«Вокруг Света 2003 № 01 (2748)»

Мегаполис: Сон в красном Шанхае

Сон – очень интересный феномен в китайском понимании. Возможно, потому, что в Китае реальность и иллюзия – неразделимые, взаимозаменяемые понятия, как две стороны одной монеты. Поэтому можно сказать, что Шанхай – это сон, который превращается в реальность.

Стыдно признаться в том, что, будучи коренной китаянкой, я, до своих 19 лет успевшая побывать в Санкт-Петербурге дважды, ни разу не была в Шанхае. Впрочем, из любопытства я часто спрашивала у иностранцев, в том числе и русских: «Какие китайские города вам известны?», и чаще всего получала такой ответ: «Пекин и Шанхай». Если вы замечали, как китайцы, приезжающие в Россию, стремятся после Москвы попасть в Санкт-Петербург, то вы поймете, насколько необходимо посетить Шанхай после Пекина. Его часто сравнивают с Петербургом: культурный и экономический центр страны, второй по значимости город, крупный порт, ворота в мир, богатая история. И этим гордятся не только жители самого города, но и вся страна…

Шанхай, расположенный на юго-восточном побережье Китая, уже более 1 000 лет известен как один из самых важных портов страны. Еще во времена династии Тан (617—907 годы) отсюда отправлялись корабли прямо до Японии и Кореи. С 1291 года Шанхай начал головокружительное развитие и вскоре получил название «речно-морской узел и юго-восточная столица». Своеобразная привлекательность города заключается в том, что в нем смешались культуры Запада и Востока, что особенно ярко выражается в архитектуре.

Долгое время Шанхай для меня был одним из самых загадочных и романтичных городов мира. Все, что я знала о нем, ограничивалось учебником по истории или газетными статьями, ну и, конечно, множеством художественных фильмов о Шанхае разного времени. Мне до сих пор кажется, что таинственный, красочный, романтичный образ Шанхая, сложившийся в моем представлении, создавался под впечатлением от этих фильмов. Невозможно забыть тех удивительно красивых шанхайских девушек (в которых обязательно безумно влюблены всякие герои фильмов) с безупречной фигурой и аккуратно накрашенным личиком, одетых в китайский национальный костюм «ципао», который нарочно подчеркивает всю прелесть женского тела. Никогда не думала, что могу так влюбиться в этот город, что в голове даже начинает кружиться одна мысль, а не поселиться ли мне здесь навсегда?

Во время прогулки по городу часто возникает ощущение, что ты путешествуешь не только во времени, но и в параллельных мирах. Где-то, например в западном районе города, я будто попала в парижский квартал XIX века, кругом европеизированные, невысокие дома с зелеными садами, тихо стоят себе, как европейские женщины в потемневшем от времени парижском наряде. А в южной части Сюйцзяхуа стоит первая европейская церковь, построенная в 1906 году. Удивительно, как китайцы с древнейшей культурной традицией и религией легко и добродушно признали и католическую веру.

В этом же аристократическом западном районе находился построенный в 1932 году самый известный развлекательный центр, так называемый «Paramount Hall», а по-китайски он назывался как «ворота сотен радостей». Это было огромное трехэтажное здание, в котором на первом этаже располагались кухня и прихожие, а на втором – роскошные танцевальные и приемные залы. Самая большая танцплощадка была больше 500 квадратных метров. Пол для нее поддерживался автомобильными рессорами. Таким образом, танцующие пары могли чувствовать себя летающими над облаками. Говорят, что все танцплощадки в «Paramount Hall» позволяли одновременно танцевать тысячам людей. На третьем этаже находилась гостиница «люкс», а еще выше – застекленная стальная башня, откуда давали сигналы водителям гостей, чтобы те вовремя подъезжали к воротам. В 1941 году, когда танцовщица по имени Чэнь Маньли отказалась танцевать с японцем, она была убита прямо на танцплощадке. С 1954-го в этом здании располагался театр, затем – кинотеатр «Красная столица», а в январе 2002 года «Paramount Hall» был открыт заново. Теперь здесь находятся дансинги, рестораны и залы с кабельным телевидением.

Будучи в этом районе города, нельзя упустить возможность сблизиться, хотя бы на мгновение, с удивительной личностью прошлого века – одной из самых талантливых писательниц того времени. Ее звали Джан Айлин. Эта хрупкая, маленькая и молчаливая китаянка уже в 20 лет была любимым англоязычным автором журнала «XX век», создателем которого являлся немец Клаус Менерт, доктор Берлинского университета, работавший в Советском Союзе корреспондентом. Он назвал ее «самым талантливым и молодым гением Китая». Вместе с тем она также отлично владела китайским литературным языком, писала в основном о любви, семье, самых глубинных проблемах социальной жизни Китая. Причем стиль ее писания отличался особой манерой и настроением – слегка печальный, с метким черным юмором, детский, в то же время зрелый, безусловно женский, но с гордостью и достоинством. Айлин всю жизнь любила Шанхай как свой родной город. Здесь же случилась ее самая горькая любовь. Дом, где она жила, стоит на перекрестке Чандэ. Это семиэтажное здание западного типа. Некогда нежно-розовый цвет дома уже превратился в серовато-розовый дым. Но перед домом стоит тот же ряд платанов, и они тихо шуршат, будто рассказывая о той пламенной любви, происшедшей в нем, по другую сторону окон. Айлин страстно любила Ху Ланьчэна, даже не задумываясь, что тот работает на японцев. Она страдала, мучилась, как цветок, безнадежно пытающийся удержать лето, но любимый ушел. Одной ноябрьской ночью 1946 года он пришел в этот дом в последний раз. Когда уходил, она сказала ему вслед: «Мне остается лишь увянуть».

Но где же Китай? Где же китайцы? О-о-о, они живут там, куда иностранцы обычно не доходят. Да, для обычных любопытных туристов восстановлен Юйюань – туристический центр, где вы посетите сад, пройдя через извилистый мостик, выпьете чашечку чая в Хусиньтине, наблюдая одновременно за утками, играющими в воде. Все ворота и галерея имеют собственный и неповторимый стиль, пройдя через них, вы будете открывать для себя все новые и новые виды, не переставая удивляться. Но классические произведения градо– и садостроительного искусства не могут заменить то, что вы, если вам повезет, увидите в шанхайских нонтанах – там, где кипит жизнь, китайская, точнее, шанхайская жизнь!

Жизнь в таких нонтанах очень своеобразна, невольно вспоминается русская поговорка «в тесноте, да не в обиде». Люди, сосуществующие в тесном соседстве, имеют естественную тесную связь между собой. Как говорят в Китае, «близкий сосед лучше дальнего родственника». Они друг другу помогают и поэтому живут как одна большая семья.

«Каша! Свежая каша из миндаля и семян лотоса!»

«Ушки в горячем супе с начинкой из креветок!»

«Ароматные чайные яйца!»…

Зазывные крики торговцев раздаются откуда-то из глубины нонтана и пробуждают у всех неутолимый аппетит. В нонтанах каждый день проходят десяток уличных торговцев, кто продает семечки, кто тоуфу, кто овощи или живых, шумных кур и уток, а кто просто мастер по ремонту велосипеда. У каждой профессии свои крики с собственной мелодией. Поэтому, услышав определенную мелодию, легко определить тот или иной вид деятельности. Так как семьи живут рядом, то на крик выбегают все соседские женщины и начинают дружно выбирать и помогать одна другой сбивать цену. Тут же обмениваются последними новостями о том или ином соседе, то есть сплетничают. Часто бывает так, что они увлекаются разговором и забывают, зачем выбегали.

Шанхайские нонтаны, как любое другое общество, имеют разные классы. Их представители проживают в разных кварталах. Например, западная часть города (улицы Цзинаньлу и Сяфэйлу) считается самой хорошей, а Джабэй и Наньши – уже гораздо хуже. Это особенно отражается в оплате за аренду, так как разница в цене иногда достигает 10-кратного размера, в зависимости от района. Если вы соберетесь духом и совершите прогулку в нонтан, а лучше поживете среди шанхайцев, то получите ни с чем не сравнимый опыт в отличие от простых туристов.

С образованием КНР закончилось то время, когда иностранцы были людьми высшего сорта. В первое время, вплоть до «культурной революции», Китай фактически был закрытой страной для Запада. Иностранцы были вынуждены покинуть Китай, и если на улице появлялся иностранец в 60-х годах, например, то собирались прохожие, как зрители в театр. Но с конца 70-х годов Китай начал привлекать иностранных предпринимателей и специалистов. В 80-х годах иностранцы уже чувствовали себя довольно свободно в Шанхае. До 90-х годов их в городе постоянно проживало около 50 000. Некоторые из них, помимо своей основной деятельности, еще давали ценные советы и идеи в разных областях городского строительства. В связи с этим в 1989 году городская власть основала премию «Белая магнолия» и вручила ее более 300 иностранцам за особый вклад в шанхайское экономическое и социальное развитие. На сегодняшний день уже несколько десятков иностранцев получили звание «почетного горожанина Шанхая».

Нужно сказать, что Шанхай стремительно развивается. В этом городе одновременно сосуществуют культуры Запада и Востока, современные и традиционные виды деятельности. Жители Шанхая по-прежнему не знают ни сна, ни отдыха, в то же время они получают от жизни все. Хотя, кто знает, возможно, вы после этого путешествия улетите на другой край земли и, полные впечатлений, утром откроете глаза и спросите себя: «Не был ли это лишь сон – сон в красном Шанхае?».

P.S. «Сон в красном тереме» – так называется крупнейший и самый знаменитый китайский роман, написанный Цао Сюэцинь (1724—1764 годы). Это захватывающая сага о трех поколениях большой аристократической семьи. Она возвышается, когда император берет в наложницы одну из девушек рода Цзя. Главный герой романа Цзя Баоюй с юных лет купается в роскоши, ему доступны все земные блага. Роман насыщен любовью, многочисленные герои связаны между собой чувственными отношениями, которым сопутствуют ревность и интриги. Сложная структура этого замечательного произведения, психологическая мотивированность поступков его героев, органически входящие в ткань стихи – все это сделало «Сон в красном тереме» признанным шедевром не только китайской, но и мировой литературы.

«Все это – сон! Лишь сон – таков итог!.. Но, право же, не следует смеяться, когда над миром властвует порок!» Юнцзе Цао

К сожалению, большинство наших познаний о таком странном и противоречивом городе, как Шанхай, почерпнуто из художественных фильмов. Шанхайская «Триада» и шанхайский связной, шанхайский или, может быть, восточный экспресс – в общем, ничего конкретного. Сплошная завеса исключительной секретности и роскоши с сильным налетом авантюризма и азиатской экзотики.

Что такого особенного заключено в Шанхае? Только оказавшись здесь, можно понять, почему это место вызывает такие смешанные чувства. Судьба города никогда не была простой. И рассказать об этом может множество самых разных мелочей. Нужно только повнимательнее присмотреться. Скажем, такая деталь, как памятник Александру Сергеевичу Пушкину. Казалось бы, что может поэт поведать об истории Шанхая? К моему удивлению, оказалось, что очень много. Достаточно обойти мраморный постамент и всего лишь взглянуть на даты, сообщающие о том, когда был установлен этот монумент. Оказалось, что памятник трижды ставили и дважды сносили. Один раз это произошло во вторую мировую войну, а другой – во время культурной революции. Последняя, кстати, была провозглашена Мао Цзэдуном 10 ноября 1965 года как раз в Шанхае. Можно себе представить, что происходило в городе, если такое творилось с безобидным, в общем-то, Пушкиным.

Что представлял собой Шанхай времен коммунистического господства, я, как мне казалось, представлял достаточно хорошо. Мой дед, долгое время живший здесь в 50-х годах, много рассказывал о том, что творилось тогда в Шанхае. Старые открытки, привезенные из КНР, прекрасно дополняли картину. Казалось, что ничего нового с тех пор появиться в Шанхае просто не могло, но я упустил из виду один немаловажный момент – тот, что последние десятилетия китайцы под руководством партии занялись построением капитализма. И что лучшего места, чем Шанхай, для демонстрации во всей красе результатов этого непостижимого разумом эксперимента было просто не найти.

Подойдя первый раз в отеле в своем номере где-то на уровне 30-го этажа к окну, я с удивлением обнаружил, что внизу протянулась гигантская эстакада приблизительно из шестнадцати полос. Это обстоятельство как-то совершенно не вязалось с многократно слышанными мною рассказами о грязных узких улочках и многочасовых пробках. Как же получилось, что город неожиданно получил такой фантастический толчок в своем развитии? Не трудно догадаться, что без вмешательства внешней силы тут не обошлось. И силой этой стала Великобритания, решившая закрепиться в Китае всерьез и надолго. Китайская империя Цин всячески противилась проникновению чужеземцев на ее земли. Однако перечить Великобритании во время расцвета ее колониальных аппетитов было не только бесполезно, но и опасно. Что китайцы и испытали на себе в полной мере. Две опиумные войны показали им, кто на самом деле является хозяином положения. Противопоставить что-либо Англии отсталому Китаю было нечего. «Политика канонерок» очень быстро привела к полному открытию Китая для иностранного капитала.

В 1842 году был подписан Нанкинский договор, по которому Великобритания получила давно желаемое – постоянную базу в этом районе мира – Гонконг. Кроме того, иностранные купцы обретали право торговать напрямую без посредников-китайцев. Но главное – для захода иностранных кораблей открывались пять новых портов. И первым среди них стал Шанхай. Нанкинский договор обеспечивал иностранцам неслыханные права и привилегии. Они могли спокойно жить в городе без какого-либо дополнительного согласия китайских властей, вести торговлю, покупать или строить дома и любую другую недвижимость, а также создавать промышленные предприятия, фабрики и заводы. По этой самой причине первая в Китае железная дорога также появилась здесь. Линия Шанхай – Нанкин была проложена в 1874 году. Создание иностранных концессий привело к тому, что Шанхай к началу XX века стал богатейшей колониальной территорией мира. Город рос как на дрожжах.

Англичане, французы, американцы разделили город на сферы влияния и возвели здесь свои кварталы. Так появился Бунд – ядро города, иностранный оазис, выросший на заболоченном берегу реки Хуанпу по соседству со старым китайским Шанхаем. Благодаря миллиардным вливаниям западных стран город стал настоящим центром Юго-Восточной Азии – и финансовым, и промышленным, и экономическим, превратившись в истинный капиталистический рай внутри патриархальной по сути страны. Именно в те годы на знаменитой Шанхайской набережной выросли гигантские урбанистические небоскребы – шикарные здания иностранных концессий и банков, на долгие годы ставшие символом мирового колониализма. Однако в 40-х годах терпение китайцев лопнуло, и они указали иностранцам на дверь.

Сегодня в Шанхае все переменилось до неузнаваемости. Центральная набережная и причал на реке Хуанпу, где десятки лет останавливались торговые корабли и рыбачьи джонки, превратился в элегантную гранитную прогулочную площадку для тысяч туристов, приезжающих поглазеть на китайское чудо. Отсюда лучше всего видно Пудон – город будущего. Именно там каждый может убедиться в том, чего добились китайцы за последние несколько лет. Небывалый экономический рост позволил создать удивительные вещи. Например, «Жемчужину Востока» – самую высокую в Азии телевизионную башню. Издали она и ее окружение напоминают декорации 80-х годов к фантастическому фильму о далеком будущем. Но, как сейчас видно, ничего сверхъестественного в этом нет, и это просто нынешний Шанхай. А «Жемчужина Востока» просто третья в мире по высоте.

Несмотря на всю его ультрасовременность, в Шанхае еще сохраняются районы, где явственно чувствуется дух прошлого. Некоторые кварталы города удивительно напоминают парижские или лондонские. Наверно, поэтому Шанхай называют самым некитайским городом Китая. Оказавшись здесь, практический любой человек сможет найти что-то свое, близкое и родное по духу. Впрочем, это вполне объяснимо, ведь к созданию мегаполиса приложили руки тысячи самых разных людей со всех концов земного шара. Какие только архитекторы не работали в Шанхае: немцы, англичане, чехи, французы, естественно, китайцы, американцы.

Русские эмигранты первой волны никак не могли обойти стороной столь космополитичный город. Шанхай буквально с распростертыми объятьями принял десятки тысяч русских, перебравшихся из Маньчжурии и Дальнего Востока после поражения в борьбе с большевизмом. На 30-е годы приходится наивысший расцвет «Русского клуба», созданного, правда, еще до октябрьских событий. Русская культурная жизнь Шанхая тех лет била ключом: возникали многочисленные кружки и литературные салоны, музыкальные общества, профессиональные союзы. Тысячи лучших людей России пытались приспособить свою повседневную жизнь к абсолютно чуждой среде. Как раз в те времена в Шанхае и появился памятник Пушкину.

Безмятежное существование «Русского клуба» продолжалось практически до 1941 года. Ведь недаром европейская пресса тех лет называла Шанхай островком мира в море войны. И тем не менее с началом боевых действий на Тихом океане все эмигрантские организации закрылись. После ухода японцев были сделаны вялые попытки возрождения культурной жизни русской общины, однако дни ее были сочтены. Последние видные представители русской эмиграции бежали от стремительно наступавших частей Красного Китая. Русские газеты были закрыты, а музыка и речь умолкли. Хотя, как мы уже знаем, не навсегда. История сделала свой виток, и скоро здесь появились другие русские. А теперь, по прошествии десятилетий, в новом Шанхае возродился и «Русский клуб». Он был открыт в декабре 1998 года с тем, чтобы объединить всех тех, кто волею судеб оказался в этом городе.

И тем не менее при всей очевидной многоликости этот удивительный город с тысячелетней историей не даст вам забыть о том, что вы на Востоке. В Шанхае находится одна из многих буддистских святынь – Храм нефритового Будды. В монастыре Цзян вань, открытом в 1921 году, разместили две статуэтки учителя, которые еще в 1881 году привез из Бирмы монах-паломник Хуэйген. Уникальная 2-метровая статуя нефритового Будды была высечена из цельного куска зеленовато-дымчатого камня, еще одна статуя, вырезанная из монолитного нефритового блока изображает Будду, погруженного в нирвану. Образ спящего учителя как нельзя лучше подходит городу, который на протяжении всей своей истории то погружался в беспробудную спячку, то превращался в средоточие кипучей жизни. Хотя поверить в это, вдыхая вязкий удушливый аромат благовоний и палочек, довольно трудно. Но стоит выйти за ворота храма, и атмосфера средневекового Китая моментально растворяется в стекле и бетоне многоэтажного Шанхая XXI века, в его ослепительных огнях и ежеминутной суете. Здесь все сомнения улетучиваются. На улицах Пудона становится совершенно очевидно, что Шанхай окончательно пробудился ото сна.

Дмитрий Воздвиженский

Музеи мира: Киберпространство вместо конюшен

Квартал музеев в Вене – это не только постоянные экспозиции и сменные выставки, не только уникальное сочетание старого и нового искусства. Сам воздух и мостовые здесь музейные. Станция метро называется «Квартал музеев», гостиницы – «Музей» и «Искусство Вены». Даже автоматы, которые в других местах заполнены жевательной резинкой и сигаретами, в этом венском квартале торгуют выставочными каталогами.

Вена – один из самых «музейных» городов мира: здесь более 200 музеев. Произведения Тициана, Веласкеса, Брейгеля насчитываются не единицами – залами. И вдруг именно в этом городе, где художественная среда более чем насыщенна, затевается строительство Квартала музеев (MQ) – нового комплекса, где разместилось шесть музеев и еще сорок организаций культуры. Ради чего правительство Австрии и муниципальные власти Вены истратили 145 миллионов евро?

MQ расположен в самом центре австрийской столицы. Причудливые барочные здания бывших императорских конюшен стоят здесь бок о бок с ультрасовременными архитектурными сооружениями, культурные учреждения разных типов (от детского информбюро до центра современного танца) чередуются с кафе и магазинами. Старая живопись и современное искусство, архитектурный декор XVIII столетия и медиа-арт, возможно, никогда не соседствовали столь тесно.

Узкие улочки кварталов, примыкающих к MQ, представляют собой сплошную ленту сувенирных лавок, антикварных магазинов, художественных салонов и галерей. Окрестные кафе часто завешаны от пола до потолка произведениями современных художников. Присмотревшись внимательнее, обнаруживаешь небольшие ценники – картины продаются. Так что унести с собой можно не только воспоминание о съеденном венском шницеле, но и какой-нибудь натюрморт для домашней столовой. Своего рода пища материальная и духовная. Что же касается последней, то ее в неограниченных количествах обещают в первую очередь музеи внутри MQ.

Музей современного искусства

Музей современного искусства (MUMOK) обладает одним из крупнейших в Европе собраний. Классический модернизм, искусство 60-х и 70-х годов прошлого столетия, венский акционизм, минимализм и концептуализм – вот далеко не полный перечень разделов этой обширной коллекции. До недавнего времени она экспонировалась фрагментарно в двух небольших залах, расположенных в разных частях города. Долгожданная встреча разлученных состоялась 15 сентября 2001 года, когда в MQ открылось специально выстроенное для MUMOK здание – 7-этажное с двумя подземными уровнями. Нарочито брутальное снаружи, оно поражает артистизмом внутренней отделки. Едва ли не центральным объектом современного искусства оказывается стеклянная лифтовая шахта, пронизывающая своей вертикалью пространство интерьера.

MQ: вид сверху

Первый вопрос, который я задал директору MQ Вольфгангу Вальднеру, был таким: «Почему Вы считаете, что многочисленные организации культуры оставят насиженные места и начнут дружно перебираться к вам?» – «Ну это совсем просто, – усмехнулся мой собеседник, – у нас такие льготные условия аренды, каких в Вене нет нигде, даже на окраинах. Здесь все принадлежит государству и муниципалитету, и они установили монопольно низкие цены.

Музеи и другие крупные организации получили свои здания на длительные сроки почти задаром. Несколько иная ситуация в 21-м квартале (21-й квартал – Q21 – «немузейная» часть MQ, где расположены офисы, магазины, художественные студии и т. п. – Прим. автора). Арендная плата там тоже низкая, но договор мы заключаем только на 2 года. По прошествии этого срока комиссия из независимых экспертов примет решение по поводу каждого обитателя Q21: соответствует ли его деятельность миссии Квартала музеев. После чего арендный договор может быть либо продлен, либо нет. В идеале мы считаем, что площади в Q21 должны использоваться по формуле 80/20: 80% – культура, 20% – бизнес. Пока это не так, и мы смотрим на эту ситуацию сквозь пальцы: людям надо обустроиться на новом месте. Но 2 года – не такой уж большой срок…».

В разговоре выяснились еще некоторые интересные детали. MQ – некоммерческий проект, который и не планируется выводить на уровень самоокупаемости. «Но можно посмотреть на дело и с другой стороны, – подчеркнул г-н Вальднер. – Для нас не столь важно, чтобы MQ окупал себя как система зданий и коммуникаций, гораздо существеннее, что он превращает культуру в мощный ресурс развития города. За первый год работы MQ (июль 2001 – июль 2002) через нас прошло 1,7 млн. посетителей, четверть из которых иностранцы. Если считать, что каждый визитер оставил здесь около 20 евро (цена полного билета в MQ, который дает право посещения всех музеев, – 27 евро. – Прим. автора), то получается приличная сумма. И не существенно, что большая часть этих денег достается не MQ, а музеям, кафе, магазинам и т. д. Деньги все равно остаются в Вене!».

Кунстхалле

Выставочный центр «Кунстхалле» принадлежит муниципалитету Вены. Здание основательно перестроено, о чем, находясь внутри него, догадаться непросто – настолько ловко вписаны в старые архитектурные объемы современные экспозиционные залы. Во время моего пребывания в Вене там проходили две выставки: «Дорогой художник, напиши мне…» и «Деанимация».

Непосредственно к Кунстхалле примыкают киноконцертные залы E и G. Почему они называются E и G и куда подевались залы А, B, C, D и F, мне выяснить не удалось. Возможно, их постигла та же судьба, что и дематериализовавшихся персонажей Мартина Арнольда. Так или иначе, но залы E и G вполне реальны – это помещения с трансформирующимся пространством, где проходят оперные концерты, Венский фестиваль, два фестиваля танца и кинофестиваль «Viennale». А перед Кунстхалле расположился самый большой открытый «фестивальный зал» – гигантский внутренний двор MQ.

На выставке «Дорогой художник, напиши мне…» с подзаголовком «Радикальный реализм после Пикабиа» экспонируются полотна 17 современных художников, считающих себя последователями Фрэнсиса Пикабиа. Меня, человека выросшего в окружении реализма критического и социалистического, радикальный реализм в австрийском исполнении привел в содрогание. Какой-то он уж очень радикальный! Впрочем, современное искусство и не стремится к тому, чтобы его любили…

«Деанимация» представляет собой лабиринт из небольших просмотровых залов, где демонстрируются кинофрагменты (порой на нескольких экранах одновременно). Это авторская выставка Мартина Арнольда, одного из известных австрийских мастеров экспериментального кино. В качестве объекта для манипуляций Арнольд избрал ряд старых голливудских фильмов, в первую очередь фильм ужасов «Невидимый призрак» (1941 год). С помощью компьютерной обработки киноленты автор добивается того, что из фильма начинают исчезать персонажи и постепенно истинным главным героем становится пустота. По словам куратора выставки Томаса Мейсганга, главным нервом «Деанимации» является проблема исчезновения фильмов, в которых на первом месте стоят актеры и действие. В конце фильма смущенный детектив задает ключевой вопрос: «Что теперь?»…

Три века «Лошадиного» квартала

Гуляя по MQ, то тут, то там натыкаешься на изображения лошадей: рельефные морды пристально глядят на гостей со стен. Дело в том, что комплекс зданий, в которых разместился MQ, когда-то задумывался как королевские конюшни. В 1713 году Карл VI поручил первому зодчему государства Иоганну Бернхарду Фишеру фон Эрлаху решить «квартирный вопрос» императорских лошадей. Десять лет жизни положил архитектор на строительство конюшен, но ему так и не суждено было увидеть свое детище законченным. В 1723 году Иоганн Бернхард скончался, главный фасад здания через два года завершил его сын, Иоганн Эммануил. В полном же объеме грандиозный архитектурный проект не был реализован никогда.

Следующую страничку истории квартала открывает 1918 год: Австро-венгерская монархия пала, и большинство зданий распродали с аукциона. Что в них только не размещалось! Правда, недолго – с 1921 года комплекс приспособили для проведения торговых выставок, салонов и ярмарок. «Messepalast» – что-то вроде отечественного ВВЦ или «Экспо» на Красной Пресне. Естественно, лошадиные стойла пришлось основательно перестроить, превратив в павильоны.

Для культурных целей здания впервые использовали в 1985 году, когда здесь устроили Венский фестиваль. Место для его проведения выбрали не случайно: уже 5 лет широко обсуждалась идея преобразования бывших королевских конюшен в Квартал музеев. На споры ушло ровно десятилетие (вот уж действительно семь раз отмерь). Хотя причины такой нерешительности понятны: конкурировали три предложения – отдать это место под торговый центр, гостиничный комплекс и квартал музеев. В споре между культурой и бизнесом культура одержала верх. Был объявлен тендер архитектурных проектов, который проходил в два этапа при участии 88 фирм. Наконец, в 1990-м году назвали победителя. Им стала венская фирма «Ортнер и Ортнер».

Впрочем, архитектурные баталии не только не стихли, но даже вспыхнули с новым накалом. Камнем преткновения стала 70-метровая «Башня чтения», которую «Ортнер и Ортнер» планировала возвести в центре квартала. Фирма исходила из идеи, что создает абсолютно новую культурную среду, у которой должен быть свой архитектурный символ – и не какой-нибудь, а самый суперсовременный. Общественность упирала на то, что нарушится этажность застройки и пострадает облик исторического центра города. В итоге затяжных дебатов позиция консерваторов возобладала. Впрочем, «Ортнер и Ортнер» осталась при своем мнении. На фирме продолжают надеяться, что небоскреб (кстати, очень красивый и динамичный) еще будет возведен. Его макет воспроизведен в архитектурном каталоге MQ, подготовленном фирмой, а вместо конкретного срока сдачи стоит: «200?».

Строительные работы в MQ начались в 1998 году, а официальное открытие – уже в 2001-м. Год спустя была завершена реконструкция крыла Фишера фон Эрлаха, где разместилась часть Квартала 21. В некоторых зданиях MQ работы еще продолжаются…

Музей Леопольда

«Леопольд коллекцион» – одно из лучших собраний австрийского искусства конца XIX—XX столетий. А имя Рудольфа Леопольда в этой стране произносят столь же благоговейно, как у нас имя Павла Третьякова. Рудольф Леопольд родился в Вене в 1925 году. Окончил медицинский факультет Венского университета и открыл частную практику. Единственное, что выделяло Леопольда из почтенного сословия венских врачей – это страсть к истории искусства и коллекционированию. А из числа коллекционеров – любовь к австрийскому экспрессионизму, и особенно к малоизвестному в то время художнику Эгону Шиле, которому профессионалы давали весьма скромную оценку, называя его «местным талантом».

Все изменил 1955 год: Леопольду поручили тогда отобрать работы для выставки современного австрийского искусства в Музее Стеделик в Амстердаме. Именно там творчество Шиле по-настоящему «открыли». Потом было много выставок, коллекция Леопольда продолжала пополняться новыми именами и разделами, но в начале 1990-х годов наступил кризис. Частному лицу стало не по силам содержать столь значительное собрание.

В 1994 году при поддержке правительства и Национального банка Австрии был создан фонд Леопольда, взявший на себя управление уникальным собранием. А в 2001 году произошло еще одно знаменательное событие: Музей Леопольда переехал в специально построенное для него здание в центре MQ. Рудольф Леопольд по сей день остается бессменным директором музея своего имени.

Экспозиция этого музея исключительно разнообразна: произведения мастеров венского сецессиона и экспрессионизма – Густава Климта, Эгона Шиле, Оскара Кокошки – соседствуют с предметами из Африки и Океании, образцами китайского и японского искусства. Такое сочетание на первый взгляд выглядит странно, однако при ближайшем рассмотрении оказывается весьма органичным. Увлечение экзотическими культурами – характерная черта европейского искусства рубежа XIX—XX столетий. Особую роль здесь сыграла Всемирная выставка 1889 года в Париже с обширными разделами, посвященными странам Океании и Юго-Восточной Азии. После нее стремление европейцев «припасть к ценностям изначальной культуры» становится почти неодолимым. Поль Гоген уезжает на Таити, испытывая «священный ужас перед чем-то бесконечно древним», немецкие экспрессионисты Нольде и Пехштейн путешествуют по Океании, французы Дерен, Вламинк и Матисс в 1900-е годы коллекционируют африканскую скульптуру и заражают своим увлечением Пикассо. Таким образом, в экспозиции Музея Леопольда искусство внеевропейских цивилизаций выполняет роль контекста, в котором на глазах у зрителя как бы формируется художественная культура ХХ века.

Квартал 21

Квартал 21 (Q21) – «квартал XXI века» – расположился в зданиях по периметру MQ. Но в концептуальном смысле Q21 принадлежит центральное место. Именно здесь становится ясным, ради чего было затеяно строительство MQ.

Предназначение Q21 – стать «фабрикой искусств», местом современного культурного производства, которое поможет сформировать новый образ австрийской столицы. Вене уже тесен имидж города великих композиторов прошлого, классической оперы и старого искусства. «Ей пора заявить о себе как о городе культурных инноваций, городе, порождающем ультрасовременные художественные формы», – утверждают создатели Q21.

Что же такое Q21? Это – инфраструктура для производства и предъявления современных культурных проектов, а также площади для творческих агентств, студий видео-арта и электронной музыки, художественных и театральных мастерских, выставочные залы, помещения для художественных акций, книжные и медиа магазины. Q21 рассчитан на одновременную реализацию нескольких десятков культурных инициатив, независимых и в организационном, и финансовом смысле.

Для того чтобы поработать в Q21, совсем не обязательно быть австрийцем. Льготные, если не сказать тепличные, условия создаются для любой художественной инициативы, вне зависимости от гражданства ее авторов.

Музей табака

Музей табака – культурный центр компании «Austria Tabak». В путеводителях он позиционируется как «место встреч для курильщиков и толерантных некурильщиков». Экспозиция – хотя и небольшая, но очень занятная – посвящена истории табака и его употребления начиная с XV столетия. Замысловатые трубки и невиданных размеров сигары соседствуют здесь с хитрыми курительными приборами и совершенно древним на вид автоматом для продажи сигарет.

Архитектурный центр

Отправляясь в Архитектурный центр, я, честно говоря, не ожидал увидеть ничего интересного. «Ну, думаю, очередной Дом архитектора». И надо сказать, ошибся. Первая и самая важная особенность Архитектурного центра состоит в том, что в отличие от классического Дома архитектора он предназначен не для профессионалов, а для широкой публики. В Центре проходят 4—6 крупных выставок в год (не считая множества мелких), лекции и публичные дискуссии по современной архитектуре, организуются экскурсии по Вене, он имеет общедоступную библиотеку и архив, оказывает разнообразные информационные услуги. Вся эта деятельность координируется с Венским Архитектурным конгрессом и ориентирована не столько на изучение истории архитектуры, сколько на популяризацию и «обкатку» новых градостроительных идей.

Возможно, австрийские зодчие «обжегшись на молоке, дуют на воду» – сколько упреков, справедливых и не очень пришлось им выслушать в ходе строительства MQ. Сколько раз приходилось корректировать и даже радикально переделывать готовые проекты. Теперь в Вене появилась площадка для коммуникации между теми, кто строит дома, и теми, кому в этих домах жить.

Детский музей

В Детском музее (ZOOM) посетителя ждет масса неожиданностей. Первая – вопрос, задаваемый прямо при входе: «Вы один или с ребенком?». Оказывается, для детей и взрослых здесь предусмотрены разные программы осмотра. Второй сюрприз – предложение разуться при входе в экспозицию. Дети обожают сидеть на полу, и это широко используется при проведении экскурсий и кружков. А потому обувь, как в мечети, приходится оставлять на специальных стойках. Экспозиции музея в высшей степени интерактивны, например в разделе, посвященном одежде, экспонаты можно примерить. В последнем зале дети под присмотром мастеров сами пробуют сшить что-нибудь из гардероба. Вообще в целом ZOOM – не столько музей, сколько хорошо организованное пространство для практических занятий. Вокруг ZOOM постепенно складывается детская зона MQ. Рядом расположился Детский информационный центр: здесь можно проконсультироваться по любому вопросу – начиная с подробностей о работе поликлиник и детских садов и заканчивая заказом экскурсий. В соседнем здании в 2004 году откроется Детский театр.

Рюкзак в вестибюле

MQ – идеальная отправная точка для культурных маршрутов по Вене. В непосредственной близости находятся: Музей истории искусств и Естественнонаучный музей, императорский дворцовый ансамбль Хофбург и Народный театр, на расстоянии небольшой пешеходной прогулки – знаменитое графическое собрание Альбертина, галерея Академии художеств (та самая, где висит «Страшный суд» Иеронима Босха) и Сецессион – маленький архитектурный шедевр, давший название целому стилю в западноевропейском искусстве рубежа XIX—XX столетий. Одним из ярких представителей стиля сецессион был австриец Густав Климт, чьи изысканные живописные панно украшают интерьеры здания. Все это сулит посетителю величайшие духовные соблазны. Впрочем, есть тут соблазны и иного рода: неподалеку от MQ проходит Марианхильфештрассе – самая длинная в Вене «улица покупок».

А еще в MQ стоит заглянуть хотя бы ради того, чтобы окунуться в его удивительную атмосферу. Вена вообще – город спокойный, неторопливый и очень благожелательный. В ответ на вопрос, как пройти туда-то и туда-то, здесь не только подробно объяснят, но скорее всего и проводят. Но MQ, даже по венским понятиям, – что-то особенное. Сказать, что эта среда очень комфортна и соразмерна человеку, все равно, что не сказать ничего. Кажется, все здесь рассчитано не на движение мощного туристического потока, а на длительное спокойное вживание.

Получилось так, что первым местом, которое я посетил в Вене (а прилетел я из Москвы на следующий день после освобождения заложников «Норд-Оста»), был Кунстхалле. Войдя туда, я обнаружил в совершенно пустом вестибюле первого этажа оставленный кем-то большой плотно набитый рюкзак. Как сознательный и бдительный гражданин, я немедленно обратился к смотрительнице залов, указав на этот источник потенциальной террористической угрозы. А в ответ услышал: «Хозяину, наверное, тяжело таскать. Когда все посмотрит, заберет. Вы не беспокойтесь: у нас тут ничего не пропадает…». Я понял, что попал в другой мир.

Трудный день понедельник

Если вы попали в Вену всего на один день, и этот день понедельник, вам не повезло. У большинства венских музеев он – выходной. Но гуманные австрийцы все-таки оставили приезжим несколько лазеек, которыми можно воспользоваться. Из музеев, работающих в понедельник, наиболее интересны:

Дом музыки/Haus der Musik

Естественнонаучный музей/ Naturhistorisches Museum

Императорский дворец/Hofburg

Императорский дворец/Schonbrunn

Музей военной истории/ Heeresgeschichtliches Museum

Музей Зигмунда Фрейда/Sigmund-Freud-Museum

Музей Леопольда/Leopold Museum

Музей техники/Technisches Museum

Музейные вечера

Музеи в Вене закрываются рано, от 16.00 до 18.00. Однако некоторые из них раз в неделю имеют удлиненный рабочий день. Воспользовавшись приведенной ниже таблицей, можете составить для себя вечернюю музейную программу.

Понедельник

Дом музыки /haus der musik (открыт до 22.00)

Вторник

Музей декоративно-прикладного искусства / museum fur angewandte Kunst (MAK) (до полуночи)

Среда

Естественнонаучный музей / Naturhistorisches Museum (до 21.00)

Четверг

Музей истории искусств /kunsthistorisches museum (до 21.00)

Музей техники / Technisches Museum (до 20.00)

Сецессион / Secession (до 20.00)

Еврейский музей / Judisches Museum (до 20.00)

Выставочный зал Kunstlerhaus – современное искусство

(до 21.00)

Выставочный зал Kunsthalle Wien – современное искусство

(до 22.00)

Пятница

Музей Леопольда /Leopold Museum (до 21.00)

Суббота

Выставочный зал «Bank Austria Kunstforum» – искусство XIX—XX вв. (до 21.00)

Воскресенье

Дом музыки /Haus der Musik (до 22.00)

Алексей Лебедев, доктор искусствоведения

Ярмарка идей: Океан энергии

Как-то руководителя английской термоядерной программы лауреата Нобелевской премии Джона Кокрофта спросили, когда термоядерный реактор даст промышленный ток. Кокрофт ответил: «Через 20 лет». Этот же вопрос ему задали через 7 лет. Ответ был прежним: «Через 20 лет». Журналисты не преминули припомнить Кокрофту его слова семилетней давности, но невозмутимый англичанин отрезал: «Вы видите, я не меняю своей точки зрения».

Сегодня все хорошо понимают, что освоенные источники энергии, к сожалению, могут скоро истощиться. Наиболее обеспеченные топливом атомные электростанции могли бы, конечно, еще не одну сотню лет снабжать человечество электроэнергией. Однако огромное количество радиоактивных отходов-«долгожителей», остающихся после их работы, и опасность последствий в случае аварии изрядно ограничивают возможность всеобщего перехода на атомную энергетику. А потому поиски альтернативных источников энергии идут особенно интенсивно. Продолжающиеся уже 50 лет исследования в области управляемого термоядерного синтеза, судя по всему, перешли в стадию технически реализуемых изделий. И потому в ближайшие 50 лет на Земле должны появиться первые термоядерные электростанции, призванные решить проблему безопасного и практически неисчерпаемого источника энергии. Реакция слияния ядер называется термоядерной, потому что она инициируется за счет энергии теплового движения, позволяющей атомным ядрам преодолеть силу кулоновского отталкивания и сблизиться настолько, что начинают действовать силы ядерного притяжения.

Поэтому для запуска термоядерной реакции надо просто нагреть необходимые компоненты и удержать их вместе, не дав разлететься из-за огромного давления и скорости теплового движения. При 100 миллионах градусов, необходимых для начала реакции, испарится любой материал, поэтому плазму в вакууме удерживают внутри реактора с помощью магнитного поля очень высокой напряженности. При таких температурах электроны отрываются от ядер и вещество переходит в состояние плазмы. Поле не дает заряженным частицам вылетать за пределы «плазменного шнура», зато образующиеся во время реакции синтеза нейтроны магнитным полем не задерживаются и передают свою энергию стенкам установки, которые охлаждаются, например, жидким литием. Получающийся в парогенераторе пар можно направить на турбину, как в обычных электростанциях.

16 июля 1945 года состоялся первый испытательный взрыв плутониевой атомной бомбы на полигоне в Нью-Мексико (США). Спустя несколько недель американцы уничтожили японские города Хиросиму (6 августа) и Нагасаки (9 августа), сбросив на них урановую и плутониевую бомбы с взрывными эквивалентами 15 тыс. т тринитротолуола.

1 ноября 1952 года произведен взрыв специального устройства типа водородной бомбы под кодовым названием «Майк», представлявшего собой более чем 50-тонный куб высотой с 2-этажный дом и длиной ребра 7,5 м. Мощность взрыва, в результате которого был уничтожен остров на атолле Эниветок в Тихом океане, в 1 000 раз больше, чем у атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму.

12 августа 1953 года произведено первое испытание транспортабельной термоядерной бомбы на Семипалатинском полигоне. Мощность заряда соответствовала примерно 30 «хиросимам».

27 июня 1954 года первая атомная электростанция с реактором АМ-1 (Атом Мирный) мощностью 5 МВт дала промышленный ток в подмосковном поселке Обнинске, на территории так называемой «Лаборатории В» (ныне Государственный научный центр РФ «Физико-энергетический институт»).

1954 год – в Институте атомной энергии был построен первый токамак. Данная ТОроидальная КАмера с МАгнитной Катушкой стала прототипом современных управляемых термоядерных реакторов.

30 октября 1961 года в Советском Союзе, на Новой Земле, была испытана самая мощная в мире водородная бомба с тротиловым эквивалентом 50 млн. т. Взрывная волна оказалась столь сильной, что выбила стекла в поселке Диксон, расположенном в 800 км от Новой Земли. Всего в мире к сегодняшнему дню взорвано более 2 000 ядерных и термоядерных зарядов, из них около 500 – в воздухе.

1991 год – впервые достигнута мощность термоядерной реакции в 1 МВт на современном токамаке – JET (Joint European Torus) в городе Абингдоне, недалеко от Оксфорда, в научном центре Culham lab. Сегодня на JET достигнут рубеж в 300 млн. градусов и 16 МВт мощности при секундной длительности импульса.

1998 год – закончен инженерный проект токамак-реактора ITER (International Thermonuclear Experimental Reactor). Работы проводились совместными усилиями четырех сторон: Европы, России, США и Японии – с целью создания первого экспериментального реактора, рассчитанного на достижение долговременного термоядерного горения смеси дейтерия с тритием.

2010—2015 годы – планируется завершить строительство токамак-реактора ITER с полной мощностью термоядерных реакций не менее 1 ГВт при времени непрерывного горения плазмы десятки минут. Происходить оно будет с участием Канады, но без США, вышедших из консорциума. Стоимость данного проекта оценивается в 5 млрд. долларов.

2030—2035 годы – планируется закончить строительство первого демонстрационного термоядерного реактора, способного производить электроэнергию.

Топливный цикл разрабатываемых термоядерных реакторов в точности повторяет последовательность ядерных реакций, происходящих при взрыве водородной бомбы. Взрывчатым веществом термоядерной бомбы является дейтерид лития-6 – соединение тяжелого изотопа водорода (дейтерия) и изотопа лития с массовым числом 6. Дейтерид лития-6 – твердое вещество, и это позволяет хранить «сконцентрированный» дейтерий при плюсовых температурах. Второй компонент соединения, литий-6, – это сырье для получения самого дефицитного изотопа водорода – трития. При облучении его нейтронами он распадается на необходимый для термоядерной реакции тритий и неиспользуемый гелий. В термоядерной бомбе нейтроны, необходимые для термоядерной реакции, «обеспечивает» взрыв атомного «капсуля», и тот же взрыв создает условия, необходимые для начала реакции термоядерного синтеза, – температуру до 100 миллионов градусов и давление в миллионы атмосфер.

Таким образом, термоядерный реактор будет сжигать дейтерий и литий, а в результате реакций будет образовываться инертный газ гелий.

Для работы необходимо очень небольшое количество лития и дейтерия. Например, реактор с электрической мощностью 1 ГВт сжигает около 100 кг дейтерия и 300 кг лития в год. Если предположить, что все термоядерные электростанции будут производить 10 трлн. кВт•ч электроэнергии в год, то есть столько же, сколько сегодня производят все электростанции земли, то потребление дейтерия и лития составят всего 1 500 и 4 500 тонн в год. При таком расходе содержащегося в воде дейтерия (0,015%) хватит на то, чтобы снабжать человечество энергией в течение многих миллионов лет. Но поскольку для производства трития необходим литий, энергетические ресурсы такого типа реакторов ограничены запасами лития. Разведанные рудные запасы лития составляют 10 млн. тонн, и этих запасов должно хватить на многие сотни лет. Кроме того, литий содержится в морской воде в концентрации менее 0,0000002% и количестве, превышающем в тысячи раз разведанные запасы.

Кроме термоядерной энергетики на литий претендует современная радиоэлектронная промышленность. Всем хорошо известны литий-ионные аккумуляторы для сотовых телефонов, видеокамер и фотоаппаратов, в которых используется тот же самый литий. Это самый легкий металл, и поэтому в 30-граммовом Li-ion-аккумуляторе находится существенно больше атомов, способных к электрохимической реакции, чем в 100-граммовом никель-кадмиевом, а следовательно, и запасенная в аккумуляторе энергия оказывается существенно выше.

В природной смеси изотопов на долю лития-6 приходится только 7,5%, поэтому рачительные хозяева уже сегодня отделяют его от основного изотопа литий-7 и складируют в качестве стратегических запасов. Правда, тритий можно получать и из лития-7, но данный способ пока не планируется к промышленному применению. В свете предстоящего энергетического кризиса особенно актуальны и понятны требования производителей аккумуляторов не выбрасывать отслужившие свой век батареи на свалку, а сдавать для повторного использования находящихся в них ценных и редких металлов. Хотя возможно, что именно городские свалки и будут теми самыми месторождениями полезных ископаемых, которые придется «разрабатывать» нашим потомкам…

Кроме слияния трития и дейтерия возможен чисто солнечный термояд, когда соединяются два атома дейтерия. В случае освоения данной реакции энергетические проблемы будут решены сразу и навсегда. Однако осуществить слияние двух ядер дейтерия – дело весьма непростое. В любом из известных вариантов управляемого термоядерного синтеза термоядерные реакции не могут войти в режим неконтролируемого нарастания мощности без последующего срыва плазмы и прекращения реакций. Таким образом, термоядерным реакторам присуща внутренняя безопасность.

Исходное топливо, потребляемое термоядерным реактором (дейтерий и литий), как и конечный продукт реакций (гелий), не радиоактивны. Радиоактивными являются промежуточные продукты реакций. В реакторе, использующем реакцию слияния дейтерия и трития, существуют два принципиальных источника радиоактивности. Первый – тритий, который участвует в топливном цикле реактора. Тритий радиоактивен и превращается в гелий-3 с испусканием бета-излучения с периодом полураспада 12,3 года. Второй источник радиоактивности – это активация нейтронами конструкционных материалов внутренней стенки и теплоносителя. В результате облучения нейтронами в них могут образовываться и накапливаться радиоактивные продукты ядерных реакций.

Специалисты утверждают, что термоядерная электростанция с тепловой мощностью 1 ГВт в плане радиационной опасности эквивалентна урановому реактору деления мощностью 1 КВт (типичный университетский исследовательский реактор). И это обстоятельство во многом является решающим фактором, вызывающим пристальное внимание правительств многих стран к термоядерной энергетике. Почти полное отсутствие радиоактивных отходов и минимальность радиоактивной опасности даже в случае катастрофического разрушения термоядерного реактора в сочетании с огромными запасами топлива для таких электростанций делает термоядерную энергетику крайне перспективной в плане преодоления грядущего энергетического кризиса.

ТОКАМАК – это один из вариантов устройства, способного формировать долгоживущую горячую плазму высокой плотности. При достижении определенных параметров плазмы в ней начинается термоядерная реакция синтеза ядер гелия из исходного сырья – изотопов водорода (дейтерия и трития). При этом в токамак-реакторе должно вырабатываться существенно больше энергии, чем затрачивается на формирование плазмы.

Впервые схема магнитного термоядерного реактора была предложена в 1950 году Андреем Дмитриевичем Сахаровым и Игорем Евгеньевичем Таммом. Токамак представляет по сути полый бублик (тор), на который намотан проводник, образующий магнитное поле. Основное магнитное поле в камере-ловушке, содержащей горячую плазму, создается тороидальными магнитными катушками. Существенную роль в удержании плазмы играет плазменный ток, который протекает вдоль кругового плазменного шнура и создает полоидальное магнитное поле. Ток в плазме поддерживается вихревым электрическим полем, создаваемым первичной обмоткой индуктора. При этом плазменный виток играет роль вторичной обмотки.

Владимир Решетов, доцент МИФИ, кандидат физико-математических наук

Pro et contra: По ком сохнет Арал

50 лет назад Аральское море обеспечивало благополучие всего Приаралья. В его солоноватой воде водилось более 20 видов промысловых рыб, которые нерестились в реках, а откармливались главным образом в озере. В удачные годы в нем вылавливали до 40 тысяч тонн рыбы. Промысловое рыболовство вели с помощью традиционных больших неводов, предназначенных для вылова пелагических (то есть обитающих на поверхности и в толще воды рыб). Такие сети забрасывались с больших рыбацких баркасов, рассчитанных на прием 30—50 тонн рыбы, или с лодок (в этом случае они вытаскивались на берег верблюдами). Аральское море становилось все более популярным местом отдыха: купание, рыбалка, что еще нужно? Численность жителей в большинстве населенных пунктов Приаралья возрастала. Очень существенным был и вклад Аральского моря в смягчение климата региона.

Хроника гибели

До конца 50-х годов объем Аральского моря был в целом постоянен. Весной площадь зеркала увеличивалась, а осенью многочисленные мелкие заводи вокруг моря пересыхали, превращаясь в солончаки. Такими же солончаками заканчиваются многочисленные пересыхающие реки, текущие в казахстанские полупустыни с высоких и снежных южных гор. Почвы вокруг солончаков также в той или иной степени засолены.

Однако, изобретя поливное земледелие, человечество получило и новый способ засоления почв. Атмосферные осадки: дождь, снег, туман – состоят из дистиллированной, лишенной солей воды. Поэтому, испаряясь, они не оставляют в почве солей. Воды рек уже содержат соли (0,002 г/л), которые, оставаясь на полях, отравляют почву. Еще древним земледельцам долин Евфрата или Нила пришлось изобрести промывку почвы и слив излишка воды. Современные технологии полива в жарком климате основаны в первую очередь на так называемом капельном орошении. Суть его в том, что подается строго минимальное количество воды, необходимое каждому растению. Это не только исключает перерасход воды, но и приводит к тому, что вся она поглощается вместе с солями, которые не остаются в почве.

Советские руководители хоть и имели нередко сельскохозяйственное образование, но, видимо, получали его уж очень заочно. Щедро оросив долину Амударьи, чтобы засадить ее хлопчатником, они с хрустом наступили на грабли, на которых 5 000 лет тому назад постояли шумеры и египтяне. С той только разницей, что в руках у современных «мелиораторов» была землеройная техника, которой можно было за год перекопать всю Месопотамию. Водосберегающие технологии подразумевали бы бетонирование дна каналов, установку современных оросительных систем, дренаж. Это сулило долговременные, но постепенные результаты, а пятилетний план ждать не мог. Поля давали рекордные урожаи, но потом засолялись. Каналы удлиняли и орошали новые земли, и уже более четверти воды впитывалось просто песками каналов…

Так началось стремительное высыхание Арала. Впрочем, не столь стремительная гибель моря была бы все равно неизбежна, поскольку расход воды в Средней Азии и Казахстане вырос многократно. Сельскохозяйственные, бытовые и промышленные нужды к сегодняшнему дню забрали почти весь сток Амударьи и Сырдарьи. Вместо прежних 60 км3 в море попадало в хорошие годы 5 км3 воды, а в маловодные и вообще ничего. В 60-е годы уровень моря снижался в среднем на 0,2 м в год, в 70-е – уже на 0,5 м. В 1977—1978 годах соленость поднялась до уровня, при котором быстро и почти одновременно исчезла вся рыба, кроме акклиматизированной камбалы. В 80-е годы, засушливые сами по себе, уровень моря снижался на 0,7 м в год, в 1982-м в море впервые вообще не поступило речной воды. В 1988—1989-х море разделилось на два почти изолированных озера: северный Малый Арал, питаемый Сырдарьей, и южный Большой Арал.

Уход моря и увеличение его солености (а следовательно, и температуры замерзания) сделали климат Приаралья еще более резко континентальным, то есть лето стало короче, суше и жарче, а зима – длиннее и морознее.

К 1990 году сформировалась идея спасения хотя бы Малого Арала, воды которого через узкий пролив постоянно вытекали в Большой Арал. Для прекращения этого бесполезного стока следовало удлинить на несколько километров Кокаральский полуостров, разделяющий озеро на две части. В 1994 году под руководством бывшего акима (губернатора) Аральского района Алашыбая Баймырзаева перемычка была построена из местных материалов, то есть песка. Однако в апреле 1999-го, когда уровень Малого Арала почти достиг высоты дамбы, во время весеннего шторма перемычку размыло и накопленная вода вылилась в Большой Арал. Уровень Малого Арала всего за две недели вновь снизился на 6 м, а Баймырзаев был немедленно снят с должности. Было ли строительство песчаной дамбы без сооружений для сброса избытка воды авантюрой? Несомненно, да. Была ли эта авантюра вовсе бесполезной? Несомненно, нет. Перемычка доказала, что остаточного стока Сырдарьи достаточно для заполнения Малого Арала и что он может быть таким способом спасен.

В чем соль?

Всякий бессточный пресный водоем рано или поздно превращается в соленый. Сколько в такой водоем поступает воды, столько же ее и испаряется, а все соли, которые растворяют из почвы питающие его реки, остаются. Концентрация соли в таком водоеме зависит от трех основных факторов: геологического возраста, интенсивности испарения и глубины.

Самый большой бессточный водоем на Земле – Океан. С одной стороны, он очень глубок и поэтому засоляется медленно, с другой – очень стар (почти как сама планета) и за 4 миллиарда лет успел накопить 35 г солей на 1 л воды.

Другой пример – Мертвое море. Это озеро намного моложе, но его малая глубина и интенсивное испарение привели к тому, что 1 л его воды содержит 260—300 г солей. Для примера: соленость еще одного бессточного озера, Каспия, вдали от мест впадения крупных рек – 13 г/л.

Засоленные почвы возникают естественным путем при высыхании озер (полном или сезонном). Например, расположенное на юге Сахары мелководное озеро Чад имеет в начале сухого сезона площадь, втрое большую, чем в конце.

У берегов таких водоемов соль выпадает в виде кристаллов, это безжизненная зона. Чуть дальше вырастают солелюбивые растения, их листья и стебли окрашены в красный цвет пигментом гематохромом, который в отличие от хлорофилла активен и в очень соленой среде. Почти все эти растения относятся к семейству маревых, известных в Средней полосе такими видами, как свекла и лебеда. Но в пустыне на безводных или засоленных почвах (что с физиологической точки зрения почти одно и то же) представители семейства маревых составляют большинство видов.

Живые организмы предпочитают интервал соленостей от речной до океанической воды. Но есть и такие, которые способны переносить очень высокую соленость. Рекордсменами среди них, конечно же, являются бактерии. Представители рода галобактериум вообще погибают при солености ниже 120 г/л, а потому Мертвое море для них – не просто обитаемый, а очень комфортный водоем. Среди водорослей тоже немало галофилов, например дюналиелла (Dunaliella salina) выдерживает соленость до 285 г/л. Дюналиелла имеет все тот же пигмент гематохром.

По той же причине выпавшая из насыщенного раствора соль (рапа) обычно окрашена в красный цвет. Из многоклеточных животных наиболее высокие концентрации соли (от 40 до 230 г/л) переносит жаброногий рачок Artemia salina.

Международная помощь

Сегодняшний Аральск – городок удивительный. Среди десятка-другого тысяч жителей местечка, затерянного в азиатской степи, можно встретить гостей из многих стран мира. Люди хотят помочь жителям Приаралья. Причин тому две: во-первых, трагедия Арала на слуху, во-вторых, едва ли не каждый, проехавший сотню километров по пыльной степной дороге, по дну высохшего моря, где встретятся лишь суслики да степные орлы, и увидевший после этого зеленое зеркало Малого Арала, полюбит его суровую красоту. Удачных примеров помощи немного, но они есть.

В 1996 году датчанин Курт Кристенсен приехал на Арал и оказался в нужном месте в нужное время. В Малом Арале остались большие запасы камбалы, но ловить ее рыбаки не умели. Камбала – донная рыба, и для ее ловли нужны специальные сети. Кристенсен организовал фонд помощи «От Каттегата до Арала» и подарил рыбакам донные сети и морозильники. Теперь, например, в поселке Жамбыл сразу можно заметить, что здесь живут люди, имеющие работу и средства к существованию. Другие спонсоры действуют, как правило, через находящийся в Аральске центр UNDP (United Nations Development Programs), или, по-русски, Центр поддержки инициатив. Его директор Аскар Хусаинов рассказал о его деятельности. «С 1995 по 1998 год основным направлением деятельности были попытки создания рабочих мест. Увы, чаще всего безуспешно.

Была, например, создана ткацкая артель. Но дорогие ковры ручной работы не нашли сбыта в небогатом Казахстане, а выход на внешние рынки потребовал бы слишком больших затрат. Другие проекты, не завязанные на пробуждение самостоятельной инициативы жителей, были более эффективны. Израильтяне и их местные добровольные помощники создают зеленый пояс деревьев вокруг Аральска, а в поселке Акпай ведут работы по строительству теплицы с фирменным израильским капельным орошением. Французы оборудовали аральский роддом мини-котельной и прочистили около поселка Бугунь в дельте Сырдарьи несколько каналов, заброшенных со времен распада СССР. Каналы соединяют дельтовые озера Сырдарьи, последнее убежище аральской фауны, с руслом реки. Теперь паводковые воды наполняют озеро и остаются там на время засушливого сезона.»

В 2002 году был принят проект по строительству новой дамбы. На этот раз проект предусматривает также и системы сброса излишков воды в Большой Арал. Кроме того, будет профинансирован ремонт гидротехнических сооружений в дельте Сырдарьи. Чем быстрее это произойдет, тем лучше. Может быть, еще удастся спасти исчезающих представителей аральской фауны. Хотя, конечно же, не всех. Так, например, амударьинский лжелопатонос из отряда осетровых в последний раз был пойман 30 лет тому назад. Цена проекта – 80 миллионов долларов. Три четверти его финансируется МБРР, одна четверть – Казахстаном. Учитывая, что стоимость работ завышена в несколько раз, можно надеяться на то, что в реализации проекта заинтересованы весьма влиятельные люди и что он все-таки будет осуществлен.

Экомифы

Миф первый, касающийся Байконура. Да, свалка возле него – достойная натура для съемок «Сталкера», да, отработанные ступени ракет падают в степь. Но в Казахстане есть, увы, еще немало свалок. А отработанные ступени падают и около мыса Канаверал в густонаселенной Флориде, и у города Куру во Французской Гвиане. И что-то не слышно, чтобы озабоченные своим здоровьем американцы и французы настаивали на прекращении запусков. Космос – это гордость страны и многие тысячи рабочих мест для местных жителей. А уж уровень безработицы в Казахстане катастрофически высок. И еще: сравните, годовая плата России за аренду Байконура – 150 млн. долларов, а ожидаемый сейчас заем МБРР (Междунаодный банк реконструкции и развития] на спасение Малого Арала – 60 млн. долларов.

Миф второй. Пишут про бывшие советские бактериологические лаборатории на острове (теперь полуострове) Возрождения. Там якобы захоронены сотни бочек с чумой и сибирской язвой. Да, работы с особо опасными инфекциями там велись, но это были как раз столь необходимые сейчас работы по мониторингу естественных очагов чумы и сибирской язвы в Средней Азии.

Сибирская язва – болезнь животных (в Приаралье это главным образом верблюды и козы), которой иногда при разделке туш или снятии шкур заражаются люди. Споры сибирской язвы способны сохраняться в земле десятилетиями, но на воздухе, под воздействием ультрафиолета, они быстро погибают.

Про чуму и вовсе чепуха. Ее возбудитель – не спорообразующая бактерия, которая вне «хозяина» быстро погибает. Чума – природно-очаговое заболевание, характерное для сухих степей и полупустынь.

Ею болеют грызуны: сурки, суслики, песчанки. Переносят чуму с одного хозяина на другого блохи. Изредка в природных очагах чумы заражаются люди, например охотники на сурков. На месте укуса зараженной блохой у людей появляется бубон, увеличенный лимфатический узел. Такая форма чумы называется бубонной.

Есть еще смертельная легочная чума, та самая, которая выкашивала в Cредние века целые города. Она приходила туда вместе с полчищами блохастых крыс. Кишащие грызунами Приаральские степи действительно нуждаются в противочумном мониторинге. И здесь Россия могла бы предоставить Казахстану грамотных специалистов.

Миф третий. Пишут, что соли и пыль с Арала обнаружены на ледниках Тянь-Шаня и Памира и скоро их растопят. Пишут, что усыхание Арала уже оказывает негативное влияние на климат всей планеты. Может быть, есть научное исследование, на которое можно сослаться? Такового обнаружить не удается. Тогда давайте рассуждать. А солей с сотен других солончаков Центральной Азии, гораздо более близких к горам, там нет случайно? А ежегодное расширение Сахары на тысячи квадратных километров не оказывает влияния на климат планеты?

Миф четвертый. «На генном уровне, на хромосомном уровне, идет процесс негативного изменения…». В Средней Азии сегодня имеется единственное место, где подбор специалистов и оснащение позволяют проводить молекулярно-генетические исследования на современном уровне, – это Институт молекулярной биологии и биохимии в Алма-Ате, руководимый Нагимой Айтхожиной. Там таких исследований не проводили. Тогда где? Разобраться в противоречивых материалах многочисленных публикаций по Аралу и отделить вымысел от фактов непросто. Если профессор из Узбекистана в интервью называет снижение среднего роста населения Приаралья «процессом деградации морфофизиологической структуры популяции», то, скорее всего, это означает, что ничей рост профессор не измерял, но не хочет, чтобы вы об этом догадались.

Перспективы

Климат в Приаралье, несомненно, суров, безработица и нищета – удручающие. Но в Казахстане есть множество городов и поселков, чьи жители виноваты лишь в том, что моря у них и раньше не было. Они задыхаются не от пыли Арала, а от пыли собственных улиц. Им кто поможет?

И еще. Курт Кристенсен создал сотни рабочих мест, Байконур – многие тысячи. А вот если Россия перенесет запуски, тогда действительно может наступить катастрофа, и гуманитарная, и как следствие – экологическая. Кстати, в программе официального визита российского премьера Михаила Касьянова во Францию, состоявшегося в ноябре 2002 года, в числе прочего обсуждался и вопрос о запусках ракет-носителей «Союз» с космодрома Куру во Французской Гвиане. Доставка ракет морем в Южную Америку, действительно, обойдется дороже, чем железной дорогой в Байконур. Но эти потери многократно перекрываются увеличением полезной загрузки ракеты при пусках с Куру. Для придания нужного ускорения космическому кораблю используются как энергия сжигания ракетного топлива, так и энергия собственного вращения Земли, которая при равной радиальной скорости тем больше, чем больше радиус вращения. А вот радиус Земли на широте Байконура (45° с.ш.) намного меньше, чем на широте Куру (5° с.ш.).

Во-вторых, Большой Арал – труп, для его наполнения потребовалось бы 20 км3 воды, которую взять негде. В море сегодня еще живет камбала, которая уже малосъедобна, и икра ее безнадежно гибнет в соленой воде озера. Скоро ее сменит жаброног Artemia salina. Проекты переброски в Арал вод Каспия или Оби (интересно, а Россию спросили?) – идея безумная. Узбекистан и Туркмения, по границе между которыми протекает Амударья, соревнуются, кто выше по течению отведет воды реки на свою территорию. Таджикистан молчит. Киргизия требует платы за находящиеся на ее территории гидротехнические сооружения. Узбекистан и Туркмения отвечают: вода – дар божий, денег не дадим. Послеталибский Афганистан под патронатом ООН собирается оросить водами Амударьи 400 000 га своих земель, видимо, на радость возделывателям опиумного мака.

Солончак Большого Арала быстро зарастет пустынными растениями и станет сухой степью, слившейся с бескрайними степями Приаралья. Населению Каракалпакии следует объяснить, что с морем покончено и перед ними выбор: переселиться или жить в степи. Чем раньше руководство Узбекистана перестанет стыдливо скрывать от своих граждан правду, тем лучше. Впрочем, надежды на это мало.

В-третьих, Сырдарья в нижнем течении протекает исключительно по территории Казахстана. Если руководство республики сможет обеспечить объем стока как минимум в 2,5 км3/год, то Малый Арал, наполнившись и получив сток в солончак Большого Арала, постепенно опреснится. Виды рыб, которые еще не вымерли, вновь смогут нагуливать жир в озере. Появятся возможности для развития туризма и отдыха. Воспользуются ли этими возможностями жители Аральска, зависит только от них самих.

Никита Вихрев | Фото автора

Петербургу-300: Петербург до Петербурга

…Ладью вдруг перестало бросать на крутой, почти морской волне Ладоги, ход корабля стал ровнее и спокойнее. Почувствовав это, архиепископ Афанасий Холмогорский оделся, взял посох и вышел из своего чулана (так в России XVII века называли каюту) на палубу. Ладья покинула ладожский простор и уже вошла в устье Невы, быстрое невское течение подхватило судно и понесло его вдоль высокой и длинной стены островной крепости. Над крепостной башней отчетливо виднелся синий треххвостый флаг с желтым крестом – это был шведский Нотебург, а по-русски Орешек, расположенный на овальном острове в том самом месте, где Нева начинает свой стремительный бег из Ладоги к морю…

С волнением смотрел Афанасий на эти грозные стены. Здесь, в устье Невы, возле Орешка-Нотебурга он впервые пересек невидимую черту, отделявшую Россию от шведской Ингрии – бывшей российской Ижорской земли.

На дворе стояло лето 1700 года, со времен Столбовского мира 1617-го прошло больше 80 лет, но горечь давней «потерьки», унизившей Россию при заключении мира со Швецией, не забывалась. Афанасий сам помнил, как в 1656-м, еще при отце Петра I, царе Алексее Михайловиче, русская армия, несмотря на все усилия, овладеть Нотебургом так и не сумела и отступила к Новгороду с позором.

Как книгочей, человек образованный и знающий историю, Афанасий готовился к нынешней своей командировке по церковным делам из Холмогор, с берегов Белого моря, в Стокгольм. Он дал себе слово описывать весь путь «из державы Царского величества из поморских стран… до Шведских городков со свидетельством сведущих людей и теми пути многократно купечески шествовавших». И слово свое сдержал…

Невские берега не были чужими для русских уже тысячу лет. Славянские племена (словени и кривичи) поселились здесь еще в бесписьменную эпоху и жили бок о бок – порой весьма недружно – с местными угро-финскими племенами (чудь, меря, весь). Важно другое – в вечном споре о том, «откуда пошла земля Русская», летописцы древности, да и теперь многие ученые, отдают пальму первенства не Киеву, не Великому Новгороду, а Ладоге (ныне Старая Ладога). Почти наверняка можно сказать, что город этот, стоявший неподалеку от того места, где Волхов впадает в Ладожское озеро, был первой столицей Древней Руси. Об этом говорят летописи. Их подтверждают необычайно древние для Руси находки археологов в бывших городских кварталах Ладоги. Город стоял на берегу Волхова еще в те времена, когда на месте Новгорода и Киева даже и деревеньки не было. А в Ладоге уже в конце IX века построили каменную крепость. Здесь же, в Ладоге, отчетливо видна и тесная связь русских земель со Скандинавией. Название одной из улиц Ладоги, известное по источникам, датированным XV веком, более чем выразительно – «Варяжская». Именно Ладогу – место встречи скандинавской, финской и славянской цивилизаций, сделал своей столицей приглашенный сюда недружными местными племенами датский конунг Рёрик (Рюрик), ставший первым русским князем, основателем династии Рюриковичей. Он же построил выше по течению Волхова, у озера Ильмень новый (по отношению к Ладоге) город – Новгород. А затем варяги захватили Киев и создали вытянутое с юга на север вдоль рек (единственных тогда путей) государство, названное учеными XIX века «Киевской Русью». Замыкали эту стратегически важную в новом государстве цепочку водных коммуникаций на северо-западе Волхов, Ладога и Нева. Они же были и частью главного торгового пути из Стокгольма и Копенгагена в Константинополь – «из варяг в греки».

Преосвященный Афанасий долго смотрел за корму, на удаляющийся Нотебург. Потом спустился вниз, развернул тетрадь и написал (переведем запись на современный русский язык): «В начале той великой реки Невы, на острове стоит град Орешек. Строение московских великих государей, ныне же владеют шведы, весь каменный, невелик, но очень крепок: стены имеет высокие – на десять саженей. В нем живет комендант с солдатами, в полной готовности к нападению. В последние годы (лет уже десять) шведы в крепости строят весьма изрядную, большую и высокую каменную башню. Русских путешествующих купцов никогда никого внутрь крепости не пускают, а если причалят к берегу, то, проверив проезжий лист, тотчас приказывают плыть куда кому нужно…».

Да, нелюбезны были шведы с соседями, что и неудивительно: крепость – объект секретный, намерения же русских были всем известны – вернуть «отчины и дедины». Русско-шведское «нелюбье» началось в начале XIII века, когда окончательно забылись соединявшие предков русских князей родственные да и иные связи со Скандинавией, а там у шведов и датчан появилось желание укрепиться в стратегически важном месте – в устье Невы, у Ладоги. Не последнюю роль играло и стремление принести сюда крест – ведь это было время крестовых походов на земли язычников-финнов и неподвластных Римскому папе русских. Опорной точкой шведского движения на восток стал основанный в 1293 году Выборг. Великий же Новгород, на чьи земли и претендовали шведы, строил и укреплял поблизости от шведского рубежа свою крепостную систему обороны: Ладогу с ее Георгиевским собором, а также основанные в разное время крепости: Корелу (XII век), Копорье (1240 год), Орешек (1323 год) и Ям (1384 год). В этой борьбе достаточно долго сохранялось некое равновесие, пока шведы в начале XVII века, воспользовавшись ослаблением России, попавшей в трясину братоубийственной Смуты, не сумели подчинить себе всю Ижорскую землю. И потом, сколько бы русские дипломаты ни вели переговоров со шведскими представителями о компенсации «государевой потерьки», все было бесполезно – шведы смеялись им в лицо. А как-то раз ночью снялись и просто ушли с места переговоров на пограничной речке: «О чем говорить с упрямыми послами из слабосильной страны! Чем они нам страшны? Да ничем!».

Прислушиваясь к плеску невской воды за бортом, Афанасий писал: «Великая река Нева свое хождение имеет быстротечно. От града Орешка тою рекою вниз судового пути 40 верст до града Канца». Только и успел святитель это занести на бумагу, да немного отдохнуть, как служка вежливо постучал в дверь: «Пора, отче, уже виден Канец…» Поднявшись на палубу, Афанасий увидел, что вдоль Невы, сколько хватало глаз, по левую и правую руку – густые, высокие леса.

И хотя сегодня от этих лесов ничего не осталось, не следует думать, что город Петербург основан на сплошных болотах с чахлыми, убогими кустами. Болот, особенно вдоль мелких рек и ручьев, конечно, хватало, но это были настоящие таежные топи с густым, толстым – по колено – пышнозеленым ковром из мхов. Ботаники относят места, на которых обосновался Петербург, к южной подзоне таежной зоны, протянувшейся от Балтики до берегов Тихого океана, с характерными для нее многолетними могучими елями и соснами, с таежным буреломом, болотами и присущей им фауной. А потому можно предположить, что самые первые здания и укрепления Петербурга возводились из леса, который в изобилии рос по берегам Невы. В «Журнале, или Поденной записке» Петра I есть запись о том, как 7 мая 1703 года были взяты на абордаж два шведских судна «Астрильд» и «Гедан», стоявшие на Невском взморье. Лодки с преображенцами прошли светлой ночью незаметно для шведов вдоль правого берега Невы, в тени густого леса, подступавшего к самой кромке воды («… поплыли тихою греблею возле Васильевского острова под стеною онаго леса»). И в других местах вдоль Невы еще долго стояли густые леса.

Уже давно развеяно представление о том, что берега Невы допетербургских времен были совершенно пустынными. На этой полноводной, судоходной реке никогда не замирала жизнь. Спору нет, на Заячьем острове, где Петр I начал возводить крепость, люди не селились – низкий берег здесь часто затопляла Нева. Но уже выше по течению реки, поодаль от ее низких берегов, стояли деревни и мызы, простирались поля, пастбища и огороды. Освоенными и заселенными были южный и восточный берега острова Койвусаари (будущий Петербургский), береговая линия Васильевского (Васильева, Хирвисаари), острова по Малой Неве, а также некоторые места будущей Адмиралтейской стороны.

Но раньше этих селений по среднему течению Невы вдоль берегов (от Нотебурга до Ниена) можно было увидеть еще более многочисленные деревни. Села и мызы были разные: от 1—3 дворов до нескольких десятков. Самые крупные из них – Гудилов-Хоф (ныне Усть-Славянка), Костина (ныне Рыбацкое), Вихтула, или «Виктори» (на месте которой была построена Александро-Невская лавра).

Местное население было пестрым – здесь жили водь, ижора, финны, русские, шведы, немцы. Включив в 1617 году Ингрию в состав королевства, шведы проводили политику вытеснения русского населения с завоеванных территорий (по подсчетам историка С.В. Семенцова, доля русских в общем составе населения Ингрии сократилась с 89,5% – в 1623 до 26,2% – в 1695 году). Уже по условиям Столбовского мира 1617 года русским дворянам, не желавшим становиться подданными шведского короля, предоставлялось всего 2 недели, чтобы покинуть пределы Ингрии. Вскоре после ее завоевания население, исповедовавшее православие, оказалось в тяжелом положении – шведские власти усиленно насаждали лютеранство, весьма суровую религию, не терпевшую конкуренции. Перешедшие в лютеранство православные получали налоговые и прочие льготы. Но многие предпочли перейти границу на русскую сторону и обосноваться на новгородской земле. Впрочем, были и другие русские: беглые крестьяне и холопы из Новгородского, Тверского и других уездов семьями и поодиночке переходили границу и селились «под шведом» – здесь было жить все-таки привольнее.

Ингрия стала подлинным колониальным заморским владением Швеции. Для поселения там короли вербовали немцев и голландцев, обещая им здесь столько земли, сколько те смогли бы освоить. Однако неприветливые, холодные места не особенно манили западных европейцев. Одновременно шведские короли охотно раздавали приневские земли и своим дворянам. Новые помещики строили здесь усадьбы, перевозили крепостных, что и предопределило перевес переселенцев в общей массе населения Ингрии.

К моменту появления в устье Невы русских войск в 1703 году земли, на которых вскоре начал строиться Петербург, были уже разделены между крупными шведскими землевладельцами.

Самые большие владения принадлежали управлявшим этим краем губернаторам. Бернхард С. фон Стеенхузен владел обширными территориями вокруг Ниеншанца, а усадебный дом его «Бьенкергольм-Хоф» стоял на острове Койвусаари (будущий Петербургский остров). Вдоль правого берега безымянной реки (ныне Фонтанка) и у «Малой речки» (ныне Мойка) располагались земли братьев Аккерфельт. Их усадьба стояла примерно в том месте, где теперь располагается Михайловский замок. Часть этого имения (та, что ближе к Неве) в середине XVII века отошла к немцу, моряку Эриху фон Коноу, который построил тут усадьбу Коносхоф (место, где Фонтанка вытекает из Невы). Фон Коноу, по-видимому, хозяин усердный и знающий, разбил в имении хороший сад (в 1704 году стал основой для Летнего сада). А еще ниже по Неве, на берегу, располагался дом Коноу (через нескольких лет на фундаменте этого дома будет построен Летний дворец Петра I).

Вообще, в Ингрии, крае суровом, жили люди независимые, своевольные. Шведский генерал-губернатор Ингрии, Йёран Сперлинг, не раз сталкивался с упрямством местных жителей, не хотевших платить некоторые налоги и дерзко жаловавшихся на его администрацию самому королю. Он писал в Стокгольм: «Народ здесь своенравный, как в сельской местности, так и в городах, и он, конечно, требует некоторого наказания».

Приближался вечер, солнце садилось в воду прямо по курсу ладьи, слепя глаза и не позволяя разглядеть уже приблизившийся Ниен. Хотя город уже угадывался – берега Невы становились все оживленнее, вдоль них и поперек Невы спешили лодки и небольшие парусные суда. Далеко по воде разносился колокольный звон. Он шел как будто с обоих берегов. Чуткое ухо священника отчетливо уловило, что справа, из Ниена, звонили на лютеранской кирке не по-нашему: тяжкий, тугой медный удар, несколько секунд тишины (пока колокол повернется вокруг своей оси), удар, и снова провал тишины. А слева звонили по-русски: непрерывно и мелодично – на большом и двух малых колоколах. Там виднелось ижорское православное село Спасское с деревянной церковью, с ее колокольни как раз и благовестили. В этот вечер никто не знал, что спустя год и церковь, и село канут в безвестность – с началом Северной войны, в 1700-м, шведы разберут церковь и снесут дома, чтобы строить тут земляной кронверк для защиты переправы через Неву. Да не достроят…

Ниен, или Ниеншанц (Невская крепость), был построен в 1632 году по указу шведского короля Густава II Адольфа у слияния Невы и ее правого притока, реки Охты. Раньше здесь стояла шведская крепость Ландскрона, возведенная в 1300 году военачальником Тергильсом Кнутсом. Однако вскоре дружина великого князя Андрея Александровича, сына Александра Невского, захватила крепость и разрушила ее сооружения. Затем тут возникло русское поселение Невское Устье, на смену которому и пришел Ниен, по-русски Канец. Чуть выше Ниена начиналась Выборгская дорога – единственная сухопутная связь с метрополией.

Крепость была небольшая и слабо вооруженная. «Канец земляной, небольшой, стоит на берегу реки Невы, на левой ее стороне. С другой стороны имеет малую речку (Охта. – Прим. автора) и от Невы-реки до малой речки снаружи имеет ров, очень большой и глубокий, не менее десяти сажен глубиной…» – свидетельствовал архиепископ Афанасий. Как же так – слабенькая, земляная крепость с маленьким гарнизоном в таком важном для обороны заморской провинции месте?

Впрочем, шведы хорошо понимали стратегическое значение дельты Невы, как, впрочем, и то, что крепости Ингрии стоят в неизменном виде с XVI века, а поэтому безнадежно устарели, обветшали и для обороны не годятся. Об этом не раз писал в Стокгольм Эрик Дальберг, крупный шведский фортификатор и инженер. Об укреплениях Ниеншанца он сообщал, что они «более вредны, чем полезны», и противник легко их захватит. Он также писал, что, взяв Ниен, русские «легко могут навсегда осесть в этом месте… и таким образом, не дай Бог, получат выход к Балтийскому морю, о котором они мечтали с незапамятных времен». Но советы Дальберга не были услышаны в Стокгольме, все осталось без изменений. Только в Нотебурге все строили и не могли достроить новую крепостную башню.

Почему же стокгольмские власти не спешили укреплять Ниеншанц и другие крепости Восточной Прибалтики? Может, у них там, в Военной коллегии, сидели русские шпионы или свои стратеги были беззаботны, а военные строители – вороваты? Нет. Генералы исходили из традиционной, оправдавшей себя во многих войнах великодержавной Швеции наступательной доктрины, согласно которой лучшим средством защиты собственных владений являлось не возведение крепостей, а стремительное наступление на столицы противника. Именно так действовали шведские короли со времен Густава II Адольфа и, надо сказать, почти всегда добивались успеха, сделав Швецию великой европейской империей, а Балтику – своим внутренним морем. Подобно своим предкам, действовал и тогдашний король Карл XII. (Забегая вперед, скажем, что с началом Северной войны ему сдались почти все столицы стран, объединенных во враждебный ему Северный союз: Дания, Польша, Саксония и Россия. Копенгаген пал в 1700 году, Варшава – в 1704-м, Дрезден – в 1706-м и на 1709-й «оставалась» только Москва.)

«К тому городу Канцу, – писал архиепископ Афанасий, – каждое лето приходят купеческие корабли, по 50, и больше, и меньше».

Действительно, место это было очень оживленным. И до шведской оккупации 1617 года здесь, на самой русско-шведской границе, шла пограничная торговля, собирались таможенные пошлины. Не изменилось положение и после прихода шведов. Современники отмечали, что Ниен жил в основном за счет приграничной торговли. И, действительно, торговля в устье Невы процветала весь XVII век. Основу ее составляли транзитные товары, которые везли с Запада в Россию и из глубины России на Запад.

На просторе широкой реки можно было увидеть не только челн «убогого чухонца», но и десятки шведских, голландских, английских, гамбургских кораблей, приходивших по Неве к Ниену за товарами. В 1691-м в Ниен приплыли 93 иностранных судна, из них 35 – русских. Они везли сюда и дальше, на Балтику, рожь, пеньку, поташ и другие традиционные русские товары. Для русских купцов отсюда начиналась прямая водная дорога в Стокгольм и другие порты Балтики, чем они и пользовались постоянно и беспрепятственно – не в интересах шведов было полностью перекрывать выгодную русскую торговлю. На берегах Невы и Большой Охты стояли вместительные лесные склады и хлебные амбары, возле которых и загружались иностранные корабли. Лес, пеньку увозили на верфи Голландии и Англии, а зерно (главным образом, рожь) – в Швецию, которая в те времена без ввозного хлеба обойтись не могла.

Местное население занималось в основном рыболовством, охотой, сеяло яровую рожь, овес, ячмень, хотя хлеб рос здесь плохо. Известно, что конец XVII века оказался очень трудным для местных жителей. В 1695—1697 годах восточную Прибалтику поразил неурожай, который привел к памятному в истории Швеции «Великому голоду» – массовой смертности, падежу скота, исходу людей в более хлебные места. Финский ученый С. Кепсу пишет: «Условия жизни в Ингерманландии на рубеже двух столетий были ужасными. Генерал-губернатор Отто Веллинг в своем письме в Стокгольм от 13 января 1700 года писал, что земля находится в запустении». На основе судебных дел Кепсу показал, как среди жителей распространилось мало встречавшееся раньше преступление – воровство из соседских амбаров. Зерно похищали «через щели в полу. В полах также просверливали дырки, из которых зерно бежало из ларя прямо в мешок. Ворами часто оказывались маленькие девочки и мальчики, которые могли пролезть в тесные пространства под полами. От голода люди были готовы на все, как, например, Ахвонен Пентти … который для того, чтобы добыть мясо, залез через крышу в коровник и задушил единственную корову Килкки Антти». Если в 1696 году численность населения приневских территорий составляла 66 тысяч человек, то в 1699-м сократилась более чем на треть…

Когда через несколько дней ладья архиепископа Афанасия отчалила от Ниена и вышла на простор Невы, чтобы взять курс на Стекольню, корабельщики на палубе весело галдели – вся устюжская рожь в больших бочках ушла по очень хорошей цене. Архиепископ же вновь вернулся к своим запискам: «От того города Канца идти вниз Невою-рекою до устья 12 верст. На устье той реки, в морском проливе, стоит остров Котлынь». И дальше записал, что на острове есть знаменитый котлинский камень: «великий, недвижимый силе человеческой. На том камне с русской стороны (на восток. – Прим. автора) изваян крест и начертан Великого государя герб с подписью славянскими буквами, на другой стороне того камня шведами тоже высечен герб короля шведского с подписью латинскими буквами».

…Так получилось, что вернуться из Стокгольма прежним путем архиепископу Афанасию не удалось – в августе 1700-го началась Северная война…

И хотя в первый свой год она громыхала далеко от Ниена, у стен Нарвы, куда и двинулась армия Петра I, жить в городе, а особенно вокруг него, стало опасно. Слабые силы шведского генерала Крониорта со штабом в Дудергофе были не в состоянии защитить материковую часть Ингрии, а коменданты Нотебурга и Ниеншанца – удержать под своим контролем все течение Невы. Разместившийся с двухтысячным отрядом в Старой Ладоге воевода П.М. Апраксин уже не давал шведам покоя от Ниена до Нотебурга. Он посылал в приневские места усиленные разведывательные диверсионные отряды, нападавшие на небольшие укрепления и мелкие группы противника, разорявшие жилье, захватывавшие пленных и угонявшие скот. 13 августа 1701 года на берегах Ижоры произошло сражение русского войска с отрядом Крониорта. Шведы потеряли около 500 человек и отступили к реке Славянке и Сарской мызе (ныне Царское Село) и вскоре, опасаясь быть отрезанными от основных сил, переправились через Неву на правый берег, бросив на произвол судьбы подданных короля на левом.

А потом началось великое наступление Петра I на Ладоге и Неве. Сосредоточенная в начале сентября 1702 года в районе Старой Ладоги 35-тысячная русская армия 27 сентября появилась под стенами Нотебурга, и осадная артиллерия начала обстрел крепости. После кровопролитного штурма 11 ноября гарнизон сдался.

Поздняя осень не позволила двинуться вниз по Неве к ее устью, но всем было ясно, что судьба Ниеншанца предрешена. Уже с середины марта 1703-го Петр, поселившись в Шлиссельбурге, стал спешно готовить войско к походу. 23 апреля оно двинулось вниз по Неве, по ее правому берегу и вскоре подошло к Ниеншанцу…

Как и во все времена, оскал войны был страшен. Все деревни и мызы в округе либо сожгли, либо разобрали на военно-строительные нужды. Нева была непривычно пустынна, грохот канонады далеко разносился вокруг. Было бы неверно думать, что местное, в том числе и русское, население единодушно и радостно приветствовало приход армии царя Петра. Сюда, на берега Невы, за ближний пограничный рубеж, из России бежали во множестве помещичьи крестьяне и холопы. Они знали, какие длинные руки у сыщиков, которых нанимали помещики для поиска беглых холопов и крестьян, а потому восторга при виде русской армии не испытывали.

Отток местного населения из Ниена и его округи усилился осенью 1702-го. Январские (1703 год) «Ведомости» Петра I опубликовали сообщение из Ниена от 16 октября 1702 года: «Мы здесь живем в бедном постановлении, понеже Москва в здешней земле зело недобро поступает, и для того многие люди от страху отселе в Выбурк и в финляндскую землю уходят, взяв лучшие пожитки с собою».

Те, кто не поступил так благоразумно вовремя, вскоре раскаялись в своем легкомыслии и недальновидности. Из дел, отложившихся в шведских архивах, известно, что русские солдаты грабили и убивали жителей, устраивали на них охоту, прочесывая окрестные леса вокруг брошенных ими деревень и мыз.

Весной 1702 года суд в Ниене рассматривал дело Лизы Куукки, задушившей своего младенца. Оказалось, что она вместе с жителями своей деревни Нахкала (на реке Славянка) бежала в лес и спряталась вместе с другой женщиной под верхушкой поваленной сосны. Однако солдаты обнаружили товарку Лизы и убили ее тремя выстрелами. Лизу же с ребенком под сосной они не разглядели. «Лиза спаслась, но была вынуждена сильно прижимать ребенка к груди, чтобы он не плакал и не раскрыл их убежища. Когда опасность миновала, Лиза увидела, что ребенок задохнулся». Так записано в судебном деле. Однако суд снял с женщины обвинение в предумышленном убийстве ребенка из-за форсмажорных обстоятельств.

Русские солдаты грабили «свейские пределы», тем же занимались и шведы, вторгаясь через границу на соседнюю новгородскую территорию. В своих челобитных крестьяне нескольких погостов Водской пятины жаловались, что «неприятельские шведские воинские люди приходили в твою, государь, сторону, в Водскую пятину… церкви Божии и помещиков наших домы и деревни пожгли и разорили без остатку, и хлеба стоячие и молоченые вывезли, и скот всякий выгнали, и крестьян побили и поранили и в полон поимали».

Падение Ниена

Комендант крепости Йохан Аполлов прекрасно понимал, что силы сторон неравны, но воин он был настоящий. Уже в октябре 1702-го он со своим гарнизоном в 800 человек изготовился к обороне: подготовил все 49 пушек цитадели, а 20 октября приказал поджечь город и казенные склады на берегу Охты. Русские тогда не пришли, но помощи Аполлов все равно не дождался. 9 апреля 1703 года он писал королю: «Как только лед сойдет с Невы, противник, вероятно, придет сюда со своими лодками, которых у него имеется огромное количество, обойдет крепость Шанцы и встанет на острове Койвусаари (Березовый остров), откуда у него будет возможность препятствовать всему движению по Неве». А уже 26 апреля Аполлов доносил о действиях противника: «Около трех часов он штурмовал бастионы Пая и Сауна. После двухчасового сражения атаку русских отбили… В моем распоряжении 700 здоровых мужчин. Командира полка нет, я сам настолько устал, что меня должны сажать в седло, чтобы я мог проверять построения обороны. Я вижу сейчас, что они идут вдоль берега с развевающимися белыми флагами». После неудачного приступа войска Шереметева начали рыть апроши и ставить батареи.

В этот самый день Петр впервые увидел места, с которыми впоследствии навсегда связал свою жизнь. Когда он 26 апреля 1703 года подошел под стены Ниеншанца, то в письме А.Д. Меншикову заметил: «Город горазда больше, как сказывали, однакож не будет с Шлютельбурх…». Впрочем, шведы успели укрепить крепость так, что знающий толк в фортификации Петр отметил: «Выведен равно изрядною фортофикациею, только лишь дерном не обложен, а ободом больше Ругодива» (то есть Нарвы. – Прим автора).

Через два дня Петр I во главе флотилии лодок с гвардейцами проследовал вниз по Неве мимо Ниеншанца, с бастионов которого тщетно пытались огнем пушек этому воспрепятствовать. Плавание это имело отчетливо разведывательный, рекогносцировочный характер – русское командование опасалось, как бы флотилия адмирала Нуммерса, базировавшаяся в Выборге, не подошла на помощь осажденному гарнизону Ниеншанца. Поэтому Петру необходимо было знать о силах и расположении шведских кораблей. Лодки дошли до взморья, шведов видно не было, на Витсаари (Гутуевской остров) Петр оставил заставу из гвардейцев и на следующий день, 29 апреля, вернулся в лагерь под осажденным Ниеншанцем.

30 апреля русскими была предпринята попытка нового штурма, который гарнизон Аполлова вновь отбил. Нужно согласиться с теми историками, которые считают, что взятие Ниеншанца было достататочно кровопролитным с обеих сторон. Впрочем, держаться долго крепость не могла. Поэтому Аполлов, исполнив свой долг перед лицом столь подавляющего превосходства осадного корпуса противника (особенно после продолжительного 14-часового обстрела и взрыва порохового погреба), согласился на почетную сдачу. Это произошло 1 мая 1703 года.

Согласно условиям капитуляции Аполлов 2 мая вручил фельдмаршалу Шереметеву городские ключи на серебряном блюде и под барабанный бой вместе с гарнизоном, семьями солдат и офицеров, а также сидевшими с ними в осаде последними горожанами Ниена навсегда покинул крепость.

Русские полки под клики «Виват!» вступили в нее. В Шлотбурге (Замок-город) – так тотчас переименовал русский царь шведский Ниеншанц – был устроен праздничный молебен. Тогда же состоялся и знаменитый военный совет, решивший судьбу Петербурга.

Евгений Анисимов, доктор исторических наук, профессор

Загадки истории: Кровавая месса

Получив известие о Варфоломеевской ночи, папа Римский Григорий XIII заявил, что это событие стоит пятидесяти таких побед, как при Лепанто. Менее чем за год до того при Лепанто соединенные силы христианских держав разгромили турецкий флот. После столетий «турецкого страха», когда на карту казалось поставленным само существование христианской Европы, эта блистательная победа знаменовала конец масштабной турецкой экспансии в Средиземноморье.

Мусульманские минареты так и не вознеслись над Ватиканом, хотя до тех пор все шло к тому. События Варфоломеевской ночи, напротив, остались ничем не увенчавшимся эпизодом Религиозных войн, длившихся во Франции 10 лет до нее и 20 после.

Известный слоган европейской Реформации XVI века утверждал, что «турки лучше, чем паписты», и папа Григорий XIII лишь подхватывает сравнение ради утверждения обратного – гугеноты хуже турок.

Суждение Папы можно было бы назвать поспешным и пристрастным. Удивительнее всего, что мы с ним согласимся по существу. По поводу Лепанто мы сегодня, в лучшем случае, сумеем припомнить искалеченную руку Сервантеса (с хладнокровием солдата он говаривал, что его левая рука отсохла «к вящей славе правой», доставившей ему имя писателя).

Зато Варфоломеевская ночь все еще принадлежит к весьма ограниченному набору известных событий далекого прошлого.

Сегодня нам трудно себе представить религию иначе, как глубокое внутреннее убеждение личности – в Бога или верят, или не верят. Религия для нас – личное дело и неотъемлемое право каждого. И не дело других людей или общества в целом решать, кому и во что верить. Преследования по религиозному принципу мы справедливо назовем сегодня религиозной нетерпимостью. О физическом истреблении иноверцев во имя торжества того или иного религиозного идеала нечего и говорить. С таких здравых позиций несложно вынести Варфоломеевской ночи приговор. Увы, понимания ее от этого не прибавится. Подойти к интересующим нас событиям с такими готовыми клише – значит, немедленно поставить себя в тупик.

Если смотреть с позиций дня сегодняшнего, то религиозность немалого числа активных участников Религиозных войн XVI века должна показаться поверхностной, чтобы не сказать – сомнительной. Большинство воевало потому, что воевали другие – их друзья, земляки, их сеньоры. Служение религии – той или иной – сулило достойное место в жизни. Слово «беспринципность» здесь не совсем подходит. Скорее надо говорить о религиозных принципах иного рода, нежели тех, к которым привычны мы. Это не отсутствие настоящих убеждений, а особый способ их иметь – убеждения разделяют с другими людьми. Ожесточенности Религиозных войн столь непритязательное религиозное чувство, мало сказать, не умаляло. Именно это малопонятное нам сегодня коллективное переживание веры лежало в их основе. 

Французы XVI века смотрели на религию как на политическое явление. Она прилагалась к их общественным связям как естественное и неизбежное дополнение. Правильно верует в Христа не тот, кто умудрен в недоступных тонкостях схоластической теологии. Залог и выражение «истинной религии» – принадлежность к христианскому обществу, церковному приходу, городу, королевству. Член общества и христианин – по большому счету одно и то же. Король – «глава» общественного «тела» со всей вытекающей для него отсюда мерой ответственности. Религия играла роль главной несущей конструкции общества и даже наполовину не могла являться чьим-то «личным делом». Так устроенное общество никак не могло состоять из христиан и еретиков одновременно. Утрата конфессионального единства ставила его на грань распада.

Во имя единства

«Представьте, как будет выглядеть Париж, если на одной улице, в одном доме, в соседних комнатах будут проповедовать католики и гугеноты. Близ церкви, где причащаются Телом Спасителя, на углу в лавке станут торговать мясом в пост. В парламенте сядут рядом защитники веры и осквернители святынь. Человек, исповедующийся священнику на Пасху, будет знать, что на него показывают пальцем и с презрением называют папистом. Твой сосед, твой друг, твой родственник будет гугенотом и кальвинистом. Никогда не было ни у нас, ни в каком другом государстве такого смешения и разлада», – читаем мы в католической листовке времен французских Религиозных войн.

В определении «папист» ее автору видится оскорбительный смысл. Но в слове «гугенот» заключен точно такой же. Если «паписты» – ставленники итальянского Папы, то «гугеноты» – исковерканное немецкое Eidgenossen, «швейцарцы». Католики в глазах протестантов, протестанты в глазах католиков – не французы. Они не могут составлять с подлинными французами одно французское общество. Конфессиональное единство нуждалось в восстановлении любой ценой. Противодействие подобной угрозе было обречено превратиться в войну на уничтожение.

В религиозной Реформации XVI века поначалу не было ничего принципиально нового. На протяжении столетий Средневековья напряженно переживаемая идея христианского единства провоцировала приступы религиозного самоочищения. Новые религиозные течения, претендующие на лучшее следование Христу, либо побеждали в общеевропейском масштабе, либо бывали дискредитированы как еретические и быстро сходили на нет. Реформация воплотила вполне традиционное чаяние в очередной раз очистить христианский мир от скверны искаженного вероучения. Затем случилось непредвиденное. Во Франции и Европе она не победила и не потерпела поражения. Стороны религиозного конфликта оказались не в состоянии уничтожить друг друга.

Кто есть кто…

Ко времени Варфоломеевской ночи три Религиозные войны во Франции уже унесли жизни практически всех лидеров обеих партий. Убийца герцога-католика Франсуа Гиза, некий Польтро де Мере, под пыткой показал, что получил плату от адмирала-гугенота Гаспара Колиньи. По словам же адмирала, убийце поручалось только шпионить. В битве при Жарнаке капитан стражи герцога Анжуйского, брата французского короля, выстрелом из пистолета убил раненого и сдающегося в плен принца Конде, одного из лидеров гугенотов, уже однажды сдавшегося и обмененного на плененного коннетабля Монморанси, убитого затем при Сен-Дени. Так и не решивший для себя, чей именно он лидер, Антуан де Бурбон в один год умудрился сменить веру трижды. Многое располагало его к тому, чтобы встать на сторону гугенотов, если бы не одно обстоятельство, перевешивавшее все остальные. Он являлся первым принцем крови. По его мнению, это значило, что при малолетнем короле Карле IX не королева-мать Екатерина Медичи, а именно он должен был играть первую роль. Стоило католикам предложить Бурбону впредь именоваться «лейтенантом королевства», как он отправился вместе с ними осаждать Руан, где засели гугеноты. Раненный там из гугенотской аркебузы, Бурбон поначалу вел душеспасительные беседы с католическим пастырем, но потом пожелал общаться с протестантским и принес обет – в случае своего выздоровления вновь перейти в протестантизм. Случая больше не представилось. Хотя номинально гугенотов теперь возглавлял его сын, Генрих Наваррский, фактическое руководство ими после гибели принца Конде оказалось сосредоточено в руках Гаспара де Колиньи. Лотарингские герцоги Гизы по-прежнему играли особенно активную роль в делах католической партии.

Королевские игры

На стороне католиков выступало правительство Карла IX и его матери, вдовствующей королевы Екатерины Медичи, которое одновременно было вынуждено опасаться чрезмерного усиления католических «ультра», за чьими спинами маячила Испания. Плодом усилий Екатерины Медичи стал подписанный 8 августа 1570 года Сен-Жерменский мир. Католики остались им недовольны. Ведь в военном отношении гугеноты, в сущности, потерпели поражение, оттого непонятными казались сделанные им уступки, главные из которых касались свободы протестантского вероисповедания. Впрочем, сосуществование двух конфессий представлялось всем без исключения лишь временным злом. Допущенный в королевский совет Колиньи склонял Карла IX к военному вмешательству в Нидерландах. В этой стране, находившейся под испанским владычеством, развертывалось национально-освободительное движение под флагом кальвинизма, известное нам под названием Нидерландская революция. Весной 1572 года туда уже отбыл отряд волонтеров, действовавших якобы на свой страх и риск, а в мае он попал в окружение под Монсом и сдался герцогу Альбе. Колиньи уверял, что эта война сплотит французов и удержит их от междоусобиц. Говорили, что король был готов поддержать план адмирала из зависти к славе брата, Генриха Анжуйского (юного Анжу превозносили как нового Александра Македонского за победы над гугенотами при Жарнаке и Монконтуре, одержанные им, правда, не без помощи маршала Тавана). Война с Испанией была безумием, она обещала закончиться для Франции катастрофой. Медичи публично стремилась удержать своего венценосного сына от столь губительного шага. Разговоры о войне нервировали Мадрид и, вполне возможно, иной цели не преследовали.

В поисках гармонии

У Карла IX и Екатерины Медичи определенно имелись свои рецепты умиротворения Франции. Мир была призвана скрепить женитьба Генриха Наваррского на сестре короля Маргарите Валуа. Собственно, они были обручены еще в 4-летнем возрасте, о чем давно никто не вспоминал. Потом «королеве Марго» прочили много женихов. Поговаривали и о ее возможном браке с Генрихом Гизом. Но в конце концов этот союз для королевского дома не был сочтен достойным. Действия Гиза в Варфоломеевскую ночь, вероятно, имеют подоплекой еще и уязвленное аристократическое и мужское самолюбие. Для устройства же брака Маргариты Валуа и Генриха Наваррского было необходимо преодолеть два препятствия. В частности, требовалось заручиться согласием матери Генриха, энергичной Жанны д`Альбре, суровой кальвинистки, которой при французском дворе всюду виделись порок и всеобщее лицемерие. Она всерьез опасалась, что после женитьбы король Генрих будет принужден отречься от своей веры и наберется дурного. Маргарита произвела на нее неожиданно благоприятное впечатление. Жанна д`Альбре даже нашла ее красивой: «Говоря о красоте Мадам, я признаю, что она прекрасно сложена, однако сильно затягивается. Что касается ее лица, то оно излишне накрашено, что меня выводит из себя, поскольку это ее портит». Брачный контракт был подписан 11 апреля 1572 года. Неожиданная смерть Жанны от плеврита отсрочила свадьбу ненадолго. Сложнее оказалось добиться санкции Папы на брак протестанта и католички. В конце концов пришлось обойтись без нее. Было сфабриковано письмо французского посла в Риме, в котором сообщалось о скорой присылке Папой нужной бумаги. По случаю свадьбы в столицу съехалось множество знати, относившей себя к обеим партиям.

Роковые «случайности»

Утром пятницы 22 августа на улице Фоссе-Сен-Жермен по пути из Лувра в свою резиденцию на улице Бетизи адмирал Гаспар де Колиньи был ранен. В момент выстрела он нагнулся, чтобы поправить обувь, поэтому ему лишь раздробило руку и оторвало палец. Люди адмирала нашли дымящуюся аркебузу, но стрелявшему удалось скрыться. По описаниям, преступник был похож на некоего Морвера, человека из окружения Гизов. Дом, откуда был произведен выстрел, принадлежал мстительной Анне д`Эсте, вдове герцога Франсуа Гиза, чей убийца в свое время указал на Колиньи. Скорее всего, это была дворянская вендетта лотарингских герцогов. Но тень подозрения в соучастии падала на королевскую власть. У постели раненого адмирала гугеноты возбужденно обсуждали, следует ли им добиваться правосудия от короля или бежать из Парижа и мстить Гизам самостоятельно. Это было высказано самому Карлу IX и Екатерине Медичи, пришедшим выразить сочувствие. Король пообещал наказать виновных и прислал своего лучшего лекаря, знаменитого Амбуаза Паре, отца современной хирургии. На протяжении субботы 23 августа требования гугенотов делались все более настойчивыми, неотвратимо усугубляя кризис. Шансы политического разрешения ситуации стремительно приближались к нулю. Совершить правосудие для короля означало поставить себя в зависимость от протестантов и скорее всего навлечь на свою голову всю мощь католических «ультра», в чьих глазах дом Гизов был едва ли не последним оплотом против наступающей Реформации. Роковое покушение на Колиньи загнало Карла IX в политический тупик. Новая война обещала вспыхнуть так или иначе. Требовалось на что-то решиться. Пятницу и субботу заседал своего рода «антикризисный комитет»: король, Екатерина Медичи, брат короля герцог Анжуйский, маршал Таван, канцлер Бираг и еще несколько вельмож.

Принятое решение состояло в том, чтобы в ночь на воскресенье 24 августа 1572 года, праздник Святого Варфоломея, уничтожить ограниченное число протестантских лидеров, дабы ослабить их движение как организованную военную силу. В субботу вечером в Лувр были вызваны представители городских властей, которым было предписано мобилизовать городскую милицию и запереть городские ворота. Примерно в 2 часа ночи к Отелю де Бетизи явились люди Генриха Гиза, к которым примкнули солдаты из королевской охраны. Они убили адмирала Колиньи и выбросили тело в окно под ноги Гизу, который его опознал. Тогда же ударил большой колокол церкви Сен-Жермен-Л`Оксерруа, близ Лувра. Отряды Гиза и герцога Анжуйского стали врываться в дома, где размещались гугеноты. Была ли необходимость заранее отмечать их белыми крестами? Скорее всего, это одна из легенд, которыми Варфоломеевская ночь окружена в изобилии. В распоряжении католиков имелись полные списки приезжих, поскольку все они становились на довольствие в Лувре. Из-за заминки с ключами из

Парижа вырвались гугеноты, расположившиеся в предместье Сен-Жермен-де-Пре, и Гиз бросился за ними в погоню. Протестантов избивали и в Лувре, но сохранили жизнь принцам – Генриху Бурбону и его кузену Конде, вынуждая обоих принять католичество. Генрих, сын своего отца, согласился довольно быстро. Конде противился.

Действия Гизов, ссылавшихся на королевский приказ, парижанами были восприняты как сигнал к массовой резне. К утру началась народная расправа. Ее жертвами теперь становились все подозреваемые в приверженности к кальвинизму. Тем же утром произошло чудо. На кладбище Невинноубиенных Младенцев расцвел засохший боярышник и стал сочиться кровью. Смысл чудесного происшествия был понятен. Бог наконец потребовал истребить тех, кто годами оскорблял его славу. Бог был среди убийц. Убийства, как водится, сопровождались грабежами и сведением личных счетов. К выдающемуся французскому философу, логику и математику Петру Рамусу убийцы были подосланы неким Жаком Шарпантье, иначе смотревшим на философию Аристотеля.

Союз Марса и Венеры

10 августа 1572 года один из лидеров гугенотов, молодой принц Генрих Конде, женился на католичке Марии Клевской (если верить слухам, своей будущей отравительнице). А 18 августа была отпразднована пышная королевская свадьба. Невеста-католичка одна венчалась в соборе Нотр-Дам, пока жених-гугенот ожидал ее на улице.

Чтобы вникнуть в эту ситуацию, надо себе представить особый идеологический строй французской монархии эпохи Ренессанса – монархии, пронизанной духом гуманистической культуры и подчиненной программе неоплатонической философии. Королевская власть при Карле IX всерьез мыслила себя как сила неоплатонической любви, преобразующая мир, проявляющаяся как господство согласия между людьми. К практическим шагам в данном направлении, например, можно отнести основание по инициативе Карла IX Академии музыки и поэзии. Предполагалось, что воссозданные античные музыкально-поэтические жанры, помогая людям услышать гармонию, дадут им понятие о духовной красоте, управляющей Вселенной, и тем самым позволят правительству бороться с варварством и хаосом. Вся деятельность королевского двора накануне Варфоломеевской ночи служила преодолению взаимного отчуждения недавно враждовавших партий. Ритуал бракосочетания принца-гугенота и принцессы-католички отсылает нас к воображаемому миру неоплатонической магии. Предусматривалось, что группы католиков и гугенотов будут идти навстречу друг другу, в точности следуя драматургии гармоничного слияния противоположностей. Организованная в соответствии с астрологическими расчетами, церемония была призвана произвести над королевством магическое действие, являя образ Марса, бога войны и человеческих страстей, плененного богиней любви Венерой. В русле гуманистических утопий Ренессанса магический обряд навсегда изгонял войну и раздор, знаменуя наступление Золотого века. На деле же королевская власть оказалась в плену своих идей и иллюзий, уверовав в собственное всемогущество и способность пышными торжествами и мудрыми указами навязать подданным религиозный мир. Одним выстрелом из аркебузы установление Золотого века мира и согласия, который так счастливо начался благодаря прекрасному союзу Марса и Венеры, оказалось отсроченным на неопределенное время.

Два лика безумия

Хотя в парижской бойне участвовала часть городской милиции, многие городские магистраты пытались остановить насилие. Прево Парижа Жан Ле Шаррон неоднократно отдавал приказы сложить оружие и разойтись по домам. Он пытался защитить своего коллегу по Палате косвенных сборов историка Ла Пласа и его семейство. Сьер де Перрез, ближайший соперник Ле Шаррона на последних городских выборах, спрятал в своем доме на улице Вьей-дю-Тампль более сорока гугенотов. Сил, способных противодействовать избиению, у городских властей имелось не больше того, чтобы сопровождать прево и эшевенов в их бесполезных перемещениях по городу. Лучшее, что они могли придумать в Париже и других местах, – это спешно запереть протестантов по городским тюрьмам. Резня в Париже продолжалась неделю. В двенадцати других французских городах, включая Руан, Труа, Орлеан, Анжер, Бурж, Лион, Бордо, Тулузу, – все шесть недель. По сведениям историка де Ту, убитых в столице насчитывалось около 2 тысяч. По всей Франции в погромах конца августа и начала сентября, видимо, погибло не менее 5 тысяч человек.

Гугеноту Агриппе д`Обинье повезло: Варфоломеевской ночью его уже не было в столице. В «Жизни Агриппы д`Обинье, рассказанной им его детям» он повествует о себе в третьем лице: «Во время свадебных празднеств (бракосочетания Генриха Наваррского и Маргариты Валуа) он находился в Париже, ожидая назначения. Будучи секундантом одного своего друга в поединке близ площади Мобер, он ранил полицейского сержанта, попытавшегося его арестовать (дуэли были запрещены). Это происшествие заставило его покинуть Париж. Через 3 дня произошли события Варфоломеевской ночи. Получив известие о резне, Обинье в сопровождении 80 человек, среди которых можно было насчитать десяток самых отважных солдат Франции, пустился в путь, впрочем, без цели и плана, когда при неожиданном беспричинном возгласе: „Вот они!“ – все бросились бежать, словно стадо баранов. Потом, опомнившись, они взялись за руки втроем или вчетвером, каждый будучи свидетелем храбрости соседа, взглянули друг на друга, краснея от стыда. На следующий день половина этих людей пошла навстречу шестистам убийцам, спускавшимся по реке (Луаре) из Орлеана в Божанси. Этим они спасли (город) Мер». В «Трагических поэмах» Агриппа д`Обинье бросает обвинение тем, кого считал организаторами Варфоломеевской бойни. Поистине Дьявол двигал ими. Но другая сторона дела – всеобщее безумие. Варфоломеевская ночь, в его глазах, столь же спланирована, сколь и безумна. «Французы спятили, им отказали разом // И чувства, и душа, и мужество, и разум». Избивающие и избиваемые едва понимали, что они делают. Мадемуазель Иверни, племянница кардинала Бриссона, исповедовавшая протестантизм, пыталась спастись, переодевшись монахиней, но не сыскала нужной обуви. Ее туфли стоили ей жизни. Некая девица Руайан выдала убийцам тайник, где укрылись два протестанта, один из которых приходился ей родственником, другой – бывшим возлюбленным. Католик Везен спас от расправы своего личного врага гугенота Ренье, вывез из Парижа и проводил до его замка в Керси. 200 лье (около 900 км) два заклятых врага проехали молчком. Были очевидцы убийств, совершенных 10-летними католиками, – справиться дети-убийцы могли только с теми, кто был еще младше них. Малолетний гугенот принц Конти, как взрослый, попытался заслонить грудью своего воспитателя, господина де Бриона; погибли оба. Таких травмирующих воображение историй в «Трагических поэмах» и других протестантских сочинениях несметное множество. Реки, запруженные трупами, – кошмарный образ, преследующий Агриппу д`Обинье десятилетия спустя, – вода рек, превратившаяся в кровь.

Новый путь к миру

Пока не вмешалась обезумевшая парижская толпа, у гуманистической монархии Карла IX еще сохранялся шанс выдать происходящее за личную инициативу лотарингских герцогов, далеко зашедших в своей семейной мести. Ликвидация их руками военных вождей Реформации – некоторым образом это был выбор в пользу мира. Он оставлял надежду на возвращение к гуманистическому союзу сердец, достигаемому посредством магии примирения. Однако стремительно разворачивающиеся события снова и снова путали карты. Уже утром 24 августа, едва беспорядочная резня началась, король отдал распоряжение о ее немедленном прекращении. Такая Варфоломеевская ночь ему совсем не подходила. Вспышка насилия была внезапной, безумной и объяснимой одновременно. Христианский город отказывался понимать ренессансную монархию. Один род понимания натолкнулся на другой, с ним решительно не вязавшийся. Спонтанный всплеск католического экстремизма отразил затаенное неприятие предшествующей королевской политики. Могли ли парижане не поверить в то, что приказ об избиении гугенотов исходит от короля, если именно так в их глазах он и должен был поступить? Король был снова со своими парижанами. Но теперь у короля земля уходила из-под ног. Ради сохранения личины собственного авторитета правительству оставалось задним числом взять на себя ответственность за совершившуюся бойню, по возможности, не предав идеалов. Во имя идеалов надо было остановить резню. С неслыханной жестокостью она уже грянула в Орлеане, где тоже будто бы получили соответствующий королевский приказ. Столкнувшись с этим кошмаром, король 26 августа во всеуслышание заявил, что сам распорядился об избиении, и назвал в качестве причины направленный против него гугенотский заговор. Теперь заговор расстроен и кровопролитие должно прекратиться. Утверждая, что все случилось по его воле, Карл IX тем не менее не аннулировал прежний Сен-Жерменский мир, а, напротив, подтвердил его статьи о религиозной свободе на специальном заседании Парижского парламента, отменив лишь право гугенотов собирать войска и иметь собственные крепости. Но и их никто не побеспокоился разоружить. Чтобы не дать протестантам оправиться и быстро подготовиться к новой войне, фактически не было сделано ничего, словно бы еще с кем-то можно было снова помириться.

Жернова событий сделали королевскую политику похожей на киномонтаж. Теперь оказывалось, что смыслом убийств являлось спасение государства. Тем самым осторожно отметались другие интерпретации. Варфоломеевская ночь больше не была превентивным уничтожением военного командования гугенотов, закамуфлированным под аристократическую вендетту, но не была она также и погромом, грабежом и убийством, учиненным парижским плебсом в качестве божественного возмездия еретикам. В каком-то смысле она даже открыла новый путь к миру, впрочем, обещающий привести к войне, на которую в казне все равно нет денег. Так происходила бесконечная подмена интерпретаций во имя сохранения неизменности политической линии королевской власти.

Увы, неизменными в ней оставались едва ли одни гуманистические ценности. Навязать мнение, заставить себе поверить и значит – властвовать. Чтобы управлять людьми, вынуждая их поступать так, а не иначе, другого средства не придумано. Но мало знать за других. Механизм королевской власти подразумевал принцип непостижимости королевского решения. Частные лица должны остерегаться выносить о ней свои суждения. Что может знать и понимать отдельно взятый подданный о благе государства и о резонах короля? Покушаться на них своим доморощенным пониманием – значит, посягать на государство. Короли «не ответственны и не обязаны давать отчет в своих действиях никому, кроме Бога», говорится в «мемуаре» о парижских событиях, собственноручно составленном Карлом IX буквально на следующий день после резни. На беду королевской власти, ее действия отныне будут включены в нарастающий как снежный ком поток интерпретаций, ломающих печать священной тайны вместе с самой властью короля.

Отголоски

После произошедшего во Франции испанского короля Филиппа II впервые видели смеющимся. Английская королева Елизавета, не дослушав французского посла, «без малейшего признака любезности на лице… пожелала узнать, в чем повинны женщины и дети». Генриха Анжуйского, избранного польским королем и проезжающего через Германию, немецкие князья называли не иначе как «королем мясников». Пфальцграф повесил в отведенных для Генриха покоях «большую картину, изображающую Варфоломеевскую ночь».

Иван Грозный писал тестю Карла IX, императору Максимилиану II: «А что, брат дражайшей, скорбиш о кроворозлитии, что учинилось у Францовского короля в его королевстве, несколко тысяч и до сущих младенцов избито; и о том крестьянским государем пригоже скорбети, что такое безчеловечество Француской король над толиком народом учинил и кровь толикую без ума пролил». (Двумя годами раньше царь Иван по подозрению в измене разгромил собственный город Новгород, женщин с детьми царевы люди копьями заталкивали под лед Волхова. Развязанную им Ливонскую войну в Прибалтике Иван Грозный пытался оправдать в глазах католиков тем, что «безбожная Литва» «нарушили наказ Господень» и «приняли учение Лютерово», хотя и католики были ему «горее бесермен» – хуже басурман.)

Ответный удар

Протестантский миф о Варфоломеевской ночи складывался по горячим следам событий и был призван дискредитировать королевскую власть как организатора зверств. Причиной резни называлось растление правительства вследствие пагубного итальянского влияния. Если исследовать корень зла, всему виной нравы французского двора, где принцессы «отбивают хлеб у девок». Реальное правление было якобы узурпировано Екатериной Медичи, а ведь даже учеными доказано, что женщины по своей природе не способны править – для этого требуется мужской уровень интеллектуального и нравственного развития. Да и не было никогда во Франции такого, чтобы всем заправляла баба (в действительности женщины не раз правили Францией: Анна де Боже – в малолетство Карла VIII, Луиза Савойская, мать Франциска I – во время Итальянских войн). Мало того, что Екатерина Медичи – женщина, она еще и итальянка. А раз итальянка, то, значит, и достойная «ученица своего Макиавелли», апологета разнузданного имморализма. При ее всем известном интересе к магии и астрологии – «итальянская ведьма». А Сен-Жерменский мир явно был заключен Медичи с тем расчетом, чтобы заманить гугенотов в чудовищную западню – типичный пример беспринципности итальянцев.

Но и это еще не предел коварства. Оказывается, Варфоломеевская ночь была спланирована семью годами раньше, во время встречи Екатерины Медичи с герцогом Альбой, будущим душителем Нидерландской революции. Более того, Медичи организовала покушение на Колиньи, а до того отравила Жанну д`Альбре посылкой пропитанных ядом перчаток (хотя врачи и держались своего бескрылого диагноза – плеврит). В правительстве «все устраивают для своего удовольствия, точно турки».

Кальвинистские агитаторы, не моргнув глазом, утверждали, что религия для католической партии – «только повод», а действительным намерением является «довести королевство до состояния турецкой тирании». Гугеноты спешили застолбить за собой «национальную» точку зрения, третируя своих оппонентов как «ненастоящих» французов. Гражданские же войны были вызваны национальными противоречиями между подлинными французами и кем попало. Канцлер Бираг – итальянец, маршал Таван – выходец из Германии. А взять лотарингских Гизов – разве они французы?

А значит, Варфоломеевская ночь явилась результатом гонения на французов и инспирирована «антинациональными» силами – пришлыми проходимцами вкупе с давно запятнавшими себя темными личностями, которые еще смеют говорить о религии. Играя на животных инстинктах толпы, они «натравливают народ, чтобы тот убивал и резал в надежде пограбить».

Парижская бойня обрастала отвратительными подробностями – предательством друзей или вырезанными из животов беременных женщин младенцами. Уже говорили о 100 тысячах зарезанных и показывали любопытствующим то самое луврское окно, через которое якобы Его Величество ловко стреляло из аркебузы по разбегающимся гугенотам.

Крушение иллюзий

До Варфоломеевской ночи французские протестанты различали католический лагерь и королевскую власть и, как понимали и могли, старались защитить своего короля от католиков. Доказательство тому – так называемый «сюрприз в Мо». В конце сентября 1567 года гугеноты, пользуясь очередным перемирием, попытались захватить Карла IX и Екатерину Медичи, мирно отдыхавших в замке Монсо-ан-Бри близ Мо. Монархи тогда едва спаслись бегством. О «сюрпризе в Мо» припомнили на том небезызвестном заседании, когда было сочтено благоразумным нанести гугенотам упреждающий удар.

Но после дня Святого Варфоломея гугеноты взяли курс на создание практически независимого государства на юге Франции. Их многочисленные публицисты – «монархомахи» – оспорили сам монархический принцип правления, настаивая на идее народного суверенитета. Гугеноты апеллировали к традиционному кругу политических воззрений, которые до тех пор позволяли им благополучно иметь над собой короля-католика. Согласно им король – креатура общества, социальная условность. Он, по определению, справедлив и перестает быть королем, едва преступает принцип справедливости. Тогда он делается «тираном», слагая с подданных долг повиновения. Варфоломеевская ночь – закономерный результат борьбы правительства с собственным народом. Мир рушился под игом государя, уже явившего свою сатанинскую сущность. «Народу» принадлежало право произвести «необходимую и справедливую революцию», низложив короля-преступника. Собственно конфессиональный конфликт был низведен до уровня прилагающейся подробности. Кошмарный образ Варфоломеевской ночи отныне был призван служить краеугольным камнем политической доктрины французских протестантов, ставящей целью обосновать разрыв с законной властью, открытую вооруженную борьбу и бесповоротное политическое отделение.

Вместо заключения

В смягченной форме художественная литература и кинематограф по сей день тиражируют миф о Варфоломеевской ночи, который начал складываться в гугенотских памфлетах, спешно отпечатанных в Женеве и Амстердаме в то время, когда в сырых парижских закоулках еще не высохла пролитая кровь. С их страниц сошли знакомая нам коварная Екатерина Медичи, несамостоятельный король, доходящий до невероятного разврат французского двора и зверства католиков, безумная нелогичность поступков и страсти, захлестывающие всех.

Эта картина нуждается в уточнении. Во всем произошедшем логики оказалось чересчур, и едва ли не у всех – она своя. Варфоломеевская ночь, какой мы ее знаем, скорее всего, явилась результатом столкновения всех логик разом: католический Париж ни за что не желал расстаться с вынесенными из Средневековья понятиями о неразрывности религии и общества; ренессансный двор лелеял философскую мечту о любви, которая обещала наступить посредством красноречия и магической эстетики; гугенотская аристократия упрямо видела в себе соль земли, косясь на королевскую власть через призму старомодной политической теории – в итоге все стремились навязать остальным собственное понимание жизни, а все это вместе походило на Вавилонское столпотворение.

Все прочее вышло как нельзя логично.

Игорь Дубровский

Планетарий: Горячее сердце

Долгое время люди считали Землю центром Вселенной. И даже сейчас, несмотря на понимание того, сколь скромное положение наша планета занимает в Солнечной системе, она все равно продолжает оставаться в самом центре внимания исследователей. Ее «сердце» все еще хранит множество загадок для ученых, продолжающих выдвигать многочисленные теории о внутреннем строении земных недр.

Земля – не самая большая, но и не самая маленькая планета среди своих соседей. Экваториальный радиус ее, равный 6378 км, из-за центробежной силы, создаваемой суточным вращением, больше полярного на 21 км. Давление в центре Земли составляет 3 млн. атм., а плотность вещества – около 12 г/см3 .

Масса нашей планеты, найденная путем экспериментальных измерений физической постоянной тяготения и ускорения силы тяжести на экваторе, составляет 6•1024 кг, что соответствует средней плотности вещества 5,5 г/см3 . Плотность минералов на поверхности приблизительно вдвое меньше средней плотности, а значит, плотность вещества в центральных частях планеты должна быть выше среднего значения. Момент инерции Земли, зависящий от распределения плотности вещества вдоль радиуса, также свидетельствует о значительном увеличении плотности вещества от поверхности к центру. Из недр Земли постоянно выделяется тепловой поток, а так как тепло может передаваться только от более горячего вещества к более холодному, то температура в глубине планеты должна быть выше, чем на ее поверхности. Глубокое бурение показало, что температура с глубиной увеличивается примерно на 20°С на каждом километре и меняется от места к месту. Если бы увеличение температуры продолжалось непрерывно, то в самом центре Земли она достигла бы десятков тысяч градусов, однако геофизические исследования показывают, что в действительности температура здесь должна составлять несколько тысяч градусов.

Толщина земной коры (внешней оболочки) изменяется от нескольких километров (в океанических областях) до нескольких десятков километров (в горных районах материков). Сфера земной коры очень небольшая, на ее долю приходится всего около 0,5% общей массы планеты. Основной состав коры – это окислы кремния, алюминия, железа и щелочных металлов. В составе континентальной коры, содержащей под осадочным слоем верхний (гранитный) и нижний (базальтовый), встречаются наиболее древние породы Земли, возраст которых оценивается более чем в 3 млрд. лет. Океаническая же кора под осадочным слоем содержит в основном один слой, близкий по составу к базальтам. Возраст осадочного чехла не превышает 100—150 млн. лет.

От нижележащей мантии земную кору отделяет во многом еще загадочный слой мохо (назван так в честь сербского сейсмолога Мохоровичича, открывшего его в 1909 году), в котором скорость распространения сейсмических волн скачкообразно увеличивается.

На долю мантииприходится около 67% общей массы планеты. Твердый слой верхней мантии, распространяющийся до различных глубин под океанами и континентами, совместно с земной корой называют литосферой – самой жесткой оболочкой Земли. Под ней отмечен слой, где наблюдается некоторое уменьшение скорости распространения сейсмических волн, что говорит о своеобразном состоянии вещества. Этот слой, менее вязкий и более пластичный по отношению к выше и ниже лежащим слоям, называют астеносферой. Считается, что вещество мантии находится в непрерывном движении, и высказывается предположение, что в относительно глубоких слоях мантии с ростом температуры и давления происходит переход вещества в более плотные модификации. Такой переход подтверждается и экспериментальными исследованиями.

В нижней мантии на глубине 2 900 км отмечается резкий скачок не только в скорости продольных волн, но и в плотности, а поперечные волны здесь исчезают совсем, что указывает на смену вещественного состава пород. Это внешняя граница ядра Земли.

Земное ядро интересовало ученых с момента его открытия в 1936 году. Получить его изображение было чрезвычайно трудно из-за относительно малого числа сейсмических волн, достигавших его и возвращавшихся к поверхности. Кроме того, экстремальные температуры и давления ядра долгое время трудно было воспроизвести в лаборатории. Новые исследования способны обеспечить более детальную картину центра нашей планеты. Земное ядро разделяется на 2 отдельные области: жидкую (внешнее ядро) и твердую (внутреннее),переход между которыми лежит на глубине 5 156 км. Железо – единственный элемент, который близко соответствует сейсмическим свойствам земного ядра и достаточно обильно распространен во Вселенной, чтобы представить в ядре планеты приблизительно 35% ее массы. По современным данным, внешнее ядро представляет собой вращающиеся потоки расплавленного железа и никеля, хорошо проводящие электричество. Именно с ним связывают происхождение земного магнитного поля, считая, что, подобно гигантскому генератору, электрические токи, текущие в жидком ядре, создают глобальное магнитное поле. Слой мантии, находящийся в непосредственном соприкосновении с внешним ядром, испытывает его влияние, поскольку температуры в ядре выше, чем в мантии. Местами этот слой порождает огромные, направленные к поверхности Земли тепломассопотоки – плюмы.

Внутреннее твердое ядро не связано с мантией. Полагают, что его твердое состояние, несмотря на высокую температуру, обеспечивается гигантским давлением в центре Земли. Высказываются предположения о том, что в ядре помимо железоникелевых сплавов должны присутствовать и более легкие элементы, такие как кремний и сера, а возможно, кремний и кислород. Вопрос о состоянии ядра Земли до сих пор остается дискуссионным. По мере удаления от поверхности увеличивается сжатие, которому подвергается вещество. Расчеты показывают, что в земном ядре давление может достигать 3 млн. атм. При этом многие вещества как бы металлизируются – переходят в металлическое состояние. Существовала даже гипотеза, что ядро Земли состоит из металлического водорода.

Природный «реактор»?

Недавно американский геофизик М. Херндон высказал гипотезу о том, что в центре Земли находится естественный «ядерный реактор» из урана и плутония (или тория) диаметром всего 8 км. Эта гипотеза способна объяснить инверсию земного магнитного поля, происходящую каждые 200 000 лет. Если это предположение подтвердится, то жизнь на Земле может завершиться на 2 млрд. лет ранее, чем предполагалось, так как и уран, и плутоний сгорают очень быстро. Их истощение приведет к исчезновению магнитного поля, защищающего Землю от коротковолнового солнечного излучения и, как следствие, к исчезновению всех форм биологической жизни.

Эту теорию прокомментировал член-корреспондент РАН В.П. Трубицын: «И уран, и торий – очень тяжелые элементы, которые в процессе дифференциации первичного вещества планеты могут опуститься к центру Земли. Но на атомном уровне они увлекаются с легкими элементами, которые выносятся в земную кору, поэтому все урановые месторождения и находятся в самом верхнем слое коры. То есть если бы и эти элементы были сосредоточены в виде скоплений, они могли бы опуститься в ядро, но, по сложившимся представлениям, их должно быть небольшое количество. Таким образом, для того чтобы делать заявления об урановом ядре Земли, необходимо дать более обоснованную оценку количества урана, ушедшего в железное ядро. Следует также заметить, что перемещение урана в ядро приводит к уменьшению радиоактивной опасности, так как каменная мантия является очень хорошим экраном».

Глубже не бывает

Осенью 2002 года профессор Гарвардского университета А. Дзевонски и его студент М. Исии на основании анализа данных от более чем 300 000 сейсмических явлений, собранных за 30 лет, предложили новую модель, согласно которой в пределах внутреннего ядра лежит так называемое «самое внутреннее» ядро, имеющее около 600 км в поперечнике. Его наличие может быть доказательством существования двух этапов развития внутреннего ядра. Для подтверждения подобной гипотезы необходимо разместить по всему земному шару еще большее число сейсмографов, чтобы провести более детальное выделение анизотропии (зависимость физических свойств вещества от направления внутри него), которая характеризует самый центр Земли.

Эволюция познания

Индивидуальное лицо планеты, подобно облику живого существа, во многом определяется внутренними факторами, возникающими в ее глубоких недрах.

Изучать эти недра очень трудно, так как материалы, из которых состоит Земля, непрозрачны и плотны, поэтому объем прямых данных о веществе глубинных зон весьма ограничен. К их числу относятся: так называемый минеральный агрегат (крупные составные части породы) из природной сверхглубокой скважины – кимберлитовой трубки в Лесото (Южная Африка), который рассматривается как представитель пород, залегающих на глубине порядка 250 км, а также керн (цилиндрическая колонка горной породы), поднятый из глубочайшей в мире скважины (12 262 м) на Кольском полуострове. Исследование сверхглубин планеты этим не ограничивается. В 70-е годы XX века научное континентальное бурение производилось на на территории Азербайджана – Сааблинская скважина (8 324 м). А в Баварии в начале 90-х годов прошлого века была заложена сверхглубокая скважина КТБ-Оберпфальц размером более 9 000 м.

Существует много остроумных и интересных методов изучения нашей планеты, но основная информация о ее внутреннем строении получена в результате исследований сейсмических волн, возникающих при землетрясениях и мощных взрывах. Каждый час в различных точках Земли регистрируется около 10 колебаний земной поверхности. При этом возникают сейсмические волны двух типов: продольные и поперечные. В твердом веществе могут распространяться оба типа волн, а вот в жидкостях – только продольные. Смещения земной поверхности регистрируются сейсмографами, установленными по всему земному шару. Наблюдения скорости, с которой волны проходят сквозь Землю, позволяют геофизикам определить плотность и твердость пород на глубинах, недоступных прямым исследованиям. Сопоставление плотностей, известных по сейсмическим данным и полученным в ходе лабораторных экспериментов с горными породами (где моделируются температура и давление, соответствующие определенной глубине Земли), позволяет сделать вывод о вещественном составе земных недр. Новейшие данные геофизики и эксперименты, связанные с исследованием структурных превращений минералов, позволили смоделировать многие особенности строения, состава и процессов, происходящих в глубинах Земли.

Еще в XVII веке удивительное совпадение очертаний береговых линий западного побережья Африки и восточного побережья Южной Америки наводило некоторых ученых на мысль о том, что континенты «гуляют» по планете. Но только три века спустя, в 1912 году, немецкий метеоролог Альфред Лотар Вегенер подробно изложил свою гипотезу континентального дрейфа, согласно которой относительное положение континентов менялось на протяжении истории Земли. Одновременно он выдвинул множество аргументов в пользу того, что в далеком прошлом континенты были собраны вместе. Помимо сходства береговых линий им были обнаружены соответствие геологических структур, непрерывность реликтовых горных хребтов и тождественность ископаемых остатков на разных континентах. Профессор Вегенер активно отстаивал идею о существовании в прошлом единого суперконтинента Пангея, его расколе и последующем дрейфе образовавшихся континентов в разные стороны. Но эта необычная теория не была воспринята всерьез, потому что с точки зрения того времени казалось совершенно непостижимым, чтобы гигантские континенты могли самостоятельно перемещаться по планете. К тому же сам Вегенер не смог предоставить подходящий «механизм», способный двигать континенты.

Возрождение идей этого ученого произошло в результате исследований дна океанов. Дело в том, что наружный рельеф континентальной коры хорошо известен, а вот океанское дно, в течение многих веков надежно укрытое многокилометровой толщей воды, оставалось недоступным для изучения и служило неисчерпаемым источником всевозможных легенд и мифов. Важным шагом вперед в изучении его рельефа явилось изобретение прецизионного эхолота, с помощью которого стало возможным непрерывно измерять и регистрировать глубину дна по линии движения судна. Одним из поразительных результатов интенсивного исследования дна океанов стали новые данные о его топографии. Сегодня топографию океанского дна легче картировать благодаря спутникам, очень точно измеряющим «высоту» морской поверхности: ее в точности отображают различия уровня моря от места к месту. Вместо плоского, лишенного каких-либо особых примет, прикрытого илом дна обнаружились глубокие рвы и крутые обрывы, гигантские горные хребты и крупнейшие вулканы. Особенно явственно выделяется на картах Срединно-Атлантический горный хребет, рассекающий Атлантический океан точно посередине.

Оказалось, что дно океана стареет по мере удаления от срединно-океанического хребта, «расползаясь» от его центральной зоны со скоростью несколько сантиметров в год. Действием этого процесса можно объяснить сходство очертаний континентальных окраин, если предполагать, что между частями расколовшегося континента образуется новый океанический хребет, а океаническое дно, наращиваемое симметрично с обеих сторон, формирует новый океан. Атлантический океан, посреди которого лежит Срединно-Атлантический хребет, вероятно, возник именно таким образом. Но если площадь морского дна увеличивается, а Земля не расширяется, то что-то в глобальной коре должно разрушаться, чтобы скомпенсировать этот процесс. Именно это и происходит на окраинах большей части Тихого океана. Здесь литосферные плиты сближаются, и одна из сталкивающихся плит погружается под другую и уходит глубоко внутрь Земли. Такие участки столкновения отмечаются активными вулканами, которые протянулись вдоль берегов Тихого океана, образуя так называемое «огненное кольцо».

Непосредственное бурение морского дна и определение возраста поднятых пород подтвердили результаты палеомагнитных исследований. Эти факты легли в основу теории новой глобальной тектоники, или тектоники литосферных плит, которая произвела настоящую революцию в науках о Земле и принесла новое представление о внешних оболочках планеты. Главной идеей этой теории являются горизонтальные движения плит.

Как рождалась Земля

Согласно современным космологическим представлениям Земля образовалась вместе с другими планетами около 4,5 млрд. лет назад из кусков и обломков, вращавшихся вокруг молодого Солнца. Она разрасталась, захватывая вещество, находившееся вокруг, пока не достигла своего нынешнего размера. Вначале процесс разрастания происходил очень бурно, и непрерывный дождь падающих тел должен был привести к ее значительному нагреванию, так как кинетическая энергия частиц превращалась в тепло. При ударах возникали кратеры, причем выбрасываемое из них вещество уже не могло преодолеть силу земного притяжения и падало обратно, и чем крупнее были падающие тела, тем сильнее разогревали они Землю. Энергия падающих тел освобождалась уже не на поверхности, а в глубине планеты, не успевая излучиться в пространство.

Хотя первоначальная смесь веществ могла быть однородной в большом масштабе, разогрев земной массы вследствие гравитационного сжатия и бомбардировки ее обломками привел к расплавлению смеси и возникшие жидкости под действием тяготения отделялись от оставшихся твердых частей. Постепенное перераспределение вещества по глубине в соответствии с плотностью должно было привести к его расслоению на отдельные оболочки. Более легкие вещества, богатые кремнием, отделялись от более плотных, содержащих железо и никель, и образовывали первую земную кору. Спустя примерно миллиард лет, когда Земля существенно охладилась, земная кора затвердела, превратившись в прочную внешнюю оболочку планеты. Остывая, Земля выбрасывала из своего ядра множество различных газов (обычно это происходило при извержении вулканов) – легкие, такие как водород и гелий, большей частью улетучивались в космическое пространство, но так как сила притяжения Земли была уже достаточно велика, то удерживала у своей поверхности более тяжелые. Они как раз и составили основу земной атмосферы. Часть водяных паров из атмосферы сконденсировалась, и на Земле возникли океаны.

Блуждающие плиты

Тектоника плит – это основной процесс, который в значительной степени формирует облик Земли. Слово «тектоника» происходит от греческого «тектон» – «строитель» или «плотник», плитами же в тектонике называют куски литосферы. Согласно этой теории литосфера Земли образована гигантскими плитами, которые придают нашей планете мозаичную структуру. По поверхности Земли движутся не континенты, а литосферные плиты. Медленно передвигаясь, они увлекают за собой континенты и океаническое дно. Плиты сталкиваются друг с другом, выдавливая земную твердь в виде горных хребтов и горных систем, или продавливаются вглубь, создавая сверхглубокие впадины в океане. Их могучая деятельность прерывается лишь краткими катастрофическими событиями – землетрясениями и извержениями вулканов. Почти вся геологическая активность сосредоточена вдоль границ плит.

То, что плиты перемещаются, вполне доказано (с помощью спутников можно точно измерить изменение расстояния между двумя точками на разных плитах и определить скорость их перемещения), но механизм их движения все еще до конца неизвестен. Существующая теория объясняет движение плит тем, что возникающие в толще мантии горячие зоны выбрасывают к поверхности нагретое подвижное вещество – плюмы, которые своим напором заставляют континенты смещаться.

Вопрос о том, когда процессы плитовой тектоники возникли впервые, обсуждается среди специалистов уже более трех десятилетий. Сначала считалось, что они сравнительно молоды – всего несколько сот миллионов лет, но в связи с новыми данными их возраст может быть «отодвинут» глубоко в архейскую эру. Если это предположение подтвердится, то придется признать, что примерно 2,5 млрд. лет назад Земля выделяла тепловую энергию на поверхность таким же образом, как и сегодня.

К сожалению, теория тектоники плит не объясняет, как движение плит связано с процессами, происходящими в глубине планеты, поэтому необходима иная теория, описывающая не только строение и передвижение литосферных плит, но и внутреннее строение самой Земли, и те процессы, которые происходят в ее недрах. Однако разработка такой теории связана с большими трудностями, так как требует совместных усилий геологов, геофизиков, физиков, химиков, математиков и географов. И тем не менее попытки ее создания не прекращаются.

Глубинное тепло

Весной 2001 года Алессандро Форте из университета Западного Онтарио и Джерри Митровица из университета Tоронто в Канаде представили собственную модель, согласно которой огромные потоки горячей породы (плюмы) размером с континент, медленно поднимающиеся из глубоких земных недр, являются истинной движущей силой для дрейфа континентов, землетрясений, извержений вулканов и даже изменений климата. Первым толчком для создания этой модели послужили изображения внутренней структуры Земли, полученные с помощью сейсмической томографии (многолучевого просвечивания Земли сейсмическими волнами от большого числа землетрясений, принимаемых сетью сейсмостанций).

Удивительные изображения мантии, от подошвы земной коры до границы «мантия—ядро», показывали, что на окраинах Тихого океана, глубоко под его дном, имеются две обширные дугообразные области, где скорости сейсмических волн увеличиваются, а под центральной частью Атлантического океана и под Африкой имеются две такие же огромные струеобразные области, в которых скорости сейсмических волн уменьшаются. Так как окраины Тихого океана являются зонами, где холодные плотные части тектонических плит опускаются в Землю, «быстрые» зоны четко отметили эти области, где плиты тяжелой материи опущены в Землю в направлении ее ядра.

Согласно общепринятому мнению «медленные» области являются просто огромными инертными вкраплениями, которые остались, по существу, неизменными с момента формирования Земли. Но Форте и Митровица доказали, что эти выделяющиеся особенности в действительности поднимаются к поверхности, подобно баллонам с горячим воздухом. Для обоснования своей модели они использовали результаты многочисленных исследований: от небольших вариаций вращения Земли и гравитационного поля до драматических прогибов континентальных областей, таких как Южная Африка, которая теперь находится на 1 000 м выше, чем Северная. Согласно их гипотезе твердая Земля «вспенивается» своеобразным 4-поршневым тепловым двигателем (с двумя огромными опускающимися холодными плитами и с двумя такими же огромными поднимающимися горячими потоками), который, собственно, и передвигает континенты, и «управляет» землетрясениями, и даже влияет на изменения климата.

И хотя ученым предстоит еще немало поработать, чтобы выведать все тайны земных недр, уже теперь мы знаем, что наша планета активна и динамична, что она изменялась и развивалась с момента своего образования и до сих пор не обнаруживает признаков спокойствия.

Работа для неразлучных

Очень важные сведения о Земле дают измерения силы тяжести в различных точках земного шара, а также измерения силы и направления ее магнитного поля. Ученые полагают, что анализ гравитационных полей поможет понять, как идет процесс восстановления планеты после ледникового периода, а также причины повышения уровня Мирового океана. Для сбора максимально точных данных о гравитационном поле два абсолютно идентичных спутника были выведены в 2002 году на совершенно одинаковые орбиты на высоте 500 км над Землей. Расстояние между ними составляет 220 км. Во время движения над поверхностью Земли спутники испытывают влияние гравитации, то ускоряющей, то замедляющей их движение. Предполагается, что полученные таким образом данные будут в 1 000 раз точнее современных. Когда расстояние между аппаратами немного меняется, изменения фиксируют микроволновым дальномером с точностью до тысячных долей миллиметра. Спутники GRACE будут нести свою службу в течение 5 лет. Кроме сбора данных о гравитационном поле Земли в их задачу будет входить изучение полярных областей и внутреннего строения нашей планеты.

Людмила Князева

Люди и судьбы: Несравненный партизан

Имя Нестора Махно настолько одиозно, что само по себе мешает определить масштаб его личности: то ли это был заурядный партизан-анархист, то ли фигура несравненно более значительная, стоящая если не в первом, то уж во втором ряду участников столь трагической для России Гражданской войны. Иначе говоря, один из тех, кто мог оказывать влияние на ее ход.

За всеми мифами, которыми обросло имя Махно, труднее всего разглядеть, что это так. Во всяком случае, наряду с руководителями мятежного Кронштадта Махно со своей Революционно-Повстанческой армией был самым незаурядным представителем «народной» оппозиции большевизму.

Если Кронштадт был раздавлен в течение месяца, то Махно продержался на ринге Гражданской войны 3 года, успев повоевать с гайдамаками гетмана Скоропадского, немцами, белыми, красными – и все же остаться живым. Ему одному удалось добиться того, чего не добивалось ни одно оппозиционное большевикам народное движение: в 1920 году Повстанческая армия и Совнарком Украины подписали соглашение о политической лояльности, о свободе слова и печати (в рамках «социалистического» диапазона частот), а также о свободном избрании в советы представителей всех социалистических партий… Если бы Врангель продержался в Крыму чуть дольше, может статься, что Махно истребовал бы от Совнаркома и территорию для создания «вольного советского строя». Конечно, для зрелых большевиков образца 1920 года все пункты соглашения были лишь тактической хитростью и все «вольные советы» были бы разгромлены уже на следующий день после того, как белые сложили оружие. И все же… До переговоров с восставшим народом большевики не опускались никогда, с исключительной жестокостью подавляя любые восстания. Махно же заставил правящую партию первого в ХХ веке тоталитарного государства нового типа считаться с народом. Только за это заслужил он посмертную славу.

Он был пятым, младшим ребенком в небогатой семье кучера, служившего у Марка Кернера – владельца чугунолитейного заводика в Гуляй-Поле, небольшого городка в приазовской степи, само название которого кажется отзвуком былинных запорожских времен. Что верно: от острова Хортица на Днепре, откуда расточала свою вольность и разбой Запорожская Сечь, до Гуляй-Поля едва ли полсотни верст, а что тут погуляли казаки, да в битвах с крымчаками положили свои чубатые головы, на месте которых повырастали потом станицы их многочисленных потомков, – не подлежит сомнению.

В 1906 году в возрасте несовершеннолетия (17 лет) Махно угодил в тюрьму на каторжный срок, чему тоже, конечно, виной обстоятельства места/времени. Семена, брошенные «Народной волей» и партией эсеров, взошли буйной порослью. Россия бредила революцией. В истории первой русской революции больше всего поражает, с каким самозабвением бросались «в террор» люди, которых не так-то просто вообразить за начинкой самодельных бомб: какие-то рабочие, гимназисты, служащие железных дорог и почтовых контор, учителя. Вековая тирания требовала мести. Взрыв бомбы был равнозначен исполнению приговора Суда Праведных. «Разливной террор» в России 1906—1907 годов не знает аналогов в мировой истории. Но изнутри себя явление это выглядит страшным и заурядным. И деятельность гуляй-польской группы анархистов, куда входил юный Махно, не вышла за пределы этой заурядности: раздобыли револьверы, понаделали бомб, ограбили, для начала, владельцев чугунолитейного заводика, на котором добрая половина группы работала, потом еще кого-то из местных богачей, потом винную лавку… При налете на почтовую карету убили пристава и почтальона. Попали под подозрение полиции. Арестованы. Суд. Приговор: 20 лет. Московские «Бутырки».

Там он познакомился с Петром Аршиновым, «идейным» анархистом, которого, даже будучи уже командиром Повстанческой, он продолжал называть своим «учителем». Потом – февраль 17-го, отречение царя, всеобщая амнистия… В бурлящей Москве Махно так и не сыскал себе ни места, ни дела. Он вообще не любил, не понимал городов. Двадцати восьми лет, не имея за душой ни гроша, ни путевой профессии, он двинул на юг, в родное Гуляй-Поле. И тут вдруг оказался востребован временем: вокруг толчея, митинги, смутные предчувствия, резолюции, собрания – а он подкованный, знает, чего просить, чего требовать. Его растаскивают по пяти комитетам – и ничего, он не теряется, председательствует. Мать, Евдокия Ивановна, гордясь младшеньким, хочет ему и жизнь устроить, как у людей, находит жену, красавицу Настю Васецкую. Свадьба гудела 3 дня. Но до жены ли ему было?

Уже в июле 1917-го власть в Гуляй-Поле перешла к Совету. Махно, естественно, стал председателем. Теперь он озабочен созданием отрядов и добычей оружия, чтобы к осени приступить к конфискации земли у помещиков. Махно порой еще заигрывается в поисках своей «темы» в революции: то едет делегатом на Губернский съезд Советов в Екатеринослав, откуда возращается разочарованный межпартийной борьбой. То отправляется в Александровск, где вместе с отрядом большевика Богданова разоружает казачьи эшелоны, откатывающиеся с фронта в родные станицы, и так добывает 4 ящика винтовок, но неожиданно для себя оказывается председателем судебной комиссии ревкома, призванной разбирать дела «врагов революции». На этой бумажной и карательной должности он, наконец, не выдерживает и взрывается: его отвращают аресты меньшевиков и эсеров – вчерашних «попутчиков» в революции, но в особенности – тюрьма. Его первая тюрьма, где он сидел, дожидаясь каторжного приговора. «У меня неоднократно являлось желание взорвать тюрьму, но ни одного разу не удалось достать достаточное количество динамита и пироксилина для этого… Уже теперь, говорил я друзьям, видно, что… не партии будут служить народу, а народ – партиям».

В январе 1918 года он заявил о своем выходе из ревкома и уехал в Гуляй-Поле – делать собственную революцию. Именно это время в воспоминаниях Махно окрашено в лирические тона: он повествует о первых коммунах, созданных в бывших помещичьих имениях, о первых детских садах в Гуляй-Поле…

Никто никогда не узнает, что осталось за пределами этой идиллии, что творилось в эти темные зимние месяцы в глухих уездах степной Украины. В городах-то творилось Бог знает что. В Киеве после Брестского мира посадили первое правительство незалежной Украины, возглавляемое студентом третьего курса Голубовичем. Однако на такие города, как Харьков или Екатеринослав, власть Центральной Рады не распространялась: здесь властвовали ревкомы, в которых грызлись большевики и левые эсеры. Комиссар Черноморского флота, левый эсер Спиро на предложение немецкого командования затопить в Севастополе флот ответил тем, что объявил Крым отдельной независимой республикой и назначил мобилизацию людей и лошадей… Правда, скоро был арестован за самоуправство.

Кончилось все неожиданно быстро: в марте 1918-го немцы оккупировали Украину, посадив «на правление» преданного им гетмана Скоропадского. Несколько анархистских и большевистских боевых дружин пыталось сопротивляться вторжению, но и они скоро оказались в Ростове – на территории «примирившейся» с немцами России.

Еще один «провал» в биографии Махно – поездка через Царицын в Москву. Правда, он сделал несколько верных выводов о характере вызревающей в столице центральной власти и увиделся с «апостолом анархии» П.А. Кропоткиным. А кроме того, в поисках жилья случайно забрел во ВЦИК, который размещался в Кремле и раздавал ордера на комнаты. Там его перехватил Свердлов и, уловив южный говор собеседника, стал расспрашивать о положении дел на Украине. Махно как умел рассказал. Свердлов предложил ему зайти на следующий день и поподробнее поведать обо всем председателю Совета Народных Комиссаров. Фантастика! В какой еще стране поиски комнаты могли бы закончиться встречей с главой правительства? Однако ничего не поделаешь: так состоялась встреча Махно с Лениным.

Ленин задавал быстрые, конкретные вопросы: кто, откуда, как реагировали крестьяне на лозунг «Вся васть – Советам», бунтовали ли против Рады и немцев, а если да, то чего недоставало, чтобы крестьянские бунты вылились в повсеместное восстание? По поводу лозунга «Вся власть – Советам» Махно старательно объяснил, что лозунг этот понимает именно в том смысле, что власть – Советам. Народу.

– В таком случае крестьянство ваших местностей заражено анархизмом, – заметил Ленин.

– А разве это плохо? – спросил Махно.

– Я этого не хочу сказать. Наоборот, это было бы отрадно, так как ускорило бы победу коммунизма над капитализмом и его властью.

Ленин, по-видимому, остался доволен той беседой: анархизм крестьян он считал временной и скоро излечимой болезнью, которая, однако, давала шанс на плечах крестьянского восстания ворваться на Украину и установить там большевистский порядок. Махно немедленно получил фальшивый паспорт для возвращения на родину и цепочку большевистских подпольных явок. Паспорт взял. Явками не воспользовался.

Выехав 29 июня из Москвы, Махно прибыл в родные места, когда обстановка была накалена до предела. Гетманские власти восстановили все дореволюционные порядки, примерно наказав смутьянов 1917 года. Махно, переодевшись бабой, сходил поглядеть на родное село. Гуляй-Поле занимал батальон мадьяр под командой офицеров-австрийцев. Дом Махно оккупанты сожгли, двух старших братьев расстреляли только за фамилию, хотя оба никак не были причастны к бунту. От «коммун» не осталось и следа. Приходилось все начинать сначала. Но если в 17-м главное было «толкнуть речь» позажигательнее, то теперь – чего ж? Действовать надо было. Мстить, убивать, пускать красного петуха, поднимать восстание – и в этом деле никакая жестокость не казалась чрезмерной.

Махно разыскал скрывавшихся по селам старых буянов – Чубенко, Марченко, Каретникова, всего человек восемь. С топорами и ножами ночью пролезли в имение помещика Резникова и вырезали всю семью – за то, что в ней было четыре брата-офицера, служивших в гетманской полиции. Так добыли первые 7 винтовок, револьвер, 7 лошадей и 2 седла. Махно торжествовал: не такие ли офицерики погубили невинных его братьев? Он отомстил. Думал ли тогда хоть кто-нибудь, скольким братьям придется мстить за братьев, коль узел ненависти развязан? Нет. Тогда каждый, у кого было оружие, чувствовал себя в силе, и в праве, и в правде.

22 сентября махновцы, одетые в мундиры державной варты (полиции), встретили на дороге разъезд поручика Мурковского. Махно представился начальником карательного отряда, присланного из Киева по распоряжению самого гетмана. Мурковский, не чуя подвоха, рассказал, что направляется в отцовское имение отдохнуть денек-другой, поохотиться за дичью и за крамольниками.

– Вы, господин поручик, меня не понимаете, – вдруг срывающимся от волнения голосом выговорил вартовой «капитан». – Я революционер Махно. Фамилия вам, кажется, достаточно известная?

Офицеры стали предлагать Махно деньги, но тот презрительно отказался. Тогда «охотники», как зайцы, бросились по полям врассыпную. По ним резанули из пулемета… О, Махно любил провокацию – классическую, с отчаянным враньем и маскарадом – лицедей был! Любил видеть ужас, проступающий в глазах врагов, когда внезапно объявлял он им свое имя. В это время десятки или сотни крошечных отрядиков, как частицы огненного флогистона, кружили по Украине, повсюду сея огонь и смерть. И только когда озверевшие от партизанских налетов каратели стали жечь деревни, убивать и мучить крестьян, пламя народного гнева полыхнуло вширь. Отряды в несколько сот человек, вооруженных дробовиками, вилами и «клюшками», собственно, и стали зародышем Повстанческой армии Махно. Но для этого их надо было как-то организовать.

Когда Виктор Белаш – будущий начштаба армии и один из лучших стратегов Махно, прибыл в занятое повстанцами Гуляй-Поле, ему первым делом и поручили свести все разномастные отряды в нормальные полки и убедить их командиров в необходимости выполнять распоряжения штаба, ибо подступала новая опасность: с юго-востока в «вольный район» начали проникать белые. Нужно было организовывать и держать фронт. Настоящая гражданская война была на носу, но пока еще под пологом ночи можно было застать картины, словно списанные со Средневековья. Скажем, под Ореховом Белаш разыскал отряд человек в 200, сидящих вокруг костра. «В середине носился вприсядку плотный мужчина средних лет. Длинные черные волосы свисали на плечи, падали на глаза. – „Рассыпалися лимоны по чистому полю, убирайтеся кадеты, дайте нам во-о-олю!“ – выкрикивал он.

– Это наш батько Дерменджи, – объяснил один из повстанцев.

Вдруг на позиции затрещали пулеметы и винтовки. Два верховых скакали во весь карьер и кричали «Немцы наступают!».

«Батько» крикнул: «Ну, сынки, собирайся…»

«На фронт, на фронт, с гармошкою!» – заревела толпа. И они, спотыкаясь и спеша, вразброд побежали на позицию».

Дерменджи был человек известный – участвовал в восстании на броненосце «Потемкин». Но кругом еще вертелись отрядики личностей никому не известных – Зверева, Коляды, Паталахи, Батьки-Правды. Последнего Белаш тоже видел: оказался безногий инвалид, который, въехав в село на тачанке, собрал людей и половиной тулова своего заорал: «Слухайте дядьки! Будемо сидiти на вашiй шиi, поки вы нас як слiд не напоiте!».

Удивительно, что из всей этой полупьяной вольницы Махно за несколько месяцев удалось создать абсолютно дисциплинированное и парадоксальное по своей маневренности соединение, что отмечал еще генерал Слащев, которому Деникин поручил вести операции против Махно.

Меж тем обстановка опять изменилась: не успела весть о революции в Германии долететь до Украины, как в Киеве случился очередной переворот: гетман бежал, власть перешла к Директории, возглавлял которую весьма левый украинский социал-демократ Винниченко, который первым долгом отправил в Москву делегацию договариваться с большевиками о мире. По злой иронии судьбы, покуда шли эти переговоры, власть захватил бывший военный министр Директории С. Петлюра, а большевики без всяких переговоров заняли Харьков, где 4 января 1919-го первый премьер Красной Украины товарищ Пятаков принял военный парад из наличных сил. Беда была в том, что сил было всего 3 или 4 полка, ибо после Брестского мира, когда Германия вместе с Украиной едва не сожрала пол-России, никто из самых куражистых революционеров и думать не гадал, что в один миг ее всесилие может обрушиться, и Украина снова «откроется» для революции. Однако вскоре выяснилось, что вся работа по «расчистке территории» выполнена украинскими партизанами. Что это за народ, никто не знал, их боялись, подозревая в национализме, кулачестве и вообще, черт знает в чем, однако поставленный командовать Украинским фронтом известный партийный вольнодумец В.А. Антонов-Овсеенко не побоялся сделать ставку именно на эти части. И, в общем, стратегия эта себя оправдала. Щорс и Боженко взяли у петлюровцев Киев, Григорьев отбил Николаев и Херсон, где после 3-часовой артиллерийской дуэли были биты им греки и французы, затеявшие было интервенцию, после чего взял и Одессу. Махно сдерживал продвижение белых на юго-востоке и, хотя особых успехов не добился, заслон, как будто, выставил надежный, прося, как и все партизаны, только одного: оружия. Виктор Белаш, специально приезжавший выбивать винтовки и патроны в Харьков, был Антоновым-Овсеенко обласкан и уехал, исполненный надежд. Вместе с ним в Гуляй-Поле отправилась группа анархистов федерации «Набат» налаживать работу культпросветотдела. Махно же, получив по штату бригадного комиссара Озерова, стал официально красным комбригом, подчиненным командующему 2-й украинской армией товарищу Скачко. Правда, тот честно признавал, что других частей, кроме бригады Махно, в армии никогда не было.

Такого удачного стечения обстоятельств никто из большевиков, конечно, не ожидал. Покуда партизаны дрались на фронтах, они могли спокойно наращивать свою власть, заводить ЧК, направлять продотряды в деревню и вообще чувствовать себя как дома, при этом поругивая партизан и обсуждая, не пора ли, скажем, «убрать» Махно из-за нескольких неудачных боев? К тому же 10 апреля в Гуляй-Поле состоялся третий по счету съезд непонятных большевикам «вольных советов», который объявил о мобилизациях в Повстанческую армию и закончился довольно резкими политическими декларациями: «Долой комиссародержавие и назначенцев!» – «Долой чрезвычайки – современные охранки!» – «Да здравствуют свободно избранные рабоче-крестьянские Советы!».

Харьковские «Известия» – главная газета красной Украины – немедленно отреагировали статьей: «Долой Махновщину!». Помянув махновский съезд, автор передовицы требовал положить конец «безобразиям», творящимся в «царстве Махно», а для этого – слать в район агитаторов, «вагоны литературы» и инструкторов по организации советской власти. Хотя о том, что творится в «царстве Махно», никто не знал, ибо ни один газетный щелкопер там, разумеется, не был.

В этот момент и решил наведаться с инспекцией в «царство Махно» Антонов-Овсеенко. 29 апреля на станции Гуляй-Поле комфронта встретила тройка. В селе выстроенные во фронт войска грянули «Интернационал». Навстречу Антонову вышел «малорослый, моложавый, темноглазый, в папахе набекрень, человек. Отдал честь: комбриг батько Махно. На фронте держимся успешно. Идет бой за Мариуполь». Последовал разговор с глазу на глаз, после которого Антонов-Овсеенко резко отписал в редакцию «Известий»: «Статья полна фактической неправды и носит прямо провокационный характер… Махно и его бригада… заслуживают не руготни официозов, а братской признательности всех революционных рабочих и крестьян».

Командарму-2 Скачко – по этому же поводу: «Выделить для бригады деньги, обмундирование, шанцевый инструмент, хоть полштата телефонного имущества, походные кухни, патроны, врачей, один бронепоезд на линию Доля-Мариуполь». Никогда еще Махно не был так заинтересован в союзе с большевиками, как после визита Антонова-Овсеенко. Никогда ни с кем из них у него не устанавливалось товарищеских отношений на таком уровне. Он ждал помощи, которая свидетельствовала бы еще об одном: доверии к нему.

Но ровным счетом ничего из того, о чем просил Антонов-Овсеенко, сделано не было. Газетная травля махновцев не прекратилась. Оружия они не получили. Что поделаешь? Большевистские стратеги направления главного удара Деникина ждали на Царицын, а он ударил на Махно, рванулся через Украину прямо к Москве. И вот тогда-то морально избиваемый командарм-2 Скачко и проболтался, оправдываясь, что оружием не снабжал Махно нарочно и, значит, на убой тысячами слали людей нарочно, думая, что сойдет. Конечно же, вся эта двурушническая политика должна была закончиться катастрофой, но до поры все ладилось. Выступая 1 апреля на пленуме Моссовета, Троцкий заверил собравшихся, что Южный фронт скоро ждут решительные перемены, которые рисовались ему в исключительно радужных тонах. Победа над белыми казалась близкой и неизбежной, когда разразилась катастрофа: вернувшаяся из-под Одессы дивизия Григорьева застала в родных селах беспощадно орудующие продотряды и – полыхнула мятежом на пол-Украины.

Была перехвачена телеграмма Григорьева – Махно: «Батько! Чего ты смотришь на коммунистов? Бей их! Атаман Григорьев». Махно не ответил. 17 мая кавалерия Шкуро рассекла фронт на стыке бригады Махно и 13-й армии Южфронта и в один день прошла около полусотни километров. Закрыть прорыв было нечем. В резерве 2-й армии был один «интернациональный» полк численностью 400 штыков. После недельных боев Скачко меланхолически констатировал: «Махно фактически не существует».

Действительно, бригада, лишенная огнестрельного оружия, была превращена в какие-то кровавые ошметья, в которых, однако, еще продолжали путаться копыта скакунов Кавказской дивизии Шкуро. Махно стал отступать, чем участь его была решена: он моментально был причислен к мятежникам, и 25 мая на квартире у Х. Раковского, второго красного премьера Украины, состоялась сходка Совета рабоче-крестьянской обороны с повесткой дня: «Махновщина и ее ликвидация». Заметим, что ничего еще не произошло. Более того: махновцам удалось буквально штыковыми атаками остановить продвижение белых. Казалось бы, простое чувство самосохранения должно было подсказать большевикам, что надо не бороться с выдуманным мятежом Махно, а, напротив, поддерживать его! Так нет, и чувство самосохранения отшибло! Почему? Никто из большевиков не представлял, видимо, какие силы сосредоточил к этому времени на фронте Деникин. Зато 26 мая ВУЦИК принял положение о социалистическом землепользовании, сиречь об обобществлении земли под совхозы. И в этом свете IV съезд «вольных советов», назначенный на 15 июня, был большевикам совсем не нужен.

В довершении ко всему на Украину прибыл предреввоенсовета республики товарищ Троцкий. Спеша, в поезде, в личной газетке «В пути» он публикует статью «Махновщина», 4 июня перепечатанную харьковскими «Известиями». В ней на Махно спихнуты все неудачи Красной армии. «Поскреби махновца – найдешь григорьевца. А чаще всего и скоблить-то не нужно: оголтелый, лающий на коммунистов кулак или мелкий спекулянт торчит наружу». Это в окопах – кулаки и спекулянты?! Защитительные реплики Антонова-Овсеенко и Скачко были бесполезны: Украинскому фронту оставалось существовать 2 недели, 2-я армия была преобразована в 14-ю, Скачко смещен, его место занял Ворошилов, который мечтал «добыть Махно», чтобы свершить над ним революционное правосудие…

Махно не знал, что делать. Он не хотел умирать и хотел оставить за собой место революционера. 9 июня со станции Гайчур он отправляет Троцкому (копии – Ленину, Каменеву) два длинных послания, в которых просит освободить его от командования: «Я прекрасно понимаю отношение ко мне центральной власти. Я абсолютно убежден, что эта власть считает повстанческое движение несовместимым с ее государственной деятельностью. Она полагает также, что это движение связано лично со мной… Нужно, чтобы я покинул свой пост».

Внезапно с отрядом всадников в несколько сот человек, в основном старых повстанцев 1918-го, Махно объявляется в Александровске и сдает дела командования, не реагируя на просьбы защитить город. Он переходит на правый берег Днепра и растворяется в пустынных пространствах красного тыла.

14 июня, убедившись, что Махно ушел и заманить его в бронепоезд не удастся, взбешенный Ворошилов отдает приказ о расстреле комиссара бригады Озерова и командира саперных частей бригады, «прекрасной души юноши-идеалиста» Михалева-Павленко. Махновские части вливаются в 14-ю армию. 7 июля в столичной газете «Известия народного комиссариата по военным делам» Троцкий прописал: «Деникин был на краю гибели, от которой его могло отделять лишь несколько дней, но он верно угадал накипь кипения кулаков и дезертиров». Катастрофа 1919-го закончилась провалом красного фронта до самой Тулы. Товарищ Троцкий не желал брать на себя ответственность. Товарищ Троцкий оставался чист.

Меж тем на станции Новопомощная Махно дожидался развития событий. Красные, уходя с Украины, обходили его стороной, боясь, что некоторые части, не желая расставаться с родиной, «прилипнут» к нему. После отступления с Днепра на Новый Буг к Махно действительно переметнулись вся бывшая его бригада и кое-какие красные части. Они готовы были драться до конца. После того как фронт ушел на север, белые сформировали против Махно 2 дивизии под командованием генерала Слащева и решили раздавить его. В это время у белых родилась даже легенда о полковнике Клейсте, немецком гении Махно. Ему, германскому полковнику, не стыдно было проигрывать бои, а вот «партизанам», «оголтелому мужичью» – стыдно. В начале сентября белые предприняли первые попытки сбить Махно с занимаемых позиций: в результате он чуть было не занял Елисаветград, спасенный ценой героической офицерской контратаки. Возможно, махновцы и выиграли бы бой, будь у них боеприпасы. Лишь откатившись под Умань и по тайному сговору сдав петлюровцам раненых, они получили в придачу некоторое количество патронов, что помогло им выдержать следующее сражение. Петлюровцы боялись белых и готовы были снабжать патронами кого угодно, лишь бы отсрочить момент встречи с деникинцами. 25 сентября Махно вдруг объявил, что отступление закончено и настоящая война начинается завтрашним утром. Он каким-то сверхъестественным чутьем определил, что у него есть один шанс спасти армию: напасть на ядро преследователей и уничтожить его.

Сражение при Перегоновке принадлежит к числу наиболее странных событий Гражданской войны. О нем сохранилось несколько воспоминаний (Аршинова, Волина, нескольких белогвардейских офицеров), из которых ясно, что крупной боевой операцией его не назовешь. Был просто яростный, жестокий бой, где действительно дрались не на жизнь, а на смерть. И в то же время исход этого боя повлиял на весь дальнейший ход войны. Три с половиной тысячи партизан вырвались из окружения. Но оказалось, что они вырвались в открытый космос истории.

Разведка, высланная на Пятихатки, Екатеринослав и Александровск, противника не обнаружила. Тыловые гарнизоны деникинцев были крайне слабы: над Днепром, от Николаева до Херсона, войск не было никаких, в Николаеве – 150 офицеров госстражи. Естественно, в такой обстановке Махно воскрес, как Феникс, долетев в очередной раз до Гуяй-Поля и Бердянска. Искрошив порт, через который шло снабжение Добровольческой армиии и искромсав все попавшиеся под руку железные дороги, он фактически парализовал Деникинский тыл. «Это восстание, принявшее такие широкие размеры, расстроило наш тыл и ослабило наш фронт в наиболее тяжелое для него время», – признавал А.И. Деникин. Но и Махно, обеспечив красным победу, старался себе на гибель. Правда, рассчитывал он на другое: что его геройства будут наконец оценены по заслугам. Он хотел служить революции. Он только не мог быть безропотным исполнителем чужой воли. И уже поэтому, подобно Эдипу, он был обречен идти от одного разочарования к другому. Впрочем, поначалу Махно упивался триумфом.

Он вновь командовал армией и был единственным хозяином на огромной территории по обе стороны Днепра. Александровск, поздняя, но теплая еще осень, торжественное вступление в город: он с «Матушкой Галиной» в небесного цвета ландо, сопровождаемый всею своей живописной свитой…

Удивление обывателей: чтой-то будет?

Объявление вольностей населению…

В Александровске Махно, наконец, осуществил то, о чем мечтал всю жизнь: Съезд независимых вольных советов всей подвластной ему территории. Незадолго до съезда к Волину зашел товарищ Лубим от левых эсеров. Состоялся любопытный разговор.

– Вы созываете съезд рабочих и крестьян. Он будет иметь огромное значение. Но что вы делаете? Ни разъяснения, ни пропаганды, ни списка кандидатов! А что будет, если крестьянство отправит к вам реакционных депутатов, которые потребуют собрать Учредительное собрание? Что вы будете делать, если контрреволюционеры провалят ваш съезд?

Волин чувствовал ответственность момента:

– Если сегодня, в разгар революции, после всего, что произошло, крестьяне направят на съезд контрреволюционеров и монархистов, тогда – слышите – дело всей моей жизни было сплошной ошибкой. И мне ничего не остается, как вышибить себе мозги из револьвера, который вы видите на столе…

– Я серьезно, – начал было Лубим.

– И я серьезно, – отвечал Волин.

Махно открыл съезд, но председательствовать отказался. Это подивило крестьян, но постепенно они обвыкли и за 3 дня мало-помалу разработали и утвердили принципы «вольного советского строя», которые для Махно звучали слаще, чем ода «К вольности».

Меж тем белые опомнились и решили все-таки покончить с Махно. В результате повстанцы вынуждены были оставить Александровск и перенести «столицу» своей республички в Екатеринослав, отгородившись от белых Днепром и фронтом, натянутым меж двумя луками Днепра, как тетива. Слащев, вновь двинутый против партизан, понял, что, овладев территорией, Махно утерял свое главное качество – маневренность. Поэтому, не распыляя силы, он наносит удар в одном месте, вдоль железной дороги Пятихатки – Екатеринослав. Фронт лопается. Столица Махно оказывается в руках белых. Из пригородных грязей батька восемь раз контратакует, пытаясь отбить город – тщетно! Это рушит все его планы. Он мечтал встретить красных хозяином анархической вольной республики со столицей в крупнейшем городе восточной Украины, а оказывался в очередной раз командиром крамольного партизанского отряда, изрядно к тому же потрепанного белыми.

1 января долгожданная встреча состоялась. Прокатилась волна совместных победных митингов. 4 января командарм-14 Уборевич издал секретный приказ об уничтожении всех банд Махно. Но для начала открытых действий против повстанцев нужен был предлог. Его не пришлось ждать долго. 8 января штаб махновцев в Александровске получил категорический приказ двинуть Повстанческую армию на Польский фронт. Армия не подчинялась ни Уборевичу, ни любому красному командиру ни формально, ни фактически. Красные знали об этом. Более того, они рассчитывали на то, что махновцы приказу не подчинятся, о чем Уборевич проговорился Якиру.

Но махновцы не просто не подчинились приказу. Реввоенсовет повстанцев выпустил Декларацию, которую большевики не могли воспринять иначе, как попытку вырвать у них политическую инициативу. Это была колоссальная дерзость. За год до Кронштадтского мятежа в декларации были сформулированы все основные постулаты самой ненавистной для большевиков ереси – «За Советы без коммунистов». Кроме того, в штаб Уборевича, как и предполагалось, пришел отказ махновцев выступить на Польский фронт, прежде всего потому, что «50% бойцов, весь штаб и командующий армией больны тифом».

Ответ полностью удовлетворил большевиков. 9 января бригада Ф. Левензона и войска 41-й дивизии, совместно с махновцами занимавшие Александровск, сделали попытку захватить штаб Махно, расположившийся в лучшей гостинице города. Штаб прорубился из города вместе с «батькиной сотней», а сам Махно, переодевшись в крестьянское платье, выехал из города на телеге, никем не замеченный. Наградой ему стало очередное объявление «вне закона»…

От тифа и военных неудач Махно отошел только весной 1920-го. По отряду, по человечку собралась «армия» – на этот раз небольшой, тысяч в пять, отряд хорошо вооруженных людей, непременно конных. Начался один из самых кровавых походов, механизм которого, отлаженный за предыдущие годы, работал с удручающей четкостью.

Убивали коммунистов. Громили коммунистические организации. В одном селе, в другом, в третьем. Тачанки. Листовки. Кровь. В этом нет ничего романтического. Более того, нет никакой надежды. Но в этом есть одна несомненная правда – правда сопротивления.

«Умереть или победить – вот, что стоит сейчас перед крестьянством Украины… Но все умереть мы не можем, нас слишком много, мы – человечество, следовательно, мы победим» – так переживал это чувство огромности Махно. 1920 год – это год сплошных крестьянских восстаний, последней войны крестьянства за свои права. Крестьяне проиграли ее. Проиграли на полях решающих сражений, проиграли и политически. И хотя нэп – своеобразный мирный протокол – был подписан, казалось, с интересом крестьянства, в 29-м, когда вновь стали отбирать землю под колхозы, выяснилось, что все – проиграли окончательно. Отстаивать права перед правительством некому, некому и подняться на бунт.

Махно был последним, кто попытался обеспечить потомков своих хоть каким-то «правом», которое в революции добывается только силой.

В июне Врангель вышел из Крыма, и на юге Украины грянул «последний и решительный бой» России за свое будущее. Принятый врангелевским правительством пакет законов, несомненно, стал бы целительным лекарством для страны в 1917-м, но в 1920-м пилюлю приходилось уже проталкивать силком: так что бои шли такого накала, какого не ведала прежде Гражданская война. Все лето армия Махно болталась в красном тылу, методично разрушая его: разоружая части, уничтожая продотряды (в чем преуспела, продразверстка в «махновских» районах была полностью провалена). И лишь осенью, когда в бою под Изюмом пуля раздробила Махно лодыжку, армия на целый месяц остановилась, заняв Старобельск у самой границы с Россией, где и стали происходить вещи воистину необыкновенные.

Сперва к Махно прибыл представитель левых эсеров («меньшинства» – то есть признающих сотрудничество с большевиками) и намекнул, что перед лицом такой контры, как Врангель, истинным революционерам следовало бы забыть все разногласия и объединиться. Махновцы сразу поняли, что посланец выборматывает мнение определенных большевистских кругов. Состоялось заседание Реввоенсовета армии, на котором даже самые «красные» среди махновцев, Куриленко и Белаш, высказались в том смысле, что нельзя прекращать борьбу с большевиками.

Махно не противился: он придерживался линии жесточайшего аграрного террора, который ведь тоже был аргументом в политике. Он давал понять, что разговорчиками о «замирении» на этот раз не отделаешься – нашла коса на камень, и что уж если переговоры, то всерьез – с печатями, оглаской и гарантиями.

И в этом расчет его оказался верен: только страх, что в момент решительного наступления на Врангеля Повстанческая армия вновь стронется с места и пойдет громить красный тыл, принудил большевиков к переговорам. В сентябре в Старобельск, уже не маскируясь под левых эсеров, прибыл уполномоченный РВС Южфронта Иванов. 29 сентября ЦК КП(б)У в лице Раковского подтвердил решение идти на переговоры с Махно.

Вопрос: на что рассчитывал Махно, заключая соглашение с большевиками? Ведь он знал их неплохо. Не хуже, чем они его. И все-таки он надеялся, что на этот раз – дожал, и что с ним вынуждены будут считаться хотя бы перед лицом Врангеля. Ну кто знал, что «черный барон» будет разбит так скоро! Перекопские укрепления считались неприступными. А что ветер выгонит воду из Сиваша…

2 октября соглашение было подписано. Беспрецедентным был не только его смысл, подразумевающий, например, амнистию анархистам и свободу анархической пропаганды, но и сама формула согласия, заключенного Повстанческой армией и правительством Украины. По-видимому, и сам Махно был ослеплен результатами своей победы: после 8 месяцев проклятого бандитства настал долгожданный покой. Его рану лечили московские профессора, его бойцы отлеживались в штатных красноармейских госпиталях!

И самое главное – армия получила наконец снабжение оружием, что казалось верхом доверия. Махно еще не знал, что его отборным частям, 5-тысячному «корпусу Каретникова», придется сыграть чуть ли не заглавную роль при форсировании Сиваша. Что без оружия было бы вряд ли возможно. Но как только Врангель пал, все было кончено: все пункты «Соглашения» были мгновенно аннулированы, делегаты махновцев арестованы в Харькове, Махно – «вне закона». Такой подлоты он не ждал. Теперь ему оставалось одно – подождать свои лучшие части – крымчаков, чтобы поговорить с предателями всерьез. Встреча должна была состояться 7 декабря в селе Керменчик. Вот в воздухе заклубилась желтая морозная пыль. Батька увидел две сотни изможденных всадников. К нему подскакал Марченко с кривоватой усмешкой на лице:

– Имею честь доложить, Крымская армия вернулась….

Махно молчал. Поглядев на лица товарищей, Марченко заключил:

– Да, братики, теперь я знаю, что такое коммунисты…

За рейдами Махно 1921 года интересно следить разве что историку: вычерченные на карте, они напоминают повторяющийся танец какого-то насекомого. Очевидно, заинтересованность подобного рода и проявил заместитель Фрунзе Р. Эйдеман, прежде чем понял, что Махно ходит строго проложенными маршрутами, здесь меняя лошадей, здесь оставляя раненых, здесь пополняя запасы оружия… Рассчитав траекторию движения отряда, в июне 21-го Эйдеман впервые отказывается от тактики преследования и наносит Махно встречный удар. А дальше была просто агония, продолжавшаяся еще 2 месяца.

Махно был обречен. Он жил еще 1919-м годом, а настал уже год 1921-й. Революция победила. Победители вовсю пользовались ее плодами. Осваивались на новых должностях. Примеривали новые френчи. Подступало кипучее, шальное время нэпа – время рынка и эфемерной роскоши бытия…

Махно же все бандитствовал с кучкой таких же, все потерявших и на все готовых партизан. То, чему научила их война, было больше не нужно людям и становилось опасным для них. Махновцам оставалось исчезнуть. Надежнее всего – умереть. Но Махно не мог смириться. Война дала ему все – любовь, товарищей, уважение и признательность людскую, власть… Война приковала его к себе мщением: она убила всех его братьев, сожгла родной дом, приучила сердце к безразличию и беспощадству… Он остался один: война погубила почти всех его друзей. Он знал, за что они пали, почему не смирились, знал закон битвы: пригни голову – поставят на колени. Но он знал только свою правду, не желая знать правду изменившегося времени: за это время выросло новое поколение, которое хотело жить, а не воевать. Ибо таков закон молодости, закон жизни. А он со своим 19-м годом в сердце стал поперек этого закона.

Он был перестарком и нес смерть в себе и больше не был нужен. Во время преследования последних махновцев бронеавтомобилями крестьяне – впервые за все время войны! – указывали истреботрядам направление… Глядя на изможденные, полубезумные лица повстанцев, крестьяне ведь тоже понимали: э-э-э, да от этих чего ж добра искать. Хватит. Дурные, шалые, окаянные – ничего не будет от них, кроме беспокойства и худа….

На переправе через Ингул пуля ударила Махно в затылок и вышла из щеки, распахав лицо, будто сабельным шрамом. Это была его последняя, 14-я, рана, которая должна была поставить в судьбе его точку, подобную тем, что были расставлены в судьбах почти всех его товарищей.

Но Махно выжил. Вероятно, Господь решил испытать его до конца: протащить через всю горечь утрат и изгойства, эмиграцию, предательство друзей, бедность…

В 1934 году грипп, наложившийся на застарелый туберкулез, разрешил его от пут земных в заштатной парижской больнице. Несравненный партизан до конца испил чашу земного бытия.

Василий Голованов

Досье: Большая вода

Человек испокон веков селился на берегах рек. Река поила, кормила людей, защищала от набегов воинственных соседей. Но и она же во время паводка становилась источником многочисленных бед. Поначалу события такого рода, отражавшиеся в летописях, были лишь лаконичными констатациями факта высокого половодья или паводка. Со временем стали появляться первые попытки анализа причин и последствий наводнения, а сведения об этих стихийных бедствиях попадали в официальные документы, дневники современников, литературные произведения.

На изображении справа, полученном 20 августа 2002 года спутником «Лэндсат-7», в условном цвете показаны река Эльба и ее притоки (справа). В правой части изображения видно, что река к югу от города Виттенберга напоминает огромное озеро. Вниз по течению, в районе городов Магдебург и Хитзакер, наводнение приняло еще больший размах. Во время этих съемок десятки тысяч людей в Германии были эвакуированы из своих домов. На снимке слева: обычно река Эльба выглядит узкой полоской (изображение, датируемое 14 августа 2002 года).

Существует, вероятно, несколько десятков определений того, что такое наводнение. Специалисты разных дисциплин вкладывают в это понятие неодинаковый смысл. Если попытаться кратко сформулировать суть этого природного явления, то наводнением можно назвать затопление водой местности, которое причиняет материальный ущерб, наносит вред здоровью населения или приводит к гибели людей.

Первый российский гидрологический пост был оборудован на реке Неве у Петропавловской крепости в 1715 году. С его помощью производились более или менее регулярные наблюдения за уровнем воды в реке, особо выдающиеся наводнения было приказано фиксировать метками в виде различных памятных досок и засечек. В России выдающиеся и даже катастрофические наводнения фиксировались неоднократно. Половодья на наших реках случаются в большинстве своем весной, во время таяния снега. В начале XX века на реках и озерах нашей страны появились тысячи гидрологических постов. Эта сеть до сих пор ежедневно фиксирует уровни и расходы воды, ее температуру, толщину ледяного покрова, мутность и многие другие параметры. Данные, полученные во время наблюдений на гидрологических постах, используются в том числе и при составлении прогноза наводнений. Наводнения в России не идут ни в какое сравнение с сильнейшими и разрушительными паводками на реках Китая, Индии, Бразилии, США. Различия в масштабах этих стихийных бедствий обусловлены главным образом климатическими причинами. Достаточно сложно предвидеть паводок в субтропиках и тропиках, где природные процессы не имеют четко выраженной сезонной периодичности, погода может меняться внезапно.

Даже в самых засушливых районах Земли случаются наводнения. Может показаться невероятным, но согласно статистике большинство погибших в величайшей пустыне мира – Сахаре – умерли не от жажды, а нашли свою смерть во время наводнений. Причинами паводков могут стать и выпадение обильных дождей и ливней, и скоротечное таяние больших запасов снега и льда, и нагон воды под действием ветра, и ледовые заторы на реках, и завалы, вызывающие подпруживание рек.

Большая вода 2002 года заставила многих говорить о новом Всемирном потопе и лишний раз напомнила, что, несмотря на все достижения современной цивилизации, человек порой оказывается бессилен перед лицом разбушевавшейся стихии. Минувшим летом она стала причиной катастрофических последствий, от которых до сих пор еще не оправились жители огромных территорий Северного Кавказа, Восточной и Центральной Европы и Юго-Восточной Азии. Наводнения 2002 года унесли жизни 3 тысяч человек, лишили крова 17 миллионов жителей из более чем 80 стран. По данным Всемирной метеорологической организации, была затоплена территория общей площадью более 8 млн. км2. Совокупный ущерб, нанесенный стихией, оценивается в 30 миллиардов долларов.

Северный Кавказ

Первым удар стихии принял на себя Юг России. Прошедшие в июне—июле 2002 года дожди и таяние снега в горах вызвали подъем воды в реках Ставрополья, Адыгеи, Чечни, Северной Осетии, Краснодарского края, Дагестана, Ингушетии.

Краснодарский край

Уровень воды в Кубани, Лабе и Урупе поднялся выше 4-метровой отметки. За 2 суток паводок затопил Мостовской, Лабинский, Отрадненский, Тимашевский, Курганинский, Успенский, Усть-Лабинский, Новокубанский, Гулькевичский районы и пригороды Армавира. 5 дней был закрыт участок железной дороги Армавир-Гулькевичи-Курганинск.

Потоки воды разрушили водопроводы и канализации. Сточные воды попали непосредственно в реки Кубань, Кума, Зеленчук, Подкумок. Было размыто несколько скотомогильников, затоплены животноводческие фермы.

Наводнение создало угрозу возникновения кишечных заболеваний, различных инфекций, и особенно гепатита А. По состоянию на 27 июня за медицинской помощью обратились 2974 человека, среди них 364 ребенка, у 98 больных были выявлены различные инфекции, было госпитализировано 1 033 человека. На тот момент почти пятая часть отобранных проб воды не соответствовала гигиеническим требованиям.

24 июня наводнение пошло на спад, обнажая ужасающую картину разрушений. Улицы городов и поселков, скрывшиеся под двухметровым слоем грязи, затопленные илом постройки, разрушенные коммуникации и дороги. Тысячи людей, оказавшиеся в местах временного размещения.

В Краснодарском крае 28 человек погибли, 910 домов разрушено, выведено из строя 350 км автомобильных дорог.

Новороссийск

Ливневые дожди, прошедшие в окрестностях города в первых числах августа, спровоцировали резкий паводок на реках, активизацию селей и оползней.

В некоторых районах Новороссийска подъем уровня воды к вечеру 8 августа составил 1,5 метра. В городе было объявлено чрезвычайное положение. В зону затопления попало несколько населенных пунктов. Постоянно прибывающая вода затопила прибрежную часть Новороссийска, под воду ушел мост через реку Цемес. Город остался без электричества. Одноэтажные здания затопило по крышу, были эвакуированы сотни жителей.

Селевой поток, рухнувший с гор на базу отдыха «Лесной городок», превратил ее в руины, унеся в море дома и несколько десятков автомобилей. Не обошлось без человеческих жертв. Продолжающиеся дожди привели к переполнению водохранилища в районе Абрау-Дюрсо, пришлось экстренно эвакуировать жителей.

9 августа в районе Новороссийска прошли многочисленные смерчи, принесшие потоки воды, захваченные с моря и переполнившие реки. Эпицентром бедствия стало урочище Широкая Балка, где жили тысячи курортников и были размещены 32 базы отдыха. По рассказам очевидцев, с гор спустился поток шириной 50 и глубиной 6 м, который сметал все на своем пути. Десятки человек из числа отдыхающих погибли.

Ушла под воду значительная часть Новороссийска. Произошли разрывы газопроводов. Была затоплена железнодорожная станция Новороссийск. Оказалось нарушено водоснабжение.

Близ Новороссийска прорвало дамбу, что привело к образованию селевого потока высотой 2,5 м, затопившего пригород Новороссийска, поселок Цемдолина. Пострадало более 1 000 домов. Сель унес несколько человеческих жизней.

Серьезно пострадал и районный центр Крымск. Разлившиеся воды Адагума полностью уничтожили более 200 домов. Пятеро жителей погибло.

Всего же, по официальным данным, во время наводнения в окрестностях Новороссийска погибло более 60 человек, из них 27 детей. Общий материальный ущерб оценивается в 1млрд. рублей. 

Ставропольский край

Дожди, начавшиеся 17 июня, местами носили затяжной характер. Значительное количество осадков выпало в районе Кавказских Минеральных Вод. Потоки разбушевавшихся рек прошли по Пятигорску, Кисловодску, Ессентукам. В Пятигорске подтопленными оказались более 1 500 домов – необычно высоко поднялся уровень реки Подкумок. В Ессентуках под водой очутился весь одноэтажный центр города и люди более суток провели на крышах своих домов. В Кисловодске рухнул мост через реку Подкумок. Размытым оказалось железнодорожное полотно на 3 участках. Паводок затопил треть города Невинномысска, в котором из-за угрозы затопления пришлось остановить работу двух химкомбинатов. В черте города обвалились несколько пролeтов автомобильного моста через реку Зеленчук. Не выдержал напора воды и мост на трассе Невинномысск—Армавир. Многие саманные дома небольших поселков и станиц вода разрушила полностью.

Необычайно быстро прибывала вода в реке Кубань и в Большом Ставропольском канале. Из-за обрушения мостов через Кубань было перекрыто движение по трассе «Кавказ». Переполнилось Кубанское водохранилище, и, чтобы избежать прорыва дамбы, было принято решение об экстренном сбросе воды. Резкий подъем уровня Кубани в ночь с 20 на 21 июня заставил жителей Кочубеевского района искать спасения на крышах. Вода уничтожила хутор Новокубанский.

К середине дня 21 июня вода дошла до станицы Барсуковской. 3-метровая стена воды обрушилась и со стороны Карачаево-Черкесии. Улицы заполнились стремительно мчащимися потоками, увлекающими скот, автомобили и даже целые дома. Катастрофа была полной неожиданностью для жителей. Люди в панике покидали станицу. Прибывшая для эвакуации бронетехника по самые башни увязала в грязи. В считанные минуты Барсуковская превратилась в обширный водоем, на поверхности которого остались лишь крыши и печные трубы. В станице погибло 23 человека, разрушено около 550 дворов.

В селе Надзорное, расположенном ниже по течению, из 680 домов уцелело лишь 14. Здания на всех 22 улицах восстановлению не подлежат.

В Ставропольском крае 46 погибших, размыто более 37 км авто– и 52 км железных дорог, повреждено 9 км ЛЭП. 

Дагестан

Серьезно пострадали Бабаюртовский и Кизлярский районы. В Бабаюртовском районе после некоторого спада воды в ночь на 2 июля внезапно вновь осложнилась паводковая ситуация. Разбушевавшийся Терек прорвал берегозащитный вал в 7 км выше створа Каргалинского гидроузла и быстро достиг 6-метровой ширины. Лишь благодаря слаженной работе местных жителей прорыв удалось ликвидировать к утру и избежать более серьезного затопления территории.

Смыто 49 автомобильных мостов, выведено из строя 436 км автодорог, повреждено 86 км ЛЭП и 44 км водопроводов.

Адыгея

Чрезвычайная ситуация была объявлена и в Адыгее. Подъем воды в реках Белая и Лаба вызвал затопление более 370 домов в населенных пунктах Майкопского и Кошехабльского районов и оставил без крова около тысячи человек. Одни из самых больших разрушений пришлись на долю аула Хатукай, дважды подвергавшегося натиску стихии.

Уничтожено 136 жилых домов, повреждены газопроводы и водопроводы.

Чечня

Уровень воды в горных реках поднялся как минимум на 5 м. Площадь затопления только по Грозному в первые дни составляла 12—15 км2. Больше всего пострадал район Итум-Калинский, где вода в одночасье смыла 17 пешеходных и 11 автомобильных мостов и на метр-полтора затопила дома. Из-за уничтожения мостов все заставы Итум-Калинского погранотряда остались без связи с остальным миром. Разлив реки Сунжа привел к разрушению нефтехранилищ.

Уничтожено 14 мостов, в негодность пришли 9 км водопроводов.

Карачаево-Черкесия

Погибло 10 человек, повреждено 35 автомостов, 4,5 км железных дорог, 46,5 км ЛЭП, 16 км газопровода.

Кабардино-Балкария

Размыто 50 км автодорог, повреждено 51 км ЛЭП.

Северная Осетия

Наводнение унесло 3 человеческие жизни, разрушено 13 автомобильных мостов и 9 км водопроводов.

Ингушетия

Оказалась смытой застава Лягжи Назрановского погранотряда.

Размыто 62 км автодорог, разрушено 10 автомобильных мостов.

Катастрофа по-европейски

В конце июля – начале августа над Европой разверзлись хляби небесные. Несколько недель кряду дождь шел почти без перерыва, и вздувшиеся реки вышли из берегов, заливая города и деревни, уничтожая сельскохозяйственные угодья, автомобильные и железные дороги, здания и исторические памятники. Во время наводнения лета 2002 года в Европе погибло более 100 человек. Совокупный ущерб превысил 20 млрд. евро.

Германия

К 10—11 августа паводком были охвачены обширные районы. Вода заблокировала автомагистрали и поселки на юге страны. В населенных пунктах Баварии, Баден-Вюртемберга и Тюрингии было объявлено чрезвычайное положение. Неуклонно продолжал расти уровень воды в Эльбе, возникла угроза затопления Дрездена – вода поднялась на 5 метров.

12 августа к населенным пунктам, в которых уже было введено чрезвычайное положение, добавились новые. Власти вынуждены были применить экстренные меры в Рудных горах Саксонии и в Лейпциге. Сохранился подъем уровня Эльбы в черте Дрездена, и магистрат объявил вторую степень тревоги из четырех возможных. Критическая ситуация сложилась и в баварском районе Траунштайн, где под напором воды не выдержала плотина и рухнул пешеходный мост.

Наибольшие разрушения пришлись на долю городов, расположенных по течению Эльбы. Непрекращающиеся дожди сделали опасным автомобильное движение и привели к многочисленным авариям. В пределах Дрездена уровень воды в Эльбе поднялся до 6,5 м. Серьезно пострадал баварский городок Пассау, центр которого оказался под метровым слоем воды.

На 15 августа пришелся пик наводнения в Дрездене. Вода в Эльбе добралась до отметки 8,5 м, началась срочная эвакуация жителей. Чрезвычайное положение было объявлено и в расположенном ниже по течению Магдебурге. На юге вода, затопив города Пассау и Регенсбург, добралась до Штраубинга.

16 августа наводнение в Германии приняло катастрофический характер. Уровень воды в Эльбе в черте Дрездена достиг 9,13 м. Только за этот день Дрезден покинуло почти 40 тыс. человек. На границе с Чехией Эльба поднялась до отметки 11,75 м. Не менее тяжелая ситуация сложилась в населенных пунктах Саксонии – Пирне, Торгау, Радебойле, Мейсене и Ризе, были эвакуированы десятки тысяч человек.

18 августа паводок на Эльбе пошел на спад, но переместился в северные земли Германии. Прорыв нескольких плотин привел к затоплению обширных пространств в Саксонии и Саксонии-Анхальт. Во многих городах земли Бранденбург было введено чрезвычайное положение. Уровень реки в районе Виттенберга поднялся до 7 м. Дамба в Магдебурге едва сдерживала натиск воды, и власти приняли решение об эвакуации 20-тысячного населения города. В спасательных работах только на Эльбе и Мульде участвовало 19 тыс. солдат бундесвера. 

Экономике Германии был нанесен огромный ущерб. В одной лишь Саксонии оказалось разрушено 538 км железных дорог, 740 км автодорог, 180 мостов. Ликвидация последствий наводнения обойдется Германии в 15 млрд. евро. 

Австрия

К 11 августа вышли из берегов альпийские реки, необычно высоко поднялась вода в Дунае. В горах Верхней Австрии несколько населенных пунктов оказались полностью изолированы от остального мира. Вода затопила населенные территории к северо-западу от Вены, в области Вальдфиртель, к 12 августа затоплен был и Зальцбург – вода залила более тысячи жилых домов и город был объявлен зоной бедствия. Движение судов по Дунаю в пределах Австрии остановилось из-за того, что водой были смыты многие плотины и мосты. Убытки Австрии оцениваются в 4 млрд. евро.

Словакия

Чрезвычайное положение было объявлено и в Братиславе, где уровень воды в Дунае достиг критической отметки, были затоплены некоторые улицы, проведена эвакуация жителей пригородов, начались перебои с электроснабжением.

Венгрия

В Будапеште в ночь на 12 августа были затоплены подвалы многих домов, пешеходные переходы и набережные. Власти начали эвакуацию жителей. 15 августа вода залила окраины, а на следующий день скрылась под водой нижняя набережная венгерской столицы. Уровень воды в Дунае составил 8,75 м и продолжал подниматься, а заграждения были рассчитаны на 10-метровый подъем воды. 17—18 августа вода в черте Будапешта поднялась до 9-метровой отметки. Нижние набережные были полностью залиты, все автотрассы, прилегающие к реке, – перекрыты. Тысячи жителей Будапешта приняли участие в возведении дамб. Всего горожане успели уложить 600 тыс. мешков песка. 21 августа вода стала спадать.

Чехия

Реки Чехии – Влтава, Малше, Отава и Бланице – не смогли вместить всю дождевую влагу. Их разлив вызвал наводнение сначала на юге, а затем и на западе страны.

В ночь на 8 августа из-за угрозы прорыва плотины на реке Малше было эвакуировано 2/3 населения Ческе Будеёвиц – столицы южной Чехии. Под водой оказался и город Пльзень. Было прервано сообщение по авто– и железным дорогам.

12 августа в Праге Влтава вышла из берегов и залила некоторые районы старого города и станции метро. Власти в ожидании большой воды из уже затопленной Южной Чехии начали раздачу мешков с песком и предложили жителям готовиться к эвакуации. 13 августа затопленным оказался весь центр города. Было эвакуировано более 50 тыс. человек. Всего по Чехии, в основном в южных и западных районах, свои дома были вынуждены покинуть около 600 тыс. человек.14 августа Влтава прорвала дамбы в пределах Праги и уровень воды в реке достиг 8 метров. Было отключено электричество, вода затопила 7 станций метро.

15 августа вода начала покидать Прагу. Наводнение сильно повредило первые этажи многих зданий, размыло фундаменты. На улицах стали проваливаться тротуары. В городе была уничтожена значительная часть систем электро– и газоснабжения. В пригородах были затоплены цеха химической фабрики, что вызвало разрушение хранилищ хлора и попадание этого вещества в речные системы.

Ликвидация последствий наводнения обойдется чешскому бюджету в 2 млрд. евро. Подобного бедствия Прага не испытывала 200 лет. 

Франция

В конце августа – начале сентября проливные дожди затопили Францию. В течение одних суток в департаментах Гар, Эро и Воклюз выпало более половины годовой нормы осадков. Стихийное бедствие, охватившее юг Франции, стало следствием необычайно интенсивных ливней и ураганов. Пик наводнения пришелся на 9—10 сентября, когда на некоторые районы страны вылилось до 600 мм осадков. Были эвакуированы тысячи человек. Серьезнее всего пострадал департамент Гар, где погибли 17 человек. Ситуация осложнилась и в городе Ним, в окрестностях которого прорвало дамбу, сдерживавшую паводковую воду. В ночь с 9 на 10 сентября трехметровые потоки воды затопили поселки Арамон и Комп на берегу Роны близ впадения в нее реки Гардон. Сильнейший за последние 44 года паводок был отмечен в одном из наиболее пострадавших населенных пунктов Франции – городке Сомьер, находящемся в среднем течении реки Видруль. Лишь к 12 сентября вода пошла на убыль, а реки стали постепенно возвращаться в свои русла. В результате наводнения во Франции погибло около 30 человек. Серьезный урон был нанесен электро-, телефонной и водопроводной сети. Наводнение уничтожило значительное число дамб, плотин, несколько мостов и десятки километров автодорог. На восстановление разрушенного французское правительство решило выделить 10 млн. евро.

Италия

В Риме было парализовано дорожное движение. Вода в знаменитых венецианских каналах поднялась на метр. Разбушевавшиеся реки затопили многие населенные пункты страны.

Румыния

Досталось от наводнения и одной из беднейших стран Европы. Наводнения и смерчи затронули 60% территории страны. Были затоплены поля, разрушены жилые дома и административные здания. Общее число жертв в Румынии составило 17 человек. Материальный ущерб по стране оценивается в 300 млн. долларов.

Великобритания

В Лондоне 10—11 августа паводок подтопил несколько линий метро. А на юго-востоке Великобритании, в графстве Йоркшир, дело дошло до эвакуации населения.

Азиатская стихия

Несколько провинций Китая испытывали на себе все тяготы наводнений в течение всего августа. Погибших оказалось около тысячи человек. В провинции Хунань более 8 миллионов человек остались без крова. Оползни в юго-западной провинции Юньнань и наводнения в прибрежной провинции Чжэцзян унесли жизни 136 человек. Опасной отметки достиг уровень воды в озере Дунтиху – одном из крупнейших китайских водоемов.

В Восточной Индии, Непале и Бангладеш причиной мощного паводка на реках стали муссонные дожди.

Всего в этих странах в результате наводнений минувшего лета погибло около 900 человек, были затоплены поля и населенные пункты.

Север Таиланда 18 августа был затоплен вышедшей из берегов рекой Моэй.

Из зоны бедствия пришлось эвакуировать тысячи людей.

Своими руками

Совершенно очевидно, что наводнения были, есть и будут во все времена и в любой стране мира. Но при всем обилии и серьезности приводящих к ним естественных причин этому стихийному бедствию не удавалось бы приносить столько бед и несчастий, не будь у него столь могущественного союзника в лице человека. Не стали исключением из этого правила и наводнения минувшего лета. Надо сказать, что люди, сами того не желая, «приготовили» Большой воде массу лазеек, благодаря которым она и стала для них катастрофой.

Это и повсеместное сведение лесов, особенно опасное для предгорных и горных районов. Ведь лес – прекрасный регулятор и хранитель воды. (Исследования показывают, что при правильной эксплуатации лесных водоохранных полос пики паводков могут быть снижены на 60—70%.) и бесконтрольный выпас скота, уничтожающий почвенный и растительный покров, и приводящий к тому, что даже не самые интенсивные дожди оголяют склоны, в результате чего вода мгновенно скатывается в долины, создавая угрозу паводка. И бессистемная распашка земель, приводящая к развитию эрозии и увеличению максимального стока. И неоправданная интенсивность застройки пойм, как санкционированная властями, так и незаконная. Мосты, насыпи, дамбы, здания – все это уменьшает пропускную способность поймы, а пришедшие на смену ее естественным почвам асфальт, бетон или уплотненный грунт не дают пойме возможность впитывать в себя паводковую воду. И недооценка опасности проживания в непосредственной близости к рекам. И халатное отношение властей к предупредительной информации, а также порой полное отсутствие систем оповещения и служб по оказанию помощи.

Одной из главных причин гибели людей на Кубани стала полная неосведомленность о приближающемся бедствии. Во многих районах, пострадавших от наводнения, людей попросту никто не предупредил о грозящей опасности. И лишь по счастливой случайности человеческих жертв не оказалось больше. Приходится признать также, что гидромелиоративная система Юга России, некогда считавшаяся предметом гордости нашей страны, ныне находится в плачевном состоянии. Заросли илом не чищенные много лет водохранилища, каналы, русла рек, не ремонтировавшиеся многочисленные плотины, берегозащитные валы и дамбы постепенно разрушаются. Аварийное состояние шлюзов многих водоемов не позволяет использовать их для плавного регулирования уровня воды. Так, в Карачаево-Черкесии неисправными оказались 80% приборов, измеряющих уровень воды. В Дагестане, в низовьях Терека, берегозащитные валы, возведенные еще в 60-х годах, не ремонтировались последние 10—12 лет, а работы по их укреплению стали проводиться лишь в начале июля. Дамба на водохранилище в районе Абрау-Дюрсо также не укреплялась более десяти лет, а ее шлюзы находились в аварийном состоянии. Не выдержавшая напора воды дамба дала трещину, что привело к затоплению прилегающих к водохранилищу территорий со столь тяжелыми последствиями.

Впрочем, осознавая тот факт, что ни в настоящее время, ни в отдаленном будущем наводнения как стихийное бедствие целиком предотвратить не удастся, людям не остается ничего другого, как постоянно помнить о возможности их возникновения и при этом всячески стараться предупреждать их и создавать эффективные механизмы защиты, способные свести к минимуму наносимый ими ущерб.

Готовиться к разгулу водной стихии можно по-разному. Например, положиться на милость природы и время от времени «подновлять» малонадежные насыпные дамбы, обходясь до случая минимальными затратами, а можно, вложив весьма немалые средства, решиться на создание чего-то фундаментального, того, что будет не только надежно, но и длительно служить необходимым щитом от капризов большой воды.

Британская столица, а особенно ее центр, в прошлом неоднократно становилась жертвой наводнений. Уровень воды в районе Лондонского моста каждое столетие поднимался примерно на 75 см. И причин тому несколько: это и таяния Полярных ледовых шапок, и наклон Британских островов в сторону Европы (южная часть страны погружается в воду со скоростью 30 см в 100 лет), и неразумная деятельность человека.

Хотя основной фактор риска – это все-таки мощные волновые приливы, вызывающие затопление берегов и русла Темзы. Катастрофическое наводнение, случившееся в 1953 году и унесшее жизни 300 человек, заставило правительство страны сосредоточиться на разработке защитных мер. Так на Темзе, в районе Вулвичского плеса, появился Барьер, вытянувшийся поперек реки на расстоянии 520 м. Он был спроектирован с тем расчетом, чтобы служить для Лондона надежным щитом от наводнений как минимум до 2030 года. Его постройка, длившаяся 8 лет, обошлась правительству страны более чем в 1 млрд. фунтов стерлингов. Эта сумма может показаться баснословной, но только на первый взгляд, ведь защищать Барьер призван ни много ни мало более миллиона жителей, 116,5 км2 площади и ключевую для экономики страны часть производства. Работы по его возведению были закончены в 1982-м, а церемония открытия Барьера королевой состоялось в 1984 году.

С тех пор как Барьер вступил в эксплуатацию, его поднимали 20 раз, в основном в качестве меры предосторожности для защиты Лондона от наводнений.

Новейшая история

Из всех стихийных бедствий наводнения занимают первое место по повторяемости и площади распространения, а по количеству унесенных человеческих жизней они уступают лишь землетрясениям. На протяжении прошлого столетия жертвами водной стихии стало более 9 млн. человек.

В XX веке наиболее катастрофическим считается паводок 1931 года в Китаев бассейне реки Янцзы, когда ее воды затопили 300 тыс. км2 и унесли жизни 140 тыс. человек. А в 1876 году на Янцзы наблюдался и самый высокий из известных подъем уровня воды – 60 м.

На Украине неоднократным источником бед становился Днепр. Непревзойденным как по высоте стояния воды, так и по площади зоны затопления считается наводнение 1931 года, затопившее огромную территорию от Могилева на севере до Запорожья на юге.

В бассейне Миссури только за период с 1940 по 1950 год произошло 100 крупных наводнений. На бассейн Миссисипи приходится 70% убытков, которые несут США от речных наводнений. Наводнения на Огайо случаются в среднем 1 раз в 2 года, на Нижней Миссисипи – в 3—4 года, на реке Арканзас – раз в 6 лет.

Надолго запомнилось и наводнение 1954 года, когда была практически полностью затоплена Братислава, а также обширные площади Верхней Австрии и Венгрии.

Наводнение 1966 года в Италии на реках По и Арно стало настоящим кошмаром для жителей провинции Тоскана. Проливные дожди, не прекращавшиеся в течение нескольких суток, вызвали паводок на итальянских реках. Защитные дамбы были разрушены. Вода затопила Флоренцию и Пизу. Венецианская площадь Св. Марка оказалась под 2-метровым слоем воды. Погибло более 100 человек.

В 1962 году в результате наводнения, вызванного нагонной волной и затопившего берега Западной Германии, Голландии и Англии, погибло 2 000 человек.

Наводнение 1970 года в Индии, в дельте Ганга, считается одной из величайших катастроф. Точное число жертв установить не удалось – погибло от 500 тыс. до 1,5 млн. человек. Паводки на Инде и Брахмапутре также носят характер национального бедствия.

В 1970-м вышедшая из берегов Сена затопила Париж и его пригороды в радиусе 40 км. Во Франции ежегодный ущерб от наводнений оценивается в 1,5 млн. франков.

В 1988 году наблюдалось наводнение на реках Германии – Рейне, Мозеле, Майне и Дунае. Под водой оказались города Пассау, Штраубинг, Регенсбург. Были затоплены пригороды Кёльна.

Наводнениям подвержены и страны Латинской Америки. В период дождей происходят колоссальные разливы Амазонки – из-за постоянной угрозы затопления на территории, занимающей более половины Бразилии, проживает лишь 6% всего населения страны.

Распространены паводки на реках Сибири и Дальнего Востока. Ежегодно, а порой и по нескольку раз в году происходят наводнения на Амуре и его притоках – Зее, Бурее, Уссури и Шилке. Муссонные дожди в этом регионе нередко сопровождаются ураганами.

Дмитрий Иванов

Ситуацию, сложившуюся прошлым летом на юге России, комментирует автор около 100 научных работ в области изучения водного баланса рек, заместитель директора по науке Института географии АН РФ кандидат географических наук Александр Вадимович Беляев:

Нельзя не заметить, что Кубань – место исторически затапливаемое. Правда, в последние 30—40 лет там были проблемы, связанные не с избытком воды, а с ее недостатком, и вся психология гидрологической науки была в значительной мере ориентирована на то, что это житница страны, которой не хватает воды. И тем не менее события лета 2002 года абсолютно не связаны с какими-то катастрофическими природными явлениями. То, что на Кубани ежегодно происходит половодье именно в этот период, – давно известно. Обычно его прогноз производится по результатам последней снегосъемки, сделанной высоко в горах (пик половодья приходится на период таяния снега, а затем и ледников). Прогноз был дан, и отнюдь не экстремальный. Количество снега в верховьях Кубани и ее притоков в этом году не превышало среднегодовую норму и не вызывало опасений. Однако в этой местности таяние снега, как правило, сопровождается еще и дождевыми осадками. Обычно обложные дожди в горах, приносящие пасмурную погоду, снижают снеготаяние. Но в этом году в течение длительного периода времени стояла очень теплая погода и, очевидно, дожди усилили таяние снега. Количество выпавших осадков (до 100 мм) – достаточно большая цифра, но с точки зрения объема стока Кубани не столь уж значительная. Так что теоретически вся инфраструктура Кубани была готова к принятию такого количества воды.

Что настораживает в случившемся? Прежде всего, наверное, то, что паводком было уничтожено несколько сотен мостов. Любой гидролог вам скажет, что при строительстве моста закладываются параметры, рассчитанные на фактически нереальные масштабы наводнения. Поэтому, если снесло такое количество мостов, это означает, что произошло что-то совершенно фантастическое. И это притом, что количество осадков, снега – все было в пределах нормы или совсем немногим выше. Пойма Кубани достаточно широкая, однако сформировавшаяся за последние десятилетия уверенность в том, что воды там в принципе много быть не может, способствовала тому, что практически вся она застраивалась.

Бассейн Кубани – это 900 км обвалованных до 5 метров берегов, водохранилища, отводные каналы, дренажные системы. Все эти емкости в несколько раз превосходят тот объем воды, который сформировался в результате таяния снега и выпадения осадков. И тут нужно обратить внимание на еще одно очень важное обстоятельство – мутность северокавказских рек. В рейтинге самых мутных рек Кубань и Терек в 2 раза превосходят Янцзы и Хуанхэ (в относительных цифрах). При выходе на равнину все это осаждается, а значит, чистить русла рек, каналы и водохранилища необходимо регулярно – и когда воды много, и когда мало. Если взглянуть на снимки из космоса, то причины столь катастрофического наводнения станут очевидны – повсеместное огромное количество наносов. Из-за них поднимается дно, создавая совершенно иную систему, для которой пропуск даже относительно небольшого количества воды представляет сложность. От проектного объема емкостей, предназначенных для приема избытков воды, осталось не более трети. Кроме того, в горах идет вырубка леса, перевыпас скота. Так что в условиях, когда все брошено на самотек, наводнение подобных масштабов было лишь вопросом времени. Люди в какой-то момент просто забыли о том, где они живут, а также о том, что так называемые научные истины вовсе не умозрительны, а имеют к реальной жизни самое непосредственное отношение.

Кто виноват в том, что случилось? Виноваты все – начиная от руководителей, решающих массу других проблем своих регионов, на фоне которых подготовка к какому-то эфемерному половодью, которое то ли будет, то ли нет, кажется второстепенной, а трата денег на противопаводковые мероприятия – непозволительной роскошью, и кончая простыми людьми, селящимися в местах, затапливаемых раньше. Такое беспорядочное ведение хозяйства, сопутствующее нынешним временам, подвигает нас к тому моменту, когда с подобной ситуацией мы будем сталкиваться каждый год.

Наводнениями в 2002 году были охвачены самые разные регионы мира. И здесь не стоит сбрасывать со счетов и такое, уже затертое и заболтанное понятие, как глобальное потепление. Если раньше можно было говорить о том, что средний срок жизни циклона – неделя, то сейчас это 3—4 дня. Это означает, что быстрее происходит переход воды из одной фазы в другую. Таким образом, фактически увеличивается и суммарное количество осадков. Количество воды на Земле, условно говоря, постоянно (часть находится в законсервированном состоянии, а часть при помощи круговорота воды мигрирует с океана на сушу и обратно). Так вот, если процесс ускоряется, то превращений воды из одной фазы в другую становится больше, а значит, и относительное количество осадков может увеличиваться. Избыточное количество осадков и есть основная причина произошедших прошлым летом во многих странах мира наводнений.

Глобальное потепление – процесс весьма неоднозначный, его было бы неправильным рассматривать только с позиций повсеместного повышения температуры. Гораздо важнее обратить внимание на то, что будет увеличиваться частота и размах колебаний самых разных природных явлений. Это, например, означает, что повышается вероятность зимних как очень сильных морозов, так и, наоборот, очень заметных оттепелей, а также возможность более частых наводнений и катастрофических засух… Нарушение равновесного состояния системы – вот основное последствие глобального потепления климата.

Наводнение на Кубани показало, что мы абсолютно не готовы к выходу системы за привычные рамки последних 20—30 лет. И тем не менее приходится все чаще и чаще сталкиваться с какими-то ранее забытыми вещами. Так, по существующим реконструкциям, при глобальном потеплении в Европе суммарное увеличение речного стока составит 300 мм, а это очень большая величина – почти в 2 раза. И наводнение прошедшего года вписывается в эту модель.

Касаясь вопроса о возможности прогноза наводнений, скажу, что это очень проработанная проблема. Для средней полосы, где речь идет о предсказании обычных весенних половодий, создана масса методик, позволяющих делать вполне уверенный прогноз. Если же говорить о предсказании дождевых паводков, то в этом случае, как правило, допустим лишь оперативный прогноз, дающийся на ближайшие 3—4 дня, когда можно наблюдать образовавшийся циклон и предсказывать его дальнейшее движение и поведение. То есть гидрометеорология в принципе способна заблаговременно предупредить об угрозе наводнения.

Другое дело, что науке ныне приходится работать в иной системе координат. Ранее существовала централизованная система мероприятий, которая жестко регламентировала, например, вырубку леса в бассейне реки, особенно в прирусловой части, выпас скота, распашку земель. Хозяйственная деятельность на берегах рек контролировалась и осуществлялась на основе расчета и с учетом прогноза возможных последствий. Сейчас на смену контролю пришла полнейшая стихия, многие процессы стали неуправляемы, поэтому в значительной мере и наука оказалась невостребованной. И все же готовность к паводку обусловлена в первую очередь тем, насколько человек вписывается в Природу и прислушивается к тому, что она может преподнести. Когда же он об этом напрочь забывает (зачастую в силу объективных обстоятельств), Природа мстит таким страшным образом.

Люди, живущие на Северном Кавказе, – в горах, в предгорных районах, на равнине, должны понимать, что, несмотря на сложную политическую ситуацию, сложившуюся в их крае, все они находятся в одинаковых условиях зависимости от Природы. Общность этой зависимости накрепко связывает и горцев, и равнинных жителей – у них единые проблемы, и решить они их могут только сообща. Ведь бассейн Кубани – это почти весь Северный Кавказ, а бассейн Терека – это его восточная часть. И это не субъекты Федерации, но субъекты Природы. Когда люди, населяющие этот уникальный уголок нашей страны, научатся решать свои проблемы сообща, на Северном Кавказе перестанут происходить события, подобные случившимся прошлым летом.

Арсенал: Ударная сила

С самого начала второй мировой войны танки стали главной ударной силой сухопутных войск буквально всех противоборствующих сторон. Первыми, на основе передовой тактики, танки эффективно применили немцы, в фантастически короткие сроки «поставив на колени» Западную Европу и почти победив Советский Союз.

C момента своего прихода к власти Адольф Гитлер был одержим идеей пересмотра решений Версальского договора. Понимая, что мирным путем ни Англия, ни Франция ни за что на это не согласятся, в Германии немедленно начали подготовку к войне. В очень сжатые сроки немцам удалось создать довольно мощную военную промышленность, способную выпускать практически все виды вооружения для люфтваффе – военно-воздушных сил, кригсмарине – военно-морского флота и сухопутных сил вермахта.

Реформирование армии проводилось очень быстрыми темпами по всем направлениям, так что далеко не во всем немцам удавалось сразу добиться качественных изменений к лучшему. Но если говорить о танках, то здесь почти все делалось сразу – испытания, принятие на вооружение, устранение недостатков, разработка инструкций по применению, учения, организация ремонтных работ и так далее. То, на что у Англии и Франции ушло два десятилетия, причем без особого успеха, у Германии заняло всего 5 лет – именно за этот срок были созданы боеспособные танковые войска, использующие передовую тактику. Схожие темпы демонстрировались только в СССР, но об этом в Европе мало что знали.

В конце 30-х годов стратегической доктриной Германии являлась теория «молниеносной войны» – блицкрига. Войну предполагалось вести в исключительно высоком темпе и победоносно закончить в максимально короткие сроки. Дело, конечно, было не в том, что немецкие стратеги «ленились» воевать долго, а в том, что у Германии для ведения длительной, временами позиционной военной кампании не было ни сил, ни средств. Тогдашнее состояние немецкой экономики не позволяло обеспечить армию необходимым количеством вооружения, боеприпасов и снаряжения на долгое время, по крайней мере свыше 6 месяцев. Так что стратегия блицкрига была сколь привлекательной, столь и опасной.

По этой доктрине решающая роль отводилась танковым войскам и авиации, применяющимся в тесном взаимодействии друг с другом. Танковые части должны были рассечь армию противника на несколько изолированных одна от другой частей, которые затем предполагалось уничтожить силами авиации, артиллерии и мотопехоты. Все важные центры управления вражеской стороны танки должны были завоевать максимально быстро, не допуская возникновения серьезного сопротивления.

Теория действительно была впечатляющая, но неудача первого, наносимого всеми наличными силами удара программировала переход к недопустимой для Германии затяжной войне. Элемент авантюрности, содержащийся в «блицкриге», сильнейшим образом смущал военного министра Германии генерал-фельдмаршала фон Бломберга и главнокомандующего сухопутными силами генерал-полковника фон Фрича. Гитлера же приводили в бешенство предостережения этих заслуженных военачальников, пользовавшихся большим авторитетом в войсках.

Еще в 1937 году фон Фрич на одном из совещаний у фюрера выразил свое несогласие с его планами по завоеванию «жизненного пространства», а фон Бломберг в начале 1938-го представил фюреру доклад, где утверждал, что «Германии не грозит нападение с чьей-либо стороны». К мнению высших военачальников прислушивались многие генералы и офицеры вермахта.

Не желая терпеть «оппозицию в своих рядах», Гитлер решил данную проблему весьма «изящно». Барона фон Фрича обвинили в гомосексуализме, что считалось в Германии уголовным преступлением, и сместили с должности. Обвинение было совершенной неправдой, тем более что свидетеля, давшего против генерал-полковника фальшивые показания, очень быстро казнили, но дело было сделано. Офицерский суд чести оправдал фон Фрича за недоказанностью вины, но восстановить его в должности Гитлер, разумеется, не пожелал, отдав ему под командование 12-й артиллерийский полк, что было еще одним унижением для военного столь высокого звания. Командуя этим полком, генерал-полковник фон Фрич погиб в сентябре 1939 года под Варшавой. По свидетельству очевидцев, барон сам искал смерти на передовой и, когда осколок перебил ему бедренную артерию, запретил перевязывать рану и истек кровью.

В отношении фон Бломберга был избран еще более изощренный способ – его, 60-летнего отца уже взрослых детей, «случайно» познакомили с очень красивой и обольстительной девушкой 24 лет. Генерал-фельдмаршал влюбился в нее и как «честный человек» женился. Причем Гитлер полностью одобрил бракосочетание и даже вместе с Герингом был свидетелем на торжественной церемонии. Правда, сразу после свадьбы выяснилось, что новобрачная была в недавнем прошлом проституткой, замешанной в нескольких кражах. В результате последовавшего скандала фон Бломберг был вынужден подать в отставку и эмигрировать.

Так 4 февраля 1938 года Адольф Гитлер занял пост Верховного главнокомандующего германскими вооруженными силами. Теперь никто не «путался под ногами» у фюрера, одержимого своими агрессивными планами. Немецкий генералитет, судя по мемуарам военачальников, был уязвлен и шокирован произошедшими событиями, но протестовать не осмелился. Никто даже не подал в отставку – не счел возможным воспользоваться этим классическим способом выражения офицерами всех армий своего категорического несогласия с вышестоящим начальством. Тем самым высшее немецкое руководство накрепко связало свою коллективную судьбу с личной судьбой Адольфа Гитлера. Впрочем, несмотря на отсутствие со стороны генералов открытого недовольства, фюрер так и не изменил своего к ним подозрительного отношения, которое сохранил и во времена великих побед, и во времена жесточайших поражений. Впрочем, до поражений было еще далеко, пока же верхмахт, возглавляемый фюрером, шел от победы к победе. Поначалу победы эти были бескровными: так, без единого выстрела был осуществлен аншлюс – присоединение Австрии. И именно в этом «присоединительном» походе фюрер пожелал видеть немецкие бронетанковые войска. Генерал Гудериан повел 2-ю танковую дивизию в 700-километровый марш. К удивлению «отца немецких танков», поход прошел вполне удачно – на таком длинном пути сломалось всего 30% боевых машин, большинство из которых, впрочем, успели «встать в строй» к параду, состоявшемуся 15 марта в Вене.

Старинный недоброжелатель Гудериана генерал-полковник фон Бок поспешил обрушиться на «юные» бронетанковые силы, обвиняя их в общей технической ненадежности и неспособности совершать длинные марши. Федор фон Бок был не одинок в своей критике, но на фюрера, как, впрочем, и на Гудериана, это не произвело никакого впечатления.

В 1938 году основу немецких бронетанковых сил составляли Pz. I и Pz. II (сокращение от PanzerKampfwagen – бронированная боевая машина). Pz. I образца 1935 года весил около 6 тонн, имел максимальное бронирование 13 мм, был вооружен двумя 7,92-миллиметровыми пулеметами, мощность двигателя составляла 100 л.с., максимальная скорость – 40 км/час, запас хода – 140 км, экипаж состоял из двух человек.

Этот танк, являвшийся скорее танкеткой с вращающейся башней, был «первой ласточкой» немецкого танкостроения и уже к 1938 году успел устареть. Экипажу в нем было неудобно, техническая надежность танка была не слишком высокой, а отсутствие хоть какой-нибудь пушки не оставляло Pz. I ни единого шанса выжить при встрече с любым пушечным танком любого противника. Гражданская война в Испании, где немцы помогали франкистам, отлично это показала. Бороться с советскими Т-26 и БТ-5 Pz. I мог двумя способами – спрятаться или «убежать». Pz. II образца 1937 года был мощнее – весил около 9 тонн, максимальное бронирование – 15 мм, запас хода – 200 км, максимальная скорость – 40 км/час, экипаж – 3 человека и, самое главное, имел вооружение из 20-миллиметровой автоматической пушки и 7,92-миллиметрового пулемета.

Наличие пушки существенно повышало боевые возможности танка, но все же Гудериан понимал, что Pz. I и Pz. II, являющиеся по сути учебными машинами, не дают качественного превосходства над танками, состоявшими на вооружении развитых европейских стран. Поэтому генерал прилагал максимум усилий для увеличения выпуска отвечавших требованиям современной маневренной войны Pz. III и Pz. IV.

Pz. III образца 1938 года имел следующие данные: вес – около 17 т, максимальное бронирование – 30 мм, запас хода – 165 км, мощность двигателя – 250 л.с., максимальную скорость – 35 км/час, вооружение – одна 37-миллиметровая пушка и три 7,92-миллиметровых пулемета, экипаж составляли 5 человек. Pz. IV образца 1938 года весил почти 19 тонн, максимальное бронирование – 30 мм, мощность двигателя – 300 л.с., максимальная скорость – 40 км/час, вооружение – одна 75-миллиметровая короткоствольная пушка и один 7,92-миллиметровый пулемет. Экипаж составляли 5 человек. Этот средний танк предназначался для поддержки других немецких танков с более легким вооружением. Несмотря на солидный калибр, пушка Pz. IV имела невысокую начальную скорость снаряда (380 м/сек) и предназначалась прежде всего для поражения живой силы противника осколочно-фугасными снарядами большой мощности. Немецкие танкисты называли ее «окурком». Ничего лучше Pz. IV немцы на тот момент не имели. Производство Pz. III и Pz. IV разворачивалось крайне медленно, впрочем, и сами танки были довольно сложными в производстве. Выпуск каждого из этих типов в 1938 году не превышал нескольких десятков единиц.

Cитуация с перевооружением немецких бронетанковых войск складывалась тяжело, но наступивший 1939 год принес Гудериану значительное облегчение. В марте фюрер приказал оккупировать Чехию и присоединить ее к рейху на правах протектората, что и было незамедлительно сделано. Словакия формально сохранила независимость, но была полностью подконтрольна Германии. Немцам досталась хорошо развитая чешская промышленность, способная выпускать многие виды вооружений.

К своему огромному удовольствию, Гудериан обнаружил, что два типа чешских танков, названных немцами Pz. 35 и Pz. 38, весьма удачны, по всем параметрам превосходя Pz. I и Pz. II, и даже сравнимы с Pz. III. Оба танка были хорошо бронированы, имели сильное вооружение из 37-миллиметровой пушки и двух пулеметов 7,92 мм каждый и развивали скорость до 40 км/час. Немцам достались почти 300 единиц Pz. 35 и всего 20 – Pz. 38, но самое главное – производство этих танков было не только прекрасно налажено на заводах «Шкода» и «ЧКД», но и могло быть существенно увеличено.

Осенью 1938 года стала стремительно нарастать напряженность в отношениях между Германией и Чехословакией – немцы хотели присоединить к себе Судетскую область, населенную в основном этническими немцами, а чехи отказывались. Гитлер был готов воевать с Чехословакией, но Англия и Франция решили «умиротворить» фюрера, «позволив» ему в результате «мюнхенского сговора» оккупировать Судеты. Чехи не сопротивлялись, понимая, что на англичан и французов рассчитывать не приходится, а сами они против вермахта не выстоят. В сентябре, после присоединения Судетской области, фюрер отправил в отставку последнего из «динозавров» рейхсвера – начальника генерального штаба сухопутных сил генерала фон Бека, заменив его на более «послушного» генерала Гальдера.

Фон Бек возражал против внешнеполитического курса Гитлера, говоря, что курс этот неминуемо приведет к скорой и крупномасштабной войне с Англией и Францией, к которой Германия совершенно не готова. По всей видимости, Гитлер в то время был в отличном настроении, так что это дело ограничилось простой отставкой без всяких «грязных» обвинений.

Тем временем Хейнц Гудериан был назначен на должность командующего бронетанковыми войсками и ему было присвоено звание генерала танковых войск. У Гудериана появились широкие возможности для строительства вверенных ему танковых частей в соответствии с его передовыми воззрениями, и он приступил к работе со всей своей неукротимой энергией. По мере сил ему в этом мешали главнокомандующий сухопутными силами фон Браухич и его генералы. Фон Браухич по-прежнему не рассматривал крупные танковые соединения в качестве наступательного средства оперативного характера, а считал, что танки нужно придавать пехоте. К тому же многие считали, что Гудериан «обижает» кавалерию, из рядов которой вышли многие немецкие военачальники. И в этой ситуации Гудериану очень помогала прямая поддержка его действий Гитлером.

Гудериан разработал устав бронетанковых войск, в котором были сформулированы базовые принципы подготовки танковых экипажей. Танкисты должны были уметь: безупречно управлять танком как днем, так и ночью, быстро и точно открывать огонь, осуществлять уход за танком и вооружением и, возможно, самое главное – поддерживать «дух танкового братства». Гудериан неукоснительно внедрял в сознание каждого немецкого танкиста принцип «один за всех и все за одного» и вполне в этом преуспел. Таким же, как у танкистов, «особым боевым духом» отличались, пожалуй, только немецкие подводники.

«Отец танков» понимал, что у него никогда не будет очень много танков и танкистов, так что упор в учебных и боевых подразделениях был сделан на возможно более тщательную подготовку экипажей. Особо подбирались в первую очередь водители танка. Если инструкторы не видели у курсанта прогресса после первых же практических занятий, то его сразу переводили в заряжающие или стрелки-радисты. Экипаж обучался движению в составе смешанных колонн вместе с артиллерийскими, инженерными и разведывательными подразделениями танковой дивизии. Такие колонны посылались в многокилометровые походы на 2—3 дня по специальным маршрутам.

За соблюдением курсантами точности заданному курсу следили специально прикомандированные навигаторы из кригсмарине. Наводчики и заряжающие танковых орудий в бесконечных тренировках стремились уложиться в жесткие нормативы – каждая их операция была регламентирована по секундам. Инструкторы из люфтваффе отдельно тренировали наводчиков, добиваясь от них максимальной точности, при этом боеприпасов не жалели, так что их обучение в основном состояло из практических занятий. Водитель был обязан хорошо разбираться в двигателе танка и вообще в устройстве многочисленных механизмов. Все свободное от занятий время курсанты посвящали уходу за танком. Помимо боевой подготовки будущие танкисты усиленно занимались физической, часто бегая кроссы, повышавшие общую выносливость.

По окончании учебы худшие курсанты безжалостно отсеивались. Такие принципы подготовки сохранились в учебных танковых подразделениях вплоть до самого конца второй мировой войны. Именно благодаря всем ее составляющим немецкие танкисты так хорошо показали себя как в наступательных, так и в оборонительных операциях на всех фронтах.

Для завоевания Франции немцы сосредоточили 2 500 танков, но важным было не общее количество машин, а то, что среди них было 329 – Pz. III и 280 – Pz. IV, ставших главной ударной силой вермахта. Им противостояли 3 000 танков союзников, из которых 1 500 составляли французские средние танки S-35 «SOMUA» и B1. Остальную массу составляли французские средние танки «Рено D1» и D2, легкие «Рено R-35» и «Гочкис». Помимо этого, против немцев выступили 400 английских, бельгийских и голландских танков.

Французские средние танки были сильно забронированы (до 60 мм) и хорошо вооружены 47-миллиметровой пушкой и пулеметами. Их главным и решающим недостатком была невысокая скорость в 15—20 км/час. Ни один немецкий танк не мог пробить их толстую броню, но зато они их просто «объезжали», предоставляя право уничтожить их пикирующим бомбардировщикам и артиллерии. Предназначенные для позиционной, «медленной», войны французские танки в условиях новой, маневренной, войны, где обстановка менялась ежечасно, не могли успеть никуда.

Летом 1939 года Гитлер обратил свой взор на Польшу, желая вернуть обратно земли, ранее принадлежавшие Германии. Это было официальной точкой зрения, так сказать, для внешнего использования, на самом же деле фюрер, называвший в кругу приближенных Польшу «уродливым и неестественным государственным образованием», хотел присоединить к рейху всю территорию восточной соседки.

Но здесь интересы Германии столкнулись с интересами СССР, имевшего свои виды на ряд польских областей. Тогда Гитлер предпочел договориться со Сталиным, что ему быстро удалось. Стороны разделили не только Польшу, но и сферы влияния в Европе. Позиция Франции и Англии, давшей Польше официальную гарантию сохранения ее независимости, Гитлера не волновала. Он был уверен, что все, как и прежде, ограничится демонстрацией внешнего недовольства, и не более того. Хотя оказалось, что даже соглашательство в политике имеет свои пределы, и стоило Германии напасть на Польшу 1 сентября 1939 года, как Англия и Франция объявили Третьему рейху войну, которая с их стороны сразу же приняла странный характер. Сами французы так и назвали этот период с осени 1939 по весну 1940-го – «странная война».

Надо сказать, что никто в Европе не предполагал столь быстрого и полного военного поражения Польши. У поляков было 50 пехотных дивизий, 1 мотобригада, 9 кавалерийских бригад и 900 танков и танкеток. С подобными силами можно было сопротивляться гораздо дольше, чем один месяц, но на практике выяснилось, что польская армия была армией «вчерашнего дня». Значительная часть ее вооружения относилась к периоду Первой мировой войны, противотанковой артиллерии и автоматического оружия совершенно не хватало, устаревшими были танки и самолеты, разработанные в начале 30-х годов. Польские командиры были в плену тактических «позиционных» воззрений прошедшей мировой войны. Существенно облегчило задачу немцам и крайне неудачное стратегическое развертывание польской армии, пытавшейся прикрыть весь фронт от Литвы до Карпат на протяжении 1 500 км. Войск для этого абсолютно не хватало, так что все наличные силы поляков были разбросаны на большом пространстве и изолированы друг от друга. Немцы, расположив на острие ударов 5 танковых и 6 моторизованных дивизий, поддерживаемых 48 пехотными дивизиями, и имея полное превосходство в воздухе, «разделались» с польской армией «как по учебнику».

Поляки дрались доблестно, но это была доблесть обреченных. Многим немцам запомнилась атака польской кавалерийской бригады «Поморска» на немецкие танки. Один из немецких ветеранов, командовавший Pz. II в польскую кампанию, так вспоминал эту атаку: «…До сих пор у меня мороз пробегает по коже при одном воспоминании о неожиданной атаке польской кавалерии! Так и вижу перед собой бесконечную цепь всадников, скачущих на нас с саблями наголо… Командир полка отдал приказ открыть по ногам коней пулеметный огонь… Надо было видеть, с каким изумлением взятые в плен кавалеристы разглядывали и ощупывали наши танки. Бедняги! Они были уверены, что у немцев вся техника фанерная и они легко справятся с ней своими саблями!»

В отличие от кавалеристов польские танкисты сумели доставить немецким «коллегам» некоторые неприятности – лучший польский танк 7ТР был хорошо (до 40 мм) бронирован и вооружен скорострельной шведской 37-миллиметровой пушкой «Бофорс». Этот танк конструктивно представлял собой хорошо всем известный и немного модифицированный английский экспортный танк «Виккерс 6-тонный».

В ходе войны было несколько случаев, когда эти танки подбивали сразу по нескольку немецких Pz. I и Pz. II без ущерба для себя. Таких танков у поляков было всего 169, и их успехи носили частный характер, но Хейнцу Гудериану стало ясно, что Pz. I из боевых частей необходимо срочно переводить в учебные, так как против более серьезного противника, нежели польская армия, они будут только обузой. Убирать пора было и Pz. II, но этого Гудериан позволить себе не мог, так как выпуск Pz. III и IV по-прежнему шел «черепашьими» темпами.

В целом Гудериан высоко оценил «дебют» своих танков в этой войне: «Польский поход явился боевым крещением для моих танковых соединений. Я пришел к убеждению, что они полностью себя оправдали, а затраченные на их создание усилия окупились».

Сразу же по окончании польской кампании Гитлер приказал наступать на Западе против французской армии и английского экспедиционного корпуса. Абсолютно все немецкие генералы, которые придерживались различных точек зрения на последующие военные действия, сошлись во мнении, что это настоящее безумие – наступать без плана и без подготовки на сильного противника по раскисшей осенней почве, ограничивающей применение танков, и в условиях дождей и туманов, исключающих эффективное применение авиации.

Гитлер к тому времени уже привык не обращать внимания на мнение генералитета, уверовав в собственный военный «гений», но даже его несколько смутило единодушие военачальников, многие из которых, кстати, друг друга терпеть не могли. Поэтому он несколько поостыл и приказал разработать план наступления через Северную Бельгию и Голландию по направлению к Ла-Маншу. И такой план главное командование сухопутных сил разработало зимой 1939/40 года. Он несколько напоминал «план Шлиффена» 1914 года, во всяком случае, главное наступление предполагалось предпринять там же, где тогда наступала германская армия. Но если Шлиффен планировал, разгромив союзников в Бельгии, прорваться во Францию и наступать по дуге к швейцарской границе, то план фюрера, оформленный штабистами, в качестве главной цели ставил несколько иные задачи. А именно: разгром французов в Бельгии и Голландии, захват большого плацдарма на берегу Ла-Манша (чтобы угрожать Англии), строительство новых аэродромов и баз для подлодок и «создание предпосылок» для дальнейших боевых действий против англичан и французов. По этому плану немецкая армия втягивались в тяжелые фронтальные позиционные сражения с противником, ждавшим немецкое наступление именно там, где оно должно было начаться. Никаким «блицкригом» здесь и не пахло.

В это время начальник штаба группы армий «А» вермахта генерал Эрих фон Манштейн предложил своему командующему генерал-полковнику фон Рундштедту план западного наступления. Согласно ему немецкой армии следовало нанести основной удар через Люксембург и Южную Бельгию на Седан, преодолев Арденнские горы и слабую в тех местах «линию Мажино», и выйти в тыл противнику по направлению к устью реки Соммы. Группа армий «Б» должна была наступать «по-старому» – в Северной Бельгии и Голландии. Тем самым французам и англичанам, взятым в «клещи», пришлось бы сражаться с «перевернутым фронтом» с противником, наступающим с двух сторон.

План идеологически отличался от плана, разработанного главным командованием сухопутных войск, кардинальным образом – Манштейн предлагал не частичный успех, а полный разгром противника. В разработке плана в части, касающейся применения крупных танковых соединений, Манштейну помог Гудериан. Он заверил Манштейна, что танки вполне смогут преодолеть Арденны и осуществить в дальнейшем быстрый прорыв.

Фон Рундштедт по достоинству оценил всю эффективность и красоту оперативного плана своего начальника штаба и послал записку главнокомандующему сухопутными силами фон Браухичу с предложением обсудить новый вариант наступления. После этого командующему пришлось послать еще несколько таких записок, а также детально разработанный новый план Манштейна, но никакого вразумительного ответа он не получил. Фон Браухич и его начальник штаба Гальдер не желали даже обсуждать не реалистическое, по их мнению, предложение. Но на удачу Манштейна, его адъютант, подполковник фон Тресков, дружил с главным адъютантом Гитлера, Шмундтом, и уговорил последнего показать план фюреру. Гитлеру эта идея понравилась.

Тем временем фон Браухич снял надоевшего ему Манштейна с должности и назначил его командиром армейского корпуса. По случаю нового назначения Манштейн должен был представиться Гитлеру как Верховному главнокомандующему, что и было сделано. Во время представления Манштейн самым подробным образом рассказал фюреру все детали своего плана и в результате окончательно убедил его, что действовать целесообразно именно так.

Штабная военная игра, назначенная Гитлером, также показала все преимущества плана Манштейна. По иронии судьбы сам автор и разработчик был вынужден вскоре наступать во втором эшелоне, решая со своим корпусом отнюдь не главные задачи, но авторитет Эриха фон Манштейна среди немецкого генералитета вознесся на большую высоту, а Гудериан (и не только он) считал с тех пор его «лучшим оперативным умом Германии».

Начав свое наступление 9 мая 1940 года, вермахт быстро добился решительных успехов. Целеустремленный, внезапный удар крупными танковыми силами через Седан на Амьен с выходом к Атлантическому побережью встретил лишь сильно растянутый фланг французов, выдвигавшихся в Бельгию, где, по их мнению, должно было произойти главное наступление немцев. Развитие событий быстро привело к фактическому разгрому неуправляемых англо-французских войск.

22 мая танки Гудериана вышли к Атлантическому побережью и 25 мая захватили Булонь. В тот же день Гудериан намеревался начать наступление на Дюнкерк, где укрылось более 300 тыс. солдат английского экспедиционного корпуса, но это было ему строжайше запрещено. «Быстрому Хейнцу» оставалось лишь наблюдать, как морские суда всех типов и классов эвакуируют англичан из западни. Разрешение наступать было получено им лишь вечером 26 мая, когда было уже поздно. Впоследствии и сам Гудериан, и другие немецкие генералы и военные историки неоднократно задавались вопросом – почему все-таки Гитлер не позволил пленить английскую армию, находившуюся в безвыходном положении? Многие склоняются к мнению Черчилля, считавшего, что таким способом Гитлер делал в сторону Англии широкий «жест доброй воли», желая заключить перемирие.

Если это было так, то в решении Гитлера отсутствовал всяческий здравый смысл, так как сделать Англию сговорчивей могло только пленение практически всей ее боеспособной армии. Как бы там ни было, англичане даже не сказали Гитлеру «спасибо», а эвакуированные солдаты в скором будущем доставили немцам массу проблем в Северной Африке. К середине июня многочисленная французская армия, считавшаяся многими сильнейшей в Европе, была окончательно разгромлена. 22 июня 1940 года французское правительство заключило с немцами перемирие. Причем подписать его Гитлер заставил французов в том же Компьенском лесу и в том же штабном вагоне маршала Фоша, в котором в ноябре 1918 года немцы расписались в своем поражении в Первой мировой войне.

На 22 июня 1941 года в составе Красной Армии числилось около 23 000 танков. Немецкое командование не могло даже представить, что «Советы» располагают столь огромной танковой армадой, и насчитывало у противника не более 10 000 боеспособных машин (что и без того в несколько раз превосходило те 3 350 немецких танков, которые были брошены против СССР).

На самом же деле к июню 1941-го в пяти западных военных округах РККА числилось 12 780 танков, из которых исправных было приблизительно 10 500. Около 1 500 танков были новых типов – Т-34 и КВ. Все советские танки были сведены в 20 механизированных корпусов, каждый из которых должен был насчитывать около 35 000 человек, 1 000 танков, 268 бронемашин и 358 орудий и минометов – то есть две танковые и одну механизированную дивизии. В действительности по штату практически ни один механический корпус укомплектовать не успели.

По количеству танков советский механизированный корпус превосходил любую немецкую танковую группу, которых у немцев было всего четыре: две в составе группы армий «Центр» и по одной – в составе групп армий «Север» и «Юг». Казалось, у немцев не было ни единого шанса не только разгромить, но даже уцелеть в сражениях с 20 гигантскими советскими мехкорпусами. Но на практике все оказалось иначе – в немецких танковых войсках главным было не количество машин, а управление и организация. В немецкой танковой дивизии образца 1941 года насчитывалось 149 или (в дивизиях трехбатальонного состава) 209 танков, 27 бронемашин, 192 орудия и миномета, 400 бронетранспортеров, 1 500 грузовиков, 600 автомобилей и 1 300 мотоциклов.

В отличие от советских механизированных корпусов главной ударной силой немецкой танковой дивизии была моторизованная пехота на автомобилях. Благодаря ей немцы могли быстро закрепляться на захваченных территориях, советские же мехкорпуса, где пехоты было совсем мало, а передвигалась она пешком, не могли даже в случае успеха как следует закрепиться или организовать надежную оборону.

Самые большие проблемы советское командование испытывало в управлении войсками. Советский мехкорпус был по сути огромным и несбалансированным образованием. Его снабжение горюче-смазочными материалами (дизельным топливом и бензином различных марок) и снарядами (по крайней мере шести различных калибров) и в мирное время носило крайне затруднительный характер, а в условиях маневренной войны и вовсе стало невозможным. Практически все бензохранилища и артиллерийские склады в приграничных областях были разбомблены немецкой авиацией или захвачены вермахтом еще в первые дни войны. Таким образом, каждый советский танкист мог рассчитывать только на то горючее и те боеприпасы, которые находились в танке. Когда заканчивалось и то, и другое, танк подрывался или просто бросался.

Т-34 имел противоснарядное бронирование корпуса за счет больших углов наклона броневых листов толщиной 45 мм. Лобовая броня была наклонена от вертикали на 60° и соответствовала броне толщиной 90 мм, установленной под прямым углом. Pz. III и Pz. IV могли поразить Т-34 только попаданием в ходовую часть или в корму, но для этого немецкому танку необходимо было приблизиться на 100—150 м, хотя даже эта дистанция не гарантировала успеха. Длинноствольная 76,2-миллиметровая пушка Т-34 поражала броню Pz. III и Pz. IV в любом месте с дальности 1 500 м.

В боях за Москву, действуя из засад на выгодных рубежах шоссейных и грунтовых дорог, «тридцатьчетверки» устраивали настоящий террор среди немецких танковых частей, и так уже наступавших из последних сил. Особенно отличилась в таких боях 4-я танковая бригада полковника М.Е. Катукова.

Только за один день боев бригада, состоявшая из 49 танков (20 из которых были Т-34), подбила и уничтожила 43 немецких танка, 16 из которых были на счету командира Т-34 лейтенанта Д.Ф. Лавриненко. Его экипаж в боях за Москву добился фантастических результатов – ему удалось подбить и уничтожить около 50 вражеских танков! Достичь большего лейтенанту помешала нелепая смерть – один-единственный случайный осколок поразил его в сердце, когда он просто стоял рядом со своим танком.

С первого дня войны командования фронтов практически полностью потеряли управление войсками. Радиостанций катастрофически не хватало, те же, что имелись в наличии, использовались мало и неэффективно. В РККА до войны связь привыкли держать по проводной связи, которая быстро выводилась из строя в боевых условиях, и посредством курьеров, нарочных и прочих «делегатов связи» на автомобилях, мотоциклах и лошадях. Летом 1941 года все эти курьеры, как правило, просто не могли найти своих адресатов, а если и находили, то передавали им уже безнадежно устаревшие приказы, выполнение которых еще более усложняло и без того катастрофическую обстановку. Неразбериха царствовала во всем – советское командование теряло из вида целые армии, в то время как немецкие генералы и офицеры в буквальном смысле знали, где находится каждый немецкий танк или пехотный взвод, и какая боевая задача ими в это время выполняется. Связь у немцев работала безукоризненно.

Израсходовав материальную часть в бессмысленных маршах, советские танкисты, вынужденно подрывая свои машины, вместе с остатками других войск пробивались на восток. В те черные дни 1941 года над полями сражений «взошла звезда» выдающегося советского танка Т-34.

Успешные действия Т-34 явились для немцев настолько неприятным «сюрпризом», что Хейнц Гудериан был вынужден сделать мрачный прогноз: «Очень тревожные донесения о качестве русских танков… Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрые решающие победы».

«Быстрый Хейнц», как всегда, был прав: несмотря на то что РККА за весь 1941 год потеряла 20 500 танков, СССР и не думал капитулировать. Невзирая на колоссальные, невероятные потери в живой силе и технике, в декабре 1941-го Красная Армия сумела даже перейти в контрнаступление и отодвинуть немцев от Москвы.

Все это означало, что «блицкриг» закончился неудачей на расстоянии вытянутой руки от победы. Война приобретала гибельный для Германии затяжной характер, а немецким бронетанковым силам в разгар войны необходимо было перевооружаться – Т-34 в одночасье сделал немецкие танки устаревшими. Но на это необходимо было и время, и огромные ресурсы, чего Германии уже не хватало. Время быстрых и блистательных побед вермахта прошло, начиналась беспощадная тотальная война за выживание.

Максим Моргунов

Продолжение следует

Медпрактикум: Обмен запрещен

Человечество за свою историю знало немало эпидемий. Они уносили жизни тысяч и тысяч людей, и их долгое время считали высшей карой, ниспосланной за грехи. Хотя со временем с ними научились бороться, а потом и побеждать. Но существуют на свете такие эпидемии, которые можно назвать «рукотворными», которые люди наслали на себя сами, причем сами же того не ведая. Примером является такая «заразная» болезнь, как «синдром Х», или, как его еще принято называть, «метаболический синдром Х».

Название этого заболевания происходит от слова «метаболизм», являющегося синонимом такого привычного каждому понятия, как «обмен веществ». Невольно возникает вопрос, а при чем здесь эпидемия? Да притом, что за последние десятилетия нарушения в работе этого обмена, являющегося безо всякого преувеличения основой жизни каждого человеческого, да и любого другого живого организма, привело к катастрофическим последствиям.

Метаболический синдром еще называют болезнью «западного образа жизни», или, вернее, «болезнью слишком развитой цивилизации». Судите сами, по мнению специалистов, более 35% населения западных стран страдает от метаболического синдрома, если же взять тех, кто перешагнул 60-летний рубеж, то доля больных составляет уже 43,5%. Что же касается одной из самых высокоразвитых стран мира – Америки, то там количество больных метаболическим синдромом превышает 47 миллионов человек – а это каждый пятый ее житель. И именно на Западе еще в первые десятилетия XX века специалисты-медики впервые забили тревогу, поняв, к чему может привести совокупность таких признаков «сытой» жизни, как нарождающаяся гиподинамия, сверхкалорийное питание, недостаток биологически активных веществ и чрезмерные психологические нагрузки, приводящие к атеросклерозу и как следствие – к целому «букету» тяжелейших сердечно-сосудистых заболеваний.

История вопроса

Термин «метаболический синдром» был окончательно принят на вооружение в конце 80-х годов прошлого столетия. Самыми характерными признаками этого заболевания является наличие таких факторов, как ожирение, артериальная гипертензия (повышенное артериальное давление) и гиперлипидемия (нарушение жирового обмена). В свою очередь, все эти факторы практически всегда бывают сопряжены с наличием у больного так называемой инсулинорезистентности тканей, то есть снижением действия инсулина, отвечающего за процесс утилизации глюкозы тканями при нормальной концентрации инсулина. Именно нарушение действия инсулина – единственного гормона, отвечающего за снижение уровня глюкозы в крови и за «нормальный» обмен веществ во всех тканях – и в печени, и в мышцах, и в жировых отложениях, – и приводит к возникновению и развитию метаболического синдрома, или, как его еще называют, синдрома инсулинорезистентности.

Как распознать

Метаболический синдром необходимо распознать как можно раньше. Для того чтобы сделать это самостоятельно, нужно понять, существуют ли у вас следующие признаки, характеризующие его, так сказать, на бытовом уровне:

• Постоянное чувство усталости и истощения.

• Необъяснимые вспышки сильного голода и периодически возникающее желание съесть что-нибудь сладкое.

• Явные эмоциональные расстройства, такие как раздражительность, приступы гнева, ярости и панического страха, переходящие в состояние слезливости.

• Окружность живота, превышающая у женщин – 88 см, а у мужчин – 102 см.

Если все это имеется в наличии, необходимо как можно быстрее обратиться к врачу. При этом обязательно нужно помнить, что синдром Х, во всяком случае, на ранних его стадиях, вполне излечим. Следует также знать, что основными причинами его возникновения являются такие факторы, как:

• снижение физической активности;

• высокоуглеводный характер питания;

• недостаточное получение организмом через пищу биологически активных веществ.

Главный «герой»

Зная о том, что инсулин – белковый гормон поджелудочной железы, является единственным гормоном, способным снижать в крови уровень глюкозы, нельзя забывать и о том, что на этом его роль в процессе всего происходящего в организме обмена веществ не исчерпывается. Основная задача гормона инсулина в том, чтобы запасать в организме энергию и структурные материалы на клеточном уровне. Помимо этого, инсулин в мышечных тканях активизирует синтез гликогена и содействует поступлению аминокислот в клетки, в жировых – стимулирует распад жиров и блокирует этот же процесс, выступая регулятором образования жировых тканей, кроме того, инсулин стимулирует синтез белков, препятствуя их распаду, а также активизирует процесс размножения клеток.

Естественно, что такая «ответственность» инсулина перед организмом просто не может не привести к тому, что малейший сбой в его «работе» способен вызвать необратимые последствия, и прежде всего сахарный диабет. Это нарушение всех видов обмена веществ, связанное с недостаточностью инсулина в организме, приводит к тому, что печень и мышечные ткани теряют способность превращать поступающий сахар в гликоген, а все остальные ткани больше не могут использовать его в качестве основного источника энергии.

В развитии сахарного диабета определенную роль играет генетическая предрасположенность, хотя сегодня уже доказано, что при постоянном соблюдении определенных условий жизни и питания этот наследственный фактор может вообще не проявиться. Что же касается благоприобретенных форм этой болезни, то их вызывают: различные воспалительные процессы, склероз сосудов поджелудочной железы, психические травмы, чрезмерное поступление в организм углеводов и избыточной пищи вообще.

При развитии сахарного диабета уровень холестерина в крови существенно повышается, что влечет за собой появление атеросклероза, гипертонической болезни, патологий в работе почек, органов зрения и всей сердечно-сосудистой системы.

Чувство голода

Глюкоза является основным источником энергии для организма, поэтому при снижении ее уровня в крови вырабатываются гормоны, вызывающие чувство голода. Источником глюкозы могут служить как переваренная пища, так и жировые запасы организма.

Быстрее всего в глюкозу превращаются сахара, белки, жиры и другие типы углеводов (крахмалы и волокна) перевариваются существенно дольше. Именно поэтому сладкая пища вызывает почти мгновенное чувство насыщения, но, опять же из-за скорости обменных процессов, излишки глюкозы не успевают откладываться в печени в виде гликогена (высокомолекулярное углеродное соединение, в котором глюкоза может «храниться» длительное время). В результате уровень глюкозы в крови возрастает очень резко, что приводит к повышенному жироотложению. Вскоре уровень глюкозы также резко падает, вновь вызывая чувство голода.

Белковая и углеводная (с низким содержанием сахара) пища, наоборот, переваривается долго, глюкоза поступает в кровь постепенно, и в течение длительного времени ее излишки не откладываются в виде жира. Чувство насыщения при этом возникает не сразу, но и сохраняется на гораздо более долгое время.

В чем суть обмена?

Обмен веществ – это последовательный процесс потребления, превращения, использования, накопления и потери веществ и энергии, происходящий в течение всей жизни, как во время бодрствования, так и во время сна. Именно обмен веществ позволяет организму самосохраняться, расти, развиваться и самовоспроизводиться в условиях окружающей его среды, а при необходимости быстро адаптироваться к ее изменениям.

Обмен веществ представляет собой совокупность двух одновременно происходящих процессов, являющихся противоположными. Первый из них называется анаболизмом, или ассимиляцией, и связан он с потреблением и синтезом веществ, необходимых организму для развития и жизнедеятельности организма. Второй – катаболизм, или диссимиляция, связан с действием реакций, отвечающих за распад поступающих веществ, их окислением и выведением этих продуктов распада.

Основными составляющими поступающей в организм пищи являются белки, жиры и углеводы. Их обмен взаимосвязан теснейшим образом, и малейшее отклонение от нормы одного из этих веществ неизбежно влечет за собой нарушение обмена других.

Углеводы

являются основным источником энергии организма и в зависимости от строения делятся на:

моносахариды (глюкоза, фруктоза, галактоза)

дисахариды (сахароза, мальтоза, лактоза)

полисахариды (крахмал, гликоген, пектиновые вещества, клетчатка)

Хотя почти все углеводы могут быть синтезированы организмом из глицерина и аминокислот, постоянное пониженное потребление углеводов приводит к нарушению обмена веществ и работы пищеварительной системы. Пектиновые вещества и клетчатка организмом практически не усваиваются, но необходимы для нормальной перистальтики кишечника, выведения из организма шлаков и излишего холестерина.

Переваривание углеводов начинается уже в ротовой полости под действием ферментов, содержащихся в слюне, и продолжается в ферментной среде желудка и тонкого кишечника. В результате крахмал и дисахариды расщепляются на моносахариды, которые вместе с моносахаридами, содержащимися в пище, по воротной вене поступают в печень.

В печени фруктоза и галактоза преобразуются в глюкозу. Меньшая часть глюкозы накапливается в печени в виде гликогена, а большая возвращается в кровь. Гликоген служит долговременным энергетическим запасом и может быть превращен в глюкозу.

Кровеносная система разносит глюкозу по клеткам всего организма, где она, вступая в реакцию с кислородом (то есть сгорая), выделяет энергию.

Суточная потребность организма

350—400 г крахмала,

50—100 г моно– и дисахаридов, 25 г пектина и клетчатки.

Излишек углеводов накапливается в организме в виде жира, а также в печени в виде гликогена.

Энергетическая ценность

При окислении 1 грамма углеводов выделяется 4 ккал.

Белки

являются основным «строительным материалом» для всех тканей организма. Несмотря на их бесконечное разнообразие, каждый белок – уникальная комбинация аминокислот, которых всего существует чуть более 20. Восемь аминокислот являются незаменимыми – их человек может получить только с пищей, остальные могут синтезироваться организмом из других аминокислот.

Все поступающие в организм белки, попадая в желудок , под действием ферментов желудочного сока расщепляются на пептиды, а затем, в двенадцатиперстной кишке, – на аминокислоты.

Из кишечника аминокислоты по воротной вене попадают в печень , где происходит первичный синтез белков.

Из печени через кровеносную систему аминокислоты и белки разносятся по всему организму, где из них синтезируется характерный для данной ткани тип белка (в мышцах – миозин, в молочной железе – казеин и так далее). В тканях и клетках организма происходит непрерывный процесс разрушения и синтеза белков. В норме количество распавшегося белка должно быть равно количеству синтезированного.

Суточная потребность организма

0,7—1,3 г на каждый килограмм массы тела.

Энергетическая ценность

В качестве источника энергии белки используются организмом только при истощении запасов углеводов и жиров. Сначала белки превращаются в глюкозу, поэтому энергетическая ценность белков, как и у углеводов, – 4 ккал/г.

В запас белки организмом не откладываются, а излишки выводятся вместе с жидкостью. Чрезмерное потребление белков может привести к нарушению обмена веществ и работы выделительных систем.

Жиры

используются организмом как составляющая клеточных мембран и некоторых других тканей и как долговременный энергетический запас. Некоторые ненасыщенные жирные кислоты, содержащиеся в основном в растительных жирах, не синтезируются организмом и являются незаменимыми. Также без некоторых типов жиров невозможно усвоение витаминов и минеральных веществ.

Переваривание жиров происходит в 12-перстной кишке и тонком кишечнике под действием ферментов, вырабатываемых поджелудочной железой и кишечными железами. Сначала все жиры расщепляются на глицерин и жирные кислоты (насыщенные и ненасыщенные), затем в слизистой оболочке кишечника формируются хиломикроны – капельки жира в белковой оболочке. В этом виде жир поступает в лимфу , а затем в кровоток .

В печени из хиломикронов, белков и углеводов синтезируются жиросодержащие вещества – липопротеины высокой и низкой плотности.

Основная функция жиров в организме – пластическая. Жиры входят в строение всех клеточных мембран и структурные оболочки тканей и органов.

Суточная потребность организма

25—30 г растительных

и 50—60 г животных жиров

Излишки жира накапливаются в подкожно-жировой прокладке и сальнике – органе, целиком состоящем из жира. Кроме того, избыток липопротеинов низкой плотности (в частности, холестерина) приводит к образованию бляшек на стенках сосудов.

Энергетическая ценность

При окислении 1 грамма жира выделяется 9,3 ккал.

Дело вкуса: Веселящий газ

Если однажды, рассказывая французу о том, как русские празднуют Новый год, вы ненароком упомянете о шампанском, француз не преминет полюбопытствовать, какую марку предпочитают в России. И если вы чистосердечно признаетесь, что обычно наполняете бокалы «Советским шампанским» или итальянским, или каким угодно, только не настоящим – французским, берегитесь… Они очень ревностно относятся к своему национальному символу. Поэтому не будем расстраивать французов, лучше поучимся у них умению понимать и ценить этот поистине королевский напиток.

Самому праздничному из всех вин на свете, наверное, суждено было родиться именно во Франции. Изысканный, легкий, элегантный, чуть легкомысленный – те эпитеты, которыми принято награждать французов, вполне применимы и к легендарному напитку, носящему имя своей маленькой родины – провинции Шампань. Однако приписывать изобретение игристых вин вообще французам несправедливо. Пенящиеся вина, вероятно, были известны еще в Древнем Риме: при раскопках находили стеклянные бокалы удлиненной формы – именно в таких до сих пор принято подавать шампанское. Шипучий напиток вдохновлял Гомера и Вергилия, Шота Руставели, Омара Хайяма… Средневековые путешественники упоминали об игристых винах, распространенных в Бургундии, Пьемонте, Колхиде, Судакской и Качинской долинах Крыма. Да и приготовлявшееся в самой Шампани вино не всегда играло и пенилось. Медленно и постепенно вырабатывался опыт получения того напитка, который сегодня называют шампанским.

Виноградарством в Шампани занимались с незапамятных времен. Еще в галло-римскую эпоху здешние виноделы изготовляли тихие (не игристые) вина, преимущественно красные. У римских легионов, расквартированных у ворот Дурокорторума (так некогда называли Реймс) для отражения варварских набегов хватало времени, чтобы оценить вкус местного вина. Но то ли из боязни, что активные дегустации усыпят бдительность солдат, то ли из желания защитить римских виноделов от возможных конкурентов, но император Домициан в 92 году приказал вырубить шампанские виноградники. И только в 280 году римский властитель Пробус, чувствительный к нуждам своих подданных, разрешил возобновить в Шампани виноградарство.

С развитием христианства в виноделии начинается новая эпоха – нужны были церковные вина, и Церковь начала обзаводиться собственными виноградниками. Долгое время, вплоть до XVIII столетия, красные не игристые вина Шампани пользовались успехом и даже поставлялись ко двору французского короля. И все-таки по вине капризного климата северо-востока Франции они не всегда получались удачными. Виноделы Шампани давным-давно заметили, что вино в бочках начинает бродить и пениться в первые дни весны, как только отступают холода. Долго никто не мог объяснить причину появления играющих пузырьков, и только в конце XVII века поняли, что в вине образовывался углекислый газ – побочный продукт брожения. Согласно знаменитой легенде именно это явление привлекло внимание монаха-бенедиктинца из аббатства Овилле дома Пьера Периньона (дом от лат. domus – «господин» обращение к духовному лицу во Франции), которому приписывают открытие шампанского метода так называемого вторичного брожения.

Аббатство Овилле, основанное в 662 году, располагало обширными владениями, и значительную их часть занимали виноградники. Пьер Периньон, будучи экономом аббатства, отвечал за эксплуатацию земель, снабжение провиантом и особое внимание уделял винам. Принято считать, что, наблюдая за поведением вин и проведя немало опытов, дом Периньон научил шампанское «правильно» пениться. Суть метода состояла в добавлении к тихому вину сахара с дрожжами и в последующей выдержке вина в толстостенных бутылках; сахар начинает бродить, и образующийся при этом углекислый газ растворяется в вине. Пьеру Периньону принадлежит блестящая идея подбирать и смешивать вина из сортов винограда, собранного с разных виноградников региона. Этот важнейший для производства шампанского технологический этап получил название «ассамбляж». Позаботился дом Периньон и о более надежной укупорке бутылок, предложив закрывать их прочными корковыми пробками (такие в то время уже использовали англичане) вместо архаичных кусков промасленной ткани или деревянных пробок, привязанных к горлышку веревкой. И наконец, выдающийся монах предпочел отведать шампанского из узких удлиненных бокалов, дабы насладиться интеллигентным шипением легкой пены и завораживающей игрой пузырьков. В старости Периньон потерял зрение, но опыт винодела не подводил его до конца жизни: он мог безошибочно определить сорт винограда и его происхождение.

Впрочем, роль Пьера Периньона как изобретателя шампанского метода часто подвергают сомнению. Многие убеждены, что пенящиеся напитки были созданы древними римлянами, а французский монах просто воспользовался уже имеющимися рецептами. Некоторые вовсе отрицают само существование Пьера Периньона, считая его вымышленным персонажем, тем более что даты его рождения и смерти непостижимым образом совпадают с датами рождения и смерти короля-солнце Людовика XIV (1638—1715). А вышедшая в конце XX веке в Англии «Всемирная энциклопедия шампанских и других игристых вин» ссылается на копию документа, в котором описывается технология приготовления шампанского. Документ составлен в 1662 году, то есть до того, как дом Периньон якобы внедрил свой метод. Но как бы там ни было, именно французы разработали и довели до совершенства технологию производства золотого искристого напитка с нежной пеной. Несмотря на то что превосходство бутылок над бочками было практически доказано, шампанское продолжали разливать в бочки вплоть до 1728 года, когда Людовик XV издал указ, постановляющий разливать шампанское в бутылки. Тогда же появились и крупные торговцы шампанским, и первые большие Дома. Шампанское входило в моду, становясь излюбленным напитком королевского Двора, сводя с ума знатных особ, которые покупали его во множестве и за очень немалые деньги. При этом производилось оно в скромных объемах, и прежде всего по техническим причинам: практически половина бутылок не выдерживала давления газа и взрывалась. Эту напасть долго не могли побороть. И вот наконец фармацевт Жан-Батист Франсуа из Шалона-на-Марне установил зависимость между количеством сахара в вине и вторичным брожением.

Результат его трудов несказанно обрадовал виноделов и торговцев: бутылки с драгоценным напитком перестали взрываться. Помимо этого, совершенствовалась технология изготовления бутылок – их стали делать более надежными. Солиднее становится и укупорка: веревка для закрепления пробки была заменена на мюзле (проволочная уздечка).

Еще одна легендарная в истории шампанского фигура – вдова Клико – внесла свою долю усовершенствования в технологию: она придумала пюпитры, на которые помещали бутылки на последнем этапе выдержки. Таким образом, к середине XIX века доработка шампанского метода была практически завершена.

Не мудрено, что вслед за успехами шампанского производства на рынке стали появляться подделки. В связи с этим во Франции в 1927 году был принят закон, призванный гарантировать подлинность шампанского и фиксирующий географические зоны выращивания винограда для производства напитка, именуемого шампанским.

Как подавать

У шампанского два главных врага – свет и воздух. Высококачественная пробка и темное стекло бутылки защищают вино, но истинные ценители этого напитка знают, что хранить шампанское надо в темном месте при температуре не выше 12—15°С.

Шампанское не случайно подают к столу в ведерке со льдом и водой – так оно остается охлажденнным вплоть до момента откупоривания бутылки. Количество льда и воды в ведерке должно быть приблизительно одинаковым. Перед откупориванием бутылку в ведерке можно перевернуть, чтобы перемешать охлажденный внизу бутылки напиток с более теплым у горлышка. Шампанское можно охладить и в холодильнике (положив горизонтально) до температуры 6—9°С, но в морозильную камеру его помещать нельзя.

Бутылку принято откупоривать на виду у гостей, осторожно, чтобы пробка не вылетела и пена не выплеснулась. Выстреливание в потолок и фонтаны шампанского – отнюдь не признак хорошего тона. Тем более что при выстреливании напиток теряет много газа, а вместе с ним и вкусовые качества.

Открывать бутылку надо в противоположную от гостей сторону. Держа ее под углом 30–45°, с горлышка снимают фольгу, придерживая пробку пальцем, освобождают от мюзле (проволочную петельку на мюзле следует вращать против часовой стрелки), а затем осторожно вынимают пробку, придерживая ее. Если при открывании раздается шипение, надо дождаться, пока оно прекратится, и медленно вынуть пробку, без хлопка. Бокал наполняют примерно на две трети.

Шампанское пьют, как правило, по торжественным случаям, однако многие его почитатели готовы завершать им и повседневный обед, как это нередко делают французы, видимо, зная, что несколько глотков шампанского способны снять тяжесть в желудке после обеда.

Розовое шампанское и миллезимный брют подают к мясу и блюдам из дичи. Разновидности брютов и сухое шампанское из винограда Шардоне, обозначенное как blanc de blancs, – превосходные аперитивы, хорошо сочетающиеся с закусками из морепродуктов, с рыбными блюдами. Редкие престижные кюве сопровождают деликатесами, например икрой. Полусухие и полусладкие шампанские подходят к не слишком сладким десертам. Не рекомендуется подавать шампанское к жирным блюдам и вопреки укоренившейся у нас традиции закусывать его шоколадом – такие сочетания только испортят восприятие хорошего вина.

Самая знаменитая вдова

Может показаться странным, но именно Вдовы виноторговцев сыграли в истории шампанского особую роль. Унаследовавшие дело своих покойных мужей, они с завидной настойчивостью и упорством завоевывали себе место в предпринимательском мире, где с мнением женщин считаться было не принято. Вдова Клико-Понсарден, вдова Лоран-Перрье, вдова Поммери, вдова Энрио… Их имена стали торговыми марками. Об этих женщинах так и говорят во Франции – знаменитые Вдовы шампанского.

Николь Понсарден был 21 год, когда она в 1798 году вышла замуж за Франсуа Клико. Таким образом, как это часто бывало, объединились две семьи, имеющие в собственности виноградники. Через 6 лет молодая женщина овдовела и взяла начатое покойным мужем предприятие в свои руки. Николь Клико-Понсарден, обладавшей незаурядным предпринимательским талантом и фантазией, суждено было на весь мир прославить фамилию своего супруга.

Пока Европа была охвачена огнем войны, мадам Клико удалось наладить поставки шампанского в другие страны, где этот праздничный напиток на тот момент был гораздо более уместен. После окончания военных действий ее вина ждал огромный коммерческий успех. Русские пушки едва умолкли, как мадам Клико уже распорядилась отправить 10 тысяч бутылок праздничного шипучего напитка победителям Наполеона в Санкт-Петербург. Королевские и императорские дворы были покорены шампанским от мадам Клико. Постоянного клиента Дома Клико-Понсарден, прусского правителя Фридриха Вильгельма IV за его пристрастие к знаменитой «Вдове» подданные прозвали «королем Клико».

Впрочем, как и для многих основателей больших шампанских Домов, для Клико-Понсарден производство вина не было единственным источником дохода, она занималась коммерцией и в других областях. Так, в 1822 году она создала компанию по торговле шерстью. Но и на этом список ее талантов не закончился. Мадам Клико известна еще и как изобретательница. Она отслеживала весь технологический процесс приготовления шампанского: покупала участки на лучших виноградниках и контролировала качество винограда, спускалась по ночам в холодные подвалы навестить бутылки со своими драгоценными кюве, и наконец она придумала пюпитры для ремюажа и сама впервые опробовала их. Николь Клико-Понсарден скончалась в 1866 году, дожив до 89 лет. Она оставила после себя большой Дом, носящий ее имя и верный традициям безупречного качества, который и в наше время рождает на свет шедевры шампанского виноделия.

Территория шампанских виноградников занимает 30 тыс. га – всего лишь два с небольшим процента площади всех виноградников Франции. Расположена эта территория между 48-й и 49-й параллелями, и самая северная ее часть – «крайний» север всех французских виноградников. Климат здесь особенный и довольно суровый: зимой случаются сильные заморозки, холодных дней в году – от 60 до 80, среднегодовая же температура – 10,5°С. Только здесь Природа создала неповторимые условия для выращивания винограда, из которого готовят шампанское. И только производимые в этой местности игристые вина, приготовляемые традиционным, бутылочным, методом шампанизации, могут называться шампанским и относятся к категории Appellation d`Origine Controlee (AOC) – «наименования места происхождения». Категория AOC означает государственную гарантию того, что вино произведено в определенном регионе, из определенных сортов винограда, выращиваемых в этом регионе, и по регламентированной технологии. Вина, приготовленные по шампанскому методу, но территориально «не попадающие» в зону действия AOC, могут именоваться только игристыми.

Шампанские виноградники произрастают на склонах холмов, состоящих из мела, кремнезема и известняка. Такая почва позволяет избежать избытка влаги и в то же время удерживать ее столько, чтобы лозе хватило напиться. Корни виноградных кустов вопреки классическим правилам французского виноградарства не уходят в глубь земли, а располагаются в верхних слоях почвы, обогащенных наносными отложениями и удобрениями.

Выбор сортов винограда для приготовления шампанского во Франции жестко регламентирован. Три основных сорта: Пино Нуар, благородный черный виноград с бесцветным соком, белый Шардоне и черный Пино Менье с бесцветным соком, хоть и менее тонок на вкус, но замечательно приспосабливается к изменчивому климату. Белые Альбан и Пти Мелье, а также Черный Гаме – малокультивируемые сорта, но и они считаются достойными представителями шампанских виноградников.

Сбор винограда происходит в конце сентября – начале октября. Целые гроздья собирают вручную, машины для сбора винограда в Шампани запрещены, так как на прессование ягоды должны поступить неповрежденными.

Классическая технология приготовления шампанского сложна, необыкновенно ритуальна и дорога. И можно сказать, что со времен Пьера Периньона она претерпела лишь незначительные изменения.

1. К прессованию после сбора стараются приступить как можно быстрее, чтобы виноград не испортился и кожица черного винограда не успела окрасить мякоть. Чаще всего виноград прессуют в старомодной шампанской давильне вертикального типа, вмещающей 4 тонны ягод. Прессование, несмотря на название, процесс нежный – при нем кожица ягод даже не перетирается, что дает возможность виноградному суслу не окрашиваться в цвет черной кожицы и оставаться светлым. Из 160 кг винограда в результате прессования получают не более 102 л бесцветного сусла. Это количество определяет специальный закон. Использовать последнюю фракцию сусла для приготовления шампанского запрещено. После прессования сусло очищают от посторонних включений (земли, обрывков листьев, веточек), чтобы оно стало прозрачным и не имело посторонних запахов.

2. Первое брожение проводят чаще всего в чанах из нержавеющей стали либо в эмалированных резервуарах. Некоторые производители, как и много лет назад, используют дубовые бочки объемом 205 л. Брожение длится от одной до двух недель, в результате получается тихое белое сухое вино.

3. По завершении брожения, в феврале—марте, приступают к ассамбляжу, или к приготовлению кюве. Эта процедура заключается в смешивании вин из разных сортов винограда, взятого с различных виноградников Шампани. Часто для составления кюве используют так называемые резервные вина, то есть вина предыдущих урожаев. Кюве может создаваться из более чем полусотни компонентов. Именно ассамбляж определяет качество напитка, его вкус и принадлежность к определенной категории. Состав кюве – гордость и секрет каждого шампанского Дома.

Затем вина разливают в бутылки, добавляя так называемый тиражный ликер – растворенные в вине дрожжи и сахар (23—24 г/л), и натуральные осветляющие вещества. Бутылки укупоривают и отправляют в меловые погреба. Еще в галло-римскую эпоху в Шампани добывали известняк, и оставшиеся от того времени шахты впоследствии стали погребами с постоянной температурой

9—12°С. Наиболее крупные, буквально многокилометровые, погреба существуют в городах Реймс и Эперне. Во мраке и тишине подземелий бутылки с вином хранятся в горизонтальном положении. Под действием тиражного ликера происходит процесс вторичного брожения, образуются пена и углекислый газ. По окончании брожения в бутылке вина содержится менее 1 г/л сахара, а крепость вина повышается до 12—12,5°. После вторичного брожения на стенке бутылки накапливается осадок, который подлежит последующему удалению. Так называемую выдержку вина на осадке проводят в течение 15 месяцев. Именно этот процесс позволяет шампанскому «созреть» и приобрести утонченность и изысканность.

4. Несколько недель длится ремюаж – бутылки помещают на пюпитры. Каждый день или раз в два дня специалист по ремюажу постепенно наклоняет вниз горлышком и энергично поворачивает вокруг собственной оси каждую бутылку, слегка встряхивая ее. Бутылки с шампанским, предназначенным для широкой продажи, устанавливают на вращающиеся и меняющие наклон механические блоки. Постепенно осадок отделяется от стенки и опускается к пробке, а шампанское примерно через 6 недель становится совершенно прозрачным. Горлышки бутылок помещают в соляной раствор с температурой около –30°С и приступают к этапу, именующемуся дегоржаж. Бутылку откупоривают, и льдинка замороженного осадка под воздействием давления газа вылетает из бутылки. Для восполнения небольшого количества потерянного вина в бутылку добавляют дозажный (или экспедиционный) ликер – растворенный в резервном вине сахар. Количество сахара зависит от того, какое шампанское хотят получить – брют, сухое или полусухое.

5. Бутылки укупоривают корковыми пробками с маркировкой Champagne, именем производителя и названием Дома, а затем выдерживают в погребах от 2 до 6 месяцев для того, чтобы экспедиционный ликер полностью растворился в вине, а пробка «встала на место». Последний этап производства, предшествующий поступлению в продажу, – наклеивание на бутылку этикетки и упаковка.

Как читать этикетку

«Чтение» этикетки – дело непростое, но увлекательное. На многих этикетках шампанского, в отличие от винных, обозначение Appellation d`Origine Controlee (AOC), подтверждающее его происхождение из провинции Шампань, отсутствует. Слово CHAMPAGNE говорит само за себя. Кроме того, этикетка снабжена немалым количеством «специальных» понятий, информирующих о том, что перед вами бутылка именитого французского напитка.

Прочитав всего несколько французских слов, можно понять, каковы достоинство и, соответственно, цена шампанского.

Итак, помимо наименования напитка – Champagne, на этикетке подлинного шампанского значатся: марка шампанского, название фирмы, выпустившей его, тип шампанского в зависимости от содержания сахара (брют, сухое, полусухое), объем бутылки, содержание спирта, адрес производителя, город и страна (France).

Нередко на этикетке указывают год. Это так называемое millesime – миллезимное шампанское, то есть шампанское одного года, исключительно удачного для производства вина. Такое шампанское хранится в погребах от 3 до 6 лет. Однако некоторые производители, стремясь улучшить качество, выдерживают миллезимное шампанское дольше установленного срока. Миллезимное шампанское высоко ценится не только потому, что его производят из винограда очень хорошего урожая, но и потому, что его свойства неповторимы. За последние полвека наиболее удачными годами считаются: 1947, 1949, 1952, 1953, 1955, 1959, 1962, 1964, 1966, 1970, 1975, 1982, 1985, 1988, 1990, 1996. Очень хорошим признан и последний урожай – виноград, собранный в Шампани в минувшем 2002 году.

Recemment degorge (rd) – миллезимное шампанское очень хорошего года, подвергаемое дегоржажу после 7—12-летней выдержки. Разновидность RD – Degorgement tardif (DT).

Сахар

С появлением во Франции полусухого шампанского связана легенда, повествующая о том, что мадам Клико распорядилась добавлять в вино побольше сахара якобы специально для русских гусаров. Сами же французы наиболее ценят брюты, экстра-брюты и ультра-брюты. Любители этого напитка знают: шампанское должно содержать как можно меньше сахара. Сладкое шампанское мало приемлемо не только потому, что сахар способен забить любой вкус, но и потому, что с его помощью, как правило, скрывают недостатки вина.

Brut zero, ultra brut, brut absolu, brut de brut, brut non dose, brut integral – это то шампанское, в которое при дегоржаже не добавляют экспедиционный ликер, оно содержит минимум сахара (около 2 г/л).

Extra Brut – самое сухое

Brut – очень сухое

Extra sec (extra dry) – сухое

Sec (dry) – полусухое

Demi-sec (semi-dry) – полусладкое (от 33 до 50 г/л сахара) 

Наличие на этикетке слова «CUVEE» может обозначать особую партию шампанского. Так, cuvee prestige, или cuvee speciale, или cuvee de luxe – это действительно выдающееся шампанское, приготовленное из лучших вин и очень дорогое. Высочайший статус этого шампанского можно определить не только по этикетке, но и по оформлению бутылки и упаковки. Словосочетание «vin de cuvee» означает, что шампанское произведено из сусла первой выжимки.

На этикетке также могут быть указаны и такие понятия, как GRAND CRU и PREMIER CRU. Дело в том, что в Шампани действует особая классификация коммунальных виноградников. Наиболее ценный, выращенный в лучших коммунах, виноград определяют как grand cru (гран крю), а виноград, собранный с виноградников коммун, следующих вторыми по качеству за самыми лучшими, относят к категории premier cru (премьер крю), виноград же остальных коммун относится к категории «простых» AOC.

Состав

Часто этикетка характеризует состав кюве по сортам винограда, из которого изготовлено шампанское.

Blanc de Blancs – шампанское, произведенное из белого винограда Шардоне.

Blanc de Noirs – шампанское, произведенное из черных сортов винограда Пино Нуар и Пино Менье либо только из Пино Нуар.

Brut millesime – брют, произведенный из вин одного года (при этом год указывают на этикетке).

Brut sans millesime – немиллезимный брют небольшой выдержки, шампанское для массового потребителя. С продажи этого распространенного вина шампанские Дома получают самые высокие прибыли. На этикетке такого брюта не указывают год урожая, их не включают в винные рейтинги, но качество именно этих вин говорит об уровне производителя.

Champagne Rose – розовое шампанское, полученное из белого шампанского с добавлением небольшого количества местного красного тихого вина Coteaux Champenois (Кото Шампенуа).

Производитель

Внизу этикетки или сбоку по вертикали мелким шрифтом указываются статус производителя (буквенная аббревиатура) и его регистрационный номер.

RM (recoltant-manipulant) – мелкий производитель, выпускающий шампанское только из своего винограда.

NM (negociant-manipulant) – фирма, производящая шампанское из собственного или из купленного винограда или же из виноградного сусла.

RC (recoltant-cooperateur) – член кооператива, объединяющего владельцев виноградников, который производит свое шампанское отдельно и продает под своей этикеткой.

CM (cooperative de manipulation) – кооператив, производящий вино из винограда, собранного всеми членами кооператива, и продающий шампанское под собственной маркой.

SR (societe de recoltants) – объединение независимых виноградарей, производящее шампанское из винограда, собранного его членами. Зачастую в такое объединение входят близкие родственники.

ND (negociant-distributeur) – торговая фирма или торговое общество, которое покупает готовое шампанское в бутылках и продает его под своей этикеткой.

MA (marque auxiliaire) – марка, принадлежащая не производителю шампанского, а его клиенту (как физическому лицу, так и предприятию), заказавшему вино под собственной этикеткой.

Русские корни

Шампанское окружает немало красивых легенд. Одна из них, связанная с Россией, очень забавляет французов…

Вдохновленные победой над Наполеоном, русские войска, войдя в 1815 году в Реймс, отыскали погреба Дома «Вдова Клико», полные шампанского. У храбрых вояк был повод откупорить не одну бутылку, и встревоженные горожане обратились к самой мадам Клико с вопросом, что делать с необузданными русскими, она невозмутимо ответила: «Пусть пьют, а платить будет вся Россия». Дальновидная женщина не без основания понадеялась на то, что после этого русские станут ее постоянными клиентами. Вероятнее всего, воины не упустили возможности продегустировать знаменитое шампанское, но это вовсе не означало, что они никогда не пробовали этого напитка на родине.

Впервые шампанское появилось в России во времена Петра I. Уже тогда напиток французских королей имел в Санкт-Петербурге репутацию самого дорогого и престижного вина. В портовом тарифе 1724 года среди вин, подлежащих наибольшей пошлине, было и шампанское. Как и прочие дорогие вина, шампанское облагалось пошлиной в размере 5 рублей с оксофта (с 240 бутылок), тогда как с других вин брали от 1 до 4 рублей. К 1782 году пошлина увеличилась до 144 рублей за оксофт. К концу XVIII века шампанское стало мерилом роскоши. Екатерина II указом 1793 года пыталась запретить ввоз в Россию предметов роскоши, и в том числе французских вин, под угрозой были и поставки шампанского. Но взошедший вскоре на трон Павел I ослабил запреты и шампанское по-прежнему привозили в Россию. На время участия в войне с наполеоновской Францией ввоз шампанского в Россию был официально прекращен, однако спустя несколько лет после войны был возобновлен, а к 40-м годам XIX века заметно увеличился. Пошлина же на его ввоз еще больше возросла. В результате на рынок пробилось «русское шампанское», которое долгое время маскировали под истинное, разливая во французские бутылки и наклеивая французские этикетки.

Родоначальником «русского шампанского» считается князь Л.С. Голицын, основавший производство игристого вина классическим бутылочным способом в своем крымском имении «Новый Свет» в 1878—1899 годах. Когда шампанское «Новый Свет» урожая 1899 года получило на выставке в Париже Гран-при, его зауважали на родине. С именем Голицына связано и мировое признание русских игристых вин. В основу их производства был положен именно тот способ, который практиковали старейшие французские фирмы, но «русское шампанское» обладало своим неповторимым колоритом.

После революции шампанское виноделие в Абрау-Дюрсо возглавил профессор А.М. Фролов-Багреев, ставший создателем советской «шампанской» школы. Он самостоятельно разработал рецептуру купажей шампанского и изобрел новую технологию шампанизации в аппаратах повышенного давления. После внедрения резервуарного метода у советских виноделов появилась идея шампанизации вина в непрерывном потоке. Метод непрерывной шампанизации, широко используемый отечественными заводами с середины 50-х годов, ушел еще дальше от классической технологии, нежели резервуарный. По сути, этот способ «ускоренного» приготовления игристого напитка никак нельзя назвать шампанским, не говоря уж о том, что для укупорки бутылок чаще всего используются пластмассовые пробки, что несовместимо с качеством самого шампанского. Однако на протяжении многих лет игристые вина, произведенные таким способом, у нас упорно именуют «шампанским». Французы давно уже добиваются запрета на использование названия «шампанское» для обозначения российской внутренней продукции. И возможно, в связи с принятием Госдумой закона «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименования мест происхождения товара» ситуация изменится и этикетки с надписью «Советское шампанское» останутся разве что в собраниях коллекционеров.

Однако и в России, и на территории бывшего Советского Союза, и в других странах есть замечательные образцы игристых вин, изготовленных по классической шампанской технологии. Всегда ценились игристые «Новый Свет» и «Абрау-Дюрсо», очень хороши и молдавское «Крикова», и испанское Cava, калифорнийские и итальянское брюты, а также итальянские мускатные Asti и Moscato Spumante.

Мария Воробьева

Избранное: Виктор Шкловский

Виктор Борисович Шкловский прожил долгую жизнь. Сей бренный мир он покинул 6 декабря 1984-го. Ему шел 92-й год…

И все, что за эти годы пережила Россия, вместе с ней пережил и он. Во время первой мировой дослужился до унтер-офицера, был награжден орденом Св. Георгия. В 1918-м, будучи связанным с правыми эсерами, участвовал в антибольшевистском заговоре. Чтобы избежать ареста, по льду Финского залива покинул родные пределы, но жить вне России не мог, а потому вернулся. Вернулся, чтобы заниматься тем, для чего и был рожден. Смыслом его жизни была литература и все то, что с ней так или иначе связано…

В книгу Шкловского «Еще ничего не кончилось…», выпущенную в свет издательством «Вагриус», вошли такие его произведения, как «Сентиментальное путешествие», «Zoo, или Письма не о любви, или Третья Элоиза», а также «Третья фабрика», отрывки из которой предлагаются вниманию читателей. Это – летопись страны, и это – летопись его жизни.

Прозу Шкловского именуют «телеграфной», не согласиться с этим трудно. Но есть в ней и потрясающая музыка слова, коим он владел в совершенстве.

Детство Человека, который потом писал коротко

Через ночь, в которой бредил, как всегда, искал врага в комнате, плакал. Началось утро.

У меня была серая кофточка (не люблю этого слова) с резинкой снизу. Шапка летом на резинке. Резинку я грыз. Чулки были тоже на резинках, красных.

В семье у нас не было велосипедов, собак. Раз держали поздно выведенных цыплят у печки. Они страдали рахитом, а я их лечил резаной бумагой.

Был у меня еще, но много времени спустя, щур в деревянной клетке. Щур пел свою песнь в шесть часов утра, а я просыпался в восемь. Потом его съела крыса.

Я уже старый. Когда я был мальчиком, то еще попадали под конку. Конка была одноконная и двухконная.

При мне провели электричество. Оно еще ходило на четвереньках и горело желтым светом. При мне появился телефон.

При мне начали бить студентов. Рабочие же жили так далеко, что у нас, на Надеждинской, о них почти не слыхали. К ним ездили конкой.

Я помню Англо-бурскую войну и гектографированную картинку: бур шлепает англичанина. Приезд французов в Петербург. Начало двадцатого века. Ледоходы на Неве.

Дед мой был садовником в Смольном. Седой крупный немец. В комнате его была синяя стеклянная сахарница и вещи, покрытые темным ситцем. За домом его гнулась Нева, а на ней было что-то цветное и маленькое.

Не могу вспомнить что.

Я не любил, чтобы мне застегивали и расстегивали пуговицы.

Читать меня учили по кубикам, без картинок. Дерево лезло из кубиков по углам. Помню букву «А» на кубике. И сейчас бы узнал ее. Помню вкус зеленого железного ведерка на зубах. Вообще вкус игрушек. Разочарованья.

Гуляли мы в маленьком сквере у церкви Козьмы и Демьяна. Называли: «Козьма и обезьяна». За стеной плаца был амбар. Там жили обезьяны, по-нашему… Амбар имел трубу. Взрослые сердились.

Мы были дики и необразованны. Взрослые не достигали нас. Они не достигают вообще. Помню стихи:

Виктур, дохтур, Лечит даром, Нос намажет Скипидаром.

Была еще корь. Одним давали кисель молочный, другим – черничный. Болели четверо детей враз.

Бассейная улица стояла еще деревянной. В то время еще радовались в городе, когда рубили сады. Мы были настоящие горожане.

Была еще «Нива» в красных с золотом переплетах. В ней картинки: состязание на дрезинах. Велосипед был уже изобретен, и им гордились так, как мы сейчас принципом относительности.

На краю города, за Невой, на которой дуло, был Васильевский остров, на котором жил в коричневом доме, езды до него полтора часа, дядя Анатолий. У него был телефон и подавали на Пасху золоченые, но невкусные яйца и синий изюм.

А на столе его невысокой жены – тройное зеркало и розовая свинья копилкой. Она стояла для меня на краю света.

ДаЧа

Квартира наша медленно меблировалась, родители богатели. Купили тяжелые серебряные ложки. Горку со стеклами. Бронзовые канделябры и обили мебель красным плюшем. В это время все покупали дачи.

Папа купил дачу на берегу моря. Куплено было в долг. Земля шла песчаная и с болотом, росла осока, лежал песок, рос можжевельник. Можжевельник мы рубили сами, тупым топором. Папа думал, что можжевельник сыплют на похоронах. На похоронах сыплют елку.

У можжевельника синяя сухая кора, а тело крепкое, как кость. Из него хорошо делать рукоятки к инструментам.

Можжевельник и сосны шли полосами вдоль моря. Полосы эти отгородили поперек. Поставили ворота и набили жестянку. Синими и золотыми: «Дача ОТДЫХ».

И началась нужда.

Уменьшили количество лампочек в комнатах.

Перестали шить платья. Мама поседела в серебряный цвет. Она и сейчас такая.

Мы возились с дачей. Папа закладывал шубу, работал. Мы сажали сосны на песке вдоль забора. Они сейчас втрое выше меня. Так шли годы.

Мама ездила всех уговаривать подождать с долгом. Мебель продавали с аукциона. Слез было очень много.

Рос последним ребенком в семье, доспевая, как не вовремя посеянный хлеб. Жили за городом, у себя на даче. Огромные окна, за окнами снег и снег на льду до Кронштадта. Лед на море лежит неровно, как разломанный в ремонт асфальт.

ГимназиЯ разных видов

Холодный Питер в сером утре. Гимназия.

Учился я плохо, в плохих школах. Сперва меня хотели отдать в хорошую, в Третье реальное. Я там держал экзамен.

За стеклянными дверьми – молчаливые классы. Реалисты на местах, как их пальто на вешалке. Пустые коридоры, пустые лестницы, приемная с кафельным полом в крупную клетку.

По паркету проходит маленький старичок в вицмундире – директор реального Рихтер.

Срок в этой школе был семилетний.

Меня не пустили дальше кафельного пола, потому что я писал с ошибками.

Поступил в одно частное реальное – Богинского. Здесь видел сверху поросший травою пустырь на Знаменской площади и заколоченную уборную.

Теперь там памятник Александра.

Отсюда взяли потому, что было очень дорого.

Меня исключали из гимназии в гимназию. В результате серое пальто пришлось перекрасить в черное и пришить к нему кошачий воротник.

Так была сделана шинель.

Стал готовиться на экстернат. Много читал, не курил. Волосы были уже редкие, в кудрях.

Судорожные усилия родителей моих спасти дачу не помогли. Люди они были неумелые. Пришел срок закладной – дачу продали.

Дела наши стали поправляться. Мы опять купили канделябры и серебро, полегче прежних.

Я провалился на экзаменах экстерном за кадетский корпус.

Меня решили определить в гимназию. Для получения прав в гимназии нужно было пробыть не менее трех лет.

Гимназия, в которую я поступил, была с полными правами и самая плохая. Ее наполняли выгнанные из других школ. Держал ее доктор Ш., человек из Архангельска, невзрачный блондин, почти без глаз и лица, в черном измятом и испухленном сюртуке…

…Он был учеником Павлова, очень талантливым.

Плыву дальше, бью воду лапами, может быть, из нее выйдут густые, сбитые сливки.

Доктор жил рядом с человеком гениальным. Гимназию он затеял для заработка. Ученики у него были самые плохие. А сам он ходил среди нас смесью из науки и недобросовестности. И смотрел на нас невнимательно, как лавочник, торгующий браком, и проницательно, как физиолог.

Это был очень русский человек.

Николай Петрович имел свои педагогические теории.

– До пяти лет, – говорил он, – ребенка ничему не учат, но он узнает больше, чем потом за всю жизнь.

Вообще же плохая школа – хорошая школа. Если ученики ломают оловянные чернильницы, им надо дать стеклянные, так как те не столь весело ломать.

Николаю Петровичу в общем было все равно – немного лучше или немного хуже. Он ходил по гимназии, сердился и лез в писсуары руками, чтобы достать оттуда окурки.

Он скучал, как капельдинер во время спектакля или зритель во время антракта.

Про одного человека я хочу сказать – он любит, как капельдинер.

Из Министерства народного просвещения приезжали окружные инспектора.

Класс замирал от сознания собственного ничтожества. Мы действительно ничего не знали. Не знали десятичных дробей.

Окружной же инспектор сперва смотрел под партами: не носим ли мы высоких сапог. Потом смотрел над партами. Садился рядом с каким-нибудь учеником, брал его тетради, перелистывал.

Вытряхивал подстрочник из Горация.

Потом шел в уборную искать окурки в писсуарах.

А учителя были разные, менялись часто. Это были советские служащие пятнадцать лет тому назад.

Выпускной экзамен

Наука, бледная и тощая, прилипала к страницам книжек и не могла оттуда выйти.

Мы пили немного, сидя в серых классах (рябиновку, забрасывая бутылки за печку). Играли в двадцать одно под партами. Мы почти ничего не читали. Я же писал уже прозу и о теории прозы. То, что называется общественностью, к нам не приходило. Если бы мы захотели стать лучше, то, вероятно, в минуты покаяния начали бы читать латинскую грамматику.

У нас был хороший латинист – старый директор из Архангельска, Курска, Астрахани и Кутаиса: его гоняли из гимназии в гимназию, но он переходил, беря с собою самых отчаянных гимназистов, зная, что нужно же им где-нибудь кончать.

В Вологде, откуда он был родом, его любили. Пароход и лодки обходили то место берега, с которого он ловил рыбу.

От него я узнал об ut consecutivum.

Как по груди рояля, катились автомобили по торцам мимо гимназии, как струны, гудели трамвайные провода. Через Неву было видно, как на зеленой сетке чернела решетка Летнего сада.

Летний сад

Этот сад начинал зеленеть. Весна залезала под пальто, за пазуху ветром.

Нас посадили в большой зал, на сажень одного от другого. Сдавали экзамены.

Мы шпаргалили, перебрасывались и только не перестукивались.

Между партами ходили учителя недобросовестными дозорами. Написал на экзамене шестнадцать сочинений.

Один товарищ заснул во время ожидания. Его разбудил сосед сзади.

– Васька, не спи, пиши.

– Напишут, – великолепно ответил тот и заснул.

А латинские стихи этот синеглазый и красивый малый прочел из рук окружного инспектора.

Сказалось искусство жить вверх ногами.

Где вы, друзья?

Где ты, Климовецкий? Где Енисевский? Говорят: «Убит при защите Царицына».

Где Тарасов? О Бруке я знаю.

Суровцев – летчик. Если встретимся, то огорчимся, что так постарели. Незачем нам собираться.

Происходило это все против лицея на Каменноостровском…

Долг моему уЧителю

Лучше всего сдал экзамен по Закону Божьему.

Случайно знал историю церкви по университетским курсам.

Пишу я и сейчас неграмотно. Поэтому, после экзамена по русскому, пошел на дом к преподавателю.

Это был старый учитель из приват-доцентов, слушал когда-то Потебню, променял затем науку на службу, а служба не удалась.

Он был весь набок.

Пришел я к этому человеку ночью. Позвонил. Он сам открыл мне двери. Одетый в вицмундир и, кажется, с орденом на шее.

– Пришли. Ваша работа лежит у меня на столе. А гимназические чернила принесли?

– Не принес.

– Ну, я их сам приготовил.

И в глубокой ночи на Гулярной улице я исправлял свои ошибки в подполье.

– А вы, Шкловский, – сказал мне учитель, – посвятите мне свою магистерскую работу.

Нет сейчас у меня магистерской работы, не написал.

Но вот это место этой совсем не магистерской работы и посвящаю вам, старый учитель…

…Пришла война и пришила меня к себе погонами вольноопределяющегося. Она говорила со мной голосом Блока, на углу Садовой и Инженерной.

«Не нужно думать о себе во время войны никому».

Потом он говорил мне: «К сожалению, большинство человечества – правые эсеры».

ПушеЧный выстрел не уместилсЯ в долине Вислы

…Война висела на стенах объявлениями.

Мобилизовали моего брата. Он лежал в собачьей солдатской палатке. Мама искала его и кричала:

– Коля, Коля!

Когда она ушла, сосед поглядел на брата и, поднявшись на локте, сказал:

– Жалко мне тебя, Коля.

Война

Война была еще молодая. Люди сходились в атаке. Солдаты еще были молоды. Сходясь, они не решались ударить штыками друг друга. Били в головы прикладами. Солдатская жалость.

От удара прикладом лопается череп.

В Галиции стояли наши городовые.

Проститутки спорили на попойках с нашими офицерами на тему о том, возродится ли Австрия. Спорящие не замечали, что они одеты странно.

У Мопассана это называется «Фифи». У нас было все как-то пыльней, в пыльной коже.

Война жевала меня невнимательно, как сытая лошадь солому, и роняла изо рта.

Вернулся в Питер, был инструктором Броневого дивизиона. А перед этим работал на военном заводе.

Угорал в гараже. Плевал я желтой слюной. Лежал на скользком бетонном полу, мыл, чинил, чистил.

Война была уже старая. Вечерняя газета не отличалась от утренней…

ЖуковскаЯ, 7

…Мне раз позвонили и попросили зайти к вольноопределяющемуся Брику.

Был такой в роте товарищ. Его все знали: при пробе он сразу разбил три автомобиля.

Пошел по адресу. Жуковская улица, фонарь посередине. Асфальт. Высокий дом, 7, квартира 42.

Открыли дверь. Это была не дверь, а обложка книги. Я открыл книгу, которая называется «История жизни Осипа Брика и Лили Брик».

В главах этой книги упоминается иногда и мое имя.

Пересматриваю невнимательно, как письма, которые еще боишься прочесть.

На первой странице стоял Брик. Не тот, которого я знал. Однофамилец. На стенах висели туркестанские вышивки. На рояле стоял автомобиль из карт, величиной в кубический метр.

Конечно, люди живут не для того, чтобы о них писали книги. Но все же у меня отношение к людям производственное, я хочу, чтобы они что-нибудь делали.

О.М.Б.

Что делает Осип Брик?

Осип Максимович Брик сейчас идет крупным планом. Брик – человек присутствующий и уклоняющийся.

В те дни, когда я с ним познакомился, он уклонялся от воинской повинности.

Делалось это гениально просто.

Брик служил в одной команде. Там было много евреев. Их решили отправить под конвоем в пехоту.

Если бы Брик начал отказываться и истек бы кровью у начальства на глазах, его отправили бы все равно.

Отправляли тогда бумагу, на бумаге писали:

«П р и л о ж е н и е: при ней солдат такой-то».

Брик пошел со своей бумагой и другими людьми на вокзал.

На станции только он отбился от команды. Выждал, когда ушел поезд, одернул шинель и чистеньким пришел к коменданту отдельной каплей.

У войны нет способа раздавливать отдельные капли.

Комендант отправил Брика в проходные казармы, между Загородным и Фонтанкой.

Брик, как и вообще солдат, не был нужен.

Так как он не волновался и не выяснял свою участь, то состоял он в проходных казармах долго.

Его за обед в трактире отпустили домой.

В России было или 8, или 12 миллионов солдат.

Сколько именно было? Никто не знал и не узнает никогда.

О разности этой в четыре миллиона рассказал мне Верховский, когда был министром.

Брик приходил сперва в казармы, а потом перестал.

Сидел дома. Сидел два года.

К нему десятками ходили люди, он издавал книги, но найти его не могли.

Такое состояние – очень трудное, здесь нужна неочарованность государством, свобода от его воли.

Все это относится к искусству не заполнять анкету.

Брик не мог делать только одного – переехать с квартиры на квартиру. Тогда бы он стал движущейся точкой.

Но он мог бы зато надстроить на дом, в котором жил, три этажа и не быть замеченным.

Пока же он строил на рояле огромный театр и автомобиль из карт.

Постройкой восхищалась Лиля Брик.

Сюда же приходил Маяковский…

Письмо ТынЯнову

Мой милый Юрий, это письмо я пишу тебе не сейчас, а прошлой зимой: письма эти обозначают здесь зиму.

Начну не с дела, а с того, кто потолстел и кто играет на скрипке.

Потолстел я. Сейчас ночь. Я перешагнул уже порог усталости и переживаю нечто, напоминающее вдохновение. Правда, в мою голову вписаны две цифры, как в домовый фонарь. Одна – однозначная – сколько мне надо денег. Другая – двухзначная – сколько я должен за квартиру.

Положение очень серьезное, нужно думать – хоть на ходу, а все равно думать. Мне очень нравится твоя статья о литературном факте. Это хорошо замечено, что понятие литературы – подвижно. Статья очень важная, может быть, решающая по значению. Я не умею пересказывать чужие мысли. О выводах из твоей статьи ты мне напишешь сам, а я напишу тебе о своем искусстве не сводить концы с концами.

Мы утверждаем, кажется, что литературное произведение может быть анализировано и оценено, не выходя из литературного ряда.

Мы привели в своих прежних работах много примеров, как то, что считается «отражением», на самом деле оказывается стилистическим приемом. Мы доказывали, что произведение построено целиком. В нем нет свободного от организации материала. Но понятие литературы все время изменяется. Литература растет краем, вбирая в себя внеэстетический материал. Материал этот и те изменения, которые испытывает он в соприкосновении с материалом, уже обработанным эстетически, должны быть учтены.

Литература живет, распространяясь на не-литературу. Но художественная форма совершает своеобразное похищение сабинянок. Материал перестает узнавать своего хозяина. Он обработан законом искусства и может быть воспринят уже вне своего происхождения. Если непонятно, то объясним. Относительно быта искусство обладает несколькими свободами: 1) свободой неузнавания, 2) свободой выбора, 3) свободой переживания (факт сохраняется в искусстве, исчезнув в жизни). Искусство использует качество предметов для создания переживаемой формы.

Трудность положения пролетарских писателей в том, что они хотят втащить в экран вещи, не изменив их измерения.

Что касается меня, то я потолстел. Борис (Борис Михайлович Эйхенбаум, литературовед, критик, филолог, друг В.Б. Шкловского. – Прим. ред.) все играет на скрипке. У него много ошибок. Первая – общая с моими работами – неприятие во внимание значения внеэстетических рядов.

Совершенно неправильно также пользоваться дневниками для выяснения пути создания произведений. Здесь есть скрытая ложь, будто писатель создает и пишет сам, а не вместе со своим жанром, со всей литературой, со всеми ее борющимися течениями. Монография писателя – задача невозможная. Кроме того, дневники приводят нас к психологии творчества и вопросу о «лаборатории гения». А нам нужна вещь.

Отношение между вещью и творцом тоже нефункциональное. Искусство имеет относительно писателя три свободы: 1) свободу неусвоения его личности, 2) свободу выбора из его личности, 3) свободу выбора из всякого другого материала. Нужно изучать не проблематическую связь, а факты. Нужно писать не о Толстом, а о «Войне и мире». Покажи Борису письмо, я с ним обо всем этом говорил. Ответь мне, только не тяни меня в историю литературы. Будем заниматься искусством. Осознав, что все величины его есть величины исторические.

P.S. Личная жизнь напоминает мне усилия разогреть порцию мороженого.

Детство второе

Ему сейчас полтора года. Он розовый, круглый, теплый. У него широко расставленные глаза овальной формы. Темные. Он еще не ходит, а бегает. Его жизнь еще непрерывна. Она не состоит из капель. Ощутима вся. Бегает он, поднимая ножки вбок.

Когда его летом привезли в деревню, то он свешивался из моих рук. Смотрел на траву.

Смотрел на стены, на небо не смотрел. Рос. В стенах пакля. В городе узнал в кукле – человека. Сажал ее в корзину вниз головой и катал по комнате.

Начал лазить на стол. Стол его выше.

Мальчик притащил корзинку к столу, влез в нее и не стал выше. Корзина была вниз дном.

Потом перевернул корзину. Стал перед ней задом на четвереньки и влез на нее задними лапками. Ничего не вышло: не смог подняться. Через несколько дней научился влезать и долез до стола.

В промежутке все сбивал со стола палкой. Теперь лазает куда хочет, подтаскивая по полу чемодан за ручку.

Играет с окном, с трубой отопления и со мною. Приходит ко мне утром, проверить комнату и рвать книги. Растет все время, быстрее травы весной.

Не знаю, как у него помещаются все события. Мне он кажется замечательным.

Во мне ему нравится мой блестящий череп. Настанет время…

Когда он вырастет, то, конечно, не будет писать.

Но, вероятно, будет вспоминать об отце. Об его экстравагантном вкусе.

О том, как пахли игрушки. О том, что кукла «Мумка» была мягкая и тугая.

А я сейчас иначе вспоминаю своего отца.

Большую лысую красивую голову. Ласковые глаза. Бешеный голос. Руки, крепкие, с толстыми ладонями, такие руки, как у моего сына.

И всегдашний жар лба.

Про дом твоего отца, про мой дом, Китик (сын В.Б. Шкловского, Никита. Погиб в феврале 1945 года в Восточной Пруссии.– Прим ред.), я могу рассказать тебе сам.

В него само лезет смешное. Три плетеных стула в стиле 14-го Людовика. Стол на восьми ножках. Полка с растерянными, как люди, ночующие на вокзале, книгами.

Никаких канделябров. Гнущийся под ногою пол. Наспех повесившаяся с потолка лампочка. Деньги на один день…

…Я вспоминаю подстрочник Вергилия:

И южный ветер, тихо скрипя мачтами,

Призывает нас в открытое море.

Послесловие

Прими меня, третья фабрика жизни!

Не спутай только моего цеха.

А так, для страхования – я здоров, пока сердце выдержало даже то, что я не описал.

Не разбилось, не расширилось.

Оглавление

Мегаполис: Сон в красном Шанхае

Музеи мира: Киберпространство вместо конюшен

Ярмарка идей: Океан энергии

Pro et contra: По ком сохнет Арал

Петербургу-300: Петербург до Петербурга

Загадки истории: Кровавая месса

Планетарий: Горячее сердце

Люди и судьбы: Несравненный партизан

Досье: Большая вода

Арсенал: Ударная сила

Медпрактикум: Обмен запрещен

Дело вкуса: Веселящий газ

Избранное: Виктор Шкловский

Реклама на сайте