«Командировка в этот мир»

Командировка в этот мир (fb2) - Командировка в этот мир 5219K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дмитрий Николаевич Меренков

Командировка в этот мир Дмитрий Николаевич Меренков

Производственник Василий Григорьевич Берендя

Программист Наталья Меренкова

© Дмитрий Николаевич Меренков, 2018

ISBN 978-5-4496-0519-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДМИТРИЙ МЕРЕНКОВ. ГОРЫ

командировка в этот мир

Дмитрий Меренков

Командировка в этот мир

ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ:

СОХРАНИТЬ ИСТОРИЮ ИЛИ СОХРАНИТЬСЯ В ИСТОРИИ?

Грегори Дэвид Робертс

Все фотографии:

CREATIVE COMMONS

Оглавление

Часть 1. Казахстан

Часть 2. Индия Часть 3. Нью Йорк

Часть 4. Новая Зеландия

ЧАСТЬ 1. КОМАНДИРОВКА В КАЗАХСТАН

AUT VIAM INVENIAM, AUT FASIAM (латынь)

ИЛИ Я НАЙДУ ДОРОГУ, ИЛИ ПРОЛОЖУ

1970—1872 гг.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Обычно предисловие пишут после завершения работы над книгой, когда есть начало, известен конец и обозримо то, что находится между этими «вехами жизни». Такой литературный прием похож на предпродажную подготовку законченного изделия или процесса.

В интересах читателя «пробежать глазами» предисловие и определиться, стоит ли читать дальше. Книге же хочется понравиться и предисловие зачастую обещает больше, чем она может предложить. Читатель об этом догадывается и предисловие игнорирует. А «предупреждение» вы сейчас уже читаете. Книга с этого начинается.

«Предупреждение необходимо для организации интерактивного процесса усвоения печатного текста».

Даже одна вышеприведенная фраза показывает читателю намерение шутить в «процессе творения», помещать фотографии без подписи, загадочные термины без пояснений. Случайные «ляпы» могут и правда, быть случайными, а могут нести смысловую нагрузку.

Потенциальный читатель уже отметил, как недостаток, обилие кавычек, а ведь в них заключены термины того времени, о котором пойдет речь. Кавычки должны вызвать привыкание.

Мечта потаенная всей затеи выработать у читателя привычку возвращаться к прочитанному, снова и снова перечитывать книгу и открывать новые «уровни восприятия».

В начале девяностых в Москве издавали серию книг-биографий «Вожди народов мира» о правивших в то время лидерах: короле Иордании, президенте Узбекистана, Ким Чин Ире и других. На обложку клеили небольшой гипсовый барельеф героя книги, что делало решительно невозможным воткнуть книгу на полку между других и затерять ее.

Некоторым книгам удается достичь такого же эффекта «незабываемости» за счет содержательного повествования. Сотворить подобное довольно сложно, но ведь стремиться к трудно достижимым целям так естественно!

Другая парадигма «фигурантов» книги таится в ее названии. Мы приходим в этот мир из ниоткуда, на какое-то время, уходим в никуда, завершив или забросив свои деяния. Очень похоже на командировку, только День приезда и День отъезда не считаются «один день». Уж больно они разные.

В качестве аванса даются «врожденные способности». Оценка результатов «Командировки», после ее окончания, производится Автором командировочного задания, то есть Судьбы командированного. У Автора много имен, систем оценки, и все могут быть настоящими. Как у Богов индуизма. Многие думают, что эта религия представлена многочисленными Богами, на самом деле просто у каждого тысячи имен. И есть садху-святые, которые помнят все имена конкретного Бога. А он помнит каждого человека.

18+. Настоящая книга начинается на странице 14. Торопливым можно переходить прямо туда.

Остальные могут продолжить разминку. Если читать следующие 25 строк, то можно проникнуть в свое подсознание и тренировать логическое мышление. Можно не читать. Или слабо?

Людьми «Командировка» в этот мир может оцениваться только в интегральном исчислении как суммарный итог всей жизни. (Решение начать изучение интегралов с этой книгой абсолютно верно).

Теоретические знания наиболее эффективно усваиваются через практику- еще одна парадигма (в общепризнанном смысле).

Следует запомнить слова: функция; бесконечно малая величина (БМВ); производная.

Функция —это человеческая жизнь.

БМВ-шаги человека к завершению «Командировки» (каждый старается сделать длину шага поменьше). Производная-скорость жизни на данном этапе.

Интеграл-это площадь, ограниченная графиком функции сверху, осями координат: снизу (так называемый Жизненный путь) и сбоку (Полезность).

Так выглядит интеграл на бумаге. В обычной жизни он не встречается, поэтому практика показывает- на этом изучение интегралов можно считать законченным.

Высшими Силами (имен у них много) Полезность отслеживается (ось ординат), Производная корректируется, отклонения Функции от графика не приветствуются. Это называется детерминизм (всеобщая зависимость от Высших Сил). Люди не могут принять парадигму кроме: «Если А (преступление), то Б (наказание)», поэтому не понимают действия Высших Сил по принуждению к максимальной Полезности. Слишком ВС иные.

Исчисляемая площадь определяет вклад личности в Усложнение Вселенной. Вульгарной математикой эта площадь измеряется в единицах Полезности для Нашей Вселенной (НВ).

Очевидно, интеграл зависит от «Полезности» и длины Жизненного пути. Дискретная Полезность определяется одномоментным личным вкладом в повышение Сложности Нашей Вселенной. Длина жизненного пути- «командировочным заданием» от Высших Сил.

Понятие «Сложности Нашей Вселенной» можно трактовать по очень популярной книге Грегори Давида Робертса «Тень Горы». Допускается настолько широкое понимание термина, что пересказ усугубит его внутреннюю диалектическую противоречивость. Индивидуальный подход возможно прольет свет. Не менее реально- даже знакомство с первоисточником «потемки» не разгонит.

Если удалось прочесть и понять предыдущий абзац, то можно сравнить восприятие с изначально заложенным смыслом- читайте первоисточники. Или просто пропускайте интеллектуальные игры слов с «понятиями».

Полемизируя с Грегори Дэвид Робертс, можно согласится с определением «усложнения» (повышения сложности) Нашей Вселенной, как развития набора положительных характеристик социума: жизнь, сознание, свобода, взаимосвязь, творчество, объективность и подобные категории. Наверное, Г.Д.Робертс и Высшие Силы одинаково понимают «усложнение», поэтому его книги столь популярны, сколь многоуровневые.

Задача всех книг вообще- привить такое же понимание смысла жизни всем писателям остальным людям

Изложенное выше взято с потолка или произведений разных авторов и убедительно показывает возможность провести жизнь в досужих рассуждениях и провалить командировочное задание ВС. Также следует отметить, что интегральная оценка отдельно взятой личности вычисляется после окончания Жизненного пути этой личности по оси абсцисс и не может интересовать личность, которой уже нет. Никто не будет заморачиваться исчислением миллиардов интегралов, личность займет свое место в информационном поле НВ или перевоплотится в другую жизнь в соответствии с религиозной принадлежностью.

Иное отношение Бога, Высшего начала, Верхних Людей, Высших Сил, разнообразных Божеств-назовем их абстрактными Вершителями Судеб- к интегральной (суммарной) оценке отдельных народов и человечества. Им и достается. Оптом.

Полезность способствует усложнению. Полезность личности определяется ее деяниями и не зависит от полезности окружения. Полезность народа не определяется суммой полезностей его составляющих или другими переменными. Современной наукой не определяется вообще и в частностях. Однако будет использоваться в качестве индикативного показателя отношения человечества к собственным творениям.

История учит полагаться только на себя. В том числе, при определении «полезности» книги, личности или общества.

Советы и учения подвергайте сомнению.

Эта книга- на Ваш суд.

ЧАСТЬ 1. Командировка в Казахстан

О жизни СССР в семидесятые годы современному человеку изредка рассказывают (по ящику) несколько кинофильмов, пытаются что- то объяснить забытые на полках книги, ласково пробуют достучаться воспоминания пожилых. Громче звучат оды и восхваления изгнанным из страны или сбежавшим из нее диссидентам (гениальным поэтам, танцорам); не забывают о героях войны Отечественной.

Жизнь в семидесятых гораздо меньше отличалась от послевоенной, чем от современной. Люди тоже. Стоят они рассказа, очень много сделали на Земле и в Космосе, предотвратили большую войну с Китаем.

Осенью 1970г. свеженький выпускник Харьковского Государственного Университета Дмитрий ехал в свою первую «Командировку». Выше среднего роста, 22 года, атлетического сложения, светловолосый, подвижный. Отец- военный, от него- характер и воспитание. Мама- это мама.

Ехал по приказу МО СССР о призыве в армию выпускников высших учебных заведений, располагавших военной кафедрой. Это была командировка на два года, проезд за казенный счет и погоны лейтенанта. Дмитрий попал в когорту «двухгодичников», призванных восполнить нехватку младшего офицерского состава. Теперь это слово звучит загадочно, а тогда их были тысячи. Объяснялось все просто: сократил Н.С.Хрущев в 1961 году армию на 1200 тысяч, престиж военной профессии упал, мальчишки в училища не пошли, лейтенантов стало недостаточно. Армия осталась без командиров взводов, экипажей, начальников мастерских и многих других маленьких начальников. Вместе с Дмитрием служить отправились все «мужики» его выпуска, отложив на 2 года свои планы. Волевые решения вызывают огорчения, но Дмитрий не унывал. Собирался честно выполнить долг перед Родиной.

Международная обстановка так же диктовала стране необходимость экстренных мер-война с Китаем казалась весьма реальной. Уже произошли боевые столкновения на острове Даманском и озере Жаланашколь. Срочно формировался Средне-Азиатский военный округ (САВО) со штабом в тогдашней столице Казахстана.

Позади перелет Запорожье-Москва-Алма-Ата. В настоящем-тамбур старого вагона (билетов не было) в поезде Алма-Ата-Барнаул и попутчики- казах-двухгодичник с женой. Сырым и Фарзана, выпускники Казахского университета. Познакомились на перроне случайно, а оказалось- доля общая. Впереди штаб танковой дивизии в городке с названием Аягуз. Там и определится дальнейшая, уже военная, судьба. Всю теплую одежду закутали на жену казаха, сидевшую на чемоданчике. Мужчины тряслись вместе с вагоном и от холода (осень). Зато утром, на полустанке, в дверь вагона заглянул живой верблюд. Получили назначения в зенитный полк танковой дивизии, стоявший в поселке (ж/д станции) Актогай, но в разные батареи.

Доехали до этой станции попутным товарняком на платформе с бревнами.

Название ж/д поселка кто-то перевел с казахского как Серебряный Бор. У вокзала и в правду росла пара «серебристых» тополей- их листья были покрыты блестевшей под Луной пылью. Серебрились. И все….

Одноэтажный поселок был застроен домиками казахов, переселенных немцев и украинцев. С первого взгляда определялась национальность хозяев домиков: у казахов это были глиняные мазанки и отсутствовал забор; украинцы сажали возле ворот тополя; немцы огораживали палисадники.

Следуя указаниям местных ж/д служителей-казахов (Фарзану оставили у них), туфельками утопая в глубокой (лессовая почва) пыли, прошли до ворот-забора не было-гарнизона. Солдаты показали штабной барак, а вот и он-командир полка. Принял доклады более чем прохладно. Трудно было ожидать иного от фронтовика Великой Отечественной в отношении ни дня не служивших «уже офицеров». Однако отправил получать обмундирование и койку в другом крыле этого же барака. Разъяснил, что дивизия прибыла к новому месту дислокации недавно и ее зенитный полк «обживается». Переодевшись в форму на вещевом складе —в том же бараке-оба новеньких офицера вошли в «спальное помещение». Таких там уже было десятка два. Перезнакомились. Трое дослуживали последние деньки, они приехали с полком из Ашхабада. Службу и командиров ругали нещадно, что означало их никчемность в качестве источника объективной информации. Впрочем, низкий уровень дисциплины отметили все «новенькие». Бойцы не «козыряли» офицерам. Среди «новеньких» многие выросли в семьях военных и понимали опасность утраты авторитета офицера. Они предложили с первых военных шагов заявить о себе неукоснительным требованием воинского приветствия. Принимая во внимание пренебрежительное отношение старших командиров согласились держаться друг за друга и полагаться только «на своих». Если учесть, что в полку не было ни одного кадрового лейтенанта (даже старшего), решение было единственно верным. Совместный ужин домашними припасами скрепил вынужденный союз «За выживание».

Утром отправились на построение и увидели личный состав полка: солдат и командиров. В ровной как стол бескрайней степи стояли ряды выцветших палаток. Бойцы выбирались из них, в сильно поношенном обмундировании, стоптанных сапогах, с немытыми физиономиями. Самое страшное-у многих были вши. Командиры проводили осмотр «по форме 20» — из одежды на солдатах только: трусы и сапоги. Вшивых отправляли гладить одежду, имитируя «прожарку».

Перед палатками стояли несколько канцелярских столов с электроутюгами. Дизельная СПО-станция питания орудий обеспечивала утюги энергией.

Вшивые утюгами пытались извести вредителей

На торте вишенкой оказалось сообщение о лимите на воду-фляжка на день. В эти дни в Одессе выявили эпидемию холеры и по всему Союзу закрыли сомнительные источники воды. Привозной воды не хватало. Установили норму выдачи-армейская фляжка на день. На все про все.

Удобства-на улице

Через день после вступления в должность двухгодичники участвовали в строевом смотре полка. Солдат построили в две шеренги по подразделениям. Проверяющие из Москвы ходили между рядами и наблюдали рваные штаны и куртки, разбитые, с подвязанной телефонным проводом подошвой, сапоги. Командир полка решил показать состояние обмундирования, как есть, без прикрас. Капитан, командир 1 батареи, решил выделиться и поставил на левом фланге солдата с неизвестно как сохранившимся пионерским барабаном. Осматривавший батарею полковник дошел до барабанщика и долго смотрел на него. Потом повернулся к капитану и произнес крылатую фразу:

— Капитан! При всем этом- показал на строй- Вы еще и барабаните!

Месяц спустя все изменилось: солдат переместили в щитовые бараки —казармы; обо вшах забыли навсегда; старшие офицеры перестали надеяться на возвращение в Ашгабат. Бойцы вдохновенно козыряли. Лейтенанты выглядели бывалыми.

Дмитрий заменил ушедшего на повышение командира батареи. Интенданты определили месторасположения полка- на границе зоны с особо жарким климатом с зоной особо холодного климата. Вещевое довольствие получили и для особо жаркой и для особо холодной зон. Солдаты одели панамы, а на склады завезли тулупы и валенки. Приказом по округу разрешили офицерам носить рубашки без галстуков. Убывающие в отпуска брали с собой копии этого приказа и дразнили патрули в больших городах.

— Почему рубашка без галстука?

— Там, где я служу разрешено. Вот копия приказа.

Полк акклиматизировался и убыл на полигон Балхаш для боевых стрельб. Отстрелялись так, что сами поверили в боевые возможности своей части.

В тяжелейших условиях: климат, бездорожье, отсутствие источников воды, сложности снабжения и многое другое сумели в короткие сроки перекрыть танкоопасное направление-Джунгарские ворота и убедить китайцев жить в мире.

Ключевое положение в предполагаемой обороне передовой линии занимала 78 танковая дивизия, в которую входил 1144 зенитный полк.

Джунгарские ворота

В случае появления признаков угрозы военных действий полки дивизии выдвигались в так называемый «выжидательный район», близко к границе. Местных жителей оттуда переселили, экологическую нишу заполнили волки, сайгаки, кабаны, пограничники и шпионы.

Два пустынных, необитаемых нагорья, а между ними плоская равнина, узкая и длинная, как коридор — это и есть Джунгарские ворота. Жутковатое место на стыке тюркской и монгольской степи. Великий Шёлковый путь пролегал южнее, по долине Или-реки, а этими воротами ходили не торговые караваны, а степные армии. Ворота можно с тем же успехом назвать Гуннскими или Чингизидовыми, но последними в них без стука входили джунгары — антагонисты казахов, последняя орда Великой Степи.

В начале 70 —х через эти ворота ожидали проход китайских танков. Ширина прохода-10км, длина-50км. Западная сторона ворот- это Джунгарский Алатау, с Востока-хребет Барлык. Такая география создала природную аэродинамическую трубу с дурными наклонностями. Или дует холодный ветер «ИБЭ» из Китая, или северо-западный ветер «БАЙКЫН». Оба совершенно не способны доставить удовольствие человеку. Вероятно, природа создала эти ворота для строителей «ветряков» и Транс -Азиатской железной дороги Актогай-ст. Дружба- китайский Урумчи. В начале 70-х ворота чуть было не превратились в кладбище китайских и советских танков.

Сейчас трудно поверить, каким дремучим был Китай всего лишь сорок лет назад. Культурная революция провалилась, народ нищал. Необходимость отвлечь внимание от внутренних проблем привела к поиску внешнего врага. Самым удобным оказался Советский Союз. Большой-пугать хорошо, и нападать не будет. В угаре искусственно взращенной ненависти к СССР и стремлении выдвинуться районные комитеты КПК засылали на советскую территорию горе-шпионов. Абсолютно неподготовленных, с идиотскими заданиями- их пачками отлавливали пограничники.

Дмитрий по делам был в комендатуре Аягуза и помощник коменданта предложил поглядеть на «живого китайского шпиона». По лестнице спустились в поземное узилище комендатуры. Там, в хорошо освещенном подвале, отгороженный решеткой сидел на табуретке некто в синей робе. Увидев офицеров, вскочил и залопотал что-то невнятное. Цитаты Мао шпарит, пояснил помощник, с утра, как привезли, не смолкает. Границу перешел недели две тому, добрался до железной дороги, выкопал землянку и считал воинские эшелоны. Заскучал и украл казашку-жену путевого обходчика. Недоглядел, она сбежала. Бедняга тоже хотел рвануть домой да погранцы догнали.

Зимой семьдесят первого батарею Дмитрия подняли по тревоге в четыре утра при минус 36 по Цельсию. По рации комполка (уже новый, молодой) поставил задачу: выдвинуться четырьмя орудиями на ближний полигон и быть готовым к стрельбе по танкам.

Полтора часа заводили тягачи «УРАЛы», нарушив все сроки, и ехали по метровой толщине снегам и, опять по рации, получили приказ стрелять каждому орудию по очереди по одному снаряду. Все было очень необычно: внезапная тревога, приказы по рации, никаких контролеров. Тут еще подъехали к тылам батареи штабной автобус и уазики, из них высыпали десятка два генералов и полковников. Собрались в кучку, а к орудиям не подходят. И командир полка среди них-солдаты разглядели.

Но вот поднялась мишень-зеленый деревянный щит 2.5Х2.5 метра и Дмитрию стало не до зрителей, нужно было стрелять.

Наверное, с высоты полета ДРОНа (или, по старому-птицы) это выглядело красиво: четыре зеленые пушки в линию на белом снегу, фигурки солдат рядом с орудиями, метрах в пятидесяти позади также в линию, тягачи УРАЛы. Если бы не было так холодно!

Генералам и старшим офицерам мороз не препятствовал проявлять любознательность. Для них поставили треноги ТЗК (Труба Зенитная Командирская) с большим увеличением и люди в папахах рассматривали мишень, хотя до нее был всего один километр.

В мемуарах участники артиллерийской стрельбы иногда спорят, кто полезней: командир орудия, наводчик, командир огневого взвода. Если мерять полезность в «усложнении НВ -Наша Вселенная», то они равновелики, когда бьют по врагам всего человечества или по мишеням. Полезность командира батареи никем не оспаривается-боятся.

Выстрел первого орудия-попадание. Отлетел левый верхний угол сколоченного из досок щита.

Второе орудие-огонь! И тут театральная пауза, затем вопль заряжающего: НЭТ ОГНЯ! ПУШКА НЕ ВЫСТРИЛЕЛА!

Заряжающий-самый психоустойчивый психотип в расчете орудия АЗП 57. Во время стрельбы он сидит среди сполохов огня и движущихся частей орудия и толкает обойму снарядов в затвор, когда тот открывается после грома выстрела. Его воплю можно верить.

