«Вокруг Света 2001 № 07 (2730)»

Большое путешествие: Земля черных

Первыми жителями архипелага Занзибар были говорившие на языке банту народы, переселившиеся на острова с континента более 2 000 лет назад. В одном из древнейших руководств для моряков — «Плавании по Эритрейскому морю», написанном неизвестным греческим торговцем в 60 году нашей эры, говорится, что арабы торговали на Восточном побережье Африки еще в I веке нашей эры.

В этом же древнем труде упоминается остров Меносиас — так предположительно греки называли остров Занзибар. Название островной части Республики Танзании происходит от арабского «Зиндж-эль-Барр», или «земля черных». Так арабские торговцы с VIII по XVI век называли архипелаг и все прилегающее побережье. В наши дни Занзибаром считается только сам архипелаг...

Самым первым слово «занж» (или «зинж») упоминал астроном аль-Фазари еще в 780 году. Так он называл черное население островов в Индийском океане у берегов Восточной Африки. До прихода на Занзибар мусульман чернокожих «зинж» (или «занж») долгое время считали людоедами.

В X веке у берегов Восточной Африки появились торговцы из Персии, основавшие несколько поселений на континенте и на островах Пемба и, возможно, Унгуджа.

Своего пика торговля между Занзибаром и странами Персидского залива достигла в XII — XV веках. Именно тогда Занзибар превратился в мощную державу с обширными торговыми связями, простиравшимися в Индию и Азию, куда с острова доставлялись рабы, золото, слоновая кость и дерево. В обмен торговцы с Востока везли на остров специи, стекло и текстиль. Именно бурная торговля способствовала приходу на Занзибар ислама.

В XVI веке с появлением сперва на острове Пемба, а потом и на Унгудже португальцев «золотой век» Занзибара закончился. Впрочем, владычество португальцев длилось недолго — оманские арабы выбили их из крепостей. Правда, на смену им пришли англичане, использовавшие остров Унгуджа как промежуточную базу на пути в Индию.

Столица Занзибара — расположенный на западном берегу острова Унгуджа одноименный город, более известный по названию его центра — Стоунтаун. Говорят, место для строительства новой столицы в 1831 году выбрал лично султан Занзибара, руководствуясь единственной целью — выстроить город рядом с глубокой гаванью. За 15 лет на месте небольшой рыбацкой деревеньки выходцев из Мозамбика и вырос каменный Стоунтаун.

Это типичный арабский город с узкими извилистыми улочками, в которых легко потеряться, старыми домами с крошечными комнатками и многочисленными мечетями. Сегодня большинству домов в городе не менее 100 — 150 лет. И похоже, со времени строительства их никогда не ремонтировали.

Название одного из самых больших зданий в Стоунтауне, построенного в тропическом викторианском стиле, — Бейт- эль-Аджаиб, или Дом чудес. Он был построен по проекту некого шотландского морского инженера по заказу султана Баргаша в 1883 году. Некоторое время дом служил резиденцией султана. Но в 1896-м трехэтажное здание стало объектом британских бомбардировок: англичане не желали, чтобы султан Халид бин Баргаш занял трон после смерти султана Хамада (1893 — 1896).

После самой короткой войны в истории Занзибара, продолжавшейся всего 45 минут (ровно столько британцы обстреливали дворец), султан предпочел сдаться англичанам.

Когда здание было отремонтировано, следующий султан — Хамоуд (1902 — 1911) — использовал верхний этаж в качестве своей резиденции, а после 1913-го здесь заседало правительство Занзибара.

Бейт-эль-Аджаиб было не только самым большим строением во всем Занзибаре, но и первым зданием, в котором появились электричество, водопровод и даже лифт. С тех пор как занзибарское правительство стало проводить свои заседания в другом месте, в Бейт-эль-Аджаибе время от времени проходят выставки и вечеринки, а недавно был открыт роскошный ресторан. Хотя на памятной табличке перед входом написано, что когда-нибудь в этом доме будет устроен музей истории Занзибара и цивилизации суахили...

В начале XIX века арабы превратили Занзибар в крупнейший экономический центр, богатство которого зиждилось на торговле черными рабами и слоновой костью. Острова обрели такое влияние, что султан Омана даже перенес свое правительство из Персидского залива на Занзибар.

В 1810 году на Занзибаре (в основном на островах Пемба и Унгуджа) появились первые плантации гвоздики, завезенные туда из Индонезии. И к середине столетия Занзибар превратился в крупнейшего ее производителя в мире. Этому способствовало и то, что через работорговый рынок Занзибара ежегодно проходили до 50 000 рабов, захваченных по всей Восточной и Центральной Африке. Большинство из них использовались в качестве рабочей силы на гвоздичных плантациях, остальные же продавались на острова Маврикий, Реюньон и в голландскую Восточную Индию.

Работорговля в Африке существовала на протяжении всей известной истории, но наибольшего расцвета она достигла с приходом арабов. Им требовалось все больше рабочей силы, а Коран запрещал обращать в рабство единоверцев-мусульман. К тому же и европейцам, а особенно французам, во второй половине XVIII века тоже требовались люди для работы на плантациях островов Маврикий и Реюньон.

Первоначально арабы захватывали рабов на побережье, продавая их в Аравию, Персию и на острова Индийского океана. В XVIII и XIX веках на побережье доставляли рабов уже из районов Малави и Конго. К концу XIX века центр восточноафриканской работорговли переместился на Занзибар. По некоторым подсчетам, в 60-х годах столетия через занзибарский невольничий рынок ежегодно проходили от 10 до 30 тысяч рабов. С 1830-го по 1873-й (в 1873 году англичане официально запретили на острове работорговлю) на Занзибаре были проданы почти 600 000 рабов.

Но несмотря на этот запрет, торговцы живым товаром еще долгое время умудрялись доставлять его на Занзибар. Британские патрульные корабли в прибрежных водах охотились за нелегалами и нередко освобождали найденных в трюмах невольников.

Известно даже имя последней рабыни в Танзании — Мария Эрнестина. Работорговцы захватили ее на территории современного Заира в 1890 году. Через несколько месяцев пути их караван прибыл в Багамойо, где работорговля уже много лет считалась незаконной. Власти конфисковали пленницу и передали маленькую Марию в немецкую семью. Позже она убежала из местной католической миссии и многие годы прожила в Багамойо. Умерла 8 декабря 1974 года, дожив до преклонного возраста.

В XIX веке на Занзибаре продали:

В Аравию, Персию и Индию 347 000 (23,3%) рабов

В Восточную Африку 276 000 (18,6%) На острова Маврикий и Реюньон 95 000 (6,4%)

На Занзибаре, острове Пемба и в других районах Восточного побережья работали на плантациях 769 000 (51,7%) 

1822 Продажа рабов в Индию и на французские острова Маврикий и Реюньон запрещена. Великобритании было разрешено досматривать суда в Индийском океане

1845 Запрещена работорговля меж-ду Занзибаром и Оманом

1860 — 1863 Основана первая католическая миссия на побережье Восточной Африки. Официально запрещена работорговля. Для этого были подписаны многочисленные соглашения между Великобританией и султаном Омана, столица которого находилась на Занзибаре после 1832 года. Считается, что это соглашение султан заключил лишь потому, что нуждался в поддержке Британии.

1873 Полностью запрещена продажа рабов, закрыты все невольничьи рынки. Главный рынок на Занзибаре закрыт в течение 24 часов. Позднее на его месте была построена англиканская церковь. Но нелегальная работорговля продолжалась еще 30 лет, вплоть до начала XX века

1876 Запрещено приближение караванов с рабоми к восточному побережью континентальной Танганьики

1890 Антирабовладельческая конференция в Брюсселе. Подписан генеральный акт, провозглашавший свободу вероисповедания, брака, свободу пищи и строительства жилищ, два обязательных выходных в неделю, право владения собственностью и право наследовать часть собственности бывшего хозяина. Рабы получили право отстаивать свои права в суде

С установлением над Занзибаром европейского протектората ситуация стала меняться. В 1798 году британцы заключили договор с султаном Омана. И чем сильнее становился их интерес к Занзибару, тем большее давление оказывылось на арабов с целью запрещения работорговли, которая в самой Британии была запрещена еще в 1772 году. Сперва англичанам удалось прекратить торговлю между Занзибаром и континентом, а с 1873-го вообще положить конец торговле рабами на море.

Вскоре Занзибар стал независим от Омана. И фактически на нем был установлен британский протекторат, хотя номинально оманские султаны продолжали свое правление. Настоящей независимости Занзибару удалось добиться только в декабре 1963-го, но длилась она недолго — месяц спустя султана сместили, и в ходе кровавой революции к власти пришла партия «Афро-Ширази». В апреле 1964-го «партийный» президент Абейд Каруме подписал договор о союзе Занзибара с Танганьикой. Новый союз получил название Объединенная Республика Танзания. Почему именно «Танзания»? ТАН — взяли от Танганьики, ЗАН — от Занзибара.

Революция на Занзибаре мало чем отличалась от большинства революций. На Унгудже было убито более 10 000 арабов. Разъяренная толпа уничтожала потомков работорговцев везде, где только могла найти. Решение, как остановить этническую вражду, нашлось неожиданно.

Дело в том, что до революции любая девушка из арабской семьи могла взять себе в мужья чернокожего юношу. Но ни при каких обстоятельствах юноша не мог добиться брака с арабкой — это было не принято. И тогда на Занзибаре организовали... насильственные свадьбы.

Было провозглашено, что любой чернокожий может взять в жены арабскую девушку. Юношей и девушек выстраивали двумя шеренгами лицом друг к другу. Юноша мог бросить в понравившуюся девушку камешек и... жениться на ней. Таким необычным способом в жаркие дни 1964 года на островах совершались межэтнические браки. И хотя на Занзибаре до сих пор остается немало свидетельств жестокости работорговцев, многие из которых были арабами, кровная месть закончилась. Ведь в жилах уже выросших детей течет арабо-негритянская кровь.

Президента Каруме убили в 1972 году, следующие президенты с переменным успехом пытались примирить занзибарцев с танганьикцами. Но до сих пор завершить процесс примирения так и не получается…

Сегодня Занзибар, хотя и входит официально в состав Танзании, тем не менее сохраняет определенную независимость — здесь есть и свое правительство, и собственный президент.

Так называемый дом Ливингстона находится к северу от Стоунтауна по дороге Бубубу. Построенный в 1860 году дом служил пристанищем для многих европейских миссионеров и исследователей. Здесь Ливингстон останавливался перед отправкой в свою последнюю экспедицию. Позднее здание перешло в собственность индуистского общества. В 1947 году правительство выкупило и реконструировало дом, чтобы устроить в нем лаборатории для научных исследований. Теперь же в здании базируется офис туристической корпорации Занзибара.

Дэвид Ливингстон (1813 — 1873) — миссионер, выдающийся английский путешественник шотландского происхождения и исследователь Африки. Именно он был первым из европейцев, кому удалось пересечь Африку с запада на восток в 1853 — 1856 годах. Ливингстон обследовал значительную часть бассейна реки Замбези и открыл крупнейший водопад Виктория. В 1867 — 1871 годах он исследовал также западный и южный берега озера Танганьика и открыл озеро Бангвеулу.

В общей сложности Ливингстон провел в Африке 33 года. В возрасте 27 лет он был направлен Лондонским миссионерским обществом в Восточную Африку с целью организовать новые миссионерские общества. Но осуществить это Ливингстон так и не смог, а потому решил заняться исследованием Африки, и особенно ее водных путей, а главное — реки Замбези.

Когда британское правительство выделило деньги на очередную экспедицию, чтобы пройти на пароходе всю Замбези вверх по течению, случилось неожиданное — во время предыдущего исследования Замбези Ливингстон, сократив в одном месте путь, не смог обнаружить огромных, длиной 64 км, Кебрабрасских порогов. Эта неудача стала для исследователя таким тяжким ударом, что он уединился в неведомом месте, не подавая признаков жизни.

Его судьба всерьез взволновала мировую общественность. В 1868 году издатель газеты «Нью-Йорк Геральд» Гордон Беннет отправил на поиски Ливингстона журналиста Генри Мортона Стэнли. Тот, собрав участников экспедиции, прибыл на Занзибар и двинулся в путь. Ему удалось найти знаменитого исследователя в небольшой деревеньке у озера Танганьика. Стэнли приветствовал Ливингстона — единственного белого человека во всей округе — словами, вошедшими в историю: «Доктор Ливингстон, я полагаю?..»

... Доктор Ливингстон умер неподалеку от селения Уджиджи, завещав похоронить себя в милой его сердцу Африке. Но убитые горем африканцы смогли похоронить только его сердце. Его тело им пришлось забальзамировать и целых девять (!) месяцев нести в гробу из древесной коры к морю. Оттуда его тело перевезли на Занзибар, затем — в Лондон, где Ливингстон был похоронен в Вестминстерском аббатстве...

Главная гордость и кормилица жителей восточной части острова — кокосовая пальма. Никто из занзибарцев не знает, когда и как именно появились в их краях эти деревья, дающие и кров и пищу. О «сельском хозяйстве», о разбитых где-то неподалеку гвоздичных плантациях они знают лишь понаслышке. Зато даже ребенок, едва залопотавший на суахили, понимает, что пальмовыми листьями можно обвязать хижину, а от больших круглых мячиков, которые время от времени падают сверху, лучше держаться подальше…

Впрочем, просто так кокосы с пальмы не падают. Можно сказать, что все они здесь наперечет, и местные жители знают «в лицо» каждый растущий на них кокос… На одну деревню из трех-четырех хижин здесь приходится около 50 деревьев, каждое из которых берегут как зеницу ока. Срубить кокосовую пальму на дрова — равносильно преступлению.

Кокосы созревают в этих краях приблизительно за полгода. Когда подходит время, кто-то из взрослых жителей-рыбаков, надев на ноги связанную кольцом веревку, взбирается с ножом на вершину пальмы, чтобы срезать уже созревшие плоды. И вечером, когда спадет жара, а на костре приготовится пойманная днем рыба, вся деревня пустит по рукам круглый плод с отрубленной ножом верхушкой, громко прихлебывая и дожидаясь момента, когда можно будет выгрести из него руками белую мякоть.

Дмитрий Чулов | Фото автора

Этнос: Последний день Кенигсберга

Официально этот день наступил 4 июля 1946 года. Именно тогда древний город был переименован в Калининград, а государство, называвшееся на протяжении веков Восточной Пруссией, — в Калининградскую область. Таким образом, могущественная некогда империя с многовековой историей оказалась практически стертой с лица земли, став ныне анклавом России.

Наш рассказ о том, как это произошло.

К началу XIX века, когда во главе Франции встал Наполеон, Пруссия была уже далеко не тем государством, что в эпоху Фридриха Великого. После его правления страна впала в некий летаргический сон. Ее некогда великолепно организованная и оснащенная армия была по-прежнему внушительной разве что на парадах. На деле же, по позднейшему признанию Генриха Гейне, стоило «Наполеону дунуть на Пруссию, и ее не стало».

Провозглашение в мае 1804 года Наполеона императором и трансформация Французской республики в набирающую силу Французскую империю несло Европе неотвратимую угрозу. Новоиспеченный император уже видел у своих ног кроме Франции, расширенной до берегов Рейна, Западную Германию и Северную Италию. Все это вызывало у европейских монархов серьезные опасения. Россия и Швеция отказались признать Наполеона императором. Но уже в 1805-м Наполеон наметил свою первую жертву — ею стала Англия.

Пока французский десант готовился к ее штурму, Наполеон присоединил к своим владениям Геную, Пьемонт, Лукку, объявил себя королем Италии, помазанным на царство Папой Римским. Английское правительство пообещало не остаться в долгу перед теми, кто поднимет руку на молодую французскую империю. На призыв о помощи откликнулась Россия. Когда французский десант был практически готов к переправе через Ла-Манш, до Наполеона дошли известия о том, что русские войска собираются соединиться с частями австрийской армии. Фактический хозяин половины Европы собрал огромную, около 200 тысяч человек, армию и двинулся навстречу противнику. 20 октября Австрия была разгромлена.

Все надежды англичан возлагались теперь на Россию. Император Александр I в свою очередь очень рассчитывал на поддержку Пруссии. Царь приехал в Берлин, дабы склонить Фридриха Вильгельма III к объявлению Франции войны. Прусский король пребывал в нерешительности — мощь наполеоновской армии пугала его не меньше, чем могущество России. Но доводы российского императора относительно того, что десятки тысяч русских солдат без всякого спроса пройдут через территорию Пруссии, чтобы встретиться с силами Наполеона, произвели впечатление на Фридриха. Пруссия стала готовиться к войне, которая не заставила себя долго ждать. Из Берлина Александр выехал в Австрию, где рассчитывал дать решающее сражение. Командующий армией Кутузов был категорически против этой идеи, но... чем закончилась битва при Аустерлице, нам известно. После Аустерлица Бонапарт принялся за создание «Рейнского союза». Он пришел на смену «Священной Римской империи немецкой нации», существовавшей под этим названием с 1442 года. В Союз вошли 15 германских государств, «избравших» своим протектором Наполеона, обладавшего к тому времени великолепно вооруженной полумиллионной армией. Фридрих Вильгельм III, чья страна не вошла в Союз, написал французскому императору послание с просьбой объяснить его намерения относительно будущего Пруссии. Ответа красноречиво не последовало. В Кенигсберге организовалась дворянско-офицерская «партия войны» во главе с супругой короля Луизой, убежденной в том, что «никакой покорностью не спасешься». Патриотические силы Пруссии жаждали отмщения за унижение со стороны Наполеона, и Фридрих Вильгельм под давлением этих сил выехал в расположение своей армии. Королева Луиза последовала за ним, устраивая по пути продвижения антинаполеоновские манифестации и становясь центром всеобщего внимания... Наполеону понадобился месяц, чтобы расправиться со 175-тысячным войском неприятеля.

