«Черные ботинки»

РОБЕРТ МакКАММОН

Черные ботинки

Перевод: Сергей Трофимов

Под куполом темно-зеленых небес Дэви Мясник удирал от Черных Ботинок.

Он оглянулся через плечо. Его лицо было прикрыто полями потемневшей от пота шляпы. Песок и камни летели из-под копыт. Конь истошно ржал от жажды, но до Зайонвиля оставалось не меньше часа пути по безлюдной голой пустыне. Солнце, белое, как жемчужина в изумрудном воздухе, выжимало пот, и Дэви казалось, что он слышит, как от жары трещит его кожа. Мясник потянулся за флягой, отвинтил колпачок и сделал несколько глотков. Налив немного воды на ладонь, он поднес ее к губам коня. Язык чалого оцарапал кожу. Дэви вновь глотнул из драгоценной фляги, и в тот же миг какая-то скользкая дрянь зашевелилась во рту под языком.

Он подавился и сплюнул. С губ на песок слетело несколько белых червей. Дэви с ленивым любопытством взглянул на них и вытащил изо рта последнего, который застрял между десной и щекой, словно маленькая полоска табака. Он бросил его на землю. Черви корчились и извивались на песке. С каждой секундой они теряли форму и становились все более водянистыми. А потом они исчезли. От них остались лишь мокрые пятна. Это что-то новое, подумал Дэви. На всякий случай он пошарил языком во рту, но других червей там больше не было. Встряхнув флягу, он услышал слабый плеск воды. Дэви закрыл колпачок, вытер губы вспотевшей ладонью и осмотрел мерцавший горизонт.

Впереди виднелись только тощие кактусы - такие же пурпурные, как пулевые отверстия на теле мертвеца. Волны зноя дрожали над раскаленной пустыней, будто полотнища бесцветных знамен. Ни одной живой души. Ни одного человека. Однако Дэви знал, что радоваться нечему. Черные Ботинки был где-то там, позади. Черные Ботинки всегда был позади, хотя и становился все ближе и ближе. Белое солнце нещадно палило. Пустыня раскалилась, словно сковородка, на которой жарились он и ящерицы. А где-то позади скакал его грозный враг.

Дэви знал, что это так. Вчера после полудня в баре маленького городка Казамезас он снова всадил в него пару пуль. Одна попала в грудь, вторая - в череп. Черные Ботинки упал, обрызгав кровью соседние столики. Но этот хитрый ублюдок успел-таки выстрелить. Дэви взглянул на запястье правой руки, где пуля оставила бордовую полоску, пылавшую огнем. И пальцы по-прежнему немели, словно от удара. Проклятый урод, подумал Дэви. Если так и дальше пойдет, он меня завалит. Обычно я сбивал его с ног, пока он тянулся к кобуре. Я отправлял его в ад в мгновение ока. Но ад был не властен над Черными Ботинками. Он возвращался вновь и вновь, пересекая безлюдные земли преисподней.

Разрабатывая пальцы, Дэви еще раз осмотрел горизонт. Никакого намека на Черные Ботинки. Но так было всегда. А потом он вдруг, бац, и появлялся. Мясник вздохнул и, взяв коня под уздцы, зашагал в направлении Зайонвиля. Теперь он двигался немного быстрее, чем прежде. Его взгляд скользнул по кобуре, которая болталась у седла на широком ремне. Рукоятка кольта была из желтой кости, и на ней имелось двадцать две засечки. Хотя после того, как Дэви в пятый раз прикончил Черные Ботинки, он перестал отмечать количество убитых им людей.

Конь нервно дернулся и хрипло заржал. Дэви увидел стервятника, кружившегося над головой. Птица пролетела рядом, будто обнюхивая его, а затем вновь поднялась в зеленое небо. Хлопая крыльями, она начала рассыпаться на части, и ее маленькие кусочки понеслись по воздуху, словно темные клубы дыма. Мясник отвернулся от них и, сплюнув, зашагал к Зайонвилю. Хотя на самом деле его фамилия была не Мясник, а Гартвуд. Ему исполнилось двадцать четыре года, и он родился с глазами гремучей змеи. Скорость была его госпожой, а дым пороха - богом. Когда три года назад он спутался с бандой Брайса, они прозвали его Мясником за бойню в банке Эбилена. Это прозвище звучало лучше, чем его опостылевшая фамилия. Пусть Гартвудом будет какой-нибудь бакалейщик или продавец обувного магазина. А его теперь звали Мясником, и Дэви гордился своим прозвищем. В той перестрелке при ограблении банка он за две минуты уложил четверых. На такое был способен только Мясник - безжалостный Дэви Мясник.

Легкий порыв ветра оставил хвост огня от брошенного им окурка. Но Дэви смотрел вперед - в направлении Зайонвиля. Он ориентировался в этих местах так же хорошо, как хищник на своей территории. Быстрый взгляд через плечо подсказал ему, что враг еще не появился. В груди застрял комок, от которого по телу тянулись ржавые струны. Казалось, даже кости плавились от этой ужасной жары. Он прикоснулся к кольту, и горячая сталь убедила его в реальности происходящего. Вернее друга не найти - особенно, в таких местах и в такие дни.

Дэви не знал, почему Черные Ботинки отправился за ним в погоню. Объявления о "розыске живым или мертвым" были расклеены по всему Техасу и Оклахоме. Возможно, Черные Ботинки увидел такой листок и решил срубить награду в пятьдесят долларов. Но как же нужно нуждаться в деньгах, чтобы раз за разом, умирая от пули, возвращаться и продолжать преследование? Вот, черт, подумал Дэви. Будь в моем кармане полсотни баксов, я отдал бы их ему, лишь бы он оставил меня в покое. Но Черные Ботинки хотел эти деньги во что бы то ни стало - тут уж не было никаких сомнений.

Дэви снова оглянулся и поймал себя на этом. Ему стало стыдно за свой беспричинный страх.

- Я не боюсь его! - сказал он коню. - Мои пули валили этого парня восемь раз, и если понадобится, я уложу его снова. Нет, сэр, я никого не боюсь!

Однако через шесть шагов он все-таки оглянулся и испуганно замер на месте. На горизонте появилась фигура. Мужчина на коне? Возможно. Волны зноя превращали все предметы в зыбкие фантомы. Они создавали видения, которых не было на самом деле. Но Дэви потянулся к оружию. Его пальцы обвили рукоятку с насечками и одним рывком достали кольт из кобуры. Сердце забилось сильнее. Горло пересохло. Привкус червей, который по-прежнему чувствовался во рту, вызывал сверлящие боли в черепе. Дэви взвел курок и повернулся к всаднику. Капли пота стекали по щекам к бороде.

Фигура туже перестала двигаться. Кем бы ни был всадник, их разделяла лишь сотня ярдов. Дэви всмотрелся в зеленое мерцание. Мужчина стоял, наблюдая за ним. Ржавые струны внутри со скрипом натянулись, открывая рот.

- Так, значит, ты гонишься за мной? - с укором крикнул Дэви.

Жеребец испуганно отпрянул в сторону.

- Ты гонишься за мной, ублюдок?

Он прицелился. Его рука дрожала. На стволе играли зеленые отблески солнечного света. Спокойно, сказал себе Дэви. Успокойся, черт тебя побери! Он отпустил поводья и укрепил запястье другой рукой. Фигура, стоявшая за пеленой мерцающего зноя, не отступала и не приближалась.

- Сколько же надо убивать тебя? - крикнул Дэви. - Сколько пуль надо вогнать в твою дурную башку?

Спокойствие фигуры выводило его из себя. Он не выносил людей, которые не тряслись перед ним от страха.

- Ах, так? Тогда получай!

Он нажал на курок. Это заученное движение Дэви выполнял столько раз, что оно стало рефлекторным, как дыхание. Мощное сбалансированное оружие издало слабый щелчок, но это был обузданный взрыв. От выстрела заложило уши.

- А вот тебе еще подарочек! - хрипло рявкнул Дэви.

Второе, почти нежное прикосновение к курку, и в цель помчалась новая пуля. Он хотел было нажать на курок в третий раз, но вдруг понял, что стреляет в кактус. Дэви недоуменно заморгал, а потом захохотал надтреснутым хриплым смехом. Так, значит, он спутал Черные Ботинки с растением? И его врага здесь не было и нет? Он потер глаза грязными пальцами и еще раз присмотрелся к кактусу. Да, Черных Ботинок не было.

- Это не он, - сказал Дэви, обращаясь к коню. - Парень меня боится, потому что знает, какой я в деле. Он держится на расстоянии. Но я все равно его убью. В следующий раз я всажу ему пулю прямо в глаз, вот увидишь.

Сунув горячий кольт в кобуру, он тронул поводья, и чалый побрел по иссохшей пустыне к Зайонвилю. Дэви поминутно поглядывал через плечо, но Черные Ботинки не появлялся. А денек был из тех, какие нравились его отцу. В свои последние годы старый Гартвуд любил валяться голым на солнцепеке. Старик обгорал докрасна. На коже появлялись волдыри и ожоги, а он все читал вслух Библию, пока солнце глодало его заживо. И ни Дэви, ни мать, ни сестра не могли заставить упрямца уйти под защиту тени. Он хотел умереть. Дэви помнил, как мать говорила ему это. И еще ту фразу, которую она любила повторять нравоучительным тоном: "Тот, кого карает Господь, всегда сначала теряет разум."

Рука болела. Костяшки ныли, как от сильного удара. Он взглянул на след, оставленный поцелуем пули, и вспомнил, что в первый раз Черные Ботинки умер, даже не дотронувшись до кобуры. Второй раз он вытащил пистолет наполовину, а в третий - выстрелил в землю, когда пуля из кольта, попавшая в горло, отбросила его назад.

Дэви слизнул пот с багровой раны и вновь подумал о том, что Черные Ботинки набирался опыта. Хотя что тут странного? Не может же человек умереть восемь раз, так ничему и не научившись. Жажда не давала покоя. Он снова открыл флягу и сделал несколько глотков. Теплая жидкость была соленой и вязкой, как кровь. Дэви выплюнул ее на ладонь, и она потекла сквозь пальцы алыми струями. Он продолжал идти, ведя за собой коня, пока белое солнце на изумрудном небе выжигало его потроха, а по подбородку сочилась липкая кровь. Дэви думал только об одном. Он думал о Черных Ботинках.

Зайонвиль оказался обычным городком - конюшня, магазин, салун и несколько домов, побелевших на солнце, как старые кости. Рыжая псина с двумя головами бегала вокруг Дэви и чалого и, тявкая, скалила обе пасти, пока добрый пинок по ребрам не научил ее хорошим манерам. У магазина какой-то неуклюжий паренек подметал ступени крыльца. Увидев Дэви, он замер на месте, как и те две пожилые женщины, которые шептались о чем-то в скудной тени.

Через дорогу располагалось небольшое оштукатуренное здание, с табличкой на двери: "Офис шерифа". Окна были зашторены, а слой песка у порога говорил о том, что шериф в Зайонвиле отсутствовал давно. Это вполне устраивало Дэви. Он привязал коня к столбу у салуна и снял с седельной луки широкий пояс. Прилаживая кобуру на бедре, Дэви почувствовал, что за ним наблюдают. Он осмотрелся по сторонам, прищурившись от яркого света, и увидел худощавого мужчину, одетого в помятый костюм и бесформенную шляпу. Тот сидел на скамейке перед небольшим деревянным домом с неприглядной вывеской "Веллс Фарго Банка". Крысиная нора, которую и грабить-то жалко, подумал Дэви. Там не наберется и кармана мелочи. И все же, покидая этот городок, было бы неплохо услышать звон монет в своем кармане.

Паренек на ступенях магазина смотрел на него, открыв рот и забыв о своей метле. Звякнул колокольчик, дверь за его спиной открылась, и на пороге появилась женщина в белом фартуке. Проследив за взглядом сына, он увидела Дэви и тут же закричала:

- Джозеф, быстро в дом!

- Я только минутку, Ма, - ответил парень.

- Джозеф, я сказала, немедленно!

Схватив паренька за рукав, женщина утащила его внутрь, хотя юноша упирался, словно сом на крюке. Дверь захлопнулась.

- Все верно, Джозеф, - с усмешкой прошептал Мясник. - Ты должен слушаться маму.

Осмотрев улицу, он заметил несколько любопытствующих лиц, которые пялились на него из окон. Нет, здесь никто не будет создавать ему проблем. Дэви вошел в салун. Половицы пола заскрипели под его ногами. Один стакан виски, и он решит, стоит ли грабить банк в такой дыре, как эта. А потом он снова отправится в путь.

Салун встретил его спертой духотой, опилками на грязном полу и серым светом, который пробивался через грязные окна. Бармен, толстый мужчина с прилизанными черными волосами и бычьим лицом, лениво гонял мух, размахивая свернутой газетой. Взглянув на треснувшее зеркало за стойкой, он увидел Дэви и приветливо кивнул его отражению.

- Добрый день, незнакомец.

Мясник оперся на стойку.

- Чего-нибудь жидкого, - буркнул он.

Бармен вытащил пробку из горлышка коричневой бутыли и налил ему стакан. Дэви взглянул на двух мужчин, которые играли в карты за дальним столиком. Один из них поднял голову, но, заметив расстегнутую кобуру на поясе незнакомца, тут же вернулся к игре. В кресле у старого пианино дремал старик, над головой которого жужжали мухи. Дэви сделал глоток.

- Горячий денек, - сказал ему бармен.

- Это точно, - ответил Дэви, осматривая бутылки на полках. -У тебя есть холодное пиво?

- Пиво есть. Но без льда и не очень холодное.

Пожав плечами, Дэви сделал еще один глоток. Спиртное было разбавлено водой, но это его не тревожило. Как-то в молодости он убил одного бармена, разбавлявшего виски. Однако теперь все это его не задевало.

- Я смотрю, у вас здесь тихий город.

- Да, в Зайонвиле спокойно, - ответил бармен, прихлопнув муху. - А вы куда направляетесь?

- Куда-нибудь.

Дэви следил за пухлыми руками толстяка, пока тот ловил очередную муху.

- Вот увидел ваш город и решил немного отдохнуть.

- Вы выбрали правильное место. Как вас зовут?

Дэви взглянул на лицо собеседника. Оно было покрыто слоем зеленых мух. Оставались лишь узкие щелочки для маленьких темных глаз. Насекомые деловито забирались в широкие ноздри и выползали из рта толстяка.

- Разве они тебе не мешают? - спросил он у бармена.

- Кто? - удивился тот.

Его лицо снова стало чистым - без единой мухи.

- Никто, - огрызнулся Дэви.

Он посмотрел на запястье, отмеченное багровым шрамом.

- Меня зовут Дэви. А тебя?

- Я - Карл Хейнс. И это заведение - мое.

В его голосе чувствовалась гордость. Таким тоном папаши хвастаются детьми.

- Тогда мне жаль тебя, - сказал ему Дэви.

Карл удивленно уставился на него, а затем засмеялся нервным смехом. Дэви уже слышал такой смех, и он был приятен ему.

- Так, значит, в вашем городе нет шерифа?

Бармен перестал смеяться и спросил дрожащим голосом:

- А почему вы об этом спрашиваете?

- Из любопытства. Проезжал мимо его конторы, а там пусто.

Он поднял стакан с разбавленным виски и сделал очередной глоток.

- Что же ты замолчал? Не можешь ответить на такой простой вопрос?

- У нас действительно нет шерифа, - печально признался Карл. Какого-то сюда направили, но он едет из Эль Пасо.

- О, это далековато отсюда.

Дэви с усмешкой покрутил стакан в грязных пальцах.

- Ужасно далеко.

- Ну, не так чтобы очень... - смущенно заметил Карл.

Он прочистил горло, взглянул на карточных игроков и снова повернулся к Дэви.

- Э-э... Вы же не станете создавать нам тут проблем?

- Разве я похож на человека, создающего проблемы...

Он замолчал, заметив, что у Карла Хейнса только один глаз - вернее, пустая черная глазница, из которой выползала маленькая змея. Ее язык дрожал, будто пробуя на вкус спертый воздух салуна.

- Мы здесь мирные люди, - говорил Карл, пока змея выползала из его глаза. - Нам не нужно никаких ссор. Бог тому свидетель.

А Дэви просто смотрел на него. Змея приподняла голову, и ее глаза сверкнули холодным зеленым огнем. У Дэви заломило в висках. Там словно что-то взорвалось, и перед глазами возник образ, который ужаснул его. Он увидел высохший скелет, который лежал под палящим солнцем и читал вслух Книгу Иова.

- Наш городок небольшой и бедный, - продолжал бармен. - Зайонвиль вымирает.

У него снова были два глаза, а змея исчезла. Дэви опустил стакан на стойку. Его пальцы дрожали. Изнутри рвался крик. Он хотел было выпустить его на волю, но затем снова загнал в самый темный и заплесневевший угол своей души.

- Вам плохо? - спросил его Карл. - Почему вы так на менясмотрите?

- Мое прозвище - Мясник, - сипло прошептал Дэви. - Оно тебе знакомо?

Карл покачал головой.

- И мной тут никто не интересовался?

Бармен снова сделал отрицающий жест.

- А ты не видел парня в черных ботинках?

- Нет, - ответил Карл. - Мимо проезжали разные люди, но такого я не помню.

- Если бы ты увидел его однажды, то запомнил бы навсегда, - сказал Дэви, рассматривая глаз бармена.

Он пытался разглядеть змею, которая пряталась в голове Карла. Пряталась, сворачиваясь в кольца и ожидая своего момента.

- Этот парень в черных ботинках высокий и худой. Выглядит так, словно давно ничего не ел. Голодный, как черт. Лицо покрыто белой пылью, и ему нельзя смотреть в глаза, потому что от его взгляда замерзают даже кости. Иногда он одет как богач. А иногда ходит в грязной рванине. Так ты его не видел?

- Нет, - испуганно ответил бармен. - Никогда.

- А я видел, - сказал Дэви, опуская пальцы на рукоятку кольта. - Видел и убивал его при каждой встрече. Восемь раз! Одного и того же человека! Симпатягу Черные Ботинки. Понимаешь, он гонится за мной. Он надеется застать меня врасплох, когда я не буду готов к его атаке. Но я родился готовым, Карл! Ты мне веришь?

Карл издал какой-то нечленораздельный звук, и с его крючковатого носа упала капелька пота.

- У этого парня крепкие нервы, - продолжал Мясник. - Не многие люди отважились бы сталкиваться со мной восемь раз.

Он улыбнулся, заметив, как дрожит рот Карла.

- А этот упрямец не сдается. Но и я не сдамся, черт бы его побрал!

Дэви снял ладонь с кобуры и начал разрабатывать онемевшие пальцы.

- Одно плохо - он становится быстрее. Каждый раз, когда я убиваю его, он становится немного быстрее. Понимаешь?

Где-то рядом разгоралось пламя. Услышав слабое потрескивание, Дэви обернулся и увидел, что спавший у пианино старик полыхает в голубом огне. На его коленях лежала раскрытая Библия, почерневшие страницы которой корчились и мелькали, как летучие мыши в сумерках.

- Клянусь, - с трудом ответил Карл, - я не видел такого человека.

Внезапно на крыльце послышались шаги. Бармен бросил быстрый взгляд на дверь салуна. Почувствовав чье-то присутствие позади себя, Дэви не медлил. Страх молнией пронзил его от головы до пят. Он быстро развернулся, выхватил кольт и присел, принимая устойчивую позицию. Палец привычно опустился на курок.

- Нет! - закричал Карл. - Не стреляйте! Не надо!

Дэви был готов прикончить Черные Ботинки в девятый раз. Но у двери стоял тот неуклюжий парень, который подметал ступени магазина. Широко раскрыв глаза, он с ужасом смотрел на чужака. Секунды тянулись одна за другой, а палец Дэви все еще касался курка. Парень протянул к нему открытые ладони.

- У меня нет оружия, мистер, - сказал он тонким голоском. - Вот, смотрите. Я просто зашел...

Дэви взглянул на посетителей бара. Игроки положили карты на стол. Старик у пианино проснулся и перестал пылать в огне.

- Это Джой Макгвайр, - сказал Карл. - Он не причинит вам вреда. Джой, проваливай отсюда! Ты же знаешь, твоей маме не нравится, что ты ходишь сюда.

Парень по-прежнему смотрел на кольт в руке Мясника.

- Вы хотите убить меня, мистер?

Дэви подумывал об этом. Когда его кровь вскипала, ее нелегко было остудить. Но он со вздохом снял палец с курка.

- Ты был очень близок от гроба, малыш.

- Джой! Ступай домой! - не унимался Карл. - И больше не приходи сюда!

- Делай, что тебе говорят, - с усмешкой добавил Дэви. - Это место для мужчин.

- Черт! А я и есть мужчина! - возмутился Джой, остановившись на пороге. - Я могу входить куда угодно и когда угодно.

Парню было лет пятнадцать-шестнадцать. Хочет пометить все, что ему не принадлежит, подумал Дэви. Хочет быстрее вырасти. Прямо как я в своей далекой-далекой юности. Он отвернулся от мальчишки и, допивая виски, решил, что пора отправляться в путь. Пока Черные Ботинки не догнал его в этом дрянном городке. Он посмотрел на Карла. На лбу бармена появилась рваная трещина, из которой сочилось что-то серое.

- Сколько с меня?

- Ничего, - быстро ответил Карл, в то время как слизь заливала ему лицо. - Пусть это будет за счет заведения.

- Мистер? - раздался голос паренька. - А вы сами-то откуда?

- Оттуда, - ответил Дэви, разглядывая трещину на голове у Карла.

Она расширялась все больше и больше, открывая мозг.

- А зачем вам оружие? - не унимался Джой.

С улицы донесся голос его матери.

- Джозеф! Джозеф, немедленно вернись!

Из раны на лбу Карла начала выпячиваться серая масса, покрытая сетью красных кровотоков. Дэви решил досмотреть это интересное зрелище.

- Я могу ходить, куда хочу, - упрямо сказал мальчишка.

Он не обращал на зов матери никакого внимания.

- И нет таких мест, куда бы меня не пускали! Вот так!

- Джой, тебя зовет мама, - сказал ему Карл. - Она снова поднимет здесь шум.

- Нет, я останусь в салуне.

Мальчишка топнул ногой. Под его ботинками зашуршали опилки.

- Разве тебе не больно? - спросил Дэви, указывая пальцем на сочащуюся рану.

Он взглянул в зеркало позади бармена, и его палец дрогнул. Мальчишки за спиной больше не было. Вместо него в зеркале отражался кто-то другой высокий худой мужчина. Он выглядел голодным, и его лицо было белым, словно никогда не видело солнца. Дэви услышал стук черных ботинок. Рука бессмертного стрелка тянулась к кобуре.

Черные Ботинки, хитрый ублюдок, хотел его обмануть. Он притворился мальчишкой. Он влез в его кожу. Волна холодного ужаса сжала горло Дэви. Он увидел в зеркале блеск беспощадных глаз и с криком выхватил оружие. Черные Ботинки доставал из кобуры свой пистолет, но кольт был быстрее. Карл что-то закричал. Дэви, не слушая его, повернулся к врагу и нажал на курок. Черные Ботинки рухнул на колени. Пуля пробила ему грудь. Он вытянул руку с пистолетом, но сил прицелиться не было. Поднявшись на ноги, высокий мужчина направился к двери. Его тело пошатывалось, кровь заливала одежду и пол.

- Что вы наделали, безумец? - крикнул Карл. - Вы просто сошли с ума!

- Ну, что, получил? - хрипло съязвил Мясник. - Я снова обставил тебя, проклятый ублюдок!

Он шагнул к покрытой кровью двери. Его сердце билось бешеным галопом, но ум был спокойным и чистым. Черные Ботинки корчился в пыли у ступеней салуна, а рядом кричала какая-то женщина. Дэви взглянул на нее. Это была мать мальчишки. Она шла к нему пьяной походкой. Ее лицо побелело. Рука зажимала рот. Обезумевшие глаза отыскали Дэви и застыли на нем. И тут Черные Ботинки попытался дотянуться до оружия.

- Ах, ты, сукин сын! - возмутился Дэви и выстрелил ему в лоб.

Женщина снова закричала. Ее вопль обжигал, как хлыст. Черные Ботинки упал на бок. Пуля разнесла его затылок в клочья.

- Я опять разобрался с тобой, - сказал ему Дэви. - Отплатил за то, что ты подкрался ко мне...

Но в пыли лежал не Черные Ботинки, а мальчишка лет пятнадцати-шестнадцати. Его лицо и грудь покрывала кровь. Женщина застонала и побежала к магазину. У Дэви разболелась голова. Он взглянул на зеленое небо, и у него защипало в глазах. Взгляд снова вернулся к телу мертвого паренька. А что же случилось с Черными Ботинками? Он же был здесь минуту назад. Если только был... Дэви отступил на шаг от трупа.

Кто-то закричал вдалеке:

- Уходите с улицы! Быстрее по домам!

Поднявшись по ступеням, Дэви вернулся в салун - подальше от яркого света и мертвого мальчишки. И тут раздалось щелканье курка. Он повернулся, доставая кольт. Перед ним, за стойкой бара, возвышалась тощая высокая фигура Черных Ботинок. На этот раз в руках врага было ружье. Увидев приподнятый ствол, Дэви закричал от ярости и нажал на курок. Два выстрела прогремели одновременно. Мясник оказался на полу, хотя и не помнил своего падения. Левое плечо онемело и стало мокрым. Зеркало за спиной противника разлетелось на куски. Черные Ботинки снова прицелился.

- Добей его! - закричал один из игроков за дальним столом.

Ружье поймало цель, однако Дэви показал свой класс, опередив врага на долю секунды. Пуля попала в горло. Черные Ботинки повалился на полки с бутылками. Он выстрелил, но промахнулся. Из дыры в его горле вырвался хрип, и стрелок рухнул на пол. Дэви поднялся на ноги. Он посмотрел на старика у пианино. Тот прятался под столом. Его лысину, словно кожу змеи, покрывали серые шестиугольники. Мясник зашел за стойку бара. Его голова пульсировала от боли. Он нагнулся над телом врага и выстрелил ему в лицо. Это было лицо бармена, с черными прилизанными волосами. Его обессилевшие руки сжимали ружье. Из горла пузырями выходили кровь и воздух. Дэви почувствовал слабость в ногах. Как бы не потерять сознание, подумал он. Похоже, я ранен. Этот сукин сын, Черные Ботинки, достал-таки меня.

Мясник, шатаясь, побрел к двери. За ним тянулась полоска алых пятен. Из ствола кольта вился синий дымок. В ярком свете изумрудного неба Дэви увидел, что конь, которого он привязал перед салуном, остался без кожи. Тем не менее у скелета по-прежнему были седло и узда, четыре ноги, а среди ребер работали легкие и билось сердце. Дэви отвязал поводья и вскочил верхом на призрачного коня. Он ударил пятками по голым ребрам. Конь помчался вперед, но в следующий миг Дэви понял, что выбрал не то напаравление. Он возвращался назад, обратно к Ялапе. Дэви натянул поводья, намереваясь сделать разворот, однако скелет закрутился на месте.

И тут раздался звон колокольчика. На крыльце магазина, с пистолетом в руке, стоял Черные Ботинки. Увидев врага, Дэви хотел было прицелиться, но конь развернулся, и противник оказался прямо за его спиной. Их разделяло чуть больше метра. Первая пуля оцарапала щеку Дэви. Вторая попала в бок, а третья угодила ему в живот и выбила из седла. Он упал на землю. Ноги коня месили пыль вокруг него. Дэви отполз подальше от скелета, и в этот момент над ним нависла чья-то тень.

Веки слипались, кровь заливала рот. Он поднял голову и посмотрел на Черные Ботинки. Мужчина молча стоял в клубах пыли. Откашлявшись красными комьями, Дэви заставил себя усмехнуться.

- Ты бы никогда... не победил, - задыхаясь от боли, прошептал он врагу. - В стрельбе я быстрее тебя.

Вскинув кольт, Дэви прицелился в противника и нажал на курок. Но выстрела не последовало. Он уже истратил все шесть пуль: две - в кактус, и четыре - в Черные Ботинки. Мясник разочарованно рассмеялся. Тень выстрелила дважды: один раз в живот, второй раз - в голову. Дэви дернулся несколько раз, а затем кольт выпал из его побелевших пальцев. Он лежал, глядя в небо голубое небо.

Мать Джоя еще раз взглянула на труп убийцы. Ее сотрясала дрожь. Слезы чертили полоски, стекая по запыленным щекам. Отбросив пистолет и вытерев руку о фартук, она медленно побрела к мертвому сыну. Люди Зайонвиля выходили на улицу из своих домов. Солнце, догорая в синеве небес, бросало длинные тени. А недалеко от салуна стоял чалый конь, ожидавший нового хозяина.

Никто не знал чужака. Он просто сошел с ума, как сказал старый Бракстон. Убил Джоя без всякой причины. Потом Карла. Короче, спятил, и все тут.

Сосновые гробы стоили немалых денег, поэтому горожане решили не сбрасываться на похороны убийцы. Его сунули в холщовый мешок, оставив открытым желтовато-белое лицо. Кто-то прислонил труп к стене, и местный художник нарисовал его портрет, предназначенный для нового шерифа из Эль-Пасо. Затем на краю кладбища вырыли яму и бросили в нее убитого чужака. Священник сказал несколько слов, но их никто не слышал. Потом он тоже ушел. У могилы остался лишь высокий мужчина в черных ботинках. Именно он и закопал мертвеца.

К О Н Е Ц