Несчастная девушка залпом допила сок, и легкий румянец вернулся на ее щеки.

— Да, Хмури, я там чуть не подвела Гарри. Но он любого умеет привести в чувство.

— Где Ремус?

— Он аппарировал первым с Нарциссой и Драко. А я при аппарации как следует пошумел магически, чтобы они нашли След, ведущий в аврорат. А след Ремуса, я так сказать, «затоптал», — объяснил Гарри.

— «Затоптал!» Поттер, за такую формулировку меня бы выгнали из школы авроров, — пробурчал Хмури, — да еще бы и пинка под зад дали.

— Есть заклятие Стирания Следа аппарации, — устало начал объяснять Гарри, — оно темное и Лорду хорошо знакомо. Не найдя следа, он задумался бы, кто смог так уйти. А так перед ним такая картина: метка Малфоя молчит, значит, он умер. Нарциссы и Драко нет, значит, они у вас в Аврорате. На Нарциссу ему наплевать, он еще не знает, что Люциус рассказал ей о местонахождении резиденции Темного Лорда. А Драко ему нужен, как наследник Рода Малфоев. Значит, вечером жди сову к информатору Лорда, который наверняка сидит у тебя на базе. Варианта два: ловить крота с поличным, или подкинуть ему ложную информацию. Я склоняюсь ко второму варианту, придавить его мы всегда успеем, — отчаянно зевая, закончил Поттер, и задремал, сидя в кресле.

Через два часа, вернувшийся Аластор разбудил Поттера и Тонкс, крякнув от досады, что не дал им как следует выспаться. Во сне Маскирующие чары сползли, открывая истинную внешность юного мага, уютно свернувшегося в кресле.

Пятнадцать минут спустя окончательно проснувшийся Гарри обсуждал с Аластором, ложную информацию, которую предстояло «скормить» агентам Темного Лорда. В качестве ловушки договорились использовать пустующую квартиру Люпина.

Хмури давно подозревал сотрудника Министерства при аврорате, поэтому дезинформировать решили именно его. А заодно — подготовить три надежных патруля, которым он доверяет.

Аластор рассказал Гарри, что пользуясь отсутствием Кингсли, он перетасовал кадры так, что сейчас есть уже семь патрулей, готовых хоть завтра перейти из подчинения министерства в подчинение Аластора, а значит и Гарри. Поттер поблагодарил старого аврора и попросил продолжать работу крайне осторожно. Светиться раньше времени нельзя.

Так же Гарри попросил Хмури подумать о том, как бы сделать так, чтобы учебный год в Хогвартсе начался на пару месяцев позже, чем обычно. Аластор недоуменно покрутил головой, но пообещал подумать.

Гарри взял со стола стакан, превратил его в портключ и намертво приклеил к руке Малфоя. Потом махнул аврору на прощание, и портключ понес всех троих в Поттер–мэнор.

В замке Винки равнодушно отлевитировала Люциуса в спальню, которую раньше занимал Северус Снейп и уложила на кровать. Гарри пришел следом через несколько минут, держа в руках с полдесятка склянок с зельями. Палочка Люциуса уже лежала в сейфе для артефактов, который открыть не мог никто, кроме Гарри.

Осмотрев бывшего Упиванца, Поттер с удовлетворением отметил, что процесс выздоровления набирает силу. Затем он попытался покопаться в сознании Люциуса и с сожалением отметил, что оно пока отсутствует. Но память вроде была не задета, значит, мозг сильно не пострадал. Гарри ввел пострадавшему Восстанавливающее и Снотворное зелья способом Снейпа, объяснил Винки ее обязанности и направился в зал.

В зале сидела Тонкс и с удовольствием уплетала рисовый пудинг. Добби с поклоном поставил перед Поттером блюдо с жареным мясом.

Когда домовик собирался исчезнуть с грязной посудой, юный маг остановил его:

— Добби, у меня для тебя известие, которое тебя вряд ли обрадует. У нас гостит твой бывший хозяин — Люциус Малфой.

Добби стал серым и его большие уши опустились и съежились. Он выглядел как маленький обиженный ребенок. Гарри нахмурился:

— Так надо, Добби, — продолжил хозяин мэнора, — ты можешь с ним не встречаться. Но он тяжело болен и за ним ухаживает Винки. Мне бы хотелось ее освободить от этой дополнительной работы.

— Он умрет, хозяин? — с надеждой спросил домовой эльф.

— Думаю, нет, — разочаровал домовика Гарри, — более того, он нужен мне живым. У него передо мной Долг Жизни, так что для тебя он безопасен. У меня есть к тебе поручение, Добби.

— Я рад выполнить любое поручение, хозяин!

— Не знаю, не знаю. Видишь ли, я хотел попросить тебя навестить Малфой–мэнор.

— Но, хозяин!

— Не перебивай, Добби! Малфоев там нет. Там, я думаю, три или четыре слуги Темного Лорда в засаде — на случай если Драко или Нарцисса вернутся. Но они не вернутся. Там остались домовики Малфоев, они наверняка перепуганы и не знают, что делать. Надо уговорить их покинуть замок и перенестись всем сюда. Кроме двоих, которых надо отправить по адресу, который я тебе дам прочитать. Учти, что после доставки эльфов и возвращения сюда этот адрес ты обязан забыть. Ну как, берешься?

Добби кивнул. Для него главное было не встретится с Люциусом, которого он все еще ненавидел и боялся.

— А где миссис Малфой и ее сын Драко? — спросил домовик.

— Они по адресу, который я тебе дал. Там ты должен оставить домовиков во дворе и сразу перенестись сюда. Разместишь своих собратьев в крыле для прислуги. А двоих из них Винки пусть сразу отведет к Люциусу. Она должна рассказать им, что делать и установить дежурство у постели больного. Если он очнется, я должен сразу узнать. С эльфами не церемонься — они должны понимать, что обязаны тебе жизнью. Да… и разденься, как… как раньше. А то любой Упиванец сообразит, что эльфу в одежде в Малфой–мэноре не место. Оденешься, когда вернешься. Все понял?

Эльф кивнул, взял листок, прочитал адрес и с хлопком исчез.

— Нимфи, нам пора. Захвати палочки Нарциссы и Малфоя.

* * *

Уже стемнело, когда Тонкс и Гарри перенеслись в тихий садик у небольшого ухоженного дома на окраине магловского поселка. Гарри остановился у дома, сосредотачиваясь. Он собирался первый раз в жизни применить чары «Фиделиус» и назначить Хранителя тайны местонахождения этого дома.

Теорию Гарри «когда–то читал», как он говорил обо всех знаниях, всплывающих в его памяти по мере надобности. На практике заклинание было достаточно сложное и к тому же светлое.

Гарри произнес магическую формулу. Дом ощутимо тряхнуло и окутало дымкой.

«Спасибо, крыша не поехала», — с неудовольствием подумал юный маг. Ему до сих пор не всегда удавалось правильно регулировать мощность на малознакомых заклинаниях.

На крыльцо дома выскочил Люпин с палочкой наготове. Увидел Гарри с Тонкс и направился к ним.

— Подожди, Ремус, — сказал Гарри, — я еще не закончил.

Он навел палочку на оборотня в отставке и произнес заклятие Хранителя. Золотистый луч прыгнул из палочки Гарри в грудь Ремуса, вспыхнул огненной подковой и медленно растаял в вечернем сумраке.

— Пойдем, Ремус. Посмотрим, получилось ли, — возбужденно позвал всех Гарри.

Они втроем вышли за калитку, обернулись и увидели, что дом, сад, двор и даже забор — исчезли. Перед ними тянулись заросли кустов. Гарри удовлетворенно хмыкнул. Ремус протянул руку с палочкой в направлении кустов и сказал:

— Дом Ан…

— Невербально, Ремус! — перебил Гарри.

Люпин вздрогнул и опустил палочку. Затем снова поднял ее, его губы беззвучно шевельнулись. Кусты развеялись как туман, открывая забор, двор, сад и дом.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал Гарри, — теперь, Ремус, ты Хранитель тайны.

— Почему ты не стал им сам? — спросил Люпин.

— Не стоит складывать все яйца в одну корзину, — спокойно улыбнулся юный маг, — ну, идите в дом, а я подожду Добби с эльфами Малфоев.

На самом деле Гарри был очень взволнован. Он творил недоступную для большинства темную магию спокойно и почти без эмоций. А вот светлый Фиделиус взволновал его. Это заклинание было последней защитой его семьи, пока ее не сломало предательство.

Ждать пришлось почти час — то ли Добби долго уговаривал эльфов, то ли Упиванцы путались под ногами. Наконец, раздался строенный хлопок, и в дворике появился Добби, державший двух домовых эльфов за руки. Все трое были наряжены в грязноватые наволочки. Добби подошел к хозяину и поклонился:

— Я отправил семь эльфов в Поттер–мэнор. Винки уже занимается с ними. Со мной эльфы миссис Малфой и Драко Малфоя, а еще двух домовых эльфов убили эти страшные люди в черных плащах и масках.

Гарри махнул рукой эльфам, чтобы они подошли ближе. Те повиновались.

— За что Упивающиеся убили ваших собратьев? — мрачно спросил Гарри.

— Они забавлялись, милорд. Они говорили, что раз нет хозяев, чтобы отрезать головы эльфам, высушить и поставить на полочки, то придется это сделать им, пока нет возможности отрезать головы самим хозяевам. И громко хохотали… — пропищал один из эльфов.

— Иди, Добби, отправляйся домой.

— Ах, сэр, Добби так счастлив, что у него есть дом и такой хозяин!

— Ладно–ладно, ступай, помоги Винки. Я здесь сам разберусь.

Поттер сделал знак эльфам следовать за ним, открыл дверь и прошел в гостиную. В гостиной на диване, в изумлении уставившись на вошедшего Гарри, сидели Нарцисса и Драко Малфои. Напротив с палочками в руках устроились Люпин и Нимфи. А во главе стола, ласково улыбаясь Гарри, сидела хозяйка дома — Андромеда Тонкс.

Глава 30

Драко вскочил, закрыл лицо руками, застонал и рухнул обратно на диван:

— Мерлиновы подштанники! Опять Поттер! Да что же это за наказание такое! Куда не пойди, в какое дерьмо не вляпайся, обязательно натыкаешься на этого Лохматого — Очкарика-Который — Опять-Выжил. И всегда у него морда самодовольная и наглая. Ну, сейчас–то что тебе здесь понадобилось? — слизеринец чуть не плакал. Видно, сказалось напряжение последних дней. Да, и у Драко нервишки поистрепались.

Все присутствующие, кроме Нарциссы, с недоумением посмотрели на раскачивающегося на диване младшего Малфоя. Потом Тонкс тихонько прыснула в ладошку. Озадаченный Ремус пожал плечами и заулыбался. Предположения Поттера оправдывались. За пределами узкого круга людей никто в магическом сообществе не знал ни о переменах в Гарри, ни о том, жива ли «надежда магического мира» вообще.

— Не расстраивайся, Драко, — с иронией ответил Гарри, — война только начинается. Вполне возможно, что твое пламенное желание не встречаться со мной сбудется. Правда, неизвестно, по какой причине…. Да и очки я уже почти два месяца не ношу. Я вообще–то думал, что вам интересно, как дела у Люциуса.

— Драко, прекрати! — крикнула мать на сына и впилась глазами в лицо Поттера. Какое–то непонятное ощущение заставляло ее относиться к этому юноше с уважением. Бред. Нарцисса взволнованно вздохнула.

Гарри тепло поприветствовал хозяйку дома и извинился, что пришлось побеспокоить ее столь необычной просьбой.

— Ничего Гарри, я не виделась с сестрой уже двадцать два года, а племянника и вовсе вижу первый раз, — с улыбкой заговорила Андромеда. Из всех сестер Блэк у нее был самый приятный глубокий голос, и в ее облике полностью отсутствовала червоточинка безумия, характерная для женщин этого рода.

— К тому же, как я могла отказать Магическому Главе рода Блэков, — спокойно продолжила Андромеда.

Все присутствующие, кроме Ремуса и Гарри, онемели. Поттер с упреком посмотрел на Тонкс, а потом сообразил, что она знать не может. Знает Люпин и Хмури. Вот только рассказать они не могли, раз оба еще живы. Знают Джинни и Гермиона, но сережки следят, чтобы девушки случайно не проболтались. Андромеда поймала взгляд Гарри и покачала головой:

— Нет, Гарри, Дора ничего мне не рассказывала. Думаю, она сама слышит это в первый раз. Я рано овдовела и магически осталась в роду Блэков. А магия Блэков дает сигнал членам Рода, когда к ним обращается Глава. Я думаю, Нарцисса тоже что–то почувствовала, но в меньшей степени. Ее связь с Блэками сильно ослаблена браком с Малфоем. Значит мой легкомысленный кузен Сириус перед своей трагической гибелью все–таки смог совершить самый важный для продолжения рода поступок.

Гарри слегка порозовел от смущения. От женщины назвавшей свою дочь Нимфадорой, юный маг не ждал похвал себе и Сириусу. Да, здравомыслия ей, оказывается, было не занимать.

— Не буду отрицать. Сириус действительно в своем завещании указал меня, как Магического наследника. А я не стал отказываться. Артефакты рода Блэков признали меня. Другого подтверждения законности моего титула, как вы знаете, не требуется.

Драко сидел, как мешком ударенный. Он ни на миг не усомнился в словах Поттера — гриффиндорец никогда не врал. Но происходящее не укладывалось в его понятия о мире, и шарики в голове младшего Малфоя забуксовали.

Нарцисса покивала головой. Теперь она понимала свое ощущение при виде Поттера. Дремавшая в ее разуме магия Блэков очнулась при виде Главы рода и подала ей сигнал, а она его не поняла.

— Мистер Поттер, — подбирая слова начала Нарцисса, — я была бы очень благодарна, если бы вы рассказали, где находится Люциус и в каком он состоянии. Он жив?

— Да, миссис Малфой, он жив и находится в безопасности, как и вы. Его выздоровление, правда, дело не одного дня. В сознание он пока не приходил, но угрозы для жизни уже нет. Что касается его рассудка, думаю, последние испытания отразились на нем, но сказать что–то определенное пока нельзя.

— Его лечит тот же маг, который спас его в Малфой–мэноре? — спросила Нарцисса.

— Да, тот же самый, — покивал головой Гарри.

— Это чудесно! Такого могущественного мага и целителя я в своей жизни не встречала! — радостно воскликнула миссис Малфой и обернулась к сыну. Драко оживился и тоже был явно рад.

— Да, да… он довольно–таки… могущественный, — покивал Гарри и укоризненно глянул на Нимфи с Ремусом, которые, казалось, сейчас лопнут от сдерживаемого смеха.

— «Довольно–таки могущественный», — передразнил его Драко, — ты, Поттер, хоть и магический наследник, но в магии разбираешься слабовато. Это — великий Мастер! Даже такой специалист, как Снейп — перед ним мальчишка! Странно, что вы нашли такого мага, и он стал с вами разговаривать. Наверное, обошлось не дешево. Не расстраивайтесь — Малфои богатый род, мы возместим ваши затраты и даже дадим вам награду….

— Есть вещи, за которые деньгами не платят, Драко, — вежливо ответил Гарри на заносчивую тираду юнца, — например, Долг Жизни.

— Перед этим Мастером? Да! Перед вами — нет! — гордо парировал Драко. — А я и мама вам вообще ничего не должны, мы не просили переносить нас из замка.

Гарри подтолкнул к Малфоям домовиков, прибывших с Добби.

— Драко, ваши домовики расскажут вам, кто сейчас хозяйничает в вашем замке и какие строятся планы относительно его хозяев, — Гарри чуть презрительно улыбнулся Драко и перевел взгляд на Нарциссу. Та побледнела и попросила:

— Можно мы расспросим их сами в другой комнате?

— Хозяйка здесь — миссис Тонкс.

— Адри?

— Да, Цисси, проходите в спальню налево, это будет твоя спальня. А Драко я потом устрою на втором этаже.

Разговор Малфоев с домовиками длился около пятнадцати минут. Потом Нарцисса и Драко появились в гостиной. Спеси у Драко явно поубавилось, а Нарцисса выглядела откровенно испуганной.

Гарри, сидевший в ожидании за столом, встал и жестом попросил тишины:

— Итак, насчет вашего замка и Долга Жизни вам, надеюсь, все ясно! — начал Гарри. Драко открыл было рот для реплики, но встретил взгляд матери и счел за благо промолчать, — ваши палочки вы получите только если принесете Непреложный Обет. Либо Люпину, либо Тонкс, по вашему выбору. Ваш отец, если оправится и будет в полном рассудке, принесет Обет спасшему его Мастеру. Дом, в котором вы находитесь, скрыт «Фиделиусом». Хранителем назначен надежный человек. Мага без палочки чары не выпустят, так что пока что вы на домашнем аресте. К Люциусу вам тоже нельзя, он находится в очень специфическом месте, — при этих словах Нарцисса и Драко значительно переглянулись и важно кивнули, а смешливая Тонкс срочно нырнула под стол поднимать кстати упавшую ложечку.

— Ваши эльфы доставлены сюда, чтобы помогать хозяйке дома, вы должны дать им соответствующий приказ. Когда Люциус поправится, он решит ваши судьбы. Надеюсь, он сделает правильный выбор. У меня все. Новости будете получать от Тонкс. Ремус, нам пора.

— Подождите, э… мистер Поттер, — запнулся на обращении Драко, — объясните, в чьих руках мы находимся — министерства или ордена Дамблдора?

— Мистер Малфой, — глаза Гарри стали жесткими и колючими, — вы, ваша мать и ваш отец — находитесь в руках Главы рода Блэков!

* * *

Тайная квартира Дамблдора содрогалась от звуков битвы, которые не могли скрыть даже Заглушающие чары. Домовик Гринни от страха залез в напольные часы, предварительно выкинув оттуда с корнем выдранную кукушку. Ему было не до шуток. К огромной радости эльфа, хозяин прибыл сегодня неожиданно, но был сильно раздражен. Гринни даже получил хорошего пинка от него за то, что крутился под ногами. Потом Дамблдор приказал ему накрыть стол в гостиной на двоих и идти к черту, к дементору, к вампиру на ужин. Впрочем, оставаясь под рукой.

Без пяти одиннадцать хозяин ушел в гостиную и запер за собой дверь. Минут десять все было тихо, потом раздался первый шум — он напоминал грохот перевернутого стола. Потом наступила какая–то неестественная тишина, и Гринни понял, что хозяин наложил Заглушающие чары. Впрочем, надолго их не хватило. Огненный шар разнес в щепки дверь в гостиную, промчался в опасной близости от ушей эльфа, пробил две перегородки, капитальную стену дома и унесся в пространство. Шум поединка сразу стал оглушительным. Бедный эльф, обмочившись от страха, сиганул в самую дальнюю комнату, которой оказался кабинет и, не помня себя от ужаса, забился в часы.

Звуки в гостиной создавали впечатление, что там грызлись два диких зверя. Рев и грохот перемежались с гневными выкриками хозяина и его соперника. Раздавался то рев водопада, то свист ветра, то треск пламени. Взрывы и громкие удары слились в протяжный грохот. На короткие мгновения все стихало, слышались возмущенные упреки, и все начиналось с удвоенной силой.

Наконец, стена гостиной, покосилась и рухнула, сминая и подминая другие перегородки в квартире, как костяшки домино. Когда дым рассеялся и осела пыль, испуганный эльф увидел гостиную, от которой он до этого был отделен пятью стенами. В разных углах гостиной домовик заметил хозяина с бессильно повисшей вдоль тела левой рукой и его противника зажимающего рукой глазницу. Его сверкающий нечеловеческим багрянцем уцелевший глаз ненавидяще смотрел на Дамблдора. Эльф в страхе начал выбираться из часов, задел какую–то пружину, и часы неожиданно громко щелкнули. Оба противника стремительно обернулись на звук, не теряя, впрочем, из вида друг друга. Из напольных часов с оторванной дверцей на них смотрели огромные глаза домового эльфа. Не сговариваясь, оба противника направили палочки на домовика:

— Авада кедавра! — высоким голосом выкрикнул красноглазый одноглазый.

— Протего максима! — гаркнул однорукий хозяин.

Два луча наперегонки полетели в беззащитного домовика.

— «Хренасе!», — мелькнуло в голове ошалевшего эльфа, и он щелкнул пальцами.

Протего главы Ордена Феникса воздвигло защиту, но при этом разнесло часы в щепки и проделало изрядную дыру в стене на лестничный пролет. Более медленная Авада Темного Лорда нырнула аккурат в эту дыру и добила магла–консьержа, который поднялся на последний этаж определить источник шума, сотрясавшего весь дом. Консьерж опрокинулся навзничь и, в сопровождении тучи кирпичных обломков рухнул в лестничный пролет.

— Ну, Дамби! Ну, гад! — прошипел Воландеморт, — желаю тебе благополучно сдохнуть! После моих проклятий не выживают!

— Пошел вон, придурок одноглазый! — не менее злобно перекосился Дамблдор, дергая левым плечом и морщась от боли.

Лорд злобно оскалился и, все еще зажимая глаз рукой, аппарировал.

С улицы через разбитые окна был слышан вой пожарных машин и полицейская сирена. Пошатываясь, старый маг подошел к выбитому окну, посмотрел вниз и безнадежно покачал головой.

— Сволочь! Оставил меня без квартиры, ублюдок темножопый! — простонал он. — Эх, мне бы Северуса сейчас!

Не дожидаясь прибытия магловских стражей порядка, Дамблдор аппарировал в Хогсмит, а затем через камин испуганной Розмерты в свой кабинет. Впрочем, предусмотрительный маг перед отбытием в Хогвартс подправил Розмерте настроение при помощи полновесного «Обливиэйта».

* * *

Чудом избежавший гибели домовой эльф по имени Гринни сидел в густом темном лесу и горько плакал. Хозяин, похоже, хотел убить его, а он удрал. За это вручают одежду. Не стоять его голове в подземелье Хогвартса на почетном месте. Не будут к ней молодые эльфихи приводить своих проказливых детишек и ставить им в пример его самопожертвование. Не будут детишки смотреть своими большими и глупыми глазами в его героические иссохшие глазницы. Жизнь прожита зря!!! Рыдания домового эльфа стали душераздирающими.

Глава 31

В Поттер–мэноре собрались маги, которым Гарри доверял и чьим мнением дорожил. За столом в главном зале сидели Аластор Хмури, Ремус Люпин, Билл Уизли и Тонкс. Юный хозяин мэнора делился информацией и своими соображениями.

— Недалек тот день, когда наши противники, наконец, сообразят, что появилась некая новая сила, нарушающая баланс между ними. У Воландеморта, Дамблдора и Фаджа накапливается все больше фактов. Что им известно? Воландеморт знает, что я отравился или был отравлен у Дурслей и угодил в морг даже раньше, чем он планировал. Он так же знает, что мое тело из морга пропало. Найти его или мою могилу воландемортовы слуги не смогли. Зато узнали, что Дурсли выбрались из тюрьмы. Недаром Хвост, недобрая память праху его, шарил по всем закоулкам, пока не обнаружил их в ночлежке. После безобразия, которое я учинил на окраине Лондона, по следу моей палочки Лорд и его слуги вышли на дом Снейпа и попытались схватить Северуса. Они крепко получили по зубам — в том числе и сам Лорд. Я видел, как мое заклятие угодило в него и Долохова. С поля боя они бежали, поэтому наше отбытие не зафиксировали. У Лорда нет уверенности, что там был кто–то еще кроме Снейпа. Моя палочка исчезла из дома Дурслей, но кто ее взял — ему не известно. Далее проваливается его затея с контролем над «Гринготсом». Думаю, что он списал эту неудачу на козни Дамблдора. Еще срывается похищение Билла из–за стычки группы Упивающихся с кем–то, сражающимся двумя палочками и использующим темную магию. Надо признать, что тогда я немного увлекся, желая произвести впечатление на авроров. Ответственным за операцию с «Гринготсом» был, несомненно, Люциус. Лорд в ярости пытает его и подвергает казни Черной меткой. Ярость, яростью, а денежки счет любят. И мысленно Лорд уже прибрал к рукам наследство Малфоев, которое позволило бы ему набрать армию магов–наемников, добавить к ним великанов, дементоров, троллей, оборотней, вампиров и прочую жадную до денег и крови публику. Затем можно валить министерство и душить оптом и в розницу членов Ордена Феникса. А там и гоблинам деваться будет некуда. Приходи и бери банк голыми руками. Гоблины должны были осознавать высокую вероятность такого расклада, но Риктэм отказывается от сделки, и Лорд понимает, что это неспроста. Так что Лорд в полушаге от догадки о новой силе.

Теперь — Дамблдор. Директор, узнав, что я носитель хоркрукса, распрощался с мыслью, что сможет сделать из меня оружие против Темного Лорда. Он резко поменял свой курс, перестал заниматься делами Ордена Феникса и тайно сдал меня на расправу Воландеморту. Он спокойно мирился с тем, что его агент у Лорда раскрыт и в бегах. Дамблдор даже не пытался найти Снейпа и предложить свою помощь. Затем он сдал… Точнее, пытался изолировать Люпина. Потом Джинни и Гермиона дали ему прекрасный повод избавиться от назойливых подруг Поттера. Артур мог ходить к Дамблдору месяцами, результат был бы тот же. Кстати, Билл, я рад, что твой отец увидел истинное лицо своего кумира. Думаю, что он еще сделает верный выбор.

— Вернемся к Дамблдору. Нет сомнений, что наш директор ведет переговоры с Темным Лордом. Предмет торга — магический мир. Козырь Воландеморта — армия Упивающихся и собственная магическая мощь. Козырь Дамблдора может быть только одним — хоркруксы Лорда. Я долго над этим размышлял, но не продвинулся дальше догадок. То ли директор сумел завладеть их частью, то ли знает их местонахождение. Шантажируя Темного Лорда, директор должен был обезопасить себя от покушения с его стороны. Видимо пергамент с записями или воспоминание хранится где–то в надежном месте и, если что, всплывет. Возможно, устроен тайник, в котором погибнут Хоркруксы, если погибнет и сам директор. Темный Лорд предупрежден об этом, но для этого поиска нужно держать шантажиста в очень плотной опеке. Кстати о воспоминаниях. Дамблдор видел защиту, которую я поставил над домом Снейпа в воспоминаниях безумной маглы. Думаю, директор тщательно отслеживает события, так же подбираясь к пониманию происходящего.

— Теперь о нашем дорогом министре. Фадж разбазарил деньги министерства, и ему сейчас либо с позором уходить, либо, поправ все законы, лезть в чужой карман. Удобнее всего лезть в этот карман, когда идет война. И Фадж к ней готовится. Аврорат пополнятся волонтерами, Кингсли мотается по Европе в поисках союзников. Кажется, они задумали создать что–то вроде иностранного легиона — в противовес интернационалу темных магов при Воландеморте. Скидывать Фаджа со счетов нельзя. Маг, который сумеет сменить министра, автоматом получит всю боевую мощь министерства и идеологическую мощь средств информации.

— Теперь выводы. Сохранять в тайне создание нашей организации становится все сложнее, поэтому нужен отвлекающий маневр. Я считаю, что мне надо вернуться под крыло к Дамблдору, — произнес Гарри и сделал паузу. Все изумленно ахнули. Да, Поттер умел удивить, но такого никто не ожидал даже от него.

— Зачем? Исключено! Не понимаю! Что–то ты, Поттер, того…этого… — раздались возмущенные, недоуменные и протестующие возгласы соратников. Гарри поднял руку вверх, призывая всех прислушаться к его словам:

— Дослушайте до конца, потом обсуждайте, — несколько раздраженно бросил юный маг:

— Вернуться мне надо в образе двухмесячной давности: в очках, со старой палочкой, с неуверенной улыбкой и готовностью смотреть старшим дядям в рот. Вернуться я должен шумно, так сказать на виду у широкой общественности, чтобы узнали все стороны одновременно. У Дамблдора не будет возможности для маневра, ему придется, насколько это возможно, включиться в старую игру. Он однозначно завлечет меня обратно в Хогвартс и будет выжидать. Ему придется окружить меня старыми друзьями, иначе это вызовет у «Избранного» вопросы. И если Дамблдор на них не ответит, то «Избранный», то есть я, начнет спрашивать у всех подряд.

— Что нам дает такой маневр? Первое — Дамблдор получает новую головную боль от моего появления. Я постараюсь, чтобы эта головная боль была постоянной и надоедливой. Это на время отвлечет его.

Второе — Воландеморт узнает, что вновь объявился его враг по пророчеству, и полезет к Дамблдору за объяснениями. А тот какое–то время и сам не будет понимать, что со мной произошло. Недоверие между ними только усилится. Темный Лорд тоже на время отвлечется. Темного мага, завалившего полтора десятка Упиванцев в Косом переулке, надо повесить на Фаджа, точнее на Кингсли. Дескать, вот один из их европейских легионеров, полюбуйтесь. Фадж будет отрицать, но лишь из приличий — все–таки темный маг. А сам будет понимать, что его рейтинг в глазах магического сообщества только вырос. Маги–обыватели хотят избавиться от угрозы, а ценой каких идеалов — им до груши.

Фаджу, который знает немного, наверняка потребуется Рекламный Мальчик, особенно если ему намекнуть, что это возможно. С Фаджем можно поработать и в любом случае мы должны его контролировать. Занятый основными угрозами, он не должен до времени ничего ощутить.

Для нас главное — время. Еще не менее месяца потребуется на выздоровление Малфоя. Тогда можно будет приступить к формированию отрядов из числа Упиванцев–отступников. Хмури требуется еще не менее двух–трех месяцев, чтобы сформировать первый крупный отряд, который открыто перейдет на нашу сторону. Начинается ремонт и укрепление Блэк–мэнора. На днях Ремус отправляется туда, чтобы возглавить работы. Гоблины «Гринготса» возводят под землей новое хранилище, неизвестное и недоступное остальному магическому миру. В нужный момент они смогут перенести в него наши активы, укрыться сами и заблокироваться. Вовлекать гоблинов в войну нельзя. От крови у них едет крыша, а это чревато расколом в их сообществе и многолетним террором, который может развязать против магов радикально настроенная часть гоблинов. Риктэм настоятельно просил напрямую не вовлекать их в конфликт. Так же я хочу воспользоваться сближением с директором, чтобы попытаться разузнать о хоркруксах. Ну, не пытать же нам потом старика?! Хотя, может и придется…

— Ну, вот вкратце все, какие будут соображения? — закончил Гарри вопросом к соратникам.

— Вроде все толково, Гарри, — вздохнул Грюм, — какую легенду ты собираешься скормить Дамблдору? Он ведь сильный Легилимент. А если он просто наткнется на твой ментальный блок, то все рухнет.

— Правильно, Аластор, — с блеском в глазах ответил Гарри, — если бы я не решил эту проблему, то и не предложил бы такого варианта. Я раскопал древний ментальный прием «два в одном» и немного усовершенствовал его. Суть приема в формировании временной личности в дополнение к основной. В моем случае, после создания второй ментальности в ней будет зафиксирован Поттер по состоянию на 15 июня со стертыми воспоминаниями о двух последних месяцах. То есть мне достаточно переместиться в точку встречи с широкой общественностью, включить свою вторую упрощенную ментальность, и получите — прежний Гарри Поттер после двухмесячной амнезии!

Все присутствующие слушали Гарри как завороженные.

— Предвижу вопросы, поэтому объясню подробнее. Некоторое время во мне будут две ментальности: старшая — это нынешняя, и упрощенная — младшая, о которой я вам сейчас рассказал. При включенной младшей ментальности теряются все знания и навыки старшей, но она не исчезает, а постоянно наблюдает за своим младшим вариантом, и в случае необходимости автоматически выключает его, забирая себе все функции. Представить это сложно, но я уже пробовал переключение, это весьма забавно. Главное достоинство этого ментального приема заключается в практически мгновенном переходе из одной ментальности в другую. И том, что определить старшую ментальность при включенной младшей, Легилименция не может по определению!

— Кому в древности мог потребоваться подобный прием? — с удивлением воскликнула Тонкс.

— Ну, Нимфи, шпионаж одно из древнейших развлечений, — усмехнулся Гарри.

— А Дамблдор не может знать об этом приеме? — спросил Люпин.

— Очень маловероятно. Заклинание очень древнее. Темномагическое. Да еще описано в книге, которая является артефактом, потому что написана на парселтанге. И главное, что может натолкнуть директора на такую догадку? Я постараюсь не дать ему повода. Сейчас главное придумать, как и где я появлюсь, чтобы обстоятельства моего возвращения натолкнули главных игроков на «догадки» о причинах моей двухмесячной амнезии. Обычная ссылка на стирание памяти здесь не прокатит — оно, судя по всему, преодолимо, а я не хочу стать объектом экспериментов. Прошу всех подумать до завтра и предложить свои варианты.

— Добби, — позвал Поттер, мило улыбаясь ошарашенным слушателям, — обедать пора!

* * *

Дамблдор сидел в кабинете, подставив левую руку Фоуксу, и приговаривал:

— Ну, давай еще хоть пару слезинок, ну не отлынивай!

Феникс, выжатый досуха, с возмущением смотрел на директора, но послушно наклонялся, капая слезами на почерневшие от заклятия пальцы Дамблдора. Организм магической птички был уже сильно обезвожен.

Директор вспоминал вчерашнюю встречу с Воландемортом, быстро перешедшую в дуэль. Откровенно говоря, дуэль была немного театральной — соперники скорее стремились запугать друг друга, чем нанести реальный вред. Правда, Темный Лорд быстро увлекся, и одно темномагическое заклинание все же попало в светлого мага. Пришлось остудить горячую голову «Лорда Судеб», залепив ему в глаз «Конъюктивитус Этерна» своего розлива. И правильно — следующее «Энферфламио» Лорда совмещенное с «Бомбардой» прошло уже далеко от Дамблдора. Правда, оно обрушило кучу перегородок, и раскрыло домовому эльфу инкогнито вечернего гостя. Это плохо. Но самое худшее, что Гринни исчез и не вернулся. Ладно, поищем и найдем. Вот с рукой хуже. Темный Лорд прислал утром сову с пергаментом. В сообщении Лорд писал, что погорячился, и предлагал свою помощь в избавлении руки «уважаемого директора» от очень «неприятного заклятья», а также выражал надежду на примирение и продолжение сотрудничества. Дамблдор послал сову обратно с гордым отказом от помощи в лечении, но предложение примирения и дальнейшего сотрудничества не отверг. Сейчас Дамблдор уже жалел, что отказался медицинских услуг Лорда. Слезы феникса оказались малоэффективны против темномагической дряни. Рука немного оправилась выше локтя, но кисть и пальцы по–прежнему не двигались. Дожидаясь очередной слезы Фоукса, который уже шатался, как с бодуна, директор припомнил гневную речь Темного Лорда, с которой и началась их встреча. «Его Темнейшество» изволил быть взвинченным до предела. На Дамблдора посыпался поток упреков: он и гоблинов запугал, он и Билла Уизли спас, хотя и обещал активных орденцев не прикрывать. Хмури выкрал семью Малфоев, видите ли. И держит где–то на магловской квартире, уж не здесь ли? Раскатал губу на наследство Малфоев? Может, ты завтра еще Поттера откуда–нибудь из складок мантии вытащишь, вошь белобородая?!!! И пошло–поехало. Палочку Лорд выхватил, когда услышал ответ, что судьба Поттера директора действительно интересует — особенно после событий в министерстве. Директор подпустил яда и поплатился изматывающей получасовой перестрелкой. Да еще квартиру стоимостью двести двадцать три тысячи галеонов превратили в руины. Сегодня утром магловские газеты сообщили, что на окраине Лондона на верхнем этаже жилого дома полиция обнаружила лабораторию по изготовлению бомб. В процессе задержания террористы привели в действие взрывное устройство мощностью 15–20 кг в тротиловом эквиваленте. Все террористы погибли, зданию нанесен непоправимый ущерб. Ответственность за взрыв взяла на себя террористическая организация «Ирландская республиканская армия».

Дамблдор коротко передохнул. Потом встал, надел одной рукой накидку для путешествий по каминной сети и натянул на искалеченную руку черную кожаную перчатку. Пробормотал: «Придется навестить Фламеля с его философским булыжником», — и шагнул к камину. Потом, спохватившись, вернулся к столу, нагреб в карман несколько пригоршней галеонов из ящика стола, процедив сквозь зубы: «Старый скряга даром ничего не делает…» Затем вернулся к камину и недовольно бросил Фоуксу:

— Толку от тебя! Только речной жемчуг клевать! — кинул Дымолетный порошок и исчез во вспышке пламени.

Фоукс покачнулся на насесте, упал навзничь на поднос, вспыхнул, и через несколько секунд от символа одноименного Ордена осталась только кучка пепла.

Глава 32

После обеда озадаченные гости Поттера аппарировали и вернулись к своим делам. Кроме хозяина в мэноре остался Ремус, домовые эльфы и бессознательной тело Люциуса Малфоя. Поттер некоторое время расспрашивал Ремуса о Хогсмите и Визжащей хижине. Потом заперся в библиотеке, потом часа полтора упражнялся в Боевом зале, потом давал поручения Винки и Добби…. Время до ужина пролетело незаметно.

После ужина прилетела Букля с письмом из «Норы». Гарри пододвинул ей вазочку с совиными вафлями и принялся за письмо. Через некоторое время Букля, ласково ухнув, отправилась с ответом в обратный путь.

Уставший за день Поттер обнаружил в спальне Добби.

«Опять».

Добби невозмутимо запищал:

— Лорд Поттер, хозяин Поттер–мэнора готовится ко сну, — домовик с торжественным видом принял от Гарри палочки и положил каждую в специальное гнездо у кровати. Затем принял от Гарри мантию, подал ему махровое полотенце чудовищных размеров и с поклоном проводил к ванной комнате. По возвращению он получил от эльфа ночную пижаму и колпак с кисточкой. Гарри хотел в очередной раз возмутиться, но под настойчивым взглядом домовика натянул на себя пижаму, надел на голову дурацкий колпак и рухнул в разобранную кровать. Добби в изысканных выражениях пропищал хозяину пожелание спокойной ночи, щелкнул пальцами и исчез. Гарри немедленно снял колпак. Щелчок — в спальне е вновь появился домовик. Глаза эльфа выражали явное неодобрение. Гарри вздохнул и вновь натянул колпак на голову:

— Спокойной ночи, Добби.

— Спокойной ночи, сэр, — домовик в очередной раз исчез. Уже не пытаясь снять колпак, Поттер закрыл глаза и проворчал: «Камердинер хренов!»

Мысли в голове Гарри завертелись каруселью, потом поблекли и уступили свое место владыке ночи — Морфею. Юный маг спокойно проваливался в глубину сна.

Внезапно на самом краю сознания появилось какое–то ощущение, оформившееся в тонкий скрип железа по стеклу. Гарри выпал из сонного небытия и подскочил на кровати — в тишине раздавался вызов Сквозного Зеркала. На том конце оптико–магической связи мог быть только Хмури. Гарри выхватил ее складок средство связи с аврором — мутноватое зеркальце уже прояснело. Точно, в его зеркале устрашающе вертелся магический глаз Аластора.

— Что случилось, мистер Грюм? — голос Гарри выдал его тревогу. По пустякам аврор не беспокоил.

— Поттер, — прохрипел старый аврор, — я с помощниками схватил двух Упивающихся. Сегодня их группа напала на квартиру Люпина. Мы их ждали и здорово потрепали. Трупы и раненный молодняк я сдал в министерство, а двоих из среднего круга скрутили, замаскировали и в отчете не показали. Эту неучтенку я готов доставить тебе. Скажи только, куда и когда. Лучше бы побыстрее, а то могут засечь министерские.

— И кто сдал нашу дезинформацию Воландеморту?

— Как я и думал, эксперт по некромантии от министерства, он давно у меня на подозрении.

— Давай, Аластор, и его берите, — подумав, сказал Гарри, — опасно у себя под боком оставлять шпиона. Он и удрать может, когда поймет, что его вычислили. А о провале операции ему быстро сообщат. Кто командовал Упиванцами?

— Долохов. Правда, я сам не видел, мои ребята его узнали.

— Значит, жив и здоров, гад! А я думал, что прикончил его в Паучьем Тупике. Ну ладно, сегодня ему Лорд здоровья поубавит, — пошутил юный маг.

— Так куда их? — повторно спросил Хмури.

— Бери третьего и давай с ними в Хогсмит, — решил Гарри.

— Куда именно?

— Ах, дементор, ты же не знаешь, где Визжащая Хижина…. Заведение мадам Розмерты знаешь?

— Год назад заходил разок, пока лечился после отдыха в сундуке.

— Давай прямо на дорогу к воротам Хогвартса, ярдов сто от заведения.

— Кто встретит?

— Я.

— Будем через час, — пообещал аврор, — до встречи.

Зеркало снова помутнело. Отбой связи. Поттер вскочил с кровати. В изножье кровати немедленно с хлопком появился Добби и провозгласил:

— Лорд Поттер, хозяин Поттер–мэнора, готовится отбыть из замка по неотложным делам.

— Блин, Добби, натренировался у Малфоев. Люциус, небось, каждую ночь по «важному делу» усвистывал.

Домовой эльф скривился при имени прежнего хозяина, но не уступил:

— Сэр, все должно быть по правилам, — неумолимо пропищал он, — этого требует магия родового замка.

Гарри с сомнением покачал головой, но подчинился.

Эльф принял у юного хозяина ночную одежду, включая злополучный колпак с кисточкой. Подал ему чистое нижнее белье, к которому Гарри привык еще у Дурслей. Откуда его взял Добби, не стоило и спрашивать — все равно не ответит. Оставалось предположить, что Добби основательно изучил его привычки еще до второго курса. Затем Гарри получил теплую дорожную мантию черного цвета и палочки, которые немедленно перекочевали в нарукавные карманы.

Поттер встал у зеркала, чтобы пригладить волосы, а потом, опомнившись, наложил на себя Маскировочные чары, осмотрел критически свою внешность и двинулся к двери.

Зеркало исчезло, а домовик поспешил вперед с факелом в руках, который неизвестно как оказался в его руке. Добби, провожая хозяина за ворота мэнора, отвесил ему глубокий поклон и сказал:

— Желаю хозяину удачной дороги и скорейшего возвращения!

— Пока, Добби! — Поттер шагнул за ворота, и они бесшумно закрылись за его спиной. Обернувшись, юный маг убедился, что густой туман уже скрыл Поттер–мэнор. Гарри сжал вшитый в мантию портал и исчез.

* * *

Хмури с грузом аппарировал прямо на дорогу из Хогсмита в Хогвартс. Память не подвела опытного мага — он стоял примерно в ста — ста пятидесяти ярдах от заведения Розмерты. Его окна были уже темны, но над входом тлел неяркий магический фонарь. У ног Аластора лежали три связанных и обездвиженных тела. Недалеко раздался шорох шагов, Аластор напряг магический глаз и увидел незнакомого мага в черной мантии с двумя палочками в руках. Это без сомнения, был Поттер. Аластор уже привык, что его глаз маскировку Гарри не берет.

— Мистер Хмури?

— Да, мистер Поттер, это я, — отозвался Аластор.

Гарри подошел, поздоровался с аврором и стал рассматривать его спутников поневоле.

— Который шпион?

— В форме аврората, сейчас под веревками не видно.

— Спасибо, Аластор, думаю тебе надо возвращаться. Я здесь сам управлюсь.

— Как знаешь, Поттер. Я могу помочь, но мне действительно лучше вернуться. Завтра прибывает из Европы Кингсли, надо все прибрать.

— Удачи!

Хмури аппарировал. Гарри невербальным «Вингардиум Левиоса» поднял тела врагов и направился вместе с ними в Визжащую Хижину.

Поттер прибыл в хижину за полчаса до появления Хмури и времени зря не терял. Помещение было очищено от мусора и запасов Ремуса. Воду и деньги Гарри оставил, а вот обеды для микроволновки выбросил безжалостно. Визжащая Хижина преобразилась. Одна из стен из деревянной превратилась в каменную. В нее были вбиты клинья со стальными кольцами на концах с продетыми в них цепями. В углу появился камин, полный багровых угольев, бросавших на стены кровавый отсвет. А с толстой потолочной балки свисали грубые веревки и сыромятные кожаные ремни с петлями на концах. Да в углу еще здоровый медный таз с металлическими инструментами самого зловещего вида. Короче, антураж средневековой пыточной камеры. Вроде все готово.

Гарри посадил Упиванцев в углу, а шпиона освободил от веревок и, продев руки в кольца, подвесил на стене. Только после этого Гарри привел всех троих в чувство. Упиванцы слабо шевелились и, видимо, ничего не понимали. Они сидят в подземелье связанные. Камин подсвечивает незнакомую фигуру в черном, а напротив них, на стене в цепях висит аврор. Бред. Разбудите меня, пожалуйста!

Эксперт по некромантии (по совместительству — дежурный некромант Воландеморта), наоборот, все понял очень быстро и начал изо всех сил извиваться в оковах, пытаясь освободиться. Гарри почувствовал, как внутри него закипает гнев.

— Что, мразь, жить хочется? — начал он ледяным тоном. — А те, кого ты предавал, тоже хотели жить. Ну и как жилось на две зарплаты? Ведь метки у тебя нет?

Гарри взмахнул палочкой как хлыстом, и одежда предателя разлетелась на клочки.

— Да, метки нет, значит, служил не за страх, а за деньги. Рассказывай, кого предал и кому сейчас грозит опасность. И поторопись, я ждать не буду.

Некромант упрямо сжал зубы и впился взглядом в глаза Гарри. Лоб юного мага сдавило, как тисками. Эта сволочь в цепях явно умела в некромантии чуть больше, чем смотреть сквозь землю, и сейчас в попытке спастись пыталась овладеть сознанием допрашивающего его мага. Гарри, не ожидавший нападения, на мгновение растерялся, но неимоверным усилием сумел разорвать зрительный контакт. Отвернувшись от некроманта, он вытащил черную палочку Блэков и создал себе защитную оболочку. Затем повернулся к мерзавцу и, не говоря ни слова, нанес ему ментальный удар. Атака некроманта была смята как листок пергамента. Он еще попытался выставить блок для защиты сознания и воспоминаний, но Гарри уже не собирался церемониться. Ментальные удары посыпались градом. Защита рухнула в считанные мгновения и страшная боль пронзила мозг предателя. Он истошно закричал. Гарри не разворачивал сознание врага в поисках секретов, он вскрывал его грубо, как консервным ножом, выплескивая подряд все воспоминания в ментальное сито, которое отцеживало только нужную информацию. Остальное безжалостно уничтожалось. Крики некроманта становились все пронзительнее. На губах его пузырилась кровь, глаза начали вылезать из орбит, а все тело конвульсивно дергалось. В поднятую палочку Гарри непрерывно втягивалась тонкая нить воспоминаний мерзавца, этакая квинтэссенция предательства, отчет о проделанной грязной и кровавой работе. Наконец нить оборвалась. На стене висел холодеющий труп, весь залитый быстро свертывающейся кровью.

Гарри вытащил из воздуха склянку, выстрелил в нее из черной палочки клубок воспоминаний и плотно закупорил. Склянка исчезла в складках мантии юного мага, и он в ярости обернулся к обезумевшим от ужаса Упиванцам.

— Ну что, ваша очередь! — заорал он яростно.

— Нет! … Не надо! …Пощадите, господин! … не хотели… убьет же … жена, сын! — панические вопли обосравшихся от страха слуг Темного Лорда немного отрезвили Поттера.

Не выходя из образа палача, он уже лучше контролировал себя, осталось доиграть до конца и сделать убедительно:

— Ладно! Завтра и ваши мозги сожру! Повисите пока, покайтесь перед смертью друг другу! И посмотрите, что с вами будет!

Гарри повернулся к некроманту. Все было продумано заранее, кроме ярости, которую он так остро испытал первый раз в жизни. Взмах палочки, цепи и кольца отпускают труп некроманта, и он мешком оседает на пол. Еще взмах, и некромант, съеживаясь, превращается в голову домашнего эльфа. Еще взмах — и покрытая блестящим воском голова стоит на подставке, прикрепленной к стене. Крики Упиванцев переходят в тупое мычание. Гарри создает еще две пустые полки. Подвешивает слуг Лорда на кольца и мрачно произносит:

— Смотрите на эти полки и думайте! Я скоро приду за вами.

С этими словами Гарри сжимает портал и беззвучно переносится к воротам своего замка. Ему нехорошо, его подташнивает и у него предательски дрожат колени, но он уверен, что сделал все правильно.

Глава 33

Гарри, приложив пылающий лоб к прохладному металлу ворот, закрыл глаза, постоял так некоторое время, собираясь с мыслями и отдыхая. Свежий ночной ветерок приятно холодил кожу рук, немного горевшую от серьезных магических усилий. Наконец Гарри открыл глаза, отпустил решетку и увидел перед туманом на дорожке Добби. Странно, что он не услышал хлопка. Или эльф стоял здесь все время пока он отсутствовал? Краем сознания Гарри услышал чей–то всхлип, причем услышал не как звук, а как постороннюю эмоцию, коснувшуюся его разума. Кто это? Добби? Но домовик стоял за воротами и сам в недоумении крутил головой. Гарри уже сообразил откуда доносится всхлип, выхватил правую палочку, навел на кусты слева от ворот: «Акцио». Какое–то небольшое тело просвистело в воздухе над пригнувшимся Гарри и врезалось в ворота с жалобным писком.

«Опять перестарался», — подумал Гарри, разглядывая копошащееся у его ног существо. Добби пискнул, ворота распахнулись, и старший домовик мэнора кинулся к незнакомцу.

— Сэр, это эльф! Домовой эльф! — запищал Добби, — какой он тощий, грязный и шишка на лбу огромная.

— Шишка — это моя работа, — виновато пробормотал Гарри.

— Вы позволите, сэр? — подхватывая собрата на руки, спросил Добби.

— Ты уверен, что в его появлении нет подвоха? — спросил хозяин мэнора.

— Хозяин, он совсем мальчишка, я его припоминаю, он проходил стажировку в Хогвартсе от колледжа Домовых Эльфов еще год назад. А когда мне предложили служить вам в Поттер–мэноре, он работал на кухне, а потом исчез. Эльфы говорили, что его забрал директор Дамблдор. Я присмотрю за ним и расспрошу подробно, что с ним случилось.

— В Хогвартсе? Дамблдор? Это кстати. Забирай его и пошли.

Они быстро прошагали по дорожке к замку, и Гарри отправил Добби со строгим наказом не спускать с гостя из Хогвартса глаз. Довольный Добби, напевая под нос эльфийский шлягер: «Мне плинтус по колено, мне стулья по плечо…», утащил собрата вниз на кухню.

Гарри прошел к себе в спальню, разделся, чертыхаясь про себя натянул пижаму и, подумав, надел и колпак. Ему не хотелось отрывать Добби от порученного дела. Затем выпил Успокаивающее зелье, упал на кровать и забылся глубоким сном.

* * *

— Что ты сказал? — прошипел Темный Лорд в ярости. — Долохов схвачен? Упивающийся Смертью Внутреннего Круга попадает в лапы авроров–малолеток? Круцио! Круцио! Круцио!!! Уберите отсюда эту падаль. Или, Нагайна, желаешь пообедать? Нет? Опять в подземелье магловской падали нажралась! Сколько раз тебе говорить, что чистокровные вкуснее и полезнее для организма!

Лорд говорил не для Нагайны, с ней он беседовал на парселтанге. Нет. Он говорил для Упивающихся Внутреннего Круга. Движением руки он удалил всех, кроме Мальсибера, на которого указал палочкой:

— Возглавишь мою гвардию, — милостиво, насколько это было возможно в его состоянии, сказал Темный Лорд. Мальсибер упал на колени и склонил голову перед Лордом. Он мечтал об этом дне всю свою жизнь. Наконец справедливость восторжествовала. Больше никто не будет крутиться у него под ногами, будут только Круциатиться! Только он и выше его — Господин!

— Благодарю вас, мой Лорд! — вскричал Упивающийся, — я оправдаю ваше доверие.

— Доверие? Нет, Мальсибер, я никому не доверяю. Просто ты теперь стал на одну ступеньку выше остального Круга. Вернее, станешь. Как видишь, я не объявил о твоем назначении перед остальными. Ты должен представить мне военные планы по трем направлениям: Гринготс, Министерство, Хогвартс. В таком порядке. Понял? Иди, у тебя неделя.

Упиванец с поклоном попятился и неловко задом вылез из зала.

Воландеморт задумался. Что–то подозрительное было в происходящих событиях. Оно не укладывалось в схему действий Дамблдора и Фаджа. За последний месяц три потери во Внутреннем Круге. Малфой, который оказался ненужной жертвой, впрочем, пока не найдут его щенка. Хвост, которого все презирали, но по приносимой пользе он был на одном из первых мест. И наконец, Долохов. Хотя трупа его никто не видел — он исчез за стеной пламени от заклинания «Фламио» в момент аппарации при отступлении. Темный Лорд казнил его телохранителя из среднего круга, но, похоже, тот был не виноват. Казнить–то в любом случае было необходимо.

Ладно, надо дать поручение информатору в министерстве, выяснить судьбу бывшего командира Темной Гвардии. И всех остальных. Узнать, нет ли пропавших без вести. Газеты про Долохова молчат, а Фаджу ох как нужны очки для поддержки рейтинга. Почему министру не сообщили о таком явном успехе? Или по какой–то причине он согласился молчать. Загадки, загадки.

Лорд поднял палочку и вызвал Долохова. Примерно через минуту магия обнаружила Черную метку Упивающегося. Прикинув направление и расстояние, Лорд раздраженно нахмурился. Граница с Шотландией. Какого кляпа он там делает? Вызов. Не отвечает. Еще вызов. Опять тишина. Лорд повеселел, кажется, банальное дезертирство, а он голову ломает! Лорд активировал метку Долохова на максимум: сейчас ты дружок будешь медленно поджариваться. Ты не Снейп, зельями от боли не прикроешься. Так, дежурного сюда:

— Срочно командира группы захвата ко мне! — Темный Лорд откинулся на спинку трона, он был доволен.

* * *

Гарри отменил утреннюю встречу, назначенную вчера. Хмури и Тонкс дожидались возвращения Кингсли. Ремуса надо было срочно отправлять в Блэк–мэнор. Да еще на шее висели Упиванцы, оставленные в Визжащей Хижине. К тому же план у Гарри был уже готов. Оставалось предупредить девушек — в рамках разумного. Это можно было сделать вечером.

— Добби!

Хлопок — домовик стоит на верхнем балконе.

— Сегодня у нас вечером гости — Джинни и Гермиона.

— Подготовить спальни, сэр?

— Нет, они на часок. Распорядись о хорошем ужине, а то неизвестно, когда теперь удастся поесть по–человечески. Завтра я покину мэнор. Несколько дней от меня вестей не будет совсем, затем начну появляться по ночам. Все новости только через Сквозное зеркало мне или мистеру Хмури. Где лежат зеркала, ты знаешь.

Добби важно кивнул. Он старался выглядеть солидно, но у него невольно пробивалась счастливая улыбка. Он нужен Гарри Поттеру, он может помочь своему кумиру, как Добби счастлив!

— Ну что цветешь, как майская роза? — нахмурился Гарри и Добби тут же принял виноватый вид. — Учти, от тебя зависят многие жизни, будь аккуратен.

— Добби не подведет вас, сэр!

— Хорошо, пригласи сюда Люпина.

И так весь день. Разговоры, переговоры, указания, наставления. Успел Гарри смотаться и в Визжащую Хижину. Как он и опасался, за ночь Упивающиеся очухались и передумали. Аластор предупреждал его, что Средний Круг наиболее сложен для перевербовки. Менее информированные, чем Ближний Круг, но более умелые и честолюбивые чем Младший, они были той массой, на которой держалась вся военная мощь Лорда. Уговоры и угрозы уже не подействовали. Упиванцы твердили: «Только Темный Лорд убивает семьи и родственников отступников. Мы погибнем, но семьи уцелеют. Темный Лорд победит всех. И наши семьи будут награждены».

Гарри разозлился, плюнул и начал насильственный допрос. В результате знания Гарри обогатились воспоминаниями о структуре и управлении гвардии Воландеморта, а две свободные полки на стене перестали пустовать.

Гарри вернулся в замок, раздраженный своим поражением. Как работать с этим контингентом Упивающихся, ему еще только предстояло освоить.

Полтора часа в Боевом зале, затем душ. Гарри успел заглянуть и в спальню, где лежал Люциус Малфой. Незнакомый малфоевский домовик, судя по всему жестко «проинструктированный» главой эльфов — Добби, шустро поднялся со скамеечки для ног и низко поклонился Гарри. Короткий осмотр показал несомненное улучшение состояния организма аристократа. Именно организма, то есть живого куска мяса, костей, жил и сухожилий. Как личность, Малфой не существовал — ему даже сны не снились.

У Гарри все чаще возникали сомнения, что он что–то просмотрел или упустил. Люциусу уже пора очнутся, а на это даже намека нет. Почесав затылок, Гарри решил подождать еще недельку, а потом лезть в голову Малфоя. Дольше ждать нельзя — неиспользованные зелья восстановления сознания и памяти накопятся в мозгу и начнут его отравлять. Чертыхнувшись, Гарри представил последствия смерти Люциуса и сделал знак домовику занять прежнее место у кровати больного.

Когда он вошел в главный зал, то увидел там Джинни и Гермиону, которые только перенеслись из «Норы». Гарри поклонился обеим и поздоровался. Время было позднее, приходилось торопиться, поэтому он сразу пригласил гостий к столу.

А вот Люпин к столу не вышел — он был занят приготовлениями к перемещению в Блэк — Мэнор. До нового полнолуния оставалось всего две недели и ему надо было торопиться.

Гарри это вполне устраивало. То, что он собирался говорить девушкам было всего лишь полуправдой, и присутствие Ремуса только помешало бы.

— Гарри, ты хорошо выглядишь, — сказала Гермиона, помешивая ложечкой в чашке. Джинни недовольно глянула на подругу, но не выдержала и застенчиво ему улыбнулась. Гарри ответил — ему было комфортно в обществе Джинни.

Гермиона, правда, его слегка напрягала своим поведением, но было заметно, что девушка понемногу оправляется после событий в министерстве. Ее поза и движения перестали быть чрезмерно настороженными, а на лицо вернулся матовый румянец. Да и улыбалась она теперь гораздо чаще, чем при первой встрече в мэноре.

Закончив ужинать, они остались за столом. Эльфы оставили на нем только напитки и фрукты. Гарри прикидывал с чего начать общие объяснения и как потом коротко переговорить с Джинни наедине. Наконец, он решился и начал беседу:

— Вы понимаете, что для простого приглашения в гости время суток не совсем удачное. Я позвал вас, чтобы обсудить очень важные события, которые начнутся практически в ближайшие часы.

Гарри задумчиво покрутил в ладонях стакан с томатным соком. Сок немедленно вскипел и начал булькать и парить. Гарри поспешно поставил стакан на стол, и посмотрел на девушек:

— Хорошо, хоть между ладонями искры не проскакивают, — улыбнулся он в ответ на изумленные взгляды девушек, — все еще работаю над совмещением двух магий, но после таких занятий некоторое время наблюдаются побочные эффекты. Итак, продолжим. Ситуация требует чтобы я вернулся в Хогвартс.

Гарри поднял руку вверх, останавливая вопросы подруг:

— Тихо, сейчас объясню. Мне надо отвлечь нашего уважаемого директора, нашего уважаемого министра и всеми ненавидимого Воландеморта. Зачем, сказать смогу, только когда овладеете оклюменцией. Защита сознания, основанная только на артефактах, долго не продержится, если вас начнут расспрашивать слишком настойчиво. Поэтому — просто так надо. Но есть очень существенный нюанс моего появления. Когда мы вновь встретимся, вы увидите перед собой Гарри таким, каким знали его до каникул. Он, то есть я, не буду помнить ничего из того что произошло с их начала. Ничего абсолютно. Никаких дополнительных познаний в магии. Полная вера в Дамблдора, горе от утраты Сириуса, два месяца амнезии — вот каким вы меня увидите. От вашей выдержки многое зависит, помните об этом. Будем дружно учиться в Хогвартсе и бегать по выходным в Хогсмит. Хотя меня, видимо, не пустят под предлогом отсутствия разрешения. Вспомните все, что имело ко мне отношение до каникул. Не переигрывайте. Вы очень беспокоились, но я, наконец, нашелся и теперь все будет в порядке. Наш директор решит любую проблему. Понятно? Вижу, что не очень. Думаю, что у вас будет день–два, прежде мы увидимся. Настраивайтесь. Вот, примерно так.

— Гарри, ты потеряешь память и новые магические силы навсегда? — с испугом спросила Джинни.

— Нет. Все восстановится в нужный момент.

Гермиона нерешительно сказала:

— Скоро пришлют оценки по СОВам.

— Ну, видишь Гермиона, ты уже знаешь, что можно обсудить с Гарри при встрече, — улыбнулся юный маг.

— А как же мои родители и Рон? — спросила Джинни, — они знают, что мы вместе с Хмури были у тебя.

— Кто еще знает или мог узнать от них?

— Думаю, никто, — наморщилась Джинни, — Билл взял с родителей слово, что они будут молчать. А Рон из вредности отказался, так у него отобрали Сычика и не пустили к Джорджу и Фреду в гости.

— Хорошо, уже проще. Эту проблему я решу.

— Гермиона, тут такое дело. Добби нашел молодого домовика в лесу. Тот уверяет, что работал в Хогвартсе. Ты не могла бы посмотреть на него, может быть вспомнишь. Добби проводит тебя. Добби!

Домовик и Гермиона спустились на кухню. Гарри быстро пересел ближе к Джинни и положил свою руку поверх ее:

— Джинни, ты веришь, что я не причиню вреда твоим родителям и брату?

— Д-да… — запинаясь, ответила зарумянившаяся девушка.

— Тогда, когда вы вернетесь, оставь открытой входную дверь. Я наложу твоим родителям и Рону временный блок на воспоминания, связанные со мной.

— Ты сотрешь им память? — отшатнулась от него Уизли, которая побледнела также быстро, как порозовела минуту назад.

— Нет конечно! Обещаю! Только блок на два–три месяца, потом они все вспомнят. А если получится, то сниму блок и раньше, — Гарри говорил уверенно, глядя девушке в глаза, и Джинни поверила ему. Тем более что Рону, например, она сама с удовольствием наложила бы блок, если б умела.

— Гермионе сегодня говорить не надо, скажешь потом, если сочтешь нужным.

Юноша с сожалением пересел на свое место. Держать руку Джинни было приятно. К девушке снова вернулся румянец — словно она услышала его мысли.

Гермиона появилась в зале, с подозрением взглянула на смущенную Джинни, на безмятежно сидящего на своем месте Гарри и, вздохнув, сказала:

— Нет, этого эльфа я совсем не помню. Он напуган и на вопросы почти не отвечает.

— Ну, ничего оправится, — сказал Гарри и встал из–за стола, — ну что ж, вам пора. Помните, что я сказал, и будьте настороже, пока не привыкнете к новому, тьфу, старому мне.

Девушки с некоторым облегчением рассмеялись. Гарри проводил их и вернулся в замок, где позвал Добби и занялся последними приготовлениями.

* * *

Ранний посетитель, прибывший в министерство по вызову Визенгамота на слушание дела о взрывающихся унитазах, подошел к заброшенной телефонной будке. Он осмотрелся по сторонам, но ничего и никого не обнаружил. Жертва унитазов потянула дверцу будки на себя — в образовавшуюся щель выпала рука. В недоумении маг заглянул вовнутрь и обнаружил там владельца руки, юношу лет пятнадцати, черноволосого, одетого в старую мантию не по размеру, лежавшего будке лицом вниз. Первая мысль о том, что это бездомный магл, была сразу откинута — маглы в мантиях не ходят, даже в старых. Маг неуверенно потоптался, наклонился ниже и подхватил лежащего под мышки, прислонив к стенке кабины. Голова парня безвольно качнулась назад, откидывая со лба спутанные волосы. Блеснули треснувшими стеклами очки в круглой оправе. Великий Мерлин! Не может быть! Это же, это… Маг схватил трубку, набрал номер и, дождавшись ответа дежурного мага Министерства, закричал:

— Скорее сюда! Здесь в телефонной будке без сознания лежит Гарри Поттер!!!

Глава 34

В своем кабинете в Хогвартсе Дамблдор читал письмо от Хмури. На подоконнике открытого окна топталась сова министерского окраса, ожидая, что ее отпустят. Директор дочитал до конца, тряхнул головой и начал снова:

«Альбус! Сегодня в 7–30 в кабине гостевого лифта Министерства был обнаружен подросток, имеющий внешность Гарри Поттера. Не могу утверждать, что это именно он. Нужна проверка. Обнаружил его посетитель. Он сообщил дежурному аврору, но пока тот докладывал начальству, набежала толпа — из них половина члены Малого Визенгамота. Боунс тоже там была. Мгновенно появилась пресса, так что через час — другой жди срочных выпусков газет. Я в это время замещал Кингсли, так что на место пришлось посылать Тонкс. Она сообщила, что подросток находится без сознания, магических следов на нем не обнаружено. Отправили его в Мунго. Министр тотчас же направился туда. Будут проводить проверку личности и пытаться привести его в сознание.

Хмури».

Только этого не хватало! Неужели выжил? Слабак этот темный Лорд! Хотя, могло быть и так, что хоркрукс оказался маловат для того, чтобы справиться с молодым растущим организмом. Но ведь его увезли в морг! А потом тело исчезло! Нет, тут что–то не чисто. В любом случае, срочно туда!

Директор со словами: «Ответа не будет», — спихнул сову с подоконника, закрыл окно, вошел в камин и бросил пригоршню Дымолетного порошка: «Мунго!»

Через несколько секунд он уже выходил из камина приемной больницы Святого Мунго, на ходу спрашивая оробевшую целительницу, куда поместили Поттера. Та, запинаясь от волнения, сообщила главе Визенгамота, что подростка поместили в отделение Отравлений Зельями.

Дамблдор быстро поднялся на третий этаж и подошел к палате, вход в которую осаждала кучка людей с блокнотами и Самопишущими перьями. Их с трудом сдерживали группа Авроров с желтыми нашивками на форме. Взмахом палочки Директор отодвинул от дверей и зароптавшую было толпу, и скривившихся авроров. Еще бы, глава Визенгамота имел право пройти в любое помещение, включая спальню министра Магии.

У кровати рядом с окном несколько колдомедиков о чем–то жарко спорили шепотом. В нескольких шагах от них стояла группа высших чинов министерства, включая Фаджа и Кингсли, который послал директору предостерегающий взгляд. Дамблдор и сам знал, что министр будет совсем не рад его видеть. После всенародного унижения в атриуме министерства, Фадж окончательно возненавидел Дамблдора, хотя официально признал его правоту и даже содействовал его возвращению на утраченные ранее посты.

И действительно, министр обернулся на звук открывшейся двери и на мгновение скривился как от зубной боли: «Дамблдор! Приперся, пердун старый».

«Да, это я. Хотя пердуном себя не считаю», — подумал в ответ глава Визенгамота. Мысли министра были, как обычно, настолько громкими, что только стекла в окнах не звенели.

Дамблдор прислушался к спору колдомедиков, мнения которых явно разошлись. Двое молодых напористо отстаивали точку зрения, что у пациента стерта память, а древний убеленный сединами целитель возражал, считая, что случай очень похож на отравление магловскими лекарствами, которые действуют на сознание.

Воспользовавшись колебаниями запутавшегося в терминологии Фаджа, Дамблдор немедленно вмешался в разговор. Он посоветовал воспользоваться услугами консультанта–магла. Такие были — из числа сквибов. Они знали о магическом сообществе, но жили в мире маглов и имели, соответственно, магловское образование и профессии.

Один из колдомедиков удалился и спустя пятнадцать минут вернулся с несколько растерянным человеком, одетым, почему–то, в белую хламиду. Тот осмотрел подростка и сказал, что надо срочно сделать анализ крови.

Колдомедики развели руками, но сквиб заверил их, что сделает все сам. Он вытащил из кармана небольшую блестящую шкатулку, внутри которой стояли пузырьки и лежали непонятные свертки. Магловкий медик взял руку подростка и, приглядевшись, ахнул — внутренний сгиб локтя в том месте, где просвечивали вены, был покрыт многочисленными точками от проколов, и под кожей разлился обширный синяк.

Медик что–то вполголоса объяснил своим коллегам–магам. Те поначалу с недоверием слушали. Потом осматривали слизистую во рту у пациента. Потом оттягивали веки и всматривались в зрачки. Магловский медик протер сгиб локтя подростка какой–то жидкостью и воткнул ему в вену иголку, из другого конца которой в подставленную пробирку потекла темная кровь. Когда треть пробирки наполнилась кровью, медик ловко зажал вену, выдернул иголку и согнул руку пациента в локте. Закупорив пробирку, он убрал ее и свои странные инструменты и вопросительно глянул на колдомедика, который его привел. Тот кивнул, и они быстро вышли из палаты. Оставшиеся целители нерешительно переглянулись и повернулись к высокому начальству.

— Ну? — с ноткой нетерпения в голосе спросил Фадж.

— Странная история, господин министр, — поколебавшись, ответил пожилой маг, — наш коллега–магл утверждает, что, судя по всему, пациент находится в наркотическом трансе.

— Что это такое? — потребовал объяснений Фадж. Дамблдор потемнел лицом — ему значение этого термина явно было понятно.

— Ну, в мире маглов это распространенное явление, — ударился в объяснения целитель, — молодежь часто принимает вещества, которые действуют на мозг, снимают социальные ограничения и доставляют приятные ощущения. Но если принимать их неоднократно, то возникает зависимость, психика постепенно разрушается и личность деградирует. Вещества эти называют наркотиками, а людей их принимающих — наркоманами. Когда доза наркотика очень велика, человек может впасть в бессознательное состояние и даже умереть.

— Да вы что, охренели? — заорал Фадж. Кингсли срочно кинул на дверь заглушающие Чары, — что скажут избиратели, если Надежда Магического Мира умрет в Мунго? Да я вас в порошок сотру! Да я вас дементорам скормлю! Делайте что–нибудь!

— Господин Министр, — не дрогнул старый целитель, — Укрепляющее зелье мы ему дали. Но пока не узнаем, какое вещество он принимал, дальнейшее лечение опасно. Мы можем его убить.

Министр осекся. Затем ухватился за другую мысль:

— Что значит, принимал? Он сам принимал эти вещества… как их там?

— Да. Коллега сказал, что многочисленные проколы кожи и гематома — признак неумелых инъекций, ну… впрыскиваний этих наркотиков в кровь. Наркоманы обычно делают себе эти… впрыскивания сами. Даже в магловском мире это дело запрещенное. Анализ крови займет несколько часов, потом они вернутся, и мы будем знать, что делать. Пока вам ждать бесполезно — мы сразу известим, когда начнем лечение.

— Кингсли, обеспечьте усиленную охрану всей больницы на случай нападения, — приказал Фадж, — да, и замените этих «санитаров» на лучшие силы авроров. В палату никого не допускать без моего ведома. И что бы никакой утечки информации. Кингсли, возьмите со всех Обет Молчания.

Фадж поймал недовольный взгляд директора Хогвартса. И непреклонно повторил:

— Со всех! Никаких исключений! Дамблдор, нам надо переговорить. Приглашаю вас через полчаса ко мне в кабинет.

Глава Визенгамота, поморщившись, кивнул головой.

* * *

Спустя полчаса в кабинете министра напротив друг друга сидели два лидера магического мира — министр Магии Корнелиус Фадж и Глава Визенгамота Альбус Дамблдор. Первым нарушил молчание Фадж:

— Ну и как, Альбус согласуется то, что произошло сегодня, с вашими заявлениями о пропаже Поттера?

— А что вам не нравится, Корнелиус? Я заявлял, что в магическом мире Поттер не обнаружен. Как вы сегодня изволили видеть, это правда. Кто–то или что–то удерживало его в магловском мире.

— Как я понял из объяснения целителей, эти самые… нарботики… к ним можно привыкнуть. А можно кого–то насильно приучить?

— Наркотики, Корнелиус, наркотики, — поправил его Дамблдор, — ты же слышал, что введение делалось по магловски и непрофессионально.

— Это ни о чем не говорит! — почти умоляюще сказал министр, — нельзя, чтобы надежда магического мира оказался… нарбоманом!

— Наркоманом, Корнелиус, наркоманом, — терпеливо повторил директор, — я понимаю вашу озабоченность и разделяю ее. Но поймите, если мы имеем дело с разрушенной психикой Поттера, то это быстро выйдет наружу. Может быть, сразу поместим его в психиатрическую палату и объявим, что в борьбе с темными силами Поттер получил серьезную травму, от которой вряд ли оправится?

Фадж замахал руками:

— Такое признание подорвет авторитет министерства. Только не это! Нужна более оптимистичная формулировка.

— Не думаю, что совесть позволит мне обманывать магическое сообщество.

«На мое место метишь, сволочь!», — злобно подумал Фадж.

«Сам сволочь! Мелко берешь! Нужно мне твое обкаканное место. Я себе другое место присмотрел», — усмехнулся про себя Дамблдор.

Собеседники замолчали, мрачно посматривая друг на друга через стол. В кабинет впорхнул самолетик с сообщением. Министр схватил его и развернул.

— Пришел ответ от маглов, — сказал Фадж, — пойдемте, Дамблдор, нас ждут в Мунго.

* * *

— Это неописуемо! — рассказывал молодой колдомедик, — наш коллега из мира маглов дал заключение по анализу крови. Мы ничего не поняли, и он нам кое–что объяснил из практики политических приемов, принятых в магловском мире. Мистер Кингсли тоже слушал. Я расскажу о состоянии здоровья Гарри Поттера, а мистер Кингсли пояснит версию нашего коллеги — магловского врача.

— Итак, — продолжил взволнованный целитель, — в крови пациента обнаружены магловские вещества под названиями, — он поднес к глазам пергамент, — аминазин, галоперидол и снотворное сонопак в большой дозе. Последняя инъекция сделана примерно сутки назад. Действие этих препаратов направлены на подавление умственной деятельности, а в сочетании со снотворным приводят к длительной потере сознания с непредсказуемыми последствиями для психики. Набор препаратов, видимо, вводился подростку неоднократно — в целях добиться от него чего–то. Наш магловский коллега применил термин «карательная психиатрия». Он подозревает, что юноша мог попасть в руки спецслужб, которые в целях получения информации кололи ему эти, — целитель вновь поднес к глазам пергамент, — «психотропные препараты и нейролептики».

— Кингсли! Объясните весь этот бред! Какие, к лысому Мерлину, психогробные невроплесени!!! Можно этот бред перевести на нормальный язык? — завопил министр.

— Сэр, это магловский аналог магических темных зелий, которые подчиняют волю человека. Видимо эти препараты действуют на организмы маглов и магов почти одинаково.

— Совершенно верно, — с энтузиазмом подхватил целитель, — мы решили, что раз действие зелий и ядов на организмы магов и маглов схожи, то и противоядие должно подействовать по тому же принципу. Мы немедленно положили пациенту в рот безоар, и за последние полчаса его состояние явно улучшилось. Как только его кровь очистится от этих одурманивающих магловских зелий, мы ждем, что пациент очнется.

— Хорошо, — министр резко повернулся к Кингсли, — посадите дежурного. Круглосуточно! Лучше двух! Не отлучаться ни на минуту! Я должен сам услышать первые слова, которые произнесет Поттер!

* * *

Антонин Долохов — бывший командир всея Темнейшая рать — на карачках полз по заросшему вереском холму. Метку на левой руке нещадно жгло, как огнем. Правая рука, тьфу, щупальце вышло из повиновения и цеплялось за каждый куст, дерево или валун, постоянно задерживая его. Силы Упиванца были на исходе. Он уже проклинал тот день, когда приехал на этот остров в поисках приключений, славы и денег. Вместо развлечений — две кровавые войны с отсидкой в Азкабане в промежутке. И что? Ему уже за сорок. Ни семьи, ни друзей, ни родни. Все осталось там, в далекой Болгарии, где он не был двадцать два года. И теперь он бежит, как загнанный зверь, бежит от смерти. А она догоняет его, хватает за одежду, дышит нестерпимым жаром в левое предплечье.

Сзади послышались хлопки аппараций. Долохов обернулся. Так и есть! Упивающиеся. Не меньше десятка. Берут его в кольцо. Ставят противоаппарационный барьер. Они еще не видят его, но это вопрос времени. На склоне, поросшем низким кустарником и вереском, спрятаться сложно. К тому же их заклинания уже показали, что он здесь. Это конец. Защищаться нечем. Щупальце перестало служить ему два часа назад — одновременно с проснувшейся меткой, так что теперь держать палочку нечем и он легкая добыча. Антонин лег в траву и стал наблюдать за приближающимися преследователями. Кто у них главный? Клянусь плащом дементора, да это же Макнейр! Да, этот не упустит случая позабавиться с пленником. К Темному Лорду его доставят гладкого, как отесанное бревно. Все выступающие части тела этот маньяк отрубит. Долохов вспомнил, как Макнейр «обрабатывал» маглов, и содрогнулся.

— Петрификус Тоталум! — выкрикнули сзади заклинание. Тело Антонина свело и оно окаменело. Это кто–то из преследователей подобрался сзади и обездвижил беглеца.

— Сюда! Сюда! Он здесь, я взял его!

Упивающиеся столпились вокруг Долохова. Его перевернули на спину. Старшие стояли поодаль и смотрели на дезертира полупрезрительно–полубрезгливо. Молодые лезли вперед и норовили лягнуть в пах или наступить на пальцы. А подаренная Лордом экзотическая конечность, проигнорировав заклинание Окаменения, свободно двигалась и меланхолично вырывала у Долохова пряди волос из головы. Подошел Макнейр, плюнул Антонину в лицо:

— Темный Лорд не зря нарядил тебя шлюхой. Ты и есть шлюха. Продажная. Если бы не приказ Лорда, я порубил бы тебя на лоскутки.

Макнейр повернулся к своему отряду:

— Снимите щит. Берите его, уходим.

Упиванцы сняли щит. Двое из молодых подняли Долохова и приготовились к групповой аппарации.

БУМ! Взрыв разметал Упивающихся. Долохова выпустили и он, прямой как доска, грохнулся на землю, врезавшись лбом в камень. Двое Упивающихся остались лежать на земле рядом с ним. Остальные вскочили и стали посылать заклятья в неожиданно появившихся противников числом более десяти человек, которые появились на вершине холма и решительно атаковали слуг Темного Лорда. Было совершенно непонятно, кто они такие. Красные мантии с черной окантовкой по капюшонам, такого же раскраса маски. У каждого в левой руке короткий черный жезл, с помощью которого нападавшие ловко отбивали заклятья средней тяжести. А палочки в правой руке непрерывно атаковали противников, не давая им вздохнуть. Ряды слуг Воландеморта стремительно таяли. Макнейр первым понял, что им не устоять против более многочисленного и диковинно вооруженного противника и попытался аппарировать. Не тут–то было — атакующий отряд, оказывается, успел поставить свой антиаппарационный щит. Мгновения, на которое остановился Макнейр, вполне хватило нападающим. Вместо привычного сжатия при аппарации Макнейр получил два Ступефая прямо в грудь и тяжело повалился навзничь.

Бойцы в красных мантиях действовали быстро и слажено. Последние Упиванцы, видя бесполезность сопротивления, подняли руки, их тут же лишили палочек и опутали веревками. Шесть бойцов Красных мантий, прихватив всех Упивающихся, кроме Долохова, покинули поле боя порталом. Оставшиеся перевернули медленно приходившего в сознание Антонина на спину. Когда кровавая пелена перед глазами рассеялась, он увидела, как старший из бойцов, помедлив, снял маску. Долохов всмотрелся в его лицо. Да это же Люпин. Ремус Люпин, с которым он как–то сражался еще во время первой войны. Он же оборотень! Что он делает здесь, за сотни миль от Лондона? Додумать Антонин не успел. Его непослушное щупальце стремительно нырнуло в складки мантии и вынырнуло из них с палочкой. Один из бойцов Красных плащей немедля ударил по нему ногой и палочка, отлетев, заскакала по камням вниз по склону холма.

И тут случилось неожиданное. Щупальце оторвалось от тела Долохова и стремительно извиваясь, как змея, ринулось за палочкой.

— Бомбарда максима! — взревел Люпин. Взрыв настиг щупальце уже в десяти метрах. Взметнулся столб пыли, и взрыв накрыл подарок Воландеморта. «Акцио!» — Палочка Антонина влетела в руку Ремуса.

— Вот ведь пакость какая. Забирайте его, — скомандовал Люпин, и спустя минуту склон холма опустел.

Солнце уже коснулось линии горизонта, когда из воронки на склоне холма вылезло щупальце, созданное Воландемортом, и быстро поползло на запад.

Глава 35

Следующим утром шаловливое солнце заглянуло в палату к Гарри и сразу попало ему в глаза. Гарри неуверенно сморщился, пошевелил носом, а его ресницы затрепетали. Наблюдать странную взаимосвязь между подсвеченными солнцем глазами и состоянием носоглотки юноши было некому, поскольку сидевший у его кровати аврор задремал еще сорок минут назад.

Сражение между ослабевшим дурманом магловских зелий и летним солнцем закончилось победой животворного светила, и Гарри звонко чихнул. Проснувшийся аврор подпрыгнул на целый ярд, отшвырнул табуретку, выхватил палочку и начал озираться. В этот момент с улыбкой солидно перекусившего человека в палату шагнул второй служитель магического правопорядка. Находившаяся в полете табуретка с треском айсберга, таранящего «Титаник», врезалась ему в лоб, заставив аврора упасть вперед, выставив палочку. Неизвестно, что происходило в его черепе, поймавшим массивное дубовое изделие, но, похоже, мысли там все же оставались. Конвульсивно дернувшаяся рука с палочкой вывела замысловатую фигуру, и та, повинуясь сумеречному приказу уплывающего сознания или случайно совпавшей магической фигуре, метнула фиолетовую молнию. С громким хлопком так и не проснувшийся коллега жертвы табуретки исчез в сером дыме.

Гарри чихнул еще раз, во все глаза разглядывая разворачивающееся перед ним действие. Что–то подсказало подростку, что инцидент еще не исчерпан. И действительно, дым рассеялся и Гарри вытаращил глаза на маленькую фигурку в игрушечном плаще аврора, копошащуюся у его ног.

Крохотный аврор двумя руками поднял с пола свою палочку и начал с натугой ее разворачивать. Для его нового роста палочка была примерно как лодочное весло, но аврор мужественно пытался направить ее на себя. Получалось плохо.

Наконец, аврору показалось, что палочка заняла правильное положение и он фальцетом выкрикнул Увеличивающее заклинание. Гарри почувствовал, что его вместе с кроватью поднимает вверх неведомая сила. Первая мысль была о том, что заклинание все–таки угодило в него. Подросток собирался испугаться, но не успел, полетев вниз с накренившейся кровати.

Он качественно приложился затылком об пол и сознание, обидевшись на такое хамское отношение, покинуло его вновь. Очнулся наш юный маг, видимо, через несколько минут. Открыл глаза и снова их закрыл. То, что он увидел, ему не понравилось. Решительно не понравилось. Категорически. Ну просто хоть стройся и с песнями иди к психиатру!

Посреди палаты, подпирая потолок, монументально высился ночной горшок. Его фаянсовое основание покоилось на раздавленной табуретке (да–да, на той самой!), отчего он накренился в одну сторону. Эта картина почему–то окончательно выбила Гарри из колеи, так что он начал затравлено озираться.

Дверь в палате была, причем нормальных размеров. Но путь к ней перегораживал огромный войлочный тапок из стильной коллекции «Ни шагу назад». Войлочная дуга, ведущая в носок тапка, выглядела как тоннель в магловском метро. Гарри мороз по коже продрал — он представил себе, как из этого тапка вылетает тень дементора! Юноша метнулся к двери в обход обувного монстра и попал в крепкие объятия пожилого колдомедика.

— О ё… — воскликнули целитель и Гарри. Хором.

Спустя десять минут в палате Надежды — Магического-Мира столпилась куча народа. Министр собственноручно поправлял Гарри подушку. Главный Целитель Мунго в окружении трех магических эскулапов выбирал зелья для первоочередного лечения. Дамблдор, сияя искренней улыбкой, смотрел по–отечески на юношу, как на нашедшуюся фамильную драгоценность. Репортеры «Пророка» строчили в блокнотах и делали колдоснимки Гарри, министра, Дамблдора и целителей.

Один из них хищно посматривал на исполинский горшок, но министр запретил его фотографировать. Рядом с горшком стояло несколько авроров, совещаясь о том, как поступить с чудовищным предметом обстановки. Кто–то предлагал разбить его заклинанием, а осколки выкинуть. А другой, веселясь, предлагал отправить его вождю троллей в качестве презента.

Своих соратников авроры уже отправили — на лечение. Одного с сотрясением мозга, второго с истерикой лилипута. Внимательно наблюдавший за происходящим Кингсли сердито указал им на дверь. Авроры ухватились за тапок и, повалив его набок, с треском пропихнули в увеличенную до потолка дверь в палату, вызвав по дороге недовольную мину министра и виноватый взгляд Кингсли. В этот момент внимание присутствующих было отвлечено новым событием — на подоконник окна палаты села белая сова.

— Букля, — прошептал Гарри, и все обернулись к окну. Министр сделал знак аврору открыть окно и повернулся к колдомедикам:

— Почему Гарри Поттер шепчет? — спросил министр, покосившись на прессу.

— Мы еще не знаем, надо провести всестороннее обследование, — начал Главный Целитель Мунго, но Фадж прервал его:

— Так разбирайтесь побыстрее, я не могу допустить, чтобы магическая общественность ждала своего Избранного еще неопределенное время!

Слово было сказано! Пресса застрочила в пергаментах с такой скоростью, что чернила задымились! Дамблдор растерянно взглянул на министра, а тот Фадж, выпятив живот, начал вещать перед прессой о единстве, о вере в победу над силами мрака, о растущей мощи министерства, о Мальчике — Который — Выжил — Снова — И — Пришел — В — Министерство. Дамблдор недовольно нахмурился — на этот раз министр его переиграл. Но Гарри смотрел на него, и на лицо пришлось опять налепить радостную улыбку.

Наконец пресса угомонилась, консилиум целителей пришел единому мнению, а Фадж, в очередной раз подергав подушку Гарри, победоносно посмотрел на Дамблдора:

— Сегодня я подписал Декрет о статусе Избранного в магическом сообществе. В декрете 18 статей. Основные — Избранный Маг, воплощающий чаяния и надежды магического мира, пользуется более широкими правами, чем рядовой волшебник. Его совершеннолетие наступает на год раньше, чем у других магов. То есть с шестнадцати лет. Чары Надзора, тоже, соответственно, снимаются с этого возраста. Для образования к его услугам любое магическое учебное заведение — как в нашей стране, так и на континенте. Избранный получает свободный доступ к хранилищам артефактов Министерства. В соответствии со статутом о лицах, пользующихся особыми правами, при нахождении в любом учебном заведении, кроме закрытых, ему предоставляется отдельное помещение для проживания и право выбирать и корректировать свою индивидуальную учебную программу. Избранный не может быть привлечен к ответственности никаким иным путем, кроме совместного решения министра магии и большого Визенгамота. Ну и еще там кое–какие привилегии и бонусы.

Пресса опять схватилась за блокноты.

Дамблдор язвительно спросил Корнелиуса:

— И кто же выбирает этого Избранного?

— Люди, Альбус, люди! И они уже решили! На основании опроса, проведенного среди магического населения, я сегодня объявляю о единодушном решении присвоить это звание мистеру Гарри Джеймсу Поттеру!

У Поттера начала кружится голова — что–то явно произошло, пока он был без сознания. Последнее, что он помнил — утро в день отъезда из Хогвартса на летние каникулы. Все. Как он оказался в незнакомой палате? Почему здесь полно начальства и все ведут себя, как на празднике? Почему на подоконнике сидит Букля? Почему Дамблдор улыбается, а в глазах притаились иголки? И почему, Мерлин всех забодай, так шумит в ушах и болит голова? Гарри закрыл глаза.

Это несколько разочаровало старшего Гарри, который решил этим утром называть себя Гарольдом — для нормальной самоидентификации. Сейчас он с интересом наблюдал за директором Хогвартса. Ужимки Фаджа его менее интересовали, хотя он признавал, что даже если бы министр хотел специально подыграть старшей сущности Избранного, то трудно было бы придумать что–то более своевременное, чем это избрание. Он чувствовал растерянность Гарри на фоне общего недомогания, но помочь ничем не мог. Закрыл глаза и ладно, хотя бы послушаем, что говорят дальше.

— И кто это проводил у вас опрос, Корнелиус? — с издевкой спросил Дамблдор, — уж не Амбридж ли?

— Нет, Альбус, — победоносно возразил министр, — Долорес Амбридж уволена из министерства по причине потери доверия, а так же за искажение важной информации и действия, несовместимые с высоким моральным обликом работника министерства. Ей также запрещено занимать любые должностные посты в течение пяти лет. Это послужит хорошим уроком всем недобросовестным чиновникам, которые прикрывают свою некомпетентность ложью и незаконными действиями.

Да. Сегодня Фадж был непотопляем. Вот что значит хорошо подготовиться. Все козыри сейчас у него на руках. Надо подождать. Он сам проколется.

— Вы правильно сделали, Министр, — согласно покивал глава Визенгамота, — Долорес очень сильно подорвала веру в министерство у магического сообщества. Ей не место в руководстве министерства.

«Уу… болонка облезлая, все укусить норовит!» — с раздражением подумал Фадж.

«Сам ты… мопс криволапый!» — мысленно усмехнулся Дамблдор, и насторожился. На мгновенье возникло чье–то легчайшее ментальное касание — даже не как ощущение, а тень ощущения. Дамблдор распахнул прикрытые до этого глаза и быстро прошелся взглядом по присутствующим. На него смотрел только Фадж и Гарри. Фадж не в счет, а взгляд мальчишки был откровенно болезненным. Да и не учили его Легилименции. Похоже, показалось.

Гарольд в этот момент обложил себя последними словами. Высунулся, блин. Еще немного, и Дамблдор получил бы богатую пищу для размышлений. Нет. Больше так рисковать нельзя.

В этот момент Гарри сел на кровати, заставив всех замолчать и с тревогой посмотреть на него. Парень оглядел палату, пространство под кроватью, измерил взглядом статую горшка и нерешительно попросил тихим голосом:

— Эээ… вы не могли бы… того — этого… а то мне… надо…

Дамблдор одним взмахом палочки вернул исполинскому горшку проверенный столетиями практики размер. Фадж замахал на всех руками, а Кингсли вытолкал прессу, выпустил из палаты министра и Дамблдора и закрыл дверь снаружи. В палате остался Гарри и новый охранник–аврор, которому было предписано не сводить с Избранного глаз ни на мгновение, чем бы тот ни занимался.

* * *

Воландеморт сидел в своем тронном зале, с трудом подавляя желание собрать гвардию, штурмом взять Министерство и Хогвартс, чтобы показать, кто в доме хозяин. Мальчишка снова выжил. Мальчишка стал Избранным. Старый козел и главная крыса министерства сидят в его палате и добиваются благосклонности. Только что горшок за ним не выносят. А может и выносят. Избранное не пахнет. Была же мысль, что не осколок его души в засранце, а так, мелочь — осколочек! Декрукс получился хилый, не смог даже толком искалечить молокососа, не говоря уж о том, чтобы убить. Начинай теперь все с начала. Глава Визенгамота и всея говна спрячет парня в Хогвартсе. Теперь старику не докажешь, что с Гарри можно и нужно расстаться. Ладно, об этом позже. Сигнал от дежурного. Кого–то принесло.

— Кто? — спросил Темный Лорд у дежурного Упиванца.

— Нотт. С докладом по вашему поручению, ваше Темнейшество.

Темный Лорд встал, прошелся по залу.

— А, помню. Пусть войдет.

Вошел сутулый волшебник и пал ниц перед троном.

— Нотт, ты хоть смотри, где я нахожусь, а то вот так упадешь перед троном на колени, когда там одна Нагайна. А она подумает, что ей пожрать принесли.

Нотт поспешно вскочил, повернулся к Лорду, показавшемуся из–за колонны, и снова рухнул на колени.

— Докладывай.

— Ваше Темнейшество, по вашему поручению мы проанализировали прирост немагического населения за последние пятьдесят лет. Анализ показывает, что ежегодный прирост маглов с учетом количества сквибов, рождающихся в магических семьях ежегодно увеличивается на…..

Голос докладчика слился в неразборчивый рокот. Воландеморт не слушал его. Его интересовали более насущные вопросы. Подкорректировать численность магловского населения он всегда успеет. Сейчас важно понять, что происходит под его носом в магическом мире. Куда деваются люди и целые отряды? Почему не отзываются некоторые метки? Почему не являются на вызов некоторые слуги, хотя им очень больно? Где Долохов, где Макнейр, где Драко, дементор его дери?! Драко нужен сейчас в Хогвартсе, а наследство может полгодика и подождать. Кого приставить к этому долбанному Избранному? За Дамблдором, между прочим, тоже надо присматривать. Через месяц подойдет первая группа великанов. Где размещать? А этот придурок все бубнит.

— Хватит, — оборвал Упивающегося повелитель, — опять болтовня. Рождаемость понизить, смертность увеличить, средний возраст понизить, количество катастроф увеличить…. Хватит болтовни! Я и сам знаю, что надо натянуть гондон на глобус! Вы должны разработать способ это сделать! Пошел вон!

Нотт бесшумно растворился. Лорд раздраженно забегал по залу. Его мрачные мысли были прерваны знакомым шипением.

— Где ты бродишь, Нагайна? — спросил Темный Лорд на парселтанге. — Твой обед только что ушел переделывать свой тупой доклад.

— Хосссяин, появиласссь Нарасссса, моя внучатая племянница.

— Ну и что?

— Вы мессссяц назад делали из нее руку для сссвоего ссслуги.

— Долохов! Что дальше? — выкрикнув фамилию дезертира, Лорд вновь перешел на змеиный язык.

— Она сказала, что чессстно служила этому человеку, но он предал вас. На Нарасссу напали и пытались убить. Она чудом ссспассслась и ночью приползла ко мне сссовершенно обессиленная.

— Кто напал?

— Она не знает, Хосссяин. Они тоже в масках и плащах, но все остальное другое…

Темный Лорд расспрашивал змею подробно, но узнал мало. Мыслительный процесс протекает у змей совсем иначе, чем у людей. В результате змея запомнила кучу подробностей, которые для Лорда были бесполезны, а по делу — буквально крохи. Тем не менее, общая картина обрисовалась. Лорд велел Нагайне предупредить родственницу, что завтра она поведет отряд в тридцать Упивающихся на тот холм, где она распрощалась с Долоховым.

* * *

Вечером Дамблдор написал и отправил с совами два письма.

Первое было Аластору Хмури. В нем он просил под каким–нибудь предлогом направить Нимфадору Тонкс на неделю в Хогвартс.

Во втором письме, адресованном Артуру Уизли, директор Хогвартса приглашал Рона Уизли, Джинни Уизли, и Гермиону Грейнджер провести последнюю неделю каникул в Хогвартсе.

Этот вечер и ночь вообще были богаты на совиную почту и переговоры. Когда Гарри уснул, Гарольд отодвинул его ментальность, усыпил дежурного аврора и отправил с совой послание Ремусу. Под утро сова принесла Гарольду ответ от коменданта Блэк–мэнора, в котором Ремус подробно сообщал о стычке с Упиванцами, о трофеях и пленных, и том, как продвигается восстановление замка. В ответном послании Гарольд похвалил Люпина за хорошую работу, приказал доставить Макнейра в Визжащую Хижину, а остальных Упиванцев изолировать друг от друга и держать в одиночках в подвалах замка до его прибытия. В разговоре по Сквозному зеркалу Гарольд просил Аластора отправить еще один–два патруля в Блэк–мэнор, так как там скоро может стать жарко. Аластор пообещал.

В шесть утра довольный проведенной ночью Гарольд лег спать. Мелькнула мысль о Гарри, который должен был скоро проснуться. Гарольд подвинулся, уступая младшей ментальности место, и решил, что утро Гарри может провести и без его присмотра, а ему надо отдохнуть. Все–таки двое суток на ногах, то есть на мозгах. Пора поспать.

Глава 36

Два дня спустя засыпанный пеплом Гарри выходил из камина кабинета Дамблдора в Хогвартсе. За проведенное в больнице время его изрядно подлатали, и подросток больше не жаловался на головные боли и головокружения. Как Дамблдор сумел уговорить непримиримого поначалу Фаджа и забрать Гарри в Хогвартс, никто не знал. Знал об этом только Фадж, внезапно сменивший гнев на милость. И сам директор. Дамблдору, правда, пришлось публично дать министру обещание соблюдать декрет министерства о присвоении Гарри статуса Избранного. Да, за последние двое суток директор Хогвартса наведывался к министру пять раз. И разок посещал «Гринготс». Правда, вернулся оттуда сильно озабоченным и даже расстроенным.

Выбравшийся из камина Гарри радостно улыбнулся директору и огляделся по сторонам. В кабинете все было по–прежнему — за исключением портретов, значительная часть которых пустовала. Другие крепко спали и даже прибытие подростка их не разбудило. Только Финеас Найджелус смотрел со своего потрета на Гарри, и в глазах бывшего директора явно читалась насмешка. Впрочем, для гриффиндорца это было не важно. Бывшие слизеринцы по–другому смотреть и не умели.

Дамблдор с улыбкой показал Гарри на кресло у стола и пододвинул к нему чашку ароматного чая, печенье и знаменитые Лимонные Дольки. Гарри с благодарностью принял чашку, а Гарольд стремительно нырнул в подсознание. Рисковать было нельзя, а в намерениях директора он не сомневался. Глаза Дамблдора хищно следили за Поттером, и Гарольду стало досадно, что он раньше не замечал этот плотоядный блеск. Неужели он был таким простодушным кретином? Обидно.

Гарри сделал глоток чая и глаза его остекленели.

— Расскажи мне, Гарри, — начал допрос директор, убедившись, что Веритасерум подействовал, — кто дал тебе зелье, после которого ты потерял сознание?

— Снейп, — ответил юноша.

Дамблдор был ошеломлен.

— Ты уверен?

— Конечно, он дал мне фиолу, и сказал, что я должен выпить это зелье, иначе умру.

— Умрешь?!

— Ну да. Он намекал на памятник в Годриковой Лощине.

— И ты выпил?

— Да, сэр. Но не сразу, а когда оказался у Дурслей.

— Как у Дурслей! Они же… — Дамблдор оборвал свое восклицание и несколько мгновений раздумывал. Гарри равнодушно молчал. Наконец директор задал следующий вопрос:

— Что ты последнее помнишь, перед тем как оказаться в Мунго?

— Я выпил это зелье у себя в комнате, потом сразу стало темнеть в глазах… все, больше ничего.

Директору хотелось пошарить в голове у подростка, но одновременно с Веритасерумом этого делать было нельзя. Дамблдор вздохнул, поставил перед Поттером другую чашку, и произнес, направив палочку между глаз Избранного: «Обливиэйт!». Потом обогнул стол, капнул пару капель зелья снимающего действие Веритасерума парню в приоткрытый рот, и вернулся в свое кресло.

Гарольд, съежившись в подсознании, почувствовал пакет воспоминаний, только что появившийся рядом с ним. Блин, да это же воспоминания Гарри о допросе под Веритасерумом. Ха, значит, Обливиэйт не стирает воспоминания, а только перемещает их из активной памяти в подсознание. Странно. Надо подумать, что из этого можно извлечь. Так, посмотрим, что там спрашивал старый интриган, и что в ответ накосячил его младший брат по разуму!

Пока Гарольд крутил в убыстренном темпе беседу, Гарри очнулся и сфокусировал взгляд на Дамблдоре. Директор сидел с тревогой следил за подростком:

— Как самочувствие, Гарри? — спросил директор с наигранным облегчением, — похоже, у тебя был короткий обморок.

— Я не знаю, что со мной, сэр, — расстроено сказал Гарри.

— Ничего, Гарри, — по–отечески улыбнулся Дамблдор.

Гарольд закончил просматривать беседу и с удивлением обнаружил рядом еще одно воспоминание. Посмотрев его начало, он обалдел. Воспоминание относилось к первому курсу, и в нем Дамблдор рассказывал Гарри, лежащему в больничном крыле после схватки с Квиррелом, что он вернул философский камень Фламелю. Пардон! Но ведь он точно помнит — директор сказал ему, что камень уничтожен. Гарольд почувствовал, что подобных воспоминаний здесь десятки. «СТАРАЯ СВОЛОЧЬ! СКОЛЬКО ЖЕ РАЗ, ТЫ УРОДОВАЛ МОЮ ПАМЯТЬ?!» — Гарольду хотелось отодвинуть тупого младшенького и разобраться с Главой Визенгамота не по–детски! Мысленно скрипнув зубами, он сдержался, и со смесью любопытства и отвращения начал просматривать другие воспоминания Гарри, задвинутые мерзким интриганом в подсознание.

Тем временем Дамблдор рассказывал открывшему от удивления рот Избранному, что беспамятство его продолжалось больше двух месяцев. Что через девять дней начало нового учебного года. Что он, Дамблдор, обыскал всю страну в поисках Гарри. Что поведение Снейпа очень подозрительно, тем более что он скрылся и неизвестно где находится.

В конце беседы Дамблдор пообещал Гарри сюрприз и театрально пригласил кого–то зайти к нему в кабинет. Дверь кабинета открылась и в кабинет, весело улыбаясь, вошли Артур, Молли, Рон и Джинни Уизли, а за ними — Гермиона Грейнжер.

Молли сразу заключила вскочившего подростка в объятия, смеясь и плача от радости. Артур тепло потрепал его по плечу. Сильно выросший за лето Рон, пробасил ломающимся голосом: «Здорово, дружище!» — и стиснул Гарри в дружеском объятии. Слегка помятый, но радостно–возбужденный встречей с друзьями Гарри кинулся к девушкам, но на последнем шаге затормозил. Они стали такие взрослые и красивые! Гарри похлопал глазами и неуверенно пожал протянутые ему руки. Он был рад и смущен одновременно. Правда, на его взгляд, держались подруги как–то странно. Они приглядывались к Гарри, как будто в нем что–то искали и не находили. Джинни выглядела слегка расстроенной, а Гермиона наоборот, довольной.

Дамблдор, наблюдавший за встречей со стопроцентным умилением и благодушием, обратился ко всем:

— Ну что ж, друзья, вы снова вместе! Я пригласил вас в Хогвартс, чтобы вы могли встретиться с Гарри, которому этим летом опять выпали нелегкие испытания. Осталось несколько дней до начала учебного года. По правилам до первого сентября ученики не могут находиться в замке, поэтому для Гарри снята квартира в Хогсмите. Она будет находиться под защитой авроров днем и ночью. Если вам разрешат родители, то можете присоединиться к Гарри и провести оставшиеся дни вместе. Я уже послал туда пару домовиков, чтобы привести все в порядок, а еду вам будут доставлять из Хогвартса. Артур и Молли, надеюсь, вы не возражаете? А тебе, Гермиона, надо будет сначала спросить разрешения у родителей и подготовиться к новому учебному году.

— И еще, — профессор сделал театральную паузу, — так как Гарри больше не вернется к своим немагическим опекунам, а его появление в Косой аллее в ближайшее время небезопасно, школа Хогвартс выделяет для Избранного сто галеонов для покупки всего необходимого, включая новую волшебную палочку!

Джинни и Гермиона были искренне рады, а по лицу Артура и Молли скользнула тень. В глазах Рона на мгновение мелькнуло нечто, очень напоминающее черную зависть. Дамблдор с удовлетворением пронаблюдал все физиономические оттенки на лицах Уизли и забил последний гвоздь:

— Молли, можно попросить тебя сделать для Гарри все необходимые покупки? Вот тебе семьдесят галеонов. Остальные тридцать пойдут на новую мантию и палочку. Держи, Гарри! Я попрошу Олливандера и мадам Малкин приехать прямо в Хогсмит. Гарри, ты сам расплатишься с мастерами. Надеюсь, тебе не придется торговаться.

— Ну что вы, конечно, нет, сэр, — восторженно сказал Гарри.

Молли скривилась, а в глазах Рона полыхнула уже откровенная ненависть.

— Ну что ж, ступайте, — сказал довольный собой Дамблдор, — у ворот вас уже ждет сопровождающий аврор. Надеюсь, его имя тоже будет для вас приятным сюрпризом.

Гарри тепло поблагодарил директора, Артур пожал Альбусу руку и все вышли из кабинета. Дамблдор сел обратно в кресло:

— Стоило тратить такие деньги за такую тупую информацию. Да, Фадж не прогадал. Впрочем… я знаю, кто со временем возместит мне мои затраты.

Гарольд занял обычную наблюдательную позицию и сразу почувствовал остаточное действие Веритасерума на Гарри. Подросток шел, слегка покачиваясь и задевая то одним, то другим плечом стены и косяки дверей. У Гарольда возникло ощущение тошноты. Мысленно сморщившись, он вспомнил старый ученический анекдот про трехглавого дракона: «Как пить, так вдвоем, а как блевать, так вместе!»

На выходе из Хогвартса Гарри увидел знакомые розовые волосы, чудовищно сочетающиеся со строгой формой аврора:

— Тонкс, — воскликнул он и радостно побежал вперед.

* * *

Ремус Люпин наблюдал с крепостной стены Блэк–мэнора за Упивающимися. Отряд — на глаз двадцать пять — тридцать бойцов — бродил по склону холма, внимательно его осматривая. Иногда кто–то из Упиванцев подходил к самому рву, но неизменно сворачивал в сторону, не дойдя до цели каких–то два фута. Магия замка работала безотказно. Слуги Темного Лорда шарили в нескольких десятках ярдов от Блек–мэнора и не видели его! Не видели рвов, земляных накатов, высоких стен из черного базальта. Не видели высокого мрачноватого донжона с реющим флагом рода Блэков.

Да, защита была хороша. Хозяин мэнора запустил ее неделю назад заклинанием, которое не мог использовать никто, кроме Главы Рода Блэков. Оставалась одна опасность — Беллатрисса, и Ремус указал на нее Гарри (Гарольду). Тот обещал подумать, а в день отбытия Люпина сообщил ему, что произвел магическую процедуру исключения этой фанатки Лорда из членов Рода Блэков, сроком на один год. Большего не мог даже Глава Рода. Процедура применялась только в исключительных случаях в дисциплинарных целях, и лишь на время лишая члена Рода возможности пользоваться родовой магией и имуществом рода.

За спиной Ремуса бригады высококлассных волшебников–фортификаторов, оформителей и дизайнеров работали над укреплением, внешним видом и удобствами мэнора. Гарри (Гарольд) приказал денег не жалеть, и выделил на первоочередные работы полтора миллиона галеонов. Специалисты работали по контракту за очень высокую оплату, но с условием, что по окончании подряда у них будет стерто воспоминание об этих работах.

У Люпина чесались руки пополнить Упиванцами темницу мэнора, но приказ был строгим — никаких активных действий.

Он уже раз нарушил его и слегка беспокоился, как к этому отнесется Гарри. Но там хоть было оправдание — они тогда не знали, кого защищали от преследовавших Упивающихся. Отряд их был маленький, поэтому удалось взять всех и не допустить утечки информации. Вернее, это он тогда так думал. Появление в этих местах более многочисленного отряда говорило о том, что утечка все–таки произошла. Но как? Люпин не понимал.

С сожалением, Ремус посмотрел на противника, который закончил осмотр и строился для обратной аппарации. Ладно, у него хватает других забот, кроме как размахивая палочкой и тряся гульфиком, гоняться за Упиванцами по камням и вереску. Да и не решает ничего этот отрядик. Пойдем дальше работать, а то на днях одни строители секретный колодец чистили, а другие подземный ход проводили, да прямо в тот колодец и сверзились. Чуть не потопли, клянусь Мерлином! Глаз да глаз. Не зря его Гарри сюда отрядил.

* * *

Аластор Хмури проверил связывающее заклинание на пленнике и для верности сковал его руки сзади магловскими наручниками. Теперь, даже если чары ослабеют, этот подонок никуда не денется. Пленник злобно шипел и ругался черными словами.

— До чего грязный у тебя язык, Уолден, — брезгливо поморщился аврор, — Эскуро! Промой глотку, засранец!

Уолден Макнейр начал давиться мыльными пузырями. Через пару минут Аластор убрал заклятье.

— Слушай внимательно, Уолден! Ты рос на моих глазах, и я даже не понял, в какой момент ты превратился в убийцу и подонка. Но я дам тебе совет. Последний. Когда сюда придет маг и будет тебя спрашивать, посмотри на эту стену с высушенными головами, и вспомни, что это тоже были слуги Темного Лорда, которые не захотели отвечать.

— Темный Лорд велик и могуч, он спасет меня, он уничтожит всех вас, министерские шавки!

— Они думали так же, — снова взмах культяпистой руки Хмури в сторону стены, — и скажу тебе по секрету, что я к министерству отношения уже почти не имею. Прощай. Силенцио!

В Хогсмите уже стемнело. Хмури стоял у дверей Визжащей Хижины когда раздался еле слышимый хлопок аппарации. К старому аврору подошел Гарольд и пожал ему руку:

— Как дела, Аластор?

— В норме, заканчиваю формирование первой сотни. Когда можно будет выступать?

— Напрямую сообщать об их переходе несвоевременно. Нужен рейд, в котором эти бойцы как бы бесследно исчезнут. Причем рейд в любом направлении, кроме Шотландии. Обстоятельства должны быть необъяснимыми. Надо оставить материальные следы стычки. Но, как бы в целях скрыть поражение и гибель отряда, министерство должно туманно сообщить о направлении авроров на стажировку на континент, а Воландеморт должен в это поверить. Для этого придется вычислить оставшегося крота в аврорате. Ищи Аластор, это срочно!

— Хорошо, — кивнул аврор, — что еще, Гарри?

— Гарри теперь будет зваться моя младшая ментальность, а меня называйте Гарольд. Передай остальным. Возможны встречи в любой моей ментальности. Постарайтесь научиться отличать. Отличий, как ни странно, много: от осанки до манеры разговаривать. Я сейчас работаю над возможностью копировать Гарри в своей истинной ментальности. Пока получается плохо — уж больно я вчерашний был жалок. Но я добьюсь сходства. Да, если я не подал знак, то разговаривать со мной категорически нельзя. Кстати, Аластор, я сегодня выяснил, что наш многоуважаемый директор за последние пять лет четырнадцать раз стирал и подправлял мне память. Странно, как я до сих пор не свихнулся.

Хмури скрипнул зубами, схватился за фляжку и сделал изрядный глоток.

— Да, это дело надо… того… — прохрипел бывший друг директора.

— Ладно, Аластор, тебе пора, да и у меня времени немного. Пойду, пообщаюсь с топорных дел мастером.

Гарольд пожал руку Хмури, кивнул и скрылся за дверью Визжащей Хижины.

Глава 37

Гарри с энтузиазмом окунулся подготовку к учебе в Хогвартсе. С его точки зрения все было не так уж и плохо. Он в очередной раз выжил. Дамблдор рядом — мудрый и непогрешимый. Друзья тоже с ним. Беспокоили только нечастые, но неприятные провалы в памяти. Иногда Гарри, очнувшись, не мог сказать, что он делал последний полчаса или двадцать минут. Навещающий его врач из Мунго успокоил подростка, что это остаточные явления его болезни. Фаджу, однако, колдомедик доложил, что у Поттера, похоже, прогрессирует психическое заболевание. Фадж приказал наблюдать и докладывать ему лично.

Гермиона уехала к родителям, но обещала, что через три дня присоединится к ним в Хогсмите. И пока Гарри проводил время в обществе Рона и Джинни.

Втайне от Гарри Дамблдор пригласил младшую Уизли на беседу. В ходе разговора девушка была крайне осторожной, и старалась не думать о Гарольде, но, слава богу, Дамблдору так и не пришло и в голову, что младшая Уизли может знать о Гарри что–то важное. Директора интересовал сердечный интерес Джинни к Избранному. После ненавязчивых расспросов старый манипулятор убедился, что за лето отношение девушки к Гарри не изменилось, и весьма довольный этим обстоятельством, отпустил Джинни, попросив ничего не говорить Гарри. При этом он так заговорщицки подмигнул девушке, что та залилась румянцем.

Затем беседы удостоился Рон. С ним Дамблдор избрал тактику псевдомужественного сюсюканья. Он несколько раз подчеркивал, что Гарри Избранный, и что ему нужны верные друзья, которые, не претендуя на широкую огласку и славу, должны помочь магическому герою одолеть супостата. Под большим секретом Рону было сообщено, что для Гарри в отделе Тайн готовят секретное оружие. Воспользоваться им, конечно, мог бы каждый. Но надо, чтобы чаяния магического мира сбывались, поэтому предназначено это оружие только для Избранного, и Темному Лорду теперь не поздоровится. Затем Дамблдор мимоходом упомянул о симпатиях сестры Рона, как о само собой разумеющемся деле. Попросил еле держащего себя в руках подростка во всем помогать Гарри, и отпустил его, опять–таки попросив соблюдать тайну. Взбешенный Рон, спускаясь из кабинета директора выплеснул свой гнев, дав хорошего пинка горгулье. И похромал в Хогсмит.

Квартира, снятая для Гарри, была нарочито роскошная. Пять комнат, все бытовые и магические удобства, включая роскошный камин. В тот же день из этого камина вышел с поклонами Олливандер и битых два часа подбирал для Гарри палочку. Справились бы быстрее, но выбирал–то не Гарри, а Гарольд. В нужный момент Гарольд тихонько вмешивался, а Гарри хлопал глазами и недоумевал, почему нормально подошедшую ему палочку Олливандер с невнятными комментариями прячет обратно в футляр.

Наконец выбрали. Тринадцать дюймов, тис и сердечная жила дракона. Гарри некоторое время соображал, вспоминая, где и когда он слышал о подобной комбинации. Не вспомнил, плюнул и рассчитался с весьма озадаченным мастером.

Рон, вернувшись в Хогсмит, не придумал ничего лучшего, как полезть за объяснениями к сестре, которая поинтересовалась, что это брата вдруг прошибло на мораль. Рон вспылил, но Джинни держалась достойно, и лишь кривила губы, а под конец нотации напомнила Рону о том, что Гарри не первый встречный, а его друг, которого он знает много лет. Рон не нашел, что возразить, заткнулся, но настроение его не улучшилось.

К этому моменту Гарри уже заканчивал мучения в цепких руках мадам Малкин. Наконец мантия была пригнана, отглажена и приготовлена на первое число.

Джинни поделилась с Гарри историей, как они на пару с Роном придумали этим летом домашний вариант квиддича. Они, было, снова заспорили с Роном о названии, но Гарри вмешался и решительно потребовал, чтобы ему объяснили правила игры. Джинни и Рон стали наперебой рассказывать.

* * *

Рано утром, пока Гарри спал, Гарольд связался с Аластором Хмури и получил от него важные сведения. Во–первых, Аластору удалось вычислить второго, и как он надеялся, пока последнего шпиона Воландеморта. Этот шпион, связанный и готовый к «употреблению», уже дожидался Гарольда в Визжащей Хижине. Во–вторых, магическая таможня задержала подозрительного типа, который прибыв в Англию, явно искал контакты со слугами Воландеморта. При обыске у него изъяли несколько единиц магловского стрелкового оружия и документы, из которых явствовало, что этот тип — офицер в отставке, служивший в хорватских вооруженных силах. Магией он не пользовался и производил впечатление настоящего магла. Зачем он понадобился Лорду, было непонятно. Но у Гарольда сразу возникла идея, и он попросил Аластора к вечеру доставить этого горе–вояку к нему на допрос.

Аластор поинтересовался, как идет работа над образом Гарри. Гарольд кисло ответил, что труднее всего наблюдать, как после каждого пробного замещения Гарри растерянно пытается вспомнить, что он делал. А модифицировать свои воспоминания и подсунуть младшему, чтобы заполнить лакуны, пока не получается. Надо еще работать и работать.

Они распрощались, договорившись связаться поздно вечером. Аластор крякнул. До старого аврора вообще не доходило, как могут сосуществовать в одном теле и в одном мозгу две разные личности. Аластор, наконец, сообразил, что это не Гарольд притворяется, а действительно Гарри после двухмесячной амнезии, только после подробных докладов Тонкс.

* * *

Гарри потренировался в домашнем квиддиче, и предложил сыграть Рону и Джинни против него. Две партии Гарри проиграл, а потом приноровился и представителям семьи Уизли стало жарко. Тренированное тело Гарольда можно исказить сутулостью и полуопущенной головой, но стоило подростку начать двигаться, как он почувствовал, что тело слушается его великолепно и реакция у него замечательная.

После очередного проигрыша Джинни и Рон во время отдыха долго шушукались, а потом предложили сыграть еще раз. Гарри почувствовал подвох, но в чем он, не догадался. И вот когда он оказался напротив двери в прихожую, и уже готов был отправить в кольца соперников три мяча в связке, как на него посыпались удары минибладжеров соперников. Каждый удар отбрасывал его все ближе к дверям в прихожую, наконец….

…..последний удар пришелся по правому плечу. Гарри отлетел на пару шагов, врезался в шкаф, и быстро заполз в нишу для обуви. Резкий запах раздавленной баночки с гуталином ударил в нос. Едва удержавшись от чихания, подросток лихорадочно искал свою палочку. Сандалии, сапоги, тапки и кеды разлетались по прихожей. Мне нужна палочка, как заклинание твердил про себя Гарри — иначе я проиграл! Где, где, где…… твою мать…. мать…. твою!

Рука внезапно ощутила знакомое прикосновение, и сноп искр подтвердил удачу! Ну, теперь держитесь! Он выскочил из своего убежища и усмехнулся, глядя на зависшие в полете золотые шары. Отточенным движением Гарри переправил их в кольца соперников, и язвительно осклабился.

Матч–реванш не принес его противникам ни удовольствия, ни результата.

Разочарованный Рон заскулил:

— Гарри, ты опять жульничаешь, в прихожей договорились не играть!

— Ага, договорились! Только ты с Джинни только туда и метили, что бы меня обвинить в нечестной игре, — небрежно ответил Гарри, протирая замшевой тряпочкой свои новые очки.

— Да пошел ты, — оскорбился Рон, понимая, что его уловку легко раскусили. Он считал себя мастером обмана и очень остро реагировал, когда его уличали.

Гарри надел очки и обнаружил, что они стали солнцезащитными, с приятным темно–дымчатым оттенком. В недоумении он повертел замшевую тряпку в руках, и наконец, сообразил, что это замша для полировки черных ботинок. Ругнувшись, он отбросил тряпку в нишу, снял очки и вернулся в гостиную.

— Тонкс, — капризным голосом начал нудить Рон, — Гарри нечестно играет, он забежал в прихожую и оттуда накидал нам полные кольца… если Джинни хочет, пусть играет с ним сама, а мне его слизеринские штучки уже надоели!

Джинни удостоила брата презрительной мины и отвернулась.

Гарри уже сидел в кресле, справа от метаморфини, болтал ногами и сохранял на лице высокомерно–равнодушное выражение. И был это уже не Гарри. Это был Гарольд, в очередной раз решивший попытаться скопировать манеру поведения младшей ментальности.

Тонкс с любопытством поглядывала в его сторону, ожидая возражений. Она, похоже, ни о чем не догадалась. Гарольд молчал, рассматривая ногти на пальцах правой руки.

— Эээ…Гарри, это правда? — поинтересовалась она.

— Бред! — прокомментировал подросток и перевел внимание с ногтей правой руки на ногти левой. Рон покраснел и позеленел одновременно — уши стали ярко красные, а щеки, лоб и подбородок — зелеными с серым оттенком.

Глухая враждебность к Гарри, которую Рон почувствовал когда узнал о сердечных предпочтениях своей младшей сестры, и после беседы, которой его удостоил светлейший маг современности — Дамблдор, переполняла его до бровей. Как хотелось, хоть раз в жизни подняться на подиум, на котором, чокнутый Поттер торчал с младенчества! Вдохнуть полной грудью воздух, пропитанный славой и уважением, и заорать:

— Остановись, мгновенье — ты прекрасно!!!

Вместо этого — наглая морда Поттера, восторженная мордашка Джинни и унизительно–понимающая улыбка метаморфини, которую Орден оставил присматривать за ними, пока невыразимцы не создадут ту пакость, которая должна в руках Поттера уложить Упиванцев вместе с их красноглазым хозяином. Тьфу, бля!

Гарольд искоса взглянул на Рыжика и с неприятным чувством понял, что читает его эмоции и переживания. Ощущения, полученные из сознания ближайшего друга, заставили парня презрительно отвернуться. Рон вызывал у него уже не сочувствие или понимание — нет, Гарольд видел отчетливо ростки будущего предательства, о котором сам Рон еще не догадывался, но которое похоже было неизбежно.

«Силы небесные, как говорят маглы, на что мне эти заморочки, и почему Рон должен неизбежно пострадать?» А ведь пострадает, точно пострадает. Ни одному сильному мира сего не нужны в команде перебежчики и предатели. Из них просто выжимают всю полезную информацию. Последнее, что они видят в своей жизни — это, либо жадный рот дементора, либо отблеск зеленого луча.

Вот и выбирай по вкусу.

Жаль. Парень простой и временами глуповатый попал в среду высших политических интриг. Здесь даже люди подобные Хмури подчас шипят и испаряются от злости, принимая решение, а этот недоносок с несчетным количеством веснушек на роже, ничтоже сумняшеся, лезет в эту кашу с предвкушением халявного триумфа — идиот! Лицо Гарольда на мгновенье исказила гримаса боли и презрения.

Теряю контроль, подумал Гарольд и усилием воли запечатал свои мысли в недоступный для легилименции кокон. Моя задача ждать, ждать и быть белым и пушистым, иначе ничего не получится. Ждать и терпеть всех этих юродивых от магии. Ей богу — иногда маглы гораздо приятнее в общении, чем эти недоумки. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох… выдох.

Вроде полегчало.

Гарольд встал, в подчеркнуто изысканных выражениях пожелал всем спокойной ночи и вышел из гостиной. В ответ на его слова только Джинни пискнула что— то ответное. Нимфи кивнула головой и прищурилась, что–то соображая. Рон поменял цвет ушей с красного на фиолетовый:

— Спасибо, сестренка, — прошипел он, задыхаясь от злости.

— Сам виноват, — быстро парировала Джинни, надев маску безразличия, — мог бы не применять отталкивающее заклинание, когда Гарри был напротив двери в прихожую.

— Ах, ты… — задохнулся Рон, — это была твоя идея!

— Но я этого не сделала, Рон!

— Нет! Ты это сделала, но только моими руками! — заверещал рыжий.

— Твоими руками управляет твоя голова, а не моя, — быстро пробормотала девушка и, не дожидаясь ответа брата, ретировалась из комнаты. В конце игры она почувствовала, не увидела, а именно почувствовала присутствие Гарольда. Девушка была взволнована, и не хотела, чтобы брат заметил это.

* * *

В это время Гарольд уже стоял в Визжащей хижине перед распятым на стене мужчиной. Это был уже второй субъект, которого надо было допросить и которого нельзя было отпустить. Первый — предатель в рядах аврората — уже окончил счеты с жизнью и покоился на пятой полочке в виде сушеной головы эльфа.

Полностью обнаженное тело вояки с выступившими жилами и набухшими венами смутило подростка. Все–таки это был магл. Не предатель, не открытый враг. Гарольду стало совсем не по себе. Все было немного чересчур. Чересчур жестоко, чересчур беззащитно, чересчур отвратно, чересчур… все чересчур! Но отступать Гарольд не мог.

Магл, распятый на стене, был бывшим военным, хорватским карателем. И в планах Поттера было выяснить возможность применения магловского оружия в борьбе с магами и магическими существами. Ведь не для стрельбы в тире пригласил этого вояку Воландеморт? Видать зверюга тот еще, если Темный Лорд, не переносящий маглов, решил–таки его завербовать.

Трудность устного допроса заключалась в том, что первые же вопросы откроют маглу простую истину — живым его отсюда не выпустят! Он уже видел, как Гарольд обошелся с несчастным в форме местных стражей порядка. После недолгих раздумий Гарри усыпил вояку, и начал потрошить его мозг легилименцией. «Легилименс!», — Гарольд быстро и брезгливо просматривал сцены перестрелок. Расстрелы пленных. Изнасилования женщин и девочек. Горящие дома и посевы. Трупы, обливаемые бензином и сжигаемые в узких ямах набитых доверху. Наконец, вот оно. Сцена расстрела семьи. Где–то в горах. Люди одеты в мантии. В мантии! Их ставят к скале и готовятся расстрелять, автоматы уже направлены. Вдруг седобородый маг выхватывает палочку и между палачами и жертвами появляется полупрозрачный щит с зеркальным отблеском. Каратели открывают беспорядочную стрельбу. Тратят магазин за магазином. Тщетно. Щит отбрасывает или тормозит пули. Маг стоит уверенно, подпитывая щит своей энергией. Положение палочки не дает в этом усомниться. Каратели сосредотачивают весь огонь на дерзком маге. Защита, наконец, не выдерживает. Щит бледнеет и исчезает. Десятки пуль впиваются в тело мага и тела его близких. Все убиты.

Каратель вертит перед глазами волшебную палочку, держа ее в окровавленной руке! Все, ответы на вопросы получены. Магл тяжело обвис в оковах на стене. Из его ушей, глаз, носа и полуоткрытого рта стекали капли остывающей крови.

Итак, Воландеморт ищет средство борьбы с Хранящим Щитом. Удачи тебе, Волди! А этого убийцу уже не жалко. Мразь. Тот же Упиванец, но в немагическом мире.

Гарольд вздохнул, взмахнул палочкой и трансфигурировал труп магла в череп домового эльфа. Еще взмах палочки — и на стене появилась полка, а череп был левитирован на нее. Гарольд с тоской осмотрел ряд полок с черепами, число которых уже достигло шести. Пора прекращать эти допросы с пристрастием. Хватит. Все про них понятно. Если только попадется предатель — этих без пощады!

Он дотронулся левой рукой до портала, вшитого в складки мантии. Визжащая Хижина опустела.

Глава 38

Квартира Гарри в Хогсмите пополнилась еще одним обитателем — утром приехала Гермиона. Теперь разговоры в гостиной крутились только вокруг учебы. С совами прибыли результаты СОВ, и Гермиона впала в невменяемое состояние из–за единственного «Выше Ожидаемого» по ЗОТИ на фоне внушительной когорты «Превосходно». Рон с Гарри через полчаса после милой беседы сбежали на самый верх дома в совятню и принялись болтать о всяких пустяках. Правда, Рон время от времени пытался исподволь расспросить Гарри, где все–таки тот пропадал два с лишним месяца, но Избранный лишь руками разводил. А Гарольда эти попытки только злили. Находясь на втором плане в сознании Гарри, он очень внимательно наблюдал за Роном и находил в нем все больше неприятных черт, на которые раньше не обращал внимания. Гарри ничего не замечал, он искренне считал расспросы друга признаком искреннего участия и заботы о нем.

Видимо из солидарности с Гарольдом, Рон тоже был раздражен. Он не верил в то, что Гарри ничего не помнит, и считал, что дружок просто притворяется. Ведь должен был Гарри знать о разработках отдела тайн? Ведь ему–то наверняка сказали? Чего темнит? Друг, называется! Такого друга приложить Тоталусом, чтоб дурацкая улыбка приклеилась на пару дней!

Раздался скрип лестницы, дверь в совятню со скрипом отворилась, вошла Гермиона и, ни к кому не обращаясь персонально, завела:

— Если бы не эта Амбридж, то я лучше бы знала теорию по ЗОТИ, а то на занятиях ОД практики было много, а теории мало, поэтому у меня Выше Ожидаемого вместо Превосходно….

Ребята покивали ей, как бы соболезнуя, и ринулись вниз по лестнице.

За обедом разговор крутился в основном о том, кто в этом учебном году будет преподавать ЗОТИ и зельеварение. Тонкс рассказала ребятам, что Снейпа у них в этом году не будет. Рассказала с подачи Гарольда, которому хотелось посмотреть на реакцию Рона. Джинни и Гермиона несколько фальшиво изображали бурную радость, а вот Рон обрадовался на самом деле. Даже не так. Рон, похоже, испытал огромное облегчение, и у Гарольда сложилось впечатление, что это связано не с уроками зельеварения. Младшая ментальность Гарольда веселилась искренне и даже не поинтересовалась, куда подевался ненавистный зельевар. Гарри было достаточно простого факта — Снейпа в Хогвартсе больше не будет. Да и воспоминание о том, что он потерял сознание после зелья, которое ему дал зельевар и очнулся через два месяца, выглядело для Гарри более чем сомнительно.

После обеда уселись в гостиной. Рон стал пересказывать своими словами статью из «Пророка», которая появилась месяц назад. О дементорах. Какие это ужасные и мерзкие существа. Что нет от них спасения ни маглам, ни волшебникам. Что даже самые сильные волшебники могут разогнать скопление дементоров лишь единожды. А на второй раз дементоры обязательно подберут в памяти мага воспоминание, которое лишит его магической силы и сделает легкой добычей. Гарри возразил — ему ведь удалось еще на третьем курсе разогнать сотню дементоров. Рон на это ухмыльнулся, напомнив, что после этого его доставили в школу на носилках. Гарри переглянулся с Гермионой и решил Рона в подробности приключения с Маховиком Времени не посвящать.

Рон вещал далее. Что дементоры размножаются в болотах и гиблых местах. Что они одним своим присутствием отравляют воздух, воду и пищу, даже не прикасаясь к ним. Что если дементор к ночи пролетит мимо твоего дома, то всем его обитателям неделю после этого будут сниться кошмары. Что …

Гарольд, слушая весь этот бред, завелся. Про дементоров он за последнее время узнал очень много. Знал и их сильные стороны, знал и их слабости, которые делали этих существ весьма уязвимыми именно для темного мага. Статья в «Пророке» явно была заказная. Направленная на увеличение страха обывателей перед этими порождениями тьмы. А значит, играла на руку Темному Лорду. Гарольд глазами Гарри посмотрел на испуганных Джинни и Гермиону, не выдержал и заместил собой младшую ментальность. Подражая манере разговора Гарри, но более язвительно, перебил Рона:

— Говорила бабка–волшебница внучку оболтусу: «Попил из чаши, ставь на полку донышком вверх. А поставишь донышком вниз — дементоры ночью в нее насеруть!»

Все ошеломленно уставились на Гарри. Гарольд уже уступил место младшей ментальности, оставив ее на растерзание Рону. Рон, набычившись, с обидой посмотрел на Гарри. Девушки от изумления приоткрыли рты. Первой прыснула Джинни, а затем к ней присоединилась и Гермиона.

— Ой, не могу!

— Ну, Гарри! Хи–хи–хи…

Гарри, ничего не понимая, уставился на подруг. У него только что на мгновение закружилась голова, а когда все прошло, Рон почему–то молчал и уставился с обидой на него, а девчонки хохотали. Желая разрядить обстановку, Гарри обратился к Рону:

— Может, в субквиддич сыграем?

Рон расценил предложение Гарри, как продолжение издевательства над его рассказом, покраснел как рак, выскочил из комнаты и хлопнул дверью.

* * *

Вечером, когда Гарри уснул, Гарольд связался с Хмури по Сквозному Зеркалу. Аврор сообщил, что сегодня в ночной рейд уходит сводный отряд авроров, составленный из бойцов, которые согласились сражаться в Армии Поттера. Эй — Пи бойцами командует молодой талантливый командир — Марсиус Стилрой. Гарольд заинтересовался личностью командира, но Аластор был на удивление скуп на информацию, хотя подчеркнул, что командир грамотный, осторожность и храбрость у него в требуемой пропорции. Отряд, по легенде, отправлен для проверки агентурной информации, которую Аластор тайно подкинул прямиком Кингсли.

Согласно информации, замечено появление Упивающихся в районе развалин древнего замка на севере Англии, который по данным геральдического отдела Министерства, принадлежал магическому роду, основателем которого был маг из младшей ветви родни Салазара Слизерина. Из–за этого данные развалины попали в перечень объектов, потенциально используемых сторонниками Темного Лорда.

В общем, затея имела все шансы на успех. Отряд планировал устроить имитацию сражения, затем групповыми порталами переместиться на окраины Лондона, сменить обмундирование в заранее подготовленном месте, и уже оттуда, уничтожив все следы первого перемещения, отправиться в Блэк–мэнор под начало Люпина.

Таким образом, отряд исчезнет после столкновения. А Хмури останется вне подозрений, так как к информации явного отношения не имел.

Гарольд поблагодарил Аластора, потом рассказал ему о допросе предателя и магла.

Хмури мрачно пробурчал, что год назад были сообщения о гибели нескольких магических семей на Балканах. Магов обнаружили изрешеченными пулями. При этом оказались не найденными несколько магических артефактов. В этом месте Гарольд перебил старого аврора и рассказал, что именно о судьбе данных артефактов и беспокоится Темный Лорд. Магла, оказывается, пригласили потому, что он был продавцом двух волшебных палочек. А самое интересное то, кто эти палочки у него купил.

— Ну не томи, Гарольд, — прогудел Хмури.

— Флетчер Наземникус!

— Ах ты, е* * **й по башке! Сволочь вонючая! Задавлю гниду!

— Не торопись, Аластор! Наш пройдоха, по–моему, ест из двух кормушек. Мы им займемся позже! Есть кое–какие мысли.

— Тебе виднее, Гарольд! Я бы с удовольствием его поджарил хоть завтра.

— Я буду помнить, Аластор, что ты оставил заявку на эту шкурку!

— Смейся, смейся! Он хитер и изворотлив!

— Ладно. Ну что, до завтра?

— До завтра.

Но судьба распорядилась иначе.

В половине третьего ночи Гарольда разбудил сигнал срочного вызова. Это был Аластор.

— Гарольд! На наш отряд напали! Я сейчас туда отправляюсь! Разберусь с ситуацией и вместе с ними отправлюсь в Блэк–мэнор…

— Стоп! Оставайся на месте, Аластор! Это приказ! Тебе нельзя сейчас уходить, сорвется вся работа с аврорами…

— Гарри! Я должен, понимаешь, должен! Я не все тебе рассказал…

— Мистер Хмури! Возьмите себя в руки! Я отправлюсь туда сам, и немедленно! Задай мне направление для аппарации! Мысленно. Смотри мне в глаза…. Есть! Понял. До связи!

Зеркало выключилось. Хмури несколько секунд смотрел на помутневшее стекло, потом совсем непохоже на себя застонал, и неразборчиво произнес:

— Храни тебя Мерлин, Гарри! Теперь только ты…

* * *

Сводный отряд Марсиуса Стилроя прибыл в долину, где располагались руины замка, около часа ночи. Командир выставил два патруля в охранение и занялся подготовкой имитации сражения. Эй — Пи бойцы, подсвечивая себе палочками, запускали заклятия по деревьям, камням и кустам. Бомбарды и Фламио оставляли на поверхности земли воронки и опаленные борозды. Почти все было готово, оставалось только раскидать пару десятков обломков заранее припасенных дубликатов палочек и вылить в разных местах пару литров крови из пузырьков. В этот момент поступил сигнал от командира патруля, находящегося в дозоре: «Вредноскоп показывает серьезную опасность, не могу определить ее характер». Встревоженный Марсиус дал команду прекратить работы и построиться в боевой порядок. Восемьдесят авроров встали в круг, выставив палочки наружу и настороженно осматривая местность, а Стилрой приказал патрулям охранения присоединиться к основной группе.

Огоньки на концах палочек еле разгоняли сгустившуюся тьму. Было в этой тьме что–то неестественное — она была плотная, почти осязаемая на ощупь. Теплая, тихая летняя ночь вдруг посуровела и стала источать угрозу. Патрули почти бегом присоединились к основному отряду. Мрак все густел. Свет от палочек освещал уже не более пяти метров пространства, и за ними безраздельно царил плотный мрак.

— Что случилось? Что вы видели или слышали? — спросил Марсиус и командиров патрулей охранения.

— Сначала засвистел вредноскоп, — начал торопливо рассказывать один из патрулей, — затем мы ощутили покалывание в спине и висках. Мы остановились. Пришлось выключить вредноскоп — он мешал слушать. У бойцов начала кружиться голова. У меня, кстати, тоже. Потом мы услышали звуки. Это было похоже на приглушенный звук десятков шаркающих ног и топот копыт. Сначала слева от нас, а потом и справа. Тогда я послал вам сообщение.

— Когда возвращались, что–нибудь заметили?

— Нет, но бойцы стали часто падать, и встать им было очень тяжело. Я сам поднимал одного из них. Мне показалось, что он весит не менее трехсот фунтов.

— Странно, — процедил Стилрой, — надо выбираться отсюда…

В этот момент среди авроров раздались крики. Марсиус обернулся и успел увидеть, как из окружающей тьмы вылетел черный хлыст с петлей на конце, обвил одного из авроров, выдернул его из круга и утащил в могильную тьму. Оттуда раздался задавленный вопль и приглушенные звуки хруста костей. Мгновение, и перед строем, вылетев из тьмы, упал окровавленный огрызок человеческого тела в обрывках формы авроров. В кромешную тьму грянул залп заклинаний из палочек, который бессильно потерялся в нем. С другой стороны вновь вылетел адский хлыст, и еще один обглоданный труп окропил землю кровью перед строем потрясенных авроров. Вот тогда Марсиус спохватился и нажал вызов экстренной связи с Аластором Хмури.

* * *

Гарольд, засунув зеркало в карман, кинулся к тайнику в спальне. Быстро! Браслеты на запястья, перстни на пальцы, палочки в нарукавные карманы. Маска на лицо. Вперед!

Видимо, возможности задания направления не блещут точностью. Гарольду пришлось дважды уточнять место, прежде чем он приблизился к отряду примерно на пятьсот ярдов. Он сразу заподозрил неладное: долина, в которой он оказался, была погружена в иссиня–черный мрак. Из мрака доносились крики ужаса, хруст и предсмертные вопли. Проклиная все на свете, Гарольд выхватил обе палочки и аппарировал на звуки, одновременно наложив на себя заклинание Светлой Ночи.

Аппарация закончилась не слишком удачно. При появлении на месте перемещения он врезался в суковатое дерево, которое своей острой веткой распороло ему правый бок. Гарольд упал в мох, зажимая рану левой рукой. Заклинание ночного зрения сработало исправно, и когда он приподнялся, чтобы осмотреть поле боя, его глазам открылось страшное зрелище.

Авроры стояли на большой поляне неправильной формы, их окружало темное кольцо, вокруг которого носилось два десятка кентавров с черными лассо в мускулистых руках. Оголенные торсы кентавров покрывали причудливые извивы черных татуировок. Вместе с кентаврами вокруг пояса тьмы ползало с полдесятка огромных змей с большими зубастыми пастями. На значительном удалении от этого дьявольского хоровода цепью стояли Упивающиеся в своих черных балахонах и белых масках. Они не приближались, издали наблюдая за жуткой пляской смерти вокруг отряда авроров.

Превозмогая боль, Гарольд побежал к месту боя, точнее, избиения, своих бойцов. Была какая–то странность в расположении Упиванцев — они стояли не кругом, а скорее шестиугольником. Поттер понял, что видит далеко не все то, что происходит на самом деле. Он остановился, вытащил черную палочку, взмахнул и произнес темномагическую формулу: «Перфектум Ревелио Максима».

Картина изменилась и Гарольд чуть не завопил от ужаса. Его отряд находился внутри крепости, а Упивающиеся стояли на крепостных стенах и башнях и наблюдали, что происходит внутри, где черные кентавры со змеями безнаказанно убивали аврора за аврором. Уже не менее полутора десятков изуродованных, разорванных и частично пожранных тел лежало перед кругом обороняющихся. Аврорам приходилось постоянно смыкать ряд, и их круг неуклонно сжимался.

Гарольд зарычал от неконтролируемого бешенства, направил обе палочки на ближайшую башню крепости, на которой скопилось не менее полусотни Упиванцев и, вложив максимум мощности, выкрикнул: «Дефодио Максима! Депримо! Бомбарда Максима! Энферфламио!!!». Четыре заклятия — по два с каждой палочки — рванулись к своим жертвам. Гарольду хватило сообразительности выпускать заклятия не к центру крепости, а по касательной.

Мощнейшее Заклинание Долота разбило крепостную башню, как кирпич стеклянную вазу. Второе заклятье, нырнув в столб каменного крошева, обрушило крепостную стену на участке в сто ярдов и угодило во вторую башню. Так как сила заклинания была уже частично ослаблена разрушением стены, вторая башня не разлетелась в каменную пыль, а завалилась на бок, как кегля! И тут ее догнала Бомбарда. Мощь ее еще осталась полноценной, поэтому последствия взрыва были грандиозны. От первой башни до второй протянулся ров глубиной десять ярдов. Обломки обоих башен и крепостная стена — все сползло в этот ров. И по этому рву, как по исполинской трубе, пронесся ослепительный вихрь адского пламени, выжигая до золы все, что могло гореть и, расплавляя то, что гореть не могло.

Упиванцы одним махом лишились трети крепостных укреплений и трети бойцов–магов.

Гарольд в изнеможении присел на мгновение и закрыл глаза. Нестерпимо болел бок, и он первый раз за последний месяц почувствовал предел своим возможностям. Однако чувство долга заставили его собрать силы и встать на ноги. Как ни странно, он довольно быстро пришел в себя и даже почувствовал прилив сил. «Магия природы», — вспомнил он слова Северуса. Вот, что имел в виду Снейп. Его силы подпитывает окружающий мир. Но если для темной магии это нормально, то для белой? … Надо будет подумать. Но позже — сейчас надо спасать людей. И не стоит добивать Упиванцев. «Не надо громоздить трупы», — еще одна фраза Снейпа. Молодец, Свободный Мастер, тебя бы сюда!

Смятение в рядах Упиванцев вылилось в их неспособность удерживать завесу тьмы перед аврорами. Мрак рассеялся, превратившись в обычную светлую английскую летнюю ночь. Гарольд мощным заклинанием подвесил на крепостью светящийся шар. Стало видно, как днем. Авроры, получив неожиданную помощь в, казалось бы, безнадежной ситуации, воспряли духом. Десятки прицельных заклинаний полетели в кентавров и змей–монстров. Четвероногие немедленно бросились бежать, но двоих настигли оглушающие и опутали веревки. А вот змеи атаковали бесстрашно и открыто. Убить их оказалось не так просто, — эти исчадья ада выдерживали до трех Авад, и пока их не прикончили, сумели убить и искалечить еще четырех авроров.

Гарольд, оставив на авроров ближний бой, прицельными ударами сделал безжизненными еще две башни, с которых пытались атаковать Упиванцы, после чего слуги Темного Лорда начали поспешно аппарировать.

Юный маг быстро переместился в круг авроров и увидел нацеленный на него десяток палочек. Гарольд поспешно снял с лица маскировочные чары и радостный вопль десятков молодых здоровых глоток потряс окрестности:

— Гарри Поттер! Наш вождь с нами!

Марсиус поспешно подбежал к Поттеру:

— Сэр, вы спасли нас! Мой отец был прав, вы никогда не бросаете своих в беде!

— Твой отец? — с недоумением, спросил Гарольд, продолжая настороженно осматривать уцелевшие крепостные стены и башни.

— Да, сэр, — потупился молодой командир, — мой отец — Аластор Хмури.

Глава 39

Гарольд отдавал распоряжения через Марсиуса. Авроры все еще были потрясены и подстроенной им ловушкой. Погибших и раненых соратников отправили на базу. Гарри стало ясно, что произошедшие события теперь скрыть не удастся и переброска первого отряда сорвалась. Упиванцы доложат Темному Лорду и ситуация может выйти из–под контроля. Воландеморт начнет консультироваться с Дамблдором, а тот с Фаджем. Так что сопоставить информацию с обеих сторон и вычислить обман будет делом не ума, а времени. Выход один — вернуть сейчас отряд на базу аврората.

Гарольд приказал построиться. Всего в строю оказалось семьдесят два бойца. Девятнадцать погибли, девять ранено, из них трое — тяжело. Юный маг обратился к бойцам: он обрисовал им сложившуюся ситуацию и обосновал свое решение о возвращении отряда на базу. Многие авроры были разочарованы, но доводы Гарольда их убедили. Марсиус предложил провести Обряд Клятвы, который планировался после прибытия в Блэк–мэнор и возражений не последовало. Бойцы понимали, что их безопасность зависит от каждого члена отряда, а обряд, как нельзя больше, подходил для сохранения тайны.

Взмахом палочки Гарольд создал небольшой постамент. Снабдил его стойкой для штандарта, и через несколько мгновений красно–черное полотнище развернулось в лучах рукотворного светила, которое он подвесил над крепостью еще во время боя.

К штандарту подошел командир отряда, повернулся к бойцам и приказал построиться кольцом вокруг знамени, у которого стоял Гарольд, сжимая в руках обе палочки. Марсиус начал слова Клятвы:

— Перед сэром Гарольдом Поттером, которого я признаю своим Руководителем и Верховным Командующим, — он замолчал, строй авроров повторил первую фразу Клятвы. Гарольд поднял обе палочки, из них вылетели два луча — ярко–красный и темно–багровый, и навстречу друг другу опоясали строй авроров.

— Перед своими боевыми товарищами, — продолжил Марсиус, строй слитно повторял за своим командиром, — перед штандартом наших предков, доблестно защищавших наш мир в прежние времена, приношу Клятву Жизни.

Гарольд дождался, пока все повторят за командиром и повторно поднял палочки. Второй красно–багровый луч опоясал строй.

— Клянусь отдать свои знания, умения и жизнь для победы над силами зла! Клянусь защищать магический мир! Пусть штандарт моего Сюзерена примет мою Клятву и мою кровь!

Третий красно–багровый луч из двух палочек Гарольда с шипением обогнул весь отряд.

Марсиус повернулся к Поттеру и протянул ему правую руку, обнаженную до локтя. Гарольд взмахом левой палочки рассек кожу на запястье командира авроров, и несколько капель крови упало на знамя. Штандарт на мгновение вспыхнул изнутри ярким светом.

— Твоя клятва принята, Марсиус Стилрой. Будь командиром первого отряда регулярной армии, — Гарольд взмахнул правой палочкой, и кровь остановилась. На месте пореза вспыхнул зигзагом небольшой шрам, потускнел и исчез, не оставив на коже следа.

Вслед за командиром к штандарту поодиночке подходили бойцы и точно также скрепляли свою клятву кровью. Процедура заняла немало времени, и когда они закончили, на востоке уже заалела светлая полоска.

— Марсиус, мне пора. Приберите здесь по обычной схеме. Отправьте все трупы как обычно, а раненых Упиванцев заберет Люпин — он будет здесь с минуты на минуту. Аластор знает, что вам делать дальше. Ваш рейд подбодрит министра и разозлит Темного Лорда. Будьте начеку. Мы примем другую схему перехода отрядов в Эй — Пи армию. Действуйте! Через полчаса здесь начнут появляться шишки из аврората и министерства и среди них могут оказаться добровольные или империусные осведомители Темного Лорда. Поэтому замаскируйте или засыпьте ров, оставшийся после заклинания, а разрушения в крепости спишите на Чары Самоуничтожения. Пусть разбираются. Главное — выиграть время. Пленных кентавров спеленайте и уберите до времени в лес. Аластор их заберет. Все. Удачи!

Гарольд аппарировал на холм, с которого начал свое участие в бою, достал Сквозное зеркало и вызвал Аластора. Поглядывая одним глазом на странно взволнованное, перекошенное лицо Хмури, а другим за действиями отряда, Гарольд кратко рассказал аврору о событиях, поинтересовался, как приняли раненых и попросил не допускать утечки информации с их стороны.

Затем юный вождь поручил Хмури прикрыть возвращение отряда идеологически, обставив все, как серьезную победу министерства. Пусть Фадж потешится и потреплет нервы своим конкурентам. Кентавров — в Визжащую Хижину. Гарольду и Аластору очень не понравилась нарочитая жестокость расправы с противниками, с участием этих достаточно высокоразумных существ. Такие силы, выступающие в поддержку Темного Лорда, Гарольда однозначно не устраивали. Высоко оценив боевые и организаторские качества командира авроров и с удовольствием пронаблюдав на лице Аластора жуткое подобие смущенной улыбки, Гарольд закончил разговор. Нажатие на портал, вшитый в складки мантии, перенесло его к воротам Поттер–мэнора. Было уже около пяти часов утра.

* * *

Долохов проснулся на рассвете. Отдушина под потолком его камеры стала наливаться утренним светом. Усвоенная с детства привычка рано вставать сохранилась на всю жизнь. Выходец из простой магловской крестьянской семьи — на языке Упиванцев «грязнокровка» — он всю жизнь прятался от своего прошлого. Сколько лжи пришлось нагородить, чтобы выдать себя за чистокровного волшебника. Сейчас, предоставленный самому себе уже неделю в подземном каземате, Антонин все чаще и чаще задумывался, на что он потратил лучшие годы своей жизни.

Рвался возвыситься над судьбой. Пожертвовал ради этого и родиной и близкими людьми. Верой и правдой служил своему лютому господину, выполнял все приказы, хотя от их жестокости временами мутило. Знал о бессмертии Темного Лорда, и поэтому отсидел в Азкабане долгих четырнадцать лет в ожидании его возвращения.

Дождался, бля! Дождался благодарности и награды!

Выбор между тем, издохнуть под Круциатосом или бежать, он сделал после образцово–показательной расправы над Люциусом. Долохову стало все понятно. Лорд решил, что пора менять старую гвардию, которая знала его еще молодым и помнила его ошибки. Обновляя Внутренний Круг, его Темнейшество добивался двух целей: создать новый Внутренний Круг, который боготворил бы его без всяких оговорок и использовать напоследок выбывающих членов Круга с максимальной пользой для своих целей и своего кошелька.

Итак, выбор он сделал еще тогда, а решиться на побег окончательно его заставило поражение в операции по поиску захваченных аврорами Малфоев. Отдавая приказ, Лорд пренебрежительно махнул рукой на Люциуса, и Антонин понял, что судьба чистокровного аристократа уже решена и предопределена. Темному Лорду был нужен Драко, и нетрудно догадаться, для чего. Долохов не хотел смерти младшему Малфою, но выбирать было не из чего. Однако затея Лорда сорвалась. Засада авроров оказалась очень хитроумной: на квартире Ремуса Люпина лежали неопределяемые Чары Расширения. Там, где с трудом могло разместиться 10–12 человек, оказалось почти полсотни авроров, которые первым же залпом заклятий смели головной отряд Упиванцев и поставили крест на всей этой бредовой операции. Антонин приказал основной группе отступать, снял заклинанием Лорда противоаппарационный барьер авроров, и, метнув в засаду «Фламио», аппарировал прочь.

Это была памятная ночь для дезертира. Голова была готова взорваться от столкновения противоречивых мыслей и образов:

«Куда бежишь, придурок? Темный Лорд позовет, прогневается и, испепеляемый Меткой, сам приползешь за смертью, как за милостью!»

«Но ведь другие уходили. Снейп, например, ушел с концами. Хоть Лорд и говорит, что зельевар загнулся, но из ближних — никто не верит. Каркаров пробегал полгода, его нашли. Не повезло, а могли и не найти».

«Ты замазан по самые уши. Тебя пришибет, как бешеную собаку, любой аврор, хоть здесь, хоть на континенте».

«Малфой вон после первой войны отмазался. Это ты, как дурак, поперся в Азкабан верность Лорду доказывать. Вот тебя и отблагодарили».

«Тебя же не просто убьют — тебя замучают».

«Лучше ужасный конец, чем ужас без конца! А что? Ползать в наряде шлюхи перед властелином, который тебя уже приговорил, лучше?»

Антонин откинул голову и застонал, Метка проснулась и обожгла плечо огнем. Каждый день одно и то же. Ночью облегчение, а утром начинаются мучения, которые длятся до позднего вечера. Долохов лег на живот и от безысходности начал водить небритым лицом по каменному полу камеры.

* * *

Гарольд торопливо вошел в спальню, выделенную для Люциуса Малфоя. Эльф, дежуривший у постели своего господина, встал и глубоко поклонился, а сзади Гарольда, запыхавшись, появился неизменный Добби. Хозяин Поттер–мэнора махнул рукой, показывая убрать эльфа Малфоев. Добби подскочил к собрату, который в недоумении хлопал глазищами, схватил его за шиворот, подтащил к открытой двери и отвесил мощного пинка под зад. Эльф, получивший ускорение, с затихающим визгом улетел вдоль по коридору и издалека раздался смачный шлепок об стену. Очевидно, коридор свернул или закончился раньше, чем бедняга приземлился на пол.

Гарольд сел на кровать к Люциусу и внимательно вгляделся в его лицо. Затем приподнял веки, осмотрел зрачки глаз и недовольно нахмурился. Малфой явно умирал. Кожа лица стала пепельного цвета, а зрачки на свет не реагировали. Мозг не работал! Гарольд не слышал ни единого шевеления мысли. Сердце аристократа стучало редко и глухо, временами делая пропуски.

Что за напасть? Неужели он что–то просмотрел? Юный маг решил рискнуть и пошарить в дебрях сознания Малфоя. Это было крайне опасно и могло убить Люциуса, но в этой ситуации другого варианта не было. Гарольд достал обе палочки, направил на переносицу умирающего мага правую и шепнул: «Легилименс». Левой палочкой он регулировал глубину и детальность проникновения в сознание аристократа.

Темная безжизненная паутина замерших мыслей и образов потекла перед его внутренним взором. Память напоминала не хранилище образов, а кладбище со старыми склепами и могилами или даже заброшенный колумбарий. Но где–то неподалеку Гарольд слышал слабые и нерегулярные, но настойчивые толчки крови. Сделав левой палочкой пасс в районе шеи и затребовав максимальную магическую чувствительность, Гарольд попытался нащупать кровоток, по которому в мозг должна поступать энергия и сила. Кровь в сосудах, питающих мозг, билась в неведомую преграду. Лишь тоненькая струйка достигала мозга, не давая смерти завладеть телом окончательно. Гарольд почувствовал на сосудах пережимающие удавки и понял свою ошибку. Там в Малфой–мэноре, он принял Метку Лорда за единый организм, и когда извлек ее из Люциуса, посчитал, что дело сделано. Ошибка заключалась в том, что когда метка активировалась, она распалась на два организма–паразита. Один отвечал за мучения, другой за неминуемую смерть жертвы. Он извлек паразита–мучителя, но оставил в Люциусе паразита–убийцу. То, что этот паразит до сих пор не убил Малфоя — удача. Хотя не исключено, что гибель паразита–мучителя ослабила убийцу.

Как бы там ни было, предстояло извлечь вторую часть Метки. Гарольд отложил палочку Блэков, встал и предусмотрительно приготовил магическую ловушку — разбрасывать шматками темную магию по Поттер–мэнору ему вовсе не улыбалось.

Все было готово. Поттер дал знак Добби отойти подальше и не мешать. Гарольд напряг все силы, готовясь к долгой борьбе. Затем положил левую ладонь на шею Люциуса. Почувствовав легкое покалывание в ладони, юный маг с силой потянул руку на себя. Раздался звук, пробки вылетающей из бутылки, и рука неожиданно легко оторвалась от горла пациента. В ладони Гарольда, подсвеченной магической силой, лежало четыре черных извивающихся пиявки. Маг с отвращением стряхнул их в ловушку и запечатал ее. Затем отдал ловушку Добби: «В хранилище опасных артефактов». Эльф принял страшную ношу, щелкнул пальцами и исчез. Гарольд повернулся к Люциусу. Удивительно, но веки больного уже слегка трепетали, предвещая скорое возвращение сознания.

— Добби! — позвал хозяин. Эльф появился почти беззвучно, — давай сюда этого… — Гарольд пощелкал пальцами. Добби выскочил за дверь и втащил в спальню давешнего перелетного эльфа. На лбу пострадавшего разливался здоровенный кровоподтек, глаза изрядно косили, но держался малфоевский домовик на удивление спокойно. «Закалочка», — подумал Поттер, махнул эльфу на кровать хозяина и стремительно вышел из спальни. Уже половина седьмого утра, а оставалось еще одно важное и срочное дело.

Спустя пять минут Гарольд покинул мэнор.

* * *

Поттер аппарировал к Визжащей Хижине. Со стороны Запретного леса — так его не было видно ранним прохожим или жителям Хогсмита из ближайших домов. В Хижине, как он и ожидал, лежали два связанных и скованных кентавра под заклятьем Немоты. Гарольд сел на низкий табурет, разглядывая пленников и думая, как ему поступить. Либо допрашивать и убивать, либо….

Мысль пришла ему в голову еще во время разговора с Марсиусом, но сейчас он еще и еще раз взвешивал все за и против. Ведь полтора десятка этих тварей сбежало, значит, они знают, что два их собрата схвачено аврорами.

Наконец, желание отомстить уступило желанию получить ответы на более широкий круг вопросов, чем может дать однократный ментальный допрос этих тварей. Да еще и неизвестно, насколько допрос будет удачен. Если кентавры думают так, как и говорят — фиг чего поймешь!

Решено, потрошащую легилименцию он применять не будет. Вообще легилименцию применять не будет. В рамках задуманного плана можно было лишь поговорить. Гарольд наложил Заглушающие чары и, заранее сморщившись, снял с кентавров заклятье Немоты:

— …изшее существо! Баран двуногий! Выблядок магического мироздания! Уродец самого презренного астрала!

Блин, вот и поговорили…

Кентавры упражнялись в оскорблениях минут десять, наконец, выдохлись и потребовали:

— Ну, ты! Жеребенок убогий, быстро освободи нас, а то сегодняшний день станет последним в твоей ущербной жизни.

Гарольд, сдвинув брови, молчал и сурово разглядывал кентавров.

Наконец оба непарнокопытных замолчали, и лишь с гневом и презрением поглядывали на юного мага.

— Я хотел пытать вас, чтобы кое–что выяснить, — холодно уронил волшебник, — но передумал. Я решил отдать вас вашим сородичам из табуна Запретного леса. Так мне будет проще понять, что происходит в вашем сообществе.

На лицах кентавров отразился ужас. Они открыли рты, чтобы протестовать, но юный маг заткнул их заклинанием «Силенцио» весьма негуманного формата. Оба практически подавились и забились в конвульсиях, не в силах издать ни звука. Гарольд понял, что попал в точку. Он вышел из Визжащей Хижины и направился прямиком в Запретный лес. Аппарировать было нельзя — это все равно, что вломиться в чужой дом. Он шел не сражаться, а разговаривать.

Через некоторое время Гарольд добрался до поляны, на которой пленили Амбридж. Деревья, поломанные Грокхом, торчали кругом, как гнилые зубы. Поттер вышел на поляну и громко засвистел. Пришлось подождать минут пять, и перед его ногами воткнулась в мох стрела. Это был не выстрел, а предупреждение: чужаку предлагали убраться подобру–поздорову. Юный маг поднял ладони вверх, показывая, что он не собирается нападать. Ветки деревьев раздвинулись, и на поляну вышло с полдесятка кентавров с луками, недвусмысленно направленными на пришельца.

— Надо поговорить, — спокойно сказал Гарольд.

— О чем нам говорить с тобой? Тебя надо просто примерно наказать за то, что ты вторгся на нашу территорию, — проорал треснутым голосом один из кентавров, в котором юный маг без труда узнал Бейна.

— Тем не менее, поговорить придется, — не давая себя перебить, продолжил Гарольд, — я хочу передать вам двух ваших собратьев, которые были схвачены аврорами во время битвы со слугами Воландеморта.

— Подлое вранье, — кентавры, как один взбесились, — это ловушка. Мы не участвуем в ваших междоусобицах.

— Меня зовут Гарри Поттер и мне незачем обманывать вас. Лично мне, до сегодняшнего дня, никто из вашего народа не сделал зла. Поэтому я убедил авроров отдать ваших соплеменников без допросов или иных унижений. Но взамен мне нужны объяснения. Как представители древней магической расы оказались втянуты в войну людей?

— Мы отказываемся отвечать на любые вопросы, — заявил Бейн неприязненно.

— Если кентавры у тебя в плену, ты обязан отдать их нам без всяких глупых условий.

— Обязан? Ваши собратья под прикрытием слуг Темного Лорда душили, топтали и отдавали на растерзание монстрам светлых волшебников, а я должен вам отдать убийц без всяких условий? Бейн, твое заявление означает, что вы выступили на стороне Темного Лорда! Вы ввязались в эту войну! Нарушили все мыслимые законы, о которых с такой гордостью рассуждали! Вы потеряли лицо древней магической расы, опустившись до уровня брыкливых лошадок Воландеморта! Вот что означает, ваш отказ! Если это ваше последнее слово, то прощайте. Вас ждет война с министерством, а ваших собратьев, запятнавших себя убийством магов, ждет встреча с дементорами. Придется в Азкабане заводить отдельное тюремное стойло для вашего брата.

Из глоток кентавров вырвался вопль ярости, они нацелили свои луки на Гарольда, готовые изрешетить его стрелами. Юный волшебник не боялся стрел — его защита отклонит любые материальные предметы, представляющие опасность. Но ввязываться в схватку — значит проиграть в главном, поэтому Поттер не поднял палочку для защиты.

Вдруг раздался резкий гортанный возглас Бейна, и кентавры, как по команде, опустили луки.

— Что ты хочешь знать, человек? — сделав над собой усилие, спросил главный кентавр.

— Мне надо знать, готовы ли вы справиться с расколом в своей расе и воздержаться от участия в войне?

— Хорошо! Тебе ответит Флоренц! Мы пришлем его сегодня на закате к тому месту, которое ты укажешь. Но только в лесу. Где пленники?

— Пойдемте, здесь недалеко, — ответил Поттер. Он повернулся к кентаврам спиной и зашагал к Визжащей Хижине. Сзади был слышен приглушенный стук копыт. Бейн хрипло бормотал что–то на своем языке. Судя по интонации, это были отборные ругательства.

«Полмэнора за подушку с одеялом! И помыться…»

Глава 40

Воландеморт сидел на троне и с раздражением слушал доклад Мальсибера. Вновь назначенный командующий, подробно проанализировал состояние вооруженных сил авроров, находящихся в распоряжении министра и отметил их возросшую боевую и тактическую подготовку. Последние операции гвардии Темного Лорда были неудачными или имели половинчатый успех. Конечно, во многом виноват Долохов, но надо признать, что противник действовал изобретательно и дерзко. Следует срочно разработать новую доктрину дестабилизирующих мероприятий и откорректировать тактику уличных и полевых сражений.

Силы Темного Лорда превосходят силы авроров и качественно и количественно. Правда не на много. И если на подмогу аврорам соберется маглолюбивое магическое ополчение, то они уравняются. Вывод. Для нанесения последовательных ударов по Гринготсу, министерству и Хогвартсу — сил недостаточно. Упивающийся закончил и склонился в глубоком поклоне перед владыкой. Он сильно нервничал — и не без оснований. Темный Лорд помедлил и язвительно сказал:

— Если мой главнокомандующий еще до битвы наложил полные подштанники, то чего ждать от рядовых бойцов? Похоже, я ошибся в тебе, Мальсибер. Круцио!

Посмотрев, как глава его гвардии корчится на полу и подержав его под заклятием в воспитательных целях еще некоторое время, Воландеморт задумался, посматривая, как Упиванец возится на полу, пытаясь встать.

Надо искать финансовые и магические ресурсы. Кого бы ограбить? На юге Африки есть алмазные копи. Да и магические ресурсы на этом континенте изрядные — рядах тех же авроров негры и выходцы из Азии совсем не редкость. Тот же Кингсли. Вот только кого туда послать? Как политик и интриган подойдет Нотт, а дрессировать наемников можно отправить Крэбба. Или Гойла. А лучше — обоих. И не дай бог не справятся. Кстати, о наемниках:

— Что ты там говорил о наемниках для аврората? — обратился Лорд к Мальсиберу, который, покачиваясь, со страхом ждал продолжения.

— Ваше Темнейшество, Кингсли делал секретный доклад министру после поездки по континенту. Ему удалось завербовать около пятисот магов–наемников на двухгодичный контракт. Но договоры вступят в силу только после оплаты подъемных и внесении залога, а так же должны быть оплачены страховые полисы наемников на весь срок контракта. При ежемесячной оплате порядка трехсот галеонов, это составляет около двух миллионов галеонов. А вся затея — за два года с издержками на питание и проживание наемников — обойдется министерству в семь миллионов. Самое странное, что деньги для первичных выплат Фадж нашел. И непонятно где. Потому что к гоблинам министр, по известным причинам, не обращался. Так что сейчас Кингсли уже заказывает транспорт и готовит базу аврората под размещение наемников.

Лорд недовольно скривил свою и без того малопривлекательную образину:

— Мальсибер! Надо помещать этой затее! Готовьте ударную группу из наиболее опытных бойцов. Выясните пункты сбора наемников на континенте. Удар нанесем именно по ним, не дожидаясь, пока эти Рыцари Удачи укроются за стенами казарм.

— И еще. Пришлите мне все воспоминания участников стычки у замка Нортуэр, там что–то не так. Разрушения не соответствуют Чарам Самоуничтожения, даже если они запустились спонтанно. Надо проверить. Кстати, помните стычку в Косом переулке, когда Малфой с отрядом не смог одолеть единственного противника? Мне прислали любопытный доклад из министерства. Якобы это был наемник с континента. Так сказать, показывал товар лицом! Все понятно? Соберите лучших из лучших, пока эта саранча не наделала нам хлопот, но не старайтесь уничтожить их всех — лучше захватить и перевербовать. Аванс они получат от министерства, а расчет — от меня!

И Лорд зловеще расхохотался.

* * *

Гарри проснулся около девяти утра и потянулся на кровати. Вроде спал всю ночь — а весь, как заржавленный. Гарри встал, скинул пижаму и поплелся в душ. Стоя под струями теплой воды, Гарри в очередной раз удивился своему телу. Оно непонятным образом изменилось — стало мускулистым, жилистым. Угловатая нескладность подростка уступила место хорошо сложенной фигуре. Некоторые другие анатомические подробности тоже приятно радовали юного мага. Не было сомнения, что он перешагнул порог, отделяющий мальчика от юноши, так и не почувствовав это. Конечно, неожиданным это не было. Но знал, что взрослеет, но не ожидал столь стремительного перехода количества в качество. Ночные сны юного мага становились все конкретнее, ярче и зрелищней, но вот содержанием их он не был готов делиться даже с самым близким другом. Гарри поймал себя на том, что стоит уже минут пять и глупо улыбается в зеркало самому себе. Он тряхнул головой: этого еще не хватало, любоваться собой в зеркало, он что, Локконс? Гарри вышел из душа и вяло помахал руками. Да, что с ним такое? Будто у Дурслей всю ночь навоз таскал. Гарри вспомнил о Дурслях, и его настроение несколько испортилось: он презирал и не любил своих родственничков, но смерти им не желал. Теперь после их трагической гибели он остался совсем один.

Дом Дурслей, по рассказам, тоже не уцелел. Так что теперь у него — ни кола ни двора. Правда, есть статус Избранного. Гарри снова повеселел.

Особенно его забавляла реакция Рона на разговоры о том, как теперь будет устроен Гарри в Хогвартсе. Как Рон багровеет и начинает с пеной у рта доказывать, что в общей гостиной Гриффиндора лучше, чем в отдельных апартаментах. А спать лучше и безопаснее в общей спальне мальчиков, чем в одиночку в своей спальне, защищенному лишь дверью, которую врагам открыть, что «два пальца об асфальт».

Рон, конечно, искренне беспокоится о Гарри, ну может и немного сожалеет, что будет нарушен привычный уклад их жизни в Хогвартсе. Хороший парень Рон — верный друг и товарищ. Кстати о Роне. Сегодня же он с утра уехал с Джинни за покупками в Косую аллею. Там будет их мама и аврор для охраны. Значит, сегодня почти весь день Гермиона безнаказанно будет доставать его своими рассуждениями о новом учебном годе.

А вот и она — легка на помине. Гермиона, на ходу стукнув в дверь, влетела в спальню Гарри с возгласом:

— Гарри! Можно связаться с Роном или Джинни? У меня не хватает третьего дополнительного учебника по нумерологии для внеклассного чте… — Гермиона запнулась, упершись взглядом в юношу в одних боксерах, с ногами на ширине плеч и с раскинутыми в разные стороны руками. Гарри тоже тупо уставился на девушку. Повисла секундная пауза, после которой Гермиона тихонько ойкнула, стала пунцовой и, бормоча невнятные извинения, вылетела за дверь.

Гарри очумело помотал головой, опустил руки, посмотрел на себя в настенное зеркало и тоже слегка порозовел. Некоторые детали экстерьера существенно выделялись через его весьма скромную экипировку. Чертыхнувшись, юноша стал напяливать мантию, дав себе слово всегда на ночь запирать дверь заклинанием.

* * *

Дверь камеры со скрипом распахнулась. Долохов, неловко опираясь на единственную руку, приподнялся с искаженным от боли лицом и уставился на вошедшего. Ремус остановился в дверях и молча сделал знак Долохову подняться и следовать за ним. Бывший Упиванец понял, что настал его смертный час. Было желание отказаться следовать за вошедшим, но Антонин вспомнил, что именно Люпин возглавлял отряд, который вмешался, когда его тащили к Лорду. Он завозился на полу. Со второй попытки ему удалось подняться на ноги и шагнуть за сопровождающим в коридор подземной тюрьмы.

Люпин вывел хромающего и кривящегося от боли в метке Долохова во внутренний двор крепости и повел по направлению к величественному замку. Долохов оглянулся на тюрьму. Это было длинное приземистое здание недалеко от крепостной стены. Без окон. Только дверь и два ряда отдушин на толстой стене из темного базальта. Долохов, кривясь от боли в метке, хромая плелся за Ремусом, который, не оборачиваясь, шел впереди. «Чем бы его уе* * *? Хоть потешиться на последок», — вяло подумал Упиванец, но выяснилось, что они уже пришли. У стены, под охраной двух стражей в алых мантиях с черной окантовкой и подбоем, лежали на грубой ткани окровавленные люди в форме Упивающихся. Лица стражей скрывали маски, а палочки были недвусмысленно направлены на пленных.

— Что ты хочешь? — прохрипел Антонин, почти теряя сознание от боли.

Вместо ответа Ремус подошел к Долохову, и резким движением оторвал рукав мантии на его единственной руке. Глазам всех присутствующих открылась Черная Метка. Она была воспалена и кровоточила. Люпин неторопливо достал из кармана пузырек с ядовито зеленым зельем, и, открыв его, капнул две капли на Метку однорукого Упиванца. Долохов полубезумным взглядом посмотрел на Ремуса и покачнулся. Его поддержала жесткая рука стража, подошедшего сзади. Постепенно взгляд Антонина прояснел. Такого он не ожидал — боль выключилась мгновенно, как только капли упали на его руку. Не отступила, не утихла, не ушла, а именно — выключилась, вырубилась, заткнулась. Исчезла! Он со страхом посмотрел на невозмутимого Ремуса:

— Ты великий целитель?

— Не я. Это зелье прислал мой сюзерен, но не для того, чтобы ты нежился после мучений. А чтобы выполнил дело, которое он тебе поручает в обмен на избавление от боли, — громко, чтобы слышали остальные Упиванцы, произнес Ремус. И добавил многозначительно, — пока от боли!

Сердце Упиванца пропустило удар и забилось вдвое чаще. У него есть шанс? И что для этого потребуют? Убивать вчерашних соратников? Предавать чистокровный молодняк в жестокие лапы авроров? Он не сможет — лучше уж смерть.

Конечно, он хотел бы отомстить Темному Лорду персонально. И может еще нескольким одиозным садистам из Внутреннего Круга. Но как можно добраться до Темного Лорда, не уничтожив сначала Младший и Средний Круг? Невозможно.

Долохов повесил голову, готовый просить отвести его обратно в каменный мешок. Ремус, внимательно наблюдавший за Антонином, перебил его мысли:

— Не соверши ошибку, Долохов! Второго шанса не будет. Мой сюзерен не горит жаждой мщения, ему не нужны горы трупов и он не собирается убивать каждого, кто хоть раз в жизни надел черный плащ Упивающегося. Мало того, он еще готов дать шанс даже тем, кто изрядно запятнал себя кровью магов и немагического населения. Твое поручение на сегодня — переписать всех пленных, вместе с колдомедиком отделить тех, кто должен проходить лечение в условиях госпиталя. Транспорт за ними придет ближе к вечеру. Остальных поселить в казарме и оставаться с ними — приглядывать за порядком. В пререкания с бойцами замка не вступать. Для связи со мной вот, — Ремус протянул Антонину крупную раковину, — достаточно приложить к уху, я отвечу. Все, действуй. У меня много дел.

Долохов оглянулся на раненых. Они с надеждой смотрели на него. Молодые, напуганные пленом и болью ранений. Похоже, выбора ему не оставили, не может он бросить своих бойцов.

— Хорошо, — сказал Долохов и пленные повеселели, — но у меня есть вопрос.

Ремус посмотрел на него вопросительно.

— Кто ваш сюзерен? Министр? Дамблдор?

— Ни тот, ни другой, — ответил Ремус озадаченному Антонину, — а кто именно, узнает тот, кто будет этого достоин. Иди, занимайся раненными — солнце припекает, сегодня будет жаркий день.

* * *

Вечером, когда утомленный Гарри лег спать, Гарольд отодвинул его ментальность и начал действовать. Первым делом он запер дверь заклинанием, которое не преодолел бы и полк Упиванцев. Затем наложил на комнату и прилегающий коридор Чары Оповещения и почти без хлопка аппарировал на опушку Запретного леса. Встреча с Флоренцем была назначена именно здесь. Гарольд присел на пенек, и в ожидании встречи вспомнил визит кентавров за соплеменниками в Визжащую Хижину.

Внутрь Хижины сначала заглянул только Бейн. Увидел связанных черных кентавров, испещренных татуировками, захрипел яростно и втиснулся в Хижину весь. Оттуда немедленно раздались звуки ударов копыт по мягкому и заглушенные гневные выкрики Бейна. Гарольд поспешно наложил на Хижину Заглушающие Чары. По истечении десяти минут Бейн протиснулся обратно. Его копыта были в крови, а руки полны вырванного с корнем конского волоса. Гортанно выкрикнув команду, Бейн попросил Гарольда извлечь пленных из Хижины, так как в дверь они не проходят. Гарольд снял «Силенцио» и аппарацией перенес обоих окровавленных пленников на границу Запретного леса, где кентавры Бейна их подхватили и грубо поволокли в чащу. Предводитель, замыкавший уходящую группу, повернулся к Гарольду: «Где и когда?». «Здесь, сегодня вечером после захода солнца». Бейн мрачно кивнул и растворился в утреннем лесу.

Со стороны леса раздался шорох. Гарольд вынырнул из воспоминаний, быстро обернулся и увидел в вечерней полутьме торс кентавра, выступившего из чащи. Это был Флоренц.

Гарольд подошел к нему, зная, что кентавры не любят покидать лес. Флоренц с достоинством поклонился и произнес:

— Звезды предсказывали, что мы встретимся вновь, Гарри, — кентавр внимательно всмотрелся в юношу, — хотя мне кажется, что ты теперь не тот Гарри, которого я встретил в лесу несколько лет назад.

— Все меняется, — равнодушно бросил Гарольд. Меньше всего его интересовали размышления кентавра на тему «все течет, все изменяется».

— Нет, человек, твои изменения глубже, чем обычные возрастные, — возразил собеседник, — ты изменил, или тебе изменили часть твоей природной энергии, которую вы называете душой. Теперь твое будущее требует полного пересчета. Прежние расчеты уже не сработают.

— Э–э–э… — несколько растерялся Гарольд, — Флоренц, я не затем сюда пришел. Мне было обещано разъяснение по позиции расы кентавров в текущей войне.

— Да, конечно, — поскучнел кентавр, — я расскажу тебе. Хотя вряд ли мой рассказ доставит тебе удовольствие.

Итак, все началось, когда сорок лет назад Воландеморт прибыл в Индию в поисках могущественных заклинаний и обрядов местной темной магии. Он искал универсальные силы, одинаково действующие на все магические и немагические существа. В качестве подопытных кроликов индийские темные маги предложили ему использовать гендхарвов. Гендхарвы очень похожи на нас внешне. Хотя разница, разумеется, есть — и существенная. Они имеют приличную примесь птичьей крови, поэтому у них гораздо ниже интеллектуальные способности, а в характере много злобы и мстительности. Наши расы пошли разными путями много десятков тысяч лет тому назад и встречаться вновь никто не собирался. Однако Темный Лорд при подготовке первой войны за власть обнаружил, что кентавры ему сильно мешают. Наша независимость и гордость, нежелание подчиняться другим расам и высокий интеллект не устраивали его. Темный Лорд решил, что клин клином вышибают и реализовал коварный план. Он выписал из Индии несколько молодых самок гендхарвов и, захватив несколько жеребцов нашей расы, насильно скрестил два враждебных вида. Последствия были катастрофическими — на свет появились жеребята–полукровки кентавров и гендхарвов. Наш природный высокий интеллект в сочетании с гипертрофированной злобностью и самомнением гендхарвов породил чудовищ, внешне почти неотличимых от кентавров. Последствия не заставили себя ждать. Темный Лорд выпустил этих тварей в одной из операций по устрашению маглов. Полукровки гендхарвов творили неописуемые жестокости, и министерство мгновенно объявило нас вне закона.

Крауч со своими аврорами–карателями уничтожил два табуна кентавров, прежде чем вмешался Визенгамот и провел детальное расследование. Нас оставили в покое, взяв слово не помогать полукровкам и резко ограничив разрешенные места для нашего проживания. На совете кентавров было принято решение считать всех полукровок, воспитанных вне табунов, существами хищными и опасными, подлежащими безусловному уничтожению. Больше на арене войны полукровки не появлялись. Видимо, Темный Лорд приберегал их для финальных сражений. Нами было захвачено и казнено несколько лазутчиков из числа полукровок, которые пробовали проникать в табуны кентавров и вести обработку молодежи. Вскоре Лорд исчез, война сама собой прекратилась, а мы прочесали всю страну, но полукровок не нашли. Министерство, опасаясь новой вспышки насилия, засекретило всю информацию по гендхарвам. Все успокоилось. У нас даже появилось предположение, что гибрид оказался нежизнеспособным и ожидать размножения полукровок не приходится. А учитывая короткий срок жизни гендхарвов по сравнению с кентаврами, встретить кого–то из полукровок казалось нам нереальным. Мы, как видишь, жестоко ошибались. Сколько полукровок гендхарвов ты видел во время сражения?

— Около двух десятков, — угрюмо буркнул Гарольд. Сказать, что юный маг был недоволен, это — ничего не сказать. Поттер был в ярости. Мерзкая змеиная образина! Одно твое прикосновение плодит жутких монстров и чудовищ!

— Два десятка! Это значит, что гибрид оказался жизнеспособным. Они размножаются, причем быстро. Взрослого состояния эти особи достигают на третий — четвертый год жизни, как лошади. Магические способности при скрещивании, похоже, сложились от двух рас, а характер с учетом воспитания полностью взят от гендхарвов.

Флоренц помолчал и продолжил:

— Это все, что мы знаем о полукровках. Допрос вчерашних пленников ничего не дал. Полукровки фанатично горды и не выдают своих тайн, даже стоя перед строем расстрельщиков.

Гарольд встрепенулся:

— В каком смысле пленники вчерашние? Не хочешь ли ты сказать, что…

— Да, мы казнили их. Таков закон. Я ухожу, Гарри. Больше я ничего не сумею тебе рассказать.

— Нет, постой, Флоренц! Хотите вы это понимать или нет, но вы уже втянуты в эту войну. Сам факт существования полукровок этих долбанных гендхарвов поставил вас под удар. Вас уничтожит или министерство, или Лорд. Однозначно! Прошу вас собрать свой совет и в течение недели ответить, будете ли вы сражаться против полукровок и Темного Лорда? Прошу помнить, что отказ для вас равносилен смертному приговору. Прошу также все переговоры вести только через меня, не впутывая в это людей министра или Дамблдора. Не смотри на меня так, Флоренц! Я еще в своем уме! И Дамблдор тоже! Ответ пришлите со стрелой в стену Визжащей Хижины. Белая стрела — согласие, черная — отказ. Уговаривать никто не будет. Думайте сами. Все, прощай!

Кентавр склонил голову в поклоне и тихо произнес: «Да, ты сильно изменился, Гарри. Старое расположение звезд против тебя бессильно. У тебя появился шанс не только победить, но и выжить».

Глава 41

Судно тихо подошло к пристани небольшого рыболовецкого поселка близ Кале. Несколько фигур в плащах и масках сошли на берег и растворились в ночной тьме. Спустя полчаса они вернулись. Вожак команды сделал знак, и на берег быстро и слажено потянулась вереница фигур. Наконец, отряд численностью не менее ста пятидесяти человек оказался на берегу и двинулся по нему, обходя поселок.

Вожак остался на корабле. Он прошел в капитанскую каюту, где бессмысленно таращась друг на друга, сидели члены немногочисленной команды во главе с капитаном. Вожак бесцеремонно вытащил у капитана из–за пазухи тяжелый мешочек, издающий металлическое звяканье. Затем он, запер каюту снаружи и поднялся на мостик, где стоял вахтенный, судорожно вцепившийся в штурвал. Опытный маг без труда заметил бы, что этот магл находится под Империусом.

— Отведи судно в открытое море, — приказал вожак в черной мантии с капюшоном. Вахтенный дал машине задний ход и судно медленно отошло от причала. Когда берег остался чуть менее, чем в миле, вожак приказал выключить двигатель, навел палочку на моряка и каркнул:

— Авада Кедавра!

Переступив через труп вахтенного, он спустился в трюм, направил палочку на днище корабля: «Депримо!». Из пробоины в днище хлуынула морская вода, а главарь немедленно аппарировал на берег. Отряхнув с себя брызги и песок, он отошел от полосы прибоя, откинул капюшон и подставил ветру свое грубое лицо:

— Вот так, — произнес он удовлетворенно, взвешивая мешок с галеонами в руке, — если хочешь сделать что–то хорошо — сделай это сам.

С этими словами Мальсибер быстрым шагом направился вслед за отрядом. До утра им предстояло без применения магии дойти до базы наемников аврората и окружить ее.

* * *

Гарольд вернулся на квартиру в Хогсмит уже глухой ночью. Проверил Чары Оповещения — попыток открыть дверь не было. Вот только Гермиона дважды проходила по коридору и, похоже, долго стояла перед дверью, не трогая ее. Догадаться было не сложно: она пыталась подслушать, что происходит в комнате. Гарольд мысленно похвалил себя за то, что догадался вместе с Чарами Оповещения установить и имитацию собственного храпа. Постояла, значит, Герми — и ушла. Интересно, что ей было надо? Все утро он проспал и Гарри оставался без контроля. Надо будет завтра посмотреть его воспоминания. А сейчас Гарольд сжал медальон на груди. Сережка Джинни слегка нагрелась и стала покалывать ей ухо. Девушка проснулась и не сразу сообразила, что это вызов от Гарольда. Она дотронулась до сережки и услышала голос юного мага:

— Джинни, надо поговорить.

— Я слушаю.

— Нет, в комнате не разговаривай. За стенкой Гермиона услышит. Или, не дай Мерлин, Рон. Тихонько поднимись на второй этаж. Переговорим в коридоре.

— Хорошо, — прошептала девушка и с сильно бьющимся сердцем стала лихорадочно, но тихо одеваться.

Конечно, Джинни знала, зачем Гарольд ее вызывает и о чем хочет узнать. Еще вчера, когда стало известно о поездке в Косой переулок, он передал ей пузырек со своими воспоминаниями для главного гоблина банка «Гринготс» Ригтэма. Ей удалось незаметно сунуть пузырек в руку гоблина, который высунулся на мгновение прямо из отдушины цоколя магазина мадам Малкин.

Хотя, по идее, мог и не спрашивать. То, что у юного мага есть надежные средства связи со всеми важными партнерами, Джинни не сомневалась. Тогда что?

Воображение девушки разыгралось, но она придержала его, и тихо приоткрыв дверь своей комнаты, выскользнула в коридор. По пути ей пришлось пройти мимо двери Гермионы и Рона, которая содрогалась от мощного храпа. Гарри настоял, чтобы у каждого была отдельная комната, хотя Гермиона по прибытии хотела устроиться с подругой. Правда, Джинни подозревала, что в тот момент руководил Гарольд. Потому что позже Гарри вдруг ни к селу ни к городу пошутил, что у его друзей появилась тяга к роскоши в быту. Так или иначе, за дверью Гермионы было тихо.

Джинни тихонько поднялась на второй этаж и увидела Гарольда, стоящего в коридоре у окна. Он был мрачен и сосредоточен и Джинни ни на мгновенье не усомнилась, что это не Гарри. Он просто не умел так стоять, так держаться, иметь такое выражение лица. От юного мага веяло мощью и спокойствием. Он заметил девушку и улыбнулся. Тяжело все–таки в шестнадцать лет находиться в постоянном напряжении, следить за второй ментальностью, решать множество важных вопросов, да еще для разнообразия время от времени выступать то в роли палача, то в роли разрушителя крепостей. Отдохнуть бы немного. Но даже ночью полноценно поспать не удается уже третий день. Физические силы тела, которое гоняют две ментальности, уже на пределе — Гарольд чувствовал это по своему тяжелому дыханию и поверхностному учащенному пульсу.

Сегодня ночью он все–таки решил позвать Джинни. Разговор с симпатичной девушкой мог бы помочь хоть немного скинуть психологическое напряжение последних суток. Взмахнув палочкой, он заблокировал за Джинни лестницу от физического проникновения и звуков одновременно.

Гарольд все чаще замечал, что стандартные заклинания обоих ветвей магии выполнялись им не только невербально, но и вообще непонятно как. При выполнении магического действия в сознании просто появлялось желание, а не магическая формула. Движения палочкой теперь вообще не требовались и Гарри делал их больше для внутренней концентрации. А мощность заклятия зависела от внутреннего психологического напряжения.

Гарольд пробовал связать себе ноги магловскими веревками и освободиться, заложив руки за спину. Веревки упали, рассеченные «Секо», которое он не только не произносил, и о котором даже не думал: заклинание сработало от желания освободиться и в этот раз даже не прорезало ковра.

Гарольд признался себе, что если бы он встретил себя нынешнего месяца три–четыре назад, то однозначно решил бы, что это темный маг — и притом очень опасный. Значит, надо сохранять свои умения в тайне. Главное — пользоваться палочкой при любом свидетеле. Одной. Остальное не так подозрительно, а в ряде случаев вызывает у соратников уважение, гордость за своего предводителя, и, в конечном счете, укрепляет его авторитет.

Ну вот, опять, мать твою! Перед ним стоит в ожидании, вздрагивая от ночной прохлады, красивая девушка, а он, как шизик, прокачивает по мозгам свою гордыню. Придурок, ей–ей!

— Здравствуй Джинни, — мягко улыбнулся Гарольд. Джинни облегченно перевела дух. Когда она подошла к юноше, его взгляд бы остекленевшим и обращенным внутрь себя. Такого Поттера она слегка побаивалась и сразу вспоминала, как Гарольд выпускает боевое заклятие, которое сносит половину холма в окрестностях Поттер–мэнора…

— Здравствуй, Гарри… то есть, Гарольд. Извини, пока никак не привыкну.

— Мне и самому непривычно, но надо же хотя бы мысленно отделить себя от этого хогвартского Гарри.

— Ну да, мне так не привычно. То есть привычно, но я уже отвыкла, а теперь привыкнуть к тому, что ты привычный непривычно… — девушка запуталась в словах, сбилась и покраснела. Гарри весело рассмеялся и подхватил:

— Во–во, и мне непривычно, что когда я привычно начинаю хвалить Дамблдора, то мне себя привычного хочется с непривычки прилично приложить! А потом себя, привычного, постучать головой об стенку, что согласись, для него, то есть меня, будет непривычно!

Оба захохотали. В этот момент Гарольд почувствовал, что его усталость и напряжение потихоньку отступают.

— Ну как прогулка по Косому переулку?

— Нормально, если бы не занудство Рона. Он жутко бесился, когда мама покупала тебе новые учебники. Ведь ему самому достались в основном подержанные, а мне и вовсе отошли его. На них смотреть страшно — не то что в руки взять. Похоже, Рон закладывал страницы бутербродами с беконом и кусками омлета.

Они снова посмеялись. Потом Гарольд немного рассказал Джинни о кентаврах и их злобных двойниках. Правда, в своем рассказе он обошел некоторые моменты и наиболее душераздирающие подробности. Поведал он и о делах Люпина, и с юмором описал, как бывший оборотень строит замок, и заодно «строит» захваченных в плен Упиванцев с Долоховым во главе.

Потом вдруг Гарольд рассказал Джинни, что хочет подарить семейству Уизли домового эльфа и испытующее посмотрел на девушку. Челюсть Джинни проявила наклонность к самопроизвольному отваливанию:

— Гарольд, ты же знаешь финансовое положение нашей семьи. Это смешно — домовой эльф в бывшем свинарнике. Весь магический мир будет над нами потешаться. Это издевательство! Родители и братья тебя возненавидят.

— А ты? — мягко, но требовательно спросил Гарольд.

— А что, я? Я, как все… боже, что я несу! Я не могу тебя ненавидеть… то есть я не могу не думать о родителях… я их люблю….

Растерянность девушки будто подтолкнула Гарольда:

— А меня? — спросил юный маг тихо. Джинни растерялась окончательно. Она отступила, опустила взгляд, и когда с отчаяньем взглянула на Гарольда, то увидела на его лице печаль. На ее глаза навернулись слезы, а губы лишь беззвучно шевельнулись. Гарольд ощутил, что смятение девушки достигло предела и, наконец, решился. Он положил руки на девичьи плечи и привлек Джинни к себе.