Разделавшись с прусской армией, Наполеон объявил континентальную блокаду своему главному оппоненту — Англии. Торгово-экономические связи между Альбионом и Западной Европой оказались разорванными. Англия, неся колоссальные убытки, вновь обратилась за помощью к России. Наполеон узнал об этом через сеть агентов, действовавших в Петербурге, и нанес упреждающий удар. Он оккупировал Гамбург и Бремен, намереваясь добавить к своим многочисленным титулам еще и титул польского короля. Уже в 1806 году французы были в Польше. Россия смогла противопоставить агрессору 100-тысячное войско. Обе стороны — и Франция, и Россия — искали сражения. Оно состоялось в феврале 1807 года у прусского города Прейсиш-Эйлау.

Одновременно с прусской кампанией Россия вела войны с Персией и Турцией и потому уступала французским войскам по численности. В ходе боев Прейсиш-Эйлау дважды переходил из рук в руки. По воспоминаниям участников этого сражения, потери русских были колоссальными, составив около сорока тысяч человек. И все же жертвы были не напрасны — от полного поражения французов спасла только наступившая темнота.

Весной 1807 года начался второй этап войны. Генеральное сражение состоялось возле города Фридланд. Во Фридландском сражении русским опять пришлось сдерживать вдвое превосходившие силы французов. Русские потерпели поражение, однако и Наполеон некоторое время не мог прийти в себя, чтобы организовать преследование противника. Это дало возможность русскому командованию подтянуть силы к городу Тильзит и отступить по мосту на левый берег Немана. Через пять дней после фридландской бойни к Тильзиту подошли французы.

Император Александр I склонялся к мысли о перемирии. Князю Лобанову-Ростоцкому вменялось в обязанность лично передать Наполеону на тот берег текст мирного договора. После ратификации акта перемирия царь сообщил о желательности личной встречи с Наполеоном, которая и состоялась 25 июня на середине реки. Специально для этого был сооружен плот с двумя роскошными павильонами. Беседа государей продолжалась около двух часов. Все это время Фридрих Вильгельм оставался на прусском берегу в ожидании приглашения, но аудиенции Наполеона он удостоился только на следующий день.

Результатом этой встречи в верхах стал знаменитый Тильзитский договор, по которому Пруссия теряла половину территории. Государственная самостоятельность страны была сохранена, как записано в 4-й статье договора, «из уважения к Его Величеству Императору Всероссийскому». Через день после заключения мира, 9 июля, был произведен совместный смотр французской и русской гвардий, после которого оба императора расстались, понимая, что войны не избежать...

24 февраля 1812 года Пруссия заключила союз с Францией. Согласно договору страна обязывалась мобилизовать 21 тысячу человек, составивших 27 пехотных дивизий. Но когда русская армия-победительница вошла в Кенигсберг, все дивизии перешли на ее сторону. В январе 1813 года Пруссия навсегда избавилась от Наполеона и вернула себе отторгнутые им владения.

После повсеместного выдворения французских захватчиков в 1815-м в Вене прошел конгресс. На нем было решено создать «Германский союз», объединивший более 30 немецких государств и Пруссию. Как и прочие государства Союза, она сохранила полную самостоятельность. Последующие десятилетия жизнь в Прусском государстве была относительно спокойной.

Все изменилось, когда прусский король Вильгельм I назначил в 1862 году главой правительства Отто фон Бисмарка. Впоследствии Бисмарк стал еще министром-президентом, а также министром иностранных дел. Воинствующая политика Бисмарка привела страну к трем войнам — с Данией (1864), Австрией (1866) и Францией (1870 — 1871). Итогом одной из них — австро-прусской — стало объединение в 1867 — 1870 годах германских государств в Северо-Германский союз. Во время осады Парижа в январе 1871 года в Версальском дворце была провозглашена Германская империя. В нее вошли 22 немецкие монархии, три вольных города: Любек, Бремен и Гамбург и отвоеванные у Франции Эльзас и Лотарингия. Пруссия, разделенная на Западную и Восточную, превратилась в провинцию со своим обер-президентом. Высшим должностным лицом империи стал рейхсканцлер Отто фон Бисмарк.

После отставки Бисмарка Пруссия и Россия оказались в разных военно-политических лагерях. Завершившийся процесс объединения Германии диктовался стремлением добиться доминирующего положения в Европе. 1914 год стал началом Первой мировой войны. Немцы готовились к ней на два фронта. Они рассчитывали быстро разделаться с Францией, союзницей России, и сосредоточить силы на Восточном фронте. При этом предполагалось, что, пока будет решаться проблема с Францией, Восточной Пруссией можно будет временно пожертвовать. Общественность выступала против такого плана и от него пришлось отказаться. Для Восточного фронта в спешном порядке был сформирован еще один армейский корпус.

Пруссия была единственной немецкой территорией, на которой велись боевые действия. Разрушениям разной степени подверглись 39 ее городов, более того, по итогам войны, Пруссия оказалась отрезанной от остальной Германии, а часть ее земель отошла к Литве. Согласно Версальскому договору на Германский рейх как на проигравшую сторону накладывались огромные репарационные платежи. Это привело к тому, что в конце 20-х годов Пруссия встала у края финансовой пропасти: большинство промышленных предприятий не работало, значительная часть населения страны оказалась на грани нищеты. Как следствие неуклонно росли ряды сторонников возрождения национальной гордости, восстановления прежней немецкой славы и прежних границ. Лозунги нацистов становились все более и более популярными.

В 1928 году из Мюнхена в столицу Пруссии Кенигсберг прибыл Эрик Кох, развивший бурную деятельность по организации нацистской партии. Через 5 лет он стал гауляйтером и обер-президентом Пруссии. В его планы входило сделать из этой провинции центр экономического пространства от Балтийского до Черного морей за счет присоединения к ней территории СССР.

Неоднократно Кенигсберг посещал и Адольф Гитлер. Нацистский лидер приезжал в старый район Росгартен, где находился городской зал — Штадтхалле. В этом здании проводились политические и культурные мероприятия, здесь же не раз выступал и фюрер. Он говорил о жизненном пространстве для немцев, о верховенстве немецкого народа, о защите чистоты крови и о высоком общественно-биологическом значении войны. 

Идеи фюрера, высказываемые еще в конце 20-х годов, привели к началу второй мировой войны.

Более трех лет с ее начала боевые действия на территории Пруссии не велись. Но уже к 1942 году обстановка изменилась. Спешными темпами велось укрепление старых оборонительных сооружений. Была создана долговременная оборонительная система, состоявшая из зон, полос и укрепрайонов. Траншеи перед фортами прикрывались проволочными заграждениями и минными полями. Кенигсберг был объявлен городом-крепостью, поэтому мирных жителей эвакуировать не стали.

Однако первый удар по Восточной Пруссии нанесла не Красная Армия, а английская авиация. По официальной оценке, на Кенигсберг было сброшено около 40 тысяч бомб. Весь центр города был практически уничтожен.

Осенью 44-го меньше чем за месяц на подступах к Пруссии советские войска разгромили немецкую группу армий «Центр». Затем война вернулась туда, откуда пришла.

К концу января 1945-го Кенигсберг был отрезан от основной восточно-прусской группировки противника. Несмотря на неизбежность поражения, немецкие войска получили из Берлина приказ оборонять провинцию и столицу до конца. Для штурма города советское командование сосредоточило четыре армии. Стопятидесятитысячной советской группировке противостояло около 35 тысяч немецких солдат.

Перед началом решающего штурма город-крепость подвергся мощному артобстрелу. Тысячи орудий за несколько часов израсходовали несколько эшелонов со снарядами. Девяносто процентов уцелевших после английской бомбардировки зданий было разрушено.

Штурм начался 6 апреля. 9 апреля 1945 года комендант крепости, генерал от инфантерии Отто фон Ляш подписал капитуляцию. Ее условия были следующими: сохранение жизни оборонявшихся, обеспечение их нормальным питанием. Советское командование обещало также достойно обращаться с пленными, позаботиться о раненых и гражданском населении, а по окончании войны отправить пленных на родину или в одно из государств по выбору капитулировавших. Позднее фон Ляш вспоминал: «Ни одно обязательство не было выполнено...» Население Восточной Пруссии подверглось геноциду. Более 100 тысяч жителей немецкой национальности были депортированы в Германию, на территорию советской оккупационной зоны, причем депортация продолжалась вплоть до 1951 года.

Вопрос о послевоенном статусе Пруссии вставал неоднократно. Еще осенью 1941 года Черчилль высказал идею о расчленении Германии и отторжении от нее Пруссии. Зимой этого же года Сталин предложил передать Восточную Пруссию и Кенигсберг Советскому Союзу сроком на двадцать лет в качестве гарантии возмещения убытков, понесенных СССР от войны с Германией. На Тегеранской и Берлинской мирных конференциях советское руководство опять подняло вопрос о передаче Кенигсберга и части Восточной Пруссии в состав СССР.

В апреле 1946 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Кенигсбергская область вошла в состав РСФСР, в июле того же года Кенигсберг был переименован в Калининград, а древние земли пруссов — в Калининградскую область. Что произойдет дальше, покажет только время.

Андрей Понкратов

Мегаполис: Неминуемый

Красота и гармония Парижа не мешали ему становиться ареной для самых противоречивых событий: коронаций и казней, торжественных месс и безумного разгула, триумфальных шествий и позорного бегства. Если Париж мог служить красивой декорацией для французской истории, то и история Франции не могла не добавить блеска своему любимому городу.

Если бы кельтское племя паризиев в свое время не поселилось на острове Сите, Париж все равно бы возник там, где он существует уже более 2 000 лет, — только назывался бы, конечно, по-другому. Но паризии были первыми, кто оценил всю прелесть жизни на цветущем, плодородном островке, окруженном спокойным течением Сены. Разумеется, они не могли знать, что подыскивают место для одной из мировых столиц, но выбор, сделанный ими в III веке до нашей эры, был, как оказалось, абсолютно безошибочен. Много позднее, когда Париж уже стал Парижем, ученые попытались найти хоть какое-то рациональное объяснение феномену этого города — его беспрецедентной притягательности и популярности. Неожиданно выяснилось, что Париж, точнее, остров Сите, еще точнее — Собор Парижской Богоматери, находятся в так называемой точке конвергенции — геометрическом центре, к которому сходятся потоки всех окружающих Париж рек. Иными словами, существует невидимая глазом геологическая воронка радиусом почти 200 километров, в центре которой и расположился Париж. В начале город занимал лишь один островок, при римлянах он распространился на ближайший к реке холм: здесь были построены форум, термы, амфитеатр — все, что положено иметь древнеримскому городу. Холм назывался Люкотициус, город — Лютеция, и в 53 году до нашей эры великий Цезарь упомянул его в своих «Комментариях». Для святилища римляне выбрали холм повыше — на другом берегу Сены. Там возвели сначала храм Марса, позднее — храм Меркурия.

В III веке римские солдаты привели на вершину холма трех арестованных проповедников. Среди них был Дионисий (по-французски — Дени), первый епископ Парижа, обвиненный властями в распространении христианства. У стен храма Меркурия от него ждали публичного отречения, но 90-летний старец отказался предать свою веру и был тут же брошен на плаху. Однако, как повествует легенда, едва римский меч обагрился кровью, Св. Дени встал с колен, взял в руки свою отрубленную голову и двинулся вперед. Он прошел еще 6 000 шагов, прежде чем упал, чтобы больше не подняться. По преданию, на этом месте, к северу от холма, его и похоронили. Откуда, вероятно, и произошло название Монмартр — Холм Мучеников. В XII веке над могилой святого появилась базилика — церковь Сен-Дени, ставшая на многие века усыпальницей французских королей.

Спустя два столетия после смерти Св. Дени в Париж пришла маленькая девочка с кельтским именем Женовефа, означающим «дочь неба». Это было время, когда полчища гуннов готовились к завоеванию Европы. Семисоттысячная армия Аттилы катилась к Парижу — в предчувствии беды набожная Женевьева пребывала словно в оцепенении: почти ничего не ела, дни и ночи проводя в молитвах. Римский префект уже сбежал в Испанию, в городе началась паника, когда Женевьева вышла на улицу. «Гунны не тронут Париж!» — в ее словах звучала такая уверенность, что люди невольно успокоились. Непостижимым образом вал нашествия остановился у самых ворот Парижа, а затем обратился вспять! Неизвестно, внял ли Господь ее молитвам, но люди стали считать ее святой. Женевьева умерла в 502 году, 80 лет от роду, и была погребена под сводами базилики на вершине холма Люкотициус, названного с той поры ее именем — Мон Сент-Женевьев. Спустя много лет Мон Сент-Женевьев превратился в цитадель науки и образования: с XIII века здесь стоят солидные стены парижского университета — знаменитой Сорбонны. Что касается Монмартра, то религиозный дух, связанный с памятью о Св. Дени, постепенно ушел с холма, уступив место виноградникам и увеселительным заведениям. В 1787 году из 58 зданий по улице Мартир (той самой улице, вдоль которой поднимался к плахе Св. Дени) 25 принадлежали кабаре.

Революция постаралась «уравнять» оба холма. На Монмартре было разграблено как имущество виноделов, так и святыни монастыря (в том числе и мощи Св. Дени). А на Мон Сент-Женевьев грандиозный собор, построенный Людовиком XV в память Св. Женевьевы, был перепрофилирован в Пантеон — некрополь для знаменитых французов (Руссо, Вольтер, Гюго, Золя, Кюри и др.). Останки же святой, извлеченные из склепа, были безжалостно сожжены и развеяны над Сеной.

В 1814 году в Париж вошли русские войска. Разгромив отряд, оборонявший Монмартр, казаки не пощадили и местных мельников — семью Дебрэ, из которых чудом выжил лишь один. Оставшись калекой, он вынужден был отказаться от выпечки хлеба и стал торговать лепешками (la galette), заодно устраивая для своих клиентов танцы. Так родилось знаменитое кабаре Мулен-де-ла-Галет.

В 1875 году в память о жертвах Парижской коммуны над вершиной Монмартра, да и над всем Парижем вознесся собор Сакре-Кер. Доминируя над холмом, он не смог изменить характерный для обитателей и гостей Монмартра принцип «прожигания жизни». Но его смогли ослабить импрессионисты, придав веселью артистический оттенок. Писсарро, Моне, Ренуар, Мане, Сислей и Сезанн. В 1886 году 33-летний Ван Гог писал здесь холсты, которые тогда даром были никому не нужны. Тулуз-Лотрек создавал свой Монмартр, полный цинизма, эротики и странных фантазий. Позднее на холм взошло новое поколение не менее блестящих имен: Пикассо, Брак, Леже, Утрилло и, конечно, Модильяни. Чтобы уничтожить этот фонтанирующий источник талантов и гениев, истории потребовалось ни много ни мало — мировая война...

Но вернемся в средние века. Под покровительством Св. Дени и Св. Женевьевы Париж стремительно разрастался. В 1600 году в нем жило уже 500 тысяч человек — для того времени это был настоящий мегаполис! Проблемы, с которыми столкнулся средневековый Париж, сегодня трудно вообразить. Ширина мощеных улиц была от полутора до трех метров, посередине при малейшем дожде возникал бурный ручей, в который сбрасывали грязную воду и нечистоты из каждого дома. Запах стоял такой, что изысканные персоны предпочитали не выходить на улицу, не имея в руке букета цветов или флакона с духами. Из-за тесноты и узости улиц в городе практически не было карет, ездили верхом на лошадях и мулах. Один из принцев крови как-то проезжал недалеко от церкви Сен-Жерве, когда на улицу неожиданно выбежало стадо свиней. Лошадь вздыбилась и сбросила своего всадника — принц упал, ударился головой о каменную тумбу и умер. С этого дня свобода перемещения для свиней в Париже была резко ограничена.

В эпоху Возрождения Париж должен был стать произведением искусства. Об этом мечтал Франциск I — страстный поклонник итальянского зодчества. Но титанический труд по преобразованию города начал только Генрих IV, и первым делом он закончил строительство Нового моста. В архитектурной эволюции Парижа этот мост был своеобразным трамплином в будущее, где основными качествами города должны были стать красота и удобство. Новый мост (ныне он — самый старый мост Парижа) был первым мостом, на котором не строили домов и с которого открывался чудесный вид на город и Сену. На протяжении столетий он служил любимым местом для прогулок и встреч, пока не уступил свою роль Бульварам. Мост строился крайне медленно. Любители острых ощущений развлекались тем, что прохаживались над незаконченными пролетами по настеленным доскам, часто падая и получая увечья. В 1603 году сам Генрих IV рискнул повторить этот опасный трюк и, когда придворные попытались урезонить его тем, что много людей упало в реку, спросил: «А сколько среди них было королей?» — «Ни одного», — вынуждены были признать слуги.

Генрих IV раскрепощал Париж в прямом и переносном смысле. Из города-убежища он превращался в город-сцену, город-праздник, приглашавший жителей покинуть свои дома и выйти на улицы и бульвары. Площадь Вож, Лувр, Тюильри, Пале-Рояль, Вандомская площадь, площадь Согласия...

Но оставался и другой Париж — закрытый для общества, опасный и враждебный, Париж тех кварталов, куда не рисковали заходить даже вооруженные солдаты. Это были печально известные Дворы чудес. Главное чудо в этих Дворах происходило каждый вечер, когда весь сброд после «трудового дня» возвращался к своим жилищам. Самый известный Двор чудес насчитывал около 500 семей и выходил на улицу Сен-Дени в районе пассажа дю Кер. Справиться с ним смогла лишь созданная в 1667 году префектура полиции, разместившаяся на знаменитой Ке д’Орфевр. Особенно прославился своими рейдами во Дворы чудес лейтенант полиции Ла Рейни. Встречая вооруженную железными прутьями и мушкетонами толпу, он говорил примерно следующее: «Я мог бы всех вас отправить на галеры. Но мне вас жаль. Сегодня стены ваших бараков будут снесены, и я даю вам ровно час, чтобы убраться прочь... Но учтите: двенадцать последних заплатят за всех. Шестеро будут повешены на месте, шестеро получат 20 лет каторги!» Ла Рейни всегда держал свое слово, поэтому через 30 минут Двор был пуст...

Борьба с «наследием средневековья» в Париже развернулась с новой силой в середине XIX века. Перепланировкой города занялся префект департамента Сены барон Жорж Османн. Именно ему Париж обязан своими широкими бульварами и звездоподобными площадями с расходящимися лучами-проспектами. Но парижане никогда не простят Османну разрушений на острове Сите, где, охваченный азартом переустройства, префект снес два десятка церквей и уничтожил более полусотни старинных улочек, хранивших самобытность и очарование средневекового Парижа. «Железной рукой» реформатора барон Османн привел Париж к новым градостроительным решениям, подготовив почву для такого эксперимента, как Эйфелева башня.

Сказать, что ее не любили — ничего не сказать. Ее ненавидели и проклинали все известные писатели и художники Франции. Коллективный протест, подписанный ими, хранится в музее. Но когда башню открыли ( в 1889-м, в год Всемирной выставки в Париже), ее посетило около 2 миллионов человек — абсолютный рекорд за все времена. Самым стойким борцом с Эйфелевой башней был Ги де Мопассан. Но как-то и его встретили в ресторане на одной из ее площадок. «Это единственное место, откуда я не вижу проклятой башни», — нашелся знаменитый писатель.

Пример Эйфелевой башни лишний раз доказывает исключительность Парижа. Какой еще город смог бы не только адаптировать совершенно чуждое по стилю инженерное сооружение, но и превратить его в свой собственный символ! В сущности это и есть то самое «l’art de vivre» — «искусство жить», которым так гордятся французы. Париж никогда не стремился возглавить технический прогресс, но умело его использовал. «Быть — важнее, чем иметь, выглядеть — важнее, чем быть!» Из всех величайших изобретений человечества Париж взял себе только одно, но зато какое — кинематограф!

За сотни лет бурной истории Париж научился быть (или казаться) счастливым. Иллюзия счастья витает над его улицами, как фата-моргана: то рассеивается, то сгущается. Но иногда иллюзии становятся реальностью. Где это происходит? На бульваре, в бутике, в кафе? В Париже. В городе, который так трудно миновать...

Андрей Нечаев | Фото автора

Роза ветров: Непобедимые армады

Паруса красавцев-кораблей окрашивались  в алый цвет не только закатным солнцем великих открытий, но и кровью. Большими и малыми сражениями полна вся шеститысячелетняя история мореплавания.

Мощный военный флот во все времена был свидетельством силы и благополучия государства. Претензии на лидерство утверждались на верфях, определяясь степенью развития кораблестроения, совершенства такелажа и вооружения, выучки и самоотверженности лихих команд.

Перед боем с кораблей, снабженных таранами, снимали мачты, на палубах устанавливали катапульты и баллисты, устройства для метания полуметровых стрел, камней и горшков с горючей смесью.

Галеры и подобные им парусно-гребные корабли царили не одну тысячу лет — пока не исчерпали свой потенциал. Точку в военной карьере весла поставила битва при Лепанто, завершившаяся в 1571 году самой убедительной победой христиан над мусульманами из всех, которые были на море. Флот султана перестал существовать, а Турция надолго выпала из числа морских держав.

Последнее великое сражение гребных судов произошло через много лет после того, как парусники проложили дорогу в Новый Свет. Галионы, каравеллы, фрегаты и флейты подхватили боевую эстафету у галер. Открыв Америку и захватив заокеанские земли, Испания к концу XVI столетия окончательно освоила Атлантику. С набитыми трюмами сновали между Старым и Новом Светом парусники под флагами с изображением испанской короны. Колонии Вест-Индии меньше чем за век превратили молодую алчную метрополию в богатейшую страну, обладавшую тремя четвертями всего тогдашнего европейского золота.

Англия, которая с негласного благословения своей королевы вела против испанцев настоящую каперскую войну, становилась главным конкурентом мощной католической державы, к тому же она поддержала восстание в Нидерландах против испанской власти. Король Филипп II решил, чего бы это ему ни стоило, поставить Англию на место, начав готовить сокрушительный удар.

Для небывало могучего флота, «Непобедимой армады», строили огромные галионы — истинные плавучие крепости. «Непобедимая армада» 30 июля 1588 года втянулась в пролив Ла-Манш с юга. 125 военных кораблей, 30 вспомогательных судов, 2 630 орудий, 30 тысяч матросов, солдат и 3 тысячи офицеров. Командующий «армадой» герцог Медина Сидония со своего тысячетонного сверкающего позолотой «Сан-Мартина» отдал команду кораблям выстроиться полумесяцем.

Англичане располагали двумя сотнями кораблей, 15 000 матросов и солдат (при резерве в 17 тысяч). Командовал всем этим воинством лорд Говард Эффингемский, его заместителем был назначен сэр Фрэнсис Дрейк — возведенный в дворянство бывший «королевский пират». Они сделали ставку на скоростные маневры и артиллерию, чтобы, избегая затяжного ближнего боя, жалящими ударами нанести врагу максимальный урон.

Первые же вылазки английского авангарда, особенно ночные, принесли успех. Суда-поджигатели — брандеры, дружные и меткие залпы с подкрадывавшихся в темноте кораблей с потушенными огнями обескуражили испанцев. 2 августа Медина Сидония, принявший ударные группы за весь неприятельский флот, отдал скоропалительный приказ отвести «Непобедимую армаду» на рейд французской гавани Кале. А на следующую ночь испанцев ждала полная конфузия.

Атакой восьми брандеров начал свою операцию Дрейк. Впереди — его прославленный в морских разбоях «Ривендж» («Месть»).

Паника охватила «Непобедимую». Испанцы и по приказу и без обрубали якоря, чтобы удрать. Маневрируя среди неповоротливых галионов и каравелл с пробитыми бортами, трехмачтовики сэра Фрэнсиса жестоко и хладнокровно делали свое страшное дело.

Преследуемые сэром Говардом, испанцы бежали на север. Там их добивали не только англичане и ирландцы, но и шторма, которые выбрасывали корабли без якорей на берег Альбиона, где спасшихся встречали далеко не гостеприимно. Потрепанный «Сан-Мартин» герцога Медины Сидония добрался до Сантандера 21 сентября. А вообще в Испанию вернулось всего 67 кораблей. Испания склонила голову перед новой владычицей морей — Англией.

…Наполеон не слишком высоко ценил военный флот, однако господство Франции на Европейском континенте нельзя было установить, не подчинив Англию. Император намеревался захватить островное королевство, переправив через Ла-Манш 150 тысяч гвардейцев, 9 тысяч лошадей, 3 500 орудий, тысячи тонн боеприпасов и продовольствия.

Наполеон унаследовал чрезвычайно развитое в XVII веке кораблестроение, за что в значительной степени должен был быть благодарен знаменитому министру финансов Кольберу. В те времена Франция не раз бивала саму «владычицу морей» и занимала в конструировании и судостроительстве одно из первых мест в мире. Наполеон мог распоряжаться и кораблями союзной Испании. И все же, располагая крупнейшим в Европе военным флотом, подготовившись к форсированию Ла-Манша (на французском берегу были созданы укрепленные опорные пункты и «летучие» батареи), император был вынужден отказаться от своего плана. Умерить аппетиты наполеоновскую верхушку заставила весть о катастрофическом поражении франко-испанской эскадры у испанского мыса Трафальгар.

...Из Кадиса 33 линейных корабля — 18 французских и 15 испанских — успел вывести адмирал Вильнев. На смену ему, попавшему в немилость из-за нехватки мужества и отваги, уже спешил из Парижа вице-адмирал Розали, но его подвела карета. Если бы не это нелепое дорожное происшествие, задержавшее Розали; если бы Наполеон чуть раньше распорядился заменить командующего союзным флотом; если бы адмирал Нельсон получил более решительного противника, неизвестно, как сложилась бы судьба Франции, Англии, да и всей Европы.

21 октября 1805 года ветер был слабый. Зыбь предвещала скорый шторм. Маневрирование с целью получить наивыгоднейшую позицию было затруднено. Корабли двигались со скоростью пешехода. Боевая встреча флотов произошла между Кадисом и Гибралтаром.

Эскадра Вильнева образовала нечто вроде традиционного полумесяца. На его центральную часть надвигались двумя линиями 23 корабля Нельсона. Первую колонну возглавлял стопушечный «Ройал Соверен» Коллингвуда, вторую, немного отстающую, — флагманский сточетырехпушечный трехпалубный линкор «Виктори» Нельсона.

Прославленный адмирал приказал поднять для всей своей эскадры сигнал: «Англия ждет, что каждый исполнит свой долг».

Это был не просто вдохновляющий призыв. Нельсон осуществлял свою заранее продуманную и согласованную со всеми капитанами тактику. Она зиждилась на двух принципах: лобовом ударе по вражескому фронту и точном указании, кому кого атаковать. Такая проработка операции была революционной по сравнению с тем, как сражались на море прежде. Противники выстраивались один напротив другого, после команды «Огонь!» начиналась пальба.

Новая тактика Нельсона привела к блестящей победе. Англичане не потеряли ни одного корабля, французы и испанцы сохранили только одиннадцать, остальные же были захвачены или уничтожены.

Трафальгарский триумф представляется еще более удивительным не только потому, что верх одержала сторона, превосходящая не числом, а умением, но и потому, что командующий этой стороны выбыл из строя в самом начале битвы. Пуля, посланная метким стрелком с мачты французского «Редутабля», попала в эполет адмирала, прошла сквозь левое плечо, легкое, позвоночник и застряла в спине. И все же Нельсон дожил до победы. Капитан «Виктори» Харди докладывал ему о ходе сражения. Адмирал испустил дух, услышав последнее такое донесение.

Герой Трафальгара завещал не предавать его тело морской пучине, а похоронить на родине. Помещенное в бочку с коньяком тело Нельсона доставили в Лондон и погребли в соборе Святого Павла.

Еще одно знаменательное сражение произошло в 1827 году в Наваринской бухте греческого полуострова Пелопоннес.

Турция неотвратимо утрачивала свои политические позиции. Для нее победа означала бы необходимое подтверждение многовекового величия. Для Греции, шесть лет назад поднявшейся на национально-освободительное восстание, объединенная русско-англо-французская эскадра стала провозвестником возрождения и независимости. Россия, Англия и Франция надеялись дать острастку дряхлеющей Османской империи, отказавшейся выполнить требования Лондонской конвенции о предоставлении Греции автономии.

8 (20) октября 1827 года к Наваринской бухте подошла мощная эскадра из 26 боевых кораблей при 1298 орудиях. В ее составе были совершившие переход с Балтики русские линкоры и фрегаты под командованием контр-адмирала Л.П. Гейдена. Французский отряд возглавлял контр-адмирал А. де Риньи, английский — вице-адмирал Э. Кодрингтон. Последний и принял командование союзными силами.

В бухте на якорях стоял объединенный турецко-египетский флот Мухаррем-бея — 66 кораблей (линкоров, фрегатов, корветов, бригов, брандеров, вспомогательных судов) с огневой мощью 2106 орудий.

Четыре часа сражения стоили Турции потери флота Мухаррем-бея, гибели 7000 тысяч человек и согласия выполнить требования победителей. Увы, Греция тогда не получила независимость, до освобождения ей оставалось бороться еще примерно два года.

Первым на российском флоте удостоенным Георгиевского звания с вручением кормового флага с крестом Святого Георгия стал 74-пушечный линкор «Азов», которым командовал капитан 1-го ранга М.П. Лазарев, уничтоживший 5 кораблей противника.

В Крымскую войну 1853 — 1855 годов Черноморский флот вступил, имея 14 линейных кораблей, 6 фрегатов, 4 корвета, 12 бригов и несколько десятков малых парусных и гребных судов.

Разгром турецкого флота в Синопском сражении эскадрой под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова и героическая оборона Севастополя стали неоспоримым доказательством того, что под Андреевским флагом сражаются талантливые флотоводцы и мужественные моряки. В этих сражениях турки опять понесли серьезные потери. Эскадра Нахимова же не потеряла ни единого корабля. Тем не менее Россия в Крымской войне потерпела поражение. Англо-французский флот, теперь уже союзник Турции, состоящий в основном из паровых кораблей, отбил Севастополь, Керчь, Евпаторию и Кинбурн. И хотя вскоре занятые города были возвращены, положение российского флота было крайне тяжелым. Согласно Парижскому мирному договору от 1856 года России было запрещено иметь на Черном море свой военный флот. Этот запрет был снят в 1871 году.

И все же российский флот продолжал жить, еще не раз доказывая, что он один из лучших в мире.

Именно для 2-й половины XIX века характерен наивысший расцвет мирового парусного флота. Несмотря на то, что к этому времени крупнейшие морские державы Европы, а также США уже начали строить корабли с паровыми двигателями, правда, все еще используя и парус, создавая так называемые пароходофрегаты. Хотя, по мнению большинства ученых-историков, именно Синопское сражение стало «лебединой песней» в многовековой истории парусного флота, после которого начался неуклонный переход от традиционно деревянного парусного флота к броненосному паровому.

Олег Зотов | Иллюстрации Владимира Барышева

Люди и судьбы: Орхидея из Поднебесной

Прогуливаясь по аллеям дворцового парка, императрица Цы Си имела обыкновение остановиться и тихонько присвистнуть. На этот звук тотчас откликались маленькие разноцветные птички, во множестве жившие в душистом кустарнике. Безо всякой боязни они вылетали и садились на протянутую руку императрицы, кружились над головой, отвоевывали место на ее плече, ревниво расталкивая соседей.

Американская художница по фамилии Карл, однажды побывавшая в гостях у китайской императрицы, вспоминала, какое огромное впечатление произвела на нее магия Цы Си, которой подчинялись и люди, и неразумные пташки.

Она походила на сверхсущество, чудом перекочевавшее в начало XX столетия из древних китайских сказок. Гостья была очарована. Тем более понятен крайне обескураженный тон последующих признаний мисс Карл: «Мне казалось почти невероятным представить себе, что эта ласковая дама, с такой моложавой внешностью и привлекательной улыбкой может быть той, которую называют жестоким, беспощадным тираном…»

История склонна замалчивать истинные людские подвиги и доблести так же, как и трубить в золотые трубы о тех, кого к благодетелям человечества отнести трудно. Но с этим печальным парадоксом справиться невозможно. «Об уме, образованности, энергии императрицы, — читаем в «Вестнике Азии» за 1915 год, — писалось очень много; но ее хитрость, настойчивость в достижении своих целей, жестокость и развратность еще ждут своего историка». Впрочем, малопочтенные качества, известные, оказывается, всем, вовсе не мешали автору статьи об императрице Цы Си причислять ее к одной «из замечательнейших и способнейших правительниц всего мира».

Видимо, пример столь фантастической карьеры, выпавшей на долю этой «ласковой дамы», всегда будет иметь власть над человеческим воображением.

Взлет никому тогда еще не ведомой девушки из Поднебесной пришелся на то время, когда мир вступил во вторую половину XIX столетия. Американцы уже не мыслили дня без «Нью-Йорк таймс», жители обеих российских столиц ездили друг к другу в гости по новой железной дороге, в обиход входили новинки прогресса из павильонов только что отшумевшей лондонской Всемирной выставки. А за Великой Китайской стеной все шло своим чередом. В январе 1853-го двор императора Сяньфына объявил о начале конкурса наложниц.

По правилам, число девушек, составлявших прекрасное окружение Сына неба, должно было быть 70 человек. Хотя по сути дела, все две тысячи женской обслуги пекинского дворца находились в его полном распоряжении. Но время от времени цветник требовал обновления.

Между тем даже попасть в соискательницы являлось непростым делом. В Китае существовало 9 чиновничьих рангов, среди которых 9-й считался самым низшим. Как можно узнать из «Заметок о цинском дворе», вышедших в Пекине, в конкурсе могли принять участие только дочери чиновников выше третьего ранга. Но и они просеивались сквозь мелкое сито — из знатных девушек отбирались лишь те, «у которых восемь иероглифов, обозначающих даты рождения, считались благоприятными».

Легко представить, как ярко выглядели в тот знаменательный день разряженные соискательницы. Но всем им суждено было кануть в Лету. Кроме одной.

…За молоденькой Цы Си закрепилось прозвище Орхидея. Она и впрямь напоминала благоухающий цветок. Но время пропечатывает на лицах куда более важную информацию, чем количество прожитых лет. Оно дает знать о свойствах души и характера. Вот почему, судя по портретам, метаморфоза с той, которую нарекли Орхидеей, окажется поразительной: угрюмый взгляд из-под набрякших век, замкнутое лицо, не привыкшее к улыбке.

В справочниках год рождения императрицы Цы Си значится как 1835-й. Но по обычаям старого Китая, возраст человека исчислялся с момента зачатия. Стало быть, конкурсантке не исполнилось и 16. Надо сказать, Орхидея угодила в точку — для Сына неба отбирали девушек от 14 до 20.

Правда, своим появлением во дворце она была обязана случаю. «Когда она неосторожно отправилась к подругам, ее заметил евнух, — сообщается в «Сказании о тринадцати маньчжурских императорах». — Красота Орхидеи поразила его… А главноуправляющий как раз пребывал в смятении из-за того, что не мог набрать достаточного числа красивых девушек».

По этой причине, наверное, закрыли глаза на некоторые шероховатости в родословной Цы Си. Ее отец, хоть и был высокопоставленным чиновником, но проворовался и был отстранен от дел. А потому семья влачила жалкое существование. Самолюбивая Цы Си остро переживала окружающее ее убожество. Мать подливала масла в огонь, рассказывая, что перед родами видела во сне, как в ее чрево вошла прекрасная луна. Разве не означало это, что новорожденной суждена и красота, и избранность?

Между тем некоторые считали, что разговоры о чудесной внешности легендарной китаянки были преувеличены. Скорее всего, Цы Си умела производить должное впечатление. Но, так или иначе, ее сочли достойной остаться во дворце, хотя из 6 полагавшихся для наложниц рангов присвоили низший — под названием «драгоценный человек». Орхидея же метила в «императорские драгоценные наложницы».

Новоселье повергло девушку в унынье. Ее поселили в одном из самых дальних павильонов Парка радости и света. Едва ли сюда мог заглянуть император. Но какая-то безошибочная интуиция подсказывала Цы Си — дурное настроение еще больший проигрыш.

Избранницы, расселенные по апартаментам дворца, вовсю наслаждались новыми возможностями. Казна не скупилась на содержание красавиц, а те, в свою очередь, на покупку нарядов и украшений.

На их фоне Цы Си выглядела схимницей. Все получаемые деньги — 150 лян — она аккуратно складывала в шелковый мешочек. Никаких трат.

Время проходило не бесполезно: девушка совершенствовалась в каллиграфии. У нее были явные художественные способности — отведенные помещения Орхидея мастерски расписала. Она развивала от природы не сильный, но чистый голос, и очень в этом преуспела.

И вот когда шелковый мешочек обрел плотность и весомость, Орхидея завязала знакомство с евнухом, который больше, чем остальные, был приближен к Сыну неба.

От этого борова с заплывшими жиром глазами требовалось под каким-либо благовидным предлогом изменить обычный маршрут императора и привести его к стенам, у которых распевает свои песенки нарядная птичка Цы Си.

Интермедия в Парке радости была разыграна как нельзя лучше: Сын неба услышал хрустальный голосок, на который и пошел как завороженный. Вечером того же дня в покоях Цы Си появился управляющий Палаты важных дел и, вынув зеленую табличку, с выражением огласил ее содержание. Следом явился посыльный и, посадив Цы Си себе на плечи, понес в покои императора.

Там служанки раздели девушку, натерли тело цветками роз, затем укутали в покрывало из пуха цапли — эта птица считалась главным врагом змей, а потому все опасные мысли должны были покинуть укутанную в нежное оперенье.

Согласно неукоснительно соблюдаемому правилу, если девушка находилась в императорской спальне сверх точно оговоренного срока, управляющий громко провозглашал: «Время пришло!», затем входил в комнату и спрашивал у властелина: «Оставить или нет?» Если Сын неба отвечал: «Не оставлять!» — управляющий ловко, со знанием дела, надавливал на живот наложницы таким образом, что «драконово семя» выходило. Если же следовал приказ: «Оставить!» — в специальной книге делалась запись: «В такой-то месяц, такого-то числа, в такой-то час император осчастливил такую-то наложницу».

Теперь в случае беременности последней было ясно, когда зачато императорское дитя. Свидание Цы Си с императором закончилось именно таким образом.

У императорской четы не было своих детей, а многочисленное потомство от наложниц, к которым Сын неба уже охладел, в счет не шло. Цы Си прекрасно понимала, что у императора обязательно должен появиться наследник и обязательно от нее.

Она не обольщалась привязанностью императора. Все могло измениться в один день, подсунь ему кто-нибудь другую красотку в том же самом пуховом покрывале. А значит, надо действовать без страха и жалости…

Парк радости и света наполнился ужасом. Любая красивая девушка вызывала у Цы Си резкую неприязнь, и довольно скоро находилась причина для жестокого наказания, частенько кончавшегося смертью последней. А малейшая попытка пожаловаться императору немедленно каралась смертью.

И все же до Сяньфына дошли сведения о неистовствах любовницы. И пусть в его сознании ужасная картина содеянного Орхидеей никак не вязалась с обликом тихой и покорной подруги, доказательства, представленные императору, были более чем убедительны.

В гневе Сяньфын приказал заготовить приказ о казни маленького чудовища, абсолютно не ведая о том, что буквально опутан паутиной, сплетенной соглядатаями возлюбленной. Узнав о грозящей беде, Цы Си пришла в ярость: как некстати случился этот донос, когда все идет точно по ее плану! Несмотря на все запреты, она проникла к своему повелителю и не только подтвердила, что беременна, но и убедила в том, что коварные придворные, зная это, решили сплести интригу, чтобы заставить императора казнить мать его будущего наследника. Так зачем же нужен палач, она и так умрет от горя у ног Сына неба.

Сцена была разыграна более чем убедительно. Увидев распростертое на полу почти бездыханное тело, император впал в отчаяние. Забыв обо всем, он сам готовил подруге лекарства, сидел возле ее ложа, выполняя все прихоти и капризы.

…Фальшивая беременность, фальшивые роды и новорожденные от чужих матерей — не такой уж редкий эпизод в истории династических перипетий, где было немало дам, чья неукротимость в достижении поставленной цели превосходила все мыслимые фантазии. Но Цы Си удалось выделиться и из этого ряда отъявленных авантюристок, поправших все устои морали.

Осведомленная о самых мельчайших событиях двора, она узнала, что хорошенькая служанка Чу Ин беременна. Девушку тотчас силком уложили в постель в самых дальних покоях дворца, приставив к дверям сторожей. Доступ сюда имел только врач и, разумеется, Цы Си.

План ее созрел ввиду того опасного для нее обстоятельства, что вот уже почти два года она никак не могла одарить Сына неба обещанным наследником. Едва ли в этом была ее вина — император отличался крайней болезненностью, усугубленной невоздержанной жизнью. Но разве это примется в расчет? А потому рождение ребенка становилось наиглавнейшей задачей, которую Цы Си возложила на несчастную Чу Ин.

Что же касается внешних признаков близящегося материнства, то для Цы Си, в которой явно пропала большая актриса, едва ли было сложно изображать женщину в счастливом ожидании.

Весной 1856 года служанка-затворница на свое горе родила мальчика. Напрасно она молила о пощаде, обещая молчать. Все равно несчастная по приказанию Цы Си была умерщвлена.

Разумеется, рождение наследника — принца Тунчжи — чрезвычайно укрепило положение Цы Си. Вопреки всем традициям, оставлявшим в серьезных делах женщину «за занавеской», ее все чаще видели рядом с императором во время дипломатических раутов и всевозможных аудиенций. Настойчивое стремление внедриться в сферу большой политики лишь подчеркивает, как далеко простирались планы фаворитки. Ее хваткий ум легко впитывал государственную науку, а феноменальная память, сохраненная до глубокой старости, безошибочно расставляла по местам имена, даты, события, сведения экономические, военные, дипломатически — все, что стекалось в императорский дворец. Равнодушной оставляла Цы Си только колыбель маленького Тунчжи.

Впрочем, на ее счастье, традиционное воспитание наследника трона призвано было лишить мать, со всеми ее женскими слабостями, малейшего влияния на будущего императора. В год полагалось не более десяти свиданий с сыном. Все заботы о ребенке возлагались на прислугу и евнухов.

В 1861 году император Сяньфын умер. Его кончина была довольно странной. Лодка, в которой он находился во время прогулки со свитой, неожиданно перевернулась на самом глубоком месте озера. Императора сумели вытащить из воды, но пережитое потрясение и подхваченная жестокая простуда не дали ему оправиться…

Вдовствующей императрице Цы Ань в один, отнюдь не прекрасный, день к завтраку были поданы пирожные, начиненные ядом.

Четырехлетнему принцу Тунчжи надо было еще расти и расти. Цы Си номинально становилась регентшей, а фактически в том же 1861 году фаворитка императора стала у власти в Китае. И держала ее в своих руках до 1908 года.

47 лет на троне! Этот своеобразный рекорд китайской императрицы перекрыла лишь английская королева Виктория, державшая в руке скипетр 64 года. Некоторые историки находили по крайней мере две сходные черты у этих монархинь-современниц: неуемную страсть к драгоценностям и ожесточенное неприятие всего, к чему могло быть применимо слово «новое» — от взглядов до системы социальных и экономических отношений. И все же такое сравнение наверняка бы обидело английскую королеву: эпоха императрицы Цы Си едва ли беспрецедентна в новейшей истории по узаконенной жестокости, коварству и моральной деградации.

Тон, естественно, задавала сама императрица. Ходили упорные слухи о красавцах-юношах, периодически появлявшихся во дворце, а затем почему-то скоропостижно умиравших. Любовную круговерть восточной Клеопатры время от времени прерывали тайные роды, впрочем, новорожденных Цы Си никогда не хотела видеть: их сразу отдавали в чужие руки.

Страсть к любовным утехам превосходила лишь неуемная жажда обогащения. Никто из китайских императоров (разумеется, не бедствовавших) за всю историю страны не скопил такого огромного личного состояния. Любой предлог использовался для пополнения и без того трещавших по швам закромов. Каждое чествование владычицы ввергало далекую от благоденствия страну в громадные расходы.

Зная пристрастие императрицы к драгоценностям, льстецы не считались с затратами. Однажды она получила в подарок четыре мешка отборного жемчуга. Между тем свидетельствовали, что Цы Си не носила почти ничего, кроме давнего подарка императора Сяньфына — четырех крохотных жемчужин. Для них в каждой мочке уха ей сделали по два прокола. Но перебирать бесконечные ларцы с драгоценностями, прикидывать вес и цену умопомрачительных подарков было любимейшим занятием Цы Си.

Во дворце велся строгий учет каждой вещи. Золототканые, тончайшего шелка, расшитые камнями и жемчугом одежды пылились в гардеробах и мешках тысячами.

Как свидетельствуют старые записи, меню императорского стола состояло из ста блюд. Здесь за казенный счет кормилась целая армия прихлебателей всех мастей. Правда, самой Цы Си была свойственна умеренность в пище. Для укрепления здоровья она каждое утро выпивала чашку женского молока. Исключительная забота о своей внешности давала результаты — недаром американская гостья Цы Си восхищалась ее моложавостью.

Но все эти подробности выглядят лишь любопытными частностями на фоне главной страсти — получить абсолютную власть и уже не выпустить ее из рук.

Каждый год взросления наследника Тунчжи прибавлял Цы Си беспокойства — он легко мог оспорить ее место на троне. В таком случае она могла оказаться в тени нового императора, а это не входило в ее планы. Закономерно было ждать нового преступления.

В 1873 году принцу Тунчжи исполнилось семнадцать. Цы Си выбрала ему невесту, но очень скоро поняла, что допустила ошибку: начитанная и хорошо образованная невестка Алутэ стала настоящей наставницей Тунчжи и имела на него несомненное влияние.

А что, если Алутэ станет по силам править «из-за занавески» в обход ее, Цы Си? Кроме того, было заметно, что принц обожает молодую жену: три наложницы, полученные им по обычаю, скучали за невостребованностью. Все это было очень опасно.

И Цы Си перешла в наступление. Вкрадчиво, со свойственной ей изощренностью она убеждала простоватого Тунчжи, что его жена — хитрая лисица, обманывающая его едва ли не со всей дворцовой стражей. Эти разговоры доводили Тунчжи до исступления. Интуитивно опасаясь всех вокруг, а особенно матери, он только в жене видел главную опору своей жизни. Но дурные слухи, которые по наущению Цы Си давили со всех сторон, переставали терзать его только тогда, когда принц напивался до беспамятства. Все чаще его видели переодетым в простое платье, бродящим по городу в поисках веселых компаний. Для него стало обычным делом проводить день за днем в публичных домах. Врачам не удавалось справиться с сифилисом, который он подхватил. Цы Си же во всем обвинила Алутэ, якобы заразившую мужа. Медленно, но верно шел Тунчжи к своему концу. Официально объявили, что наследник опасно болен оспой. Его дни действительно были сочтены. По распоряжению Цы Си больному не давали лекарств. Еще месяц мучений, и все было кончено.

Между тем Алутэ готовилась стать матерью. Для Цы Си это означало появление вместо наконец-то сгинувшего Тунчжи нового законного наследника. А потому перед самыми родами две неясные тени проникли в спальню невестки. Во дворце было объявлено, что молодая вдова в скорби по мужу покончила с собой…

И все же ни созданная Цы Си беспримерная система покорности и повального раболепия, ни разветвленная сеть доносчиков и соглядатаев не избавили эту владычицу от оппозиции. Приходится удивляться мужеству людей, пытавшихся в глазах народа развенчать тщательно насаждаемый образ идеальной правительницы. Не говоря уже о народных восстаниях и деятельности реформаторов, пытавшихся устранить Цы Си от власти, находились одиночки, которые во всеуслышание обвиняли ее в самых страшных преступлениях.

Так, один из придворных покончил с собой на могиле Тунчжи и Алутэ, оставив резкий меморандум, где фактически обвинял Цы Си в насильственном устранении законного наследника. Гневные и справедливые слова, сделавшиеся известными широкому кругу людей, проняли даже беспредельно циничную натуру Цы Си. Она решилась на шаг, совершенно ей несвойственный: открыла несколько ярмарок, доходы от которых были розданы бедным.

Сохранились сведения о евнухе Коу Ляньцае, в феврале 1906 года вручившем Цы Си петицию из десяти пунктов, где были обвинения в разврате, просьбы освободить трон от окружения мздоимцев, расхитителей государственной казны. Несмотря на то что сама Цы Си напрямую ни в чем не обвинялась, она была страшно разгневана и приказала забить Коу Ляньцая палками.

Далеко не всегда дело ограничивалось словесными протестами. Один их хроникеров, Лян Цичао, рассказывает, например, о евнухах и служанках, которые покушались на жизнь Цы Си и были казнены с беспримерной жестокостью. Страшна была и кончина евнуха Лю: верный слуга Цы Си, имевший неосторожность подметить в ней нечто смешное, был отравлен страшной розовой жидкостью, которая сжала все его тело, превратив в карлика. В одном из трудов об императрице рассказывалось, что у нее хранилось множество ядов. От одних человек сгорал и превращался в золу, от других начинал исходить кровью…

Но никакие ухищрения, никакая жестокость и стремление запугать окружающих любыми способами не придавали Цы Си уверенности в завтрашнем дне.

Упорно, почти маниакально, держалась Цы Си политики «закрытых дверей», сознательно не замечая, насколько серьезно это замедляло темпы экономического и политического развития Китая. Особенно очевидным это стало после ряда крупнейших военных поражений: во франко-китайской войне 1884 — 1885 годов и еще более в японо-китайской войне 1894 — 1895 годов. Здесь Китай был вынужден снести унижение не от европейского, а от азиатского государства. Всенародное настроение подавленности, развеянный в пух и прах миф о превосходстве Поднебесной над всеми и вся вызвали к жизни два сильных политических течения: реформаторское и революционное, возглавляемое Сунь Ятсеном.

Страна открыто выступала за ограничение императорского деспотизма, ослабившего страну, за введение конституционной монархии. Как на все это реагировала нареченная Великой императрица? В какой-то момент еще полная сил и уверенности в себе, она решилась на смелый шаг. В сентябре 1906 года был издан указ о подготовке к введению конституции, который предусматривал сохранение верховной власти в руках императоров, но народ получал право участвовать в обсуждении вопросов управления страной.

Даже при беглом знакомстве с отголосками тех лет, когда величественный портрет «просвещенной правительницы» уже крепко сидел в голове не одного поколения китайцев, поневоле думаешь, где только художники умудрились набрать столько радужных красок?

«Никуда не выезжая за пределы своих столичных дворцов, она не была знакома с жизнью и бытом китайского народа и обо всех событиях в стране судила лишь по тенденциозным в большинстве своем докладам и меморандумам столичных и провинциальных сановников», — писал авторитетный советский китаевед С.Л. Тихвинский.

Как всякий деспот, страшившийся свободной мысли, «просвещенная правительница» не интересовалась ни литературой, ни гуманитарным знаниям. Напротив, все это казалось ей враждебным и вредным. Европейская культура оставалась для нее абсолютно белым пятном, что и неудивительно — иностранцев она ненавидела, хотя и прибегала к их вооруженной помощи, когда надо было подавить восстание в собственной стране.

Правда, императрица увлекалась драматическим искусством. Появляясь в театре, она смотрела на сцену через надежное толстое стекло. Может, сцена и была ее истинным призванием?

В последние годы жизни у Цы Си неожиданно проявился интерес к таким новшествам, как электричество и фотография. Ее видели с энтузиазмом разъезжающей по своим апартаментам на трехколесном велосипеде. В записях тех, кто доверил бумаге свои наблюдения за бытом повелительницы, сквозит ирония…

Умерла императрица Цы Си в 1908 году тихо и с твердой уверенностью, что великими своими трудами сохранила монархию. Сильные мира сего всегда были далеки от мысли, что именно они, а не какие-нибудь оппозиционеры и подрывные элементы готовят страну к революции. Последней китайской императрице так и не довелось узнать, как успешно она справилась с этой задачей.

Уверенность американской гостьи относительно магической силы, свойственной повелительнице Поднебесной, оказалась напрасной. Птичек, якобы повиновавшихся взгляду императрицы, оказывается, просто тренировали. Как это умеют делать в Китае, долго и упорно.

«Женщиной замечательно умной и с феноменальной твердостью воли» императрицу Цы Си называли все же недаром. Она сосредоточила в своих руках всю полноту власти, когда в огромной стране уже десять лет шло непрекращающееся движение против ненавистной народу цинской династии, во главе которой и оказалась Цы Си.

Это движение, начавшееся восстанием 1851 года в Цзяньтяне, продолжалось 18 лет. Столько же длилось противостояние крестьян народностей хуэй власти. Тайнинское восстание, приведшее к созданию собственного государства и потрясшее Поднебесную до основ, длилось 14 лет. Локальным же выступлениям народных масс не было конца.

В сущности Цы Си сидела на пороховой бочке. Карательные экспедиции, вопросы оснащения цинской армии эффективным оружием, создание жесткой системы подчинения власти на местах исключительно ей и только ей — в этом императрица преуспела.

Последние десятилетия XIX века в Китае были ознаменованы робкими зачатками капиталистических отношений. Тогда начали появляться первые фабрики, верфи, типографии. Императорский двор во главе с Цы Си крайне негативно реагировал на подобные проявления инициативы и душил ее как мог. В деревне продолжала господствовать феодальная собственность на землю. Система помещичьей и ростовщической кабалы, голод и нищета крестьян, многочисленные налоги, внутренние таможенные барьеры, отсутствие единой денежной системы — вот приметы политико-экономической жизни Китая времен «последней императрицы».

Во многом благодаря этой политике, проводимой Цы Си, Китай на рубеже веков оказался между молотом и наковальней: с одной стороны, европейский капитал почуял в огромной, обессиленной внутренними распрями стране легкую добычу и, как следствие, заинтересованность в природных богатствах, дармовой рабочей силе начала обретать формы открытой интервенции. С другой — народный гнев был теперь направлен не только против цинского двора, но и против европейских эксплуататоров, наседавших с не меньшей силой, чем свои собственные. Страна разорялась еще более усиленными темпами. Островком благополучия оставался, пожалуй, только императорский дворец.

В 1899 году огненный вал восстаний ихэтуаней (отряды справедливости и согласия) пошел гулять по стране. Инициатором выступлений крестьян и городской бедноты Северного Китая явилось тайное общество Ихэцюань, что означает «кулак во имя справедливости и согласия». В связи с тем, что в название общества Ихэцюань входило слово «цюань» (кулак), американские концессионеры стали называть повстанцев «боксерами».

Политика императорского двора ввиду успехов повстанцев, а затем вступления на территорию Китая иностранных войск под эгидой защиты своих граждан являла поразительный даже для двора Цы Си образчик лицемерия и предательства интересов страны. Сначала цинская армия безрезультатно пыталась разбить восставших. Но стоило императрице почувствовать угрозу со стороны хорошо вооруженных европейцев, она прекратила всякие стычки с ихэтуанями, и более того, желая прослыть «народной императрицей», призвала подданных создавать отряды мщения «для защиты от иностранных оскорбителей».

Вот в такой мутной воде политических интриг императрица Цы Си и удерживалась на троне страны, которая после подавления восстания иностранными войсками вынуждена была принять кабальные условия Запада. Впрочем, на жизни императорского дворца это практически никак не отразилось. Хотя будем справедливы — разве страсть к комфортному существованию наперекор всем государственным катаклизмам среди разливанного моря людских бедствий — это отличительная черта лишь китайской монархии?..

Людмила Третьякова

Планетарий: Неземной комфорт

Космический корабль «Восток», впервые в истории доставивший человека в космос, находился на орбите 1 час 48 минут. И вряд ли был способен выдержать много больше: совсем небольшая капсула диаметром 2 метра — крайне неподходящее устройство для сколько-нибудь длительного существования. Бесспорно, человек покорил космос, но покорить — не значит там остаться и создать пригодные для жилья условия. И если XX век прошел под знаком завоеваний космических пространств, то сегодня люди настроены по-другому — они начали всерьез задумываться о том, что нужно сделать для того, чтобы космос стал в будущем их домом.

У советского проигрыша в космической гонке была как минимум одна благоприятная сторона — не выдержав битвы за Луну, Советский Союз сосредоточил все свое внимание на пилотируемой космонавтике. Американцы для достижения Луны строили ракеты на пределе технических возможностей, а мы в это время обживали космос. Но жизнь всегда расставляет приоритеты — сегодня стало ясно, что лунные базы станут для человечества реальностью не раньше чем через 50 лет. И именно сейчас, когда космическая конкуренция сменилась сотрудничеством, прежний богатейший опыт многодневных пилотируемых полетов нужен строителям космического дома как никогда.

Чем прочнее Советский Союз обосновывался на околоземной орбите, тем очевиднее становилось, что место, где космонавты проводят долгие месяцы, должно быть чем-то большим, нежели космическая лаборатория, хотя понимание этого пришло не сразу. На первой в мире космической станции «Салют-1» условия существования были едва ли не спартанскими. Впрочем, тот пилотируемый полет длился всего двадцать трое суток. Вышедшие в 1977 году на орбиту «Салют-6» и Салют-7» были уже не в пример комфортнее. Пожелания космонавтов были учтены, и их работа перестала быть адской: на борту появились цветное телевидение, душ, столовая, удобные спальные места, спортивные тренажеры. Станция «Мир», бывшая до последнего времени настоящим домом для 28 экспедиций, явилась в области комфорта большим шагом вперед по сравнению с первыми орбитальными станциями. И тем не менее американец Джерри Линенджер, побывавший на российской станции, написал в своей книге: «Работа на борту «Мира» — это каждодневная борьба за выживание». И это не громкие слова — в условиях космоса элементарное утреннее умывание становится целой проблемой. Вода в невесомости покрывает тело особым слоем, который нельзя снять обычным полотенцем. Десять литров воды, отведенные каждому космонавту для принятия душа, так и норовят разлететься по душевой кабине вместо того, чтобы отмыть тело. Во время сна необходимо тщательно зафиксировать себя вместе со спальным мешком, иначе поток воздуха от вентилятора утащит спящего в «дальний угол». Телевизионный сигнал на орбите принимать невозможно, а ограниченное число кассет из видеотеки приедаются довольно быстро. Но главная проблема все же — теснота. В условиях максимального ограничения пространства в первую очередь приходится думать о деле. 85 процентов площади «Мира» было заполнено стойками с научной аппаратурой. Так что поговорка «не спи там, где работаешь» к космонавтам пока решительно не подходит.

Однако в самое ближайшее время положение может измениться радикальным образом…

Возводящаяся сейчас на высоте 370 километров от земной поверхности МКС, по мнению специалистов, является самым дорогим и масштабным техническим проектом человечества. В его реализации принимают участие 16 государств — Россия, США, Япония, Канада, Италия, Бельгия, Нидерланды, Дания, Норвегия, Франция, Испания, Германия, Швеция, Швейцария, Великобритания и Бразилия. Когда станция будет полностью собрана, ее длина составит 108 метров, ширина 88 метров, масса превысит 450 тонн, а внутреннее пространство будет эквивалентно двум аэробусам «Боинг-747». Когда монтаж более 100 частей и научных блоков будет закончен, станция явит собой радикально новое слово в освоении космоса.

Но это — в будущем. А еще недавно космонавты вообще не имели возможности длительное время задерживаться на МКС. Первый дом они обрели лишь 12 июля 2000 года, когда к станции был пристыкован российский модуль «Звезда».

Следующий шаг после жилого отсека станции — так называемый Habitation Module, или жилой модуль, — по сути огромная алюминиевая бочка размером 8,5 на 4,2 метра. Но, принимая во внимание тот факт, что для обслуживания аппаратуры и проведения всех экспериментов экипаж будет увеличен до 6 — 7 человек, вряд ли появится возможность «затащить» в космос модуль еще больших размеров. Его просто не на чем будет везти. Ведь максимальные размеры доставляемого на орбиту предмета определяются габаритами грузового отсека «Шаттла» и составляют всего 4,5 метра в ширину и 18 метров в длину. Для перевозки же на российском «Протоне» модуль должен быть еще уже запланированного.

Не стоит забывать и еще о двух сторонах этой же проблемы. С одной стороны, вывод на орбиту каждого килограмма коммерческой нагрузки обходиться в 25 000 долларов, поэтому жилой модуль должен быть максимально облегчен. С другой — он должен быть вполне просторным, так как люди проводят внутри него не только месяцы, но и годы. Поэтому обычный алюминиевый модуль вряд ли сможет совместить в себе все эти требования. Так неужели эта проблема неразрешима, и работа в космосе будет сопровождаться теснотой и спартанскими условиями существования?

Разработчики из NASA s Johnson Space Center считают, что они нашли выход. Если дом для космонавта должен быть достаточно маленьким для доставки на орбиту и в то же время достаточно большим для комфортного жилья, то нужно сделать так, чтобы он мог стать большим прямо в космосе. А потому Transit Habitation Module (транспортируемый жилищный модуль) изготовлен не из металла, а из специального гибкого материала и представляет собой баллон, увеличивающийся в объеме при выводе на орбиту вдвое и прекрасно подходящий для транспортировки.

Теперь остается ждать, насколько успешно эта конструкция сработает в условиях космоса. Вывод модуля на орбиту намечен на сентябрь 2005-го. Так что осталось совсем немного.

TransHab, имеющий 7,5 метра в диаметре и 7 метров в высоту, — прекрасное жилье даже по меркам земным, не говоря уже о космических. Модуль будет состоять из трех этажей. В центре, по всей его длине, расположен основной проход, позволяющий астронавтам перелетать с одного уровня на другой. Самый верхний уровень оснащен медицинской станцией, местом для занятий спортом, душевой кабиной и раздевалкой. На втором уровне расположатся шесть изолированных спальных блоков с системами жизнеобеспечения и кондиционирования воздуха. Объем такой спальни — 2,3 куб. метра, здесь предусматривается стол с компьютером и индивидуальные системы для отдыха и развлечений. Вся спальная зона имеет двойные стены, пятисантиметровый промежуток между ними заполнен водой, которая защищает от радиации и блокирует шум, позволяя космонавтам полноценно отдыхать. Третий уровень — место для общения, где за огромным обеденным столом может разместиться двенадцать астронавтов.

Помимо прочего планируется сделать два окна диаметром по 65 сантиметров: одно в столовой, другое в спортивном зале. Вид на Землю позволит людям отдыхать от тяжелой повседневной работы.

Модуль строится очень просто. В первом варианте все детали, выполненные из материала, были сшиты проектировщиками вручную всего за три недели. Второй, улучшенный, вариант был готов еще через четыре дня. После надувания модуль содержит в два с половиной раза больше места, чем алюминиевый, при весе вдвое меньшем. Стоимость окончательной версии с оборудованием и загрузкой в один «Шаттл» равняется стоимости алюминиевого модуля.

TransHab создавался как долговременный эффективный и комфортный модуль. Он прекрасно укреплен и в то же время легок. В его основе лежат углеродные материалы, которые, проходя сверху донизу, образуют устойчивую конструкцию. Конический стыковочный воздушный шлюз с двойным люком позволяет соединяться с другими модулями МКС.

На первый взгляд проект выглядит более чем заманчиво. Однако сможет ли этот надувной баллон противостоять воздействию открытого космоса так же успешно, как алюминиевые модули? Ведь против того, от чего человечество спасает земная атмосфера — радиации, ультрафиолетовых лучей, а главное — микрометеоритов, космические станции совершенно беззащитны.

Разработчики уверены, что могут положительно ответить и на этот вопрос. Специально для защиты модуля основное покрытие TransHab было сделано из трех слоев кевлара, герметично закрытого неопреном. А чтобы сделать поверхность модуля еще более прочной, в этот материал были также вплетены углепластиковые ленты. Суммарный вес защитного покрытия в четыре раза превышает максимальный вес полезной нагрузки, включая экипаж.

Внешний слой состоит из легкой по весу некстелевой пены. Ее основное назначение заключается не столько в достижении прочности, сколько в возможности превращения ударяющихся частиц в горячий газ. Газ рассеивает энергию во всех направлениях и разрушает частицы еще до того, как они пробьют отверстие в покрытии модуля.

Однако в космосе существует одна опасность, не всегда оцениваемая адекватно. Дело в том, что грузовые корабли и шаттлы также несут в себе потенциальную угрозу. Причем в данном случае дело вовсе не в их скорости. Все космические аппараты двигаются вокруг космической станции очень медленно, а вот их размер и главное — инерция движения этих многотонных космических «бродяг» как раз могут стать причиной трагических последствий в том случае, если при стыковке аппарат неудачно затормозит. При подобном столкновении с грузовым кораблем «Прогресс» станция «Мир» была надолго выведена из строя. С TransHab же этого можно не бояться — при возможном столкновении он, спружинив, отлетит в сторону, не нанеся станции никаких повреждений.

Для подтверждения своей надежности TransHab прошел испытания в гигантском водном резервуаре, специально предназначенном для таких экспериментов. Сначала его надули более чем на 50 процентов свыше расчетного давления, дабы проверить на наличие утечек. TransHab выдержал это испытание. Потом давление стали повышать до тех пор, пока не начала рваться оболочка. Это дало возможность изучить предельные давления, выдерживаемые модулем. И снова TransHab оказался на высоте.

Дмитрий Назаров

Pro et contra: Кто быстрее?

Специалисты из частной научно-исследовательской фирмы Целера (Celera Genomics, США) составили генетическую карту мыши. Однако радоваться этой новости научная общественность не спешит. Как заявил президент фирмы Крейг Вентер, результаты исследования будут предоставлены только тем, кто заплатит за их использование. Желающим предлагается оформить разрешение на работу в фирменной интернет-библиотеке, в базе данных которой — генетические карты человека, дрозофиллы, а теперь и мыши.

«Многие ведущие в нашей области институты и организации уже стали клиентами Целеры, — сказал Вентер. — Мы собираемся издавать собственный online-журнал. Примерная стоимость годовой подписки — 15 миллионов долларов». Такое решение обескуражило и возмутило генетиков. Далеко не каждой компании, не говоря уж об отдельных ученых, окажется по карману знакомиться с тем, что и как делается в Целере. Впрочем, ей вовсе не гарантировано вечное лидерство. К завершению создания генетической карты мыши близки и в некоторых других американских лабораториях. Соревнование продолжается.

Во имя чего?

Чтобы хоть отчасти понять суть расшифровки человеческого генотипа, прикоснемся к основам генетики. Каждая клетка любого организма (от человека до бактерии) содержит копию управляющего им механизма, записанную в химическом коде двойной спирали ДНК (спираль, которая, в свою очередь, закручена еще в несколько спиралей), образуя хроматидную нить, на которой располагаются гены.

Хроматидная нить в совокупности с определенными структурными белками образует хромосому. В каждую клетку человека, за исключением эритроцитов и тромбоцитов, входят 46 хромосом (23 хромосомные пары).

Гены — отрезки ДНК, несущие информацию о протекании определенных процессов в клетках организма. Первая трехмерная модель ДНК была создана учеными Уотсоном и Криком в 1953 году.

ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота) является основным составным элементом хромосом и химическим носителем наследственной информации, которая кодируется четырьмя аминокислотами: А (Аденин), Т (Тимин), Г (Гуанин) и Ц (Цитозин). Последовательность этих аминокислот у каждого человека уникальна, что и придает каждому из нас характерные отличительные черты. Обнаружить и установить закономерность в последовательности этих букв — цель исследователей генотипа.

У человека около трех миллиардов таких элементов-букв. Только на два процента генотип построен из настоящих генов, которые содержат инструкцию по производству протеина — хозяина клеточных молекул.

По последним оценкам, в нашем генотипе возможно содержится до 120 000 генов, довольно успешно управляющих сложным человеческим телом. Остальное — "бракованные" ДНК (генетики называют их "отбросами"), назначение которых еще не изучено.

Возможность "прочитать" гены, содержащиеся в каждой клетке нашего тела, позволит не только ответить на вопрос, что за существо человек, но и разгадать природу рака, болезни Альцгеймера, шизофрении и прочих трудно поддающихся лечению недугов. Так что достижения генетики сулят открыть новую эру в развитии медицины.

Международные исследования по Проекту человеческого генотипа (HUGO) проводятся в США, Англии, Франции, Германии, Японии и Китае. Лаборатории работают параллельно, каждая "обсчитывает" свою значительную часть последовательности элементов генотипа, ежедневно обмениваясь информацией через Интернет.

Работы по Проекту человеческого генотипа набрали небывалую скорость. Более того, получить полную версию генотипа обещают не к 2010-му, как предполагалось ранее, а к 2003 году! Согласитесь, для общественного проекта темпы стремительные.

Причина такого ускорения одна — Крейг Вентер и его "патентная агрессивность". Открывая независимый центр — Институт исследования генотипа, а затем в мае 1998-го и уже известную нам частную фирму Celera Genomics (кстати, по-латыни "celer" означает "быстрый"), Вентер пообещал первым расшифровать человеческий генотип. Создалась ситуация, аналогичная той, при которой НАСА внезапно узнало бы о частном проекте покорения Луны.

Стремление Вентера обогнать HUGO и "запатентовать" каждый ген, который он откроет, шокировало научную общественность. Более того, она была оскорблена тем, что глава Целеры намерен регулировать доступ к такой фундаментальной информации о человеке.

Вентер объявил, что уже обладает "сырой" схемой генотипа, а окончательно расшифрует его уже в нынешнем году. Для этого он приобрел 300 суперкомпьютеров (стоимостью около 80 миллионов долларов). Эта могучая электроника круглосуточно обрабатывает огромные объемы данных.

Единственный для HUGO ответ на такой вызов — приобретение подобных машин. Общественный проект сейчас идет с Вентером буквально ноздря в ноздрю. Однако методы анализа, применяемые сторонами, разнятся. Только время покажет, какая из компаний — общественная или частная — победит.

На сегодняшний момент выведена последовательность двух миллиардов знаков генотипа. На установление последовательности первого миллиарда ушло четыре года, на второй миллиард — меньше четырех месяцев. Дело ускорило применение высоких технологий (таких, как роботы).

Вентер доказал эффективность пулеметной последовательности, когда Celera воспроизвела последовательность генотипа микроба Haemophilus influenza, ответственного за такие серьезные инфекции, как менингит, а также закончила расшифровку генотипа фруктовой мухи (120 миллионов знаков).

Впечатляющие достижения!

Но, как мы уже знаем, Celera намерена хранить данные по человеческому генотипу в частной базе, сделав доступ к ней платным. И это, безусловно, беспокоит ученых HUGO больше всего.

Вентер попытался было заглушить это беспокойство, пообещав, что не станет брать деньги с академических исследователей. Однако Celera уже обратилась за патентами на более чем 20 000 человеческих генов, открытых ею. Вряд ли такие патенты будут выданы, но подобная ситуация все же настораживает.

Расшифрована полная цепочка генного кода двух штаммов одной из самых опасных для человека бактерии стафилококка — Staphylococcus aureus.

Это открытие сделано японскими учеными из токийского университета Ютендо, обеспокоенными тем, что отдельные штаммы бактерий достигли поразительной устойчивости к любым, даже очень сильным, антибиотикам. Одним из самых устойчивых признан штамм MRSA, который ученые назвали супербактерией. Он устойчив практически ко всем известным антибиотикам. Но еще опаснее другой вид штамма, ставший особенно интересным для ученых тем, что в результате мутации не поддается абсолютно никакому антибиотическому воздействию.

Кроме того, в результате исследований в его геноме были обнаружены так называемые заимствованные участки. Японскими учеными было высказано предположение, что среди этих участков могут присутствовать отдельные части генома человека.

Если это подтвердится, ключ к разгадке фантастической устойчивости смертоносной бактерии будет найден.

Все начинается с изучения образцов крови, взятых у добровольцев. Они подвергаются химической обработке и глубокой заморозке. Полученная последовательность длиной около 150 000 букв явно недостаточна для

анализа ДНК. Поэтому следующий шаг — клонирование каждого фрагмента в бактерии и создание множества копий. Роботы передают бактериальные колонии в машины, в которых идет так называемая полиме-разная цепная реакция (принесшая американскому химику Кэри Мюллис Нобелевскую премию 1993 года). Затем фрагменты дешифруются (по методике английского Нобелевского лауреата Фреда Сангера). Каждая буква прочитывается лазером. Компьютер анализирует лазерный результат для фрагмента, а потом собирает всю последовательность, чтобы составить генотип образца.

Большинство ученых согласны: патенты необходимы, они защищают оригинальную работу, позволяют накопить средства для последующих исследований. Но патенты выдаются обычно на нововведения, а не на открытия, то есть не на то, что происходит в природе и имеет конкретное применение. Никому ведь не приходило в голову запатентовать последовательность элементов ДНК, тем более"сырую". Претендовать на подобный патент сродни попытке зафиксировать авторское право на буквы, из которых состоит поэма или пьеса, а не на само литературное произведение. Некоторые общественные организации (такие, как фонд Wellcome, HUGO) заявили, что будут категорически возражать против выдачи патентов на человеческие гены. К ним присоединились многие влиятельные общественные деятели, которые высказались за беспрепятственный доступ к информации о генотипе. Ответ на вопрос, кто первым прочитает генотип человека, судя по всему, не за горами. А вот на то, чтобы дождаться, когда эти знания дадут коструктивные результаты в медицине, потребуется терпение. И все же некоторые исследователи уже сейчас пытаются извлечь практическую пользу из "горяченьких" генетических знаний. Например, новый строящий кости протеин (полученный из связанного с ним гена) уже проходит тесты для лечения остеопороза и других костных заболеваний. По мнению специалистов, на очереди — препараты против раковых клеток.

Всего лишь на 1,5 процента отличаются ДНК человека и шимпанзе. Не этим ли объясняется, почему наш мозг в два раза больше, чем у родственников-приматов, и то, что они очень редко болеют раком? Мы узнаем ответ, только когда сравним последовательность генотипа человека и обезьяны.

Как бы то ни было, Крейг Вентер, которого и боятся, и даже ненавидят, все-таки заслуживает доброго слова. Если бы не он, и получение фундаментальной генетической информации, и медицинское приложение генетики существенно отсрочились бы. Будем надеяться, что попытки "запатентовать" гены встретят надежный отпор, но соревновательный принцип, присущий частной инициативе, пойдет науке на пользу. Ведь для достижения результата нет ничего лучше, чем соперничество.

Сенсационное открытие сделали недавно канадские ученые из Королевского Госпиталя в Оттаве. Оказывается, склонность некоторых людей к суициду обусловлена особенностью их генов. Одним из виновников суицидальной предрасположенности назван ген серотонинового рецептора.

Десятилетние исследования канадцев выявили, что среди носителей мутаций в гене серотонинового рецептора попытки совершить суицид фиксировались в два раза чаще, чем у тех, кто обладает нормальной структурой этого гена. Ведь серотонин — это вещество, отвечающее за психоэмоциональные и волевые проявления человеческой личности. А потому дефект гена, кодирующего рецептор серотонина, неизбежно приводит к нарушению обмена этого вещества в тканях головного мозга и служит биохимической базой для суицидального поведения.

Это открытие дает возможность в самом ближайшем времени разработать эффективные методы лечения и профилактики суицида.

Люди по-разному реагируют на лекарства. До половины принимающих специфические препараты не находят их эффективными или страдают от вредных побочных эффектов. Действительно, мы вовсе не одинаковы в плане восприимчивости к заболеваниям: кто-то ведет здоровый образ жизни и умирает от сердечного приступа молодым, кто-то выкуривает по пачке сигарет в день, ест жареное не только по утрам и полон сил в свои 93. Почему? Объяснение этому во многом скрыто в генотипе.

Оказывается, 99,9 процента последовательности ДНК идентичны у всех людей. Только оставшаяся 0,1 процента в ответе за индивидуальную реакцию на лекарства и болезни. Различия встречаются в каждой тысяче букв в генотипе (скажем, вы можете иметь А там, где у вашего знакомого Г). Специалистам видится недалекая перспектива применения индивидуальных карт генотипа. Выглядеть это будет примерно так: вы приходите к своему терапевту с такой индивидуальной картой, и врач точно определяет по ней, какие вам нужны лекарства, какая диета. В будущем медицине предстоит заниматься в основном генотипом.

Британские ученые уже разработали структуру индивидуальных программ, направленных на оздоровление и базирующихся на особенностях строения ДНК. И пусть практическая реализация этой услуги стоит недешево — около 120 фунтов стерлингов ежегодно, — в дальнейшем она позволит каждому пациенту получить в соответствии с его ДНК-профилем самую исчерпывающую информацию о необходимом лечении — от медикаментозного до конкретного типа диеты и комплекса специальных физических упражнений.

Анатолий Коновалов

Ярмарка идей: Железные дороги

Вряд ли кто-нибудь возьмется оспорить знаменитую фразу, произнесенную когда-то Наполеоном: «История Рима — история всего мира». Можно как угодно относиться к многовековому могуществу Римской империи, но необходимо признать, что огромное множество привычных вещей, которыми мы пользуемся в повседневной жизни, пришли к нам из эпохи римского владычества.

Отчего же наследие Рима столь велико и как удалось римлянам достичь таких успехов?

Доподлинно известно, что множество идей, используемых в жизни, римляне заимствовали у греков и что сами они не были такими уж блестящими изобретателями. Но совершенно очевидно, что те же римляне были непревзойденными инженерами и организаторами. К тому же они не имели обыкновения дважды повторять уже совершенные ими ошибки. А это очень ценное качество.

Давайте же попробуем убедиться в том, насколько неоспоримы все эти утверждения, обратившись к тому, что римляне оставили нам в наследство.

Водопровод

Система дренажа играла огромную роль в бурном строительстве римских городов. Задолго до открытия болезнетворных бактерий римляне знали, что грязная вода является источником многих страшных заболеваний. А потому строительство новых городов начиналось прежде всего с регулярного обеспечения их чистой водой.

Для этого возводились огромные акведуки, которые тянулись на многие мили. Для отведения же грязной воды строились специальные каменные водосборники, причем устраивались они глубоко под землей.

Кстати, буквы SPQR — Senattus Populusque Romanus («Сенат и граждане Рима») до сих пор можно найти на канализационных люках современной итальянской столицы.

Железные дороги

Конечно, нет смысла убеждать читателя в том, что железнодорожное сообщение было введено в обиход римлянами, но они оставили нам такое нововведение, как фиксированное расстояние меду колесами повозки.

Подобный стандарт был принят римлянами из практических соображений, поскольку нестандартное расстояние между колесами неизбежно приводило к поломке конных повозок в том случае, если оно не соответствовало ширине колеи. Ширина римских колесниц определялась шириной крупов двух лошадей с дополнительным пространством между ними. Колеи же формировались веками, так как по дорогам постоянно курсировали римские военные колесницы. Строители первых поездов использовали то же расстояние между колесами, что и у повозок с конной тягой. Так что крупы римских лошадей стали провозвестниками железных дорог.

Хирургия 

Римские хирурги умели делать достаточно сложные операции с использованием медицинских инструментов, очень схожих с современными.

Например, при операции по удалению катаракты римские врачи использовали иглу, находящуюся внутри полой узкой трубки. Врач с помощью иглы вставлял эту трубку в глаз, «разбивал» катаракту и потом через трубку высасывал кусочки болезненной ткани.

Да и вообще в арсенале римских врачей было много инструментов, большинство из которых используются в наши дни. В их числе, например, скальпель, лопатка, хирургические щипцы и ножницы.

Уже в 300 году до нашей эры римляне широко использовали искусственные ноги для замены потерянных в многочисленных битвах. Для этого кусок бронзы оборачивался вокруг деревянного протеза, имеющего форму ноги.

Римляне также использовали специальные машины с отверстиями для монет, которые выдавали порцию святой воды, чтобы верующие могли ополоснуть руки перед входом в храм 

Системы дорог

Несмотря на то что дороги в Римской империи строились постоянно и содержались в идеальном порядке, римляне были знакомы с таким явлением, как дорожные пробки. Не исключено, что они даже строили первые транспортные развязки как в пределах империи, так и на захватываемых территориях. В Британии, например, за 400 лет римской оккупации было построено около 10 000 миль дорог.

В своем стремлении создать все условия для мобильного передвижения армии по кратчайшему маршруту римские инженеры сметали на своем пути все, что им мешало, — деревья, холмы, отдельные дома и даже целые селения. А когда в процессе строительства появлялись более существенные препятствия — скалы или широкие реки, они или пролагали дороги, или возводили мост и продолжали строительство, как только оказывались на противоположном берегу.

Досуг

Гармоничное сочетание двух таких понятий, как «хлеб» и «зрелище», было необходимым условием сохранения порядка в огромной Римской империи. А потому ее жители были большими ценителями разнообразных развлечений. Но главное из них сосредоточивалось все-таки в огромных амфитеатрах, где происходили многочисленные представления трагедий, комедий и пантомим.

Кстати, даже обувь на платформе (котурны) скорее всего пришла к нам из атрибутики Римского театра — ее носили актеры, игравшие в трагедиях, дабы быть выше и казаться тем самым значительнее и серьезнее.

Настольные игры с использованием шашек и костей также были очень популярны у римлян. К тому же они любили делать ставки на бегах. Правда, для лошади-победителя скачки заканчивались плачевно — их приносили в жертву богу войны Марсу, отрезая голову.

Наиболее кровавым развлечением были цирки. Как и современные, они предполагали участие людей и животных, прав-да, один из участников представления должен был в конце непременно погибнуть.

Здоровый образ жизни

Знаменитые Римские бани (термы) были не просто тем местом, где можно было вымыться, они скорее напоминали заведения типа современных фитнес-центров. Здесь встречались со знакомыми, обсуждали деловые вопросы, занимались физическими упражнениями и даже утоляли голод. После спортивных занятий посетители бань плавали в бассейне, затем посещали парные, которые представляли собой целую серию помещений, каждое из которых располагалось по принципу постепенного повышения температурного режима.

В этих помещениях, как правило, происходило общение, во время которого посетители снимали с себя грязь с помощью металлического скребка, который назывался стригиль. Затем опять следовал холодный бассейн, завершало же процесс мытья обязательное растирание тела.

Римляне строили такие бани по всей империи. Однако далеко не всегда они были идеальным местом для тихой беседы — римский философ Сенека сетовал на ужасный шум, издаваемый некоторыми невыдержанными людьми, которым выщипывали подмышки…

Закусочные

Император Клавдий, кстати, обожавший хорошо поесть, однажды воскликнул: «Кто сможет выжить без закуски?» Но это так, к слову. Хотя вполне возможно, что именно римляне ввели в обиход такой вид услуг, как доставку еды на дом. Такой вывод был сделан в ходе многочисленных археологических раскопок, доказавших, что во многих римских домах вообще не было найдено кухонь. Видимо, поскольку большинство домов были деревянными, попытка приготовить еду на открытом огне и даже в очаге могла обернуться пожаром.

Многочисленные местные закусочные, если можно так выразиться, предлагали своим посетителям дешевую еду, которая наверняка пришлась бы по вкусу современным поклонникам фаст-фуд — горячий хлеб, мясо, горошек и даже выпечка. У римлян существовала даже некая разновидность гамбургера — лепешка из говядины, смешанной с ядрышками орехов, которую ели с хлебом.

Гигиена и мода

Римляне придавали уходу за собой очень большое значение. Причем касалось это как личной гигиены, так и внешности.

Одним из предметов первой необходимости для любого уважающего себя римлянина как мужского, так и женского пола был пинцет, так как наличие на теле волос считалось дурным тоном. В погоне за гладкостью кожи они даже пытались разработать крем-депиляторий. Но, к сожалению, смешивание крови козы и высушенных гадюк не достигало такого эффекта, как выщипывание волос пинцетом.

Более успешными были их попытки создать зубную пасту. Для чистки зубов они использовали сожженную яичную скорлупу, а для их отбеливания — пудру из пемзы.

Излюбленным аксессуаром модного жителя Рима был небольшой набор, состоявший из пинцета, палочки-очистителя для ногтей, зубочистки и ушной палочки.

Знатные римские женщины регулярно отбеливали свои лица, чтобы отличаться от бедняков. Дело в том, что загар в те времена свидетельствовал лишь о том, что его обладательнице приходится подолгу работать в поле. А потому с загаром приходилось бороться, и прежде всего с помощью своеобразной (по нашим понятиям) тон-пудры. В ее состав входили растертый в порошок ядовитый белый свинец и мел. Глаза подводили с помощью специального состава, включающего в себя растертые муравьиные яйца, мух или сажу, смешанные с оливковым маслом. В качестве румян использовалась красная земля.

И, наконец, общественные уборные. Здесь римлянам не удалось достигнуть совершенства. В них не было отдельных кабин, и одновременно могло находиться до 20 человек. После завершения процесса звали человека с губкой на палке, которую после использования опускали в чашу с водой и уксусом и... передавали дальше.

Досье: По воле провидения

Древнегреческий поэт Симонид назвал архитектуру «немой музыкой», немец Гете перефразировал это определение, и в XVIII веке архитектура стала «беззвучной музыкой», чуть позднее философ Шеллинг окончательно оформил эту идею в общепринятое крылатое выражение: «Архитектура — застывшая музыка».

Архитектор Йорн Утцтон, построив здание Сиднейского оперного театра, своим творением снова видоизменил эту идиому, сделав архитектуру буквально живой музыкой. Тот, кто хотя бы раз видел словно несущие оперный театр по волнам «паруса» его десяти куполов, вряд ли усомнится в точности этого выражения.

Как и все великое, идея создания Сиднейского оперного театра, а впрочем, и ее воплощение, рождались в муках и, к сожалению, не только творческих. Вокруг финансирования строительства, конкурсного отбора проектов и даже способов использования основных залов разгорелось огромное количество споров, некоторые из них даже переросли со временем в крупные политические скандалы. Но отец-вдохновитель идеи постройки театра — английский дирижер Юджин Гассенс, предложивший сиднейцам в 1947 году построить свой оперный дворец, знать этого, конечно, не мог — он вкладывал в свою идею совсем другой смысл.

«Это позор для такого крупного города, как Сидней, иметь лишь один крохотный зал на 2 500 зрителей для классических представлений оперного и балетного искусства! Необходим свой сиднейский «дом Муз», которым вся Австралия могла бы гордиться» — так Гассенс начал свое радиообращение к жителям города. Его убедительная речь вкупе с энергичной рекламной акцией в пользу «классических представлений» подействовали. Вскоре был образован общественный Комитет в поддержку идеи постройки театра. Голос народа также был услышан. И в 1955 году кабинет министров штата Новый Южный Уэльс издал распоряжение о строительстве театра на мысе Беннелонг.

Так или иначе, строительство театра началось.

В первой половине XX века Австралия была страной довольно бедной, а потому выделение немалой по тем временам суммы в 7 миллионов долларов означало, что нужно потратить изрядную часть и без того скудного государственного бюджета. А если учесть, что один острослов-парламентарий во всеуслышание окрестил будущий театр «домом для танцулек и песенок», то становится ясно, почему во избежание обвинений в «не целевом расходовании бюджетных денег» финансировать его строительство решено было за счет, скажем так, человеческих слабостей, то есть лотереи. «Пусть азартные граждане отдадут свои деньги не жуликам на улице, а Фонду строительства Оперного театра в Сиднее» — эта фраза из заявления премьер-министра Австралии оказалась пророческой. «Театральная» лотерея принесла те необходимые деньги, на которые и был построен театр.

Но собранных денег все равно катастрофически не хватало, а потому конкурс проектов будущей Оперы было решено сделать платным — за участие в нем необходимо было выложить кругленькую сумму. Всего на конкурс было прислано 880 заявок от участников из 45 стран. До финала дошли лишь 230 из них, в основном те, кто успел вовремя прислать вступительные взносы и правильно оформленные проекты. Но даже из этого изрядно сокращенного количества проектов выбрать лучший было делом очень непростым. Тем более что в последний момент уже небезызвестный нам вдохновитель идеи — Гассенс, бывший председателем отборочной комиссии, разругался с австралийским правительством и, будучи обвиненным в… контрабанде «порнографических материалов», вынужден был покинуть страну. Сменивший его на посту председателя американский архитектор финского происхождения Эрро Сааринен не стал долго думать и отдал пальму первенства Йорну Утцтону — по слухам, своему дальнему родственнику. Так или иначе, но сами сиднейцы факт их родства также склонны считать волей провидения.

Строительство театра, начавшееся в 1959 году, затягивалось. Большая часть проектных материалов не производилась в Австралии и их приходилось доставлять из-за границы. Расходы росли как снежный ком. Итоговая сумма в 102 миллиона долларов оказалась больше проектной почти в 15 раз! Привлечение новых источников доходов — денег инвесторов и предварительная продажа площадей внутри здания прежде всего под кафе и рестораны влекли за собой пересмотр всей первоначальной концепции. А потому при столь коммерческой постановке вопроса внутренние помещения театра приходилось для их же увеличения «вытаскивать» за пределы внешнего абриса, меняя его колорит. «Еще немного, и здание станет разбухшим квадратом, стандартной жилой коробкой!» — в отчаянье восклицал в то время Йорн Утцтон.

Конец мытарствам и разочарованиям датского архитектора положила его добровольная отставка, случившаяся в 1966 году. Окончательно потеряв надежду на завершение строительства, он сжег все свои чертежи и решительно покинул Сидней. Его негодование было столь велико, что спустя много лет, когда здание театра стало признанным «чудом света», он даже не приехал взглянуть на него.

«Пострадал» от сиднейского долгостроя и весь кабинет министров Австралии, также вынужденный уйти в отставку из-за «неоправданно завышенных трат и непомерно затянувшегося строительства».

Однако когда страсти немного улеглись, всем стало ясно, что основные работы уже позади, а завершить оформление фасадов и внутренних интерьеров не так уж сложно и дорого. Поэтому спустя 7 лет двери театра распахнулись для первых гостей — в октябре 73-го при участии Ее Величества королевы Великобритании Елизаветы Второй прошло официальное открытие «Опера-Хауз». Главной частью торжеств стала премьера оперы «Война и мир» на музыку Сергея Прокофьева.

Сиднейский театр не совсем оперный, а скорее многоцелевой и мультисценический. Великолепно внутреннее убранство театра, выполненное в оригинальном стиле, получившем распространение под названием «готика космической эры». В здании сиднейской Оперы висит самый большой в мире театральный занавес. Каждая из двух его половин равна 93 метрам. Орган, расположенный в концертном зале, тоже считается самым большим механическим органом в мире, имея 10 500 труб.

Но построить театр — это только полдела, его необходимо содержать, а это ни много ни мало еще почти 10 миллионов долларов в год. К тому же при последней реставрации театра, проведенной к сиднейской Олимпиаде 2000 года, выяснилось, что датский архитектор «отом-стил»-таки австралийцам, уничтожив все свои чертежи и расчеты и отказав консультировать их когда-либо. Так что австралийцам приходится работать вслепую, снова надеясь на волю провидения.

Кирилл Гуленков

Символ веры: Знамение Божьей Матери

«В 6803 году от сотворения мира, а от рождества христова в 1295 году, 8 сентября, случилось одному благочестивому мужу притти ради своего прибытка в лес, которым поросли окрестности курска, и увидел он близ реки тускори, у корня большого дерева, лежащую ниц икону, которую лишь только поднял от земли, как тотчас же из того места протек источник воды». Обнаружилась святыня — и стала творить чудеса. Сначала не пожелала остаться в рыльске, где для нее построили храм, сама покинула город и вернулась туда, где была явлена, в пустынное место. Потом, разрубленная надвое татарами, срослась обеими половинками — даже следа не осталось, только роса на месте стыка выступила. А источник, что забил на месте находки, назвали живоносным — любую хворь отгоняла его вода. Примеров защиты слабых и исцеления немощных было не счесть.

2 февраля 1951 года над Атлантическим океаном бушевала непогода, поэтому самолет «Крылатый тигр», вылетевший из Мюнхена в Нью-Йорк, вынужден был сесть на одном из Азорских островов, а именно на Санта-Марии — и это название, в свете нашего рассказа, символично. Через три дня машина снова поднялась в воздух, чтобы приземлиться в американском аэропорту Айдлуайлд и доставить в США главную святыню русской эмиграции — Курскую Чудотворную Икону Знамения Божьей Матери. С того самого дня Царица Небесная пребывает в Нью-Йорке, в отведенном для нее Знаменском храме Зарубежной православной церкви. А в Курске находится «список» — точная копия подлинника, освященная и намоленная должным образом. Если поставить две эти иконы рядом, отличить их будет невозможно. Правда, в список (копию) вставлена отделенная от оригинала маленькая щепочка в серебряной оправе — это единственный различающий признак...

В 1597 году, когда слава о Курской Богородице распространилась далеко вокруг, повелел царь Федор Иоаннович доставить ее в Москву, украсить богатою ризою и вставить в серебряную раму с изображением господа Саваофа и пророков. Тогда же «его царским иждивением» построен был в честь Иконы монастырь с названием «Коренная пустынь» — от «корней», под которыми лежала Икона. Одновременно с тем в Курске был заложен для нее Знаменский собор — в окрестностях еще пошаливали татары.

А чтобы Пресвятая Дева не скучала по родным местам, постановили выносить ее каждый год, на девятую пятницу после Пасхи, в Коренную пустынь. Первый Крестный ход состоялся в 1618 году, и с тех пор стал одним из самых больших праздников России. На знаменитой картине Репина «Крестный ход в Курской губернии» как раз и изображено одно из таких праздничных шествий.

В середине прошлого века Коренная пустынь была грандиозным каменным ансамблем с высокой колокольней, многочисленной братией и двумя храмами: Рождества Пресвятой Богородицы и Животворящего источника, который был построен на деньги фельдмаршала Бориса Шереметева. А монастырские гостиничные корпуса спроектировал великий Джакомо Кваренги.

С Крестным ходом сюда перебиралась вся курская знать. Приезжала Дума, размещал свою резиденцию губернатор, открывались полиция и почта — губерния управлялась отсюда до того дня, когда Икону возвращали на зиму в Курск. Здесь же проводилась и знаменитая Коренная ярмарка, вторая в России после Нижегородской.

... Впервые на храм и на хранящуюся в нем Икону покушались в 1898 году. В праздничный вечер, когда собор был полон прихожан, под Икону подложили бомбу. Она была обернута в белое полотно, как и многие приносимые к Святыне дары.

Механизм, к счастью, сработал позже установленного времени, когда храм уже был пуст. Но после взрыва картина была страшная. Кругом развалины, груда обломков, и только Икона осталась невредимой. Даже стекло на кивоте не треснуло.

В 1918 году, после взятия большевиками Курска, Заступница исчезла из храма среди ночи и была найдена лишь через три недели завернутой в мешок, без серебряного оклада и позолоченной ризы. Ночные богослужения, праздничные молебны и Крестный ход были запрещены. В сентябре 1919 года Курск был взят на короткое время Добровольческой армией Деникина. Тогда-то и обнаружили в подвалах ЧК расшитый бархатный чехол — тот самый, что был на Иконе в ночь ее похищения. Сказано в Писании: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным».

А через 2 месяца красные снова подошли к городу. В ноябре Икона покинула Знаменский монастырь и в сопровождении духовенства и монахов отправилась в Белгород. Бушевала метель. На санях сидел только держащий Икону, остальные шли пешком, утопая в снегу. Но фронт катился следом. Из Белгорода пришлось спешно отправиться в Таганрог, оттуда — через Ростов и Екатеринбург — в Новороссийск. Курскую Чудотворную погрузили на корабль и отправили в Салоники через Константинополь. В обоих портах пришлось выдержать двухнедельный карантин.

Пасху 1920 года провели в порту Салоники, в полной изоляции. Заутреню и литургию пришлось служить на пароходе, с большим трудом добыв вино и просфоры.

Три месяца Икона пробыла в древней столице Сербии городе Ниш, а затем, по просьбе генерала Врангеля, удерживавшего Крым, снова отбыла в Россию для ободрения белогвардейцев. Но Крым уже агонизировал. Вместе с остатками армии Врангеля 29 октября 1920 года на дредноуте «Генерал Алексеев» Владычица вторично (и окончательно) покинула русскую землю — и это было единственным способом спасти ее от уничтожения.

А вот одну из самых почитаемых в России сокровищниц воинствующие атеисты разрушили. Коренную пустынь переименовали в Свободу, монастырь превратили в дом отдыха, Богородичный лес вырубили, Живоносный источник залили бетоном, храм Рождества Богородицы разобрали по кирпичику и отвезли в Липецк на строительство металлургического комбината, а на месте храма разбили клумбу.

Икона же отправилась скитаться по свету вместе с многомиллионной русской эмиграцией. Сначала она находилась в Белграде, в Троицкой церкви, откуда отбывала для посещения очагов русской диаспоры в Берлин и Париж, в Лондон и Брюссель, в Женеву и Софию. Во время войны вместе с горсткой опекавших ее людей переживала бомбардировки — и немцев, и союзников. Не чудо ли, что ни один из домов, где побывала в то время Икона, не был разрушен?

Но вот уже близок конец войны. Красная армия входит в Югославию, и митрополит Анастасий, возглавитель Зарубежной русской церкви, решает отбыть в Германию вместе с Синодом и Чудотворной Иконой. Но часть клира ждет прихода, как считают они, освободителей. И требует оставить Святыню, пытаясь чуть ли не силой ее удержать. Непросто было увезти Икону в Вену, потом переправить в Карлсбад, а оттуда в штабном автобусе генерала Власова доставить в Мюнхен, в зону оккупации союзников. Уже тогда, в 1945 году, появилась возможность послать Богородицу в Америку. Но лишь через 5 лет Икону отправили за океан.

К концу 40-х годов центр русской эмиграции переместился из Европы в США. В одном Нью-Йорке числилось 200 тысяч жителей русского происхождения и православного вероисповедания. Однако и Россию нельзя было оставлять без Спасительницы.

В 1950 году иконописец Киприан, сопровождавший Икону в эмиграции, взялся за изготовление списка.

Отслужили молебен. Отец Киприан снял ризу с Чудотворного образа и очистил Икону от вековой копоти, сквозь которую едва просвечивали контуры Богоматери и Младенца. Потом взялся за работу, скопировав все в точности — вплоть до каждой трещины, червоточинки, заусеницы. А чтобы положить преграду недоразумениям, отщепил от Чудотворной иконы кусочек и вделал его в копию. Потом для списка был сооружен такой же оклад, в который облачен оригинал. Так появилась вторая Икона Знамения Божьей Матери.

…Проехав на север сорок миль от Нью-Йорка по большой Федеральной дороге номер шесть, сразу за городком Магопак, можно увидеть высокую арку с куполком-луковкой и восьмиконечным православным крестом. При въезде в ворота — главный монастырский корпус и церковь с синим куполом. В глубине — двухэтажная гостиница с просторной верандой, а за ней — маленькое кладбище с белыми крестами. Это и есть Новая Коренная пустынь, нынешний дом Курской Божьей Матери.

Так вот и вышло, что русские люди имеют как бы раздвоенную святыню. Две Коренные пустыни, два Знаменских собора, две Курские Чудотворные Иконы.

От Коренной пустыни до Курска 30 километров. Уже за несколько дней до девятой седмицы (пятницы) на улицах заметно оживление — тысячи паломников съезжаются сюда со всех концов России, из ближних и дальних зарубежий.

Уже пятнадцать лет архимандрит Курский и Рыльский Ювеналий, являющийся главой епархии, готовится к вечерней службе, а прихожане тянутся к Знаменскому собору, расположенному на местной Красной площади. В XIX веке этот собор был перестроен в стиле ампир, появились две башни-колокольни, величественный купол и иконостас работы Карла Брюллова. Собор стал одним из десяти самых крупных в России, вмещающим до 5 000 человек. После революции звонницы сломали, колокола разбили, а храм превратили в кинотеатр. Теперь Знаменский собор, как и саму Коренную пустынь, вернули церкви.

В день Крестного хода паломники заполняют его с раннего утра. После молебна перекрывается автомобильное движение по улице Ленина (бывшей Московской) и люди отправляются в путь. Впереди — лампады, кадила, хоругви. Следом — украшенная цветами Икона на деревянных носилках.

Несут ее, сменяясь, представители церкви, казаки, почетные граждане города. По пути к главному шествию присоединяются делегации сельских храмов.

Монастырская дорожка вся устлана скошенной травой, которую до того, как пронесут Икону, топтать нельзя. Вниз, к источнику и к реке Тускарь, ведет металлическая лестница. К ручью пробиться сложно — каждому хочется набрать святой воды и окунуться в Животворный источник.

В конце праздника наступает самый кульминационный момент — целование Иконы.

Игорь Стомахин | Фото автора

Традиции: Назад в будущее

Когда видишь переживания друзей за спортсмена, который, несмотря на дождь, несется изо всех своих лошадиных сил в каком-нибудь допотопном «купере» или «лотусе» навстречу клетчатому флагу, весьма живо представляешь себе, как это выглядело сорок лет тому назад, когда эти действующие раритеты гоняли на самом высоком уровне. Хотя и сейчас эти живые легенды продолжают доказывать, что у них еще есть порох в пороховницах.

Гоночная трасса Сильверстоуна — это замкнутая дорога шириной 15 метров и идеально ровным покрытием (сорт здешнего асфальта называется Prixmat) и постоянным чередованием поворотов и прямых участков. Длина кольца составляет 5 057 метров. Многие виражи и прямые носят звучные названия — так телекомментаторам гораздо проще пояснять зрителям ход гонки.

Современный British Racing Driver’s Сlub, нынешний владелец Silverstone Circuit, образовался из неформального клубного объединения, организованного еще в 1928 году знаменитым гонщиком Бентли Дж.Д. Бенджафилдом.

В то время основной целью Клуба было продвижение интересов мотоспорта в целом, проведение различных мотоспортивных мероприятий, приглашение международных делегаций гонщиков и представление интересов мотоспорта Британии за пределами страны.

Членство в Клубе было строго ограниченным — правом быть принятым в эту организацию обладали лишь те гонщики, которые имели за своими плечами большой опыт успешных выступлений. К концу 30-го года Клуб настолько разросся, что появилась необходимость создания более крупной компании с ограниченной ответственностью, которая в 1931-м была создана и получила название British Racing Driver’s Club limited. В совет директоров Клуба вошли 12 человек — все бывшие или все еще активные гонщики, контролирующие деятельность BRDC и по сей день.

Гоночный департамент BRDC ежегодно проводит около 37 различных гоночных мероприятий, включая мировые чемпионаты («Формула-1», «Формула-3000», GT и World Sports cars) и 6 гоночных состязаний на других кольцевых автодромах.

В деревушку Сильверстоун попасть не так-то просто — не на всякую карту она нанесена. Этот населенный пункт, давший название знаменитому во всем мире гоночному треку, расположен в графстве Нортэмптоншир, однако определить точное расположение трассы даже человеку, знакомому с территориальным делением Великобритании, непросто. Где-то по здешним полям проходит граница между Нортэмптонширом и Букингемширом. Однако трасса, занимающая вместе с прилегающими участками 324 гектара, вполне может захватить и кусочек соседнего графства. Трасса располагается в самом сердце Англии — лесистые холмы, луга, многочисленные речушки, лисицы, гоняющиеся за кроликами прямо посреди проезжей части. Кстати, обилие зверья — одна из главных головных болей хозяев гоночного трека «Сильверстоун», поскольку, выскочи кролик на трассу во время заездов, и если не авария, то грандиозный скандал обеспечен.

В прошлом Сильверстоун являлся довольно крупной базой военных бомбардировщиков, с которой во время второй мировой войны американские «летающие крепости» отправлялись на Берлин, Кельн, Дрезден. После окончания войны аэродром стал не нужен, и в 1948 году его решили переделать в гоночную трассу на основе взлетно-посадочных полос и дорог, идущих по периметру базы. 13 мая 1950 года на его рулежках состоялся самый первый заезд чемпионата «Формула-1».

У въезда на территорию автодрома (кстати, внутри него до сих пор сохранились посадочные полосы) установлена стела: «Сильверстоун — дом британского автомобильного спорта». Так почему же для этой цели была выбрана не более почтенная трасса, как, например, «Брукландс», где еще в 1926-м состоялась гонка за первый «Большой приз» Великобритании? Ведь общеизвестно, насколько трепетно англичане относятся к собственным традициям. Но, видимо, эти консерваторы склонны создавать и новые. Так или иначе, но в 50-м, когда трасса в Сильверстоуне открылась для гонок, было положено хорошее начало.

Существуют, безусловно, и более скоростные автодромы и первый из них находится в итальянском городе Монце, где средний показатель гоночной скорости для «Формулы-1» составляет 242 км/час. И все же Сильверстоунская трасса относится к быстрым. Самая же «медленная» пролегает по улицам Монако, ее средний показатель не достигает и 150 км/ч.

В Сильверстоуне гоночные состязания проходят практически постоянно — ежегодно в среднем более 30 разных. Плюс испытательные, квалификационные, а также учебно-тренировочные заезды. Здесь действует и известная на весь мир школа вождения Drive, день стажировки в которой стоит 165 фунтов стерлингов. 

В числе прочих суперскоростных и суперсовременных соревнований много лет проходят и состязания старых гоночных автомобилей в рамках Coys International Historic Festival. Сигаровидные болиды, напоминающие пауков-водомерок, кожаные шлемы, очки-«консервы». Их владельцы — почти все едва ли не ровесники своих испытанных железных коней.

Естественно, во время таких «домашних» гонок, как заезды исторических болидов, в боксах Сильверстоуна царит совсем иная атмосфера, нежели во время проведения этапа знаменитой «Формулы-1». Там-то непременно вертятся огромные деньги, каждый гость потенциально важен, каждое слово и действие взвешиваются, повсюду усиленная охрана. Но ведь и «Формула-1» была когда-то клубом, а не рекламным эльдорадо!

На ежегодных слетах старинных автомобилей в Сильверстоуне всегда возникают совершенно особые ощущения. Что творилось здесь, когда праздновался 40-летний юбилей британской малолитражки Mini! Для британцев эта кроха длиной чуть более трех метров — без преувеличения предмет культа. В Сильверстоун прибыли тысячи этих «букашек», и все они проследовали по трассе мимо трибун, заполненных восхищенными поклонниками!

Ежегодно в конце августа в Сильверстоуне проходит грандиозный фестиваль старинной техники, организуемый аукционным домом Coys of Kensington. Тысячи машин самых разных эпох, марок и назначения — от легковушек и грузовиков до сверкающих алым цветом пожарных карет прошлого — съезжаются на трассу. В ее сердцевине бивуаками становятся многочисленные торговцы автоветеранами, реставрационные мастерские, магазинчики запчастей, аксессуаров, масштабных моделей.

Но главное событие на историческом фестивале — аукцион. Выглядит это необычное мероприятие так: лот выкатывают на импровизированную сцену внутри гигантского шатра. При взгляде на публику трудно поверить, что кто-нибудь сможет выложить за какой-нибудь сверкающий раритет сотни тысяч фунтов. И все же, когда аукционист представляет лот, торги, постепенно набирая обороты, выходят на самый высокий уровень. Аукционист фиксирует ставки со скорострельностью пулемета. И едва ли не за полтора часа продается до 70 и больше автомобилей!

Денис Орлов | Фото Константина Кокошкина

Зоосфера: Ровесница динозавров

Остров Стефенса, затерявшийся в проливе Кука, отделяющем Северный остров от Южного в Новой Зеландии, представляет собой довольно мрачную картину: скалистые берега, окутанные туманом, о которые разбиваются холодные свинцовые волны, скудная растительность. Однако именно здесь — на невзрачном с виду островке, площадью всего лишь 3 км2, мечтают побывать едва ли не все зоологи мира, поскольку это одно из последних прибежищ уникальнейшего животного планеты — гаттерии.

Внешне гаттерия (Sphenodon punctatus) очень похожа на ящерицу: зеленовато-серая чешуйчатая кожа, короткие сильные лапы с когтями, длинный хвост, спинной гребень, состоящий из плоских треугольных чешуй. Кстати, местное название гаттерии — туатара — происходит от маорийского слова, обозначающего «колючий». Не исключено, что это может относиться к ее зубчатому гребню.

И все же при всем внешнем сходстве гаттерия — не ящерица. Причем значение этого уникального пресмыкающегося ученые поняли не сразу. В 1831 году известный зоолог Грэй, имея в наличии только череп этого животного, отнес его к семейству агам. И только в 1867 году другой исследователь, Гюнтер, доказал, что сходство с ящерицами чисто внешнее, а по внутреннему же строению оно стоит совершенно особняком среди всех современных пресмыкающихся и заслуживает выделения в особый отряд Rhyncho-cephalia, что означает «клювоголовые» (от греческого «ринхос» — клюв и «кефалон» — голова; указание на загибающуюся вниз предчелюстную кость). А через некоторое время выяснилось, что туатара — вообще живое доисторическое чудовище, последний и единственный представитель группы рептилий, обитавшей в Азии, Африке, Северной Америке и даже Европе. Гаттерия каким-то неведомым образом умудрилась просуществовать почти 200 миллионов лет, причем без сколько-нибудь значимых эволюционных изменений скелета, а все ее родственники вымерли еще в раннем юрском периоде, в эпоху динозавров.

Не так давно гаттерии в изобилии водились на главных островах Новой Зеландии — Северном и Южном, но, как показывают раскопки, племена маори, колонизировавшие острова в XIV веке, истребили их почти полностью. Немаловажную роль сыграли при этом завезенные на остров собаки и крысы. Правда, некоторые ученые полагают, что гаттерия все же исчезла там из-за изменения климатических и экологических условий. До 1870 года она еще встречалась на самом Северном острове, но в начале XX века сохранилась уже только на 20 мелких островах, из которых 3 находятся в проливе Кука, а остальные 17 расположены у северного побережья Северного острова. Популяция этих рептилий на островах (половина из которых необитаема) составляет около 100 000 особей. Самая большая колония на острове Стефенса, где живет 50 000 особей — в среднем по 480 гаттерий на 1 га. На островах площадью менее 10 га — не более 5 000.

Гаттерия — животное ночное, в отличие от многих других пресмыкающихся она бывает активна при сравнительно низких температурах: +6° — +8°C. Это еще одна из ее многочисленных особенностей. Передвигается гаттерия медленно, при этом почти не поднимает брюхо над субстратом. Однако испуганная, она привстает на конечностях и может даже пробежаться. Питается насекомыми, пауками, дождевыми червями и улитками. Любит воду, подолгу лежит в ней и может хорошо плавать. С середины марта до середины августа зимует в норах. При линьке отмерший эпидермис сбрасывается кусками. Все жизненные процессы у гаттерии замедленны, обмен веществ низкий, акт дыхания длится семь секунд, кстати, она вообще может не дышать целый час.

Спаривание происходит в январе — в разгар лета в Южном полушарии. В период с октября по декабрь самка откладывает 8 — 15 яиц в мягкой скорлупе, размер которых не превышает 3 см. Для кладок она вырывает маленькие норы, куда укладывает с помощью лап и рта яйца и засыпает землей, травой, листьями или мхом. Период инкубации длится около 15 месяцев, значительно дольше, чем у остальных рептилий. Растет гаттерия медленно и половой зрелости достигает лишь к 20 годам. Именно поэтому можно предполагать, что она принадлежит к числу долгожителей среди животных. Не исключено, что возраст некоторых превышает 100 и более лет.

Туатара — одна из немногих рептилий, обладающих настоящим голосом. Ее печальные хриплые крики можно услышать туманными ночами или в тех случаях, когда ее кто-нибудь беспокоит.

Правительство Новой Зеландии давно осознало уникальность этого животного, а потому на островах уже более 100 лет существует строгий заповедный режим — посещать населенные ими острова разрешено только при наличии специального пропуска, и нарушители сурово наказываются. Кроме того, с островов вывезли всех до единой свиней, кошек и собак, уничтожили грызунов. Все они наносили большой ущерб, поедая яйца туатар и их детенышей.

А потому сейчас эти уединенные острова с их птичьими колониями и солончаковой растительностью представляют собой изолированное убежище, где только и может существовать по образу предков это древнее животное. Так что ныне этим уникальным во многих отношениях животным ничто не угрожает, и они могут спокойно коротать свои дни в максимально комфортных для них условиях специально охраняемых островов.

Весьма интересная особенность гаттерии — ее совместное проживание с гнездящимся на островах серым буревестником, роющим норы, в которых она обычно и селится вместе с ним. Большую часть года такое соседство не доставляет им хлопот, поскольку буревестник охотится за рыбой в дневное время, а гаттерия уходит на поиски добычи ночью.

Когда же буревестники откочевывают, гаттерия впадает в спячку. Однако, судя по найденным в норах птенцам с откушенными головами, сожительство гораздо более выгодно туатаре. Но все же птенцы — случайная и редкая ее добыча.

Еще одна удивительная деталь строения гаттерии — наличие теменного, или третьего, глаза, помещающегося между двумя настоящими глазами. Функция его до сих пор не выяснена. У детеныша туатары, только что вылупившегося из яйца, теменной глаз виден совершенно отчетливо. Он представляет собой голое пятнышко, окруженное чешуйками, которые расположены наподобие цветочных лепестков. Со временем «третий глаз» зарастает чешуей, и у взрослых туатар его уже не разглядеть. Исследователи неоднократно пытались выяснить, есть ли туатаре какая-нибудь польза от теменного глаза. Хотя этот орган имеет хрусталик и сетчатку с нервными окончаниями, что позволяет подозревать его чувствительность к свету, сам глаз лишен мышц и не имеет никаких приспособлений для аккомодации, или фокусировки. Кроме того, эксперименты показали, что этим глазом животное не видит, но он чутко реагирует на свет и тепло и помогает регулировать температуру тела, строго дозируя время пребывания на солнце и в тени.

Туатара — единственное современное пресмыкающееся, у которого нет совокупительного органа. Но еще более важно, по крайней мере, с точки зрения палеонтологов, что у нее, как и у некоторых древних рептилий, в височной области черепа имеются две полные костные дуги. По мнению ученых, открытый с боков череп современной ящерицы происходит именно от такого древнего черепа двудужного типа. Следовательно, гаттерия сохраняет черты предковых форм как ящериц, так и змей. Но в отличие от них она практически не изменилась за миллионы лет. Помимо обычных ребер у гаттерии имеется еще серия так называемых брюшных, которые среди современных пресмыкающихся сохранились только у крокодилов.

Зубы у туатары клиновидной формы. Они прирастают к верхнему краю нижней и нижнему краю верхней челюстей. На небной кости расположен второй ряд зубов. При смыкании зубы нижней челюсти входят между двумя верхними зубными рядами. У взрослых особей зубы стираются настолько, что укус производится уже самими краями челюстей, покровы которых ороговевают.

В.В. Бобров, кандидат биологических наук | Фото Михаила Качалина

Архив: "Нещасныя приключения Василия Баранщикова"

История странствий нижегородского мещанина Баранщикова началась после того, как его обокрали на Ростовской ярмарке. Этот печальный факт вынудил незадачливого 24-летнего торговца принять отчаянное решение, ставшее поворотным во всей его последующей жизни. Деньги на торговлю Баранщиков занимал, их надо было возвращать, причем поскорее: просрочившихся должников в России в те времена ссылали работать на соляные варни, где большинство из них заканчивали свои дни. Василий продал двух своих лошадей, на вырученные деньги взял извозчика до Санкт-Петербурга, а там нанялся матросом на корабль, идущий во Францию. Платить обещали по десять рублей в месяц, и Баранщиков решил заработать за рейс необходимую сумму, чтобы потом спокойно вернуться домой...

И вот 12 декабря 1780 года, когда корабль встал на рейде в Копенгагенском порту, Василий вместе с остальными матросами был отпущен на берег. Возвращаясь в порт, он «зашел в питейный дом под вечер, как свойственно русскому человеку, выпить пива». Там двое датчан, изъясняясь с ним жестами, «с чрезвычайной ласкою просили его пить водку и пиво, и он у них пил». Потом к их компании присоединился «нарядный плут», чисто говорящий по-русски. Посреди ночи они вчетвером, уже изрядно выпив, поехали в гости на корабль к датчанам, где Баранщикова сразу же отвели в трюм и приковали за ногу к стене корабля.

На следующий день явился «плут» и сказал: «Не бойся, тебя везут в Америку, и будет житье доброе, весьма много там алмазов и яхонтов, и не опасайся ничего».

Было Василию в то время 24 года…

В трюме было еще шестеро прикованных: один швед и пятеро немцев. Когда корабль вышел в море и миновал датские военные сторожевые суда, всех их расковали, выдали матросскую одежду и велели «отправлять должность матросов».

Корабль шел через Атлантику более пяти месяцев, и Баранщиков снова увидел землю только в июне следующего года. Его привезли на принадлежавший тогда датской короне остров Сент-Томас в группе Виргинских островов «и поверстали его, Баранщикова, в солдаты». На этом, собственно, вся история могла бы и закончиться: Василий незаметно дожил бы свой век на островах Карибского моря, и никто в России не узнал бы о его горемычной судьбе. Но сложилось все совершенно иначе.

К военной службе Баранщиков, или, как окрестили его датчане, Мишель Николаев, оказался непригоден. Хоть и платили ему каждый день жалованья по 24 копейки на российские деньги, поили «кофием», кормили кокосовыми орехами и «бананой», все это впрок не шло — никак он «не мог приобыкнуть к датскому языку и сделался непонятен в учении ружьем». По этой причине через два месяца его променяли испанскому генералу с Пуэрто-Рико на двух негров.

У испанцев Баранщикова «пометили» — сделали ему на левой руке порохом девять татуировок, среди прочего — его инициалы, Святую Марию, корабль, солнце, звезды и полумесяц. Служить его определили при генеральской кухне — колоть дрова, таскать воду и чистить котлы. Даже при желании вряд ли Василию удалось бы куда-нибудь бежать с Пуэрто-Рико, свободу он получил благодаря случаю. Через полтора года, когда он уже сносно говорил по-испански, генеральская жена спросила, есть ли у него мать с отцом и жена. Оценив момент, Баранщиков бухнулся ей в ноги и, заливаясь слезами, отвечал, что не только родители с женой, но и трое малых детушек дома его дожидаются. «Великодушная госпожа» над Василием сжалилась и упросила мужа его освободить.

Баранщикову выдали «пашпорт печатный на гишпанском языке» на имя москвитянина Мишеля Николаева, и с этим документом он устроился матросом на итальянское судно, следующее в Венецию. Получив в пути от капитана итальянский паспорт, он смог жить и работать в Венеции и поначалу даже не думал возвращаться на родину. Но через некоторое время жизнь его снова резко изменилась: все началось с того, что Василий нанялся матросом к трем купцам, которые отправлялись поклониться Гробу Господню.

В Иерусалиме ему, как и остальным 28 матросам, «определенным от тамошнего патриарха греком приложены были клейма к правой руке — распятие и солнце». Три дня Баранщиков обходил иерусалимские церкви и молился в них, но поклониться Гробу Господню ни его, ни его спутников не допустила султанская стража, так как они не смогли уплатить положенную за это подать.

В Яффе Баранщиков взял расчет, простился с венецианскими купцами и нанялся матросом на греческий корабль, идущий в Константинополь. Там он явился в дом российского посланника Булгакова, рассчитывая с его помощью вернуться на родину. Однако Булгакова дома не оказалось, он уехал из города, подальше от разыгравшейся там эпидемии моровой язвы. А его домоправитель прогнал Баранщикова с порога со словами: «Много вас таких бродяг, и все вы сказываете, что нуждою отурчали».

Василий более месяца перебивался, работая в порту, постоянно ходил на российский гостиный двор, пытаясь выяснить, как теперь вернуться домой, но никто не помог ему там ни словом, ни делом. Состояние Баранщикова было бедственным: зарабатываемых денег едва хватало на жизнь. Но однажды он познакомился на улице с двумя русскими в турецкой одежде. Оказалось, что на турецкой службе живется им очень даже неплохо, у одного даже был в Константинополе свой дом и три жены. Он-то, видимо, и уговорил Василия принять ислам, а потом помог устроиться на службу янычаром.

В казармах Баранщиков прожил только неделю, после чего женился и переехал в дом к тестю. Около десяти месяцев после этого он исправно нес службу, стоял в караулах у ворот султанского дворца при двух пистолетах и кривом кинжале, причем нередко видел самого султана, в сопровождении роскошной свиты выезжавшего по пятницам в соборную мечеть. В то же время Василий научился шить сапоги, получал от этого к своему янычарскому жалованью значительную прибавку и жил безбедно. Но такая жизнь недолго устраивала Баранщикова: его сильно притесняли жена с тестем, поражала жестокость турецких нравов, и особенно беспокоило приближение войны с Россией. Поэтому он решился на опасное и сложное путешествие на родину. Дорогу до российской границы ему удалось выяснить у случайно встреченного курьера из Санкт-Петербурга, после чего, выбрав подходящий момент, Баранщиков ушел из дому, прихватив помимо денег испанский и венецианский паспорта.

Переодевшись в греческую одежду, он через турецкие, молдавские и польские земли пришел пешком к российской границе на Васильковский форпост близ Киева, где и поведал свою историю и предъявил свои паспорта. Из Киева Василия направили в Нижний Новгород. Там он нашел жену свою, которая его еле узнала, и детей в крайне бедственном положении. Вернувшись домой после шести лет скитаний, Баранщиков был «радушно» встречен городскими властями. По настоянию городового магистрата его сразу же взяли под стражу и держали так полтора месяца, требуя с него, купца второй гильдии, уплаты пошлины за шесть лет. Когда Василия наконец освободили, его атаковали кредиторы, требуя уплаты долгов, которых за ним скопилось 230 рублей. Баранщиков продал свой дом и уплатил все вырученные с этого деньги, а оставшуюся сумму, по постановлению городового магистрата, должен был семь лет отрабатывать на соляных варницах.

Только по настоянию генерал-губернатора Ребиндера, заинтересовавшегося его приключениями, магистрат выдал Василию пропуск до Санкт-Петербурга. Там он вначале явился в Александро-Невский монастырь, где после десятидневного покаяния был приобщен святых Христовых тайн, а после этого стал «являться у многих знатных особ», пересказывая историю своих «несчастных приключений». В конце концов Баранщикову удалось найти благодетелей, которые выплатили его долг, освободив его тем самым от семи лет каторги. В том же 1787 году Василий издал книгу о своих злоключениях: отчасти, чтобы заработать денег, а отчасти, чтобы отблагодарить «высоких особ, ему благодетельствовавших», чьи имена он перечислил на последней странице.

Правда, в своем сочинении Баранщиков довольно часто привирает, сведения из его книги противоречат сохранившейся записи показаний, данных Василием сразу после возвращения на допросе в нижегородском наместничьем правлении. Например, чтобы скрыть факт добровольного принятия ислама при поступлении в турецкую службу и вызвать сострадание читателей, он выдумал историю о том, что, возвращаясь из Америки в Европу, попал в плен к тунисским пиратам, был насильно обрезан и полтора года протомился в рабстве в доме их капитана. Не все ясно и с его пребыванием на Пуэрто-Рико: зачем потребовалось столько татуировок-«клейм», что они обозначали, сколько у него в действительности было хозяев, и чем он занимался, находясь у них в услужении?

Подготовил Олег Матвеев

Оглавление

Большое путешествие: Земля черных

Этнос: Последний день Кенигсберга

Мегаполис: Неминуемый

Роза ветров: Непобедимые армады

Люди и судьбы: Орхидея из Поднебесной

Планетарий: Неземной комфорт

Pro et contra: Кто быстрее?

Ярмарка идей: Железные дороги

Досье: По воле провидения

Символ веры: Знамение Божьей Матери

Традиции: Назад в будущее

Зоосфера: Ровесница динозавров

Архив: "Нещасныя приключения Василия Баранщикова"

Реклама на сайте