«Вокруг Света 2006 № 07 (2790)»

Исходный текст данного номера журнала доступен на официальном сайте журнала

Публикация осуществлена на основании правил, размещенных по адресу /

Феномен: Моль Земли

ссылка на оригинальный текст статьи

Моль-пестрянка ивовая (Phyllonory-cter dubitella) относится к обширному семейству грациллярии. Они широко распространены в лесах Евразии, но любоваться ими можно только в микроскоп или сильную лупу, поскольку размер их тела не превышает 8 мм

На 3емле обитает более 140 000 видов бабочек. Около половины из них – «дневные» и «ночные» – нам знакомы. Как правило, это яркие, хорошо заметные невооруженным глазом насекомые. Другую же половину составляют микрочешуекрылые – крошечные создания, зачастую меньше булавочной головки. Их трудно разглядеть, а изучать еще сложнее. Что вообще о них известно?

Выемчатокрылая моль Teleiodes alburnella. Эти невыразительные на вид бабочки образуют довольно многочисленное семейство среди себе подобных. Они заселили даже тундры и пустыни, что говорит об их успешной стратегии развития

В гигантском классе насекомых бабочки выделены в самостоятельный отряд чешуекрылых (Lepidoptera). Крупных энтомологи объединяют в группу макрочешуекрылых, именно они, наделенные фигурными крыльями и броской окраской, привлекают к себе всеобщее внимание. А маленьких, незаметных и редко упоминаемых по контрасту с первыми называют микрочешуекрылыми. Их в природе насчитывают 73 000 видов – больше, чем зверей, птиц, пресмыкающихся, амфибий и рыб, вместе взятых. Такая вот густонаселенная изнанка мира бабочек.

Из-за своих крошечных размеров микрочешуекрылые – размах крыльев у некоторых видов не превышает 3 мм – редко обращают на себя внимание рядовых любителей природы. Но если отбросить предубеждение против разной «мелюзги» и «козявок», то нам откроется множество удивительных существ самых невероятных форм и расцветок. А для того чтобы их увидеть, достаточно наклониться к траве или внимательно осмотреть ствол дерева.

Маленькие размеры не спасают микрочешуекрылых от врагов, поэтому бабочкам приходится маскироваться. Кипрейная узкорылая моль (Cyphophora idaei) вытягивается вдоль средней жилки листа, имитируя ржавчинный грибок – весьма распространенное среди растений заболевание

Кто такие моли

В научном мире принято именовать молями всех мелких бабочек, у которых вытянутое тело, узкие крылья и хорошо развитые ноги, позволяющие им ловко бегать и быстро прятаться. По сути, моли – это синоним микрочешуекрылых. Такое понимание гораздо шире, нежели представление обывателя о маленьком крылатом вредителе, живущем в шкафу. Бабочек, гусеницы которых портят шерсть, мех или зерно, ученые выделяют в особое семейство настоящих молей. Несмотря на свою многочисленность, представители этого семейства составляют лишь малую долю известных на сегодняшний день молей. Существует еще несколько семейств, в научном названии которых можно встретить это слово. Например, моль-пестрянка или мрачная моль. Это тоже маленькие бабочки, но между ними и, скажем, платяными молями общего столько же, сколько между летучими и домовыми мышами. Так что молей в природе гораздо больше, чем мы привыкли считать, они живут и в лесу, и в степях, и в тундре. А облик их столь разнообразен, что определить вид можно только под микроскопом.

Возьмем, к примеру, тощую моль из рода Caloptilia, обитающую в среднерусских лесах. Внешне она мало похожа на привычную для нас шубную моль да и вообще на бабочку, скорее, она напоминает тоненькую палочку или хвоинку. Когда она отдыхает, ее тело опирается лишь на две пары ног (третья остается поджатой) и конец тела, так что бабочка становится похожа на маленький ручной пулемет.

Иную картину представляют пальцекрылки из cемейства Pterophoridae, которых тоже считают молями. Их крылья в покое не складываются, а остаются торчать по бокам. При этом каждое разделено на лопасти – переднее на две, а заднее на три, которые выглядят словно перья. За эти-то пять лопастей, торчащих как растопыренная пятерня, пальцекрылки и получили свое название. Внешне они больше напоминают комаров, нежели бабочек. Живут пальцекрылки главным образом в степях и полупустынях. На первый взгляд даже не верится, что эти несуразные длинноногие создания способны с легкостью пробираться между стеблями травы, а в полете противостоять сухому ветру, постоянно дующему на открытых пространствах.

Листовертка снежная (Acleris logiana) накладывает одно крыло на другое, что позволяет ей плотно прижиматься к стволу, а белая окраска делает ее незаметной на фоне бересты

Чей камуфляж лучше

Маленькие бабочки дают множество примеров маскировочной окраски, идеально сочетающейся с образом жизни того или иного вида. Например, если гусеница снежной листовертки развивается на березе, то крылья сменившей ее бабочки получают белую окраску, а торчащие на них гребешки чешуек замечательно имитируют шелушащуюся бересту.

Сидящая листовертка плотно прижимается к бересте, и заметить ее очень трудно. Так происходит со многими видами, гусеницы которых развиваются на деревьях. Их крылья приобретают скромные сероватые или коричневатые тона, отчего бабочки становятся незаметными на древесной коре.

Иную стратегию маскировки выбрала кипрейная узкокрылая моль. Казалось бы, насекомое с ярко-оранжевыми крыльями в крапинку должно хорошо выделяться на фоне зеленого листа. Но вот бабочка садится на листик и вытягивается вдоль его центральной жилки.

Точь-в-точь как болезненное вздутие, которое образует ржавчинный грибок. Это заболевание широко распространено среди растений, так что бабочкам весьма выгодно прикидываться вредными грибками.

Почему они такие маленькие

Как это часто бывает в природе, причина кроется в образе жизни. Но когда речь идет о бабочках, то все самое важное закладывается на стадии гусениц. Дело в том, что гусеницы микрочешуекрылых очень скрытные, предпочитают укромные уголки, узкие щели, темные места. Например, гусеницы-бурильщики живут внутри стеблей, веточек или корней. Личинки упомянутой выше узкокрылой кипрейной моли развиваются в ходах под корой корней и одревесневающих стеблей иван-чая. Их крошечные челюсти отлично справляются с такой жесткой и волокнистой средой обитания.

В субтропических и умеренных широтах большинство гусениц питаются листьями растений. При этом они также мастерят себе разнообразные убежища. Одни стягивают в комок несколько листьев, оплетая их шелковой нитью, другие живут под завернутым краем листа. Гусеницы обширного семейства Tortricidae часто сворачивают листья в аккуратную трубочку, которая скреплена шелковиной по всей длине. Днем они обычно укрываются внутри, а ночью высовываются наружу и спокойно обгрызают края собственного дома. За этот образ жизни тортрициды получили свое второе название – листовертки.

Некоторые личинки бабочек до того маленькие, что ухитряются жить даже внутри листа. Для этого гусенички прокладывают в мякоти листьев полости – мины, которые снаружи выглядят как пятна и ленты разнообразной ширины, в зависимости от формы листа. Самих же гусениц, их образующих, называют, соответственно, минерами. Подобный образ жизни очень удобен, поскольку в мине сохраняются постоянный микроклимат и практически стерильная атмосфера.

Но это в лесных районах, а как быть, если листва в дефиците? Например, в степи. Микрочешуекрылые освоили и эти места. Гусеницы степных видов чаще всего живут на земле около основания кормового растения. При этом они плетут шелковинные гнезда или сеть шелковых трубочек, обвивающих низ стебля и прилегающие к земле листья. В таком убежище нежные гусенички чувствуют себя в безопасности, ловко прячась от хищников и солнца. Выпадающая ночью роса оседает на шелковых убежищах и также становится добычей активно растущих насекомых.

Согласно гипотезе, предложенной известным энтомологом Сергеем Синёвым, именно скрытный образ жизни, который ведут гусеницы, стал причиной небольших размеров бабочек. Переход к минирующему образу жизни, который является своеобразным эволюционным тупиком, еще более усугубил дело, из-за него бабочки-минеры становились все миниатюрнее.

Живые ископаемые

Бабочки представляют собой сравнительно молодую группу насекомых. Они появились примерно 60 млн. лет назад, гораздо позднее тараканов и стрекоз, что установлено по ископаемым остаткам внутри янтаря. Среди всего отряда микрочешуекрылые – самая древняя группа, их традиционно относят к примитивным бабочкам.

Некоторые виды не так уж сильно изменились со времен своих предков. Не будет преувеличением считать семейство мелкокрылов такими же живыми ископаемыми, как кистеперая рыба латимерия или рептилия гаттерия. Ученые даже выделяют мелкокрылов в особый подотряд первичных зубатых молей (Zeugloptera). Почему «первичные», понятно. Но почему «зубатые»? Дело в том, что ротовые органы у большинства бабочек преобразованы в спиральный хоботок, приспособленный для сосания нектара. У мелкокрылов такого хоботка нет, и они питаются пыльцой, буквально разгрызая ее жвалами (зубами), как это делают жуки или тараканы. Как шло дальнейшее развитие микрочешуекрылых, можно проследить на примере эриокраний (Eriocraniidae). Их взрослые особи уже утратили жвалы (они сохраняются лишь у куколок, которые прогрызают ими оболочку кокона) и обзавелись небольшим примитивным хоботком, поэтому их еще называют первичными беззубыми молями.

Многие миллионы лет чешуекрылые совершенствовали свои крылья. Но у крохотных мелкокрылов и эриокраний передние и задние крылья выглядят почти одинаково, что говорит об их примитивности. И правда, для усложнения «летательных устройств» у этих семейств повода нет: сел на растение и грызи жвалами, ведь летать в поисках пыльцы не надо, она всегда под ногами. Хотя им нужно искать партнеров для спаривания, именно поэтому крылья до сих пор не исчезли.

Гусеница листовертки Pandemis corylana смастерила себе домик из листа, скрепив его шелковиной. Днем она прячется в нем, а ночью грызет родные стены

Более развитые бабочки – листовертки, пальцекрылки – совсем другое дело. Чтобы добыть пропитание для будущих гусениц, им надо потрудиться, перепархивая между растениями. А если унесло ветром, не терять ориентацию и удерживать курс в поисках поживы. Поэтому такие моли и летают лучше: они успешнее противостоят ветру, им требуется меньше взмахов, чтобы развивать скорость. Например, у многочисленных минеров передние крылья довольно узкие – так удобнее пробираться между листьями и стеблями. Но частенько приходится и порхать, поэтому хотелось бы иметь машущий орган побольше. Решение этой, казалось бы, невыполнимой задачи оказалось изящным. На крыле минера появилась широкая бахрома из длинных волосовидных чешуек, которая позволяет удержаться в полете. И ползать в щелях не мешает: в покое чешуйки складываются и легко прячутся под узкие передние крылья.

Но бахрома из длинных торчащих волосков эффективна только при совсем уж маленьких размерах. На крыльях покрупнее такое приспособление просто не выдержит напора воздуха при взлете. Поэтому у других микрочешуекрылых изменялись задние крылья– их площадь стала больше, что позволило увеличить силу взмаха. Широкие задние крылья обычно складываются веерообразно и прижимаются к брюшку, а сверху прикрываются передними крыльями, которые, как правило, имеют маскировочную окраску. Так делают большинство молей и других, более развитых, бабочек.

В результате долгой борьбы за существование гусеницы бабочек, изначально занимавшие потаенные природные ниши, стали жить на свежем воздухе. Но для этого им пришлось выработать особые приспособления. Прежде всего улучшить покровы, предохраняющие тельце гусеницы от высыхания, перегрева и переохлаждения. Это и разнообразная окраска, всевозможные шипы и волоски, покрывающие личинок. Открытый образ жизни, не ограниченный стенами убежища, позволил многократно увеличить размеры особей. Так постепенно возникли макрочешуекрылые, то есть дневные и ночные бабочки, габариты которых измеряются сантиметрами. А большинство микрочешуекрылых, продолжая обитать в «подпольных» условиях, так и остались маленькими как живые свидетельства начальных этапов эволюции.

Максим Клепиков / Фото автора

Планетарий: Превратности звездных судеб

ссылка на оригинальный текст статьи

Как Афродита из пены морской, звезда возникает из пыли и космического газа. Что для Афродиты море, то для звезды – молекулярное облако. О процессе появления звезд сегодня известно немало. С одной стороны, общая картина ясна, поскольку в радио– и ИК-диапазонах исследовано большое число протозвезд на разных стадиях процесса рождения. С другой – образование звезды происходит достаточно быстро, и некоторые наиболее короткие этапы не представлены наблюдаемыми объектами. Кроме того, пыль (звезда ведь не рождается из ничего) мешает рассмотреть многие важные детали. Поэтому изучение звездообразования является одним из основных приоритетов мировой астрономии, и многие крупные проекты (включая космические) нацелены на исследование именно этого процесса.

Пространство между звездами – далеко не пустота. Галактика заполнена газом и пылью. Где-то их меньше, где-то больше. Самые плотные образования – молекулярные облака. Именно в них в основном и рождаются звезды. Как? Гравитация стремится сжать любой объект, точнее, объект сжимает себя сам своей же гравитацией. Поэтому еще Ньютон верно указал путь образования звезд: если в газе возникли сверхкритические сгущения, то они могут начать сжиматься, формируя звезды.

Для газового облака, оказывается, существует некоторая критическая масса, называемая джинсовской, после превышения которой оно начинает сжиматься. Чем газ плотнее и холоднее, тем критическая масса меньше. Если процесс сжатия крупного сгустка начался, то почти наверняка он уже не остановится, пока у образующегося объекта не появится свой внутренний источник энергии, то есть возникнет звезда.

Час сияния

Жизнь звезды – смена источников энергии. Если звезда маломассивна (например, как Солнце), то горение закончится на образовании гелия из водорода. При большей массе термоядерный синтез доходит до углерода и еще дальше вплоть до элементов группы железа. Эти реакции идут с выделением энергии – каждый грамм вещества дает до 1012 джоулей. Дальнейший процесс синтеза уже сам начинает требовать энергии и не может разогревать звезду. Многое в судьбе звезды зависит от ее химического состава при рождении. Первые звезды во Вселенной состояли практически целиком из водорода и гелия. Следующее поколение уже содержало заметную долю более тяжелых элементов, которые были «наработаны» в звездах первого поколения. Этот факт (в XXI веке уже тривиальный), что элементы от гелия до железа в основном образуются в звездах, имеет очевидное следствие. В состав человеческого организма входит довольно много кислорода, азота и углерода. Так вот, эти элементы когда-то побывали внутри звезды, а потом были выброшены в окружающее пространство. Из этого «праха и пыли» образовались Солнце и планеты. И, наконец, появились люди. То есть едва ли не каждый атом внутри нас когда-то находился в термоядерном реакторе какой-то из звезд.

Реконструкция скрытого от нас пылевыми облаками центра нашей Галактики со сверхмассивной черной дырой массой в три миллиона солнечных

Чем массивнее звезда, тем ярче она светит и быстрее расходует запасы горючего и тем короче ее жизнь. Основную часть своего времени звезда превращает водород в гелий. Массивные (те, что тяжелее Солнца в 50-100 раз) успевают сжечь весь водород всего за несколько миллионов лет.

Солнцу его запасов хватит еще на пять миллиардов (при том, что нашему светилу уже «стукнуло» примерно столько же). Самые же маломассивные звезды (они примерно в десять раз легче Солнца) теоретически могут растянуть свой скромный водородный запас на сотни и тысячи миллиардов лет.

Рано или поздно эпоха сияния завершается. В конце эволюционной дороги звезды, так или иначе, сбрасывают внешние слои, а центральное ядро превращается в белого карлика, нейтронную звезду или черную дыру.

Последний этап существования одиночной звезды предопределен с самого начала – жизненный путь и его финал определяются ее массой. Солнце и подобные ему звезды с массой до 8-10 солнечных умирают относительно спокойно. Они медленно сбрасывают внешние слои, как увядающие цветы. Более массивные взрываются, превосходя на какое-то время по яркости целую галактику. Эта короткая вспышка – взрыв сверхновой.

Ученые мало знают о том, как в подробностях выглядит процесс рождения звезд разных масс, но, наверное, еще меньше они знают о взрывах сверхновых.

Инфракрасное изображение планеты у бурого карлика, полученное в 2004 году

Планета около бурого карлика

В последние 10 лет экзопланеты стали одной из самых горячих тем в астрономии. Открыто уже множество звезд, вокруг которых крутятся планеты. Однако получить картинку, на которой можно было бы указать пальцем: «Вот она!» – нелегко. Дело в том, что свет звезды мешает разглядеть планету. Чем слабее звезда, тем больше у нас шансов зарегистрировать ее слабый спутник. А в случае холодных карликов их еще больше. Неудивительно, что первая планета, которую удалось непосредственно увидеть, вращается именно вокруг бурого карлика. В 2004 году международная группа астрономов наконец-то получила желанный снимок. Сделать это удалось на 8,2-метровом телескопе «Йепун» (Yepun) в Чили – это один из четырех больших инструментов, составляющих систему VLT. Около бурого карлика 2MASSWJ1207334-393254 был обнаружен слабый объект. Наблюдения проводились в ИК-диапазоне. Расстояние от нас до коричневого карлика составляет 70 пк (около 230 световых лет). Правда, поначалу не было полной уверенности, что телескопы видят планету, а не фоновый источник. Понадобилось несколько месяцев наблюдений, чтобы доказать, что они движутся вместе. Расстояние от карлика до слабого объекта около 55 астрономических единиц. Масса его в разных моделях оказывается различной, от одной до десяти масс Юпитера. Соответственно, можно назвать такой объект планетой-гигантом. Отметим, что масса самого 2MASSWJ1207334-393254 составляет примерно 25 масс Юпитера.

Красивейшая туманность Кошачий Глаз (NGC 6543), сфотографированная космическим телескопом «Хаббл». Это скопление пыли и газа находится на расстоянии 3 000 световых лет от Земли

Мертвое море

Наверное, нет в астрономии объектов красивее, чем так называемые планетарные туманности. Они похожи на тончайшее кружево, на отлетевшую «душу» сгоревшего солнца. Перламутр туманности медленно рассеивается, чтобы, возможно, когда-нибудь войти в состав новой звезды, а в центре брошенной жемчужиной остается мертвое солнце – белый карлик. Так заканчивается жизненный цикл не слишком тяжелых звезд.

Белые карлики были открыты еще в XIX веке. Однако объяснить их природу удалось, лишь используя физику XX. Они стали первыми известными макрообъектами, живущими по квантовым законам. Неудивительно, что создание теории белых карликов было отмечено Нобелевской премией.

Первым открытым карликом стал спутник ярчайшей на земном небе звезды Сириус из созвездия Большого Пса. В движении Сириуса были замечены странные отклонения. «Песья» звезда двигалась по небу «валкой походкой». Обычно звезды, да и вообще небесные тела, так себя не ведут: что-то должно было заставлять Сириус сбиваться с прямого пути. Стало очевидно, что у него есть невидимый массивный спутник. Невидимым, правда, он оставался недолго. В телескопы удалось рассмотреть слабую белую звездочку. Именно белый цвет этого источника стал причиной того, что все объекты этого типа теперь называют белыми карликами, невзирая на их цвет.

Как известно, цвет звезды напрямую связан с ее температурой. У белых карликов нет источников энергии: они светят только за счет запасенного тепла. По мере остывания их цвет изменяется от белого до красного. По прошествии достаточно большого времени получится почти черный карлик. «Почти» – потому что на самом деле по-настоящему черным реальный карлик вряд ли станет.

Процесс перетекания вещества с красного гиганта на белый карлик. Когда масса последнего превысит полторы массы Солнца, он свернется, превратившись в нейтронную звезду, и засияет на краткий миг, как целая галактика

Его температура даже за миллиарды лет не упадет ниже нескольких тысяч градусов, а ведь нашей Галактике всего 12 миллиардов лет. Кроме того, падение (аккреция) вещества из межзвездной среды на поверхность карлика приводит к его разогреву и поддержанию постоянной температуры. Наличие же у карлика водородной атмосферы может, при глубоком остывании, делать источник на вид менее красным, чем ему полагается быть в соответствии с его температурой и законом Планка. Это происходит из-за образования молекулярного водорода, поглощающего инфракрасное излучение.

Самый холодный из известных белых карликов имеет температуру около 3 000 К, то есть почти в два раза холоднее верхних слоев Солнца. Но надо помнить, что чем холоднее карлик, тем труднее его заметить. Поскольку белые карлики фактически являются «трупами» многочисленных маломассивных звезд, их в Галактике немало: в Млечном Пути – до 10% всех звезд. В окрестностях Солнца пространственная плотность белых карликов составляет примерно 0,005 на кубический парсек, что означает, что на расстоянии до 20 парсек (примерно 65 световых лет) от нас должно быть около 170 таких объектов, из которых более сотни нам уже известно. В пределах 13 парсек (почти точно) найдены все белые карлики. Если карлик входит в состав тесной двойной системы, то на него может перетекать вещество со звезды-соседки. В этом случае могут наблюдаться разные интересные типы источников. Самыми известными, вероятно, являются «новые» звезды, когда водород накапливается на поверхности белого карлика и там со временем происходит термоядерный взрыв. Светимость системы возрастает скачком, и появляется как бы новая звезда.

Если же белый карлик одинок, то он достаточно быстро становится слабым и тусклым объектом. Старые источники этого типа в десятки тысяч раз слабее Солнца, которое само по себе является заурядным желтым карликом. Тем не менее современные телескопы позволяют разглядеть белые карлики на большом расстоянии, даже если они уже успели изрядно остыть. Изучение подобных объектов дает много важной информации об истории нашей Галактики, особенно о раннем периоде. Их исследование позволяет определить возраст диска Галактики и различных скоплений, в которых наблюдаются белые карлики.

Схематическое изображение пульсара – быстро вращающейся нейтронной звезды. При наличии сильного магнитного поля такая звезда излучает мощные периодические радиоимпульсы

Восставшие из ада

После ярости взрыва сверхновой, когда, казалось бы, жизнь звезды завершена, часто остаются удивительные объекты – нейтронные звезды, которые изучаются уже 40 лет. Сверхсильные магнитные поля, сверхплотное вещество в недрах и сверхсильная гравитация на поверхности – вот их уникальные свойства. Первые открытые нейтронные звезды были радиопульсарами или рентгеновскими источниками в тесных двойных системах. И за открытие радиопульсаров, и за исследования первых рентгеновских источников были вручены Нобелевские премии. За изучение нейтронных звезд была присуждена еще и третья премия – Халсу и Тейлору за открытие и исследования первого двойного радиопульсара (системы из двух нейтронных звезд, идеальной лаборатории для проверки Общей теории относительности).

Радиоизлучение пульсаров связано с наличием сильного магнитного поля и очень быстрым вращением: шарик массой примерно с наше Солнце и диаметром несколько десятков километров успевает повернуться вокруг своей оси за сотые доли секунды. Вращение многих нейтронных звезд нельзя заметить глазом, поскольку они совершают полный оборот за время, меньшее, чем смена кадров в фильме.

Рентгеновское излучение нейтронной звезды возникает благодаря сильнейшей гравитации на ее поверхности. Камень, брошенный на такой объект, выделит больше энергии, чем ядерная бомба такой же массы. Если система двойная, то возможна ситуация, когда вещество начинает перетекать на нейтронную звезду со второго компонента, и мертвая нейтронная начинает активно излучать рентгеновские кванты.

Взрыв тяжелой сверхновой звезды сопровождается не только резким увеличением светимости, но и выбросом огромной массы газа в окружающее пространство

Однако не все такие звезды обладают быстрым вращением вкупе с сильным магнитным полем или входят в состав тесных двойных систем. За последние десять лет «коллекция» нейтронных звезд пополнилась новыми редкими экземплярами. Взять хотя бы источники, за которыми закрепилось название «Великолепная семерка».

Первый из семерки, знаменитый объект RX J18563754, является самой близкой к Земле молодой нейтронной звездой. Она была открыта 10 лет назад при наблюдениях на спутнике ROSAT области звездообразования. С помощью этого же спутника были открыты и остальные шесть.

Эти объекты светятся благодаря тому, что они пока относительно молоды – их возраст менее миллиона лет. Они еще не остыли после рождения. Кроме рентгеновского излучения от некоторых из них зарегистрировано и оптическое. Это слабые-слабые звездочки, едва различимые в самые мощные телескопы. Несмотря на то что известно всего семь таких звезд, можно сказать, что они являются едва ли не самыми типичными представителями нейтронных. Ведь если даже в такой близости от Солнца существуют такие молодые нейтронные звезды, то, видимо, они рождаются в нашей Галактике довольно часто. Просто более далекие или более старые объекты, подобные «Великолепной семерке», пока недоступны для наших инструментов, по крайней мере, их нелегко идентифицировать среди множества слабых источников.

Экзопланета в двойной системе

Планеты обнаружены около самых разных звезд. Есть среди них и такая, которая вращается вокруг звезды, чьим компаньоном по двойной системе является белый карлик. Несколько лет назад было доказано, что звезда Gl86 имеет планету. Кроме того, на небольшом расстоянии был обнаружен еще один объект, однако было неясно, связан ли он с Gl86 или нет. Астрономы смогли показать, что связан. Причем это не обычная звезда, а именно белый карлик. Таким образом, теперь известно о существовании экзопланет в двойных системах с белыми карликами. Такая планета – настоящий герой: она смогла образоваться и выжить в двойной системе, в которой одна из звезд сбросила свою оболочку.

Белый карлик устойчив, поскольку гравитация, стремящаяся его сжать, уравновешивается давлением вырожденного электронного газа. Однако если увеличивать массу карлика, то в конце концов он потеряет устойчивость и, вспыхнув на краткое время, станет нейтронной звездой. Как же можно увеличить массу белого карлика? Путем аккреции – если у карлика есть звезда-компаньон, то вещество с нее может начать перетекать на компактный объект. Другой вариант возможен при слиянии двойной системы, состоящей из двух белых карликов. Такие сверхновые типа Ia очень важны, так как они очень похожи друг на друга. Это позволяет использовать их в качестве так называемой «стандартной свечи». Наблюдая сверхновую этого типа в далекой галактике, можно с достаточной точностью определить расстояние до нее. Именно такие наблюдения позволили в 1998 году открыть ускорение расширения Вселенной. Таким образом, оказывается, что белые карлики сыграли важную роль в современной космологии. Планируется запуск специальных космических телескопов для поиска далеких сверхновых типа Ia.

Билет в один конец

После взрыва сверхновой не всегда образуется нейтронная звезда, бывают случаи и более специфические, приводящие к образованию черных дыр. Вещество, попавшее в черную дыру, уже никогда не сможет стать частью новой звезды. Ядра особо массивных звезд получают «билет в один конец». Если черная дыра не входит в тесную двойную систему, где возможно перетекание вещества с нормальной звезды на компактный объект, то увидеть ее непросто.

Хоукинговское излучение для дыры звездной массы, приводящее к ее очень медленному испарению, невелико, поэтому на него надежды мало: единственным источником свечения в этом случае может быть аккреция межзвездной среды. Однако далеко не каждый камень, провалившийся в черную дыру, проявит себя видимым образом. Он, конечно, излучит гравитационные волны, но пока физики не могут зарегистрировать даже волну от падения одной черной дыры в другую (такое происходит при слиянии дыр, образующих двойную систему), какие уж там камни... При падении на нейтронную звезду камень рано или поздно столкнется с ее поверхностью, и энергия будет высвечена. А у черной дыры поверхности нет, поэтому для получения света надо сталкивать камни друг с другом на подлете. Из-за этой особенности газ, сферически симметрично летящий в черную дыру, дает очень маленький выход энергии. Необходимо, чтобы возник вращающийся вокруг дыры аккреционный диск (имеющий центром саму дыру). Частицы межзвездного мусора, двигаясь по сходящимся к дыре спиралям в плоскости диска, сталкиваются и разогревают друг друга. Именно такие «горячие» диски и «выдают» черные дыры.

В тесных двойных системах диск возникает из-за орбитального вращения двух компонент и перетекания вещества. В случае одиночной черной дыры диск может возникнуть благодаря аккреции пыли и газа из турбулентной и неоднородной межзвездной среды. Гигантские космические вихри, вероятно, заставят вещество падать на дыру несимметрично. Если диск возник, то каждый грамм падающего вещества может выделить до 1013 джоулей (это несколько процентов от энергии, равной mc2). Проблема в том, что в межзвездной среде очень мало этих самых граммов. Поэтому одиночные черные дыры вряд ли будут яркими источниками. Собственно, поэтому они еще и не открыты.

Чтобы увеличить шанс обнаружения одиночной черной дыры, нужно, во-первых, искать близкие черные дыры, во-вторых, хотя бы примерно знать, куда смотреть. Пожалуй, одна из немногих возможностей выполнить сразу два условия – засечь «бегунов». В окрестностях Солнца есть быстродвижущиеся звезды, что, в общем-то, нетипично: появление «бегунов» объясняется их рождением в двойных системах.

При взрыве сверхновой значительная часть массы взрывающейся звезды быстро сбрасывается. Это может привести к распаду двойной системы, поскольку две звезды удерживаются вместе именно благодаря гравитационному воздействию их масс друг на друга. При симметричном взрыве звезды сброс половины массы системы приводит к ее распаду (это возможно, разумеется, только в том случае, если взрывается более массивная звезда). В этом случае за время взрыва (то есть практически мгновенно) из-за уменьшения более чем вдвое силы взаимного притяжения «первая космическая» скорость для звезд превращается во вторую и звезды покидают друг друга. После распада системы они сохраняют свои бывшие орбитальные скорости, которые могут быть велики по сравнению с типичными скоростями движения звезд в Галактике. Так появляются «бегуны». Причем, если они массивны, значит, взорвавшиеся звезды были еще тяжелее. Черные дыры порождаются взрывами самых массивных звезд. Значит, если масса «бегуна» выше критической массы, то масса взорвавшейся звезды заведомо была выше критической и с высокой степенью вероятности можно говорить, что образовалась черная дыра. Есть и близкие к Земле массивные «бегуны», родившиеся, по-видимому, из-за распада двойных звезд: их четыре. Известно и то, куда они движутся. Это дает возможность определить (по крайней мере, приблизительно), где сейчас могут находиться черные дыры.

Если рассчитать, как двигалась звезда-беглянка в прошлом, то можно найти место ее рождения и время, прошедшее с момента взрыва и распада системы. Обычно массивные звезды возникают не поодиночке, а в скоплениях. Поэтому нужно продолжить траекторию назад, пока она не пересечет подходящее место их вероятного появления на свет. Если задать начальную скорость черной дыры, то можно указать ее местоположение в настоящий момент. Беда в том, что как раз скорость (особенно ее направление) неизвестна. Именно с этим связана неопределенность в рассчитываемом ее положении. Тем не менее это лучше, чем ничего. Для двух из четырех звезд возможное угловое положение черной дыры на небе удается рассчитать с точностью в десять градусов. Пока одиночные черные дыры не открыты, но когда-нибудь это обязательно произойдет.

Вечные подростки

Судьба звезды определяется ее массой, от которой зависит также и то, станет ли сконденсировавшийся из межзвездной материи комок вещества звездой. Для этого необходимо, чтобы в его недрах начались термоядерные реакции. Чем выше начальная масса газового шара, тем больше будет плотность и температура в его центре. Соответственно, есть некоторая критическая масса, при достижении которой происходит синтез элементов. Водород начинает превращаться в гелий. Если масса меньше критической, то придется, увы, забыть о звездной карьере. Объекты с массой ниже критической и являются бурыми карликами.

Термин brown dwarfs – коричневый карлик – ввела в 1975 году в своей диссертации Джилл Тартер (Jill Tarter). Сейчас Джилл работает в известном институте по поиску внеземных цивилизаций (SETI Institute). Поначалу такой термин вызывал возражения, но потом прижился. На русский язык его обычно переводят не дословно, а как «бурые карлики».

Интересно, что у бурых и белых карликов, несмотря на разные судьбы, есть важная общая черта. Вещество и в тех и в других находится в виде так называемого газа вырожденных электронов. В таком состоянии электроны находятся настолько близко друг к другу, что становятся важны квантовые законы. По той же причине, из-за которой электроны в атоме вынуждены занимать разные орбитали, в бурых и белых карликах возникает давление вырожденного газа, которое и ограничивает дальнейшее сжатие протозвезды и рост ее температуры. Впервые это предположил американский астрофизик Кумар в 1963 году, поэтому предельная масса, отличающая «активные» звезды от потухших и неродившихся звезд, иногда называется пределом Кумара. Он равен примерно 0,07-0,08 солнечной массы (точное значение зависит от химического состава).

Существование бурых карликов было предсказано более 40 лет назад. Однако в 60-е, 70-е и 80-е годы эти объекты «жили» только на бумаге. Первый был открыт только в 1995 году. Сейчас во многом благодаря наблюдениям на космическом телескопе «Хаббл» известно уже множество источников этого типа. Известны двойные бурые карлики, бурые карлики с планетами и другие. Бурых карликов достаточно много, поэтому они должны быть и в самой ближайшей солнечной окрестности. Однако, поскольку это слабые объекты, увидеть их нелегко – особенно если они одиноки.

В январе 2006 года появилась статья Биллера (B.A. Biller) и его коллег, в которой рассказывается об открытии близкого бурого карлика. У слабой красной звездочки SCR 1845-6357, находящейся от нас на расстоянии всего около 13 световых лет, обнаружен спутник. Вот он-то и является бурым карликом. Нет больших сомнений в том, что должны быть и более близкие объекты этого типа, но их поиск опять же дело будущего.

Возможно, примерно так выглядит вблизи бурый карлик OTS44, окруженный протопланетным диском

Рождение бурых карликов

В образовании звезд и звездоподобных объектов есть еще немало загадок. По всей видимости, механизм образования бурых карликов такой же, как и для маломассивных звезд. Однако полной ясности нет. Астрофизики рассматривают несколько возможностей. Опишем три из них: механизм, связанный с турбулентностью в межзвездной среде, возникновение бурых карликов в околозвездных дисках из-за неустойчивостей и, наконец, выброс бурых карликов из мест их формирования до того, как они успели набрать большую массу.

В первом случае нужно, чтобы турбулентные движения, приводящие к фрагментации протозвездных облаков, создавали не только дозвездные ядра больших масс, но и такие, из которых могут образовываться бурые карлики. Численные расчеты показывают, что это вполне возможно, но физика такого процесса очень сложна. Пока компьютерные модели учитывают не все процессы, важные для решения данной задачи. Нужно строить более проработанные сценарии турбулентной фрагментации и роста звезд из получившихся ядер.

Второй механизм подразумевает, что бурые карлики образуются как побочный продукт формирования более массивных звезд. Из протозвездного ядра выделяется центральная конденсация (из нее потом образуется звезда), окруженная массивным диском. Если в этом диске возникнут неустойчивости, то он может распасться на несколько фрагментов, из которых потом и сформируются бурые карлики. Так могут появляться карлики, вращающиеся вокруг нормальных звезд.

Наконец, в ходе сжатия протозвездного ядра оно может разделиться на несколько кусков. Из-за динамического взаимодействия друг с другом какие-то (вероятно, более легкие) фрагменты могут быть выкинуты из системы. Если это произошло до того, как масса выброшенного объекта достигла предела Кумара, то образуется бурый карлик.

Три описанных варианта не исключают друг друга. По всей видимости, все они встречаются в природе. Вопрос в том, какая доля бурых карликов образуется в каждом из сценариев. Астрономы полагают, что важную информацию можно получить, если определить, какая часть бурых карликов входит в двойные системы. Кроме того, важны наблюдения молодых бурых карликов. И в этом большую роль должен сыграть космический инфракрасный телескоп «Спитцер», самая молодая из четырех американских «великих» космических обсерваторий. Три другие: гамма-обсерватория «Комптон» (CGRO), оптический телескоп «Хаббл» и рентгеновский – «Чандра».

Отгорев или не родившись, звезда оказывается в удивительно стабильном состоянии, которое может длиться многие миллиарды миллиардов лет. В современной сравнительно молодой Вселенной таких объектов не так много, но со временем именно они составят основную массу видимой материи.

Сергей Попов, кандидат физико-математических наук

Досье: Глобальное потепление, или Высокий градус политики

ссылка на оригинальный текст статьи

На первый взгляд кажется совершенно невероятным, что тончайшая «пленка» из белковых тел, населяющих нашу планету, может как-то влиять на столь глобальную характеристику, как климат 3емли. Однако именно эта «биомасса» уже неоднократно кардинальным образом видоизменяла облик нашей планеты, состав атмосферы и среднюю температуру океанов. Когда-то влияние на земной климат оказывали в основном водоросли и растения, а теперь очередь дошла до животных, точнее, до самого активного из них, Человека разумного. Но неужели он – единственный виновник потепления?

Каждый, кто внимательно следит за научными новостями, не испытывает недостатка в свидетельствах потепления климата. Практически еженедельно появляются сообщения об исследованиях в этой сфере. Вот британские натуралисты сообщают о смещении к северу ареалов некоторых видов птиц. Канадцы отмечают, что северные реки остаются замерзшими в среднем на две недели меньше, чем полвека назад. В Гренландии в последние годы резко ускорилось движение ледников, спускающихся к морю. Арктические льды отступают летом значительно дальше на север, чем прежде. На Антарктическом полуострове, который вытянулся в сторону Южной Америки, тоже идет быстрое разрушение ледников. По некоторым данным, стал замедлять свое течение Гольфстрим…

Складывается впечатление, что на Земле действительно наступает «оттепель». Однако, чтобы говорить об этом уверенно, нужно проследить за глобальными изменениями температуры приземного воздуха, что совсем не так просто, как может показаться на первый взгляд: температура на нашей планете испытывает значительные колебания как во времени, так и в пространстве. Чтобы с некоторой точностью определить ее среднюю величину, нужны тысячи измерений, причем, что важно, все они должны быть выполнены по единой методике. А чтобы уверенно зафиксировать потепление, такие измерения надо проводить непрерывно в течение нескольких сотен лет. Подобной методики пока не существует. Большинство метеостанций создано лишь недавно, а самые старые, где накоплены многолетние наблюдения, часто расположены в больших городах, где с развитием энергетики стал формироваться особый микроклимат, существенно отличающийся от климата окружающих территорий. Например, зимой в центре Москвы температура может быть на 5 градусов выше, чем по области. Не хватает метеостанций в полярных районах, в горах, в развивающихся странах. Почти не охвачены измерениями обширные пространства океанов.

С конца 1970-х годов на помощь климатологам пришли спутники. Однако и они не решают всех проблем. В частности, им недоступны территории, скрытые сплошной облачностью. Кроме того, спутниковые измерения выполняются дистанционно косвенными методами, и на их точность влияет множество трудно учитываемых факторов – от поглощения света в атмосфере до ошибок в калибровке бортовых приемников излучения. Поэтому данные космического мониторинга надо постоянно сверять с наземными измерениями.

