«Бахчисарай»

Елена Варнавовна Нагаевская Бахчисарай

Бахчисарай

День нынешний

…Все живо там: холмы, леса,

Янтарь и яхонт винограда,

Долин приютная краса

И струй и тополей прохлада.

А. С. Пушкин

Три дороги ведут в Бахчисарай. С Южного берега можно проехать через Ай-Петринский перевал и село Соколиное по знаменитой Кокозской долине, славящейся как одно из красивейших мест горного Крыма. Это самая длинная (78 километров) и трудная дорога с крутыми подъемами и спусками, с множеством поворотов.

Вторая дорога — из города-героя Севастополя — проходит по нижней части долины реки Бельбек, изобилующей фруктовыми садами и виноградниками. Вариант этого пути — от Северной стороны Севастополя по долине реки Качи мимо многочисленных селений.

Третья дорога — из Симферополя — позволяет проследить постепенный переход от степи к возвышенностям Внешней и Внутренней гряды Крымских гор. Она самая короткая (30 километров), по ней едет большинство туристов. Ей мы и отдадим предпочтение.

Магистраль Симферополь — Севастополь начинается от Севастопольской улицы. На 2-м километре — поселок Заводское, входящий в городскую черту Симферополя. Здесь кончается линия троллейбуса.

Если на 5-м километре свернуть влево, попадете в село Партизанское (8 километров от Симферополя). В 1825 году отсюда, из Партизанского, тогдашней деревни Саблы, А. С. Грибоедов совершил восхождение на Чатыр-Даг. В селе можно осмотреть дом, в котором останавливался великий русский писатель. Дом этот представляет интерес и как типичный образчик помещичьей усадьбы первой половины XIX века.

Вернувшись на трассу, продолжим путь, идущий под гору мимо плодовых садов колхоза "Советская Украина". За селом Чистеньким ровная дорога, обсаженная диким абрикосом, приближается к долине реки Альмы; не доезжая ее, справа увидите село Приятное Свидание. Широкая (почти 4 километра) Альминская долина славится своими садами; особенно богат ими совхоз имени Чкалова — одно из крупнейших садоводческих хозяйств области. Если у села Новопавловки свернуть с трассы влево, асфальтированная дорога приведет к Крымской астрофизической обсерватории и строительному карьеру у села Скалистого.

На горизонте — возвышенности Внутренней гряды, на высоком холме белеют разработки известняков Альминского карьера. Перед самым Бахчисараем параллельно линии железной дороги тянутся плантации лаванды и казанлыкской розы, за которыми видны корпуса комбината "Стройиндустрия".

Перед въездом в город, слева у дороги, — новое современное здание автовокзала, открытое в ноябре 1974 года. Против автовокзала вправо — новое объездное шоссе на Севастополь, вступившее в строй в 1976 году.

Бахчисарай, вернее сказать — старый Бахчисарай, скрыт в ущелье, налево от магистрального шоссе. Улица, проложенная по правому берегу речки Чурук-Су ("гнилая вода"), делит город на две неравные части; протяженность этой главной его артерии — около 3 километров. В начале носит название улицы Ракитского, затем — Ленина, Р. Люксембург[1], а в конце — Басенко.

Дорога идет мимо городского и детского парков, расположенных в несколько расширенной здесь долине реки Чурук-Су. Слева нависают скалы, под ними — старые, средневекового типа, домики с балконами ("мушараби"), много подпорных стен, лестниц. Справа — такие же крытые черепицей строения, изредка — новые, современные небольшие дома.

Мы в старом Бахчисарае.

Город находится между Внешней и Внутренней грядами Крымских гор, на высоте 150–340 метров над уровнем моря, а ближайшие окрестности — на высоте 500–600 метров. Берег моря отсюда в 15–20 километрах. В ущелье проникает и морской воздух, и степной, и горно-лесной.

В Бахчисарайском районе протекают реки Альма, Кача, Бельбек, берущие начало на северных отрогах Главной гряды Крымских гор. Берега рек тенисты, окружены садами, а в верховьях покрыты вековыми дубовыми и буковыми лесами. Среднее же их течение — область орошаемых садов и виноградников.

Большинство рек Крыма питается не только за счет осадков, но и за счет карстовых вод, вытекающих из горных недр. Поэтому в верхнем и среднем течениях Альма и Кача никогда не пересыхают.

Климат Бахчисарая мягкий, здоровый. Поступающий в ущелье прохладный воздух смягчает летнюю жару. Вечера и ночи здесь прохладнее, чем на Южном берегу Крыма. Воздушные течения в ущелье, где находится город, определяют его микроклимат. Левый берег реки Чурук-Су, более пологий, — прохладнее, чем правый, с крутыми отвесными скалами, не пропускающими северо-восточные ветры. Бахчисарай, как и весь горный Крым, свободен от морских туманов. Средняя годовая температура +10°.

Самый холодный месяц — февраль (средняя температура +0,8°), самый жаркий — июль (+21,7°).

Количество осадков в районе Бахчисарая — 400–500 миллиметров в год (в горах — до 700, а на вершинах высоких гор и в лесистых котловинах — до 1000 миллиметров). Этим определяется в значительной мере характер растительности: флора тут преимущественно засухоустойчивая — ксерофильная (особенно в степной части и на открытых плато).

В Крыму зарегистрировано 2400 видов высших растений, главным образом цветковых, из них в окрестностях Бахчисарая встречается не менее 800. Здесь произрастают засухоустойчивые степные травы и кустарники и относительно влаголюбивые дубовые в сосновые леса. Повсюду на отлогих северных склонах Внутренней гряды растет реликтовый можжевельник колючий. На вершинах столовых гор изредка можно увидеть бук восточный, более типичный для высокогорной Главной гряды, а также тис ягодный — лесной реликт третичного периода. На известняковых обнажениях обычны так называемые меловые растения: пажитник лиловый, головчатка кожистая, полукустарничек чабрец (тимьян), богатый эфирными маслами, и другие.

Характерны для окрестностей Бахчисарая дуб пушистый, дуб скальный, сосна, дикие плодовые — кизил, груша, яблоня, вишня-магалебка, лещина, боярышник, рябина-берека, рябина крымская, миндаль-бобовник… Особенно распространен кустарник скумпия: там и сям растет он по склонам, осенью его листья окрашены в ярко-малиновые и багровые тона.

В окрестностях города много целебных и лекарственных трав.

Но, конечно же, Бахчисарай не был бы Бахчисараем без тех памятников истории и культуры, которыми он так богат. Достопримечательность номер один — уникальный памятник архитектуры XVI–XVIII веков ханский дворец (Хан-Сарай), а также средневековый Успенский монастырь, город-крепость Чуфут-Кале и другие "пещерные города". Земля здесь, насыщенная остатками материальной культуры многих тысячелетий, привлекает ученых Украины, Москвы, Ленинграда, Свердловска. За последние годы археологами сделан целый ряд важных открытий. И все же многое остается неясным: большинство памятников в окрестностях города ждет еще своих исследователей.

Есть на землях Бахчисарая и реликвии недавнего прошлого — память о советских патриотах, погибших во время гражданской и Великой Отечественной войн. Об этом рассказывают монументы, обелиски, мемориальные доски.

Не только прошлым примечателен Бахчисарай. Это современный быстро растущий город-труженик. Немалая часть его жителей занята переработкой местного сырья на пятнадцати промышленных предприятиях областного и республиканского значения. Жители города, который является административным центром богатого сельскохозяйственного района, — это рабочие цементного и эфирномасличного заводов, строители и консервщики, виноделы и механизаторы, представители многих других городских и сельских профессий.

Говоря о Бахчисарае, нельзя не упомянуть о главной его хозяйственной "достопримечательности" — цементном заводе (его мы видели при въезде в город со стороны Симферополя, справа у подошвы горы Казанташ). Предприятие это, выпускающее высококачественный цемент марок «500» и «600», создано в 1960 году.

Замечательная идея превращения Крыма в район сплошных садов и виноградников стимулировала строительство завода. Цемент называют хлебом промышленности, но этот «хлеб» нужен и сельскому хозяйству, в частности виноградникам. В те годы, когда строили завод, площадь под виноградниками в Крыму уже составляла более 100 тысяч гектаров. Чтобы укрепить на таком пространстве виноградную лозу, потребовалось бы 50 миллионов кольев; на это не хватило бы всех крымских лесов. Выход был найден — деревянные колья заменили железобетонными. Виноградники, «разлинованные» рядами таких однотипных опор, легко обрабатывать машинами. Но цемент нужен не только для кольев — тут же начали строиться десятки новых винных заводов, бетонные емкости. Всюду — цемент.

Окрестности Бахчисарая, богатые залежами мергеля, расположенными у самой железной дороги, уже в конце XIX века привлекали внимание дельцов, в том числе и иностранных. За несколько лет до революции на окраине Бахчисарая был построен (в районе нынешней улицы Суворова) небольшой цементный заводик «Алмаз», производивший из мергеля цемент высоких марок.

Но это, так сказать, предыстория. Современный завод не имеет к ней никакого отношения: создавался он в полном смысле слова на голом месте. Областным межколхозным советом было решено построить первую очередь завода с капиталовложением в 30 миллионов рублей, половина этой суммы предоставлялась государством в качестве долгосрочной ссуды. В строительстве приняли участие 163 колхоза Крымской области. Стройка стала народной.

Большую помощь в техническом оборудовании завода оказала братская Румыния. Делегация специалистов, прибывшая на стройку, чтобы помочь в сборке оборудования, была поставлена перед фактом готовности первой очереди завода. Румынские специалисты были поражены высоким мастерством советских строителей. Таким образом, опыт строительства первого межколхозного цементного завода имеет и международное значение.

В 1961 году рядом с цемзаводом вступило в строй новое предприятие — завод железобетонных изделий (ЖБИ). Ныне оба завода и местное карьероуправление составляют единое целое — комбинат «Стройиндустрия», которому приданы также деревообрабатывающий цех и цех кислородный, производящий технический и медицинский кислород; вступил в строй керамзитовый завод, в недалеком будущем самостоятельное предприятие.

В районе железнодорожного вокзала сосредоточена вся "пищевая индустрия" Бахчисарая. Отсюда, с обширного двора заготконторы райпотребсоюза, начинают свой неблизкий путь ящики со свежими фруктами и овощами; ими бахчисарайцы снабжают Москву, Ленинград, Харьков, Киев, Ригу, Полтаву и многие другие города страны.

Часть заготовленных плодов, например, шиповника, идет на экспорт. Тут же, через дорогу, — Бахчисарайский сокоэкстрактный завод, поставляющий всему Советскому Союзу (но главным образом Украине) сырье для производства фруктовых вод. Кроме того, завод вырабатывает пюре из фруктов и ягод для начинки конфет. Продукция эта поступает во многие города Союза, от Украины до Сибири; крупными заказчиками завода являются знаменитые московские фабрики «Ударница» и "Красный Октябрь". Летом во время сушки фруктов и варки соков и пюре из яблок, слив, груш, абрикосов по всей округе разносятся соблазнительные ароматы.

В другом конце города, на пути в Староселье (о котором речь впереди), расположен один из цехов этого предприятия. Отсюда начинался сокоэкстрактный завод, основанный еще в 20-х годах. До войны в Советском Союзе было всего три таких завода — в Старой Руссе, Краснодаре и Бахчисарае.

Почти вплотную к полотну железной дороги подходят обширные дворы Бахчисарайского консервного завода, основанного в 1961 году на базе заготовительного пункта Симферопольского консервного завода имени 1 Мая. Ежегодно предприятие выпускает свыше 20 миллионов условных банок фруктовых консервов, которые находят потребителя в самых отдаленных уголках страны и за рубежом. Ассортимент этой продукции весьма широк: варенье из розы, вишен, черешни, винограда, слив, а также повидло, джемы, соки, компоты… Осваиваются новые виды продукции: варенье вишневое с сорбитом для диабетиков, персики половинками в собственном соку и т. д.

Поблизости находится Бахчисарайский винный завод Крымсовхозвинтреста, выпускающий сухие, крепленые и марочные вина. Почти каждый день из Бахчисарая отправляется на Украину пульмановский вагон с винами. Виноматериалы поставляют совхозы-заводы "Золотая балка", «Бурдюк», имени Софьи Перовской, имени Полины Осипенко, «Евпаторийский» и "Феодосийский".

За винзаводом, к западу вдоль шоссе на Симферополь (здесь шоссе носит название улицы Жданова), обширную территорию занимает Бахчисарайский эфирномасличный совхоз-завод. При въезде в город летом вдыхаешь крепкий, слегка терпковатый запах шалфея и лаванды, нежный аромат розы. Тут, у самой дороги, — «фабрика» ароматов, откуда теплый южный ветер подхватывает волны тончайших эфирных масел и разносит их по городу.

В конце 20-х годов наша страна делает первые шаги в освоении ряда ценных эфирномасличных культур, в частности лаванды и розы. Впервые в Союзе лаванду начали возделывать в 1928 году, сперва на Южном берегу Крыма, затем в предгорных районах Симферополя, Бахчисарая, Зуи, Судака, Нижнегорского. Мелкие соцветия лаванды очень богаты эфирным маслом: из тонны цветков получают 10 килограммов масла.

Тогда же (1927–1928 годы) в Крыму и некоторых других местах Союза появляются первые плантации промышленной розы.

Бахчисарайское эфирномасличное предприятие основано в 1932 году. Вначале перерабатывались лаванда и шалфей, а с 1936 года приступили к переработке розы. (Во время войны завод был разрушен, его пришлось строить заново — от старого здания остался лишь фундамент.)

В настоящее время Крымская область дает 50 процентов общесоюзного производства розового масла. Основной район возделывания эфирномасличной розы в Крыму — Бахчисарайский. Переработать тонну розовых лепестков и получить килограмм драгоценного розового масла — проблема не из легких: нужна сложная аппаратура, быстрота и четкость в работе, чтобы, не дав летучим эфирным маслам испариться, собрать их и превратить затем в дорогостоящие экстракты. Успешно решают эту проблему в Бахчисарае: специалисты Бахчисарайского эфирномасличного завода сконструировали специальный экстракционный аппарат, при помощи которого можно экстрагировать не только розу, но и другие ароматические растения, например, дубовый мох, листья фиалки. Драгоценное розовое масло (стоимость килограмма экстракта «Конкрет» не менее 1000 рублей, экстракта «Абсолю» -1800 рублей) в тщательной упаковке немедленно после изготовления отправляется на парфюмерные фабрики и за границу.

Выработка розового масла на заводе из года в год возрастает.

Помимо крупных предприятий всесоюзного значения, в Бахчисарае есть и сугубо местные: молокозавод, хлебозавод, комбикормовый и лесотарный заводы.

Необходимое сырье предприятиям Бахчисарая поставляют близлежащие совхозы и колхозы, расположенные в долинах рек Бельбека, Качи, Альмы. В долине Бельбека раскинулись обширные плантации розы (совхоз "Ароматный") и табака (колхозы имени Ильича и "Украина"). Совхоз «Долинный» объединяет сельскохозяйственные угодья в верховьях Качи, главным образом сады и табачные плантации. По нижнему ее течению расположены земли колхозов «Победа», имени Ленина; основные их отрасли — садоводство, виноградарство, полеводство.

Плодородные речные долины (Альминская, Качинская, Бельбекская), возможность орошения, мягкие климатические условия — все это позволяет выращивать в хозяйствах Бахчисарайского района лучшие сорта груш, яблок, винограда.

В долине реки Альмы, издавна славящейся своими яблоневыми садами, раскинулись сады и виноградники совхоза-завода имени Чкалова. Совхоз был создан в 1920 году — одним из первых на полуострове. Незадолго до начала Великой Отечественной войны он стал не только крупнейшим в Бахчисарайском районе, но и самым передовым в Крыму. За высокие показатели он награжден на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке дипломом I степени. Ныне совхоз ежегодно вывозит тысячи тонн плодов во многие, нередко самые отдаленные города нашей страны.

В Альминской долине расположены и другие крупные хозяйства: совхозы-заводы «Бурлюк», "Плодовое", колхозы имени XXII партсъезда, "60 лет Советской Украины". В их экономике большой удельный вес занимает виноградарство. С каждым годом виноградников в районе становится все больше.

За последние годы в селах Бахчисарайского района, как и других районов Крыма, заметно повысился культурный уровень населения. Об этом свидетельствует широкое строительство Домов культуры, школ, клубов и других общественных зданий. В селах Долинном, Предущельном, Табачном, в поселке Куйбышево построены великолепные Дома культуры со зрительными залами, лекториями, картинными галереями, библиотеками и комнатами для кружковых занятий. Пожалуй, в любое из крупных хозяйств в окрестностях Бахчисарая стоит совершить специальную экскурсию — в каждом из них есть что посмотреть.

Теперь нам предстоит познакомиться с новым Бахчисараем, выросшим за годы послевоенных пятилеток, городом, шагнувшим на широкий простор к юго-западу от тесного ущелья, где находится старая его часть.

Минуем развилку дорог. Позади слева остались долина реки Чурук-Су и старый город, впереди — магистральное шоссе Симферополь — Севастополь. Справа и слева от дороги — современные жилые дома, общественные здания. Это и есть новый Бахчисарай. Слева привлекает внимание Дом быта, рядом с ним комфортабельная гостиница, направо — магазин, кафе, немного подальше — типография и редакция местной газеты. Здесь же поблизости довольно высокое здание Дома культуры, наполовину скрытое густо разросшимися соснами, елями, кипарисами, посаженными в 1965 году одновременно с открытием дома.

Это настоящий культурный центр города: бахчисарайцы имеют зрительный зал на 600 мест с хорошо оборудованной сценой, где с успехом выступают артисты Бахчисарайского народного театра, лекционный зал на 100 мест. Несколько комнат отведено для занятий кружков — драматического, хорового, танцевального, вокального, духового. Работает детская балетная студия.

В верхнем фойе устраиваются выставки художников Крыма и Украины. Есть и постоянная выставка боевой славы, где посетители могут ознакомиться с героической историей знаменитой 51-й армии, с подвигами партизан Крыма в годы Великой Отечественной войны.

Далее — 1-я Бахчисарайская средняя школа (кроме нее, есть еще две школы-десятилетки в разных частях города и очно-заочная школа рабочей молодежи). В 1962 году открыта музыкальная школа.

Шоссе, носящее здесь название улицы Фрунзе, во многих местах обсажено хвойными и лиственными деревьями — соснами, туями, японской акацией (софорой), кленами различных пород. Особенно красив сквер перед просторным зданием райкома партии.

Жилой массив и будущий административный центр расположены в юго-восточной части нового города. В 1956 году геологи пробурили здесь скважину, из которой забил мощный фонтан воды. Вскоре на этом месте вырос поселок с геометрически правильно распланированными улицами. Вначале строились современные жилые трех- и четырехэтажные дома для рабочих и служащих цементного завода. Теперь строятся комфортабельные пятиэтажные. Красивое здание ресторана с бассейном перед ним, большой универмаг украшают этот район. Напротив них, слева от шоссе, ведущего в долину реки Качи, высятся многоэтажные корпуса студенческого городка: это большой комплекс профессионально-технического училища, существующего с 1 сентября 1971 года.

Бахчисарайское ГПТУ рассчитано на 640 учащихся, которые овладевают здесь строительными специальностями пяти профилей.

В учебном корпусе размещены аудитории, свыше 20 кабинетов; административно-бытовой корпус располагает двумя спортивными залами, актовым и танцевальным.

Потребность в строительных специальностях до сих пор удовлетворял строительный техникум, расположенный недалеко от дворца-музея; его многочисленные здания построены самими учащимися. За время своего существования (с 1950 года) техникум подготовил около двух тысяч строителей.

Далее видны корпуса центральной районной больницы, построенной в 1968 году. Это целый комплекс многоэтажных, просторных, светлых зданий, окруженных цветниками, зелеными насаждениями на открытом, чуть возвышенном месте, вдали от жилого массива новой части города.

Рядом с больницей отдельное здание поликлиники, рассчитанное на 500 посещений в смену. И больница, и поликлиника оснащены современной аппаратурой и оборудованием в специализированных кабинетах. Пациенты ожидают приема в удобных, художественно оформленных холлах, покрытые лаком полы и лестницы блистают чистотой.

В недалеком будущем здесь, между двумя дорогами (в долину реки Качи и на Севастополь), вырастет целый микрорайон с благоустроенными многоэтажными домами. Построены два первых двенадцатиэтажных жилых дома, музыкальная школа, возводится Дворец культуры. За жилым массивом будет разбит парк на площади 10 гектаров.

Если отсюда проехать еще немного в сторону Севастополя, можно ознакомиться с двумя интересными хозяйствами — Крымской помологической станцией ВИРа и совхозом «Коминтерн», расположенным в среднем течении реки Качи. По дороге слева увидим зеркало Бахчисарайского водохранилища, сооруженного в 1930–1931 годах для орошения земель Качинской долины.

Садоводство и виноградарство являются для Бахчисарайского района, как и для всего Крыма, главными отраслями сельского хозяйства. В 1937 году специальная комиссия обследовала ряд хозяйств области и нашла целесообразным организовать близ Бахчисарая помологический рассадник-питомник. Это научное учреждение — филиал ордена Ленина Всесоюзного научно-исследовательского института растениеводства имени Н. И. Вавилова (ВИР); здесь собраны сорта плодовых и декоративных деревьев, произрастающих в южной зоне земного шара. Под рассадник отвели свободный участок земли площадью 52 гектара в 5 километрах от города — на надпойменной террасе по правому берегу реки Качи. На месте, ранее неорошаемом, были созданы ирригационная сеть и гидротехнические сооружения для поливки насаждений. Саженцы плодовых завезли сюда из совхоза «Осламово» Винницкой области, с Мдеевской и других помологических станций; некоторые сорта поступили из-за границы.

В начале 1959 года Крымской помологической станции выделен участок в долине реки Бельбек (площадь его более 250 гектаров) для расширения и реконструкции коллекционных насаждений. На этом участке появились новые многоэтажные корпуса, благоустроенные жилые дома для сотрудников.

Помологическая станция ведет научно-исследовательскую работу по изучению коллекционных плодовых и орехоплодных культур, цель которой выделить наиболее ценные формы для внедрения их в производство южной зоны Советского Союза.

Питомник располагает коллекцией лучших сортов плодовых культур Советского Союза и зарубежных стран (всего около 3000), представляющей большой интерес для практического использования и селекционной работы. Станция поддерживает тесный контакт с хозяйствами области: ведется работа по подготовке кадров, пропаганда достижений науки и передового опыта. За последние 20 лет совхозам и колхозам передано свыше 800 тысяч саженцев, более полумиллиона черенков.

Земли, принадлежавшие станции, отошли к совхозу «Коминтерн» — многоотраслевому хозяйству, в котором выращивают не только плодовые, но и виноград, табак, эфироносы, зерновые. Часть земли занята под посевы кормовых, необходимых для интенсивного животноводства.

Земли совхоза, пересекаемые руслом Качи, испытывают на себе норов этой строптивой и непостоянной горной реки: то она наносит многотонные горы гальки, то буквально наводняет посадки и посевы илом. В некоторых местах русло реки оказывается выше уровня садов, и постоянно заливающая их вода создает угрозу заболачивания почвы. Дренажные работы ведутся тут непрерывно.

В садах «Коминтерна» еще сравнительно недавно можно было увидеть много старых яблонь сорта синап, но теперь большинство совхозов и колхозов перешли на сорта, рано вступающие в период плодоношения, и старые деревья постепенно заменяются новыми. В совхозе культивируют Ренет, Симиренко, Пепин лондонский, Ренет шампанский, Джонатан. Из груш здесь разводят такие прекрасные сорта, как Любимица Клаппа, Бон Кретьен, Вильямс, Вере Боек, Вере Арданпон и другие. А в последние годы совхоз приступил к созданию пальметтных садов, плодоносящих на третий-четвертый год после посадки.

Бурное развитие колхозного и совхозного строительства (об этом мы уже говорили) требует, естественно, постоянного притока стройматериалов. Прежде всего нужен камень. Его-то и поставляет ныне стройкам Крыма и других областей Бахчисарайский район. Главный поставщик — Альминский завод строительных материалов.

Раньше камень добывался примитивно, вручную, — не более 50 кубометров крупных блоков в год. Но вот карьеры получили механическое оборудование: умные машины сами пилят камень нужных размеров, работают мощные бульдозеры, автопогрузчики, подъемные краны. Все это до неузнаваемости преобразило труд каменотеса, и теперь добыча камня возросла неизмеримо. Надо отметить и высокое качество строительных материалов. Камень, что добывается у села Скалистого (бывший Бодрак), — лучший в Крыму. Камень этот — его называют бодракским — использовался при реставрации стен Кремля в 1974 году.

Альминский завод строительных материалов — одно из передовых предприятий области. У него большое будущее: в 1964 году на территории завода геологоразведка обнаружила новое мощное месторождение мшанкового известняка с запасом около 2 миллионов кубометров.

Гордостью бахчисарайцев является Крымская астрофизическая обсерватория Академии наук СССР, расположенная в поселке Научном. Ее посещение интересно не только ради знакомства с достижениями современной астрономии, но и как пешеходная прогулка по одному из красивейших маршрутов горного Крыма. Если идти по грунтовой дороге от Чуфут-Кале, до поселка 7 километров. Другой путь — автобусом по Симферопольскому шоссе через село Скалистое, мимо разработок бодракского камня, по живописной дороге среди скал и виноградников долины реки Бодрак, мимо геологической станции МГУ и горы Шелудивой, у подножия которой живописное село Прохладное (бывший Мангуш).

На высоте 600 метров над уровнем моря — обширное плато площадью 70 гектаров, на котором и расположен научный городок. Современные комфортабельные здания: административный корпус, жилые дома сотрудников и рабочих, магазин, утопающая в зелени школа… Широкая асфальтированная дорога, окаймленная туями и тополями, прорезая почти все плато с севера на юго-восток, проходит через обширный благоустроенный парк. Чего тут только нет! Каштаны, липы, катальпы, акации, клены разных видов, сосны, ели, пихты, лиственницы… Все это посажено в период строительства обсерватории.

Пройдя аллею и обернувшись назад, увидим панораму редкой красоты: в низине обширный молодой плодовый сад, смешанный далее на косогоре с остатками старых садов. А на возвышенной части плато виднеются серебристые башни — в них-то и размещены астрономические инструменты.

Холм, на котором разместились башни, понижается к югу, переходя в лощину, густо поросшую огромными деревьями, среди которых виднеются черепичные крыши живописно расположенных домиков. За ними — необъятные просторы холмов, сплошь покрытых густыми лесами, резко оттеняющими своей иссиня-зеленой окраской нежно-голубые и сиреневые тона горы Чатыр-Даг, которая возвышается на юго-востоке.

Этот удивительный уголок природы, удаленный от промышленных предприятий и крупных населенных пунктов, как бы самой природой предназначен был для основания здесь научного центра по изучению звездного мира. Когда в 1945 году встал вопрос о строительстве новой обсерватории, специальная экспедиция, посланная для выбора лучшего места, остановила свое внимание на этом плато в 10 километрах от Бахчисарая.

После окончания войны решено было восстановить Симеизскую обсерваторию и построить новую с лучшими условиями для астрономических наблюдений. На горе Кошка, на Южном берегу Крыма, где находится Симеизская обсерватория, часто бывают туманы, близость моря и обилие испарений создают помехи для работы телескопов.

В 1946 году началось строительство на новом месте и одновременно восстановление Симеизской обсерватории, законченное в 1948 году. А в следующем, 1949-м, в новой обсерватории был установлен первый телескоп, двойной астрограф диаметром 400 миллиметров, затем телескоп с вогнутым зеркалом (диаметром 1 метр 25 сантиметров), изготовленный знаменитой фирмой Цейса.

У каждого из этих сложных приборов свое определенное назначение. К примеру, если двойной астрограф предназначен для наблюдения за многими звездами, то телескоп с вогнутым зеркалом — для подробного изучения какой-либо одной звезды. В 1950 году установлен первый солнечный инструмент — внезатменный коронограф, а в 1954-м началась работа на солнечном телескопе (один из наиболее крупных телескопов этого типа в мире).

Под руководством академика А. Б. Северного, директора обсерватории с 1952 года, разработана схема большого солнечного телескопа, построенного затем на наших заводах.

И еще одна достопримечательность — самая большая башня, в которой помещается зеркальный телескоп имени академика Г. А. Шейна, диаметром 2 метра 60 сантиметров. До недавнего времени он был крупнейшим подобного типа в СССР и в Европе.[2]

Обсерватория занимает одно из ведущих мест в мире по исследованию физических процессов на Солнце. Большой вклад внесли крымские астрономы в изучение магнитных полей на Солнце и солнечных вспышек, ими впервые обнаружено явление пульсации Солнца…

А теперь вернемся в Бахчисарай.

В летнюю пору на улицах его всегда многолюдно. Древний и в то же время юный, бурно растущий город с богатым историческим прошлым привлекает бесчисленных гостей. Особенно много их на центральной улице, носящей имя Ленина, где расположены магазины, столовые, рестораны, кинотеатры «Старт» и «Родина», городская библиотека. Вереницами движутся туристы по узким тротуарам к дворцу-музею. Здесь часто слышна разноязычная речь наших соотечественников, зарубежных гостей из многих стран Европы, Азии, Америки.

Заметим, что туристские поездки в Бахчисарай были в моде и до революции, но тогда никаких экскурсионных баз не существовало. Желающие ознакомиться с Бахчисараем заранее списывались с городской управой, с разрешения которой им предоставляли приют в школе (приезжали обычно летом), а не то останавливались где придется. До Великой Отечественной войны турбаза была рядом с Хан-Джами (Большой дворцовой мечетью), в здании бывшего медресе.

Ныне туристы едут из Симферополя или Севастополя до Бахчисарая в комфортабельных автобусах прямо на турбазу «Привал», расположенную в восточной части города.

Турбаза функционирует с 1947 года. Сначала было 19 летних домиков, вмещавших 270 мест. В 1966 году построено большое двухэтажное здание стационара на 120 мест, столовая, спортзал и спортплощадка, туркабинет, фотолаборатория, летняя киноплощадка. Традиционными стали тематические вечера, спортивные соревнования.

Некогда через турбазу проходил один пешеходный маршрут № 22. Сейчас через нее проходит шесть всесоюзных маршрутов: в летние месяцы четыре пешеходных — № 22, 24, 26, 183 и два автомобильных, в зимние — № 541 и безномерной. Кроме того, здесь получают приют и необходимый инструктаж самодеятельные туристы. Всего в год через турбазу проходит около 30 тысяч человек.

Из года в год растет популярность Бахчисарая. Помимо многочисленных групп из крымских здравниц и домов отдыха, часто приходят туристские автобусы из отдаленных городов — Одессы, Николаева, Запорожья, Херсона… Некоторые группы приезжают со своими гидами, но большинство гостей обслуживают местные квалифицированные экскурсоводы.

И, конечно же, ни одна из групп не минует историко-архитектурного музея, посещаемость которого за неполных три десятилетия возросла почти в 30 раз (25 тысяч в 1949 году и 680 тысяч в 1977-м). Отправимся и мы во дворец-музей, где можно познакомиться не только с историей города, но и с достопримечательностями, расположенными за его пределами.

Дворец-музей

Несомненно, Хан-Сарай — ханский дворец — был и останется главной исторической достопримечательностью города. Он заслуживает подробного описания, но вначале коротко остановимся на данных его возникновения, строительства и отдельных моментах истории на протяжении четырех с половиной веков.

До начала XVI века название «Бахчисарай» не встречается. Московские дипломатические акты упоминают о пребывании хана в крепости Кырк-Ор, или Кырк-Ер (ныне Чуфут-Кале). Донесение московского посла от 1492 года указывает на крепость как на более или менее постоянную ханскую резиденцию, а ханский дворец находился первоначально в долине Ашлама-Дере.

Однако долина эта со временем стала тесной для ханского двора, войска, челяди. Решено было обосноваться в более удобном месте, и резиденция правителя переносится из ущелья на открытый берег речки Чурук-Су, в более просторную долину.

Сын Менгли-Гирея Адиль-Сахиб-Гирей, правивший в 1532–1551 годах, — первый хан, при котором упоминается Бахчисарай как местопребывание правителя. Кстати, этого хана называли строителем, при нем и был заложен новый дворец, строительство которого продолжалось примерно до 1551 года.

Площадь, ныне занимаемая дворцом, более 4 гектаров, но во времена Адиль-Сахиб-Гирея она была еще больше. К ограде и западным воротам дворца прилегали как неотъемлемая часть дворцового комплекса сады, давшие имя городу ("Бахчисарай" — слово тюркского происхождения, в переводе означает «дворец-сад», или "дворец в саду"). За садами находился дворцовый луг, на котором паслись ханские кони, а за ним у подножия глинистого холма было большое городское кладбище. Город громоздился в основном на крутом правом берегу реки; на левом — отлогом — он почтительно отступал к югу и северу от излучины Чурук-Су с ее просторными террасами, занятыми комплексом дворцовых строений.

С главной улицы города переходили на левый берег по узкой арке моста, переброшенного — прямо к воротам дворца — через оправленную камнем речку. Над воротами — пестро расписанная, с цветными стеклами окон башня, венчающая угол, под которым сходятся выстроенные вдоль речки здания ханского дворца. Со скрипом открывались тяжелые створки ворот, украшенные резным изображением двух сплетающихся змей. А там, по ту сторону ворот, — широкий, залитый солнцем двор, вымощенный камнем. Во времена Гиреев был он пустой, ничем не засаженной площадью. На ней хан собирал и напутствовал войско перед очередным военным походом. На этой площади и народ мог изредка лицезреть своего окруженного стражей властелина — в дни больших праздников и торжественных шествий из дворца в Большую мечеть.

С тех пор много воды утекло. Не обошло время стороной и ханский дворец.

Перед нами справа легкие, изящные силуэты жилых и парадных построек дворца. Они, если оглянуться влево, покажутся хрупкими по контрасту с массивной громадой Большой ханской мечети. Впрочем, от XVI века немногое тут сохранилось — монументальный Зал Совета и Суда, Малая дворцовая мечеть. Остальные постройки дошли до нас далеко не в первоначальном виде.

В 1798 году архитектор В. Гести составил общий план расположения дворцовых комнат, по которому можно проследить почти все поздние перестройки. Более 30 лет дворец не ремонтировался, обветшал, о чем писали в свое время (1820 год) А. С. Пушкин и И. М. Муравьев-Апостол.

Только в 1822 году начались ремонтные работы, которыми руководил архитектор Колодин. Строительную их часть выполнял бахчисарайский житель, великобританский подданный Михаил Кладо, малярную и живописную — унтер-офицер Дорофеев. Он-то и закрасил клеевыми красками тонкую художественную роспись знаменитого мастера Омера, выявленную при реставрации уже в наши дни. С внешней стороны реставраторы расписали стены дворца цветочными гирляндами, букетами, геометрическими узорами. Эти декоративные мотивы нетрудно найти в мраморной резьбе надгробий ханского кладбища — видимо, там их и позаимствовали дорофеевские стенописцы.

Многие помещения были искажены ремонтом, приобрели ненатуральный псевдовосточный вид.

Столетие спустя, в 30-х годах нынешнего века, проведены ремонтные работы под руководством архитектора П. И. Голландского, увы, тоже не давшие хороших результатов. В частности, забелка известью всей наружной раскраски дворца надолго исказила его облик, сделала дворец невзрачной и заурядной постройкой.

Последняя реставрация (в основном 1960–1964 годов)[3] — несомненный шаг вперед. Перед началом работ произвели детальный архитектурный обмер, прозондировали штукатурку и каменные кладки. Старались выявить и закрепить те старые элементы архитектуры и росписей, которые еще сохранились, не уничтожая без нужды и более поздние декоративные наслоения. Перед реставраторами стояла цель — проследить все этапы переделок и ремонтов, которые претерпел этот необычайный архитектурный ансамбль.

В результате реставрационных работ сняты многочисленные перекраски знаменитой Железной двери, воссоздан первоначальный вид ханской канцелярии, отреставрированы потолки Зала Совета и Суда, выявлены росписи XVIII века на стенах ханской потайной ложи. В Летней беседке расчищены и закреплены росписи уже упоминавшегося нами Омера, освобождена от позднейших наслоений и первоначальная отделка дворцовой мечети. Реставрации подверглась местами и наружная раскраска дворца, отремонтирован был Фонтанный дворик с его знаменитыми фонтанами.

Бахчисарайский дворец — это не только парадно-административный ансамбль, но и жилой комплекс средневекового феодального типа. В нем сосредоточено по возможности все необходимое для жизни. Собственно дворец — жилище властителя — был окружен обширными садами с юга, многочисленными корпусами гарема и помещений для челяди с запада, гостевыми залами с надвратной башней с севера. С восточной стороны — Большая ханская мечеть (при ней медресе) и фамильное кладбище Гиреев, за ним — разные служебные постройки, конюшни. Слева от наружных дворцовых ворот — во втором этаже — помещалась ханская стража (капукулы), а в нижнем — лавки, выходившие на улицу. Помещения для стражи соседствовали с ханской мечетью.

Большая ханская мечеть, или Хан-Джами, в которой теперь помещается археологический отдел музея, — прямоугольное, двухъярусное здание, вытянутое с севера на юг, крытое четырехскатной черепичной крышей. Главный его фасад смотрит на речку Чурук-Су. В архитектуре этого здания заметны черты османского искусства.[4] Тип постройки — базиличный: в плане — слегка продолговатый четырехугольник, снаружи — с запада и востока — открытые галереи с аркадами. Внутри мечети с трех сторон — хоры (балконы, поддерживаемые колоннами). С них две крутые винтовые лестницы ведут вниз. С правой стороны в глубине второго этажа находится ханская ложа, богато отделанная фаянсовыми плитками и росписью; вход в нее отдельный — с наружной крутой лестницы.

Низкая распластанная крыша как бы пригнетает здание, и только два стройных минарета, вырываясь из грузного массива мечети, стремительно взлетают к небу. Тонкие стенки минаретов выложены из штучного камня, скрепленного свинцом, — подобный прием обеспечивает и прочность и упругость кладки. Внутри мечети — никаких украшений, лишь на южной стене высоко над михрабом сияют яркими пятнами цветных стекол два небольших окна, а внизу под ними — окна побольше, с решетками, оплетенными изумрудно-зелеными листьями винограда.

В 1740 году мечеть, судя по всему, была капитально отремонтирована.[5] Фасад ее, выходящий на реку Чурук-Су, расписан под мрамор Омером (наличники окон и дверей); тот же художник мастерски выполнил каллиграфические надписи на западной стене мечети: в прихотливые декоративные узоры непринужденно вписаны изречения из Корана.

Над дверью главного входа слева имеется надпись, в которой упоминается имя основателя мечети и год постройки: "Селямет-Гирей построил (перестроил? — Ред.) эту великолепную мечеть в 1740 году".[6] Тут же означено время ее первого ремонта — 1763 год. Кроме этой надписи, есть еще одна (на западной стене мечети), более интересная: "Да будет благословенна починка высокого Крым-Гирей-хана…", и означено имя живописца (краснописца), "писал это живописец Омер при дворе". Несколько выше указаны имя того же мастера и его должность — "главный придворный живописец".

Иранский художник Омер выполнял живописные и лепные декоративные работы, каллиграфические надписи на наружных стенах, расписывал наличники окон и дверей, принимал участие в росписи Малой ханской мечети, Фонтанного дворика и многих других работах.

Рядом находится ханское кладбище — мезарлык. Монументальны, но не блещут иными архитектурными достоинствами два мавзолея XVII века. В плане они почти точно повторяют восьмигранную форму древних дюрбе — мусульманских мавзолеев, но нет присущих тем стройности и изящества: купола тяжелы, застывшие объемы лишены каких-либо членений, поэтому постройки кажутся грузными. На дворцовом кладбище похоронены 16 ханов, прочие захоронения — могилы их родственников и приближенных. Самое раннее погребение — 1592 года. Мужские могилы украшены чалмою, воинскими атрибутами, женские — чем-то вроде клобука. Любопытны элегические надписи в духе арабской поэзии. Например: "В цветнике мира я была розой и, увы, завяла. О вечный, помести меня в цветнике рая".

Рядом с кладбищем — одно из ранних сооружений, но, по всей вероятности, не дворцовое, а сугубо городское и лишь позднее, как нам кажется, включенное в дворцовый комплекс. Речь идет о бане Сары-Гюзель, сооруженной, как гласит надпись, в 1532 году. Мощное квадратное в плане здание возведено по типу турецких бань (которые в свою очередь сооружались по образцу византийских, т. е. римских). Бани эти служили не только для мытья, но были и местом отдыха и развлечения; перед каждым отделением имелись крытые дворики с фонтанами. В помещениях нет окон — свет проникает через отверстия в куполах в виде звезд и полумесяцев. Под полом, в подвале, устроено было отопление: горячая и холодная вода подавалась по свинцовым трубам, горячий воздух и дым согревали все здание. Баня функционировала до 1924 года.

Перейдем теперь к осмотру собственно дворца, его официозных, т. е. парадных и служебных помещений. Осмотр этот лучше всего начать с памятника, относящегося ко времени Менгли-Гирея. Перед нами Железная дверь, или портал Алевиза, — самая древняя и самая замечательная часть дворца. Портал создан выдающимся итальянским зодчим, на Руси известным под прозвищем Фрязина и Алевиза Нового.[7]

Царь Иван III решил пригласить итальянских мастеров для украшения Кремля и строительства соборов и отрядил за ними посольство. Узнав об этом, Менгли-Гирей также отправляет своего посла в Молдавию, где и было задержано русское посольство вместе с Алевизом. С июня 1503 по сентябрь 1504 года — время пребывания мастера в Бахчисарае — создавался портал Железных дверей.[8] Затем Менгли-Гирей отпустил итальянского мастера с письмом к Ивану III: "…Менгли-Гиреево царево слово великому князю Ивану, брату моему поклон…" Далее хан хвалит Алевиза: "…добрый мастер, не как иные мастеры вельми великий мастер".

Небольшую дубовую дверь, обитую полосами кованого железа, обрамляет пышный резной портал: по обе стороны пилястры с коринфскими капителями, на них покоятся архитрав, орнаментальный фриз и карниз. Над карнизом возвышается полукруглый тимпан[9] с вписанным в него кругом, акротериями по углам карниза и над тимпаном, изображающими некое растение с листьями и цветами аканта, дуба, лотоса, вырастающее из амфоры. На карнизе — обычные в то время для итальянских дворцовых построек украшения: шнуры, перлы, зубцы, овалы. Все архитектурные элементы портала, как и его орнаменты, сделаны в духе зрелого Ренессанса.

Востоку принадлежат только надписи и один мотив в верхней части архитрава. Таким образом, портал — произведение целиком ренессансное, это так называемый ломбардо-венецианский вариант Возрождения. В противовес флорентийской школе, стремившейся к строгой монументальности, венецианская склонялась к декоративной пышности, орнаментальному богатству. Портал Алевиза — уникальный памятник с благородно и тонко проработанными деталями — сделал бы честь любой европейской постройке. Железная дверь кажется несколько заглубленной в землю, что является лучшим доказательством того, что она находится на этом месте очень давно.

Есть некоторые основания предполагать, что Портал Алевиза сначала принадлежал старому ханскому дворцу в Ашлама-Дере — так называемому Ашлама-Сараю — и потом перенесен сюда. Однако при Менгли-Гирее строилась также Перекопская крепость и тоже итальянскими зодчими. Судя по рисунку 1637 года, там был дворец целиком в стиле Ренессанса с порталами, весьма сходными с дверью Алевиза. До ремонта дворца 1783–1787 годов Железная дверь служила парадным входом в Фонтанный дворик.

Две высеченные по камню и позолоченные надписи украшают портал. Одна из них гласит: "Этот великолепный вход и эти величественные двери сооружены по велению Менгли-Гирей-хана, султана двух материков и хакана двух морей…" Во время реставрации 1961–1964 годов обнаружена роспись XVI века; по удалении позднейшей раскраски памятник приобрел свой первоначальный вид.

Перед входом в Зал Совета и Суда существовала в свое время открытая аркада, окружавшая все здание. Позднее она была застроена и сделалась чем-то вроде сеней: их нарядный потолок и колонны восстановлены во время реставрации дворца. Вход в зал украшает арка из местного известняка.

В зале Совета и Суда можно проследить все основные этапы ремонтов, мелких переделок и больших перестроек, происходивших в течение 400 лет существования дворца. Традиции Востока смешались в Бахчисарае с элементами европейского искусства. В росписях дворца мы найдем и своеобразно трактованный стиль барокко и даже по-турецки перефразированный ампир, а в росписи ханского тайника (северная сторона Зала Совета и Суда) неожиданно встречаем украинские народные мотивы XVIII — начала XIX века. К концу XVI века относятся на редкость красивые цветные витражи зала. Орнамент и цвета их стекол не повторяются ни в одном из этих окон.[10] К тому же времени относится и паркетированный центр потолка. Живопись на боковых его плоскостях выполнена русскими мастерами в начале XIX века.

В самом раннем описании Зала Совета и Суда, сделанном в 1736 году по распоряжению фельдмаршала Миниха его адъютантом Манштейном, говорится, что полы были всюду мраморные, стены выложены разноцветными фарфоровыми плитками, а среди зала бил фонтан.

Зал Совета и Суда (Диван) был официальным местом, где обсуждались и решались государственные дела. Диван — совет старейшин, без согласия которых хан не мог решать никаких важных дел. Ханская власть была ограничена могуществом беев (князей); по свидетельству русского посла, "хан без юрта никакого важного дела, о чем между государствами надлежит, учинить не может".

У южной стены, в центре, находилось ханское седалище — «трон», покрытый тонким оранжевым сукном с вышитым на внутренней стороне спинки золотым полумесяцем; по бокам «трона» стояли два табурета, крытых таким же сукном. Вдоль стен располагались диваны, на которых сидели члены совета — приближенные хана. Над входной дверью — забранная решеткой узкая галерея, "ханский тайник", откуда хан мог незаметно наблюдать за всем, что происходило в зале.

Многое видели и слышали старые, но все еще мощные стены Зала Совета и Суда. Здесь обсуждались важнейшие внутренние дела ханства и определялся его внешнеполитический курс. Отсюда начинались грабительские войны и набеги, тут вынашивались и рождались воинственные планы, внушенные Блистательной Портой (Турецкой империей), предрешались судьбы народов, обреченных "мечам и пожарам".

Со второй половины XVI века усиливается агрессия татарских феодалов. Подстрекаемые Турцией, крымские ханы все чаще и чаше совершают опустошительные набеги на русские и украинские земли. На улицах Бахчисарая не видно было ни каменщиков, ни строителей, зато их заполняли толпы пленников, захваченных на Руси, Украине, в Польше и Литве. В ответ на разбойничьи действия ханов русские и украинцы сами совершают походы в Крым, освобождая тысячи невольников. За счет грабежей, инспирированных Турцией — сюзереном крымского хана, удовлетворялись ненасытные аппетиты его самого и татарской знати. С этого времени ханы, занятые войнами, набегами, нескончаемыми дворцовыми неурядицами и междоусобными распрями, уже не возводили монументальных зданий. XVII век не оставил ничего заметного в архитектуре Бахчисарая. Время от времени производились лишь переделки и ремонт существующих зданий.

В первой половине XVIII века Крымское ханство, всецело зависимое от Турции, обессиленное феодальными смутами, утратило свою былую военную мощь. В 1736 году, в ходе русско-турецкой войны, русские войска под командованием фельдмаршала Миниха с боями прошли через Крым — до самого Бахчисарая — с целью проучить и укротить неугомонного врага России. Согласно донесению командующего, при взятии города сильно пострадали от пожара "ханские палаты".

По уходе русских войск Миниха (1736) и Ласси (1737) из Константинополя для восстановления дворца были присланы архитекторы и художники, доставлены строительные материалы. Восстановление началось при хане Селямет-Гирее (1737–1743), а дальнейшее строительство связано с именем Крым-Гирея (1758–1769). Тогда и создан был лишенный внутреннего единства и целостности, но в то же время весьма декоративный и пышный ансамбль. К этому времени относятся тонкие ("фахверковые") стены, многочисленные мелкие окна, разделенные узкими простенками, легкие деревянные решетки, которыми забраны балконы и террасы, нависающие в виде козырьков крыши, — характерные черты новой, «киосковой» архитектуры дворца.

По дошедшим до нас свидетельствам очевидцев, относящимся к XVIII веку, дворец, сначала сооруженный якобы в китайском стиле, был перестроен в турецком. Об этом говорят и уже упоминавшийся нами адъютант графа Миниха Манштейн (1736), и французский посол при дворе хана барон Тотт (1769). Французский посол граф Сегюр пишет в 1787 году, что Бахчисарайский дворец повторяет в миниатюре стамбульский Сераль (комплекс построек, в архитектурном отношении тоже пестрый и достаточно нескладный).

"Таврическая Альгамбра" — так не без иронии назвал Бахчисарайский дворец И. М. Муравьев-Апостол в своем "Путешествии по Тавриде", изданном в 1823 году.

Дворец возобновлялся постепенно. При Крым-Гирее построены Золотой кабинет, Летняя беседка, Кофейная комната, Комната ханского наследника, Комната цирюльника и закончено восстановление дворца в целом. В большинстве этих работ принимал участие мастер Омер. Творчество его в Бахчисарае было разнообразно и оригинально. Его лепные и живописные работы в Золотом кабинете носят восточный характер, но в то же время проникнуты влиянием европейского искусства, которое шло на Восток через Турцию — от французских мастеров, приглашенных султаном для различных декоративных и строительных работ.

Переход из мрачного Зала Совета и Суда в Бассейный садик приятно поражает своей неожиданностью — попадаешь в царство солнца, цветов, пышной зелени виноградных лоз. Журчит вода, наполняя бассейн; она сбегает по мраморному желобу, украшенному изображениями резвящихся рыбок, мелкая резьба создает впечатление каскада. В южной стене, обвитой вьющимися розами, — мраморная копия Фонтана слез (речь о нем впереди).

Полюбовавшись этим райским уголком, пройдем в Летнюю беседку, построенную во второй половине XVIII века Омером. Стены ее прозрачны от множества окон, за которыми клумбы цветов, деревья. Примечательны в ней тонкая филигранная роспись потолка и стен (работа Омера), мастерская резьба по дереву, появившаяся позднее (в 20-е годы XIX века), а посреди всего этого великолепия — фонтан и малый бассейн. Вначале беседка была открытой, но в XIX веке при ремонте ее застеклили, чтобы сохранить от разрушения.

Покидаем это прекрасное и жизнерадостное сооружение и спускаемся в полутемную Малую мечеть. Архитектура ее близка к византийской: однокупольное здание с барабаном, поддерживаемым арками и парусами, дающими плавный переход от куба основного помещения к подкупольному восьмиграннику. Помещение вытянуто с востока на запад, в его южной стене устроена ниша — михраб. К XVI веку относится вход, оформленный аркой из местного камня, с высеченными на гладком поле рельефными розетками и другими типичными для того времени орнаментами. На древней штукатурке при реставрации были обнаружены граффити — процарапанные изображения всадников, лошадей, лодки с парусами.

С первым строительным периодом дворца — XVI–XVII века — связан и Фонтанный дворик, в котором мы окажемся, выйдя из мечети. Здесь два фонтана. Первым привлекает внимание Золотой фонтан (Магзуб), сооруженный в 1733 году, в правление хана Каплан-Гирея. На мраморной облицовке — рельефные надписи (дата постройки и изречение из Корана) и растительный орнамент. Утраченная со временем позолота надписей и орнамента была восстановлена во время реставрационных работ 1963 года.

Однако прославил Бахчисарай не Золотой фонтан, а более скромный, незаметный Фонтан слез (Сельсебиль), находящийся в противоположном углу дворика.

Этот уникальный памятник архитектуры, созданный все тем же Омером в память рано умершей любимой жены Крым-Гирея, стал поэтическим образом, символом живой человеческой скорби, воплощенной в холодном камне.

Надпись на фонтане восхваляет строителя, который "тонкостью ума нашел воду и устроил прекрасный фонтан".[11] Мы не знаем истинной истории создания этого замечательного произведения. Известна лишь дата постройки — 1764 год. В восклицании придворного поэта, сочинившего надпись — "…О шейхи! Мы сами видели Дамаск и Багдад", — быть может, заключен намек на источник вдохновения художника. Много было фонтанов во дворце, день и ночь струились и журчали они в тиши садов, наполняя бассейны, охлаждая воздух; много было фонтанов и в городе (средневековый водопровод питали 150 колодцев), но Фонтан слез был и остается единственным в своем роде.

В 30-40-х годах XIX века английский архитектор В. Гунт создал свой вариант Фонтана слез для дворца М. С. Воронцова в Алупке. В 50-х годах в Петербурге — в Эрмитаже — построено четыре одинаковых фонтана из красного мрамора с белыми мраморными раковинами. Оба варианта являются не копиями, а самостоятельными произведениями, созданными на основе идеи иранского художника.

До перенесения в Фонтанный дворик Фонтан слез стоял у мавзолея Диляры-Бикеч, который и сейчас одиноко возвышается в глубине сада. Личность Диляры-Бикеч, которой якобы посвящен был фонтан, исторически не выяснена и окутана поэтическими легендами.

Неожиданное сочетание классической и строгой простоты с богатством восточной орнаментики, а более всего тихий меланхолический звон едва приметных капель — этим, несомненно, и пленяет нас творение Омера.

Журчит во мраморе вода

И каплет хладными слезами,

Не умолкая никогда…

Мавзолей Диляры-Бикеч, именуемый также дюрбе или гробницей, — лебединая песня бахчисарайского зодчества. Построенный в XVIII веке, он близок к традициям османской архитектуры XV–XVI столетий, однако не без новшеств, идущих, как водится, через Стамбул. Это все тот же восьмигранник, увенчанный куполом на восьмигранном же основании. Но вместо прежней строгости и конструктивной простоты — дробное членение форм. Каждая сторона восьмигранника разбита на части двойным рядом проемов-арочек и соответствующих им окон. Это членение подчеркнуто двойным рядом рельефных тяг — снизу и сверху. Здесь налицо стремление к изящной декоративности, характерной для XVIII века.

Те же традиции сказались в резьбе по мрамору на надгробии Крым-Гирея, самом большом и богатом на ханском кладбище. Примечательна надпись: "…война была ремеслом знаменитого Крым-Гирей-хана". Он умер во время неудачного похода на стороне Турции, объявившей России войну в 1768 году. По словам историка, это был последний хан, "сколько-нибудь серьезно смотревший на свое властное положение", поддерживая престиж сана, который он носил. С его смертью наступила и политическая смерть Крымского ханства.

Из Фонтанного дворика посетитель дворца может пройти во внутренний сад, покинутый им при входе в Зал Совета и Суда. В глубине сада, скрытый главным корпусом дворца, стоит флигель, гаремный корпус — все, что осталось от обширного некогда ханского гарема. В четырех его комнатах собраны те немногие вещи, которые воссоздают бытовую сторону дворца. К сожалению, дворец-музей не располагает сколько-нибудь значительной этнографической коллекцией, и повседневный быт обитателей дворца — хана, его семьи и приближенных, челяди и стражи, рабов и рабынь — остается почти неосвещенным. Естественно поэтому, что главное богатство музея — это сам дворец, оригинальный памятник архитектуры и декоративного искусства. С этой стороны интересен и гаремный корпус.

Через ряд помещений, куда ведет из гаремного сада скрипучая деревянная лестница (например, Кофейную комнату, совершенно утратившую восточный облик), мы попадаем в Посольский зал. Это продолговатое светлое помещение с двумя «ложами», в одной из которых — правой — некогда восседал хан. Сюда, в этот зал, через шпалеры стражников, входили те, кому предстояло участие в торжественном приеме или аудиенция хана. Сейчас здесь — отличная выставка восточного оружия.

В глубине Посольского зала — расписная дверь, ведущая в Золотой кабинет, квадратное помещение над Летней беседкой. Действительно ли хан пользовался им в качестве рабочего кабинета или появлялся здесь в парадных случаях, когда выступал в роли верховного правителя, сказать трудно.

За Посольским залом открывается длинная сквозная анфилада парадных больших комнат и комнатушек второго этажа. Некоторые из этих помещений имеют названия: Комната наследника, Екатерининский зал, Пушкинский зал. Все это, конечно, названия условные. Помещения использовались, по-видимому, в чисто показных целях: для многолюдных приемов, торжественных ханских выходов и т. п.

Появление и ночлег Екатерины II в ханском дворце.

Как и все ее путешествие в Крым, тоже носили показной характер: в определенных политических видах надо было наглядно показать себя хозяйкой бывшего ханства. Просторная, но темноватая и проходная Екатерининская комната на время пребывания в ней императрицы могла стать и непроходной — достаточно было поставить у дверей двух лакеев или дежурных гвардейцев. Походное «высочайшее» ложе (неуместно было бы тривиальное слово "кровать"), вероятно, оставлено тут не без умысла. Дескать, "ее величество" у себя дома и в любое время может вернуться, дабы самолично властвовать в Бахчисарае и Тавриде.

Таков был, по крайней мере, политический стиль времени, ознаменовавшегося присоединением Крыма к России. С исторической неизбежностью развивались события, которые привели к этому акту.

Едва оправившись от походов Миниха и Ласси (и то лишь благодаря помощи Турции), ханство под новым, более сильным ударом армии Долгорукова, занявшего в 1771 году все крымские города, фактически перестало существовать. Последнее его десятилетие было лишь агонией.

Закат исторической жизни ханства связан с личностью Шагин-Гирея. В 1771 году он был послан в Петербург для переговоров и качестве паши султана. В ноябре следующего, 1772-го, получив ценные подарки от Екатерины и 45000 рублей на дорогу, Шагин вернулся в Крым с весьма честолюбивыми планами. Русскому правительству выгодно было иметь своим сторонником лицо столь знатное и влиятельное. А в голове вчерашнего паши султана рождается замысел возрождения в Крыму независимого от Турции могущественного государства. Подписанный Долгоруковым в сентябре 1772 года в Карасубазаре[12] трактат о союзе с русскими был по-своему использован Шагин-Гиреем. Он выступил в ханском совете перед крымской знатью, доказывая необходимость укрепления этого союза. По существу, дело шло к учреждению русского протектората над Крымским ханством.

10 июля 1774 года между Россией и Турцией был заключен Кючук-Кайнарджийский мир, по которому Крымское ханство объявлялось независимым от Турции. На крымском престоле оказалось два хана: Девлет-Гирей, назначенный султаном, и брат его Шагин, ставленник России. Поскольку татары стали нарушать договор о союзе, в Крым снова вводятся русские войска — для поддержки Шагина. Выступивший против него Девлет-Гирей был разбит и бежал в Турцию. Вскоре собрание крымских беев и мурз присягнуло Шагину как самодержавному хану с неограниченными правами.

Новому хану показалось, что наконец-то наступил момент осуществления честолюбивых, а в сущности, совершенно беспочвенных планов преобразования ханства в "Черноморскую империю". Прежде всего, Шагин, пользуясь данными ему полномочиями, стал всячески ограничивать феодальную власть крымской знати — бeев и мурз, чем вызвал сильную неприязнь к себе. В то же время он преобразовал государственный совет, упорядочил финансы. Для усиления военной мощи ханства он вознамерился ввести воинскую повинность, для чего предпринял перепись, крайне враждебно встреченную населением. Преобразованному ханству нужно было море, и Шагин останавливает свое внимание на Кефе (Феодосии), "будущей резиденции", где он начинает строить дворец. В Кефе вызываются иностранцы для постройки литейного завода, в Бахчисарае сооружается пороховой завод.

Весной 1778 года в Кефе высадились турки, готовые помочь татарам свергнуть протекторат России. Однако А. В. Суворов, выступивший из Перекопа, "одним только движением", без боя, рассеял татарское войско. Туркам тоже пришлось уйти. Командуя русской армией, А. В.Суворов жил в Крыму в 1778–1779 годах (в Ак-Мечети — ныне Симферополь — и Бахчисарае). Благодаря дипломатическому искусству великого полководца удалось поддержать внутри Крыма спокойствие и укрепить влияние России, не прибегая к военным действиям.

Тем временем Потемкин получил рескрипт Екатерины от 14 декабря 1782 года, в котором она объявляла свою волю на присоединение Крымского полуострова. 24 января 1783 года русские суда входят в Ахтиарскую (Севастопольскую) бухту. Суворов и Потемкин занимают Тамань и Кубань. Татарам предложено подать формальную просьбу о присоединении Крыма к России. В конце февраля 1783 года хан подписывает отречение от престола, отдав себя и свою семью под покровительство России. Ему было обещано ежегодное жалованье в 200000 рублей.

Свергнутому хану сначала предложили жить в Херсоне, но он объявил, что едет в Тамань. Пребывание его там вызвало волнение ногайцев, и Потемкин требует удаления хана из Тамани. Шагину пришлось переехать в Воронеж, где для него даже строили дворец. Но бывший хан, отправившись 15 мая 1784 года в Воронеж, а оттуда в Калугу, уже в августе того же года обращается к правительству с просьбой отпустить его в Турцию. Разрешение было дано. В октябре 1786 года последний Гирей со свитой в количестве 117 человек выехал на юг и 28 января 1787 года покинул пределы России. Русский посол в Турции Булгаков писал по этому поводу из Константинополя: "Не знаю истинной причины перехода сюда Шагина, но он сам просился и раскается тысячу раз в своей глупости…" Так и получилось: вскоре по повелению султана Шагин был арестован и казнен на острове Родос.

Шагин-Гирей первым пришел к выводу, что присоединение Крыма к России было исторически неизбежным. Правда, в своей приверженности к русским он был не вполне искренен, питая своекорыстные и честолюбивые мечты о создании «независимого» государства, которое "затмило бы славу Чингизовой империи". Это говорит о его авантюризме как политика и двуличии как человека. А тот факт, что он поддался воздействию фанатичного мусульманского духовенства и решился ехать в Турцию, свидетельствует о его недальновидности и шаткости политических убеждений.

Впрочем, немало было и искренних сторонников России, желавших приобщиться к европейскому просвещению, благожелательно настроенных по отношению к русским. Что же касается татарской знати, то она весьма охотно вливалась в ряды российского дворянства.

Вернемся, однако, в Бахчисарай екатерининской поры. Мысленно представить себе город, каким он был без малого два века назад, поможет нам экспозиция уже упомянутого нами Екатерининского зала.

Присоединению Крыма сопутствовали большие сдвиги и изменения в структуре общественного устройства края. В 1778 году 35 тысяч христиан покинули Крым. Пять лет спустя значительная часть мусульманского населения эмигрировала в Турцию. Такие события не могли не отразиться как на экономике края, так и на внешнем виде бывшей столицы. В Бахчисарае, где особенно велик был контраст между дворцом с его пышными садами и жалким видом городских улиц, необходима была хотя бы видимость благоустройства. Поводом к тому послужил вскоре приезд в Крым Екатерины II.

Путешествие было предпринято не столько с целью личного ознакомления императрицы с вновь присоединенными землями, сколько для того, чтобы показать иностранным державам (в первую очередь Пруссии и Австрии) военную мощь Российской империи, ее победоносный флот на Черном море. Венценосную хозяйку в этом путешествии сопровождали император австрийский Иосиф II, французский посол де Сегюр, представители других держав.

С весны 1784 года началась подготовка к путешествию. Правителю Таврической области В. В. Каховскому поступил приказ о исправлении и строительстве дорог и мостов, постройке дворцов по пути следования императрицы. По Крыму было намечено 39 таких пунктов, в которых строили дома, путевые дворцы (и даже ставили войлочные кибитки) для приема Екатерины и размещения знатных гостей и многочисленной свиты — царский кортеж состоял более чем из 100 карет и колясок. На путях следования были собрано 10 000 лошадей, все сколько-нибудь подходящие помещения перестраивались, ремонтировались — в Феодосии, Старом Крыму, Карасубазаре.

Для реставрации Бахчисарайского дворца — он, разумеется, тоже оказался на «маршруте» Екатерины — нанято было более 60 мастеров и 50 рабочих. До этого дворец пустовал. Уезжая, последний хан увез с собой всю обстановку, все ценности дворца. Мебель и убранство были привезены из Москвы, Петербурга, Константинополя, частично изготовлены на месте.

Как известно, по пути следования императрицы строились деревни, насаждались сады, сооружались всевозможные декоративные павильоны, киоски, мостики, чтобы создать впечатление обитаемости и скрыть безлюдие. От деревни Альма[13] до Бахчисарая проведена была новая прямая дорога, при помощи военных команд расставлены верстовые столбы ("екатерининские мили")[14], а вдоль дороги надлежало "в деревнях татарских умножить народ, приказав из всех дальних собраться в сии".

В начале марта 1787 года Каховский получил предписание "чтобы всячески стараться прибрать Бахчисарай наилучшим образом, поправить в оном крыши на домах, а трубы подбелить", изготовить как можно больше плошек для освещения. Главную же улицу велено было застроить хорошими домами и лавками. На это правитель области ответствовал, что "развалившиеся домы и лавки, стоявшие у моста при въезде, вовремя сломаны, а каменья для обделания берегов реки, текущей около дворца, навожены".

Но помимо декоративных работ в самом дворце и городе, никакого благоустройства не состоялось, так как все средства — 24 247 рублей, огромная по тем временам сумма, — ушли на реставрацию и отделку Хан-Сарая. При въезде в город сооружена была на главной улице арка с надписью: "Maiя 1787". В «прибранный» таким образом Бахчисарай 20 мая 1787 года торжественно въехала Екатерина II.

Может показаться, что вояж Екатерины оставил памятью о себе лишь «мили» да бутафорские деревни. Это не совсем так: кроме придворных дипломатических спектаклей, происходит реальное политическое и экономическое обновление. Приобщившись к более высокой культуре мощного государства, край благоустраивается. Новая администрация поощряет развитие садоводства и виноградарства, зарождается промышленность, оживляются захиревшие было торговля и ремесла. Началось строительство дорог, приведение в порядок существующих населенных пунктов, закладка новых городов.

По «высочайшему» распоряжению от 2 февраля 1784 года Крым получает новое административное устройство и новое имя — Таврическая область (позднее — губерния). Бывшая столица Крымского ханства теряет свое значение: отныне и на долгие годы (более 130 лет) Бахчисарай становится заштатным городом Симферопольского уезда.

Заштатный город

Покидая дворец — перед тем как продолжить экскурсию по городу — поднимемся на Соколиную башню (Тоган-Кулеси). Это шестигранное деревянное сооружение с решетчатым верхом — одна из архитектурных достопримечательностей дворца. Снаружи она увенчивает и как некий стержень зрительно «скрепляет» разнобойный комплекс дворцовых киосков с их двориками и садиками, соединенными друг с другом крытыми переходами. Внутри башни производит впечатление своей грандиозностью широкая открытая лестница, огибающая все шесть сторон этой громадной призмы со смотровой площадкой наверху.

Как гласит предание, ханы держали где-то здесь соколов, откуда и название башни. По другим сведениям, на нее разрешалось иногда подниматься женскому «персоналу» дворца — полюбоваться каким-либо празднеством или конским ристалищем на ханском дворе.

С площадки хорошо видна большая часть старого Бахчисарая, до сих пор сохранившего колорит средневекового города. Сохранившего, несмотря на то, что большинство старых построек, принадлежащих XIX и XX столетиям, носит уже не туземный, а провинциально-европейский характер. В городе было 32 мечети и, в соответствии с этим, делился город: улицы прихода такого-то. Были церкви греческая и армянская, православный собор св. Николая, синагога и караимская кенаса…

Бахчисарай сильно переменился. Исчезли с лица земли многие старые постройки, высокие каменные ограды; в слепых ранее стенах домов, выходящих на улицу, пробиты окна. И тем не менее средневековье по-прежнему дает себя знать в планировке этого города, уникального во многих отношениях.

Не только в средневековое время, но даже сравнительно недавно — лет 50–60 назад — город имел чисто восточный характер, казался бедным и плохо распланированным. При взгляде сверху бросается в глаза хаотичность его застройки. "Бахчисарай будто в яму насыпан. Издали дома — куча на куче, одни сбегают с одной горы, другие — с другой", — замечает путешественник. Однако эта видимая хаотичность — не произвол строителей. Так сложилась веками топография города, обусловленная рельефом местности.

Главная улица с обеих сторон была застроена ремесленными мастерскими, лавчонками, харчевнями, постоялыми дворами и т. д. Жилые постройки теснились тут же, иногда непосредственно рядом с торговыми помещениями располагались домики купцов и цеховых мастеров. Беднота жила подальше, на окраинах, в лачугах трущобного типа. А совсем особо, в пещерах под скалами, ютились цыгане, в большинстве своем кузнецы и наемные пастухи.

Бурная беспокойная жизнь прежней столицы ханства в XIX веке замирает: жители захолустного безуездного города перешли окончательно к мирным занятиям. Из бесчисленного множества этих занятий сравнительно развито было хлебопашество, но более всего — овцеводство, коневодство. Огромные стада овец в летнее время выпасались на яйлах.

Еще в XVIII веке положено было начало садоводству. Выводились местные сорта фруктов и винограда. Однако главное занятие бахчисарайцев (без него трудно представить себе тогдашний город и его округу) составляли ремесла, сохранявшие долго свое идущее от средних веков цеховое устройство. Особенно развиты были кожевенное и войлочное ремесла на базе процветавшего тогда в Крыму животноводства.

Славились в Бахчисарае ювелиры, гончары, башмачники, изготовлявшие сафьяновые сапоги и туфли. Высокого уровня достигло мастерство медников, а также оружейное производство — карабины, ножи, кинжалы были лучше турецких. Ремеслу обучали путем ученичества у мастеров. Подготовленных подмастерьев принимали в мастера на особых многолюдных собраниях (реван), которые устраивались недалеко от Бахчисарая, в долине реки Качи. Последнее такое собрание происходило в 1827 году.

Мирная жизнь города была нарушена Крымской войной. 1 сентября 1854 года 62-тысячная армия англичан, французов и турок высадилась в районе Евпатории, намереваясь взять штурмом Севастополь — главную базу Черноморского флота. На реке Альме и на высотах над рекой 8 сентября произошло первое сражение. Жертвы с обеих сторон были огромны. После Альминской битвы армия союзников двинулась к Севастополю.

Героическая оборона Севастополя длилась 349 дней, и в течение этого времени Бахчисарай испытывал все тяготы тылового города, близкого к театру военных действий. Сюда стягивались обозы с военным снаряжением, продовольствием, шел бесконечный поток раненых. Их везли в телегах по ужасным немощеным крымским дорогам. Бахчисарайский дворец и другие здания превращены были и госпитали. В самом дворце не хватало места. Раненые лежали всюду, во всех дворцовых помещениях, а мавзолей Диляры-Бикеч служил часовней, куда выносили умерших. В беседке Селямет-Гирея была устроена для той же цели католическая часовня.

Последствия войны гибельно отразились на экономике всего полуострова, особенно западной его части, где размещались воинские части, а население привлекалось к гужевой повинности — перевозке грузов и раненых. В деревнях близ Бахчисарая многим крестьянам пришлось начинать хозяйство сызнова — обзаводиться скотом, зерном. Под влиянием протурецкой религиозной пропаганды началось массовое бегство татар в Турцию из степей и предгорной полосы, некоторые деревни совершенно опустели. Посевные площади сократились, уменьшилось поголовье скота, пострадали сады и виноградники. В своем развитии Крым был отодвинут на много лет назад.

Лишь после отмены крепостного права в 1861 году начинается возрождение экономики пострадавшей от войны Тавриды.

Развитие капитализма в пореформенной России особенно бурно проходило в тех областях, где крепостничество развито было слабее или отсутствовало вообще. Например, в Крыму, на татар, греков, армян, представителей других нерусских народностей оно не распространялось. Сыграло роль и проведение железной дороги до Севастополя. Начался быстрый прирост населения за счет переселенцев из центральных губерний. К 1897 году население Крыма увеличилось в три раза. В Бахчисарае оно возросло до 12 тысяч (почти вдвое по сравнению с довоенным).

Показателем роста экономики губернии может служить оживление городской торговли (в том числе и в Бахчисарае), особенно характерна цифра экспорта зерновых, увеличившаяся к 1880 году до 25 миллионов пудов в год.

Растут, отстраиваются крымские города. Бахчисарай сохраняет свой старинный облик (за исключением нескольких десятков каменных строений в центральной части), но и в нем чувствуются новые, капиталистические веяния.

К 1884 году в Бахчисарае насчитывалось 519 торговых и промышленных предприятий. По всему городу разбросаны были разного рода лавки, всевозможные мастерские: сапожные, кожевенные, гончарные, медные, масса всяких обслуживающих заведений — кофейни, постоялые дворы, бани, харчевни, чебуречные, бузни и т. д. В большинстве своем это «фирмы» карликовых размеров с годовым оборотом в 200–300 рублей. Но уже в 1899 году таких точек было 326, а в 1905-м — только 258, причем общий оборотный капитал резко возрос, что свидетельствует о поглощении мелких предприятий более крупными и о концентрации капитала.

Красноречивы и такие факты. Земли вокруг Бахчисарая по рекам Каче, Бельбеку и Альме принадлежали крупным землевладельцам. К примеру, граф Мордвинов, князь Осман Яшлавский имели свыше 3000 десятин земли каждый, у других помещиков было по тысяче и более десятин. В то же время две трети крестьянских дворов располагали наделами от четверти десятины до пяти десятин. Грамотность населения оставалась весьма низкой: в этом отношении Крым занимал одно из последних мест в европейской части страны. Особенно это относится к Бахчисараю — всего 2,3 процента грамотных, в то время как в Симферополе 37 процентов. Начальных школ в Бахчисарае было три, кроме того — мужская и женская гимназии, но обучались в них главным образом дети состоятельных родителей.

Еще хуже обстояло дело с народным здравоохранением. Весь город с окрестностями обслуживала крохотная больница с одним врачом, фельдшером и акушеркой. Не было ни клубов, ни библиотек.

Местная власть всецело зависела от крупного капитала, да и заправляли городской управой богачи. Естественно, их меньше всего волновали нужды горожан, так что даже такое патриотическое дело, как сооружение памятника воинам — защитникам Севастополя, не встретило с их стороны поддержки. Поскольку история эта весьма показательна для тогдашнего Бахчисарая, остановимся на ней чуть подробнее.

Памятник, о котором идет речь, — каменная часовня — находится близ старого армянского кладбища в конце теперешних улиц Пушкина и Базарной. На этом месте похоронено четыре тысячи защитников Севастополя, умерших от ран и болезней в бахчисарайском военном госпитале. Через 30 с лишним лет от военного кладбища оставались лишь едва заметные бугорки, обозначавшие братские могилы. Поскольку не было никакой ограды, место это долгое время использовалось для выпаса скота.

Лишь в 1890 году местная администрация обратила внимание на "столь печальный факт забвения памяти воинов, положивших голову во славу отечества". Понадобился год, чтобы исхлопотать разрешение на устройство братского кладбища. К 1894 году удалось собрать по подписке 2462 рубля. После ряда проволочек план и рисунок памятника и смета, подготовленные безвозмездно симферопольским инженером М. Прага, были утверждены. Ровно год — день в день — возводился этот скромный памятник. 15 июня 1895 года состоялось его официальное открытие.

Большую часть населения города, как уже отмечалось, составляли ремесленники и мелкие торговцы. Пролетарская прослойка была крайне незначительной: десяток-другой рабочих цементного завода «Алмаз», основанного в 1913–1914 годах, несколько десятков грузчиков, железнодорожных рабочих. Тем не менее в городе находило живой отклик революционное слово, распространялись большевистские газеты, листовки, нелегальные издания.

Внешне Бахчисарай продолжал жить размеренной жизнью провинциального захолустья. Однако в стране назревали важные события, которые не обошли стороной и этот затерявшийся на карте империи городок.

Ничто не забыто…

Мы познакомились с колоритной и своеобразной бахчисарайской стариной — дворцовым комплексом, отголосками прошлого в непосредственной близости от дворца. Но старина — это еще не весь Бахчисарай. В городе есть реликвии, связанные с недавним прошлым — событиями гражданской и Великой Отечественной войн. И памятники эти соседствуют с древностью, они здесь же, в ограде дворца-музея, на террасах бывшего дворцового сада. Осматривая их, вспомним о тех событиях, которые за ними стоят. Известие о революции 27 февраля 1917 года, падении царского правительства и победе восставшего народа власти поначалу утаили от населения. Официально разъяснялось, что "беспорядки последних дней в Петрограде прекращены". Однако, уяснив себе, что у кормила «свои», местная администрация поспешила признать свершившееся и заявить о своей готовности служить Временному правительству.

В Крым двинулась знать — дворяне, купцы, капиталисты с надеждой на юге «переждать» трудное время, а коли что — дать тягу за границу. Некоторые из них осели в Бахчисарае.

Между тем уже 17 апреля рабочие, бывшие солдаты и беднота организовали свой первый профсоюз. Первое собрание было в доме Петра Радченко под руководством солдата-фронтовика С. С. Мануйлова, уроженца Бахчисарая. Перед выборами в Учредительное собрание рабочие и солдаты добились внесения в списки своего кандидата от города инженера Монахова.

Но не дремали и те, кто был против революции, против власти рабочих и крестьян. В июле 1917 года татарские буржуазные националисты образовали партию "Милли фирка" (Национальная партия). Их девизом стало: "Крым для крымцев", а целью — оторвать Крым от революционной России, создать свое государство под протекторатом Турции.

17 ноября 1917 года с румынскою фронта в Бахчисарай прибыл Крымский конный полк — так называемые «эскадронцы». Крымский мусульманский исполнительный комитет получил в свое распоряжение, кроме мусульманского батальона в Симферополе, и эти хорошо вооруженные эскадроны.

10 декабря 1917 года в Бахчисарае в ханском дворце открылся татарский законодательный съезд — курултай — из представителей мурзаков, буржуазии и кулачества. Курултай объявил себя национальным парламентом, избрав правительство-«директорию», которое сформировалось 18 декабря. На следующий день крымско-татарское правительство было признано контрреволюционным "Советом народных представителей".

Для руководства всей контрреволюцией на полуострове создается так называемый "Крымский штаб". Во главе этого «штаба» был некий Джафер Сейдамет, турецкий агент, помощником и командующим вооруженными силами стал полковник царской службы ярый монархист Макухин. В северных же районах Крыма, как и по всей Украине, власть перешла в руки буржуазной украинской Центральной рады, с которой вступил в соглашение "Крымский штаб".

Самозваное «правительство» стало вести активную борьбу против установления Советской власти. Одним из его актов было разоружение войск в Евпатории, Военно-революционный комитет Черноморского флота на заседании 26 декабря 1917 года под председательством Н. А. Пожарова предъявил бахчисарайскому правительству ультиматум, требуя прекращения контрреволюционных действий.

На репрессии "Крымского штаба" революционные рабочие многих городов Таврической губернии ответили организацией красногвардейских отрядов. Такой отряд был создан и в Бахчисарае, командиром его стал матрос П. Е. Ракитский, а комиссаром — С. С. Мануйлов. Активными бойцами отряда были П. В. Радченко, братья И. и А. Голосенко, Анна Сандулова, Евдокия и Екатерина Радченко, Иван и Петр Пироговы, В. Г. Дунайцев и многие другие.

В конце декабря 1917 и в январе 1918 года шла упорная борьба за установление в Крыму Советской власти. В начале января эскадронцы двинулись к югу от Бахчисарая, в сторону Севастополя, однако здесь им дали бой севастопольские моряки. В сражениях на реке Каче, у станции Сюрень под Бахчисараем и близ станции Альма (ныне Почтовая) эскадронцы были разбиты.

В 20-х числах января 1918 года Бахчисарайский красногвардейский отряд вернулся в Бахчисарай и разогнал остатки самозваного татарского буржуазно-националистического правительства. Были проведены выборы Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в городе установлена Советская власть.

Сохранился дом (бывшая гостиница "Гранд-Отель") по улице Ленина — свидетель этих событий. На нем — мемориальная доска с надписью: "Здесь в 1918 году помещался Бахчисарайский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов".

С первых дней своего существования Бахчисарайский Совет развернул энергичную организационную работу. Были созданы профсоюзы, батрачкомы, налажены торговля продуктами, медицинское обслуживание населения, открыты школы. Однако укреплению Советской власти помешала интервенция кайзеровских войск, вторгшихся в Крым в апреле 1918 года. В боях на Перекопском перешейке сражался и Бахчисарайский красногвардейский отряд во главе с комиссаром С. С. Мануйловым.

На территории ханского дворца, на братском кладбище советских воинов, погибших в период гражданской и Великой Отечественной войн, стоит памятник в виде монументального саркофага с надписью: "Здесь похоронены 13 бойцов 1-го Бахчисарайского красногвардейского отряда, замученные белогвардейцами в 1918 году". В их числе — Петр Радченко, отец и сын Колотуровы и другие.

Сад ханского дворца в эти годы был свидетелем бурных, радостных, а порой и трагических событий.

Апрель 1919 года. Кайзеровские оккупанты изгнаны с полуострова, в Крыму снова установлена Советская власть. Бахчисарай торжественно празднует 1 Мая 1919 года. Более 400 человек собрались в саду ханского дворца на митинг.

Потом пришли черные дни деникинщины и врангелевщины. Бесчинства, грабежи, убийства.

В январе 1920 года центральный орган нашей партии газета «Правда» писала: "Во время татарского мусульманского праздника «Байрам» происходили кровавые сцены в Бахчисарае". По сообщению газеты, карательный отряд белогвардейцев окружил в саду ханского дворца веселящуюся молодежь и открыл по ней огонь. В результате несколько десятков убитых и раненых…

Но никакие зверства не могли спасти антинародный режим. Близился час расплаты. В Бахчисарайском районе громили белых партизанские отряды под командованием А. В. Мокроусова, 1 сентября 1920 года были взорваны Бешуйские каменноугольные копи, Врангель лишился топливной базы в Крыму.

14 ноября 1920 года после разгрома Врангеля Красной Армией в городе окончательно установилась Советская власть.

Начались годы мирного строительства. Перед бахчисарайцами стояла нелегкая задача: надо было избавиться от разрухи, голода, строить жилища, предприятия, школы, возрождать пришедшее в совершенный упадок сельское хозяйство. Несмотря на нехватку самого необходимого и прежде всего рабочих рук (население города сократилось почти вдвое), жизнь постепенно налаживалась. Вокруг Бахчисарая организовывались сельскохозяйственные артели, а в самом городе вступило в строй два промышленных предприятия — текстильное и по переработке фруктов. В годы первой пятилетки к ним прибавилась новая отрасль народного хозяйства — выращивание эфирномасличных культур и производство ароматических масел.

Одно за другим открываются учебные заведения — средняя школа, медицинский техникум, школы десятников (строителей) и крестьянской молодежи, художественный техникум прикладного искусства, работают больница, поликлиника, две аптеки, библиотека, детские сады.

В 1924 году на территории ханского дворца организуется Дом туриста. А в одном из зданий на центральной улице начал функционировать первый в городе кинотеатр, носивший тогда название «Культура» (ныне "Старт").

Мирная жизнь Бахчисарая прервалась памятным утром 22 июня 1941 года. Многие жители добровольцами ушли на фронт. А те, кто остался в тылу, самоотверженным трудом помогали Родине.

Как и многие другие города и села страны, Бахчисарай испытал все ужасы фашистской оккупации — массовые репрессии, грабежи, пытки в застенках. Но зверства и террор не запугали бахчисарайцев. В городе создается подпольная группа, которая ведет активную борьбу с оккупантами.

Они почти все были очень молоды, отважные бахчисарайские комсомольцы — Леонид Сушко, Илья Кацаиль, Екатерина Лебеденко, Вера Георгинова, Александр Алексеев, Александр Прокопович, Георгий Токмаков и другие. Они знали друг друга с детства, вместе росли, учились в школе, вступили в комсомол. Вместе в грозный год дали клятву бороться с фашистами, не щадя себя.

Подпольную группу возглавили коммунисты И. Г. Каспев и А. М. Болек. Была установлена связь с партизанами, и Леонид Сушко пробирался в лес, передавая руководству отряда собранные группой разведданные о расположении огневых точек врага, о том, какой численности гитлеровские гарнизоны стоят в Бахчисарае и окрестных деревнях.

Ребята собирались у Ильи Кацаиля. Предлог — вечеринка. Играл патефон, а из приемника чуть слышно доносилось: "Говорит Москва". Наутро фашисты срывали листовки со сводками Совинформбюро, но жители города все равно успевали их прочесть. И горячие, гневные слова воззвания подпольщиков успевали дойти до сердец многих бахчисарайцев.

"Не дадим наши города и села на растерзание фашистским громилам. Убей фашиста! Уходи к партизанам!"

Комсомольцы-подпольщики ходили на боевые задания, совершали диверсии.

Как-то в полночь — было это в январе 1944 года — ог огромной силы взрыва дрогнули бахчисарайские дома. В стороне железной дороги ярко разгорелось и долго не гасло зарево пожарища, рвались бомбы и снаряды. Это отважные партизаны при помощи подпольщиков подорвали вражеский эшелон с вооружением.

Вскоре гестаповцам удалось напасть на след подпольной группы. Были арестованы И. Касиев, А. Болек, Л. Сушко, И. Кацаиль, Г. Токмаков, Е. Лебеденко и другие. Гестаповцы изощренно пытали подпольщиков, но отважные патриоты не проронили ни слова.

Многие посетители дворца идут поклониться памяти тех, кто отдал жизнь за Родину. Здесь в братских могилах на террасах дворцового сада погребено 468 воинов Красной Армии, погибших в боях за освобождение Крыма от фашистских захватчиков. Среди них — Герой Советского Союза: майор А. Г. Свидерский, смертельно раненный под Севастополем 17 апреля 1944 года; погибший при освобождении города русской славы старший сержант К. Г. Висовин.

Рядом другой памятник — танк из состава 6-й Отдельной танковой Краснознаменной Сивашской бригады, освобождавшей Крым весной 1944 года.

Тут же, на братском кладбище на могиле коммунистов и комсомольцев, расстрелянных фашистами 29 февраля и 10 апреля 1944 года, установлен обелиск.

Геройски дрались с врагом и бахчисарайцы-партизаны. Незадолго до оккупации города ушли они в окрестные леса и, совершая оттуда неожиданные и дерзкие нападения на врага, не давали ему покоя ни днем, ни ночью.

Бахчисарайский отряд был сформирован из добровольцев — рабочих и служащих района, колхозников, партийного и советского актива, комсомольцев и молодежи. И возглавили его местные жители: командиром стал М. А. Македонский (вначале был К. М. Сизов), комиссаром — Ф. И. Черный.

Осенью 1941 года отряд трижды успешно громил фашистские гарнизоны — в деревнях Бия-Сала, Улу-Сала и Коуш (ныне села Верхоречье, Синапное, Шелковичное). В январе следующего, 1942 года та же участь постигла гитлеровцев, окопавшихся в деревне Шурю (Кудрине). А осенью 1943 года партизаны обстреливали Бахчисарай с гор, заставив оккупантов метаться по городу в поисках спасения.

В бахчисарайском Доме культуры есть диорама боя партизан против немецко-фашистских захватчиков под деревней Бешуй (ныне село Дровянка) в феврале 1944 года. В результате боя было уничтожено 480 солдат и офицеров противника, взято в плен 27, захвачены трофеи — 2 радиостанции, 23 пулемета, 54 автомашины, 200 винтовок.

Многие народные мстители отдали жизнь в борьбе с врагом. Среди них — первый командир отряда Константин Сизов, погибший осенью 1941 года. Смертью храбрых пали бойцы П. Бербери, Н. Бобылев, М. Палей, Н. Спаи, М. Горский…

У въезда в старый город высится памятник партизанам Бахчисарайского района — скромный обелиск среди зелени и цветов. На мраморе высечены бессмертные строки из "Песни о Соколе" М. Горького: "Пускай ты умер! Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!"

Бахчисарайцы чтят память своих земляков. Никто не забыт, ничто не забыто…

Окрест Бахчисарая

К глубинам прошлого

И город вымер. Здесь и там

Остатки башен по стенам,

Кривые улицы, кладбища,

Пещеры, рытые в скалах,

Давно безлюдные жилища,

Обломки, камни, пыль и прах…

А. К. Толстой

Прежде чем принять участие в увлекательных историко-археологических экскурсиях по окрестностям Бахчисарая, следует осмотреть экспозицию археологического отдела историко-архитектурного музея, созданного в бывшем ханском дворце. Она служит своего рода введением в историю района и города.

Следы пребывания человека на крымской земле теряются в глубине тысячелетий. Весь полуостров представляет собой огромный и редкий по экспозиции музей, в котором накопилось в течение тысячелетий такое количество разнообразных памятников прошлого, как ни в одном из уголков Советского Союза. Эти памятники оставлены и теми племенами и народами, которые жили в юго-западной части Крыма с древнейших времен.

На реке Альме, неподалеку от села Малиновки, еще в 1879–1880 годах найдены следы людей, живших 100-40 тысяч лет тому назад. Открытие это — стоянка мустьерского времени — принадлежит русскому ученому-естествоиспытателю К. С. Мережковскому. А много лет спустя, в 1953 году, археологу А. Л. Формозову посчастливилось сделать другое важное открытие: в районе современной улицы Басенко в ущелье Канлы-Дере (или Ханлы-Дере) под массивным каменным навесом оказались кости полуторагодовалого ребенка, погребенного еще в древнекаменном веке — в мустьерскую эпоху. Находка в Канлы-Дере[15] приобрела мировую известность.

На территории города и района можно встретить и памятники более позднего времени. В их числе неолитическая стоянка Кая-Арасы (около 7 тысяч лет тому назад), где найдены обломки глиняной посуды, кремневые орудия. В 1952 году близ совхоза «Коминтерн» был раскопан курган; в нем под грудой камней, на глубине более трех метров, выявлено захоронение эпохи бронзы (3 тысячи лет назад).

В стенах археологического отдела музея посетитель познакомится с материалами, рассказывающими о жизни тавров, горных племен I тысячелетия до н. э. (эпоха раннего железа), обитавших, судя по находкам, и в этой части Крыма. В долине Ашлама-Дере — за Старосельем — обнаружены при раскопках лепная посуда, кремневые орудия труда, каменные зернотерки, принадлежавшие таврам. Труднодоступные таврские убежища находились на плато многих столовых гор. Одно из них — недалеко от Бахчисарая, на огромном каменном останце Козу-Кулак-Кая. Остались кое-где фундаменты жилищ из грубо обработанного камня; более часты могилы из больших каменных плит — так называемые "каменные ящики". Есть они и вокруг Бахчисарая, в окрестностях сел Трудолюбовка, Баштановка, Лесниково.

В V веке до н. э. тавры и их ближайшие соседи скифы вплотную сталкиваются с пришельцами — древними греками; греческие письменные источники упоминают о скифах в предгорной и степной части полуострова. Столицей позднескифского государства стал Неаполь скифский, располагавшийся на теперешней юго-восточной окраине Симферополя (Петровские скалы).

В Бахчисарайском районе обнаружен ряд городищ, относящихся к позднескифскому времени: Усть-Альмннское на мысу у села Песчаного, где сейчас видны остатки оборонительного вала и рва, могильник (раскопки здесь продолжаются); Алма-Керменское — подле села Заветного (поселение и могильник) и другие.

Во II веке н. э. здесь же, на левом берегу Альмы, на месте позднескифского укрепления Алма-Кермен, возникает римская крепостца, в которой обосновался один из отрядов XI Клавдиева легиона. Археологи обнаружили остатки жилого дома, фрагмент краснолакового блюда с портретом римского воина, черепицу с клеймами легиона, римскую посуду, украшения из египетского фаянса, янтаря, сердолика и — что особенно важно — хорошо сохранившуюся стеклоделательную мастерскую. Недавняя находка у села Долинного клада римских серебряных монет времен императоров Каракаллы, Траяна и Деция (II–III века н. э.) подтверждает пребывание римлян в этом районе.

В конце I тысячелетия до н. э. в Крым проникают родственные скифам сарматские племена. Здесь они постепенно сливаются с местным населением — скифами. Сарматские могильники найдены в Бельбекской долине близ сел Тургеневка и Красный Мак; в долине реки Альмы у села Заветного, по берегам реки Бодрак, т. е. в непосредственной близости от Бахчисарая. Во время раскопок могильника у села Красный Мак, относящегося ко II–III векам н. э., исследованы погребения с чертами скифского, отчасти сарматского ритуала; скифо-сарматскими являются могильники Озерное I и II (I–III века н. э). Социальный уклад сарматских племен был достаточно близок к укладу поздних скифов, что и облегчило слияние этих народов.

Союз сарматских племен не представлял собой, как некогда скифский, единого целого, а распадался на несколько значительных племенных групп. Наиболее известным племенем были аланы (по античным источникам). Аланы появились во II–III веках н. э. в степях южной России, а позднее, в III–IV, заселили предгорья Таврики (в том числе территорию нынешнего Бахчисарайского района). Они занимались скотоводством, земледелием, в частности виноградарством.

Мирная жизнь земледельческого населения полуострова прервана была вторжением готов. Эти воинственные германские племена, еще в I–II веках н. э. начавшие постепенно продвигаться от берегов Балтийского моря к югу, на своем пути неминуемо смешивались с многоэтничным населением Восточной Европы и вовлекали его в свой союз. В III веке так называемые готы (готоаланы) вторглись в Крым. Среди них преобладали земледельческие племена, но были и кочевники-скотоводы. Действуя огнем и мечом, «готы» занимают плодороднейшие места в речных долинах, разрушают почти все городища и поселения поздних скифов, однако постепенно растворяются в массе коренного и пришлого населения.

Позднескифское государство было фактически уничтожено «готами» и вслед за тем окончательно стерто с лица земли гуннами. Разорив степные районы, гунны, подобно вихрю, опустошают предгорную часть полуострова. Гуннское нашествие довершило гибель расположенных рядом с Бахчисараем городищ Алма-Кермен, Усть-Альминского и других.

В самом конце IV века, после ухода из Таврики римских гарнизонов, местное население остается беззащитным, предоставленным самому себе. От разгрома «готами» и гуннами уцелел лишь Херсонес благодаря своим мощным укреплениям и остаткам римского гарнизона. В других приморских городах по-прежнему жили главным образом греки с какой-то прослойкой скифо-сармато-аланов. Крымские степи обезлюдели. Обитатели их — скифо-сармато-аланы — вынуждены были укрыться в предгорьях и горах юго-западной Таврики, где смешались постепенно с потомками тавров.

Они-то и составили этническую основу населения раннего средневековья в горной части полуострова. Найденные в могилах этого времени (например, у села Скалистого Бахчисарайского района) мечи, кинжалы, стрелы говорят о том, что аборигенам приходилось защищаться от нападений кочевников.

Столовые горы с отвесными обрывами в долинах Качи, Бельбека, Альмы были особенно удобны для укрытия на случай нападения врага, а внизу, в долинах, жители имели поля, сады, пастбища. В V–VI веках к юго-востоку от теперешнего Бахчисарая возникают укрепления — замки и городища. Строилось все это местным населением, хорошо знакомым со строительной техникой и приемами различных народов — греков, римлян, византийцев.

Вся жизнь укрепленных поселений тесно связана с византийской культурой, в особенности с того времени, когда на смену язычеству, долго державшемуся среди крымских «варваров», приходит из Византии христианство. Поначалу новую религию воспринимают власть имущие, и лишь постепенно она проникает в более широкие слои населения.

Итак, в эпоху раннего средневековья в юго-западном горном Крыму появляются своеобразные города-крепости с их обособленностью, социальной дифференциацией, характерной для феодализма, пришедшего на смену разложившемуся рабовладельческому строю (в Крыму — ранее, чем он успел вполне сформироваться).

Представим себе эти города и феодальные замки, возвышающиеся на неприступных отвесных скалах. До сих пор сохранились они на встающей из лесистой долины, подобно египетской пирамиде, скале Тепе-Кермен, на величественном плато Мангупа, затерянном в горах. Там, на Мангупе, на высоте почти 600 метров над уровнем моря, построены были мощные стены, дворцы с колоннами, храмы.

А обособленная скала-останец Эски-Кермен! Здесь в эпоху средневековья был город с большой христианской базиликой и крепостными стенами. Наконец, есть город и совсем рядом, географически самый близкий, — Чуфут-Кале, лучше других сохранившийся. Эти и другие средневековые укрепления вокруг Бахчисарая — такие, как Сюйрен, Кыз-Кермен, Бакла — входили в свое время в сферу влияния византийского Херсона, быть может, составляли его фему[16]. Кроме них, тут известны и христианские монастыри: Успенский рядом с Бахчисараем, Челтер-Коба у села Малого Садового, Шулдан близ Терновки, Качи-Кальон под Баштановкой (подробный рассказ о них — в разделе "Пещерные города").

Вокруг городов, замков и монастырей были открытые поселения, жители которых в случае опасности находили убежище за стенами укреплений. В VI–VII веках сармато-аланское население — в массе своей уже христиане, о чем свидетельствуют кресты, найденные в могильниках. Но лишь к концу IX века христианство утверждается тут прочно и окончательно.

И снова мирная жизнь оседлого земледельческого населения нарушена нашествием кочевников. В VII веке в Таврику проникают хазары и размещают в важнейших ее пунктах свои гарнизоны. Вторжение хазар-язычников, стоявших на более низкой ступени развития, чем аборигенное население Крыма, сказалось отрицательно на экономике и культурном развитии полуострова.

Со временем большая часть хазар приняла иудейскую религию (так называемого караимского толка). В 787 году в юго-западном Крыму вспыхнуло восстание против хазар, о чем сообщает письменный источник IX века "Житие Иоанна Готского".

В то же время налаживаются контакты между Таврикой и Киевским государством, которое ведет успешную борьбу с хазарами и Византией. Победоносное завершение похода князя Владимира на Корсунь (Херсонес) в 988 году способствовало не только расширению торговых связей, но и проникновению на Русь культурного влияния Византийской империи — архитектуры и живописи, религии и форм государственного устройства.

Начиная с X века усиливается вторжение тюркских племен на юг, в причерноморские степи. Вслед за печенегами и половцами на полуостров проникают монголо-татары, основавшие в юго-восточном и степном Крыму наместничество с центром в Солхате. Весьма часты их вторжения в Крым в золотоордынский период (XIII–XIV века), особенно в конце его, когда происходит отпадение от Орды отдельных ее улусов (провинций), в том числе Крымского, ставшего на какое-то время (ненадолго) независимым ханством, а затем — вассалом Оттоманской империи.

Об этом историческом периоде повествует музейная экспозиция в бывшем ханском дворце, некоторые памятники старого Бахчисарая и его окрестностей и, наконец, сам Хан-Сарай.

Мавзолеи Эски-Юрта

Возникновению Бахчисарая предшествовал длительный период (более 150 лет), в течение которого произошел переход татар от кочевого образа жизни к оседлому и закончилась борьба крымской знати за создание своего юрта — государства, независимого от Золотой Орды.

Ранней весной 1223 года, разбив половцев, монголо-татарские полчища наводняют северную часть полуострова, но это было тогда лишь разведкой. Позднее, в 1237 году, семь родов-улусов (Ширины, Мансуры, Барыны, Аргины, Кипчака, Сиджеуты, Яшлавы) во главе со своими беями отделились от главных монгольских полчищ и, уйдя от берегов Волги, двинулись в степи Крыма.

Это была южная ветвь Золотой Орды, разделившейся на три больших юрта: Казанский, Астраханский и Крымский. Будучи кочевниками, татары не сразу осели на захваченных землях, поначалу оставались на них только на зиму, летом уходили на север со своими многочисленными стадами. Постепенно, однако, улус-беи распределили между собою земли Крыма и основали на них бейлики — княжества. Оседание татар началось, прежде всего, с восточной — степной и предгорной частей полуострова.

Первым разграбленным ими городом был Судак — сюда они не раз еще возвращались для грабежа. К северо-западу от Судака, на открытом месте, в окружении невысоких холмов стоял Солхат (Старый Крым) — город, населенный армянами и греками. Солхат был взят татарами, разрушен, а потом ими же вновь отстроен руками тех же греков и армян. Богатый город, стоявший на важных в то время торговых путях, вскоре становится политическим и религиозным центром Крымского юрта.

Со временем татары начинают расширять свои владения, продвигаясь из восточной части полуострова в юго-западную, подвергшуюся в 1299 году новому тяжкому испытанию. От войск эмира Ногая, совершившего опустошительный поход в юго-западную Таврику, пострадали Херсонес, Эски-Кермен, Кырк-Ер (Чуфут-Кале).

Отныне татары становятся здесь частыми гостями. Есть сведения, что временное их становище было в урочище Улаклы, где расположено ныне село Глубокий Яр, — в 6 километрах от будущего города Бахчисарая. Затем они начинают поселяться и в долине реки Чурук-Су. Так возникло старое татарское селище Эски-Юрт. Местоположение его весьма выгодное, так как здесь проходил старый караванный путь с севера на юг, от Перекопского перешейка к Херсонесу. Татары, очевидно, извлекали из этого немало выгод, прежде всего за счет больших пошлин с торговых караванов.

С течением времени близ поселения появилось большое кладбище с мавзолеями знатных беев и их родственников в месте, называемом Азис, или Азислар, — ныне район улиц Фрунзе, Буденного и Задорожной (недалеко от железнодорожного вокзала).

Этот комплекс великолепных монументальных надгробий сохранился, и мы можем его осмотреть. Самый древний памятник (конец XIV — начало XV века) находится на улице Фрунзе, слева от шоссе, если ехать в Севастополь. Он представляет из себя куб со срезанными верхними углами. На восьмигранном основании покоится купол, в настоящее время наполовину разрушенный. С южной стороны к мавзолею (дюрбе) примыкал своего рода портик с нишами по бокам. Над небольшой дверью с южной стороны надпись: "Эту гробницу приказал построить Мухаммед-шах-бей, сын Мухаммед-бея, для своей матери Бен-Юде-Султан, дочери Аджаган-бея".

Захватив Крымский полуостров, татары на первых порах порушили многие укрепленные города и замки, построенные коренным населением полуострова. Перейдя же к оседлости, они сами должны были начать строить. Не имея никакого строительного опыта, они копировали местные постройки, созданные на основе византийских традиций. И обращались к услугам местных строителей. Кроме того, среди строителей были мастера из Средней и Малой Азии, из Ирана, Армении и других мест.

Характерным памятником, отразившим малоазийские традиции, проникшие сюда через Сирию и Египет, является дюрбе Ахмед-бея, по всей вероятности, XV века. Мавзолей этот находится на улице Буденного, направо от шоссе. Несмотря на малые размеры, он весьма монументален. Конструктивно и лаконично осуществлен в нем переход от квадратного основания к восьмиграннику, поддерживающему купол. Простые геометрические формы, никаких украшений. Этот принцип заимствован из Сирии. Возле мавзолея раньше стоял мраморный саркофаг с именем Ахмед-бея и датой — 1585 год. Однако это еще не дает уверенности в датировке, так как надпись и могила под ней могли относиться к более позднему захоронению (обычно вокруг таких мавзолеев возникали небольшие кладбища).

Рядом с мавзолеем — кафедра мечети (мимбер), остаток бывшей здесь когда-то молельни дервишей. Это башенка восьмигранной формы с каменным шатровым куполом, с длинной лестницей из массивных плит, по мнению некоторых исследователей, восходит к традициям домусульманской древности.

Необходимо упомянуть о двух значительных памятниках более позднего времени. Через дорогу напротив — большой восьмигранник, крытый полусферическим куполом. Внутри этого мавзолея — восемь стрельчатых угловых арок, и купол его, таким образом, покоится на 16-гранном основании. Снаружи на углах мавзолея выступают особой конструкции (так называемые трехчетвертные) декоративные колонны, в чем можно усматривать восточно-византийские архитектурные реминисценции. Окна, расположенные в два яруса, кое-где сохранили прекрасные мраморные наличники. Здание монументально, в кладке его стен, сводов, арок чувствуется большое архитектурное и техническое мастерство. Несмотря на толщину стен (180 сантиметров) и простоту декоративного оформления, оно отличается непередаваемым изяществом пропорций. С памятником связывают обычно имя хана Мухаммед-Гирея II (конец XVI века).

Немного ниже, на Задорожной улице, другой мавзолей — Мухаммед-бея, тоже восьмигранной формы и с таким же покрытием, своей формой он напоминает юрту. Построено дюрбе, вероятнее всего, в середине XVI века. Отличительная особенность — сложено из цельных плит крупного размера.

Салачикские древности

Теперь мы осмотрим другую группу памятников в конце города, на территории бывшего пригородного села Салачик (ныне ул. Басенко).

Мы уже знаем, что обосновавшиеся в Крыму татары в течение XIV–XV веков ведут упорную борьбу с Золотой Ордой за свою самостоятельность и, наконец, добиваются ее. Родовая знать — беи — фактически были полными властителями захваченных ими земель, располагая собственной военной силой, они могли сами начинать войну или прекращать ее, имели право вершить суд на своей земле.

Обладая неограниченной феодальной властью, они боролись между собой за преобладание друг над другом. Для каждого, в конечном счете, был важен его бейлик; интересы же наместничества, как объединения нескольких бейликов, и орды в целом, с течением времени забывались.

Хаджи-Гирей (внук Тохтамыша из рода Чингизидов)[17], поначалу наместник золотоордынского повелителя в Крыму, приложил усилия к тому, чтобы добиться независимости и стать во главе юрта, превратив его в свое хaнcтвo, отдельное от Золотой Орды. При содействии великого князя литовского Витовта и поддержке беев Крымского юрта он побеждает соперника Улуг-Мухаммеда и достигает своей цели. Этому благоприятствовал распад Золотой Орды, начавшийся в XV веке.

Хаджи-Гирей, став ханом (около 1428 года), не поселился в Солхате, возможно из боязни перед генуэзцами, усиленно укреплявшимися на побережье, или желая держаться подальше от феодальных интриг, чреватых дворцовыми переворотами. Для своего постоянного местопребывания он выбрал замкнутую долину и крепость Кырк-Ер (Чуфут-Кале), где в случае опасности можно было укрыться от любого врага.

В центре долины, под склонами мыса Бурунчак, Хаджи-Гирей построил дворец Ашлама-Сарай. О нем то и упоминает в 1578 году в своих записках польский посол Мартин Броневский, который видел его уже в упадке, а П. И. Сумароков застал в 1801 году лишь развалины. В 1962 году во время реставрации медресе (о нем будет речь ниже) обнаружены остатки стены, принадлежавшей, видимо, зданию дворца.

Хаджи-Гирей объединяет под своей властью значительную часть территории Крыма. Время правления его самого (он умер в 1466 году), а затем и его сына Менгли-Гирея[18], всецело занятых внутренним устройством своего государства, было относительно мирным.

Весной 1475 года турецкий десант, посланный султаном Мехметом II, осадил Кафу и при помощи татар взял ее в трехдневный срок. Вскоре пала Солдайя (Судак). Взятие Кафы окончилось жестокой расправой с жителями. Господству генуэзцев пришел конец. Сам Менгли-Гирей попал в плен и был увезен в Стамбул, откуда вернулся на трон вассалом турецкого султана.

При Менгли-Гирее поселение Салачик на некоторое время становится своего рода столицей ханства. Здесь возле летней резиденции хана строится монументальное здание Зинджирли-медресе (1500 год) — новый "центр учености", взамен утратившего свое значение Солхата.

Снаружи глухая ровная стенка с одним только проемом — входной дверью. Сверху поперек входа висит «зинджир» — цепь. Кто входит, должен склонить голову перед святыней мусульманской «науки». За дверью — открытый прямоугольный двор, окруженный десятью куполами на арках, и помещения для учеников, перекрытые коробовыми сводами. В настоящее время над куполами — черепичная крыша. В отличие от солхатских мечетей, богато украшенных затейливой резьбой, а внутри цветными изразцами, здесь — строгость форм, отсутствие каких бы то ни было украшений.

Рядом — мавзолей, построенный в 1501 году Менгли-Гиреем над могилой своего отца; здесь четырнадцать лет спустя был похоронен и он сам. Выполненный в сельджукских традициях[19], памятник этот представляет собой восьмигранник с порталом, сильно выступающим из плоскости стены, основанной на сложном цоколе. Пилоны (столбы) портала, богато украшенные резным по камню орнаментом, поддерживают «сталактитовый» полукупол (т. е. напоминающий рельефной отделкой свода сталактиты). В боковых стенах устроены ниши, тоже со «сталактитовым» полукупольным завершением. С внешней стороны по углам портала — колонны, увенчанные резными капителями, на которые как бы опирается «сталактитовый» полукупол.

Осмотрев салачикскую группу памятников, вернемся в город, к дворцу-музею, недалеко от которого (рядом со школой № 2) находится еще один памятник начала XVI века — так называемое Эски-Дюрбе.

Монументальное квадратное в плане здание увенчано слегка приподнятым, килевидным в разрезе куполом на восьмигранном основании. С восточной стороны к каменному кубу примыкает портал, выступающий сильно вперед. Портал состоит из пилонов и высокой стрельчатой арки из тесаного камня, ничем не украшенной. Тимпан входа украшен круглыми розетками. Здесь нет и признаков сельджукской архитектуры. Но самое интересное в этом памятнике — открытый квадратный дворик, примыкающий к зданию с южной стороны. Стены дворика прорезаны стрельчатыми арками, внизу же — узкие бойницы, имеющие здесь чисто декоративное значение. Входа сюда нет ни с одной стороны, только изнутри мавзолея. Есть, предположение, что в этом открытом дворике было семейное кладбище. На холме вокруг мавзолея обнаружены следы других захоронений.

Анализируя архитектурные памятники Бахчисарая, известный исследователь Б. Н. Засыпкин отмечает, что трудно установить, где начинаются сельджукские и кончаются византийские или армянские элементы. Но, говоря об искусстве армянских камнерезов, мы имеем в виду главным образом техническую и декоративную его стороны, так как сами принципы этой архитектуры диктовались требованиями ислама. "Легко воспринимая элементы других традиций, — пишет ученый, — всегда и везде все мусульманское имеет свои характерные, иногда едва уловимые особенности, объединяющие искусство Средней Азии с Альгамброй и Дели с Эски-Юртом".[20]

До нас дошли монументальные здания, строившиеся на века мавзолеи, медресе, мечети, но ни одного жилого дома, современного этим сооружениям.

"Пещерные города"

Не меньшей популярностью, чем ханский дворец, пользуются у гостей города такие памятники, как Чуфут-Кале и Успенский монастырь. К ним можно проехать на городском автобусе до конечной остановки. Но интереснее пройти пешком от начала улицы Розы Люксембург, где по правой стороне под № 5 числится старая мечеть Тахталы-Джами (построена в 1707 году). Возле нее в стене фонтан.

Дорога вьется среди отвесных скал, под навесами которых еще сохранились старые дома и пещеры. Вот большой камень, оторвавшийся от массива: в камне пещерка, от нее вверх лесенка к своеобразному «балкончику». А вот массив скалы навис над самой дорогой… По правую сторону — цех сокоэкстрактного завода, дом инвалидов, школа-интернат.

Не доходя до школы, дорожка ведет к уже упомянутому ущелью Канлы- (или Ханлы-) Дере.

По одному преданию, это было место казни; по другой версии, здесь находилось медресе, и жившие в нем 40 учеников погибли от рук неприятеля, откуда якобы и название ("канлы" — кровавый). Но для второго названия — «ханлы» (ханский) тоже есть основания: не доходя до ущелья, располагались подземелья двух мавзолеев (ханских?). Своды их были выложены из прочного мелкого обожженного кирпича на известковом растворе, пол выстлан кирпичом, паруса и подпружные арки украшены орнаментом восточного типа синего и сурикового цвета. В 1950 году склепы еще удавалось различить, в настоящее время они засыпаны.

У остановки автобуса № 2 «Скала», за красивой группой ломбардских тополей с низкой оградой, — продолжение уже упомянутой улицы Басенко. Это — бывшее село Староселье, а еще ранее — Салачик. Слева в отвесных скалах — углубление с навесом, место стоянки первобытного человека, исследованное археологом Д. А. Крайневым.

Сразу за мостиком через Чурук-Су, справа, предстоит подъем по каменистой дороге; шагов через тридцать с высоты открывается красивый вид на всю долину. Среди группы жилых построек выделяется большой двухэтажный дом — один из корпусов областного дома-интерната для инвалидов (бывшее медресе конца XIX — начала XX века). За ним виднеются крыши уже знакомых нам памятников — Зинджирли-медресе и дюрбе Хаджи-Гирея.

Местоположение долины таково, что она почти целый день освещена солнцем и представляет резкий контраст с начинающимся здесь, большей частью затемненным ущельем, в глубине которого — одно из зданий дома инвалидов (бывшая монастырская гостиница). Дорога поднимается все выше. Отвесные огромные скалы в одних местах гладко стесаны рукой человека, и в них вырублены пещеры; в других местах они причудливо испещрены выбоинами и промоинами, как бы от прибоя волн, — следы выветривания в течение многих тысячелетий…

Через полкилометра — остатки высеченного в скалах Успенского монастыря. Мы находимся на ровной площадке нижнего яруса пещер. Прямо перед нами наземные его постройки: бывший дом настоятеля со звонницей, справа у подножия скалы — остатки фонтана. Дальше — в сторону Староселья — узкая эспланада, вдоль которой слева — ряд искусственных пещер, служивших кельями. Широкая каменная лестница, вырубленная в массиве скалы, ведет вверх, на площадку второго яруса. Отсюда более узкая лестница приводит в главную, Успенскую церковь (кроме нее были еще четыре церкви).

Стены этого обширного светлого зала с притвором побелены известью; они сохраняют следы довольно примитивной первоначальной обработки камня, со слабыми намеками на архитектурное оформление в виде двух колонн на правой стороне и оконных проемов слева. В небольшом углублении между колоннами — следы поздней росписи масляными красками. Снаружи, над окнами, — роспись того же времени (середина XIX века), выполненная прямо на скале.

Возникновение Успенского монастыря относится предположительно к эпохе начала феодальных отношений в Крыму и связано с иконоборчеством в Византии. В VIII–IX веках византийское духовенство настолько усилилось, что в руках монастырей и церквей была сосредоточена большая часть государственных земель. Монашество приобрело угрожающие размеры — чуть ли не треть мужского населения ушла в монахи. Императоры Исаврийской династии Лев III (717–741) и Константин V (741–775) начали преследование духовенства и монахов под предлогом борьбы с иконопочитанием. Церковным собором 754 года икопопочитание было осуждено. По приказу властей разрушались церкви с росписями, уничтожались иконы, у монастырей конфисковывались земли. В VIII–IX веках монастыри были закрыты, а монахи, да и светские почитатели икон, бежали из Византии, в частности, на север, в Крым. Здесь в долинах рек в неприступных скалах возникают многочисленные монастыри — Качи-Кальон, Шулдан, Челтер. Многие из них прекратили свое существование в XIII веке, после вторжения татар. Успенский же монастырь с XV века (с момента захвата Мангупа турками) стал центром христианской церкви в Крыму и с некоторыми перерывами существовал почти семь столетий.

Вначале это был небольшой скит, подчиненный так называемой Готской епархии (позднее — митрополии). В период Крымского ханства русские цари Федор Иоаннович и Борис Годунов покровительствовали Успенскому монастырю, неоднократно оказывали ему материальную поддержку. Пленники, содержавшиеся в Чуфут-Кале, могли посещать богослужения и встречаться в церкви с русскими посланниками. Крымские ханы отличались веротерпимостью, ставя при этом условие — уплату денежных взносов в ханскую казну.

В годы, предшествовавшие присоединению Крыма, отношения между христианами и мусульманами обостряются. Русское правительство старалось привлечь крымских христиан на свою сторону и в 1778 году добилось переселения их в Северное Приазовье. Крым докинуло 31 386 человек, в том числе и жители греческой деревни Мариамполь, следы которой еще видны на правом склоне ущелья под Чуфут-Кале. На берегу Азовского моря они основали город Мариуполь (теперь Жданов).

До 1783 года Успенский монастырь был пуст, затем превращен в кладбищенскую церковь, существовавшую до 1800 года, после чего пришел в совершенное запустение и оставался необитаемым в течение 50 лет. Возобновлен монастырь в 1850 году по инициативе Иннокентия, епископа Херсонского и Таврического, им же восстановлены монастыри и в других местах горного Крыма.

Во время Севастопольской обороны 1854–1855 годов в монастыре был госпиталь, раненые размещались в зданиях гостиницы и кельях. В годы гражданской войны (1918–1920) здесь укрываюсь контрреволюционеры, разгромленные бойцами Бахчисарайского красногвардейского отряда.

В 1921 году Успенский монастырь был закрыт и с тех пор стал памятником истории.

Проследуем вдоль скал к лестнице из 84 ступенек, ведущей вверх, на плато, где когда-то были монастырские угодья. По дороге увидим длинный скальный навес со следами наружных пристроек — келий монахов. Спустившись вниз и выйдя на дорогу, мы можем посетить еще одну достопримечательность: место захоронения героев обороны Севастополя 1854–1855 годов. Для этого, минуя дом инвалидов, надо свернуть влево и по тропинке подняться на крутой склон у подножия скал. Здесь среди густых зарослей грабинника, кизила, шиповника — хорошо сохранившиеся надгробия. Среди них — памятники генерал-адъютанту П. А. Вревскому и генерал-майору П. В. Веймарну, погибшим 4 августа 1855 года в сражении при Черной речке.

Сам Успенский монастырь, ущелье, старая ореховая роща, где еще сохранились вековые ореховые деревья, являются территорией археологического заповедника музея. Справа от дороги — густые заросли лещины, кизила, граба, слева сквозь листву проглядывают розоватые светлые скалы и искусственные пещеры, остатки поселения Мариамполь, "сельца Марьино", как его именуют русские посольские грамоты.

Далее — братское кладбище советских воинов, погибших в Великую Отечественную войну. В связи с 30-летием Победы над фашистской Германией кладбище было реконструировано. В конце ореховой рощи видна светлая поляна с источником ключевой воды.

Пройдя мимо заброшенного фонтана Газы-Мансур, мимо остатков стен, ворот и лестниц, когда-то приводивших к небольшой молельне дервишей и кладбищу XIV–XV веков, за последним поворотом тропы останавливаемся перед грандиозной панорамой: высоко в небе, на самом краю скал, — здания, стены, башни средневекового города Чуфут-Кале. Глубокое впечатление производят на всех эти седые руины, их источенные временем камни.

Чуфут-Кале принадлежит к числу так называемых "пещерных городов".

Сведения о "пещерных городах" Крыма встречаются в литературе уже с XIII века, но все это краткие замечания путешественников и беглые упоминания историков. Лишь в XIX–XX веках появились попытки дать объяснение этим удивительным памятникам. И сразу же стало ясно, что неудачен сам термин, введенный в литературу путешественниками конца XVIII — начала XIX века. Основу большинства "пещерных городов" составляли наземные сооружения, а вырубленные в скалах пещеры имели нередко подсобное, хозяйственное значение, однако они — в отличие от наземные построек — хорошо сохранились, видны с большого расстояния, что и послужило причиной ошибки.

О возрасте этих археологических комплексов до сих пор идут споры. По мнению ученых, большинство их возникло в VIII–IX веках, а некоторые и позднее. В строительстве разновременных и разнохарактерных укреплений не могло быть, естественно, какого-то единого оборонительного плана. Это феодальные замки, города, монастыри, расположенные в местах, представляющих собой природные крепости, — обычно столовые горы с отвесными обрывами. Систематическое и подлинно научное исследование "пещерных городов" началось лишь в советское время.

В 1946–1948 годах экспедицией Музея "пещерных городов" под руководством вначале П. П. Бабенчикова, а затем Е. В. Веймарна велись под Чуфут-Кале раскопки могильника[21]. Их итог — материал, позволяющий судить о том, что в VI–VIII веках в балке Майрам-Дере жили аланы. В могилах были найдены характерные для аланов деформированные черепа и различные украшения: пряжки, бусы, кольца, фибулы, железные ножи, обломки глиняной и стеклянной посуды. Вещи эти аналогичны инвентарю могильников Мангупа, Эски-Кермена и других мест — факт, подтвержденный затем раскопками, производившимися в 50-60-х годах В. В. Кропоткиным. Таким образом, согласно данным, добытым археологами, склоны Чуфут-Кале населяли сармато-аланы. На этот счет имеются и письменные свидетельства: по описаниям некоторых историков и географов (епископа Феодора, арабского географа Абу-ль-Фида) известно, что тут обитали аланы. Занимались они земледелием, скотоводством, ремеслами, разводили сады и виноградники.

Что же касается самого города-крепости, то отдельные находки во время раскопок дают основание предполагать, что сначала на плато Чуфут-Кале существовало небольшое временное убежище позднеантичного или раннесредневекового времени. Доказательством тому — обломки рифленых сосудов, остродонных амфор, лепной посуды.

О времени основания города (он еще недостаточно исследован) нет единого мнения: одни исследователи относят его к VI веку, другие — к X и даже XII. Известный русский ученый А. Л. Бертье-Делагард пишет: "Существовал Чуфут-Кале задолго до татар… и к татарскому времени имел такое значение в стране, что татары взялись за его осаду, вели ее долго, значит, оборона была упорной, и сумели захватить город только с помощью особой уловки, придуманной одним из беев — Яшлавским…"

После взятия города в 1299 году татары дали ему свое имя — Кырк-Ор ("сорок укреплений"). Особое значение придавалось крепости в период борьбы с Золотой Ордой. Около середины XVII века, в связи с укреплением Крымского ханства, татары покидают Кырк-Ор, полностью передав его караимам. Еще до ухода татар караимы расширили город и построили Восточную оборонительную стену (конец XIV — начало XV века).

Крымские ханы, начиная с Хаджи-Гирея, предоставляли жителям крепости за охрану ее льготы: права на них фиксировались специальными грамотами — тарханными ярлыками. Из этих льготных грамот видно, что с 1610 по 1669 год крепость называлась просто «Кале», позже стала именоваться Чуфут-Кале ("иудейская крепость"). Наименование это объясняется тем, что в крепости преобладающим населением стали караимы — тюрки по происхождению, последователи ветхозаветной Библии.

В первые века нашей эры иудейская религия претерпевает на Востоке (Палестина, Вавилон) ряд изменений: к ветхозаветной Библии прибавляются комментарии и устные дополнения — так называемый Талмуд. Такого рода новшества вызывают протест части верующих, призыв вернуться к первоначальной Библии, к исповеданию закона Моисея "в чистом виде". Сторонники этого движения стали называть себя караимами (от древнееврейского слова «кара» — читающий).

Для иноверцев как библеисты, так и талмудисты были одинаково иудеи. Однако татары отличали все же караимов от иудеев, ибо первые говорили на чагатайском наречии кипчакского языка, очень похожего на татарский. Древнееврейский же язык был у них лишь языком культа.

Быт караимов — одежда, пища, положение женщины — во многом были такими же, как у татар, и, естественно, ханы выделяли их из общей массы покоренного населения, допуская к занятию даже высоких должностей в государстве. Верхушка караимского общества причислялась к привилегированному сословию тарханов, свободному от суда и многих податей. Большинство же караимов занималось ремеслом (чаще всего кожевенным), скотоводством, земледелием, садоводством. Меньшую часть составляли торговцы, державшие лавки в Бахчисарае; были странствующие купцы ("кырджи"), развозившие по деревням перекупленные товары и собственные изделия.

В конце XIV века, после набега на крымские города литовского князя Витовта, часть караимов попала в качестве военнопленных в Литву. До сих пор наиболее многочисленные караимские общины сохранились в Вильнюсе и Тракае, а в Западной Украине — в Галиче и Луцке. Живут караимы и в Крыму — в городах Евпатории, Феодосии, Бахчисарае. В настоящее время на территории нашей страны их осталось немногим более 4500 человек; происходит неудержимая ассимиляция этой небольшой этнической группы. Лишь незначительная ее часть (не более 12 процентов) считает своим языком караимский; для остальных родным языком является русский, литовский, польский, украинский.

А теперь совершим экскурсию по Чуфут-Кале — средневековому городищу, занимающему площадь около 19 гектаров.

Войти в "мертвый город" можно через Южные, или Малые ворота, поднявшись по довольно крутому склону. Вскоре начинается более пологая тропинка, выводящая на древнюю выездную дорогу. Поднимаясь по ней, мы видим только дорогу и стену; ворота (называемые еще "потайными") не видны, пока не подойдем к ним вплотную. Массивные дубовые створки обиты в XVI веке кованым железом. Верхняя часть стены, перестроенная в связи с внедрением огнестрельного оружия, тоже относится к XVI столетию, однако первоначальный строительный период — не позднее XIV века.

Перешагнув порог Демир-Капу ("железной двери"), мы оказываемся в узком коридоре, высеченном в скале. Он имел когда-то перекрытие, на котором располагались защитники крепости у амбразур; из коридора поднимаемся по тропинке наверх мимо комплекса многоярусных пещер. Далее извилистая дорожка, пробитая в материковой скале, ведет на плато; в одном месте в стене видны проемы бывшей когда-то калитки. Каменистая тропинка, сворачивающая налево, заканчивается у западной границы Чуфут-Кале. Здесь город отделен низкой каменной стенкой сухой кладки от пустыря Бурунчак площадью около 9 гектаров.

От углового дома, выйдя на Бурунчакскую улицу, можно пройти по северной стороне крепости. Другой маршрут — по Кенасской улице — с южной стороны; слева груды камней — остатки многочисленных домов. Справа в небольшом дворике за высокой оградой два здания — кенасы (караимские храмы). С фасада силуэты обоих зданий одинаковы, они построены по типу базилик с двускатной крышей. Большая Соборная кенаса с аркадой и резным парапетом возведена в XIV веке. Есть предположение, что вторая, Малая кенаса (ее называли Кодэш-Эва — "дом собрания"), — ровесница первой, но капитально ремонтировалась в 1796 году. По-видимому, год этот стал считаться датой ее постройки.

В пользу более ранней даты свидетельствует наличие в стенах обоих зданий одинаковых голосников — особых акустических приспособлений, которые в XVIII веке уже не применялись. Вторая кенаса предназначалась для обычных служб и для разных собраний, как было принято в то время: судебные и прочие дела караимской общины решались духовными властями. В Большой Соборной кенасе устраивались торжественные праздничные службы. Снаружи она украшена галереей с десятью столбами, поддерживающими арки, в рисунке которых сквозят элементы арабского зодчества. Колонны опираются на низкий парапет из массивных плит, украшенных высеченными из камня розетками.

Внутри кенаса была убрана коврами. На массивных дубовых балках висели хрустальные и медные люстры. У южной стены — шкафы для хранения религиозных книг, утвари. Небольшая часть помещения храма — ближе к выходу — отделена перегородкой: здесь на деревянных скамьях, обитых кожей, могли сидеть во время богослужения старики. Над этой частью храма, нависает балкон с остатками густой деревянной решетки — там молились женщины. Убранство Малой кенасы было более простым.

На главной улице, напротив кенас, находилась типография, основанная в 1731 году. Это первая по времени типография в Крыму. По данным караимоведа Б. Я. Кокеная, первое издание типографии датировано 1734 годом, последнее вышло в свет в 1805 году, после чего ее перевели в Евпаторию. В библиотеке Бахчисарайского музея есть книги на древнееврейском и караимском языках, отпечатанные в этой типографии.

Пройдя немного дальше по узкому тротуару, увидим слева развалины мечети, построенной, как полагают ученые, на месте разрушенного в 1299 году христианского храма. Сохранились четыре круглые неглубокие ямы, высеченные в известняке, — предполагаемые следы столбов, подпиравших покрытие базилики.

Каменистая дорога ведет далее к северо-востоку, где вблизи обрыва стоит прекрасно сохранившийся мавзолей XV века — центрическое восьмигранное здание, построенное в малоазийских традициях, с большим, пышно украшенным «сельджукским» порталом. Сооружен мавзолей над могилой Ненекеджан-ханым, дочери хана Тохтамыша, в 1437 году — так гласит надпись на арабском языке над гробницей, находящейся внутри мавзолея. Под полом оказался пустой склеп, видимо, давно разграбленный. Этот выдающийся памятник архитектуры и его необычное местонахождение породили несколько сказаний и поэтических легенд.

От мавзолея тропинка ведет вдоль северного обрыва, откуда открывается грандиозный вид на долину Ашлама-Дере. Сверкающие белизной дороги, прорезая холмы, ведут к астрофизической обсерватории, в Баклу, на Тепе-Кермен, в долину реки Качи на горизонте видны горы Черная и Чатыр-Даг. Возможно, отсюда увидел его Мицкевич.

Великий Чатырдаг! Дрожа, целует прах

Подножья твоего ислама сын смиренный,

Ты — мачта крымская! Ты — минарет вселенной,

Всех поднебесных гор великий падишах!

На страже ты стоишь, красуясь в небесах,

Как Гавриил у врат обители нетленной,

Твой плащ — дремучий лес, из туч тюрбан священный,

Расшитый молньями, внушает смертным страх.

Перевод О.Румера

На склонах противоположной скалы Орта-Кая раскопками 1946–1947 годов обнаружено раннетаврское поселение (VIII–VII веков до н. э.) с остатками жилищ, орудиями труда, посудой.

Через несколько шагов — пятиметровой ширины Средняя (древнейшая) оборонительная стена с воротами; она частично разрушена и не доходит до края обрыва. Здесь в 1956–1959 годах велись раскопки, в результате которых удалось выявить целую систему пещерных сооружений с различными наземными (оборонительного характера) — не существующей ныне башней, вылазной калиткой, малым крепостным рвом[22]. В 10–15 метрах от стены — большой (65-метровый) крепостной ров, куда по желобкам стекала дождевая и снеговая вода. Размеры его (ширина 4 при глубине 2 метра) вполне достаточны, чтобы служить преградой для неприятеля.

У самого обрыва — лестница, ведущая вниз, в две большие глубокие пещеры XVII века, имевшие хозяйственное назначение. Раньше эти огромные пещеры считались почему-то тюрьмой.

Известно, что в XVII столетии в Чуфут-Кале томились русский воевода Василий Борисович Шереметьев и другие знатные пленники польский гетман Николай Потоцкий, русский посол Василий Айтемиров, князь Ромодановский. Однако документально не подтверждено, что тюрьма была именно в пещерах. Из писем В. Б. Шереметьева видно, что сидел он в наземной постройке ("избе"). Здесь уместно заметить, что такие пещеры редко использовались как жилье, чаще они являлись результатом добычи камня для наземных построек с расчетом получить заодно и помещение, годное для тех или иных хозяйственных нужд. Иначе откуда и как мог бы доставляться камень на вершину горы?

У Средней оборонительной стены находился монетный двор. Видны закопченные камни; на месте предполагаемого металлоплавильного горна сохранились следы пристроек к стене. Средняя оборонительная стена сложена из вторично использованных крупных камней, самые мощные из них — у основания арки ворот. Стена в этом месте имеет зигзагообразную форму — отступает назад, и арка находится как бы в углублении. В 1965 году реставрирована Южная башня, и во время расчистки пространства перед стеной обнаружен пол из каменных плит, а в нем желобки для стока воды, найдено много обломков гончарной посуды, больших пифосов.

По хорошо сохранившемуся тротуару направляемся в сторону Восточных ворот. Справа вдоль невысокой стены, огораживающей уцелевшие строения, — дом XVIII века, в одной из комнат которого сохранился резной деревянный потолок тонкой работы. Другая достопримечательность — во дворе дома, ближе к южному обрыву, — глубокий колодец Копка-Кую ("колодец с ведром"), вырубленный в материковой скале в виде круглой шахты более 10 метров; глубиной. На дне колодца светло — там открытая пещера, можно предположить, что ранее пещера была закрытой и в ней собиралась вода.

В упомянутом доме жил Авраам Самуилович Фиркович (1786–1874), ученый-гебраист[23], историк и археолог. Здесь он занимался разбором и изучением рукописей, собранных им в разных странах — Палестине, Турции, Египте, в Крыму и на Кавказе. А. С. Фиркович еще при жизни передал свое собрание книг и рукописей (в количестве 15 тысяч единиц хранения) в императорскую Российскую публичную библиотеку. Ныне весь фонд содержится в отделе рукописей Государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. По мнению ученых, развитие отечественной гебраистики было бы невозможно без этого уникального собрания.

В нескольких шагах от дома Фирковича — еще одно старинное здание XVIII века с решетками на окнах и остатки стены другой двухэтажной постройки. Справа за домом Фирковича, над самым обрывом, — руины здания XIX века с хорошо сохранившимся цоколем из штучные плит. Некогда дом, принадлежавший караимской общине служил для приема знатных гостей.

Еще в 70-х годах XIX века на Чуфут-Кале было довольно много домов. По словам одного путешественника, "иные дома стоят совсем целые, со ставнями, дверями балкончиками, лавки с запертым входом". А в XVI веке в городе насчитывалось около 400 домов и до 5000 населения.

Вскоре после присоединения Крыма к России жизнь в городе замирает. С установлением новых порядков и европейских норм незачем было скрываться за стенами, и караимы покидают насиженные места.

В 1956–1959 и 1965–1966 годах на Чуфут-Кале производил раскопки археолог Е. В. Веймарн. Ему удалось обнаружить наличие больших слоев культурных остатков XIII–XVIII веков, а среди этих остатков — керамику из Херсонеса, Кафы (Феодосии), Турции, Ирана, Китая. Следовательно, Чуфут-Кале был тогда не глухим провинциальным местом, а довольно значительным торговым центром

Чем ближе к Восточным воротам, тем глубже колеи каменной дороги, в некоторых местах они достигают полуметровой глубины, красноречиво свидетельствуя о многовековой и многотрудной жизни города. Через Восточные ворота на арбах с огромными колесами привозили сюда продукты из соседних деревень, дрова, всевозможные товары; на площади за воротами был рынок, куда вели два пути — с севера и с юга.

Восточная оборонительная стена с высокой надвратной башней замыкает с востока весь город. Общая ее протяженность 128 метров. В стене три башни: северная угловая, центральная, слитая со скалой, и южная полукруглая, тоже угловая (верхняя часть ее из тесаного камня). Стена построена караимами между 1396 и 1433 годами. Позднее слева от ворот пробита была амбразура для орудия (сейчас заложена), а в средней полубашне — бойницы для ружей.

Снаружи над воротами — мраморная плита с контурными изображениями рогатины и щита. По мнению известного ученого С. М. Шапшала, жители Чуфут-Кале делились на два рода и каждый имел свою тамгу, т. е. герб. Этими гербами и были «сенак» — двузубая рогатина на длинном древке, и «калкан» — щит. По обычаю, который существовал у тюркских народов, тамгой клеймили скот, помечали вещи и т. д.

Издали среди густых зарослей видна арка кладбищенских ворот и кусок стены — остаток бывшего здесь когда-то дома сторожа. Лесная дорожка пересекает кладбище с запада на восток. Сотни могил, заросших теперь молодым лесом, ушедших глубоко в землю, переплетенных лианами, еще в XIX веке представляли собой вполне обозримую с ближайших склонов массу белокаменных надгробий, среди которых росли большие дубы. Это были священные дубы — их не рубили, а само место называлось «Балта-Тиймез» ("топор не прикасается"). Академик Паллас сообщает, что ханские чиновники, вымогая у караимов деньги, угрожали в случае отказа силой вырубить дубы.

Эта долина названа Иосафатовой в память одноименной долины под Иерусалимом. Иосафатова долина для караимов была традиционным и святым местом захоронений; были случаи, когда сюда привозили покойников из других: городов, например, из Вильно или Одессы.

Относительно датировок захоронений между исследователями существуют разногласия. Ряд ученых считает, что самое древнее погребение на караимском кладбище Чуфут-Кале относится к 1249–1250 годам.

Скалы, камни и пустынность Иосафатовой долины издавна привлекают художников. В 60-х годах XIX века сюда приезжал И. Н. Крамской для этюдов к картине "Христос в пустыне": окрестности Чуфут-Кале напоминали ему Палестину. Побывали здесь и многие другие художники и литераторы (об этом речь в следующей главе).

После осмотра кладбища выходим на плато, с которого открывается величественная панорама Крымских гор. Бесконечными планами уходят они к горизонту, где возвышаются Чатыр-Даг, Роман-Кош, плоскогорье Бабуган-яйлы, видны массив Бойки и Ай-Петринская яйла. А внизу, в глубокой темно-зеленой долине, поднимается усеченный конус Тепе-Кермена. Если вы хотите полюбоваться ближними и дальними окрестностями, держите путь от восточных ворот по краю плато. Дорога пролегает среди зарослей горного дубняка, грабинника, можжевельника и кизила. Отсюда хороший вид на долину, над которой господствует скала Орта-Кая ("средняя скала") и следующая за ней гряда скал, сплошным гребнем тянущаяся к северу. Из-за темно-зеленых гор поблескивают башни обсерватории. Плато слегка повышается, тропинка сворачивает к юго-востоку, и внезапно из синей глубины возникает зеленая, увенчанная скалами, усеченная пирамида упомянутой выше горы Тепе-Кермен.

Перед нами будто некий остров, тонущий в необозримых далях на фоне синих, голубых, нежно-сиреневых очертаний далеких гор Главной гряды. В некоторых местах можно спуститься по мягким осыпям крутого склона и через сосновый лес выйти на открытую, свободную от зарослей пологую седловину. Крутая тропа, ведущая через лес к вершине, внезапно обрывается у подножия скалистой громады.

Тепе-Кермен — эрозионный останец, типичная форма развития рельефа в предгорном Крыму. С вершины плато (высота его 542 метра над уровнем моря) открывается обширный вид на долину реки Качи, на села по ее берегам, на далекие очертания гор. Любуясь всей этой красотой, невольно поражаешься царящей здесь тишине и безлюдью… "Глубоким, подлинным средневековьем веет от этих немых свидетелей прошлого"[24].

Раскопки последних лет показали, что городище Тепе-Кермен имеет по крайней мере три строительных периода. На длительное обитание человека указывают и находки вещей, датируемых временем от раннего средневековья до XIII века. Затерявшийся в юрах останец во время гуннского нашествия мог служить убежищем для местных жителей. По мнению ряда ученых, уже в V веке здесь было поселение. Исследователь же этого городища Д. Л. Талис полагает, что памятник можно датировать VIII–XIV веками.

Слева от входа на плато, почти у самого края, — пещерная церковь VIII–IX веков. В архитектуре ее есть сходство с традициями пещерных храмов из внутренних областей Малой Азии (Каппадокии) и прибрежных мест (Анатолии), издавна имевших связь с Таврикой. Носителями этих традиций были иконопочитатели — монахи и миряне, бежавшие из Византии в эпоху иконоборчества в Таврику и нашедшие здесь сходные естественные условия. Ими, по-видимому, и вырублена на Тепе-Кермене пещерная церковь.

Каковы особенности храма? Прежде всего, он не вытянут, как обычно, от входа к алтарю, а сильно расширен. Молящиеся размещались полукругом перед сильно выступающим предалтарным помещением. Из шести колонн этой части храма три сохранились полностью и две частично. В нижней части алтаря высечены кресты, а под окном — углубление для жертвенника.

В полу церкви в средние века были высечены две гробницы. Против входа еще одна гробница, устроенная в стене; над ней надпись греческими буквами, плохо сохранившаяся. Судя по характеру букв и стилю языка, академик В. В. Латышев, виднейший знаток крымской эпиграфики, относит время ее начертания к IX–X векам.

Археологически Тепе-Кермен мало изучен. Начатые в 1967 году раскопки пока не дали полной картины возникновения города и жизни в нем.

В центре городища раскопан большой дом из четырех помещений, превосходящий по своим размерам другие, сходные сооружения того же времени в горной Таврике. В каждом помещении оказались специальные вырубки и гнезда для установки пифосов. Большинство находок датирует гибель здания XIV веком, возможно, от землетрясения.

Исследовано и меньших размеров помещение с лестницей из штучных блоков. Время сооружения — XII век, верхний же слой здания, его массивная кладка из тесаного камня принадлежит XIV столетию. Поблизости обнаружены следы ломки камня в первый период существования городища. Здесь найдена была двусторонняя пластина с изображением святых.

В северо-восточной части городища, как показали раскопки, больше керамики и хозяйственной утвари, но меньше черепицы, стены помещений значительно тоньше.

У южного края плато заметен фундамент небольшой часовенки с намеком на полукруг абсиды из огромных, грубо обработанных каменных блоков. Очень интересна правая пещера на крайней южной оконечности плато. Несколько ступенек вниз, и мы на "воздушном балконе", открытом с двух сторон; в каменном полу круглые, правильной формы углубления, возможно для больших пифосов. Не исключено, что это своеобразная кладовая или "винподвал".

Помимо остатков наземных построек, на Тепе-Кермене, несмотря на его малые размеры, около 250 пещер, в основном, правда, в нижних ярусах. Нижние пещеры Тепе-Кермена — это остатки примыкавшего к городу сельского поселения. Для обозрения их надо спуститься с плато и идти направо вдоль отвесных скал: шагов через пять-десять, миновав несколько низких пещер обычного типа, выходим на довольно широкую и ровную площадку. Тут неожиданно повисает над нами огромный массив отвесной желтоватого цвета скалы, весь изрезанный глубокими и высокими пещерами необычного вида, — подобных им нет ни в Чуфут-Кале, ни в других "пещерных городах". Перед комплексом этих пещер — что-то вроде каменной возвышенной площадки. А дальше — груды камней, возможно от наружных пристроек к пещерам.

Как полагают ученые, кроме сельского поселения, некогда здесь был монастырь. В пещерах встречаются высеченные на стенах кресты и знаки, относящиеся к символике раннего христианства (например, рыба), что подтверждает древность Тепе-Кермена.

Двухъярусные и трехъярусные пещеры тянутся вдоль восточного и южного склонов очень высоких отвесных скал. Обойти пещеры можно лишь у самой кромки, держась как можно ближе к стенам. В одном месте, над правильной формы дверью (вход в пещеру), видны снаружи вырубки для двускатной крыши.

Обойдя Тепе-Кермен, выходим на прежнюю дорогу. Спустившись и свернув влево, попадем по дну балки в лес. Ровная широкая лесная дорога сменяется вскоре каменистой тропой, выводящей нас на обширное плоскогорье. В юго-восточной части его виднеется гора Бешик-Тау ("колыбель-гора").

Сильно пересеченная местность ближайших окрестностей Бахчисарая создает возможность совершать разнообразные прогулки и проложить разные маршруты. Различные варианты их с каждым годом привлекают все больше туристов. С двумя из них — Чуфут-Кале и Тепе-Кермен — мы уже познакомились. От Тепе-Кермена, свернув налево по проселочной дороге, выйдем на узкий южный отрог ближайшего к нам плато. Это плато — Кыз-Кермен. Одноименное городище, более древнее, чем Чуфут-Кале, находится именно здесь, хотя на первый взгляд ничто не выдает его присутствия — мох, кустарник, местами прогалины. Кажется, что на плато никогда никто не жил, тем более что тут нет и воды. Впечатление это обманчиво: при раскопках обнаружены остатки раннесредневекового поселения и развалины мощной крепостной стены.

На Кыз-Кермен можно пройти, обойдя гору Бешик-Тау с правой стороны, через территорию Михайловского лесничества по старой дороге, ведущей в долину Качи (здесь теперь проходит туристский маршрут № 22). Миновав ореховый сад, увидим плоскогорье, отвесные скалы которого подобно белой сверкающей ленте выделяются на темно-зеленом фоне растительности.

Первое описание Кыз-Кермена сделано в начале нынешнего века П. В. Никольским. Тогда в наиболее узком месте плато дорогу преграждала огромная груда камней. Внутри укрепления было много развалин наземных построек, имевших во многих случаях странную круглую или овальную форму, среди них попадались осколки битой черепицы.

В 1961 году археолог А. Л. Якобсон раскопал здесь остатки жилых и хозяйственных строений из бутового камня. По мнению ученого, они принадлежали поселению VIII–IX веков. Сразу за бывшей крепостной стеной сохранились остатки двух домов, далее у восточного края плато — следы пяти виноградодавилен. Там же, у восточного обрыва, видны еще следы ворот и основание защищавшей их башни. Несколько выше в скале находится единственная пещера Кыз-Кермена с трудным спуском в нее по едва заметной лестнице. На противоположной стороне, недалеко от конца стены, был, видимо, спуск на дно долины, возможно, к источнику или на реку Качу: сохранились кое-где вырубки — следы примитивной лестницы. Кыз-Кермен, находясь вблизи дороги, ведущей из степей и с Южного берега в Херсонес, был на пути к экономическому процветанию, но уже к X веку прекратил свое существование.

В переводе Кыз-Кермен значит "девичья крепость". Существует широкоизвестная легенда, в которой рассказывается о любви владелицы крепости и юноши из Тепе-Кермена.

Спустившись с плато Кыз-Кермен и выйдя на дорогу, оказываемся в центре большой впадины, постепенно повышающейся к востоку. Впадина эта расположена между двумя плоскогорьями — только что описанным (Кыз-Кермен) и другим, напротив него. Дорога, с которой видны далекие голубые горы, то вьется среди молодых ореховых садов, то выводит на живописные поляны. Если углубиться затем в лес, попадем по лесной дороге в долину реки Качи, где находится еще один интересный памятник — Качи-Кальон, средневековое поселение и монастырь.

В Качи-Кальон — два пути. Один из них — вниз по течению Качи; другой — не спускаясь в долину Качи, свернуть с описанной выше дороги под прямым углом к югу и следовать до вершины платообразной горы. Это и есть Качи-Кальон. Отсюда открывается редкий по красоте вид на Качинскую долину. На протяжении многих километров далеко внизу змеится лента шоссе, видны селения, правильные ряды молодых фруктовых садов, поля, лесистые склоны левого берега Качи — все как на ладони.

Скалы Качи-Кальона нависают над головокружительной пропастью. В одном месте над долиной далеко вперед выступает утес, напоминающий нос гигантского корабля. Следуя в западном направлении, спускаемся по лесной дороге, а в конце — по густо заросшей лесной тропе в обход скалы, через Змеиную балку. Избранный маршрут позволяет полнее представить себе этот единственный в своем роде памятник природы и истории.

Из Бахчисарая в Качи-Кальон можно проехать и рейсовым автобусом. Довольно широкая долина реки вскоре за селом Предущельным сужается, стесненная высокими скалами правого берега. Выйдя у остановки по требованию (2-е Предущельное), осмотрим скалу Таш-Аир. Внешне она ничем не отличается от соседних. Однако на светло-желтой ее поверхности можно различить рисунки красной охрой — живопись первобытных людей. Перед нами выдающийся памятник, связанный, по всей вероятности, с поздним энеолитом (конец III — начало II тысячелетия до н. э.). Руками древних обитателей Качинской долины — земледельцев, скотоводов, охотников — нанесены эти рисунки, изображающие повседневные сцены из их жизни (например, сцена охоты: лук, стрела, нападение какого-то хищника на лошадь и т. д.).

Рядом, в глубокой расселине между скалами, из-под огромного утеса вытекает родник, а через сотню шагов — склон горы, усыпанный обломками скал и множеством камней. Козьи тропы ведут наверх, к отвесным скалам правобережья, где видны черные квадраты пещер Качи-Кальона.

Разрез белокаменной горы поражает контрастом с левым лесистым берегом. В массиве отвесной стены — два колоссальных свода, образовавшихся, видимо, оттого, что гигантские куски скальной породы когда-то отделились от массива и рассыпались по склонам. По дороге нам попадутся не только камни, но и отдельно стоящие скалы с искусственными пещерами. Некоторые из пещер хозяйственного назначения (в них устроены тарапаны — винодавильни), другие представляют собой небольшие церковки или часовни, в полу которых высечены гробницы.

На склонах лепилось в средние века поселение, о чем говорят находки археологов — большие пифосы для хранения вина, множество тарапанов, одичалые виноградные лозы. Здесь было некогда большое хозяйство феодального типа. О населении здешних мест известно мало. Некоторый свет проливает лишь могильник VI–VIII веков (у села Баштановки), имеющий много общего с могильником того же времени под Чуфут-Кале.

Поднимаясь, все выше по тропинке, проходим мимо многоярусных пещер (многие из них сообщаются друг с другом) и приближаемся наконец к куполообразному гроту, внутри которого три яруса искусственных пещер средневекового монастыря. На площадке перед гротом — остатки оборонительной стены, сложенной из штучных камней. Трудно теперь судить, как размещался тут монастырь; сейчас узкое пространство в глубине грота загромождено осыпью камней и ничем не ограждено от пропасти, над которой свисают две дикие черешни с причудливыми корнями, уходящими в обнаженные скалы. Выше этой площадки — крутой подъем к источнику, над ним высечен в скале большой крест, по форме своей не имеющий аналогии в других пещерных церквах и монастырях Таврики.

Монастырь возник в IX веке и просуществовал шесть столетий. При нем было кладбище, оно расположено ниже, на вершине утеса. Гробницы высечены в массиве скалы. Рядом на ровной небольшой площадке несколько сохранившихся каменных надгробий.

"Под занавес" осмотрим внизу, у шоссе, уцелевшую часть стены храма, высеченную в скале. В 1850 году здесь был устроен скит, названный именем св. Анастасии. Скит упразднен и закрыт в 1921 году, и с тех пор Качи-Кальон становится объектом экскурсионного осмотра.

На Качи-Кальоне не было планомерных раскопок. Этот значительный и своеобразный памятник средневекового Крыма ждет еще своих исследователей.

Нам кажется, что в этой книге следует ознакомить читателей и с такими интересными памятниками средневековья, как "пещерные города" Эски-Кермен и Мангуп, хотя они и находятся довольно далеко от Бахчисарая (но все же в пределах района). Время основания их относится к раннему средневековью. Оба на протяжении столетий были — каждый в свое время — культурным и хозяйственным центром значительной по размерам и густонаселенной округи.

Находясь недалеко друг от друга, по характеру своему они совершенно различны. О Мангупе английский путешественник начала XIX века Э. Д. Кларк сказал: "Ничто в какой бы то ни было части Европы не превосходит ужасающей величественности этого места". Подступы к нему — крутые склоны, прорезанные глубокими оврагами; он окружен малопроходимыми лесистыми холмами и горами. Эски-Кермен намного меньше, доступнее; его окружают небольшие уютные долины, окаймленные белыми причудливыми скалами, за которыми простираются далеко уходящие к горизонту поля. Оба памятника расположены в исключительно живописных местах, и каждый из них прекрасен по-своему.

Эски-Кермен находится в 5 километрах к юго-западу от села Красный Мак, куда можно доехать рейсовым автобусом из Бахчисарая. По живописным берегам реки Каралез раскинулись богатые усадьбы колхозников, новые общественные здания. Село пересекает асфальтированное шоссе, переходящее в хорошую грунтовую дорогу. Вскоре слева, среди долины, предстанет огромный массив скалы — Эски-Кермен, вернее, северная, самая узкая его часть.

Всего проще подняться на плато, обойдя скалу с севера. Но мы пойдем по другому пути — из того же села Красный Мак через лес: когда шоссе кончится, надо свернуть влево, подняться на лесистый холм и идти по лесной колесной дороге, а затем по тропе, еле заметной среди густого соснового леса. Далее следуем по дороге, которая приведет нас к северо-восточной оконечности плато, откуда можно подняться на вершину. Для любителей пешего хождения есть еще и третий путь: доехать на автобусе до села Танкового (по дороге из Бахчисарая на Ялту), перейти через реку Бельбек и по очень живописной дороге, мимо причудливых скал, держать путь в село Красный Мак, а оттуда — к цели путешествия по одному из указанных выше маршрутов.

Эски-Кермен, как и другие "пещерные города", находится на одном из отрогов Внутренней гряды Крымских гор, состоящих из твердых известняков нижнетретичных и меловых пород. К северу плато имеет легкий наклон, а к югу резкий обрыв, наподобие отвесной стены, что и использовалось с целью обороны. Эски-Кермен — типичная столовая гора — как "воздушный остров" возвышается среди окружающих долин. Лишь в немногих местах был возможен доступ на плато, в частности, но узкому ущелью с севера, но его нетрудно было защитить — как раз здесь и видны следы оборонительных сооружений.

Осмотр Эски-Кермена можно начать с южной стороны, где увидим на склоне под обрывами отдельную, наполовину скрытую зарослями скалу с двумя входами. Это так называемый "Храм трех всадников" (или, как раньше его называли, "трех мучеников"). На северной стене — большая роспись (125x330 сантиметров). На ней изображены три скачущих всадника, имена которых не сохранились; один из них, по-видимому, Георгий Победоносец, два других остаются безымянными. По нижнему краю — следы плохо сохранившейся греческой надписи. Предпринимались попытки ее перевода, вернее сказать — расшифровки. Вот приблизительное содержание надписи: "Высечены и написаны святые мученики Христовы для спасения души и отпущения грехов".

Гармоничный цвет, прекрасный динамичный рисунок этой композиции говорят о высоком уровне искусства фресковой живописи византийских мастеров, работавших в Крыму в XII — начале XIII века. Но, увы, состояние этой фрески самое плачевное. Равнодушие хранителей и хулиганское «озорство» горе-туристов могут привести к полному уничтожению редкостного памятника средневекового искусства.

С южной же стороны столовой горы (дно ущелья здесь наиболее повышено) попадаем на плато. Путь наш пролегает по древней колесной дороге, проходящей вдоль скал зигзагами. В некоторых опасных местах дорога оснащена парапетами. Последний поворот ее входит в узкий коридор, вырубленный в скале. Здесь были когда-то ворота. Об этом пишет литератор и путешественник П. Сумароков: "При входе к нему (Эски-Кермену — Ред.) просеченное в горе отверстие делает ворота, над ними виден складенный из камней свод…". Таким образом, перекрытие существовало еще в начале XIX века, а ныне сохранились лишь намеки на него. По обе стороны коридора есть следы других оборонительных сооружений, но весьма слабые.

Справа от дороги, высеченной в скале, — пещерный храм ("Судилище") несколько необычного вида: четыре полукружия отделенных друг от друга помещений с несколькими сохранившимися колоннами. В одном из помещений, ориентированном на восток, видимо, был алтарь; сохранились остатки высеченной в скале купели и гробницы в полу.

Недалеко от этого храма, у юго-восточного края плато, — другой, небольших размеров, именуемый "церковью Успения". В храмике этом до сих пор видны остатки многоцветной фресковой росписи, относящейся — предположительно — к рубежу XIII–XIV веков.

Чтобы закончить осмотр городища, надо снова подняться на плато возле храма и идти дальше по его северо-восточному краю, мимо большого комплекса многоярусных пещер различного — хозяйственного и оборонительного — назначения. Здесь мы увидим лестницу, вырубленную в массиве скалы, — она уходит вниз, в глубокую искусственную шахту. Около восьмидесяти ступенек крутого трудного спуска приводят к источнику, которым пользовались во время осады. Вода накапливалась там, в каптаже емкостью около 70 кубометров. В VIII веке, во время захвата Эски-Кермена хазарами, в колодце сделан был пролом, и он стал доступен с внешней стороны.

Далее слева видны фундаменты зданий — все, что осталось от одного из городских кварталов. Раскопками обнаружены небольшие усадьбы с домами обычно в два этажа: верхний служил для жилья, нижний — для хозяйственных нужд. Дома эти, крытые плоской черепицей, фасадами обращены во двор; характерны для юго-западного Крыма открытые веранды на втором этаже.

Страшную картину уничтожения города монголо-татарами (XIII век) воссоздали найденные под завалами камней и остатками пожарищ скелеты людей с пробитыми и рассеченными от сабельных ударов черепами. Различные изделия из железа, меди, глины, кости, стекла, обломки черепицы с клеймами говорят о том, что до вторжения татар город был значительным ремесленным центром. Зерна пшеницы и проса свидетельствуют о развитии земледелия в окрестных долинах, где обнаружены при раскопках водопроводные трубы.

По данным археологов, все плато Эски-Кермена покрыто развалинами каменных построек, среди которых есть остатки обширных зданий. Чтобы воочию в этом убедиться, надо от фундаментов раскопанных домов свернуть к западу под прямым углом. Неровная бугристая тропа, петляющая среди каменных завалов, покрытых землей, приводит нас через заросли кустарников к остаткам большой трехнефной базилики. Церковь возведена — предположительно — в VI веке н. э. и разрушена, надо полагать, хазарами в VIII веке. В это же время, очевидно, гибнут и укрепления Эски-Кермена, и он превращается в открытое поселение. Позднее на территории базилики была построена часовня, существовавшая до окончательного разгрома города татарами. Уцелели мощные цоколи нефов, сложенные из больших, хорошо обработанных блоков, остатки фундамента, обломки беломраморных колонн, капители которых — с искусной резьбой коринфского ордера — хранятся в Бахчисарайском музее.

Возникает вопрос: откуда жители брали камень на постройки? И сам собою напрашивается ответ: очевидно, вырубали из массива самой скалы, отчего и образовывались пещеры, служившие подземным добавлением к наземным постройкам. Сейчас лес, подступающий вплотную к развалинам базилики, скрывает строительные остатки, еще кое-где уцелевшие в этой некогда наиболее населенной части города.

Вернувшись к восточному краю плато, свободному от зарослей (это самый удобный путь), направляемся к северной его оконечности. Отсюда открывается великолепная панорама: впереди — фантастическое нагромождение скал, над которыми вдали, на ровной поверхности скалистого плато, виднеется башня Кыз-Куле, а далее — бескрайние поля, переходящие к горизонту в холмы.

Место, где мы находимся, — еще не конец плато, рассеченного глубокой щелью, которая разделила его на два плосковерхих массива. Скалы соединяются высеченной в толще основного плато лестницей; спустившись в расселину, она переходит в подземный маленький тоннель, ведущий к отколовшемуся массиву; далее лестница (общая ее высота 6 метров) ведет наверх скалы. Вернувшись к въездным воротам, спустимся по южному склону в долину, где хорошая ровная дорога приведет нас к входу в ущелье, над которым высится силуэт башни Кыз-Куле (видимо, остаток замка какого-то местного феодала).

В глубине ущелья на развилке двух балок (там, где была в свое время деревня Черкес-Кермен[25]) высечено в скальном выступе небольшое помещение (3,2 x 5,2 метра), известное как "Храм донаторов". На скале сохранились слабые следы лестницы, ведущей в помещение, вырубки для балок и подпорок над входом в храм, служивших для крепления наружных пристроек. В XII–XIV веках церковь в несколько приемов расписана была фресками. Еще недавно удавалось различить лики святых, ангелов, портретные изображения донаторов — лиц, на средства которых сооружался храм. Многофигурные росписи украшали абсиду, потолок, северную и западную стены. Ныне от яркой, красочной живописи остались лишь жалкие клочки.

Всего в семи километрах от Эски-Кермена находится другой средневековый город — Мангуп. Благодаря недоступности своего местоположения и сильным укреплениям он не был взят татарами и долго сохранял независимость (до прихода турок в 1475 году).

Мангуп — самый большой по площади средневековый город Таврики, одно время (в XIV–XV веках) столица независимого христианского княжества Феодоро. Если вы направляетесь к нему от Эски-Кермена, воспользуйтесь грунтовой дорогой, ведущей через колхозные поля к селу Залесному. Другой путь — через село Красный Мак, к которому надо вернуться и ехать автобусом вверх по Каралезской долине до того же Залесного. Дальнейший путь — пешком через долину, находящуюся сразу за селом. В этой долине проходим через одичалые остатки фруктового сада бывшей (давно уже покинутой жителями) деревни Ходжа-Сала.

Но вот, наконец, и Мангуп — величественный массив с высоко поднятыми в небо четырьмя мысами (высота плоскогорья 580 метров над уровнем моря и более 200 метров над окружающей местностью). Крайний, ближайший к нам мыс, — Чамны-Бурун, далее Чуфут-Чеарган-Бурун, следующий — Елли-Бурун, а самый крайний к востоку — Тешкли-Бурун. Между мысами — овраги Табана-Дере ("кожевенный"), Гамам-Дере ("банный"), Капу-Дере ("овраг у ворот"). Мощные крепостные стены с башнями преграждали доступ на плато через эти овраги, сейчас заросшие лесом. Из-за деревьев проглядывают уцелевшие остатки оборонительных сооружений; среди лиственных и хвойных пород, скрывающих руины, немало диких яблонь, груш, лесных орехов, кизила.

Наиболее пологая тропа, ведущая на плато, пролегает по оврагу Табана-Дере; когда-то здесь была и колесная дорога, но она заросла лесом и во многих местах разрушена. Пологая, но более длинная дорога (по ней и теперь можно проехать на машине) кончается у подножия мыса Тешкли-Бурун. Объехав или обойдя мыс, попадаем к главному входу и въезду на плато — бывшим воротам в верховьях оврага Капу-Дере.

Слева от входа на плато зияют в скалистых обрывах полости искусственных пещер. С высоты столовой горы открывается незабываемое зрелище, особенно в ясную погоду. Если стать лицом к западу, видны Севастопольский рейд, серо-синяя полоса Гераклейского полуострова; правее — скалы Эски-Кермена, а за ними — холмы, предгорья и степи. Обернувшись к юго-востоку, видим величавый синий силуэт Чатыр-Дага, вершины Главной гряды Крымских гор — Кемаль-Эгерек, Демир-Капу и другие, скрывающие Южный берег. Всего, что видно с Мангупа, не охватить глазом. Прекрасен Мангуп в любое время года, но особенно весной, когда он покрыт густой высокой травой, цветами и цветущими кустарниками.

О времени основания Мангупа нет единого мнения у его исследователей. Одно несомненно: разведки и раскопки последнего времени показали, что уже в первые века нашей эры на плато было поселение. В V–VI веках (по иному предположению — в VIII) строится крепость на Тешкли-Буруне; с X начинает отстраиваться весь город. Отдаленное, изолированное местоположение Мангупа, этого огромного «острова», окруженного со всех сторон труднодоступными лесистыми балками и оврагами, защищенного с юго-востока 40-метровыми вертикальными обрывами, а с северо-запада двухкилометровой оборонительной стеной, спасало его от вторжения врагов на протяжении почти тысячи лет.

По некоторым письменным источникам и надписям на камнях известно, что город в XIII–XV веках назывался Феодоро, а его владетели происходили из армянского княжеского рода Гаврасов, ранее правивших в Трапезунде. В русских документах они именуются князьями Мангупскими, генуэзцы называли их «господами», татары — "беями".

Территория княжества, включавшая до прихода генуэзцев и весь южный берег от Алушты до Балаклавы, в средневековых источниках зовется «Готией». Население «Готии» было весьма пестрым по своему этническому составу. Помимо потомков тавро-скифов, скифо-сарматов, готоаланов, жили тут и греки, и армяне, и караимы. Жители занимались земледелием — хлебопашеством, садоводством, виноградарством. Одной из важнейших отраслей их хозяйства было животноводство. Больше всего разводили овец и коз, а также местную породу низкорослых коров; как тягловая сила использовались быки, волы и ослы. В условиях горной местности лошади держались главным образом для военных целей.

На Мангупе процветали ремесла — гончарное, кожевенное. На высоком уровне было строительное дело: сооружались не только дома, дворцы и храмы, но и мощные оборонительные стены с башнями (которые турки так и не смогли взять приступом). Обломки мраморных колонн, капители с тонкой резьбой, резные наличники окон и дверей, украшавших дворцовые помещения, свидетельствуют о мастерстве камнерезов, знакомых с архитектурными традициями Византии, Малой Азии и Армении.

Княжество Феодоро уцелело и от орд Ногая в 1299 году, и от полчищ Эдигея, разгромивших Херсонес и многие селения юго-западной Таврики. Однако утрачена была часть территории, занятой тогда татарами, и часть поморья, где бесцеремонно хозяйничали генуэзцы.

На побережье полуострова возникают и быстро растут вначале венецианские, а затем генуэзские фактории. Мало-помалу в руках генуэзцев оказались не только укрепленные пункты, но и плодородные земли в прибрежной части восточного и юго-западного Крыма. Несмотря на это, княжество Феодоро сохранило свою независимость. В XIV–XV веках оно выступает как значительная политическая сила, с которой считались и Крымское ханство, и Генуя, и другие государства Европы.

Князю Алексею, правившему в Мангупе до 1434 года, пришлось вести борьбу за выход к Черному морю. Потеряв Балаклаву, феодориты устраивают гавань в устье реки Черной, под защитой крепости Каламиты (позднее Инкерман), которая становится главным портом юго-западного побережья. В 1433 году происходит вооруженное столкновение с генуэзцами. Поначалу князь Алексей при поддержке хана Хаджи-Гирея отвоевывает Чембало. Однако из Генуи была послана целая эскадра галер с шестью тысячами воинов. Чембало снова взята генуэзцами, защитники крепости перебиты, Каламита сожжена. Не довольствуясь этим, генуэзцы двинулись карательной экспедицией по суше и по морю на юго-восток полуострова, стремясь захватить и Солхат (Старый Крым), но были разбиты наголову ханом Хаджи-Гиреем.

После смерти в 1434 году князя Алексея правят его сыновья Алексей (1434–1456), Олубей (1436–1471) и Исаак, или Исайко (1471–1475). Александр, вступивший на престол в 1475 году, был князем всего несколько месяцев (о нем см. ниже). Каламита была восстановлена, успешно велась торговля. Генуэзцы, ввиду изменившейся политической обстановки (турецкая опасность), стали искать союза с Феодоро.

С "господами Феодоро" стремились породниться князья и другие властители. Стефан III, господарь Валахии и Молдавии, женился на дочери Исаака. Московский великий князь Иван III хотел женить сына на другой дочери Исаака; велись предварительные переговоры через посредство послов Н. В. Беклемишева и А. И. Старикова, но весной 1475 года Исаак умер. Его старший сын, бывший в то время в Молдавии, поспешил вернуться и вступил на престол — всего за несколько дней до высадки турецкого десанта у Кафы.

Турки осадили Мангуп в июле 1475 года. Пять раз они тщетно штурмовали крепость. В течение почти шести месяцев простояли они под ее стенами, и только голод заставил защитников сдаться на милость победителя. Город был разграблен, сожжен, немногие уцелевшие жители уведены в плен вместе с князем Александром и его семьей. Князя Александра по повелению Мехмета II турки казнили, а Мангуп и вся территория княжества стали собственностью султана.

Столетие спустя после трагических событий 1475 года на Мангупе побывал уже упоминавшийся нами Мартин Броневский. По его словам, там "оставалась одна церковь, жил один греческий священник да несколько евреев и турок, прочее все приведено в ужасное разорение". После присоединения Крыма к России (1783) последние жители покинули город.

Осмотр памятников Мангупа надо начать с мыса Тешкли-Бурун, поднявшись от ворот по тропинке. Как уже говорилось выше, крепость на этом мысу — цитадель — построена раньше города: по мнению некоторых исследователей, в V–VI веках н. э. (перестраивалась в X веке).

Перед нами высокая оборонительная стена, пересекающая мыс с востока на запад. У ворот — величественные руины двухэтажного здания. Постройка сильно разрушена, последний раз она ремонтировалась в конце XV века турками. С внутренней ее стороны широкие окна и двери, наличники которых украшены высокохудожественной резьбой по камню в малоазийских традициях. Отсюда здание похоже больше на дворец, чем на крепость: возможно, оно и было укрепленной резиденцией мангупских князей.

В цитадели, неподалеку от ворот, — остатки октагона, небольшой восьмигранной церкви с одной абсидой (VIII век). Дальше надо идти к оконечности мыса, где находится комплекс пещерных казематов Барабан-Коба. Здесь были и наземные постройки: на краю видны вырубки для фундаментов стен и башен, защищавших подступы к главным воротам. Вход в казематы — по лесенке, высеченной в скале. В самой большой пещере стоит колонна, поддерживающая потолок: при ударе раздается звук, похожий на бой барабана (отсюда и название Барабан-Коба — "пещера-барабан"). Полагают, что в пещере было судилище и тюрьма, и турки, владевшие Мангупом с 1475 года до начала 70-х годов XVIII века, держали тут пленников и заложников. Известно, что в 1569 году сидел на Мангупе под стражей русский посол Афанасий Нагой с товарищами, а в 1572–1577 годах — Василий Грязной. Впрочем, для той же цели могло служить и подобие зиндана (тюрьмы) при главной башне цитадели, а пещеры на мысу использовались, скорее всего, в качестве караульной и своего рода гауптвахты.

Выйдя из цитадели, направимся к наиболее возвышенной части плато, откуда можно проследить планировку города. Дома располагались ближе к верховьям Табана-Дере и Гамам-Дере, где находятся и в настоящее время источники воды. Раскопками обнаружен фундамент двухэтажного дома — предполагаемый дворец владетелей Мангупа (он находится против мыса Чуфут-Чеарган-Бурун). Это большое, почти квадратное в плане здание (35 x 40 метров). С северной стороны к нему примыкала башня, от которой сохранились кладки фундамента и остатки винтовой лестницы.

Время строительства башни относится к 1425 году. Согласно найденной в ней надписи, высеченной на камне, "была построена эта башня вместе с дворцом в благословенной крепости, которая видна ныне, во дни Алексея, владыки города Феодоро и Поморья".

Во время раскопок найдены были плоская черепица с клеймами (греческими буквами), множество обломков всевозможной привозной посуды из Египта, из Персии, что указывает на обширные торговые связи. Неподалеку от так называемого княжеского дворца ведутся раскопки большой трехнефной базилики с двумя рядами колонн внутри (по 6 в каждом). С севера и юга к ней примыкали галереи. Строительство, вернее сказать последний строительный период, этого самого большого на Мангупе храма (длина 31,5, ширина 26,2 метра) относится к XIV–XV векам. Одни исследователи датируют памятник VI веком, другие относят его к более позднему времени. Кто из них прав, покажет будущее — раскопки еще не завершены.

За пределами крепости в обрыве скалы следует осмотреть пещерный храм с остатками росписи. К нему можно спуститься сверху, с плато, через расщелину в скале. Другой путь туда — при подъеме в крепость. В плохо сохранившейся росписи сквозят черты итальянского искусства эпохи Возрождения.

Большая часть плато в его северо-восточной части еще не раскопана, но можно проследить по выступающим буграм планировку улиц и переулков, отдельных усадеб, оград, домов. От Мангупского княжества не осталось никаких архивных документов, даже церковных записей, — все погибло в огне пожарищ той бурной эпохи или было увезено за пределы нашей страны. Поэтому раскопки — пока единственная возможность узнать о жизни на Мангупе, о его экономике, культуре, населении.

К северо-востоку от дороги на обсерваторию, у села Скалистого, находится Бакла — поселение и крепость, а также расположенный вблизи них некрополь, полностью изученный в связи с разработкой каменоломного карьера.

В 1958–1960 годах экспедиция Института археологии АН УССР и Бахчисарайского историко-археологического музея во главе Е. В. Веймарном раскопала могильник, занимавший территорию около 4 гектаров. Погребальных сооружений раскопано 838 (подавляющее большинство — склепы) и, очевидно, около 300 было уничтожено при начале разработок карьера. Погребения расположены террасами, подчиняясь рельефу почвы. Найденные здесь бронзовые и железные пряжки, кремни с кресалами, кольца, стела с сарматским знаком и кресты раннехристианского типа позволяют датировать могильник концом IV — началом IX века н. э. Правда, некоторые ученые относят часть его к «готам», появившимся на полуострове в III веке. Есть и другая точка зрения, согласно которой он принадлежал позднесарматскому племени — аланам.

Баклинский некрополь дает представление о позднеантичных традициях, которые продолжают жить и в раннесредневековое время.

Исследование самого городища, начатое Д. Л. Талисом в 1961 году, показало, что вначале здесь находилось убежище, возникшее во второй половине III века н. э. В V — первой половине VI века была сооружена первая линия его обороны, усиленная в VIII–IX столетиях. Следы укрепления видны у самого обрыва нависающей над долиной скалы. Городище погибло в XIII веке или в начале XIV в результате разрушения и пожара.

Вне укрепления находилось большое здание, видимо, базилика, сгоревшая около X века. К ней примыкает некрополь, на котором захоронения производились и после гибели базилики. Высеченные в скале склепы были семейными усыпальницами и использовались длительное время, что указывает на непрерывную жизнь одного и того же населения. При раскопках жилых помещений обнаружены целые пифосы XII–XIII веков, находившиеся в специальном хранилище, претерпевшем несколько перестроек. Найдены также монеты второй половины IV века.

На территории Баклы много зерновых ям, высеченных в скале, давильни для винограда, пещеры хозяйственного, оборонительного и культового назначения. С высоты плато открывается обширная панорама — раскинувшиеся в долине поля, на которых археологи обнаружили остатки древних жилищ и оград. Над горизонтом — величественный шатер Чатыр-Дага. Вдали — туманный силуэт Тепе-Кермена, а справа — высоты плато Чуфут-Кале…

Бахчисарай в литературе и искусстве

Долины, скалы, лес мелькающей чредой,

Как за волной волна, бегут передо мной;

Потоком образов я тороплюсь упиться.

Адам Мицкевич (Перевод А. Ревича)

Богатая событиями история Бахчисарая, его памятники, его своеобразная природа, предания и легенды издавна привлекали людей искусства. Вскоре после присоединения Крыма правительство посылает на юг России художников, архитекторов для снятия видов "городов и достопримечательностей вновь присоединенных земель"

Одним из своеобразных первооткрывателей Крыма были русский пейзажист и баталист Михаил Матвеевич Иванов (1748–1843), известный своими документальными видами различных городов. Командированный в 1780 году к Потемкину в Молдавию, он производит зарисовки батальных сцен; затем, уже после окончания военных действии, в год присоединения полуострова, попадает в Крым и пишет здесь пейзажи.

Знаменитый русский пейзажист конца XVIII — начала XIX века Ф. Я. Алексеев (1753–1824) посетил Крым в 1785 году. Известна его картина «Бахчисарай», изображающая вид ханского дворца, каким он был в то время.

К более поздней, пушкинской поре относятся произведения известного русского пейзажиста Н. Г. Чернецова (1805–1879). С 1833 по 1836 год Чернецов находился на службе у генерал-губернатора Новороссийского края М. С. Воронцова и создал более 300 рисунков и акварелей, всесторонне отобразив многообразие природы, исторические и архитектурные памятники Крыма. Большое место в творчестве Чернецова занимает Бахчисарай. В ярких, горячих тонах изображены на полотнах художника ханский дворец, "мавзолей Потоцкой", Соколиная башня, Большая мечеть, ханское кладбище, Фонтан слез. Особенно ценны для нас изображения "пещерных городов", среди них — вид Чуфут-Кале со множеством сохранившихся домов.

Интересны картины швейцарского художника Ж. К. Мивиля (1789–1836), работавшего в России с 1809 по 1816 год. Сорок его пейзажей, созданных в Крыму (в том числе и в Бахчисарае), долгое время ошибочно приписывались М. М. Иванову, творчество которого было мало изучено, что и послужило причиной ошибки. Крымские пейзажи Мивиля имеют не только художественное, но и определенное документально-историческое значение, так как он писал Крым таким, каким вскоре увидел его Пушкин.

Великий русский поэт обессмертил скромный заштатный городок, заставил заговорить о нем всю тогдашнюю читающую Россию.

Покинув Север наконец,

Пиры надолго забывая,

Я посетил Бахчисарая

В забвеньи дремлющий дворец… —

писал Александр Сергеевич Пушкин в поэме "Бахчисарайский фонтан".

Путешествие А. С Пушкина в "полуденный край" имело для русской поэзии такое же значение, как для польской — путешествие Мицкевича. О значении Крыма в творчестве Пушкина Н. В. Гоголь сказал: "…он (поэт. — Ред.) проникнут и напитан великолепными крымскими ночами и садами… На них он невольно означил всю силу своего таланта, и оттого произведения его, напитанные Кавказом… и ночами Крыма, имели чудную магическую силу" ("Несколько слов о Пушкине"). Благодаря счастливой случайности — встрече с генералом Раевским — Пушкин смог увидеть и Кавказ, и Крым, и случайности этой русская и мировая литература обязаны многими великими творениями.

После пребывания на Кавказе А. С. Пушкин с семьей Раевских прибыл 15 августа 1820 года в Керчь, где он надеялся увидеть древности Пантикапея, гробницу Митридата, но был разочарован, найдя на горе лишь груду камней, несколько грубо высеченных ступеней, да и сам город, в то время маленький, захолустный, не оставил впечатлений. Феодосия также не нашла отражения в его поэзии. Настоящие крымские впечатления начались во время плавания из Феодосии в Гурзуф на бриге «Мингрелия». В "Отрывке из письма к Д." (часто ошибочно называемом письмом к Дельвигу) поэт пишет: "Всю ночь не спал. Луны не было; звезды блистали; передо мной в тумане тянулись полуденные горы…". Ночью, на корабле родились строки знаменитой элегии "Погасло дневное светило"

О трех неделях, проведенных в семействе Раевских, Пушкин писал своему брату: "Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провел я посереди семейства почтенного Раевского. Свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства; жизнь, которую я так люблю и которой никогда не наслаждался — счастливое, полуденное небо; прелестный край; природа, удовлетворяющая воображение — горы, сады, море…"

В Бахчисарай Пушкин ехал вместе с семейством Раевских со стороны Георгиевского монастыря, расположенного на южной оконечности полуострова. Перед путниками, ехавшими верхом, открылись живописные таинственные виды "пещерных городов", скалы причудливых очертаний. Вначале, при въезде в город, казалось, ничто не предвещало романтического, прекрасного образа, созданного поэтом впоследствии. В "Отрывке из письма к Д." читаем: "В Бахчисарай приехал я больной… Вошед во дворец, увидел я испорченный фонтан; из заржавой железной трубки по каплям падала вода".

Один день длилось пребывание Пушкина в Бахчисарае. На следующий — 8 сентября 1820 года — он вместе с Раевскими едет в Симферополь, а вскоре возвращается в Кишинев, к месту своей ссылки, где долго находится под впечатлением увиденного и пережитого в Крыму. Позднее, уже в Михайловском, поэт снова вспомнит о "счастливейших минутах" своей жизни: "…почему полуденный берег и Бахчисарай имеют для меня прелесть неизъяснимую? Отчего так сильно во мне желание вновь посетить места, оставленные мною с таким равнодушием?"

Образ "полуденного края" жил в душе поэта и претворен был в гениальные строки элегий, поэмы "Бахчисарайский фонтан", вызвавшей восторженные отзывы современников. "Все оттенки мнений, разделяющих литературу, — писал критик П. В. Анненков, — слились при появлении "Бахчисарайского фонтана" в одну похвалу неслыханной еще дотоле гармонии языка, небывалой у нас роскоши стихов и описаний, какими отмечалась поэма. В ней видим торжество русского языка".

Поэма "Бахчисарайский фонтан", сначала ходившая по рукам в рукописном виде, напечатана была П. А. Вяземским весной 1824 года небольшим тиражом — 1200 экземпляров. При жизни Пушкина она переиздавалась два раза, а в 1826 году вышла в свет в переводе на французский и немецкий языки.

Обаяние поэмы — в неразгаданности личности самой героини. Тайной осталась она и для поэта:

Фонтан любви, фонтан печальный,

И я твой мрамор вопрошал.

Хвалу стране прочел я дальней;

Но о Марии ты молчал.

Светило бледное гарема!

И здесь ужель забвенно ты?

Или Мария и Зарема

Одни счастливые мечты?

Личность и судьба любимой жены Крым-Гирея на протяжении полутора веков неизменно привлекает внимание поэтов и исследователей. В легендах и рассказах ее считали то полькой, то грузинкой, то черкешенкой.

В настоящее время мнение пушкинистов склоняется к тому, что легенду, послужившую основой поэмы, рассказала Пушкину Софья Станиславовна Киселева (урожденная Потоцкая), с которой он был знаком в период трехлетнего пребывания в Петербурге. По-видимому, о ней идет речь в "Отрывке из письма к Д.": "К.[26] поэтически описывала мне его, называя "la fontaine des larmes" (фонтан слез)". Именно ее, как полагали современники, имел в виду Пушкин, когда признавался в письме к брату: "…многие места (поэмы "Бахчисарайский фонтан". — Ред.) относятся к одной женщине, в которую я был очень долго и глупо влюблен".

Приоткрывается история создания знаменитой поэмы, но личность героини остается по-прежнему в тени… В конце XIX века опубликована была повесть, в которой говорится, что настоящее имя красавицы Динора Хионис. Она гречанка, уроженка Феодосии, а в гарем Крым-Гирея попала из-за вероломства некоего знатного турка[27].

Какова бы ни была подлинная Диляра-Бикеч, весьма убедительными представляются слова профессора Л. П. Гроссмана, одного из современных исследователей творчества Пушкина: "Бахчисарайский фонтан" — поэма о польской деве, вдохновленная польской девой и для нее написанная. Это баллада о Потоцкой. Образу этой знаменитой красавицы поэт и воздвиг "фонтан любви, фонтан живой", создал чудесную поэму о "любви таинственной, унылой", "любви отверженной и вечной", лучшую из лирических поэм всей русской поэзии…"

Через год после выхода в свет "Бахчисарайского фонтана" город посетил П. А. Вяземский, близкий друг Пушкина. В большом стихотворении «Бахчисарай» поэт описывает роскошь ханского дворца, показавшегося ему сказкой из "Тысячи и одной ночи", вслед за Пушкиным вновь переживает драму героинь поэмы:

Пред ним Зарема и Мария —

Сковала их судьбы рука.

Грозы две жертвы роковые,

Два опаленные цветка.

…

От страшных дум не отрешась,

Еще здесь носится Зарема,

Загробной ревностью томясь.

В 1825 году Крым посетил великий польский поэт Адам Мицкевич, высланный царскими властями из Вильно за участие в тайных кружках польской молодежи. Богатая южная природа Тавриды и памятники старины, сохранившиеся во многих местах, произвели на него сильное впечатление, и воспоминания этого периода вызвали к жизни прекрасный цикл "Крымских сонетов". В них Мицкевич отдал дань величию и красоте природы Крыма, поразивших его воображение. Бахчисараю и окрестностям посвящены пять сонетов: «Бахчисарай», "Бахчисарай ночью", "Гробница Потоцкой", "Могилы гарема", "Дорога над пропастью в Чуфут-Кале".

И легенда о Марии, и сам Фонтан слез не могли, естественно, не взволновать польского поэта. Посещением дворца навеяны замечательные строки сонета "Бахчисарай":

Не молкнет лишь фонтан в печальном запустенье —

Фонтан гаремных жен, свидетель лучших лет,

Он тихо слезы льет, оплакивая тленье:

О слава! Власть! Любовь! О торжество побед!

Вам суждены века, а мне — одно мгновенье.

Но длятся дни мои, а вас — пропал и след.

Перевод В. Левина

Почти одновременно с А. Мицкевичем (в том же 1821 году) был в Бахчисарае А. С. Грибоедов. Его путевые записки написаны предельно лаконично и сжато, тем не менее в них есть немало емких и ярких характеристик. По Бельбекской долине Грибоедов следовал тем же путем, что и Пушкин. В дневнике появляется запись: "Прелесть моря и иных долин Качи и Бельбека ни с чем сравнить не можно". Или запись, сделанная 5 июля: "Ночью в Бахчисарай. Музыка, кофейная, журчание фонтанов, мечети, тополя. Татарин скачет мимо нас вон из города, искры сыплются из трубки…"

Подробно описывает Грибоедов окрестности Бахчисарая — Чуфут-Кале, Тепе-Кермен "с пещерным его венцом", откуда он увидел все течение Качи.

В разное время Бахчисарай посетили В. В. Капнист (за год до Пушкина), Н. И. Гнедич, В. А. Жуковский, Г. П. Данилевский, А. К. Толстой, И. А. Бунин и многие другие писатели. В итоге набралась бы, пожалуй, целая книга из их писем, описаний, стихов, дневниковых записей, посвященных городу.

В 1904 году в Бахчисарае побывал выдающийся украинский писатель М. М. Коцюбинский. Итогом этой поездки и наблюдений писателя был острополемический рассказ "Под минаретами", в котором он выступает как глашатай социальной справедливости и обличитель религиозных предрассудков.

В советское время Бахчисараю посвятила поэтические строки Анна Ахматова:

Вновь подарен мне дремотный

Наш последний звездный рай —

Город чистых водометов

Золотой Бахчисарай.

У Степана Щипачева в стихотворении «Чуфут-Кале» есть такие строки:

Тропинка — черная змея —

Шуршит в ногах у поворота.

Кто скажет, сколько лет стоят

Чуфут-Калийские ворота?

Окрестности Бахчисарая вдохновили поэта Семена Кирсанова — известно его стихотворение "На былинных холмах". Есть сведения о пребывании в Бахчисарае поэтов Скитальца и Саши Черного.

Тема Бахчисарая весьма популярна среди художников в конце XIX — начале XX века. Сюда приезжают для этюдов И. Е. Репин, В. И. Суриков, И. Н. Крамской и другие живописцы и графики.

Много работал в Бахчисарае выдающийся мастер гравюры П. А. Шиллинговский, учившийся по окончании Петербургской Академии художеств у одного из лучших профессоров гравирования В. В. Матэ. К 1924 году относятся его небольшие поэтические гравюры на дереве с видами Бахчисарая: "Аркады ханского дворца", "Ханские бани", "Фонтан Шах-Булаш", "Сапожный ряд в Бахчисарае", «Чуфут-Кале» и другие.

Особенно хорошо известно старожилам города творчество Нины Константиновны Жаба (1875–1942), приехавшей в Бахчисарай сразу после окончания Петербургской Академии художеств (1906) и прожившей здесь около двадцати лет.

Древний город с его замечательными памятниками и красота природы окрестностей Бахчисарая пленили художницу, она посвятила городу огромное количество рисунков и акварелей. В многочисленных фигурных зарисовках отражены быт простого народа, повседневная уличная жизнь южного города, его архитектурные памятники и живописные уголки. Много работ художницы находится в разных музеях, но большинство — в частных коллекциях.

Ежегодно летом приезжал на этюды брат Нины Константиновны — Альфонс Жаба, окончивший Академию художеств в 1908 году (ученик Ф. А. Рубо). Картины этого талантливого художника-баталиста находятся в музеях Москвы, Ленинграда и других городов. Частыми их гостями были друзья по Ленинграду. Художник-акварелист П. Чесноков запечатлел в тонких акварелях многие памятные места города. Художник и архитектор профессор живописи Н. Л. Подбересский (1874–1953), ученик А. Н. Бенуа, создал в Бахчисарае свои лучшие акварели, отличающиеся точным проработанным рисунком, богатством цветовых отношений.

Один из первых директоров Бахчисарайского музея У. Боданинский был искусствоведом и художником-графиком по орнаменту, занимался восточным искусством.

Певцом Бахчисарая справедливо называют выдающегося советского художника члена-корреспондента Академии художеств Александра Васильевича Куприна (1880–1960). Впервые он попадает в Крым в 1908 году, еще будучи студентом. Начиная с 20-х годов творчество Куприна непрерывно связано с Бахчисараем и его живописными окрестностями. Здесь написаны лучшие картины художника «Тополя» (1927) и "Биасальская долина" (1937), находящиеся в постоянной экспозиции Государственной Третьяковской галереи.

Именно в 20—30-е годы появляется большой цикл бахчисарайских пейзажей, в которых преобладает живое эмоциональное отношение к природе в сочетании со своеобразным построением картины. А. В. Куприн верно подмечает особый характер связи архитектуры с окружающей природой. Купол старинного мавзолея в картине "Эски-Дюрбе. Бахчисарай" плавно выступает на фоне пологой горы, как бы сливаясь с ней, но в то же время и выделяется — как создание рук человеческих.

Художник пишет скалы фиолетового цвета на фоне золотистого закатного неба ("Скалистый пейзаж", 1927). А. В. Куприн любит полуденное солнце, залитые ярким светом стены домов ("Уличка в Бахчисарае", "Чурук-Су") или же вечерний сумрак, восход луны и особенную, умиротворяющую тишину. Примером может служить и картина "Окрестности Бахчисарая", где с большим чувством передано переходное состояние от шумного дня к спокойной ночи, раздумье человека о красоте и величии природы.

Очень плодотворным был для художника 1947 год, когда он написал свой замечательный пейзаж "Дорога в Биасала", повторенный затем в нескольких вариантах (1951, 1953 и 1954). Характерный для Бахчисарая вид пологого склона написан с натуры, подчеркнута мощь земли, величие природы, которая, однако, не подавляет человека.

Одна из последних и вместе с тем одна из лучших картин А. В. Куприна тоже посвящена Бахчисараю — "Раннее утро над Бахчисараем".

Искусство Куприна оптимистично, оно близко и понятно нам. Несмотря на отсутствие в картинах человека, произведения его глубоко человечны и содержательны, выражают богатый внутренний мир художника.

Несколько произведений А. В. Куприна экспонируются в Симферопольском и Севастопольском художественных музеях.

А. В. Куприн был не только видным художником, но и интересным, общительным, добрым человеком. Его помнят многие жители Бахчисарая. В доме, где он останавливался, по вечерам было людно, приходили любители и поклонники живописи посмотреть этюды, побеседовать. Сохранился дом, в котором жила талантливая художница О. П. Шальцова, ученица М. В. Нестерова, приезжавшего иногда в Бахчисарай, частыми гостями были здесь А. В. Куприн с женой Анастасией Трофимовной, А. Т. Комарова, племянница Шишкина, и другие.

Тесно связано с Бахчисараем имя известного художника, заслуженного деятеля искусств РСФСР К. Ф. Богаевского (1872–1943). Работая здесь в 1928–1930 годах по заданию Крымского областного комитета по делам музеев и охраны памятников искусства (Крымохрис), художник создал большую серию акварелей и рисунков, изображающих Бахчисарай (находятся в фондах дворца-музея).

Бывал в Бахчисарае и П. П. Кончаловский, видный советский художник, лауреат Государственной премии. Его акварели воспроизводят Бахчисарайский дворец.

Сорок лет прожил в городе художник-акварелист Владимир Константинович Яновский (1876–1966), создавший свой, неповторимый образ старого и нового Бахчисарая. В акварелях Яновского запечатлены романтические горные пейзажи, "пещерные города", памятники архитектуры, эпизоды партизанского движения в годы Великой Отечественной войны, современный Бахчисарай с его окрестными колхозными садами. Помимо творческой работы, много сил отдал художник преподаванию в Бахчисарайском художественном техникуме и изостудии (в 1926–1940 годах).

Бахчисарай вдохновляет поэтов и писателей, художников и композиторов. В 30-х годах сюда приезжал крупнейший советский музыковед и композитор Борис Владимирович Асафьев, автор классического балета "Бахчисарайский фонтан". Созданный в 1934 году, балет Б. В. Асафьева до сих пор пользуется широкой популярностью в нашей стране и за рубежом.

Примечания

1

В этом месте, слева за домами, высятся скалы-"сфинксы" — формы выветривания нуммулитовых известняков.

(обратно)

2

В 1974 году на Северном Кавказе вступил в строй еще более крупный телескоп. Диаметр его зеркала — 6 метров.

(обратно)

3

Выполнена Украинским научно-реставрационным управлением Госстроя УССР.

(обратно)

4

Начиная с XIV века турки-османы, восприняв византийские конструктивные приемы, но не забывая и малоазийских, сельджукских, традиций, создали новую архитектуру, в которой черты чисто восточные сочетаются с элементами европейского искусства.

(обратно)

5

Мартин Броневский, посол польского короля Стефана Батория к хану Мухаммед-Гирею II, автор первого дошедшего до нас описания города (1578 год), говорит о мечети как об уже существующей: "…построены каменная мечеть и гробницы ханов из развалин христианских".

(обратно)

6

Все строительные надписи дворца и других средневековых построек города сообщают даты по мусульманскому летосчислению. Здесь и далее даем их в переводе на современное.

(обратно)

7

В Москве Алевиз Новый отстроил Архангельский собор, в декоративных деталях которого снаружи можно найти сходство с бахчисарайской Железной дверью. Порталы собора являются, по существу, близкими ее вариантами.

(обратно)

8

Бытуют и другие названия — Демир-Капу ("железная дверь"), Посольские двери. Общепринятое — Портал Алевиза.

(обратно)

9

Треугольное поле фронтона — верхней части фасада.

(обратно)

10

Сходны с ними цветные стекла в мечети Сулеймание в Стамбуле. Два крайних стекла заменены в XIX веке итальянским мастером П. Пеллини (новые стекла изготовлены были в Брянске на стекольной фабрике). Витражи нижних окон, пробитых в стенах тоже в прошлом веке, выполнены киевскими реставрационными мастерскими в 1973 году.

(обратно)

11

Надпись на дюрбе жены Крым-Гирея: "За душу покойной и помилованной богом Диляры-Бикеч Фатиху прочти" (Фатиха — первая глава Корана).

(обратно)

12

Ныне Белогорск.

(обратно)

13

Ныне село Почтовое.

(обратно)

14

Екатерининская миля — каменная колонна, увенчанная двуглавым орлом.

(обратно)

15

В научной литературе стоянку приурочивают обычно к селу Староселье (бывший Салачик), входящему ныне в городскую черту Бахчисарая.

(обратно)

16

Нечто вроде генерал-губернаторства.

(обратно)

17

Хаджи-Гирей — основатель династии, давшей Крыму 44 хана.

(обратно)

18

Менгли-Гирей, царствовавший 49 лет, был в дружбе с великим князем московским Иваном III.

(обратно)

19

Родина сельджукской архитектуры — Персия. Отсюда ее заимствовали турки-сельджуки, которые создали затем в Малой Азии государство, существовавшее в XI–XII веках.

(обратно)

20

Статья опубликована в журнале «Крым», № 2 (4) за 1927 год.

(обратно)

21

По мнению Е. В. Веймарна, могильник, не имеющий прямого отношения к городищу Чуфут-Кале, принадлежал древнему поселению Мариамполь.

(обратно)

22

Раскопками конца 50-х годов эта стена датируется X веком — дата, близкая к той, которую выдвигал в свое время А. Л. Бертье-Делагард.

(обратно)

23

Гебраистика — наука о древнееврейском языке и письменности.

(обратно)

24

Никольский П. В. Бахчисарай и его окрестности. Симферополь, 1927.

(обратно)

25

Позднее село Крепкое, ныне не существует.

(обратно)

26

С. С. Киселева известна была в литературных кругах своим умом, независимостью суждений, живостью воображения, фантазией. Увлекаясь крымскими легендами, она или кто-либо другой из семейства Потоцких могли сочинить романтическую легенду о трагической судьбе представительницы их знатного рода.

(обратно)

27

Булашев Г. О. Александр Сергеевич Пушкин на юге Pоссии. Киев, 1899, с. 78–79.

(обратно)

Оглавление

Елена Варнавовна Нагаевская . Бахчисарай

Бахчисарай

  День нынешний

  Дворец-музей

  Заштатный город

  Ничто не забыто…

Окрест Бахчисарая

  К глубинам прошлого

  Мавзолеи Эски-Юрта

  Салачикские древности

  "Пещерные города"

Бахчисарай в литературе и искусстве . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте