«Тукай – короли!»

Алексей Калинин Тукай — короли!

Это история произошла со мной летом 1984 года. Если мне не изменяет память в июле месяце. Мы с семьёй жили в городе Казани, тогда столице Татарской АССР, на вторых Горках в районе улиц Сафиуллина, Зорге, Фучика. Это была окраина города, из окна дома было видно поля и деревни. У нас была двухкомнатная квартира на седьмом этаже, девятиэтажного дома. Двор наш называли САФА или спорткоробка, это рядом с седьмым микрорайоном. Сёстры учились в 5 классе 68 школы, я в 9 классе.

Жить в Казани подросткам тогда, было очень сложно, особенно мальчишкам. Весь город был поделён, везде были бандитские группировки их называли моталками. Тех кто состоял в моталке, называли пацанами, а все кто не состоял, были чушпанами. Любой из пацанов мог подойти и унизить тебя или отобрать у тебя вещь или деньги. Жаловаться и стучать бесполезно, переходишь сразу в разряд отшитых и опущенных, а это совсем жопа, лучше повеситься.

Все пацаны, были жёстко разделены по возрасту, 10–13 лет — чиграшы, 13–15 — молодые, 15–17 — средние, 17–23 — старшаки и после 23 — старики. У всех возрастов были свои обязанности, так чиграши, кучковались на границах района и отслеживали ситуацию, в случае появления врагов предупреждали остальных. Молодые в основном занимались спортом в качалках и на спортивных площадках. Вообще в моталках, был сильно развит спорт и физподготовка, в основном бокс и другие виды борьбы. По утрам бегали, отжимались, подтягивались. Обязательно играли футбол, хоккей, волейбол. Что мне так нравилось в Советском Союзе это-то, что в каждом дворе люди занимались спортом. Может это было только в Казани, но мои детские воспоминания говорят именно об этом.

Если попался с сигаретой, получай удар в грудь от товарища и отжимайся, сколько скажут. Попался второй раз, получай уже реально по роже и неделю усиленных тренировок. Попался с бухлом и пьяный, вообще кирдык. Могли и от души попинать, а потом месяц усиленного физо, под злым надзором середняков или старшаков. Да, отжимались мы только на кулаках, это была чисто казанская пацанская фишка.

Также молодые и средние были основной массой, при набегах на вражеские территории и массовых драках. Вообще драки происходили довольно часто, но массовые с количеством бойцов больше сотни, достаточно редко. Лично я, участвовал в пяти драках, где бойцов было под триста человек с каждой стороны и в двух, когда было по тысяче бойцов и больше. Но это были реальные побоища с ранеными и погибшими, где использовались и ножи и заточки, самодельное огнестрельное оружие и самодельные гранаты. Их делали из маленьких пустых газовых баллончиков, которые всеми использовались специально для насыщения питьевой воды газом и получения газировки. Набивали их внутри серой от спичек, сбоку пропиливали отверстие, к нему нитками или изолентой приматывали штук пять-семь спичек, чиркаешь по коробку и бросаешь побыстрее, иначе может оторвать или руку или пальцы, я такое видел.

Скажу честно, было страшно до усрачки. Когда в тебя летят, несколько сотен заточенных электродов и половинок кирпичей, это реально страшно, только ответным криком и спасаешься. Потом, на тебя срывается толпа народу и бежит к тебе, с целью убить или искалечить. Ты в ответ, кидаешь свои электроды или кирпичи и с диким криком бежишь им на встречу, с безумной надеждой, что всё обойдётся. А потом яростная драка, всех со всеми. И не всегда бьёшь только врагов, достаётся и своим, и пусть на них свои цвета шапочек или шарфов, но в драке на это не всегда смотришь. Да у нас были свои отличительные знаки, это или спортивные шапочки с помпоном, определённой расцветки или шарфы или фуфайки, разных ИЛИ было много. Как и моталок, в миллионном городе. Но это всё было потом, а пока о пацанах.

Средние тоже занимались спортом, но на них уже возлагались и надзорные функции. Они смотрели за чиграшами и молодыми, готовили и определяли места, где хранились кирпичи и дрыны на случай набега и должны были тусоваться молодые, на случай вражеского набега. Что собственно представлял, из себя набег. Несколько десятков или сотен пацанов, забегают на территорию врага и избивают всех, встреченных по дороге мужиков и парней. Не важно, состоишь ты в моталке или нет, соответственно выживешь ты или нет, тоже зависит от господа бога.

Убивали и достаточно часто, ещё чаще калечили. Вот в задачу чиграшей и молодых и было предусмотрено их задержать, пока подбегут остальные и дадут отпор врагам. Именно для этого в середине территории было место, где и кучковалась основная масса бойцов. Человек сто-двести, естественно они не сидели все вместе, кто в квартирах, а кто и в подъездах, ведь в Казани запрещали собираться толпой больше десяти человек и даже несколько раз, вводили комендантский час. Только, что могли сделать тысяча или две мусоров, против нескольких десятков тысяч злых, организованных пацанов. Абсолютно ничего, поэтому в город несколько раз вводили воинские части бойцов ВВ, для наведения порядка.

Вы, наверное подумали, я так шучу? Извините, что огорчу вас, но это чистая правда. Можете поискать в инете по этой теме и убедитесь, что я не вру. Такого бандитского беспредела, как в Казани я не встречал нигде в СССР. Похожее было в городе Дзержинске, но масштаб совсем не тот.

Старшаки возглавляли всё это безобразие и смотрели за всеми. Их было немного, всё-таки призывной возраст, да и значительная часть чалилась по тюрьмам и колониям.

Старики редко вмешивались в дела моталки, многие были уже женаты и все уже работали, но приходили нам на помощь, если видели своих пацанов в беде и нам требовалась силовая поддержка. Они тоже собирались в определённых местах района и тусили там, часто с колясками и детьми.

Естественно, что всем этим, заправляли определённые люди. Отсидевшие или находящиеся в авторитете, их называли авторы. За всё время нахождения в моталке, я встречал только трёх авторов, но этим пацанам, никто и ничего не мог сказать. Сразу получаешь в бубен, а потом разбор и не дай бог, ты не прав. За базар отвечали, своей жизнью и здоровьем. Всё очень серьёзно и по настоящему, никто с тобой цацкаться не будет. Но если ты смог заработать определённый авторитет, все относятся к тебе с уважением и опаской, а если выбился в авторитеты, то можешь получить свою команду человек из 10–15, для начала. Но тебе же, придётся за них отвечать, если они чего накосячат.

Авторитеты, это тоже была своего рода властная структура. Они устраивали разбор между своими, если возникали конфликтные ситуации. Определяли действия своих групп и их взаимодействия на случай намечающейся драки. Следили и докладывали авторам, о ситуации в моталке.

Ещё у нас была, так называемая нейтральная территория. Чаще всего это были парки отдыха и Дома Культуры, где проходили дискотеки. Загород или пригород, тоже считался нейтральной зоной. Там запрещались драки толпой на толпу, только по предварительной договорённости между авторами, но можно было подраться один на один или пара на пару. Также не трогали пацанов из других моталок, если он провожал девушку, это у всех считалось западло, но попадались моталки, где это поощрялось. Например, так называемая Грязь, район улицы Грязева. Они вообще считались полными отморозками и беспредельщиками, воевали со всем городом, у них не было друзей и союзников.

Помню один раз, мы всей моталкой ездили на большой разбор авторов. С вражеской стороны было тысячи полторы-две бойцов с трёх моталок, а когда собрались мы и подошли всей толпой, они сразу сдулись, нас было больше двух с половиной тысяч бойцов, только из нашей группировки, а ещё пришли около тысячи бойцов, от наших друзей с Вахитова и Павлюхина. Но это всё будет потом, а пока о том, о чём я хотел рассказать.

Так сложилась жизнь, что в группировку я не рвался. Мне больше нравился спорт, а именно хоккей. Несколько лет я посвятил именно этому вида спорта и люблю его до сих пор. Соответственно, я ярый болельщик хоккейного клуба Ак Барс, понятно почему. Хотя когда я там тренировался, он назывался СКА им. Урицкого, но от перемены слагаемых сумма не меняется, извините за тавтологию. Нас спортсменов пацаны не трогали, в основном, но везде бывают исключения. Вот и у меня возник конфликт с одним из пацанов моталки седьмого микрорайона. Чем я ему не понравился, могу только предположить, видимо своей независимостью и отсутствием боязни перед всесильным, как он думал, пацаном из моталки. Потом, когда он узнал, что я хоккеист он перестал наезжать, но осадочек у меня остался. Очень неприятно чувствовать, что ты один и зовут тебя никто.

После этих событий, я сильно задумался о поддержке. Да ещё узнал, что девушка в которую я был влюблён с первого класса и какое-то время с ней встречался, стала подругой того самого пацана из семёрки. Это подвигло меня на решительные действия. Мой друг Валерка Кочкин, мотался на Тукайке, уже года два и давно меня туда звал. Тукайка это район улицы Габдуллы Тукая, татарского писателя.

Тукаевские были сильной группировкой, но находились далеко от места моего проживания. Практически центр города, ехать на маршрутке 45 минут, а на трамвае или на троллейбусе часа полтора. Прошу принять во внимание, что маршрутки ходили строго в определённое время и в неё ещё следовало просто суметь залезть. Время было советское и автобусов катастрофически не хватало, а желающих уехать было очень много.

Но тем не менее, Валерка меня уговорил и мне назначили день смотрин. Я должен был приехать в определённое место, где со мной будут беседовать авторитеты и решать, брать меня в моталку или нет. Это очень важное действие, потому что если меня не возьмут я становился отшитым и ни одна группировка, без веской причины, меня не примет. Соответственно и любое отношение ко мне пацанов будет презрительно уничижительным, любой мог меня избить или отнять то, что ему понравилось и трахнуть мою девушку. Потому что считалось у таких, нормальных девушек быть не может в принципе, ей будет просто западло. Чаще всего так и было, отшитому было просто не реально найти себе нормальную девушку.

Поэтому готовился я к нему очень серьёзно. Важно было всё, от того как я буду одет, до манеры поведения. Валерка учил меня правильно отвечать на вопросы, как мне себя вести с ментами, как с другими пацанами. Как действовать в той или иной ситуации, куда бежать и где можно скрыться от погони. Как действовать в массовой драке и как скинуть ствол, нож или заточку, если будет ментовская облава. Такой мини курс молодого бойца воровской бригады. Да воровством мы тоже занимались, гоп-стопы, угоны автомашин, квартирные кражи и т. д. и т. п. Полный набор, как говорится, но это всё будет потом.

А пока, как завещал великий Ленин, я учился, учился и ещё раз учился. Наконец, этот день настал. Я приехал в условленное место возле рынка, там было где-то сорок пацанов и несколько авторитетов. Я хорошо запомнил только двоих из авторитетов, у одного погоняло было Хорёк, у другого Смуглый.

Хорьку я сразу не понравился и он задавал мне подлые вопросы с подковыркой. Когда же узнал, что моя мать учительница, то сразу высказался против меня и отошёл в сторону. Смуглый ещё немного пораспрашивал меня, а потом позвал моего друга Валерку в сторону и немного поговорил с ним. Как рассказал потом Клюв (его кличка в моталке), он интересовался тем, как я веду себя в драках и испугаюсь я ментов или нет. Узнав, что у меня второй юношеский по самбо и боксу и что я бывший хоккеист, он вернулся к остальным авторитетам и они стали меня бурно обсуждать.

Минут пять они спорили, было видно, что Хорёк против меня категорически. Видимо придя к какому-то решению, они подозвали Валерку, так как он был моим поручителем и отвечал за меня, дав слово пацана. Слово пацана в Казани, это очень серьёзно, если не сдержал слово и проотвечался, могли и искалечить и убить и опустить. Без вариантов. Валерка дал слово пацана, что я его и группировку не подведу и таким образом, отвечал своей жизнью. Я это прекрасно понимал и подводить его не собирался.

Поговорив с ним пять минут, авторитеты отпустили его и он подошёл ко мне.

— Короче, тема такая. Ты всё сделал правильно и базарил всё по теме. На Хорька вызверился по понятиям и поставил его на место правильно, мать не при делах. Смуглый с Битой тебя поддержали, но Хорёк говорит, что ты канявый и в первой же драке свалишь. Я ему говорю, что ты уже дрался с нами в автобусе против Кремлёвских и вёл себя, как нормальный пацан, хоть их и было двенадцать против нас четверых. Короче, тебя хотят проверить. Прямо сейчас, ты идёшь к границе с Кремлёвскими, за тобой десяток наших пацанов и Хорёк. Они проверят, забежал ты на их территорию или нет.

Твоя задача, пробежать от рынка по всей территории Кремлёвских по прямой не сворачивая, выскочишь на проспект у Чебуречной. Там мы тебя будем ждать. Бежишь и кричишь, Кремль чуханы, Тукай короли! Тебе нужно пробежать, через все дворы. Не кани, в драки не ввязывайся. Беги петляя, в тебя будут кидать всё, что подвернётся под руку. Если выскочишь на шоблу, сразу сваливай. Твоя задача просто пробежать и выскочить живым.

Мы будем тебя ждать полчаса, если ты не выбежишь, мы бежим туда выручать. Если совсем хреново, ломись в подъезд и звони в квартиры, только такой вариант! Ну всё лады, не ссы кореш прорвёмся! — с этими словами он хлопнул меня по плечу и пошёл к остальным.

Да уж! Попал по полной. Одежда то на мне не спортивная, Клюв настоял на костюме. Я был одет в костюм тройку, светло-серого цвета, зелёно-голубую рубашку и тёмно-синие ботинки Альфы, очень модные тогда в Казани. Побежим в этом, хорошо, что ботинки полуспортивные.

Когда все ушли, Хорёк, подойдя ко мне, смачно сплюнул мне в ноги и цикнув фиксой, зло усмехнулся:

— Чё, очкуешь студент? Сразу видно чухан, куда тебе в братву, твоё место шестое, чушпаньё!

Я посмотрел по сторонам и понял, что он меня специально провоцирует на драку. Его бойцы стояли рядом и ждали, когда я на него кинусь.

— Значит тебе Харёк пацанские понятия похеру? Ты сам себе король и автор! Может тогда со мной, по Кремлю пробежишься? Ты же кручёный фраер, от одного твоего вида все Кремлёвские бакланы по кустам попрячутся! И братва удовольствие получит и свой авторитет подкрепишь! Бежим? — прищурился я, глядя на него.

Нет, не побежит, вон глазки забегали. А его пацаны, смотрят на меня с одобрением.

Хорёк опять сплюнул и промолчав развернулся, сунув руки в карманы. Мы все синхронно развернувшись, пошли за ним. Дойдя до границы между районами, он с ухмылкой показал рукой в сторону территории Кремлёвских. Ничего не говоря, я пошёл прямо через дорогу и трамвайные пути.

Подходя к углу дома увидел нескольких Кремлёвских чиграшей, которые наблюдали за мной и Тукаевскими пацанами, оставшимися стоять через дорогу. Подхватил с земли валяющуюся пустую бутылку от пива жигулёвское, метнул её в сторону чиграшей и с криком — Кремль чуханы! — побежал на них. Те прыснули в разные стороны и разбежались не оглядываясь. Я забежал в первый двор и побежал через него, не смотря по сторонам.

Вроде никого, это удачно. Второй двор, у забора сидят на скамейке человек пять характерно стриженых. Хватаю лежащий камень и кидаю в них, смотрящих на меня непонимающе. Кричу Кремль чушпаны и бегу дальше. Забегая в третий двор, споткнулся и тут над моей головой, медленно вращаясь, пролетает кирпич. Началось веселье. Вставая, оглядываюсь и вижу всю пятёрку пацанов, бегущую за мной. Ноги-ноги. Несусь, не глядя по сторонам иногда петляя. Пробежал третий двор, никого. Четвёртый, то же чисто. Бегу ровно, даже дыхание не сбилось. Как хорошо, что я занимался хоккеем, а не шахматами. Пятый двор, а вот и она, жопа. Большая такая задница, человек тридцать бегут мне на встречу, злорадно улыбаясь. Шах и мат. Зажали и спереди и сзади.

Фиксирую как со стороны мою патовую ситуацию и забегаю в первый попавшийся подъезд подхватив стул, стоящий у дверей подъезда. Фиксирую ножкой стула, через ручку дверь и в темпе вальса начинаю звонить в квартиры. На первом этаже никто не открывает, я забегаю на второй и звоню в первую дверь. Она сразу открывается, в дверях стоит симпатичная девчонка в халатике, хватает меня за полу пиджака и затаскивает в комнату. Захлопнув дверь, она развернувшись крепко берёт меня за руку и тащит за собой через всю квартиру, к балкону на ту сторону дома. Уже на балконе спрашиваю её:

— Как тебя зовут?

— Нина — отвечает она и говорит — Поторопись!

— Завтра в час, у Чебуречной! Придёшь? — смотрю на неё, не двигаясь с места.

— Беги дурак! Убьют же! — кричит она, толкая меня.

Спрыгиваю со второго этажа и перекатившись по земле, смягчая удар, кричу ей:

— Я буду ждать!

Над головой и слева от меня, пролетают два заточенных электрода и я перепрыгнув небольшой забор, несусь как антилоп, что есть силы.

Толпа с криком ломится за мной, метрах в пятнадцати позади. Я петляя как заяц, выжимаю всё из моего организма. Пробегаю пятый двор, шестой, седьмой. На восьмом опять жопа, у турника и брусьев, человек пятнадцать пацанов занимаются. Оглядываются в непонятках, а я кричу подбегая к ним, Тукаевские бегут. Они разбегаются, а я удачно просочившись мимо, несусь дальше. Забегаю в девятый двор, там человек семь пацанов и три девчонки играют в карты за столом, между двух скамеек. Оббегать его некогда, я запрыгиваю прямо на стол, пробегая по нему диким лосем кричу:

— Тукай — короли!

Спрыгнув, несусь дальше, почувствовав вдруг неожиданную лёгкость и эйфорию. Захотелось кричать и смеяться, прыгать и кувыркаться. Адреналин зашкаливает, а мне ещё два или три двора пробегать. Выбегая из двора, чуть не врезаюсь в красную жигулёвскую копейку, въезжающую во двор. Подпрыгиваю вверх и прокатившись по крыше, спрыгиваю с той стороны. Слышу сзади звон разбитого стекла и мат водителя. Бегу, не оглядываясь.

Десятый двор, справа мне наперерез, бегут человек пятнадцать. Передний кидает в меня штакетину от забора, как биту из игры городки. Она вращаясь, летит мне в район груди, увернуться не успеваю, только смягчаю удар, поворотом корпуса. Она бьёт мне в плечо и одним концом царапает лицо. Как назло на этом конце гвоздь, он чуть не выбивает мне глаз, лишь по счастливой случайности только оцарапывает, но кровь брызнула от души. Твою мать весь костюм забрызгаю, да ещё кровь наверняка не отмоется, матерюсь я про себя.

Наподдав из последних сил, как на финише стометровки, лесным оленем бегу дальше. Одиннадцатый двор и за ним проспект, а там меня должны ждать. Ну, я очень надеюсь, что ждут. Потому, что если там никого нет и они побегут за мной дальше, мои дела совсем хреновые. Я конечно спортсмен, но и моему спортсменству есть предел. Забегаю во двор и всё. Слева стоят человек тридцать-сорок, справа забегают во двор человек двадцать, впереди дом и у него на первом этаже продовольственный магазин. Большой гастроном. Деваться некуда и я бегу к дому. Вся толпа врагов с восторженным криком, ломится ко мне со всех сторон.

Вариант только забежать в подъезд, только стула рядом нет и заклинить дверь нечем. Даже если мне кто и откроет дверь, эта толпа её сразу вынесет. Кажется всё Лёха, отбегался. Здесь меня и затопчут, каждый пнёт по разу и от меня только мокрое место останется. Обидно! Почти добежал.

Подбегаю к подъезду в середине дома, у меня секунд пятнадцать до первого удара. Прямо передо мной открывается дверь грузового отсека магазина и мне на встречу, выходит грузчик с папиросой в руках. Отталкиваю его в сторону и забегаю внутрь. Слева стоят пластмассовые ящики из-под молока и кефира, обваливаю их за собой и несусь дальше. Выбегаю в зал магазина и бегу вдоль прилавков к выходу. У меня счёт на секунды, если сейчас меня перехватят у выхода, мне точно хана. Сбиваю мужичка с женщиной, крикнув им громко простите, несусь дальше. Вот и выход, выбегаю на улицу и вижу оббегающих слева и справа дом врагов. Передо мной, через дорогу, стоит огромная толпа народу, навскидку человек четыреста.

Стартанув с места с буксом, бегу через дорогу, где чуть не попадаю под колёса Зилка самосвала. Выбежав на трамвайные пути, оглядываюсь и вижу остановившихся врагов. Дальше не побежали, ссыте, суки.

Останавливаюсь и подпрыгнув вверх, вздев руку, кричу:

— Тукай — короли!!!

Вся толпа Тукаевских, слитно повторяет за мной:

— Тукай — короли!!!

От слитного рёва, моё сердце накрывает волна восторга, я больше не один. Хрен теперь кто посмеет меня унизить, шиш вам, а не моя девушка!!! Правда у меня её пока нет, но очень надеюсь, что завтра появится! Поворачиваюсь лицом к врагам и кричу:

— Кремль — чуханы!

Вся толпа повторяет за мной:

— Кремль — чуханы! — и сорвавшись с места, с криком бежит на Кремлёвских.

Те развернувшись, убегают к себе. Я обессилено приседаю на одно колено. Бежать у меня уже нет сил, сегодня без меня пацаны. Ко мне подбегает Валерка и подняв меня за плечи, говорит с благодарностью в глазах:

— Спасибо корефан! Я знал, что ты добежишь! Возьми платок у тебя кровь бежит! — достал он платок из кармана и отдал мне.

Рядом с ним останавливаются несколько пацанов, Валерка начинает меня с ними знакомить. Ключ, Барон, Гвоздь, Красавчик и т. д. и т. п.

Немного непривычно запоминать всех по кличкам, но со временем адаптируюсь. Переходим на свою сторону дороги и уходим во дворы. Доходим до школьного двора и останавливаемся там. Постепенно вся толпа подтягивается туда, пацаны идут раскрасневшиеся, но довольные. Перешучиваются и подкалывают друг друга. Подтягиваются отставшие авторитеты и мы собираемся в круг. Вперёд выходит Смуглый и всем рассказывает про меня, кто я и почему, мне выбрали такое испытание. Клюв уже сказал мне, что на его памяти такое впервые. Рассказав про меня, Смуглый спросил остальных, прошёл ли я испытание? Вся толпа ответила дружным криком

— Да!!!

— Принимаем его в группировку?

— Да!!! — единогласно прокричала моталка.

Отныне он в нашей моталке, кличка у него Червонец! — и Смуглый первый подошёл ко мне и поздравил, крепко пожав руку, за ним пошли все остальные.

Если вы думаете, что у меня хватило сил пожать им всем руку, вы глубоко ошибаетесь. На первую сотню человек, может и хватило, а потом я просто обессиленно хлопал по ладошке. В числе последних был и Хорёк, он нормально, как пацан извинился и сказал, что ошибся во мне. Больно у меня лицо интеллигентное и глаза наглые.

После этого мы пошли в Чебуречную с Клювом и ещё с десятком пацанов тех, кто плотно общался с Клювом. По дороге к нам присоединились Смуглый с Хорьком и ещё один авторитет, уже не помню его погоняло. Посидели весело, сначала расспрашивали меня, как всё было и ржали над самыми смешными моментами. Потом рассказывали анекдоты и пацаны показывали свой район и его границы, вечером уже в темноте, все разошлись по домам.

Я ехал на дежурном трамвае и думал, какая сложная штука жизнь. Ещё вчера я был один и случись какая заваруха, никто за меня не впишется и никому, кроме своей семьи, я и нафиг не нужен. Теперь, за мной несколько сотен пацанов готовых за меня вписаться за любую мелочь, ведь если унизить меня, значить унизить всех их. Правильно я поступил или нет покажет жизнь, а пока, я был горд и счастлив. Я не струсил и смог победить, да мне просто невероятно повезло и случись всё по-другому, возможно я бы уже был мёртв. Лежал и глядел в небо мёртвым взглядом, но я жив и завтра утром, я встану совсем другим человеком. Ночью мне снилась Нина, она была невероятно красива и улыбалась, только для меня!

P.S. Через два года, мы переехали жить в Тюмень. Отец работал вахтами на Севере, в Новом Уренгое. Все наши родственники проживают в Тюменской, Омской и Свердловской областях и родителям захотелось поближе к родне.

С Ниной я встречался, все эти два года. Мы, то ссорились и разбегались, то вновь сходились и опять встречались. Я вспоминаю до сих пор, её улыбку и весёлый смех. Мягкие губы и печальные глаза.

Родители скрывали от меня, факт обмена квартир и поставили меня уже перед фактом переезда. Я уехал не попрощавшись с Ниной, смог оставить только письмо, она гостила у тёти в Зеленодольске. В 1993 году, будучи в командировке в Набережных Челнах приезжал в Казань на Новогодние праздники. Пытался её найти и узнал от её подруги, что она родила мальчика. Моего сына. Полгода назад вышла замуж за иностранца и уехала, то ли в Голландию, то ли в Бельгию.

Мой друг Валерка, погиб в Москве. Его зарезали в лифте гостиницы. Между моталками Тукаевских и Хади Такташ была страшная война. Они убивали друг друга везде, где встретятся. И в Москве и в Казани, устраивали перестрелки прямо на улицах и в ресторанах, магазинах и дворах. Из тех, с кем я тогда мотался, не осталось почти никого. Ради чего всё?

Я часто вспоминаю то время. Пацанов, с кем тогда дружил и бегал в набеги. С кем ходил в Грот-Бар и на дискотеки. Остановку Парк Горького и себя, державшегося одной рукой за лестницу и стоящего одной ногой на стыковочном замке снаружи трамвая. Пассажиров задней площадки, смотрящих на меня удивлённо из-за окна.

Вот трамвай трогается и я улыбаясь, машу рукой девчонке с хрупкой фигуркой, которая смотрит на меня влюблёно своими большими, пронзительно-зелёными и печальными глазами.

Прости меня девочка!