Правдоподобная гипотеза

Из-за сложностей анализа глобальных изменений температуры некоторые ученые до сих пор не признают потепление фактом и предпочитают говорить о нем как о правдоподобной гипотезе, нуждающейся в тщательной проверке. И все же подтверждений с каждым годом становится все больше.

Климатологи из крупнейших мировых исследовательских центров, собрав доступные архивы метеоданных из разных уголков земного шара, обработали их и привели по возможности к единой шкале. Получилось четыре ряда глобальных температур, начинающихся со второй половины XIX века. На них видны два отчетливых эпизода глобального потепления. Один из них приходится на период с 1910 по 1940 год. За это время средняя температура на Земле выросла на 0,3– 0,4°C. Затем в течение 30 лет температура не росла и, возможно, даже немного снизилась. А с 1970 года начался новый эпизод потепления, который продолжается до сих пор. За это время температура повысилась еще на 0,6– 0,8°C. Таким образом, в целом за XX век средняя глобальная температура приземного воздуха на Земле выросла примерно на один градус. Это довольно много, поскольку даже при выходе из ледникового периода потепление обычно составляет всего 4-5°C.

Что может влиять на климат?

Вариации радиуса и вытянутости земной орбиты. Расстояние от Земли до Солнца изменяется не только на масштабах времен порядка 100 миллионов лет, но и с периодом около 20 тысяч лет. При этом уровень летней инсоляции полушарий регулярно варьируется почти на 10% из-за удаления от Солнца.

Колебания наклона земной оси. Наклон земной оси к плоскости орбиты составляет 23,5° и испытывает колебания величиной 1° за десятки и сотни тысяч лет. Эти изменения влияют на температурный контраст между высокими и низкими широтами.

Флуктуации интенсивности космических лучей. Космические лучи ионизируют атомы в атмосфере Земли. Ионы служат центрами конденсации водяного пара и способствуют образованию облаков, что повышает альбедо Земли. Интенсивность космических лучей меняется при движении Солнечной системы по Галактике.

Изменение светимости Солнца. Сейчас количество энергии, поступающей от Солнца, колеблется очень незначительно (примерно на 0,1%). Между тем нельзя исключить более значительных колебаний на длительных отрезках времени.

Переполюсовка земного магнитного поля. Характерный масштаб – порядка четверти миллиона лет. Правда, последняя переполюсовка произошла 780 тысяч лет назад. В момент смены полярности атмосфера в меньшей мере защищена от действия солнечного ветра и космических лучей.

Парниковые газы в атмосфере. Удерживают инфракрасное излучение Земли, препятствуя его уходу в космос.

Изменения ландшафтов. От характера земной поверхности и растительности на ней зависит количество рассеиваемого излучения и в конечном счете альбедо Земли. В частности, существенное влияние на ландшафт оказывают сельское хозяйство и урбанизация.

Падения астероидов, крупные вулканические извержения, ядерные взрывы на поверхности Земли. Выброс аэрозолей в стратосферу уменьшает количество солнечной энергии, поступающей на Землю, а пыль в тропосфере увеличивает облачность – так называемый эффект «ядерной зимы». Продолжительность – от нескольких месяцев до десятков лет.

Случайная закономерность

Еще 10-15 лет назад большинство ученых считали, что наблюдаемое потепление климата – всего лишь относительно крупный локальный всплеск на температурном графике. Однако уверенно регистрируемый рост температур в последние годы убедил большинство скептиков в том, что глобальное потепление действительно наступает. Причем уже понятно, что в различных районах оно проявляется с разной силой. Так, например, американский Национальный центр климатических данных NCDC проследил за изменениями температуры над океаном и сушей. Выяснилось, что над сушей температура растет заметно быстрее, чем над морской гладью, – вполне прогнозируемый результат, если учесть огромную теплоемкость воды в океанах.

Более подробное исследование предлагает Центр предсказания и исследования климата им. Хэдли (Hadley Centre for Climate Prediction and Research, Великобритания). Здесь есть данные более чем по 20 регионам. Бросается в глаза то, что факт потепления более бесспорен для Северного полушария Земли. Причем в самом Северном полушарии заметен меридиональный градиент – на севере потепление заметнее, чем на юге. В Южном полушарии по-настоящему серьезное потепление отмечается только на Антарктическом полуострове. Причем на всей остальной территории Антарктиды, особенно в ее центральных районах, ничего похожего в последние 50 лет не наблюдается. Все это дает основание ряду ученых говорить, что потепление носит локальный характер, связанный с Северным полушарием Земли. Объяснение в этом случае предлагают искать в недостаточно изученных пока квазипериодических процессах перестройки океанических течений, подобных явлению Эль-Ниньо (это теплое течение, эпизодически возникающее у берегов Эквадора и Перу, воздействует на погоду во всем Тихоокеанском регионе), но, возможно, еще более медленных.

Наиболее сильные колебания температуры наблюдаются в Арктике, Гренландии и на Антарктическом полуострове. Именно приполярные регионы, где вода находится на границе таяния и замерзания, наиболее чувствительны к изменениям климата. Здесь все пребывает в состоянии неустойчивого равновесия. Небольшое похолодание приводит к увеличению площади снегов и льдов, которые хорошо отражают в космос солнечное излучение, способствуя тем самым дальнейшему понижению температуры. И наоборот, потепление приводит к сокращению снежно-ледового покрова, что приводит к лучшему прогреву воды и почвы, а от них уже и воздуха. Возможно, что именно эта особенность полярного равновесия является одной из причин тех периодических оледенений, которые неоднократно переживала Земля на протяжении последних нескольких миллионов лет. По мнению некоторых климатологов, это равновесие настолько хрупко, что наблюдаемое в XX веке потепление уже стало необратимым и закончится полным таянием льдов, по крайней мере в Северном полушарии. Однако большинство специалистов не столь радикальны в своих суждениях.

Ледниковые летописи

Множество архивных источников содержат информацию о том, что в XVI– XVIII веках Европа пережила так называемый малый ледниковый период. В Лондоне зимой замерзала Темза, в Центральной Европе значительно увеличились горные ледники, а в России отмечались особенно суровые зимы. Эти сведения получили более надежное подтверждение, когда во Франции были обработаны записи о датах начала сбора винограда. Записи охватывают период с середины XIV века, и по ним можно с хорошей точностью определить среднюю температуру летом. Более универсальный метод, позволяющий заглянуть в прошлое на столетия, а в некоторых случаях и на тысячелетия, основан на анализе годовых колец, которые в теплые годы у деревьев толще, чем в холодные.

На масштабах до 20 тысяч лет, охватывающих последнее оледенение, определить климат отдельных территорий можно по пыльце растений, которую находят в осадочных породах на мелководье. Конечно, таким способом численные значения температуры не вычислишь, но зато можно проследить за процессами изменения климата на большой территории и за долгое время. И уже совсем в далекое прошлое позволяют заглянуть ледовые керны, которые добывают в ледниках Антарктиды и Гренландии. Например, из скважины, пройденной на Земле Королевы Мод и на антарктическом куполе Конкордия, удалось добыть лед возрастом около 900 тысяч лет. Главную ценность для климатологов представляют вмороженные в лед крошечные пузырьки воздуха. По соотношению изотопов кислорода 16O и 18O в древнем воздухе можно определить среднюю температуру в соответствующую эпоху. Эта методика основана на том факте, что молекулы, в состав которых входит менее тяжелый изотоп 16O, легче улетают с поверхности океанов в атмосферу, а значит, изотопный состав воздуха зависит от температуры верхних слоев воды. Кроме того, пузырьки несут информацию о химическом составе атмосферы.

За миллионнолетним рубежом ледники уже не могут помочь палеоклиматологам. На помощь приходят морские осадочные породы. По содержащимся в них окаменелым остаткам, а также по изотопному составу можно судить о средней температуре воды на поверхности океана, отодвинув тем самым известный климатический горизонт на десятки миллионов лет в прошлое.

А дальше исследования становятся неотделимыми от палеонтологических работ. Фактически климат угадывают по данным о животных, обитавших в те далекие времена. Точность таких реконструкций невысокая, но все же некоторые факты определяются довольно уверенно. Например, известно, что кораллы погибают, если температура воды надолго опускается ниже 18°С. А динозавры, будучи хладнокровными животными, обитали только в зоне положительных температур. И если их скелеты находят в Антарктиде, значит, там был в свое время достаточно мягкий климат. (Правда, и сама Антарктида не находилась тогда на Южном полюсе.) Опираясь на подобные факты, палеонтологи пришли к заключению, что на протяжении последних 2,5 миллиарда лет теплые и холодные эпохи чередовались, причем на долю теплых приходится более 80% времени.

Таким образом, сами по себе смены климата – для Земли естественны. Причем в некоторых случаях такие пертурбации происходят довольно быстро. Например, выход из последнего ледникового периода длился порядка тысячи лет (но на отступление ледников ушло в несколько раз больше времени). И все же нынешнее потепление определенно ставит рекорды скорости. Чтобы температура менялась на градус всего за столетие, это беспрецедентный случай. По крайней мере, в ледниковых «летописях» ничего подобного не обнаруживается.

Новые данные о связи космических лучей с климатом были получены в конце 90-х годов Хенриком Свенсмарком (Henrik Svensmark) и его коллегами. Эти исследователи обнаружили связь потока галактических космических лучей с облачным покровом Земли. Чем сильнее поток лучей, тем, оказывается, больше облачность. Поскольку высокая облачность приводит к росту коэффициента отражения солнечного света, то глобальная температура в такие периоды падает. Обнаружилась еще одна возможная причина обледенения – увеличение потока космических лучей. Причин для этого изменения может быть несколько. Одна состоит в том, что Солнце, совершая свой путь вокруг центра Галактики, периодически проходит сквозь ее спиральные рукава, где плотность космических лучей максимальна из-за взрывов массивных сверхновых. Вторая причина связана с возможностью возрастания темпа вспышек сверхновых в окрестности Солнца. Более того, даже при неизменном галактическом потоке космических лучей вариации солнечной активности могут приводить к существенным колебаниям числа быстрых заряженных частиц вблизи Земли. Дело в том, что солнечный ветер как бы несет с собой магнитное поле. Оно, в свою очередь, препятствует проникновению космических лучей в центральную часть планетной системы. Активное Солнце, влияя на поток космических лучей, приводит к увеличению температуры на Земле, и, напротив, наблюдается некоторое падение температуры во время одиннадцатилетних минимумов солнечной активности. Причем эти колебания нельзя объяснить теми микроскопическими изменениями яркости Солнца (на уровне долей процента), которые связаны с изменением числа пятен и протуберанцев. Магнитное поле Земли тоже препятствует проникновению космических лучей в ту область атмосферы, где формируются облака. Скорее всего, все перечисленные выше причины работают. В итоге получается очень сложная совокупность эффектов, приводящих к вариации потока галактических космических лучей в тропосфере. Некоторые исследователи полагают, что большая часть так называемого глобального потепления может быть связана именно с наблюдающимся сегодня уменьшением потока космических лучей.

Кто закрыл форточку?

Итак, в дальнейшем будем исходить из гипотезы, что глобальное потепление действительно имеет место. В таком случае резонно поставить вопрос о его причинах. Сказать, что современная наука не может объяснить это явление, было бы не совсем верно. Скорее, загвоздка в том, что она может истолковать его слишком большим числом способов, и на сегодняшний день совершенно непонятно, какому из них следует отдать предпочтение. Самая ходовая гипотеза, объясняющая все происходящее, связывает изменение климата с так называемым парниковым эффектом, то есть различной степенью прозрачности земной атмосферы для видимого и инфракрасного излучения.

Максимум спектра солнечного излучения, как известно, приходится на видимый диапазон. Это излучение почти беспрепятственно проходит через земную атмосферу, если только в ней нет облаков. Попав на земную поверхность или в воду, фотоны частично поглощаются, отдавая свою энергию, и частично рассеиваются – отражаются в произвольном направлении.

Рассеянное излучение с высокой вероятностью уходит обратно в космос, и его энергия для Земли оказывается потерянной. То же самое происходит со светом, рассеянным облаками. Причем они отражают гораздо больше фотонов, чем почва или вода. Именно поэтому увеличение глобальной облачности понижает среднюю температуру. То же самое можно сказать про снег и лед на поверхности Земли.

В целом долю света, которая теряется за счет рассеяния, характеризуют параметром под названием «альбедо». Первоначально им пользовались в основном астрономы, но теперь заинтересовались и климатологи. Альбедо Земли составляет 35-37%. Это значит, что 63-65% солнечной энергии поглощается нашей планетой. А раз энергия непрерывно поступает, значит, должна расти температура. Но она миллиарды лет остается почти постоянной, испытывая лишь небольшие колебания относительно среднего значения. Вывод: должен существовать канал для оттока энергии обратно в космос.

И такой канал действительно существует – это тепловое излучение самой Земли. Как известно, любое нагретое тело испускает кванты, соответствующие его абсолютной температуре. Средняя температура поверхности Земли – около 15° Цельсия, или около 300 по Кельвину. Этой температуре соответствует середина инфракрасного участка спектра. Вся поверхность нашей планеты, включая дневную и ночную стороны, моря и горы, пустыни и ледники, постоянно светит в этом диапазоне длин волн. Однако именно в ИК-области находятся линии поглощения ряда газов, входящих в земную атмосферу. В их числе углекислый газ, метан и водяной пар – так называемые парниковые газы. Хотя этих газов в атмосфере относительно мало – углекислого газа, например, менее 0,04%, – различных линий поглощения так много, что они сливаются в сплошные полосы. Инфракрасный квант, излученный земной поверхностью, будет неоднократно переизлучаться, пока не доберется до высоты 4-5 км. Только оттуда у него есть шанс уйти в космос. Но температура на этой высоте примерно на 35° ниже, чем на поверхности Земли. Поэтому мощность излучения тоже заметно меньше (примерно на 40%), и это делает процесс охлаждения менее интенсивным.

Если парниковых газов становится больше, то тепловое излучение уходит в космос с еще большей высоты при еще меньшей температуре. Что могло бы случиться с Землей, если бы парниковых газов в ее атмосфере было намного больше, можно видеть на примере Венеры. Укрытая плотной шубой из углекислого газа, планета разогрелась почти до 500°C, и только тогда было достигнуто равновесие между притоком и оттоком энергии. Впрочем, и недостаток парниковых газов – тоже не лучше. На Марсе атмосфера хотя и состоит в основном из CO2, но столь разрежена, что условия там даже на экваторе напоминают земную Антарктиду.

Можно сказать, что парниковые газы – это своего рода форточка Земли, с помощью которой можно регулировать теплоотдачу нашей планеты, меняя тем самым температуру на ее поверхности. И вот похоже, что сейчас эту форточку довольно сильно прикрыли. Как показывают измерения, концентрация CO2, основного парникового газа в земной атмосфере, повысилась за последние сто лет на 26% и сейчас каждый год увеличивается на полпроцента. Причем соответствующего роста совокупной биомассы зеленых растений, питающихся углекислым газом, почему-то не наблюдается.

Выбросы парниковых газов странами, наиболее активно сжигающими нефть, 2000 году.

При торговле квотами на выброс парниковых газов цена за тонну СО2 составляет от 10 до 20 евро. При сжигании угля, нефти и газа в атмосферу сегодня выбрасывается около 20 млрд. тонн углекислого газа в год

Казалось бы, нет ничего более естественного, чем увязать глобальное потепление с ростом концентрации углекислого газа в атмосфере, а этот рост – со сжиганием ископаемого топлива. При таком объяснении звенья выстраиваются в одну цепь, да еще и сразу становится понятно, что надо делать – сокращать выбросы CO2, а значит, отказываться от использования угля, нефти и газа.

Именно этого и требует Киотский протокол, подписанный в 1997 году. Но если при его подготовке ситуация казалась вполне ясной, то к моменту вступления его в силу, в 2005 году, сомнения в научной обоснованности предлагаемых в нем мер стали общим местом в высказываниях климатологов. Оказывается, пока нельзя уверенно утверждать, что наблюдаемые изменения действительно связаны с деятельностью человека. Вполне возможно, что, принимая на себя вину за глобальное потепление, правительства вместо поиска истины идут по пути самооговора, к которому их активно склоняют экологи. Люди, не имея достоверных данных о том, что повышение уровня CO2 в атмосфере носит техногенный характер, тем не менее готовы принять на себя весьма обременительные обязательства по сокращению его выбросов.

Достоверность с оговоркой

В многостраничном отчете Межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата каждое утверждение сопровождается оговоркой о степени достоверности по следующей шкале. Например, «практически достоверно» означает вероятность правильности утверждения более 99%, «весьма вероятно» – 90-99%, «вероятно» – 66– 90%. Характерный пример утверждения из отчета: «…с конца 1960-х годов протяженность снежного покрова, весьма вероятно, сократилась на 10%». Или: «Вероятно, на некоторых территориях увеличилась интенсивность сухих условий в летний период и связанного с этим риска засух». Столь осторожные высказывания специалистов оставляют политикам широкие возможности для произвольной трактовки темы. При этом мотивы для принятия того или иного решения могут быть далеки от научных. Например, в Европейском союзе, и особенно в Великобритании, возобладало мнение о том, что потепление происходит преимущественно по вине человека. Именно поэтому ЕС активно лоббировал принятие Киотского протокола. Построенная на нем международная система торговли квотами на выброс парниковых газов стимулирует развитие альтернативной энергетики и энергосберегающих технологий. Эти технологии еще долго оставались бы нерентабельными, но, получив «допинг» от Киотского протокола, они вполне могут лет через 10-20 составить конкуренцию традиционной нефтегазовой энергетике. А это важный для Европы шаг в обеспечении энергетической независимости.

Другой мотив – скрытая экономическая помощь развивающимся странам, необходимая для повышения международной стабильности. Открыто оказать масштабную помощь не позволяет общественное мнение жителей Европы. И тут Киотский протокол оказался как нельзя кстати – для развивающихся стран в нем практически нет ограничений по выбросам углекислого газа, а вот развитым придется оплачивать превышение квот. На практике это эквивалентно экономической помощи, но проводиться она будет под популярными в Европе экологическими лозунгами.

В США правительство Буша, связанное с нефтяным лобби, выступило против Киотского протокола, резонно заявляя, что влияние человека на климат пока не доказано. Вместе с тем в университетской среде США к глобальному потеплению и возможности воздействия человека на климат относятся более обеспокоенно, чем в правительственных структурах. Показателен случившийся в начале года скандал, когда один из крупных специалистов-климатологов NASA заявил, что начальство предписывало ему не информировать прессу о результатах исследований, говорящих в пользу антропогенной природы потепления. Вскоре аналогичный скандал произошел и в Австралии, которая занимает сходную с США позицию. Интересен и пример России, правительство которой проигнорировало мнение большинства отечественных климатологов о том, что Киотский протокол не имеет надежного научного обоснования, и ратифицировало его ради укрепления отношений с ЕС и в надежде получить прибыль от продажи недоиспользуемой квоты на выброс CO2. В целом проблема изменения климата на сегодня является той зоной, где наука столь тесно переплетена с политикой, что очень трудно отличить одно от другого. Остается только надеяться, что прогресс в сфере климатологических исследований позволит со временем распутать этот клубок.

Керны против «Киото»

Вполне возможно, что во всем происходящем виноваты естественные процессы, имеющие ту же природу, что и чередование малых и больших ледниковых периодов. Неожиданно высокая сегодняшняя скорость изменения температуры может быть лишь краткосрочным эпизодом, который впоследствии окажется рядовым всплеском на графике. Нельзя также исключить, что в прошлом уже были такие быстрые колебания, – просто при «записи» в ледниковые керны информация о скорости изменений исказилась, например, за счет диффузии.

Результаты исследований все тех же ледниковых кернов заставили усомниться в обоснованности требований Киотского протокола. Дело в том, что повышение уровня CO2 в атмосфере зачастую не предшествовало, а следовало за потеплением. То есть оно являлось не причиной, а следствием потепления. Механизм этого явления нетрудно объяснить – при повышении температуры в атмосферу выходит углекислый газ, растворенный в воде (а здесь его в 60 раз больше, чем в воздухе) и находящийся в твердых породах. Этот эффект может, конечно, усиливать потепление, но вовсе не обязательно, что рост содержания CO2 может спровоцировать потепление, если климатическая система к этому «не готова».

Другое дело, если земная атмосфера находилась в состоянии шаткого равновесия, будучи готова в любой момент перейти в режим потепления. В этом случае любое, даже малое воздействие – неважно, естественное или искусственное – вполне может спровоцировать начало такого перехода, подобно тому как маленький камень вызывает лавину.

Помогите предсказать

В 2003 году британские климатологи запустили проект Climate prediction, в рамках которого любой владелец компьютера с выходом в Интернет мог поучаствовать в прогнозировании изменений климата. Для этого надо было установить небольшую программу, которая работала в периоды простоя центрального процессора. Один расчет – 45 лет модельного времени – занимал около 2 месяцев. По мере расчета можно было видеть меняющееся распределение температуры, облачности и осадков по поверхности земного шара. Это довольно любопытное зрелище. Желание лично внести вклад в исследование одной из важнейших проблем человечества привлекло к участию в проекте около ста тысяч человек из 150 стран, включая Россию. Спустя два года после его старта были опубликованы результаты, вызвавшие, однако, некоторое недоумение. С одной стороны, практически все модели уверенно показали значительное потепление климата во второй половине XXI века, но с другой – разброс данных производил довольно удручающее впечатление: величина прогнозируемого потепления варьировалась от 2 до 11,5°C. К началу нынешнего года разработчики существенно улучшили свою программу. Теперь она учитывает круговорот соединений серы и два слоя облачности. Также она научилась работать в фоновом режиме, намного эффективнее используя время простоя процессора. Популяризацией новой версии проекта занялась телерадиовещательная корпорация BBC, что позволило уже за первые два месяца привлечь больше участников, чем за все время реализации первой версии. Ожидается, что по суммарной вычислительной мощности это будет самый крупный проект в истории. На этот раз планируется выполнить около 500 тысяч модельных расчетов по 160 лет каждый. По мере осуществления проекта BBC будет освещать его результаты в своем эфире.

Эволюция вариантов и параметров

Для того чтобы разобраться в хитросплетениях климатических изменений, надо, во-первых, продолжать сбор и анализ данных, а во-вторых, научиться максимально точно моделировать происходящие в атмосфере процессы. Здесь важно различать предсказания погоды и климата. Из-за случайных атмосферных флуктуаций уверенный прогноз погоды ограничен сроком около недели, максимум двух. Однако при моделировании климата нам важны лишь средние значения и коридоры, которые описывают погоду. Эти показатели можно вычислить на основе некоторых общих принципов – закона сохранения энергии, химических превращений атмосферных газов, динамики морских течений. Но даже таких общих принципов довольно много и далеко не все из них хорошо известны. К примеру, недавно совершенно неожиданно обнаружилось, что обычные зеленые растения могут поставлять в атмосферу метан, а некоторые новые леса, растущие на влажной торфянистой почве, выделяют больше углекислого газа, чем поглощают. Другой пример: до недавнего времени в климатических моделях не учитывалось влияние соединений серы, которая способствует образованию аэрозолей, а вместе с ними и облаков. Пока еще плохо понятно, как происходит теплообмен между океаном и атмосферой. Неизвестны особенности долгопериодических океанических циркуляций.

Во всех подобных случаях климатологи вынуждены подбирать параметры модели методом проб и ошибок. Делается это примерно так. Строится компьютерная модель, по которой можно рассчитать эволюцию климата при различных вариантах параметров. Затем берется информация о состоянии климата, например в начале XX века, и строится ретропрогноз – прогноз для уже прошедших десятилетий. Если модель дает результаты, близкие к тому, что было на самом деле, то считается, что на нее можно положиться и в прогнозе на десятилетия вперед, а если нет, то параметры немного изменяются, и делается новая попытка.

Беда, однако, в том, что таким способом удается построить довольно много моделей, которые хорошо согласуются с прошлыми данными, но дают разные прогнозы на будущее.

Когда встанет Гольфстрим?

Именно таким способом получены прогнозы, приводимые в отчете Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Вот некоторые из них. Ожидаемое глобальное потепление за период с 1990 по 2100 год составит от 1,4 до 5,8°C. Это многим больше, чем в XX веке, а температура в итоге станет рекордной за последние 10 тысяч лет. При этом в континентальных районах Северного полушария потепление будет примерно на 40% больше, чем в среднем по Земле. На всех материках уменьшится разница дневных и ночных температур.

В Северном полушарии продолжится сокращение снежного покрова, площади морских льдов и объема Гренландского ледника. А вот масса антарктического льда, наоборот, вырастет из-за повышения влажности воздуха на Южном полюсе. Одним из самых долгосрочных эффектов нынешнего потепления должно стать повышение уровня моря. Здесь скажется не только таяние континентальных ледников, но и постепенный прогрев морской воды, сопровождающийся ее тепловым расширением. Кажется, что это незначительный эффект, однако, если учесть глубину океанов, прогнозируемое повышение уровня на 0,5 м за 100 лет (именно из-за расширения) уже не выглядит фантастическим. Впрочем, неопределенность этого прогноза очень велика – от 0,1 до 0,8 м. Для сравнения: в последнее время уровень моря возрастает примерно на 2-3 мм в год, то есть при прямой экстраполяции получается 0,2-0,3 м в столетие.

Если потепление действительно имеет антропогенную природу и выбросы парниковых газов останутся на прежнем уровне, то температура на Земле будет продолжать расти и дальше, что приведет со временем к разрушению Гренландского ледника и росту уровня моря на 3-7 м через тысячу лет. При этом огромные территории суши уйдут под воду. Это произойдет, конечно, не скоро, и кто-то может утешать себя мыслью, что после нас хоть потоп.

Но, даже не заглядывая в столь отдаленное будущее, мы обнаруживаем весьма скорые и неприятные последствия глобального потепления. Например, похолодание в Европе. Да-да, именно похолодание, и довольно резкое. Оно может случиться, если остановится Гольфстрим – теплое течение, играющее роль европейской «системы центрального отопления», формирующее массы теплого влажного воздуха и гарантирующее мягкий европейский климат. Как показывает изучение осадочных пород, Гольфстриму уже случалось останавливаться в прошлом. Первые признаки его замедления зафиксированы двумя независимыми исследовательскими группами – британской и американской. Измеряя расход воды, они обнаружили ослабление потока примерно на 30% по сравнению с прошлыми исследованиями в 1957, 1981 и 1992 годах. Пока в Европе не замечают снижения температур (возможно, недостаток тепла от Гольфстрима компенсируется общим глобальным потеплением), но сам факт замедления течения выглядит тревожно.

Границы потепления

Исследование изменений климата – это передний край науки. Для измерения уровня моря и ледников используются самые современные спутниковые технологии, для моделирования климата – мощные суперкомпьютеры. Данные собираются из глубин океанов и из стратосферы, из ледниковых кернов и из подводных скважин. При этом, как это ни странно, остро не хватает простых, но качественных измерений температуры, влажности, давления, ветра. Для выяснения происходящих в земной климатической системе процессов приходится привлекать физику и химию, астрономию и биологию. Прогнозы невозможно строить без учета влияния экономики и политики, а оценивать то, что говорится об изменениях климата, нельзя без знания истории и социальной психологии.

Трудно привести пример другой столь комплексной задачи, которая с такой остротой когда-либо стояла бы перед человечеством. И тем важнее при ее решении не подменять честные исследования пропагандистскими заявлениями, будь они «за» или «против» потепления. Ведь в конечном счете важно не кто победит в споре, а что происходит на самом деле. Ну, а для того чтобы это узнать, надо продолжать исследования, держа в голове все возможные варианты и не забывая о том, что ставки в околоклиматических играх – по-настоящему глобальные.

Александр Сергеев

Зоосфера: Борзая кошка

ссылка на оригинальный текст статьи

Гепард – самое быстрое наземное животное не только из ныне живущих, но, вероятно, и из всех когда-либо обитавших на нашей планете. Пятнистому спринтеру нужно не более 3-4 секунд, чтобы развить скорость до 90 км/ч. И это не предел его возможностей: зарегистрированный рекорд составляет более 110 км/ч. А ни одна из его жертв, даже ради спасения жизни, неспособна нестись быстрее, чем 70 км/ч. При таком явном преимуществе хищника совершенно непонятно, как вообще кому-то удается унести ноги.

Когда-то давно два самых «прогрессивных» семейства хищных зверей разделили между собой способы добывания пропитания. Псовые стали непревзойденными мастерами коллективной загонной охоты. Кошачьи предпочли охотиться поодиночке, бесшумно подкрадываясь к добыче или карауля ее в засаде, чтобы накрыть единственным точным броском. Если это не удается, то схватить напуганных антилоп или газелей практически невозможно. Единственный, кто с ними готов потягаться в скоростном беге, это гепард.

Несмотря на данные природой особенности, выделяющие его среди всех хищников, жизнь гепарда не так уж легка и безоблачна. Он отличается наименьшей физической мощью по сравнению с другими крупными кошками, населяющими саванны и пустыни Старого Света, – львом и леопардом или тигром (в Азии). И, чтобы не проиграть соревнование, ему нужно было уйти от прямой конкуренции с ними и занять такую экологическую нишу, которую не пришлось бы ни с кем делить. И гепард нашел ее: он – полуденный хищник, охотящийся в то время суток, когда все остальные плотоядные наименее активны. Конечно, эти ограничения не абсолютны, случается и гепарду охотиться в сумерках или ночью, а льву или леопарду – средь бела дня. И все же основная часть его вылазок происходит при ярком солнечном свете.

Есть у него и еще одна анатомическая особенность, почти незаметная, но очень много определяющая в его жизни: у животного практически отсутствуют какие бы то ни было жировые отложения. Настоящие хищники никогда не бывают особо упитанными, но все же даже такие великолепные бегуны, как волки или гиеновые собаки, откладывают в организме кое-какие накопления на черный день. Но спринтеру-рекордсмену пришлось избавиться от всех «лишних», не участвующих ежедневно в работе организма тканей. Это означает, что гепард не может позволить себе остаться голодным хотя бы несколько дней подряд. А для этого нужно, чтобы потенциальные жертвы всегда были рядом. Так оно и получалось в африканской саванне, где паслись миллионные стада копытных. Но сейчас даже в Африке былое изобилие встречается в основном в заповедниках, на остальных землях саванну сменили поля, а антилоп и газелей – домашний скот. Соответственно и гепардов во всей Африке осталось около 12,5 тысячи, и почти все они живут в национальных парках. В Азии же «борзых кошек» не осталось практически вовсе: уже в ХХ веке они исчезли в Индии, Афганистане, Средней Азии, арабских странах. Возможно, небольшая популяция зверей (по самым оптимистичным оценкам, не более 250) сохранилась в малолюдных районах Ирана. Главные причины – сокращение численности диких копытных и преследование со стороны человека.

Отсутствие жировой «страховки» налагает на гепарда и другое ограничение: он не может позволить себе быть раненым или покалеченным. Любая серьезная травма для него, скорее всего, будет смертельной. Поэтому гепарды практически не охотятся на животных, способных оказать сопротивление, например на гну или зебр, и никогда не защищают свою добычу, если на нее претендует другой хищник – леопард, гиена, гиеновые собаки. Вообще-то это тактика всех одиночных охотников: лучше без боя уступить наглому вымогательству, чем вступать в схватку с грабителями, рискуя получить роковое увечье. Леопарды тоже платят постыдную дань гиенам, но они хотя бы могут попытаться втащить добычу на дерево. У гепарда нет и этой возможности: с такими когтями, как у него, лазить по деревьям довольно проблематично.

Общее правило зоологии гласит: полосатость и пятнистость – признаки древние и часто сохраняются у детенышей, даже если взрослые формы их утратили. В том же семействе кошачьих это демонстрируют львы, носящие в детстве пятнистые шубки, которые по мере взросления их обладателей приобретают ровный сероватожелтый окрас. Но у гепарда и тут все наоборот: дети пятнистого бегуна родятся окрашенными однотонно. Зато на их шее и прилегающей части спины топорщится забавная грива, от которой у взрослых остается только легкое напоминание.

Детеныши (их в помете бывает до восьми, но обычно один-четыре) сначала растут на молоке. Потом мать начинает приносить им убитую дичь. Потом живую – зайцев и детенышей мелких антилоп, выпуская их перед котятами, которые должны самостоятельно поймать и убить жертву. Примерно в полгода котята идут вместе с матерью на охоту. Это единственный случай, когда в природе можно увидеть целую стаю гепардов, если, конечно, самке удалось сохранить весь выводок: размером и окраской молодые уже не отличаются от взрослых. На самом деле взрослыми они будут годам к трем, хотя уже к полутора годам отделятся от матери.

В противоположность другим кошкам гепард, даже будучи пойман взрослым, быстро приручался. Но вот размножаться в неволе он долгое время отказывался.

Борис Жуков / Фото Сергея Горшкова

Большое путешествие: Шагая по Тверской

ссылка на оригинальный текст статьи

Идешь по Тверской и ничего… не чувствуешь. Словно не было здесь ни гуляний, ни баррикад, ни многочасовых очередей, ни громового чтения стихов – всего того, чем запомнился столице двадцатый век.

Даже архитектуры особенно не видно – все внимание поглощено вывесками, витринами, людьми. Эта улица категорически «здесь и сейчас». И чтобы узнать ее поближе, нужно заходить во дворы, листать старые книжки, говорить со старожилами…

Любой москвич подтвердит вам: главная улица города – Тверская. Однако мало кто сегодня скажет, что она у него любимая или что он ходит туда погулять. Парадная, холодная, чопорная, улица чиновников – на протяжении ХХ века она ассоциировалась с властью, а к ней в России всегда относились настороженно. Теперь это обычная магистраль большого города. Повсюду реклама, зеркальные витрины дорогих магазинов и кафе. Но это еще не вся Тверская. Здесь и там открываются великолепные виды, доживают свой век заброшенные дворы, на площадях стоят лучшие памятники Москвы…

Правая сторона. От «мордвиновских» к «Елисеевскому»

По правой стороне она открывается чинными розоватыми громадами с триумфальными арками – первыми образцами переделки улицы, проводившейся под руководством товарища Мордвинова. «Мордвиновским» постройкам нельзя отказать в стильности; и все же в них присутствует сухость – плоть от плоти того времени, в которое они сооружались.

В те годы фасады приводились к единому высотному и стилевому знаменателю, но это лишь усилило своеобразие расположенных «позади» дворов. Так, арка дома № 6 ведет к подворью Саввино-Сторожевского монастыря, одного из самых почитаемых в дореволюционной России. В его здании, завершенном в 1907 году, «начиналась» студия Александра Ханжонкова, главный кинопроект дореволюционной Москвы. Здесь же Ханжонков построил первый московский кинопавильон – своего рода стеклянный «парник», снимать в котором можно было только в холодное время года. По воспоминаниям кинопромышленника, чтобы заручиться поддержкой архиерея и доказать невинность своих намерений, он пригласил его в кино на детский сеанс. Потрясенный старец воскликнул: «До чего Господь может умудрить человека!» – и дал согласие на строительство. Сейчас во двор заглядывают, скорее, меломаны: среди десятка фирм, нашедших здесь приют, – полуподвальная «Трансильвания» с залежами редчайшей музыки со всего мира.

Вернувшись на Тверскую и завернув за угол, на том же доме № 6 (со стороны Тверской площади) можно увидеть большую синюю вывеску в наивном стиле. На ней по-прежнему значится гордое имя «Арагви», хотя прославленный ресторан, считавшийся лучшим во всем Советском Союзе, давно закрыт. В последнее время его название чаще слышишь в разговорах московских историков: прошлым летом на бывшей кухне «Арагви», орудуя своим краеведческим топориком, Александр Можаев нашел палаты рубежа XVII-XVIII веков с остатками древних росписей!

А рядом удивительным образом сохранился еще один памятник той же эпохи: церковь Космы и Дамиана в Шубине, заложенная в XVII веке, – на сегодня самая древняя церковь на Тверской, один из любимых храмов московской интеллигенции. В 1950-е годы церковное здание, чудом уцелевшее в самом сердце социалистической столицы, собирались снести. Спасли его тогдашние хозяева – Библиотека иностранной литературы с ее основателем и бессменным директором М.И. Рудомино, о чем напоминает нынешняя памятная надпись: «Книга спасла храм». Отсюда вниз неспешно спускается Столешников переулок, в застойные годы служивший своеобразным торговым аппендиксом к улице Горького. Тогда это был, пожалуй, самый известный переулок города: здесь царило оживление, в воздухе стоял запах ванилина, исходившего из знаменитой «Кондитерской». Еще он славился мехами, сувенирами и винами. Сейчас Столешников полностью перестроен, сюда заселились престижные бутики (цены на коммерческую недвижимость здесь самые высокие в городе), а хозяйки с авоськами исчезли – зато весенними вечерами можно услышать, как поют соловьи.

Из всех знаменитых магазинов бывшей улицы Горького свою значимость сохранил лишь книжный «Москва» (сразу за Тверской площадью с памятником Долгорукому): сюда по-прежнему ездят со всего города за редким изданием. К тому же это единственный из столичных книжных, открытый до часа ночи. (А завернув за угол, полистать свои приобретения можно в «Кафе Маки»-самом стильном из местных заведений, или в одном из «Кофе-хаузов», которых в последнее время на Тверской развелось очень много.) Как и все сталинские постройки на Тверской, дом с книжным (№ 8) пестрит мемориальными табличками с именами бывших жильцов. Это, например, Илья Эренбург, автор повести, именем которой названа едва ли не самая счастливая эпоха в советской истории – «оттепель». Здесь же проживали первая женщина-космонавт Валентина Терешкова, известный журналист Михаил Кольцов, дипломат Иван Майский, писатель Сергей Михалков – а кроме того, масса чиновников, «любимцев власти». И здесь же, в квартире 106, у переводчицы Юлии Добровольской по-домашнему собиралась одна из самых ярких компаний 70-х – ученые«нобелевцы» Лев Ландау и Виталий Гинзбург, философ Мераб Мамардашвили, литературоведы Мариэтта и Александр Чудаковы – в общем, весь цвет «физиков и лириков» того времени. Разговаривали свободно. «Первое, что делали, когда приходили друзья – бросали подушку на телефон. Мы по наивности думали, что это нас спасет. А потом как-то раз директор Ла Скала Паоло Грасси, спускаясь от нас под утро, шел мимо вечно закрытой двери на первом этаже.

Она почему-то оказалась открыта – и там, в тесной комнате, он увидел настоящий центр по прослушке...» – рассказывала мне Добровольская. Кружок распался сам собой: Мамардашвили выслали в Тбилиси, а Добровольская получила итальянскую премию за вклад в культуру и через несколько лет ожидания визы сумела выехать в Милан, где и живет по сей день.

Зато в следующем «именном» доме былая роскошь сохранилась в полном объеме. Когда-то в № 14 по Тверской, более известном как «Елисеевский», располагался салон княгини Зинаиды Волконской, знаменитой московской «царицы муз», в гостях у которой часто бывали Вяземский, Жуковский, Чаадаев и сам Пушкин. Помимо красоты и ума восхищались свободомыслием княгини, по свидетельству сотрудников охранки, «всегда готовой разрывать на части правительство». В 1829 году княгиня уехала в Рим, дом забросили, а 1 февраля 1901-го в полностью перестроенном здании открыли свой «Гастроном» братья Елисеевы. На протяжении ХХ века не только москвичи, но и гости столицы не упускали случая заглянуть сюда. Строки о «Елисеевском» можно найти у коммуниста Юлиуса Фучика и у идеалиста Вальтера Беньямина. В советское время шутили, что магазин этот – чуть ли не единственное ленинское место в столице, не отмеченное мемориальной доской. Сейчас в самый знаменитый гастроном страны из других районов за продуктами уже давно не ездят – ассортимент, в общем, везде одинаковый, а цены – по Елисеевской традиции – чуть выше. Окрестные старожилы ходят в заведения «на задворках» Тверской: такие, как подвальчик с гордой вывеской «Универсам» в длинном дворе между Козицким и Глинищевским переулками или безымянные палатки в Большом Гнездниковском, на другой стороне Тверской. Дальше до Пушкинской остается только галерея «Актер»: дорогой и странный шоппинг-центр, расположенный на месте ВТО (Всероссийского театрального общества).

Тверская – историческая

Тверская представляет собой участок древней дороги, связывавший Москву с Тверью, главной соперницей московских князей в борьбе за великокняжеский титул. Неудивительно, что она довольно рано стала парадной. В XVII веке, когда большинство московских улиц не мостили, Тверская уже была выложена белым камнем. Тогда же бояре начали строить на ней хоромы, причем делали это особым способом: по разысканиям историка Петра Сытина, каменные палаты, распахивающиеся в сады, ставили в глубине просторных дворов, и получалось, что «на улицу выходили заборы с воротами, деревянные конюшни, амбары, поварни и другие службы». Такая вот Рублевка четырехсотлетней давности.

На фоне этих заборов выделялись храмы. В XVII-XVIII веках на улице умещалось около десятка церквей и три монастыря: Моисеевский (на нынешней Манежной площади), Воскресенский (против Брюсова переулка) и Страстной (на нынешней Пушкинской). С появлением в XVIII веке Петербурга значение Тверской еще более возросло: улица превратилась в «коридор» триумфальных встреч прибывающих в Москву российских государей. И, как бы подстраиваясь под северную столицу, дома стали разворачиваться к улице фасадами, которые теперь возводили на европейский манер (один из первых таких дворцов принадлежал сибирскому воеводе князю Михаилу Голицыну; он занимал обширное владение между Камергерским переулком и Тверской площадью). Чуть позже здесь появились очаги просвещения. На месте нынешнего телеграфа в конце XVIII века стоял Благородный университетский пансион, в котором учились В.А. Жуковский, А.С. Грибоедов и М.Ю. Лермонтов. В том же доме разместились типография и лавка «Московских ведомостей», давшая название Газетному переулку.

Именно здесь, на Тверской, переименованной в 1932 году в улицу Горького, нашла свое наиболее точное, концентрированное архитектурное выражение сталинская империя. По Генеральному плану 1935 года улицу предполагалось расширить и благоустроить: гиперцентрализованное государство должно было получить новую столицу с четким, подчеркнутым центром, отмеченным высотными постройками, выполненными в едином стиле. В довоенные годы быстрый рост новых зданий осуществлялся за счет одновременной постройки нескольких однотипных домов (в дальнейшем этот «поточно-скоростной метод» был успешно применен при застройке Большой Калужской – нынешнего Ленинского проспекта). Поначалу помимо скорости возведения зданий удивление москвичей вызывал и характер застройки: новые дома возводились по «второй» линии, за старым малоэтажным фондом. Но в один прекрасный день маленькие дома взорвали и Тверская расширилась – с 18 до 60 метров в самых широких своих отрезках.

Левая сторона. От модерна – к сталинскому ампиру

Обратная ситуация вырисовывается, если прогуляться до Пушкинской от Манежной площади по левой (нечетной) стороне: здесь почти все исторические здания гнездятся в начале, у манежного устья. Рядом с «Националем» (№ 3), прекрасным образцом модерна, до недавнего времени располагался один из главных памятников «советского модернизма»: гостиница «Интурист» (ныне на ее месте строится огромный Ritz Carlton). Сейчас иностранцев на этом отрезке Тверской не так много, как в прежние времена, – разве что вечером около строящегося отеля можно увидеть рабочих из ближнего зарубежья, поджидающих автобуса в общежитие. Однако в здешних киосках и сейчас продаются заграничные газеты.

Чуть дальше притаился Театр-центр имени Ермоловой. В начале 1920-х в бывшем торговом пассаже купца Постникова сделали зрительный зал – по тем временам очень неудобный и неуютный, без ярусов и балконов. На протяжении двух десятилетий здание переходило из рук в руки (кроме прочих, здесь ставил великий Всеволод Мейерхольд), пока после войны сюда не вселились «ермоловцы», в чью труппу вошли ученики студий МХАТ, Малого театра и театра Мейерхольда.

Стоящий следом громадный корпус Центрального телеграфа был некогда архитектурной доминантой Тверской, привлекая внимание своим многогранным угловым фасадом с роскошным вертящимся глобусом; в праздничные дни его любили драпировать красным с крупными портретами вождей и основателей. Ныне телеграф теряется на фоне рекламы и соседа по Газетному переулку – первенца стеклянного хайтека с «Макдоналдсом» на нижнем этаже. Но если подойти вплотную, то можно полюбоваться растительным рисунком литья фонарей над главным входом – запоздалым штрихом модерна в преимущественно конструктивистском здании.

Лишь затем вступает в свои права сталинская архитектура. Дома № 9 и 11 знамениты своими массивными стилобатами, облицованными коричневатым гранитом. По легенде, в Москву его везли гитлеровцы для украшения будущего монумента в честь победы над СССР. Сюда же, в дом № 9, привезли и прописали в 1950 году итальянского физика Бруно Понтекорво, добровольно переехавшего в Советский Союз. Правда, пятикомнатная квартира в начале улицы Горького так и осталась необжитой: Понтекорво предпочитал жить на даче в Дубне, где вместе с академиком Мигдалом способствовал созданию ключевого для «оттепели» образа физика-лирика-спортсмена.

Теперь за мрачноватыми витринами дома № 9 скрываются прекрасные интерьеры конца прошлого века. Это – «Подиум» – притча во языцех, магазин для очень богатых людей. Перед ним дежурит рой замечательных автомобилей, от «Ягуара» до «Бентли», ждущих своих хозяев, – по меткому выражению поэтессы Инны Ивановой, «мужчин и женщин ухоженной наружности». А прямо за аркой в Брюсовом переулке расположен Музей-квартира Всеволода Мейерхольда (Брюсов пер., д. 12) – один из самых насыщенных театральных музеев Москвы.

Пожалуй, самая заметная постройка на Тверской – коричнево-красная мэрия (№ 13), более известная москвичам как Моссовет. До революции здание, построенное Михаилом Казаковым, главной фигурой московского классицизма, служило резиденцией московскому генерал-губернатору, пока в горячие дни 1917 года сюда не вселился Совет рабочих и солдатских депутатов да так и остался здесь. В конце 1930-х при расширении улицы Горького здание передвинули на 13,5 метра вглубь от проезжей части, а после войны капитально перестроили по проекту архитектора Дмитрия Чечулина, сохранив лишь наиболее ценные интерьеры. При этом не просто увеличилась этажность, но изменились пропорции и весь настрой здания. Теперь Моссовет – наверное, самый официозный дом на Тверской.

Далее к Пушкинской площади ведет череда неприступных сталинских фасадов, последний из которых раньше неофициально именовался «Домом под юбкой» (из-за располагавшейся на его крыше скульптуры балерины) и ассоциировался с магазином «Армения». А перед ним, сразу за аркой, ведущей в Большой Гнездниковский переулок, скрывается главное достижение дореволюционного мосжилстроя, «дом Нирнзее» – по фамилии его архитектора Эрнста Рихарда Нирнзее. До 30-х годов 10-этажный дом был самым высоким в городе и хорошо просматривался с Пушкинской и окрестностей. Теперь он зажат в переулке и, как и большинство «дворовых» построек на Тверской, напоминает бомжа с золотыми зубами. В общем, будто бы прозябает. Но стоит попасть в квартиры на верхних этажах, как становится ясно: это один из лучших домов Москвы, главное богатство которого – потрясающие виды. Да мы, собственно, хорошо знаем эти панорамы – по сцене на крыше между Мягковым и Фрейндлих в «Служебном романе» и по шахназаровскому «Курьеру». Прославился и подвал дома: в нем с 1915 года находилось легендарное театральное кабаре «Летучая мышь» – создание конферансье Никиты Балиева, ученика К.С. Станиславского (сам Станиславский в шутку называл себя крестным отцом театра). Возможно, под слоем краски еще сохранились росписи Судейкина, украшавшие театральный подвал.

Но вернемся наверх. В 1916 году здесь с большой помпой открылось кафе «Крыша». Оно просуществовало недолго (власти быстро закрыли его якобы ради пожарной безопасности), однако в годы нэпа заведение воскресло как кафе-столовая Моссельпрома. Кормили здесь дешево и вкусно, а с девяти вечера – если верить старому плакату – играл оркестр, в закрытом зале и под открытым небом крутили кино. Как пишут биографы дома, Владимир Бессонов и Рашид Янгиров, в те же 1920-е годы на крыше «разбили скверик… с фонтаном, устроили небольшую… футбольную и волейбольную площадку» (мячи, разумеется, нередко летели вниз и за ними приходилось бегать). В 1937 году спортивные секции закрыли, а около трети тогдашних жильцов – репрессировали.

Все началось еще до революции. В 1907 году император Николай II отвел площадку перед домом генерал-губернатора для установки громадного памятника генералу Михаилу Скобелеву, знаменитому покорителю Средней Азии, участнику боев с турками на Шипке (ныне возвращенному из забытья Борисом Акуниным). Установленный в 1910 году монумент был немедленно разгромлен критиками. Однако, по компетентному свидетельству Владимира Гиляровского, прохожим он нравился: «Только и слышу о памятнике Скобелеву, что это лубок, а не произведение искусства. А толпы народа… восторгаются им, видят в нем „Белого генерала“, своего народного героя».

Так или иначе, памятник этот прожил недолго – к первой годовщине Октября его взорвали. Однако новым хозяевам страны не понравилось и пустое место перед Моссоветом. Тогда скульптор Н.А. Андреев и архитектор Д.П. Осипов быстро создали для площади Обелиск Свободы. Ансамбль дополнила крохотная трибуна, с которой на митингах выступали ораторы – в частности Владимир Маяковский, до революции выступавший и у памятника Скобелеву.

Но и обелиск Свободы не устраивал. По преданию, известный лингвист, автор классического учебника по общему языкознанию Александр Реформатский заметил, взглянув на памятник: «А почему у нас Свобода против Моссовета?» Да и сама власть хотела видеть на этой площади нечто более весомое и ценное.

В результате памятник ненадолго пережил старую Тверскую: в 1941 году его, как и старые дома… тоже взорвали – по причине «несоответствия духу времени». В Советском Союзе, где каждое событие становилось знаковым, уничтожение памятника Свободы в апреле 1941 года уже никого не удивило. От монумента осталась лишь голова статуи – прекрасный образец «пролетарской дорики». Ныне она выставлена в Третьяковской галерее на Крымском Валу.

Нынешний вариант оформления площади – памятник Юрию Долгорукому – был заложен в 1947 году (в честь 800-летия столицы) и являет собой едва ли не самый яркий образец сталинского монументального искусства. Смену скульптурного караула напротив Моссовета спокойно наблюдал еще один памятник – Владимир Ильич Ленин работы скульптора Сергея Меркурова (1940). Этого Ильича в оригинальном шоколадном граните москвичи не знают, а точнее, просто не видят: ведь, чтобы разглядеть его, нужно спуститься в глубь площади вниз по лесенке.

Получается курьез: один памятник смотрит в спину другому – так же, как до недавнего времени на Театральной площади большевик Яков Свердлов смотрел в спину основоположнику коммунизма Карлу Марксу. Теперь Маркс остался на Театральной в одиночестве, а вот Ленин по-прежнему может любоваться Юрием Долгоруким.

Она поражает своим размахом. Да это как бы и не Тверская уже, здесь все по-другому, прежде всего настроение. Тверская – улица деловитая, скоростная, а Пушкинская площадь вся «про» отдых, спокойное размышление, встречу. Придет или не придет? Любит – не любит? А все из-за памятника Александру Сергеевичу скульптора А. Опекушина, появившегося в конце эпохи реформ Александра II. Небольшой по размерам монумент держит всю площадь с ее разношерстной застройкой: от главного здания комбината «Известия» (1925-1927), напоминающего пульт управления диковинной машины (ранний памятник советского конструктивизма), до кинотеатра «Пушкинский» (ранее «Россия») 1961 года – одного из ключевых произведений «оттепельной» архитектуры, возведенного на месте Страстного монастыря.

Еще недавно взгляд поэта был обращен на рекламу газировки с лозунгом «Бери от жизни все». «Фамусовы» негодовали: это, мол, оскорбительно для поэта. Хотя, с другой стороны, Пушкин ведь «наше все». Рекламу, впрочем, уже сняли. Еще раньше (в 1950) огорчение москвичей вызвала перестановка памятника из устья Тверского бульвара на нынешнее место перед кинотеатром (после того, как снос Страстного монастыря лишил площадь центральной доминанты). «Наших богов хоть редко, но переставляли… Этот – всегда стоял. Памятник Пушкину был первым моим видением неприкосновенности и непреложности», – писала задолго до того Марина Цветаева. Быть может, потому эта нехитрая перестановка по сей день вызывает недовольство у старожилов.

Уже более столетия подножие памятника Пушкину – самое популярное наземное место встречи москвичей, с которым могла бы поспорить разве что колоннада Большого театра. Вокруг Пушкина – узкая полоска сквера при кинотеатре «Россия» с любителями пива на скамейках. И – все: площадь, по сути, закончилась – дальше разливается бескрайнее автомобильное море. Движение здесь столь напряженно (переходить улицу на углу Тверского бульвара опасно для жизни при любом сигнале светофора), что московские власти даже приняли решение увести его в туннель.

И уже совсем по-другому чувствуешь себя в знаменитом переходе на Пушкинской. Это не только старейший подземный переход Москвы; это – царство полузабытых 90-х с их бесконечными ларьками, в которых продается вперемешку все, что угодно, – от жвачки до элитной косметики и дорогих фотоаппаратов. Здесь царит нехарактерный для нынешней Тверской какой-то привокзальный дух – однако бывает, что заглядывают и вполне респектабельные люди (например, в киоск для киноманов). Здесь же 8 августа 2000 года произошла страшная трагедия – взрыв, в результате которого погибли 13 человек.

Если сравнивать с ней улицу Горького 1980-х годов с ее пыльными витринами, пустыми магазинами и очередями в «Арагви» и кафе «Космос», следует прямо заявить: буржуазный лоск Тверской к лицу и значительно лучше сочетается с полированным гранитом и ценными сортами мрамора. Разве что рекламные вывески могли бы быть посдержаннее.

От «Пушки» до «Маяковки». И дальше…

Но вернемся на землю. Там, где Тверская наконец покидает пределы Пушкинской, островком какой-то старой, спокойной жизни справа возвышается меланхоличный фасад бывшего здания газеты «Русское слово» (Адольф Эрихсон, 1905). За долгие годы советской власти дому (а его ведь тоже двигали!) удалось сохранить и замечательный керамический орнамент, и даже ценнейшее оригинальное остекление в стиле модерн. На втором этаже уже многие годы сидит американский ресторан «Фрайдис». Чуть дальше, за углом, другой след 1990-х с их любовью к «made in America» – кинотеатр «Кодак киномир», один из первых московских кинозалов «нового типа» – с DOLBY и попкорном. В этом же переулке внимательный прохожий заметит здание неописуемой мощи и красоты. Похоже на филиал Саввинского подворья, но на самом деле это ссудная касса, построенная в предреволюционный 1916 год в том же стиле. Экскурсий внутрь не водят, а жаль. Остается лишь любоваться освещенными по вечерам окнами первого этажа: в них открываются чертоги не хуже «Елисеевского»!

Начиная отсюда, Тверская заметно меняется. Гуляющих почти нет; нет и сплошной стеклянной витрины магазинов. К Патриаршим, в царство тихих переулков, манит грандиозная арка в доме с «Бенеттоном» – там, за ней, еще сохранилась старая, двухэтажная Москва, которую все так любят, но никто не бережет.

Но мы пойдем дальше, тем более что по той же левой, нечетной стороне начинается обширная и очень красивая усадьба – в XIX веке Английский клуб, а в недавнем прошлом – самый официозный музей города: Музей революции. Сейчас в доме № 21 разместился Музей современной истории России. О славном дореволюционном прошлом напоминают лишь сторожевые львы у ограды. Внутри – выставочный центр, где помимо исторических экспонатов охотно демонстрируют и примитивную живопись, и даже гламурную фотографию. Еще недавно парадный двор музея украшал сгоревший троллейбус – в память об августовском путче 1991 года. Потом он как-то незаметно исчез, а взамен появился броневичок.

Следом за Музеем революции – театр имени Станиславского, место важное, хотя и не имеющее отношения собственно к Константину Сергеевичу (он здесь никогда не работал – как, впрочем, и Мария Николаевна Ермолова в театре своего имени). До самого недавнего времени здесь радовал москвичей своими моноспектаклями Петр Мамонов, лидер «Звуков Му». Спектаклей было три – «Есть ли жизнь на Марсе?», «Полковнику никто не пишет» и «Шоколадный Пушкин». Атмосфера на всех них царила пронзительная; в партере бородатые лысые мужики утирали слезу, на галерке пожилые дяди с остатками хипповского «хаера» заливали очередную яркую реплику беленькой из че

кушки. После спектакля Мамонов выходил с гитарой и пел несколько старых песен из репертуара своей культовой группы. Говорят, это не театр. Может, и так. Но катарсис был самый настоящий.

Кстати, удивительное совпадение – следующий за театром Станиславского переулок называется Мамоновским (там располагается еще один театр – МТЮЗ). Прямо на его углу начинается жилой дом Наркомлеса (№ 25), построенный архитектором Андреем Буровым в соавторстве с известным графиком Владимиром Фаворским. По мнению исследовательниц Броновицких, именно этот дом – точнее, его правое крыло, законченное в 1936 году, – задал масштаб реконструкции улицы Горького. У Бурова, правда, получилось изящнее, чем у Мордвинова, а от гигантского карниза его «палаццо» на душе становится теплее. Особенно, если знать, что родина таких карнизов – ренессансная Италия.

Последний отрезок собственно Тверской – до Маяковской площади – это уже, что называется, шоссе. Глаз ни на чем не задерживается, и здания – вроде лубочного «Марриотта» – стоят пыльные, скучные. Уже лет десять по правой стороне на этом участке сносят дома: вот и сейчас сломали гостиницу «Минск». А сама Маяковская (прежнее-новое название – Триумфальная – пока не прижилось) с памятником поэту, Залом Чайковского и недовысоткой гостиницы «Пекин» потонула в суете: пешеходу здесь не место, главное – увернуться от машин. А между тем посреди стоит замечательный гранитный поэт, а под землей – самая красивая станция московского метро, тоже «Маяковская».

Памятник открыли в 1958 году, и он сразу же стал известнейшим местом сбора московской интеллигенции. Здесь в конце 1950-х собирались и читали стихи Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, пел песни своим камерным голосом Окуджава – без мегафона или усилителей, без афиш и объявлений. Срабатывало «сарафанное радио»: за пару часов собиралась маленькая группа – человек в 150– 200. Здесь же на площади – примерно там, где сейчас «Ростикс», – располагался ресторан «София», который гурманы 1960-1970-х любили за прекрасные шашлыки. А чуть дальше, на месте фешенебельного ресторана «Горки», находилось главное место тогдашней богемы – кафе «Молодежное», или попросту «КМ», фактически первый московский джаз-клуб.

Но это уже было на том отрезке улицы Горького, который ныне именуется 1-й Тверской-Ямской: номерное название подчеркивает ее «рядовой», а не исключительный характер. Столичная магистраль закончилась. Старая, долужковская и даже, по духу, какая-то дореволюционная маленькая Москва то и дело пробивается на этом отрезке – и в ценниках, на которых весело скачут орфографические ошибки, и в клубах, которые не удается раскрутить, и в магазинчиках «для своих», ютящихся в подвалах зданий. Подойдите к дому с нишей, украшенной шахматной доской в голубоватых тонах (1-я Тверская-Ямская, № 6) начала прошлого века. Он и несколько его соседей – подлинный уголок провинциального городка, только перед ними проносятся резвые «порше» и плавные «мерседесы».

Такая вот разная у нас Тверская. Соединением противоположных начал – элитного и разночинного, пышно-парадного и провинциально-уютного – поражала она Белинского в XIX веке. Приглядевшись, обе эти стороны можно увидеть в ней и сейчас. Пожалуй, в этом можно усмотреть и свойство самой России.

Улица Тверская – «баррикадная»

Если на Красной Пресне раны от знаменитого декабрьского восстания 1905 года, по рассказам очевидцев, сохранялись чуть ли не до середины 1920-х, то с Тверской– как с гуся вода. Попробуйте найти следы октябрьских событий 1993 года на фасадах домов… сложно.

Однако история политических волнений 1980-1990-х годов неразрывно связана с Тверской. Главные московские митинги – на некоторые собиралось до миллиона человек (!) – проходили либо на Пушкинской, либо на Манежной площади. Но иногда демонстранты решали «пройти по Тверской» (до Кремля), и тогда власти выстраивали милицейские кордоны. Спустя годы москвичи вспоминают события 1993 года, скорее, как курьез, хотя в те дни многие по-настоящему испугались. «Наш дом и так на ладан дышит, – говорила мне жительница Пушкинской площади, – а если бы стали стрелять серьезно, он рухнул бы раньше Моссовета» (по слухам, стрелять должны были и по нему). В те годы, особенно в упомянутые дни второго путча, народ осваивал забытое ремесло – строил баррикады. По воспоминаниям очевидцев, их соорудили две – одну на Пушкинской, на пересечении с бульварами, вторую – непосредственно вблизи Моссовета. В дело пошла и детская площадка из двора дома № 8, и мусорные баки (прямо с мусором!) из соседних с Тверской переулков. Дом на углу Малого Гнездниковского был огорожен решеткой, предохранявшей пешеходов от обваливающихся фрагментов карниза, – так даже та решетка в полном объеме отправилась на середину улицы.

Магазины не работали. Но жильцы окрестных домов не вешали нос: функционировали метро и телефон, друзья подвозили продукты. «Телек отключили, и мы провели незабываемую ночь – сидели на крыше, пили пиво, закусывая хлебом, смотрели на звезды и огненные всполохи…» После окончания волнений улица Горького превратилась на один вечер в место народного гулянья; те, кто был у Моссовета предыдущей ночью, приехали в центр, чтобы еще раз повидаться. Этот всплеск общественного энтузиазма оказался последним: больше подобные действа не повторялись. Люди стали жить по-частному. Улица тоже.

Сергей Никитин / Фото Льва Вейсмана

Редакция благодарит администрацию отелей «Националь» и «Марриотт Гранд Отель», а также магазина «Елисеевский» за помощь в организации съемок.

Ярмарка идей: Разворот на водород

ссылка на оригинальный текст статьи

В качестве перспективного горючего водород начал рассматриваться уже в середине прошлого века, а до этого он успел поработать в дирижаблях и сварочных аппаратах, ныне же часто трудится в роли одного из самых эффективных аккумуляторов энергии. Внедрение водорода в качестве горючего долго тормозилось его взрывоопасностью, а самое главное, себестоимостью его добычи. Но скоро ситуация может резко измениться

Впервые водород в чистом виде выделил 240 лет назад английский химик Генри Кавендиш. Свойства полученного им газа были настолько удивительны, что ученый принял его за легендарный «флогистон», «теплород» – вещество, по канонам науки того времени определявшее температуру тел. Он прекрасно горел (а огонь считался почти чистым флогистоном), был необычайно легок, в 15 раз легче воздуха, хорошо впитывался металлами и так далее. Однако другой великий химик, француз Антуан-Лоран Лавуазье, уже в 1787 году доказал, что полученное Кавендишем вещество – вполне обычный, хотя и очень интересный химический элемент. Свое название водород получил оттого, что при горении давал не дым, сажу и копоть, а воду. Кстати, именно эта его особенность больше всего привлекает сегодняшних экологов и «зеленых».

Наработав в достаточном количестве этот легкий газ, люди сначала приспособили его для воздушных полетов. В этом качестве первый элемент Таблицы Менделеева применяли вплоть до 1937 года, когда в воздухе сгорел крупнейший в мире, в два футбольных поля размером, заполненный водородом немецкий дирижабль «Гинденбург». Катастрофа унесла жизни 36 человек, и на таком использовании водорода был поставлен крест. С тех пор аэростаты заправляют исключительно гелием. Гелий – газ, увы, более плотный, но зато негорючий.

Погремушка

В 1944 году американские военные попытались использовать его в качестве ракетного топлива. Помешала делу высокая взрывоопасность газа: стоило совсем немного отклониться от нормальной работы двигателей или допустить малейшую протечку, и мирный водород мигом превращался в зловещий «гремучий газ». В результате ракеты не долетали до цели, взрываясь прямо на старте. По той же причине американцам не удалось в 50-е годы прошлого века построить водородный самолет, а в 70-е, во времена нефтяного кризиса, – водородный эсминец.

В этом смысле дела в СССР, основном тогдашнем конкуренте Штатов в области водородной энергетики, были более успешны. Советские ученые решили добывать из водорода энергию в виде электричества, напрямую окисляя его в водной среде, а не поджигая в смеси с кислородом. Для этого они использовали топливные элементы, в которых водород на специальной ионообменной мембране соединялся с кислородом, в результате чего получались вода и электричество. Технология оказалась настолько удобной, что сейчас без участия топливных элементов не проходит ни одна серьезная космическая экспедиция.

Немного позже ученые все же придумали, как использовать водород в качестве именно горючего и при этом не взорваться. В газ стали добавлять специальные присадки-ингибиторы (химические «тормоза»). Например, пропилен. Всего один процент этого дешевого газа – и водород из грозного оружия превращается в безопасный газ. В результате уже в 1979 году компания BMW выпустила первый автомобиль, вполне успешно ездивший на водороде, при этом не взрывавшийся и выпускавший из выхлопной трубы водяной пар. В эпоху усиливающейся борьбы с вредными выхлопами машина была воспринята как вызов консервативному автомобильному рынку. Вслед за BMW в экологическую сторону потянулись и другие производители. К концу века каждая уважающая себя автокомпания имела в запаснике хотя бы один концепт-кар, работающий на водородном топливе.

Если BMW и Mazda пока чередуют два вида топлива, некоторые научились их совмещать. По дорогам США уже ездит множество седельных тягачей, в дизельных сердцах которых пылает соляро-водородная смесь. В результате мощность двигателя вместе с чистотой выхлопа растут, а расход топлива снижается на 10%. Оборудованную системой HFI (Hydrogen Fuel Injection – водородный топливный впрыск) машину не надо даже заправлять этим газом, достаточно залить в небольшой бачок несколько литров воды. Система сама проведет электролиз, соберет водород и направит его в камеру сгорания. Эффект заключается в том, что в смеси с водородом солярка сгорает значительно эффективнее.

А больше всех новым топливом заинтересовались японцы. И это понятно. Эта страна, практически лишенная хоть каких-нибудь природных запасов нефти и газа, обладает неограниченными объемами сырья для водорода (в виде океанской воды) и поистине завидной сообразительностью населения. А поэтому здесь водородные аналоги есть практически у любого вида техники – от работающего на топливных элементах локомотива до человекоподобного робота SpeecysFC. К тому же японцы вовсю ведут разработки топливных элементов для ноутбуков и мобильных телефонов. Компания NEC еще в 2001 году создала первый рабочий прототип мобильного топливного элемента PEFC. «Батарейка» выдает «на-гора» в 10 раз больше энергии, чем стандартный литиево-ионный аккумулятор. Правда, заряжается она метанолом: в специальной камере под действием катализаторов и температуры (85 градусов по Цельсию) из него извлекается водород, который и «допускается» к энергопроизводящей мембране. Такая система работы связана с тем, что хранить водород не так-то просто.

Так выглядит 3d орбиталь в атоме водорода. Согласно квантовой механике у электрона нет четкой траектории движения, и орбиталь – это та область пространства, где его пребывание наиболее вероятно

Камеры хранения

Сейчас водородное топливо сберегают тремя способами: в сжатом виде, в сжиженном и в металлогидридах. Самое простое, конечно, – закачать водород в бак мощным компрессором. В баках той же Mazda водородное топливо содержится под давлением 350 атмосфер. Но способ этот, будучи самым дешевым, и самый небезопасный. При таком высоком давлении любая слабинка в системе грозит протечкой газа. А где протечка, там пожар, а то и взрыв.

Более надежный и практичный способ – держать водород в жидком виде. Но для этого его нужно охладить до -253 градусов Цельсия. В BMW топливо хранится именно в таком виде: поэтому почти половину топливной системы занимает мощнейшая теплоизоляция. И все равно, стоит оставить машину на стоянке, скажем, на недельку, и она встретит вернувшегося хозяина с пустыми баками. Никакая изоляция не может полностью защитить систему от нагрева. В результате водород начинает испаряться, давление в баке растет, и газ просто стравливается в атмосферу через предохранительный клапан. По техническим условиям полная заправка испаряется всего за три дня…

Самый перспективный способ – хранение в металлогидридных композициях. Водород, оказывается, очень хорошо растворяется металлами, как вода впитывается губкой. Причем он поглощается в огромных объемах, значительно превосходящих объемы «губки». Такие «напитанные» водородом металлы называются металлогидридами. При охлаждении они вбирают водород, при нагревании – активно его отдают. В прошлом году специалисты из американской Тихоокеанской северо-западной национальной лаборатории создали материал на основе борана аммиака, способный впитывать и отдавать уже при 80 градусах водород со скоростью, в сто раз превышающей те, что были доступны раньше. А Танер Иилдирим из американского Национального института стандартов и технологий вместе с Салимом Сайраки из турецкого университета Билкента разработали материал, способный впитывать газообразный водород в количестве до 9 000 литров на 10-килограммовый элемент! Это особый кристаллический нанокомплекс, состоящий из микроскопических, инкрустированных снаружи титаном, углеродных нанотрубок, каждая из которых в 5 000 раз тоньше человеческого волоса. Изготовить такой углеродно-титановый «накопитель» человек уже может, но стоит он слишком дорого. Пока. Однако заметим, что и персональный компьютер еще совсем не так давно стоил, как хороший автомобиль.

Казалось бы, человечество уже готово перепрыгнуть в водородную эпоху. Новое топливо устраивает и ученых, и экологов, и предпринимателей, и политиков, и простых людей. И перейти на него мешает всего одна проблема. Пока что совсем не понятно, где этот водород брать.

Как стать новым кувейтом

Получение водорода электролизом – малоперспективно. Ведь для того чтобы разложить воду на составляющие, нужно электричество, а его производят… правильно, сжигая в основном ту же нефть. Запасы природного газа, из которого можно выделять водород температурным разложением, тоже не бесконечны.

Экологи предлагают для производства водорода использовать только чистую энергию ветра и солнца, однако все эти прожекты не слишком реалистичны. Английские специалисты посчитали, что для того, чтобы перевести весь автотранспорт острова на такой «чистый» Н2, надо будет застроить несколькими рядами ветряков всю береговую полосу страны. С солнечной энергией тоже не совсем получается: фотоэлементы очень дороги, а при их производстве вредных отходов получается столько, что уж лучше нефть жечь. Строго говоря, самые популярные сейчас полупроводниковые солнечные батареи дороги прежде всего потому, что для выплавки, очистки и обработки кремния, из которого их делают, нужно больше энергии, чем они способны выработать в течение всего своего срока службы. Остается «мирный атом», но для того, чтобы произвести из воды необходимое английским автолюбителям количество водорода, на острове нужно построить более 100 новых АЭС – не самое привлекательное решение, если оценить размер необходимых инвестиций и проблему с утилизацией или захоронением отходов.

Ученые и изобретатели пытаются обойти проблему, выводя специальные породы бактерий, вырабатывающих водород, и покрывая крыши гаражей особыми солнечными элементами, в которых вода разлагается на водород и кислород без промежуточной электрической стадии. Химики из британского Университета Лидса предлагают даже извлекать водород из подсолнечного масла. Но очевидно, что все это – лишь временные решения.

Выходит, мы в тупике? Не совсем. Вообще, водород во Вселенной – самый распространенный элемент. Она состоит из него на 70%. А вот на Земле, как ни странно, этот элемент в свободном виде в дефиците: всего 3-4%. А может, его все-таки больше? Вот тут-то мы и подходим к самому интересному.

Еще в 70-х годах прошлого века известный геолог Владимир Ларин разработал теорию, поддержанную многими учеными и никем пока не опровергнутую, которая утверждает, что водорода у нас много больше. Не просто больше, его у нас – целый океан, до которого надо только добраться. И сделать это не так сложно. Достаточно пробурить несколько пяти-шестикилометровых скважин в нужных местах. За разработку этой концепции Ларин получил докторскую степень.

Суть теории заключается в том, что ядро нашей планеты состоит не из железа, как считалось ранее, а из металлогидридов. Из предельно насыщенных водородом магния и кремния и уж только потом – из железа. Собственно, никаких доказательств того, что ядро Земли железное, нет. Ученые еще в начале прошлого века выяснили, что оно состоит из некоего плотного металла, и посчитали, что этим металлом является железо. Зато доказательств металлогидридной теории – масса. Вулканы и земные разломы выбрасывают в атмосферу водород именно так, как требует металлогидридная теория и вопреки тому, что постулирует железная. На основе своей теории Ларин верно предсказал появление в базальтовых породах самородных металлов. Ею легко объясняются загадочные скачки плотности земной мантии на глубинах в 400, 670 и 1 050 км.

Но самое главное в этой теории вот что. На суше есть несколько точно установленных мест, в которых земная кора имеет толщину всего 5-10 км (обычно же – 100-150). Это так называемые области рифтогенеза. По теории Ларина, пробурив в этих местах несколько скважин, можно добраться до металлогидридного слоя. И тогда, закачивая в одну из скважин воду, из других можно будет получать чистый водород в практически неограниченных количествах. Причем нужный газ будет не только отдаваться металлогидридами, но и получаться благодаря соединению щелочноземельного магния с водой. Расчеты, сделанные учеными Сибирского отделения АН СССР в 1989 году, показали, что в случае правильности металлогидридной теории участок в 20 км2 даст за год водорода столько, что им можно будет заменить 400 млн. тонн нефти. А это, между прочим, больше, чем сейчас добывает вся Россия.

В том же 1989 году в Геологическом институте состоялось совещание под патронатом Академии наук, где заслушали доклад Ларина и постановили: «Рекомендовать сверхглубокое бурение (до 10-12 км) в области современного рифтогенеза… Предложить в качестве объекта Тункинскую впадину, где бурение может иметь исключительно большое значение для энергетики и экологии, так как позволит оценить и проверить научно обоснованную возможность обнаружения принципиально нового и экологически чистого энергоресурса, могущего составить конкуренцию традиционным энергетическим источникам…» Тункинская впадина – место недалеко от Байкала, где толщина земной коры составляет всего 4-5 км. На Земле подобных мест немного. Кроме этой впадины подходящие для бурения зоны есть в Исландии, Израиле (на зависть арабским нефтешейхам), на западе Канады и в США, в штате Невада.

Жаль, но тогда, в конце 80-х и начале 90-х, до «водородного» бурения дело не дошло. Стране стало не до экспериментальных скважин. Сегодня, когда нефть является «нашим всем», никто добывать водород особо не стремится, предлагая, как в том старом анекдоте, изобретателю бесплатного нефтезаменителя в награду за открытие на выбор либо расстрел, либо четвертование. Единственный из российских олигархов, вкладывающий серьезные деньги в развитие водородной энергетики, – абсолютно не нефтяной никелевый король Владимир Потанин. В апреле этого года он купил за 241 млн. долл. 35% акций убыточной американской компании Plug Power, занимающейся выпуском топливных элементов. Аналитики говорят, что это самые большие частные инвестиции из тех, что знает история водородной энергетики. А в 2003 году партнер олигарха Михаил Прохоров на совместном заседании президиума АН России и правления «Норильского никеля» заявил, что «если страна уже сегодня не предпримет попытки дерзкого прорыва в „водородную эру“, то через пятнадцать лет она окажется в тяжелейшей депрессии, ибо ее нефть окажется ненужной миру».

Не исключено, что он был прав. Человеку свойственно быстро расставаться с менее удобными вещами в пользу более удобных. Вспомните, сколько лет ему понадобилось на то, чтобы сменить виниловые пластинки на компакт-диски. А сколько ушло на то, чтобы опутать мир сетью Интернет? А за какой срок нашу цивилизацию покорили мобильные телефоны? Что бы там ни говорили скептики, но если человечество получит дешевый водород в достаточных количествах, то переход на него произойдет не более чем за десятилетие. Это – всего лишь среднее время «жизни» обычного автомобиля.

Для нас главное – успеть пробурить к тому времени Тункинскую скважину.

Равиль Атжанов

Археология: Проклятие гробницы ТТ320

ссылка на оригинальный текст статьи

Когда мы с фотографом Алексеем Бойцовым получили редакционное задание отправиться в древние Фивы для сбора материала о знаменитом тайнике царских мумий, где уже не первый год ведет работу российско-германская экспедиция, я на минуту представил себя Индианой Джонсом и даже не вспомнил известное словосочетание «проклятие фараонов». А зря…

Не успев толком начаться, наша работа зашла в тупик. По плану мы должны были принять участие в завершающем этапе работы экспедиции по расчистке и исследованию прославленной гробницы с кодовым названием ТТ320 («Theban Tomb» – дословно «Фиванская гробница»), служившей на протяжении почти трех тысяч лет последним пристанищем мумий египетских фараонов. Раскопки памятника уже пять лет ведут специалисты из Центра египтологических исследований Российской академии наук под руководством доктора исторических наук Г.А. Беловой и германские египтологи из Мюнстерского университета во главе с профессором Э. Графе. А начиная с прошлого года к работам этой археологической экспедиции – в качестве спонсора и заинтересованного наблюдателя – подключился и «Вокруг света».

Верить в мистику – не журналистское дело, поэтому мы были полны оптимизма и рвались в бой. Из Каира в Луксор мы вылетели на 10 минут раньше намеченного времени и расценили это как хороший знак. Однако до минуты выверенное в Москве расписание вскоре стало рушиться прямо на глазах. Сначала на час опоздал сопровождающий, а по дороге в наше пристанище в Луксоре мы с удивлением узнали: работа экспедиции в гробнице закончена, вход в нее замурован – навсегда. Право, свежо предание, но верится с трудом! Ведь сколько раз за долгие века замуровывался вход в ТТ320. Сколько печатей уже было сорвано...

Разграбление гробниц всегда считалось прибыльным делом, и заниматься этим бизнесом начали в те самые времена, когда появились первые богатые захоронения: не проходило и нескольких лет, как подвергалась осквернению могила очередного фараона. Отчасти это объясняется ослаблением верований в тяжелые времена, связанные со сменой правителей. Так, сохранились тексты, в которых говорится: «…исчезают тела и переходят [в иной мир], другие идут к ним на смену… цари, бывшие до нас, покоятся в своих пирамидах, равно как и мумии, и духи погребены в своих гробницах… никто не приходит из них, чтобы рассказать о них, поведать об их пребывании [в загробном мире] …слезы никого не спасают из гроба, и никто из ушедших еще не вернулся». А раз так, то можно не опасаться кары за свои злодеяния. Что же говорить о простых смертных, если цари нередко подавали им пример: для возведения собственных храмов фараоны часто использовали как каменоломни постройки своих предшественников.

Так или иначе, с воцарением новой, XVIII династии (ок. 1550-1308 годов до н. э.), основатели которой изгнали пришлых «царей-пастухов» гиксосов, встал вопрос о сохранности мертвых тел славных фараонов, и вскоре нашли принципиально новый подход к проблеме. Было решено разделять заупокойный храм почившего фараона и его захоронение, ведь последнее необходимо максимально скрыть от людской алчности. Хоронить царей стали в подземных склепах, в пустынной долине, близ духовного (и географического) центра Египта – в Фивах, где уже давно помещали на вечный покой усопших египтян. Вскоре эта выжженная солнцем местность получила название «Долины царей». Заупокойные же храмы фараонов возводились на границе разлива Нила. Пришедшие арабы не знали предназначения этих построек и называли их «замками» или «дворцами» El-Uqsur, от чего и произошло название города – Луксор.

Яхмес I, основатель XVIII династии, отдавая дань прошлому, приказал похоронить себя в гробнице, которую венчала небольшая пирамида. Его сын Аменхотеп I, второй фараон новой династии, начал строить усыпальницу, скрытую от посторонних глаз. Воцарившись в 1525 году до н. э., он устроил в пустынной местности напротив Фив на западном берегу Нила деревню, жители которой должны были нести ответственную и почетную службу – обслуживать царский некрополь. В их обязанности входил весь цикл заупокойных мероприятий – постройка подземных шахт, украшение гробницы, роспись, изготовление гробов и саркофагов. Деревня находилась на полном довольствии и долгое время ни в чем не нуждалась. Первая «скрытая» гробница, построенная умельцами из Дейр-эль-Медины (как сейчас называется эта деревня) для Аменхотепа I, была запрятана настолько совершенно, что ее не могут найти до сих пор.

Есть свидетельства, что после завершения строительства рабочих убивали, чтобы они не смогли показать место захоронения. Архитектор царя Тутмоса III Инени, проектировавший не только храмы, но и усыпальницы, говорил: «Я один наблюдал за тем, как высекали скальную гробницу его величества, и никто не видел и никто не слышал».

Открытые в наши дни для посещения царские гробницы наглядно демонстрируют, сколько труда требовалось на выполнение подобного задания. Объем породы, вынутой в процессе строительства, можно сравнить с объемом блоков для постройки небольшой пирамиды. А ведь в распоряжении рабочих были только инструменты из меди и бронзы! Длинные коридоры, ведущие в глубь скалы, по обе стороны оборудованы специальными хранилищами для посмертных даров – начиная от хлеба и зерна и заканчивая колесницами с полным вооружением. В просторном зале с саркофагом имелось достаточно места, чтобы «подселить» и родственников умершего, когда наступит их час предстать перед богом загробного царства Осирисом.

Цель нашей экспедиции, объект ТТ320, традиционно считался усыпальницей жреца Паиноджема II (ок. 990-969 годов до н. э.) и его семьи. Однако существует версия, что эта тайная гробница была сооружена на пятьсот лет раньше для царицы Яхмес-Инхапи, супруги фараона XVII династии Таа II Секененра, а ловкий фиванский жрец просто там «прописался». Но вскоре и ему пришлось потесниться. В конце Нового царства разграбление царского некрополя приобрело «промышленные масштабы». Не помогали ни дозоры, ни круглосуточная охрана (как и в дельте Нила, для охраны, возможно, использовали специально обученных павианов), ни суровые наказания за поимку с поличным. Деревня ремесленников, создававших величественные гробницы царей, вместе с государством приходила в упадок, о ней попросту забывали. Дело зашло так далеко, что в царствование фараона Рамсеса III (ок. 1184-1153 годов до н. э.) рабочие устроили забастовку, требуя вернуть «задолженность по заработной плате». А уже при Рамсесе IX (ок. 1126– 1108 годов до н. э.) они, не ожидая милости властей, сами стали активно грабить старинные захоронения.

Чтобы обезопасить тела фараонов и членов их семей от надругательства, жрецы начали переносить саркофаги с мумиями в более защищенные тайники, пока наконец около сорока мумий грозных правителей древности не обрели покоя в спрятанной ото всех гробнице жреца Паиноджема. Верные своему долгу жрецы блестяще справились с поставленной задачей, и целых три тысячелетия великих фараонов Египта не беспокоили – до 70-х годов XIX века никто и не знал о существовании гробницы. И вот, когда в Египте начался экспедиционный бум, на черном рынке стали всплывать царские вещи, созданные в эпоху правления XXI династии.

В конце XIX века деревенька Шейх-Абд-эль-Курна, выросшая на месте фиванского некрополя, уже жила на доходы от разграбления древних захоронений. Не было исключением и семейство Абд эль-Рассулов: к тому времени они превратились в высоких профессионалов грабежа. Установив за ними слежку, полиция выяснила источник поступления шедевров – ранее никому не известное захоронение, рядом с храмом царицы Хатшепсут. Когда в июле 1881 года сообщение о находке поступило в Египетскую службу древностей, ее тогдашний директор, всемирно известный французский египтолог Гастон Масперо, был в отпуске. Его замещал Эмиль Бругш, помощник хранителя коллекции Каирского музея. С согласия Масперо он отправился в Луксор и за два дня извлек из узкого лаза гробницы десятки саркофагов и бесчисленное количество статуэток, папирусов и других произведений древнеегипетского искусства. В спешке рабочие повредили много погребальной утвари, а часть предметов просто бросили.

Когда в январе 1882 года Масперо лично прибыл для инспекции тайника, шахту уже сильно залило дождями. В течение столетия гробницу пытались исследовать трижды, с небольшим успехом. Только в 1998 году совместная российско-германская экспедиция при поддержке научного фонда «Гносарч» приступила к полномасштабной расчистке и изучению гробницы. Специалисты освободили пещеру от сотен килограммов осыпавшейся породы и песчаной пыли, накопившейся здесь за тысячелетия. Среди находок были многочисленные фрагменты сосудов, ритуальные фигурки – ушебти, осколки саркофагов, статуэтки.

Получилась огромная коллекция, которая к нашему приезду была не только уже полностью извлечена из опечатанного «помещения», но и перенесена в хранилище, где нас с фотографом тоже преследовало фараоново проклятие: в съемке мы получили отказ. Несмотря на то что у нас было разрешение на работу в экспедиции, работники хранилища наотрез отказались нам помогать. Но на этом неприятности не закончились. Вечером первого же дня у Бойцова без предупреждения и видимой причины сломалась дорогая профессиональная камера. Хорошо, что на всякий случай он захватил еще одну.

Итак, гробница, расположенная в горе, нас к себе не пускала. Но мы все равно решили приблизиться к ней и попытались выяснить, можно ли найти аутентичные предметы старины в деревне.

Тихий теплый вечер в Луксоре, на западном берегу Нила. Желтый диск солнца медленно спускается к гряде невысоких гор, и предзакатные лучи вырисовывают силуэты домиков небольшой деревушки. Мы с Алексеем Бойцовым и двумя нашими хорошими друзьями, российскими египтологами Алексеем Кролом и Сергеем Ивановым, идем пыльной замусоренной дорогой мимо пасущихся осликов и овец в одно из самых интересных мест в Египте, а может быть, и всей Северной Африке, – в деревню Шейх-Абдэль-Курна. Если не знать ее истории, то селение, состоящее из скособоченных хижин самого жалкого вида, может вызывать интерес разве что вечно гоняющихся за натурой фотографов. Но внешний вид обманчив: на самом деле местные жители живут буквально на золоте: их дома располагаются над разветвленной сетью погребальных коридоров древних гробниц, которые рыли здесь на протяжении трех с половиной тысяч лет.

«Мистер, ту паунд, ту паунд!» – не «заморачиваясь» правильностью грамматики и произношения, лопочет перемазанный в грязи мальчуган и протягивает мне пару свернутых тряпок, имитирующих куклу. «Ля, миш лязем!» – активно жестикулируя, отвечаю на арабском и пытаюсь объяснить, что мне ничего не нужно. Через некоторое время меня окружает уже целая ватага галдящих на все лады детишек, они предлагают кукол и кусочки глины. Придется что-нибудь купить: иначе не отстанут. Беру в руки глиняный предмет и понимаю, что это копия масляного светильника. «Неплохой сувенир – рекомендую купить», – советует Сергей, с которым мы познакомились год назад на раскопках древнего Мемфиса. После небольшого торга маркие, небрежно сделанные поделки перешли к нам. Как настоящий специалист, Сергей принимается вертеть покупки в руках и тут же заключает: «Лепили с настоящего светильника – наши копии совершенно идентичны». Значит, древние предметы все еще находят…

Найдется ли новый «Тутанхомон»?

4 ноября 1922 года бывший инспектор службы древностей Говард Картер после двадцати лет поисков обнаружил нетронутое захоронение в фиванской Долине царей. Это было тем более удивительно, что никто из ученых не знал фараона по имени Тутанхамон, и вплоть до сенсационного открытия Картеру прочили неудачу: казалось, все царские гробницы к тому времени уже были открыты. К тому же обнаружение нетронутого захоронения иностранцем, каковым для Египта являлся Картер, было самому ученому невыгодно: все содержимое такой гробницы должно было перейти в собственность страны пирамид. Если же гробница была ранее разграблена, находки, сделанные в ней, делились поровну между государством и нашедшим ее ученым. Для лорда Карнарвона, финансировавшего работы Картера, это было равнозначно самоубийству: на казавшиеся тогда пустыми поиски «несуществующей» гробницы он уже потратил практически все свое состояние и не мог позволить бесценным сокровищам, которые уже считал своими, уйти из рук. Есть версия, по которой Картер, обнаружив в найденной усыпальнице нетронутую печать, прибег к хитрости. Археолог на некоторое время отложил объявление новости о находке и, вскрыв печать, своими силами изобразил беспорядок, похожий на тот, какой обычно оставляли грабители гробниц. Дальше все было просто: оставалось сообщить властям, что он нашел ранее разграбленную гробницу, и запросить половину содержимого. Тем не менее египетское правительство приняло решение оставить сокровища Тутанхамона на родине. Находка Картера стала самым громким археологическим открытием XX века. И теперь, так же, как век назад, говорят, что найти новое захоронение совершенно невозможно. Однако совсем недавно, в январе 2006 года, неподалеку от гробницы Тутанхамона было обнаружено еще одно неразграбленное погребение. Поначалу египтологи поспешили объявить вскрытую лакуну в скалах именно захоронением. Однако захоронены здесь были не люди, а сосуды с натрием, бальзамировочные бинты, уложенные в саркофаги XVIII династии. Предметы, использовавшиеся для бальзамирования царей, считались священными и должны были быть погребены с соответствующими почестями. Все давно знают, что большинство египетских гробниц разграбили еще в древности. Но что именно заставляло людей идти на преступление, рискуя жизнью? Преступники, конечно же, искали ювелирные изделия и другие ценные предметы. А в царских погребальных покоях было чем поживиться, ведь только в «среднем» по богатству захоронении Тутанхамона было обнаружено около 110 кг золотых украшений. Можно представить, сколько ценностей было в гробнице, скажем, Рамсеса II! Проникнув в усыпальницу, грабители, как правило, брали самые ценные вещи из сокровищницы, затем вскрывали саркофаги и, недолго думая, отрывали у мумий головы и конечности – в поисках ожерелий и браслетов с умершим не церемонились. Вскрывали также грудную клетку, поскольку вместо сердца мог лежать так называемый «сердечный скарабей» – замена сердца на «суде Осириса». Чаще всего это был резной скарабей из полудрагоценного камня с выгравированным стандартным текстом: «О сердце мое от моей матери… не свидетельствуй против меня!» У царских особ он мог быть окантован золотом. Как ни странно, среди грабителей гробниц встречались высокопоставленные чиновники и даже жрецы, знавшие расположение захоронений. Несложно догадаться, что они действовали руками обыкновенных наемников. Будучи пойманными, те получали за свои злодеяния по «полной программе». Сначала им отрезали уши и нос, а потом сажали на кол. А как же религиозный аспект вторжения в покои умершего? Ведь, Геродот, например, называл египтян самым религиозным народом. Осознавая низость содеянного, разбойники уничтожали следы своего пребывания, прибегая к самому простому методу – поджогу. Сгоревшее – не существует и не может свидетельствовать против человека на загробном «суде Осириса». Помимо таких воров находились и другие грабители, которые, по одной из гипотез, подвергали себя опасности не из-за золота, а… как ни смешно это звучит, из-за карьеры. В пустынных Фивах дерево было на вес золота. Достать его для изготовления саркофага или обыкновенного гроба было сложно. При этом у египтян существовал закон, гласивший, что лишь тот, кто подобающим образом похоронил своего отца, может претендовать на наследование его должности и, соответственно, имущества. Так что повод разграбить ту или иную гробницу был более чем подходящим…

Сто долларов за ушебти

Что же, попытаемся обнаружить что-нибудь на рынке. Еще 15 лет назад древние артефакты можно было свободно купить в любой сувенирной лавке по обе стороны Нила. С тех пор власти озаботились сохранением культурного наследия страны и теперь ревностно следят за всем, что касается находок времен фараонов. Если вам с самого начала предлагают купить «настоящие вещи из гробницы», значит, принимают за простака. Владелец лавки, торгующий копиями, держит на видном месте старую рекламную табличку «Лицензия на торговлю антиквариатом № 1». На витрине разложены статуэтки богов, людей и зверей. Некоторые из них специально состарены, некоторые выглядят как новые. На провокационный вопрос, нет ли в продаже чего-нибудь древнего, продавец спокойно отвечает: «Это запрещено».

Зато в соседней лавке суетливый старичок, поначалу заявивший, что у него нет ничего старинного, минуту спустя с энтузиазмом согласился показать свои «сокровища». В коробке из-под обуви лежала горка антиквариата, на некоторых статуэтках даже сохранился слой песка. Повертев несколько предметов в руках, наши специалисты вынесли приговор: египтяне научились изготавливать первоклассные подделки. За страшненькую ушебти якобы римского периода торговец запросил 100 долларов. «Для копии дороговато!» – разочаровали его мы. Торговец настаивал: вещь настоящая! Он еще долго кричал, что мы не разбираемся в антиквариате. Пусть кричит: перед лавкой стоит полицейский автомобиль, а это явный признак того, что опасаться купцу нечего – настоящих вещей у него нет.

Может быть, нам повезет и мы найдем что-нибудь у потомков Мухаммеда и Ахмеда Абд эль-Рассулов, обнаруживших в свое время гробницу жреца Паиноджема? В арабской деревне не составляет труда найти любого человека... Каждый с радостью покажет тебе место, где их можно встретить.

Как уберечь мумию?

Климат Египта идеален для естественного мумифицирования – в сухом песке тело не подвергается тлению, а просто высушивается. С самых древних времен, со времени оформления представлений о загробной жизни, египтяне верили, что сохранение тела человека необходимо для его посмертного существования. В отличие от индуистской религии, где тело человека рассматривалось как бренная плоть и каждый должен стремиться к освобождению из него души, древняя религия египтян говорила, что для «вхождения человека в день», то есть возрождения, подобно богу Ра, человеку необходимо тело, в которое он снова войдет. По свидетельству Геродота, парасхиты – древнеегипетские бальзамировщики – предлагали родственникам умерших три варианта бальзамирования в зависимости от их материальных возможностей. Царские останки, как правило, мумифицировали следующим образом: внутренние органы извлекали через надрез в брюшной полости, а через нос, проламывая решетчатую кость, специальным крючком вынимали мозг. После этого тело на 70 дней клали в щелок. На последних этапах бальзамирования грудную клетку, брюшную и ротовую полости заполняли пропитанными смолами тканями, опилками или глиной. В глазницы закладывали матерчатые шарики или луковицы, а в более позднее время делали инкрустации глаз – все это позволяло сохранить прижизненную форму тела. Все внутренние органы запечатывались в специальные сосуды – канопы, а крышки для них изготавливали в виде голов божеств-оберегов. На лица умерших наносили румяна, подкрашивали им губы и линии бровей, красили ногти. Прически пожилых женщин дополняли шиньонами, которые подвязывали к их собственным редким локонам. После этого тело тщательно пеленали, прокладывая слои бинтов многочисленными амулетами, зачастую сделанными из драгоценных материалов. По иронии судьбы именно эти обереги, целью которых было обеспечение сохранности мумий, во многом стали причиной их уничтожения. Второй и третий способы бальзамирования были предельно просты и дешевы. Через задний проход в тело умершего вводили кедровое масло (в тела бедняков – редьковое), а труп выдерживали в щелоке. После этого разложившиеся органы выпускали естественным путем, а тело возвращали родственникам. Интересен тот факт, что тела знатных и просто красивых женщин относили на бальзамирование только по прошествии 3-4 дней, чтобы избежать случаев некрофилии. На саркофаге обязательно должно было быть указано имя умершего. Саркофаг фигурировал в древнем мифе о воскрешении Осириса после убийства его братом Сетом в борьбе за власть и считался обязательным атрибутом погребения. В поздние времена любой умерший отождествлялся с Осирисом и, следовательно, претендовал на бессмертие.

В просторном зале кафе «Рамессеум», что расположено неподалеку от того самого погребального храма Рамсеса II, от которого оно и получило название, так же душно, как и на улице, но здесь одно из немногих мест на западном берегу Нила в Луксоре, где можно выпить пива. Ощущаем себя почти древними египтянами, которые пили напиток на основе ячменя, отдаленно напоминающий современное пиво. Вокруг нас расположились водители такси и какие-то мрачные личности – не иначе торговцы ценностями из гробниц. Кроме рекламы пива на стенах – копии газетных вырезок и портрет мальчика с массивным ожерельем явно старой работы. Я видел его в Каирском музее, в зале сокровищ гробницы Тутанхамона. Голос из ниоткуда произносит: «Это мой отец Шейх Хусейн – вместе с Картером и моим дедом он нашел гробницу Тутанхамона». Как выяснилось, голос принадлежал явно преувеличивавшему заслуги своих предков невысокому упитанному египтянину с широкой улыбкой на смуглом лице. «Я Нуби Абд эль-Рассул, мне сказали, что вы меня искали, – произнес мужчина на хорошем английском языке. – Поговорим у меня дома». Нуби привез нас к себе домой на новом автомобиле и уже с порога велел жене приготовить чай. Дома у Нуби проходило небольшое семейное торжество по случаю покупки нового телевизора. Расположившись на втором этаже, под горячий чай мы повели беседу. Осторожно расспрашиваю хозяина о жизни. Нуби отвечал мне охотно, но общая картина не прояснялась. Оказалось, что он вовсе не интересуется археологией, находки его не прельщают, а на жизнь наш новый знакомый зарабатывает содержанием небольшого заводика, изготавливающего поделки из алебастра, какие в Курне встречаются на каждом шагу.

Я попробовал закинуть нехитрую удочку и спросил, где он черпает идеи для статуэток: руководствуется вдохновением или у него перед глазами есть образцы для подражания? Но у Нуби оказался слишком большой опыт общения с любопытными европейцами: «Мои работы традиционны», – заявил хитрый египтянин. Он даже пошутил, что «подделывали», скорее, самого его отца Шейха Хусейна, скончавшегося 11 лет назад: бессовестные соседи выдавали своих родственников за знаменитого помощника Картера, пытаясь вытрясти из западных журналистов «бакшиш». Однако под конец беседы Нуби все-таки проговорился: «Вы знаете, как называют мой дом в округе? Белый дом! И знаете почему? Потому что он белого цвета». Не стоит искать здесь параллелей с резиденцией американского президента, скорее всего, люди, «окрестившие» так дом Нуби Абд эль-Рассула, знают наверняка: в древности «белыми домами» называли сокровищницы.

На следующий день поиски «сокровищ» продолжились. Нам повезло, и нам разрешили осмотреть гробницу ТТ23, на исследование которой российские ученые недавно получили концессию.

Если в вас жив романтический дух искателя сокровищ, то, скорее всего, он испарится сразу же после входа под мрачные своды скальной усыпальницы: мельчайшая пыль, поднятая упавшими камнями из кладки, замуровавшей вход, сразу проникает в легкие. Но неприятнее всего странный едкий и удушающий запах. Поневоле вспомнились легенды о помощниках того же Картера, надышавшихся убийственных «паров» в гробнице Тутанхамона и вскоре после вскрытия сокровищницы скончавшихся… Легенда легендой, но страшно же!

Сквозь мрак проступают очертания вырубленных статуй и саркофага, расположенного в камере напротив входа. Когда же глаза привыкают к полумраку, источник неприятного запаха становится очевиден: летучие мыши, облюбовавшие своды темных подземных пещер. Яркий луч карманного фонарика выхватывает из мрака их ушастые головы и тельца со сложенными крыльями. Отступать, однако, некуда. Мы решили обследовать гробницу и выяснить, как глубоко ведет подземный коридор. Правда, сопровождавший нас инспектор, кажется, был лишен авантюрного духа и через 20 метров стал отставать. Дневной свет померк... Чем дальше мы спускались по узкому коридору, круто уходящему вниз, тем сильнее росло беспокойство. Воздуха становилось все меньше, запах все удушливее, а мозг уже просчитывал самые печальные варианты развития событий.

По дороге были разбросаны осколки гробов, полуистлевшие бальзамировочные бинты, но это было еще терпимо. А потом я наткнулся во мраке на распотрошенную мумию, замурованную в каменной стене, и на несколько черепов с жутко раскрытыми челюстями. Баста! Не нужны мне никакие сокровища!

Что же чувствовали древние грабители гробниц, пробираясь ночью в усыпальницы? При свете масляных ламп они медленно ползли по душным проходам, прекрасно осознавая, что понесут за это наказание – как при жизни, так и после смерти. Занятый такими мыслями, я повернул к выходу, скорее на воздух, к солнцу!

Так безрезультатно закончились поиски сокровищ, но, по словам египтолога Алексея Крола, нашего проводника по древнеегипетским катакомбам, гробница ТТ23 очень перспективна. Ее расчистка займет несколько лет, и вполне может быть, что наших ученых ждут громкие находки чудом уцелевших артефактов. Может быть, неудача, связанная с TT320, – вовсе не проклятие? Может быть, просто ее история уже закончена, а нас ждет другая, не менее увлекательная? Будем надеяться, что предстоящие открытия, связанные с гробницей ТТ23 , преподнесут нам именно российские ученые, которые сберегут все до последней песчинки – для науки, истории и для всех нас.

P.S. Когда мы вернулись в Москву, из Египта позвонил наш друг Сергей Иванов и сообщил: принято решение снести деревню Шейх-Абд-эль-Курна. Ее жителей переселят в новые благоустроенные дома. Когда к деревне подошли бульдозеры, жители, как это уже бывало не один раз в истории этого населенного пункта, устроили демонстрацию протеста: никакого переселения! История повторяется: как и в далекие времена, люди объединились против властей, готовые влачить жалкое существование над изрытой подземными ходами землей в надежде найти сокровища в давно забытых гробницах неизвестных фараонов.

Кирилл Самурский / Фото Алексея Бойцова

Загадки истории: Испания: католичество против коммунизма

ссылка на оригинальный текст статьи

Любая война – трагедия для каждого, кто в ней участвует. Но все же особое горькое свойство есть у войн гражданских. Если международные конфликты рано или поздно заканчиваются подписанием некоего договора, после которого армии – бывшие враги – расходятся, чтобы возвратиться каждая на свою родину, то внутренние сталкивают семьи, соседей, однокашников. А по их завершении наступает неизбежное «мирное» сосуществование этих однокашников, изуродованное воспоминаниями, ненавистью, обидами, простить которые выше человеческих сил.

Гражданская война в Испании формально продолжалась три года – с 1936 по 1939-й. Но и многими десятилетиями позже укрепившееся правительство генерала Франко все еще вело воображаемую борьбу за «национальную идею», а точнее – за ее иллюзию. Оно пыталось сплотить население против «коммунистической угрозы», «масонских» заговоров и прочих столь же эфемерных опасностей. Все это стало неотъемлемой частью послевоенной системы власти. Но война испанцев против испанцев не закончилась, ее нельзя было погасить при помощи пустых политических лозунгов.

До начала так называемого «переходного периода» (по-кастильски – «трансисьон») от тоталитаризма к демократии в 70-х годах прошлого века говорить о братоубийственной войне приходилось с большой осторожностью – эмоциональная реакция еще была слишком сильна и диктатор-победитель до поры до времени находился у власти. Тем более выдающимся достижением на весах истории не только иберийской, но и Запада вообще предстают «естественная» смена застарелого режима и установление «правового государства», заявленного первой статьей Конституции 1978 года. В Испании, конечно, принято считать, что такой резкий и в то же время бескровный поворот стал возможен благодаря национальной мудрости, но все же имеет смысл выделить три решающих фактора, сделавшие его реальным. Во-первых, решительно и благоразумно действовал молодой король Хуан Карлос, оказавшийся у власти волею тирана. Во-вторых, идеологические противники сравнительно быстро нашли компромисс (переход к демократии в Мадриде называют даже «революцией по взаимному согласию»). И наконец, огромную конструктивную роль сыграла сама Конституция 1978 года.

Сегодня, спустя 70 лет после открытия самой кровавой страницы в судьбе Испании, двадцативосьмилетний опыт конституционной демократии позволяет взглянуть на мятеж и режим Франко без предрассудков, без неутоленной жажды мщения, без ненависти – скрытой или явной. В последнее время стало популярно апеллировать к коллективной памяти. Что ж, задача сколь похвальна, столь и трудна: учитывая изменчивость человеческого отношения к одним и тем же событиям, подходить к памяти сердца надо так, чтобы оказаться выше желания взять реванш. Следует иметь мужество слушать правду и отдать дань героям, с какой бы стороны «баррикад» они ни находились. Ведь героизм-то, во всяком случае, был неподдельным.

Итак, окрепший дух свободы самим своим существованием отменяет заключенный на годы и годы «пакт о молчании». Горячие испанцы наконец-то готовы посмотреть в лицо фактам.

К 1930 году многострадальная испанская монархия, прошедшая и до того сквозь множество низложений и реставраций, в очередной раз исчерпала свои ресурсы. Что поделаешь, в отличие от республики наследственная власть всегда нуждается в твердой народной поддержке и всеобщей любви к династии – иначе она тут же теряет почву под ногами. Правление же Альфонса XIII совпало с разочарованием нации в политической системе, введенной в конце XIX века премьер-министром Кановасом. То была попытка на британский манер «привить» поочередную смену у государственного руля двух крупных партий и преодолеть таким образом традиционно испанскую склонность к крайнему плюрализму (старинная поговорка гласит: «У двух испанцев всегда три мнения»). Не получилось. Система трещала по всем швам, выборы бойкотировались.

Пытаясь спасти престол, король в 1923 году лично санкционировал установление диктатуры Мигеля Примо де Риверы и специальным манифестом доверил ему полномочия «железного хирурга» общества. (Самый блестящий испанский интеллектуал того времени, Мигель де Унамуно, впрочем, прозвал генерала «зубодером», за что и лишился поста ректора Саламанкского университета.) Соответственно, начался «период лечения». С экономической точки зрения все поначалу выглядело довольно радужно: возникли большие промышленные компании, был дан толчок туристической «разработке» страны, началось серьезное государственное строительство. Однако общемировой финансовый кризис 1929 года, явный и с каждым днем все более глубокий раскол между республиканцами и монархистами плюс проект новой ультраконсервативной конституции свели «хирургические» усилия на нет и весьма стремительно.

Не правда ли, подобное настроение сопутствует почти всем революциям и вновь возвращается, сколько бы их ни происходило в прошлом (Испания, например, пережила пять)? Причем заметьте, народное ликование даже не настолько контрастировало с чувствами «отставленного» монарха, насколько этого можно было ожидать. Альфонс XIII оставил отвергшим его подданным несколько прочувствованных строк: «Выборы, состоявшиеся в воскресенье, с ясностью показали мне, что сегодня любовь моего народа решительно не со мной. Я предпочитаю удалиться, чтобы не толкать соотечественников на братоубийственную гражданскую войну, по требованию народа я сознательно прекращаю отправление королевской власти и удаляюсь из Испании, признавая ее единственной властительницей своих судеб». На следующий день он уже трясся в личном вагоне, направляясь из Мадрида в Картахену, чтобы отплыть от берегов страны, в которую ему никогда уже не придется вернуться. По свидетельству приближенных, Его Величество находилось при этом во вполне беззаботном состоянии духа.

Подобный мирный переход от режима к режиму – на радость властям и народу – казалось, мог всем послужить примером для подражания в сходных «трудных случаях» и делал честь «милой девочке», как ласково прозвали Республику ее счастливые приверженцы. В тот момент никто еще не знал, что новый режим откроет ящик Пандоры с «вечными» испанскими вопросами, попытка решить которые определит будущее страны вплоть до 1936 года. Или 1975-го, когда умер генерал Франко? Или до наших дней?

Фашистская Италия и нацистская Германия, впрочем, не только нарушили эмбарго, но и открыто послали войска (соответственно, «Корпус добровольческих сил» и легион «Кондор») на помощь Франко. Первый эскадрон самолетов с Апеннин прибыл в Испанию еще 27 июля 1936 года. А в самый разгар войны итальянцы отправили в Испанию 60 000 человек. Действовало и несколько формирований добровольцев из других стран, выступивших за националистов, – например, ирландская бригада генерала Эоина O’Даффи. Таким образом, из-за франко-британского эмбарго, республиканское правительство могло рассчитывать на помощь только одного союзника – далекого Советского Союза, который, по некоторым оценкам, поставил Испании тысячу самолетов, 900 танков, 1500 артиллерийских орудий, 300 бронемашин, 30 000 тонн боеприпасов. Республиканцы, впрочем, заплатили за все это 500 млн. долларов золотом. Помимо оружия наша страна послала в Испанию более 2 000 человек – по большей части танкистов, пилотов и военных консультантов.

Германия и СССР в первую очередь использовали Пиренейский полуостров как полигон для обкатки быстрых танков и испытаний новой авиатехники, которая интенсивно конструировалась как раз в то время. «Мессершмитт-109» и транспортные бомбардировщики «Юнкерс-52» были впервые опробованы тогда. Наши «гоняли» недавно созданные истребители Поликарпова – «И-15» и «И-16». Испанская война явилась также одним из первых примеров тотальной войны: бомбардировка баскской Герники легионом «Кондор» предвосхитила подобные акции времен Второй мировой – воздушные налеты нацистов на Британию и «ковровые» бомбардировки Германии, осуществленные союзниками.

В стране со столь давней католической традицией, как Испания, церковь и по сей-то день имеет громадный неформальный вес в обществе (особенно в сфере образования!), что говорить о тридцатых годах? Конечно, нападки на косных клерикалов, «исконных противников всякой интеллектуальной свободы», со стороны республиканцев, были небезосновательными, но, как и следовало ожидать и как заметил тот же Мадарьяга, – «оголтелыми». Спустя месяц после эйфории, 14 апреля, Мадрид проснулся в дыму: горело сразу несколько монастырей. Государственные деятели нового режима отозвались запальчивыми заявлениями: «Все монастыри Мадрида не стоят жизни одного республиканца!», «Испания перестала быть христианской страной!»

При всей радикальной репутации левых социалистов официальная антицерковная кампания явилась неожиданностью для общества – прямо на глазах изумленного народа, «на законных основаниях» рушился повседневный уклад жизни: согласно статистике тех лет, более двух третей населения страны регулярно ходили к мессе. А тут – декреты о разводах и гражданских браках, роспуск ордена иезуитов и конфискация его имущества, секуляризация кладбищ, запрет священникам преподавать (а ведь они задавали тон в лучших школах).

Правительство собиралось «всего лишь» вырвать из рук «папских ставленников» влияние и фактическую власть, но, действуя напролом, лишь вызвало общенациональный ужас.

Испанский кабальеро – Владимир Ленин

Первая статья новой республиканской конституции провозглашала Испанию в духе времени «Демократической Республикой всех трудящихся» (идеологическое влияние СССР в Западной Европе вовсю набирало силу). Экономический подъем и начало индустриализации страны, последовавшие за диктатурой Примо де Риверы, подготовили к тому же почву для мощного профсоюзного движения, подтолкнувшего Министерство труда во главе с Франсиско Ларго Кабальеро (позже его прозвали «испанским Лениным») к решительным реформам: было установлено право на отпуск, определены минимальная зарплата и продолжительность рабочего дня, появилось медицинское страхование, смешанные комиссии по урегулированию конфликтов. Однако радикалам этого уже казалось мало: влиятельные анархисты повели атаку на правительство, требуя полной эмансипации трудящихся. Зазвучали и «роковые слова»: ликвидация всей частной собственности. Снова и снова мы сталкиваемся с общим знаменателем подобных ситуаций: левые силы разобщены, а следовательно, обречены. Лишь в эпизодических ситуациях они будут отныне действовать заодно.

Государства в государстве

Тут подоспела и еще одна смертельная опасность для Республики. Еще со второй половины XIX века самыми преуспевающими областями Испании стали Каталония и Страна Басков (к слову сказать, лидерство они удерживают до сих пор), а революционная гласность расчистила путь националистическим настроениям. В тот самый апрельский день, когда родился новый строй, влиятельный политик Франсиско Масиа провозгласил «Каталанское государство» в составе будущей «Конфедерации иберийских народов». Позже, в самый разгар Гражданской войны (октябрь 1936-го), будет принят Баскский статут, от которого, в свою очередь, «отколется» Наварра и едва не «отколется» совсем уж крошечная провинция Алава, населенная преимущественно теми же басками. Другим регионам – Валенсии, Арагону – тоже захотелось автономии, и правительство оказалось вынуждено согласиться на рассмотрение их статутов, только времени уже не хватило.

Третий «нож в спину Республики» – провал ее экономической политики. В противоположность большинству соседних стран Европы Испания 1930-х оставалась весьма патриархальной сельскохозяйственной страной. Аграрная реформа уже около столетия стояла на повестке дня, но все еще оставалась недостижимой мечтой для государственной элиты всего политического спектра.

Антимонархический переворот подарил наконец крестьянам надежду, ведь значительная часть их действительно жила тяжело, особенно в Андалусии, земле латифундий. Увы, меры правительства быстро рассеяли «оптимизм 14 апреля». На бумаге Аграрный закон 1932 года провозглашал своей целью создание «крепкого крестьянского класса» и повышение уровня его жизни, а на деле оказался бомбой замедленного действия. Он внес дополнительный раскол в общество: землевладельцы испугались и преисполнились глухого недовольства. Селяне, ожидавшие более решительных перемен, остались разочарованы.

Итак, единство нации (вернее, его отсутствие) постепенно стало наваждением и камнем преткновения для политиков, но особенно беспокоил этот вопрос военных, которые всегда видели себя гарантами территориальной целостности весьма пестрой в этническом отношении Испании. Да и вообще, армия, сила традиционно консервативная, все более отчетливо противилась реформам. Власти ответили «Законом Асаньи» (по имени последнего, как оказалось, президента Испании), «республиканизировавшим» командование. Все офицеры, которые проявляли колебания с присягой на верность новому режиму, увольнялись из вооруженных сил, правда, с сохранением довольствия. В 1932 году самый авторитетный из испанских генералов, Хосе Санхурхо, вывел солдат из казарм в Севилье. Восстание быстро задавили, но настроения людей в погонах он отразил четко.

Перед бурей

Так республиканское правительство поставило себя на грань банкротства. Оно отпугнуло правых, не выполнило требований левых. Практически во всех вопросах – политических, социальных и экономических – обострились разногласия, что привело влиятельные партии к прямой конфронтации. С 1936 года она стала и вовсе открытой. Обе стороны естественным образом пришли к логическим завершениям своих идей: коммунисты и многочисленные «им сочувствующие» принялись призывать к революции, подобной Октябрьской 1917 года в России, а их противники, соответственно, – к крестовому походу против «призрака» коммунизма, постепенно обретавшего плоть и кровь.

В феврале 1936 года проходят очередные выборы и атмосфера накаляется уже стремительно. Победа (с минимальным преимуществом) достается Народному Фронту, но главная партия коалиции – Социалистическая «от греха подальше» отказывается формировать правительство. В умах, поступках, парламентских речах появляется лихорадочное возбуждение. Супруга лидера коммунистов, Долорес Ибаррури, известная всему миру под партийной кличкой Пасионария («Пламенная»), вошла, минуя строй солдат, в тюрьму города Овьедо (ни один не посмел остановить – все-таки депутат парламента), выпустила из нее всех заключенных, а затем, высоко подняв над головой ржавый ключ, показала его толпе: «Темница пуста!»

С другой стороны, респектабельные правые силы под руководством Хиля Роблеса (Испанская конфедерация автономных правых – CEDA), неспособные на столь решительные и «театральные» действия, потеряли престиж. А «свято место пусто не бывает», и их нишу постепенно заняла военизированная Фаланга – партия, позаимствовавшая черты европейского фашизма. Ее неформальные лидеры – генералы, под чьей командой находились тысячи «штыков», показались властям более реальной угрозой. Последовали очередные «меры»: основных подозреваемых в подготовке мятежа превентивно выслали подальше от стратегических пунктов Пиренейского полуострова. Харизматик Эмилио Мола попал в качестве военного губернатора в Памплону, а менее заметный, добродушный с виду Франсиско Франко – и вовсе на «курорт», на Канары.

12 июля 1936 года на пороге собственного дома застрелили некоего республиканца лейтенанта Кастильо. Убийство, похоже, организовали ультраправые силы в ответ на жестоко подавленную накануне манифестацию монархистов. Друзья погибшего решили отомстить, не дожидаясь официального правосудия, и на рассвете следующего дня близкий друг Кастильо выстрелил в депутата от консерваторов Хосе Кальво Сотело. Общественность обвинила во всем правительство. Счетчик отсчитывал последние дни до начала путча.

Дети Испании на чужбине

По официальной статистике, во время Гражданской войны Испанию покинули почти 200 000 человек: 140 000 из них оказались во Франции, 19 000 – в Северной Африке, 8 000 – в Мексике, 6 000 – в СССР. Для большинства из этих последних наша страна стала второй родиной.

Только в 1965 году маме с большим трудом удалось выехать в Испанию. Было пролито море слез, ее уговаривали остаться – не удалось. Но через некоторое время она сама поняла, что жить на родине не сможет. В Москве остались ее муж, дети, и для родственников она уже стала «другой»… Кстати, моя тетя, побывав у нас однажды, больше не приезжала: не понравилось.

Во второй раз мама привезла из Испании 11 чемоданов вещей – все старались помочь, чем могли. А в 70-е выезжать стало легче, и мы все по нескольку раз побывали в Бильбао.

В Москве мама всегда тосковала по Испании, а «там», наоборот, чувствовала свою инакость. Мы отмечали все праздники по два раза – на русский и испанский манер, ели приготовленные ею национальные сладости. Она до конца жизни говорила по-русски с сильным акцентом, а в разговоре с соотечественниками по привычке вставляла русское словцо…»

Мятеж

Вечером 17 июля группа военных выступила против республиканского правительства в марокканских владениях Испании – Мелилье, Тетуане и Сеуте. Во главе этих мятежников встает прибывший с Канарских островов Франко. Уже на следующий день, услышав по радио заранее оговоренное условное сообщение «Над всей Испанией безоблачное небо», восстает ряд армейских гарнизонов по всей стране. Под контроль войск, называющих себя «национальными», быстро попадают несколько городов юга (Кадис, Севилья, Кордова, Уэльва), север Эстремадуры, значительная часть Кастилии, родная провинция Франко Галисия и добрая половина Арагона. Крупнейшие города – Мадрид, Барселона, Бильбао, Валенсия и раскинувшиеся вокруг них промышленные области – сохраняют верность Республике. Полномасштабная Гражданская война началась, и каждому гражданину, даже застигнутому врасплох, предстояло срочно определиться: с кем он.

Лагерь повстанцев с самого начала представлял собой довольно пеструю картину: члены Фаланги, которой вскоре предстояло сделаться единственной законной политической силой страны, видели свой идеал в монументальном «вождизме» итальянского и германского образца. Монархисты хотели «обычной» военной диктатуры, способной вернуть Бурбонов на престол. «Особая» группа их единомышленников из Наварры мечтала о том же, с небольшой «поправкой» относительно смены династии. Присоединилось к Франко и «охвостье» распущенной коалиции правых сил – не к республиканцам же им было идти. Всю эту разношерстную компанию объединяли, по сути, «три кита»: «религия», «антикоммунизм», «порядок». Но этого оказалось достаточно: сплоченность и скоординированность действий стала основным козырем националистов. И именно ее не хватило их противникам, людям честным и горячим…

Республика против фашизма

Республиканцы, как мы помним, всегда страдали от внутренних разногласий. Теперь же, в военных условиях, они не нашли ничего лучше, как бороться с ними «террористически», путем чисток, подобных сталинским. Последнее неудивительно: с первых дней противостояния на ключевые позиции среди республиканцев выдвинулись самые энергичные и беспощадные, то есть ортодоксальные коммунисты, вдохновляемые и наставляемые товарищами из Москвы. В своем собственном лагере они произвели едва ли не большие опустошения, чем во вражеском: первыми жертвами пали анархисты. За ними последовали неблагонадежные члены Рабочей партии марксистского единства (их лидер, Андреу Нин, некогда работал в аппарате Троцкого и, конечно, не мог выжить в окружении советских комиссаров. Его убили в «интернациональном концлагере» в Алькала-де-Энарес 20 июня 1937 года, когда к городу приблизилась линия фронта). Не избежали, конечно, «кары» умеренные социалисты: некоторые из них попадали под дула расстрельных команд прямо из министерских кресел. В каждом «республиканском» городе создавались комитеты и дружины, где заправляли партийные или в крайнем случае профсоюзные активисты. Целью таких «летучих отрядов» открыто провозглашались преследование и экспроприация собственности людей, так или иначе связанных с путчистами, и священников. Причем решать, кто путчист, а кто нет, естественно, предоставлялось им самим по законам военного времени. В результате потоки «случайной» крови пролились прямо на «мельницу» националистов. Вступая в опустошенные «комитетами» местности, те демонстративно отменяли экспроприацию и посмертно награждали замученных «героев». Народ безмолвствовал, но мотал на ус…

В Алькасаре без перемен

К началу августа 1936-го энергичный Франко сумел доставить по воздуху на полуостров всю свою африканскую армию. То была беспримерная в военной истории операция (впрочем, возможной она стала, конечно, благодаря немцам и итальянцам). Будущий вождь народа планировал немедленно атаковать Мадрид с юга, застав его врасплох, но… «блицкриг по-испански» не удался. Причем, как говорит позднейшая «националистическая легенда», очень популярная в кастильских школьных программах 50-60-х, – из-за маленькой, но героической заминки. Прежде чем направиться в столицу, благородный генерал, верный офицерскому братству, счел себя обязанным освободить цитадель («алькасар») города Толедо, где республиканцы обложили горстку восставших во главе с полковником Москардо, старым товарищем Франко. Отважный полковник со считанными единицами уцелевших бойцов дождался-таки «своих» и встретил главнокомандующего у ворот крепости хладнокровными словами: «В Алькасаре все без изменений, мой генерал».

Между тем один Бог знает, чего стоила Москардо эта простая фраза: за отказ сложить оружие он заплатил жизнью сына, которого республиканцы держали заложником и в конце концов расстреляли. В крепости-дворце под началом и защитой этого несгибаемого командира находились 1 300 мужчин, 550 женщин и 50 детей, не говоря о заложниках – гражданском губернаторе Толедо с семьей и доброй сотне левых активистов. Алькасар держался 70 дней, продовольствия не хватало, были съедены даже лошади – все, за исключением племенного жеребца. Вместо соли использовали штукатурку со стен, а сам Москардо исполнял обязанности отсутствующего священника: вел погребальные обряды. При этом в его осажденном королевстве бывали парады и даже танцевали фламенко. Современная Испания отдает должное такому героизму: в крепости существует военный музей, несколько залов которого посвящены событиям 1936 года.

На Мадрид пятью колоннами

Боевые действия шли «своим чередом» – с переменным успехом. Франкисты вплотную подошли к столице, но взять ее не смогли. С другой стороны, попытка республиканского флота высадить десант на Балеарских островах была на корню пресечена авиацией Муссолини.

Впрочем, на помощь – кораблями из Одессы – уже спешила массированная советская подмога, которая внесла необыкновенное оживление в стан левых, можно сказать, преобразила его по боевому большевистскому образцу. По личному требованию Сталина был создан Центральный Республиканский генштаб под руководством все того же «Ленина» – Ларго Кабальеро, в армии появился институт комиссаров, о которых говорилось выше. Официальное правительство, безопасности ради, переехало в Валенсию, а защита Мадрида легла на плечи специальной Хунты национальной обороны, где председательствовал Хосе Миаха – старый генерал. Показывая свою решимость спасти город любой ценой, он даже вступил в Компартию. Он же санкционировал широкое распространение пережившего эту войну лозунга «No pasara’n» («Они не пройдут»), который до сих пор служит символом всякого Сопротивления. Тысячи политических заключенных из числа заподозренных в «национализме» в те дни демонстративно выводили из тюрем, конвоировали по центральным улицам до пригородов и там расстреливали под звуки франкистской канонады.

Тысячи молодых романтиков-интербригадовцев текли им навстречу, к баррикадам, к фронтовым рубежам. Добровольцы со всего мира, в большинстве своем не имевшие ни малейшей боевой подготовки, наводнили столицу. На какое-то время они даже создали республиканской стороне численное преимущество на поле брани, но количество, как известно, не всегда переходит в качество.

Тем временем противник предпринял еще несколько безуспешных попыток полностью блокировать Мадрид, но мятежникам уже стало ясно: война продлится дольше, чем планировалось. Радиосообщения той кровавой зимы вошли в историю чеканными строками. Скажем, тот же генерал Мола, соперник Франко в лидирующей верхушке националистов, подарил миру выражение «пятая колонна», заявив, что помимо четырех армейских, находящихся у него под ружьем, он располагает еще одной – в самой столице, и она-то в решающий момент ударит с тыла. Шпионаж, саботаж и диверсии в Мадриде действительно достигли серьезного размаха, несмотря на репрессии.

Очевидец героической обороны Мадрида, немецкий историк и публицист Франц Боркенау писал в те дни: «Безусловно, здесь меньше хорошо одетых людей, чем в обычное время, но их все-таки очень много, особенно женщин, которые демонстрируют свои выходные платья на улицах и в кафе без страха и колебания, совершенно не так, как в пролетарской Барселоне… Кафе полны журналистов, государственных служащих, интеллигенции всех видов… Потрясает уровень милитаризации: рабочие с винтовками одеты в новенькую синюю форму. Церкви закрыты, но не сожжены. Большинство реквизированных машин используются правительственными институтами, а не политическими партиями или профсоюзами. Экспроприаций почти не было. Большинство магазинов функционирует без какого-либо надзора».

После взятия франкистами Малаги в феврале 1937 года яростные попытки захватить Мадрид решено было оставить. Вместо этого националисты устремились на север: громить основные промышленные узлы Республики. Здесь им сопутствовала быстрая удача. «Железный пояс» Бильбао (бетонные оборонительные сооружения) пал в июне, Сантандер – в августе, а вся Астурия – в сентябре. Неудивительно, что на сей раз «антикоммунисты» взялись за дело всерьез и без сантиментов. Наступление началось событием, совершенно деморализовавшим врага: вслед за Дуранго немецкий авиационный легион «Кондор» стер с лица земли легендарную Гернику (последний город известен всему миру в отличие от первого только благодаря Пабло Пикассо и его великой картине). В конце октября правительству Республики вновь пришлось собираться в дорогу: из Валенсии в Барселону. Стратегическую инициативу оно утратило навсегда.

И международное, как теперь говорят, сообщество почувствовало это, отреагировав со свойственным ему трезвым цинизмом. Республика, с чьими лидерами еще вчера встречались государственные деятели великих держав, была в одночасье забыта, словно и не было ее. В феврале 1939 года правительство Франсиско Франко официально признали Франция и Великобритания. Все остальные страны, за исключением Мексики и СССР, последовали их примеру в течение нескольких месяцев. Коммунисты спешно покидали страну. Оставалось только подписать капитуляцию, условия которой были предусмотрительно опубликованы в Бургосе – временной столице националистов. Приказ о заключительном триумфальном наступлении главнокомандующий отдал 27 марта. Сопротивления почти не последовало: 28 марта атакующие заняли Гвадалахару и вошли в Мадрид, 29-го перед ними открылись ворота Куэнка, СьюдадРеаля, Альбасете, Хаэна и Альмерии, на следующий день – Валенсии, 31-го – Мурсии и Картахены. Первого апреля 1939 года была опубликована последняя военная сводка. Пушки смолкли и начались долголетние споры и дискуссии, в которых, увы, не смогли принять участия от 250 до 300 тысяч погибших на этой войне.

Дон Пако – счастливчик

1 апреля 1939 года скромный и малозаметный (до поры до времени) служака, ветеран нескольких марокканских кампаний, «дитя» национального унижения, пережитого Испанией после поражения в 1898 году от США и утраты последних колоний на Кубе и Филиппинах, Франсиско Франко Баамонде стал неограниченным правителем. Исчез из политической истории боевой генерал пехоты, любимый своими солдатами, и его «сменил» пожизненный глава государства и правительства, предводитель Фаланги, «Caudillo de Espan~a por la gracia de Dios» – «Вождь Испании Божиею милостью».

Обладал ли простоватый на первый взгляд «дон Пако» (так, сокращенно от Франсиско, его прозвали подданные) достаточным интеллектуальным потенциалом, чтобы вести «корабль Испании» между рифами истории? И да, и нет. Очевидно одно: каудильо везло. Именно везение помогло ему консолидировать власть. Товарищи Франко, которые могли составить ему конкуренцию, – Санхурхо и Мола погибли в очень сходных авиакатастрофах в начале Гражданской войны. Ну а в дальнейшем вождь не упустил удачу. Он умело манипулировал настроениями приближенных. Проявил себя как виртуоз политики «частичного действия»: никогда не шел до конца, предоставляя право последнего хода партнеру-оппоненту. Как истинный галисиец, всегда «отвечал вопросом на вопрос», что, кстати, помогло ему при личной встрече с Гитлером в Андае, на франко-испанской границе 23 октября 1940 года. Легенда гласит: Франко запутал фюрера до такой степени, что последний вышел из себя и закричал: «Не вступайте в войну! Ни нам, ни вам этого не нужно!» И испанцы так и не «обнажили шпаг» в большой мировой «драке» – единственная Голубая дивизия добровольцев (Divisio’n Azul), отправленная на войну против СССР, конечно, не в счет.

Спасительный «железный занавес»

После Второй мировой падение каудильо казалось неизбежным – разве могла ему проститься тесная дружба с фюрером и дуче? Фалангисты ведь даже ходили в синих рубашках (по аналогии с нацистскими коричневыми и итало-фашистскими черными) и вскидывали вверх руки, приветствуя друг друга. Однако простилось все и забылось. Конечно, помог «железный занавес», опустившийся на Европу от Балтики до Адриатики, он вынудил западных союзников потерпеть пока что «западного сторожевого». Франко надежно контролировал коммунистические движения в своих владениях и «прикрывал» доступ из Атлантики в Средиземное море.

Помог и лукавый курс на «политический католицизм», взятый диктатором после некоторых колебаний. Обвинения международной общественности теперь оказалось тем легче отводить, что можно было «встать в позу»: дескать, видите, кто на нас нападает? Леваки, радикалы, враги традиций! А мы что делаем? Защищаем христианскую веру и мораль. В результате после непродолжительной изоляции тоталитарная Испания даже получила в 1955 году доступ в ООН: тут сыграли роль подписанный в 1953 году конкордат с Ватиканом и торговые соглашения с США. Теперь можно было приступать к выполнению Плана Стабилизации, скоро преобразившего отсталую аграрную страну, но прежде…

Трагедия в цифрах

Согласно имеющейся весьма приблизительной статистике, во время Гражданской войны в Испании с обеих сторон погибло 500 000 человек. Из них 200 000 пали в боях: 110 000 на республиканской стороне, 90 000 – на франкистской. Таким образом, погибло 10% от общего числа солдат. Кроме того, по вольным подсчетам, националисты казнили 75 000 гражданских лиц и пленных, а республиканцы – 55 000. В число этих павших входят и жертвы тайных политических убийств. Не забудем и иностранцев, сыгравших важнейшую роль в боевых действиях. Из тех, что сражались на стороне националистов, пало 5 300 человек (4 000 итальянцев, 300 немцев, 1 000 представителей иных наций). Интербригады понесли почти такие же тяжелые потери. Приблизительно 4 900 добровольцев погибли за дело Республики – 2 000 немцев, 1 000 французов, 900 американцев, 500 британцев и 500 прочих. Кроме того, около 10 000 испанцев нашли свой конец во время бомбардировок. Львиная их доля пострадала во время налетов гитлеровского легиона «Кондор». Ну и, конечно, голод, вызванный блокадой республиканских берегов: считается, что он погубил 25 000 человек. Всего во время войны погибло 3,3% испанского населения, 7,5% получили физические увечья. Есть также данные, что уже после войны по личному приказу Франко отправились в мир иной 100 000 его бывших противников, а еще 35 000 погибли в концентрационных лагерях.

Порфироносный «пилот перемен»

…Прежде следовало решить вопрос о «престолонаследии» – выбрать преемника. Еще в 1947 году Франко объявил, что после его кончины Испания «в соответствии с традицией» вновь обратится в монархию. Спустя какое-то время он достиг соглашения с доном Хуаном, графом Барселонским, главой королевского дома в изгнании: сын принца должен был отправиться в Мадрид, чтобы получить там образование, а потом и трон. Будущий монарх родился в Риме, а в отечестве своем впервые очутился в конце 1948 года десятилетним мальчиком. Здесь Его Высочество прошел курс всех военных и политических наук, какие счел нужными его высокий покровитель.

Разумеется, король при всем при этом не получил той абсолютной власти, которой обладал его предшественник. И все же роль его была значительной. Вопрос состоял лишь в том, сможет ли он удержать управление в неопытных руках. Сможет ли доказать миру, что он король не только по «назначению»?

Хуану Карлосу предстояло много потрудиться, прежде чем он провел страну по пути от диктатуры к современной демократии и добился огромной популярности дома и за рубежом. Произошла «Перемена» (Cambio), за ней – «Переход» (Transicion). Испания не однажды оказывалась близка к военному перевороту, даже скользила назад в пропасть братоубийственной бойни. Но – удержалась. И если каудильо прославился как мастер обводить всех и вся вокруг пальца, то король победил тем, что раскрыл карты. Он не искал аргументов и не проклинал своих оппонентов, как участники Гражданской войны. Он просто заявил, что отныне будет служить интересам всех испанцев – и тем «подкупил» их.

Рамон Химено Санчес, Побло Мартин де Санта Олалиа Салудес

Роза ветров: Терракотовое золото Марокко

ссылка на оригинальный текст статьи

Марокко – страна удобная и универсальная: в ней есть пустыни и цветущие сады, заснеженные горы и ласковое теплое море. Все прелести цивилизации и островки нетронутой природы. Рожденная на стыке нескольких культур, она не лишена экзотики, но экзотика эта – умеренная, не шокирующая. При всем при этом не разочарует она и любителя острых ощущений, но сделает это мягко, без особого для него риска. Одним словом, Марокко – край золотой середины.

Пять лет назад наша группа, поставив перед собой похожую задачу, уже путешествовала здесь. Тогда наш путь пролегал через Западную Сахару (зону территориальных претензий Марокко и Мавритании). Теперь было решено повысить наш уровень адреналина за счет преодоления самого высокого хребта Атласских гор, а политически проблемный регион обойти стороной, тем более что в команде помимо бывалых путешественников появились новички. Если прежде она состояла из деловых людей, то на сей раз в нее вошли представители самых разных профессий: эстраду представляли Дмитрий Маликов и Валерий Сюткин, телевидение – Игорь Угольников, архитектуру – Сергей Истомин, а медицину – доктор Яков Бранд. Принимая их в свой состав, мы, конечно, шли на некоторый риск: «старики»-то уже давно знают, «что почем», а Дима Маликов, например, появился в «Шереметьево» с красивым гастрольным чемоданом, собранным не иначе как заботливой женой: потом он с невероятным трудом запихивал его в машину, чем очень повеселил остальных. Впрочем, к чести новобранцев заметим, все они проявили себя «на отлично». Тот же Дима оказался непревзойденным водителем – я даже ни разу не сменил его за всю дорогу.

Стартовали ранним весенним утром из Касабланки, экономической столицы страны, в сопровождении гидов из компании Horizon Travel. Им предстояло не только показать нам главные достопримечательности, но и не дать «потеряться» в необжитых местах, где без сопровождения может заблудиться не только приезжий, но и коренной марокканец.

Не успели мы выехать из города, как захватывающие виды открылись перед нами. Чуть дальше, в горах, как и «полагается», к радости от окружающих красот прибавлялись острые ощущения: на резких поворотах, узких дорогах, над глубокими ущельями, разверзающимися чуть ли не прямо «под колесами». Правда, острота ощущений была относительной: каждый понимал, что заасфальтированные в лучших европейских традициях дороги позволяют контролировать ситуацию. Современное Марокко вообще разрушает стереотипные представления об арабской жизни как о царстве восточного беспорядка и неустроенности – в этом нам еще не раз предстояло убедиться.

С другой стороны, естественная «дикость», конечно, никуда не исчезает: за обилие озер, лесов и лугов Средний Атлас иногда даже называют «африканской Швейцарией». Здесь можно лазать по крутым склонам, зимой кататься на горных лыжах и просто отдыхать – например, любуясь водопадом Узуд, возле которого мы остановились на первую ночевку. Ниагаре или Игуасу он уступает лишь размером и объемом потока. Поверьте, зрелище это очень живописное и к тому же, в отличие от «грандов» водопадного мира, не обремененное толпами посетителей. Впрочем, все необходимое для неторопливого созерцания мощных (110-метровых) каскадов здесь имеется: удобный спуск, смотровые площадки.

Однако еще более сильным впечатлением от горной дороги в нашей памяти осталась картина на спуске: кругом – снежные вершины (высшей точкой Северной Африки является Джебель Тубкаль – 4 165 метров), а впереди уже виднеются выжженные солнцем пески.

Спустившись с гор, в Сахару попадаешь не сразу. Она подступает плавно: сперва оказываешься в степной зоне, затем минуешь покрытые щебнем поля (здесь, если не жалко шин, можно, наверное, «срезать» большой кусок трассы – гнать напрямую). И, наконец, «вливаешься» в море песков, чего, кстати, категорически не рекомендуется делать, предварительно не потренировавшись и не пройдя инструктаж. Иначе наверняка придется выкапывать автомобиль из песка – и не раз.

Весь секрет, который раскрыли нам инструкторы, состоял в том, чтобы найти единственно «правильную» скорость при «штурме» барханов. Поедешь слишком медленно – «утонешь» по кузов, переусердствуешь с разгоном – запросто перевернешься на спуске. Из двух возможных происшествий предпочтительнее, конечно, первое, и именно на него, на крайний случай, настраивают своих подопечных специалисты. В конце концов, известно, что в песке часто увязают машины самих гидов: это и успокаивает, и лишний раз доказывает, что с пустыней шутки плохи.

Путешествовать по пустыне в XXI веке можно тремя основными способами: на автомобилях, квадроциклах и верблюдах. Мы опробовали все, но особенно запомнился – последний. Кстати, боюсь, что не только нам – какими бы выносливыми ни считались эти животные, везти команду им было нелегко. Валера Сюткин до сих пор утверждает: «Никогда не забуду глаза того верблюда, на которого взобрался наш замечательный доктор Бранд! В его взгляде сквозила невыразимая скорбь. Ведь он был не грузовой, а самый обыкновенный верблюд…» Это шутка, конечно. Все «корабли пустыни» в некотором роде «грузовые», а не пассажирские: в дальних походах современные кочевники, как и их далекие предки, обычно везут на спинах животных поклажу, следуя рядом пешком.

Единственное, пожалуй, отличие таких караванов от тех, что бороздили Сахару тысячу лет назад, заключается в способе утолять жажду. Наши современники предпочитают зеленый чай воде, к которой, однако, по традиции относятся трепетно. Когда все тот же доктор Бранд невзначай потянулся однажды к подвешенной у седла бутылочке, проводник его порывисто остановил. «Но ведь моя вода!» – попробовал запротестовать «несознательный» европеец, но бербер остался непреклонен: нечего тратить драгоценную влагу зря, без крайней необходимости. И это при том, что мы отъехали от отеля на расстояние всего лишь часового пути и вскоре собирались вернуться.

«Освоив» верблюдов, мы спешились и взобрались на бархан, чтобы оттуда наблюдать закат в пустыне. Люди, никогда не бывавшие в этих песках, представляют пустыню как нечто одноцветное и однообразное, а барханы – как покатые холмики. Свидетельствую: они ошибаются. На самом деле последние достигают в высоту нескольких десятков метров. Пребывая на гребне бархана, можно часами следить за игрой теней и оттенков песка: разнообразие форм и цветов тут не беднее, чем в океанских волнах. Не случайно у песков с водой столько общих метафор.

Кстати, об ассоциациях, привычно возникающих при слове «пустыня». Отправляясь в пески, я обычно заранее «настроен» на миражи и уже давно не поражаюсь им (лишь однажды в Австралии оптическая иллюзия застала меня врасплох: я был вполне готов к ненастоящим озерам или пальмам, но над ними кружили еще и ненастоящие птицы…). Но Марокко, как выяснилось, готовило нашей команде явление куда более загадочное: периодически среди барханов начинали вдруг сновать детские фигуры! Представьте себе: едете вы по выжженному солнцем пространству, где нет и не может быть человеческого жилья, и вдруг, откуда ни возьмись, бежит навстречу маленькая девочка! Удивительно, правда? А еще я заметил, что, если предварительно купить на автостоянке конфет, дети встречаются в два раза чаще. И как вы это объясните?..

Настоящие, не миражные оазисы вырастают в пустыне столь же неожиданно, как и «фиктивные». На протяжении многих километров ничто не предвещает их появления: вот очередная песчаная гора, а за ней – пальмовый лес, и в его зарослях утопает отель с ледяным бассейном (есть в этом какой-то особый «пустынный шик»).

Вообще, надо сказать, что с тех пор, как я побывал в Марокко пять лет назад, инфраструктура в этих краях сильно изменилась. Там, где раньше стояла лишь одинокая глинобитная хибара с кухней, а ночевать приходилось в палатках, теперь встречаешь огромный комфортабельный отель. Но что приятно: для любителей экзотики остались и палатки...

Король Мухаммед VI, как и его отец Хасан II, продолжает активно вести свою страну в современный мир: даже в пустыне нам иногда удавалось пользоваться мобильной связью. Большая часть этой страны телефонизирована лучше, чем, скажем, средняя полоса России. В селениях построены спортивные площадки и школы, повсюду нам встречались дети с набитыми книжками рюкзаками (гиды рассказывали, что родителям, не отправляющим своих детей учиться, грозит огромный штраф, и даже для кочевников предусмотрены специальные передвижные школы). Наконец, здесь не встретишь, как где-нибудь в Конго, горы пластиковых бутылок на обочинах, и даже в пустыне проводники немедленно подбирают случайно оброненный туристом фантик.

Кстати, чтобы соблюсти олимпийский паритет в отношении музыкантов – членов нашей компании, мы еще в Москве договорились не брать с собой никаких музыкальных дисков, никому не демонстрировать и не навязывать своих предпочтений. В свою очередь, никто из звезд за все время путешествия не исполнил ни одного куплета из своего репертуара. Другое дело, иногда пытались напевать их песни мы, люди, далекие от эстрады, но, честно говоря, настоящих исполнителей это раздражало.

Правда, без творчества в нашей поездке не обошлось, причем главным «инструментом» приобщения к искусству служила рация. Помимо постоянных состязаний в остроумии иногда (обычно под вечер) в эфире звучали стихи. Строки Баратынского сменялись есенинскими, а также собственными сочинениями участников группы. Что поделаешь – красивый пейзаж вдохновляет. Впрочем, случалось нам петь и частушки.

Меня удивило, что в поездке люди, привыкшие в обычной жизни к роли лидеров, смогли так легко и бесконфликтно сплотиться – получилась настоящая команда. Лишь в одном эпизоде выпала возможность проявить свои индивидуальные качества, – когда дружная колонна «рассыпалась поавтомобильно», чтобы преодолеть 220километровый пустынный отрезок, лежащий на трассе знаменитого ралли «Париж-Дакар» (ныне «Барселона– Дакар»). С промежутком в 20 минут, без рации, а с одними только навигаторами системы GPS, экипажи «бросались в незримый бой», где каждому хотелось не просто не заблудиться, но и победить, приехать первым.

Это была наша последняя встреча один на один с дикой Сахарой. Далее путь поворачивал назад, на север, через берберское селение Загора. Здесь пересекались древние торговые пути, да и по сей день отсюда уходят караваны в Тимбукту. Путь занимает 52 дня. Пешком. По пустыне. И что самое удивительное – даже без GPS! В этой географической точке голые барханы вновь сменяются цветущими садами. И бесплодная пустыня граничит с удивительно плодородными землями, где растет буквально все, что ни посадишь, и особенно – финиковые пальмы. В то время как для нас Марокко – страна исключительно апельсиновая (помните, как долго маленький ромбик на оранжевой кожуре служил для советского человека универсальным символом этой страны?), сами марокканцы гордятся прежде всего своими финиками. В общем, настоящий Эдем. И удивительно даже, что бедуины, зная о его существовании, предпочитают-таки оставаться на сопредельной иссушенной солнцем равнине. Впрочем, наш гид Ибрагим, некоторое время проведший в России, заметил в ответ на наше наивное недоумение: представляете, находятся и такие люди, которые предпочитают жить в Москве, где зимой температура -30°С…

Еще один фирменный стереотип разрушился для нас по приезде в город Варзазат. Оказывается, именно его, а вовсе не классическую Касабланку «отождествляют» в этой стране с миром кино, как, скажем, в Индии Мумбаи или Голливуд в США. Прославивший финансовую столицу Марокко фильм с Хамфри Богартом в главной роли был на самом деле отснят целиком в Лос-Анджелесе. А вот многие другие американские и европейские картины создавались и создаются в Северной Африке. Причина – все то же природное многообразие. Повернешь камеру в одну сторону – горные ущелья, в другую – выжженная пустыня, в третью – цветущий оазис, в четвертую – средневековая крепость – касба. Как и в Крыму, «сыгравшем» много пейзажных ролей в советском кино, марокканские земли успешно «гримировались» и под ковбойский Техас, и под Палестину («Страсти Христовы»), и даже под Китай. Стоит добавить к этому дешевую рабочую силу (население Варзазата состоит чуть ли не целиком из артистов массовки), предсказуемый климат (здесь почти всегда светит «бог операторов» – солнце) – и становится ясно, что мастера важнейшего из искусств обрели идеальную площадку. В Марокко работали такие режиссеры, как Хичкок, Бертолуччи и Скорсезе. Всего там было отснято около 500 фильмов, в том числе в Варзазате – «Клеопатра», «Гладиатор», «Астерикс и Обеликс»…

Чем дальше мы продвигаемся на запад, тем сильнее ощущается разрыв между традиционным укладом, сохранившимся на юго-востоке страны, и «сверхцивилизованным» побережьем. Особенно это заметно в третьей – после финансовой Касабланки и официального Рабата – культурной столице страны. Конечно, за терракотовыми стенами Марракеша (это слово по-берберски означает «прекрасный» или «красный», отсюда же, кстати, и название всего государства) скрывается и самая знаменитая в Марокко медина, и старинная площадь Джема-аль-Фна, где, как и века назад, крутят свои сальто акробаты, выступают заклинатели змей и пытаются вогнать публику в транс все те же гнауа. Однако нам город запомнился более всего разлитой повсюду атмосферой «сладкого безделья»: недаром он уже много лет притягивает знаменитостей, построивших себе здесь роскошные виллы, которые порой лишь угадываются за высокими непроницаемыми заборами.

Как и всегда весной, на пике сезона, Марракеш полон туристов, в основном из Испании и Франции, а также из Израиля (здесь живет много сефардов еще со времен изгнания их из Испании). Не испытывает недостатка в приезжих и все Марокко, что и неудивительно: эта уникальная страна на сегодняшний день являет собой редкий образец безопасного арабского мира: мусульманская монархия, в которой мирно уживаются разные народности и религии. Порой в поселках можно увидеть рядом и характерную магрибскую мечеть с единственным минаретом (тогда как в других арабских странах их обычно четыре или шесть), и христианский храм, и синагогу.

Нашей компании, состоящей из людей мирных и толерантных, эта страна очень подходит.

Александр Гафин

Столпы культуры: Сказки канадского леса

ссылка на оригинальный текст статьи

Первый сюрприз, свидетельствующий о многосоставности канадской культуры, ожидал меня сразу по прибытии. Судите сами: столица страны Оттава находится в англоязычном штате Онтарио. Соответственно облик ее сильно американизирован, для обозначения улиц используется слово «стрит», а персонал гостиниц и торговых центров говорит исключительно по-английски.

В центре города, на берегу реки Оттавы, возвышается холм, увенчанный знаменитым неоготическим зданием канадского парламента. А как раз напротив него, на другом берегу, разместился Канадский музей цивилизации. До него рукой подать – надо только перейти старинный чугунный мост. Однако, сделав это, вы попадаете не просто в другой город (Гатино), но и фактически в другую «страну» – провинцию Квебек. Ведущие к музею транспортные артерии теперь именуются «рю», в ресторанах готовятся изысканные парижские блюда, а местные жители норовят заговорить с вами на французском языке. Красота, да и только…

Радует глаз и облик самого музея, виднеющегося уже с моста. Суперсовременное здание причудливо «растекается» вдоль реки, своими зооморфными формами напоминая лениво разлегшееся крупное животное. «Или нет, скорее, – индейский тотем», – подумала я, подойдя поближе, чтобы разглядеть фасад. И оказалась недалека от истины.

Три «кита»

Выставочный комплекс выстроен на том самом месте, где несколько веков прямо в чаще девственного леса располагалось индейское святилище, украшенное столбами с резными изображениями божеств. Парламентский холм тогда еще пустовал, по Оттаве скользили каноэ, а о белых людях никто слыхом не слыхивал.

С тех пор прошло очень много времени. Теперь самый богатый экспонатами, самый компьютеризированный, набитый всяческой техникой и просто наиболее посещаемый музей Канады имеет уже солидный возраст и в то же время очень юн. Ему одновременно 150 и 15 лет – это как посмотреть. Первая коллекция, посвященная канадским истории и культуре, была представлена на всеобщее обозрение местным Геологическим обществом в 1856 году. К 1927-му она разрослась до Национального музея Канады, позже переименованного в Национальный же музей человека (Museum of man). Но двадцать лет назад набиравшие силу феминистки обратили внимание общественности на обидную двусмысленность названия (оно могло толковаться и как некий «Музей мужчины»). Тогда, ко всеобщему удовлетворению, нашлось нейтральное и в то же время более масштабное название: «Музей цивилизации». Наконец, в 1989 году разросшееся за полтора века собрание переехало в специально спроектированный «дворец» и тем самым обрело новую жизнь.

В конкурсе на строительство нового помещения принимали участие лучшие мастера со всего мира, но победил канадец Дуглас Гордон. Он предложил сложную «смесь» из фольклорных мотивов и последних «писков» постмодернистской архитектуры. В результате комплекс из двух корпусов получился не просто функциональным, но и внешне эффектным.

Оба здания построены из желтоватого известняка, добытого в карьерах провинции Манитоба, и отделены от берега живописным каскадом зеленых террас. Кураторское, выделенное под кабинеты сотрудников и хранилища-запасники, – более скромно. Сама экспозиция размещена в главном, том, что похоже на тотемную маску и диковинное чудище одновременно. Впрочем, по словам архитектора, эта форма подсказана особенностями местного ландшафта и ассоциироваться должна с ветром, овевающим извилистые берега северных рек, с отрогами гор, причудливыми очертаниями тающих ледников и прочими природными красотами... А также – напоминать об уязвимости и хрупкости человека в этом огромном прекрасном мире.

Не менее величественная картина предстает глазам посетителя, и когда он попадает вовнутрь. Здесь его встречают и гигантские коридоры с прозрачными стенами, откуда открывается чудесный вид на Парламентский холм, и лабиринты залов, ведущие буквально «в глубь» истории, и лестницы-эскалаторы, увлекающие в подкупольные пространства с росписями на темы индейской мифологии…

«Музей цивилизации» – это звучит гордо. Переехав в новое здание, дирекция кардинально изменила принцип построения и направление деятельности музея: он отошел от узкоместной специализации и начал осуществлять международные проекты. Чтобы композиционно объединить локальное и глобальное, Совет кураторов пошел по испытанному пути: сочетал постоянную экспозицию, которая по-прежнему представляет Канаду, с масштабными гостевыми выставками из самых разных уголков мира. В то время как три интерьерных «кита»: залы индейской культуры, аборигенных народов и канадской истории (о них речь пойдет ниже) – занимают большую часть выставочного пространства и всегда доступны, несколько галерей, расположенных на разных этажах здания, как бы предлагают публике образную «информацию для сравнения и размышления». Причем объем этой вечно обновляющейся информации необычайно широк: в разные годы музей рассказывал своим посетителям наглядные истории о скандинавских викингах и рукописях Мертвого моря, о культуре Сибири и Аляски, об исламском искусстве Кувейта, о Древнем Египте и габсбургской Австрийской империи. Наш визит совпал с демонстрацией бисерной вышивки народов Восточной и Южной Африки, не так давно завершился проект, посвященный международному дизайну 1960-х, а за стеной уже развешивалась грандиозная экспозиция «Петра: затерянный каменный город», организованная под патронатом иорданской королевы. В 2007 году сюда приедут сокровища древнекитайского искусства из Пекинского национального музея, почти никогда не покидающие пределов Поднебесной, а в планах на более отдаленное будущее – интересный проект совместно с нашей страной – «Древние степи». Два музея – тот, по которому мы в данный момент гуляем, и Самарский областной историко-краеведческий, создадут единую экспозицию, посвященную первобытной жизни на степных просторах южной России и в канадских прериях. Цель выставки, показать которую предполагается по обе стороны океана, – сравнить механизм адаптации человека к сходному ландшафту в двух областях. По словам сотрудницы Канадского музея Елены Пономаренко, ни до чего подобного никто в музейном мире еще недодумывался.

В общем, здесь во всякий день есть на что посмотреть и как провести время. Дополним все перечисленное еще и «встроенными» в сложную инфраструктуру Музеем почты и Детским музеем, а также несколькими кафе, рестораном, книжными и сувенирными лавками, библиотекой и кинотеатром со стереоэкраном. В таком полифункциональном комплексе каждый, независимо от возраста и склонностей, найдет себе занятие. Между прочим, предусмотрены и специальные хитрости, связанные с холодным климатом. Если уж семья решилась на культпоход в одно из морозных воскресений, что может быть приятнее, чем прямо из подземной парковки Музея цивилизации подняться в огромное теплое здание, а уж там рассредоточиться по интересам на целый день.

(большой зал индейской культуры)

Зал действительно велик. Он представляет собой эллипс площадью 1 782 м2 и высотой 17 м. Одна из его стен образует сплошное огромное окно с видом на реку и тот же Парламентский холм. Она оснащена особой системой терморегуляции, благодаря которой на внутренней ее поверхности постоянно держится температура 20°C. Стеклянные плоскости разделены столбами, подозрительно напоминающими весла. Взгляд наверх проясняет идею архитектора: потолок похож на перевернутое днище каноэ. Все внутри зала – и экспонаты, и люди – оказывается как бы «в одной лодке». Можно смело плыть навстречу тайнам индейского леса, приобщить нас к которым взялся симпатичный франкоканадец Ришар. Правда, признался он, непосредственно снаружи, в ближайшей округе, леса больше нет. Однако тайга начинается уже в нескольких километрах к северу от Гатино, а стоит углубиться в нее еще километров на десять, и появляется реальный шанс встретить настоящего медведя, даже теперь, в XXI веке! Как бы в доказательство этого факта гид широким жестом указал на самую большую в мире фотографию, занимающую всю вторую продольную стену зала (то есть противоположный окну «борт каноэ»). Длина снимка, изображающего канадскую чащу, соответственно равняется длине зала – более сотни метров. Она, в свою очередь, служит задником для экспонатов – нескольких выстроенных в ряд хижин.

Каждая из них представляет культуру одной из индейских народностей, живших за несколько тысяч километров от Оттавы, вдоль Тихоокеанского побережья Канады (некоторые из племен, впрочем, процветают и поныне). Перед каждым домом – тотемные столбы с резьбой, внутри – все, что может хоть как-то свидетельствовать о культуре того или иного племени: мебель, одежда, предметы быта, украшения, игрушки и просто старые гравюры европейцев с видами индейских поселений. А чтобы усилить «эффект присутствия», все жилища оснащены видеомониторами и интерактивными экранами, с помощью которых любопытный визитер может задать любой вопрос «по теме».

Каждая из таких хижин в отдельности вполне могла бы претендовать на роль самостоятельного этнографического музея, а в Большом зале их целых шесть: чтобы обойти и подробно рассмотреть все, требуется не один час. На прочтение одних только названий племен сколько времени уйдет: подскажу, по секрету, что Nuu-Chah-Nulth по-русски известно как «нутка», Kwakwala'wakw – «квакиютль».

За этими экзотическими именами – столько своеобразного, что можно подумать, речь идет не о соседях, а о народах, отделенных друг от друга многими морями. Чтобы не дать посетителям потеряться в этом многообразии, наш гид старался выделять общие, объединяющие моменты. Скажем, поклонение всех тихоокеанских индейцев богу-Ворону – основателю мира и создателю человека, которого обычно изображали в виде птицы с непропорционально огромным клювом (многие наши сограждане с детства помнят ее изображения в популярной энциклопедии «Мифы народов мира»). Иногда его голова напоминала Солнце (согласно легенде он принес в мир Свет): золотая «солнечная» маска этого божества, кстати, украшает одну из торцовых стен индейского зала, а резные скульптуры его встречаются, куда ни бросишь взгляд. Музейщики даже иногда называют всю экспозицию этого помещения «деревней Ворона». Кстати, весь ее дизайн – перевернутое каноэ – иллюстрирует также общий для североамериканского континента миф о сказочной лодке «птичьего» бога, способной разрастаться до размеров Вселенной и уменьшаться до размера сосновой иглы.

Выставленные здесь хижины были сооружены к открытию нового Комплекса ремесленниками-аборигенами и представляют собой истинно «факсимильные копии» сохранившихся построек XVIII-XIX веков. Технология предков соблюдалась скрупулезно. А вот «движимые» объекты, от посуды до культовых предметов, представляют собой подлинники, собранные различными экспедициями. Их возраст варьируется от 100 до 2000 лет: причем самыми древними считаются каменные скульптуры божества с ярко выраженным «мужским достоинством», призванным олицетворять природное изобилие, а также некоторые из помянутых уже «многоэтажных» тотемных столбов.

В музее их демонстрируется сорок три – это крупнейшая коллекция в мире. Некоторые так велики, что поднимаются почти до потолка зала и насчитывают более десятка изобразительных ярусов. Чем выше тотем, тем солиднее общественное положение лица, перед чьим домом он устанавливался, а если речь шла о правителе, то вырубленная в нижней части столба дверь маскировалась под клюв все того же Ворона. Через нее вводили в дом особо почетных гостей: помните, как это происходит с героем Джонни Деппа в знаменитом фильме Джима Джармуша «Мертвец»? Индейский дом, куда он попадает в конце картины, как две капли воды похож на экспонируемые здесь. Между прочим, торжественное открытие музея в 1989 году совпало с визитом в Канаду Елизаветы II, и ей как почетной гостье предоставили право войти в дом Вождя через клюв. Правда, добавляет Ришар, королева почему-то отказалась.

Сказки бабушки куратора

(зал первых людей, или аборигенных народов Канады)

Сегодня в Канаде, втором по размеру государстве планеты после России, проживает около 33 миллионов человек. Из них четыре процента, то есть чуть более миллиона, составляют аборигены. Цифра вроде бы небольшая, но в общественной жизни роль «первых людей» страны значительна. Отчасти – это их собственная заслуга. Отчасти – «эхо» освоения Канады белыми, которое, несмотря на свою сравнительную «мягкость», все же не обошлось без притеснений (нынешнее бережное отношение к аборигенам, предоставление им социальной помощи и освобождение от уплаты налогов являются своего рода компенсацией за прошлые грехи).

Под «первыми людьми» подразумеваются не только индейцы, но и жители полярных земель – инуиты (это самоназвание считается теперь более политкорректным, чем слово «эскимосы», в значении которого – «пожиратели сырого мяса» – улавливается пренебрежительный оттенок). Им в Музее цивилизации посвящен отдельный «отсек», рассказывающий не только об исконных обычаях предков, но и о современной жизни потомков.

Стивен Огастин, куратор и один из создателей второго из основных залов экспозиции, любезно принявший эстафету у разговорчивого Ришара, сам происходит из рода вождей племени микмак, весьма влиятельного некогда на канадском востоке. Но его отец, будучи офицером страны, входящей в Британское Содружество, служил в шестидесятые годы в Германии. Маленький Стивен рано оказался вдали от родных корней. Черная грива волос, завязанных в хвост, унизанные эксцентричными перстнями пальцы – вот сегодня и вся экзотика в его облике. Впрочем, он слывет одним из лучших знатоков мифологии своего народа, как и других автохтонных народностей Канады. В начале музейного «царства первых людей», в маленьком кинозале, можно увидеть созданный им фильм. Структура проста: на экране – сам автор в подлинном национальном костюме рассказывает собравшимся у костра разношерстным слушателям микмакские сказки. Их ему, в свою очередь, поведала бабушка, настоящая индианка, дожившая до ста лет и умершая в 1998 году. На биеннале современного искусства эта лента вполне могла бы сойти за концептуальный арт-проект: представьте, сидит фантастически одетый персонаж в клубах дыма и ведет речь, скажем, о магической силе числа «семь» («Бог создал мир за семь дней, Бог дал человеку семь отверстий на голове» и тому подобное). А здесь – чистая историческая реконструкция…

Подобно Большому, Зал первых людей насыщен интерактивными приспособлениями, делающими тему более доступной для зрителей. Это и карты Канады, на которых высвечиваются этнолингвистические сообщества с их ареалами (на сегодняшний день в стране насчитывается 53 аборигенных языка, относящихся к одиннадцати группам), и «аудиоточки», где посетитель может присесть и послушать какую-нибудь индейскую легенду в переводе на французский или английский. Рядом на телеэкране идут красочные репортажи о том, как потомки свободных властителей прерий собираются в XXI веке на тех самых местах, где их прадеды устраивали ярмарки по случаю продажи буйволов, известные «пау-вау», – и организуют народные гулянья с пивом и дурачествами. Серьезные респектабельные люди, менеджеры и программисты, банкиры и госслужащие, редко появляющиеся на людях без галстука, вдруг преображаются в шаманов, стучат в бубны и танцуют, будто в трансе.

Но лично на меня самое сильное впечатление произвели не «менеджеры-шаманы», а инуитский раздел, где представлены чумы из ребер китов, покрытые моржовыми шкурами. Их обитатели жили в условиях вечного холода: 10 месяцев в году температура не поднималась выше нуля. Внутри разогретых кострами «китовых домов» они раздевались донага, чтобы тело не потело перед выходом наружу. Только прямо перед «прогулками» надевали двухслойную одежду из тех же моржовых шкур – первый слой, как «вторая кожа», плотно облегал голое тело, служа термомембраной, верхний – мехом наружу – защищал от мороза. В таком, почти «неопреновом», костюме охотник мог долго оставаться на «семи ветрах». Особо приглянулись мне солнце– и ветрозащитные «очки» эскимосов, вырезанные из кости или дерева, с узенькими прорезями для глаз. Их дизайну мог бы позавидовать любой производитель модной оптики.

В общем, «нас не очень много, но мы очень разные» – этот девиз произносят с большого монитора в зале коренные жители Канады, занимающие сегодня различные высокие должности.

Космогония на CD

Если вас интересует аборигенная мифология, то в Зале первых людей, надев наушники, вы прослушаете подряд несколько версий сотворения мира и человека. Какой вам больше по вкусу? Основных «предложений» два: «Мать-медведица». Девушка, собирая ягоды, заблудилась в лесу и позволила себе в сердцах сказать что-то резкое по адресу его хозяина – медведя. Проходивший мимо принц-гризли схватил ее и утащил к себе во дворец-берлогу. Затем, влюбившись, он предложил барышне руку и сердце, и через положенный срок у них родилось двое сыновей. Однако вскоре родня медвежьей супруги, искавшая ее повсюду, коварно убила ее мужа, и ей пришлось вернуться в селение со своими необычными детьми. Именно они дали начало новому племени, отличавшемуся силой и выносливостью, – племени настоящих людей. Сказка сказкой, но современные индейцы до сих пор особенным образом чтут медведя, признавая за ним чуть ли не человеческие умственные качества. «Небесная женщина». Когда на Земле еще не было тверди, а был сплошной океан, на небесах существовало царство, где жили небесные люди. Однажды в дырку, случайно образовавшуюся между облаками, упала беременная женщина. Она летела вниз так долго (наверное, как Алиса в Стране чудес), что птицы успели объединиться и помочь ей приземлиться не в воду, а на спину огромной черепахи. Морские животные принесли ей морской ил, образовав твердь, а от рожденных ею близнецов пошел человеческий род.

(канадский зал, или какой стала страна после ее открытия европейцами)

С точки зрения архитектуры этот зал уникален: его потолок имитирует голубое небо, а площади в 3 000 м2 позавидует любой музейный директор. Когда проходишь через основные «отсеки», представляющие собой дома и отрезки улиц, военные поселения и церкви, все время кажется, что ты впрямь находишься в городе, составленном из лоскутов исторических эпох, и над городом этим – всегда безоблачный небосвод. В чем-то это похоже на структуру Диснейленда, с той только разницей, что вместо господствующего там китча и тотальной «фантастики» в Канадском зале Музея цивилизации все объекты строго документальны и повествуют о реальных исторических событиях.

Экспозиция ведет посетителей одновременно по маршруту временному, от XI до конца XIX века, и географическому – с востока на запад. Именно так осваивалась Канада. Сначала около 1000 года в районе Ньюфаундленда, как теперь достоверно известно, высадились викинги из Исландии. В первой части экспозиции представлены их восковые фигуры и макет боевого корабля. Затем, после вторичного открытия позабытой европейцами земли (в 1497 году итальянцем на английской службе Джоном Каботом и затем, «окончательно», в 1534-м французом Жаком Картье), начинаются по-настоящему «великие дела». Это и китобойный промысел у восточного побережья Канады. (Вам покажут, как добывался драгоценный жир морских гигантов.) И строительство французской крепости Луисберг: внутри нее вы посетите рынок, лавку башмачника и монастырский госпиталь. А почувствовать деловую активность англоязычного Онтарио XIX века можно, заглянув в окно викторианской колониальной усадьбы.

Далее маршрут пролегает мимо витрины украинского книжного магазина «Руска книгарня» и подлинного здания украинской же церкви, построенной в 1940-е годы и целиком, вместе с внутренним убранством, перенесенной в музей из провинции Альберта! Тут речь пойдет о знаменитой интенсивной иммиграции конца XIX – начала XX века, когда в Канаду хлынул поток переселенцев из Российской империи. Еще несколько шагов – и вот элеватор из западного Саскачевана (тема «канадской пшеницы»), и даже китайская прачечная 1920-х годов (читай «Переселенцы с Дальнего Востока»)!

Познакомившись с куратором этой части экспозиции, я вновь убедилась, что в истории Канады перемешались все культуры. Молодой историк Ронда Хинтер – родом из семьи украинских переселенцев, приехавших в Канаду в начале XX века из окрестностей Чернобыля. Еще ее бабушка помнила немного украинский и русский. Сама Ронда пытается учить язык предков заново и время от времени ездит на историческую родину. Впрочем, гораздо чаще ей приходится путешествовать по западным провинциям своего «основного» отечества и собирать артефакты для коллекции музея. Пусть еще не древние, но уже исторические предметы. «Проект, над которым я сейчас работаю, – с важностью сообщает она, – это, по сути, передача в фонд музея имущества одного сапожника, который работал в сороковые годы в Виннипеге. Мастерская давно закрылась, все, что от нее осталось, лежало на чердаке у родственников, и вот сейчас я обхаживаю наследников, чтобы они подарили это „все“ нам». Вот уж поистине часто ли мы задумываемся, какую ценность приобретет после нашей смерти то, чем мы пользуемся при жизни, не замечая этого?

Но не будем отвлекаться от маршрута. Последние два пункта посвящены, во-первых, имитации зала Ванкуверского аэропорта в его первоначальном виде (1968 год). Выгородка с креслами, панорамный вид из окна, голоса дикторов, объявляющих о посадке. А во-вторых, перед вами предстанет прославленное кафе Wildcat («Дикий кот»), построенное в 1930-е годы на крайнем севере Канады. Это кафе 60 лет служило центром заполярной светской жизни и единственным пунктом общения путешественников, водителей снегоходов, охотников. Интерьер восстановлен с точностью до деталей. Тут и сегодня можно посидеть и почитать, например, газету на инуитском языке – свежий номер всегда найдется на барной стойке.

Так же, как и первые два, Канадский зал крайне насыщен «говорящими» объектами. В море информации вам здесь точно не дадут потеряться: «видеоподсказки» и таблички с объяснениями расставлены на каждом шагу. А вот интересу посетителей к длящейся уже довольно долго экскурсии не даст угаснуть присутствие в зале артистов из специального музейного театра «Драмамуза» (Dramamuse). Эта труппа была специально создана для того, чтобы оживлять экспозицию. В настоящий момент ее репертуар насчитывает 50 коротких пьес, исполняемых посменно и попеременно во всех трех залах. Герои, естественно, одеты сообразно с эпохой, которую они в данный момент представляют. Кто-то из зрителей остановится возле лотка рыночного торговца из Луисберга, который громогласно расхваливает свой товар по-старофранцузски, кто-то разговорится с монахиней о последних достижениях придворной версальской медицины XVIII века. Я же лично не смогла пройти мимо английской леди в старинном платье и шляпке, которая водила группку детей по коридорам дома 1885 года, исполняя роль жены владельца магазина «импортных» товаров, расположенного неподалеку. В доступной игровой форме она объясняла детям, что такое викторианская эпоха и как она преломлялась в Канаде. А также чем торгует ее муж, из каких стран привозятся товары и так далее. Ребята слушали, буквально разинув рот. Я тоже.

№ 1 в Канаде

Музей цивилизации – самый популярный и посещаемый в Канаде (более 1,3 млн. посетителей за год, что сопоставимо с известнейшими музеями Европы). Он был первым в стране музеем, обзаведшимся в 1994 году собственным интернет-сайтом, который на сегодняшний день является чемпионом Канады по объему «спрятанной» там информации и «ссылок» (убедитесь сами на ). Музей лидирует в Канаде по количеству проводимых выставок (в среднем около 15 в год), по частоте упоминаний в прессе и объему бюджета (последний составляет около 60 млн. канадских долларов в год, из них 20% зарабатывает само заведение и поступает от частных спонсоров, остальное дает государство). Коллекция в общей сложности насчитывает около 5 млн. единиц хранения. В открытой огромной экспозиции представлено «лишь» около 200 тысяч из них (то есть 4%). Все прочие изучаются специалистами и ждут «своего часа» в хранилищах. Штат музея состоит из 350 сотрудников, которые и обеспечивают его бурную жизнедеятельность, сопоставимую с жизнью небольшого города, или, если обратиться к местному фольклору, поселения на месте бывшего индейского леса – «canata». Слово, от которого, говорят, происходит и название государства.

(детский музей)

Нельзя не оценить ту гигантскую ненавязчивую работу, которую сотрудники музея постоянно ведут как с отдельными посетителями, так и со специальными группами (школьников или инвалидов, например). Экскурсии «отчаливают» каждые несколько минут, помещения битком набиты всякого рода «мастерскими»… В Большом зале желающему в любой момент покажут, как обращаться с каменным орудием труда, которым древние обрабатывали красный кедр, или научат рисовать фигуру бога-Ворона на индейский манер. Рядом, в помещении Почтового музея, назначение которого прямо вытекает из названия, дети самозабвенно клеят на конверты копии старинных канадских марок. Я видела и компанию школьников, которые шли в Зал «первых людей» изучать культуру метисов: все они в знак приобщения к теме были подвязаны пестрыми кушаками – типичным атрибутом одежды этих «полукровок».

Но, разумеется, подлинные владения тех, кто младше шестнадцати, раскинулись в залах музея Детского. Я искренне восхищаюсь мужеством его хранителей, с утра до вечера выдерживающих натиск сотен маленьких визитеров. Впрочем, как и мужеством Константина Кокошкина, который невзирая на «боевые» условия сфотографировал здесь все, что требовалось.

Детский музей – это большое помещение в форме лабиринта, по которому дети продвигаются из страны в страну и от культуры к культуре. Хоть и назван он «музеем», все его объекты созданы в наши дни и предназначены для того, чтобы маленькие посетители в реальном времени и пространстве, «играючи» познавали мир за пределами Канады. Где же еще они узнают, как устроены классическое индонезийское жилище с непременным домашним театром теней или египетская пирамида (там можно поиграть в мумию!). А в итальянском кафе-мороженом после честной считалки все превращаются кто в официантов, кто в посетителей. Есть и другие увлекательные игры – в грузчиков голландского порта, в продавцов газет, в маляров, в арабских танцовщиц.

Красный пес Клиффорд – символ музея в музее – знаком канадским детям так же хорошо, как российским – Волк из «Ну, погоди!» В комнате при входе в музей (где огромная «статуя» собаки встречает посетителей) можно под присмотром специальной няни оставить на какое-то время самых маленьких, а ребята постарше пусть сами играют в Детском музее до его закрытия, пока их родители в соседних «серьезных» залах принимают участие в не менее увлекательной музейной игре «для взрослых», иногда даже сами того не замечая.

Ольга Козлова / Фото Константина Кокошкина

Digital: Цифровой разговор

ссылка на оригинальный текст статьи

Активное обсуждение интернет-телефонии началось не так давно, а сегодня она уже доступна даже для домашних и сотовых телефонов, причем без компьютеров. Наш голос при этом передается через интернет-протокол. В обратном переводе на английский это: Voice over Internet Protocol (или сокращенно – VoIP). Что это такое? И как оно устроено? Попробуем разобраться с самого начала.

Возможно, вы уже слышали или видели буквосочетание TCP/IP (Transmission Control Protocol/ Internet Protocol). Это – основной интернет-протокол, или формат передачи данных в Интернете. При этом IР обеспечивает продвижение пакета по сети, а ТСР гарантирует надежность его доставки. Эта пара обеспечивает разбивку передаваемых данных на пакеты, передачу каждого из них получателю по произвольному маршруту (так выбирают себе дорогу попроще весенние ручейки), а потом – сборку в правильном порядке и без потерь (или с их компенсацией). Глобальная Сеть действительно похожа на паутину, и дорожку от одного ее пользователя к другому можно проложить миллионом разных способов, руководствуясь, скажем, степенью занятости того или иного отрезка канала связи. Причем это состояние может меняться на протяжении долей секунды, так что, когда вы посылаете через Интернет какой-нибудь файл с одной улицы Москвы на соседнюю, вполне может оказаться, что одна его часть дошла до адресата буквально напрямую, другая – через Питер или Владивосток, третья – через Южную Африку… На самом деле это происходит крайне редко, но теоретически – вполне вероятно. То есть протокол «поступает» примерно так, как грозилась Лиса Петуху в старой русской сказке: раздирает информацию на клочки и посылает по заулочкам… Правда, Лиса, в отличие от TCP/IP, не обязывалась собрать и, главное, оживить Петуха в другой точке пространства.

Человеческий голос, если его оцифровать, становится обычным потоком данных и в этом смысле совершенно неотличим от любой информации, передаваемой по Сети. Ясно, что даже при сумасшедшей скорости движения электрических сигналов по проводам и фотонов по световодам суммарное время пробежек по замысловатым сетевым маршрутам может оказаться заметным и неодинаковым для разных пакетов. Правда, когда передается картинка, письмо или содержание Web-страницы, это не кажется существенным. А вот оцифрованный голос – совсем другое дело, особенно если это не законсервированный голос спича или песни, а реплика в процессе живого разговора двух (а можно – и больше) людей. Тут мало собрать клочки, надо еще непременно их «оживить». То есть, во-первых, обеспечить минимальные задержки передачи (чему служат специально выставляемые в интернет-телефонии высокие приоритеты передачи голосовых пакетов), во-вторых, – каким-то образом восполнить опоздавшие (считай – потерянные по дороге) пакеты-фрагменты (чему служат специальные алгоритмы избыточного кодирования). Еще одно решение, способствующее успешному оживлению речи, – минимизация передаваемых объемов информации, то есть довольно сильное, но непременно очень умное, иначе ничего невозможно будет разобрать, ее сжатие.

Первые попытки говорить по Интернету, поначалу в симплексном режиме, как в рациях: «передача/прием», относятся еще к 1993-1994 годам, и с каждым годом число программ, обеспечивающих такие разговоры, в том числе и с видеосопровождением, неуклонно росло. Пока процессоры были слабенькими, для быстрого кодирования и декодирования речи требовались даже специальные платы. С течением времени интернет-каналы становились все «толще», программы и протоколы передачи совершенствовались, процессоры убыстрялись – и качество передачи голоса становилось лучше. К началу нынешнего десятилетия разговор через Интернет перестал быть уделом энтузиастов и специалистов: появились многочисленные общеупотребительные программные пакеты «для разговоров», в качестве примера можно назвать Net Meeting. Этим программным пакетом Microsoft стал комплектовать свои Windows. Постепенно популярные интернет-пейджеры вроде Microsoft Messenger, ICQ, AOL, Yahoo обрастали телефонными и видеотелефонными сервисами.

Однако настоящий прорыв в интернет-телефонии, а с конца прошлого года и в видеотелефонии, произошел с появлением в 2003 году программы Skype (), которая была совершенно бесплатной и не требовала от пользователя практически никаких знаний ни для ее установки, ни для использования. Она позволяла разговаривать собеседникам, сидящим у своих компьютеров в разных концах света. Ее успех был оглушителен. Сейчас, разговаривая посредством Skype, каждый может увидеть в нижнем правом углу окна программы цифру, которая редко оказывается меньше пяти миллионов. Столько людей в настоящий момент занимаются общением! Возможно, самым привлекательным компонентом Skype стала услуга SkypeOut. С ее помощью можно «звонить» с компьютера на обычные телефонные номера людям, которые, не исключено, имеют об Интернете самое отдаленное представление.

Правда, если разговоры компьютер-компьютер совершенно бесплатны (конечно, приходится платить за подключение к Интернету, но ведь это в любом случае нужно делать), то за разговор с «обычным» телефонным номером приходится платить. Но – несравненно меньше, чем за разговор по традиционным телефонным линиям. Хотя цена минуты разнится в зависимости от связывающихся узлов, в среднем за десять американских долларов вы можете получить десять часов разговора: внутригородского, междугороднего или международного! Доллар в час!

Кстати, выбрав Skype вместо «карточки», можно докупить простенькую Web-камеру (от 400 рублей) и превратить компьютер даже не в телефон, а в видеотелефон. Замечу по собственному опыту, что это иной раз оказывается и приятно, и очень кстати, несмотря на далеко не идеальное качество видеокартинки.

Правда, если вы все же выбрали «карточного» провайдера, вам не нужно решать никакие, пусть и минимальные, компьютерные проблемы. Да и вообще неважно – есть ли у вас компьютер или нет. Но тут уж каждый решает для себя, что для него важнее: ощущение практически полного контроля над ситуацией или уменьшение головной боли за определенную плату.

Наверное, главной проблемой, которая все-таки отпугивала многих от использования компьютера в связке со Skype для постоянного телефонного общения, была проблема интерфейса. Если оба «разговаривающих» компьютера имеют подключенную аудиосистему (а в каком компьютере, включая ноутбуки, ее сегодня нет?), во время разговора происходит завязка звука на микрофон (так называемый микрофонный эффект), речь сопровождается многократным паразитным эхом, а порой и гулом, забивающим слова. Для решения этой проблемы приходится либо специально разносить динамики и микрофон, что не всегда возможно, либо затыкать аудиосистему наушниками, привязывая таким образом себя к компьютеру проводом. Производители разной компьютерной мелочовки тут же откликнулись на возникшую потребность и выпустили разного рода гарнитуры, в том числе и беспроводные. Однако это все равно не решало психологической проблемы: человек не компьютерный вряд ли почувствует себя комфортно с гарнитурой на голове, как у телефонистки Смольного из старых фильмов. Даже появившиеся на рынке специальные Skype-телефоны, то есть телефонные трубки, подключаемые к компьютеру по USB-интерфейсу и позволяющие привычно разговаривать через Skype, устроили не всех. Ведь получалось, что дома теперь есть два отдельных аппарата для двух отдельных способов телефонного разговора, – согласитесь, не самый удачный вариант.

Прорыв в этой области наметился примерно с год назад, когда Siemens выпустил (кажется, первым) домашний DECT-радиотелефон со специальным Skype-USB-«пальчиком». Он вставлялся в компьютер, и с этого момента обладателю такого телефона было уже все равно, как с ним пытаются соединиться: по традиционной телефонной линии или через Интернет. Телефон звонил, вы нажимали на кнопку и разговаривали. Всего два-три нажатия на специальные кнопки (звездочка – чтоб телефон понял, что должен соединяться через Skype, решетка – чтоб понял, что набор окончен) – и вы посылаете звонок через Интернет.

Вслед за Siemens’ом подобные телефоны стали предлагать и другие производители. Однако, когда человек выбирает себе телефон для дома, он руководствуется множеством критериев, а DECT-телефон со Skype«пальчиком» все-таки стандартом de facto не стал и вряд ли когда станет, – так что выбор был сильно ограничен. И вот тут-то и появились в продаже специальные коробочки по цене до 50 долларов, к которым с одной стороны вы подключаете любой обыкновенный телефонный аппарат, с другой – компьютер. И телефон становится универсальным! Более того, часть таких коробочек обладает дополнительными возможностями. Например, переадресацией. Это значит, что, если ваш компьютер включен и Skype на нем загружен, вы можете позвонить себе домой из любого места, со стационарного ли телефона, с мобильного ли, и набрать Skypeномер.

Более того, поскольку Skype, кроме услуги SkypeOut, предлагает еще и услугу SkypeIn (за небольшую сумму вы получаете стандартный телефонный номер, на который через Skype вам может позвонить кто угодно), Skype-звонок может быть переадресован на ваш рабочий или мобильный, когда вас нет дома.

Правда, для всех этих переадресаций нужно постоянно держать компьютер включенным, что не может не вызывать ощущения некоторой… неэкономичности и избыточности. Производители решили и это – уже появились модели специальных телефонов, которые имеют внутри себя все необходимое для интернет-телефонии: интернет-сервер и скайпоподобную программу. Единственная проблема такого вроде бы изящного решения – необходимость постоянно быть в Сети. Каким образом? Через GPRS? Но GPRS недостаточно скор и устойчив. Через WiFi?

Да, безусловно. Вариант WiFi, как и новые, пока еще экспериментальные протоколы вроде WiMAX или южнокорейского WiBro просто замечательны, но еще слишком мало на свете мест, где WiFi работает постоянно. И не всегда в этих местах он бесплатный. Впрочем, там, где WiFi уже есть, специальный телефон не нужен. Компания Skype давно выпустила «программный клиент» для карманных компьютеров, и если вы с таким наладонником (а еще лучше – со специально приспособленным для разговоров коммуникатором) попадаете в сферу действия WiFi, то можете тут же использовать КПК как Skype-телефон.

Признаться честно, качество разговоров через Интернет, зависящее порой от удачи, порой от забитости каналов, заметно хуже, чем при разговорах по традиционным линиям. Иной раз выпадают слова, иногда заметна задержка между репликами (к которой, когда она постоянна, довольно легко привыкнуть),– но на другой чаше весов лежит существенная, порой на порядок меньшая цена. Выбор каждый сделает сам. Заметим, на всякий случай, что качество IP-телефонии улучшается, а цены операторов на обычную телефонную связь не очень-то падают. Кстати, не для того ли и появился VoIP, чтобы сбить цены на услуги традиционных междугородних телефонных провайдеров и мирно удалиться после этого на стенды политехнических музеев мира? Скорее всего, мы в ближайшем будущем перестанем вести телефонные разговоры через компьютер и вернемся к привычным отдельным телефонным трубкам, – но при этом большая часть телефонного сигнала полетит по интернет-каналам, дешево и эффективно.

Евгений Козловский

В технологии VoIP ширина канала, то есть скорость передачи данных, не так сильно ограничена, как у сотовых и спутниковых систем связи. Однако в технологии «голос поверх Интернета» основным вопросом была и остается цена за минуту разговора, поэтому и здесь чем выше сжатие, тем меньше цена для потребителя и больше прибыль для поставщика услуги. На заре становления IP-телефония безжалостно сжимала голос, превосходя в своем усердии не только сжатие, обычно используемое при MP3-кодировании, но и то, что применяют сотовые операторы. Сегодня гигабайты подешевели, каналы связи стали быстрее и надежнее, а пользователи заговорили о системе контроля качества предоставляемой услуги.

Было время, когда операторы традиционной телефонии не признавали IP-телефонию в качестве серьезного конкурента, утверждая, что это не связь, а сплошное издевательство над абонентами. Затем стали требовать, чтобы качество связи предоставляемой операторами VoIP было не хуже традиционной. Ну а сегодня при межконтинентальной и просто дальней связи операторы все чаще покупают IP-трафик, то есть гигабайты переданной информации, а не арендуют жестко выделенную им и только им линию волоконно-оптической или космической связи. Таким образом, междугородняя телефонная связь с каждым годом будет все более интернетзависимой, работая именно «поверх» IP-протокола. Эта тенденция в последние годы становится все более значимой, переход к пакетной передаче данных и предоставлению по требованию канала нужной пропускной способности постепенно входят в практику взаимоотношений владельцев высокоскоростных линий связи и разного рода потребителей глобальной телекоммуникации.

Арсенал: Морские разведчики

ссылка на оригинальный текст статьи

Прежде чем стать ударным боевым средством на суше, вертолет прочно обосновался на флоте – военным морякам был очень нужен летательный аппарат, способный базироваться на ограниченных взлетно-посадочных площадках. Было ясно, что палубная авиация не просто усилит мощь корабля, а сделает его самодостаточной боевой единицей. Современный крейсер, несущий на борту вертолеты, способен самостоятельно нападать на всех и вся, защищаться от любых противников, где бы те ни находились: под водой, на воде или в воздухе.

В Первую мировую войну палубные самолеты продемонстрировали свою эффективность как средства нанесения бомбовых, а затем и торпедных ударов, разведки, наблюдения и корректировки артиллерийского огня. Особенно результативны аэропланы были при поиске и уничтожении подводных лодок – самого страшного оружия морской войны. Однако самолетам на кораблях поначалу было нелегко прижиться: со взлетом, посадкой и их хранением было очень много проблем.

О морском применении своих детищ подумывали многие пионеры вертолетостроения, но установить «сырые» геликоптеры на палубу никто не отважился. Первым на вооружение флота попал предтеча вертолета – автожир. В 1931 году в Военно-морскую авиацию США поступило три крылатых Pitcairn PCA-2. На одном из них моряки установили поплавки и опробовали гидробазирование, а на другом лейтенант Альфред Прайд (Alfred Pride) 23 сентября 1931 года впервые осуществил взлет и посадку на полосу авианосца Langley. Очень эффектными оказались полеты Хуана де ла Сьервы (Juan de la Cierva) и коммандера Реджинальда Бри (Reginald Brie), поднявшихся в воздух с палуб военных кораблей сравнительно небольшого водоизмещения. Бескрылый автожир С-30 пробегал при посадке всего 8 м. Для разбега ему требовалось 22 м.

Германское морское ведомство профинансировало разработку первого в мире вертолета-синхроптера (вертолета с перекрещивающимися осями несущих винтов) Flettner Fl-265 конструктора Антона Флеттнера (Anton Flettner). В мае 1939 года Fl-265 один раз поднялся в воздух и уже через несколько месяцев тестировался в качестве палубного на германских крейсерах Koln и Konigsberg. На орудийных башнях крейсеров оборудовали площадки размером 5х5 м. Испытания были столь успешны, что последовал заказ на тысячу двухместных Fl-282 Kolibri. Под бомбами союзников гитлеровцы сумели построить лишь два с половиной десятка «Колибри», но и малое число машин позволило приобрести важный опыт.

На Средиземном море немцы в конце 1942 года превратили трофейный югославский гидроавиатранспорт Zmaj водоизмещением 1 870 т в первый в мире вертолетоносец Drache. Базировавшийся на нем Fl-282 использовался при противолодочной обороне морских конвоев. Для обеспечения посадки вертолета германские разработчики предложили тросовую систему притягивания к посадочной площадке. Тросик сбрасывался с вертолета на палубу и крепился командой к лебедке. Отряд Fl-282 на Балтике тоже применялся при противолодочных операциях (но располагался на берегу). Установив визуальный контакт с подлодкой, летчик «Колибри» помечал место обнаружения буйками-фальшфейерами и наводил по радио противолодочные корабли и самолеты. Другого «оружия» первый в мире палубный вертолет поднять не мог. Бомбежки помешали наладить серийное производство грузоподъемных противолодочных Focke-Achgelis Fa-223.

Первой организовать серийное производство палубных противолодочных и многоцелевых вертолетов сумела фирма United Technologies, а точнее – конструктор Игорь Иванович Сикорский, чья компания Sikorski Air Engineering к тому времени вошла в состав UT. В мае-июне 1943 года новый R-4 продемонстрировал пригодность к работе на борту транспортов атлантических конвоев. Эту машину можно было использовать даже при относительно плохой погоде, свежем ветре и волнении. Для нанесения ударов по подлодкам R-4 вооружались тремя бомбами по 45,5 кг либо «маркерными» по 12 кг бомбочками. Взлетно-посадочная вертолетная площадка имела размер всего 17х19м.

Хантеры и киллеры

Испытания R-4 в целом всех удовлетворили, но его грузоподъемность была признана недостаточной. Моряки заявили о заинтересованности в создании более тяжелого и лучше приспособленного для боевого применения вертолета, и летом 1943 года Сикорский создает R-5. Все в конструкции этой машины было подчинено выполнению ударных операций. По бортам на держателях могли подвешиваться две 120-килограммовые глубинные бомбы. Вооруженные силы США и Великобритании заказали 450 R-5, но до завершения боевых действий собрать успели только 65. От дальнейших закупок узкоспециализированных машин военные отказались, и Сикорскому пришлось переделать R-5 в многоцелевой вертолет. Кабина из двухместной стала четырехместной. Аппарат стал называться S-51 (см. «ВС» № 6) и использоваться преимущественно для поисково-спасательных операций.

Грузоподъемность 350 кг не позволяла установить тяжелое противолодочное поисковое оборудование и вооружение. Тем не менее именно на S-51 в 1949 году были проведены испытания первого в мире вертолетного погружаемого («макаемого») гидролокатора-сонара AQS-1. Сонар опускался на тросе с зависшего над морем S-51. Поступающие акустические сигналы обрабатывались вошедшим в состав экипажа вертолета оператором и передавались на противолодочный корабль.

Дальность действия бортовых гидролокаторов того времени была ограничена несколькими километрами. С целью расширения зоны поиска моряки устанавливали сонары на самолетах-амфибиях, но для контакта со средой им требовалось приводниться, что не во всякую погоду было возможно. Поэтому было решено воспользоваться способностью вертолета неподвижно зависать над морской поверхностью и осуществлять аккуратный спуск – «макание» приемо-передающей части сонара.

В те же годы на вооружении Военно-морской авиации появились сбрасываемые радиогидроакустические буи – небольшие плавающие капсулы с гидрофоном, радиопередатчиком и источником энергии, обеспечивавшие работу систем и посылку сигналов на корабельные и береговые средства ПЛО в течение нескольких часов. Легкие буи (их масса постепенно снизилась благодаря прогрессу в микроэлектронике до нескольких килограммов) в большом количестве принимаются на борт летательного аппарата и сбрасываются на пути предполагаемых маршрутов субмарин.

Противолодочная пара «корабль-вертолет» продемонстрировала на маневрах исключительную эффективность. Взаимодействие поисковых систем корабля и вертолета позволяло надежно взять вражескую подлодку в «клещи», а затем навести на нее средство уничтожения. Адмиралы признали вертолет самым эффективным средством ПЛО на борту боевого корабля. Однако возможности его как охотника за подводными лодками зависели от грузоподъемности и, следовательно, массы и размеров. В объявленном в 1947 году конкурсе на палубный многоцелевой вертолет из всевозможных проектов победил PV-18 Retriever конструкции Фрэнка Пясецкого. По массе он соответствовал S-51, но имел двухвинтовую продольную схему. Несущие винты располагались с максимальным перекрытием, их лопасти для удобства хранения могли складываться вдоль фюзеляжа. Получился очень компактный «летающий вагончик». В его грузовой кабине размещались пять десантников и спасательное снаряжение или аппаратура и операторы погружаемого гидролокатора. «Рэтривер» стал первым в мире серийным противолодочным вертолетом, но выпускался он недолго. Характерные для продольной схемы проблемы осложняли его эксплуатацию, заказов было немного.

Талантливый американский конструктор Чарлз Каман (Kaman) после Второй мировой войны занялся совершенствованием схемы Флеттнера. Созданные им синхроптеры К-240 и К-600 в 1950-х годах поступили на вооружение ВМФ США в качестве палубных вертолетов. Однотонный К-240 по габаритам соответствовал Fl-282, а трехтонный К-600 принадлежал к классу S-51 и PV-18. Компактные синхроптеры неплохо служили на палубах кораблей как наблюдательные, связные, спасательные, санитарно-эвакуационные и арткорректирующие аппараты, но в противолодочные не годились из-за малой полезной нагрузки.

С 1950 года американский флот вновь стал закупать одновинтовые противолодочные вертолеты Сикорского. Новый S-55 Horse поднимал до тонны груза, то есть мог взять на борт уже не только глубинные бомбы, но и более эффективные торпеды. Торпеда позволяла вертолету поражать цель, находящуюся за многие километры от места пуска. А летательный аппарат мог теперь не опасаться средств ПВО подлодки.

Однако из-за большой массы противолодочного оборудования того времени S-55 не имел возможности одновременно нести сонар и ударное вооружение. Поэтому винтокрылые «охотники» использовались в двух вариантах: либо с погружаемым гидролокатором-сонаром AN/AQS-4a, либо с противолодочной торпедой Mk-43, подвешиваемой сбоку на кронштейне. Первый именовался «хантером» – охотником, второй – «киллером» (убийцей). Соответственно действовать они должны были в паре. В октябре 1951 года «сикорские» заступили на боевое дежурство, из них был сформирован первый противолодочный эскадрон.

Несмотря на успех вертолетов Сикорского, командование Военно-морской авиации США сохраняло некоторый пиетет перед продольной схемой и заключило в 1950 году с фирмой Bell Aircraft контракт на разработку противолодочного вертолета такой конфигурации. Тяжелый (по классификации того времени) «Белл-61» поднялся в воздух в марте 1953 года. Гигант весил свыше 12 т, нес более двух тонн боевой нагрузки и, таким образом, впервые мог брать на борт и поисковую систему, и ударное вооружение. Потребность в вертолете ПЛО была столь велика, что его поспешили запустить в серийное производство, не дожидаясь завершения испытаний, и просчитались. Освоение гиганта в эскадронах выявило многочисленные недостатки.

Раздосадованные американские моряки вновь обратились к Сикорскому. Построенный в 1954 году компактный одновинтовой шеститонный вертолет S-58 уступал «Белл61» по грузоподъемности, но зато был удобен и надежен в эксплуатации и мог базироваться на кораблях разного класса. При хранении в ангаре концевая балка складывалась, и длина вертолета уменьшалась на 4 метра. В поисковом противолодочном варианте S-58 Sea Bat нес только гидролокатор-сонар AN/AQS-4, в ударном – только противолодочное оружие: две акустические торпеды Mk-43, или две мины Mk-24, или глубинные бомбы различного типа, в том числе и с ядерной боеголовкой. Экипаж в поисковом варианте состоял из четырех человек (двух пилотов и двух операторов), в ударном – только из двух пилотов. ВМФ США впервые опробовал S-58 и для выполнения нового типа военно-морских задач – буксировки минных тралов.

Идея использования вертолетов в качестве палубной авиации занимала умы не только американских адмиралов. «Нашим ответом Сикорскому» в середине 50-х годов стали Ка-15 и Ми-4. Пионер советского вертолетостроения Николай Ильич Камов (кстати, это он придумал слово «вертолет») после почти десяти лет упорного конструкторского труда, испытаний и доводки создал машины двухвинтовой соосной схемы, пригодные для широкой практической эксплуатации. Такая схема, не имеющая равных по компактности габаритов, считается наиболее целесообразной при палубном базировании. Полуторатонный Ка-15 поступил в 1956 году в серийное производство и на вооружение советского ВМФ, но его грузоподъемность позволяла брать на борт только легкий сонар и небольшое количество акустических буев. Куда большую боевую нагрузку нес противолодочный вариант (7,5 т) Ми-4 классической одновинтовой схемы. В отличие от S-58 он имел на борту не только опускаемый гидролокатор, но и поисковую РЛС! Вооружение ударного варианта также было очень мощным: торпеда АТ-1, или ракета «Кондор», либо 4-8 глубинных бомб массой от 50 до 250 кг.

Короли моря

Противолодочный S-58 исправно нес свою службу в ВМФ США и их союзников. Единственным его недостатком была малая грузоподъемность, не позволяющая использовать машину одновременно в ударном и поисковом варианте. Сикорский устранил этот недостаток, создав в 1959 году принципиально новую модель вертолета второго поколения – S-61 Sea King. Амфибия Sea King обладала высокой весовой отдачей, грузоподъемностью, скоростью, дальностью и продолжительностью полета. Боевой радиус действия этой машины превысил 250 км. Для своего времени «Си Кинг» считался самой совершенной винтокрылой боевой машиной. Почти на полвека он действительно стал «королем моря».

Вооружение S-61 состояло из четырех акустических самонаводящихся торпед Мк-43 (Мк-46 или Мк-48). Вместо них на борт можно было брать глубинные бомбы. S-61 стал первым в мире полноценным противолодочным вертолетом, способным одновременно выполнять задачи как по поиску, так и по уничтожению подводных лодок в любой части земного шара и при любых погодных условиях. Помимо сонара AQS-10 на его борт можно было принимать до 12 обычных авиационных сбрасываемых радиогидроакустических буев. Затем появились модификации, оснащенные детектором магнитных аномалий ASQ-81(V) (магнитометром), поисковым радиолокатором LN56HP и оборудованием для ведения электронной разведки.

Размещение S-61 не только на авианосцах, но и на кораблях меньшего водоизмещения потребовало разработки оригинальной системы принудительного притяга, фиксации и транспортировки в ангар. При посадке на палубу вертолет подтягивался корабельной лебедкой и автоматически фиксировался на стопорах швартовочной тележки, которая затем передвигалась по рельсам в ангар.

«Си Кинги» с 1961 года стали поступать в состав палубных и береговых эскадр ВМФ США, а затем и флотов союзников. Всего было построено около полутора тысяч «королей моря». Британская фирма Westland разработала и внедрила в серийное производство ряд собственных удачных модификаций.

S-61 «Си Кинг» был в 60-е годы ХХ века стандартным противолодочным вертолетом, базирующимся на авианосцах и других крупнотоннажных кораблях. В то же время основную часть ударного корабельного состава американского флота составляли эсминцы и фрегаты. Пентагон решил оснастить их легкими дистанционно-управляемыми беспилотными Gyrodyne QH-50 двухвинтовой соосной схемы. Вооружение этого летательного аппарата составляли две торпеды Mk-44. Концепция его применения предусматривала обнаружение подлодки противника при помощи корабельных средств поиска, запуск и наведение QH-50 на цель, нанесение удара и возвращение вертолета на корабль. При этом корабль-носитель оставался вне зоны действия оружия подлодки. Увы, привлекательная концепция на практике оказалась недееспособной. Из 800 поставленных геликоптеров к началу 70-х годов более половины было потеряно, и 200 переделанных кораблей остались с взлетно-посадочными площадками, но без вертолетов. Непосредственный ущерб составил более 276 миллионов долларов.

Провал программы сверхлегкого дистанционно-пилотируемого вертолета заставил американцев заняться срочным поиском пилотируемой замены. Пентагон выбрал созданный еще в 1959 году палубный поисково-спасательный Kaman-20 Sea Sprite. На нем, ради достижения большой скорости полета, Ч. Каман отказался от своей любимой схемы синхроптера и использовал классическую одновинтовую. Пентагон признал «Каман» самым удачным компромиссом между минимальными габаритами и возможностью нести поисковую аппаратуру и вооружение.

Масса противолодочного К-20 составляла 5,5 т, а в экипаж вошел оператор поисковой аппаратуры. Бортовое оборудование пополнили навигационная ЭВМ, РЛС, детектор магнитных аномалий и 15 радиогидроакустических буев. На внешних узлах подвески вертолет нес одну торпеду Mk-46. В отличие от «Си Кинга» К-20 не мог действовать в одиночку, поскольку его поисковое оборудование было проще. Субмарину обнаруживал корабль-носитель, а «Си Спрайт» с помощью своей аппаратуры устанавливал точные координаты и атаковал ее торпедой. Радиус действия К-20 составил 65 км. Фирма «Каман» сначала переделала в противолодочные все ранее построенные К-20, а затем начала выпуск новых машин. К началу 80-х годов в составе ВМФ США находилось более 80 кораблей, для каждого из них требовалось по два К-20. Еще 70 кораблям необходимо было по одному геликоптеру «Си Спрайт». К-20 стали самыми массовыми американскими противолодочными винтокрылыми машинами. В 1987 году на их долю приходилось 50% от численности всего парка корабельных вертолетов ПЛО. К-20 неоднократно подвергался модернизации. Сегодня радиус действия этой машины превышает 100 км, боевая нагрузка составляет 726 кг. Вооружают «Си Спрайт» и тяжелой торпедой ALWT Mk-50 с дальностью действия свыше 10 км.

Конец 70-х – начало 80-х годов прошедшего столетия ознаменовались в истории авиации появлением нового типа морских ударных вертолетов – противокорабельных. Все они были созданы на базе противолодочных: вместо торпед на кронштейнах подвески разместили ракеты класса «воздух-корабль». Палубные «Си Спрайт» получили на вооружение Sea Skua («Си Скьюа»), Penguin («Пингвин»), Hellfire («Хелфайр») и Maverick («Мэйверик»). Дальность действия этих ракет составляла от 20 до 100 км. Атака надводных кораблей стала второй основной задачей ударных морских боевых вертолетов. К счастью, межгосударственные конфликты ХХ века не привели к полномасштабной войне, и противолодочным вертолетам не пришлось проверять на практике свое смертоносное оружие. Противокорабельные ракеты, напротив, немало «поработали» в локальных конфликтах на Фолклендах и в Ираке. Вооруженные ракетами «воздух-земля» ударные морские вертолеты продемонстрировали здесь свою исключительную эффективность. Тогда же, в 80-е годы, с целью усиления самообороны боевых вертолетов начались разработки по их вооружению ракетами класса «воздух-воздух». К-20 получили ракеты Sparrow («Спарроу») или Sidewinder («Сайдуиндер»).

Вся королевская рать

Одновременно с поступлением на вооружение американского ВМФ и других флотов вертолетов «Си Кинг» и «Си Спрайт» вертолетостроительные фирмы создали в 60-е годы еще несколько типов машин.

В 1956 году Н.И. Камов получил задание на Ка-25. Впервые поднявшийся в воздух в 1961 году вертолет изначально проектировался как специализированный, а не многоцелевой. Все было сделано для обеспечения компактности и целевой эффективности. Газотурбинная силовая установка, новейшее оборудование и более современные технологии позволили при той же взлетной массе, что и у Ми-4, разместить на Ка-25 весь комплекс вооружения и поискового оборудования, которое использовалось на паре: Ми-4 «поисковый» плюс Ми-4 «ударный».

Ка-25 ПЛО базировались на кораблях советского ВМФ одиночно, в паре с мощным целеуказателем Ка-25Ц или группой (по 14 штук) на больших авианесущих крейсерах. Ка-25 стал первым советским противолодочным вертолетом, выполнявшим функции и «хантера», и «киллера», однако возможности его поискового комплекса были ограниченны. Не обладал Ка-25 и амфибийными свойствами. Поэтому ОКБ под руководством Михаила Леонтьевича Миля получило задание создать на базе многоцелевого Ми-8 противолодочную амфибию Ми-14. Представленный в 1967 году четырнадцатитонный вертолет был настоящей «летающей крепостью». На его борту стояли: РЛС «Инициатива», гидролокатор «Ока-2», теплопеленгатор «Сура», магнитометр «Орша» и другое оборудование. Вооружение составляли: торпеда АТ-2 или «Стриж», «Орлан», «Колибри», либо ракета-торпеда «Ястреб», либо восемь 250-килограммовых бомб. В начале 80-х годов на вооружение Ми-14 поступили мощные ракеты класса «воздух-корабль».

Зарубежным аналогом Ми-14 была французская винтокрылая амфибия Sud Aviation SA-321 Super Frelon. Ее ударное вооружение имело несколько вариантов: 4 противолодочные торпеды, 8 глубинных бомб, 2 противокорабельные ракеты Exocet AM-39 или 4 ракеты AS12. Тринадцатитонный вертолет базировался только на авианосцах. Поэтому в 80-е годы французский флот получил противолодочную модификацию многоцелевого девятитонного Aerospacial AS-332 Super Puma. Вооружен этот «зверь» был 2 самонаводящимися противолодочными торпедами или 2 противокорабельными ракетами. В настоящее время консорциум Eurocopter выпускает его новую усовершенствованную модернизацию AS-532 Cougar.

Королевский флот Великобритании принял на вооружение «Си Кинг», выпускавшийся по лицензии компанией Westland, а в качестве легкого противолодочного – вертолет национальной разработки Westland Wasp. Маленький вертолет, максимальной взлетной массой всего 2,5 т, не имел никакого поискового оборудования и мог только нести две торпеды или две ракеты. Несмотря на слабое вооружение, «уоспы» отличились во время боев на Фолклендских островах. Их ракетами AS-12 была поражена аргентинская подлодка «Санта Фе».

Британское адмиралтейство, недовольное ограниченной полезной нагрузкой «уоспов», в начале 70-х годов заказало фирме Westland разработку нового ударного палубного вертолета WG-13 Lynx. Главными требованиями были: компактность, живучесть и мощное вооружение. Специализированный геликоптер получился «максимально ужатым» с кабиной ограниченной вместимости. Противолодочный «Линкс» стал своего рода европейским аналогом «Си Спрайта». Сегодня это основной противолодочный вертолет стран НАТО и многих других государств. При взлетной массе менее 5 т он имеет множество вариантов вооружения: 2 торпеды Mk-46 или Stingray, 4 ракеты Sea Skua или AS-12 (или АМ-39 Exocet), 2 глубинные бомбы Mk-11. Радиус боевого действия превышает 100 км. «Линксы» продемонстрировали исключительно высокую эффективность во время боев на Фолклендах и в войне с Ираком. Там они использовались в противокорабельном варианте и уничтожили до полусотни целей. В настоящее время фирма Westland поставляет заказчикам комплексно модернизированный Super Lynx. Боевая нагрузка вертолета теперь составляет 726 кг и может включать в зависимости от решаемой задачи: 4 торпеды Mk-46, Mk-44, Stingray, A244/S, 4 ракеты Sea Skua, АМ-39 Exocet, Penguin, Maverick или четыре глубинные бомбы Mk-11.

Европейские аналоги «Линкса» – пятитонные вертолеты Augusta-Bell AB-212 и Eurocopter AS.565 Panther. Они представляют собой противолодочные модификации транспортных и многоцелевых вертолетов «Белл Хьюи» и Aerospatial SA.365 Dauphin II.

Интересной разработкой итальянских вертолетостроителей стал созданный в 1965 году одноместный аппарат Agusta А-106, своего рода пилотируемый аналог американского QH-50. Однако выпускался этот аппарат недолго. Когда в 80е годы на вооружение флотов поступили более эффективные средства доставки ударного противолодочного оружия, необходимость в малых вертолетах с ограниченным радиусом боевого действия отпала.

Современные боевые морские вертолеты

Командование флота США, приступая к программе модернизации Kaman-20 Sea Sprite, не считало, что задача оснащения кораблей боевыми ударными вертолетами индивидуального базирования тем самым окончательно решена. Поэтому уже в 1970 году руководство ВМФ США сформулировало требования к новому перспективному ударному морскому вертолету. Основной его задачей определили: обнаружение надводных и подводных целей в радиусе 185 км с последующим уничтожением противолодочными торпедами или глубинными бомбами. Вторая задача – загоризонтное обнаружение цели и наведение на нее запускаемых с корабля ракет. Заказчики планировали размещать новые вертолеты попарно на крейсерах, эсминцах и фрегатах.

Правда, совсем новая машина на свет не появилась. Из соображений экономии Пентагон выбрал в 1977 году из поступивших предложений проект фирмы Sikorski. Он предусматривал создание ударного вертолета на базе армейского Sikorski SH-60A Black Hawk. Контракт на создание бортового радиоэлектронного комплекса получила фирма IBM. Морской вариант стал называться SH-60B Sea Hawk. Его взлетная масса превышает 9,5 т.

Для противолодочной обороны вертолет Sea Hawk оснащен РЛС AN/ARS-124, 25 радиогидроакустическими буями и буксируемым магнитометром AN/ASQ-81. Вооружение включает: две противолодочные торпеды Мк-46 или противокорабельные управляемые ракеты «Гарпун». Экипаж SH-60B состоит из двух пилотов и оператора электронного оборудования. Посадка на палубу производится при помощи системы принудительного притягивания, которая позволяет посадить машину на ограниченную по размерам площадку в условиях килевой качки 5°, бортовой 28° и вертикальных перемещений палубы, вызванных волной высотой 4,6м (волнение около 5 баллов). С 1983 по 1999 год ВМФ США получили свыше двухсот таких вертолетов. Еще полторы сотни аналогичных машин поступило в ВМФ других государств.

Кроме базового SH-60B, для военных моряков на Sikorski Aircraft строятся: SH-60F Ocean Hawk («Оушен Хоук») – противолодочный вертолет для проведения операций по прикрытию авианосцев в радиусе 50 км в пределах внутренней зоны ПЛО, а также HH-60H – поисково-спасательный для ВМС США и HH-60J «Джей Хоук» для Береговой охраны США. Ударный «Оушен Хоук» вооружен опускаемым гидролокатором AN/AQS-13F, более мощными торпедами Mk-50, не имеет поисковой РЛС и системы принудительной посадки на палубу. Авианосцы США получили 175 вертолетов SH-60F. В настоящее время фирма Сикорского приступила к комплексной переделке всего парка ударных «Си Хоуков» в новую перспективную модель S-70R, обладающую повышенными тактико-техническими характеристиками.

К началу 70-х годов основной советский ударный морской вертолет Ка-25 перестал отвечать запросам моряков. Командование ВМФ СССР поручило ОКБ Н.И. Камова создать машину, соответствующую возросшим требованиям. Конструкторы справились с задачей, и в 1973 году двенадцатитонный Ка-27 поднялся в воздух, а через шесть лет поступил на вооружение.

По признанию специалистов всего мира, двухвинтовой соосный Ка-27 ни в чем не уступает своему американскому аналогу «Си Хоуку». Вертолет может выполнять полеты как с авианосцев, так и с ограниченных площадок военных кораблей среднего водоизмещения при бортовой качке 8° и килевой – 2°. Он предназначен для поиска, обнаружения, отслеживания и уничтожения всех типов современных субмарин, плывущих на глубине до 500 м и со скоростью до 75 км/ч. Патрулирование возможно на удалении от места взлета до 200 км при волнении моря до 5 баллов днем и ночью в любых метеоусловиях. Для борьбы с субмаринами и надводными боевыми средствами на Ка-27 установлены: РЛС «Инициатива-2КМ», опускаемая гидролокационная станция ВГС-3, сбрасываемые гидроакустические буи РГБ-Н и буксируемый магнитометр АПМ-73В. Вооружение Ка-27 имеет три варианта: противолодочные торпеды АТ-1МВ, ВТТ-1 или УМГТ-1 («Орлан»), управляемые противолодочные ракеты АПР-2Э («Ястреб-М») или восемь глубинных бомб ПЛАБ-250. Для борьбы с кораблями противника используются мощные ракеты Х-35, дальность действия которых превосходит полторы сотни километров. Ка-27 послужил базой для создания комплекса палубных корабельных вертолетов разного назначения: поисково-спасательного Ка-27ПС, транспортно-боевого Ка-29 и вертолета радиолокационного дозора Ка-31. Кроме того, на экспорт производится противолодочная модификация Ка-28.

Во второй половине 70-х годов командование флота Великобритании решило заменить «Си Кинги». К аналогичным выводам пришли и итальянские адмиралы. Фирмы Westland и Augusta решили объединить усилия и образовали в 1980 году консорциум European Helicopter Industries (EHI) для совместной разработки вертолета EH-101. Осенью 1987 года их новый летательный аппарат первый раз поднялся в воздух. В Великобритании он именуется Merlin, в Италии – Griffon. К настоящему времени концерн Augusta-Westland поставил заказчикам свыше ста ЕН-101 в противолодочном, транспортно-десантном и гражданском вариантах.

Вертолет EH-101 относится к тяжелым машинам (его взлетная масса превышает 14,5 т) и используется для противолодочных и противокорабельных операций при волнении 6 баллов, а также для поисково-спасательных операций, разведки и радиоэлектронного противодействия. Максимальное время патрулирования – 5 часов. На ЕН-101 установлены радиолокатор Blue Kestrel, погружаемый гидролокатор Plessi, два автомата сбрасывания радиогидроакустических буев и система радиоэлектронной разведки. Боевая нагрузка составляет 907 кг. Вертолет может быть вооружен по трем схемам: 4 самонаводящиеся торпеды Mk-46 или Stingray (или A 244/S), 2-4 глубинные бомбы Mk-11, 2-4 ракеты AM-39 Exocet или AGM-84 Harpoon (или Sea Eagle, или Sea Skua). В настоящее время на вооружение стран НАТО поступает и более легкий противолодочный вертолет NH-90, взлетной массой менее 10 тонн. Он представляет собой модификацию многоцелевой машины, разработанной в 1995 году международным консорциумом NH Industries. Боевая нагрузка – 700 кг, имеет несколько вариантов: 2 противолодочные торпеды Murena, Мк-46, А244, 2 ракеты АМ-39, глубинные бомбы. Вертолетом NH-90 планируется заменить машины ПЛО: Puma, Super Frelon, Lynx, AugustaBell 212 и Westland Sea King. Разработка новых ударных противолодочных вертолетов ведется и на других фирмах, в том числе и в развивающихся странах.

Вадим Михеев, доктор исторических, кандидат технических наук / Иллюстрации Михаила Дмитриева

Дело вкуса: Иберийский деликатес

ссылка на оригинальный текст статьи

На Пиренейском полуострове любую ветчину, даже вареную и в пластиковой оболочке, принято называть хамоном. Наверное поэтому испанцы и не испытывают особого пиетета к этому слову. Ведь, правда, трудно относиться с пафосом к тому, что каждый день ешь на завтрак, обед или ужин. Но среди разнообразного ветчинного ассортимента есть и настоящие шедевры, которые «приравнены» к национальным сокровищам. И прежде всего это Pata negra, что переводится как «черная нога». Xамон с таким прозаичным названием делают из мяса свиней уникальной иберийской породы. Эти животные не только внешне отличаются от своих собратьев, но и живут в особых «королевских» условиях.

Их объем производства можно разграничить на две сильно неравные части. Одну, ни много ни мало – около 90%, составляет «хамон серрано». Вне всякого сомнения, этот продукт достоин самых высших похвал. За его качеством следит сертификационный орган Consorcio del Jamon Serrano Espanol. А у испанских консорциумов, призванных контролировать технологию производства, даже мышь без проверки не проскочит – еще бы, от этого ведь зависит престиж национальной продукции и в конечном счете вклад в экономику страны.

Свинская жизнь

Почему иберико удостоен титула гранда, а серрано только идальго? Ведь и один, и второй, по сути, не что иное, как сыровяленые ветчины, изготовленные по схожей технологии. Различий между ними только два. Первое заключается в породе хрюкающего сырья. А второе – в составе корма. Для производства «хамона иберико» используются исключительно свиньи черной иберийской породы, являющиеся потомками диких свиней, которые в древние времена обитали на берегах Средиземного моря, в лесах Сьерра-Морена.

Это единственная свободно пасущаяся одомашненная порода в Европе, часть старой экосистемы, сохранившейся исключительно в юго-западных областях Иберийского полуострова. Правда, свобода этих животных весьма относительна. По закону в свиньях, выращиваемых для производства «хамона иберико», должно быть не менее 75% благородной «иберийской» крови. Поэтому за их поведением и частной жизнью следят очень серьезно. В ушах у них – своеобразный пирсинг. На одной сережке можно прочитать сведения о матери, на второй – об отце. Еще одно кольцо вставляется им в пятачок. Потому что, если этого не сделать, замечательные испанские дубы, под которыми пасется элита свиного царства, погибнут быстрой и ужасной смертью, описанной в известной басне Крылова. Свинья – она и есть свинья, хоть благородных кровей, хоть нет.

Численность животных на пастбищах не должна превышать 15 свиней на гектар. На вольный выпас переводят уже подращенных годовалых поросят весом от 80 до 105 кг. Здесь они должны добрать еще как минимум 60% от своего допастбищного веса. Если же поросенок совсем чистых кровей, тогда объем его прироста должен составить не менее 75%. Период, названный «желудевый сезон», продолжается с 15 октября по 15 февраля. К его окончанию свиньи набирают от 150 до 180 кг. После чего их отправляют на забой. Единственное, что может продлить их недолгую, но привилегированную жизнь, правда, не больше чем на месяц, так это недостаточный прирост в весе.

Надо отметить, что эта порода – важнейшая во всемирном генетическом наследии. Ее уникальная особенность заключена во вкусе и нежной текстуре мяса. Не менее интересно и то, что хамон, как установили медики, способен снижать уровень холестерина в крови. Этот любопытный факт подтвердили исследования состояния здоровья монахинь из Эстремадуры (область Испании). Они в течение нескольких лет, исключительно в научных целях, питались хамоном. Поначалу для некоторых из них, особенно для тех, кто приехал из Латинской Америки и Индии, необычная пища была настоящей пыткой: они даже джемом пытались его намазывать, но затем постепенно привыкли и даже полюбили. Динамика положительных изменений позволила ученым констатировать, что хамон – это не только вкусный, но и полезный продукт.

Для «хамона серрано» выращиваются свиньи попроще, в основном белой «дюрокджерсийской» породы. Они и желудей-то зачастую в глаза не видят, не то что дубов.

Табель о рангах

Наиболее дорогостоящим является «хамон иберико бейота». Это задняя нога черной иберийской свиньи, откорм которой происходил по самой дорогой диете, желудевой. Будьте готовы к тому, что цена этого окорока вас неприятно удивит. Дороже, скорее всего, в магазине вообще ничего не найдется. Если же свинья была откормлена на диете «ресево», то есть на смеси желудей со специально подобранным фуражом, в состав которого входят ароматические травы, что тоже весьма недешево, это обязательно найдет отражение в названии ветчины – «хамон иберико ресево».

«Хамон серрано» изготавливают из окороков свиньи белой породы, независимо от того, будут или нет ее выпасать под дубами. Только для хамонов из белой свиньи в конце названия может быть добавлено указание о сроке выдержки в погребах. Bodega – не менее 12 месяцев, Reserva – не менее 9 месяцев, Curado – до 7 месяцев.

Все то же самое относится и к передним конечностям свиней, но только вместо слова «хамон» в названии используется слово «палета» или словосочетание «хамон делантеро». Например, «палета иберико бейота». А самым дешевым продуктом в хамонной лавке будет, как вы уже успели догадаться, «палета курадо» из белой свиньи.

Первый рецепт засолки свиных ног появился в книге «De re agricola », написанной Катоном Старшим во II веке до н. э. (это тот самый Марк Порций Катон, который неустанно призывал к разрушению Карфагена). Принципиально метод производства с той далекой поры почти не изменился. Да, собственно, в этом и нужды-то не было никакой. Происходит засол следующим образом.

Сначала со свиных ног срезаются кожа и лишний жир, после чего они помещаются в холодное помещение, где их засыпают большим количеством соли. В таком виде окорока остаются в течение нескольких дней, пока хорошенько не просолятся. Затем с мяса смывают лишнюю соль и вешают окорок на просушку. Причем этот этап многосложный – хамоны периодически, по мере высыхания, перемещают из помещений с более низкой температурой в залы с более высокой. Таким образом хамон «потеет» – из него выходят лишняя влага и жир. В течение всего процесса изготовления он теряет около 35% первоначальной влажности. И только потом окорока перевозят в специальные помещения, называемые по старинке «бодегами», то есть подвалами, где и происходит окончательное созревание – как правило, месяцев 10-12.

Но не стоит думать, что работа эта – не бей лежачего. В течение всего срока сушки и созревания окорока постоянно проверяют на предмет каких-нибудь нежелательных новообразований – грибков, плесени, и тут же все эти неприятности обрезают остро отточенным ножом. При тех объемах, какими сейчас производится хамон, дел хватает.

Кстати, если вы обратили внимание, описанный выше технологический процесс довольно точно воспроизводит цикл смены времен года, начиная с зимы. Раньше крестьяне забивали свиней по осени, засаливали окорока, а дальше за дело бралась природа. В этот порядок с течением времени было внесено одно, но решающее изменение. Свиней стали забивать, предварительно откормив желудями, которые, как говорилось, являются одним из решающих вкусообразующих факторов в этом деле. И кстати, единственный фактор, не поддающийся искусственному воспроизведению. Тогда как температурный режим при современном уровне развития холодильного оборудования не так уж трудно поддерживать искусственно.

Окончание процесса вяления мяса подтверждают эксперты. Они тонкой длинной иглой, сделанной по традиции из кости коровы или лошади, делают проколы и вдыхают аромат. Насколько объективным критерием может считаться способность нюхачей определять готовность продукта, ответить сложно, впрочем, даже если и чуть-чуть ошибутся, не страшно. Хамон может еще в течение двух лет провисеть под потолком магазина или ресторана. Под каждым из окороков будет укреплена крохотная воронка для продолжающего стекать жира. И до кондиции дойдет обязательно. Правда, редко какой из окороков протянет так долго, спрос есть всегда.

Учет и контроль

Контроль над качеством вин наиболее известен в мире. Однако, если продукт того заслуживает, такой контроль устанавливается и в сыроварении, и, в данном случае, в производстве ветчины. Итак, хамон делают на всей территории Испании, за исключением побережья. «Знак качества» хамонов называется Denominacion de Origen. Он наносится на каждый сертифицируемый окорок в виде особого клейма и гарантирует, что данный кусок хамона произведен в определенной провинции и с соблюдением неизменных местных стандартов. У каждой провинции эти стандарты свои, и это обстоятельство придает дегустациям привкус авантюры, в хорошем смысле, конечно. Министерство сельского хозяйства Испании выделяет следующие DdeO: Cecina de Leon («Сесина де Леон»), Dehesa de Extremadura («Деэса де Эстремадура»), Guijuelo («Гихуэло»), Jamon de Huelva («Хамон де Уэльва»), Jamon de Teruel («Хамон де Теруэль»), Jamon de Trevelez («Хамон де Тревелес»). Кстати, хамон «Сесина де Леон» вырабатывается не из свиных, а из телячьих ножек – такой вот неожиданный поворот интриги. Перечисленные марки – это воистину высшая лига мясной индустрии Испании. А может быть, и всего мира.

Как это есть? Здесь на самом деле целых два вопроса. Первый – как хамон разделывать, если он такой огромный, 5-7 кг, и при этом на кости? Для этого существуют специальные устройства, именуемые «хамонеры». Они представляют собой специальную деревянную подставку с укрепленным на вертикальной штанге зажимом. В него вставляется ножка хамона, копытом вверх. Кстати, копыто всегда оставляют нетронутым до самого последнего кусочка мяса, ведь именно его черный цвет – самое достоверное подтверждение того, что хамон сделан из свиньи иберийской породы, у остальных – оно светлое.

Когда процесс подготовки закончен, приступают к разделке хамона. Сначала снимают внешний толстый слой жира и потом тонким, гибким ножом с цельного окорока срезают тончайшие лепестки ветчины, вращая его вокруг собственной оси. Проще рассказать, чем сделать. Чтобы научиться этому искусству и получить профессию кортадора, нужно не только окончить специальные курсы, но и иметь к этому делу талант. В Испании в области разделки хамона работают мастера такого уровня, что их даже приглашают с гастролями. Это, знаете ли, настоящее шоу. Кроме шуток.

Многое, конечно, изменил технический прогресс. Довольно значительную часть хамона теперь поставляют без кости. Такой окорок можно нарезать на элементарном слайсере, который есть в любом буфете. Более того, несмотря на возмущение сторонников аутентичности, хамон продают заранее нарезанным, да еще и в вакуумной упаковке. Главное – не забыть его вынуть из холодильника минут за 30 до подачи на стол. Традиционно же в холодильнике этот продукт не хранят, он и так не портится. Второй вопрос – с чем его подать? Прежде всего он хорош сам по себе. И нет, наверное, продукта более самодостаточного. Далее – как и любая сыровяленая ветчина, хамон прекрасно сочетается с дыней, помидором, свежим инжиром, грушей и виноградом. Чем слаще помидор, тем он лучше подходит к хамону. Вообще же в Испании с хамоном экспериментируют как хотят: готовят с ним испанский омлет «тортилью» (не путайте с мексиканской пресной лепешкой), добавляют в жареные грибы, заворачивают в него тунцовые стейки. Даже варят бульон из одинокой оставшейся косточки, а потом – на нем суп. Гороховый, конечно. Но только из гороха «гарбанзо» (у нас он продается под названием «турецкий горошек»). И, наконец, совет, проверенный на личном опыте: не грейте хамон, добавляйте его в блюдо незадолго до полной готовности. Чтобы раскрыться, ему достаточно всего 3-4 минут. И напоследок, к этому окороку хорошо подать сухой херес. Такое сочетание признано классическим и непревзойденным. Хотя и рюмка водки «со слезой» будет вполне уместна.

Александр Ильин

Люди и судьбы: Дороги Марии Дагмар

ссылка на оригинальный текст статьи

На долгую жизнь Дагмар пришлось много потрясений и катастроф. Каждая из них была для нее прежде всего личной драмой. Ни одна из них ее не сломила. Она – дочь короля, невеста наследника престола огромной державы, жена и мать императоров – никогда не позволяла себе быть слабой. Удивительное, поистине «королевское» сочетание гордости и терпения стало ее стилем и позволило ей выдержать самое страшное.

И все же, пытаясь найти подходящие слова для описания ее жизни, неизбежно убеждаешься, что они – не из политического или церемониального лексикона, не из «публичного» языка государственных деятелей и изучающих их историков. Эта история – о любви и попытках построить на продуваемом всеми ветрами Олимпе совсем не олимпийское, а простое человеческое счастье. Порой ей, наверное, казалось, что оно – совсем рядом.

В датском королевстве

У короля Христиана IX и королевы Луизы было шестеро детей. Мария-София-Фредерика-Дагмар (полное имя датской принцессы, полученное ею при рождении) считалась второй из трех дочерей. В семье она несомненно была любимицей. Веселый характер, доброта и отсутствие всякой вычурности и церемонности сделали ее очень популярной и в датском обществе (королевская семья в маленькой Дании была у всех на виду). Стоит заметить, что бытом, вкусами и интересами монаршие семейства большинства государств Европы (в особенности протестантских стран) не слишком отличались от собственных подданных. Представители этих семейств вели скромную, вполне буржуазную жизнь, считая пороком показную роскошь, праздность и высокомерие. Обязательная публичность (как-никак, царственные особы олицетворяли собой вековые исторические традиции и одновременно – национальные единство и суверенитет) рассматривалась ими как неизбежное бремя. Монарх и его семья все больше воспринимались в Европе как представители нации, а окружавший их некогда почти непроницаемый сакральный ореол все ощутимее превращался в условный церемониальный блеск.

Дагмар росла очень активным, подвижным ребенком. Мир был открыт, прозрачен и интересен своими красками. В нем было совсем немного недоступного для понимания, а социальные условности и перегородки казались не монументальными сооружениями, а легкими, ажурными конструкциями, скорее, украшающими окружающую действительность. В числе таких щекочущих и волнующих условностей главным являлось обязательное для представительницы царственного рода замужество за «ровней». Дагмар, конечно, знала, что ее брак станет вехой большой политики, что она не вольна в своих сердечных привязанностях. Однако принцесса совсем не чувствовала себя обделенной в этом отношении. В 1863 году она, 16-летняя, искренне радовалась за свою старшую сестру Александру (Аликс, как звали ее в семье), вышедшую замуж за наследника британской короны принца Уэльского Альберта Эдуарда. А спустя год пришла и ее очередь. Сложные династические и политические планы связали ее судьбу с судьбой старшего сына, пожалуй, самого могущественного монарха мира (учитывая неограниченный характер его власти) – российского императора Александра II.

Все разрушилось почти столь же стремительно, как началось. Болезнь цесаревича – цереброспинальный туберкулезный менингит – оказалась очень серьезной, а неправильно поставленный диагноз и неверное лечение лишь усугубили ее. Сильные боли в спине, приковавшие его к постели, врачи приняли за приступы ревматизма. Окружающие успокаивали обеспокоенную известиями о болезни жениха Дагмар, желавшую немедленно ехать к нему в Ниццу. Между тем состояние Николая быстро ухудшалось. 10 апреля 1865 года, когда на французский курорт одновременно прибыли его отец, 20-летний младший брат великий князь Александр Александрович и невеста, надежды уже не оставалось.

Больной то бредил, то приходил в себя. Он очень обрадовался Дагмар, а та была просто не в состоянии оправиться от шока. Вот как описывал последние часы жизни наследника очевидец генерал Н.П. Литвинов: «Когда он со всеми простился, подле него остались только свои; в головах с правой стороны стоял Александр Александрович, а с левой принцесса Дагмара; наследник все время держал их за руки… Государь и императрица стояли по обе стороны больного в ногах… Цесаревич все еще был в полной памяти и говорил ясно. Так, после минутного забытья он широко открыл глаза, взял за руку Александра Александровича и, обращаясь к Государю, сказал: „Папа, береги Сашу; это такой честный, хороший человек“. В забытьи он часто поминал его имя. Вообще, он очень любил Александра Александровича и часто говорил императрице, что он никому не пишет таких нежных писем, как „Саше“, и даже что он не может дать себе отчета, кого он больше любит – „Сашу или Дагмару“. Часу в третьем он поднял руки и правой рукой поймал голову Александра Александровича, а левой искал как будто голову принцессы Дагмары. Тут язык у него стал значительно слабеть…» Скоро наступила развязка.

Любимый брат

За эти несколько дней Дагмар стала очень близка семье Николая. Вернувшись домой, принцесса никак не могла прийти в себя. Переживания в Ницце были так остры, что она чувствовала какую-то нерасторжимую связь с этими совсем еще недавно чужими людьми. Примерно то же чувствовали и родные умершего. Особенно привязался к девушке Александр II, намекнувший ей вскоре, что хотел бы видеть ее членом семьи. «Мне очень приятно слышать, что Вы повторяете о Вашем желании оставить меня подле Вас, – писала в ответе царю Дагмар. – Но что я могу ответить? Моя потеря такая недавняя, что сейчас я просто боюсь проявить перед ней свою непреданность. С другой стороны, я хотела бы услышать от самого Саши, действительно ли он хочет быть вместе со мной, потому что ни за что в жизни я не хочу стать причиной его несчастья. Да и меня бы это, скорее всего, также не сделало бы счастливой…» Нельзя не согласиться с автором биографии императрицы А.Н. Бохановым, увидевшим в этом опубликованном им письме и такт, и ум.

Парадокс заключался еще и в том, что княжна Мещерская являлась частью столь нелюбимой им придворной действительности, тогда как Дагмар, напротив, была ей совершенно чужда. Свою роль сыграло и воспитывавшееся с раннего возраста чувство долга. Но, наверное, самым важным все-таки было удивительное ощущение почти мистической связи, соединившей его с Дагмар у постели умиравшего брата. В очередной день рождения покойного Александр записал в дневнике: «Такого брата и друга никто из братьев мне заменить не может, а если и заменит его кто отчасти, то это Мать или будущая моя жена, если это будет милая Dagmar».

В начале июня 1866 года цесаревич прибыл в Копенгаген, но лишь через неделю решился сделать Дагмар предложение. «Она бросилась ко мне обнимать меня… – записал он вечером. – Я спросил ее: может ли она любить еще после моего милого брата. Она отвечала, что никого, кроме его любимого брата, и снова крепко меня поцеловала. Слезы брызнули и у меня, и у нее. Потом я ей сказал, что милый Никса много помог нам в этом деле и что теперь, конечно, он горячо молится о нашем счастье».

Из переписки Александра III и Марии Федоровны

Моя милая душка Минни!

Как скучно и грустно оставаться так долго без писем от тебя; я до сих пор не получил твоего письма, которое ты послала из Владикавказа. Из телеграмм твоих я вижу, что ты очень довольна Абас-Туманом и что вы весело и приятно проводите время; радуюсь за вас, но грустно не быть вместе там!

Здесь мы живем тихо, скромно, но невесело. <…>

Вообще, когда дети подрастают и начинают скучать – дома невесело родителям, да что делать? Так оно в натуре человеческой. <…>

Теперь пора кончить, прости за это скучное и невеселое письмо <…>

Мой дорогой и любимый душка Саша!

Вчера вечером я имела огромную радость получить твое второе, более чем бесценное письмо. Я была растрогана до слез и благодарю тебя от всей глубины моего признательного сердца. Только вот думать, что ты совсем один, для меня очень огорчительно, я не могу тебе описать, как это омрачает мне всю радость пребывания у Георгия. В каждый момент дня я думаю о тебе. <…>

На всю жизнь Твой верный друг Минни

Опубликовано по изданию: Император Александр III и императрица Мария Федоровна. Переписка. 1884-1894 годы. Авторы-составители: Александр Боханов и Юлия Кудрина. М.: Русское слово, 2001.

Правила игры

В сентябре датская принцесса прибыла в Петербург и сразу окунулась в водоворот церемоний, представлений, знакомств. Многое предстояло сделать, многому научиться, а кое с чем и просто смириться. Русский двор и светская жизнь в северной столице Европы славились своей пышностью, изощренностью и невероятной активностью. Политические, религиозные, военные и развлекательные мотивы так тесно переплелись в ритуальном строе придворной действительности, что чужак, казалось, просто не в состоянии усвоить все явные и скрытые смысловые оттенки каждого действия, слова и жеста. Как это не похоже было на тихий и родной Копенгаген! За принцессой внимательно следили сотни дружеских, равнодушных и недоброжелательных глаз, а открытость и раскованность русских удивительно сочетались с жестким соблюдением многочисленных неписаных этикетных норм. Все это держало Дагмар в постоянном напряжении. В это непростое время ей очень помог Александр, который страдал даже больше ее самой, с нетерпением ожидая, когда церемониальная круговерть, наконец, стихнет, оставив их в покое наслаждаться семейным счастьем.

12 октября состоялось торжественное миропомазание датской принцессы, ознаменовавшее обязательный для нее переход в православную веру (отныне она становилась Марией Федоровной), на следующий день двор участвовал в церемонии обручения, и лишь 28-го числа прошел обряд венчания. Молодые поселились в отведенном им и специально отремонтированном обширном Аничковом дворце, что на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки. Начиналась обычная жизнь «малого» двора, гораздо менее суматошная и беспокойная по сравнению с двором «большим», императорским, но все же, по меркам XIX века, очень насыщенная.

К счастью для цесаревны, легкость характера и доброжелательность помогали ей с успехом выполнять большинство светских обязанностей, многие из которых, несомненно, испортили бы менее спокойную натуру. Чего стоили, например, почти ежедневные визиты к свекрови с обязательным выслушиванием малоинтересных новостей о жизни многочисленных родственников и о здоровье болезненной императрицы! Некоторые же из сторон светской жизни вызывали у великой княгини настоящий восторг. Так, она безумно полюбила балы и, по свидетельству очевидцев, могла танцевать «как сумасшедшая» много часов подряд. Это ее пристрастие было хорошо известно в свете, а Александр Александрович, который предпочитал танцам неторопливую застольную беседу в узком дружеском кругу, относился к нему по-разному, в зависимости от настроения: иногда – с ироническим добродушием, иногда – с легким раздражением.

В дальнейшем у них родилось еще пятеро детей. Второй сын, Александр, в 1870 году умер младенцем, не прожив и двух лет, и это горе – второе в жизни Марии Федоровны, – конечно, тяжело отозвалось на ней. Родившийся в следующем году Георгий (Жоржи) рос не очень здоровым и в 19-летнем возрасте заболел страшной по тем временам болезнью – туберкулезом легких. Вскоре после этого врачи заявили, что Георгий имеет шанс выжить только в особых климатических условиях. Специально для великого князя высоко в горах, в селе Абастуман (на территории современной Грузии), был построен небольшой дворец, где он почти безвыездно жил до своей смерти в 1899 году. Через несколько лет после Георгия в семье родилась первая дочь – любимица матери Ксения, в 1878 году – младший сын Михаил, еще спустя четыре года, уже после воцарения Александра III, – самая младшая – Ольга.

Отношения со свекром и свекровью у цесаревны складывались великолепно. Александр II относился к невестке с нескрываемой симпатией, несколько сглаживавшей росшее год от года охлаждение в отношениях со старшим сыном. Дело в том, что цесаревич и его ближайшее окружение превратились к началу 1870-х годов в своеобразный оппозиционный политический кружок. Нет, ни о какой явной критике Царя-освободителя и его деяний, конечно, не могло быть и речи. Но нескрываемое внимание ко всему русскому, противопоставление национальных чувств и устремлений космополитизму двора и аристократии не могли не выглядеть демонстрацией. Стойкую неприязнь цесаревич испытывал к Германии (особенно – к Пруссии) и находил в этом полное понимание жены. К Пруссии, отторгнувшей после войны 1864 года у родной ей Дании часть территории – Шлезвиг и Гольштейн (правда, населенные в основном немцами), та испытывала устойчивую нелюбовь. Напротив, император буквально обожал своего родственника, прусского короля и германского императора Вильгельма.

Была еще одна проблема, крайне осложнявшая взаимоотношения отца и сына. Последние полтора десятилетия перед смертью Александр II вел настоящую двойную жизнь. Страсть к молодой княжне Екатерине Долгоруковой привела к тому, что у императора появилась вторая семья, а после смерти законной жены в 1880 году он, едва выждав минимальный срок траура и не обращая внимания на негодование родни, женился на своей возлюбленной. Брак был морганатическим, и это означало, что новая жена и ее потомство не могут претендовать на трон, но и без того натянутые отношения цесаревича с отцом оказались обострены до предела. К тому же по столице стали курсировать слухи, что император собирается короновать «Катю». Все это время Мария Федоровна, оставаясь на стороне мужа и разделяя его чувства, играла роль своеобразного «буфера», пытаясь, насколько возможно, сглаживать и смягчать конфликты.

В еще большей степени напряжение в семье росло и из-за настоящей «охоты», которую в конце 1870-х годов развернули на русского монарха террористы-народовольцы. Несколько дерзких покушений закончились для них неудачно. Настоящая же катастрофа разразилась 1 марта 1881 года. Смертельно раненный бомбой Игнатия Гриневицкого, Александр II через несколько часов скончался. Боль, тревога, негодование и чувство тяжелейшей ответственности сопровождали первые месяцы жизни Александра III и Марии Федоровны в новом качестве. Но постепенно все улеглось, и в 1883 году в Москве, как никогда торжественно, прошла коронация. Нужно было осваиваться с новыми обязанностями.

Предчувствие счастья

Как ни оценивай тринадцатилетнее царствование Александра III, невозможно отрицать того факта, что в жизни страны это время стало столь же неторопливым и спокойным, как и сам самодержец («период летаргического сна», говорили недруги режима). В другом же, личном, измерении для Александра и Марии это время стало счастьем, которое, казалось, должно длиться вечно. Оно не было беззаботным, но оно было – чего же еще желать? Внешне в их жизни изменилось очень немногое. Император оставался подчеркнуто, до аскетизма, скромным в быту, и в этом не было никакой позы. Они очень тосковали друг без друга, когда приходилось расставаться, поэтому старались делать это как можно реже и, будучи в разлуке, ежедневно писали друг другу. Опубликованная недавно А.Н. Бохановым и Ю.В. Кудриной переписка супругов за это время сохранила нам много трогательных свидетельств их влюбленности, ничуть не растерявшей с годами своей свежести и силы.

Познакомившийся с императрицей на выставке в 1892 году (Мария Федоровна, как и муж, увлекалась живописью) художник А.Н. Бенуа писал: «Одета государыня всегда была очень скромно, без какой-либо модной вычурности, и лишь то, что ее лицо было сильно нарумянено (чего не могла скрыть и черная вуалька), выдавало известное кокетство… Отношения супругов между собой, их взаимное внимание также не содержали в себе ничего царственного. Для всех было очевидно, что оба все еще полны тех же нежных чувств, которыми они возгорелись четверть века назад. Это тоже было очень симпатично».

Об этом – почти безоблачном – периоде жизни Марии Федоровны можно сказать не так уж много. Ее будни были заняты в основном семейными делами, а еще жена императора по традиции много занималась благотворительностью. Ни о каком «политическом влиянии» она и не помышляла. По словам генерала Н.А. Епанчина, «будучи в самых сердечных отношениях с императрицей Марией Федоровной, император Александр III не допускал ее вмешательства не только в государственные дела, но и в служебные, и если бывали с ее стороны хотя бы самые легкие поползновения, он решительно пресекал их». Он очень любил бывать на родине жены, в Дании. «Ему нравилась простая, скромная жизнь, которую вела королевская чета, и его еще более удовлетворяла возможность жить вне стеснений этикета, „по-человечески“, как он говорил, – вспоминал генерал Н.А. Епанчин. – Государь делал большие прогулки пешком, заходил в магазины. Его простота, приветливость снискали ему большую популярность в народе».

Спокойную жизнь не смогла надолго омрачить даже случившаяся в 1888 году железнодорожная катастрофа, в которую попал царский поезд (каким-то чудом в числе погибших и раненых не оказалось никого из членов венценосной семьи). Беспокоил же Марию Федоровну старший сын – цесаревич Николай, влюбившийся в Гессенскую принцессу Алису. Ни императрица, ни Александр III не считали этот брак удачной идеей. Но сын, заручившись поддержкой брата царя Сергея Александровича и его жены великой княгини Елизаветы Федоровны (она была родной сестрой принцессы Алисы), стоял на своем. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы внезапно ее не заслонили другие, гораздо более трагические события.

Расставание

В начале 1894 года Александр III неожиданно и тяжело заболел. Врачи поставили диагноз: пневмония. Несколько дней его состояние было почти критическим, и даже когда дело пошло на поправку, тревога за мужа не оставляла Марию Федоровну. Всегда производивший впечатление человека с могучим, даже несокрушимым здоровьем, император буквально на глазах очень сильно сдавал. Ни лейб-медик, добрейший, но не очень способный Густав Иванович Гирш, ни другие врачи, к которым царская семья обратилась за консультацией, не могли установить точной причины резкого ухудшения его здоровья (как выяснилось позже, это была острая сердечная недостаточность). Сам Александр III очень не любил болеть и лечиться и просто игнорировал многие рекомендации медиков. Между тем болезнь развивалась стремительно. В конце сентября царя перевезли на южный берег Крыма, в Ливадию, в надежде на благотворное действие местного климата. Но и это не помогло. Он страшно исхудал, не мог спать и ходить, ужасно мучился от острых болей в груди, сильнейшего отека ног, одышки и слабости. По настоянию Александра III в Ливадию была срочно вызвана Алиса Гессенская – он хотел успеть благословить брак, которого так желал сын.

Мария Федоровна не могла поверить, что надежды уже нет. Произошедшее было таким неожиданным и кошмарным! Она, как могла, крепилась. Все кончилось 20 октября. Многочасовое мучительное угасание мужа Мария Федоровна наблюдала, сидя рядом с ним. В какой-то момент один из врачей обнаружил, что сердце императора не бьется. Близкие потянулись в его комнату. Вот как позже описывал эти секунды граф Сергей Шереметев: «В мыслях промелькнуло: что я увижу? Но увидал то, чего, конечно же, помыслить не мог… Спиною к открытым дверям в креслах сидел государь. Голова его слегка наклонилась влево, и другая голова, наклоненная вправо, касалась его, и эти две головы замерли неподвижно как изваяния. То была императрица. У меня промелькнуло: они оба живы или они оба умерли? Священник медленно и отчетливо читал Евангелие. Мгновенно все вокруг меня зарыдали, и никто не трогался с места». Оказалось, что Мария Федоровна потеряла сознание.

«Я так и не могу привыкнуть к этой страшной реальности, что дорогого и любимого больше нет на этой земле. Это просто кошмар. Повсюду без него – убивающая пустота. Куда бы я ни отправилась, везде мне его ужасно не хватает. Я даже не могу подумать о моей жизни без него. Это больше не жизнь, а постоянное испытание, которое надо стараться выносить, не причитая, отдаваясь милости Бога и прося его помочь нам нести этот тяжелый крест!» Что можно добавить к этим словам императрицы, приводимым в книге ее современного биографа А.Н. Боханова? Конечно, со временем острая боль отступила. Впереди были еще 34 года жизни, и разве могла она предположить тогда, какие испытания еще придется пережить?

Влияние матери на старшего сына, столь неожиданно ставшего повелителем громадной державы, поначалу казалось довольно значительным. Но постепенно оно не могло не ослабевать. Мария Федоровна никогда не тянулась к власти, да и не приучена была вникать в политические дела. Когда приходилось о них размышлять, она руководствовалась не какой-либо политической программой, а здравым смыслом и женской интуицией. Это – не самые худшие советчики. Но мир так стремительно менялся, на историческую арену выходили совершенно новые силы, агрессия, жесткость и нетерпимость становились нормой во внутренних и международных делах, а казавшиеся еще недавно незыблемыми устои вдруг начинали колебаться – и рушились!

Ее Ники так недостает суровой основательности отца! Он чересчур деликатен и мягок, чересчур доверяет окружающим, и часто не он руководит обстоятельствами, а они подчиняют его себе. Да и Аликс вряд ли можно считать твердой опорой для мужа. Отношения с невесткой вообще не ладились: слишком разными по характеру были две императрицы. Александра Федоровна, постоянно погруженная в свои сложные, непонятные свекрови переживания, казалась ранимой и в то же время – чересчур холодной и отчужденной.

Сын всегда относился к Марии Федоровне с теплом, участием и заботой, не отказывался выслушивать ее советы, порой прислушивался к ним, но… спокойствия не было. Императрица нередко путешествовала, гораздо чаще, чем раньше, ездила в родную Данию, много занималась делами семьи, особенно близко к сердцу принимая заботы младших детей – Михаила и Ольги. Большой радостью стало рождение в 1904 году у Ники и Аликс долгожданного наследника – цесаревича Алексея. Впрочем, окружающая действительность давала больше поводов для беспокойства, чем для радости. Неудачная война с Японией, революция, политиканство и интриги, распущенность и какая-то дряблость, как будто разливавшиеся в обществе, – все это она воспринимала очень остро.

Летом 1914 года началась война. Поначалу она вызвала колоссальный патриотический подъем, однако вскоре многочисленные внутренние проблемы не только вновь оказались на первом плане, но и чудовищно обострились. Военные неудачи, эпопея с Распутиным, невиданное истощение сил народа, все более агрессивные политические претензии «общества» и катастрофическое падение популярности императорской семьи накалили ситуацию в стране. Последние месяцы перед Февральской революцией Мария Федоровна провела в Киеве. Именно здесь в октябре 1916 года было скромно отмечено 50-летие ее свадьбы.

Получив в начале марта роковое известие об отречении сына от престола, она устремилась к нему в Могилев (там размещалась Ставка Верховного Главнокомандующего). Вновь – который раз в жизни! – ее охватило ощущение страшного горя и бессилия. Она не могла не то чтобы смириться, даже просто понять причины произошедшего.

В конце марта 1917 года императрица вместе с дочерью Ольгой и зятем Александром Михайловичем прибыли в Крым. Вскоре к матери и мужу присоединилась великая княгиня Ксения Александровна. Здесь, фактически под домашним арестом, в полной неопределенности по поводу своей дальнейшей судьбы и – самое тяжелое! – судьбы сыновей и внуков, она прожила целых два года. На смену Временному правительству пришли большевики, затем Крым оккупировали немцы (их предложение обеспечить выезд за пределы России она с негодованием отвергла)… А из Сибири дошли страшные известия о жестоком убийстве родных (она до конца жизни отказывалась им верить, сохраняя надежду на чудо). Ее собственное будущее обсуждалось политиками и дипломатами в Петрограде, Москве, Копенгагене, Лондоне и Берлине, но она не беспокоилась о себе. Лишь уговоры родственников заставили Марию Федоровну согласиться покинуть Россию, приняв предложение английского короля Георга V, в конце концов, приславшего за ней в Крым крейсер.

Лишь несколько месяцев смогла выдержать она в Британии. Отношения со здешними родственниками явно не клеились. Они не могли понять глубины ее горя, она остро переживала свое положение «вынужденной гостьи». Но и переехав на родину, в Копенгаген, Мария Федоровна не испытала никакого облегчения. Племянник, датский король Христиан X, откровенно недолюбливал слишком независимую и привыкшую к уважению тетку, многие датские политики воспринимали ее существование как обузу, чреватую политическими осложнениями в отношениях с Москвой. Единственной радостью была семья младшей дочери Ольги, еще в 1916 году вышедшей замуж за простого офицера Н.А. Куликовского. Особенно тепло относилась она к внукам – Тихону и Гурию.

Тихая кончина Марии Федоровны в 1928 году не потрясла мир. Многие восприняли ее как символ окончательного ухода в прошлое целой эпохи в российской и мировой истории. Однако, наверное, уместнее было бы сказать, что умерла удивительно красивая и сильная женщина.

Анатолий Львов

Медпрактикум: Наука о жизни

ссылка на оригинальный текст статьи

Бум увлечения Аюрведой, что в переводе с санскрита означает «наука жизни», докатился и до Росссии. Принципиально отличающиеся от привычных для европейцев древнеиндийские методы лечения и оздоровления получили признание даже у такой строгой и придирчивой организации, как ВОЗ. Однако для большинства людей – это не более чем экзотическая медицина, замешанная на поиске пракрити, или истинной природы человека и трех ее составляющих энергий-дош – ваты, питты и капхи.

О большей рекламе нечего было и мечтать. Популярность учения Махариши возросла настолько, что к 1965 году число приверженцев Аюрведы во всем мире составило около миллиона человек. А в 1985 году она была признана ВОЗ как эффективная система альтернативной медицины, и врачам-аюрведам было официально разрешено открывать свои клиники. «Потребовалось наступление научной эпохи, чтобы мир смог полностью оценить значимость Аюрведы как целостной и совершенной системы здравоохранения», – резюмировал основоположник современного направления Аюрведы Махариши. Хотя, скорее всего, Аюрведа не обрела бы такую известность на Западе, если бы не готовность поклонников великолепной четверки слепо следовать примеру своих кумиров.

Пять ступеней к здоровью

Древнеиндийские книги мудрости Веды касаются всех сторон человеческого бытия. Одна из наиболее ранних – Атхарваведа (Веда заклятий и заклинаний), возраст которой предположительно около 5 тысяч лет, была посвящена здоровью. Принципы лечебного воздействия, основанные на создании гармоничных отношений между природой и человеком, и стали фундаментом современной Аюрведы. Несмотря на то что ее определенным образом адаптировали для европейских потребителей, понять, как она «работает», непросто. И это неудивительно, ведь прагматичным людям Запада более привычна академическая медицина, которая направлена на разработку новых методик и технологий.

И хотя цель лечебных мероприятий обоих направлений едина, подход к избавлению от болезни различен. Так, согласно сакральному учению человек не есть существо, стоящее на высшей ступени развития живых организмов, а всего лишь малая частица Вселенной, состоящая из пяти стихий: эфира, воздуха, огня, воды и земли. И любые нарушения в их взаимодействии как раз и являются болезнью. Правда, следуя аюрведической терминологии, правильнее было бы сказать не «болезнью», а «отсутствием здоровья» или «его недостатком», для восстановления которого достаточно устранить возникший дисбаланс. Эта сложная система не предполагает самолечения и, конечно же, требует контроля со стороны опытного гуру-врача. Кстати, чтобы стать профессионалом, или, как они сами себя называют, вайдьи, необходимо получить соответствующее образование в специальных университетах.

Однако для полного исцеления пациенту предстоит пройти 5 уровней «ремонта», которые и завершат соединение целостности телесного и духовного в человеке. Итак, первый уровень лечения направлен на устранение телесного недуга. Достигается это особой диетой, применением лекарственных трав, различными видами массажа и специальными упражнениями. Но это, как считают специалисты Аюрведы, всего лишь мероприятия скорой помощи: улучшение здоровья и облегчение страданий – не более чем временный результат, так как затрагивает только грубую (телесную) материю, не прикасаясь к более тонким – разуму и духу.

Второй этап направлен на формирование полезных привычек и является профилактикой психических и телесных болезней. К ним относятся различные дыхательные упражнения, соблюдение ежедневного режима, упражнения йоги, очищение организма, которое проводится с применением легких трав и масел, и в таком случае назначается всем. Более радикальный метод, подразумевающий рвотную терапию и клизмы (процедура «Панчакарма»), показан далеко не каждому и не является обязательным для всех пациентов.

Разобравшись с грубой материей, можно переходить на третью ступень совершенствования, где надлежит обрести гармонию во взаимоотношениях с окружающими людьми. Достичь этого надлежит изживанием в себе недостатков, работая над собственным характером.

Четвертый этап лечения – это развитие сознания, чему способствуют аскетический образ жизни, чтение благоприятных ведических гимнов, молитв и мантр. На этом уровне человеку необходим духовный наставник, который поможет утвердиться в правильности выбранного пути. Кстати, именно на этом месте дрогнули убеждения «Битлз». Что-то помешало их наставнику достучаться до их сознания.

Тот, кто мужественно сумел преодолеть первые четыре ступени, переходит к пятой – пониманию высших целей жизни. Этот уровень предполагает занятие духовной практикой, медитацией. Только так человек может прийти к обретению здоровья. Однако не следует расслабляться, считая, что дело сделано. Освоенные жизненные установки придется соблюдать до конца дней.

Наверняка для многих пройти полный курс Аюрведы нереально. Поэтому есть те, кто ограничивается лишь первым этапом. Но даже эта экскурсия в мир оздоровления оказывает весьма благотворное воздействие на организм.

Мнение специалиста

Врач Аюрведической клиники Diplomat Clinic др. Прабхураджан (DR.PRABHU RAJAN). – Согласно аюрведическому подходу ум и тело являются единым целым. Поэтому и подходы к лечению физического и психического недуга не могут быть разделены. С помощью врачебного опроса и осмотра, используя специальные аюрведические методы диагностики – исследование пульса, роговицы глаза, ушной раковины, губ и языка, – специалистами ставится диагноз. После чего составляется индивидуальная программа лечения, которая включает диету, йога-асаны, подходящий режим дня, массажи и другие аюрведические процедуры. Все эти мероприятия и помогут восстановить баланс дош и вывести шлаки из организма. Хотя надо сказать, что истинное предназначение Аюрведы – это профилактика заболеваний, а не активное лечение.

Три части, три доши

Чтобы правильно выбрать методы лечения, врачу-аюрведу необходимо определить природу человека – пракрити, то есть, иными словами, все присущие конкретному человеку физиологические и психологические особенности. Складывается пракрити из трех базовых энергий, или дош (в переводе с санскрита означает «легко изменяющаяся часть»): ваты, питты и капхи. Их сочетание определяется во время зачатия и сразу после рождения начинает проявляться. От качества этого союза и будут зависеть интеллект, конституция и здоровье.

Деятельность нервной системы находится под контролем ваты, все химические процессы, в том числе обменные процессы и работа пищеварительной системы, – питты, а развитие опорно-двигательного аппарата и покровных тканей – капхи. Если какая-нибудь из них превалирует, то у человека появляется предрасположенность к заболеваниям со стороны самой сильной доши. Великий аюрведический мудрец Чарака сказал: «Вата, питта и капха поддерживают целостность живого человеческого организма в его нормальном состоянии и равноправно сочетаются друг с другом таким образом, чтобы делать человека цельным существом с его обладающими силой индриями (органами чувств), хорошим цветом лица и несомненным долголетием». А это означает, что здоровье возможно только при равноценном влиянии трех энергий, хотя такая благостная картина встречается довольно редко.

Огонь, вода и воздух

Преобладающую силу одной из дош можно определить по типу конституции человека. Всего их три: Вата-конституция (доша воздуха), Питта-конституция (доша огня), и Капха-конституция (доша воды). Каждому из типов присущи характерные черты. Так, люди воздушного типа, как правило, имеют хрупкое телосложение, бледный цвет лица, сухую кожу и ломкие волосы, а также слишком высокий или, наоборот, низкий рост. Они суетливы и разговорчивы, нерешительны и не уверены в себе. Они более всего уязвимы и предрасположены к болезням, особенно со стороны нервной системы.

Люди, относящиеся к огненному типу, имеют средний рост, средний вес и хорошо развитую мускулатуру. Они наделены незаурядными умственными способностями, но при этом склонны к агрессии и гневу. Более всего люди огня подвержены заболеваниям печени, язвенным и кожным болезням.

Водный тип часто имеет рост ниже среднего, грузную комплекцию, склонность к полноте и ожирению. Такие люди очень эмоциональны, романтичны и сентиментальны. Чаще других страдают от простудных, бронхиальных и легочных болезней, связанных с застоем слизи или мокроты.

Мнение специалиста

Генеральный директор компании «Аюрведа плюс» в Санкт-Петербурге Шелковников Андрей Андреевич: – Многие хронические заболевания поддаются лечению с помощью методов Аюрведы, в то время как современная медицина может лишь приостановить их течение. С помощью первой можно лечить самые серьезные заболевания, такие как сахарный диабет или псориаз. Сегодня индийская культура все больше привлекает внимание Запада, и, возможно, через какой-то промежуток времени Аюрведа станет одним из наиболее популярных методов лечения в Европе. Это связано прежде всего с тем, что она основана на многовековом опыте, в Аюрведе описаны практически все известные заболевания, и к каждому из них есть индивидуальный подход. Ее методы направлены на более тонкую балансировку всего организма, и наибольшее внимание уделяют причине заболевания, в отличие от европейской медицины, которая направлена на устранение симптомов заболевания, а причинно-следственные связи не рассматривает. Это не могли не оценить и врачи академического направления медицины. Об Аюрведе больше не говорят как о лженауке, и она постепенно входит в жизнь западного человека.

В лечении, по Аюрведе, важнейшее место занимает правильное питание, нейтрализующее силу, свойственную данному типу конституции, доше.

Ключом к пониманию, каким оно должно быть, служит вкус. Он может быть сладкий, соленый, кислый, острый, горький или вяжущий. Каждый из них наделен особыми качествами-гунами и оказывает специфическое действие на организм. Пища с легким вкусом быстрее усваивается, а для переваривания еды с тяжелым вкусом требуется большая затрата энергии, противоположным эффектом обладают увлажняющий и сухой вкусы. Универсальным продуктом, восстанавливающим равновесие всех трех дош, является «гхи» – топленое сливочное масло. Оно рекомендовано для людей любого типа конституции. Традиционные для индийской кухни специи и травы приобретают в Аюрведе значение терапевтических средств. Каждая имеет свое назначение. Например, корица – согревает и очищает, куркума – очищает кровь и незаменима при ангинах и других заболеваниях горла, мускатный орех – расслабляющее средство, помогающее при бессоннице. Всего в аюрведических трактатах упомянуто более 600 таких полезных лекарственных растений, и все они имеют уникальные свойства.

Собирать растения, чтобы те имели целебную силу, необходимо по четко прописанным в Ведах правилам: в определенный час определенного времени года. Но и это еще не все, есть растения, которые могут собирать только мужчины или только женщины.

И если уж мероприятия первого этапа Аюрведы касаются не только здоровья, но и красоты, и омоложения, нельзя не сказать о косметических средствах. Изготавливают их по старым рецептам специально для вата-, питта– и капхатипов, которые предназначены соответственно для сухой, нормальной и жирной кожи. Стоит такая продукция недешево, да и приобрести ее можно исключительно в аюрведических медицинских центрах.

Но уж если принято решение оздоравливаться по индийской методике и выглядеть, как Мадонна, испытавшая это на себе, то и все составляющие лечения должны быть аюрведическими.

Из книги ведической кулинарии

Прежде всего надо сказать, что аюрведическое питание не только полезно, но и вкусно, и сытно. Например, обед всегда должен состоять из 6 смен блюд и включать все 6 вкусов. Начинать следует с мучного или тяжелого сладкого блюда – торта, пирога или хлеба с маслом. Затем следует салат из свежих мелко натертых овощей со сметаной или маслом. После этого – суп или котлеты из бобовых. За ними подают проваренные, тушеные или жаренные на масле гхи овощи. Дальше следует очередь риса или другой крупы, которые сдабривают соусами и специями. И завершают обед свежими фруктами, соком или травяным чаем. Особых талантов приготовление пищи не требует. Это под силу любому. Судите сами.

Сабджи

Для приготовления первого блюда потребуется: 5 картофелин, 1 кг капусты, 300 г моркови, 50 г топленого масла, 2-3 лавровых листа, 1/3 ч. ложки тмина, 1/3 ч. л. кориандра, 1/4 ч. л. красного молотого перца, соль, 1/2 ч. л. корицы, сок одного лимона.

Почистите и порежьте овощи. Нагрейте масло и обжарьте специи в течение 10 секунд, туда же положите морковь и жарьте еще 5 мин., после чего к ним добавьте картофель и капусту, залейте водой, закройте крышкой и тушите до полной готовности. Перед подачей на стол добавьте лимонный сок, зелень и сметану.

Севьян

Одна из любимых индийских закусок. Ее можно есть с овощными блюдами или салатами. Для приготовления потребуется: 200 г муки, 0,5 ч. л. молотого красного перца, 1 ч. л. куркумы, 1,5 ч. л. соли, 125 мл холодной воды, топленое или растительное масло для обжаривания.

Смешайте все компоненты до однородной массы. Затем растопите масло и продавите в него через дуршлаг пасту, так, чтобы она имела вид вермишели. Поставьте на огонь и, аккуратно переворачивая, поджарьте до светло-коричнего цвета.

Пакоры

Для их приготовления могут подойти абсолютно любые овощи, нарезанные мелкими ломтиками. Для приготовления кляра нужно: 150 г гороховой или нутовой муки, 1 ст. л. семян калинджи, 1/2 ч. л. молотой корицы, 1/4 ч. л. молотого красного перца, 2 ч. л. молотого кориандра, 2 ч. л. молотого кумина, 1/4 ч. л. куркумы, 1/4 ч. л. асафетиды, 2 ч. л. соли, 1/2 ч. л. пищевой соды, 250 мл холодной воды.

При приготовлении кляра воду нужно вливать небольшими порциями, постоянно взбивая массу до тех пор, пока не образуется тесто, по консистенции сходное с густой сметаной, затем поместите туда овощи. Масло нужно довести до кипения, после чего опускайте в него ломтики. Жарьте до тех пор, пока они не станут румяными и хрустящими.

Наталья Татьянина

Наезд: Отпуск «на дому»

ссылка на оригинальный текст статьи

Нет, мы не призываем провести долгожданные летние каникулы на диване перед телевизором, с DVD-диском, на который записаны передачи «Вокруг света». Конечно, лучше собраться да и отправиться путешествовать по-настоящему. Но вот на чем? Океанский лайнер, самолет, поезд? А может быть, взять пример с европейцев, которые в летний сезон заполняют автобаны… даже не выходя из дому. Дома эти, конечно, совсем не те, в которых они живут остальную часть года. Мы имеем в виду дома на колесах, или кемперы.

Тем не менее даже напрокат берут не то, что дают, а то, что нравится. С теми удобствами на борту, без которых жизнь может показаться неполной. А поскольку развитие техники идет семимильными шагами, то толпы поклонников такого отдыха вот уже 44 года в конце каждого лета съезжаются на «Караван-Салон» в Дюссельдорфе, где собраны 1 550 экспонатов 530 фирм из 22 стран, – посмотреть новинки и прицениться. Одних только журналистов на форум приезжает более 800 человек.

До посещения выставочных павильонов рекомендую побродить вокруг. Вот, например, 77-летний Dixi, который его владельцы Герберт и Филипп Ноккер из Баварии превратили в летний дом на колесах. Или все-таки на крыше? Неважно. Важно, что они совершили на нем кругосветное путешествие за 320 дней. Балтимор – Техас – Мехико, потом Гватемала, Новая Зеландия, Австралия, Сингапур, Италия, Франция, Испания – всего старенький спидометр намотал 32 000 км. Лишь один раз Dixi подвел, но не сильно – поломку устранили за час прямо на дороге.

Desert Challenger обеспечит автономное существование, пожалуй, даже на пару отпусков, а чтобы в дороге не тащиться, как черепаха, за кабиной разместили неслабый дизель мощностью 600 л. с. Пол в жилой части выстлан… гранитом – летом в Сахаре прохладу под ногами особенно оценишь. Холодильник-морозильник – отдельная история: открыл дверь и… заходи. А еще, разумеется, 3 телевизора, DVD, GPS-навигатор, спутниковая связь. В общем, отдых в режиме «all inclusive». Desert Challenger – это, конечно, здорово. Но все же спустимся теперь с облаков на землю и зайдем в павильоны. И тут же в качестве яркого контраста с «кораблем пустыни» увидим скромно притулившийся и самый дешевый на сегодня «караван» с симпатичным названием Paul & Paula. Он был создан фирмой GFB на территории бывшей ГДР, родине трабантов.

А можно путешествовать и вовсе по-спартански. Помните палатку на крыше машины у входа в павильон? Вот и еще одна похожая идея (см. фото). Если крыша вашего автомобиля выдержит багажник массой в пару человек, то… В общем, приставная лесенка входит в комплект. В походном состоянии сверху палатку защищает жесткий обтекаемый пластиковый колпак, что уменьшает расход топлива.

Обратимся, однако, к ведущим производителям кемперов. Среди них наиболее заметны Bu..rstner, Hymer и Westfalia Van Conversion. Первый продемонстрировал публике «концепт-дачу» Mega Van на базе Renault Master (Mega Van, кстати, был удостоен звания «Кемпер года» в категории до 50 000 евро). Его «фишка» – в выдвигающейся сзади (с помощью электромотора, разумеется) платформе с велосипедом или скутером. Так предлагается решить проблему коротких вылазок на отдыхе. Внутри две постели: впереди – односпальная, сзади – двуспальная. В общем, настоящий дом на всю семью. Душевая кабина в солнечную погоду элементарно «извлекается» на улицу. Кресла в жилой комнате разворачиваются по ходу движения и снабжены ремнями безопасности.

Hymer приехал на выставку со своим Hymer Van, собранным на шасси Ford Transit с дизельным двигателем в 100 л. с. Стоит такой автокоттедж от 35 000 евро и обставлен мебелью в лигурийском стиле от фирмы Eriba-Living. На борту есть и кухня, и вариодуш. Интересная технологическая новинка Hymer – источник тока на топливных элементах, работающих на метаноле. Запаса спирта в 5 л хватает на 5 дней автономной жизни. Топливный элемент автоматически включается, как только аккумулятор автомобиля разряжается до 12,5 В. Поскольку метанол очень ядовит, он находится в герметичном баллоне-картридже, который стоит около 20 евро. А саму «электростанцию» во время салона можно было приобрести всего за 1999 евро. «Всего», потому что в магазинах она на целую тысячу дороже.

Ну и как, меняем дачу в Малаховке на дачу везде и повсюду? Для этого вовсе не нужно ехать в Дюссельдорф. На нашем рынке уже представлена фирма Hymer, справившая недавно 25-летие своих кемперов. Кстати, Hymer спонсирует соревнования по… поло. Напомним, что это нечто вроде футбола, только верхом на лошадях. Играют в нее, правда, в основном миллионеры. Но ведь и недвижимость – тоже удовольствие недешевое. Даже если она – движимая.

Алексей Воробьев-Обухов

Наезд: Когда «формул» еще не было

ссылка на оригинальный текст статьи

Шумахер, Алонсо, Прост… Эти имена сегодня на слуху не только у любителей гонок «Формулы-1». Но ровно 100 лет назад, когда состоялся первый заезд Гран-при (так в 1906 году назывались эти соревнования), за рулем тогдашнего болида «Рено» сидел… Нет, не немец, и даже не француз, а венгр Ференц Сис (Szisz). И под капотом в его машине были не 700 «лошадок», а всего 90. Правда, с рабочим объемом мотора ситуация была как раз обратная. Сегодня это 2,4 литра, а тогда целых 13 – ведро с гаком! Какую же скорость развивал этот автомобиль при столь необычном (на сегодняшний взгляд) соотношении объема и мощности? Вполне достойные даже нынче 154 км/ч. Любопытно, что для этого двигателю достаточно было раскрутиться всего-то до 1 200 об/мин. Это в 16 раз медленнее нынешних формульных движков! Естественно, что для такого двигателя вполне хватало 3-ступенчатой коробки передач.

А вот теперь представьте: тормоза на этой гоночной машине были только на задних колесах. И – никаких вам вакуумных усилителей тормозов, если не считать прочной спинки сиденья. (В старинных автомобилях приходилось так давить на педаль тормоза, что спина упиралась в спинку сиденья с большой силой. В ЗИМе, например, внутри спинки была даже вварена стальная поперечина.) Но при этом конструкторы подумали о том, как можно хорошо разгоняться. Для улучшения аэродинамической обтекаемости радиатор убрали в середину машины за двигатель. А сиденье пассажира – тогда для храбрости брали с собой попутчика – немного опустили, чтобы его торчащая над кокпитом голова создавала меньшее сопротивление.

Трасса Гран-при представляла собой треугольник периметром 103,18 км, образованный обычными дорогами общего пользования близ Ле-Мана. За день гонщики успевали сделать 6 кругов, а ночью водители и автомобили отдыхали. При всем том успех в гонках определялся в немалой степени сложностью и частотой замены колес. Не будем забывать, что тогда на дорогах ходил гужевой транспорт, оставляя на «трассе» гвозди от подков, а то и сами подковы. В то время как счастливые обладатели «Рено» просто меняли деревянные колеса в сборе (Ференц Сис с напарником делали это за 4 минуты), другие участники Гран-при сначала брались за ножи и соскребали остатки резины с ободьев.

Погодные условия столетие назад представляли собой не меньшую проблему для гонщиков. Так, 27 июня 1906 года термометр показывал более 40°С. Горячее асфальтовое крошево летело из-под колес в воздух, что привело к многочисленным ожогам защищенных только очками лиц гонщиков. Но несмотря на все трудности, Ференц Сис уже после третьего круга стал лидером и к концу первого дня выиграл у соперников 26 минут. Даже сломавшаяся на следующий день рессора ничего не могла изменить в ходе гонки: через 12 часов 14 минут и 7 секунд отважный венгр первым пересек финишную черту.

Естественно, после этой победы он стал настоящей звездой, а его портрет был растиражирован на миллионах открыток и плакатов. Да и 45 000 франков призовых по тем временам были крупной суммой, да и французское гражданство являлось тоже неплохим бонусом. В 1907 году в следующей гонке он опять участвовал от «Рено», но занял лишь 2-е место. В 1908-м Сис ушел на время из автоспорта и вернулся вновь в 1914 году. Но в том же году во время замены колеса в ходе гонки Ференц получил сложный перелом руки, который поставил крест на его дальнейшей карьере. Потом он работал на авиационном заводе, а в 1944 году скончался в возрасте 70 лет и был похоронен в местечке Оффарги под Парижем. Интересно, что в пятидесятые годы в Венгрии объявился еще один Ференц Сис, успешно выдававший себя за «того самого» победителя первой гонки, – еще одно подтверждение заслуженной популярности патриарха гонок.

Алексей Воробьев-Обухов

Оглавление

Феномен: Моль Земли

Планетарий: Превратности звездных судеб

Досье: Глобальное потепление, или Высокий градус политики

Зоосфера: Борзая кошка

Большое путешествие: Шагая по Тверской

Ярмарка идей: Разворот на водород

Археология: Проклятие гробницы ТТ320

Загадки истории: Испания: католичество против коммунизма

Роза ветров: Терракотовое золото Марокко

Столпы культуры: Сказки канадского леса

Digital: Цифровой разговор

Арсенал: Морские разведчики

Дело вкуса: Иберийский деликатес

Люди и судьбы: Дороги Марии Дагмар

Медпрактикум: Наука о жизни

Наезд: Отпуск «на дому»

Наезд: Когда «формул» еще не было

Реклама на сайте