Несколько мгновений она стояла, уткнувшись лицом в его грудь и бессильно закрыв глаза. Потом Гарольд, как по наитию, нежно провел рукой по ее к шее, ласково приподнял подбородок и накрыл неуверенно шевельнувшиеся губы девушки своими горячими и сухими губами….

Не думаю, что Гарольд и Джинни заметили, как быстро бежит время. Они стояли у окна, слегка касаясь друг друга. Рука юноши легко обнимала девушку за плечи. Разговаривали шепотом о разных пустяках, но им казалось, что они говорят об очень важных и серьезных вещах. Время от времени Гарольд прерывал разговор новым поцелуем, и тогда Джинни замирала в его руках, а он слышал взволнованный стук ее сердца.

На востоке вновь заалела светлая полоска, когда Гарольд опомнился и услышал в складках своей мантии негромкое шуршание вызова по Сквозному зеркалу.

— Меня вызывают, — прошептал он Джинни. Та кивнула и отошла на шаг. Счастье грело ее нежным белым пушистиком. Боясь расплакаться от переполнявших ее слез, она быстро повернулась и легко ступая, побежала к лестнице на первый этаж. Гарольд еле успел снять охранное заклинание, а то девушка непременно набила бы себе изрядную шишку на лбу.

Он вошел в свою комнату, достал из кармана зеркальце и минут десять разговаривал с Люпином, а затем с Хмури. Из–за сумбура в голове Гарольд не поставил Чары Оповещения, и поэтому не услышал, как к двери его комнаты кто–то подошел, постоял, подслушивая, а затем вернулся в свою комнату на первом этаже.

«Люмос», — огонек на конце палочки осветил перекошенное лицо Гермионы. Это она ходила на второй этаж, чтобы узнать, что там делала Джинни. Сейчас ее лицо, утратив привычное добродушие, источало злость. Она погрозила в стену комнаты Джинни кулаком с зажатой палочкой и прошипела:

— Ну, нет, подруга! Этого Гарри я тебе не отдам!!!

Глава 42

Вечером следующего дня Добби попросил связи с Гарольдом. После короткого разговора юный маг связался с Тонкс, и дал ей поручение немедленно доставить Нарциссу и Драко Малфоев в Блэк–мэнор, ни в коем случае не рассказывая о том, куда их переводят. Туда же Винки надо было переправить Люциуса. Гарольд предупредил Ремуса, что появится в Блэк–мэноре в полночь.

Без четверти двенадцать камин в Ритуальном зале Блэк–мэнора ярко вспыхнул и из него, пошатываясь, вышел Глава рода Малфоев — Люциус Малфой. За столом в зале сидели взволнованные Нарцисса и зеленоватый Драко.

Непреклонная Тонкс произвела аппарацию в Блэк–мэнор в пять приемов, так что непривычный к аппарированию Драко по пути заблевал большую часть Англии и весь восток Шотландии.

Увидев Малфоя–старшего, Нарцисса и Драко вскочили и тут же были водворены на место жесткими руками стражей замка, одетых в красные мантии с черной окантовкой. Видя, что Драко намерился вспылить, Люциус предупреждающе помотал головой.

— Нарцисса, Драко, сохраняйте хладнокровие. Мы в сильных руках, поэтому не осложняйте наше положение, — негромко, но убедительно сказал Люциус.

По лицу Нарциссы текли слезы, да и Драконыш смотрел на отца подозрительно влажными глазами.

— Не переживайте, — сказал глава рода Малфоев, — со мной все в порядке. Хотя клянусь Мерлином — не понимаю, как это возможно. Мне дали понять, что у нас есть шанс на сохранение наших жизней и нашего рода. Я, правда, не знаю, чем придется платить, но если бы потребовались наши жизни и наши средства, то это уже давно могли бы сделать.

Подчиняясь знаку стража, Люциус сел напротив своих близких. Он усмехнулся:

— Меня так посадили, видимо, чтобы я в процессе разговора или допроса мог наблюдать за вами, — проницательно заметил Малфой–старший и невесело усмехнулся.

— Вы правы, мистер Малфой, — сказала Тонкс, появляясь в дверях.

— Неужели здесь всем заправляют полукровки? — вздохнул Люциус.

— Чем моя кровь хуже крови того полукровки, которому вы лизали зад двадцать лет, сэр? — с откровенной насмешкой спросила метаморфиня. Волосы на ее голове медленно исчезли, лицо вытянулось и стало мертвенно бледным, нос провалился, а глаза полыхнули багровым пламенем. Малфои содрогнулись. Сходство с Темным Лордом было не столько физиономическое, сколько типологическое, но и этого с лихвой хватило, чтобы темноватые аристократы почувствовали почти неконтролируемый ужас.

— Не надо, — почти простонал Люциус, а его жену и сына просто заколотила крупная дрожь, — я беру свои слова обратно!

— Надеюсь, мистер Малфой, вам хватит благоразумия не повторять таких ошибок при Главе нашего союза, который буквально через считанные минуты будет решать вашу судьбу?

Люциус кивнул. Ему преподали урок, и гордость аристократа была уязвлена, но присущее его роду здравомыслие взяло верх над амбициями. К тому же, пропавшая с плеча Метка Темного Лорда недвусмысленно намекала на непостижимую мощь мага, в руки которого он попал. Тонкс медленно приняла свой привычный вид.

Часы пробили полночь и двери в Ритуальный зал распахнулись. Вошедший Ремус Люпин звучным голосом приказал:

— Всем встать!

Люциус и Нарцисса, переглянувшись, покорно поднялись на ноги, а обалдевший Драконыш слегка промедлил, но тотчас был вздернут за шиворот сильными руками, поставлен в вертикальное положение и слегка прихлопнут по голове кольчужной рукавицей.

— Сэр Гарольд Джеймс Поттер, Глава Родов Поттеров и Блэков, Командующий Эй — Пи Объединенного Магического Сообщества!

Гарольд вошел в зал в сопровождении небольшой свиты. Его мантию для официальных приемов украшали гербы обоих родов, а волосы на голове охватывал двухцветный обруч. Родовые браслеты и перстни на руках завершали образ молодого вождя.

Тишина, упавшая на зал, казалось, обрела материальную плотность и вес. Соратники Гарольда застыли, испытывая гордость за своего предводителя. Малфои, особенно Люциус, еще не знавший о влиянии Поттера на свою судьбу, замер, как громом пораженный.

Гарольд уверенно занял место во главе стола.

— Садитесь, — спокойно произнес он.

Все сели. Драко, который от удивления опять протормозил приглашение сесть, получил сзади под коленки и рухнул на жесткий дубовый стул. В негодовании он обернулся, но увидел нависающую над ним красно–черную маску стража и счел за благо промолчать.

— Итак, сэр Малфой, пришло время поговорить. Предупреждаю сразу, что испытываю к вам пока лишь крайне неприязненные чувства, что, впрочем, легко объяснимо. Ваша деятельность в рядах Упивающихся заслуживает Поцелуя дементора. Тем не менее, я потратил свое время и время моих друзей и соратников на то, чтобы оказать помощь вашей семье и спасти вашу жизнь.

— Но это не так, — завопил Драко, очухавшись от первоначального ступора, — мы уже говорили, что жизнью отец обязан излечившему его магу, а не вам. У отца Долга Жизни перед вами нет!

— К счастью, вы ошибаетесь, Драко, — подчеркнуто вежливо ответил Гарольд, показывая этим, что не принимает такого тона и махнул перед своим лицом левой палочкой, — вы этого волшебника имели в виду?

Нарцисса сдавлено ахнула, а Драко вскочил, глядя на Гарольда вытаращенными глазами. Палочка Поттера словно стерла черты подростка, и перед ними появилось лицо худощавого мага средних лет, который провел фантастический ритуал извлечения Черной Метки у Люциуса в Малфой–мэноре. Это было самое невероятное открытие Драко за всю его жизнь! Туповатый грифиндорец вдруг за каких–то два месяца, превратился в главу нескольких влиятельных магических родов, неузнаваемо изменился, став истинным аристократом, да еще и обладателем невероятной магической мощи. Мощи, которая превосходила мощь Темного Лорда, ибо Лорд неоднократно заявлял, что метка является пожизненной, не снимаемой никакой магией. И гордо заявлял, что наложить Метку он может, а вот снять ее даже он — Лорд Судеб — не в состоянии.

Люциус Малфой посмотрел на сына и в отчаянии схватился за голову. Внешний вид Драко и Нарциссы подсказал ему истину — его спас, сняв неснимаемую Метку, этот юный маг. Поттер! Родителей которого и его самого Люциус всю жизнь считал помехой своему роду!

Малфой–старший подавленно опустил голову. Он вспомнил все, что совершил против Поттера, и его охватил страх. Ведь некоторые маги были готовы сначала вылечить и поставить на ноги своего врага, чтобы потом сполна насладиться мщением.

Он со страхом взглянул на Поттера. Нет, не похоже. Гарольд невербальным заклинанием и взмахом палочки вернул себе свой облик. Что–то насторожило Люциуса в жесте юноши. Потом он сообразил — Поттер наложил и снял заклинание левой рукой, и палочка его была черного цвета! Мерлин! Да это же Черная палочка Блэков, которая по легенде была утеряна несколько поколений назад. Значит, все правда. Перед ним сидит Глава Рода Поттеров по праву рождения, и Глава Рода Блэков по магическому завещанию. Ай да Сириус! Лишенный права быть Главой Рода из–за проклятия матери, он, как последний мужчина из рода Блэков, воспользовался правом назначить магического наследника. И сделал это по всем правилам! Даже самый капризный и мощный артефакт этого могучего рода покорился преемнику. Теперь, если Поттер доживет до собственного сына, тот станет Главой рода Блэков уже по праву рождения. А наследникам Беллы, Нарциссы и Андромеды достанутся от мертвого гоблина уши. Ну, теперь, по крайней мере, понятно, на чем основана экономическая и политическая сила нового лидера.

По поводу магии сложнее. Магические артефакты не могут усилить природные способности мага до такого уровня, какой демонстрирует Поттер. Случилось что–то еще. Не зря обеспокоенный Лорд гонял Внутренний Круг по всей Англии в поисках трупа Поттера. В чем–то Лорду надо было убедиться, что–то его беспокоило. Впрочем, пауза закончена. Это была преамбула. Сейчас начнется амбула! Вставай, Люциус! Промедление смерти подобно!

Малфой–старший встал, поклонился Поттеру и твердо произнес:

— Сэр, я никогда не относился к вашим друзьям, но ваши магические силы и родовые полномочия вызывают у меня искреннее уважение. Я сожалею, что оказался в стане ваших врагов, и осознаю, что после спасения меня и моей семьи вы имеете право потребовать с нас Долг Жизни.

— Я рад, что в вашем лице нашел здравомыслящего собеседника. Надеюсь, вы понимаете, что клятва, которую вам предстоит принести мне в присутствии этих свидетелей, составлена таким образом, что исключает любые двойные толкования? Готовы ли вы к этому? Или предпочитаете остаться верным своим идеалам Упивающегося?

— Сэр Поттер, — произнес Люциус. Драко не верил своим ушам. Его отец, аристократ в пятидесятом поколении признал Поттера выше себя? Или это хитрость? Отец бледен и очень серьезен. Похоже, их загнали в угол, где все хитрости бесполезны.

— Сэр Поттер, я не знаком с вашей политической программой. Не могли бы вы в общих чертах объяснить цели и задачи, которые вы преследуете.

— Извольте, мистер Малфой, — не удивившись, ответил Гарольд.

— Все не так уж сложно. Темный Лорд должен быть уничтожен. Его политическая, экономическая и военная инфрастуктуры демонтированы и лишены массовой поддержки. Магическое сообщество после окончания войны объединится и получит более устойчивую политическую систему. Вот и все.

— Позвольте, это очень общие формулировки. Если чистокровные семьи будут уничтожены…

— Никто не собирается уничтожать чистокровные семьи. Наоборот. Надо защитить эти семьи от массовой гибели, на которую их обрекает война. Это же генофонд магического сообщества, который глупо разбазаривать. Так же глупо отказывать в праве на полноценную жизнь в магическом сообществе выходцам из смешанных и немагических семей. Ибо способность пользоваться магическими силами — есть основной критерий при оценке положения мага в магическом социуме. Разумеется, основной процент магического населения рождается в чистокровных семьях. Но маги, появляющиеся в магическом сообществе из немагических или полукровных семей, спасают магический мир от вырождения, и должны быть вовлечены в полноценную жизнь. Сквибы, рожденные в магических семьях из–за близкородственных браков, в конечном счете, несут более серьезную угрозу магическому миру чем, так называемые, грязнокровки. Потому что грязнокровки могут влиться в магический социум без вреда для него, а сквибы не могут уйти в немагический мир без утечки информации о магическом мире.

— Хм, логика есть. А как к этому отнесется Министерство и Визенгамот?

— Меня это не очень интересует, мистер Малфой. И та, и другая структура должны быть серьезно изменены — с удалением сегодняшних ключевых фигур. Министерство — чисто исполнительный орган. Визенгамот — судебная власть. А орган законодательной власти, который сейчас узурпирован Министерством и Визенгамотом, следует передать Конференции Мудрых, которая должна заниматься законотворчеством.

«Конференция Мудрых». От кого–то Люциус уже слышал нечто подобное. От кого? А, дементор его задери — не помню! Люциус ухватился за другую мысль:

— Но, сэр Поттер, боюсь, ни Министерство, ни Визенгамот не согласятся добровольно отказаться от части своей власти.

— Спрашивать их мы и не собираемся. Наша задача — собрать под свои знамена большую часть общества — тогда нынешние лидеры отвалятся, как сухая листва.

Малфой задумчиво покивал головой. Разговор окончен. Дальнейшие разъяснения он может получить в родовом склепе в компании со скелетом Нарциссы и Драко. В конце концов, он уже был мертв. Ему дали вторую жизнь и второй шанс. Глупо не воспользоваться. Иметь врагом Темного Лорда — удовольствие небольшое, но в качестве повелителя он еще хуже. Сыграем с судьбой в орлянку! Подбросим галеон повыше и посмотрим, что получится. Люциус повернулся в сторону своих родных, которые с жадным вниманием ловили каждое слово беседы:

— Нарцисса и Драко, я принял решение принести клятву верности силам, возглавляемым сэром Поттером, и подкрепить ее Долгом Жизни. Сэр Поттер, прошу сообщить мне текст Клятвы…

* * *

«Битва при Кале»

Рассвет встретил отряд Мальсибера в долине, где на французской земле, арендованной на время министерством магии Британии, расположился перевалочный лагерь наемников с континента. «Рыцари удачи». Здесь были французы, немцы, итальянцы, греки, швейцарцы, голландцы, датчане, и даже маги мусульманских стран средиземноморья. Стадо голов на двести.

Упивающиеся окружили лагерь кольцом и приготовились к атаке, ожидая сигнала командира. Бойцы темного Лорда подбирались строго по критерию боевого мастерства. В совершенстве владея боевой магией и обученные тактике сражений, они представляли мощную боевую единицу — одну из самых боеспособных в гвардии Воландеморта. Все были прекрасно экипированы, почти все имели вторую палочку, примотанную шнурком к кисти или спрятанную в карман рукава мантии. Растворившись в кустах и на каменных осыпях, они с презрением наблюдали за лагерем наемников. Мальсибер прикидывал вероятное количество противника и выбирал направление отвлекающей атаки. Он решил слегка нарушить инструкции Лорда. Ему вовсе не улыбалось возиться с перевербовкой этого европейского сброда, а потом отвечать за их невеликие боевые результаты. «Убить их всех, нах», — подумал командир Упиванцев. Убить, чтобы другим неповадно было. С особой жестокостью. Нагородить гору изувеченных тел. Пускай или валят отсюда, или требуют от министерства безумных денег. Фадж, глядишь, и разорится. Так, а вот и завтрак. Пора!

— Ну что, месье? Вам кофе в постель? Или ну его нах**?!!!

Упиванцы с правого склона холма, молча, рванули в атаку. Пока они не добежали до самих палаток, никто из этих континентальных придурков даже не заметил нападения. Наверно думали, что это какой–то отряд с зарядки бежит, боится, что остальные всю какаву выхлебают.

Ну, получите, «рыцари без сдачи»!!!

Первый же залп перерезал лагерь пополам. Упиванцы средними заклятьями не баловались: в упор — «Авада», по палаткам — «Бомбарда». Пошла потеха!

«Рыцари при даче» очумели с самого начала, и до самого своего конца так и не оправились. Половина из них пошла на завтрак без палочек, и теперь они, как кегли, валились на землю в надежде, что пронесет. Но эти штучки не проходили, каждого упавшего добивали «Секо», чтобы визуально наблюдать, течет еще кровушка или уже нет. Нам, Упиванцам, все равно, что резать, что бомбить! Лишь бы кровь текла!

Вторая половина наемников, беспорядочно отстреливаясь, отступала к лесу, пятясь задом. Все правильно, да только можно было хотя бы разок оглянуться и посмотреть, куда ты отступаешь. Когда позади них грянул залп, судьба сражения была решена. Оставшиеся в живых наемники побросали палочки и подняли руки. Их связывали и без излишней жестокости отводили в центр лагеря. Когда эти придурки уже прикидывали, во сколько казне британского министерства обойдется их выкуп, Мальсибер дал команду, и безоружных пленников беспощадно посекли заклинаниями в лапшу. Некоторые Упиванцы развлекались отсеканием голов. А вот отсечь гениталии у тел всех наемников арабской внешности приказал сам Мальсибер. Он знал, что мусульмане к этому аспекту особо чувствительны. Когда истребление было закончено, пересчитали трофейные палочки — это было проще, чем раскладывать кровавые пазлы из расчлененных тел. Палочек оказалось двести шестнадцать. Многовато. Похоже, часть наемников тоже таскала запасные палочки, только вот они им не пригодились. Мальсибер записал на листке пергамента цифру и приказал сделать несколько колдографий для отчета.

Упиванцы стояли на площади лагеря и уже ожидали команды к построению, когда раздался строенный хлопок аппарации и прямо между Упивающимися появился Командир Аврората Бруствер Кингсли с двумя помощниками. Они прибыли на церемонию подписания магических контрактов с наемниками. Весело улыбаясь, старшие авроры начали осматриваться. Постепенно улыбки на их лицах сменились выражением ужаса. Стоявший позади Кингсли Мальсибер, не дожидаясь, пока Главный аврор выхватит палочку, направил ему в спину свою и каркнул: «Авада Кедавра!». Когда покончили и с помощниками, главарь Упивающихся вновь вытащил из складок мантии пергамент и аккуратно дописал к цифре 216 — «+3».

Глава 43

Магический мир Британии еще не знал о трагедии, произошедшей утром в лагере наемников у французского города Кале. Ведь не осталось ни свидетелей, ни очевидцев. Только небольшая долина между двух холмов, заваленная трупами. Упивающиеся, воспользовавшись контрабандными коврами–самолетами, благополучно скользили над морскими волнами, прикрытые Дезиллюминирующими Чарами. На отдельном ковре Мальсибер вез для Темного Лорда подарок — голову Кингсли и толстую связку трофейных палочек всех времен и народов. Некроманты потом посмотрят, нет ли среди этих артефактов чего–либо выдающегося.

Именно в этот момент Величайший Светлый Маг современности Альбус Дамблдор, чертыхаясь про себя, ментально ползал по подсознанию Наземникуса.

Мелкого жулика только что отпустили из психушки Мунго, где он пролежал месяц после памятной встречи авроров–санитаров с Люпином в Косом переулке. Тогда ему досталось несколько Оглушающих заклинаний, которые в сочетании с морфием, который предпочитал другим видам расслабления бравый член Ордена Феникса, произвели в его мозгу катастрофические опустошения. Задеты были все отделы мозга и памяти, вплоть до двигательного стереотипа! Еще неделю назад Флетчер в палате хватался за нос, когда чесалась спина, и был не в состоянии сесть на унитаз, потому что не мог догадаться развернуться к нему задом. Эти поведенческие особенности пациента особенно удручали младший персонал клиники, который был вынужден регулярно пользоваться Очищающими заклятьями. Да и соседи по палате неоднократно обещали отправить его к троллям или устроить магическую «темную». Визит Альбуса Дамблдора, забравшего Флетчера под расписку, был отмечен персоналом и пациентами отделения общей магической психиатрии, как большой праздник.

Альбус был вынужден сначала разыскать в мозгу бедняги недостающие болтики и винтики, которые сделали Наземникуса более приемлемым членом общества, а затем уже заняться поисками воспоминаний о событиях в Косом переулке. Через полтора часа утомительных поисков легилимент, наконец, наткнулся на исковерканное воспоминание о неудачном задержании Люпина. И просмотрев его, начал чертыхаться. Стоило тащить сюда этого вонючку из Мунго, ради того, чтобы пронаблюдать первое заклятие санитаров, которое просвистев над головой пригнувшегося оборотня, попадает Флетчеру прямо в лоб! Самой схватки он так и не увидел. Жаль, пора выбираться из этого мозгового склепа подонка и наркомана… Стоп! Это, что? Северус!!! Еще раз! Так, надо отдохнуть и выпотрошить эту консервную банку на ножках. Альбус сел за стол, оставив Флетчера валяться на полу. Предвкушение сладко щекотало в мыслях. Воспоминание Флетчера о Снейпе! Задвинутое в подсознание, значит, без «Обливиэйта» не обошлось! Горячо! Надо копать!

Альбус отдохнул и начал «копать». Сначала деликатно, а затем, почувствовав сопротивление — «Обливиэт» то был снейповский, — жестче, затем жестоко, и наконец, уже совсем бесцеремонно. Дамблдор понимал, что Флетчер сейчас откинет копыта, но игра стоила свеч. Загадочное вмешательство Снейпа в судьбу Поттера не давало покоя директору Хогвартса. Зельевар перед своим бегством явно сыграл какую–то партию у него под носом. Сыграл очень ловко — и Дамблдор не собирался прощать подобную наглость. Нащупав воспоминание и крепко его зацепив, Дамблдор вынырнул из подсознания обреченного воришки и потянул на себя палочкой. Глаза Флетчера вылезли их орбит, он пронзительно закричал. Дамблдор, не колеблясь, попытался заткнуть рот умирающего заклинанием «Силенцио», но не успел на считанное мгновение. «Протего!» — выдохнул Наземникус с последним ударом сердца, и нить воспоминания оборвалась!

Альбус издал крик ярости и разочарования. Попытался вновь проникнуть в мозг Флетчера, но наткнулся на серый могильный камень. Труп Флетчера Наземникуса — вора, алкоголика, шпиона и наркомана — с широко распахнутыми глазами и распотрошенным мозгом лежал на полу кабинета директора самой престижной в Британии школы чародейства и волшебства Хогвартс.

Дамблдор длинно, по–старинному витиевато выругался, вспомнил предков покойного по материнской линии, а также выразил твердое намерение насильно изменить сексуальную ориентацию трупа.

Тем не менее, в его руках было хоть и оборванное, но настоящее воспоминание о встрече Флетчера со Снейпом этим летом. Надо срочно посмотреть, а потом решить, что делать с телом. Дамблдор достал с полки сосуд с Омутом Памяти, вылил в него воспоминание и наклонил голову.

Небольшая библиотека в доме, похожем на магловский, но не совсем. Да это же дом Снейпа в Паучьем тупике! Флетчер сидит на полу и очумело мотает головой. Напротив него в кресле сидит Северус, лицо его хмуро и непроницаемо. Позади зельевара кушетка. А на ней, укрытый до подбородка пледом лежит Поттер! Поттер!!! «Что–то в этом роде я и ожидал», — самодовольно подумал Дамблдор.

Разговор вел Северус, а Флетчер лишь отнекивался да юлил. Зельевар несколько раз настраивал его на конструктивный диалог увесистыми оплеухами и даже с помощью старого доброго «Круцио». Флетчер визжал как свинья, потом сморкался и хныкал, вытирал лицо носовым платком, на который было нельзя смотреть без содрогания, и все начиналось сначала. Наконец, Наземникус понял, что добром от него не отстанут и начал незаметно нащупывать в рукаве палочку. Но Снейпа не проведешь. Опытный дуэлянт быстро обезоружил магического урку и для пущей убедительности пяток минут покатал его «Круциатусом» по полу.

Дамблдор невольно отступил назад, хотя ясно было, что задеть его в этом мире памяти Снейп не может. Наконец беседа перешла в более спокойное русло и Северус начал диктовать Наземникусу длинный перечень ингредиентов. Альбус навострил уши. Компоненты зелья были диковинными и баснословно дорогими. Некоторые названия директор слышал первый раз. Некоторые были настолько редкими, что непонятно, где их можно достать в принципе. Однако Флетчера это не смущало. Он называл имена и клички подпольных торговцев редкими компонентами и артефактами. Объяснял, как с ними связаться, что сказать и от кого спросить. Перо Северуса бегало по пергаменту, записывая полученные сведения. Гарри на заднем плане не двигался и даже его дыхание было незаметно. Ясно, что подросток находится без сознания.

Северус читал рецепт со свитка, который показался Директору знакомым. Где–то Альбус уже видел такие. Характерная расцветка, форма печати, просвечивающий вензель в левом верхнем углу пергамента. Все это вызвало у Дамблдора мучительное ощущение дежа вю. Вдруг его осенило: это похоже на вензель Гриндевальда!!! Великий Мерлин и осел его внучатый — Гриффиндор!!! Гриндевальд же помер в своем Нумергарде! Он сам отдавал распоряжение, как похоронить поверженного много лет назад врага.

Дамблдора окутала белая прозрачная мгла. Воспоминание закончилось. Он вынырнул из Омута Памяти. Постоял с минуту, приходя в себя, и сел за стол. Все было совсем не так, как он себе представлял изначально. Снейп накачал мальчишку неизвестно чем и, инсценировав отравление нейролептиками, подбросил щенка обратно в Хогвартс. Возможно это бомба замедленного действия. Черт! В мозгу Поттрера пока не порыться. Наверняка, чтобы добраться до истинных воспоминаний, придется как следует потрошить его мозг, а это неприемлемо. Поттер должен умереть не в Хогвартсе!

Поразмыслив немного, Альбус принял решение. Он взял пергамент, написал несколько строк, привязал ей к ноге дежурной совы Хогвартса послание и выпустил ее в окно.

Примерно через час он отвлекся от дел и сказал сам себе:

— Вот так, Альбус, и другого не дано. Одной проблемой будет меньше, а ненависти к Лорду больше. Пока хоркруксы у нас в руках, мы крепко держим его за яйца!

— Извините, сэр, и много хоркруксов? — раздался голос от порога.

Альбус стремительно повернулся — в открытых дверях стоял Гарри Поттер!

* * *

«Как он вошел? Как попал в запертую школу, черт возьми! Что он слышал или видел? Вроде, кроме последней фразы ничего. Ладно. Доживем до понедельника, то есть до завтра. И одной проблемой станет меньше. А сейчас улыбайся, надо, чтобы он спокойно вернулся в Хогсмит, и сегодня вечером был там», — стремительно пронеслось в мозгу директора.

Он воскликнул, улыбаясь:

— О, Гарри! Проходи, присаживайся. Как любезно с твоей стороны навестить старика в последний день подготовки к новому учебному году.

В приветствии недвусмысленно прозвучало — говори, что надо, и уматывай — не до тебя. Но Гарри сделал вид, что ничего не понимает. Вообще–то это был Гарольд, и пришел он сюда не из праздного любопытства, но до времени маскировался под своего младшего ментального собрата. (Прим. автора: для определенности мы будем называть его Гарольдом, но Дамблдор, разумеется, будет называть его — Гарри).

Дамблдор, видя, что Поттер, в силу своей ограниченности намек не понял и уходить не собирается, решил объяснить наличие в своем кабинете мертвого тела Наземникуса.

— Вот видишь, Гарри, что получается, когда маг нарушает Непреложный обет. Флетчер присягнул на верность нашему врагу, но мне удалось его разоблачить. Когда он был вынужден заговорить, сработали чары Непреложного обета, который Воландеморт заставил его принести вместо принятия Черной Метки. И вот результат — он умер, ничего толком не успев рассказать.

Гарольд посмотрел на останки Флетчера и притворно содрогнулся:

— Как это страшно, профессор! Но вы ведь не знали о том, что он принес Непреложный обет, верно? Значит, вашей вины в его смерти нет? А он сам виноват, предал вас, совсем как Хвост когда–то моих родителей.

Даблдор мысленно самодовольно усмехнулся. Как легко обмануть этого простака, даже такой наскоро придуманной, грубой выдумкой.

— Да Гарри. Он понес заслуженное наказание. Но теперь у меня проблемы, как захоронить его тело. На территории Хогвартся это сделать по многим причинам нельзя, а за пределы Хогвартса мне сегодня не выйти. Есть определенные ограничения. К тому же через пару часов начнут прибывать преподаватели. Может, ты вынесешь его после того, как я трансфигурирую тело в какой–нибудь небольшой предмет? Кстати, Гарри, а как ты прошел на территорию Хогвартса? Ведь доступ в школу закрыт везде, кроме камина для преподавателей.

Гарольд мысленно восхитился. Каков мерзавец?! Прикончил мужика Потрошащей Легилименцией и пытается запачкать Избранного. Да еще исподволь выясняет, как тот попал в Хогвартс. Ну ладно, каков вопрос — таков ответ!

— Э–э–э… директор! Я ужас боюсь покойников. Не могли бы вы убрать тело каким–нибудь другим способом. Я…я не могу, меня сейчас стошнит!

Гарольд согнулся пополам, попутно осматривая кабинет. Омут памяти на столе, значит, директор все–таки вытащил из памяти этого бедолаги воспоминания о встрече с Северусом. Снейп позже рассказывал ему в Поттер–мэноре о ритуале и всей предварительной подготовке к нему. Теперь Дамблдор знает о закупке ингредиентов темномагического зелья. А вот какое зелье использовал Снейп, он может и не знать. Да и сварить из этого набора можно с полдесятка зелий как для самостоятельного применения, так и для разных ритуалов. Впрочем, нельзя недооценивать этого старого лиса. Он может догадаться, что благодаря зелью и ритуалу Гарри отделался от декрукса, и… и все.

То, что ритуал пошел не по плану и Гарри получил гигантские знания и магические силы — из воспоминаний Наземникуса директор не узнает точно. Тем лучше. Начинать учебный год со зверского убийства директора школы — плохая примета — оценки ниже будут, усмехнулся про себя Гарольд. Теперь, главное, не встречаться с директором глазами, а то тот полезет к нему в память, и тогда осложнений не избежать. Так, директор засуетился, подносит ему стакан воды. Хорошо, что безоар под языком. Впрочем, от сыворотки правды он не спасет. Будет директор так рисковать? Нет, не должен. Если я ошибся, то этому козлу хуже. Необходимость говорить правду под сывороткой не лишает мага возможности поджарить любопытного собеседника любым способом. Так что берегись, старик. Если ты задумал пакость, то придется мне начать учебу с наказания. Интересно, сколько баллов снимет Макгонагал за убийство директора? Она его любит — так что не менее тысячи. Бедный факультет слепых львят, чую — быть тебе в этом году на последнем месте!

Гарольд изобразил вымученную улыбку и храбро отхлебнул из стакана. Вроде — просто вода.

— Спасибо, сэр, — Гарольд опустил голову вниз и как бы в смущении начал застенчиво ковырять ножкой пол.

Дамблдор по–отечески улыбался.

— Ничего, Гарри, ничего. Я понимаю, что для тебя очень тяжело все, что имеет отношение к смерти. Это мы старики, относимся к ней как к скорой гостье и потому не боимся. Так как же ты попал сюда? Меня интересует этот вопрос, потому что в этом году меры безопасности серьезно усилены.

— Я… мы… это подземный ход, сэр, я узнал о нем от… от… — Гарольд сделал вид, что горло его перехватили сдерживаемые рыдания.

— Ну–ну, успокойся, Гарри, — Дамблдор сочувственно покивал головой, — я знаю, что любое упоминание о Сириусе тяжело для тебя. Не будем сейчас об этом. Ты ведь покажешь мне потом этот подземный ход?

Гарольд покивал головой, не поднимая глаз на директора.

— Ну и ладно. Ты что–то спросил, когда вошел?

— Я хотел узнать о хоркруксах, сэр. Вы что–то знаете о хоркруксах Воландеморта?

— Да, Гарри. Я нашел два кусочка души Воландеморта, и теперь ищу способ, как их обезвредить, — ответил директор Хогвартса. Его не очень заботило, что Гарри узнал об этом, — но я прошу тебя пока ничего никому не рассказывать.

— Конечно, сэр, — покивал Гарольд, усмехнувшись про себя, — и где они, сэр? Я имею в виду, они в Хогвартсе?

— Ну что ты, Гарри, разве я могу сделать Хогвартс мишенью для Воландеморта? Нельзя рисковать жизнью учеников. Они хранятся в надежном месте под хорошей защитой. Да, Гарри, а как ты прошел мимо горгульи?

— Ээ… Сливочные тянучки, сэр…

— О, Мерлин! Я забыл поменять пароль с прошлого учебного года! — добродушно засмеялся Дамблдор.

А на самом деле было так. Горгулья затряслась от страха при виде Гарольда и поспешно отодвинулась, не дожидаясь пароля. Юному магу пришлось остановиться и выяснить у нее пароль, чтобы иметь объяснение для директора. Горгулья затрещала от напряжения и по каменной щеке покатилась слеза.

— Она немая, — затрещал сзади скороговоркой Пивз, — пароль «Сливочные тянучки», сэр. Прошу извинить, я тут просто мимо пролетал.

Гарольд вытаращил глаза. Пивз и преподавателей–то слушался далеко не всех. Чует нежить темную магию. Интересно, а обделаться от страха полтергейст может? И как это выглядит?

— Вякнешь кому, отправлю Кровавому Барону задницу подтирать, — Гарольд нахмурился.

Полтергейст метнулся за угол:

— Не извольте беспокоиться, ваше Темнейшество! Что мы, деревянные по жопу? Понятие имеем. Службу знаем. Закон блюдем. Свое место помним. И шесток. И сверчок… Можно я пойду? Я ни–ни… чтоб мне… эта… и наоборот!

— Вали отсюда! И помни — я тебя предупредил!

Пивз умчался по коридору. Он был потрясающе молчалив.

Гарольд вернулся к разговору с Дамблдору:

— Я, сэр, наверное, не вовремя со своими расспросами. Я пойду в Хогсмит, пожалуй.

— Погоди, Гарри, так зачем ты приходил?

— О, сэр, я совсем забыл. У меня просьба, сэр. Я знаю, что Избранному положено жить в отдельной комнате, но нельзя ли мне быть по–прежнему в своей спальне с моими друзьями?

Дамблдор покачал головой и сочувственным тоном произнес:

— Нет, Гарри, статус Избранного нарушать нельзя. Таков декрет министра и изменить я ничего не могу.

— Но, сэр, Фадж ведь обещал вам не вмешиваться в дела Хогвартса?

— А вмешательства в дела Хогвартса нет. Декрет касается тебя, а не школы.

Гарольд повесил голову, кивнул покорно, встал и пошел на выход.

— Не расстраивайся, мой мальчик, ты будешь вместе с друзьями. Сегодня не уходите вечером из дома, я, возможно, навещу вас… — Гарри вышел из кабинета, и Дамблдор негромко закончил фразу, — когда все закончится!

Гарольд вышел за ворота Хогвартса и направился к своему дому в Хогсмите. Следовало подготовиться — до вечера оставалось еще шесть часов. Юный маг вынул сквозное зеркало и вызвал Хмури:

— Аластор, все подтверждается. Директору надо чтобы я вечером был дома с друзьями. Видимо, для моей же пользы. Действуй, как мы договорились. Сову директора с письмом прикажи отпустить. Пусть летит к своему красноглазому адресату. Пора показать им, кто в доме хозяин!

Глава 44

Возвращаясь в Хогсмит, Гарольд переговорил еще с Тонкс, Ремусом и Люциусом Малфоем. Последний подробно рассказал, как Темный Лорд организовывает рейды при получении срочной информации, кого привлекает и как действует. Малфой откровенно предупредил, что Темный Лорд варьирует тактику и в исключительном случае может поступить непредсказуемо и спросил, на кого предполагается нападение. Получив короткий ответ: «На меня», он порекомендовал Гарольду немедленно скрыться. Поттер презрительно усмехнулся и дал отбой связи. У него был план.

Гарольд не был уверен, что сможет при необходимости убить Лорда, но защитить себя и тех, кто живет рядом, он сумеет. Однако надо было подстраховаться, чем он и занялся. Подготавливая диспозицию схватки, Гарольд задумался, как поступить с Гарри. Опять тупо отстранить его? Логично, но, сколько так может продолжаться?

Гарольд еще раз детально представил себе свою жизнь в двух лицах в Хогвартсе. Да, проблемы были. И проблемы серьезные.

Гарольд оказался в несколько затруднительном положении. Ситуация требовала все более частых замещений своей младшей ментальности. Снабжать Гарри мнимой информацией так, чтобы тот принял все за чистую монету, не получалось. Тогда у него образуется разрыв между поступками и их мотивированием. Поступки он будет воспринимать как свои, а почему он так поступил — ему останется неизвестным. А так и сбрендить недолго.

Но полностью отказаться от младшей ментальности Гарольд тоже пока не мог. Хотя в шкуре Гарри его хватало максимум на час — потом тупость ситуаций и убогость роли, которую он в них играл, доводила его до острых приступов мизантропии. В этом состоянии Гарольд начинал опасаться уже за свой рассудок. Дело было дрянь.

То ли выходить из этой игры и искать варианты самостоятельного поиска хоркруксов, то ли найти общий язык со своей младшей ментальностью. Правда и здесь без вранья было не обойтись, но Гарольд посчитал, что это меньшее из зол. Он провел Гарри в его спальню… тьфу, он сам прошел в спальню и пронес в себе Гарри… опять не то. Значит, так — их тело прошло в спальню под управлением Гарольда, для первого разговора с Гарри. Бредятина, подумал юный маг. Во я дуростей наворотил!

Он запечатал дверь заклинанием Блэков, спрятал палочки в тайник и сел на диван. Ну что, пора впускать малого на основное место. Замещение произошло, как всегда, почти мгновенно. Гарри, очнувшись, обнаружил себя сидящим на диване. Последнее, что он помнил, как забежал в туалет после завтрака. Делал ли он что–нибудь в туалете и как потом оказался в своей комнате, было для него загадкой. Гарри расстроено обмяк. Опять проблемы с памятью. Который час? Ого! Он выключился почти на три часа! Да за это время в Британии власть могла поменяться, а он и не узнал бы. Воображение нарисовало ему апокалипсическую картину: паровоз Хогвартс–экспресса едет по Хогсмиту, нахлобучив на себя кабак мадам Розмерты, а по всему пути от станции до поселка разбросаны взорванные вагоны с убитыми студентами внутри. Брр… Гарри встал и подошел к окну. Ни паровоза, ни трупов на улице не обнаружилось. И то, слава Мерлину. Что же делать? Похоже, надо признаваться, а то скоро начнут слышаться посторонние голоса… и готово дело — в психушку пожизненно.

В этот момент, Гарольд, не просмотрев последние мысли Гарри, решил начать разговор:

— Здравствуй, Гарри…

В голове Гарри как взорвалась бомба: «Твою мать! Началось! Голоса мерещатся…». Он вскочил и бросился вон из комнаты. Скорее вниз — к Гермионе, к Джинне, к корешу Рону! Помогите! Ведь можно, наверное, это остановить! Гарри с размаху налетел на дверь, которая и не подумала открыться. Испуганный подросток в исступлении рвал дверь непослушными пальцами и бился об нее всем телом. Гарольд пытался продолжить разговор, но Гарри при звуках голоса, раздававшегося у него в голове, начинал истерично кричать и хохотать.

«Поранится, засранец», — подумал Гарольд и поспешно отстранил младшую ментальность. Встал с колен, ощущая сильную боль в разбитых руках и ушибленных плечах. Сел на диван и начал просматривать последние мысли и эмоции Гарри. Тьфу ты, дементор тебя забодай! Накладочка! Гарри думал о посторонних голосах, а тут и я нарисовался. Аккурат, как посторонний голос. Не удивительно, что парень обезумел. Придется подчистить. Да еще, давай, и блок наложу на мысли о психической болезни. Так, готово. Попробуем еще раз.

Гарри сидел на диване, размышляя о странных провалах в памяти. Причин могло быть много — от болезни до происков Воландеморта. А то ведь раньше все шрам болел, а теперь — как отрезало. Зато провалы начались. Наверняка, его работа. Надо будет Дамблдору рассказать. Может, директор сам с ним окклюменцией займется, раз, слава Мерлину, Снейп пропал.

— Здравствуй, Гарри, — услышал он голос внутри себя. Гарри на всякий случай покрутил головой — шутка была в стиле близнецов. Вдруг приехали?

— Кто это? — угрюмо спросил Гарри.

— Я твой Хранитель.

— А глаза у тебя случайно не красные? — поинтересовался подросток.

Гарольд удовлетворенно хмыкнул.

— Нет, мои глаза зеленые. А точнее, я смотрю на мир твоими глазами. Правда, видим мы разное. Ты видишь то, что хочешь видеть, а я все остальное.

— Почему так?

— Потому что моя задача — замечать опасность и беречь тебя.

— Спасибочки конечно, но почему вы решили, что я поверю в эту чушь с Хранителем? — Гарри был язвителен и это очень нравилось Гарольду. Получается, стоило избавить парня от комплекса неполноценности по отношению к своей психике, и в нем появились ростки нынешнего Гарольда. Здорово! Можно сказать, маленькое открытие о причинах собственного становления после избавления от хоркрукса.

— Я могу легко доказать. Ты неоднократно терял сознание и память. И не мог объяснить, что произошло. Это мои вмешательства. Я вмешиваюсь в твои действия, когда ты делаешь что–то неправильно или так, что это может привести к беде.

— Кто тебя об этом просит? Прекрати немедленно! Меня достали провалы в памяти. А это, оказывается, ты лезешь туда, куда я тебя не просил. И я так и не понял, почему я должен тебе доверять? Может ты все–таки Воландеморт или его создание?

— Если бы я хотел причинить тебе зло, не было бы ничего проще. Ведь в момент твоего отключения я управляю твоим телом.

— Докажи!

— Пожалуйста. Сейчас ты в очередной раз провалишься, а я аппарирую тебя, ну скажем, к Визжащей Хижине.

Не успел Гарри запротестовать, как провалился и очнулся, стоя на улице Хогсмита недалеко от Визжащей Хижины.

— Ничего не понимаю. Я же не умею аппарировать.

— Зато я умею.

— А где ты? Дементор тебя задери!

— В тебе, дружок — в твоей голове. И тебе совсем не обязательно орать на весь Хогсмит. Чтобы пообщаться со мной, тебе достаточно мысленно назвать меня по имени.

— А как тебя зовут?

— Я старше и опытнее тебя, поэтому называй меня Гарольд. Но только мысленно! Ты должен хранить эту тайну от всех, иначе даже я не смогу тебя защитить.

— Даже от Дамблдора тайна?

— К сожалению — да. Директор достойный человек, но тайна перестает быть тайной, когда становится известна более чем одному человеку. Пойми это ради твоей же безопасности.

— Мне это не нравится.

— Давай попробуем. В сложных случаях я буду управлять тобой, но провалов у тебя больше не будет, и ты будешь помнить, что делал. А в случаях попроще я буду просто подсказывать тебе, как поступить.

Гарри подумал и спросил:

— А если я не соглашусь?

— Извини, тогда я сотру этот разговор из твоей памяти, и у тебя по–прежнему будут провалы.

— Это несправедливо и нечестно…

— Зато надежно и практично. Соглашайся, Гарри.

— Ладно, давай попробуем, как там тебя? Гарольд.

— А теперь, тоже самое, но мысленно… Молодец! Теперь приготовься, возвращаемся назад в комнату.

У Гарри на мгновенье потемнело в глазах, и он вновь почувствовал себя сидящим на диване.

— Здорово! — сказал подросток и мысленно обратился к своему Хранителю, — давно ты умеешь аппарировать?

— Сколько себя помню, всегда умел, — соврал Гарольд.

— А кем ты был?

— Хранителем.

— Не понимаю, кто ты? Дух? Привидение?

— Я — Хранитель. Большего я тебе рассказать не сумею.

— Давно ты во мне?

— Две недели.

— А как ты в меня попал?

— Нам, Хранителям, этого не объясняют. Просто попадаешь в человека и делаешь все для его защиты. Но учти, все делать за тебя я не буду. Я, знаешь ли, больше по защите, а в учебе на меня не рассчитывай. Я не шпаргалка по нумерологии.

— Жаль, — мысленно пробормотал Гарри. Появившаяся надежда стать лучшим учеником школы медленно увяла.

— Ну, в чем–то я, конечно, смогу тебе помочь. Но в мои обязанности это не входит — у меня и так работа вредная. Мне еще по ночам тебя оберегать, так что на занятиях, пока ты в безопасности, мне и отдохнуть не грех.

— Лежебока, — упрекнул Хранителя Гарри, — нет бы — помочь объекту, так сказать, охраны. А он спать на занятиях собирается.

— Не объекту, а субъекту. Ты не склад со врывчаткой! Не знаю… могу помочь только на зельеварении, трансфигурации, ЗОТИ и заклинаниях, а с более сложными предметами сам справляйся. Я в ваших астролябиях не силен.

— Да–да, — поспешно согласился Гарри, — что посложнее, это я сам, а ты давай помогай на всех этих, понимаешь, Зоти, там, зельеварении. Да! Давай хотя бы так!

Гарри был в восторге! Помощь по основным предметам! Фантастика! А этот Хранитель Гарольд — неплохой парень, имя только у него очень напыщенное…

Гарольд тоже был доволен. Теперь станет попроще. Можно будет управлять парнем разумно. Гарри на виду у всех будет постигать науки, а он, Гарольд, втихаря, искать хоркруксы. Насчет помощи Гарольд не обманывал, он собирался по мере прохождения тем на занятиях в Хогвартсе просто открывать доступ Гарри к соответствующим знаниям в своей памяти.

Была еще причина для хорошего настроения. Перед возвращением в комнату Гарольд обогнул Визжащую Хижину и увидел в стене со стороны Запретного леса воткнутую белую стрелу!

Глава 45

Около пяти вечера, когда летнее солнышко уже заметно покатилось под откос на запад, Гарольд был готов встретить незваных гостей. То, что они появятся, он практически не сомневался. Приглашение Темному Лорду посетить сегодня вечером Хогсмит было составлено обтекаемо, но сомнений не оставляло — Дамблдор повторно сдал Поттера. А может уже и в третий раз. История с Лже — Хмури не выходила у Гарольда из головы. Так облажаться? Не распознать за девять месяцев подмену старого соратника? Женщины за этот срок успевают демографическую проблему решить… Тут, что–то не так. Похоже, что и Северус не поверил директору. Охлаждение отношений между ними началось именно тогда. Северус, кстати, еще заподозрил подвох в появлении Фаджа с дементором. Чары, наложенные на Хогвартс, не пропускали этих существ. Для этого требовалось разрешение, которое мог дать только директор. Вот такие пироги с котятами!

Гарольд вошел в гостиную, Тонкс, Джинни и Гермиона воззрились на него, а Рон демонстративно смотрел в другую сторону. Вот и ладненько! Поттер подошел к дружку со спины, и из его рукава на мгновение показалась палочка. Синий луч, сорвавшись с палочки юного мага, впитался в спину Рыжика и тот ничком свалился с дивана на ковер. Все вскочили:

— Что ты делаешь, Гарри?

— Гарольд, к вашему сведению, — на ходу бросил юноша и быстро перевернул Рона на спину.

— Что ты себе позволяешь, Гарольд? — с возмущением крикнула Гермиона, — Джинни, ты почему молчишь? Он твоего брата заклял!

— Гермиона, потухни! Джинни, не волнуйся, с Роном будет все нормально. Я не хочу путать его в то, что произойдет сегодня вечером. Вас, кстати, тоже. Так что, кто желает… того…этого…. переждать… милости прошу в компанию к Рону.

Гарольд выпрямился и, не скрывая усмешки, посмотрел на Гермиону. Та поморщилась и нехотя сказала:

— Извини, Гарольд, я просто забыла, что ты нынешний ничего не делаешь случайно. Все у тебя продумано на полгода вперед… — в голосе заучки нарастала язвительность.

Гарольд предостерегающе кашлянул:

— Кхм… теряем время… — он посмотрел на Гермиону и та, нехотя, замолчала.

— Девочки, помолчите ради Мерлина! — вмешалась Нимфи, — что случилось, Гарольд?

— Ближе к вечеру заявятся Упиванцы. Возможно, с их Темнейшеством во главе. Им нужен, выражаясь утонченным языком Фенимора Купера, мой скальп. Но ваши они до кучи тоже прихватят, если получится. Свой скальп я решил оставить себе. А вот ваши мне удастся сохранить, если вы будете точно выполнять мои приказания. Для тебя, Тонкс, кстати, даже альтернативы нет — ты обязана это делать. А вот девушек я могу только настойчиво попросить или обойтись с ними, как с Роном. Выбирайте.

— Гарольд, — неуверенно начала Джинни, — мы могли бы помочь…

— Вы не в той боевой форме, чтобы сражаться с отборными головорезами. Мне это будет только мешать, — Гарольд несколько смягчил резкие интонации, возникшие в начале разговора, и улыбнулся девушке.

— Тонкс, — продолжил юный маг, — вы спускаетесь в подвал дома. Я установлю на входе кое–какие заклятья. На всякий случай. Ты отвечаешь за всех троих. Не вздумай попробовать отлучиться. Заклятье на выходе из подвала будет очень суровое — оно своих от чужих не отличает. Все, берите Рона и марш в подвал. Не волнуйтесь, все будет хорошо. И учтите — не исключено, что к нам на огонек потом может заглянуть Дамблдор. Будьте осторожны. Старайтесь не смотреть ему в глаза. Да вы чего? Совсем омаглились? Чего парня руками хватаете? Вам палочки зачем нужны?!

Спровадив, так сказать, соседей в, так сказать, подвал, Гарольд одним духом взлетел по лестнице на мансардный этаж. Там, на пыльных стульях сидели авроры.

— Здравствуй, Марсиус, — приветствовал Гарольд молодого командира. Хмури хотел прибыть сам, но что–то случилось и министр срочно вызвал исполняющего обязанности Главы Аврората к себе. Хмури прислал к Гарольду своего сына и Поттера это вполне устроило.

— Охранные, Оповещающие и Антизаглушающие чары мы поставили, — доложил Марсиус. Гарольд кивнул и жестом показал молодому командиру следовать за собой. Они вышли с мансарды и спустились вниз. Гарольд подвел Марсиуса к окну и показал на дом напротив:

— Я думаю, что мозговой центр нападающих будет в заведении мадам Розмерты. Это лучший наблюдательный пункт из всех расположенных поблизости домов. Если что–то пойдет не так, как они планируют, оттуда с расстояния всего 50 метров легко ударить по нам мощным заклинанием, чтобы расчистить дорогу нападающим. Значит, эта сторона дома наиболее опасна и находиться здесь не надо. Нападающие знают, что в доме от силы два–три охранника из аврората и четверо подростков. Правда, у Темного Лорда есть подозрения относительно меня. Он может предполагать, что я находился со Снейпом, когда им здорово наподдали в Паучьем Тупике. Аластор тебе рассказывал?

Аврор утвердительно кивнул.

— Так вот, — продолжил Гарольд, — сегодня ничего подобного допустить нельзя. Я не могу раскрывать перед Лордом свои магические возможности. Значит, отдуваться придется вам. Я лишь буду восстанавливать защиту дома и следить за временем. Через пятнадцать минут после нападения, не раньше, должна подоспеть помощь с базы аврората. Наша задача продержаться это время, а затем уйти в цокольный этаж и завалить на него эту домину. Разбирать завалы ввиду прибытия авроров Упиванцам будет некогда, и мы мирно расстанемся. Самый сложный вариант будет, если пожалует сам Темный Лорд, но я думаю, мы справимся. В самом крайнем случае придется немного пошуметь, но хотелось бы обойтись без этого. Поставьте людей по пятеро на каждый этаж. По одному на каждую сторону дома, пятый на своем этаже — в резерве. Сообщите им сигнал, по которому все должны бегом бежать вниз в подвал. Все! Начаться может в любую минуту. Я спущусь на крыльцо. У нападающих не должно быть сомнений, что я дома.

Марсиус кивнул еще раз и побежал расставлять людей.

* * *

Гарольд сидел на ступеньке крылечка дома и специальной пастой полировал рукоятку своей метлы. Обе палочки лежали наготове в рукавах мантии, а браслеты и перстни были прикрыты Маскирующими чарами. Юный маг от души надеялся, что пользоваться ими не придется. Все вроде было готово, скрытые за портьерами авроры внимательно смотрели за подступами к дому — они были готовы подать Гарольду сигнал. Время тянулось — ну просто непонятно, как что. Сравнений в голову юному магу не приходило.

Движение в доме напротив привлекло внимание Гарольда одновременно с предостерегающим возгласом из прихожей и зеленым лучом, летящим в его направлении. Юный маг чуть не растерялся, но вовремя закрылся от луча Смертельного Заклятия метловищем, которое в ту же секунду гулко взорвалось!

Гарольда спиной внесло в прихожую и приложило затылком об дверцу шкафа для обуви. Очнулся он через мгновенье с огрызком метлы в одной руке и здоровенной резиновой калошей — в другой. Очередной зеленый луч врезался над головой юного полководца и осыпал его тлеющими щепками шкафа. Гарольд понял, что он еще виден нападающим и, зачем–то метнув калошу в дверной проем, перекатился в сторону. Еще удар! Обугленная калоша сильно ударила подростка в лоб и, дымясь, отлетела в угол. Бля!!! Ну это уже не смешно! Гарольд не на шутку разозлился и вскочил на ноги, готовый одним заклинанием пробить насквозь дом напротив и здание Хогвартса заодно! Сзади его подхватил Марсиус и настойчиво потянул вглубь дома, благодаря чему Поттер опомнился и взял себя в руки. Подумаешь, калошей в лоб? Затычка в заднице — хуже!

Пора заняться делом. Бегом на второй этаж, надо проверить Защитные чары на доме, а то эта рухлядь завалится раньше времени.

Гарольд подоспел вовремя. Несколько бомбард сотрясли дом и щит отключился, поэтому Поттер немедленно восстановил его правой палочкой. Левой можно было воспользоваться только в самом крайнем случае. Так. Дела у нас такие: Упиванцы в трех группах, по десять уродов в каждой — подходят с боков и сзади дома. С дома напротив время от времени срываются довольно мощные заклятья и бьют по дверям и окнам первого этажа. Опасно, но терпимо. Стекла выбиты уже по всему дому и противно хрустят под ногами. Сколько прошло времени с момента первой атаки? Сорок пять секунд! Осталось продержаться еще восемьсот пятьдесят пять! Да, будет жарко…

* * *

Темный Лорд, поджав и без того тонкие губы, стоял в окне второго этажа кабака Розмерты напротив дома своего врага по предсказанию. Он был несколько разочарован. Все–таки, Авада — очень тихоходное заклятие. Этот увалень Поттер так нелепо уклонялся — просто цирк шапито — и все же три выпущенных заклятья Смерти его так и не задели. Выковыривай его теперь из дома! Невезуха. Причем, странная какая–то невезуха. Систематическая. Или это у щенка везуха — систематическая. Пора с этим заканчивать, а то перед Внутренним Кругом уже неудобно. Второй год вокруг сосунка прыгаю, а прикончить не могу. Впрочем, с ближним окружением придется все равно расстаться. Отработка. Шлак. А болтают много и знают еще больше. Надо оставить Мальсибера да Беллу, а остальных в Уганду, черножопых дрессировать. Там, местным, много не наболтаешь. Они по–английски знают только: «Жрать, виски и баксы, сэр!»

— Некроманта сюда, — не оборачиваясь, приказал Лорд, — проведешь пятерых, да не застрянь там, землеройка дипломированная! Мне Поттера — живого или мертвого. Можно только голову, но со шрамом. Поторопись, у вас не более десяти минут.

Через пять минут Гарольд понял, что положенный срок им не выстоять. Слишком много врагов. Слишком хлипкий дом. Слишком нагло ведет себя Темный Лорд. Расстреливает дом такими заклинаниями, что светлая защита еле выдерживает. Придется отступить в подвал и заблокироваться. «Миссия не выполнима» всплыла в памяти фраза из какой–то дурацкой компьютерной игры Дадли. Да… Дадлику сейчас можно позавидовать! Посадил полсотни кустиков и саженцев, схлопотал от Добби по жопе десяток горяченьких, и дрыхнет себе на циновочке. Или в тетрис играет — уже половину коробки батареек перевел, игроман хренов. А тут по четыре Авады за раз в окна влетают. Пора уходить и людей уводить, а то уже раненые есть. Миссия не удалась!

* * *

Когда в течение минуты из дома не вылетело ни одного ответного заклинания, Воландеморт насторожился. Группы Упивающихся начали с трех сторон втягиваться в дом через дверь и окна.

— Остановите их, — приказал Темный Лорд. В этот момент земля дрогнула от взрыва, и дом с треском сложился внутрь себя. Раздались крики боли и ужаса. Четверо или пятеро Упивающихся, не успевших залезть внутрь, растерянно топтались перед грудой обломков, в которую превратился двухэтажный дом с мансардой.

Лорд зарычал от бешенства:

— Всем к дому! Разбирать завал! Быстро!

Все остававшиеся при Лорде гвардейцы кинулись к дому и начали заклинаниями растаскивать и левитировать обломки. Делали они это жутко неуклюже: раздвигаемые обломки, неловко падали вниз, добивая еще живых участников штурмовых групп. Левитация кусков тоже шла коряво. Крупные обломки норовили свалиться с палочек и рухнуть вниз, увеличивая общий хаос. Столбом поднялась пыль, закрывая от внешних наблюдателей происходящее. Руины как будто сопротивлялись разборке. А может, виноваты несогласованные действия гвардейцев Лорда? Тягают куски туда–сюда, мешая друг другу. Время шло, драгоценный минуты таяли как вешний снег, а докопаться до трупов врагов так и не получалось. Только на серой от пыли траве росла куча изуродованных тел Упивающихся. Даже крови особенно не было видно: все было запорошено пылью, как диатезная задница — тальком. Наконец, до Лорда стало доходить, что ситуация становится все хуже с каждой секундой. Он махнул палочкой, и метки Упиванцев полыхнули огнем, давая знать, что их господин требует внимания:

— Быстро уходим! — рявкнул Лорд под первые хлопки аппараций прибывающих авроров. Спустя пять секунд поле боя опустело. Авроры не успели поставить Антиаппарационный щит. Единственными их трофеями оказались руины дома и кучка трупов Упиванцев, которых в спешке не успели прихватить слуги Темного Лорда.

* * *

В подвале дома Гарольд наскоро зажег магический светильник, расставил авроров, поручил им держать потолок и активировал заклятье Обрушения, которое было размещено в несущих стенах дома еще днем. Грохот обвала оглушил всех, а воздух наполнился пылью. Стало трудно дышать. По истечении нескольких минут пыль немного осела, и Гарольд увидел испуганных девушек, безучастно лежащего Рона, и рядом с ним Тонкс, превратившуюся в серый соляной столб. Сверху послышались скрежет, хруст и голоса — Упиванцы разбирали завал. Поттер направил вверх руки и начал неприцельно разбрасывать Конфудусы. Его «помощь», несомненно, пришлась кстати. Сверху раздались звуки роняемых обломков и проклятья слуг Темного Лорда. Гарольд обходил подвал по кругу, посылая заклятья Дезориентации широким веером во все стороны, что бы никто из слуг Лорда не был обижен.

Внезапно в стене подвала раздался скрежещущий звук и в фундаменте образовался широкий проход, из которого выскочили фигуры в черных плащах и белых масках. Один из незваных гостей схватил оказавшегося к нему спиной Гарольда за волосы, приставил ему палочку к горлу и хриплым голосом каркнул:

— Всем стоять и не шевелиться, а то я убью его!

Из–за его спины вышел еще один, направил палочку на Джинни с Гермионой и крикнул оцепеневшим аврорам:

— Бросить палочки! Быстро!

— Бросать палочки не надо, — стоя еще с поднятыми руками, сказал Гарольд.

— Молчать! Убью! — Упиванец надавил на палочку, и она глубоко вдавилась в кожу на горле юного мага.

Гарольд показал свои открытые ладони Упиванцу, чтобы тот убедился, что палочки у него нет. Затем, как бы инстинктивно поднес одну ладонь ближе к горлу, а вторую опустил ниже вражеской палочки.

— Раз! — из левой ладони прыгнула черная молния, раздробив уткнувшуюся в его горло палочку в мелкие щепки.

— Два! — из правой ладони вырвалась еще одна и пробила грудь врага насквозь. Залп Оглушающих заклятий из палочек авроров — и оставшиеся Упиванцы, как кегли, повалились на кирпичный пол подвала.

Глава 46

Завал разобрали, когда уже начало темнеть. Первым из подвала с усталым лицом вышел Марсиус, а вслед за ним — Тонкс. Нимфи трясла головой, пытаясь вытряхнуть пыль из волос, и постоянно открывала и закрывала рот. Кажется, ее изрядно оглушило. Замыкал шествие ошеломленно крутящий головой Гарольд (под видом Гарри).

Гарольд ожидал увидеть Дамблдора и приготовился к сложному разговору, в ходе которого пришлось бы соблюдать осторожность и не давать смотреть себе в глаза. Но к ним тут же бросилась женщина, в которой Гарольд с удивлением узнал профессора Макгонагал. С Минервой все было значительно проще — легилимент она слабый. Видимо, только в редких случаях природа могла расщедриться и одарить мага сразу несколькими талантами. Макгонагал была сильным трансфигурантом и анимагом, но именно этих ее талантов Гарольд не опасался.

— Слава Мерлину! Гарри, ты цел?! — Гарольд напрягся, пытаясь поймать педагога на фальши, но Макгонагал говорила искренне, и юный маг улыбнулся ей радостной и немного наивной улыбкой Гарри.

— Здравствуйте, профессор! — вежливо поклонился Гарольд и мгновение спустя оказался в объятьях женщины. Он удивленно замер. Макгонагал никогда не проявляла своих чувств к нему так откровенно. Вспомнив о своей матери, Гарольд скрипнул зубами — наверное, она обнимала бы его еще нежнее. Макгонагал услышала звук который издал Гарри, и испуганно отпрянув, стала ощупывать его руки и плечи:

— Мистер, Поттер, ты… вы, целы?

— Да! — громко, как плохо слышащий человек, начал Гарольд, — в ушах шумит, такой грохот был, такой грохот! А тут еще Упиванцы по какому–то ходу в подвал забрались. Если бы не авроры, не знаю, что и было бы. Все целы, никто не ранен, только Рона оглушило — еще в самом начале! — проорал Гарольд, надсаживаясь.

— Мистер …? — начала вопросительно Макгонагал, обращаясь к Марсиусу.

— К вашим услугам, Марсиус, миссис, — вежливо представился командир авроров.

— Мистер Марсиус, я благодарю вас за спасение наших студентов. Ваша храбрость и мужество достойны самой высокой награды!

— Ну что вы! Мы просто делаем свою работу, — несколько смущенно произнес Марсиус и покосился на Гарольда. Тот исподтишка показал ему кулак.

Аврор извинился и пошел к сослуживцам, которые упаковывали останки раздавленных Упиванцев и собирали в развалинах палочки. По его команде несколько авроров вместе с ним снова скрылись в подвале.

— Дора, — растроганно обратилась Минерва к Тонкс. Девушка поморщилась и пожелала Гарольду скорейшей победы, чтобы можно было настаивать на варианте своего имени, которое он придумал.

— Дора, спасибо тебе. Ты оказалась с моими студентами в трудную минуту. Буду просить Дамблдора, чтобы он уговорил Аластора оставить тебя в Хогвартсе постоянно.

— Спасибо, профессор, — по старой привычке Нимфи назвала Макгонагал, как студентка, а та расплылась в улыбке, — только Аластор мной не командует, я в другом подразделении.

Макгонагал помрачнела:

— Ты еще не в курсе, Дора, — Минерва поколебалась, взглянула на Гарри и, вздохнув, сообщила, — Кингсли погиб, Дамблдор срочно отправился в министерство. Министр час назад назначил своим указом Аластора Хмури командующим авроратом.

Гарольд послушно вскрикнул вместе с Тонкс, а сам напряженно размышлял. Бруствера жалко, хотя было ясно, что затеи министерства до добра не доведут. Где же его подловили? Ладно, Аластор расскажет, как только освободится от первоочередных дел. То, что Хмури стал Главным Аврором — и хорошо и плохо одновременно. Влияние на аврорат, конечно возрастет, но и голова его высунется высоко — удобная мишень. Видимо, министр сообразил, что он может быть следующей жертвой и срочно поставил Аластора между Темным Лордом и своей задницей. Так сказать, своя мурашка — ближе к телу. Посмотрим, может министру придется обойтись без Аластора. «И без аврората», — усмехнулся про себя юный маг.

Однако время не ждало. Авроры вывели из подвала Джинни с Гермионой. Обе девушки были явно потрясены, но держались неплохо. Они ответили на приветствия Макгонагал и бросились ухаживать за Роном, который мирно дрых и в ус не дул. Гарольд опомнился и тихонько отменил заклятье. Рон зашевелился и открыл глаза:

— Что за еб… простите, профессор, здравствуйте… эй, да где я? Что произошло?

Пока девушки излагали Рону версию событий, разработанную специально для него, Марсиус незаметно перебросился с Гарольдом несколькими фразами. Результатом этого совещания стало перемещение четырех пленных из подвала за пределы Хогсмита, а затем — прямиком в камеры Блэк–мэнора. Некроманта юный маг велел держать не в подвале, а на верхнем этаже караульной башни, и никому с ним не общаться до своего прибытия.

Убедившись, что все в порядке, Макгонагал повела студентов в Хогвартс и попросила авроров проводить их. После скромного ужина, который был накрыт прямо в кабинете Макгонагал, она проводила ребят к портрету полной дамы и, сообщив им пароль, сказала:

— Гермиона, Джинни и Рон. Идите в свои спальни, эльфы подготовили ваши постели. Встретимся за завтраком в большом зале. Гарри, тебе подготовлено отдельное помещение в правом крыле замка. Пойдем, я тебя провожу.

— Ну как же, Избранный изволит проследовать в свои апартаменты, — издевательски заблажил очухавшийся Рон. Гарольд с трудом удержался, чтобы не дать ему в ухо. Но, сделав над собой усилие, виновато потупился:

— Рон, я просил директора разрешить мне жить в башне Грифиндора и спать в прежней спальне, но он мне отказал.

— Да ладно уж, — скривился Рон, — обойдемся ночью без высшего общества.

— Уизли, — железным голосом отчеканила Макгонагал, — услышу нечто подобное завтра — сниму баллы с факультета. Гарри выполняет решение министерства. И если ты, его друг, ведешь себя подобным образом, то чего мне ждать от остальных? От Малфоя, например?

Рон застыл, открыв рот от неожиданности. Похоже, он на мгновение устыдился, но тряхнул рыжей шевелюрой, упрямо стиснул челюсти и скрылся в проеме. Недовольные девушки потянулись за ним к входу в башню. Джинни обернулась и украдкой улыбнулась Гарольду, а тот ей незаметно подмигнул, затем оскорблено вздохнул и поплелся по коридору за Макгонагал.

Профессор трансфигурации привела Поттера в правое крыло. Здесь появилось небольшое ответвление коридора, ведущего в Большой зал, в конце которого обнаружилась дверь нового жилища Поттера. Макгонагал пожелала подростку спокойной ночи и сообщила пароль от комнаты, который, как оказалось, он мог потом поменять на свое усмотрение. Затем профессор удалилась.

Гарольд вошел в свою спальню и ошарашено остановился на пороге. Спальня была копией его собственной в Поттер–мэноре. Та же по размерам комната. Так же стоит кровать и кресло. В углу — небольшой письменный стол со стопкой чистых пергаментов и пачкой перьев в стойке чернильного прибора. Дверь в душевую комнату. Шелковая обивка стен и мебели. Наваждение.

Гарольд пощупал подушку на кровати. Он был готов поклясться зубами дракона — такая же! Юный маг не раздеваясь завалился на кровать, и довольно потянулся всем телом до хруста в позвоночнике.

Но вдруг рядом с кроватью раздался громкий хлопок, и Гарольд, отпрянув, свалился на пол, стащив за собой покрывало. Остервенело выбираясь из–под плотной ткани, он услышал знакомый голос:

— Лорд Поттер, хозяин Поттер–мэнора, находящийся в гостях в Хогвартсе, готовится ко сну, — появившийся у кровати Добби с торжественным видом протянул ручонку, чтобы принять от Гарри палочки.

— Добби! Твою мать! Ты что, издеваешься? — заорал Гарольд, одновременно накладывая на дверь Заглушающие чары, — ты мог попасть на Гарри! Кто тебя звал?

— Сэр, Поттер! Добби правильный эльф. Я смотрел, кто находится в спальне и появился только тогда, когда убедился что это вы, а не…Гарри.

— Тьфу на тебя! — в сердцах рявкнул юный маг, но покорно протянул палочки домовому эльфу, стоящему у кровати с самым непреклонным видом. Добби положил каждую палочку в специальное гнездо у кровати. Затем принял от Гарольда мантию, подал ему махровое полотенце чудовищных размеров и с поклоном проводил к ванной комнате. Когда он вернулся в комнату, Добби с непроницаемым лицом подал ему ночную пижаму и — оборотень тебе в дышло! — колпак с кисточкой. Гарольд посмотрел на домовика взглядом, в котором было нечто невыразимое. Потом вздохнул и под настойчивым взглядом домовика натянул на себя пижаму, надел на голову колпак и рухнул в разобранную кровать. Добби в изысканных выражениях пропищал хозяину пожелание спокойной ночи, щелкнул пальцами и исчез. Гарольд тут же снял колпак. Щелчок — вновь появился Добби. Теперь уже глаза эльфа выражали явное неодобрение. Гарольд вздохнул и вновь натянул колпак на голову:

— Спокойной ночи, Добби.

— Спокойной ночи, сэр, — домовик исчез. Уже не пытаясь снять колпак, Гарольд закрыл глаза и проворчал: «Камердинер хренов!»

Потом вспомнив кое–что, опять позвал:

— Добби!

— Чего желает хозяин? — опять, блин, у домовика счастливая улыбка. Не понять их мне — не стоит и пытаться. Какие они есть — такие и есть.

— Разбуди меня в полседьмого и завтра в течение дня не приходи. Будет этот… который Гарри.

Эльф еще раз поклонился и исчез.

* * *

В кабинете министра за столом сидели три немолодых мага. Угрюмый министр магии. Дамблдор, мрачно поблескивающий очками–половинками. Аластор Хмури, рыскающий магическим глазом на 360 градусов.

Разговор не клеился. Фадж настойчиво добивался от Дамблдора поддержки. Дамблдор не менее настойчиво прикрывался общими рассуждениями и не говорил ни «да», ни «нет». Аластор вообще не понимал, что он тут делает, и почему министр его держит на этих довольно приватных переговорах.

Объяснялось все просто. Дамблдору не улыбалось находиться при Фадже, теперь, когда Мальчика — Который-Выжил, наконец–то не стало. Ему нужна власть Фаджа, а не он сам.

Министр лишился сегодня своего последнего козыря, а Дамблдор вправе требовать от Лорда вторую половину оговоренной суммы. Этих денег должно хватить на формирование общественного мнения. Вот тогда он и начнет действовать.

Аластор зря согласился на пост главы аврората — теперь, за его голову никто не даст и ломанного гроша. После падения министра Хмури все равно придется менять, и лучше, если это произойдет «естественным» путем. Дамблдору на этом посту требуется более гибкий человек с более широкими взглядами. С широченными взглядами!

А вот Фадж боялся, что Дамблдор его заколдует и подчинит своей воле. Присутствие Хмури на беседе показалось ему оптимальным решением. Конечно, Дамблдор дружен с Аластором, но не до такой степени, чтобы при главе аврората нападать на министра.

Сам Фадж считал Хмури честолюбцем и неудачником. Дескать, рвался аврор всю жизнь к власти — себя не берег, прям Крауч–два. Надо дать ему потешиться на старости лет. Да и работу свою старый аврор знает. А прибьют, так не жалко — не из его команды. Сейчас Дамблдора надо арканить. Чего он так упирается? На что рассчитывает? Избранный хоть и в Хогвартсе, но заслуга министра неоспорима. Да и скоро выдерну я у него Поттера — и директор это знает, а на сотрудничество не идет. Странно!

В разгар спора открылась дверь — это Перси Уэзерби принес срочное донесение для главы аврората. Все замолкли, косясь на пергамент. Аластор прочитал, встал и обратился к министру:

— Под руководством Темного Лорда совершено нападение на дом Поттера в Хогсмите. Дом разрушен, ранено два аврора из числа охраны. Избранный не пострадал. Убито двенадцать Упивающихся, девять ранены и взяты в плен. Воландеморт скрылся с остатками своего отряда. Поттер и трое студентов переведены в Хогвартс. Разрешите осмотреть место нападения?

— Да, конечно. Поезжайте, Аластор. Докладывайте лично мне, и проследите за тем, чтобы известие было опубликовано в утренних газетах. Мы не имеем право скрывать правду от общественности, — напыщенно изрек Фадж. Он повернулся к Дамблдору:

— Может вы и правы, что не хотите соваться в эту кашу, Дамблдор…

— Последние события, — поспешно перебил его Дамблдор, — показали мне, что наша сила в нашем единстве, министр. Я считаю, что могу поддержать ваши усилия, направленные на сдерживание зла и борьбу против темных сил!

Глава 47

Утром Гарольд битых полчаса рассказывал Гарри о событиях прошлого дня. В ответ мелкий разорался так, что Гарольд, опасаясь, что его вопли услышат, пригрозил вырубить Гарри на все первое сентября. Тогда младший перестал орать, но вместо этого начал ныть и нудить. Гарольд сказал, что он напоминает ему Рона, и тут же прикусил свой виртуальный язык, поскольку Гарри сходу залепил своему Хранителю вопрос: «Откуда тот, собственно, знает о Роне?» Гарольд, ругая себя за болтливость, сообщил Избранному, что и сам об этом не знает. Видимо, при инициализации Хранителя ему передается необходимая часть знаний охраняемого. На что Гарри очень напряженным голосом поинтересовался, что именно ему известно. Пришлось рассказать, что знает Хранитель довольно много. Друзей. Врагов. Привычки. И некоторые душевные предпочтения.

— С этого момента поподробнее, — взбеленился Гарри, — что именно о душевных предпочтениях? Дементор задери всех Хранителей и придурков, которые их придумали!

— Ну, например, знаю, что тебе нравится девушка.

— Какая?

— Ну, Джинни….

— Чего? — Гарри вытаращил глаза, поморгал и вдруг громко расхохотался. Гарольд забеспокоился. Он тишком заглянул в память своей младшей ментальности и обомлел, не найдя там главного воспоминания о Джинни. Блин, похоже, он случайно стер воспоминание, в котором Гермиона рассказывает Гарри о том, что он нравится Джинни. А ведь именно это воспоминание было отправной точкой его влечения к этой девушке! Вот это компот! Так, пока этот засранец хохочет, надо посмотреть, кто же поселился в душе его младшей ментальности. Ого? Вот это блок! Растет малец или его собственная ментальность потихоньку перекачивается в младшую. Надо будет присмотреться.

Гарри утер слезы, выступившие от смеха, и произнес:

— Да, хреново тебя информировали, Хранитель. Больше не поверю в то, что ты все знаешь. Да и стоит ли тебя слушаться?

— Не будешь слушаться — будешь в отключке! — с угрозой предупредил Гарольд младшего, — свой долг я буду выполнять в независимости от твоего мнения. Так что не пыли и иди на завтрак.

— Ладно. Навязался ты на мою голову…

Гарри подошел к двери и толкнул ее. Дверь даже не пошевелилась.

— Ну? — сказал Гарри недовольно.

— Баранки гну! Я просил тебя прекратить болтать? Спрашивай мысленно, я же тебе объяснял. Вот оставлю без завтрака!

«Ну ладно тебе, Хранитель, есть очень хочется!»

«Пароль — «безоар», обращайся мысленно к двери, должно быть либо желание открыть, либо желание запереть».

«Безоар», — мысленно завопил Гарри и дверь открылась.

«Закрыть не забудь. Вот, так. Теперь по коридору прямо и направо. Старайся поменьше смотреть Дамблдору в глаза».

«Почему?»

«Вредно для пищеварения! Иди, я тоже есть хочу!»

«Нахлебник! Корми его, носи его, слушайся, блин, его!»

«Не ворчи, вот прикончишь Темного Лорда и гуляй бесконвойно».

«Я лучше завтрак прикончу».

«Тогда иди. Куда направо? В Когтевран собрался? Нам прямо».

«Наездник!».

«Скорее — кентавр! Я голова — а ты руки, копыта и жопа с хвостом!».

«С–с–скотина!!!».

«Ладно, больше не буду. Следи за лицом, а то подумают, что это Хмури на завтрак пожаловал».

Гарри вошел в большой зал все еще со злым лицом, но Гарольд был доволен. Теперь Избранный будет его изучать, а не истерики закатывать. Но, как я с Джинни промахнулся! Надо наблюдать за братом меньшим, сердцебиение, прилив крови к щекам или что–нибудь еще выдаст его сердечные предпочтения.

* * *

Оказавшись в Большом зале, Гарри вежливо поклонился преподавателям и весело помахал друзьям. Его Хранитель уже предупредил о недовольстве Рона, и с облегчением вздохнул, увидев ответный приглашающий взмах руки Рыжика. Наверное, Рон обдумал слова Макгонагал или жареные сосиски были вкусные. И много. Гарри направился к друзьям, но вдруг его остановил Дамблдор:

— Гарри, подойди, пожалуйста, — директор уже вышел навстречу, приобнял и ласково подтолкнул подростка к преподавательскому столу. Гарри с недоумением подошел, поймав доброжелательный взгляд преподавателей.

— Гарри вчера избежал большой опасности и в очередной раз доказал всему магическому миру, что могущество Воландеморта не безгранично. Позвольте от имени всего педагогического коллектива Хогвартса поздравить нашего Избранного и пригласить на завтрак к нашему столу.

Гарри оторопел, а преподаватели улыбались. Макгонагал показала Гарри на свободное место рядом с собой, но директор распорядился иначе. Он посадил Гарри на бывшее место Снейпа. Гарри сел, покраснев, и виновато посмотрел на друзей. Девушки нервно переглядывались, а Рон застыл, как памятник самому себе — с вытаращенными глазами и тремя сосисками, торчащими из полуоткрытого рта.

Сидящий рядом с Гарри незнакомый толстяк в лиловой мантии насыпал Избранному в тарелку килограмм жареных колбасок и представился:

— Гораций Слизнорт.

— Э–э–э… здрасте.

— Гарри, Гораций — наш новый преподаватель по зельеварению! — с энтузиазмом воскликнул Дамблдор.

— Э–э–э… здравствуйте, извините, профессор, — неловко повторил Гарри.

— Какие мелочи, Гарри! Можно я тебя буду так называть? Или обращаться официально — «мистер Поттер»?

— Э–э–э… Гарри, профессор… — совсем смутился подросток под напором толстяка.

— Чудесно! Очень рад знакомству! Я имел удовольствие учить вашу матушку. Она была очень талантлива. Очень! Надеюсь, наследственность сделала и вас способным к зельеварению. Директор хвалил ваши способности, да и оценка Выше Ожидаемого при таких серьезных трениях с прежним преподавателем — этим ужасным Снейпом — говорит о вашем безусловном таланте.

— Гораций, ты познакомишься с талантами Гарри на занятиях, а сейчас дай нашему герою позавтракать.

— Конечно, он мог сдать экзамены гораздо лучше, если бы не козни этой ужасной Амбридж. И все же Гарри и его друзья достойно сдали СОВы, — розовая от удовольствия, вставила словечко Макгонагал.

Гриффиндорцы навострили уши — тема была им близка и понятна. Даже Рон, настроение которого сильно испортилось, когда Гарри посадили за преподавательский стол, оживился и закивал головой.

За преподавательским столом завязалась оживленная беседа о событиях прошлого года. Профессорам тоже сильно потрепал нервы год владычества «жабы». Гарри крутил головой, не забывая работать челюстями. Джинни, Гермиона и Рон внимательно слушали рассказы, время от времени многозначительно переглядываясь.

Дамблдор не участвовал в разговоре. Последний триместр он почти не влиял на события — у него были дела поважнее. Это время пришлось на самые сложные переговоры с Лордом. Многое из того, что рассказывали преподаватели, он слышал первый раз. Однако он сочувственно и с пониманием кивал головой, и улыбался всем по очереди грустной и мудрой улыбкой. Дождавшись паузы в разговоре, Дамблдор поднялся из–за стола. Все почтительно примолкли.

— Ну, что ж коллеги. Нам остались последние приготовления. Обед в четыре. Затем совместный обход всех факультетов и учебных кабинетов. В восемнадцать часов собираемся в большом зале. Хагрид в отпуске, прошу профессора Вектор встретить первокурсников.

— Кстати, — продолжил Дамблдор, улыбаясь очаровательной улыбкой сидящим за столом, — я рад вам сообщить, что приглашение Гарри к нашему столу действует до того момента, как он кончит школу. Поддерживая статус Избранного, мы должны обеспечить ему отдельное проживание и питание. Собственная спальная комната и кабинет ему предоставлены. А что касается стола, то в Хогвартсе нет другого отдельного стола, кроме нашего.

Слизнорт радостно захлопал в ладоши. Остальные профессора озадаченно переглянулись и в недоумении пожали плечами. Впрочем, спорить никто не стал. Директору виднее, все верили в это, потому как уже были «пренценденты». Только Макгонагал неуверенно спросила:

— Но как же факультет, друзья? И вообще, такого в истории Хогвартса не было…

— Не переживайте, Минерва, — бодро отозвался Дамблдор, — в спальне и за столом ученик Хогвартса проводит не более 11 часов в сутки. Остальное время, я не сомневаюсь, Гарри будет проводить со своими друзьями.

Со стороны стола Гриффиндора послышались громкие голоса, потом вскочил Рон, в ярости запустил сосиской в лоб Джинни и выбежал из зала, от души хлопнув дверью. Девушки понуро побрели вслед за ним.

Дамблдор укоризненно прокачал головой, но его глаза под очками–половинками торжествующе сверкнули:

— Не расстраивайся, Гарри, твои друзья скоро поймут, что они не правы. Все образуется. Скоро они привыкнут к новому положению вещей. Кстати, ты обещал рассказать, где находится подземный ход, по которому ты прошел в Хогвартс из Хогсмита, минуя защиту школы. По–моему, сейчас самое время. Вечером приедут студенты. Защита школы должна быть полной.

— Я, э–э–э…

«Молчи! Нельзя!» — запаниковал Гарольд.

— …э–э–э… я, сэр?

«Схарчат, придурок! А, что б тебя…»

Замещение произошло, как всегда мгновенно.

— …э–э–э… видите ли… это не мой секрет, мне указали путь…я не думаю, что министерство будет нападать на нас… сэр, — Гарольд (в образе Гарри) виновато потупился и развел руками.

Пришло время побледнеть Дамблдору:

— Что? Гарри, ты хочешь сказать, что проход тебе подсказали из министерства?

— Э–э–э… не должен был говорить… ну… в общем, да.

— Возмутительно! — вскричали преподаватели. Дамблдор мысленно схватился за голову! Этот Поттер — законченный даун. Ну как можно называть источник! Такой источник! Он был уверен, что это наследство Мародеров. Нельзя путать преподавателей в дрязги с министерством.

— Погодите, друзья мои, — успокаивающе заговорил директор, — министр искренне заботится о безопасности Хогвартса. Я обращусь к нему за разъяснениями и уверен, что ситуация разрешится. Я думаю, что министр просто хотел иметь запасной канал связи с Избранным, а Гарри под моим невольным давлением рассказал нам этот секрет. Прошу сохранять все услышанное а тайне. Ты, Гарри, надеюсь, больше никому не рассказывал?

— Нет, сэр.

— Ну вот, видите, ничего страшного. Давайте заниматься делами. За нас их никто не сделает.

Дамблдор бодро направился к выходу.

Гарольд почти бегом выскочил из главного зала, пробежался до своего коридора, ввалился в апартаменты и вытащил из тайника сквозное зеркало. Первый вызов остался без ответа. На второй зеркало кашлянуло голосом Хмури, но изображение не появилось. Значит Аластор не один и нужно время, пока он освободится.

Крепко я сегодня влип. Дамблдор очень умело создает между Избранным и остальными студентами полосу выжженной земли.

«И это только начало, — с ужасом подумал юный комбинатор, — может, Дамблдора того… и голову на полку?»

Ищи потом хоркруксы, с Лордом наперегонки. Так можно устроить потомкам развлечение, с этим бессмертным доходягой, лет на триста. Ладно, вроде зеркало ожило. Надо посоветоваться с народом».

Посоветовался. Минут через десять еще раз посоветовался. Решение пришло легко и изящно.

— Хмури, свяжись с Ремусом. Пусть сегодня после полуночи прибудет в Хогсмит с пленным некромантом. В Визжащую Хижину. Только осторожно. И ты прибудь. Посовещаемся. С некромантом побеседуем. Я тебя с Гарри сведу, надо ему кое–что внушить по–дружески. Он тебя уважает почти как Дамблдора. До встречи.

Гарольд спрятал Сквозное зеркало. Присел за стол и трансфигурировал из листков пергамента три фигурки. Темный Лорд вышел у него в виде высокой худой фигуры с головой кобры и красными глазами. Фадж — в виде кабана, с маленькими злыми глазками на клыкастой свиной харе. Дамблдор получился старой облезлой гиеной с очками–половинками на седой морде.

— Славная троица, — пробормотал Гарольд. — Посмотрим, как вы будете жрать друг друга!

Глава 48

Студенты Хогвартса широким потоком вливались в распахнутые двери главного входа. Гарри встретился со своими гриффиндорцами у входа в Большой зал.

— Здорово, Гарри, — несколько студентов подскочили к нему, наперебой пожимая руки и похлопывая его по спине.

— Мы знаем о твоих приключениях, — закричал на весь вестибюль Колин Криви. — В «Пророке» все классно описали. Как ты попал в лапы кровожадных маглов, как тебя пичкали зельями и отравами, и как ты спасся от Того — Кого-Нельзя — Называть.

Гарри вытаращил глаза. Гарольд шепнул: «Спокойнее, ты их не переубедишь. Сделай таинственный вид и небрежно усмехнись. Не обижай друзей. Тебе что, Рона мало?»

«Много», — мысленно шепнул Гарри в ответ и изобразил таинственную улыбку.

«Ну, ты! Джоконда недорезанная! Естественнее улыбайся! Криви сейчас тебя сфоткает, а через две тысячи лет умные дяди будут спорить — парень ты или девка!»

«Отвяжись! Как умею, так могу».

Тут же полыхнула вспышка и Гарри на мгновение ослеп. Когда зрение вернулось, через фиолетовые круги перед глазами он увидел довольного Колина, прячущего фотоаппарат в карман мантии.

Гарольд заржал. Гарри мысленно шикнул на него и стал отвечать на рукопожатия.

— Здравствуй, Гарри! — услышал он важный неторопливый голос и обернулся. Эрни Макмиллан протягивал ему руку. Гарри нравился этот вальяжный студент и он с удовольствием ответил на рукопожатие.

— Не видел тебя в Хогвартс–экспрессе, — сказал важно Эрни, потряхивая руку Избранного.

— Ему отдельный вагон с охраной прицепили. Дипломатический, — услышал он сзади знакомый голос — Рон, сильно толкнув Гарри в плечо, прошел в большой зал.

Все с недоумением посмотрели вслед Уизли и обернулись к Гарри.

— Чего это он? — с недоумением спросил Дин Томас. А Симус Финниган покрутил у виска пальцем.

— Во–во, Симус, и мне так кажется, — недовольно сказала Джинни.

Гарри не заметил, как она подошла. Вспомнив разговор с Хранителем, он, глядя на нее, прислушался к своим эмоциям. Нет, не греет. Напутал что–то Хранитель. Или перепутал. Затем взгляд Избранного упал на каштановую гриву Гермионы, и сердце его, сменив ритм, забилось чаще.

Гарольд был в шоке:

«Пипец! Приплыли! Только этого не хватало. Осталось Гермионе ответить взаимностью этому олуху и две девочки с характером разорвут нашу совместную телесную оболочку на сотню белых пушистиков».

Подошла недовольная Макгонагал:

— Шестикурсники, вы создали затор! Быстро входим в зал. Успеете наговориться.

Все послушно потянулись в большой зал, и только Гарри стоял в нерешительности.

— В чем дело, Поттер? — спросила Макгонагал

— Профессор, я не знаю, как объяснить факультету, что я не могу ночевать в гриффиндорской башне.

— Хм… Так, Поттер, сейчас идите в зал. Мне надо встретить первокурсников. Профессор Вектор предупредила, что они уже подплыли к берегу. Я подумаю и попробую помочь вам. Переговорим после ужина.

Обнадеженный Гарри поспешил в зал и сел за стол рядом с Гермионой. Джинни оказалась напротив него и смотрела с некоторой тревогой. Рон демонстративно ушел подальше, и оказался в компании с Джастином и Лавандой Браун.

Вынесли Распределяющую шляпу. Гарри не слушал песню шляпы вообще, а Гарольд — вполуха. Он наблюдал за девушками, и тревожился при этом все больше и больше.

Шляпа взяла на полтона выше и проголосила концовку своей песни:

— «…Злобные силы врагов уничтожит

Дружбы и чести магический всплеск,

Тучи развеять над миром поможет

Светлый и темный — карающий блеск!»

В зале захлопали, хотя больше половины учеников не пытались вникнуть в смысл песни. Лишь некоторые с недоумением качали головами, да преподаватели удивленно переглядывались. Зато Дамблдор выглядел раздосадованным.

Гарольд озадачился:

«Неужто, шапочка ослушалась директора? Песенка плохо рифмована, видать сочинялась на ходу. Странно, шляпа применила выражение, которое я уже однажды слышал. Нет, там было как–то по–другому… или… тьфу, после вспомню».

Распределение шло своим порядком. Гарри все смелее улыбался Гермионе, а та, искоса поглядывая на Джинни, возвращала улыбки обратно.

Сидевший в стороне Рон слушал Лаванду, но смотрел на Гермиону и шел при этом красными пятнами. Джинни — видимо из солидарности с братом — покрывалась зелеными пятнами, а ее пальцы шарили по столу. Похоже, в поисках ножа, вилки или стакана с ядом.

Бред. Кошмар! Может заместить этого осла на минутку, подмигнуть Джинни и обломать Гермиону? Блин, директор смотрит. Ладно, в следующий раз.

Дамблдор по окончании распределения сделал несколько обычных объявлений. Представил студентам профессора зельеварения и декана факультета Слизерин — Горация Слизнорта. Зал вяло похлопал. Многим бросилось в глаза отсутствие Драко Малфоя. Два его телохранителя, Кребб и Гойл, выглядели в отсутствие предводителя странно одинокими.

В конце ужина Джинни первой выскочила из зала. Она была в бешенстве. Гарри и Гермиона, оживленно беседуя, направились к выходу следом за ней, но дорогу им заступил Рон. Не утруждая себя словесной перепалкой, рыжий резко выбросил вперед правый кулак, метя Гарри в челюсть…

Замещение, как всегда, произошло почти мгновенно.

Гарольд отклонился вправо, попустил кулак лучшего друга мимо уха, схватил ревнивого подростка за плечи, дернул на себя и с разворота ударил коленом в живот. Рон повалился на пол и обильно поделился с дубовым паркетом неперевареным ужином…

Рыжик уже не опасен — возвращаем контроль Гарри.

Избранный в ужасе смотрел на Рона, который барахтался в луже собственной блевотины.

«Ты чего натворил? Хранитель хренов!»

«Он тебе чуть челюсть не сломал. Извини, защищаться мой долг».

«Ты — сумасшедший! Это же мой друг!»

«Странные у тебя друзья, Гарри. Жутко подумать, какие у тебя враги…»

Гарри в растерянности присел перед Роном и попробовал ему помочь. Рон негодующе захрипел, глаза его налились кровью.

«Может, добьем? Чтоб не мучился?»

«Ты еще издеваешься?»

«К тебе подходят. Соври, что это охранные чары министерства, намекни на невыразимцев…»

— Как это понимать, Поттер? Что вы себе позволяете? Устроить драку в первый же день! — Макгонагал была разгневана.

— Профессор, Рон пытался ударить Гарри. Правда, я не поняла, что произошло потом, — вступилась за Гарри Гермиона. Весь зал, вскочив, смотрел на них. Слизеринцы оживленно пересмеивались.

— Э–э–э… профессор Макгонагал, я не хотел. Рон пытался меня ударить, а на мне заклятие отдела Тайн, вот и… я не знаю, как это получилось.

— Эванеско! — Макгонагал очистила Рона от излишков ужина, — Помона, окажите помощь студенту. Он упал и ударился. А вы, мистер Поттер, забыли, что ваше место за столом преподавателей, — на весь зал громко сказала Минерва и, неодобрительно посмотрев на Гарри, вернулась на свое место. Все студенты стали оживленно обсуждать новость.

— Поттер — профессор кислых щей! — раздался издевательский выкрик из–за стола Слизерина. Весь зал захохотал. Гарри затравленно огляделся. Губы Гермионы шевельнулись, но за хохотом слов было не слышно. Юный маг не выдержал и почти бегом покинул Большой зал.

* * *

Гарольд показал Гарри воспоминание, в котором кулак Рона несется к его челюсти и Избранный, наконец, успокоился.

— Что все это значит? — от расстройства Гарри был не в состоянии обращаться мысленно. Гарольд, предвидя такое, с самого начала разговора наложил на дверь Заглушающие чары и вербальные вопросы младшего его не раздражали. Наоборот. Пусть выговорится.

— Почему Рон меня возненавидел? Почему вся школа поддержала оскорбления слизеринцев?

«Не расстраивайся. Тебе и раньше приходилось оставаться в одиночестве. Вспомни Тримудрый турнир. Два месяца до первого задания тебя травила вся школа, и близкие друзья тоже, кстати. Сейчас та же ситуация. Пора привыкнуть».

— Среди них более двадцати человек, которые входили в ОД, и пятеро, с которыми я был в министерстве!

«И о ком из них подробно написали газеты? Кому из них сказали спасибо или наградили в министерстве?»

— Ты хочешь сказать, только меня?

«Точно! И думаю — это не случайно. Одиноким героем легче управлять. А можно от него и избавиться при случае».

— Прекрати. Дамблдор не допустит…

«Дамблдор только что промолчал, когда Избранный оказался в сложном положении».

— Благодаря тебе!

«А получить при всей школе в челюсть было бы приятно? Захлебываться кровью? Ловить унизительно–сочувствующие взгляды студентов всех факультетов, включая Слизерин? А на следующий день терпеть оскорбительные рассказы любителей поиздеваться о том, что Избранного смог одним ударом уложить рыжий недоумок Уизли? Это для тебя — лучше? Уж лучше бить будем мы, чем нас. Пусть они жалеют других, а боятся тебя. Ты только что из–за Гермионы одним ударом вырубил здоровяка Уизли. Ты — настоящий мачо, Гарри!»

— Да пошел ты! — отмахнулся Поттер. Впрочем, отмахнулся неуверенно. Последняя трактовка явно понравилась подростку. Гарольд про себя вздохнул. Его опасения окончательно подтвердились.

* * *

Гарри долго не засыпал, и Гарольду пришлось просто выключить его. Он переговорил с Хмури, Ремусом и перенес встречу из Визжащей Хижины в Блэк–мэнор. Затем Гарольд позвал Добби и приказал перенести себя в Поттер–мэнор. Шагнув под родные своды, Гарольд усмехнулся, вспомнив недоумение директора по поводу его незаметного проникновения в Хогвартс. Каждый знает о способностях домовых эльфов — а представить себя транспортируемым их магией не может. Так велика сила предрассудков и пренебрежения к слугам. И Лорд знает о способностях эльфов, но проблема в том, что своих эльфов у него нет. И эльфов, получивших от него свободу, тоже нет. И ему страшновато доверить свою драгоценную змеиную шкурку какому–то оборванцу в наволочке. Хотя не надо обольщаться: если Лорда припрет — он не то, что на эльфе — верхом на дементоре поедет!

Поттер облачился в мантию для приемов, а артефакты обоих родов заняли свои привычные места. Хлопок — и Гарольд переместился из одного родового гнезда в другое.

До назначенной встречи оставалось не более четверти часа. Гарольд заканчивал ужин в обществе Люпина. Ремус проявлял беспокойство — через час начиналось полнолуние. Гарольд называл Люпина «оборотливым анимагом» и постоянно подшучивал на дним. Наконец, уединившись в кабинете Гарольда, Ремус под контролем сюзерена начал трансформацию. К взаимному удовлетворению, все получилось с первого раза. Теперь и оборотню будет спокойнее, и Гарольд убедился, что его метод работает. Перед превращением Люпина Гарольд продемонстрировал ему свою анимагическую форму. Оборотень был потрясен. Гарольд именно продеМОНСТРировал — такого монстра Люпин еще не видывал.

Гарольд вошел в зал приемов в сопровождении большого пса перцового окраса. Ожидающие его маги встали, приветствуя своего командующего. Юный лидер поклонился всем и сел в кресло во главе стола, предложив остальным присоединиться к нему. Ремус влез на стул слева от Гарольда и через стол зарычал на Люциуса Малфоя. Тот слегка побледнел и встревожено посмотрел на Гарольда. Сюзерен успокаивающе махнул рукой и потрепал собаку за холку.

— Приступим! Билл Уизли, расскажите, как продвигаются работы в Гринготсе.

Глава 49

— …таким образом, через три дня все активы банка будут в новом секторе. Риктэм приглашает вас на совместную установку внешнего пояса защиты. Так же он просил передать вам вот этот отчет. Здесь данные, с которыми вы хотели ознакомиться.

— Спасибо, Билл, — Гарольд призвал к себе папку с документами, — возвращайся в банк. Придется вам там посидеть в осаде, пока контур новой защиты не заработает. Передай Главному гоблину вот это.

Небольшой продолговатый футляр скользнул по столу от руки Гарольда к Биллу. Тот поклонился и вышел из зала.

— Гоблины со вчерашнего дня прекратили все банковские операции, — негромко сказал Малфой, осторожно поглядывая на Гарольда.

— Знаю, — отозвался сюзерен, — со мной согласовано.

Малфой ошарашено похлопал глазами.

— Дело в том, что я думал выделить некоторую сумму… на первоочередные задачи, так сказать, — вкрадчиво начал Люциус.

— Мистер Малфой, давайте договоримся, что на этом этапе думать буду я. А ваше дело — усердно исполнять поручения. Для Эй — Пи гвардии дополнительные средства пока не нужны. К тому же надо еще разобраться, какая часть вашего состояния является майоратом, а какая находится в вашем управлении временно — по доверенности других магических родов.

Малфой смертельно побледнел. Такого удара он, похоже, не ожидал. Остальные участники с интересом следили за обменом репликами, получая явное удовольствие от того, что Гарольд крепко держит Люциуса за кадык. То–то аристократ в лице переменился.

— Послушаем Долохова, — продолжил Гарольд, — прошу кратко и по делу.

— Милорд… — начал Антонин и запнулся, соображая, как называть Поттера.

Это был первый совет, на который его пригласили в качестве предводителя Особого отряда Эй — Пи гвардии, формируемого из числа бывших Упивающихся. Метка осталась в прошлом, Антонин ожил и на его щеки вернулся здоровый румянец. Отсутствие правой руки, правда, мешало жутко, и при принесении Непреложного Обета Долохов честно признался в этом. Гарольд кивнул и честно ответил, что с удовольствием отрубил бы Долохову и левую руку. Антонин понял, что его жалобы неуместны, дал Непреложный Обет и честно служил новому властителю. Мозги у бывшего Упиванца все же были крестьянские. Философия простая: что ни поп — то и батька! Есть власть, которой он нужен живым — надо служить. А клятву потребовали, так это правильно, с нашим братом по–другому нельзя, а то обнаглеем.

— Ваше Тем… Свет… шейство, — Антонин в ужасе замолчал.

Гарольд усмехнулся:

— Антонин, хоть горшком назови, только в печку не суй! Называй меня по статусу Главы Рода — сэр.

— Да, сэр. Разрешите доложить, сэр, — приободрился командир Особого отряда, — в отряде восемнадцать бойцов. Трое из Среднего круга назначены командирами патрулей, остальные из Младшего круга. Ведем боевую подготовку. В составе объединенного караула несем службу по охране мэнора. Суточный отпуск предоставляется только по принципу коллективной ответственности. Троих отряд отпускал, вернулись все. Четверым пока отказано — товарищи не доверили им свои жизни. Огорчились ребята, но поняли правильно, несут службу исправно, дорожат доверием. Отряд готов принять новых бойцов, если они появятся.

— Появятся. Четверо послезавтра прибудут после лечения. Метка у них снята — дадут Обет и принимайте. Готовьтесь к серьезной задаче. Надо будет навестить Фаджа. Основная роль — твоему отряду. Задачу получите за четыре часа до операции. Вот поэтажный план министерства. Здесь отмечено крыло, в котором вам предстоит воевать. Выучить наизусть! Сам проверю. А теперь встань!

Долохов поднялся. Гарольд вытащил палочку, направил на Антонина, как бы примериваясь, и резко взмахнул. Серый дым окутал бывшего Упиванца. Малфой непроизвольно вздрогнул и сглотнул. Очень напомнило сцену в резиденции Лорда. И этот туда же! Мать твою дементору!

Дым рассеялся. Долохов стоял, слегка покачиваясь и недоуменно хлопая глазами. Внешне ничего не изменилось. Малфой облегченно вздохнул. Наверное, какая–то проверка. Долохов вскрикнул и поднес к лицу руку. Люциус опешил. Рука правая!

Хмури усмехнулся. Гарольд переглянулся с ним и пояснил присутствующим:

— Подарок из ледника опознанных фрагментов тел в отделе Тайн министерства. Сохранилась твоя конечность, Антонин. Получай, да скажи спасибо Аластору.

Потрясенный вояка забормотал невнятные слова благодарности, переводя взгляд с Хмури на Поттера и обратно.

— Ладно, иди. Займись отрядом и крепко держи своих людей. Теперь инвалидностью не прикроешься! Если что — спрошу, как со здорового, — полушутя — полусерьезно сказал Гарольд, — да, и попей три дня Восстанавливающее зелье. Ступай.

Гарольд небрежно просмотрел документы в папке из «Гринготса».

Люциус Малфой проводил взглядом Антонина и прищурился, глядя на Гарольда. Вот это подарочек! Это сколько же магии надо вложить в заклинание, чтобы рука, оторванная два месяца назад и перемороженная на леднике Невыразимцев, приросла в одно мгновение? Этого Антонин от радости и обалдения пока не понял. Потом поймет цену подарка. Да и ребята его поймут, не маленькие.

Ай да Поттер! Ай да вейлин сын! Пяток таких демонстраций — и воевать не надо! Враги сами прибегут сдаваться, пока не поздно!

Что ж ему надо? Чего медлит? В чистом поле ни Лорд, ни Дамблдор, ни авроры, ни Упиванцы против него не выстоят. По отдельности. А вместе? Вопрос. Что— то он знает, чего не знаю я. Ладно, выбора все равно не было, надо служить, и стараться быть полезным. Я смотрю, Поттер полезных друзей не бросает. Он даже бесполезных друзей не бросает! Значит, надо быть ему полезным. Только вот что он про мои счета накопал?

— Мы вам не мешаем, мистер Малфой? — донесся до него язвительный голос Гарольда.

— Извините, сэр, задумался.

— Вот ваша докладная по личности некроманта, который захвачен при нападении Лорда на Хогсмит. Все действительно так плохо? Он по вашей аттестации — безнадежная сволочь.

— Точно так, сэр.

— Мне показалось, что в своем докладе вы изложили не все, что знаете об этом маге.

Малфой поморщился, но кивнул головой:

— Был один разговор, в котором Темный Лорд упоминал об этом некроманте. Сказано дословно было следующее — «…он помог мне во время первой войны выкурить Поттеров из их замка и поможет во время этой последней войны заманить в ловушку их щенка …».

Лицо Гарольда окаменело, он требовательно протянул руку. Люциус покорно вытянул нить воспоминания из виска, закупорил в пузырек и протянул Поттеру. Гарольд хищно схватил пузырек и положил в карман мантии.

— Аластор, — помолчав, продолжил совет юный маг, — к утру пришли сюда Марсиуса. Пока Люпин отдыхает и ловит блох (собака обиженно гавкнула), пусть возьмет на себя обязанности коменданта мэнора. Некроманта — в Вижащую Хижину. Только не спорь со мной сейчас, ради Мерлина! Не собираюсь я устраивать Пантеон Упивающимся. Просто он что–то знает о гибели моих родителей! Судя по записям в Поттер–мэноре, они действительно лишились защиты родового замка за несколько недель до нападения Лорда. Сириус не рассказал мне, хотя и должен был знать. Помнишь, вы с Люпином сами удивились их поспешному переезду в Годриковую Лощину. Что это они вдруг с младенцем на руках (Гарольд механически окинул себя взглядом в зеркале) кинулись в плохо и наскоро защищенный летний домик. Я чувствую какую–то пакость. А если вспомнить, кто проводил обряд…

— Я поехал! — Хмури поспешно поднялся, с тревогой глядя на исказившееся лицо Гарольда.

— До свидания, Аластор. Готовь операцию и людей. Казарма мэнора полностью подготовлена к прибытию основного отряда. Завтра переговорим подробнее.

Хмури вышел из зала, постукивая деревяшкой по плитам черного мрамора.

— А сейчас обсудим дела денежные и наследственные. Ремус, иди побегай. Люциус, присаживайтесь поближе. Вот — в моих руках очень любопытный документ. Я занимаюсь проверкой всех состояний древних чистокровных родов, поскольку сейчас — это один из основных источников дохода Темного Лорда. Мне надо знать, на что может рассчитывать Лорд, когда перебьет Внутренний круг и запустит руку в карман осиротевших семей.

Вот перечень родов. В первой графе против каждой фамилии указана общая сумма состояния, во второй — сумма майората, в третьей — сумма управляемых средств. Как видите, суммы разнятся, но соотношение между их составляющими у всех примерно одинаково. Половина суммы — майорат. Десять — пятнадцать процентов — управляемые суммы. То есть чужие залоги, векселя, долги и прочее. Остальное — депозиты. И так у всех, кроме Малфоев. У Малфоев майорат менее трети, а в управлении более трети. Поневоле заинтересуешься. И вот отгадка. Теперь понятно, почему именно ваше семейство было первым в списке экспроприаций вашего бывшего властителя. Сразу, без оформлений и магических наследников, Драко мог по приказу Лорда передать ему две трети вашего состояния. То есть почти девятнадцать миллионов галеонов.

Гарольд замолчал, рассматривая Малфоя. Люциус с усилием кивнул.

— Тогда я задал себе вопрос, — продолжил Гарри, — откуда у Малфоев такая большая сумма в управлении? Сегодня получил ответ. Это не ваши деньги. Это деньги, которые вы получили в управление от другой чистокровной семьи под договор. Вы воспользовались тем, что договор не проходил регистрацию у гоблинов и по истечении его срока присвоили эти деньги себе. Благо, что и требовать их у вас было некому. Лицо, которое передало вашему отцу свое состояние, к этому моменту умерло от драконьей оспы. Больше никто о сделке не знал — кроме одного чудака, который плохо окончил свои дни. Интересно, что ваш отец тоже умер от драконьей оспы — видимо, это результат нарушения магической клятвы. Магия беспощадна к отступникам и обманщикам. Мне продолжить, или вы расскажете все сами?

Люциус обреченно вздохнул. Он всегда знал, что затея отца до добра не доведет:

— Мой отец, Абрахас Малфой, взял на хранение состояние семьи Уизли и несколько злоупотребил их доверием. Да, это некрасивая история. За день до своей смерти он вызвал меня и посвятил в подробности наших финансовых дел. Так же он передал мне в полное управление майорат и крупную сумму, которую он получил от отца Артура Уизли, который в свое время проклял сына за женитьбу без согласия родителей. Мать Артура к тому моменту умерла, а отец в гневе передал состояние семьи моему отцу по договору временного управления. Условием возврата состояния было условие совместной жизни Артура с Молли не менее двадцати лет и обязательно рождение ребенка мужского пола.

Вскоре отец Артура в путешествии по Румынии заразился драконьей оспой и умер на континенте. Его привезли и похоронили, но о сделке теперь знали только два человека — мой отец и дядя Артура — Биллиус Уизли. Дядя Биллиус по несчастливому стечению обстоятельств, начал спиваться и попал в психлечебницу Мунго, где «санитары» выбили ему остатки мозгов. После этого Биллиус только пьянствовал и чудил на вечеринках. Любимая шутка — вынимание букетов из задницы. Пять лет назад, за полгода до выполнения условий договора, Биллиус погиб от отравления алкоголем. Вот и все, что я знаю. Став наследником и главой рода, я не считал возможным вернуть деньги семейству, которое отказалось от привилегий чистоты крови. К тому же мы были враждебны друг другу.

Люциус замолчал и уперся взглядом в стол.

— Сколь велико состояние семьи Уизли? — спокойно выслушав рассказ, спросил Гарольд.

— Сейчас с процентами — девять миллионов триста сорок тысяч галеонов.

Поттер посмотрел в документах «Гринготса» и кивнул:

— Ну, что ж, Люциус, не собираюсь читать вам мораль. Просто берите перо, пергамент и пишите возвратный вексель на имя Главного гоблина «Гринготса» — Риктэма. Мы не будем посвящать семью Уизли в тонкости. Виновники событий покинули этот мир, и нам осталось лишь восстановить справедливость. И заодно посмотреть, что из этого получиться. Надеюсь, вы не будете переживать из–за потери этих денег? Ведь из–за них Темный Лорд чуть не убил вас, Нарциссу и Драко. Кстати о Драко. Он должен прибыть в Хогвартс. Свяжитесь с Тонкс. Она поможет вам все подготовить.

— Но, сэр! Зачем вам Драко в Хогвартсе?

— Считайте, что мне скучно…

Глава 50

Совет окончился. Все откланялись и потянулись к выходу. Гарольд собирался посидеть в одиночестве, но вдруг он почувствовал на себе чей–то взгляд. Точно. У дверей стоит Малфой и нерешительно переминается с ноги на ногу. Припекло аристократа. Придется выслушать.

— Что вы хотели, Люциус?

— Прошу уделить несколько минут для личного разговора, сэр.

В планы Поттера не входило приближать к себе бывшего соратника Лорда, так что Гарри отрицательно помотал головой. Малфой был обескуражен. Он уже сбился со счета, сколько раз его ставили на место.

— Сэр Поттер, — заговорил Люциус почти умоляюще, — вопрос очень серьезный. Он касается одной из тайн Лорда.

Гарри резко выпрямил спину. Уж не то ли это, о чем он только что думал?

— Садитесь и рассказывайте, мистер Малфой.

Люциус облегченно вздохнул. Главное — Поттер согласился выслушать. То, что его информация важная, аристократ не сомневался. Главное — быть полезным сюзерену, как это ни оскорбительно для его рода. Главное — быть уверенным, что его сын не станет разменной монетой в противостоянии Поттера, Лорда и Дамблдора. Фадж не в счет, его участь уже решена. Он первым выйдет из игры. Надо предупредить Поттера о другой опасности, и тот станет доверять ему больше. А значит — и ценить больше. Решено. Надо рассказать.

— Мистер Поттер, как вы знаете, я длительное время был доверенным лицом Темного Лорда. Он не посвящает никого во все свои секреты, но кое–что можно было понять из общей совокупности наблюдений. Лорд неоднократно заявлял о своем бессмертии, и его слова подтвердились пятнадцать месяцев тому назад. Я пришел в ужас, но выбора у нас не было, и все завертелось во второй раз.

Между собой члены Внутреннего Круга никогда ничего не обсуждают. Опасно. Может донести даже ближайший друг. Но один раз Беллатриса Лестрейндж мне проговорилась. Она направлялась по поручению Лорда, причем с охраной более ста человек. Белла остановилась возле меня, оглянулась по сторонам и торжествующе воскликнула: «Хоть и считают тебя, Люциус, правой рукой Лорда, но охрану своего бессмертия он доверил мне. Помни это! Лорд доверяет мне то, что никогда не доверит твоим скользким рукам!»

Она торжествующе удалилась, а я призадумался. Я вспомнил о потере дневника, которая привела Лорда в ярость. Он просто не контролировал себя, как будто я потерял что–то самое важное для него. А ведь самым важным для него была и остается его собственная жизнь. Выводы были неутешительны… — Люциус перевел дыхание и продолжил:

— Все мы в свое время отдали должное изучению Темных искусств. Это было как эпидемия драконьей оспы. Фолианты темных магов стоили бешеные деньги. Министерство не успевало изымать артефакты и зелья самого зловещего содержания и применения. Я тогда заканчивал седьмой курс Хогвартса, но мне удалось приобрести древнеиндийский трактат с названием «На пути к бессмертию».

Тогда Темный Лорд уже приступил к формированию своего Круга приверженцев. Он отличался крайне радикальными взглядами, и популярность его среди молодежи росла как на дрожжах. Он увидел у меня книгу. Точнее, я сам показал ее Лорду, желая произвести впечатление на самого харизматичного волшебника того времени.

— Спасибо тебе за это, Люциус, — процедил Гарольд.

— Я не мог знать тогда, чем все обернется. Он забрал у меня книгу и вернул только через год. Мимоходом он обронил, что в этом году сумел обмануть бдительность министерства и без его разрешения побывал в Индии. Наклонившись ко мне, он шепнул, усмехнувшись, что в моей книге многое оказалось правдой. Глаза его горели. Я заинтересовался и целую неделю ночами ее читал. Многое для меня и по сей день осталось непонятным, поскольку из книги исчезли все примеры заклинаний. Остались только описания. Видимо это было дело рук… Лорда. Я прочитал обо всех возможностях продлить свои дни, но так и не понял, что привлекло его внимание. Пути были либо крайне опасные, либо малоэффективные. К тому же требовали огромных, даже порой невосполнимых затрат магических сил. Я забыл о книге на долгие годы и вспомнил о ней только после милой беседы с Беллой. Я кинулся пересматривать книгу и обнаружил то, что искал…

Люциус сделал эффектную паузу.

— Да–да! И вас озарило, что Лорд создал Хоркруксы. Что именно они держат его на земле, как якоря. Что убивать Лорда почти бессмысленно, он все равно возродится.

Гарольд откровенно улыбался, глядя в ошеломленное лицо Малфоя. Постепенно ошеломление уступило место недовольству и раздражению.

— Не обижайтесь, Люциус. Я довольно давно знаю об этой неприятной особенности Темного Лорда. Для меня проблема — это определение точного количества хоркруксов и мест их хранения. Я знаю, что одним из хоркруксов был дневник — как свидетельство его родственных связей со Слизерином, он был очень важен для Тома. Что вы вздрогнули? Истинное имя Воландеморта мне известно со второго курса. Итак, к делу. Что известно вам?

Малфой недовольно поджал губы. Разговор получился совсем не по его плану. Чертов мальчишка опять осадил его. Но раз уж начал, говорить придется:

— В юности он носил кольцо. Грубая форма и безвкусный прямоугольный камень. Но он утверждал, что это кольцо Салазара Слизерина и оно досталось ему от материнской родни. Позже это кольцо исчезло, и когда один из его бывших однокурсников напомнил о нем, Лорд был очень недоволен. Кстати, этот бывший однокурсник вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах.

— Хорошо. Версия понятна. Еще?

— Я справлялся об известных реликвиях, связанных со Слизерином. Должен быть еще медальон. Но семья, которая его хранила, полностью вымерла, и работники отдела артефактов при осмотре их жилища ничего не обнаружили.

— Два. Еще что–нибудь?

— То, что прятала Белла в хранилище Лестрейнджей.

— А почему это не может быть кольцо или медальон?

— Беллатрисса была с довольно большой шкатулкой. Ни для кольца, ни для медальона такая не нужна.

— Три — с натяжкой.

— Все.

— Жаль. Дневник — четыре. Есть предположение, сколько их всего?

— Не знаю. В книге написано, что создание даже трех хоркруксов смертельно опасно. А тут уже четыре.

— Дал бы вам он дневник, если бы их было всего четыре.

— Может вы и правы. Но как он при этом выжил, ума не приложу.

— Приложите, Люциус. Еще как приложите. Придется вам съездить…

— Куда?

— По уху!.. Шучу. В Индию, Люциус, в Индию. По следам вашего бывшего патрона. Надо понять, что он там нашел. Даю подсказку — единственную, которая есть в моем распоряжении. Из этой же поездки он привез информацию об индийской расе кентавроидов — гендхарвах. Слышали о таких тварях?

— Это черные кентавры?

— Не совсем. Черные кентавры — гибриды, потомки гендхарвов и наших кентавров.

— Жуткие звери. Садисты на копытах.

— Знаю, приходилось встречаться. Итак, прошу подготовиться в кратчайшие сроки. С собой возьмете магический аккредитив на сто тысяч галеонов. Тамошняя публика чувствительна к звону монет. Не мне вас учить.

— Здесь остается моя семья…

— Скажу одно, Люциус. Война есть война, но я сделаю все для их безопасности. Нарцисса будет по–прежнему находиться при нашем госпитале для раненых. Драко будет со мной в Хогвартсе. Я присмотрю за ним. Вы, со своей стороны, должны внушить ему некоторые несложные идеи здравомыслия и субординации. Он должен просто приехать в Хогсмит вечером в субботу на Ночном Рыцаре и связаться со мной. Вот, передайте ему зеркало. Остальное я обеспечу сам.

Гарольд помолчал и продолжил:

— Вы должны добиться результата. Связь будем держать с помощью магловского мобильника. Завтра пришлю вам магла для обучения. Только обойдитесь с ним без магических приемов. У него и так мозги набекрень.

— Простым фелетоном я умею пользоваться, приходилось. Но вот эти их автомобильники…

— «Фелетоном» — Артур номер два! Телефоном, Люциус! Телефоном! И, по–моему, просто мобильники. Впрочем, завтра вам объяснят, чем одни отличаются от других. Да, и добираться вы будете на магловском судне. Называется — круизный лайнер. Хотя быстрее самолетом. Дурацкое название для немагического устройства. Но у вас есть опыт общения с маглами. Ну, что? Желаю удачи!

Люциус пошел к выходу, остановился в дверях и сказал:

— Регулус Блэк привлекался Лордом для каких–то тайных поручений. А потом сгинул, и Темный Лорд сказал, что он казнил младшего Блэка за попытку предательства. Говорят, это тоже была казнь Черной меткой…

— Он давно умер и не может нам ничего рассказать.

Малфой странно посмотрел на Гарольда:

— В доме Блэков на площади Гримо есть портрет Регулуса. А вы Магический Глава Рода…

Юный маг треснул себя ладонью по лбу:

— Вашу мать! Люциус! И вы, молчали? Впрочем, я сам хорош… Поезжайте. Спасибо за идею.

Люциус Малфой, выходя из кабинета, удовлетворенно улыбался. Ему удалось, наконец, уесть этого юного магического громилу.

* * *

— Кикимер! — заорал Гарольд, едва за хитроумным аристократом закрылись двери.

Хлопок. Грязный оборванный эльф заскулил:

— Опять этот любитель маглов и предателей крови, мелкий засранец Поттер позвал Кикимера. Кикимер хотел сделать вид, что оглох, но пришлось идти…

Гарольд усмехаясь, вытащил ритуальный нож Блэков и метнул под ноги домовику. Нож воткнулся в камень, как в мягкую землю, лишь искры дождем осыпали изумленного эльфа.

— Кикимер не понимает, — эльф поднял глаза на Гарольда и несколько мгновений рассматривал его.

— Хозяин!!! Убейте Кикимера! Я не узнал благороднейшего потомка Блэков! О, этот орлиный взгляд! Черные как смоль волосы! Моя хозяйка, леди Агнесса, какая радость! Как мой хозяин похож на нее. Кикимер не понимает, как такое возможно. Но никто, кроме истинного Блэка, не может взять этот славный нож в руки. Кикимер хочет увидеть этот нож в конце своей жизни. Голова Кикимера…

— Ну, хватит! — Поттер призвал нож и вложил в ножны. Кикимер в восхваляющем варианте нравился ему еще меньше, чем в ругательном. Что это он? Крыша едет или магия Блэков подействовала? Чертов, нож! Похоже, это тот самый ножичек, с помощью которого в этом семействе головы эльфов отделялись от тела.

— Где портрет моего брата Регулуса? Я хочу говорить с ним.

— Мой господин, Кикимер сохранил портрет славного Регулуса Блэка.

— Принеси его сюда.

— Сию секунду!

Эльф исчез и появился и если не через секунду, то не более чем через десять. В руках он держал небольшой портрет в тяжелом багете. Гарольд взял портрет, поставил на стол и взглядом показал эльфу убраться с глаз долой.

— Здравствуй, Регулус.

Молодой человек на картине осмотрел Гарольда, перевел взгляд на зал и слегка привистнул:

— Да я в мэноре! Здравствуй, потомок. Неужели мой брат одумался и продолжил род Блэков? Или вы наследник магический?

— Магический. Меня зовут Гарольд.

— Очень приятно. Вы очень юны. Жив ли кто–нибудь из моих родственников?

— Да, кое–кто жив. Я позже удовлетворю ваше любопытство. Мне срочно нужен ответ на важный вопрос.

— Служить Главе Рода — почетная обязанность каждого члена рода, живого или мертвого. Готов помочь, чем смогу.

— Прекрасно. Вам приходилось выполнять тайные поручения Темного Лорда?

— Гарольд. Не надо. Есть тайны, которые убивают. Зачем вам это?

— Повторяю вопрос. Вам приходилось по поручению Лорда иметь дело с его Хоркруксом?

— Вы много знаете. Это плохо. Для вас.

— Рассказывайте, Регулус.

— Ну раз таково ваше решение… Да, я предоставлял Лорду слугу нашего дома для проверки надежности защиты хоркрукса.

— Какого именно, хоркрукса?

— Их много? Я так и знал. Значит, жертва моя напрасна, — портрет помолчал. — Это медальон Салазара Слизерина.

— Где он?

— У Кикимера.

— Что? Кикимер!!!

Хлопок.

— Кикимер слушает хозяина.

— Принеси сюда медальон Регулуса.

— Какой, хозяин?

— Со змеей.

— Со змеей у меня нет, есть со змеями.

— Кикимер! НЕСИ СКОРЕЕ!!!

— Вот он, хозяин! Медальон всегда со мной.

Гарольд взвесил в руке массивный золотой медальон и пробормотал:

— Странно, что ты еще живой…

* * *

Утром Гарри опять чувствовал себя разбитым. Он вяло умылся, вяло оделся. Даже думать о том, чтобы идти на завтрак в Большой зал, не хотелось. В дверь постучали. Гарри ее открыл и в растерянности отступил. На пороге стояла профессор Макгонагал.

— Доброе утро, Гарри.

— Здравствуйте, профессор.

— Вы позволите?

— Конечно, входите.

— Я хотела сказать вам несколько слов, Гарри. Дело в том, что я вижу, что вокруг вас идет нездоровая шумиха, которую искусственно раздувают. Мне не совсем понятна позиция нашего директора, который не всегда встает на вашу защиту. Могу лишь пообещать вам, что я всегда окажу вам помощь. Я разобралась во вчерашнем инциденте и хочу извиниться. Вы должны были защищаться, и сделали это даже несколько эффектнее, чем я могла ожидать. Нашему факультету я сделала внушение, а заодно переговорила с профессором Флитвиком и профессором Стебль. Они пообещали переговорить со своими факультетами. Рон Уизли ведет себя по отношению к вам враждебно, но думаю, с этим надо смириться. Вчера вы продемонстрировали ему свою силу и теперь он трижды подумает теперь перед тем, как задеть вас. Так что впредь обойдитесь без рукоприкладства.

— Вы предлагаете мне поджарить его заклинанием, профессор?

— Гарри, в вас говорит обида. Все. Пойдемте в Большой зал. Доблесть не в том, чтобы отсиживаться в своей комнате. Вы должны жить полноценной жизнью. Помните, что ваши враги будут только рады, если удастся вывести вас из равновесия таким простым способом.

«Ты слушай, кошка дело говорит!»

«Хранитель, отстань. Без тебя тошно».

«Ну, давай, завтракай нас, а я пока посплю».

«Бездельник!»

«Я всю ночь караулил. Ждал Рона с дубиной».

«Болтун!»

— Поттер, вы идете?

— Да, профессор…

Они вошли в Большой зал вместе. Макгонагал задержалась у края стола, заговорив с кем–то из семикурсников. Гарри с нарочито уверенной улыбкой на лице шел вдоль факультетского столов, здороваясь и отвечая на приветствия. Поравнявшись с Джинни и Гермионой, он остановился. Гермиона несмело улыбнувшись, подала ему свиток с расписанием. Джинни посмотрела на подругу с подозрением и тоже поспешила улыбнуться Гарри. Он собрался заговорить с ними, но в этот момент откуда–то сбоку от девушек нарисовалась физиономия Рона, перекошенная из–за набитого пудингом рта. Рон, моргая сонными глазами, сделал чудовищный глоток и невнятно пробурчал:

— А этому что здесь надо?

— Ты в своем репертуаре, Ронни! — презрительно бросил Гарри. — Лучше переесть, чем недоспать!

Поттер отвернулся и решительно направился к столу преподавателей. Зал с повышенным вниманием проводил его сотнями глаз.

Глава 51

Первый учебный день утомил Гарри. Он отсидел сдвоенную транфигурацию у Макгонагал, сдвоенную защиту от темных искусств, да еще и заклинания у Флитвика. Правда, защита интересовала Гарольда особо. Утром во время завтрака Дамблдор представил преподавателям и студентам нового профессора по ЗОТИ. Это был пожилой, крупный мужчина с львиной гривой волос. Гарри не знал его, а Гарольд сразу вспомнил. Ему показывал его колдографию Хмури, когда рассказывал об ключевых фигурах в министерстве.

После опалы и отставки Амбридж, Корнелиус приблизил к себе руководителя отдела магического правопорядка Руфухуса Скримджера. Даже ходили слухи, что он станет заместителем Фаджа. Но по истечении некоторого времени Фадж вдруг сменил милость на гнев и вышиб новоиспеченного приближенного за ворота министерства. Хмури сказал — Фадж заметил, что Руфухус активно готовится к выборам и решил уволить чиновника, чтобы подрезать ему крылышки.

Дамблдор представил Скримджера, как аврора в отставке, согласившегося передать свой опыт подрастающему поколению.

Гарольд, сидя рядом с Макгонагал, понаблюдал глазами Гарри за новоиспеченным профессором и пришел к выводу, что все это назначение — лажа. Либо Фадж инсценировал немилость, и он агент министерства, приставленный к Дамблдору, либо Скримджер не успокоился и хочет использовать работу в Хогвартсе для своих планов. В любом случае придется учитывать этот новый фактор.

На первом уроке ЗОТИ Скримджер показал себя знающим, но вялым специалистом. Демонстрация заклинаний по программе пятого курса для повторения пройденного. Задание подготовить обзорную работу по итогам пятого курса. Правда, в конце занятия профессор сообщил, что для практики шестого и седьмого курса недалеко от озера строится полигон, где можно будет демонстрировать более мощные заклинания. Гарольд представил себе, как его «Бомбарда Максима» сносит полигон, выплескивает на берег озеро с русалками, кальмаром и тритонами и заодно забрасывает паровоз Хогварт–экспресса прямиком на Кинг–кросс, усмехнулся и собрался подремать. Вдруг в класс заглянул завхоз Филч и скрипучим голосом сообщил, что ему поручено забрать с занятия Рона Уизли. Руфухус, плохо знающий учеников, обернулся к ним, сделав рукой знак подняться вызываемому студенту. Рон поднялся и ошарашено выкрикнул:

— Это не я.

— Нечистая совесть, — зловеще скривился Филч, — пойдем, вас ждет директор.

За спиной Филча переминалась с ноги на ногу Джинни. Сон мгновенно слетел с Гарольда, и когда Гарри равнодушно отвернулся от двери, Гарольд силой заставил его повернуться лицом к девушке. Затем, применив легилименцию, прошептал ей:

— «Помнишь, я предлагал вашей семье эльфа?»

— «Гарольд, не надо смеяться. Рон не прав перед тобой, но я…»

— «Я и не думаю смеяться. Возможно, вечером ты будешь другого мнения о моем предложении. Вечерком вызови меня через сережки, поболтаем. Если, конечно, вернешься в Хогвартс».

— Мистер Уизли, что вы застыли, как столб. Директор ждет, пошевеливайтесь.

Рон вышел из класса, и странная троица удалилась, закрыв за собой дверь.

* * *

— Мужик, ты достал!!!

Дадли Дурсль, вне себя от злости, тряс перед лицом Люциуса Малфоя черной коробочкой мобильного телефона.

— Сколько можно повторять! Префикс и код страны вводится перед номером абонента! Перед, а не после! Ты чего, совсем тупой? Разъем зарядного устройства включается в плоское гнездо. Что ты его тычешь в гнездо для наушников? К уху надо прижимать отверстие динамика, а не кнопки. Третий час тебе объясняю и хоть убей, никакого толка!

Люциус Малфой крутил в руках такую же коробочку, как у Дадли. Лицо его было несчастным, белые волосы взмокли и неопрятными патлами висели вдоль щек. Ни черта не осталось от облика напыщенного и гордого аристократа.

Дадли не знал, кого он обучает. Добби перенес его в незнакомую комнату с телевизором и кондиционером, которое напоминало жилище нормальных людей. Там эльф вручил ему две коробки с мобильными телефонами. Приказал все подготовить, и когда придет человек в мантии, обучить его пользоваться этим устройством. И главное, научить его делать звонки в Великобританию из Индии. В награду Дадли был обещан выходной день и десять батареек для тетриса. Если же юный магл не справится, Добби обещал обломать об его задницу самую толстую бамбуковую палку из своего арсенала в Поттер–мэноре.

Услышав о палке, Дадличек занервничал и спросил что делать, если обучаемый окажется непонятливым. Добби, мстительно улыбаясь, ответил, что в крайнем случае можно дать хорошего пинка или затрещину для лучшей усвояемости материала. Совет тогда показался Дадли весьма сомнительным. Но по истечении двух с половиной часов его мнение по этому вопросу сильно изменилось, тем более что из–за непонятливости ученика на горизонте вполне конкретно замаячила толстая бамбуковая палка.

— Давай еще раз, братское чувырло! Не дай бог собьешься! Ставишь телефон на зарядку, снимаешь с зарядки, нажимаешь зеленую кнопку, набираешь код Британии — 44 и код Лондона — 20, потом номер по бумажке, или как там у вас… Ждешь сигнала. Если короткие гудки — набираешь снова, длинные — жди ответа. В конце разговора нажать красную кнопку. Все! Доступно?

Несчастный Люциус в пятидесятый раз начал повторять малопонятные манипуляции с магловской коробкой, дементор бы ее побрал!

На этот раз дисциплинированный ум аристократа, наконец, справился с последовательностью действий. Учитель из Дадли был хреновый, но с грехом пополам Люциус разобрался. Выполнив всю процедуру он, наконец, услышал в трубке длинные гудки. Телефон в руках Даддли задергался и начал вибрировать. Дадли вздохнул с облегчением. Легче обезьян в зоопарке научить водить машину, чем этих средневековых уродов пользоваться мобилой. Дадли покосился на тертые джинсы ученика, лихо заправленные в высокие ботфорты. Бред. Интересно, кто он такой? Морда наглая, а одет — не ахти. Консьерж, наверное, ихний. Или курьер. Мелкая сошка, короче.

— Ну наконец справился, — с облегчением констатировал Дадли, — достал ты меня сегодня. Да, я еще чуть не огреб из–за тебя, придурок, — и Дадли от избытка чувств залепил собеседнику звонкую затрещину.

От гнева в глазах у Люциуса все помутилось. Эта отрыжка эволюции посмела дотронуться до аристократа голубых магических кровей?! Убью тварюгу!!!

Люциус выхватил палочку. Дадли посерел от ужаса: «Не охранник!»

— АВАДА КЕДА…

Хлопок! Добби хватает очумевшего магленыша за руку. Хлопок!

— …ВРА!!!

Заклинание Смерти, никого не встретив на пути, растерло в стеклянную пыль большой цветной телевизор.

* * *

Билл был удивлен, когда ему сообщили, что сегодня он снят с дежурства в банке по представлению гоблинов. Что произошло? Он спросил у дежурного гоблина при входе в общий зал, а тот туманно ответил, что согласно правилам банка, согласованным с министерством, министерские работники, обеспечивающие магическую защиту, не могут совмещать выполнение своей работы и клиентские функции. После ответа гоблин равнодушно отвернулся.

«Не догнал, — подумал Билл, — какие еще клиентские функции?»

Он растерянно огляделся. Его место в секторе безопасности уже занял другой Ликвидатор. «Смотаюсь в аврорат, — решил Уизли, — узнаю, что за новости. Да заодно может с Хмури удастся переговорить».

Он направился к выходу. Вдруг дверь в банк распахнулась и ему навстречу вошли взволнованный бледный отец, растерянная мать, оживленно–взбудораженные близнецы, Чарли в рабочей мантии, озирающийся по сторонам Рон, настороженная Джинни и вперед–себя–смотрящий надутый Перси с моноклем в правом глазу. Билл остановился, ничего не понимая. Артур на ходу шепнул ему:

— Нас всех вызвали в банк по важному вопросу.

— А вопрос… — начал Билл.

— …на месте, — закончил Артур.

Дежурный гоблин важно кивнул головой на приветствие Артура и показал ему на дверь комнаты совещаний. Дверь была та же, что во время посещения Гарри, отметил Билл. Они вошли. Помещение выглядело намного большим, чем в прошлый раз. Перед небольшой конторкой, за которой сидел Хранитель Магических родов — Ригнор, стояло целых три стола. Семейство не без труда расселось за ними — в основном потому, что никто не хотел садиться рядом с Перси. Рядом с ним хотела сесть Молли, но гоблин настойчиво показал ей на место рядом с Артуром. В результате рядом с Перси оказались Чарли и Билл — старшие братья подчеркнуто не смотрели на министерского выскочку.

Подождав, пока все усядутся, гоблин заговорил.

— Меня зовут Хранитель Ригнор. Прошу представиться старшего в роду Уизли мужчину.

Артур неуверенно оглянулся и привстал:

— Эээ… Артур Уизли.

— Вы являетесь главой вашей семьи?

— Да.

— Предъявите родовые полномочия.

Артур покраснел, беспомощно осмотрелся по сторонам и опустил глаза вниз, как будто пытаясь обнаружить свои родовые полномочия где–то ниже пояса, но выше колена.

— У меня их нет, — еле слышно произнес старший Уизли. Перси с выражением муки и презрения на лице отвернулся, а Молли побагровела так, что на лице ее впору было сковородку с котлетами разогревать.

— Процедура стандартная, — равнодушно продолжал гоблин. Выражения лиц магов и тем более их цвет, его не интересовал.

— Прошу принять перстень и одеть его на средний палец правой руки, — продолжил гоблин, протягивая Артуру перстень с бирюзовым камнем.

Щеки старшего Уизли порозовели, когда перстень на руке выбросил сноп желтых искр. Неужели придется при детях вновь услышать о лишении родовых артефактов и наследства?

— Процедура магической идентификации завершена. Родовые полномочия подтверждены. Артур Септимус Уизли признан наследственным Главой Рода Уизли. Вам, сэр, надлежит ознакомиться с перечнем родовых артефактов и ценностей, а также с состоянием лицевого счета Рода Уизли, Хранителем которого я являюсь. Перечень — страница 17, текущий баланс — страница 822.

С этими словами гоблин положил перед ошеломленным Артуром старинный гроссбух. Все без исключения впились глазами в книгу.

— Почему… почему именно сейчас? — спросил Билл у гоблина.

— Вопросы мне может задавать только Глава Рода, остальные члены вашей семьи присутствуют здесь лишь в соответствии с правилами банка о Первичном ознакомлении с наследством. Но вам, как работнику банка, я отвечу. Такова воля предыдущего Главы рода. Истек установленный им срок паузы магического наследования. Все строго по правилам. Воля клиента — закон для нашего банка.

Артур поднял глаза от страницы текущего баланса.

— Ну что, пап? Пристроить курятник к нашему «замку» хватит? — весело через слово воскликнули близнецы.

Артур оглядел жену и детей. Глаза его блестели.

— Девять миллионов триста сорок тысяч галеонов, — торжествующе произнес он.

Раздался звон стекла. Монокль выпал из глаза Перси и разбился об мраморный пол.

* * *

Вечером Гарольд так и не дождался вызова от Джинни — в Хогвартс она сегодня так и не вернулась. Празднуют, подумал Гарольд. А у Дамблдора, наверняка, скулы сводит. Пусть побесится. Ладно, спать пора.

Зеркало в тайнике зашелестело. Хрен выспишься. Кто там? Здрасте — Жопа-Новый — Год! Я совсем забыл. Драко пожаловал. Надо встретить казачка слизеринского. Надеюсь, папа его проинструктировал, а то моя коллекция голов и так полным–полна. Он посмотрел на слизеринца в зеркале. Драко был верен себе: мантия отглажена, белые волоски прилизаны.

— Где находитесь, мистер Малфой? — спросил Гарольд. Ничего напыщенного в этой фразе не было. В чистокровных семьях было принято обращаться именно так.

— Я в Хогсмите, недалеко от Кабаньей головы… сэр.

Да–а–а… папа с сыном поработал. Сэр, значит? Ну что ж, ежели ко мне по–человечески отнестись, то можно и в морду получить. Шутка…

— Пройдите вперед по направлению к воротам Хогвартса. Остановитесь напротив Визжащей Хижины. Это примерно там, где мы с вами по весне грязью кидались.

— М–м–м… Иду, сэр.

Голос Драко был несколько смущенным.

Ладно, пора к нему на встречу. Добби у нас занят, тогда:

— Винки! Здравствуй! Перенеси меня за ворота Хогвартса — на дорогу в Хогсмит.

Глава 52

Следующий день Гарольд провел в ожидании известий из министерства. Ему не спалось и не молчалось, поэтому он постоянно лез к Гарри с надоедливыми наставлениями и замечаниями. А на зельеварении достал Избранного поучениями и постоянно издевался над его неуклюжестью. Наконец Гарри не выдержал и заорал на весь класс:

— Заткнись, твою в три Мерлина мандрагору мать!!!

Под акустический удар попал Невилл Лонгботтом. Он шарахнулся в сторону и сбил котел Лаванды Браун и Джастина. Зелье у них было уже почти готово, и они очень мило беседовали, когда кипящее варево вылилось им на ноги. Джастин заорал и, метнувшись в сторону, сильно толкнул плечом свою напарницу. Лаванда завалилась на стол, стоявший сзади где, не ожидая объявления войны, Симус Финниган любезничал с Падмой Патил. Симус, видя заваливающуюся Лаванду, сделал героическую попытку спасти свое готовое зелье: вскочил, схватил котел и поднял его над головой. Весь Гриффиндор потом сошелся во мнении, что лучше бы он этого не делал. Лучше бы он просто сидел и наблюдал, как голова Лаванды ныряет в котел с Красящим зельем. Жертв инцидента тогда было бы на порядок меньше и шестикурсники Гриффиндора не изображали ли бы за столом в большом зале флаг пидарасов.

Короче! Совсем коротко!

Получив затылком Лаванды в живот, Симус от души махнул по воздуху полным котлом. Зелье из него щедро окропило всех присутствующих в классе, а сам котел, озверевший от такого обращения, вырвался из руки подростка и, описав широкую дугу, опустился на дородные плечи профессора Слизнорта.

Слабонервный профессор, лишившись обзора, заорал благим матом:

— Помогите! Убивают! Сдаюсь! Я свой! Пощадите! Я декан Слизерина! Да здравствует Темный Лорд!!!

Гарольд ржал до колик, мотал виртуальной головой и разбрызгивал виртуальные слезы из столь же виртуальных глаз.

А вот Гарри было не до смеха. Через пять минут в классе зельеварения было не протолкнуться. Сбежались все охранники, деканы и профессора во главе с директором. Тонкс напряженно, как кошка перед прыжком, смотрела на Слизнорта, готовая по малейшему поводу пустить в ход палочку. Старосты факультетов отправляли пострадавших в больничное крыло. Пострадавшие сияли чистейшими ультрацветами — как после купания в стоках химзавода. Дамблдор опрашивал уцелевших учеников и пытался разобраться в логике произошедшего. Последним прибежал Скримджер. Весь вид его так и кричал: «Меня, меня забыли!»

— Надо немедленно сообщить министру, — железным голосом провозгласил Руфухус, — налицо попытка покушения на Избранного и пособничество Лорду со стороны профессора Слизнорта!

Дамблдор и Гарольд одновременно скривились. (Гарольд — мысленно).

Такое развитие инцидента не устраивало обоих, но по разным причинам. Дамблдор не хотел давать повод министру вмешаться в дела Хогвартса. А Гарольд уже дал Долохову команду на начало операции в министерстве, и нельзя было допустить, чтобы Фадж приперся сюда, когда он «нужен» там.

Замещение произошло, как всегда, почти мгновенно.

— Эээ, видите ли, это я виноват… — потупился Гарольд, пряча от Дамблдора глаза.

Дамблдор вздохнул с облегчением. Этот придурок, похоже, пожалел Гермиону, которую сейчас допрашивали. Гермиона пыталась врать, выгораживая Гарри, но при этом у нее было тошнотное выражение лица и она бросала на Гарри умоляющие взгляды. Признаваться Гарри совсем не улыбалось, и Гарольд решил ему «помочь».

— Я толкнул Лонгботтома, с этого все и началось…

— Двести баллов с Гриффиндора! — радостно заорал Слизнорт. Он обратился к коллегам:

— Ну, вы же понимаете, что я шутил…

— Покажите предплечье, Гораций, — потребовал директор в угоду Скримжеру.

Скримжер впился взглядом в профессора зельеварения. Тревога сбежала с лица Горация, и он обнажил левую руку. Кожа предплечья была чиста, так что Руфус разочарованно вздохнул и побрел вон из класса. Гермиона с благодарностью посмотрела на Гарри. Гарольд поймал ее взгляд и неуклюже поклонившись, вышел из класса вслед за Скримджером.

* * *

Драко Малфой сидел в комнате на втором этаже кабака «Кабанья голова».

Юношу трясло от пережитого вчера ночью ужаса. Встреча с Поттером произошла точно в условленном месте. Наверно, если ты раз в жизни получил комком болотной грязи по лицу, то место, где это произошло, врезается в память надолго.

Поттер был одет в дорожную мантию. В браслетах, перстнях, с кинжалом в ножнах на левом боку. Прям полководец, бля. Откуда что берется? И ведь не перепутал ничего! Прежний Поттер мог в общей задумчивости и ширинку на левое яйцо застегнуть, а этот в мелочах соответствует всем тонкостям облика истинного аристократа. Кто его научил? Непонятно. Невообразимо! Ладно, кажется, он собирается что–то сказать. Здравствуйте, мистер Малфой! Это Поттер? Мне? Разбудите меня, пожалуйста! Надо ответить. Вежливо. Вот так. Кивает. Принял, так сказать, приветствие. Снизошел. Куда? Слышал, но ни разу не был. Чего зря привидения беспокоить. Они и так визжат. Только после вас! Идем. Темно, хоть глаз коли. Как он видит? Впрочем, глаза у него зеленые. Кошак кошаком. Они и ночью видят, как днем, только без цвета. Ну и избушка. Хм. Дверь не скрипит. Часто пользуются. Это что такое? Да он что, меня пытать задумал? Не дамся! Где палочка? Где! Где?! Что? Не орать? Не буду, сэр. Вырвалось. Впрочем, отец так и просил сэром называть. Да и вырвется здесь. Тут не то что сэром, блин, императором будешь звать, лишь бы на дыбу не попасть, как этот бедолага… Знакомое лицо.… Да это же некромант лордов! Он же одним взглядом заставил тетю Беллу на праздновании Хэллоуина в резиденции Лорда лифчик снять! Лорд смеялся до упада. Зря Поттер это затеял — с этим гробокопателем можно без головы остаться. Что? Послушать? Внимательно? Да, сэр. Слушаю…

…как это? У Поттеров есть мэнор? А дом в Годриковой… Вот это да! Дамблдор? Как это? Бред, не может быть… он же сам им посоветовал Хранителя. Сириуса Конфудусом? Не знаю, тот и так был слегка того. Ну и Дамблдор! Недаром отец шутил, что члены Ордена Феникса — товар штучный и недешевый! А если и кучка, то в кучке три штучки. Лили, Джеймс и Гарри? Как он ему врезал. И еще… еще! Черт, это что у меня на лбу — его кровь? Великий Мерлин! Как это можно, не дотрагиваясь выдавить глаза! Мне плохо… Сейчас вырвет… Не могу. Отпустите!!!

….что? Да, уже лучше. Спасибо, сэр. Да, я помню, сэр. Я дойду, только посижу немного. Час или два… Может, до утра. Да, встаю сэр. Есть, сэр! Я понял, сэр. Да, у Аберфорта есть Дымолетный. Конечно, сэр. Я все понял, можете не сомневаться. Я справлюсь, сэр. Спасибо. А зачем это, сэр? Да, конечно, я просто плохо соображаю сейчас. Как вы его… Нет, за своих родителей я тоже глотку разорвал бы, но как вам удалось его заставить говорить? Свидетель, сэр? Я? Хоть под веритасерумом. Клянусь, в жизни ничего подобного не видел. Да, дальше я сам, сэр. Я понял. Да. Зачем это вам, сэр, чтобы я себя так вел в школе? Погодите, как же я посмею над вами издеваться? Да. Понял. А я в лоб Бомбарду не получу? Как скажете… Попробую. Сейчас? Ну–у–у:

— Поттер, сколько Уизелов должно кинуть тебя по полной, чтобы ты понял, что держаться надо истинных чистокровных?!

Так держать? Понял, сэр…

Драко еще раз мысленно содрогнулся, вспомнив, что кроме пузырька с воспоминанием осталось от некроманта. Поттер был жесток. Невероятно жесток. Но была эта жестокость существенно отличалась от жестокости Упивающихся. Те, пытая по приказу Лорда или по собственному почину, испытывали наслаждение. Получали удовольствие. Как теперь со стыдом осознал Драко — некоторые даже удовольствие сексуальное. Гарольд — нет. Его жестокость необходимым элементом тяжелой грязной работы. Работы, которая делается потому, что надо и не доставляет радости или извращенного удовольствия. Глядя на него, Драко невольно согласился со своим отцом, который сказал, что ад, через который прошел Гарри, да ему право пытать палачей и предавать предателей. Тогда Драко не понял его. Теперь — понял. И еще он понял главное. В его жизни появился вожак, которому надо служить не за страх, а за совесть. Это было странное ощущение. Юному аристократу еще только предстояло его осмыслить.

Глава 53

Гарри сегодня почти весь день провел без надзора Хранителя и подросток был этим очень доволен. Правда, к концу дня он заскучал и по какому–то пустяковому предлогу мысленно позвал Хранителя.

После инцидента со Слизнортом Гарольд «поздравил» Избранного с «минус двести баллов Гриффиндору». Потом выслушал все, что подростки в шестнадцать лет могут наговорить старшим братьям, и сообщил, что просит его дальше расхлебывать ситуацию самостоятельно. Потому, что ложится спать. Пока возмущенный Гарри в ответ подбирал словесные эквиваленты комбинации с вытянутым средним пальцем, Гарольд уснул. Ему надо было поспать — ночной допрос некроманта изрядно помотал ему нервы. Правда о предательстве, вскрывшаяся в присутствии Драко, ошеломила Гарольда и он просто озверел от ярости. Смерть для соратника Лорда, несомненно, была избавлением от кромешного ада, который устроил ему потерявший контроль Поттер. И Драко он запугал до судорог. Малфеныш, переблевавшись, с безумными глазами пытался выползти из Визжащей Хижины. Интересно, что он запомнил? Нет, не интересно. Гарольд уснул.

Проснувшись от настойчивых окликов Гарри, он раздраженно посоветовал ему пойти. Гарри спросил, куда. Гарольд ответил. Коротко. Гарри обиделся и язвительно поинтересовался, откуда его Хранитель набрался таких изысканных манер?

Гарольду как раз надо было разъяснить Гарри некоторые животрепещущие моменты и, к тому же, хотелось поблажить. Так что он под веселую руку поведал Избранному, что все эти выражения он слышал от своего прежнего носителя, когда последнего сжигали на костре. Гарри, запинаясь, спросил, когда это было. Хранитель невозмутимо ответил, что недавно, в одна тысяча пятьсот четырнадцатом году от рождества Христова.

— «Кстати, — невинно поинтересовался Хранитель, — а какой нынче год? 1997-ой? Ну, правильно, совсем недавно».

Гарри задумался, а потом неуверенно спросил:

— А почему ты его не спас?

— «А он дурак был. Его предали. Я ему все рассказал и объяснил. А он приперся к тем, кто его предал и рассказывает, что у него в голове голос, который поведал ему о предательстве. Ах, голос? Хватайте колдуна! Да он дьяволом одержим! Святая пятница! На костер его болезного! Вот так».

— И что ты ему сказал?

— «Когда его жарили? Я пожелал ему новых творческих успехов на том свете. А потом меня отозвали».

— А тебя могут отозвать… от меня?

— «Могут».

— Почему?

— «По определению. Дуракам Хранитель не нужен. Иначе говоря, Хранитель выполняет свой долг, пока это имеет смысл. Если охраняемый осознанно идет к своей гибели, Хранитель отзывается».

— А сам ты не уйдешь от меня?

— «Нет».

— Это хорошо! Я уже привык к тебе, — обрадовался Гарри.

У Гарольда немножко защемило под ложечкой. Придуманное нравоучение, как любая палка, оказалось о двух концах. И свободный конец треснул Гарольда прямо по лбу.

«Черт, как все непросто… Что я вообще буду с ним делать?» — с ужасом подумал Гарольд.

Он нужен мне еще недели две–три, а потом? Стереть его — это все равно, что убить часть себя. Экспериментатор хренов! А как я тогда хвастался! Способ нашел, бля. Всех обману и всех надую. Надул. Сам себя.

А Хмури еще смотрел на меня, как на «тяжело здорового». Аврор тогда еще почувствовал, что я зарываюсь, да видно обосновать не смог и промолчал. А зря. Хотя не стал бы я его слушать. Я тогда своим аристократизмом упивался. Великий и ужасный ЛОРД ПОТТЕР! И вообще странное ощущение: если раньше я воспринимал Гарри, как свою игрушку (мантия–невидимка от Дамби), то сейчас как–то все не так. И не то. Что–то придется с этим решать, но не сейчас. Сейчас дело. Дело. Работа. Юбер алес. Тьфу!

Гарольд тряхнул головой и продолжил занятие, от которой он отвлекся на воспоминания и размышления. Он вычерчивал график зависимости поражающей способности боевых заклинаний от вложенной магической мощности. Получалась интересная картина. В схватках магами использовалось два построения: групповое и индивидуальное. Тактика боя была примитивна — групповая дуэль. Прямо мушкетеры короля и гвардейцы кардинала. Все решало персональное мастерство дуэлянтов, но в тоже время никто не был застрахован от случайного попадания или рикошета. При таких приемах нападения более многочисленная группа всегда имела преимущество перед малочисленной. В тесную группу маги старались не сбиваться, поскольку пропадала возможность маневра для уклонения от вражеского заклятия. Бойцы частично заслоняют друг друга, так что роковое заклинание может пролететь под рукой одного мага и угодить в другого так, что тот не успеет и «мама» сказать.

Гарольд только раз видел, чтобы отряд магов сбился в кучу. В сражении в Паучьем Тупике. Но Хмури потом объяснил ему, что это грубейшее нарушение правил и Упиванцы пошли на это осознанно, подставляясь под удары только для защиты Лорда.

Однако, размышляя здраво, Гарольд заключил, что в этом что–то есть. Ведь он сам видел, как Упивающиеся, поделив между собой функции защиты и нападения, сумели сберечь жизнь командиру и произвести эвакуацию основных сил отряда.

Он спросил себя, что получилось бы, если бы Упивающиеся встали строем в несколько рядов? При этом первый ряд защищался бы материальными предметами. Второй вел ответный огонь. А третий помогал бы первому и второму. Картина получалась непредсказуемая. Скорее всего, число жертв не превысило бы десяти человек. Мог прибыть второй отряд, и все повернулось бы в другую сторону. Вот так–то. Расчет избыточной устойчивости боевого построения давал соотношение один к трем. То есть, отряд в 20 бойцов мог успешно защищаться против шестидесяти нападающих. Только защищаться. Но и этого было немало. Но по официально существующей теории, такое соотношение было фатальным для малочисленного отряда.

Теперь о мощности боевого заклинания. В дуэльном построении заклинания носили традиционный одинарный характер. Если требовалось пробить щит, то для магов равной магической мощи создание щита и его уничтожение заклинанием были равны по затратам. Соответственно, щит, созданный тремя магами, уничтожался тремя заклинаниями. Опять все сводилось к количеству магических лошадиных сил.

Гарольду удалось доказать, что и здесь есть другие пути. Аналогом послужило магловское оружие. Технические ухищрения их конструкторов позволили пробивать толстенные брони незначительным зарядом за счет кумулятивного эффекта. Сочетание небольшого участка сильно раскаленного металла и поток сильного окислителя вовлекали в процесс горения саму броню. Она загоралась на небольшом участке и прогорала насквозь, приводя весь механизм в негодность. Причем сам заряд лишь «поджигал» и определял направление этого горения.

Гарольд начал искать и нашел комбинацию заклинаний, которая производила схожий магический эффект. Первое заклинание создавало на поверхности вражеского щита зону оттока энергии. Например, обыкновенное взрывное заклинание. Щит направлял в зону попадания этого заклинания энергию для восстановления магической ткани щита. Следующее заклинание было заклинанием щита. Да, да, именно так! Оно создавало в зоне первого попадания сгусток энергии и оттягивало на себя большую часть вражеской энергии. И, наконец, последнее заклинание трансфигурировало этот микрощит с высокой удельной плотностью магической энергии в боевое заклинание удара, рассечения или струи пламени. Таким образом, три относительно несложных и не затратных заклинания превращались в мощное оружие, использующее энергию щита против его же владельца. Гарольд назвал эти связки энергетическими вампирами и разработал их уже шесть штук. Теперь надо было создать методику применения данных связок в боевой практике. Ну что ж, он неплохо поработал. Интересно, как дела у Долохова? Пора бы Антонину выходить на связь.

* * *

Долохов стоял в коридоре Отдела Тайн в изорванном плаще и с лицом, посеченным гранитной крошкой. Над его головой каждые несколько секунд с ревом и свистом проносились лучи заклинаний. Ситуация становилась критической!

А как все хорошо начиналось! Дежурный аврор не успел и «мяу» сказать, как был обезоружен, связан и засунут под стол. Дежурили сегодня «санитары», а у них с боевой подготовкой всегда была амба. Уродовать беспомощных, лишенных палочки и прав пациентов — много ума и навыка не надо. Хмури, не колеблясь, рекомендовал для операции день, когда дежурят эти горе–вояки.

Охранное заклинание зафиксировало факт нападения на дежурного, но когда тревожная группа «санитаров» прибыла в атриум, там уже была тишь да гладь. Встревоженный патруль увидел своего бойца живым и здоровым, поэтому не позаботился принять дополнительных мер безопасности. Его начальник самонадеянно подошел к дежурному, а остальные и вовсе опустили палочки. Поднять их они уже не успели. Начальник патруля поймет, что попался на простейшую иллюзию, только когда очнется. Дня через два…

Путь был свободен. Долохов подал знак, и штурмовая группа ворвалась во внутренние помещения министерства. Резерв и прикрытие остались в атриуме, а специальная группа блокировала два основных канала каминной сети. Задача была сложной — основной целью был отдел тайн, а для прикрытия наносился удар по крылу министра. Туда направились основные силы отряда. А вторая группа из самых умелых магов, заранее приняв Оборотное зелье, пробирались на уровень Отдела тайн. С собой они тащили невыразимца, взятого в плен прямо на своей квартире еще утром. Невыразимцы не ходили по улицам и не пользовались общими каминными сетями — выделенные отделу Тайн линии доставляли их прямо на работу. И чтобы скрыть факт захвата невыразимца, пришлось инсценировать поломку линии.

Сейчас он был под Империусом, лишен палочки и оглушен несколькими Конфудусами, но тем не менее, за ним приходилось очень пристально следить. Навыки и умения работников отдела Тайн несколько превосходили даже мастерство опытных авроров.

Охрана приемной министра была сметена в считанные мгновения. Белый от ужаса Фадж стоял в своем кабинете со связанными руками и магловским кляпом во рту. Антонин знал многие приемы маглов и умел применять их против магов, не раз вызывая удивление у коллег Внутреннего Круга. На новом месте службы это оказалось еще более востребованным. Долохов снял маску, показывая Фаджу свое лицо. У министра не должно остаться сомнений насчет того, в чьих руках он находится.

— Ну что, министр? Теперь у вас не должно быть сомнений, что вы сильно ошибались, ведя столь непримиримую борьбу с Темным Лордом.

Долхов был неподражаем. Он нависал над министром, буравя его тяжелым ненавидящим взглядом. Фадж невербально вызывал подмогу, но заклинание, не долетая до координационного центра авроров, натыкалось на щит, поставленный Хмури и бессильно рассеивалось. Надежды министра на помощь таяли, он откровенно праздновал труса и пытался тянуть время. Подчиненные Долохова, нарочито наряженные в форму авроров, но с масками Упивающихся на лице, вели себя по отношению к министру, прямо скажем, непочтительно. Самым безобидным деянием был пинок под зад. Ягодицы министра уже превратились в один большой синяк.

Дверь из комнаты референта стремительно распахнулась — на пороге с палочкой в руке стояла Долорес Амбридж.

— Отойдите от министра! — угрожающим тоном заявила экс–заместитель Фаджа. Долохов поморщился. Возиться с этой дурой не было никакого желания. Откуда она нарисовалась?

— Авада Кедавра! — завизжала Амбридж фальцетом. Лицо ее перекосила ненависть.

Антонин пригнулся. Заклинание разбило Чашу Тримудрого турнира, стоявшую на пьедестале. Фурия не успокаивалась. Прежде, чем люди Долохова осознали реальность угрозы, исходившей от этой жабы в чепчике, она успела освободить руки министра и ранить одного бойца. В Долорес, казалось, вселился дьявол. Она умело защищалась и наносила опасные удары Непростительными заклинаниями, от которых приходилось уклоняться.

Долохову надоело. Ждать оставалось еще не менее десяти минут а за это время эта зараза их всех перебьет. У него не было запрета на применение боевых заклинаний против этой чертовой бабы, поэтому Антонин направил палочку на Долорес и…

— Авада Кедавра, — раздался из дверного проема высокий холодный голос Темного Лорда. Амбридж нелепо взмахнула руками и рухнула посреди кабинета. Глаза ее были широко открыты.

— Неееет! — раздался голос обезумевшего Фаджа. Не обращая внимания на наставленные на него палочки, Корнелиус бросился к убитой, упал перед ней на колени и глухо зарыдал.

Лорд, не опуская палочки, не отрываясь, смотрел на Долохова и других бывших своих слуг, которые ощетинившись палочками, в ужасе отступали к дальней стене. Кабинет был не слишком велик и вскоре Долохов и его люди уперлись лопатками в стену.

— Ну что, Антонин? Как служится тебе моим врагам? Платят хорошо? На обезболивающие средства, как вижу, тебе хватает. Метка не болит? И у этих сосунков тоже?

Из–за плеча Лорда показалась серебряная маска Упивающегося Внутреннего Круга.

— Стоять! — заорал Долохов, — иначе мы атакуем. И будь что будет!

— И ты надеешься одолеть меня? — вкрадчиво спросил Воландеморт, не опуская палочку, но и не давая Упивающимся, которые столпились сзади, войти в кабинет.

— Нам терять нечего, — собрав все мужество, выплюнул Антонин в ответ, — мы будем драться!

Лорд презрительно скривил губы, но, тем не менее, стал более миролюбив:

— Ваши подлые душонки я скоро скормлю дементорам, равно, как и душонки ваших новых хозяев. Но не сегодня. Я не хочу, чтобы вы случайно подпортили шкурку той крысы, за которой я, собственно, и пришел. Я забираю Фаджа — вы остаетесь живы. Обмен честный. А что вы будете говорить своим новым хозяевам — ваши проблемы. Кстати, кто это?

Глаза Темного лорда впились в Долохова.

— Клянусь зубами оборотня! Прекратите! Авада…

— Стой! Умереть всегда успеешь. Ладно, я допрошу тебя в следующий раз. Стойте, где стоите. Мальсибер! Берите этого пердуна! Уходим.

Мальсибер вошел боком, стараясь не коснуться Лорда. За ним скользнул еще один Упивающийся. Они грубо схватили обезумевшего от горя Фаджа под руки и потащили к выходу. У порога Мальсибер оглянулся и зло сверкнул на Долохова глазами.

Лорд, не сводя глаз с Долохова и его бойцов, попятился в коридор, пропустил мимо себя Упиванцев с повисшим на их руках Фаджем и невербально закрыл дверь.

Долохов вытер со лба холодный пот и связался со второй группой. Ему сообщили, что изъятие прошло успешно, но при отходе их зажали в районе лифта и прорваться в атриум никак не выходит. Долохов со своей группой ринулся к шахте лифта.

Темного Лорда уже и след простыл. Работники министерства робко выглядывали из дверей и захлопывали их при приближении отряда. Лифт с трудом вместил весь десяток и провалился вниз по шахте на самый последний этаж.

Двери лифта открылись и в щель сходу влетело четыре Ступефая. Два бойца оказались выведены из строя в первые мгновения боя. Но все же их прибытие помогло группе, штурмовавшей Отдел Тайн, пробиться к лифту. Долохов погрузил захваченный артефакт, оставшихся пятерых из второй группы и отправил их наверх в атриум с приказом выносить трофей и обеспечивать его охрану.

В ожидании лифта Долохов предпринял две атаки на противника. Как выяснилось, им противостояло три патруля «санитаров» по десятку бойцов в каждом. Перевес был на стороне врага и силы группы Долохова таяли.

Сзади раздался звук прибывшего на этаж лифта, но это была не подоспевшая помощь — их атаковал еще один патруль «санитаров». Ситуация стала критической. Тогда в отчаянии Антонин вызвал Гарольда и попросил помощи.

В группе Долохова на ногах оставалось всего три бойца, когда лифт вновь открылся, и ближайшая к нему пара санитаров немедленно разбрызгалась по полу и стенам подземелья. Оскальзываясь в кровавой каше, защитники министерства бросились в атаку к лифту. Навстречу им с палочками в руках выскочил Гарольд. Пас правой палочкой — и огромная каменная глыба, оторвавшись от стены, приняла на себя залп заклятий и рассыпалась в прах. Пользуясь тем, что Гарольд сместился в сторону от лифта, «санитары» бросились к кабине всем скопом, чтобы отрезать вновь прибывшему все пути к отступлению. Удушливая пыль заволокла подземелье. Гарольд взмахом левой палочки извлек и подвесил в воздухе кинжал Блэков. Совмещенные заклятья Множества и Пращи превратили кинжал в орудие тотального уничтожения. Сотни клинков, пронзая камни, как масло, изрешетили все живое на своем пути. Лифтовая кабина, иссеченная в металлическую лапшу, сложилась и погребла под своими обломками тела стражей психиатрического отделения Мунго.

— Привет от Люпина, — жестко усмехнулся юный маг, призвал кинжал и отправил его в ножны.

— Антонин, вы живы?

— Да, сэр, — отозвался шокированный вояка.

Такая стремительная развязка безнадежного боя потрясла видавшего виды командира.

— Потери есть?

— Сэр, две минуты! Сейчас будет вся информация.

Но Гарольд решил иначе. Вдвоем они быстро привели в чувство четверых из отряда Долохова. Трое погибли. Еще трое были тяжело ранены, сражаться не могли и их надо было срочно эвакуировать.

За это краткое время Долохов успел проинформировать Гарольда о встрече с Темным Лордом и похищении Фаджа. Гарольд сразу оценил размеры проблемы и не стал тянуть безнадежную партию. Он вытащил зеркало, вызвал Хмури, приказал срочно собрать всех сторонников и перемещаться в Блэк–мэнор и в «Гринготс». Заодно пришлось говорить с Риктэмом и предупреждать его об осложнившейся ситуации. Можно было, конечно, захватить министерство, но помойки Гарольда не интересовали. Здесь все прогнило — Институт власти предстояло строить заново и в прямом, и в переносном смысле. Пусть эту яичную скорлупу забирает Дамблдор. Потешится величием. Напоследок.

Если не удастся найти следы последних хоркруксов, то придется выходить на вариант уничтожения телесной оболочки Лорда. Это был самый плохой вариант, но времени не оставалось. Почувствовав реальную угрозу, Лорд мог вообще скрыться, а жить оставшуюся жизнь на вулкане и ежечасно ждать удара в спину Гарольду не улыбалось. Поттер пробил свод на верхний уровень и, поднявшись на него, вызвал резервную кабину лифта. Когда он поднялся в атриум, ему пришлось разогнать патрули министерства. Причем Долохов заметил, что Поттер не склонен миндальничать с «санитарами». Кровавые ошметки летели во все стороны, пока остатки многочисленного некогда подразделения аврората не скрылись за углом фонтана Магического Братства. Гарольд мрачно осмотрел памятное место, вспомнил о сегодняшнем визите Темного Лорда и подумал про себя: «Место роковых встреч остается неизменным. Видимо, дислокацию главных схваток изменить нельзя».

Глава 54

Долохов подскочил к Гарольду и быстро сообщил:

— Артефакт отправлен. Первая группа отбыла вместе с ним.

— Уходим! Антонин, взорвите этот фонтан к дементору! Эта скульптурная группа лжива от начала и до конца.

— Есть, сэр!

Вдруг, несмотря на мощную блокировку, в одном из каминов фыркнуло пламя. Гарольд сразу понял, кто пожаловал. Он поспешно взмахнул рукой, обновляя и укрепляя маскировочные чары на своем лице.

— Именем Визенгамота — всем бросить палочки! Сдавайтесь!

Голос Дамблдора, многократно усиленный заклинанием, звучал мощно и властно.

— Быстро уходите, — шепнул Гарольд Долохову и повернулся навстречу Дамблдору, произнеся заклинание Глаз Врага.

Светлый маг величавой поступью шел по направлению к Гарольду, игнорируя направленные на него палочки. Казалось, ничто не может остановить его движение. Гарольд небрежно взмахнул правой палочкой. Воздух вокруг главы Визенгамота сгустился, обрел плотность и вязкость бетонного раствора. Дамблдор с усилием шевельнул плечом и на мгновение застрял.

Позади Гарольда раздался залп хлопков аппараций. Люди ушли. Они остались вдвоем. Светлые старческие глаза Альбуса расширились. Он с усилием резко крутанулся на месте, аппарируя. Аппарация с задержкой, но сработала. Дамблдор исчез и появился позади Гарольда. Лишь плащ старика, сорвавшись с плеч, завис в воздухе на том месте, где он только что стоял. Заклинание Гарри сработало безотказно — его тело как бы перелилось из одной позы в другую, не делая ни одного движения. Он вновь стоял к Дамблдору лицом и видел его глаза. Дамблдор вновь шагнул к Гарольду, но он снова взмахнул палочкой и его противник опять завяз. Вновь крутой разворот — и очки–половинки, медленно кувыркаясь, летят на пол. Дамблдор вновь в другом конце атриума и Гарольд с ним лицом к лицу.

Светлый маг на этот раз не ограничился перемещением, а сходу метнул в противника что–то мощное. Оценив серьезность угрозы, Гарольд без сожалений поднял перед собой оглушенного начальника караула «санитаров». Заклинание Дамблдора с мягким чмоканьем вонзилось в тело несчастного и наступила секундная пауза. С предсмертным криком защитник министерства раздулся до кошмарных размеров и с отвратительным звуком лопнул, как кровавый мыльный пузырь. Взмах палочки Гарольда — и огненное лассо охватило старого мага. Раскаленная петля пыталась сжать Дамблдора, но изощренный трансфигуратор хоть и с трудом, умудрился охладить грозный обруч, который упал на пол с металлическим лязгом. Вновь крутой разворот — и Вяжущее заклинание в очередной раз выпускает аппарирующую жертву из своих объятий.

Гарольд с каким–то болезненным интересом рассматривает изрядный кусок мантии Дамблдора, плавно опускающийся на залитый кровью пол. Тишина. Слышно, как капает вода в фонтане. Фонтан уцелел. В очередной раз уцелел. Просто наваждение какое–то. Пора уходить. Гарольд оглядывается по сторонам. Дамблдор исчез. Аппарировал, не одержав победы, но и не понеся поражения.

Мда. Первый тайм мы, так сказать, отыграли. Крепкий орешек. Не дал причинить себе вред и даже опасно атаковал. Можно было, конечно, ударить его посолиднее, но если бы повезло, то осталось бы только куски от него подбирать, а Гарольду нужна информация о хоркруксах. Черт! Ради этого все и затеяно! Можно хоть завтра начать открытую войну — и есть все шансы на победу. Но где потом искать эти долбанные яйца души Воландеморта? Или жить десятилетиями в страхе за себя и своих близких в ожидании, что какое–то из них вылупится? И где гарантии, что наш светлый маг не пошел по пути красноглазого ублюдка? Здесь у каждого игрока по крапленому тузу в рукаве. Вот и играй с ними!

В камине вновь фыркнуло, но атриум по–прежнему был безлюден. То ли сработала система оповещения, то ли чиновники ждали прибытия авроров. А вот и они. Точнее — он. Один. Хмури.

— Что здесь происходит, Гарольд? Надо уходить!

— Я бы и ушел, но один наш общий знакомый решил со мной поиграть.

— Кто?

— Дамблдор.

— И что?

— Поиграли.

— Во что?

— В плюй–камни. На раздевание. Только директор засмущался, и я так и не выяснил, какого цвета у него трусы.

— Да что ты, Гарольд, наше поколение магов трусов не но… — Хмури опомнился и прервал изложение душераздирающих подробностей. Гарольд насмешливо осклабился, Аластор в смущении осмотрелся. Скрученный жгутом плащ, исковерканные очки–половинки и обрывки мантии не ускользнули от его магического глаза.

— Ну и как тебе спарринг с Дамблдором? — хмыкнул экс–аврор.

— Не очень, — признался Гарольд, — старик сильнее, чем я предполагал.

— В поединке одними лошадиными силами не обойдешься. Хотя и без них никуда. Ну что дальше? Останешься здесь в качестве министра? А что? Никто и не пикнет!

— Нет, пора в Хогвартс. Дамблдор может сообразить проверить Избранного. На предмет сохранности.

— Тебя подбросить? У меня допуск на аппарацию в Хогвартс. Последний день, наверное.

— Давай. Завтра он все законопатит. Как у вас?

— Нормально. Удалось привлечь в Эй — Пи около половины личного состава аврората. Люди уже на месте. Люпин в строю. Марсиуса я отослал в Гринготс. Непонятно, где Билл. Надо найти, у него контакты с гоблинами на уровне. А то заставят там наших сырую печенку жрать.

— Я поговорю с Риктэмом. Думаю, разберемся. Билла пока не трогай, пусть они там в себя придут после получения наследства.

— По–моему они, наоборот, с катушек съезжают. Мне сегодня передали для расследования письмо Перси Уизли. Помощника министра. Написал Фаджу заявление об отставке, в грубой оскорбительной форме. Ты уверен, что правильно сделал?

— Я уверен, что наличие или отсутствие денег не должно влиять на выбор человека между добром и злом. А больше я ни в чем не уверен. Даже в себе. А тем более — в Уизли. Поживем — увидим. Ну что, давай сначала в Хогсмит, а потом подбрось меня на опушку Запретного леса и ступай общаться с директором. Может, он с тобой поделится мыслями.

— Хорошо, Гарольд.

* * *

Запретный лес за спиной жил своей вечерней жизнью. Гарольд сидел на пеньке близ опушки и ждал, пока за ним пришлет Дамблдор. Значение имело все. Позовет или нет. Кто за ним придет? Какой будет предлог для разговора? Доверять играть эту партию младшей ментальности было бессмысленно. Гарольд опять почувствовал себя неуютно от мысли, что вся эта затея со второй ментальностью была ошибкой. Надо стирать мелкого. В грядущих событиях он не помощник, а только лишняя нагрузка на психику. Надежда на спокойные месяцы в Хогвартсе не оправдалась — события развиваются быстрее, чем хотелось и в любой момент нужно быть готовым проявить свою силу. Надо было для этого сформировать общественное мнение, а с таким Избранным каши не сваришь. Гарольд взглянул на замок. Пауза затягивалась. Похоже, Дамблдор не спешил поставить Избранного в известность, что теперь Гарри полностью зависит от него. Странно.

Неподалеку со стороны леса хрустнула ветка. Гарольд прыжком вскочил, разворачиваясь для отпора. Выглядывая торсом из ветвей, на него смотрел Флоренц.

— Здравствуй, Флоренц.

— Здравствуй, Гарри Поттер.

— Меня теперь называют Гарольд.

— Да–да, — словно про себя пробормотал кентавр, — и Гарольд здравствуй тоже.

— Чего, чего? — сдвинул брови Гарольд. — Ты о чем, Флоренц?

— Звезды никогда не лгут, но даже нам подчас трудно дать правильную интерпретацию для предсказания. К тому же в человеческом языке нет многих терминов для обозначения грядущих событий.

— А ты попробуй простыми словами описать, может я пойму.

Гарольд начал раздражаться. Что могла сказать ему эта говорящая лошадка такого, чего бы он сам о себе не знал. Вечно накрутят тумана с разноцветными лентами пополам!

Кентавр с сожалением посмотрел на самоуверенного юношу, но подчинился:

— Звезды говорят, что твое магическое начало, продираясь через копья Марса и шелка Венеры, потеряло взгляд в прошлое. И тяжесть этой потери будет виснуть на крыльях твоей судьбы, пока ты не соединишь прошлое и настоящее узлом крови и не изгонишь страх потери из своего сердца. Страх — твой главный враг!

Гарри стал весь красный от злости:

— Да, я боюсь. Потому что мне есть, что терять! Раньше не было, а теперь есть! И никто не в праве меня упрекать! Даже под видом пророчества. Да, я предпочитаю в бою уничтожать всех противников. Чтобы случайное заклятье не ударило по мне или моим соратникам. Ведь заклятья, выпущенные в агонии, бывают чудовищно сильны. Не знаю, откуда, но мне это известно!

— Твой страх тела ничто по сравнению со страхом твоей души.

Гарольд запнулся, как будто ему в рот вогнали кляп. С разбега. О чем это Флоренц? Он посмотрел кентавру в глаза. Глаза смотрели на него с жалостью и брезгливостью. Что за дементор? Почему Флоренц так смотрит?

— Ты меня упрекаешь? В чем?

— Я не упрекаю. Меня удивил и оскорбил твой выбор. При любом распределении звезд этого не должно произойти, но это произошло.

— Что ты плетешь, Флоренц! — взорвался маг, выхватывая палочку. — Или немедленно объясни все до конца или я пущу тебя на сырокопченую колбасу!

— Прощай Гарри!

— Меня зовут Гарольд! Я жду ответа!

— Гарольду мне нечего сказать. Такие решения случайными не бывают. Я ухожу. Ты можешь убить меня, но говорить нам не о чем.

Кентавр медленно развернулся под прицелом палочки Гарольда и скользнул в листву. Задыхаясь от злости, Гарольд опустил палочку и, отвернувшись от опушки, зашагал к замку. Достало. Все достало.

У входа в замок стояла Гермиона, судорожно тискающая свою волшебную палочку.

— Здравствуй, Гарри! — произнесла она нервно.

Он через силу улыбнулся. Разговаривать не хотелось. И Гарольд, не принимая Гермиону и ее девчачьи дела всерьез, сделал роковую ошибку. Он прикинулся Гарри. Сделал простоватое лицо и радостно улыбнулся Гермионе.

— Здравствуй, Гермиона! Очень рад тебя видеть!

— Как ты после зельеварения?

— Погано. Полкурса к Помфри отправил случайно.

— Ничего. Не расстраивайся, им уже лучше. Я ходила узнать. Сидят раскрашенные, как картинки из комиксов, и смеются друг над другом. Только Падма хнычет, и бог с ней.

— Правда? — максимально естественно обрадовался юный маг.

— Не расстраивайся. И директор за нас заступился. Слизнорт снял двести баллов, а он добавил сто пятьдесят. Потом куда–то уехал. Сейчас Макгонагал говорит, что его нет в Хогвартсе. В министерство вызвали.

Гермиона перестала присматриваться к юноше, видимо убедившись, что это Гарри. В руке она держала клочок пергамента и нервно на него поглядывала, делая это по возможности незаметно. Гарольд беспечно шел по коридору вместе с девушкой, автоматически отвечая на ее незатейливые вопросы. Когда же Гермиона спросила, не нужна ли ему помощь для выполнения задания по трансфигурации, он для вида радостно согласился.

— Сейчас и займемся, — сказала девушка, — только очки тебе надо подправить. Она развернула остановившегося подростка к себе лицом и наставила палочку ему в лоб. Гарольд скосил глаза и с удивлением отметил, что палочка совершенно новая. Красивое лицо девушки исказились, и, прежде чем Гарольд почувствовал неладное, Гермиона выкрикнула магическую формулу:

— Summa mentis home!!!

Поттер успел услышать нарастающий рев в ушах, глаза ослепила сиреневая вспышка, и юный маг без чувств упал в объятия коварной подруги.

Глава 55

Дамблдор в своем кабинете жадно глотал Укрепляющее зелье из объемистого графинчика. Вазочка с Лимонными дольками валялась на полу.

— Это он, он, — шептал маг в промежутках между глотками, — я не мог ошибиться. Да и у кого хватит мощи ставить такие магические помехи против меня. Меня! Но зачем? Бред! Где темные заклятья? Где непростительные? За них можно ловить Лорда, как кота за яйца. Ничего не понимаю.

Прошел сигнал от горгульи. Хмури заявился. Его только не хватает для комплекта. Впрочем, посмотрим. Может он еще пригодится.

Горгулья посторонилась и пропустила Аластора, который уже две минуты грубовато выражал намерение пройти к директору и в обоснование своих намерений с размаху стучал горгулью по голове посохом. Наконец, подчиняясь приказу директора, она подвинулась, открыв проход к лестнице. Она начала подъем, а горгулья лапой смахнула каменную слезу со щеки и сморщилась в плаче. Издаваемые ей звуки, правда, больше напоминали треск ломающихся кирпичей. На лбу чудовища медленно надувалась каменная шишка.

Аластор шагнул в кабинет Дамблдора и остановился у порога. Такая сдержанность всегда бесцеремонного аврора насторожила директора.

— Как дела у главы Аврората? Присаживайся, Аластор.

Хмури проковылял по кабинету и сел в кресло перед столом Дамблдора.

— Чем занимаешься?

— Пишу план работы по внеклассным предметам на первое полугодие. Помочь хочешь, Аластор?

— Да нет, ты уж как–нибудь сам. Новости слышал?

— Нет. Что–то случилось?

— Нападение на министерство. Охрана перебита и рассеяна. Труп Амбридж. Министр похищен.

Директор потер переносицу. Раз Аластор пришел сюда, а не возится лично с расследованием в министерстве — это неспроста. Кто–то видел Дамблдора в атриуме. Отпираться бессмысленно. Надо красиво признаться. И даже посоветоваться:

— Я был там Аластор, и даже пытался задержать похитителей.

— Пытался? — брови Хмури поползли вверх. — И что помешало?

— Сложно понять, что произошло. В атриуме я пытался задержать одного из нападавших. Он был в обычной мантии, худощавый на вид, на лице Маскирующие чары. Обычный маг. Соплей перешибить можно. В каждой руке по палочке. Ничего примечательного. Вяжущие чары кинул в меня невербально. Такие, что Мерлин отдыхает. Видимо, мелкий клерк министерства. Вышел посмотреть, куда министр подевался. Как я ни аппарировал вокруг него, он постоянно оказывался ко мне лицом. Наверное, шея болит у человека. Остеохондроз шейного отдела позвоночника, как говорят маглы. Чего ему головой крутить, если можно невербально использовать темное заклинание Глаз Врага!

— Вот как? Ну и что?

— Да ничего, разозлил он меня. Ударил я по нему заклинанием Кровавого Пузыря!

— Альбус! Это же…

— Молчи! Слушай дальше. Этот мелкий клерк… Эта министерская крыса легким движением левой, заметь, палочки подняла под заклинание с точностью до сотой доли мгновения твоего начальника отряда при Мунго.

— Да ну, Альбус, я не верю!

— И где оно, твое неверие, Аластор? Где твое неверие? Лопнуло! Лопнуло на моих глазах, забрызгав дерьмом и кровушкой меня и этого простенького клерка из министерства!

— Хм…

— Хмыкай, не хмыкай, а дела нехороши. Это не Лорд. Это не может быть Лорд! Мои наблюдатели сообщили, что Воландеморт со своей охраной, прихватив министра, аппарировал за пятнадцать минут до того, как мне удалось прорваться через заблокированную сеть в камин атриума.

— Какие предположения?

— Все очень противоречиво. Заклинания и стиль магии очень напоминает молодого Воландеморта. Но магическая мощь не поддается оценке. Держать два заклинания, не считая маскировки и невербально работать двумя палочками? Не знаю. В мои лучшие годы я мог нечто подобное, но не экспромтом. А он ведь меня не ждал. Я это понял по паузе — он выбирал заклинание для того чтобы меня затормозить. Выбирал! Каков же его арсенал? И способность этот арсенал применить без подготовки? Впечатляет. Но не радует. Совсем не радует, Аластор.

Директор судорожно вздохнул и замолчал. Хмури рассматривал его с непроницаемым лицом. Ему очень хотелось потолковать с Альбусом по душам, но права на это не было. Дамблдор пал в его глазах так низко, что мало что уже можно было исправить. Единственная мысль мучила Аластора — насколько давно директор списал их всех. Ладно, придет время — спросим с тебя. Спросим, нах. А то лопнешь на глазах широкой общественности, как давешний «санитар», и даже соскребать не придется. Так, из шланга смоем в канализацию и забудем о предателе.

— Что собираетесь предпринять, Аластор? Вы с Боунс теперь исполняете обязанности министра до его возвращения или… переизбрания.

— Я уже написал отказ от исполнения обязанностей в пользу главы Визенгамота.

— Вот как? Аластор, я же не просил вас…

— Альбус, вы тоже можете отказаться, вас ведь никто не заставит…

— Нет, Аластор. Вы проявили слабость, а у меня такого права нет! Я обязан позаботиться о волшебном сообществе! Это мой долг!

Дамблдор гордо вскинул голову и посмотрел на Хмури. Волшебный глаз аврора обшаривал портреты, а здоровый смотрел в пол.

— Кстати, Аластор, а что там Боунс?

— Болеет. Этот год у нее две потери в родне. Племянник погиб в стычке с Упиванцами, а зять был убит на материке в лагере наемников аврората. Она не может оправиться от удара. Даже и не знаю, как сообщить ей о ее новой обузе.

— Аластор, будем гуманны. Я пока сам справлюсь в министерстве. Пусть Амелия оправится от потерь.

— Это очень благородно, Альбус. Какие будут распоряжения?

— Я уже направлял доклад в министерство. Руфус Скримджер проявил на днях признаки явного психического расстройства. Надо подлечиться человеку, а то мы рискуем потерять хорошего специалиста и преподавателя.

— Понятно. Где ордер Визенгамота?

— Вот. Так как я уже исполняю обязанности Фаджа, то вот тебе еще и подпись за министерство.

— Будет исполнено, господин министр!

— Ну что ты, Аластор! Какие церемонии? Подними аврорат по тревоге и обеспечь охрану Хогвартса, министерства и банка «Гринготс».

— Слушаюсь, министр.

* * *

Под тяжестью тела Гарольда Гермиона опустилась на пол. Перехватив удобнее голову юного мага, она бережно уложила ее себе на колени.

— Все! Уже все! Все будет хорошо, Гарри, — бормотала девушка, гладя непокорные черные волосы. Слезы градом текли по ее лицу, а голова раскалывалась от сильной боли. Перенесенное магическое напряжение лишило ее последних физических сил.

Юноша был без сознания, но дышал ровно, и в душе Гермионы поднималась тихая радость. Все получилось. Все просто не могло не получиться. Наконец это наваждение закончилось. Эти темные чары, которые затмевали разум Гарри, уничтожены, разрушены, исчезли. Да, она поступила рискованно, но что еще можно было сделать, когда все спасовали, отдались темному обаянию запретной магии? Чего хорошего ждать от магии Снейпа, Блэков, Воландеморта? Милый добрый Гарри превратился в надменного аристократа, напичканного магией до бровей, готового голой ладонью превратить холм в яму. Она должна была его спасти! Это напомнило ей старую добрую магловскую сказку про Снежную королеву, мальчика Кая и девочку Герду. Каю в глаз попала частичка темного зеркала, он стал холодным, надменным и ушел к Снежной королеве, чтобы стать ледяной и бездушной машиной смерти. Но девочка Герда разыскала его, пройдя через страдания и испытания, и отогрела его душу своим чистым горячим сердцем. Гермиона вновь захлебнулась в слезах. Сколько вечеров и темных ночей она слушала вой ветра в трубе камина и представляла себя такой девочкой Гердой, и шептала про себя, засыпая: «Я спасу тебя, мой милый Кай!»

Однако надо что–то делать. Гермиона нащупала сумку с книгами, положила рядом с собой и осторожно переложила голову Гарри на сумку. Ее собственная голова откровенно кружилась, мысли путались.

На краю сознания послышались голоса и выкрики. Палочка Гермионы лежала рядом. Она подняла ее и хотела встать, как в это время раздался хрипловатый, высокий полушепот:

— Что ты с ним сделала, девчонка?!

* * *

Аэропорт Бомбея Сахар гостеприимно распахнул двери перед туристами из Британии. После жаркой и удушливой атмосферы посадочного поля кондиционированный воздух, казалось, можно было пить, как воду. Туристы, одетые еще по–европейски, оживленно переговариваясь, следовали за сопровождающим. Им еще предстояло переехать в соседний аэропорт Санкта–круз, откуда лайнер внутренних авиалиний понесет их в Хайдерабад.

Пассажир в светлой рубашке и ослепительно белых брюках достал из кармана плоскую коробочку мобильного телефона. Посмотрел на нее с сомнением и спрятал обратно. В этот момент коробочка затряслась и запищала, так что ее пришлось из кармана. Обладатель белых штанов неуверенно оглянулся и, держа телефон на уровне глаз, ткнул пальцем в зеленую кнопку.

— Алло, — раздался из телефона голос. Пассажир приложил трубочку к уху, предварительно посмотрев, правильно ли он это делает.

— Люциус слушает. Да, перенесся нормально… виноват, да конечно, долетел нормально. Спасибо. Как прибуду, сразу отзвонюсь. Спасибо, Билл. Да. До связи.

Турист спрятал мобильник, потряс головой:

— За каждый шаг отчитываться надо. Неужели так не доверяют? Хотя нет, скорее беспокоятся. Ну что? Первая цель в Хайдерабаде — это храм и гробницы Голконды. Что же искал здесь Лорд? Точнее, что же он здесь нашел?

Второй перелет Малфой выдержал легче, чем первый. Он был короче и, наконец, исчезло ощущение, что ты заперт в глухую коробку, которая падает в бездну. Да и аперитив со странным названием «скотч» приятно обжег пищевод, напомнив изысканный столетний огневиски из подвалов Малфой–мэнора. Как там его родовое гнездо, затоптанное марионетками Лорда? Ладно, все можно пережить и все можно восстановить. Итак, прибыли. Два часа ушло на заселение в тесноватую и душноватую гостиницу. Заранее заказанный гид–сопровождающий, нещадно коверкая фразы, сообщил, что машина ждет у подъезда. Можно ехать, куда скажет сахиб. Сахиб изъявил желание ехать в Голконду. Причем немедленно. Двенадцать километров — пустяк для магловских автомобилей. Через полчаса Люциус с тростью в руках (в трость была вмонтирована волшебная палочка) стоял перед входом в легендарную крепость.

Солнце клонилось к закату.

Глава 56

Вечер в тропиках короток. Ворота храма начали медленно закрываться. Люциус сделал знак сопровождающему вернуться к машине и решительно вошел в здание.

«В крепости расположен индуистский храм, вырезанный в огромном каменном валуне, который относится к периоду Какатья. На белом фасаде здания находится красочная фреска с изображением богини Кали…».

Люциус увидел служителя храма, пробирающегося к нему вдоль стены.

— Вы тот сахиб, который пожелал провести ночь в храме? — спросил он, подойдя к Малфою. Тот надменно кивнул. Малфой вложил в протянутую несколько золотых галеонов. Служитель внимательно рассмотрел их.

— Сахиб не простой турист! Сахиб у себя дома — тхаг⁽¹⁾?

— Кто тебе сказал?

— Служители Кали все знают, все ведают. У вас с собой румаль⁽¹⁾?

— Нет. Мой румаль у ног госпожи моей в храме. Я джемадар⁽¹⁾, повелитель тхагов Лондона и его окрестностей.

— Почет и уважение джемадару далекой страны. Как мне называть тебя, о джемадар?

— Малфухрам.

— Да пребудет с вами божественная сила Кали, почтенный Малфухрам. Воистину, длинны руки нашей богини. Вот, возьмите. Этот румаль передал вам джемадар нашего храма. Это знак почета и уважения. Носите его на груди. Никто не посмеет причинить вред сахибу–джемадару, когда у него в руках знак доверия Кали.