Но комбат никогда не стал бы хорошим командиром (в 22 года-Батей) если бы не умел выкручиваться из подобных ситуаций.

Тут же команда- третье орудие, огонь!

И снова-нет огня!

Четвертое-огонь!

Нет огня!

В такую лужу комбат еще не садился. Мысли в кулак и:

— Расчет второго орудия, заменить первый расчет. По готовности-огонь!

Снаряд оторвал правый верхний угол. Третий расчет добил мишень. Четвертый стрелял туда, где мишень была.

Прибежал разведчик-радист: Передали-отбой! Батарею-в парк.

Не выстрелившие орудия разряжали офицеры батареи. Все трое. Выяснилась причина пацифизма трех пушек-замерзла «зимняя» смазка, нанесенная по всем правилам подготовки к зиме. Затвор со снарядом полз по направляющим со скоростью сытого муравья и не мог наколоть капсюль унитарного патрона (так правильно называется снаряд вместе с гильзой). При разрядке пушка могла выстрелить, поэтому бойцов отправили подальше. Солдаты грузили ящики со снарядами, грелись в кабинах, просто топтались в безопасном отдалении. Не требуется напоминать о градуснике -30 Цельсия.

Комполка так и не подошел. Позор на весь округ. Было бы теплее-можно было бы и переживать, волноваться.

Дмитрий вызвал машины, командиры взводов прицепили пушки, бойцы —в кузова и покатили. Генералы уехали раньше.

В парке поставили орудия и машины на отведенные для них места, старшина построил батарею и повел на ужин. Комбат зимой носил в полевой сумке фляжку с водкой на случай необходимости растереть обмороженных. Тут она и пригодилась. Правда, «огненная вода» подмерзла- в ней образовались кристаллики льда, похожие на веретенца. Маленькие, но колючие. Котлеты, которые жена одного из командиров взводов успела сунуть в его полевую сумку, превратились в ледышки. Их покололи рукояткой ПМ и сосали на закуску. Тост был за удачный день-никто не обморозился, все живы.

На построении следующим утром комполка даже не упомянул о вчерашнем провале. Смысл этой необычной тревоги с боевой стрельбой прояснился позже. Солдатский телеграф вновь победил секретность: оказалось, что комиссия из Москвы инспектировала округ на предмет готовности к боевым действиям в зимний период.

Члены комиссии сошли с поезда как снег на головы местных командиров поздним вечером, а рано утром объявили программу концерта со стрельбой. Их вполне устроила задержка с выездом на огневые и не стреляющие пушки, потому что вывод был-война с Китаем до весны невозможна. Ведь с той стороны границы на вооружении стояли те же пушки и танки, что у нас. Это давало время дипломатам «помириться». Так не стрелявшие пушки способствовали «усложнению» НВ.

Безусловно, не состоявшаяся война свидетельствовала о повышении уровня «полезности» народов-участников к вящей радости ВС (Вершителей Судеб). А может они и не заметили. А может-стрелять не дали?

Если принять за основу гипотезу- наша цивилизация Вершителями Судеб создана для проведения « краш-теста» — уничтожит человечество само себя или сможет избежать катастрофы, то не случившаяся война сильно преумножила Усложнение Вселенной, чем приятно удивила ВС. Остается радоваться вместе с ними —потенциальные враги стали почти союзниками. Особенно тем, кто в той войне наверняка бы погиб. Зенитный полк был рассчитан на полтора часа боевых действий, затем его снимали с довольствия.

Комбат понимал, батарея вряд ли сохранит боеспособность после первого же налета, по степи отступать —верная гибель и планировал уводить тех, кто уцелеет, в горы.

Готов открыть огонь!

Другая сторона создания оборонительной линии- это появление войск там, где их никогда не было. В пустынных казахских степях. Громадная, безлюдная территория получила мощный импульс развития. Дорог не было, машины ездили по компасу или по звездам, местные казахи, переселенные немцы, украинцы, чеченцы, ингуши относились к новому явлению враждебно. Дмитрия дважды пытались убить.

Первый раз, когда был начальником караула на гауптвахте, пьяный местный сторож угольного склада с крыши своей сторожки открыл стрельбу из казенной двустволки по караулу- Дмитрий спрятался за столб освещения и палил в воздух, отвлекая внимание сторожа, пока два сержанта совершали обходной маневр и вязали прообраз террориста. Запомнилось шуршание дроби, осыпающейся по бетону после попадания в столб.

Второй случай-комбат запустил первую партию солдат на помывку в баню поселка Уч Арал и стоял с оставшимися у заборчика. Подошедший местный житель заорал: здравствуй, лейтенант! И протянул правую руку, а левая была за спиной. Дмитрий собирался пожать руку незнакомца, как вдруг один из его солдат скользнул за спину этому человеку, к спрятанной левой руке, и вынырнул с крупным булыжником в руках. Намерения пришельца стали настолько очевидными, что все оторопели. Дмитрий только и смог задать вопрос: ты меня хотел этим камнем? А если бы не убил? Ведь тебя бы я утопил в арыке. И рукой показал на придорожную канаву с грязной водой.

— Если бы не убил, то калекой сделал-заявил абориген- за брата! Он офицера ударил и сидит в тюрьме, а офицер — калека.

Дмитрий не знал, что делать. Но был убежден-милицию вызывать не будет. Во- первых: армия должна сама себя защищать, а во- вторых: милиция из местных. В предыдущем случае сторож-стрелок получил 15 суток «за мелкое хулиганство».

Бравый комбат просто сбежал. Сказал, что пойдет в баню мыться и пошел. Когда через час вышел, незадачливый мститель все еще лежал у заборчика. Солдаты объяснили-обкурился и спит.

Настороженное, порой враждебное отношение местного населения объяснялось не пониманием армейским руководством локальных особенностей: влияние пропаганды (китайской, вынужденных переселенцев), игнорирование мусульманских тонкостей, механический перенос сложившегося в центральных областях СССР жизненного уклада на далекие окраины. Это устранялось в ходе вынужденного (жить пришлось вместе) личного общения. Армию выручал призыв местных мальчишек: казахов, киргизов, узбеков и других национальностей. Они многому учились в армии, в свою очередь служили «буфером обмена» с местным населением. Они же принесли в армию наркотики. Первый трагический случай с наркотой произошел в соседней части еще до приезда двухгодичников. Солдат из азиатских республик получил из дома посылку с грецкими орехами. Дежурный офицер попросил вскрыть посылку и увидел —орехи. Не сообразил, что это контейнеры с наркотой. А солдат-наркоман расколол орехи, достал из них курительную смесь и накурился до трагедии. Глубокой ночью зашел в штаб- двухэтажный барак, снял с пожарного щита на первом этаже топор, поднялся на второй этаж, где охранял Знамя части часовой-его земляк. Наркоман ударил «земелю» топором, взял его автомат, вышел на крыльцо и открыл огонь по казарме. Дежуривший по части офицер услышал под окном пальбу, высунулся в открытое по летнему времени окно, увидел стрелка и застрелил его. В казарме пострадали только окна, офицера перевели в другую часть, а посылки разрешили вскрывать только в присутствии офицеров и все орехи-колоть. Наркота стала приходить в апельсинах.

Противоположный пример: маленький, худенький призывник-узбек не говорил «по- русски» и сбежал сразу после прибытия к месту службы. Поймали в Алма Ата, привезли обратно в Актогай. На второй день исчез, искали везде дня три, потом его земляки раскололись: прячется в подвале казармы. Извлекли и посадили на гауптвахту. От греха. Ведь если бы за 9 дней не поймали, на десятый получил бы срок за дезертирство. Не знали командиры, что с ним делать. А Дмитрий в это время по приказу командира полка заменял преподавателя физики в местной вечерней школе. Это было в рамках укрепления связей с местным населением, как общественная нагрузка. Ему и пришло в голову учить «бегунка» русскому. На «губу» притащили книжки и включились добровольные учителя. Через год солдатик знал «Устав гарнизонной и караульной службы» наизусть! Оказалось, очень живой и общительный парнишка с великолепной памятью и купленным за два барана аттестатом об окончании 10 классов.

За два года службы призывник-мальчишка превращался в мужчину. Как правило. Особенно заметны были изменения мальчишек из азиатских республик. Некоторые из них по призыву не умели писать даже на родном языке. А по окончании службы сочиняли стихи для «дембельских» альбомов.

Служба занимала у Дмитрия весь световой день. А ведь вслед за ним в Актогай приехала жена и появились качественно иные заботы. Вместе с «попутчиками» в поезде —казахом Сырым и его женой Фарзаной к зиме сняли домик: мазанка из 4 комнат, трамвайчиком. В двух последних комнатах были деревянные полы, там устроили спальни, Первая комната служила прихожей, вторая, с печкой, была кухней. За водой бегали к водоразборной колонке на перекресток, метров за 100. Соседский верблюжонок придумал игру-завидя женщину, наполняющую ведра из колонки, он бежал к ней и преграждал дорогу домой. Требовал водички попить, потом освобождал тропинку в снегу.

Мужчины были на сборах, игривый верблюжонок домогался их жен недели две. Услышав, по приезду, трогательный рассказ женщин о нахальном почти двухметровом детеныше, Дмитрий схватил ведро и пошел к колонке. Верблюжонок не углядел смену партнера и, как обычно, встал поперек тропинки в снегу. Только когда комбат рявкнул командным голосом:

«Бегом, марш!», детеныш повернул к нему голову. И получил щелчок по лбу.

Наверное, это был первый щелчок в его недолгой жизни, потому как отреагировал он непропорционально: подпрыгнул с разворотом, стартовал в сторону своего дома и помчался, взрывая снег. Урок он освоил прекрасно. Дмитрий то же.

В то время, в тех условиях, с тем контингентом, только обозначив себя и свою готовность применить силу можно было сделать «Полезное» в целях «Усложнения» Нашей Вселенной (НВ). Да и теперь тоже.

Убогость тогдашнего быта компенсировалась молодостью и/или оптимистическим отношением к происходящему. Причем Дмитрий понимал- оптимизм нужно оберегать и лелеять, как огонек свечи. Нельзя позволять внешним факторам влиять на установки сознания, поддаваться воздействию значит изменять себе.

Одна из модных космогонических теорий гласит -если личность делает «Полезное» с целью «Усложнения», то попадает в резонанс с полем тенденций НВ и получает энергичную поддержку этого поля. Преодолев туман терминологии можно перевести эту гипотезу на доступный широким массам русский: «Твори хорошее, и творимое будет помогать тебе».

Новички-двухгодичники в день Прибытия условились служить хорошо (признали такой вариант более рациональным) и все закончили службу живыми и здоровыми. Как будто под зонтиком. А могло быть иначе…

Так, как было при стрельбе по САБ (Светящаяся Авиа Бомба). Это очень зрелищное упражнение. Бомбардировщик ИЛ 28-очень красивый самолет- сбрасывает на парашюте САБ (слепленную из двух полушарий и цилиндра между ними светящуюся фосфором штуку) — и в этот предмет стреляют пушки. Он плавно спускается, сопровождаемый красными огоньками трассеров, пролетающих мимо снарядов. Попасть в него с километра-двух можно только случайно. САБ висит на парашюте несколько минут, достаточно чтобы азарт охватил и стрелявших и наблюдавших. Никто не думал о последствиях прямого попадания, ведь на землю посыпались бы крупные осколки. Вторая мировая показала-при обороне крупных городов ощутимые потери населению наносят осколки своих зенитных снарядов

Пока зенитчики упражняются в стрельбе по яркой мишени, самолет делает круг и бросает очередную бомбу.

Майор, пилотировавший ИЛ 28 в тот день, был зол на весь мир. Его выдернули из-за стола, где уже почти начался День Рождения подруги, на ночь глядя пришлось лететь в Астрахань, потому что именно там оставались на складе уже списанные по ресурсу (срок годности) САБы. Ему уже приходилось садиться на местный аэродром и все из-за чертовых зенитчиков. Годом раньше он возил конус- мишень для зенитных пушек и пулеметов. Название «конус» — это дань традиции, когда- то мишень была матерчатым конусом. Современный летчик буксировал на восьмисот метровом тросике два дюралевых креста, центры которых жестко соединяла стальная штанга, а между крестами были натянуты ленты из алюминиевой фольги. Вся конструкция должна была отражать луч радиолокатора, который наводил пушки. Тот памятный день был похож на этот. Такое же томительное предчувствие, желание побыстрее избавиться от «хвоста». Стрелять по конусу собирались «партизаны» — призванные из запаса резервисты. Двое наводчиков: по углу (вертикальная наводка) и по месту (горизонтальная) восседали на металлических сиденьях спаренного крупнокалиберного зенитного пулемета на двух колесах, прозванного «велосипед». Вот самолет на курсе, вот треск пулемета, вот конус отрывается от перебитого пулей тросика и падает!

Вот бегут в степь оба пулеметчика-высокий, худой и маленький, толстый. Им показалось, что сбили самолет. Вот самолет, сбросив перебитый тросик, делает вираж с набором высоты. Вот хохочет артиллерийская братва.

Все это было свежо в памяти: внезапное «облегчение» самолета; крик стрелка «сбили»; экстренный сброс буксирного тросика и двухнедельное ожидание изготовления нового троса.

Ночью подвесили САБы и рано утром майор взял курс на полигон Балхаш. Встречая бомбер всходило солнце, под крыльями плыла безразмерная казахская степь, но радовать внеочередной вылет не мог из — за боевого, без всяких дураков, задания. Пилот не мог избавиться от чувства, что летит на «расстрел». Не любили летчики таскать мишени для зенитчиков, опасались превратиться в мишень сами. Такое бывало, и были сбитые. «Дружественный огонь», знаете ли. 18+. Вылеты засчитывались боевыми (солдатская молва).

Опытный штурман дал отмашку и машина улеглась на боевой курс. Открылись бомболюки. Нажата кнопка и бомба вывалилась на свет божий. Сработал вытяжной парашют, закрутился пропеллер- «ветрянка», ставящая бомбу на боевой взвод, сработала химия и- в небе зажглась «сверхновая». Звезда медленно опускалась на парашюте, наполняя пространство СВЕТОМ. Только не нужным оказался СВЕТ.

Полетели к нему с Земли снаряды, этот свет погасить.

И обиделись САБы в бомболюке за понапрасну сгорающую для людей свою товарку и затеяли «бузу». А как иначе объяснить мгновенное повышение температуры в бомбовом отсеке, каковое, без всяких градусников, ощутил экипаж.

Летчику ничего не оставалось как рвануть «Сидор» — рычаг общего сброса содержимого бомболюка (так этот тумблер называли летчики ВОВ) Избавившись от смертельной опасности пилот лег (в переносном смысле) на курс к родному аэродрому. 18+. Если бы на «двадцать восьмом» были «черные ящики» они записали бы широкий спектр эмоций, выраженных командирским и матерным языками (иногда они разнятся).

На полигон проблемы летели вместе с бомбами. Пока события ярко « разгорались» на борту, ИЛ 28-й успел вновь лечь на боевой курс и сброс пришелся на позиции зенитчиков. Все, кто не стрелял, увидели боевой разворот и бегство самолета с набором высоты. Затем увидели черные точки отделившихся бомб и заорали.

Самым массовым был крик: Ложись! А ведь горизонтальное положение только увеличивало площадь поражения. Но кто об этом думал? Все попадали одновременно с теми бомбами, которые не захотели спускаться на парашютах.

Дмитрий всего кошмара не видел. Стреляли другие батареи, а он возился с ремонтом РПК (Радио Приборного Комплекса) внутри этого комплекса-будки на колесах УРАЛа 375. Затрещал телефон ТА-43 внутри батарейной связи, трубка голосом командира огневого взвода Серика (казах-двухгодичник) заорала:

— Димка, ты горишь!

Телефонный аппарат ТА 43 (образца 1943г.)

Реакция была соответствующей-комбат рявкнул расчету РПК: Все-вон! И прыгнул к двери, распахнул ее. Прямо перед дверью, метрах в десяти, вздымалось необычное пламя высотой метра три. Оно напрочь загораживало вид на батарею, поэтому там подумали, что РПК горит.

Выскочив наружу, все уставились в небо, не заморачиваясь гудящим рядом огнем. Важно предвидеть опасность грядущую, а не пришедшую, плавно текущую.

Там все еще было на что посмотреть: пять или шесть бомб плыли на своих парашютах, парадируя свет тусклого осеннего солнышка. А какая то железяка с ужасающей быстротой неслась прямо на огневые. Тут уже комбат заорал: Ложись! 18+. Потом шутили- от его крика легли все женщины в радиусе 100 (ста) километров.

Железяка грохнулась между пушек. Оказалась полушарием от бомбы. В интегральном исчислении-суммарный ущерб от происшествия был ничтожен по сравнению с Полезностью. Люди простые говорят:

— Все обошлось! Те, кто с фантазией, утверждают:

— Повезло!

Реально достигнутый результат —общее благо. Ведь каждый орал —ЛОЖИСЬ не себе, а желая спасти других. Причем спасти хороших и разных, даже плохих. Было светло и не было искушений (для них не было времени), Может по этому поле тенденций НВ вошло в резонанс с людскими намерениями Полезности и отвело несчастья.

Летчик доложил по радио о ЧП на борту и аварийном сбросе бомб. Руководитель полетов из доклада понял только, что у ИЛ 28 кончились бомбы и пригласил в Астрахань на загрузку. Пилот решил, что над ним издеваются и они разругались. Хотя единения тут никакого не было, сел «двадцать восьмой» благополучно.

Остались в степи черные пятна оплавленного грунта да воспоминания о дружном вопле «ЛОЖИСЬ», испугавшем БЕДУ.

Рисуя групповой портрет советского общества в рамках окружения Дмитрия и того времени вообще, не возможно обойти вниманием жен двухгодичников. На их долю выпало много возможностей творить Полезное, поскольку начинали они супружескую жизнь даже не с нуля по Цельсию, а с нулевого градуса по шкале Фаренгейта.

Дмитрий был женат на сокурснице Ларисе и, убывая в армию, оставил ее у своих родителей. Условились- когда он устроится и обживется пришлет описание маршрута к его месту службы. Дмитрий, добравшись до этого самого места, написал-приезжать нельзя, только добавишь Усложнений в прямом смысле этого слова.

Продолжая полемику с Г.Д.Робертс приходится отмечать: его изображение женщин в романах «Шантарам» и «Тень Горы» выхолощено. И роковая женщина Карла, и не выдержавшая преклонения Лиза только морочат людям головы, не давая ничего и абсорбируя все: эмоции, поступки, связи на стороне, даже гашиш. Невозможно удержаться от желания пожалеть общавшихся с ними героев книг. И еще раз удивиться внушаемости читателей в том, что кто-то таких женщин может любить. Стремление автора выдать за аксиому тезис: «Любовь зла-полюбишь и козла/козу» демонстрирует стихийность мышления и противоречит его же теории Усложнения НВ.

Жены двухгодичников были обыкновенными женщинами, поэтому поехали за своими мужьями в неизвестность. В истинную глушь, туда, где маячила на горизонте и бряцала железом война.

Дмитрий писал любимой жене (по сей день) об особенностях локального быта, пытаясь удержать от соблазна приехать и убедиться в правдивости его мироощущения. Опыта общения с прекрасным полом не хватило и Дмитрий отразил в письме незабываемое впечатление от увиденного однажды возле единственного в поселке магазина: местные женщины разбегались от него со счастливыми лицами и охапками странных палок из костных позвонков. (Это были коровьи хвосты-превосходное сырье для бульонов в мусульманском окружении). Жену это не напугало, а заинтриговало.

Из его писем Лариса вычленила только адрес нового места жительства и вылетела в этом направлении. Так же поступили и жены других «летех-двухгодичников». Как последовали за мужьями жены декабристов.

Лариса оставалась у родителей мужа после его отъезда. Оттуда она и стартовала, последовав за мужем, груженная родительской заботой. Багаж из пяти мест, включая трофейный (отец привез из Германии) чемодан и дар Украины- трехлитровый бидончик меда. Телеграмму отправила:

Еду. Скоро буду! А вот как едет и когда будет не написала.

В самолет до Москвы посадили, там Аэрофлот перегрузил багаж на рейс до Алма Аты. Лариса вещи получила и должна была, по следам мужа, пересесть на поезд до Актогая. Однако, чисто по- женски, решив качественно усовершенствовать маршрут и находясь под европейским пониманием расстояний, полетела местной авиалинией в областной центр Талды Курган, полагая нахождение Актогая в пределах своей области, т. е.-неподалеку.

18+. Женщину- Министра ПНР допрашивал Парламент Польши: Вчера говорили одно, сегодня другое. Почему? Ответ был прост: Кобета зменна есть. (Женщина-переменчива). Оправдали!

Талды Корган. Аэропорт. Наши дни. Современное название.

Самолет оказался неожиданно маленьким, салон общий для летчиков и пассажиров, вещи свалены посередине. Но еще удивительней оказался аэропорт: большое поле, почему- то зеленое, хотя с высоты земля виделась желтой, покрытой высохшей осенней травой. Где- то на границе желто-зеленого виднелось небольшое строение, походившее на устаревший ларек «Мороженное», Попутчики объяснили:

— Это аэропорт. Вам туда, хотя он все равно на замке. Скоро придет автобус и повезет на железнодорожный вокзал. Иначе в Актогай не попасть.

Автобус Лариса ждала с местными жителями, практически не говорившими по- русски. С этим столкнулась впервые.

Часа через четыре пришел автобус и все кинулись занимать места.

С багажом помогли, поехала, На ж/д вокзале взяла билет до Актогая.

Хоть бы кто-нибудь украл бидончик с медом!

Билет привел к предпоследнему вагону поезда. Попутчиков не было, стоянка две минутки, как загрузила багаж- вспомнить так и не смогла. Вагон пустой, только Лариса и багаж. На последовавших станциях вошли пассажиры и объяснили-последний вагон заняли цыгане, от которых все стараются держаться подальше. Казалось, способность удивляться исчерпала себя. Но судьба показала ограниченность наших представлений об удивительном.

Вот она, станция Актогай! Вот он, муж, идущий на встречу, по узенькому перрону! Но смотрит он куда то в сторону. Не узнает.

Неужели так измотала дорога, что не узнал? Услышал крик души, остановился. На себя не похож. Выше ростом, худой, фуражка дурацкая. Он!

Счастье женское- узнал! Значит осталась желанной, не напрасно этот бидончик с медом везла. И попутчики, что помогали багаж тащить, счастливы, не очень то верили в эту встречу, Жизнь- то печальному учит.

Дмитрий был счастлив. Третий (!) вечер дежурства на перроне и встреч прибывающих поездов закончился штатно- жена в объятиях.

Поселились в одном доме две мини семьи: казахская и русско —украинская. К таким показателям общности как молодость, стремление узнать, что такое «семейная жизнь», прибавлялось природное дружелюбие и абсолютная толерантность. Казахская пара еще в поезде из Алма Ата признались в самом светлом — ожидании ребенка. Через несколько месяцев Фарзана уехала рожать к родителям и вскоре вернулась- одна. Горькая правда еще не успела завладеть мозгами Дмитрия и Ларисы, как была переквалифицирована в чистый лист относительно местных обычаев. Благополучно появившуюся на свет дочь Фарзана отдала в бездетную семью своего дяди. Традиция, знаете ли. А начни разбираться —смысл в этом есть: молодые принесут дитя в съемную комнатуху и будут его любить, а дите будет болеть. Передав в зрелую семью ребенка, они себе руки развязывают и во взрослой семье наследник появляется. Себе еще нарожают.

Разнятся славяне и азиатские народы не только внешне. Союз ведь как был устроен: первый секретарь обкома- национальный кадр. Второй секретарь, который и делал всю работу-человек со стороны. Русский, нерусский-значения не имело. После развала Союза стали объяснять, что вторых секретарей приставляли следить за первыми.

А ведь и в советское время сохранялись родовые структуры: джузы, тейпы и т. п. Пережили они Союз.

Дмитрий попал как -то на «дастархан» в казахскую семью. Низенький, ниже колена стол, мужчины сидят со скрещенными ногами на коврах, женщины бегают вокруг, за спинами мужчин, с чайниками в руках. В пиалушке перед мужчиной все время свежий чай. На столе, по центру, большое плоское блюдо. По его периметру уложены крупные куски варенной картошки, светло-желтые от масла. Улеглись они на тонкие ломти варенного теста, точь в точь блины. За картофельным забором вулканическим конусом уложено щипанное с костей вываренное со специями мясо барашка. Название этого кулинарного чуда происходит от способа его поглощения: -Беш Бармак. Для любознательных перевод: Пять Пальцев, потому как ладошкой загребают от вершины мясо и прихватывают по краю картофель с тестом.

Отдельно подается в пиалах шурпа-бульон со специями.

Дмитрий уже слышал о беш бармак и гордо закатал рукав гимнастерки, что бы стекающий с пальцев жир его не испачкал. Казахи за столом улыбались и что- то говорили. Ничто не предвещало беды.

Тронули за плечо, Дмитрий повернул голову и увидел- череп. Похоже-того самого барашка, мясо которого украшало блюдо. Пожилая женщина в черном протягивала к нему руки с белым вываренным черепом. Глаза оставались на своих местах, но казались чем- то инородным. Практически нетронутая годами память молодого лейтенанта подсказывала что их едят, но как?

Череп уже перекочевал в руки Дмитрия и что- то нужно было делать. Пришлось сделать вид отковыривания чего-то от этой бывшей головы. Затем сделать вид пережевывания того, что отковырял. Увлекшись лицедейством, Гость №1 положил баранью голову на стол. И ее не стало. Она исчезла так быстро, что даже не оставила пятно на скатерти. Гомон стих. Дмитрий осознал вину. Ему помог аксакал, до этого мирно дремавший во главе стола. Глаза старого человека выпучились, как у исчезнувшего черепа, в воздухе запахло озоном, невидимые молнии пронзали эфир (неофициальный наполнитель пространства НВ). Аксакал подражал аудио книгам, с выражением озвучивая на казахском свои и чужие мысли. Это делалось настолько доступно, что Дмитрий уловил суть монолога: Ты зачем пришел? И ответил адекватно, ткнул пальцем сначала себя в грудь, затем показал на погоны. Аксакал затих, зато стал слышен хохот сидевших за столом мужчин и повизгивание на женской половине. Ко всему, Дмитрий заметил, что кроме него, рукава никто не закатывал. Все держали в руках ложки и вилки. Засмеялся, другого выхода не было.

Оказалось, как только череп опустился на стол, права на него перешли к женщинам и они утащили лакомство на свою половину. Протокол обязывал передать череп аксакалу. Да и беш бармак пальцами есть никто не собирался.

Дмитрий сделал еще одно открытие (18+.) -казашки материальны! До этого двигались они бесшумно, молча, как приведения. Но эфемерные создания еду не воруют!

Все закончилось весело, но урок запомнился на все последующие командировки. Интересно, что крупные политические фигуры со штатом экспертов-страноведов допускают ляпы посерьезней. М.С.Горбачев привез в подарок И. Ганди автомобиль ЗИЛ 113, хотя Индира принципиально ездила только на машинах отечественного, т.е. индийского производства: Амбассадор и Премьер.

Уже в более поздние времена в многонациональную страну МИД РФ назначил Послом человека такой национальности, каковую в стране назначения вообще не принимают на государственную службу.

Жизнь многообразна, и каждое ее проявление заслуживает адекватного (наверное, соответствующего) отношения. Заступила батарея на боевое дежурство-охранять аэродром с истребителями МИГ 21, расположенный на сотню километров ближе к границе у городка Уч Арал. Несколько цифр: батарея должна быть готова открыть огонь через пять минут после сигнала «Тревога». А подлетное время с ближайшего китайского аэродрома 17 минут. «Тревога» прилетит одновременно с бомбардировщиками.

Тренировками добились пятиминутной готовности. Но набегались изрядно. С летчиками договорились-после работы в «зоне» каждый МИГ перед посадкой делает заход на батарею. Рядовые пилоты развлечению обрадовались и- «воздух наполнился ревом моторов». Они пикировали под разными углами, с разных азимутов и дифференцированным уровнем свирепости.

Зенитчики крутили стволами пушек с остервенением, по- взрослому. Действия солдат опережали приказы командиров. Но это бывало нечасто, в дни полетов. Остальные дни были похожи до омерзения и комбату приходилось выступать в качестве сценариста и режиссера. Так родилось правило-нет за неделю грубых нарушений дисциплины-в баню едем по улицам Уч Арала (можно из кузова посмотреть на местных девушек); если были нарушения-едем по обводной дороге, где кроме тушканчиков-никого.

Лучший за неделю расчет едет с комбатом в воскресенье куда ни будь: на охоту, на рыбалку, в горы за диким луком и т. п.

В то воскресенье поехали в горы за черемшей, лозняком и комбат, как всегда, прихватил ружье. Погода была искренне весенней, солнце еще не обжигало, а ласкало. Шоссейная дорога перевалила траверс между двух вершин и устремилась в долину, покрытую ковром из красных тюльпанов. Раскрывшиеся бутоны лишь кое где давали возможность проглядывать зелени листьев.

Тюльпаны

Следующий перевал и открылась заросшая ковылем долина. Седые волны колыхались до недалекого горизонта, казались гигантской галлюцинацией, миражом пленника дурмана. Много лет спустя встретил Дмитрий поляка, который ездил каждый сезон в те самые далекие и дикие места ловить бабочек. Оказалось, бывают люди, ведомые своим хобби туда, куда нормальный человек поедет только по приказу или «по велению сердца». Поляк даже открыл в Заилийском Алатау новые, неизвестные ранее виды. На вопрос, что было самым трудным в этих поездках объяснил: Сложнее всего было растолковать местным жителям, зачем он ловит этих никому не нужных насекомых.

Такие люди безусловно Полезны.

Ковыль

Из машины на ходу разглядеть бабочек было невозможно, да никто и не подозревал, что в этих горах есть насекомые кроме скорпионов, фаланг и различных пауков. Вот об этих персонажах все помнили и, при личной встрече, танцевали сапогами в три притопа, два прихлопа. То, что скорпион смертельно опасен только весной, никого не останавливало. К змеям относились аналогично-придавил подошвой сапога и бери ее голыми руками.

Все знали, что змея не кусается, а тыкает жертву двумя клыками, которые при открытом зеве становятся горизонтально. Если прозевать укол, яд по этим клыкам стекает в ранку. Если змея в руке, то засунув в открытую пасть край пилотки, сжав пальцами челюсти сверху и снизу, резко выдернув пилотку, можно увидеть застрявшие в ткани оба ядовитых зуба. Лишенная клыков змея становится ручной до тех пор, когда вырастут новые.

После третьего перевала съехали налево на каменистую дорогу, ведущую к границе. Через два-три километра уже ничто не напоминало о цивилизации. Кругом высились гранитные скалы, окаймленные колючим кустарником. В промежутках просматривались гораздо более высокие горы, дальние перевалы. Небо украшали парящие величественные орлы. Дорога скукожилась в тропу и машину пришлось остановить. Бойцы выпрыгнули из кузова, комбат и комвзвода-из кабины. Построились в одну шеренгу и Дмитрий произнес речь. Он хотел сказать-весна приносит не только хорошую погоду и любовное томление, но и авитаминоз, предвестник цинги. Хотел попросить быть осторожными, лазая по горам в поисках дикого лука, растущего меж камнями на вершинках. Вместо этого произнес: Хватай мешки, вокзал уходит. Возвращаться только с полными!

Не хотел комбат обижать личный состав недоверием. Взводный и бойцы полезли на скалу, а комбат зарядил двустволку пулей и картечью. Как сценарист, он отвел себе роль охотника. Ходил устойчивый слух, что из когтистых орлиных лап получаются оригинальные рукоятки охотничьих ножей. Дмитрий нашел в полку умельцев-таксидермистов, оставалось добыть орла. Ближайший сидел на вершине соседней скалы и разглядывал военных. Согнувшись как под обстрелом, комбат побежал, затем пополз по склону, сокращая дистанцию для верного выстрела. Орел отлично знал эту дистанцию и, как только она была достигнута, тяжело взмахнул огромными крыльями и полетел. Недалеко. Присел на скалу, под которой оставили машину. Комбат сполз к тропинке, сделал перебежку и пополз вверх. Гордая птица дала охотнику возможность запыхаться, снова взмахнула крыльями и вернулась к месту начала охоты, на соседнюю скалу. Сложилась патовая ситуация и Дмитрий признал ничью. Но сознание комбата, за цирковым представлением которого сверху наблюдали его бойцы, отказывалось смириться с отсутствием результата. Как всегда, вмешалось поле тенденций Нашей Вселенной, вошло в резонанс, оказало поддержкуь, и бойцы на верху закричали: олень! Переходя по траверсу на соседнюю вершину они спугнули оленя и тот помчался вниз по склону. Ущелье, в которое он спускался выходило на тропу, по которой шел комбат. Они чуть не столкнулись, олень рванулся за скалу, но охотник успел выстрелить дуплетом. И помчался по следу. Добыча ускользнула до первых кустов.

Там и ждала охотника. Прибежали комвзвода и двое солдат, причем в руках у взводного оказался ржавый лом. Очевидно, шел на добивание. Где он взял в пустынных горах лом, так и осталось загадкой.

Спустились бойцы с полными мешками черемши. Загрузили мешки и добычу в машину и поехали к реке Тен Тек за лозой.

К тому времени у большой семьи, каковой являлась батарея, первоочередного решения требовали два вопроса: питание; оборудование огневой позиции. Снабженцы поставляли порошковый картофель, яичный порошок и сухое молоко. Вместо мяса весь месяц боевого дежурства на батарею получали консервы «Сайра в масле», с ними в походной кухне варилось и первое, и второе.

На огневой в иссушенной зимними ветрами ИБЭ и БАЙКЫН-позиция находилась районе Джунгарских ворот-земле выкопали окопы, но их стенки сильно осыпались, добавляя земляных работ.

Досок для их крепления в степях было не достать, но комбат где -то вычитал-в Первую мировую стенки окопов оплетали лозой.

Река Тен Тек несла свои мутные воды с сумасшедшей энергетикой. По берегам росли кусты вербы или чего -то похожего с длинными, гибкими ветками и солдаты отправились их рубить. Комвзвода, ушедший с ними довольно быстро вернулся и доложил- нашли застрявшую в болоте лошадь. Пошли смотреть.

Зрелище было весьма печальным-даже брюхо лошади уже захлестнул болотный ил, темные глаза выражали смирение со столь жестокой судьбой. Как принято, русский солдат кинулся спасать несчастную и всевозможные попытки отняли не меньше часа. Когда пришло понимание собственного бессилия, вспомнили о явно небогатой юрте, которую видели неподалеку. Возможность передать заботы по спасению хозяевам степи обрадовала всех. Комбат изменил сценарий и принял роль дипломата. Машину оставили метров за 30 от жилища и пошли пешком. Почти сразу наткнулись на большое количество пустых бутылок, окружавших юрту подобно кольцам Сатурна. Очевидно, пустые бутылки здесь просто выбрасывали подальше.

На приветственные крики вышла пожилая казашка со знанием отдельных русских слов. Кое как обрисовав ситуацию, комбат решил блеснуть знанием казахского и попросил Кара Су, чем поверг женщину в смятение. Обратившись к собственной эрудиции Дмитрий вспомнил —вода- это просто су, а он просил Черную (Кара) Воду-название реки. Когда взаимопонимание было достигнуто, добрая женщина вынесла кувшин с прохладной су и пообещала знаками сообщить о бедной лошадке куда следует.

Вернулись к заготовке лозы, а через минут сорок приехал на тракторе «Беларусь» молодой казах, ни с кем не общаясь, накинул на шею лошади трос и дернул. Увез он лошадь.

Солдаты загрузили лозу, улеглись сверху и к ужину прибыли в батарею. Перед отбоем казарма гудела, обсуждая выезд на природу, Дискутировали тему лишения жизни, обсуждали удачный выстрел комбата, жесткое поведение тракториста. Офицеры спали в фанерной комнатушке-выгородке той же казармы и с интересом слушали философские высказывания солдат. Сразу после отбоя, в 22 часа, преобладали жалевшие оленя и лошадку «зеленые». Потом они уснули или повзрослели, потому что сюсюканье прекратилось и началась выработка критериев «Полезности». К 23 часам старослужащие (авторитеты) пришли к выводу-сущность поступка в намерении, с которым он был совершен.

Утром, во время зарядки, бойцы делились этим открытием. Озвучили его следующими выражениями:

— Товарищ лейтенант, а здорово Вы этого рогатого завалили. Теперь хоть мясо попробуем! Повезло.

На литературном русском это утверждение звучит: Чистый помысел накормить батарею мясом вошел в резонанс с «Полем тенденций», которое подставило оленя под выстрел. Личный вклад комбата-меткая картечь.

Иногда судьба бывает очень расчетлива и предлагает в аккурат желанное. Но судьба- это всегда только предложение. Выбор-его сущность. Далеко не просто распознать предложение.

Спасаясь от наводнения, залез человек на крышу и возвал к Богу-спаси! Уселся удобней, видит, плывет бревно. Помолился. Видит —плот плывет. Помолился. Лодку увидел, пока молился, утонул. Бога узрел, с претензией:

— Я молился! Бог ответил:

— Три раза тебе спасенье посылал.

Еще труднее сделать правильный выбор.

Действия тракториста, который увез лошадь, батарейцы тоже одобрили: -Жаль, меня там не было. Я бы сам эту лошадь… Столько мяса…

Напрашивается вывод — «Цель оправдывает средства». Это не совсем так. Намерения, как сущность поступков, исходят от исполнителя поступков и могут быть поддержаны Полем тенденций. Цель появляется вне субъекта и может быть ложной. Намерения достичь ложной цели противоречат Полю и лишают его поддержки. В итоге- крах. Третий рейх. Каюк.

Тем воскресеньем замысел был чист-накормить солдат. Но и жене оленину и ведерко тюльпанов Дмитрий отправил с оказией. Поле на это глаза закрыло.

Главная добыча этой поездки в горы-черемша и лоза- достались трудом, без всякого везения.

Дикий лук весной полезней мяса. Все вылазки комбата-на рыбалку или охоту приносили пользу батарее и солдаты это ценили. Соответственно, боеготовность была высокой, не хотели подводить командира. Установка: Делай как я! Работала и в гражданской жизни тех мест. Жены Сырыма и Дмитрия работали в школе и очень удивили мужей рассказом как на празднике 8 марта учителя давали концерт для школьников. Самодеятельность учеников организовать было не по силам. Не понимали они-зачем.

Летом 1971 года состоялся бесплатный мастер-класс по теме: Танковая дивизия в обороне и после. Давала урок дивизия, которую Дмитрий уже называл «моя», разделяя убеждение многих, что они «единственный мужчина».

— По замыслу оригинальностью учения не отличались: один из полков держит оборону, пока два других занимают свои позиции; ночью оборонявшийся полк отходит; утром наступающего врага останавливают атомной бомбой; дивизия огнем и гусеницами добивает уцелевших.

Местность выбрали на предполагаемом маршруте танков противника, в случае начала войны. Недалеко от границы, поперек Джунгарских ворот. Так называемый казахский мелкосопочник представлял собой унылую степь с редкими кустиками перекати-поля и сопками высотой до ста метров. В степи попадались пятна солончаков-загадочных грязевых образований, в которых неоднократно тонули (насовсем!) машины и трактора.

Батарея Дмитрия получила задачу прикрывать командный пункт учений. Это был первый ряд партера-ведь место для КП подбиралось с наилучшим обзором. Генералы и гости должны были занять места в зрительном зале на вершине сопки ранним утром, а огневую позицию комбат занял у ее подножья накануне вечером. Там оказалась неотмеченная на карте мелкая впадина, идеально вписавшая в себя шесть пушек, РПК, СПО. Машины отогнали в другую впадину, поглубже. Накинули маскировочные сети, затаились.

К тому времени оборонявшийся полк уже откатился к своим. Степь затихла в ожидании рассвета. Намаявшиеся за день-на марше отмотали по бездорожью километров сто восемьдесят —уснули, где пришлось, бойцы. Хождение без надобности взводные запретили. Маскировка.

Комбат доложил по рации о занятии позиции, готовности к выполнению задачи. А самого грызли сомнения, туда ли он поставил батарею? Ориентироваться в степи не проще, чем на море. Нет ориентиров, кроме звезд (включая Солнце). И ложбинка, где пришвартовалась батарея, на карте не обозначена. На вершине сопки палатка стоит, но КП ли это? В полудреме встретил рассвет и сразу к ТЗК. Ведь на севере, в тылу, три сотни танков, готовящихся к наступлению. Если они там, то батарея на своем месте, Но даже через сильную оптику комбат не увидел ни одного танка! Прервал наблюдение радист, доложивший: вызывает комполка!

Наушники взорвались криком ревнивого мужа: Ты где? Командующий округом спрашивает, где батарея прикрытия? Что ему сказать?

Разница между командирами была принципиальной-одному служить до пенсии, другой оставаться в армии не собирался. Поэтому спокойно относился к командующим кем угодно. Высказал предположение-меня не видите из- за маскировки, предложил ее снять. Комполка послал и маскировку, и комбата, но в это время комвзвода уже дал команду, сетки полетели в стороны и в наушниках прозвучало: Командующий вас увидел. Благодарит. Комбат дал отбой связи, а батарее команду: К бою!

Щегольнув выучкой, тут же скомандовал: Отбой. Готовиться к завтраку. Сам вернулся к ТЗК, подсматривать за танками. Через оптику увидел километрах в трех только солдат, бродивших по степи без видимой цели.

Тут за спиной комбата что- то гулко ухнуло и, развернувшись, он увидел растущий из земли гриб атомного взрыва.

Снизу горящий желтым, поднимался к небу коричневый столб дыма, слева подсвеченный восходящим Солнцем. Место взрыва хорошо просматривалось между двумя сопками: на левой находился КП учений, а на вершине правой верхом на лошади сидел казах. Он походил на памятник не только позой, но и усидчивостью-просидел весь день.

Конечно, это была имитация атомного взрыва. Что бы выглядело похоже, выстраивают пирамиду из бочек с бензином и подрывают ее. По крайней мере, так объяснял происходящее «солдатский телеграф».

Комбат вспомнил о танках и вновь прильнул к ТЗКа. Увиденное поражало не слабее остальных смертоносных факторов быстротекущей ядерной реакции. Из земли, как тараканы, выползали танки, сотни танков. Каждый из них поднимал облака пыли, дыма, копоти как паровоз тридцатых годов. В этом чаду они образовывали боевые линии и вскоре первая из них (остальных из-за пыли видно не было) ринулась вперед. Казалось, они несутся прямо на батарею. На какое- то мгновение Дмитрий представил себя комбатом 41-го и почувствовал безнадежность противотанковой борьбы при таком соотношении сил. А ведь в 41-м боролись!

Танки прошли в пятидесяти метрах от РПКа, поднятая ими пыль осела на людей, орудия, снаряжение. Все стало вокруг одинаково серым, сверкали только глаза и улыбки. Не только комбату привиделся 41-й.

По ту сторону границы, наверное, вспомнили 1945, разгром Квантунской армии. Тогда ни горы Большого Хингана, ни безводные степи Монголии не смогли сдержать советские танки. Урок, как показало время, пошел в прок.

1 октября КНР празднует День независимости. В 1971 г. Председатель Мао перед праздником заявил, что китайский народ будет встречать его в окопах. Неизвестно намерение его поступка, но поле тенденций его не поддержало и китайский народ широко отметил праздник на улицах и площадях, не зарываясь в землю. Правда Москву Мао Дзе Дун испугал.

Дмитрий со своей батареей находился на боевом дежурстве на аэродроме Уч Арал. Конец сентября был насыщен событиями: закончились стрельбы на полигоне Балхаш и прямо со стрельб батарея поехала по железной дороге в Уч Арал; заступили на дежурство; приняли проверяющих из штаба округа. С полигона комполка разрешил Дмитрию уехать на сутки раньше, с тем что бы успел заскочить домой, встретил батарею в Актогае и тем же эшелоном повез на дежурство. Получился отпуск на целые сутки!

18+. Так получилось, что за три месяца жену комбат видел сутки. А где женское счастье бывает легкодоступным?

Стрельбы прошли весело и с приключениями-места были обжиты весной. Ошибки при подготовке исправлены, недостатки учтены. Из развлекательных моментов отмечены: песчаная буря; поломка РПК: стрельба по своим: рыбалка и охота.

Озеро Балхаш уникально, как и Казахстан в целом. Вытянутое с запада на восток оно пресное на западе, где впадает река Или, соленое на востоке. Линия раздела пресной и соленой воды просматривается четко. В начале семидесятых южный берег Балхаша заселен не был и рыбалка там приносила не только удовольствие, но и рыбу. В конце первого полигонного дня комбат приказал старшине подготовиться к рыбалке. Старшина- срочник (в полку не было прапорщиков-все уволились) резонно заявил-ему нужны все люди для обустройства лагеря. Сошлись на том, что комбат рыбачит один.

Старшина построил батарею, объявил о намерении комбата и приказал всем ловить кузнечиков. Семьдесят с лишком бойцов за пятнадцать минут наловили десятка два. Комбат сказал-хватит-солдаты запрыгнули в УРАЛы и уехали. Дмитрий пошел к озеру. Обрывистый берег переходил в песчаный пляжик. Стоял полный штиль и поверхность озера бликовала под лучами заходящего солнца. Тишина обволакивала, хотелось прилечь на песок, подложить под голову фуражку и соединиться с природой. Тем более, что после разгрузки эшелона накануне вечером спать почти не пришлось. Так, дремал в кабине ГАЗ 66 во время движения.

Озеро Балхаш

Дмитрий стряхнул дрему и вернулся в состояние «комбат». Все- таки снял фуражку, но не положил под голову, а достал из подкладки рыболовный крючок с привязанной леской- поводком. Положил АКМ на камни (как же без него), сел сам, предварительно вытащив из карманов небольшую гайку и моток капроновой нити. С величайшим тщанием привязал к нити грузик-гайку и поводок. Встал, нанизал на крючок зеленого кузнечика, расставил ноги шире плеч, правой рукой взял кончик нити с грузиком и кузнечиком, бросил вперед, подальше. Второй кончик нити держала левая рука. Перехватив его пальцами правой хотел сесть на камень, но пальцы ощутили подергивание нити. Дмитрий новичком на рыбалке не был, начинал лет за пятнадцать до этой поклевки, поэтому инстинктивно рванул нить на себя. Почувствовав чудесную тяжесть, биение нити, начал быстро перебирать ее руками. Нить была всего метров пятнадцать длиной-другой достать не удалось, магазины «Рыболов» появятся в тех местах лет через тридцать. Рыбина практически не успела «оказать сопротивление» как оказалась на берегу. Только очутившись на горячем песке, метрах в десяти от уреза воды, за камнями, она принялась подпрыгивать и зевать. Но не долго.

Дмитрий узнал ее! По словестному портрету. Это была балхашская маринка. За красоту тела (и отзывчивость души-клюнула сразу) ее поэты называют: степная Форель. Длиной была- в руку, весом килограмма три.

Трясущимися руками Дмитрий нанизал свежего кузнечика и снова забросил снасточку. Как только она шлепнулась в воду, последовал мощный рывок, нить резала ладони, но вторая красавица вскоре присоединилась к первой. Это было слишком! В Европе Дмитрий привык часами ждать поклевки, выуживая в конце концов нано карася. Сел на камни, закурил. Понял, что имели ввиду американские вербовщики в армию: Ты увидишь мир! Не врали. Такого мира, где счастье повторяется, Дмитрий еще не видел. «Счастье» повторялось еще пять раз. Итого- 7 (семь).

Матерые капиталисты знают- главное не заработать деньги, а сохранить их. Вот комбат и задумался, как рыбу до кухни доставить. Память подсказала-детьми вырезали прутик с сучком на толстом конце и низали на него через жабры рыбок. Срезал прут, нацепил рыб, закинул на одно плечо, на другое- автомат (зачем брал?) и пошел. На следующий ужин подавали жаренную рыбу. А плечи ныли неделю. Была ли эта рыбалка Полезной- вопрос, но счастливой-несомненно.

Балхаш известен своими бальнеологическими курортами. А раньше славился крутым нравом. Инициатором обычно выступал ветер- когда он дул вдоль озера, по параллели, он сгонял воду на сотни метров. Если вода отступала, то в другом месте прибывала, затапливая берега и все, что на них.

Не лучше был ветер вдоль меридианов. Он налетал внезапно и бескомпромиссно. Во время стрельб два бойца поплыли на плотике выбирать рыбу из сетей. Взрывной порыв погнал плотик на открытую воду и они не спаслись. Утонули на глазах сотен людей, у которых не было лодок.

Жестокой оказалась натура Балхаша и с точки динамической (по оси времени) теории развития общества. Песчаная буря началась после завтрака в субботу и закончилась после воскресного ужина, сожрав обещанный выходной. Полтора суток никто не мог выйти из палаток, доели все, что было. Туалет сложился из пустых бутылок.

Почему повезло на рыбалке? Дмитрий влюбился в это озеро с первого взгляда, не зная о нем ничего. Подобные случаи, даже с женщинами, иногда заканчиваются хорошо. Взаимностью.

О поломке Радио Приборного Комплекса (РПК) сложился постиндустриальный анекдот для инженерного состава. При первом включении на полигоне радиолокатор Комплекса включился и тут же выключился. Расчет кинулся устранять неисправность, но не смог ее найти. Позвали комбата. Не нашел. Позвали инженера полка. Не нашел. Подключали осциллографы, тестеры, курвиметры и советчиков. Тщетно.

Сутки прошли. Собрались все те же лица. Не нашли. Еще сутки прошли. Сидят воины в станции, дорогостоящая техника вокруг огоньками подмигивает, а работать не желает. Третьи сутки идут, устали все, даже говорить сил нет. Затихли, а в тишине слабенькие щелчки: цок, цок, цок… Да это же высокое шьет-все догадались (Высокое напряжение замыкается на корпус). И давай по станции ползать, уши к блочной аппаратуре прикладывая, что бы услышать в каком блоке замыкает, щелкает. Есть, вытаскивают блок, снимают текстолитовую крышку, а на ней, снизу черная дорожка пробитой изоляции. Победа? Да не совсем, Неисправность еще устранить нужно. Положили на блок изоляционную ткань. Она как задымит, Комбат как раз старую крышку в руках держал, перевернул «вверх ногами» и накрыл блок. Все. Щелчки прекратились, станция заработала. Конец мучениям. Трое суток современную диагностику пользовали, а беду на слух определили и без запчастей устранили. Прошли тест на сообразительность?

Радио Приборный Комплекс С -60

А может ВС использовали ситуацию что бы Полезность выше стала и вклад в Усложнение ВС увеличила? Ведь на третьи сутки никто ни о чем, кроме запуска РПК не думал, Намерения были самые чистые.

Стрельба по своим не задалась. Секретная в те времена «ШИЛКА» в запале подготовки к стрельбам развернулась всеми 4-мя стволами на позиции остальных зенитчиков, заставила всех залечь в песчаную пыль. А стрелять не стала…

В преддверии Дня Независимости КНР со столь мрачным предсказанием, комбат заехал к знакомым пограничникам с вопросом о войне и мире. Майор-приятель посмеялся над страхами и доверительно сообщил: ночью начальник заставы ходил на 5 км на ту сторону и никаких признаков подготовки к войне не видел. Вообще никого не видел.

Это успокоило, но перед своими офицерами комбат поставил вопрос: Если завтра война? 18+. Выпьем в последний мирный день? Ответ был: Чай! В два по полуночи дневальный разбудил комбата и позвал к телефону. Кричал в трубку командир полка: Ты что, спишь? У тебя машины заправлены? Уловив глубокую озабоченность, комбат ответил:

— Все нормально. Войны не будет!

— Да ты спишь! Разведбат уже к границе ушел!

— Куда разведбатальон пошел- не знаю, но за границей никого нет, погранцы смотрели.

— Так почему все с ума сходят?

— 41 год помнят. Можно, я спать пойду?

Это разрядило обстановку и комполка успокоился. Синдром недоверия московских руководителей тем, кто находился «на переднем крае» наблюдался много раз и очень устойчив. Хотя позвони Министр обороны СССР на границу двухгодичнику-услышал бы то же самое, что и комполка. Выдумывать или врать комбат просто не смог бы-таков был накал страстей.

Наступило утро 1 октября 1971г. Мир. Текущие заботы. Продукты, ремонт машин, обслуживание техники.

Только тогда перестали ожидать войны. Вздохнули (это метафора) облегченно жены военных, успокоились местные жители. Забыли обо всем молодые солдаты. Только комбат по ночам ворочался.

До увольнения в запас оставалось 8 месяцев, а жупел внешнего врага начал меркнуть. Старинный рецепт единения перед лицом врага перестал работать и комбату понадобился новый сценарий сплочения батареи. Случайно подвернулась «Ветка сакуры» Овчинникова В. В. (только закончил читать) и комбат предложил замполиту провести политзанятия вместо него. Увязав книгу «с текущим моментом», комбат почти два часа пересказывал ее содержание бойцам. Замполит присутствовал и видел лица солдат. С этого дня политзанятия собирали всех батарейцев. Офицеры пересказывали когда- то читанное, кое как увязывая с современностью. Радио и телевидения не было.

В полку это было бы невозможно-приходилось держаться принятых норм. Это было намного скучнее. Зима застала батарею на «зимних квартирах», в новых теплых трехэтажных казармах. Жизнь и служба стабилизировались и казалось, размеренный быт компенсирует полтора года напряженной борьбы за выживание. Расслабился комбат и согласился взять жену на охоту, на лыжах. Вышли утром, с рассветом, в полушубках, Снег скрипучий, морозец небольшой, Дорог нет, иди куда хочешь. Сугробы переваливаются один на другой, лыжи скользят по насту, чистейший воздух, при выдохе на паровозный дым похож. Пробежав километров пять, остановились передохнуть. Дмитрий принялся закуривать.

Матерый заяц, вытаявший ямку в снегу и не собиравшийся ее покидать, наблюдал за охотниками уже минут десять. Красивая пара, думал он, что погнало их в зимнюю, вовсе враждебную степь. Еще полдня побегают и налетит буран… Волки все равно раскопают, к весне не узнать будет. Однако, прикуривает. Пора! И заяц озабоченно запрыгал по своим делам куда то в сторону от проторенной лыжни. Охотница (без ружья) и охотник (с ружьем) показывали друг другу зайца и кричали, каждый свое. Дмитрий так и не успел прикурить, прятал сигареты в карман. До него вдруг дошли предупреждения зайца и свои собственные предчувствия-пора Охотнице домой. А тут, как назло, лиса объявилась. Отвлек внимание носовым платком, предложив стрельнуть по нему, вместо отсутствующей дичи. Так и сделали, не попали, но ума хватило, что бы повернуть к дому. Шли по наитию до дороги. Сил уже не было и по дороге шли от одного телеграфного столба к другому.

«IQ-160» Тот самый заяц

Тарахтение мотора в меркнущем свете Луны (Солнце днем так и не появилось) показалось чудом. Уже ощутимо похолодало, облачность опустилась до уровня шапок и безнадега заплясала снежными вихрями. Но мотоцикл с коляской оказался совершенно реальным и водитель даже не удивился, когда увидел привалившихся к столбу охотников. Через каких-нибудь двадцать-тридцать минут езды появились впереди огни «не большого не города», зато такие родные. Следом началась пурга и к утру следы лыж замело снегом, рассказать о хорошо закончившейся охоте мог бы только заяц. Но они не болтливы.

Служба на зимних квартирах, в гарнизоне, существенно отличалась от насыщенных событиями дней учений, стрельб или боевого дежурства. Офицеры возвращались в свои семьи, обнаруживали не замиравшую в их отсутствие жизнь, пытались определить свое отношение к ней.

Дмитрий приехал поздно ночью, приказал перенести подъем первой (своей) батареи, прибывшей вместе с ним с боевого дежурства на 11.00, остался досыпать, когда жена убежала на работу в школу. Каково же было его пробуждение от мужского голоса из-за двери барака: Наниса, акой! Изумленный, все еще не проснувшийся, муж протопал к двери, открыл ее и никого не увидел. Стоял, протирая глаза, пока его не тронули за коленку. Комбат уже так давно не видел телевизора, мороженного и маленьких детей, что забыл об их существовании.

— Ты кто? Задал вопрос пацан, чуть выше сапога ростом, Он стоял в дверном проеме, весь в розовом и голубом, никого из взрослых рядом не было.

— Ларисин муж- неуверенно ответил Дмитрий.

— Стих. Произнес пацан и начал: Кто там бродит в огороде?

— Это я, Козел Мефодий!

— По каким таким делам?

— Помогаю сторожам. Я капусту охраняю, каждый лист оберегаю.

— Почему капусту вдруг, а не редьку или лук?

— Лук я кушать не умею, а от редьки я худею.

— А капуста хороша и нужны ей сторожа. Дай конфету!

Это было очень трогательно и Дмитрий готов был отдать все конфеты, какие найдет, но у артиста не было времени ждать и он направился в соседнюю комнату.

Встреча зрелости и ростков. Понимание, что есть кого защищать и есть, кому защищать. Обретают смысл Полезность и Усложнение и Видение Собственного пути развития.

Бараком назывался сборно-щитовой дом на 18 комнат и общую кухню. Получалось 18 квартир. Удобства- на улице.

Если бы так строили по всей стране, то проблема обманутых дольщиков даже не возникла бы. Попробуй обмани, если сам живешь в соседнем бараке и ходишь одними тропками. Другое дело самому жить в крепости и всех остальных крепостными назначить.

Но ведь страна в бараках жить не хочет. Значит выбора нет, все хотят много и сразу, только обещай, не скромничай, и на твой век дураков хватит.

Офицеры, по должности выше командиров батареи, жили на квартирах. С младшими офицерами, проживавшими в бараках, общались только по службе, располагая себя на ступеньку служебной лестницы выше. Все держалось на младших офицерах, непосредственно управляющих действиями солдат, в значительной степени, из-за недостатка кадровых, на двухгодичниках.

Ко времени возведения бараков в полку прибавилось младших офицеров, кадровых лейтенантов и даже старших. Один из старших, командир батареи, был переведен из другой части с повышением в должности. Через пару дней остальные три комбата поняли сущность четвертого- никчема и вор. От таких любой командир полка стремится избавиться любой ценой. Самый простой путь-выдвинуть на повышение. Таким выдвиженцем и был комбат-три (третья батарея). Солдатский телеграф стуканул, что никчема утащил прибывшие из ремонта 20 пар солдатских кирзовых сапог и складировал у себя дома, в бараке. Действовали быстро и наверняка- в его отсутствие под дверь его комнаты подсунули смоченный селитрой и подожженный лист плотной бумаги, когда повалил дым, крикнули «Пожар», сломали хилый замок и открыли дверь. Посреди комнаты, в ящике лежали 10 пар еще не проданных сапог и другое барахло. Старшие командиры тут же избавились от позора, перевели вора на гражданку.

Жизнь в гарнизоне располагала к снижению Полезности и Упрощению вместо Усложнения. Вне «зимних квартир» батарейцы сталкивались с реальными опасностями: плохие дороги; дружественный огонь; погодное беспределье; проверяющие и т. п. Внутри все по другому: по часам; по расписанию; по прихоти начальства. Начинаются поиски адреналиновых выбросов: самоволки; пьянство; нарушения дисциплины. Выкаблучивается из дерьма «понятий» дедовщина.

Занимательная история одного ефрейтора. Вместе с батареей заступал он в гарнизонный караул на сторожевой пост-охранять стога сена Госрезерва. Лошадей не было, а стратегический запас сена был.

Накануне в одной из частей убили часового и украли автомат с патронами. Поэтому инструктаж проводил сам начальник штаба полка. Он говорил о бдительности, закончил обещанием отпуска тому, кто отличится в карауле.

Ефрейтор заступил на пост с автоматом без патронов, (на такой пост патроны не выдавали) в 22.00. Около полуночи он уже кричал у ворот двора гауптвахты (там располагался караул) о пойманных нарушителях. Открывшись, ворота превратились в рамку моментальной фотографии.

На переднем плане склонили виновато головы два потрепанных жизнью мужика, позади них оседлал мотоцикл с коляской ефрейтор-малорослик с автоматом на груди. В коляске громоздился рулон сена (или соломы), перехваченный проволокой.

— Вперед марш-голосил ефрейтор и подкреплял слова рычанием мотоциклетного мотора. Когда процессия втянулась во двор, ефрейтор спрыгнул с мотоцикла и доложил:

— Товарищ лейтенант! Арестованы грабители, реквизирован мотоцикл и вещественное доказательство.

Героизм был налицо. Напугать автоматом без патронов двоих мужиков дано не каждому. Обещание начальника штаба дать отпуск еще не забылось. Об этом говорили начштаба с комбатом на следующий день, после смены караула. Только маленькое препятствие- если бы составляли очередь на отпуск, она бы ефрейтором закончилась. Он до армии успел поработать таксистом в Душанбе со всеми вытекающими последствиями.

Начштаба решил сдержать слово, но приказал комбату отпускника встретить лично и привезенную водку отобрать. Полк обсуждал этот отпуск все десять дней его продолжительности. Сходились в одном-выпивку ефрейтор привезет обязательно. Комбат изучил расписание поездов и встретил отпускника на тропинке в снегу, ведущей от станции к расположению полка. Ефрейтор совершенно расстроился и собственноручно вылил на снег самогон из трехлитровой банки, которую вез в рюкзаке. Солдаты и офицеры приветствовали такой конец незаслуженного отпуска. Они поторопились.

Вскоре батарея заступила в наряд, ефрейтора назначили дневальным по парку, где стояли заснеженные пушки, машины и другая техника. Комбат заступил дежурным по части. Поздно вечером дежурный отправился проверять парк и путь закона пересек кривую дорожку нарушителя.

Это было зрелище достойное кисти Куинджи. В темноте ночи, подсвечиваемые отражавшимся от снега лунным светом, навстречу комбату пытались идти двое бойцов. Они держались друг за друга, поэтому падали и поднимались вместе, почти не продвигаясь вперед. Мешала разница в строении тел. Отпускник был маленьким и худощавым, а его спутник-сержант, командир отделения тяги отличался ростом и плотным телосложением.

Для начала комбат сунул одного, затем —второго головами в сугроб. Сам же вытащил и растер снегом уши. Посадил на снег и надел шапки.

Только после процедуры бойцы узнали комбата и затихли. Сознание возвращалось и не сулило ничего хорошего.

— Ночевать будете на ГУБЕ, мягко, почти ласково, сказал комбат. В таком виде в казарму нельзя, плохой пример для молодых. Сейчас объясните, как удалось всех облапошить?

— Я две банки вез. Одну на выходе из поселка в снег закопал, а другую вам показал. Там самогона почти не было, так, для запаха.

— А если бы банку не вылил, а себе забрал?

— Вы? Да ни в жизнь! Нормальный офицер мог бы забрать, вы-нет.

За разговорами дошли до казармы, комбат отправил выпивох со старшиной на гауптвахту, заменил дежурных по парку.

Для себя сделал вывод: нельзя недооценивать подчиненных, оставят в дураках.

Для батареи разработал новый сценарий, себе выбрал роль «командира лучшей батареи мира». Условия требовали нового сценария? Он прост-Первая батарея должна быть первой во всем!

Подняли ночью по тревоге разгружать два вагона бревен. Возвращается усталая, злая батарея в казарму, а комбат: Становись! Построились между коек, хмурятся. А комбат: Благодарю за службу! Затем, потише: А что вы хотели? Послали бы вторую или третью, так их бы бревнами передавило, сейчас бы комбаты похоронки писали…

Кто- то из солдат с укором: Да уж их комбаты под бревна сами не полезли бы!

Сценарий 2:

Комвзвода: Петров! Сходи в четвертую, они блок строчной развертки с РПК сняли, а к жизни вернуть не могут.

Петров: я при чем? Есть инженер полка…

Комвзвода: Инженер у них уже был. Поэтому тебя прошу.

Сценарий 3:

Комбат: Сидоров! Я краски принес. Хочу на стенах каптерки березки с листьями увидеть.

Сидоров: Это зачем? У всех стены просто желтые.

Комбат: Так это «у всех». А то- у нас!

Итак во всем. Постепенно это становится стилем, предметом подражания. Намерения способны заражать, как инфекционные заболевания.

Особенно, намерения признанного лидера. Поэтому лидер должен быть требователен к себе, вынашивая намерения, если его целью является положительное развитие субконтингента. Это важнее, чем требования к личным качествам, так как намерения могут вызвать реакцию поля тенденций.

Гарнизонная жизнь закончилась весной заступлением на боевое дежурство. Снег еще не сошел, но морозы спали, изредка выглядывало тусклое солнце. Переезд ознаменовался происшествием, едва не переросшим в чрезвычайное.

Батареи сменяли одна другую практически на дороге. В данном случае Первая съехала с ж/д платформ на станции Бес Коль и двигалась в колонне мимо Уч Арал к аэродрому. Третья двигалась на встречу. Комбат 3 ждал комбата 1 для подписи акта приема- передачи, который подмахнули не глядя. Комбат 3 очень спешил на погрузку! Это было объяснимо-загнать на платформы 17 машин, 6 пушек, РПК, СПО, не допуская несчастных случаев, не просто. Комбат 1 спешил занять позиции, накормить людей.

Следующим утром комбата позвали к телефону и он услышал голос Третьего. Потом дошел похолодивший душу и пошевеливший волосы вопрос: -ВЫ ТАМ КОДЫ «СВОЙ-ЧУЖОЙ» НЕ НАХОДИЛИ?

Единственное, что было по- настоящему секретное на зенитных батареях, самолетах, аэродромах-эти КОДЫ и график их установки. Невзрачный жестяной ящик с ручкой, полметра длиной содержал 12 коробочек размерами побольше сигаретной пачки и 12 более крупных коробочек. По графику, часто меняющемуся, парами: большой и маленький, блоки устанавливались на все летающее и по летающему стреляющее. Именно они давали ответ на вопрос: Свой? Чужой? В случае утраты комплекта блоков все они подлежали замене. По всей стране. Наказанием за потерю была потерянная жизнь.

Комбат 1 поспешил успокоить коллегу, посоветовал помалкивать и обещал позвонить, Немедленно объявил всеобщий шмон, приказав, для конспирации, искать собственный комплект блоков, который сразу после разгрузки сам положил в железный несгораемый сундук, стоявший в палатке Боевого Командного Пункта (БКП) батареи. На этот сундук и присел, закуривая.

Через минут пять пошли доклады: Нет, не обнаружен. Через полчаса интенсивных поисков стала ясна их тщетность. Батарейцы расстроились и комбат хотел было объяснить, что пропал чужой ящик, но привычка язвить взяла свое.

— Врете, что осмотрели все. В сундук не заглядывали!

С этими словами комбат слез с сундука и пнул его ногой. Раздался звук удара металла по железу и озадачил присутствовавших. Старшина тоже пнул сундук. Дребезжание повторилось и к сундуку кинулись все.

Между сундуком и стенкой палатки топорщилась какая то ткань, частично прикрытая нависающей стенкой палатки. Сорвали «покрова» и увидели то, что уже отчаялись найти-КОДЫ!

Картинка их пропажи нарисовалась мгновенно. Ящик достали из сундука и поставили на его крышку, на кусок брезента, ее покрывавший. Потом кто- то поднял крышку и ящик соскользнул с нее за сундук, на землю. Сверху соскользнула тряпка. Самое смешное в том, что открывали сундук удостовериться-не забыли погрузить?

Позвонили комбату 3 и успокоили. Он уже сидел перед выбором: доложить и застрелиться или наоборот? Обещал приехать за ящиком. Поезд по ж/д Актогай-ст. Бес Коль-ст. Дружба ходил один раз в сутки, на ближайшую станцию прибывал рано утром. Согласно дипломатического протокола президента встречает президент, премьера-премьер, соответственно комбата- комбат. Для этих целей у Дмитрия был выездной ГАЗ 66-с двумя радио антеннами по бокам кабины, с дисками колес, выкрашенными в белый цвет. Залезая на пассажирское сиденье, комбат прятал лейтенантские погоны под накинутую плащпалатку, сдвигал на нос фуражку и в образе хмурого полковника лихо проезжал посты Военной Автоинспекции (ВАИ). В таком нахохленном виде по приезду на станцию комбат заснул, а водитель отправился поболтать с другими шоферами. Проснулся Дмитрий от стука в окошко, глянул и опешил: по стеклу барабанил пальцами военный в парадной форме с тремя звездочками в один ряд на погонах. Комбат пытался вспомнить как выглядят созвездия на генеральских погонах, но тут услышал: -Старший прапорщик Иванов. До Уч Арала не подбросите? Не успел ответить, как подбежал комбат 3, ругаясь. Вырядился, мол, как генерал, и ведешь себя по генеральскому, спишь, когда людям нужен. Если бы не храбрый прапор, так и ходил бы вокруг машины. Приезжие полезли в кузов и уже оттуда комбат 3 спросил: А где же рация?

— Там ее никогда не было. Зато антенн даже две! А от рации какой толк? Ее снаружи не видно- вдумчиво ответил водитель.

ГАЗ 66

Часом позже комбат 3 получил свой ящик с кодами и свалился. Не спал двое суток. Так страна избежала огромных затрат на замену кодов, подтвердилось старое армейское правило- плохую новость доложить всегда успеешь, а комбат 3 ненадолго уцелел. Год спустя при переправе через горную речку в брод, на этом берегу он стоял на крыле УРАЛа, а на том берегу уже нет. Никто не видел и не слышал, как пропал человек. Судьба вышла с предложением и встретила неверный выбор.

«Я не хочу, чтобы это происходило со мной!

— Это не нам решать. Нам лишь дано право

распоряжаться временем, которое нам отпущено».

(Д,Р,Р, Толкин)

Драматическая история с ящиком предвещала приключения во время нахождения на боевом дежурстве. Они не заставили себя долго ждать. Казалось, бытовые вопросы решены еще во время первого дежурства: сколочена из подручных материалов кухня, в казарме тепло, на воздухе свежо. Вмешался человеческий фактор. Еще в начале осени боец из местных был направлен на окружные курсы поваров. Он вернулся с дипломом об окончании курсов перед самым отъездом на дежурство и был назначен вместо совмещавшего обязанности водителя и повара его земляка Шурика (так его звали все, солдаты и командиры. Это имя ему удивительно шло). Все были довольны до тех пор, когда новый повар пригласил к столу. Батарея завтракала еще в эшелоне, рано утром, число голодных приближалось к 100%.

Комбат был на БКП, руководил истопником печки-буржуйки, которую боец, назначенный «начальником печки», увидел впервые.

— Где ты рос, — вопрошал комбат- чему тебя учили родители?

— В Москве, — отвечал несчастный-музыке.

— Не каждый истопник должен знать ноты, но каждый музыкант должен уметь топить печку- острил комбат, укладывая дрова в топку. -Это искусство не творит, но спасает!

Комбат знал, о чем говорит. Прошлой зимой, на стрельбах, хваленная Первая батарея чуть не замерзла, из- за буржуйки.

«Опыт-самый лучший учитель. Берет, правда, дорого, но объясняет доходчиво». (А. Виленский, хирург).

Тогда подняли по тревоге около полуночи, комполка поставил задачу:

— Занять указанную на карте позицию и быть готовым открыть огонь по самолетам в 9.00.

Планом намечалась тревога в шесть утра, но командир решил подстраховаться и объявил ее пораньше. Не учел, что такую же задачу поставят другим частям и командиры примут такое же решение. В результате покрытая толстым, по колено, слоем снега степь заревела моторами. Двадцатиградусный мороз не всем двигателям позволил взреветь и батарея была вынуждена оставить один расчет с пушкой, неисправным тягачом и командиром взвода. Условились, что через час оставшиеся будут светить фарой-искателем вертикально вверх и комбат, возвращаясь за ними, будет ориентироваться по этому лучу.

Чутьем выбирая направления движения, комбат вывел батарею на заданную точку. Быстро разместили орудия, РПК, СПО и большую палатку. Снег под палаткой накрыли брезентом и растопили печку- буржуйку. Комбат приказал отдыхать до семи утра и поехал на УРАЛе с жестким буксиром за отставшим расчетом. Вертикально светящих вверх фонарей в ночном небе было 7 или 8. Шаблон подсказал командирам один и тот же сигнал.

Учитывая, что двигатель у оставленного с расчетом УРАЛа не завелся, комбат выбрал самый слабый луч явно садящегося фонаря и покатил в ту сторону. Как всегда, угадал. Расчет грелся в неизвестно зачем разбитой в степи палатке связистов чужого полка. Машина с пушкой ожидали буксир. Зацепили эту пару и поехали к батарее. Мороз не спадал, ночная мгла не отступала. Наконец фары осветили палатку и стало ясно катастрофическое положение в котором находилось недавно еще боевое подразделение. Из печной трубы не валил дым. Комбат заглянул в палатку, так и есть-все спят. Обернулся к привезенному расчету, комвзвода и прибежавшему откуда то часовому.

— Поднимайте всех на построение! Кто не просыпается, лупить по щекам до полного выздоровления и, к часовому-офицеры где?

— В РПК

Побежал комбат к будке на колесах, рванул дверь, Вот они, кадровые замполит и комвзвода. С солдатами в теплой палатке спать не по чину, обеспечить в палатке тепло не по способностям, а замерзнуть в железной будке как раз то, что от них Родина ждет. Такие же салаги как бойцы, все переживают, что округ не заменный и тут служить до увольнения в запас можно. Тому, что могут не дожить до увольнения —не поверят ни за что.

18+. Командирским языком (в данном случае совпадал с матерным) погнал офицеров в строй. Вернулся к палатке, а там сплошное веселье. Прибывший с комбатом расчет вымотался не меньше тех, кто уснул в палатке, но держится и немало этим гордится! Поэтому с лежачими не церемонятся, лупят по щекам, тащат за ноги и хохочут. С печкой тоже все ясно-трубу из палатки вывели горизонтально, а колено, которое дым вверх направляет, упало. Ветер печку задул.

Построились в две шеренги. Комбат обиженно:

— Как вы могли? Что я вашим матерям мог сказать, если бы вы замерзли?

И крещендо:

— Что они идиотов нарожали? Которые в сортир самостоятельно сходить не могут? — и так далее, пока все проснулись. Заняло выступление три минуты Бойцы слушали потупившись. Понимали, что наступили комбату на любимый мозоль, он то воспитывал их самостоятельными, способными переступить через «Не могу». Комбат не разочаровал, выдал «малый морской загиб». В конце неожиданно:

— Печку разжечь. Дневальный от первого взвода. Часовой от взвода управления. Водители-прогреть моторы и отдыхать в кабинах. Офицеры по своим взводам, замполит-в РПК. Остальные-в палатку. Отдыхать до 8.00. Я —в ГАЗ 66. Отбой.

Бойцы обрадовались-часа три поспать получалось. Печка загудела, одним своим видом повышая температуру в палатке, загудели на холостом ходу моторы машин, а комбат пошел к рации, докладывать: Я на позиции, происшествий нет.

В 9.00. доложил о готовности к открытию огня. И тут, неожиданно для всех участников учений, донесся натужный гул самолетных двигателей. Под низким зимним небом, километрах в трех, на небольшой высоте, ползли здоровенные самолеты. Они шли колонной, углом вправо, ближе к батарее. Гул нарастал и вернул комбата к реальности. Выкрикнул необходимые команды, антенна локатора уставилась на ближайший самолет, стволы пушек следовали за ней.

ТУ 16.Первый реактивный носитель ядерного оружия.

Телефонист дублировал команды в трубку и положил ее на снег. Это комбат снести не мог, это было выше порога терпения. Он подхватил телефонную трубку и стукнул бойца по каске.

— Сколько раз говорил- почти кричал комбат- на снег не класть, вся связь замерзнет (18+.) —на хрен!

От мороза пластмасса трубки стала хрупкой и разлетелась на куски.

Какой комбат воинственный- послышалось из за спины, -всех разобьет. Дмитрий повернулся и оказался перед группой старших офицеров, явно-проверяющих. Доложил, услышал команду «Отбой, конец ученьям». Не удержался, спросил-что за самолеты были. Посмеялись старшие- зенитчик, а своих самолетов не знает. Начнись война, будет по своим стрелять, по ТУ 16. А как иначе, если все секретно, причем-от своих. У китайцев такие же были.

Словом, на БКП царила мирная, доброжелательная обстановка, пока не пришел дневальный с котелками. Его хитрая физиономия предвещала сюрприз и он действительно удивил всех, сняв с котелков крышки, Незнакомый, но явно отвратительный запах перебил даже табачную вонь. Все кинулись к котелкам-их содержимое по виду не уступало запаху. Комбат понял, что затишье было временным и приказал тащить котелки обратно на кухню. Надел полушубок и пошел следом. Возле кухни собралась почти вся батарея. Первым подскочил к своему командиру Шурик, с претензией:

— Вы меня отстранили, а он что приготовил?

— А что ты приготовил? -обратился комбат к стоявшему тут же свежеиспеченному повару.

— Тыквенный суп- всхлипывая, поведал повар- хотел всех удивить.

— А тыкву где взял?

— На станции земляк вез на рынок, дал мне две тыквы.

— Он хотел батарею гнилой тыквой кормить, а вы меня из кухни выгнали- опять вмешался Шурик.

— Он диплом привез, а тебя хотел я разгрузить, что бы машине больше времени уделял.

— Диплом готовить не умеет! —веско заявил Шурик. Повар умеет. Меня не надо разгружать, я не мебель.

— Да черт с вами-подвел итог комбат- ты будешь старшим поваром, а новенький-поваренком. Готовьте ужин, а тыквенный суп подальше в степь отнесите.

Прогноз о событийности предстоящего боевого дежурства подтвердился уже через пару дней.

На охраняемом зенитчиками аэродроме базировался полк истребительной дивизии, летавший на МИГ 21.

.

Переучивание с МИГ 19 прошло тяжело. Потеряли летчика и два самолета в авиа катастрофах. Но летать продолжали.

Первый советский истребитель с треугольным крылом МИГ 21 с точки зрения зенитной артиллерии, снизу вверх, был похож на балалайку. Так его и дразнили.

Шли ночные полеты. Собственно, начались они часов в 5 вечера, когда по зимнему быстро стемнело. Батарея использовала взлеты-посадки для регулировок оптики, наблюдая взлетную полосу на всю длину, полеты в «зону» и обратно для работы с локатором. Ночные полеты, как и ночные учебные стрельбы завораживают (если смотреть со стороны).

Участникам этих зрелищ, даже косвенным, как зенитчики, к 21 часу уже хотелось приблизить конец. Комбат приказал расчету РПК «сворачивать активность» вылез из кунга на заснеженную землю. Там его ожидал Серик, комвзвода. Закуривая, комбат смотрел поверх плеча взводного в темноту неба и вдруг там вспыхнули два огонька рядом.

— Смотри! —выкрикнул комбат и развернул за плечи Серика, — видишь вспышки?

— Вижу, что это?

— Самолеты столкнулись.

— Ну да, вылез из будки покурить и увидел, как самолеты сталкиваются! Прикинь вероятность такого совпадения.

На этом оставили тему и вернулись к насущным проблемам. Ввиду позднего ужина решили перенести подъем на семь утра. Ужинать пошли в казарму. Там и догнал комбата звонок Руководителя полетов.

— Слушай, комбат, твой локатор вечером работал?

— Да не радар, а глаза мои видели вспышки в небе. Что у вас случилось?

— Самолеты пропали. А вспышки где наблюдал?

Комбат объяснил-азимут назвал точно, потому как это направление на Актогай, где осталась его скучающая жена, расстояние километров 30. Руководитель полетов выслал за комбатом машину.

Уже на пункте управления полетами многое прояснилось: -две «балалайки» затеяли игру в догонялки в соответствии с полетным заданием.

Позывной «Я-17 (семнадцатый)» шел по заданному курсу, выдерживая эшелон. Опытный летчик контролировал показания приборов. Выполнял роль «живца». Его должны были перехватить и сбить. Понарошку.

Позывной «Я-4 (четвертый)», замполит эскадрильи, вел свой истребитель по указанию радиолокационной станции наведения. Оператор станции подсказывал ему курс перехвата, высоту полета, дальность до цели- «Я-17», но бремя принятия решения об учебной стрельбе (включение фотокинопулемета) по 17-му, лежало на летчике. Дело осложнялось расхождением (сбой при регулировке) в определении дистанции до цели: локатор станции показывал на 2 км больше, чем дальномер самолета. Другими словами, диспетчеру кажется-автобус уже на остановке, а водителю-что еще 2 км ехать. Оператор видел только показания своего радара и не ведал об ошибке бортового (самолетного) локатора. Так случилось, что оператор со своим девятнадцатилетним жизненным опытом остался на станции один и выполнял свою работу очень старательно, доказывая самому себе: Я-могу!

Летчик был гораздо старше и опытнее, пилотирование днем и ночью освоил, на новый самолет переучился и был так же уверен в себе, как автолюбитель, проехавший свои первые 5 000 км (категория водителей с самой высокой аварийностью). Он, как и положено, верил в свой самолет и в свою власть над ним. Поэтому ждал отметку -2000 метров на шкале дальности до цели, чтобы начать кинофотосъемку. Так было написано в инструкции: снимать с расстояния не более 2 км.

Оператор тоже вглядывался в экран, по которому ползли, медленно сближаясь, две яркие точки. Картинка на экране не была объемной, значение термина «три Д» знали немногие, да и теперь-избранные. Если бы он увидел сложившуюся ситуацию в трех измерениях, испытал бы «три Д ужас».

Комбат увидел две ярких вспышки потому, что самолетов было два. Оператор испугался, когда две отметки целей слились в одну. Оба пилота не увидели ничего, когда борт №4 врезался в борт №17 в районе кабины последнего. Огненная вспышка, в которую превратился №4, погасла сразу, поскольку от удара он рассыпался и обломки полетели на землю. Последним деянием «Четверки» была сработка автомата катапультирования, выбросившего летчика вместе с креслом из огненного кошмара. Борт №17 светился в черном казахском небе несколько дольше, даже комвзвода успел разглядеть светящуюся точку. Очевидно, горел.

катапультирование

«Четвертый» очнулся уже в сугробе. Момент столкновения он не помнил, поскольку удар и отстрел пиропатронов катапульты произошли с ничтожной разницей во времени, но этого мгновения хватило, что бы он остался жив.

«Семнадцатому» везенья не хватило.

Открытым оставался вопрос о судьбе третьего участника трагедии- оператора. На вопрос комбата о наблюдениях аэродромных радаров летчики отвечали невразумительно, потом признались, что ищут оператора. Так получилось- исчезновение двух самолетов с экранов заметили POST FACTUM вернее- заметили их отсутствие. В кабине наведения никого не было. Пришлось начинать поисково-спасательную операцию, основываясь на визуальных наблюдениях зенитчиков, решивших перекурить очень своевременно. Подняли по тревоге танковый батальон и вывели в степь. Танки выстроились в боевую линию и осветили фарами бесконечную заснеженную степь. Курс взяли на аэродром Уч Арала. Ориентиром служила железная дорога. Без нее танки азимут не выдержали бы, чай, не «корабли пустыни». Часа через три доложили танкисты, что летчик нашелся! Живой, только ногу сломал.

Оператор нашелся гораздо раньше. Как выяснилось, он прекрасно понял, что произошло при слиянии двух отметок целей в одну, но ошибся в предположении, что его сочтут виноватым. С перепугу мальчишка выскочил из кабины наведения и спрятался под нее. Там, в снегу, он пролежал долго, слушая, как его зовут коллеги по службе. Больше его наведенцем не ставили, хватило одного сверхточного наведения.

«Четвертый» оказался везучим трижды: вылетел из пасти небытия в кресле-катапульте; не успел замерзнуть в снегу; вины в аварии не усмотрели.

Шансов выжить у него было немного, и все были использованы. Судьбой это не назовешь, поскольку Судьба это всегда Предложение и Выбор. Здесь выбора не было. Случай. На похоронах « Семнадцатого» все пришедшие проводить высоко оценили эффективность ангела-хранителя «Четвертого», забывая, что почини он во время самолетный радар, то сверх усилия просто не понадобились бы. Полагаться можно только на себя и на случай. Конечно, на случай можно, когда на себя уже нельзя.

«С одной логикой нельзя через натуру перескочить. Логика может предугадать три случая, а их миллион!»

Ф.М.Достоевский

Намерение засыпать Актогай апельсинами, которых там никогда не видели, похвальное, но полагаться на себя нельзя-пупок развяжется- а на случай-можно. Летописец поселка назвал бы зиму 1972 года «апельсиновой». Пурга той зимой была такой плодотворной, что перемела Туркестано-Сибирскую железную дорогу и остановила все поезда, включая и этот, с двумя вагонами апельсинов, Капитально перемела, дня на два работы. Морозец стоял подобающий. Спорить с природой, как и с начальством-себе дороже и торговое начальство начало апельсины продавать, пытаясь «отбить» хоть какие- то деньги. Начали по 3 рубля кило, дошли до рубля. Поселок, с помощью военных, не дал фруктам пропасть. В гости ходили с апельсинами, хозяева угощали апельсинами, под кроватями в каждой квартире прятались ящики с апельсинами. Это был реальный апельсинорай!

Пурга улеглась и свежий снежок очень украсили апельсиновые корки. Они замечательно светились на проглянувшем-весна на носу- солнышке. Люди оттаяли, апельсином могли угостить на улице незнакомца (не говоря уже о незнакомках). Столько совпадений: пурга; заметы; апельсиновый поезд; реализация апельсинов населению показывает могущество и многолюдность случая, прелесть его случайности. А вот судьба индивидуальна.

Принято считать, (в этой книге) что судьба- это предложение выбора. Однако вовсе не обязательно предложению выглядеть как знаменитый перекресток с каменным дорожным указателем.

Знак судьбы искателя приключений. Во время сна носит созерцательный характер, наяву не информирует о негативных (иногда-летальных) сопутствующих исканиям факторах, пользуется популярностью до сих пор.

Предложение выбора в исследуемом случае выглядело как мертвая утка, да, собственно, и являлось ею. На боевом дежурстве, в одной из поездок Дмитрий обратил внимание на лавирующих среди волн незамерзающего Тен Тека уток.

— Сами виноваты, приговорил утей комбат, вошедший в образ охотника- зачем подставились.

Вечером того же дня он встал на лыжи и побежал к реке. Первые километра три вдоль шоссе, еще два по заснеженному лесу. Солнце садилось на западную, равнинную часть горизонта, подсвечивая красным верхушки елей. В стылом небе плыла меж рваных облаков круглая, как блин, луна. Из снега тянулись к ней красно-коричневые стволы елей или сосен, ветки так залеплены снегом, что не разобрать. Меж деревьев, почти не отличаясь от покрытого настом снега, уходила узкая дорога. На ней, на самой опушке, ярко выделялись желтые катыши конского навоза. Парок над ними был едва заметен.

Дмитрий стоял, покуривая, осматриваясь. Наконец дыхание и мироощущение восстановились и комбат решительно направился в лес. Он скользил на лыжах, огибая проталины, определяя на слух путь к реке. Рокот становился все громче и наконец пар от воды показался среди деревьев. Комбат остановился, снял лыжи, ружье, зарядил его. Опустился на колени и на четвереньках направился к берегу. Этот способ передвижения оказался одновременно: медленным; мокрым; малоудобным; мазохистским. К сугробам на берегу комбат еле дополз. Отдышался, выглянул. Как и ожидал, река струилась между ледовых закраин, образуя полынью шириной 2—3 метра. В черной воде полыньи плавали, ныряли, дрались и любились утки. Крупные, с ярким оперением, птицы резвились в предвкушении весны. Можно было стрелять, но до комбата вдруг дошло, что мало утку подстрелить, нужно на берег подтащить. Решил-испугать уток и бить «в лет» тех, кто полетит на его берег.

Средний крохаль длинноносый.

Задумка была рациональной, утки заметили поднимающегося на ноги охотника и послушно взлетели. Уже в воздухе они поступили «непредсказуемо», полетели по течению реки. Видя негативное отношение к своему плану, комбат ударил из двух стволов по последней в стае, самой (наверное) жирной утке. Она свалилась на противоположный берег. Это была катастрофа! От аварии она отличается тем, что аварию можно исправить.

Утки летели вдоль реки, будоража и поднимая на крыло все новые стаи. Скоро на поверхности воды остались только буруны…

Подстреленный крохаль лежал как летел: крылья распахнуты; длинная шея вытянута вперед. До него от Дмитрия, стоявшего на ледяной закраине, было метров 12. Но эти метры включали в себя бурные воды Тен Тека и становились непроходимыми.

Мозг Дмитрия, в котором нейронов было больше, чем в суперкомпьютере (откуда им там взяться, а звучит!) работал в самом-самом режиме. Решения предлагались одно за другим: перейти реку вброд; поискать мостик или ледяную перемычку; привезти длинную веревку с кошкой. Все они имели общую черту-не работали.

Зато в лесу появились кони. Может быть лошади. Они бродили между деревьями, искали проталины с травой. Пастух был верхом, метрах в пятидесяти.

Дмитрий криком обратил на себя внимание, а когда пастух подъехал, показал на утку и попросил перебросить на свой берег. Всадник спешился, подошел к утке, поднял ее, взвесил в руке и начал привязывать к луке седла. Это не влезало ни в какие рамки или правила, это напоминало то, чем оно и было-грабежом. Дмитрий закричал, затопал, заругался и прицелился. Он метил в пастуха и кричал что-то о чести, совести, других условных категориях. Пастух влез на лошадь и, не торопясь погнал свой табун в глубь леса. Дмитрий остался один. Впору было заплакать от собственного бессилия.

Но комбат вспомнил желтые катыши конского навоза на опушке, увязал их с табуном и пастухом, сделал вывод- противник выгнал коней на выпас, на ночь погонит их обратно по той же дороге. Там и устроить засаду. От жертвы ограбления не осталось ничего, злой и решительный комбат встал на лыжи и покатил к опушке. Выбрал подходящее дерево и спрятал за ним лыжи, затем себя. Он уже убедился в целости шариков на дороге, значивших, что табун не возвращался. Очень хотелось курить, но всплывала в памяти цитата из «Трудно быть богом». Стругацких комбат чтил: «Бесшумных засад не бывает!» А вот бывает, успокаивал себя комбат, вот она, бесшумная и некурящая засада. Лошадей он сначала услышал, потом увидел. Табун неспешной рысью топотал мимо, последним ехал пастух.

Выскочивший из- за дерева комбат левой рукой ухватил за уздечку коня, а правой сунул под нос седоку ствол разряженного (не дай Бог, шарахнет) ружья. Пастух буквально скатился с лошади. И встал на дороге. Комбат крепко держал коня и хотел крепко врезать всаднику, но тот засмеялся. Он попал в засаду, потерял коня, понюхал ствол ружья и засмеялся.

Комбат не смог ударить смеющегося человека. Принялся отвязывать свою утку.

А ты сильный-услышал комбат- я думал ты дурак, а ты сильный! Поехали мой дом ужинать, чай-водка пить, потом утка делить. Отпускай мой лошадь, он сам домой пойдет. А где твой лыжи-проявил догадливость пастух, — бери, пошли.

Времени на раздумья у комбата не было, а свободное время было. Он оставил за себя замполита и обещал вернуться к полуночи. Комбат отпустил лошадь и она затопала по дороге, пастух стоял, а комбат пошел за лыжами.

Шли недолго и комбат увидел дом, стоявший посреди леса. Он почему- то представлял себе ужин в юрте и сказал об этом спутнику. Тот снова рассмеялся-а посредине юрты костерок, на нем котелок, над которым парок. Извини, я по- русски люблю рифму лепить. Акцент куда то пропал, даже вазомоторика изменилась.

Ворота были распахнуты и лошади уверенно бежали через них, мимо дома, куда то дальше. Спутники вошли в ворота и на крыльцо. Далее металлическая дверь и холл. Довольно просторный, пол устлан коврами, на стенах какие- то пейзажи, но не кич. У стены- древний, в хорошем состоянии, буфет. Низкий столик у другой стены, подушки на коврах. Появилась очень красивая казашка, чем то похожая на Розу Рымбаеву. Одета была в брючный костюм из модного по тем временам кримплена.

Все вместе представляло резкий контраст с только что покинутым лесом и яростным спором из- за крохаля.

Комбата усадили за столик. Легкая заминка вышла когда комбат снимал сапоги перед входом. Немного неловко было разматывать портянки, хорошо-под ними оказались носки (для тепла). Познакомились. Пастух оказался академиком из Алма Ата, приехавшим в отпуск к брату-леснику и подменявший его на время экзаменов. Брат учился заочно в Караганде. Красавица Шолпан

(Утреняя звезда) была женой академика Сахи (Щедрый). Жена брата предпочла остаться неизвестной, она помогла накрыть на стол и больше не появлялась.

Сахи в подробностях рассказал историю знакомства с комбатом, дословно цитируя его критические замечания в свой адрес. Шолпан слушала, не особенно смущаясь.

На столе был обычный набор закусок: колбаса, консервы, тушенка. Комбат обрадовался варенной колбасе, большой редкости в казахских степях и немедленно получил головку этой колбасы в подарок. Сахи вспомнил старый обычай- если гостю что- то понравится, хозяин обязан это что- то ему подарить. К тому времени выпили уже довольно много и академик зациклился на подарках. Он дарил ковры, на которых сидели, лошадей, книги. Апофигей наступил, когда он добился от комбата признания, что ему нравится Шолпан и немедленно подарил свою жену. Она идею восприняла с восторгом и комбату стоило не малых трудов удрать из этого сверх гостеприимного дома.

Зато обратная дорога показалась короткой. Только встал на лыжи, а уже пора снимать. Ровно в полночь зашел в комнатку, где спали офицеры. Замполит не ложился, ждал. Только отвечая на вопрос о результатах охоты, комбат вспомнил о своей добыче, оставшейся в доме Сахи. Пришлось пересказывать всю историю, легли спать под утро. Как выяснилось позже, акустика фанерных перегородок была настолько совершенна, что историю слушала вся казарма и на следующий день комбату задавали десятки уточняющих вопросов. Зато во время ответного визита Сахи с женой вся батарея принимала эту пару как старых знакомых.

Дмитрий вспоминал эту историю и пытался анализировать. Сослагательное наклонение историками не употребляется, а для философа в самый раз. Если бы Дмитрий оставил утку пастуху и покатил «домой», в виде осадка на дне души копилось бы негативное отношение к казахам. Там уже набралось прилично и это привело к решению устроить засаду. А засада обернулась знакомством с казахами, перевернувшими представление об этом народе, представители которого способны вести себя и как дикари, и как сверх продвинутые. Судьба-предложение, ее сущность —выбор: между пассивным уходом с поля действия и активным воздействием на события. В первом случае результат мог быть только негативным, во втором Полезность не вызывала сомнений.

Вывод: при любых обстоятельствах выбор активного воздействия предпочтительнее. Повышает Усложнение НВ, эрго может быть поддержано Полем тенденций.

Сложнее сделать выбор если Судьба предполагает активное воздействие по разным направлениям, другими словами, когда «отсидеться» невозможно и выбирать приходится отвечая на вопрос: Что делать? Этот вопрос задала Судьба Дмитрию в конце срока его службы. Армия желала оставить его в своих рядах, стремление попробовать себя в науке исключало продолжение службы в армии. Для выбора оставались последние стрельбы и еще месяц.

На полигон Балхаш ехали по грязному, начавшему таять, весеннему снегу, поздно вечером, после измотавшей в конец разгрузки эшелона. Ехали в колонне полка, от водителей требовалось держаться за впереди идущей машиной. Летом это непростая задача из — за непроглядной завесы пыли, поднимаемой колесами. Иногда комбату приходилось становиться на подножку кабины и смотреть, катится ли оно по дороге или уже вывернуло на целину.

Пыли не было, но не было и буксируемой командирским ГАЗ 66 полевой кухни. Это открытие комбат сделал во время короткой остановки колонны. Худшего варианта придумать было трудно. В армии можно потерять голову, конечность или пушку-все будут только сочувствовать, можно потерять знамя-все будут презирать, можно потерять кухню- все будут смеяться. Слов комбат не нашел, открыл дверцу водителя и потянул его за рукав шинели. Когда боец спрыгнул на снег, комбат полез на его место, показав рукой на кресло пассажира. Молодой водитель (комбат брал себе молодых для «обкатки») обежал машину спереди и, открыв дверку, вопросительно уставился на комбата.

— Садись! -рыкнул комбат, — будешь ездить пассажиром!

— Но почему?

— Ты кухню потерял.

— Не может быть. Но комбат уже включил двигатель, колонна пришла в движение, шестьдесят шестой тронулся с места. Это было шоферское достижение комбата, водительский стаж которого складывался из часов учебного вождения на военной кафедре для сдачи экзаменов ГАИ. До этого случая хватало ума за руль не садится, а тут не хватило. Впрочем, до этого кухню не теряли. Управление грузовиком на скользкой дороге, ночью, требовало полной отдачи. Комбат краем уха слышал лепет отстраненного водителя, но ответить смог только во время следующей остановки: -Шат ап, вилл ю? В этих пределах хоби комбата-английский язык- знала вся батарея.

Часа через полтора прошла команда: Батареям занять свои места и начать разгрузку. Комбат вздохнул с облегчением, отдал необходимые команды и побежал разыскивать комбата 2 Турдалы, тоже двухгодичника. Его батарея шла следом и не могла миновать одинокую кухню. Нашел в окружении офицеров и присоединился к ним.

Турдалы, заметив комбата 1, спросил:

— Кухню у тебя взаймы брал, сам заберешь или завезти?

Комбат был счастлив. Чарли Чаплин из него не получился. Конечно, слухи ходили, но только слухи. К утру в этой кухне приготовили завтрак-перловую кашу с тушенкой и маслом. Машинным, точнее, соляркой. Повар Шурик очень торопился и плохо горевшие дрова побрызгал дизельным топливом. Пары этого топлива осели на каше, покрыв ее цветами побежалости. Очень вкусная каша получилась. И красочная.

Как бывало уже не раз, начало предвещало интересное продолжение. Оно не заставило себя ждать, явилось в образе одетого в тулуп седобородого аксакала, которого привели солдаты-казахи. Вот, прозвучали препроводительные слова, командира требует. Комбат произнес: Ассалям алайкум. Старик не ответил. Это было более чем странно-по закону мусульманин обязан ответить: Аляйкум ассалям, даже если добра не желает. Комбат попросил солдат переводить как можно точнее и услышал:

— Ваши солдаты осквернили кладбище, они там оправлялись.

Обвинение было чудовищным, но полк только что прибыл и вряд ли бойцы сразу побежали на кладбище оправляться.

— Пошли-сказал комбат-покажешь. По дороге аксакал что — то бормотал, очевидно, ругался. Солдаты-казахи поглядывали на него уважительно. На полигоне военные размещались в пустующих домиках бывшего рыбацкого поселка, в котором еще оставалось несколько семей. Аксакал был из этих.

Подошли к небольшому, под стать поселку, кладбищу. Несколько продолговатых камней- памятников стояли вертикально, снег вокруг них уже растаял. Чуть в стороне из самана (блоки из глины, соломы и навоза) были сложены в виде буквы П три стенки, высотой метра полтора. Внутри сооружения снег стаял и обнажились две кучки фекалий. Там же валялись скомканные, вырванные из школьной тетради, листья (б/у). Аксакал зашелся в своих восклицаниях и яростно брызгал слюной, комбат его игнорировал, пытаясь найти выход. Внимание привлек надорванный, но не смятый, листок с надписью. Присев, разглядел написанные кириллицей не русские слова. Указал на листок солдатам, попросил перевести пожелание прочесть писанину на нем. Казахи в шинелях уже опознали родной язык и смотрели на старика совершенно по- другому.

Переведите ему- с металлом в голосе произнес комбат-это дерьмо валяется здесь давно, снег на нем еще не весь растаял, а мы приехали сегодня. Осквернителей могил пусть среди своих ищет. Да и не могила это вовсе, на могилах строить нельзя.

Остался аксакал на кладбище один. Седые волосы не от мудрости, а от старости.

Национализм существовал всегда. В советские времена его загнали в подполье, но его ростки пробивались сквозь асфальт власти. Дмитрий первый раз столкнулся с проявлением национализма в университете, во время смотра самодеятельности университетов Украины. В актовом зале рядом сидела знакомая девушка, а за ней- молодой человек со значком на лацкане пиджака. Подружка косилась на значок, наконец не выдержала и обратилась к пиджаку: Извините, пожалуйста, я филурист, собираю значки. Можно ли взглянуть на ваш значок? Молодой человек и ухом не повел. Дмитрий тихо радовался, не будешь приставать.

Девушка не угомонилась, обратилась в третий раз, и услышала:

Я по российски не розумию!

Если бы он ответил на хинди, это бы огорошило Дмитрия меньше. Но он быстро стал самим собой и предложил пиджаку выйти на улицу для занятий русским языком. Молодой человек понял, что филурист не одинока и рванул между рядами к выходу, оставив после себя неприятные воспоминания.

Комбат вернулся к своим обязанностям, повел батарею занимать огневые позиции. На этих стрельбах место досталось почти на самом берегу озера. Ближе к нему расположилась третья батарея. Открывшийся вид завораживал. До самого горизонта искрился на солнце лед, местами ровный, как скатерть у хорошей хозяйки, местами торосы до двух метров. По льду ездили машины, запряженные лошадьми сани рыбаков, умудрявшихся ставить подо льдом сети. Но весенний воздух и появление пушек предвещало скорый конец мирного существования и перемены.

Балхашское чудовище

Первый день на полигоне командование решило отметить показом кинофильма на свежем воздухе. Где- то раздобыли новый фильм «Один из нас» и началось. Взрослые дяди радовались ожившему экрану как будто никогда не видели кино. Поскольку солдаты и офицеры подходили и подходили, первую часть фильма крутили несколько раз и те, кто пришел первыми, не возражали. Пошел мелкий, мерзкий, моросящий дождь с примесью снежной крупы. Шинели начали промокать, а зонтик можно было найти только на ближайшей, в восьмидесяти километрах, станции Лепсы. Вещевым довольствием зонтики не предусматривались.

Зрители были полны решимости досмотреть фильм до конца, они аплодировали героям, одновременно согревая ладони. Понравившиеся части просили повторить. И повторяли, более благодарного зрителя у этого фильма, наверное, не было. Только к полуночи погас экран, оставив «негасимый свет воспоминаний».

Следующий день был обычным «рабочим». Первым, часов в пять, просыпался дневальный. Он выходил на улицу и набивал здоровенную алюминиевую выварку (кастрюляка) снегом, ставил ее на горячую печку. Это для бритья. В шесть часов был общий подъем, 15 минут на туалет и бегом на зарядку, без рубашек. После разминки и приведения себя в порядок построение на завтрак, с котелками. До 8.30 завтрак и к машинам-выезд на полигон. В зависимости от задачи дня: стрельбы; подготовка к стрельбам; обслуживание матчасти; учеба; тренировка и многое другое. Обед в 14.00 или как получится. После приема пищи все перечисленное строчкой выше повторяется. С наступлением темноты возвращение в лагерь и «работы по дому». В 23.00 отбой. Если не надо заступать в наряд. Такой режим выматывает и закаляет.

Мальчишки становились мужчинами, способными постоять за себя и за своих в любом месте и в любое время. Нельзя, описывая то время, не уделить внимания «дедовщине». В полку, осенью 71-го с тревогой ожидали возвращения после «дембельской работы» на целинных землях, водителей. В соответствии с тогдашней практикой шоферов, ожидавших увольнения в запас осенью, командировали с машинами на уборку урожая целинных и залежных земель. По окончанию страды они возвращались в свои части для оформления увольнения. Так сложилось, водители полка были земляками с Кавказа. Как понял Дмитрий, возвращения кавказцев боялись не только солдаты, но и некоторые офицеры. С их слов, у кавказцев были тетрадки-кондуиты на каждого командира малого формата: взвода или батареи, где записывали все грехи-пришел в батарею пьяным, прогулял, отпустил бойцов раньше и сам сбежал, утащил после учений 10 банок тушенки. Земляков было с десяток, а держали в страхе весь полк, почти 500 человек. Комбат обсудил ситуацию с некоторыми двухгодичниками и договорились встретить «дедов» предельно жестко. Грозные «деды» приехали ночью и первого из них комбат встретил случайно, войдя утром в дежурку автопарка. Солдаты при его появлении дружно вскочили, а один остался сидеть. Его черты лица и усы не оставляли сомнений в принадлежности к страшным «дедам», а также в дальнейших действиях комбата. Он прорычал: Встать! « Дед» проявил отсутствие сообразительности и завел: Ты че, лейтенант, те два года тянуть, я уже оттянул… Комбат перебил: Всем выйти, ты —встать! Двое присутствовавших солдат выскочили из вагончика, «дед» сидел с оловянными глазами. Комбат взялся за телефон, вызвал батарею и приказал прислать в автопарк двоих бойцов с оружием для конвоирования арестованного. «Дел» все слышал и сделал неправильные выводы. Попытался выскочить вслед за бойцами. Комбат поймал его лоб раскрытой ладонью и вернул на скамейку.

— Сидеть-рявкнул комбат —попал в дерьмо, сиди и не чирикай. Спать будешь на губе. Сколько будешь дергаться, столько будешь сидеть.

Оформлю нападение на офицера и весь полк будет свидетелями. Завтра все вы должны уехать или опять на губу. Тебя с земляками даже ленивые гонять будут.

— В штабе не успеют оформить.

— Ненавидят вас так, что успеют. Для вас уехать, значит жить.

Тут пришли два бойца из первой батареи с автоматами, комбат приказал отвести «деда» на гауптвахту до утра. Предупредил-без необходимости-не бить. К завтраку-отпустить.

Утром, на разводе, начштаба (кто-то настучал) спросил: По какому праву вчера солдата посадил. Только командир части может!

— А я его как дежурный по части посадил. Что бы самосуда не было.

Безусловно, действия комбата были Полезны и послужили Усложнению Нашей Вселенной. Но обидно, что никто не поставил этих «дедов» на место раньше.

«Дедовщина» возникает, если офицеры устраняются от воспитания солдат, свалив все на сержантов. А офицеры начинают филонить, когда власть устраняется от заботы об их судьбах. Когда власть готова кормить чужую армию, забросив свою, как было в 90-х.

Больше кино на полигоне не показывали. Началась боевая работа, свободное время предоставляла только погода. Но она же выступала звездой №1 и не терпела конкурентов. Во время ее бенефисов не то что кино, пальцы на вытянутой руке не увидеть.

Для комбата это были последние стрельбы в качестве двух годичника. Хотелось под занавес произвести впечатление на весь мир (окружающий), показать батарейцам, какими они стали, сверкнуть метеоритом. Но командир полка полагался на кадровых комбатов 3 и 4, они и начали боевые стрельбы, пока тренировочные. Батареи 1 и 2 тренировались «без патронов».

Судьба иногда выстраивает причудливые комбинации вместо геометрии пользуя выдумки Лобачевского. Аксиома —прямая есть кратчайшее расстояние- не про нее.

18+. «Холодным сентябрьским вечером невеста купила в аптеке яду на пятак и отправилась на кладбище разыскивать подходящий склеп. Узнав об этом, жених ринулся за нею. Ветер выл, как положено, зловещие зарницы, знай себе, полыхали. Только ошибочный анализ на СПИД насмешливо валялся в опустевшей комнате». Неизвестный автор далее поясняет- Судьба перепутала анализы.

Со времени тех стрельб прошло достаточно времени, чтобы понять- для успеха батареи комбата необходимо было устранить конкурентов- остальные батареи полка. Судьба взялась за это дело жестко. В образе комполка она сделала предложения 3-й и 4-й батареям выполнять подготовительные стрельбы. Они согласились поскольку восприняли предложение как приказ. Исполняли его формально, без энтузиазма, поэтому на поддержку поля. тенденций рассчитывать им не стоило. В результате кадровые комбаты провалились.

Третья батарея должна была стрелять под управлением РПК по самолету в зеркальной плоскости. Пушки стояли на линии, называющейся директриса. Самолет летел параллельно этой линии. Если бы на линии стояло зеркало «до неба» самолет отражался бы в нем в зазеркалье, с другой стороны директрисы. Локатор автоматически направлял пушки на отражение самолета. Контрольные приборы фиксировали попадание реальных снарядов в отражение реального самолета. Это теоретически, а у третьей батареи после первого выстрела две пушки продолжали палить по отражению, а две других опустили стволы горизонтально, и развернулись на 180 градусов, и продолжили стрелять по льду Балхаша.

В чистом небе разрывы зенитных снарядов казались безобидными клочками ваты. Попадая в сверкающий на солнце лед они вздымали фонтаны ледяных брызг, сотворив потрясающую игру света. Кое-кто утверждал, что над разрывами возникла радуга! Этому верить нельзя, поскольку невозможно увидеть радугу на расстоянии километр-полтора, лежа лицом вниз, а такую позу приняли все, кто был на полигоне, когда орудия опустили стволы. Комбата 3 отстранили до выяснения — зачем испортил лед.

Четвертой батарее пришлось еще хуже. Они стреляли мимо. С завидным постоянством. Все упражнения. Комбаты понимали безнадежность своих попыток одолеть судьбу и смирились.

Комбат 2 Турдалы был двухгодичником, лишенным честолюбия, и не горел желанием быть лучшим.

На ежевечерних посиделках у комполка уже комбаты уговаривали его дать пострелять первой батарее. Позже выяснилось, не пускал в бой «недоношенных офицеров» начальник ПВО, полковник. Он не догадывался о тузе в рукаве у комбата 1. Это была тайна Первой батареи-в команде солдат, наблюдающих за стрельбой и докладывающих контролерам: есть попадание! (или наоборот), служил брат одного из бойцов батареи, который, наблюдая в свои приборы ее стрельбу, доложил бы как надо. Называлось такое жульничество «подстраховкой» и было вполне в духе времени. Полагались на нее, о поле тенденций не ведали.

Только после «двойки», уже на зачетных стрельбах, комполка дал «стрельнуть по конусу» Первой батарее. Бойцы воспряли, орудие к «завтрему» готовили всем миром. Во весь рост выпрямился командный дух.

Следующим утром выяснилось, «есть упоение в бою» т.е. стрельба запаздывает, ИЛ 28 привезет конус к 13.00. Наступило томительное безделье. Фронтовики утверждали-ожидание атаки страшней самой атаки. Начальник ПВО округа решил заполнить паузу и пошел, со свитой, от одной батареи к другой. Принял доклад комбата и задал вопрос:

— Вы поправки метеобюллетеня установили?

— Никак нет, товарищ полковник.

— Почему?

— Метео по рации передают, пока передачи не было.

— Будьте на приеме.

— Есть, товарищ полковник!

Образованные люди знают- воздух над нами есть само непостоянство. Каждые 200 метров ветер может изменять направление, давление и влажность могут прыгать, а снаряд летит сквозь эту суету. Ученные мужи Военно Промышленного Комплекса, создавшие РПК, получали от метеорологов данные об изменениях параметров воздуха с высотой, изобрели способ их учета при расчете траектории полета снаряда как поправок. На панелях РПК были верньеры, вращением которых устанавливали поправки.

18+. (Комбат в эти поправки не верил и непосредственно перед стрельбой убирал их на ноль. После стрельб восстанавливал. Для проверяющих. Это не единственное правило, которое комбату приходилось нарушать, но рассказывать о них еще не время.)

Через полтора часа начальник ПВО вновь появился на позиции батареи, возвращаясь с обхода. Задал тот же вопрос:

— Вы поправки на метеобюллетень установили?

— Нет, товарищ полковник.

— Почему?

— Нет их, товарищ полковник.

— Искать надо, лейтенант!

— Где искать? Это же радио! недоумевал комбат.

— Там, откуда люди берутся! взревел начальник Противо Воздушной Обороны.

Ничего не ответил комбат, повернулся «кругом» через левое плечо и впечатал три шага строевым, как на параде. Продолжил движение, шагая в бескрайнюю степь развалистой походкой уставшего от жизни сибарита.

Шагалось удивительно легко, откуда то, из космоса, доносилось:

— Товарищ лейтенант, вернитесь! Лейтенант, вернитесь!

— Это не ко мне —думал комбат-меня послали, я дойду! Первый раз в жизни послали. Ответить не могу, значит, надо идти…

Не дошел. Догнал его солдат, запыхался:

— Товарищ лейтенант, Вас полковник вызывает.

Развернулся комбат «кругом» и пошагал обратно. Не доходя до группы старших (от майора) офицеров, козырнул, доложил:

— Товарищ полковник, по Вашему приказанию прибыл!

— Ты куда пошел? заинтересованно, спокойным тоном, задал вопрос полковник. Остальные офицеры напряженно ожидали ответа.

— Пошел, куда меня послали, -отвечал комбат, — искать место, откуда дети берутся. Это точно не здесь.

Офицеров корчило от смеха. Так родилась легенда, которую потом

неоднократно рассказывали комбату с разными героями из других частей. Начальник ПВО удалился, но, как выяснилось позднее, этот случай запомнил.

Метеобюллетень рация в этот день так и не сообщила.

Больше позитивных эмоций

Батарея начала готовиться к стрельбе. Комбат встал точно в центре огневой позиции (на прикопанный ЦРЯ-Центральный Распределительный Ящик) и командным голосом напомнил своим бойцам- во время стрельбы исполнять только его команды. Он видел на предыдущих стрельбах, как все начинают командовать и

чем это кончается.

По громкой связи объявили: Упражнение №6. Стреляет В/Ч 20 709. Темной точкой обозначился в небе ИЛ 28 с конусом.

Теперь выход комбата:

— К бою. По самолету над третьим… далее длинная команда, она заканчивается словами- Стреляет первое орудие.

— Заряжай-это уже командир огневого взвода, стоящий рядом с пушкой. Наводчики прильнули к прицелам, постановщик дальности

крутил ручки приборов, заряжающий толкал обойму с четырьмя снарядами в щель затвора, вторая лежала на лотке. Самолет все ближе, наводчики кричат: Цель поймана!

Комвзвода поднимает флажок «Готово», комбат громко: «Огонь».

Взводный вторит: «Огонь», наводчик по горизонтали нажимает педаль и пушка начинает стрелять. По условиям задачи нужно выстрелить 8 снарядов. Летят 4 снаряда первой обоймы, их красные огоньки (трассеры) едва не задевают конус. Отлично!

Но вдруг пушка замолкает, как бы поперхнувшись. А конус

летит и скоро стрелять по нему, вдогонку, будет нельзя без риска попасть в самолет-буксировщик. Пока еще можно и комбат орет -«Огонь». Позади него кричат «Прекратить стрельбу», черта с два, комбат знает лучше- «Огонь!»

Взводный неожиданно подпрыгивает и бьет сапогом по педали спускового механизма, на которую безуспешно давил наводчик. Это срабатывает и орудие выпускает оставшиеся 4 снаряда. Они летят не хуже первой четверки.

Пространство вокруг комбата наполняется старшими офицерами. С ними командир полка, он горячится больше других:

— Почему стрелял за параметром? Тебе командовал «Прекратить огонь».

Второй раз за день «Почему!» да все сразу, кричат. Комбат тоже закричал «Отбой». Вроде бы своим пушкарям, но затихли и остальные. Командиру полка объяснил-стрельбу за параметром наказывают 0,5 бала, а за каждый не дострелянный снаряд снимают один бал. Тут по громкой связи объявили: Оценка отлично. Крикуны превратились в поздравленцев.

Пока самолет не улетел, дали полку еще пострелять, уже с радио

локатором. Майор-летчик развернулся для нового захода с конусом параллельно директрисе. Комполка, не раздумывая, назначил исполнителем стрельбы по зеркальному отражению конуса батарею №1. Все просто-локатор нацелен на конус, а пушки-на его отражение в мнимом зеркале. Новое упражнение было гораздо масштабней-стрелять должны все 4 орудия, которые привезли на полигон (два оставили в Актогае из соображений экономии средств). Стрелять следует по данным радиолокатора, поэтому комбат переходит в РПК и оттуда «управляет огнем» по телефону. Дублировать его команды, слушать и громко кричать, повторяя, должен телефонист, который сидит на ЦРЯ, посреди стреляющих пушек. Эту обязанность всегда доверяли самым слабеньким, потому, что до их работы, обычно, не доходило. Стреляло одно, изредка два орудия за все шесть (из экономии).

Занимавший эту должность «воин» из Москвы весил по призыву 50 кг и однажды прославился, уснув на тренировочной стрельбе под гром четырех орудий. Но к описываемому времени этот москвич уже был солдатом.

Комбат забрался в РПК и выслушал доклад оператора: сопровождаю цель, высота…, дальность …, скорость…, дальность…

Нормальный офицер уточнил бы: ты ведешь самолет или конус?

Комбат удержался от вопроса, сказал только: Стреляем в полуавтоматическом режиме. На 5000 метров дашь «ревун» на батарею.

Команда есть команда и командир обязан доверять подчиненным, своей команде. Когда конус оказался на расстоянии эффективной стрельбы, оператор крикнул: есть дистанция, огонь.

Нажал кнопку «ревун» и разбудил Бога войны. Пушки услышали звонок, наводчики нажали педали и застучали выстрелы. Комбат не утерпел и выскочил наружу. Все 4 пушки грохотали с полной отдачей, каждый выстрел поднимал новую волну пыли, дыма и вони. Эта растущая дымовая шапка уже скрыла орудия и ползла к РПК. Тридцать два выстрела.

Внезапно наступила тишина. Комбат осмотрелся-силуэты орудий проступали сквозь пыль и дым, ИЛ 28 набирал высоту, втягивая в себя тросик с конусом. С Центрального Распределительного Ящика поднялся навстречу телефонист:

— Товарищ лейтенант, я не спал! Но я ничего не слышал.

Неудивительно, стрельба велась в полуавтоматическом режиме.

К этому ЦРЯ подводились кабели от РПК и СПО, а отходили от него провода к орудиям. Эта кабельная сеть передавала сигналы, крутила пушки вместе с расчетом, наводя на цель. Наводчику оставалось по сигналу «ревуна» нажимать педаль огня.

Ходила легенда о проникшем в ЦРЯ таракане, который своим телом замкнул контакты, инициировал выстрел, повлекший гибель кадровика части. Зная хитроумие работников отдела кадров поверить в это трудно.

Пыль и дым оседали, вырисовывались силуэты «гостей», набежавших выразить свое восхищение. Прибежал фанат первой батареи- «страховка» -рассказал своему брату, что оценка будет «отлично» и он здесь ни при чем. Стрельбы этого дня закончились и можно было возвращаться в лагерь. Впереди был целый месяц схожих по насыщенности дней на полигоне Балхаш.

До окончания стрельб батарее не приходилось жаловаться на недостаток внимания со стороны командования части и вышестоящего. Выражалось оно в новых и новых боевых задачах. Стрелять приходилось почти каждый летный день, но везение не оставляло комбата и его команду, результаты были «стабильно отличными».

Армейская арифметика зачастую ограничивается сложением и вычитанием. Одновременно со стрельбами зенитного полка 78 танковая дивизия проходила проверку боевой готовности. Сложилось оценка 3 танковых полков и мотострелкового ведущая к возможному вычитанию их командиров из армейских рядов. Однако, в случае оценки «отлично» у зенитчиков, дивизия выходила на твердую тройку с плюсом и вычитание отменялось.

Так и получилось, самый маленький полк стал «джокером» и вытащил дивизию из, говоря современным языком, кризиса. Комбат, как младший офицер, об этой арифметике знал по слухам и не думал, что она и его коснется. Уже в конце пребывания на полигоне, после завершения стрельб и проверок, вечером, посыльный сообщил комбату о вызове к начальнику ПВО округа. Это было совершенно вне правил армейского протокола. С такой же степенью невероятности приглашение могло быть подписано Величеством чего-нибудь.

Посыльный даже сменить бушлат не дал, заявил-полковник приказал сопроводить комбата без задержек. А верхняя одежда и внешний вид Дмитрия носили следы длительного пребывания на пропитанном парами бензина, моторного масла, пороха воздухе, были затейливо украшены пятнами и пятнышками, левый карман бушлата (который не закрывает пистолетная кобура) был грубо зашит черными нитками, лицо обветренное, усы прокуренные.

Потому и ответил полковник на приветствие:

— Тобой только детей пугать! Садись.

Комбат моментально успокоился. Если собираются разносить по кочкам, садиться не предлагают. Из личного командирского опыта считал истиной-был бы человек, а статья (УК) найдется. Сам иногда устраивал показательные выступления. Поспорил со всей батареей после генеральной уборки, что не сходя с места грязь найдет (стоял в дверях). Потер платочком дверь сверху и предъявил слой пыли. Потом отказался от выигрыша- повторного мытья полов. Обычная пиар- акция.

В крохотной комнатке был единственный стул, на который комбат и уселся. Хозяин поднялся с кровати и взял в руки термос, налил в две чашки.

— Видишь-сказал —до чего ты дожил. Полковник тебе чай наливает. С этими словами вернулся на кровать.

— Я за тобой после того разговора наблюдал внимательно и у меня есть предложение. Пишешь рапорт о желании продолжить службу в армии, а я обещаю этим летом перевод в Группу (ГСВГ-Группа Советских Войск в Германии) на равноценную должность. Через пару-тройку лет пойдешь в академию, а там и до командира полка недалеко.

ГСВГ. Парад.

Комбат принял бы это предложение не задумываясь, но Дмитрий еще раньше сделал выбор. Понимал-выбирает свою судьбу и старался учесть все за и против. Чем серьезней отнесешься к выбору, тем внимательней будет к тебе Судьба. Не следует искать выгоду, это понятие относительное. Сегодня- выгодно, завтра нет. Близкие люди-плохие советчики, желают хорошего — субъективно. Хорошее для каждого свое. Независимые подставить могут поскольку их советы для всех, без учета конкретной личности. Слушать нужно себя, верить своему выбору, активно помогать Судьбе. И творимое поможет идущему.

Дмитрий пришел к выводу- он пригоден армии, но обратное верно не всегда. Ждать в мирное время повышения или продвижения годами не для него. Долг Родине в случае военной угрозы-это святое. Но хотелось попробовать себя в науке, учился для этого, физикой увлекся еще в девятом классе.

Так и ответил Дмитрий:

— Я человек сугубо штатский, поэтому хочу вернуться в университет, заниматься научной работой, преподавать. Да и командир из меня не очень, так, на публику поработать. Ведь к стрельбам готовили батарею мои офицеры: замполит и командир огневого взвода. Они кадровые, службу знают и не жалеют ни сил, ни времени. Этим ребятам надо бы адресовать Ваше предложение.

— Не веришь, значит. Правильно, только дурак верит всему, что ему говорят. Особист и твои командиры полагают-в армии ты случайный человек, в игрушки играешь. Особист тоже на тебя глаз положил, к себе звать будет. Говорит, везучий ты. А везучие всем нужны.

— Я, правда, в науку хочу вернуться.

— А я, правда, твоих офицеров в ГСВГ отправлю. Округ начинает ротацию кадров организовывать.

Поговорили еще полчаса и расстались, уважая друг друга. О беседе комбат не рассказывал никому, кроме своих офицеров. Но им тоже сказал только о сделанном ему предложении служить дальше. Не поверил комбат полковнику и не хотел ребят обнадеживать.

Вскоре полк вернулся в Актогай. Традиционно, перед увольнением в запас, дембелям поручали аккордную работу- сделаете и уезжайте. Комбату приказали принять пополнение-призывников. Они должны были пройти курс молодого бойца и принять присягу. При этом Дмитрий оставался комбатом 1.

Приняв этот приказ к исполнению, поехал комбат встречать молодое пополнение на вокзал Актогая. Самонадеянность определила противостояние комбата 60-70-и призывникам.

С ними был офицер, но его мечтой было избавиться от этих мальчишек и вернуться обратно в далекую Москву. Союзник был тот еще. Комбат встретил поезд на перроне и подошел к7-му вагону, в котором ехали москвичи. Первенцы вылетели из вагона сразу после остановки поезда. На призывников они походили мало, больше на цирковых клоунов из кочевого шапито. Скоро они заполнили все пространство перед вокзалом, громко делились впечатлениями, излагали свое видение будущего.

Объединяющими эту орду качествами были молодость и состояние верхней одежды. Все эти куртки, пиджаки, брюки, надетые на молодые тела были разрезаны на свисающие ленты. Каждая брючина соединяла в поясе 4—5 лент, сквозь разрезы светилось тело, проглядывали карманы и трусы. Редкие головные уборы, ранее бывшие кепками, тоже носили следы вандализма-дырки.

Вся эта публика отчаянно старалась показать, что им не страшно в этом захолустье. Сопровождавший офицер подошел к стоявшему в дверях вокзала Дмитрию и сказал:

— Ну вот они, Ваши орлы и сопроводительные документы. А я поеду обратно. Один! Наконец-то!

Дмитрий расписался в бумагах и поспешил увести новобранцев в часть. Он кое-как построил войско в колонну по четыре и повел в военный городок. В пути шутил, веселился и развлекал.

Как только строй прошел сквозь ворота части, остановил его командирским голосом. Внезапное превращение Дмитрия в комбата произвело ожидаемое впечатление. Строй притих. Такого перевоплощения москвичи не ожидали.

Проводы новобранцев. Н. К. Пимоненко

Начали собираться любопытные солдаты и офицеры, спешившие по своим делам, но будучи не в силах миновать такое зрелище, тормозившие с вопросом: а это что такое? Комбат отвечал просто- мобилизованные клоуны из Москвы. Строй наконец замолчал и задумался. Почувствовав перемену настроения салажат комбат рыкнул на зевак: марш отсюда! Цирк устроили. Зеваки послушно разошлись, что усилило воспитательное воздействие на новобранцев.

— Начнете службу в бане- утвердительно объявил комбат и продолжил- переоденетесь, вернетесь в человеческий облик, тогда поговорим. Повернулся к подошедшим старшине и сержантам своей батареи: командуйте. Дальше все развивалось по сценарию комбата, роли были распределены заранее. «Старики» проследили за порядком в бане и переодеванием в армейское, привели молодых в отведенное для них помещение в казарме. Там их встретили офицеры первой батареи.

Комбат использовал все внутренние резервы, первое впечатление на новобранцев произвели. Впереди у них была школа молодого бойца, к ней они были готовы.

Несколько недель занятий пролетели без отклонений от сценария, пришло время первых стрельб из автомата Калашникова. Проводились они до принятия присяги, возможно для выявления отказников- не желавших брать в руки оружие. Различные секты воспитывали пацифистов, соглашавшихся служить в армии, но без оружия. С таким образчиком компромисса встретился комбат в карауле на гауптвахте. Было около десяти вечера, в каморку нач кара заглянул сержант-разводящий:

— Товарищ лейтенант, разрешите, Вася споет? Вся губа просит.

Начкар был занят книжкой, которую только начал читать, поэтому кивнул «не глядя». Через некоторое время все-таки услышал странные, абсолютно не гармонирующие с полуподвалом петровских времен, звуки. Здание гарнизонной гауптвахты прочно вросло в землю, выглядывая не более, чем на метр, с пародией на окна. Внутренности состояли из длинного коридора с входной дверью посредине одной стороны и шестью дверями в противоположной. Эти двери открывали два мира: сидельцев и караульных. Комбат осторожно выглянул в коридор и увидел единение антагонистов- все двери были открыты, возле входной двери стоял солдат и пел a cappella псалмы.

Церковный хор а капелла

Сложившаяся картина здорово отдавала сюрреализмом. В коридор выходили дверки печек, они были приоткрыты и светились красным. С потолка желтым светили две лампочки. Из-за игры света фигура в форме цвета хаки висела в воздухе, сапоги сливались с темнотой. Потусторонним, зависающим, казался и голос, высокий и чистый. Он приковывал внимание и зачаровывал. Начальник караула напрочь забыл свои обязанности, присел на табуретку и слушал вместе с «губарями». Слова на непонятном языке не значили ничего, голос был все. Он куда-то звал, о чем- то рассказывал. Он был таким же живым как шум горящих на полную тягу печей, как подвывание ветра в оконных и дверных щелях.

Но он угас, как гаснет свеча и остался легкий звон, как дымок.

Начкар вернулся в образ Дмитрия, приказал караульному бодрствовавшей смены привести Васю, посадил его на табурет, а сам уселся на топчан. Другой мебели не было.

— Расскажи о себе-попросил Дмитрий- где родился, рос, учился, на губу зачем попал. Считал себя в праве спрашивать как начкар, да и не скрывал интерес. Первый раз живого сектанта видел. Вася отвечал не торопясь, очевидно, не в первый раз.

Родился и вырос в молдавских селах, его передавали от одного проповедника другому, в школу никогда не ходил, учили проповедники. Его вера запрещала кино, телевизор, светские книги, друзей вне круга единоверцев. Рассказывал не очень охотно, но Дмитрию удалось втянуть его в разговор и Вася даже пытался возражать попыткам «старшего товарища» убедить его в антигуманной сущности сектантства. Дмитрий рассказывал о роли искусства в формировании личности, отрицание кино- это воровство у самого себя, друзья обогащают и т. д. В разгар диспута отворилась дверь и впустила дежурного по части молодого лейтенанта- начальника финчасти полка.

— Приехал проверять, заявил он с порога- только идиоты начфина дежурным ставят! А это кто? Показал на вытянувшегося по стойке «смирно» Васю.

— Это баптист-представил бойца начкар.

Реакция выпускника высшего военного училища была мгновенной:

— Ты че, дурной? Ты че, не знаешь, что бога нет? Ну, я поехал.

Распрощался и пропал. Зато Дмитрий осознал наивность своих попыток переубедить сектанта со стажем во всю его жизнь за один вечер и отправил певца спать.

Комбат разыскал командира роты стройбата, который спрятал Васю на губу «за отказ работать в субботу». Иначе его старики забили бы, доказывая- все равны, и вера не повод сачковать.

Общими усилиями сплавили «бойца» в самодеятельность округа. Оружие в руки он так и не взял. Да ему и не дали бы.

День стрельб пришел. Новобранцы были встрепаны событием, полученные в первое батарее 5 АКМ несли по очереди, радовались новым игрушкам. Накануне старшина пристрелял эти калашниковы и переживал насчет сохранности настроек.

Преемственность. Ничего не меняется. Стреляют белоруссы. 2014г.

На удалении 100м выставили грудные мишени. Очередной пятерке выдали по 6 патронов, 3 для пристрелки, 3 зачетных. Все строго по команде. Мальчишки волновались, дергали, дышали не впопад, и ругали «кривые стволы».

Все отстрелялись, последняя пятерка отправилась смотреть мишени. Подошел комбат 2 Турдалы и предложил комбату стрельнуть на ординарный приз-бутылку. Отказываться было не принято, но комбат решил придать соревнованию хоть какой- то смысл. Он попросил новичков выбрать автомат с самым кривым стволом, из которого все промазали.

Дмитрий и Турдалы дружили семьями с первой зимы после дня рождения его жены. Приглашены были человек десять, а пришли Дмитрий с женой. Только они не обратили внимания на зарождавшийся буран и пришлось вчетвером съесть пельмени, приготовленные для всех гостей. Зато мужчины узнали способности друг друга и было совершенно все равно, кто окажется лучшим стрелком. Выполняя условия стрельб, приняли положение лежа и по команде старшины открыли огонь. Комбат выпустил 5 пуль в течение 5 секунд и затих. Комбат 2 тщательно целился и затратил секунд 30, а то и 50. К мишеням пошли гурьбой, всем было интересно. Результат поразил всех, кроме стрелков: Турдалы-49, комбат-47 из 50-и. Ларчик открывался просто- после переезда из Ашгабада сняли автоматные патроны с НЗ и офицеры их расстреляли. Тысячи патронов. Медведь научился бы попадать в цель на ста метрах. На молодых стрельба произвела нужное впечатление, они удостоверились, что командир не только знает, но и умеет гораздо больше.

Вскоре и комбат убедился в уважении со стороны подопечных. Весьма необычным образом. Он вел строй новобранцев в казарму после стрельб, немного не доходя решил прибавить лихости, повернулся к строю лицом и командовал: левой, левой!

Сам топал задом-наперед и не мог увидеть открытый люк строящейся канализации на своем пути. Туда и полетел. Это было быстро. Почувствовал, что под ногами пустота, расставил руки, ударился ладонями о землю, оттолкнулся и выскочил из люка. Падение и взлет уместились в доли секунды, но передние ряды успели сломать строй и ринуться на помощь.

Комбат стоял, как железный столб в городе Дели- на века и необъяснимо. Сам не понимал происшедшего, пока не оглянулся на открытый люк. Но подсознание зафиксировало, ни один из бойцов не засмеялся! Вместе с вопросами о самочувствии начало

возвращаться это самочувствие. Некоторый дискомфорт шел снизу, от сапог. Опустив глаза и руки комбат обнаружил дыру в штанах- они лопнули по шву от ширинки до ремня на спине. Немного прикрывала куртка х/б, но только чуть. И опять никаких смешков.

— Становись-крикнул комбат-отставить разговорчики. Вернетесь в казарму-все обсудите. А пока возьмите в голову-задом только раки плавают. Люди вперед идут.

Колонна двинулась, комбат пропустил ее и скромно потопал следом. Штаны зашивать.

Жизнь щедра на уроки. За два года Дмитрий получил их множество, что-то усвоил, а некоторые Судьбе пришлось давать повторно. Но пришло время «собирать камни», командировка в армию заканчивалась.

К концу службы комбат с женой жили в трехкомнатной квартире на верхнем этаже пятиэтажного дома, деля ее с молодой семьей прибывшего в полк новенького двухгодичника. Кадровые комбаты так высоко не забирались- второй-третий этаж и без подселения. Жена работала учительницей в местной школе. Кажущееся благополучие нарушил разбивший окно на кухне булыжник. Мальчишку-метателя случайно заметили батарейцы, наблюдавшие, чье окно он виртуозно поразил. Они его поймали (18+) и отлупили ремнем (по родительски). Пацан оказался сыном командира полка, который отомстил за двойку в четверти жене Дмитрия. Попытки папы найти воспитателей провалились, но за поступок сына он не извинился. Эти бытовые мелочи подтвердили правильность выбора в пользу возвращения на «гражданку».

Дмитрий в конце концов убедился —для кадровых офицеров он не стал бы своим. Они были убеждены, что выстрадали свои погоны в училищах, а двухгодичники получили их «за просто так». Форменная одежда и питание от государства не упоминались, как и то, что студенты это покупали.

Пришел приказ по итогам проверки и стрельб, которым комбату присвоили досрочно звание старший лейтенант. Одновременно с приказом прибыл на замену комбату старший лейтенант из прибалтов. После училища он служил в кадрированной дивизии, где почти не было солдат, зато комплект офицеров. Естественно, он не знал тех мелочей, которые и составляют службу в мирное время. Однако считал, что его при сдаче-приеме батарейного имущества комбат будет обманывать. Все пересчитывал по три раза, испытывая терпение всей батареи. Обнаружил недостачу оцинкованного тазика для мытья полов и настаивал на его возмещении. Такими придирками поставил себя «вне закона» и комбат решил с ним не церемонится. Взял дома старенький тазик, наружную сторону донышка украсил надписью «собственность ст. л-та Же — — -теса» и принес на собрание офицеров полка в пятницу вечером. Со словами: вот тазик, которого не досчитались при передаче батарейного имущества- вручил посудину своей замене. Старлей взял тазик! На серой оцинковке желтая надпись бросалась в глаза и все успели ее заметить и оценить. Шутку не уловил только ее жертва, он стоял с тазиком в руках и не мог понять, почему остальные смеются. После этого тазика мелочность стала определяющей чертой его репутации.

Все имеет начало, все имеет конец. Дмитрий собрал необходимые подписи на обходном листе- рассчитался со всеми долгами, устроил отвальную, попрощался с теми, кто не смог прийти. Уже к поезду прибежали трое бойцов- посланцев- прощалась Батарея №1. Рассказали, что новый комбат никого не отпустил и они удрали в самоволку. Вся батарея их прикрывала. У комбата еще оставалась бутылка шампанского и он впервые выпил с солдатами.

Интегральный, обобщенный итог этой командировки подвели, наверное, те Высшие Силы, которые составляли командировочное задание. Судя по продолжавшемуся везению, оценка была положительной. Правда удача стала величиной векторной, в определенном направлении развития событий.

Для себя Дмитрий определил главным результатом хорошие воспоминания о прожитых с армией годах, искренне надеясь, что тоже оставил о себе добрую память.

Стихийная демобилизация царской армии. Плакат.

Потом были поезд, самолет и опять поезд. Мама приехала на вокзал и не узнала сына. Меняла армия людей, как позже выяснилось, не только внешне.

Дмитрий наивно полагал окончанием « командировки в армию» приказ об увольнении в запас. Логичнее было считать концом начало мирной, гражданской жизни. А стартом считать устройство на работу.

Основной причиной увольнения из вооруженных сил было желание Дмитрия понравиться самому себе в науке. Его специализация-физика твердого тела была достаточно унивеерсальной для устройства в большенство научно-исследовательских институтов.

Это он так думал. Кадровики этих самых НИИ считали иначе.

Термин «потерянное поколение» у Дмитрия прочно ассоциировался с творчеством Эриха Марии Ремарка и никак не с собственной персоной. Но судьба дала понять крепость связей литературы с жизнью через невостребованность как профессии, так и личности.

— Мы с улицы не берем-был самый употребляемый ответ кадровиков.

Отец решил оказать протекцию, взял сынишку за ручку и повел к председателю райисполкома, с которым встречался на партийных конференциях. Но чиновник соратника не признал, справедливо заподозрил в них просителей. Дмитрий за отца обиделся, вернулся в роль комбата и выложил «тыловой крысе» свои соображения о его будущем. Председатель оказался лучше, чем думалось. Он милицию не вызвал, а дал совет избавляться от армейской привычки говорить правду.

Последующие события и годы убедительно доказали:

— совет был дельный;

— избавиться от вредной привычки Дмитрий так и не смог.

Жизненный опыт показал-объективное изложение событий и отношения к ним (это называют «правдой») как долговременная инвестиция себя оправдывают. Прибегать к ней следует по судьбоносным проблемам.

В качестве краткосрочных инвестиций «правда» не уместна. Она пугает всех: и врагов, и друзей. Особенно пугается руководство.

При соблюдении определенных правил, в конфликтных ситуациях, «правда» может принести победу. Сказано:

— нельзя выступать на собраниях, поддавшись настроению. Это только повредит делу.

— не следует выкладывать все козыри. Часть лучше приберечь для обсуждения в верхах.

— недопустима категоричность выводов, суждений

.В поисках работы Дмитрий обращался к друзьям, просматривал газеты, а табличку над входом в полуподвальное помещение заметил случайно. Надпись звучала как обещание загадки:

ЗФ ВНИКИ ЦМА

Первые две буквы понятны, вторая аббревиатура связана с наукой, а третья и есть загадка. Зашел за разгадкой и работал там два года. Командировка в Армию завершилась. Началась подготовка следующей

Оглавление

командировка в этот мир

Дмитрий Меренков

Оглавление

  Часть 1. Казахстан

  Часть 2. Индия Часть 3. Нью Йорк

  Часть 4. Новая Зеландия

ЧАСТЬ 1. КОМАНДИРОВКА В КАЗАХСТАН

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

ЧАСТЬ 1. Командировка в Казахстан

ЗФ ВНИКИ ЦМА Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg