«Вокруг Света 2003 № 06 (2753)»

Большое путешествие: Красивая и холодная

Бывая в какой-то стране мира, всегда интересно найти то главное, что отличает ее от всех других. На наш взгляд, главное в Норвегии – это красота и благородство ее природы. Да, на планете существует много прекрасных уголков, и в любой стране есть удивительные природные достопримечательности, но в Норвегии природа – это самое важное. Вся она пропитана каким-то невыразимым благородством. Серые скалы, изумрудная вода фьордов, темно-зеленые деревья, низкие облака… Летом здесь не заходит солнце, сотни водопадов с чистейшей горной водой собираются в реки, в которых плещется «экологически чистая рыба»… Это все очень красиво.

Что нас поразило в Норвегии

Во-первых, то, что это одна из самых красивых и чистых стран мира. Впрочем, вполне вероятно, что и самая красивая и чистая.

Во-вторых, то, что это самая богатая страна, и, что самое интересное, данное обстоятельство стороннему наблюдателю не заметно.

В-третьих, огромное количество маленьких детей вопреки расхожему мнению о том, что у норвежцев проблемы с рождаемостью. Эти дети деловито путешествуют по всей стране в таком возрасте, в котором в Москве, например, их и за хлебом не выпустили бы.

В-четвертых, здешние мосты, тоннели и паромы. Мосты «прыгают» с острова на остров в океане, легко, непринужденно и изящно. Тоннели пробиты в самых невозможных местах, и некоторые из них огромны по протяженности. Паромы работают как часы – минута в минуту.

В-пятых, то, что здесь попасть в дом престарелых – не наказание, как у нас в России, а благо.

В-шестых, то, что в этой северной стране распространено массовое выращивание черешни и клубники.

В-седьмых же, то, что далеко не все норвежцы считают свою страну идеальной.

Но и это далеко не все. Еще в Норвегии нас поразили водные пути, сухопутные дороги, все увиденные нами города, ни с чем не сравнимые фьорды этой страны, но особенно же – люди, ее населяющие…

В ноябрьском номере журнала «Вокруг света» мы писали об островах Лофотен, расположенных на севере этой страны. Теперь же хотим немного рассказать о материковой Норвегии, представшей перед нами во всем своем пусть и чуть приглушенном, но великолепии – в дожде и в снеге – и в гордом одиночестве. Люди же, населяющие ее не одну сотню лет, приспособились к окружающей их красоте, жить в которой, как оказалось, совсем не так просто…

Природа и деньги

Для прогулок на природе и ее созерцания норвежцам досталась чудесная земля – мало кому на нашей планете повезло больше. Но если вы, родившись здесь, выбрали, для себя, например, профессию строителя дорог, вам лучше бы было появиться на свет в другом месте. Представьте себе – бесконечные скалы, разделенные между собой фьордами глубиной до двух километров, добавьте ветер, дождь и снег – и это станет похоже на ад для дорожного рабочего, как, впрочем, и для того, кто по этой дороге едет. А потому неудивительно, что до самого недавнего времени (а для некоторых удаленных селений и поныне) основным средством сообщения оставался корабль. Знаменитая «Хюта Грюта», что в переводе означает «быстрый путь», связывала Норвегию в единое целое. Да и сейчас морской путь является здесь одним из основных способов транспортировки людей и грузов. В некоторые места страны и сейчас можно добраться исключительно на корабле, из недр которого и сегодня выгружают и давно вожделенный каким-нибудь здешним жителем, любящим быструю езду, мотоцикл, и не переводящуюся тут мороженую рыбу…

Путешествие на «Хюте Грюте» – это удивительное удовольствие, по достоинству оцененное множеством приезжающих сюда иностранцев. Однако и поездка на автомобиле приносит не менее незабываемые ощущения. Вам надолго врежется в память тот момент, когда на узкой горной дорожке над обрывом вы повстречаете едущий навстречу огромный туристический автобус. Но самое, пожалуй, приятное средство передвижения – это паромы, неумолимо прерывающие целеустремленность дороги. Едва успев разогнаться, вы сталкиваетесь с необходимостью остановиться, чтобы, сев на очередной паром, коих здесь множество, медленно и величественно переплыть на другую сторону фьорда.

Так и жили бы, наверное, норвежцы от парома – до парома и от корабля – до корабля, если бы не нефть, найденная здесь около 30 лет назад и неожиданно принесшая стране огромное богатство. Норвежцы, буквально изнывая от его «бремени», в прямом смысле слова не знают, куда девать деньги. Как объясняет «неразумным» жителям норвежское правительство, если нефтяные деньги использовать, то в стране начнется бешеная инфляция, которая приведет к тому, что люди просто не смогут эти деньги потратить. Откровенно говоря, правительству верят не все, хотя и роптать по этому поводу тоже как-то глупо – в Норвегии, одной из богатейших стран мира (в пересчете дохода на душу населения), в отличие от многих других государств (к примеру, того же Брунея) имеющиеся богатства делятся между различными слоями общества более или менее равномерно. Всей нефтью владеет национальная нефтяная компания, где государству принадлежат 80% акций. Нефтяная же столица Норвегии, город Ставангер, – совершенно обычный, тихий городок.

На еще одно богатство Норвегии – рыбу, вернее, на ее промышленную добычу, существуют весьма жесткие квоты (видимо, поэтому единственный в стране официальный миллиардер – владелец сети дешевых супермаркетов). А если добавить сюда еще и, без преувеличения, драконовские налоги!..

Но есть одна область (помимо, конечно, сферы социальной политики и различных фондов), куда государство, хоть и со скрипом, но вкладывает деньги, – это строительство общественных дорог. Так в Норвегии возникло множество новых тоннелей и мостов, «прыгающих» в океане с острова на остров. «Виновато» в этом, правда, не только свалившееся богатство, но и главным образом невероятное трудолюбие местных жителей, которые прорубали в скалах тоннели и раньше, без использования всяческих специальных машин. Пример тому – знаменитая железная дорога Флом.

Памятник «бесполезному» труду

Флом – это редкий случай, когда можно быть благодарным обычному туристическому путеводителю, из которого мы о нем и узнали. Железная дорога Флом – это небольшой участок пути, длиной 20 км, протянувшийся от Согне-фьорда до места его соединения с дорогой Осло – Берген, который поезд проходит всего за час. Дорога эта весьма живописна, хотя, повторяясь, скажем, что для того, чтобы заметить норвежские красоты, ехать в железнодорожном вагоне вовсе не обязательно. Но мы поехали. На этих 20 километрах поезд преодолел 20 тоннелей. Строительство продолжалось ни много ни мало 20 лет – с 1923 по 1943 год. Инженеры, изменив встретившееся по пути русло одной из рек, построили тоннель, спускающийся с горы серпантином на нескольких этажах. Да и в других местах дорога, на некоторых участках поднимающаяся от уровня моря до 866 метров, представляет из себя тот же серпантин, что, вообще-то говоря, нечастое для железнодорожной магистрали явление. Но самое парадоксальное состоит в том, что вскоре после ее пуска в эксплуатацию дорога потеряла свое значение и в последние годы используется в основном с туристическими целями.

Так стоило ли все это таких усилий? Ведь какой невероятный труд был проделан, чтобы пробить все встреченные на нашем пути тоннели и мосты! Но в любом случае, было очевидно, что дорога Флом – это один из красноречивейших символов норвежского трудолюбия.

Самый длинный тоннель

Если фломская дорога поражает масштабами содеянного, незримым присутствием теней бесконечно уставших и пропотевших людей, вооруженных кирками и лопатами, а также некоторой бессмысленностью проделанного когда-то грандиозного труда, то тоннель Леэрдал являет собой ее противоположность. Это – образец практичности и организованности. Леэрдал – самый длинный (24,5 км) автомобильный тоннель в мире, проложенный под горой.

Несколько лет тому назад, накопив от продажи нефти огромные деньги, правительство Норвегии решило усовершенствовать транспортную систему страны. Для того чтобы из Осло можно было без проблем добраться до Бергена (в зимний период это особенно актуально, поскольку паромы из-за неблагоприятных погодных условий могут не работать), в самых неудобных для проезда местах было решено пробить тоннели.

И в этом ряду Леэрдал – удивительное инженерное сооружение. Внутри тоннель по-разному освещен, дабы у водителей, едущих по монотонной дороге, не возникало опасного привыкания. Огромные вентиляторы автоматически проветривают все пространство тоннеля. Через каждые 6 км в его «теле» прорублены специальные боковые ниши (большие пещеры) – это нужно для того, чтобы в случае возникновения опасности могли развернуться и поехать в обратную сторону даже весьма внушительные фуры. За тоннелем круглосуточно следят и постоянно ремонтируют, поскольку он испытывает на себе и колоссальное давление горных пород, да и риск возникновения в нем пожаров достаточно велик. Поэтому обеспечение безопасности – одна из главных забот обслуживающего его персонала.

Тоннель Леэрдал – самый протяженный дорожный тоннель в мире (общая длина 24 510 м). Его строительство продолжалось 5 лет и обошлось государству в 1 082 млн. норвежских крон (около 150 млн. долларов). Открыт он был в ноябре 2000 года. Тоннель проходит сквозь горы, достигающие высот от 1 400 до 1 600 м, что создает колоссальное давление на его стены. Для их укрепления и перераспределения нагрузки было вбито 200 тыс. болтов длиной 2,5—5 м и залито 45 тыс. м3 цемента. Для того чтобы обеспечить продувание столь грандиозного сооружения, потребовалось 2 мощных вентилятора 17-метровой длины. Воздух очищают особые фильтры, специально разработанные для этого тоннеля. Подобная вентиляционная система способна справиться с потоком 400 машин в час. Норвежцы отнеслись к его сооружению как к истинному произведению искусства. Для освещения Леэрдала был выбран белый свет, который по ходу движения несколько раз меняется на синий в живописных нишах. Это сделано для того, чтобы монотонное движение не наскучило водителям. Хотя надо признать, что получасовая поездка по нему все равно достаточно утомительна, и прежде всего психологически.

Дождь для Бергена

Берген, как известно, один из Ганзейских городов. В те далекие времена здесь торговало множество немцев, отсюда сушеная норвежская рыба поставлялась в Европу. В Бергене есть музеи, в которых можно познакомиться с историей того славного времени. А еще в Бергене родился выдающийся норвежский композитор Эдвард Григ. Конечно, есть здесь и посвященный ему музей. Но про музеи эти рассказывать мы не будем, потому что главное в Бергене – это дождь.

Дождливых дней в этом городе 275. Так что нам очень повезло, поскольку во время нашего там пребывания дождь шел беспрерывно. Таким образом, мы смогли увидеть подлинный, настоящий Берген. Дождь буквально заливал город.

Он просачивался сквозь самые надежные непромокаемые норвежские плащи, и в воздухе постоянно висела водяная взвесь. При этом, надо отметить, сами бергенцы настроены весьма оптимистично. Девушки в кафе хохотали, когда видели двух укутанных с головы до ног иностранцев. Местные жители деловито прыгали через лужи по дороге на работу: 275 дней в году – достаточное время, чтобы привыкнуть к дождю. А жители других городов Норвегии шутят, что бергенца можно легко узнать по перепонкам на ногах…

Еще одна характерная особенность Бергена – это звуки барабана, которые неожиданно возникают и так же неожиданно исчезают. Издают эти звуки знаменитые буэкорпс (buekorps) – молодые барабанщики, тренирующиеся в любую погоду. А история всего этого началась в 50-х годах позапрошлого столетия, когда появились первые отряды детей, одетых в униформу, дополненную игрушечными ружьями, которые тренировались под звуки барабанов. Некоторые связывают это явление с нестабильной ситуацией в Европе, вызванной разразившейся в то время Крымской войной. Как бы то ни было, но эта традиция дожила до наших дней. Сейчас в Бергене существует 12 отрядов мальчиков, а с 1991-го стали возникать и отряды девочек. Основная обязанность молодых барабанщиков – достойно подготовиться к торжественному параду, ежегодно проводящемуся 17 мая, в День независимости Норвегии. У каждого отряда барабанщиков своя униформа и свои традиции, и попасть в него очень непросто, а главное – очень почетно. Для нас же звуки барабана, тонувшие в беспрерывном дожде, создавали иллюзию какого-то сюрреалистического действа…

Сказать по правде, попав в Берген с его погодой, мы ждали, что увидим настоящих пьяных норвежцев. Ведь выходить из дому в такую погоду без внутреннего подогрева казалось нам по меньшей мере странным. Но, увы! В Норвегии, как известно, астрономические цены на алкоголь (впрочем, как и на многое другое). И вдруг мы увидели двух явных алкоголиков, идущих в пиджаках под проливным дождем. «Ага, все-таки как у нас!» – успели подумать мы. И тут услышали до боли знакомый крик, обращенный в наш адрес: «Ну что, рожи иностранные, укутались?!» Мы же, сделав вид, что не поняли родного языка, проскользнули мимо них в гостиницу…

Бурный характер Сальстремена

Сальстремен – это самое сильное приливное течение в мире, находящееся неподалеку от города Будё. В течение 6 часов 372 миллиона кубических метров воды врываются из океана в Скьерстад-фьорд, вход в который очень невелик – 150 метров шириной и 31 метр глубиной. Вся эта колоссальная масса воды превращается в реку длиной 3 километра, достигая скорости 40—50 километров в час. В момент пика прилива образуются огромные воронки, иногда от 10 до 15 метров в диаметре. Разница в уровнях морской воды в начале пролива и в конце может достигать 1 метра. Приливное течение бывает особенно сильным в новолуние и полнолуние. Во время отлива эта мощная река меняет свое направление на противоположное и стремится к морю.

Мы наблюдали за этим явлением природы с моста, который расположен прямо над Сальстременом. Внизу, под мостом, происходила настоящая «рыбная» вакханалия – тысячи чаек выхватывали рыбу, крутящуюся в водоворотах, а десятки рыбаков ловили ее на удочку. Вода здесь очень богата кислородом, а из-за узости пролива скапливается огромное количество сайды, сельди и других видов рыб. Глубина фьорда достигает более 500 метров, поэтому там обитают и глубоководные рыбы. При определенных погодных условиях они поднимаются несколько выше своих привычных мест обитания, где их и подхватывает Сальстремен. От резкого перепада давления рыба мгновенно гибнет, становясь легкой добычей чаек и рыбаков. Сальстремен – поразительное место. Бурлящие водовороты, крики чаек, выпрыгивающая рыба, азарт рыбаков – все это сливается в живописную, почти нереальную картину, которую мы наблюдали с высокого моста.

Ледниковая эпопея

Норвегия – страна не только фьордов, но и ледников. И один из них – знаменитый ледник Фолгефонн. Наш поход на него начался не слишком удачно.

Во-первых, мы сильно опоздали к назначенному времени. Во-вторых, испортилась погода. В-третьих, меня на чем свет костерил наш фотограф: «Ты не говорил, что мы пойдем на ледник!» – «Так ты бы тогда не пошел!» – «Не пошел бы и правильно сделал, потому как спас бы технику!» – «Я тебе говорил, но ты мне не поверил…», ну и так далее.

И, наконец, произошел невольный с нашей стороны обман норвежцев. Наш гид (прекрасный парень и большой наш друг впоследствии) договорился с главной радиостанцией страны о том, что сделает репортаж о русских журналистах, вознамерившихся покорить норвежский ледник, и, как потом оказалось, на прекрасном норвежском долго рассказывал радиослушателям по телефону о том, что погода стоит прекрасная – и солнце светит, и голубой лед сияет. Потом протянул телефон мне, и я, с трудом подбирая английские слова, поведал им же, что погода – жуткая и где ледник – мы не знаем, но верим, что он красивый (я мог бы, конечно, и соврать, но так как по-норвежски я не понимаю, то просто не мог знать о том, что мы, по словам гида, уже должны были быть на нем). После такого позора наш гид как-то погрустнел, а я с опаской ждал, что он случайно уронит на меня какой-нибудь камень (от фотографа я ждал «случайного» падения небольшой, но увесистой детали от его аппаратуры), так что я первым надел каску и уже не расставался с ней до конца нашего похода, который, несмотря на безрадостное начало, был чудесным.

Обвязанные настоящей веревкой, мы шли по прозрачному льду, держа в руках настоящие альпенштоки. Красота была невероятная – ледник светится изнутри голубым светом («Это из-за давления, снег прессуется и становится голубого цвета», – объяснил гид). Все это великолепие спускалось к фьорду, исчезавшему в загадочной дымке («У меня из-за твоей дымки камера накрылась», – сказал фотограф и судорожно сжал альпеншток, я испуганно сжал свой и поправил каску).

Одна из «ледниковых» забав – это спуск в расщелину голубого льда с последующим подъемом из нее с помощью альпенштока и втыкаемых в лед зубчатых металлических кошек. «Это просто», – коварно улыбнулся наш гид, забыв добавить: «после 3 лет практики». Увидев меня после того, как я каким-то чудом вылез из расщелины, фотограф ободряюще сказал: «Ну, может, камеру еще удастся починить…», дав мне таким образом в жизни некоторый шанс…

Остается сказать, что Фолгефонн, на котором мы совершали свои подвиги, третий по величине в Норвегии. Эта страна удивительна даже в том, что в то время, когда во всем мире ледники тают, здесь они растут.

«Всегда ваш, Оскар…»

А напоследок мы расскажем одну очень норвежскую историю, почти сказку. Со сказкой ее роднит счастливый финал, а отличается она от сказки тем, что совершенно правдива. Итак:

В далекой Норвегии, на самом краю земли, в городе Будё (для некоторых, правда, земля там только начинается), жил мальчик, которого звали Оскар. Жил он небогато, но вполне счастливо. Он был очень любознателен, и его особенно привлекали «живые» вещи, которые хранили тепло рук их создателей. И он стал их собирать. Все подряд: старые швейные машинки, рубанки, детские игрушки и прочая, и прочая.

Потом пришла война. Будё оккупировали немцы. В ста метрах от дома, где жил Оскар, немцы устроили концентрационный лагерь для русских военнопленных, которые вечерами пели. Через месяц петь русским запретили, а всех норвежцев, живших рядом с лагерем, переселили. Но Оскар навсегда запомнил эти песни. Всю жизнь после этого он собирал иконы. Не какие-то специальные – определенного периода или канона, а просто – все подряд. «Они тоже поют, – говорил нам Оскар. – Вы слышите7»

В лагере русские тайно делали рисунки и пытались менять их на еду. «Но подходить к лагерю сначала было очень трудно, а потом и вовсе невозможно», – вспоминал Оскар. И все же несколько таких картин осталось в его коллекции.

…Оскар стал художником. Учился в Тронхейме, в Академиях искусств городов Осло и Копенгагена. Потом вернулся в Буде. Его сын Харальд – скульптор, дочь Ингрид – художник по ткани. В 1985 году они все вместе начали строить дом, а в 1988 году открыли художественную галерею, которая теперь называется «Ателье 88».

Как войдешь – слева стена, завешанная русскими иконами, на других – рисунки местных художников (всего в окрестностях Будё их 120) и скульптуры Харальда. А внизу, в подвале, – музей. Музей живых вещей. Харальд рассказал, что мысль о его создании пришла к ним после посещения Санкт-Петербурга, где их поразил музей этнографии. Но этот музей в Будё – особенный. Его можно было сделать, если ничего никогда не выбрасывать, а потом назвать это причудливое собрание музеем.

Там есть старые лыжи, десятки старых лыж. «На этих я катался, когда был маленьким», – сказал Харальд. Есть там также рубанки, топоры и даже гроб. «Он пустой7» – испуганно спросил я. «По-моему, да, – ответил Харальд и засмеялся. – Раньше, когда человек умирал зимой, его засыпали солью, а хоронили только по весне. Так что нам видеть гроб – не страшно». Есть в их музее и старые газовые плиты, и недавно сломавшийся видеомагнитофон, и рыболовные лодки прошлого века. Почему это производит такое сильное впечатление? Видимо, потому, что все эти вещи – живые. Рубанки хранят тепло рук плотников, сети служили рыбакам много лет, а отслужив, оказались не на свалке, а в музее, на почетном месте. Во всем этом чувствуется какое-то удивительное уважение к вещам – они состарились, отработав свое, но выбросить их – невозможно, как невозможно выбросить старого друга. И вот стоят шеренгами утюги всех времен, пустые бутылки разных стран – стоят и ждут посетителей, друзей.

На столе лежит альбом с открытками, также пришедшими со всех концов света. Отец Оскара, тоже Оскар, был капитаном (тогда текст писали прямо на картинке, а не на обратной стороне открытки, как сейчас). На одной из них изображена роскошная томная дама. Мы хотели узнать – о чем письмо? Да вот незадача – фон у открытки был слишком темным, и единственное светлое место – это руки томной дамы, которые и были испещрены маленькими буковками, которые ни Оскар, ни Харальд разобрать так и не смогли.

«А что писал ваш отец? – участливо спросил я. – Ну вот хотя бы в этом письме…» Начертано оно было на затертой открытке с кораблем (по-моему, так выглядело большинство открыток в его коллекции).

– Здесь написано: «Спасибо за письмо. Всегда ваш, Оскар».

– И все?

– А разве этого мало?

И тут нам показалось, что эта открытка – и есть самое главное в Норвегии….

«Заходите в любое время – мы открыты 24 часа, – сказал нам на прощание Харальд, – только не забудьте перед этим позвонить». •

Название страны произошло от древнескандинавского «Нордвег» («Северный путь»). Норвежские викинги были искусными мореходами и часто совершали набеги на приморские страны Западной Европы. Первый норвежский король занял престол в 872 году, а централизованная монархия утвердилась в начале XI века, с введением христианства. С XIV века страну, ослабленную жестокой эпидемией чумы, завоевывали то шведы, то датчане. И только в 1814 году решением антинаполеоновской коалиции Норвегия заключила унию со Швецией и получила возможность созвать парламент. В 1905 году, после расторжения унии, в Норвегии были проведены выборы короля. Им стал под именем Хокона VII датский принц Карл из династии Глюксбургов. С тех пор власть в стране передавалась по наследству.

Государственный строй конституционная монархия с парламентской формой правления.

Глава государства король (королева), власть передается по наследству, переходя к старшему сыну (дочери).

Глава правительства премьер-министр.

Административно-территориальное деление 19 областей (фюльке), к одной из которых приравнена столица.

Площадь387 тыс. км2

Численность населения 4,5 млн. чел. Около 97% – норвежцы, а также саамы, финны, датчане, шведы.

СтолицаОсло (около 500 тыс. чел.).

Официальный язык – норвежский, распространены английский и датский.

Религияевангелическая лютеранская.

Полезные ископаемые нефть, природный газ, медь, железная руда, пириты, цементное сырье, известняк, строительный камень,

Армияимеет 5 региональных подразделений, в мирное время насчитывает около 14 тыс. чел. Расходы на оборону составляют 2,3% ВВП. ВСН принимают участие в миротворческих миссиях ООН.

Полицияподчиняется государственному департаменту юстиции.

Визовые и въездные правила Минимальный срок оформления визы 7 дней. Для этого нужно: оригинал (или факс) приглашения, экономическая гарантия от приглашающей стороны. Для туристической поездки необходимо предъявить подтверждение из Норвегии об оплате гостиницы, обратные билеты и медицинскую страховку.

Денежная единица – норвежская крона (10 н.к. – около 1,25 евро). Ввоз любой валюты (по декларации) не ограничен, вывоз – тоже, за исключением национальной (не более 5 тыс. н.к.) Почта и банки обменивают большинство иностранных валют. Широко распространены банкоматы, принимающие большинство кредитных карт.

Беспошлинный ввоз 1 л крепких алкогольных напитков, 1 л вина или 2 л пива, 200 шт. сигарет или 250 г табачных изделий, 10 кг продуктов питания, не более 200 л бензина. Общая стоимость не должна превышать 5 тыс. крон.

Запрещено ввозить алкогольные напитки крепостью свыше 60°, свежие продукты животного происхождения.

Климат умеренный, морской, с прохладным летом и относительно мягкой зимой. Средняя температура января – 0°С, июля (на побережье ) – около +14° С, (во внутренних районах) – около +16° С и выше.

Время отстает от московского на 2 часа. Супермаркеты и универмаги обычно работают с понедельника по пятницу – с 9.00 до 17.00 (в четверг – с 9.00 до 19.00), в субботу – с 9.00 до 15.00. Магазины линии «7-eleven» – круглосуточно.

Продажа алкоголя вина и крепкие напитки продаются только в специальных государственных магазинах, которые находятся только в крупных населенных пунктах и работают по специальному графику. Пиво продается в обычных магазинах.

Наиболее популярные сувениры вязаные свитера, кофты, перчатки и варежки, серебряные украшения и столовые приборы, фарфор, расписанные вручную деревянные изделия, фигурки троллей и фьюрингов (горных лошадей), вырезанные из дерева, козьи и оленьи шкуры, эмаль, тканые шерстяные гобелены, меха, стеклянные и глиняные изделия.

Национальная кухня лаки (lacks) – жареный или копченый лосось, рекер (reker) – вареные креветки, торск (torsk) – треска, а также пикша, сайда, палтус, форель, сельдь, омары и китовое мясо. Другая национальная еда – козий сыр. Любят норвежцы и оленину. Вся пища экологически чистая.

Основные праздники – День Конституции (17 мая), когда многие норвежцы выходят на улицу в традиционных народных костюмах. Канун Середины Лета (обычно 23 июля), характерный зажжением костров на берегу Лаппы (Саами).

Транспорт– если взять машину напрокат (это не очень дорого и удобно), то останавливаться на ночлег лучше в мотелях или кемпингах. Максимальная скорость вне пределов населенных пунктов – 80 км/ч, внутри них – не более 50 км/ч. Использование ремня безопасности обязательно. Даже в солнечный день необходимо ехать с постоянно включенными фарами ближнего света. Управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения карается суровым наказанием, вплоть до тюремного заключения. Лекарства, прием которых недопустим во время езды, отмечены на упаковке красным треугольником. На некоторых участках дорог, а также на паромных переправах взимается плата (от 10 до 50 н.к.). Можно путешествовать на комфортабельных автобусах, курсирующих более чем в 50 направлениях. Как правило, автобусное сообщение связано с другими видами транспорта: паромами, морскими судами, поездами и самолетами.

Право доступа к природе – это «Право каждого», разрешающее передвигаться и находиться на морском побережье, в лесах, горах и на других невозделанных участках земли. На охраняемых участках оно может быть ограничено. В сельхозрайонах и населенных пунктах нужно использовать специально предназначенные для ходьбы дорожки. При установке палатки надо следить, чтобы она была удалена от жилых домов не менее чем на 150м. Разведение костров в период с 15 апреля по 15 сентября запрещено.

Андрей Фатющенко | Фото Андрея Семашко

Феномен: Очаровательные убийцы

Есть в великолепном царстве Флоры группа растений, которая во все времена не только приводила в восторг естествоиспытателей и натуралистов, но и служила неистощимым источником вдохновения для создателей леденящих душу небылиц, в которых человеческая фантазия с лихвой восполняла недостаток точных знаний и фактов.

Эти растения принадлежат к разным семействам и обитают в самых различных климатических зонах – от арктических тундр до экваториальных джунглей. Но есть у них одна общая черта – все они насекомоядные хищники, главное дело жизни которых – охота. И пусть добыча по нашим меркам – невелика, а сам процесс охоты – беззвучен, в этих драматичных схватках растения и животного внимательному наблюдателю открывается великий закон вечного движения Природы – борьба за выживание.

Росянки – одни из наиболее распространенных среди насекомоядных растений. Растут они по всему миру и насчитывают около 100 видов, большая часть которых обитает в Австралии и Новой Зеландии. Типичный их представитель – росянка крупнолистная (Drosera rotundifolia), нередко растущая на болотах умеренной зоны Северного полушария. Англичане дали этой росянке поэтическое название sun-dew, то есть “солнечная роса”. Действительно, ловчие листья этого растения необычны – они напоминают небольшую тарелочку, верхняя часть которой покрыта многочисленными волосками, а на кончике каждого из них – искрящаяся на солнце капелька клейкой жидкости, привлекающая внимание потенциальной жертвы. Манящая капля “росы” оказывается на поверку липкой слизью, которая и лишает насекомое возможности спастись. Лист росянки необычайно чувствителен – достаточно легчайшего прикосновения, и все его волоски приходят в движение, изгибаясь к центру в стремлении как можно “щедрее” облепить жертву клейким веществом и переместить ее в самую середину листа – туда, где находятся пищеварительные ворсинки. Постепенно лист росянки смыкается над насекомым, превращаясь в некое подобие крошечного желудка.

Как известно, большинство растений получают необходимые питательные вещества из почвы. Некоторые же из них избрали другой путь и в ходе своей эволюции обзавелись удивительными приспособлениями для ловли и последующего переваривания насекомых. Сразу оговоримся, столь экзотический способ пропитания был выбран не из прихоти, а по необходимости, ведь болотистые почвы, на которых обитает большинство растительных хищников, весьма скудны и могут обеспечить им лишь “прожиточный минимум”.

Эксперименты показывают, что растения, живущие только за счет корневого питания, в отличие от своих собратьев, получающих животную пищу, заметно отстают в росте и находятся в крайне угнетенном состоянии. Растения, обитающие на заболоченных почвах, страдают от недостатка различных веществ: фосфора, калия и особенно азота. В естественном стремлении хоть как-то пополнить этот “голодный паек” растения и развили у себя различные ловчие органы, представляющие собой не что иное, как видоизмененные листья, снабженные железами, выделяющими пищеварительные ферменты и органические кислоты, позволяющие растению усваивать пойманную добычу. Легко предположить, что насекомоядные растения – как некий ботанический курьез – довольно редки в природе. Однако это не так. Данная группа растений включает в себя почти 500 видов из 6 семейств, различные представители которых встречаются во всех частях света. Хотя наибольшее видовое разнообразие подобных хищников, конечно, присуще тропикам.

Одна из самых красивых росянок – капская росянка (Drosera capensis). Ее стебель, обычно достигающий нескольких сантиметров в высоту, несет на себе тонкие удлиненные листья. На растении постепенно раскрываются многочисленные, очень привлекательные цветы. Однако капская росянка – пусть и очаровательный, но убежденный хищник, терпеливо ожидающий добычу. Процесс пищеварения обычно занимает несколько дней. Железы росянки выделяют жидкость, содержащую органические кислоты (в основном бензойную и муравьиную) и пищеварительные ферменты типа пепсина, расщепляющие белки насекомого до более простых соединений, которые растение способно усвоить. Чарльз Дарвин, проводивший многочисленные наблюдения и эксперименты с росянкой крупнолистной, обнаружил удивительную способность этого растения переваривать даже кусочки кости и хряща. От насекомых же, пойманных росянкой, остаются лишь нерастворимые ферментами хитиновые покровы, которые вскоре смываются с поверхности ловчего листа дождем или уносятся ветром.

Весьма эффективно ловчее приспособление венериной мухоловки (Dionea muscipula), обитателя Северной Америки. Это растение хоть и родственно росянке, но использует совершенно иной способ охоты. Его видоизмененные листья являются миниатюрной копией стального капкана. У двудольных листовых пластинок посередине есть своеобразный шарнир, позволяющий им складываться. Каждая половинка листа снабжена тремя чувствительными волосками, реагирующими на прикосновение. Листья венериной мухоловки действуют молниеносно – стоит насекомому едва коснуться чувствительных волосков, как половинки листа мгновенно захлопываются, их зазубренные края заходят друг за друга и жертва оказывается в надежной ловушке. Остается лишь добавить, что размер этого устрашающего приспособления обычно не превышает нынешнюю 50-копеечную монету. Венерина мухоловка привлекает насекомых нектаром, который выделяют железы, расположенные по краям ловушки. Раскрыть захлопнувшийся лист растения ой как непросто – он скорее разорвется, чем уступит.

В отличие от росянки мухоловка способна различать живые и неодушевленные предметы – мелкие соринки, попавшие в капкан, не привлекают ни малейшего ее внимания. Механизм ловушки срабатывает лишь в том случае, если притронуться поочередно к двум волоскам или к одному и тому же – дважды. Это “умение” позволяет растению не тратить силы попусту. По той же причине между двумя половинками захлопнувшегося листа остается небольшой зазор – чересчур мелкая добыча, на которую не стоит тратить время, может покинуть ловушку. Но если жертва достаточно упитанная, то после ее поимки капкан сжимается все сильнее и сильнее, стремясь раздавить насекомое и прижать его к переваривающим железам. Дольки ловчего листа столь плотно прилегают друг к другу, что на их поверхности отчетливо проступают очертания жертвы.

Еще более сложными приспособлениями для ловли насекомых обзавелись непентесы, или кувшиночники . Это обычно лианы, обитающие на заболоченных почвах по опушкам вечнозеленых тропических лесов. Их лазящие или стелющиеся стебли достигают порой 20-метровой длины. Вьющиеся листья заканчиваются длинными усиками, на которых висят испещренные красноватыми пятнами и источающие сильный запах довольно крупные кувшинчики. Привлеченные нектаром и яркой окраской, насекомые взбираются по краю этой ловушки, что обычно заканчивается их падением на дно кувшинчика, в жидкость, содержащую пищеварительные ферменты. Кувшинчик этого растения может достигать длины 30 см, поэтому для того, чтобы выбраться из ловушки, насекомому надо сначала преодолеть зону переваривающих желез, а потом – хорошо отполированную скользкую поверхность. Для пущей же надежности кувшинчик снабжен нависающими сверху зубчатыми краями.

В приатлантических штатах США, от Северной Каролины до Флориды, встречается необычное растение – саррацения. Его яркие, смахивающие на урну, листья являются ловушкой для разнообразных мелких насекомых, привлеченных запахом нектара. Выбраться назад несчастной жертве мешают жесткие, направленные книзу волоски и скользкие, покрытые восковым налетом стенки. На дне урночки саррацении всегда есть немного водянистой жидкости, содержащей бактерии, которые разлагают добычу, перевариваемую после этого особыми ферментами. В близком родстве с саррацениями состоит дарлингтония калифорнийская (Darlingtonia californica) – обитатель североамериканских болот. Ее кувшинчатые листья достигают метровой длины и являются искусным орудием лова насекомых, которых манит нектар, выделяемый на внутренней их поверхности. Насекомые, упавшие внутрь кувшина, тонут в скопившейся на его дне жидкости, а затем разлагаются под действием бактерий.

Зоосфера: Семейные правила

У хорошо известной всем хозяйственной и проворной белки, одетой летом в рыжую шубку, а зимой – в серебристо-серую, очень много совершенно не похожих на нее родственников. А членами одной семьи они стали благодаря единству происхождения и анатомическому сходству. Млекопитающие грызуны из семейства беличьих (Sciuridae), включающего 47 родов, насчитывают более 230 видов зверьков. Белки и летяги ведут древесный образ жизни, спускаясь вниз крайне редко, а сурки, суслики и бурундуки – наземные жители, хотя последние в минуты опасности могут ловко взобраться по стволу к верхушке дерева и затаиться там среди веток и листвы.

Лисья белка (Sciurus niger)

Типичный житель лесов и городских парков США. Длина туловища вместе с хвостом составляет 63—70 см. У каждой белки вопреки устоявшемуся мнению не один, а несколько домов, где она может ненадолго перевести дух, устав от дневной суеты, переждать непогоду или спрятаться от преследователя. Но кроме этих запасных “квартир” белки очень основательно обустраивают зимний дом в виде гнезда, выстланного сухими листьями и мхом, что позволяет даже в сильные морозы поддерживать там комфортную плюсовую температуру. Два раза в год у лисьей белки появляются детеныши, которые рождаются слепыми и голыми и потому в течение последующих 6 недель неотлучно находятся в гнезде. Когда бельчиха ненадолго отлучается, то заботливо укрывает своих малышей мхом, чтобы те не замерзли.

Луговая собачка (Citellus fulvus)

Эти грызуны, внешне очень сходные с желтым сусликом, издают своеобразные лающие звуки, что и стало причиной их названия. Собачки довольно крупные – длина их тела достигает 40 см, хвоста – 7 см. Населяют они степные и пустынно-степные ландшафты равнин и гор Центральных и Южных районов Северной Америки. Селятся большими колониями, располагая норы близко друг от друга. Нора состоит из двух отрезков: наклонного и вертикального, общая длина которых может достигать 100 метров. Перед зимней спячкой собачки линяют и одеваются густым пушистым мехом.

Североамериканская белка (Sciurus aberti)

Этих белок зовут также ушанами из-за наличия на кончиках ушек своеобразных кисточек. Эти хлопотуньи от рассвета до заката заняты работой, обегая в поисках пищи множество деревьев и легко преодолевая по воздуху 2,5 метра. Длина тела этой разновидности белок достигает 58 см, а вот хвост у них относительно небольшой – всего 20—25 см. Белки два раза в год линяют, хвост же при этом – только один раз. Потомство из 3—4 бельчат появляется в апреле—мае. Они рождаются крошечными, всего 12 г, но уже через 7 недель от роду начинают выходить из гнезда и учиться лазать по деревьям.

Обыкновенная белка (Sciurus vulgaris)

Распространена в лесах Европы, Азии и Америки. Наиболее многочисленна – в темнохвойной и лиственной тайге. В России ее часто называют старинным словом векша. Питается она семенами хвойных пород, желудями, орехами, но при случае не прочь полакомиться насекомыми или яйцами птиц. Это очень домовитый зверек, целый день занятый собиранием припасов на зиму, ведь этот вид белок не впадает в спячку, как многие другие грызуны, и потому питание им нужно круглогодично.

Белка-летяга (Glaucomys volans)

Типичное место обитания летяг, насчитывающих 36 видов, – хвойные и смешанные леса. Они распространены в лесах умеренного климата Северного полушария и в тропиках Азии. Самый крупный вид, живущий в горных лесах Индии, Бирмы и Цейлона, – тагуан достигает длины 120 см вместе с хвостом и весит до 1,5 кг. Все летяги отличаются от белок обыкновенных наличием кожистой перепонки, покрытой шерстью, между передними и задними конечностями, которая служит для планирования в воздухе во время полета. Хвост же выполняет роль тормозящего органа при “посадке” на дерево. Максимальная дальность полета у разных летяг может достигать от 30 до 60 м. Глаза у летяг намного больше, чем у других видов белок, и связано это с сумеречным и ночным образом жизни.

Арктический или беренгийский суслик (Spermophilus parryi)

Эти земляные белки, обитающие в Северной Канаде и на Аляске, проводят в спячке 9 месяцев в году. Средний размер сусликов 22—25 см, а длина хвоста – в 2 раза меньше. Живут они колониальными поселениями, в пределах которых располагаются выводковые, защитные норы и зимние кладовые. В качестве убежищ используют каменистые россыпи, среди которых становятся практически невидимыми, но, несмотря на крайнюю осторожность, они зачастую все-таки становятся добычей различных хищников.

Индийская пальмовая белка (Funambulus pennati)

Пальмовые белки – невелики по размерам, длина их туловища составляет не более 20 см. Они населяют почти весь полуостров Индостан, обитая как в густых влажных тропических лесах, так и в открытых пальмовых рощах, в непосредственной близости от людей, а потому зачастую заходят в дома и бесстрашно разгуливают по улицам селений или городов. В ряде районов отмечен немалый вред, наносимый плантациям кофе этими белками – большими охотницами до почек и бутонов кофейных деревьев.

Африканские сусликобелки (Xerus Inauris)

Обитают эти зверьки в Южной Африке, к югу до реки Оранжевой, и в каменистых местах пустыни Карру. Длина их тела, как и хвоста, – 20—22 см. Внешне они напоминают обыкновенных белок, но живут они в земляных, правда, очень неглубоких (до 1—2 м) норах, имеющих несколько выходов и переходов к соседям. Сусликобелки очень любопытны по природе. Увидев человека, они обязательно перебегут ему дорогу, и именно по этому на многих африканских языках название земляных белок переводится на как “перебегающий путь”.

Круглохвостые земляные белки (Spermo-philus tereticaudus)

Эти изящные мелкие суслики, длина тела которых вместе с хвостом достигает 20—25 см, местом своего жительства выбрали пустынные районы юго-запада США – от Колорадо, через штаты Юта, Аризона, Невада, юг Калифорнии до запада Техаса и северных районов Мексики. Они активны круглый год. В спячку не впадают, но при изменениях погоды могут по нескольку дней не высовывать и носа из норы, благо там всегда имеется добрый запас еды. Настороженный или чем-то заинтересованный суслик становится “столбиком”, а при малейшей опасности издает резкий свист, оповещая таким образом своих сородичей, а затем стремглав, грациозно перепрыгивая через препятствия, мчится в укрытие.

Масличная белка (Protoxerus strangeri)

Такое название эта белка получила из-за того, что ее главным гастрономическим пристрастием являются плоды масличной пальмы. Ареал этой белки распространяется в Африке, от Ганы до Кении, к югу – до Анголы и острова Фернандо-По. Масличная белка обитает на верхних ярусах леса, но в поисках пищи спускается на землю. Часто брюшко этого зверька бывает окрашено оранжевым соком плодов пальмы.

Американская серая белка (Sciurus carolinensis)

Раньше эти белки обитали исключительно в восточной части Северной Америки, но в последнее время стали активно заселять Англию, Шотландию и Ирландию, вытесняя из лесного “хозяйства” обыкновенных белок. Демографический взрыв беличьего населения или же неурожайный год заставляет их, сбивающихся в огромные стаи, преодолевать немыслимые расстояния, и даже водные преграды – ничто не может остановить их в стремлении перебраться на новые территории. Подняв хвосты, чтобы они не намокли и не стали тяжелым грузом, тянущим ко дну, эти белки в состоянии переплывать даже довольно широкие реки.

Петербургу-300: Осень классицизма

Очередное историческое путешествие приведет читателей в Петербург 1830—1840-х годов. Время, когда город становился все более многоликим. Это и литературная столица «золотого века» русской поэзии, и чиновничий и военный город, и стремительно растущий индустриальный центр державы. В те годы в Петербурге на смену классицизму приходит новый стиль – эклектика, «архитектура умного выбора». И увидеть все эти изменения можно будет глазами великого художника Карла Брюллова. Наш журнал осуществляет этот юбилейный цикл совместно с Международным благотворительным фондом имени Д. С. Лихачева.

После многих лет разлуки с Санкт-Петербургом художник Карл Брюллов шел по Невскому проспекту и впитывал знакомые с детства звуки и запахи, отдавшись на волю людского потока, который нес его по тротуару… Весна 1836 года в Петербурге выдалась на диво ранней и теплой. Во все времена раннее весеннее тепло приносило несравненное наслаждение петербуржцам, измученным долгой, темной, слякотной зимой. В тот год солнце быстро справилось со снежными сугробами на центральных улицах. Гоголь писал тогда: «Тротуары сухи, джентльмены в одних сюртуках с разными палками, вместо громоздкой кареты несутся по паркетной мостовой полуколяски и фаэтоны… в окна магазинов вместо шерстяных чулков глядят кое-где летние фуражки и хлыстики»…

…Он не был в Петербурге почти 15 лет. В 1822 году, еще при Александре I, Брюллов, как один из блестящих выпускников Академии художеств, был послан на стажировку в Италию, да и задержался там. Уехал он талантливым, подающим надежды молодым художником, а вернулся прославленным мэтром, создателем картины «Последний день Помпеи», которая потрясла Милан, устроивший Брюллову овацию в театре Ла Скала, а затем и Париж с победоносным для живописца Салоном.

В 1834 году картину привезли в Петербург и выставили в Академии художеств. И тонкие знатоки живописи, и профаны, видавшие в своей жизни только лубочные картинки в трактире, толпами валили в Академию, чтобы увидеть знаменитое полотно.

Огромная картина обладала какой-то влекущей к себе волшебной силой, близкой к магии катастрофы, когда человек не может оторвать глаз от страшного зрелища грандиозного разрушения… Итак, слава прибежала на родину раньше, чем вернулся сам Брюллов, а потому он, вступив на невский берег, был уже самым популярным художником в России, хотя тогда его на улице еще никто не узнавал. Впрочем, в то майское утро Брюллов, обычно капризный и мелочный в отношении этой самой славы, был даже рад своему временному инкогнито – никто не мешал ему рассматривать родной город, который за эти годы разлуки стал другим, даже порой незнакомым. Острый глаз художника подмечал перемены памятного ему городского пейзажа, искажение знакомых с детства перспектив. За каждым поворотом как по мановению волшебной палочки возникали неведомые прекрасные здания, казалось, стоило закрыть глаза и они, как миражи в пустыне, исчезнут…

Николаевский Петербург был не чета Александровскому, который больше походил на грандиозную стройку, на некое царство заборов, толпящихся вокруг новых сооружений. Теперь, при императоре Николае I, эти здания были закончены и уже блистали своей вечной красотой. Архитектор Карл Росси к моменту возвращения Брюллова уже несколько лет ничего не строил. Еще в 1832 году рано постаревший и больной, он отпросился в отставку и до самой смерти в 1849-м не прикасался к карандашу. Это удивительно! Казалось, что он до срока исчерпал себя до дна, разом выплеснув всю свою гениальную энергию на улицы и площади Петербурга, и, опустошенный, замер в ожидании смерти. К 1832 году он закончил не только триумфальный ансамбль Главного штаба, но и многое другое из задуманного. Вернувшегося же в Петербург Брюллова Росси потряс совершенно новым, неожиданно величественным и одновременно камерным ансамблем площади Александрийского театра. И с земли, и с высоты птичьего полета этот ансамбль и сейчас поражает гармонией самых разнообразных объемов. Это и особняком стоящий театр с квадригой лошадей в колеснице Аполлона, парящей над площадью, это и здания Публичной библиотеки со статуями античных мудрецов, свободно расположившиеся под щитом-эгидой богини Афины, а позади театра – удивительная улица из двух домов, прославленная гармонией соразмерности. Это и изящные павильоны Аничкова сада с его фонарями и решетками – все это слагается в единую, неповторимую архитектурную мелодию, в которой каждая нота на своем месте, даже памятник Екатерине, поставленный позже.

Подобный восторг перед творениями Росси Брюллову в тот день пришлось испытать еще дважды – когда он увидел грандиозный, как Парфенон, Михайловский дворец и перед его глазами предстали соединенные аркой здания Сената и Синода, напоминающие своими десятками колонн архитектурный «орган». Росси еще раз показал себя великолепным мастером нескучной симметрии и гармонии, которого превзойти невозможно. Он сумел выполнить сложнейшее задание Николая I – создать для этих двух высших государственных учреждений здание, сопоставимое по размеру и убранству с вытянувшимся напротив Сената и Синода Адмиралтейством. Гением Росси все эти три сооружения замкнулись в единый ансамбль Сенатской площади вместе с Конногвардейским манежем, бульваром и Медным всадником в центре.

Совсем неподалеку от этого шедевра развернул свою работу Огюст Монферран. Его «полем» стала Адмиралтейская площадь. Здесь он, порой отвлекаясь на другие заказы, строил почти полвека. Сначала величественное здание с тремя фасадами – дом Лобанова-Ростовского, практически одновременно взявшись за весьма рискованное дело – перестройку Исаакиевского собора.

Брюллов же, стоя перед ним в то майское утро, даже не догадывался, что довольно скоро его пригласят расписывать стены собора. За эту работу Брюллов возьмется с жаром – быть русским Леонардо Исаакия для художника значило войти в бессмертие… Ну а в мае 1836-го он мог увидеть, что дело у Монферрана заметно продвинулось: уже стояли на своих местах все темно-красные гранитные колонны портиков, а само здание «доросло» до высоты их капителей. Вообще же, француз Монферран был замечательным инженером. Когда на установку первой колонны Исаакия 20 марта 1828 года прибыла вся царская семья, то ждать ей пришлось недолго – подъем огромной колонны занял всего 45 минут. Что было на 5 минут дольше, чем подъем из ямы знаменитого Царь-колокола в Кремле, который отлить-то отлили, а из ямы вытащить до прибытия Монферрана не могли без малого 100 лет. И уже совсем непревзойденным его инженерным подвигом стало водружение на Дворцовой площади грандиозной Александровской колонны.

Эта колонна, посвященная Александру I, стала «последней точкой» в работе нескольких поколений архитекторов, украшавших парадный центр Петербурга. Важно, что общим результатом их работы стала не просто «застройка», а уникальный ансамбль ансамблей. Великолепные здания стоят вокруг площадей, которые в свою очередь сливаются с пространством Невы. Самой природой созданная между Петропавловской крепостью, Стрелкой Васильевского острова и Зимним дворцом, водяная (а зимой – ледовая) площадь плавно перетекает в вереницу рукотворных площадей. Дворцовая, Адмиралтейская (ныне Адмиралтейский проспект и Александровский сад), Сенатская (ныне Декабристов), а также Биржевая и Марсово поле – образуют величественный комплекс открытых городских пространств, демонстрирующих единство природных и рукотворных творений. Известно, что идея «анфилады» площадей вдоль Невы была заложена еще в планах архитектурной комиссии в 1762 году, но вот осуществлена была только в Николаевскую эпоху.

Эти площади, слитые воедино своей историей и архитектурным исполнением, совершенно непохожи друг на друга. Дворцовая, стянутая упругой дугой здания Главного штаба, как бы сворачивается воронкой вокруг Александровской колонны. Адмиралтейская, еще до того как распалась на проспект и городской сад, являла собой грандиозный плац, на котором выстраивалась в торжественные дни вся русская гвардия. Прохладой Невы и горькой памятью братоубийства декабря 1825-го дышит соседняя с ней Сенатская с «кумиром на бронзовом коне», а за ней раскинулась Исаакиевская – место, где в Мариинском дворце расположатся Госсовет и Министерство государственных имуществ и встанет памятник самому Николаю I.

В 1839 году французу Кюстину, привыкшему к тесному уюту Парижа, анфилада петербургских площадей показалась пустырем, окруженным редкими строениями. Для русского же человека эта цепь – архитектурный символ целой эпохи великой империи…

В неразрывной слитности архитектуры и природы, в удивительном сочетании тонких северных красок и оттенков есть своя глубина, ясность и акварельное изящество.

…На Сенатской площади Брюллов взял извозчики и по самому старому на Неве наплавному Исаакиевскому мосту отправился на Васильевский остров, мимо Академии художеств, к дому родных, живших на Среднем проспекте. Как только экипаж оказался на набережной Васильевского острова, Брюллова окружили иная атмосфера, иные звуки.

Где-то внизу, под настилом пристани, хлюпала вода, а корабли скрипели канатами и терлись бортами друг о друга. Васильевский остров уже давно простился с мечтами Петровской поры о том, чтобы стать центром столицы. Зато он лежал ближе всего к морю. Здесь, как нигде в другом месте, ощущалось присутствие Балтики. Остров жил своим портом, охватившим набережные Большой и Малой Невы. Новостью для Брюллова в порту могла оказаться новостройка – изящное, благородное классическое здание, сооруженное в 1832 году архитектором И.Ф. Лукини для вполне прозаической таможни. Брюллов вряд ли мог не оценить ставшего характерным для Стрелки разительного сочетания внешней помпезности и утилитарного, коммерческого назначения зданий – ведь расположившийся рядом на высоком подиуме роскошный античный храм был таким же «перевертышем» – шумной, грязноватой Биржей.

Встреча с родными была радостной – все они гордились славой сына выходца из Франции резчика Поля Брюлло. Триумфом стало и его появление в Академии художеств, и встреча с ее профессорами и учениками, куда Брюллов шестилетним карапузом пришел за руку с братом Александром (ставшим потом крупным архитектором), чтобы учиться живописи.

Впрочем, вернувшись в Петербург, Брюллов не долго наслаждался отдыхом. Он стал преподавать в Академии, и в его мастерской можно было увидеть людей знаменитых. Сюда наведывались даже царь с царицей, чтобы посмотреть, как работает Карл Великий (так звали Брюллова окружающие).

В 1837-м вместе с поэтом В.А. Жуковским и обер-гофмейстером двора меломаном М.Ю. Виельгорским он решил затеять необыкновенное дело. Брюллов написал портрет Жуковского, потом «заговорщиками» была устроена лотерея, в ходе которой картину купила императрица, а вырученные за нее 2,5 тысячи рублей пошли на выкуп крепостного художника Тараса Шевченко.

Почти всех их, как поодиночке, так и группами, можно было увидеть на том Невском проспекте, ставшем хорошо знакомым нам по гравюрам знаменитой панорамы B.C. Садовникова. Вообще, Невский служил прекрасной архитектурной декорацией, на фоне которой проходила интеллектуальная жизнь столицы. Если приглядеться к той части панорамы Садовникова, где изображена Голландская церковь, можно заметить Пушкина, гуляющего по Невскому в высоком цилиндре. Это – почти фотография. Как писал современник, «в числе гулявшей по Невскому публики почасту можно было приметить и А.С. Пушкина». Совсем рядом, на Мойке, в доме № 12, он нанимал квартиру, и именно здесь развернулась последняя трагедия поэта.

Как и у каждого петербуржца, у Пушкина была своя «тропа» по Невскому. Здесь или поблизости жили или служили его приятели и знакомые – идет ли речь о салоне в доме А.Ф. Воейкова (там же жил и Жуковский), о Публичной библиотеке, которой управлял его друг А.Н. Оленин и где работали И.А. Крылов и Н.И. Гнедич. Тут, на «книжной версте» Невского проспекта (от его начала до Аничкова моста), для Пушкина и других литераторов было подлинное средоточие бесчисленных книжных и нотных лавочек и магазинов, редакций, издательств, типографий. С радостью встречали Брюллова как в книжном магазине и библиотеке А.Ф. Смирдина, так и во множестве кофеен и кондитерских, где всегда можно было почитать свежие газеты, посидеть с друзьями. Одну из этих кондитерских – заведение Вольфа и Беранже на углу Невского и набережной Мойки – знают все. Отсюда Пушкин отправился на Черную речку. Здесь и в послепушкинскую эпоху вовсю кипела литературная жизнь. В ту же кондитерскую Вольфа и Беранже в 1846 году зашли два литератора – поэт А.Н. Плещеев и писатель Ф.М. Достоевский. И именно здесь они случайно познакомились с Буташевичем-Петрашевским, что, как известно, резко переломило жизнь Достоевского и привело его на каторгу.

Столичная жизнь почти тотчас закрутила, увлекла Брюллова, и он частенько отправлялся со своего острова на материк – на Адмиралтейскую сторону да на Невский. Что и немудрено – тогда в этой части города жили рядом, собирались, сидели в одних салонах и кондитерских, спорили, дружили, ссорились необыкновенно талантливые люди: Пушкин, Гоголь, Глинка, Жуковский, Крылов, Тропинин, Вяземский, Одоевский и многие другие.

Впрочем, с началом 1840-х годов центр писательской жизни сместился к «литературному» дому у Аничкова моста, где жили В.Г. Белинский, И.С. Тургенев, И.И. Панаев и Д.И. Писарев. Сюда к Белинскому приходили Н.А. Некрасов, И.А. Гончаров, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой – в общем, вся русская классическая литература…

Разнообразная и интересная музыкальная жизнь Петербурга в 30—50-х годах XIX столетия также происходила на Невском и рядом с ним. Брюллов, с юности очарованный Италией, не пропускал концерты многочисленных итальянских гастролеров, особенно певцов. Кроме Зимнего и Мраморного дворцов, концерты, оперные спектакли, маскарады и балы проходили в Аничковом и Строгановском, а также в их садах, на летних эстрадах. Летом концерты часто устраивались за городом, особенно славился Павловский «воксал» возле Павловского парка. Своей утонченностью был известен музыкальный салон братьев Михаила и Матвея Виельгорских в доме на Михайловской площади, построенном для них Росси. Здесь концертировали самые великие музыканты того времени: Ф. Лист, Г. Берлиоз, Р. Шуман. На Невском были открыты многочисленные «музыкальные клобы» и концертные залы. Самым известным из них стал зал в доме приятеля Пушкина В.В. Энгельгардта, называемый в объявлениях «Старой филармонической залой супротив Казанского собора» (ныне Малый зал филармонии).

С 1830 года тут проводились грандиозные маскарады, на которых бывали и Николай I, и императрица Александра Федоровна, и двор. Позже здесь начались филармонические концерты, сюда стали приезжать знаменитости. На долгие годы Брюллов и его современники запомнили феерические выступления Ф. Листа. Как писал бывший на концерте 8 апреля 1842-го В.В. Стасов, Лист быстро протиснулся сквозь толпу, подошел к возвышавшейся в центре зала эстраде, на которой стояли два фортепьяно, вспрыгнул, минуя ступеньки, на эстраду, резко сорвал с рук белые перчатки, бросил их на пол, под рояль, «раскланялся на все четыре стороны при таком громе рукоплесканий, какого в Петербурге с самого 1703 года еще, наверное, не бывало, и сел. Мгновенно наступило в зале такое молчание, как будто все разом умерли, и Лист начал виолончельную фразу увертюры „Вильгельм Телль“ без единой ноты прелюдирования. Кончил свою увертюру, и пока зала тряслась от громовых рукоплесканий, он быстро перешел к другому фортепьяно и так менял рояль для каждой новой пьесы, являясь лицом то к одной, то к другой половине зала»…

Город при Николае I пережил два потрясения. Одно из них было страшным, другое – удивительным. Страшным событием стал пожар Зимнего дворца в ночь на 17 декабря 1837 года, вспыхнувший в неисправном дымоходе одной из дворцовых печей. Зрелище грандиозного, видимого со всех концов города пожара было похоже на ожившую картину Брюллова.

В непроглядной зимней тьме ярко полыхал царский дворец, и огромная молчаливая толпа зевак стояла на морозе все 30 часов, пока длился пожар.

Дворцовая площадь, оцепленная плотным кольцом солдат, вся была заставлена мебелью, зеркалами, редкими картинами, скульптурами, светильниками и прочими баснословными богатствами, вынесенными наспех из дворца. Благодаря мужеству солдат и толковому руководству самого императора Николая удалось спасти многие воинские реликвии: знамена гвардейских полков, картины Военной галереи 1812 года, утварь дворцовых церквей,убранство царских покоев. А с помощью возведенной кирпичной перегородки удалось отбить у огня сокровищницу мирового искусства – Эрмитаж. Когда пожар стих, перед людьми предстало страшное зрелище – обгорелые стены, обрушившиеся потолки и перекрытия, чад и вонь тлеющих обломков. Восстановление дворца началось почти сразу же после катастрофы. Основная тяжесть реставрационных работ легла на архитекторов

В.П. Стасова, брата Карла Брюллова, Александра, а также на А.Е. Штауберта и К.А. Тона. Круглосуточно на пожарище работали около 10 тысяч человек. Уже к 1840 году упорный труд дал свои плоды – дворец был восстановлен. Недаром на памятной медали были выбиты слова: «Усердие все превозмогает». Удивительным же событием в жизни николаевского города стало открытие в 1837 году первой в России железной дороги Петербург – Царское Село. Наверняка Брюллов был в числе петербуржцев, тысячами сходившихся посмотреть, как зашипит, тронется и поедет странное, привезенное из Англии, сооружение с длинной трубой.

А сколько ведь до этого было разговоров о невозможности появления железных дорог в России – как же выдержат рельсы лютые русские морозы? Но все пошло благополучно, железнодорожное строительство развернулось вовсю, и 18 августа 1851 года из Петербурга в Москву ушел первый царский поезд – сам государь решил опробовать новую дорогу, ставшую важнейшей магистралью России на столетия.

Впрочем, эта блестящая, праздничная, нарядная, обычно полуночная жизнь центра города совсем не походила на жизнь других частей выросшего с Александровских времен почти вдвое Петербурга. Казалось, что кроме дворцов и Невского проспекта здесь, на берегах Невы, существует сразу несколько городов, живущих в разных исторических эпохах и даже… в разных временах года. Некрасов так писал об этом: «…в Петербурге, кроме многих известных чудес, которыми он славится, есть еще чудо, которое заключается в том, что в одно и то же время в разных частях его можно встретить времена года совершенно различные. Когда в центре Петербурга нетуже и признаков снегу, когда по Невскому беспрестанно носятся летние экипажи, а по тротуарам его, сухим и гладким, толпами прогуливаются обрадованные жители и жительницы столицы в легких изящных нарядах,– тогда в другом конце Петербурга, на Выборгской стороне, царствует совершенная зима. Снег довольно толстым слоем лежит еще на мостовых, природа смотрит пасмурно и подозрительно, жители выходят на улицу не иначе как закутавшись в меховую одежду… На заборах, из-за которых выглядывают угрюмые деревья, до половины покрытые снегом, стелется иней, из десяти извозчиков только один и то с отчаянием в сердце осмелится выехать на дрожках. О, как далеко Выборгской стороне до Невского проспекта!»

Такими же далекими от Невского казались не только Выборгская сторона, Охта, но и Петербургская сторона. Ее сонное существование ничто не тревожило, и она оживала только в те часы, когда по Каменноостровской дороге на Острова – место модных гуляний богатых петербуржцев – мчались нарядные коляски. Казалось, что это вовсе не Петербург, а дальний, провинциальный городок…

Но гром полуденной пушки, залпы и отсветы салютов и фейерверков напоминали, что это хотя и окраины, но все-таки окраины столицы Российской империи, города воинской славы.

Впрочем, петербуржцы этого не забывали ни на минуту.

Ни гений, ни шумная слава не спасали от неудач и самого Брюллова. Он изо всех сил пытался превзойти свой главный шедевр, «Гибель Помпеи», в картине, посвященной русской истории, точнее – осаде поляками Пскова в XVI веке. Государь сей замысел высочайше одобрил, вокруг незавершенного полотна стояла толпа восхищенных поклонников… Но картина все не удавалась и не удавалась, несказанно раздражая художника.

Город разрастался стремительно: к середине XIX века его населяло полмиллиона человек! В основном это были пришедшие на заработки крестьяне окрестных губерний, строительные рабочие, мастеровые. Вид их по утрам не украшал центральные улицы, и, как писал Гоголь, «в это время обыкновенно неприлично ходить дамам, потому что русский народ любит изъясняться такими резкими выражениями, каких они, верно, не услышат даже в театре». Рост числа работных, разнообразие их профессий, да и многое другое: железная дорога, дымы первых пароходов на Неве, растущие на окраинах как грибы заводы с высокими трубами – все это с ясностью говорило, что грядет новая, индустриальная эпоха. Она уже с нескрываемым нетерпением стоит на пороге Николаевского Петербурга, обещая ему нечто неизведанное, непривычное для старого уклада.

Приближение индустриальной эпохи уже чувствовали многие. Ампирный Петербург уходил в прошлое, постепенно менялись вкусы, у людей появлялись новые запросы, шум европейской промышленной революции долетал до Петербурга, появлялись новые машины, новые материалы, новые технические идеи.

Рамки строгого ампира становились тесны зодчим -наступала эпоха, когда архитектор хотел выбирать стиль по своему вкусу. Монферран упорно заканчивал классический Исаакиевский собор, но в своих проектах на будущее мысленно обращался к образцам Возрождения – даже для него время ампира уходило.

Впрочем, ему и некогда было заниматься новым шедевром – ведь он был модным художником, писавшим портреты на заказ. А потому он спешил, спешил. Может быть, глядя на него, Гоголь написал свой гениальный «Портрет». А может, «Оборона Пскова» не задалась потому, что время классицизма уже проходило и Брюллов чувствовал свое бессилие перед иными временами…

Тяготение к новым формам испытывал даже сам Николай I, увлеченный неоготикой. Он, как будто втайне от своей пышной ампирной столицы, строил для себя, для души особый, «готический», мир в любимом им Петергофе. Неоготика отвечала настроениям Николая. Он хотел жить не в раззолоченном, обозреваемом со всех сторон дворцовом пространстве, а в своем «поместье», в небольшом уютном доме, построенном, как у англичан: возле развалин родового замка, неподалеку от вросшей в землю старинной капеллы, чей каменный пол истерт башмаками десятков поколений прихожан. Таким стал его «Коттедж» – любимый царем и его семьей загородный дворец.

Впрочем, внешне все ценности ампира, как и ценности жизни Николаевского Петербурга, оставались на своих местах. Никто не смел усомниться в принятом порядке вещей или косо посмотреть на Исаакий. Как символ этого ампира и неоспоримого величия самодержавия, гордо и победоносно возвышался он над городом. Нет слов – собор был прекрасен, прекрасны были и блистательные портреты Брюллова, которыми, как некогда «Последним днем Помпеи», восхищались люди. Но и Исаакий, и брюлловские портреты прелестных женщин, и весь ампирный Петербург середины XIX века, хоть и дышали той совершенной, изящной красотой, присущей осеннему саду, прекрасному и одновременно печальному, к совершенству которого, кажется, уже и нечего добавить, но…

Мы-то знаем, что та красота была красотой увядания… •

Евгений Анисимов, доктор исторических наук, профессор

Досье: Кремниевая лихорадка

Своеобразная историческая экспедиция в Силиконовую долину начала XXI века показывает, что для возникновения Чуда требуется нечто большее, чем благоприятный климат, некоторое количество инженеров и программистов, венчурных капиталистов, охотников за мозгами и складов, заполненных электронными компонентами… Сразу следует оговориться, что английское словосочетание “silicon valley”, по всей вероятности, является плохо переведенной однажды игрой слов “на местном диалекте”, прочно укоренившейся в сознании большинства. Хотя правильно эту территорию – крупную промышленную городскую агломерацию, протянувшуюся на 40 километров от Сан-Хосе на юго-востоке до города Пало-Алто на северо-западе штата Калифорния, – называть Кремниевой долиной. Поскольку именно кремний (в переводе с латинского – Silicium, а уж никак не Silicon) лег в основу массового производства полупроводников, давшего толчок развитию Высоких Технологий.

По рецепту хай-тек

Итак, Кремниевая долина. Выглядит это примерно так. Грани гор поднимаются вокруг нее наподобие стенок огромного медного сотейника, где на огне из колоссальных амбиций и невероятных денег все и вся кипит, шкварчит, лихорадочно брызгает и фонтанирует. Если сравнить это “блюдо” со знаменитой бостонской “Подковой” – высокотехнологичной промышленностью, сосредоточенной в основном вокруг 128-го шоссе, полукольцом опоясывающего город, то последний в этом смысле будет похож на мило сервированный, но вполне пуританский воскресный обед. Если же – с Сиэтлом, логовом Microsoft, – то на огромный ломоть барбекю от папаши Гейтса, приправленный горошком, скатывающимся с одноразовой бумажной тарелки.

Долина штата Калифорния – это ни то и ни другое, это именно громадный котел, заполненный самыми разнообразными компонентами и щедро политый невообразимыми приправами. Причем котел этот с огня не снимается никогда.

Запутанные суперскоростные автомагистрали пронизывают индустриальные мегапарки и оплетают одноэтажные домишки-ранчо с пасторальными садиками. Самые высокие ориентиры ландшафта – башни линий электропередачи и сотовые вышки мобильной связи. Реальная же работа делается в тишине офисных кабинок, где, уставившись в экраны мониторов, каждый участник этой “кухни” пытается создать нечто, никогда не существовавшее прежде. Суть ощущения жизни здесь – в непрекращающемся творческом, креаторском процессе в сочетании с постоянным страхом потерпеть неудачу. Суть приложения усилий – момент, когда можно перейти от секретности к публичному представлению своего детища, а заодно объявить миру, что тот в скором времени будет перевернут. Не стоит думать, что рецепт данного феномена состоит лишь в том, что когда-то здесь начали перемешиваться такие составляющие, как первоклассные инженеры, программисты, хедхантеры (от headhunting – “охота за мозгами”) и управленцы вместе с изрядной толикой инвесторских денег.

Долина – нечто весьма особенное. Да, здешние университеты – превосходны. Да, трудовое законодательство Калифорнии позволяет служащим переходить из компании в компанию, когда им только заблагорассудится, причем интересно, что именно эти “перемещения” в очень немалой степени способствовали созданию уникального прецедента взаимопроникновения различных компаний и целых проектов. Да, благоприятный климат привлекает сюда специалистов, представляющих самые различные климатические пояса земного шара. Хотя большинство из тех, кто прибывает сюда именно работать, крайне редко выбираются из контор с люминесцентными лампами на свет Божий, чтобы насладиться хваленой калифорнийской погодой.

Различные популярные ныне и постоянно дискутируемые теории о преимуществах Кремниевой долины вертятся, как правило, вокруг того, насколько это место действительно продвинуто, хотя бы просто потому, что оно на протяжении последних 50 лет остается в зоне повышенного внимания. Хотя, как бы то ни было, все происходящее здесь – крайне далеко от случайности.

Конкуренция и дух соревновательности привели к появлению в Долине колоссальных электронных гипермаркетов – некоторые из них достигают размеров восьми футбольных полей. Магазины электроники работают круглосуточно и без перерывов. В них даже предусмотрена возможность сдать вещи в срочную химчистку и прачечную на то время, пока суперзанятый посетитель присматривает себе необходимые полупроводниковые компоненты. Программисты представлены агентами на манер голливудских звезд, авторы технических описаний и руководств к программному обеспечению располагают персональными портфолио в несколько тысяч страниц – рынок Долины чудовищно конкурентен. Есть рекрутеры-хедхантеры, «обрабатывающие» только сингапурских программистов. Есть хедхантеры, специализирующиеся на соблазнении исполнительных директоров компаний по производству игрушек, есть даже хедхантер-фирма, помогающая другим хедхантер-фирмам охотиться на хедхантеров. Адреналин словно бы разлит в самом воздухе. «Адреналин» – квинтэссенция слоганов, которыми начинается любое объявление в газете о найме программистов на работу.

Изобилие пасторали

Графство Санта-Клара. Сливы, абрикосы и вишни, полупроводники и спутники – самые разнообразные плоды удивительно богатой земли, издавна именовавшейся Долиной Услады Сердца. Исторически сложилось так, что этот сельскохозяйственный Рог изобилия помимо зерновых культур славился своими садами. В начале прошлого века культивировалась в основном слива, затем настал черед абрикосов и вишни – в 1950-е урожаи приносили своим владельцам до 65 миллионов годового дохода. Каждую весну бело-розовая цветущая кипень обещала очередной сезон процветания и достатка, обеспечивая долине Санта-Клары 10-е место среди областей Соединенных Штатов по экономическим показателям. Несколько позже область шириной 24 и длиной 38 км, расположенная приблизительно в 72 км к юго-востоку от Сан-Франциско, прославилась благодаря плодам совершенно иного рода. Это были урожаи, взращенные интеллектом, предприимчивостью и технологиями. Основанные так или иначе на полупроводниках, интегральных кремниевых микросхемах, эти плоды породили новое название для своей земли: Кремниевая долина.

Имя прижилось и очень скоро начало ассоциироваться во всем мире с интеллектуальным блеском, волей, нацеленностью на результат и безграничной энергией первооткрывателей.

А все начиналось с…

…золотой лихорадки, охватившей северную Калифорнию в 1848 году, когда плотник Джеймс Маршалл, строивший на берегу каменистой речушки лесопильню, неожиданно наткнулся на золотой самородок. Спустя год в Калифорнию прибыли десятки тысяч человек – начиная с мастеровых и торговцев и заканчивая ловцами удачи и миссионерами. И хотя золото довольно скоро иссякло, эффект, произведенный лихорадкой, оказался весьма ощутимым даже по сей день. Да и как же иначе, ведь население штата сложилось из тех, кто сделал Калифорнию землей, благоволящей риску.

Смешение национальностей, характеров и амбиций превратило вскоре главный город штата Сан-Франциско в интеллектуальный и культурный центр западного побережья страны, вовсе не похожий на сонные города восточного. Всему свету на зависть Сан-Франциско благодаря сплаву различных традиций и этносов получился городом во многих смыслах уникальным. Но золотая лихорадка обеспечила калифорнийцев не только материальными благами. Она научила их веротерпимости и уважительному отношению к иным культурам и нациям, обычаям и цвету кожи. Наибольшее достоинство здешних обитателей – равно уважительное отношение к любому человеку. Здесь негритянские танцы могут исполняться белыми, а обряды, церемонии и проповеди христиан, мусульман и буддистов транслируются одним и тем же телеканалом.

Только здесь могла вспыхнуть звезда под названием «Кремниевая долина». Буквально в течение десятилетия жизнь всей страны, да, что говорить, всего мира, стала немыслимой без компьютеров и Интернета. «Очаг» этой лихорадки возник опять же в Калифорнии, и снова у его истоков стояли молодые, предприимчивые и в чем-то отчаянные люди.

Заря электронной эры

В 1909 году ректор Стэнфордского университета Дэвид Старр Йордан предпринял судьбоносную инвестицию в размере 500 долларов в разработку первых усилителей на основе вакуумного триода, изобретенного Ли де Форестом в 1906 году. И именно после этого момента научный и изобретательский гений, капитал и долина Санта-Клары переплелись уже навсегда.

Почитаемое первоосновой современной электроники, изобретение де Фореста стало краеугольным камнем прочих чудес, которые позже прославили Долину на весь мир. Ее «создателем» принято считать блестящего стэнфордского профессора электротехники Фредерика Термана. Преподавая радиотехнику, он поощрял своих студентов работать на местные компании и открывать собственный бизнес. Именно ему пришла в голову идея сдать в аренду часть университетского технопарка тем компаниям, которые активно занимались разработками в области высоких технологий. А так как произошло это событие в 1951-м, то этот год, собственно, и считается датой рождения Кремниевой долины. Замысел Термана основывался на элементарной логике – высокотехнологичные компании, коим исключительно и сдавались требуемые помещения, «живущие» бок о бок с университетской наукой, являли собой то дерево, которое совершенно неизбежно должно было бурно расти и буйно плодоносить.

Именно поэтому, прекрасно понимая необходимость создания благоприятной почвы для такого симбиоза, Терман не жалел ни усилий, ни времени на то, чтобы в ходе неоднократных бесед добиться согласия Уильяма Шокли – изобретателя транзистора – вернуться после получения им за это изобретение Нобелевской премии в 1956 году в Пало-Алто. Видимо, Терману что-то подсказывало, что практически сразу по возвращении Уильям откроет и возглавит первую полупроводниковую фирму Shockley Semiconductor Lab., давшую начало всей полупроводниковой промышленности.

Спасение нации

Основы разработок современного электронного оборудования уходят корнями в середину 1930-х годов. Место действия – Пало-Алто и Стэнфорд. Бывший студент университета Расселл Варьян присоединился к разработкам Фила Фарнсворта. Этот альянс лег в основу возникновения одной из последних точек в развитии телевидения. Электронная люминесцентная трубка, усовершенствованная Варьяном и соединенная с разработанными Фарнсвортом методами электростатической фокусировки и магнитного отклонения (развертки) электронных лучей, оказалась очень практичным изделием, давшим толчок массовому распространению телевидения. Таким образом, изобретенная еще в 1897 году Карлом Фердинандом Брауном из Страсбургского университета электронно-лучевая трубка приняла почти современный вид. Завершающим штрихом на пути к электронному телевидению стал изобретенный в 1931 году Владимиром Зворыкиным, в это время уже работавшим в Америке, «иконоскоп» – первая передающая электроннолучевая трубка, иначе говоря, электровакуумное устройство, переводящее обычное оптическое изображение в последовательность электрических сигналов.

Тем временем Европа была накануне войны. Варьян, вместе со своим братом Сигурдом, просиживал в стэнфордских лабораториях сутки напролет, изучая микроволновые излучения. В результате миру явился клистрон – электровакуумный прибор, способный усиливать и генерировать СВЧ-колебания, используемые в радиолокационных установках. В битве за Британию это радарное оборудование использовали Королевские вооруженные силы, которые, обретя способность «видеть за горизонтом», перехватывали немецкие бомбардировщики еще на подлете. Вторая мировая война подтолкнула американское правительство к активному финансированию зарождающихся технологий. Калифорния получила почти 4О миллионов долларов – на оборонные контракты и технологическое оснащение новых заводов.

Большой прорыв

В 1946-м в Университете штата Пенсильвания компанией Sperry—Rand была создана огромная вычислительная машина, известная как ENIAC (Electronic Numerical Integrator and Computer, Электронный Числовой Интегратор и Вычислитель). Это электронное устройство имело в своем составе более чем 18 тысяч вакуумных ламп и тысячи электромеханических реле и ферритовых ячеек памяти. В ответ на запрос каждая такая ячейка, переходя из состояния включения к выключению, представляла ответ «да» или «нет», то есть хранила один бит информации.

В декабре 1947-го произошло чрезвычайно важное событие. Трое инженеров лаборатории компании AT&T Bell Telephone Джон Бардин, Уильям Шокли и Уолтер Брэттайн успешно продемонстрировали возможность усиления электрического тока, используя кристаллический триод – полупроводниковый транзистор. Их идея была основана на управлении потоком электронов, проходящим через 3-слойную полупроводниковую структуру. (Предложенный термин «транзистор» переводится как «трансформирование сопротивления», но здесь, в отличие от обычного трансформатора, изменение тока и напряжения носит такой характер, что мощность выходного сигнала оказывается существенно больше входной.)

Эти трое всеми силами стремились найти альтернативу ненадежным вакуумным лампам. И их усилия не пропали даром. Произошло рождение транзистора – компактного электрического «изменяемого сопротивления», без которого близящаяся хай-тек-революция была бы просто невозможна. В течение 1950-х электронные компании начали во множестве обустраиваться в Пало-Алто и соседних с ним городках наподобие Маунтин-Вью. В Долину пришла General Electric. На юге, в Сан-Хосе, расположился огромный исследовательский центр IBM. Таким образом, начался период укоренения и расцвета. Примерно тогда же Уильям Шокли открыл в Пало-Алто Shockley Transistor Laboratories. Будучи великолепно оборудованной, она стала истинной кузницей для целого корпуса инженеров, чьи организованные впоследствии собственные фирмы сделались основой нынешней Долины.

Кремний и германий – весьма распространенные элементы земной коры, а потому недостатка в исходном материале для микроэлектроники не предвиделось. Шокли все свои предпочтения отдавал германию. В компании по поводу выбора главного полупроводника возник ожесточенный диспут. Многие инженеры, в том числе и Гордон Мур, остановились на кремнии – как на более жаростойком и технологически удобном материале и в 1957-м покинули несогласного с ними Шокли.

Через год к ним присоединился Роберт Нойс. В Маунтин-Вью под его руководством была основана Fairchild Semiconductor– компания, вошедшая в историю как первая, наладившая успешное массовое производство микроэлектронных кремниевых устройств, содержащих большое количество цифровых логических элементов и простейших ячеек памяти. Так произошло рождение интегральных микросхем.

Основа массового производства дешевых микросхем – планарная технология, была разработана в 1959 году. Возможность параллельного изготовления большого количества транзисторов, диодов и резисторов на одной плоской кремниевой пластине стала поистине технологической революцией, и с этого момента победное шествие микроэлектроники приняло совсем иные масштабы.

Через 10 лет Мур вместе с Нойсом оставили Fairchild и при поддержке проницательного инвестора Артура Рока «запустили» компанию по имени Intel. Название представляет собой сокращение от словосочетания «интегрированная электроника». Поначалу компания сосредоточилась на изысканиях по увеличению количества токопроводящих дорожек и ячеек памяти, которые могли быть размещены на кремниевом кристалле. Их чипы полупроводниковых интегральных микросхем, с постоянно увеличивающейся плотностью памяти, скоро стали индустриальным стандартом де-факто. К 1970-у эта индустрия выросла до 15 компаний, и вот тут-то грянула Компьютерная Революция.

В 1971-м инициированный Intel процесс миниатюризации микросхем завершился созданием того, что являлось для молодой промышленности воистину «Святым Граалем» – «компьютером-на-чипе». Эти «микропроцессоры» очень быстро научились делать сначала миллионы, а затем – и миллиарды цифровых логических операций в секунду. Таков был ключевой поворотный момент в истории развития электронных вычислений. Начиная с этого времени емкость и быстродействие чипов в среднем удваивались каждые 2 года по закону Мура. И хотя пределы роста емкости и скорости для кремниевых микросхем видны уже сегодня – не за горами новые нанотехнологии, готовые заткнуть за пояс любой современный Пентиум.

Далее – везде

Постепенно Кремниевая долина вышла далеко за пределы своих начальных границ. Долгое время так называли пять городков в окрестностях Стэнфордского университета – Пало-Алто, Саннивейл, Маунтин-Вью, Купертино и Санта-Клара. Сегодня Кремниевой долиной именуется вся экономическая зона – от Сан-Франциско до Сан-Хосе включительно. Ее границы расширились во многом благодаря буму «доткомов» (от английского dotcom, или .com – собирательное именование венчурных компаний, осуществляющих проекты в области коммерческого использования Интернета). Впрочем, бум, как это частенько случается, завершился спадом. А после завершения закрепившегося ныне состояния стабилизации аналитики ожидают скорого роста финансовой активности вокруг самого перспективного детища начала XXI века – биотехнологий, продолжая вкладывать деньги в пока еще Кремниевую долину.

Великое множество здешних компаний и их продукция, изменившая лицо современного мира, растут из тех времен, когда их удивительная судьба решилась раз и навсегда… Когда мыслящий передовыми категориями ректор передал изобретателю 500 долларов, он, сам не ведая того, выписал лицензию на создание будущего всего человечества, зародившегося из вакуумного триода.

Как стать миллионером

Возможно, никакая иная территория не характеризует особенностей новой мировой экономики лучше, чем Кремниевая долина. В дополнение к известным лидерам индустрии, обосновавшимся здесь, свыше 3 тысяч меньших компаний процветали и процветают в великолепно удобренной «почве» этой уникальной деловой культуры. Девять из десяти игроков компьютерного рынка, имеющих хороший статус и реноме в полупроводниковой индустрии, Интернете и разработке программного обеспечения, или держат здесь свои штаб-квартиры, или разместили исследовательские лаборатории. Единственным исключением является Microsoft, а вот IBM и Xerox – со штаб-квартирами в Нью-Йорке и Коннектикуте – расположили в Долине несколько громадных исследовательских и внедренческих центров.

Новшества в бизнес-моделях, методах и организационной структуре Долины создали атмосферу деловой обстановки, которая оказалась способна выдержать беспрецедентный период относительного роста и процветания. Ее культура – сосредоточена прежде всего на использовании возможностей и создании прецедентов. Она не отрицает инаковости – напротив, любая нестандартность, любое разнообразие приветствуется и пестуется. Инновационные инвестиционные стратегии создали здесь совершенно особый климат. Люди с готовностью идут на риск, поскольку потенциальная награда – огромна. Эта культура инициировала взрывной рост количества стартапов, так называемых «стартовых компаний», которые, будучи изначально крайне «рисковыми», имеют множество выгод. Новаторская идея, изящно и лихо обращенная в миллиарды долларов, – таков основной «двигатель прогресса» Долины. Хочется подчеркнуть – цель не в том, чтобы просто обогатиться, а в том, чтобы сделать деньги «собственным умом».

В дополнение к вероятности получения огромных прибылей стартапы предлагают очень динамичные возможности и свободу маневра. В отличие от традиционных компаний и организаций стартапы подвержены особой внутренней логике, которая ставит идеи несравнимо выше, чем должности. Существует, как правило, очень высокая степень взаимоуважения между членами команды, независимо от их ролей – за счет этого возникают большая ответственность, инициативность и автономность (при этом каждый имеет определенныи «кусок» компании, то есть опцион на свою долю акций). Это «модель полной задействованности», приводящей к ощущению большей самореализации и больших достижений.

Анализируя феномен Долины, невольно задаешься вопросом, неужели это – еще один Питтсбург или Детройт – «стальной» и «автомобильный» города – основные отправные точки в своих областях промышленности, обеспечивающие ценнейшими технологиями всех и вся? А может, таково наше будущее вообще, поскольку остальная часть мира, перенимая технологии и ноу-хау, создаваемые в Долине, перенимает также и ее привычки, и организационные принципы, и даже технопарки университетских городов, не говоря уж о самом духе этой земли?

Анатомия стартапа

Отправной точкой этого процесса становится идея, еще лучше – прототип некоего продукта. Подыскивается инвестор, который с учетом грамотно и всесторонне прописанного бизнес-плана готов выделить необходимое количество средств (они идут на доведение идеи/продукта до необходимой кондиции). «Денежный мешок» получает от новорожденной компании свою долю, «родители» продукта и исполнители – свою. Последние к тому же – еще и возможность либо получить бесплатно, либо купить, причем по крайне щадящей цене, доли вновь образованной концессии. Когда продукт рождается, компания, не откладывая дела в долгий ящик, являет себя миру, становясь общественной. А это означает первичное размещение акций на бирже (IPO, Initial Public Offering). И именно в этот самый момент либо случается, либо нет то самое Чудо, когда акции взлетают в цене. Подобных стартапов – великое множество, хотя, по усредненным данным, на каждую удачу приходится по три неудачи.

История в лицах

Вся история Долины теснейшим образом связана с историей становления и развития Стэнфордского университета.

1891

Губернатор Леланд Стэнфорд в память о сыне основал в местечке Пало-Алто университет. Ныне Стэнфорд признается одним из лучших университетов в мире. 

1910

Ли де Форест, работая на Федеральную Телеграфную Компанию (Пало-Алто), завершил создание вакуумного триода, изобретенного им в 1906 году. Разработанные им звуковые усилители были использованы компанией для оборудования межконтинентальной телефонной линии. За эту разработку он получил 50 тысяч долларов.

1937

Выпускник Стэнфорда У. Хьюлетт разработал и построил первый перестраиваемый генератор синусоидальных колебаний. В знаменитом гараже в Пало-Алто началось его сотрудничество с Д. Паккардом, а вскоре была зарегистрирована компания Hewlett-Packard. При участии Ф. Термана, также выпускника Стэнфорда, в 1939 году они заключили соглашение со студией Уолта Диснея, который использовал их осциллограф в уникальной по тем временам картине «Фантазия». Стартовый капитал компаньонов составлял 538 долларов. Сегодня в компании Hewlett-Packard работают около 150 тыс. человек, а ее капитализация составляет более 46 млрд. долл.

1938

Выпускниками Стэнфорда (В. Ханом, Г. Мектолфом и независимо от них братьями С. и Р. Варьянами (на фото) был создан пролетный клистрон – электровакуумный прибор, генерирующий и усиливающий электромагнитные колебания сверхвысоких частот.

1946

В годы второй мировой войны Ф. Терман наладил контакты с Вашингтоном, в результате чего были созданы The Stanford Research Institute |1946 год) и The Stanford Industrial Park (1951 год). Именно Индустриальному Парку Стэнфорда суждено было стать колыбелью IT-промышленности США.

1948

У. Шокли.У. Браттен и Дж. Бардин (на фото справа налево) изготовили первый точечный транзистор(на фото внизу). Первые транзисторы были германиевые, но очень скоро технологи и химики проголосовали за кремний и электроника стала кремниевой.

1955

Доктор У. Шокли основал фирму Shockley Transistor, переименованную в 1956-м в Shockley Semiconductor Lab. – начало хай-тек-революции.

1956

Корпорация «Локхид» (Lockheed Aerospace Co.) обосновалась в Саннивеиле и способствовала созданию в Стэнфорде Space and Air Department. Следом за «Локхид» в Стэнфорд потянулись IBM (1952 год), NASA (1958 год), Xerox (1970 год).

1958

Роберт Нойс (на фото), экс-сотрудник Шокли, основал в Маунтин-Вью компанию Fairchild Semiconductor, первой наладившую массовое производство полупроводниковой продукции. Из команды Шокли вышли также специалисты, основавшие Intel, Signetics (ныне Philips Semiconductors), National Semiconductors и AMD.

1959

Начало массового производства дешевых микросхем – планарная технология (прежде, чем этот термин вошел в обиход, прошел не один десяток лет). Это дало возможность параллельного автоматического изготовления большого количества транзисторов, диодов и резисторов на одной плоской кремниевой пластине.

1969

Созданы первые узлы ARPANET (Advanced Research Projects Agency), совместного детища Пентагона и Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, прообраза Internet.

1971

intel представила на рынке первый микропроцессор intel 4004 стоимостью 490 долларов. В 1975-м стоимость его «внука» Intel 8088 упала до 110 долл., в 1977-м – до 20, в 1980-м – до 8 долларов.

1975

В Менло-Парке был основан студенческий компьютерный клуб, в числе учредителей которого были Стив Джобс и Стив Возняк . Они, основав в 1976-м компанию Apple, 1 апреля выпустили на рынок первый персональный компьютер Apple I.

1980

Свой первый персональный компьютер (PC) представила Hewlett-Packard.

1981

На рынок PC вышла IBM. «Голубой гигант» быстро занял лидирующие позиции и вывел в число основных игроков компанию Microsoft с их операционной системой DOS, ставшей вскоре стандартом де-факто.

1982

Создана компания sun (акроним stanford university network), крупнейший производитель сверхмощных рабочих станций на платформе UNIX.

1984

Создается компания cisco systems – крупнейший на данный момент в мире поставщик компьютерных сетевых решений.

1990

В декабре 1990 года на компьютере, который был установлен в ЦЕРНе (институт по изучению элементарных частиц недалеко от Женевы), заработал первый web-сервер. Первый web-броузер и редактор были разработаны сотрудниками института Тимом Бернерс-Ли и Робертом Кейо. С этого момента Интернет и WWW (world wide web) стали почти синонимами.

1993

Основатель Silicon Graphics и бывший профессор Стэнфорда Д. Кларк пригласил разработчика броузера Mosaic M. Андрисена. Была основана компания Mosaic, вскоре сменившая название на Netscape Communications Corporation.

Во второй половине 1990-х годов более 80% интернет-технологий обеспечивались CISCO, а почти 70% пользователей WWW использовали коммуникационный броузер Navigator от Netscape. Сегодня разнообразие броузеров существенно расширилось, а доминировать начал Microsoft Internet Explorer.

1994

Молодые стэнфордские бакалавры в области электротехники Д. Янг и Д. Фило написали программу, каталогизирующую интернет-страницы. Вскоре к ним присоединились Д. Маллетт и Ф. Назем. По предложению М. Андрисена «иерархический предметноориентированный путеводитель по WWW» был перенесен на серверы Netscape, и была основана компания Yahoo! (звукоподражание возгласу, издаваемому публикой во время катания на американских горках). Еще одна расшифровка: «Yet Another Hierarchical Officious Oracle» («Еще Один Иерархический Официозный Оракул»). Янг и Фило заявляют в интервью, что имя это выбрано потому, что они и сами yahoo, напоминая, что таково название (в русском переводе – иеху) расы дикарей в «Путешествии Гулливера» Д. Свифта. Успех этого стартапа был головокружителен, его основатели стали мультимиллионерами в считанные месяцы, а поисковая машина Yahoo! до появления Google считалась непревзойденной. Ныне yahoo.com – самый популярный сайт планеты.

1994

В том же году заработал первый on-line-книжный магазин. Д. Безос, его глава и основатель (тоже из числа университетской молодежи), продал миллионный экземпляр книги под Рождество 1996 года. Сейчас Amazon.com – крупнейшая в мире компания по предоставлению on-line-ycлуг, связанных с заказом и доставкой широчайшего спектра товаров – от книг и аудио/видеозаписей до сложной электроники. Безос, владелец почти половины акций компании, в 1999 году был признан журналом «Тайм» Человеком года и уже несколько лет входит в первую пятерку миллиардеров «моложе 40 лет».

1996

Двое выпускников Стэнфорда, Л. Пейдж и С. Брин (бывший москвич), начали разработку собственной поисковой системы Google (название происходит от математического термина гугол, означающего единицу со ста нулями). В 1997-м их система стала внутренним корпоративным поисковиком Стэнфорда, а 1998-м была запущена для широкого доступа по адресу google. stanford.edu. Уникальный алгоритм ранжирования результатов поиска от Л. Пейджа называется Page Rank. Суть его заключается в определении релевантности страницы не только на основе того, сколько раз и в каких комбинациях она содержит запрошенный текст, но и в соответствии с тем, сколько страниц и каким образом ссылается на нее саму.

В течение первого года существования Google обрел огромную популярность благодаря удобству и весьма высоким показателям точности поиска. В настоящее время – это одна из самых «горячих» компаний Долины,поисковая система которой обрабатывает около 100 миллионов запросов в день.

2000

2000 год – обрушился рынок доткомов. Обвальное падение биржевых котировок индекса NASDAQ (английская аббревиатура National Association of Securities Dealers Automated Quotation, приблизительно расшифровывается как «Национальная ассоциация игроков на электронной бирже») вызвало крах значительного количества стартапов Долины. С 1990 по 2000 год индекс NASDAQ взлетел с 500 до 5 500 пунктов, чтобы потом стремительно уменьшиться почти в четыре раза. В 2002 году ситуация относительно стабилизировалась, а в нынешнем аналитики отмечают даже некоторый общий рост.

Долина в цифрах

Территория “компьютерной империи”– 3 900 кв. км.

В среднем каждый сотрудник принес своей компании 200 тысяч долларов валового дохода только в 2002 году. И, судя по тому, что средняя цена особняка здесь равна 500 тыс. долларам, получил адекватную отдачу.

До кризиса 2000 года уровень безработицы в Долине составлял 2%, что в 3 раза ниже, чем на всей территории США. Сейчас он составляет 6—7% – чуть выше общеамериканского уровня.

Население Кремниевой долины – 2,5 млн. человек. Более 1/3 из них родились за пределами США. 45% имеют высшее образование.

70% занятых в компьютерной индустрии Долины – мужчины.

Андрей Зенов

Традиции: Особенности национального характера, или За что англичане любят очереди

Англия – явление уникальное и парадоксальное. Начать с того, что страна эта не имеет определенного названия. То есть, конечно, все знают, что Англия – это часть Великобритании, она же – Британия, куда кроме нее входят еще и Шотландия с Уэльсом, в свою очередь входящие в состав Соединенного королевства вместе с Северной Ирландией, уже в свою очередь входящее в Британские острова (с Республикой Ирландией и рядом небольших островов). Живут на островах, соответственно, англичане, шотландцы, валлийцы, ирландцы, а вот британцами никто быть не хочет, хотя найти сегодня представителя любого из этих славных и гордых своей независимостью народов в «чистом виде» практически невозможно.

Все – относительно

Анализируя английский характер, волей-неволей приходится обращаться к характеру британскому, хотя и держать в памяти, что все народы, населяющие эту страну, не похожи один на другой. Примером тому может служить традиционный английский завтрак из яичницы, тоста, жареной сосиски, помидора и грибов,

который ничуть не похож на традиционный шотландский, включающий в себя яичницу, тост, сосиску, помидор и грибы. И нет более страшного оскорбления, как, оговорившись или по наивности, перепутать одно с другим.

Этот маленький, в сущности, остров являет собой целый мир, в котором все, «как у больших». Есть свои ярко выраженные региональные различия между Севером и Югом, Западом и Востоком – не только в характере, еде, традициях, одежде, но и в языке – жители разных регионов Англии порой просто не могут понять друг друга, и уж точно никто не может понять объявлений в рейсовых автобусах, произносимых с отчетливым местным акцентом. Да и разнообразие природы, пейзажа, географии, экономики превращает маленький остров в огромную страну. Но самое главное – это отношение самих англичан, воспринимающих эту страну как не имеющую границ.

Они легко передвигаются по всему миру, среднестатистическая английская семья имеет одного сына, работающего в Марокко, другого – пишущего очерки в Индонезии, а третьего (желательно) – служащего в лондонском Сити, чтобы всех их обеспечивать. Они спокойно ездят на каникулы в Индию и Пакистан, а за покупками – в Нью-Йорк. Но вот поездка в Шотландию или Корнуолл воспринимается ими как очень серьезное путешествие, к которому надо заранее готовиться, планировать, паковать вещи, не забывая о предстоящей акклиматизации. В начале 1960-х годов англичанка Барбара Мур разработала пешеходный туристический маршрут от самой дальней северо-восточной точки Шотландии – Джон-о'Гроте до самой юго-западной – Лендс-Энд (буквально – «конец света»), что составило 1 408 км. Так вот, возмущению англичан не было предела – так унизить и умалить их огромную страну!

Самая-самая

Англичане – один из немногих народов в мире, который пользуется необъяснимым уважением окружающих. Как бы ни посмеивались над свойствами и особенностями их характера, тайное почтение пробивается через любую насмешку, критику или откровенную враждебность. Яркий пример – английский юмор. Понять его не может никто, особенно в самом ярком его проявлении – любви к физиологическим шуткам. Изысканная ирония Бернарда Шоу или Оскара Уайльда понятна всем, а вот падающие брюки, туалетные остроты, непременные намеки на разного рода сальности и неприличности мистера Бина или Бенни Хилла вызывают у остальных народов нескрываемое недоумение. Но тут срабатывает эффект «нового платья короля» – никто не может поверить, что он голый, все подозревают, что они просто чего-то не прочувствовали в тонком английском юморе, а поняли все в меру своей испорченности.

Англия, пожалуй, единственная страна, которая не хочет быть «Европой». Итальянцы и испанцы, тайно комплексуя, мечтают приобщиться к этому славному званию, восточные европейцы хотят того же – шумно и агрессивно, немцы делают вид, что они-то и есть Европа, хотя в глубине души не слишком в этом уверены, скандинавы живут в своем мире, даже и не рассчитывая на эту честь. И только англичане последовательно отказываются от подобной привилегии, всячески отделяя себя от всего мира, не входя ни в одно объединение. Они хотят быть сами по себе. И это им удается. Они знают, что они и есть – самая великая страна, своего рода «пуп» Вселенной. Ведь даже нулевой меридиан проходит именно по их территории.

Но при всей своей глубокой и искренней убежденности в собственном превосходстве англичане лишены какого бы то ни было откровенного выражения собственного патриотизма. Невозможно представить себе англичанина, повторяющего как молитву «горжусь тем, что я англичанин» или даже просто шепчущего о своей стране теплые задушевные слова, как это делают их соседи на континенте. Громкий шумный патриотизм свойствен прежде всего народам с комплексом национальной неполноценности и неуверенности в своем месте в мире. Тем же, кто твердо убежден в собственном превосходстве, он не нужен. Наоборот, самоирония, насмешка, здоровый скептицизм по отношению к самим себе – все это напрочь убивает у других желание смотреть на англичан свысока.

Бороться и искать…

Нередко приходится слышать, что англичане крайне гостеприимны и доброжелательны – и это действительно так. Спросите на ломаном английском на улице любого города, даже такого равнодушно-космополитичного, как Лондон, как попасть в нужное место, и вам подробно все расскажут, отведут туда, куда надо, и еще на прощанье, в соответствии с языковой традицией обращения, ласково обзовут dear или love (что, конечно, не будет означать внезапно вспыхнувшей страсти). Однако подобная вежливость отнюдь не уменьшает ни их чувства национального превосходства, ни чувства предубеждения перед всем иностранным.

Причем англичане давно уже и сами знают об этой своей черте и давно уже пытаются с ней бороться. Так, именно здесь еще в XVI столетии зародилась традиция совершать образовательные поездки на континент, позже получившая название «Большое турне». В эпоху Елизаветы I вояжи молодых англичан в Европу всячески поощрялись государством, а нередко и финансировались: Англия нуждалась в образованных, знающих мир, широко мыслящих людях, способных привозить в свою страну, заодно с новыми взглядами, и разного рода практическую информацию – от современных научных открытий до сведений политического характера.

В XVIII веке посещение европейских стран стало неотъемлемой составляющей образования английского джентльмена, причем образования в широком смысле – не только ума, но и души. Помимо приобретения определенных знаний, круг которых представлялся довольно расплывчатым и туманным, путешествие предполагало развитие вкуса, улучшение манер, усовершенствование навыков общения. А самое главное, оно было лучшим способом борьбы с их же собственными недостатками – предубеждением против всего чужеземного, отсутствием интереса к иным языкам и нравам, национальной замкнутостью и узостью мировосприятия. Уже много позже, в начале XX века, один из героев романа известного английского писателя Э.М. Фостера «Комната с видом» вывел идеальную формулу воспитания английских детей: «Сначала воспитывайте их среди честных провинциальных жителей для чистоты, затем пошлите их в Италию за утонченностью, а потом, и только потом, позвольте им приехать в Лондон».

Помогали эти методы, однако, не слишком сильно. В книге «Этикет для женщин», вышедшей в 1902 году, автор настойчиво убеждает своих соотечественниц быть снисходительнее к другим народам, хотя бы во время путешествия. «Нельзя отрицать, – пишет автор, – что англичане до абсурда консервативны, но во время путешествия им необходимо отложить на время в сторону их традиционность, их холодность, их чувство превосходства. Убежденные в своем превосходстве, они могут позволить себе быть снисходительными и милосердными к другим». А не далее как в 2000 году английский журналист по-прежнему иронизировал по поводу того, что пролив, отделяющий Англию от континента, – это «оборонительный ров» для англичан, вдоль обрывистых берегов которого они несут постоянную службу, «обозревая горизонт в поисках возможного захватчика», в иносказательном смысле, конечно.

«Русский» след

Англию и Россию связывают давние и разнообразные связи. Известно, что еще в Киеве при дворе Ярослава Мудрого находились два англосаксонских королевича – сыновья Эдмунда Железнобокого, убитого в 1016 году. Печально знаменитый Гаральд, павший в Англии в битве при Гастингсе в 1066 году, был женат на дочери Ярослава Мудрого, Елизавете, руки которой он долго добивался. Дочь последнего англосаксонского короля Гита бежала через Данию на Русь, где стала женой Владимира Мономаха. Открытие в 1553 году Северного морского пути установило между двумя странами прочные торговые связи, оказавшиеся весьма выгодными для обеих сторон и приведшие к тесным контактам и в других сферах.

Существовала и некая мистическая нить, связующая два столь разных и, скажем прямо, не всегда политически дружелюбно настроенных по отношению друг к другу народа. Например, общий покровитель – Святой Георгий. Или андреевский флаг – общий у русского и шотландского флотов. Или сохранившееся в английской Хронике (за 967 год) предание о смерти барона Роберта Шарленда от черепа любимого коня, точно повторившего судьбу нашего Вещего Олега. Или почти идентичное сходство между последним русским императором и английским королем Георгом V (да, они родственники, но не близнецы же). И уже совсем, казалось бы, неожиданное – в XX веке английский король Эдуард, убитый в возрасте 16 лет в 978 году, то есть еще до официального крещения Руси, был провозглашен святым Русской Православной Церковью (правда, той, которая «в изгнании»).

Однако местом массового паломничества русских Англия не была никогда – как и везде, ее в России чаще уважали, чем любили. Во Франции – развлекались и приобщались к модным веяниям, в Германии – отдыхали и лечились, в Италии – сливались с прекрасным и лелеяли эстетическое чувство. В Англию же ездили в первую очередь дипломаты, деловые люди, ученые, политические изгои.

Логичность парадоксов

Английский характер является, с одной стороны, едва ли не самым противоречивым и парадоксальным среди европейских народов, почти все его особенности имеют и прямо противоположные свойства, а с другой – очень цельным и определенным, прослеживающимся на протяжении многих столетий. Его особенности чаще всего объясняют островным положением страны, даже термин такой появился – «островная психология». Но населенных островов в мире много, а Англия – такая одна. Видимо, понадобилось сочетание многих факторов – смешение в единое целое разных народов (бриттов, пиктов, кельтов, англосаксов и многих других), заправленное римским и норманнским завоеваниями, сдобренное тесными связями с континентальными народами, удобренное победами и завоеваниями и приправленное климатом и географическим положением, чтобы появился этот народ, столь не похожий на других европейцев.

Одной из ключевых особенностей английского характера является приверженность традициям – многие называют эту черту консерватизмом. Действительно, стремление сохранить в первозданном виде особенности быта и поведения, ритуалы и привычки, порой доведенные до абсурда – с современной и неанглийской точки зрения, – отличает англичан от большинства других народов, подвергается этими, другими, резкой критике, но и одновременно делает их туристически привлекательными для всего мира.

Про правый руль и левостороннее движение знают все. Здесь же существует запрет на любую замену окон и дверей в старых домах, что заставляет всю страну обходиться без стеклопакетов, что холодно, но терпимо. Гораздо больше неудобств доставляет английская сантехника, вызывающая бесконечное удивление у посторонних пользователей. Трудно понять, как кому-то может быть удобно умываться под двумя раздельными кранами с горячей и холодной водой. Ну, еще можно представить, что вы набираете воду в раковину и в ней плещетесь дома. Но уж совсем не понятно такое разделение в местах общественного пользования. Желание плескаться в этом случае пропадает совсем.

Дальше – больше. Традиционная английская ванна (в масштабах страны они составляют подавляющее большинство, перемены коснулись лишь столичных отелей) также имеет 2 раздельных крана и не имеет душа. По замыслу этого удивительного народа, необходимо набрать в ванну воды, напустить пены, понежиться, помыть голову (!) и вылезти, ничего не смывая. Подобным же образом моется и посуда в домах – вода набирается в раковину, как в тазик, в нее добавляется моющая жидкость, и так, без полоскания, посуда ставится на сушку. Привычный нам способ мытья посуды под проточной водой вызывает встречное недоумение англичан: «Какая неразумная трата воды!» Иногда создается впечатление, что они живут в безводной пустыне, а не на острове…

В частных гостиницах и пансионах в туалете рядом с унитазом обычно висит длинная, обстоятельная инструкция, разъясняющая гостю правила слива воды. Помните: подвесной бак с цепочкой, которая, если сильно дернуть, остается у вас в руках. Инструкция нередко заканчивается замечательной фразой: «Только после окончательного возвращения рычага на исходную позицию вы можете повторить попытку». И подобные повторения не редки…

Французы – главные оппоненты англичан, имеют храбрость критиковать последних. Остальные народы предпочитают отмалчиваться, считая, что все это делается только для того, чтобы создать неудобства для иностранцев.

Сами же англичане интуитивно чувствуют глубокую связь между формой и содержанием – поменяй одно, неизменно поменяется и другое. Сохранение двух кранов, цепочки на унитазе, правого руля – в конечном счете обеспечивает им национальную целостность и защищает особенности их характера в условиях тотальной глобализации.

Основа основ

Традиции живут не только в быту, они пронизывают самые разные стороны английской жизни. Так, университеты со всей серьезностью относятся к поддержанию ритуалов, возникших, например, в XVI или XVII столетиях. Еще совсем недавно в солидных университетах некоторые профессора пускали на свои лекции студентов исключительно в мантиях, а для определенных видов итоговых экзаменов подобная форма сохранилась до сих пор. Известны случаи, когда и студенты, и профессора жарким летним днем едва не теряли сознание, парясь в толстых длинных декоративных одеяниях, но разрешения от руководства снять их так и не получали. Церемония выпуска представляет собой пышное театральное действо, которое вместе с тем отнюдь не кажется искусственным или чрезмерно помпезным. Такое впечатление, что все эти люди родились для того, чтобы ходить в париках, профессорских шапочках, произносить столетиями повторяемые формулы и слова.

Ни в одном университете мира нет такого количества условностей и исторических традиций, как в английском. Выдача мантий для церемоний проводится в строго определенных комнатах – отдельно для профессоров, отдельно для докторов, отдельно для сотрудников без степени, никакого демократизма здесь представить невозможно. Торжественный ужин по любому важному поводу немыслим без фрака и бабочки, даже если многим приходится брать их напрокат. Прекрасные зеленые лужайки в Кембриджском университете могут топтать только те, кто принадлежит к профессорско-преподавательскому составу, о чем предупредительно сообщают расставленные повсюду таблички, остальные должны ограничиваться дорожками. Во время ежедневных совместных обедов, проходящих в старинных высоких залах, при свечах, со столами, уставленными музейной утварью, каждый, от студента до ректора, занимает определенное место согласно его положению в коллективе. При этом все они остаются современными людьми, ироничными по отношению к собственному миру, но в то же время преданными ему и тайно им гордящимися.

Королевская традиция

Важнейшей частью английской традиции является монархия. Конечно, сегодня англичане немного комплексуют по поводу столь «несовременного» института, посмеиваются над ним, говорят, что скандалы последних лет, главным образом, любовные, в которых были замешаны члены королевской семьи, сильно пошатнули престиж монархии. Хотя все это сомнения в значительной мере объясняются и тем, что эта самая монархическая власть, пусть и превратившаяся в декоративную, крайне важна для англичан, и главным образом – для сплочения нации и поддержания национального духа. Ну невозможно же сплачиваться вокруг Тони Блэра! Короли и королевы есть и в других странах – Швеции, Норвегии, Дании, Испании, – но там в большинстве случаев их любят, но не замечают, и уж нигде они не вызывают такого комплекса и волнения, как в Англии. Для англичан этот вопрос жив и насущен, как и прежде. Смерть королевы-матери в прошлом году стала прекрасным свидетельством того, что в сердцах англичан жива детская, вошедшая в плоть и кровь, монархия. Горы цветов, толпы людей тянулись отдать последнюю дань более чем 100-летней старушке. Девочки в нарядных платьицах и белых гольфиках приносили трогательные рисунки с надписями «Мы тебя любим!», пожилые, явно провинциального вида пары отстаивали очереди, чтобы записаться в книгу памяти, даже язвительные английские журналисты смахивали непрошеную слезу.

С большим уважением англичане относятся к своей истории. Музейное дело в этой стране находится на высочайшем уровне, и не зря. На каждом углу, за каждым поворотом, в каждом захолустье есть свой музей, и он никогда не пустует, причем заполняют его прежде всего сами жители страны, с неизменным интересом изучающие особенности жизни и быта своих предков. Традиция посещения исторических домов и замков появилась в Англии еще в эпоху Елизаветы I, когда остальная Европа еще не представляла себе, что такое экскурсия, а сами эти владения находились в частных руках. Количество фильмов про Генриха VIII и его многочисленных жен растет год от года на потребу английской публике, не устающей восхищаться своим любвеобильным кумиром. Не угасла и память о Британской империи, правившей морями и землями по всему миру, хвастать этим, конечно, не принято и не современно, но и забыть об этом – не забыли.

Классические неформалы

Одновременно с этим нет более неформального общества, чем английское, в тех случаях, конечно, когда это допускается традицией. Вы можете надеть самый немыслимый наряд, сделать невообразимую прическу, вести себя самым странным образом и быть уверенным, что никто из англичан не обратит на вас внимания. Во-первых, потому что это страна чудаков и эксцентриков, во-вторых, потому что здесь каждый свободен делать то, что ему захочется (если это, конечно, не идет вразрез с традиционными неписаными устоями), ну и наконец потому что сдержанность, самоконтроль и молчаливость считаются одним из основных жизненных правил. Портрет типичного представителя английского народа нарисовал Ф.М. Достоевский, описавший поездку на поезде в Париж: «Слева сидел чистый, кровный англичанин, рыжий, с английским пробором на голове и усиленно серьезный. Он во всю дорогу не сказал ни с кем из нас ни одного самого маленького словечка ни на каком языке, днем читал, не отрываясь, какую-то книжку… и, как только стало десять часов вечера, немдленно снял свои сапоги и надел туфли. Вероятно, это так заведено у него было всю жизнь, и менять своих привычек он не хотел и в вагоне».

Не так много вещей могут вывести англичанина из себя. В начале перестройки приехавшая в Россию англичанка столкнулась с неожиданностью: в трамвае обтрепанный мужчина, видимо, решивший проверить иностранку на прочность, неожиданно распахнув пальто, вытащил и потряс перед ее носом огромной дохлой крысой. Находившиеся вокруг москвички дружно завизжали. На лице английской гостьи не дрогнул ни один мускул, поведение ее говорило о том, что она чуть ли не ежедневно сталкивается с подобными вещами. Только позже, в интимной обстановке, стало ясно, что нервный шок она все-таки пережила.

Сдержанность, контроль над своими чувствами, часто принимаемый за простую холодность, – таковы жизненные принципы этого маленького, но очень гордого народа. В тех случаях, когда представитель сентиментальной латинской расы или душевной славянской будет рыдать слезами восхищения или умиления, англичанин скажет «lovely» («мило»), и это будет равноценно по силе проявленных чувств.

Единственное, что может вывести из себя истинного англичанина, – это шумное и вызывающее поведение других. Даже в Лондоне, городе, почти полностью отданном туристам и иммигрантам, нередко можно увидеть в автобусе чинную английскую пару, с откровенным отвращением разглядывающую шумную и эмоциональную группу испанских или итальянских туристов, которая даже в порыве искреннего негодования позволяет себе только нахмурить брови и молча возмущенно переглянуться. В музейном магазине на родине Шекспира, в Стратфорде, американские туристы (которые там, мягко говоря, не редкость) – шумные, веселые, возбужденно скупающие тонны самых разных сувениров и сопровождающие этот процесс хохотом и громким восторгами, – вызывают неизменное высокомерное презрение и леденящую вежливость продавщиц. Тот факт, что этим они, туристы, дают им средства к существованию, ничего не меняет даже в условиях рыночной экономики.

Еще большее и, наверное, самое сильное эмоциональное возмущение у англичан вызывает пренебрежительное отношение к очередям, являющимся у них предметом особого поклонения. Сами они, по одному меткому выражению, образуют очередь даже из одного человека. В местах, где очереди заведомо предсказуемы, расставляются специальные барьеры, чтобы никто не волновался и все были уверены, что даже если кому-то все-таки удастся просочиться откуда-то сбоку, его проигнорируют и обольют презрением все вокруг, включая того, к кому этот кто-то прорывался, после чего ему все равно придется встать в очередь.

В буфете в поезде чинная высокая англичанка, на лице которой было написано высшее образование, собственный особняк и значительный счет в банке, замешкалась и не сделала заказ. После некоторой паузы это рискнул сделать скромный молодой человек, стоявший за ней (они вдвоем и составляли всю очередь). Торговка на московском рынке, которой пытаются подсунуть фальшивые деньги или украсть помидоры, выглядела бы, наверное, более светски, чем эта приятная молчаливая дама, разразившаяся вдруг потоком ярости, обрушившимся на голову наглого проходимца, нарушившего священный закон.

Секс по-британски

Одним из проявлений сдержанности английской натуры является отношение в этой стране к сексу. Один из известных шутников когда-то отпустил фразу, подхваченную и затверженную остальными: «У европейских народов есть сексуальные отношения, у англичан – грелки в кровати». Другая популярная шутка опровергает эту истину: «Англичане занимаются сексом дважды в месяц, в тех случаях, когда в названии месяца есть буква W» (по аналогии с тем, что устриц едят в те месяцы, когда есть буква «г»; для справки: такого месяца с W в английском календаре не существует). Секс и все, что с ним связано, издавна считалось в Англии чем-то неправильным, чего лучше по возможности избегать.

Книга хороших манер середины XIX века указывала на то, что даже «комплименты и флирт недопустимы в английском обществе, если только они не выражены столь деликатно, что совершенно незаметны». Современная книга этикета рекомендует влюбленным воздерживаться от откровенного проявления чувств и намеков на существующие между ними интимные отношения, так как «некоторых это может смущать». Максимум интимности, допустимый в обществе, по мнению современного автора, – это хождение за руки или под руку, легкий бестелесный поцелуй в щеку, отстраненное объятие. В Лондоне продаются майки: «Никакого секса, пожалуйста, мы – британцы». Сами англичане с обидой пишут о том, что свойственная английским мужчинам сдержанность нередко принимается за отсутствие у них интереса к женскому полу.

К вопросу о воспитании

Один из важнейших жизненных принципов англичан можно выразить следующей формулой: «Мы пришли в этот мир не для того, чтобы получать удовольствие». Именно на нем основаны многие отличительные черты их характера и образа жизни. Начать с воспитания. Детей принято держать в строгости, и чем выше в обществе вы находитесь, тем больше строгостей. Нередко приходится видеть, как в богатом английском доме, с огромной гостиной, гигантской спальней, величественным кабинетом так называемая детская комната находится почти на чердаке и представляет собой убогую каморку, и делается это вполне осознанно, из принципиальных соображений, чтобы не нежить, а закалять. До сих пор в стране очень популярна система пансионов, причем раздельных для мальчиков и девочек (поскольку сексуальные отношения – дело вредное, то и привыкать нечего), причем прежде всего это касается детей из аристократических и богатых семей. Дисциплина и порядки в них и по сей день представляют собой некую смесь тюрьмы, казармы и монастыря, считающуюся приличествующей духу воспитания настоящего англичанина. Не случайно, видимо, движение бойскаутов зародилось в начале XX века именно в Англии, и лозунгом его стало «Будь готов!». Подлинный англичанин должен быть готов к любым трудностям в любую минуту.

Существует старинная английская истина – «дети должны быть видны, но не слышны». В английских пабах на дверях часто можно увидеть табличку «No children, no dogs» («Детям и собакам вход запрещен»). И действительно, если для собак исключение может быть еще и сделают, то для детей – нет, только в некоторых местах, глухой провинции, где один паб на всю деревню, детей могут пустить, о чем радостно опять же сообщает надпись на входе. Но это, конечно, уже не настоящий паб.

Типичный вопрос, обращенный к ребенку: «Ну и кем вы хотите стать, когда вырастите, молодой человек?» – наводит на мысль о том, что детство – это лишь тот период, который надо пережить, чтобы стать нормальным, то есть взрослым, человеком. Подобные строгости, хотя и вызывают, порой, естественное недоумение, дают в чем-то неплохие результаты. Англичане не только завоевали в свое время полмира, но и смогли в этой половине выжить и закрепиться. Путешественники, мореплаватели, открыватели земель – это настоящее дело для англичан, умеющих бросить вызов судьбе и не бояться трудностей. Причем вызов для них порою важнее победы, проигрывать они не боятся.

Весьма показательна и интересна работа с английскими студентами в России. Если американцы готовы бесконечно страдать от неисправного бачка в туалете, начисто лишающего их возможности наслаждаться жизнью и воспринимать прекрасное, английские студенты воспринимают трудности вполне хладнокровно. На теплоходике на реке Сухоне, на котором был один туалет на всех и вообще не было душа или ванной, бодрые молодые англичане научились мыть голову в бидэ, посещать общественные бани на остановках, купаться в ледяной воде и получали очевидное удовольствие от прелестей настоящей русской жизни, включавшей и ежевечернее согревание разнообразными напитками.

Другой пример – весь мир облетели фотографии наследника британской короны принца Уильяма, работающего в Южной Америке, где он находился на молодежной практике. Именно таким – неприхотливым и не боящимся трудностей – должен быть наследник английского престола, чтобы заслужить уважение своих сограждан.

Пища телесная…

Подобное отношение к жизни распространяется и на такую важную часть жизни, как еда. Соседи с континента не устают издеваться над кухней англичан. В популярном во всем мире французском мультфильме про галла Астерикса есть эпизод, в котором он вместе со своим прожорливым другом Обеликсом приезжает в Англию, где герои мучительно пытаются нормально поесть. Но даже обжора Обеликс не может справиться с английскими блюдами,обильно приправленными мятным соусом.

Главная особенность, она же – проблема, английской еды в том, что она направлена на утоление голода, а не на получение удовольствия. Пища должна быть такой, какой она дана Богом, землей, Природой, а все излишества и изыски – от лукавого (читай, француза). В сущности, по типу она близка традиционной русской пище – вареные овощи, тушеное или жареное мясо, пироги. На карикатуре в английском журнале изображены два повара, один из которых перечисляет блюда из картофеля: «Картофель вареный, жареный, печеный, тушеный», а второй восклицает: «А они еще говорят, что английская кухня однообразна!»

…и духовная

Один из сложнейших вопросов английской жизни – о месте, которое занимает в ней религия. Известно, что даже церковь в Англии своя собственная – англиканская, независящая ни от кого извне. И хотя считается, что введена она была сластолюбцем Генрихом VIII для того, чтобы иметь возможность жениться столько раз, сколько ему захочется, очевидно, что по своему духу и характеру она оказалась близкой и понятной населению. От самих англичан часто можно услышать, что церковь не играет большой роли в их жизни. И внешне это действительно так – редко, только на праздники, да и то в провинции, собирается в церкви сколько-нибудь заметное число народа.

Однако вот парадокс: принципы, по которым живут англичане – жизнь не для удовольствия, секс греховен, трудности телесные укрепляют душу, еда должна лишь насыщать и так далее, – как раз те, к которым призывают свою паству большинство церквей. Классическая английская деревня непременно имеет церковь в центре, вокруг нее сосредотачивается важнейшая общественная деятельность, особенно в тех случаях и для тех людей (женщин, стариков, детей), когда вопрос не может быть решен в другой непременной составляющей английской жизни – пабе. Викарий не воспринимается окружающими как пастырь или наставник, скорее – как друг, который пользуется уважением, от которого ждут активности (как известно, в английских детективах им нередко приходится даже раскрывать убийства), роль которого состоит в том, чтобы не напоминать окружающим о том, как надо жить, а просто быть готовым помочь, когда это нужно. Трудно сказать, как и когда сложилась подобная ситуация. Возможно, дело в том, что христианство в Англии уже давно пустило глубокие корни, стало частью жизни. Еще в III веке, когда большинство народов совсем не было уверено в том, как относиться к этому новому явлению, и до их крещения оставались целые столетия, на этой земле строились монастыри и монахи вели беседы о Вере.

Самое «страшное» испытание

На фоне вышесказанного на первый взгляд парадоксальными представляются иные стороны английской жизни. Например, такое явление, как комфорт, вошедшее в другие языки именно из английского. Английский дом представляет собой своеобразную вершину уюта и удобства. Обстановка, включающая в себя множество предметов, столиков, пуфиков, диванов и кресел, все это перед камином, в котором потрескивают дрова, стаканчик виски в руках, что еще надо, чтобы встретить старость! К дому у англичан отношение особенное, трепетное, они не признают квартир, предпочитая пусть маленький, пусть в рассрочку под проценты, но свой дом с палисадником. Не случайно почти все дома в Англии имеют имена, это создает неудобства для гостей и почтальонов, но демонстрирует очень личное, очень трепетное отношение англичан к своему жилью. Настоящий англичанин готов к трудностям, но вполне способен выдержать и самое страшное испытание – комфортом и уютом.

Еще больше чувств вызывает у англичанина сад. Английские сады, главное в стиле которых – искусная имитация естественной природы, отсутствие симметрии, созданная человеческими руками «дикость», являются сильнейшим национальным увлечением. В Англии даже существуют специальные «садоводческие» туры в Европу. Интереснейшее зрелище представляют собой английские бабушки в ярких светлых юбочках и кофточках, небрежно и снисходительно пробегающие мимо шедевров итальянского Возрождения к заветной цели – итальянскому саду. Вот, где их чувства пробиваются даже сквозь маску сдержанности и приличий. Часами сидят они около цветочных клумб, рисуя акварельки, делая карандашные наброски или просто улыбаясь цветам как любимым внучикам (которых, кстати, они согласно английской традиции видят гораздо реже и с меньшим удовольствием).

Наконец, достаточно зайти в книжный магазин, в котором огромные стеллажи посвящены садам и руководствам по их выращиванию («Сад зимой», «Сад осенью», «Сад, если у вас мало времени», «Сад, если у вас много времени» и так далее), чтобы окончательно убедиться в том, что это действительно серьезно.

У каждого домика есть свой непременный палисадник, и английские хозяева отдают много души и сил украшению его. Удивительные цветы и кустарники, в том числе и экзотические, заботливо высаживаются вокруг дома (если садик запущен – почти наверняка в нем живут иностранцы). Приход весны в Англии можно определить по жужжанию газонокосилок, так как английская лужайка также является предметом национальной гордости и отражает многие стороны английской натуры. Во-первых, приверженность традициям, как в известном анекдоте, где англичанина спрашивают: «Как вы добились таких прекрасных результатов?» А он отвечает: «Очень просто! Надо только подстригать ее каждый день в течение 400 лет». Шутка не так далека от истины, хотя французы, например, считают, что англичане просто высаживают по ночам свежую траву. Во-вторых, она говорит о свободолюбии англичан – ведь по ним можно свободно ходить и они не вытаптываются.

Совершенный мир

Другой кажущийся парадокс заключается в том, что страна молчаливых покорителей морей и земель, воспитывающая своих детей в строгости и не терпящая чрезмерного проявления эмоций, создала, наверное, самую богатую детскую литературу и детский мир. Очаровательные и трогательные персонажи покорили весь мир: здесь и Винни Пух с приятелем Пятачком, и хоббиты, и Алиса, побывавшая в Стране чудес, и Мэри Поппинс, и Питер Пэн, и множество других, нежно любимых англичанами, но менее известных остальному миру персонажей – кроликов, уточек, ежиков, чьи судьбы ближе и важней англичанам, чем участь героев их же великого Шекспира. Разгадка проста: только для окружающего мира это все – детская литература и персонажи, для англичан же все это – очень серьезно и важно, и прежде всего для взрослых. Так же как и распространенные игры: в пабах солидные мужчины регулярно и повсеместно собираются, чтобы поиграть в веселую игру «дартс», в которой надо попасть стрелкой в деревянный круг, взрослые женщины часами собирают картинки из тысяч квадратиков, и все поголовно решают кроссворды и загадки, печатаемые во всех периодических изданиях и отдельными тиражами. Видимо, детство, посвященное закалке духа и тела, все-таки берет свое уже позже, когда нет угрозы разбаловаться и испортить этим характер.

Их высокий юмор

Серьезные англичане также являются знаменитыми юмористами. О «тонком английском юморе» уже упоминалось выше, разгадка его заключается в его простоте, в том факте, что за ним не скрывается глубокий подтекст, и физиологические или туалетные шутки именно таковыми и являются, давая выход накопившимся эмоциям и чувствам. Другое дело – образцы английской иронии, сарказма, подлинного юмора. Смеяться над собой и над другими – совершенно естественно для англичанина. Это свойство культивировалось веками, считаясь важнейшим достоинством человека. Английские старинные книги хороших манер утверждают, что «чувство юмора можно и нужно культивировать», а «идеальный мужчина должен непременно иметь чувство юмора, иначе он будет далек от совершенства». Иносказание, игра словами, парадоксальные высказывания, острые шутки – все это составляет славу английского народа и языка. И не всегда одинаково понятно и приятно окружающим, которые нередко «попадаются на удочку» английского остроумия.

Сын Генриха II, Эдуард I, подчинил Уэльс английской короне в 1284 году, дав валлийцам клятвенное обещание, что над ними не будет стоять человек, говорящий по-английски… и поставил над ними своего новорожденного сына (в память об этом событии с 1301 года по настоящее время наследники английского престола носят титул принца Уэльского). В 1948 году крупная радиостанция в Вашингтоне предложила послам различных стран ответить по телефону на вопрос: «Чего бы Вы хотели в Рождество?» Французский посол пожелал мира во всем мире, советский – победы над мировым империализмом. Посол Его Величества ответил (в прямом эфире): «Как мило, что вы спросили, я бы хотел засахаренных фруктов».

Добровольные заложники

Англичане – народ законопослушный. Уважение к закону настолько стало естественной составляющей их характера и жизни, что во многих случаях отпала даже необходимость строгого контроля и наказания за его несоблюдение. Общество уже может позволить себе в решении отдельных вопросов обращаться к здравому смыслу, а не к силе. Проявляется это и в мелочах, и в глобальных вопросах. Английское посольство в Москве – одно из немногих сегодня, в котором принимаются приглашения практически в любом виде: присланные по факсу, электронной почте, написанные от руки без заверения (смысл – подделать при желании можно и оригинал с печатями). Всякий, кто проходил пограничный контроль в Лондоне, знает, что англичане не отличаются либерализмом в этом вопросе, они соблюдают формальности, но в них нет формализма. При выезде же из страны паспорта и вовсе не проверяются и не штампуются. Зачем? Ведь человек уезжает из их страны и слава Богу!.. Кстати, в XIX веке Англия была единственной из европейских стран, которая не регистрировала иностранцев, видимо, не утруждая свой аппарат столь несущественными предметами. Удивляет отношение и к другим формальностям: в Англии до сих пор конверт, адресованный человеку с указанным на нем адресом, является официальным документом во многих случаях.

Чтобы английская бюрократическая система не выглядела неким идеалом, от которого она в реальной жизни далека, можно привести высказывание одного юмориста, писавшего об ее отличии от континентальной, особенно же – печально знаменитых итальянской и французской. Если в последних странах вас будут мучить отказами, грубостью, бессмысленными бумажными требованиям, то в Англии чиновник приятно вам улыбнется и будет с вами предельно вежлив. Он предложит вам заполнить огромное количество анкет, большая часть которых написана совершенно непонятным языком, потом сообщит, что сам не принимает решения, но просьба будет непременно рассмотрена, а в следующий раз, когда вы придете, он окажется на совещании, на обеденном перерыве или просто вышел. Итог будет одинаков в обоих случаях с той разницей, что в латинских странах вопрос в конце концов может быть улажен с помощью друзей и связей, а в Англии – закон есть закон для всех, а значит, выхода из бюрократического тупика практически не существует.

Даже полиция позволяет себе понимание. Очень сильно разгоряченная напитками англичанка, остановленная полицейским и тут же весело сообщившая ему, что она возвращается с юбилея, – получила дружескую рекомендацию «больше так не делать» и понимающую улыбку на прощанье. А вскоре та же дама получила по почте огромный штраф за превышение скорости, зафиксированное камерой дорожного наблюдения, и чуть не лишилась прав…

Ни дня без страсти

Говоря о характере англичан, нельзя обойти молчанием и их важнейшие национальные страсти и увлечения. Одно из них – любовь к животным. Если детям в воспитательных целях отводят не самые лучшие места в доме, то уж собака или кошка наверняка будут на самом почетном. К ним относятся теплее и нежнее, чем к большинству членов семьи, с ними можно позволить быть нежными и любящими. Прогулка двух англичан нередко представляет собой меланхолическое молчаливое шествие, а вот прогулка с собакой почти всегда является приятной, хотя и несколько односторонней беседой, полной нежности и тепла.

Увлечение лошадьми могут позволить себе не все, однако и здесь любовь к ним превосходит по теплоте человеческие отношения. Скачки в Англии – событие поистине государственного масштаба. Принцесса Анна, дочь правящей королевы, в свое время столь сильно увлекалась лошадьми, что стала предметом многочисленных насмешек. Например, типичная подпись под фотографией: «Принцесса Анна (справа) со своей любимой лошадью» (они, действительно, были похожи). Впрочем, насмешки были вполне добродушными, так как это – то чувство, которое понятно любому англичанину. Гораздо больше досталось принцессе, когда объектом ее страсти стал живой человек.

Другой национальной страстью является чай. Хотя многие, особенно в крупных городах, сегодня пьют кофе или (еще хуже) заваривают чай пакетиком, все равно сохранение чувства и особого отношения к этому напитку считается важной составляющей английской культуры. Английская литература свидетельствует о той огромной роли, которую чаепитие имело в жизни страны. В детективах нашедшему труп для поддержания сил предлагается чашка чая, в любовных романах – им лечат разбитые сердца, его пьют друзья, отмечая встречу, и враги, чтобы разрядить обстановку. Питер Пэн на вопрос, обращенный к детям «Чего они больше хотят – чая или приключений», получает немедленный ответ: «Сначала чаю, пожалуйста».

Все знают, что в Англии чай пьют с молоком – сначала молоко, сверху чай и никакой воды. Традиция эта столь сильна, что производители помещают на пачках зеленого, фруктового и травяного чая предупреждение «Лучше пить без молока», что не останавливает англичан от создания страшной бурды, например состоящей из чая из шиповника, разведенного молоком.

Еще одной английской слабостью является погода. Все шутки и насмешки, которым они за это подвергаются, совершенно справедливы. Любой английский разговор действительно крутится вокруг этой темы, даже полуофициальные письма из организаций содержат упоминания о хорошей или плохой погоде. Главная проблема заключается в том, что англичане убеждены, что у них очень плохая, переменчивая и непредсказуемая погода, которая, по их мнению, и определяет многие стороны их жизни и характера. Полностью соглашаясь с последним, приходится возразить остальному. Плохая (читай, холодная) она, наверное, для жителей Испании, куда так любят съездить погреться англичане. Для нормального (читай, русского) человека она очень даже хорошая: круглый год зеленеет трава, даже в декабре на клумбах цветут цветы, а периодический редкий снежок сверху картину в целом не портит. Переменчивость ее тоже сильно преувеличена (надо надеяться, англичане этого не прочтут, иначе обида будет смертельной). Находящееся неподалеку побережье Франции имеет тоже похожую, как и все приморские районы, изменчивость, но не делает из нее культа. Что же касается непредсказуемости, то это даже и обсуждать нечего, это вопрос – не погоды, а метеослужб, которые могут при ярком солнце передать «Сегодня – дождь», как будто у них нет окон.

Несмотря на это, погода для англичан остается источником постоянного удивления и тайного восхищения, и вся страна играет в одну и ту же игру – «Кто бы мог подумать!» Зимой практически ежегодно выпадает снег и, пусть совсем не надолго, температура понижается до нуля градусов, а иногда и до минуса. Но Англия хронически к зиме не готова, вся жизнь немедленно парализуется, не ходят поезда, останавливаются автобусы, нарушается телефонная связь, электричество поступает с перебоями, еще бы – никто этого, как и каждый год, и не мог предположить. Вот она – непредсказуемость. Похожая картина наблюдается и летом, когда регулярно устанавливается удушающе-жаркая погода. Но в офисах и гостиницах не найдешь кондиционера – зачем они в такой холодной стране? И, наконец, любимый мотив англичан – «в этом году необычно … погода» (по сезону вставляется «жаркая», «холодная», «дождливая», «ветреная» и т.д.) – это всегда неожиданность, сюрприз.

И так до конца, без конца…

В соответствии с этими принципами англичане и живут. Если пришла календарная весна, все мамы надевают деткам шортики и рубашки с короткими рукавами, от чего под ледяным ветром голые ноги покрываются мурашками, а носы краснеют и немедленно начинают течь. Но это не имеет значения – пришла весна и никто не ожидает, что может быть холодно, а шортики в это время детям надевают вот уже 500 лет.

В домах – не топят. Причем исторически в Англии получили распространение камины, которые, в отличие от печи, не хранят тепло, а только создают уют и распространены в странах с теплым климатом. Во-первых, нечего баловаться и расслабляться. Во-вторых, тратить деньги на топливо в стране, где хоть и плохая погода, но нет морозов. В-третьих, если холодно, можно надеть еще один свитер. Поэтому сложился вполне справедливый стереотипный образ английской спальной, в которой просыпаешься, дрожа от холода, брызгаешь ледяной водой в лицо и очень бодрый начинаешь новый день. Ритуал остался неизменным со времен Джейн Эйр до сегодняшнего дня. Иногда, правда, он сочетается с другим национальным увлечением, и тогда вы можете получить чашку горячего чая прямо в ледяную постель. Почти во всех английских гостиницах (кроме столичных) непременно находится чайник, чашки, чай и молоко, чтобы можно было немедленно приготовить себе чай и выпить его прямо в кровати.

Как и было сказано в начале, английский характер сложен, разнообразен и полон контрастов и парадоксов. Маленькая страна благодаря силе этого характера смогла добиться большого уважения окружающих. Более того, сохранение этого характера стало важной целью этого народа. •

Счастье

Несмотря на существенный рост уровня жизни, доля британцев, полностью удовлетворенных своей жизнью, не изменилась за последние 25 лет и составляет 1/3 населения.

Деньги

Согласно проведенному в Великобритании социологическому исследованию 45% жителей страны помнят, сколько денег лежит у них в банке с точностью до 10 фунтов, а 25% – с точностью до пенни. Около 10% опрошенных проверяют свой счет до 4 раз в день. Среди тех, кто пользуется онлайновыми и телефонными системами управления счетом, 35% регулярно проверяют свой счет как минимум 3 раза в день.

Религия

Воскресное богослужение в более чем 11 тыс. приходов Англиканской Церкви посещает около 1 млн. британцев. Еженедельно в храмы приходят 1,2 млн. верующих. 6% населения (3 млн. человек) принимают участие в Рождественской службе.

Секс

Британские статистики выяснили, что 30% жителей страны любят секс больше всего остального. По мнению 25% опрошенных англичан, главное при выборе партнера – внешность, на втором месте стоит чувство юмора – за него «проголосовало» 18% британцев.

Семья

За последние десятилетия институт брака в Великобритании претерпевает существенные изменения. Все меньше становится полных семей, имеющих 2—3 детей. В 25% случаев один из родителей предпочитает воспитывать детей самостоятельно (20 лет назад этот показатель составлял 10% }. Более 7 млн. британцев живут сегодня в одиночестве, тогда как в 1961 году их было 2 млн.

Пиво

По собранным австрийскими исследователями данным за последние 5 лет число любителей пива во всем мире возросло на 20%. В Англии же, наперекор этой тенденции, их, по сравнению с предыдущими годами, стало меньше на 5%. Там на человека в год приходится всего 95 л хмельного напитка.

Игра

По данным социологов, Великобритания отличается самой высокой концентрацией игроков в мире – 75%. По мнению экспертов, к 2010 году британцы будут тратить на сетевые игры (Интернет, кабельное и спутниковое телевидение, SMS и пр.) 2,1 млрд. фунтов стерлингов в год (в настоящее время – 588 млн.). Хотя на сегодня на британском рынке азартных игр продолжают доминировать казино, составляя 46% всего игорного бизнеса.

Анна Павловская, доктор исторических наук, профессор

Загадки истории: Подземелья города света

Французскую столицу часто называют Городом Света. Фасады домов из светлого камня, широкие проспекты, желтоватые воды Сены, а теперь и прекрасная ночная иллюминация – действительно создают впечатление, что город всегда наполнен светом. Однако существует не меньше оснований называть Париж и Городом Темноты, поскольку в парижской тьме скрываются сокровища веков, которые могут посоперничать с теми, которые щедро освещаются солнцем. Под нескончаемым потоком автомобилей и пешеходов этого великого города скрывается другой мир, о существовании которого догадываются немногие. Сотни километров таинственных галерей, известных как парижские катакомбы, – это древние каменоломни, откуда средневековые жители города брали материалы для его строительства.

На фото: в настоящее время небольшая часть катакомб, вход в которые находится на площади Денфер-Рошеро, открыта для посетителей, желающих посмотреть на бесконечные ряды аккуратно уложенных человеческих костей, увенчанных, как и было задумано когда-то, черепами. И надо сказать, что после Эйфелевой башни, Лувра и собора Парижской Богоматери это – самое посещаемое место в Париже

Наследие древности

Уже во времена Античности на берегах Сены добывали известняк и гипс открытым способом. Римляне принесли с собой традиции каменного строительства, позволяющие обеспечить более высокий уровень комфорта в жилище. К тому же здания, возведенные из камня, гораздо лучше противостояли натиску времени, чем деревянные постройки. Любовь римлян к камню отразилась даже в латинском названии Парижа – Лютеция, которое, по одной из версий, происходит от латинского lucotis, то есть “белизна”, обозначающая цвет каменистых берегов Сены. Благодаря этому за геологической эпохой, соответствующей периоду формирования известняка, укрепилось название lutecien. Начиная с XII века начались разработки подземных ресурсов. Возросшие архитектурные амбиции парижан материализовывались в десятках обновленных аббатств, соборов и церквей. Романский стиль, а затем и пришедшая ему на смену готика резко увеличили потребность в строительных материалах.

Первые подземные разработки известняка находились под территорией современного Люксембургского сада. Затем, около 1200 года, последовали районы нынешней больницы Валь-де-Грас, улиц Гобелин, Сен-Жак, Вожиар, Сен-Жермен-де-Пре. Из взятого оттуда камня при королях Филиппе Августе (1180—1223), Людовике Святом (1226—1270) и Филиппе Красивом (1285—1314) были построены Лувр, Сен-Ша-пель и собор Парижской Богоматери.

С XV века началась двухуровневая разработка известняка. Каменоломни, исчерпавшие свои запасы в ширину, разрабатывались в глубину. Таким образом, под уже существующей сетью галерей создавался второй этаж. Это стало возможным благодаря изменению методики поднятия добытых материалов на поверхность. Если раньше любая подземная галерея рано или поздно выходила под открытое небо, откуда камень доставлялся к месту назначения, то теперь для извлечения каменных блоков стали использовать колодцы, наверху которых были установлены лебедки. Они приводились в движение либо человеком, ходящим внутри колеса, либо лошадьми.

В настоящее время под Парижем насчитывается около 300 км галерей, причем большая их часть расположена на левом берегу Сены. Тот факт, что там сохранилось значительно больше бывших каменоломен, не случаен. На севере города добывался в основном гипс, в то время как на левом, южном, – известняк. Потребность в известняке всегда была выше, соответственно, поначалу разработок на левом берегу было существенно больше. К тому же, поскольку гипс легко размывался водой, пустые каменоломни правого берега таили в себе более зримую опасность. А потому в процессе работ по укреплению парижских подземелий гипсовые каменоломни оказались практически полностью заполненными цементом.

Именем генеральной инспекции

Добыча камня велась в основном на тех территориях, которые в то время были городскими окраинами. Однако расширение жилого городского пространства, поначалу – в эпоху Ренессанса и позже – при Людовике XIV, привело к тому, что к XVII веку земли, заключавшие в себе бывшие каменоломни, оказались уже в черте города, а значительная часть жилых районов – возведенной фактически над пустотой.

Ситуация осложнялась тем, что за те столетия, которые прошли с начала разработок парижского камня, точное расположение подземных галерей, вырываемых в минувшие времена хаотично, без какого-либо определенного плана, забылось. Участившиеся же случаи обвалов в конечном счете привели к тому, что в конце XVIII века были начаты масштабные работы по укреплению подземных перекрытий.

В апреле 1777 года король Людовик XVI издал специальный Указ о создании Генеральной инспекции каменоломен. Отдельные попытки укрепления подземных галерей предпринимались, конечно, и раньше, но тогда речь шла о возведении каких-либо укрепительных конструкций только под вновь строящимися зданиями, но никак не обо всем городе в целом. В задачи же вновь созданной государственной организации входило составление подробного плана парижских подземных галерей и повсеместное осуществление мер по их укреплению. Главой Инспекции был назначен королевский архитектор Шарль-Аксель Гийомо.

Словно по иронии судьбы, момент создания Инспекции совпал с очередным обвалом подземных перекрытий на улице Денфер в 14-м округе, который привел к человеческим жертвам. А потому задача, стоявшая перед инженерами и архитекторами, проводившими работы по укреплению подземных галерей, была настолько насущной, что работы эти не прерывались ни в бурные и кровавые годы Французской революции, ни позже, во время событий 1870—1871 годов. Надо сказать, что необходимость контролировать состояние парижских подземелий не потеряла своей актуальности и до сих пор, так что Инспекция существует и поныне.

Тогда же для составления детального плана сети подземных галерей необходимо было прежде всего установить, какие улицы, церкви или другие строительные и инженерные объекты находятся на поверхности над каждой подземной галереей. Задача эта была не из легких, поскольку, если таблички с названиями улиц появились в Париже в 1728—1729 годах, то нумерации домов в городе не существовало вплоть до 1778 года. То есть фактически получалось, что грандиозные работы как по наземной, так и по подземной нумерации велись одновременно.

На перекрестках подземных галерей вешали таблички с названием проходящей сверху улицы, а в том случае, если на пути встречались две параллельные галереи, идущие вдоль одной улицы, указывалась сторона улицы по отношению к солнцу, то есть сторона либо восходящего солнца, либо – заходящего. Под наиболее значимыми, в религиозном и общественном отношениях, зданиями на стенах подземных галерей выбивали символ французской монархии – цветок лилии. После Революции прежняя система нумерации была, правда, отменена как монархическая и практически все цветки лилии были уничтожены. Однако до наших времен в парижских подземельях все же сохранилось около 150 таких королевских знаков, видимо, потому, что часть из них находилась в малодоступных местах, а часть – была бережно скрыта от глаз толпы роялистски настроенными рабочими подслоем глины.

Приблизительно в то же время в рамках неустанной борьбы революционного народа с религией из названий улиц – как наземных, так и подземных – было убрано все, что могло вызывать религиозные ассоциации. Иногда улицы просто переименовывали, а иногда из них “изящно” убирали некоторые лишние слова. Например, улица Сен-Жак (Святого Жака) стала улицей Жак и так далее.

Начиная с 1805 года стала вводиться существующая и поныне система деления нумерации одной стороны улицы четными цифрами, а другой – нечетными. Подобным же образом нумеровались и все проводимые работы. На каждой вновь возведенной укрепляющей стене стояли цифры и буквы, которые человеку непосвященному могли показаться весьма загадочными. Хотя в действительности всего-навсего указывались номер проводимых работ, дата и инициалы главного инженера. Некоторую путаницу в восприятие этой системы, конечно, вносило то обстоятельство, что с 1794 по 1806 год даты, естественно, указывались по революционному календарю, который вел летосчисление от первого года революции. Однако, справедливости ради, нужно отметить, что некоторые революционные нововведения с успехом выдержали испытания временем.

Введенная во время Французской революции метрическая система прижилась не только во Франции, но и в большинстве стран мира. Хотя в свое время перевод всех подземных и наземных измерений из старой системы в новую потребовал немало усилий и времени. Причем производился он с такой тщательностью, что дело порой доходило до таких курьезов, как, например, указание одной тысячной миллиметра при измерении глубины колодца.

Обиталище смерти

Почти в то же самое время, когда была создана знаменитая Инспекция, парижские каменоломни, получив еще одно, новое назначение, обрели и новое имя. Связано это было с другим царством тьмы, еще более далеким, чем бесконечные парижские подземелья, – царством смерти. В отличии от языческих убеждений древних римлян, устраивавших некрополи на пустынных территориях вне населенных городов, христианская традиция требовала захоронения усопших на священной, прилегающей к церкви, земле. Таким образом, христианские кладбища повсеместно располагались в центре населенных пунктов. В Средние века высокий уровень смертности стал причиной того, что все кладбища, находившиеся в черте Парижа, оказались донельзя переполненными. Эту ситуацию крайне серьезно отягощали эпидемии чумы, которыми столь богата история Франции.

Например, на кладбище Невинных, которое функционировало с XI века и находилось всего в нескольких сотнях метров от Лувра, уровень поверхности внутри кладбищенской ограды был на 6 метров (!) выше уровня тротуаров всех прилегающих к нему улиц. Там были, конечно, индивидуальные захоронения, но в основном общие, когда в одной могиле могли быть погребены до 1 500 человек. А потому к концу XVIII века ситуация стала настолько взрывоопасной – и с санитарной, и с криминальной (кладбища привлекали не самую добропорядочную публику) точек зрения, что назрела необходимость в принятии самых безотлагательных мер. В 1763 году парламентом Парижа был издан указ о запрете захоронения умерших внутри крепостных стен города. Но окончательно это решение стало воплощаться в жизнь лишь в 1780-м, когда стена, отделявшая кладбище Невинных от домов, расположенных на соседней улице – рю де ля Линжери, не выдержав давления изнутри, обрушилась, заполнив подвалы домов останками умерших и чудовищным количеством грязи и нечистот. Оказалось, что знаменитая русская поговорка о мужике, который, пока гром не грянет, не перекрестится, в той же мере применима и к королям, по крайней мере, французским.

Помимо же всего этого, в центре Парижа катастрофически не хватало хоть сколь-нибудь свободных площадей, в том числе для строительства рынка, что сообщало операции по закрытию и переносу кладбищ весьма насущный экономический интерес. И поскольку процесс этот по времени совпал с началом больших работ в парижских каменоломнях, обширные подземные пространства было решено использовать для перезахоронения останков усопших, накопившихся за долгие годы существования кладбища.

В 1785 году Государственный совет постановил перенести кладбище Невинных в бывшие каменоломни Томб Иссуар, находящиеся вне черты города. Подземные “загробные хоромы” должны были быть оборудованы соответствующим образом – их надлежало украсить христианской символикой и соответствующими моменту фразами, напоминающими возможным посетителям о тленности и суетности жизни и величии и неизбежности смерти. С этого же времени за каменоломнями и закрепилось название “катакомбы” (от греч. cata – “под” и combe – “могила”) по ассоциации с римскими катакомбами, служившими местом захоронения, а иногда и молений первых христиан. Однако подобное сходство названий иногда сбивает с толку посетителей, полагающих, что парижские катакомбы, как и катакомбы Вечного города, служили обителью ранних христиан, что не соответствует действительности.

Ну а тогда руководство операцией по переносу костей было возложено все на того же Гийомо, главу Инспекции. Он с самого начала планировал сделать подземные кладбища открытыми для посетителей. По его замыслу, все имеющиеся кости должны были быть сложены аккуратными валами, увенчать которые предполагалось рядами черепов. Однако наступившая вскоре смутная революционная эпоха не обошла своим “вниманием” и подземное царство. Перезахоронения стали хаотичными, останки зачастую просто сбрасывали в ближайшие шахты или колодцы, которые использовались когда-то для извлечения камня на поверхность. Также в катакомбах стали складывать тела новых умерших и казненных, что существенно осложняло подземную санитарную обстановку. Ведь изначально предполагалось перезахоранивать лишь древние останки, то есть фактически только сухие кости.

В начале XIX века под руководством Эрикара де Тюри – тогдашнего главы Инспекции, в катакомбах провели работы, во время которых был создан подземный некрополь, предназначенный для посещения широкой публики. Именно Де Тюри принадлежит “авторство” в выборе разнообразных изречений, начертанных на стенах катакомб, в том числе и встречающего посетителей на пороге: “Остановись! Здесь царство смерти!”, которое принадлежало аббату Жаку Делилю.

Со временем в катакомбах оказались останки деятелей королевской эпохи: министров Людовика XIV – Фуке и Колбера. После Реставрации монархии с кладбища Еррансис были перенесены останки Дантона, Лавуазье и Робеспьера, с Сен-Этьен-дю-Мон – Марата. С кладбища Сен-Бенуа сюда переместились кости сказочника Шарля Перро. Литературный мир “представлен” в подземельях костями Рабле (прежде захороненного в монастыре Августина), а также Расина и Блеза Паскаля (ранее они покоились в Сен-Этьен-дю-Мон). По иронии судьбы останки инициатора и организатора подземных захоронений – Шарля-Акселя Гийомо, равно как и его преемника и последователя – Эрикара де Тюри, в итоге также оказались в оборудованных ими же самими катакомбах, после того, как были закрыты кладбища Сент-Катрин и Сен-Бенуа.

Под знаком универсальности

Помимо сохранения бренных останков предков жителей столицы парижские каменоломни использовались также и во многих других, зачастую гораздо более прозаических целях. В 1814 году скромный огородник по фамилии Шамбри совершил открытие, явившееся новой страницей в истории парижских катакомб.

Сад Шамбри на улице де ла Санте находился в нескольких десятках метров от входа в одну из подземных галерей. Периодически наваливая на колодец, который вел под землю, навозную кучу, Шамбри как-то заметил что под воздействием темноты, влажности и прекрасного естественного удобрения под землей выросли великолепные шампиньоны. Забросив свой огород и все остальные дела, Шамбри полностью сосредоточился на выращивании шампиньонов и так преуспел на этом поприще, что вскоре многие предприимчивые парижане последовали его примеру. В 1845 году “подземное шампиньоновое производство” удостоилось внимания Королевского общества ортикультуры (выращивания овощей и фруктов) Парижа, возглавляемого главой Инспекции каменоломен того времени! Таким образом, шампиньонам под Парижем бы дан зеленый свет и к концу века в городе и пригородах работало 250 “ночных садовников”. До сих пор выращивание шампиньонов остается традиционной отраслью французского сельского хозяйства и в пригородах Парижа частенько можно увидеть таблички, извещающие о продаже грибов, выращенных в нескольких десятках метров под самим местом их продажи. Также в свое время подземные галереи, соединенные проходами с подвалами домов, использовались как пивоварни. Во время Всемирной Парижской выставки 1878 года в подземных галереях Шайо, напротив построенной специально к этой выставке Эйфелевой башни, было открыто кафе под названием “Катакомбы”. А во время проведения Всемирной Парижской выставки, приуроченной к 1900 году, в расположенных на том же месте каменоломнях были оборудованы две большие экспозиции – “Подземный мир” и “Экспозиция горной промышленности”. Первая включала в себя воссозданные специально для этой выставки подземные диковинки со всего мира: египетские некрополи, гроты отшельников у Мертвого моря, могилу Агамемнона в Микенах, римские катакомбы, подвалы, где хранится шампанское, и даже пещеру Падирак во Франции с освещенными подземным озером, рекой и водопадом!

Вторая же демонстрировала всем желающим принцип работы различных шахт – будь то угольные, золотодобывающие или соляные… Отдельное внимание было уделено проекту строительства туннеля под Ла-Маншем, задуманного еще Наполеоном III. Французское правительство никогда окончательно не отказывалось от этого проекта, хоть и осуществило его на 150 лет позже первого плана. Нельзя не вспомнить и о другом, совсем не мирном, использовании каменоломен. Во время второй мировой войны на левом берегу Сены в одной из каменоломен был оборудован заключавший в себе сверхсекретный штаб армии оккупантов особый бункер. Велико бы было удивление нацистских секретных служб, если бы им в свое время удалось узнать, что всего лишь в 500 метрах от этого потайного объекта во время освобождения Парижа в августе 1944 года располагался штаб лидеров движения Сопротивления! Ну а в годы “холодной войны” в подземных галереях Парижа были оборудованы бомбоубежища на случай ядерной атаки.

Дети подземелий

Рассказ о подземном царстве Парижа был бы неполным, не упомяни мы тех людей, которые избрали этот темный и загадочный мир местом проведения своего свободного времени, а порой – и постоянного обитания. Каких только легенд не ходило и не ходит до сих пор о подземных жителях французской столицы!

Под Парижем всегда бродили люди, кто – по каким-то делам, кто – из праздного любопытства, кто – по каким-то своим, лишь им ведомым, причинам. Известен такой трагически-курьезный случай. Сторож церкви Валь-де-Грас в неспокойное революционное время 1792 года имел привычку спускаться в подземные галереи, используя лестницу, ведущую вниз из церковного подвала. Целью его прогулок были погреба, где хранились бутылки с горячительными напитками, изготовляемые монахами находящегося поблизости аббатства. Поскольку ни плана, ни приблизительной схемы каменоломен у него не было, то, спустившись однажды под землю, назад он больше не вернулся. И лишь 11 лет спустя его скелет был найден в подземной галерее, около стены, испещренной следами царапин…

Последнее время репутация у парижских катакомб – далеко не самая лучшая. Особенно сильное негативное впечатление на отношение французов к подземному миру оказал показанный около 10 лет назад по первому каналу телевидения и впоследствии неоднократно повторенный репортаж на эту тему. В этом сюжете подземные галереи были представлены местом встречи загадочных религиозных сект, языческих бдений, сексуальных оргий. Несмотря на то что все сцены были инсценированы специально для этого репортажа (ради обеспечения высокого рейтинга передачи), за катакомбами окончательно закрепилась репутация места опасного и странного.

Но как это часто случается, реальность является менее зрелищной, но зато куда более интересной и непредсказуемой. И тому есть свои примеры. Оказывается, парижские подземные галереи – это место встреч людей, называющих себя катафилами. Это люди, увлеченные историей подземного Парижа, сохранением его наследия и традиций. В отличие от первых “завсегдатаев” подземного царства нынешние катафилы располагают точными планами и прекрасно ориентируются на местности (кстати говоря, соответствующие планы продаются в Инспекции каменоломен, приемная которой находится рядом с официальным входом в катакомбы на площади Денфер-Рошеро). Кроме того, среди катафилов немало знатоков истории каменоломен, которые подробнейшим образом изучали исторические архивы города.

У катафилов существуют свои ритуалы и традиции. Например, каждый уважающий себя катафил регулярно пишет так называемые “трактаты”. Как правило, это – небольшие послания, часто в форме комиксов, призывающие уважать и охранять катакомбы, рассказывающие какие-то забавные истории из жизни автора или даже его абстрактные философские размышления. Обычно катафил делает несколько копий каждого трактата, которые потом прячет в укромных местах в подземных галереях. Найденные же “произведения” являются весьма серьезным объектом коллекционирования.

Помимо катафилов под Парижем можно встретить так называемых “туристов”. В отличие от обычных, наземных, туристов подземными являются, как правило, парижане или жители пригородов, друзья и друзья друзей катафилов, наслышанные о подземных красотах города и пожелавшие увидеть их собственными глазами. А поскольку, чтобы попасть в подземные галереи, необходимо знать, где располагаются входы, то “туристам” волей-неволей приходится пользоваться услугами катафилов. Последние относятся к “туристам” весьма скептически, поэтому среди проводников из числа катафилов хорошим тоном считается в качестве посвящения в тайны катакомб оставить любопытствующих в одиночестве в полной темноте подземных галерей на несколько часов – чтобы они потеряли излишнюю самоуверенность и прониклись неподдельным уважением к подземному миру и его обитателям… •

Неутешительный прогноз

Несмотря на кажущуюся стабильность и незыблемость парижских каменоломен, само их существование находится под угрозой. И причин тому несколько. Многочисленные подземные воды, которыми очень богата эта местность и которые размывают основание и укрепления катакомб. Например, в начале 1980 года по невыясненным причинам уровень подземных вод в некоторых местах начал подниматься, в результате чего оказались затопленными не только некоторые галереи, но и нижние этажи подземных парковок.

К тому же, если первые архитекторы и инженеры Инспекции каменоломен, проводящие укрепительные работы, руководствовались как практическими, так и эстетическими соображениями, стараясь обеспечить стабильность поверхности и сохранить при этом красоты подземных галерей, то с конца XIX века и до нашего времени во главу угла ставятся исключительно практические и финансовые соображения. Вследствие этого проблема укрепления вызывающих опасение участков подземной сети решается, как правило, самым радикальным способом – все подземное пространство заполняется бетоном. Как известно, в результате заполнения бетоном полностью перестали существовать гипсовые каменоломни севера Парижа, “ответственные” за особенно большое число обвалов и провалов поверхности. Таким образом, с лица Земли, вернее, из ее глубин, исчезают уникальные памятники истории. К тому же бетонирование часто является лишь временной мерой, поскольку если причиной возникновения нестабильности были подземные воды, то рано или поздно, они все равно найдут обходные пути, скопятся вновь в другом месте и все начнется заново.

Перед истинными энтузиастами сохранения уникального комплекса возникают самые разные проблемы. И прежде всего – необходимость в значительной материальной поддержке для финансирования исследований и внедрения эффективных методов стабилизации поверхности, сохраняющей подземные галереи. Ну а пока площадь парижских подземелий сокращается год от года. Так что если вы хотите полюбоваться на парижские подземные красоты, надо поторапливаться: кто знает, возможно, в не таком уже отдаленном будущем катакомбы станут еще одной красивой, но навсегда исчезнувшей тайной Города Света.

Мария Перепелкина, Себастьян Желеховский

Арсенал: Числом и умением

События Корейской войны подтолкнули американских конструкторов к работам по проектированию новых образцов бронетанкового вооружения. Принято считать, что продиктовано это было тем впечатлением, которое на них произвел своими боевыми и эксплуатационными характеристиками советский танк Т-34-85. Хотя кроме этой была и другая, куда более существенная причина – появление у Советского Союза танков Т-54, радикально превзошедших Т-34-85 по боевым показателям. А если прибавить к этому изрядное численное превосходство Советской Армии в танках над американской – в Европе, то Соединенным Штатам было от чего прийти в волнение.

Поспешай не торопясь…

Осенью 1950-го, буквально через несколько месяцев после начала боев в Корее, инженеры Детройтского арсенала приступили к формированию концепции нового среднего танка. Принципиальной особенностью этой машины стал новый литой бронекорпус.

Работа над танком с индексом Т-48 двигалась рекордно быстрыми темпами, и уже к началу 1951-го была завершена. Фирма «Крайслер» получила подряд на изготовление нескольких предсерийных образцов для практических испытаний. Строго говоря, Т-48 не был радикально новым танком, он был лишь новой «ступенькой» эволюционной ветви, начатой «паттонами», М-46 и М-47. Новый «паттон-3» сохранил многое от предшественников – 12-цилиндровый бензиновый двигатель и трансмиссию, катки ходовой части и калибр основного вооружения – 90 мм. Экипаж танка, лишившись стрелка-радиста, уменьшился до 4 человек.

Работы по танку с серийным индексом М-48 сопровождались беспрецедентной спешкой. Еще до завершения полного цикла испытаний сухопутные войска США сделали заказ на многие сотни «паттонов-3». И все же расчеты на М-48, как на основной «противовес» Т-54, не оправдались. Для НАТОвских специалистов это становилось очевидным по мере поступления подробных сведений о советском танке, которому «паттон» конца 50-х уступал по всем главным показателям. А кроме того, в СССР уже появилась новая версия танка Т-55. Ну а дальше автоматически сработало правило: «Новая угроза – новый танк». Очередная модель потребовалась армии США столь же срочно, как и в свое время М-48.

Перспективная американская машина М-60 несла в своем облике множество «родовых» черт М-48. Особенно же это относилось к его первоначальной версии, отличить которую от «паттона-3» мог только опытный глаз. М-60 получил другой «нос» традиционной клинообразной формы и более мощную пушку калибра 105 мм. В целом же «ранний» М-60 можно назвать «гибридным» танком: башню М-48 адаптировали под установку новой пушки, а корпус – под дизельный двигатель (750 л.с).

М-60 был принят на вооружение накануне 1960 года. Вскоре американцы поняли, что и его броня не обеспечивает надежной защиты от огня танковых орудий Т-54—Т-55, и почти сразу начали работы над следующей модификацией машины, которая под названием М-60а1 пошла в серийное производство в 1962 году. Толщина лобовой брони (120 мм) несколько превысила показатели Т-54—Т-55. Новая, более крупная, башня усовершенствованной противоснарядной формы в лобовой части получила броню 180 мм (у М-48 – около 150 мм, у Т-54—Т-55 – до 200 мм).

М-48 «паттон-3»

Официальная церемония представления М-48 состоялась 1 июля 1952 года – всего через полтора года после завершения проектирования. Ну а дальше началась длительная полоса доводок этой «сырой» машины. Дефектов конструкции оказалось столько, что армия в какой-то момент отказалась принимать эти танки, считая их непригодными даже для учебных целей. Таким образом, промышленность выпускала танки, тут же поступавшие в центры модернизации для переделки и переоборудования. В результате этих манипуляций цена машины оказалась громадной.

«Доведенная» модель танка стала называться М-48а1. Однако машину продолжали постоянно совершенствовать. Так на свет последовательно появлялись новые варианты – М-48а2, М-48аЗ, последний из которых в 1960 году получил дизельный двигатель. К этому времени американские военные заводы выпустили около 12 тысяч М-48. Несколько сот более ранних моделей начали модернизировать до уровня М-48аЗ, поскольку этот вариант танка был ближе всего «подтянут» до уровня отечественной «пятьдесятчетверки».

Повод для волнения

Сведения о новой американской машине, попавшие в СССР по разведывательной линии, взволновали военное руководство. Глава Нижнетагильского КБ и создатель Т-54, Т-55 Л. Карцев позже так описывал атмосферу, царившую тогда в Главкомате Сухопутных войск, руководимом героем Сталинграда генералом В. Чуйковым, во время обсуждения сложившейся ситуации. «Чуйков вызвал танкистов и спрашивает: „А у нас что есть?“ Ему отвечают – вот в Тагиле есть такой Карцев, у него есть пушка 115 мм. Но балансиры у катков ломаются. Чуйков буквально „загремел“: „Что вы тут мне с разными балансирами. Хоть на свинье – но поставить эту пушку на танк!..“

Еще за несколько лет до этого эпизода в Нижнетагильском КБ развернулись работы по совершенствованию танка Т-55. Вооруженцы корпели над новым танковым орудием большого калибра (115 мм), уникальность которого заключалась в отсутствии нарезов в стволе. «Гладкоствольность сулила резкое увеличение начальной скорости снаряда и показателей бронепробиваемости (в дальнейшем эти расчеты блестяще подтвердила практика). После Чуйковского указания ход событий ускорился, и Т-62 всего за полгода (с января по июль 1962 года) был подготовлен к серии.

В 1963 году на одной из встреч с представителями армии и «оборонки» Хрущев высказал концептуальную мысль, что с учетом обладания потенциального противника ядерным оружием танки, если уж их вообще делать, нужно оснащать ракетным оружием и сводить экипаж до 2 человек, исходя из достигнутого уровня механизации и автоматизации. Эта идея, в силу своей «футурологической» умозрительности, показалась прежде всего самому Н. Хрущеву фундаментальной. Такая работа была поручена КБ ЧТЗ, несмотря на то что основные специалисты находили ее абсурдной. Но возразить на первых порах никто не посмел – Никита Сергеевич был скор на «административную» расправу.

Самым трудным был этап согласования проекта между всеми «причастными» ведомствами. Ведь им предстояло работать над утопией, и это было очевидно для практиков, которые на полигонах и фронтах прошли серьезную школу полевой и боевой эксплуатации танка. Их доводы в общих чертах сводились к следующему: танк с экипажем из 2 человек будет тратить намного больше времени для наблюдения за полем боя и поиском цели, тем более что задача водителя – контроль за дорогой. Значит, и искать цель, и вести огонь должен только один человек, он же – 2-й член экипажа, он же – командир, да и обслуживать его в перерывах между боями и маршами будут всего двое. Кроме того, в полевых условиях на каждом 3-м танке располагается командир взвода, на каждом 10-м – командир роты, на каждом 31-м – командир батальона.

Но, несмотря на все доводы, тактико-технические требования, обозначенные Н. Хрущевым, были утверждены быстро и без изменений: чтобы не раздражать «верховного» долгой канителью. Через год, когда Хрущеву показывали опытный образец «его» танка, произошло следующее. В самом начале демонстрации инженер С. Беневоленский упомянул о клиренсе танка, на что Н. Хрущев заметил, что в условиях применения ядерного оружия было бы лучше, если бы танк вообще не имел этого клиренса. Ну а когда речь зашла о численности экипажа, маршал бронетанковых войск П. Ротмистров, не сдержавшись, сказал, что танк с экипажем из 2 человек вообще не сможет выполнить боевую задачу. Хрущев посмотрел на него с удивлением: «Мы с ним выпили во время войны не одну чашку „чая“, а он до сих пор не понимает, что лучше бы в танке был один человек!» А через некоторое время Ротмистров был снят с должности… Но на дворе стоял 1964 год, и вскоре политическая карьера самого Хрущева завершилась. Вслед за этим без шума закрыли и работы по «его» танку.

«Т-62»

Последним танком, принятым на вооружение Советской Армией на излете эпохи Хрущева, оказался Т-62. В 1962-м он считался суперсекретным. Впервые Т-62 продемонстрировали миру в 1967 году на ноябрьском военном параде, посвященном 50-летию Октябрьской революции. Основным «козырем» справедливо считалась новейшая гладкоствольная 115-миллиметровая пушка У5-ТС (2А20), которая превзошла по начальной скорости снаряда все другие танковые орудия своего времени – 1 620 метров в секунду.

Внешний облик танка по сравнению с Т-55 изменился незначительно. Он прибавил в габаритах, став шире предшественника на 6—7 см и длиннее на 43 см. Башня Т-62 получила увеличенный внутренний объем и более мощное бронирование лобовой части (242 мм) – беспрецедентное для среднего танка (аналогичную толщину лобовой брони имели лишь 2 советских тяжелых танка: ИС-4 иТ-10).

Реальная уроза

Пока США и СССР совершенствовали свои военные «мускулы», в мировом танкостроении середины 50-х начали потихоньку «оживать» другие национальные центры разработки подобной техники, прежде всего немецкие и японские. Это обстоятельство наводило на мысль о возрождении «германского милитаризма и самурайской военщины». А поскольку Япония в 60-х годах уже была союзником США, а ФРГ – членом Североатлантического договора, то Советской стороной это рассматривалось как однозначное стремление Америки вырваться в лидеры «гонки вооружений» и подключение научного и промышленного потенциала этих стран к военным приготовлениям Запада было сочтено новой угрозой.

Немцы вплотную подошли к делу создания своего первого послевоенного танка в конце осени 1956 года, когда командование бундесвера сформулировало техтребования к нему. Около года ушло на их уточнение и согласование с исполнителями.

В октябре 1963-го первому послевоенному немецкому танку присвоили имя «леопард», но в крупносерийное производство он был запущен только 9 сентября 1965 года. К этому моменту на нем изменили конструкцию башни, внесли улучшения в ходовую часть, в результате чего «леопард» еще прибавил в весе. Внешний облик танка свидетельствовал о явной победе советской школы танкового дизайна. «Леопард» определенно напоминал Т-54, -55 и -62 и формой башни, и рациональными углами наклона брони. То же касалось и японских послевоенных танков (типы «61» и «74»). Первый начал поступать в подразделения «Сил самообороны Японии» в начале 60-х. Вооружение, ходовая часть и основная начинка в нем были американские, облик же – «советский», близкий к ранним «пятьдесятчетверкам». Тип «74» был более поздней машиной, напоминающей Т-62. Таким образом, эволюционная линия Т-34 окончательно восторжествовала в мире.

«Леопард-1»

Судя по техническому заданию, которое было очень «жестким», германская армия концептуально отказалась от прежних взглядов на боевой танк как на сверхутяжеленный монстр. В новом танке акцент делался на относительную компактность: ширина не более 3,15 м, сравнительно легкая броня, способная «держать» 20-миллиметровые снаряды на всех дистанциях, и умеренный вес – не более 30 т. При этом за счет разработки нового мощного дизель-мотора планировалось обеспечить очень высокую для танка удельную мощность (соотношение мощности двигателя в л.с. и веса в тоннах) – до 25—27 л.с. на тонну и запас хода на одной заправке – не менее 350 км. Главным его оружием стала 105-миллиметровая британская пушка L7.

Проектные работы начались осенью 1958-го. К ним приступили две группы фирм. В первую – «А» – вошли «Порше», «Мак», «Лютер» и «Юнг». Во вторую – «В» – «Рурсталь», «Рейншталь – Ханомаг» и «Хеншель». В 1959-м разработчики изготовили полномасштабный деревянный макет, дабы проверить на нем варианты размещения в танке вооружения, экипажа, двигательно-трансмиссионной установки и других агрегатов и устройств. Первые реальные образцы новой машины выпустили к началу 1961 года. И хотя они несколько «перебрали» в весе (5—6 т), но вышли вполне удачными – очень подвижными и самыми скоростными в своем «среднем» классе, что обеспечивалось наиболее совершенным танковым дизельным двигателем «Даймлер-Бенц» МВ838а мощностью 830 л.с. (у советских дизелей танков Т-54, Т-55 и Т-62 этот показатель составлял от 520 до 580 л.с., у американских М-48 и М-60 – 750 л.с.).

Очередная «горячая точка»

Таким образом, к началу—середине 60-х годов прошлого века в основном завершилось формирование «пулов» друзей и союзников двух сверхдержав. «Членство» в них автоматически диктовало и выбор оружия, хотя некоторые «участники» время от времени переходили из одной сферы влияния в другую.

Следующим после Ближнего Востока театром войны и зоной геополитического противоборства стала Юго-Восточная Азия, точнее Вьетнам, куда после окончания второй мировой войны и капитуляции Японии вернулись французы, которые до поражения 1940 года, помимо Вьетнама, контролировали еще Камбоджу и Лаос, образовавшие так называемый французский Индокитай. Однако на тот момент на вьетнамской территории уже находились китайские и британские войска. Первые контролировали северную, а вторые – южную части этой страны. Во многих провинциях ключевые позиции захватили коммунисты Вьетнама под руководством Хо Ши Мина, быстро становившиеся главной политической силой. В Южном Вьетнаме британцы попытались несколько раз диктовать свою волю, но каждая такая попытка неизменно сопровождалась серьезными вооруженными инцидентами. Причем бывало, что на объекты в английской зоне нападали не только бойцы Вьет-Миня (коммунисты), но и вчерашние враги британцев из числа пленных японцев, которых Хо Ши Мин распорядился по такому особому случаю выпустить из лагерей. И англичане, впрочем, без особых сожалений, решили уступить место старому «хозяину» – Франции. Вьетнамские коммунисты, на тот момент более склонные не к военным, а к дипломатическим методам решения вопроса, подписали соглашение, которое фиксировало замену в их стране англичан и китайцев на французов.

Весной 1946-го во Вьетнам прибыл основной контингент французских войск – экспедиционный корпус под командованием генерала Леклерка. Тяжелое бронетанковое вооружение было в основном американским – танки «шерман», самоходки М-7 «прист», бронеавтомобили М-8 и М-20. (1956 год). Французы начали методично строить блокпосты и опорные пункты, стараясь взять под контроль основные коммуникации. Вьетнамцы поначалу словно и не замечали происходящего, но когда они почувствовали, что французское «количество» переходит в качественно новую для них угрозу, вспыхнули бои. Началась многолетняя война, итогом которой стало поражение французов. После подписания Женевских соглашений в июле 1954 года в истории французского влияния в Индокитае была поставлена точка.

Каждому – свое

В ходе завязавшегося военного конфликта идеологические симпатии Советского Союза были на стороне Вьетнама, за спиной которого стоял к тому же мощный азиатский союзник СССР – Китай. Соединенные Штаты всецело поддерживали французов, считая их неотъемлемой частью западной антикоммунистической цивилизации. К тому же на годы войны во французском Индокитае «наложилась» война в Корее, где также в конечном счете столкнулись интересы СССР и США. Американцев крайне тревожил советско-китайский альянс, казавшийся до конца 50-х годов незыблемым. Поэтому, чем хуже шли «дела» у французов, тем большее участие в региональных коллизиях принимали Соединенные Штаты. После ухода Франции им удалось воспрепятствовать скорому распространению коммунистического влияния на южные районы Вьетнама, где к власти пришло самостоятельное правительство Нго Динь Дьема.

В 1956 году во Вьетнаме появились американские военные советники, которые взялись за перестройку бронетанкового корпуса, понимая, что он скоро понадобится. Согласно Женевским соглашениям в стране должны были проводиться свободные выборы. Однако Нго Динь Дьем отказался участвовать в них, и разделение Вьетнама на 2 сепаратных государства оказалось свершившимся фактом. Южане стремились распространить свою власть на северные провинции, а отряды коммунистов перешли к партизанской войне на юге.

К началу 1965-го стало очевидным, что сайгонский режим поставлен на грань катастрофы. Случались нападения на городки американских военных советников. Под предлогом их защиты Соединенные Штаты направили в Дананг части морской пехоты, а к окончанию 1965 года втянулись в боевые действия по всему Южному Вьетнаму. В ответ северяне приступили к рейдам на юг. Начала разгораться новая длительная война, открывшая следующую страницу боевой истории бронетанковых войск.

Первые уроки

Поначалу все американские танки во Вьетнаме организационно принадлежали морской пехоте. К концу 1965-го их численность составляла 65 машин М-48аЗ, которые на первом этапе были заняты, как правило, патрулированием периметров крупных американских баз. Серьезной боевой дебют ждал их в районе Чалай во время проведения операции «Звездный свет». Это был превентивный удар против крупного (1 000 человек) северовьетнамского отряда. «Паттоны-3» обеспечивали своей пехоте огневую поддержку, благодаря чему американцам удалось уменьшить собственные потери и нанести ощутимый урон противнику. Впрочем, в одном из боевых эпизодов вьетнамцы преподали жестокий урок колонне из нескольких танков, шедших без прикрытия пехоты, атаковав ее из засады. За несколько минут погибли 4 «паттона». Американцы, сделав из произошедшего необходимые выводы, определили до самого конца войны новую тактику использования бронетехники. Ее суть заключалась в «дроблении» танковых подразделений на мелкие группы, которые затем передавались пехотным частям главным образом для их огневой поддержки.

Опыт танкистов морской пехоты в полной мере пригодился и для их коллег из сухопутных войск, хотя решение об использовании армейских танков принималось военным руководством США не без колебаний. Сомнения сводились к вопросу – насколько эффективными окажутся танковые соединения в теснинах между холмами, в условиях влажных джунглей, слабо развитой дорожной сети и дефицита открытых ровных пространств, которые позволяют в полной мере реализовать их боевой потенциал. В результате решили армейские дивизии во Вьетнам направлять, но количество танков и типов бронетехники в них резко сократить. Началась адаптация войск к действиям в специфических условиях. Механизированные соединения превращались в пехотные. Танки из дивизий изымались батальонами.

На протяжении всей войны едва ли не главной задачей танков и бронемашин оказалось сопровождение войсковых автоколонн. Постепенно у армейских подразделений появлялся собственный опыт. Вьетнамские же отряды, еще не располагавшие тяжелой техникой, в полной мере использовали преимущества, созданные природой, для небольших партизанских подразделений. Их главным средством борьбы с танками были советские ручные противотанковые гранатометы РПГ. В ответ на эту тактику американцы разработали прием «переплетение»: при внезапном обстреле из засады или атаке танки начинали предельно быстрое выдвижение влево и вправо от автоколонны, прикрывая автомобили собственной броней и шквальным огнем. Другим приемом стало использование ложных колонн или «колонн-приманок» для локализации засад или провоцирования противника на наступательные действия и подавления его теми же танками. Эти методы оказались вполне эффективными, позволяя проводить караваны снабжения и войсковые колонны через наиболее опасные места. В целом же первые годы конфликта (1965—1966-е) ушли на освоение театра боевых действий и выработку принципов применения танков. А вот следующий, 1967, год открыл период их «зрелости». В армейские механизированные соединения начали возвращать часть бронетехники, «отнятой» у них в 1965-м.

К 1968 году значительная роль бронетехники в «делах» американских войск во Вьетнаме была безоговорочно признана даже скептиками. Особенно убедительно это подтвердили боевые действия во время отражения наступления вьетнамских отрядов, которое было организовано ими в канун праздника Тет (Нового года по местному лунному календарю). Их противник никак не предполагал, что вьетнамцы начнут активные действия именно во время одного из своих главных праздников.

Внезапные удары «Наступления Тет» (именно под этим названием оно вошло в историю) наносились по тем районам и городам, где присутствие американских и южновьетнамских войск оказалось незначительным. К началу боев «тяжелые» соединения располагались на удалении от мест основных событий. Поэтому быстро «включиться» в борьбу могли лишь компактные мобильные механизированные группы танков М-48аЗ и бронетранспортеров М-113. Именно они оказались «ядром» контратакующих сил, которым в конечном счете удалось парировать удары Вьетконга.

В городах Хюэ и Бьенхоа во время уличных боев танки броней прикрывали пехоту, одновременно выступая в роли самоходных артиллерийских орудий, оказывавших огневую поддержку штурмовым группам, без которых они понесли бы огромный урон. И все же потери бронетехники оказались весьма существенными благодаря гранатометам РПГ-7, имевшимся в большом количестве у Вьетконга. Дело дошло до того, что взамен вышедших из строя дизельных М-4-8аЗ американскому командованию пришлось пополнять танковые подразделения ранними «паттонами-3» (модификации М-48а1 с бензиновыми моторами). Танкисты не любили их из-за повышенной пожароопасности в бою и малого запаса хода.

Кроме машин серии М-48 армия США применяла в Индокитае и «новинку» тех лет – легкие танки М-551 «шеридан» с противопулевой алюминиевой броней и короткоствольной пушкой калибра 152 мм. «Шеридан» оказался плохо приспособленным для действий в особых условиях Вьетнама, где противник гораздо чаще оставался невидимым, предпочитая бороться с танками врага из засад с помощью РПГ-7 и противотанковых мин. Тут уже «картонная» броня М-551 служила скорее психологической, чем практической, защитой экипажам, которые их очень не любили.

Танки для Вьетнама

Армия Северного Вьетнама начала обзаводиться своими танками еще в первой половине 60-х годов. Но тогда их было немного – советских легких плавающих ПТ-76 с тонкой броней и устаревших Т-34-85. За все годы войны в Индокитае произошел, как считается, только один эпизод боевого столкновения американских и северовьетнамских танков. В нем участвовали М-Д8 и ПТ-76.

В самом начале марта 1969 года вьетнамцы напали на лагерь американского спецназа в Бинхите. В атаку вышли 8 ПТ-76 202-го танкового полка армии северян. Один танк наехал на мину и вышел из строя еще в момент выдвижения на рубеж атаки, в самом же бою вьетнамцы потеряли две «пэтэшки» и подбили один М-48.

Позднее армия Северного Вьетнама получила в большом количестве танки Т-5Д и их китайские аналоги Тип-59. К этому времени армия США стала постепенно отходить от наземной воины, возлагая ее тяжесть на сайгонские войска. Сами же американцы переключились на ведение войны с воздуха. Поэтому будущие танковые баталии во Вьетнаме пришлось уже вести детям этой разделенной страны.

Шесть дней войны

И все же танковые операции в Индокитае, носившие ограниченный характер, по масштабам оказались несравнимыми с теми, которые в те же 60-е годы происходили на Ближнем Востоке.

Война 1956 года, в ходе которой Египет, потерпевший поражение от Израиля и англо-французов, был «спасен» только благодаря советскому вмешательству, оказалась лишь «грибницей», из которой выросли следующие ближневосточные войны. Арабы с помощью СССР готовились к будущим столкновениям с «сионистским» врагом.

Прямой прелюдией к войне стало 18 мая 1967 года. Египетский президент потребовал вывести силы ООН с линии перемирия с Израилем и побережья Тиранского залива, введя туда свои войска, и блокировал выход израильских судов в Красное море из Акабского залива. Через несколько дней к египетско-сирийскому антиизраильскому «фронту» присоединилась Иордания. Была объявлена блокада израильского побережья.

В этих условиях израильский Генштаб приступил к подготовке мощного превентивного удара по арабам. Главной угрозой сочли весьма вероятные согласованные наступательные действия превосходящих сил противника с трех направлений, а потому решено было разгромить армии коалиции поодиночке. Направлением главного удара определили западное – на Синай, поскольку египетская армия представляла собой основную опасность. Утром 5 июня соединения «Цахала» перешли в наступление при массированной поддержке авиации. Сначала ВВС Израиля за несколько десятков минут добилась превосходства в воздухе, уничтожив ВВС Египта на аэродромах базирования.

Вслед за этим бронетанковые силы, уже заранее подтянутые к границе, перешли линию перемирия и двинулись по Синайскому полуострову в сторону Суэцкого канала и Тиранского залива. На острие удара шли «центурионы», уже хорошо показавшие себя в прошлых приграничных стычках на сирийской границе, где их противниками были Т-34-85, Т-54, немецкие танки T-IV и самоходки «штурмгешютц-Ш».

К утру 6 июня они продвинулись в глубь египетской территории на десятки километров. На 2-й день боев в «мешок» попалась 2-я танковая дивизия египтян. На отдельных участках сопротивление арабов было упорным, особенно на рубеже, который удерживал батальон тяжелых ИС-ЗМ со 122-миллиметровыми орудиями. Израильские военные позже признавали, что это был неудобный и опасный противник. Однако, как и рассчитывал израильский Генштаб, судьба Западного фронта была решена в первые два дня войны. На стороне «Цахала» оказалось господство в воздухе, и штурмовая авиация активно помогала своим танкам на линии боевого соприкосновения с противником. Командующий танковыми войсками генерал И. Таль исповедовал тактику глубоких танковых прорывов и оставлял позади своих подвижных соединений рассеченные египетские дивизии, «поручая» их второму эшелону наступающей армии. Командующий египетской армией маршал Амер отдал приказ об отводе остатков своих войск с Синая, и по существу с арабской группировкой было покончено.

Она понесла огромные потери – более 800 танков уничтожено или захвачено. Среди них 290 Т-54, 70 ИС-ЗМ, 82 Т-55, 245 Т-34-85, примерно полсотни «шерманов», 30 ПТ-76 и несколько десятков СУ-100. Израильтяне лишились примерно 130 танков – тоже в основном современных – «паттонов» и «центурионов», что можно считать существенным для «Цахала».

Решив проблему на Западе, 9 июня шесть израильских бригад «центурионов» перешли в наступление против сирийских войск – на Северном фронте. Завязались тяжелые и очень интенсивные бои, где на стороне арабских войск было преимущество, заключенное в самом характере местности. На возвышенностях каменистых Голанских высот занимали позиции Т-54А. К исходу суток израильские войска все же прорвали оборону сирийцев, но в этот день Совет Безопасности ООН принял решение о прекращении огня. Хотя военный успех «Цахала» на сирийском фронте и обозначился, соотношение потерь здесь было не в пользу нападавших. 160 танков потеряли израильтяне и около 80 – сирийцы. В их числе оказались и бывшие танки вермахта.

Танковые сражения Шестидневной войны вошли в историю как самые масштабные за весь 22-летний период после окончания 2-й мировой. К тому же в них участвовали в подавляющем большинстве машины новых поколений, казавшиеся тогда пределом совершенства и мощи. В конструкторских бюро главных танковых держав ни на день не останавливалась работа по совершенствованию бронетехники. В Советском Союзе под грохот сражений в Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке к 1967 году создали новейший чудо-танк Т-64…»

Александр Коршунов

Продолжение следует

Медпрактикум: Растительная жизнь

Тяжелые русые косы, смоляные локоны, как, впрочем, и обычные, ничем не выдающиеся волосы, – все это наше природное достояние, цены которому многие из нас просто не знают. Ибо волосы – один из самых хрупких элементов организма, который нуждается в постоянном уходе и защите.

Волосы различной длины и толщины покрывают почти всю поверхность тела человека. Их существует несколько видов: длинные (они располагаются на коже волосистой части головы, в подмышечных впадинах, на лобке и половых органах), щетинистые (брови, ресницы, волосы в носу и наружном слуховом проходе) и пушковые (покрывают кожу лица, туловища и конечностей). Волосы появляются задолго до рождения человека – на 3-м месяце внутриутробного развития. На 5—6-м месяце плод покрывается очень тонкими, мягкими и шелковистыми волосами – лануго (от лат. – “пух”, “пушок”), которые перед появлением на свет исчезают на всем теле, за исключением областей бровей, ресниц и кожи головы, где они сохраняются и утолщаются. Через несколько месяцев после рождения выпадают и они, заменяясь уже на постоянные, а на остальных частях тела вырастают пушковые волосы.

Спаси и сохрани

Не следует расчесывать мокрые волосы. Во время расчесывания происходит перерастяжение волоса, а значит, возможны его обрывы. Волосы нужно расчесывать почти сухими, когда они уже достаточно испарили влагу. Для коротких волос предпочтительнее расчески, для длинных – массажные щетки.

По возможности избегайте стягивающих причесок, тугих хвостов и тесных головных уборов. Все это приводит к нарушению кровотока и как следствие – к деформации фолликул.

Не рекомендуется постоянно красить волосы. После окраски, особенно произведенной непрофессионально, они часто начинают выпадать, потому что краска утяжеляет волосы, а препараты, содержащиеся в ней, негативно воздействуют на их структуру.

Очень желательно было бы мыть волосы кипяченой водой. Такая вода гораздо мягче и почти не содержит вредных для волос элементов, хотя некоторые типы волос после этого могут выглядеть менее пышными. При мытье хорошо добавлять в воду несколько капель оливкового масла, оно утолщает волосы и снимает накопившееся статическое напряжение.

В том случае, если бальзам-ополаскиватель, применяемый вкупе с шампунем, утяжеляет ваши волосы, наносите его только на кончики. Гораздо эффективнее применять для поддержания жизненных сил волос классические маски с репейным маслом и желтком, увеличивающие их эластичность.

Берегите волосы от прямого воздействия солнца, особенно в жаркую погоду, они чересчур пересушиваются и становятся более хрупкими и ломкими.

Старайтесь не допускать регулярного недосыпания и длительного голодания, это неизбежно скажется на состоянии ваших волос.

Как они устроены

Нижняя расширенная часть корня называется луковицей, именно за счет нее происходят рост волоса, а также образование и формирование новых волос. В луковицу вдается волосяной сосочек, содержащий кровяные сосуды, через которые и обеспечивается ее питание. С волосяной фолликулой связанно много сальных желез, которые своим секретом смазывают волосы, придавая им эластичность, гибкость и блеск. Избыточная смазка приводит к чрезмерной жирности, а недостаточная – к сухости.

В структуре волоса различают корень, “спрятанный” под кожей, и стержень, находящийся над ее поверхностью (он может располагаться под разными углами к поверхности кожи – от 10 до 90°). Корень волоса покоится в волосяном мешочке – фолликуле. Общее число фолликул составляет у человека примерно 5 млн. (около 1 млн. из них приходится на волосистую часть головы).

Основой волоса является белок (кератин), составляющий 85—90% всего веса волоса. Другими его компонентами являются: вода (10—13%), липиды, пигмент меланин, от которого зависит цвет волоса, и редкие следовые элементы. Волос покрыт оболочкой – кутикулой, состоящей из 6—9 слоев клеток, по структуре напоминающих черепичное покрытие, направлены эти чешуйки от корня волоса к его кончику. Такое строение помогает волосу противостоять внешним факторам – температурным изменениям, расчесыванию, химической завивке, укладке. Механические же свойства волоса, равно как и его сопротивляемость внешним воздействиям, определяются корковым слоем.

Особенности роста

Первая фаза – анагенная(фаза роста волоса), в которой находятся 85% волос. В этот период волосяная луковица выпускает волос, который может расти от 3 до 7 лет, достигая длины до 1 м и более. В среднем волос вырастает в месяц на 1 см, и если сложить все волосы вместе, это даст удлинение волос по всей голове до 30 м в день.

Вторая– катагенная (фаза регрессии), она длится всего 2—4 недели и захватывает не более 1% волос. В этот период волосы не растут. Прекращаются деление клеток, производство пигмента, волосяной мешочек сжимается, и его основание постепенно поднимается “из глубины” к поверхности кожи.

Третья– телагенная(фаза покоя), в которой находятся 4—14% фолликул. Этот процесс сродни чередованию озимых и яровых полей в сельском хозяйстве: в то время, как одни давали урожай, другие находились “под паром” и, отдыхая, ждали своего часа. Так обеспечивался бесконечный круговорот “всходов”. То же – и с ростом волос, обуславливающим их нормальную смену. Каждые 3—6 лет все волосы обновляются. Пока непонятно, откуда волосяная луковица вдруг получает какой-то сигнал и клетки начинают делиться. В среднем на протяжении жизни фолликул проходит 25 циклов, иначе говоря, из одной волосяной луковицы вырастают 25 волос”.

Мнение специалиста

Несколько “хитростей” для женщин, страдающих выпадением волос, от линды ришел, специалиста в области косметики и заменителей волос:

• Повязывайте вокруг шеи шарф одного цвета с волосами и старайтесь держать голову выше.

• Старайтесь сделать акцент на лице либо с помощью эффектных серег, либо, если это не делает вас вульгарной, посредством яркой косметики.

• Носите одежду тех тонов, которые способны выгодно подчеркнуть цвет лица.

Эти простые приемы помогут нивелировать существующий недостаток и перевести внимание окружающих на ваши достоинства.

Тройная защита

Волосы выполняют множество физиологических функций – это и механическая защита от инородных частиц, жидкостей и случайных повреждений, а также вредного воздействия ультрафиолетового излучения, и терморегуляция, и предохранение нежных тканей от избыточного трения, и нагревание вдыхаемого воздуха перед его попаданием в бронхи. Так что волосы, безусловно, служат барьером, но и сами они крайне подвержены механическому и химическому разрушению.

“Стержень волоса имеет определенную устойчивость против нормальных повреждений, – говорит Марина Каманина. – И все же частое или чрезмерное отбеливание и окрашивание волос, химические завивки, расчесывание мокрых волос могут привести к преждевременному разрушению оболочки волоса. Происходит отслаивание ее чешуек, которые выстилают мозговой слой, а также последующее оголение волокон мозгового слоя. Конец волоса расщепляется, к тому же повышается его ломкость, что иногда выражается в заметном облысении”.

Наиболее уязвимы длинные волосы, которые растут на протяжении нескольких лет. Поэтому единственный метод борьбы с секущимися волосами – это их срезание.

«Снова перхоть»

Большие неудобства доставляет человеку перхоть. Это – ороговевающие клетки кожи, которые в норме должны образовываться на поверхности головы, но под воздействием различных негативных процессов их количество может стать чрезмерным. Стимулирует рост этих чешуек размножение грибка питироспорум овалия (Pityrosporum ovale). В норме популяция этого сапрофита на коже головы ограничена 45%, а в благоприятных для нее условиях может увеличиваться до 75—86%. Так что же это за условия? Гидролипидная пленка кожи, состоящая из воды и липидов (триглицериды, скволен, воск), наряду с высокой температурой и влажностью является весьма подходящей средой для размножения грибка. Размножаясь, Pityrosporum ovale приводит к образованию свободных жирных кислот, которые вызывают на коже головы реакцию раздражения. Начинается усиленное размножение клеток эпидермиса, отшелушивание, что как раз и проявляется, в частности, в виде перхоти. Существует два ее вида – сухая и жирная.

«Первая представляет собой мелкие чешуйки серовато-белого цвета, – объясняет Марина Каманина. – Они образуются на нормальной или сухой коже головы и в большом количестве ссыпаются на одежду. Вторая зачастую бывает связана с повышенной секрецией сальных желез головы, в результате чего чешуйки склеиваются между собой, образуя конгломераты. Современные средства, используемые в косметологии для борьбы с перхотью, делятся на два вида: одни подавляют размножение этого грибка, другие обладают отшелушивающим действием за счет специальных „кератолитических средств“, например шампуня на основе салициловой кислоты. Хотя на сам грибок подобные, широко рекламируемые сейчас средства воздействия не оказывают и после прекращения их использования перхоть достаточно быстро появляется снова. Те же препараты, которые продаются в аптеках, делают упор на продолженное их благотворное действие. Одна из последних научных разработок – средства против перхоти для сухой и жирной кожи головы на основе дисульфида серы. При его изготовлении применяется технология аморфного силикона, которая позволяет сохранять эффект в течение месяца после окончания использования шампуня.

Признак интеллигентности

Проблема облысения стара как мир. Глядя на античные скульптуры и живописные изображения знатных вельмож и венценосных особ, наши современники с тайной радостью замечают, что ни звания, ни титулы не помогли им избежать этой участи. Предание гласит, что сама Елизавета Тюдор имела к старости абсолютно лысую голову, которую прикрывала париком. Вообще же такое явление, как плешивость, у мужчин наблюдается в 4 раза чаще, чем у женщин, причем сельские жители лысеют гораздо реже городских. Профессиональная деятельность также оказывает влияние на состояние волос на голове: наибольшие потери несут на этом “фронте” люди интеллигентных профессий. Чаще всего облысение встречается на 3—4-м десятке жизни. В нормальных условиях взрослый человек теряет до 100 волос в сутки. Некоторые ученые считают, что количество выпавших волос в день соответствует возрасту, так как с течением времени волосы истончаются и имеют больше шансов выпасть. У человека, склонного к облысению, меняется соотношение фаз: менее 85% фолликул находятся в стадии роста и более 15% – в стадии покоя и выпадения, причем последняя фаза имеет тенденцию к удлинению, а фаза роста – к укорачиванию. Считается, что волосы выпадают в результате атаки собственных лимфоцитов на растущий волосяной фолликул, в результате чего нарушается процесс образования волос и стимулируется фаза выпадения.

Мнение специалиста

Современная жизнь с ее бешеными ритмами и постоянным стрессами, сопровождаемая к тому же не самой лучшей экологической обстановкой, не добавляет нашим волосам ни здоровья, ни блеска. Да и сами мы порой ленимся за ними поухаживать. А делать это необходимо, и желательно не от случая к случаю, а регулярно. Особенно же это касается сезонных погодных изменений, столь свойственных нашим широтам. «Самое тяжелое для волос время – ранняя весна и поздняя осень, – рассказывает Евгения Щербина, врач-дермакосметолог медицинского центра „Эк-лан“, действующего на базе Российской АН. – Резкие перепады температур, как и длительное ношение головных уборов, сказываются на тонусе сосудов, что усиливается общим ослаблением организма, авитаминозом». Хотя помогать волосам нужно независимо от погоды.

Гормон со знаком минус

Каковы же причины, приводящие к выпадению волос? По мнению медиков, в 99% случаев алопеция (облысение) носит генетический характер. Тестостерон – гормон, отвечающий за мужские черты характера (решительность, активность, смелость), усиливает рост волос на бороде, усах и бровях, но губительно действует на волосяные фолликулы лобно-затылочной части головы. Эти фолликулы запрограммированы на воспроизведение особого фермента, под влиянием которого тестостерон трансформируется в дигидротестостерон. И именно под действием этого измененного гормона происходят сжатие и уменьшение размеров фолликул, а следовательно, истончение и постепенное выпадение волос. В углах лба, на макушке и темени кожа начинает оголяться (тип Гиппократа), затем эти области постепенно сливаются, пока на затылке не останется тонкая подковообразная полоска.

Андрогенное облысение обычно передается “по наследству” от отца к сыну. Однако это обстоятельство – не фатально. Если молодой человек, отец которого достаточно рано облысел, вовремя заметит у себя начальные признаки “утечки волос”, то у него есть шансы приостановить этот процесс. “Следует как можно раньше начать принимать препараты регейн, рогаин (милоксидин), которые продаются в аптеках и являются косметическими “реставраторами” волос, – советует Евгения Щербина. —Усиление роста можно заметить на 3—4-й месяц – при применении 2%-ного препарата рогаина, и гораздо раньше – при применении 5%-ного. Сначала на лысине появляются пушковые волосы, которые затем сменяются жесткими”.

У этого способа есть два “неудобства” – цена (на лечение уходит в среднем 1 000 рублей в месяц), а также необходимость применять его пожизненно, поскольку перерыв может привести к возвращению прежнего состояния. Сегодня все большую популярность приобретают медицинско-косметологические средства, созданные на основе плаценты, так как они содержат большую концентрацию белковых препаратов и минералов, но они все-таки больше показаны женщинам, а не мужчинам.

Тайные враги

“К причинам облысения относятся также: прием некоторых лекарственных препаратов, дефицит железа, гипофункция щитовидной железы, стрессы, – рассказывает Марина Каманина. – Все эти воздействия сказываются на волосах не сразу, а как правило месяца 3 спустя”.

Алопеция может также развиться из-за наличия на голове различных родинок, которые сигнализируют об ослаблении иммунной системы. У алопеции существуют и “детские” формы. Одна из них – привычка накручивать волосы на пальцы. В этом случае может развиться трихотиломания, и у ребенка нарушается рост волос и появляются проплешины.

Иногда после травм на голове остаются рубцы, на которых волосы не растут, – это рубцовая алопеция. Но и этот дефект можно устранить. Правда, для этого потребуется хирургическое вмешательство. “Обычно место рубца иссекают, но иногда вставляют специальные эспандеры, растягивающие кожу на голове, а уже потом эти места сшивают, – объясняет Евгения Щербина. – Если же рубец иссечь нельзя, применяют татуаж, то есть подбирают подходящий по цвету пигмент. С помощью этого же метода корректируют и небольшие залысины”.

Сам себе донор

В последнее время все больше людей решаются на операцию по пересадке волос. Но, прежде чем это сделать, нужно приостановить их выпадение. «На операцию нельзя брать пациента с видимым выпадением волос, они должны находиться в стабильном состоянии, – рассказывает Евгения Щербина. – Суть такой операции состоит в пересадки кожи головы, содержащей волосяные фолликулы, с затылочной области – на оголенные участки».

Но где гарантия, что донорские волосы через какое-то время не выпадут снова? Оказывается, волосы затылочной области генетически отличаются от волос лобной, и при пересадке структура их ДНК сохраняется, поэтому они не реагируют на гормональный фон и другие воздействия, которые погубили их предшественников.

Через какое-то время после операции пересаженные волосы выпадают, и на их месте вырастает «свежая растительность». Медики считают, что наилучший результат дает сочетание хирургического вмешательства с терапевтическими методами – приемом внутрь минералов, микроэлементов, цинка, биотина (витамин Н, или антисеборейный витамин). При применении, например, биотина более полугода в некоторых случаях наблюдается даже зарастание привычных залысин. И хотя на сегодня пересадка волос на небольшом участке головы обходится пациенту более чем в тысячу долларов, желающих сделать такую операцию не уменьшается. А разработка новых технологий и методик позволит в самом недалеком будущем сделать трансплантацию волос как менее трудоемкой, так и более эффективной, а главное – доступной для большинства людей.

Не хуже родных

Обладателей большой лысины или подковообразного остатка «былой роскоши» выручит парик, если трансплантация помочь не в состоянии. Сегодня на производстве накладок и протезов для волос нового поколения специалисты делают целое состояние.

Новейшая «конструкция» представляет собой тонкий лист силикона, к которому прикреплены волосы. Изготавливается он на основе компьютерного моделирования, с учетом строения черепа, цвета, густоты и толщины натуральных волос и даже направления их роста. Поэтому современная накладка практически не отличима от оригинала. Протез, созданный в расчете на конкретного человека, клеится к голове специальным силиконовом клеем и может носиться около 5 лет. При этом человек ведет совершенно нормальный образ жизни – моется, плавает в бассейне и так далее. Хотя и должен раз в 2 месяца появляться у врача для гигиенического ухода за своим «достоянием». Вот, правда, стоимость такого парика может составлять от 1 до 2 тыс. долларов.

Мужская беда

Мужчины, как правило, не слишком склонны, в отличие от женщин, обращаться с проблемой начальной стадии выпадения волос к врачам. Всерьез они начинают беспокоиться только тогда, когда оголенный участок становится заметным окружающим. И хотя существует немало мужчин, относящихся к образовавшейся лысине абсолютно спокойно, для большинства же это – серьезная психологическая проблема. Иногда люди настолько зацикливаются на этой теме, что начинают собирать выпавшие волосы, подсчитывать, сколько их выпало за какое-то определенное время.

Некоторые считают облысение наказанием за грехи и проступки. И видимо, не случайно. Волосы с древнейших времен считались признаком силы, а их потеря связывалась с ее утратой. Вспомним непобедимого Самсона, который, лишившись волос, стал уязвимым для врагов. Поэтому многие мужчины, а особенно женщины, начинают чувствовать себя неполноценными без копны волос, замыкаются в себе, изолируются от окружающего мира. И тут уже нужна помощь психолога.

Ольга Владимирская

Люди и судьбы: Третий имам

Долгие и изнурительные годы Кавказской войны явили взорам наших соотечественников целую плеяду неординарных характеров и незаурядных личностей, чьи дела и поступки возбуждали живое внимание современников. Многие из них, будучи представителями обеих противоборствующих сторон, оставили в истории свой след, другим же в памяти потомков был отмерян недолгий век. Но среди всех имен, связанных с кавказскими событиями, пришедшимися почти на все XIX столетие, особое место принадлежит человеку, которому суждено было стать символом Кавказской войны. Его имя – Шамиль.

Знак свыше

Днем рождения будущего правителя Дагестана считается 26 июня 1797 года. Его отец Денгав Магомед, кузнец аварского аула Гимры, как истинный горец, был горд и счастлив появлению на свет сына-наследника. Во время благодарственной молитвы по поводу столь важного в жизни каждой семьи события дед младенца согласно мусульманскому обычаю прошептал ему на ухо имя, звучавшее как Али. Впрочем, радость по поводу прихода в жизнь нового человека оказалась недолгой – младенец был столь слаб и хил, что все сходилось к тому, что среди живых он долго не задержится. Согласно преданиям, когда жизнь маленького Али уже висела на волоске, в небе над аулом появился белый орел, о котором все знали, но которого никто никогда не видел. Орел долго кружил над селением, потом вдруг кинулся вниз и тотчас же взмыл обратно в небо, унося в когтях змею, пойманную им рядом с домом родителей Али. Это было расценено знающими людьми как знак свыше, дающий надежду на выздоровление младенца. Но вот имя ему нужно было дать другое – ведь только тогда злые духи, пришедшие за душой ребенка, будут обмануты и посрамлены. Новое имя, кстати, необычное и редкое для тех мест, было найдено, и сын кузнеца отныне стал Шамилем.

Трудно сказать, насколько этот рассказ достоверен, да и доискиваться до истины не имеет смысла, хотя бы потому, что с именем Шамиля, столь почитаемого и уважаемого горцами и по сей день, связано еще множество легенд.

Так или иначе, но с того дня мальчик, как будто в благодарность за счастливое избавление от верной гибели, начал расти, крепнуть и очень скоро обогнал своих сверстников по всем статьям. В его характере и в отношении к окружающим необычайно рано стали проявляться черты непререкаемого лидера. Чем бы он ни увлекся, в какое бы занятие, пусть и самое детское и невинное, ни погрузился – все делалось им так, как будто от достижения в нем успеха зависит его жизнь. Незаметно подрастая, Шамиль буквально все делал лучше своих ровесников. При этом проказы и шалости были у него не в чести, хотя отставать от окружающих он был совершенно не намерен. Он удивлял взрослых необычайной меткостью в стрельбе и великолепным владением холодным оружием. Однако он чтил Коран, и священная книга всех мусульман была при нем всегда. Так и ходил юный Шамиль с кинжалом – в одной руке и с Кораном – в другой. Опять же неясно, насколько

это правдиво, но вся его последующая жизнь явилась подтверждением этому: стремясь жить согласно заповедям Пророка, он никогда не оставлял оружия…

Впрочем, безоблачной раннюю пору его жизни не назовешь. Неудачи, которые он все-таки терпел, стремясь к неоспоримому лидерству среди сверстников, оборачивались для юноши, в памяти которого якобы запечатлелись картины его детских страданий, тяжелыми переживаниями. Периодически испытываемое им ощущение собственной неполноценности, невозможности выразить себя до конца, по всей видимости, сыграли свою роль в его будущей жизни и судьбе, отразившись на его мировосприятии.

Известен такой случай из его юношеской биографии. Отчаявшись уговорить отца, который, однажды вкусив прелесть хмельного забытья, весьма пристрастился к употреблению вина, а главное – упорствовал в этом пристрастии, юноша пошел на крайние меры. Он заявил отцу, что если тот не оставит дурной и греховной привычки в самое ближайшее время и не перестанет позорить семейное имя в глазах соплеменников, то он, Шамиль, заколет себя прямо у него на глазах. Денгав хорошо знал характер сына, сомнений в том, что угроза будет приведена в исполнение, у него не было. Поэтому пить он бросил…

Главная дорога

И все же наряду со всем тем, что было свойственно характеру Шамиля, главной его чертой была жажда знаний и стремление к духовному совершенству. Еще во время учебы в медресе, где Шамиль быстро постиг все науки, в один прекрасный день учитель позвал его отца к себе и велел ему забрать сына из школы, объяснив это тем, что учиться тому больше нечему, ибо теперь он сам может учить…

С тех пор верными и, пожалуй, единственными спутниками жизни Шамиля стали книги. В них он черпал то, чего ему не хватало в реальности, в них он искал то совершенство, к которому стремилась его душа, хотя они отнюдь не были для него способом забытья, ухода от действительности. Все узнанное Шамиль пытался понять, принять и переосмыслить, примеряя полученные знания сообразно своим представлениям о том мире, который он исподволь, еще сам того до конца не осознавая, вознамерился изменить. Ведь почти все, что окружало его, было очень далеко от совершенства, конечно, в его понимании. И именно этими мерками он все последующие годы мерил все – и свои мысли, и поступки, и мысли и поступки других. И горе тому, кто осмеливался встать у него на пути. Этого Шамиль не прощал никому…

Ну а пока Шамиль вместе со своим сверстником и единомышленником Магомедом, которому в скором будущем было суждено стать первым имамом Дагестана, а еще со столь любимыми ими обоими книгами, а в основном же налегке, решил отправиться в поисках знаний по родной земле. Молитвы и разговоры с мудрыми людьми, знающими жизнь, – все это они впитывали в себя с жадностью юности, не знающей пустых забав, но стремящейся к истинному познанию. За годы странствий их пути то пересекались самым теснейшим образом, то расходились, но лишь для того, чтобы иметь возможность встретиться и поделиться друг с другом увиденным и услышанным – связь их не прерывалась вплоть до смерти Магомеда в 1832 году.

За эти годы и Шамиль, и Магомед получили всестороннее образование, изучили арабский язык, в совершенстве знали Коран и шариат (религиозный и правовой свод законов ислама). Своими учениками их называли лучшие умы того времени, а когда мудрецы сочли, что эти двое вполне дозрели до того, чтобы воспринять суфийский путь к познанию истины (суфизм – мистическое течение в исламе о слиянии с Богом через интуитивное познание и аскетическую практику. – Прим, ред.), их духовными наставниками стали самые почитаемые и уважаемые люди – святой шейх Магомед Ярагинский и потомок Пророка Джамалуддин Казикумухский. Вот, правда, окружающий мир, по мнению, молодых суфиев, никак не становился ни гармоничнее, ни правильнее…

В преддверии

Однажды, возвратившись после очередного паломничества в родной аул, Шамиль встретил там взбудораженного Магомеда. Тот заявил ему, что, обойдя многие селения и увидев их жизнь, не может более оставаться покойным от мысли о том, что жизнь людская дошла до пределов неправедности, священные законы шариата забыты, мусульмане творят то, что неугодно Аллаху, в то самое время как иноверцы грозят поработить их родину. Шамиль отнесся ко всему услышанному с полным пониманием, и между ними было решено, что для того, чтобы установить в горах должный порядок, нужно действовать решительно, иными словами, любые убеждения, если таковые не будут приняты, должны подкрепляться кинжалом.

Деятельность двух шариатистов была бурной и всесторонней, хотя нельзя сказать, что их пламенные речи везде находили понимание, но друзья не собирались сдаваться – они слишком хорошо понимали, что достойное сопротивление могущественной Российской империи, быстро превращавшейся в грозного врага, можно оказать лишь в том случае, если горцы будут сплочены одной идеей.

Эта миссия была очень непростой, но к 1830 году большинство дагестанских образований сочли признание шариата единственно правильным в сложившихся условиях " законом жизни. В том же году на съезде представителей Дагестана Магомед, к чьему имени теперь прибавилось второе – Гази, что означает «воитель за веру», был избран первым имамом, верховным правителем Дагестана. Принимая на себя столь почетное и обязывающее звание, Гази-Магомет, обращаясь к высокому собранию, торжественно изрек: «Душа горца соткана из веры и свободы. Такими уж создал нас Всевышний. Но нет веры под властью неверных. Вставайте же на священную войну, братья! Газават изменникам! Газават предателям! Газават всем, кто посягает на нашу свободу!»

Хотя официально газават был объявлен только с момента провозглашения Гази-Магомеда имамом, формально он начат был горцами уже давно. Чем более крепло и ширилось движение шариатистов, тем больше беспокойства это вызывало у российских властей. Бесконечно вспыхивающие то здесь, то там восстания горских племен сделали Кавказ постоянно кровоточащей раной. Гази-Магомед, побуждаемый все той же идеей освобождения своего народа от ига неверных, всегда был в первых рядах сражавшихся.

В 1832 году во время штурма русскими войсками его и Шамиля родного аула Гимры и один, и другой, засев в построенной ими же несколько лет назад укрепленной башне, яростно отбивали атаки русских. Когда силы горцев были на исходе, Гази-Магомед, открыв ворота башни и улыбнувшись напоследок оставшимся в живых, устремился наружу и тут же рухнул, сраженный пулями неприятеля… Шамиль, опять же согласно легенде, не желая сдаваться на милость победителя, выпрыгнул из высокого проема башни, да так далеко, что оставил цепь атакующих позади себя. Но уйти невредимым ему не удалось – русские солдаты, сначала онемев от подобной дерзости, тут же набросились на него. Шамиль упорно отбивался, хотя был уже неоднократно ранен. Говорят, что в тот день от неминуемой гибели ее спас Всевышний, ибо раны, полученные им в бою, были смертельными. Тогда ему, лежащему без чувств и истекающему кровью, явился все тот же белый орел, воспаривший над полуразрушенными Гимрами. Шамиль воспринял это как знак свыше – он понял, что останется в живых, поскольку его миссия на земле еще не закончена.

Раны же его на самом деле были ужасными. Их, после того как Шамилю, собравшему все оставшиеся силы и дошедшему до безопасного места, на протяжении нескольких месяцев лечил кунак его отца и, кстати, его будущий тесть, известный в тех местах лекарь Абдул-Азиз.

Гибель первого имама, который ничем не опорочил своего имени и погиб несдавшимся с оружием в руках на поле боя, опечалила сердца горцев. И все же нужно было избрать нового верховного правителя. На тот момент главной кандидатурой на этот высокий пост был Шамиль – верный соратник Гази-Магомеда. Все, конечно, знали, что он тяжело болен. Но и сам Шамиль в тот момент чувствовал, что это – не его время. Тогда он не был готов к столь высокой ответственности и сделал все от него зависящее, чтобы уйти в тень, хотя бы на время…

Вторым имамом в том же 1832 году был избран Гамзат-бек, сын одного их беков Аварии и один из главных сподвижников первого имама. Его деятельность на посту верховного правителя Дагестана была недолгой. Всего через 2 года после своего избрания Гамзат-бек был предательски убит прямо в мечети, куда он направлялся для молитвы, аварскими ханами – правителями последней, не желавшей подчиняться воле большинства области Кавказа, с которыми он повел борьбу в первую очередь.

Итак, первый имам пал жертвой русских, второй – своих же соплеменников. Это обстоятельство не могло не наводить Шамиля на размышления. Ему было понятно, что нет на его родной земле ни достаточных сил, чтобы противостоять могущественному врагу, ни столь необходимого для этого противостояния единства…

Потеряв за столь короткий срок двух имамов, народ гор впал в оцепенение, граничившее с отчаянием. Главы горских общин понимали, что допустить повсеместного распространения подобных настроений нельзя – не то время. Необходимо было в срочном порядке избрать преемника Гамзат-бека, и осенью 1834 года на собрании горских общин и всех почитаемых мужей и ученых, состоявшемся в ауле Ашильта, было решено передать власть имама в руки Шамиля. Говорят, что и тогда он, понимая, сколь нелегкая ноша ляжет на его плечи, поначалу отказался. Но после того, как был укорен собравшимися в малодушии и нежелании спасти свой народ, ответил согласием. Так настал его час…

Начало войны

В 1814 году, то есть когда Шамилю было 17, а Магомеду – 19 лет, в Европе была отпразднована победа над Наполеоном. Русский император Александр I получил возможность обратить свои взоры к Кавказу, обширнейшие области которого после падения Персии, помимо остальных районов, где русское влияние распространилось раньше, вошли в состав Российской империи. Таким образом, практически весь Кавказ находился под властью «неверных». До вторжения в Россию «корсиканского чудовища» император Александр еще как-то пытался урегулировать взрывоопасную ситуацию на Кавказе политическими методами, но после победного шествия по европейским городам военные показались ему куда как эффективнее. Поэтому дело усмирения непокорных горцев было поручено герою Отечественной войны, генералу от инфантерии А. Ермолову. Генерал взялся за дело преобразования этого «дикого» края с основательностью человека истинно военного. Ермолов хорошо знал историю завоеваний Кавказских гор и понимал, что покорить здешний народ можно только в том случае, если он будет разобщен и обескровлен. А потому его политикой была сила. Ермолов понимал, что далеко не все одобряют его методы, и даже император время от времени, хоть и не очень решительно, пытался его урезонить, но генерал был непреклонен: «Хочу, чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово мое было для азиатов законом вернее неизбежной смерти».

Спустя год Ермолов отдал русским войскам приказ перейти реку Терек и оттеснить от него горцев. То было начало Кавказской войны.

1557 Военно-политический союз между Россией и старшим князем Кабарды, Темрюком

1561 Династический брак царя Ивана iv (Грозного) и дочери Темрюка Гуашане (в крещении Мария)

1577 Строительство крепости Терки (левый берег Терека), основание Терского казачьего войска

1594 Первые попытки России расширить свое влияние в Грузии – военные действия в Прикаспии против крымского хана – шамхалы Тарковского, закончившиеся поражением

1604 Новый поход воевод Бутурлина, Плещеева и терских казаков против шамхалы Тарковского, также закончившийся неудачей и почти 100-летним ослаблением влияния России на Кавказе

1722-1723 i Персидский поход Петра i. Присоединение Дербента, западного и южного побережья Каспия

1736 Оттеснение русских войск за Терек, строительство форпоста России на Кавказе, крепости Кизляр

1774 По условиям Кучук-Кайнарджийского мира с Турцией к России отходят Кинбурн, Еникаде, Керчь, Кабарда и Северная Осетия

1778 Восстание кабардинцев и ногайцев против захвата их земель казаками

1783 Георгиевский договор между Россией и царством Картли-Кахети (Восточная Грузия)

1796-1813 ii Персидский поход русских войск в Дагестан и Азербайджан, присоединение Грузии и Азербайджана

1816 Назначение главнокомандующим на Кавказ генерала А. Ермолова

1817 Начало Кавказской войны

1817-1821 Закладка русского укрепления Преградный стан, основание крепостей Грозная, Внезапная, Бурная

1822-1826 Карательные операции русских войск против черкесов в Закубанье, подавление восстания Бей-Булата

1827 Назначение главнокомандующим на Кавказ генерала И. Паскевича

1830 Провозглашение Гази-Магомеда первым имамом Дагестана, призыв к газавату, «священной войне против неверных»

1831 Взятие отрядами Гази-Магомеда Тарки, Кизляра, Бурной, Внезапной и Дербента, а затем оттеснение их русскими войсками в Горный Дагестан

1832 Провозглашение Гамзат-Бека вторым имамом Дагестана

1834 Захват войсками Гамзат-Бека столицы Аварии Хунзах, истребление семьи аварских ханов, отказавшихся выступить против России, и последовавшее за этим убийство Гамзат-Бека

1834 Провозглашение Шамиля третьим имамом Дагестана

1857 Назначение наместником Кавказа генерала Д. Барятинского

1859 Разгром войск Шамиля и его пленение на горе Гуниб

1864 Окончание Кавказской войны, покорение Кавказа Россией

Реформатор

Реформатором Шамиль был отменным. Созданный им имамат стал невиданным ранее для здешних народов институтом власти, поддерживаемым и укрепляемым неуклонно и повсеместно. Казалось, он предусмотрел все. Было введено упорядоченное разделение территорий имамата на «административные единицы», наибства, которые также одновременно являлись и военными округами. В обязанности наиба, наместника самого верховного правителя, входило совмещение нескольких должностей – губернатора, судьи, священника и полководца. Централизованная административная власть была сосредоточена в руках Верховного Совета (он же Совет Ученых), который был органом, напоминавшим народное собрание, и действовал по принципу коллегиальности, хотя чем дальше, тем больше подпадал под непосредственное влияние самого имама.

Этот Совет был средоточием высшей военной, административной и судебной власти, куда стекались все нити управления на местах и где решались самые насущные и важные вопросы, Казна имамата так-же стала примером неведомых доселе новаций – помимо денежных «поступлений» в виде строго определенной доли от традиционной добычи была введена система налогообложения. Немало средств поступало в казну и за счет многочисленных штрафов, налагаемых в качестве платы за нарушение законов шариата. Созданная Шамилем военная система предусматривала наличие регулярной армии и ополчения, действующих на основе рекрутского набора. Все имеющиеся крупные военные соединения входили в государственную систему, а столь любимые горцами спорадические набеги перестали носить стихийный характер и также подчинялись установленным правилам. В армии были введены военные чины, чего раньше тоже никогда не было. Связь с представителями имама на местах осуществлялась посредством «Правительственной» почты, согласно правилам которой каждое селение обязано было по первому же требованию посланника имама предоставлять самых лучших лошадей, которые на протяжении пути менялись по мере необходимости. Такая для горцев «диковинка», как перепись населения, также производилась, поскольку иначе невозможно было узнать количество налогоплательщиков и военнообязанных в различных уголках имамата. В ряду всех прочих законов и уложений, призванных поддерживать должный порядок на государственном уровне, на территории имамата был упразднен обычай кровной мести. В этой вековой традиции защищать честь имени с помощью бесконечной череды убийств, порой тянущейся из поколения в поколение, Шамилю виделась все то же анархическое, неуправляемое начало, которое противоречило его принципам управления. Заменив кровную месть уголовной ответственностью, подчиненной законам шариата, он всячески преследовал и жестоко карал непокорных – наказанием за нарушение этого закона была смертная казнь. И подобная мера «воздействия» применялась не только в этом случае. Смерть грозила всем предателям и смутьянам, которые осмеливались не подчиниться существующему порядку.

Одной из главных сил по его поддержанию в имамате являлась личная гвардия имама – корпус муртазеков, которые были набраны лично им из числа самых искусных и преданных воинов, коих было около 1 000 человек. Это была своеобразная тайная полиция, в обязанности которой входило не только обеспечение имама всей необходимой информацией о настроениях на местах, но и осуществление карательных мер по усмирению любых проявлений непокорности.

Эпоха большой власти

Дело по объединению горцев, которое он добровольно взвалил на себя, было неимоверно сложным. Их разобщенность, привычка к вольной, мало чем регламентированной жизни, стремление к независимости и в то же время зависимость от действий и условий, постоянно выдвигаемых российскими властями, – все это было препятствием на пути к тому видению порядка, которое сложилось в представлении самого Шамиля. Но он проводил свою политику железной рукой, будучи совершенно уверенным в своей правоте. Одни страшились его, другие принимали как спасителя. Но как бы там ни было, уже в 1834-м под его властью находился практически весь горный Дагестан, а в 1840-м он стал и имамом Чечни.

Созданный им имамат стал, в условиях далеко не мирной жизни Кавказа в те времена, уникальным образованием, своего рода государством в государстве, управлять которым он предпочитал единолично, не считаясь с тем, какими средствами это управление поддерживалось.

Его планы были грандиозны – мало того, что он хотел по возможности искоренить горскую «вольницу» и обратить своих соплеменников на путь истинно религиозной нравственности, он стремился создать империю, в которой все и вся должны быть подчинены одному закону – подлинно религиозной нравственности. Именно в этом видел Шамиль свое высшее предназначение. И как бы ни относились к его деятельности исследователи, надо признать, что в деле намеченных им преобразований сделать ему удалось беспрецедентно много. «Он организовал такое общество, в котором все… разрозненные элементы были приведены к гармонии. Там, где раньше были племена, теперь существует Государство; там, где раньше было множество воинственных предводителей и наследственных вождей кланов, теперь – один верховный правитель; обычаи и традиции сменила власть закона и порядка; храброе, но несогласованное сопротивление кланов превратилось в хорошо отлаженную систему обороны с единым руководящим центром… Эта организация вызвана к жизни чрезвычайными условиями постоянной войны, в которых личная свобода по справедливой необходимости приносится в жертву общему делу независимости» – так охарактеризовал увиденное им на Кавказе в эпоху третьего имама представитель самого демократического из демократичных обществ американец Д.М. Макки. Представитель куда более консервативной державы, англичанин X. Тиррел, побывав там же и примерно в то же время, вынес для себя следующее: «Отвага воина, красноречие проповедника, мудрость законодателя и репутация пророка позволили ему основать нечто вроде варварской монархии… Различные племена и народы объединились под его властью в борьбе за религию и свободу». И как бы ни предвзят был взгляд иноземцев, как бы мало они ни знали об истинном положении вещей в созданном Шамилем имамате, в этих далеко не беглых впечатлениях сосредоточена сама суть того, что происходило на Кавказе в середине XIX столетия.

В то время, когда происходили хоть и постепенные, но достаточно «оперативные» внутренние преобразования, Шамиль предпочитал в отношениях с Россией придерживаться политики нейтралитета. Он понимал, что, пока не будет достаточно укреплена его власть и созданная им государственная машина не заработает в полную силу, вступать в военные действия со столь грозным противником – равносильно самоубийству. А потому он выжидал, хотя ожидание это никак нельзя было назвать пассивным, поскольку Шамиль собирал силы. И лишь в конце 1843 года он начал действовать. Почти 25 лет длилась борьба имама за свободу своего народа, почти 25 лет имя Шамиля было на устах всех – и русских, и горцев, почти 25 лет ему удавалось сопротивляться всем попыткам подчинить Кавказ.

Заложники отца

Во время обороны первой укрепленной столицы Имамата – Ахульго, длившейся несколько месяцев, в жизни Шамиля произошло событие, ставшее для него во многом роковым. Бесконечные бои, в которых горцы проявили исключительное мужество, не раз отбрасывая войска противника от стен Ахульго, закончились полной блокадой крепости, И тем не менее защитники не сдавались. Силы русских тоже были на исходе, и тогда было принято решение пойти на переговоры с Шамилем. Командующий отрядом русских генерал-лейтенант П. Граббе выдвинул защитникам ряд ультимативных требований, главным из которых была выдача в заложники старшего сына Шамиля, 8-летнего Джамалуддина, а также сдача самого Шамиля. В случае согласия Граббе гарантировал жизнь и неприкосновенность всем оставшимся в живых. Шамиль ответил отказом, после чего Граббе, собрав последние силы, пошел на штурм. Тяжелейшие бои возобновились с новой силой. Шквальный огонь косил как оборонявшихся, так и нападавших. Женщины Ахульго надевали мужскую одежду, чтобы создать впечатление того, что защитников еще много, разрушенные за ночь укрепления ночью возводились заново. Гора, на которой стояла крепость, содрогалась от взрывов, а на ее склонах росли горы трупов. Но надежды у Шамиля уже не было. Говорят, что он, понимая всю безнадежность своего положения, за дни последнего штурма часто выходил на открытую, простреливаемую местность, ища пули как избавления от позора. Прошло еще несколько дней, и вконец обессилевший Шамиль решился выдать сына в надежде на то, что кровопролитие будет прекращено. Во время процедуры передачи Джамалуддина речь вновь зашла о том, что одного его недостаточно и что Граббе требует немедленной сдачи самого Шамиля. Но тот снова ответил отказом.

После еще нескольких дней боев и окончательного падения Ахульго небольшой отряд, ведомый Шамилем, под покровом ночи пробрался из крепости на территорию Чечни, в безопасное место. Джамалуддин же остался у русских. Вскоре его, названного Граббе «мальчиком бойким и свыше лет умным», увезли с Кавказа в Россию. Там он согласно воле императора сначала был определен в 1-й Московский кадетский корпус, а затем в Александровский кадетский корпус для малолетних сирот, находившийся в Царском Селе, там, где был мусульманский священник.

15 лет провел Джамалуддин в России, и все эти годы Шамиль мучался разлукой с сыном. Да, с ним оставались средний и младший сыновья – Гази-Магомед, названный Шамилем в честь своего друга, первого имама, и Магомед-Шапи, с ним оставались две его дочери, но то, что старший был от него оторван, находясь в далекой, неведомой и пугающей России, было для Шамиля незаживающей раной. За это время он похоронил свою первую жену Патимат, родившую ему трех сыновей и двух дочерей, а также свою вторую жену, юную Ждаварат, вместе с маленьким Саидом, его четвертым сыном, убитыми в одной из стычек с русскими. Но тоска по первенцу не оставляла его сердца.

Встреча отца с сыном произошла лишь в 1855 году, когда эпоха его правления уже клонилась к закату, и стала возможной благодаря очень необычному случаю.

Единственный шанс

В 1854 году Шамиль предпринял очередной поход, на этот раз на грузинскую Кахетию. Высланный им передовой отряд, оказавшись в родовом поместье князя Давида Чавчавадзе Цинандали, которое располагалось в 60 верстах от Тифлиса (ныне Тбилиси), захватил в плен отдыхавших там жену князя 28-летнюю Анну Ильиничну Чавчавадзе с двумя маленькими детьми, ее сестру 26-летнюю княгиню Варвару Орбелиани с полугодовалым сыном и племянницу Варвары, 18-летнюю княжну Нину Баратову. Шамиль, поняв, что за пленницы перед ним, решил, что, взяв в заложники столь высокородных женщин, он сможет добиться возвращения из России своего сына. После того как княгиням были объявлены условия их выкупа (передача Джамалуддина и миллион рублей серебром) и они написали необходимые письма родным, Шамиль приказал доставить их в свою резиденцию, которая после разрушения Ахульго была обустроена им в Ведено. Там узницы провели 8 месяцев, общаясь с тремя его женами и изредка с самим Шамилем. Ему тогда было 57 лет, но, по отзывам пленниц, он выглядел гораздо моложе своих лет. Вот как описывала его также оказавшаяся в плену воспитательница княжен Чавчавадзе француженка мадам Дрансе. «Он высокого роста, черты лица его спокойны, не лишены приятности и энергии. Шамиль похож на льва, находящегося в спокойном положении. Русая и длинная борода его много придает величественности его осанке. Глаза его серы и продолговаты, но он держит их полуоткрытыми, на восточный манер. Губы у него алы, зубы очень красивы, руки малы и белы, походка тверда, но не медленна; в нем обнаруживает человека, облеченного высокой властью». Шамиль относился к своим пленницам с должным уважением и всячески старался скрасить их заточение, но в своем решении оставался тверд – он хотел получить сына. Дело осложнялось тем, что та самая сумма в миллион серебром, объявленная Шамилем по требованию его наибов, была по тем временам огромной. Князь Чавчавадзе делал все возможное и невозможное, но собрать смог только 40 тысяч.

Весть о пленении княжон и об условиях, выдвинутых Шамилем, довольно быстро долетела до Петербурга. Николай I, всегда относившийся к Джамалуддину с особым участием, повелел вызвать его из расположения Уланского полка, с которым он, произведенный к тому времени в корнеты, находился в Польше. По дороге в Петербург Джамалуддин, или, как его называли в России Джемал-Эддин Шамиль, узнал обо всех подробностях произошедшего и на вопрос, хочет ли он вернуться к отцу, подумав немного, ответил согласием. Во время высочайшей аудиенции, произошедшей в Петербурге, царь поблагодарил его за верную службу и просил передать отцу, что зла на того не держит…

Когда стало известно, что Джамалуддин уже в пути, Шамиль, внутренне сгорая от нетерпения, но внешне оставаясь хладнокровным, заявил наибам, что он соглашается на предложенные 40 тысяч, хотя и вызвал этим ропот среди своих приближенных. Но тогда перечить ему они не осмелились… Княгиням было объявлено, что они свободны и им только теперь и останется, что прибыть вместе с Шамилем и его свитой к месту обмена. Это долгожданное событие произошло 10 марта 1855 года…

Джамалуддин, которому в этот момент было 23 года, хоть и вел вполне европейский образ жизни, никогда не забывал о том, чей он сын. Он прибыл на родину в мундире поручика, но его младший брат, Гази-Магомед, которого он увидел первым из родных, привез ему черкеску и оружие и попросил переодеться перед встречей с отцом. Когда Шамиль увидел представшего перед ним сына, он был потрясен, хотя внешне никак этого не проявил, только обняв его, очень долго не отпускал.

По дороге домой их приветствовала ликующая толпа, поздравлявшая со счастливым окончанием столь долгой разлуки. Отец и сын были счастливы, еще не зная, что пройдет 3 года, и Джамалуддин, так и не найдя ни понимания среди родного народа, обвинявшего его в том, что это именно он склонил отца на сговор с неверными, ни применения своим силам, хотя он очень старался помочь в деле установления мира, тихо угаснет от неизлечимой формы чахотки…

Закат правителя

Говорили, что «власть имама была уничтожена коварством и изменой наибов и его приближенных, русским войском и золотом». Коварство и измена давно уже зрели в рядах как близкого, так и дальнего окружения Шамиля, постоянные боевые действия русских все больше обескровливали остававшиеся верными ему войска, но почему золото?..

После кончины в феврале 1855 года императора Николая и вступления на престол его сына Александра II наместником Кавказа спустя 2 года был назначен друг юности нового царя, князь А. Барятинский. Он бывал на Кавказе, воевал здесь и не единожды отличался в битвах с горцами и хорошо знал их характер, обычаи и нравы. Предложенный им план покорения Кавказа был рассчитан на быстроту и натиск, но помимо активных военных действий Барятинский с большим успехом применял и другую тактику. Тактику подкупа. Он понимал, что золото в здешних краях может сделать то, что не сделали и по сей день многочисленные русские войска, присылаемые на Кавказ беспрерывно. А поскольку, как мы помним, коварство и измена уже делали свое дело, то оставалось совсем немного. В результате настал час, когда рядом с Шамилем оставались только самые верные и преданные сподвижники, которых было слишком мало для того, чтобы продолжать борьбу…

Теснимый все больше и больше, Шамиль отходил к горе Гуниб, которая считалась еще более грозной и неприступной, чем Ахульго. Понимая свое положение, Шамиль незадолго до этого поручил своему младшему сыну Магомед-Шапи укрепить ее, и вот теперь, в начале августа 1859 года, он вместе с 400 защитников, которые составили это число вместе с жителями аула Гуниб, и еще с четырьмя пушками готовился держать оборону. Он возлагал на эту гору большие надежды, считая, что взять ее будет непросто и что у них есть шанс продержаться на ней не один месяц. Когда к горе было стянуто более 10 батальонов, прибывший в подножию горы Барятинский предложил Шамилю сложить оружие и заключить мир. Тот ответил: «Гуниб – высокая гора, я стою на ней. Надо мною, еще выше, Бог. Русские стоят внизу. Пусть штурмуют».

Барятинский прилагал все возможные усилия, постоянно шел на переговоры, лишь бы избежать кровопролития, но Шамиль упорствовал. Одни предлагали ему сдаться, другие убеждали, что нужно биться, он выбрал второе. Ответив на очередное предложение князя лаконичным «Сабля наточена и рука готова!», Шамиль тем самым дал сигнал к началу штурма. Начавшись 22 августа, он был завершен 24-го. Силы были слишком неравны. Поднявшись наверх, Барятинский увидел страшные последствия штурма, но в самом ауле за возведенными стенами и завалами еще оставались те немногие, которых возглавлял Шамиль. Барятинский знал, что нужно совсем немного для того, чтобы сравнять аул с землей, но он опять, в который уже раз, отменил решающий штурм и послал Шамилю последний ультиматум о сдаче.

Было понятно, что если штурм состоится, погибнут все, в том числе дети и женщины, но Шамиль молчал. И тут он понял, что, как когда-то его сын Джамалуддин стал заложником имама, так теперь и имам должен стать заложником своего народа. Шамиль вышел…

Лицо его было непроницаемым, он крепко держался за кинжал, который, впрочем, никто не собирался у него забирать. Говорят, русские войска, завидев его, сначала замерли в оцепенении, а потом окрестности огласились их громким «Ура!».

Встреча Шамиля с князем Барятинским произошла у ставшего уже знаменитым камня, который лежал в березовой роще неподалеку от аула. Князь почтительно приветствовал его и, заверив, что все, кто остался с ним, могут не беспокоиться за свою жизнь, добавил, что судьба самого Шамиля теперь всецело в руках государя императора. Тот ответил, что уповает лишь на волю Всевышнего…

15 сентября того же 1859 года Шамиль встретился с императором Александром II в городке Чугуеве неподалеку от Харькова. Обняв его и подарив золотую саблю, царь сказал: «Я очень рал что ты наконец в России. Жалею, что это не случилось ранее. Ты раскаиваться не будешь…»

Так началась последняя страница жизни неистового Шамиля… Во всех русских городах, к немалому удивлению имама, его встречали как самого дорогого и почетного гостя. В Туле ему показали оружейный завод, подарили роскошное личное оружие и огромный самовар с именной надписью. Москва потрясла его своим размахом, величием и красотой. В Петербурге, где его встречали на вокзале с почетным караулом и оркестром, была произведена иллюминация, великолепие которой, по словам очевидцев, превосходило даже те, что бывали по случаю коронации императорских особ. Шамиль не переставал поражаться тому радушию, с которым его встречали буквально повсюду – от светских салонов, где в его честь устраивали многочисленные приемы, до городских улиц, где «Наполеона Кавказа» встречали как истинного героя.

Проводы Шамиля из столицы вылились в громадную демонстрацию едва ли не любви, со всех сторон раздавались приветственные крики и просьбы не уезжать, экипажи запрудили близлежащие улицы, да так плотно, что поезд, на котором он должен был отбыть из Петербурга, пришлось задержать. Шамиль был искренне тронут таким вниманием и просил передать жителям города следующие слова: «Скажите им, что внимание их…доставляет мне такое удовольствие, какого я не испытывал при получении известия о победе в Дарго в 45-м году и какого не доставляли мне успехи 43-го года в Дагестане».

В октябре 1859 года Шамиль с сыном Гази-Магомедом и несколькими верными сподвижниками, коих ему было разрешено оставить при себе, прибыл на место своего поселения, в Калугу. Там также встретили его со всем уважением и почетом. В распоряжение Шамиля был предоставлен один из лучших городских домов, 3-этажный каменный особняк, расположившийся по Одигитриевской улице, который ему очень понравился внешне, но вот внутреннее его убранство было далеко от привычной жизни имама, а поэтому он попросил его переделать. Для выполнения этого заказа был приглашен архитектор князь Вадбольский, который, прежде чем приступать к работе, очень внимательно и тактично попытался выяснить все, что касалось особенностей быта, привычек и пристрастий самого Шамиля и членов его семьи, и по возможности воплотил все это во внутреннем убранстве дома. Наконец дело было закончено, и Шамиль уже с нескрываемым нетерпением стал ожидать приезда своего семейства, за которым был послан Гази-Магомед.

После прибытия семьи в январе 1860-го в доме опять зазвучали детские голоса и Шамиль понемногу успокоился…

Последний штурм

Он понимал, что родных гор ему уже не увидеть, и со временем даже смирился с этой мыслью. Но было в его сердце одно желание, которое преодолеть он не мог, да и не хотел – он считал, что на исходе жизни должен посетить священное для каждого мусульманина место – Мекку. В первый раз с просьбой отпустить его для паломничества Шамиль обратился к императору в июле 1861 года, в тот момент, когда после отмены в России крепостного права тот пригласил Шамиля в свою резиденцию в Царском Селе. Шамиль, прибыв туда вместе с сыном, поздравил царя с таким великим делом, как освобождение народа от рабства, и в надежде на то, что он сейчас находится в хорошем расположении духа, спросил у него позволения отбыть в святые места. Но император счел тогда такое разрешение несвоевременным, сказав, что непременно даст его, но несколько позже. По возвращении в Калугу Шамиль, взяв себя в руки, стал внешне жить по-прежнему, но внутренне продолжал готовиться к столь ответственному шагу.

В том же году младший сын Шамиля Магомед-Шапи, давно уже изнывавший от бездействия в калужском доме, а теперь, вдохновленный таким событием, как знаменитый Манифест о свободе, просто не находил себе места, улучив момент, попросил отца отпустить его на службу к императору. Шамиль, видя его неприкаянность, ответил согласием. И вскоре Магомед-Шапи был принят на службу в лейб-гвардии Кавказский эскадрон Собственного Его Императорского Величества конвоя в чине корнета и отбыл в Петербург вместе с женой.

В 1864 году последняя жена Шамиля Загидат (кроме нее в Калугу прибыла еще одна жена – Шуайнат) родила ему сына, которого назвали Магомед-Камилем. Этот мальчик стал для стареющего Шамиля последней отрадой. Он подолгу играл с ним, рассказывал разные истории, а когда тот немного подрос, Шамиль сажал его на коня и подолгу катал по саду, вспоминая былые дни и называя разные закоулки сада столь милыми его сердцу именами – Гимры, Ашильта, Ведено…

Но ожидание его слишком затягивалось. Он чувствовал, что жить ему оставалось недолго. Поняв, что император, по всей видимости, опасается того, что Шамиль не вернется из Мекки, он решился написать царю письмо с просьбой о предоставлении ему российского гражданства. Александр II тут же откликнулся, пригласив его при этом присутствовать на торжественном бракосочетании цесаревича Александра Александровича. Шамиль с благодарностью принял приглашение и прибыл на свадьбу. Во время церемонии он встретился с императором и на его просьбу, чего бы тот хотел в награду за такое решение, твердо ответил: только одного – позволения посетить Мекку.

В августе 1866 года в парадной зале Калужского губернского дворянского собрания Шамиль вместе с сыновьями Гази-Магомедом и Магомедом-Шапи принес присягу на верноподданство России. А спустя 3 года Высочайшим Указом Шамиль был возведен в потомственное дворянство…

Эпилог

Зная, что Шамиль уже немолод и калужский климат не лучшим образом сказывается на его здоровье, император решил выбрать для него более подходящее место, каковым и стал Киев. Отбывая в ноябре 1868 года из давшей ему на столько лет приют Калуги, Шамиль пошел на семейное кладбище проститься с 17 могилами, в которых покоились близкие ему люди, оставшиеся в русской земле навсегда. Проводы были теплыми и трогательными, Шамиль давно уже стал не просто местной достопримечательностью, но и неотъемлемой частью жизни этого города. В декабре 1868-го он вместе с семьей прибыл в Киев.

Чем больше он чувствовал бремя прожитых лет и чем более беспокоили его старые раны, тем сильнее тянуло его в Мекку. Сидя на берегу Днепра, он с тоской смотрел на пароходы, идущие на Одессу, – он знал, что оттуда уже рукой подать до Стамбула, а там… Наконец, его последнее ходатайство, в котором он уже не в первый раз просил Александра II отпустить его для совершения хаджа с женами и дочерьми, оставив при этом сыновей в России, было удовлетворено. Гази-Магомеду и Магомеду-Шапи было позволено сопровождать его только до Одессы, и после недолгих сборов они тронулись в путь.

…Многолетняя мечта имама сбылась, он увидел и Мекку, и вторую святыню ислама Медину, он поклонился гробу Пророка. Но на это последнее свое путешествие Шамиль истратил все силы… 4 февраля 1871 года он тихо отошел в мир иной и был похоронен в Медине на кладбище Аль-Бакия. Он не боролся за жизнь – все что мог, он уже сделал и теперь ему оставалось только предстать перед Всевышним, который единственный и будет судить его за все им содеянное…

P.S.

Последняя жена Шамиля Загидат пережила мужа всего на несколько месяцев и была похоронена в Мекке, жена Шуайнат скончалась 5 лет спустя, ее предали земле в Стамбуле. Все дочери Шамиля к этому времени также умерли.

Гази-Магомед с началом Русско-турецкой войны возглавил турецкую дивизию и отличился при осаде Баязета, закончил свою карьеру маршалом турецкой армии и остаток дней провел в Медине, где и умер в 1902 году.

Его «отступничество» не лучшим образом повлияло на судьбу Магомеда-Шапи. Он после начала войны просился на фронт, но такого разрешения не получил, в 1877-м был отстранен от службы и поселился в Казани. Умер Магомед-Шапи в Кисловодске в 1906 году.

Последний сын Шамиля, Магомед-Камиль, рожденный уже в Калуге, так же как Гази-Магомед, служил в турецкой армии и так же, как и он, закончил службу в чине маршала. Он дожил до 87 лет и скончался в 1951 году.•

Владимир Романов

Дело вкуса: Пестрая лепта

Соусы сопровождают пищу при подаче на стол или во время приготовления. Они “одевают” блюдо, придавая ему максимально полный, гармоничный вкус и аромат, а нередко и цвет. Но все же чаще всего соус появляется на столе отдельно, в соуснике, знаменуя собой апофеоз кулинарного священнодействия. С помощью соусов можно усилить, нейтрализовать и даже замаскировать вкус готового блюда, но главное – разнообразить ассортимент кушаний, приготовляемых из одного и того же продукта. Зародившаяся во Франции традиция приправлять различные блюда оригинальными соусами навсегда прельстила сначала Европу, а затем едва ли не весь мир. В стороне от этой моды остались только Латинская Америка и Восток, сохранившие верность своим экзотическим растительным приправам.

Говорят, во Франции существует более 3 тысяч различных соусов. Во всяком случае, обилие их рецептов, с которых непременно начинается любая поваренная книга в этой стране, наводит на мысль, что для этих прирожденных гурманов соусы значат куда больше, чем сама еда, к которой их подают.

Французы, бесспорно, искусные кулинары, но не менее виртуозные мифотворцы. Недаром в одном из афоризмов великого гастронома Антельма Брийа-Саварена, ценителя и знатока кулинарии, звучит утверждение: “Можно научиться варить и жарить, но научиться готовить соус нельзя, для этого нужен талант, и с этим талантом нужно родиться”.

До XVI века почти все соусы были кислыми и постными. Помимо пряных трав и специй в них обычно добавляли подкислители – уксус, виноградный или цитрусовый соки и вино. Эти компоненты были частью маринадов, с помощью которых доводили перед приготовлением до лучшего вкуса мясо или рыбу, их примешивали в льезоны (загустители на основе яиц, сливочного масла, крахмала, поджаренной муки, сливок).

В XVII веке обозначилась тенденция к смягчению соусов с помощью сливочного или растительного масла. Все самые знаменитые классические соусы были изобретены во Франции в основном в XVII—XVIII веках. Основы классической французской кухни начали закладываться прежде всего под воздействием аристократического искусства трапезы. Новые кушанья и соусы к ним, подобно роскошным и не всегда умеренным пиршествам во дворцах монархов и домах вельмож, становились символами изобилия и утонченности.

К XVIII веку гастрономическое искусство во Франции достигло высочайшего уровня. Во избежание обыденности оно стало вводить в моду поэтические наименования рецептов, обращаясь к именам их создателей, пусть и вымышленных, или же просто – к знатным особам.

С конца XVIII века существенно возросла роль ресторанов, распространившихся из Франции по всему свету. И именно здесь стали рождаться и быстро становиться знаменитыми как фирменные блюда, так и разнообразные соусы. С тех времен в большинство европейских языков органично вписывались французские названия блюд, да и само слово “соус” попало в европейские языки через французскую кухню. Тогда же выдающийся французский повар и кондитер Антонин Карем (1784—1833), один из классиков мировой гастрономии, не только разработал репертуар основных французских соусов, но и систематизировал их. Предложенная им классификация по сей день в ходу у кулинаров. Со времен Карема соусы делят на холодные, приготовляемые, как правило, на базе соусов майонез или винегрет, и горячие. Горячие, гораздо более многочисленные, делятся на коричневые и белые (их основу составляет коричневый или белый бульон), а также приготовленные на их основе всевозможные составные соусы. Пять избранных из числа коричневых и белых были вознесены Каремом на кулинарный “пьедестал”, их с тех пор так и называют – великие, или “материнские”, соусы. Это – коричневые испанский, томатный соус, деми-глясе, белые бешамель и велютэ. С годами французская кухня начала подпитываться и извне. И, надо сказать, французы с легкостью воспринимали новые вкусы. Классический репертуар французских соусов мало-помалу стал пополняться новыми рецептами, основанными на британских, русских, итальянских, польских, португальских и других традициях. Правда, большинство “национальных” соусов было сотворено французами согласно их собственным представлениям о приправах разных народов.

Но вот по отношению к многочисленным соусам, названным по месту их рождения в различных регионах и городах самой Франции, таких вольностей не наблюдалось никогда. Благоговейное отношение французов к собственным кулинарным традициям немало обогатило соусный ассортимент. В классическую кухню вошли такие “региональные” соусы, как: нормандский (на основе сливок), айоли (чесночный соус из Прованса), дижонский (на основе горчицы), борделез, или бордоский (с луком-шалотом), бургиньон, или бургундский (на белом или красном вине), лионский (с луком).

В начале XX века, в эпоху “царствования” на европейском кулинарном Олимпе великого повара Огюста Эскофье, главным девизом которого была простота в приготовлении блюд, классические соусы, став более легкими и изящными, несколько утратили свою первозданную классичность. Хотя Эскофье, ставший в 1928 году кавалером ордена Почетного легиона и заслуживший титул лучшего шеф-повара минувшего столетия, как и полагается мэтру, был тонким ценителем соусов. В одной из своих книг он обозначил 3 базовых соуса французской кухни: коричневый испанский, густой белый велютэ и крайне популярную бешамель. Впрочем, не менее почетную роль мэтр отдавал и томатному соусу, и мясной глазури, которые при умелом использовании могут сослужить достойную службу.

В 70-е годах XX века в полный голос заявила о себе так называемая Новая Кухня (Nouvelle Cuisine), проповедующая облегченную пищу. В результате законодатели кулинарной моды поставили крест на густых и жирных соусах, положив конец пережариванию и перевариванию продуктов, да и порции соусов стали существенно меньше и легче. Сегодня рестораторы стараются соединить традиционное со всем лучшим, созданным мировой кухней, максимально сохраняя натуральный вкус самих продуктов. В современной ресторанной кухне предпочтение отдается соусам, совмещающим в себе европейские, средиземноморские и восточные традиции, особенно японские и китайские. Это отвечает требованиям кухни фьюжн – модному ныне направлению в современной гастрономии. Смешивая на одной палитре яркие краски кухонь разных народов, опытные профессиональные повара изучают кулинарные традиции народов мира и с увлечением фантазируют на тему соусов. Не в чести сегодня тяжелые, жирные смеси на основе льезонов и масляно-мучных смесей. Утонченно и изящно должна выглядеть и сама подача соуса: его подливают к блюду, рисуя на тарелке небольшие “озерца” и создавая единый ансамбль вкуса и цвета.

“Характерные свойства соусов современной кухни – быстрота приготовления, легкость, насыщенность ароматами свежих трав, пряностей, фруктов, полезность для здоровья и максимальная сочетаемость с основными компонентами блюда, – рассказывает француз Мишель Эван, шеф-повар московского ресторана “Сен Мишель”. – Сегодня вряд ли правомерно говорить о типично французских или, например, типично итальянских соусах. Повара сейчас много экспериментируют, используя ингредиенты, которые принято считать принадлежностью сугубо национальных кухонь”. Мишель многие соусы придумывает сам. Их состав подсказывает само блюдо. Как основу для большинства соусов Мишель предпочитает использовать оливковое масло и ароматизированный уксус. Очень любит он богатый ароматом бальзамический уксус, сообщающий соусу особый, оригинальный вкус. Для придания соусу свежей ноты Мишель добавляет в него лимонный сок. Для салатов рекомендует использовать заправку из уксуса и оливкового масла, перемешанных с мелко нарезанной свежей зеленью. Зелень может быть самой разнообразной – поле для экспериментов безгранично. Такой соус готовится очень быстро и просто, а главное – он полезен для здоровья. К блюдам из рыбы и морепродуктов мсье Эван рекомендует подавать густые соусы на основе рыбного пюре или икры. С мясными блюдами, по его мнению, хорошо сочетаются соусы, приготовленные из сока, выделяемого при приготовлении мяса.

Основа основ

Приготовление классических соусов, как правило, основывается на следующих четырех способах:

“Холодное” смешивание жидких и твердых ингредиентов – самый простой прием приготовления. Так готовят салатные заправки – винегрет и равигот.

На основе эмульсии (сильно измельченные твердые нерастворимые ингредиенты растираются в жидкой части, смесь остается однородной только на какое-то время, а потом отсекается). Среди холодных эмульсифицированных соусов – майонез и его производные, чесночный соус айоли, соус татарский. К горячим соусам на основе эмульсии относятся – голландский, муслин, беарнез.

На основе ру (используемая в классической французской кухне для загущения соусов смесь муки и масла, проваренная в сотейнике на малом огне). Для приготовления ру чаще берут сливочное масло, но иногда используют и растительное. В зависимости от степени проваривания ру могут быть темными или светлыми. Ру используют для приготовления соуса бешамель и соусов-кремов, приготовленных на его основе, например морнэ и субиз.

На основе бульонов (мясных, рыбных, грибных), в которые добавляют либо ру (темный или светлый), либо другие ингредиенты (алкоголь, маринад, грибы), а также вводят ароматические добавки. Так получают соус велютэ, испанский, белые типа нантюа и нормандского, коричневые борделез, периго, пуаврад. Кто есть кто?

Голландский– классический базовый французский соус на сливочном масле с большим количеством яичных желтков, приправленный лимонным соком, а иногда, для остроты, кайенским перцем. Его горячим подают к рыбе, овощам и блюдам из яиц. Когда в голландский соус добавляют взбитые сливки, получается соус муслин – традиционная приправа к спарже.

Бешамель– этот классический соус очень экономичен и быстр в приготовлении, он одинаково хорошо подходит к горячему отварному мясу, рыбе и овощным блюдам. Густая бешамель, как и другие соусы на основе муки, при приготовлении долго и осторожно – дабы не пригорела – варят, чтобы вкус сырой муки улетучился. Муку и сливочное масло берут в равных частях. Масло растапливают на слабом огне, а затем энергично перемешивают с мукой. Потом при непрерывном помешивании добавляют горячее молоко и варят, не допуская образования комочков. Солят, перчат по вкусу и добавляют чуть-чуть молотого мускатного ореха. Подают бешамель к отварной телятине, отварному куриному мясу. На основе бешамели с добавлением измельченного белого репчатого лука и сливочного масла готовят соус субиз, с которым очень хорошо запекать предварительно обжаренное мясо. Подмешав к классической бешамели немного тертого швейцарского сыра, сливок, а иногда яичный желток и рыбный бульон, получают кремообразный соус морнэ, который принято подавать к рыбным и овощным блюдам или устрицам.

Испанский– готовят на основе масляно-мучной смеси ру и темного бульона (говяжьего или телячьего) с добавлением грибов, помидоров, моркови и петрушки. Для его приготовления долго и тщательно перемешивается вся смесь (то же относится ко всем соусам на основе ру). Если в испанский соус в конце приготовления добавляют еще и концентрированный темный мясной бульон или мясной студень, получается соус деми-глясе, который в свою очередь включают в состав других соусов.

Велютэ– белый соус, приготовляемый из бульона (телячьего, куриного или рыбного), загущенного смесью муки и масла. Велютэ (“бархатистый”) также относится к базовым классическим соусам – на его основе с добавлением различных ингредиентов готовят другие соусы. Например, для приготовления нормандского соуса берут велютэ из рыбного бульона, добавляют в него еще рыбного бульона, грибной отвар, желтки, сливочное масло и сливки.

Беарнез и борделез. Первый (беарнский соус) готовят с уксусом, ароматизированным специями (например, эстрагоном), белым сухим вином и рубленой зеленью и подают к блюдам из птицы, мяса, рыбы. Второй (бордоский соус) сопровождает всевозможные блюда из говядины и телятины. В его состав также входят вино (красное или белое), соус деми-глясе и немного томатного соуса, но главная “изюминка” классического варианта этого мясного соуса – костный мозг, который режут кусочками и отваривают в мясном бульоне.

Винегрет– это знаменитая салатная заправка. Готовят этот соус на основе уксуса, растительного масла, горчицы и других компонентов, сочетание которых зависит от конкретного предназначения заправки. Кстати, то, что мы называем винегретом, французы когда-то назвали русским салатом (salade russe). Винегрет относится к базовым соусам французской кухни, но это соус холодного приготовления: сначала нужно налить в салатник уксус, затем всыпать соль, чтобы она растворилась, затем перец. Добавить горчицу, пряности (специи, чеснок, лук-шалот, репчатый лук) и дать настояться. Перед подачей аккуратно влить масло, при этом энергично помешивая. Для придания салату особого аромата, гармонирующего со всеми ингредиентами, важно правильно подобрать уксус. Французы очень высоко ценят винные, яблочный и вишневый уксусы с натуральными ароматами – базиликовый, шафранный, эстрагонный, мятный, чесночный, с луком-шалотом, ореховый… Если к соусу винегрет добавить лук, каперсы и зелень, получится соус равигот.

Майонез– давно уже стал самой популярной из всех приправ французского происхождения. Способ его приготовления довольно прост – он состоит из смеси сырого яичного желтка, растительного масла, горчицы, уксуса и перца с солью. Всевозможные разновидности майонеза – с морепродуктами, анчоусами, паприкой, карри, яйцами, зеленью – прекрасно гармонируют с закусками. Майонез вводят в состав других соусов, а добавив в него взбитые сливки, получают другой известный соус французского происхождения – шантильи. На основе майонеза можно получить и салатную заправку “Тысяча островов”. Достаточно к 150 граммам майонеза добавить всего по одной столовой ложке томата-пюре, рубленого вареного яйца, мелко нарезанных сладких перцев (зеленого и красного), корнишона и все перемешать. Облегченный и более пикантный вариант “Тысячи островов” готовят на основе растительного масла, взяв, к примеру, по одной столовой ложке апельсинового и лимонного сока, мелко нарезанного лука и петрушки и по одной чайной ложке вустерского соуса и молотой паприки, заправляют эту смесь четырьмя столовыми ложками подсолнечного масла, солью и перцем.

Дар Cвятого Георгия

Грузинские соусы ничем не напоминают европейские – ни по составу, ни по технологии. Перед их обаянием не устояли даже французы: “После того как я попробовал грузинский соус из слив, – писал Александр Дюма, – Франция утратила для меня звание “Королевы соусов”. Грузинские соусы целиком основаны на натуральных фруктовых пюре и соках, орехах и овощных пастах с пряностями. В них нет ни муки, ни яиц, ни масла. Фруктовые соки или пюре уваривают приблизительно наполовину, орехи, чеснок, пряности толкут до состояния однородной пасты.

Фрукты и ягоды сообщают грузинским соусам приятный кисловато-терпкий вкус, натуральный, не имеющий ничего общего с кислотой и остротой уксуса. Пряности (кинзу, базилик, эстрагон, мяту, хмели-сунели) включают в их состав не для придания остроты и жгучести, а для полноты аромата. В противоположность европейским большинство грузинских соусов достаточно жидкие. У грузин не принято “привязывать” соус к определенным продуктам. Традиционный грузинский сациви из толченых грецких орехов идет не только к одноименному блюду из курицы, его можно сочетать и с мясом, и с овощами, и с рыбой. И наоборот – к курице подходит не только сациви, но и ткемали, и ореховый соус гаро, и чесночно-винный, и барбарисовый. Знаменитый ткемали, который готовят из дикой кавказской алычи ткемали с добавлением чеснока и пряностей, подают к большинству овощных и мясных блюд. Однако некое правило все же существует: красный ткемали (из спелых слив) лучше подходит к мясу и птице, а зеленый (молодой) – к овощам и рыбе.

Сациви

Состав: тертые орехи, чеснок, соль, перец, специи, лимонная кислота. Производитель: Фирма “ДК”, Россия.

Сацебели

Состав: свежие томаты, кориандр, укроп, чеснок, соль, сухой голубой пожитник, перец красный молотый. Производитель: компания Trest-B, Швейцария.

Ткемали “Классический”

Состав: красная слива ткемали, сахар, кориандр, укроп, чеснок, соль, красный перец, пряно-ароматические специи. Производитель: Trest-B, Швейцария.

Вездесущий кетчуп

Изобретение этого соуса приписывают англичанам, которые привезли прототип современного кетчупа из Китая, представив его своим землякам как соус для рыбы. Основой того соуса была любимица Востока, соя. Позже эта приправа была усовершенствована англичанами, добавившими в него сначала грибы, грецкие орехи и анчоусы. Затем родилась весьма оригинальная идея изготовить кетчуп на основе помидоров.

Впервые появившийся в продаже в Англии в 1830 году кетчуп очень скоро перебрался и в Новый Свет. И вот уже больше 100 лет популярность кетчупа, непременного дополнения к незамысловатым чипсам и гамбургерам, в Америке не ослабевает. Да, впрочем, и в Европе из всех нефранцузских по происхождению приправ кетчуп – один из самых популярных. Свои вариации кетчупа существуют почти в каждой стране.

Кетчуп “Хайнц”

Состав: томаты, уксус, глюкозный сироп, сахар, соль, специи и приправы. Производитель: Heinz, Голландия.

Кетчуп “Болгарский”

Состав: вода, томатная паста, плодовая (овощная) паста или пюре, модицифированный крахмал, соль, сахар, уксус, перец болгарский сушеный, укроп сушеный, петрушка сушеная, гуаровая камедь, бензонат натрия, сорбат калия, специи, ароматизаторы “чеснок”, “лук”, пищевой краситель. Производитель: 000 “Балтимор-Столица”, Россия.

Два чисто английских соуса

“В Англии 3 соуса и 360 религий, а во Франции 3 религии и 360 соусов” – это язвительное замечание, приписываемое Талейрану, не лишено справедливости. Всемирную известность приобрел лишь один английский соус – вустерский. Рецепт его англичане до сих пор держат в секрете. Готовится этот пикантный, сильно концентрированный соус из множества ингредиентов, среди которых могут быть томатная паста, соевый соус, орехи, шампиньоны, анчоусы, тамаринд, порошок карри, перец чили, сельдерей, эстрагон, уксус, мелисса, лайм, чеснок, лук, перец, гвоздика, вино, жженый сахар.

Считается, что изготовить настоящий вустерский можно только промышленным способом. Поэтому если в рецепте упоминается вустерский соус, то всегда имеется в виду именно магазинный вариант. Он был и остается универсальным, подходящим ко всем вариациям английских мясных блюд – ростбифу, рагу, сэндвичам с мясом, яичнице с беконом. Применяют его и для маринования рыбы, им приправляют рыбу жареную и отварную. Не в пример вустерскому другой подлинно английский соус – глостерский – очень прост. Готовят его из сметаны с добавлением горчицы, красного перца и большого количества фенхеля.

“Вустерский”

Состав: солодовый уксус, черная патока, соевый экстракт, коричневый сахар, соль, лимонный сок, карамель, анчоусы, сироп глюкозы, пряности, тамаринд, специи. Производитель: Heinz, Голландия.

Греческие мотивы

Для приготовления национального греческого соуса цацики (сацики) достаточно взять натуральный кислый йогурт без каких-либо добавок и без сахара, свежие огурцы, чеснок, молотый белый перец и соль. В национальном варианте используется йогурт из жирного козьего молока. Более однородным и жидким этот ароматный соус получается, если огурцы натереть на терке. Цацики универсален – подходит и к салатам, и к горячим закускам, а также к мясным и рыбным блюдам.

Цацики

Состав: йогурт из цельного молока, винный уксус, лимонный сок, соль, вода, растительное масло, чеснок, кусочки огурцов, яичный белок, яичный желток. Производитель: Карл Кюне КГ, Германия.

Viva, Italia!

Основу большинства итальянских соусов, а их насчитывается около 50, составляет оливковое масло и чеснок. Самый популярный в Италии соус – томатный (не путать с грубоватым готовым кетчупом!), который подходит к традиционным спагетти и пасте лучше любого другого. Рецептов томатного соуса множество. Для неаполитанского варианта берут помидоры, лук, растительное масло, чеснок, томатную пасту и специи. Сначала на масле обжаривают лук, затем добавляют чеснок, мелко нарезанные помидоры, томатную пасту и тушат смесь на медленном огне. И все же базовым соусом итальянской кухни считается песта. Готовят эту густую зеленую приправу из типично итальянских ингредиентов: оливкового масла, базилика, тертого сыра пармезан и обжаренных орешков пинии.

Песто (томатный соус с базиликом)

Состав: томатное пюре, базилик, растительное масло, паприка, сыр пармезан, винный уксус, соль, модифицированный крахмал, чеснок, порошок чили. Производитель: Tuko Log (Италия).

Итальянский соус с оливками и маслинами

Состав: томаты, уксус, оливки,маслины, оливковое масло, соль, чеснок, модифицированный крахмал, пряности, кориандр, специи. Производитель: Heinz, Голландия.

Песто (соус по-генуэзски)

Состав: базилик, растительное масло, вода, сыр пармезан, сыр пекорино, соль, кукурузный крахмал, регулятор кислотности, майоран. Производитель: Tukospar (Италия).

Китайская соль

Производством ставшего в последнее время необыкновенно популярным соевого соуса занимаются в самых разных уголках света, но истинной его родиной принято считать Китай, где он является основным. Готовят его из соевых бобов с добавлением соли. Китайцы зачастую используют его просто вместо соли, добавляя в различные блюда, в том числе и сладкие. А беря его за основу и добавляя к нему различные ингредиенты, готовят другие национальные китайские соусы, придающие блюдам необычный, истинно китайский вкус.

Особым вкусом – сладковато-кисловатым, обладает соевый соус Хой Син, который помимо соевой пасты включает в свой состав сахар, чеснок, уксус и пряности (корицу, укроп, имбирь, бадьян и гвоздику).

Темный соевый соус Amoy

Состав: соевые бобы, вода, мука пшеничная, соль, сахар, краситель, консервант. Производитель: Таi Ро, Гонконг. 

Японские изыски

Наряду с китайцами японцы также являются основными производителями соевого соуса (сёю), только у них он отличается гораздо более мягким вкусом. Существует несколько типов японского соевого соуса. Например, светлый соус усукучи – более соленый, нежели темный, а по вкусу еще насыщеннее. Очень хорош густой и плотный тамари. Не менее распространен в Японии и соус тэрияки. Его название говорит само за себя (по-японски,“тэри” – блестящий, “яки” – жарить). Обжаренные в этом соусе рыба или мясо приобретают золотисто-коричневую корочку. Тэрияки готовят на основе сёю с добавлением вина или сакэ, тертого имбиря, сахара, а иногда – чеснока.

Для приготовления многих своих соусов японцы используют рисовый уксус, сладковатый, легкий и мягкий. Рисовый уксус включают в состав сладкого соуса амадзу. Смешивая его с яичными желтками, готовят густой пикантный соус камидзуаэ, которым заправляют салаты и подают к морепродуктам, спарже и фасоли.

“Голубой дракон” Сукияки

Состав, вода, японский соевый соус, сахар, соль, усилитель вкуса, молочная кислота, краситель, консервант. Производитель: G. Costa, Великобритания.

Тэрияки

Состав: соевые бобы, вода, рисовый уксус, чеснок, мука пшеничная, соль, сахар, краситель, стабилизатор, ароматизатор, консервант. Производитель: Tai Ро, Гонконг.

Первый среди жгучих

Основой “короля” перечных соусов стал жгучий перец чили сортов табаско и коне. Прежде чем приготовить его, стручки перца перемалывают, засаливают и закладывают в деревянные бочки, где перец проходит ферментацию. А затем приготовленную приправу просто разбавляют уксусом. Дополнять им можно самые разнообразные блюда и даже напитки – соусом табаско “доводят до ума” томатный сок и знаменитый коктейль “Кровавая Мэри”.

Зеленый перечный соус Табаско

Состав: перец галапено, вода, уксус, соль, кукурузный крахмал.

Производитель: Mcllhenny, США.

Табаско с чесноком

Состав: уксус, красный перец, соль, чеснок.

Производитель: Mcllhenny, США.

Большая семья чили

Все разновидности соусов на основе “термоядерного” перца чили чрезвычайно остры, и использовать их можно только в малых количествах. Зато они универсальны, сочетаются с очень многими блюдами. В разных странах – свои рецепты приготовления чили, но чаще всего их основу составляют чили и уксус. Использование перца чили во многом определило своеобразие кухни Южной Америки, Западной и Восточной Африки, Индии и Юго-Восточной Азии. Чили – неизменный компонент основных мексиканских приправ. Он придает огненную остроту соусам сальса – традиционным приправам Мексики, родины перца. Название этих соусов происходит от латинского salsa – “соленый”. Чтобы приготовить сальсу, к чили добавляют отборные спелые помидоры, зелень, лимонный сок. Хорош этот соус к вареной рыбе, мясу, птице, фасоли и яйцам. А еще мексиканцы очень любят подавать сальсу к тортильяс – лепешкам из маисовой муки. Сальса мексикана, или мексиканский соус, готовится из разновидности чили – зеленого перца серрано, очищенных от кожицы помидоров, лука и рубленой зелени кориандра. Свежий красный чили входит в состав самого знаменитого тайского соуса тай-нам-прик. По-разному готовят и употребляют нам-прик в Юго-Восточной Азии и Южном Китае. Обычно этот острый соус добавляют в вареный рис, подают к овощным блюдам, рыбе. Помимо жгучего чили в соус обычно вводят креветки, сок лимона или лайма, кинзу, соус нам-пла, приготовленный из квашеной рыбы, и сахар. Нам-прик может быть соленым, кислым, сладким, но он всегда должен быть не менее острым, чем стручковый перец. В марокканской, тунисской и алжирской кухне очень распространена другая приправа на основе красного чили – харисса. Готовят ее из свежих или сушеных стручков чили, чеснока, соли с добавлением семян кориандра и кумина, а иногда, для мягкости, и растительного масла. Менее острый вариант хариссы приготовляют из сладкого стручкового перца. Ее используют для придания остроты мясным и рыбным блюдам, добавляют в супы и соусы для вкуса. В Индонезии из чили готовят самбалы. Эти острые соусы чили с различными добавками – соевым соусом, лимонным соком, кусочками рыбы, мяса, овощами и яйцами и подают к мясу, птице и рису.

“Стебель бамбука” Супер-чили

Состав: перец чили, чеснок свежий, соль, сахар, томатная паста, специи, уксус, лимонная кислота, подсластитель, модифицированный крахмал, гуаровая камедь, сорбат калия, глутамат натрия, пищевой краситель, вода. Производитель: 000 “Восток-Трейд Импекс”, Россия.

“Голубой дракон” Талай

Состав: сахар, зеленый чилийский перец, вода, чеснок, уксус, лаймовый сок, соль. Производитель: Linmark, Таиланд.

Сальса

Состав: томатная паста, сахар, спиртовой уксус, репчатый лук, паприка, соль, модифицированный крахмал, стручковый перец халапеньо, пряности, сгуститель ксантан. Производитель: Карл Кюне КГ, Германия.

Мария Воробьева | Фото Андрея Семашко

Оглавление

Большое путешествие: Красивая и холодная

Феномен: Очаровательные убийцы

Зоосфера: Семейные правила

Петербургу-300: Осень классицизма

Досье: Кремниевая лихорадка

Традиции: Особенности национального характера, или За что англичане любят очереди

Загадки истории: Подземелья города света

Арсенал: Числом и умением

Медпрактикум: Растительная жизнь

Люди и судьбы: Третий имам

Дело вкуса: Пестрая лепта

Реклама на сайте