— Я знаю порядки и чту их. Джемадар храма примет меня?

— Когда закончится посвящение нового бхутота⁽¹⁾ и трех шамшиасов⁽¹⁾. Вам будет оказана честь участвовать в служении Кали на земле Индии. У Вас есть запасная одежда? Прошу простить, сахиб. Я подойду к Вам, о почтенный джемадар, когда придет время.

Служитель поклонился и ушел, прихватив золото с собой.

Люциус вздохнул с облегчением. Не зря он провел два дня в обществе жреца тайного храма Кали в пригороде Лондона. Оттуда же была организована «утечка информации», что в Голконду едет важный сахиб для встречи с джемадарами храма.

Честно говоря, он боялся надолго оставлять Нарциссу и Драко. Но время поджимало и Люциус сам предложил лететь на самолете. Имя ему соорудили заранее и заодно рассказали, в каких ритуалах он может стать участником. Их содержание не радовало, но утечка информации — это пропуск, а право получить сведения (даже за деньги) — только после проверки. Пришлось аристократу помозолить пальчики при отработке основных приемов в ритуалах. И полученные знания, похоже, потребуются ему уже сегодня.

* * *

— Что ты с ним сделала, девчонка?!

Пивз завис перед Гермионой в воздухе, недовольно скрестив руки на груди.

Больше всего Гермиону поразило то, что полтергейст говорил почти шепотом. Если бы он орал, хохотал, издавал неприличные звуки всеми доступными частями тела — это было бы неприятно, но привычно. А шепот Пивза звучал настолько странно, что от этого становилось страшно. Как будто здесь произошло убийство. И ее застали на месте преступления.

— Я тебя спрашиваю, что ты с ним сделала! Я сейчас позову Кровавого барона! Пусть он с тобой разбирается!

Кровавого барона? Странно. Он, похоже, не шутит и не прикалывается. В его глазах — неподдельный страх и угроза. Но это лишь слепки покинувшей мир души. Как это, слепки — копии? Зачем? Почему? Не хватало только, чтобы…

— Кто меня звал? Уроды полупрозрачные! Кто нарушил мой краткий сон–забытье? Всего–то три года между датой ее смерти и датой моего рождения! Один раз в сто лет могу я забыться тяжким сном?! Что произошло, Пауль Ивзер? Говори! И покороче, подонок!

— Вашество! Господин барон! Эта девчонка что–то сделала Гарри Поттеру! Новому Поттеру! Я докладывал вам о нашей встрече. Его аура была четырехцветной! Четырех! Такого со времен Основателей никто из наших не помнит. Я отнесся к милорду с полным почтением, и что важно — он не был удивлен. Нет, нет! Не был! Он принял, как должное, и даже посмеялся надо мной! Он велел мне убраться, и я выполнил его приказ. Я! Пауль Ивзер! Рыцарь четырех мечей! Проклятый Годриком Гриффиндором за гордыню и неуважение! Ваш слуга по повелению могучего Слизерина!

— Хватит! Ты неисправим, Пауль! Только самохвальство, ничего более. И что в тебе нашла Кандида? Шутом у Годрика ты смотрелся бы лучше! Хватит болтать! Вызови безголовых. Пусть заберут девчонку для допроса. А для милорда вызови живых. Эту — Помри или как там ее бишь?

— Мадам Помфри, сэр.

— Ну, я и говорю! Давай эту Помри сюда, пусть милорда посмотрит. Дышит он вроде нормально.

Спустя десять минут дежурный преподаватель профессор Флитвик левитировал тело Гарри в больничное крыло. Помона шла сзади с плащом Поттера в руках и время от времени оглядывалась. Из–за каждого угла выглядывала странно молчаливая и серьезная физиономия Пивза.

* * *

Лорд был в ярости. Допрос Фаджа длился уже два часа. Никаких результатов. Похищенный министр обезумел и на все вопросы дико хохотал. Круцио вырывало из него лишь беспорядочные вопли: что–то о Дамблдоре, о врагах и завистниках, а больше всего о Долорес Амбридж. Оказывается, этот старый придурок был страстно влюблен в нее.

За время допроса Лорд уже три раза поклялся себе строжайше наказать информаторов в министерстве. Как можно было просмотреть эту связь? Эту страсть старого пердуна к толстой жабе? Одним из первых законов нового мироустройства после победы — будет декрет о запрете всех проявлений этой чумы. Любовь надо запретить, как вредную выдумку. И все ее проявления — тоже. Нет никакой любви. Есть здоровая сексуальная потребность. Вот пусть и удовлетворяют ее с профессионально подготовленными женщинами. Жены — только для продолжения рода. За любовницу — наказание. За любовную страсть — смерть. Для носителей метки и вовсе надо будет сделать дополнение. Вне брака удовольствие должен приносить только секс, связанный с насилием и мучениями партнера. Вот тогда эта психическая болезнь под названием любовь, будет побеждена. Спарились и разбежались.

Лорд потер руки. Хотелось убедиться, что Фадж не знает об играх Дамблдора. Но видно, не судьба. Клиент поступил уже невменяемым да и память у него повреждена. Осталось воздать ему за былую непокорность и враждебность.

— Всем стоять и смотреть! — голос Темного Лорда прекрыл всхлипывания и бормотание министра. Внутренний круг колыхнулся и замер. — Нагайна, кушать подано!

* * *

Серая Дама была суха и деловита. Пара ледяных оплеух привела девчонку в сознание.

— Где я? — прошептала Гермиона, рассматривая кирпичный потолок.

Ее уверенность в собственной правоте сильно пошатнулась после того, как она услышала разговор Пивза — извините, Пауля Ивзера — с Кровавым Бароном. Что— то они знали такое, чего не знала лучшая ученица школы. Лучшая за последние пятнадцать лет!

— Будешь отвечай на мои вопросы…

⁽¹⁾ тхаг — убийца–душитель в храме Кали;

румаль — шелковый платок–удавка душителя;

джемадар — начальник тхагов;

бхутота — душитель — исполнитель обряда человеческого

жертвоприношения;

шамшиас — помощник бхутота при акте жертвоприношения.

Глава 57

— Накиньте капюшон на голову, сахиб! Не все должны видеть ваше лицо в начале ритуала. Но держите румаль на левом плече петлей вниз. Это знак для своих, чтобы не случилось путаницы.

Служитель отошел. Малфой нервно передернул плечами. Ничего себе — инструкция. Путаница возможна, видите ли. Только этого не хватало. Об этом его не предупреждали. Люциус поспешно накинул румаль на левое плечо. От петли на конце шелкового скрученного жгута невыносимо разило прогорклым маслом. А может прокисшим потом задушенных людей? Аристократа чуть не стошнило. Ну спасибо, сюзерен, твою мать, за поручение и увлекательное приключение. Спасибо, что петля пока на плече, а не на шее. Пока… Малфоя опять передернуло.

В храме тем временем стемнело окончательно — лишь отверстие в куполе слабо мерцало в полной темноте. Рядом с Малфоем раздались многочисленные шаркающие шаги. На плечо легла чья–то дурнопахнущая рука. Ощупала румаль…

— Благословение Кали с тобой, сахиб–джемадар…

Люциус покачнулся от неожиданности и чуть не потерял равновесие, но справился с собой:

— Уповаю на мощь темной матери, — заученная формула вышла с легкой заминкой. Рядом дышали. Люциус опомнился и склонил голову в поклоне. Шаркающие шаги удалились к центру храма. Черт, видят в темноте, как кошки! Может тихонько сделать себе Ночной Взгляд? Поздно вспомнил. Но нельзя, могут заметить.

Как бы в подтверждение этих мыслей, очередная жесткая рука стиснула его плечо. Процедура приветствия повторилась. На этот раз Малфой чувствовал себя уверенней — отвечал и кланялся точно по правилам. Мимо него таким манером проследовали не менее полутора десятка человек. Каждый обдавал его сложными запахами немытого человеческого тела и еще какой–то специфической вонью, которую мало нюхавший в жизни дерьма аристократ определить не смог. Последний из проходивших вежливо, но настойчиво развернул Люциуса к центру храма и слегка подтолкнул. Они медленно проследовали в сторону центрального жертвенника и остановились. Перед ними вспыхнул неяркий красноватый огонек. Он выхватил из темноты круг участников ритуала и центральный жертвенник в виде большого плоского ложа. На чем стоял сам светильник, Малфой не рассмотрел.

Круг темных фигур в темных одеждах и тюрбанах стоял неподвижно и безмолвно. Лица были плохо различимы в густой щетине и неверном масляном свете. У каждого на плече различимо выделялся скрученный жгут румаля. Стоп! Не у всех! Напротив Малфоя стоял низенький крепыш, осторожно поводящий глазками из стороны в сторону. Контуры его фигуры отличались от остальных участников ночного ритуала, да и жгута на плече не было. Точно не было! Кто же это? Главный джемадар храма? Жрец Кали? Люциус терялся в догадках. По его информации все должны быть одеты одинаково. Все. Если только… если…

— Ашаха Кали! Радуйся! — возопил вдруг пронзительным громким голосом высокий старик, стоящий через четыре человека слева от Малфоя. Малфой оцепенел. Никто не шелохнулся, только крепыш напротив резко повернул голову в сторону возопившего формулу обряда. За его спиной мелькнули серые тени и у горла появились смуглые, почти черные руки. Мгновение — и крепыш, хрипя, повалился на жертвенник. На его спине, сжимая конец платка–удавки, взгромоздился ногами мощный индус. На руках жертвы повисли серые фигуры помельче. А еще одна жестко и быстро прижала к блестящему камню бьющиеся в поисках опоры ноги.

— Кали, радуйся!!! — взревел круг участников этого кошмара. Малфой вышел из ступора и вместе со всеми воздел руки к верху, славя могучую и коварную богиню мщения.

Теперь Малфой понял все окончательно. Шел обряд посвящения в бхутоты. Тхаг, выбранный местным джемадаром, заманил какого–то несчастного на ночное служение и коварно сделал жертвой Кали. Вернее делает. Никто никуда не торопится. Помощники — шамшиасы — обездвижили жертву, и теперь кандидат в бхутотты должен продемонстрировать свое мастерство, продлевая мучения жертве в угоду кровожадной богине. Быстрая смерть жертвы лишь разгневает ее: душа убиенного должна достаться Кали не в виде целого куска, а тонкой рваной лентой, намотанной на катушку страданий!

Смотреть на это было противно, но и не смотреть было нельзя. Какой же ты джемадар, если не ловишь блаженство в миг торжества и радости твоей повелительницы! «Смотри, придурок!» — приказал сам себе Люциус. А то на этом жертвеннике места хватит и для тебя. Вспомни закалочку у Лорда и смотри! Это же магл? Скорее всего — да! Ну и чудно — вспомни молодость.

Словно услышав его мысли, старик, начавший обряд с отвлекающего возгласа, приблизился к Малфою и сделал приглашающий жест в сторону жертвенника. Люциус похолодел. Твою мать! Его угощают! Высший знак почета и уважения к пришельцу — приглашение к участию в жертвоприношении. Как он забыл? Его же предупреждали. Вскользь. Отводя глаза и с равнодушным видом. Ну, влип в дерьмо — не чирикай! Малфой потянул румаль с плеча. С перепуга все движения вылетели из головы. Это же не палочкой с расстояния в несколько шагов. Это холеными белыми руками надо накинуть вонючий промасленный платок на шею человеку (!), попав на лету концом в петлю, выдернуть конец другой рукой и затянуть на шее обреченного магла вторую петлю! Боже, меня сейчас стошнит!

— Сахиб пусть подаст свой румаль бхутоту, улыбнется ему и крикнет славу богине, — раздался суфлерский свист давешнего служителя над ухом очумевшего лже–джемадара.

С некоторой заминкой до Люциуса дошло, насколько все стало проще, и он двинулся в сторону жертвенника.

Кандидат в бхутоты был счастлив — ему досталась очень сильная и живучая жертва. Матерь Кали будет довольна, великий джемадар его тоже похвалит, и этот незнакомый сахиб–джемадар понесет в дальние края рассказ о славе и умениях слуг их храма. Он счастлив! Сахиб, которого он душит — богат. Бумажник его полон. Как он пытается извиваться, как мучается! Кали пьет его боль, страх и ужас большими глотками. О–о–о! Он еще и обделался! Запах не оставляет сомнений! Его признают мастером. Теперь можно быть уверенным, что отныне он — бхутот. Вот подходит сахиб–джемадар. Протягивает ему свой румаль! Это большая честь! Сейчас покажем чужеземцу ловкость. Мгновенное ослабление первой удавки. Жертва успевает сделать пол вдоха. На шее обреченного уже две петли! Снова захрипел, задергался. Ну, пора начинать главное действие. Хватаем свободной рукой за волосы и рывком задираем голову жертвы к куполу храма, дабы узрела Кали искаженное страхом и отчаяньем лицо!

— Великий… Кали!!! — кричит вне себя от ужаса Малфой. На него, вздернутое беспощадной рукой, смотрело безумными выкатившимися из орбит глазами лицо Амикуса Кэрроу!

— Отлично! Наш жрец очень доволен вами. Он примет вас для беседы, сахиб–джемадар. Примет сразу после жертвоприношения…

* * *

— Умоляю вас, миледи! Я отвечу на вопросы! Мне нечего скрывать.

Голос Гермионы предательски дрожал. На глаза наворачивались слезы. Серая Дама висела рядом, поджав губы, а перед девушкой на призрачных конях, выпускавших из ноздрей облака морозного тумана, гарцевали безголовые рыцари. Кони злобно ржали и норовили лягнуть юную волшебницу. Рыцари придерживали коней, но были мрачны и молчаливы.

— Подождем Барона, — решила, наконец, Серая Дама, — пошлите кого–нибудь за ним.

— Кандидат Николас, быстро за бароном. И трясите энергичнее головой! Может она у вас, наконец, отвалится?

— Сию минуту, сэр! Уже скачу! — топот копыт коня сэра Николаса затих в коридоре замка.

Гермиона не могла даже определить, в каком крыле замка и на каком уровне они находятся. Вокруг стоял могильный холод и доносился запах склепа. От привидений исходил обжигающий мороз.

Раздался скрежет и громыхание цепей. Из каменной стены показалась рука Барона в кольчужной рукавице. Пошарив по стене, рука вцепилась в подставку факела, но та немедленно рассыпалась ржавым прахом. Барон смачно выругался громовым голосом. Рука нашарила на стене могучее стальное кольцо и ухватилась за него. Полупрозрачные мускулы руки напряглись, из стены вылетело несколько камней и, наконец, с треском вывалились две фигуры. Крупная полупрозрачная с серебряными пятнами крови принадлежала Кровавому Барону, а более плотная маленькая — с разноцветным колпаком на ободранных ушах — Пивзу. Пардон. Паулю Ивзеру! Рыцарю четырех мечей! Проклятому Годриком за гордыню и неуважение! Эсквайру, блин!

— Пауль, гори в преисподней ваша задница! Ничего вы нормально сделать не можете, — Барон был в раздражении.

— Вашество! Я же говорил, что через каменные стены не могу? Говорил? Через деревянные стены — пожалуйста, а через каменные — нет! Я же полтергейст! Теперь вот уши ободрал! Где я достану яд тарантулов, чтобы уши лечить? А все вы! Срежем, срежем…

Пивз сидел на каменном полу, сняв колпак и завернув губы на манер шланга от пылесоса, пытался подуть на свои многострадальные уши.

Барон сконфуженно хмыкнул:

— А через двери женских туалетов вы, Пауль, можете. Я сам видел неоднократно!

— Они же деревянные! Деревянные, вашего вашества мать за ногу!

— Ладно, не ори! Не мешай допрос проводить! — слегка смутившись, отмахнулся Барон. Пивз, то есть Пауль — всхлипнул и заткнулся.

Барон развернулся к Гермионе так, что у девушки в глазах потемнело.

— Сэр Поттер просил тебя завершить ритуал?

— К… какой ритуал?

— Не притворяйся! Дело серьезнее, чем ты думаешь! Просил или нет?

— Нет, я просто хотела помочь ему… он не знал… я долго колебалась…

— Откуда ты знаешь Завершающее заклинание?

— Он подарил мне книгу. Да. «Общая теория трансфигурации». Копия. Еще летом он сделал ее для меня в своем замке.

— Ты была в Поттер–мэноре?

— Да.

Барон задумался на несколько мгновений, потом повернулся к Серой Даме:

— Мы зря терзаем ее. Он сам дал ей заклинание. Он, судя по всему, сам приказал ей его применить. Это его решение. Она — слепая марионетка в руках сэра Поттера. Не понимаю, почему он пошел на такой крайний шаг, да еще посвятил в него настолько ненадежную помощницу. Но это его выбор и нам остается лишь склонить головы перед его решением.

— Что же теперь будет? — судорожно дернув головой, пробормотала Серая Дама.

Безголовые рыцари слезли с коней и встали рядом с ними, сложив мрачно молчащие головы у своих ног. Раздавалось лишь одиночное позвякивание железа на сбруе.

Гермиона, вытаращив глаза, смотрела на эту потустороннюю картину. Привидения замерли, как во время минуты молчания. Как будто прощаясь с чем–то ушедшим навсегда. Как будто потеряв что–то дорогое — веру или надежду, или любовь… боже, что она несет! Какая любовь у полупрозрачных слепков душ давно умерших людей!

— Дамблдору говорить нельзя, — то ли вопросительно, то ли утверждающе сказал Кровавый Барон.

— Нельзя, — как эхо отозвалась Серая Дама, — он сразу попытается убить сэра Гарольда.

Гермиона вздрогнула. Что за бред они несут? Директор, конечно, повел себя недальновидно. Но убить? За что? И откуда привидения знают имя нового Гарри? Того самого нового Гарри, которого она, можно сказать, только что уничтожила?

Между тем Барон продолжал:

— Всем молчать о том, что произошло! Запрещаю отвечать на вопросы, касающиеся этих событий. Девчонка сама будет молчать, иначе Азкабан заткнет ей рот. На этом этапе никто ничего не заметит и не узнает, а потом, когда намерения сэра Поттера станут яснее, решим, что делать. Или чего не делать. Всем ясно?!

Все призраки, полтергейст и даже Серая дама склонили голову в знак покорности решению Кровавого Барона.

Только ошарашенная Гермиона громогласно возмутилась:

— Да что здесь происходит? Какие тайны? Какой Азкабан? Причем здесь директор Дамблдор? Да! Я с помощью заклинания убрала старшую ментальность Гарри, которая стала темной и неконтролируемой. Он был опасен для себя самого и всего магического мира! А теперь снова телом правит ментальность Гарри, который понимает различие между добром и злом. Теперь Гарри прежний и он не причинит людям страданий и бед. Он не сможет стать новым Темным Лордом!

— Дура!!! — зарычал Кровавый Барон, потрясая цепями, сжатыми в воздетых руках. — Да ты помогла сэру Поттеру стать похожим на Темного Лорда так, как никто и никогда еще не был на него похож!

— Я всегда подозревал, что большинство женщин в вопросах добра и зла — потрясающие дуры! За исключением вашей матушки, разумеется, — Барон любезно повернулся в сторону Серой Дамы. Затем вновь повернулся к испуганной Гермионе:

— Старшую ментальность она убрала! Доброе дело сделала! Твое заклинание в связке с ранее примененными сэром Гарольдом, стало Завершающим в создании хоркрукса из осколка его души, которую он, видимо, по неосторожности, разорвал накануне мощным темным заклинанием!!!

Глава 58

— Поттер, вставайте!

Гарольд открыл глаза. Темно. Но помещение он узнал мгновенно. Больничное крыло! Самое знакомое место в жизни, за исключением чулана у Дурслей и спальни Гриффиндора. Да. Почти каждый раз, когда ему приходилось терять сознание, очнувшись, он видел перед собой эти стены. Кто его звал? И что вообще произошло? Последнее, что он помнит — сосредоточенное лицо Гермионы и ее палочка, направленная ему в переносицу. Кстати, Гермиона в тот момент была просто дьявольски красива. Глаза горели, на щеках полыхал румянец, а высоко поднятые брови придавали глазам неотразимую выразительность. Да! И грива каштановых волос, разметавшись по плечам в стремительном коротком полете, чертовски элегантно подчеркивала абрис девичьего лица! Наваждение. Просто наваждение. Э, да не врезала ли она ему Привлекающими чарами?

— Поттер! Если вы не прекратите мысленно орать, то через минуту своими романтическими бреднями перебудите половину замка с Дамблдором включительно.

Не может быть! Кто это? Этот холодный язвительный голос может принадлежать только одному человеку во всем мире:

— Северус!!!

— Да тише вы! Ради Мерлина, тише! Я тоже очень рад нашей встрече, век бы вас не видать! Я восхищен вашими деяниями, особенно последними, дементор вам в дышло! Я так скучал, что проскакал на идиотской палке с прутьями пол-Англии, за что искренне вам благодарен! Великий Салазар! Когда же вы, наконец, свернете себе шею так быстро, что бы я не успел вмешаться!!!

— Профессор…

— Поттер, да у вас совсем с мозгами плохо. Вы их, похоже, отсидели напрочь в своих мэнорах! Молчите! Вставайте и одевайтесь! Сам, сам. С меня хватило той затычки в вашей заднице. В тот раз я твердо решил, что камердинером к вам, Поттер, не пойду. Шатает? Выпейте зелье и поторапливайтесь. Помфри я усыпил, но у нас не более 4‑х часов до рассвета. Больше жизни, сюзерен, больше жизни!

Но Гарольд уже разобрался со слабостью в теле и небольшим концертом под черепушкой. Они проскользнули в двери больничного крыла и начали быстро спускаться по лестнице. Через две площадки в неверном свете факела возник Пивз.

— Ваше Темнейшество, разрешите поздравить с выздоровлением, — жутким шепотом прошелестел полтергейст.

Снейп, не останавливаясь, показал Пивзу кулак, и тот мгновенно нырнул в какую–то низенькую закрытую дверцу.

— Это он мне сказал или вам? — слегка задыхаясь на бегу, спросил Поттер.

Снейп иронически покосился на него:

— Это он сказал шнуркам ваших ботинок, Поттер! Все остальное у вас уже гораздо круче, чем у Темного Лорда!

Гарольд заткнулся и обижено сопя, продолжил быстрый исход из Хогвартса рядом со Свободным Мастером Зельеварения Северусом Снейпом.

* * *

— Ну, что ж. Одевайтесь, Поттер. Мне надо пойти полистать пару книг. Через пятнадцать минут я присоединюсь к вам в главном зале.

Зельевар, как всегда, стремительно вышел из спальни Гарольда. Только крылья мантии фыркнули в дверях.

— Сэр Поттер, — Добби протягивал Гарольду свежую мантию.

Юный маг сидел на своей кровати и вспоминал подробности осмотра, который устроил ему Снейп. Все было вежливо и спокойно. Видимо, зельевар уже спустил пар и вошел в состояние полного конструктива. Конечностям Гарольда (всем) Снейп совсем не уделил внимания. Внутренние органы он исследовал несколько минут, но, похоже, ничего от этого и не ждал. Зато голова Гарольда вызвала у Снейпа самое пристальное внимание. Здесь зельевар крутил и вертел своей палочкой как пропеллером, временами сквозь зубы командуя Поттеру, что сделать, а иногда изрыгая вполголоса невнятные проклятья. Наконец, он оставил Гарольда в покое, рекомендовал одеться и вышел.

Гарольд одевался, слушая вполуха трескотню Добби о новостях в мэноре. Одна новость ему решительно не понравилась. Найденыш Гринни пытался отлучиться из мэнора. Был пойман, а на вопросы монотонно отвечал, что его позвали, но кто и куда — молчал. Добби изолировал его и ограничил возможность аппарировать. Как он это сделал, Гарольд не понял, но это его и не интересовало. Он знал, кто хозяин юного домовика, и это его сильно встревожило. В сочетании с воспоминаниями, вырванными у некроманта и Макнейра, картина складывалась такая, что считать Поттер–мэнор на сто процентов безопасным местом уже не приходилось. Один раз его защиту уже обошли. Обошел Дамблдор, а результатами воспользовался Воландеморт! Вот и думай! Да, пока лучше здесь политическую и военную верхушку Эй — Пи не собирать. Может, Снейп что подскажет? Ладно, надо идти в главный зал. Пора уже.

Когда Гарольд вошел в главный зал замка, Снейп уже сидел за столом и быстро просматривал длинный свиток. Поттер подошел к столу и встал у своего обычного кресла.

— Можно я не буду вскакивать при вашем появлении? — спросил Снейп, не поднимая головы. Гарольд недовольно поджал губы. За последние месяцы он привык к знакам уважения, почтения и соблюдению протокола. Циничный нигилизм Снейпа раздражал и коробил. С кем разговаривает этот полукровка без рода, без племени? С Главой двух магических родов и руководителем Эй — Пи!

«И императором всея дерьма…», — всплыло в памяти. Гарольд покраснел. Все–таки ему еще шестнадцать. Вправе ли он требовать от взрослых и опытных людей особого пиетета и субординации? В бою — да! В обычной жизни… как–то не очень это все… блин! Вечно припрется этот Снейп и все испортит!

— Вы опять громко думаете! Научитесь, наконец, контролировать свои мысли! Совершеннолетний вы наш!

«Блин, и это знает! Похоже, Снейп был все это время не слишком далеко от места событий. Видно и прессу получал постоянно. В курсе, так сказать, событий. Ну и чудненько — меньше рассказывать».

— Конечно, вы можете сидеть и не вскакивать, Северус, — мягко, но ядовито произнес Гарольд, — ваши занятия стократ важнее мелких родовых обычаев и законов вежливости.

Снейп поднял голову и несколько секунд разглядывал Гарольда:

— А вы выросли, Гарольд Поттер! Заматерели. Но боюсь, перекосов в сознании при этом не избежали. Смотрите — это опасно. Сегодня вам показался оскорбительным тон вашего бывшего преподавателя — завтра вам захочется поставить перед своим креслом на колени всех остальных. Точнее, перед троном!

Гарольд опять устыдился, но при этом все же отметил обращение по имени — «Гарольд». Знали его лишь ближние, значит кто–то из них с Северусом в контакте.

— Да, сэр. Вы правы, сэр. Это действительно увлекает.

— Знаю. По себе знаю. Бесконтрольная власть увлекает. Какой вы все–таки еще ребенок, Поттер. Хотя надо отметить, что в вашем возрасте я сделал куда больше глупостей ради этой самой власти, чем вы. Возможно потому, что никто не принес мне ее на блюдечке…

— Однако мы отвлеклись. Ваше обследование ничего не показало. И это очень плохо, потому что косвенно подтверждает мои самые мрачные предположения. Вы должны очень точно — по минутам, по шагам и жестам описать мне ваши последние три дня. А потом я попрошу вас показать мне те участки ваших воспоминаний, которые вызовут у меня наибольшие сомнения или вопросы. Начинайте.

Рассказ занял больше получаса. Подробнее всего Северус расспрашивал о схватках в министерстве и допросе некроманта в Визжащей хижине. Участие Драко при этом допросе Снейпу сильно не понравилось. Наконец, Снейп попросил провести сеанс Легилименции, при этом Поттера вежливо попросили беречь самого легилимента и бетономешалками в него не кидаться. На столе появился Омут памяти — в качестве регистрирующего прибора. Гарольд вспомнил первый урок после гибели декрукса и решил быть предельно осторожен, когда Снейп полезет в его мысли.

— Легилименс, — шепнул Снейп, направив палочку Гарольду в переносицу.

Смутные образы замелькали в мозгу юного мага. Он постарался сосредоточиться на допросе некроманта. Вот начало. Белый как мел Драко хватается за ручку двери. Некромант сопротивляется, борется, наконец, ломается и начинает говорить. Вот стало известно, кто обошел защиту Поттер–мэнора. Вот гневный выкрик Гарольда. Юный Малфой мешком оседает на пол. В его глазах плещется животный ужас. А в глазах некроманта плещется кровь. Обезумевший от ненависти Гарольд выдавливает некроманту глаза каким–то заклинанием. Откуда оно взялось? И еще незнакомое заклинание. Некромант с пустыми глазницами и разорванным ртом бессильно обвисает в веревках. Драко, выбив головой дверь на улицу, стоит на карачках и безудержно блюет в придорожной траве.

Смена плана. Дьявольски красивая Гермиона нацеливает незнакомую новую палочку Гарольду в лоб: «Summa mentis home!!!». Обрыв…

Гарольд открыл глаза. Снейп стоял перед ним с искаженным от ярости лицом и шипел, как змея перед броском.

— Лысый, гребаный Мерлин!!! Поттер!!! Что это такое??? Вы идиот!!! Вы кретин!!! Вы…

Он захлебнулся и бессильно осел на холодный пол. Гарольд, испугавшись, вскочил и схватил зельевара под руки. Снейп мгновенно пришел в себя и отпрянул. Поттера поразило выражение ужаса и отвращения на лице зельевара. Он разжал руки и встал. Растерянность и даже обида на его лице проступили так явно, что Снейп заколебался.

— Гарри, вы же не хотите убедить меня, что не понимаете, что произошло?

Весь облик зельевара говорил об обратном. Страшно, если парень совершил все сознательно. Правда, вот девчонка… она–то здесь причем? Ее–то он впутал почему?

— Да что произошло? — Гарольд не закричал, а спросил шепотом. Как будто опасался, что кто–то подслушает. Что он услышит о себе нечто постыдное.

Снейп вздохнул. Может совпадение, так сказать, роковых случайностей… тогда и роль девчонки понятна. Ну, надо же! Вечно этот Поттер вступит, то в орден, то в грейнджеровское Г. А.В. Н.Э., то в… клуб имени Темного Лорда?

— Сядьте, Поттер. Нет, спасибо, мне помогать не надо. Я уж как–нибудь сам. Итак, что произошло? В принципе ничего особенного для Лорда, и из ряда вон выходящее для вас… и меня, к сожалению. Вы в ярости применили несколько толком неизвестных вам темных заклинаний, а ваша подруга весьма некстати вознамерилась поправить вашу ментальность. Как результат — создан хоркрукс Гарри Поттера — со всеми вытекающими из этого последствиями…

…ейная барышня! Вы же мужчина! Ну, очнитесь, наконец. Как заклинания разбрасывать — он первый, как последствия разгребать — он в обмороке валяется. Ну, наконец–то! Что вы вырубились, как будто помирать собрались? Вам теперь это не грозит. По крайней мере, с первого раза. У вас теперь будет долгая жизнь. Правда, не знаю, счастливая ли.

— Я не чувствую…

— Что не чувствуете?

— Гарри не чувствую. Я пытаюсь уступить ему место, а его как нет. Нет его! Я его потерял!

— Твою… бабушку по отцовской линии, Гарольд! Вы создали вторую ментальность? Упрощенную, конечно. Или усеченную. А я все думаю, как мог начаться процесс инициации хоркрукса без вашего прямого приказа! Теперь понятно! Тьфу, как вы меня напугали!

— Сэр, это… можно поправить?

— Нет, нельзя. Но это не главное. Главное, что хоркрукс создан не вашей волей, а стечением обстоятельств.

— Мерлин! Я ничего не понимаю!

— Сейчас объясню! Теперь ясно, что случилось. А что делать дальше, подумаем потом.

— Итак, во время допроса некроманта вы узнали о предательстве. О предательстве диком, не поддающемуся вашему пониманию. Ярость захлестнула ваш разум, а жажда мщения заполнила все сознание, подняв со дна памяти самые жуткие и страшные заклинания Темного Лорда. Беспорядочно выкрикивая их, вы случайно начали ритуал создания хоркрукса! Первым этапом было заклинание фиксации разрыва души. Это заклинание произносится первым, когда маг собирается не просто убить, а использовать убийство в своих целях. Потом вы сподобились убить некроманта. Причем не Авадой, а Секо Мортус. Это заклинание высвободило всю жизненную энергию некроманта, и она ударила по вашей душе, расколов ее. Вы этого не ощутили. Вы смотрели на рассеченный от уха до уха череп некроманта и остро переживали триумф мщения. Это сильнейшее чувство — старший брат ненависти — зафиксировало раскол. Процесс создания хоркрукса сопровождается сильнейшими темными эмоциями, так что условия выполнялись абсолютно точно. Дальше возникла пауза. Вы опомнились. Вернули эмоции в норму. Отправили несчастного Малфоя домой и даже проинструктировали его по дороге. Душа ваша была уже расколота, а раскол зафиксирован. Но хоркрукс создан еще не был! Оторванная часть души оставалась при вас и со временем рассечение зарубцевалось бы.

Убийцы ведь имеют не раздробленную душу, а изрубцованную! Убийцы по злому умыслу имеют рубцы грубые, не исчезающие. Убийцы поневоле или солдаты войны — рубцы легкие, которые со временем почти пропадают. Ваш разрыв души ждала такая же судьба, но… ваша подруга Гермиона, опасаясь за вашу магическую, так сказать, ориентацию, решила зафиксировать в вас ту ментальность, которая более соответствовала ее представлениям о рыцаре Ланселоте. Читали сказочку? Вижу — читали. Так вот, это заклинание Summa mentis home и есть заключительное заклинание создания хоркрукса. Оно помещает оторванную часть души вместе с репликацией ментальности в материальный объект, который отныне является хранилищем и защитником хоркрукса.

— Но откуда взялась эта, как ее… репликация ментальности?

— Гарольд! Вы сами создали ее! Это ваш пресловутый Гарри!!!

— Твою мать!!! Это безумие!

— Нет, Гарольд, это реальность. Причем суровая! Пока я находился в больничном крыле, я пытался обнаружить, во что запечатан ваш хоркрукс. Он ведь создан немного, хм, необычным способом. Над ним можно было бы поработать, но… я ничего не нашел. Обычно волшебник, создающий хоркрукс делает палочкой финальный пасс — ото лба к предмету, где будет запечатан осколок души. Давайте посмотрим еще раз движение палочки Гермионы после заклинания.

Гарольд и Снейп склонились над чашей Омута памяти.

Вот палочка Гермионы направлена Гарольду в переносицу. Губы шевелятся. Это она произносит заклинание. Гарольд обмякает и валится на нее. Девушка инстинктивно хватает его за плечи, и при этом развернувшаяся палочка упирается своим концом ей в висок!

Два вопля разорвали тишину главного зала замка Поттер–мэнор:

— Нееееееет!!!

— Гермиона–а–а-а!!!

Глава 59

Голова Гермионы раскалывалась от боли. Она очнулась в больничном крыле. Без палочек. Без мантии. Без копии «Общей теории трансфигурации», спрятанной в кармане исчезнувшей мантии.

Просто свинство какое–то!

Мадам Помфри стояла над ней и сосредоточенно водила палочкой над ее ногами. Заметив, что девушка открыла глаза, целительница сухо кивнула ей и продолжила осмотр. Гермиона, тихонько скосив глаза, осмотрелась по сторонам. Ее кровать была отгорожена ширмами, так что все, что она видела — белый потолок над головой и насупленное лицо целительницы. Мадам Помфри наконец, обратилась к пациентке:

— Мерлин знает, что это значит! Я не нахожу у вас никаких заболеваний или отклонений от нормы. Напротив! Индикатор жизненных сил еще никогда так не сиял при осмотре студентов. Вы полностью здоровы. И хотя у меня к вам есть множество вопросов, задавать их будет директор школы. Это его право и обязанность!

— Директор? — пролепетала испуганная девушка. Она мгновенно вспомнила все. И то, что она сделала с Гарри, и допрос у привидений, и страшную финальную фразу Кровавого Барона, после которой ее голова закружилась и она провалилась в забытье. Как она оказалась в Больничном крыле и сколько прошло времени, определить было невозможно.

К расспросам директора Гермиона была совершенно не готова, но одно сообразила четко и ясно — она ни за что не должна рассказывать правду. Это слишком страшная тайна. Но как сохранить свои мысли от Дамблдора? Директор быстро поймет, что она врет или просто ничего не помнит и начнет восстанавливать истину доступными ему методами. У нее всегда скверно шла окклюменция.

— Голубушка, вы слышите, что я вам говорю? Директор хочет расспросить вас. Как вы себя чувствуете?

— Плохо, очень плохо, — в панике забормотала Гермиона. — У меня болит голова. Да! Болит голова, головокружение и нервы.

— Нервы не только у вас! Что мы должны были подумать, когда прилетел этот поганец Пивз и заорал в большом зале, что профессор Вектор должна радоваться. Строго по законам нумерологии в замке царит точная симметрия. В левом крыле замка в зале Славы валяется тело шестикурсницы, а в правом крыле в дуэльном зале валяется тело шестикурсника. Шестикурсника мы нашли сразу. Им оказался мистер Поттер. А вот вас найти не смогли. Только под утро встретили Пивза, который начал орать, что он ошибся, и на самом деле вы на Астрономической башне. Там вас и обнаружили. У вас было сильное переохлаждение. Но сейчас, как ни странно, все в порядке.

Полог ширмы отдернулся и к кровати приблизился директор Дамблдор. На лице его застыла улыбка смертельно уставшего человека, но глаза были внимательные и колючие. Он присел у кровати и в упор посмотрел на студентку. Гермиона отводила взгляд изо всех сил, но водянистые голубые глаза старика притягивали его, как магниты. Наконец Дамблдор повернулся к Помфри и приказал ей вернуть девушке одежду и все вещи, которые были при ней.

— Гермиона, — негромко, но очень властно сообщил директор, — вы сейчас идете со мной. Надеюсь, вам будет проще рассказать все мне, чем держать ответ перед Визенгамотом!

Старец встал и вышел за ширму.

Помфри негромко охнула, выскочила и вернулась с одеждой девушки и ее сумкой для книг. Но палочек среди вещей не было. Гермиона, как во сне, оделась, взяла свою сумку и поплелась за Дамблдором.

На пороге Директор обернулся к Помфри:

— Помона, вы давали Поттеру утром зелье, которое я вам передал?

— Да.

— Ну и как.

— Он его выпил и теперь спит, — целительница мотнула головой в сторону ширмы, которая стояла в дальнем углу палаты.

Значит, Гарри там. Или Гарольд, или половина Гарольда, или половина Гарри и половина Гарольда. Вот бред–то. И это нагородила она. Гермиона вздохнула. Дамблдор взглянул сначала на ширму, потом на Гермиону и подал знак следовать за собой. На лице директора мелькнуло удовлетворение.

Таким путем Гермиона по замку еще не ходила. Совершенно незнакомые коридоры. Вместо портретов на стенах — пустые рамы. Лестниц нет. Но идти то тяжелее, как на подъеме, то легче, как при спуске. Пришли к Горгулье. Она незнакомая и размером больше, чем та, которая стояла у входа в кабинет директора. Вместо пароля Директор сделал какой–то сложный знак, и Горгулья отодвинулась, освобождая вход на простую ровную площадку. Статуя встала на место, а площадка мягко двинулась вверх. Совсем, как подъемник у Гарольда в мэноре.

В груди у Гермионы защемило. Зря она все это затеяла. Сейчас ее заставят говорить правду, потом суд, приговор Визенгамота и, здравствуй, Азкабан. А в большом зале сейчас пудинг дают. Рон с Джинни, наверное, приехали. Осматриваются по сторонам в недоумении. Куда это подевалась их Герми. Девушка всхлипнула.

Дамблдор с раздражением посмотрел на нее. Придется потрошить эту дуру по серьезному. Камушки в ушках непростые. Снять их не удалось — заговорены мастерски. Причем, непонятно чем. Заклинание и не белое, и не темное. Смесь какая–то. Кто ж такой прыткий, что ставит заклинания обоих магий? Стоп! Кто сражается двумя палочками? Кто ворвался в министерство параллельно с Воландемортом? Кто оказался равен ему по могуществу в личной схватке? Кто упорно выживает несмотря ни на что?!

Подъем закончился. Они вошли в кабинет. Директор автоматически показал девушке на кресло и двинулся в обход стола, поглощенный своими мыслями.

Кто украл Дурслей? Кто украл Малфоев? Кто спрятал Люпина? Кто снял в «Гринготсе» чудовищную сумму, предъявив все полномочия? Великий Мерлин! Ведь все же сходится!

— Чертов Поттер! Опять Поттер!

— Я к вашим услугам, уважаемый директор! — Гарольд, иронично усмехаясь, появился за спиной Дамблдора.

Реакция директора оставалась безупречна. Палочка мелькнула в его руке спустя мгновение. Правда, и Гарольд не тратил это мгновение даром:

— Экспелиармус! — Гарольд вложил в заклинание примерно столько магической энергии, что ее хватило бы вскипятить озеро Лох — Несс и сварить в нем дурную помесь наяды с русалкой, которая там проживала.

— Протего! — директор тоже на мощь не поскупился. Жаль было терять палочку после первого же выпада противника.

Результат получился логичный, хоть и странноватый для стороннего наблюдателя, коим являлась Гермиона. Палочка Дамблдора разделилась. Основание ее осталось в руках директора, а верхушка перенеслась в руку Гарольда. Вначале Гермиона решила, что палочка просто разломилась, но приглядевшись, увидела, что обе половины соединяет сияющий золотистый жгут. Начиналось нечто бредовое.

* * *

Давно погасли светильники у жертвенника, потушенные экономными служителями. Давно погасли глаза Амикуса Кэрроу, застланные пеленой смерти. Аристократ в тридцатом поколении, глава магического рода, почетный джемадар Лондона и его окрестностей — Люциус Малфой — ужинал в обществе старшего жреца и джемадара храма Кали в Голконде.

Обмен предварительными фразами и традиционными приветствиями дал Люциусу время придти в себя. Он по полной форме высказал восхищение служению богине и преподнес храму дар из бывшей метрополии. Чек на предъявителя одного из солидных банков Дели настроил собеседников Малфоя на дружелюбный и доброжелательный лад. Люциус рассказывал новости о служении богине Кали в Британии. Жаловался на низкий интерес у молодежи. Интересовался приемами воспитательной работы и заговаривал о возможности присылки на стажировку в храм Голконды нескольких учеников. Разумеется, с щедрыми дарами храму и уважаемому джемадару, и еще более уважаемому старшему жрецу. Внимали речам Люциуса благосклонно и соглашались помочь без излишних отсрочек. Общее дело делаем, братья джемадары, глаз Кали да осветит наш путь к совершенству!

Наконец, джемадар храма, получив свою долю, откланялся, пожелав остающимся благословения и силы для служения богине. Старший жрец запер дверь. Затем сделал знак Люциусу проследовать за ним во внутреннее помещение жреческой половины. Они сели на ковер у стены, покрытой письменами, которые Малфою что–то отдаленно напомнили. Клянусь зубами оборотня! Да это же руны! Какое–то сложное руническое построение.

— Итак, сахиб! — заговорил жрец. — Тебе не удалось обмануть меня. Ты не джемадар. Ты не служитель Кали. Твое участие в ритуале — кощунство, но то, что никто не узнает, никому и не повредит.

Люциус вскочил, схватившись за трость. Он понял, что его жизнь уже не стоит и ломанного кната. Жрец, не делая резких движений, поднял руку, призывая его к спокойствию.

— Твоей жизни ничего не грозит. Храм нуждается в средствах. А твой щедрый чек обладает одним изъяном — на нем отсутствует твоя удостоверяющая подпись. Я это заметил и понял, что ты не шпион властей и не враг храма. Тебе нужна информация, и ты готов за нее платить. Способ, который ты избрал, весьма опасен, но как ни странно, он сработал. В обмен на свои деньги ты можешь получить информацию и даже улететь с ней из страны.

Люциус понял, кто на самом деле нуждается в деньгах, но его мало интересовало, кому они, в конце концов, достанутся.

Он помолчал в нерешительности. Жрец терпеливо улыбался.

— Почему ты решил помочь мне?

— Ты хотел спросить, почему я выбрал жертвой второго сахиба, а не тебя.

— Ммм… можно и так.

— Второй, да разорви его глаза Кали, явился сюда не платить. Он явился убить. Меня. Я единственный, кто остался живым из жрецов, и кто обучал сахиба Реддла.

Волосы на голове Люциуса зашевелились. Он понял, по какой узкой тропочке судьба провела его над бездной.

Жрец с усмешкой смотрел на физиономические упражнения Люциуса.

— Я не боюсь сахиба Реддла. Я всегда вижу его слуг. Их левая рука полыхает черным огнем, но не все могут его видеть. Правда, и жить под постоянным прицелом смерти мне не нравится. Отвечай на мои вопросы. Тебя послал враг Реддла?

— Да.

— Он могущественный жрец?

— Да.

— Он сильнее Реддла?

— Да.

— Почему он не может убить вашего змеиного жреца?

— Ммм…

— Понимаю… Реддл, все–таки, рассек свою вечность на отдельные ленты, и твой хозяин не видит их! Можно отсечь одну ленту — он перепрыгнет на другую, а слепой не узрит ее. Ха… дай подумать.

Наступила тишина. Лишь трещал фитиль в одном из масляных светильников. Молчание тянулось, казалось, целую вечность. Наконец, жрец произнес малопонятную фразу:

— Древние учат нас — ищи противоядие в самом яде.

— Не понимаю…

— А тебе и не обязательно.

Жрец мягким пассом руки снял со стены одну из рун.

— Протяни правую руку ладонью вверх.

Люциус неохотно послушался. Жрец вложил ему руну в руку. Малфой почувствовал тепло, руна растворилась в руке и погасла. Жрец тяжело дышал. Через несколько минут он отпустил руку аристократа и произнес:

— Передашь эту руну своему жрецу вместе с моими словами. Это поможет ему найти все ленты Реддла. Сколько ты привез денег?

— Сто тысяч галеонов, — ошарашено пробормотал Люциус.

— Подписывай чек, и скажешь своему жрецу, что этого мало. Пусть пришлет еще сто тысяч. Пусть передадут так же, как предупреждали о тебе. Все. Иди, дважды рожденный сахиб. Еще ни один сахиб не выходил из этого храма в это время. Но твоя машина и свой гид ждут тебя. Ступай. Да пребудет с тобой милость Кали!

* * *

— Ну что Гарри, пришло время умирать? — Дамблдор шипел, яростно выдирая вторую половину палочки из рук Гарольда.

— Не надо драматизировать момент, — издевался Гарольд. — Подумаешь, поспорили, не поделили палочку, поругались слегка. Вы прямо, как ребенок, директор. Еще немного — и будете в меня песком кидаться и детской лопаткой колотить.

Мысль показалась Дамблдору вполне здравой, и он начал вручную метать в Гарольда стулья, кресла, приборы и прочие предметы обстановки, показывая при этом недюжинную силу и ловкость. Гарольд легко уклонялся, а часть предметов невербально отбивал левой палочкой. Гермиона с ужасом смотрела на потасовку. Она напоминала ей пьяную драку в кабаке — когда два драчуна тянут что–то вроде шарфа каждый к себе и при этом еще норовят чем–нибудь огреть противника.

Дважды Дамблдор пытался приблизиться к Гермионе, но Гарольд, предвидя этот маневр, каждый раз резко дергал свой конец палочки и оттаскивал старика от девушки. Так, пытаясь вырвать друг у друга половинку палочки, они сделали полукруг по центру кабинета, причем Гарольд оказался с одной стороны стола директора, Гермиона с другой, а Дамблдор — у открытого окна.

Старый маг начал изнемогать и решил взять хитростью.

— На Гарри, забери себе мою палочку! — он отпустил основание палочки, и оно со щелчком воссоединилось с верхушкой в руках Гарольда. Противники остановились. Оба тяжело дышали. Гарольду тоже, как ни странно, единоборство далось нелегко. Но он был настороже, зная недюжинные способности и хитрость противника.

— Почему ты напал на меня, да еще в моем кабинете, Гарри?

— Во всем виновато ваше любопытство, директор. Оставили бы вы Гермиону в покое, и вам не пришлось бы демонстрировать мне свои акробатические способности.

— Когда ученик начинает проявлять чудесные возможности, преподаватель просто обязан поинтересоваться, откуда они вдруг взялись.

— Вы так много якшались с темными магами и предали стольких друзей, что могли бы догадаться об этом без допроса студентки.

Дамблдор побледнел — он начал понимать.

— О каких друзьях ты говоришь Гарри?

— И действительно. Вам друзья не нужны — вам нужны поддужные! Тащить за вас тяжкий груз борьбы и потерь. А вы потом на их костях воздвигнете свое кресло мудрого и доброго правителя, которому все должны! Не так ли?

— Гарри, я не понимаю, о чем ты говоришь…

В этот момент в открытом окне фыркнуло. Мгновенье — и за спиной Дамблдора возникла высокая худая фигура, задрапированная в черное. За плечом безоружного старца мерцают красные глаза с вертикальным зрачком. Палочка пришельца недвусмысленно нацелена на Гермиону.

— Здравствуй, Гарри Поттер! Мальчик — Который-Выжил!

— И тебе не хворать, Том Марволо Реддл! — в руках Гарольда уже обе палочки, он предельно сконцентрирован и готов разрядиться на полную мощь. Вот только Гермиона. Черт бы побрал эту дуру! На пол бы упала, или под стол заползла. Наверное, положу обоих, но и Лорд успеет убить Гермиону. А потом воскреснет — и начинай все с начала. Да, ситуация патовая.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что ситуация патовая? — заговорил Воландеморт, словно услышав мысли противника. Дамблдор под прицелом палочки Гарольда превратился в изваяние.

— Варианты, коллега?

— Да все просто. Я ухожу со стариком, а ты и девчонка остаетесь целы. До нашей следующей встречи, по крайней мере.

— Зачем тебе этот мусор? — спросил Гарольд издевательски.

— Он прикарманил кое–что ценное — то, что ему не принадлежит. Не хочу, чтобы ты прикончил старика… раньше времени.

— Да я и не собирался! Это ведь так непедагогично!

— Ну и чудно. Так мы пошли?

— Идите!

— Слово?

— На слово!

— Убедил, согласен. Палочки можем не опускать. Я и так справлюсь.

Темный Лорд, держа Дамблдора за шиворот, отступил к окну. Гарольд покосился на Гермиону. Может, сообразит дернуться в сторону? Хрен там! Застыла, как мумия.

— Том, ты что, дом престарелых собираешься открывать? Так, помести объявление в «Пророке». Чего их таскать по одному? Да еще с риском для жизни…

Лорд зло усмехнулся и напомнил:

— Слово на слово!

— Валите к бабушке дементора!

Лорд бесшумно взлетел со своей добычей на уровень окна. Снова фыркнуло и оба исчезли. Гарольд кинулся к окну и вдалеке рассмотрел две точки, стремительно удаляющиеся от замка. Достигнув границы, они с хлопком аппарировали.

Гарольд повернулся к все еще окоченевшей девушке и, потрясая кулаками с зажатыми в них палочками, простонал:

— Гермиона! Какая же ты дура!!!

Глава 60

— Гермиона! Какая же ты дура!!! Тебе надо было переступить полшага к двери, и я уделал бы это исчадье ада и этого мерзавца–дедушку, как бог черепаху!

Гермиона закрыла глаза, замотала головой и вдруг в голос разрыдалась.

Гарольд отступил в смущении. Мда… слезы девушки — оружие посильнее Авады. Юный маг растерялся и как–то сразу многое заметил. И как Гермиона похудела. Какие тонкие и прозрачные у нее пальчики рук, которыми она закрыла лицо. Как из–под этих пальчиков безостановочно бегут слезы. Какая она беззащитная и трогательная в своем плаче. Какая она все–таки красивая девушка! Гарольд потоптался в нерешительности, а потом, подчиняясь порыву, подошел к Гермионе, торопливо спрятал палочки в рукава и бережно обнял ее за плечи.

Девушка на мгновение оторвала руки от лица — сквозь слезы изумленно блеснули ее глаза. А затем, судорожно ухватив Гарольда руками за шею, она уткнулась лицом ему в ключицу и разрыдалась уже совсем громко и откровенно. Как ребенок. Как маленький ребенок. Как маленький обиженный и всеми брошенный ребенок. Гарольд вспомнил себя — после наказания у Дурслей за Дадли и питона в зоосаде. В носу у него подозрительно защипало. Он крепче прижал к себе девушку, с трудом удерживаясь от того, чтобы похлопать ее по плечу.

Дежавю, подумал Гарольд. Это с ним уже было. Год назад или меньше. С Чжоу. Только это было не так. Тогда к горечи чужого несчастья примешивалась робость и чувство вины, как будто на его должен был находиться кто–то другой. А сейчас он находился на своем. И не собирался это место кому–либо уступать. Чувство собственной силы и доброе сердце погасило огонь ярости, недовольство и раздражение юного мага. Сражаться — дело мужчин. Чего он требует от девчонки? Да еще такой девчонки? Заучка и задавака, верный школьный товарищ, соратница во всех рискованных приключениях, невыносимая зануда в учебе и вопросах морали, помощница и заводила, красивая девушка, наконец! Девушка плачет. Девушке плохо. Гарольд вдохнул запах ее волос, и голова его закружилась. Сердце замерло, как при финте Вронски и бешено застучало. К щекам прилила кровь.

— Мистер Поттер! Что здесь происходит?

Гарольд повернул голову в сторону двери, увидел в дверном проеме окаменевшую Макгонагал и приложил палец к губам.

Профессор трансфигурации находилась в крайнем недоумении. Узнав, что Дамблдор забрал из больничного крыла Гермиону, она решила воспользоваться своим правом декана и присутствовать при разговоре. Странности начались у входа. Горгулья стояла неподвижно, словно к чему–то прислушиваясь. На пароль не реагировала и не пропускала. Затем, спустя минут пять отодвинулась, освобождая проем и каменно проскрежетала:

— Старый пароль отменен, новый пароль новым владельцем кабинета не установлен. Вы можете войти на свой страх и риск.

Макгонагал за тридцать лет преподавания услышала голос горгульи в первый раз и даже не догадывалась, что они могут разговаривать. Хотя… стражи и охранники факультетов не только слышали пароль, но и могли что–то прокомментировать. Почему тогда горгульи молчат?

— Какой новый владелец? Что вы говорите?

— Новый владелец кабинета директора — Гарольд Джеймс Поттер, больше известный среди нежити Хогвартса, как Сумрачный Лорд.

Челюсть Макгонагал благополучно приземлилась на пол.

— Что вы несете? Кто его так назвал? Что происходит?

— Так определил сущность Лорда его светлость Кровавый Барон. Сумрачный Лорд изгнал старого хозяина кабинета и теперь ему решать, кто займет это место.

Ничего бредовее Макгонагал в жизни не слышала. Подозревая все на свете, включая козни Упивающихся, профессор транфигурации протиснулась мимо горгульи и винтовая лестница, придя в движение, вмиг доставила ее к входу в кабинет. Судорожно сжимая палочку, она прислушалась. Из кабинета раздавался плач девушки. Кто плачет, Макгонагал не сомневалась. А вот почему? Надо вмешаться. Последние годы Альбус изрядно очерствел душой и, должно быть, он был груб со студенткой или даже серьезно пригрозил ей.

Надо помочь Гермионе, а заодно отвлечь внимание директора на свихнувшуюся горгулью. Пусть с каменными бабами разбирается, а не с ее гриффиндорками.

Макгонагал решительно отворила дверь и замерла в изумлении. Кабинет был разгромлен. Все что не было закреплено к полу или стенам, беспорядочным хламом валялось по углам. Особенно ее поразил портрет Финеаса Найджелуса. Он валялся в углу, перевернутый вверх ногами, и покойный директор Хогвартса с багровым от прилива крови лицом корчился, пытаясь жестом объяснить свое отношение к происходящему. Жест был каким–то странным. Финеас согнул в локте левую руку и, сжав пальцы в кулак, покачивал ей вверх–вниз. А правая его рука ребром ладони постукивала по внутреннему сгибу локтя левой. В перевернутом виде все это смотрелось вдвойне дико. Но у Макгонагал возникло ощущение, что где–то подобный жест она уже видела.

Посредине кабинета, обнявшись, стояли Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. Гермиона плакала навзрыд, а Поттер нежно и покровительственно обнимал ее за плечи. В их позах не было ничего, если так можно выразиться, личного, но у женщины что–то екнуло в груди. Все это неспроста. Оглянувшись по сторонам, она не обнаружила директора, хотя точно знала, что он должен быть здесь. Вот тогда и прозвучал ее вопрос, на который Гермиона не отреагировала совсем, а Гарри повернул голову и приложил палец к губам.

Вот этот приложенный палец окончательно убедил профессора трансфигурации, что она не бредит. Похоже, и горгулья не врет. Как же она просмотрела следы событий, которые только что произошли? Открытое настежь окно со отпечатками ног на подоконнике не оставляли сомнений в том, каким путем директор покинул кабинет. Макгонагал, согласно кивнув Гарри, подошла к окну и со страхом посмотрела вниз, словно ожидая увидеть там распростертое мертвое тело.

— И не надейтесь, — вполголоса обронил Гарольд, — мерзавцы так просто не умирают.

— Что это значит, Гарри? Почему вы назвали Дамблдора мерзавцем?

— Всему свое время. Вы получите объяснения, причем исчерпывающие. Но позже. А сейчас позаботьтесь о Гермионе, пожалуйста. Ее надо вернуть в больничное крыло и дать возможность отдохнуть. Передайте мадам Помфри, что любые контакты с ней запрещены. Всем без исключения! Я позже сам навещу ее. Факультеты через двадцать пять минут закончат завтрак. Надо торопиться. Соберите сюда всех деканов и старший преподавательский состав. Да! И пусть позовут Пивза. Мне надо кое–кого пригласить сюда из внешнего мира. Не теряйте времени, миссис Макгонагал.

Гарольд подошел к камину и взял с полки чашу с Дымолетным порошком. Метнув в камин пригоршню порошка, он позвал:

— Аластор Хмури, Ремус Люпин, Драко Малфой, Антонин Долохов! Срочно прибыть в кабинет директора Хогвартса. Защита вас пропустит. Срок — десять минут!

Он повернулся к Минерве. Та уже практически не сомневалась, что имеет дело с магом, принявшим облик Гарри. Ее палочка была направлена прямо на Поттера, а губы округлились в готовности выпалить заклинание.

— Понимаю, — улыбнулся Гарольд своей фирменной улыбкой. Макгонагал заколебалась и не стала нападать немедленно, но палочку не опустила.

— Профессор Макгонагал, несколько дней назад в моей спальне, где нас точно никто не мог слышать, вы обещали, что всегда поддержите меня. Пришла пора выполнить обещание. Идите и сделайте то, о чем я вас попросил.

Макгонагал окаменела. Потом решительно подошла к Гермионе и ласково, но настойчиво потянула девушку к выходу из кабинета. На пороге она оглянулась на Поттера. Тот стоял, уверенно и гордо глядя на нее. В его лице проступили взрослые зрелые черты и суровая сосредоточенность.

«Сумрачный Лорд». Мда, Барону не откажешь в наблюдательности и точности восприятия. Надо торопиться. Этот Гарри предельно серьезен и требует такого же отношения от других. Макгонагал опустила глаза и, держа Гермиону под руку, заторопилась на выход. У нее оставалось всего двенадцать минут.

* * *

— Итак, всем здравствуйте!

Словно не замечая, что одна группа магов в кабинете ощетинилась палочками, а другая неуверенно переглядывается, Гарольд вышел на центр кабинета между двух группировок.

— О! Мой названный магический родственник! Прошу прощения, что с вами так неуважительно обошлись.

Гарольд стремительно наклонился к портрету Финеаса Найджелуса, перевернул его в нормальное положение, невербально отправил в обычное место на стене, а затем небрежным жестом снят с портрета заклятье немоты, которое сам полчаса назад и наложил.

— …ублюдков, которые смеют наставлять палочки на достойнейшего магического наследника рода Блэков! Вот поумирайте мне! Я буду гонять вас из рамы в раму, пока краски на ваших портретах не задымятся и не облезут. Палочки опустить! Это приказывает вам директор сэр Финеас Нейджелус!

Гневная тирада была обращена к группе преподавателей и деканов, которые обнаружив в кабинете разгром и некоторых Упивающихся, немедленно приготовились к войне.

— Прошу преподавательский состав Хогвартса и руководителей Эй — Пи, а так же приглашенных лиц сесть. Времени у нас мало.

Гарольд точным движением создал круг кресел по числу присутствующих. Стол директора остался вне круга. Гарольд сел первым и жестом предложил сделать то же всем присутствующим. Кто–то сел сразу, кто–то сделал это неохотно и настороженно, но все в итоге расселись.

— Хочу представиться, — начал Гарольд. — Меня зовут Гарри Поттер. Я студент шестого курса факультета Гриффиндор школы Хогвартс. Формально. Теперь, кто я фактически. Представьте меня, мистер Люпин.

— Сэр Гарольд Джеймс Поттер! Глава магического рода Поттеров и Блэков! Руководитель армии Эй — Пи и политической силы, противостоящей Темному Лорду. С момента гибели министра магии и похищения Темным Лордом директора Хогвартса профессора Дамблдора, сэр Поттер является фактическим главой магического сообщества и руководителем Хогвартса. До тех пор, пока не будут преодолены причины политического и военного кризиса.

Ошеломленное молчание было ответом.

— Прошу высказаться представителя неживой составляющей магического сообщества в целом, и Хогвартса в частности.

Гарольд был сама любезность. Заметив, что представление Ремуса заставило часть преподавателей крепче сжать палочки, он предоставил слово Пивзу. Полтергейст взлетел над креслом и чуть визгливо провозгласил:

— Мессиры, его сиятельство Кровавый Барон!

Из–за портрета Финеаса, который в испуге шарахнулся в противоположный угол рамы, вылетел призрак с цепями и белыми пятнами на доспехах.

— Призраки замка Хогвартс признают своим единственным сюзереном сэра Поттера. Да простит меня дух Мерлина, но мы приняли это решение, как отвечающее всем интересам магического населения нашей страны! Как живого, так и мертвого! Сэр Сумрачный Лорд! Примите наши уверения в верности и преданности!

— Спасибо, Барон! Я ценю ваши усилия! Кто будет представлять ваше сообщество неживых на моем совете?

— Сей Рыцарь уполномочен мной с одобрения нашего Круга Знатных! — Барон указал на Пивза. Пивз выпятил грудь и представился:

— Сэр Пауль Ивзер к вашим услугам!

Все ошарашено молчали. Лишь Поттер приветственно взмахнул рукой:

— Уэлкам, сэр Ивзер! Нас ждут великие дела!

— Ваша Сумрачность, вам стоит только приказать!

Рыцарь Пауль Ивзер на глазах изумленных преподавателей и деканов склонился перед Поттером в глубоком поклоне.

Глава 61

Дамблдор мрачно глядя в пол, сидел на неудобной низкой табуретке. Его седые длинные волосы обрамляли изборожденное морщинами лицо, а глаза, не прикрытые очками–половинками, казались не голубыми, а тускло–серыми. Да и выражение лица отличалось угрюмостью и неприветливостью.

Мимо него по полированному обсидиановому полу, заложив руки за спину, прохаживался Темный Лорд. Длинные белые пальцы, извиваясь как черви, крутили палочку почти с ловкость фокусника. Темный маг посматривал на директора Хогвартса и его губы змеились в недоброй усмешке. Однако бояться Дамблдору было нечего, и они оба это знали.

Уход Главы Визенгамота из Хогвартса не приближал Лорда к решению задачи. Скорее наоборот. Пока этот старый интриган сидел у себя в школе, надежд разыскать тайник, в который он спрятал хоркруксы, было больше. Теперь (вдуматься только!) ему, Лорду, придется вооружать этого маразматика. Помогать ему. Прикрывать его. Искать для него сторонников — ведь собственных старик, похоже, всех растерял. Правда, теперь одной загадкой стало меньше. Но легче от этого не стало. Поттер! Сильный и Темный Поттер! Вот куда делась сила его декрукса! Он своими руками создал своего худшего врага! И даже не знает всей его силы!!! Твою мать! А теперь поневоле придется признать его главным своим врагом. То есть отметить равным себе!!! Долбанное пророчество! Куда ни кинь — наталкиваешься на овеществленные бредни этой дуры — Сивиллы!!! И все это время мальчишка был под боком! Можно было придавить его мизинцем! Правда, два раза Лорд пробовал, и ничего не получалось!

Как только он увидел этого нового Поттера — опасного и сильного бойца, уверенного в своих силах и мощи мага — все стало на свои места. Если этот седобородый дурень еще не понял, что произошло с мальчишкой, то это неплохо. Но надеяться на это не стоит. Вон сидит, морду задумчивую делает. Наверняка сообразил, кто Поттеру мог помочь. И где Поттер мог находиться те два месяца, пока его искали по ночлежкам и психушкам. Некромант нужен.

— Некроманта ко мне! — негромко сказал Лорд в сторону входной двери и ответное дуновение показало, что его услышали.

— Второй раз это не пройдет, — мрачно прокомментировал Дамблдор.

Лорд мгновенно развернулся к старому магу и впился в него взглядом.

— Почему? Говори, старик!

— Да хватит тебе — старик, да старик!

— Могу назвать старой сволочью!

— Можно подумать, что ты — сволочь молодая!

— Альбус, не зли меня! А то одним собеседником в этом зале станет меньше!

— Ну да, а Хоркруксы свои пойдешь к Поттеру выпрашивать?

— Скотина!

— Хватит лаяться, думать надо! Дай мне время до вечера. И еще! Мне нужна сова, и если можно — не инфракрасного цвета!

— Время до вечера у нас есть, дежурный даст вам связку палочек, можете выбрать подходящую.

— Из лагеря «Рыцари удачи»?

— Ага, там их штук двести — что–нибудь да подойдет. А сову сам покрасишь, чай, не разучился. Я разноцветных птичек не держу.

Воландеморт замолчал, а Дамблдор после короткой паузы оживился:

— Знаешь Том, какая палочка мне нужна? А точнее две! Кингсли и Боунса!

— А ваша, пардон, харя, не треснет от магических усилий? Ну, ты и наглец, Альбус. Палочки Кингсли и Боунса мне самому понадобится. Я тоже хочу побеседовать с безутешной Амелией. А родственная палочка весьма вызывает на откровенность.

— Реддл, ты все испортишь!

— Еще раз назовешь меня Реддлом или Томом и будешь ходить в наряде, который у меня от Долохова остался.

— Кто из твоих слуг перешел к Поттеру?

— Сначала ты мне это расскажи!

— Достоверно — Хмури, Люпин, Тонкс, и, видимо Артур с сыновьями, но это под вопросом. Они уже неделю дома сидят — наследство делят. Часть авроров — это точно. С сыном Аластора во главе. Для Марсиуса Поттер — бог, а папаша — его заместитель по аврорату. За тебя санитары, но от них мало что осталось. Преподаватели, думаю, примкнут в Поттеру — все, кроме Скримджера. Этот гордец к Поттеру в слуги не пойдет, хотя вид может сделать. Что еще? Отдел тайн разгромлен, министерство обескровлено. Гоблины прекратили выплаты и замуровались в «Гринготсе». Риктэм наверняка в сговоре с Поттером или кем–то из его людей. Визенгамот — не при делах, да их и не спросят. Военной или политической силы они из себя не представляют. В целом все. Твоя очередь… Лорд.

— Уже лучше. Скоро научишься называть меня полным титулом. И не фыркай. Значит так. У меня — Долохов и десятка три из Среднего и Младшего Круга. Пропал Макнейр. Погиб старший Малфой. Трагически. Драко и Нарцисса в бегах, так что вполне могут примкнуть к поттеровцам. Еще человек десять пропали без вести. Их метки молчат. Возможно — погибли. Керроу не вернулся со спецмиссии. Остальные на местах. Мальсибер держит гвардию в ежовых рукавицах. Моя победа или их смерть! Третьего не дано. Да! Бэлла приболела. Ослабела резко физически и магически. Жду, чем закончится, а то как бы не пришлось прикончить… чтоб не мучилась.

— Ха! Теперь я понял все до конца!

— Что ты там понял? Мудрец белобородый!

— Сириус не только завещал Поттеру имущество, он сделал его магическим наследником и Главой рода Блэков! А я‑то все понять не мог!

— Козел ты драный, Альбус! Значит, он возродил Блэк–мэнор? Макнейр в тех местах и пропал! И Долохов в те края пробирался! Вот это действительно плохая новость! А Беллатриса, значит, попала под раздачу, как урожденная Блэк! Сколько раз повторять! Некроманта мне! И Белла пусть зайдет!

Дамблдор внутренне сжался. Он уже давно понял, что главная гадость в другом. Он несколько дней назад позвал Гринни. Своего доверенного домовика. И Гринни должен был прийти, кто бы его не удерживал! Но куда? Куда теперь он придет? Как его перехватить? Теперь этого не знал никто. И слава Мерлину! Если бы о назначении Гринни прознал или догадался Воландеморт, то за жизнь полусветлого мага никто не дал бы и ломанного кната.

Дуновение от двери:

— Некромант не отзывается! Беллатрисса Лейстрендж здесь!

— Искать Некроманта! Живо! Белла, войди!

На входе появилась Беллатрисса. Увидев Дамблдора, она выхватила палочку, направила ее на старца и попыталась выкрикнуть заклинание. Дамблдор побледнел. Воландеморт внимательно наблюдал за колдуньей.

— Белла, невербально! — выкрикнул он резко. Хрипевшая Белла замолчала, с ненавистью посмотрела на директора Хогвартса и выбросила руку с палочкой в его направлении. Но ни одна искра не вылетела из ее магического артефакта.

Темный Лорд с усмешкой поглядел на смертельно побледневшего старца.

— Ну что, старик, жить хочется? Надеюсь, ты не обделался от страха? Здесь прибирать некому! Все понятно! Поттер заблокировал магию Беллатриссы, как урожденной Блэк. Ей теперь и мухи не заклясть! Мне жаль, Белла! Авада Кедавра!!!

Белла, не издав ни звука, опрокинулась на спину так, что ее голова глухо ударилась о каменный пол. На лице женщины застыло удивленно–благодарное выражение.

— Так проще, Белла. И надежнее. А то, не дай Мерлин, попалась бы ты, ну например, Лонгботтому!

Дамблдор перевел дух и вытер со лба холодную испарину рукавом мантии.

Вдруг Темный Лорд зарычал от бешенства, махнул палочкой так, что тело Беллатриссы отлетело в другой конец зала, ударилось о стену и рассыпалось прахом:

— Снейп! Северус Снейп!!! Как я не догадался? И ты хорош, Дамби! Старый дурак!

* * *

— Уэлкам, сэр Ивзер! Нас ждут великие дела!

— Ваша Сумрачность, вам стоит только приказать!

Рыцарь Пауль Ивзер на глазах изумленных преподавателей и деканов склонился перед Поттером в глубоком поклоне.

— Уважаемые преподаватели и коллеги, приступим к делу, — Поттер был серьезен и мрачен. Все в кабинете невольно подобрались. Финеас на своем портрете весь обратился в слух, а Пивз, тьфу, рыцарь Ивзер развалился в кресле и издал неприличный звук.

— Пауль, еще одна подобная выходка — и дослушивать будете в обнимку с горгульей, — пригрозил Гарольд. Пивз, к изумлению собравшихся вдруг, густо покраснел и стал бормотать невнятные извинения и оправдания, ссылаясь на многолетние дурные привычки, и заверяя присутствующих, что ничего подобного больше не повторится.

— Расскажу вкратце положение дел, — продолжил Гарольд.

— Магическое сообщество как никогда близко к катастрофе. Министерство, как институт власти, фактически уничтожено. Сотрудники в страхе разбежались по домам, а часть аврората перешла на сторону Темного Лорда (все негромко ахнули). Глава Визенгамота и директор Хогвартса Альбус Дамблдор вступил в преступный сговор с Воландемортом (все опять вздрогнули). Смысл их тайного соглашения заключается в разделе магического и немагического мира Британии на сферы влияния. А фактически — раздел на государство подвластное Воландеморту, и государство под управлением Дамблдора. Политические цели у них разные, а жажда власти одинаковая. В этих условиях я принял решение создать из здравомыслящих членов магического общества новую силу. Она должна противостоять зарвавшимся тиранам, одержать над ними победу и создать новое мироустройство с достойными условиями существования для магического сообщества и немагического населения. Гоблины твердо обещали финансовую поддержку и военный нейтралитет.

Наши силы базируются в двух укрепленных замках. Эй — Пи армия создается из отрядов авроров, которые перешли на нашу сторону, и из представителей гвардии Темного Лорда, которые разочаровались в служении своему хозяину. Учитывая тяжесть принесенных обеими сторонами обетов, первым этапом будущие бойцы Эй — Пи освобождаются от Черной Метки и от Обета министерству. Для этого создан специальный артефакт.

— Это невозможно! — закричал, вскакивая, Флитвик, — заклятье Черной Метки относится к необратимым! Именно поэтому Упиванцы и бьются до конца! У них просто нет выбора!

— Уважаемый профессор, сядьте, пожалуйста! Уверяю, что когда вы сидите, вас гораздо лучше видно! Что касается этого утверждения, то я хотел бы попросить Антонина Долохова и Драко Малфоя рассказать, что им известно по этому вопросу. Я думаю, они докажут вам, что теперь у каждого Упиванца есть выбор!

Воцарилась тишина. Профессора, не опуская палочек, обратили свое внимание на Антонина и Драко.

Момент был напряженным, поэтому, не тратя времени, Антонин поднялся с кресла, положил палочку на подлокотник и через голову стянул свою мантию, оголив мускулистый торс. Кожа предплечий была чиста. Флитвик и Макгонагал одновременно вскочили и кинулись в Антонину, направив на него свои палочки. Если бы профессора были одного роста, то непременно столкнулись бы лбами. Вместо этого Флитвик запутался в мантии Минервы, споткнулся и, как кегля, покатился под кресло Драко Малфоя. Малфой, задравший в ужасе ноги, дал профессору закатиться совсем и закрыл его своей мантией от потрясенных взглядов коллег!

— Метки нет! — торжествующе выкрикнула Минерва, — маскирующих чар тоже нет! Это все правда! Филиус, где вы? Посмотрите на это чудо! Мистер Поттер, вы совершили настоящий магический подвиг!

— Сейчас, Минерва! — раздался полузадушенный голос Флитвика из–под мебели. Малфой–младший в ужасе вновь задрал ноги. Из–под кресла выбрался энергично мотавший головой профессор заклинаний, поспешно отполз на несколько шагов, и поднявшись на ноги, строго сказал Драко:

— Юноша! Носки надо менять ежедневно, особенно в период полового созревания! Двести баллов со Слизерина!

— Да, профессор! — сконфуженно пробормотал Драко и густо покраснел.

Гарольда от смеха согнуло пополам. С огромным трудом он задавил его в зародыше и выпрямился со слегка перекошенным, но серьезным лицом. Впрочем, Макгонагал было трудно обмануть, и она тут же сняла с Гриффиндора двадцать баллов за насмешку над преподавателем.

— Профессор! — Тут же возмутился Гарольд, — я вас в армию вербую, а вы с меня баллы снимаете!

— Поттер! А по–другому и быть не может! Вы студент Хогвартса! И я буду снимать с вас баллы, даже тогда, когда присягну на верность новой власти!

Раздалось хрюканье, бульканье и взревывание. Все повернулись, чтобы определить источник столь странных звуков и увидели редчайшее явление живой природы — Аластор Хмури давился от смеха!

Глава 62

Большой зал Хогвартса гудел от возбужденных голосов студентов. За всю историю школы еще ни разу не было, чтобы учительский стол пустовал во время завтрака, обеда или ужина. Это было против всех писаных и неписаных законов школы. Это было даже не смешно. Обычно студенты рады, когда слабеет опека педагогов. Но чтобы Большой зал оставили на учащихся? Немыслимо!

Старшекурсники уловили в ситуации некоторую чрезвычайность, ощутили тревогу и взяли вопросы дисциплины в зале на себя. Как ни странно, коллективное управление оказалось весьма эффективным. Десяток легких затрещин и два десятка окриков быстро привели младшие курсы в управляемое состояние. Средние курсы и вовсе не доставили никому хлопот.

Итак, Большой зал гудел сонями недоуменных голосов. Завтрак подходил уже к концу, а преподавательский стол пустовал. Зато зал заполонили приведения. Все приведения всех курсов. Они не выныривали из середины стола и не вылезали с хохотом из стен. Они молчаливо группировались по торцам столов своих факультетов и строго посматривали на студентов. Даже клуб безголовых всадников, пристегнув головы к оплечьям лат и нахлобучив на них каски и шлемы, выглядел солидно и внушительно. Кровавый Барон завис над столом Слизерина и молча рассматривал учеников со своего факультета.

Гойл попытался швырнуть в сторону стола Гриффиндора кусок омлета и тут же свистнувшая в воздухе ледяная цепь, пройдя сквозь его голову, оставила на лице вполне вещественный замороженный след. Гойл взвизгнул басом и схватился за щеку. Серая дама, подплыв к пострадавшему, плеснула ему в лицо стакан горячего чая. От такого радикального лечения Гойл заверещал в полный голос и хотел вскочить на ноги, но увидев перед собой заиндевевшие пластинки нагрудной брони Барона, передумал и спрятался под стол. Барон звякнул цепями и теперь уже Кребб, не задумываясь, нырнул под стол к Гойлу, откуда они. Пятясь на четвереньках, быстро достигли противоположной стороны стола. Кто–то как будто ждал этого момента. Раздалось два смачных пинка и рев разъяренных слизеринцев.

— Ну, хватит орать! Вы что там поселились под этим столом в мое отсутствие? Вылезайте, жирные недоумки!

С небольшой заминкой показались головы недалеких крепышей.

— Драко! Ты?!!!

— Нет, дух великого Салазара, — ухмыльнувшись, процедил блондин. Кребб и Гойл немедленно вскочили, не заметив, что опрокинули две скамейки и десяток однокурсников.

Верные телохранители бросились обнимать Драко. Но он ответил на их приветствия снисходительно и с холодком.

— Я вам, не Драко. Зовите меня теперь сэр Малфой, — в знакомой манере растягивая слова, высокомерно обратился блондин к дружкам. Те в восхищении закрутили головами, привлекая всеобщее внимание и приглашая всех разделить их восторг. Слизеринцы окружили своего старосту, шумно выражая радость. Только Нотт, Блейз и Паркинсон многозначительно переглянулись и остались сидеть на своих местах.

За общим ликованием змеиный стол не сразу заметил, что в Большом зале установилась тишина. Наконец, слизеринцы оглянулись по сторонам и поняли, что грядет воистину драматический момент. В пяти шагах от них с непроницаемым лицом стоял Гарри Поттер в сопровождении нескольких авроров и бесстрастно ждал, когда утихнет радость встречи, вызванная появлением Драко. Блондин нащупал в кармане палочку, внутренне вздохнул и повернулся в сторону Избранного.

— Ну, здравствуй, Драко! — холодно сказал Поттер.

— Сэр Малфой, между прочим. К вашим услугам! — недружелюбно процедил блондин.

— До меня дошли слухи, что за лето ты очень вырос! Вырос до такой степени, что повесил себе на предплечье нечто совсем уж взрослое, да к тому же запрещенное законом!

— И ты, Поттер, решил проверить? Может мне раздеться? Прямо здесь или пройдем в спальню для мальчиков? — издевался Драко.

— Личный обыск и осмотр запрещен правилами школы, однако, ввиду разгрома министерства и похищения директора школы профессора Дамблдора, такая процедура разрешена по отношению к лицам, которые заподозрены в связях с Упивающимися смертью! — прочеканила Макгонагал, появляясь у стола преподавателей в сопровождении Хмури.

На Большой зал упала тишина. Студенты ошеломленно переглядывались, и казалось, боялись поверить услышанному. Драко нахмурился:

— Я не позволю себя осматривать или обыскивать!

— Тогда сдайте палочку и проследуйте за нами, — из–за спины Гарольда выдвинулся аврор и направил свою палочку на блондина. Весь Слизерин вскочил и ощетинился палочками в ответ. «Только не переиграй, Драко!», — мысленно предостерег Поттер.

Драко повернулся к своему столу.

— Хорошо! Я уступлю грубой силе! Я не имею право делать свой факультет заложником политических игр любой раскраски! Не поддавайтесь на провокации! Уберите палочки и сядьте! — обратился блондин к студентам Слизерина.

Малфой повернулся к Гарольду:

— Мистер Поттер, где вы желаете удостовериться в отсутствии Черной метки на моем предплечье?

— Где вам угодно, мистер Малфой! — в тон Драко ответил Гарольд. Мысленно он аплодировал блондину. — Меня устроит любое место, за исключением резиденции Воландеморта.

Весь зал ахнул. Студенты Слизерина во все глаза смотрели на противостояние, не подозревая, что видят спектакль двух актеров.

— Мне нечего боятся и нечего скрывать от… от властей, так сказать… — Драко в оттенком пренебрежения осмотрел группу авроров. — Извольте. Хоть это и унизительно, но я хочу доказать, что факультет Слизерин никогда не был враждебен остальному магическому миру. Мы такие же волшебники, как и вы, разве что мастью темнее, да происхождением солиднее…

С этими словами Малфой резко дернул правой рукой левый рукав своей мантии. «Дифиндо», — слегка «помог» ему Гарольд невербально. Рукав с треском оторвался. Драко с издевкой поднял руку и повернулся вполоборота, чтобы весь зал мог убедиться в отсутствии метки на его руке.

— Вы удовлетворены? — блондин был сама вежливость. Аврор осмотрел его предплечье и кивнул.

— Вполне, мистер Малфой! Вы проявили здравый подход к нашей проверке, и так как она не выявила вашей прямой причастности к преступному сообществу Темного Лорда, то позвольте принести вам официальные извинения.

Аврор посмотрел в сторону Хмури, который уже успел усесться за стол и «завтракал», прикладываясь к своей фляге. Аластор перехватил его взгляд, откашлялся и поднялся на ноги.

— Думаю, остальным студентам Слизерина, а также ученикам других факультетов есть смысл последовать примеру мистера Малфоя. От себя скажу следующее. Тем, кто добровольно признается в ношении Черной метки или своей причастности к делишкам Упивающихся, твердо обещаю снисхождение и даже помощь.

Аластор обвел студентов тяжелым взглядом. Зал молчал.

— Ну что ж, подумайте. В вашем распоряжении время до утра. Завтра утром студенты, подозреваемые в связи с Упиванцами, будут подвергнуты принудительной проверке!

Зал зашумел.

— Тихо! У меня еще не все! В сложившейся ситуации, — продолжил Хмури, — я принял на себя руководство министерством. Закон о чрезвычайном положении дает мне соответствующие полномочия. Похищение или гибель министра магии и главы Визенгамота и есть такое чрезвычайное положение.

Так что Хогвартс объявляется перешедшим на осадном положении. Все правила поведения в такой ситуации вывешены в главном фойе. Административная власть в школе передается декану факультета Гриффиндор профессору Макгонагал. Военная власть и контроль над административной властью поручается доверенному магу министерства, Избранному магическим сообществом Гарольду Джеймсу Поттеру!

Зал взорвался! Факультет Гриффиндор аплодировал стоя. Факультет Слизерин свистел и топал ногами в негодовании. Остальные крутили головами, раздираемые противоречивыми чувствами. Преподаватели сидели с озабоченными лицами, и только Скримджер разглядывал отдельных студентов, что–то прикидывая и недобро усмехаясь.

Гарольд поднялся на несколько ступенек и встал у стола преподавателей.

— Сонорус! Внимание! Хочу пояснить ситуацию. Замок надежно укреплен и студентам ничего не грозит. Другое дело — родители учеников и их родственники. Многим из них угрожает опасность. Правда, по совершенно разным причинам. Некоторые опасаются мести Упивающихся за борьбу против них, другие опасаются мести авроров за причастность к делам Темного Лорда!

Зал затих в напряженном внимании.

— Хогвартс славился тем, что во все времена давал защиту всем, кто в ней нуждался. Это не традиция, это магическая суть замка! Давать защиту и поддержку. В спокойные времена эти функции сводились к воспитанию новых поколений магов. Во времена смуты и войны магия замка начинает проявлять себя в полную силу! Постарайтесь понять это. Здесь могут найти защиту и помощь все, подчеркиваю — все, кто в ней нуждается. Мистер Хмури может подтвердить, что такая структура, как аврорат, на территории замка складывает свои полномочия. Не пустит он в свои стены и отряды Упивающихся. На территории Хогвартса могут действовать только отряды самообороны, цель которых — защита всех обитателей без деления на темных и светлых!

Каждый ученик Хогвартса может пригласить в замок своих родных и близких, друзей и соседей, при одном единственном условии — эти люди нуждаются в помощи и защите. Приглашения можно посылать по каминной сети, с совами, сквозными зеркалами и другими доступными средствами. Но помните о своей ответственности за приглашение! Каждый из вас в ответе за тех, кого он приглашает в Хогвартс и за тех, чья безопасность может от этого приглашения пострадать.

Гарольд на мгновение остановился, оглядел зал и стол преподавателей. В устремленных на него взглядах — робких и вызывающих, радостных и недовольных, злобных и уважительных — он уловил нечто общее. Надежда! Люди обрели надежду! Надежду на то, что их родители и близкие останутся живы. Надежду на то, что закончится кошмар и безумие гражданской войны. Надежду выжить и жить, не опасаясь удара из–за угла или в спину.

Ответственность принятого решения придавила юношу. Ведь многое из того, что он говорил, было сказкой, которую еще только предстояло сделать былью. Силы Хогвартса велики, но не безграничны, как и его собственные. Но надо было объединить этих людей, таких непохожих друг на друга и его самого. Дать им часть своей силы и уверенности.

Гарольд поймал на себе взгляд Макгонагал. Профессор трансфигурации, заместитель директора, солидная дама с огромным жизненным и преподавательским опытом слушала его самозабвенно, и в ее глазах, затуманенных слезами, сверкала неподдельнеое восхищение. Так могла бы смотреть мать на своего сына. С гордостью, радостью и надеждой. Гарольд выше поднял голову и упрямо сжал зубы, превозмогая минутную слабость. Тишина в зале, казалось, обрела вес и плотность. Надо продолжать. Он должен, дементор все забери!

— Студенты всех факультетов мобилизуются на общественные работы. Педагоги — тоже. Необходимо расширить существующие спальни и подготовить новые для размещения ваших родственников, которые, возможно, начнут прибывать уже с сегодняшнего дня. При необходимости следует задействовать классные помещения и редко используемые коридоры. Господин Барон, к вам просьба указать в подземельях замка места, пригодные для проживания. Так же необходимо из числа привидений создать дозорную службу и согласовать график ее работы с руководителем сил самообороны. Запись в силы самообороны свободная, без рассмотрения и обсуждения. В главном зале будет вывешен пергамент. Любой желающий записывает свое имя и получает номер отряда. Ограничений по полу и возрасту нет. Но это не значит, что несовершеннолетние будут участвовать в сражениях или получать опасные поручения. У нас масса работы. Важна каждая волшебная палочка и каждая пара рук. Мистер Хмури, прошу вас оказать помощь со снабжением замка всем необходимым. Надеюсь, в этом вопросе гоблины и община домовых эльфов займут правильную позицию.

Распорядок дня по питанию остается прежним, в дальнейшем будем корректировать его по мере роста нашей численности. Преподаватели, деканы и старосты. Да–да, и вы мистер Малфой! Прошу остаться в зале. Остальных прошу разойтись по помещениям факультетов и приступить к подготовке. За дело! Время не ждет!

Глава 63

По предложению Макгонагал, ее кабинет превратили в штаб сил самообороны. Хмури после выступления в Большом зале коротко переговорил с Гарольдом и отбыл по каминной сети. Задача его была сложна — защитить каминную сеть от несанкционированного доступа и помочь в охране банка «Гринготс», обеспечив при этом его работу.

Гарольд рекомендовал замкнуть всю каминную сеть на приемную аврората. Расположить там солидный отряд Эй — Пи и установить систему магической блокировки. Таким образом, любое перемещение по каминной сети будет выбрасывать путешественника в приемную аврората, а уже затем, после проверки, он может попасть в Хогвартс или другой социально–значимый объект магического сообщества. Перемещения из одного частного дома в другой не контролировались — такая задача была просто непосильной.

Но вот счетчики перемещений в системе должны работать постоянно. Надо отслеживать любые всплески частоты перемещений. Это помешает Упиванцам путешествовать и перемещаться по каминной сети большими группами.

На основных направлениях сети дополнительно устанавливали датчики Черной метки. Датчики частично сняли с казарм аврората, а остальные заново изготовили уцелевшие невыразимцы.

С «Гринготсом» тоже было не просто. Риктэм, по согласованию с Гарольдом закольцевал банк от внешнего проникновения, но полностью прекратить его работу он не мог, ведь оборот денег должен функционировать.

Но решение было найдено довольно быстро: временный офис банка организовали в министерстве. Несколько гоблинов обслуживали текущие операции под усиленной охраной Ликвидаторов заклятий и отряда авроров. Перемещение ценностей происходило по гоблинскому каналу и небольшой сейф с наличностью разместили прямо в офисе. Заодно это место стало наблюдательным пунктом авроров. Сюда Хмури распорядился поставить специально подготовленных магов, которые рассказывали посетителям банка под видом сплетен и слухов новости о борьбе с силами Темного Лорда и мимоходом упоминали о надежном способе избавиться от Черной метки.

Ожесточенная борьба развернулась вокруг редакции «Пророка». Отряд Упиванцев нагрянул туда через десять минут после того, как Марсиус Стилрой и восемь патрулей Эй — Пи заняли редакцию и подходы к ней. При появлении слуг Темного Лорда навстречу им грянул залп заклятий и завязалась нешуточная битва.

Столкнувшись с новшеством в виде наручного щита у армейцев Эй — Пи, Упиванцы быстро сообразили, что эти щиты отбивают только заклятья средней тяжести и перешли на тяжелые смертельные заклинания. Перейти–то перешли, но на то, чтобы разбрасывать пачками заклятья, требующие огромной магической энергии, силенок у многих Упивающихся просто не хватило. Требовалась передышка, а ее могли обеспечить только щиты. Вот тут Стилрой и дал команду применять связки заклинаний, разработанные Гарольдом. «Энергетические вампиры» разносили щиты Упиванцев и самих их обладателей в клочья.

При этом все выглядело, как замедленное воспроизведение взрыва на пленке. Несколько простеньких заклинаний впитывались в щит Упиванца, затем, по истечению трех–четырех секунд гремел мощный взрыв. Щит Упиванца исчезал, а самого его или тяжело контузило, или разрывало в клочья — в зависимости от мощности и типа примененного щита.

Перенять тактику врага Упиванцы не могли, так как заклятья в связках «энергетических вампиров» были модифицированы. И опознать их по цвету луча было невозможно. Кроме того, данные заклинания использовали лишь наиболее опытные бойцы армии Эф — Пи, и делали они это невербально.

Первым безнадежность борьбы осознал Крэбб–старший. Именно ему Темный Лорд поручил захватить редакцию, обеспечить выпуск газеты с требуемым содержанием, а затем уничтожить весь персонал, магическое печатное оборудование и отступить, прихватив с собой весь тираж. За несколько секунд он дважды поскользнулся на оторванных головах своих бойцов, и страх каменной рукой сжал его сердце. Их отряд попал в ловушку, и одна его половина оглушена или уничтожена, а вторая лишена возможности защищаться, так как истощена магически. Силы неравны. Оружие врага очень диковинно и нераспознаваемо. Это конец. Надо спасать тех, кто остался. Иначе и спасаться не стоит — Лорд прикончит, как Люциуса.

— Отступаем и аппарируем! — взревел Крэбб громовым голосом, и тут же получил могучий Ступефай прямо в лоб. Надо сказать, что лобовая броня у Кребба была — приходи глядеть! Если бы в него вместо заклинания ударила болванка бронебойного снаряда, то она, наверное, отскочила бы. Но заклятье оглушения не обратило внимания на особенности строения черепа Упиванца, и Кребб тяжело повалился вперед, вмазавшись лицом в кровавые потроха одного из своих бойцов.

Армейцы Эй — Пи быстро разобрались с остатками отряда гвардейцев Лорда. Правда, около десятка Упиванцев сумели аппарировать — барьер их не удержал. Это очень не понравилось Марсиусу, и он решил при случае просить отца переговорить с Гарольдом об этой проблеме, поскольку уже не первая операция имела половинчатый успех из–за способности Упиванцев прорываться через противоаппарационный барьер авроров. И, наоборот, в случае поражения никому из авроров или нынешних армейцев Эй — Пи не удавалось спастись аппарацией, так как собственный барьер Упиванцев был надежен и непреодолим. Тем не менее, результаты операции были впечатляющими. Двадцать семь трупов Упивающихся. Восемнадцать оглушенных и раненых. Захвачен Упиванец Внутреннего Круга. Новое оружие зарекомендовало себя блестяще! Ничего подобного Марсиус не мог себе представить еще месяц назад. Когда Гарольд собрал командиров и объяснил им суть своих разработок, многие восприняли их скептически. Гарольд — прекрасный политический предводитель и знамя, и так далее и тому подобное. Но что может шестнадцатилетний маг сказать нового о военной науке, на которой многие из них стерли зубы, съели собаку и потеряли не один десяток товарищей! А… чем бы дитя не тешилось, лишь бы хрен… то есть, не плакало!

И вот такой эффект уже первого боевого применения этих разработок. Это заставит задуматься не только врагов, но и своих же армейцев, которые занимались по новой системе с прохладцей. Так, что у нас с собственными потерями? Четверо ранено… Соотношение один к одиннадцати! Ладно, за дело! Через час станки редакции нашлепывали сотню за сотней новый тираж «Пророка» с главными политическими, военными и экономическими новостями. Информационный фронт Дамблдора и Воландеморта был прорван. Пройдет несколько часов и весь магический мир узнает правду, переживет ужас потерь и измен, обретет надежду и веру.

* * *

Итак, кабинет Макгонагал по ее предложению был превращен в штаб сил самообороны. Там сейчас сидели прибывшие по приглашению учеников маги и слушали рассказ Минервы о событиях в школе и министерстве. Гарольд не стал при этом присутствовать. Он выступит позже, когда прибывших станет достаточно много. Сейчас надо было срочно посетить Блэк–мэнор, в котором по–прежнему командовал Люпин.

Гарольд предупредил Ремуса о том, что ему придется вместе со Стилроем возглавить оборону Хогвартса, назначил ему замену и спешно отбыл обратно в Хогвартс.

В Блэк–мэноре комендантом было решено оставить Долохова. Помощником и политическим наблюдателем вызвался побыть Регулус Блэк. Несколько дней назад вызванный маг–живописец сделал несколько копий картины брата Сириуса, которые развесили в замке и на башнях. Теперь Регулус мог, свободно перемещаясь из полотна в полотно, наблюдать за жизнью и событиями в замке. Такое решение было более чем логично. Магия замка частично слушалась урожденного Блэка, несмотря на отсутствие телесной оболочки. Регулус мог дать знать Гарольду обо всех событиях в замке, не используя стандартных средств связи. А Долохов был доволен таким помощником, хотя в глубине души и понимал, что Регулус будет присматривать и за ним. Ему еще в старые времена был симпатичен этот молодой Блэк, который не кичился своим аристократическим происхождением перед крестьянским сыном. Они оба когда–то истово верили в идеи Лорда, а теперь столь же истово верили в Гарольда.

Блэк тоже был доволен и горд своим назначением. На его памяти еще ни один родовой портрет не получал столь ответственных заданий. И компания Долохова его вполне устраивала. Он в свое время тоже присматривался к этому грубоватому и неотесанному Упиванцу. Ему импонировало здравомыслие и отсутствие излишней жестокости у этого простого парня. К тому же, наличие в среде чистокровных аристократов этого простолюдина придавало движению Лорда истинно всенародный характер, и снимало обвинения в клановости и снобизме тогда еще молодого движения Упивающихся Смертью. Сейчас переход Долохова в армию Поттера тоже был для Регулуса знаковым моментом того, что от Темного Лорда бегут при первой же возможности.

А необычный командирский тандем, в итоге вполне устраивал Гарольда. Правда, надо признать, что эту идею ему подкинул Снейп. Северус остановился в Хогвартсе. Да–да. В Хогвартсе. В спальне Гарольда. После появления Снейпа в спальне и его заявления, что он должен жить здесь, Гарольд решил перебраться в спальню Гриффиндора. Но с удивлением обнаружил, что на дальней стене его комнаты появилась еще одна дверь, которая тоже в спальню, но размерами чуть поменьше. Осмотрев ее, Северус с удовлетворением отметил, что его она вполне устраивает. Тем более, что замок сформировал в ней и отдельный выход в коридор, а дверь между спальнями могла и запираться. Вопрос местонахождения Снейпа был решен.

Беседы Гарольда с Северусом поначалу были непростыми и несколько напряженными. Сказывалось давнишнее отношение зельевара к Гарольду, как к несмышленышу. И раздражение Поттера, вошедшего во вкус власти и силы, бесцеремонными замечаниями и нравоучениями Снейпа. Но понемногу все вошло хоть и в новое, но приемлемое для обоих русло.

Гарольд ощутил, что опытный маг неплохо дополняет и уточняет его несколько сумбурные и скороспелые планы. Северус тоже быстро убедился, что перед ним уже совсем не тот мальчик, которого он тащил в мешке из морга. А изыскания Поттера в области военной и боевой магии заставили Снейпа признать, что плоды учения зреют и имеют неплохие виды на урожай. В целом расстановка сил Северусу понравилась, хотя затею Гарольда с двойной ментальностью зельевар решительно не одобрил.

— Я ведь просил вас, Гарольд — действуйте открыто, а вы партизанщиной занялись. Да еще в шпионы играть задумали. Странно, что Дамблдор не раскусил вас в первые же встречи. Борьба с министром и возня с Воландемортом очень отвлекла нашего Альбуса, иначе он сумел бы нанести удар первым. Кстати, палочку директора сохраните и берегите. Я подозреваю, что это не простая палочка.

— А что в ней может быть особенного? Я хотел размотать с нее заклинания, чтобы посмотреть, чем занимался наш директор последние дни, а потом уничтожить.

— Ни в коем случае!

— Как скажете! Может отдать ее вам?

— Поттер, виноват, мистер Поттер, вы что тупой? Я просил вас беречь эту палочку и хранить ее у себя! А не отдавать ее кому–то. Кстати, прикажите срочно разыскать Оливандера и доставить его в Хогвартс.

— Это правильная мысль! — Гарольд стремительно вышел в свою спальню за сквозным зеркалом и судя по приглушенным звукам оттуда, тут же отдал распоряжение найти мастера.

— Мистер Снейп, наш отряд только что разгромил Упиванцев, напавших на редакцию «Пророка»! Через пару часов будет готов выпуск газеты. Рита Скиттер там выломала всей редакции руки, Хмури покашлял в Сквозное зеркало на главного редактора, а Марсиус со своим отрядом на глазах у всех сотрудников взял в плен Упиванцев с Креббом во главе. Сейчас сотрудники носятся, как угорелые, и даже самые откровенные сторонники Темного Лорда свернули языки в трубочки и засунули их себе в задницу!

— Поздравляю вас, сэр! Это действительно хорошая новость! Скиттер, значит, далеко не дура. Вот только насчет языков, свернутых в трубочки… прекрасное идиоматическое выражение! Интересно, кому из магов пришло в голову такое образное, язвительное и издевательское сравнение?

— Эээ…. Это… фильм какой–то американский Дадли смотрел, когда я под окнами у Дурслей навоз разбрасывал…

Северус побагровел, произнес нечто среднее между звуками «Д» и «Б», надул щеки и, не выдержав, расхохотался. Гарольд засмеялся вместе с ним.

Отсмеявшись, Северус стал серьезен.

— Ладно, Поттер, умеете вы посмешить. Дурсли в Поттер–мэноре все еще отрабатывают ваше счастливое детство?

— Ну да. Половина парка уже ухожена. А дядя разбрасывает гумус с такой скоростью, что вертолет отдыхает. Дадли разок привлекал к делу. Он учил Малфоя обращаться с… мобильником.

— Вот как? И зачем?

— Малфой сейчас в Индии. Копает про гендхарвов, Лорда и богиню Кали.

— Даже так? — Северус сощурился. — Люциус хороший агент! Трусость и смелость у него в правильной пропорции. Интересно другое. Чего вы, Поттер, ждете от этой экспедиции?

— Знания. Знания, как искать хоркруксы Лорда и как их надежно обезвреживать.

— Небезынтересно! Я сам собирался туда, но… подождем Люца.

В этот момент раздался хлопок, и в спальне появилась заплаканная Винки. Гарольд вскочил и бросился к ней. Лицо Снейпа помрачнело.

— Что случилось, Винки? — тормошил эльфиху Гарольд.

— Х…хозяин, беда! Бедная Винки! Бедный Добби!

— Да что случилось? — тряхнул ее Гарольд еще раз.

— Гарольд, не трясите этого… домовика, — предостерегающе сказал Снейп, всматриваясь в эльфиху.

Юный маг с недоумением обернулся к Снейпу, а затем снова к Винки.

— Ну же, Винки!

— Хозяин! Я нашла Добби в подземелье замка. У него разбита голова. Он умирает! А Гринни исчез! Исчез! Он сумел побороть магию эльфов и обмануть магию Поттер–мэнора! Его нигде нет, а Добби умирает!

— Плохо! Гарольд, я отправляюсь туда. Посмотрю, что можно сделать. А вы свяжитесь с общиной эльфов и предупредите их, а заодно и Аластора. Этого эльфа надо найти!

— Винки! Хватит рыдать! — рявкнул Гарольд. — Быстро перенеси мистера Снейпа в Поттер–мэнор!

— С–с–слушаюсь, хозяин!

— Гарольд, не кричите на нее. Она сейчас возьмет себя в руки и все сделает как надо. А кричать на нее нельзя. Неужели вы не видите, что эта эльфийская барышня беременна?

Глава 64

Дамблдор ворвался в приемный зал Лорда.

— Мне надо срочно попасть в Запретный лес!

— Твою мать! А поздороваться? Директор, где ваши манеры?

— Лорд Волан… как там, черт! Я не шучу! Это крайне срочно!

— А мне торопиться некуда! Палочку себе подобрал?

— Как можно подобрать палочку среди елочек?! Ты мне подсунул такое барахло, что стыдно в руки взять — не то, что пользоваться!

— Каюсь… это палочки не из лагеря «Рыцари удачи». Это палочки сквиббов. Оливандер продавал свой брак этим беднягам, зная, что они ими даже в качестве зажигалок пользоваться не смогут. А те хватали для самоутверждения. Ну а когда мы их укорачивали на голову, я велел эту дрянь оставить, как муляжи. Мало ли — пригодятся? Видишь — пригодились!

— Издеваешься, да?

— Есть немного.

— Такими палочками даже в туалете не подсветить!

— Ну почему? Если попросить дежурного зажечь ее, как щепку, то вполне даже можно, если конечно успеешь потом с ней до горшка добежать…

— Прекрати!

— Запомни, Альбус, лучше сквиббовская палочка в одной руке, чем по магловскому херу в каждой!

— Прекрати издеваться! Что вообще произошло? Еще вчера мне казалось, что мы понимаем друг друга!

— Нет уж, послушай! Появление Снейпа многое меняет. Кому служит этот двойной шпион? Не тебе ли? Или он уже тройной? Не он ли спас Поттера? Не он ли крутит этим малым, как марионеткой? Почему ты до этого не додумался? Или ты все знал и держал эту крапленую карту в рукаве? Опасно играешь, старик! Только Лорд Судеб — не простак! Ты не получишь нормальной палочки, ты не попадешь в Запретный лес, ты не выйдешь за пределы резиденции, пока я не получу назад свои хоркруксы! Скажи, где они — и свободен! Можешь гулять в Запретном лесу хоть до пенсии. В обнимку со Снейпом и Поттером. А пока, ступай в свою комнату и учти, что с сегодняшней ночи я подселяю к тебе дементора. Он напомнит тебе наиболее блестящие вехи в твоей биографии и, надеюсь, сделает тебя более сговорчивым. Попробуй извлечь Патронуса этими ножками от табуреток. Дежурный!!! Проводи нашего гостя в ка… в его комнату и пошли людей за Оливандером. Он должен быть здесь через час! Идите, уважаемый, вас проводят к месту вашего заключе… то есть — отдыха.

Дамблдор скрипнул зубами и вышел из зала. Воландеморт проводил его обеспокоенным взглядом. Что–то слишком вяло воспринял свое заточение и прочие «приятности» наша Полусветлость. Мало возмущался. Или я попал в точку так, что ему и крыть нечем. Вспомнилось старое картежное: «Нечем крыть — крой матом!». Блядь старая! Убить бы его, да жаль — нельзя. При раскладе со Снейпом Гарольд может стать действительно опасен. Надо держать старика, чтобы еле мог вздохнуть, но чтобы и не загнулся. Лорд обеспокоенно позвал дежурного:

— Вызванного дементора ко мне!

Черный плащ вплыл в зал.

— Щупальца спрячь, животное! Я тебя не собой завтракать позвал! Будешь жить со стариком — смотри, не перестарайся. Он мне нужен живым и в своем уме. Если изголодаешься — обратись к дежурному, он тебя в темницу к маглам отведет, там перекусишь и нацелуешься! Но без обжорства! Подсасывай старика постоянно, чтоб мучился по ночам. Ступай! Сегодня вечером начнешь…

Дамблдор с провожатым шел по подземному коридору. Он уже понял, что его ведут в камеру. Какой все–таки примитив этот Реддл. Нет ничего хуже смерти! Есть! И он чувствует это. Не знает, а именно чувствует. Бесится — значит боится. Собрался мучить дементором. Значит, подыграем ему, а потом… Палочка! В жопу запихай себе свои палочки, урод красноглазый! Я и без палочки обойдусь. Вот только Гринни! Выдержит ли домовик в лесу неделю? Должен выдержать. Все, пришли. Отделка стен — декоративный базальт, пол — кирпич–сырец, потолок — известняк со слюдой. Да, не дворец Алладина. Сырость мерзкая! К ночи еще дементор припрется, вообще холодильник будет. Надо терпеть, хотя обострение ревматизма обеспечено. Охо–хо…

* * *

Оливандера грубо впихнули в зал Воландеморта. Старик кубарем покатился под ноги Темному Лорду.

— Здравствуй, мастер! Проходи, присаживайся. Или тебе на полу удобнее? Тогда будь добр — встань на колени, а то застудишь седалищный нерв, а меня совесть мучить будет. Ну, как поживаешь? Как торговля? У меня к тебе выгодное предложение. Ты находишь мне палочку. Мощную. Очень мощную! Самую мощную палочку в мире! Или делаешь ее для меня. И я тебя отпускаю. Я даже освобожу от налогов твою лавку. На пару лет. Я обяжу всех магов покупать палочки только твоего изготовления! Ну как тебе мое предложение? Подумать надо? Отведите его в клетку с лернейской гидрой. Авроры недавно убили нескольких ее детишек. Тебя представят, как изготовителя их палочек… не хочешь… плачешь… уже подумал? Молодец! Отведите его в левую сторожевую башню и бросьте ему все его инструменты и заготовки, которые он скажет. Срок тебе, старик, неделя! А то твой скрытый геморрой превратится в открытый перелом обеих рук, ног и позвоночника!

Лорд повернулся в сторону дальнего угла:

— Нагайна, проводи мастера и навещай его время от времени. Особенно, если заметишь, что вместо работы он отдыхает. Дежурный, установите там тройные антиаппарационные чары и чары оповещения. Как–никак у нас в гостях мастер по палочкам! Да, и еще! Оливандер! Тебе принесут трофеи. Артефакты сраженных магов. Покопайся в них как следует! Все обо всем интересном расскажешь и покажешь. Кормить, поить, снабжение и обслуживание по высшему разряду. Уведите! Встретимся через три дня. Расскажешь, как идут дела!

Оливандера увели. Темный Лорд прошелся по залу. Что–то он упустил. Но что? А, черт! Где некромант? Надо снова обходить защиту Поттер–мэнора, а этот хлыст гуляет. Опять, небось, по бабам бегает — маньяк! Или детей у маглов ворует — педофил вонючий.

— Дежурный! Где некромант? Еще раз услышу, что неизвестно, и несколькими дармоедами станет меньше. Разыскать! Нагайна! Пусти свою племянницу по его следу! Я не могу искать его по метке. Он у нас не меченный. И побыстрее шевелись, рептилия из семейства Viperidae.

Слуги разбежались, разлетелись, расползлись.

Лорд удовлетворенно хмыкнул:

— Viperidae! Вот именно VIPeridae! ВИП-гадюка. Другой такой нет. Только у Лорда. У меня все — ВИП! А ты, заморыш поттеровский, чем похвастать можешь?

* * *

Гарольд сидел в Больничном крыле у кровати Гермионы. Девушка спала. Ее грудь под тонким одеялом слегка колыхалась от поверхностного, частого и почти бесшумного дыхания. Рука девушки лежала в руке юного мага, который легко и бережно перебирал ее тонкие полупрозрачные пальчики. Бездумно проводил пальцами по ладошке, и вновь теребил пальчики.

— Гарольд, — Снейп появился, как всегда, бесшумно, — она будет спать еще двое суток. Пойдемте. У меня новости из Поттер–мэнора.

Гарольд поднялся, и в этот момент его лоб стянуло, как обручем. Юноша побледнел и пошатнулся. Зельевар твердой рукой поддержал его.

— Что случилось?

— Он, он чувствует меня…

— Кто?

— Гарри. Хоркрукс в Гермионе. Похоже на то, как было с Лордом, только слабее и не так больно…

Гермиона заворочалась и застонала. Краешек одеяла нескромно соскользнул с ее плеча… Гарольд торопливо поправил одеяло и отпрянул от девушки.

— Это бесполезно, — вздохнул зельевар, — установилась связь. Это значит, что хоркрукс окончательно закрепился в ней и полностью функционален.

— Господи, Снейп! Что вы несете? «Полностью функционален…». Мы о Гермионе говорим, а не тормоз новой метлы обсуждаем!

При упоминании о метле Снейп непроизвольно сделал несколько движений тазом, как будто устраивался поудобнее на метловище.

— Пойдемте, Гарольд. И поймите, расстояние теперь играет мало значения. Вы чувствовали Лорда за сотни миль. Нет никаких оснований думать, что ваш хоркрукс менее чувствителен. Она обречена чувствовать вас, а вы ее. Боюсь, вы ее скоро возненавидите. А она — вас.

Гарольд в ответ только вздохнул. Голову отпустило. Дыхание Гермионы выровнялось. Они вышли из Больничного крыла и направились по боковым коридорам к себе в спальни. На повороте в свой коридор Гарольд остановился и задумчиво сказал:

— Думаю, надо позвать Драко.

Северус просветлел:

— Спасибо, что сами предложили. Я тоже считаю, что Драко нужно сильнее привлекать к делам новой власти. Как–никак, а из всех чистокровных он — наиболее авторитетен для студентов.

— Дело не только в этом. Впрочем, обо всем по порядку. Пригласите его, пусть придет.

Спустя десять минут спальня Снейпа представляла собой небезынтересное зрелище. За небольшим столом сидел Гарольд. Напротив него — Снейп и рядом ним — весьма взволнованный Драко. Собеседники внимательно рассматривали друг друга, но разговор никто не начинал. Гарольд сидел с отрешенным выражением лица. Снейп был бесстрастен, лишь легкий намек на усмешку в уголках губ выдавал его истинное настроение. Драко заметно нервничал. Переводил взгляд со Снейпа на Гарольда и обратно, непроизвольно облизывал губы и постукивал пальцами по столу. Пауза затянулась. Наконец, Гарольд вздохнул и поднял голову:

— Ну что, начнем? Назовем это Малым советом. Приглашенный на Малый совет сегодня — мистер Драко Малфой. Сначала прошу мистера Снейпа рассказать о происшествии в Поттер–мэноре.

— Почти все ясно. Почти. Но по порядку. В Поттер–мэноре по вашему распоряжению содержался на положении узника домовой эльф Гринни. Личный эльф директора Дамблдора.

— Бывшего директора, — поправил Гарольд. Драко весь окоченел от внимательности.

— Бывшего, — согласился Снейп. — Этот эльф был обездвижен эльфийскими узами, которые наложил на него Добби. Добби ныне — управляющий эльф замка Поттер–мэнор, — уточнил Снейп для Драко. Слизеринец покраснел от злости.

— Драко, не будьте ребенком, — добавил Северус, видя реакцию младшего Малфоя. Гарольд перекатил глаза с зельевара на блондина, и тот мгновенно стушевался. Поттер вновь перевел взгляд на Северуса, показывая, что ждет продолжения.

— Сегодня утром Гринни, обманув бдительность Добби, оглушил последнего тяжелым тупым предметом (возможно — головой), после чего превозмог узы и по–эльфийски аппарировал из замка в неизвестном направлении. Это возможно только в одном случае — хозяин позвал его. Значит, Дамблдору потребовался его эльф! Вопрос — зачем? Первую попытку уйти Гринни предпринял два дня назад, когда Дамблдор был еще в школе. А вот министр — уже в руках Лорда. Из этого следует, что Гринни — очень важное звено в цепи интриг и планов Дамблдора. Он потребовался директору в самый важный момент, когда под угрозой была его собственная безопасность. Я не исключаю, что сейчас, находясь в руках Лорда, директор боится, что Гринни может его найти и тоже попасть на крючок Воландеморта. Поэтому эльфа надо искать на подступах к школе. Диаспора домовиков предупреждена. Если Гринни появится в замке, его схватят и передадут нам, но он может ждать директора и в условленном месте. Где? Логичнее всего — в Запретном лесу. Огромная территория, на которой маги почти бессильны. Маленькое существо, которое может спрятаться и притаиться в любом кусте, но немедленно выйдет на зов хозяина. Такие дела.

— Как состояние Добби? — Гарольд задумчиво крутил в пальцах черную палочку Блэков. Драко, внимательно слушая рассказ, поглядывал на эту палочку, и в глазах его временами плескался ужас. Северус с сочувствием посмотрел на крестника. Да, Гарольд его круто запугал, берсерк доморощенный. Расправа над некромантом потрясла даже Снейпа, хотя он видел ее лишь в воспоминании.

— Добби отделался сравнительно легко. Голова не пробита, а разбита. Пострадали только наружные покровы. Есть небольшое сотрясение мозга. Не кривитесь, Драко! Как раз эльфам есть что сотрясать, в отличие от некоторых магических семейств и отдельно взятых магов.

На такую внезапную и резкую отповедь блондин вытаращил глаза и уставился на Снейпа. Убедился, что он серьезен, украдкой глянул на Гарольда, который сделал вид, что не заметил этой пантомимы. Тяжеловато крестнику, посочувствовал Северус про себя, но ломать парня надо. Пора спеси поубавить, а ума прибавить. Вот на Гарольда посмотреть приятно. До чего вырос и поумнел — подростком не назовешь, пройденный этап.

— Не отвлекайтесь, сэр, — мягко, но настойчиво поторопил Поттер. Драко спрятал глаза. Зельевар продолжил:

— Безопасность вашего замка пока вне сомнений.

— Что значит — пока?

— Пока. Пока Лорд не найдет некроманта взамен того, который так не угодил вам во время допроса в Визжащей хижине.

— А когда найдет?

— Возможны проблемы. Дело в том, что под Поттер–мэнором протекает подземная река. Защита с этой стороны почти невозможна. И быстрых решений для устранения этой угрозы я не вижу.

— Знаю. Это я уже понял во время допроса. Непонятно, как об этом узнал Воландеморт.

— Сэр Гарольд! — Снейп был мрачен как никогда. — Значит, вы до конца не оценили информацию. Ну, посудите сами. Поттер–мэнор неприступен. И вдруг Темный Лорд узнает о том, что в защите есть брешь. И посылает своего некроманта проверить информацию, а потом наносит удар со стороны подземной реки! Чувствуете, откуда дерьмом запахло? Нет? Ваши родители бегут вместе с вами в Годрикову лощину и зачаровывают защиту дома на Хранителе Хвосте. Кто посоветовал это Сириусу и Джеймсу? Ясно, что тот же, кто раскрыл Лорду уязвимость замка. Тот, кто достаточно стар, чтобы знать результаты последней реконструкции замка, которая производилась в 1930 году!

— Дерьмо дементора! — на лицо Гарольда было страшно смотреть. Огромным усилием воли он взял себя в руки. И вовремя. В Больничном крыле Гермиона, не приходя в сознание, заметалась на кровати и пронзительно закричала. Мадам Помфри бросилась к ней с обезболивающим зельем, но страдания девушки оборвались также резко, как и начались. Она вновь затихла в своем забытье.

— Да вот так–то, Гарольд. Лучше, что ты это понял сейчас, а не во время боя, например, — вздохнул Снейп.

— Да, вы правы, — кусая губы до крови, процедил юный маг.

Драко вжался в стул и испытывал труднопреодолимое желание залезть под стол. Его отец был в числе тех, кто атаковал Поттер–мэнор. Правда, на финальную охоту в Годрикову лощину Воландеморт не взял с собой никого. Что и понятно. Лорд шел не сражаться, а убивать. Убивать и творить на свежих смертях свою черную магию. Хоркруксы! Брррр… какая мерзость!

— Давайте двигаться дальше. По Поттер–мэнору мне понятно. Буду думать. Теперь по Гринни. Надо разговаривать с кентаврами. Если Гринни придет в Запретный лес, то единственные, кто его может найти — это кентавры. У меня с ними сложные отношения. Бейн обещал помощь в войне с Лордом, но затем был странный разговор с Флоренцом. Кентавр был в гневе и обвинял меня во всех грехах. Похоже, он почувствовал раскол моей души и вообразил, что я пошел по стопам Лорда в создании хоркруксов. Я не могу переубедить их, ведь создание хоркрукса действительно произошло!

Драко побледнел до синевы. Казалось еще немного (немного чего?), и блондин упадет в обморок или бросится бежать. Пинок в лодыжку под столом и жесткий взгляд зельевара заставили Драко опомниться.

— В общем, Северус, вам придется взять кентавров на себя. Постарайтесь их убедить в необходимости тесного сотрудничества с нами.

— Я и сам хотел предложить такой вариант. Когда–то мы ладили с Флоренцом. Бейн — орешек покрепче, но он прагматик и, надеюсь, поймет, при каких условиях их раса может выжить.

— Решено! Теперь вопрос, ради которого мы пригласили вашего крестника.

Драко порозовел. Выходит все это время Гарольд знал о том, что Снейп его крестный отец. Вся причина лояльности к нему в этом? Жесть! Хотя, глядя на Гарольда, слабо верится, что он поведется на столь незначительную причину. Может, он все–таки нужен сам по себе, а не как тень Снейпа?

— Мистер Малфой, ваши мысли можно за километр услышать, — недовольно проворчал Гарольд. Драко обложил себя последними словами. Блин! И этот туда же. Куда ни плюнь — там легилимент. А я их мыслей не слышу. Значит, куда ни плюнь, там легилимент сидит и окклюментом погоняет!

— Соберитесь, вопрос важный, раз наш руководитель пригласил вас на совет, — Снейп хотел подбодрить парня, но прозвучало это, как пощечина. Дескать, чего сопли распустил, как щенок? Может тебя зря позвали? Драко разозлился и взял себя в руки.

— Вот так–то лучше, — резюмировал Гарольд. — Вам, мистер Малфой, поручается важная миссия. Отказа, учитывая обстоятельства, я не приму.

— Я не собираюсь отказываться. Малфои никогда не отказывались от взятых на себя обязательств.

— Прекрасно. Тогда немного информации. Сегодня во время схватки в редакции «Пророка» был взят в плен Кребб. Отец Винсента Кребба, вашего эсквайра. Так вот, ваша задача — используя Винсента, склонить его отца публично отказаться от метки и встать под наши знамена. Процедуру избавления от метки я буду проводить сам. Мне важен психологический эффект. Известно, что Креббы — недалекий, но очень отважный и преданный сюзеренам магический род в Британии. Согласитесь, что мало чей переход на нашу сторону будет иметь столь сильное психологическое значение для знати и полузнати в окружении Лорда. Вы меня поняли, мистер Малфой?

— Да, сэр! — сказать, что Драко был ошарашен, это значит — ничего не сказать. Драко был раздавлен в лепешку. Северус посочувствовал крестнику, и восхитился хваткой Гарольда. Мда… вот речь не мальчика, но мужа! Держись, Драко! Поручение у тебя — будь здоров!

Глава 65

Сознание возвращалось медленно, толчками. Временами откатывало назад, и вновь перед глазами колыхалась багровая муть. Наконец, Гермиона проснулась и открыла глаза. Мягкий свет, задернутые шторы, ряд кроватей, заправленных белоснежными покрывалами. Понятно. Больничное крыло. Сколько прошло времени после того, как она покинула кабинет директора? Вернее, уже не директора. Неужели та страшная образина с горящими глазами — Воландеморт? Урод жуткий. Такой ночью приснится — не проснешься! А Гарри? Ее Гарри! Где он? Ее любимый! Тайный любимый. Она не так плохо воспитана, чтобы отбивать парней у подруг! Конечно, он парень Джинни! Да! Только Джинни! Конечно, Джинни. Боже! Как болит голова!

— Северус! Это невыносимо!

— Закройтесь от нее Оклюменцией!

— А… как же Гарри? Он что, гутаперчевый? ЭТО ЧАСТЬ МЕНЯ!!! Северус! Я сейчас взорвусь!

— Черт! Как вы эмоциональны! Впрочем, этого следовало ожидать. Прекратите истерику! Если бы не ваши необдуманные эксперименты с темной магией, то не было бы этой идиотской ситуации.

— Мне надо переговорить в Гермионой и предупредить ее. Вы не знаете, каково это — осознать, что ты не один в своем теле!

— Поттер, — голос зельевара смягчился, — вопрос намного сложнее, чем вам кажется. Кроме самого факта наличия хоркрукса в Гермионе, не надо забывать о наличии в ней и вашей активированной ментальности. Это, знаете ли, сюжет из магловской фантастики. Мальчик в девочке, девочка в мальчике… Маглы обожают потешаться над подобными придуманными сюжетами из их книг и фильмов. А на практике? Это ведь приговор для Гермионы. Кроме нашей публичной жизни, когда мы на людях, есть ведь еще время, когда человек предоставлен себе. Мысли, мечты, подростковые гормоны, физиология, личная гигиена, наконец! И все это теперь у нее будет происходить в присутствии юноши — подростка! Вы понимаете, что ничего смешного здесь нет? Здесь до генерализованной фобии — полшага!

— И что же делать? — подавленно спросил Гарольд.

— Придется посвятить в эту проблему взрослую опытную женщину. Разговор с Гермионой может провести только она…

— Только не говорите мне, что вы имеете ввиду…

— Профессора Макгонагал. Поймите, Гарольд — это единственный шанс сохранить Гермионе разум.

— А Гарри? От его поведения тоже многое зависит!

— А вот с Гарри поговорить должны вы, Поттер. Он ведь тоже в смятении и не понимает, что произошло. Но сначала Макгонагал переговорит с Гермионой, а затем надо будет усыпить ее, и вы поговорите с осколком своей души.

Гарольд поежился и кивнул.

* * *

Люциус спускался по трапу в аэропорту Хитроу. В его ушах до сих пор звучали прощальные фразы жреца: «Вот вам знак для вашего Господина. Этот знак начертан Рабингранатом Тагором! Не удивляйтесь. В нашем мире истинных магов больше, чем в вашем. Рабин еще век назад знал, что на закате тысячелетия метрополию будут сотрясать братоубийственные войны. Ваш Спаситель уже рожден и обучен. Огромная мощь в его руках! Даже Кали склонит перед ним голову, если он правильно распорядится своим могуществом!»

Малфой крутил в голове воспоминания последних дней, и в его изощренном мозгу возникали схемы — одна круче другой! Как поступить? Может, плюнуть на все и пуститься во все тяжкие? Боже, какая власть! Какие перспективы! Но — нет! Это не его власть и не его перспективы. Он посланец Поттера. Да. Именно Поттера. Какая насмешка судьбы! Его род столетиями боролся за доминирование в магическом сообществе. И что? Все оказалось обосрано папочкой и добито Лордом. При его, Люциуса, непосредственном участии! Как жить теперь? Всю жизнь, свою и своей семьи, своего рода, наконец, поставить в зависимость от настроения этого щенка? Щенка Поттеров? Хотя… почему бы и нет? Салазар был очень харизматичен, но очень нелюдим. Он всех считал грязью под ногами. Гриффиндор, придурок этакий, наоборот, любой нежити старался дать шанс для развития. И что? Домовые эльфы с подачи Годрика — живут, процветают и обслуживают. Плюс. Точнее, два плюса.

Гоблины, с которыми воевали бездну лет — банкиры. Банкиры, блин! А не ассасины с кривым ножом в руке! Еще плюс! Ведь именно Годрик после победы в личном поединке с их вождем провозгласил идею равенства рас.

Великаны, которые бездну лет использовались то как строители, то как разрушители. И стали ведь вполне нормальны, пока Гриндевальд не начал использовать их, как стенобитные орудия. Гриндевальд — отдельная тема. Что–то там Дамблдор накосячил. Идеи Гриндевальда на порядок, а то и на два гуманнее, чем идеи Лорда. Там всего–то и было, что провозглашение волшебной расы основным двигателем прогресса. Господи! Какая мелочь! А ведь нас задело! Еще как задело! Придурок с континента, сопляк, мальчишка, указывает, как нам жить! Нам! Магам Британии! На цепь посадить выскочку! И ведь посадили и уморили. Дамблдор лично изволил ручку приложить. А через десяток лет те же мысли, высказанные Темным Лордом в гораздо более грубой и жестокой форме, вызвали целую волну энтузиазма и жестоких безумств. Непонятно, необъяснимо!

Как сказал один из маглов: «Этот человек конечно мерзавец, но это НАШ мерзавец!

Люциус не успел додумать мысль до конца, как увидел встречающих.

Так, кто меня встречает? Ого! Вот это свита! Мобильный камин из отдела тайн притащили! Такого даже для министра не делали! Здравствуйте, очень рад всех видеть. Отвечают нормально. Неужели новая идеология заработала? Хм. Странное ощущение. Раньше видел раболепные взоры и слышал мысленные проклятья за спиной. В молодости это нравилось. Заводило! Аристократ среди презренной черни. Всеми уважаемый и ненавидимый одновременно. С возрастом начал уставать. Слишком много ненависти давит на сердце, как чугунная гиря. А так легче. Равный среди равных. Хм. Необычно. Надо понять до конца, надо мне это или нет. Дымолетный порошок. Куда?

— Хогвартс!

* * *

Заходящие лучи осеннего солнца окрасили бледную кожу зельевара легкими розоватыми тонами. Дневные пичуги, изредка перекликаясь, устраивались на ночлег. Ночные пернатые пробовали первые трели и посвисты. Запретный лес с заходом солнца терял иллюзию прозрачности и становился все гуще и непроницаемее.

Бейн недовольно хмурился и цедил слова нехотя, словно выдавливая их из себя. Да, Флоренц был резок с Гарольдом. Да, он почувствовал разрыв души. Да, он рассказал на совете. Нет, они не отказываются от обязательств помогать и если надо сражаться на стороне Поттера и его Эй — Пи. Почему? Совет решил, что создание хоркрукса — случайность. Почему? Человек заделался почемучкой? Не ответ? Так показали звезды! Да что человек понимает в лысых Мерлинах!!! С вашим–то огрызочным интеллектом! Не хамить? Хамить могут только люди. Хам — человеческое имя из племени древних людей. Откуда знаю? Так рассказали звезды! Мерлин был не только лысым, но и хромым? Странно, об этом звезды не говорили. Что еще надо человеку? Да, мы охотники и хозяева леса! Домовик? Имя? Кто его хозяин? А я‑то понять не могу, какое вам дело до вонючего домовика! Хорошо, если он в лесу, то он от нас не уйдет. Насколько это важно? Даже так? Хорошо, мы найдем его, даже если его нет в лесу. Как? Звезды укажут. Странный какой–то этот ваш Мерлин — лысый, хромой и в кальсонах. И вы ему поклоняетесь! Наши боги намного величавее. Давай твое зеркальце. Жди. Думаю сегодня ночью.

Бейн повернулся и направился в чащу, где его поджидала свита. Когда он отвернулся, полностью исчезло его сходство с всадником. Это было больше похоже на нос корабля, украшенного поясной фигурой божества. Снейп невольно залюбовался. Почему он родился не кентавром? Жаль. Ладно, пора идти на встречу с Макгонагал. Гарольд, наверное, уже бесится от злости. Вот послал Мерлин руководителя. Впрочем, время покажет.

* * *

Гарольд скучающе смотрел в стену. Макгонагал и Флитвик слушали с напряженным вниманием. Рассказ, действительно, был захватывающим. Снейп неторопливо вел повествование. Гарольд поначалу был против подробного рассказа, но уступил. Впрочем, и присутствие Флитвика его не радовало, но Северус убедил юного вождя, что истинные соратники должны быть хорошо информированы. Аудитория у Снейпа была благодарная. Слушали внимательно, вскрикивали в драматических местах, с гордостью посматривали на Гарольда при описании успехов, посмеивались над забавными ситуациями. Правда, когда Северус перешел к описанию последних событий в министерстве, описал расправу с некромантом и создание хоркрукса, лица слушателей окаменели. В глазах Макгонагал плескалось отчаянье, а Флитвик воткнул взгляд в пол и мрачно замер.

— После бегства директора с Воландемортом у Гарольда не осталось другого варианта, как открыто возглавить силы сопротивления. Здесь я его полностью поддерживаю. Он обошелся без моих советов. Но в ситуации с хоркруксом без нашей с вами помощи ему не обойтись.

— Господи, Гермиона! Бедная девочка! Надо срочно с ней поговорить. Надеюсь, что мне хватит деликатности и такта, чтобы подготовить ее к такому удару. Вопрос крайне деликатный! Вы абсолютно правы, Северус.

— Да… Гарри тоже потребуется помощь. У хоркрукса нет возможности причинить физический вред своему носителю. Но при наличии активной ментальности в роли репликации… он может обезуметь сам и наверняка сведет с ума девушку.

— Получается, с Гарри тоже должна говорить я? — спросила Макгонагал.

— Боюсь, Минерва, вы для этого недостаточно сильный легилимент. Скорее, должен говорить Гарольд. Вначале на правах его Хранителя. Что вы морщитесь, Поттер? Вы сами наплели ему эту сказочку! И слава Мерлину! Нам хоть есть за что зацепиться! Вопрос в другом. Надо ли говорить Гарри всю правду или ограничиться полуправдой?

— Вы забываете, что Гермиона знает все, а у Гарри есть доступ к ее памяти.

— Точнее, будет.

— Да, профессор Флитвик, будет!

— Минерва, память можно и подправить… — Снейп смотрел в пол.

— Нельзя, — вмешался Гарольд, — стирание или замена памяти не уничтожает воспоминание, а лишь перемещает его в подсознание. Я, например, в собственном подсознании нашел четырнадцать фрагментов, которые были искажены нашим директором и восстановил их.

Преподаватели громко ахнули. Снейп потрясенно смотрел на Гарольда.

— Вы понимаете, Поттер, что вами совершено научное открытие?

— Я думал, что это известно…

— Нет! Это открытие! Это эпохальное открытие! И оно ставит с ног на голову всю науку психологической магии. У меня просто кружится голова! Излечение сквибов! Восстановление психики, разрушенной заклинаниями или зельями! Непогрешимый и подробнейший детектор лжи! Развитие магических способностей! Доступные для всех анимагия, легилименция и оклюменция! Возможность отказа от большинства магических артефактов! Вот что означает ваше открытие. Я даже не берусь оценить сразу все разделы магических наук, которые затронет ваше открытие. Над этим еще предстоит подумать!

— Это просто невероятно! — вторили Снейпу Флитвик с Макгонагал.

— Эээ… я рад, что это так важно и интересно, но признаться, это вышло чисто случайно… когда я создал вторую ментальность и прятался от легилименции директора.

— Это не умаляет вашей заслуги, мистер Поттер! — Макгонагал сияла от счастья. — Многие научные источники утверждают, что Мерлин тоже многие открытия совершил между делом, решая злободневные проблемы.

— Ну ладно, — спохватился Снейп, — давайте вернемся к нашей проблеме. Гарольду надо сначала победить противников, а потом уже купаться в лучах невиданной славы.

К зельевару вернулась обычная язвительность. Но временами он замирал. Видимо, в голову ученого приходили идеи одна заманчивее другой. И тогда он облизывался, как кот на сметану.

— Так вот, с Гарри должен говорить Гарольд вместе с Гермионой. И только после разговора Гермионы с профессором Макгонагал. Значит, вам, Поттер, надо найти способ изолировать Гарри от сознания Гермионы на время разговора.

— Сэр! Я не знаю, как это сделать!

— Думайте! И мы будем думать. Гермиону пока будем держать в сонном состоянии. Но больше, чем на трое суток, это затягивать нельзя. Хоркрукс может почувствовать беспокойство и попытается захватить тело Гермионы, тогда разум девушки погибнет!

Макгонагал поднялась и обратилась к Флитвику:

— Пойдемте, профессор, нам еще надо разместить группу вновь прибывших.

Они вышли. Снейп поднялся со стула и вдруг замер, прислушиваясь.

— Драко идет сюда, хочет посоветоваться. Вы примете его, мистер Поттер?

— А надо? Не кривитесь, мистер Снейп. После услышанного мне только Драко не хватает. Впрочем, пусть придет. Скоро здесь будет еще один посетитель.

— И кто это?

— Потерпите, сэр, это будет забавно.

Северус слегка скривился. Понятие забавного у него и Поттера часто не совпадали.

* * *

Антонин закончил вечерний обход Блэк–мэнора и направлялся в казарму посмотреть, чем заняты бойцы Эй — Пи.

Его гарнизон состоял уже из семидесяти восьми бойцов. Семь полных патрулей и один в стадии формирования. Вот к этому восьмому патрулю комендант мэнора и решил заглянуть.

Два патруля, сформированных их Упиванцев, сегодня заступили в караул. Это был первый раз, когда назначили караул, составленный полностью из бойцов одной из сторон бывших противников. До этого все патрули были только смешанные. Слуги Лорда в отставке боялись, что их могут всех перебить ночью во время дежурства бывших авроров. Бывшие авроры цедили, что боятся доверить охрану замка «этим бывшим слугам тьмы». Долохов уже привык назначать по одному патрулю от каждой стороны, но время шло и бойцы лучше узнавали друг друга. Совместная служба и тяготы боевой подготовки размывали различия и предубеждения. Теперь они относились друг к другу не как бывшие враги, а скорее, как солдаты разных элитных частей. Ревниво, но по–товарищески. К тому же, бывших авроров было всего на три патруля, а из бывших носителей метки — уже пятый формировался. Заступать в караул по прежней схеме — изматывать часть гарнизона. И Долохов рискнул отдать в приказ заступить в караул двум патрулям из бывших слуг Лорда. Авроры поморщились, но промолчали. Антонин вздохнул с облегчением. Караул заступил. Комендант проверил расстановку постов с начальником группы и пошел в казарму.

Светильник в коридоре был приглушен. Долохов подошел к двери пятого патруля и прислушался. За ней шло жаркое обсуждение:

— Да говорю я вам, Поттер наследник Слизерина по прямой!

— Ну, это ты маханул! Родня Слизерина, похоже, вся вымерла. Лорд себя наследником Слизерина объявил. Только, похоже, это вранье. Наследники Основателей в магловских приютах не ошиваются!

— Во–во! И потом, Слизерин был за чистокровных, но остальных не трогал. Просто не хотел их к магии допускать. А этот истребляет, как одержимый.

— И все–таки, если Лорд наследник Слизерина, то Поттер тогда от самого Мерлина происходит! Чего задумались? Ну, у кого хватит сил заклятье Слизерина снять? А? То–то же!

— По родословной подтверждений нет. Я геральдику изучал. У меня папаша сдвинутый на этом деле был. Род Поттеров хоть и древний, но по корням вообще континентальный. Но вот такое дело: несколько потомков Мерлина в свое время перебрались на континент. И отследить их родословную через смуты и войны пока не получилось. Может, от них ниточка и тянется. Но как мне метку сняли! Как прыщик сковырнули! Раз и нет! А я думал — все! До смерти!

— И мне! Хмелкирк, придурок, в камере стращал, дескать, от боли издохнешь или умом повредишься. А я и не почувствовал ничего. Как будто нитку из руки вытянули и тепло пошло.

— А сам он чего?

— Отказался. Поехал дементоров развлекать. Говорит, Лорд не забудет, выручит и наградит.

— Ребята, а кого вообще награждали и как? Басен много, а кто точно знает?

— Я видел, как у нас одного наградили. Отдали ему магловскую семью — семь человек. Развлекайся с ними, говорят, как хочешь. Но к завтрашнему утру всех убей. А там три ребенка были младше десяти лет. Вот тебе и награда. Бери свежие трупы и на родовой герб вешай. Для почета.

— Тьфу! Мерлин все забодай! Награда! Это больше смахивает на родовой позор. Если мы считаем маглов разновидностью животных, наделенных рассудком, то почему их надо убивать? В наши дела они не лезут. Пашут без магии, как проклятые, каждый день аж по семь часов! Убогие, недалекие, трудолюбивые, безвредные…

— А сквибы? Они ведь могут предать наш мир маглам?

— Если бы могли, то давно предали бы. За сквибами присматривают. И убивать для этого не надо.

— Братья, а сил то у Лорда еще много! А ну как он победит? Пощады ведь не будет…

— Сил много, а сильных мало. Половина гвардии в нашу сторону глядит и завидует, что мы от Меток свободны. У них–то выбора нет.

— У нас тоже нет. Мы обет принесли.

— Погодите, не орите. Есть разница. Наш обет временный, до победы и наступления мира. А Метка — пожизненная.

— Это ты правильно сказал. Да и не верится, что Поттер проиграет. Толково он за дело взялся. Голова у самого на месте, да, видать, и советники неплохие.

— А мне за родных страшно…

Долохов толкнул дверь и вошел.

— Господа армейцы! — начальник патруля вскочил и выкрикнул команду. Все поднялись и повернулись к Антонину.

— Садитесь. У меня краткое сообщение. Все бойцы, родственникам которых угрожает опасность, могут пригласить их перебраться в Хогвартс. Там организуется общее магическое убежище. Руководит сэр Поттер. Кто надумает — напишите приглашения, я отправлю. Ну, все. Отдыхать, бойцы, отдыхать.

Антонин вышел из казармы и пошел к замку на вечернее совещание с Регулусом Блэком.

Повеселевшие бойцы пятого патруля укладывались спать.

— Теперь и воевать будет веселее. У меня отец, мать и младший брат. В Хогвартсе спокойнее, да еще рядом с Поттером…

* * *

— Тревога!!! Тревога!!! Все по местам! Тревога!!! Тревога!!!

Перепрыгивая через три ступеньки, Долохов взбежал на караульную башню южной стороны. Его встретил взволнованный начальник караула:

— Сработали вредноскопы. Все шесть штук. И все на этой стене.

— Караульные кого–нибудь заметили?

— Нет! Но вредноскопы дают сигнал высшей опасности!

— Как–то странно быстро стемнело. И темнота какая–то неестественная. Доложите о приведении гарнизона в полную боевую готовность!

— Слушаюсь!

— Антонин! Дела, похоже, нехороши!

— Регулус, ты здесь?

— Да, за твоей спиной. Тьма действительно неестественная. Это маскировка. Враг приближается. Запускай все защитные чары на высшую опасность!

— Ты думаешь?

— Уверен! Я сообщу в Хогвартс. А вы начинайте обстрел подступов к стенам, хотя бы наугад.

Долохов отдал приказ, и со стен засверкали вспышки лучей из палочек. В этот момент раздался грохот и на ворота мэнора обрушился тяжелый удар. Долохов побледнел и крикнул:

— Резерв! К воротам! Быстро!

Антонин быстро достал из шкатулки червленый перстень и надел на средний палец левой руки. Выбросив руку вверх, он выкрикнул:

— Люмос Максима!

Над замком ослепительно вспыхнуло яркое светило и повисло, заливая местность беспощадными лучами. Картина происходящего сразу стала ясна. Перед воротами, неуклюже размахивая огромными дубинами, топтались два великана. Надо рвом южной стены скользили черные тени дементоров. До сотни черных кентавров в лентах и татуировках гарцевали и осыпали внутренний двор замка зажженными стрелами. Поодаль стоял строй Упивающихся смертью. На глаз — около сотни. Они пока не участвовали в битве, ожидая своего часа.

Долохов мстительно улыбнулся. Сегодня, голубчики, мы с вами не встретимся. Это разведка боем. Если дать отпор их союзникам, то Упиванцы в бой не полезут. Вот только все секреты и возможности обороны показывать нельзя.

— По великанам Обжигающими, по дементорам Ослепляющими, по кентавроидам Оглушающими. Щитами пользуемся, боевые связки не применять! Вперед!

Великаны застряли у ворот. Щиты замка держали ворота, и гиганты скоро изломали свои дубины в щепки. Они заметались в поисках больших камней, но вокруг мэнора было тщательно прибрано. Обжигающие заклинания, наконец, подожгли одеяние одного из них — ткань, изготовленная из переплетенных веревок, вспыхнула. Великан с ревом рухнул в ров с водой, сбив при падении полдесятка дементоров и накрыв выплеснувшейся волной еще полсотни кентавроидов. Дементоры облепили щиты и пытались тянуть с них энергию. Но щиты оказались темномагические, так что они и сами были не прочь высосать энергию из незваных гостей. Почуяв неладное, дементоры кинулись врассыпную, но не тут–то было — два десятка этих тварей намертво приклеились к щитам. Они извивались и дергались, пытаясь освободиться, а затем, теряя силы, постепенно распадались и тонким прахом осыпались под стены. Строй Упивающихся начал медленно отступать все дальше и дальше.

И тут над равниной перед крепостью возник гигантский вихрь. Из него посыпались десятки и десятки кентавров в светлой одежде. Черные кентавроиды завизжали от ярости и попытались их атаковать. Но их луки, обильно орошенные водой изо рва, ослабли, и стрелы бессильно падали, не долетая до врагов. А вот кентавры на ярость время не тратили. Как только из прибывших образовалась первая сотня, масса мускулистых бойцов, ощетинившись копьями и луками, ринулась в атаку. Черные кентавры не отступили, но положение их было безнадежно. Спустя пять минут окруженный со всех сторон отряд кентавроидов таял, как весенний снег, под ударами генетических родственников. Спустя пятнадцать минут все было кончено. Отряд кентавров, держа на пиках отрубленные головы черных кентавроидов, развернулся в сторону строя Упивающихся. Единый вздох пронесся над полем боя. Слуги Темного Лорда группой аппарировали. Но полтора десятка Упиванцев остались на месте. Они побросали палочки и подняли руки вверх. Долохов сразу понял. Это дезертиры. Те, кто решил оставить службу Лорду.

Дементоры увидели, что их бросили, быстро сгруппировались и с нарастающей скоростью понеслись прочь от замка на юг.

— Сонорус! Господа кентавры, просьба не трогать пленных. Мы их заберем.

Предводитель кентавров выкрикнул проклятье, развернул строй, и кентавры со своими жуткими трофеями ринулись в сторону вихря, который лениво кружил поодаль. Воздушная воронка услужливо подхватила их, фыркнула на всю равнину ветром и унеслась вдаль.

Гарнизон к тому времени добил великанов залповыми заклятьями, и столпился на южной стене, осматривая поле битвы.

На равнине и склоне холма валялись обезглавленные трупы черных кентавров. Перед воротами громоздились обгоревшие туши великанов. Под стеной небольшими кучками пепла высились останки высосанных дементоров. Все сработало. И ничего самого секретного не показали. Зачет!

— Ну что встали? Эй, новобранцы! Подходите ближе. Ваши союзнички намусорили вокруг крепости, а вам, ребята, убирать! И побыстрее! Свет погаснет минут через двадцать. Поднимайте палочки и за работу!

Глава 66

Сознание возвращалось медленно, толчками. Временами откатывало назад, и вновь перед глазами колыхалась багровая муть. Наконец, Гермиона проснулась и открыла глаза. Мягкий свет, задернутые шторы, ряд кроватей заправленных белоснежными покрывалами. Понятно. Больничное крыло. В кресле у кровати сидела профессор Макгонагал. Она дремала. Лицо профессора трансфигурации было уставшим и осунувшимся, а вокруг глаз темнели круги.

На глаза Гермионы навернулись слезы. Она никогда не задумывалась над тем, как жили ее преподаватели. Они были — и все. Где их семьи и есть ли у них семьи? Где они проводят летние каникулы? Есть ли у них дети? Макгонагал — старая дева? Не похоже. С ее скрытой страстностью и внутренним благородством! С ее любовью к детям! Неужели служение Хогвартсу требует таких жертв? Ведь жизнь одна. Второй не будет. В чем она видит смысл своей жизни? В своих учениках? Но ведь они уходят. Каждый год уходят. И при встрече улыбаются и здороваются. Правда, не все. Рассказывают о себе, о своих заслугах и победах, а самим им не интересно, как дела у профессора. И как у него здоровье. Хотя могут спросить. Из вежливости и для галочки. И все. Следующей встречи может и не быть.

Профессор Макгонагал, как будто разбуженная мыслями Гермионы, заворочалась и открыла глаза. Несколько мгновений в этих глазах была безмятежность и спокойствие. Но потом взгляд сфокусировался и лицо Макгонагал застыло. Гермиона внутренне сжалась. Похоже, дела нехороши. Минерва сделала над собой усилие, от которого портрет Парацельса на стене сморщился, как от зубной боли, и улыбнулась Гермионе.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер.

— Здравствуйте, профессор, — Гермиона заметно нервничала. Потом она заметила, что Макгонагал нервничает еще больше и девушку это почему–то успокоило.

— Что–то случилось, профессор?

— Да, мисс Грейнджер. Случилось. И именно об этом надо поговорить. Вопрос очень деликатный. Магическая тема далека от трансфигурации. Я рискнула попросить присутствовать при нашем разговоре профессора Флитвика, поскольку он гораздо глубже меня разбирается в сложных и не слишком светлых заклятиях. Но если вы возражаете…

— Я не возражаю.

— Не торопитесь с ответом. Вопрос очень сложный и одновременно — очень деликатный. Давайте так. Я расскажу вам то, что знаю сама, а потом вы решите, звать ли нам профессора Флитвика.

— Хорошо.

Макгонагал перевела дух, помялась и начала рассказ. Он был недолгим и очень осторожным. Макгонагал избегала резкостей и словесных красот. Но ученица все равно была в шоке.

— Как это возможно? Гарри во мне? О, ужас! А что он видит или слышит? Он и сейчас нас слушает?

— Успокойтесь, Гермиона! Пока он еще ничего не слышит и не видит. Но это неизбежно случится.

— Профессор, сделайте что–нибудь! Это невозможно! Он будет подслушивать мои мысли? Он будет знать обо мне больше, чем родная мать? От него будет не спрятаться, не скрыться? А как мне жить? Великий Мерлин! А в спальню, в ванную, в туалет? Тоже с ним?! Я не могу. Я не хочу. Вы не понимаете!

— Девочка моя, я тебя прекрасно понимаю! Сделать ничего нельзя. Ты поступила опрометчиво. Ты сама создала такую ситуацию. Пойми, это не мальчик, это не Гарри. Это клубок ментальных связей, сопутствующих хоркруксу в твоем сознании. Это часть твоей психики. Она будет пытаться вести себя самостоятельно, но это иллюзия. Единственный хозяин своему телу — ты! Могут быть неловкости и накладки, но никому рассказать о них он не сможет. Гарольд прекрасно осознает меру своей ответственности, и не будет провоцировать хоркрукс на нарушение твоего душевного равновесия. Ты должна притерпеться к присутствию Гарри в твоем сознании и понять, что это часть тебя. Это будет непросто, но ты справишься.

Гермиона всхлипнула и затихла. Перед ее внутренним взором проносились сцены — одна ужаснее другой. Она нерешительно посмотрела на Минерву и нашла в ее глазах лишь понимание и сочувствие.

— А мистер Флитвик все знает?

— Ммм… в общих чертах. Ему известно, что одна из учениц по трагической случайности стала жертвой обстоятельств.

— Ну да! И ему не хватило ума сложить два плюс два, чтобы понять, кто это!

— Гермиона, у профессора Флитвика три дочери с очень непростой судьбой. Он один из немногих, кто отнесется к тебе без обидной иронии. Ты зря боишься.

— Хорошо. Пусть он придет.

— Я сейчас вызову его. Постарайся быть учтивой и воспитанной девушкой.

— А что мне остается? Мне не оставили выбора!

— О чем вы говорите, мисс Грейнджер? Не понимаю! У разумного человека выбор есть всегда. Вы будете самоутверждаться за счет ваших учителей? Или примете их помощь?

Гермиона поняла, что зарвалась. Она сама не могла определить, что ее больше раздражает — наличие в ней хоркрукса Гарольда или огласка этой информации? Делать нечего. Надо смириться, вытянуть максимум сведений из профессоров и понять, что ее ждет дальше.

— Вы правы, профессор Макгонагал! Профессор Флитвик может помочь мне. Разумеется, я принимаю вашу помощь. Вашу и профессора Флитвика.

Макгонагал раздумчиво покачала головой. Последняя фраза Гермионы обрушила все ее иллюзии. Откровенного и душевного разговора не получилось. Вышло какое–то совещание авроров. Девушка замкнулась и теперь ее единственная цель — набрать как можно больше информации о своем положении. Дверь почти бесшумно распахнулась и над подушками стала видна макушка профессора Флитвика. Он подошел к кровати Гермионы и тут же наткнулся на предостерегающий взгляд Минервы. Значит, что–то пошло не так. Жаль. Профессор посуровел и пытливо всмотрелся в лицо студентки. Сжатые в линейку губы. Нервный затравленный взгляд. Подрагивающие кисти рук.

— Мисс Грейнджер, я сочувствую вам. Испытания, которые выпали на вашу долю — ужасны. Готов оказать вам посильную помощь.

— Сэр, вы можете подтвердить слова профессора Макгонагал, что все общение с хорк… с Гарри будет скрыто от окружающих?

— Да, конечно. Этого не узнает никто. Только если вы сами расскажете…

— Благодарю вас, я все поняла.

Флитвик замолчал так, как будто в рот ему загнали кляп. С разбегу.

Гермиона отвернулась от собеседников и прекратила реагировать на происходящее. Макгонагал попыталась продолжить разговор, но вскоре поняла, что это бесполезно. Филиус разочарованно покачал головой и недоуменно пожал плечами. Оба профессора, соблюдая мрачное молчание, вышли из больничного крыла.

Гермиона упрямо сжала губы и пробормотала:

— Уйдите все. Мы сами обо всем договоримся. Я договорюсь. С Гарри. С моим Гарри. Теперь он настолько мой, как не может ни одной девушке и сниться!

* * *

— Доставьте мне этого симулянта! — недовольным голосом приказал Воландеморт дежурному Упиванцу.

— Он не может ходить, ваше Темнейшество, — почтительно заметил дежурный.

— Вам что, его на руках тащить? Отлевитируйте! Вызовите магловскую Скорую помощь! Позвоните 911 по их долбанному фелетону! Круцио!

Темный Лорд подержал заклинание, сколько было нужно в воспитательных целях, и снял его. Дежурный с низкого старта рванул к выходу. Лорд не удержался и врезал ему Обжигающее заклятие в зад. Упиванец заверещал и, зажимая руками через дымящуюся дыру в мантии ожог на жопе, вылетел из зала.

— Щенок, — успокаиваясь, процедил Воландеморт, — когда с тобой разговаривает Лорд Судеб, вопросы задавать неуместно! Можно остаться не только без задницы, но и без головы.

Через пять минут на входе в зал послышался шум. Лорд обернулся и не сдержал злобного смеха. Дамблдора левитировали на уровне одного метра от пола. Дежурный Упиванец и еще один щенок. Первый раз они промахнулись в створ и приложили Великого Светлого Мага макушкой об косяк. Вдобавок, они не удержали его и после таранного удара старец рухнул на пол. С перепуга оба Упиванца дружно крикнули «Мобиликорпус» и сдвоенное заклинание, способное поднять слона, резко дернуло Дамблдора вверх и впечатало в потолок. Упиванцы в панике отдернули палочки, и старец — спасибо Ньютону — вновь рухнул на каменный пол и слабо застонал. На лбу Альбуса наливалось две шишки. Третья, скрытая седыми прядями волос, неуклонно росла на макушке. Левая коленка была разбита. Да. Именно так. Коленка была разбита, морда была перекошена!

Отсмеявшись, Лорд протянул вперед палочку, и Дамблдора мягко внесло в зал, покружило и опустило перед троном Темного владыки.

— Извини, Альбус! Наиболее толковые слуги сейчас поджаривают гарнизон Блэк–мэнора. А эти недоразумения хорошо знают Непростительные заклинания, но плохо знают бытовые. Это твоя вина, старик! Плохо учил ты их в Хогвартсе. Эй, ты меня слышишь?

— Мне нужен колдомедик, — прохрипел Дамблдор.

— А хера драконьего тебе не нужно? Может тебя в Мунго отправить? Или само Мунго сюда притащить? Хм. Кстати, мысль интересная.

— Мне нужен колдомедик, Том! Если я умру, ты останешься с носом!

— Дементор тебя забери! Еще раз услышу имя Том и отдам тебя Нагайне. Хотя нет. Нагайна падалью не питается!

— Мне уже все равно…

Лорд забеспокоился. Он пригляделся к старцу и заметил много перемен к худшему. Не считая сегодняшних шишек, старик здорово сдал физически. Неужели он не смог справиться с дементором? Степень истощения говорит о том, что не смог. В глазах появилась безумная червоточинка. Это первый признак скорого распада личности. Похоже он перестарался, и старик, вместо того чтобы сломаться идеологически — сломался физически и психически. Палочки корявые! Этого только не хватало. Надо что–то делать.

— Дежурный!

— Я здесь, ваше Темнейшество!

— Организуй группу в клинику Мунго. Надо захватить целителя по общей магической терапии и срочно доставить сюда. Справишься — перейдешь в следующий Круг. Не справишься — горелой жопой не отделаешься. Живо!

Дежурный выбежал из зала и скоро топот его сапог затих в подземном переходе.

В зал впорхнул черный лист пергамента. Донесение от Мальсибера? Точно! Почитаем… Лорд прочел, задумался и начал расхаживать по залу, искоса посматривая на старца, который в изнеможении затих перед троном.

— А что? Неплохо! Два великана и сотня конских полукровок — небольшая цена за знание того, на чем держится оборона Блэк–мэнора. В следующий раз вы так легко не отобьетесь, мистер Поттер. И лошадки вам не помогут. Вот только дементоры… их то чем взяли? Надо подумать. А может этот кусок полуживого дерьма подскажет. Хотя вряд ли. Магия там отчетливо темная. И еще дезертиры. Это тревожно. Надо вновь садиться за индийские трактаты. Метку снимают — значит, Метку надо изменить. И сделать всем прививку от дезертирства. Показательную и убедительную. Пара казней тоже не помешает. Значит, надо захватить несколько прихлебателей Поттера. Из числа тех, кто устал служить мне. Эх! Долохова бы взять!

Глава 67

— Поттер, вы рано радуетесь, — Снейп был мрачен.

Они сидели вдвоем в кабинете Гарольда. Разговор предстоял неприятный — Снейп чувствовал нарастающее сопротивление со стороны юного мага. Не желал Гарольд тупо следовать советам Серого кардинала, как с усмешкой называл себя Северус. Ему нужно было понять, почему надо поступить так, а не иначе. Он уже пренебрег советом зельевара, который пытался отговорить его от отправки двух сотен кентавров на помощь Блэк–мэнору. Кентавры он все–таки транспортировал, сражение окончилось победой, и Гарольд теперь посматривал на Снейпа свысока.

И в прямом смысле, и в переносном. Мальчишка сильно вытянулся, но благодаря ежедневным тренировкам сохранил красивую осанку и фигуру. Тело Поттера уже стало телом молодого мужчины. Никакой подростковой угловатости и неуклюжести. Четкие, пластичные движения. Гордая осанка. Ловкость и гибкость. Студенты старших курсов посматривали на него с завистью, а студентки готовы были вешаться на шею юного героя гроздями, но Гарольд не давал им такой возможности. Наиболее настырные и утомительные девушки удостаивались ментального щелбана, после которого вспоминали, что им срочно надо в библиотеку — делать задания по заклинаниям или трансфигурации. Снейп в таких случаях скупо улыбался, Макгонагал укоризненно качала головой, а Гарольд хохотал и доказывал профессору трансфигурации, что его метод повышает уровень знаний студенток. Пивз галантно провожал девушку до библиотеки, а потом нырял в ближайшую дверь и возвращался к Гарольду.

Магическая мощь Гарольда набрала полную силу. При использовании магии Гарольд, как он сам выражался, ходил на цыпочках. Снейп, было, попробовал создать для Гарольда заклинание дискретности, но отступился. Его заклинания рвались, как ветошь, при соприкосновении с магией Гарольда.

Итак, беседа была неприятной. А ведь еще ждал Малфой. Точнее два Малфоя. Старший и младший. Северус понял, что надо сделать паузу в нравоучениях. Конечно, Гарольд может наделать ошибок. Надо проследить, чтобы эти ошибки не стали фатальными. Другого пути нет. Иначе он может полностью потерять возможность влиять на события.

— Поттер, после нашего разговора я покину вас на неопределенный срок.

Гарольд заволновался и пытливо посмотрел в лицо Снейпа, но оно осталось непроницаемо. Он ждет от меня извинений? Или хочет таким образом напомнить о своей роли наставника при мне? Мне уже не нужны наставники! Пусть катится… хотя… долбанный дементор! Это — как руку отсечь.

— Эээ… сэр, чем вызвано такое скоропалительное решение? Момент для вашего отбытия очень неудачный. Много проблем, много вопросов. Если я не всегда соглашаюсь с вами, то это не значит, что я вас меньше ценю. Вы — мой главный советник. Только сверяя свое мнение с вашим, я принимаю наиболее важные решения.

— Знаю, сэр Поттер.

— Зачем так официально?

— Мне казалось, что вам это нравится.

Гарольд покраснел. Гордость боролась со здравым смыслом. Проиграла.

— Я, видимо, был неправ. Это не должно повлиять на ваше отношение ко мне.

— А я и не говорю, что мое отношение к вам изменилось. Вы как были анфан террибль, так им и остались.

— Ну, профессор…

— Я не профессор. Хотя, может вы и правы. Мне никак не избавиться от комплекса преподавателя. Мне хочется вас поучать.

— А я все пытаюсь стряхнуть с себя комплекс студента…

— Вот видите, Гарольд. Мне надо уехать и дать вам возможность действовать самостоятельно.

Оба замолчали, раздумывая.

— Сэр, я думаю, вы должны остаться.

— Кому должен, Гарольд? Кому? Я потратил половину жизни на службу двум господам…

— Я вам не господин, — быстро отозвался Гарольд. Он был искренне расстроен.

Воцарилось молчание.

Наконец Снейп вздохнул.

— Давайте рассмотрим текущие дела.

— Мистер Драко Малфой! Войдите!

Дверь распахнулась. Драко вошел, косо посматривая на крестного.

— Рассказывайте. Если можно, покороче. Только факты. Выводы я сделаю сам.

Гарольд был небрежен. Драко его раздражал. К тому же юный лидер узнал, что это белобрысое недоразумение пыталось выяснить, почему Гермиона находится в больничном крыле. Зря он это сделал.

— Конечно. Коротко, сэр. Совсем коротко. Кребб–старший отказался отречься от Темного Лорда. Все.

— Понятно, вы свободны, Драко. В пределах Непреложного обета, разумеется.

— Спасибо… сэр! Я могу идти?

— Не только можете, но я могу вам и помочь, если вы промедлите более трех секунд.

Гарольд был зол. И не скрывал этого. Этот белобрысик провалил первое же серьезное задание. И еще выеживается! Кальмару на обед придурка!

— Что вы молчите, сэр? — Гарольд обернулся к Снейпу. Тот поджал губы и не ответил.

— Мистер Люциус Малфой! Войдите!

Люциус, предварительно пронаблюдав взбешенного сына, убежавшего по коридору, шагнул в кабинет.

— Ну как погода в Индии? Позагорали? Искупались в соленых водах Индийского океана?

Гарольд бесился и вымещал свою злость на аристократе. Снейп предостерегающе кашлянул. Гарольд немедленно озверел еще сильнее.

— Вам пузырек эфедрина, профессор?

— Я не профессор…

Весь кипя, Гарольд выбросил левую руку вверх и в ответ с потолка кабинета посыпался мелкий снег. В помещении резко похолодало.

— Ого? Вот это кондиционер! — Снейп улыбался, хотя каждая его жилка тряслась от страха. Гарольд разошелся не на шутку. За себя зельевар не боялся. Но Люциус! Что он привез? Плохо, если ничего!

— Сэр Гарольд! Вам послание, знак и руна от жреца храма Кали. Именно в этом храме Темный Лорд начал свое движение к бессмертию.

— Наоборот, к смерти души! Садитесь, Люциус, рассказывайте!

Люциус начал рассказ, а Снейп облегченно выдохнул. Вроде обошлось.

Через полчаса Гарольд продолжал рассматривать руну, перекочевавшую на его руку. Рассказ Люциуса свернулся тонкой нитью во флаконе. Юноша думал. Его собеседники хранили почтительное молчание.

Малфой сидел, напряженный и взволнованный: совершенные в стране индуизма открытия произвели на него неизгладимое впечатление. Аристократ понимал, что спасло его чудо. А вот Гарольд был другого мнения.

— Значит, спасло вас чудо? — Гарольд иронично скривил лицо.

— Да, сэр!

— Это чудо — я, мистер Малфой. На вас лежит заклятье Неуязвимости. В процессе выполнения поручения убить вас мог только маг, равный мне по могуществу. Самое смешное, что посредником для активации этого заклинания я сделал Дадли. Это юный увалень, который обучал вас обращению с мобильником. А чтобы вы не услышали и не почувствовали заклинание, оно влетело вам в ухо вместе с затрещиной! Согласитесь, это было отлично задумано и изящно исполнено!

— Да, сэр! — задыхаясь от злости, прошипел Малфой. — Скажите, сэр. А долго я и моя семья будем подвергаться таким унижениям?

— Ну, если заставить вас расплачиваться за все грехи… лет на пятьдесят хватит, но… вы уже сделали достаточно, чтобы я мог поверить вам. Вы выполнили поручение. Вы преодолели соблазны. Ведь преодолели? Молчите? Ладно. Предлагаю вам должность заместителя руководителя Эй — Пи по работе с чистокровными родами. Ваш ответ?

— Эээ… — аристократ растерялся. Растерялся перед этим щенком. Тьфу, какой к долбанному дементору щенок? Это руководитель. Жесткий. Властный. Справедливый. Правда — недобрый. Но это и к лучшему. Доброта хуже воровства. И в политике, и во власти.

— Да, сэр. Я принимаю это предложение с благодарностью. И для начала позвольте мне помочь моему сыну в вопросе с Крэббом.

— Не возражаю. Главное — результат. Но пусть Драко основную часть работы сделает сам. Ему уже пора повзрослеть. Передайте, что я приглашаю его для занятий в Боевой зал Поттер–мэнора. Да. И не светитесь. Лорд все еще числит вас казненным. До поры до времени не будем расстраивать его.

Снейп, выслушав все до конца, одобрительно кивнул. Гарольд взглянул на него и улыбнулся.

* * *

Драко, ведомый своим домовым эльфом, шел по замку к Боевому залу Поттер–мэнора. В голове его царил полный кавардак. Отец приехал худой, с темными кругами под глазами и сильно поседевший. Правда, на фоне его волос седина не слишком выделялась — просто белый цвет уступил место серебристому. И все. И все. Что все? Драко все меньше узнавал своего отца! Как такое может быть? Знаешь своего отца более десяти лет (сознательный возраст), и вот — на тебе! Оказывается, твой отец очень умен, и обладает неизвестными тебе до сего времени способностями. Он назначается послом для ответственного поручения! Когда казалось, что доверить ему могут только от мертвого гоблина уши. И то на время. Он докладывает Поттеру лично! И счастлив, что Поттер доволен! Бред! Или не бред? А может, это он, Драко, недооценивает выскочку Поттера? Был момент, когда этот юный гриффиндорский параноик довел его до истерики. Визжащая хижина! Тут завизжишь, когда тебе под ноги прыгают глазные яблоки человека. Некроманта. М-да. Если честно, то человеком его назвать можно было с большой натяжкой. Мир, то есть ад праху его!

Значит отец его снова в фаворе? Последний разговор с ним сбил Драко с толку окончательно.

— Пойми, Драко! Если победит Лорд — наш род будет уничтожен. Ты не представляешь степень его мстительности и злопамятности. Не спасет ничто! Ни деньги, ни служба. Когда Лорд решает убить — рассчитывать на снисхождение не приходиться.

— А у Поттера ты надеешься выслужить прощение?

Звонкая пощечина была ответом. Первый раз в жизни отец ударил его по лицу:

— Дурак!

Сколько раз меня назвали дураком? Ох, что–то много… Вспомнилось. Похоже, кстати вспомнилось. Драко судорожно вздохнул и, держась за щеку, простонал:

— Вы с мамой сговорились? У меня и так уже левая щека хронически больше, чем правая!

Люциус с болью посмотрел на свою правую руку, потом на сына, провел внутреннюю борьбу и спокойно продолжил:

— Быть тебе битым, Драко, пока не поймешь, чем отступничество отличается от предательства. Я отступил от наиболее ортодоксальных идеалов чистокровного мира после того, как от них отступил мой хозяин. Он сделал это первым. И моя жертва ему оказалась не нужна. Он потребовал слишком много. Любой маг из рода человеческого ставит семью выше идеи. Если это не так, то след его теряется в грядущем. Я не мог ради бессмертия Лорда отдать в пасть Смерти жену и сына. Сейчас ты не можешь понять меня до конца. Для этого тебе надо самому стать отцом. Мое отступничество дало тебе этот шанс. Иди. Поттер ждет тебя. Постарайся разобраться во всем сам.

Драко крутил и крутил в голове разговор с отцом. Что–то мешало. Что–то неприятно кололо, как заноза.

«Любой маг из рода человеческого ставит семью выше идеи».

Вот оно. Вот эта фраза отца, которая, как заноза сидит в мозгу.

Перед Драко возникли серебристые ворота.

— Вам туда, Господин. А эльфам туда нельзя!

— Иди. Я потом позову тебя, если понадобишься.

— Да, сэр!

Драко сжал палочку и решительно распахнул ворота.

— Мистер Малфой! Рад вас видеть. Разомнитесь, как перед матчем в квиддич. Можете переодеться. Боевая мантия вашего размера висит за дверью. Когда разогреетесь — милости прошу на полигон. Для этого достаточно пройти через защитный полог. Но учтите, здесь все серьезно. Я в игры не играю.

— Да, сэр! Одну минуту, сэр!

— Драко, это не смешно. Сегодня очень интересная комбинация. Когда войдете в боевое поле, ваша задача — защищать меня от удара в спину.

От удара в спину? Забавно. Драко сморщился. Впрочем, это действительно не смешно. Где тут мантия?

Глава 68

Студенты, коротая время перед ужином, оживленно болтали, когда снаружи раздались гневные выкрики, перемежаемые неуверенным бормотанием Полной Дамы. Наконец портрет отъехал в сторону, открыв круглое отверстие входа, и в гостиную Гриффиндора, гневно чертыхаясь, ввалился Рон Уизли собственной персоной!

— Здорово! Да сидите, сидите! — махнул рукой Рон, хотя никто и не думал вскакивать на ноги.

— Рон, это ты? — неуверенно спросил Дин Томас.

— Я, дружище, я, — небрежным покровительственным тоном обронил рыжий парень и, добравшись до свободного кресла, рухнул в него прямо под носом у подходившей с намерением сесть Лаванды Браун.

— Ты очень любезен, Рон, — холодно начала Лаванда, но, всмотревшись в Рона, запнулась на полуслове.

А посмотреть было на что.

Рыжие жесткие волосы Рона, которые обычно падали на лоб челкой или расчесывались на прямой пробор, теперь были уложены невообразимо сложным образом. Что–то на манер хохолка попугая. Мантия из дорогой ткани была пышно отделана широким кантом из золотой тесьмы. Вышитый герб Гриффиндора на ней заменил массивный знак из золота с красными эмалевыми вставками и изощренной чеканкой, изрядно оттягивавший ткань. Провисший вниз благородный лев Гиффиндора теперь выглядел несколько нелепо. На шее отпрыска Уизли красовалась массивная цепь, на которой через звено висели всевозможные амулеты и обереги. В золоте, разумеется. Пардон, некоторые в платине.

На левом мизинце шестикурсника красовался перстень с драгоценным камнем, бросающем разноцветные блики по всей гостиной.

— Ну что ты замолчала, лапочка? — усмехнулся Рон, — да, я действительно любезен. Хотя не скажу, что я очень рад вас видеть. Эти чертовы камины! Они совершенно не приспособлены для перемещения состоятельных людей, привыкших к роскоши и комфорту. Меня чуть не вывернуло наизнанку. Да еще эти нововведения. Называешь Хогвартс, а тебя вываливает в казарме авроров или как там их теперь… И надо битых полчаса доказывать, что ты не дементор и не Красный колпак. И кому? Придурку, который в жизни не держал в руках вшивой тысячи галеонов! Я — Рон Биллиус Уизли младший, должен доказывать, что я — Рон Биллиус Уизли младший! Как это низко!

В гостиной Гриффиндора воцарилась потрясенная тишина. Потом кто–то нервно хихикнул. Это был Симус Финниган. Рон стал медленно разворачивать башню в сторону смешка, но в этот момент дверь вновь открылась, и в гостиную влетела Джинни Уизли.

— Что расселся, придурок? Шевели ногами. Нас вызывает Макгонагал.

— Если ей надо, может сама сюда прийти. У меня к ней много вопросов по состоянию спален и их меблировке…

— Идиот! Совсем мозги отсидел? Быстро поднимай задницу и пошли!

— Ладно, ладно… — Рон с усмешкой обратился к окружающим, — не дают отдохнуть. Впрочем, у родовой аристократии всегда напряженная публичная жизнь. Все ждут от них помощи. Таково наше бремя. Без нас этот мир утонул бы в нищете и серости. Эх! Пойдем, Джиневра.

— Еще раз назовешь меня этим идиотским именем — получишь пинка под свой аристократический зад!

С этими словами Джинни схватила братца за руку и с натугой потащила к выходу из гостиной, как муравей — дохлую гусеницу.

* * *

Административный директор Хогвартса профессор Макгонагал читала письмо в своем кабинете. Дочитала. Покачала головой и начала сначала:

«Заместителю директора школы волшебства Хогвартс профессору Макгонагал.

Сегодня наши дети — Рон Биллиус Уизли и Джиневра Амолленция Уизли — отправляются в вашу школу для получения дипломов магов. Надеемся, им будут созданы условия, подобающие положению их семьи. Если для их достойного проживания и обучения требуется дополнительная оплата, прошу известить нас об этом. Хотя, вашей школе уместнее было бы обойтись собственными средствами. Прошу так же оградить наших детей от проявлений зависти учеников из малообеспеченных семей. В числе прочего, у наших детей при себе имеются достаточно дорогостоящие вещи и ценности. Надеюсь, вы правильно понимаете, что с момента их прибытия в школу вы несете личную ответственность за их сохранность. Так сказал нам наш адвокат. В случае их кражи или утери вы должны будете возместить нам убытки.

Так же прошу поселить наших детей в отдельных спальнях. Нам известно, что некоторым ученикам эти условия созданы. Не видим, почему дети благородного рода Уизли не могут пользоваться таким же вниманием.

Если у наших детей будут жалобы на условия или обращение, наш адвокат направит вам представление об ущербе, причиненном роду Уизли.

Желаю вам успехов в вашей нелегкой работе.

Всегда ваша, Аммоленция Узли, урожденная Пруэтт.

Норастоун Хаус».

Глаза Макгонагал съехались к переносице, как у поддавшего вампира. Профессор ничего не понимала.

Дети отсутствовали почти месяц. Без объяснения причин. Без предупреждения о задержке. При таких обстоятельствах им грозило исключение из школы. Исключение! Получив письмо, Макгонагал была уверена, что это извинения и объяснения. И тут такой плевок! Наследство, свалившееся на эту семью, похоже изрядно ударило всем Уизли по голове. Как же поступить? Приглашу ребят для разговора, а там посмотрим. Ну, надо же — Норастоун Хаус! Может, еще перо павлина в задницу воткнете, любезная Молли? Виновата — Амолленция!

В дверь постучали.

— Войдите, — разрешила Макгонагал.

Дверь распахнулась. Вошли Джинни и ворчащий Рон:

— Чего стучишь? Представители нашей семьи все двери могут открывать ногой. И требовать, чтобы при нашем появлении вставали.

— Замолчи, кретин! — прошипела Джинни.

— Да не буду я молчать. Кругом сплошные умники. А я не понимаю. Если они такие умные, то почему они такие бедные? Все профессора, все крутые маги–анимаги. А нахрена быть анимагом? Кошкой, например? Удобно по помойкам лазить, когда зарплаты на еду не хватает?

Макгонагал побледнела от оскорбления. Джинни закатила глаза к потолку и, выдержав паузу, еще раз закатила. На этот раз оплеуху. Брату. По наглой самодовольной роже!

— Джинни, что вы делаете? — вскричала профессор.

— Ты что, с ума сошла? — Рон вскочил и с выражением ужаса уставился на свою руку, измазанную соплями и кровью, вытертыми с лица.

— Ну, сестричка, ты у меня поплатишься! Я в больничное крыло, беседуй тут сама, дура недобитая!

Рон выбежал из кабинета. Путь его отхода обозначали крупные капли крови на полу.

Макгонагал покачала головой, посмотрела на Джинни, которая с несчастным выражением лица сидела перед ней, и решительно сказала:

— А теперь расскажи мне все, что там у вас происходит…

* * *

Два домовика бережно опустили Драко на просторную кровать. Сняли с него одежду и озадаченно рассматривали раны и ожоги, жутко алеющие на белой коже блондина. Что предпринять, они не знали. Но тут дверь распахнулась, и в спальню стремительно вошел Северус Снейп.

— Все вон! — негромко сказал он. Но, услышав его, эльфы вылетели за дверь резвее пикси.

Бормоча проклятия, зельевар быстро осмотрел крестника и вздохнул с облегчением. Несколько пузырьков с зельями сразу же всосались под кожу блондина и его раны начали медленно бледнеть и затягиваться.

Дверь вновь распахнулась, и в спальне появился Гарольд.

— Дементор вас побери, Поттер! — зашипел Снейп на хозяина мэнора.

— Вы очень любезны, сэр, — усмехнулся Гарольд.

— Ну, зачем вам это понадобилось? Вы же могли его искалечить!

— Нет. Интенсивность атакующих заклинаний была поставлена на минимум. Он, кстати, неплохо держался. Видно, что кроме Люциуса его натаскивала тетя Белла. Прослеживаются следы магии Блэков. Он неплохо защищал мою спину минут пятнадцать. Я увлекся отработкой новой связки для атаки подземных целей, и когда обернулся, он уже лежал. Я сразу остановил тренажер и, наскоро осмотрев, отправил его сюда и вызвал вас.

— Меня вызвали домовики.

— Нет. Это я. Добби показал мне кое–что из их магии.

— Великий Мерлин!

— Нет, я только учусь. Бросьте, Северус, это не так и сложно.

— Не так и сложно? Не один десяток магов погибли при попытке овладеть магией домовых эльфов! Поттер, эта магия не совместима с человеческим организмом!

— А если маг примет анимагическую форму эльфа без визуальной трансформации?

Северус поперхнулся и с изумлением посмотрел на юного мага.

— А это возможно?

— Главное было в вопросе, применима ли легилименция к эльфам. Оказалось, что с небольшими купюрами — да. А раз применима, то можно принять анимагическую форму на уровне сознания. А раз можно…

— Понял, Поттер, понял. Нетривиально. Из вас вышел бы неплохой ученый.

— Спасибо. Может еще выйдет?

— Сначала спасите магический мир.

— Есть, сэр! Можно прямо сейчас?

— Я серьезно, Гарольд. Вы разобрались в посылке жреца?

— Угу. Магия у них — пальчики оближешь! Правда, в схватке с Темным Лордом эти артефакты мне не помогут.

Северус разочаровано покачал головой.

— Но есть очень важная деталь. Воспользоваться этими артефактами можно и нужно для поиска хоркруксов Лорда. Но работать они начнут только тогда, когда Лорд потеряет телесную оболочку. Иначе говоря, я должен его убить, и тогда откроется возможность разыскать оставшиеся осколки его души.

— Как вы это объясняете?

— Пока никак, я э–э–э… собственно хотел посоветоваться с вами.

— Можно предположить, что при потере тела хозяином хоркруксов они переходят из режима ожидания в режим активного поиска будущего носителя. И вследствие этого начинают оставлять магические следы, которые можно обнаружить вашими индийскими сувенирами.

— Прекрасно! Надо просто прикончить Лорда. Я готов!

— Не так просто. Если вы не успеете засечь все хоркруксы, а один из них сработает, то оставшиеся опять уснут. Обнаружить их будет нельзя. А носителя хоркрукса разыскать и вовсе будет невозможно до тех пор, пока Лорд не начнет действовать вновь. А ведь он может нанести удар первым. В спину.

— Чччерт!

— И еще одно. Лорд знает о своих хоркруксах все. Он понимает угрозу. Я уверен, что один из хоркруксов расположен вплотную к будущему носителю. Это очень опасно. Тем более, что Лорд наверняка избрал жертвой человека, на которого не подумают никогда. И которому безоговорочно доверяют, или не воспринимают всерьез!

— То есть от Северуса Снейпа и Аластора Хмури до Колина Криви и мадам Помфри?

— Именно!

— Плохо…

— Ладно, надо подумать. Но мне сейчас надо привести Драко в чувство.

— А он давно очнулся. Я ощутил шевеление мыслей в его сознании еще три минуты назад.

— Драко. Ты слышишь? Почему ты притворяешься?

Блондин открыл глаза и с упреком посмотрел на Северуса.

— Я надеялся, что после обсуждения вопросов глобальной стратегии, мой крестный догадается прикрыть меня одеялом, чтобы я не сверкал яйцами перед двумя выдающимися деятелями магического сообщества!

Гарольд быстро выскочил из спальни. Северус и Драко услышали из коридора приглушенный хохот.

Глава 69

Гарольд в сопровождении Снейпа появился в больничном крыле после обеда. Предупрежденная профессором Макгонагал мадам Помфри лишь негодующе зыркнула на зельевара и молча пошла в свой кабинет.

— Она спит? — окликнул ее Гарольд.

— Я все сделала, как меня просили, — сухо ответила Помона и скрылась за дверью.

Гарольд остановился у кровати, на которой лежала Гермиона. Девушка спала. Ее каштановые волосы свободно разметались по подушке. Ровное дыхание легко вздымало грудь под тонким одеялом, а выражение лица было спокойным и умиротворенным.

Юный маг почувствовал себя очень неловко. Гермиона была перед ним виновата. Это бесспорно. Но ведь она и сама подверглась серьезной опасности. В конечном итоге затея с двойной ментальностью была именного его, так что обвинять ее — это все равно, что винить малыша, который побежал за мячиком и попал под машину. Кто виноват? Малыш? Мячик? Или тот придурок, который привел его играть рядом с дорогой и оставил без присмотра? Тут и говорить нечего. У кого выше уровень познаний в магии, у того и выше уровень социальной ответственности. Гарольд покосился на Снейпа. Это его слова. Все учит меня. И правильно. Дураков учить надо. Надо было тогда вести себя осторожнее. Набрал магических лошадиных сил, что твой паровоз. Хогвартс–экспресс, блин! Ладно, надо сосредоточиться.

Ну надо же. Еще полгода назад и в страшном сне не могло присниться, что буду ментально общаться со своим хоркруксом. Жесть! Сейчас он мне врежет. За обман, за предательство. Лысый Мерлин! Залезть бы под кровать и пусть Снейп сам разбирается. Он умный, вот пусть и пыхтит. А я дурак, мне и под кроватью хорошо.

Снейп перехватил взгляд Гарольда, устремленный под кровать, выхватил палочку и быстро наклонился, заглядывая под нее. Под кроватью никого не оказалось. И не удивительно — юный маг еще не залез под нее. Зельевар вопросительно посмотрел на Гарольда. Тот сморщился — не стоит обращать на него внимание. Северус пожал плечами и взглядом показал, что ждет дальнейших действий. Поттер обреченно присел на стул у изголовья Гермионы и закрыл глаза.

Девушка спала. Ее сознание было укрыто покровами сна, как слоем ваты. В памяти царил полный порядок, как в ухоженной библиотеке. Все было на своих местах. Никакой сумятицы и хаоса. Странно. Это свидетельствовало о том, что в душе девушки и в ее мыслях царит полный комфорт. Этого не могло быть. Этого просто не могло быть. Дальше. Гарольд осторожно скользнул в подсознание. А здесь помойка была та еще. Пробираясь, продвигаясь и протискиваясь по подсознанию Гермионы, Гарольд на ощупь находил фрагменты стертой памяти и собирал их для восстановления. На границе сознания и подсознания еще можно было что–то «разглядеть». Этим термином Гарольд называл свои ощущения, когда мысли визави были, как на ладони. Но по мере погружения в глубину подсознания девушки, рассматривать становилось все сложнее, и вскоре он двигался уже наощупь. Наконец, его ощущения уперлись в твердый и прочный барьер. Гарольд понял, что он у цели. Ментальный щит такой жесткости мог принадлежать только хоркруксу. Преодолеть его было нельзя. Странно, что он вообще смог сюда добраться.

Теперь можно попробовать пообщаться с ментальностью хоркрукса. С его второй ментальностью. С Гарри.

— Гарри, — тихонько позвал Гарольд.

— А, это ты дружище! Здорово! А я думаю, кто это по подсознанию Герми шастает. Нашел способ навестить меня?

— Как ты? — выдавил из себя Гарольд. Он ничего не понимал. Уж не розыгрыш ли это? Или того хуже — ловушка.

— Да ничего. Странно ощущать себя без тела. Я ведь теперь тела не чувствую. Я могу смотреть глазами Герми, когда она разрешает. Могу слушать ее ушами, когда она позволяет. Если честно, то могу, когда она и не разрешает. Но зачем мне ее огорчать. Я ее люблю.

Баммзз! Стукнуло в голове у Гарольда. Что происходит. Почему Гарри так миролюбив. И вообще, умиротворен и доволен! Влюблен или любит? А я вот еще никого по–настоящему не любил. А теперь, когда душа разорвана, так, может уже и не полюблю. Вон Лорд — никого не любил и не любит. А первый хоркрукс он создал примерно в те же годы, что и я!

Ужас и безысходность захлестнули Гарольда, да так, что его чуть не выбросило из подсознания Гермионы. Огромным магическим усилием он удержался у щита хоркрукса. Надо разобраться. Потом будем переживать и лить слезы над разбитой тарелкой души. Гарольд пришел в себя, но был сильно потрясен. Разрыв души не чувствовался физически, и до сего момента ситуация осознавалась умозрительно. Но столкнувшись со своим хоркруксом, он вдруг осознал произошедшее, и первый приступ отчаяния посетил его. Гарольд опасался, что это только начало. Впрочем, Гарри–то любит! Любит!!! Что это значит? Может душа раскололась неровно и в хоркрукс попал гораздо больший осколок, чем осталось ему самому? Проклятье! Сопли пока побоку.

— Ты ее любишь? Как это? Объясни.

— Объяснить… как можно объяснить тепло солнечного света на щеке? Как объяснить удовольствие от журчания ручья в знойный день? Я люблю и все.

— Мда… ладно, оставим это. Я рад за тебя, дружище.

— Ты не ревнуешь?

— Я? — разговор явно сворачивал в сторону психиатрической клиники Мунго. Сейчас построимся и с песнями пойдем к колдомедику–психиатру.

— Ну да, тебе ведь нравилась Гермиона. Ты просто боялся признаться себе в своих чувствах. А я теперь не боюсь.

Гарольд припомнил, что в ментальности Гарри имелся некомплект воспоминаний о Джинни. Видимо этот некомплект и сыграл решающую роль в сердечных предпочтениях его младшей ментальности. Стоп! «Я могу смотреть глазами Герми, когда она разрешает. Могу слушать ее ушами, когда она позволяет». Кретин! Получается, Гарри находится в полном ментальном контакте с Герми, тьфу, с Гермионой?

— Вы разговариваете с Герми…оной?

— Да. Она мне все рассказала. Про тебя. Про меня. Про ее ошибку. Она очень обрадовалась, когда я сказал, что не сержусь. А потом я сказал, что люблю ее. Она была так рада и смущена. Она сказала, что теперь она самая счастливая девушка в мире. Мы много разговариваем. Она даже не высыпается слегка. Но теперь я придумал для себя некое подобие сна, и она спит подольше.

Блин, как все скверно! Как прервать словесный поток этого влюбленного мальчишки? И ведь надо его уговорить не рассказывать ничего Гермионе. Иначе последствия будут непредсказуемыми. Хотя нет. Расскажет. Даже если пообещает, что не расскажет — все равно расскажет. Влюблен — значит, болен. Вспомнилось откуда–то.

— Гарольд, ты прости Гермиону. Я очень благодарен ей за то, что так случилось.

— Конечно, Гарри. Только послушай меня. Хочу дать тебе несколько советов. Согласись, что ситуация сложная, а о хоркруксах ты знаешь мало. Ты можешь сильно навредить Гермионе и даже убить ее, если не будешь выполнять несколько важных правил.

— Великий Мерлин! Говори скорее! Конечно, я все выполню.

— Первое. Ни при каких обстоятельствах не пытайся управлять телом Гермионы! Второе. Какая бы беда не случилась, что бы с Гермионой не произошло — сиди и жди помощи. Сохраняй свой щит и не давай ему ослабнуть. Третье. Если ты почувствуешь, что ты свободен, значит, я погиб. Сделай Гермиону своим посредником для переговоров с магами и жди помощи. Они подскажут тебе, как поступить. Может быть, тебе удастся вдохнуть жизнь в мою мертвую оболочку.

— Гарольд, я даже не хочу думать об этом.

— Гарри, мы должны говорить об этом. Идет война. Любой может стать жертвой, в том числе и случайной. Ты должен выполнять то, что я говорю.

— Я могу рассказать Гермионе о нашем разговоре? Она будет рада, что ты не сердишься.

— Можешь. В ближайшее время я обязательно переговорю с ней сам.

— Это будет здорово, я послушаю. Кстати, а как ты сумел забраться сюда? Это ведь не простая легилименция?

— Нет. Это очень темный вид связи хоркрукса и хозяина. Использовать его я могу считанные разы, поэтому в дальнейшем мы будем общаться через Гермиону. Постарайся убедить ее передавать твои слова как можно точнее.

— Хорошо.

— Прощай. Удачи тебе.

— И тебе удачи, Гарольд. Береги себя.

Гарольд очнулся и мутным взглядом обвел помещение. Снейп торопливо подсунул ему пузырек. Поттер выпил и помотал головой. Мерзость редкая.

— Да, не Амортенция, но зато гораздо полезнее. Посидите минуты две, сейчас подействует.

Гарольд тяжело поднялся на ноги.

— Пойдемте, Северус. Девушка может проснуться. Не надо, чтобы она нас сейчас увидела. Мадам Помфри, мы уходим. Кстати, нас здесь и не было. Ну, вы понимаете…

Мадам Помфри, стоя на пороге кабинета, холодно кивнула.

* * *

В зал вбежал радостный дежурный и склонился в глубоком поклоне перед Лордом.

— Ну, — раздался холодный высокий голос, — что у тебя?

— Ваше темнейшество, колдомедик из Мунго доставлен.

— Отведи его к Дамблдору. Пусть лечит. Скажи ему, что Лорд обещал отпустить, если вылечит. Если нет — отдам дементорам.

— Будет исполнено! — дежурный еще раз поклонился и, пятясь задом, уполз из зала.

Вскоре прибыл Мальсибер. Получил пять Круцио. По одному за каждых трех дезертиров. Затем Темный Лорд сменил гнев на милость и долго расспрашивал своего командующего о подробностях сражения при Блэк–мэноре. Вскоре Мальсибер получил приказ о подготовке масштабной боевой операции и поспешил отбыть для ее подготовки. Лорд покрутил в руках лист пергамента с именами предателей и бросил его на стол. Все они умрут. В страшных мучениях. Скоро.

— Дежурный!

Молчание.

— Дежурный!

Тишина.

Лорд взбеленился:

— Нагайна!

Шипение было ответом, и огромная змея быстро свилась в клубок у ног своего повелителя.

— Немедленно выясни, что происходит в подземелье, где сидит Дамблдор. Найди начальника охраны. Дежурного можешь убить. Приятного аппетита! — Лорд прошипел эти инструкции на парселтанге, и Нагайна ринулась к выходу из зала.

Лорд посидел, барабаня длинными тонкими пальцами по подлокотнику трона. Затем прошелся по залу. Штудирование индийских трактатов результата не дало. Метку улучшить не удалось. По всем признакам она была совершенна и конечна. Снять ее невозможно. Но ее снимали. Снимал этот мальчишка Поттер. И его магические знания были от хоркрукса. В этом Лорд уже не сомневался. А в придачу — магия Блэков. И магия Поттер–мэнора. И разработки поганого предателя Снейпа. И кладезь аврорского опыта — Хмури. Темному Лорду становилось все тревожнее. Победить в открытой схватке или дуэли теперь ему представлялось проблематичным. Нельзя исключать, что он может проиграть. Надо срочно перетасовать подконтрольные хоркруксы. Ударный хоркрукс перевести в оптимальное для нападения место. И, черт возьми, надо вытащить два хоркрукса из лап Дамблдора. Этот белобородый маразматик, потеряв почву под ногами, может попытаться изобразить раскаяние и сдать хоркруксы Поттеру. А как расправиться с ними, Поттер явно знает. Знает, молокосос. А если что, так Дамби и подскажет. Яд василиска. Адское пламя. Философский камень, наконец! Как много врагов у осколков его души! Надо бросить все силы на отвлекающее сражение и изъять как можно больше опасных артефактов. Может, повезет убить Поттера. Это все упростило бы.

В дверях появилась Нагайна. Широко открытая пасть змеи и горящие желтым огнем глаза подсказали Лорду, что случилось что–то неладное. Старик что ли издох?

— Что случилось, Нагайна?

— Хоссяин! Белобородый ушел! Убил всех и ушел.

Лорд бросился по коридору к подземелью. В резиденции слышались крики и топот. Его слуги тоже спешили на место происшествия.

Дверь в камеру была распахнута, а поперек порога лежал дежурный. Он был явно и безнадежно мертв. Внутри камеры валялся труп еще одного охранника, а голое тело колдомедика лежало на кровати. Его палочка исчезла.

В углу камеры кучка пепла обозначала место героической гибели дементора. Ай да старик! Провел его, провел. Впрочем, до границы аппарации более трех миль. Он не мог уйти далеко. Лорд выкрикнул заклинание и вылетел в двери над головами пригнувшихся слуг, которые с топотом кинулись за властелином. Дамблдора удалось настичь в двух милях от резиденции. Он упрямо бежал и бежал, пока связывающее заклинание Лорда не опутало его веревками с ног до головы. Беглеца отлевитировали обратно в камеру, где все осталось по–прежнему. Хотя нет. Исчез труп дежурного, лежащий в дверях. Предчувствуя недоброе, Волдандеморт поспешно удалил веревки с пленника. Из горла темного властелина раздался яростный вопль. Иллюзия сползла с пленника, как утренний туман. Это был дежурный. Кроме внешности Дамблдора на него был наложен Империус. А под видом дежурного поперек порога, получается, лежал сам Дамблдор? Лежал, пока Лорд не вылетел в погоню. А затем присоединился к группе его слуг, помог отгрузить дежурного в обратный путь, и двинулся к периметру. Судя по времени, он уже пересек аппарационную границу. Ищи теперь его! Воландеморт в ярости повернулся к дежурному.

— Авада Кедавра! — дежурного Упиванца подбросило и его бездыханный труп рухнул на пол.

Глава 70

Ночная птица выпь плавно кружила над поляной Запретного леса. Ее широкие крылья рассекали воздух, а желтые глаза обшаривали кусты и деревья. Найдя искомое, выпь нырнула вниз и приземлилась недалеко от опушки. Из–за густых ветвей деревьев появилась фигура кентавра. Это был Бейн. Он оглянулся и гортанно крикнул в чащу. На поляне появился еще один кентавр и подошел, осторожно перебирая копытами, к птице. Между ними завязалось подобие разговора. Кентавр–переводчик пощелкивал по–птичьи, а его собеседница отвечала в своей неподражаемой манере. Крик выпи в высшей степени своеобразен, и его довольно трудно описать. Он похож на тот гулкий звук, который получается, если басом крикнуть в бочку, на дне которой есть немного воды. Понятно? Раз услышав, его уже не спутаешь ни с чем. Второе название этой крылатой милашки — водяной бык! Парнокопытное, блин. Дружба с кентаврами, видать, не случайна. И рост у нее подходящий. Восемьдесят сантиметров до хохолка. В траве не потеряется. Гроза всей мелкой живности на заболоченных реках, озерах и болотах.

Поговорив пару минут, кентавр–переводчик вернулся к Бейну и что–то ему сказал. Тот удовлетворенно кивнул и кинул птице тушку крупной водяной крысы. Выпь величественно кивнула, схватила крысу клювом и вертикально взмыла вверх. Первые секунды ее полет напоминал походку пьяного. Птица как–то нелепо и не в такт махала крыльями. Ее кидало и колбасило из стороны в сторону так, что упитанное тело нелепо вихлялось. Затем полет выровнялся, выпь набрала скорость и, рассекая воздушный поток, скрылась из глаз. Впрочем, кентавры не обратили никакого внимания на взлет свой лазутчицы. Выпи всегда так взлетают. Обычное дело. А вот информация, видать, была важной. Оба кентавра крупной рысью понеслись сквозь чащу Запретного леса.

* * *

— Поттер, вставайте, — голос зельевара был взволнован и Гарольд мгновенно стряхнул сон.

— Что случилось?

— Кентавры вышли на связь. Они узнали, где прячется домовик Дамблдора.

— Они нашли Гринни?

— Да. И они спрашивают, надо ли его немедленно брать?

— Я думаю — да!

— Согласен, — Снейп поднял на уровень глаз Сквозное зеркало, — Бейн, берите его немедленно! Понял вас. Ждем.

Зеркало помутнело. Теперь только ждать. Северус окинул взглядом спальню Поттера. Вещи разбросаны, кровать разворочена.

— Поспите, Гарольд. Будут новости — я вас разбужу.

— Уснешь тут! Кофе будете?

— Буду.

— Добби!

Хлопок — и Добби низко кланяется хозяину. Домовик уже оправился после нападения собрата и был по–прежнему незаменимым слугой на все случаи жизни.

— Принеси кофе, Добби.

— Сэру Поттеру угодно одеться?

— Нет, я посижу в халате.

— И в колпаке, — вставил зельевар, насмешливо улыбаясь.

Гарольд, ругнувшись вполголоса, стащил с головы злополучный предмет ночного снаряжения.

Добби поклонился и с хлопком исчез.

Через пять минут соратники сидели за рабочим столом Гарольда, который домовик с помощью скатерти превратил в подобие обеденного. Сервировано было красиво, а Добби уже покинул спальню–кабинет хозяина, в которой теперь царил идеальный порядок. Гарольд неуверенно хмыкнул:

— Рабский труд…

— Именно так. А что вас смущает?

— Получается, что мы рабовладельцы, которые тормозят развитие расы эльфов–домовиков.

— А кто вам сказал, что они способны развиваться?

— Эээ… не понимаю. Это не так?

— Представьте себе, это действительно не так.

— Не понимаю.

— Не вы один. Заблуждение по поводу рабства эльфов очень распространено среди малоимущих слоев магического сообщества.

— Расскажите, Северус — и мы прекрасно скоротаем время.

— Вы скоротаете, а мне читать вам лекцию. Без подготовки. Впрочем — получайте. История эльфийской расы на несколько десятков тысяч лет старше, чем наша. Они были высококультурным народом, когда наши предки осваивали самые вульгарные азы магии. Тогда нам впору было идти к ним в услужение. Но случилось то, что случается с расами, которые задержались на пике развития и не сумели сделать еще один качественный скачок. Это, кстати, и кентавров касается. Итак, эльфы — могучий и высокоразвитый народ. Они царят на земле и находятся на вершине пищевой цепочки. Мелкие дрязги полулюдей–полуживотных интересуют их не более чем нас — поведение обезьян. И в этот момент среди них происходит вспышка смертельно опасного заболевания. Болезнь косит всех без исключения — никто из заболевших не выживает. Единое сообщество эльфов распадается на отдельные кланы, созданные, в основном, по родовому признаку. Между собой роды не общаются. Чужаков убивают. Так длится около тридцати тысяч лет, за которые сменилось три тысячи поколений. Внутри родов происходит тесный инбридинг, в результате которого — все члены становятся близкими родственниками. Стремительно нарастает смертность среди детей. Из поколения в поколение необратимо меняется облик. Рост уменьшается, конечности искривляются, уши растут из–за утолщения слуховой мембраны. Но раса спасена. Какой ценой? Ценой потери ведущей роли среди разумных рас планеты. Когда угроза исчезновения отступает — эльфы ни по численности, ни по интеллекту уже не могут конкурировать с молодой, грубой и энергичной расой людей. Правда, магию они сохранили. Свою. Бытовую. Все остальное было не нужно тридцать тысяч лет. Что им в итоге делать? Чтобы не быть уничтоженными, эльфы идут в услужение людям. Тратят свою жизнь и магию на обслуживание магов–людей. Удар по гордости жуткий. И чтобы обрести душевное равновесие, они сами создают чудовищный комплекс преклонения перед магами. Они превращают монотонный ежедневный труд в раболепный экстаз служения. Они неспособны создать ничего нового. Им служит окостеневший скелет их магии. За все время известной истории магического мира, домовые эльфы не создали ни одного нового заклинания. Уровень применяемой ими магии — впечатляет. Но это даже меньше одной десятой от того, что они умели до эпидемии. Их творческие силы исчерпаны. Это бесславный закат их расы. Впрочем, этот закат может длиться еще не одно столетие. В настоящее время контроль популяции домовых эльфов показывает, что численность их сокращается ежегодно на четверть процента.

— Четыреста лет?

— Около того. Может замедлиться. Другое дело, что ни одна раса не может существовать, если ее численность меньше некоторого критического значения. Как только оно пройдено — процесс исчезновения ускоряется многократно.

— Невесело.

Снейп со своей обычной улыбкой откинулся на спинку кресла с чашечкой кофе в руках.

В это момент ожило Сквозное зеркало. Скрип железа по стеклу звучал отвратно, но прекрасно привлекал внимание. Северус схватил осколок. Гарольд даже не протянул руки. Чужое сквозное зеркало исправно резало руку схватившего его. Только хозяин мог взять его без риска травмы.

— Да, Бейн! Слушаю вас!

Бейн говорил что–то. Слышать мог, опять–таки, только хозяин. Но, заметив, что Северус мрачнеет, Гарольд щелкнул пальцами и тут же раздался громовой голос Бейна:

— …видели, как он аппарировал. Эльфийского щенка он взял с собой. Да еще прикрывал его собой, как будто это невесть какая драгоценность.

Гарольд поспешно уменьшил громкость. Снейп ничего не заметил.

— Теперь вы давайте сами. Против Дамблдора мы ничего сделать не сможем, пока у него в руках палочка.

Зеркало вновь помутнело. Снейп повернулся к Гарольду, открыл рот, но юноша расстроено махнул ему.

— Я все слышал, Северус.

Тот озадачено нахмурился.

— Опять ваши штучки? Впрочем, ладно. Дамблдор обошел нас. Значит, он выбрался от Лорда…

— Или сговорился с ним.

— Нет, Поттер. Этот эльф очень важен для Альбуса. Видимо, этот домовик как–то связан с хоркруксами Лорда, контроль над которыми получил Дамблдор.

— Вы по–прежнему думаете…

— Я уверен! И это означает, что у нас прибавилось проблем.

— С Дамблдором я справлюсь…

— Он это знает. И ваша жизнь теперь вдвойне под угрозой. На дуэль с Альбусом не рассчитывайте. Берегитесь удара в спину. Особенно здесь, в Хогвартсе, где бывшему директору все знакомо и привычно.

— Умеете вы поднять настроение, Северус.

* * *

В Большом зале заканчивался завтрак первой смены. Это были студенты, которым теперь приходилось завтракать на полчаса раньше. После них еще в две смены завтракали маги–беженцы, собравшиеся под защиту древних стен. Они были распределены на группы по принадлежности к бывшим сторонникам министерства или Упиванцев, принявших сторону Гарольда. Так было проще избежать столкновений и перепалок. Жили группы в разных крыльях замка. Тоже из этих соображений.

Итак, завтрак заканчивался, когда в дверях показалась хмурая физиономия Рона. После сна вычурная прическа парня растрепалась и выглядела чудовищно. Этакое рыжее воронье гнездо. Ее наверняка можно было привести в порядок заклинанием, но Рону это, как всегда, в голову не пришло. Он, похоже, и в зеркало–то не смотрел. Так, напялил мантию со всеми цацками и пошел на завтрак. Цепочка, например, была одета задом наперед.

Весь внешний вид подростка говорил о крайней степени раздражения. С ним по–дружески здоровались, а он только кривился и нехотя кивал головой. Он был уверен, что пришел к началу завтрака, а тут все уже расходятся. Поджав губы, он посмотрел на Джинни, которая поднималась из–за стола вместе с подругами. Потом перевел взгляд на преподавательский стол, за которым вместе с деканами и профессорами сидели Поттер, Хмури и уж совсем ни к селу, ни к городу — Снейп! Рон медленно багровел. Джинни заметила его и быстро подскочив, уволокла на ближний край стола, где Рон на время отвлекся от неприятных наблюдений. Джинни посмотрела на него с сомнением и пошла на выход. До начала занятий оставалось десять минут.

Рон прикончил пятнадцатую сосиску и осмотрелся. Преподавательский стол был уже пуст, а из зала выходили последние студенты. Среди них он увидел Драко, который с болезненным выражением на лице шел к выходу. Рон заторопился, богатырским усилием проглотил остатки завтрака и поспешил за Драко. Догнать блондина ему удалось лишь у кабинета трансфигурации.

— Петрификус Тоталум!

Руки и ноги Драко свело и он, прямой как доска, рухнул, впечатавшись лбом в пол.

Кребб и Гойл уже вошли в кабинет и не заметили, что на Драко напали. Зато это заметила Миллисента Булстроуд. Рослая девица выхватила палочку и начала в ответ поливать Рона заклинаниями. Заклинания были не слишком мощные, но их было много и они градом осыпали незадачливого террориста. Когда Рон, весь в ожогах и синяках от Обжигающих и Ударных заклинаний, выронил палочку и начал сползать по стене, Миллисента подскочила к нему вплотную и от души врезала ему ногой по яйцам. Уизли, схватившись за самое дорогое, рухнул на пол как подкошенный и задергался, поджав колени.

— Запомни, сволочь! Со спины нападают только трусы. В следующий раз я твое хозяйство не отобью, а просто отрежу.

Оставив Рона корчиться, она бросилась к Драко. Услышав шум схватки, из кабинета выбежала профессор Макгонагал и студенты. Слизеринцы бросились к Драко, гриффиндорцы — к Рону. Никто не понимал, что произошло, пока Миллисента не выкрикнула пронзительно:

— Уизли напал на Драко! Он ударил его Петрификусом!

Слизеринцы, как по команде повернулись к гриффиндорцам и ощетинились палочками.

— Сзади! — заорал Симус, заметив маневр слизеринцев. Гриффиндорцы, прикрывая Рона живым щитом, тоже направили палочки на противников. Макгонагал пронзительно закричала на учеников, но было поздно. Первые лучи сорвались с палочек студентов.

Но в этот момент по коридору пронеслась волна холода. Между противниками на мгновение появился Пивз, коротко взмахнул рукой, и ледяная стена, перекрыв коридор, поглотила в себе лучи заклинаний. Руки студентов свело от стылого воздуха и палочки, покрытые инеем, посыпались на каменный пол.

— Спасибо, мистер Ивзер! Вы вовремя вмешались. Всем стоять на месте! Палочки не поднимать! — Макгонагал была в бешенстве. Такой студенты ее еще не видели. Двумя пассами рук она отодвинула противоборствующие группы студентов подальше друг от друга.

— Мистер Малфой, вы в порядке?

Драко уже очнулся и слабо кивнул головой.

— Отнесите вашего однокурсника в больничное крыло. Нет, палочки останутся у меня. Акцио! А с мистером Уизли что? Его тоже в больничное крыло. И без глупостей. Рукопашных не устраивать! Рыцарь, прошу проконтролировать. Будут нарушения — можете заморозить нарушителей. Остальные — в класс. Вы даже не понимаете, что вы натворили. Я сейчас вам объясню. Сэр Пауль, на обратном пути пригласите к нам, пожалуйста, мистера Поттера.

Студенты, настороженно посматривая друг на друга, вошли в класс. Два слизеринца, поддерживая Драко, увели его по коридору, а Рон все еще не мог встать, настолько здорово его приложила Миллисента. Уизли подняли левитацией и повлекли в больничное крыло. Рыжий судорожно прижимал руки к паху и плаксиво стонал:

— …сволочь белобрысая. Я… мне… всю мою жизнь… Ненавижу! Донашивал все дерьмо за братьями… учебники… свитера на Рождество… свинарник… комната с вонючим упырем на потолке… Сволочь! Купался в роскоши… мои денежки мне же в лицо и тыкал… Убью! Не будут жить спокойно… глотки порву… и сыночку и папаше вору… Великий Мерлин! Больно–то как!

Глава 71

В тот момент, как Пивз метался по замку в поисках Гарольда, тот сидел в Главном зале Поттер–мэнора на военном совете. Присутствовали все руководители служб, командиры крупных отрядов и гарнизонов, помощники и заместители.

Докладывал Аластор Хмури — заместитель командующего Эй — Пи.

— Общая численность Эй — Пи достигла восьмисот тридцати бойцов. Сформировано восемьдесят патрулей и три командные группы по десять магов в каждой. Из числа аврората в Эй — Пи перешло пятьсот семьдесят человек. Из числа бывших гвардейцев Лорда — сто восемьдесят человек. Еще восемьдесят бойцов — добровольцы–волонтеры. Общая боевая подготовка оценивается по системе Хогвартса. У авроров — удовлетворительно, у гвардейцев — выше ожидаемого, у волонтеров — неудовлетворительно. По объектам силы распределены следующим образом. Блэк–мэнор — пятнадцать патрулей гвардейцев и семь патрулей авроров. Министерство магии — семнадцать патрулей авроров и три патруля волонтеров. Хогвартс — десять патрулей авроров, три патруля гвардейцев и пять патрулей волонтеров. Азкабан — пять патрулей авроров. Казарма аврората — пятнадцать патрулей авроров. Поттер–мэнор — ноль патрулей. Гринготс — группа Ликвидаторов в количестве двенадцати человек.

Теперь о противнике. По нашим данным, которые мы получили в основном от бывших гвардейцев Лорда, нам противостоит гвардия численностью не менее тысячи человек. С учетом оттока.

По объектам. Резиденция Лорда — двести пятьдесят бойцов Внутреннего и Среднего круга. Объект обнаружен. Расположение и план в наличии. Северная казарма — около двухсот двадцати бойцов. Младший и Средний круг. Расположена в Шотландии. Место известно. Плана нет. Западная казарма — около трехсот бойцов — Средний и Младший круг. Расположена на побережье Ла — Манша. Расположение известно. Плана нет. Подземная казарма — не менее двухсот тридцати бойцов. Средний круг с командирами из Внутреннего круга. Изолированная часть. Расположение неизвестно. Плана нет. Ни одного перебежчика. По слухам — самая надежная и подготовленная часть гвардии Лорда. Именно эта часть уничтожила в августе базу наемников в Кале.

Выводы. Сил для решительного сражения недостаточно. Выучка у наших отрядов в целом ниже, чем у противника. В открытом сражении не устоим.

Соображения. Следует оставить Азкабан. Он нам не нужен. Освободившиеся силы направить в Блэк–мэнор. Продолжить вербовку и перевербовку. Создать учебный центр для переподготовки командиров патрулей. Воздерживаться от крупных наступательных операций. Вести активную разведку баз противника. Жестко оборонять объекты. Иметь план быстрой переброски патрулей при массированной атаке противником одного из объектов.

— У вас все? — спросил Гарольд. Хмури кивнул.

— Спасибо. Мистер Уизли, расскажите об обороне Гринготса.

Билл встал и откинул длинные волосы за плечи. Он заметно волновался.

— Банк Гринготс защищен двумя контурами. Магией людей и магией гоблинов. По оценкам экспертов гоблинов, эта защита может быть преодолена Темным Лордом примерно за сутки, если ему не помещают. При этом напасть он может только из–под земли, поскольку с поверхности банк Гринготс неприступен. Риктэм рассказал Ликвидаторам, что во время первой войны Воландеморт произвел внушительную демонстрацию своего могущества. Он появился в подземельях хранилища банков и посетил Главного гоблина Гринготса. При этом ни одна охранная система заклинаний не сработала. Визит был внешне мирным, все было вежливо и культурно, но сам факт непрошенного вторжения произвел сильное впечатление. После этого визита гоблины вынуждено выполняли все просьбы Лорда, даже когда они полностью шли вразрез с требованиями министерства магии и договорами, заключенными с людским магическим миром. Риктэм не скрывает своей озабоченности, но вместе с тем подтверждает все договоренности с Эй — Пи. Наше предложение об увеличении числа бойцов Эй — Пи в банке, по мнению гоблинов, неэффективно. Риктэм просит о личной встрече с сэром Гарольдом Поттером.

Гарольд и Снейп переглянулись. Нападение из–под земли предполагало обязательное участие некроманта. Лорд, разумеется, мог и сам выполнить некроматические процедуры, но они утомительны, а нападающим надо сохранить все силы для штурма объекта. Вырисовывалось странное и подозрительное сходство со штурмом Поттер–мэнора в первую войну. Некромант. Нападение из–под земли. Подозрительно. Если не сказать больше. Похоже, это все звенья одной цепи. А так как следов не осталось, эти загадки по–прежнему не разгаданы. Свидетелей нет. И Лорд может попробовать разыграть эту карту вновь. Ведь он не знает, что Поттер силой вырвал воспоминания у некроманта. Он не может и представить, что Поттер, который зря мухи не обидит, в пароксизме гнева и ненависти устроил для некроманта такую кровавую баню, что многим профессиональным палачам такая даже не снилась. Что некромант, обезумевший от пыток, упустил контроль над своей памятью и не уберег свой мозг, который Поттер выпотрошил жестоко и безжалостно. А потом сообразил рассказать все Снейпу. И им вдвоем удалось восстановить картину нападения. Вот только надежной защиты пока не разработано. Это вопрос времени. Времени, которого может и не быть.

Билл продолжал:

— Агентура гоблинов докладывает, что командующий гвардией Лорда Упивающийся Внутреннего круга Мальсибер готовит масштабную военную операцию. Нападение на один из важных объектов Эй — Пи. Но складывается впечатление, что эта акция должна отвлечь нас от какой–то сверхважной операции на другом объекте. Риктэм беспокоится, не готовится ли вторжение в Гринготс.

— Вам известно, что это за агентура? — спросил Снейп.

— Из числа Упивающихся. На оплату их услуг Риктэм галеонов не жалеет.

— Разумно, — кивнул Гарольд, — еще что–то?

— Нет. Это все.

— Хорошо. Спасибо. Садитесь. Прошу Долохова доложить о подготовке обороны Блэк–мэнора.

Антонин вскочил.

— Все двадцать два патруля проходят интенсивную подготовку. Кроме обычных приемов ведения боя отрабатывает энергетические связки и мастерство владения щитом. Отдельно изучаем и отрабатываем тактику боя против дементоров, великанов и кентавроидов. Караул увеличен до четырех патрулей. Все добровольные перебежчики избавлены от Метки и принесли Непреложный обет. По ночам располагаем вокруг мэнора средства магического слежения и обнаружения. Готовы два из четырех подземных ходов. Ходы односторонние. Наружу. Наиболее слабая у нас защита от дементоров. Энергетические щиты рассчитаны на сдерживание не более сотни этих тварей. В этом вопросе нужна помощь. Регулус Блэк просит резервный канал связи на случай блокирования основного, поскольку во время последнего боя были попытки уничтожения канала связи. В основном все.

— Сколько заключенных в вашей тюрьме?

— Эээ… трое.

— Сколько может вместить тюрьма?

— Расчетно — сорок человек, но при необходимости запихнем и сто пятьдесят. Можно приспособить часть наземных помещений.

— Приготовьте. К вам будут перемещены узники Азкабана, — Гарольд кивнул Аластору, — устроит?

— Вполне, — прохрипел старый Аврор, — а пять патрулей в Хогвартс? Или в казарму?

— Нет. Их тоже в Блэк–мэнор. И срочно обучать. Эти ребята привычны к общению с дементорами. Именно из них надо создавать специализированные патрули для борьбы с этими тварями.

— Согласен!

— Теперь хочу выслушать мистера Малфоя. Как идет работа с чистокровными и к ним приравненными?

Малфой улыбнулся, показывая, что оценил шутку.

— Всего за последнюю неделю в Хогвартс прибыло сто восемьдесят два родственника бывших приверженцев Лорда. Примечательно, что есть случаи прибытия магов, родственники которых и по сей день служат Лорду. Мы работаем с ними, чтобы выяснить, в каких отрядах они служат и как с ними можно связаться. Приходится активно опровергать многочисленные слухи о том, что мы используем этих родственников, как заложников. Для этой категории беженцев написана памятка и вручена каждому взрослому магу. Она же одновременно является пропуском для слуг Лорда, которые решатся примкнуть к нам. Многие беженцы из числа бывших сторонников Лорда предлагают финансовую помощь. Некоторые из страха — в качестве взятки новой власти, но многие и вполне искренне. Мы отказываемся, но наиболее настойчивые оставляют в нашей службе подписанные и заверенные чеки. Общая сумма потенциальных пожертвований по чекам, которые подтверждены гоблинами, составляет три миллиона четыреста пятьдесят тысяч галеонов. В хранилище добровольно сдано полторы тысячи единиц опасных артефактов и зелий…

— Извините, я прерву вас. Что с пленными Упиванцами командного звена и из Внутреннего круга? — Гарольд смотрел на аристократа доброжелательно, но вопрос прозвучал достаточно жестко.

— Наиболее заметной фигурой в нашем плену является Крэбб–старший. Я беседовал с ним два раза. Он все еще видит во мне своего сюзерена, но отказывается поверить, что Лорд казнил меня Черной меткой, а сэр Поттер сумел излечить. Прошу снабдить меня воспоминанием любого очевидца этого события. Думаю, тогда мне удастся склонить его к переходу на нашу сторону.

— Надеюсь, вы помните, что этот переход должен быть публичным?

— Да, разумеется.

— Я намерен одновременно раскрыть и ваше инкогнито.

— Вы считаете — пора?

— Один приближенный Лорда — случайность, а два — это закономерность. Накануне получите отряд и навестите Малфой–мэнор. Хотя бы один из Упиванцев должен уцелеть. Заберете, что посчитаете нужным — и обязательно книгу о хоркруксах. Подумайте, как сделать, чтобы Лорд узнал об этом.

— Хорошо, — озадаченно отозвался Люциус.

— Спасибо. Воспоминание возьмете у Нарциссы. Она видела всю процедуру. И для Кребба будет убедительнее. Теперь поручения остальным…

* * *

Темный Лорд поднялся в камеру Оливандера, расположенную в левой башне резиденции. Молчаливые стражи поклонились и, повинуясь знаку своего господина, открыли дверь. Оливандер смертельно побледнел, увидев Лорда — надежд на то, что о нем все забыли за прошедшие почти две недели растаяла, как дым. Оливандер упал на колени перед темным властелином.

— Слушаю тебя, мастер. Надеюсь, ты меня не разочаруешь. Где моя могучая палочка? Что интересного среди артефактов наемников. Говори! У меня мало времени!

— Ваше Темнейшество! Ваши слуги не смогли раздобыть требуемый мне сердечник для палочки…

— Что? Старик, думай что говоришь. Я жестоко накажу за ложь!

— Это правда! Я просил найти жало мантикоры. Палочка с таким сердечником способна усиливать заклинания темной магии. У нее высочайшие боевые качества. Она никогда не переломится от чужого заклятия, поэтому ей можно пользоваться как щитом. Это одна из сильнейших палочек в мире.

— А самая сильная?

— Она существует лишь в легендах. След ее утерян несколько веков назад. Скорее всего — она погибла.

— Ну и что с этим жалом?

— Продавец редчайших артефактов сказал, что три месяца назад единственное известное жало было куплено неизвестным магом по рекомендации Наземникуса.

— Что–о–о?

— Да, этот неизвестный покупатель приобрел эту редкость за пятьсот пятьдесят тысяч галеонов и исчез. Выследить его, чтобы ограбить и вернуть артефакт, не удалось. Он сумел скинуть Следящие чары и скрылся где–то на окраине Лондона.

— Он что притащил пять сундуков наличных?

— Нет. Сделку обслуживал банк Гринготс.

— О еб! Три месяца назад? Окраина Лондона. Пятьсот пятьдесят тысяч галеонов! Жало мантикоры! Клянусь Салазаром! Теперь я понял все! Поганый предатель Снейп! Мало того, что ты спас мальчишку, сделал его монстром магии, так ты еще и лишил меня самой мощной палочки современности! Спасибо, мастер! Круцио!!!

Поистязав старика минут пятнадцать, Лорд направился на выход. В дверях он повернулся:

— Думай, старик! Ищи другой сердечник. Это жало мантикоры использовано не для палочки. Оно использовано, чтобы создать моего врага. Думай, старик. Иначе смерть — причем мучительная.

Лорд вернулся к себе. Гнев кипел в нем, требуя выхода. Он нервно прошелся по залу. Нагайна вползла в зал и приветственно зашипела.

— Что тебе? — раздраженно прошипел на парселтанге Воландеморт.

— Хоссяин, вернулась Нарисса. Она искала некроманта и нашла его.

— Ну и где этот недоносок?

— Он снова жифф.

— Снова? Он что умирал? Что за бред!

— Он умер, а потом возродился. Ему удалось создать запасную жизнь. Когда он умер и где — неизвестно, но его запасная жизнь возродилась в казармах аврората. Он захватил молодое и сильное тело.

Догадываясь, о чем идет речь, Лорд задумался.

Только этого не хватало. Скоро хоркруксы будет делать любой проходимец. Может, и Альбус себе хоркруксов настрогал? Может, еще и щенок Поттер себе «запасную жизнь» соорудил? В темной магии он теперь разбирается прекрасно. Бред! А вот некромант — другое дело! Честолюбец, маньяк на темной магии, сильный маг и некромант. Он мог. Вполне. Ему убить ничего не стоит, а раздобыть заклинание не так и сложно. Хуже другое — он очень точно рассчитал возрождение через хоркрукс. То есть вплотную подобрался к главной тайне Лорда. Ладно. Пусть сделает дело и я его прикончу. Вряд ли у него есть еще. Интересно, чье тело он захватил? Ментальность жертвы он уже, конечно, выжег из телесной оболочки. По–другому нельзя. Теперь он выглядит совсем иначе. Для него это благо, а вот он — Лорд, в свое время, не пошел на замену тела. Он должен был возродить свой облик, а не просто обрести тело. Иначе Упивающиеся просто не поверили бы ему. Да. И ради этого пришлось ждать лишних четыре года! Ну ладно. Некромант нужен ему. Надо начинать подземную войну, которую его противники не ждут и к которой они не готовы.

— Пусть он войдет, — сказал Лорд Нагайне.

Змея бесшумно скользнула к выходу из зала. Потянулись минуты. Наконец, у дверей раздался бодрый стук сапог, дверь распахнулась, и в зал упругой энергичной походкой вошел молодой мужчина. По мере того, как он подходил, брови Темного лорда поднимались все выше и выше. Наконец, за пять шагов до трона свет от светильника упал на новое лицо некроманта. Воландеморт на мгновенье оторопел, а потом зловеще расхохотался. На него смотрело лицо молодого командира авроров — Марсиуса Стилроя!

Глава 72

Лорд улыбнулся своей хищной улыбкой и сделал приветственный жест:

— Добро пожаловать, Грейвворм. Твой новый облик существенно моложе старого. Как самочувствие? Тебя ждет много работы. Я был вынужден разыскивать тебя. Причина твоего отсутствия была весьма уважительна, и я не гневаюсь. Но теперь я не желаю, чтобы ты один отлучался из резиденции до окончания операции. Только по моим поручениям и с охраной.

— Но я весьма успешно вжился в образ Стилроя. Между прочим, он один из руководителей обороны Хогвартса.

Воландеморт заколебался. Ситуация и впрямь заманчивая. Но после короткого раздумья он отрицательно покачал головой:

— Это слишком рискованно. Среди моих врагов есть два сильных легилимента. Вас могут заподозрить. К тому же очень трудно обмануть глаз отца. Хмури и так патологически подозрителен, а как отец — вдвойне. Малейшая фальшь — и вас возьмут за кадык. Вы уже были убиты кем–то из них. Хотите повторить? А еще один кусочек души у вас есть?

Некромант гневно сверкнул глазами. Воландеморт холодно рассмеялся. Он не ошибся. Хоркрукс у некроманта был один. И второго уже не будет. Осколки души, сколько бы велики они не были, лишены способности к дальнейшему созданию хоркруксов. Это все упрощает. Некромант выполнит работу, а там можно решить, что с ним делать. Скорее всего… того… этого…

— Я и сам не горю желанием сидеть в окружении врагов. Но кто–то из них убил меня. Я не привык оставлять долги неоплаченными. Я должен пробыть среди них, пока не узнаю кто. Рассчитаюсь. А потом — я к вашим услугам.

— Круцио!!!

Грейвворм опрокинулся навзничь, извиваясь от боли и невнятно мыча сквозь зубы. Воландеморт убрал палочку.

— Вспомнил, кто твой хозяин? На тебе нет Метки, но это не освобождает тебя от беспрекословного подчинения. Ты будешь заниматься местью, а я сидеть и ждать, пока ты освободишься? Ты кем себя возомнил?

— Я должен отомстить! — сквозь зубы упрямо пробормотал некромант.

— Отомстишь! Все мои враги умрут! Если тебе по мере их истребления захочется узнать, кто и когда — узнавай. Пытай, убивай. Разрешаю. Я предполагаю, кто мог тебя убить. Вряд ли ошибусь. Это Снейп или Хмури. Возможно, участвовал щенок Поттер.

— Выжил, гаденыш. Говорил я вам…

— Заткнись. Я заплатил за свою ошибку четырнадцатью годами мучений!

Они помолчали. Лорд прошелся по залу, а Грейвворм сел на полу по–восточному. Лорд остановился рядом:

— Расскажи, как ты овладел телом Стилроя. Подробно.

— Ну, я многого не знаю. Размещал хоркрукс я-прежний, и в моей нынешней памяти этого нет. Но по факту своего первого осознания могу утверждать, что размещен я был мастерски. В обязанности специалиста по некромантии при аврорате входила функция выдачи и учета персональных аврорских амулетов. Что это — объяснять не надо. Опознавательный атрефакт, в котором под мощной защитой записаны данные аврора. Что бы не случилось с аврором — амулет должен уцелеть. Тело должно быть опознано. На амулет накладываются чары от всех видов уничтожения. Не правда ли, что–то напоминает? Амулет, который предназначался для Стилроя, попал мне в руки. Вот этот амулет я–прежний и превратил в хоркрукс. Чья смерть лежала в основе — не знаю. Да это и не важно. Амулет выдали Стилрою, и он, как и положено, повесил его под мантию на грудь. Рядом с сердцем. Первое, что я услышал, когда осознал себя — стук его сердца. Этот ненавистный звук преследовал меня бездну времени. Я почти ничего не слышал и ничего не видел. Я слышал только стук его сердца. И вдруг я почувствовал себя свободным. Глухая стена, отгораживающая меня от мира, рухнула в одночасье. Я услышал голоса и обрел зрение. Я видел и слышал все, что видел и слышал Стилрой. Неизвестно, откуда у меня был готов план действий. Видимо, я-прежний записал его в память до создания хоркрукса.

— Ты полностью осознавал себя Грейввормом?

— Да. Вместе со свободой пришло и осознание своей личности.

— Ты понял, что часть тебя погибла?

— Да, я очнулся и понял, что случилась беда и мне надо добывать новую телесную оболочку.

— Продолжай.

— Ну, я начал подсасывать жизненные силы Стилроя. Но он — кабан молодой, здоровый — этого и не заметил. Разве что спать начал ложиться раньше. Видимо, начал чуть сильнее уставать. Я понемногу начал путешествовать по ночам в виде отпечатка ментальности. Со временем отпечаток становился все плотнее, но управлять материальными предметами я еще не мог. Мог только внушать. Мне нужна была пара рук для простейшей работы. Я осматривался, и искал, кто может помочь мне сделать последний шаг. Нашел. Колдомедик при аврорах злоупотреблял возбуждающими зельями. По ночам он валялся в трансе, а под утро мучался от тошноты и головокружения. В это время он норовил приготовить для авроров зелья, чтобы их осталось только раздать. Я стал ловить подходящий момент. Сила моей ментальности уже сравнялась с ментальностью Стилроя и оставалось только ждать. Наконец, в одной из операций — при защите редакции «Пророка» — Стилрой получил легкое ранение. Колдомедик обработал его рану и велел прийти утром за зельем. За Укрепляющим зельем. Под утро я пробрался к колдомедику и внушением заставил его перепутать зелья. Вместо Укрепляющего, а точнее вместе с Укрепляющим, Стилрой получил ударную дозу сильного снотворного. Утром он пришел за лекарством, принял его и потерял сознание. Я перехватил управление телом, но удержаться на ногах не смог. Колдомедик испугался и Стилроя доставили обратно на квартиру. Все отнесли слабость на счет ранения, полученного накануне. Больше всего я боялся, что его отправят в Мунго. Под надзором колдомедиков и при правильном лечении, шансов у меня бы не было. Выручил колдомедик авроров. Точнее его трусость. Он не помнил, как готовил зелье и испугался, что его обвинят в халатности и выгонят с работы. Он не сообщил в Мунго, надеясь, что обойдется. Дескать, поспит парень, организм молодой, силы и вернутся. Спасибо трусам — они наши настоящие помощники! Кстати, колдомедика я уже прикончил — на тот случай, если решат покопаться у него в голове. Итак, я получил целые сутки. Целые сутки я выжигал ментальность Стилроя из тела. Работа та еще. Но я справился. И даже слегка натренировался во владении новым телом. Потом я несколько дней «выздоравливал». К счастью, Хмури был очень занят и ограничился разговором по Сквозному зеркалу. Я был аккуратен, потому вопросов не возникло. Я уже собирался перебираться в Хогвартс, когда приперлась твоя змея. Я так и не понял, как она меня нашла и распознала. Перевод ее объяснений с парселтанга звучит как «вкус смерти». Мне это мало что сказало.

Темный Лорд усмехнулся. Ему неоднократно приходилось посещать опасные места с Нагайной, и он знал, что змеи не имеют обоняния в человеческом понимании. Они все чувствуют языком. А магические змеи и магию чувствуют языком. Так что Нагайна нашла некроманта по магической ауре. Впрочем, объяснять своему слуге Лорд ничего не собирался.

— Занятно! — Лорд был доволен. Некромант подтвердил правильность стратегии для захвата тела. Дал, фактически, даже методику. Правда, сам он теперь обречен. Нельзя полностью довериться его скромности. Знает один — знает один, знают два — знают двадцать два. Но пока Грейвворм нужен ему. Тем не менее, предупредить надо:

— Грейвворм, предупреждаю, что если кто–то узнает, что ты воскрес при помощи хоркрукса — тебе конец. Мы обыграем твое появление по–другому. А сейчас иди и восстанови все воспоминания об атаке Поттер–мэнора и о моем проникновении в «Гринготс». Ступай. Жду завтра. Дежурный тебя разместит.

Дежурный появился в дверях залы.

— Нотт просит принять его.

Лорд накинул на некроманта маскирующие чары и велел:

— Пусть войдет!

Мелко семеня ногами и низко кланяясь, Нотт приблизился.

— Говори, — приказал Упиванцу Воландеморт.

— Ваше Темнейшество! Наши осведомители сообщили, что у мятежников принято решение оставить Азкабан. Авроры срочно переводят заключенных в другую тюрьму.

— В какую?

— Точно не известно, но похоже, в замок Блэк–мэнор.

— Отлично. Хорошая весть! Иди. Надо выяснить точно, куда переводят узников. Организуйте скрытое наблюдение у Блэк–мэнора.

— Слушаюсь, повелитель.

Нотт удалился, пятясь задом. Лорд снял Маскирующие чары с некроманта и направил ему в грудь указательный палец.

— Очень удачно получилось. Как только Азкабан опустеет, отправишься с отрядом туда. На кладбище Азкабана не менее пяти тысяч трупов, пригодных для работы. Заберешь всех, — кого сможешь, обработаешь. Готовых инферналов будешь отправлять партиями по сто голов, или что там у них будет. Сроку тебе две недели. И сразу возвращайся. Надо приструнить гоблинов и убрать главную помеху. Что смотришь? Я говорю о Поттере.

* * *

В роскошном камине пылали дрова, распространяя тепло и создавая уют. Дамблдор сидел за столом и читал свежий выпуск «Пророка». Эксдиректор читал статью о работе Гринготса и новых правилах получения в нем денег. Дочитал, вздохнул, свернул газету.

— Да при таких порядках до денег мне пока не добраться. Придется потрошить Артура.

Он подошел к камину, кинул пригоршню Дымолетного порошка и назвал адрес:

— Нора, Артур Уизли.

Ничего не произошло. Дамблдор выругался:

— Идиоты чертовы. Совсем забыл, — очередная порция порошка фыркнула в камине:

— Норастоун хаус, Артур Уизли.

В камине в огне появилась физиномия старшего Уизли. Несмотря на огненное обрамление, выглядел Глава рода Уизли достаточно жалко. Затравленный взгляд, неуверенная мученическая полуулыбка.

— Артур, нам надо переговорить. Это срочно.

— Альбус, скажи адрес, и я прибуду к тебе.

— Нет, я сам буду у тебя через полчаса. Устрой, чтобы мы могли поговорить наедине.

Артур неуверенно оглянулся через плечо.

— Да–да, конечно. Я что–нибудь придумаю. В доме у нас ремонт. Работают две бригады каменщиков. Но мы можем побеседовать в сарае для метел, например.

Дамблдор побелел от злости. Артур спятил окончательно. Какая сволочь подбросила им это наследство? Была вполне управляемая семья, а теперь…

В подтверждение его мыслей, Артур резко отвернулся и забубнил неразборчиво. Сквозь его бу–бу прорезался голос Молли, тьфу Амолленции.

— Нечего приглашать к нам всяких нищебродов! Они только и делают, что просят денег. Но ты никогда не дождешься, чтобы они их вернули. Ты идиот, Артур! Учти, что Сквозной кошелек у меня. Никому не дам ни копейки! Пусть твой опальный директор трясет свой Визенгамот. Когда мы пропадали без денег, ни одна сволочь не помогла нам. Хрен твоему директору, а не золото!

Голос оборвался. Общение окончено. Дамблдор снял плащ, который он было надел. Видеться с Молли он не рискнул, не без оснований опасаясь нарваться на откровенную грубость. Он сел за стол, со вздохом взял номер «Пророка» и крикнул:

— Гринни, подавай чай!

Глава 73

Малфой перевернулся на другой бок и приоткрыл глаза. Да. Его разбудил чудовищный звук, исходящий из–за ширмы. Черт бы побрал этого Уизли. Храпит, как паровоз. Аристократ наш новоявленный. Интересно получается. Поттер, который постоянно демонстрировал презрение к родовой аристократии, стал главой двух магических родов и по манерам теперь даст фору любому чистокровному. Хотя сам — полукровка. Отец, правда, всегда называл Поттера полукровкой с какой–то странной усмешкой. Как бы в шутку. Он даже обмолвился как–то, что крестный отец Драко запал на маглорожденную, потому что недостаток информации дополнил природной интуицией. Эта фраза царапнула Драко слух, и он ее запомнил. Позже он спросил отца об этом, но тот пропустил вопрос мимо ушей и ловко перевел разговор на другую тему. Это было еще во время его службы у Лорда. Интересно, а сейчас отец рассказал бы? Вряд ли. Он слишком дорожит информацией. Кто много знает, тот многое может. Его фраза. Ну, ладно. Так вот, Поттер. Перестает оскорблять чистокровных и тащит их на свою сторону. Причем успешно. Уже сотни две перетянул. А их всего–то тысяча с хвостиком. Маглов и грязнокровок, правда шрамоголовый тоже не бросает… Ё-моё! Шрамоголовый? Шрам то у него исчез! Точно! Нет шрама! Значит…значит… нет ничего не понимаю. Теперь Уизел. Получили наследство. Из папиных рук, между прочим. И хвост распустили, как павлины. Забини имеет приятелей в Гриффиндоре (тайно, конечно, и вообще это приятельница, сколько бы там Блез не темнил), так вот они рассказали в деталях о вчерашнем появлении Ронни. Слушать было забавно. Похохотал от души. Блин, а потом себя вспомнил на младших курсах. Да что там — на младших. Еще в прошлом году вел себя, почти как Уизел вчера. Стало как–то неуютно. Нашего полку прибыло, а радости нет. Даже злорадства нет. Как в зеркало посмотрелся. В кривое. И нападение Рона понятно. Кто–то слил полуправду о наследстве, опустив существенные детали. Надо попробовать объясниться с этим придурком. Не Поттера же просить о помощи. Так. Попробуем заткнуть этот фонтан.

Драко, постанывая, слез с кровати и, пошатываясь, прошел за ширму. Потряс Рона за плечо. К его удивлению, Уизли сразу открыл глаза и взбесился. Драко попятился. Рон схватил с прикроватной тумбочки пустую склянку и запустил ее в ненавистного врага, но тот поймал ее в полете и зло зашипел на гриффиндорца:

— Идиот! Палочек у нас все равно нет. Мы что, дуэль на подушках устроим?

— Ты… вы… воры проклятые…

— Да заткнись ты! Наговоришь лишнего, а по кодексу чести придется устраивать дуэль до смерти.

Рон поостыл, замолчал, но продолжал злобно таращиться на Драко.

— Ну наконец–то! Кто вообще вам рассказал, что мы ваши деньги украли? Был договор управления. Это ты дедушку своего благодари. А мы сумели ваши деньги сохранить. Не растратили, не спрятали, Лорду не отдали. Чего ты бесишься?

— Нам надежный человек сказал, что деньги вы украли. Министерство это раскопало, а когда Хмури твоего папашу прижал, пришлось ему деньги отдавать.

— Это Хмури вам рассказал? Не может быть!

— Нет, не Хмури. Остались в министерстве влиятельные люди, которые все знают. Отец пытался Хмури отблагодарить, да тот сейчас Поттеру в рот смотрит. Отдавай, говорит свою благодарность, в фонд Эй — Пи. Да только дураков нет на наши денежки вояк кормить.

— Представляю себе! Хмури, видать, и не понял, о чем ему твой отец говорил. Он и близко к этим деньгам не подходил!

— А кто же тогда?

— Скажешь, кто вам эту басню скормил — скажу, кто ваш благодетель на самом деле.

— Перебьешься, хорек!

Драко вздохнул:

— Дурак ты, Рон! Только ощутил себя аристократом, а хамишь, как голь перекатная.

Рон покраснел. Ага, заедает, решил Драко. Сейчас я этого лопуха приручу. Не ходить же по школе задом наперед, ожидая каждую минуту нападения из–за угла.

— Хочешь, расскажу всю историю с вашим наследством? Причем это будет правда. Клянусь магией и кровью предков! — Драко ничем не рисковал, произнося эту напыщенную клятву. Такой клятвы не существовало. С точки зрения магии — это был набор слов без содержания.

Рон был впечатлен. Он хмурился и скалился, но любопытство взяло верх.

— Ну если поклялся, тогда может и поверю. Чистокровный как–никак, хоть и хорек.

— Обойдись без оскорблений. Магия чистой крови не терпит словоблудия!

— Ладно. Рассказывай.

Так, он почти готов. Теперь надо воззвать к его новорожденной чистокровной гордости.

— Рональд, при общении аристократы обращаются друг к другу на вы, и добавляют к фамилии «мистер» или «сэр».

— Это… так и ты тогда добавляй «мистер» или «сэр» к имени.

— К фамилии, мистер Уизли, к фамилии. К имени не обязательно, но обращаться столько на вы. Например. Вы, Рональд. Или — мистер Уизли. Понятно?

— Вроде, да. Так над нами, это — смеяться будут.

— Рональд, нам с вами не обязательно общаться в Большом зале или на занятиях. В случае крайней необходимости можно называть друг друга в третьем лице, как бы напрямую не обращаясь.

— Это как?

— Ну, например. Вы загородили мне дорогу. Я говорю. Если бы Рон подвинулся, я мог бы пройти.

— Понял, — восхищенно воскликнул Рон, — не надо называть друг друга официально, и можно сказать то, что нужно.

— Точно! Ну, по рукам?

— Договорились… мистер Драко.

— Тьфу ты! Мистер Малфой! Рональд, вы все перепутали.

— А, ну да… мистер Малфой. Ну, хватит уже. Ваши аристократические правила все сразу не запомнить.

— Не ваши, а наши, мистер Уизли.

Рон надулся от гордости и энергично кивнул головой.

— А теперь, мистер Малфой, расскажите мне об истории с наследством нашего рода.

— Ну, разумеется. Всенепременнейше, любезный мистер Уизли. Дело было так. Ваш высокочтимый дедушка поссорился с не менее высокочтимым отцом Сириуса Блэка. Причиной стали старые вассальные и геральдические споры. Ваш дедушка полагал, что ваш род древнее рода Блэков. Короче, два высокочтимых аристократа поругались, и с тех пор не выносили друг друга. Соответственно, когда ваш отец пришел просить о благословлении на брак с Молли Пруэт, ему было сказано, что мать Молли — урожденная Блэк, а потому никакого благословления не будет. Как вы понимаете, ваш отец нарушил волю Главы рода и женился на вашей матери. Тогда ваш дедушка, оскорбленный поведением сына, объявил, что лишает его наследства и наследного титула главы рода. На самом деле он заключил договор управления с моим дедом Абрахамсом Малфоем. И указал в завещании срок управления. Мой отец, который стал главой рода после деда, знал, что в управлении находится чужое наследство, но чье — не знал. Когда истек срок договора — а это произошло два года назад — наши отцы были в тяжелой ссоре. Помните потасовку в Косом переулке, Рональд? К тому же они были политическими противниками. Темный Лорд уничтожил бы весь наш род, если бы узнал, что мой отец отдал состояние врагам. Только когда отец освободился от Черной метки, возникли условия для возврата вашего состояния. Сопоставьте, Рональд — через две недели после освобождения от метки мой отец дал поручение гоблинам на возврат и вас тут же пригласили в Гринготс. Вот такая история. Я совершенно не понимаю, почему два аристократических рода, к тому же находящихся на одной стороне, должны враждовать. Хоть временно вы и относитесь к младшей аристократии.

— Чего?

— Рональд, не берите в голову. Это старый предрассудок. Правда кое–какой смысл он имеет. Пока Главой рода является маг, который ранее был лишен наследства и полномочий на срок более 10 лет, он переводится в младший разряд. Когда ваш род возглавит новый Глава, прежний родовой статус к вам вернется.

— А в чем разница? Не понимаю.

— Вот именно! Род и переводится в младший разряд, чтобы его члены восстановили свое аристократическое воспитание. А для этого существует институт сюзеренов и сквайров.

— Я уже запутался! Скваайр… кого?

— Сквайров. Наследники младшей ветви ищут себе наставников из старших родов. Дают им клятву верности и служат. А заодно учатся. Когда их род переходит в старший разряд, служба заканчивается. Теперь они сами вправе принимать клятвы верности от младшей аристократии. Проблема в том, что тот, кто не прошел службу сквайром, не может претендовать на титул Главы рода.

Тут до Рона дошло. Его братья ничего об этом не знают. Он может стать сквайром и получит со временем шанс возглавить свой род! Фантастика! Я вам покажу — Ронни. Вы у меня попляшете! Так, главное не показывать вида. Сейчас мы ловко выясним у белобрысого важные детали.

— Драко, а какие сюзерены могут брать сквайров?

— Ну, это семь–восемь родов, не больше. Много родов погибло за время войны или просто потеряли наследников. Ну Поттеры — этот вам знаком. Еще Блэки. Это тоже самое сейчас. Пруэты. Там осталась пара наследников. Малфои. Вэнсы. Боунсы. Нотты. Вот и все. Больше в голову никто не приходит. Со временем — Уизли. Не помню я всех. Довольно много младшей аристократии, но им еще учиться и учиться.

— А сколько сквайров может быть у сюзерена?

— По добровольной службе — сколько угодно, но это для того, чтобы возглавить род, ничего не дает. А по клятве — не больше трех.

— А у кого есть три сквайра?

— Ну, не знаю. У Нотта — два, у меня — тоже два, это Крэбб и Гойл. Пруэты не при делах. Боятся. У Поттера — не знаю. Нет. Это надо выяснять. А что?

— Да нет, так, просто интересно.

— Интересно? — многозначительно протянул Драко, — мне на вашем месте, мистер Уизли, тоже было бы интересно.

Неужели догадался? Впрочем, наплевать. А Драко, оказывается, интересный рассказчик. Жаль, что наши факультеты не общаются. Впрочем, плевать мне на мнение нищебродов. Общаться с Драко интересно и полезно. Как–никак — обучался манерам и обычаям с детства. Рон собрался и напыщенно изрек:

— Был очень рад пообщаться, мистер Малфой. Надеюсь, у нас еще будет возможность поговорить.

— Вне всякого сомнения, мистер Уизли, буду рад помочь, чем смогу, — в тон ему ответил Драко. В душе он потешался над Роном и намеренно загонял его в ловушку. Уж очень забавно будет иметь Уизли в качестве сквайра. Иметь. Вот именно — иметь!

* * *

Гермиона шла по коридору в сторону гостиной Гриффиндора. Она улыбалась нежной и слегка смущенной улыбкой. Сегодня ее отпустили из больничного крыла. Отпустили почти сразу после того, как студенты под присмотром Пивза доставили туда Малфоя и Рона. Рона сразу огородили ширмами и начали лечить. А Малфоя напоили зельями и он уснул. Все это Гермиона пронаблюдала через дырочку в своей ширме. Палочки у нее не было, поэтому она чисто по–магловски сначала прокусила ткань, а затем надорвала ее. Спустя полчаса мадам Помфри принесла ей мантию и палочку, и отпустила. Гермиона не знала — радоваться этому или огорчаться.

Настроение у нее было прекрасное, но она не собиралась его ни с кем делить. Все, что ей было надо — находилось внутри нее. Ах, как нежно он ее будил по утрам! Как был рад каждой возможности пообщаться. Каждому разговору. Вначале он сказал ей, что никогда не спит. Она забеспокоилась о его здоровье и тоже несколько ночей не спала. Ей даже стало хуже, и мадам Помфри недоуменно качала головой при осмотре. При осмотрах, кстати, Гермиона на себя не смотрела. Стеснялась Гарри. Хоть он искренне обещал ей, что не будет подсматривать, все равно было стыдно.

Как в раздевалке спортивного зала магловской школы. Все девочки знали, что наверху под потолком есть дырка, в которую подглядывают мальчишки. И все от этой дырки отворачивались, даже если никого в ней не было. Сейчас нет, а через мгновение может появиться мальчишеский глаз, окоченевший от любопытства!

Гермиона знала, что Гарри может только видеть и слышать. Через нее. Ощущения тела у него нет. И слава Мерлину! А то она сгорела бы от стыда при первом же осмотре или посещении ванны. А так полотенце набросила на зеркало, глазки кверху, и плещись, сколько хочешь!

А еще они говорили. Они много говорили. Много и жадно. Они никак не могли наговориться. Они рассказывали друг другу свои воспоминания и удивлялись, как по–разному они их запомнили. Они рассказывали друг другу, как видели и воспринимали друг друга в разных ситуациях. Гермиона, например, угорала от рассказа Гарри о том, какой он ее увидел в туалете в компании с троллем. А он удивлялся, что могло быть героического в его виде после схватки с Квиреллом. Особенно Гермиону поразило, когда Гарри рассказал, какой он ее увидел на балу Тримудрого турнира. А Гермиона наповал убила собеседника сообщением о том, как она ревновала его к Чанг и Джинни. Время в больничном крыле пролетело незаметно. Сейчас Гермиона шла и прокручивала в голове утренний разговор с Гарри. Он рассказал ей о посещении Гарольда. Правда, для Гермионы осталось непонятно, сумел Гарольд установить связь издалека или все–таки приходил в больничное крыло. Разговор сам по себе не очень расстроил ее. Гарольд, похоже, не собирался вмешиваться в ее дела. Но была какая–то деталь разговора, которая ускользнула от понимания, а теперь сладко щекотала в мозгу. Что же это было? Что ее зацепило?

В раздумьях Гермиона дошла до портрета и машинально назвала пароль. Портрет Полной дамы отъехал, но Гермиона застряла на входе с отсутствующим выражением лица. Вот оно!

«Если ты почувствуешь, что ты свободен, значит я погиб. Сделай Гермиону своим посредником для переговоров с магами и жди помощи. Они подскажут тебе, как поступить. Может быть, тебе удастся вдохнуть жизнь в мою мертвую оболочку».

Значит, ее Гарри может занять тело Поттера, если Гарольд умрет!

Глава 74

— Кого мы ждем?

— Люциуса. Он участвовал в событиях пятнадцатилетней давности. Так что может может вспомнить важные мелочи.

— Разумно.

— И еще мы ждем Хмури.

— Зачем он?

— Чтобы был в курсе. Если со мной что–то случится, должен остаться человек, который будет знать, что делать.

— Гарольд, вы мрачно настроены.

— Нет. Просто я… задумался.

— Все эти мысли, по моим наблюдениям, пришли к вам после общения с вашим хоркруксом.

— Да. Я задумался.

— Может, расскажете, что вас так озаботило?

— Не сейчас. Но я был бы благодарен, если бы вы прояснили для меня несколько непонятных моментов о хоркруксах, Северус.

— Вы от меня много хотите. Это материя настолько темная, что о ней никто не знает всего. И все же говорите.

— Меня интересует вопрос, почему количество хоркруксов не может быть бесконечным. Вы объясняли мне про ментальную нестабильность. Сейчас мне эта теория представляется сомнительной.

— Вы меня удивляете, Гарольд. И что вас смущает?

— Все! Все эти разговоры о душе. Что такое душа? Она материальна? Если ее можно разорвать, то материальна. Или это жизненная энергия? Она восполнима? Она зависит от тела? Или нет? Почему хоркрукс не может продолжать разрывать доставшийся ему кусок души?

— Черт! Гарольд, вы много от меня хотите. Я смотрю, эта тема вас настолько зацепила, что вы начали копать так глубоко, как не копал еще ни один маг.

— Даже Воландеморт?

— Думаю, даже он. Для него душа — это транспортерная лента, которая несет его в бессмертие. Хотя даже логически рассуждая — это не бессмертие, а долгожительство. Каждый хоркрукс обеспечит ему лет сто пятьдесят. Итого около тысячи лет, а потом все равно — смерть. Но он всегда говорил о бессмертии. Мерлин вас забодай, Поттер! Тысяча лет и бессмертие — это несколько разные вещи. Послушайте! Расскажите, что вас натолкнуло на эти… хм… крайне интересные мысли.

— Индийский сувенир. Руна, которую привез Малфой, предназначена не только для поиска хоркруксов.

— А для чего еще?

— Она позволяет активировать ментальную связь с Хранилищем трактатов и древних книг в Храмах Кали. И читать их прямо отсюда.

— Вы меня в очередной раз удивили. Что вас натолкнуло на мысль поискать скрытые возможности руны?

— Я просматривал воспоминание Люциуса, и меня смутила фраза жреца:

«Древние учат нас — ищи противоядие в самом яде». Где я должен был искать? В голове у Лорда? Нет. Это был намек на доступ к информации. Вчера я активировал руну и задал поиск на тему хоркруксы. Пусто! Тогда — осколок души. Пусто. Я перебрал два десятка вариантов названий. Ничего. А любой другой запрос выполнялся исправно. Например, я многое узнал о гендхарвах. Вот у меня и появились сомнения. Насколько правильно наше понимание природы хоркрукса? Действительно ли он является осколком души, или это нечто иное?

— Дайте мне ваше воспоминание о работе с руной. Я посмотрю, подумаю, а потом мы продолжим разговор.

Зельевар получил сосуд с воспоминанием и спрятал его в карман мантии.

Вошел Добби.

— Сэр Поттер, к вам Мистер Хмури.

— Проси.

* * *

Гарольд с сопровождающими стоял в подземелье своего замка перед гладкой базальтовой стеной. Хмури буравил ее своим магическим глазом. Люциус Малфой настороженно осматривался. Снейп с непроницаемым лицом скучающе глядел в сторону.

— Я ничего не вижу. Мой глаз эту стену не берет.

— Мистер Малфой, а место то?

— То самое, сэр Поттер.

— Я пригласил вас, чтобы попытаться выяснить, каким образом пятнадцать лет назад некромант Лорда провел через эту скалу отряд Упивающихся. Кстати, ее толщина не менее двадцати метров. Мистер Малфой мне все рассказал. Что помнил. Некромант тоже рассказал. Что успел. Я, к сожалению, погорячился и его теперь не подробней не расспросишь. Воспоминания некроманта довольно подробно описывают само нападение, но как сделан проход в скале — не объясняют. Мистер Малфой, некромант долго возился? Или открыл проход сразу?

— Я был в хвосте отряда. Но могу сказать точно, что мы нигде не задерживались более минуты. Отрезок по подземной реке мы преодолели минут за двадцать. Потом вышли на берег пещеры. Высушили мантии заклинанием, и почти сразу открылся проход. Длина прохода была метров двадцать — двадцать пять. Мы прошли по нему и оказались здесь. Затем проход сразу закрылся.

— Проход был в виде арки? — Снейп задал вопрос, внимательно осматривая стену.

— Да. Она была довольно высокая. Пригибаться не приходилось.

— Вы беспрепятственно попали в замок?

— Практически да. Сопротивления или каких–либо барьеров не было. Только странно то, что мы долго двигались каким–то окружным коридором. Дважды через разные двери попадали в сад. Возвращались назад, и лишь минут через двадцать попали в холл, откуда можно было пройти в жилые комнаты замка. А сегодня мы прямо из анфилады вошли в подвал. Здесь была перепланировка?

Гарольд и Северус переглянулись.

— Нет, мистер Малфой. Я думаю, что сработали чары замка, которые запустили непрошенных гостей по большому кругу, чтобы хозяева могли приготовиться к битве или скрыться. Драться с маленьким ребенком на руках Поттеры не могли, и Джеймс решил оставить мэнор.

Северус был бесстрастен, но уголки его губ подрагивали. Гарольд потемнел лицом. Хмури с беспокойством наблюдал за ним, а Маллфой внутренне сжался, ожидая неприятностей.

— Что было дальше, мистер Малфой?

— Не обнаружив главной цели, слуги Лорда выместили зло на картинах и мебели, а некромант зарубил двух эльфов и поджег замок. После чего мы попытались выйти за ворота, но они не открылись. Пришлось тушить пожар, чтобы попасть обратно в коридор и затем — в подземелье. И тут некромант открыл проход в скале одним взмахом. Мы пробежали к реке и спустились по ней вниз по ее течению. Около часа спускались, кстати. А через какой–то грот поднялись наверх. Вокруг был лес. Из него мы аппарировали на границу резиденции. Лорд был недоволен, но никого не казнил и не наказывал. Позвал с собой некроманта. Велел вызвать Хвоста, а нас отпустил. А через три дня он отправился в Годрикову лощину, откуда не вернулся.

— Что скажете, Хмури?

— Есть мыслишка. Что это за взмах некроманта на обратном пути? Как он дверь открыл!

— В точку, Аластор! Видимо проход был сделан заранее. А значит, он существует и сейчас. Но почему, туда — минута, обратно — один взмах?

Гарольд обвел соратников взглядом.

— Кажется я понимаю, — произнес Снейп задумчиво, — чего не было у него под рукой по дороге туда? И что было по дороге обратно?

— Не понимаю, Северус, не томите.

— Крови!

— Крови?

— Да. Думаю, не ошибусь, предположив, что проход открывается кровью. Некроманту нужно было время, чтобы после подводного плавания достать пузырек, открыть и побрызгать.

— А на обратном пути?

— А на обратном пути была свежая кровь эльфов! Достаточно было намочить платок или брызнуть с кинжала.

— Очень может быть. Что ж, попробуем, — сказал Гарольд, закатывая рукав.

— Лучше я, сэр, — остановил его Снейп, — я умею быстро закрывать свои раны.

Северус рассек ножом запястье и его кровь брызнула на стену. У присутствующих вырвался единый вздох — часть скалы исчезла, оставив широкий проход в камне. Все смотрели в проход, из которого доносился шум и плеск воды.

— Люмос Максима! — гаркнул Гарольд, подвесив маленькое солнце в проходе. Хмури первый шагнул в коридор, следом за ним — Гарольд и Снейп, а замыкал шествие Малфой. Рукотворное светило летело перед ними в десяти шагах. Скоро они вышли на небольшой каменный карниз, у подножия которого стремительно неслась вода. Это была пещера естественного происхождения — ее выточила в камне сила потока.

— Да, это то самое место, — пробормотал Люциус.

Снейп наклонился и поднял с пола стекляшку.

— Осколок фиолы, похоже.

— Значит, все верно. Проход есть. Он работает, и закрыть его не так просто. Надо поставить препятствие, которое не может преодолеть некромант, — Хмури покачал головой. — Может, замуровать?

— А что замуровывать? Оглянитесь!

Все оглянулись. Скала снова была монолитной, без единой трещинки — как будто не зияла в ней несколько мгновений назад здоровенная дыра.

— Н-да…

— Какое заклинание вы использовали для плавания по подземной реке?

— Пузыреголовое. Большая часть пути полностью в канале. Воздуха там нет.

— Может, проплывем до конечного грота? — спросил Гарольд.

— Зачем? Это неоправданный риск. Гарольд, нам надо искать способ защиты. Иначе мэнор придется оставить.

— Я не оставлю замок моих родителей на осквернение врагам. Пусть приходят и им не поздоровится.

— Что? Будете сидеть на берегу и ждать, пока они вынырнут? Вы в Хогвартсе. Здесь ваши слуги, ваши хм… родственники. По материнской линии. Здесь бесценная библиотека. Родовые артефакты. Это удача, что некромант скрылся подальше после пропажи Воландеморта. А участники нападения на мэнор не могли найти сюда дорогу без него. Ведь искали, мистер Малфой?

— Я не искал. Искал Кэрроу. Но мозгов ему, конечно, не хватило. Он даже не нашел самой подземной реки. Видимо, вход в нее тоже скрыт.

— Забываю спросить, а как звали некроманта? — спросил Гарольд.

— Грэйвворм. Но имя не настоящее. Это скорее прозвище, которое ему дал Лорд.

— У Лорда прекрасное чувство юмора. Очень подходит. Кстати, в Хогсмите некромант попался в момент, когда вломился в подвал дома. Он убрал часть фундамента. Арка похожая. А ведь у него на все про все было всего десять минут. Значит, замуровывать бесполезно, поскольку можно сделать новый проход. Если что — пусть уж идут старым.

Сейчас надо уходить. Не наследите. Никто не должен понять, что мы здесь были. Ловить нападающих надо будет или в реке, или на выходе из подземелья.

Все уставились на Гарольда.

— Что?

— Это единственный способ защиты.

* * *

Рон и Драко, сидя на кровати, разбирали геральдические атрибуты. Книгу геральдических правил по просьбе Драко принесла Пэнси Паркинсон. Рон сразу поинтересовался, почему этого не сделали Крэбб или Гойл, а Драко пожаловался, что со сквайрами ему не очень повезло: преданные, сильные, но к наукам не способные. Говорить с ними скучновато. А Драко давно нужен собеседник, который разбирался бы в некоторых вещах.

Дверь в палату отворилась и вошел отец Драко — Люциус Малфой. Мадам Помфри бросилась на него, как коршун, но тот вынул из складок мантии свиток и вежливо подал его ей. Увидев его, Помона и как споткнулась. Взяла свиток, пробежала его глазами и, дернув плечом, вернулась в свой кабинет. Малфой кивнул ей вслед и подошел к кровати Драко. Рон поспешно вскочил, а Драко выразительно скорчил ему гримасу. Рыжий юнец неуверенно поклонился Люциусу и с запинкой произнес:

— Здра… здравствуйте, сэр Малфой.

Прожженный интриган даже на мгновение растерялся. Но потом взглянув на светящегося от удовольствия Драко, все понял, и покровительственно произнес:

— Здравствуйте. Рональд, если не ошибаюсь?

— Д-да, Рональд Уизли, сэр.

— Очень приятно видеть в семье Уизли хорошо воспитанного наследника. Как поживает ваш отец и матушка? — Люциус был сама любезность. Он еще не понял, что затеял его сын, но смутно догадывался. В любом случае с Уизли надо налаживать отношения. И его сын, похоже, нашел самое слабое звено в этой семейке. Да, Драко растет. Умнеет. Это хорошо.

— Я шел сюда, чтобы отругать вас, молодой человек. Тем приятнее мне было увидеть, что вы сами объяснились и, похоже, наладили отношения с моим сыном, которые были омрачены многолетней враждой.

— Я… да. Я извинился перед Драко за нападение. Он рассказал мне, как все было на самом деле, и привел тому доказательства. В общем, я был неправ.

— Для молодого отпрыска чистокровного рода иметь мужество признаться в своей неправоте — очень достойно. Ваш отец может гордиться вами, молодой человек!

Рон покраснел. Ему было приятно. Он не мог и предположить, что можно вот так с лету включиться в игру. Все слова Малфоя–старшего он принимал за чистую монету.

— А сейчас, — продолжил Люциус, — если вы не возражаете, мне надо переговорить с сыном. Семейное дело, знаете ли!

— Да, конечно. — Рон вскочил и направился к своей кровати.

Люциус присел на стул рядом с кроватью Драко.

— Как дела? Почему тебя не выписывают?

— Меня могли выписать еще вчера. Самочувствие отличное. Но я решил задержаться, чтобы… — Драко глазами показал в сторону Рона.

— Зачем он тебе нужен?

— Пригодится.

— Может, ты и прав. Посмотрим. Только не переиграй.

— Как ни странно, но общение с ним меня не очень утомляет. Я еще не решил, как поступить. Посмотрю.

— Ладно, давай о деле. Я пришел сюда не ради праздного любопытства.

— Я слушаю, папа.

— Поттер согласился выделить силы для операции по освобождению нашего замка. Завтра мы будем штурмовать Малфой–мэнор. Ты идешь с нами. В резерве. А когда замок будет освобожден, поможешь мне установить родовую защиту. Я предложил использовать замок под резервную базу сил Эй — Пи. Поттер согласился, ведь наш замок ближе всего к резиденции Лорда. Не исключено, что одна из важнейших операций будет готовиться оттуда.

— А мама?

— Она будет с тобой в резерве.

— А ты?

— Вот это самое главное. Я веду штурмовой отряд. Кто, кроме меня, может его провести с неожиданной для Упиванцев стороны?

— Я.

— Об этом не может идти и речи. Но ты должен быть готов. Если со мной что–то случится — ты автоматически становишься совершеннолетним главой рода Малфоев. Вспомни все, чему я тебя учил. Береги маму и позаботься о наследнике. Род Малфоев не должен исчезнуть.

— Я не хочу об этом и думать…

— Ты — Малфой! У тебя нет права не думать об этом!

Глава 75

После обеда Хмури проковылял вдоль стола преподавателей и грузно опустился на стул рядом с Гарольдом. Весь зал проводил его любопытными и настороженными взглядами.

— Ты занят после обеда, Поттер? — негромко прохрипел исполняющий обязанности министра.

— Я сейчас редко свободен, Аластор. Но для тебя у меня всегда найдется время. Ты с ерундой не приходишь.

— Да, надо переговорить.

— А я‑то думаю, что это глава министерства прибыл пообедать? Проголодался что ли? — Северус как всегда был слегка ядовит. Впрочем, колкости его практически перестали быть похожи на оскорбления.

— Снейп, ты, кстати, тоже нужен для этого разговора. Я подозреваю, что это твои великолепные замыслы привели к похищению опаснейшего артефакта из отдела Тайн министерства.

— Шшш! — Гарольд поспешно описал левой рукой сферу, и собеседников окутала ватная тишина. Ни звука не доносилось сквозь акустический щит, поставленный Гарольдом одним небрежным движением кисти.

Аластор недоуменно повел по сторонам своим бешенным глазом. Потом уставился на лидера Эй — Пи.

— Никак не привыкну к этим твоим штучкам. Магия Блэков?

Гарольд мрачно кивнул. Мысли о Сириусе все чаще навещали его. В суматохе летних месяцев боль потери заглушилась, а сейчас нахлынула с новой силой.

— Впечатляет.

— Слушаю, Аластор. Вот — я. Вот — мистер Снейп. Что ты хотел нам сообщить?

— Не сообщить — спросить. Зачем по твоему приказу из отдела Тайн была похищена Арка Смерти? Это инициатива Снейпа?

— Не понимаю…

— Подождите, Северус, — Гарольд нахмурился, — зачем вам знать, Хмури?

— Этот артефакт относится к числу опаснейших в мире! И он, однозначно, опаснейший в Британии, — Аластор видел неудовольствие Поттера, но, видимо, решил идти напролом.

Гарольд обреченно вздохнул:

— Я пока не могу вам сказать. Поймите меня правильно, я не стал бы рисковать жизнями, если бы это не было вызвано крайней необходимостью. Не забывайте, Аластор, что эту Арку при необходимости легко превратить в оружие массового умерщвления.

— Вот именно, Поттер. Именно поэтому оно должно находиться под надежной охраной и в надежном месте.

— Оно в надежном месте и под надежной охраной. Можете не сомневаться, мистер Хмури.

Поттер нахмурился и перешел с Аластором на официальный тон. Хмури встал и, еле сдерживаясь, прохрипел:

— Надеюсь, сэр, вы знаете, что делаете. Но имейте ввиду, что лояльные по отношению к нам Невыразимцы в ужасе. Они атакуют меня каждый день. А я только сегодня узнаю от бойцов, что какой–то крупный артефакт был по вашему указанию вывезен из министерства в день похищения министра. Я считал, что знаю цель операции, а это оказалось не так!

Гарольд вздохнул:

— Сядьте, Аластор, на нас смотрят. Не надо давать повода для пересудов. Я действительно не хотел, чтобы кто–то знал о новом местонахождении Арки Смерти. Мне известно об опасности этого артефакта. К тому же я имел несчастье лично убедиться в этом несколько месяцев назад. Арка спрятана надежно.

— И кто ее прятал? Бывшие Упиванцы под командой Долохова? Разве можно им доверять до такой степени?

— Ладно. Дело было так. Отряд Долохова групповой аппарацией доставил Арку на квартиру Люпина. Оттуда я забрал ее. Артефакт очень капризный. Он не поддался трансфигурации. Даже самой высшей…

— Дементор вас побери, Поттер! — шумно выдохнул Снейп.

Гарольд холодно взглянул на него и продолжил:

— Маскировочные чары он, правда, воспринимает. Удалось доставить его на новое место. Это место знаю только я. Случайно наткнуться на него нельзя. Я собирался сообщить вам, но плотность событий так возрасла … и я решил промолчать. Не сердитесь, Аластор…

Хмури явно еще что–то хотел спросить что–то у Гарольда, но не решался. Наконец, он произнес:

— Вы ведь не собираетесь экспериментировать с Аркой, Гарольд? Это смертельно опасно. Снейп, ну что вы молчите? Ведь вы–то понимаете!

— Экспериментировать не собираюсь, собираюсь просто ментировать…

Северус в упор рассматривал Гарольда так, как будто увидел первый раз в жизни, при этом юный маг его жутко заинтересовал. Гарольд отвечал зельевару короткими хмурыми взглядами. Отвечать он явно не собирался.

— Ладно, мистер Хмури, оставьте эту тему, — вздохнул Снейп, — вы предупредили Поттера об опасности, а решать все равно ему самому. Надеюсь, он посоветуется, прежде чем затевать опасные экспер… опыты.

— Ладно, — проворчал Хмури, — надо мне возвращаться в министерство. Учтите, что скоро к вам могут пожаловать владетельные Уизли. Вчера они устроили скандал в министерском филиале «Гринготса». Требовали перевести свои деньги во Францию и Румынию. Как и следовало ожидать, гоблины им отказали. В результате, они сорвали мое совещание с отделами. Я был вынужден выставить их из кабинета.

— Неужели Артур докатился до мыслей об эмиграции?

— Артура не было. Была Молли или как там ее, и сын их, этот, которого Фадж называл Уэзерби.

— Перси, — на скулах Гарольда зажглось два огонька, — черт, я и забыл о нем. Впрочем, он третий сын. Ему даже второе имя отца не светит… Значит — во Францию. Глупо. Если Темный Лорд победит в Британии — страны на континенте не устоят. Дайте поручение подготовить декрет министерства о запрете перевода средств в другие магические банки мира. А также — установлении лимита на выдачу наличных не более трех процентов от суммы вклада в год.

— Разумно, — кивнул Снейп, — нельзя допустить оттока финансов за границу. И в спекулятивный сектор деньги пускать нельзя. Найдется куча мерзавцев, готовых заработать на бедах магического сообщества. Предусмотрите в декрете серьезные наказания, иначе трудно будет добиваться его исполнения. И обязательно закажите «Пророку» статью с разъяснением необходимости такой меры.

— Спасибо за указания и поручения, — язвительно прохрипел Аластор, — долго еще мне корчить из себя министра? Мне уже столько лет, сколько не живут!

— А сын у вас молодой. Седина в бороду — бес в ребро?

Хмури тряхнул седыми лохмами и неожиданно ухмыльнулся. Непривычного наблюдателя от этой картины удар хватил бы.

— Я не рассказывал, да только секрета никакого нет. Марсиус мой приемный сын. Его родители — авроры, погибли вначале первой войны. Мальчонке всего пять лет было. Шальной Круциатус в него угодил, а может — и не шальной. Память его детскую всю стерло. Не помнил он ни матери, ни отца. И головные боли его мучили, аж до обмороков. Подлечили его и хотели отправить в магический приют для сирот. Ну, я и забрал его из Мунго. Родитель из меня не ахти, да все лучше, чем на казенных харчах. Вырос, выучился. Фамилию я ему оставил родную — Стилрой. Со временем, он конечно узнал, что я отец не родной, но никогда об этом не спрашивал и не упоминал. И до сих пор не упоминает. Папа и все. Правильный парень вырос. Как он тут у вас?

Гарольд и Северус переглянулись.

— Я не знаю, — честно ответил Гарольд.

— Понятно. Сам кручусь, как пикси в колесе. Сплю по три часа. Ну, мне пора.

— Удачи, Аластор. Ночью мы собираемся к Малфоям в гости, я тебе сообщу. Твой резерв должен быть наготове.

— Хорошо. Удачи вам.

* * *

— Поттер, давайте я угадаю, зачем вам потребовалась Арка Смерти. Собираетесь посмотреть, куда ушел Сириус?

— Нет, хочу установить ее в качестве ловушки на выходе из подземной реки в Поттер–мэноре. Замаскировать или сделать ее невидимой не трудно. И пусть некромант с сотоварищи приходит. Так цепочкой в арку и уйдут. А если и сообразят — то повернут оглобли. Главное — не пройдут дальше.

У Снейпа отвисла нижняя челюсть. Он с уважением посмотрел на Гарольда.

— А ведь это вариант! Причем, роскошный вариант. Давно придумали?

— Двадцать секунд назад.

— Понятно… — проворчал Снейп почти обижено, — значит, все–таки Сириус…

— Вы можете помочь?

— Помочь Вам умереть?

— Нет. Помочь разобраться в вопросах жизни и смерти. Я запутался, Северус.

— Не вы один, — пробормотал зельевар.

— Понимаете, Снейп, вопрос жизни и смерти для меня многократно усложнился. Маг создал хоркрукс, теперь его убитое тело не останавливает земного существования его личности. Поцелуй дементора убивает личность, но не затрагивает тело. Но тело без личности долго не живет. Арка Смерти поглощает тело. Мне говорят — человек умер. Где доказательства? Тела нет, а где личность? Тоже умерла? Смерть для меня всегда была переходом «живой — неживой», а теперь мне ничего не понятно. Я чувствую, что разгадка рядом. Надо понять магическую суть Арки Смерти — я уверен, что это даст разгадку сути хоркруксов, а значит подскажет и способы борьбы с ними. Не верите? Ну и дементор с вами. Зовите Малфоя и Люпина. Надо еще раз все обсудить. Не думаю, что эта прогулка в Малфой–мэнор будет легкой.

* * *

Головная группа отряда Эй — Пи подошла к охранному периметру Малфой–мэнора. В нее входили Поттер, Малфой–старший, Люпин и пять опытных бойцов из числа бывших авроров. Люциус отлично знал каждую пядь мэнора. Люпин, как и все оборотни, обладал отличным слухом и обонянием. Гарольд, если даже отвлечься от его магической мощи, обладал высокой чувствительностью к магическим и ментальным следам. Бойцы Эй — Пи страховали их с флангов и тыла. Все вместе превращало их в прекрасный диверсионный кулак. Проблема была в том, что мэнор надо было не взорвать, а захватить. И обезвредить от ловушек. И защитить. Проще, конечно, взорвать, блин!

— Над этой живой изгородью раньше были Оповещающие чары, — прошептал Люциус.

— Они никуда и не делись, — пробормотал Гарольд, — Рем, что у тебя?

— Вроде тихо. Запахов не слышу. Ветра нет.

— Хорошо. Начали.

Гарольд взмахнул левой рукой. Кинжал Блэков, сорвавшись с ее, вырезал в основании живой изгороди аккуратное отверстие и послушно прыгнул обратно в руку хозяину. Гарольд подвесил его над головой.

— Пошли. Первый Люциус. Второй — Люпин. Бойцы! Четверо за мной. Одному остаться у лаза! Дам команду — подсветишь проход для штурмовой группы. Вперед!

За изгородью стал виден замок. Темный. Мрачный. Окруженный вековыми дубами и вязами.

— Люциус, какого дерева не хватает?

— Слева дуб стоял. Сейчас его нет.

— Правильно. Он упал на контур основной защиты. Пробирайтесь к этому месту. Мы за вами.

Тихо прошли ярдов пятьдесят. Под ногами зашуршала листва.

— Стоп! Это здесь. Малфой, снимайте защиту на этом участке. Только осторожно. Нынешние обитатели замка не должны об этом узнать.

Люциус неразборчиво пробормотал заклинание и взмахнул палочкой. Трижды. И каждый раз на новый манер. Гарольд сдвинул брови. Движения показались ему смутно знакомыми. Откуда–то он уже «знал» их.

— Темный Лорд знал вашу защиту?

Малфой старший поколебался и ответил:

— Эту — знал.

— Понятно. Продолжайте. Ремус, слушай внимательно!

Люпин с напряжением внюхивался и вслушивался в ночной мрак. Тихо. Сонно. Ничего подозрительного. И это было самым подозрительным. В замке должны были быть Упивающиеся. Если даже они были беспечны, то доносился хоть какой–то шум. Храп. Сопение. Треск дров в каминах. Ремус услышал бы. Нет ничего. Значит, установлены Заглушающие чары. Значит, их ждут. В кармане у Гарольда раздался тихий скрип. Он поспешно вынул Сквозное зеркало, которое засветилось слабым зеленоватым сиянием. Раздался голос Снейпа:

— Гарольд, тревога! Я обнаружил у ограды за вашей спиной рассеивающиеся остатки какого–то сигнального заклинания. Скорее всего — вы обнаружены.

— Понял. Передай штурмовой группе, что ей надо срочно прибыть по нашему следу к поваленному дубу. И свяжись с Аластором. Пусть шлет резерв. Без шума не обойдется. Будем атаковать. Не думаю, что одиночное заклятие нас сосчитало. Видимо, оно сработало на Люциуса, а я прошел в стороне и не наткнулся на него. Иначе я его бы почувствовал. Сейчас соорудим свою ловушку для тех, кто нас ожидает.

— Хорошо. Будь осторожен. Заклинание одноразовое, но очень изощренное. Похоже, работа самого Лорда. Посылаю к тебе штурмовую группу.

Зеркало погасло. Отбой связи.

— Нас обнаружили. Вернее, обнаружили вас, Люциус. Но они не могут знать, что это именно вы. Это похоже на модифицированное заклинание прибытия Главы рода. Если это так, то они решат, что явился Драко. Что ему что–то понадобилось. Артефакты там, или ценности спрятанные. Драко они будут брать живым, а то денежки пройдут мимо Лорда. Сейчас подойдет штурмовая группа, и начнем.

Все трое разведчиков растянулись на траве, отдыхая перед боем. Разведка не удалась. Теперь они просто бойцы.

Спустя десять минут Ремус предупреждающе прошептал:

— Идут. Громко идут, черт. Если среди Упиванцев есть оборотни — могут засечь.

— Штурмовой отряд прибыл, сэр.

— Тихо. Расставьте своих людей тремя группами. Как только Упиванцы осветят вход в мэнор, вы должны быстро ворваться через проход в защите и рассредоточиться полукругом. Пока не услышите мою команду, на освещенное пространство никому не выскакивать и заклятия не применять. Предупредите самым строгим образом своих людей. Мы вынуждены несколько поменять план операции. Атака по моему сигналу. До этого момента себя не обнаруживать!

— Слушаюсь, сэр!

— Действуйте, командир! Люциус, Ремус — приготовьтесь. Сейчас я сооружу для Упиванцев то, что они ожидают увидеть.

Спустя пять минут со стороны поваленного дуба к замку крадучись пробиралась худощавая фигурка. Она шла медленно и осторожно, часто останавливаясь и прислушиваясь.

Когда до дверей мэнора осталось не более тридцати шагов, замок вдруг вспыхнул огнями. Малфой–старший схватил Гарольда за руку и в отчаянии сжал ее. Магические огни ярко осветили фигурку. Волосы юноши лет шестнадцати ослепительно сверкнули белым в магических огнях. Ошибиться было невозможно — младший Малфой пожаловал в свой мэнор! Двери замка распахнулись и десяток темных фигур в плащах торжествующе взревели и бросились к пришельцу. Тот растерянно заметался. Повернулся в сторону ворот и, споткнувшись, упал, нелепо взмахнув руками. Упиванцы грохнули издевательским хохотом. Первые уже добежали до Драко и, хохоча, показывали друг другу на подростка палочками.

— Добро пожаловать, сэр! Малфой–мэнор счастлив видеть своего господина! Сейчас прибудут домовые эльфы, чтобы подмыть своего хозяина. Уж не обделался ли он от страха? Смотрите, да на нем школьная мантия! Наш школяр задохнулся от нечистокровной вони в Хогвартсе и решил вступить во владение!

Люциус коротко передохнул и облизнул пересохшие губы.

— Ну, наконец–то поняли! — раздраженно бросил Гарольд, — на настоящем Драко сейчас боевая мантия. Это иллюзия! Да отпустите же руку, наконец! Приготовились! Вперед!

Штурмовой отряд Эй — Пи уже рассредоточился полукругом перед входом в замок. Огни мэнора ослепили Упиванцев и они не могли увидеть маневра врагов и даже догадаться об их близости.

Тем временем командир Упиванцев, расталкивая своих бойцов, подошел к Драко и наотмашь ударил его по щеке. Рука прошла через иллюзию и, не ожидавший этого Упиванец, неловко покачнулся и повалился на землю. Это спасло ему жизнь.

Гарольд взмахнул двумя палочками одновременно. Из правой вырвалось рукотворное светило, взлетело на высоту ста ярдов и зависло, освещая весь мэнор беспощадным белым сиянием. Из левой палочки вырвалось огненное лассо и, охватив ближайшую группу Упиванцев петлей, перерезало их пополам. На уровне пояса. Вторая группа слуг Лорда угодила под общий залп штурмового отряда Эй — Пи. Бой начался.

Гарольд шел позади отряда. Малфой–старший возглавил основную группу, и скоро шум сражения переместился вглубь замка. Под разрезанными телами Упиванцев кто–то зашевелился и бойцы резерва извлекли из–под останков залитого кровью соратников командира Упиванцев. Знакомые черты. Ба! Да это же Гойл–старший. Приятная встреча.

— Отвечай быстро! Церемониться не буду. Сколько вас здесь?

— Много!

— Фламио!

Объятый огнем Гойл завизжал как свинья.

— Фините! Повторяю вопрос. Сколько вас здесь?

— Два… двад… цать… — Гойл задыхался от боли, — не надо огня.

— Кроме Упиванцев какая–нибудь нечисть еще есть?

— Нет.

— Дементоры? Гендхарвы? Великаны? Тролли? Отвечай!

— Зз… забыл! В мезонине оборотни. Фенрир там. Вчера обратился… голодный…

— Сука! Не дай Мерлин что — поплатишься!

Гарольд кинулся в замок. Холл, анфилада, зал, еще зал, еще лестница вниз. Стоп. Крики. Оттуда крики! Быстрее! Откуда здесь дым? Добежал. Хренассе?! И как его взять живым? Твоюсалазарадушумать!!! Уже двоих растерзал! Придется прикончить мразь, а жаль. Он у оборотней лидер. Он нужен живым. А, дементор все возьми! Пусть посмотрят!

Гарольд раскинул руки. Палочки скользнули в рукава. Кинжал Блэков, подвешенный над головой, метнулся в ножны. Все! Можно!

В глазах друзей и врагов плеснулся ужас, когда Гарольд окутался серым дымом, из которого вскоре показалась огромная лапа с кинжальными когтями. Дым рассеялся и огромная желто–серая тень с горящими глазами накатилась на гигантского волка–оборотня. Фенрир не отступил. Он оскалил окровавленные клыки и бросился на врага, но удар могучей лапы сразу же швырнул его в стену. Извернувшись в воздухе, оборотень попытался приземлиться на лапы и повис в воздухе. Жуткая пасть, напоминающая одновременно пасть дракона и тигра, схватила его за загривок. Черная кровь хлынула из прокушенной холки. Оборотень завизжал от боли и ужаса. Ничего подобного с ним никогда еще не случалось. Монстр опустил Фенрира на пол подземелья и придавил когтистой лапой. Затем повернул окровавленную морду к замершим от ужаса бойцам Эй–пи и требовательно мотнул головой. Малфой очухался первым:

— Инкарцеро! — веревки опутали Фенрира. — Инкарцеро! Инкарцеро!

Сивый напоминал уже бабушкин клубок ниток, а потрясенный аристократ все никак не мог остановиться.

Чудовищный зверь снял лапу с оборотня и грациозно, как кошка, потряс ею — кровавые брызги полетели по подземелью. Теперь все могли подробно рассмотреть анимагическую форму своего командующего. Шестиметровое поджарое тело тигра с переливающимися буграми мышц под толстой полосатой шкурой. Четыре метра в холке. Заостренная голова с кошмарной клыкастой пастью. Тяжелый хвост с огромной колючей кистью на конце. Мощные передние лапы, которым позавидовал бы любой дракон. Острые, как сабли, когти с металлическим блеском.

Несмотря на огромный вес и гигантские размеры, двигался монстр с истинно тигриной грацией и скоростью. Довершали изысканный образ магического зверя огромные зеленые кошачьи глаза. Не вызывало сомнений, что ночная темень для этих глаз — не помеха.

Все заворожено уставились на зверя. Люпин отчаянно рылся в памяти, но не мог вспомнить название монстра. Малфой застыл над связанным оборотнем. С конца его палочки еще летели красные искры.

Зверь отпрыгнул в дальний угол подземелья и окутался серым дымом.

— Вашу мать! Люциус! Марш наверх устанавливать базовую защиту! Люпин! Бери людей и выстави охранение. Раненых и погибших собирайте! Лорда дожидаетесь? Чего застыли? Альфина* никогда не видели?

«Альфин!!! Твою мать!» — стукнуло в голове у Ремуса уже на бегу. С ума сойти!

*Альфин — магическое существо в виде огромного тигра с мордой и лапами дракона.

Наилучшая картинка Альфина из моей коллекции здесь: #

К сожалению, автор этой картинки мне не известен. А жаль.

Глава 76

«…Тебя послал враг Редла?

— Да.

— Он могущественный жрец?

— Да.

— Он сильнее Редла?

— Да.

— Почему он не может убить вашего змеиного жреца?

— Ммм…

— Понимаю… Редл, все–таки, рассек свою вечность на отдельные ленты, и твой хозяин не видит их! Можно отсечь одну ленту — он перепрыгнет на другую, а слепой не узрит ее… дай подумать.

Пауза.

— Древние учат нас — ищи противоядие в самом яде.

— Не понимаю…

— А тебе и не обязательно.

Руна горит в руках жреца.

— Протяни правую руку ладонью вверх.

Руна гаснет в руке Малфоя.

— Передашь эту руну своему жрецу вместе с моими словами. Это поможет ему найти все ленты Редла. Сколько ты привез денег?

— Сто тысяч галеонов.

— Подписывай чек, и скажешь своему жрецу, что этого мало. Пусть пришлет еще сто тысяч. Передадут так же, как предупреждали о тебе. Все. Иди…»

Гарольд вынырнул из воспоминания Люциуса. Помотал головой. Зевнул. Откровенно и от души. Надо поспать. Пошел в спальню. Хлопок.

— Добби, иди к чертовой матери! Я, наконец, прочитал хроники Рода Поттеров. Мои предки на ночь колпак не одевали. Отправь его Малфоям. И пусть они его натягивают на ночь хоть на голову, хоть на… в общем — разберутся сами. Оставь пижаму и марш отсюда. Меня беспокоить только в целях самоубийства. Утром буди в восемь.

Добби шмыгнул носом и бесшумно исчез. Может ведь, засранец, и тихо аппарировать, когда захочет. Спать, спать… спать… спать… не спится, твою мать! Думал, только голову до подушки донесу. Донес. А она забита черти чем! Надо было сразу укладываться, как вернулся. И так закончили только к трем ночи. Точнее, я закончил. А им там еще возиться и возиться. Хорошо, что мэнор магию Блэков не отверг. На одной защите Малфоев далеко не уедешь. Да еще половину этой защиты Лорд знает наизусть. А теперь два контура защиты — и жить можно. Нарцисса аж помолодела от радости. Хорек, оказывается, улыбаться умеет по–человечески, а не только губы растягивать. А Фенрир уже в Визжащей хижине. На полочки любуется. Цепями обмотанный, как корабельный якорь. Прям волчарня какая–то, а не хижина. Люпин там полнолуние пережидал, а теперь Сивый. Твою мать! Как это? А Люпин— то почему на ногах, а не на лапах?! И не заметил никто, и не понял никто! Гарольд рывком сел и схватил Сквозное зеркало:

— Северус, ты в Малфой–мэноре еще? Как там Люпин? Чего расставляет? Караулы? А луна сегодня какая?

— Епамать! Сейчас проверю! — Снейп погасил зеркало.

Гарольд бросил зеркало на кровать. Что за ерунда? Люпин перешел опять на Волчьелычное зелье? Снейп ничего не говорил, и, судя по реакции, он и сам недоумевает. Подождем. Какой день полнолуния? Второй! Наконец заскрипело зеркальце. Северус. Щурится. Удивлен.

— Даю зеркало Люпину. Пусть сам рассказывает.

— Гарольд, я не говорил… ну как бы это объяснить… я научился избегать обращения.

— Люпин, не мямли. Ты в порядке?

— Да.

— Как это возможно?

— Ну, ты научил меня превращению в анимагическую форму. Это отлично помогало. А в прошлое полнолуние я заснул в анимагической форме, а проснулся в обычном человеческом виде. Подумал, что я во сне обратно трансформировался, испугался, но решил подождать. Только спустился в подземелье и заперся, чтобы не рисковать. Часа через три наступило ощущение, что начинаю обращаться в волчий облик. Тут меня как толкнуло — я быстро превратился в собаку и обратно. Чувствую — отпустило. Не пытаюсь обратиться в волка. Так и пошло. Накатит — обращусь в собаку на минуту, и обратно. Несколько часов никаких проблем. Только, чтобы поспать, ухожу в комнату с мощной дверью и превращаюсь там в собаку. Второе полнолуние уже. Хотел рассказать, когда буду уверен, что это не случайность. А тут Фенрир, получается, меня сдал невольно.

— Великолепно, но на твоем месте, Люпин, я бы подумал, что слишком рискованно идти в бой в таком нестабильном состоянии. Да и маги рядом подвергаются опасности по твоей милости, — Снейп хмурился. Его выговор звучал достаточно жестко.

— Ты не был, Северус, на моем месте, и радуйся…

— Мне и своего места хватает…

— Эй! Хватит! Я все понял. Ремус, найдите время для отдыха. Мне кажется, что чем вы лучше контролируете себя, тем меньше шанс рецидива. Северус, а можно обнаружить ликантропный яд в крови?

— Разумеется. Волчьелычное зелье именно этот яд и связывает.

— Обследуйте Ремуса. Явление может оказаться еще интереснее, чем кажется.

Отбой связи. Все вопросы решались бы так же просто. Впрочем, еще неизвестно, решен ли вопрос. А заманчиво. Вылечить Сивого и отправить к собратьям. На расправу. Половину из них он же и покусал в свое время. А потом отправить Лорду останки. В коробке из под обуви…

* * *

Гермиона пришла на завтрак с небольшим опозданием. Ночью она долго болтала с Гарри. Они все никак не могли наговориться. Гарри наконец–то в подробностях рассказал о своей жизни у Дурслей. Гермиона была потрясена: в современном демократическом обществе абсолютно безнаказанно издевались над ребенком на протяжении десяти лет без перерыва! А потом еще четыре года на летних каникулах. Гермиона долго возмущалась и негодовала, а потом, заметив некоторое равнодушие Гарри к этой теме, рассказала ему о том, что видела его родственничков в Поттер–мэноре. Стоп, мысленно заорал Гарри. У Поттеров есть мэнор? С этого момента подробно, как только можешь. Гермиона добросовестно рассказала все, что знала. А знала она прилично. Гарри сначала задумался, а потом посетовал, что Гарольд не снабдил его всеми воспоминаниями. Гермиона тут же начала пылко осуждать Гарольда. Припомнила ему все, что могла, а под конец обвинила в гонениях на Дамблдора. Может, директор и был в чем–то неправ, но как можно отдавать на расправу Воландеморту великого мага? Мага, который столько лет помогал Гарри и защищал его.

Гарри слушал, не перебивая. А когда девушка выдохлась, хитренько спросил, помнит ли она все свои разговоры с великим магом? Ну разумеется, пылко ответила Гермиона. Каждый разговор с директором — событие, которое она бережно хранит в своей душе. Бережно, хмыкнул Гарри и замолчал. А потом неожиданно спросил, не обидится ли Гермиона, если он покажет ей разговор с Дамблдором, который она не помнит. Девушка недоуменно хмыкнула, но потом решила, что это какой–то розыгрыш, и весело согласилась. Гарри попросил ее закрыть глаза и не разговаривать, пока он не закончит. Внутренний взор Гермионы заполнил туман, Впрочем, он быстро рассеялся.

Гермиона с Роном бегут по замку. Они еще маленькие. Первый курс или второй. Навстречу — Дамблдор и какой–то незнакомый седовласый старец.

— Где Гарри? — Дамблдор очень зол. Очки–половинки только что молнии не мечут.

— Он пошел за камнем. Один. Мы бежали за вами…

— Николас, быстрее! А вы — давайте за нами.

Оба мага с невероятной скоростью исчезают на лестнице, ведущей на третий этаж. Гермиона бежит изо всех сил. Рон пыхтит сзади. Вот, наконец, и дверь. Гермиона распахивает ее. Дамблдор левитирует Гарри над полом — мальчик без сознания. Второй маг идет сзади. Директор на ходу поворачивается к нему:

— Николас, очень удобный момент, чтобы вывести камень из–под надзора министерства. Сейчас поднимемся ко мне и составим акт об уничтожении. Значит, дело было так. Квирелл похитил камень. Мы его попытались задержать, но в схватке, в которую сдуру вмешался неумелый Поттер, камень получил тяжелые магические повреждения и стал опасен. Камень убил Квирелла, а мы были вынуждены уничтожить ставший опасным артефакт. А потом…

— Альбус, мы не одни!

Дамблдор резко повернулся. Досада лишь мелькнула на его лице и быстро уступила место обычной добродушной улыбке:

— Быстро бегаете, гриффиндорцы. Молодцы.

— Альбус, они слышали.

Директор, по–прежнему добродушно улыбаясь, произнес:

— Это поправимо. Ну, герои, смотрим на меня. Три–четыре! «Обливиэйт!»

Белый туман вновь окутал девушку.

«Это все, что я хотел показать».

Гермиона открыла глаза. Она была ошарашена.

— Что это было? — спросила она вслух на всю спальню, и тут же опомнилась. — Ой!

— Гермиона, хорош во сне болтать! Вот дал дементор соседку, — пробормотала Парватти, повернулась на другой бок и снова заснула.

— Это шутка? — мысленно обратилась она к Гарри.

— К сожалению, нет.

— Гарри, это невозможно! Я прекрасно помню этот день.

— Заклинание Обливиэйт стирает память и позволяет создать ложные воспоминания.

— Зачем это Дамблдору? И откуда у тебя мое воспоминание? Ты ведь не обладаешь темными способностями Гарольда!

— Стертые воспоминания были здесь всегда. Только не в твоей памяти, а в подсознании. Это совсем рядом со мной. Они — как сосуды или капсулы. Я почувствовал эти капсулы и смог открыть одну из них. Получается, что стирающее заклинание не удаляет воспоминание, а переносит его в подсознание.

— Гарольд может знать об этих стертых воспоминаниях?

— Он же сумел пробраться в подсознание к тебе. Точно знает!

— Я спрошу у него…

— Ему может не понравиться.

— Не спорь, пожалуйста. Обязательно спрошу!

— Я могу послушать?

— Конечно.

И Гермиона закрыла глаза.

Теперь она, стоя в большом зале, пожирала глазами преподавательский стол. Гарольд взглянул на нее раз, потом два. Гермиона помахала в ответ рукой. Гарольд вышел из–за стола к ней, избавляя девушку необходимости при всей школе подниматься к преподавателям.

— Что случилось?

— Надо переговорить. Очень надо!

— Где, когда?

— Может после завтрака в Выручай–комнате?

— Хорошо. Встречаемся у доспехов через полчаса.

Гермиона повернулась и пошла к столу Гриффиндора. Студенты внимательно наблюдали за девушкой. Хмурилась Джинни, но и то — как–то неуверенно. Остальные смотрели с доброжелательным интересом. Гарольд слегка отдалился от своего факультета, и наиболее любопытные рассчитывали поживиться новостями у Гермионы. Девушка поздоровалась со всеми, села и подвинула к себе термос с овсянкой. Внимание ее привлек Рон. Она даже прекратила жевать.

Не обращая ни на кого специального внимания, Рон резал сосиски ножом, держа его в правой руке! В левой руке он держал вилку, на которую элегантно накалывал сосиски — и они больше не разлетались по залу. Пардон, а почему вилка не зажата в правом кулаке? Почему пальцы левой руки не ныряют в тарелку на помощь вилке? Убиться веником! Что это с Роном происходит?

— Э–э–э, здравствуй, Рон.

Следовало ожидать, что Рон ответит в своей манере с набитым ртом, щедро одаряя соседей фрагментами сосисок и соуса. Но не тут–то было. Рон положил нож и вилку, вытер рот салфеткой (!), вежливо привстал и ответил:

— Рад приветствовать тебя, Гермиона. Как самочувствие? Выглядишь неплохо.

Рон сел, вытер другой салфеткой взмокший лоб и сосредоточился на культурном приеме пищи. Гермиона растерянно посмотрела по сторонам. Народ, стараясь не попадаться Рону на глаза, тихо угорал от смеха. Дин Томас и Симус Финниган держались за стол, чтобы не упасть от сдерживаемого хохота. Джинни, сидя через два места от Рона, делала плавные пассы руками, приглаживая воображаемые вихры, картинно вздыхала, перекладывала нож и вилку из руки в руку, и время от времени остервенело пилила и колола воображаемую сосиску, до предела оттопыривая мизинцы обеих рук. Дин, наконец, не выдержал и полез под стол, задыхаясь от смеха. Рон снизошел до отвлекающего его от трапезы пустяка и скользнул взглядом по столу. Но ничего, заслуживающего внимания, не обнаружил и начал аккуратно нарезать десятую сосиску. Гермиона покачала головой, но решила пока ничего не уточнять. Сейчас ее интересовал разговор с Гарольдом. Остальное могло подождать.

Глава 77

Дамблдор закончил читать очередной номер «Пророка». Вздохнул.

— Ну, вот. Поттер отбил у Лорда Малфой–мэнор. Схвачен Гойл и Сивый. Широко шагает мальчик! И штаны рвать не собирается. Эх, знать бы заранее. Гарри плясал бы под мою дудку. А теперь… Спасибо еще, что вонючие газетчики мое имя не склоняют. Кстати, а почему собственно? Кто мешает это сделать Поттеру? Ну, пока я был у Лорда — понятно. Лучше жертва сил тьмы, чем отступник. А потом? Ведь кентавры видели меня. Видели на свободе с домовиком. Ох, неспроста они там появились. Искали Гринни? Возможно. Ясно, что не меня. Если искали Гринни и знают, что я нашел его, тогда Поттер понял, что для меня этот домовик важен. Догадается он связать это с хоркруксами? Да не дурак он вроде. Совсем не дурак. И Снейп там где–то болтается. Подскажет. Тогда как это надо понимать? Дементор побери! А ведь это, чего доброго, приглашение к танцу. Похоже, Поттер ждет, что я приползу к нему с извинениями и хоркруксами в зубах. А я приползу? Можно попробовать. Если поверит, можно попробовать уменьшить количество претендентов на власть в Британии. Беда в том, что с Лордом договариваться легче, чем с этим идеалистом. Запачкать я его толком не успел. Жаль. Ну ладно. Для начала надо заинтересовать мальчишку. Хотя это уже сделал Лорд. Поделился своей бедой со щенком. Дескать, директор забрал у него кое–что ценное. Можно сказать — прямым текстом обозначил. Вот поэтому и молчит «Пророк». Тогда за дело. Для начала надо записать подлинное воспоминание с хоркруксами и подбросить его в Хогвартс.

— Гринни! Мою дорожную мантию и плащ. Приготовься перенести меня в ваш храм.

* * *

Гарольд встал из–за стола. Грядущий разговор с Гермионой испортил ему настроение. Как правильно разговаривать с человеком — носителем твоего хоркрукса? Да еще если это твоя хорошая школьная подруга? Хотя ее последние поступки заставляют задуматься о том, числит ли она его другом или считает помехой для своего карманного Гарри? Да и он вспоминает о ней, только когда видит, да и то не всегда с удовольствием. А теперь и подавно. Из–за этого хоркрукса его соратники могут потерять к нему доверие, а уж как обрадуется Воландеморт, если ему станет известно про новую роль Гермионы!

«Мальчик — Который-Все — Не-Сдохнет создает темнейшие артефакты в погоне за бессмертием! Борьба между Лордом и Поттером — всего лишь конфликт двух лидеров за доминирование в магическом мире. Никакой борьбы Добра и Зла. Обычное выяснение, у кого волшебная палочка толще. И длиннее».

И не отмоешься. Обыватели отшатнутся сразу. Враги поднимут шумиху. Соратники отвернутся и потеряют надежду. Чистокровная молодежь будет размышлять и выбирать между Черной меткой и Непреложным обетом. Вот так.

Ноги автоматически принесли Гарольда ко входу в Выручай комнату. Грейнджер уже добилась появления двери и стояла на пороге в ожидании собеседника. Гарольд, насупившись, вошел вслед за ней.

Выручай–комната сегодня превзошла саму себя. Теплый летний день. Изящная летняя беседка в окружении цветущих зарослей. Удобные кресла. Столик. Ваза с букетом. Гладиолусы. Видимо, это любимые цветы Гермионы. Романтическое свидание, да и только. Гермиона садится в кресло и с интересом оглядывается.

— Очень мило. Я просила комнату дать место для деликатной беседы.

— Понятия деликатности у Выручай–комнаты оказались на средневековом уровне, — усмехнулся Гарольд, присаживаясь, — впрочем, ты права, очень мило. Я слушаю тебя, Гермиона.

— Не торопи. Или ты, как всегда, спешишь?

— Я пришел сюда, чтобы выслушать тебя, думаю, этого достаточно.

— Ну да, ну да. Оторвался от важных забот, бросил магический мир на произвол судьбы, и все из–за моих ничтожных проблем.

— Гермиона, — мягко, но с легким радражением остановил ее Гарольд, — давай говорить о том, о чем мы будем говорить, и не будем заниматься взаимными упреками.

— Ну да, я забыла, что провинилась перед Избранным.

— Гермиона, ты позвала меня, чтобы поругаться? Хорошо. Четко и внятно выскажи свои претензии ко мне. Я слушаю.

— Даже не знаю, с чего начать. Все эти твои непостижимые способности, твоя власть, богатство, сила. Твои титулы. Твои замки. Все это вскружило тебе голову. Ты перестал замечать друзей. Ты начал использовать темную магию. Рассказывают, что ты уже убивал магов. И я верю этим слухам. В Хогсмите на моих глазах ты отрубил заклинанием руки Упиванцу, хотя рядом стояли авроры — и это их работа. Джинни рассказывала, что она подслушала, как Билл говорил отцу про схватку в Косом переулке. Ему поведали гоблины, которые были потрясены жестокость расправы! Гоблины! Ты мог обезвредить тех магов. Мог просто убить, а ты их заживо раздавил! Ты испытывал удовольствие?»

«Осторожнее, Гермиона!»

— Дальше! Твой рассказ о расправе над Хвостом поверг меня в ужас! Ты со смехом подробно рассказал, как сварил в кипятке анимага! Гарольд, это не смешно! Кое–кто из нашей гостиной дружен со слизеринцами. Точнее, со слизеринкой. Тайно, разумеется. Малфой появился в школе с опозданием на две недели. Он был, как в шоке. Не знаю, где и как вы пересеклись, но он категорически запретил всем слизеринцам проявлять по отношению к тебе враждебность, или, не дай Салазар, агрессию. Его спросили, почему. Ответ полностью совпал с моими наблюдениями. Малфой сказал, что ты — монстр!

«Осторожнее, Гермиона!»

— Да замолчи ты! Я решила — и скажу ему все до конца! Кто еще посмеет ему все высказать?

— Гермиона, ты чего?

— Это было сказано не тебе. А теперь — тебе. Привидения замка непонятно как почувствовали твою новую сущность. Сумрачный Лорд! Спасибо не Темный, хотя разница по смыслу не велика! Они слушают тебя. Они, по слухам, присягнули тебе на верность. Приятно иметь в подчинении призраков, ваша Сумрачность? Преподаватели в смущении. Вроде Поттер за правое дело, но министр похищен, директор Хогвартса похищен, власть у Хмури, а Хмури за пазухой у Избранного. И вообще, кто тебя окружает, Гарольд? Оборотни, параноики, бывшие Упиванцы — от Снейпа до Малфоя. Отличная компания! Твой главный советник — Северус Снейп. Человек, который служил Воландеморту. Потом предал его. Потом служил Дамблдору. Предал его. Теперь служит тебе. Дураку понятно, чем это закончится. И наконец, хоркрукс. Я понимаю свою вину в случившемся и раскаиваюсь, но создание хоркрукса невозможно без убийства. Свежего убийства. Чья смерть расколола твою душу? Отвечай! Я должна это знать!

— Как я понял, мы здесь втроем. Это твой первый выход в свет в двойной душевной комплектации?

— Как ты смеешь…

— Смею! Молчи и слушай. И он пусть слушает. Покончим с этим вопросом раз и навсегда. Не нравятся мои знания, умения, сила и положение? Удивила, не скрою. Темному Лорду тоже не нравится. Причем, очень не нравится. И всем его приспешникам тоже. Странные у тебя единомышленники, Гермиона, не находишь? Друзей перестал замечать? Но ведь не предал никого из них. И не подставил. Я даже не нагибаю вас, хотя есть, за что.

— И за что же? Интересно послушать!

— Дети вы еще. Дети! Взрослеть не хотите, и другим не рекомендуете. Живете в вымышленном мире. Смотрите в рот всем, кому не лень вас дурачить. Набор жизненных ценностей вы заучили намертво из хартии о правах человека. И неважно вам, что не все люди — люди. Что почти все, кто вами правит, исповедуют правило: «Человек человеку люпус эст!». И разница между Воландемортом, Дамблдором и Фаджем не так уж велика. Одни убивают вас Авадой, а другие подставляют вас под Аваду. О первых вы говорите — тиран. Про вторых — политик, юрист, чиновник, толстосум. А это все тузы из одной подлой и крапленой колоды, и в разных сочетаниях они всегда смогут командовать, управлять или манипулировать вами. Невозможно пытаться что–то изменить в этом мире, сидя на жопе ровно. Невозможно. Нельзя воевать, не убивая врагов. Нельзя работать, не пачкая рук. Нельзя руководить, ни за что не отвечая. Да, я научился убивать. Первым был Хвост. Просто подвернулся под руку. Выслеживал меня и моих дражайших родственников, чтобы отправить к Воландеморту. Я хотел убить его Бомбардой, но промахнулся, и пробитая труба плеснула на него кипятком. Не жалею. Он получил по заслугам! Потом у меня был шанс убить Воландеморта. К счастью, я промахнулся.

— К счастью? Гарольд, ты сошел с ума…

— Нет, Гермиона, я просто научился смотреть чуть дальше своего носа. Я могу продолжать?

— Изволь.

— Силы, которые я получил, достались мне не даром. Каково было потерять сознание на Тиссовой улице у Дурслей и очнуться в Паучьем тупике на кушетке у Снейпа?

— Как — у Снейпа?

— А вот так! Именно он спас меня от неминуемой смерти, когда Дамблдор фактически отдал меня на расправу Лорду. Именно он с риском для жизни добыл магические артефакты родов и разыскал Поттер–мэнор. Под его руководством я сделал самые первые и самые важные шаги в овладении новыми магическими силами. Именно это сальноволосое чудовище последовательно выручало меня из ситуаций, в которые я неизменно попадал. Я, кстати, серьезно переоценил его поведение в школе. Он, конечно, третировал меня и моих друзей, но никогда реально не причинял вреда — в отличие от нашего уважаемого директора.

— Какой же это вред тебе причинил директор Хогвартса? Как я помню, он носился с тобой, как с драгоценностью. А твои обвинения в предательстве надо еще доказать.

— Какой вред? Дай подумать. Ну, вот например. За пять лет, проведенных мною в Хогвартсе, директор стирал и подправлял мне память четырнадцать раз.

— Как… тебе известно… откуда ты знаешь?

— Судя по твоему лицу, это и тебе известно. Наверняка мой младший обнаружил что–то. Теперь понимаю! Ты жутко раздражена этим открытием и наговорила мне две бочки дементоров, чтобы я рассердился, проговорился и рассеял тем твои сомнения. Умно. У тебя получилось. А я‑то еще думаю, что это она затеяла свару на пустом месте? Вроде за завтраком я никого не поджарил и магловской крови не пил. Ну и какое же воспоминание тебя рассердило? Как мы с тобой и Роном принесли по просьбе директора пинту яда василиска из Тайной комнаты? Или как директор помог Питеру Питегрю сбежать от Гремучей ивы? А может — как Дамблдор помогает Николасу Фламелю скрыть от министерства философский камень? А, нет, я понял! Тебя рассердило воспоминание о том, как Дамблдор внушает тебе и Рону, что вы созданы друг для друга?

— Гарольд! Это невозможно!

— Почему? Для Великого Светлого мага нет ничего невозможного! Его даже Воландеморт боится, такая он мразь! Тебе он промыл мозги перед Рождеством, перед тем, как посадить на «Ночного рыцаря и отправить на Гримо 12. А Рону — после Рождества, когда он вылез из «Ночного рыцаря» и пришел в Хогвартс.

— Но зачем это ему было нужно?

— Ну, это просто. Он тогда уповал на то, что Снейп научит меня окклюменции, и я еще буду пригоден для дальнейшего использования. Но любые сильные эмоции мне при этом обучении категорически противопоказаны. Директор, регулярно просматривая мысли моих ближайших друзей, обнаружил, что ты все чаще, так сказать, мысленно «прислоняешься» ко мне. Вот он тебя и… того… «отслонил». И «прислонил» к Рону. А Рона к тебе. Внушение действует по времени недолго, но обновлять его директору и не потребовалось. Окклюменция тогда не пошла. Лорду удалось ментальными атаками разрушить процесс обучения. Я тогда думал, что виноват Снейп. Ан, нет. Это была последняя схватка между Дамблдором и Воландемортом за Избранного. Дамблдор проиграл и сдал меня с потрохами. Ведь в моем присутствии его личная безопасность была под угрозой и это директора не устраивало. Но я думаю, он хорошо поторговался с Лордом за мою голову при обсуждении своей роли в будущем мироустройстве Британии. Поэтому, когда на меня вышла Чжоу, Дамблдору уже было глубоко наплевать. Он заставил забыть нас всех про эти внушения. Тут он четко рассчитал, что Рон мне все расскажет о своей, блин, народившейся любви.

— Гарольд, это чудовищно! Я никак не могу поверить! Ты говорил о предательстве Дамблдора, а мне казалось, что есть другое объяснение. Но теперь… Боже, как это гадко! Меня как в грязи вываляли. Что же мне теперь делать? Я не могу поверить и не могу не верить. Я получила этой ночью подтверждение твоих обвинений. От… от…

— Я понял. От Гарри. Давай внесем ясность в этот вопрос. Тем более что все очень сложно. Вы как там договорились? Он слушает нашу беседу?

— Да.

— Это хорошо. Ему тоже надо многое усвоить. Вы готовы слушать? Только спокойно и без эмоций!

Гермиона на несколько секунд закрыла глаза. Потом открыла, вздохнула и кивнула головой:

— Мы слушаем.

— Ты спросила, на чьей смерти создавался хоркрукс. Я решил ответить. Накануне нашей памятной встречи я допрашивал некроманта. Это давний слуга и помощник Лорда по самым мерзким делам. На его совести создание инферналов, которые наводили ужас на все живое в первую войну. Он — непременный участник всех рейдов Лорда, которые всегда отличались запредельной жестокостью. Он главный участник нападения на Поттер–менор. Мои родители лишились тогда защиты родового замка и вскоре погибли в результате предательства. Я был потрясен своими открытиями, и на некоторое время потерял над собой контроль. Некромант упорно сопротивлялся моему проникновению в его сознание. Я взбесился и ударил его мощнейшим темным заклинанием, поэтому он умер. К сожалению, при этом присутствовал Малфой–младший. Я его взял с собой в воспитательных целях, но перегнул палку. У Драко остались настолько незабываемые воспоминания, что он сделал внушение своим слизеринцам.

— Отчего умер этот некромант?

— Тебе нужны подробности? Ты уверена? Ну смотри, сама настояла. У него вскипели мозги. В голове. Спокойнее. Может, тазик? Уже лучше? Больше не проси подробностей. Я же говорю, что не контролировал себя. Сделанного не воротишь. И опять–таки — я не жалею и не раскаиваюсь.

— Далее, — продолжил Гарольд, — ментальность Гарри создана из отрезка моей ментальности от рождения до конца пятого курса. Гарри не обладает моими знаниями и магической мощью. И если знания я еще могу передать, то магическую мощь — нет. Почему, я объяснять пока не буду. Это слишком опасная тайна, чтобы делиться ей. Прошу не возражать и не перебивать. Собственно, осталось только обсудить, нужны ли Гарри мои знания. И если да, то какие именно?

— Ему ничего не надо.

— Не торопись и не решай за него. Это противоречит твоим принципам.

Гермиона покраснела.

— Но в чем ты права, так это в том, что от твоего решения зависит все. По некоторым причинам я могу передавать Гарри знания только через тебя. Иначе говоря, я могу передавать знания только вам обоим. Не торопитесь. Обсудите все. Просто помни, что если мне не суждено добиться намеченной цели и я погибну раньше — он может оказаться совершенно не готовым к серьезной борьбе.

Гарольд встал. Гермиона тоже поднялась. На лице девушки было написано смятение. Гарольд шагнул к ней и легко коснулся губами лба.

— Ты слышишь меня? Удачи тебе, мой единственный родственник. Гермиона и Гарри — берегите друг друга!

Он резко повернулся, взметнув мантию, и вышел из комнаты. Гермиона с выражением муки на лице проводила его взглядом.

Глава 78

Дамблдор отпустил руку Гринни и шагнул под своды странного зала. Его стены из ярко–голубого камня прорезали яркие прожилки желтого металла. Даже несведущий маг сообразил бы, что это золото. Источника света не видно, но мягкое сияние разливалось по потолку. Массивный черный постамент посередине зала был его единственным украшением и мебелью одновременно. В идеально круглом помещении диаметром тридцать ярдов не было ни одного выхода, окна или отдушины. Лишь на стенах с двух сторон от постамента темнели небольшие ниши. Дамблдор подошел к одной из них и протянул руку. В нише возникла подставка с небольшим прозрачным сосудом и горкой ограненных самоцветов рядом с ним.

— Гринни, говори. Я готов, — Дамблдор скосил глаза на соседнюю нишу, в которой стоял его домовик. Перед эльфом была такая же полка с сосудом и самоцветами.

Стоять директору было неудобно. Приходилось нагибаться в три погибели, чтобы видеть предметы в нише. А вот Гринни стоял комфортно — очевидно, что эти ниши предназначались не для людей.

— Господин, сегодня аквамарин, александрит, аметист и флюорит, — проговаривая названия камней, Гринни выбирал соответствующие и складывал в сосуд. Дамблдор тоже положил три названных камня в сосуд и замешкался с последним.

— Гринни, какой из себя флюорит?

— Фиолетовый прозрачный камень в виде двойной пирамидки, господин.

— Странный камень. Что он у вас символизировал?

— Ничего, господин. Он сам по себе оружие. Все сердечники световых пик сделаны из этого камня.

— Световые пики? Они поражали врагов? Как?

— Они выбрасывали свет, который прожигал все насквозь.

— На каком расстоянии?

— Расстояние не имеет значения. Главное, видеть цель, господин.

— И ты, конечно, опять не знаешь, откуда у тебя эти знания.

— Нет. Не знаю. В Хогвартсе эльфы мне сказали, что у меня редкий дар предков.

— Это я и сам понял, — пробормотал Дамблдор, укладывая последний самоцвет, — там внизу есть такие пики?

— Да, господин.

— Будем возвращаться, возьмешь с собой две штуки.

— Слушаюсь, господин.

Когда выбранные камни легли на свое место, эксдиректор и слуга отступили на несколько шагов и повернулись лицом к постаменту. Самоцветы в сосудах одновременно вспыхнули. Ниши выбросили к центру зала снопы искр, и он погрузился в темноту. Спустя несколько секунд свет вспыхнул вновь. Пустой постамент обрел изваяние, что Дамблдора совсем не удивило. Очевидно, он наблюдал все это не в первый раз. Итак, на постаменте стояла скульптура. Скульптура эльфа. Но даже после беглого взгляда на эту скульптуру, язык не поворачивался назвать этого эльфа домовым. Это был явно не домовой эльф. Гордая осанка, пропорциональная фигура, правильные черты лица. Остроконечные хищноватые глаза. Умные. Бесовски умные и проницательные глаза. Хорошо, что эльфийская раса не устояла в борьбе с природой. У гоминид не было бы и тени шанса занять их место на планете.

— Открывай, Гринни.

— Да, господин.

Домовик пал на колени, протянул руки к стопам каменного эльфа, наклонил голову и произнес фразу на незнакомом языке. Дамблдор коснулся виска, фиксируя запись этой фразы. Статуя издала неприятный скрежещущий звук, а за постаментом между нишами открылась арка ведущего вниз прохода. Гринни в сопровождении хозяина вошел в нее и через мгновение проход закрылся.

* * *

— Ваше Темнейшество, командующий Мальсибер прибыл по вашему приказу.

— Пусть войдет.

Мальсибер вошел и низко поклонился.

— Я позвал тебя для срочного поручения.

— Я счастлив исполнить волю Лорда Судеб!

— Мои шпионы обнаружили место, где прячется Дамблдор. Ты должен организовать засаду. В его дом вам не попасть. Единственное место, где его можно схватить — площадка перед домом. Там открытое пространство, до ближайших укрытий метров двести. С этой площадки он иногда аппарирует. И на нее же возвращается. Дождитесь, пока он покинет дом и аппарирует. Замаскируйтесь и ждите его возвращения прямо на площадке. При его появлении поставьте противоаппарационный щит. Массовый залп Ступефаев в сочетании с двумя десятками Экспелиармусов помогут взять его живым. Все три заклинания должны быть выполнены одновременно. Иначе ничего не получится. Ждать, возможно, придется долго. Организуй две группы из состава пещерного отряда по пятьдесят бойцов в каждом — взять Дамблдора можно только числом. И пусть меняют друг друга каждые сутки. Действуй. И передай Нотту — пусть готовит подземелье. Через пару дней начнут поступать первые группы инферналов. Но предупреди его, что если я почувствую вонь в резиденции, то поселю его самого с инферналами до конца войны. А воевать нам долго. После Британии еще вся Европа на очереди.

— Будет исполнено, Ваше Темнейшество.

— Иди. И помни. Дамблдор мне нужен ТОЛЬКО живым.

* * *

Гермиона сидела в библиотеке. Перед ней лежала толстая книга с интригующим названием «Разделы магического познания. Классификация. Термины и определения. Проблемные вопросы». Длинный свиток пергамента перед уже пестрил выписками. Девушка еле слышно бормотала:

— Магия фамильная. Область применения. Соответствие магическому законодательству. Читать будем или сразу вычеркнуть? Так мы со списком и за неделю не управимся. Магия стихии огня. Конфликты с декретом об охране окружающей среды. Вычеркиваем? Опять? Ладно, ладно! Гарольд тоже огонь любит. Так врезал огненным заклятием по холму, что тот чуть в Ирландию не убежал. Магия стихии воды. Проблемы нарушения оборота воды в природе. Это точно не надо. Хорошо, оставлю, но запишу во вторую очередь. Магия эльфов. Угрозы и риски при изучении. Вычеркиваю. И не спорь. Магия земли. Интересно. Один из разделов — травология, второй — магические существа, третий — магия минералов, четвертый — некрология. Этого еще не хватало. А некрология из чего состоит? Некромантия и некрокинетика. Черт, темнее не придумаешь! Вычеркиваю. Если Гарольд будет настаивать, то можно посмотреть только на счет защиты. Магия воздуха. М-да. От теории перемещений до полетов на метле. Конечно, пишу. Интересно. Получается, мы в Хогвартсе изучаем примерно треть разделов магии, а остальные только фрагментарно: отдельные заклинания или магические навыки. Например, аппарация. Или полеты на метле. И классификацию по видам магии нам никто не объяснял. Загадочно. Надо будет спросить у профессора Макгонагал…

— Приветствую, Гермиона. С кем ты разговариваешь?

Девушка быстро обернулась. За спиной стоял Рон Уизли собственной персоной.

— Что читаешь? — Рон протянул руку и перевернул книгу, заглядывая на обложку. — Умеешь ты выбрать книжку. Я бы уснул на второй странице.

— Эээ… я пишу эссе по магической классификации. А разговариваю… я не разговариваю, а проговариваю новые термины. Некоторые такие сложные, что надо повторить несколько раз, чтобы запомнить.

— Память у тебя, Гермиона! Завидую. А я учу, учу. Ни черта не запомнить.

Девушка посмотрела на книгу в руках Рона. «Геральдика магических родов».

— А что ты учишь? Мы ведь не изучаем геральдику.

— Тебе просто, а я должен знать геральдику и родословные чистокровных родов. Это, как его… ноблесс оближ. Надо, в общем, и все тут.

— Рон. Положение обязывает к чему? Ты всегда говорил, что это предрассудки, что чистокровность для тебя ничего не значит. А стоило твоей семье получить наследство, и ты ходишь с книжечкой и учишь историю чистокровных родов. Спешишь присоединиться к аристократии?

— А что в этом плохого?

— А что хорошего? Будешь смотреть сверху вниз на полукровок и таких же, как я, грязнокровок? Будешь помыкать эльфами? Будешь презирать маглов и все с ними связанное?

— Послушай, Гермиона, я наверно чего–то не понимаю. Ну, взять хотя бы Поттера. Глава двух магических родов, владелец замков и мэноров. Денег больше, чем у кого бы то ни было. Смотри, как он начал одеваться, как научился говорить и вести себя. С ним считаются, его слушают. Дак что, ему можно, а мне нельзя? Чем я хуже? Я не Избранный, но мне это и не надо. Нет никакого желания гоняться за слугами Лорда с риском получить Аваду в лоб. И Поттер, как рассказывает отец, ведет дело к всеобщему примирению.

— Что значит примирению? Мириться с Упиванцами?

— Ты что, речь Поттера в большом зале не слышала? Ее даже в «Пророке» напечатали на первой полосе. Тем Упиванцам, которые добровольно перейдут на сторону министерства, или там, на сторону Поттера, обещано избавление от метки, а потом по выбору. Или служба против Лорда под Непреложным обетом и амнистия после войны, или тюрьма по приговору суда.

— Визенгамота?

— Гермиона, ты чего, с Луны свалилась? Визенгамот временно распущен. Назначено несколько судей из бывших членов Визенгамота — им поручено вести дела по магическим и прочим преступлениям. А подписывает приговоры Хмури, как исполняющий за министра.

— Ммм… я болела, Рон. Долго пролежала в больничном крыле. А там газет не было.

— Все равно, странно как–то. Раньше ты меня шпыняла, что я ничем не интересуюсь и ничего не знаю, а теперь я тебе рассказываю, что и как.

— Я действительно много пропустила. Надо будет почитать последние выпуски «Пророка».

— Только учти, что не всегда «Пророку» надо верить.

— Сейчас это официальная газета властей. Хорошая власть или плохая — сразу видно по той информации, которую она дает. К тому же, не всякую информацию можно исказить. У лжи на макушке длинные ушки.

— Эээ… Гермиона, ты себя хорошо чувствуешь?

— Это поговорка немагического мира.

— Магловская.

— Немагическая.

— Ну ладно, ладно. Не хочу спорить. Говори, как тебе нравится. А по поводу «Пророка» родовая аристократия говорит, что более подлой газетенки и придумать трудно. Готовы лечь под любую власть. Сейчас подпевают Поттеру, а если победит Лорд — будут стелиться под Лорда. А еще Драко рассказывал, что…

— Драко Малфой? Поздравляю вас, Рональд Уизли! Наконец вы подобрали себе авторитетный источник для информации. Говорит и показывает информационный канал родовитых хорьков! Только у нас — самая чистокровная информационная вонь на весь магический мир!

Рон покраснел. Правда, было не понятно, от чего он краснеет — от стыда или злости.

— Малфой оказался вполне нормальным. Он ведет себя, как равный и не наглеет.

— Ты и есть ему ровня. Ты же аристократ! А ты случайно не забыл, что его отец личный враг твоих родителей?

— Так в том то и дело, что Люциус Малфой, после того как отказался от Лорда, прислал родителям письмо с официальными извинениями.

— Надеюсь, твой отец вернул письмо, не читая?

— Он хотел, но…в общем мама… ну… некультурно так поступать… главы магических родов не могут отказываться от общения, когда им приносят извинения… вот!

— Просто прелестно!

— Мама… папа ответил. Ну, в общем, они помирились. Мистер Малфой через день после ответа прислал родителям подарки и новое письмо. Там он просил о встрече по очень важному вопросу.

— Ну, еще бы! Он вам свой замок подарить случайно не собирается?

— Ну… в каком–то смысле… они встречались сегодня. Мама прислала Джинни сову.

— Где встречались? В Норе?

— Ну да. То есть, в Норастоун Хаусе. А, ты же не в курсе. Там у нас теперь трехэтажный дом. Покруче, чем у Блэков на Гриммо 12.

— Изумительно! Поздравляю! Теперь упырь на потолке не потревожит твой сон.

— Он, сволочь в новый дом перебрался и опять над моей комнатой засел. Никто не может выгнать. Даже Фред с Джоржем.

— Думаю, они не очень и старались. Ну и что надо Люциусу от свежеобращенного чистокровного семейства Уизли?

Рон заколебался, а потом выпалил:

— Только ты это… никому не говори пока. Малфой предложил обручить своего наследника Драко с нашей Джинни!

— Что–о–о?!

— Что–что. Ничего. Родители согласия не дали, но обещали подумать.

Гермиона подхватилась и, забыв книгу на столе, помчалась в гостиную Гриффиндора.

Глава 79

Утром из камина в главном фойе Хогвартса бодро вывалились близнецы. Студенты, присутствовавшие при этом явлении, рассказывали потом, что надзирающего за порядком у камина Филча чуть не хватил удар. Он бросился к близнецам в надежде затолкать их обратно, но Фред (или Джорж) помахал у него перед носом пергаментом разрешения, и несчастный завхоз кинулся искать профессора Макгонагал, чтобы предупредить о страшной рыжей опасности, нависшей над школой. Из–под потолка на близнецов спикировал Пивз и приветственно взмахнул своей шапкой.

— Здорово, Пивз! — хором воскликнули близнецы.

— Рыцарь Пауль Ивзер к вашим услугам!

— Ты не находишь, братец Фред, что в Хогвартсе что–то изменилось?

— Вне всякого сомнения, братец Джорж. При новой власти здесь полтергейстов жалуют рыцарским званием!

— Мы вовремя подоспели! — хором воскликнули Уизли.

Студенты, наконец, поверив, что это именно близнецы, начали приближаться, с восхищением глядя на легендарных героев.

— Друзья, у нас…

— Мало времени.

— Нам надо поспеть…

— На раздачу званий и титулов!

— Пойдет ли мне титул главы ордена Фойерверкуса, братец Джорд?

— Так же, как и мне звание Великого магистра ордена Шуток–И–Приколов, братец Фред!

— Это круто!

— А еще круче…

— Покупать у нас Всевозможные…

— Магические…

— Вредилки!

Братья помахали всем собравшимся и побежали вверх по лестнице, сопровождаемые Пивзом.

Навстречу им уже спускалась профессор Макгонагал. Филч с перекошенным лицом, задыхаясь и держась за бок, переводил дыхание на этаж выше.

Близнецы дружно поздоровались со своим бывшим деканом. Та, памятуя запомнившуюся встречу с Роном, пытливо всматривалась в близнецов в поисках новых черт и привычек. Ничего не обнаружив, она расспросила их о цели прибытия в школу. Нет, в убежище они не нуждались. Нет, возвращаться в школу они не намерены. Бизнес идет неплохо, спасибо. Нет, заниматься продажей своих товаров в Хогвартсе они, слава Мерлину, не намерены. Тогда что же привело их сюда?

— У нас есть новые разработки, которые мы хотели предложить министерству.

— Но Хмури…

— Послал нас…

— К Поттеру.

— Вот мы…

— И пришли.

— А кто вам выдал пропуск в Хогвартс? — Минерва была озадачена.

— Аластор и выдал.

— Точнее, распорядился выдать.

— Хорошо, пойдемте в мой кабинет. Оттуда я свяжусь с мистером Поттером.

Переговоры заняли немного времени. Гарольд был на месте и, не теряя времени, попросил проводить близнецов к себе. Провожать вызвался Пивз. Неизвестно, что успел по дороге рассказать полтергейст наследникам Мародеров, но близнецы стали серьезнее и фамильярничать с Поттером не решились. Впрочем, Гарольд сам встретил близнецов, как старых друзей.

— Привет! Какими судьбами? Рад видеть вас, ребята. Садитесь, рассказывайте. Как дела. Завтракали? Добби! Завтрак на троих!

— Ого! Нас тут еще и накормят, братец Джорж.

— Глупо отказываться, братец Фред. Мы проторчали в министерстве с семи до девяти.

— Ребята, вот только не надо меня разыгрывать. Джорж — ты. А Фред — ты. Меня не обманете.

Близнецы вытаращили глаза.

— Мда… родная мама не может…

— Нас отличить…

— А Гарри…

— Не напрягаясь.

— Это удивительно, братец Дред!

— Это поразительно, братец Форж!

— Ну, ладно вам, — засмеялся Гарольд. Надо отметить, что давно он не смеялся так по–доброму. Эти два парня всегда относились к нему крайне доброжелательно. И никогда Гарольд не чувствовал в их поступках двойного дна. Хорошо, что они пришли.

— Я вижу, золотая лихорадка, поразившая вашу семью, не изменила ваших характеров.

— Десятка миллионов золотых кружочков недостаточно, чтобы превратить нас в ходячие сейфы Гринготса!

— Тем более, что мы сами вполне состоятельные люди.

— Мы не миллионеры…

— Но наш кошелек…

— Толще…

— И тяжелее…

— Чем у большинства сограждан!

— Понятно. Что у вас еще толще и тяжелее.

— Толще? Не знаем…

— А тяжелее…

— Головы!

— И эти головы очень хотят знать, как Избранный научился нас различать. Для нас это вопрос важный.

— Ничего сложного. Просто вы не умеете обманывать в мыслях. А я их услышал, как только вы шагнули из камина.

— Круто!

— Здорово!

— Наш Гарри крутой…

— Легилимент!

— Разве можно обманывать в мыслях, Гарри?

— Можно. Кроме всем известных Легилименции и Окклюменции, есть еще Алеоменция.

— Что это такое?

— Подложная или обманная ментальность. Позволяет легилименту показать ложные воспоминания вместо истинных.

— Мы даже догадываемся, кто из наших знакомцев является действующим алеоментом.

— Правильно. Это Снейп. А с недавних пор и я.

— Научился?

— Угу. Ну, давайте о деле. Вы ведь прибыли не для того, чтобы только поздороваться. Чем вы озадачили Хмури так, что он не стал решать вопрос сам? Только давайте, говорить будет кто–нибудь один.

— Фред?

— Хорошо, Джорж. Видишь ли, Гарри, мы давно следим за твоими успехами. И очень рады, что все идет по–твоему. Всему магическому миру ясно, кто реально владеет властью. А вот знают люди о твоей программе безобразно мало. «Пророк» откровенно филонит. Тамошняя братия боится победы Лорда и не усердствует. Мы переговорили кое с кем. Нужна своя редакция и своя газета.

— Хм. Интересно. Помнится, и Снейп говорил об этом. Но у нас не хватает времени.

— Мы можем за это взяться.

— Мы — это кто? Конкретнее.

— Мы с Джоржем и Ли Джордан. Люпин обещал помочь. Думаем привлечь к этому делу Гермиону и Луну. В качестве корреспондентов.

— Неизбежны затраты. Печатное оборудование, штат, рассылка и прочее там, — заметил Гарольд.

— Главное — оборудование. Средства на текущие расходы мы можем получать от спонсоров, если ты разрешишь колонку рекламы для лояльных предпринимателей. Ну и доход от рекламы наших Вредилок мы готовы частично вкладывать в это дело.

— Интересно. И как часто будет выходить газета?

— Эээ… мы собственно думали сделать еженедельный журнал, а ежедневно выпускать программу новостей.

— Не понимаю.

— Ну, колдорадио.

— Чего?

— Фред! Все у тебя в кучу! Давай я расскажу. Понимаешь Гарри, два года назад мы тиснули у папы магловский приемник. Как он работает, ни папа, ни мы так и не поняли. Но это оказалось неважно. Главное — это идея передавать по воздуху голос для всех желающих. И вот мы сделали колдопередатчик и колдоприемник. Мы уже изготовили первую партию приемников. Двести штук. Мы их бесплатно установим во всех службах и отделах министерства, Хогвартса, Мунго и где еще скажешь. А кто желает приобрести личный приемник — милости просим к нам в магазин. Цена будет более, чем доступной. Галеонов пять, не больше. Передатчиков у нас два. Можно покрыть ими большую часть Британии. Если сделаем новую модель, тогда и до материка достанем.

— Очень интересно. Везите свой приемник. Хочу послушать, как он работает.

— Да собственно… мы уже привезли…

— Именной…

— Персональный…

— Приемник…

— Избранного!

Джорж сунул руку в складки мантии и достал оттуда… маленький радиоприемник. Точно такой же Гарольд видел у Дадли лет этак восемь назад. Колесико настройки, колесико громкости, шкала с единственным делением около которого написано «Эй — Пи радио». Класс!

Гарольд покрутил колесико настройки. Когда отметка на шкале встала на деление «Эй — Пи», приемник ожил. Голос Фреда (или Джоржа) отчетливо произносил:

«В эфире Эй — Пи радио. Ждите начала радиопередач».

— Здорово! Только вот что. Весь запас приемников привезете сюда. Я сам распределю их. Срочно готовьте еще партию. Для меня. А в свободную продажу — после.

— А почему? — лица близнецов несколько вытянулись.

— Сейчас мне надо снабдить этими колдоприемниками противника. Пусть слушают. Пусть узнают из первых рук, что их ждет, и как этого избежать. Я куплю у вас пятьсот приемников по восемь галеонов за штуку.

— Достаточно и по пять. Мы не собираемся наживаться на общем деле. Только окупить затраты. Большего нам не надо. Но мы еще не все рассказали.

Фред и Джорж переглянулись. Гарольд, прищурившись, ожидал продолжения.

— Ну, в общем, вроде у нас стало получаться, и мы можем об этом рассказать. Мы пробуем передавать не только голос, но и живую картинку. У маглов есть такая штука — телевизор…

— Знаю. У вас получилось? Это было бы здорово!

— Понимаешь, Гарри. Колдография существует давно. И она умеет передавать картинку. Длительностью примерно секунды три. Значит, надо уметь делать снимок каждые три секунды и вместе со звуками передавать на расстояние. Мы работали три месяца и вроде начало получаться. Только, на создание колдотехники записи изображения и звука нужны мощные заклятья и их носители. С этим затык. Помощь нужна. И деньги. У нас все средства в обороте, а здесь надо вложить не один десяток тысяч галеонов.

— Деньги я дам. Вернете оборудованием для колдовидео.

— Колдовидео! — в восторге взвыли близнецы, — а мы голову ломаем, как выдумать название покрасивее.

— Нравится? Так и назовем! Деньги получите в министерском филиале «Гринготса». У гоблинов будет открыт для вас кредит на сто тысяч галеонов. Если не хватит — сообщите.

— А наш Гарри…

— Вырос.

— Ему палец…

— В рот…

— Не клади!

— Да, и имя у меня подросло. Теперь зовите меня Гарольд.

— К чему бы это, Джорж?

— Конспирация, Фред!

— Тогда, чтобы враг не догадался, давай называть его Парольд Готтер!

Все трое весело рассмеялись.

— Это не для солидности, — отсмеявшись, заметил Поттер, — просто так надо. А почему — потом расскажу.

— Есть, Сэр! — вытянулись близнецы и снова рассмеялись.

— Ну, а теперь рассказывайте, братцы Уизли, что там в вашей «Норе» происходит.

Уизли опять переглянулись — на этот раз печально.

— Была «Нора», да вся вышла.

— Даже так? Рассказывайте!

— Понимаешь, Гарри, — помявшись, начал Джорж, отводя глаза, — то есть Гарольд, наша семья нам всегда нравилась. Дружные родители. Заботливая мама. Отец, которому многое можно было рассказать, как другу. Старшие братья, которые всегда были за нас горой.

— Перси, правда, нас разочаровал, но все казалось, что это должно закончиться и парень очухается, — встрял Фред.

— Рон, которого было так прикольно дразнить и разводить. Джинни, которую мы просто любим, как маленькую копию нашей мамы. Мы могли обидеться на родителей, а родители могли нас наказать за шалость. Ну, мама в основном. Но мы всегда чувствовали за спиной семью. Даже когда перебрались на вольные хлеба в свой магазин. И вдруг все рассыпалось. Дело конечно не только в наследстве. Хотя и в нем, конечно. Через два дня после посещения банка, где отцу передали права на наследство, мы отправились в Нору и начали держать семейный совет. Больше всех разорялся Перси. О восстановленной жизненной справедливости, о перспективе, о соответствии ситуации, о социальной ответственности и так далее. Для всего этого он потребовал от родителей одну седьмую часть наследства. Отец возразил, что половина наследства — майорат, который не подлежит дележке. Этот говнюк Перси, как ждал этих слов, и вытащил из мантии свиток, в котором были правила распоряжения майоратом. Дескать, не подлежит передаче в ЧУЖИЕ руки, а в его, персины, руки, очень даже можно.

— Самое неожиданное было, что мама его поддержала. Она стала кричать на отца, что главное — это карьера и благополучие детей. Что Перси занимает при министре видную должность и должен соответствовать. Что отец, дурак, всю жизнь лбом стучится, а родовитые и богатые в обход него должности получают. Что она не позволит загубить карьеру ее мальчику. И пошло — поехало. Билл напомнил, что старшим сыном является Чарли. Перси пошел пятнами и разорался, что маг, живущий и работающий за границей, не может быть наследником. Мама почему–то промолчала. Чарли плюнул, сказал, что он на наследство не претендует. Перси тут же выхватил пергамент и стал требовать, чтобы Чарли подтвердил свои слова письменно.

— Тут уж мы не выдержали и залепили Уэзерби в лоб навозной бомбой, — снова вмешался Фред.

— И, похоже, зря мы это сделали. Перси убежал чиститься, а мама вышла из себя и наговорила нам кучу всего. В том числе потребовала продать магазин. Мы отказались. Тогда она заявила, что мы не получим из наследства ни копейки. Отец пытался ее утихомирить, но она заявила на все графство, что не потерпит в роду торгашей. Что ей, урожденной Пруэт, понятна роль аристократии — в отличие от отца, который дураком был, дурак есть и дураком помрет, если она не вмешается. Тут вернулся все еще благоухающий братец и, посмотрев на нас, как на кучу мусора, стал рассуждать о роли аристократии. Аристократы, блин, должны заниматься политикой, а деньги вкладывать с выгодный бизнес и получать проценты. Работать руками для него — это позор. Наша «Нора» — позор. Имя матери — простолюдинское, а значит, тоже позор.

— Мы сказали ему, что настоящий позор — это иметь такого брата, как он. Встали и ушли. Чарли ушел еще раньше. Билл весь, так сказать, «совет», промолчал, а ушел вместе с нами. Вот так и разбежались. Рон и Джинни все время посматривали на Перси с интересом и нам это не понравилось. Потом мы посылали им сову. Джинни ответила, и мы переписываемся. Все, что там происходило, мы узнавали только от нее. Папа совсем отошел от дел. Все решает мама. Отец начал пошаливать с огневиски. Жалуется на заботы. Собирается разыскивать Дамблдора. Директор же имел на маму сильное влияние и теперь, похоже, отец надеется на его помощь. Перси написал министру прошение об отставке. Он хотел выдвинуть свою кандидатуру на пост министра на следующих выборах. Знаем, что маме эта мысль очень нравилась. Потом Фаджа похитили. Его замещает Хмури. Вот с ним Перси и скандалит. Зарабатывает уважение избирателей, обсирая действующую власть. «Нору» сломали. Там теперь трехэтажный дом с идиотским названием. Сейчас, когда Джинни в Хогвартсе, мы почти ничего не знаем.

— Короче! Плевать…

— нам на…

— наследство!

— Знать бы только…

— какая сволочь…

— подбросила его…

— нашей семье!

Гарольд с хмурым выражением лица откинулся на спинку стула и потер виски.

— Вы, ребята, уж извините! Я не думал, что так получится.

Фред и Джорж с некоторым обалдением уставились на Поттера.

* * *

Гермиона прибежала в гостиную Гриффиндора, но Джинни там не нашла. И не удивительно. Единственная дочь Молли, виноват, Амолленции, стояла у входа в слизеринское подземелье. Там на нее и наткнулась Панси Паркинсон.

— Ну, ты! Рыжее недоразумение! Что тебе надо у нашей гостиной? Шпионишь?

— Позови Драко, Панси, пожалуйста.

Вежливые слова заставили слизеринку поперхнуться. Она с подозрением посмотрела на Уизли.

— У тебя с головой в порядке? А то твой братец тут напал на Драко, так чуть яиц не лишился.

— У меня нет яиц. И я не собираюсь нападать на Малфоя. Мне надо с ним срочно переговорить.

— А палочку мне отдашь для верности?

— На!

Панси опешила. Она выдвинула заведомо нереальное требование, чтобы отделаться от нежелательной гостьи, а тут — на тебе. Нехотя она забрала протянутую палочку, покрутила в руках и вернула Джинни.

— Подожди. Я позову, но придет он или нет, я не знаю.

Слизеринка повернулась ко проходу в гостиную. Проход открылся. Видимо пароль Паркинсон применила невербально.

Ждать пришлось минуты две. Проход открылся снова, и к Джинни шагнул Драко Малфой. Позади его топтались, что–то невнятно бубня, Кребб и Гойл.

— Я говорю — останьтесь! Все в порядке. Сидите и ждите. Я скоро буду.

Малфой слегка поклонился.

— Здравствуйте, Джинни. Очень рад вас видеть.

— Не могу ответить тем же. Нам надо переговорить.

— Мисс Уизли, а поздороваться? — блондин протянул руку. Джинни нехотя ответила на рукопожатие, но Малфой неожиданно притянул к себе ее руку и галантно поцеловал ее. Джинни опешила настолько, что не могла шевельнуться и только в смятении переводила взгляд с Драко на ее телохранителей. Казалось, было слышно, как в их головах тяжело проворачиваются мысли и ощущения. Наконец, до здоровяков дошло, и они ошеломленно переглянулись. Драко довольно ухмыльнулся. Теперь не надо объяснять однокурсникам, зачем к ним пожаловала гриффиндорка.

— Идите в гостиную, — уже откровенно резко скомандовал он своим сквайрам. Те нехотя повернулись и исчезли в проходе.

— Может быть, пройдем в более уединенное место? — предложил блондин.

— Куда, например?

— Погода неплохая. Можно на площадку Астрономической башни. Там обычно тихо в это время.

— Какая осведомленность, — Джинни соображала, что там могло быть нужно Малфою. На свидания слизеринок таскает? Место странноватое. Впрочем, для их разговора вполне подойдет.

— Пошли, — тряхнула рыжими кудрями Джинни. Не сказав друг другу больше ни слова, они начали подниматься наверх.

На Астрономической башне было по–осеннему свежо. Солнце клонилось к закату.

— Итак. Слушаю вас, Джиневра Уизли! — блондин был, как всегда, нагловат. Впрочем, Джинни почувствовала некоторую неуверенность в его тоне. Ага, подумала она. Кажется на этом празднике жизни главная дура — не я. Впрочем, вызов брошен.

— Привет, женишок! — что–то дрогнуло в лице Драко. Джинни поняла, что удар попал в цель.

— Уж не думаешь ли ты, Уизли, что я в восторге от перспектив обручения с тобой? — зло спросил Малфой.

— Где ваши манеры, сэр? То ручку целуете, то тыкаете по–хамски! Может быть, вы думаете, что я в восторге? Мне и в страшном сне не могло присниться, что я стану вашей невестой.

— Невеста — не жена…

— Та–а–ак… поясните, сэр.

— Да ладно, тебе Уизли. Попали вместе в дерьмо, так надо не собачиться и выделываться, а думать, как поступить.

— Хм. Можно и подумать. Только перед тем как объединиться, надо определиться с намерениями. Итак, мистер Драко Малфой. Я не желаю быть вашей женой.

— Взаимно.

— Замечательно. А теперь подробнее на тему — «невеста — не жена».

Глава 80

Весь ужин Макгонагал странно посматривала на Гарольда, а когда тот поднялся с намерением покинуть большой зал, окликнула.

— Мистер Поттер, не могли бы вы через полчаса уделить мне время для разговора.

— Что–то случилось?

— Не совсем. Точнее да. Вопрос конфиденциальный.

— Хорошо, — Гарольд кивнул.

— И… — Макгонагал сделала над собой усилие, — при нашем разговоре очень желательно присутствие мистера Снейпа.

— Наконец, нашелся человек, который помнит, что я не профессор, — зельевар язвил вполне добродушно, что само по себе было крайне необычно.

— Вы, Северус, кстати, вполне могли бы вести Зелья у старших курсов.

— Увольте, профессор. Я всегда чувствовал отвращение к преподаванию. Пятнадцать лет, проведенных в качестве профессора зельеварения иногда снятся мне по ночам в качестве кошмара. Профессор Слизнорт имеет более удачный склад характера для работы с молодежью. Я слишком нетерпим и нетерпелив.

— Никогда не думала, что услышу от вас объективную оценку самого себя. Однако, я думаю, вы могли бы вести факультатив для наиболее успевающих студентов. Целители Мунго не справляются с выработкой зелий для врачевания. В этих условиях Хогвартс должен сам себя обеспечивать.

Большой зал давно уже накрыла напряженная тишина. Не так часто преподаватели и Поттер заводили разговоры на публике. Макгонагал заметила это внимание и решила, что студентом полезно послушать.

— Кстати, можно было бы провести опрос и среди беженцев. Среди них наверняка есть маги, сведущие в зельях. Их тоже можно было бы пригласить на факультатив. И мистер Снейп мог бы курировать работу этой группы.

— Соглашайтесь, Северус, — Гарольд улыбнулся Макгонагал, — этот вопрос мы действительно упустили.

— Вы упустили, — Снейп был сама любезность, — по моей просьбе мистер Драко Малфой уже организовал группу старшекурсников–слизеринцев для варки зелий. Они работают уже вторую неделю. Кладовые мадам Помфри существенно пополняются.

— Пятьдесят баллов факультету Слизерин за общественно полезную работу, — на весь зал объявила Макгонагал.

Криков радости не раздалось, но змееныши с довольным видом переглянулись. Остальные факультеты еле слышно взроптали и смолкли. Крыть было нечем. Слизеринцы делали нужное дело.

Слизнорт с некоторой обидой обратился к Макгонагал:

— Не совсем согласен с тем, что посторонние люди дают поручения ученикам моего факультета. А вы поощряете это и даете моему факультету очки за работы, которые я не разрешал. У вас, Минерва, нет на это права.

— Есть! — вмешался Гарольд, — я думал объявить за завтраком, но раз зашел разговор о полномочиях… Сонорус!

Гарольд протянул левую руку, извлек из воздуха пергамент, увешанный тяжелыми печатями, и развернулся к столам факультетов.

— Попечительский совет Хогвартса, находясь в полном составе, передал мне полномочия на управление школой сроком на пять лет. Поручителем и гарантом соглашения выступило министерство магии. Финансовое обеспечение на этот срок взяли на себя четыре магических рода. Из соображений безопасности фамилии родов не раскрываются. В соответствии со своими новыми полномочиями довожу до вашего сведения, что директором школы волшебства Хогвартс назначена Минерва Макгонагал.

Преподаватели поднялись, повернулись к новому директору и начали аплодировать. Снейп тоже поднялся и вежливо похлопал. Три факультета устроили Минерве овацию. Слизеринцы поморщились, но увидев, что Снейп тоже встал, повторили аплодисменты за ним.

Дождавшись тишины, Гарольд продолжил:

— Заместителем директора назначается Филиус Флитвик. Прошу директора Хогвартса профессора Макгонагал предоставить предложения по профессорско–преподавательскому составу школы и организации учебного процесса в условиях военного положения.

Гарольд вручил пергамент порозовевшей Макгонагал.

— Никогда не думала, что получу должность директора из рук вчерашнего студента.

— Ну, почему вчерашнего? Экзамены для диплома я планирую сдавать.

— Разумно. Вы можете заниматься по отдельной программе.

— Лучше снабдите меня перечнями вопросов и заданий для экзаменов.

— По каким предметам?

— По всем.

— Однако!

Этот обмен репликами вполголоса заставил всю школу напрячь слух, но никто так ничего и не услышал. Так что домыслов о том, что могли говорить друг другу Избранный и новый директор Хогвартса, было предостаточно.

Спустя пять минут Гарольд и Снейп откланялись и направились к выходу из зала.

— Когда это вы успели получить доверенность попечителей? — недоуменно спросил Северус.

— Я послал им два предложения на выбор: или они дают мне доверенность на управление школой, или я вношу в министерство предложение вернуть Малфою статус попечителя школы от обращенных чистокровных семей. Из политических соображений. Через три часа мне прислали доверенность со всеми одиннадцатью подписями.

— Одиннадцатью?

— Ну да. Они же не успели выбрать замену Люциусу в течение трех месяцев после его ареста. Таким образом, министерство получило право назначить недостающего опекуна. Когда я об этом узнал — медлить не стал.

— Малфой в роли пугала для старперов от благотворительности. Умно. Он их так достал во время своей борьбы с Дамблдором, что они даже упоминания его имени не выносят. А откуда вы все это, собственно, узнали? Такие тонкости до сих пор были неизвестны даже мне.

— Макгонагал рассказала мне после одного из совещаний в ее кабинете.

— Хм! Минерва, получается, совсем не такая идеалистка, как кажется.

— Опыта ей не занимать. А уж по натуре она — боец. Помню ее баталии с Амбридж. Лучшего директора для Хогвартса мы не найдем.

— Не спорю, — Снейп помолчал, — когда Лорд обсуждал судьбу Хогвартса, по его плану директором должен был стать я.

Поттер усмехнулся, и дальше до своего жилища они прошли молча.

Через полчаса раздался стук в дверь. Гарольд взмахнул рукой, и та немедленно распахнулась. Вошла Макгонагал, прошла к столу и села на вежливо предложенный стул. Директрисса улыбалась, но за улыбкой проглядывалось беспокойство. Гарольд подошел к двери Снейпа:

— Свободный зельевар, мы ждем вас.

Макгонагал подняла брови. Этот «титул» Снейпа она явно слышала впервые.

— Сэр Поттер, у вас сегодня игривое настроение, — сказал вошедший Снейп. Гарольд сделал приглашающий жест Минерве.

— Даже не знаю, как начать, — Макгонагал сплела и расплела пальцы рук, — в общем, ко мне обратился Невил Лонгботтом. Он попросил меня переговорить с вами, мистер Поттер.

— Странно. Почему Невил не обратился ко мне напрямую?

— Может быть, вы не замечаете, но много ли ваших однокурсников к вам подходит?

— Хорошо, я понял.

— Он был в очередной раз в Мунго у родителей. Разговаривал с лечащим колдомедиком. Тот, видимо, был раздражен очередным, с его точки зрения бессмысленным разговором и посоветовал Невилу обратиться к Избранному.

Гарольд в недоумении пожал плечами.

— Да, именно так. К Избранному. Избранный легко и просто снимает Черную метку с Упиванцев, так неужели он не может помочь родителям Невила? Тем более, что Невил вместе с ним сражался в министерстве. Колдомедик излил на парня свой сарказм и ушел. Проблема в том, что Лонгботтом принял все всерьез и очень близко к сердцу.

— И он всерьез пришел к вам, чтобы вы попросили меня вернуть разум его родителям?

— Да.

Гарольд был озадачен. Такого он не ожидал.

— Ничего не знаю о механизме безумия.

— Знаете, — подал голос Снейп.

— Знаю?

— Разумеется. Вы рассказывали, что находили в собственном подсознании исправленные или стертые воспоминания. И при этом вы удивлялись, что вы еще в своем уме. Было такое?

— Было. Но те воспоминания были стерты Дамблдором. А здесь безумие наступило от многочасовых пыток. Не улавливаю связи.

— Доказать или обосновать я это не могу, но мне кажется, что явления схожие. И в том, и в другом случае происходит переход из сознания в подсознание. Только в одном случае перемещается память, а в другом — активная информация

— Что такое активная информация?

— Это собственно личность. Представьте себе, что вы лишились памяти. Вы не помните своего прошлого, но ваши вкусы, привычки, склад ума, движения, жесты — все осталось прежнее. Вы неполноценны в социальном плане, но стоит поселить вас изолированно — вы сможете жить нормальной жизнью. Главное, чтобы ничто не напоминало об утрате памяти о прошлых событиях — и вы прекрасно обойдетесь без них. Так и происходит при применении заклятия «Обливиэйт». А если предположить, что при продолжительном болевом шоке в подсознание может уйти эта самая активная информация — то вот вам и безумие в чистом виде.

Гарольд выслушал и задумчиво пробормотал:

— Активная информация — она же душа, она же личность, она же ментальность и хрен поймешь, как это ее можно разорвать.

Снейп сдвинул брови:

— Вот вы о чем, Поттер? Но это надо доказать. А это очень непросто.

Гарольд тряхнул головой:

— Будем пробовать. Миссис Макгонагал, сообщите Невилу, что я попробую помочь его родителям. Подготовьте запрос в Мунго на перевод в Хогвартс супругов Лонгботтомов. Они не опасны и создать им условия будет несложно. Разумеется, никто до поры не должен знать об их пребывании в стенах школы.

Минерва с некоторым упреком посмотрела на Гарольда:

— Вы не увлекаетесь? Вы дадите надежду, которая может не оправдаться.

— Вы же понимаете, что, по крайней мере, мы не навредим. Состояние четы Лонгботтомов уже пятнадцать лет стабильно безнадежное.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, мистер Поттер.

Макгонагал ушла. Снейп и Поттер некоторое время посидели молча. Потом зельевар спросил:

— У вас есть план?

— Пока нет. Я хочу попробовать глубокое ментальное проникновение. Я был в своем сознании, в сознании Гермионы, в сознании Упиванцев, в вашем, кстати, тоже. Надо понять, в чем разница между сознанием нормального человека и человека, лишенного рассудка.

— Это может быть опасно.

— Разумеется. Надо пробовать во сне.

— А они спят?

— Скоро узнаем. И вот еще… — Гарольд помолчал, — посмотрите еще раз воспоминание Люциуса. Указания жреца по использованию руны. Мне кажется, там есть намек, что они дали нам не все.

— В каком месте?

— В том месте, где он уверенно говорит, что я должен прислать ему еще сто тысяч галеонов. Не понимаю. На чем эта уверенность основана?

* * *

— Замечательно. А теперь подробнее на тему — «невеста — не жена».

Драко скучающе смотрел в стену.

— А что здесь непонятного? Сейчас моего отца захватила идея преодолеть с помощью нашей помолвки раздор между двумя чистокровными родами и, чего греха таить, породниться с родом, который находится под особым покровительством Избранного.

— Почему под особым?

— Уизли, не притворяйся тупой. Мне известно, что под этими рыжими кудрями скрывается не совсем пустая голова.

— Это комплимент? Какой–то он сомнительный.

— Понимай, как хочешь. Я не думаю, что для какой–то другой семьи Поттер стал бы перекапывать архивы гоблинов в поисках пропавшего наследства. Непонятно, как его вообще туда пустили. Похоже, Риктэм ему ни в чем не отказывает.

— Поттер раскопал наше наследство? Ты уверен? А что же Скримджер говорил родителям…

— Спасибо, что проболталась. Рон все увиливает от этого вопроса. А мне было важно узнать, какой новый «доброжелатель» появился у нашего рода. Оказывается, он не новый, а весьма старый.

— Мистер Малфой! Это нечестно! Вы заставили меня проговориться, и теперь у меня будут проблемы с мамой и Перси.

— Я не собираюсь тебя подставлять… Джинни.

— Перси и так воспринял визит твоего отца в штыки. Ведь он и привел этого Скримджера. Правда, потом он почему–то успокоился.

— Ничего себе. На твоем месте я сообщил бы о Скримджере твоему дражайшему Поттеру. Это ведь явно не случайно. Извини, но я кое–кому расскажу, не раскрывая, разумеется, от кого я это узнал.

— Рассказать Поттеру? Легче к лысому Мерлину на прием попасть, чем к Избранному.

— Вот как? А ты пробовала? Или — «любовь ушла — физалисы завяли», Уизли?

— Отстань. Не твое дело!

— Пока мое, к сожалению. Итак, о помолвке. Мой отец настроен решительно, а мама ему не перечит. Она даже запросила у какого–то частного агента собрать на тебя «Описание характера и поступков».

— Этого еще не хватало! Он будет лазать по школе и расспрашивать моих подруг?

— Успокойся. Такие агенты прямыми расспросами не занимаются. У них тонкие и сложные приемы сбора сведений. И их услуги стоят весьма недешево. Все это подсказывает мне, что от помолвки нам не отвертеться.

— Мои родители тоже пишут, что эта помолвка важна для рода, что отпрыск рода Малфоев достойная партия. Что мне надо присмотреться к тебе внимательнее, и я наверняка обнаружу в тебе кучу достоинств, на которые раньше не обращала внимания по причине вражды между нашими родами.

— Все так и есть, — невозмутимо подтвердил Малфой, — я ходячий кладезь достоинств и талантов. И мне непонятно, почему ты не счастлива от перспективы помолвки со мной? А вот твои достоинства мне неизвестны. Кроме общего приятного внешнего вида и чистокровности, я не числю за тобой особых достижений. Разве что — ты дочь женщины, отличающейся высокой плодовитостью. Для продолжения и укрепления рода — это хорошо.

— Блин, Малфой! Ты чего, обалдел? Ты чего, кобылу под седло выбираешь? Дать бы тебе по роже!

— Не советую. Ты зря обижаешься. Именно так будет оценивать тебя публика, когда наша помолвка состоится. Кроме твоих подружек, никто ничего о тебе не знает. Род Уизли слишком долго дистанцировался от чистокровного магического мира. У тебя куча братьев, а кто из них помолвлен? Мисси Уизли, видимо, сообразила, что ее сыновья стали завидными женихами. Твоя помолвка позволит ей попытаться выбрать сыновьям достойных чистокровных невест из хороших родов.

— Дементор тебя забери, Малфой! Как тошно все это слушать. И самое противное, что это похоже на правду!

— Мисс, вам только пятнадцать, а я несколько увлекся в объяснении мотивов поступков наших родителей. Сожалею. Теперь о деле. Помолвка — не свадьба. От помолвки до свадьбы обычно проходят годы. Вы не сумеете без скандала и разрыва с родителями избежать помолвки. А вот когда станете совершеннолетней и получите свою часть наследства — можете вернуть мне слово, и помолвка будет расторгнута.

— Так просто?

— Ну, не совсем просто. Скандал все равно будет. Мы просто его откладываем.

— Хорошо, я поняла. Мне надо подумать. Уже поздно. Мне пора.

— Вас проводить?

— Это лишнее. И так уже, наверное, весь Слизерин болтает о нашей встрече неизвестно что.

— Не исключено. Но это не моя вина.

Джинни ушла. Малфой прошелся по площадке Астрономической башни. Покачался с пятки на носок.

— Надо будет поговорить с Дафной. А то колданет еще рыжую. Только вот Гринграсс так легко не обманешь. Она сразу сообразит, что расторгнутая помолвка бросает тень в первую очередь на девушку. Очень редки случаи, когда помолвка расторгалась по инициативе невесты. Впрочем, Уизли наивна, но в общем–то мила. И отец будет доволен. Поживем — увидим.

Глава 81

В последние дни Дамблдор несколько раз повторял путешествие в подземные чертоги древних эльфов. Он, наконец, начал потихоньку разбираться в эльфийской магии. Наблюдения за Гринни и подробные расспросы помогли ему осилить ритуал проникновения в подземелье. Проблема оставалась только в первом шаге: попасть в синий зал можно было только при помощи аппарации эльфов. А она не желала покоряться старому магу. Гринни не мог даже объяснить, как и куда он аппарирует. Не хватало еще и общего словаря, а смысл эльфийских слов был темен, потому что исчезли вещи и понятия, лежавшие в их основе. Зависимость от эльфа сильно раздражала Дамблдора. Быть привязанным к домовику в главном вопросе — радости мало. А если с эльфом что–то случится — он потеряет главное преимущество в торгах с Лордом.

Альбус по–прежнему считал своим главным противником Воландеморта. Конечно, Поттер сильно вырос магически и представляет опасность, но он играет на светлой половине, где надо быть разборчивым в приемах — а то самого в Воландеморты запишут. Все окружение Избранного — Грейнджер, Люпин, Макгонагал, Уизли, министерские шавки и магические обыватели — все они будут постоянно давить на Поттера, чтобы он, не дай Мерлин, не ударился в практическую мизантропию. И он ослабеет или озвереет. В любом случае, арсенал применяемых Поттером средств борьбы заведомо слабее, чем у него или у Лорда. Многие коварные приемчики просто не придут ему в голову. Хотя, есть Хмури и Снейп. Снейп — да, это проблема. И проблему эту надо решать срочно. Его присутствие в рядах сторонников Гарри недопустимо — он слишком много знает о бывшем директоре Хогвартса.

Все эти мысли Дамблдор прокручивал в голове, держа в руках шкатулку гоблинской работы. На ней лежали мощнейшие чары ментальной защиты, наложенные самим Дамблдором. И не случайно. В шкатулке в специальных гнездах лежал массивный перстень с черным камнем и золотая диадема, украшенная самоцветами и эмалевыми вставками. Перстень принадлежал чуть ли не самому Салазару Слизерину. А диадема абсолютно точно была собственностью Рове́ ны Рэйвенкло́. Лорд Судеб умный — умный, а временами просто дурак. Ну, какую гордыню и самомнение надо иметь, чтобы спрятать диадему в Выручай–комнате? Впрочем, слабости людские нам на руку. На кольцо этот псих хотя бы проклятье наложил, когда прятал в каморке Мраксов, а диадему просто так оставил. Вот и хранятся они теперь в древнем эльфийском храме. А может, и не храме. Что мы об эльфах знаем? Может, это сарай для их метел, выражаясь фигурально. То–то в нем куча оружия лежит. Склад боеприпасов, блин. Только вот разобраться пока удалось только со световыми пиками. Мощные штуки. Но опять же, магический заряд закончился — выбрасывай. Как их перезаряжать, и перезаряжаются ли они вообще — неизвестно. Наследственная память Гринни — фрагментарна. Очень многого он не знает. А жаль. Во времена создателей этих чертогов четверке хогвартских основателей только нужники доверили бы чистить. В лучшем случае! Ну, ладно. Пора возвращаться.

— Пошли наверх, Гринни. Надо возвращаться. Убери шкатулку в стену.

Дамблдор сам выполнил все процедуры для возвращения в синий зал. Оттуда Гринни перенес их прямо в дом. Дом так хорошо был защищен от нежелательной аппарации, что Альбус и сам не мог в него попасть напрямую и пользовался площадкой за пределами противоаппарационного щита. А вот Гринни мог аппарировать прямо в дом. Вместе с хозяином. Как это получается, и почему человек вместе с эльфом может проходить через собственные щиты, Дамблдор не понимал. Было соображение, что в этом случае маг рассматривается, как багаж эльфа. Но оно было несколько унизительно, и Альбус не любил размышлять на эту тему.

Оказавшись в доме, Дамблдор приказал Гринни сопровождать его до площадки для аппарации. В руках Гринни мгновенно оказался посох. Это была световая пика, замаскированная магом под атрибут странника. Выдавать противникам наличие нового оружия Альбус не торопился, но путешествовать теперь предпочитал только с ним. Гринни с поклоном подал посох хозяину и поспешно стал вооружаться второй пикой.

Дамблдор намеревался посетить своего старого знакомого и забрать скляночку с ядом василиска, чтобы послать несколько капель в запаянной реторте Темному Лорду в качестве намека. Очень тонкого намека на толстое обстоятельство! Лорд сразу сообразит, какие такие объекты требуют столь радикального средства для уничтожения, и начнет искать пути к примирению.

Дамблдор вышел из дома и порадовался погоде. Туманная и слякотная осень редко балует такими деньками. Прозрачное голубое небо с легкими серыми тучами. Воздух прохладен и чист. Деревья, раскрашенные в осенний наряд, сливаются на далекой опушке в причудливый ковер. Хорошо.

Старый маг вышел на поляну для аппарации и обернулся. Гринни почтительно отстал на десяток шагов и ловил взгляд хозяина, а заметив его улыбку, просто расцвел от счастья. Ну, что? Пора.

В этот момент чья–то грубая мысль царапнула сознание. Маг стремительно огляделся. Что–то не так. Эти кусты были дальше. А это что там? След сапога на клумбе!

— Гоменум Ревелио!

Множественный шелест был ему ответом. Засада!

— Гринни, аппарируй в дом! — отчаянно закричал Дамблдор, одновременно невербально накладывая на себя щит.

— Экспелиармус!!! — не крик, а множественный рев десяток глоток вырвал палочку из его руки.

— Ступефай!!! — опять взревело невидимое многоглавое чудовище, и щит будто взорвался от ударов заклятий со всех сторон. Чудо, но он остановил заклинания, правда, сразу рассыпался. Надо было срочно аппарировать. Наверняка здесь уже стоит противоаппарационный щит, но Альбус был уверен, что прорвет его. Есть еще порох в пороховницах! А Гринни ушел? Гребанный дементор! Этот дурак его защищает!

События развивались стремительно. Враги, сбросив Маскировочные чары, возникли со всех сторон. Это Упиванцы! Они на земле, и в воздухе на метлах. Как всегда, в минуты боя время для Дамблдора послушно затормозилось. Секунды стали длинными. Вот следует второй залп Ступефаев. Вот он распластывается на земле и пропускает лучи над головой. Ударить бы Круговым Сшибателем. Но нет палочки. Нет палочки! Посох! Скорее! Перекатился на левый бок. На конце посоха уже горит зеленый огонь. Первый заряд! Все схватились за глаза! Их ослепило, а его нет. Это тоже магия световых пик. Ну, теперь держитесь! Лорду будет, на что посмотреть, когда начнет рыться в памяти своих слуг.

Дамблдор, быстро вертясь на месте, расстреливал врагов зелеными лучами. Одним глазом он приглядывал за домовиком. Пока у Упиванцев перед глазами огненные колеса, нельзя терять времени. И нельзя разговаривать. На голос сразу ударят Непростительными. Уже десятки поверженных врагов устилали своими телами нарядную лужайку, когда Дамблдор попробовал добраться до домовика, чтобы попытаться с ним аппарировать. Он бросился в просвет между врагами к эльфу и услышал его пронзительные крик:

— Хозяин! Сзади!

Дамблдор круто развернулся и с трудом ушел от зеленого луча Авады, который послал в него рослый Упиванец в серебряной маске. Мгновение — и враг вспыхнул, как свеча. Альбус вновь повернулся к эльфу и увидел, что тот, как подкошенный свалился на траву. А его пика, подчиняясь последней мысли домовика, взрывается огромной зеленой сферой тотального уничтожения. Все охвачено пламенем! Все, кроме Дамблдора, и он понимает, что это опять часть магии пик. Она и оружие, и защита от случайного попадания в своего. Дамблдор рычит от бессильной ненависти. Смерть Гринни рушит его планы под корень. Без сомнения, в домовика попала та самая Авада, от которой он сам увернулся. Проклятье!

Выжженная до самого горизонта равнина дымилась и чадила. Головешки дома догорали грязным багровым пламенем. Дамблдор окинул взглядом скрюченные обгоревшие трупы врагов и нетронутое пламенем тельце эльфа.

— Ну что ж ты, глупыш! Я бы и сам справился. А теперь видишь, как нескладно получилось.

Дамблдор поднял тело эльфа, завернул его в свою мантию. Посмотрел на дом.

— Ну и сволочь ты, Том! В Лондоне квартиры меня лишил. Здесь — без дома оставил. Такая библиотека была!

Альбус подхватил с курящейся земли вторую пику и беззвучно аппарировал. Его уже не было на поляне, когда из поднявшихся высоко в небо клубов дыма вынырнул обугленный магловский самолет и рухнул на обезображенную равнину. Тяжкий грохот взрыва повторно потряс окрестности.

* * *

Лонгботтомов привезли в Хогвартс на следующее утро. Носилки не могли поместиться в камин, поэтому задействовали портал, который перенес чету и сопровождающих их колдомедиков в Хогсмит. Меры безопасности впечатляли. Памятуя о нападении Лорда в августе, Хмури прислал дополнительно пять патрулей.

— Интересно, что подумали наблюдатели Упиванцев, когда увидели такие меры безопасности?

— А вы думаете, мистер Снейп, что они наблюдают постоянно?

Макгонагал и Снейп стояли у ворот Хогвартса и следили за перемещением крытых носилок через ворота школы.

— Даже не сомневаюсь в этом.

— И кто это может быть, по–вашему?

— Любой обыватель Хогсмита, Минерва.

— Но их же проверяли на Черную метку. Указ министерства.

— У наблюдателей не бывает Черной метки. Лорд предпочитает «Империус», который трудно распознать. Только после длительного наблюдения за магом можно заключить, что он под «Империусом». А информацию наблюдатель передает банальными совами или зеркалом. Идеальная схема.

— Да уж. Надо переговорить с Хмури, может, он разместит в Хогсмите пару своих наблюдателей.

— А они есть. Самое смешное, что под Вторым Непростительным человек может быть двойным агентом. Действие «Империусов» складывается по принципу суперпозиции.

— Это мне известно, мистер Снейп. А как поступит подконтрольный маг, если требования двух заклятий полностью противоречат?

— Никак. Он погибнет. Как вы думаете? Почему «Империо» стало Непростительным?

— Мда. Ну что, пойдемте в больничное крыло?

— Пусть их устраивают. Гарольд не собирался встречаться с колдомедиками Мунго.

— Интересно, почему?

— Не знаю.

* * *

Мадам Помфри встретила их причитаниями.

— Великий Мерлин! Я помню Алисию и Френка в школе. Какая трогательная была пара. Как страшно они изменились. Я просто не могла сдержать слез…

— Как они?

— Сидят. Молчат. Глаза пустые… нет, это выносимо, — Помона ушла к себе в кабинет и через мгновение вынырнула оттуда со свежим платком.

— Они одни? — мрачно спросил Снейп.

— Там с ними Невилл. Держит мать за руку. Еле его на ужин сходить заставила.

— Надо, чтобы он ушел, — отвернувшись, процедил Гарольд. На душе его было неспокойно. Одно дело — рассуждать о теории, но встретиться с молящим и требовательным одновременно взглядом однокурсника ему совсем не улыбалось. Только сейчас Гарольд до конца осознал, во что он влез. Он ведь, фактически, поставил на кон меру своего могущества в глазах магического мира. Если не получится, все вздохнут и признают, что силы Избранного не беспредельны. Гарольд судорожно соображал, как может повлиять на выбор колеблющихся магов его неудача в лечении Лонгботтомов. Блин, а в министерстве–то обрадуются все прихлебатели бывшего министра. Будет о чем поговорить бездельникам. Поттер покосился на Снейпа. Невозмутим, привычно мрачноват, спокоен. Ему–то что, он старый вивисектор, привычный. Словно услышав его мысли, Снейп повернулся к Гарольду и всмотрелся в его лицо.

— Что с вами, мистер Поттер? Вы плохо выглядите.

— Да нет, все в порядке. Вам показалось.

— Может, вы откажетесь? Пока не поздно?

— Нет. Уже поздно. Надо пробовать.

— Там их сын. Не думаю, что он отнесется с доверием к моему присутствию. Как вы помните, я не жаловал его на своих занятиях.

— Помню. Я даже знаю, что на третьем курсе боггарт перед Невиллом превращался в вас.

— Хм…

— Подождите здесь. Могу я накинуть на вас Чары Невидимости?

— Почту за честь!

— Ох, сэр, мне не до смеха.

Гарольд вздохнул и прошел за загородку к Лонгботтомам.

При его появлении Невилл поспешно вскочил. Гарольд подошел к парню и пожал ему руку.

— Гарри, я… профессор Макгонагал… не сердись… родители, вот.

— Понятно. Садись в сторонку и немного помолчи.

Гарольд подвинул табурет и сел перед Алисией. Женщина равнодушно смотрела перед собой и никак не отреагировала на появление нового человека.

— Здравствуйте, Алисия, — заговорил Гарольд, невольно подражая манере врача, беседующего с ребенком, — как самочувствие?

Он взял руку Алисии, но женщина испугано отдернула ее. Гарольд оглянулся на Невилла:

— Помоги! Подержи руку, надо ввести снотворное зелье.

— Гарри, на них не действует снотворное.

— Вот как?

— Колдомедик Мунго говорил мне, что сон им не нужен, потому что они и так все это время, как во сне.

— Хорошо. Я попробую так. И учти: это не лечение, это обследование. Сядь на место.

«Легилименс!»

Проникновение в сознание прошло легче, чем обычно. Впрочем, сознания не было. Был желтый мутный туман, в котором плавали обрывки, Мерлин знает каких, мыслей. Мельтешили фрагменты детских и школьных воспоминаний. Беспорядочно наплывали эмоции — обрывочно и нечетко. Попытки зацепить что–либо были тщетны. Все это напоминало кучу мусора, небрежно перекопанную граблями. У Гарольда заныли виски, и он вынырнул их этого бедлама.

— Ну? — спросил его Невилл замирающим голосом. Гарольд помотал головой, знаком показал ему оставаться на месте и вышел из палаты.

Снейп увидел лицо Поттера и поспешно достал Укрепляющее зелье. Гарольд плюхнулся на стул рядом с зельеваром и послушно опрокинул в себя пузырек.

— Что, сэр? Это как раз случай, когда зелья можно хлестать стаканами?

Снейп вспомнил свой упрек в адрес Гарольда в Паучьем тупике и скупо улыбнулся.

— Похоже, что да. Утомительно?

— Более чем. Изматывает больше, чем сопротивление или алеоменция. Не могу выделить ни одной целой мысли.

— Я предполагал, что это сложная задача. Вы сильный легилимент, Гарольд. Наверное, самый сильный в наше время. Но здесь нужна не сила, а терпение и скрупулезность. Давайте, я попробую вам помочь. Только удалите из больничного крыла Лонгботтома или, по крайней мере, объясните ему, что я не собираюсь сожрать его родителей.

— Почему вы думаете, что он мне поверит?

— Ну… Избранный как–никак.

— Хорошо, пойдемте.

Гарольд и Снейп вошли в палату. Невилл увидел ненавистного преподавателя и вскочил, выхватывая палочку.

— Тихо, Невилл! Палочку убрать! Я пригласил мистера Снейпа.

— Он… он… Упивающийся… я ему не верю! Я не позволю!

— Невилл, успокойся! Я отвечаю за мистера Снейпа!

— Нет… нет…

— Теряем время, — нахмурился Гарольд и невербально обездвижил подростка, — извини Невилл, но мне некогда уговаривать тебя. Мистер Снейп поможет мне провести обследование. Я обещаю, что вреда твоим родителям не будет. Садитесь, Северус. Я буду пытаться тормозить эту мешанину в мыслях, а вы попробуйте хоть что–то зацепить для записи.

«Легилименс!»

Снова мутный поток несется через сознание. Гарольд пытается ухватить все мало–мальски информативное, отбрасывая нечитабельные осколки. Снейп в высоком темпе сортирует отобранные фрагменты. Что–то, наконец, формируется. Теперь надо записать с трудом свитую нить воспоминания. Уф! Готово. Надо передохнуть.

Снейп был бледен до синевы, морщился и массировал виски. Гарольда откровенно мутило. Он сидел, не в силах даже снять с возмущенного Невилла Обездвиживающие чары. Наконец, Снейп поднял палочку, поднес к виску и выдернул серебристую нить воспоминания Алисии. Нить была короткой и в двух местах истончалась до невидимости.

— Думаете, Северус, получилось?

— Да. Запечатленные памятью мгновения сложились в единое воспоминание. Иначе нить не образовалась бы. Сразу видно, что оно с дефектами, но это лучше, чем ничто.

— Посмотрим?

— Не сейчас. Освободите Лонгботтома и пойдемте в мой кабинет. Драко сварил Восстанавливающее зелье — пальчики оближешь!

— Знаю я ваши деликатесы, — проворчал Гарольд и махнул рукой в сторону Невилла. — Фините!

Глава 82

Омут памяти с готовностью поглотил воспоминание Алисии Лонгботтом. Гарольд сделал Снейпу приглашающий жест и сам склонился над сосудом. Туман проглотил обоих и выплюнул в весьма мрачном месте. Сырое подземелье, едва освещенное чадящими факелами. Стылая слякоть под ногами. Два тела в грязной изорванной одежде бессильно распластались на каменном полу. Это супруги Лонгботтомы. Оба живы и оба в сознании. По крайней мере, на вид. Женщина едва слышно всхлипывает. Мужчина негромко хихикает и скороговоркой бормочет что–то. М-да, Френк, похоже, уже не в себе. А Алисия еще воспринимает окружающее. Ведь это ее воспоминание.

Все вокруг вдруг пошло рябью и ноги Гарольда на мгновение оторвались от пола и вновь чувствительно приложились об него. Рядом негромко охнул Снейп:

— Вот они — дефекты записи. Либо не все фрагменты нашлись, либо у нее местами плывет сознание.

— Я понял. Смотрим дальше.

За темным провалом двери раздались торопливые шаги. Френк Лонгботтом остался безучастным, а Алисия вскрикнула и, извиваясь, поползла к дальней стене. Гарольд с ужасом увидел, как с нее сползли остатки мантии, обнажая ноги и ягодицы, покрытые кровоподтеками и странными пятнами. Юноша невольно сделал шаг вперед, загораживая женщину от неведомой опасности. В двери стремительно вошли трое магов в масках.

— Ну, вы посмотрите на нее! — пронзительный голос немедленно выдал обладательницу. Это была Беллатрисса Лейстрейндж. — Получила два десятка «Круциатусов», обслужила три десятка слуг Лорда — и все как огурчик!

Мерзкая колдунья злобно расхохоталась. Двое других магов покосились на нее и подошли к своим жертвам вплотную.

— Родольфус! Вы, похоже, идиоты! Кому пришла в голову победная мысль, что Орден Феникса захватит Лорда и будет держать это в тайне?

Второй маг помялся, промычал нечто маловразумительное и коротко оглянулся через плечо на Беллатриссу.

— Понятно! Ну, это все объясняет! За вами гоняется все министерство, а вы занимаетесь любимым делом. Видимо, вас привлекают не поиски Лорда, а возможность развлечений!

— Заткнись! Для меня Темный Лорд — это все! Я буду пытать каждого идиота, который может быть заподозрен в причастности к пропаже Хозяина!

— Ну, еще бы! Ты будешь их пытать, а твой муженек будет их е* * *! Каждому свое! И все это во имя Лорда! Вы хоть выяснили, куда он отправился в тот день? Вы знаете, что он был в Годриковой впадине?

— Как? Не может быть!

— Может! Он по наводке Хвоста решил разделаться с Поттерами. И там что–то произошло. Сегодня Дамблдор объявил, что Темный Лорд повержен.

— Это невозможно! Ты лжешь и поплатишься за свои слова…

— Это не мои слова. Это напечатал «Пророк». Вы могли бы и поинтересоваться, что происходит в мире…

Вновь мутная рябь исказила все. Гарольд и Снейп погрузились в молочный туман. Свет мигнул — и вновь они в камере подземелья. Картина изменилась. Беллатрисса стоит на коленях и рыдает. Родольфус уныло понурил голову. Третий маг продолжает рассказ:

— …не удалось. Мальчишку спрятали и как–то защитили. Занимался этим Дамблдор и думаю, он не промахнулся. Министерство воспряло. За вашими коллегами гоняются с борзыми. Появились уже первые отступники. В надежде вымолить прощение они сдают своих соратников пачками. Другие, кто поумнее, делают вид, будто очнулись от «Империуса». Разводят руками и клянутся, что не могли противостоять Непростительному заклятью. Их подозревают, но доказать ничего не смогут. Веритасерум здесь не поможет. Вам надо или следовать их примеру, или скрываться.

— Ну уж нет! Я буду драться! Я буду убивать и пытать во имя моего Лорда! Я никогда не предам его!

— А я думаю… — начал Родольфус.

— А тебя, придурка, никто не спрашивает! — резко оборвала его темная колдунья. — Будешь делать, что я скажу, а то меня и вдовий статус устроит! Понял?

Мутная рябь исказила все. Гарольд и Снейп погрузились в молочный туман. Свет мигнул — и они опять в камере подземелья. Картина вновь изменилась.

Упивающиеся поворачиваются, чтобы уйти. Обнаженная Алисия, упираясь левой рукой в пол, вытягивает правую в обвиняющем жесте:

— Скримджер! Руфус Скримджер! Я узнала твой голос, поддонок! Мразь! Предатель!

— Дементор вас возьми! — Скримджер был взбешен. — Убей ее, Белла!

— Нет уж, дружок! Это твоя проблема, вот и решай ее сам.

— Я не могу! У всего министерства проверяют палочки!

— Ты у нас умник! На тебе даже Черной метки нет! Самый нужный шпион в министерстве! Не захочешь в Азкабан — придумаешь!

— Долбанный дементор! Наложи на них хотя бы «Круциатус»!

— Зачем? Впрочем, изволь. «Круцио!» «Круцио!»

Алисия упала на пол в параксизме боли. Френк протяжно закричал и заскреб ногтями по полу. Скримджер вытащил палочку, направил на пытаемых, очертил круг и каркнул:

— Конфундус максима!

Гарольда и Снейпа мягко перевернуло и бросило в кресла кабинета зельевара.

— Тварь! Ну, ты у меня получишь!

Гарольд уже вскочил на ноги и бросился вон из кабинета.

— Осторожнее, сэр! Он опытный боец, — крикнул Снейп вслед и тоже поспешил на выход.

Зельевар догнал Гарольда уже в конце коридора.

— Ну и что вы вскочили и побежали? Вы собираетесь выковыривать Скримджера из его спальни? Это небезопасно! Он опасный противник!

— Вот и отлично! Надо размяться! Это его дверь?

— Да. Но ради Мерлина — осторожнее!

— Ага! «Дуро!» «Дифиндо!»

Дубовая дверь последовательно превратилась в каменную и, выбитая магическим ударом, влетела внутрь кабинета. Каменное крошево изрешетило всю комнату. В воздух взметнулось облако пуха и перьев из раздербаненных подушек и перины. В глубине камина фыркнуло пламя Дымолетного порошка.

— Ушел! — закричал Снейп.

— Дементора с два!

Гарольд выбросил вверх левую руку с палочкой Блэков, закрутил ее по спирали и потянул к себе. Раздался грохот. По стене над камином зазмеились трещины. Стена вспучивалась, пропуская через себя какой–то предмет по направлению к двери в ванную. За закрытой дверью раздался грохот обвалившейся стены и чей–то задавленный вопль. Гарольд взмахом правой руки открыл дверь в ванную и потянул левую палочку на себя. Пыльное тело, состоящее из странной смеси лохмотьев и керамики, пронеслось над головами Гарольда и Снейпа, с грохотом врезалось в противоположную стену спальни и сползло на пол.

— Ну, сволочь, здравствуй… если сможешь. Блин, опять дежавю.

Гарольд присмотрелся и зло расхохотался. Скримджер, весь ободранный путешествием через стену, сжимал окровавленными руками обломок унитаза, а из широко распяленного рта предателя торчала половинка кирпича.

— Что вас рассмешило, Поттер?

Гарольд согнулся от смеха, тыча пальцем в кирпич:

— …Дурсль, блин, тоже… с ночлежки долетел с кирпичом… Упивающиеся Кирпичами, умора!

Снейп нарочито вздохнул:

— Анфан террибль! — но не выдержал сам, и обычно мрачное лицо зельевара задрожало от смеха.

* * *

Местом допроса был избран кабинет директора школы. Раритетный допросный стул, хранившийся в кладовой Филча, перекочевал на середину комнаты. Подлокотники стульчика были безвкусно декорированы медными цепями. Из сидения торчал добрый десяток наконечников стрел. Гарольд кровожадно предложил посадить Скримджера прямо на них, но после уговоров Макгонагал согласился прикрыть их свежим номером «Пророка». Минерва неодобрительно покачала головой и дополнительно накрыла острия крышкой пресса для свитков. Когда Руфуса водворили на стул, Гарольд взмахом палочки намертво прикрутил цепями к подлокотникам руки преступника.

— Немедленно отвяжите меня, — прошипел Скримджер, — вы не имеете права меня допрашивать!

Для человека с раскрошенными зубами он говорил весьма прилично. Гарольд заткнул ему рот заклинанием и стал прохаживаться по кабинету, где уже сидели Макгонагал, Снейп и Флитвик. Гарольд вызвал еще кое–кого и с минут на минуту ожидал их прибытия. Его взгляд скользил по шкафам и приборам. Все привычно и обычно. Только Феникса не хватает и Распределяющую Шляпу не видно. Омут памяти на месте, и в нем даже что–то мерцает и переливается.

В камине пшикнуло и из него вышел, неловко ковыляя, Аластор Хмури. Лицо его было еще угрюмее, чем всегда. Вслед за ним прибыли Люциус Малфой, Ремус Люпин и Августа Лонгботтом. При появлении бабушки Невилла все вскочили, а прикованный к стулу Скримджер побледнел. Зрелище было колоритным. Могучего вида старуха в длинном зелёном платье с изъеденной молью лисой и в остроконечной шляпе, украшенной чучелом стервятника, прошла по кабинету и милостиво опустилась в кресло, предложенное профессором Флитвиком. Она, прищурившись, посмотрела на прикованного Руфуса и в недоумении дернула плечом так, что со стервятника посыпались остатки перьев. Старуха явно не понимала причины приглашения. Люциус Малфой напротив, понял все очень хорошо. Он с некоторой опаской посмотрел на Августу, потом ищуще — на Поттера и, обреченно вздохнув, сел в дальний угол. Ремус оглядел прикованного мага и вытащил палочку, не отходя далеко. Гарольд одобрительно кивнул ему.

— Мы собрались, — начал Аластор, — чтобы выслушать обвинения против бывшего аврора, бывшего работника министерства, а ныне преподавателя ЗОТИ — профессора Скримджера. Как исполняющий обязанности министра магии, я принял на себя полномочия судьи. Обвинение представляет Попечитель Хогвартса Гарольд Джеймс Поттер. Обвинение поддерживает советник министра Северус Тобиас Снейп. От лица потерпевших присутствует уважаемая Августа Лонгботтом. Свидетелем вызван Люциус Абрахас Малфой. Функции поддержания порядка возложены на командира Эй — Пи — Ремуса Люпина. Остальные присутствуют, как представители магического сообщества, пользующиеся всеобщим уважением и доверием.

Все зашевелились.

Гарольд с удивлением смотрел на Хмури. Аврор продолжал поражать воображение юного мага. Так просто, всего несколькими словами сформулировать то, ради чего они собрались, да еще и распределить роли и расставить акценты. А ведь Аластор знает только, что воспоминание Алисии указывает на виновность Скримджера. Круто. Тебе еще учиться и учиться, сказал себе Гарольд, хорошо, что есть у кого!

Снейп тоже смотрел на Хмури с удивлением. Аластор представил его, как советника министра. Ясно, что это экспромт, но старый аврор ничего не делает случайно. Значит, он действительно так оценивает зельевара, но только при Поттере, а не при себе. Считанные люди могли сказать, что Хмури им доверяет. Снейп не был падок на лесть, но лесть — лести рознь. А это и не лесть вовсе. Это, если разобраться — тяжкий груз ответственности. И отказаться от него он не вправе. Ну, вот и все. Был Свободный Зельевар, да весь вышел, усмехнулся Снейп про себя.

— Вам слово, мистер Поттер.

— Сэр, прошу вас на время слушания просить всех присутствующих убрать свои палочки и не касаться их до окончания.

— Кроме меня, Поттер, — прохрипел Хмури, — я даже сплю с ней. Уберите палочки. Мистер Люпин, прошу контролировать этот вопрос в процессе слушания. Продолжайте, мистер Поттер.

— Сэр, по просьбе моего однокурсника Невилла Лонгботтома я пытаюсь оказать помощь в лечении его родителей, пострадавших от Упивающихся пятнадцать лет назад.

— Паршивец! А бабке не сказал! — гаркнула Августа. В возгласе прозвучало явное одобрение.

— Мне помогал мистер Снейп, — Гарольд с напряжением взглянул на Августу. Старая леди невозмутимо кивнула головой.

— Нам удалось записать воспоминание, которое указывает на прямые связи Руфуса Скримджера с Упивающимися Смертью. Также установлена его вина в доведении четы Лонгботтом до безумия.

Гарольд с опаской посмотрел на Августу. И не зря. Старуха уже стояла с палочкой в руке. Только Люпин, со свойственной ему быстротой движений, успел подскочить к ней и вежливо отвести палочку в сторону от смертельно побледневшего Скримджера.

— Негодяй! Мерзавец! Ничтожество! Ты не стоишь и мизинца Френка и Алисы.

— Это оговор! Я невиновен! Какие могут быть воспоминания у людей, лишенных разума! Их обследовали в Мунго десятки раз. Настоящие специалисты. Даже колдомедик с континента приезжал!

— Вот! Теперь я понимаю! А я все думала тогда, все празднуют, а этот к моим врачей таскает. Думала, помочь хочет. А тут вон что! Он убедиться хотел, что вылечить их и память им вернуть нельзя! Негодяй!

— Надо применить Веритасерум, — воскликнула Макгонагал.

— Для Веритасерума есть срок давности — пять лет. Показания о более ранних событиях считаются недостоверными. Недостоверные ответы может спровоцировать ложная память, — Гарольд был мрачен, но говорил уверенно. — По этой причине и Сириус не мог оправдаться по истечении тринадцати лет.

— Я же говорю, я не виновен! — Руфус воспрял духом.

— Ты виновен, мразь, и я докажу это! — Гарольд сказал негромко, но так, что все замерли в ожидании продолжения.

Глава 83

Лорд сидел на своем обсидиановом троне и задумчиво крутил в пальцах волшебную палочку. На этой неделе его дважды обошли. Сначала Поттер в Малфой–мэноре. Потом Дамблдор со своим Выжигающим заклинанием. Кто мог подумать, что у старика столько магических сил? Кто мог предполагать, что он имеет вторую волшебную палочку, причем защищенную от Экспелиармуса? Такая палочка есть только у него, у Лорда Судеб. И то после того, как Оливандер близко познакомился с профилем Нагайны. Старик тогда совсем поседел и немного сбрендил, зато теперь палочке Лорда Обезоруживающие заклинания не страшны. Впрочем, самая сильная палочка, видимо, у Дамблдора. Отряд, выделенный для поимки старика, погиб полностью. Сгорел. Заживо. Вряд ли его слуги допустили ошибку — Мальсибер тренировал их беспощадно. Все было отработано до автоматизма. Но старик преподнес сюрприз, мгновенно оценил обстановку и беспощадно сжег всех и вся. И магов, и маглов. Моих людей погибло пятьдесят и маглов вонючих еще две сотни. Маглы списали все на аварию своего самолета, а мне на что списывать? Точнее на кого? Нельзя же, чтобы мои слуги боялись старого мудака? Мальсибера трогать нельзя. Старается. Да и нет его вины. Придется сообщить, что эти бойцы направлены для захвата Азкабана. Теперь о Малфой–мэноре. Тут все ясно. Поттер воспользовался властью Главы рода Блэков и заставил Нарциссу повлиять на Драко. А тот сдал Поттеру защиту своего родового гнезда. Ждали одного Драко или Нарциссу, а получили штурмовой отряд авроров. Можно попробовать отбить замок, только непонятно, зачем. И где Сивый с Гойлом? «Пророк» молчит. Убиты или в плену? Сивого живым взять не могли. Оборотня в активной фазе даже я — могу только убить. А вот Гойл? Надо пошевелить Руфуса — пусть узнает. И готовить битву за мэноры. Это самое важное. И все же из двух нынешних врагов — опаснее Дамблдор. Поттера можно убить и чужими руками, а вот хоркруксы выручить будет сложно. Надо снова искать старика. Прошерстить по старым связям, что ли?

* * *

— Привет, Рон! Все учишь свою геральдику?

— Не, геральдику я выучил. «Родовое право» читаю. Башка пухнет! Минорат штудирую.

— Братец, да ты никак решил меня главной наследницей сделать?

— Фигу тебе, сестричка! Минорат достается младшему сыну, а не дочери. Тебе только приданое — и айда Малфоев потрошить.

— Фу, как грубо! Где твои манеры, Рон? В большом зале сидишь — мизинцы оттопыриваешь. Всем — здрасте, извините и позвольте. А мне — фигу? По летучим мышкам соскучился, братец?

— Не соскучился. Не надо мышек. Здравствуйте, уважаемая Джиневра, извините за прямоту, но позвольте послать вас к троллю в задницу, так как уже поздно, а мне, видите ли, главу этой хрени дочитать надо.

Брат и сестра покатились со смеху.

— Рон, просила же тебя не называть меня полным именем. Ни к чему это сейчас.

— Да мы вроде одни. Никто не слышит. Ну, как там кошка?

— Ой, умора! Все меня расспрашивает о родителях и о тебе.

— Ну и что ты ей еще рассказала?

— Да так, по мелочам. Главное, чтобы она верила, что я могу на тебя и маму влиять. Придется ведь три раза отпрашиваться у нее. А может — и четыре.

— За три управишься.

— Как у тебя с Драко?

— Нормально. Он меня уже мысленно в свои сквайры записал. И знаешь, рассказывает все интересно. Заслушаешься. Кстати, о тебе расспрашивает. Так, между делом. Я и не сразу сообразил.

— Эй, ну–ка напрягись! Что именно спрашивал?

— Ну… какой камень любимый? Какой металл? Какие цветы? Ну, всего и не упомнишь.

— Рон, и ты молчал? Ну, ты и лох…

— Чего?

— …лох… несская гидра ты, говорю! Все спишь, да спишь…

— Не, я сейчас читаю много, — Рон задумчиво засунул палец в нос, встретил взгляд сестры и поспешно убрал руку.

— И когда научился только?

— Полегче.

— Не сердись, но все, что Малфой спрашивает или говорит обо мне, запоминай точно и рассказывай сразу.

— Хорошо. А что делать, если он меня спросит насчет сквайра?

— Скажи, что тебе с отцом посоветоваться надо. Только ничего не обещай. Быть сквайром у жениха сестры — значит заведомо признать свое более низкое положение. Это и на мне отразится. Нам это надо? Он тебе и так все расскажет. Никуда не денется. Они сейчас все дружно Поттеру задницу лижут.

— А у тебя что с Гарри? Разонравился?

— Я бы не сказала, но… не уверена, что хочу героя. Попыточку я еще сделаю, но не более того. Если не клюнет — и дементор с ним. Герои приходят и уходят, а родовая аристократия была, есть и будет. Да! И если Драко будет спрашивать обо мне и Гарри — говори, что это все вранье. Это ведь и действительно вранье.

— Ну ты же сохла по нему!

— Так я именно сохла — это уже в прошлом, а ты до сих пор слюни пускаешь на Флер…

— Джиневра! Уймись!

— Ладно, не буду. Ну, все — договорились?

— Только ты давай при всех поуважительнее ко мне, сестренка.

— Если бы только знал, как при виде тебя трудно быть уважительной…

— Чего?

— Шучу, шучу. Договорились.

* * *

— Мистер Малфой!

— Да, сэр?

— Расскажите все, что знаете о шпионах Воландеморта в министерстве.

Люциус встал и, пытаясь не встречаться взглядом с Руфусом, начал отвечать, старательно подбирая слова:

— Эээ… Темный Лорд сам подбирал кандидатов. Для начала использовался «Империус». Потом агенту показывали запись его «подвигов» и объясняли, что отвертеться от кары при таких уликах ему не удастся. При этом напуганные министерские работники не могли вовремя сообразить, что предъявлять такие улики не так просто, а сделать их совершенно достоверными — еще сложнее. Пока приходило осознание, чиновник уже успевал дать важную информацию и ловушка захлопывалась. Самые важные агенты выходили лично на Лорда, помельче — на Нотта. Агентов Нотта я знал, и все сведения сообщил, эээ… сэру Поттеру. А у Лорда я знал только некроманта, который работал в отделе Тайн и был прикомандирован к аврорату. Я знал, что агент есть в окружении министра, но личность его была мне неизвестна. Знаю, что он освободил Сивого, когда того задержали авроры.

— Очень хорошо! — Гарольд прервал Малфоя и обратился к Хмури:

— Вы позволите небольшой допрос прямо здесь?

— Конечно, Поттер, распоряжайтесь по своему усмотрению.

— Спасибо, — Поттер вновь заткнул Скримджера заклинанием, отгородил его черной шторой от остальных и, вытащив зеркало, приказал, — Сивого на допрос в кабинет директора!

Спустя пару минут дверь распахнулась и два армейца левитировали клетку с оборотнем прямо в кабинет. Все отшатнулись.

— Спасибо, дальше я сам. Подождите у Горгульи, скоро заберете его назад.

Сивый щурился от яркого света и оскаливал желтые зубы. Волчий облик его отдыхал до следующего полнолуния, а волчья сущность требовала крови постоянно и приносила мучения.

— Маги… светленькие… чистенькие… сука… ненавижу! Лорд освободит меня, и я еще доберусь до ваших глоток и ваших детей!

— Доберешься! Если раньше не сдохнешь! — Гарольд встал напротив оборотня и впился взглядом в его желтые с гнойной точкой глаза. На какое–то мгновение в глазах Сивого потемнело и он с ужасом увидел перед собой того ужасного хищника, который месил его в подземелье Малфой–мэнора. С жалобным воем оборотень отпрянул вглубь клетки и в панике начал рвать прутья решетки руками.

— Надеюсь, ты все понял? — Гарольд убрал иллюзию и жестом левой руки вздернул Сивого в воздух. Оборотень инстинктивно ударил ногами в пол и удержал равновесие.

— Встань и отвечай на вопросы. Больше предупреждать не буду. И не дай дементор тебе соврать. Как тебя захватили авроры и как ты бежал? Отвечай!

— Я… я пьяный был. Решил, сука, попугать магов и остановил «Ночного рыцаря». Покуражился немного, а тут авроры. Навалились толпой, намордник, сука, одели. Отправили в казарму аврората и бросили в камеру. А ночью, сука, этот министерский приходит. В мантии невидимке, сука, дурак! А что мне мантия, я, сука, могу за милю мага почуять и не перепутаю потом. Палочку мне сунул и свалил. А уж дальше я сам разобрался.

— Заткнись. Отвечать только на вопросы, а то я тебе язык промою! Нюхай воздух, волчара! В этой комнате тот министерский маг есть?

— Конечно есть! За ширмой он, вот за этой. Сквозняком от окна, сука, несет его вонь. Он у вас, кажется, обосрался от страха.

— Заткнись! Заберите клетку с этим волчьим выродком.

— Погодите! А я? А меня? Хоть на прогулку, сука, пустите! Бифштекс бы мне с кровью! С кровушкой! Я еще чего вспомню, раз такие дела…

— Лечиться от Ликантропии будешь?

— Буду, сука, буду!

— Вылечишься — там посмотрим. Заберите его!

Клетку вынесли из кабинета. Гарольд взмахом убрал ширму и, не глядя на поникшего Скримджера, обернулся к Хмури.

— Сэр, показывать воспоминание Алисии Лонгботтом всем присутствующим по ряду причин не считаю возможным! — Гарольд выразительно двинул бровью в сторону Августы, — может быть, вы посмотрите сами, а мы подождем?

— Давайте, — Хмури помрачнел окончательно.

— Мистер, Снейп, прошу вас.

Северус достал из шкафа Омут памяти, вытащил из кармана пузырек и замер. Его внимание привлекло содержимое чаши. Он быстро вынул пустой пузырек, выдернул палочкой из Омута памяти несколько нитей, уложил в пузырек и тщательно закупорил. Обменялся с Гарольдом быстрым взглядом и вылил в чашу воспоминание Алисии.

Хмури просматривал воспоминания минуты две, потом медленно выпрямил спину и Поттеру показалось, что на здоровом глазу непробиваемого аврора блеснула слеза.

— Мистер Малфой, — резко гаркнул Аластор. Люциуса подбросило, как пружиной. — Вы знали об этих событиях?

— Только в пересказе расследования Визенгамота. Они действовали втайне от других.

— Точнее будет сказать, что вы уже сидели у себя в мэноре и изображали очнувшегося от «Империуса».

— Да… так и было.

— Вы знали о Скримджере?

— Нет. Что есть шпион в министерстве — знал, а имя — нет.

— Хорошо, сядьте. Сэр Поттер, вы доверяете Люциусу Малфою?

— Да, сэр.

— Везет тебе, Малфой! Я бы тебя! Сэр Поттер, вы поддерживаете обвинение. Вина доказана. Какое наказание вы просите для Руфуса Скримджера?

— Публичную казнь! Поцелуй Дементора!

Скримджер забился в судорогах, но из его рта, связанного заклинанием, не раздавалось ни звука.

— Хм… согласен, но где взять дементора? — Хмури испытующе смотрел на Гарольда. Догадался что ли опытный старик о замыслах Избранного? Не должен бы. Но все равно, будем настаивать.

— Дементора найдем, это я беру на себя. А казнь должна быть публичной. Все предатели должны видеть и знать свой конец! — скулы юного мага побелели.

— Руфус Скримджер! Властью, данной мне магическим сообществом, за все преступления, совершенные вами в качестве шпиона Воландеморта, приговариваю вас к Поцелую Дементора! Казнь состоится на плацу базы аврората. О дате и времени казни будет сообщено дополнительно. Увести осужденного и до казни содержать в камере, в цепях и под стражей!

Глава 84

Утром Гермиона тщетно поджидала Гарольда у Большого зала со списком разделов магии и магических умений, которые они с Гарри выбрали для обучения. Уже вся школа прошла мимо нее. Ждать, что Гарольд появится на завтраке беженцев, смысла не имело. Гермиона наскоро перекусила и побежала на занятия. Но не добежала. Навстречу ей быстрым шагом шла директрисса — Минерва Макгонагал.

— Мисс Грейнджер, а я вас ищу.

— Извините, что я опаздываю, профессор Макгонагал.

— Я искала вас не по этому вопросу. Я хотела обратиться к вам за помощью.

— Д-да? Я слушаю вас, профессор.

— У нас возникли серьезные проблемы с преподаванием ЗОТИ. Мистер Скримджер оказался…ммм… преступником. Его арестовали. По предложению мистера Поттера ЗОТИ у старших курсов будут преподавать мисс Тонкс и мистер Билл Уизли. А для младших курсов он предложил вашу кандидатуру.

— Я — преподавать? Но я же студентка.

— Мисс Грейнджер, мистер Поттер — тоже студент. Давайте его на этом основании отстраним от руководства и отправим на отработку к Филчу! — Макгонагал откровенно улыбалась. — Ответьте лучше, вы согласны?

— Да… конечно… если надо… просто так неожиданно! Я, и вдруг — преподавать.

— И не только преподавать, но и вести факультатив. В этом году ЗОТИ — самый популярный предмет. На факультатив записалось четыре пятых всех студентов. И беженцев около сотни. На факультативе будут задействованы все члены бывшего нелегального кружка Поттера. В качестве наставников и преподавателей, конечно. Педагоги тоже поучаствуют. Но вы знаете, какая сейчас на всех нас нагрузка. Преподавать предложено только вам — и предложено официально. Министерство дало разрешение по представлению мистера Поттера. Случай беспрецедентный, между прочим. Однако педагогический коллектив Хогвартса не выразил ни малейшего сомнения в вашей кандидатуре. Вы будете вести три младших курса по два сдвоенных занятия в неделю. Итого — двенадцать учебных часов. Факультатив — по мере возможности. Ваше жалованье предлагается установить в размере восьмидесяти трех галеонов в месяц. Надеюсь, эта сумма устроит вас.

Гермиона покраснела и забормотала нечто невразумительное.

— Знаю, что это немного, но пока это все, что я могу вам предложить.

— Я преподавала бы и без денег, — выпалила, наконец, девушка.

— Не сомневаюсь. И такой ответ делает вам честь. Но не забывайте, что, как преподаватель, вы вступаете в новые отношения с миром, в котором живете. Уверяю вас, что деньги лишними не будут.

Беседуя, они дошли до кабинета ЗОТИ и Макгонагал остановилась.

— Ну вот, преподаватель Грейнджер. Первый курс факультетов Гриффиндор и Слизерин ждут вас за этой дверью.

— Что? Прямо сейчас? Это невозможно!

— Вы справитесь, мисс Грейнджер, я не сомневаюсь в вас. Прошу извинить, что поздно вас предупредила, но Скримджера осудили ночью, а утром я не могла найти вас ни в гостиной, ни в столовой. Ваш урок начинается через… он уже начался. Секундочку!

Директрисса поставила перед собой Гермиону, прищурилась и трансфигурировала ее ученическую мантию в профессорскую. Потом поколдовала над прической. И под занавес сунула девушке подмышку факультетские журналы.

— По–моему, неплохо. Загляните ко мне вечером, подберем вам какую–нибудь постоянную мантию. В Косом переулке сейчас небезопасно. Желаю удачи!

Гермиона ощутила на плечах непривычную тяжесть плотной мантии, по–другому уложенные волосы, журналы первых курсов и ударилась в панику. Маконагал, не оборачиваясь, удалялась быстрой походкой.

Так, да? Так, да? Спасибо, мистер Поттер! Думаешь, уел меня? Уел меня?

Не дождетесь!!!

Двери класса ЗОТИ с треском распахнулись. Ошеломленные первокурсники увидели, как в дверь вплыла, кувыркаясь в воздухе, сияющая золотая выдра. На глазах восхищенных малышей чудесное явление пролетело два круга над партами и растаяло над учительским столом. Вслед за ней в двери ворвалась порывистая тень с гривой каштановых волос. Девушка в развевающейся мантии, как на крыльях, пронеслась по проходу и резко повернулась к ученикам.

— Уберите книжки и пергаменты! Спрячьте чернильницы и перья! На моих занятиях не будет сонного бормотания, клякс, писанины и шпаргалок! Здесь бессильна зубрежка и вредна книжная заумь! Только жажда выжить поможет вам! Только стремление защитить себя и близких — ваш лучший помощник! В магическом мире слишком много зла. Вы должны научиться противостоять ему!

* * *

Юный маг в сопровождении Хранителя «Гринготса» Ригнора и Билла Уизли спускался в новое подземелье банка. Его ждал Главный гоблин «Гринготса» и, по совместительству, глава расы гоблинов — Риктэм. Гарольд с интересом оглядывался по сторонам.

— Неплохо сделано. Если попытаться просто заклинаниями удалять грунт, то потребуется бездна магических сил, чтобы добраться сюда. Не говоря уж о том, что еще надо будет преодолеть защитный периметр. А он тройной.

— Гоблины тоже довольны, мистер Поттер, — самодовольно усмехнулся Ригнор. — Мы вложили много сил и мастерства в эти работы, которые…

— Я оплатил! — бесцеремонно оборвал гоблина Поттер. Его раздражал этот Хранитель.

Гоблин обиженно заткнулся.

— Билл, как дела у отца? — негромко спросил Гарольд.

— Эээ… в каком смысле?

— Ну, он не показывается. В делах не участвует. Чем он занят? Не деньги же считает. Для этого есть работники банка.

— Пьет он, Гарольд, — тихо сказал Билл, и лицо его исказилось, — он сейчас такой жалкий и потерянный, что я видеть этого не могу.

— Мда… не ожидал. Ладно, потом переговорим.

Скоростная тележка, просвистев по новым тоннелям, лихо затормозила у чистенькой причальной площадки. Ригнор пригласил Гарольда следовать за ним через причудливо украшенные ворота. Билл замыкал небольшую процессию. После темных тоннелей большой операционный зал банка ослепил их ярким светом. Работники сновали по нему туда–суда. С огромной скоростью тасовались карточки и какие–то жетоны. Тележки развозили по высоченным бюро пачки книг и гроссбухов. Вся эта суета была понятна Гарольду. Банк переводил активы и документы в новый подземный зал. Устроено здесь все более современно, чем раньше. Все грузы перемещались не тележками, которые оставили лишь для посетителей и работников банка, а вертикальными лифтовыми площадками, которые переставали работать, как только на них оказывалось любое живое существо.

Гоблины трудились не покладая рук. Причем, было видно, что с прибытием гостей это не связано — никто даже не обратил внимания на их группу. Впрочем, Гарольд был одет в униформу Ликвидатора Заклятий банка, а их в зале тоже было немало.

Риктэм встретил Гарольда стоя. Перед монументальным столом Главного гоблина высилось не менее монументальное кресло для гостя. Гарольду невольно вспомнился исполинский ночной горшок в Мунго, и он не мог сдержать веселой улыбки. Впрочем, Риктэм истолковал ее, как приветливую, и неловкости не возникло. Взаимный обмен приветствиями был не утомителен, хотя и занял некоторое время. Главный гоблин выразил признательность за прибытие по его приглашению, а Гарольд отдал должное трудолюбию и добросовестности всего персонала банка.

После обмена любезностями Риктэм посадил гостя в кресло и взобрался на свой высоченный канцелярский табурет — кресел гоблины не признавали.

Гарольд молчал, глядя через стол на предводителя гоблинского народа. Риктэм понял, что это приглашение приступить к делу и начал:

— Я пригласил вас, сэр Поттер, чтобы обсудить важнейшие вопросы и поделиться информацией. Раса гоблинов всегда соперничала с расой людей, и мы не делимся с магами своими секретами, но в вашем лице мы, определенно, имеем дело с некоторым исключением. Вы проявили несвойственную магам мудрость и прагматичность. Вы даже несколько поколебали наше мнение о людском, и особенно, немагическом населении в целом. Ведь вы воспитывались в большой мере в немагическом мире. Совет гоблинов, главой которого я имею честь быть, пристально наблюдает за вашей деятельностью. Надеюсь, наши наблюдатели не создали для вас излишнего беспокойства?

Гарольд с усилием улыбнулся, мысленно чертыхаясь и прикидывая, кто и как может за ним наблюдать.

— Очень рад, что вы отнеслись к этому факту с пониманием. Столетия вражды и худого мира не забываются за несколько месяцев, поэтому мне с трудом, но удалось уговорить совет поделиться с вами важной информацией. Не скрою, что ваше решение профинансировать строительство нового подземного укрытия для банка «Гринготс» сыграло в этом не последнюю роль.

Риктэм замолчал. Гарольд так ничего и не придумал по вопросу наблюдения. Он кивнул Главному гоблину и сказал:

— Не думаю, что во мне есть какая–то особая мудрость. Но в одном вы правы. Я без предубеждения отношусь ко всем расам магического сообщества. И воспитание в магловском мире действительно сыграло в этом свою роль. Мне не рассказывали на ночь сказок о свирепых и ужасных гоблинах, — Гарольд весело улыбнулся.

Гоблин в ответ кивнул без тени улыбки, с каменным лицом. Юному магу сразу стало как–то неуютно, и он вспомнил, что в основе всякой сказки лежат, как правило, вполне реальные события. Серьезный кивок Риктэма убедил Гарольда в этом лучше, чем вся магическая пропаганда. Ну ладно, послушаем свирепого и ужасного гоблина, и попробуем больше не попадать впросак!

— Мы так и поняли, сэр Поттер, что вы, понимая противоречия, разделяющие наши расы, не отравлены ксенофобией и заглушили в себе перманентное предубеждение к нам. Это и есть для нас доказательство вашей мудрости — возможно, интуитивной.

Гарольд чуть не заорал «Караул!». Переведите на наш язык! Половину слов не понять. Вроде хвалит, а может, и не хвалит вовсе. Может, ругает. Может быть, ему уже в морду пора дать, а я сижу и улыбаюсь, как идиот! Сброшу потом воспоминание Северусу — пусть истолкует. Беда с этими расами. Кентавры околесицу о звездах несут, а эти какую–то ксенофлорбию приплели. Интересно, а флоббер–черви от этого слова название получили? Впрочем, от меня явно ждут реакцию на последние слова. Покивать, что ли?

Гарольд с непроницаемым лицом кивнул Риктэму.

— Рад, что мы объяснились, сэр Поттер! — Риктэм явно испытывал облегчение.

«Еще бы понять, чему ты рад, гоблин! Блин!»

— Разрешите сообщить вам, что нам известно местонахождение вашего противника — мага Дамблдора.

Гарольд выпрямился в кресле и наклонился вперед, показывая гоблину, что внимательно слушает.

— Он находится в замке мага Фламеля, — Риктэм говорил, не глядя на юного мага.

— Николаса Фламеля? Создателя Философского камня?

— Похитителя Философского камня, сэр.

— Не понимаю.

— Философский камень, а точнее эльфинит, был похищен Фламелем у гоблинов.

— Дела… Это точно?

— Да, сэр! И тот факт, что гоблины не являются создателями камня, не становится для этого мага оправданием. Он украл эльфинит, кое–как исследовал его свойства и приспособил для своих низменных потребностей.

— Каких именно?

— Он обратил всю мощь древнего камня на продление собственной никчемной жизни. Он превратил создание высшей эльфийской магии в тупую пипетку долголетия.

— Эльфийской магии?

— Да. И здесь я должен объяснить подробнее. Этот камень достался народу гоблинов по наследству от древних эльфов. Уходя под землю, они отдали этот камень одному их моих предков. Они объяснили, что этот камень настраивается на разум владельца и помогает выполнить самое главное желание. Гоблины — прирожденные торговцы и банкиры. С помощью этого камня они создали универсальный инструмент торговли — золото, которого раньше в этом мире не было. А потом мы создали с помощью эльфинита это универсальное мерило ценностей. Вечное, не распадающееся от буйства стихий. Прочное и удобное в обращении. Древние гоблины создавали золото и прятали его по всему свету про запас. Но шла торговля, и мало–помалу золото стало утекать к другим расам. Ведь смешно сказать, но древние люди использовали в качестве денег другие металлы и даже морские ракушки. Эти металлы темнели, ржавели и зеленели. Ракушки крошились и распадались безвозвратно. Богатства исчезали без следа, пролежав в земле жалкую тысячу лет! Но гоблины навели порядок. Когда необходимое количество золота было создано и спрятано, камень заперли в одном из древних тайников. Вынимать его оттуда мог только Главный гоблин — и только для пополнения запасов золота. Так и было: камень вынимали не чаще одного раза в пятьсот лет. Но шестьсот лет тому назад произошло несчастье. Очередная выемка камня совпала с большой войной. Император магов Рудольф напал на нас с целью завладеть нашими сокровищами. Главный гоблин был убит и камень с его тела снял придворный звездочет императора Николас Фламель.

При этих словах глаза Главного гоблина блеснули яростью, он остановил рассказ и с гневом уставился на Гарольда.

— Надеюсь, вы не ждете, что я буду извиняться за некрасивые поступки Фламеля шестисотлетней давности? — немного напрягся Гарольд. — Ваши предки, насколько мне известно, тоже не отличались добротой и покладистостью.

— Нет, не жду, — буркнул Риктэм, хотя Гарольду показалось, что именно этого гоблин и ждал. — Вы не понимаете, сэр! То, что добыто в честном бою — не оспаривается, но Фламель снял камень с гоблина, которого победил не он. У нас это приравнивается к краже. Мы воевали с магами еще несколько столетий, но ни разу нам не удалось напасть на след камня. И лишь в новейшие времена мы узнали истинного похитителя камня. Состоялись трудные переговоры с вашим министерством. К этому моменту запасы золота истощились, и весь мир охватил жесточайший кризис. Нам удалось уговорить министра повлиять на Фламеля. В результате долгих переговоров нам дали возможность создать нужное количество золота и восполнить его запасы. Потом камень долго хранился в нашем банке в сейфе Фламеля. Пять лет назад Фламель дал поручение передать камень Дамблдору. Мы подчинились, не зная, к каким последствиям это приведет. Летом следующего года Дамблдор сообщил министру, что камень был сильно поврежден при схватке со слугой Воландеморта, что он начал представлять опасность для всего магического мира, и был уничтожен. Вы не представляете ужас, который нас обуял! Одно дело — временная пропажа камня, другое дело — потерять его навеки! Проверив все обстоятельства, мы пришли к выводу, что Дамблдор и Фламель — обманщики. Они солгали об уничтожении камня. И верно, вскоре Дамблдор недвусмысленно дать нам понять, что камень у них, и все вопросы теперь надо решать с ним и Фламелем. С тех пор мы установили за Дамблдором постоянное круглосуточное наблюдение. Мы следили за ним даже в Хогвартсе. У нас там с незапамятных времен всегда располагались наблюдатели. Я вижу — вы поняли. Да, профессор Флитвик — один из них. И Дамблдор знает это.

— С ума сойти! — выдохнул Гарольд. У него уже кружилась голова. Но странная головоломка постепенно обретала цельность и четкость. Так вот каков один из неизвестных ему козырей Дамблдора. Стоп! А на хрена бы тогда ему гоблины с их банком? Что–то не так!

— А почему никто никогда не пытался захватить сам банк? — спросил Гарольд напрямик.

— А вы не поняли? Камень настраивается на самые важные желания владельцев! А люди хотят не золота — люди хотят вечной жизни! Человек при помощи камня просто не в состоянии произвести золото! Все, что удалось вашим соплеменникам — это эликсир долголетия. Только гоблин — и не просто гоблин, а свободный гоблин — может использовать силу камня на создание золота. Поэтому все хотят контролировать «Гринготс», но никто… Слышите? Никто не хочет и не может им владеть!

Глава 85

Гарольд и Риктэм помолчали. Юный маг осмысливал услышанное, а старый гоблин, похоже, раскаивался в излишней горячности. И действительно, когда Риктэм продолжил рассказ, его голос звучал почти бесстрастно.

— Мы отвлеклись на Фламеля, но в центре нашего внимания по–прежнему Дамблдор. Этот маг вкусил запретного плода эльфийской магии.

— Что? Как это случилось?

— Я вижу, ваш интерес не беспредметен? Вы тоже занимаетесь этой темой? Удивительно, но сильные маги неизбежно приходят к загадке древних эльфов. Кто–то раньше, кто–то позже — но все. Вот только мало кто остается в живых. Странно, но гоблины к эльфийской магии совершенно равнодушны. Даже напротив, нам претит лезть в дела этой умершей цивилизации. А ведь мы застали расцвет и закат этих загадочных существ. Они были нашими господами и благодетелями, а потом ушли под землю, оставив нас наверху. Тяжелые были времена. Земля и воздух до того насытились магией, что нам тоже пришлось искать укромные места в пещерах и норах. Товарные отношения прекратились, эльфы ушли, зверье вымирало континентами, на поверхности земли лежал вечный снег, а океаны замерзли. Эльфы истратили для своей магии столько энергии, что началось омертвение самой материи, как основы жизни. Неизвестно, сколько веков прошло в унылой и вялой борьбе за существование и, наконец, начало теплеть. Потекли ручьи, по их берегам курились паром узкие полоски черной земли, пробивалась первая трава. Каково же было удивление моих предков, когда они увидели, что на возрождающейся земле хозяйничают приматы. Сначала это выглядело забавным, но первые же стычки показали, что новые хозяева не уступят. В принципе, мы даже обрадовались. Гоблины размножаются столь редко, что заполнить этот мир мы не могли, а вот играть роль торговцев и банкиров в мире людей было вполне реально. И поэтому дальше жизнь нашей расы была неразрывно связана с вашей. Самым неприятным сюрпризом для гоблинов стало то, что магия людей не пересекалась с гоблинской и древней эльфийской. Вы — другие. Наша магия родственна эльфийской, хотя и не достигает даже подножья их вершин. Тем не менее, все гоблины обладают равными магическими возможностями. У эльфов же было деление на высших и низших. Высшие ушли все и не вернулись. А низшие вышли–таки, из своих подземных миров, а вот вернуться в них не смогли. Подземные чертоги не пустили их обратно. Так и осели они в этом, уже чужом для них мире. И стали вашими рабами. Добровольными рабами. А люди демонстрировали нам страшные и непонятные различия внутри своей расы, которая пошла каким–то болезненно–уродливым путем развития. У вас рождались и особи полностью лишенные магии, и имеющие ее зачатки, и сильные маги, и сильнейшие маги. Цели и средства у них всех различались кардинально. Они жили совершенно разной жизнью. И как результат, после жутких кровопролитий произошла почти полная сегрегация двух ветвей вашей расы. Немагическое человечество получило безраздельную власть на планете, а магическое человечество, раздробленное и разобщенное, ушло в тень и замаскировалось. За последние сотни лет разрыв окончательно закрепился. Мы, естественно были вынуждены уйти в тень вместе с вами, хотя нам это крайне невыгодно. Во внешнем мире до сих пор крутится огромное количество золота и сокровищ, недоступных нам. Но выхода не было. Магические силы у существ, отличных от людей по внешнему виду, вызывает у немагического населения еще более злобную реакцию, чем маги–люди. Поэтому мы с вами. Мы привязаны к вам. Мы без вас не выживем. Теперь, сэр Поттер, вы знаете одну из главных тайн гоблинов.

— Скажу прямо — я потрясен вашим рассказом, сэр Риктэм! Что побудило вас открыть мне это? Я так понимаю, что зависимость от расы волшебников вам удовольствия не доставляет?

— Не доставляет. И говорить на эту тему мне трудно. Но! Вам предстоит принимать решения. Решения, важные для всего магического мира, а значит — и для расы гоблинов. Я хочу, чтобы вы хорошо понимали хрупкость и неустойчивость магического мира и не навредили ему.

— Кто из волшебников еще знал или знает о таком положение дел?

— Думаю, такие у вас есть. Они дошли до всего сами, обобщив опыт тысячелетий, но голос их слаб и никем не услышан. Это кабинетные маги–мыслители. Среди них нет публичных людей и политиков. Может, это и к лучшему. Из политиков и лидеров магического мира только Салазар Слизерин ближе других подошел к пониманию ловушки, в которую загоняется магическое сообщество. Именно тогда он ушел из этого вашего храма всеобщего магического обучения. Он понял, что это тупик. Правда, то, что он предлагал и пытался осуществить — тоже тупик.

— Так где же выход?

— Боюсь, что его нет. По крайней мере, нам он неизвестен.

— Хорошенькое дело…

— Ну и позвольте вернуться к насущным делам, сэр Поттер.

— Да–да. Я слушаю.

— Так вот. Дамблдор вкусил запретного плода эльфийской магии. Примерно год назад в его распоряжении оказался домашний эльф–ретропат. Такие среди них попадаются, к сожалению. Дамблдор начал пробуждать его наследственную память всевозможными средствами и преуспел. С помощью эльфа ему удалось несколько раз проникать в подземный город древних эльфов. Правда, к счастью, сам этого делать он не умеет.

— Так вот почему он так боролся за этого эльфа? Ах, я дурак! Знать бы сразу. Не догадался. Ну, действительно, зачем Дамблдору личный эльф, если на него работает вся колония домовиков Хогвартса? Не догадался я вовремя…

— Мы тоже не сразу поняли, что происходит. Странные отлучки директора были истолкованы нами неверно. Но наши наблюдатели зафиксировали магическую активность у одного из входов в город. Причем магия была не ваша. И вскоре загадка разъяснилась. Сейчас мы с уверенностью можем сказать, что Дамблдор и его эльф, как минимум трижды побывали в подземном городе и вынесли оттуда два опаснейших артефакта высшей эльфийской магии.

— Что это за артефакты, известно?

— Да. Это оружие. Очень мощное и умное. Управлять им может любое мыслящее существо. Оно создано с сердечником из того же эльфинита, что и так называемый Философский камень. В руках эльфа — это многограннейший инструмент, а вот чем он станет в руках мага — страшно себе представить.

— Они, что же за оружием туда ходили? Шарили по городу эльфов в поисках тяжелых вооружений?

— Нет. Артефакты вынесены в последнее посещение.

— А как это установили?

— Мы следим за выходами из города. А наша магия позволяет отслеживать срабатывание эльфийских чар входа, а также появление и перемещение новых эльфийских артефактов в нашем мире. Вот, например, мы знаем, что вы, уважаемый сэр Поттер, перенесли артефакт, который вы называете Арка Смерти, в новое место. И даже знаем в какое именно.

Гарольд поднял руки в умоляющем жесте, показывая, что он нисколько не сомневается в словах Риктэма, и вдруг схватился за голову:

— Что? Арка Смерти — эльфийский артефакт?! Это точно?!

— Сэр Поттер, не надо так громко. Я не накладываю на дверь заглушающих заклинаний. У нас это не принято.

— Что вы знаете об этом артефакте? — взволнованно спросил юный маг.

— Ничего, — невозмутимо ответил гоблин, — только то, что это эльфийский артефакт. Мы даже не знаем, как он действует на гоблинов, и не знаем его былого предназначения у эльфов. Для вас это важно? Вы ведь не зря перевели его в подземелья Хогвартса?

— Да. Я хочу разобраться в его магии.

— Вам это не удастся. Берегитесь. Все эльфийские артефакты очень опасны.

— Вам известны еще?

— Да, но у меня нет права, да и желания, вам об этом рассказывать. В вашей борьбе они вам не помогут. А вот навредить могут сильно. Впрочем, обещаю вернуться к этому вопросу, когда ваши, а следственно, и наши враги будут повержены.

— Слово?

— Слово.

— Спасибо. Адрес Фламеля?

— Вот пергамент. Здесь вся информация. Но будьте осторожны.

Главный гоблин передал Гарольду толстый свиток и с тревогой посмотрел во взволнованное лицо вождя магов.

Процедура прощания была немного утомительной. Гарольд торопливо барабанил фразы благодарности, а Риктэм не менее торопливо скрипел предостережения и опасения. Наконец, расстались. Резвая тележка за каких–то десять минут подняла их в верхний офис, камин взревел Дымолетным порошком: «Хогвартс!»

* * *

Гермиона бухнула на стол стопку факультетских журналов и села сама. Студенты Гриффиндора уже вовсю обедали, а она опоздала минут на двадцать. Сидящие напротив первокусники пискнули и дружно посмотрели под стол. Гермиона мрачно принялась за еду. Утренний азарт уже давно испарился, и она чувствовала усталость и опустошенность. Так вот, что такое преподавание. Изматывающий неблагодарный труд. Дважды в неделю она будет пропускать собственные занятия, и преподавать этим тупоголовым созданиям элементарные вещи. Ужасно! А ведь надо еще готовиться к лекциям. На голом энтузиазме не уедешь. Сегодня две пары прокатило. А в следующий раз надо давать серьезный материал. И как уследить за всеми этими юркими малявками? Как защитить их от них самих? Хотя… Что–то она читала такое. О подготовке кабинета ЗОТИ к занятиям. То ли сам кабинет обладает некоторыми свойствами, то ли надо накладывать защитные заклинания. Но ведь лже-Хмури даже Непростительные в этом кабинете применял — и ничего. У кого бы спросить? У Макгонагал? Или у Флитвика? Надо спросить у Люпина! Он точно знает. Есть еще, правда, Снейп, но к нему идти как–то, как–то… нет, короче. Гермиона покрутила головой и, к своей радости, увидела за преподавательским столом Гарольда. Снейп сидел рядом с ним и у обоих были отсутствующие задумчивые лица. К Гарольду обращались, он что–то отвечал, но явно в мыслях был далеко.

«А у Гарольда очень озабоченное лицо», — раздался в голове голос Гарри.

«Гарри, мы же договорились!»

«Погоди, Миона, ты же сама хотела с ним поговорить, заодно можно попросить связаться с Люпином. И вообще, Гарольд ведь Попечитель Хогвартса. Пусть решает вопросы».

«Ладно, если будет удобный момент — подойду».

— Ну, как чувствует себя новоявленный профессор? — голос Джинни прозвучал неожиданно и резко. Гермиона вздрогнула и подняла глаза. Весь стол Гриффиндора смотрел на нее. В основном доброжелательно. Некоторые удивленно. Некоторые, как Рон — равнодушно. Но были и недобрые взгляды. Раз, два, три… пять… восемь. Не так и много. Могло быть хуже.

— Это правда, Гермиона? — спросил Дин Томас, — тебя действительно назначили профессором ЗОТИ? Или ты просто сидела с младшекурсниками, чтобы они не шалили?

— Да нет, она теперь профессор! — закатила глаза Ромильда Вейн. — Она строгий и мудрый преподаватель. Ты аккуратнее, Дин, а то она снимет с тебя баллы!

— Вообще–то я хотела поздравить Гермиону! — Джинни сверкнула глазами на Ромильду и других завистниц. Девушки поспешно отводили глаза. Было в облике юной Уизли что–то бесшабашно–опасное. Всем сейчас она напомнила близнецов перед очередной шалостью.

— Я считаю, что мы, гриффиндорцы, должны помочь товарищу, на плечи которого упала двойная нагрузка. А кто желает ехидничать и издеваться — милости прошу за крайний стол. — Рука Джинни очертила полукруг и красноречиво указала на стол слизеринцев.

Ромильда уткнулась в тарелку и промолчала.

— Молодец, Джинни! Так их! У–у–у, сплетницы и завистницы, не дадим в обиду нашу Гермиону! — пронзительно на весь зал заорал Колин Криви.

Гриффиндорский стол хохотал, а другие факультеты, которые слышали только последний выкрик, с интересом прислушивались. Не составлял исключения и Драко Малфой. Нарцисса заменила его в мэноре, и Драко вчера прибыл обратно в Хогвартс. Он, прищурившись, наблюдал за Джинни, Роном и Гермионой — остальные гриффиндорцы интересовали блондина меньше.

За преподавательским столом Гарольд перебросился парой слов с Макгонагал. Директриса кивнула, поднялась, прошла по залу к столу гриффиндорцев и попросила у зала минуту тишины:

— Хочу представить вам нового преподавателя ЗОТИ младших курсов — мисс Гермиону Грейнджер! — многие в зале уже были в курсе, что Грейнджер вела ЗОТИ у первых курсов, поэтому общего обалдения не было, но несколько сосисок выпало из ртов наиболее невнимательных студентов.

— Мисс Грейнджер приняла сегодня официальное предложение администрации школы, согласованное с министерством магии. Мы благодарны ей за это, как благодарны все студентам, которые помогают Хогвартсу в это нелегкой время.

Вот это было уже серьезнее. Значит, Грейнджер работает официально?

— Нам называть ее профессор Грейнджер? — задали вопрос со слизеринского стола. Спросила Дафна Гринграсс. Ее лицо было непроницаемо.

— Мисс Грейнджер не профессор. Она преподаватель младших курсов. Но вы задали правильный вопрос, мисс Гринграсс. Статус преподавателя накладывает определенные ограничения, поэтому все студенты, как младших, так и старших курсов в процессе учебы и в общественных местах должны обращаться к ней — «мисс Грейнджер». Невыполнение этого правила чревато наказанием. И помните, что она пользуется всеми правами преподавательского корпуса Хогвартса. Спасибо за внимание.

Зал зашумел. Директриса ободряюще кивнула Гермионе и вернулась за преподавательский стол. Девушка взглянула ей вслед и увидела Гарольда, который махнул ей, явно показывая, что надо переговорить.

Они встретились на выходе из Большого зала. Студенты практически все уже ушли и с минуты на минуту на обед должны были появиться беженцы. Гарольд предложил пройтись по замку. Они неторопливо шли по коридорам, отвечая на приветствия и, наконец, оказались в достаточно малолюдной части замка.

— Ну, что? Можно приступать к обучению, — сказал Гарольд, останавливаясь рядом со статуей в латах.

— И как ты себе это представляешь? Сам навязал мне это преподавание. И когда теперь учиться? И главное, где? Теперь времени будет совсем мало.

— Много времени и не потребуется. Мы используем для обучения Омут памяти и Легилименцию.

— Замечательно, я так и вижу, как в спальне на тумбочке у моей кровати стоит Омут памяти и все, кому не лень, ныряют в него головой!

— Куда головой? — ошарашено спросил Поттер. — Нырять никуда не надо, это ощущение такое, а на самом деле просто сидишь. Или лежишь, — добавил он, подумав.

— Как оградить Омут памяти от любопытных? И главное, все узнают, что я чему–то обучаюсь. Представляешь, сколько будет сплетен?

— А, это ерунда. Кто это зайдет в спальню преподавателя ЗОТИ ночью?

Теперь челюсть отвисла у Гермионы.

— Спальня преподавателя ЗОТИ?

— Ну да. Это теперь твоя спальня. Домовики (только не надо морщиться!) уже перенесли твои вещи. Омут памяти на столе. Воспоминание для тебя готово уже два дня. Ложись и учись. Точнее — учитесь. Гарри привет передавай.

— Передам, — отмахнулась девушка, — так ты все это ради нашего с Гарри обучения затеял?

— Да ничего я не затевал. Ты еще скажешь, что я Скримджера для этого в тюрьму отправил. Просто совпало, ну я и совместил. Полезное с необходимым. Ты думаешь, что преподаватели смотрят мне в рот и готовы согласиться с любым предложением? Дементора с два!

— Кстати, мне надо переговорить с Люпином. В кабинете ЗОТИ надо активировать чары защиты студентов.

— А, это? Правильно, только Люпина трогать не будем. Барон!

Из–за доспехов высунулась покрытая инеем белая голова призрака. Гермиона шарахнулась в сторону.

— К вашим услугам, сир! Здравствуйте, миледи! Как ваше здоровье?

Гермиона перевела дух и кивнула. В смысле — жить можно, еще бы не пугали!

— Господин Барон, вы, вне всякого сомнения, много времени проводили в классе ЗОТИ. Ведь этот предмет часто преподавал декан Слизерина.

— Да, сир, я знаю этот кабинет в подробностях.

— Прекрасно. Подскажите нам, как и чем активируется защита студентов при занятиях?

— Проще простого, сир! В кабинете ЗОТИ в нижнем ящике стола лежит ключ на цепочке. На время занятий его следует выкладывать на стол.

— Действительно несложно, благодарю вас, барон!

Кровавый барон, отсвечивая белыми пятнами на полупрозрачной броне, отвесил Гарольду и Гермионе поклон, повернулся и вплыл обратно в стену. Перед тем, как полностью скрыться в стене, он повернул голову и спросил:

— Я слышал о назначении мисс Грейнджер. Если дама не возражает, я могу оказывать ей посильную помощь на занятиях.

Вот те на! Гермиона не знала, как реагировать. Смеяться, плакать, а может просто убежать без оглядки. В памяти ее еще была свежа встреча с Бароном после того, как она закляла Поттера.

— Отличное предложение, барон! Так, дама не возражает? — он пытливо всмотрелся в лицо Гермионы, уже близкой к обмороку. — Не возражает, барон! Принято! Спасибо, барон.

Призрак исчез в стене. Они двинулись дальше по коридору. Гермиона немного успокоилась, но не преминула уколоть Гарольда:

— Вот и верь тебе, когда говоришь, что с тобой кто–то спорит. Глава привидений по твоему зову прилетает, как ошпаренный! Куда уж тут преподавателям и профессорам!

— Ладно тебе. И пошутить нельзя. А барон может быть тебе очень полезен. Это привидение видело такое, что нам и во сне не снилось.

— И тебе не снилось?

— И мне. Вот мы и пришли. Вот твои апартаменты, миледи. Пароль назовешь двери, она запомнит, но изнутри надо запираться отдельно. Войдем? Я научу тебя пользоваться Омутом памяти…

Глава 86

Гермиона сидела на постели в спальне преподавателя ЗОТИ. Назвать эту кровать своей она пока не могла даже мысленно. Впрочем, домовики подготовили спальню настолько добросовестно, что не осталось ни малейшей мелочи, которая указывала бы, что раньше здесь жил мужчина средних лет. Все было чисто и уютно. Нехитрые пожитки школьницы потерялись в двух огромных шкафах и комоде. Ванная блестела, как операционная зубного врача. Все медные краники, ручки, светильники и подсвечники были начищены и отполированы. Гарольд заверил ее, что даже шелковая обивка стен заменена.

Гарольд… Совсем запуталась Гермиона между двух Гарри. Один — добрый и свой в доску — сидел у нее в голове. Другой — непозволительно повзрослевший и поумневший — командовал магическим миром. Правда, надо отдать должное, командовал неплохо. Сторонников все прибывало. Лагерь Лорда уже ощутил угрозу и фактически перешел к обороне. Так, по крайней мере, казалось Гермионе. Как относиться к этому новому сильному и темноватому Гарольду? У нее был период восхищения, потом период настороженности и даже период враждебности, когда она попыталась насильно вернуть старого Гарри. Немного времени прошло с того момента, да много воды утекло. Бегство Дамблдора. Гибель министра. Превращение Хогвартса в оплот магического мира. И наконец, назначение Поттера главой школы, которая фактически превратилась в убежище. Все это билось, как волны, о камень ее предубеждений и, в результате, разрушило его. Она, наконец, поняла, что не могут столько магов ошибаться. Раз поборники белой магии сражаются плечом к плечу с Гарольдом, значит, сумел он их убедить в тупиковости их воззрений. Сумел доказать, что адептура Темной магии — фетиш, которым прежнее руководство прикрывало свое бездействие и бесталанность. Получается, что жесткое деление магии по расплывчатым признакам на Светлую и Темную, ввергло магический мир в междоусобную войну. И выдающиеся маги современности поняли это и передали Гарольду право решать за всех! И ведь Темные, по–настоящему Темные маги тоже служат в этой его Эй — Пи армии. Причем, как рассказывают, далеко не все они из Упивающихся. Были и те, кто уклонился от Метки Лорда, а вот в армию Поттера — пошел. И что теперь ей делать? Образ Гарольда прочно завладел воображением девушки. Вот то же самое бы, но без Темной магии! Идеальный образ для Гарри — для ее Гарри. Для того, который в голове. Который любит ее! И которого она любит. Как все несправедливо в этом мире! Впрочем, ясно только одно — как бы она не хотела личного счастья с Гарри, это будет не за счет Гарольда. Она и так много навредила.

Так. А что с Омутом памяти? Стоит, как ни в чем не бывало. Он сработал или нет?

«Гарри», — мысленно позвала девушка.

«Да, Миона, я не хотел мешать твоим мыслям. Какие–то они сегодня колючие».

«Нет, все нормально. Ты их слышал?»

«Если честно, то — да. Мне трудно отвлечься, когда ты начинаешь думать о Гарольде».

«Ну и что ты думаешь?»

«Думаю, что по–другому ты и не могла решить».

«Значит, я правильно решила?»

«Конечно, Гарольду надо помогать. Жаль, что так получилось. Я хотел бы быть ему младшим братом».

«Ты и есть младший».

«Ты же понимаешь, что это не то. Впрочем, мы отвлеклись, ты что–то хотела спросить. А то тебе уже пора в душ».

«Хм. Однако! Какой энтузиазм в голосе! А когда я в душе, тебе и вовсе не отвлечься, да?»

«Гермиона!»

«Помню, что ты обещал, но иногда мне кажется, что ты все–таки подсматриваешь».

«Почему ты так думаешь?»

«Понимаешь, когда я в душе к тебе обращаюсь, ты вечно отвечаешь невпопад. Впечатление такое, что тебя оторвали от важнейшего занятия».

«Ну… в каком–то смысле…»

«Нахал! Мне что опять в душе потолок разглядывать?»

«Я больше не буду, чесслово не буду».

«Обманщик! Скажи лучше, сеанс обучения состоялся?»

«Конечно! Масса информации! Очень интересно. Я думаю, она будет проявляться у тебя постепенно или по мере необходимости. Я‑то сразу ее усвоил, а у тебя это будет несколько сложнее. И объем сумасшедший. Если перевести в лекции, то думаю, часов двести — не меньше».

«Проявляться постепенно… Зубы мне заговариваете, мистер Поттер, да?»

«Вот увидишь».

«Ну ладно, давай отворачивайся, и по–честному!»

Гарри промолчал. Девушка вздохнула, поднялась с постели и босыми ногами пошлепала в ванную. Преподавателям опаздывать на завтрак не рекомендовалось.

* * *

Джинни Уизли тоже проснулась рано и лежала, обдумывая свои дела.

Что–то она заметалась. Не надо так. События, конечно, пошли густо, но и голову терять нельзя. Что вообще происходит? Еще месяц назад она считала себя девушкой Гарольда. Как–никак, но они целовались, и ему было хорошо с ней. И вот все поворачивает неизвестно куда. Сначала наследство. Это приятно. Прыть матушки, правда, настораживает. Да и реакция отца и старших братьев не радует. Отец запил, братья — практически покинули семью. Правда, Перси вернулся. Но лучше бы не возвращался. Постоянно требует свою часть наследства и мать, похоже, намерена ему ее отдать. Глаза у Перси стали прозрачными и холодными. Какие такие фантастические дали он ими рассматривает — непонятно. Но явно своими идеями увлечен до фанатизма. И Рон туда же. Аристократ новорожденный. Взял Малфоя в дружки. Точнее, Малфой его прикормил. А как было до возвращения в школу: «Убью! Задавлю! Воры чистокровные!» Все, откричался. В Больничном крыле через три дня за Драко только что горшок не выносил. А может, и выносил. Кто разберет? Здорово его хорек обработал. Класс! Мне так — учиться и учиться. Каких трудов стоило притормозить этого дурня и удержать от поступления в сквайры. Теперь Рон сам надувает щеки, повторяя то, что я ему вдалбливала ему неделю. Нельзя ложиться под Малфоев — фигурально выражаясь, разумеется. Сам–то Драко — ничего. Вырос и возмужал, хорек. Слизеринки, похоже, виснут у него на шее гроздьями. И даже отказ его отца от Лорда ничего для Драко не испортил. Наоборот, теперь за ним бегают все дети Упиванцев в надежде, что при плохом для Лорда раскладе, папочка Драко замолвит за них словечко. Папочка. Вот именно — папочка. Если так дальше пойдет, то у меня будет два папочки! Папа Артур и папа Люц. Обалдеть! Пока никто не знает об этой предстоящей помолвке. Рона удалось заткнуть, а Гермиона сама обещала помалкивать. Но долго шила в мешке не утаишь. У нее осталось две недели. Это все, что удалось отвоевать у родителей по срокам. А может, их папа Люц торопит, блин? Надо что–то решать. Ну, ладно. Посмотрим плюсы и минусы. Гарольд. Плюсы: умен, могуч, красив, богат, в авторитете, знатен, карьера предопределена. Класс! Минусы: постоянно рискует жизнью, постоянно занят, обожаем всей женской половиной магического мира, вяло реагирует на ее авансы, во всем нацелен на роль лидера. Фигасс! Расклад–то не очень… Теперь Драко. Плюсы: хорош собой, галантен, богат, знатен, истинный аристократ, заинтересован ее особой, хоть этого и не показывает, на рожон не лезет, у семьи огромные связи. Минусы: родители в комплекте, хитрован, и… и… и все? Странно. Ну, разве что приписать в минусы, что он хорек! Ха–ха–ха! Интересная картина получается. Расклад пока не в пользу Гарольда. Что касается его карьеры, то скажите мне, кто знает супругу министра магии? Любого министра? А Нарциссу Малфой? Вот то–то и оно. Значит так. Пусть Драко пока отдохнет, а я последний раз прощупаю Поттера. Надо определяться. А то гадание получается. Любит, не любит, плюнет, поцелует…

Все, вставай, Джиневра, и за работу. Твоя судьба в твоих руках. И на завтрак пора, а то не дело. От ужинов, видимо, надо воздержаться…

* * *

— Что вам еще рассказал Риктэм? Вы второй день ходите сам не свой. Неужели информация о кознях Дамблдора и маразматика Фламеля вас так сильно напугала?

Гарольд недовольно насупился. Слова Снейпа задели его. Но рассказывать об Арке Смерти и главной тайне гоблинов он пока не собирался. Снейп узнал от него только об эльфийском наследстве. И о том, что Дамблдору с помощью домовика, который месяц прожил в Поттер–мэноре, удалось неплохо вооружиться. Снейп отмахнулся. Какое там особое оружие. Об этом оружие болтают тысячу лет, и никто его в глаза не видел. Да и иметь такую сверхустойчивость, чтобы сохранить свои свойства за тридцать тысяч лет? Это уже не магия — это волшебство. Из сказок Запретного леса.

— Северус, и все–таки — если оружие уцелело? Вдруг оно держится не только на заклинаниях, но и на законах природы? Ведь есть такие законы?

— Есть. Это в первую очередь закон сохранения энергии и вещества. Иначе говоря, если в одном месте что–то прибыло, в другом убудет.

— Погодите, а если это оружие сохраняется за счет подпитки энергией природы, то тогда наоборот? Там где раньше убывало, теперь этого нет, а убывает где–то в другом месте? В чем это может выражаться?

— Хм… в примитивном случае, в притоке или убытке тепла.

— Понял! — Гарольд выхватил Сквозной зеркало. Снейп с сомнением покачал головой.

— Миссис Макгонагал, здравствуйте. Есть у вас связи с научными кругами маглов? Из какой области? Ну… погода, дожди, климат, температура. Метеорология? Спасибо, я слышал это слово, но подзабыл. Да нужна консультация. И еще. А вот подземные воды, озера… Геология? Да тоже нужна консультация. Спасибо, буду ждать.

— Ну и кто же у нас будет этим заниматься? Что вы смотрите на меня, Поттер? Я? Ну, спасибо. Мне этого только и не хватало. Я думал, мы займемся установкой Арки в подземелье Поттер–мэнора.

— Нет. Мэнор придется защищать по–другому. Арка не годится.

Снейп с интересом посмотрел на Гарольда.

— Все–таки вы мне не все рассказали. Арка, значит, не годится? Хотелось бы знать, почему? Только вы ведь не скажете?

— Не скажу. Это не моя тайна.

— Смотрите, Гарольд, быть хранителем тайн гоблинов — тяжелая ноша.

— Пока не скажу. Я получил информацию и пока не знаю, что мне с ней делать. Мне надо подумать. А с Аркой начнем заниматься сегодня же. Есть несколько мыслей.

* * *

— Ну что, Мальсибер?

— Все готово, ваше Темнейшество! Можем выдвигать отряды!

— Это хорошо. Надеюсь, осечки не будет? Головой ответишь!

— Господин, мы выполним поставленную задачу. Какие поручения по мэнору?

— Перебить его защитников, обитателей и разрушить все, что поддастся. Сам мэнор вы не уничтожите. Главное — его защитники. И обязательно пленные. Побольше. Надо показать всем, каково возмездие за предательство! И каково возмездие за отказ от службы мне! Сколько времени потребуется на развертывание и выдвижение?

— Три часа, ваше Темнейшество.

— Многовато. Впрочем, у тебя там тяжелые системы. Хорошо. Жди сигнала. В течение семидесяти двух часов получишь команду на штурм!

Темный Лорд движением руки отпустил Мальсибера. Он был доволен. Готовы! Это значит — лояльность каждого бойца проверена, тяжелые системы подготовлены, подходы к мэнору обозначены, дислокация составлена, план сражения детально разработан. Ну и хорошо. Он появится там на несколько минут, чтобы вдохновить свои отряды для битвы. А потом его ждут очень важные дела. Очень важные. Важнее, чем сама битва.

— Дежурный, некроманта ко мне!

Спустя несколько минут в зал вошел Грейвворм. Он уже мало напоминал молодого командира авроров. Новое выражение лица и мимика стерли добродушное и красивое лицо Марсиуса. В его выражении появилась хищность, рот змеился в недоброй усмешке. Биологический возраст тела составлял двадцать два года, но новый владелец умудрился выглядеть на сорок. Это не ускользнуло от внимательного взгляда Воландеморта.

— Все матереешь?

— Когда приходится один и тот же ритуал повторять тысячи раз, о внешности не думаешь. Я прибыл по вашему приказу, милорд.

— Готовь свою пехоту. Пора наводить порядок. А то магический мир настолько увлекся игрой в Поттера, что забыл вздрагивать при звуках моего имени.

— Укажите цель, милорд.

— Подготовь средства доставки. Маршрут, цель и задачу получишь за три часа до начала.

— Вы не доверяете мне, сэр?

— Я никому не доверяю. К тому же у меня есть подозрение, что кто–то продает информацию гоблинам. А они сейчас недопустимо близки к моим врагам. Кто мог договориться с этим подземным народцем–уродцем?

— Я не имею дел с гоблинами. Они вечно мне мешают. Ваши подозрения на мой счет ничем не обоснованы.

— Может, ты и прав. Утечка произошла, когда ты был в Азкабане. Кстати, а новый ритуал ты пробовал?

— Пробовал. Там все так перемешано, что получаются жуткие смеси. Впрочем, они вполне функциональны. Работать можно.

— Много получилось?

— Полторы сотни. Но качество и устойчивость на порядок выше.

— С собой есть? Завтра покажешь.

— Слушаюсь, милорд.

— Ступай, готовься. У тебя не более двух суток. А срыва операции я не допущу.

— А как же мэнор?

— Группа готова. Остальное узнаешь завтра. Ступай.

Грэйвворм поклонился и вышел. Лорд в задумчивости прошел по залу. Вроде все предусмотрено. Это будет самая масштабная операция за историю обеих войн. Он обыграет мальчишку. Хорошо бы, конечно, убить Поттера. Но это — как повезет. Главное — выбить из его рук оружие, лишить сторонников, запугать обывателей, одернуть гоблинов. Мальчишку, позже, прибьют сами отступники, в надежде вымолить мое прощение. Они ведь не знают, что я ничего не прощаю.

Темный Лорд мстительно улыбнулся.

Глава 87

Зловещие признаки надвигающейся опасности множились. Резко иссяк поток беженцев в Хогвартс. Многие представители чистокровных семей прекратили все контакты с министерством. Начали массово пропадать совы, как министерские, так и личные. Торгаши в Косом переулке закрывали магазины, а Лютный переулок и вовсе вымер. В комитет по контролю за магическими существами несколько раз приходили жалобы на вихри пламени, которые, по мнению обывателей магического мира, имели явно драконье происхождение. За последние двое суток службы наблюдения зафиксировали пять несанкционированных проникновений в каминную сеть. Пропал командир Марсиус Стилрой. Это установили точно. Проверили все места его возможного местонахождения. Тщетно. В окрестностях Малфой–мэнора обнаружили группу переодетых Упиванцев. Патруль Эй — Пи вступил с ними в бой. Потерял двух бойцов и вызвал подкрепление. Упиванцы скрылись, несмотря на установленный антиаппарационный барьер. В окрестностях Блэк–мэнора неоднократно замечали подозрительных маглов, которые, несмотря на Маглоотталкивающие заклятья, подходили к самому рву замка. Долохов потерял терпение и дал команду задержать одного особенно любопытного мужика, одетого в болотные сапоги и жилетку на голое тело. Не получилось. Пока патруль снимал заклятья и открывал ворота, любитель экстремальных нарядов исчез.

Встревоженные командиры предавали все сведения Хмури, но тот, занятый отчаянными розысками сына, все реже и реже просматривал сводки. Наконец, Люпин, проявлявший очень живой интерес к событиям, вышел напрямик на Гарольда. Гарольд в этот момент компоновал новый учебный блок воспоминаний для Гермионы, и бывший оборотень два часа гулял по Хогвартсу в компании Пивза и Безголового Ника. Наконец, Ремуса пригласили.

— Что случилось такого срочного, Ремус? — благодушно спросил Гарольд. В кабинете присутствовал Снейп. Гарольд специально позвал его. Зельевар и последний из Мародеров недолюбливали друг друга. Зная это, Гарольд старался сводить их как можно чаще, в надежде, что отношения наладятся.

Люпин изложил свои наблюдения и опасения. Но понимания не нашел. Мысли Гарольда витали где–то далеко. Сегодня утром на выходе из своей спальни в коридор Хогвартса его плечи обвили девичьи руки, и сладкий поцелуй Джинни вышиб мозги юному лидеру на весь день. О, эти нежные и мягкие губы, впивающиеся в его неумелый рот! О, эти бархатные пальцы, лежащие на его шее и ласково перебирающие его волосы! О, это сладкое и томительное ощущение касания девичьей груди через тонкую мантию! И громкий взволнованный стук двух сердец. С ума сойти! Он придурок и идиот! Все это время рядом находилась девушка, которая любит его, а он, скотина этакая, удостаивал ее лишь равнодушных взглядов. Они целовались все время, отведенное на завтрак. Лишь деликатное покашливание Снейпа напомнило Гарольду, что он вообще–то в коридоре школы, а не у озера на свидании. Голова юного мага до сих пор кружилась, и мятный привкус во рту не давал забыть утреннее чудо. Да, сегодня он много получил от Джинни. И еще больше ему было обещано. Не словами, конечно, но парень почувствовал в поведении девушки желанный аванс!

Во время рассказа Люпина Гарольд облизывал припухшие губы и невпопад идиотски улыбался. Северус искоса наблюдал за Поттером и хмурился все больше и больше. Наконец, зельевар не выдержал и взял разговор в свои руки. Как бы он не относился к Люпину, но тот говорил дело, и отмахиваться от его информации было нельзя.

— Каковы ваши выводы?

— Что–то готовится! И я думаю, что будет что–то масштабное и опасное. Темный Лорд резко активизировался в последние дни.

— Мистер Поттер, может быть перевести все гарнизоны в мэнорах и казармы в Лондоне на полную боевую готовность? — своим тоном Снейп хотел встряхнуть лидера и привести в чувство.

Гарольд лениво перевел взгляд на зельевара.

— Сейчас, одну минуту — Гарольд был сама любезность, — Где мое зеркало? Так. Миссис Макгонагал. Будьте любезны, пришлите мне Колина Криви с камерой. Спасибо, Минерва. Ну, сейчас будем возвращать Лорда на поводок, с которого он пытается сорваться. Пивз! Войдите, рыцарь.

Получив разрешение, полтергейст влетел в спальню через закрытую дверь и склонился в поклоне. Выглядело это весьма забавно, особенно, если учесть, что все это проделывалось в воздухе на уровне ярда от пола.

— Сэр, у меня к вам просьба. Известно, что совы живут очень долго. Можно ли в Хогвартсе разыскать сову, которую Том Риддл посылал с поручениями, и которую он по прошествии стольких лет мог бы узнать?

— Такая сова есть, сир. Но она принадлежит… — полтергейст замялся, бросая на Снейпа умоляющие взгляды.

— Мистер Поттер, это моя сова, — зельевар слегка поморщился. — Тетра раньше была школьной совой и пользовалась доверием Тома Риддла. Он часто посылал ее с поручениями, а на старших курсах уже никто несмел давать ей поручения. Она слушалась только Лорда и еще Дамблдора — по долгу службы. Когда я начал контактировать с Воландемортом, он приказал мне для донесений использовать именно эту сову. Позже, когда я рассказал об этом Дамблдору, директор разрешил мне приобрести эту сову в собственность. Я заплатил, и Тетра стала моя.

— Много дали? — невинно поинтересовался Гарольд.

— Два кната по квитанции, — в тон ему ответил Снейп и юный маг захохотал.

— Северус, а Упивающиеся не пытались выкупить у вас Тетру? Раритет, связанный с Лордом, как–никак.

— Пытались. Мистер Малфой предлагал десять тысяч галеонов.

— Ого!

— Ближний Круг Упивающихся заметил, что когда прилетает эта сова, властитель смягчается.

— Однако, боюсь, теперь он не будет рад этой сове. Какие есть еще варианты, Пивз?

— Есть еще сова Дамблдора. Нет, она, конечно, школьная, но Дамблдор использовал ее, когда не хотел, чтобы узнали его личную.

— А это мысль! Рыцарь, не могли бы вы пригласить эту сову сюда. Окно будет открыто.

— Будет исполнено, сир! — Пизв с чмокающим звуком преодолел дверь и исчез.

В коридоре раздался испуганный возглас. Немного погодя в дверь постучали. Гарольд открыл ее заклинанием, не вставая с места. Вошел озадаченный Колин с колдокамерой в руках.

— Привет, Колин! — Гарольд излучал приветливость и доброжелательность. — Нужна твоя помощь. Надо сделать крупный снимок небольшого предмета и срочно изготовить колдографию. Справишься?

— А какой предмет? — волнуясь, спросил студент. Он гордился поручением и боялся подвести своего кумира. — Если очень маленький, то микронасадка нужна, а она у меня в спальне. Я сбегаю.

— Погоди. Не совсем маленький. Добби! — домовик с хлопком появился у кровати. — Добби, принеси шкатулку Блэков из хранилища артефактов.

Эльф с хлопком исчез и появился через минуту со шкатулкой на голове. Гарольд поставил ее на стол, достал Черную палочку Блэков, взмахнул ей, и крышка плавно повернулась, открываясь.

— Магия Блэков? — догадался Люпин. Снейп искоса посмотрел на него и промолчал. Гарольд кивнул и вытащил из шкатулки медальон. Массивное ювелирное изделие, щедро усыпанное бриллиантами и изумрудами, легло на полированную столешницу.

— Ну, потребуется твоя насадка?

— Нет, Гарри. То есть… мистер Поттер.

— Прекрати, Колин, давай приступай.

Лицо Снейпа помрачнело. Он понял ход мыслей Поттера, но не разделял его оптимизма.

Колин Криви сделал несколько снимков с разных ракурсов и убежал делать колдографии. Гарольд уложил медальон, закрыл шкатулку, наложил на нее несколько заклинаний и с Добби отправил обратно в Поттер–мэнор.

— Вы не боитесь держать ЭТО в мэноре? — Снейп хмурился.

«Снейп хмурится, — подумал Гарольд под хорошее настроение, — интересно, а умеет Хмури снейпиться?» Юноша не удержался и фыркнул от смеха.

— Не понимаю, что смешного вы услышали, мистер Поттер?

— Да нет, Северус, это не про вас. Просто вспомнилось. Хоркрукс, как вы заметили, хранится в шкатулке Блэков. Она не откроется никому, кроме Главы рода. Никому. А если ее начнут ломать заклинаниями — медальон будет сожжен.

— Хоркрукс? — вскричал Люпин.

— Да, Ремус, это медальон Салазара Слизерина. Лорд устроил в нем тайничок для кусочка своей души.

Лицо Ремуса исказило отвращение.

«Знал бы ты обо мне!» — подумал Гарольд и оценил совет Снейпа, который настоял, чтобы посвященные в это дело маги дали Непреложный обет хранить все в тайне.

— Какое заклинание вы заложили на уничтожение Хоркрукса?

— Адское пламя.

Снейп покивал:

— Годится.

— Название, кстати, дурацкое. И совсем не соответствует содержанию, — заметил юный маг.

Люпин слушал внимательно, боясь пропустить слово.

Ворвался Криви с фотографиями. Снейп так укоризненно посмотрел на него, что Колин ойкнул и попятился. Но Гарольд нетерпеливо махнул рукой и колдографии легли на стол. Рядом Колин поставил коробочку из под шоколадной лягушки с негативами.

— Спасибо тебе. И передай мою благодарность профессору Макгонагал. Зачем тебя звали, и что ты делал — рассказывать никому не надо.

Криви ушел. Маги склонились над колдографиями.

— Вот эта хороша, — негромко сказал Гарольд, — с намеком.

На колдографии рука с перстнем Блэков на среднем пальце переворачивала медальон с одной стороны на другую.

— Да уж. Только дурак не догадается. Вы уверены, Поттер?

— Погодите, — взмолился Люпин, — я не совсем понял. Это зачем?

— Сейчас поймешь, Ремус, — Гарольд махнул в сторону письменного столика. Самопишушее перо взлетело, обмакнуло кончик в чернильницу и зависло над пергаментом.

— Тому Риддлу, эсквайру.

Прошу внимательно рассмотреть приложенный колдоснимок. Если сохранность данной вещи имеет для вас значение, то не советую предпринимать действий, которые могут привести к ее мгновенному уничтожению. А именно: провокации, нападения на объекты магического мира, нападения на немагическое население, запугивание, пытки и убийства магов и маглов. Ваши личные претензии ко мне мы можем обсудить в ходе личного поединка. Впрочем, данное письмо вызовом не является. Если хоть одно из условий будет нарушено — медальон будет немедленно уничтожен, несмотря на его материальную, культурную и историческую ценность.

Не буду желать вам здравия и добра.

До встречи.

Гарольд Джеймс Поттер.

— Вот и все, — пергамент прыгнул в протянутую руку юного мага.

Окошко распахнулась. Угольно–черная сова с зеленоватым отливом на концах перьев влетела и, недовольно щелкая клювом, уселась на самый дальний край стола.

— Сюда иди, — позвал юноша, запечатывая пергамент родовым перстнем, но сова нахохлилась и осталась на месте, — полетишь сейчас помойку, если не будешь слушать Попечителя Хогвартса.

Сова, нелепо взмахнув крыльями, подскочила и выставила вперед свою когтистую лапу.

— То–то же. Полетишь в резиденцию Лорда. Только не надо вопросительно топорщить перья. Ты туда летала десятки раз. К красноглазому. Передашь письмо и назад. И летай новым маршрутом, а то опять в руки авроров угодишь.

Сова улетела. Снейп и Ремус вопросительно смотрели на Гарольда.

— Ее поймали, когда Дамблдор передал Лорду данные о моем нахождении в Хогсмите. Хмури описал мне ее. Я думал, что сова принадлежит директору, а то давно перевел бы ее жить отдельно от других. Ее услуги еще могут понадобиться.

— И все–таки, Гарольд, я бы усилил гарнизоны. Нечего делать бойцам в казарме аврората. Большой город, большие соблазны. Да и Хмури сейчас там нет. Он сына ищет.

— Исчезновение Марсиуса очень загадочно, — кивнул юный лидер.

— Я, честно говоря, очень встревожен. Кто мог одолеть такого сильного бойца прямо у нас под носом? Да так, что никто ничего не знает, не видел и не слышал, — Люпин мрачно качал головой.

— Таких бойцов и у Лорда немного. И это наводит на мысли. Если он пропал в Лондоне, где все заклинания отслеживаются на предмет их опасности, то тогда он пропал прямо с базы авроров, а это уже грозно.

— Не сгущайте краски, Северус. Наверняка, есть более простое объяснение. Гарнизоны пока обойдутся своими силами. Я планирую в субботу устроить шоу по обращению Упиванцев. У нас на сцене чудесное трио! Крэбб, Гойл и мистер Мафой! — весело заблажил Гарольд.

— Дай Мерлин, чтобы вы оказались правы, — вздохнул Снейп.

Глава 88

Темный Лорд в ярости мерил тронный зал шагами. С его палочки, судорожно зажатой в кулаке, беспорядочно летели разноцветные искры. Преобладали зеленые. И это обстоятельство наводило присутствующих на самые мрачные опасения. В зале находились Мальсибер, Грейвворм и Нотт. И опасались они не напрасно — жажда убивать душила Темного Лорда. Беспримерное по наглости письмо Поттера валялось на столе. Кончики пергамента по краям были обуглены. Это — результат многократных проверок всеми возможными заклинаниями, в том числе и самыми темными. Воландеморт до самого прочтения не мог поверить в подлинность письма. Когда дежурный доложил о сове из Хогвартса, Темный Лорд обрадовался. Он вообразил, что Дамблдору удалось вернуться в школу. Теоретически такое не исключалось. Старик мог обмануть Поттера, а мог и обезвредить мальчишку, и восстановить, таким образом, свое положение в магическом мире. Зная изворотливость и коварство Альбуса, Воладеморт не сомневался, что тот сидеть без дела не станет. Однако первый же осмотр письма лишил Темного Лорда хорошего настроения. Письмо имело печать с оттиском родового перстня Поттеров. И началась проверка. Воландеморт никак не мог поверить, что мальчишка осмелился написать ему лично. Ему — Лорду Судеб! Неслыханно! Что эта бледная копия его молодости о себе возомнила? Не может быть! Это ловушка. Либо письмо — портключ, либо содержит в себе что–то разрушительное. Были перепробованы все заклинания, определяющие опасное содержимое. Темный Лорд, было, успокоился, но совсем некстати вспомнил о паре–тройке заклятий, которые не определяются обычными способами. В ход пошли самые тяжелые и изощренные методы. Письмо чуть не сгорело, но секрета своего не открыло. Был вызван некромант. Грейвворм долго шептал свои поганые заклинания, но добился лишь того, что от письма стало вонять откровенным дерьмом. Темный Лорд отблагодарил слугу пятиминутным Круциатосом и вызвал Мальсибера и Нотта. Упиванцы прибыли немедленно, но за расторопность получили ту же благодарность, что и Грейвворм: взвинченный Лорд каждую секунду своего ожидания вернул им сторицей. По окончании наказания он поручил Мальсиберу вскрыть письмо, а Нотту — читать. И предупредил, что это поручение высшей секретности. Мальсибер, морщась от аромата, оставленного на письме некромантом, сломал печать и вскрыл пергамент. Воландеморт помедлил несколько минут и видя, что ничего не происходит, кивнул Нотту. Нотт принял письмо дрожащими руками и стал читать:

«Тому Риддлу, эсквайру.

Прошу внимательно рассмотреть приложенный колдоснимок. Если сохранность данной вещи имеет для вас интерес, то не советую предпринимать действий, которые могут привести к ее мгновенному уничтожению…»

— Стоп! Где снимок? Не смотри сам, покажи мне!

Нотт, испугавшись безумных ноток в голосе властелина, уже не дрожащими, а откровенно трясущимися руками достал из пергамента снимок и повернул его к Лорду.

— Подлый ублюдок!!! — на лицо Лорда было страшно смотреть. Оно стало синеть, как от удушья. Глаза зажглись адским багрянцем. Пальцы рук сжимались и разжимались, как бы в поисках вражеского горла.

Нотт, Мальсибер и Грейвворм поспешно рухнули на колени. Лорд опомнился, резко отвернулся от слуг и глухо приказал:

— Дальше!

Нотт жалобно переглянулся с соратниками, почти неслышно вздохнул и продолжил чтение севшим голосом:

— «А именно: провокации, нападения на объекты магического мира, нападения на немагическое население, запугивание, пытки и убийства магов и маглов. Личные претензии ко мне мы можем решить в личном поединке. Впрочем, данное письмо вызовом не является. Если хоть одно из условий будет нарушено — медальон будет немедленно уничтожен, несмотря на его материальную, культурную и историческую ценность. Не буду желать вам здравия и добра. До встречи. Гарольд Джеймс Поттер».

Лорд резко развернулся к Нотту и вырвал из его рук пергамент и снимок. Впившись глазами в снимок, а затем, пробежав взглядом по письму, Воландеморт взвыл от ярости, швырнул бумаги на стол, выхватил палочку и выбежал из зала. Упиванцы ошеломленно проводили его взглядом.

— Он убьет нас! Мы свидетели его унижения! — панически зарыдал Нотт.

— Молчи, идиот, нас могут слышать!

Раздалось шипение. Нагайна выползла из–за колонны и свернулась в клубок перед оцепеневшими слугами своего господина.

Лорд вернулся в зал минут через десять. Он небрежно махал палочкой, невербально счищая с мантии какие–то брызги и подозрительные пятна. Потом принялся ходить взад и вперед. Мальсибер осторожно скосил глаза на Нотта и увидел, что его полуобморочный взгляд направлен на ноги господина. Да… Там было на что посмотреть. На полированном камне пола за Воландемортом тянулись кровавые следы. Он натоптал уже целую дорожку.

— Пошли вон отсюда! Ждите моих указаний. Никаких самостоятельных действий! Грейвворм! Три дня сроку тебе. Триста инферналов новой генерации должны быть здесь! Ты понял?

— Да, ваше Темнейшество!

— Вон! И побыстрее! Иначе клянусь дементором…

Натерпевшиеся страху Упиванцы ринулись к выходу, сбили с ног дежурного и вывалились в приемную комнату.

— Фу! Пронесло! — шумно выдохнул Мальсибер, — видели, как выглядела мантия Лорда спереди?

— Все же лучше, чем сейчас выглядят мои штаны сзади, — плаксивым голосом протянул Нотт.

— Пошли быстрее, потом будете обсуждать одеяние Лорда и содержимое своих штанов. Не дай Салазар, выйдет сюда. Второй раз не обойдется!

Соратники оценили совет некроманта по достоинству и поспешили уйти. На выходе из резиденции им преградили путь домовые эльфы, которые с перепуганными лицами нескончаемой чередой выносили из подвала замка обезображенные трупы в обрывках магловской одежды.

* * *

Джинни Уизли проследила, как Северус Снейп и Люциус Малфой вышли за ворота Хогвартса и аппарировали. Ну, наконец–то! Уже вечер, и, судя по подслушанному разговору, Снейп заночует в Малфой–мэноре. И чего они не пользуются камином? Она чуть не пропустила момент их отбытия. Караулила у камина, а они прошли по главной лестнице. Хорошо, что заметила. А то могла не использовать эту уникальную возможность. Теперь, главное, чтобы Гарольд на ночь глядя не покинул Хогвартс. Хотя ночью в Хогвартсе всегда есть кто–то из руководства и, похоже, сегодня на дежурстве Поттер. Ну и чудненько. Только–только она приняла решение, как удобный случай сам идет в руки. Точнее, не в руки. В другое место. Страшновато, конечно. С Дином они слишком далеко не заходили. Она не позволяла. Не тот фрукт. Точнее, овощ. А сегодня надо идти до конца. И не только самой идти, но и этого девственника тащить. Правда, игра стоит свеч. Невеста Избранного. В перспективе — жена. А потом пусть сражается хоть с Воландемортом, хоть с лысым дементором. Ее ребенок будет наследником двух магических родов. А она никогда и ни в чем не будет себе отказывать. Сначала она подумывала о Противозачаточном зелье, так что пузырек был куплен еще две недели назад. Они тогда с мамой и Роном обновляли гардероб в Косой аллее. Ну, она и купила пузырек у мадам Малкин — эта портниха лихо приторговывает деликатными зельями для дам — об этом в свое время громогласно рассказала в спальне Ромильда Вейн. Купила на всякий случай. Тогда еще не все было додумано до конца. Теперь понятно, если что и случится, то ей это только на руку. Переживет. Здоровье у нее в порядке, развитие, вроде, на уровне — не должно быть проблем. А в няньках эльфы будут сидеть. Гарольд собирался подарить ее семье эльфа? А теперь подарит персонально ей. И не одного, а трех! Вот только Драко. Мда… Сладкий мальчик. Жаль немного. В чем–то он привлекательнее Поттера. Гарольд все–таки немножко дубина. Был дубиной светлой, стал дубиной темной. Велика разница! А Драко — джентельмен! Чувствуется порода. Да и все при нем. Эх, не пожалеть бы!

Тьфу, ты, блин! Казалось бы, все уже думано–передумано. Ну, хватит уже метаться. Так нет, каждые пять минут вспоминается этот Мафой. Противный! Хоть в мысли мои не лезь! Впрочем, дальше будет видно. Пока муж воюет — времени будет много. Да и после войны. Пристроить его в какой–нибудь Визенгамот и пусть там сидит, визенгамотит хоть каждый день. А мне учиться надо. Повышать свой культурный уровень. В общем, мистер Драко, мы с вами еще что–нибудь придумаем. Сейчас надо бежать к главному залу. Попасть на глаза Гарольду. По улыбаться нежно и томно. Пусть разогреется в мыслях. Его еще очень цепляет, когда она язычком губы облизывает. Надо не забыть. И глаза подправить. Вот туалет для девочек. Кстати.

* * *

Гарольд проснулся под утро. Под боком слегка прикрытая одеялом лежала Джинни. Рыжие волосы девушки безмятежно разметались по подушке, а дыхание было ровным и спокойным. Обнаженные груди светились ровным молочным светом. И вообще, юноше сейчас казалось, что она вся светится изнутри, вся такая трогательная и нежная. Мягкий полумрак, царящий в комнате, смыл с кожи девушки веснушки и родинки. Не в силах отвести от нее взгляд, Гарольд окунулся в сумбурные воспоминания вечера и ночи вчерашнего дня.

Разговор со Снейпом и Люпином оставил неприятный осадок. Гарольд тогда спрашивал себя в сотый раз, правильно ли он сделал? Прожевывая все эти мысли, он простился со Снейпом, который изъявил желание посетить Малфой–мэнор — Люциус приглашал Северуса покопаться в библиотеке. Правда, Гарольд думал, что это предлог — Люциус хотел попробовать восстановить с зельеваром прежние дружеские отношения.

По дороге на ужин в большой зал Гарольд столкнулся нос к носу с Джинни, которая как раз спускалась из библиотеки. Плечом к плечу они прошли по коридору до первого попавшегося класса. Там было, разумеется, пусто. Дверь жалобно затрещала, когда юный маг небрежно вскрыл ее неизвестно каким заклинанием. Они забежали в класс, и Гарольд впился поцелуем в губы девушки. Распахнутая дверь, повинуясь его жесту, с грохотом впечаталась в проем.

Что было дальше, Гарольд помнил фрагментами. Непрерывная лента памяти рвалась в голове, как бумажное полотенце. Вот он тихонько проверяет коридор. Уже темно, горит каждый пятый факел. Значит, все ученики уже спят. Он с Джинни пробираются к его спальне. Губы его припухли, в голове звенящая пустота и только чей–то идиотский голос безостановочно спрашивает: «Неужели? Неужели? Неужели?».

Вот он закрывает дверь спальни изнутри и накладывает заклинание. Теперь проще попасть сюда через стену, чем через дверной проем. Вот он видит перед собой Джинни, которая стоит у кровати, опустив руки и ласково смотрит на него. Вот они торопливо раздевают друг друга. Он подносит к глазам какую–то невесомую розовую тряпочку и, рассмотрев, роняет ее на пол. Это кружевной лифчик Джинни. Все перепуталось. Руки, ноги, губы. Сладкий пьянящий аромат ее кожи. Нежное податливое тело под его грудью. Ласковое поглаживание рук на обнаженной спине. И острое пульсирующее наслаждение внизу живота…

Все это пронеслось в сознании Гарольда за считанные мгновения. Распаленное воображение на фоне звенящей пустоты в голове вновь подтолкнуло юношу к действиям. Он коснулся рукой груди девушки и припал к ней губами. Джинни проснулась, потянулась, не слишком беспокоясь о своей наготе, резко откинулась на подушку и пробормотала:

— Это ты? Шалун! Еще ночь, или уже утро?

— Светает. Иди ко мне…

— Мне надо бежать. Скоро девчонки проснутся, а меня нет.

— Ну, пожалуйста! Останься, ну их всех!

— Нельзя, сладкий мой! Нельзя! — Джинни, проворно придавая себе более респектабельный вид, мазнула Гарольда поцелуем по губам. — Понимаешь нельзя, у меня еще болит… там. Я пошла. Выпусти меня. Мы скоро встретимся.

Гарольд встал с кровати, глянул на себя и, охнув, схватил с пола халат, чтобы прикрыться. Джинни, не обращая на него внимания, нетерпеливо приплясывала у дверей. Поттер снял запирающее заклинание, и девушка проворно выскользнула из комнаты.

Сразу стало одиноко. Гарольд подошел к кровати, поправил одеяло, чтобы лечь, и замер. На простыне недвусмысленно темнело пятно.

— Дементор пушистый! Домовики заметят! Как его, это… блин… Эванеско! Тьфу, совсем память отбило. Мда, круто получилось. И еще неизвестно, как оно дальше будет. Не получилось бы, что память Джинни отбила, а потом пришел Билл и все остальное отбил!

Гарольд рухнул в кровать и забылся беспокойным сном с яркими цветными сновидениями.

Глава 89

Поттер уже крепко спал, когда дверь его спальни тихо отворилась. Волшебник в темной мантии беззвучно подошел к его постели. Рука в перчатке достала из складок мантии розовый чехол и извлекла из него волшебную палочку. Взмах палочки — и в воздухе возникла достоверная иллюзия обнаженной девушки с длинными рыжими волосами. Еще взмах — и иллюзия рассыпалась по кровати розовыми искрами. Волшебник попятился, вышел из спальни и осторожно закрыл за собой дверь.

А за десять минут до этого Джинни, бегом возвращаясь в спальню факультета, завернула за угол и …

— «Силенцио»! «Инкарцеро»!

Сильные жесткие руки схватили девушку. Веревки опутали с головы до ног. Розовый чехол с палочкой девушки покатился по камням подземелья. Две фигуры в черных балахонах и масках действовали быстро, слаженно и толково.

— Заворачивай! — просипел один из них, и грубая жесткая дерюга опустилась на голову девушки. На этом ее текущие впечатления закончились. Начались ощущения. Ее, связанную и завернутую в вонючую тряпку, грубо подняли и потащили, как бревно. Шаркающие шаги похитителей вскоре превратились в хлюпающие. Потянуло холодом и сыростью. Затем заскрипела ржавыми петлями дверь, и неподалеку раздался плеск воды. Джинни медленно приходила в себя. Это нападение — и нападение серьезное. Какая же она дура, что полезла к Поттеру! Драко надо было держаться, Драко! Ее похитили. Ее тащат к Воландеморту. Она будет приманкой в ловушке для этого героя–идиота, а когда его, наконец, прикончат, то за ее жизнь не дадут и ломанного кната. Отдадут Упиванцам поразвлечься, а потом убьют. Девушка начала неистово вырываться. Как результат — ее уронили. Смачно выругались, потом тяжелой ладонью врезали пару раз по заднице и вновь потащили. Падать еще раз не захотелось. Она и так здорово приложилась боком. Да и шлепки были чувствительные. Это тебе не ладошка Гарольда на груди. Она затихла, пытаясь понять, куда держат путь ее похитители.

— Справились? Она не пострадала? — холодный надменный голос был ужасающе знаком. Кто же это?

— Грузите. Прикройте ее со всех сторон покрывалом, — второй голос и тоже страшно знакомый, — отправляйтесь, сэр. А я запру ваших верных сквайров и сразу присоединюсь к вам. Ее родители уже прибыли?

Джинни положили на что–то неудобное с выступами и ребрами.

— Да. Они ждут. Плохо, что эта дурочка, похоже, успела накуролесить. Жду вас поскорее.

— Ничего, дело поправимое. Идемте, — произнес второй голос. Шаги двух или трех людей отдалились и стихли. Где–то вновь заскрипела дверь.

Поверхность, на котором лежала Джинни, вдруг сдвинулась, проскрежетала по камням, и вновь раздался плеск. Джинни стало покачивать. Да она в лодке! Что за бред? Тихий плеск сменился шипящим звуком разрезаемой воды. Лодка двигалась быстро. Ее похититель молчал, и лишь постукивание пальцев по борту лодки указывало на его присутствие. Наконец, лодка замедлила свой ход и несильно ткнулась носом в берег. Девушку подняли и понесли. Сквозь хруст гальки она расслышала удаляющийся шелест. Лодка явно возвращалась к замку.

— Мобиликорпус! — ее мягко приподняло вверх, и вдруг какой–то крюк подцепил ее и потащил через тесноту в непонятную даль. Джинни сразу поняла, что это сработал портключ.

Через несколько мгновений она ощутила под собой что–то мягкое. Веревки, опутывающие ее тело, ослабли и исчезли. Девушка проворно сдернула с головы тряпку. Свет ослепил ее на мгновение, а когда зрение восстановилось, Джинни онемела от ужаса. Она лежала на роскошном ковре посередине огромного кабинета. Ее мантия, надетая второпях на голое тело, завернулась до подмышек. Вокруг нее в креслах сидели мать, отец и лорд Люциус Малфой!

Молли поднялась, подбежала к дочери и залепила ей звонкую пощечину.

— Сучка! Так ты отблагодарила родителей за все, что мы для тебя делали!

— Миссис Амолленция! Умоляю вас, прекратите! Я понимаю, что дочь разочаровала вас, но никакие видимые следы наказания нам не нужны. Не забывайте об этом, — Люциус был мрачен, но вежлив. Он внимательно разглядывал полуобнаженную девушку.

Молли нехотя отошла от сжавшейся в комок девушки.

— Прикройся, мерзавка! Ни стыда, ни совести! — мать сотворила накидку и швырнула ее Джинни. Та, спохватившись, завернулась в ткань и спрятала лицо в складках.

— Кающаяся грешница! — саркастически заметил лорд Малфой.

Артур, который все это время сидел, сгорбившись с самым несчастным видом, встал, просмотрел на жену, повернулся к Люциусу и, запинаясь, произнес:

— Сэр Малфой, ввиду сложившихся обстоятельств… позорных для моего рода, помолвка между нашими детьми невозможна. Позвольте нам забрать дочь и покинуть ваш замок…

— Погодите Артур, не торопитесь. Надо понять глубину проблемы, а потом уже принимать решение. Я пригласил очень хорошего специалиста. Вы не будете возражать, если он осмотрит вашу девочку? Расспрашивать ее саму считаю нецелесообразным по ряду причин.

В глазах Молли появилась слабая надежда. Она дернула за мантию мужа, открывшего рот и торопливо произнесла:

— Разумеется, сэр Малфой. Если есть возможность избежать… ммм… скандала, то мы были бы весьма благодарны. Очень щекотливое дело…

— Ни слова больше, миссис. Репутация вашего чистокровного семейства нуждается в защите. Мы сделаем все возможное. Давайте перейдем в другую комнату, а здесь проведут осмотр вашего ребенка.

Молли всхлипнула и со слезами на глазах закивала Малфою. Артур неуверенно топтался на месте, не совсем понимая, что происходит. Оставаться здесь было стыдно и невыносимо, и ему очень хотелось уйти. Но он, как всегда, покорился решению жены.

— Пойдемте, Артур, — пригласил его Люциус, — выпьем по капельке согревающего.

Они проследовали к двери, Молли украдкой показала дочери кулак, а Малфой притормозив на пороге, обернулся и строго сказал:

— Мисс Уизли, я надеюсь, у вас хватит здравомыслия не противиться осмотру. В противном случае ситуация выйдет из под контроля и больше всех пострадаете именно вы!

Двери закрылись. Джинни медленно осознавала, в какую ситуацию она влипла. Она нарушила волю родителей, оскорбила потенциального жениха и весь его род, опозорилась сама и опозорила семью. Надо выбраться отсюда. Гарольд — ее! Она знает это! Этот лопух из–за нее со всем магическим миром поссорится и не моргнет. Она даст ему все, что он захочет. Он всех нагнет и заставит молчать! А на родителей — плевать! Эти восемьсот тысяч ее приданого. Да пусть задавятся! У Поттера одна библиотека стоит в пять раз дороже! И сейф в Гринготсе — не чета папиному. Люциус еще будет ей кланяться. Вот Драко — жалко. Нет. Не Драко жалко, а то, что с блондином у них теперь ничего не получится. После такого скандала все будет кончено. Она–то хотела поговорить с ним и решить все миром. Миром и с прицелом на будущее. Жаль. Не лежать этим белым волосам на ее плече. К дементору! Пусть осматривают, пусть убедятся, что у нее будет ребенок от Поттера, а потом она убежит и сделает все по–своему.

Дверь распахнулась. Джинни, мигом растеряв весь гонор и уверенность, с ужасом смотрела на подходившего к ней мага.

— Здравствуй, Джинни. Не думал, что мы встретимся при подобных обстоятельствах. Сними накидку.

— Нет! Мистер Снейп! Не надо! — Джинни поняла, что это будет не просто осмотр. Ее решили разлучить с Поттером. Разлучить решительно — раз и навсегда.

Вслед за Снейпом в кабинет вошла волшебница, одетая в медицинскую мантию с повязкой на лице.

— «Империо!» — луч из палочки Снейпа прыгнул на лоб Джинни. — Джинни, ты должна подчиняться колдомедику во всем! Приступайте, метресса.

* * *

Прошло не меньше часа. Артур выпил предложенный бокал огневиски, но от второго отказался. Молли вертелась, как на сковородке. Что–то долго для простого осмотра. Люциус, как мог, отвлекал ее, но время шло и беспокойство взяло верх над приличиями.

— Что очень долго. Может посмотреть, как там дела? Я очень беспокоюсь за девочку.

— Ну что вы, Амолленция! Я пригласил лучшего специалиста. Просто, если наши опасения подтвердились, то определение последствий по истечении столь малого срока — сложнейшая задача, требующая тончайшей диагностики. Мы можем помешать, и все будет напрасно. Наберитесь терпения.

— Да, вы правы, мистер Малфой. Будем ждать.

Впрочем, ждать, как оказалось, оставалось недолго. Возле Люциуса с хлопком появился домовик. Почтительно подал хозяину запечатанный пергамент на подносе и деликатно исчез.

— Ну, посмотрим, посмотрим. Так. — Малфой углубился в чтение. Лицо его просветлело. — Все не так плохо. Последствий нет. Только некоторые нарушения. Но это уже ваша забота, уважаемая Аммоленция. Не так ли?

— Разумеется, мистер Малфой, я все понимаю.

— А я — нет, — ляпнул Артур, переводя взгляд с одного собеседника на другого. Люциус благодушно улыбнулся и сделал вид, что не услышал. Молли посмотрела на мужа страшными глазами и тот мгновенно заткнулся.

— Я думаю, так. Инцидент надо предать забвению. Нарциссе и Драко мы говорить ничего не будем. Лишние эмоции и обиды — плохой советчик в делах. Вы приносите Непреложный обет молчания. Джинни приносит Непреложный обет верности и говорит Избранному, что ему все приснилось. Ждем, пока Поттер успокоится, и объявляем о помолвке Джинни и Драко. Как вам?

— Чудесно! Как вы благородны и великодушны!

— Я всего лишь прагматичен. Чистокровные рода должны поддерживать и выручать друг друга. Не так ли, Артур?

— Эээ… да, несомненно, сэр. Но я не совсем понял…

— Артур, ты не выносим! Я тебе все объясню. Потом. Если захочешь. — В голосе Молли (точнее, Аммоленции) звучала откровенная угроза.

— Миссис Уизли, я оставлю вас на минутку. Мне надо проводить колдомедика.

Люциус вышел из залы и прошел в кабинет. Юная Уизли спала в кресле. В лице ее не было ни кровинки. Северус Снейп в изнеможении откинулся на спинку кресла.

— Ну как дела, Северус? Получилось? Медичка где?

— Она все сделала. Я ее отправил. А потом копался в сознании этой юной леди. Она совсем не дура, но слишком расчетлива и беспринципна.

— Неплохое сочетание. Такая невестка мне подойдет.

— А Драко тебе не жалко?

— У Драко будет столько женщин, сколько он пожелает, а породниться с Уизли для него верный шаг к министерскому портфелю. Ты ведь понимаешь, Северус, что герои спасают мир, а правят им политики.

* * *

— Ну что, Грейвворм? Можешь, когда за хочешь. Отличные получились солдатики, а то, что выглядят необычно — плевать! Первый раз посмеются, а второго раза не будет. Посмотрим, как они их остановят, если даже мне это не удалось! Мальсибер!

— Слушаю, ваше Темнейшество!

— Как тебе?

— Молюсь только, чтобы они в бою ничего не перепутали.

— Ничего. Маловато их только. Грейвворм! Испечешь еще пару сотен, потом будем логово предателей магии выжигать. Итак, слушайте мой приказ. Привести все силы в готовность к утру. Каждый отряд будет выступать строго по моей команде. Строго следовать общему плану. Пленных не брать, кроме предателей и Поттера. Упивающимся передайте, что за каждого труса или перебежчика будет казнен весь патруль. Этой битвой мы открываем новую страницу в истории магического мира!

Глава 90

Гарольд проснулся поздно. На завтрак не пошел. Делать ничего не хотелось. Хотелось, чтобы сладкое обалдение, в котором он пребывал, длилось и длилось.

«Хорошо–то как, Мэри!»

«А я не Мэри».

«А… все равно! Хорошо!»

Старый анекдот как нельзя лучше характеризовал его состояние души. Правда, где–то в глубине сознания сидел какой–то невнятный осадок. Как–то быстро все получилось. Бах–трах, и уже в постели! Вот именно — трах! Все слишком неожиданно. Говорят, надо ухаживать долго, уламывать, и то — можно получить от ворот поворот до свадьбы. А это что было? Пылкая страсть? Так мы уже два месяца плечами в коридоре сталкивались и ничего особенного не происходило. Подмигнет ласково и смоется. Да тут еще какой–то мелкий засранец из Слизерина при нем начал рассказывать, что Джинни ошивается у их факультета. Пришлось щелбана выдать наглецу в виде «Конфудуса». Так он, бедняга, в дверь класса и не попал. Завели его на урок, болезного, придерживая голову, чтобы не отвалилась. А уж что там на уроке было — и подумать страшно. Зельеварение, как–никак.

Опять меня мысли куда–то завели и все настроение испортили. Ну что за дурацкий орган — голова. Любое приятное событие обосрать норовит. Чем бы ее заменить, заразу? А–а–а… кажется, знаю. Да-а, неплохая замена получилась бы! Приятная во всех отношениях. А это кто притащился? Снейп? Ну как всегда, стоит подумать о чем–нибудь непонятном, как эта тень Харона со взором горящим — тут как тут. Вот пусть и ответит мне, что есть любовь, и с какой стороны этот пудинг надо кусать.

— Отдыхаете, Поттер?

— Да, мистер Снейп. И вы отдохните. Вас там Малфой не заговорил?

— Нет. У меня было менее приятное занятие, нежели я предполагал, принимая его предложение погостить.

— Вот как? И что же это было?

— Это было чтение и запись бредней одной молодой особы, которая вдруг решила, что ей должен принадлежать некий самодовольный и туповатый герой магического мира!

Гарольд рывком сел на кровати. Снейп невозмутимо смотрел на него. Лицо зельевара было непроницаемо.

— Северус! Какое вы имеете право лезть в мои личные дела! Вам, что жить надоело? — Избранный вскочил и, казалось, был готов выхватить палочку.

— Пусть рассерженный герой прикончит меня одного, чем по его милости погибнут сотни магов, которые сдуру доверились ему.

Гарольд смутился и отступил:

— О чем вы? Я не понимаю!

— В ваших глазах появилась тень мысли. Хороший знак! Значит, мыслительный процесс частично переместился у вас из штанов обратно в голову.

— Мистер Снейп! Мне очень хочется украсить вашим барельефом одну из стен этой спальни!

— А вы сдержитесь. Не давайте себе воли. Лучше возьмите Омут памяти и прослушайте страстный внутренний монолог одной леди.

— Да что происходит, Северус?

— Давайте отложим разговоры. Слушайте запись! Ну же. Смелее!

Гарольд недовольно покачал головой, но склонился над чашей. Никаких зрительных картин. Молочная пелена и только голос. Голос… да это же Джинни!

«… Я чуть не пропустила момент, когда они ушли. Караулила у камина, а они прошли по главной лестнице. Хорошо, что заметила. А то могла не использовать эту уникальную возможность. Теперь, главное, чтобы Гарольд не покинул Хогвартс на ночь глядя. Хотя ночью в Хогвартсе всегда есть кто–то из руководства. Похоже, что сегодня на дежурстве Поттер. Ну и чудненько. Только–только я приняла решение, как удобный случай сам идет в руки. Точнее, не в руки. В другое место. Страшновато, конечно. С Дином я слишком далеко не заходила. Не позволяла ничего ниже пояса. Не тот фрукт. Точнее овощ. А сегодня надо идти до конца. И не только самой идти, но и этого девственника тащить. Правда игра стоит свеч. Невеста Избранного. В перспективе жена. А потом пусть сражается хоть с Воландемортом, хоть с лысым дементором. Мой ребенок будет наследником двух магических родов. Я никогда и ни в чем не буду себе отказывать. Так вот! Противозачаточное зелье я пить не буду. Если что и случится, то мне это только на руку. Переживу. Здоровье у меня в порядке, развитие, вроде, на уровне — не должно быть проблем. А в няньках эльфы будут сидеть. Гарольд собирался подарить моей семье эльфа? А теперь подарит персонально мне. И не одного, а трех! Вот только Драко. Мда… Сладкий мальчик. Жаль, немного. В чем–то он привлекательнее Поттера. Гарольд все–таки немножко дубина. Был дубиной светлой, стал дубиной темной. Велика разница! А Драко — джентельмен! Чувствуется порода. Да и все при нем. Эх, не пожалеть бы! Тьфу, ты, блин! Казалось бы, все уже думано–передумано. Ну, хватит уже метаться. Так нет, каждые пять минут вспоминается этот Мафой. Противный! Хоть в мысли мои не лезь! Впрочем, дальше будет видно. Пока муж воюет — времени будет много. Да и после войны тоже. Пристроить его в какой–нибудь Визенгамот и пусть там сидит визенгамотит каждый день. А мне учиться надо. Повышать свой культурный уровень. В общем, мистер Драко, мы с вами еще что–нибудь придумаем. Сейчас надо бежать к большому залу. Попасть на глаза Гарольду. Поулыбаться ему нежно и томно. Пусть разогреется в мыслях. Его еще очень цепляет, когда я язычком губы облизываю. Надо не забыть. И глаза подправить. Вот туалет для девочек. Кстати…»

Гарольд поднял лицо от чаши Думосбора и Снейп содрогнулся. Перекошенное лицо, страдальческий оскал и суженные до возможного предела глаза.

«Проняло парня по полной! Наверно зря я его так резко. Не простит он того, что я стал свидетелем его позора и унижения. Но что прикажете делать? Подбросить ему воспоминание и ждать, соизволит ли он его просмотреть? А когда просмотрит, гадать — поверил или не поверил?»

— Да, Гарольд, такие вот дела…

— Зачем вы это сделали? Лучше бы я умер!

— А они все? — Снейп махнул рукой в сторону большого зала. — Им тоже умереть прикажешь?

Гарольд молчал. Лоб его был покрыт испариной, а желваки на челюсти ходили взад и вперед. Только что в его душе пели птицы и благоухали цветы. А теперь, когда он вынырнул из Думосбора, там смердило горелым жиром, все потрескалось от зноя, и гадкие черные птицы, истошно клекоча, дрались из–за падали.

— Кто еще это слышал?

— Кроме меня — никто, — ответил Снейп, серьезно опасаясь после такого ответа получить в лоб «Обливиэйтом».

— А вообще, — Гарри сделал неопределенный жест, — кто в курсе?

— Ее родители, Люциус и колдомедик по женским делам из Мунго. Но она будет молчать.

— Кто? — не понял Гарольд.

— Колдомедик. Это женщина.

— Ну, если женщина, то точно будет молчать! Кто бы в этом сомневался!

— Она принесла Непреложный обет.

— Кому?

— Мне.

— Поражаюсь вашей предусмотрительности, Северус. Мне теперь вас даже не шлепнуть, как маглы выражаются.

— Да. А то действие обета закончится.

— Вам знакомо выражение «шлепнуть»?

— Мой отец обожал детективы по телевизору.

— Замечательно, — Гарольд помолчал и взорвался, — Что мне делать, Северус?! Я разорвусь на части!

— Терпеть, Гарольд. Просто терпеть. Заставьте себя заняться делами. Вам станет легче. Не сразу, но станет. Обещаю.

— Может, вы мне память сотрете?

— А завтра вы пустите в постель очередную вертихвостку, не подозревая, что это у вас уже было?

— Великий Мерлин! За что мне это?

— Хватит причитать! Вставайте с кровати. Хватит валяться! Есть очень тревожные новости! Вы помните свои слова в большом зале? Люди поверили вам, и вы не вправе оставлять их в опасный момент. Вставайте!

— Хорошо. Куда мы?

— В Поттер–мэнор. А потом в Блэк–мэнор. По всем признакам, именно они подвергаются главной опасности.

— Послушайте, Снейп. Скажите только одно. У нее будет ребенок?

— Размечтались! В отцы потянуло?

— Северус!

— Ладно. Не буду. Вы слишком мало знаете о своем статусе. Нельзя было ограничиваться одной книжонкой о родовом замке. Эту книжонку писали не для Главы Рода, а для гостей мэнора. Не буду вас мучить. Глава Рода может зачать первенца–наследника только в своем родовом замке. Потом — хоть на Астрономической башне. А пока вы вне мэнора, вы бесплодны, Поттер. Можете не предохраняться и не мучить себя прерванными половыми актами. Краснеете? Мне тоже стыдно за вас. Научитесь держать себя в руках. И возьмите за правило относиться к женщинам с уважением, даже когда они не требуют этого от вас!

* * *

Подземелье встретило их сыростью и затхлостью. Подземная река неутомимо несла свои воды. Снейп вытащил из кармана мантии бумажный пакетик и увеличил его заклинанием. Он оказался магловской папкой для бумаг. Зельевар извлек из нее несколько листков и палочкой развесил в воздухе. Потом покрутил их, примериваясь к направлению реки, зафиксировал и повернулся к Поттеру.

— Взгляните. Вот геологическая справка, которую вы просили у Макгонагал. Вот подземная река. Она течет вот из этого озера в это. Вот здесь расположен мэнор. На карте он, естественно, не показан. Разница между зеркалами озер примерно пятьдесят ярдов. Озеро, в которое впадает река, находится выше озера, из которого она вытекает.

— Что за бред? — Гарольд подумал, что он ослышался. — Вода течет вверх?

— Да, представьте себе. Нижнее озеро находится под давлением, а верхнее — нет. Поэтому воду выдавливает вверх. На глаз и по ощущениям это незаметно. Скорость течения настолько велика, что уклон течения неощутим.

— Все равно не понимаю. Река — это труба. Понятно. Давление выталкивает снизу вверх — понятно. Но тогда там, где мы сейчас находимся — дырка в трубе. Почему на месте мэнора не бьет фонтан?

— Именно это мы и пришли выяснить. В этом — ответ на многие вопросы, а может быть и способ защиты мэнора. Мы должны понять, что держит воду. Приступайте. У вас свои методы. У меня свои. Глядишь, что–нибудь и поймем.

Снейп вытащил палочку и пошел к реке, а Гарольд только мельком глянул на воду и двинулся вдоль стены пещеры. Странные мысли полезли ему в голову.

Первое. Не могли его предки построить замок в случайном и неудобном месте. Это исключено. Значит что? Значит река — это благо, которое он пока не может использовать.

Второе. Вторжение врагов стало возможным тогда, когда они сумели превратить силу защиты в ее слабость.

В чем сила? Убей меня тролль, единственная сила — это сам поток воды. Движение воды. Тупой кретин! Это же энергия! Энергия природы. Энергия недр планеты. Что там Риктэм говорил об этом? Почему два озера, расположенные не так уж и далеко друг от друга, так отличаются? Одно извергает из себя воду, а другое безропотно принимает и отдает ее куда–то дальше. Все равно сейчас этого не понять. Важно другое. Магическое сердце замка перед ним. Оно преобразует движение воды в магию и питает ей его родовое гнездо. Значит, пока поток течет — замок неприступен. А как же Упиванцы попали в него? Сумели остановить поток? Или… или… или смогли направить его вспять, и он начал отнимать магию, обескровив защиту!

— Северус, мы не там ищем!

Зельевар оглянулся и, увидев взволнованное лицо Гарольда, быстро подошел к нему. Юный маг сбивчиво сообщил ему свои соображения. Снейп задумался. Потом выразил удовольствие тем обстоятельством, что мозги у Поттера возвращаются в отведенное им природой место и предложил поискать артефакт.

— Артефакт?

— Разумеется. Преобразовывать один вид энергии в другой могут только магические артефакты. Я не слышал, чтобы эту роль могли выполнять живые существа и в одной разновидности магии. Ищите. И попробуйте использовать для этого свои родовые полномочия. Не может быть, чтобы артефакт не открывался Главе Рода.

Гарольд снял с пальца перстень Поттеров. Зажал его между большим и указательным пальцем и пошел по периметру пещеры, почти касаясь камнем кольца грубо отесанных стен. Недалеко от отверстия, в котором исчезала набегающая вода, по стене побежала цепочка огоньков. Гарольд замер. Огоньки образовали контур, вспыхнули ярче и камень внутри него исчез. В скале зиял проем, ведущий к сердцу потока. Снейп подошел ближе.

— Заходим? — спросил хозяин мэнора почему–то шепотом.

Зельевар кивнул. Глупо останавливаться. Неизвестно, как быстро удастся открыть проход в следующий раз. Медленно и осторожно они двинулись вперед. Вот оно! Поток, сузившийся до диаметра шести футов, с огромной скоростью несся через какие–то ворота. Ворота. Великий Мерлин! Да это же точная копия Арки Смерти из отдела Тайн, которая сейчас стоит в одном из подземелий Хогвартса!

Глава 91

Снейп с Поттером возились у Арки около часа. Потом Гарольд настороженно посмотрел на свою руку.

— Вы знаете что, Северус? Мне начинает чувствительно пощипывать палец под родовым перстнем. По–моему, это намек.

— Вы думаете?

— Сначала покалывало редко и слабо. Потом все чувствительнее. А сейчас уже дерет так, как будто палец в кипяток опустил.

— Ну, так снимите перстень! — раздраженно отозвался зельевар.

— Не могу. Я уже пробовал.

— Да? Это неспроста. Давайте отойдем на несколько ярдов.

Они вышли из грота обратно в пещеру и обернулись к Арке. Вода подземной реки по–прежнему с напряженным шелестом и с огромной скоростью проносилась через нее. В основании арки слабо мерцали пять гнезд, два из которых были пусты. Они были оплетены тончайшей паутиной золотых нитей, которая касалась ближайшего выступа скалы и исчезала в нем. Снейп и Гарольд с большой опаской исследовали содержимое гнезд. Оно напоминало полупрозрачные капсулы из неизвестного материала, которые, как ни странно, очень просто вынимались. Но первое же страгивание с места содержимого левого синего гнезда привело к остановке потока. Гарри, извлекший капсулу наполовину, подчиняясь тревожному возгласу зельевара, установил ее обратно и стремительное течение воды возобновилось. Извлечение золотой капсулы привело к тому, что золотистая сетка с печальным звоном лопнула и исчезла. Когда содержимое гнезда вернули на место, она восстановилась, но несколько нитей вплелось в одежду магов и снять или оборвать их не получалось. Эти нити и сейчас тянулись за ними. Последнюю фиолетовую капсулу тронули совсем чуть–чуть. И сразу почувствовали в ушах нарастающий свист. Гарольд поспешно вщелкнул ее на место. Снейп с облегчением вздохнул. Разведывательные чары Снейпа показывали черт знает что: сначала — наличие сотен ментальностей, потом без перехода сообщали, что никого, кроме них, здесь нет, и под занавес утверждали, что и их тут нет. Пусто вокруг. Понятно?

Снейп был и заинтригован и разочарован одновременно.

Сейчас они стояли и просто смотрели на Арку.

— Перестало жечь, — сообщил Поттер.

— Это хорошо.

— Теперь дергает.

— Это плохо.

— Это все, что вы можете сказать? — Гарольд был разочарован.

— Поттер, есть идея. Попробуйте вынуть синюю капсулу отсюда.

Гарольд вытащил палочку и, затаив дыхание, сделал осторожный пас. Ему вовсе не улыбалось повредить непонятный артефакт. Синий цилиндр мягко вышел из гнезда и всплыл на несколько дюймов. Вода в реке вновь остановилась. Снейп напряженно наблюдал за золотыми нитями. Наконец его ожидания оправдались. Нити исчезли. Просто погасли и все.

— Переверните цилиндр и вставьте в гнездо другой стороной, но если почувствуете сопротивление — немедленно остановитесь.

Подчиняясь движению палочки, капсула перевернулась к гнезду другим концом. Полыхнул красный свет и чей–то голос сказал несколько слов на непонятном и явно нечеловеческом языке. Снейп немедленно сделал знак остановиться, но больше ничего не происходило. Экспериментаторы переглянулись. Зельевар кивнул и Гарольд вновь аккуратно подвел цилиндр к гнезду. Тот ласково мигнул светом и вщелкнулся в гнездо другим торцом. Арка вспыхнула зеленоватым сиянием. Совсем как тогда — в отделе тайн. Гарольд и Снейп вдруг сникли, выронили палочки и безвольно шагнули в сторону зловеще пылающего артефакта…

* * *

Добби в позе римского надсмотрщика стоял в саду. Маглы работали привычно — хорошо и старательно. Давно ушли в прошлое времена, когда палки не хватало и на день. Втянулись родственнички хозяина в работу. Привыкли. Одеты они были по сезону — в теплые рабочие комбинезоны. С утра, выходя на работу, Дадли, как всегда, начал клянчить батарейки для плейера. Добби посоветовал ему хорошо работать и покровительственно похлопал парня по бедру — выше ему было не дотянуться. Дадли покивал и, зная, что домовик никогда не обманывает, не ходил, а просто бегал с огромной тачкой взад–вперед. Петуния обрабатывала кустарники и высаживала на зиму многолетние цветы. Вернон разбрасывал высыпанные кучи перегноя и разравнивал их граблями. Все шло путем. Добби теперь иногда оставлял их без присмотра на час–другой.

Вдруг к нему подошел Вернон, боязливо оглядываясь на жену и сына, и зашептал:

— Ваше превосходительство! Имею просьбу. Но не могу высказать при них, — Вернон покосился через могучее плечо. — Вы должны понять меня, как мужчина мужчину. Мы живем все трое в одной комнате. И мы с женой… Дадли часто не спит, и нам никак, в общем… не могли бы вы поспособствовать, вашество?

Добби нахмурился. Никаких указаний на этот счет не поступало. Господин не интересовался условиями их проживания, возложив все на домовика, так что комнату им он тоже сам выбирал. Значит, решать ему. Не идти же к господину с таким вопросом.

— Работайте хорошо, Вернон, я попробую вам помочь…

В этот момент замок содрогнулся. Рухнули щиты, и прояснело все, что находилось за пределами замка в пределах прямой видимости. В воздухе жужжали винты магловского самолета, который снизился и начал кружить над замком. Добби с ужасом осознал, что маглы видят мэнор.

— Работать! Никуда не уходить! — пропищал эльф и аппарировал в замок. В замке творилось нечто ужасное. Дымчатые струи вырывались из комнат, залов, статуй, портретов и, свиваясь в единый поток, исчезали в направлении подземелья. У эльфа начало щипать глаза. Он кинулся в сторону подземелья, поскользнулся и всем телом въехал в мутный поток. В голове несчастного домовика взорвалась жуткая какофония звуков, образов и ощущений. Собрав последние силы, он свалился по лестнице в подвал и прополз тридцать ярдов до входа в запретную пещеру. Дымчатый поток устремлялся именно туда. Плотность его была настолько велика, что эльфа протащило до самого грота, где он увидел хозяина и его гостя, стоящими на коленях у зеленой арки. Поток бил им в спины, и они постепенно приближались к разъятому зеву непонятного, но зловещего предмета. Эльф понял, что главная беда здесь. Можно схватить хозяина и аппарировать, но что делать с потоком … чего? Магии, конечно. Он вспомнил. Он видел это в своих снах. В детстве. Он во сне играл такими потоками. Они были ласковые и пушистые. Добби встал с коленок, повернулся навстречу потоку и раскинул ручонки в разные стороны. Медленно, но верно поток затормозил и остановился. Тот же голос, что слышали Снейп и Гарольд, быстро сказал несколько слов. И в отличие от магов, Добби понял его. Смысл понял, а не слова. «Отмена действия. Режим возврата!». Арка вспыхнула красным. Злополучный цилиндр сам перевернулся в гнезде. Из Арки в обратном направлении ударил поток магии. Северуса и Гарольда выбросило из грота, и следом за ними проход оделся камнем и скрыл все, что за ним находилось. Лишь мутные струи магии еще несколько минут вырывались из стены и разлетались по замку. Добби подскочил к хозяину и его гостю, схватился за них руками и аппарировал наверх.

* * *

Джинни полдня провела с родителями. Артур, протрезвев от утренних возлияний, недовольно расхаживал по кабинету, а Молли сидела на диване рядом с дочерью и вела нескончаемый монолог. О чести рода, о девичьей чести, о приличиях, об опасности ранней беременности. Она то плакала, то ругалась, то умоляла дочь простить ее и отца непонятно за что. Джинни сначала собралась озвереть и разругаться со всеми в пух и прах. Утреннее унижение и неприятный дискомфорт в промежности никак не настраивали ее на покорность и послушание. Да еще эта колдомедичка со своим осмотром и процедурами. Это был первый осмотр в ее жизни, и девушка от души желала, чтобы он стал последним. Брр…

Однако потихоньку приходило осознание допущенной ошибки. Огласка убийственна, но пока никто ничего не знает. Старший Малфой явно имел свой интерес и готов был закрыть глаза на произошедшее. Отец не знал, как себя вести. Было видно, что он моментами хочет вспылить, но мама твердо удерживает его от этого. Кажется, они все–таки дадут ей шанс выбраться из ситуации почти без потерь. От нее требуют клятвы? Прекрасно! Она тоже потребует клятву. Это будет нагло, но что–то подсказывает, что Люциус пойдет на это.

Джинни встала, подошла к отцу и положила голову ему на грудь. Артур поднял руки, неуверенно пошевелил ими в воздухе и обнял дочь.

— Прости меня, папа, — прошептала она, — я виновата перед вами.

— Дочка, хочешь, мы прямо сейчас уйдем отсюда? Ну их всех к дементору! Права ты или виновата, я никому не дам тебя больше обижать!

— Не надо. Не расстраивайся. Просто я выросла, а вы этого не заметили. Я сделала ошибку и сама ее исправлю. Только ты не вмешивайся. Я могу постоять за себя. Я сглупила с Поттером. Мне на самом деле нравится Драко. И если мистер Малфой дает возможность отыграть назад, то я ей воспользуюсь. А ты просто забудь.

— Как знаешь, дочка. Не нравится мне это, но ты действительно выросла. Поступай, как знаешь, но унижать тебя я больше никому не дам!

— Спасибо папочка. Ты самый лучший! Я люблю тебя!

Джинни расцеловала отца в щеки. Артур растроганно засопел.

Люциус Малфой в своем кабинете слушал разговоры Уизли. Девчонка еще раз продемонстрировала способности, которые вполне устраивали его. Умна, в меру своенравна, быстро ориентируется в обстановке, умеет манипулировать окружающими. В сочетании с другими качествами и обстоятельствами их положения, альтернативы этой засранке нет. Будем надеяться, что Северусу удалось образумить Избранного. Поттер будет молчать из самолюбия. А то, что девушка потеряла с ним девственность, в глазах прагматичного аристократа было мелочью. К свадьбе можно все поправить. Или когда оно там потребуется. С этим девчонка справится самостоятельно. А невинность сама по себе — сродни безграмотности! Да и Поттеру, с его популярностью, сейчас стоит только свистнуть, и вся женская половина магического сообщества от четырнадцати до ста примчится к нему в постель. Плавали — знаем!

Пора было завершать задуманное. Люциус уверенным шагом вернулся к кабинет, где сидели Уизли. Артур смотрел на него настороженно, готовый дать отпор. Джинни вежливо улыбнулась. Молли напряженно слушала, боясь пропустить слово.

— Мисс Уизли, приношу вам искренние извинения за утренние события. Миссис Уизли и сэр Артур, прошу вас так же принять мои извинения и сожаления. Предлагаю предать забвению все произошедшее и вернуться к моему предложению о помолвке между моим сыном Драко Люциусом Малфоем и вашей дочерью Джиневрой Амолленцией Уизли.

Глаза Молли (тьфу, Амолленции) стали круглыми. Такого быстрого и удачного исхода она не ожидала. Артур похлопал глазами и уставился на дочь.

— Мнение моего сына мне известно, ваше предварительное решение тоже положительное, поэтому необходимо лишь согласие вашей дочери, и мы назначим день церемонии.

Теперь уже все трое смотрели на Джинни. Девушка поняла, что жеманиться и притворяться в такой ситуации глупо и, слегка присев в реверансе, произнесла:

— Я очень сожалею о случившемся. В общем–то, я пала жертвой обмана со стороны… известного вам лица. Я сознаю свою вину и искренне прошу прощения у своих родителей и родителей Драко. Я не достойна вашей доброты, мистер Малфой, и не знаю, как смотреть вам в глаза… Вы так добры… Я так виновата перед Драко… просто не знаю, что мне делать…

Джинни сделала паузу и Малфой восхитился про себя. Теперь он сам должен был обещать, что никто ничего не узнает. Ловкая сучка!

— Мисс Уизли, каждый может сделать в жизни ошибку. И задача родителей — правильно понять, что привело ребенка к тому или иному проступку. Вы имеете право на снисхождение. Образ известного вам лица смущает умы многих молодых девушек и очень прискорбно, что вы не устояли перед соблазном. Но, еще раз повторяю, что вы имеете право на снисхождение. Со своей стороны даю вам обещание никоим образом не разглашать произошедшее. А вы должны дать обещание больше не делать подобных ошибок.

— Да, мистер Малфой. Я обещаю, — с ангельским видом прошептала Джинни.

Ее родители переглянулись. Артур глядел с сомнением. Молли — с радостью.

— Ну что ж. Обсудим дату, — предложил Люциус, — как вы думаете, Артур — скажем в воскресенье через две недели?

* * *

Добби аппарировал прямо в кабинет Макгонагал.

— Что случилось Добби? Ты весь в ожогах!

— Госпожа! Надо срочно спасать Гарри Поттера и профессора Снейпа.

— Что случилось? Говори скорее!

— Они занимались магией эльфов, мэм. Их сильно ударило. Добби не может привести их в сознание

— Поппи! Скорее ко мне в кабинет! Возьми набор для лечения.

— Я помогу ей! — закричал домовик и с хлопком исчез.

— Ремус! Примите командование защитой Хогвартса. Я и мадам Помфри срочно убываем в Поттер–мэнор! Все вопросы — потом!

Ее крики услышала Гермиона, которая проходила мимо кабинета. Занятия уже закончились, и юная преподавательница спешила на семинар. Услышав слова директора, она хотела вбежать в кабинет, но поняла, что только потеряет время. Вспомнились наставления Гарольда:

«… сережки не простые, это портключ с тремя функциями. Можно сжать левую сережку и мысленно послать мне сообщение. Можно сжать правую сережку — я получу сигнал, что случилась беда и нужна моя помощь. Сжать обе сережки, мысленно произнести: «Поттер–мэнор» — и портключ перенесет вот к этим воротам».

Недолго думая, Гермиона схватилась за обе сережки и мысленно завопила «Поттер–мэнор!». Невидимый крюк подхватил ее под ребра и потащил через тесную пустоту. Последней связной мыслью было, что она стартует с защищенной от аппарации территории Хогвартса.

Вот ее опустило напротив знакомых массивных ворот Поттер–мэнора. Как войти? Как войти! Ворота закрыты! Закрыты!

Опять вспомнилось — левая сережка! Гермиона сжала ее и закричала:

— Гарольд! Гарольд! Это я! Открой ворота!

В главном зале мэнора юный маг с трудом приподнял голову и махнул рукой в сторону входа. Из нее вырвался матовый сгусток энергии, пролетел к выходу из замка и разбил их на куски главные ворота. Бедная Гермиона еле успела нагнуться — обломки медной ограды срезали близлежащие кусты. А девушка, вскочив, бросилась к замку. Сгусток энергии повисел на месте ворот, а потом растекся в их арке, образовав защитный полог. Мэнор восстановил свою защиту.

Глава 92

— Поттер, как трогательно! Нас положили в одну спальню!

— В Поттер–мэноре нет госпиталя, Северус. Вы давно очнулись?

— С полчаса как.

— Стоять, Винки! Не надо никого звать. Иди к себе и приходи через час. Нам надо поговорить.

— Но, хозяин…

— Это приказ!

— Винки слушается. Хотя Винки будут очень ругать, что она не позвала миссис Помфри и мисс Гермиону.

Эльфийка, двигаясь осторожно и неуклюже, вышла за дверь. Аппарировать она не стала. Гарольд смутно догадывался, почему. Даже через просторную накидку у Винки проступал весьма округлый животик.

— Вот значит, кто нас лечит, — несколько пренебрежительно хмыкнул Снейп.

— Кстати, как вы себя чувствуете?

— Лучше, чем можно было ожидать. Однако у меня есть подозрение, что если бы ваш домовик не вмешался, то мы очнулись бы сквибами. Я, по крайней мере — точно. Из того, что артефакт почувствовал Добби и подчинился его невысказанному приказу, я заключаю, что магия, с которой мы столкнулись — эльфийская.

— Я знал об этом, сэр, — несколько виновато признался Гарольд.

— Какой вы все–таки развесистый пень, Поттер!

— Второй раз слышу от вас это оскорбление, и второй раз оно меня очень задевает. Вы что, их для меня специально выдумываете?

— Поттер, для вас что угодно! С вашей неподражаемой способностью ловить на свою жопу приключения, вы достойны отдельной строки на Скрижалях Славы Мерлина!

— Есть такие Скрижали? И что бы вы там написали обо мне?

— «Гарольд Джеймс Поттер — самый талантливый авантюрист и развесистый пень в магических науках».

Юный маг хмыкнул, явно польщенный.

— Впрочем, вернемся к нашим делам, — Снейп показывал сугубую заинтересованность, — что вам известно об этом артефакте? Выкладывайте!

— Мне известно, что эта арка создана не магами. Это артефакт исчезнувшей эльфийской цивилизации.

— Вы узнали об этом от Риктэма и не стали мне говорить, чтобы я не воспротивился вашим безрассудным экспериментам?

— Ну… в общем — да.

— Ох, Поттер. Почему вы думаете, что только вам интересны эти исследования? Я догадывался о нечеловеческом создании Арки, и сегодня экспериментировал с ней сознательно. Понятно?

— Извините.

— Извинения приняты. Теперь вопрос. Что мы получили?

— Ну, мы знаем, что цилиндры в основание Арки играют важную роль. Они настраивают ее работу в том или ином режиме. В нынешней конфигурации Арка питает мэнор энергией, но может отнимать ее или просто прекратить подпитку. В этой Арке три цилиндра, а в той, что в Хогвартсе — все пять.

— Это частности! Что мы узнали фундаментального?

— Э… я не совсем понимаю вас, профессор.

— Я не профессор. Сознание вашего слуги — эльфа Добби — при соприкосновении с магией предков прорвало некий барьер! Теперь он способен управлять этим магическим артефактом! Теперь на нем держится магическая защита мэнора. Теперь он стал величайшей драгоценностью нашего магического мира. Правда, существует возможность, что при встрече с потоком эльфийской магии и другие домовики могут проявить в себе эти силы, и это опасно для нашего мира. А здесь ваш эльф, фанатично преданный вам. Берегите его. Но вам с ним надо поработать — он должен научиться «чувствовать» Арку и при вмешательстве в ее работу блокировать эти попытки. То есть предотвращать, таким образом, вторжение в мэнор!

— Вы можете встать? — Гарольд нащупал в изголовье палочки и сел на кровати.

— Сейчас попробую… да могу, — Снеп тоже сел. Его слегка покачивало.

— Пойдемте обратно в подземелье. Надо наложить на Арку защиту от проникновения магов. Это будет дополнительный щит от Воландеморта.

— Пойдемте. Мне сейчас вспомнилось. Во время первой войны Темный Лорд желал наложить на свое имя табу.

— Как это?

— Запретить называть себя вслух по имени. Планировалось, что при этом будут разрушаться все защитные и маскировочные чары и подаваться сигнал обнаружения нарушителей.

— И как он мог это организовать?

— Для этого нужна была мощь министерства. На всю страну накладывались бы чары Надзора, а имени Лорда присваивался статус запретного заклинания.

— Губа не дура. Но к чему вы мне это рассказываете?

— Сдается мне, что он не оставил этой мысли. Представляете, какой психологический эффект это имело бы?

— Погодите, погодите! А кто нам мешает поступить так по отношению к нему и его слугам? Министерство наше!

— Вот и подумайте! Ответ на вопрос, как это сделать, вам надо найти в вашей общей с Лордом памяти.

— Да понял я.

— Учтите это срочно. Я чувствую, что Лорд затевает что–то масштабное.

Гарольд и Снейп замолчали и начали спуск в подземелье.

На этот раз обошлось без приключений. Арка спокойно отреагировала на открывание грота. Гарольд наложил все защитные заклинания, какие вспомнил. Затем сложным пассом установил охранный периметр и, вытащив из кармана мантии два галеона, зачаровал монеты.

— Протеевы чары?

— Да.

— Неплохо.

— Мисс Грейнджер пользовалась ими еще год назад, — иронически ухмыльнулся гриффиндорец.

— Она дублировала информацию на одинаковые предметы, а вы переносите информацию с полисистемной защиты на металл. Разница огромная.

— Так вы знали о фальшивых галеонах?

— Конечно. Пока вы там развлекались и играли в войну, я сбивал Инспекционную дружину с вашего следа и чуть ли не половину своего факультета калечил «Конфудусами».

— А мы думали, что делаем все сами. Как же нас поймали?

— Дамблдор узнал, что Лорд собирается напасть на него, и решил временно выйти из игры. А ваш ОД был самым удобным поводом, чтобы спровоцировать министерство на отстранение и арест директора! Арестовать он себя не дал, а отстранился с удовольствием. Вплоть до удобного момента в атриуме министерства.

— Гребанный дементор! Снейп! Ну почему, когда вы рассказываете о событиях, в которых я сам участвовал, то всегда вылезает какая–нибудь дополнительная гадость?!

— Гарольд, я почему–то думал, что вы уже сообразили, что все ваши школьные подвиги были тщательно спланированы и подготовлены одним большим любителем подковерных интриг и Лимонных долек.

— Хозяин?

Снейп и Гарольд быстро обернулись к выходу из грота. Там стоял Добби.

— Что ты здесь делаешь? — спросил хозяин мэнора.

— Добби почувствовал, что здесь что–то происходит и решил проверить.

— Что и требовалось доказать! — довольный зельевар щелкнул пальцами.

* * *

Темный Лорд был недоволен самим собой. Что за нерешительность? Он только что в очередной раз отменил операцию, раздал поручения и отослал Внутренний круг для дополнительной подготовки. В глазах соратников он читал невысказанный вопрос. Вот типичные мысли приближенных:

«Чего тянем? Убить всех поттеровских горе–вояк, нах! Убить и закопать! Беда ведь с бойцами. Бегут, сосунки. Какой–нибудь сопляк только получил Метку, казалось бы — гуляй и радуйся. В обмен на преданность Лорду тебе можно все! Развлекайся с маглами, насколько фантазии хватит! Полная безнаказанность. Только помни, что приняв Метку, ты своих близких сделал заложниками. Так нет! Шась за периметр, хвать родственников в охапку — и в Хогвартс. А там уже дышать от вони, наверное, невозможно. Все маглорожденные, все полукровки, вся шваль магическая — все там окопались. Поближе к Избранному жмутся. Сдерут там молокососу метку вместе с кожей, мозги промоют и айда в Блэк–мэнор навозных мух кормить. Или в казарму авроров закроют, как в тюрьму, и сиди, жди, пока тебе черная сова уши твоих родных в черном конверте принесет. Ну и пусть сидят и ждут, пока мы до них доберемся. Надо дать решительный бой и раз и навсегда убрать с дороги эту грязь магического мира. Вот тогда и заживем!»

Темный Лорд привычно проверял мысли Внутреннего круга. Особенно последнее время. Пока предательством не пахло. Это хорошо. Но вот средний и особенно младший круги — слабое звено. Давать генеральное сражение рано. Надо сначала одержать психологическую победу. Для этого нужны исчадья ада, которые лепит некромант. Грейвворм должен обеспечить его армией, которая не может изменить и предать. И которую не жалко. Вторсырье. Высококачественное, отборное вторсырье. Придется ждать. А пока допросим отродье Риктэма.

— Дежурный! Пусть приведут гоблина, которого задержали на выходе из общежития домовиков.

* * *

Джинни прибыла в Хогвартс через каминную сеть этим же днем. Прошлась по факультетской гостиной. Гермионы нигде не было видно. Впрочем, Уизли и не собиралась делиться с ней своими приятностями и неприятностями. Просто поболтать и продемонстрировать флакон редчайших духов, которые подарил ей Люциус Малфой. Папочка будущий, блин. Он, кстати, не рекомендовал долго их хранить. Духи хоть и редкие, но для повседневного использования. Джинни прошла в спальню, села у зеркала и занялась собой. Спустя час она вышла в гостиную, но Гермионы по–прежнему не было. Наверное, у себя в спальне сидит. Джинни решила пройтись по замку — заглянуть в библиотеку и вообще. На переходе третьего этажа она нос к носу столкнулась с Драко. Блондин выглядел слегка встревоженным. Увидев Джинни, он вздохнул с облегчением и вежливо поздоровался. Но что за странность? Аромат духов, до сей секунды тонкий и изысканный, стал вдруг оглушающим и волнующим. Приворотные духи? Не слышала о таких. К тому же и Драко начал проявлять необычное беспокойство. Бледные от природы щеки блондина порозовели. Дыхание участилось и стало неровным. Холодные глаза потеплели, настороженный взгляд смягчился.

— Может, пройдемся по замку? — предложил Драко слегка охрипшим голосом. Джинни улыбнулась и подала ему руку. Гомон на оживленной лестнице стих, как по команде. Блондин небрежно оглянулся по сторонам, принял на себя несколько десятков изумленных взглядов, сделал некоторое подобие вежливого кивка и, двигаясь галантно и предупредительно, увел Джинни в боковой коридор пустующего ныне третьего этажа.

— Однако! Гриффиндорская принцесса предателей крови время даром не тратит! — недовольно скривилась спускавшаяся сверху в группе слизеринок Миллисента Булстроуд.

— Драко можно понять! — Дафна Гринграс проводила странную пару взглядом. — Это приказ его отца и нашему слизеринскому принцу еще повезло, что она не безнадежный крокодил.

Слизеринки злорадно рассмеялись и продолжили спуск в подземелье.

Драко привел Джинни в полутемный и пыльный коридор.

— Зачем мы сюда пришли? — забеспокоилась девушка. Место было малоподходящим для романтической прогулки.

— Подожди. Сейчас, — блондин закрыл глаза и замер. На стене рядом с ними неторопливо проявилась дверь. Драко открыл глаза, удовлетворенно кивнул и открыл ее. — Заходи. Не бойся. Тебя никто не обидит.

— Я и не боюсь! — постаралась как можно равнодушнее произнести девушка, с сильно бьющимся сердцем шагнула в дверь и остановилась на пороге.

Каково же было ее удивление, когда она увидела знакомые очертания Выручай–комнаты. Правда, обстановка была совсем другая.

— Как это может быть? Ведь вход на восьмом этаже?

— А кто тебе сказал, что Выручай–комната в замке одна?

— А сколько же их? Четыре? По числу Основателей? А Тайных комнат сколько? Тоже четыре?

— Нет, Джиневра. Тайная комната одна, потому что Салазар отстранился от других основателей. И делить с ними Выручай–комнату он не захотел. Поэтому создал свою. Это Выручай–комната, которая открывается только для слизеринцев.

— И весь ваш факультет знает об этом?

— Нет, не знает никто. Мой отец запретил сквайрам рассказывать о комнате своим детям. Поэтому, в данный момент эта комната — моя безраздельная собственность. Другим слизеринцам запрещено ей пользоваться, даже если они ее случайно обнаружат.

— А кто был здесь до тебя?

— Маркус Флинт. Комнату передают друг другу формальные или неформальные лидеры факультета Слизерин. Этот порядок действует уже пятьдесят шесть лет.

— Здорово! И кто установил этот порядок? Ну, кто был первым?

Драко странно поглядел на девушку.

— Я думал, ты сообразишь. Том Марволо Редлл. Иначе — лорд Воландеморт.

Джинни стало не по себе.

— Не бойся, здесь Темный лорд уединялся только для занятий и размышлений. Свои… хм… эксперименты он проводил в Тайной комнате. Там идеальная звукоизоляция.

— А здесь?

— Ну, если взорвать «Бомбарду», то будет слышно, а если пригласить на свидание девушку, то ничего.

— И много девушек здесь побывало?

— Не знаю. При мне ни одной девушки тут не было. О других не знаю. При смене хозяина все вещи и следы пребывания предыдущего владельца исчезают без следа.

— А ты не врешь, Драко Малфой?

— Нет. Не вру. Я не хочу начинать наши отношения с обмана.

— Отношения? Не слишком громко сказано? — Джинни почувствовала себя в ловушке. Впрочем, она невольно попала под обаяние юноши и пикантности ситуации. К тому же аромат духов, подаренных коварным кандидатом в свекры, продолжал держать ее в состоянии легкой эйфории. Малфой оказался круче Избранного. Он уже второй год пользовался тем, что у Гарольда появилось только в этом году. Личные апартаменты. Роскошные, да еще и выполняющие его желания. Тайна, кроме нее, не известная почти никому. Ведь что сейчас сделал Драко? Он фактически показал ей свое положение лидера и связанное с ним могущество. Он предложил ей разделить все это с ним. Не просто так, разумеется, а с определенной целью и при условии.

Слизеринец подошел к ней и протянул руки.

— Заходи, Джинни. Я предложил тебе все, что у меня есть на данный момент. Пройдет не так много времени, и ты станешь хозяйкой одного из самых славных мэноров в истории магического мира.

Джинни шагнула в комнату и оказалась в его объятиях. Дверь позади негромко щелкнула, закрываясь. Отвечая на поцелуй Драко, Джинни с ужасом подумала:

«Остается только надеяться, что ведьма из Мунго сделала там все нормально! Помоги мне Мерлин! То, что другие девушки испытывают раз в жизни — мне предстоит испытать второй раз в течение одних суток!»

Глава 93

Холодный ветер с моря нес соленые морские брызги на сотни метров вглубь острова. Грейвворм сидел в кресле у ритуальной пентаграммы. Непрерывной вереницей по воздуху летели носилки с перемешанным прахом сотен поколений узников Азкабана. Из основного кладбища некромант уже выбрал все, что мог. То, что удалось изготовить, он уже переправил в Британию. А теперь пришел черед этого захоронения. Оно давало инферналов нового, доселе невиданного типа.

Раньше и не знали, что можно получать воинов мертвой армии таким путем. Столетиями и тысячелетиями накапливались останки, которые нельзя было использовать. Теперь это неисчислимая армия. Непобедимая армия. И Грейвворм создал ее своим темным гением. И своим трудом. Для чего? Вернее — для кого? Для этого параноика с угольками вместо глаз? Нет. Темный Лорд уже понял, что некромант для него опасен. Это последнее задание от властителя и во время боя, Воландеморт точно попытается его убить. Если сможет. Поэтому в дополнение к стандартной процедуре оживления инферналов, добавлено еще свое личное клеймо. Лорд увидит его, но сути не поймет: все мастера ставят клейма на свои изделия. Но это клеймо заставит инферналов подчиняться только Грейвворму, когда Лорд решит убить его.

Воландеморт и его слуги уже пытались остановить эти творения. Не получилось. И не получится, потому что только он, Грейвворм, знает какие силы сидят в основе этих тварей. Ну вот. Уже вторая сотня готова. Да в Британии таких еще триста. Пара дней — и можно заканчивать. А то Темный Лорд метку дергает каждый час. Не терпится идиоту. Куда спешишь, Лорд Судеб? Помирать? Ну, в добрый час!

* * *

— Я вернусь в Хогвартс, — Гарольд не советовался, а информировал.

— Мы заночуем в мэноре, — Снейп тоже сформулировал фразу без учета мнения собеседника.

— Мне надо…

— Увидеться с дамой вашего сердца.

— Я хочу посмотреть цилиндры Арки из министерства.

— Мы договорились, что будем делать это вместе. Завтра.

— Но, Северус, я хотел порыться в библиотеке Хогвартса…

— Избавьте меня от вранья, пожалуйста! Вы хотите, чтобы я стер девчонке память?

— Если вы посмеете сделать Джинни хоть что–то — берегитесь, мистер Снейп, — Гарольд откинул показную деловитость и заговорил откровенно угрожающе.

— Я знаю, что вы магически сильнее, Поттер, но это меня не остановит! Ваша связь с этой девушкой закончена. Смиритесь с этим. Иначе мне придется с вами расстаться! Я не хочу иметь ничего общего с человеком, готовым бросить жизни сотен магов и миллионов маглов к блудливым ножкам недостойной соплячки.

Гарольд зарычал от бешенства и резко выбросил руку в сторону Снейпа. Зельевара закрутило и швырнуло на кирпичную стенку, и кровь брызнула на изразцовый пол главного зала мэнора. Юный маг слишком поздно опомнился и кинулся, было, к Снейпу, но тот уже встал. Палочка уперлась в грудь подскочившего Поттера. Кровь из рассеченного лба мага обильно заливала бледное лицо, но Снейп уставился тяжелым взглядом на растерянного юношу.

— У вас кровь! Позвольте я…

— Уберите руки! Гарольд Джеймс Поттер, вы нанесли мне тяжкое оскорбление. Несмотря на ваше высокое положение в магической иерархии, у меня есть право требовать от вас удовлетворения!

— Погодите Северус, я не…

— Вы слишком самонадеянны, если считаете, что люди, собравшиеся вокруг вас, будут терпеть любые ваши выходки! Вы получили совершеннолетие из рук министерства и обрадовались этому обстоятельству. Но вам и в голову не пришло, что это не только права, но и в еще большей степени обязанности!

— Мистер Снейп, я просто не могу допустить, чтобы о моей девушке…

— Ни слова больше! Вашей девушки! И это после всех представленных вам доказательств? Подлинных доказательств! Вы сопляк и тряпка, Поттер! Я вызываю вас на магическую дуэль без ограничений! Являясь оскорбленной стороной, я назначаю место и время поединка! Вы получите от меня уведомление о дуэли в течение трех часов!

— Но, сэр! Погодите…

Северус уже уходил. За ним тянулась дорожка из капель крови. Поттер собрался было бежать за Снейпом, но повернулся, в ярости топнул ногой и выскочил из зала через другой выход — в парк. Прохладный осенний ветер остудил горящую кожу лица. Где–то далеко у главных ворот раздался хлопок аппарации.

— Дуэль хотите, мистер Снейп? Будет вам дуэль! От вас только мокрое место останется! Все узнают, что бывает с тем, кто вызывает меня на дуэль! Предатель вонючий! Прислужник Лордов! Халдей Дамблдора!

Гарольд выкрикивал бессмысленные оскорбления и угрозы, взвинчивал себя и старался поддержать в себе ту злость, которую он испытал на мгновение, когда швырнул своего навязчивого советника на каменную стенку. Тщетно. Тяжесть содеянного и безысходность ситуации придавили его. Он сел прямо на землю, бросил обе палочки и застонал от бессильной злости и раздражения.

Взять себя в руки и немного успокоиться удалось только через полчаса. Палочки уже давно забрались в свои нарукавные карманы. А мантия стала мокрой. Идти с таким лицом в замок и встречаться там с кем–либо было выше его сил. А вдруг там уже пришел вызов от Снейпа? Что он будет с ним делать? Читал он об этих дуэлях без ограничений. Использовать можно любые заклинания, включая Непростительные. Сторона, вызвавшая на дуэль, может прекратить ее только в случае серьезного увечья противника. Маг, вызванный на дуэль, не может извиниться или предложить какое–либо материальное вознаграждение. Только собственную кровь. Литрами. Если волшебник струсит и уклонится от вызова на дуэль без ограничений — его ждет потеря магических сил — это как минимум. А нередко и смерть. Эта дуэль фактически тоже один из вариантов магического контракта. Не слабее Непреложного обета.

Проклятье! Ну почему Снейп так настроен против Джинни? Ну, легкомысленная девчонка. Подумаешь! Ей всего пятнадцать лет. Ну, тщеславная немного — так они все такие. Почти все. Почти такие. Но ведь она пришла к нему сама! Она доверилась ему беззаветно! Она позволила ему все! Все, что только может позволить парню девушка! И он после этого должен оттолкнуть ее? Да никогда! Правда, там еще что–то о Драко. Нравится он ей, что ли? Ну и пусть! Мало ли кому кто нравится? Любит–то она меня! Нет, надо завтра поговорить с Северусом. Тот остынет и поймет, что на самом деле все не так плохо. Наверняка есть возможность отменить вызов. Надо посмотреть в «Кодексе…»

Перед глазами Поттера запорхало какое–то красное пятно. Потянуло запахом дыма и пока подросток вспоминал, что это может быть, перед ним вспыхнул пламенем небольшой конверт и громовой голос Снейпа наполнил все закоулки парка:

— «Мистер Поттер! Соблаговолите прибыть в четыре утра сего дня в Хогсмит к строению, известному под названием «Визжащая хижина» для проведения дуэли без ограничений, на которую вы вызваны мной для удовлетворения оскорбления, нанесенного вами вопреки всем правилам «Кодекса магического сообщества». Правила разрешают вам взять с собой одного совершеннолетнего свидетеля».

— Проклятье!!! Упрямый осел! Рыцарь слизеринский!

Гарольд кинулся в замок, на ходу призывая «Кодекс…». Книга впорхнула ему в руки прямо на пороге. Жадно листая ее, он прошел через анфиладу. Навстречу ему выскочила Гермиона и мадам Помфри, котрые накинулись на него с какими–то упреками и убеждениями. Он не понимал ни слова. Перед глазами мерцала приговором строчка из книги:

«Назначенную дуэль без ограничений отменить нельзя. Если дуэль не состоялась по вине одного из противников, то виновный в течение суток получает смертельное проклятие. Та же кара — за неявку или отказ. Отсрочка возможна только при тяжелом ранении или опасной болезни одного из дуэлянтов».

Эти двое все что–то бубнили, заглядывали ему в лицо и даже дергали за рукава мантии. Да идите вы все к дементору! Что делать то теперь?

Настала изумленная тишина и Гарольд понял, что последнюю фразу он выкрикнул вслух. Хватит.

— Добби! Проводи дам до Хогвартса! Немедленно!

Добби хватает Гермиону и мадам Помфри за руки и после хлопка главный зал пустеет.

Он сидит за столом. Книга прочитана и отброшена. Бутылка Огневиски, призванная из буфета, опустела наполовину.

И что ему делать? Надо посоветоваться. Но с кем? Наверное, с Хмури. Опытный мужик. Подскажет. Поможет. Снейп в опасности!

«Стоп, так ведь и я в опасности! Хмури просто грохнет Снейпа — и все! Чтобы мной не рисковать. Так проще и надежнее. А кто еще? Люпин? Не вариант. В Хогвартсе кто? Некому. Тонкс? Не то. Билл? Не то. Все не то! Дементоры корявые! Да ведь я же один! Совсем один! Мне даже не с кем поговорить! Если раньше все поучали меня, то теперь я всех поучаю. Мне все смотрят в рот. Снейп единственный, кто мог меня поправить. А простого доброго слова мне услышать просто не от кого!».

— Какой же я дурак! — хлопнул себя по лбу Гарольд. — У меня же есть Джинни! Ну конечно! Как я забыл! «Акцио» зеркало! Джинни! Джинни, проснись!

Зеркала у Джинни, конечно, не было, но были сережки. А велика ли разница, через что смотреть и слушать? Возможностью наблюдать за Джинни Гарольд наделил эти украшения не для приватных бесед, а для того, чтобы посмотреть, какая опасность угрожает девушке в тот момент, когда она тебя вызвала. Или ты ее. Впрочем, какая разница? Оказалось — большая. Когда во сне Джинни почувствовала, что сережки покалывают, то и не вспомнила, что это передатчик. Мало ли? Дужка с острым концом попалась! Поправила и нажала случайно. Гарольд, получив ответ, поостерегся орать на всю девичью спальню, в которой, как он полагал, спит Джинни. Как ответит на вызов, скажу тихонько, что надо поговорить. Выйдет в гостиную — там и пошепчемся. В груди парня потеплело.

Зеркальце меж тем прояснилось. Светильник горит приглушенно. Что это девчонки по ночам не спят? А это чьи волосы белые? Лаванда, что ли? Тут картинка задвигалась — Джинни переворачивалась в постели удобнее. Последовательно проплыла щека девушки, ее обнаженная грудь, плечо, подушка. А на подушке… Ошеломленный Гарольд увидел прямо перед собой до боли знакомое лицо Драко Малфоя. Глаза закрыты. Бисеринки пота на лбу. На щеке след помады. На губах — тоже. Лицо расслабленное, довольное и безмятежное. За ним видна спинка широченной кровати. Это не спальня девочек. Кровать — прямо как в спальне у него самого. Ошеломленный мозг Гарри все никак не мог связать все факты воедино и сложить два и два. Наконец, сложил. В результате получился полнейший п* * **! Да ведь это Джинни в кровати у хорька слизеринского! Девочка, которая прошлой ночью обнаженной билась в его неумелых объятиях и выгибалась навстречу его торопливым и почти истерическим движениям!!! Которая целовала его! Которая шептала ему на ухо такие щемящие и пронзительные нежности! Этого не может быть — но это есть! Убить тварь! Обоих! Или обеих! И обоих и обеих, нах! Палочка Блэков послушно скользнула в руку:

— «Авада Кедавра»!!!

Зеркало впитало могучий зеленый луч и, помедлив, взорвалось на столе, изрезав осколками лицо своего хозяина. Гарольд упал на колени — по щекам его потекли слезы.

Глава 94

Гарольд вздрогнул и застонал сквозь зубы. И зачем он очнулся? В забытье все было так хорошо. Не сидела холодная жаба в груди. Не жгло кожу лица. Не саднило костяшки пальцев. И главное — там не было памяти о Девушке — Которая-Его — Предала. Как с этим жить? Как?

Он сел на полу и поднес к глазам руки. Костяшки разбиты в кровь! Значит, о каменный пол руками колотил в истерике. А на щеках что? Тоже кровь? Что, еще и мордой об пол бился? Нет, это порезы. Это когда по зеркалу Авадой жахнул. Хорош! Нечего сказать! Истерику закатил. Зеркало застрелил, нах! Герой! Знал ведь прекрасно, что тем, кого он в этом осколке видел, от этого ни холодно, ни жарко. Слюнтяй! Разнервничался, понимаешь!

Мысли Гарольда превратились в полный сумбур:

«Но ведь не привиделось же мне. Это была… Она… с Драко. А может тот ее насильно? Схватил. Затащил. Заставил… Ну да, как же… и Она, защищаясь, перемазала его помадой от макушки до коленок! Идиот! Да они спали, явно довольные друг другом! Но как это может быть? Сегодня с одним, завтра с другим, что ли? Но со мной у нее точно было в первый раз! Или ребята врали? Или в этом можно обмануть? А ведь можно, наверное. А зачем? Ей что, много этого надо? Или у меня ничего не получилось? Она разочаровалась? Да нет, получилось. Хотя, откуда я знаю — получилось или нет? По рассказам Кормака, что ли? А он откуда знает? Может у него тоже ничего не получилось, а он думает, что получилось? Он же хвастун. Бред. Тогда что? Тогда, получается, не любит. А любила? Гермиона говорит — да. А она откуда знает? От Нее. Круг замкнулся. Ее словами все началось и Ее словами все закончилось. Ну и кто я, получается, в результате?»

— Дурак! — Гарольд вздрогнул от звука собственного голоса.

«Неприятно, но крыть нечем. Дурак и есть! Ну что ж, сумел надурить, умей и расплатиться. Где палочка Блэков? На месте. Молодец. Умная палочка. Досталась только глупцу, которого любая юбка обдурить может. А палочка Поттеров? Тоже здесь. Сейчас вы мне обе понадобитесь.

Всегда думал, что без памяти жить нельзя. Оказывается, с некоторыми воспоминаниями тоже жить нельзя.

Ну, вот и все. Прощай, первая любовь. Прощай навсегда. Здесь «Обливиэйтом» не отделаешься, но я справлюсь».

Гарольд прижал кончик правой палочки к виску.

— Ну, что любовь моя, ты прибыла на свою последнюю остановку. Дальше, пожалуйста, без меня… Прошу на выход! — палочка потянула из виска отливающую серебром нить. Она тянулась, вытаскивая из Гарольда горечь и боль, обиду и чувство стыда, оставляя взамен… оставляя взамен… он думал, что чувство покоя. Но нет — это была пустота…

Нить воспоминания повисла на кончике палочки, мерцая мягким светом, закручиваясь, как девичий локон, легкая, как ажурные мостки, ведущие в сладкие грезы… Он видел, он знает, как уничтожают мысли и воспоминания. У него жестокие и подлые, но умелые учителя. Черная палочка нацелилась в серебристое чудо. В желанное, мучительное и ненавистное чудо!

— «Конфудус Максима!» — нить с печальным звоном лопнула и распалась на сотни мелких обрывков. Они серебристой пылью осели на пол. Гарольд поднялся на ноги. Его лицо было холодно и непроницаемо. Палочка описала полукруг и нацелилась в пол:

— «Эванеско!»

Путь в главный зал показался бесконечным. Весь ужас происходящего навалился было вновь, но, не найдя опоры в воспоминаниях, медленно сполз куда–то в солнечное сплетение и застыл там вязким холодным комком. Превозмогая себя, он почти побежал.

— Время! — перед ним возникли песочные часы. Уровень песка подбирался к римской цифре два. До злополучной дуэли оставалось два часа. А он еще ничего не сделал. Решение принято. Но решение — решением, а подготовить–то все надо? Кто за него это сделает? И опять всплыло: «Один, совсем один».

— Добби! Добби! Дементор тебя побери!

— Я здесь, хозяин!

— Принеси из хранилища артефактов мой сундучок и еще одно Сквозное зеркало. Мое разбилось.

— Сию минуту, сэр!

Облачение в артефакты заняло считанные минуты.

— Дуэль — так дуэль, — бормотал маг, вооружаясь до зубов. Последним штрихом экипировки вщелкнулся в ножны кинжал Блэков. Может мечи взять? Обойдусь! Пора! Надо еще место успеть осмотреть.

Добби догнал хозяина уже на выходе из мэнора. Гарольд на ходу взял у семенящего эльфа средство связи и сказал:

— Оставляю мэнор на тебя. Никуда ни ногой. Следи за Аркой. Если кто–то попытается нарушить ее работу — не позволяй этого. Знай, у тебя есть могучая сила для защиты этого замка.

— Почему хозяин так говорит? Сэр Поттер надолго покидает свой дом?

Гарольд остановился, на мгновение лицо его исказилось. Он наклонился к домовику и шепнул:

— Нет, Добби, ненадолго… Прощай.

Ворота щелкнули, закрываясь. Портключ сработал, унося юного мага. Добби засунул кулачок в рот, прикусил его несколько раз и побрел к осиротевшему замку.

* * *

Сережка заколола ухо девушке. Гермиона вскинулась.

— Да. Что? Кто?

Голос Гарольда произнес:

— У меня мало времени. Может так получиться, что… Ты не спи, пожалуйста, ближайшие час–два. Пусть Гарри будет наготове. Он почувствует, если что… Будь умницей и не мешай ему, а то можешь все испортить! Я оставил ему посылку, так сказать! Пока! Любите друг друга!

— Гарольд! Гарольд! — но сережки словно умерли. Ни шороха. Связь закончилась.

«Что происходит? Гермиона! Я не понял? Что он хотел сказать?»

«Он сказал, что в течении часа–двух ты можешь что–то почувствовать… А что ты можешь почувствовать?»

«Не знаю…»

«Великий Мерлин! Я поняла! Ты можешь почувствовать что–то только если… если… если он погибнет!»

«Что ж ты сидишь? Бегом побежали!»

«Куда?»

«Не знаю! К Макгонагал! К Снейпу! К Кровавому барону, наконец!»

«Гарри! Это мысль! К Кровавому Барону! Если кто и поможет, то только он!»

Гермиона выскочила из своей спальни в коридор. Она знала, что по существующим правилам привидения не могут вторгаться в спальни профессоров.

— Кровавый Барон! Сэр! Нужна ваша помощь!

Из–за угла коридора выглянул Пивз.

— Его Баронетство в слизеринском подземелье быть изволит. Срочное что?

— Очень срочное! Очень! Гарольд в опасности!

Глаза Пивза вылезли из орбит.

— Его Сумрачность в опасности? Я мигом! Никуда не уходите.

Пивз метнулся за угол и свист его полета затих в отдалении.

«А ведь он не просто так сидит в этом коридоре, — произнес Гарри, — он тебя охраняет!»

«Скорее уж тебя!»

В переход вплыл Кровавый Барон.

— Что произошло, мисс Грейнджер?!

— Что–то грозит жизни мистера Поттера. Я точно знаю. Он вызвал меня по Сквозному зеркалу и как бы попрощался. Сделайте что–нибудь!

— Где он сейчас?

— Я не знаю.

— Кто с ним сейчас?

— Я не знаю!

— Каковы его планы?

— Я не знаю!!!

— Совсем плохо. Предлагаю переговорить с мистером Снейпом.

— Он в Хогвартсе?

— Пивз!

— Да, Вашевство, — полтергейст был сама предупредительность.

— Мистер Снейп в замке?

— Никак нет. Четверть часа назад вышел из школы и пошел в Хогсмит.

— Мисс Грейнджер, свяжитесь с ним. Он должен что–то знать!

— Мое Сквозное зеркало принимает только разговоры от Гарольда, а сегодня он и вовсе разговаривал через сережки.

— Он вам подарил специальные сережки?

— Да.

— Тогда бегите в Хогсмит. Может быть, вы еще догоните Снейпа.

— А защита? Ворота?

— Вот мучение–то… бегите! На вас подаренные Им сережки! Какая защита вас остановит?

— Вы уверены, сэр?

— Да бегите же!

Гермиона припустила к выходу из замка. Когда она пробегала фойе, филин в часах негромко ухнул три раза. Было уже три часа ночи. Как и сказал барон, ворота не стали препятствием для девушки. Они просто распахнулись перед ней, а затем закрылись за ее спиной.

До Хогсмита она добежала минут за десять. Никого. Гермиона растеряно оглядывалась по сторонам. Похоже, Снейп аппарировал в неизвестном направлении.

Вдруг в стороне неярко блеснул огонек. Несомненно, это «Люмос» на чьей–то палочке. С сильно бьющимся сердцем девушка тихонько пошла в направлении света. Ближе и ближе. Огонек мигнул и погас. Неужели ее заметили? Нет. Просто владелец палочки зашел за какое–то здание или сарай… Да это же Визжащая хижина! Место мрачноватое. Но в опасности Гарольд! А значит и ее Гарри! У них врагов больше, чем дементоров в Азкабане! Кто же это там за хижиной? Осталось шагов двадцать.

— Мисс Грейнджер! Не надо красться в потемках. Если бы директор Макгонагал не предупредила меня по Сквозному зеркалу, я уже мог поджарить вас заклинанием!

— Макгонагал? — пролепетала Гермиона, ничего не понимая.

— Пивз ее разбудил и сообщил, что вы меня ищите. Что вам надо? Переживаете за Поттера? Не переживайте! Если бы дошло до схватки, то шансов у меня было бы очень мало. Но дуэль между нами невозможна.

— Дуэль? Профессор, что вы такое говорите?

— Я не профессор! Вы не в курсе? А какого дементора вы тогда здесь делаете?

— Гарольд разговаривал со мной. Он как бы прощался и намекал на Гарри. Ну, который у меня…

— Да понял я, продолжайте.

— А что продолжать? Он ничего не сказал. Просто если через час–два Гарри почувствует… что–то, то… вы понимаете? Что за дуэль? Отвечайте, наконец!

— Вам интересно, Грейнджер? Пожалуйста! Не будет никакой дуэли! Да, Поттер оскорбил меня, и я вызвал его! Но когда стал проверять дуэльный магический контракт, выяснилось, что он не заключен! Дементоры корявые! Ну как я мог забыть, что когда лечил этого генерального засранца, то создал черномагический контракт, подразумевающий равное деление моих магических сил на нас обоих! Теперь, даже если он мне в лицо плюнет, мне останется только утереться. Или плюнуть в ответ. Как пьяному маглу! Нельзя заключить контракт на дуэль с собственными магическими силами! Понимаете? Невозможно!

— Фу, мистер Снейп. Как вы меня напугали! И чего вы тогда здесь ждете?

— Жду вашего дражайшего Поттера, чтобы сообщить ему, что хоть поединка между нами и не будет, пусть на меня он больше не рассчитывает! Я выхожу из игры!

* * *

«Так! По всем приметам — прибыл. Вот это ветхое строение. Посмотрим вокруг. Здесь без подвоха точно не обойдется. Так и есть! Оповещающие Чары. Чары помех. И еще какие! Н-да. Школа Упиванцев на лицо. Снять? Не стоит. Может заметить. Лучше перепрыгнем сверху».

Гарри сосредоточился и взмыл в воздух. Ничего в его душе не осталось от вечернего кошмара. Только ясное понимание цели, средств и сознание своей силы и правоты. Вот так–то! И больше мне ничего и не надо! Остальное лирика, судари мои!

Очень красивое это заклятье левитации. Он третий или четвертый маг, кто может им пользоваться без ограничений. И никому еще его не показывал — только Боевой зал был свидетелем многочасовых тренировок владения маневром и ведения боя в воздухе. Это вам не метла. Совсем иной уровень.

А вот и наша цель. Чтобы не схлопотать шальное заклятие в воздухе, пора прикрыться сферическим щитом. А лучше двумя. А теперь ниже и попробуем рассмотреть. Похоже. Темно. Не ошибиться бы!

— Риктэм! Я на месте! Информацию о его местонахождении подтверждаете? Он здесь?

— Да! Он там. Мне подтвердили это несколько минут назад.

— Хорошо. Пожелайте мне удачи!

— «Жестокости и силы!», сэр Поттер!

— Спасибо на добром слове! И вам не хворать, Риктэм! Начинаю! «Энферфламио — Протего-Максима — Экспульсо!»

Мощная вспышка осветила окрестности как удар молнии. Первая боевая связка «энергетического вампира» обрушилась на противоаппарационный щит и охранные чары резиденции Темного Лорда!

Глава 95

— Риктэм! Риктэм! Защита резиденции пала! Быстрее! Сейчас Лорд ее восстановит. У вас минута!

— Мы уже почти пробежали! Еще чуть–чуть!

— Давайте скорее. Я отвлеку их, но мне надо знать, где он. А то, не дай Мерлин — задену!

— Буду знать через пару минут. Полосу защиты мы прошли!

— Удачи! Помните: входите только по моей команде. Прямо напротив центрального входа большой дуб. Я над ним. От него вы пойдете, и к нему же должны вернуться. Ошибетесь — погибнете!

— Понял вас, сэр Поттер!

Гарольд завис в двадцати ярдах над землей, надежно укрытый кроной дуба, который и не думал сбрасывать листву на зиму. Несколько заклятий, разбросанных после падения щита по сторонам от резиденции, ждали своего часа.

Суета среди Упиванцев в замке достигла высшего предела. В окнах мелькали огни. Двери нескольких нижних выходов дрожали от напряжения. Там скопились бойцы Лорда, ожидающие команду для атаки. Наконец, растертая в пыль защита слабо мигнула пару раз, и с третьей попытки восстановилась. Юный маг слегка «посочувствовал» Темному Лорду. Энергии на такую охрененную площадь надо море, а восстанавливать это гомерическое покрывало ему придется еще не раз и не два. Ждем сикурса от Упиванцев. Наконец–то.

Все видимые ворота и двери резиденции Лорда распахнулись, и бойцы в черных маниях и серебряных масках волнами ринулись наружу. Каждый отряд четко знал свой маневр. Фланговые отряды быстро растянулись в двойную цепь. Один ряд лицами (то есть масками) от замка, другие — к замку. Отряд из центрального входа сосредоточился в ожидании направления атаки. За замком тоже слышался топот. Там сконцентрировался еще один отряд. Гарольд его не видел, но подозревал, что по численности он не уступает центральному. Итого на поле битвы вышло около двухсот бойцов, возглавляемых командирами из Внутреннего круга. Отлично. Здесь ни одно заклинание не промахнется! Но выучка все же впечатляет!

Настала краткая пауза. Кинжал Блэков, подвешенный над головой, точно повторял направление взгляда хозяина. Сквозное зеркало Гарольда, закрепленное на мочке уха, пока молчало. Приходилось ждать. Еще не известно место и пока начинать нельзя. Кстати, прикрепить зеркало к уху он догадался, вспомнив магловский боевик про каких–то инферналов, которых смешно называли «Универсальные солдаты». Фильм был откровенно сказочный, но экипировка инфернальных вояк Гарольду понравилась и запомнилась. Так он тогда и не узнал, чем тот фильм закончился. Тетка не выдержала муки наблюдать племянника без работы и послала его перетаскивать камни для японского сада. Маг ухмыльнулся про себя — это обойдется ей теперь в дополнительную пару сотен акров. Ну, долго еще? Упиванцы начинают расползаться по территории, а это не гут!

Наконец зеркало ожило:

— Сэр Поттер! Мы засекли его расположение. Он в левой башне, с ним еще какой–то маг без метки Лорда.

— Начнете, когда во дворе останется мало Упиванцев. Я расчищу вам дорогу.

— Этот маг вам нужен?

— Как получится. Если уцелеет — возьмите.

— Хорошо, сэр. Если мы не пойдем через строй Упивающихся…

— То вам придется пройти по их трупам! Ждите команду!

— Мы готовы!

Гарольд активизировал магическую заготовку в перелеске справа от замка. Раздался взрыв, из невысоких кустов в сторону замка полетели красные и зеленые лучи. Двойная цепь Упиванцев развернулась на шум и бросилась в атаку. Часть центрального отряда поспешила им на подмогу.

Гарольд активизировал заготовку в перелеске справа. Оттуда также загрохотало и полетели лучи заклятий. Правый отряд Упиванцев и остатки центральной группы бросились отражать нападение врага. Во дворе резиденции остался один патруль из десяти бойцов, расставленных у ворот и дверей.

— Пора! В ворота левой башни! Охранника я сниму. Вперед, Риктэм! У вас десять минут не больше!!!

Рослый Упиванец у левых ворот настороженно осматривался, держа перед собой щит «Протего». Убивать его было нельзя — всполошатся остальные и могут сообразить, что пока они расстреливают кусты и деревья, кто–то пытается проникнуть в замок. Кинжал Блэков сорвался в места и просвистев в метре от Упиванца, исчез в камне цоколя замка. Осталась дырка. Упиванец удивленно уставился на нее и на мгновение опустил палочку. Этого было достаточно. Неодолимое «Империо» ввергло слугу Лорда в экстаз восхитительной покорности. Незнакомый, но чарующий голос приказал:

— Переступи, что бы заслонить створку ворот от бойца слева.

Упиванец немедленно повиновался. Что–то прошуршало по земле, а за спиной слабо скрипнула петля.

— Стой так и держи перед собой «Протего».

Убедившись, что Риктэм и его бойцы вошли в левую башню, а Упиванец под «Империусом» служит исправно, Гарольд перевел внимание на бутафорское сражение слева и справа. Цепь упиванцев вплотную приблизилась к кустам. Еще немного — и они поймут, с кем сражаются. Этого допустить нельзя. Ну что, Лорд Судеб, придется тебе опять поднапрячься:

— «Энферфламио — Протего-Максима — Экспульсо!».

Второй «энергетический вампир» обрушился на защиту резиденции снизу. Ярко вспыхнул купол мощного темномагического щита Лорда, собирая силы для своего собственного уничтожения. Мощнейшая вспышка света — и ударная волна повалила цепи Упиванцев, и заодно приложила Гарольда затылком об толстый сук.

— Твою дементора в корягу! — выругался главный террорист и невербально активировал в обоих перелесках шумовые галлюцинации. Раздались множественные хлопки аппараций. Ослепленные Упиванцы заорали, вообразив, что к их врагам пришла подмога. Из–за замка выскочил резервный — видимо, последний отряд бойцов — и, разделившись на две части, кинулся в разные стороны на поддержку отрядам, ведущим бой в перелесках.

— Лесорубы имени Темного Лорда, — пробормотал Гарольд, наблюдая как в перелесках под залпами заклятий штабелями валятся деревья и кустарники, увеличивая общий хаос и неразбериху. Десяток невербальных «Конфудусов» с обеих палочек — и Упиванцы начали нести реальные потери от бестолковых ударов своих же бойцов, словивших лошадиную порцию Дезориентации.

Масштаб происходящего начал превосходить запланированный уровень. Это было опасно. Лорд мог рискнуть и появится на поле боя, чтобы навести порядок. То, что Лорд пристально наблюдает за сражением, не вызывало ни малейших сомнений. И это наблюдение должно породить у него все больше недоумения и вопросов. Наступательная тактика армии Лорда сыграла злую шутку с ней же самой. Ни у кого на поле боя даже не возникло сомнений, что кипит нешуточная битва с сильной вражеской армией, хотя реальный противник на самом деле отсутствовал. Конечно, второй раз на такой фокус они не купятся, но второго раза и не надо. Второй раз можно и без фокусов. Сейчас Лорд занят восстановлением защиты. У Риктэма и его группы остались считанные мгновения.

Защита мигнула раз и вновь погасла. Скорее вы, гоблинское отродье! Сейчас станет не до шуток! Защита мигнула второй раз. Твою мать! Ну, где же они?! Третья попытка! Снова погасло! Слава Мерлину! Дверь за империусным Упиванцем приоткрылась, выпуская кого–то невидимого. Идут! Идут кривоногие союзнички! Именно союзнички! С сегодняшнего дня — и до победы! Теперь главное — всем чисто уйти. Защита мигнула в четвертый раз и, наконец, восстановилась. Теперь уже наплевать! Волдик бедненький! Наверное запыхался упырь красноглазый!

Гарольд напряженно прикидывал скорость перемещения невидимой группы. Вот он! Пожаловал, Лорд Судеб! Поздно, дружок. Впрочем, кинжал надо вернуть и заодно отвлечь внимание Лорда.

Кинжал Блэков с чмокающим звуком выскочил из цоколя замка и, пробив грудную клетку империусного Упиванца, вернулся к хозяину. К этому времени шум битвы несколько поутих, так что стук падающего тела привлек внимание Воландеморта. Он резко обернулся к воротам и уставился на слугу с развороченной грудной клеткой. Упиванцы Внутреннего Круга, как по команде, бросились к Лорду, прикрывая его своими телами.

В это время под деревом, над которым висел Гарольд, приоткрылся край мантии–невидимки, под которым он разглядел несколько скрючившихся фигур. Добежали. Молодцы! Ну что, Волди? Ты в настроении перекинуться парой заклинаний?

— «Адеско Файр!» — ожившие огненные твари кинулись на Воландеморта и его слуг.

Гарольд быстро опустился на землю. Под приоткрытым плащом он успел рассмотреть главного гоблина «Гринготса» Риктэма, и еще двух его собратьев, которые держали под руки третьего. Этот третий предположительно был сыном Риктэма. Четвертая, сгорбленная под тканью фигура, принадлежала магу и возвышалась над спасителями на полроста. Гарольд узнал его. Это был Оливандер.

— Хватайте портал и немедленно уходите! Я за вами! Портал сработает, когда упадет щит Лорда! Опустите мантию!

Тем временем Упиванцы во главе с Лордом с огромным трудом затаптывали последних огненных тварей. Темное заклятье Адского пламени не желало сдаваться: десяток неподвижных тел смрадно чадили перед воротами резиденции.

Гарольд, ухмыляясь, в очередной раз уничтожил защиту Лорда, дождался старта портала и поставил над резиденцией свой собственный щит от аппарации. Затем прижал палочку к горлу — «Сонорус» и шагнул на открытое место.

— Том Марволо Реддл, именующий себя идиотской кличкой — Воландеморт! Не желаешь ли ты решить наш спор в честном поединке? Хватит гоняться за этими болотными огоньками!

Темный Лорд вскинулся при первых звуках ненавистного голоса и впился взглядом во врага:

— Кто смеет обращаться с безумными речами к Лорду Судеб? Уж не грязнокровный ли вожак кучки свихнувшихся авроров и школьников? Ты не понимаешь, с кем разговариваешь? На колени, щенок! — Воландеморт был в ярости. Так вот кто трижды разрушил защиту и заставил его армию метаться по кустам, расстреливая друг друга? Поганый щенок, обманом завладевший толикой его сил! Сил Лорда Судеб!

— Много чести будет тебе, Том, если глава двух магических родов встанет на колени перед полукровкой. Ты будешь драться? Или мне убить тебя, как бешеную собаку? Выбирай! Второго предложения не будет.

— Я не буду драться с выскочкой, который не может представить доказательств наличия благородных предков хотя бы до седьмого колена! — голос Лорда от ярости звенел на высоченной ноте. Но сейчас, после трех тяжелейших магических процедур восстановления защиты, принимать вызов молокососа было безрассудно. Тем более, что Поттер выглядел как никогда внушительно и опасно. Свеж, бодр. Как будто и не разрушал он его защиту, которая долгие годы была не по зубам сильнейшим магам! Наваждение какое–то. Драться нельзя, а вот убить мальчишку — попробовать можно. Где Мальсибер? Вот он! Теперь мысленно отдать ему приказ.

Гарольд правильно оценил паузу в речах Лорда. Командует своими легилиментно. Значит скоро жди залпа. Попробуем еще раз. Может, все–таки обменяемся парой оплеух?

— Не вижу, Том, чем один полукровка может сильно отличаться от другого. Или ты забыл, что первый вариант твоей родословной был написан в магловском приюте для сирот?

— Не выводи меня из себя, щенок!

Нет, бесполезно. Измотан Лорд сегодня. Тогда поступим по–другому. Переглядываются Упиванцы. Передают невербально приказ Лорда. Осталось полминуты, не больше.

— Ты публично отказался от поединка, Том! Тебе известны законы…

— Мне плевать на ваши законы. А ты зря пришел сюда, Гарри. Твои фокусы не испугали меня. Я быстро разберусь, как ты преодолел защиту, а твой щит меня и вовсе не пугает.

— Перебивать невежливо. Ты знаешь закон — не можешь драться сам — назначь себе замену. Если я не могу убить тебя, то могу удовлетвориться на сегодня одним из твоих косоруких слуг.

Упиванцы, потеряв дар речи от наглости Поттера, начали беспокойно озираться по сторонам.

— Хорошо! Можешь выбрать себе соперника. Но драться с ним будешь здесь и сейчас!

— Ты знаешь правила. Отказавшийся от поединка маг не может ничего требовать!

Гарольд взмахнул двумя палочками. Черно–красное лассо свистнуло в воздухе. Лорд тут же поставил защиту вокруг своих людей. Черная петля столкнулась с ней и взорвалась. Но красная беспрепятственно прошла насквозь, обвила Упиванца Руквуда и выдернула его из толпы. В тоже мгновение лес палочек, синхронно поднятых слугами Лорда, нацелился на дерзкого пришельца.

— «Джеминио», — негромко сказал Гарольд — и сотни копий кинжала Блэков, как рой рассерженных шершней, загудели над его головой. Все замерли. Слова заклятья, готового из сотен палочек обрушиться на врага, замерли на губах бойцов. Ситуация грозила взаимным уничтожением. Лорд и его слуги стояли кучно, что исключало шанс на спасение. Гарольд тоже не мог бы спастись от сотен одновременно выпущенных заклятий. А вот ударить по врагам успевал в любом случае! У кого–то из Упиванцев сдали нервы:

— Авада Кедавра!

Этот крик стал спусковым крючком. Все бойцы Лорда, как по команде, ударили по Поттеру заклятием Смерти, а Гарольд метнул во врагов массив спрессованных лезвий, каждое из которых способно было пронзить каменную стену.

Ровно на середине пути масса смертельных лучей и масса не менее смертельной магической стали пересеклись в неукротимом стремлении уничтожить друг друга. Магическая энергия встречного удара была столь велика, что раздался мощнейший взрыв. Срикошетившие лучи и обломки кинжалов взметнулись высоко вверх, прорвав противоаппарационный барьер Гарольда. Воландеморт тут же выставил трансфигурационный щит и с хлопком исчез. Гарольд с трудом успел закрыться от нескольких прорвавшихся лучей Авады телом Руквуда и тоже аппарировал. Оригинал кинжала Блэков, подрезав по пути пару–тройку Упиванцев, в последнее мгновение успел присоединиться к своему хозяину. А вот обломки его точных копий с высоты нескольких сот ярдов осыпали замок, превратив в каменное крошево обе башни и верхние этажи резиденции Темного Лорда.

Протаскиваясь сквозь резиновый чулок аппарации, Гарольд с раздражением подумал:

«Единственный шанс был отсрочить дуэль со Снейпом — и тот сорвался. Если бы Лорд согласился, то опираясь на магические приоритеты, можно было отменить или хотя бы перенести дуэль. А теперь не знаю, что и будет. Хорошо, хоть сына Риктэма удалось освободить. Отныне с нейтралитетом гоблинов покончено. Они вынуждены вступить в войну на нашей стороне!»

Глава 96

Память не подвела Гарольда. Он очутился на самой опушке Запретного леса в ста шагах от Визжащей хижины. Магические часы уверенно утверждали, что уже почти четыре часа утра.

Успел. Но что делать — непонятно. Не сражаться нельзя и сражаться тоже нельзя. Вот и выбирай по вкусу. Да и не верится, что зельевар будет пытаться его убить или искалечить. Скорее, можно ожидать, что он сам подставится под удар, чтобы наказать заносчивого юнца. А потом покинет его по вполне понятным причинам. И все здравомыслящие люди назовут Гарольда дураком. Или придурком. Что, наверное, еще хуже. И нет бы ему кто сразу подсказал, что можно избавиться от привязанности, просто удалив и уничтожив воспоминание. Ведь просил же Гарольд стереть ему память. Но Снейп не согласился. И, наверное, правильно. Воспоминание, перемещенное в подсознание, все равно находилось бы при Гарольде и он мог его восстановить — причем, с непредсказуемыми последствиями. А сейчас… сейчас все в порядке. Спроси сейчас кто–нибудь, как у Гарольда с сердцем, и он честно мог бы ответить…

— Нету! — последнее слово было произнесено вслух. Тут же что–то невесомое коснулось лица. Так не пойдет. Он переместился к Хижине быстрее, чем «Гоменум Ревелио» открыл кому–то его присутствие на опушке. Кто тут? Посмотрим.

— Там кто–то был! Точно был! Гарольд, это ты?

— Да здесь я, Гермиона! Чего ты раскричалась?

— Великий Мерлин! Как ты оказался сзади? Впрочем, это ерунда. Гарольд, ты не ранен? Оливандер в таком ужасном состоянии! Он рассказал, что ты дерешься против армии Лорда. Хмури сейчас поднимает по тревоге отряды…

— Вот это зря!

Гарольд отвернулся, вполголоса беседуя с соратниками по Сквозному зеркалу. Гермиона сделала движение, чтобы уйти.

— Погоди, я переговорю кое с кем и провожу тебя в Хогвартс. Ты, кстати, не видела здесь мистера Снейпа?

— Кстати, видела. Ты собирался драться с ним на дуэли? Или не собирался? Кажется, понимаю. Тебе стало стыдно, и ты бросился в авантюру, лишь бы не являться на дуэль. Гарольд Джеймс Поттер! Вы самая холодная задница, которую я знаю по эту сторону Ла — Манша!

— Гермиона, избавь меня от своего праведного гнева. Мы действительно должны были драться. И причина этого достаточно серьезная. Видимо. Я ее не помню, потому что уничтожил воспоминания, связанные с этим.

— Ты стер себе память?

— Нет. Я уничтожил ту часть памяти, которая содержала воспоминания о нашей ссоре и ее причине. Совсем уничтожил. По рецепту Беллатрисы Лестрейндж и Рудольфуса Скримджера. Радикальное средство, знаешь ли. И теперь если мы будем драться, то я не в курсе, из–за чего. Может, ты знаешь?

— Нет. Он не сказал мне. Гарольд, ты не шутишь?

— Какие тут шутки? Рискую получить в лоб Аваду, не зная, собственно, за что.

— Не рискуешь. Снейп сказал, что поединок между вами невозможен.

— Но магический контракт!

— Нет магического контракта. Что–то Снейп такое сделал, когда тебя лечил. В общем, вы не можете драться.

Гарольд с размаха треснул себя ладонью в лоб.

— Ритуал! Как я мог забыть? Где он сейчас?

— Ушел в Хогвартс с гоблинами. И Оливандера унес.

— Как унес?

— «Мобиликорпусом»

— Ладно. Я к себе.

— Ты не пойдешь к Снейпу?

— Нет.

— Почему?

— Мне нечего ему сказать. Он помнит причину ссоры, а я нет. Идти и слушать, что я идиот? Благодарю покорно!

Гарольд повернулся и пошел к замку. Он чувствовал огромное облегчение. Надо извиниться перед Снейпом. Моя магия швырнула его об стену, когда я разозлился… Из–за чего? Но здорово разозлился — бедняга Северус!

Спустя десять минут Поттер стоял перед кроватью в своей спальне. Что–то мучительно толкало в висок. Как–то эта кровать была связана с последними событиями. Но как? И почему кровать? Впрочем, это просто. Сейчас она сама расскажет, что тут было:

— «Специалис Ревелио!»

Ни звука, ни шума, ни видения. Ничего. Совсем худо. Значит, кто–то стер с кровати все воспоминания и магические следы. Кто? Скорее всего — он сам. Интересно… Нет, не интересно. Раз уж он сам решил уничтожить часть своей памяти, значит, гадость была редкая. Вот только причем тут Снейп? Дементор все возьми! Он всю ночь так и не сомкнул глаз!

Гарольд, не раздеваясь, рухнул на кровать. Какой–то будоражащий аромат. Смутно–знакомый. Чертовщина! Связано с женщиной? А кровать? Он осмотрел некоторые детали своего экстерьера. Мда. Изменения видны, как на вид, так и на ощупь. С кем–то он переспал. И это взбесило зельевара? И кто это был? Лишь бы не Макгонагал! Плевать на все, спать хочу!

Хлопок. У кровати появился Добби.

— Как я счастлив видеть хозяина целым и невредимым. Вам надо нормально приготовиться ко сну. Позвольте, сэр…

— Добби! Пошел к чертовой матери! Марш в мэнор Арку сторожить! Темный Лорд сейчас злой — неизвестно что удумает. А мне поспать надо. Марш! И без разрешения из мэнора ни ногой!

Добби испугано поклонился и с громким негодующим хлопком исчез.

Уже проваливаясь в сон, Гарольд подумал:

«Точно не Макгонагал, а вот не Гермиона ли? Что–то она слишком взволнована была сегодня. Черт! Только этого не хватало…»

* * *

Северус уже закончил врачевать гоблина, распрощался с Риктэмом и направился в подземелья Слизерина. Несмотря на то что Снейп уже не был деканом входу в подземелье и в голову не пришло усомниться в правах зельевара на свободный доступ в спальни факультета змей. Спальня Драко была пустой, что в пять утра выглядело несколько странно. Снейп вышел из подземелья и направился наверх. Навстречу ему спешила взволнованная Макгонагал.

— Мистер Снейп! У меня пропала студентка!

— Гермиона Грейнджер?

— Мисс Грэйнджер — преподаватель Хогвартса. Я не получаю информацию о ее местонахождении. Но знаю, что она была с вами в Хогсмите, а затем вернулась в замок. Нет. Речь идет о Джинни Уизли.

— У меня есть предположение. Но это будет уже вашей проблемой. Пойдемте, Минерва.

Они прошли по главному коридору, свернули в боковой ход и остановились перед дверями в спальню Поттера.

— Вы полагаете, она там?

— У меня есть основания это предполагать. Мы войдем через мою спальню, если не возражаете.

— Это в высшей степени необычно, мистер Снейп. Мне, право, неловко.

— Вы же хотите разобраться в происходящем? Идемте.

Снейп невербально распахнул двери своей спальни. Они вошли. Макгонагал со сдерживаемым интересом осмотрелась по сторонам. Кабинет ученого и узкая холостяцкая койка в углу, полуприкрытая ширмой. Снейп прошел к стене, отделяющей его помещение от спальни Поттера.

— Не удивлюсь, Минерва, что на дверь наложено заклинание, преодолеть которое по силам лишь Мерлину. Но обычно он от меня не закрывался.

— Но может, его там нет?

— Есть. Мы обменялись чарами–индикаторами. Я знаю, что он у себя в спальне. А вот пускает ли она сегодня?

Снейп подошел к двери и открыл ее рукой. Недоуменно пожав плечами, он заглянул к Гарольду. Голова Макгонагал немедленно появилась за плечом зельевара. В спальне царил умеренный беспорядок. В глаза опытной женщине бросился кокетливо вышитый платочек с кружевами и маленькое зеркальце на столе поверх мятых пергаментов. Так. Значит в жизни Гарольда появилась девушка. И, судя по всему, отношения у них зашли — дальше некуда. Но на кровати Гарольд один. В одежде. Спит.

Зельевар сделал Макгонагал знак, и они медленно отступили, закрыв за собой дверь. Снейп немедленно бросил на дверь Заглушающие чары и в задумчивости заходил по комнате. Потом, спохватившись, предложил директрисе присесть.

— Кофе? Сок?

— Спасибо, мистер Снейп. Ну и что все это значит? Джинни здесь нет. У вас есть еще какие–нибудь соображения?

— К сожалению есть. Пойдемте.

Они вышли из спальни и столкнулись с Гермионой.

— Вы к Гарольду, мисс Грейджер? — ядовито спросил зельевар. — Последние ночи этот маршрут пользуется высокой популярностью.

— Я искала вас, мистер Снейп, — девушка, торопясь, пропустила колкую реплику мимо ушей.

— Что случилось? — более спокойно осведомился маг.

— Я хотела сообщить вам, что Гарольд что–то сделал со своей памятью. Он не помнит причины вашей ссоры и связанных с этим событий.

— Что за бред! Он стер память? Так пусть восстановит ее. У него это лучше всех получается. Открытие о восстановлении памяти принадлежит именно ему.

— Нет. Не стер. Он применил термин — уничтожил по методу или рецепту Беллатрисы Лестрейндж и Рудольфуса Скримджера.

— Это неслыханно! Он сам себя сводит с ума? Дементор знает, что это такое! Как он выглядит, как держится?

— Очень усталый вид. Морщится, как будто глаза ему режет. Обрадовался, что дуэль невозможна. Проводил меня до Хогвартса и ушел к себе. В больничное крыло, где вы лечили гоблина, не пошел. Сказал, что ему нечего сказать вам, потому что он не помнит причины ссоры.

— Так может быть? — негромко спросила Макгонагал.

— Может! — отрезал Снейп и, помолчав, добавил. — И это очень плохо.

— Надо все–таки найти Джинни, — неуверенно напомнила Макгонагал.

— Да. Надо. Осталось только решить, куда нам идти. На восьмой этаж или на третий?

— Вы говорите загадками, Северус, — нахмурилась Минерва

— Наоборот — отгадками. Идемте. Здесь не очень далеко. Мисс Грейнджер, вы собрались идти с нами? Смотрите, не пожалейте. Впрочем, статус преподавателя дает вам право, если не возражает директор.

Гермиона с надеждой посмотрела на Макгонагал. Та пожевала губами и решила:

— Можете идти с нами. Джинни ваша подруга, наконец. Может быть, вы сможете на нее повлиять.

Зельевар иронично перекосил брови и возглавил процессию на третий этаж.

В переходе, где когда–то красовался люк тайного хода и сидел хагридов Пушок, лупая тремя парами глаз, зельевар остановился и принялся осматривать гладкую стену. Директрисса и преподаватель ЗОТИ с интересом наблюдали за его действиями. Снейп явно отдавал какой–то приказ невербально, но ничего не происходило. Наконец он пробормотал:

— Он явно здесь. Тогда пошлем вызов факультета.

Зельевар снова замолчал. Наконец его усилия увенчались успехом. На пустой стене медленно проявилась дверь.

— Выручай–комната! — воскликнула Гермиона.

— Вы уверены? — иронично спросил Снейп, повернувшись к ней.

— Да, действительно. Это не та комната. Та располагалась на восьмом этаже. А это что?

— Выручай–комната Слизерина? — поджав губы, спросила Макгонагал.

— Вы знаете?

— Слышала, но думала, что это выдумка заносчивых слизеринцев.

— Как видите, это не выдумка.

— Но при чем здесь Джинни? — с отчаянием выкрикнула Гермиона.

— Может и ни при чем, но проверить надо. И вообще, надо навести порядок во всех этих делах сердечных. Сожалею, что повел себя неправильно в этом вопросе с самого начала. Чертов Люц!

Снейп подошел к двери и постучал:

— Драко, открой! Я знаю, что ты там!

Дверь помедлила и распахнулась. Северус, а за ним Макгонагал и Гермиона шагнули в комнату.

Широкая растерзанная кровать. Фрагменты одежды на полу и кресле. Ломберный столик с фруктами и напитками. Ошметки романтического свидания, в общем. В углу большой шкаф с приоткрытыми дверцами, практически отгороженный от комнаты ширмой. За ней слышится невнятная возня. Дверцы шкафа распахнулись, словно кого–то пропуская, затем сомкнулись, и наступила тишина.

— Ну, хватит, Драко! Играть в прятки тебе как–то не по возрасту. Да и подружку свою ты спрятал ненадежно.

Ширма вдруг заколыхалась, зарябила и исчезла, открыв весь угол комнаты. В черном кресле у шкафа сидел Лорд Судеб Воландеморт собственной персоной. Его горящие, как угли, глаза прожигали пришельцев насквозь. Дверь в комнату закрылась, щелкнул механизм замка. Ловушка захлопнулась.

Глава 97

— Ну, вот мы и встретились, Северус! — оскалился Темный Лорд в нерадостной усмешке. Палочка в его руке недвусмысленно целилась Снейпу прямо в грудь. Впрочем, и зельевару с Макгонагалл нельзя было отказать в реакции. Их палочки не менее откровенно уставились на незваного гостя. Комната была невелика, и шансов увернуться у противников не было.

— Северус! Ты же знаешь, что твоей «Авады» для меня будет недостаточно. Я убью тебя и обеих женщин и спокойно уйду! Тем более, я уже получил то, что хотел. Драко и его шлюшка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась младшей Уизли, уже в надежном месте.

— Как же это? — зельевар кусал губы. Воландеморт издевательски улыбался. — Исчезательный шкаф! Какой я идиот!

— Не преувеличивай, Северус! Если бы ты был идиотом, то я не взял бы тебя на службу. Ты умный, но всего лишь человек. И не тебе тягаться с Лордом Судеб!

Гермиона тем временем тоже вытащила палочку и пыталась поймать взгляд соратников, чтобы понять, что делать. Атаковать Темного Лорда она, конечно, не собиралась. Но тут ее осенило и она, чуть отвернув голову, схватилась свободной рукой за сережку.

— Ох уж эти безголовые девчонки! — высокий презрительный голос вновь разрезал напряженную тишину. — Одной ногой стоит в могиле, а все прихорашивается.

Снейп быстро взглянул на девушку и чуть заметно одобрительно кивнул. Помощь Гарольда сейчас была необходима как воздух. Только этот магический громила мог скрестить палочки с Лордом, имея шанс на победу. Их же положение было безнадежным. Первым ударом Лорд убьет его, а потом и женщин. Все приближенные знали, что Лорд защищен от случайной «Авады» или рикошета. Неизвестно какую цену он за это заплатил, но можно было догадаться. Один или два хоркрукса, видимо, были при нем всегда!!! Он носил их в собственной голове! Он был и Темным Лордом и хоркруксом Темного Лорда одновременно! Догадка пронзила Снейпа как клинком. Надо срочно сообщить об этом Гарольду. Северус скосил глаза на Гермиону. Она утвердительно кивнула. Значит, сережка нагрелась, и Гарольд принял вызов. Он должен уже видеть и слышать происходящее. Надо тянуть время.

— Что это вы там переглядываетесь? Хотите меня атаковать одновременно? Так знайте — я против! Не торопитесь умирать! У меня есть к вам еще пара вопросов.

— Всегда к вашим услугам, милорд, — с сарказмом произнес Снейп. — Вы посетили нас с помощью Исчезательного шкафа?

— Вы догадливы, Северус. Впрочем, как всегда.

— А второй шкаф, если я не ошибаюсь, стоит у Горбина?

— Какая вам разница? Вам уже все равно! Отвечайте быстро! Где содержатся Крэбб, Гойл и Сивый?

— В подземелье, ваше Темнейшество! Но вы не войдете в него. Оно запечатано Хранителем Хогвартса! — Снейп откровенно блефовал, но спрашивается, что ему оставалось делать?

— А где ваш Избранный? В мэноре отсиживается?

Гермиона слегка повернула голову в сторону и почувствовала, как сережка дернула ее ухо в обратном направлении. Гарольд наблюдал за ситуацией, а она головой крутит! За ухо ее — стой спокойно! Гермиона разозлилась и пообещала себе прочитать Избранному при случае небольшую лекцию о правилах приличия.

— Снейп, распорядись, чтобы сюда доставили моих слуг. Иначе каждые пять минут сюда будут присылать ваших студентов. Частями. У тебя десять минут. Время пошло!

— Но это невозможно!

— Время пошло, Северус!

— А какие гарантии…

— Никаких гарантий! Сначала кисти рук, потом ступни ног, потом носы и уши, и в конце — головы! Ты меня знаешь, Северус! Ты, кстати, тоже отправишься со мной. Тогда я отпущу женщин. Иначе умрут все. Да я еще и по Хогвартсу могу пройтись. Ну? Я жду!

Снейп, изображая покорность, вытащил из складок мантии Сквозное зеркало:

— Охрана второго уровня! Приготовьте заключенных из камер семь, пять, тринадцать к транспортировке. Доставить на третий этаж, левый коридор. Срок пять минут, о готовности сообщите.

Макгонагал про себя восхитилась самообладанием зельевара. Перед пронизывающими очами Воландеморта нести околесицу с уверенным видом и твердым голосом — дорогого стоит. Правда Минерва не понимала, на что рассчитывает Северус затягивая время.

А Северус рассчитывал только на Гарольда! Какое счастье, что мальчишка завалился спать в полном боевом. Пару минут как минимум на этом выиграет.

* * *

Хорошо быть Попечителем Хогвартса — никаких запретов на аппарацию! Гарольд, услышав, где находится второй шкаф, приготовился к перемещению и медлил в надежде понять, где искать Лорда и его потенциальных жертв. Наконец, прозвучала фраза о третьем этаже и Гарольд немедленно аппарировал в Лютный переулок. Здесь авроры и бойцы Эй — Пи несли постоянные потери, поэтому ночное патрулирование было отменено. Зная, какая мразь населяет эти места, Гарольд просто превращал всех встречных в одеревеневшие изваяния. Разбираться времени не было. На подходе к лавке «Горбин и Бэрк» ему преградил путь отряд в масках Упивающихся. Бойцов тридцать. Не теряя ни мгновения, Гарольд накинул на себя Маскирующие чары и смешался с толпой слуг Воландеморта. Риск был огромный, но наглость города берет. Никому из Упиванцев и в голову не пришло, что среди них может толкаться враг. Гарольд прикидывал, каким заклинанием прибить всех окружающих, как вдруг увидел в центре толпы двух связанных пленников. Это было плохо. Неизвестно, кто это, но явно, что это те пленники, о которых говорил Воландеморт. Именно их начнут резать на части через пять минут. Палочки скользнули в руки. Кинжал покинул ножны и, скрытый полой мантии, плыл рядом с хозяином. Гарольд протиснулся к пленникам.

— Куда лезешь? Сопляк нахальный! Развлекаться пришел? А ну марш во внешнюю охрану. Здесь старшие круги стоят! — крупный Упиванец грубо дернул юношу за плечо.

— Извините. Какой я неуклюжий, — Гарольд повернулся к грубияну и невербально отдал приказ кинжалу. Тот мелькнул черной молнией, и голова Упиванца откинулась назад, как на шарнире. Фонтан крови взлетел на полтора ярда вверх, и сильное сердце мужчины обескровило тело через рассеченные артерии за несколько секунд.

Все оцепенели. Тело врага завалилось назад. Голова так и не отделилась от туловища до конца. Скинув маскировочные чары, Гарольд прыжком подскочил к пленным, схватил их за плечи и аппарировал внутрь лавки. Там, бросив пленников на пол как кегли, он немедленно запечатал дверь и осмотрелся. Прилавок был распахнут и где–то в глубине лавки раздавались голоса. Пока Упиванцы не опомнились и не начали бомбить дверь, он бросился в подсобку и обнаружил там двух пожилых магов. Один — в маске Внутреннего круга — успел выстрелить в него «Авадой». С трудом увернувшись, Гарольд решил не церемониться. «Бомбарда» оторвала его противнику руку вместе с палочкой, и он, жалобно воя, рухнул на пол. Собеседник Упиванца в это время в ужасе отступал назад, пока лопатками не уперся в дверцу здоровенного шкафа. Это был владелец лавки — Горбин. И шкаф был тот самый. Исчезательный. Гарри узнал о нем еще на пятом курсе, когда близнецы запихали в такой же Монтгомери. Но сейчас он видел его в первый раз. Вот тебе и защита Хогвартса! Вот такую дыру они оставили у себя в тылу. Теперь надо спасать положение. Палочка уперлась Горбину в кадык.

— Ты сдохнешь, если быстро не ответишь на мои вопросы!

— Будь ты проклят, поттеровское отродье! Ты ничего не узнаешь!

— Тогда ты сейчас умрешь! «Легилименс»! — глаза старика полезли из орбит. Гарольд быстро кромсал его память в поисках ответов на вопросы. Как запустить шкаф? Как запереть его? Как выключить? Все ответы получить не удалось — похоже, Горбин и сам многого не знал. Получалось, что шкаф не выключался. И попасть в него, пока открыт второй, нельзя. Проклятие! Что же делать? За дверью тяжело бухали взрывы. Упиванцы ломали дверь «Бомбардами». И на здоровье! За полгода справитесь! Бросив труп Горбина с остекленевшими глазами на пол, Гарольд метнулся обратно в зал. Можно освободить пленников, но возиться с их соплями некогда. Перебьются! В веревках полежат, зато не запылятся и не поцарапаются. Интересно, кто это? Нет, не интересно. Некогда. Уходим. Но щит обновляем. Сюда еще предстоит вернуться!

На улице раздался вопль:

— Этот парень Николаса убил! Голова почти отрублена! И ловкий же, гад!

«Будет еще один Почти — Безголовый-Ник!» — усмехнулся про себя Гарольд и, прихватив бывших пленников, аппарировал обратно в Хогвартс.

— Развяжите их! — указывая на связанных, крикнул он студентам, которые испуганной кучкой стояли внизу. На лестницах маячили привидения Хогвартса, которые, похоже, никого не пускали наверх. Впереди весь в белых пятнах серебрился Кровавый Барон.

— Барон! Где они?

— Пивз проводит вас, милорд. Когда два сюзерена решают свой спор, мне запрещено помогать или мешать кому–то из них, — Барон виновато развел руки в стороны и отвернулся.

— Черт с вами, Барон! Пизв! Вперед! Тебе не страшно, проклятая Годриком душа? Скорее!

— Прошу за мной, сэр Поттер! Клянусь пологом Арки, мне нечего терять!

Барон негодующе затряс цепями и провалился сквозь ступеньки куда–то вниз.

Гарольд уже левитировал, огибая лестницы, на третий этаж вслед за Пивзом. Снизу доносились удивленные возгласы и крики ужаса.

— Здесь! — шепотом просвистел Пивз перед входом в слизеринскую Выручай–комнату. Не отвечая, Гарольд сорвал с головы полтергейста колпак с кисточкой, процедив:

— Потом отдам… встань за моей спиной и стой тихо!

Дверь не исчезла, и это хорошо. Твердо опустившись на пол и приготовившись к схватке, он попытался невербально открыть ее. Дверь не подчинилась. Ах так? Попробуем попросить более вежливо и убедительно:

— Откройся! — змеиное шипение вырвалось сквозь стиснутые зубы юного мага. Дверь начала открываться. В последний момент, осененный идеей, он накинул на себя иллюзию, копирующую внешность Сивого.

Дверь распахнулась, и он ступил на порог, опасливо оглядываясь назад.

— Ты пришел, Сивый? А я уже собирался приказать отрубить у заложников первый кусочек. Чего ты оглядываешься?

Говорить было нельзя и Гарольд, изобразив самую зверскую рожу, начал тыкать указательным пальцем себе за спину.

— Понимаю. Ты на прицеле? Отодвинься быстро влево!

Гарольд того и ждал. Он кивнул головой Лорду и отпрыгнул к группе Снейпа, сминая ее в кучу и валя на пол. Лорд, увидев в проеме двери неясный силуэт, не раздумывая, метнул в него «Аваду». Пивз с визгом увернулся.

Мгновения, на которое Воландеморт отвлекся на дверь, хватило Гарольду на одно заклинание и одну магическую связку:

— «Адеско Файр!» — огненные твари с левой палочки бросились к Темному Лорду.

— «Вингардиум Левиосса», «Джеминио», «Дуро»! — колпак Пивза всплыл перед ними, размножился сотнями копий и превратился в кирпичную стенку пару ярдов толщиной, отгородив Лорда с его шкафом и адскими огненными тварями от выхода из комнаты.

— Быстро уходите! — заорал Гарольд на Снейпа, Магонагал и Гермиону, и с хлопком аппарировал обратно в лавку «Горбин и Бэрк».

Теперь кто быстрее?! Он или та магия, которая соединяет два шкафа. Была надежда успеть раньше. Механизированная магия каминных сетей и этих Исчезательных шкафов должна была прилично отставать от прямой аппарации. Вот он в лавке. Упиванец уже сидит, зажимая страшную рану на плече здоровой рукой. Горбин валяется, перегораживая дорогу к шкафу. Позади бухают «Бомбарды». Все громче и опаснее. Ну! Нужен хоть какой–то признак, что он здесь! В шкафу раздался скрежет и его дверь дрогнула. Пора!

— «Энферфламиос максима!» — наставив на шкаф обе палочки, выкрикнул Гарольд торжествующе и резко крутанулся, аппарируя.

Два луча максимальной мощности врезались в шкаф и сдетонировали взрывом огромной силы. Полюбоваться катастрофой никто не успел. Весь Лютный переулок сгорел дотла.

Глава 98

— У нас очень мало времени! Буквально минуты! Прошу всех четко отвечать на вопросы. Затем я скажу вам, как будем действовать дальше. Идет?

В кабинете директора находилась сама Макгонагал, хмурый Снейп, совсем поседевший Хмури, Ремус Люпин, Антонин Долохов и Люциус Малфой. Все вразнобой кивнули и с напряженным интересом уставились на Гарольда.

— Первое. Кто был в заложниках и что с ними сейчас?

Снейп и Малфой нервно переглянулись. Минерва испуганно округлила глаза.

— Ну? Вы что, не в курсе?

— Это были Драко Малфой и Джинни Уизли, — обреченно ответила Макгонагал.

Джинни. Сердце Гарольда слегка дернулось. Что? Нет, ничего. Пусто. Показалось. Даже странно, что это имя не вызвало никаких эмоций. Но как же их схватил Воландеморт? Расхаживал по гостиным факультетов? Бред! Значит, Драко был в слизеринской Выручай–комнате, а Джинни… она была с ним. Газету читали. Ага.

«Удивительно, как меня это мало трогает. Видимо, уничтоженная часть памяти как–то связана с ней. Так вот с кем я переспал, получается! Круто! А через день она уже с Драко? Или с ним еще раньше? Вот почему Снейп ввязался. Крестника прикрывал, и нарвался на мою грубость, наверное. Ничего, переживет. И я переживу…» — стремительно пронеслось в голове Поттера.

— Где они и в каком состоянии? — Гарольд был спокоен, так что половина присутствующих вздохнула с облегчением.

— Небольшой шок. Синяки, шишки, незначительные ожоги.

— Хорошо! Надо срочно уничтожить Исчезательные шкафы в обеих Выручай–комнатах. Антонин и Ремус, займитесь этим немедленно. Только сначала внимательно осмотрите изнутри и снаружи. Если что–то обнаружите — срочно вызывайте. Сами ничего не трогайте.

Маги, получившие указания, быстро выскочили за дверь.

— Мистер Малфой, вы отправитесь со мной. А поможет нам мистер Снейп.

— Вы даже не спрашиваете моего согласия, мистер Поттер?

— Нет. Вы его дали уже давно, когда взялись помогать поттеровскому заморышу, обреченному на смерть!

Взгляды зельевара и Гарольда скрестились. Сейчас они не прятали мыслей друг от друга. Гарольд почувствовал в душе Снейпа горечь обиды, недовольство самим собой, облегчение от спасения и толику гордости за «безбашенного Поттера». В ответ Снейп ощутил сильнейшую концентрацию сил и воли, решимость действовать по намеченному плану и спокойную уверенность в том, что его не оставят на этом пути.

— И ты прав, чертов засранец! — проворчал под нос зельевар и громко добавил. — Хорошо. Слушаю вас, сэр!

— Одну минуту. Минерва! Расставьте наблюдателей на всех башнях. Пусть караулят, пока их не сменят армейцы Эй — Пи. Мистер Хмури, поднимайте бойцов в казарме аврората. Половину сюда, половину в Поттер–мэнор. Остальные гарнизоны и замки приведите в полную боевую готовность. Нападение может произойти где угодно! Пойдемте, господа. Надо действовать быстро.

Через пару минут они входили в спальню Поттера. Повинуясь жесту палочки, Омут памяти слетел с полки и встал на стол перед Малфоем.

— Будьте любезны! Воспоминание о возвращении Темного Лорда. Сцена на кладбище.

— Я плохо помню, сэр.

— Мистер Снейп, помогите вашему старому знакомому. Нам срочно нужно это воспоминание. Вы знаете, что мне для подобных процедур не всегда хватает осторожности и деликатности.

Северус хотел возразить ему, сославшись на результаты осмотра Алисии Лонгботтом, но взглянув на Люциуса, увидел, что тот в панике. Сейчас «великий и ужасный» Поттер полезет ему в голову и, конечно, первым делом наткнется на похищение Джинни или беседу с четой Уизли. Это конец! Если даже он и выживет, то о восстановлении величия рода можно и не мечтать!

— Я готов, Северус, — бодро заявил перепуганный аристократ, поворачиваясь к старому другу лицом и делая умоляющие глаза. Снейпу очень хотелось продлить мучения этого прожженного интригана, чтобы отучить его от постоянных манипуляций окружающими. Но время поджимало, Гарольд нервничал, и медлить не стоило.

— Хорошо. Расслабься, Люциус. Расслабься, Люциус! Что ты закоченел весь, как геморрой на приеме у проктолога!

Малфой хотел спросить, кто такой Проктолог, но увидев злорадные глаза Снейпа и прыснувшего Избранного, решил ничего не уточнять. Проктолог, так Проктолог. Наверное, предсказатель какой–нибудь знаменитый! А Геморрой — его тупой ученик или почитатель, надо полагать.

Через минуту нужное воспоминание взвихрило бездонную глубину Омута памяти. Гарольд наклонился и тут же отпрянул.

— Есть! Приготовились! «Портус!»

Кинжал Блэков налился голубым свечением и погас. Юный маг взял его за лезвие и протянул своим спутникам рукояткой вперед.

— Беритесь. Смелее. Порт–ключ сработает через десять секунд. Палочки к бою! Неизвестно, что нас там ждет!

Рывок — и всю троицу потащило туда, куда помнил Люциус, но не знал Северус.

* * *

— Мистер Малфой, я думаю, вы знаете, как называется это кладбище.

— Да, сэр. Это кладбище магловского городка Литтл Хэнглтон.

— Значит, в этом городе жил отец Лорда. Вы тогда стояли ко мне лицом, точнее капюшоном. Получается, что могила его отца где–то перед нами.

— Да. Вот она. Но что мы тут делаем? — спросил Малфой, нервно оглядываясь по сторонам.

— Вы поняли? — спросил Гарольд у зельевара.

— Кажется, да. Вы надеетесь, что уничтожили телесную оболочку Лорда и желаете отсечь ему возможность восстановить тело?

— Ну да! Плоть слуги он найдет, кровь врага — тоже. Этих компонентов у него неограниченно. Остается кость отца. Это товар штучный и предложение ограничено. Надо уничтожить все останки его папаши, и Лорд лишится того, чем дорожит — своего тела! А это не только узнаваемая внешность, но и масса навыков, которым ему придется учиться заново. Он ведь мог вернуться раньше, но только в другой оболочке, но фанатично терпел, пока не собрал все ингредиенты для восстановления именно своего тела.

— Резон есть, но это значит…

— Что если он жив, и телесная оболочка сильно пострадала — сюда могут заявиться Упиванцы…

— В любой момент! Чего мы стоим тогда? Люциус, следи за окрестностями! Гарольд, вытаскивайте скорее кости!

— Как?

— Да обычными Манящими чарами!

— «Акцио» кости Тома Реддла!

Темная тень поднялась за крестом могилы отца Воландеморта. Она взлетела невысоко над землей и двинулась в сторону магов.

— Дементор! Осторожнее! — Снейп уже вытянул руку с палочкой в сторону мерзкой твари.

— Они со всех сторон! — завопил сзади Люциус.

Гарольд стремительно огляделся. Сотни дементоров парили, приближаясь к ним со всех сторон.

— «Эспекто Патронум!» — мощный олень с ходу атаковал исчадья ада.

Юный маг не сомневался, что твари кинутся врассыпную. Уж если он смог на третьем курсе разогнать сотню дементоров, то теперь, когда он о них так много знает и овладел такой магической мощью, его Патронус сметет и тысячу. Но что–то пошло не так. Дементоры было попятились опасливо, а затем, присмотревшись, стали отмахиваться от оленя, как от играющего пса. Олень наносил удары, которые разбрасывали дементоров, но не обращали их в бегство и не приносили им вреда.

— Гарольд! — крикнул Снейп, отталкивая передних тварей ударными заклинаниями. — Вы потеряли свою белоснежность. И ваш Патронус тоже. Они не воспринимают его, как опасность, потому что чувствуют его темную составляющую. Надо уходить!

— Да, сэр, Поттер! Темный Лорд говорил об этом. Мы недостаточно темны, чтобы они нас боялись и недостаточно светлы, чтобы драться с ними при помощи Патронусов. Нам их не остановить! — Люциус явно запаниковал.

Левая рука Гарольда потянулась в кинжалу, но зажатая в ней палочка Блэков сильно дернула ее назад. Что это? Палочка недвусмысленно показала свою готовность к борьбе? Ну да. Артефакта темнее ее и придумать сложно. Достаточно вспомнить, как она мозги некроманту вскипятила. Как же ей воевать с дементорами? А вдруг она их может сжигать или высасывать? Долохов рассказывал о кучках пепла, остававшихся от дементоров, которые прилипли к щитам Блэк–мэнора. Может это для нее как подзарядка?

— «Акцио дементор!» — ближайшее чудовище с предсмертным свистом плаща всосалось в кончик палочки. Затем из нее выбросило струйку пепла. Круто!

— «Петрификус тоталум!» — дементоры, попавшие под заклятье, безвольно застыли в воздухе. Этим методом Гарольд обездвижил десятка три тварей, а остальные ринулись наутек. Не тратя время на разговоры, юный маг направлял палочку на парализованных врагов и невербально повторял Манящие чары. Дементоры один за другим исчезали в зловещих глубинах черной палочки Блэков. Кучка пепла перед магом становился все больше.

— Северус! Проверьте могилу! На смену дементорам могут явиться и другие стражи кладбища. Надо заканчивать!

— Сэр Поттер! Упивающиеся!

Со всех сторон показались цепи слуг Темного Лорда. Радужные купола в несколько слоев закрыли небо. Противоаппарационные щиты Упиванцев заставили поблекнуть дневной свет. Стало понятно, что прибыл многочисленный отряд обученных и опытных бойцов.

— Не успели уйти, — вздохнул Гарольд. Вытащив вторую палочку, он поставил Хранящий щит. Похожий на тот, который защищал их в Паучьем Тупике, но более мощный. Гарольд не видел этот щит снаружи и не знал, что он сияет зеркальным блеском и полностью скрывает их от глаз врагов.

— Готово, — сказал Снейп, укладывая в наколдованную шкатулку последнюю косточку. — Если я что–то понимаю в зельях и обрядах, то ничего, что могло бы быть использовано Лордом, в этой могиле не осталось. Ну что, Поттер? Будем опять обстреливать Упиванцев через щит?

— Не думаю, что удастся. Они ближе ста шагов не подходят и держатся порознь. Подождем.

Потянулись мгновения ожидания. Мгновения прессовались в минуты, минуты в часы. Противоборствующие стороны ничего не предпринимали.

Осажденные маги устроились на чьем–то надгробии. Люциус подстелил себе чистый носовой платок. Снейп и Поттер воспользовались тривиальным «Эванеско». Посматривая по сторонам, маги вели неторопливую беседу. Для начала обсудили положение и охарактеризовали его, как стабильно–хреновое. Потом немного поговорили об индийских заморочках Лорда. Люциус выразил твердое намерение поехать туда еще раз, если на то будет воля сюзерена. Поттер кивнул головой. Не ясно — согласен или нет, но в целом одобряет, понял Люциус. Потом Снейп поинтересовался состоянием резиденции Лорда после фанфаронского налета Гарольда. Юный маг, ухмыльнувшись, сообщил, что жить там можно. В подвале, подумав, уточнил он. И, не давая больше двум хитрецам сбить себя с мысли, сухо спросил:

— Господа, покайтесь перед смертью! Что это за идиотская возня, которую вы устроили вокруг Джинни?

Снейп и Малфой выразительно переглянулись. Северус сделал в сторону Люциуса жест, означавший что–то вроде «вуаля». Тот вздохнул и начал рассказывать. В его изложении получалось, что Драко признался ему в тайной страсти к младшей Уизли. Он боялся разгневать Гарольда, поэтому разузнал о взаимоотношениях Джинни и Гарольда и попытался убедить сына не переходить к воплощению мечты. Однако Драко был настойчив и сумел доказать отцу, что Джинни и Избранного ничего не связывает. Тогда он, Люциус, рискнул сделать осторожное предложение старшим Уизли. Сватовство было благосклонно принято и по истечении двух недель Уизли уведомили его о своем согласии на брак. Без всякой задней мысли он прибыл в Хогвартс, чтобы переговорить с сыном, как вдруг ему сообщили, что… что… девушка повела себя неправильно.

— Ее заметили в моей постели? — вопрос прозвучал равнодушно, но Люциуса мороз продрал по коже. Он молча кивнул.

— Ну не я же затащил ее туда? — парень с интересом посмотрел на Снейпа. Тот отрицательно покачал головой.

— То есть извиняться мне перед вами не в чем! — резюмировал Гарольд спокойно и равнодушно отвернулся.

Ошеломленный Люциус переглянулся с Северусом. Какой угодно реакции можно было ожидать от Поттера, но только не такой. Выслушал, деловито прикинул на внутренних весах, сообщил результат — отвалите. Впрочем, помолчав, он все же поинтересовался:

— Помолвка–то расстроилась?

— Эээ… видите ли, какое дело… Драко ничего не знает.

— Да, верно. Этого я не сообразил. Воландеморт ведь их в постели тепленьких взял. Не так ли? Ну и ладно. Общие приключения и опасности сплачивают. Совет им, так сказать, да любовь! Много там еще народу в курсе этого дела?

Северус обалдел. А ведь Гарольду наплевать на девчонку. Совсем наплевать. Его интересует, не слишком ли он сам скомпрометирован? Такой черствости и равнодушия Снейп не ожидал. Здоровую дыру Поттер выжег себе в памяти. И, похоже — не только в памяти, но и в эмоциях.

— Нет. Только мы трое, Макгонагал и еще старшие Уизли. Может, догадываться Гермиона, но и только.

— Ну и хорошо. Все заинтересованы, чтобы эта история дальше не пошла. А с Гермионой я поговорю, — было видно, что парень потерял к теме всякий интерес.

В этот момент заскрипело Сквозное зеркало в кармане Снейпа.

— Хмури, — сообщил он остальным, вынув зеркало и прислушавшись.

Гарольд в это время подошел к щиту, рассматривая Упиванцев. Один из них привлек его внимание. Юный маг подошел еще ближе, затем сделал несколько шагов туда–сюда. Потряс головой. Пожал плечами и вернулся к спутникам.

Снейп и Малфой стояли с озадаченными лицами. Северус по инерции сжимал в ладони уже помутневшее зеркало.

— Что случилось?

— Атакован Блэк–мэнор в Шотландии и казармы аврората в Лондоне. Подожжено министерство и клиника святого Мунго. Над ними вывешена Черная метка.

— Тааак! Надо срочно вырываться и мчаться туда!

— Это еще не все. Хогвартс окружен инферналами. Они уже атакуют и замок закольцевался.

— Теперь все?

— Нет. Потеряна связь с Поттер–мэнором. Добби не отвечает.

— Славно меня провели. Посадили в ловушку и начали атаку.

— И это еще не все.

— Ну!

— Одновременно с нападением получен ультиматум — осада с Хогвартса будет снята, если Лорду Судеб в течение получаса вернут медальон Слизерина. В целости и сохранности.

Глава 99

— Только с Хогвартса? Лорд обнаглел окончательно! Но то, что мы попали в засаду, это значит, это значит… Северус, проверьте еще раз кости его отца!

Снейп поспешно достал шкатулку, открыл ее и, направив палочку на останки, пробормотал несколько заклинаний. Выбеленные временем кости рассыпались порошком и исчезли.

— Это иллюзия! Мастерская иллюзия! Видна рука Воландеморта!

— Проклятие! Ну конечно, он обезопасил прах отца после своего воскрешения! Какой я идиот! Но как точно он просчитал мои действия! Как это возможно?

— Не удивляйтесь. Он знает, что декрукс, погибая, оставил в вашем мозгу всю магическую информацию. Что вы в части знаний — копия его самого. Потом он прикинул возможный план ваших действий и поставил здесь засаду.

— И я попался, как последний дурак!

— Думаю, он ждал вас здесь давно. А вы сначала разгромили его резиденцию, потом сумели нанести ему урон в, казалось бы, полностью выигрышной для него ситуации, и лишь затем, как вы совершенно справедливо отметили, попались как последний дурак!

— Умеете вы утешить и подбодрить, Снейп! Что будем делать? Надо помогать нашим.

— Кому именно?

— Думаю — Хогвартсу. Там полно гражданских. В остальных местах военные. Воевать — их выбор, их работа!

— Поменьше пафоса, Гарольд! Если Хогвартс, то все просто — отдайте медальон!

— Снейп, вы с ума сошли! Отдать целую жизнь этому ублюдку? Отдать сто пятьдесят лет этому исчадию? Да вы рехнулись!

— Вовсе нет. Одна жизнь — это одна жизнь. А в Хогвартсе их тысячи. Все равно, пока вы не найдете способ одним ударом прикончить все хоркруксы, Темный Лорд и Дамблдор будут играть в свои игры. Для этого вам надо пройти его путь. Жрец намекал вам именно на это. А сейчас надо вывести людей из–под удара. И потрепать силы Лорда, если получится. Я не удивлюсь, если выяснится, что наш бравый директор уже в курсе последних событий и предложил Лорду помощь. Они могут на время объединиться, чтобы избавится от вас. А потом и дальше будут тягать друг у друга власть.

— Так вы предлагаете?

— Отдать медальон. По нашим расчетам, у Лорда осталось всего пять хоркруксов. Два, судя по всему, находятся у Дамблдора. Один у вас. Два у него самого. Плюс он сам. Итого — у него было три жизни. Этой ночью вы, похоже, отняли одну. Это мое предположение. Лорд взбесился и пошел ва–банк. Он желает иметь запас устойчивости. Отдайте ему медальон. Нам нужно время для организации обороны. И надо избежать жертв.

Малфой молча вертел головой, глядя то на Снейпа, то на Гарольда. Видно было, что ему очень хочется что–то сказать.

— Люциус! Ну что вы вертитесь, как уж на сковородке? Есть идеи? Выкладывайте!

— Одновременное нападение на такое множество объектов потребовало мобилизации всех сил. А это значит, что сейчас нас, возможно, окружают не Пожиратели, а их иллюзия. Выглядит убедительно, но я заметил там Мальсибера. А этого не может быть…

— Вы правы, Люциус. Лорд не будет держать своего главнокомандующего в бездействии в такой момент. Даже ради меня. Он понимает, что я все равно выберусь, так зачем подвергать опасности нужного слугу?

Гарольд встал и убрал защитную сферу. Пожиратели, маячившие вдалеке, никак не отреагировали на изменение обстановки.

— Все понятно, — процедил он недовольно. — Надо возвращаться в Хогвартс.

Гарольд подкинул носком сапога черный пепел сожженных Дементоров. Потом нахмурил брови, секунду помедлил, и, наклонившись, взял пригоршню пепла, которую сунул в наколдованный мешочек.

Снейп с недоумением наблюдал за действиями Поттера. Такой момент, а он медлит! Сувениры собирает!

— Так вы принимаете мое предложение?

— Нет. Пусть Дамблдор делится с Лордом Хоркруксами, а мы будем воевать. Беритесь за портал.

Гарольд протянул спутникам рукоятку кинжала.

— Вы понимаете, что закольцованная школа может отбросить нас куда угодно? — Снейп медлил и портал не трогал.

— Вы остаетесь? — Воскликнул юный маг уже с раздражением.

Зельевар с весьма недовольным лицом взялся за рукоять. Малфой последовал его примеру. Рывок. Привычное ощущение полета на громадной скорости. Затем мощнейший удар, словно они врезались в стену, и спутников раскидало в разные стороны.

Когда Гарольд вновь смог воспринимать окружающий мир, оказалось, что он сидит неподалеку от знакомой постройки.

«Визжащая хижина. Хогсмит. Хогвартс в осаде» — вспомнилось ему.

Колонны нападающих брели с двух сторон от них. Именно брели. Это были жуткие белесые тела в обрывках одежды — с мутными глазами и медлительными нескоординированными движениями. Однако, Гарольд знал, какую опасность они представляют. Нечувствительные к боли, с сильными руками и челюстями, ничего и никого не боящиеся, они были серьезной силой. Их трудно остановить и трудно обезвредить. За каждой колонной должен присматривать погонщик. Другое слово и в голову не пришло. Гарольд сразу понял, что «погонщики» и есть главная цель, которая может им помочь.

— Малфой! — позвал он негромко, опасаясь быть обнаруженным. — Северус!

— Поттер, что вы орете? Люциус без сознания. Он голову разбил об дерево. У меня сломана рука. Вы целы? Можете не отвечать. Вы всегда умудряетесь уцелеть. Говорил я вам, что замок не примет даже вас, а вы не поверили. Это в Блэк–мэноре у вас не было бы проблем. Что думаете делать?

— Мне надо понять, кто и как командует инферналами. Как они понимают, кого трогать, а кого нет?

— Волшебник, создавший инфернала, дает словесную команду.

— И что?

— И все. Инфернал устройство однозадачное. Поставили его охранять — будет охранять. Послали убивать — будет убивать.

— А если некого убивать? Если добыча уходит?

— Будут преследовать, пока не настигнет и не убьет!

— А если добыча настолько быстра, что нет шанса ее догнать?

— Тогда должен появиться его создатель и дать новую цель.

— Отлично! Так и сделаем! Приведите Малфоя в чувство. Эти твари так близко, что того гляди наткнутся и откусят что–нибудь у нашего аристократа. Спрячьтесь в Визжащей хижине. Я попробую сбить инферналов с цели и увести их от Хогвартса. Может, удастся посмотреть, кто ими командует.

— Будьте осторожны.

— Я возьму на подмогу кентавров. А вы при первой возможности пробирайтесь в Хогвартс и выясняйте что с другими базами и отрядами.

* * *

Кентавры неохотно, но согласились помочь Гарольду. Бойцы табуна выскочили к колонне, которая лезла на северную стену замка, сбили стрелами несколько живых лестниц и добились того, что инферналы развернулись на них всей массой. Часть кентавров, медленно отступая, вела за собой врагов, а вторая группа атаковала колонну на западной стене и тоже завлекла ее вглубь леса. Оставалась еще одна колонна на восточной стене. И незащищенное озеро с юга. Но с этими угрозами защитники замка пока должны были справляться самостоятельно. Было видно, что замок борется. Висели мощные светильники, которые так не любят живые мертвецы. В воздухе веерами летели лучи заклятий. Инферналы падали с лестниц, рассеченные на куски, восстанавливались и упрямо вновь ползли на стену.

Итак, Гарольд с кентаврами оттянули на себя больше половины нападающих. Юный маг ожидал врагов на поляне Запретного леса. Кентавры вели обе колонны инферналов именно сюда. Плана у Гарольда не было. Была лишь холодная ненависть. Злым гением останки людей превращены в жуткое войско. Оно должно быть уничтожено. Но главное — дождаться того, кто управляет этими марионетками. Безусловно, именно его следует уничтожить.

Вот кентавры мелькнули на опушке и проскакали дальним краем поляны, сосредотачиваясь за спиной Гарольда. Они выполнили свою работу. Теперь его очередь. Первые волны оживленных мертвецов появились ярдах в пятидесяти от него. Ну, пора поэкспериментировать.

«Секо!» с двух палочек превратило первые ряды в гору фрагментов. Новые ряды просто переступили через них и упрямо двинулись к дерзкому магу.

«Бомбарда!» — ошметки обескровленных тел летят в разные стороны, но общая масса накатывается на него с прежней скоростью. Целые идут, а расчлененные — восстанавливаются. Да–да! Собираются из фрагментов и снова обретают подвижность. Причем фрагменты не ищут «свое» тело, а комплектуют ближайшее. Вот это уже полный бред!

«Фламио!» — огонь обугливает трупы, но они сырые и не горят. Лишь спекаются. На их боеспособности огонь не отражается.

Однако, приходиться отступать. А то задавят.

«Энферфламиос!» — вот это дело. В плотной стене врагов возникает дырка. Ярда три шириной. Это получается, четверых он положил. Темным заклинанием, которым можно гору пробить–прожечь насквозь. Плохо. А огненная петля? Давит и режет. Вон сразу два десятка перерезало. А что толку. Первые из перерезанных уже собрались и опять в строю. Ну а Чары Помех? Работает. Завязли зольдатики. Как танки в болоте. Но это ведь только отсрочка. Чтобы убежать. Куда? Если он не найдет средств борьбы, то Лорд этой мрази понаделает — дивизиями!

Так, Чары Помех преодолели. Опять топают. Но почему их начальнички не спохватились, что я пол–армии за собой увел и развлекаюсь тут. Или рассчитывают от кентавров избавиться, а потом уж Хогвартс добить?

Гарольд пропустил тот момент, когда оказался окружен инферналами со всех сторон. Быстро крутанувшись, он отбросил нападающих, но на их место тут же надвинулись другие. Мешочек с пеплом дементоров выпал из кармана и рассыпался. Палочка в левой руке дернулась на пепел и застыла, будто в ожидании.

Неизвестно откуда в памяти всплыла запретная формула:

«Celare tenebris essentiam sub pallio Dementor»

«Темную сущность спрячь под плащ дементора!»

И Гарольд выкрикнул ее, наставив на инферналов черную палочку Блэков.

Из палочки медленно выплыли три чудовища, порошок с земли пыхнул вверх, как гриб–трутовик, и всосался в них. Небо над поляной стремительно потемнело. Новорожденные твари окружили Гарольда, повернувшись навстречу нападающим. Инферналы замерли.

«А вот это уже интересно!» — подумал юный маг.

«Нападайте на них» — попытался мысленно скомандовать Гарольд. Но ничего не происходило. Несколько других вариантов приказа тоже не возымели действия.

Вдруг в мозгу Гарольда раздался хриплый натужный шепот:

— Они лишены собственных душ. А значит — эмоций и страха. Нам нечего взять у них. Но ими владеет частичка воли, а значит, и души мага, который призвал их на службу. Этот единственное, что мы можем отнять у этих созданий. Будет ли на то воля господина? Тем самым мы нанесем урон их создателю.

«Ничего не понял! Но выхода нет!» — пронеслось в голове у Гарольда.

«Отнимите и уничтожьте вложенную в них волю!» — Гарольд машинально заметил, что невербальный приказ и по форме и затраченным усилиям все же весьма отличался от обычных мыслей. А то маги своими неосторожными мыслями уже давно поубивали бы друг друга в минуты раздражения.

Дементоры накинулись на неповоротливых врагов. На каждого инфернала тратилось не более трех секунд. Они приближали свою воронку рта к голове оживленного мертвеца, тут же его отталкивали и хватали следующего. «Обработанный» труп стоял некоторое время неподвижно, а затем его ноги подкашивались, он падал и уже не двигался. Инферналы не отступали и не уклонялись, они по–прежнему старались протолкнуться к Гарольду и попадали под «обработку» дементоров. Это уже не напоминало сражение. Скорее — три черных шмеля наперегонки собирали пыльцу с поляны, усеянной уродливым клевером.

Гарольд аппарировал к опушке и с расстояния нескольких десятков ярдов следил за чудовищным зрелищем. За его спиной мрачно наблюдали за происходящим воины–кентавры.

— Чтобы одна нечисть уничтожала другую? Такого я еще не видел. Тебе, Флоренц, придется заткнуться о темной сущности Избранного. Новый Темный Лорд никогда не стал бы ослаблять свои силы. Будь Поттер таким, каким ты опасаешься его увидеть — он перехватил бы управление инферналами и подчинил их себе, а не уничтожал бы их ручными Дементорами!

Гарольд оглянулся. Это говорил Бейн. Судя по лентам, он являлся главой отряда, а может быть — и табуна. Два рослых кентавра, повернувшись к магу хвостами, закрыли его от взгляда вожака. Флоренц стоял перед Бейном, опустив голову низко в знаке почтительного внимания. Ручные Дементоры, блин! Больше на ругательство похоже, чем на термин. Почему все всегда знают о нем больше, чем он сам? Впрочем, главное, что кентавры за него. А что там у ручных дементоров? Отлично поработали! Вся поляна усеяна человеческими останками. Они превратились в то, чем и были до колдовства некроманта. Перезахоронить их всех надо будет. По–человечески.

В том, что наплыв инферналов — это работа некроманта, Гарольд уже не сомневался. Пора было сделать облет, поискать хозяина этой мертвой армии и посмотреть, не нужна ли помощь Хогвартсу? Только надо дементоров обратно в палочку упрятать, как–то. А как? Да как на кладбище, так и здесь!

— «Accio Dementor!»

Три монстра в плащах примчались быстро и, помедлив, начали поочередно нырять в палочку. Вновь посыпался черный порошок. Последний сообщил:

— Мы много работали, но остались голодны. Те крохи воли, которые отдают инферналы, не могут нас пропитать. Спасибо, что возвращаешь нас в палочку. Она подпитывает нас. Можем ли мы считать тебя своим господином?

— Если обещаете во всем повиноваться, то, пожалуй. А сколько вас там и сколько таких как ты туда еще вместится?

Существо в развевающемся плаще помедлило:

— Демов пятьдесят в предоставленный вами объем вместится — не больше. Сейчас нас двадцать два. Места хватит, но вот пропитания…

— Не бойся, голодными не останетесь. Какую роль играет порошок?

— Нервно–паралитическую. — Гарольд мог поклясться, что расслышал в хриплом шепоте высокомерную иронию. — Этот порошок убирает из зоны нашего присутствия лишний свет. Людей это пугает до безумия и они начинают выделять страх. Это вкусно.

— А мороз?

— Какой мороз? Холод, видимо? Поток влажного воздуха температурой четыре градуса Цельсия, или тридцать девять градусов Фаренгейта. Создает людям наиболее высокое чувство дискомфорта. В результате та же реакция — паника, страх, отчаяние! Это мы сами делаем. Сегодня не стали, потому что эти инферналы и так холодны как лягушки.

— Какой Цельсий, какой Фаренгейт! Откуда у тебя такие, хм, такие необычные знания?

— Даже неловко, право. Это я неделю назад какого–то ученого магла поцеловал. Вот и лезет эта отрыжка, прошу извинить, конечно. Скоро переварится и пройдет. Но бывают и полезные знания. Я их сохраняю.

— Понял. Пока обойдетесь без порошка. Я не могу таскать его с собой мешками. И вот еще… целовать только по моей команде! Лезь в палочку. Всех предупреди. И если будут новые подселенцы — их тоже. Сегодня еще будет работа. Ты старший!

— У нас нет старших! Впрочем, если вы настаиваете, то мы обсудим с коллегами все моральные и иерархические аспекты вашего указания… Логически рассуждая, какое–то руководство должно быть, хотя бы для элементарной самоорганизации и контроля за соблюдением дисциплины… виноват, опять ученая отрыжка!

— Лезь, твою мать! И будьте наготове. Ты это… разговаривать не разучишься? Когда душу этого академика переваришь, так сказать…

— Нет, ну что вы? Мы же разумные существа! — дементор нырнул в палочку.

Гарольд помотал головой и повернулся к притихшим кентаврам.

— Вы что–нибудь понимаете? Да? Везет! А я — нет. Но понятно одно: Хогвартс еще в опасности. А о других базах я и вовсе ничего не знаю. Вы со мной? Благодарю. Давайте так. Я по воздуху левитацией к восточной стене, а вы охватите полукольцом опушку. С инферналами не связывайтесь. Надо схватить их погонщика. Живьем! Эта мразь мне нужна живьем. Но учтите: по всем признакам — это очень сильный маг!

Глава 100

Восточная стена Хогвартса выглядела мощнее и выше, чем ее помнил Гарольд. Инферналы, видимо, не сумели преодолеть ее живой лестницей и теперь, подчинившись чьей–то команде, отошли от замка ярдов на двести и огромной копошащейся массой маячили на фоне леса. Управляющего ими мага нигде не было видно. Впрочем, Гарольд и не надеялся, что поймать некроманта будет легко и просто. Он уже имел дело с парой некромантов и знал, что их умения и магическая мощь превышают способности большинства волшебников, как светлых, так и темных. Он лихорадочно соображал, где может прятаться этот серьезный противник и не находил ответа. Воздействовать на частичку собственной воли, находящейся в каждом трупе, оставаясь за сотни миль от них, было нереально. Значит он где–то здесь. Искать его детектором вблизи перенаселенного Хогвартса было бесполезно. Враг мог быть в мантии–невидимке или Дезиллюминирующих чарах. Получается, визуально его тоже не увидеть. Наконец, он мог быть где–то в подземном убежище. Чего–чего, а подземных ходов вокруг Хогвартса нарыто предостаточно. Проходы известные мародерам контролируются, но есть среди них частично засыпанные. А могут быть и вовсе неизвестные. Похоже, что здесь и сейчас задача поимки некроманта не решалась.

Ладно, надо снимать осаду с Хогвартса. Гарольд уже было поднял палочку Блэков, чтобы скомандовать дементорам уничтожение армады инферналов, как вдруг услышал нарастающий свист. Быстро оглянувшись на звук, он с ужасом увидел в небе приближающуюся крылатую массу. Это были драконы. Не один и не два, а добрый десяток этих тварей приближались к полю боя. Им оставались уже не минуты, а секунды полета. В зловеще–красивом строю, они ломились прямо над стеной школы. Казалось, ничто не может выдержать одновременный удар таких махин. Гарольд откровенно растерялся. Что можно было сделать в этой ситуации? Какая защита выдержит этот живой огнедышащий таран? Безвольно опустив палочки, он наблюдал за стремительной атакой сказочных тварей. Если бы он мог оказаться там, во дворе школы, он просто ударил бы им навстречу самым мощным темным заклятием и наверняка поразил бы большую часть группы. Но сейчас с дистанции двести ярдов луч его заклинания просто не поспеет за драконами, а в случае промаха, он сам разрушит половину школы. Аппарировать через защиту закольцованной школы он не сможет. Все! Поздно! Осталось только смотреть.

Защита Хогвартса, казалось, приняла вызов. Воздух над стенами школы помутнел и как будто загустел. Пространство над стеной замка перестало быть прозрачным и приобрело стальной оттенок. Драконы летели не виданным ранее боевым конусом. На острие его находился мощный черный дракон исполинских размеров. На Тримудром турнире таких огромных точно не было. А впрочем, кто сказал, что тогда для четырех школяров привезли самых могучих представителей этого магического вида? Вот они истинные боевые драконы! Вслед за вожаком во втором ряду летело три дракона, кольцом охватывая переднего и отставая от него всего на полкорпуса. В третьем ряду летело кольцо из пяти драконов, а в четвертом, замыкающем, целых семь штук! Такое построение при максимальной сплоченности позволяло не мешать работе крыльев и нацелить все шестнадцать огнедышащих пастей в одну цель. Подлетев к стене Хогвартса, драконы дружно изрыгнули потоки пламени, слившиеся в единый огненный смерч. Гарольд с трудом удержался, чтобы не закрыть глаза. Зрелище было не просто страшным, оно было кошмарным и нереальным. Шипение и свист, сопровождающие атакующий драконий таран, достигли предела за которым звук превращается в боль растерзанных барабанных перепонок. И все это обрушилось на еле видимую глазу защиту Хогвартса. Казалось, она смята и уничтожена. Все вокруг содрогнулось от ощутимой волны магии. Гарольд вообразил, что защитный магический барьер школы разбит вдребезги и разлетается сейчас ошметками по окрестностям, оставляя обитателей замка на растерзание огнедышащим тварям. И не только им. Инферналы, как по команде, двинулись к месту драконьего тарана. Осада вступила в новую фазу. Драконий отряд пробил в защите над стеной большую круглую брешь. Ее ясно было видно на фоне помутневшего и как бы затвердевшего воздуха. Гарольд ринулся туда. Каково же было его изумление когда, подлетев вплотную, он увидел что это не дыра, а тоннель. Да–да, тоннель! Его мутно–стальные стены круто уходили вверх и увидеть, что там внутри было невозможно. Соваться в него у юного мага не было никакого желания. Из тоннеля не раздавалось ни звука! Ясно было одно — защита Хогвартса цела и действует. Оставалось понять, куда делись драконы.

В этот момент где–то высоко наверху раздался мощный хлопок и тишина сменилась разъяренным ревом чудовищ. Гарольд быстро отлевитировал в сторону и задрал голову вверх. Так и есть! Вся драконья банда вылетела из верхушки защитного купола, через открывшийся круглый выход. Драконы нарушили свой строй и, беспорядочно плюясь огнем, в растерянности крутили змеиными шеями в разные стороны, силясь понять, что с ними произошло. Ай да Хогвартс! Ай да Основатели! Это же надо додуматься, не отбивать тупо удары врага, а просто менять направление его атаки, выворачивая атакующую армаду строго в обратный путь! Хм, просто. Нет! Совсем не просто! Вот это мастера! Вот их бы магические знания иметь в голове, а не темные извраты змеелицего ублюдка! Вот это действительно достойная цель в жизни. А он–то переживал, что после победы заняться будет нечем! Сначала победить надо, а дело, судя по всему, и для мирной жизни найдется.

Впрочем, расслабляться рано. Драконы сделали полукруг мили в две и вернулись к замку. Опять у них боевой строй и опять яростная атака. А инферналы притормозили. Кто–то там за веревочки дергает. Ладно. Не нашли кукловода, пора избавляться от кукол. Гарольд отдал приказ и выпустил свою банду дементоров. Даже для двух десятков работы прилично, но время терпит, с драконами еще непонятно, сколько будет возни.

Итак, очухавшись от неожиданности, Гарольд привел мысли в порядок и начал действовать. Кентавры далеко и это хорошо. Для драконов они не соперники. Дементоры начали косить поголовье инферналов и завязнут там надолго. Драконы начали вторую атаку. Исход ее легко предвидеть и пора принять участие в игре. Юный маг, сохранявший все это время состояние левитации, резко набрал высоту и завис выжидая. Драконы достигли стены, и она вновь поглотила их, оставив лишь медленно затягивающееся отверстие тоннеля. Палочки Гарольда взлетели на уровень плеч, фиксируя верх мутно–стальной сферы защиты замка.

«Ну, давайте, давайте, давайте! Где же вы!»

Стена распахнула зев как раз напротив него, и беспорядочная кувыркающаяся свора драконов сшибла его с позиции, даже не заметив, что тут кто–то был. Он вовремя метнулся в сторону и миновал прямого столкновения. От случайного плевка пламени вспыхнула мантия и волосы на голове. Две секунды, потраченные на панику и применение гасящего заклинания, обошлись парню обширными ожогами. Правда, не слишком сильными. Однако боль была такая, что заклятие Левитации заклинило напрочь, и он начал падать. Уже у самой земли ему удалось затормозить свое падение, но удар об толстую ветку дерева погасил его сознание…

* * *

— Как вы думаете, Люциус? Что нам делать с этим самонадеянным идиотом?

— Эээ, Северус, я право затрудняюсь давать советы в такой ситуации. А вы думаете, у нас есть выбор? Я думаю, его надо попытаться привести в сознание, пока нас не сожгли драконы или не сожрали инферналы!

— А мне кажется, его надо добить, чтобы не мучился! — кровожадно заявил Снейп, одновременно обильно поливая ожоги юноши зельями и размахивая палочкой в поисках других повреждений организма их геройского, но не слишком расчетливого вождя.

— Северус, оставьте ваши остроты. К нам подбираются дементоры!

— Ага. Вижу. Если Поттер не очнется в течение минуты, то нам крышка. Это ведь, насколько я понял, его дементоры. Дементоры Поттера. А мы по их пониманию, напали на их хозяина! Не стойте как столб, Люциус. Поставьте хотя бы Патронуса!

— Он же на них не подействует!

— Да уж, ваш Патронус, это нечто! Ставьте, в Салазара душу мать! Может быть ваш Патронус с ними хотя бы побеседует, для приличия. Мальчишка вроде приходит в себя.

— «Эспекто Патронум!!» — истошный вопль Малфоя скорее соответствовал «Аваде Кедавре», нежели вызову самой светлой защитной силы мага. Серебристый хорек сформировался из тумана на конце его палочки и, неуверенно оборачиваясь на хозяина, поскакал по воздуху навстречу дементорам. Столкнувшись шагах в двадцати от магов, порождения тьмы и посланец света устроили неторопливое толковище. Патронус Малфоя неуверенно наскакивал на дементоров, а те лениво и как бы в шутку уклоняясь, ждали пока у этого светлого заморыша, закончится заряд. Заряд кончился за пару минут. Хорек растаял и дементоры приблизились вплотную к магам. Малфой отскочил на пару шагов, а Снейп, не отходя от Гарольда, поднял палочку на незваных гостей и недобро сощурился. Дементоры несколько секунд висели неподвижно. Волны холода, исходившие от них, как будто ощупывали пространство и магов. Потом дементоры, неожиданно для Снейпа и Малфоя, отодвинулись шагов на десять и застыли в ожидании.

— Дрессировочка! — пробормотал Снейп и вернулся к лечебным процедурам.

— Как это понимать, Северус? Даже те дементоры, которые служат Темному Лорду, не упускают случая выпить душу оглушенного Упиванца. А это все что значит?

— Это значит, что Темному Лорду не захотелось давать своим дементорам такой запрет. А вот почему? Это вопрос. И быстрее всех на него ответит вот этот недожаренный цыпленок, который приручил этих тварей. Еще когда он испепелял их на кладбище, мне показалось, что это не уничтожение. Палочка не принимает в себя ничего кроме того что может ее усилить. А уж палочка Блэков и подавно. Ты же видел сам. Перед тем как полезть наверх под драконов, Поттер выпустил эту свору на инферналов. И я уверен, что выпустил он их из палочки Блэков. А теперь эти бравые зольдатики ждут его приказа или разрешения вернуться в палочку. Но вот почему они нас с тобой не тронули? Этого я не понимаю. Остается предположить, что дементоры не просто тупые охотники за положительными эмоциями и душами, но обладают некоторым интеллектом.

В этот момент Гарольд застонал и открыл глаза. Снейп немедленно переключил внимание на него:

— Поттер! Быстрее приходите в себя! Я извел на вас весь запас Противоожоговых, Ранозаживляющих и Обезболивающих зелий. Уберите своих дементоров, и надо попробовать попасть в Хогвартс.

Гарольд сел, с недоумением осматривая свою голую покрасневшую грудь и шелушащиеся руки. Потом ощупал лицо, убедился в отсутствии бровей и ресниц. Провел рукой по волосам. На плечи посыпалась горелая труха. Прическа сохранилась фрагментарно как, впрочем, и мантия. Артефакты не пострадали. Светлая палочка слегка закоптилась, а темная аж лоснилась, как бы от удовольствия. Перстни на руках и нож на поясе тоже не пострадали.

Гарольд встал с земли, и остатки мантии печально съехали с него. Весь закопченный, с ножом на поясе и почти голый он напоминал Снейпу какого–то магловского детского героя, о котором было читано когда–то давным–давно. То ли Маугли, то ли Фаугли… а, Мерлин! Да какая разница! Очухался и ладно.

— Это… мне бы одеться… — неуверенно оглядывая себя, Гарольд вопросительно посмотрел на мужчин.

— Ну конечно, Поттер! Мадам Малкин с полным гардеробом прячется во–о–он за тем пнем! Или может вам моя мантия подойдет? — ядовито спросил Снейп, нервно оглядываясь по сторонам.

Юный маг почти испуганно замотал головой.

— Тогда мантия мистера Малфоя? Люциус! Быстро отдайте свою мантию и штаны надежде магического мира!

Малфой начал с готовностью раздеваться, и Гарольд шарахнулся от него в сторону.

— Не надо! Я не сообразил! У меня же на поясе в кармане мантия–невидимка.

— Так, вы вроде пришли в себя, — с облегчением констатировал Снейп. — Надо отбить атаку драконов и попасть в замок. Мы же лишены информации. Защитники замка видят только нападающих. Внимание приковано к драконам и инферналам…

— Не понял! — Гарольд развернулся в сторону маячивших дементоров. — Вы почему бездельничаете?

«Хозяин. Работа выполнена полностью. Мы очень голодны. Нам надо обратно в палочку, но без вашей команды она нас не примет».

Черная палочка Блэков развернулась в сторону черных плащей, и они один за другим нырнули в ее темную сердцевину. Снейп и Малфой, которые естественно не слышали ответа дементоров, с изумлением пронаблюдали эту сцену.

— Инферналы закончились, если верить этим ребятам, а они, как показывает практика, не врут, — пояснил Гарольд для своих соратников. Малфой промолчал, а Снейп, уяснив что–то для себя, кивнул головой. — Значит наша главная проблема — драконы.

— Боюсь, что уже нет. Драконов довольно уверенно отражает, а точнее отклоняет защита Хогвартса. А я вот слышу подрагивание земли и если я не ошибаюсь, то мы имеем дело с…

— Великий Мерлин! Это же великаны! — завопил Малфой, указывая рукой куда–то за спину Снейпа.

Гарольд быстро повернулся. Точно. Раздвигая сосны как высокую траву, по направлению к Хогвартсу двигалось два, нет — три, нет — четыре гиганта с дубинами в руках.

— Заклинания против них почти бессильны, — с ноткой отчаяния прошептал Снейп. — Не зря Лорд потратил столько сил и средств, чтобы привлечь этих тупиц на свою сторону. Стены замка, боюсь, не устоят.

— Ладно. Я сегодня достаточно наделал глупостей. Но сейчас я абсолютно точно знаю, что надо делать! Держитесь подальше от потасовки и старайтесь установить связь с замком. Я встречу их на поляне перед стеной Хогвартса.

Снейп с недоумением посмотрел на Поттера, а потом словно поняв его мысль, покивал головой.

— Заклятия их не берут. Это точно. Зато друг друга они легко убивают дубинами и ножами. Будьте осторожны, Поттер, их много… Берегитесь удара сзади.

Гарольд кивнул и крадучись побежал на опушку. Снейп и Малфой, держа палочки наготове, начали обходить поляну по окраине.

* * *

Очередная атака драконов свистнула над головой Гарольда и заглохла в очередном тоннеле.

— Фьюить, твою мать! — пробормотал юный маг концовку какого–то бородатого аврорского анекдота. Он уже спрятал свои палочки в пояс, и весь напрягся в ожидании противников. Растерянность, испытанная во время первых атак драконов, давно покинула его. Он мыслил быстро, четко и точно. Наверное, даже слишком четко. Он уже предвкушал звуки грядущей схватки и жаждал ее. Чем–то она казалась ему честнее и благороднее пуляний заклятиями из–за куста. Грудь в грудь! Глаза в глаза! Мутно–багровый взгляд первого появившегося великана столкнулся с взглядом огромных кошачьих глаз гигантского хищника у стен древнего замка. Гарольд уже обратился в альфина и его вертикальные зеленые зрачки следили за каждым движением врага. Врагов! Все четыре великана вышли на поляну и с недоумением смотрели на тигра с пастью и когтями дракона и длинным хвостом с кистью, усеянной шипами и лезвиями. Такого противника они еще не встречали. Им было сказано сломать стену замка и убить столько людишек, сколько попадется под их слоноподобные ноги. А о таком звере им ничего не говорили. Может он просто гуляет здесь? И пусть гуляет! За него награда не назначена!

«Эй! Кошка драная! Ты нам еле до пояса достаешь! Брысь отсюда, а то хребет переломаем!»

Речь великанов была невнятна и больше похожа на рев, но вот жесты были более чем недвусмысленны. В ответ альфин оскалил клыкастую пасть и зарычал на всю округу. Глаза предводителей великанов стали внимательнее. Он обшаривал неведомого зверя со всем вниманием, на какое был способен. В голове его тяжело как жернова крутились мысли и воспоминания.

Помнил он как малышом лежал в пещере, а бабка рассказывала сказки о старинных диковинных зверях, которые были врагами великанов. Как же она там говорила…

«…лапы толстые и бугристые с когтями как сабли, глаза зеленью пылают, пасть с клыками огромными, хвост хлещет и как копьем колет. Когда идет он по камню, то слышен звук «клик–клик» и дыхание жаркое и мерзкое. Нападает он на слонов, носорогов и наших детенышей. И может любую кость у жертвы перекусить или раздробить. Приходит он только по ночам и всегда с юга. Родом он из тех мест, где людишки сплошь черные от солнца, обугленные. И убить тово зверя у нашего охотника один на один не выходит. Надобно всем племенем его преследовать и убивать…»

Маленькие злые глаза великана уже с ненавистью смотрели на хищника у стен замка. Как же его бабка называла? Отвратительное какое–то имя!

«…детенышей наших воровал он несчетно, а потому не выходим мы по ночам из наших пещер. И имя тому страшному и мерзкому зверю…»

— Гишу! Гишу!!! Убьем его!!! Убийца наших детей! — зарычал громовым голосом предводитель великанов. Остальные гиганты встрепенулись и злобно ощерились. Страшное, знакомое с детства имя ночного убийцы мгновенно привело их в ярость. Подхватив дубины, великаны с ревом бросились на альфина.

* * *

В очередной раз, вылетев из тоннеля наружу и с трудом приведя своих крылатых соратников в порядок, черный дракон прислушался к реву великанов на поляне. Он сразу разглядел огромного зверя без крыльев, но с головой и лапами дракона, который изготовился к нападению у стены этой дурацкой крепости. Так вот, наконец, им попался этот ночной вор драконьих яиц! Тот, кто лишен крыльев и от зависти мстящий всему драконьему роду! Тот, кто крадется как кошка в ночной тишине и безжалостными лапами давит маленьких драконят! Тот, кого Высший Верховный Дракон лишил крыльев за прелюбодеяние с хищной кошкой! Разорвать тварюгу!!!

Черный дракон выкрикнул древний боевой клич, и вся стая ринулась вниз в атаку на ненавистного предателя драконьего рода!

Глава 101

Защитники Хогвартса получили передышку полчаса назад. Три колонны инферналов, с утра штурмующие замок с трех сторон, грозили раздавить редкие построения патрулей Эй — Пи и добровольцев из числа преподавателей, совершеннолетних старшекурсников и беженцев. Гермиона, пользуясь статусом преподавателя, выбила–таки себе совершеннолетие и лезла в самые опасные места. Наконец, потерявшая терпение Макгонагал резко приказала ей оставаться рядом. Надо сказать, что арсенал применяемых опытной колдуньей заклинаний впечатлил юную учительницу ЗОТИ. Макгонагал сражалась с редким хладнокровием и мастерством. Она владела чарами не хуже Флитвика и не злоупотребляла трансфигурацией, боевые возможности которой были не слишком эффективны в борьбе с инферналами. В то же время Гермиона заметила, что строгая светлая волшебница несколько раз применила заклятия сомнительной расцветки. Причем, она это сделала с совершенно индифферентным видом. Вроде так и должно быть. Юная колдунья с укоризной посматривала на Минерву, пока та не тряхнула ее как следует за плечо и не напомнила, что в такой борьбе надо думать о трех сотнях детей и о тысяче женщин и стариков за их спинами, а не сверять применяемые заклинания с перечнем разрешенных и одобренных министерством или другой какой сволочью. Девушка на мгновение оторопела, а потом бесшабашно тряхнула гривой каштановых волос и, припомнив демонстрацию Гарольда, сделала выпад и звонко крикнула:

— «Энтерфламио»!

Гудящий огненный шар сорвался с ее палочки, пронесся по касательной к верхушке ограды замка и выжег просеку в телах наступающих мертвецов. Уже за стеной замка шар еще и взорвался, размазав по земле полсотни врагов.

Сражающиеся неподалеку армейцы оглянулись на девушку с уважением. И, перекрикивая шум боя, кто–то громко сообщил товарищу:

— Это Грейнджер! Подруга Поттера! Она с ним по всем передрягам с первого курса. Передачу слышал по колдорадио? Эх ты, лопух! Она сейчас учителем ЗОТИ! А ей всего шестнадцать лет, понял? Вот это настоящая боевая подруга для воина! Мне бы такую найти!

Гермиона в замешательстве оглянулась на Макгонагал. Та, не переставая атаковать заклятиями ряды инферналов, пояснила девушке:

— По колдорадио идет цикл передач о Поттере. Начиная с истории его рождения и до наших дней. И после Гарольда тебя упоминают чаще всех остальных. Вся Эй — Пи уже заочно влюблена в подругу героя.

— Вот еще! — гневно возмутилась девушка. — А кто составляет эти передачи, хотелось бы мне знать?

— Близнецы Уизли. И надо сказать, что получается у них неплохо. Ладно, не отвлекайся. Вон еще группа лезет!

Битва продолжилась. Защитники уже изнемогали, как вдруг наступление мертвецов пошло на убыль. Две стены полностью очистились. На третью стену инферналы пока еще лезли, но перекрестный огонь всех отрядов легко справлялся с натиском. Спустя еще минут пятнадцать и здесь враги отступили, очистив ограду. Командиры патрулей Эй — Пи посовещались и решили выставить наблюдателей на стенах. Уже прозвучали команды, но вдруг кто–то пронзительно закричал с площадки Астрономической башни, а затем донесся усиленный голос профессора Слизнорта:

— Всем в укрытие! Драконы! Всем в укрытие! Нападение драконов!

Макгонагал подхватила Гермиону под руку и потащила в сторону замка. Девушка послушалась, но постоянно смотрела вверх в ожидании появления чудовищ.

Они не заставили себя ждать. Только защитники втянулись в главный вход, как в небе раздался громовой свист и рев. Драконы страшным клином неслись на замок, изрыгая дым и пламя.

— Ну теперь нас спасет только чудо! — выдохнула Макгонагал над ухом Гермионы. — Последнее нападение драконов на замок с воздуха было еще при династии Плантагенетов. Трудно рассчитывать, что защита Хогвартса не ослабла за сотни лет. А восстановить ее некому! Где же Гарольд? Мы сейчас потеряем все территорию, а сам замок долго не продержится!

Гермиона посмотрела на защитников. Они стояли молча. Никто не пытался выставить защиту или атаковать огнедышащих тварей. Только в этот момент она поняла, до чего все плохо.

Схватившись за сережку, она принялась вызывать Гарольда. Тишина. Ответа нет. Гермиона еще раз огляделась. Рядом на приступке стоял Флитвик. Его рост казался из–за этого почти нормальным. Макгонагал опустила руку ему на плечо и эта пара не казалась смешной или странной. Позади стояли командиры патрулей Эй — Пи. Сосредоточенные и мрачные. За ними толпились бойцы вперемешку с добровольцами. Она увидела Невилла Лонгботтома в разорванной мантии и со следами укусов на руке. Видать инферналы до него почти добрались. Она увидела Драко Малфоя, который, надо полагать, сбежал из больничного крыла. В одной руке он сжимал палочку, а другой обнимал припавшую к его груди девушку. Гермиона узнала в ней Джинни. Неверная подруга Поттера прятала свое лицо на груди слизеринца, наплевав на мнение окружающих, большинство из которых не знало подробностей событий прошлой ночи и поглядывало на скандальную пару с недоумением.

Но Гермиону удивило не это — в толпе защитников были почти все совершеннолетние студенты, включая девушек, и при этом слизеринцев было никак не меньше, чем учеников других факультетов.

Свист драконов достиг болевого предела и все закрыли уши, а самые умелые ставили чары Заглушения. Драконы набрали огромную скорость, и казалось, нет силы, которая может их остановить. Все невольно попятились. Над стенами ограды Хогвартса вдруг взметнулись дымчатые струи, которые быстро уплотнившись, образовали сферу над замком.

— Работает! — выкрикнула Макгонагал торжествующе, и в этот момент драконы, изрыгая языки пламени, врезались в защиту замка. Что произошло дальше, толком никто не понял.

В месте нападения возник золотистый шар, который по плавной кривой пронесся к вершине защитного купола, оставляя за собой некое подобие толстой золотой трубы. Стенки трубы не были прозрачны, и что в ней происходило, оставалось лишь гадать. Раздался приглушенный рев чудовищ, скрежет когтей, словно по металлу, и удаляющийся вверх вой. Затем где–то очень высоко раздался гулкий хлопок, и золотистая труба медленно растаяла. Драконов в защитной сфере не было. Их выбросило наружу с той же бешенной скоростью и мощью, с какой они нанесли свой удар. Защитники замка торжествующе взревели и бросились наружу. Ликованию не было предела: ученики махали палочками и плясали от радости, бойцы посматривали по сторонам и улыбались, а командиры и преподаватели сбились в кучку для обсуждения. Гермиона протолкалась поближе к профессору Макгонагал, стоявшей в центре группы преподавателей.

— Вне сомнения, это сработала древняя защита замка, — говорила она напряженным голосом, — однако драконы злы и упрямы. Они не ограничатся одним нападением. К тому же, неизвестно, что еще готовят враги. Соберите свои отряды и будьте наготове. А я пока успокою учеников и организую их силами доставку питания. Надо покормить бойцов. Еще я вызову колдомедиков, а вы отправляйте к ним раненных. Гермиона, возьми на себя командование учениками и добровольцами, пока я буду заниматься в замке.

В этот момент раздался нарастающий свист и новый золотой шар, вспыхнув над стеной, потащил врагов вверх на выход.

Все пригнулись. Веселье немедленно прекратилось. Защитники замка озабоченно проводили шар взглядом и начали неуверенно озираться. Макгонагал, использовав «Сонорус», сообщила всем о принятых решениях, махнула студентам в сторону Гермионы и побежала в замок. Ученики подошли к назначенной начальнице и обступили ее. Девушка на мгновение растерялась, но услышав в голове ласковое: «Молодец! Я горжусь тобой, Герми!» — успокоилась. Она мысленно ласково погладила Гарри по щеке и железным голосом приказала строиться.

— Что это за новости? — оскорбился Драко. — Грейнджер, может ты нас еще и по стойке смирно поставишь?

Та повернулась к нему, впилась взглядом в светлые глаза и неприязненно пообещала:

— Если понадобится, Малфой — поставлю! Встань в строй!

Ребята из бывшей АД быстро построились, как на занятиях и тем самым показали пример остальным. Гермиона быстро пересчитала их. Почти сто человек. И как она будет управлять такой оравой?

«Не бойся, Герми. Говорят, что если сможешь организовать трех человек, то дальше количество не имеет значения», — поддержка Гарри была как нельзя кстати. Теперь уже девушка мысленно поцеловала своего возлюбленного в щеку. Действительно. Чего бояться?

— Разделитесь на четыре отряда. Только условие. В отрядах не должно быть близких родственников или влюбленных пар.

Ученики и маги зароптали.

— Почему это, Грейнджер? — выкрикнула Лаванда Браун.

— Потому что в бою надо сражаться, а не глядеть за родными и близкими. В отряде каждый вправе рассчитывать на помощь соседа, вне зависимости от эмблемы на форме или душевных предпочтений.

— Это несправедливо! — вновь выкрикнула Лаванда.

Гермиона уперлась в нее взглядом и деланно удивилась:

— Браун, а что ты вообще тут делаешь? Твое место — в замке за малышами присматривать. Тебя кто сюда пустил? Тебе еще семнадцати нет!

Лаванда немедленно заткнулась и попятилась в задний ряд.

Как и ожидала Гермиона, студенты разделились в основном по факультетскому признаку. Это было и хорошо, и плохо. Но времени заново формировать отряды не оставалась. Надо назначить командиров. Из взрослых добровольцев выбрать некого. Там все, кто мог, уже в патрулях Эй — Пи. Значит так:

— Невилл Лонгботтом! Ты командуешь первым отрядом. Расположитесь на стыке восточной стены и озера. К ограде ближе чем на сто ярдов не подходите. Эрни Макмиллан, ты командир второго отряда. Встаньте под Астрономической башней. Терри Бут, твой отряд третий. Встаньте на стыке восточной и северной стены. Четвертый отряд… — Гермиона на мгновение запнулась. Из–за плеча Драко выглядывала Джинни. Глаза ее были злы и сухи. Эх, подруга, будь ты на год два постарше, глядишь и покомандовала бы — а так без вариантов.

— Драко Малфой, твой отряд — четвертый. Займите позицию напротив главного входа. Держите в поле зрения все три отряда у стен и башен. Окажете им помощь, когда потребуется, но только по моей команде.

— Почему мы в резерве? — возмутился Драко.

— Не спорь, Драко! — сказал незаметно подошедший профессор Слизнорт, — великий Веллингтон всегда оставлял в резерве лучшие и отборные части!

— Слушась! — рявкнул Драко со злостью. — Думаю наша Грейнджер — Веллингтон так не думает. Но спорить я не буду. Отряд, за мной!

— Минерва попросила меня побыть здесь, пока она занята в замке. Хотя, право, не знаю, чем я могу быть вам полезен. — Профессор Слизнорт жалобно улыбался.

В этот момент очередная атака драконов, схваченная золотистым шаром, с ревом пролетела над их головами. Профессор зельеварения шустро распластался на земле, прикрыв лысину руками. Гермиона презрительно посмотрела на него:

— Вставайте профессор, земля холодная. Еще простудитесь, неровен час. Подумайте лучше, нет ли в вашем арсенале зелий чего–нибудь полезного для битвы? «Феликс Фелицис», например, или что–нибудь еще?

— «Феликс Фелицис», о великий Мерлин! — Слизнорт завозился на земле, приподнимаясь. Тут над головами снова засвистело, и профессор вновь прилег. — Да это же просто магический наркотик! Неужели вы не поняли? Вы что, не видите, что его нигде и никогда не продают? В микродозах он входит лишь в состав зелий–антидепрессантов! Это как и напиток Живой смерти. Все о нем знают и вроде даже варили на зельях, но никто никогда его не пробовал. А если кто попробует — рассказать не сможет. Половина зелий, которые вы варили — это имитаторы, как и ингредиенты для них. Настоящим зельеваром в школе стать нельзя. Здесь происходит только вычисление способностей. Если проявил талант, то после школы магическая подписка, пять лет занятий, присвоение звания и мантия невыразимца. Бывают еще талантливые самоучки. Но это раз в столетие.

— Но я же варила Оборотное зелье!

— Это, видимо, был демонстрационный рецепт. Зелье ограниченного времени действия и, наверное, не все функции поддерживает. Самое частое ограничение — не меняет голос. Бораго создавал этот рецепт специально для школ.

Гермиона припомнила, как убедительно работало зелье лже-Грюма по сравнению с ее стряпней и поверила. Как все это было неприятно слышать! Все чаще она вспоминала слова Гарольда о светлых и темных знаниях и все больше убеждалась в его правоте. Хорошо, что в своих «лекциях», которые они усваивали с Гарри через Омут памяти, Гарольд не очень–то считался с ее надуманными ограничениями. Он давал им истинные знания, не искаженные ограничениями школьной программы. Он пытался подготовить их к решающим событиям, которые, похоже, наступили. Что ж, спасибо тебе Гарольд, ты настоящий друг. Вот только куда ты подевался?

В этот момент раздался ужасный грохот, и участок ограды длиной пятьдесят ярдов, располагавшийся напротив главного входа рухнул, словно взорванный. Все в ужасе застыли. На площадку перед главным входом выкатился огромный клубок чудовищ, переплетенных в смертельной схватке. Ближе всех к нему оказался четвертый отряд Гермионы под командованием Драко Малфоя!

* * *

Гарольд не ожидал, что драконы вмешаются в его схватку с великанами. Его положение сразу стало критическим. Выстоять против четырнадцати огнедышащих тварей и одолеть четырех колоссов с дубинами — для одной, пусть и шестиметровой кошки, было нереально. Но он уже атакован. Великаны от него в трех десятках метров, а драконы в мгновениях полета. Нужно решение! Обратиться он уже не успеет. На это уйдут последние секунды. Значит, рассчитывать можно только на звериную силу, ловкость и хитрость. На кошачьи и драконьи инстинкты, упрятанные под толстой шкурой альфина. Первым делом — не дать им навалиться всем скопом. Вряд ли эти твари так уж любят друг друга.

Альфин в два огромных прыжка покрыл расстояние до ближайшего великана и впился зубами ему в колено. Огромная коленная чашка хрустнула под мощными клыками. Великан заорал и махнул дубиной. Удар рассек воздух. Альфин уже отпрыгнул в сторону, выплевывая из пасти размозженные кости и хрящи. Второй прыжок на соседнего переростка. Этот более опытен. Поставил перед собой дубину. Альфин ударился об нее грудью. Треск. Что трещит — ребра или дубина — не разобрать. Боль туманит мозг. Но это звериный мозг! Боль для него сильнейший раздражитель. Силы и скорость удваиваются. До горла не достать. Чертова деревяшка. Тогда шипастой кистью хвоста по глазам! Попал! Теперь в сторону. Вот и драконы!!! Быстро — три прыжка под них!

Драконы немного не успели. Их враг начал схватку с тупыми гигантами раньше. Но это не помеха. Сожжем тварюгу вместе с великанами! Струи пламени из множества пастей устремились вперед и полностью закрыли драконам обзор, превратив все в малиновую трясину огня с черными островками опаленных фигур.

Гиганты узнали о присутствии драконов только тогда, когда на них обрушились струи пламени. Не в характере злобных великанов было прощать подобную наглость. Дубины взметнулись, со свистом рассекая воздух, и два дракона угодили под могучие удары. Одному оторвало крыло, превратив крылатую рептилию в ползающую. Второму повезло меньше. Удар размозжил ему голову, и первая жертва схватки монстров рухнула бездыханной. К несчастью, это оказалась дракониха, да к тому же самка вожака. Драконы окончательно разьярились. Мало того, что эти мясные горы на ногах помешали прикончить их врага, так они еще и защищают его! Разорвать и кошку, и этих уродов с дубинами. Драконы быстро развернулись и, зависнув в воздухе, начали яростно выжигать врагов на земле.

Альфин понял, что в этой неравной битве великаны стали драконам помехой и на некоторое время они для него невольные союзники, хоть и не знают этого. Действительно, нападение крылатых ящеров отвлекло внимание великанов от альфина. Они побросали дубины, сломали молодые сосны и стали отмахиваться от крылатой нечисти. Они орудовали соснами, как длинными копьями, и драконам пришлось туго: длина языков пламени и длина сосен оказались примерно равны. Обжечь врага теперь можно было только с риском получить ответный удар, но ярость душила огнедышащих рептилий и ожесточение схватки нарастало. Правда, силы были неравны. Первой жертвой пал гигант, ослепленный альфином. Он отбился от остальных и, размахивая наугад дубиной, почти не задевал врагов, которые планомерно жгли его голову струями пламени. Наконец мозг великана не выдержал и отключился навсегда. Оставшиеся великаны заревели от ярости. Еще два дракона уже валялись под их ногами и гиганты их неуклюже затаптывали, одновременно нанося удары по оставшимся в воздухе. Наконец, драконы не выдержали и отступили. Их способность удерживать свою огромную массу на одном месте была не беспредельна. Им пора было набрать высоту и перейти на парящий полет, чтобы дать отдых крыльям. По кличу вожака они взмыли вверх. Не все. Четверо остались на земле. Великаны тоже остановились, вытирая закопченные морды. Размахивать несколько минут сосной весом полтонны — не так просто. Отдых требовался и им. Двое гигантов склонились над поверженным товарищем, а третий — с поврежденным коленом — подковылял к тушам драконов и начал своей дубиной мозжить черепа раненным и мертвым врагам. Альфин спрятался за тушей одного из сбитых ящеров, используя в качестве прикрытия его спинной гребень. Инициатива третьего великана ему не нравилась, но надо было отдохнуть. Трудно метаться между огромными ступнями, ежесекундно рискуя попасть под ливень пламени. Уходить тоже нельзя. Без прикрытия великанов он становился единственной мишенью драконов. Можно было вновь обратиться, но, перебив заклинаниями драконов, он рисковал упустить великанов, которые могли, разрушив ограду, накинуться на Хогвартс. А сражаться с великанами с помощью заклинаний очень трудно.

Хромой великан превратил головы трех драконов в кровавое месиво и поковылял к последнему, за которым прятался альфин. Это была та самая дракониха, которая погибла первой. Вожак, паривший в высоте, внимательно наблюдал за происходящим и тут же скомандовал драконам вернуться в боевой строй и снижаться. Так глупый гигант спровоцировал второй акт этой драмы.

Тревожные возгласы собратьев остановили хромого великана, и он поковылял обратно. Драконы разделились на две группы. Одна атаковала великанов, а вторая — альфина. Они высмотрели своего врага с высоты и желали застать его врасплох.

Однако кошачье зрение даст сто очков любому дракону или великану. Альфин заметил маневр драконов и его зеленые глаза напряженно следили за приближающимися врагами. И вот, когда скорость обеих крылатых групп была уже максимальной, он начал действовать: метнулся далеко в сторону, а затем огромными прыжками понесся по кругу, все больше и больше забирая влево.

Драконы сразу заметили его перемещение и последовали за ним. Гигантская кошка, описывая спираль, приближалась к великанам, на которых нападали другие драконы. И крылатые ящеры не увидели друг друга, поскольку маневр альфина развернул их спинами.

Вот осталось несколько десятков ярдов высоты. Альфин метнулся почти под ноги великанам. Гнавшиеся за ним драконы еще раз повернули за ним и схлестнулась с собратьями, атаковавшими великанов!

Крылья драконов не такие, как у птиц. Нет перьев, нет гибких жестких хрящей. Жесткий кожаный пергамент на костяной раме — вот, что такое крыло дракона. И от столкновения тяжелых туш на огромной скорости эти крылья мгновенно превратились в лохмотья. Извивающиеся в воздухе драконы просто свалились на великанов, давя их всмятку и смертельно калечась сами. Беспорядочные языки пламени довершили катастрофу.

Альфин, тяжело дыша, стоял в ярдах в тридцати от агонизирующей свалки монстров. Его план удался. Хотя все постоянно висело на ниточке. Пора обращаться в мага. В этот момент из кучи изуродованных тел выбрался уцелевший дракон. Это был вожак. Одно крыло его было сломано и бессильно волочилось по земле. А вот лапы, шея, хвост и огнедышащая пасть были невредимы. Он уставился тяжелым взглядом на виновника гибели его сородичей. Схватки не избежать. Дракон надул шею и бросился на врага.

Уставший альфин с опозданием прыгнул навстречу и был сбит с ног огромной массой рептилии. Они схватились пасть к пасти, коготь к когтю, клык к клыку. Дракон придавил врага к ограде замка. Та не выдержала многотонного удара, и соперники ввалились на территорию Хогвартса. Смотреть, как разбегаются школьники и пятятся армейцы, времени не было. Полузадушенный тяжестью дракона, альфин дюйм за дюймом выворачивался в его лапах. Тот норовил схватить за шею, но постоянно встречал железный оскал пасти и немигающий взгляд кошачьих глаз. Наконец, дракон решил, что достаточно изломал соперника и собрался дожарить его в огне. Он отшвырнул альфина и жахнул ему вслед струей пламени.

Именно в этот момент анимагические силы оставили Гарольда, и он начал обращаться обратно в человека. Тут–то его и нагнала волна пламени.

Но одновременно он услышал вопль Драко: «Агуаменти!» Благословенная влага обволокла тело и защитила от жара. Опомнившиеся защитники замка поняли, наконец, что происходит и вступили в борьбу с драконом.

— «Коньюктивитус!» — хор заклинаний и сноп лучей ударили по глазам дракона. Тот заревел и начал кататься по земле, царапая собственные глаза когтями. Но потом вскочил и начал метать пламя в разные стороны.

— «Агуаменти!» — вода продолжала хлестать по израненному телу, не давая сознанию уплыть. Она дарила облегчение от боли, но и напоминала, что схватка не закончена.

Обожженный и израненный Гарольд с остатками кожаного пояса на бедрах, из последних сил поднялся перед несгибаемым драконом. Палочки послушно скользнули ему в руки.

Все отпрянули в разные стороны. Лицо юного вождя внушало страх. Сгоревшие волосы на голове, ни бровей, ни ресниц, налитые кровью глаза. Двойник Лорда, да и только! Казалось, в нем не осталось ничего человеческого. Гарольд поднял палочки на уровень глаз и лицо его окончательно исказилось. Заклинания, которые он собрался применить, не должен был слышать никто. Значит, только невербально!

Из палочек полился непрерывный поток лучей. Они неуловимо меняли цвет и оттенок. Они непостижимым образом выгрызали рваные борозды на, казалось бы, неуязвимой шкуре дракона. Они срывали пластинки костяной брони, от которой рикошетили обычные «Авады». Они крошили клыки и отрубали длинные когти, против которых были бессильны любые «Секо». Дракон в предсмертной агонии вздыбился над ним. Гарольд опустил палочки. Дело сделано. Он ободрал броню с этого куска живого мяса.

— «Бомбарда Максима», — сказал он тихо. Дракон взорвался, заливая все вокруг своей черной кровью. Ноги Избранного подкосились, и он рухнул на землю неподалеку от поверженного врага.

Глава 102

Развороченная туша дракона еще дымилась, а все защитники Хогвартса уже столпились вокруг Гарольда. Никто не представлял, чем ему можно помочь. Ужасные ожоги покрывали тело парня, кисти рук почернели и кровоточили, но судорожно сжимали палочки.

— Пропустите! Быстро расступитесь! Минерва! Кентавры уже встали в проломе на случай нового нападения, скорее восстанавливайте ограду! Грэйнджер, не трогайте его! Любая из его палочек может ударить заклятием! Он ведь потерял сознание во время борьбы? — Снейп протолкался через толпу и присел перед Гарольдом на корточки. Маг судорожно выгребал из карманов склянки и пузырьки — многие из них были уже пусты. Наконец, нашлось пара подходящих. Зельевар взмахнул палочкой, прикладывая горлышки к участкам неповрежденной кожи на спине юноши. Зелья всосались под кожу. Студенты негромко ахнули, а армейцы из числа бывших авроров недовольно насупились: они уже слышали о темноватых умениях Снейпа. Прибежавшая мадам Помфри недовольно поджала губы, но присела рядом с бывшим коллегой.

— Что вы ему ввели, Северус?

— Сыворотку Жизни, Помона, — взгляд зельевара был красноречив. У Помфри екнуло сердце, но она невозмутимо кивнула головой.

— Отнесем его в больничное крыло? — предложила она.

— Нет! В его спальню. И позовите Кровавого Барона! Драко, не стойте как столб! Марш за Бароном! Люциус, примите командование над слизеринским отрядом.

Тон Снейпа был настолько категоричен, что не оставлял возможности для дискуссий. Младший Малфой заспешил в замок, а старший подошел к студентам четвертого отряда и сделал им знак следовать за собой. Помфри и Снейп приказали всем расступиться и почти бегом отлевитировали Гарольда в замок.

Армейцы Эй — Пи смешались с кентаврами в проломе ограды и живо обменивались впечатлениями о бое. Бейн куда–то отлучился и в его отсутствие молодые кентавры оказались неплохими собеседниками. Послушав их рассказы, Макгонагал и Грэйнджер уяснили главное: инферналы уничтожены, великаны и драконы погибли все. И все эти горы мертвечины громоздятся вокруг замка и в Запретном лесу. Погода стоит холодная, но решать эту проблему придется быстро и своими силами. Так же надо восстановить ограду и попытаться вновь запустить защиту Хогвартса. И надо, наконец, узнать, что происходит во внешнем мире!

Они начали действовать. Флитвик и наиболее опытные маги занялись стеной. Что–то удалось собрать из обломков, что–то складывали заново, скрепляя магией. Кентаврам предложили остаться на территории школы. Вернувшийся Бейн категорически от этого отказался, но подтвердил, что табун полностью готов к бою и придет на помощь Хогвартсу по первому зову.

Гермиона не выдержала и побежала узнать, что с Гарольдом. Навстречу ей из замка выскочило два десятка домовых эльфов из числа прислуги.

— Вы куда? — спросила девушка.

— На уборку территории, мисс, — пискнул один из них, пробегая мимо. Гермиона покачала головой, но уточнять ничего не стала. Она вспомнила один из ментальных уроков Гарольда, в котором Снейп рассказывал о расе эльфов и ее печальном закате. Если это правда, то они действительно должны хорошо уметь убирать останки. Ведь они похоронили большую часть собственной расы за последние тысячелетия.

Дверь в спальню и кабинет Гарольда была распахнута. Гермиона с порога заглянула внутрь. Обугленный пояс с палочками и ножом висел на спинке кресла. Полностью обнаженного юношу обрабатывали не обычной оранжевой противоожоговой мазью, а какой–то желто–зеленой жидкостью. Помона легкими движениями наносила зелье, а Снейп по мере необходимости переворачивал и придерживал. Именно зельевар и выставил девушку за дверь. Гермиона возмутилась, но услышала в ответ:

— Мисс Грейнджер, ваше присутствие для него очень опасно! Вы что, забыли, что носите в себе кусок его души? — произнес Снейп яростным шепотом.

— Все так плохо? — глаза девушки наполнились слезами. Ей не ответили. Дверь захлопнулась перед носом.

«Герми! Нельзя уходить!»

«Гарри, ты же слышал. Тебе нельзя быть рядом с ним!»

«Ерунда! Они ничего не понимают! Они исходят из предположения, что если Гарольд между жизнью и смертью, то я опасен. Что я могу попытаться подменить собой его. Но это не так. Я скорее опасен для тебя».

В этот момент на Гермиону дохнуло морозным холодом. Кровавый барон.

— Не пускают?

— Нет.

— Зря! — призрак проплыл внутрь через закрытую дверь.

«Гарри, ты что–то можешь сделать для Гарольда?»

«Не уверен, но мне кажется — могу».

Дверь стремительно распахнулась. На пороге Снейп. За его плечом слабо серебрился Кровавый барон. Зельевар пристально смотрел на девушку и кусал губы.

— Заходите, мисс Грейнджер. Хогвартс отказал Гарольду в помощи. Я не ожидал этого, но реакция замка однозначна. Отказ.

Гермиона плохо понимала, что говорит Снейп. Ее глаза были прикованы к постели:

— Он умирает?

— Боюсь, что да. У него обширные повреждения внутренних органов. Дракон раздавил его во время схватки. У него болевой шок. И его ничем не снять. Мы дали ему все зелья, какие можно. И даже те, какие нельзя, — в голосе Снейпа прорвалась паническая нотка.

Гермиона шагнула к кровати. Мадам Помфри отступила в сторону и тяжело вздохнула. Девушка мельком взглянула на нее, но та прятала глаза. Сзади раздался голос зельевара:

— Кровавый барон считает, что вы можете помочь ему…

— Оставьте нас втроем, — попросила Гермиона.

— Не поняла… — начала Помфри.

— Выйдите все! — закричала девушка. Ее виски охватывала боль — все сильнее и сильнее. Терпеть было уже почти невозможно.

Снейп подхватил под руки Помону, сделал знак Барону и увел всех в свою спальню, крепко прикрыв дверь.

«Гарри, я сейчас умру?» — девушка опустилась на колени рядом с кроватью.

«Нет, любовь моя — нет. Потерпи, мне тоже больно. Я беру на нас с тобой часть его боли».

Девушка замерла, сжавшись в комочек. Боль из висков медленно стекала вниз. Вот она обожгла ключицы, охватила огнем ребра, невыносимым жаром заполнила живот. Она жгла, терзала, рвала, колола. Крупная дрожь начала сотрясать тело девушки.

«Если можешь, прислони свою голову к его».

Она встала, попробовала наклониться, но Гарольд лежал наискосок. Тогда она обошла кровать с другой стороны и легла на нее рядом с ним. Осторожно пододвинулась ближе и прислонилась лбом к его виску. Боль стала сильнее. Только бы выдержать. Она не понимала, что делает Гарри, но чувствовала его поддержку. Он, как противовес, огромным напряжением удерживал ее и, похоже, Гарольда тоже, от сползания в пучину смертных страданий.

Время, казалось, остановилось. Сознание, придавленное болью, притупилось и застыло. Пару раз она слышала, как скрипела дверь. Но что это за дверь — в кабинет Снейпа или входная — она не знала. О том, чтобы открыть глаза, было страшно и подумать.

Во время самых сильных приступов под закрытыми веками плыли радужные пятна. И казалось, еще немного и эти пятна сверкнут молнией и испепелят ее. Время от времени Гарри ласково окликал ее и говорил что–то ободряющее. По краткости этих обращений было ясно, что ему самому приходится нелегко. И вдруг боль отступила, выключилась, исчезла!

«Что случилось? Что с ним? Я его не чувствую! Га–а–а-рри!»

«Я здесь, Герми! Он жив, не кричи».

«Почему я его не чувствую?»

«Я сам не понимаю до конца. Но он точно жив. Я слышу его сердце. Кто–то заблокировал его боль. Может, Хогвартс изменил свое решение? Открой глаза, надо посмотреть, что произошло!»

Девушка заставила себя поднять веки. Отзвуки боли и связанный с ней страх еще не оставили ее. Никого. Дверь к Снейпу закрыта. В спальне только она и изуродованный ранами и ожогами друг. Разглядывать обнаженное тело было неловко, но Гермиона присмотрелась и ахнула.

По левой руке юноши катилась опоясывающая руку полоса цвета дымчатого хрусталя. Она довольно быстро поднялась до локтя, потом до плеча, и ползла все выше и выше. Девушка решила, что это смерть завладевает телом, и схватила Гарольда за плечо выше этой полосы. Полоса уткнулась в руку Гермионы и остановилась, нетерпеливо подрагивая.

«Зови Снейпа, скорее, Герми!»

— Профессор Снейп!!! Скорее!

Зельвар влетел в спальню так быстро, как будто стоял под дверью и бросился к ним. Позади него торопилась мадам Помфри.

— Что это? — Снейп сразу увидел полосу и наклонился, рассматривая ее.

— Не знаю. Мы были в ментальном контакте. Держал его Гарри. Я помогала, правда, не знаю, как. А потом вдруг все закончилось. Боль у Гарольда прекратилась и Гарри сказал, что он жив, но надо посмотреть. Я посмотрела — и вот!

— Что сказал Гарри? — влезла Помфри. — Он что, приходил в сознание?

— Помона! — остановил ее Снейп. — Грейнджер, спросите у Гарри, чувствует ли он Гарольда?

— Да, но что это, — она указала на дымчатую полосу, — он не знает.

— Кто не знает чего? — совсем растерялась хогвартская целительница.

— Помона! — уже рявкнул Снейп и снова повернулся к девушке. — Вы чувствуете ее? — он указал на полосу.

— Да, она отталкивает мою кисть.

— Обжигает? Колет? Царапает?

— Нет.

Снейп поджал губы и внимательно осмотрел руку Гарольда.

— Великий Мерлин! Кажется, я понимаю. Уберите руку, Грейнджер! Уберите, если не хотите получить хорошую порцию темной магии!

Гермиона осторожно отняла ладонь от плеча.

Дымчатая полоска немедленно побежала дальше. Она охватила плечо и, расширяясь по груди и шее, продолжила движение. Вот она обошла голову и по правой стороне тела начала догонять свою левую часть.

— Видите, Помона? — вполголоса спросил Снейп. Мадам Помфри наклонилась ниже и изумленно вскрикнула. Гермиона пригляделась. Там, где прошла дымчатая полоса, заметно улучшилось состояние ран и ожогов. Нет, они не исчезали полностью. Просто становились меньше, и вид имели, как после двух–трех дней лечения. Снейп начал водить палочкой над грудью и животом юноши. Судя по его взволнованному и удивленному лицу, и здесь были существенные перемены к лучшему.

Между тем полоса дошла до кончиков пальцев ног и двинулась обратно. Снейп одобрительно хмыкнул. Он повернулся к Помфри:

— Помона, идите к другим раненным. Я здесь посижу. И дайте Грейнджер двойную дозу Восстанавливающего. Именно двойную.

— Но что произошло, профессор? — Гермиона обернулась уже с порога, выходя из спальни вслед за мадам Помфри.

Тот, блестя глазами, указал на кольцо Блэков на левой руке Гарольда. Только сейчас девушка заметила, что его камень светится темно–багровым угольком. Она вопросительно подняла брови.

— Артефакты не всесильны. Но, похоже ты и твой сосед по голове дали возможность Гарольду продержаться, пока его родовое кольцо восстановит и накопит энергию для лечения. Это большая удача.

— Оно могло не успеть?

— Могло.

* * *

Гермиона и мадам Помфри быстро шли по коридору.

— Сколько времени я была с ним? — Гермионе показалось, что уже вечереет.

— Около трех часов.

— Сколько?

— Я не ошиблась, Гермиона. Около трех часов.

— А почему вы за это время не вызвали врачей из Мунго?

Помона прерывисто вздохнула и сунула девушке в руки два пузырька с зельями.

— Клиника святого Мунго сожжена. Большинство колдомедиков погибли, спасая больных, а оставшихся перебили Упивающиеся.

Гермиона похолодела от ужаса.

— Почему же им не помогли патрули из министерства?

— Министерство захвачено Воландемортом. Защитники его в основном погибли. Казармы аврората разгромлены. К нам прибыли немногие уцелевшие бойцы. Есть раненные. Аластора Хмури привезли. Он очень плох. Весь избит и изрезан заклинаниями. Я положила его в отдельную палату. Кстати, пойду посмотрю, как он.

Гермиона выскочила из замка. Уже темнело. Чинить стену заканчивали — остался кусочек пролома ярдов пять длиной. Навстречу брела серая от усталости Макгонагал.

— Ну что с Гарольдом? Он жив? — накинулась измученная женщина на Гермиону. Узнав новости, она кивнула на ограду:

— Придется держать здесь отряд всю ночь. Установим дежурства. Плохие новости слышала?

— Да. Это ужасно и бесчеловечно!

— Кроме нас было атаковано все, что только можно. Министерство, редакция «Пророка», банк «Гринготс», Поттер–мэнор, Блэк–мэнор, Малфой–мэнор, лечебница Мунго.

— Про Мунго и министерство я слышала, а что с остальными?

— Редакция «Пророка» захвачена. Подробности неизвестны. Мэноры устояли. Банк тоже. Хотя потери и разрушения есть везде. Упиванцам тоже досталось. Только под Блэк–мэнором их уложили более полутора сотен, и при штурме министерства их полегло не меньше. Но радости от этого мало. К нам прибыло из Лондона больше ста человек. В основном Эй — Пи армейцы. Много раненых. Четвертый и пятый курсы переведены на круглосуточную помощь больничному крылу. Есть несколько женщин из беженцев, которые обучают ребят уходу при разных ранениях и травмах. Чем дальше все это наблюдаю, тем глупее мне кажется наша школьная программа. Учим пять лет уходу за магическими существами, а простейших приемов первой помощи людям наши ученики не знают.

Горькая речь Макгонагал была прервана шумом у ограды. Она бросилась туда. Кентавры осторожно опустили на землю кусок грубого полотна, в котором лежал человек.

— Это ваш — забирайте.

Гермиона подошла. Красивое молодое лицо, слегка искаженное страданием. Плащ Эй — Пи армейца. Без сознания.

— Где нашли?

— Несчастный случай. Звезды предупреждали, что сегодня таких происшествий будет много. Мы скакали по темной тропе у края леса, а он аппарировал нам прямо под копыта. Отклониться не успели. Его швырнуло на дерево.

— Что ж вы так? — подошел командир одного из патрулей. Кентавры несколько виновато развели руки.

— Аппарировать вечером в Запретном лесу… очень неосторожно. Мы не виноваты.

— Ладно. Живой он?

— Сегодня он не умрет.

— Откуда знаешь?

— Так сказали звезды! Мы уходим.

Топот кентавров затих вдалеке.

Над раненным склонились.

— Это же Марсиус Стилрой! Его еще Хмури искал! Ребята, взяли и бегом в больничное крыло! Нашелся командир! А мы думали, что его убили.

— А вдруг это шпион? Или Упиванец замаскированный. Плечо ему посмотрите! От метки даже Оборотное зелье не спасает!

Раздался треск ткани разрезаемой заклинанием.

— «Специалис Ревелио!»

— Да нет — чисто. Это командир наш — из авроров, я под его началом служил. Бегом в больничку!

Макгонагал дала Гермионе поручение наблюдать за заделкой стены, а сама пошла в замок. Часа через три Гермиону сменили. Она направилась к Гарольду, но ее остановил в коридоре полтергейст. Тот нарезал витки под потолком, нецензурно ругаясь. На замечание Пивз спикировал вниз и поведал девушке, что очень устал быть серьезным и солидным:

— Пока его Сумрачность в больничном крыле с Хмури лежит, только и остается, что пошалить. Да и Кровавый барон спустился вниз и лица не кажет.

— Стоп, а почему Гарольд в больничном крыле?

— А Снейп в Блэк–мэнор отправился, а его Сумрачности легче стало, вот его и перевели, чтобы Помфри присматривала.

— Ему, правда, легче?

— Так Снейп сказал. И еще сказал, что компания ему не помешает.

— Какая компания?

— А для них отдельную палату отгородили. Они там втроем лежат.

— А кто третий?

— А этот, кентаврами ударенный. Марсиус Стилрой!

Глава 103

Снейп вернулся поздно ночью и побрел в больничное крыло узнать, как дела у Гарольда. Навстречу ему попался, под завязку нагруженный банками и пузырьками Гораций Слизнорт, который с помощью половины Слизерина тащил в свои закрома все ценное, что удалось добыть из туш драконов. Студенты тащили связки нарезанной драконьей шкуры и огромные ломти драконьего ливера. Отдельно на носилках несли вырезанные целиком огнедышащие железы, от которых жутко несло то ли нефтью, то ли керосином. Кто посильнее — тащил связки драконьих когтей и корзины, доверху набитые осколками драконьих клыков. Последнюю проволокли амфору, в которой тяжело плескалась вонючая желчь. Лицо Горация сияло от радости, как медный таз. А вот физиономии студентов отсвечивали зеленью, как медный таз, найденный при раскопках. Их тошнило, но желудки, судя по всему, были уже пусты.

Слизеринцы на ходу обменивались впечатлениями:

— Ну надо же! Я думал, они только постели перестилать умеют, а тут такое. Что это за магия такая? Сырое мясо и кости горят, как сухие дрова. И ведь даже пепла не остается!

— А ты видел? Пламя не наружу, а прямо вовнутрь рвется. И как быстро!

— Если бы наш декан не вмешался, они все так и сожгли бы.

— Шкура дракона не горит!

— Это ты им расскажи! Которого Поттер во дворе прикончил, они же сожгли — со шкурой и клыками!

— Вот тебе и прислуга! А я дома их пинал, как мячики.

— Вот так пнешь и сгоришь вместе с зубами и ногтями…

— Не, магов они боятся.

— Ну не знаю. Если вспомнить, как они аппарируют и что умеют, то непонятно, кто кого бояться должен.

— Фи! Дрожишь перед грязным домовиком!

— Дурак! Не дрожу, а… отдаю должное их магии, что ли. На них, наверное, какое–то проклятие древнее, которое их нашими слугами определило. А то были бы гоблины номер два!

— А что тебе гоблины?

— А то, что с ними лучше не связываться!

— Пугливый ты какой–то!

— Зато ты храбрый, но тупой. Тебе в Гриффиндор перебираться пора.

— Но–но, полегче…

Снейп пропустил их, мельком позавидовав Горацию, и продолжил путь. Однако дорогу ему заступил Драко. Блондин отправил свою ношу «Локомотором» вслед за факультетом.

— Ты чего, Драко?

— Куда ты, крестный?

— К Поттеру.

— Ты вытащил его в очередной раз?

— Ревнуешь?

— Чему? Я за всю учебу был у Помфри пару раз и то — по пустякам. А он из больниц и клиник не вылезает. То у Помфри, то в Мунго, то…

— Ты чего хотел? — потерял терпение Снейп.

Драко насупился и тихо попросил:

— Можно с тобой?

— Можно, — если зельевар и был удивлен, то не показал этого.

Они вышли на главную лестницу и начали подниматься. На площадке второго этажа сидя спал Рон Уизли. Снейп потряс его за плечо.

— А? Что? Утро уже?

— Пятьдесят баллов… тьфу ты, никак не отвыкну.

— Профессор, — хмыкнул Рон, — можно я рассчитаюсь галеонами?

— Какая серожопая меркантильность, Уизли! Неужели вы уверовали, что все в этой жизни можно купить?

— Нет, наверное, — вздохнул Рон, — но было бы классно.

— Идите спать, Рональд! — похлопал его по плечу Драко.

— Да нет, Драко, я не Рональд, я просто Рон, — он встал и направился вниз, потом притормозил и посмотрел на Драко и Снейпа с надеждой:

— Вы к нему? Можно с вами?

Снейпу было уже все равно. Пусть с ним идет хоть вся школа. Он пожал плечами и пошел наверх. Рон в три прыжка догнал их и поплелся рядом.

* * *

Гарри очнулся и открыл глаза. Больничная палата. Сколько уже раз за свою жизнь он просыпался или приходил в себя в подобном месте. Только в этом году — четвертый раз. Перебор. Обычно раза два–три. Точно перебор. Вся кожа словно чужая и саднит. В животе как будто веревки скручены. Все болит и тянет. И это жизнь?! Вот и во рту все запеклось. Кажется, если языком шевельнуть — потрескается. На затылке волосы — как щетка. Колют и шуршат почему–то. Между ног тоже болит и щиплет, как колючек насыпали. И это жизнь? Но если вспомнить схватку, то непонятно, как он вообще уцелел.

Руки–ноги не оторваны и не откушены. Позвонки в штаны не высыпались. Хотя может и высыпались — он без штанов был. Палочки! Где палочки? Кольца на месте. Целы. И блэковское даже как будто подмигивает. Кажется, конечно. Надо повернуться на бок и сесть. Больно! Осторожненько, аккуратненько, левую сгибаем, правую заводим, локоть на край кровати — сели. Вот и палочки. А пояс–то как обгорел, того гляди — развалится. Нож цел. И ножны целы. И хорошо. И нож, и палочки еще пригодятся в грядущих сражениях. Веревки в животе совсем затянуло. Но терпеть вроде можно.

Дверь скрипнула. Вошла Помфри. Увидела его сидящим и тихонько вскрикнула. Подбежала.

— Зря вы сели. Ложитесь! — шепотом попросила она. Гарольд отрицательно помотал головой. — Ну ладно, вот выпейте, я сейчас принесу вам одежду.

— Мантию, пожалуйста.

Ему показалось, что человек на соседней кровати шевельнулся.

Когда Помона ушла, Гарольд присмотрелся к соседу. Это же Марсиус! А на третьей кровати? Впрочем, деревянная нога прислонена к спинке кровати, а на тумбочке — глаз на блюдечке. Это может быть только Хмури. Понятно. Генеральская палата. Страшно представить, что там снаружи. И вообще, какие потери? Где сражался Аластор? Где ранили Марсиуса? И где он вообще был те две недели, которые его не могли найти? Ранение в голову, судя по повязке. Хотя может еще что–то быть. Укрыт до подбородка. Кожа серая, морщины. Круто ему досталось. На вид постарел лет на десять. Сколько ему? Двадцать пять? Странно.

— Марсиус, ты слышишь меня? — Гарольду показалось, что ресницы Стилроя шевельнулись, но, приглядевшись, он понял, что ошибся. Его рука потянулась за палочкой. Вряд ли он напортит, если посмотрит, что там у аврора в голове. Он наклонился ниже, чтобы дотянуться до палочки. В этот момент глаза молодого командира распахнулись, и все тело словно выстрелило вперед. Гарольд упал, а Стилрой навалился на него всей тяжестью. Его руки железной хваткой передавили горло, а глаза впились в глаза Поттера. Виски Гарольда немедленно сжало тисками. Он схватился за кисти Марсиуса, но разжать или хотя бы ослабить его хватку не удалось.

«Что с ним? Он сошел с ума? Он перепутал меня с врагами? Как ему дать понять, что я свой? Кружится голова! Он меня убьет! Какие у него глаза! Как нарывы! Я уже видел эти глаза! Виски давит! Это же ментальная атака! Некромант!!!»

Перед ним враг! Осознание этого заставило напрячь последние силы и отшвырнуть от себя противника. Гарольд жадно вдохнул воздух открытым ртом и тут же подавился болью от жестокого удара в живот. Напротив себя он видел врага под маской Стилроя, с выброшенной вперед правой рукой. Жестокий удар был нанесен невербально и без палочки.

Это не мог быть тот же некромант, но это явно была тварь той же породы. Как он получил внешность Марсиуса, можно было только догадываться. Видимо, молодой командир угодил в плен или его похитили. Не важно. Главное, что этот противник неожиданно и успешно атаковал его. И не понятно, как с ним справиться. Гарри попробовал в ответ невербально ударить режущим заклинанием, но враг уклонился. Как он догадался об ударе? Но тут же все выяснилось. Некромант выпрямился, держа в руках палочку Гарольда. Он просто прыгнул за ней в момент удара, в который юный маг вложил последние силы. Не повезло!

— Я узнал тебя! — палочка нацелилась в грудь Гарольда. — Так вот ты какой, Поттер! Ты был силен, когда убивал меня, беззащитного пленника, но мне повезло выжить. Теперь мы поменялись! Избранный! Тебе выпало умереть от моей руки! Но не переживай, скоро вслед за тобой я отправлю и Темного Лорда! Я ему больше не нужен, и он мне тоже, но ударю я первым! Прощай! «Авада Кедавра!»

Зеленый луч вырвался из палочки и попал Гарольду точно в грудь! В глазах у него потемнело. Полюбовавшись мгновение застывшим взглядом поверженного врага, Грэйвворм отвернулся, быстро одеваясь и распихивая по карманам мантии пузырьки с зельями, ножи и другие важные для побега вещи.

— «Коллопортус!» — заклинание прозвучало, как гром средь ясного неба. Некромант стремительно повернулся и столкнулся с пронзительным взглядом зеленых глаз. Грэйвворм вскинул руку с зажатой палочкой, но ее перехватили. Непостижимо! Поттер, убитый минуту назад смертельным заклятием, вырывал у него палочку! Да что он, бессмертный?

Каждый из них двумя руками старался вырвать палочку у врага или хотя бы развернуть ее в сторону противника.

В дверь стучали. Потом начали бить по ней чем–то тяжелым — может это были ударные заклинания. Наложенное Гарольдом заклинание держалось. Но сам он уступал. Усталое избитое тело плохо слушалось, руки немели, мысли путались. Шок, вызванный зеленым лучом, казалось, лишил его последних сил. Палочка медленно, но верно наклонялась в его сторону. Но и в сторону двери одновременно. Решение пришло, как всегда, внезапно, и хоть было оно не лучшим, но выбирать не приходилось.

— «Дементиос!» — черный плащ вылетел из палочки, мгновение помедлил, определяя, где хозяин, а где враг. Затем костлявые, в трупных пятнах руки скользнули к шее некроманта. Черная воронка рта начала неумолимо приближаться ко рту Грейвворма.

— Ты не можешь тронуть меня! — завизжал некромант дементору. — Я слуга Лорда Судеб!

— Да хоть комендант Азкабана! Я слуга палочки Блэков! — просвистел дементор ледяной струей холода.

— Не–е–ет! — нервы Грейвворма начали рваться, как веревки, он попытался вырваться, но Гарольд крепко держал его руки.

— Можно, господин? — спросил дементор. Гарольд вспомнил, что сам запретил им поцелуи без своего разрешения.

— Нужно! Прощай, могильный выродок! Ты взял не ту палочку. Палочка Блэков не может убить своего хозяина! Надеюсь, второй раз ты не воскреснешь! Целуй его!

Дементор жадно припал ко рту забившейся, как пойманная рыба, жертвы. Агония была бурной, но недолгой. Дементор оторвался от обмякшего тела и проворчал что–то вроде: «Хорошо пошло!». Тело, лишенное души, безвольно прислонилось к стене, глядя в пол пустым взором. Палочка Блэков осталась в руках своего хозяина. Гарольд упал на кровать и вяло махнул рукой в сторону двери:

— «Фините» — дверь немедленно влетела внутрь, выбитая очередным ударом. Дементор скромно порхнул в угол. От него шел легкий холодок. В палату ввалился Снейп, Драко, Рон и мадам Помфри.

— Что здесь происходит, Поттер? — загремел Снейп, но, приглядевшись к Гарольду, бросился к нему со склянкой.

Пока Снейп вводил Поттеру лекарство и осматривал его, мадам Помфри бросилась к некроманту. Она по–прежнему считала его Марсиусом Стилроем, и не понимала, что произошло. Драко и Рон, обнаружив в углу икающего от обжорства дементора, немедленно взяли его на мушку. Тьфу! На прицел, конечно. Дементор увидел их маневр и сонно помахал руками, показывая, что он не при делах, а все вопросы к шефу. Испуганные его угрожающими жестами, оба парня хором заорали:

— «Эспекто Патронум!» — серебристые хорек и кабанчик вылетели из палочек студентов и неуверенно подплыли к дементору. Тот посмотрел на них, еще раз икнул и обратился к хозяину:

«Что–то мутит меня. Душа попалась не первой свежести. Хозяин, забери меня обратно в палочку, а то не дай бог срыгну, и гоняйся за ней по всему замку. А не поймаем — будет привидение».

«Полезай!» — так же невербально ответил Поттер и направил палочку к дементору. Тот, подталкиваемый в зад осмелевшими Патронусами, неловко втянулся в палочку и исчез, оставив в недоумении как серебристые создания, так и их хозяев.

— Северус! Я не понимаю, что случилось с этим аврором! — раздался озадаченный голос мадам Помфри. — Он очнулся, но ведет себя, будто все еще без сознания!

— Помона, уложите его и быстро сюда! Восстанавливающее зелье для Поттера! И когда ты угомонишься, Гарольд? — Снейп ругался, но был очень обеспокоен. Он уже догадался, что произошла схватка со Стилроем и понял, чем она закончилась, но так и не определил, почему она вообще началась. Единственным ответом могло быть только то, что это не Стилрой, а враг в его обличье. Но после Поцелуя дементора истинный облик Марсиуса должен был уже возвратиться. Если только… но нет, этого не может быть. Хотя сын у Хмури пропал месяц назад, если не больше…

— Потом, Северус! Как же мне плохо! Кажется, я умираю.

Помфри влетела с зельями. Северус быстро ввел их и уложил Гарольда в кровать. Драко подошел ближе, а Рон устроился в углу на стуле.

— Лежи спокойно, Поттер, зелья скоро подействуют. Это Драко варил по моей новой рецептуре.

— Придумал новое зелье?

— Нет, нашел рецепт в библиотеке Поттер–мэнора, — невозмутимо ответил зельевар, — твои предки вечно искали приключения на свою жопу. Я подумал, что рецепт должен быть первоклассный и не ошибся. Так что всасывай фамильные зелья и поправляйся.

Помфри продолжала возиться со Стилроем. Впрочем, как и следовало ожидать — без какого–либо результата. Снейп помолчал и спросил:

— Кто это был?

— Некромант.

— О, Мерлин… ты понял, как?

— Нет.

— Это точно он?

— Да, точно…

— А как…

— Северус, он представился, понимаешь?

— М-да…

— И ментальная атака в точности, как тогда…

— М-да…

— И глаза… понимаешь, глаза… не зря говорят, что глаза — это зеркало души…

— М-да…

Драко и Рон слушали во все уши и глядели во все глаза, но, черт побери, ничего понять не могли. Драко, правда, царапнули упоминания о некроманте, но какое отношение это имеет к его кошмарным воспоминаниям, он не понял. Вот дементор его взволновал до судорог. Что это за палочка у Поттера, что дементоров глотает? Вот это бы кто объяснил? А некромант… подумаешь! Поттер драконов и великанов кучами кладет, может он и некромантов… того… штабелями мочит. Правда, укатали его подвиги, похоже. Здорово укатали. Вон лежит — зеленоватый весь.

Снейп прочитал нехитрые мысли крестника, не прибегая к Легилеменции, и решил отвлечь ребят:

— Малфой и Уизли, помогите мадам Помфри отвести мистера Стилроя в палату к Лонгботтомам. Да, Помона, ему там самое место, поверьте. А я посмотрю, как дела у Аластора.

Ребята взяли пациента под руки, но ноги его не держали. Тогда здоровяк Рон перекинул одну руку бывшего аврора себе через шею и боком потащил его из палаты. Драко оставалось только следить за ногами несчастного, чтобы они не цеплялись за двери и мебель. Мадам Помфри вышла вместе с ними. Снейп склонился над Аластором. Гарольд устало закрыл глаза. Через несколько минут Снейп кашлянул. Юный маг знал этот кашель. Что–то случилось.

— Что там, Северус?

— Гарольд, Аластор мертв! Этот мерзавец убил его…

Глава 104

Оставаться в палате Гарольд отказался категорически. Дебаты по этому вопросу грозили затянуться, поэтому он просто встал и вышел из больничного крыла. Ну не совсем просто. Ноги держали плохо, голова кружилась, а веревки в животе не желали развязываться. Пришлось невербально помочь себе слабеньким заклятием левитации. По коридорам прошли молча. Снейп недовольно сопел, Драко постоянно оглядывался, Рон кусал губы и старался идти рядом с Поттером. Так они дошли до входа в спальню.

— Я зайду к вам через пару минут, — обратился Гарольд к зельевару. Тот понял намек, пожал плечами и отбыл за свою дверь.

— Вы чего мнетесь? — Драко и Рон нерешительно переглянулись. Было видно, что каждому хотелось переговорить с Поттером — но с глазу на глаз. В переходе раздались быстрые шаги и из сумрака вынырнула взлохмаченная Гермиона.

— О! — устало обрадовался Гарольд. — Рон, тебе будет с кем поговорить, пока я выслушаю отчет мистера Малфоя. Подождете? Только без обид, поручение было секретное.

Драко начал было удивленно поднимать брови, но сообразив, молча поклонился в знак согласия. Рон и Гермиона хмуро кивнули. Друг на друга все трое не смотрели принципиально. Дверь щелкнула, открываясь перед хозяином, и Уизли с Грейнджер остались вдвоем.

Гарольд прошел и осторожно присел на кровать.

— Извини, Драко, я сяду сюда. К твоим услугам кресло у камина.

— Я постою! — блондин был напряжен, но решителен. — Сэр Поттер, я пришел принести вам извинения за двусмысленность, возникшую в результате моего отношения к мисс Уизли. Я люблю эту девушку и предложил ей руку и сердце. Сознаю, что наши с отцом действия поставили вас в неловкое положение. Я готов удовлетворить ваши требования по этому вопросу, но прошу понять, что все было по полному и взаимному согласию между мной и мисс Уизли. Если не будет препятствий с вашей стороны, я хотел бы в ближайшее время просить ее руки.

Гарольд смотрел на непривычно взволнованное лицо Драко и недоумевал. В его памяти Джинни была младшей сестрой братьев Уизли, соратницей по АД, симпатичной лукавой рыжеволосой девушкой, которая ему чуть–чуть нравилась. И что? Сам по себе факт серьезных отношений между ней и слизеринцем был конечно неординарным, но не до такой степени, чтобы офигеть и оскорбиться! Чего хорьку надо? Разрешение на помолвку? Чушь собачья!

Видимо, опять все упирается в его догадку о том, что уничтоженная память относится к его взаимоотношениям с Джинни. Юный маг прислушался к себе. Ум и чувства — все молчало. Никаких эмоций. Ни сожаления, ни досады, ни любопытства. Хотя, казалось бы, признания Снейпа и Малфоя–старшего не оставили сомнений в вопросе, с кем он потерял девственность. Кстати, по отношению к мужчине — идиотская формулировка. Скорее уж — обрел мужественность! Нет. Так тоже тупо и пафосно. Обрел–потерял… подумаешь — драгоценность какая задроченная…

— Мистер Малфой, признаюсь, не совсем понял, за что вы извиняетесь, хотя и не отказываюсь принять извинения. А не понял я следующее: каким образом ваша помолвка может меня оскорбить или задеть?

Драко слегка скривился. Ну зачем тянуть клещами? Весь Хогвартс знает, что в свое время Поттер положил глаз на Джиневру. Нет, обязательно надо унизить его, Малфоя, своим наигранным непониманием.

— Я опасался оскорбить ваши чувства, которые, возможно, есть или были у вас по отношению к этой девушке.

— Хм. Теперь понимаю. События на пятом курсе действительно могли дать повод для подобных школьных сплетен. Тогда получается, что вы отбили девушку у Избранного. Почетно, но опасно. А если вдуматься, то и не почетно вовсе.

Слизеринец упрямо сжал зубы. Он все сказал. Добавить нечего. Пусть бесится. Не казнит же он его из–за романтической влюбленности годичной давности? Соратники не поймут. Да и отцовский совет — извиниться перед Поттером — наверняка продуман.

— Нет, — помолчав, продолжил тот, — сколько я помню, для сплетен серьезных оснований быть не могло. Но вы правильно сделали, что предупредили меня о своих намерениях. Будем считать вопрос исчерпанным.

Драко перевел дух. Все нормально. Страхи отца и Джинни оказались надуманными. Как же! Герой магического мира не станет тратить время на пустяки. «Всем женщинам на свете он предпочитает седло боевого коня и ярость битвы!» Или как там в балладе? Вот пусть и трахает своих недругов с Воландемортом во главе!

— У вас еще что–то ко мне? Там еще Уизли и Грейнджер за дверью, да и ваш крестный ждет.

Драко коротко поклонился и направился к двери. Его место тут же занял Рон. Неуверенно улыбаясь и ища взгляд друга, он присел рядом на кровать.

— Привет, — устало прищурился на него Гарольд, — чего скажешь?

— Гарри, тут такое дело, я сегодня в школе Дамблдора видел!

* * *

В наскоро восстановленном кабинете в кресле министра восседал Лорд Судеб. Точнее то, что от него осталось. И без того уродливая внешность Воландеморта теперь просто внушала ужас. Змеиные черты лица были смазаны и неуловимы, как рябь на глади воды. Упиванцы Внутреннего круга понимали, что это Маскирующие чары, и им становилось страшно от мысли, что могло так изуродовать их повелителя, что ему даже не удалось восстановить свой облик.

— Мальсибер! Докладывай!

— Ваше Темнейшество, верная вам гвардия сделала все, что могла, но полностью разгромить противника не удалось…

— Это я знаю. Подробности!

— Лондон наш! Все объекты, кроме банка «Гринготс», захвачены. Здание банка в Косом переулке пусто. Гоблины, видимо, ушли под землю. Их филиал в министерстве удалось захватить врасплох. Но там оказалось всего тридцать тысяч галеонов. Осмелюсь предположить…

— Думать и предполагать буду я! А ты излагай факты! Да поточнее!

— Виноват. Редакция «Пророка» и это отвратительное колдорадио захвачены. Нам удалось застать их врасплох и все эти… штучки остались целы. Правда, управлять ими мы не умеем, но удалось схватить мага, который вел передачи.

— Вот как? И кто это?

— Фред Уизли. Сын Артура Уизли — активного участника ордена Феникса.

— Какой там, к дементору, феникс! Где этот сопляк?

— В нижней камере.

— Это там где держали моих слуг перед судом?

— Да. Под залом заседаний Визенгамота.

— Прикажи доставить сюда и рассказывай дальше!

Мальсибер запустил в сторону дверей что–то, напоминающее маленькую Черную метку. Маленький череп, юркий как снитч, проскочил в узкую щель приоткрывшейся двери и исчез из виду. Темный Лорд проводил его взглядом и сокрушенно покачал головой.

— Поторопился Нотт. Конечно, следовало заменить эти идиотские самолетики на что–то истинно магическое, но делать из символа страха и ужаса носитель для внутренней связи не следовало. Докладывай дальше.

— Разрушить Хогвартс и разогнать его обитателей не удалось. Совместная атака инферналов, великанов и драконов не удалась. Они действовали разрозненно, и прорвать защиту не сумели. Более того, обнаружить наши отступившие силы не удалось. Наблюдатели в Хогсмите сообщают, что ночью были видны многочисленные костры вокруг замка. Думаю…

— «Круцио!» — Лорд понаблюдал за корчившимся главнокомандующим своей гвардии и убрал заклинание. — Мальсибер, только факты! А то получишь десять раз по столько!

Упиванец встал на дрожащих ногах и с трудом перевел дух. Если судить по наказанию, то силы Темного Лорда не уменьшились. Зря идиоты болтают об этом. Может передать их сплетни Лорду? А то скучно получать в одиночку.

— Виноват, милорд! Больше не повторится! Штурмовыми отрядами под Хогвартсом командовал Грейвворм. Судьба его неизвестна. На связь не выходит.

— Горевать не буду, даже если он убит. Вторжение в логово щенка Поттера он провалил. Сдох — туда и дорога. Хуже, если его взяли в плен. Но это не твоя забота. Дальше!

— Блэк–мэнор захватить не удалось. Хотя потрепали мы их изрядно. Крепость наполовину разрушена. Я сам командовал штурмом и мы были близки к цели, но во время драки за главные ворота нас неожиданно атаковали с тыла. Где располагался засадный отряд врага, выяснить не удалось. Мы потеряли одним махом десять патрулей, так что сил для полной победы не хватило. Надо отметить, что дементоры вновь оказались бесполезны. На щиты они не полезли, а истощить врагов на расстоянии у них не получилось. В конце концов они вообще покинули поле боя без команды. А вот драконы поработали на славу. У врагов, поджаренных пламенем бойцов не меньше, чем убитых заклинаниями.

— Дальше.

— Атака на Малфой–мэнор носила отвлекающий характер, чтобы его защитники не могли помочь другим.

— Дальше.

— Общие потери противника — не менее четырехсот человек убитыми и раненными. Это половина всех их бойцов. Потери среди магического мирного населения около ста человек. Потери маглов…

— Потерями не считаются. Что у нас?

— Людские потери около трехсот человек. Данные уточняются. По инферналам и магическим союзникам положение следующее: если считать пропавших у Хогвартса потерями и учесть те, что были у Блэк–мэнора, то мы лишились четырехсот пятидесяти инферналов, семнадцати драконов, шести великанов, тридцати восьми гендхарвов.

— В итоге что есть у нас, и что осталось у них?

— По бойцам — семьсот наших против четырехсот противника. И еще у нас осталось три с половиной тысячи обычных инферналов и пятьсот нового типа. Дементоров — восемьдесят, драконов — одиннадцать, гендхарвов — сто тридцать, великанов — ноль. Кстати, кентавры продолжают поддерживать наших врагов. Это значит — около трехсот воинов в четырех табунах.

— А что гоблины?

— В сражениях не участвовали.

— Хорошо. Подведем итог. Армия, командование которой я тебе поручил, превосходит врага по всем показателям, кроме кентавров. Ожидать, что они выйдут в чистое поле, не приходиться. Не так ли?

— Это будет для них самоубийство.

— Хваленый Избранный не смог уберечь свою армию от поражения. Он загнан в угол и того гляди, не сегодня–завтра сбежит, спасая свою жизнь.

— Э–э–э…

— Не напрягайся, Мальсибер, я не прошу твоего мнения. Ты должен довести до каждого бойца мои слова. Понятно?

— Да, ваше Темнейшество.

В кабинет темной тенью скользнул череп.

— Доставлен пленник. Прикажете ввести? — встрепенулся Мальсибер.

— Давай его сюда.

Ввели Фреда Уизли и бросили его к ногам Лорда.

— Ты умеешь управлять колдорадио?

— Умею ли я? — голос близнеца звучал глухо, но глаза, заплывшие от синяков, блестели по–прежнему. — Да я его придумал!

— Тем лучше! Предлагаю сделку. Ты обеспечиваешь работу колдорадио — я дарю тебе жизнь.

— Заманчивое предложение, но есть проблема.

— Какая же?

— У меня есть соавтор и совладелец. Он сейчас, скажем так, в отъезде. Вот приедет, даст свое разрешение — и никаких проблем.

— Щенок! — сказал Темный Лорд почти ласково. — Мне некогда упражняться с тобой в остроумии.

Воландеморт взмахнул палочкой. Ухо парня спланировало на пол, отсеченное невербальным «Секо». Кровь заструилась из раны, заливая ворот мантии.

— Мальсибер! Распорядись сегодня отправить это ухо его родным. Если не одумается, то завтра отправишь второе ухо. Если сосчитать все выступающие части тела по степени их важности, то до головы очередь дойдет через неделю. Думай, Уизли. Жаль, нет Макнейра. Но у меня есть специалисты, которые с удовольствием тобой займутся. Не надумал? Ну, смотри. В камеру его!

В дверь кабинета робко заглянул дежурный.

— Нотт просит принять его по срочному делу.

— Пусть войдет. Ступай, Мальсибер. Приводи армию в порядок и будь готов к бою.

— Слушаюсь!

Бочком в кабинет вдвинулся Нотт. Главный идеолог Лорда сиял торжественной улыбкой.

— Разрешите доложить, ваше Темнейшество. Министерство осталось в полной сохранности. Убыль артефактов незначительна и на основные функции не влияет. Чары Слежения, Надзора, Контроля и Доверия работают и могут быть настроены на новую задачу. Хранилища Невыразимцев вскрыты, доступ ко всем каналам получен. Каминная сеть под контролем.

— Хорошо! Наложите на мое имя табу! Никто не смеет называть меня по имени!

— Слушаюсь, хозяин!

Воландеморт был доволен. Он прошелся по кабинету, остановился перед раболепно замершим слугой и спросил:

— Что ты там говорил насчет убыли артефактов?

— Да мелочь, вашество! В отделе тайн стояла некая Арка Смерти, так вот ее теперь нет. Ну, мы и внесли ее в перечень убыли артефактов.

— Что? Арки нет? Вы идиот! Быстро искать! Быстро!

Нотт, не дожидаясь «Круцио», как ошпаренный, выскочил из кабинета.

— Проклятие! Да что за наваждение! Что нужно больше всего, то и пропадает!

Лорд в раздражении снял с себя Маскирующие чары. Свидетелей в кабинете не было, соответственно, в обморок падать и мочиться от страха тоже было некому. Череп Лорда судеб был аккуратно срезан наискосок от носа влево к виску. Зияющую дыру закрывала серебристая пластина. Левый глаз отсутствовал. От подбородка к шее шел грубый рубец, также сияющий чистым серебром. Низ шеи охватывал металлический обруч и скрывался под воротником мантии. Это был верх корсета, который охватывал все тело и не давал ему развалиться на части. В таком виде можно было протянуть месяц. Не больше. Срочно нужно новое тело и хоркрукс. Но у него остался всего один. Один!!! Дамблдор получил его письмо с гарантиями и согласился помочь, но выдвинул условие — ему нужна Арка Смерти из министерства. И именно эта Арка пропадает! Наваждение какое–то!

* * *

— Гарри, тут такое дело. Я сегодня в школе Дамблдора видел!

— Тебе не показалось, Рон? От избыточного… волнения, так скажем.

— Нет. У меня нет этого… избыточного… И зрение у меня нормальное.

— Не заводись. Рассказывай.

— Я возвращался из подземелья…

— Рон, что ты там делал? — болезненно морщась, спросил Гарольд.

— Это мое дело. Гулял, в общем.

— Ага. Понял.

— Ну вот я уже почти завернул за угол — слышу впереди шаги. Мне стало любопытно и я тихонько выглянул из–за поворота. Смотрю — Дамблдор идет вдоль стены и посохом по ней шарит… ну… как Филч детектором на выходе, помнишь?

— Именно посох? Может палочка или трость?

— В истории магии была картинка древних магов — точно такая штука. Там называлась посох.

— А горбунов с топорами или мечами там не было?

— Похоже, я зря пришел сюда. Впрочем, если то, что я говорю — правда, то тебе проверить — раз плюнуть, — Рон выразительно постучал себя по макушке.

— Дело говоришь, — одобрительно сказал Гарольд, — подай пузырек с полочки. Так, теперь сосредоточься на воспоминании.

Палочка выдернула из виска Рона серебристую нить и поместила ее в сосуд.

— Я посмотрю сам. В любом случае — спасибо. И еще. Об этом никто не должен знать. Понимаешь? Никто. Ты сам справишься или тебе помочь?

— Не надо стирать мне память. Об этом никто не узнает. Обещаю.

Гарольд с сомнением посмотрел на него.

— Хорошо. Помни — ты обещал.

Рон ушел. Гарольд со стоном улегся на бок. Вошла Гермиона. Черт! Он совсем забыл о ней. Мысли о Дамблдоре вышибли из головы все остальные.

— Извини, Герми.

Девушка возмущенно спросила:

— Как ты меня назвал?

— Как Гарри зовет.

— Что? Откуда ты знаешь?

— Догадался. Больше не буду. Что ты хотела? — Гарольд незаметно сунул руку с карман и послал вызов Снейпу. Пусть послушает, на всякий случай.

— Представь себе — ничего. Это Гарри настоял. Он хочет поговорить с тобой.

— Не могу отказать самому себе ни в чем! Только вы давайте уж сами справляйтесь. Я не в форме и к тебе в голову не полезу.

— И не надо. Я терпеть не могу, когда лазят в мои мысли.

— Я слушаю тебя… его… вас… Тьфу! Никак не привыкну.

— Гарри говорит, что очень рад твой победе и тому, что ты уцелел. Но был момент, когда он почувствовал ослабление своего щита и это его очень пугает. Он подозревает, что если с тобой что–то случится, то его высвобождение будет носить взрывной характер, и от него самого ничего не будет зависеть. А это значит, что он возродится не в твоем, а в моем теле, а я… я тогда погибну, — голос Гермионы предательски дрогнул, но она справилась с волнением.

Гарольд молчал. Все было предельно ясно. Будущего, в котором они могли жить все трое, просто не существует. Сказочка о волке, козе и капусте. Даже хуже. Поскольку, если он погибнет, то и участь Гермионы предрешена. Останется только Гарри в теле Гермионы — один на один со своей совестью. «А ему ведь просто страшно! И правильно. Мне тоже было бы страшно. И уже не важно, кто и в чем виноват» — подумал Гарольд.

— Что ты молчишь? Он просит подумать, нельзя ли его куда–то перенести, или… или… Гарри, я не буду это говорить! — Гермиона почти плакала.

— Я понял. Я все понял. Узнаю себя, — криво улыбнулся Гарольд. — дурное самопожертвование у нас у Поттеров в крови!

Девушка с тоской и болью смотрела в его лицо. Потом отвернулась и с горечью сказала:

— Как ты изменился! Это он — Поттер, а ты уже другой. Холодный, расчетливый и циничный.

— Ты удивительно удачно подобрала время для нотации.

Гермиона безнадежно махнула рукой и пошла к двери.

Спустя минуту из своей спальни вышел Снейп и уселся в кресло напротив кровати Гарольда.

— Вы слышали? — поинтересовался юный маг.

— Да.

— И что думаете?

— Зачем вы оттолкнули ее? — Северус смотрел на него изучающее.

— Чтобы не мешала думать. Ни она, ни моя вторая половина не решат эту проблему. Это могу сделать только я. Возможно, с вашей помощью. Но существует ли решение?

— Не знаю. Сейчас меня больше беспокоит другое.

— Что именно?

— Я получил письмо от Альбуса Дамблдора.

— Однако. И что он хочет?

— Он хочет, чтобы я выступил посредником в вашем с ним примирении!

Глава 105

— Мне плинтус по колено, мне стулья по плечо… — Добби, весело напевая, поднимался наверх по лестнице из подземелья замка Поттеров. Его хозяин жив и здоров! А как он переживал эти два дня! Сидел в подвале и караулил замок от плохих магов. Его скуку скрашивала только эта чудная штука, которую маги называют почему–то Арка Смерти. Она незаметно настроилась на его настроение и сначала начала его обогревать, а потом и вовсе замурлыкала в его голове веселую песенку. И стало уютнее. Винки дважды приносила поесть, но Добби прогнал ее наверх и велел не ходить больше сюда. Нечего на последнем сроке беременности бегать по лестницам, а переноситься — и вовсе вредно.

Все было спокойно, но вдруг что–то случилось, и вода в реке остановилась. Добби испугался и страстно пожелал, чтобы вода вновь потекла. И побыстрее! И действительно, как будто услышав его мысли, вода рванулась с еще большей скоростью. На мгновение в потоке мелькнули какие–то темные тени. Почудились чьи–то вытаращенные глаза и перекошенные в крике рты… и все исчезло! Лишь выбросило на берег чью–то сломанную волшебную палочку с брелком в виде черепа. Что это было, домовик так и не понял. Жаль только, что тепло и музыка прекратились почти на час, да из Арки в замок поползли какие–то туманные струи. Он там сидел еще целые сутки после этого, а потом ожило Сквозное зеркало, и хозяин поинтересовался у эльфа, как дела. Это был счастливый миг! Добби все подробно доложил, получил похвалу и был вызван в Хогвартс.

Вот он идет по мэнору исполненный чувством гордости. Он — свободный эльф–домовик и работает по контракту за зарплату, но если кто спросит его о том, что для него важнее — свобода или похвала хозяина — то ему придется признаться, что без свободы он мог бы и обойтись. И без зарплаты тоже.

— Винки! Остаешься за старшую! Береги живот, корми маглов и присматривай за порядком. Я отправляюсь в Хогвартс.

— Слушаюсь, — поклонилась ему эльфиха и лукаво стрельнула глазами.

— Не отвлекай меня! — с напускной суровостью заявил Добби, но не удержался, щелкнул пальцами, и большая нарядная бабочка вылетела из его ладошки и села Винки на плечо. Эльфиха нежно заулыбалась.

Потом домовик зашел в хранилище артефактов, взял в руки ларец и аппарировал в Хогвартс.

* * *

Снейп сидел в кресле и наблюдал за Гарольдом, который, склонившись над Омутом памяти, изучал его отчет о посещении Блэк–мэнора и Малфой–мэнора. Наконец юный маг откинулся на подушки и шумно выдохнул через рот.

— Фу! Я думал, все гораздо хуже. Аластор, мир праху его, спас лондонский отряд! А Ремус с Регулусом защитили Блэк–мэнор без больших потерь. Сколько бойцов сейчас эвакуировано в замок Малфоев?

— Сто восемьдесят из министерства и семьдесят из казарм аврората. Итого — двести пятьдесят.

— А в замке Блэков сколько сейчас?

— В вашей второй резиденции сейчас двести двадцать бойцов. Здесь, в Хогвартсе — сто тридцать пять. И ополченцев, включая старшекурсников, около двухсот.

— А потери большие?

— Погибло восемьдесят пять человек и около пятидесяти ранено.

— Много. Жалко ребят, — покачал головой Гарольд.

— У Упивающихся потери раза в три больше. Эти сражения фактически уравняли наши силы.

— Интересно, а Лорд знает об этом?

— Трудно сказать. В Лондоне Хмури спалил казармы аврората дотла. И тем самым прикрыл отход своих бойцов. Подсчитать останки погибших там невозможно. В Блэк–мэноре, во время решающей атаки на главные ворота, Люпин рискнул оставить на стене минимум бойцов, оптически подкрепив их иллюзией раздвоения, и с большим отрядом по поземному ходу вышел из замка в тыл к наступавшему отряду Упиванцев. Несколько залпов уничтожили половину их бойцов. Остальные разбегались, как тараканы. Не было времени их добивать, надо было возвращаться в замок, пока на помощь своим не подоспела вторая колонна Упиванцев. После такого отпора они уже не рискнули на общий штурм. Послали в бой союзников. Великаны, конечно, здорово напакостили, но их все–таки заманили в зону подземных ловушек. Там они и остались. На дне ям были вбиты пятиметровые копья, так что потом пленные просто засыпали ямы землей, и все.

— Пленные?

— Да. Восемнадцать Упиванцев взяты в плен. Сейчас они в тюрьме.

— Кстати, а как там переведенные из Азкабана узники?

— Люпин сформировал из них группу добровольцев. Приводят территорию вокруг крепости и внутри нее в порядок.

— Им что–то пообещали?

— Да они и так рады–радешеньки. Работать на свежем воздухе и с людьми гораздо лучше, чем сидеть в затхлой одиночной камере.

— Хорошая работа у палачей! — хохотнул Гарольд.

— Почему? — не понял Снейп.

— А тоже — работа с людьми и на свежем воздухе!

— У вас своеобразный юмор, Поттер. Сами придумали?

— Нет, — помрачнел Гарольд, припомнив издевательства Дадли и его компании в Литл — Уининге.

— Вот так, — продолжил зельевар, убедившись, что заряд веселья у Избранного иссяк, — от великанов защитились ловушками. А драконов отгоняли выстрелами из катапульты. Не сказать, что очень эффективное оружие, но двух сбили насмерть и еще пятерых подранили. Дементоры близко не сунулись почему–то. Вы не догадываетесь, почему?

— Есть одна мысль. Щиты созданы магией Блэков, как и моя черная палочка? Они почуяли ловушку?

— Именно! Тем более, что при первом нападении на Блэк–мэнор щиты уже поглотили полтора десятка этих существ. Мы тогда подумали, что они уничтожены, а они просто стали пленниками мэнора. Я потолковал с портретом Регулуса. Он подтвердил, что это вполне вероятно. Во время средневековых феодальных войн наличие таких свирепых слуг в мэноре напрочь отбивало охоту к нападению у немагических соседей. Создание щитов и Черной палочки восходит, по его утверждению, к тринадцатому веку. Так что все сходится.

Гарольд задумался, а потом хлопнул себя по лбу:

— Значит, из пленников Щитов их можно сделать…

— Слугами Черной палочки. Медленно соображаете, Поттер. Общение с великанами и драконами не пошло вам на пользу!

— У вас своеобразный юмор, Северус. Сами придумали?

— Ладно, квиты. Вот, держите.

Снейп поставил на стол небольшой медный сосуд, покрытый зеленой патиной.

— Регулус подсказал мне, как извлечь дементоров из щитов. Но надо их пересадить в палочку — только она способна долго и надежно удерживать эти создания.

— Давайте. Займусь на досуге.

Хлопок — и комнате появился Добби с ларцом в руках.

— Поставь на стол. Спасибо, Добби. Расскажи все подробно, особенно момент, когда в подземелье остановилось течение подземной реки.

Добби поставил ларец, низко поклонился хозяину и начал рассказывать. Маги приставали к домовику очень долго. Выспрашивали мелкие подробности, и раз за разом просили точно описать, что успел заметить эльф в потоке. Наконец, замученный расспросами домовик был отпущен восвояси со строгим наказом следить за подземельем и сразу докладывать, если будет что–то подозрительное.

— И что вы об этом думаете? — спросил Снейп, откидываясь на спинку кресла.

— Это была попытка нападения, и Добби отразил ее. Чтобы выбраться из подземной реки, Упиванцам надо было остановить поток. И они сумели его остановить. Но Добби, испугавшись, невольно отдал Арке мысленный приказ, и поток унес вражеский отряд дальше по реке. Этот факт, сам по себе замечательный, таит в себе главное открытие. Добби стал ретропатом, который интуитивно может управлять древними эльфийскими артефактами. И это может открыть нам дорогу в таинственный мир эльфов, в который уже проникал Дамблдор.

— Браво! — Снейп лениво похлопал, — но что нам там делать?

— Ну, во–первых, Дамблдор там неплохо вооружился. Во–вторых, он ищет возможность туда вернуться. Что он там потерял или оставил?

— Вы думаете, хоркруксы?

— Думаю, да. Почему он так носился с Гринни?

Зельевар подумал и пробормотал:

— Правдоподобно. А вы задавали себе вопрос, почему в Хогвартсе такая огромная колония эльфов–домовиков?

— Н–н–нет…

— Она самая большая не только в Британии, но и во всем мире. Сдается мне, что отношение Дамблдора к этому народу было не такое альтруистическое, как кажется. Он, видимо, долго и скрупулезно искал среди них ретропатов. Ему были нужны носители древних знаний, которые помогли бы ему добраться до истоков могущества. Давайте вспомним. Гринни поступил в Хогвартс два года назад, и через полгода после этого стал личным эльфом директора. За какие–такие заслуги? Эльфы, положим, об этом знают, а кто еще? Никто. Он спрятал этого домовика где–то в своем никому неизвестном доме. Именно в этот момент он начинает отдаляться от дел ордена, вступает в переговоры с Темным Лордом, которые заканчиваются прямым сговором по разделу власти над магическим миром и устранению всех помех на этом пути. Лорд опасается Избранного, и Дамблдор без колебаний жертвует вами, чтобы заставить своего союзника сделать всю грязную и кровавую работу. На что рассчитывает Дамблдор? Только на хоркруксы, которыми ему удалось завладеть? Вряд ли. Он знает, что Воландеморт рано или поздно выяснит, где находятся частички его души. Значит, либо они спрятаны там, куда Темный Лорд не доберется, либо в запасе у него есть какая–то мощная сила, которая способна устранить конкурента. Я не сразу заметил перемены, произошедшие в Альбусе. А теперь склонен предполагать, что именно проникновение в некоторые тайны древних эльфов дали Альбусу то, к чему он стремился всю жизнь — силу и могущество. Теперь он мог нарушить стабильность в магическом мире чужими руками, а затем выступить в роли всеобщего защитника и благодетеля. И получить заслуженную награду: полную и безраздельную власть — на правах спасителя и самого сильного мага всех времен и народов. И у него почти получилось, но тут на сцену вышли вы и встали на пути Воландеморта.

— А зачем Дамблдору Темный Лорд? Он и так мог бы стать министром, сколько бы Фадж не пыжился.

— Да не хочет Альбус министерского кресла. Выборная должность, вечно обложенный завистниками и корыстолюбцами пост. Ему нужна жестокая диктатура, которая выпотрошит этот мир и доведет его до состояния, когда все будут готовы поклониться любому проходимцу, который вернет добрые старые времена. На таком фоне превращение главы магического мира из министра в верховного правителя будет почти незаметно, люди его сами попросят принять верховную власть и еще умолять об этом будут! А он в сиянии славы и уважения, так и быть, скромно согласится. Вот и все.

— О, дементор! Как вы завернули!

— Поттер, вы меня удивляете! А вам не приходило в голову, какой славы и уважения удостоитесь вы, если завалите Воландеморта? И что это будет заслуженное уважение? И что это поможет вам без всякого сопротивления продиктовать магам, как они теперь должны жить?

— Да! — Поттер стал весь красный от злости. — Да! Мне это приходило в голову! А что, ждать, пока явится очередной Том Реддл? Или отдать власть этому белобородому престидижитатору?

— Не злитесь так! А то опять внутреннее кровотечение откроется. Вы ведете себя как мальчишка, которого схватили за руку при краже в лавке! Я ведь не осуждаю! Я хочу, чтобы вы ясно отдавали себе отчет в конечной цели. Отчего свихнулся магический мир? Почему у наших врагов более массовая поддержка в обществе? Почему, наконец, Лорду удалось набрать себе гвардию в два раза больше, чем весь аврорат? Не знаете? А я вот догадался. Наш мир сошел с ума от чувства собственной неполноценности! Откуда все эти теории чистой крови? Откуда такая жестокость к маглам? Откуда такая, я бы сказал, расовая нетерпимось? Да очень просто. Мы завидуем! Завидуем огромному магловскому миру, который неизмеримо вырос за последние столетия. Не имея магических сил, но имея изощренный ум и страстное желание улучшить свою жизнь, маглы совершили, казалось бы невозможное. Они по всем статьям превзошли магический мир! Они создали себе в помощь массу механизмов и приспособлений, которые позволяют им жить лучше, чем живут сейчас маги. Ну и что делать магическому обывателю? Он не голоден, он не страдает от холода и жажды, но он унижен своим положением парии, вечно скрывающегося от остального мира. И если эта секретность раньше таила его материальное и моральное превосходство, то теперь она прикрывает средневековые ужимки и безнадежную скуку замкнутого существования. Статут секретности, как любой потерявший гибкость и обоснованность закон, громоздит в результате жуткий комплекс неполноценности обывателей–магов перед немагическим миром. Что делать? Либо менять себя и приспосабливаться к новому миру, либо отвергнуть его, а в идеале — уничтожить! Вот почему у Лорда такая массовая поддержка. Более того, если бы у Лорда хватило ума признать всех тех, кто волшебник де–факто — вне зависимости от пресловутой крови — то магический мир уже давно лежал бы у его ног!

— Северус! Ну как вы умеете все преподнести! На что тогда мы надеемся? И за что боремся?

— Как я уже сказал — есть и второй путь. Это путь реформирования магического мира. Поиск путей его совместного развития с немагическим. Проще говоря, нам надо догнать мир маглов и сохранить свои магические силы. Только тогда будет преодолен комплекс неполноценности магических обывателей, и магический мир вновь станет самодостаточен.

— Как–то это все…

— Скучно и неинтересно, не правда ли? Эх, Гарольд! Жалеть униженных и оскорбленных легко! Попробуйте пожалеть сытого, но офигевшего от скуки мага, которому в нашем мире неинтересно, а в тот его не пускает закон!

— Мне надо подумать.

— Думайте. Заодно поправляйтесь и отдыхайте. Я ночую сегодня в вашей спальне. А вы в моей.

— Это еще почему?

— Вы отказали Дамблдору во встрече, но мы так и не знаем, как он пробирается в замок. И меня это беспокоит.

Гарольд покорно кивнул. Спорить ему не хотелось. Он взял со стола ларец, прошел в спальню Снейпа и с неудовольствием улегся на узкое и жестковатое ложе.

«Аскет, анахорет и стоик, блин!» — подумал он, засыпая.

* * *

Ближе к утру Снейп все–таки задремал. Сквозь сон он услышал деликатное «Кхм…» и вскинулся, хватаясь за палочку. Посреди спальни, улыбаясь, стоял Альбус Дамблдор собственной персоной. Посох в его руках был недвусмысленно направлен зельевару в грудь. На конце посоха зловещим огоньком светился какой–то фиолетовый камень…

Глава 106

— Здравствуй, Северус. Здравствуй, мой мальчик.

Снейп холодно усмехнулся:

— Я надеялся, что период, когда вы изображали передо мной заботливого опекуна и старшего товарища, давно пройден.

— А что тебя не устраивает? Я по–прежнему старше, опытнее и искренне забочусь о тебе.

— Упаси Мерлин от вашей заботы. Мало кто выживает после вашего опекунства.

— А ты заметил, что страдают обычно те, кто не слушал моих добрых советов?

— Скажите лучше — те, кто перестал вам верить!

— А это не одно и то же? Главное, что эти люди лишались моей защиты, отказавшись помогать мне.

— Чем же вам не угодили Поттеры?

— А что я им сделал плохого?

— Вы же могли защитить Лили с ребенком и… ее мужа! Стоп! Наконец–то до меня дошло! Да вы же просто создали Избранного! Трелони была под «Империусом», да? Вот почему вы всегда держали ее в Хогвартсе, несмотря на ее явную бездарность и полное отсутствие прорицательского таланта! Она произносила продиктованные пророчества, которые вы потом засекречивали, создавая из явной чуши величайшие тайны магического мира!

— Ну согласись, это было изящно задумано и исполнено. Надо было направить Редла по ложному следу. Но кто же знал, что этот маньяк примет все так близко к сердцу?

— А я‑то — дурак! Рыдал в вашем кабинете после того, как исполнился изящно задуманный вами и исполненный Воландемортом план. Значит, смерть Лили для вас была всего лишь техническим моментом. Необходимое условие для появления магии Жертвы? Какой же вы мерзавец, Дамблдор!

— И это все? Вы меня расстраиваете, Северус. С вашей–то фантазией и ядовитым языком! Дружба с Поттером испортила вас окончательно. А я надеялся, что после этих признаний вы будете настолько агрессивным, что у меня появится повод прикончить вас для самозащиты.

— Вы забываете, что я имел терпение выслушивать поучения убийцы Лили. Хотя, чем вы лучше?

— А вы? Если уж на то пошло, то вам осталось только выслушать то, что скажет Поттер, когда он узнает, что это именно вы доложили Темному Лорду о подслушанном пророчестве!

— Вы угрожаете мне?

— Какие угрозы, мальчик мой? Это предположение. Но думаю, ты мне и так согласишься помочь.

— Почему вы так решили?

— Ну, во–первых, твоя жизнь висит на кончике этой пики.

— Это еще не причина. Я привык стоять на краю. А что еще?

— А во–вторых, я могу полностью сжечь этот замок, и никакая защитная или родовая магия меня не остановит. Это оружие, — он кивнул на посох в своих руках, — уничтожит все!

— Вы не сделаете этого.

— Если мне не оставят выбора — придется. Но я не стремлюсь к такому исходу. Хотя лично мне ничего не угрожает. Даже последствия — и те спишут на Воландеморта.

— Что вы хотите?

— О, мелочь! Пустяк! Я хочу взять в аренду одного домового эльфа. Беглого эльфа Малфоев, которого я приютил в Хогвартсе, а он, неблагодарный, убежал к Поттеру. Кажется, его зовут Добби.

Снейп понял все. Старик играет ва–банк. Если он получит желаемое, то плевать он хотел на Гарольда и всю его Эй — Пи. Лорд, кстати, тоже будет ему не страшен. Особенно сейчас, когда у его темного союзника проблемы со здоровьем.

— Он такой же полезный слуга, как ваш эльф Гринни?

— Нет. В гораздо меньшей степени. Но есть надежда, что если с ним позаниматься, то он сможет его заменить.

— Не в моей власти заставить Поттера сделать то, что он не хочет.

— Не хочет сегодня — захочет завтра! — назидательно произнес старик. Глаза его блеснули. Палочка прыгнула из рукава мантии в его руку. Снейп увидел яркую вспышку и потерял сознание.

Дамблдор прислушался. Вроде все тихо. Он вынул из складок мантии пергамент и положил его на стол. На самое видное место. Потом обошел стол, положил руку на плечо зельевара и с нарочито громким хлопком исчез вместе со своим пленником.

Гарольд выскочил из спальни Снейпа спустя несколько мгновений. С недоумением осмотрел пустую комнату, проверил чары на входной двери и осмотрел все еще раз. Пергамент на столе, наконец, привлек его внимание. Он схватил его и раздраженно сощурился. Светильники на стенах мигнули и залили спальню ярким беспощадным светом.

«Гарри, здравствуй!

Я знаю, что ты сердишься на меня. Хотя я всегда желал тебе только добра. Вот и сейчас настал момент, когда я должен вмешаться, чтобы спасти всех вас от неразумных поступков, ведущих к гибели.

Я уговорил мистера Снейпа погостить у меня. Но, так как наш общий знакомый отличается тяжелым и сварливым характером, то я с радостью поменяю его на одного из твоих слуг. А именно на домовика Добби.

Если у тебя есть сомнения на счет равноценности обмена, то могу сообщить, что хорошо знакомый тебе Фред Уизли также находится в гостях — у нашего общего знакомого. Там не так безопасно, как у меня, поэтому у мальчика уже проблемы на одно ухо. А утром будут проблемы и на второе ухо. Поэтому не тяни с решением, друг мой! И не надо перепахивать Запретный лес по следу моей аппарации. Только зря потеряешь время.

В моем кабинете (извини, что я по–прежнему считаю его своим) в нижнем ящике стола лежит серебряный ножичек для бумаг. Это порт–ключ. Он сработает через четыре часа. Я жду, что с ним прибудет домовик. Только не пытайся навестить меня с помощью этого ключа, он зачарован только на эльфа.

Обещаю, что сразу отправлю обратно нашего мрачного зельевара и то, что останется от Уизли к тому времени. Я уже договорился о его выкупе, так что ты уж не поведи меня. Домовик тоже не пострадает.

Надеюсь на твое благоразумие.

Искренне твой, Альбус Дамблдор».

— У–у–у! Сволочь старая! — Гарольд бросил пергамент на пол и шаркнул по нему ногой. Обрывки полетели в разные стороны. Палочки скользнули в руки. Не врет гад. След аппарации размыт до предела. По такому следу можно попасть в Запретный лес, а можно врезаться лбом в лондонский фонарный столб. Как он вообще аппарировал в Хогвартс и обратно? Впрочем, ему и раньше удавалось покидать замок незаметно для всех. А, как известно, если можно войти, то можно и выйти.

В дверь спальни постучали. Гарольд замер в ожидании. Стук повторился. Враги так не стучат. Может, кто–то что–то заметил. Взмах палочки — и дверь распахнулась. В спальню ввалился Рон Уизли. Вслед за ним показался его отец. Лица у обоих были искажены волнением и страхом.

— Гарри! Фред попал в плен к Тому — Кого-Нельзя — Называть! — Артур выглядел постаревшим лет на двадцать.

— Кто сообщил?

— Сова! Письмо! Там написано, что его разрежут на кусочки, и только ты знаешь, как его спасти! Помоги ему, Гарри, умоляю тебя! — Артур глухо зарыдал. Рон как рыба, выброшенная на берег, только беззвучно открывал и закрывал рот.

Проклятие!

— Может это обман? Как мы узнаем, что он действительно там?

Артур, весь трясясь, вытащил тряпицу и развернул ее. Там лежало отрезанное ухо. Это было ухо Фреда. Рон побелел, а вбежавшая последней миссис Макгонагал схватилась за сердце.

— Гарри, ты ведь спасешь его? — казалось, Рон сейчас бухнется перед ним на колени.

Проклятие! Так им все и объясни! Поверить Дамблдору? Немыслимо! Фреда он может и вернет, а вот Снейп точно обречен! И нет ни одной ниточки, кроме портключа, зачарованного на эльфа! Зачарованного на эльфа… на эльфа… Это как, по размеру? По весу? Бред. Значит, он зачарован ментально… ментально… не соображу! Сопли эти идиотские! Выгнать всех вон! Нет, самому надо перебраться в мэнор.

— Артур и Рон, идите в гриффиндорскую гостиную и ждите. Все! Нельзя терять ни минуты. Идите! Миссис Макгонагал, срочно вызовите Люпина и Тонкс. Ждите меня в кабинете директора. Я скоро.

* * *

Директрисса Хогвартса с вызванными магами ожидала Гарольда в кабинете уже два часа. Наконец раздался грохот — и в кабинет в туче пыли ворвался Гарольд в сопровождении нескольких гоблинов и домовика.

— Бывший директор побывал здесь ночью, — объяснил юный маг, — горгулья внизу под Конфудусом. Некогда было возиться. Давайте к делу. Рассказываю.

— В плену у Дамблдора находится Снейп и, предположительно, Фред Уизли. Он оставил портключ, который настроен на эльфа. Ему нужен домовик Добби. Гарантий никаких. Я могу попросить, и Добби мне не откажет, но пленников нам могут и не вернуть, тем более что возвратного группового портала нет. Я решил слегка подправить план нашего бывшего директора. Еще два месяца назад мы с Добби экспериментировали с эльфийской магией. Не падайте в обморок, Минерва. Снейп сказал, что способ очень оригинальный и перспективный…

— Это меня и пугает, — пробормотала опытная колдунья.

— Мы сейчас в быстром темпе повторили и развили тот первый опыт. Получилось главное — удалось создать дубликат мыслей домовика и записать их на нить воспоминания мага. Позвольте представить вам моих спутников — это глава гоблинов Риктэм и его самые верные и умелые помощники. Мы уже сражались бок о бок в резиденции Лорда. Они готовы последовать за мной в логово Дамблдора и помочь освободить наших узников. Если повезет, хорошо бы и с белобородым мерзавцем разобраться, но это уже совсем в идеале. Мы не знаем, где он, и сколько там его сторонников. Знаем лишь, что он вооружен древним оружием эльфов. Да и без него он маг весьма сильный. Именно поэтому я беру с собой гоблинов. В делах эльфийской магии они разбираются лучше нас.

— На совете гоблинов мне голову оторвут за то, что я выдал наши тайны магам! — вздохнул Риктэм.

— Я думаю, вы преувеличиваете, — вежливо усмехнулся Гарольд.

Гоблин покачал головой:

— Вы не знаете, что такое наши советы!

— Вы еще можете отказаться, сэр.

— Гоблины всегда держат данное слово! И хватит об этом.

— Благодарю. Я продолжаю. Время истекает. Моя задача обмануть портключ Дамблдора и перенестись вместе с домовиком. За собой я оставлю магический хвост. Он будет заметнее, чем луна на ясном небе. По этому следу переместятся гоблины. Если что–то пойдет не так, то они мгновенно вернутся. Если они в течение минуты их не будет, то по их следу отправитесь вы. Я не могу, да и не успею подготовить отряд профессиональных вояк. Так что мы можем рассчитывать только на собственные силы. Вот портал для гоблинов, вот для магов. Портал для магов рассчитан на десять человек. Вас трое, но неизвестно, сколько мест потребуется для возвращающихся.

— А где портключ для домовика?

— Рядом с вашей ногой, миссис Макгонагал. В ящике стола. Только трогать его не надо. Мало ли, какие сюрпризы там приготовил бывший директор. Ящик будет открывать Добби.

Подготовка заняла еще минут десять. Гоблины и маги приготовились отследить хвост портключа. Гарри загрузил себе в висок серебристую нить с записью эмоций и сознания домовика. Он имел опыт управления двойной ментальностью и анимагической формой, поэтому был уверен, что справится с задачей, хоть и более сложной, чем раньше. Слившись с Добби мыслями, он ждал, сработает ли портключ. И ощутив знакомый рывок под ребрами, понял, что обман удался. Теперь все зависело от умения, хладнокровия и Его Величества Cлучая.

* * *

Поттер и Добби исчезли. Все замерли, лишь гоблины шевелили своими огромными носами.

— Есть след! Я готов, — хрипло каркнул Риктэм. Его соплеменники сдвинулись вплотную вокруг своего предводителя. Хлопок — и гоблины отправились вслед за Гарольдом.

Потянулись секунды. Гоблины не возвращались. Вдруг дверь в кабинет распахнулась и на пороге появилась задыхающаяся от быстрого бега Гермиона.

— Только вас здесь не хватало, Грейнджер! — Макгонагал ругала себя за то, что не заперла заклинанием дверь.

— Они отправились спасать Фреда?

— Немедленно покиньте кабинет!

— Некогда, Минерва! Пора! — крикнул Люпин. Он, Тонкс и Макгонагал вцепились левыми руками в портал, сжимая в правых готовые к бою палочки. Гермиона все поняла. Она прыгнула вперед и уцепилась за свободный край рукой. Минерва что–то отчаянно крикнула, но в этот миг портал сработал. Их подхватило и поволокло в неизвестную даль.

* * *

Гарольд и Добби стояли в каком–то темном, тесном и узком помещении.

— Кажется, я понимаю! — пробормотал юный маг. — Не только точка старта, но и точка прибытия зачарована на эльфа. Этот старикан совсем не дурак. Он предположил, что след можно найти, но сделал так, что последовать по нему до конца нельзя. Значит, наши соратники не попадут сюда, а остановятся где–то раньше. Вопрос, где? Но в одном наш комбинатор просчитался. Я здесь вместе с эльфом и вся моя магическая мощь при мне. Будем действовать!

Гарольд начал ощупывать стены, подсвечивая себе палочкой. Дверей нет. Нож Блэков, однако, достаточно быстро вырезал в камне маленькое отверстие на уровне глаз. В прорезь был виден сад и край большого красивого замка. От него по дорожке к ним следовали двое магов, в одном из которых Гарольд узнал Дамблдора. Да и второй показался ему смутно знакомым. Но вспомнить его удалось, только когда маги подошли вплотную. Это был Николас Фламель.

— Ты уверен, что он там? — спросил создатель, а точнее похититель филосовского камня.

— Да, сработал оповещатель. Портключ прибыл и эльф здесь.

— Ты понимаешь, что заставлять его помогать нам бесполезно?

— К чему ты клонишь, Николас?

— Будет лучше, если домовика встречу я. Сделаем вид, что тебя здесь нет. Я расспрошу его, и мы поймем, насколько его настроили против тебя.

— Ну, давай попробуем. Я тогда пойду в дом. Дашь мне знать, и я отправлю заложников Лорду. Мне они не нужны. Пусть их Темнейшество развлечется напоследок. Ты подготовил порцию эликсира для него?

— В реторте над камином. Право, зря ты даешь ему такую драгоценность. Самим не хватает!

— Если эльф нам поможет, то скоро мы сможем увеличить дозу с поддерживающей на омолаживающую. А Лорд нам не помеха. Он обречен, но еще должен помочь нам избавиться от Поттера и довести магический мир до предсмертных судорог.

— Смотри, Альбус! Твоя мания величия не доведет тебя до добра!

— Не беспокойся. Я все держу под контролем!

Глава 107

— Сейчас узнаем, сравнимы ли познания в магии у алхимика и Дамблдора, — Гарольд торопливо накидывал на себя мантию невидимку. — Если сравнимы, то ему очень не повезло. Два Почти — Безголовых-Ника уже есть, соорудим и третьего!

Он наклонился к домовику и тихо прошептал:

— Добби, ты ничего не бойся! Твоя жизнь для них важна так же, как их собственная. Действуй, как договорились. Если начнется перестрелка, просто падай на землю и лежи смирно. Только не лезь в эту кашу — мне и без тебя будет, чем заняться.

В стене с легким треском образовалась трещина. Потом часть стены отъехала в сторону, и яркий солнечный свет хлынул в распахнувшийся каменный мешок. Гарольд невольно зажмурился, ругая себя, что не повесил защиту для глаз. А вдруг старец обнаружит засаду? Шуметь–то нельзя. Дамблдор в доме услышит, вcе поймет, и спасать станет некого.

— Здравствуй, дружок! Что ты такой испуганный? Тебе никто не причинит вреда.

В проеме стоял седой старец в каком–то камзоле непривычного старинного покроя. Он ласково улыбался домовику и даже не пытался проверить, есть ли еще посторонние. Гарольд тихонько перевел дух. Видимо, эксдиректор был настолько уверен в своем плане, что не допускал мысли о возможном обмане.

«А ведь мне удалось побыть эльфом!» — сообразил юный маг. — «Этого, если верить Снейпу, еще никто не делал».

— Ну, выходи! Пойдем в дом, — Фламель был сама приветливость. Гарольд невольно задался вопросом: все ли старые маги умеют так виртуозно притворяться или это Дамблдор таких дружков себе подбирает.

— А где маги, которых должны были отпустить, если я перенесусь к вам? Добби сказали возвращаться назад, если их не отпустят! Добби никуда не пойдет! Добби будет аппарировать обратно, если не увидит этих магов.

— Не волнуйся, все будет исполнено, как обещано, — заверил его древний волшебник. Он вытащил из кармана маленькое зеркальце и, продолжая улыбаться, негромко произнес в него. — Альбус, у нас проблема. У эльфа инструкция: возвращаться, если он не увидит, как отпускают пленников. Он хочет аппарировать. Ты еще не отослал их к Лорду?

Видимо, получив ответ, Николас еще шире улыбнулся и сказал:

— Все в порядке, они отправились домой. Пошли! — он вновь сделал эльфу приглашающий жест.

— Добби никуда не пойдет. Добби не видел, как аппарировали маги. Добби будет стоять здесь пять минут, а потом отправится обратно.

— Но ты же не знаешь, куда тебе возвращаться!

— Добби это не важно! Добби может попасть в подземный храм, а потом отправиться из него, куда пожелает!

— Подземный храм? Т–т–ты умеешь? — старик аж начал заикаться от волнения и снова схватился за зеркало. — Альбус, остановись! Он умеет! Представляешь?! Он был в храме эльфов и грозит, что перенесется туда отсюда, если я не покажу ему, что маги отпущены. Думай скорее! С ним даже ничего не надо делать. Никакой тренировки! Все сразу! Представляешь? Он умеет! Плевать на все, да отпусти ты их! Потом разберешься! Что? Понял, жду.

И снова повернувшись к Добби:

— Хорошо. Ты правильный эльф. Тебе дали поручение, и ты его выполняешь. Сейчас приведут магов, и они отправятся назад тем же портключом, которым ты прибыл сюда. Хорошо?

— Хорошо. Добби доволен.

Гарольд с неудовольствием посмотрел на домовика. Рот до ушей. Ну как же, добился своего. Выполнил поручение. Оказывается, этот мелкий засранец падок на лесть! Выберемся, я те покажу, как вестись на обещания врагов. А Дамблдор? Каков мерзавец! Хочет отправить двух магов портключом для домовика! Да их просто разорвет по дороге на части! Ладно, пора выбираться. Он легонько подтолкнул Добби в спину. Домовик понял приказ и шагнул к Николасу. Тот заулыбался еще шире, хотя казалось, что это уже невозможно. У Гарольда даже возникло опасение, как бы эта умильная харя не треснула прямо по покрывавшим ее глубоким морщинам. Юный маг занял позицию между домом и Фламелем, полагая, что так никто не сможет пройти мимо него. Но он ошибся. Рядом с алхимиком и Добби взметнулся вихрь групповой аппарации и появился Дамблдор собственной персоной. Он, как детей, держал за руки Снейпа и Фрэда Уизли, безвольно опустивших головы и ссутуливших плечи. Не оставалось сомнения, что они находятся под «Империусом». Снейп выглядел сносно, а вот близнец был совсем измученным и осунувшимся. Заскорузлый от засохшей крови воротник его мантии подчеркивал рану на месте отсеченного уха.

Гарольд напрягся, готовясь атаковать. И это было ошибкой! Дамблдор тут же насторожился, выпустил руки пленников и выхватил палочку.

— Николас, здесь кто–то есть! Держи домовика!

Очень расторопно для своего почти геологического возраста, Фламель дернул Добби к себе и зафиксировал ладошки эльфа. Хорошо старики приготовились! Теперь Добби не мог ни упасть, ни аппарировать. Поскольку его пальцы оказались в ловушке, щелкнуть ими он не мог.

В этот момент колыхнулся воздух со стороны ограды раздался глухой удар. Дамблдор, продолжая обшаривать пустоту двора глазами, крикнул своему союзнику:

— У нас гости, Фламель! Уводи эльфа! Я тебя прикрою! — он отскочил назад и прикрылся пленниками, как щитом.

«А ведь он меня не видит, — сообразил Гарольд. — Он просто знает, что здесь есть маг, и пытается понять, кто это может быть. Видимо, простой невербальный «Гоменум ревелио» принес ему отклик с этой стороны. И как я теперь его отвлеку? Надо что–то простое. Что не придет ему в голову и не даст видимого луча при невербальном применении».

Старец, видимо, постоянно применял заклятие Обнаружения, потому что легкие дуновения то и дело касались лица юного мага, да и сам старик все точнее и увереннее загораживался от него пленниками, переступая вправо. Переступая… Решение пришло вовремя. Стоило Дамблдору в очередной раз переступить, как невербальное заклятие Подножки подсекло его опорную ногу, и эксдиректор, нелепо взмахнув руками, повалился на траву. Эх, ударить бы в этот момент, но Снейп полностью загораживал цель, и пришлось деблокировать директриссу, убрав обоих пленников увесистым Сшибателем. Снейп и Фрэд, как тряпичные куклы, отлетели ярдов на десять в сторону. Теперь Дамблдор был как на ладони. Старик вскочил и яростно крикнул:

— Поттер, я знаю, что это ты! Долой мантию, или я начну убивать!

Угроза была вполне реальная. Фламель с Добби застыли всего в каком–то десятке ярдов. Беззащитные пленники были еще ближе. Гарольд сбросил мантию. При виде его Дамблдора просто перекосило.

— Очень плохо, мальчик мой. На этот раз ты слишком серьезно мешаешь реализации моих планов. Уйди с дороги. Cейчас ты можешь забрать двух своих прихлебателей, но больше никогда не вставай на моем пути!

— Очень великодушное предложение. Я тронут до глубины души. Но я решил иначе. Бросайте палочку — и останетесь живы. Вас, конечно, будут судить, но вы вывернетесь. Я в этом уверен. Отсидите пяток лет в тюрьме, а потом спокойно доживете свои дни. В забвении и одиночестве. Это все, что я могу вам предложить.

— Очень плохо, мальчик мой. Твое решение неправильное и губительное. Причем — не только для тебя. Ты настроен на поединок, но хочу тебя разочаровать — поединка не будет! Знаешь, что это?

Дамблдор вытащил из кармана и показал юному магу сережку. Дементор все побери! Это была сережка, которую Гарольд подарил Джинни!

— Откуда это у вас?

— Не важно. Важно другое. Сейчас эта сережка проклята заклятием, которое приводит к неотвратимой и скорой смерти. Ты сам зачаровал эти серьги на передачу магии. Что будет, если я нажму на сережку и пошлю вызов той второй сережке, которая осталась в ухе девушки?

Гарольд опустил палочки. Старый подонок опять вывернулся. Подстраховался. Добби нужен этим развалинам как воздух, значит, домовика сейчас выручить не удастся. Жизнь Джинни и свобода Добби. Такой вот выбор. Точнее — выбора нет. Домовика он еще может попробовать выручить, а вот девушка на фоне бессознательного состояния Снейпа будет обречена на смерть.

— Добби! Тебе придется пойти с ними. Обещаю, что скоро заберу тебя. Прости меня, если можешь.

Домовик затравлено смотрел на хозяина своими огромными глазищами. Дамблдор и Фламель, пятясь, медленно отступали и уводили с собой домовика, крепко держа его за руки. Что–то мигнуло, и опять по окрестностям раскатился глухой удар. Небо над головой потеряло свою прозрачность. Что–то это напоминало. У ограды показалась цепочка фигур в черных плащах.

Гарольд стряхнул с себя горестное оцепенение. Да это же Упиванцы! Только этого не хватало! Это Дамблдор их вызвал? Не похоже! Директор и сам растерян.

— «Фините!» — юный маг снял «Империус» со Снейпа и Фрэда. Черт, но пока они очухаются, пройдет несколько часов. Цепочки черных мантий приближались с трех сторон, а c четвертой стороны путь к отступлению преграждал замок Фламеля. Прорвать Антиаппарационный щит Гарольд мог, но как забрать с собой всех? А Добби? Теперь и ему угрожает опасность. Для Слуг Лорда он всего лишь одна из целей! Значит, будем воевать.

— «Бомбарда Максима!», «Фламио!», «Секо!» — Заклятия широким веером полетели в цепи Упиванцев. Дистанция была велика и ответные заклятия просто не долетели до Гарольда.

Дамблдор и Фламель тащили домовика почти бегом, и когда под их ногами вдруг вздыбился корень дерева, все трое полетели на землю. Невысокие коренастые фигуры, выскочившие из–под земли, вырвали палочки из рук стариков. А Добби, оказавшись с развязанными руками в прямом смысле этого слова, немедленно щелкнул пальцами и аппарировал прямо к Гарольду. Мда… Ничего не скажешь — Риктэм со своими гоблинами подоспел вовремя.

— Молодец, Добби! Слушай внимательно! Хватай Снейпа и Фрэда и уноси их куда хочешь, но подальше. Сюда не возвращайся.

— А как же вы, хозяин?

— Выполняй приказ, Добби!

Домовик бросился к магам, и несколько секунд спустя хлопок эльфийской аппарации избавил Гарольда от одной из проблем. Следующая серия заклятий Упиванцев ударила аккурат по поляне, которая только что опустела.

— Риктэм! Волоките их к замку! — крикнул юный маг, подбегая к копошащейся куче. Риктэм гортанно выкрикнул команду и гоблины, к большому удовольствию Гарольда, дословно выполнили его приказ. Старых мерзавцев поволокли. Связанных. За ноги. А вересковая поросль парка с удовольствием оставляла себе на память клочки седых волос.

Ворвались в замок. Захлопнули и запечатали входные двери. Гарольд «вспомнил» темное заклятие, которое по произношению, а главное по интонации напоминало трехэтажное непечатное ругательство — и все ставни окон первого этажа с треском захлопнулись.

Дамблдор выплюнул из окровавленного рта листья вереска и застонал. Гарольд направил на него палочку:

— «Акцио» сережка! — поймал ее профессиональным хватом ловца и осмотрел. Блефовал наш уважаемый эксдиректор. Проклятия на серьге не было. Вот ведь сволочь старая, на пустом месте соорудил себе преимущество. Купил Избранного за три кната. И так всю жизнь, надо понимать, водил его за нос. И не только его, кстати.

В дверь ударили. Это пока еще не заклинание — это телом ударились в надежде, что не заперто.

Бах! А это уже заклинанием. Резвые ребята у Лорда, однако. Ну что, Хранящий щит поставить? Или соорудить портал на всех и пробить щит Упиванцев? А может, покрошить их в лапшу? Полная свобода выбора. Гарольду стало весело, но тут он вспомнил о Макгонагал, Люпине и Тонкс, и веселье мигом испарилось.

— Риктэм, а маги вас догнали? И вообще, где вы оказались после переброски портключом?

Главный гоблин сел на стул и устало ответил:

— Магов мы не видели. Нас выбросило за милю от сюда. В лесу. Но след вашего портключа еще не рассеялся и мы определили направление и кое–как добежали. Охранный периметр нас не пустил, но мы под него подкопались. Заметили вас в стороне от дома и решили караулить на дорожке к нему. Ловушку сделали самую простую. Мудрить времени не было. И так еле уложились. Откуда здесь слуги Лорда?

— Эй! Директор, откуда здесь ребята вашего дружка?

— Как ты можешь, Гарри? Я столько отдал борьбе с Воландемортом…

— Знаю я, кого вы отдали! Вы много народа отдали… на смерть. Можете не стараться, я слышал все ваши разговоры с Фламелем.

— Ты не так понял, Гарри…

— Гарольд, к вашему сведению. Откуда здесь люди Лорда, я спрашиваю?

— Не знаю. Видимо, нас выследили.

— Не вовремя. Про меня они не знают, значит, им нужны вы?

— Эликсир им нужен, — хрипло простонал Фламель. Его камзол, а точнее роскошный шутовской лапсердак, превратился в рванину.

— Николас! — предостерегающе рявкнул Альбус на старого друга.

— Говорил я тебе, нельзя ему давать эликсир, не отстанет теперь!

— Николас, заткнись! Прекрати болтать!

Гарольд задумался. Что–то не вязалось.

— Где оружие древних эльфов? — спросил он Дамблдора напрямик.

— Какое оружие? Первый раз слышу.

— Мистер Поттер, сдается мне, что дом подожгли, — вмешался Риктэм принюхиваясь. Со второго этажа вниз по лестнице опускались клубы едкого дыма. Гарольд понял, что положение становится сложным. Пора было на что–то решаться. Дамблдор, видимо, твердо решил не отдавать свое оружие. Похоже, надеется, что хорошо его спрятал. Неужели этому оружию не страшен даже огонь? Хм. Огонь огню рознь. Вот заодно и проверю.

— Риктэм, пора уходить. Мы уже достаточно искушали судьбу. Вы уйдете порталом, а я другим путем. Захватите с собой этих двух. В Хогвартсе встретимся.

— Хорошо! — Риктэм озирался с явной тревогой. Гоблины вообще не любят огонь, а в таком варианте пожара — и подавно.

— «Портус!» — пустая портретная рама налилась свечением и погасла. Портал был готов. Гарольд отдал его гоблинам, а те быстро приклеили к нему руки пленников и взялись сами. Взмах палочки активировал его, и вся группа исчезла. Сдерживая дыхание, Гарольд прошел к камину. На полке стояла реторта с темно–красной жидкостью. Это, видимо, и предназначалось Темному Лорду. Перебьется его Темнейшество. Реторта перекочевала в карман мантии. Пора. Камень и оружие где–то спрятаны и осталось только убедиться, что не здесь. А заодно наказать Упиванцев. За наглость.

— «Депримо!» «Экспульсо!» — дыра, пробитая в перекрытиях и крыше здания, выпустила стремительно взлетевшую фигуру мага. В одно мгновение он пронзил клубы плотного черного дыма и поднялся на две сотни ярдов над подожженным замком Фламеля. Черные цепи Упивающихся Смертью опоясывали дом со всех сторон. А из пробитой кровли рвались языки пламени. Огонь огню — рознь. Пора.

— «Адеско файр!» — языки Адского пламени обрушились сверху на обреченный дом и превратили его в ревущее горнило. Слуги Лорда бросились врассыпную, спасая свои жизни. Многие пытались аппарировать, но коллективно поставленный противоаппарационный щит не пускал их. Жар чувствовался даже на таком расстоянии. Гарольд благоразумно поднялся повыше еще на триста ярдов. Огромная сфера, наполненная ревом пламени и клубами дыма, стала видна полностью, жуткая в своей грандиозной нереальности. Но вот оно! В центре огненной каши мелькнула ослепительно–белая вспышка. Радужными волнами она заполнила собой всю полусферу защиты, превратившуюся в полусферу уничтожения. Гарольд резко набрал еще большую высоту и на максимальной скорости помчался прочь, выжимая из своей магической мощи все возможную скорость. Ударная волна догнала его через десяток секунд и жестким пинком швырнула вперед, как чудовищный ускоритель. Один из артефактов древнего эльфийского мира прекратил свое существование.

Глава 108

Гарольда закрутило в воздухе колесом. Магия обиделась и заклинание Левитации прекратило свое действие. Хорошо, что поток воздуха, рванувшийся вдоль лица, предупредил о падении. Юный маг от души выругался, вновь активировал чары и завис в сотне ярдов от земли, осматривая место катастрофы и его окрестности. К его удивлению, пейзаж практически не изменился. Пепелище на месте замка Фламеля даже не дымило. Только ровное пятно выжженной дотла земли аккуратным серым кругом выделялось на фоне густого лесного массива. И все. Что могло сгореть — уже сгорело, а что уцелело, не попав в сферу уничтожения, то безмятежно зеленело в ярде от сгоревшего. Гарольд подивился не столько силе взрыва, сколько силе, ее ограничившей. Так взорвать он и сам мог. Ну, почти так. А вот положить предел такому удару — это непонятно как и сделать. Чудеса, блин, из эльфийского царства. На его глазах остатки отряда Упиванцев строились на поляне и готовились к аппарации. Они крутили головами и дико таращились, рассматривая границу взрыва, и он не сразу понял почему. А когда понял, то поспешно отвернулся. Его замутило. На границе уничтожения лежали тела гвардейцев Лорда. Точнее — половинки тел. Они были аккуратно вертикально разрезаны — от макушки до пяток, и лежали цепью, как жуткие барельефы. Видимо, отряд стоял в резерве, и граница уничтожения прошла точно по одному из его рядов. М-да. Чудеса–то поганые — как всегда. Множественный хлопок возвестил, что слуги Воландеморта покинули место бесславной гибели своих товарищей. И чудненько. Убивать их не хотелось. Смерть и так собрала сегодня богатый урожай. Этак дела пойдут, и в новом магическом мироустройстве жить будет некому.

Сейчас Гарольда интересовал только то, что случилось с третьей группой. Раз гоблины оказались здесь, то и она должна быть неподалеку. Конечно, масса у магов больше и их могло просто не переместить, как положено. Но что тогда? Расщеп? С этим они справятся. Расщеп — не рана. И если его сразу блокировать, то он не опасен. А вот если они сунулись на территорию парка, то могли попасть под взрыв этой эльфийской пакости. Или, не дай Мерлин, Упиванцы на них напоролись? Что они, трое, могли сделать? Надежда лишь на опыт и благоразумие Люпина и Макгонагал. И зачем он втравил их? Знать бы заранее.

Облет и осмотр периметра ничего не дал. Неужели, погибли? Гарольд уже распсиховался не на шутку. И вдруг его сознания коснулся призыв:

«На помощь! Гарольд! На помощь! Меня выдирает, не удержаться! На помощь!»

«Где ты? Гарри? В Хогвартсе? Держись я скоро! Сейчас аппарирую!»

«Нет! Стой! Мы в лесу! Где–то недалеко от тебя! Гермиона без сознания, а меня выдирает из блока. Я не могу удержаться! Она погибнет! Помоги! Помоги!!!»

Гарольд резко крутанулся, держа палочки в положении поиска. Кажется, туда. Резкий набор скорости отбросил непокорную шевелюру волос на затылок и сжал ее в хвост. Вот они! Неприметная полянка. Неохватный вяз. Три фигуры в мантиях хлопочут вокруг четвертой, бессильно распластавшейся под деревом. Посадка получилась жесткой. Гарольд с лета перешел на бег и, не рассчитав скорость, налетел на вяз, набив на лбу здоровую шишку.

— Что с ней? — он, даже не дотрагиваясь, раздвинул магов и впился взглядом в девушку.

Макгонагал с искаженным лицом держала Гермиону за руку. Люпин стоял на коленях, безнадежно опустив руки, а Тонкс шарила по карманам, из которых вперемешку сыпались целые и разбитые пузырьки с зельями.

— Портал взорвался, — глухо ответил Ремус, — нас раскидало по сторонам. И больше всего не повезло ей. Она попала в ствол дерева. Объемное слияние. Мы извлекли ее оттуда, но спасти ее уже нельзя. У нее повреждения по всему телу. Она умерла…

— Нет еще, — с отчаянием простонала Макгонагал, — сердце трепещет, но мы ничего не можем сделать. Даже целители Мунго бессильны в таких случаях!

Гарольд тупо смотрел на бледную до синевы Гермиону. Ничего не говорило о том, что внутри ее тела еще теплится жизнь. Она уходила. И вместе с ней уходил его Гарри. Часть его души. Часть его самого.

Сбоку высунулась Тонкс и выбросила вперед руку с пузырьком, чуть не выбив глаз Люпину:

— Может, Восстанавливающее? — чуть не плача крикнула она.

Гарольд с размаху хлопнул себя ладонью по лбу:

— Ё–ё–ёб! — он выхватил из кармана реторту с жидкостью рубинового цвета. — Это Эликсир Жизни! Скорее! Как его применить?

Вытаращенные глаза и открытые рты были ему ответом.

— Тольку от вас, профессора и вояки! — с отвращением рявкнул он, и одним махом оборвал рукав мантии с плеча Гермионы. Пробка прыгнула из горлышка реторты, кажется, не дожидаясь приказа, а от одного его взгляда. Нежная кожа сгиба локтя девушки чуть не задымилась, когда, подчиняясь взмаху палочки, чудодейственный состав с шипением втянулся в нее.

Макгонагал схватила запястье Гермионы.

— Сердце бьется! Бьется! Это просто чудо!

— Минерва, прошу вас — тише! — Гарольд опустил голову, ментально проникая в плотную корку, окутавшую сознание девушки. Но это была все–таки корка, а не серый могильный камень.

«Гарри, как ты?»

«Плохо. Очень плохо. Щит упал. Сознание Герми, как на ладони, и меня в него затаскивает. Я не знаю, как сопротивляться».

«Держись, Гарри! Держись, парень! Я дал ей Эликсир Жизни! Она не умрет! Тебе должно стать легче».

«Ты не понимаешь, Гарольд! Мой ментальный щит в ее сознании уже разрушен! Я не могу его восстановить! Меня затягивает в ее сознание! Понимаешь? Ты понимаешь?!»

Да, он понимает. Хоркрукс уже активирован на собственное спасение из–за гибели носителя. И то, что эликсир оживил девушку, не изменило положения Гарри. Просто до этого хоркрукс искал новый носитель вне тела девушки, а теперь, после оживления, начинает захватывать тело Гермионы. Ментальный щит хоркрукса разрушен и пути назад для него нет. И сам Гарри ничего сделать не может. Ведь он не хоркрукс, а лишь его начинка. Теперь хоркрукс захватит тело Гермионы и поселит там сознание Гарри насильно. Нетрудно представить последствия. Гарольд содрогнулся.

«Гарри! Держись, сколько можешь! Мы переносимся в Хогвартс! Держись, сколько сможешь!»

Он вскочил. Объяснять некогда. Одна палочка отсекла ветку дерева. Другая согнула ее в колесо. Первая — «Портус!». Вторая — приклеила руки Гермионы и ее спутников к еще горячему от создания порталу. Взмах первой — и невидимый крюк впивается в ребра привычной перегрузочной болью старта.

* * *

— Северус! — почти звериный нечеловеческий крик порвал потрясенную тишину Большого зала Хогвартса. Группа гоблинов, проклятые старики, Добби и освобожденные маги еще здесь. Именно сюда он зачаровал портал. Слава Мерлин, в зале нет студентов и беженцев. Время не обеденное. Так что с толпой возиться не надо.

Снейп поднял голову. Взгляд его еще мутен. Немудрено! Тогда так. В мгновенье ока Гарольд оказался рядом с Дамблдором и схватил старика за бороду:

— Сука! Не сможешь помочь — сдохнешь, сволочь! Сам убью — никому не доверю!

— Что ты хочешь? — Дамблдор с испугом глянул в бешенные глаза Избранного и побледнел, как мел.

— В Гермионе мой хоркрукс! Он лишился щита, потому что она была при смерти! Что можно сделать, чтобы остановить хоркрукс хоть на время?

— Что? Твой хоркрукс? — старик был ошарашен и явно растерян.

— Быстро думай! Убью!

— Я… мне… не бывает так… погоди… Гарри!

— Падаль старая, толку от тебя! «Дементиос!» Разберись с этой мразью!

Дементор, вылезший из палочки, схватил старика за глотку. Из уст Дамблдора исторгся отчаянный крик.

— Нет! Я… меня нельзя… пощади!

— А ты кого пощадил? Хоть умри достойно!

Дементор неуклонно приближал воронку своего рта к искаженному лицу старого мага. Гоблины молча и даже несколько торжественно вытянулись, напряженно следя за казнью. Макгонагал бросилась к бывшему директору. Тонкс смотрела круглыми от ужаса глазами. Люпин сжал руку в кулак и прикусил его зубами.

— Поттер… — хриплый голос Снейпа нарушил секундную тишину. Гарольд, забыв о Дамблдоре бросился к нему, — есть шанс. Но он маленький и совершенно фантастический. Подними меня. Бери девушку и быстро неси нас в больничное крыло!

— Мистер Поттер! Прошу вас! Отмените казнь! — отчаянный крик Макгонагал застал Гарольда уже в дверях. Он стремительно бежал, таща за собой Снейпа и Гермиону, как привязные аэростаты.

— Можно целовать, хозяин? — это уже дементор. Помнит, сукин сын, что разрешение спрашивать надо.

— Пока не надо. Пусть помучается, — бросил Избранный и исчез за дверью со своей необычной ношей.

Дверь большого зала хлопнула, закрываясь за Гарольдом. Дементор разочарованно похлопал эксдиректора по щеке свой, покрытой трупными пятнами рукой и начал наматывать на кулак его бороду. Гоблины переглянулись, печально вздохнув. Такой праздник обосрали! Вечно эти магические бабы лезут куда не надо!

* * *

Гарольд втащил Снейпа и Гермиону в палату к Лонгботтомам. Грубо выставил оттуда сунувшуюся, было, помогать мадам Помфри, и пригрозил, что убьет любого, кто рискнет последовать ее примеру. После этого из палаты не донеслось больше ни звука. Заглушающие Чары были столь мощными, что услышать друга можно было только на пороге больничного крыла. Именно там и собрались все мало–мальски посвященные студенты, преподаватели и защитники Хогвартса. Макгонагал наспех, но мастерски трансфигурировала пару табуреток в толстые персидские ковры и все расселись на них — прямо на полу. Компания была пестрая: маленький Флитвик и огромный Хагрид, бледный прилизанный Малфой и румяный здоровяк Рон, рыжая Джинни и пронзительно–черноволосая Миллисента, одноухий Фрэд и чопорный Люциус, грубоватый армеец Эй — Пи и закутанная в ленты Трелони. Разговаривать никому не хотелось, но сидеть молча, как на поминках, тоже казалось неправильным. Не глядя друг на друга, перебрасывались пустяками, уточняли никому не нужные мелочи. А обсуждения погоды напоминали семинар маразматиков, которые не помнят, о чем говорили минуту назад. Но, несмотря на явную бесполезность ожидания, никто не уходил. Какое–то странное чувство общности и причастности к происходящему привело их сюда и держало, не отпуская.

Так пролетел конец дня, весь вечер и добрая половина ночи. Кто–то принес поесть, и все вяло пожевали, передавая друг другу подносы и блюда с какой–то едой и напитками. Макгонагал несколько раз предпринимала робкие попытки разогнать всех по спальням, но ее как и не слышали. Директрисса, наконец, отступилась, а преподаватели развесили вдоль стен тусклые ночники и фонарики. Сотворили из подручных мелочей одеяла и подушки. Желающие закутались в них, но упрямо не спали, таращась на соседей грустными глазами. Разговоры постепенно утихли и наступила полная тишина. И вдруг в этой тишине отчетливо прозвучали шаги в палате Лонгботтомов. Значит, Заглушающие чары сняты.

Присутствующие встрепенулись и с напряжением уставились на дверь палаты. Она скрипнула и распахнулась. На пороге стоял Гарольд, внешний вид которого говорил о недавно перенесенном нечеловеческом напряжении. Глаза Избранного были воспалены и слезились, а их белки покраснели от лопнувших капилляров. Он недоуменно уставился на живописный табор у дверей больничного крыла.

— А что вы тут делаете? — усмехнулся он грустно. — Все уже закончилось.

— Кхм–м–м… — Хагрид застенчиво кашлянул и фонарики сдуло в разные стороны. — Эта… Гарри, здравствуй, в общем… я вернулся, а тут такие дела…

— Здравствуй, Хагрид. Я очень рад тебя видеть живым и здоровым.

— Угу… — неопределенно пробурчал тот в ответ и потрогал здоровенный фингал под своим глазом. — Эта… как там у вас дела… мы тут ждали, понимаешь… ты не серчай только…

— Ждали? — протянул Гарольд и более внимательно окинул всех взглядом.

— Извините, мистер Поттер, но мне не удалось отправить их всех спать, — несколько смущенно начала оправдываться Макгонагал, когда взгляд Попечителя школы упал на нее.

— И тогда вы остались вместе с ними? — взгляд юного мага потеплел. — Правильно, Минерва, если нельзя предотвратить, то надо возглавить.

Он помолчал, раздумывая:

— Ну что ж, тогда не будем откладывать. Я собирался рассказать о результатах наших, так сказать, усилий несколько позже, но раз уж вы так упорно ждали… Заходите!

Он сделал приглашающий жест. Передняя стенка палаты с дверным проемом растаяла в воздухе. Открылась внутренность палаты. Чета Лонгботтомов сидела на одной кровати и таращилась на всех. Впрочем, в глазах пары мелькало движение мысли. Северус Снейп растянулся на кресле, которое каким–то магическим ухищрением растянулось в длину, и крепко спал, накрыв голову тощей подушкой. Гермиона Грейнджер также спала, укрытая одеялом до подбородка. Ровное дыхание свидетельствовало о крепком целительном сне. На крайней слева кровати сидел Масиус Стилрой и щурился на свет, поглаживая покрывало одной рукой, а второй — без какой–либо явной цели ощупывая спинку кровати.

Все подошли ближе, но никто не посмел зайти в палату. Просто молча стояли и разглядывали открывшуюся картину.

— Ну как они все? — спросил Люпин хрипловатым шепотом.

— Мисс Грейнджер жива и на пути к выздоровлению. Мистер Снейп просто спит. Он здорово помог мне и вымотался напрочь. Я дал ему снотворное. Твои родители, Невилл, начали осмысленно реагировать на окружающее. Творимая здесь магия разбудила в их сознании какие–то силы. Это побочный и неожиданный для меня результат. Но до выздоровления им предстоит пройти еще очень длинный путь.

Невилл тихо подошел к кровати своих родителей и опустился рядом с ней на колени. Мало кто обратил на это внимание. Все смотрели на Гарольда.

— А как он… ну… хоркрукс… — вопрос Макгонагал сдул последний намек на любой звук. Все затаили дыхание.

— Его больше нет, — просто ответил Гарольд. Легкий шелест выдохнул общее разочарование. Лица присутствующих омрачились. Гарольд всмотрелся в них и повторил:

— Да, хоркрукса больше нет! — он отступил назад и сделал приглашающий жест влево от себя. Марсиус Стилрой неожиданно встал, помогая себе правой рукой. — Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но позвольте представить вам моего младшего брата — Гарри Джеймса Поттера!

Глава 109

— Мальсибер! Третьим будешь! — главнокомандующий гвардии Темного Лорда знал, что это не вопрос, а утверждение. Двое несчастных уже валялись бездыханные у ног Повелителя.

— Спрашиваю теперь у тебя: что произошло в замке этого сучьего потроха — Фламеля? Что это за бредни о новом оружии Поттера? Куда делся замок? Куда исчезли полторы сотни бойцов? В чем причина дезертирства в гвардии? Я слушаю!

Мальсибер, не смея оторвать преданных глаз от гневных очей Лорда Судеб, облился холодным потом. Отвечать было нечего. Ответственное поручение безнадежно провалено. Он побывал на месте злополучной операции и ничего не понял. Ровная гладкая площадка на месте замка не открыла ни одного секрета. Ветер сдул тонкий слой пепла с расплавленной земли, ровной как блин, гладкой как стекло и… и все. Были только потрясенные свидетели, которые клялись, что все это устроил проклятый Поттер. Именно он взорвал замок и окрестности, и именно он остановил грозный огненный вал «в трех шагах» от их драгоценных задниц. Обделавшихся. Двое безумцев из частично уцелевшего резерва по возвращении на базу клялись, что видели Поттера висящим над замком и поливающим его струями огня, которые растеклись и уничтожили всех Упивающихся, ворвавшихся на территорию замка. Командиры поздно спохватились, не успели пресечь эти бредни и на утро недосчитались полусотни бойцов, которые ночью коллективно сняли часть охранного периметра базы и ушли. Дезертировали. Погоня результатов не дала. Пока ставили заслон на пути к Хогвартсу и искали обрывки магических следов, перебежчики групповой аппарацией достигли Блэк–мэнора, побросали палочки, вежливо постучали в ворота замка и без песни, но строем проследовали в изолятор для обращенных Упиванцев. Портрет Регулуса Блэка приветствовал их бодрой речью, распорядился накормить, напоить и составить список их родственников для срочной эвакуации в Хогвартс. От этих самых родственников и узнали об этом предательстве, перехватив их письма.

Это был тот еще удар! И так то там, то здесь выявляли болтунов, которые выражали общее недовольство гвардии. Почему, видите ли, Лорд отсиживался, пока их убивали под Блэк–мэнором? Почему не помог своей мощью? Вон, Поттер, рассказывают, во время боя при Хогвартсе превратился в жуткого монстра. Рвал драконов на части и насильно кормил ими великанов, пока те не лопнули! Вот это лидер! Как–то веселее воевать, когда твой командир рядом с тобой сражается, а не пинками в жопу тебя в пекло боя запихивает! И вовсе мы не победили. Министерство взяли, а кому, нах, оно нужно? Две трети магов в Хогвартс забилось от нас подальше. Что ж мы, на радость гоблинам, воюем?

И пошло–поехало. Вторую группу дезертиров перехватили буквально в последний момент. Казнили каждого десятого. С остальных хотели взять Непреложный обет, да вовремя раздумали. Подпирать Черную метку Непреложником это все равно, что прямо сказать: «Поттер сильнее Лорда Судеб». Пришлось просто попугать и запереть их на базе. А как с такими войсками в бой идти — и вовсе непонятно.

— Я жду, Мальсибер!

Главнокомандующий посмотрел в бешенные глаза Лорда и понял, что его сейчас убьют. И никакие заслуги не спасут. Он решился:

— Милорд, как ваш преданный и честный слуга, обязан предупредить, что ваша гвардия ненадежна! Я опасаюсь измены!

Лорд скрипнул зубами и Мальсибер мысленно попрощался с жизнью. Он прикрыл глаза, готовясь к худшему.

— Знаю, — неожиданно спокойно ответил Воландеморт. Он прошел к креслу, сел и откинулся, рассматривая своего полководца, как будто видел его первый раз в жизни.

— А ты не дурак, Мальсибер. Я тебя считал гвардейской дубиной, но вижу, что немного ошибся. Что еще ты хочешь сообщить своему повелителю? Или предложить? Только уж давай как начал — честно и откровенно!

— Милорд, с этой гвардией мы не можем победить в открытой войне.

— Ты мне предлагаешь уйти в партизаны? Заниматься террором и диверсиями? Прелестно! Днем будем отсыпаться, а по ночам таскать Нагайну, чтобы она капала ядом в колодцы, и ставить на дороге взрывные ловушки на «Ночного рыцаря».

— Нет, милорд. Нужно поднять боевой дух наших бойцов и деморализовать противника.

— Так–так. Все интереснее. И как это сделать? Вызвать Поттера на дуэль? Ты наверное заметил, что я не стремлюсь к этому?

— Нет, милорд. Надо предложить противнику решающее сражение на определенных условиях и, нарушив эти условия, уничтожить его.

— Мальсибер, да ты само коварство! Ты предлагаешь заманить врага в ловушку, доблестно и храбро обмануть его и героически убить ударом в спину?

— Вроде того, милорд, — пробормотал Мальсибер, почувствовав в словах повелителя откровенную насмешку.

— Договаривай до конца, раз уж начал.

— Так как армия ненадежна, то успех зависит от исчадий Грейвворма. Я видел их и уверен, что это сработает!

— Это мои исчадия! — Лорд погрозил Мальсиберу палочкой. — Некромант изготовил их по моему проекту. Этот извращенец слишком много времени и сил тратил на собственные услады, потому и сгинул без следа. Я дал ему идею и магический ключ для этой работы. Он справился, но возгордился сверх всякой меры. Это его и погубило. По моим сведениям, его казнили поцелуем дементора. Что ты вскинулся, думаешь тебя за твои подвиги ждет домашний арест пополам с тыквенным соком? Некромант убил душу сына Хмури, а ты прикончил Кингсли и сына Боунс. Я доступно объясняю?

— Да, — хрипло выдохнул Упиванец, — мне не надо напоминать, я предан вам без колебаний.

— Хорошо! Я верю! Когда мы победим — быть тебе моим наместником в Британии. Будешь моей правой рукой, Мальсибер. А Нота, которого ты так не любишь, я тебе подарю в качестве конюшенного эльфа! Только помни! Эти инферны, как я их называю, являются моей последней грозной силой в настоящее время. Осечка недопустима. Иди и готовься. Я подумаю, как заманить щенка и его банду в ловушку.

Мальсибер, кланяясь, вышел из бывшего кабинета министра.

Воландеморт снял с себя маскировочные чары. Внешний вид Лорда явно улучшился. Глаз, восстановленный неизвестным колдовством, почти не отличался от уцелевшего. Грубые рубцы, шрамы и серебряные заглушки исчезли. Лицо было почти в норме, если считать нормой жуткую змееподобную образину. Но это «почти» делало внешность Воландеморта по–настоящему страшной.

— Нагайна! — змея выползла из–под стола и положила голову на колени Лорда. Тот в последнее время не принимал никого, кроме Мальсибера и приобрел привычку разговаривать со змеей, как с человеком. Без парселтанга.

— Подсчитаем наши шансы. Я по–прежнему искуснее и изощреннее Поттера в заклинаниях. Магическая мощь у него, видимо, не меньше моей, но чтобы не просчитаться, предположим, что он даже несколько мощнее. Ментальные силы у нас равны. Это очевидно. Проклятый Годрик! Это он выдумал заклинание против хоркруксов. А дурак Дамблдор мне его и подсунул. Так, мол, проще, никто не поймет причину смерти мальчишки. Даже невыразимцы не догадаются. А тупоголовый зельевар — догадался. И откуда Снейп узнал о преобразовании хоркрукс–декрукс? Ума не приложу! Значит, сломить щенка ментально не получится. Наоборот, надо за своим блоком следить. Чтобы все получилось, надо вымотать его и наносить удар только наверняка. В этом мне и должны помочь инферны. А приманкой послужит Мальсибер с этой его перетрусившей гвардией. Еще разочек вы выйдете на битву. Заставлю! А потом… а потом для них не будет. Править миром при помощи таких слуг не выйдет. Создам других, у которых и в мыслях не будет пытаться сравнивать себя с господином. Потому что мыслей не будет.

Темный Лорд замолчал, а потом вытащил из ящика стола реторту и посмотрел на остаток рубиновой жидкости:

— На два раза хватит. Чертов Поттер! Не иначе гоблины подсказали ему, где искать замок Фламеля. Где теперь эти два маразматика и их камень?

* * *

— Сколько раз Воландеморт получал от вас Эликсир Жизни? — Гарольд скучающе смотрел в стену.

— Извини, Гарри, но я не понимаю, о чем ты говоришь, — так же скучающе ответил Дамблдор.

— Меня зовут Гарольд, — равнодушно поправил его юный маг.

— Извини, Гарри. Это неприятная особенность старых учителей. Мы помним, с чего начинали наши ученики.

— Вы будете отвечать?

— Конечно, мой мальчик, спрашивай.

— Сколько раз Воландеморт получал от вас Эликсир Жизни?

— Извини, Гарри, но я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Мне вызвать дементора?

— Ты не сделаешь этого. Если уж не сделал в момент ожесточения, то теперь и подавно.

— Ошибаетесь. Ваши преступления…

— Недоказуемы. Нет свидетелей, очевидцев, улик, доказательств. Только оскорбительные догадки и клевета врагов. Я требую справедливого суда!

Гарольд кусал губы, разглядывая эксдиректора в упор. Тот безмятежно улыбался. Старый мерзавец прав. Для многих его вина неочевидна, а если попробовать ее доказать, то начнутся разговоры о сроке давности, об искреннем раскаянии, о пощаде для седин, о заслугах перед магическим сообществом, о победе над Гриндевальдом. Кстати, там, Снейп говорил, была очень темная история. И совершенно неоднозначная. Надо попробовать:

— Гриндевальд! — со значением провозгласил Гарольд, впившись взглядом в глаза старика. Тот глотнул, облизал губы. Попадание! Теперь надо дожать:

— Эту историю вам не простят, как бы давно она не произошла!

— Попробуй докажи, Поттер! — все показное добродушие и уверенность мигом слетели с Дамблдора. Лицо его стало злым и угрюмым.

— Докажу. И тогда вам несдобровать, профессор, — почти ласково протянул Гарольд. Большего он не мог, потому что ничего не знал, но был доволен, что добился холодного свечения в этих лживых ласковых глазах.

— Дементора с два вы докажете! Только Геллерт и я знали правду! Но он мертв!

— Вы уверены?

И тут Дамблдор вспомнил о своих сомнениях, которые возникли, когда он просматривал посмертное воспоминание Наземникуса о встрече со Снейпом. Зельевар в них держал в руках пергамент с печатью Гриндевальда. Тогда он решил, что ему показалось. Но теперь? На что намекает Избранный щенок? Неужели Геллерт жив? Этого не может быть! Этого не может быть никогда! Это крах всему, без надежды на прощение от магического мира. Больше ни слова. Как там у маглов? «Каждое ваше слово может быть использовано против вас», о как это верно! Вот и помолчим на эту тему.

— Сколько раз Воландеморт получал от вас Эликсир Жизни? — Гарольд опять скучающе смотрел в стену.

— Два раза по три лечебные дозы. Последняя была лишняя, он выторговал ее за жизнь Уизли, которую мне удалось спасти.

— То–то вы хотели отправить его назад. И Снейпа в придачу. Расплачиваться не хотелось? Молчите? Ладно. Тогда такой вопрос: хватит этого Лорду, чтобы восстановиться?

— Думаю — да.

— Ох и сволочь вы, директор!

Гарольд встал.

— Вы будете содержаться здесь. Обращенные Упиванцы рассказали о вашем побеге из резиденции Лорда. Пытаться повторять не советую. Я не стремлюсь убить вас, но если вы помрете самостоятельно — возражать не буду. Поэтому колдомедиков не будет. И вообще никого не будет. Два раза в день пища и одно магическое проветривание.

— Мне нужен эльф для обслуживания. Это несправедливо, Гарри. Эльфы обслуживали тебя в Хогвартсе все эти годы.

— А десять лет до Хогвартса я обслуживал себя сам. И не только себя. Лучше заткнитесь, директор, пока я не разозлился. Эльфа не будет. Или вам хотелось убедиться, что я знаю о вашем интересе к эльфам ретропатам? Считайте, что убедились. Все!

Гарольд покинул камеру подземелья. Дамблдор сел на каменную ступеньку и задумался. Этот новый холодный и умный Поттер пугал его. Что–то случилось с парнем уже после его бегства от Лорда. Холодный взгляд, жесткая логика, потуги на моральную вивисекцию. Мальчишка его фактически сделал. Заставил проявить слабость. Заставил ответить на вопрос. На важный вопрос. Такой Поттер ему не по зубам. Похоже, растет Том номер два, только без романтической паранойи. Могучий маг и жесткий прагматик. Ведь тогда в большом зале его пожалела Макгонагал, а он — нет. Просто не стал расстраивать соратницу. За считанные мгновения, на бегу сосчитал, что для него выгоднее и отложил казнь. И бешенство его было из–за хоркрукса. Свою часть души он боялся потерять. О ней беспокоился. А девчонка, значит, была носителем. Померла, скорее всего. Если он перенес хоркрукс в новую оболочку — померла, и если оставил в старой — тоже померла. Вот тебе на! Одна надежда на Редлла. Если он сможет убить мальчишку, то можно еще договориться. Ведь два хоркрукса Лорда спрятаны в эльфийском подземелье и они очень нужны красноглазому. И оружия там навалом. Эх, Гринни убили! Плохо, что ретропатия эльфов — теперь не тайна для Поттера. Не дай Мерлин, он сообразит, как туда попасть с помощью Добби. Другого способа ведь нет. А точно нет? Подумать надо.

* * *

Гермиона открыла глаза. Белый потолок. Опять больничное крыло. Ох, что–то часто в этом году она приходит в себя именно в таком непопулярном месте. Что случилось? Она помнила только грохот взрыва и страшную режущую боль, охватившую все тело. Потом сознание уплыло, хотя ей показалось, что она слышала чьи–то крики и шум. Что это было? Неизвестно. Но раз она здесь, значит кто–то уцелел. Она повела глазами по сторонам. Даже это легкое усилие отозвалось в теле болью. Рядом с кроватью в кресле сидел Гарольд. Он дремал.

«Живой, значит все хорошо…» — слабость взяла свое, и девушка вновь потеряла сознание.

Вновь очнулась она уже в гораздо лучшем состоянии. Глаза открывались и закрывались без боли. Она снова огляделась и похолодела. В кресле, в котором в прошлый раз сидел Гарольд, на этот раз находился Марсиус Стилрой, который сейчас смотрел на нее остановившимся взглядом. Гермионе стало страшно. Этот живой мертвец, неизвестно как оказавшийся у ее постели, мог напугать кого угодно. Один только факт, что это тело, лишенное души, мог довести до паники. Гермиона стала вспоминать все, что она знает о Поцелуе дементора. Первым делом вспомнилось, что душу высасывают через рот. Девушка мысленно содрогнулась. Потом всплыло почему–то, что инферналы — это живые покойники и они тоже лишены души. Сравнение не радовало. Было страшно даже пошевелиться. А вдруг он откроет рот и что–нибудь скажет? Громко и бессмысленно. А если он упадет на нее? И вообще, как он забрел сюда? Кошмар!

Сквозь полуприкрытые ресницы она внимательно следила за Стилроем, не зная как поступить. Меж тем вспомнилось, что это сын Аластора Хмури, который трагически погиб. И сам молодой аврор, судя по всему, стал жертвой нападения Упивающихся смертью. Вспомнился Седрик Диггори, убитый два года назад. Невольно подумалось:

«Ну почему так несправедливо? Самые лучшие, умные, красивые умирают первыми».

Она уже без отвращения смотрела на Стилроя, выражение лица которого, при ближайшем рассмотрении, напоминало мину глубоко задумавшегося человека. Очень уставшего, очень сильного и умного. Взгляд девушки чисто автоматически пробежался по фигуре молодого аврора. Не зря ей вспомнился Седрик. Наверное, так и выглядел бы чемпион Хогвартса через пяток лет после школы.

Аврор вдруг потянулся всем телом и потер рукой лоб. Гермиона опешила. Было в этом движении столько чисто поттеровского, оно было настолько знакомо, что забыв обо всем, девушка распахнула глаза и уставилась на Стилроя. Тот увидел ее открытые глаза и широко улыбнулся:

— Здравствуй, Герми!

С воплем ужаса девушка скатилась с кровати на пол и, вскочив, бросилась к выходу. Она рвала дверь непослушными пальцами, забыв о магии, забыв о том, что она открывается в другую сторону. Ей было дико от того, что показалось на мгновение, будто это не сын Хмури, а Гарри, но в теле этого красавца аврора!

— Герми! Прости, я дурак! Гарольд предупреждал меня, что нельзя, но я так хотел посидеть с тобой рядом. Мы не ждали, что ты так быстро очнешься. Я не Стилрой. Я Гарри! Поверь мне пожалуйста! Я твой Гарри!

Гермиона замерла, судорожно вцепившись в дверной косяк. Она медленно и нерешительно повернула голову. Ее не преследовали. Молодой мужчина стоял рядом с креслом, опираясь на него правой рукой.

— Мой Гарри? — она мысленно закричала, но в сознании была звенящая тишина. Гарри не откликался.

— Я объясню. С тобой было очень плохо, хоркрукс мог убить тебя, и Гарольд с профессором Снейпом сумели поместить меня в пустующую оболочку этого аврора. Это было очень сложно и опасно, но они справились. Я теперь совсем настоящий. Только непривычно очень. Как в чужой мантии.

Гермиона слушала, боясь поверить. Это не шутка? Хотя какая же сволочь будет так шутить? Это перед ней стоит ее Гарри? Такой большой и сильный? Такой настоящий? Так не бывает!

— Извини меня, Герми! Я виноват! Не пугайся.

Гермиона подошла к нему и спросила шепотом, как будто Гарри сидел где–то внутри этого парня:

— Ты там? И как тебе там? — и тут же поняла глупость своего вопроса.

— Ногу нигде не жмет! — голосом пижона, примеряющего ботинки, ответил Гарри. Теперь уже совсем и навсегда Гарри. Ее Гарри. Она с визгом повисла на шее у парня и тот, еще плохо владея новой телесной оболочкой, рухнул спиной на кровать. Оба смеялись и морщились от боли одновременно. Наконец, Гермиона уперлась одной рукой в кровать, и потыкала пальцем в грудь Гарри, твердую, как скамейка:

— Я от вас, Поттеров, скоро свихнусь! Вы меня уже достали! Но одного из вас я точно люблю! И я даже знаю, какого именно.

Гарри хотел что–то возразить или извиниться, но не успел. Поцелуй Гермионы лишил его возможности разговаривать как минимум на полчаса.

Гарольд мимоходом заглянул в палату Гермионы, чтобы забрать с собой братца, и обнаружил на койке самозабвенно целующуюся пару. Избранный очумело покрутил головой:

«Епа мать! Нельзя на час оставить! Того гляди — наследников настрогают! Впрочем, фигу вам рельефную. Для этого нужно родовое гнездо!»

Глава 110

— Мистер Поттер, у нас проблемы, — именно такое начало разговора Гарольд не любил больше всего. И именно так начала директор Макгонагал, попросив о встрече.

— Что случилось?

— У нас заканчивается продовольствие. Нам скоро будет нечем кормить людей.

— Э–э–э, а палочки, что, отсырели? Мы не можем пополнить запасы еды магически?

— Вот что значит спать на занятиях по трансфигурации и заклятиям. Вы знаете массу сложнейших заклинаний, а программу третьего курса не помните. Закон Гэмпа…

— …Об исключениях не позволяет создать то, чего нет, но почему нельзя увеличить то, что уже есть?

— Потому что, кроме второго закона, который вы с грехом пополам помните, есть еще и третий закон Гэмпа. И он гласит, что нельзя получить вторичное увеличение предмета или продукта.

— Вы хотите сказать, что…

— … что в Хогвартсе не осталось продуктов питания, которые бы еще не подвергались заклятиям Пополнения.

— А гоблины?

— Гоблины выполняли свои обязательства, но сейчас у них проблемы такие же, как и у нас.

— Миссис Макгонагал, деньги у нас есть.

— Мистер Поттер, прошу понять, что наши студенты, преподаватели и беженцы денег не едят! Нужны продукты, а их доставляли оптовые торговцы. Сейчас в Лондоне сидит Воландеморт. Он запретил любую продажу продуктов, кроме розничной.

— Какой?

— Розничной. То есть, мелкой. В руки.

— Э–э–э… а, эти, как их там… спекулянты?

— Косой переулок уничтожен, — сухо сообщила Минерва.

— Ах, дементор! И правда. Это ж я его… в общем… да. И что можно сделать?

— Я не знаю, поэтому и пришла к вам.

— А где эти… оптовые торговцы вообще берут продовольствие?

Макгонагал посмотрела на Гарольда с недоумением, потом вздохнула и присела рядом за стол:

— Интересный вопрос, не правда ли? А как вы сами думаете?

— Н-не знаю. Честно. Я как–то не задумывался об этом.

— Ладно. Расскажу, что знаю. Дело в том, что почти все продукты поступают из магловского мира.

— Что–о–о?

— Именно так. Министерство магии поддерживало собственное производство всяких мелочей. Конфеты, шоколадки, сливочное пиво, мороженое и прочее. И маги производили это для внутреннего потребления. Но фрукты, овощи, мясо, рыба, крупы, молочные продукты, соль, сахар, короче, все продукты общего потребления, закупались торговцами магического мира на магловских оптовых базах и продавались здесь. Министерство магии следило за перефасовкой и ценами, не давая продавцам необоснованно поднимать цены.

— А перефасовка зачем?

— Чтобы не травмировать магическое сообщество такой явной зависимостью от немагического мира.

— Обалдеть!

— Не правда ли? Так вот. Поставки прекращены. Продукты продают только в руки прямым покупателям. Видимо, Воландеморт хочет лишить противников продовольствия. И ему это частично удалось.

— Почему частично? — тупо спросил Гарольд.

— Потому что мы еще не голодаем, но скоро будем, если не найдется выход.

— На сколько времени нам хватит остатков еды?

— На три дня.

— А почему я узнаю об этом только сегодня?

— Потому что только сегодня гоблины известили, что наш чек на оплату продуктов не востребован. Торговцы не взяли деньги. Они боятся мести Лорда. У гоблинов тоже проблемы, но они используют несколько иной набор продуктов, поэтому смогут продержаться еще две недели.

— Замечательно! — в сердцах сказал Гарольд и вызвал к себе близнецов.

Фрэд и Джордж примчались быстро, выслушали Попечителя школы и спросили о пределах своих полномочий. Гарольд, скрепя сердце, выдал им карт–бланш. И еще сто тысяч галеонов в придачу. Близнецы улетели, как на крыльях. В течение дня они еще дважды беспокоили его. Сначала попросили себе в помощь Полумну Лавгуд. А затем затребовали мага, умеющего водить машину. Полумну он разрешил задействовать, если это не опасно для девушки, а по поводу водителя резонно возразил, что «Фордик» они и сами водили. На что ему тут же возразили, что требуется водитель настоящего магловского авто, а не доработанной папой развалюхи. Гарольд недолго раздумывал и вытребовал из Поттер–мэнора дядюшку Вернона. Близнецы взвыли от восторга, подхватили перепуганного Дурсля под руки и быстро уволокли. И вовремя. Гарольд уже собирался отозвать свой «карт–бланш», почуяв в действиях Уизли нешуточный размах. Он посмотрел на их стремительно удаляющиеся фигуры и только покачал головой.

Сутки прошли тихо.

Снейп поправлялся. Гермиона тоже. Гарри от нее не отходил. Из сострадания к девушке, которой надо было поесть, поспать и иногда попить, Гарольд утащил брата заниматься делами. Младший Поттер, который выглядел старше брата лет на десять, поворчал, но нахлобучил–таки себе на голову Омут памяти и занялся обучением. Для контроля к нему приставили Тонкс. И теперь, когда Гарри вынимал голову из обучающего артефакта, он видел завязанный узлом нос метаморфини, вздыхал и продолжал обучение.

Странности начались к исходу первых суток после исчезновения близнецов и их вольных и невольных помощников.

Поздно вечером на узкие и кривые улицы Хогсмита въехал тяжелый магловский грузовик с огромным крытым прицепом и затормозил у кабака Розмерты.

— Эй, хозяйка. Где тут складские терминалы оптовой базы Хогвартс?

Мадам Розмерта из всей фразы поняла только, что ищут школу и еще что–то об оптимальной температуре.

— Да, тепло сегодня! Прямо. Вон у леса видишь ограду и замок? Это и есть Хогвартс.

— Спасибо, хозяйка. Дороги у вас тут не ахти. Наверно, по воздуху летаете? — водитель захохотал и погнал фуру к замку. Розмерта пожала плечами и вернулась в заведение.

Так началась доставка продовольствия.

* * *

— Ну, где грузчики? — заорал Дурсль, выбираясь из кабины тяжелого Вольво. Крышка подземного лаза у стены замка распахнулась и из нее высыпали домовые эльфы. Старший из них подошел к Вернону и протянул руку:

— Что там?

— Судя по накладным, замороженное мясо и птица. Давайте скорее, мне еще обратно до мотеля двадцать миль по проселку пилить! Пошевеливайтесь, нелюди!

— Мигом разгрузим, мистер Старший Экспедитор, — старший эльф щелкнул пальцами, и задние двери рефрижератора распахнулись. Пломба при этом непонятным образом осталась на месте. — Разгружать на нижний ледник!

Работа закипела. Дурсль пару минут посмотрел на разгрузку, потом профессионально пнул покрышку переднего колеса и почесал через поляну к домику Хагрида.

Гарольд посмотрел на эту сцену, пожал плечами и вернулся в свою спальню. Все это ему жутко не нравилось.

Каждый день пригоняли по две–три фуры. Чего только в них не было! Один раз даже плазменные панели Филлипс приволокли. Фрэд долго тыкал в накладные пальцем и клялся, что видел в них слово «рыба». Панели увезли обратно и больше таких ошибок не было. Гарольд приставал к близнецам с требованием объяснить схему поставок, но те лишь хитро улыбались и клялись, что все шито–крыто, все довольны и секретность на высоте. Однако смутное беспокойство не оставляло Попечителя Хогвартса, и он продолжал присматривать за процессом.

Фуры приезжали по одной после обеда. Иногда за рулем были магловские водители со скошенными от «Империуса» глазами, но чаще — дядюшка Дурсль, который удивительно быстро вошел в роль шофера–дальнобойщика и вел себя соответствующе. Орал на эльфов, тянул резину, пропадал куда–то, кинув машину в воротах, и посматривал на всех свысока.

Правда, когда у него спустило колесо на дороге, он прибежал в Хогвартс бегом и весь бледный. Пришлось отправлять с ним бойцов Эй — Пи, чтобы приподнять фуру магией вместо домкрата и отвинтить запаску, потому что этого толстяк не умел. Впрочем, толстяком он уже не был. Упорный труд в мэноре весьма подправил фигуру дядюшки и теперь он стал просто крупным мужчиной, слегка склонным к полноте.

Вскоре выяснилась и цель отлучек Вернона от транспортного средства. Он подружился с Хагридом. Первая их встреча оказалась для Дурсля весьма неприятной, но с тех пор он столько всего повидал и нахлебался, что был рад лесничему, как лучшему другу.

Хагрид с юмором воспринял радостные приветствия магла, но в силу доброты характера не оттолкнул и пригласил к себе в гости. Вернону тогда очень хотелось перекусить, и он немедленно согласился. Правда, он быстро распробовал стряпню Рубеуса и рисковать желудком не стал. Но вот чай! Хагрид заваривал не просто чай, а Чай! Вернон, как истинный британец, знал толк в этом напитке и крепко подсел на заварной сбор лесничего.

Как только начиналась разгрузка, Дурсль с индифферентным лицом уходел поближе к лесу, а потом, оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто не смотрит, со всех ног бежал к домику Хагрида. Гарольду пришлось выдать лесничему Сквозное зеркало, чтобы вызывать чаемана к машине, когда приходил срок ее отгонять.

Сама процедура выгрузки тоже была загадочна. Выгружали только сами продукты, кроме последней упаковки каждого вида. Продукты прятались эльфами где–то в подвалах, а пустую упаковку складывали обратно в машину. С этим странным набором транспорт уезжал и больше никогда не возвращался: каждый раз фуры были всегда разные, разных размеров и разных фирм. Водители, кроме Дурсля, тоже не повторялись.

Гарольд ничего не мог понять и это его злило. Вчера он объявил близнецам, что достаточно. За три дня получено около ста тонн груза. Фрэд с Джорджем переглянулись и заявили, что в последний день потрудятся ударно.

И точно. Это уже была четвертая машина. Разгрузка закончилась, домовики оставили в машине по одной коробке каждой заморозки, запихали обратно пустую тару и захлопнули двери фуры. Пломба при этом загадочным образом опять осталась целой. Прибежал красный от девяти стаканов чая Дурсль — и машина выкатилась из ворот Хогвартса. Твердо решив выяснить «схему поставок», Гарольд накинул Маскирующие чары и отправился следом. Сначала пришлось пару раз аппарировать, догоняя фуру, а потом это надоело и он уселся на крыше прицепа, отклоняя низкие ветки взмахами палочки. Тряска и покачивания продолжались с полчаса, а потом фура выехала на дорогу с покрытием и понеслась весьма резво. Юный маг распластался на крыше, чтобы не сдуло набегающим потоком воздуха — приклеиваться к рефрижератору заклинанием ему не хотелось.

Фура выскочила на широкую площадку у автострады и резко затормозила. Гарольда протащило по крыше метра три. Ему удалось затормозить — животом об ребристую решетку вентиляции. Проклиная лихачество дяди, он ощупывал пострадавшие части тела и попустил начало любопытного действия. Когда наконец он посмотрел вниз, то увидел, что около машины стоят Фрэд, Джордж, Полумна и Дурсль.

Фрэд и Джордж были в нарядах рокеров. Мисс Лавгуд тоже была наряжена на диво оригинально. Кожаная юбка на фут выше колена, приталенная кожаная курточка, туфли на каблуке в пять дюймов. В дополнение к этому — распущенные светлые волосы, откинутые за плечи и здоровенные клипсы с редисками–цеппелинами в ушах.

— Как дела у дальнобойного Казановы? — спросил Фрэд у Полумны.

— А что ему будет? Спит, конечно. Интересно, что ему снится?

Джордж окинул взглядом аппетитную фигурку девушки и пробурчал:

— А мне не интересно. Козел похотливый!

— Зачем ты так? Они все милые и хорошие люди. Они ведь останавливаются, чтобы подвезти меня. Так? Так чего ты их ругаешь постоянно? — Полумна улыбнулась Джорджу. Тот переглянулся с Фрэдом и предложил:

— Ну что, будем заканчивать? Фрэд, возьми у Полумны ключ и иди подправь память водителю. И хозяина мотеля не забудь. Вернон, давайте накладные, надо ликвидировать недостачу.

Дурсль поспешно подал пачку бумаг и отскочил от машины подальше. Гарольд мягко соскочил с фуры с другой стороны и укрылся за рекламным щитом. Он глядел во все глаза, потихоньку начиная звереть.

Двери прицепа опять распахнулись. Джордж зачитывал каждое название продукта и его количество, взмахивал палочкой, и прицеп заметно проседал под тяжестью материализовавшегося груза.

Тьфу, ты черт! Да они же применяют заклятие Пополнения. Вот зачем оставляется по одной упаковке каждого продукта. Для пополнения, блин! А он–то решил, что близнецы опустились до примитивного грабежа! Нет. Они придумали грабеж мастерский, с полноценным применением магии и заметанием следов! Но Полумна тут причем? И на фига она так наряжена? И причем тут этот магл? Фрэд еще называл его фамилию. Хазанова, кажется?

Меж тем Джордж закончил, закрыл машину и все трое отошли в сторону, где в придорожной пыли стояли три байка, сцепившись рогами. Дядя Вернон быстренько напялил каску и сел за руль одного из мотоциклов. Ну просто клевый чувак, да и только. И на что он раньше тратил свою жизнь? Дрели продавал. Вот придурок!

От мотеля уже шел Фрэд и тащил за собой здорового мужчину в синем комбинезоне. Гарольд понял, что это водитель. Фрэд заботливо проследил, чтобы тот залез в кабину и сел за руль. После этого махнул палочкой: «Фините!» и отошел к остальным. Магл вздрогнул всем телом. Дико оглянулся. Потом выскочил, пошатываясь, оббежал фуру, проверил пломбу и с облегчением вернулся за руль. Осмотрелся по сторонам и, увидев Полумну, одевающую каску, громко заорал:

— Эй, киска! Ты вроде ничего! Бросай этих обдолбанных придурков! Подброшу до Ливерпуля и обратно! Скучно не будет!

— Давай проваливай, пока баллоны целы! — хмуро посоветовал ему Джордж и сел на свой байк.

Мисс Лавгуд помахала шоферу рукой и села позади дяди Вернона.

— Какие они все смешные и забывчивые! Он тоже самое говорил три часа назад, когда затормозил рядом со мной на трассе!

Шофер с выражением хищного сожаления на лице окинул Полумну взглядом в последний раз и дал по газам. Грузовик дернулся и, набирая скорость, поехал к выезду на трассу.

И тут Гарольд, наконец, все понял. Да эти рыжие засранцы использовали Лавгуд, как приманку для похотливых водителей фур. Потом их усыпляли, фуру разгружали, товар пополняли и отправляли шоферюгу дальше. Товар цел, шоферюга цел, Полумна цела, Хогвартс накормлен! Твою ж мать! Ну, проходимцы!

А Лавгуд–то какая стала. Красивая девушка! И надо ж было напялить на нее этот сомнительный наряд, чтобы он заметил такую красоту? Как все это странно…

Байки глухо задрожали, выталкивая из себя восхитительный инфракрасный рокот. Джордж махнул рукой, командуя стартовать, но вдруг его байк присел под тяжестью второго седока, а уши близнеца попали в жесткие тиски холодных пальцев. Это Гарольд аппарировал прямо на заднее сидение и схватил главного махинатора за уши.

— Ай! Кто это?

— Это Гарольд, мой хитроумный друг. Неплохо вы обделываете делишки! Да еще девчонку впутали!

— Она была в полной безопасности! Мы же всегда рядом!

— Это меня и беспокоило! Лучше бы вы были всегда подальше от нее!

— Ой! Может быть, ты пересядешь к Фрэду?

— Нет, за тебя удобнее держаться. Трогай мой друг! Трогай!

Глава 111

— Гарри, за этими воротами находится наш дом! Ты уже был здесь, как гость в сознании Гермионы. Но теперь все гораздо серьезней. Родовой замок должен принять тебя. Я могу приказать ему, но тогда это будет лишь магическое признание, а тебе надо получить родовое. Пошли!

Они приблизились к воротам. Гарольд специально слегка отстал — первым должен быть Гарри.

— Подними правую руку ладонью вперед.

Тот повиновался. Оба замерли. Ничего не происходило. Секунды утекали в тишине. Гарольд с досадой вздохнул:

— Так я и думал. Кровь!

— Чего?

— Кровь у тебя чужая, Гарри. Мэнор не опознает тебя, как Поттера.

Он махнул рукой. Ворота распахнулись.

— Пошли. Надо посмотреть, что и как, да и в библиотеку заглянуть не помешает. Ты голоден?

— Нет, — буркнул Гарри. Он был разочарован. Сам попросился в менор — и вот результат: замок предков его не узнает. Брат, видимо, прав. Крови Поттеров в его жилах нет.

— А нельзя как–то…

— Ох, Гарри, это только в сказках красиво рассказывают, как режут руки, смешивают кровь и становятся кровными братьями. А мы живем не в сказке, а в суровой магической реальности. Придется тебе потерпеть, пока Снейп раскопает этот вопрос до руды и вынесет свой вердикт. Но, по крайней мере, я понимаю, почему путь хоркруксов никогда не прельщал родовую аристократию.

— И почему?

— Меняешь тело — меняешь кровь. И становишься изгоем. И кому это надо?

— Но Воландеморт…

— Воландеморт мог возродиться в чужом теле сразу, но тринадцать лет ждал возможности вернуть свое. И пошел ради этого на все.

— Он так дорожил своим телом?

— Он дорожил кровью Салазара Слизерина. Хотя что–то тут не сходится. Давай–ка вернемся в Хогвартс, только книги для Снейпа возьмем. Есть у меня одна мысль, знаешь ли.

* * *

Тесная камера была ярко освещена и старик, который уже отвык от света, зажмурил глаза.

— Мистер Дамблдор, вы должны ответить мне на вопрос.

— Никому я ничего не должен, Гарри.

— Должны, должны. Еще как должны. Вы думаете, я не знаю, кто помог Темному Лорду преодолеть защиту Поттер–мэнора? И кто отправил к нему под «Империусом» Хвоста выдавать тайну Хранителя?

— Гарри, это ложь и домыслы моих врагов, среди которых, к сожалению, оказался кое–кто из круга твоих приближенных.

— Приближенных?

— Конечно. А ты можешь назвать их всех друзьями?

— Всех не могу, но некоторых…

— Ой, прошу тебя, прекрати этот детский лепет! У лидера не может быть друзей. У него нет друзей в принципе. У него только прихлебатели и поддужные.

— Кто такие поддужные?

— Спасибо, Гарри, что хоть не спросил, кто такие прихлебатели. Поддужные это те, кто тащит на себе всю тяжесть борьбы, не требуя за это повременной оплаты.

— Для вас это был орден Феникса?

— Ну, что–то вроде. А для тебя — Эй — Пи.

— Дамблдор, вы специально злите меня?

— Вот, видишь? Тебе не понравились мои слова и ты сразу же забыл правила приличия. Я выслушаю твой вопрос, но если он важный, то отвечать на него без конкретной и гарантированной пользы для себя — не буду.

— Посмотрим. Итак. У меня есть сильнейшее подозрение, что Том Редлл не является потомком Салазара Слизерина. Что это вы устроили какой–то магический трюк с его мнимым наследием. И со мной тоже. Я ведь избавился от хоркрукса Лорда, но при этом не разучился говорить на парселтанге.

Дамблдор усмехнулся:

— Растешь, Гарри. Ты уже научился делать простые умозаключения. Но что тебе в том, наследник он или нет?

— Как вы это сделали?

— Эта информация не бесплатная.

— Что вы хотите?

— Свободу, разумеется. Что же еще?

— Исключено. До разгрома Темного Лорда вы будете сидеть здесь. А потом вашу судьбу решит суд.

— Который не сможет ничего доказать, но упечет меня в тюрьму до смерти.

— Вы это заслужили.

— Это спорный вопрос. Такая позиция лишает меня возможности что–либо тебе сообщить.

— Вы могли бы иметь здесь несколько больше удобств и комфорта. Кровать, кресло, ковры, камин, наконец. Блокированный, естественно.

— И ящик Лимонных долек, — усмехнулся старик.

— В том числе.

— Нет. Это оставь себе. Однако есть одна вещь, которая мне действительно нужна. И при этом ты не рискуешь ничем. Мне нужен омут Памяти.

Дамблдор выжидающе замолчал. Гарольд напряженно размышлял. Омут Памяти можно достать. Причем не тот, который в кабинете директора. Этот артефакт редкий, но не редчайший. Но нет ли здесь подвоха?

— Зачем он вам?

— Надо иногда приводить память в порядок. Я уже стар, Гарри.

— Хорошо. Но, взамен вы дадите мне ответ в виде воспоминания. И учтите, что я сразу распознаю алеоменцию, не стоит даже пытаться меня обмануть. Итак. Вы сейчас даете мне воспоминание. Я смотрю его, и если обмана нет, то присылаю вам омут Памяти.

— Слово?

— Слово!

— Хорошо, можешь забрать, — Дамблдор наклонил голову.

Гарольд коснулся палочкой его виска и потащил серебристую нить. Потом закупорил ее в пузырек, достал еще один и требовательно махнул палочкой:

— А теперь воспоминание о создании моей неоправданной способности к парселтангу.

— Гарри, это уже перебор. Я не буду свидетельствовать против самого себя.

— Давайте, давайте. Воспоминания старше пяти лет доказательством в суде не являются.

Вторая баночка наполнилась вслед за первой. Гарольд спрятал палочку и проследовал на выход.

— Надеюсь, мне не придется ждать, Гарри?

— Не придется.

Дверь камеры захлопнулась.

— Я дал ему важное преимущество перед Лордом. Но, возможно, это — мой последний шанс уклониться от объятий дементора. Что–то подсказывает мне, что Лорд имеет какой–то резервный план. И когда в окружении Поттера произойдут неминуемые опустошения, наш юный друг не будет столь спокоен и рассудителен. И к этому моменту меня здесь быть не должно.

Гарольд не обманул. Спустя два часа с легким эльфийским хлопком в темнице Дамблдора появился омут Памяти. Старик схватил его и, зажмурившись, погладил сморщенной ладонью.

Посмотрев оба воспоминания, Гарольд долго сидел в задумчивости. Как все просто! Вот и вся загадка. Проблему с Гарри эта информация не решала, но с наследником Слизерина все было ясно. Пришлось выполнить обещание, данное Дамблдору.

Гарольд решил пройтись и зайти к Гермионе, где он рассчитывал найти брата. Девушку только вчера вечером отпустили из больничного крыла. Надо поздороваться, а то неудобно. Без пяти минут родня!

* * *

«Уважаемый сэр Гарольд Поттер!

Позвольте пригласить Вас на помолвку моего сына и наследника Драко с дочерью благородного сэра Артура Уизли Джиневрой.

Зная о том, что вы очень заняты делами магического сообщества и школы Хогвартс, осмелюсь предположить, что это событие может стать символом не только будущего союза двух любящих сердец, но и эры объединения магического мира на принципах добра, любви и справедливости.

Помолвка состоится в моем родовом замке в воскресенье.

Список гостей прилагается.

С глубоким уважением,

Люциус Малфой».

Гарольд закончил читать, перекинул пергамент с приглашением через стол брату и, прищурившись, стал знакомиться со списком гостей. Гарри прочитал приглашение и просиял:

— Как здорово! Ты, конечно, пойдешь? А мне можно?

— Хрена себе? Весь выводок аристократии приглашен. Чего ты у меня спрашиваешь? Тебе отдельное приглашение пришло!

И протянул ему второй, еще невскрытый, пергамент.

Гарри с недоумением развернул письмо и начал читать:

«Уважаемый сэр Гарри Поттер!

Позвольте пригласить Вас на помолвку моего сына и наследника Драко с дочерью благородного сэра Артура Уизли Джиневрой.

Зная о том, что вы очень заняты делами магического сообщества и школы Хогвартс, осмелюсь предположить, что это событие может стать символом не только будущего союза двух любящих сердец, но и эры объединения магического мира на принципах добра, любви и справедливости.

Помолвка состоится в моем родовом замке в воскресенье.

С глубоким уважением,

Люциус Малфой».

— Здорово!

— Куда уж здоровее. Подстраховался аристократ. Написал обоим, чтобы не промахнуться!

— Ты недоволен, Гарольд?

— Я не знаю! Понимаешь? Не знаю. Доволен я или нет? Вот ты этого не помнишь, а ты… я… мы… Твою мать! Охренеть можно от этого всего! В общем, Джинни была влюблена в нас!

— Именно в нас? Оригинально. Ага. А откуда ты знаешь?

— От верблюда! Не цепляйся к словам. Мне кое–кто рассказал.

— А почему я об этом ничего не помню?

— Это я виноват… то есть — наоборот, молодец. Когда я тебя, ну то есть двойную ментальность, создавал, это воспоминание случайно стер. А то рыдал бы ты сейчас горькими слезами…

— А ты чего не рыдаешь горькими слезами? У тебя же это воспоминание осталось?

— Осталось. А толку? Зато в другом месте здоровенная дырка в памяти!

— В каком месте?

— Боюсь в том, где сердце…

— Не понимаю.

— Конечно. Ты же влюбленный. А влюбленные — все дураки. Не злись, шучу. Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне.

Они помолчали. Дверь распахнулась и в комнату вошла Гермиона.

— Стучаться надо, — механически сообщил ей Гарольд.

— Ну, это уже нахальство! Устроили в моей комнате свой военный совет, да еще и замечания хозяйке делают!

— Ах, ваше профессорство! Извините, пардон, так сказать, колесо–мерси!

— Не паясничай, Гарри, — девушка притворно нахмурилась, — лучше посмотрите, что мне прислали, — она повертела перед ними пергаментом, внешне неотличимым от тех, которые лежали перед братьями.

— Чтобы это могло быть? — с притворным интересом спросил Гарольд.

Девушка распечатала письмо, прочитала про себя, удивленно округлила глаза и начала вслух:

— Уважаемая мисс Грейджер!

— …принципы добра, любви и справедливости Люциуса Малфоя! — хором перебили ее братья и заржали. Гермиона хотела обидеться, но потом увидела распечатанные приглашения на столе и тоже засмеялась.

— Значит, в воскресенье Джинни свяжет свою жизнь…

— С хорьком! — опять хором заорали ребята. Они не на шутку развеселились, и явно не собирались успокаиваться.

— Меня, маглорожденную, приглашают на мероприятие родовой аристократии! Здорово! А вы, если решили подражать близнецам, то вам надо еще потренироваться! Что бы вы понимали? Брак чистокровных аристократов с семьей предателей крови — знаковое событие в магическом мире. Этот знак говорит, о том что…

— Поголовье хорьков увеличится!

— Но теперь они будут доминантного рыжего окраса!

— Да ну вас! — обиделась–таки Гермиона.

— Не обижайся, Герми, но наш военный, как ты назвала, совет, был посвящен обсуждению этих приглашений. Их принесли, как только ты вышла из комнаты. И Гарольд не очень–то рад этому приглашению.

Гермиона внимательно взглянула на Избранного. Тот поймал ее взгляд и кивнул головой:

— Придется вам там отдуваться за меня. Заодно текст церемонии разучите. Вам скоро пригодится.

Гарольд встал, намереваясь уходить.

— А ну сядь! Сядь–сядь, мистер Дырявое Сердце! А ты, Гарри, иди прогуляйся. Я должна сказать этой надежде магического мира пару ласковых слов!

— Блин, я выгляжу внешне, как если бы тебя помножить на него, а вы меня шпыняете, как подростка! Почему я не могу остаться?

— Рано тебе еще! К тому же — это очень личное дело. Впрочем, ему решать. Я могу и вовсе промолчать.

— Гарри, извини!

— Да, ладно — секретничайте. Пойду с Лавандой полюбезничаю.

— Мистер Поттер, шутки шутками, а можете такой «Петрификус» огрести, что будете до утра в коридоре канделябр изображать!

— Ладно, тогда с Роном поболтаю.

— Рон палочку полирует. Люциус сказал Драко, что тому следует сделать подарок роду будущей невесты. Какой–то артефакт древний. Рон будет принимать его от Уизли, как самый младший из мужчин рода. Готовится. Лоск наводит.

— Герми, и когда ты успеваешь узнать все новости и сплетни?

— Никаких сплетен! Только проверенная информация! Так, ты иди. Заодно может, и свою палочку отполируешь? Я потом зайду на Гриффиндор — посмотрю, как у вас получается.

Гарри покосился на свою девушку в опасении, что она смеется над ним, но та сохраняла невозмутимый вид. Гарольд тоже был серьезен, только зачем–то прикусил себе нижнюю губу. Переживает, наверное.

— Ладно, я пошел, — дверь закрылась, и Гарольд, не выдержав, фыркнул.

— Зачем ты так? Смотри, обидится.

— Не, он добрый. Не то что ты! Просто я не люблю, когда он по старой памяти к Рону бегает болтать. Рон на него смотрит, как на живого покойника, и свалить норовит.

— Ближе к делу.

— Как мы нетерпеливы! Ты уверен, что хочешь это узнать?

— Думаю, да. Это ведь будут не мои собственные воспоминания, а только твой рассказ. Это как бы и не совсем обо мне. Догадываюсь я о многом, но надо знать точно. А к Снейпу за разъяснениями я не пойду. Лучше к акромантулам. Я хочу знать, что было между мной, Джинни и Драко.

— Между тобой и Драко, слава Мерлину, ничего не было. А вот с Джинни было.

— Так я и думал. Значит, я правильно догадался.

— Не перегрелся от умственных усилий? Неужели так мало было м–м–м… не стираемых магией остаточных признаков? Не знаю, как и сказать деликатней.

— Я понял. Видишь ли, так получилось, что действительно мало. Похоже, Снейп уничтожил все следы, которые можно было восстановить магией. А другие… там я не был уверен. Практики маловато, — вымученно усмехнулся Гарольд. Он уже жалел, что согласился на этот разговор.

Гермиона тряхнула гривой.

— Поняла. Значит, слуша й. Дело было так. Джинни действительно любила тебя с детства. До обалдения. Это страшно мешало ей нормально жить, тем более что ты проявлял к ней полное равнодушие. И тут я сглупила. Я насоветовала ей вести себя раскованней и проще. Флиртовать с мальчиками, постараться взглянуть на мир и тебя другими глазами. Ну, она и взглянула. Нет, не думай, она вела себя достаточно скромно. Для всех ее ухажеров граница, проходящая по талии, была непреодолима. Но она узнала, какую власть может иметь девушка над мальчиком и, естественно, пришла к выводу, что женщина над мужчиной имеет власти еще больше. Это, действительно, так и есть, но только для тех, кто любит. А она встречалась с парнями просто так. От скуки. Я намекала ей, что это не очень–то хорошо, но она смеялась, что лишь выполняет мои советы. В довершение всего свалилось это наследство. Она перестала ассоциировать свои мечты о счастливой жизни исключительно с тобой. У нее теперь все есть — значит, она может выбирать. А действительно ли Гарри Поттер — это ее единственный шанс? А если его завтра убьют? А если он влюбится в Грейнджер или Браун? А если после победы ему вместо триумфального коня подведут заморскую красотку, принцессу, королеву? И она разлюбила тебя, как свою детскую мечту. Она стала выбирать себе пару по формальным признакам. Богат? Знатен? Чистокровен? Герой? Пожалуйте в список. Рискует жизнью? Излишне популярен? Поставлю минус напротив вашего имени. И оказался ты, Гарольд, в списке, причем, рядом с Драко Малфоем. И склонялась она к Малфою. Но вдруг — незадача: родители получили предложение о помолвке от Люциуса. Джинни взбунтовалась. Она желала выбирать сама! И чаша весов сразу склонилась в твою сторону. А ждать некогда. Надо все делать быстро. Захомутать тебя — и за тебя же спрятаться. Кто на Избранного рот откроет? Вот так и оказались вы с ней…

— В одной постели, — Гарольд был чернее тучи.

— Да. Но тут вмешался Снейп. Не побоялся пойти наперекор тебе. Джинни вправили мозги и дали понять, что играть с твоими чувствами не позволят. И все могло закончиться спокойно, но недооценили тебя. Вернее, переоценили твою зрелость. Ты решил ее простить и пошел на конфликт со Снейпом. А дальше… Вот дальше точно никто ничего не знает.

— А то, что ты рассказываешь, откуда известно?

— Ко мне приходила Джинни. Плакала. Ей надо было выговориться. Она мне все рассказала.

— Хм. Плакала…

— Да. Плакала. Она очень страдает, Гарольд.

— Дальше.

— А собственно, все. Ты что–то сделал со своей памятью. Трудно понять почему. Что–то еще случилось, о чем никто не знает.

— Я выжег себе память в ночь, когда они были… с Драко. Это ты знаешь?

— Да. Но ты не мог знать… о них.

— Мог. И сейчас могу. И о тебе могу, если захочу.

— Как это?

— Сними сережки и дай их мне.

Удивленная Гермиона сняла подаренные им серьги и положила их на стол.

— Вот теперь не могу. Все поняла? Я уже давно догадался. Я увидел тогда ночью. Это точно. Ее и Драко.

Гермиона сморщилась и сжала виски руками. От Гарольда исходила ощуих тимая волна холода и гнева.

— Скажешь ей, чтобы вернула мне вторую серьгу. Первая уже у меня. От ее сережек одни беды. И на этом все! Вообще не понимаю, как можно верить девушкам! Ты, возможно, ждала, что я расчувствуюсь и отменю ее помолвку с Драко? Прощу Джинни и устрою ей праздник любви? Этого не будет! Не смей так смотреть на меня! Видишь эти руки?

Гарольд повернул к ней ладони.

— Они чисты! Я никого не унизил и не обманул! Я не замаран предательством и не испытываю жалости к предателям. Потому что для меня предательство — самый страшный грех! Спасибо за информацию! Я буду на помолвке! И лично пожелаю счастья этим двум символам добра, любви и справедливости!

Глава 112

— Куда вы так спешите, Гарольд? Без вас не начнут, — бросил Снейп с неудовольствием.

— Вы думаете? Неудобно как–то опаздывать.

— Вы не опаздываете, вы задерживаетесь.

— Вы думаете?

— Уверен! Важные военно–политические мероприятия не отпускают вас, чтобы прибыть на это мелкое событие, можно сказать, семейного значения.

— Кажется понял. А я‑то все удивлялся, почему Фадж и Дамблдор всегда норовили появиться последними. Это традиция такая?

— Можно и так сказать. А по сути — театральный прием. Тот кто последним входит в зал, того все ждут, получается. А ждут всегда самого главного и важного.

— И вы мне предлагаете опоздать?

— Ну конечно, Поттер! Вы же самый главный!

— Иногда не могу понять, когда вы серьезны, а когда издеваетесь.

— Тогда считайте, что я издеваюсь, даже когда серьезен.

— Придется, — проворчал Гарольд, ступая на площадку Астрономической башни Хогвартса. — Ну и что мы тут будем делать? Я думал сразу аппарировать в Малфой–мэнор.

— Можно пять минут и воздухом подышать, пока никто не мешает.

— Так вы хотели поговорить? — догадался наконец Гарольд. — Так бы прямо и сказали.

— Вы стали неуловимы, или вокруг вас вечно толпа, — с раздражением заметил зельевар.

— Вы правы. Я слушаю вас.

— Вопрос очень серьезный. Я хочу дать вам совет. Нам надо казнить Дамблдора, не дожидаясь новых схваток с Лордом!

Гарольд озадаченно потер лоб:

— Именно казнить? То есть — убить?

— Казнить — это значит казнить. Лишить жизни или души за его преступления. И именно сейчас.

— Не понимаю. Почему такая спешка? Дамблдор начал давать важную информацию и…

— …И ничего не попросил взамен? Точно?

— Попросил.

— Что именно?

— Омут Памяти.

Снейп задумался, что–то прошептал, потом пожал плечами:

— Непонятно, но знаю лишь одно — в борьбе за свою жизнь он пойдет на все!

— В этом я не сомневаюсь, но птичка в клетке и я не вижу, как оттуда можно выбраться.

— Узники всегда изобретательнее тюремщиков. У них времени больше.

— Как–то это у вас прозвучало. Тюремщики.

— Согласен. Звучит слишком мягко. Лучше бы звучало — палачи! Но я вижу на вашем лице сомнение. В чем вы сомневаетесь? В его виновности? Или в его готовности принести всех и вся в жертву своей жажде власти?

— Вы не понимаете, Снейп. Я мог бы убить его в поединке, в бою. А так…

— Никаких проблем. Давайте дадим ему палочку и завалим с чистой совестью!

— Северус!

— Хорошо. Давайте я сам. Только не препятствуйте. Зачем вы закрыли доступ к его камере?

— Вы знаете? Значит вы пробовали пройти. Вы убили бы его?

— Без колебаний.

— Дементор! Мне бы вашу решимость. Умом понимаю — подлец и предатель, а разозлиться не могу и все. Разговариваю с ним, как с человеком. Наваждение какое–то.

— Так ваше решение?

— Хорошо! По возвращении с Хогвартс я сниму запрет с доступа. И возможно пойду с вами.

— Договорились. Ну что, аппарируем?

— Да. Мы уже здорово опаздываем.

* * *

Большой Ритуальный зал Малфой–мэнора был полон гостей. Давно уже в этих стенах не было такого приема. Да что там в этих стенах — весь магический мир уже отвык от таких массовых церемоний. Люциус Малфой выбился из сил, созывая, завлекая и заманивая гостей на помолвку своего сына. В результате узкосемейное мероприятие превратилось в какое–то подобие национального магического праздника. И главным гвоздем программы были не Драко с Джинни. Главным фактором такого наплыва гостей было согласие самого Гарольда Поттера присутствовать на помолвке и благословить грядущий союз представителей двух чистокровных магических родов.

Магический мир, расколотый на две части, постепенно обретал единство. Две трети магических семей были представлены здесь. Они прибыли с разным настроением и с разными чаяниями, но общественное мнение уже склонилось к мысли, что сидение Темного Лорда в Лондоне имеет временный характер. И все кто верил в Поттера — стремились своим присутствием поддержать его. Все колеблющиеся прибыли сюда в надежде обрести уверенность в новом лидере магического мира. И все враждебно настроенные маги пришли сюда чтобы, пользуясь благовидным предлогом, посмотреть на этого выскочку, отметиться на всякий случай, а может, чем дементор не шутит, и поменять свое отношение к этой пресловутой Эй — Пи.

В соответствии с изложенными побудительными мотивами гости расположились несколькими отдельными группами, настороженно посматривающими друг на друга. Маглорожденные и полукровки. Полукровки, маскирующиеся под чистокровных, и чистокровные с сомнительной родословной. Чистокровные в …надцатом колене и главы магических родов.

Люциус порхал от группы к группе, пытаясь размыть их границы, но те упорно, как несмешивающиеся жидкости, вновь обособлялись. И несмотря на общую тесноту эти группы разделяло не менее двух ярдов пустого пространства. Меж тем время шло, а Поттер не появлялся. Драко и Джинни томились каждый в своей комнате, гадая, что там случилось и почему их не зовут. Домовые эльфы замучились поддерживать оптимальную температуру файрвиски и игристых вин. Каждая минута ожидания меняла Люциусу цвет волос с белого на серебристый. А улыбка на лице Нарциссы грозила окаменеть навеки. Наконец, распахнулись входные двери, нанятый заморский церемонимейстер грохнул своей тростью об пол и голосом пароходного гудка объявил:

— Сэр Гарольд Джеймс Поттер!

Все повернулись к входу. Группы распались и гости, наконец, перемешались в две однородные полосы у стен, освободив центральный проход зала. По нему уже летел с рукой на отлете хозяин мэнора.

— Рад! Очень рад приветствовать вас под сводами этого замка, сэр!

— Благодарю вас, сэр Люциус Малфой! Я немного задержался. Прошу всех присутствующих меня извинить, — громко ответил Гарольд и сделал общий поклон.

Раздался сдержанно–восторженный гул. Гости поедали глазами юного лидера магического мира. К их восторгу, удивлению и досаде выглядел Избранный безупречно. Самый взыскательный взгляд не мог отыскать в его внешнем виде изъяна. Держался Поттер спокойно и доброжелательно. В его жестах сквозила некоторая снисходительность и покровительственность по отношению к хозяевам и гостям.

— Желает ли сэр Гарольд Поттер, чтобы ему были представлены гости?

Гарольд посмотрел в бледно–голубые глаза Люциуса и подумал:

«Вот скотина белобрысая! Но в хватке ему не откажешь».

— С удовольствием, мистер Малфой!

В толпе, не ожидавшей такого подвоха, начался жуткий турбулентный процесс. Жены искали мужей, а отцы и матери — детей и бабушек с дедушками. Наконец разобрались, и торжествующий Люциус выкрикнул фамилию и титулы первого представляемого семейства.

* * *

Общественность была настолько взволнована процедурой представления Избранному, что после ее завершения некоторые потянулись на выход, совершенно забыв о помолвке. Церемонимейстер, делая страшные глаза, шипел на них:

— Цум тойфель! Думкомпфф! Рано! Рано! Помолвка сейчас начнется!

Гарольда усадили в специальное кресло, которое подозрительно смахивало на трон. Ну зачем обычному креслу боковые стойки в виде грифонов и золотая корона, венчающая его спинку?

Люциус и Нарцисса встали справа от кресла, а чета Уизли — слева.

Гости окружили их кругом, оставив свободными два боковых прохода к трону. Тьфу, креслу, конечно. Церемонимейстер вышел вперед, повернулся направо и провозгласил:

— Драко Абрахас, урожденный Малфой! Ваш сюзерен и ваши родители зовут вас по делу долга перед вашим родом!

Услышав про сюзерена, Гарольд возжелал дать Люциусу по морде, но поглядев на затаивших дыхание гостей, решил, так и быть повременить до окончания церемонии.

Драко вышел в парадной мантии. Лицо бледное, взволнованное. Чуть не споткнулся об ступеньку на возвышение по центру зала. Глаза его в смятении уставились на Поттера. И тот, посочувствовав хорьку, ободряюще улыбнулся ему и слегка подмигнул.

«Волнуется Драко. Для него это не пустая формальность».

— Джиневра Амолленция урожденная Уизли! Ваш сюзерен и ваши родители зовут вас по делу долга перед вашим родом!

Гарольда чуть не перекосило:

«Точно! Прямо в постель и зову. По делу рода. Чума на вас всех!»

Идет. Глазки в пол. Рыжие кудряшки и бантики цветов невинности. Как бинты на кровоточащей совести. «Эх, Драко! Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло! Впрочем, хватит! Какая она тебе к дементору невеста? Проехали!»

— Благородный сэр Люциус Малфой имеете ли вы дело к благородному сэру Артуру Уизли? — пароходный гудок все гудел и гудел.

— Да!

— Благоволите изложить его.

— Я, Люциус Малфой, глава магического рода, одобряя выбор и желания сына своего Драко, прошу род Уизли пообещать в жены моему наследнику девицу Джиневру, известную повсеместно своей красотой и благонравием!

Гарольд впился взглядом в Джинни. Лицо отрешенное, глазки скромно потуплены, дыхание ровное. И это она плакала у Гермионы? Вранье! Или притворство, что еще хуже. А хорек губы облизывает, впечатлила его церемония и обстановка, это точно.

— Благородный сэр Артур Уизли, угодно ли вам ответить на дело благородного сэра Люциуса Малфоя?

— Да.

Старший Уизли выглядит несколько бледно. Хотя одет с иголочки. Амолленция незаметно толкает его в бок. Хочет, что бы муж держался внушительнее.

— Благоволите дать ответ.

— Я, Артур Уизли, глава магического рода, ведая душевные предпочтения дочери нашей Джиневры, отвечаю согласием обещать ее в жены наследнику рода Малфоев Драко, известному повсеместно своим благородством и отвагой!

«Твою мать! Из какого пропахшего нафталином шкафа вытащили эти средневековые формулировки? Как в магловском кино!»

— Сэр Гарольд Поттер! — Только этого не хватало. Избранный вздрогнул и недружелюбно уставился на церемониймейстера. В зале стало совсем тихо.

— Слово сюзерена — закон! Угодно ли вам разрешить сию помолвку? Или отказать, если на то имеются высочайшие причины?

«У остолоп арийский! И где тебя только выкопали? Что–то отвечать надо. Ждут ведь все. Аж в заду дыханье сперло у магической общественности! Что бы такое завернуть в ответ? Может послать их всех подальше?»

Гарольд почувствовал напряжение в устремленных на него взглядах и понял, что показывать норов — глупо. Не поймут этого. Не поймут и не простят. Пообещав себе при первом же удобном случае отметелить папашу жениха, Поттер встал. То, что он сюзерен не вызвало у гостей ни вопросов, ни возражений. Видимо для этого достаточно заявления Малфоя. Остальные приняли как должное. Значит, отвечать будем конкретно на вопрос, не обсуждая свою верховность:

— Я, Гарольд Поттер, выслушав и рассмотрев дело главы рода Люциуса Малфоя к главе рода Артуру Уизли, принимаю решение…

Он смотрел в упор на Драко и Джинни. Девушка подняла на него глаза, и на сильнейшего легилимента хлынул поток взбаламученных эмоций. Был тут и страх и надежда, и стыд и вызов, и еще что–то неопределимое и терзающее. Он даже покачнулся под этим натиском. Прислушался к себе. Пусто. Ему нечем ответить на такой посыл. Нечем! Все. Слово!

— …благословить помолвку Драко Малфоя с Джиневрой Уизли!

Зал радостно ахнул и зашумел. Джинни метнула в Гарольда взгляд, в котором явно читалась скрытая злоба. Ах, так? Ему кстати «вспомнился» один ритуал. Очень кстати.

Избранный поднял обе руки, привлекая к себе внимание, и палочки послушно скользнули в них. На зал упала мертвая тишина. Церемониймейстер смотрел растерянно, явно не понимая, что делает сюзерен хозяев. Малфой переводил встревоженный взгляд с молодой пары на Гарольда и обратно.

— В знак моего особого расположения к обоим родам, я лично скреплю помолвку. Драко и Джиневра, подойдите ко мне!

Церемониймейстер понял что ему делать и спустя несколько мгновений подвел пару к трону. Гарольд жестом показал вытянуть вперед руки. Переглянувшись, они повиновались.

— Да будет помолвка крепка и нерушима магической связью Верности!

Из обеих палочек вылетели искры и оплели правые и левые руки помолвленных светящимися восьмерками, силуэты их вспыхнули подсвеченные внутренним огнем. Весь зал колыхнулся и разразился криками.

— Помолвка свершилась! — радостно рявкнул басом церемониймейстер и грохнул своей чертовой палкой в пол.

Люциус подошел со слезами на глазах и обнял… Гарольда(!)

— Спасибо! Спасибо! Я так тронут! Это большая честь для моего рода!

«Да уймись ты уже! Актер хренов! Сам наверное уже прикидывает, сколько магов завтра прибегут к нему искать протекции!»

Он похлопал Малфоя–старшего по плечу, отодвинулся от него и… попал в объятия Молли. Тьфу, Амолленции, конечно. Приняв от нее на свою парадную мантию полстакана слез и выслушав бессвязно–взволнованную речь Артура, он наконец освободился и осмотрел зал.

Веселье началось. Вся левая сторона зала превратилась в длиннющий сервировочный стол. Целая армия эльфов в аккуратных туниках обносила гостей подносами с напитками и угощением. Границы магических группировок, наконец, размылись. Гости оживленно разговаривали. Судя по жестам, обсуждению подвергалась его способность колдовать двумя палочками. Многие повторяли его жест во время ритуала и возбужденно качали головами. Ну и пусть знают. Для Лорда это уже давно не секрет. А эти, только большим уважением проникнутся…

К Гарольду протолкались Гермиона и Гарри.

— Это было круто, брат! — младший кивал ему, явно находясь под впечатлением.

— Я думала, что хорошо знаю тебя. Но сегодня увидела с совсем другой стороны, — вторила ему гриффиндорка. — Я раньше смеялась над всеми этими церемониями, но то, что я увидела сегодня…

Девушка покрутила головой.

— И тебя даже не смущает явная эксплуатация эльфов? — с насмешкой спросил Гарольд.

— Ты знаешь? Нет. Не смущает. Как–то все это смотрелось очень органично. Я кажется поняла, что глупо думать, что до нашего рождения магический мир жил по каким–то надуманным правилам и законам. А мы пришли, такие умные, и все решили исправить! Я думаю подзаняться историей магического мира. Кажется, тут есть чему поучиться.

— Отлично, Миона.

— Как ты меня назвал? — немедленно ощетинилась девушка.

— Мионой. Это звучит короче и по–семейному. А что, будущему деверю нельзя?

— Так то будущему, — засомневалась Гермиона.

— А что, этот кобель вызывает у тебя подозрения? Давай я его шарахну чем–нибудь влюбляющим?

— Не надо, — улыбнулась девушка и поцеловала насупившегося было Гарри. — Он уже! Кстати, а что это был за ритуал? Я о таком не слышала.

— Позанимаешься историей — услышишь.

— А все–таки?

— Ритуал Верности выполняется для пар, которым предстоит долгая разлука. Оно хранит их от неверности друг другу. Вот и все.

— Ч-чего? Как это? А свобода воли? — девушка была шокирована.

— А совесть должна быть? А что делать, если ее нет? Хватит свободы! Высокие моральные качества — залог счастливой магической семьи! — наставительно произнес Гарольд и отвернулся.

— Погоди! А разве такой ритуал можно провести без их ведома?

— Можно. Достаточно того, что они пришли сюда добровольно. Они же пришли добровольно? Теперь они не могут изменить друг другу.

— А если…

— Никаких если. Магия не допустит. И, отвечая на твой следующий вопрос, о сроке действия этого ритуала, сообщаю тебе, что он пожизненный и отменить его не проще чем снять Черную метку.

Глава 113

На следующий день весь Хогвартс гудел, обсуждая помолвку в замке Малфоев. Очевидцев из школы там было немало — особенно среди старшекурсников и из числа беженцев. Поэтому, и версий событий бродило множество: от банального «скукотища», до восторженного «охренеть–не–жить». Соглашались с тем, что праздник удался. Что Люциус — молодец. Что Поттер — велик и могуч. Что Драко и Джинни… Вот тут и начинались крайности. Преподаватели дружно хвалили их за то, что они в такие юные годы проявили сознательность и провели ритуал Верности. Студентки дружно хихикали над Джинни — мол, она теперь хоть тресни — суженому рогов не навесит. А студенты угорали над Драко, которому предстоит всю жизнь «черпать из одного колодца». Что в этом плохого — никто объяснить не мог, но добротное юношеское злорадство перло из них во всей красе. Монограмма из букв «D» и «G», очень выразительно выполненная в виде пары наручников, уже украшала стены многих коридоров школы!

Джинни не выдержала и часа. Даже на первый урок не пошла. Убежала в спальню и там сидела до вечера. А Драко, с обычной презрительной усмешкой на губах, шествовал мимо этой настенной живописи и издевался над ее авторами, уверяя сокурсников, что наскальные рисунки троллей и великанов — просто шедевры по сравнению с этим убожеством. Тем не менее, он счел необходимым явиться к Гарольду за разъяснениями.

— Заходи, Драко! — пригласил его Избранный, когда Малфой постучал к нему и неприятным голосом заявил, что хочет переговорить.

— Чай? Кофе? Садись, я ждал тебя.

— Вот как? — брови блондина поползли вверх.

— Угу. И готов ответить на твои вопросы. Ты ведь пришел разъяснить ситуацию по поводу ритуала Верности?

Драко был явно сбит с толку. Он, забыв страх, пришел ссориться. А его встречают, как дорогого гостя, да еще и ждут, оказывается. Но обороты перед разговором молодой Малфой уже набрал, поэтому выпалил:

— За что? Что я тебе сделал такого плохого?

— Ничего. И я тебе тоже ничего плохого не сделал.

Драко аж задохнулся от возмущения.

— Да, ты… да, тебя… делать нечего было, что ли? — прорвало его наконец.

— Ты об этом ритуале? Не обращай внимания.

— Как это — не обращай внимания? Вся школа смеется!

— Не понимаю! Ты недоволен, что Джиневра прошла такой ритуал?

— Э–э–э… доволен. Но…

— Я все понял! Ты сам не собираешься быть ей верен?

— Собираюсь.

— Тогда чем ты недоволен?

— Сам — это когда я сам. А ты за нас решил. Неужели не понятно, что это унизительно?

— Ладно. Объясню. Ритуал несимметричный. Его придумали во времена крестовых походов. Маги отправлялись с рыцарской армией в Обетованную землю и желали, чтобы жены блюли им верность.

— Что жены с верностью делали?

— Блюли! Соблюдали, короче. Жены, как правило, соглашались принять обет, но при условии, что их драгоценные мужья поступят также. Вот и все.

— Погоди, а в чем несимметричность?

— А ты не понял? Джинни не сможет сама освободиться от обета Верности. Но ее можешь освободить ты, если переспишь с другой женщиной. Так что выбирай сам. Что тебе важнее: погулять на стороне или иметь верную жену?

Блондин тупо смотрел на него, но потом глаза его расширились:

— Ничего себе — выбор! Тут и выбора никакого нет, по сути. Но я, кажется понял тебя. Получается, этот ритуал…

— …возлагает ответственность за крепость семьи на одного из супругов. Предположительно, более сильного в моральном отношении. И в данном случае — это ты!

Хорек схватился за голову. Встал. Подошел к двери и оглянулся на Гарольда.

— Мне надо подумать.

— На здоровье! Очень полезное занятие. Не веришь мне — у крестного спроси.

Весь остаток Драко дня ходил очень тихий и задумчивый. Джинни нашла его в большом зале и тихонько села рядом, взяв за руку. Пара смотрелась красиво и убедительно. Насмешники угомонились. Монограммы ночью исчезли и больше не появлялись.

* * *

— Ну? Вы идете, Поттер? Или мой крестник окончательно испортил вам настроение?

— Скорее, я — ему. А вы откуда знаете?

— Дверь была приоткрыта, а говорить вполголоса вы оба не умеете. Так вы идете?

— Куда?

— К дементору!

— Они всегда со мной, — Гарольд кивком показал на свою черную палочку.

— Я о Дамблдоре! Кстати, дементоры там весьма пригодятся.

— Слушайте, может быть подождем? Ну что за спешка? Куда он денется?

— Гарольд, прекратите нытье! Мы должны покончить с этим! Вы обещали, наконец!

— Может быть, устроить суд?

— Ну да. А утверждать его решение пойдем к Воландеморту! Вставайте! Говорю вам, если мы не сделаем это сегодня, то он сделает это с нами завтра.

— Так быстро? Как это?

— Я в переносном смысле.

— Северус, я морально не готов. Вы не хотите понять, что он всегда был для меня чем–то большим, чем просто директор!

— Он для всех был чем–то большим. Поэтому столько народа и полегло. Надо сделать его чем–то меньшим, и всем сразу станет легче. Уверяю вас!

— Пойдемте, грохнем хоть все магическое сообщество! Только бы вы отвязались от меня! — взбеленился Гарольд и в сердцах с размаху влепил по стене заклятием Окаменения. Два комара, муха, паучок и полтора миллиона бактерий превратились в настенный микробарельеф.

— Завернемся в плащи, как ассасины? Или прикажем палить из крепостных пушек? Как там в истории описывают казни?

— Много чести. Берите палочки и идемте. Все уже спят. Шума не будет.

* * *

Редкие факелы освещали мрачноватое подземелье Хогвартса. По ощущениям, оно было выше Тайной комнаты, но намного глубже, чем спальни Слизерина. Серебристая пелена преградила им путь.

— Убирайте.

— «Фините!» — махнул палочкой Гарольд. Пелена растаяла.

— Так просто? А я все перепробовал.

— Там еще целый абзац невербальной тарабарщины, а потом уже «Фините» в конце, — объяснил юный маг.

— Умелец вы наш, — проворчал Снейп, останавливаясь у двери, — здесь?

— Да.

— Палочки наизготовку и открывайте!

— Да что там, на изготовку… он безоружен.

— Он не бывает безоружен. А тут у него было время подумать. Будьте осторожны.

— Хорошо, хорошо.

Дверь распахнулась. Темно.

— Он что у вас в темноте сидит?

— Нет. Два светильника магических горело.

— Странно.

Снейп взмахом палочки сначала осветил камеру, а затем уже ступил внутрь.

Жалкая постилка, покрывающая пол камеры. Горшок в углу. Дамблдор обнаружился лежащим ниц у омута Памяти. Глаза его болезненно зажмурились от света, он поднял голову и сел, щурясь на пришедших.

— Не успел я сам умереть. Жаль. Вижу, не с добром вы пришли сюда. Решили убить старика? Ну–ну. Прости меня, Гарри.

— Вам нет прощения, директор. И вы знаете это.

— И ты Северус, прости меня. Все гордыня моя виновата. Прости.

— Вы уже слышали ответ. Вам нет прощения. Вас не простят, Дамблдор.

— Я же не пощады прошу, а прощения. Это разные вещи, — Дамблдор говорил тихо и невнятно. Он здорово сдал за эти дни. Старый уже, дряхлый, никому не нужный. Гарольд умоляюще взглянул на Снейпа. Тот ответил ему непреклонным взглядом и поднял палочку.

— Подождите. Я не хочу, чтобы вы стали убийцей, Северус!

— Палачом, Гарольд. Палачом.

— Все равно, не хочу. Пусть им будет дементор.

Дамблдор вскинулся.

— Что? Дементор? Не хочу! Вы не посмеете! Убейте меня «Авадой», как воина! Не губите мою душу! — Глаза старика, казалось, прожигали Гарольда насквозь.

— А я не хочу, чтобы ваша душа толкалась ТАМ, среди душ ваших жертв! — голос Гарольда набирал силу. Его охватило какое–то нехорошее возбуждение. — У меня есть моральное и человеческое право уничтожить вас, и я решил им воспользоваться! Прощайте, директор! «Дементиос!» «Дементиос!» «Дементиос!!» «Дементиос!!!» Казнить его!

Казалось, ему было не остановиться. Четыре черных плаща сомкнулись над своей жертвой. Дамблдор дико закричал, забился, захрипел и затих. Все было кончено.

Гарольд пришел в себя на холодном полу подземелья. Снейп сидел рядом на корточках и бормотал какую–то свою целительскую скороговорку. Дементоры маячили в дальнем углу. Юный маг с трудом сел. Под рукой что–то звякнуло и с дребезжанием откатилось в сторону. Омут Памяти. Он подвинул его ближе к себе, прихватил рукой и поднялся на ноги.

— Пойдемте, Северус. Тут больше нечего делать. Распорядитесь, чтобы эльфы присматривали за… ну за ним, в общем.

Он повернулся к двери, избегая глядеть на живые останки директора, распростершиеся на полу.

— Хозяин, а мы? — подали голос чудовища из угла камеры.

— Ступайте на место.

Дементоры, вежливо пропуская друг друга и чинно беседуя, начали втягиваться в палочку.

— Не знаю как вы, коллеги, а я — как и не ел.

— Ох уж, эти профессорские души…

— Уважаемые коллеги, а мне пришло в голову, что интересно было бы попробовать Лимонные дольки. Удивительнейший вкус, знаете ли…

— Ну вот, поперло. Я же говорил. Сейчас ученость отовсюду полезет! Впрочем, не понимаю, почему молодые дементоры не учатся в Хогвартсе?

Гарольд терпеливо дождался, пока они исчезнут, и с раздражением вщелкнул палочку в нарукавный карман.

— Пойдемте, Северус.

Наверху на них налетела взволнованная Макгонагал.

— Что случилось? Откуда вы идете?

— Мы проверяли оборону замка, — не моргнув глазом, ответил Снейп.

— В подземелье?

— Да в подземелье. Вы–то почему не спите?

— Не знаю. У меня ощущение, что в школе случилось что–то нехорошее. Я просто себе места не нахожу. Вы уверены, что все в порядке?

— Да, Минерва, теперь все в полном порядке, — покивал ей Гарольд мрачно. — Я спать пошел.

Он поставил омут Памяти в нишу и направился к лестнице. Снейп коротко поклонился директрисе и последовал за ним. Макгонагал посмотрела им вслед, пожала плечами и направилась к себе. Но потом вернулась и забрала Омут Памяти — ценный артефакт не должен бесхозно стоять в темном коридоре школы.

* * *

И в который раз выспаться не удалось. Под утро в дверь спальни Гарольда забарабанили.

— Дементор вас всех побери! — рявкнул Гарольд спросонок. — Если это нападение Лорда, то ему не поздоровится!

— Гарольд, открой, это Джордж!

Взмах палочки распахнул дверь, и в нее тут же ввалились близнецы с неожиданной ношей на руках. Оттолкнув Гарольда, они положили на его кровать белокурую Полумну Лавгуд.

— Что случилось? На байке разбились?

— Если бы! Где мистер Снейп? Скорее!

— Да здесь я. Чего разорались? Дайте мантию надеть. Не могу же я к вам с голым задом выскочить! Что у вас?

— Полумна!

— Ранена!

— Напали на нее!

— И ее отца!

— Тихо! — Гарольд оттеснил близнецов, давая возможность Снейпу приступить к осмотру. — Кто–нибудь один рассказывает — как можно точнее и подробнее.

Увидев, что Снейп начал осмотр, парни немного успокоились и рассказали следующее.

Полумна получила от своего отца письмо, в котором он восторженно рассказывал о своей находке. В одной из пещер северного Йоркшира он обнаружил новое ответвление с удивительными темными следами. Нет никаких сомнений, что место обитания морщерогих кизляков обнаружено! Именно так должны выглядеть их следы, когда эти животные, спасаясь от собак и охотников, вбегают в свое убежище, а их твердые копыта высекают искры из черного базальта! Девушка потихоньку выбралась из Хогвартса с явным намерением присоединиться к отцу. Фрэд заметил, что она уходит, предупредил брата, и они решили догнать и вернуть беглянку. Ага. Решили. Но когда они ее догнали, то как–то так само собой получилось, что она уговорила их отправиться с ней к Ксенофилиусу. В общем, они в три аппарации оказались примерно в том районе, о котором сообщал старший Лавгуд. А дальше пошло сложнее. Два часа они потратили на поиски входа в пещеру, а когда нашли его, отца Полумны у входа не оказалось. Но там лежала записка, в которой он сообщал, что искать его надо после четырнадцатого поворота налево от развилки с указателем «Выход 800 ярдов». Руководствуясь этими, более чем скромными инструкциями, они проплутали еще часа три. И вдруг услышали пронзительные вопли. Кинувшись на помощь, они выбежали в широкую пещеру, посередине которой на каменном полу корчился охваченный пламенем человек. Рядом с ним неподвижно стояло несколько жутких тварей. Как им показалось — рыже–оранжевого цвета. Полумна отчаянно закричала, что это ее отец и бросилась к нему. Но одна из тварей ударила ее так, что девушка, пролетев несколько ярдов, ударилась об стену и потеряла сознание. Близнецы атаковали непонятных монстров, но их ничего не брало. Ни «Ступефаи», ни «Бомбарды», ни даже «Авады». Пришлось хватать девушку и бежать. Отец Лавгуд к этому времени уже затих и догорел до золы. Их преследовали до выхода их пещеры. Снаружи уже стемнело. Но когда они отбежали подальше, то увидели на фоне черного зева входа фигуры оранжевых чудовищ, как бы подсвеченные изнутри. Не искушая судьбу, близнецы вновь подхватили Полумну и срочно покинули это страшное место.

— Что вы об этом думаете? Северус, вы слышали рассказ?

— Да слышал я, погодите, тут с ранением чертовщина какая–то.

— А что?

— А то, что все это выглядит, как если бы ее ударили раскаленным добела стальным прутом!

— Рана опасная?

— Скорее, неприятная. Плечевая кость раздроблена и местный ожог третьей степени. Прожгло почти до кости. Я закончил, можно отправлять ее к Помфри.

— Четыре часа ночи! Пусть поспит спокойно.

— Помфри или Лавгуд?

— Обе. Я все равно уже не усну. Мистер Снейп, забирайте ребят. Пусть сбросят воспоминания. Надо посмотреть детально и тщательно. Что это за кизляки такие с раскаленными прутьями в лапах? Прям чудеса, какие–то.

— Чудеса–то поганые. Уизли, идемте со мной. Вы придете, Гарольд?

— Да. Скоро приду.

Снейп увел близнецов в свою комнату. Гарольд склонился над кроватью, рассматривая лицо девушки. Потом провел пальцем по маленькой морщинке на ее переносице. Морщинка исчезла. Надолго ли? Вот еще одна сирота войны. Совсем как он сам, вспомнилось почему–то…

Глава 114

— Не понимаю, почему мы так долго возимся? Пять цилиндров. Сколько же всего комбинаций их перестановок?

— А как вы думаете, Поттер?

— Ну, я думал штук десять. А уже пятнадцать записей.

— Тролль вам по нумерологии!

— Я ее не изучал.

— А зря. И в наследии Лорда у вас пусто? Он–то считать умеет прекрасно. Покопайтесь в памяти.

— Покопайтесь! Даже и не знаю, как это делается. Информация приходит сама.

— Когда нужно?

— По–разному. Впрочем… секундочку… что много получается. Больше семидесяти?

— Горячо!

— В смысле?

— Похоже на правду. Вы забываете, что кроме перестановок пяти цилиндров в пяти гнездах, могут быть еще четыре в пяти с одним пустым, три в пяти с двумя пустыми и так далее.

— Целый день провозимся.

— Есть другие предложения?

— Нет.

— Тогда отходим в сторону и опять меняем местами желтый с синим. Ваш желтый и будьте аккуратнее, дальнейшее увеличение подземелья Хогвартса нежелательно.

Гарольд посмотрел на огромный пустой пузырь в скальной породе и молча кивнул головой.

Пустота эта появилась десять минут назад, когда они меняли местами красный и зеленый цилиндр в основании Арки Смерти. Гарольд, управляя своим цилиндром, зевнул не вовремя и столкнул его с цилиндром зельевара. Раздался скрежет, свист и скала за Аркой бесследно исчезла. Испарилась. Так они и записали в своем рабочем пергаменте. Снейп, жутко ругался и потребовал добавить в запись еще несколько эпитетов, которые с его точки зрения характеризовали аккуратность Гарольда, но юный маг наотрез отказался заносить их в отчет под предлогом, что понятия не имеет, как правильно пишутся эти слова.

— Потому–то их и называют непечатными, — наставительно произнес зельевар, немного успокаиваясь, и работа продолжилась.

К счастью далеко не каждое изменение расположения цилиндров вызывало катаклизмы. Самыми агрессивными были красный и черный. Эти только тронь — все что–нибудь да случится. Снейп жадно потирал руки и чуть что орал на Гарольда, требуя записывать мельчайшие детали эксперимента, вплоть до урчания в своем животе. Юный маг уже исписал два Самопишущих пера и они валялись под ногами, медленно исчезая. Теперь по пергаменту елозило третье, которое было создано в минуту раздражения и вело себя соответствующе. Гарольд диктовал короткими предложениями, а оно строчило, как будто полное собрание сочинений Диккенса переписывало!

Желтый и синий цилиндры поменялись местами и Снейп замер в ожидании. Ничего не происходило.

— Так я и знал, — разочарованно пробормотал он, не глядя протянул руку к Поттеру и пощелкал пальцами. Гарольд уже почти привык, что когда Снейп занимается экспериментом, то может вести себя как демиург, с пренебрежением и исключительно по–хамски. Он с трудом отодрал Самопищущее перо от пергамента и отдал его Северусу. Перо трепыхалось в руке и как будто пыталось что–то дописать, хотя никто и ничего сейчас не диктовал. Зельевар схватил пергамент и забормотал:

— Вот, где–то здесь было, после столкновения. Что–то я упускаю… а, вот здесь: «…результат столкновения красного и синего цилиндров — исчезновение 150 кубических ярдов скальной породы за фронтом Арки, симметрично ее нижнему габариту… сам мудак, глядеть надо куда прешь, вечно тебе Поттер виноват, привык на других валить, придурок!» Ничего не понимаю! Я этого не диктовал!

Зельевар с недоумением уставился на Гарольда. А тот похолодел, не понимая как его гневные мысли попали в запись. Снейп снова сунулся в пергамент:

— …зануда, всю душу вымотал… в момент исчезновения слева от Арки локировалось слабое свечение фиолетового окраса, длительность ориентировочно три секунды… свои руки в задницу засунь, академик хренов… затем свечение покраснело и исчезло…

Гарольду захотелось немедленно покраснеть и исчезнуть вместе со свечением, но получилось только покраснеть. Снейп между тем продолжал бормотать:

— …в течение последующих двух минут ощущался слабый едкий запах, отдаленно напоминающий запах аммиака… сам ты обосрался от страха, это тебе мыться чаще надо… свист был связан с появлением большого пустого объема незаполненного воздухом… правильно тебя Мародеры трахали, чурка с глазами…

Снейп умолк и глубоко задумался. Гарольд, не зная куда глаза девать от стыда, потянул злополучный пергамент у него из рук. Тот покорно отпустил и схватился за палочку. Избранный отшатнулся, еще колданет за такие оскорбления! Но Северус зажег огонек и ринулся рассматривать цоколь Арки.

— Э–э–э… помочь?

— Стойте где стоите. Это опасно. У меня есть одна догадка о сочетании цилиндров. Сейчас попробуем. Материала у нас уже много, можно двигаться более осмысленно. Кстати, извините меня, Гарольд.

— За что? — чувствуя огромную неловкость, спросил тот.

— Я знаю, что часто невыносим, когда экспериментирую. Покойному директору, тоже бывало, доставалось. Кстати, ваше нелюбимое выражение «развесистый пень» было впервые произнесено именно про него.

— Я польщен! — засмеялся Гарольд, чувствуя облегчение.

— А вы, оказывается, очень терпеливы и очень темпераментны. Интересное сочетание. Необычное.

— Трудное детство.

— Хорошо, что тогда вы не умели колдовать беспалочково и невербально, а то вашим родственникам не поздоровилось бы. Что касается вашего сегодняшнего внутреннего монолога в мой адрес, то признаю все грехи кроме мытья и Мародеров. Волосы у меня не сальные, а защищенные от попадания брызг зелий. Специальное зелье втирается несколько лет, а потом кожа на голове начинает его вырабатывать самостоятельно. Если этого не делать, то к тридцати годам станешь лысым как Слизнорт. А Мародеров я трахал не меньше чем они меня. Этот процесс был симметричным. Не верите — спросите у Люпина!

— Вы меня тоже извините. Не понимаю, как эти мысли попали в запись.

— А чего здесь непонятного. Последнее перо вы, сами того не заметив, создали палочкой Блэков. Вот оно и …

Снейп встал с корточек и вернулся к Гарольду.

— Давайте еще разок. Надо поменять местами красный и черный цилиндры. Только очень аккуратно!

— Может не надо. Они и по одиночке вытворяют черт знает что, а вместе и подумать страшно.

— Ничего–ничего. Берите красный. Черный я сам.

Цилиндры выплыли из своих гнезд и, аккуратно миновав друг друга, поменялись местами. Пол под ногами у магов на мгновение исчез и вновь появился. Цвет и форма стен — все поменялось. Только Арка осталась на своем месте. Да и то стала выглядеть как–то… как–то… иначе.

Снейп схватил Гарольда за руку:

— Вы видите? Видите? Арка!

— Что Арка?

— Неужели не видите? Мы же теперь видим ее с другой стороны! С той, которая всегда скрыта пологом.

— И верно. Северус, а мы не умерли?

— Не смешно!

— Да я и не смеюсь. Сириус ведь погиб именно так.

— М-да… погиб… давайте подойдем ближе. Мне кажется, что я слышу какой–то шум или голоса.

— Из Арки и раньше всегда слышались голоса.

— Тем более, надо послушать вести из загробного мира!

Они подошли и прислушались. Сквозь непонятный постоянный шум или шелест слышались чьи–то писклявые восклицания или пение такое. Маги приникли почти к самой завесе:

— Ну что ж ты страшная такая!

Ты такая страшная!

Ты не накрашенная страшная

И накрашенная!!!

— Добби, противный! Я не люблю эту глупую песню! Спой лучше свою старую!

— Ну, ладно, не буду. Когда ты сердишься, то такая милая!

— И ты специально сердишь меня? Винки не любит сердиться.

— Ладно, спою старую:

Мне плинтус по колено

Мне стулья по плечо…

Доносится мне с берего–ов!

Мне плинтус по колено

Мне стулья по плечо

Но не выкинуть из песни сло–ов,

Но не выкинуть из песни слов!

Обалдевший Гарольд глядел в глаза не менее обалдевшего зельевара и видел в них свое обалдевшее отражение. Потом Снейп хлопнул себя по лбу:

— Как все просто! Пойдемте, Гарольд, мы в Поттер–мэноре! Вот она эльфийская переброска!

Они поочередно протиснулись в Арку и оказались в подвале у подземной реки. Эльф уже вскочил к ним на встречу, загораживая свою подругу.

— Спокойно, Добби, это я, — успокоил его хозяин. Добби подбежал, усиленно кланяясь, а Винки без устали приседала в реверансах, что при ее животе выглядело как футбольный мяч, прыгающий по полу.

— А Добби думал, что ему это слышится, хозяин.

— Что слышится?

— Ваши голоса, хозяин. Уже несколько часов. Ваш и мистера Снейпа. Добби думал, что от шума воды сходит с ума. Добби позвал Винки, чтобы разговаривать и не слышать эти голоса, а оказывается, это его хозяин там говорит. А что вы там делали?

— Гуляли, — Гарольд посмотрел на Снейпа. Тот подошел к Арке и наклонился к цоколю.

— Поттер, запишите расположение цилиндров в этой Арке! В первом гнезде красный, во втором — синий, третий пустой, четвертый пустой, в пятом — черный. Это условия перехода. И, похоже, перехода одностороннего. Черт! Пишите же, остолоп! Это важно! Как вы не можете понять это своей тупой башкой!

Гарольд вздохнул. Опять начинается. Самопишущее перо записало расположение цилиндров в гнездах и аккуратно приписало в конце: «Пошел ты в задницу, маньяк хренов!»

* * *

Обратно в школу пришлось добираться без помощи Арки. То ли магию эльфов заклинило, то ли они просто не нашли способа обратного перемещения. А может, все дело было в том, что Арка в мэноре имела только три цилиндра из пяти. Правда, черный и красный среди них были, но как влияют на процесс остальные, разобраться не удалось. Пришлось попросить Добби подкинуть их до Хогвартса, что тот с гордость и исполнил в два приема, важно поглядев на свою подругу.

Очутившись в спальне, Снейп заявил, что возвращается в подземелье к Арке, чтобы систематизировать все, что «вы, Поттер, кое–как записали», а Гарольду он поручил осознать свою академическую безграмотность и заняться «тупыми повседневными делами, а именно: финансами, милитаристскими приготовлениями, учебным процессом, пропагандой, работой с персоналом школы и прочими рутинными делами, недостойными внимания истинного ученого». Гарольд в свою очередь пожелал Снейпу «не свернуть себе шею от азарта и не забыть поесть, попить и сделать тоже самое со знаком минус». Северус забрал утренние записи вместе со злополучным пером, заверив Гарольда, что сам про себя гадости думать не будет, и отбыл в подземелье. По дороге ему встретился Филч, который, оказывается, караулил с ключами все это время вход на подземные этажи, чтобы запереть двери, когда они уйдут. Завхоз проводил зельевара недоумевающим взглядом. Он точно помнил, что все это время был в подземелье и наверх еще не выходил. В беспокойную душу старика немедленно закралось подозрение, что из подвала существует второй выход, и он тихонько последовал за Снейпом в надежде обнаружить этот тайный ход и повесить на него замок. Во избежание.

Тем временем Гарольд прошел к себе и присел на кресло рядом с кроватью. Магический сон еще сковывал сознание Лавгуд. Лицо ее было спокойно, но упрямая морщинка снова появилась над переносицей.

Утром рядом с ней пару часов посидела Гермиона. Потом приходила мадам Помфри. Вместе со Снейпом они осмотрели пациентку и пришли к выводу, что она «легко отделалась». Но они сообщили, что полученная девушкой моральная травма гораздо серьезней и опасней, чем небольшие остаточные явления от ранений. Помфри ушла, Гермиона убежала на занятия. Гарольд наложил на Полумну заклятие сна и ушел со Снейпом в подземелье.

Правда, перед уходом он затребовал справку о наследстве Лавгуд из «Гринготса». Связь с банком была налажена очень четко. Никаких тихоходных сов. Автоматический многоразовый портключ с шлейфом глушения магии был безотказен. Ответ гоблинов уже дожидался его на письменном столе. Вставать было лень. Юный маг протянул руку — и запечатанный пергамент с внушительной печать банка влетел в его пальцы. Так, посмотрим. М-да, покойный натуралист оставил дела в полном беспорядке. Риктэм пишет, что по всем правилам он должен наложить арест на имущество, которое уже находится под двумя залогами. Причем, второй выполнен практически обманным путем, так как при его оформлении старший Лавгуд не указал наличие первого обременения. Но, учитывая запрос по имущественному положению этой семьи, который сделал уважаемый мистер Поттер, он, Риктэм, повременит с такими мерами, пока его союзник не сформулирует точнее свой интерес в этом вопросе. Оценочная стоимость дома близка к отрицательной величине, так как за снос этого сооружения придется еще и платить. А вот участок земли под домом и садом со временем может вырасти в цене так, что покроет больше половины долга. При этом осиротевшая мисс Лавгуд остается ни с чем — в прямом смысле этого слова — а банк все же понесет ущерб примерно в семьдесят тысяч галеонов.

Гарольд не стал сомневаться ни секунды. Он немедленно продиктовал Самопишущему перу текст поручительства, которым возместил банку убытки на сумму в сто пятьдесят тысяч золотых, и отправил его в «Гринготс». Не успел он пристроиться подремать в кресле, как пришел ответ от главного гоблина. С полусонным ворчанием Гарольд развернул очередную бумагу.

Главный гоблин сообщал ему, что все формальности улажены и просил распорядиться суммой в двадцать пять тысяч галеонов, которую банк считает возможным вернуть мистеру Поттеру в качестве премии за выкуп залогов Лавгудов. В ответ он дал поручение банку открыть для девушки персональный счет и положить на него эти деньги. Потом юный маг пробормотал: «Мелочь, но приятно!» — с хрустом потянулся и понял, что уснуть уже не сможет.

В дверь спальни деликатно постучали. Потом показались две рыжие головы, с нетерпением глядящие на Гарольда. Тот прижал палец к губам, призывая их хранить тишину, и махнул, чтобы заходили. Близнецы вошли на цыпочках, вытянув шеи, посмотрели на Лавгуд и знаками попросили уделить им время: Джордж ребром ладони просил перерезать ему горло, а Фрэд, приплясывая на месте, показывал, что весь чешется от нетерпения.

Юный маг безнадежно вздохнул и махнул махинаторам на дверь спальни Снейпа. Братья на цыпочках влетели туда, а следом за ними вошел Гарольд, плотно прикрыв за собой дверь.

— Плакаты готовы. Можно отправлять. Но мы должны показать тебе.

— Давайте.

На первом плакате был изображен Поттер — собственной персоной, в красной мантии с черной окантовкой. Он держал в правой руке направленную вверх волшебную палочку, а указательным пальцем левой указывал прямо перед собой. Текст гласил: «А ты записался в Эй — Пи?!»

— А что? Неплохо, — с некоторым удивлением протянул Гарольд, — идея сильна и рисунок ничего. Смотрится оригинально.

— А вот второй.

На втором плакате Поттер, уже в какой–то невообразимо благородной хламиде темного цвета, вздымал над собой растопыренную пятерню, а другую со свитком пергамента протягивал зрителю. На пергаменте было написано: «Магическая присяга!» А надпись над головой гласила: «Избранный волей народа — зовет!»

— И этот ничего, — с еще большим удивлением сказал Гарольд, — прекрасный призыв к единству и сплоченности! И где вы такие классные идеи берете?

— Весь день придумывали! — не моргнув глазом, выпалил Джордж, а Фред

кивнул головой, подтверждая.

На самом деле, получив утром команду заняться пропагандой, они смотались в лондонскую библиотеку и увели оттуда сборник военно–политического плаката. Ну зачем еще раз выдумывать то, что маглы уже давным–давно выдумали? Они долго пересматривали подходящие по смыслу плакаты и наконец выбрали эти, хоть там и были надписи на непонятном языке и даже не латинскими буквами. Какая разница? Главное быстро! Раз! И на первом плакате вместо мужика с железной палкой появился их лидер. Два! И на втором плакате вместо какой–то тетки в красной мантии — с суровым и мудрым лицом появляется лицо Поттера. А вот с надписями пришлось повозиться. Они долго соображали, что бы там могло быть написано у маглов, и, наконец, придумали. Тексты прекрасно поместились вместо исходной тарабарщины. Лучше и не надо!

— А ничего, что везде я? — неуверенно спросил Поттер.

Близнецы уверили его, что по–иному и быть не может. Что он — всеобщее знамя, сила и мощь. А после публичного появления в Малфой–мэноре каждый чих Избранного будет обсуждаться общественностью и комментироваться аналитиками.

— Ладно, рассылайте, — сдался Гарольд, — кстати, а как вы решили с доставкой?

— Нормально. Перерезали главный канал доставки «Пророка» и вечернюю рассылку газет заменили на наши плакаты. Пока очухаются — все будет уже разослано. Никаких затрат, начальник!

— Вы мне еще за те сто тысяч галеонов не отчитались, коммерсанты–налетчики хреновы!

— Все до последнего кната подобьем и отчет представим. Не сомневайтесь, сэр!

— Ладно. Спасибо вам, ребята!

Близнецы умчались через дверь Снейпа. Гарольд вернулся в свою спальню. Пора уже будить Лавгуд. Тут — тяни не тяни, а придется ей пережить смерть отца. Жалко. Хорошая девушка — добрая и безвредная. Странная немножечко, но это даже выделяет ее из других.

Он взмахнул палочкой, отменяя Сонные чары и сел в кресло, наблюдая за пробуждением Полумны. Сначала затрепетали ресницы, потом разгладилась морщинка на переносице, потом беззвучно шевельнулись губы и открылись глаза. Взгляд девушки был еще расфокусирован, но юный маг вдруг понял, что для нее за эти двенадцать часов прошел только миг. Она еще там, в пещере. Ее только что ударил морщерогий кизляк и она стукнулась об стену. Отец еще жив и ему надо срочно помочь!

Гарольду стало не по себе. Он смотрел в глаза девушки и чувствовал, как в них вторгается беда. Ее уютный мирок превращается в голую пустыню и она летит по этой пустыне, как легкий клубок перекати–поле.

Он стряхнул с себя это наваждение. Что он тут себе навыдумывал? Мыслей девушки он, как ни странно, не слышит. Может быть, у нее мозг поврежден? Или психический коллапс?

— Папа умер. — Произнесла девушка. Это был не вопрос. Это было утверждение, или попытка объяснить самой себе новую реальность. Она замолчала и устремила взгляд поверх его головы.

— Да. Такое, видишь, несчастье, — пробормотал Гарольд, испытывая острую жалость.

— Не жалей меня, Гарри. У меня голова кружится, когда меня жалеют.

— Мне уйти?

— Нет. Посиди. Только тихонько. Я сейчас с ним разговариваю.

У Гарольда тоже закружилась голова. Совсем не такого разговора он ждал. Всегда она его удивляет. Раньше это раздражало и ему становилось неловко. За нее. А сейчас… как–то… заинтересовало, что ли?

— Он что… отвечает тебе?

— Нет. Он не может. Но он слышит меня. Я знаю. Он беспокоится за меня.

— Как же так получилось с этими… кизляками?

— Это не морщерогие кизляки.

— А кто это?

— Это демоны, сбежавшие из ада…

Много позже Гарольд спрашивал себя, изменилось ли что–нибудь, если бы он прислушался тогда к словам Луны? Он так и не сумел ответить себе на этот вопрос…

Глава 115

Воландеморт обходил ряды своих гвардейцев. Упиванцы получили команду снять маски и теперь встречали пытливый взгляд владыки вытаращенными от избытка усердия глазами. Ну что ж, Мальсибер потрудился на славу. Темный Лорд был доволен. Заклятие Подвластия в сочетании с избирательными чарами Забвения сделали свое дело. Эти три сотни гвардейцев выполнят любой его приказ. Жаль, конечно, чистокровных, но попытавшись предать его, они сами избрали свою судьбу. Нельзя строить новый мир на столь шатком каркасе. Все они годятся лишь на то, чтобы лечь костями в основание высочайшей пирамиды власти, которую он построит, когда покончит с Поттером. А сейчас они начнут сооружать ловушку для щенка. Славную ловушку. Можно сказать — мышеловку!

— Начинай, Мальсибер! К утру в министерстве должно оказаться не менее пяти тысяч магов, сквибов и маглов. Побольше женщин и детей! Мужчин кончайте сразу, чтобы не мешались. Тащите матерей с младенцами и беременных! Заполните ими все коридоры и этажи, которые я показал на плане. Не давать им ни есть, ни пить. Раздайте перья и пергаменты, пусть пишут своим родным, пропускайте к ним сов, но только на отправку писем — доставку не допускать. Пусть жалуются на свое жуткое положение. Казните при них каждый час несколько маглов и обещайте, что так будет со всеми родственниками тех, кто засел в Хогвартсе и других крысиных норах! Залейте все коридоры грязной кровью! Ужас происходящего должен быть предельным. Грамотно расположи бойцов. Твоя задача — заблокировать все входы–выходы, кроме двух тебе уже известных и держаться там насмерть! Отступать по этажам только так, как я тебе показывал. Дать им втянуться на нижние уровни. В отделе Тайн посади всех этих старых мудаков — невыразимцев, и пусть они держат антиаппарационный щит всей мощью министерства. Гвардейцев, которые не прошли твою, хм… обработку, расположи так, чтобы у них не было возможности перебежать на другую сторону? Подсказать?

— Не надо, я понял, сэр.

— Когда я приведу тебе подмогу… не теряйся. Чем больше народу ты поставишь между собой и моими исчадиями, тем больше у тебя шансов дождаться моей помощи и остаться в живых. Ты все понял?

— Да, сэр!

— Я приду, когда все силы Поттера будут уже втянуты в бойню. Сейчас я отправляюсь… недалеко и буду следить оттуда за развитием событий.

— Вас не смогут случайно обнаружить?

— Нет. Там пещеры. Надо точно знать место, чтобы меня найти. Ну а если кто–то наткнется случайно — уже никому и ничего не расскажет. Думай о своей части задачи. Действуй быстро и безжалостно. В этом — ключ к победе!

— Слушаюсь, ваше Темнейшество, — Мальсибер был мрачен, но решителен. Отступать ему некуда, а при таком раскладе — и незачем. Такого ему не простят. Тут даже именем Лорда не прикроешься. Однако, жребий брошен.

— Маски надеть! Ряды сомкнуть! Приготовиться к аппарации по схеме три! Цель — Косой переулок. Начали!

* * *

Пробираясь в потемках за зельеваром, Филч проклинал все на свете. Ну зачем им второй выход из подземелья? Одного мало, что ли? Все неймется этим профессорам. Бывшим и настоящим. Заберутся в самые запретные места и сидят сутками. А двери нараспашку. А вдруг студенты залезут? Где их искать потом, я вас спрашиваю? Ведь тот второй выход, чего доброго, открытый стоит, вот и шел бы тем путем обратно, заодно и закрыть бы догадался!

Меж тем они пришли. Снейп пришел. Подвесил в воздухе пергамент с Самопишущим пером, внимательно осмотрелся по сторонам, зачем–то измерил расстояние от входа до каких–то ворот, которые ни к селу, ни к городу торчали посреди пустой площадки, и принялся махать палочкой, что–то бормоча себе под нос.

Сколько раз уже Филч наблюдал за чужим колдовством, сгорая от черной зависти. И почему у него ничего не выходит? Сквиб, говорят. Звучит, как ругательство, а в чем он виноват и чем он хуже этих? Вон, самоучитель купил, целый год тренировался, палочкой махал, а потом Дамблдор увидел — посмеялся. Говорит, этой палочкой только костры разжигать. Со спичками ежели. А он знал? Он ее у Оливандера за целый галеон купил, между прочим! Демонстрационная, говорит директор! Так ведь ДЕМОНстрационная — он и думал, что от какого–то демона осталась. Жалованье за неделю отдал!

Меж тем Снейп трудился, не покладая палочки. Перо истратило все чернила и хотело исчезнуть — но не тут–то было. Не тратя времени, Северус заклинанием превратил его в чертилку и теперь оно в процессе записи тупо процарапывало пергамент почти насквозь. Настроение у зельевара становилось все лучше и лучше. Правда, чему он радуется, для Филча было тайной: «Репагулярный магический переход», понял? Или еще хлеще: «Трансцендентный обратимый прокол римановой складки». Психушка по этому Снейпу плачет. Хоть он и в друзьях у самого Поттера! Хотя надо сказать, что и Поттер этот — с приветом. И всегда был с приветом, гаденыш наглый!

Между тем, зельевар закончил эксперименты и начал разбирать записи, присев на край скалы, спиной к Арке. Он был доволен. Результаты неопровержимо доказывали, что перед ним многофункциональное устройство эльфийской магии. Что с его помощью можно перемещаться в любое место, где установлена такая же арка. Что функционал цилиндров поддался наконец расшифровке, и не хватает, буквально, одного эксперимента, чтобы понять его до конца. Что ему удалось снять полог с Арки и сейчас за ее отверстием видно помещение, залитое волнами яркого голубого света. С жадностью истинного ученого он быстро подзаправил Самопишущее перо и начал записывать результаты своих опытов и наблюдений. Строчка ложились за строчкой, подводя к эффектному выводу.

Филч уже подумывал уйти. Странную дверь, которую Снейп открыл в какую–то синюю пещеру, сейчас закрыть не получится. И не похоже, что зельевар собирается уходить в ближайшее время. Надо подняться наверх, погреть старые кости, а потом, когда он уйдет, взять кусок фанеры, молоток, гвозди, спуститься еще раз и заколотить эту вторую дыру к чертовой матери! Он уже начал поворачиваться, чтобы уйти, как вдруг увидел за спиной Снейпа темную фигуру. Вглядевшись, он с удивлением узнал директрису Макгонагал. Только двигалась она как–то странно. Боком и прихрамывая. В правой руке у нее волшебная палочка, а левой она прижимает к груди какой–то большой сверток. И довольно увесистый, судя по всему.

Минерва шла к этому второму выходу, будь он неладен. И даже не шла, а пробиралась. Потихоньку так, чтобы не нашуметь. Видимо, хочет застать Снейпа врасплох. Видимо, он пришел сюда без разрешения и сейчас получит выговор. Но это он, Филч, проследил за зельеваром, который без разрешения устроил второй вход в подземелье! Это нечестно! Его заслуга пропадет просто так!

— Миссис Макгонагал! Это я выследил нарушителя школьных правил! — закричал Филч, шагнув вперед из ниши, в которой прятался.

Дальше произошло невероятное: Снейп поднял голову, недоуменно оглядываясь на крик, а директрисса направила на завхоза палочку и истерично взвизгнула:

— «Авада Кедавра!»

Старик умер, не успев даже испугаться.

— «Экспелиармус!» — палочка Снейпа, которую он положил на скалу рядом с собой, упала к ногам Макгонагал.

— Что это значит, Минерва?! Зачем вы убили Филча? — зельевар всмотрелся в ее лицо и замолчал.

— Вы уже понимаете? Не так ли, мой любезный друг?

— Нет. Не понимаю. Но вижу, что вы не Макгонагал. Или не совсем она. Оборотное зелье, насколько я понимаю?

— Сейчас это не важно. Давайте о главном. Мне надо туда, — существо под личиной директрисы кивнуло в сторону Арки.

— И всего–то? Так заходите! Без церемоний. Вход свободен, как видите!

— Я бы так и сделал, но есть одна проблема. И вы поможете мне ее преодолеть.

— Не думаю.

— Не важно, о чем вы там думаете. Вы войдете в эту арку первым — и я вместе с вами.

— Я не тронусь с места.

— Ну, во–первых, я могу вас заставить. А во–вторых, неужели вы хотите подождать Поттера, чтобы полюбоваться его трупом? Мне слишком многого не надо. Мы войдем, я там кое–что заберу и мы вернемся обратно. Видите? Все просто.

Снейп понял, что он обречен. Арка открыта. При любом раскладе это существо попадет в подземелье эльфов и сможет вернуться обратно. Также можно не сомневаться, что в результате убьют и его, Снейпа. Труп Филча красноречиво свидетельствовал о твердой решимости того, кто срывался под личиной Макгонагал, не оставлять свидетелей.

Снейп начал вспоминать, когда он в последний раз видел директрису наверху и вспомнил, что это было как раз в ту роковую ночь, когда они с Поттером казнили Дамблдора. Неприятная догадка кольнула зельевара. Кто это мог знать об эльфийском подземелье, кроме Дамблдора? Выходит, старик жив? Уцелел?

— Мне нужны гарантии, что если я это сделаю, то останусь жив, — Снейп тянул время, лихорадочно соображая, что можно предпринять.

— Никаких гарантий. Если докажете мне свою полезность, то останетесь живы.

— Докажу. Сейчас входить нельзя. Дайте мне палочку. Чтобы войти, надо переставить цилиндры.

— Нет. Вы перемещали через Арку материальные предметы, я наблюдал.

— Да, но только не живые. Для перемещения живых надо перевернуть один из цилиндров.

— Какой именно?

— Синий.

— «Инкарцеро!» — веревки опутали зельевара. Предусмотрительная, сволочь. Ни на минуту не теряет бдительности. Снейп стоял, не в силах шевельнуться и смотрел, как неизвестный враг под личиной Макгонагал переставляет синий цилиндр. Ловко. Видимо, давно наблюдает за ним. Изучил все приемы. Кто же это? Ну не Дамблдор же, на самом деле? После поцелуя четырех дементоров–то!

— Арка снова оделась пологом! Все правильно? — мужская манера говорить совсем не красила облик Макгонагал.

— Да, так и должно быть, — выдавил из себя Снейп. Он всегда был готов к смерти, но не ждал ее, как желанную гостью. А теперь, похоже, все. Не отвертеться.

— Ну что ж, вы первый. «Фините!»

Веревки отпустили ноги зельевара, но руки остались связанными.

«Гарольд!» — мысленно взревел зельевар, и Самопишущее перо, наконец, среагировало на его мысленный приказ. Оно лениво взлетело над полом и, не обнаружив под собой пергамента, сделало несколько росчерков прямо на камне. Снейп вложил в создание сообщения для Гарольда столько энергии, что весь взмок. Его усилия, естественно, не остались незамеченными.

— «Акцио пергаменты!» — листы с записями эксперимента взмыли над полом.

— «Инсендио!» — и вспыхнув в воздухе, рассыпались пеплом. — Нам не нужны попутчики, мистер Снейп. Ваши записи уничтожены. Идите к Арке или я вас убью.

«Если бы я мог себе это позволить! Убивай и проваливай, но ведь ты и впрямь можешь дождаться Поттера. А он не ожидает нападения в самом сердце Хогвартса. Придется тебя навсегда увести, и уйти с тобой самому. Последняя перестановка цилиндров в Арке соответствует той, которая была тогда, когда Сириус Блэк получил Смертельное заклятье и исчез за этим пологом в министерстве. По всем расчетам и прикидкам — это дорога в никуда. Вернуться назад не получится, поскольку, похоже, в этом режиме двустороннее перемещение невозможно. И даже если потом поменять настройку Арки — ничего не изменится: перемещенное тело как будто записывает на себя условия транспортации, и если возвращение не было задано изначально, то вернуть его обратно не получается. Вот так мы и уйдем. Остается надеяться, что Поттер выполнит мою последнюю волю!»

— Я иду, — сказал Снейп, увидев нетерпеливый жест того, кто скрывался под личиной Макгонагал.

Он подошел к пологу Арки. Незнакомец встал рядом, уперев ему палочку в спину.

— Только без глупостей. На счет три вместе делаем шаг. Готовы? Раз. Два. Три!

И они шагнули в проем. Полог колыхнулся и поглотил их.

* * *

Джордж и Фред осторожно пробирались по подземному ходу пещеры. Той самой, где погиб Ксенофилиус Лавгуд. И привела их сюда не любовь к авантюрам, а самый, что ни на есть здравый и практичный коммерческий интерес! Ну посудите сами! Во что были одеты существа, которым не страшны ни «Ступефаи», ни «Авады»? Они хорошо запомнили, что на этих жутких тварях, в общем–то с человеческой фигурой, были оранжевые накидки, которые закрывали их с головы до ног и как бы светились изнутри. Вот эти–то накидки и взбудоражили воображение близнецов. Они, ведь, в свое время занимались защитной магией, но все эти шляпы–щиты, перчатки–щиты, подштанники–щиты и прочая дребедень были просто мелочью по сравнению этими оранжевыми плащами. Узнать бы принцип действия! А в идеале — утащить хотя бы один плащ. Вот это было бы здорово! Тогда через пару лет удачной коммерции они смогут натянуть нос и Перси, которого мама все–таки протащила в главные наследники отца, и доказать, что не наследство делает человека, а наоборот. Уж они–то не забудут ни старших, ни младших братьев и сестер. Только говнюк Перси может гулять лесом. Ему ни кната не обломится.

В общем, затея была опасной, но цель того стоила. И вот, они крадутся к тому злополучному гроту, в котором погиб натуралист. Им уже приходилось бежать от этих чудищ и они знают, что если что — быстрые ноги выручат их. Скоростью передвижения их противники не блещут и заклинания не мечут, но физический контакт с ними явно несет смертельную угрозу. Нельзя допустить, чтобы их окружили. Должен быть путь отхода, лазейка для отступления. И поэтому они старательно метили весь путь магическими знаками и указателями. Вот обследовано еще одно боковое ответвление. Пока пусто. Вот еще один поворот, но что это? Джордж предостерегающе схватил брата за руку: Фред хуже слышал из–за отрезанного уха.

— Тихо! Гаси палочку!

Они замерли. В ватной тишине подземелья отчетливо раздались шаги. Кто–то шел быстрым шагом по смежной галерее. Но при этом ни одного лучика света не пробивалось из бокового прохода. Как можно идти в полной темноте по извилистому и неровному ходу, было непонятно. Оранжевых тварей наверняка выдало бы свечение их плащей. Так кто же это?

Ребята осторожно выглянули из–за угла. Сначала показалось, что к ним приближается два багровых уголька, но быстро сообразив, что это чьи–то глаза, они отпрянули за угол и вжались в стену. Шаги приближались. И вот в проеме на мгновение промелькнуло лицо человека, который так спокойно и уверенно расхаживал по этим страшным местам. Близнецы с трудом удержались от вскрика. Подсвеченный углями собственных глаз, по подземелью собственной персоной шествовал его Темнейшество Лорд Судеб Воландеморт!

Глава 116

— Неужели ничего нельзя сделать? — Гарри был очень расстроен и не скрывал этого.

— Получается, что ничего. Сейчас должен подойти Снейп — он подробно разбирался с этим вопросом, — Гарольд виновато развел руки.

— Не надо Снейпа. Это вы с ним стали большие друзья, а я его по–прежнему недолюбливаю, — махнул рукой младший. — Ты сам лучше все расскажи.

— Ну, мы сейчас сидим вообще–то в его комнате. Так что сюда он точно придет. И не забывай, что мы оба обязаны ему жизнью! — наставительно сказал Гарольд. Его раздражало совершенно нелогичное упрямство братца в некоторых вопросах. Он лишь чуть–чуть повысил голос, но Гарри сразу ощетинился:

— Тут много кто и кому обязан, почему ты помнишь только о Снейпе?

— Гарри, в тебе сейчас говорит досада, — подала голос Гермиона. Она укоризненно смотрела на своего парня, но при этом выглядела странно довольной.

«Эта поперечная борозда опять чему–то радуется? Теперь–то чему? Она что, боится обвинений в мезальянсе? Дескать, обвинят ее в том, что позарилась на видную партию. А если Гарри не станет членом рода Поттеров по крови — то вроде и нет никакого неравенства положения».

Гермиона, и впрямь, думала о магическом наследовании:

«Взять Люпина — он магический член рода Блэков, а, кроме ренты, прав никаких нет. И дети его тоже не будут даже магическими членами этого рода, если не будет на то последней воли Поттера. Если эти дети вообще у него появятся когда–нибудь. Правда, с Тонкс у них дело идет на лад. Да только Нимфадора здесь, а Люпин в Блэк–мэноре. Сторожит собственность рода. Никогда не думала, что Ремус станет служить комендантом у Гарольда!»

Меж тем старший брат молчал, недовольно рассматривая младшего. При этом внешний вид и биологический возраст нынешнего Гарри его совершенно не смущал. Как–то сразу и безоговорочно определилось и окрепло его главенство над младшим. И он все чаще и чаще ловил себя на мысли, что его раздражает некоторая инфантильность братца. Вроде и ничего особенного, но бесит иногда так, что хочется просто вбить в землю! По самые уши!

— Ладно! — пересилил он себя. — Слушай внимательно. Поттер–мэнор не опознал тебя, потому что в тебе…

— …нет крови рода! Ты это талдычил мне уже десять раз! — раздраженно перебил его Гарри.

— Вот именно! Нет! — Гарольд решил не обращать внимания на подростковое хамство. — Поэтому я могу принять тебя в род только магически. И только в один из родов. Или Поттеров, или Блэков.

— А почему не в оба? — снова перебил его Гарри.

— Есть ограничения. В двух родах можно быть, только если в одном из них ты находишься по крови.

— Почему?

— Гарри, ну это просто, — подала голос Гермиона, — если тебе дали два разных приказа, какой ты будешь выполнять?

— Кто дал? — живо поинтересовался ее возлюбленный.

— Ну, главы родов, — пожала плечами девушка.

— То есть он? — Гарри ткнул пальцем в сторону старшего брата.

Гермиона задумалась.

— Случай со мной — частный, а правило общее. И нарушить его нельзя. Ты можешь выбрать из двух родов, но есть один нюанс, — все еще терпеливо пояснил старший брат.

— Выбрать, — проворчал Гарри.

— Если я назначу тебя магическим членом рода Поттеров, то все пути стать членом рода по крови будут для тебя закрыты.

— Какие еще пути?

— Другие. Именно это и раскопал Снейп. Надо подробно изучить родословную Стилроев и Поттеров, чтобы выяснить наличие общих предков. Если таковые будут найдены, то можно проводить обряд родового признания. Тогда твои права будут признаны полностью.

— Бред какой–то! А в ожидании этого чуда меня не будет признавать даже дом моих родителей?

— Я тебе все рассказал. Тебе надо решить, как поступить.

— Не буду я ничего решать! Раз нельзя, так нельзя! Я буду сам по себе! — гордо заявил Гарри. Гермиона смотрела на него с обожанием.

«В ладоши захлопай, дура!» — неприязненно подумал Гарольд.

— Дело твое. Тогда жди, пока меня убьют! В моем завещании ты указан, как магический наследник Поттеров! — с горечью бросил он брату и поднялся. Гарри устыдился.

— Извини. Я совсем не думал об этом. Я согласен на любой вариант. Я сделаю, как ты скажешь.

— Тогда подождем, — принял решение Гарольд, — в Гринготсе на тебя открыт счет в двести тысяч галеонов. Не бог весть что, но при скромной жизни хватит надолго. Надумаешь жениться — отдельно переговорим. Для мэнора — ты и твои спутники зачарованы, как близкие мне люди. Прислуга в курсе. Вот так!

— Жить можно, — бодро отозвался младший и пошутил, — особенно если скромно.

Братья вздохнули с облегчением. А Гермиона насупилась.

«С этими Поттерами невозможно иметь дело! Ну ведь все сделано было так, чтобы Гарри отказался на ближайшее время от всех этих аристократических штучек. И ведь отказался уже, блин! Но стоило хитрому Гарольду надавить на чувствительные струны и вот, пожалуйста — у нее богатый жених, вхожий в дом самого Избранного!

А так все было здорово. Внешность Стилроя полностью замаскировала Гарри. Никто его не сравнивал с Гарольдом и не считал его двойником: настолько разными они казались. Гарольд худ, жилист, черен. Причем черен не только волосами, а также — частично магией и своими поступками. Очень властен, нетерпелив, непредсказуем и фантастически могуч. А Гарри — не такой. Он совсем другой. Большой сильный молодой мужчина с открытым добродушным лицом. Большие сильные теплые руки. Теплый взгляд. Немножко наивная и неискушенная душа. Все вместе дает просто фантастическое сочетание. И даже ершистость у него какая–то юношеская и немного трогательная. Просто душка!»

Гарольд ласково и снисходительно посмотрел на брата:

«Какой же ты еще ребенок, Гарри! Видно, в спешке я тебя создавал. И хотелось мне любой ценой избежать конфликтов с директором и министром. Это ж как ты в Мунго писать просился — угореть от смеха можно. Да и потом были еще звоночки. Рон тебе кулаком в челюсть метит, а ты стоишь и смотришь на него рот раззявя! А как ты в байку о Хранителе поверил? И ведь привязался ты к нему душой, как к старшему брату! М–м–м… старшему брату. Я сам виноват, конечно. Ладно, авось повзрослеешь. Вот только Гермиона… Уж очень ты ей таким нравишься. Интересно, почему? Хочет быть и женой и мамочкой? А ведь ему это может понравиться! Точно понравится! Это ж такая приманка для сироты! Интересно получается. А я? Я ведь тоже сирота. А мне почему мамочка не нужна? Впрочем, на мне слишком много магии и ответственности, я теперь сам для многих — мамочка. Хотя, если разобраться, что–то вроде этого и у меня есть. Только не мамочка, а папочка. Папочка Северус. Нет, не папочка. Отчим! Точно! Отчим! Злой и справедливый. Холодный и заботливый. Циничный и самоотверженный. Злорадный и снисходительный. Неприятный и необходимый. Я кстати, тоже не подарок. Интересно получается. И почему я раньше об этом не думал?»

— Потому, что я его всегда чувствовал… — Гарольд вскочил, вслушиваясь сам в себя. Глаза его открывались все шире.

— Что случилось, Гарольд? — встревожено спросила Гермиона, озираясь по сторонам. Она не могла понять, куда он смотрит. А он никуда не смотрел. Гарольд вслушивался в звенящую тишину в голове, которая вдруг появилась в том месте, где он всегда чувствовал присутствие зельевара. Чувствовал всегда. Днем и ночью, во сне и наяву. Чувствовал с того самого дня, как в убогом домишке на окраине Лондона Северус Снейп провел магический ритуал для его спасения, стоивший два миллиона галеонов и десятка лет жизни!

— Что–то случилось со Снейпом! Я в подземелье. Гарри, ты со мной! Гермиона, останься с Полумной!

Он призвал палочки и выскочил за дверь. Гарри тут же метнулся за ним. Что–что, а физическая подготовка и реакция у него была на высоте.

Волнение, овладевшее Гарольдом, было столь велико, что лишь пробежав два коридора, он вспомнил о своей способности левитировать.

— «Левиос!»

Стремительно, как птица, огибая углы и шарахающихся студентов, он понесся вперед, не слушая возмущенных окриков Гарри.

Вот и вход в подземелье.

— «Люмос!» «Люмос!» «Люмос максима!»

Яркий свет залил крутую лестницу и пещеру. У входа в нее лежал человек в темной мантии. Сердце Гарольда сжалось от дурных предчувствий. Он подскочил к лежащему и быстро перевернул его лицом вверх. Филч! Мертвый. На лице радостное выражение человека, спешащего принести важную весть. Что здесь произошло? Глаза Гарольда быстро обшарили помещение. Арка на месте. Пусто. Тихо. Никого.

«Что это значит? — лихорадочно соображал Гарольд. — Снейп ушел? Ага. И равнодушно переступил через Филча, лежащего ничком в дверях? Невероятно!»

На лестнице раздались торопливые шаги. Гарри. Молодец, быстро добежал и даже не запыхался.

— Гарри! Тут на входе завхоз мертвый лежит. Позови Помфри и Макгонагал, быстренько.

Убежал. Надо обследовать все внимательно. Начнем по всем правилам:

— «Гоменум ревелио!» — заклинание издало шум, похожий на взмах крыла и затихло без ответа. Больше живых здесь нет. Дальше.

— «Специалис ревелио!» — лиловое сияние вспыхнуло на мгновение в двух местах: у входа в Арку и за куском скалы слева от входа. В этих двух местах остались вещественные следы вершившейся здесь магии. Сначала то, что у Арки:

— «Акцио!» — выверенный хват ловца срабатывает на автомате. Палочка. Волшебная палочка. Волшебная палочка Снейпа. Совсем плохо. Вот это уже по–настоящему страшно. Снейп добровольно с палочкой не расстанется. Никогда. Значит он похищен или… или… Гарольд подошел к Арке, тщательно подавляя в себе желание схватить и откинуть ее полог.

«Неужели он ушел туда? Зачем? Без палочки? Без подстраховки? Немыслимо. Стоп. А что там за сияние было под скалой?»

Через две секунды он уже стоял на коленях, силясь рассмотреть царапины на камне. Магический светильник, напоминающий по яркости шаровую молнию, висел у него над головой. Ничего не разобрать! Еще раз, да помощнее!

— «Специалис ревелио!» — царапины медленно налились светом, сливаясь в буквы, и Гарольд прочитал:

«Личина Макгонагал, но не она. Заставляет уйти в Арку вместе с ней. Возможно, это Альбус. Удалось обмануть его и настроить Арку на односторонний переброс. Вернуться не смогу. Запрещаю тебе даже пытаться мне помочь! Замуруй обе Арки в колодце и залей водой. Зло не сможет возвратиться. Прощай. Живи счаст…»

На этом надпись обрывалась. Гарольд застонал и уткнулся пылающим лбом в холодный камень. Боже! Какая сволочь! Неужели старик выжил?

Он метнулся к лестнице. Еще два пролета вниз в подземелье — и он уже стоял у двери в камеру с телом Дамблдора. Неужели старик вывернулся? Но как? Это просто невозможно! Дементоры сразу почувствовали бы обман. Их не проведешь! Там в камере лишь мешок с костями, лишенный души. Почему же страшно открыть эту дверь? Его ведь постоянно тянуло сюда прийти и посмотреть. Так тянет убийцу на место преступления, наверное. Гарольд заставил себя поднять палочку и открыть дверь. Специфическая человеческая вонь ударила в нос. В камере на спине лежало тело Дамблдора. Оно живое. Шевелилось. Глаза бессмысленно двигались в разные стороны, ни на чем не задерживаясь. Мускулы лица расслаблены. Дыхание редкое. Вряд ли это иллюзия. Юный маг поднял палочку. Нет. Не иллюзия. Никакой магии на теле нет. Просто тело. Без души. И ничто не мешает поселить ее обратно. Особенно, если под руками будет эликсир Жизни и супероружие. И то, и другое можно раздобыть в подземном мире эльфов. Так утверждал Снейп. Арка смерти — это эльфийский портал перемещения магии и живых существ в пространстве. В том числе и в мир эльфов. Так утверждал Снейп. И это знал Дамблдор, который каким–то способом сумел спрятать кусочек своей души. Куда? Хоркрукс? Может быть. Возможно, старик был защищен, как и Воландеморт. Носил в себе свой же дубликат души. И сумел его спрятать, пока был в камере. Куда? Идиот! В Омут памяти, конечно! Если можно поместить туда одну мысль или воспоминание, то почему нельзя поместить много? Все мысли, какие только есть, спрессованные магией в копию души под уродливым названием — хоркрукс! Это многое объяснило бы. Кроме одного. Кто похитил Снейпа? Надо найти Макгонагал и узнать, что с ней было в последние сутки.

Гарольд отступил назад и поднял палочку, чтобы закрыть дверь. Но новая мысль заставила его остановиться. Он совсем помрачнел, коротко глянул на распростертое тело и поднял палочку:

— «Авада Кедавра!» — зеленый луч ударил в старика. Тело дернулось и замерло.

— Если ты и вернешься через наши трупы, то тебе придется все начать заново. Альбус Дамблдор умер!

* * *

— Ты понимаешь, что он может заметить нас даже на расстоянии?

— Не думаю. Для легилименции нужен зрительный контакт.

— Пытаться преследовать его — безумие!

— Не преследовать, а выслеживать. Ничего в этом безумного нет. Это очень важно. Тебе не кажется странным, что Темный Лорд обнаруживается именно там, где появились какие–то кошмарные твари?

— Кажется. Еще как кажется. Тихо! Кто–то идет!

Близнецы вжались в стены. Кто–то проходил совсем рядом, но не тем боковым ходом, каким шел Воландеморт, а по их собственным следам. Ребят мороз по коже продрал. Шаги не напоминали походку крадущегося человека. Кто–то размеренно и спокойно шаркал ногами. Неторопливо, но неотвратимо и настойчиво, как сама судьба. Фред и Джордж затравлено переглянулись.

— Неужели эти оранжевые твари? Что делать? Впереди этот, а позади его твари! Мы влипли! Надо прорываться и бежать!

— Погоди. Гаси огонь. Может, не заметят. Если что, то бежим в сторону Волди и ныряем в первый ход налево. Понял?

— Понял. Слышишь? Подходит тварь! Чем бы ее?

— Тихо!

Парни замерли. Сквозь проем в стене в соседний ход прорезался оранжевый отсвет. Шарканье ног приближалось, становясь все громче. Близнецам показалось, что тот, кто издает такие звуки, должен быть просто монстром. А если вспомнить, что эту тварь не берут никакие заклятия, то совсем невесело. Братья запаниковали.

Меж тем оранжевый блик становился все ярче. Наконец, свет вырезал на полу аккуратный контур проема. Шаги остановились. Существо, казалось, раздумывало, какой дорогой идти. А может — принюхивалось. Что им об этих гадах известно–то? Может, они запахи чуют человеческие, как оборотни? А может, страхи людские засекают, как дементоры? Или тепло жертвы чувствуют кожей, как змеи? Не сговариваясь, близнецы зашарили под ногами. Пистолет бы магловский. А лучше пулемет. Впрочем, камни тоже подойдут. Магия не берет, так может материальные предметы помогут?

Шарканье возобновилось и квадрат света на полу стал смещаться и бледнеть. Неужели пронесло?! Близнецы негромко выдохнули. Зря! Словно услышав их мысли, запах, или тепло, монстр остановился. Уизли снова облились холодным потом. Твою мать! Возвращается! Снова проем налился светом, но монстр в нем не задержался, а шагнул к ним. Руки с камнями взметнулись вверх. Атаковать — так первыми! Огромная тень закрыла проем.

— Бей! — заорал Джордж и метнул камень пришельцу в то место, где у человека располагалась бы голова. Фрэд немедленно последовал его примеру. Но монстр, опережая их удары, вдруг нырнул вниз и обломки камней просвистели мимо. Теперь ребята были фактически безоружны и им пришлось быстро отскочить ко второму выходу, который вел прямо к Воландеморту. Но тут уж выбирать не приходилось. По глазам ребятам ударил яркий свет огонька на… на конце волшебной палочки!

— Вы чего, охренели что ли? — спросил с обидой знакомый басок.

На полу, споткнувшись об уступ, сидел Рон Уизли собственной персоной и таращился на братьев!

* * *

Гарольд опять стремительно несся по коридорам школы. Кабинет Макгонагал. Дверь запечатана заклинанием. Извините, миссис! Оторванный дверной косяк улетает в пространство с целой тучей обломков. Директрисса лежит на полу. Чары Идентификации! Да, это она, а не дубль какой–нибудь паршивый. Оглушена. Нет. Скорее — отравлена.

— «Акцио безоар!» — прилетела целая стая сморщенных камней. И еще отдельно коробка с пометкой «класс зельеварения». Минерве так много не надо. Выбрал камушек на вид почище. Теперь надо ждать, пока подействует. Сейчас Слизнорт прибежит. Есть поручение как раз для него.

Пыхтение в коридоре.

— Минерва! Что это за шутки? Можно же просто попросить. А тут такая энергия чар. Мне чуть зубы коробкой не выбило! Э–э–э… мистер Поттер?

— Заберите свои безоары и быстро вызовите сюда Флитвика.

— Э–э–э…

— Мне повторить?

Гораций исчез. И даже какашки свои козьи не забрал. Из деликатности. Ну что же, Макгонагал? Щеки розовеют потихоньку. Но некогда ждать. Придется в голову лезть.

Гарольд сосредоточился. От воспоминаний Минервы зависело слишком многое. Впрочем, погружение было недолгим. Последнее неискаженное воспоминание директриссы было более чем красноречивым:

— Я не обманываю вас, — журчит невидимый собеседник. Голос знакомый. Минерва сидит за столом, перед ней реторта с красной жидкостью. Старческая рука протягивает ей бокал с несколькими красными каплями на дне.

— Видите? В такой концентрации зелье совершенно не токсично. Попробуйте сами.

Макгонагал берет бокал, нюхает зелье, затем пробует его. Вся комната в ее глазах начинает вращаться и, наконец, заваливается на бок. Чьи–то ботинки, шаркая, приближаются к ней. Слышен лязг ножниц. Раздраженное бормотание и шипение жидкости. Свет потихоньку мутнеет в глазах директрисы, но Гарольд успевает заметить, как женская фигура, с палочкой в одной руке и чашей Омута памяти в другой, выходит из комнаты.

Вынырнув из сознания миссис Макгонагал, юный маг обнаружил себя в компании профессора Флитвика, Слизнорта и мадам Помфри. В дверях маячил Гарри. Лицо серое, расстроенное. Привыкай, брат, такие у нас тут дела. Дела. Кстати, о делах. Надо разобраться с этими прекраснодушными идиотами. Этими апологетами науки и истинного знания! Он забыл распорядиться, а они воспользовались этим и вот — результат!

— Ну, рассказывайте! — сурово уставился он на профессоров.

— А что рассказывать–то, мистер Поттер?

— А то, как вы дружно выведывали рецепт создания Философского камня! Как с эликсиром экспериментировали. Как предоставили врагу возможность перемещаться по школе и, мало того, предоставили в его распоряжение лабораторию зелий!

— Какому врагу? Если вы о…

— Да, я именно о нем! О человеке, который в свои–то годы обвел вас всех вокруг пальца! Который сумел тайно сварить Оборотное зелье! Который смог отравить миссис Макгонагал, воспользоваться ее обликом и ее палочкой! И который похитил Омут памяти с весьма скверной начинкой и сумел сбежать из замка, взяв в заложники Северуса Снейпа! Я говорю о Николасе Фламеле, дементор вас всех возьми!

Глава 117

Первый тревожный сигнал поступил около полуночи. Наблюдатели и информаторы Эй — Пи вразнобой, но настойчиво сообщали о зареве над Лондоном. Потом поступили сообщения о нападениях и насильственных действиях над немагическим населением столицы. Гарольд объявил полную боевую готовность. Разведчики проверили местность вокруг Хогвартса и мэноров. Там все было тихо. Тогда отправили три группы в Лондон. На Косую аллею. К министерству. В магловские районы.

Последняя группа сообщила, что все вроде тихо, только зачем–то перекрыта магическими щитами часть улиц, примыкающих к Косой аллее. Пройти сквозь них не удалось. Бойцам приказали замаскироваться недалеко от щитов и наблюдать.

Пришла информация, что у входа в министерство появилась пристройка, из которой постоянно раздаются хлопки аппараций. Подходы к ней блокированы Упиванцами, которые хватают маглов, из любопытства подходящих поближе, а на приезжающих время от времени полицейских накладывают «Империус» и отправляют восвояси. Сами разведчики еле унесли ноги, когда Упиванцы заинтересовались их персонами. Группе приказали устроиться в ближайшем доме и наблюдать, ни во что не вмешиваясь.

А вот разведчики, которые апприровали прямо на Косую аллею, исчезли бесследно.

К трем ночи практически все командиры гарнизонов собрались в Хогвартсе. Гарольд решил организовать с ними совещание. Из «Гринготса» прибыл Риктэм со своей молчаливой свитой. Гоблины с неудовольствием посматривали на монументальную фигуру Бейна, застывшего у входа в сопровождении двух кентавров–лучников, и стоящего рядом Флоренца. Гарольд выпустил из палочки старшего дементора. Тот скромно вжался в угол, стараясь особенно не принюхиваться к гостям. В дальнем углу стола сгорбился Добби, с первобытным ужасом глядя на своего бывшего хозяина. Люциус изо всех сил делал вид, что не замечает своего бывшего раба. Драко вертел головой — состав совета казался ему диковинным. Гермиона и Флитвик, как представители преподавателей и студентов, сидели рядом. Гарри не позвали. Рано ему еще. Зато прибыли Билл и Тонкс. Не видно близнецов, хотя приглашение давно должно было их разыскать. Старшие командиры из бывших авроров и Упиванцев пришли и сели вместе. Это радовало. Бывшие враги общались спокойно и без напряжения. Вот на них–то Драко больше всего и пялился. Люпина Гарольд посадил рядом с собой. Как ни крути, а Ремус — последний из старой гвардии, которая начинала войну с Воландемортом в первом составе ордена Феникса.

— Приступим? — предложил Гарольд. — Прошу высказываться в произвольном порядке, но кратко и по существу. Первыми пусть говорят те, у кого есть новая информация.

С минуту все молчали, посматривая по сторонам. Потом Риктэм проскрипел, не вставая с места:

— У меня есть новости из Косого переулка.

— Прошу!

— Мои информаторы сообщают, что Косой переулок пуст.

Все зашумели. Гарольд в упор смотрел на гоблина.

— Совсем пуст, — повторил Риктэм, — Двери домов выбиты, магазины открыты, горят огни, но магов нет. Совсем нет. Выход в немагическую часть Лондона разрушен. Кабак Тома перевернут вверх дном. Выход на улицу закрыт щитом высокой энергии. Ответвление, где раньше был Лютный переулок, тоже закрыто щитом.

— Как ваши… информаторы попали туда? — спросил Люпин.

— Есть несколько тайных выходов через цоколи зданий. Мы продолжали поддерживать сделки наиболее ценных для банка клиентов.

— С ворами якшаетесь! — презрительно уронил Драко.

— Ну, как сказать, — злобно улыбнулся главный гоблин, — последняя сделка по поставке тысячи контрабандных саженцев Диких Цапней для живой изгороди Малфой–мэнора была произведена на наш льготный займ!

Малфой–старший покраснел, застонал и закрыл лицо руками. Командиры Эй — Пи дружно грохнули. У Драко отвисла челюсть. Гермиона добила его тем, что уничижительно посмотрела и, вздернув нос, отвернулась.

— Ладно, — примирительно сказал Гарольд, — это сделано для защиты замка, а после войны все равно придется пересматривать списки разрешенных и запрещенных товаров. Нельзя надуманными запретами поощрять контрабандистов.

Люциус благодарно покивал:

— Исключительно для защиты мэнора и стоящего в нем гарнизона.

— Вернемся к делу. Продолжайте, мистер Риктэм.

— Собственно, все. Я приказал проверить численность населения Косой аллеи по заемным книгам. Получается около трех тысяч.

— Магов и гоблинов, — уточнил Гарольд.

— Естественно! Лошадей там не селят! — гордо выпалил гоблин и выразительно поглядел на Бейна.

Кентавры–лучники звякнули, было, железками своей амуниции, но Бейн снисходительно махнул рукой и они равнодушно отвернулись.

— У кого еще есть информация? — поспешил увести разговор из опасного русла Гарольд.

— Служба по связям с маглами сообщила, что их радио и телевидение сообщает об огромном пожаре на окраине. Туда стянуты полицейские и пожарные, но число жертв неизвестно, так как многих людей просто не могут найти. Дома, которые удается потушить, пусты. Сгоревших в них нет. И это очень странно, потому что это густонаселенный спальный район.

— Так. Час от часу не легче. Что еще?

Все молчали.

— Хорошо. Продолжаем собирать информацию, поскольку пока ничего не понятно. Задействуйте все свои связи. Отправьте группу в Косую аллею повторно. Усильте дозоры вокруг наших баз. Что–то происходит. Из Хогвартса не удаляйтесь. Я скоро соберу вас снова. Бейн! Прошу вас на пару слов.

Гарольд вышел за дверь. Кентавры — за ним.

— Бейн, похоже, Темный Лорд затевает что–то серьезное. Я почти уверен, что полукровки гендхарвов будут участвовать в этом. Сгруппируйте все табуны и будьте готовы. Я снова пришлю за вами вихри. По одному на каждую сотню.

Договорились?

— Хорошо. Мы будем готовы. Пришлешь вихри на поляну. Ты знаешь, куда.

Бейн холодно поклонился и направился к выходу. Гарольд пошел к себе. Пора было облачаться в полное боевое снаряжение.

* * *

— Ты нах** сюда приперся, козлик! — Джордж аж заикался от избытка чувств. Первую затрещину, выписанную с досады, Рон уже получил и сейчас сердито сверкал глазами на брата.

— Долбо** хренов! Как же ты нас напугал! — поддержал Фред, отвешивая увесистого пинка младшему брату.

— Прекратите драться! Вас Джинни подслушала! Все ваши проекты — как разбогатеть по–быстрому.

— «По–быстрому!» — передразнил его Джордж. — И ты решил присоединиться, Рончик?

— Может, еще и мешок для галеонов с собой притащил? — издевательски осклабился Фред.

— Кое–что получше! Но если будете драться — фиг получите!

— Не ори. Тут Темный Лорд поблизости бродит.

— К‑как, Темный Лорд? — сразу начал заикаться Рон.

— Так! Ну ты, заика! Давай выкладывай, а то я от пинков по жопе перейду к оплеухам по харе.

— Я, вот, принес. Думал, пригодится.

Рон сунул руку в карман и вытащил оттуда какой–то легкий и невесомый комок.

— Мантия–невидимка! — догадался Фред. — А ты, малый, не дурак!

— И дурак не малый! — возразил Джордж. — Откуда она у тебя? У Поттера спер?

— Н-ну… в общем, да. Позаимствовал на время. Он когда тебя со Снейпом собирался спасать — на столе бросил, а я ее в карман запихал. На всякий случай. Да вернуть как–то не получилось. А тут Джинни мне рассказала, я и подумал. Если надо стащить демонскую мантию, чтобы они этого не увидели — мантия–невидимка в самый раз!

— Врешь, Ронни! Ни причем тут Джинни. Она от бледного хорька не отлипает. Это ты в мантии и подслушал! А я еще думаю! Что это сосисками так пахнет? В библиотеке! А это, значит, этот кадр за стеллажом стоял и нас подслушивал!

Шлеп!!! Второй пинок обрушился на многострадальный зад младшего брата.

— Правду говори! — прошипел Джордж.

— Ну ладно, ладно! Ладно! Да, это я подслушал. Но, ведь, я хотел как лучше!

Близнецы кисло переглянулись.

— Давай мантию и шлепай обратно. Спрячься недалеко от выхода и жди нас.

— Почему мне нельзя с вами?

— Бегаешь плохо! И шумный, как Хогвартс–экспресс! А если выгорит дело, то бегом до выхода надо добежать за пять минут. Справишься?

— Н-нет…

— То–то и оно. Так что иди — и побыстрее. И учти, насчет Воландеморта мы не шутим. Он мимо нас на расстоянии вытянутой руки прошел.

— Странно, — ухмыльнулся Рон, — а шоколадную лягушку не предложил?

— Дурачок! Иди на выход, Рон. Дело серьезное. Лавгуда эти твари за минуту до золы зажарили.

— Ладно. Но я вас там жду. И поделитесь по–честному, если чего получится.

— Поделимся. Иди!

Рон ушел.

Близнецы прислушались. Громко шлепает, но быстро. Скоро его шаги затихнут и можно попытаться пройти вперед по следу Лорда.

Когда стало совсем тихо, они, крадучись, продолжили свой путь. Фред кидал на пол хода какой–то порошок, от которого зеленоватым сиянием проступали следы. Следы Воландеморта. Так продолжалось не меньше полумили.

Наконец, за последним поворотом пробился багровый отблеск. Братья развернули мантию и спрятались под ней. Оглянулись назад. Следы быстро бледнели. Хороший порошок — Проявитель следов. След покажет, и растворяется, как его и не было. Полгода работали над составом!

— Пошли, только тихо. Оптическая невидимость для Лорда — пустяк. Не увидит, так ментально почует. Главное не смотреть на него в упор. Я бегаю медленнее «Авады».

— Понял. Пошли.

Братья выглянули из–за угла. Багровый свет метался, как отблеск огня. Или костра. Все ближе и ярче. Вот пройден последний проем, и они заглянули в огромную пещеру. Свод ее терялся в темноте. Дальний край терялся в дыму. В самом настоящем дыму. В пещере горели костры. Огромные, как будто жгли целые дома или штабеля бревен. Нестерпимый жар, пробираясь под мантию–неведимку, жег кожу лица. А у костров кривлялись фигуры… людей. По очертаниям людей, но не по сути. Они были жутки. Они были нереальны и в тоже время ощутимо вещественны. Они поворачивались вокруг своей оси то в одну, то в другую сторону в каком–то медленном ритуальном танце вокруг этих огненных столбов. А вихри пламени почти касались их своими языками. И между этими жуткими хороводами шествовал Воландеморт. Прикрытый от жара защитным ореолом, он подходил то к одному, то к другому костру, взмахивал палочкой и пламя вспыхивало с удесятеренной яростью!

И тут до братьев дошло. Да ведь эти твари не танцуют, а греются! Да–да! Они поворачиваются то одним, то другим боком, совсем как замерзшие путники у зимнего костра. Если бы не эта удушающая жара. Если бы не это палящее пламя со всех сторон, то все было бы понятно. Они греются. Или запасаются теплом. Или набирают энергию огня для какой–то цели. И раз здесь Воландеморт, то вряд ли эта цель возвышена и благородна. Никаких артефактов они здесь не раздобудут. На этих монстрах не плащи и не мантии, а составляющие одно с ними целое оболочки. И от жара костров эти оболочки становятся все ярче и ярче. Надо скорее уходить, пока они не изжарились в этом аду!

Братья повернулись обратно к выходу и обомлели. В десяти шагах от них был Темный Лорд. Он закончил обход костров и направлялся обратно в подземелье. Братья застыли. Неужели заметил? Но Воландеморт даже не смотрел по сторонам. Он прошел в ход, повернулся и взмахнул палочкой. Проход оделся камнем, отрезая близнецам обратную дорогу. Твою мать! Пришел, обогрел свой курятник, ушел и дверь закрыл! А им погибать?

Близнецы бросились к закрывшемуся ходу, тщетно пытаясь открыть его магией или ногтями. Все бесполезно! Заклинания Темного Лорда были им не по зубам!

Воландеморт в задумчивости прошел до самого выхода наружу, и, уже ступив на порог, заметил тонкую стрелку указателя. Кто–то метил путь. Причем это были не грубые магловские краски, а явно магическая метка. Он оглянулся. По дороге он никого не заметил. Правда, ему и в голову не приходило, что кто–то может здесь появиться ночью. На всякий случай надо проверить:

— «Гоменум Ревелио!» — отраженное эхо показало на опушку ярдах в пятидесяти от входа в пещеру. Лорд мягко взмыл в воздух и приземлился в месте, которое показало присутствие человека. Так и есть! Притаился в кустах! Убить или взять в плен для допроса? Наверное, надо допросить. Но почему не слышно мыслей? Лорд переступил ближе. А это что за звуки? Храп? Ну это уже наглость! Никакого страха и уважения! Приперся следить за Лордом Судеб и заснул в кустах? За это просто убить мало! И кто это у нас такой наглый? Мальчишка какой–то. Рыжий, как Исав. Наверное, кто–то из этих предателей крови. Как их там: Уизелы или Уэзерби? Что–то Скримджер такое рассказывал. Ладно, потом разберусь. Надо взять щенка с собой. С добрым утром!

— «Инкарцеро!» «Силенцио!»

Глава 118

Гарольд задумчиво сидел перед распахнутым сундуком. Полгода назад этот предмет интерьера впервые появился перед ним на столе библиотеки в Паучьем тупике. Он помнил свой щенячий восторг перед этими чудесными артефактами двух родов. С каким трепетом он вынимал из сундука очередной шедевр магии и рассматривал его!

Помнил он и свое первое суматошное облачение в это снаряжение. Нетерпеливые команды Снейпа и грозную тяжесть боевого пояса. Кажется, что это было сто лет назад. И вот он снова у этого сундука. И теперь ему предстоят тяжелые схватки. И некому подсказать, что с этим делать. Вот например, как применять этот бирюзовый оберег? В нос его запихать или в задницу? Хотя и Снейп не знал таких тонкостей. Про основные артефакты он что–то слышал, а в ответ на вопросы по остальным послал Гарольда изучать весь список в библиотеку мэнора. И как всегда — у Гарольда не хватило на все времени. Прочитал о кольчуге и мече Поттеров. На аналогичное оружие Блэков времени не хватило. А уж про все эти колечки, цепочки, амулеты и медальоны и говорить нечего. Когда там сидеть за книгами, если полыхает война? Вот и думай теперь, для чего эти цацки. Может быть, предназначены для защиты от коварного врага, а может, для родовспоможения.

Он со вздохом потянулся к крышке сундука, но в этот момент в комнату вошел Гарри.

— Ого! Сокровища рассматриваешь?

— Это не сокровища. Хотя и сокровища, конечно, тоже. Это оружие, Гарри.

— Ничего себе! Я видел у тебя перстни и кинжал. Ну, две палочки, конечно. А это что?

— Это — меч рода Поттеров, а это — меч рода Блэков. Они могут служить только мне.

— Круто! Ты умеешь драться двумя мечами?

— Даже одним не умею.

— А зачем ты их вытащил?

— Пыль вытереть! — потерял терпение Гарольд. — Ты чего пришел?

— Ты готовишься к бою. Я хочу быть с тобой! — выпалил парень и настороженно насупился, ожидая отказа.

— Хорошо! — неожиданно согласился Гарольд. — Только докажи свою полезность. Открой эту стену!

— Чего?

— Не можешь? Зажги под потолком боевой светильник!

— Э–э–э…

— Тоже не можешь? Замуруй выход из этой комнаты камнем!

— Э–э–э…

— Не знаешь как? Швырни в меня этот стол!

— Но…

— Ты не готов! — безжалостно резюмировал Гарольд. — А на одном хотении далеко не уедешь. Поэтому ты в любом случае останешься в Хогвартсе. Боевые заклинания ты знаешь и использовать умеешь, большего для защиты школы пока не требуется. А настоящий маневренный бой с использованием всего арсенала заклятий и подручных средств тебе не ведом. Ты будешь беспомощен и быстро погибнешь. На моей совести и так много всего висит. Только тебя не хватало!

Гарри повесил голову и повернулся, чтобы уйти. Гарольд почувствовал угрызения совести. Ну чего он напал на парня? Ему еще учиться и учиться. А что пришел и попросился, так это естественно. И сам бы так поступил. Год назад.

— Погоди, — окликнул он младшего брата, — хочешь пойти со мной на военный совет?

Гарри скосил на него недоверчивый взгляд.

— Конечно хочу!

— Тогда сядь посиди. Скоро пойдем.

Тот сел. Стул под ним жалобно скрипнул. Крепкий парень, ничего не скажешь. Гарольд вытащил из сундука красную кольчугу и поморщился, вспоминая ее описание. Потом лицо его разгладилось.

— Ну–ка надень!

— Я? Зачем? Видно же, что она мне мала.

— Думаю, размер здесь не имеет значения. Надевай!

Гарри взял кольчугу, покрутил ее в руках и неловко напялил через голову. Кольчуга вспыхнула внутренним светом и медленно поблекла, исчезая из виду.

— Так я и думал. Сработало.

— Что сработало?

— Ты получил кольчугу из моих рук, и она приступила к твоей защите.

— А как ее снять?

— Надо просто захотеть ее снять и она появится вновь. Ну–ка, попробуй.

Действительно. Помедлив, кольчуга вновь появилась на Гарри.

— Выходя из замка, всегда надевай ее. Мне будет спокойнее.

— А с ней мне можно с тобой?

— Нет. Это защита от удара в спину, от нескольких средних или одного мощного заклинания. От массированной атаки не поможет. Так что, не надейся. И не расстраивайся. Никакой романтики в этих сражениях нет. Только боль, кровь и мучения. И хорошо, если твоих врагов, а не друзей. Да ты это и так знаешь. Просто не можешь сидеть спокойно. Это пройдет. Я, например, не горю желанием кого–нибудь убить. Мне кажется, что убивая, я становлюсь только хуже и грязнее.

— Но ты же убиваешь врагов!

— Конечно. Но эти враги — маги Британии. Это мои и твои, пусть дальние, но родственники. А иногда раскол идет прямо по семьям. Вспомни Сириуса. Нет доблести уничтожать свой собственный народ, Гарри. Я не хочу массовых побоищ и делаю все, чтобы избежать их. Понимаешь? Я готов наказывать главарей и зачинщиков этой войны и драться с ними. Я готов казнить предателей. Но я совершенно не хочу убивать магов, допустивших ошибку или принужденных к ней обстоятельствами.

— Как–то это…

— Скучно? Конечно. Все правильное всегда скучно.

Гарольд замолчал, вспомнив, что подобный разговор был у него и со Снейпом. Правда, тогда он был на месте Гарри. Как все меняется, однако.

— Так ты предлагаешь мне отсиживаться в уголке, пока ты со своей армией будешь сражаться?

— Не отсиживаться, а делать то, что тебе по силам. Если мы выйдем для боя за стены Хогвартса, то защищать их будет некому, кроме вас. Так что не сетуй. Все справедливо.

— Ну, не знаю, — Гарри помолчал, а потом вдруг спросил. — А ты мне в память никаких способностей не записывал? Ну, тех, которых не было раньше?

— А что, раньше были способности? — съязвил Гарольд, насмешливо улыбаясь.

— Так значит, это все–таки ты!

— Что, я?

— Ты дал мне способность видеть и чувствовать через стены.

— Чего–чего? Ничего такого я тебе не давал. Ну–ка, давай подробно рассказывай!

— Не ты? А откуда тогда?

И Гарри рассказал, что уже несколько дней, проходя по темным коридорам школы, видит через двери. Что именно видит? Нет, людей не видит. Запоры видит и замки с ключами. Иногда чувствует тепло камина. А тут и журчание воды ощутил. Один раз в нише статуи увидел проход в соседний коридор. Сунулся — а там каменная стена. Но только тонкая.

Гарольд слушал и внутри у него все холодело. Это не могло быть случайностью. Такие способности не приходили к магам сами по себе. Им обучали, их развивали. Все это могло обозначать только одно — в теле Марсиуса Стилроя, доставшемся Гарри, уцелела какая–то часть души некроманта!

* * *

Джордж, задыхаясь, тащил на себе брата. Мантия невидимка все–таки задерживала или отражала часть тепла, поэтому они по–прежнему оставались под ней. Только Фреду в конце концов стало плохо от жара и он потерял сознание. Перехватывая его под мышки, Джордж высунул руку и немедленно получил сильный ожог. Оставаться на месте было нельзя. Оставить брата — тоже нельзя. Пришлось тащить его на себе по периметру этой огромной пещеры, превращенной злым гением Воландеморта в адскую топку.

Наконец, в гладкой и словно вырезанной поверхности скалы нашлась расселина глубиной несколько ярдов и Джордж сразу свернул в нее. Здесь тоже было жарко, но хотя бы можно было дышать.

— «Агуаменти!» — струйка воды омыла испачканное в саже лицо Фреда. Веки его дрогнули, а горло сделало несколько непроизвольных глотков.

— Очухался, симулянт хренов?

— Фу–у–у. У меня много мозгов выкипело?

— С полфунта будет.

— А остальные?

— Какие остальные? Там столько и было!

— Проклятая лавка! Все мозги истратил! Где мы?

— В жопе!

— Теплая задница попалась. Ты вход пленкой прикрыть догадался?

— А дышать чем будем? В этом курятнике воздуха на два часа не хватит!

— Так может за два часа, того… догорит? Это же не жерло вулкана?

— Давай попробуем, — нехотя согласился Джордж.

Тонкая мембрана закрыла выход из расселины в пещеру. Теперь горячие газы от кострищ перестали поступать в нее. Но обедненный кислородом воздух не насыщал легкие и оба брата, чувствуя удушье, быстро–быстро дышали.

— Не будем разговаривать, ладно? Дольше продержимся, — прохрипел Джордж. Фред молча кивнул.

* * *

«Вот тебе на!» — раздумывал Гарольд, стремительно шагая обратно на совет: «И посоветоваться не с кем. Может, усыпить Гарри и полазить у него в голове? Поискать. Наверняка, какой–то блок некромантов обнаружится. Надо дементора спросить. Неужели он не понимает, целую душу выпивает или не целую?»

Он перешел на бег. Брат не отставал. Довольный, лицо взволнованное. О своих проблемах и не вспоминает. Да и как ему вспомнить после такого «Обливиэйта». Пришлось стереть ему воспоминание о рассказе про его странные способности. Но это лишь отсрочка. Способности никуда не делись — и вопросы опять появятся. Надо выиграть время, но быть настороже. Допустить возрождения некроманта нельзя.

Наконец прибыли.

«Веточки корявые! А о дементоре я и забыл!»

Комната совещания напоминала зрительный зал. Все участники совещания сидели или стояли в одной стороне, а в другой один дементор и два Патронуса разыгрывали представление. Серебристая выдра и совсем уж серебряный хорек с остервенением атаковали монстра в черном плаще. Тот отбивался и громко хихикал. Зрители смотрели на схватку, как дети на новогоднюю елку, и подзуживали Драко и Гермиону.

— Веселитесь, значит? — холодно спросил Гарольд и поманил дементора на выход. Присутствующие оглянулись и сконфузились. Юный Малфой и Гермиона опустили палочки, и их Патронусы растаяли без следа. Все начали рассаживаться.

— Помнишь, я давал тебе команду выпить душу мужчины в больничном крыле?

— Некромант в теле аврора? Да. Мне тогда еще нехорошо стало.

— Ты душу выпил полностью?

— Обижаешь, начальник! Конечно! Какой смысл оставлять? Там и так половина нормы была. К тому же, прогорклая какая–то.

Гарольд задумался. Так ничего не определить. Некроманта он убил еще в Визжащей хижине. А это был хоркрукс, захвативший тело Стилроя. Половинка — и есть половинка. Но полная эта половинка или неполная? Так и вопрос–то поставить нельзя. Половинки полными не бывают. М-да. Вляпались по самое «не могу». Придется наблюдать. А должен ли он кого–то предупредить? Гермиону, например. Ага. Она его сразу и убьет. Чтобы на ее Гарричку пало подозрение — да ни в жисть! Макгонагал — в больничном крыле. Флитвик не в теме, да и без того ему забот хватает. Где близнецы? Черт бы их побрал. Остается Тонкс. Но как ей сказать — ума не приложу.

Из комнаты раздалось хлопанье крыльев. Что там случилось?

— Полезай в палочку, а то, ишь, резвиться удумал!

Пока дементор втягивался в палочку, в комнате раздался возмущенный шум голосов, сквозь который послышался и полный ужаса крик Гермионы:

— Гарольд! Скорее сюда!

— Ну что там у вас? Петушиные бои затеяли? — недовольно спросил юный маг и осекся.

На столе, окруженным членами совета с мрачными вытянувшимися лицами, топорща натруженные крылья, сидела почтовая сова министерского окраса. К ногам птицы были привязаны несколько круглых шариков. Присмотревшись, он сразу узнал уменьшенные копии человеческих черепов. Прямо как Черная метка, но маленькие. Только этого не хватает! Уж не прислал ли ему Темный Лорд вызов?

Но это был не вызов. После проверки один из шариков вскрыли. Из него выпал маленький пергамент, и на прямо на глазах увеличился до нормальных размеров. Гарольд оглядел собравшихся и развернул странное послание. Оно все было забрызгано чернилами и… кровью! Предчувствуя страшную беду, Гарольд прочитал вслух:

«Помогите нам кто–нибудь! Они убили брата!»

Ниже:

«Спасите нас, пожалуйста…»

Еще ниже:

«Нас всех убьют! На помощь!»

Ниже:

«Требую власти вмешаться! Мой муж — член муниципалитета! Это безобраз…»

«Опять убили маглов! Целую семью! Они так кричали… Помогите нам!»

И наконец, самая связная запись:

«Я Дик Корнер. Нас притащили в министерство. Всех мужчин убивают. Меня женщины прячут за своими спинами, но их тоже убивают. Кровь течет ручьями. Никого не щадят. У всех серебряные маски. Любое обращение или мольба вызывают ответ — убийство. Загоняют всех на нижние этажи. Трупы стаскивают в кучи и заваливают ими двери. Только что объявили Сонорусом, что каждый час будут казнить по пятьдесят человек. Мимо протащили группу детей. Все в крови. Плачут. Боже! Идут ко мне. Прошу сообщить моей семье, что…»

Под записью шла кровавая клякса и к пергаменту присохли кусочки плоти. И в самом конце пергамента светилась четкая надпись каллиграфическим почерком:

«Сего дня 03–52. Министерство магии желает вам всего наилучшего!».

Гарольд бросил пергамент на стол и выпрямился:

— Всем командирам собрать свои отряды в Хогвартсе! На базах оставить по два–три патруля. Иметь полное боевое снаряжение и щиты! Полная готовность через час! Ясно, что нас пытаются заманить в ловушку, но выхода нет. Мы принимаем вызов!

Глава 119

Путь, по которому мы попали в министерство в прошлый раз, сейчас никуда не годится! — Долохов для вящей убедительности прижимал руку к груди.

— А собственно, почему? — Гарольд сидел, опустив лицо вниз, и ни на кого не смотрел. Поэтому все искали его взгляд и невольно наклонялись.

— Как, почему? Нас ведь тогда видел Темный Лорд и он знает, каким путем мы пришли и ушли.

— Ну и что из этого?

— Я понял мысль, — вмешался Люпин, — Воландеморт не ожидает, что мы вновь пойдем известным ему путем?

Антонин подумал и промямлил:

— Ну… это слишком рискованно… да и бесполезно.

— Есть предложения?

— Есть.

— Слушаю.

Бывший главнокомандующий Упиванцев откашлялся и вдруг твердым тоном произнес:

— Мы не должны ходить туда вообще!

Все зароптали. И только гоблины одобрительно закивали головами.

— Поясните, Антонин. Я не могу заподозрить вас в трусости. Но ваше предложение более чем странное, — нахмурился Поттер.

— Объясню. Хотя не уверен, что со мной согласятся, — криво усмехнулся Долохов. — Любой наступательный бой против укрепившегося противника требует трехкратного превосходства сил. Его у нас нет. Разумно ли вести армию на заведомое поражение и гибель? Ясно, что заложники будут выставлены в качестве живого щита. Из–за их спин нас будут расстреливать, как куропаток. На выбор. В узких и тесных коридорах мы будем лишены маневра. Ни одно вражеское заклятие не пролетит мимо! Там и целиться–то не надо. Можно просто запускать рикошет от стен! А мы не сможем применить мощные заклинания и связки «энергетических вампиров». Нам останется только «Экспелиармус», «Конфудус» и «Протего». И когда нас начнут убивать, я боюсь, что бойцы перестанут считаться с присутствием заложников. Последствия этого нетрудно себе представить. В результате мы никого не спасем и потеряем большую часть людей. Это ясно видимый исход. Но, думаю, это еще не все. Темный Лорд понимает, что мы можем принять бой и на таких невыгодных условиях, и наверняка заготовил какую–нибудь запасную пакость. Я не удивлюсь, если он задумал обоюдное уничтожение армий. Если при этом погибнет и мистер Поттер, то его такой расклад устроит. Не так ли?

Воцарилось молчание. Никто не возражал. Никто. Даже Гермиона. Гарольд вздохнул. Тогда попробуем с другой стороны:

— Мы не можем оставить на уничтожение Лорду несколько тысяч магов и маглов.

Опять раздался ропот, но тут же бессильно смолк.

Люциус, барабаня пальцами по столу, негромко заметил:

— Там в основном маги из нейтральных небогатых семейств. Почти все родственники наших воинов в Хогвартсе и частично в Малфой–мэноре. Ну и маглы там еще, конечно.

— Да уж! На маглов, конечно, можно просто наплевать! Тысячей больше, тысячей меньше — какая разница! — взорвалась наконец Гермиона. Но как–то неубедительно прозвучала ее отповедь. Неубедительно и неуверенно. Для галочки. Так и отметим.

Малфой–старший поднял глаза к потолку и промолчал.

— Какие есть идеи? — обратился Гарольд к соратникам. — Ну хотя бы абсурдные? Эх, близнецов нет!

— А можно сделать, чтобы они все там заснули?

— Полумна? Ты как сюда попала?

Все обернулись. Девушка стояла в дверном проеме. Она куталась в теплый плащ Гарольда. Только белокурая голова выглядывала из бесформенного темного одеяния.

— Просто пришла. Я вас услышала. И пришла.

Гарольд ругнулся по себя. Похоже, что он забыл Сквозное зеркало на столе.

— Тебе надо лежать, — подскочила к ней Грейнджер.

— Не хочу, — Лавгуд отвела ее руку, — можно я здесь в уголке посижу?

Гарольд пожал плечами. Расценив это как разрешение, Полумна обошла стол и шепнув Драко: «Подвинься», — уселась на край скамьи. Блондин покосился на нее, встретил серьезный, спокойный взгляд и покорно потеснился.

— Усыпить… — задумчиво повторил Флитвик, — но как это сделать? Идея неплохая. Закрытый объем, как–никак. Воздух попадает сверху…

Гарольд тоже признал, что подобное решение имеет много плюсов. Но как это сделать практически? Оставим в запасе.

— Давайте начнем сначала. Идут планомерные убийства маглов. Это сейчас главное. Как их прекратить?

— Сделать маглов нужными и полезными для Упивающихся, — цинично протянул Люциус.

— Это как? — с интересом оглянулся на него Избранный.

— Маглы и маги, взятые в заложники, станут полезны, когда потребуются в качестве щита. Начиная с этого момента, их будут даже немного беречь!

— Ну, вы в этом хорошо разбираетесь! — не удержалась Гермиона.

— Поэтому мистер Малфой и приглашен на это совещание! — отрезал Гарольд. — Попрошу вас, мисс Грейнджер, оставить при себе свои колкости! Или идите на кухню помогать домашним эльфам!

Воцарилась тишина. Гермиона покраснела как помидор, а Люциус удивленно воззрился на Поттера.

— Мысль здравая и логичная. Мне не пришло в голову. Даже просто наше появление рядом с министерством должно на время остановить убийства. Так я понимаю? — юный маг продолжил обсуждение, как ни в чем не бывало.

— Думаю, да. Правда, ненадолго.

— Час? Два, три?

— Наверное. Зависит от того, насколько убедительны будут наши приготовления к нападению.

— Понял. Надо немедленно выдвигаться к министерству. Долохов! Берите тридцать патрулей и высаживайтесь в местах, где вас увидят шпионы Упиванцев. Накройте весь прилегающий район Маглоотталкивающими чарами. Мистер Риктэм! Прошу вас расставить своих наблюдателей и прикрыть этот отряд от внезапного нападения из–под земли. Люпин! Берите школьных фестралов и сажайте на них бойцов четырех патрулей. Они должны непрерывно следить за небом. Двадцать в воздухе. Двадцать на крышах. Потом сменяются. Применяйте Дезиллюминирующие чары, а то маглы точно переполошатся. Я пошлю к ним на помощь еще десяток дементоров.

Все вздрогнули.

— Чего морщитесь? — сухо поинтересовался Гарольд, увидев красноречивые выражения лиц соратников.

— А как мы их отличим от тех, что служат Воландеморту? — уныло спросил Драко.

— У наших на рукаве плаща будут красные повязки, — нечеловеческим напряжением мозга смог найти ответ юный маг.

— Издалека не разберешь, — засомневался Люпин.

«Эй! Слуга палочки! Как там тебя? Как вас отличать от чужих дементоров?»

«У нас нет имен. Мы Дементоры. И мы всегда черные. Ваши друзья, господин, совсем офонарели! Не хватало нас еще в розовый цвет перекрасить!»

«Можно в голубой».

«Вы подумали, что предложили? Мы Дементоры!»

«Не кипятись! Тогда, чтобы вас не жарили Патронусами, не приближайтесь к магам ближе ста ярдов»

«Будет исполнено, хозяин».

— Узнаете по дистанции. Свои дементоры к магам ближе ста ярдов приближаться не будут.

— Понятно, — кивнул Ремус, — а что потом?

— Пока не знаю. Буду искать пути. Изображайте кипучую деятельность. Примеривайтесь к штурму. Стройте и перестраивайте ряды. Устройте тренировку одновременного проникновения в узкие двери. Побольше шума!

— Сделаем.

— Отправляйтесь.

Долохов и Люпин застегнули плащи и вышли из комнаты. Вслед за ними Гарольд выстрелил из палочки десятком дементоров.

— Отправляйтесь с Астрономической башни.

Он повернулся к оставшимся.

— Будем считать, что ближайшее будущее мы обеспечили. Какие еще будут идеи?

Гермиона, к которой уже вернулся нормальный цвет лица, не глядя на Гарольда, пробормотала:

— Отдел Тайн.

— М–м–м? Теплее! Что там есть полезного для нас?

— Об отделе Тайн мало известно. Эта информация вечно была под запретом. На этот счет лютовал и министр и Дамблдор. — Напомнил Люциус.

— И все–таки. Кто что помнит?

— Там хранятся наиболее опасные и мощные артефакты, — скороговоркой начал Флитвик, — еще там есть хранилище пророчеств.

— Мы же его разгромили, — удивился Гарольд.

— Не все. Вы уронили два ряда стеллажей. Остальное уцелело.

— Это вряд ли нам поможет. А кто там остался из Невыразимцев?

— Насколько я знаю, — снова подал голос старший Малфой, — там все на месте. Дело в том, что Невыразимцы всегда лояльны по отношению к действующей власти, но никому не дают распоряжаться тайнами, которые им доверены.

— В чем же тогда лояльность?

— Магическая поддержка. Защитные чары и щиты министерства держат именно невыразимцы.

— Понял. Неинтересно. В сложившейся ситуации наружные щиты меня не волнуют.

— Папа говорил, что в отделе Тайн хранятся Первичные Силы, — подала голос Полумна. Девушка что–то рисовала на столе своей палочкой. Драко косился на ее рисунок и неуверенно улыбался.

— Что такое Первичные Силы? — заинтересовался Гарольд.

— Мистер Поттер, это легенда, — вмешался Флитвик, — время от времени возникает слух, что невыразимцы хранят некие субстанции, которые по своим проявления тождественны явлениям масштаба космического! Но это всего лишь слухи и сплетни.

— Какие силы? Например?

— Ну… — затруднился профессор заклинаний.

— Добро. Зло. Жизнь. Смерть. Их там много. — Лавгуд пришла на помощь своему декану.

Гарольда словно стукнули по темечку. В глазах его потемнело и он вспомнил:

«В отделе Тайн есть комната, её всегда держат закрытой. Там хранится некая сила, более чудесная и одновременно более страшная, чем смерть, человеческий интеллект или природные стихии. Это, вероятно, самое загадочное из того, что там изучают. Сила, которая хранится в той комнате и которая дана тебе в таком количестве, совершенно неподвластна Воландеморту. Эта сила заставила тебя броситься на помощь Сириусу…»

«Любовь!» — подумал юный маг. — «Там хранится Любовь! Вот о чем проговорился тогда Дамблдор. Он хотел притушить мой гнев и сказал часть правды. Он ведь был уверен, что я уже без пяти минут покойник. И знал, что я никому не буду рассказывать об этом разговоре. А до каникул оставалось три дня…»

— Однако! Так вы уверены, что там именно несколько сил? — спросил он вслух.

Флитвик сморщился:

— Вы не так поняли, мистер Поттер. Я уверен, что там ничего подобного нет. Это досужие сплетни.

— Нет, Филиус! — возразил Гарольд. — Думаю, по крайней мере, одна сила там есть точно.

Все удивленно воззрились на своего лидера. Гермиона морщила лоб, как будто пыталась что–то вспомнить. Гарри сидел рядом. Губы сжаты в линейку. Глазами впился в старшего брата. Тоже вспомнил. В этом случае у них воспоминания одинаковые. Открывает рот, хочет что–то сказать. Рано. Пусть помолчит. Невербально:

«Силенцио!»

Вслух:

— Гарри и Гермиона. Вас я прошу срочно переговорить с профессором Слизнортом. Меня интересуют зелья вызывающие крепкий сон или потерю сознания. Главное, что они должны действовать через дыхание. Если нет магических зелий, пусть будут магловские. У них там тоже всякой дряни полно. Действуйте! И как можно быстрее!

«Фините!» — он снял немоту с брата и выразительно посмотрел на него. Вроде понял.

— Много надо? — все еще сердясь, спросила гриффиндорка.

— Минутку! — задумался Избранный. — На объем воздуха в полтора миллиона кубических футов!

— Хорошо считаете, сэр! — Малфой–старший смотрел с удивлением.

— Подарок одного красноглазого ублюдка! — невозмутимо кивнул Гарольд. — Недавно научился им пользоваться. Кстати, Люциус. А где, по–вашему, сейчас Воландеморт? В министерстве?

Люциус покачал головой:

— Таких ситуаций еще не было. Но, думаю, в министерстве его нет.

— А где он может быть? Предположительно?

— В пределах однократного аппарационного прыжка. Это может быть тайный замок. Подземелье. Пещера, наконец! Скрытное убежище…

У Поттера промелькнула какая–то мысль, но Люциус все бубнил:

— …возможно, чей–то мэнор. С ним должен быть отряд слуг. Самых умелых и самых отпетых, разумеется.

— Значит он не в телефонной будке на соседней улице? — что–то щекотало в мозгу, но никак не приходило. Резиденция? Редакция «Пророка»? Нет. Это не та мысль.

— Нет. Так рисковать он не будет. Особенно если учесть его последние увечья и потери.

Гарольд кивнул. Потери у Лорда были. Риск для него неоправдан. Что же это была за мысль?

— Ладно. Будем заканчивать. Мистер Малфой, вам поручается резерв — двадцать патрулей. Возьмите под контроль Косой переулок. От него до министерства тоже лишь один прыжок. Отряд поддержки Люпина пусть выдвигается к министерству. Сроки согласуйте с Ремусом, но не тяните. Если не сможем ничего придумать, то штурм неизбежен. Ополчение в полном составе остается здесь. Командует мисс Грейнджер, помогает мистер Флитвик и Гарри.

Младший брат приободрился и энергично кивнул. Драко нахмурился. Хочет быть заметным? Пожалуйста!

— Я буду некоторое время действовать индивидуально. Мне нужен осмотрительный и осторожный маг для прикрытия и связи.

Люциус насторожился и поднял глаза на Избранного.

— Думаю, Драко вполне может справиться с этой задачей. Ваше мнение, Люциус?

В глазах чистокровного аристократа плеснулся ужас.

— Почему вы спрашиваете у моего отца? Я сам могу ответить… сэр! — Драко в очередной раз запнулся на обращении, но смотрел твердо.

— Я и не против, отвечайте сами.

— Надо, значит надо. Малфои держат свое слово, — несколько сбивчиво выпалил блондин.

Отец посмотрел на него, потом на этого чертового Поттера и вспомнил самый первый разговор в Блэк–мэноре:

«Зачем мне Драко в Хогвартсе? Мистер Малфой! Считайте, что мне скучно!»

Уж не месть ли это за Джиневру?

Гарольд поднялся:

— Приступайте! Я к себе. Держите связь со мной по Сквозному зеркалу. Драко, я предупрежу вас, когда пора будет двигаться, но будьте наготове. Полумна, пойдем, я провожу тебя.

Девушка встала и плотнее закуталась в плащ Гарольда. Гермиона несколько ревниво наблюдала за ней. Полумна двинулась было к выходу, но вернулась к столу и палочкой перегнала свои рисунки со столешницы на плащ. Они резво перебежали и сбились в одну группу. Все смотрели на странную картинку. Там стоял олень, повернув свою голову к зрителям, а у его ног сбились в живописную группу кролик, пес, выдра, хорек и кабанчик. Полумна мягко улыбнулась всем, запахнула рисунки в складку плаща и пошла к двери, где ее терпеливо ждал Гарольд.

* * *

Глоток свежего воздуха проник в легкие как глоток воды в безводной пустыне. Фред застонал и повернул голову.

— Как ты?

Это был голос Джорджа.

— Значит, я все еще жив? — прохрипел тот в ответ

— Ну, есть еще вариант, что мы оба умерли.

— Да? Об этом я как–то не подумал. Откуда свежий воздух? Откуда такая роскошь?

— Мы похоже лежали в забытьи и ничего не слышали. Потом я почувствовал прохладу. Посмотрел в наш камин, — он махнул рукой в сторону проема в пещеру, — а там пусто.

— Как пусто?

— Дрова кончились.

— А демоны?

— А хрен его знает. Пусто. Нет никого. Ни дров, ни демонов, ни Воландеморта. Ушли.

— Куда ушли? Сами ушли?

— А я знаю? Мы даже не знаем кто они такие.

— Ну ясно, что не младшие курсы Халффпая.

— Давай выбираться. Встать сможешь?

— Сейчас. Интересно, а как там Ронни? Не попал бы он под эту огнеметную пехоту. Мы ведь предупредить его не успели.

— Хорош болтать! Давай на выход.

Они выбрались из расселины. В огромной пещере было темно и тихо. Еще пахло гарью, но воздух уже остыл и холод подземелья вновь вступил в свои права.

— Мы с какой стороны пришли?

— А я помню? Пришли! Кто пришел, а кто и приехал. Верхом на мне!

— Я бы и сейчас не отказался.

— Перебьешься! В чужих ногах правды нет!

— Но нет ее и выше! — с готовностью подхватил хохму Фред. — Давай заклятие Компаса!

— Сейчас. Свети!

Подсвеченная огоньком палочка Джорджа нерешительно покрутилась в разные стороны и уверенно показала вверх. Близнецы синхронно почесали затылок.

— Несколько неожиданно…

— …И революционно. Я, конечно, видел магловский глобус, но не думал, что он отражает состояние дел так буквально!

— Здесь очень высокий магический фон. Так мы ничего не определим.

— Надо идти вдоль стены. Подземные пустоты не бывают слишком велики.

— Если они не образованы магически.

— Есть другие соображения?

— Нет. Пошли.

— Налево или направо?

— Идиотский вопрос! Налево будешь ходить после свадьбы!

— Ну, пошли. Мне тоже кажется, что мы пришли оттуда. Будем надеяться, что проход не замурован.

— Вроде незачем. Все равно никого нет.

Измученные и обожженные ребята не знали, что только что приняли неправильное решение, которое в конечном итоге спасло их жизни.

* * *

Полумна вошла в спальню, подошла к кровати и палочкой переместила весь свой зверинец на одну из подушек. Потом сбросила плащ и легла сама, закутавшись в одеяло до подбородка. Рисованная живность погуляла по плоскогорью подушки, с любопытством заглянула в пропасть, отделяющую ее от остальной кровати, и тоже улеглась кучкой. Время от времени кто–нибудь из них поднимал голову и смотрел на хозяйку. Девушка ласково улыбалась, и успокоенное зверье снова погружалось в дрему.

Раздался стук в дверь и в комнату вошел Гарольд. Зверинец в тревоге встрепенулся, но видя спокойствие девушки, снова улегся.

Юный маг привычно уселся в кресло:

— Забавные они у тебя.

— Это сегодня. А вчера они были испуганные. Из–под подушки не выбирались.

Гарольд недоуменно перекосил брови, но решил ничего не уточнять. Ему все больше казалось, что для этой девушки не столь важно, ходят ли по подушке рисованные звери по–настоящему, или она просто представляет их себе.

— Ты пришел попрощаться?

— М–м–м… в общем, да. Как ты догадалась?

— У тебя такое выражение лица. Ты уже все решил для себя.

— Да. У меня есть план.

— Я не об этом. Ты уже ушел, понимаешь? Твое тело здесь, а душа уже там, куда ты ее заставил идти.

Гарольд помрачнел:

— А почему ты сказала: заставил?

— Потому что тебе не хочется.

— Есть слово — надо! — несколько нравоучительно заметил юный маг и встал.

— Конечно. Я же не спорю. Только обещай вернуться.

— Да кому я нужен?! — он попытался все перевести в шутку.

— Всем, — серьезно ответила девушка.

— Значит и тебе? — хотел спросить весело, но голос изменил ему, и вышло как–то неловко.

— И мне. Обещаешь?

Поттер молча прошел несколько шагов до двери. Потом обернулся с порога и твердо ответил:

— Обещаю!

* * *

— Мистер Малфой! Во время нашей экспедиции, я буду звать тебя кратко — Драко. Это боевая кличка. Возможностей для аристократического политеса там не будет.

— А менее торжественно можно?

— На твой выбор. Есть еще вариант — Хорек!

— Тогда уж лучше называйте — Драко.

— Только на ты. Запомни. Если я начну говорить с тобой на вы, то это несет в себе какую–то двойную мысль, обман или вранье для врагов. Понятно?

— Вполне. А вас… то есть, тебя как называть?

— Предлагай.

Драко мстительно сощурился:

— Есть один вариант — Горшок!

— А менее торжественно?

Драко покусал губы.

— Есть еще вариант — Сохатый!

Как отца! Откуда блондин знает? Наверное цепочка Снейп — Люциус — Драко сработала. А почему бы и нет? Он ведь старший в роду Поттеров. И он идет в бой, так же как и его отец.

— Годится. Давай руку, Драко. Задам направление для аппарации. Надо торопиться. Самое позднее через час мы должны быть на девятом уровне министерства!

Глава 120

— Где мы?

— Это дом покойного Бродерика Медоуза.

— Какого еще Медоуза?

— Невыразимца из отдела Тайн. Его убили в прошлом году в клинике Мунго. Дьявольские силки задушили.

— А… помню. В «Пророке» писали. И что нам здесь надо?

— Каминная связь с отделом Тайн.

— Здорово! Так после его смерти канал не был перекрыт?

— Я уже пользовался этой линией. Все, Драко! Прекрати болтать!

Гарольд легко взбежал по лестнице на второй этаж дома, запустил Оповещающие и Охранные чары и вернулся обратно. Полюбовался на взволнованную физиономию блондина и бухнулся в кресло. Трусит хорек! И правильно трусит! Дело предстоит очень рискованное. Однако, пора начинать. Гарольд взял щепотку серого порошка и метнул в камин. Вспышка с ревом унеслась по трубе куда–то вдаль. С минуту было тихо. Потом в камине появилось что–то бесплотное и бестелесное. Голос. Только голос:

— Кто пытается пройти запретным путем? Берегись! Здесь тебе не рады!

— Меня зовут Гарольд Джеймс Поттер! Я пришел взять то, что мне надо! По праву сильного!

— Мы служим не силе, а власти и закону.

— Сейчас сила и есть закон! А также власть! И пока магическое сообщество не станет способно само решать свою судьбу, это буду делать я!

Камин опустел. Совещаются высоколобые. Что делать, да как быть? Да только деваться им некуда, и они это понимают. Лорду они не нужны. Слишком много знают. До них просто еще очередь не дошла. Это они тоже знают.

— Думайте быстрее! Убивают людей. Если мы не договоримся — я приду другим путем. Но тогда уж не взыщите.

— У нас есть условие…

— Никаких условий! Вы и так здорово провинились перед магическим миром. Пора платить по счетам. Что касается артефактов, о которых вы печетесь, то даже не сомневайтесь: я возьму или задействую все, что поможет мне победить. Или вы предпочитаете, чтобы это сделал Лорд?

Снова тишина. Затем голос возник вновь:

— Хорошо. Иди. Мы не препятствуем, но не будем и помогать.

— Драко! Останься здесь. Держи наготове Сквозное зеркало. Я пошел туда. Никуда не отходи!

Гарольд шагнул в камин, и вспышка лилового пламени швырнула его в отдел Тайн.

Не отряхиваясь от пепла, он шагнул из камина. Палочки в обеих руках, поворачиваясь в разные стороны, очерчивали два сектора нападения.

Перед ним стояла группа немолодых магов, которые без особого интереса его рассматривали.

— Да. Это он. Обмана нет. Видите палочки?

— Две палочки — это все–таки тупиковый путь. Две палочки, три палочки. Сколько можно? Эффектно, но нефункционально. Посмотрите на его позу. Позвоночник напряжен. Кто долго выдержит такое напряжение?

— Тебе волю дай, так ты палочку к лучевой кости приращивать будешь!

— А что? Самое компактное решение!

— Надо уходить от органики на минералы. Деревяшки — хорошие проводники магии, но для сверхмагической проводимости нужны октаэдрические кристаллы.

— Ну, коллеги! Хватит в самом деле! Договорились ведь уже, что следующая фаза артефактов будет жидкая!

— Можно и жидкую. Жидкие минералы и жидкие кристаллы!

Убедившись в подлинности гостя, невыразимцы, казалось, утратили к нему интерес. Они уже повернулись друг к другу и продолжали какой–то старый спор.

Гарольд похлопал глазами и решил напомнить о себе:

— Есть предложение временно отложить научный диспут. Сколько выходов из вашего отдела?

Маги опомнились и вновь повернулись к нему:

— Один. И насколько мы знаем, он уже известен вам.

Гарольд показал на потолок:

— А это что?

Строго говоря, потолка не было. Пространство над ними было усеяно круглыми отверстиями, которые, загибаясь, разбегались от центра во все стороны.

— Это каналы магической защиты отдела Тайн.

— А министерство?

— Ну и министерства. Заодно. Они пронизывают все помещения здания.

— Какая сейчас стоит защита? И кто ее ставил?

— Антиаппарационные чары. Мы ставили.

— Надо снять.

— Нельзя. Сразу придет их главный Упиванец и убьет еще кого–нибудь. Ты хотел взять что–то? Бери и уходи.

— Да. Мне нужны Первичные Силы.

Невыразимцы ошеломленно переглянулись.

— Мы надеемся, это шутка? Как их можно взять? Это они возьмут все, что захотят, если, не дай Мерлин, откроется саркофаг! И это будет катастрофа!

— Ну, прямо уж, катастрофа, — усомнился Гарольд, — а я собираюсь выпустить сегодня некоторые из них.

— Некоторые? Вы сумасшедший!

Маги ощетинились палочками и начали медленно пятиться от Избранного.

— Правильно писали в «Пророке» — у него поврежден мозг!

— Да. И его фантастические способности, видимо, прямо вытекают из этого повреждения.

— Думаете, коллеги? Интересная мысль. Впрочем, я тоже склоняюсь к гипотезе, что магические силы — это отнюдь не третья сигнальная система мозга, а модифицированная первая. Древнейшая. Следовательно, она относится к аффектным режимам работы мозга, которым свойственно переходить в тяжелые психические расстройства.

— Главное — не злить его. В таком состоянии маги очень опасны.

Гарольд потерял терпение. Этот цирк изрядно ему надоел. Невыразимцы, оказывается, считают, что вознеслись над добром и злом. Их дело наука, а остальное — мелочи. Пора привести их в чувство. Придется включить «аффектный режим», или как там его.

Невербально с двух палочек он опоясал магов черным и красным лучами. Их суматошные защитные заклятия оттянули исход лишь на пару мгновений. Гарольд сделал жест, как будто натягивая вожжи двумя руками, и петли затянулись. Послышались гневные вопли. А вот орать не надо!

— «Силенцио тоталум!»

Юный маг подошел и подергал окаменевшие лучи рукой. Крепко, но не смертельно. Слишком много болтают эти ребята. Теперь им придется соблюдать тишину.

— Это было то же самое заклятие, которое раздавило между щитов группу Упиванцев в Косой алее. Выжимки из них тогда вам присылали? Удалось вам определить, каким заклинанием это было сделано?

Невыразимцы переглянулись, насколько это было возможно, и отрицательно покачали головами.

— Никакое сумасшествие не могло подсказать мне подобные заклинания. Не так ли? А теперь слушайте внимательно. В министерство согнали несколько тысяч магов и маглов. Упивающиеся уже расправились со всеми мужчинами. Теперь они убивают женщин и детей. А вы тут по их приказу держите Антиаппарационный щит. Значит, помогаете им. Объективно — вы преступники, которые способствуют убийствам. Все понятно? Я хочу высвободить Первичные Силы, которые лишат Лорда управления своими слугами. Это должно помешать убийствам и спасет заложников. Кто из вас готов мне в этом помочь? Мне нужна сила, которая побеждает зло. Я подумал и решил, что этой силой может быть Любовь!

Описать выражение лиц невыразимцев было невозможно. Сказать, что они были в шоке — это значит, ничего не сказать. Они были в ужасе. А увлекшийся Гарольд продолжал развивать свою мысль:

— Любовь — это антипод Ненависти и Злобы. Овладев людьми, она должна оказать влияние только на тех, кто злобен от природы или по жизненным обстоятельствам. Как отрицательное и положительное число при сложении обращаются в ноль, так и Любовь должна нейтрализовать Ненависть! Люди, у которых в душе есть любовь, не смогут вместить в себя ее еще больше и потому останутся прежними. Я предполагаю, что таким образом, Упиванцы не смогут больше убивать и будут вынуждены выпустить заложников. А заложники не пострадают. Ну? Что скажете?

Все невыразимцы, как один, начали корчить зверские рожи. Они силились произнести хоть звук, но тщетно. Они пытались освободить руки, но, разумеется, им это не удавалось.

— Аплодировать не надо. Может, все и не так просто, но не думаю, что я сильно ошибаюсь. Кто из вас может мне лучше других рассказать, как высвободить эту силу? Как распространить ее по министерству, я и сам догадался, — Избранный выразительно посмотрел на отверстия в потолке.

Невыразимцы были в панике. Один за другим они кивком показывали на самого старого из них, и выразительно кривились, всем своим видом показывая, что именно этот маг может объяснить всю глубину заблуждений Поттера.

Гарольд усмехнулся про себя. Так он им и поверил! Краткое общение с невыразимцами оставило у юного мага стойкую уверенность, что они — кучка высоколобых жрецов науки, полностью оторванных от жизни и готовых за паршивый артефакт пожертвовать половиной мира. Не пойдет! Он узнает все, не прибегая к вербальным расспросам, но вот видеть этого они не должны.

— Драко! Принимай!

Гарольд извлекал работников отдела тайн из связки по одному, обезоруживал, связывал магическими веревками и толкал в камин. Фырк! Улетел болезный! За ним — следующий. И еще и еще.

Наконец, остался последний. Тот самый. Направив палочку в камин, Гарольд проинструктировал Драко:

— Сложи их всех в кучу и сторожи. Может, еще пригодятся. Болтать не давай. Руки не развязывай. Они, возможно, и беспалочково могут колдануть.

— А если они попросятся куда? — голос Драко звучал классически «как из трубы».

— Плевать! Под себя пусть делают! Сторожи!

Он повернулся к оставшемуся невыразимцу:

— А теперь, рассказывай. «Легилименс!»

* * *

— Тебе не кажется, что мы идем не туда? Я чувствую уклон. Мы спускаемся.

— Ну и что ты предлагаешь? Вернуться? Сил не хватит. У меня уже «Люмос» гаснет каждые десять шагов.

— Я заметил. Что–то мы вообще ослабели. А мне, если честно, и совсем не зажечь. Никогда такого не было. Уж не стали ли мы сквибами?

— Тьфу на тебя! «Конфудус» тебя понюхал!

— Нет, правда. Что–то не так. Ноги еще идут, а магия иссякла?

— Так не бывает. Давай рассуждать логически. Если бы мы захотели так подшутить над кем–то, как бы мы сделали что–то подобное?

— Ну… можно раскидать мощные магические помехи, например.

— Точно! Следовательно…

— Ты меня пугаешь! Это ведь не школа. И мы не школьники. Кому под силу такие штуки выкидывать с взрослыми магами?

— Ну… ну?

— Ты думаешь, это он?

— Почти уверен. Тут где–то может быть его убежище.

— Тихо! Какой–то свет впереди!

Они, крадучись, подошли к концу прохода и выглянули в серую рассветную мглу. Это был выход из пещеры. Совсем другой. Он выводил не в лес, а в расщелину глубокого оврага. Над оврагом лениво крутился темный вихрь исполинских размеров. Четыре колонны по сто — сто пятьдесят оранжевых тварей в каждой стояли молча и грозно. Головы колонн упирались в основание вихря.

Близнецы вспомнили рассказы о первом сражении у Блэк–мэнора. Тогда Гарольд соорудил похожий вихрь и перебросил к стенам крепости два табуна кентавров.

Понятно. А здесь, значит, десант Лорда. Полностью готов к отправке. Вопрос — куда? И что вообще произошло в мире за последние полсуток, неизвестно. Надо срочно уходить, аппарировать, если удастся и предупредить Гарольда, что готовится нападение!

— Давай, налево. В стороне от колонн пройдем. Вытаскивай мантию!

Они начали обходить боевые порядки этих жутких тварей, когда вдруг Фред схватил брата за руку:

— Там! Слышишь? Крики.

— Не может быть! Это же…

— Рон!

— Тише, черт! Поползли туда.

Оскальзываясь на мокрых камнях, они начали пробираться к отвалу, за которым слышались крики их брата. Картина, открывшаяся им через несколько минут, повергла близнецов в ужас.

На земле извивался в муках Рон, а над ним черной тенью возвышался Воландеморт:

— Не надо упорствовать! Лорд судеб узнает все! Ты уже многое рассказал. Не надо упорствовать! «Круцио»! «Легилименс!»

Братьев затрясло от ненависти. Джордж направил на Темного Лорда палочку и под крики брата вполголоса с ненавистью глухо выплюнул:

— «Авада Кедавра!»

Только зеленый ядовитый дымок вытек бессильно из его палочки.

Фред навалился на брата, быстро шепча ему в ухо:

— Идиот! Забыл про эти штуки? Ты сейчас этой палочкой ничего не сделаешь! Надо ждать! Не будет же он его пытать постоянно! Может быть, отвлечется?

Меж тем Воландеморт раздраженно махнул палочкой, отменяя заклятие боли:

— Странно. О братьях своих рассказал. Где они находятся, рассказал и зачем сюда пришли, рассказал. А такой ерунды не добиться! Что за дебил мне попался? И вообще, как они сюда пробрались? Теперь Нагайна вынуждена сидеть и ждать у верхнего выхода этих ублюдков! Если бы я ею дорожил, как и раньше, то пришлось бы вызывать группу Упивающихся из министерства. А это крайне нежелательно. Они все должны остаться там! Так ты будешь говорить, скотина? «Круцио!» «Легилименс!»

Пытка продолжалась еще минут десять, но близнецам показалось, что целую вечность.

Наконец, Воландеморту надоело:

— Пора с тобой кончать, придурок рыжий. Генеалогию чистокровных он знает наизусть — все мозги мне засрал, а что с Дамблдором — не знает. Впрочем, — он задумался, — а воспоминание со Стилроем явно относится ко времени после пропажи Грейвворма. Неужели этот подонок меня обманул? Надо допрашивать этого мальчишку до конца, пока у него мозги вместо соплей не потекут!

В этот момент со стороны вихря раздался громкий хлопок. Вихрь вздрогнул, завращался быстрее и начал подниматься вверх. Темный Лорд выкрикнул проклятие, взмыл вверх и понесся к нему.

Близнецы вскочили и бросились к Рону. Схватив брата за руки и за ноги, они бегом поволокли его за поворот оврага, стараясь как можно быстрее скрыться из виду.

Воландеморт потратил на обуздание вихря минуты три, но когда вернулся, то не обнаружил своего пленника там, где его оставил.

— «Акцио!» — тонкий, как хлыст, луч выскочил из палочки и помчался вдогонку беглецу.

Фрэд и Джордж уже затаскивали младшего брата на обрыв, когда из–за поворота вылетел тонкий луч и впился Рону в зад. Тот заорал благим матом. Луч дернул его в сторону Лорда, и вся троица рухнула с обрыва обратно в овраг. Над головами полуоглушенных парней раздался хлопок аппарации. Близнецы инстинктивно зажмурились.

— «Протего максима!» — отсеченный луч из палочки Темного Лорда беспомощно запрыгал по камням.

— Билл! Бери Рона, а я этих придурков прихвачу!

Близнецов схватили за плечи весьма крепкие руки. Поворот на месте — и крюк аппарации впился каждому в подвздошину. Резиновый чулок катком прокатился по телу — и вот они уже стоят на какой–то знакомой поляне. Рука не отпускает их плечи. Держит властно и надежно. Они открыли глаза. Великий Мерлин! Да это Чарли. Старший брат! Неподалеку с хлопком появляется Билл с Роном под мышкой. Голова младшего брата безвольно болтается.

— Чарли! Ты как всегда вовремя! — с чувством сказал Джордж и попытался съехать на землю. Но был вздернут в вертикальное положение, и полетел на землю уже от звонкой оплеухи. Звук второго удара — и вслед за ним на задницу приземлился Фред. На щеке его медленно проступил след пятерни примерно четырнадцатого размера перчатки.

— Это вам задаток, бизнесмены хреновы! Остальное получите в зависимости от состояния Рона. Билл! Давай живо его в больничное крыло!

— Узнаю брата–здоровяка. Но претензий не имею. Заслужили, блин…

Глава 121

«Сохатый! Сохатый! Соха–а–а-атый!!!»

«Да кто там орет, твою мать?» — Гарольд вынырнул из памяти невыразимца.

Кричал Драко. Его голос из гулкой каминной трубы волнами растекался по залу отдела Тайн.

— Чего тебе? — рявкнул Поттер раздраженно.

— Из Хогвартса сообщили, что нашли твою мантию–невидимку. И еще. Уизли нашлись. Все трое.

Гарольд схватился за пояс. Карманчик, в котором обычно лежала мантия, и впрямь, пустовал. Лысый дементор! Что за чушь? Где ее могли найти, если он точно помнит, что она была в поясе? И почему вдруг близнецы размножились до трех? Ему и двоих за глаза хватит. Третий — лишний.

— Кто третий?

— Рональд.

— Ничего не понимаю, но не суть. Распорядись, пусть передадут мантию через тебя.

— Хорошо. Тут такое дело. Старший из Уизли — Чарльзом его зовут — сообщает, что они видели войско Воландеморта. Он хочет рассказать.

— Пусть перенесется к тебе. Задай ему направление для аппарации, и мантию пусть прихватит. Я буду минут через пять–десять!

— Есть, сэр!

Так. А теперь займемся невыразимцем. Правда, ослаб он сильно. Слишком долго сопротивлялся. Такие блоки ставил, что не приведи Мерлин! Но сила солому ломит. Сказано, что надо, значит надо. Ну, еще один сеанс!

«Не сопротивляйся. Тебе же лучше будет. И всего–то осталось «вспомнить» пароль от саркофага».

Старик часто–часто дышал. Сил на повторное сопротивление у него уже не было. Гарольд вытащил из седого виска «собеседника» серебристую нить воспоминания и перегрузил ее в свой. Прямая мыслепередача. Прекрасный способ, когда нет времени и надо спешить. Готово. Осталось выполнить самую главную и опасную часть задачи. Старик через камин отправился под крылышко Драко, а он — Избранный магическим сообществом — идет вскрывать Саркофаг. Возможно, это самый главный момент в его жизни. Он идет устраивать в мире царство Любви. Самой могучей и прекрасной силы на земле! Ну, по крайней мере, все так говорят. Правда, старый мерзавец Дамблдор называл ее и самой опасной, но если бы он продолжал безоговорочно верить бывшему директору, то, скорее всего, был бы уже мертв. А так все поворачивается не самой плохой стороной. Осталось лишь вскрыть Саркофаг. И не пострадать при этом самому. Какой–то подвох там точно есть, но какой именно старик–невыразимец и сам не знает. Значит, будем крайне осторожны. Ну вот и круглая вращающаяся комната. А вот и дверь, в замке которой в прошлый раз расплавился нож, подаренный Сириусом. Пора начинать.

Гарольд последовательно наложил на себя все щиты, какие смог припомнить. Черная кольчуга Блэков под мантией и пяток могучих амулетов на груди. На большее родовая магия не способна, но пару Авад они выдержат. Правда, после этого превратятся в бесполезные погремушки как минимум на два поколения. Стоит ли игра свеч? Конечно стоит! Шутка ли? Царство всеобщей любви!

Честно говоря, как это будет выглядеть, Гарольд плохо себе представлял. Гормональный дисбаланс в крови юного мага подсказывал ему довольно интересные трактовки такого мира. Но трезвый и практичный ум со вздохом признавал, что более уместны пристойные варианты. И он уговаривал себя, что в любом случае, хуже чем сейчас, быть уже не может. И уговорил!

Подчиняясь заклинанию длиной в пять печатных строк, дверь распахнулась. Открывшийся за ней зал сиял ровным синим светом. Был бы здесь бедняга Снейп, он бы сразу узнал этот свет. Но Гарольд от освещения зала никаких особых эмоций не испытал. Светло — и ладно. На каменном постаменте находилось несколько ларцов прямоугольной формы. Какой из них? Надо свериться с воспоминанием невыразимца. Вот этот фиолетовый, кажется. Гарольд осмотрел его со всех сторон. Да, это он. Внутри мутно просвечивает что–то красное. Как это символично! Красный цвет всеобщей любви! Здорово! Теперь освобождающее заклинание. Тоже не короткое, между прочим. Готово!

— «Вингардиум левиосса», — ларец неохотно всплывает в воздух. Тяжелый, однако. Много в нем Любви. На всех хватит!

— «Локомотор!»

Гарольд вывел ларец из помещения саркофага. Закрыл дверь. Мало ли что? Другими Силами рисковать нельзя. Вот ларец с божественным даром выплыл на центр комнаты. Над ним — многочисленные отверстия каналов, которые пронизывают все этажи, помещения и стены министерства. Отсюда невидимые и неосязаемые флюиды Любви понесутся по этим тоннелям, как вестники новой эры благополучия и благоденствия мира. Всего мира. И большого магловского, и маленького магического.

Камин готов, ларец готов. Гарольд попятился задом, не спуская глаз с ларца. Он продолжал держать его на высоте восьми футов заклинанием, а сам отступил в зев камина. Левая рука нащупала коробку с Дымолетным порошком. Все пора!

— «Фините!» — вспышка подхватила юного мага и понесла в дом покойного работника отдела Тайн. Магический канал мгновенно пропустил его и схлопнулся, отрезая этот путь для всего другого.

Ларец еще мгновение повисел в воздухе и тяжело рухнул на пол. Осколки разлетелись по всему помещению. Алый туман заклубился на месте его падения и замер, словно прислушиваясь к окружающему миру. Выбрасывая в разные стороны щупальца, как бы ощупывая помещение, туман обследовал пол, стены и камин. Движения его были неторопливы и как бы случайны. Камин заинтересовал красное облако, но ненадолго. Двери в помещение саркофага тоже подверглись изучению, и тоже недолго. Наконец, алое щупальце лизнуло потолок и замерло, как бы прислушиваясь. Потом вся туманная масса взлетела вверх и начала вибрировать, словно в радостном предвкушении. Ее объем стремительно возрастал. Она выбрасывала все новые и новые щупальца. Наконец, все отверстия под потолком оказались забиты этой невесомой и одновременно плотной массой. Раздался свистящий звук — и туман разом исчез в каналах, начав свое стремительное путешествие по этажам министерства. Только фыркнул ветер в трубах, и откуда–то издалека раздался отзвук, напоминающий зловещий мрачный хохот!

* * *

Чарли Уизли вышел из камина и чуть не споткнулся о вытянутые ноги Гарольда.

— Здорово! — старший из братьев Уизли с интересом присматривался к Поттеру. Они дружески обнялись.

— Садись и рассказывай, — предложил Гарольд, показывая на кресло. Чарли помедлил, рассматривая подошедшего Малфоя.

— Здравствуй, будущий родственник, — он протянул руку, — никогда не думал, что буду тебя приветствовать в таком качестве.

Фамильярность покоробила Драко. Выражение лица блондина наводило на мысль, что тот никогда не задумывался о братьях своей будущей жены, и до него только что дошел факт существования этого нерадостного обстоятельства. Он ответил на рукопожатие, скривился от боли, которую ему неосторожно причинил загонщик драконов, и сел в сторонке.

— Билл рассказывал мне о тебе. Но я и подумать не мог, что он не преувеличивает, а преуменьшает. Тебя просто не узнать!

— Очков нет?

— В том числе. Впрочем, ладно. Тут вот какое дело…

И Чарли рассказал всю историю с самого начала. О том, как Билл заметил отсутствие близнецов и Рона. Как узнал от Полумны, где располагается эта злополучная пещера. Как вызвал его из Румынии, и как они вдвоем искали братьев.

Поттер слушал рассеяно и даже несколько нетерпеливо. По лицу его пробегала неуместная улыбка и он невпопад кивал головой. Его мысли были в министерстве, где сейчас победно шествует Любовь. Именно там сейчас вершится история, а все эти скитания Уизли не больно–то интересны. Ведь все живы, так чего воду в ступе толочь? Однако, когда Чарли дошел до описания армии Темного Лорда, юный маг стал слушать внимательнее.

— Не совсем понял. Они светятся или просвечивают?

— Они как бы окружены огненной оболочкой, а внутри видно плотное тело. Так ты, оказывается все–таки слушал меня? А то мне казалось, что я говорю в основном для мистера Малфоя.

Драко благосклонно улыбнулся. Такое обращение его больше устраивало.

Гарольд недоуменно пожал плечами:

— Конечно слушал, — на самом деле в этот момент он быстро прокручивал воспоминание о начале беседы, чтобы проверить, не пропущено ли еще чего–то важного.

— Извини. Так вот, когда я увидел, что Фред с Джорджем того и гляди кинутся с голыми руками на Лорда, мне удалось ослабить связь вихря с землей и он начал уходить. Воландеморт, естественно, отвлекся, и нам хватило времени, чтобы скрыться.

— Молодцы! Отлично справились. Так в чем проблема сейчас?

— Видишь ли, Гарри…

— Гарольд.

— Да, конечно, извини. Видишь ли, меня насторожило два момента. Фред и Джордж рассказывают, что Воландеморт буквально жарил своих солдат в пещере у костров. И что на них не действуют никакие чары.

— Прям уж, никакие? — усомнился Поттер. — Весной в министерстве мы тоже не могли завалить Упивающихся, потому что постоянно мазали.

— Допускаю. Но у этих нет палочек. Это я сам видел.

— Хм. И кто это может быть? Какие–то магические животные? Соплохвосты двуногие?

— То–то и оно — по внешнему виду это все–таки люди. Чудовищные и безобразные, но люди.

— Может, это какая–то помесь магическая? Вроде гендхарвов?

— Не знаю, но твари эти очень опасны.

— Хорошо, спасибо, что предупредил.

— И еще. Вблизи от Лорда и у нас с Биллом и у близнецов резко снижались магические способности. И чем ближе — тем сильнее.

— А вот это уже действительно плохо. Такое заклинание мне неизвестно.

— Джордж пытался ударить Воландеморта Авадой.

— И?

— И ничего.

— Спасибо, — медленно проговорил Гарольд, обшаривая память в поисках ответа на вопрос. Ничего похожего не находилось. Плохо. Но предупрежден — значит вооружен. По крайней мере, этим Лорд его врасплох не застанет. Вот посмотрим, как он сам запоет, когда получит в министерстве ударную дозу любви! Юный маг повеселел.

— Как там Рон после таких пыток? Это очень непросто выдержать, по себе знаю.

— Рон пока без сознания. Джинни сидит с ним.

— А Фред с Джорджем?

— Да что этим долбо* * *м будет! Намазали их Противоожоговой мазью, заставили выпить по пузырьку Восстанавливающего и они снова куда–то усвистали. Мне–то чем заниматься? Биллу помочь?

— Билл опытный вояка, сам справится. Ты, давай, возьми у Малфоя–старшего половину резерва и займи позицию в районе редакции «Пророка». Это тоже в одном прыжке от министерства, но с другой стороны. Если Воландеморт начнет окружать основные силы, которыми командует Люпин, то вы с двух сторон атакуете этих пламенных вояк. Но только по команде. Никакой самодеятельности. Наладь со всеми связь и будь готов.

— Хорошо. Где мистер Малфой с резервом?

— В Косом переулке. Отправляйся. Удачи вам.

— Чуть не забыл! Держи мантию. А ты?

— А я загляну в министерство и посмотрю, как проходит операция по освобождению заложников.

Чарли недоверчиво покосился на улыбающегося Гарольда и шагнул в камин:

— Надеюсь, это не опасно? Может, мне пойти с тобой?

— Нет, Чарли, в данный момент подземелье министерства — одно из безопаснейших мест на планете!

— Ну как знаешь… — пламя фыркнуло, отправляя Уизли на Косую аллею.

Драко встал и подошел к Поттеру.

— А мне с тобой можно? Чего я тут сижу?

— Думаю, что нужно. Я собираюсь подняться на уровень атриума и посмотреть, как проще и быстрее эвакуировать людей.

— Заложников?

— Да нет. Просто людей.

— Не понял. А Упивающиеся?

— Нет там никаких Упивающихся. Там теперь просто люди, которым надо помочь. Пошли посмотрим, что можно сделать.

Камин фыркнул два раза — и они ступили в недавно покинутый зал отдела Тайн. Пока Драко с любопытством пялился по сторонам, Гарольд подошел к стене и с удивлением осмотрел ее. Стена, а также пол и потолок были покрыты тонким красноватым налетом. Он скрипел, как мелкий песок и осыпался, когда по нему проводили пальцем.

— Драко, пошли, нам в эту дверь, — позвал он слизеринца.

Они подошли к выходу и прислушались. Тихо.

— Ну здравствуй, тихий и спокойный новый мир Любви! — с пафосом изрек Избранный, вытаскивая палочку. Драко недоверчиво, но с интересом смотрел на него. Взмах распахнул дверь. Темно. Тихо. Что–то капает, как вода из крана. В воздухе запах. М–м–м. Какой–то незнакомый. Сырой и вязкий. Скорее неприятный.

Гарольд шагнул вперед. Почему не горит свет? Магические светильники ведь работают даже во время битвы? Рядом над ухом дышит Драко. Тоже палочку вытащил. Как–то мир Любви представлялся немного иначе. Совсем иначе.

Еще шаг вперед. Драко оступился и схватил Гарольда за плечо.

— «Люмос!»

В неверном свете огонька по полу покатился какой–то предмет. Остановился. Что это?

— «Люмос Максима!» — гаркнул Избранный. Яркий луч света выхватил на полу то, на чем чуть не поскользнулся блондин. Гарольду мгновенно стало нехорошо. Это была оторванная голова Мальсибера.

Глава 122

— Драко! Некогда блевать! Быстро соберись!

Блондин вытер рот тыльной стороной ладони и через силу пробормотал:

— У меня желудок слабый…

— Голова у тебя слабая! Палочку наизготовку! Что–то пошло не так!

Гарольд наряжено осматривался по сторонам. Он уже добился от своей палочки полноценного освещения вместо того фонарика, который почему–то получился в начале. Но добился не сразу. И это его сильно обеспокоило. Сразу вспомнилось предостережение Чарли. Уж не Воландеморт ли проник в министерство и применил свои странные чары? А что, если сейчас откажет магия? Или даже просто ослабеет? Он–то сможет побегать от врагов под «Авадами» минут десять, а Малфоя сразу убьют. Выучка у слизеринца слабовата. Он всего раз заходил с ним в боевое поле тренажера, да и то — огреб тогда по полной программе. Может, отослать его назад, от греха подальше? Хотя нет. Сам вызвался, пусть теперь хоть спину прикроет, если что.

Кстати сказать, Мальсибера Темный Лорд запросто мог прикончить подобным образом. Как не оправдавшего доверия. Особенно, если увидел, что Любовь из его Упиванцев людей сделала. Хотя неизвестно, что она там сделала. Ни Упиванцев не видать, ни заложников.

— Драко, иди за мной и верти головой во все стороны. Твоя задача прикрывать мою спину.

— Понял, — мрачно отозвался хорек. Проняло его здорово. Да и как тут не пронять. Оторванная голова Упиванца с оборванными мускулами шеи в одном углу холла, а тело, все измятое, как будто его жевали — в другом. И никого больше нет. Только следы кровавые на полу. Много следов. И главное, что это не следы шагов. Они не цепочками. Просто следы. Отдельно.

Гарольд, крадучись, двинулся по коридору в сторону шахты лифта. Драко, судорожно оглядываясь, пошел вслед за ним, периодически поглядывая на Поттера. Стильно идет гриффиндорец! Хотя, какой он теперь к дементору гриффиндорец? И близко не лежит. Не идет, а крадется. Шаги сливаются в единое движение, в котором нет пауз и остановок. Вот замер. Вся поза показывает напряжение и настороженность. Точно, кошак. И анимагическая форма у него полукошачья. Хотя в мэноре отец от ужаса чуть из подземелья не убежал, когда Поттер в своей анимагической форме Фенрира Сивого свежевал. Да, это вам не Макгонагал. И откуда у него такая форма? По справочнику родовой анимагии у него должна быть виверна или что–то вроде этого. А тут помесь эта жуткая. Кошка с драконом, а сам дракон — смесь птицы со змеёй. Какой–то жутковатый гибрид получается.

— Драко, не спи! — Гарольд обернулся и прожег блондина злым взглядом. — Чего мечтаешь? Вставай с другой стороны от лифта! В стену вожмись!

Оказывается, они уже пришли к дверям лифта. Послушно прижавшись к стене спиной, Драко смотрел на Поттера. Тот хотел коснуться кнопки вызова правой палочкой, потом поднял левую, но опять передумал и направил на нее сразу обе. После небольшой паузы кнопка вдавилась, и в полной тишине раздался громовой лязг опускающейся кабины. Гарольд вытер пот со лба и озадаченно покачал головой. Каждое магическое усилие давалось огромным напряжением сил и воли. Да что за наваждение такое? Может, это сила Любви так действует?

Меж тем лифтовая кабина спустилась на их этаж и открыла двери. Из нее выскочил рослый Упиванец и с воплем кинулся по коридору. Вслед за ним протянулось длинное красное щупальце, схватило несчастного и потащило обратно. Тот дико закричал и задергался. Не раздумывая, Гарольд выскочил из своего укрытия и схватил за его плечи, не давая уволочь обратно в кабину. На мгновение удалось притормозить, но щупальце укоротилось, напряглось и потащило на себя уже обоих. Гарольд был вынужден уступить. Упиванец взмахнул руками и исчез в багровой мути, заполнившей всю кабину. Откуда она взялась, если несколько секунд назад кабина была пуста, оставалось загадкой.

Меж тем, поглотив Упиванца, отросток щупальца повернулся к Гарольду.

— Хочешь сказать моя очередь? Я так не думаю! — обе палочки на вытянутых руках уставились на странное существо.

То, что это именно существо, в данный момент не вызывало никаких сомнений. Хищно изогнутое, с подобием пасти или присоски на конце, оно вело себя, как огромная хищная змея. Но поскольку оно высовывалось из этой туманной красной массы в лифте, это наводило на мысль, что, скорее всего, это какой–то хищный орган, принадлежащий еще более крупному и сильному созданию. В любом случае — это был достойный противник.

Драко стоял поодаль и готов был вмешаться, но Поттер взглядом запретил ему это делать. Блондину оставалось лишь наблюдать.

Щупальце церемонилось не долго, оно выпустило жало и тут же сделало прямой и быстрый выпад. Гарольд молниеносно уклонился и попытался ударить из правой палочки заклинанием. Палочка промолчала. Щупальце резко изогнулось в попытке затянуться петлей противнику на горле, но Поттер резко рухнул на пол и не менее резко вскочил, когда оно уже просвистело над его головой. Его красная палочка выплюнула наконец какое–то заклинание. Драко не сумел определить, какое именно, по цвету, но это явно было что–то мощное.

Лифт залила быстро твердеющая серебристая жидкость, которая мгновенно начала отливать стеклянным блеском. Щупальце выплыло из нее как ни в чем ни бывало. Снова выпад. На этот раз щупальце угадало направление отскока и почти настигло Избранного. В последний момент его левая палочка оторвала кусок каменной кладки и швырнула навстречу врагу. Второй палочкой Гарольд мгновенно трансфигурировал камень в кролика. Щупальце схватило ложную добычу и замерло в недоумении. Потом осторожно положило ее на пол и снова вынырнуло на уровень груди юного мага.

Оно явно было чем–то заинтересовано: покрутило своим жалом в разные стороны и вновь нацелилось на Гарольда. А точнее — на его левую руку, а еще точнее — на Черную палочку Блэков. Гарольд понял, что может лишиться своего единственно безотказного оружия и, не задумываясь, рявкнул:

— «Авада Кедавра!»

Зеленый луч столкнулся со щупальцем, которое в этот момент нырнуло навстречу палочке. Блеснула ослепительная вспышка, и зрение отключилось на несколько длинных мгновений.

То, что происходило во время их кратковременной слепоты, запомнилось Драко и Гарольду совершенно по–разному.

Блондин остался в уверенности, что заклинание поразило врага насмерть. Он ничего особенного не слышал, пока у него перед глазами плыли радужные пятна.

А Избранный почувствовал какие–то сложные эмоции, пришедшие извне, которые он мог бы условно определить выражением «Мучительная радость». Какое–то пьянящее чувство окатило его с ног до головы. И в мозгу сформировалась твердая уверенность, что кто–то и за что–то ему очень благодарен. Вроде как даже донесся невнятный шепот. Что–то вроде: «Свобода!». И все.

Зрение к ним вернулось.

В кабине лифта лежал Упиванец. Живой. А может, даже и здоровый. Впрочем, как оказалось, не совсем. Это стало ясно сразу, как только слуга Лорда сел. Он почесал небритую морду и залился веселым смехом. Смеялся он заразительно, подвывая и повизгивая. На разные голоса. До слез. До икоты.

Гарольд, как зачарованный смотрел на него, а Драко, поулыбавшись сначала, почувствовал неладное и нахмурился. Пару раз он пробовал остановить весельчака, а когда понял, что это бесполезно, влепил ему резкую пощечину. Упиванец замолчал, как по команде. Потом лицо его задрожало, и он горько, совсем по–детски разрыдался.

Гарри с Драко вдвоем вытащили контуженного на площадку. Двери лифта закрылись и он, как ни в чем не бывало, уехал. Вверх.

Упиванец продолжал плакать навзрыд.

— Как это понимать? — растерялся блондин.

— Не обращай внимания. У него, наверное, служебные неприятности, — Гарольд говорил почему–то язвительно, как Снейп. — Ну чего тут непонятного? Он явно не в себе. Оставь его. Потом подберем, если он уцелеет, конечно. Пошли к лестнице. На лифте подниматься небезопасно. Магия плохо слушается. Если кабина остановится, то будем, как в западне.

Они быстро прошли боковым коридором и начали подниматься по запасной лестнице. Драко явно не мог успокоиться:

— Никак не могу понять, что это было за существо?

— Это было не существо, Драко. Это, похоже, была сила. Точнее, часть силы. А вот какой именно, я уже и сам не понимаю.

— Ты говорил о Любви.

Гарольд помолчал и ответил:

— Может быть, это и есть Любовь. Чего мы о ней знаем–то?

Блондин самодовольно улыбнулся:

— Ну, положим, у меня есть о ней определенное представление.

— Пошляк! Тогда скажи мне, знаток: ты можешь убить ради Любви?

— Чего?

— А совершить самоубийство?

— Как это?

— Ну, например, пожертвовать своей жизнью?

— Я… я об этом как–то не думал.

— Я тоже. А сейчас посмотрел на эту овеществленную идею Любви и что–то мне страшновато становится.

— Она же убивает, лишает разума!

— Во–во! А сама при этом может быть уверена, что защищает и спасает!

— Ну знаешь, Поттер…

— Сохатый! Я для тебя — Сохатый. Мы на операции, не забывай. Мне кажется, что ничего еще и не началось толком. Надо бы вернуться, но тебя одного не отправишь, а мне надо понять, что здесь происходит.

— У меня Черной палочки нет.

Гарольд вздохнул:

— Ты тоже заметил? Это очень странно, не так ли?

— Не понял. Что именно?

— Что «Авада» сработала только с Черной палочки.

— Так с правой руки… — догадался Драко.

— Ну да. Это тоже была «Авада». Только она не сработала. А потом я применил Замораживающее заклинание, но и оно сработало как–то странно.

— Так бывает?

— Получается — бывает. Все. Тихо! Мы поднялись на уровень атриума. Пойдем прежним порядком. Смотри в оба и не вздумай блевать на парадную мантию!

— Да иди ты!

Гарольд осторожно выглянул в атриум.

Представшая перед ним картина превзошла его самые мрачные опасения.

В атриуме шла процедура, которую можно было бы назвать эвакуацией, если бы… если бы не выглядело это все настолько нереально.

Длинная очередь из Упивающихся тянулась к одному из каминов, в котором засел уже знакомый красный сгусток. Очередь была явно не добровольной. Ее окружали со всех сторон, подпирали и подталкивали злые изможденные женщины. Простоволосые, в изорванной одежде, с измученными лицами — они жестко управляли этим жутковатым шествием в неизвестность. Любые попытки скрыться, упереться, попятиться — пресекались с лютой жестокостью. На слуг Лорда сыпались тумаки, оплеухи, пощечины и удары какими–то толстыми палками. Присмотревшись, Гарольд понял, что это ножки от стульев и столов. Упиванцев подбадривали, тыкая их куда попало их же волшебными палочками. В атриуме волнами гуляли стоны, звуки ударов, крики ярости и боли. В голове очереди каждые десять–пятнадцать секунд в камин толкали очередного гвардейца Лорда и он бесследно исчезал в багровой мути.

Эта картина полной беспомощности жестоких Упивающихся Смертью перед хрупкими женщинами полностью выбила Гарольда из колеи. И что прикажете делать? Воевать с ними? Освобождать слуг Лорда, которые притащили всех этих женщин сюда, убили их мужей, убивали их самих и их детей? Им помогать? Бред.

Но с другой стороны, женщины действуют явно под внушением этой непонятной силы. Именно она лишила Упивающихся оружия и подавила их волю до состояния беспомощных и бессловесных тварей. Их гонят, как скот. Куда? Зачем? Нет, спокойно смотреть на это нельзя. Он должен вмешаться. Словно поняв его намерения, Драко вцепился сзади в мантию Избранного, но тот шепнул:

— Уходи! Я все равно сделаю, что задумал. Сообщи Люпину, что я здесь и у меня все в порядке. У тебя минута, чтобы уйти!

Блондин тихонько выругался и побежал вниз по лестнице.

Гарольд подождал немного, шагнул из дверей в атриум, приложил к горлу Черную палочку Блэков и…

— «Сонорус!» Уважаемые леди и джентльмены! Не могу ли я вам чем–нибудь помочь? Позвольте представиться, я — Гарольд Джеймс Поттер!

Все замерли. Упиванцы стояли тупо, как бараны, а женщины дружно повернули голову в сторону пришельца.

— Это он!

— Да, это тот самый Поттер…

— Точно он. Я видела фото в «Пророке»…

— О чем это вы? Это ваш магический герой?

— С дырой…

— Это тот самый Мальчик…

— …Который — Выжил…

— … и принес столько зла!

Удивленные, равнодушные и злые голоса сгущались.

Наконец, вперед вышла женщина и властно махнула рукой. Все умолкли. И даже движение очереди Упиванцев притормозилась.

«Может быть, удастся договориться?» — мелькнула слабая надежда у Гарольда. Мелькнула и погасла. Он узнал женщину. Это была Муфалда Хмелкирк. Начальница отдела контроля за неправомерным использованием магии. Громким, но глухим хриплым голосом она заявила:

— Уходи, Поттер!

Гарольд неуступчиво шевельнул плечом:

— Куда вы их уводите? Что все это значит?

— Это значит, что ты опоздал, Надежда магического мира. Мы все потеряли, и все вновь обрели. И помощь к нам пришла не от тебя. Уходи, пока цел! Ты здесь лишний. Ты НЕ НУЖЕН нам! Нам теперь не нужна магия. Нам нужны только любовь или ненависть. А раз ты там, а не среди них, — она махнула рукой в сторону согбенных спин гвардейцев, — значит, в тебе нет ни того, ни другого. Поэтому тебе разрешено уйти.

— А они?

— А они уйдут с нами. Мы хорошо позаботимся о них, герой!

Гарольд сжимал в руках Черную палочку Блэков и чувствовал свою полную беспомощность.

* * *

Наверху Люпин блокировал все известные входы и выходы из министерства. Сначала в них мелькали наглые рожи Упиванцев, но затем вдруг все затихло. Враги совершенно перестали проявлять себя и Ремусу все это не понравилось. Он хотел, было, вызвать Гарольда по Сквозному зеркалу, но решил немного подождать.

Потом его вызвал Чарли, с которым они долго согласовывали расположение резерва и условные сигналы. Когда, наконец, командир главного отряда освободился и решил–таки вызвать главнокомандующего, оказалось, что связь не работает. Зеркальце мутнело на мгновение и потом снова становилось ясным. В системе понятий маглов это означало: «Абонент находится вне зоны действия сети».

Люпин начал беспокоиться всерьез. Он вновь вызвал Чарли и спросил, куда собирался идти Поттер. Услышав ответ, что Гарольд в министерстве в Отделе Тайн, Люпин запаниковал.

Сначала он послал к входам разведчиков, он которых узнал, что все тихо и Упиванцев не видно и не слышно, дал приказ пяти патрулям попытаться проникнуть в министерство через гостевой вход. Второй отряд он послал подготовить вторжение через кабины знаменитого общественного туалета. Наблюдение за небом и окрестностями тоже усилили, но пока все было тихо.

Бойцы Эй — Пи подкрались к кабине и проверили ее, насколько это было возможно, заклятиями. Ни в самой кабине, ни вокруг неприятных сюрпризов не обнаружилось. Кабину увеличили заклинанием Незримого расширения, после чего три патруля по десять бойцов в каждом втиснулись в нее и набрали на таксофоне номер:

«Шесть, два, четыре, четыре, два».

Бодрый женский голос из трубки телефона осведомился о цели их визита в министерство. Нервничающий командир патруля нелюбезно зарычал:

— Спасать вас, идиотов, идем!

— Спасибо за ответ. Наденьте, пожалуйста, значки посетителей и приготовьте волшебные палочки для проверки.

Из окошечка для монет высыпалась пригоршня значков. Кабина вздрогнула и двинулась вниз. Командир взял один из значков и прочитал надпись:

«Посетитель. Миссия спасения идиотов».

На высоте третьего уровня неслышно и невидимо сработали Чары Оповещения и унесли за десятки миль сигнал Лорду Судеб о том, что армия Поттера наконец–то полезла в ловушку!

Глава 123

Драко вылез из камина в доме Бродерика Медоуза и нос к носу столкнулся с Грейнджер и этим непонятным братом Поттера. Здоровый верзила, а ведет себя, действительно, по–поттеровски. Ну, то есть так, как вел себя Поттер раньше. Очень похоже, но смотрится страшно неестественно. Особенно, когда он лоб потирает, на котором шрам и не ночевал. Хотя, как утверждает отец, привыкнуть можно ко всему.

— Вы чего тут делаете? — недружелюбно спросил блондин. Он лихорадочно искал Сквозное зеркало, и в небольшой комнате эти двое откровенно путались у него под ногами.

Не обращая внимания на враждебный тон, Гермиона спросила:

— Где Гарольд? У нас важные новости для него, — она украдкой посмотрела на своего парня и поправилась. — У Гарри важные новости.

— Ему сейчас не до новостей! — отмахнулся слизеринец и в отчаянии заорал. — Да где же зеркало, оно лежало на столе, клянусь потрохами Годрика!

— Вот оно, у тебя под носом! Ты лучше потрохами своего Салазара клянись, а то по шее схлопочешь!

Драко схватил зеркало и крикнул в него:

— Мистер Люпин! — и в ожидании ответа пробормотал. — Развелось тут Поттеров целая куча, да еще сочувствующих толпа.

Зеркало помутнело и в нем отразилось взволнованное лицо Ремуса:

— Куда ты пропал? Или кто это…

— Это Малфой. Мистер Поттер просил вам передать, что у него все в порядке.

— Где он сам?

— В министерстве на восьмом уровне в атриуме. И на самом деле там все очень плохо! — в голосе блондина прорезались панические нотки.

— Что там происходит? И как он туда попал?

— По каминной сети из жилища покойного невыразимца прямо в Отдел Тайн. Он там выпустил из хранилища какую–то пакость. Все кто там есть — и заложники, и Упиванцы — все как с ума посходили! И магия почти не работает. Он сказал, что скоро вернется и подтвердил свой категорический запрет на проникновение в министерство!

Люпин в зеркале помолчал, кусая губы, а потом глухо сказал:

— Поздно! Первый отряд уже спускается на лифте, и как раз в атриум. Я не могу их ни остановить, ни оставить без прикрытия. Поэтому я сейчас тоже туда спущусь. Попробуй предупредить Гарольда!

Зеркало погасло. Видимо, Люпин бросился к своим бойцам.

— Предупредить! — возмущенно процедил блондин. Впрочем, он без колебаний шагнул обратно в камин. Посмотрел на растерянных гриффиндорцев: «Жалкое зрелище, клянусь василиском!»

Перевел взгляд на кучу связанных и обездвиженных невыразимцев и кинул под ноги пригоршню Дымолетного порошка. — Министерство, Отдел Тайн!

* * *

Гарольд выпустил из Черной палочки своих дементоров и приказал:

— Наведите здесь порядок. У этих женщин эмоции бьют через край, так что надо их усмирить! Только никого не целовать!

«Будет исполнено, хозяин!»

Черные плащи поплыли на женщин, с хрипом втягивая в себя воздух. В толпе возник и начал нарастать вой. Но это было не проявление страха — это был вой ярости! Вой самки, потерявшей детеныша! Вой мстительницы, обнаружившей разорителей своего крова! Вой голодного, которого лишают последнего куска хлеба!

Толпа женщин выла низким горловым звуком, от которого кровь стыла в жилах. И они не отступили перед созданиями тьмы и безысходности. Нет! Они приняли бой. Редкую цепь дементоров захлестнула и смяла волна женских тел. Дементоры поднялись выше над их головами и попытались безнаказанно тянуть эмоции. Но воздух тут же наполнился кусками кирпича, палками, обломками мебели и даже обрывками одежды. Все это летело в слуг Черной палочки. И многое достигало цели. Сбитые с толку таким неожиданным отпором дементоры начали отступать к Гарольду.

«Схватите хотя бы их главную!» — воззвал к ним опешивший Поттер.

Несколько дементоров нырнули в толпу и совместными усилиями выдернули из нее полураздетую и окровавленную Муфалду. Она бешено сопротивлялась, но им удалось дотащить ее до выхода на запасную лестницу. Толпа хлынула вслед.

Гарольду пришлось отбросить первые ряды несколькими Ударными заклинаниями, пропустить дементоров с их ношей и запечатать выход самым мощным заклинанием, какое только вспомнилось. К счастью, получилось с первого раза. Женщину он сразу связал, даже не пытаясь ее успокаивать. Толпа бешено рвалась на лестницу, но невидимая преграда пока выдерживала ее натиск. Гарольд опасался, что красная тварь, сила или кто там это существо, вмешается в драку, но этого не происходило. Непонятно, почему.

Ошарашенные дементоры сбились в кучу. Их здорово потрепали. Гарольд представления не имел, что там у дементоров под плащами и можно ли их ранить, как людей, но и снаружи эти создания выглядели неважно.

«Хозяин! Такого уговора не было!» — тон дементора был совсем не любезный.

«А что произошло? Вам не справиться с ними?» — юный маг и не думал издеваться. Он искренне недоумевал. Как можно бороться с напавшим дементором, не имея палочки? Голыми руками?

«Мы готовы защищать хозяина от магов и маглов. Но не более того».

Гарольдом овладело жадное любопытство. Дементоры, возможно, знают и понимают больше, чем он. Ведь памятью они обладают, да еще и заявляют, что они мыслящие существа. Ну–ка — ну–ка? Надо попробовать их расспросить.

— Вы знаете, что с ними случилось? Почему они стали такие… странные, — спросил он вслух, показывая на толпу, по–прежнему штурмующую выход на лестницу.

«Так они же вроде служат. А тут уж не до приличий. Мы выполняем свою службу, а они — свою».

— Чего? Какую службу?

— Хозяин, ты что, ослеп? Это же жрицы Реи — Кибелы! Наш создатель всегда враждовал с ней, и они получили силу, позволяющую нас убивать! Мы не можем сражаться с ними на равных. Если еще двое на одну, то может что и получится, а так — бесполезно.

— Какая Кибела? — закричал в отчаянии Гарольд. — Я выпустил на них Любовь!

— Ну, в этом мы не разбираемся. Спрячь нас скорее в палочке или мы уйдем. Они вот–вот прорвут твой щит!

Скрепя сердце Гарольд направил на них палочку и дементоры с невиданной доселе резвостью один за другим не втянулись, а можно сказать, нырнули в нее. Если уж и эти порождения мрака испугались, то дела, видать, совсем плохи. Кибела какая–то, с Реей пополам. Натворил он дел!

Шум в дверях из атриума нарастал. Видимо щит все больше и больше слабел. Гарольд поспешно обновил его. Потом проверил Связывающие Чары на Муфалде Хмелкирк и потащил ее вниз. Миновав два лестничных пролета, он поставил еще один щит, и это совсем вымотало его. Он сполз по стене и бессильно откинул голову. Краткое забытье затуманило сознание.

— …Сохатый! Сохатый! Очнись! Да чтоб тебя! — Гарольда трясли за плечи и били по щекам. Он с трудом открыл глаза. Драко. Бледный от злости или страха. Трясет его, а сам смотрит ему за спину. И какого хрена ему надо?

И тут сознание рывком включилось. На него навалился многоголосый вой. Прямо за спиной! Значит, щит наверху уже рухнул и эти бешенные, одержимые непонятной и неизвестной ему магией уже совсем рядом. Великий Мерлин, как болит голова! Однако, надо бороться. Гарольд оперся на руку блондина и встал. Поворачиваться к разъяренной толпе не хотелось, но пришлось. Он встал посередине лестничного пролета и уставился тяжелым взглядом на сплошную массу женских тел, навалившуюся на его невидимый щит. Было видно, как щит уступает им дюйм за дюймом. Подается и прогибается. Это его–то щит! Да легче через крепостную стену пройти, чем через это темнейшее заклинание. Велика эта их Кибела, если ее слуги могут преодолевать подобное.

Гарольд полностью пришел в себя. Выяснилось, что чувствует он себя значительно лучше. Пресловутая энергия природы, о которой говорил Снейп, подпитала его, пока он лежал, откинув копыта. Сколько же прошло времени?

— Сколько ты ходил, Драко?

— Не знаю. Минут пятнадцать, не больше. Уходить надо!

— Сам вижу. Давай, бери эту бабу под мышки. Идиот! Руками! Магию надо экономить!

Они вдвоем потащили Муфалду в Отдел Тайн. Жуткие гарпии, на которых сейчас были похожи штурмующие щит женщины, издали вопль ярости и утроили свои усилия. Плевать на это, главное успеть дойти до камина.

Вот, наконец, и дверь отдела невыразимцев, холл, зал с камином. Успели, твою мать! А это что за хрень?

У камина стояла Гермиона Грейнджер! Как эта дура сюда попала?! В этот момент в камине вновь фыркнуло и там появился крутящийся Гарри. Кто их сюда звал? Идиоты!

— Быстро назад! — заорал на них Гарольд.

— Гарольд! Гарри должен сказать тебе важную вещь!

— Потом! Потом все важные вещи! — он толкнул в камин Муфалду и бросил горсть Дымолетного порошка. — Дом Медоуза!

В камине фыркнуло фиолетовое пламя, и в этот момент в зал ворвались разъяренные жрицы Реи — Кибелы, которые еще вчера были чьими–то женами, сестрами, дочерями и матерями.

* * *

Телефонная кабина остановилась. Приветливый женский голос произнес:

— Министерство магии. Атриум. Пройдите процедуру проверки волшебных палочек в конце зала.

Угрюмый командир армейцев скомандовал:

— Палочки наизготовку! Выходим по схеме три!

Бойцы насупились. Схема три, это штурм здания через двери под обстрелом противника. Шансов уцелеть очень мало. Однако приказ — есть приказ.

— Вперед!

По двое в шахматном порядке бойцы выскакивали наружу, делали прыжок в сторону, чтобы не мешать позади идущему и разворачивались, выставив вперед щит от средних заклятий в левой руке. Весь отряд проник в атриум секунд за десять. Кабина позади них взвыла и необычайно быстро пошла вверх. Это было уже неправильно. Она должна была ждать их на случай вынужденного возвращения или отступления. Но бойцы и их командир даже не обернулись. Открывшее зрелище никак не укладывалось в схемы их подготовки.

В зале было три группы людей. Одна, состоявшая преимущественно их женщин, толпилась у зева одного из каминов. Из него вместо обычных зеленых и фиолетовых вспышек рвались какие–то багровые языки, напоминающие пламя. Эта группа стремительно таяла, скрываясь в камине. Среди женских фигур и одеяний просвечивали темные мантии Упиванцев, но как следует рассмотреть их не удавалось.

Вторая группа женщин тащила нескольких человек с безвольно поникшими головами. У одного из них были пепельно–белые волосы. Они быстро приближались к тому же камину.

Третья группа, тоже состоящая из женщин, повернувшись спинами, медленно пятилась, словно отступая под чьим–то натиском. Там мелькали одиночные вспышки заклинаний, и время от времени отступающих встряхивало и даже расшвыривало в стороны. Но они вскакивали с непостижимой быстротой и вновь смыкали ряды. Тем не менее, несколько недвижных тел уже лежали на мраморном полу. Их хватали и тащили к тому же камину. Это, несомненно, было отступление. Женщины спасались от врагов, храбро и бесстрашно сражаясь с Упиванцами, давая возможность более слабым или раненным магам и маглам спастись по каминной сети!

Именно так и поняли армейцы Эй — Пи. Каким чудом заработала каминная связь, и как безоружные могут противостоять самым искусным убийцам, в настоящий момент было не важно. Надо было срочно помочь женщинам, изнемогающим в неравной борьбе.

— Построение к стрельбе залпом! Энергетический «вампир–два»! Слушать команду!

Первый десяток бойцов проворно опустился на левое колено, загородил себя щитами и вытянул палочки в правых руках. Второй десяток встал за ними, слегка пригнувшись, и повторил маневр. Третий протянул руки с оружием через второй ряд. Готово. Теперь они могут сделать общий залп, который не отразить даже гвардейцам Лорда.

— Ждать команду! — рявкнул командир.

В этот момент прямо среди защитниц что–то мощно взорвалось. Женщин разметало налево и направо и, наконец, образовался просвет, в котором должны быть враги. Должны! Правда, все затянуло дымом, но командир не стал сомневаться:

— Пли!

— «Дефодио!», «Протего», «Ступефай!» — грозно рявкнуло тридцать глоток. Лучи с палочек рванули в просвет в толпе и, видимо, попали в цель, потому что по атриуму раскатился характерный удар. Только очень слабый удар. И лучи какие–то неправильные: слабые, с зигзагами, с дилетантскими искорками и ученическим шипением. За такие заклинания в школе авроров выше «тролля» не ставили. Что это с бойцами? Да и у командира какая–то хлопушка новогодняя вместо могучего «вампира–два» получилась. Повторить, что ли?

— Приготовились!

Но тут начались странности. Женщины развернулись к своим защитникам и двинулись в их сторону. Дым рассеялся, и за их спинами стала видна одинокая фигура мага, лежащая на полу ничком. Цепь заложниц сомкнулась и закрыла от взгляда это неопознанное тело. Поднимать его, как своих раненных и оглушенных, никто не бросился.

Меж тем группы заложников у каминов уже почти исчезли. Армейцы, неуверенно переглядываясь, смешали строй и поспешили навстречу освобожденным страдалицам. К ним тянулись ласковые руки. Их гладили по головам. Им улыбались какими–то странными снисходительными улыбками. Их тянули за руки и подталкивали к камину. Первым опомнился командир и громко спросил:

— А куда вы, собственно, нас ведете? Надо подниматься на лифте, пока наши не наладят надежную каминную связь.

— Идем, герой. У нас вам всем будет хорошо. У нас уже все налажено, козлик! Все налажено!

Армейцы начали притормаживать и озираться. Женщин было раза в три больше, чем бойцов, и вели они их, окружив со всех сторон. Плотно.

— Подождите! — сморщился командир. — Я понять не могу, что здесь происходит? Где Упивающиеся? Где все остальные? Здесь же было несколько тысяч человек! Мы должны сообщить…

— Все что ты должен делать, и для чего ты вообще нужен — узнаешь потом! — произнесла дородная миссис в магловской одежде и сзади ударила командира по голове ножкой от стола. Взметнулись десятки рук и беспощадные удары обрушились на легковерных армейцев. Все было кончено в считанные секунды. Оглушенных и дезориентированных горе–вояк подтащили к камину и по очереди «скормили» засевшему в нем красному туману. После этого жрицы и сами стали исчезать в багровой мути камина. Последняя и, видимо, самая старшая обернулась и, помедлив, подошла к распростертому на полу телу. Она рывком перевернула его. Это был Гарольд. Голова его в синяках и кровоподтеках безжизненно мотнулась. Жрица наклонилась, вырвала из его правой руки палочку и переломила ее об колено. Взгляд ее остановился на второй палочке. На Черной палочке Блэков:

— Жаль, что нельзя ни забрать тебя с нами, ни убить. Сила другой богини хранит тебя, презренный выродок! — она плюнула ему в лицо и побрела к камину. Перед тем как войти, она еще раз с выражением ненависти на лице обернулась на Поттера и бросила на мраморный пол обломки его светлой палочки.

Глава 124

Гарольд застонал и открыл глаза. Темное пятно колыхалось перед ним, упорно не желая обретать четкие контуры. Все тело превратилось в один огромный синяк и нещадно болело. Пульс болезненными толчками стучал в висках. Во рту ощущался металлический привкус крови. Лицо онемело и под кожей бегали мурашки.

«Пи* * *ц, отсидел физиономию! Где это я? А где Гарри?» — он вспомнил все и, застонав, снова закрыл глаза.

— Гарольд! — кто–то звал его и одновременно откупоривал флакончики с зельями. — Гарольд, ты как? Ты меня слышишь? Я — Люпин. Очнись, Гарольд! На, выпей!

К губам поднесли флакон. В ноздри ударила жуткая вонь одного из Восстанавливающих зелий, которые так наловчились делать слизеринцы под руководством Снейпа. Слизеринцы…

«Драко!» — всплыло в мозгу. — «Его тоже схватили. И Гермиону! Только эта тварь Мухрельда, или как там ее, отправилась по каминной сети. Надо было ее оставить и спасать ребят. Впрочем, все равно всех троих разом в камин не засунешь, а времени не оставалось. Но кого–то одного можно было спасти. Кого бы он выбрал? Конечно, Гарри. Тут и думать нечего. Впрочем, ничего не вышло. И одолеть этих бесноватых тоже не получилось. Надо было убивать! А, чего там. После драки кулаками не машут. Не мог он их убивать, да наверное и не вышло бы. Магия совсем разладилась. Омерзительное ощущение — чувствовать себя сквибом. Чем же это они его так шарахнули?»

— Ремус… проверь… какие заклинания на мне… «Специалис Ревелио»… скорее давай. А склянку дай сюда… я сам выпью…

Люпин забормотал заклинания. Что–то слишком длинные. Наверное, у него тоже магия плохо работает:

— Что? Не получается?

— Почему не получается? Все получается. Та–а–а-ак… ничего себе! На тебе почти два десятка боевых связок. «Вампиры–два», если не ошибаюсь. Это что же происходит? Упиванцы владеют нашими приемами? Или ты под удар моих ребят угодил? Кстати, где они?

— Кто?

— Три патруля, которые сюда первыми спустились.

— Помоги мне встать, — заворочался Гарольд, — ну же!

Люпин поколебался и подставил парню плечо. Гарольд встал на четвереньки, а потом на колени, оглядываясь по сторонам налитыми кровью глазами. Атриум был пуст. Только они с Ремусом. Покрытый обломками, щепками и обрывками пол красноречиво свидетельствовал, что все произошло наяву, а не в страшном сне.

Последнее что он помнил, это как ребят волокут в сторону камина, а он в отчаянии бьет «Бомбардой» прямо в центр толпы. Ее раскидывает и она скрывается в клубе дыма. И словно в ответ оттуда вылетают лучи и уже поздно уклоняться и защищаться. Все тело взрывается дикой болью и… и все… темнота.

Он провел рукой по груди. Странно. Кольчуга Блэков на месте. И ничего ей не сделалось. Впрочем, понятно. Не царское это дело — средненькие заклятия отражать. Нам Смертельное подавай, или Адское пламя, как минимум. А от средних палочка должна работать. Вот поэтому физиономии так и досталось. Кстати, палочка. Одна на месте, а вторая где?

Он со стоном поднялся и, прихрамывая, пошел по залу. Люпин что–то говорил и даже подергивал Поттера за мантию. Но тот, не обращая внимания, бродил по залу, пока у камина не наткнулся на обломки. Поднял. Сунул щепки в карман мантии. Повернулся к Ремусу и, не слушая его, приказал:

— Всех бойцов сюда. Быстро! Надо обыскать все министерство. Все уровни. И побыстрее!

— Но, Гарольд! А как же Упивающиеся? Ты объяснишь, наконец, что произошло?

— Вкратце, так. Министерство оставлено Упиванцами. Заложников тоже нет. Но на этажах наверняка есть погибшие, раненые и, возможно, уцелевшие, кому удалось спрятаться. Надо все обыскать. А твои бойцы… я их не видел. Возможно, это действительно они меня расстреляли. По ошибке. Их тоже надо искать. Если не найдем, значит, они в плену.

— В плену? Их же всех убьют! Но ты чего–то не договариваешь, Поттер!

— Не надо так официально! Я не договариваю, потому что на это есть основания! Иди и делай, что тебе говорят! Я сейчас плохо соображаю и мне некогда вытирать тебе сопли, Ремус!

Люпин покраснел — то ли от злости, то ли от стыда. Но вовремя вспомнил, в каком состоянии он нашел Гарольда, и решил, что действительно надо отложить расспросы на потом. Он молча кивнул и быстрым шагом направился к камину.

К камину! Забыв о боли, Гарольд одним прыжком догнал его и, опередив, заглянул в сумрачный зев ближайшего камина. Пусто! Никакой красной трясины, облаков и щупалец!

— Ты чего? Я пришел через этот камин.

— В атриуме никого не было? — быстро спросил Поттер.

— Нет. Только ты.

— А как прошло перемещение по каминной сети?

— Нормально.

— А магия не отказывала?

— Нет. Да что случилось, Гарольд?

Поттер поднял на него взгляд, полный боли:

— Я ошибся, Ремус. Я погубил людей, которых хотел спасти. Я выпустил на свободу монстра, который страшнее Воландеморта!

Последний из Мародеров посмотрел на него немного недоверчиво и шагнул в камин:

— Я оставлю наверху прикрытие и приведу остальных сюда. Где ты будешь?

— Я пойду вниз — на девятый уровень. Пришли туда один патруль. А остальных наверх и все тщательно обыскать.

* * *

Гарольд, держась за перила, шагал вниз по лестнице. По местам боевой славы, так сказать. Последний раз он проходил этим маршрутом в обратную сторону, поэтому и воспоминания приходили к нему задом наперед.

Эту дверь в атриум он выбил вместе с коробкой и изрядным куском кирпичной кладки. Ребят утащили далеко, и этих бесноватых жриц ему было уже не жалко. На этой лестнице магия было вернулась к нему, но он еще не мог решиться на тяжелые заклинания и напрасно потратил время на Связывающие Чары. А вот на этой площадке ему удалось вырваться и вытащить палочки из рукавов. Здесь он дрался как одержимый, а ребят все тащили и тащили вверх по лестнице. Сглупил, конечно. Надо было ждать до атриума, а там в чистом поле положить всех «Авадами», нах!

Это он сейчас такой решительный. А тогда все еще были мысли:

«Как же можно! Это же женщины, матери, люди, наконец!»

А вот дверь у входа в Отдел Тайн. Здесь Гарри, вырываясь, орал:

«Гермиона! Отпустите ее, мы пришли освобождать вас! Это ошибка!»

А в ответ неслись презрительные выкрики и хохот:

«У козлика козочку отняли! Бе–е–е-е! Бедненький! Заткните ему пасть! Хороший козлик, сильный!»

И страшные звуки ударов деревянной палкой по голове.

Блондина, кажется, вырубили первым же ударом. Потом его просто тащили наверх.

А вот и камин. Именно здесь появился Гарри, когда надо было срочно уходить. Не повезло. И зачем они приперлись сюда? Ведь запрещал. Всем запрещал! Что–то они ему хотели сообщить.

Гарольд наклонился. На полу валялись палочки. Вот эта Гермионы, а эта, эта кажется Гарри. Стоп! Ему никогда не приходило в голову, а откуда собственно у Гарри появилась палочка? Он осмотрел ее. Кажется, инициалы. Готические буквы. «G. G.» Что бы это значило? Годрик Гриффиндор? Ерунда! А кто? Или что? Может, это сокращенный девиз? Палочка смотрится несколько необычно. Немного изогнута — буквой «S». Конец заострен, и как будто обуглен. И Гарри колдовал ей? Кажется, да. И, кстати, неплохо. Вспомнил! Гермиона говорила, что успехам Гарри во владении палочкой можно только позавидовать. Он тогда принял комплимент на свой счет. Думал, что это завуалированная похвала его учебным воспоминаниям. А заучка, оказывается, себя хвалила за прекрасный подбор палочки для друга сердца!

Гарольд сунул палочку брата в карман и повернулся к выходу. На досуге надо будет проверить последние заклинания. Под ногами что–то звякнуло, и на середину зала выкатился пузырек. Выкатился и бог с ним, но цвет… это же воспоминание! Юный маг поднял стеклянный сосуд, повертел в руках. Посмотреть? Омута Памяти нет, но он может воспользоваться и прямой мыслепередачей. Правда, голова и так раскалывается. Это воспоминание не поможет ему понять, что тут происходило. А понять надо срочно, чтобы знать, где их теперь искать. Потом можно будет посмотреть. Успеется. А сейчас — на поиски и осмотр министерства. Гарольд сунул пузырек в карман мантии и услышал на лестнице шаги бойцов патруля Эй — Пи.

* * *

— Шестой уровень обследован! Сорок восемь погибших, из них: мужчин–маглов — тридцать два, магов — четыре, магл — одиннадцать, колдуний — одна, детей — ноль! Тел Упиванцев не обнаружено. Разыскиваемых магов не обнаружено.

— Тела погибших на ледник! Закончите, помогите группе на четвертом этаже.

— Есть, командир!

Этот кошмар продолжался уже почти час. Поттер рванулся, было, на обход министерства, но Люпин поймал его за полу мантии и заставил придти сюда. Сейчас они сидели за столом дежурного в атриуме и время от времени принимали доклады поисковых отрядов, которые работали на этажах.

Пока самым существенным результатом их поисков была информация о том, что живых заложников или Упиванцев в министерстве не осталось. Упивающихся вообще не осталось — ни живых, ни мертвых. Это вселяло некоторую надежду.

Ведь, когда Гарольд выпустил из ларца эту злополучную силу, наверняка был промежуток времени, когда она овладевала всеми подряд или только женщинами. Если только женщинами, то потом должно было начаться что–то вроде восстания против Упивающихся. Их обезоруживали, били, подчиняли, но не убивали. Вот что важно! Значит, есть надежда, что тех, кого увели с собой жрицы Реи — Кибелы, взяты не в качестве корма или жертв для мщения. Их жизни берегут. Это уже хорошо.

Далее. Совершенно нет детских тел. Тоже характерная деталь. А ведь здесь должны быть дети — и магических, и немагических родителей. Упивающиеся их не убивали, но использовали их мучения для давления на психику взрослых заложников. А жрицы детей и вовсе не тронули. Не исключено, что их отправили первыми, а потом уже погнали к камину Упиванцев. Это показывает, что действия служительниц освобожденной силы подчинялись строгой программе, которую они в итоге и выполнили, несмотря на все его усилия.

Еще важная деталь: не убили самого Поттера. Это и вовсе непонятно. Добить лежачего и беззащитного человека — казалось бы, такой пустяк для подобных созданий, а вот, поди ж ты. Тут он наконец сообразил, что они, получается вообще никого не убили!

Были и нерадостные соображения. Там, где Гарольд сражался с этими женщинами, не осталось ни одного тела, ни одного оглушенного или раненого. Можно, конечно, предположить, что они забрали всех с собой, но почему–то он склонялся к мысли, что ему просто не удалось никого из них серьезно ранить или убить. С точки зрения морального аспекта — это хорошо: не хватало ему стать еще и убийцей женщин, но практическом плане… В практическом плане это означало, что примененные заклинания просто бессильны против этих… созданий. И самое неприятное, что они созданы с его прямым участием, по его прямой вине.

— Седьмой уровень обследован! Двадцать два погибших, из них: мужчин–маглов — двадцать один, магов — ноль, магл — одна, колдуний — ноль, детей — ноль! Тел Упиванцев не обнаружено. Разыскиваемых магов не обнаружено.

— Тела погибших на ледник! Закончите, помогите группе на четвертом этаже.

— Есть, командир!

Люпин записал на пергамент несколько цифр, встал и прошелся вдоль стола.

— Вот и все. Получается, что больше всего погибших на четвертом этаже. Видимо, там совершали казни для устрашения.

— Сколько всего погибло? — спросил подавленный Поттер.

— Около четырех сотен. Только на четвертом этаже около двухсот убитых. Маглы, в основном. Им доставалось за всех. Я думаю, Упиванцы, несмотря на полученный приказ, старались колдуний не убивать. А может, им так и было приказано. Спросить не у кого.

— Ремус, тебе не знакома эта палочка?

Люпин взял артефакт в руки, покрутил и неуверенно сказал:

— Кажется я у Стилроя… То есть, у Гарри такую видел.

— А до Гарри, ну до того, как он появился в теле Стилроя?

— Нет! — уверенно заявил Люпин. — Я бы запомнил. Вещь приметная.

— Во–во. И мне так кажется. Надо будет у Оливандера спросить.

— Она тебя слушается?

Гарольд кивнул:

— Продолжение руки. Правда, с правой руки я заклинания, что попроще, и без палочки могу.

— Я, кажется, уже говорил тебе, что это умение лучше не демонстрировать. Люди ненавидят тех, кто слишком отличается от них.

Поттер горько вздохнул:

— После того, что я натворил сегодня в министерстве, мне гарантирована ненависть всего магического мира. И беспалочковая магия тут ничего не добавит и не убавит.

Люпин сочувственно промолчал. Трагедия произошла действительно страшная. И на самом деле уже не важно, что затеял ее Темный Лорд. Своим неоднозначным вмешательством их лидер взвалил на себя всю вину за случившееся. Такова доля неудачливого спасателя: никто не помнит, из–за чего все началось, но все помнят, чем и по чьей вине закончилось.

— Сколько человек у тебя осталось наверху? — повернулся вдруг Гарольд.

— Пять патрулей — пятьдесят бойцов. А здесь около двухсот. А что?

— Мы не знаем, что на уме у Темного Лорда. Он заварил всю эту кашу в надежде заманить меня… Нас. Cюда, как в ловушку. Значит, у него должны быть какие–то способы узнать, что здесь происходит?

— Ну да. Ну и что? Он же потерял свою гвардию. Одних только ломаных палочек ребята собрали больше пятисот штук.

— А заложники?

— Заложников сюда доставляли уже без палочек. Их палочки валяются там, где их хватали, то есть в Косом переулке. Мне об этом Люциус еще утром сообщил.

— Утром? А сейчас что?

— Полдень уже часа три, как миновал.

— Понятно.

Люпин помялся:

— Ты это, Гарольд… Никто ведь еще ничего толком не знает и ничего не понимает… Мне командиры патрулей задают вопросы, но я пока молчу. В общем, если для пользы дела надо что–то замолчать или как–то по–другому представить, то еще не поздно…

Поттер кивнул и, подумав, ответил:

— Спасибо, Ремус, но я не смогу врать. К тому же, слишком много надо будет поработать с информацией. А шило в мешке не утаишь. И что касается пользы… То по совести, для пользы дела мне надо бы издохнуть, но это слишком простой выход.

— Как знаешь. Я понимаю тебя.

— Спасибо. У тебя есть связь с верхними отрядами?

— Через камин, если устроит.

— Устроит. Мое Сквозное зеркало в пыль растерло. А мне надо связаться с Чарли Уизли. И предупреди своих ребят наверху, что опасность нападения не миновала. Скорее, наоборот.

— А как же он без армии?

— У него есть новая армия, и, видимо, лучше старой, раз он решился пожертвовать своей гвардией. Я долго не мог понять, почему он выставил их как приманку, но Чарли с братьями случайно наткнулись на новых бойцов, которыми он теперь командует. Об этом и хочу поговорить с Уизли.

Они встали и прошли по атриуму к каминам. Люпин бросил щепотку порошка и вызвал свой отряд. Через пару минут из камина донесся чуть запыхавшийся голос загонщика драконов:

— Слушаю!

— Чарли, будьте настороже. Проведи совещание с командирами и расскажи все, что знаешь о новой армии Лорда.

— Сделаю. Как у вас там?

— Средне.

— Это как?

— Это между «хреново» и «очень хреново» Еще вопросы?

— Понял, — озадаченно протянул Чарли и отключился.

Гарольд и Люпин вернулись за стол дежурного. Надо было ждать, пока армейцы закончат свою страшную работу на всех уровнях министерства.

* * *

Избирательные следящие чары, спрятанные в камине, только что передали Лорду сообщение, что в каминной сети из атриума зафиксирован голос Поттера. Это была та самая важная весть, которую он ждал уже второй час. Чтобы не было осечки, нужна была твердая уверенность, что его враг лично находится в министерстве. И эта весть пришла! Маглолюбивый и простоватый Поттер явился спасать вонючих маглов и обывателей магического мира. Как благородно!

Ну вот и все. Избранный, которому наконец суждено сдохнуть, попался в ловушку.

Остальное — дело техники. Магической техники!

Темный Лорд взмахнул палочкой.

Вихрь опустился, коснулся земли и остановился. В нижней его части открылись темные зевы входов. Все четыре оранжевые колонны начали втягиваться внутрь. Воландеморт взлетел и скрылся в туманной дымке на верхушке вихря. Когда посадка закончилась, огромная атмосферная флюктуация начала вращаться, поднялась вверх и с ревом и свистом устремилась под низкими тучами в сторону Лондона.

Глава 125

— Гарольд, мне доложили, что тот самый вихрь приближается! Это Воландеморт! — взволнованный голос Чарли из камина разорвал тишину атриума. — Что нам делать? Принять бой?

— Ни в коем случае! Отойдите в сторону и дайте им войти в министерство. Просто наблюдайте и докладывайте.

Юный маг повернулся к Люпину: жесткое холодное лицо, сосредоточенный взгляд, и только обширные кровоподтеки напоминают о событиях ночи и утра.

— Мы очень рискуем, Ремус, но это — шанс избавиться от Лорда и его армии.

— Что надо делать?

— Собери людей в атриуме. Оставь два патруля в отделе Тайн у камина — это запасной путь отхода. Правда, пропускная способность у него не более десяти человек в минуту, но это лучше, чем ничего. Можно, кстати, через него при необходимости эвакуировать раненых.

Люпин начал командовать, а Гарольд, прохаживаясь по атриуму, прикидывал, как лучше расставить людей. Опять у него задачка с неизвестными величинами. У Лорда якобы неуязвимые бойцы. Он нападает в полной уверенности, что сможет уничтожить Эй — Пи. Отсюда следует, что его воинство не боится обычный боевых заклинаний и может уничтожать магов. Угрожающе. Но сам–то Лорд неуязвимым не стал! Иначе на фига ему вообще армия? Он ведь ненавидит быть зависимым от кого–либо. Значит, он будет или в арьергарде, или в центре своего войска. В таких условиях надеяться на дуэль бессмысленно. Может быть, попробовать напасть на них первыми? Так сказать, сработать на опережение. А что? Этого Лорд точно не ожидает. Он рассчитывает, что мы будем присматриваться и принюхиваться, а мы сразу скопом — как навалимся! Может, тогда удастся добраться до Лорда?

— Ремус! Половину людей поставь справа от каминов, а вторую — слева. Торопись. Остались минуты. Как только из каминов шагнут первые враги — сразу массированная атака. И не давать им выйти!

Люпин захлопотал, выстраивая отряды в три шеренги с каждой стороны. Гарольд прошелся вдоль каминов, посмотрел на серый куб лесов вокруг фонтана «Волшебного братства», удивился, что по истечении полугода его не смогли восстановить и занял место в правом отряде — как можно ближе к камину.

Ожило Сквозное зеркало Люпина. Голос Чарли взволнованно крикнул:

— Они идут, Поттер. Вокруг входа выставили оцепление. Лорда не вижу, но он, наверное, скрыт Дезиллюминирующим заклинанием. Осторожнее там. Выглядят эти твари неважно.

— Много их? — сквозь зубы спросил Гарольд.

— Сотни четыре, а то и пять. Что нам делать?

— Без команды — ничего. Ждите.

Потянулись мгновения. Наконец, в камине вспыхнул фиолетовый огонь и в нем появилась плотная оранжевая масса. Тут же грянул залп «Ступефаев» и вколотил ее в каминную трубу. Но не оглушил и не лишил подвижности. Она задвигалась и, несмотря на повторный залп, вывалилась из камина, опалив всех сухим жаром. Как будто перед лицом подвесили раскаленную стальную болванку. Как будто ткнули в пылающий камин головой. Все отшатнулись. Масса развалилась на отдельные фигуры. Это что за фигня? Каминная сеть не может переносить людей группами. Только поодиночке.

Между тем, не обращая внимания на ливень заклятий, неведомые враги поднялись на ноги и образовали единый строй. Позади него в камине полыхнула вторая вспышка, возвещая о прибытии второй группы. Началось.

Гарольд методично перепробовал на непонятных противниках большую часть аврорского и Эй — Пишного арсенала заклятий. Действительно, их действие не приносило особого эффекта. Ударные и рассекающие почти не действовали, а взрывные валили с ног и отбрасывали, но не убивали.

И вообще, странно все это выглядело. Вот он метнул «Бомбарду». Вот она взорвалась, сметя троих оранжевых слуг лорда. Они кучей пыли летят в стороны, но, так и не долетев до пола, вновь обретают форму и поднимаются. Это как? Многие бойцы Эй — Пи, видя неуязвимость врага, начали бросать неуверенные взгляды по сторонам.

«Если бы вы знали, что бежать нам некуда, то были бы решительнее», — подумал Гарольд и поднес палочку к горлу:

— «Сонорус!» Спокойнее! Держите строй! Не подпускайте их близко. Работайте взрывными и ударными.

Услышав голос командующего, бойцы приободрились и стали вести себя увереннее.

Меж тем численность врагов неуклонно росла. Они занимали все большую площадь и сокращали дистанцию с армейцами, несмотря на непрерывный обстрел. Отряды Гарольда начали пятиться, потихоньку удаляясь друг от друга. Вначале это было незаметно, но, когда дистанция увеличилась до тридцати ярдов, Гарольд заметил, что заклинания одного крыла его войска толкают врагов в сторону другого. Вот это было уже просто опасно. Но что при этом можно сделать — непонятно. Он громко предупредил своих бойцов об этой опасности, но результатом стало то, что дистанция с врагом опять сократилась, и пришлось отступать, расходясь еще дальше.

«Да они же просто вбивают между нами клин!» — сообразил Гарольд, но было уже поздно. Под натиском почти неуязвимого врага отряды его войска расходились все дальше.

Меж тем температура в атриуме неуклонно повышалась. Прохлада подземелья сменилась духотой сауны. Пот заливал глаза. Шеренги врага качнулись и двинулись вперед — на дальний от Поттера отряд. Дистанция между вторым отрядом и наступающими оранжевыми тварями нарушилась, и произошло неизбежное. Один из врагов оказался всего лишь в паре футов от армейца и просто упал на него, схватив бойца за плечи. Всего через мгновение несчастный боец вспыхнул! Не задымился, не затлел и даже не загорелся, а именно вспыхнул. Как греческий огонь. Как римская свеча! От болевого шока он даже не кричал, а просто стоял, рассыпая искры в разные стороны, а потом упал на пол. И камень начал размягчаться в том месте, где догорал на нем этот чудовищный факел!

Бойцы заорали от ужаса и отпрянули назад. Огненная волна неумолимо накатывалась на них — и вот вспыхнуло еще два жутких огня. Не медля, Гарольд взлетел вверх и приземлился в узком промежутке между своими и врагами. Два «Ступефая» немедленно воткнулись в его спину, но щит, который он предусмотрительно наложил, выдержал. Он кинул во врагов мощнейшие Вяжущие чары. Движение оранжевого войска застопорилось. Перебирая ногами и загребая воздух уродливыми руками, оно пыталось двигаться вперед, но так и не могло преодолеть оставшееся до бойцов Гарольда пространство. В этот момент лидер Эй — Пи рассмотрел новых слуг Лорда получше, но не мог даже предположить, какая магия и из чего сотворила таких тварей.

Внешне похожая на человеческую, фигура тварей при ближайшем рассмотрении оказалась лишь кошмарной пародией. То, что удалось увидеть в облаке оранжевой раскаленной оболочки, строго говоря, телом не являлось. Оно напоминало массу, вылепленную из светло–серой муки. Уродливые и разные по размеру конечности. Маскообразное лицо, с провалами глаз и носа добавляло сходство с грубо вылепленной куклой.

Крики из другого отряда прервали наблюдения. Оказывается, дальние ряды, не затронутые Вяжущим заклинанием, возобновили наступление на оставленный Поттером отряд. И вновь какой–то несчастный горел ослепительно–белой свечой.

Гарольд левитировал обратно и в этот момент в опасной близости от него просвистел зеленый луч «Авады». Это уже Темный Лорд его выцеливает, понял Избранный и начал искать главного врага среди сотен оранжевых фигур. Тщетно. Повторно Воландеморт стрелять не желал. Выжидал, видимо, удобного момента. Меж тем бойцы Эй — Пи загорались один за другим, и терять время было нельзя. Снова приземление на границе между двумя армиями — и снова мощные чары Замедления заставляют врагов барахтаться практически на одном месте.

Гарольд осмотрел свое воинство. Кончено! Его бойцы полностью деморализованы: в глазах ужас и паника, палочки смотрят в разные стороны, команды пролетают мимо ушей. Теперь они — легкая добыча.

Он быстро провел палочкой по полу черту, и дымчатый щит отсекает отряд от врага. К сожалению, не весь — и еще два шипящих факела затягивают на шее Гарольда удавку ответственности.

— Ремус! Вниз! Скорее!

Люпин все понял и начал почти силой вышвыривать бойцов одного за другим на лестницу — вниз, в отдел Тайн к спасительному камину.

Гарольд услышал крики из оставленной части отряда и понял, что кто–то снял его Вяжущие чары и на его бойцов снова навалились. А вот там–то лестницы в отдел Тайн нет. Там только лифты.

Он выстрелил из палочки в воздух свой иллюзорный облик, и его тут же сбил зеленый луч. Ага! Вон оттуда прилетел! Темный Лорд, действительно, в самой середине своей банды и, видимо, под Маскирующими чарами. Гарольд попробовал аппарировать на другой конец атриума, но что–то держало его. Антиаппарационные чары Лорда? Употеешь, дружок! Он напрягся и разрушил щит Воландеморта. Тут же — прыжок аппарацией за спину дальнему отряду. Гарольд вызвал оба лифта, обернулся и увидел спины своих бойцов. Они отступали. Они быстро отступали! Они драпали! Линия нарушилась и уже невозможно было провести щит между своими и чужими. Тогда он поставил щит на глазок, мирясь с тем, что часть тварей неминуемо окажется по одну сторону с его людьми.

— Отбивайтесь! — взревел Гарольд своим бойцам. — Их мало! Я отсек основные силы! Не поворачиваться к ним спиной!

Он протолкался вперед, и в течение минуты заставил временно увязнуть всех оранжевых уродов, оказавшихся на этой стороне от щита. За это время еще трое его бойцов сгорели. Лифты наконец открыли двери и армейцы, не слушая приказов, полезли внутрь, бестолково расширяя и расширяя их объем заклинаниями.

Это был конец. Армии не стало. Сотня бойцов, обосравшихся от страха, годилась, в лучшем случае, на роль искрометных римских свечек. Надо уходить вниз и попытаться эвакуировать отряд. Они не готовы драться с таким противником. И он, Гарольд, тоже не готов.

Он последним втиснулся в лифт и крикнул:

— Нажмите девятый уровень!

Двери закрылись и лифт, дернувшись пару раз от перегрузки, к ужасу Гарольда, пополз не вниз, а вверх.

— Вы чего наделали? Остановите кабину! Быстрее!

В напряженной тишине было слышно, как бойцы судорожно колотят по кнопкам. Но лифт, не обращая внимания на их усилия, тупо пер вверх. Гарольд заподозрил, что это дело рук Темного Лорда. Он попытался изменить направление движения лифта магией. Магический заряд вдавил их в пол, но подъем продолжился. Опасаясь оборвать тросы кабины, Гарольд смирился и стал ждать остановки. В любом случае, Лорд потеряет время на снятие щита и на подъем своих уродов наверх по запасной лестнице.

Женский голос над головой произнес:

— Пятый уровень. Международная конференция магов. Британское отделение.

Лифт остановился и открыл двери. Поблизости раздался скрежет открываемых дверей. Это прибыла соседняя кабина. Значит, это все–таки сюрпризы Воландеморта. Таких совпадений не бывает. Гарольд стоял у самого выхода из лифта и с ужасом смотрел на открывшуюся в проеме картину. Огромный конференц–зал был заполнен стройными рядами оранжевого войска, причем ближний из них стоял всего в тридцати ярдах.

На глаз оранжевых тварей было около трех сотен. Как удалось Воландеморту переправить их сюда, минуя атриум, оставалось загадкой. Недели, проведенные Лордом в министерстве, не пропали для него даром. Это точно!

— Нажмите девятый уровень. Быстро!

В кабине раздался голос. На этот раз мужской. Высокий и холодный.

— Кабина дальше не пойдет, Поттер. Ты прибыл на свою последнюю остановку, щенок!

Оранжевые твари, как по команде, выбросили вперед руки и двинулись к лифтам. Гарольд выскочил им навстречу и поставил щит. Хоть и временная, но отсрочка. Да что же это ему приходиться одними щитами воевать? Обороной сражения не выигрывают!

— «Энтерфламио!» — первое за весь день «тяжелое» заклинание пронзило границу щита и устремилось к врагам.

Опыт такой борьбы был у него еще со времен своего первого сражения в Паучьем тупике. Но, очевидно, и Лорд с тех пор сделал для себя правильные выводы. Навстречу темнейшему заклинанию Поттера вылетело не менее темное заклятие Поглощения. Когда они столкнулись, лишь огненная вспышка света озарила огромный зал. Взрыва не последовало.

— Выходите и стройтесь! — заорал Гарольд, выскакивая из лифта. — Иначе погибнете! Быстро!

Какое–то мощное заклинание врезалось в щит Гарольда и тяжелый грохот потряс весь зал. Сверху посыпались куски кирпичей и штукатурки. Щит мигнул и исчез. Гарольд сконцентрировался и за какую–то секунду восстановил его. За секунду! И за это время воинству Лорда удалось продвинуться на целый ярд.

Юный маг понял замысел Воландеморта и содрогнулся. Каждое уничтожение щита будет шаг за шагом сокращать дистанцию между ними. И наступит момент, когда эти пепельно–серые руки ухватятся за них, и он и его воины погибнут в страшных мучениях. И ничего не сделаешь! Он может попытаться спастись и бросить своих солдат на гибель, но все выходы блокированы телами этих огненных тварей. В полете над монстрами не уцелеешь — невидимый и неуязвимый Темный Лорд просто расстреляет его «Авадами». Это вопрос времени.

Да и знает Лорд, что не бросит Поттер своих бойцов! Этим он и сегодня и сильнее. Он решился пожертвовать своей гвардией, зная, что его соперник себе такого не позволит. А может быть, соперник позволит? Ведь со смертью Избранного лишится надежды на помощь похищенный брат. Ну и Гермионы там всякие, с Драко и всем магическим миром пополам. Может быть, принести этот отряд в жертву, и тем самым спутать планы Воландеморта? Никто ничего не узнает! Мертвые, конечно «срама не имут», но и права голоса не имеют. Не проболтаются мертвецы, да еще превращенные в пепел. А для себя одного, не стесненного в средствах передвижениях, он пробьет дорогу вниз и уйдет через камин отдела Тайн. А там, глядишь и придумается способ поквитаться с Темным Лордом. Ну что? Надо решаться!

Повторное заклятие Лорда уничтожило щит. Строй оранжевых воинов качнулся вперед и успел продвинуться еще на пару шагов. Теперь между ними не более двадцати ярдов.

Гарольд оценил обстановку. Лорду надо больше времени для восстановления, чем ему. Если удастся схлестнуться в схватке — надо иметь это в виду. Хотя надо держать ухо востро. Уж больно хорошо этот мерзавец приготовился к сегодняшнему сражению. Прямо мысли его читает, и ловит встречными опасными сюрпризами.

Итак, приготовимся к индивидуальному прорыву и будем ждать очередного падения щитов. Заодно тоже заготовим для противника пару сюрпризов.

Момент не заставил себя ждать. Щит в очередной раз рухнул. Гарольд взлетел над врагами, одновременно восстанавливая за собой щит. Теперь он был над врагами, а армейцы вжимаясь спинами в стену и напряженно следили за его вылазкой.

— «Адеско Файр!» — бешенные огненные твари вырвались из его Черной палочки в направлении вражеских бойцов, пронеслись прямо через них и, сделав круг, кинулись на Гарольда. Только этого и не хватало! Расчет не оправдался. Гарольд метнулся в сторону и мощным «Фините» убрал Адский огонь. Зеленый луч вырвался из огромной люстры в центре зала и просвистел над его головой. Выстрелив ответным заклятием той же окраски, юный маг попытался достигнуть лестницы запасного выхода. Он уже почти добрался до нее ее, когда увидел перед собой неясную дымку и на полной скорости врезался в жесткий силовой щит. Отчетливо хрустнули ребра, и юный маг рухнул на пол между рядами кресел. Тут же над его головой взорвалась плюшевая спинка, осыпав его щепками и тлеющей ватой. Сбитое ударом дыхание не желало пускать воздух в легкие. В голове зашумело и все подернулось кровавой дымкой. Только не потерять сознание! Нет!!!

Неимоверным усилием воли он вывернулся из–под кресел и взлетел, заложив резкий вираж. Вовремя! Место, где он только что лежал, вспучилось огненным грибом разрыва. Боль в ребрах туманила мозг, и он наложил на себя заклинание Бесчувствия. Боль исчезла вместе с ощущением тела. Это было очень опасно: выключение одного из пяти чувств очень повлияет на его боевую готовность. Если, например сломанное ребро проткнет легкое, то он просто истечет кровью, не замечая этого. Опасное заклинание. Последнее средство, можно сказать. Но выбора не было.

В этот момент в очередной раз рухнул щит, и оранжевые твари двинулись на практически беззащитных бойцов. Гарольд это вовремя заметил, успел приземлиться и поставить новый щит буквально под носом у огненных слуг Лорда. Теперь их и отряд Поттера разделяло не более пяти шагов. Правда, и щит был очень мощным. Это был самый настоящий Хранящий щит. Зеркальный снаружи и дымчатый изнутри. С этим щитом Лорду придется повозиться, Гарольд знал это по опыту. Единственное, чего он не понял — это почему у него этот щит получается всего второй раз и вновь только при реально смертельной опасности. Видимо, так устроена магия этого щита. Впрочем, и он не вечен. Лорд видимо сумеет снять его. А вот что дальше? Дальше? Надо подлечиться.

— Помогите мне! — позвал он бойцов и опустился прямо на пол. Бойцы подхватили командира и расстегнули на нем мантию. М-да… Могло быть и хуже, но некуда. Под кольчугой все в крови. Ключица сломана. Левая рука плохо двигается. Правое бедро разбито. Коленка распухла, голень рассечена до стопы. В общем, странно, что кости наружу не торчат. Снимать кольчугу Блэков он отказался. Просто вылил на грудь пару пузырьков зелий. Ногу обмотал магическим бинтом. Бедро попросил дождаться окончания боя, когда будет понятно, требуется ли лечение в принципе. Встал. Жить можно, только мало осталось. Одолевает его Лорд, ведь он по–прежнему будто мысли его читает!

Сильно хромая и опираясь на руки бойцов, он сделал два шага к щиту и начал в упор рассматривать оранжевых тварей.

Они стояли почти неподвижно, выставив вперед руки. На их ладонях просматривался какой–то значок. Гарольд пригляделся повнимательнее и не поверил своим глазам. На левой ладони каждого огненного монстра отчетливо выделялись черные буквы «GG»!

* * *

Не медля, Гарольд выхватил из кармана палочку своего брата. Сомнений нет! Те же готические ломанные остроконечные буквы! Это что же получается? Огненные твари Лорда заклеймены теми же инициалами, что и палочка, неизвестно откуда взявшаяся у Гарри? Твари эти похожи на живых, но неразумных существ. Из того, что он видел, больше всего это напоминало… напоминало… великий Мерлин! Это же инферналы! Только какие–то чудовищные. Стоп! А кто их делал для Лорда? Конечно, некромант. Некромант! Все. Нити соединились воедино. Это палочка Грейвворма, некроманта Темного Лорда, который убил Стилроя и завладел его телом. А потом в это тело удалось отселить Гарри из Гермионы! А потом Гарри поднял эту палочку или Помфри, дура старая, отдала ему ее, не разбираясь. Вот и ответ на вопрос об источнике странных способностей Гарри. Всех этих его взглядов через стенки и двери. Палочка могучего некроманта, впитавшая в себя жуткую магию своего владельца, щедро поделилась с его братом своими умениями и памятью. Памятью… Твою мать! Памятью! Гарри и Гермиона спешили в министерство передать ему какое–то воспоминание! Очень важное, якобы! Да что же он сегодня тупит–то постоянно?! Где оно? Слава Годрику, уцелела бутылочка. Аккуратно… прямая мыслепередача — дело тонкое. Черной палочкой это делать не стоит. Придется рискнуть провести эту процедуру палочкой некроманта. Вроде до сих пор она его слушалась неплохо.

— Следить за щитом! — рыкнул Гарольд на армейцев и потащил наружу серебристую нить. Вот она повисла на кончике палочки и, поднесенная к виску, плавно втянулась в него:

«…Холодный ветер с моря нес соленые морские брызги на сотни метров вглубь острова. Он сидел в кресле у ритуальной пентаграммы. Непрерывной вереницей по воздуху летели носилки с пеплом. Откуда–то было понятно, что это прах сотен поколений узников Азкабана, и что нужен он для создания нового типа инферналов из пепла кремированных тел…»

Вяло потекли мысли и Гарольд понял, что это чужие воспоминания:

«Раньше и не знали, что можно получать воинов мертвой армии таким путем. Столетиями и тысячелетиями накапливались останки, которые нельзя было использовать. Теперь это неисчислимая армия. Непобедимая армия. И это он, Герберт Грейвворм, создал ее своим темным гением. И своим трудом. Лорд Судеб уже понял, что некромант для него опасен. Это последнее задание от властителя, и во время боя Воландеморт точно попытается его убить. Если сможет. Поэтому в дополнение к стандартной процедуре оживления инферналов добавлено еще личное клеймо. Лорд увидит его, но сути не поймет: все мастера ставят клейма на свои изделия. Но это клеймо заставит инферналов подчиняться только Грейвворму, когда Лорд решит убить его. Воландеморт и его слуги уже пытались остановить эти творения. Не получилось. И не получится, потому что только он, Грейвворм, знает, какие силы сидят в основе этих тварей. Как только Лорд попытается метнуть в него смертельное заклинание, эти твари сразу выйдут из его подчинения и будут подвластны только его палочке…»

Гарольд вынырнул из воспоминания весь мокрый, хоть выжимай. Армейцы с надеждой смотрели на него. Кажется, они не зря надеются. Вряд ли кто–то догадался, что он был готов их бросить! Остался только последний шаг к пониманию и, возможно, к спасению. Но будет ли палочка управлять этими созданиями из его руки? Темный Лорд уже пытался его убить. Правда палочка была в кармане мантии, а не в руке. Это имеет значение? Она ведь признала его, как признала и Гарри. Гарри она видимо подчинилась, как созданию темной магии хоркрукса. А ему — как носителю темной магии. К тому же, он победитель ее прежнего хозяина. Грейвворм пал в поединке с ним от его ручного дементора. Это важно! Это очень важно! Но есть только один способ убедиться — надо незаметно проверить. Он поднял палочку некроманта и направил в грудь ближайшего инфернала за щитом. Он был уверен, что щит пропустит наружу темную магию. Раньше пропускал.

— Опусти руки, оживленный пепел!

Инфернал вздрогнул, помедлил и бессильно уронил руки вдоль туловища.

Глава 126

«Он послушался! Значит все правильно! Теперь я могу управлять этими оранжевыми чудищами. А может быть, они тоже в палочку втягиваться умеют? Хотя, нет — тогда Лорду вихрь не потребовался бы. Что дальше? Что они могут, я не знаю. Могут ли они пригодиться для борьбы с Лордом? Ммм… Вряд ли. Гусь свинье — не товарищ. И мои Эй — Пишные гуси этой темножопой свинье — тоже не товарищи. Не помогут они мне. Только трупов навалю. А у меня их сегодня и так невпроворот. Надо выждать. Лорд уверен, что он в шаге от победы. Вот пусть и попотеет. Такой щит снять — постараться надо».

Гарольд повернулся к своим воинам, соорудил себе кресло из оторванного куска обшивки лифта и, постанывая, уселся в него, с наслаждением вытянув ноги.

— Садитесь, ребята. Передохните! — благодушно махнул он рукой. Армейцы Эй — Пи сначала потоптались нерешительно, потом тоже начали рассаживаться — прямо на пол. Их ноги всего полметра не доставали до дымчатой границы. Исчезни она — и нависающим над ними огненным тварям и шагать не надо. Можно сразу падать.

Поттер знал, что делал. Дикое напряжение последних минут надо снять любой ценой. Люди должны ощутить себя снова людьми, а не баранами с ножом у горла. К тому же, и покойный Хмури, и здравствующий Долохов заверяли его, что щит этот снаружи зеркальный. Соответственно, видеть их не могут. Пусть Лорд понервничает. Появиться близко он не рискнет. А издали его задача еще более усложнится. Мощность магического воздействия, как известно, обратно пропорциональна квадрату расстояния…

«Веточки корявые! Да что это из меня какие–то знания поперли? Как из дементора после визита в королевскую академию наук! Но я‑то ученые души не жрал!»

Гарольд повертел в правой руке изогнутую палочку некроманта:

«А ведь это она, чего доброго. Грейвворм, конечно, был жуткой сволочью, но сволочью сильной и умелой. А палочка у него, явно, не только магический посредник. Это, похоже, еще и хранилище знаний, или как там это называется. Но почему она не делилась ими с Гарри? Тут возможны два объяснения. Первое: Гарри не задавал вопросы, на которые стоило отвечать. Второе: Гарри воспринимал советы и подсказки палочки, как розыгрыш Гермионы. Что–то вроде того идиотского ежедневника, который она подарила мне на пятом курсе. До сих пор его ненавижу!»

Он отвлекся. Оранжевое войско пятилось, отступая от сферы. Неохотно и медленно, но оно еще выполняло приказы Лорда.

«И что это у нас готовится? Надо понимать, что–то сногсшибательное, раз пришлось убирать неуязвимые войска. Хорошо. И мы пойдем за ними».

Гарольд вскочил и заставил щит двигаться вслед за инферналами. Движение было медленное и незаметное, но по истечении некоторого времени Лорд должен был обеспокоиться этим явлением.

«Пока нет реакции, поколдуем над лифтами. М-да… тут все плохо. Неизвестная высшая трансфигурация вмазала лифт в скалу стенок шахты. Не освободить. Видимо, это произошло, когда открылись двери. Лорд постарался и нашел заклятие, которого нет в нашей общей памяти. Он уверен, что контрзаклинания я не найду. Ну что ж, поверим ублюдку на слово. А что там Гарри через стены–то видел? Ниши. Коридоры. А ну–ка.

Он вытащил некропалочку и пошел вдоль стены. Сплошной камень. Ни единого отзвука. А с другой стороны? То же самое».

Вдруг палочка сильно дернулась вниз. По полу контуром побежали искры. «Что это? Пустота какая–то. Как ее вскрыть? Ну? Давай, милая!»

И «милая» дала! Из пола ударил гейзер из каменного крошева. Как будто невидимые долота с огромной скоростью били по камню, и невидимые руки выгребали и выбрасывали вверх обломки. Все, закрывая головы, кинулись врассыпную. Фонтан щебня иссяк так же неожиданно, как и начался. В полу зияло отверстие, через которое мог пролезть один человек.

— Быстро! Доброволец нужен! Ты? Давай! Залезай и посмотри, что там. Будет опасность — крикнешь, если успеешь. Быстрее!

Потянулись мгновения. Инферналы все отступали, а щит все двигался вслед за ними. Скучно.

Наконец, из дырки в полу вынырнула чумазая голова армейца:

— Мистер Поттер!

— Не ори! Слушаю.

— Там проход до стены и шахта вентиляции вниз. Хотя по запаху больше напоминает канализацию. Я покричал. Отвечают. По голосу похоже на мистера Люпина.

Гарольд на мгновение задумался и принял решение:

— Уходим. Быстро всем вниз. Будете прыгать с Амортизирующими чарами, как с крепостной стены. Здесь три–четыре этажа — высота та же. Вас должны были учить! Что?

— Да, сэр!

— Я замыкаю. Увидите Люпина — передайте ему мой приказ: всем уходить через камин, канал заблокировать. Я уйду своим ходом — каким именно вам знать не обязательно. Пусть Ремус и Долохов ждут меня наверху с одним патрулем. Оставить над министерством только разведку в воздухе. Отряды отправить на базы и быть в постоянной готовности. Все. Первый пошел!

Армейцы, посматривая на щит, стали по очереди спрыгивать в отверстие. Гарольд закрыл двери лифтов, собрал разбросанные камушки и уселся обратно в кресло с твердым намерением заделать отверстие, как только все уйдут.

В этот момент щит мигнул. Армейцы в один голос ахнули. Гарольд вскочил, морщась от боли в груди. Пока еще ничего страшного, но верхний край дымчатой стены посветлел. Очередь бойцов задвигалась быстрее. Еще одна вспышка. И еще одна! Гарольд поразился. Этот маньяк тратит энергию огромными зарядами. И как ему сил хватает? Разошелся Лорд: видимо понимает, что это его последний шанс, и выжимает из него все, что может. Впрочем, затих. Восстанавливается. Как там очередь армейцев в канализацию? Двигается. И хорошо двигается. Тридцать… двадцать… десять… пять… три, два, один. Все.

— «Репаро!» — опять пас правой палочкой, и канал в полу закрылся. — Смотри–ка, работает. У меня снова две палочки. Черная палочка Блэков в качестве темной, и некропалочка — в качестве светлой. То, что надо для истинного гриффиндорца!

В этот момент за спиной Гарольда мигнуло, и по звукам он понял, что зал вновь стал единым пространством. Щит рассеялся. Он резко отпрыгнул в сторону и крутанулся, аппарируя. Появившись у дальней стены, Поттер с мрачным удовольствием пронаблюдал рассеивающийся клуб взрыва там, где он стоял мгновение назад, и зловеще расхохотался:

— Поздно! Том Редлл! Я вызываю тебя на дуэль!

— Я пришел сюда с армией не для того, чтобы драться с тобой на дуэли. Я пришел убить тебя. А куда ты дел свою армию? Спрятал в кабины? Там они и умрут!

— Попробуй!

— Закрыл их щитами, в надежде, что ты самый умный? Как ты мне надоел, Поттер! Когда я убью тебя, они будут сидеть там, пока не сожрут друг друга!

— Кошмар! Что я скажу их матерям? Придется мне выжить, а то неудобно получится.

— Что я ненавижу в людях, так это пустую болтовню и дешевое позерство! Ты так долго мне мешал! Я даже чувствую некоторое удовлетворение. Понимаешь?

— Понимаю. Восхищаюсь. Преклоняюсь. Только ты, Том, немного забежал вперед. Это надо было говорить, стоя над поверженным мной и целясь мне «Авадой» в лоб! Хотя нет! В лоб ты уже пробовал. Тогда в пупок! Представляешь, как круто — пупок со шрамом! Или нет, лучше — наступив ногой на мой бездыханный труп, и заодно грозно простирая могучую длань над покоренным миром!

— Ты еще пытаешься издеваться, выскочка? Я могу убивать тебя так долго, как того захочу. И ты еще будешь просить меня о смерти.

— Да брось, Том! У твоих грозных воинов один прием — пшик и только пепел. Я ничего не почувствую.

— Ты мало знаешь про мою армию. Мои воины могут многое. Сжигать врагов — это лишь одна из их функций. Они могут гасить свой огненный ореол и дотрагиваться до своих жертв без всякого вреда для них. Мне достаточно лишь приказать.

— Слабо верится, Том. Это однозадачные машины убийства. Не надо корчить из себя творца новой расы.

— Но это так и есть! Это новая раса. Это идеальные слуги и воины. Они будут держать в строгом подчинении весь мир. Среди них есть мужчины и женщины. Они пока не могут размножаться, но их армия будет постоянно пополняться и расти. Они нуждаются лишь во мне. Только я могу дать им пищу и энергию для жизни. Они слышат каждое мое слово и прекрасно понимают мои команды.

— Спасибо, Том Редлл. Это то, что я хотел от тебя услышать. Ты по–прежнему любишь театральные монологи и эффектные позы. А теперь помолчи, будь любезен! Я хочу сказать несколько слов твоей бывшей армии.

Правая рука Поттера с некропалочкой взметнулась вверх и описала круг, охватив им всех воинов огненного праха:

— Вы слуги палочки, которая вас создала! Отныне вы не выполняете ничьих команд, кроме моих! Внимание! Всем погасить огненный ореол!

— Ты самонадеянный выскочка, Поттер… — начал было Лорд, но в этот момент оранжевое сияние вокруг инферналов погасло. — Что?! Зажечь оболочки!!!

Крик Лорда отразился эхом от потолка и наступила тишина. Поттер наслаждался своим успехом. А Воландеморт, похоже, осмысливал масштабы неудачи. Наконец, Гарольд прервал затянувшуюся паузу:

— Построиться в две колонны. Выходите из зала и спускайтесь вниз, в отдел Тайн. Стойте там и ждите команды. Никого не трогать, даже если вас атакуют. Марш! — он махнул палочкой, и инферналы потянулись на выход.

— Ну что, Том? Беги! Твое счастье, что у меня нет ни сил, ни желания преследовать тебя. Но помни, что я тебя разыщу хоть на дне морском.

— Не разыщешь, Поттер! Потому что я убью тебя здесь и сейчас.

— Тебе так нужна моя жизнь?

— Мне нужна палочка некроманта.

— А–а–а-а… Логично. Ты сразу догадался? Кстати, невежливо разговаривать, спрятавшись от собеседника. Том, где твои манеры? Тебя ведь учили вежливости? Обещаю не нападать на тебя, пока ты не сделаешь ритуальный поклон перед дуэлью.

— Заносчивый юнец! Впрочем, изволь. Не стоять же мне здесь, наблюдая, как ты трусливо прячешься под балконом!

В дальнем углу конференц–зала вспучился черный клуб дыма и из него шагнул Темный Лорд. Его тонкие губы змеились в недоброй усмешке.

— Поттер! Зачем тебе две палочки? Отдай палочку некроманта мне и можешь идти. Тебе ведь надо подлечиться после моих заклинаний. Я даже дам тебе время, чтобы ты мог убежать от меня настолько далеко, насколько позволит твоя убогая фантазия.

— В мир Любви, например?

Глаза Воландеморта насмешливо прищурились:

— Куда–куда?

— Ну… например, под крылышко Реи — Кибелы. Слыхал о такой?

— Мне нет дела до мифов и сказок. Только глупые маглы и не менее глупые пердуны из конференции магов могут всерьез рассуждать о подобных вещах. Любое божество — это лишь послесмертная тень реального человека. Этот человек может оставить, спрятать, закопать часть своей магической силы, но он бессилен оживить сам себя. Если уж герой, даже обожествленный при жизни, вытянулся в гробу, то это навсегда. Куда ты хочешь спрятаться? В тень скелета сумасшедшей и могучей дикарки, пролежавшей в месопотамской гробнице тридцать тысяч лет? Глупец! Там даже миазмов не осталось! Беги лучше на один из полюсов. Там хоть и холодно, но мои интересы на них еще некоторое время не распространятся.

— Твоя доброта неописуема! — голос чуть не выдал юного мага. Он был очень взволнован услышанным от своего врага. «Месопотамская…» Слово просто идиотское! Нарочно не придумаешь. Меж тем, он его уже когда–то слышал.

— Я никуда не побегу. Так что палочку некроманта ты сможешь забрать только из моей мертвой руки. К тому же, я привык сражаться двумя палочками. Надеюсь, это не станет для тебя неприятным сюрпризом?

Гарольд говорил с издевкой. Но к его удивлению, Лорд становился все спокойнее.

— Как знаешь, Поттер. Пусть будет из мертвой руки. Ты сам напросился. Я тебя за язык не тянул. Что касается второй палочки, то все навыки даже привычки тебе достались от меня. Сам по себе ты — пустое место.

Воландеморт поднял левую руку, и Гарольд увидел в ней вторую палочку.

Вот, значит, как. Что ж, этого следовало ожидать. Том хорошо приготовился.

Держа на ладонях палочки, Лорд Судеб слегка наклонил голову в издевательском поклоне.

— Только не предлагай мне поклониться моей смерти. Это будет повтором, недостойным такого великого властителя, как ты, — Гарольд слегка шутовски ответил на поклон.

Впрочем, глаз друг с друга соперники не сводили, и, стоило им выпрямиться, первые лучи заклятий уже вырвались из палочек. Вряд ли они всерьез надеялись поразить соперника издали, но, тем не менее, на мощность не поскупились. Заклинание Поттера вырыло в каменном полу борозду глубиной в добрый фут, а заклинание Воландеморта обрушило балкон второго яруса.

Плана боя у Гарольда не было. Была мысль положиться на свою молодость и подвижность и постоянно атаковать и уклоняться, используя навыки, полученные в Боевом зале Поттер–мэнора. Тогда Лорду придется много перемещаться аппарацией, что должно вымотать его, и рано или поздно подставить под удар.

Так как скорость перемещения лучей заклятий невелика, то расстояние в этом случае играло большую роль. Чем ближе сходились противники, тем сложнее было Гарольду, но еще сложнее становилось и Воландеморту.

Избранный начал сокращать дистанцию и вышел на центр зала. Теперь, в какую бы сторону не аппарировал Лорд, расстояние между ними почти не изменялось.

Еще в самом начале боя Темный Лорд запечатал выход на запасную лестницу каким–то мощным заклинанием и Поттер немедленно последовал его примеру. Теперь никто из них не мог покинуть зал. Чтобы снять чужой щит, надо было остановить бой, а соперник этого не позволит.

Изначально неторопливое перебрасывание заклинаниями вскоре превратилось в ожесточенную перестрелку. Гарольд пару раз попробовал прижать Лорда массированной атакой с двух рук, но тот достаточно легко уходил, аппарируя то влево, то вправо. Сам Воландеморт пока посылал заклятия с одной палочки, но вторая постоянно отслеживала все перемещения врага. Для юного мага она стала неприятным сюрпризом и раздражала его неимоверно.

Наконец, Гарольду показалось, что он начал запирать подуставшего Лорда в алькове углубления сцены, и он утроил усилия. Воландеморт не пытался уйти из этого полукруглого кармана, но огрызался очень сильными заклятиями. Каждые двадцать–тридцать секунд недалеко от Поттера свистел зловещий зеленый луч. Это был предел того, что мог позволить себе самый сильный маг. Каждое Смертельное заклятие требовало столько энергии, что многие маги и вовсе не могли его применять. А другим требовалось на восстановление слишком много времени. Гарольд почувствовал, что тоже начинает уставать. Постоянно двигаться, то и дело резко меняя направления, и уклоняться от заклятий Лорда становилось все тяжелее. Настойчиво требовали отдыха незалеченные ребра и нога. Гарольд решил, что момент для решающей атаки наступил и повесил у себя над головой кинжал Блэков. Лорд зарычал от бешенства и взмахнул двумя палочками. В сторону Поттера полетел целый веер Смертельных заклятий! Рухнув на пол, юный маг успел пропустить их над головой, но тут его накрыл близкий разрыв «Бомбарды». Его отнесло на несколько ярдов назад и в сторону, и крепко приложило головой об каменный пол. Резко подпрыгнув, в придачу он боднул лбом свой же ножик. Хорошо, что рукоятку, а не лезвие. Впрочем, к хозяину лезвием этот нож и не поворачивается.

Воландеморт, ощеряясь, с натугой крутанул обеими палочками. Из них вырвался уже не веер, а объемный конусный зеленый луч и накрыл Гарольда с головы до ног. Темный Лорд торжествующе взвыл:

— Сдохни, Поттер!!!

Сидящий на полу Гарольд с ужасом смотрел, как зеленое щупальце Смертельного заклятия впивается в его грудь.

Он поднял глаза на Темного Лорда, который, вздымая руки с обеими палочками, с выражением злобного триумфа застыл в двадцати шагах от него, и услышал металлическое позвякивание.

«Я жив еще или уже привидением стал? Нагрудная броня у меня звенит, прямо как у Барона.»

По его коленям заструились на пол какие–то металлические колечки.

«Твою мать! Я жив! Это кольчуге Блэков пи* * *ц пришел!»

Гарольд вскочил, попутно отметив, что с него водопадом хлынули разорванные звенья магической кольчуги, и, не теряя ни мгновения, аппарировал в самый дальний угол зала. Лорд издал яростное рычание и кинулся за ним.

Роли поменялись. Теперь Воландеморт запер его в углу зала и осыпал потоком заклятий. Поттер суматошно отбивался и ставил щиты, но заклятия проносились все ближе и ближе.

— Да отвяжись ты! — заорал Избранный в панике.

— Чего? — несколько растерялся Лорд и опустил одну из палочек. Гарольд поспешно выпалил в него «Сектумсепрой», но от торопливости промазал, и в душе обложил себя последними словами.

Резкий поворот — и он апарирует подальше от Лорда.

В следующий момент оба стояли, опираясь о стену, смотрели друг на друга через весь зал и тяжело дышали. Гарольд был полностью обескуражен. Он–то надеялся забить Лорда «одними ногами», а тут такой компот!

А Лорд остро переживал две упущенные возможности прикончить щенка и ждал, пока немного восстановятся магические силы.

— Даже здесь, Поттер, ты показал свою никчемность. Если бы не родовые артефакты, к которым ты не имеешь никакого отношения, ты был бы уже покойником!

— Ничего, Том, не расстраивайся. Мы все когда–нибудь станем покойниками.

— В мои планы это не входит. «Круцио!»

Гарольд еле увернулся. Круциатус оказался очень быстроходным заклятием. Раза в два быстрее «Авады». Надо учесть.

А Лорд хитер. Подготовился до мелочей. Все учел, кроме того, чего не мог знать наверняка. Сколько у него еще уловок и ловушек в запасе? Надо чем— то спутать его планы. Что–то необычное, что заставит его здорово попотеть и потерять силы. М–м–м… Кажется, придумал! Только надо убежище себе сначала соорудить. Успею? Надо успеть!

Некропалочка в три приема выгрызла в каменной стене нишу в три фута глубиной. Как раз на одного. Теперь аппарация в центр зала. Лорд выжидает. Хочет понять, что я делаю? Сейчас поймет!

— «Экспульсо!» «Депримо максима!» «Бомбарда максима!»

Все три заклинания в связке улетают в потолок. Теперь — прыжок обратно к стене. Загрохотал взрыв. Потолок пробит. В глубине его глуше зазвучал еще один удар, потом еще один, потом еще. И наконец, еще один взрыв, от которого все вокруг содрогнулось. Лорд только теперь сообразил, что происходит и начал судорожно пробивать себе укрытие в каменной стене. А вот и обломки перекрытий! Выше этого уровня были кабинеты мелких клерков и служб. Больших залов там нет, только комнаты. Стены и полы слабые. И все это разрушенное стенобойной энергетической связкой собирается упасть сейчас сюда, заваливая конференц–зал обломками четырех этажей!

Гарольд вжался в нишу, закрыв вход в нее щитом от проникновения материальных объектов. И вовремя. Рушащиеся плиты и водопады камня разбрасывали во все стороны огромные острые осколки. Щит их едва удерживал. Грохот достиг своего апогея и стих. Все. Они завалены! Что делать, Гарольд знает, а вот как там поживает Темный Лорд? Удачи тебе, Томми!

Гарольд повернулся и направил некропалочку в глубину ниши. Теперь надо вырыть обводной ход вверх и выбраться над завалом. А там и Лорда можно поискать.

«Только аккуратнее. Камни не разбрасывать», — про себя уговаривал Гарольд некротический артефакт. Вот пошел процесс разрушения камня. Звук — как будто работает огромное сверло. Каменное крошево нападало под ноги, и его много. Надо как–то убирать:

— «Эванеско!» «Эванеско!» «Эванеско…»

Ход углубился и повернул вверх. Хорошо. Пока все получается. Только бы Воландеморт не выбрался раньше его. Не должен, но кто знает?

Вдруг звук сверла умолк. Гарольд в раздражении ткнул некропалочкой в сторону стены и на ней засветилась белая клякса. Там где дырка глубже — там ярче, где меньше — темнее. Да что за наваждение? Он подошел и приложил к стене ухо. Слышен какой–то шелест и стук. Неужели Ворландеморт роет ход ему навстречу? Все громче и громче.

«Ну, погоди, Том! Я тебя сейчас угощу!»

Гарольд вытащил черную палочку и нацелил на стену, которая светилась все ярче и издавала все более громкий стук и потрескивания.

Глава 127

Между тем по стене побежали мелкие трещины и сквозь них начала просачиваться вода.

«Откуда под землей вода?» — растерянно подумал Поттер. И тут до него дошло. Это же министерство Магии! Место скопления магии. А где источник ее восполнения? Не такой ли он, как и в Поттер–мэноре? Подземная река!

Бежать!!!

Он повернулся и набросился на заваленный выход в зал, выгрызая некропалочкой проход в каменном крошеве. Позади него раздался треск, и следом сразу плеск, шум и рев потока. Мощная струя воды ударила ему в спину, завертела как щепку, протащила по твердому и шершавому, заполнила нос, уши и рот. Давление воды расшвыряло завалы камня и штукатурки, как опавшую листву. В бывший зал ударил мощный фонтан, который заодно выплюнул мокрого и взъерошенного Поттера. Напор воды был столь силен, что струя била в самый верх каменного свода министерства и разбиваясь о него, мощными потоками рушилась вниз. Вместе с ней летели фрагменты обшивки, деревянные балки, куски паркета и прочий строительный мусор. Все, что не упало в момент обрушения, сейчас было сбито водным потоком и валилось вниз, на голову ошарашенного Гарольда. Пришлось закрыться щитом. Стало немного спокойнее.

Вот только резко стало темнеть. Магические источники света закрыли струи воды. А может быть, они пострадали при обрушении. Факт тот, что света не хватало.

— «Люмос Максима!» — магическое светило взлетело вверх и зависло под сводом. Гарольд опасался, что оно не сможет работать под таким душем, но сияние было устойчивым. Более того, струи воды и водяная пыль дробили и преломляли лучи света. В едином объеме четырех обрушенных этажей министерства сияла невиданная многохвостая радуга. Гарольд залюбовался было, но в этот момент почувствовал, что сидит в воде. Это как понимать?

А меж тем все было просто. Единственный естественный слив воды с пятого этажа на лестницу был заткнут их ранее поставленными щитами. Как пробка в ванной. Вот вода и набиралась, занимая, как ей и положено, весь предоставленный объем. Юному магу внезапно открылись самые мрачные перспективы.

Он встал, уже будучи по колено в воде, и пошел искать местечко повыше. Гарольд поискал бы и местечко посуше, но увы, такого просто не было. Выяснилось, что самое высокое место завала как раз там, откуда бьет водяная струя. Гарольд уселся в трех ярдах от него и, с опаской озираясь, продолжил следить за тем, как прибывает вода.

Меж тем мутная жижа, которая вначале несла в себе массу каменной пыли и песка, постепенно светлела. Крупные частицы осаждались, песок тонул, щепки всплывали. Барабанный грохот падающих струй постепенно сменялся шелестом воды. Ее уровень поднимался быстро и зеркало воды, надо понимать, становилось все больше. Впрочем, увидеть это было невозможно. На расстоянии вытянутой руки все сливалось в сверкающую массу падающей воды и искрящегося света.

Тем не менее, Гарольд постоянно крутил головой. Лорд не мог так просто погибнуть и снова столкнуться с ним было весьма вероятно. А тут, кто первый увидит, тот первым и будет стрелять.

Ну вот, вода добралась и до подножья фонтана. Быстро прибывает. По два фута в минуту! Гарольд перебрался в неширокий промежуток между потоком и стеной. Все же струя хоть немного, но прикрывает.

Меж тем форма струи менялась. Центральная ее часть, бьющая в свод, становилась все тоньше, а боковые буруны, пробивающиеся через слой воды, все ниже. Зал постепенно освобождался от водяной пыли и видимость улучшалась. Наконец, струя нехотя оторвалась от потолка, осела и превратилась в мирный, почти беззвучный бурун.

Вода прибывала. Мутные струи еще путались со светлыми, но их было уже мало. Поступающая в зал вода была прозрачной и пронзительно холодной. Гарольд почувствовал, что покрывается пупырышками. Рассеченная икра на ноге блаженно затихла, но ступни стало сводить от холода.

Что делать? Попробовал подогреть воду заклинанием? Бесполезно. Все равно, что море из чайника поливать! Лорда не видно. И это плохо. Если бы знать, что он остался под завалом! Или уже увидеть, как он ушел, сбежал, удрал! А так сиди и думай, вдруг он сейчас тебя за жопу схватит? Снизу что–то мягко толкнуло в зад, и Поттер выскочил из воды на целый ярд! Тьфу, ты дементор тебя за ногу! Это всплыл обломок огромного стола для заседаний. Прям целый плот. Только паруса не хватает. Гарольд залез на него, покачал, проверяя устойчивость, и встал, расставив руки для равновесия. Так лучше. Не слишком холодно и видна вся водная гладь. Хотя, какая там гладь! Все рябит мелкими волнами от буруна. А свод потихоньку приближается. Неужели вода заполнит весь зал — до потолка? Тогда он просто погибнет. Захлебнется и утонет. Может быть, удастся потолок расковырять при помощи некропалочки? Кстати, а что у него уцелело из оружия?

Гарольд быстро ощупал себя. Вроде все на месте. И нож здесь, и обе палочки. А вот мантию надо снять. Если придется плыть, то только мешать будет. Он стащил мантию через голову и бросил на столешницу. Нарукавные карманы для палочек закрепил на предплечьях, потуже затянул боевой пояс. Осмотрел себя — весь в синяках, ссадинах и кровоподтеках. Красавец! Впрочем, шрамы украшают мужчину.

Но внезапно боковым зрением он заметил движение в воде и резко повернулся. Хрясь! Стол опрокинулся от удара и Гарольд со всей своей амуницией полетел в воду. Что–то смачно шлепнуло его по лицу, и он с удивлением увидел мелькнувший огромный хвостовой плавник. Вцепившись в какую–то деревяшку, он выдернул свое тело из воды и заклятием левитации взмыл в воздух — от поверхности воды до свода еще оставалось ярдов пять. Гарольд практически прилип к потолку и напряженно наблюдал за поверхностью воды. Наконец, под ним показался длинный бледный силуэт с острыми плавниками. Акула! Что за бред? Откуда тут акула? Вода–то пресная. Внизу мелькнули красные глаза. Акула неподвижно висела под водой и смотрела на него. Вот оно что! Два года назад Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение в акулу. А вот сейчас Темный Лорд демонстрирует полное. Полнее не бывает! И что прикажете делать? Вода заполнит оставшееся пространство за пять–десять минут. «Авадой» через воду не ударишь. Любой материальный объект для нее преграда. Что делать–то?

Гарольд начал кружить вдоль стен, пытаясь найти какой–нибудь выход или лазейку. А под ним, как верная спутница потерпевших кораблекрушение, скользила четырехметровая красавица. Убийца беспечных отпускников и неопытных дайверов. Это ведь не анимагия даже. Это Лорд в облике, приспособленном для жизни в воде и для убийства в ней. Никогда не думал, что придется сражаться с рыбой. Чем их бьют–то? Острогой? Гарпуном? Гарольд задумался. И тут ему пришел в голову один способ. Правда, опасный до крайности, но только выбирать не приходилось. Он подобрался, приготовился и… выключил свет! Быстро метнулся в сторону и приблизился к самой поверхности воды. Нож Блэков перекочевал в правую руку. Палочка Блэков — в левую.

«Эх, Сириус! Что бы я вообще делал, если бы не артефакты твоего рода, который ты так не любил!»

Акула, было, заметалась прямо на поверхности воды, но вдруг затихла. Гарольд терпеливо ждал. Черная пелена в глазах медленно светлела. Все–таки он в анимагии наполовину кошка и в темноте видит прекрасно, а главное — быстро адаптируется. А вот Лорду потребуется времени побольше. Это шанс. Наконец он разглядел темный силуэт всплывшей гигантской рыбы. Ударить заклятием? Нет, вспышка выдаст и пока луч долетит, тварь успеет нырнуть. Надо подкрасться поближе. Он медленно скользнул вперед, сокращая расстояние. Теперь пора:

— «Авада Кедавра!» — зеленая вспышка осветила цель, и Гарольд с ужасом увидел, что замеченный им силуэт акулы на самом деле просто спинка полузатонувшего кресла, которое всплыло в самый неподходящий момент!

И в тот же миг огромная туша выпрыгнула вверх и сшибла его в воду!

Все что сумел вспомнить в этот момент ошарашенный Поттер, это Пузыреголовое заклинание. Подмятый массивной тушей и оглушенный падением, он плохо соображал, но инстинктивно перевернулся головой вверх и застыл.

Cердце бешено колотилось. Сердце. Сразу вспомнилось, что рыбы слышат всем телом — они чувствуют колебания воды. Предательский стук сердца буквально кричит сейчас, выдавая врагу место его беспомощного барахтания! Свет! Надо зажечь свет! Он поднял вверх палочку и магический светильник вновь включился, но как то тускло. Слава Мерлину, что некоторые заклятия работают в воде. Он завертелся на месте, ожидая нападения, и попытался взмыть из воды. Поздно! Вытянутая вверх рука уперлась в каменный свод потолка. Министерство полностью затоплено. Ловушка захлопнулась. Потому и светильник не яркий, что светит через толщу воды. Гарольд посмотрел вниз и увидел, как из глубины к нему приближалась огромная акула. Она не торопилась. Лорд наслаждался моментом. Все козыри у него на руках. Поттер не может поразить его Непростительными, Ударными или Взрывными. Наконец–то мальчишка в его власти. И он сейчас лично выпустит ему кишки. Чтобы схватить пловца поперек туловища, ему надо перевернуться на спину и обогнуть мальчишку сзади. А потом смотреть, как две половины поттеровского тела, обволакиваясь кровавым туманом, медленно опускаются на дно. А его проклятые зеленые глаза, вытаращенные от боли, стекленеют и блекнут!

«Ну вот и все, Поттер! Ты мешал мне слишком долго».

Он мысленно усмехнулся.

«Мне тебя будет не хватать, Поттер. Ненависть — одна из разновидностей привязанности. Прощай, щенок!»

Он рванулся вперед.

Гарольд, видя атакующую рыбу, в отчаянии выкрикнул одно единственное заклинание, которое помнил последние два года:

— «Релассио!» — струя кипятка из палочки угодила уже перевернувшейся акуле прямо в пасть. В глотку, в жабры, в кишки! Если бы акула могла взреветь, то каменные стены министерства просто рассыпались бы от акустического удара. Она забилась, нанося Поттеру беспорядочные удары хвостом. Почти совсем оглушенный парень в ярости и безысходности продолжал обдавать акулу струями кипятка.

Наконец, они оба затихли. Гарольд с ужасом смотрел на свою сломанную ударом ногу, которая нелепо вывернулась под странным углом к туловищу.

Воландеморт, испытывая жуткую боль в обваренных жабрах, жадно пропускал через них холодную воду. Он был уверен, что покончил с мальчишкой. Вот только ошпаренные глаза ничего не видели, и он ждал, пока они восстановятся.

Гарольд поднял глаза. Светлая муть воды, пронизанная лучами света от магического фонаря. А совсем рядом с ним — жуткая морда акулы. С судорожно шевелящимися жабрами и побелевшими глазами. Он собрал последние силы. Пусть с ним покончено и ему никогда не выбраться отсюда. Но эту гадину оставлять жить нельзя. Он, медленно помогая себе руками, перевернулся в воде, чтобы оказаться лицом к лицу с врагом. Неторопливо вытащил из–за пояса нож Блэков, переложил его в правую руку лезвием вверх и, как на занятиях по штыковому бою, вонзил его по самую рукоятку в глаз смертельного врага! Акула дернулась и забилась в конвульсиях. Гарольд мстительно улыбнулся и потерял сознание.

* * *

Жуткий рев воды и громкие крики привели его в сознание. Он лежал на чем–то чудовищно неудобном и жестком. Почему–то шел дождь. Резкая боль в левой ноге выворачивала его наизнанку. Все в мире было плохо и неправильно. Кроме голосов. Они звали. Они звали его по имени. Потом кто–то крикнул:

— Сюда! Вот он! Скорее! Скорее! Колдомедика сюда!

Его подняли и осторожно перевернули. Он хотел сказать, что все в порядке, что он сейчас встанет, но язык почему–то не послушался. А голоса все бубнили:

— Скорее Согревающее зелье! Он несколько часов провел в холодной воде!

— Великий Мерлин! Что здесь произошло?

— Битва титанов… это неописуемо…

— Хватит болтать! Где носилки?

— Сэр! Труп Воландеморта упаковали.

— Причина смерти?

— У него полчерепа разворочено. Рана в правом глазу. Мгновенная смерть, видимо.

— Давайте скорее! Отводы не справляются с потоком. Опять вода поднимается.

— Уходим! Быстро! Носилки вперед!

Подняли. Понесли.

«Дырка в черепе — это очень больно? Наверное это легче, чем когда все так болит. Как они сюда попали, интересно? Нет. Не интересно. Больно. Мерлин, как мне больно!»

Глава 128

Сознание возвращалось урывками. То сквозь спокойную ватную тьму пробивался чей–то шепот, то во рту разливалась мятная горечь очередного зелья, то тело ласкала обволакивающая прохлада Очищающего заклинания. Наконец сознание вздохнуло и вернулось полностью.

Белый потолок. Поттер снова закрыл глаза.

Ну кто бы сомневался? Надо уже привыкнуть, что, открывая в очередной раз глаза, он будет видеть именно эту картину. Где ж ему быть в промежутках между подвигами? Только в больничном крыле валяться. Гарольд слабо покрутил головой. Или голова покрутила им. Он так и не разобрался. Но все равно приятно было сознавать, что ты жив. Что руки и ноги у тебя на месте. Кстати, о ногах. Тут он поторопился с выводами. Они у него еще есть или их уже нет? Одна, как он помнит, на ниточке болталась. Ну–ка… На месте ноги… И не только ноги… Все на месте и все цело, что радует несказанно!

— Не ищи. Твой пояс я убрала.

Гарольд распахнул глаза. Рядом с кроватью на пуфике сидела Лавгуд и ласково улыбалась ему. Хм. Отвечать надо. Но как тут объяснишь, что ты там проверял не пояс. Никак это не объяснишь, да и не надо.

— Ты откуда здесь?

— Сижу. Рисую. Тихо кругом. Ты так легко дышишь. Но я слышу.

— А где все? — Гарольд попробовал приподняться.

— Сейчас сработают чары Оповещения, — предупредила его девушка, — и сюда прибежит мадам Помфри и еще много разных людей. Они все ждут — не дождутся, пока ты очнешься.

Гарольд замер.

— Не хочу много разных людей. А как сделать, чтобы чары не сработали? Ты можешь их отменить? Или дай мне мою палочку, я сам.

— Не надо. Они у тебя такие страшные! — Полумна вытащила свою и сняла чары стандартным «Фините».

— Спасибо, — улыбнулся Гарольд, — а мантию ты мне не дашь?

— А на тебе не было мантии. Она осталась там.

— Где — там?

— В министерстве. Там, где ты победил Воландеморта. Его тут уже два дня смотрят.

Неокрепшие мозги Гарольда забуксовали: «Чего смотрят? То есть, кого? Воландеморта? В смысле?»

— Боюсь, я не совсем понимаю. Как это — смотрят?

Полумна поправила сползающее с плеча юноши одеяло и рассеяно ответила:

— Наверное, кому–то это интересно. Я тоже удивляюсь. Чего там смотреть? Он даже мертвый неприятный такой. С одним глазом.

Гарольд в изнеможении откинулся обратно на подушку. Мертвый. Значит, все получилось. Он убил акулу, в которую превратился Лорд. Да что там — надо называть вещи своими именами. Он уничтожил телесную оболочку своего врага. Теперь на очереди хоркруксы. Но за ними надо лезть в подземелье эльфов. Что–то забот не убавляется. А если еще вспомнить о Гарри…

Юный маг помрачнел и насупился. Вспомнились все вольные и невольные жертвы последних дней. Все маги и маглы, бесследно исчезнувшие в красной мути. Все сгоревшие в атриуме. М-да. За все придется держать ответ. Но не сейчас. Сейчас никто, кроме него, не справится со следующим делом. Люпин верно определил момент. Сейчас неподходящее время для правды.

— А где Люпин? Он мне нужен.

— Он сам к тебе рвется. Но мадам Помфри его не пускает. Она тебя жалеет. Говорит, что тебе надо набраться сил и отдохнуть хоть немного. Нельзя, Гарольд.

— Мне очень надо, — почему–то просящим тоном сказал юноша. Лавгуд с сожалением отрицательно покачала головой, — ну пожалуйста, Луна!

Вырвалось. Девушка с каким–то странным выражением взглянула на него.

— Извини, — пробормотал Поттер, — я не хотел тебя обидеть.

— Меня иногда называли так, — ровным голосом сказала Полумна, — ты знал?

— Нет! Откуда? — чувствуя большую неловкость, заверил ее Гарольд. — Случайно вырвалось. Я как бы по–дружески. Извини, я не буду больше.

— Нет, пожалуйста. Меня еще никто не называл так по–дружески. Только папа.

«О, Мерлин! До чего неуклюже получилось. Но это имя ей действительно идет».

— Так как насчет Люпина?

Лавгуд вынула из кармана осколок зеркала, в котором Гарольд сразу узнал Сквозное.

— Спасибо, Луна! Большое спасибо!

— Меня будут ругать, но я не могу отказать другу.

— Кому? А, ну да. Спасибо.

Гарольд поспешно вызвал Люпина. Ремус обрадовался и сказал, что сейчас придет, даже если для этого ему придется засунуть мадам Помфри в шкаф с боггартом. И действительно. Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась и бывший оборотень с улыбкой шагнул в палату. Правда, Помфри оказалась не шкафу, а шла позади и сердито ворчала. Увидев, что Поттер действительно очнулся, она безнадежно махнула рукой и ушла к себе. Лавгуд тоже поднялась и вышла.

— Ну как ты? — спросил Люпин, присаживаясь.

— Нормально, — торопливо ответил Поттер, — рассказывай давай, что тут у вас? Сколько я был без сознания?

— Двое суток.

— Ничего себе! Что я пропустил?

— Почти ничего. Зализывали раны, какие возможно, и ждали, пока ты очнешься.

— Новостей нет?

— О пропавших в министерстве? Нет. Полная тишина. Никаких следов.

— Версии?

— Никаких. Расспрашивали невыразимцев. Ну тех, которых ты…

— Понятно. И что?

— Ничего. Молчат. Похоже, они сами ничего не понимают. Или не хотят говорить.

— Не навреди…

— Чего?

— Да так, вспомнилось откуда–то. Не хотят навредить. Понимают, что и так все плохо.

— Не вини себя. Ты же не думал, что так обернется. Это же Лорд устроил…

— А я помог. Что ты смотришь? Я в здравом уме. Что с министерством?

Люпин пожал плечами:

— Затоплено с пятого по первый уровень. А нижние этажи — с девятого по шестой — пустые. Мы там все осмотрели, закрыли отдел Тайн изнутри и ушли по каминной сети. Все каминные линии заблокированы и для верности оставлены дежурные.

— Как это? Верх затоплен, а низ нет?

— Там же на лестнице щит мощнейший. Он окаменел. Это ты ставил?

— Это мы вместе с Томом. Хорошо. А невыразимцы где?

— Здесь. Поселились на Астрономической башне. В трубы смотрят ночи напролет.

— И то дело, — проворчал Поттер. Он все хотел задать вопрос о Воландеморте, и все язык не поворачивался.

— Ты это… не спрашиваешь о Том… о Томе Редле… сам, наверное, все помнишь?

— Не все. Рассказывай!

— Мертвый он. Убит. Рана в голове. Прямо в глаз. Заклинание не опознано.

— Он погиб не от заклинания, — сквозь зубы процедил Поттер. — Это ножом.

— Ничего себе! Темный Лорд погиб магловской смертью! Расскажешь?

— Потом как–нибудь. Нож–то не простой, как ты понимаешь. Как поступили с его телом?

Люпин заерзал на стуле:

— Видишь, какое дело. Ты был без сознания, а Малфой настоял, что он, как твой заместитель по работе с чистокровными… в общем выставили тело Воландеморта на всеобщее обозрение, чтобы все убедились, что ты его… того…

— Чтобы маги попрощались со своим кумиром?

— Зачем ты так? Люциус в чем–то прав. Люди должны убедиться, что бояться больше нечего. Что все закончилось. Что можно возвращаться к мирной жизни.

— Ничего еще не закончилось. И Малфой знает об этом. У Лорда еще два хоркрукса.

— Дела… — только и смог сказать Ремус. — И что делать?

— Продолжать поиски. Искать хоркруксы, искать исчезнувших магов. Перепись населения магического мира сделали?

— Нет. Как–то не подумали. А надо?

— Надо. Пусть мне дадут мантию какую–нибудь. Некогда валяться…

* * *

Спустя три дня на поле для квиддича замка Хогварт состоялся всеобщий слет магов. Такое мероприятие не устраивали уже триста лет. Трибуны сделали сплошными и выше обычного в три раза, чтобы поместились все прибывшие.

Это был не совет и не собрание. Мнения магов Гарольд спрашивать не стал. Он выступил, и в краткой речи фактически навязал магическому миру правила жизни на ближайшее будущее:

— Сонорус! Прошу внимательно выслушать и запомнить следующее:

Первое. Министерство магии упраздняется. Избрание формы власти откладывается до выяснения судьбы пропавших магов. Они составляют почти половину взрослого населения нашего мира, и мы не вправе решать за них. В ближайшее время я отправлюсь на их поиски. До моего прибытия руководить магическим миром поручаю совету Эй — Пи. Прошу исполнять его указания и приказы.

Второе. Мы покидаем Лондон и другие крупные города. Места для компактного и рассеянного проживания магов будут обнародованы в ближайшее время. Всем, кому предстоит переселиться, будет оказана помощь.

Третье. Финансовые операции с недвижимостью и земельными наделами до особого распоряжения приостанавливаются.

Четвертое. Силы самообороны Эй — Пи являются единственными законными вооруженными силами магического мира. Ополчение и другие военизированные формирования распускаются.

Пятое. Все идеологические системы, как построенные на идеях превосходства магов над немагическим миром, так и на идеях объединения с миром маглов, объявляются запрещенными. Статут о секретности действует в полном объеме. Информационные контакты с немагическим населением запрещены. Контроль за выявлением магов, рожденных в немагических семьях, восстанавливается в полном объеме, как и контроль за сквибами в магическом мире.

Шестое. Все маги, оставшиеся без крова и средств по причине войны, получат помощь, пособие и будут обеспечены работой.

Объявлено на всеобщем слете магического сообщества главой Эй — Пи Гарольдом Джеймсом Поттером!

Юный лидер поклонился всем и исчез, предоставив Люпину, Макгонагал, Флитвику и Артуру Уизли отвечать на вопросы ошарашенных граждан магического мира.

* * *

Гарольду было некогда. Он дневал и ночевал в подземельях Хогвартса и Поттер–мэнора. Вылезал на час два поспать и забирался обратно. Он раскопал невиданные заклятия, позволяющие получать записи разговоров с материальных объектов, которые были поблизости от интересующего события. Он по крупицам восстановил текст на сгоревшем пергаменте Снейпа и сумел ознакомиться с его последними открытиями и наблюдениями. Содержание беседы Фламеля и Снейпа тоже удалось расшифровать. Он уже добрый десяток раз проникал через Арку в Поттер–мэнор и обратно. Добби был его неизменным помощником, а Лавгуд следила, чтобы герой магического мира не помер от голода или жажды.

Девушка как–то быстро и прочно вошла в его жизнь. Спокойная, приветливая и ласковая — она была полной противоположностью импульсивному и мрачноватому Поттеру. Меж тем, присутствие Луны его абсолютно не тяготило и не смущало. Такого и представить нельзя было в отношениях с его прежними подругами, которые постоянно плакали, нудили, учили, доставали его или, как минимум, требовали к себе особого внимания. Можно было проползать два часа, стирая коленки по камню, и подняв глаза, обнаружить Луну, которая молча сидела с пузырьком Ранозаживляющего зелья в руках. Блин! Как она догадалась, что оно потребуется? Кто бы ему объяснил?

Ее взгляд не давил ему на спину и не заставлял изображать из себя кого–то, кем он на самом деле не являлся. Меж тем, Гарольд не мог сказать, что чувствует к девушке какие–то чувства, кроме дружеских. Да, она красива, и какой–то необычной красотой. Ну и что? Главное, что она прекрасный друг и заботится о нем. Он начал любить ее импровизированные ужины в подземелье, когда на парящей в воздухе подставке дымился горшочек с тушеной говядиной, а запотевшая кружка сама заполнялась тыквенным соком. Когда Добби, отчаянно краснея и потупив свои огромные глаза, брал с тарелки кусочек хлеба, а девушка, накалывая на его вилку кусочек жаркого, объясняла эльфу, что раз он стал папой, то должен много есть и быть сильным.

Кстати, Добби стал счастливым отцом как раз на следующий день после смерти Воландеморта и говорил всем, что его сын родился в мире, свободном от злых сил. Гарольд совершенно не был в этом уверен, но не спорил, справедливо полагая, что время рассудит.

По ночам, когда глаза у Поттера уже совсем слипались, а девушка, наотрез отказавшаяся уходить наверх, спала в подвешенном в воздухе гамаке, в подземелье с фонарем спускался Вернон Дурсль. Он деликатным громыхающим шепотом докладывал о полном порядке во вверенном ему замке и испрашивал указаний на завтрашний день. Первое его появление ввергло Гарольда в легкий ступор, но потом он разобрался. Оказывается, Хагрид во время одного из чаепитий проболтался дядюшке, что нынешний завхоз Филч является тупым сквибом. Вернон задумался, а потом спросил, чем он, Вернон, хуже этого самого Филча? Деликатный лесничий не стал вдаваться в сравнение тупости собеседника с отсутствием магических способностей завхоза.

Дурсль этого разговора не забыл. И когда узнал, что Филч погиб, испросил аудиенцию у Макгонагал. Та только что вернулась из больничного крыла, не разобралась и вообразила, что вопрос с Гарольдом уже решен. Сквибы становились завхозами Хогвартса уже не одну сотню лет, и, хотя претендент был стопроцентным маглом, никакого нарушения здесь никто не усмотрел. С Верноном заключили магический контракт, и он перебрался в каморку Филча. Толстяк, видимо, здраво рассудил, что в мире маглов его, кроме полицейских, никто не ждет, а зная упрямство британской Фемиды, рассчитывать на отмену приговора не придется. Петунья и Дадли изнывали в Поттер–мэноре в ожидании решения племянника, а Вернон, дорвавшись до свободы, хлебал ведрами чай Хагрида и изучал маршруты перемещения по Хогвартсу, которых, с учетом лестниц, меняющих направление движения, набралось у него уже около двухсот.

Каждую ночь он приходил в подземелье к Гарольду, в надежде, что тот даст разрешение на переселение жены и сына в Хогсмит, где он уже присмотрел для семьи небольшой домик. И каждый вечер Поттер вспоминал, что хотел разрешить толстяку забрать сюда тетю и кузена уже только после того, как огорченный дядюшка уходил. Впрочем, Минерва своего нового завхоза хвалила. Дескать, вежливый, старательный и предупредительный. Гарольд подозревал, что надолго этой насильственно привитой вежливости Вернону не хватит, но так же знал, что всегда сможет поставить дядюшку на место, помахав перед его носом волшебной палочкой. Кстати, от случайной или намеренной шалости юных волшебников Дурсль получил оберег и гордо носил его поверх серого форменного плаща. На медальоне старинной вязью было написано: «Не опускайся до унижения бессильного и слабоумного». Вернон, впрочем, как и большинство студентов, не знал старого кельтского алфавита. Зато Гораций Слизнорт, читая надпись на обереге, просто лучился от удовольствия и всегда преувеличенно радостно приветствовал нового завхоза.

Когда становилось ясно, что на сегодня все, Гарольд левитировал вместе с гамаком и Луной по лестницам и коридорам замка в свои апартаменты. Девушку он укладывал в своей спальне, а сам ложился в комнате Снейпа. Добби пристраивался на одеяле под письменным столом. А с утра все начиналось сначала.

* * *

Когда Гарольд очнулся, он в тот же день направился в министерство. Попав в отдел Тайн, Поттер внимательно осмотрел серые кубы прессованного пепла в центре зала. Вне всякого сомнения, это были инферналы. Пять кубов со стороной два с половиной ярда. Предстояло решить, что с ними делать. Люпин предлагал уничтожить, но Гарольд торопиться не стал. Неизвестно, как их уничтожать, да и мало ли — пригодятся? Пусть полежат. Но вот их сохранность надо обеспечить. Гарольд проверил щит на лестнице, наложил еще один для верности. Потом зачаровал вход в отдел Тайн и, вернувшись в дом невыразимца, заглушил каминную сеть. Люпин принял новый объект под охрану Эй–пи.

На второе утро, перед тем как заняться Аркой в подземелье, Гарольд провел совет. Раздал поручения по подготовке слета магов и отпустил всех, оставив несколько человек: Люциуса Малфоя, Чарли Уизли, Билла Уизли и Ремуса Люпина. Он рассказал им о событиях в министерстве, не приукрашивая и не замалчивая результатов своего пагубного вмешательства в происходящее. Его выслушали молча, хмурясь и переглядываясь. Никто не кинулся утешать его и уверять, что могло быть и хуже, и Гарольд был благодарен им за это. Началось обсуждение. Мнения сильно разошлись, но удалось выделить главное: надежда есть, надо искать и собирать сведения.

Больше всех горячился Малфой. За дни, прошедшие с похищения Драко, он постарел лет на десять. Он считал, что следует немедленно допросить невыразимцев под веритасерумом, и получить от них нужные сведения. Ему возразили, что это может оказаться бесполезным. Работники отдела Тайн связаны очень сильными магическими обетами. Надо искать другие пути.

Вот, в частности информация о том, что невыразимцы всегда лояльны действующей власти, весьма интересна. После слета магов произойдет фактическое закрепление властных полномочий за Эй — Пи. Тогда можно вести со учеными червями разговор с позиции представителей законной власти. Гарольд в недоумении уточнил, почему закрепятся полномочия, если никто никого не выбирал? Люциус нетерпеливо объяснил, что сам факт сбора слета достаточен для признания власти.

— Понимаешь, Гарольд? Так со старины повелось: прибыл на слет, значит, признаешь сюзерена, — добавил Чарли.

На том и порешили. Люциус берет на себя невыразимцев. Билл устанавливает контакты с магами в странах, которые расположены на месте древней Месопотамии. Чарли отлавливает остатки драконьей армии Воландеморта и помогает по возможности обоим. Люпин освобождает Гарольда от всех текущих дел.

На третье утро, за два часа до сначала слета, Гарольд вызвал близнецов Уизли и предложил им взять на себя полное снабжение магического мира. И продуктами, и товарами. Близнецы почесали затылки, хитро переглянулись и спросили насчет Полумны. Юный маг посоветовал им беречь оставшиеся уши. А в качестве сексуальной приманки посоветовал использовать Рона. Близнецы пришли в восторг, но посетовали, что брат до сих пор в госпитале Малфой–мэнора, где Нарцисса трогательно ухаживает за будущим шурином Драко. Тогда Поттер потребовал, чтобы близнецы проявили сознательность и самоотверженность и выставили на обочину дороги в качестве приманки свои собственные задницы. Как жертву, так сказать, принесенную на алтарь процветания и благоденствия магического мира. Близнецы торжественно кивнули и начали тянуть жребий на «камень, ножницы, бумага…»

Когда все вдоволь поржали, Гарольд стал серьезен и посоветовал разработать максимально легальную схему поставок. Без блядства и уголовщины. Близнецы обещали придумать. Вчерне договорились о схеме финансирования и предприимчивая часть семейства Уизли усвистала в Лондон.

Уже на следующий день у ворот Хогвартса тормознула первая фура и завхоз Дурсль бодро заорал кухонным эльфам:

— Эй, нелюди! На разгрузку!!!

* * *

Была еще встреча, оставившая неприятный осадок. В одном из коридоров навстречу Поттеру выскочила Джинни и с плачем повисла у него на шее.

— Э–э–э… Джинни, чего ты плачешь?

Из сбивчивых слов, перемежающихся рыданиями, удалось понять, что она беспокоилась о нем. Что она страдает. Что ей очень грустно. Что она сделала ошибку. Тогда. И очень об этом жалеет. Сейчас. Что он должен ее понять, потому что ее никто не понимает. И ей очень плохо.

С каждой жалобой девушка все теснее прижималась к Поттеру. Ситуация катилась к недвусмысленному предложению пожалеть ее. Всеми доступными способами. Гарольд сжал руки девушки и… оторвал их от себя.

— Сходи в больничное крыло, Джиневра. У мадам Помфри есть хорошее Успокоительное. Прими и ложись спать. Драко найдется. Я уверен. Не переживай так. То есть, переживай, конечно, но надейся на лучшее.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — с глухой ненавистью спросила девушка, отшатываясь от парня.

— Да. Извини, мне некогда.

Гарольд обошел ее и пошел по коридору.

— Иди! Обхаживай свою полоумную! — крикнула ему в след младшая Уизли.

Лицо Гарольда окаменело. Он обернулся.

— Еще раз подобное услышу — до самой свадьбы рот заткну. Смотри! Я предупредил тебя, Джиневра Малфой! Барон! Окажите мне любезность! — из стены высунулся призрак факультета Слизерин. — Проводите студентку в больничное крыло, пожалуйста! Она заблудилась и ей страшно.

Джинни топнула ногой и ринулась прочь из коридора. Барон, усмехаясь и лязгая пластинками нагрудной брони, последовал за ней.

Гарольд вздохнул и пожал плечами:

— И это та девушка, которую я любил? С которой я был? Даже не верится! Если все то, что я вижу в последнее время — правда, то любовь — это исключительно подлое чувство. Нет на свете ничего лучше и надежнее дружбы!

Глава 129

С каждым днем Гарольд становился все более раздражительным, нетерпимым и нетерпеливым. На вопросы не отвечал, а только что–то цедил сквозь зубы. Все, кроме Добби и Луны, старались не соваться к Избранному, считая что Гарольд после победы над Воландемортом стал заносчивым и высокомерным.

У него появилась привычка расхаживать по комнате и вслух излагать свои мысли и проблемы. Это помогало ему конкретизировать ситуацию или найти ее слабые стороны.

Ведь у юного мага не было привычки к систематической работе: тех небольших навыков, которые он приобрел под руководством Снейпа, было явно недостаточно. Но парень уперся. Как возрадовалось бы сердце Гермионы, если бы она год назад увидела столь напряжено занимающегося Поттера.

За считанные дни он выпотрошил большую часть библиотеки обоих мэноров. Взмыленный Люциус пачками таскал ему книги из своего родового гнезда. Гарольд наотрез отказался принимать книги от домовых эльфов и Малфой, скрепя сердцем под насмешливым взглядом своего бывшего раба затаскивал Локомотором сундуки с фолиантами. Прошерстили и магловские книгохранилища. Близнецы Уизли приперли грузовик копий из отдела древностей лондонской публичной библиотеки.

Никто не мог понять, чем Гарольд занимается. Но никто и не спрашивал, чтобы не наткнуться на жесткий презрительный взгляд зеленых глаз и короткую отповедь с предложением заняться порученным делом.

Книги обрабатывались по конвейерной системе. Магическая сила пододвигала очередной том под хлыст индикатора. С бешеной скоростью, словно пропеллер самолета, крутились перелистываемые страницы. Хлоп! В сторону! Следующий!

Иногда индикатор наливался зеленым огнем и начинал копировать страницы. В стороне быстро росла пачка обработанных им листов. Готово!

В общем, завала не было. С какой скоростью к Гарольду притаскивали книги, с той же их приходилось и оттаскивать. Никто не роптал, но и не понимал, что именно ищет Поттер. Темы книг отличались изрядным разнообразием: от статистических данных по Ближнему Востоку, до руководств по акушерству и гинекологии.

После обработки очередного кубического ярда фолиантов, Гарольд набрасывался на выжимки, отбрасывая ненужные листы, и время от времени проводя дополнительную настройку поискового индикатора. Однако, судя по реакции юного мага, ничего кроме ругани и потерянного времени в сухом остатке не было. Считанные разы он с задумчивым видом откладывал листы в специальный ящик стола и немедленно накладывал на него чары Недоступности. Работа иногда затягивалась почти до утра. Луна дремала в кресле, а Гарольд продолжал свое малопонятное исследование.

Апогей этой напряженной работы наступил, когда очередь дошла до родовых артефактов. Поздно ночью выпрямившийся на стуле Поттер с размаха хлопнул себя по лбу ладонью:

— Идиот! Он же был в кольчуге Поттеров!!!

Гарольд схватил со стола свой фамильный меч и подвесил его в воздухе. Не вытаскивая палочек, он глухо произнес:

— Она цела? Покажи!

Меч лениво провернулся и показал острием на дверь.

— Показывай дорогу. Я следую за тобой.

Сверкающий меч быстро скользил во тьме по тихим ночным переходам Хогвартса. И также быстро и бесшумно летел рядом с ним Поттер. Очередной поворот. Хрясь! Поттер на полном ходу врезался в какую–то тяжелую, но относительно мягкую массу. Масса полетела на пол, издавая невнятные восклицания. Рядом задребезжала жестянка фонаря. Это что за хрень? Ну конечно. Дядюшка! Обойдется без извинений.

Не зажигая света и не извиняясь, Гарольд продолжил прерванный полет. Догнал меч и вместе с ним влетел в подземелье. Это как понимать? Меч своим острием указывал прямо в Арку! Потирая занывшие виски, юный маг попытался понять, чтобы это значило. Ничего не придумав, он принялся экспериментировать. И так до утра. За это время он даже в Хогсмид успел перенестись, но меч неизменно приводил его обратно к этим эльфийским воротам в неизвестность.

Отдохнув пару часов в спальне Снейпа, Поттер вскочил, кое–как оделся и принялся ходить туда–сюда по спальне по спальне, рассуждая вслух:

«Артефакты можно сбить с толку, но в основе их работы лежит магическое взаимодействие. Мог ли меч Поттеров магически взаимодействовать с Аркой в мэноре? Мог. Даже наверняка. Такой магический маршрут ему явно знаком и он чувствует на той стороне кольчугу. Можно ли предположить, что ее могли ли снять с Гарри? Вряд ли. Артефакт мощный и хорошо замаскирован. Хотя, когда речь идет о магии эльфов и этой самой Кибелы, то быть в чем–то уверенным нельзя. Уровень у них будь здоров! Достаточно вспомнить ту взорвавшуюся световую пику!

Дальше. Арка — это не дорога в конкретную точку. Это целая сеть, из которой мне известно только три звена. Арка в мэноре, Арка в школе и Храм эльфов, в который увели Снейпа. Какие еще маршруты обслуживает этот артефакт, пока непонятно. Но ясно, что ни эта, ни другая Арка центрами чего–либо не являются. Это конечные точки маршрутов, по которым нельзя определить направления движения. Надо искать общий центр и уже оттуда определять, как добатья до Снейпа и… судя по всему — и до Гарри! Видишь, как все просто! Чего я стою? Надо брать меч под мышку — и айда в подземелье!

Только вот как я их оттуда верну, если даже найду? Снейп, чувырло героическое, ушел в одностороннем режиме. Так сказать, отправил себя и Фламеля посылкой без возможности возвращения. Ну найду я его, и что дальше? Пожму руку и пожелаю не скучать? Как его вернуть–то?»

— А у маглов, насколько я знаю, посылки возвращают.

Гарольд аж подпрыгнул и повернулся к столу. В кресле сидела еще сонная Лавгуд.

— Луна? Ты что тут делаешь?

— Я проснулась и пришла. Извини, если помешала. Мне уйти?

— Нет. Что ты там о посылках?

— Гермиона рассказывала, что у маглов есть правило. Если посылку не забрали, то ее отправляют по обратному адресу.

Гарольд жадно спросил:

— А если нет обратного адреса? Тогда что?

— Ну… ждут наверное, пока тот кто отправлял ее, поинтересуется своей посылкой и сообщит свой адрес. Они его напишут на коробочке и отправят назад, как новую посылку. Тем, кто ее везет, важен только тот адрес, который указан последним.

Глаза Поттера остановились.

— Переписать адрес. Переписать адрес… — он бросился к столу и торопливо снял заклятие со своего секретного ящика. Засунул в него руку по локоть, вытащил листки и начал лихорадочно их перебирать, роняя просмотренные на пол. Лавгуд, взмахивая палочкой, убирала их из под ног своего друга и аккуратной стопочкой укладывала подальше от его торопливых рук.

— Вот! — выкрикнул Поттер, потрясая листком. — Вот! Смотри, тут у Снейпа было записано: «…одна из возможных функций зеленого цилиндра — учет и запоминание магического кода переносимого объекта или субъекта. Проверить! Может позволить регулировать доступ и контролировать…» Дементор! Дальше нет ничего. То ли не удалось восстановить, то ли запись так и обрывалась. Но это значит, что в зеленом цилиндре есть запись кода Снейпа. И моя. И если заменить цилиндр в Арке эльфийского храма на этот, то у Северуса появится возможность вернуться. А сюда, как замену, поставить цилиндр из мэнора. Он там все равно почти не работает. Есть! Принято!

Гарольд в волнении побегал по комнате и остановился.

— Но это не решает проблему возвращения остальных, если они найдутся.

— А они туда попали так, что не имеют права вернуться?

Поттер задумался, походил еще немного и сел напротив Луны в кресло.

— Я точно не знаю. Мне удалось выяснить только то, что древние Силы используют явную и скрытую магию и жизненные силы существ, которыми завладели. Что явно могут Упиванцы и колдуньи, я знаю. Но всегда может быть какая–то ретропамять, о которой не догадываетя и сам маг. Правда, не верится, что эти скрытые способности вот так прямо себя и проявили. Думаю, что когда Сила выбирала убежище, она просто использовала все доступные резервы. Мой меч показывает, что путь туда лежит через Арку, но это совсем не значит, что они в подземелье эльфов. Скорее всего, мне просто показан самый короткий магический маршрут. И это значит, что больше я ничего не раскопаю. Люциус еще может узнать некоторые интересные подробности, что–то даст просеивание информации из книг и артефактов, но я уверен, что ничего значительного и важного ЗДЕСЬ я не узнаю.

— Ты уйдешь? — тихо спросила его девушка.

— Да. Сегодня же. Я и так потерял много времени.

— Один?

— С Добби. Без него мне ничего не сделать в эльфийском храме. Я только начал учиться магии эльфов. И этого еще недостаточно. А ждать нельзя. Фламель не будет сидеть сложа руки. А он знает, где хоркруксы Воландеморта. Должен знать! Потому что именно Дамблдор спрятал их туда. Да и то, что я теперь знаю о Рее — Кибеле, не сулит ничего хорошего для заложников и жриц.

Он посмотрел на Лавгуд. Девушка сжалась в кресле, лицо расстроенное.

— Все это очень страшно. Я боюсь за тебя.

— Я буду осторожен, — улыбнулся Гарольд, желая разрядить обстановку, но Луна никак не прореагировала на его слова.

— Знаешь, — медленно сказала она, отвернув лицо от юного мага, — если ты не вернешься — я умру.

Гарольд опешил. В поисковой горячке последних дней он привык к девушке, как к верной и терпеливой помощнице. А тут? Это что за заявления?

— Прекрати. Что ты такое говоришь?

— Я просто знаю, — в глазах девушки блеснули слезы.

Гарольд совсем растерялся. Чтобы Лавгуд плакала? Такого не было даже после гибели ее отца!

— Погоди. Не надо. Ты не должна так говорить. Да все нормально будет! — крикнул он раздражаясь. — Зачем ты меня дергаешь? У меня и так проблем выше головы! Только твоих слез и девчачьих страхов мне не хватало!

Гарольд выскочил из спальни и в сердцах грохнул дверью.

* * *

— Добби, здесь давай аккуратней, — Гарольд переступил через спящего армейца и подошел к камину.

Часовой Эй — Пи при камине в доме невыразимца хорошо знал свои обязанности, но заклинание верховного командующего настигло его неожиданно. Теперь, его память подправлена, и он очнется через пять минут после того, как за Гарольдом закроется входная дверь.

Поттер вытащил из камина небольшой контейнер и кивнул Добби на дверь. Они попали сюда не обычной аппарацией, а эльфийской. Добби перенес своего хозяина по его просьбе, потому что Гарольд не хотел, чтобы остались магические следы, которые можно было обнаружить. Он шел на серьезный риск и не хотел, чтобы об этом узнал Люпин.

В контейнере, дополнительно сжатый магическими силами, лежал прах огненных инферналов. Два часа Гарольд экспериментировал с этими существами, изучал их возможности и пришел к выводу, что они могут оказаться весьма полезны. Он отобрал три десятка не самых уродливых и упаковал их в контейнер. В отличие от дементоров, которые никогда не пересекались с воплощением силы Кибелы, эти твари явно обладали рядом свойств и умений, делающих их потенциально полезными в предстоящей экспедиции. Короче, решено. Он взял их с собой.

Вернувшись в замок, Гарольд приступил к сборам, предварительно запечатав двери от непрошенного вторжения. Все следовало уложить предельно компактно и в тоже время удобно. В ход пошла шкатулка с артефактами. Изрядно опустошенная отсутствием двух кольчуг, она приняла в себя новые объемы груза, зелий, продуктов и воды. После укладки Гарольд уменьшил ее до возможного минимума. Но все равно получилась поклажа размером с хороший сундучок. Да и веса в ней фунтов сто, не меньше. Некоторое время ушло на зачаровывание. Теперь шкатулка умела следовать по воздуху за хозяином, подлетать и открываться по команде, прятаться при опасности и сопротивляться взлому. Кроме этого, пришлось повесить на себя амуницию. Боевой пояс плохо держал вес мечей, так что пришлось его сделать пошире и пожестче. Теперь под рукой у Поттера были мечи, две палочки и верный кинжал Блеков.

Уже стемнело, когда Гарольд закончил подготовку и присел отдохнуть. За это время в двери пару раз стучали. Судя по стуку, это были Люпин или Макгонагал, но юный маг только упрямо выпячивал челюсть. Нечего ему им сказать. И незачем кому–то видеть его приготовления. Тут он спохватился. А где Луна? С ней–то он хотел попрощаться: в душе он понимал, что зря утром накричал на девушку. В комнате Снейпа ее не было, а чары показали, что она как ушла утром, так больше и не появлялась. Обиделась. В душе у Гарольда что–то царапнуло. Он строго сказал себе: «Прекрати немедленно! Что ты ей можешь предложить, кроме сомнительной чести стать очередной жертвой этого безумия? Что? У тебя на совести мало крови и смертей?»

И сам себе ответил: «Много! Вот и заткнись немедленно! Еще раз чем–нибудь царапнешь, уничтожу всю память о ней. Мне не впервой. Понял?»

Выяснив таким образом отношения с самим собой, и сам себя припугнув, он продолжил сборы. Надо было запомнить содержание документов и все расчеты. Тут пришлось применить магию. Он глядел на очередной лист, делал ментальную запись и помещал ее в специальный блок памяти. Чтобы ничего не пропало. Так пролетело еще часа два.

Наступила ночь, а Луна так и не пришла. Хотя еще ни разу со дня гибели своего отца она не ночевала в каком–нибудь другом месте. Опять царапнуло:

«Позови ее, надо проститься. Кто знает?»

И тут же оборвал сам себя, зло и резко:

«Заткнись! Оставь ее в покое! С тобой она не будет счастлива. С тобой никто не будет счастлив!»

Глава 130

Уже глухой ночью Гарольд в полной экипировке вышел из своих апартаментов. Ему оставалось лишь прихватить Добби, который все еще колдовал на кухне, чтобы высокочтимый хозяин мог хоть пару дней питаться горячей пищей. Как он собирался это устроить, Поттер не знал, но решил не спорить и не лезть в дела эльфа. По самым смелым прогнозам его вылазка должна была продлиться как минимум несколько дней, а в случае осложнений — гораздо больше. Иметь запас еды просто необходимо. И в его шкатулке лежат продукты, но это — так называемый сухой паек, он же неприкосновенный запас. Его приберечь надо.

С первых же шагов нарисовались две проблемы. Во–первых, мечи нещадно били по ногам. Во–вторых, наскоро зачарованная шкатулка–сундук путалась под ногами и на поворотах норовила наподдать ему сзади под коленки. Пришлось на ходу менять чары на поклаже, а мечи просто подвесить в воздух, справа и слева от себя.

Все бы удачно получилось, но когда он, хлопнув по хихикающей груше кулаком, вошел на кухню, кухонные эльфы от страха полезли под столы. Им показалось, что к ним на кухню ворвался конный строй рыцарей–магов с обнаженными мечами. Пока сконфуженный Добби извлекал своих собратьев и извинялся на две стороны одновременно, Гарольд с некоторым недоумением осмотрел монументальный круглый… ящик, что ли?

— Добби, это что? — начал закипать юный маг.

— Пусть ваша светлость не изволит беспокоиться. Это… это… это увеличенный вариант, а на самом деле тут всего вот так! — эльф щелкнул пальцами. Ящик мигом уменьшился до размеров коробки от торта.

— Мы что, туда жрать идем? В такую коробку вареную лошадь запихать можно! Я это не возьму с собой! Понятно?

— Да, сэр, — уши у Добби опустились и он опять стал похож на маленького обиженного ребенка. — Добби помнит о своем долге. И когда хозяину нечего будет кушать, Добби сварит сам себя.

— Ч-чего? — Гарольд аж поперхнулся. Почему–то оказалось нетрудно представить, как эльф с опущенными ушами и добрыми грустными глазами ныряет в кипящую воду.

— Таков долг всякого добропорядочного слуги магов. Если бы вы знали, хозяин, сколько примеров истинного самопожертвования и образцового служения хранит память эльфийского народа. В старые времена, когда войны магов шли не прекращаясь, мы — их верные слуги — своей плотью спасли многие магические семьи от голодной смерти.

Гарольда замутило, а потом он почему–то представил себе Гермиону у ночного костра, жадно обгладывающую жареную ножку эльфа и его пробило на хохот. Мотая головой, он сел на лавку, которая тут же охнула. Юный маг резво вскочил и отпрыгнул.

— Да что за ночь сегодня! Кто это?

— Э–э–э-э… Гарри, это я, — маскировка слезла с лавки, и под ней оказался дядюшка Вернон, собственной персоной. Он встал с четверенек и неловко шаркнул ногой.

— Ого, какие манеры! Что ты тут делаешь? Впрочем, все понятно, если вон та кружка твоя. Только не говори, что она местная. Тут любой эльф сможет в ней при желании поплавать или даже утопиться. Чаек попиваем, или что покрепче?

— Согласно контракту, я имею право пить горячительные напитки только в свой выходной в Хогсмите. Могу ли я чем–то помочь почтенному Попечителю Хогвартса?

Гарольд указал ему на уменьшенный ящик Добби:

— Можешь! Возьми эту круглую коробку и тащи ее в подземелье. Ты знаешь куда.

Вернон подхватил со стола коробку. Глаза его выпучились, а спина совершенно отчетливо затрещала. Вихляясь из стороны в сторону, как пьяный, он потащил коробку к двери и, с трудом вписавшись в створки, зашаркал ногами по коридору.

— Ему тяжело, — озабоченно сказал Добби.

Гарольд, рассеяно оглядывая кухню, заметил:

— А кому сейчас легко? Пошли, что ли?

— Хозяину угодно аппарировать?

— Нет. Сундук отправлю, а сами дойдем так. «Локомотор!»

Сундук выплыл из дверей и, набирая скорость, помчался по коридору. Потом раздался звук удара и задавленный вопль.

— Дементор! Кажется, я сбил Дурсля!

— Что, хозяин? — из конца палочки уже торчала голова дементора.

— Брысь на место! Да что же за ночь такая сегодня?

Добби меж тем вдруг разволновался, щелкнул пальцами и исчез. Из самого конца коридора раздался его взволнованный писк. Гарольд величаво кивнул кухонным эльфам и неторопливо пошел по коридору.

* * *

В это время в одной из комнат Хогвартса сидело несколько магов. Еще недавно их взгляды и предпочтения столь разнились, что увидеть их всех вместе было невозможно в принципе.

— Отвечаю! — лениво сказал Люциус Малфой и кинул на стол несколько серебряных монет.

— Пас! — бросил карты Чарли Уизли.

Ремус молча кинул в общую кучку четыре сикля.

— Открываем. Ну–ка? Мое!

— Везет вам, мистер Люпин, — усмехнулся Долохов, — еще партию?

— Сдавайте.

Пока шла раздача, все сидели молча. Но вот Малфой, поймав пару карт, откинулся и задал общий вопрос:

— Кто–нибудь понимает, чем занят Поттер?

— Готовится, — Ремус морщил лоб и посматривал на прикуп.

— В смысле?

— Я уверен, что он скоро соберет нас и объявит, что уходит спасать пропавших магов.

— Я пойду с ним, — вскинулся Люциус.

— Это если он вас возьмет, сэр. Пока он никого не приглашает. Две, Антонин.

— Пожалуйста. Ваше слово, сэр?

— Две. Но это дело меня прямо касается. Пропал мой сын.

— Вы пробовали говорить с Поттером?

— Пробовал, — мрачно отозвался аристократ.

— Ну и?

— Меня вежливо послали в…

— …жопу! — радостно закончил за него Долохов. — Не обижайтесь, сэр, но за последние дни мы все в ней перебывали.

— Даже так? Из этого следует…

— Что он идет один. Правда, мне кажется, что он собирается взять с собой своего домовика.

— На самом деле это не его домовик, — лениво возразил Люциус.

— Вы же дали ему одежду?

— Нет. Меня заставили это сделать, причем обманным путем. Я собирался подать жалобу в комитет по контролю за магическими существами и выиграл бы дело, но тут…

— Что тут?

— Тут наш уважаемый Альбус прислал мне личное послание и чек на две тысячи галеонов с предложением выкупить Добби. Я хотел вернуть деньги старому скупердяю, но тут меня вызвал Темный Лорд и приказал принять чек и отдать эльфа. Так чей это эльф?

— Гарольда.

— ?

— Это были деньги Поттера!

Вся компания грохнула хохотом. Кукушка из часов на камине высунула голову посмотреть, что там за веселье, и тут же спряталась обратно.

— Хм. Мне не пришло в голову. Но может быть, вы и правы. Сириус еще сидел в Азкабане, а с остальных он уже вытянул все, что мог. Правда, в ученическом сейфе много быть не могло, но я слышал, что парню выдавали перед новым учебным годом всего около сотни галеонов.

— А сколько полагалось на год?

— Если Поттеры сделали все по правилам — а я даже не сомневаюсь в этом — то там должно было быть около пятисот десяти тысяч галеонов. Джеймс вследствие своей влюбленности отошел от чистокровных, но традиции соблюдал. По тридцать тысяч на каждый год до наступления совершеннолетия!

— Ого! Но ведь маленькие дети деньгами не пользуются.

— Это не карманные расходы. Это страховка. Если ребенок живет в семье, то эти деньги достаются ему после совершеннолетия. А вот если нет, тогда они должны обеспечить ему достойное существование и обучение.

Все помолчали, раздумывая.

— Люциус, а много с вас вытянул Воландеморт?

Малфой с укором посмотрел на Люпина, задавшего этот вопрос:

— Не больше, чем Дамблдор с вас всех. Вы же видели, что все эти годы шла охота за состоятельными магами. Лорд зазывал к себе и не жалел сил на метки, а Дамблдор охмурял маглолюбивых и беззастенчиво запускал руку в их карман. Так как Воландеморт был честнее Дамблдора, то и средств он собирал больше.

— Честнее? — хором воскликнули Люпин и Уизли.

— Конечно! Я удивляюсь вашей реакции. Я ведь не сказал, что он был лучше или правильнее. Что такое честность для лидера? Это способность следовать на деле провозглашаемым принципам. Сказал — сделал! Что не так?

— А! С этой точки зрения — да. Воландеморт, конечно, честнее. Сказал, что убьет — и убил. Честный малый! Никакого обмана! Да, Ремус?

Снова посмеялись. Правда, невесело.

В дверь постучали.

— Кто там? Заходи!

Держась за спину, вошел завхоз Дурсль. Малфой тут же отвернулся. Он уже знал, что этот магл — отец того наглого щенка, который учил его обращению с фелетоном. Тьфу! С телефоном, конечно. С мобильником.

— Что с вами, Вернон? — участливо спросил Ремус.

— Это. Вы просили сообщить, если я замечу… если я увижу… в общем, племянник мой пошел вниз. Туда, где воротина эта посередке пещеры стоит. С поклажей он. И гаденыш этот ушастый с ним. Ну вот я и пришел, значит, рассказать.

Люпин вскочил.

— Давно?

— Да с полчаса уже. Это ж другой конец замка. А мне в спину вступило. Эльф этот гадский, Добби, значит, нагрузил коробку. Фунтов двести, не меньше!

— Дементор бы вас побрал! А быстрее было нельзя? — Люпин бросился к выходу.

Малфой тоже вскочил и побежал с ним. Сворачивая за угол, он простонал:

— Ну что же вы наделали, Люпин! В таком важном деле — и связались с маглом!

* * *

Гарольд стоял перед Аркой. Все было готово. Оставалось лишь войти. На случай нападения на той стороне кинжал Блэков, мечи, шкатулка–сундук и даже коробка Добби висели перед ними. Палочки тоже были готовы. Но юный маг медлил. Вроде все было учтено, переставлены цилиндры и один взят с собой, подготовлено оружие и собраны необходимые в путешествии вещи. Осталось только войти. Но что–то мешало.

Всю дорогу, пока дядюшка ковылял с поклажей Добби, Гарольд чувствовал чье–то присутствие. И даже не присутствие, а просто ощущение, что они не одни. И сейчас он соображал, чтобы это могло быть. Сообразил. И громко позвал:

— Барон! Появитесь. У меня есть к вам просьба.

Звякнула броня. Серебристое привидение Слизерина выплыло из стены.

Но это было еще не все.

— Кто еще здесь есть, Барон?

— Смотря, кто вас интересует, милорд? Ждет разрешения появиться рыцарь Пауль Ивзер. Если вам угодно.

Гарольд рассеяно покивал, осматриваясь по сторонам. Барон с иронией посмотрел на Гарольда и скользнул взглядом по их поклаже. Из деревянных дверей вылез Пивз, потирая ладошками уши.

— Пивз, ты не видел здесь посторонних? Я чувствую чье–то присутствие, но не могу понять, чье. Вроде не маг, но и не эльф. Ты никого не встретил по пути?

Полтергейст воровато забегал глазами и открыл, было, рот, но наткнулся на ледяной взгляд барона и подобострастно склонился:

— Нет, милорд. Может быть, крысы бегают. Людей я не видел.

Гарольд отвернулся. Пивз немедленно затрясся от беззвучного хохота. Барон показал ему кулак и лицо барабашки вытянулось.

— Нам пора, — повернулся Гарольд к Кровавому барону и тот немедленно преобразовал поднятый кулак в плавный жест:

— Туда?

— Храни вас обоих Мерлин! Удачи, милорд.

— Слышал, Добби? Старшее привидение Хогвартса желает нам с тобой удачи.

Барон глянул на домовика и пренебрежительно скривился, но промолчал. Пивз выписал в воздухе несколько испанских поклонов, с подскоками и взмахами рук и склонился перед Поттером.

Уже стоя перед самым пологом, Гарольд обернулся:

— Передай Люпину, что доступ к Аркам для всех живых будет закрыт, пока я не вернусь.

— Хорошо.

— Письмо с моими инструкциями и указаниями у меня в спальне. Он и сам бы нашел, но лучше скажите ему.

— Хорошо.

— Присматривайте за порядком.

— Хогвартс ждет своего господина.

— Что ж он отказал мне в помощи?

— Пока еще здесь два господина и я, как и Хогвартс, не могу отдать кому–то предпочтение. Мне это запрещено. Я жду, чтобы оттуда вернулся один господин. Это нужно всем.

— Понимаю. Спасибо за откровенность. Я постараюсь.

— Удачи милорду!

Гарольд усмехнулся про себя:

«Старый хитрец. Удачи милорду! Какому именно? Впрочем, это от меня зависит».

— Пошли, Добби, — он махнул рукой и повернулся в сторону Арки.

Гарольд поправил мантию. Поднял палочки. Ящик Добби и шкатулка–сундук всплыли в воздух. Низ ящика оказался как раз на уровне глаз эльфа. Вдруг в самом низу его открылась небольшая дверца, и оттуда появилась смешная мордочка белого кролика. Зверек наморщил нос и помахал пушистой лапкой Барону и Пивзу. Добби в панике заметался взглядом и быстро прикрыл дверку.

Гарри сердито рявкнул:

— Добби, что ты там делаешь? Готов?

— Да, хозяин! Добби давно готов! — эльф оглянулся и барон увидел его счастливый взгляд.

— Шагаем на счет три. Раз! Два! Три!!!

Завеса дрогнула и распахнулась. Ярко–голубое сияние ударило из Арки и озарило тысячей мелких искорок мрачноватую пещеру. Гарольд и Добби шагнули в это сияние и растворились в нем. Еще на мгновение ударило чистым светом, и Арка оделась своим сторожевым убором, а вокруг нее загорелось оранжевой полосой заклятие Недоступности.

— Хитра девчонка. И умна. И верна. Вижу! Повезло Гарольду. Эх! Где мои семнадцать лет!

Барон повернулся и проплыл в двери, запиравшие подземелье.

— Вашество! Не откажитесь помочь. Мне в эту дверь, ну просто мучение. Все уши ободрал! Ой! Осторожнее, Вашество!!!

* * *

Люпин и Малфой прогрохотали вниз по лестнице и остановились у закрытых дверей в подземелье. Кровавый Барон, громыхая броней и ругаясь, тянул через дверь полтергейста за уши. Наконец вытянул и в сердцах дал ему хорошего пинка. С затихающими стонами Пивз улетел вверх по лестнице.

— Что…

— …здесь…

— …произошло? — задыхаясь от быстрого бега, по очереди выкрикнули маги.

Кровавый барон обернулся к ним. Выпрямился во весь свой внушительный рост и вдруг мощным голосом провозгласил:

— Его Сумрачность Лорд Гарольд Джеймс Поттер, отмеченный Темным блеском, изволил отбыть по делам, касаемых его сюзеренского долга! Извольте ждать, смертные! Извольте ждать!!!

Конец.

19.03.2012 г.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Глава 76

Глава 77

Глава 78

Глава 79

Глава 80

Глава 81

Глава 82

Глава 83

Глава 84

Глава 85

Глава 86

Глава 87

Глава 88

Глава 89

Глава 90

Глава 91

Глава 92

Глава 93

Глава 94

Глава 95

Глава 96

Глава 97

Глава 98

Глава 99

Глава 100

Глава 101

Глава 102

Глава 103

Глава 104

Глава 105

Глава 106

Глава 107

Глава 108

Глава 109

Глава 110

Глава 111

Глава 112

Глава 113

Глава 114

Глава 115

Глава 116

Глава 117

Глава 118

Глава 119

Глава 120

Глава 121

Глава 122

Глава 123

Глава 124

Глава 125

Глава 126

Глава 127

Глава 128

Глава 129

Глава 130 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg