«Проклятое место»

Проклятое место (fb2) - Проклятое место (Третья ночь полнолуния - 2) 366K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Олег Никитович Бондарь

Бондарь Олег ПРОКЛЯТОЕ МЕСТО

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

Июль выдался на удивление сухим и жарким, что приятно контрастировало с дождливым и склизким началом лета. Уже в восемь утра солнце жарило по-настоящему, но здесь, на берегу пруда, в тени развесистой ивы, его палящие лучи казались не более, чем детской забавой. Обилие воды и густой купол лиственного покрова надежно предохраняли от удушливой жары и наполняли душу давно не испытываемым чувством неосознанного счастья. Здесь, как принято говорить, «на лоне природы», сам воздух казался необычайно свежим и вкусным, какого ни за что не отыскать даже в самой зеленой зоне городской окраины. И я, в который уже раз за последние сутки, восхитился тем, как здорово выгадал время для отпуска, и что на этот раз у меня хватило ума не отказаться провести его у школьного товарища.

На протяжении нескольких лет Влад неоднократно предлагал мне вкусить прелести отдыха в сельской глубинке, но у меня все не выгорало. То настроение не соответствовало, то отпуск припадал не в лучшую пору. В общем, находилось множество причин, которые сейчас, когда я воочию убедился в красоте этих благословенных мест, никак нельзя было назвать убедительными. Но тем сильнее была моя радость, и я буквально наслаждался каждым мгновением непривычного ощущения соития с настоящей девственной природой. Дитя века, раньше я и не подозревал, что на нашем протухшем от выхлопных газов шарике еще могут сохраниться нетронутые цивилизацией и именно этим столь милые сердцу уголки. И где? Всего в полутора часах езды от города, с его надоевшими суетой, гамом и пылью.

Влад, как и я, по сути своей был истинно городским жителем. Просто он раньше сообразил, что можно совмещать полезное с приятным и хотя бы часть года проводить вдали от мирской суеты.

Будучи неизлечимым прагматиком, во всех своих начинаниях Влад стремился достигать максимального результата, и каким-то образом ему всегда это удавалось. Его не мог удовлетворить прозаический дачный участок с видом на привычные заводские трубы. А потому, лет пять назад, он облюбовал крохотную, затерянную в глуши деревню и буквально за бесценок купил земельный участок с полуразвалившейся деревянной избушкой, вы которой уже долгое время никто не жил. Дела его фирмы шли хорошо, средства позволяли, и за короткое время он воздвиг на берегу пруда настоящий замок со всеми положенными атрибутами: башенками, высоким каменным забором, наподобие крепостной стены опоясывающим просторный двор, массивными железными воротами и узенькой калиткой.

— С детства я мечтал жить на необитаемом острове, — говорил он. — Но, коль такой возможности, увы, не представилось, я решил сотворить себе такой остров сам…

И сотворил.

Не знаю, в какую копеечку влетело созданное им архитектурное чудо, да и не мое это дело, но замок получился отменным и, главное, он прекрасно и ненавязчиво вписывался в окружающий ландшафт.

Поначалу Влад бывал в своей загородной резиденции только наездами. Дела фирмы постоянно требовали его присутствия, однако, постепенно все наладилось и в последнее время он, практически, безвылазно проживал здесь. Правда, в город приходилось мотаться чуть ли не каждый день, но, что такое восемьдесят километров для его новенького японского «джипа»?

Замок («моя крепость» — с гордостью величал его Влад) был оснащен всеми благами цивилизации. Автономная дизельная электростанция давала бесперебойное электричество, что даже в конце двадцатого века для жителей деревни, воспитанных на мифе о «лампочке Ильича», было чудом из области нереального. Электрические насосы снабжали жилище водой, электрический котел грел ее, когда в этом возникала необходимость; спутниковая антенна, установленная на крыше одной из башенок, позволяла принимать телевизионные передачи со всего мира. Продукты Влад закупал в городе, но в подвалах замка имелись запасы, которых, при надобности, хватило бы, чтобы выдержать длительную осаду.

Конечно, даже при таком раскладе моему другу не удалось добиться полной независимости. Большое хозяйство требовало постоянного ухода, а в наше время и охраны.

Порядок в доме поддерживала соседка, женщина лет семидесяти. Она же готовила кушать. Хозяйскими работами занимался ее муж, пропойца, но — мастер «золотые руки». Влад неплохо им платил. Они были довольны и чуть не молились на своего работодателя.

Охрану обеспечивала служба безопасности фирмы — мордатые качки (два человека), которые менялись каждые две недели. Правда, работой их бдительную службу можно было назвать лишь условно. Развлечение, да и только. Нечто сродни курорту. Население деревушки, которое в основном составляли пенсионеры, было настроено к новому соседу миролюбиво, и вирус классовой вражды еще не растлил их невинные души. Но, порядок есть порядок, а предосторожность никогда не бывает излишней…

Когда я свалился ему на голову, Влад очень обрадовался. В городе мы с ним почти не виделись. У него свои заботы, у меня — свои. Несколько раз он пытался переманить меня в свою фирму, но я благоразумно отказался. Во-первых, коммерция меня совершенно не прельщала, даже за те огромные, по сравнению с моей нынешней зарплатой, деньги, которые обещал платить Влад, а во-вторых, если бы я стал работать у него в подчинении, от нашей многолетней дружбы остался бы пшик. Ведь дружба в первую очередь подразумевает независимость, в крайнем случае — партнерство, и уж никак не подчинение. Я так и объяснил Владу. Похоже, он понял. Во всяком случае, он перестал надоедать с заманчивыми предложениями и продолжал настаивать лишь на том, чтобы я обязательно погостил у него в замке. И я, в конце концов, сдался, о чем, по-видимому, жалеть не доведется.

* * *

— Ну, ты и буржуй! — не смог удержаться от насмешливого возгласа, когда охранник Вася отворил массивные ворота и я вместе со своей видавшей виды «таврией» оказался внутри его крепости.

Влад скромно развел руками, стараемся, мол, и пригласил меня в дом, где сразу же показал отведенную для меня комнату на втором этаже с прекрасным видом на расстилающееся внизу озеро и зеленеющий за ним бор.

Комната не была большой, но показалась мне очень уютной. Ее убранство почти не отличалось от стандартного гостиничного номера и, по сравнению с роскошью самого здания, казалось даже аскетичным. Тем не менее, здесь было все необходимое для нормальной жизни: широкая двуспальная кровать в отгороженном плотной ширмой закутке, рядом с ней тумбочка, светильник на стене; у широкого окна письменный стол с элегантным канцелярским набором и стопкой белой писчей бумаги; два кресла, диван. Дверь из крохотной прихожей вела в ванную, другая дверь, непосредственно из комнаты, на широкую террасу, опоясывающую все здание.

— Это — комната для гостей. Правда, гости у меня бывают не так часто, как бы того хотелось… — с какой то горечью в голосе сообщил Влад.

— Ты ведь всегда мечтал об одиночестве…

— Да, конечно… Только бывает так, что и одиночество угнетает…

Вечер мы провели внизу, в большой комнате возле настоящего камина. Курили. Пили коньяк, вспоминали молодость, совместно проведенные школьные годы. Спать разошлись очень поздно, а утром, чуть свет, я поднялся и отправился удить рыбу, о чем мечтал уже очень давно.

* * *

— Клюет?

Рядом со мной стоял Вася, охранник Влада.

— Да так, немного…

— Владислав Викторович просил передать, что он уехал по делам в город. К вечеру обещал вернуться. Сказал, чтобы вы не стеснялись в его отсутствие и развлекались по собственному усмотрению.

Я кивнул и стал сматывать удочки. Очень хотелось кушать, но еще больше спать. Ведь я так и не успел толком отдохнуть с дороги.

Десяток карасей я отнес на кухню, где приветливая тетя Маша угостила меня истинно крестьянской едой — яичницей с салом, которую я с удовольствием запил холодной простоквашей.

Несмотря на усталость, чувствовал я себя превосходно. В который раз довелось убедиться, что человеку для полного счастья нужно совсем немного. Возможно, всего лишь, хотя бы на время сменить привычную обстановку…

Глава вторая

Деревушка оказалась крохотной: около десятка покосившихся ветхих домишек, беспорядочно разбросанных вдоль единственной извилистой улочки, полукругом огибающей заросший камышом пруд. Куда ни глянь — запустение и разруха. Половина домов — без хозяев. Единственная достопримечательность — вгрузлая в землю деревянная изба с заколоченными окнами и огромным, покрытым ржавчиной, замком на железной скобе двустворчатой двери. На чудом сохранившейся табличке с трудом можно было разобрать надпись «магазин». Грустное напоминание о тех деньках, когда в этом, забытом Богом уголке еще бурлила полноценная жизнь.

Я, не торопясь, обошел деревню, так и не повстречав никого из ее обитателей. В некоторых дворах кудахтали куры, кое-где мычали коровы, иногда из-за невысоких плетней меня приветствовал собачий лай. На фоне общего запустения подобные звуки казались приятными и даже родными.

Миновав последний, развалившийся несколько десятков лет назад, дом, я оказался возле узенького бревенчатого мостика через ручей, за которым начинался сосновый лес. Мутная желтоватая вода, цепляясь за камыш и торчащие черные коряги, медленно протекала под полусгнившими, залепленными грязью колодами, чтобы дальше пересечь громадный луг, заросший зеленой осокой, и влиться в зеркальную гладь пруда. Все это — степенно, неторопливо, как и сама жизнь здесь, лишенная необходимости быть стремительной и быстротечной.

Бор манил свежестью и прохладой. Я с удовольствием нырнул в благодатную тень, ступил на мягкий ковер слежавшейся хвои, полной грудью вдохнул благоухающий аромат и словно растворился во вселенской благодати. Я больше не ощущал себя отдельным индивидуумом. Я стал частицей самой природы, словно перешагнул грань, которая разделяет бренное бытие и незыблемую вечность. От пьянящего восторга, от внезапно нахлынувшей легкости абсолютного счастья все проблемы и заботы подевались куда то сами собой, а слабые отголоски воспоминаний о них казались настолько нелепыми и ничего не значащими, что даже смешно было о них думать.

Я лежал на мягком ковре, смотрел на медленно проплывающие по синему небу пушистые облака и ощущал себя единственным во всей Вселенной. Мне было очень хорошо, и, внезапно, я поймал себя на мысли, что никогда раньше не смотрел на небо…

Возвращаясь вдоль ручья, я снова оказался на берегу пруда, только с противоположной от Замка стороны.

Чистой воде предшествовали обширные заросли камыша, и мне пришлось изрядно потрудиться, огибая их по вязкому болотистому грунту едва заметной тропинки, наверное, протоптанной рыбаками. Однако я прекрасно отдохнул, чувствовал себя бодрым и преисполненным сил, так что дорога не была в тягость. Наоборот, я никак не мог налюбоваться красотами природы, щедро открывающимися моему взору. И единственное, что настойчиво гнало меня в лоно цивилизации — усиливающееся чувство голода.

Солнце клонилось к закату, полуденная жара понемногу уступала вечерней прохладе. Приятный легкий ветерок рябил гладь пруда, искажая и без того причудливые очертания отражающегося в нем Замка.

В который раз я поразился фантазии и дерзости Влада. Он таки сумел воплотить в реальность заветные детские мечты. Конечно, если есть деньги, это, наверное, не сложно. Но, все-таки… С годами мы становимся иными, серьезными, скупыми на эмоции и забываем, о чем думали, когда были маленькими. А если и вспоминаем иногда, то не иначе, как со снисходительной ухмылкой…

У «окна» в камышовой заросли на низенькой раскладной скамеечке примостился древний старик с огромной седой бородой, которая неопрятными клоками торчала во все стороны. Первый живой человек, встреченный мною за весь день.

— Здорово, коли не шутишь… — не отрывая спрятанных за густыми седыми бровями глаз от покосившегося в нескольких метрах поплавка, ответил на мое приветствие старик. — Что-то я тебя не припомню. Небось, не из наших?

— Погостить приехал, — ответил я и присел рядом на траве.

— В наше время и такое — редкость. К кому, если не секрет?

Он, наконец-то, обернулся в мою сторону, и, казалось, пронзил узенькими щелочками, в которых прятались почти невидимые глаза.

Я молча кивнул на гордо возвышающийся на противоположном берегу белокаменный замок.

— А… — словно бы разочаровался старик. — Значит тоже из этих, из «новых»?…

— Нет, не совсем, — удивился я осведомленности старика с современной лексикой. — Мы с Владом вместе в школе учились.

— Мы ведь тоже иногда телевизор смотрим и газеты почитываем, — словно угадав мои мысли, произнес рыбак. — Так что ведаем, какие безобразия творятся в вашем большом мире. Небось, друг твой — бандит не из последних?

— Не знаю, — честно ответил я. — Но, вообще-то, он парень неплохой…

— Такое тоже случается. Пока от деревенских я плохого про него не слышал. Тем хуже, если человек хороший… — после недолгой паузы тихо добавил он.

— Почему же?

— Что, почему?

— Почему — хуже?

— А… Это я так, ворчу по-стариковски…

— Кажется мне, дедушка, вы что-то недоговариваете?

— Может, и не договариваю, — легко согласился старик и снова надолго отвернулся к поплавку.

— Тебя то, как зовут? — спросил, спустя некоторое время, наверное, поняв, что я уходить не собираюсь.

— Дмитрием.

— Митька, значит?

— Вообще-то, меня все Димой зовут.

— Это по-вашему, по-городскому, Дима, а по нашенски — Митька.

— Митя, так Митя, — не стал спорить я.

— А меня — Поликарпом Степановичем нарекли. Это еще при батюшке царе было…

— Сколько же вам лет? — удивился я.

— Уже немало, запамятовал даже…

— Небось, многое повидали?

— Всякое бывало…

Он резко вскинул длинное деревянное удилище, и на конце тонкой лески весело затрепетал небольшой карасик.

— Попался, голубчик…

Старик отцепил рыбешку и бросил в сетку, где уже томились несколько ее сородичей, неторопливо поменял наживку и снова забросил удочку.

— Ну, что, за улов?

Он достал из-под скамейки металлическую фляжку и маленький пластмассовый стаканчик. Водки оставалось на самом донышке. Видно, старик не скупился обмывать каждую пойманную рыбку.

Нацедив несколько капель, дед протянул стакан мне, а сам допил остаток жидкости прямо из горлышка.

— За знакомство! — сказал я и, зажмурившись, глотнул термоядерное, вонючее и жутко противное на вкус содержимое стакана.

— Ну, как, пробрало?

— Пробрало, — вытирая слезы, едва выдавил из себя.

— То-то же. Это вам не городские заморочки. Будешь такую водку пить, сто лет проживешь. Все — натуральное! Никакой химии.

Поликарп Степанович уже начал доставать меня своей старческой градоненавистнической философией, но чем-то старик и интриговал. Скорей всего тем, что совершенно не укладывался в надуманный мною образ сельского жителя. В моем понимании, абориген. Выросший в этакой глуши, пренепременно должен был быть неграмотным, неотесанным, даже слыхом не слыхавшим, что где-то бывают места более цивилизованные. И вот, полнейший облом! Совсем древний старец разговаривает со мной на равных, использует в своей речи словечки из современного городского сленга, ни капли не тушуется перед более просвещенным городским жителем, да еще и поучает его уму разуму. Чудеса, да и только…

— Ты, небось, институты заканчивал? — снова, словно угадал мои мысли Поликарп Степаныч.

— Было дело.

— Теперь работаешь, наверное? Или в городе уже работать совсем не принято?

Мне показалось, что он издевается. Но я все же удержался и не дал выплеснуться выпирающему наружу раздражению.

— Как для кого…

Так оно всегда и было, — неожиданно вполне миролюбиво молвил старик и вытащил из кармана замызганного, неопределенного цвета, пиджака пожмаканную пачку «примы». — А ты, чем занимаешься, если не секрет?

— Какой тут секрет? В настоящий момент — отдыхаю. В отпуске, значит. А так, чем придется. В основном — литературой.

— Литератор, значит? Это интересно. Пишешь или читаешь?

— И то, и другое.

— И печатают?

— А вы, дедушка, наверное, в НКВД работали?

— Что, похоже?

— Уж больно спрашивать любите.

— Старики, они по природе любопытны. Своей жизни мало осталось, вот и доводится чужой любопытствовать.

Мне стало неудобно за сорвавшуюся грубость, и я тоже достал сигарету. Пора бы, наверное, и уходить, только любопытство заело. Особенно фраза старика, относительно Влада.

— А что вы, Поликарп Степанович, друга моего жалели, не угодил чем, али как?

У старика снова клюнуло, и он вытащил еще одного карасика. Привычно потянулся за фляжкой, но, увидев, что в ней ничего не осталось, сокрушенно вздохнул и стал сматывать удочку.

— Мне с ним делить нечего, — сказал он. — Хорошо живет, деньги имеет — Бог в помощь! Только место для дома он нехорошее выбрал.

— Почему?

Я снова посмотрел на замок и снова поразился его великолепию, тому, как гармонично он вписывается в окружающую местность.

— Длинная это история. Много чего, конечно люди придумали, но кое-что я и сам помню. Если не поленишься завтра с утречка встать, порыбачим, я и расскажу. Тебе, как литератору, интересно послушать будет. А сейчас мне пора. Солнце вон уже совсем скрылось, а мне еще хозяйство глядеть нужно.

Поликарп Степанович достал из воды сетку с уловом, вытянул вгрузлую в болото скамеечку и тяжелой поступью направился по тропинке к деревянному мостику. Идти ему было тяжело. Годы давали о себе знать. Вот только, как удалось старику в столь древнем возрасте сохранить ясность рассудка? Неужто, в самом деле, благодаря той гадости, которой он меня поил?

Глава третья

Влад уже был дома. Я отыскал его в одной из угловых башенок, которая правила моему другу за кабинет. Он сидел за громадным письменным столом и развлекался с компьютером.

— До четвертого уровня дошел. Дальше никак не получается, — заметив меня, сказал он и отодвинул «мышку» в сторону. — Не скучал без меня?

— Нет, здесь так здорово!

— Вот и ладненько. А меня работа совсем замотала пора бы и отдохнуть немного, да не получается. Завтра опять нужно в городе быть.

— У тебя же куча заместителей…

Есть дела, в которых можно доверять только самому себе, да и то не всегда…

Да, «новым русским» быть совсем не просто, — мысленно посочувствовал Владу. Большие деньги сами по себе не приходят. А если и приходят. То радости от них, наверное, не много…

— Выпьешь коньячка?

— Перекусить бы сначала…

— Ладно, пойдем на кухню, что-нибудь смарганим. Тетя Маша уже ушла, но не боись, не пропадем…

Почему-то, когда мечта превращается в реальность, она многое теряет. Неизвестно куда девается взлелеянный в фантазиях романтический налет и происходящее начинает казаться простым и обыденным. Как часто раньше мечтал я сидеть вот так на открытой террасе, вдыхать свежий ночной воздух и любоваться мириадами звезд над головой. Такое времяпровождение в моем понимании было едва ли не вершиной возможного блаженства. И вот, я сижу на открытой террасе, вдыхаю действительно чудный, слегка влажный от близости водоема, воздух, смотрю на черное (в городе такого увидеть невозможно) небо, обильно усыпанное множеством разнокалиберных блесток, каждая из которых, возможно, олицетворяет собой целую вселенную иного, недоступного для нас мира, вслушиваюсь в нестройный хор очумевших землеводных и, почему-то, воспринимаю все это совершенно спокойно, как нечто, само собой разумеющееся. Наверное, действительно, старею…

Подо мной простое пластмассовое кресло из стандартного кафешного набора. Передо мной белый пластмассовый столик из той же серии. На столике коньяк, рюмки, ваза с фруктами и пластиковая бутылка с газировкой. Влад стоит у невысокого парапета, курит сигарету и что-то высматривает вдали, за пределами собственных владений. Лампочка на стене, метрах в трех от нас, дает достаточно света, чтобы не промахнуться рюмкой в рот, а большего нам и не требуется. Мы специально отодвинули столик подальше, чтобы спастись от ночных насекомых, которые, обезумев от света, ломились на него, словно очумелые, обжигались об лампочку или просто врезались в стену, после чего сваливались на столик или, что значительно неприятнее, за ворот рубашки.

Разговаривали мало. Я заметил, что Влад стал скуп на слова. Наверное, специфика работы наложила свой отпечаток. А потому я старался не донимать его лишними вопросами. Так, перекидывались отдельными, ни к чему не обязывающими, фразами, типа замечаний о погоде, о проклятых насекомых и надоедливых лягушках. Такова уж природа человеческая: мы никогда не бываем довольными тем, что имеем, и спешим придраться к чему угодно, особенно, когда нам просто нечего больше сказать.

И все-таки, есть темы, избежать которых невозможно.

— Не надоело бобылем жить? — спросил я.

Возможно, вопрос был неэтичным, ведь я прекрасно знал, что Влад был женат, что у него есть уже почти взрослый сын, а с женой что-то у них не заладилось…

Картина довольно обыденная, если не принимать во внимание, что бывшая жена Влада — наша с ним одноклассница, и что в свое время все ребята, в том числе и я, были безумно в нее влюблены. Только она, почему-то отдала предпочтение Владу. И всем это казалось нелогичным. Ведь Влад в то время еще не был крупным бизнесменом и ничем особенным не отличался.

— Ведешь к тому, что глупо жить ни для кого и копить деньги, неизвестно зачем? Ошибаешься. Я часто встречаюсь с сыном. Вадиму уже двенадцать лет. Он учится в престижном колледже, и, поверь мне, ни в чем не нуждается. С Галиной, конечно, посложнее… Может быть, у нас и получилось бы начать все заново, только теперь, по ее же словам, между нами стоят мои деньги. Она всегда была очень принципиальной. Ты сам это знаешь… Да и нужно ли все возвращать? Хочу ли я этого?

Он вернулся к столику и наполнил стаканчики.

— Сейчас у нас с ней ничего не может получиться. Слишком много времени прошло. Мы стали совершенно другими и вряд ли нуждаемся друг в друге…

Я не ожидал такой откровенности, и мне стало неловко.

— Семья по любому нужна. Какая-то опора…

Я не знал, как закончить фразу. Боялся произнести банальное, несущественное.

— Ты имеешь в виду, что нужна женщина? А с чего ты взял, что ее нет?

— Я говорю о постоянном.

— Можно иметь и постоянную женщину… На некоторое время…

Он рассмеялся, и мы выпили.

— А ты, Димка, совсем не изменился. Как был моралистом, так им и остался. Меня осуждаешь, а сам, каков? У меня хоть была семья, сын растет и, должен заметить, отца своего не чурается. Так что, кое-чего хорошего я в жизни успел сделать. А у тебя ведь: ни кола, ни двора…

— Почему? У меня есть подруга.

— И где же она?

— Она — студентка. К родителям на каникулы уехала.

— И как долго ты ее знаешь?

— Уже года два, наверное.

— Почему же до сих пор не оформил отношения, как того требует положение классика о ячейке общества?

Не знаю, — смутился я. — Наверное, не созрел еще. Да и девушек вокруг красивых много. Боюсь, как бы не прогадать… — перевел неприятную тему на шутку. Только Влад ухватился за меня всерьез.

— Типичная психология самца, — резюмировал он. — А ты думаешь, я из другого теста слеплен? Среди окружающего нас обилия красоты грешно зацикливаться на чем-то одном. Знаешь, еще будучи женатым, я подметил интересную особенность. Мужчина — это такая скотина, что, будь у него самая распрекрасная жена, он все равно готов залезть на любую кикимору чисто ради разнообразия и спортивного интереса.

— Не ты первый это заметил. Подобное я, где-то читал…

— И это лишний раз доказывает мою правоту.

Он снова наполнил рюмки.

— Так выпьем за красоту! И, чтобы мы всегда могли ею обладать!

Хмель уже изрядно ударил мне в голову, да и Влад не был кристально трезвым. Его движения утратили привычную уверенность, язык заплетался.

— Знаешь, — сказал он, — у меня родилась чудная идея. Завтра — пятница, так что, ничего не помешает нам организовать небольшой пикничек на природе. Ты как, не против?

Конечно же, я не возражал.

Мы еще посидели немного и разошлись по своим комнатам. Владу с утра нужно было на работу, а я собирался порыбачить, а заодно послушать рассказ чудаковатого старика Поликарпа Степановича.

Глава четвертая

Утро выдалось сырым и прохладным. Трава была мокрой от росы. Густой туман устилал землю и прятал от глаз призрачную поверхность пруда.

Было около четырех, и небо уже начинало сереть. Я обошел пруд и расположился на том месте, где вчера повстречал Поликарпа Степановича.

Старик появился часа через два, когда косые лучи солнца уже выбрались из-за горизонта, а клубчатые обрывки тумана сосредоточились исключительно над прудом. Казалось, что вода дымит, выпуская в воздух невесомые облака.

— Давно мерзнешь? — вместо приветствия спросил Поликарп Степанович.

— Порядочно.

— Ну и, как?

— Слабовато…

Я приподнял сетку, в которой лениво трепыхались два доходящих карасика.

— Извечное заблуждение городских жителей, — уже привычным философско-назидательным тоном молвил старик. — Они почему-то считают, что если раньше выйдут, больше поймают. А ведь рыба, она — тоже живое существо. И солнышко любит не меньше нашего…

Не спеша, он размотал снасти и забросил удочку. После чего достал уже знакомые мне фляжку и стаканчики.

— Ну что, за удачную рыбалку?

— Может, сначала моего попробуем? — предложил я, с содроганием вспоминая отвратительный вкус дедового самогона, и вытащил из пакета реквизированную из запасов Влада бутылку коньяку.

— Можно и так, — легко согласился Поликарп Степаныч. — Коньяк — вещь хорошая. Если, конечно, он настоящий, а не из паленого сахара.

— Думаю, Влад дерьма держать не станет.

Мы выпили, и дед довольно крякнул.

— Да, вещь — знатная. Давненько такого пить не доводилось…

— Еще по одной?

— Ты, погодь. Не гони коней. Мы, чай, рыбачить пришли. А это — дело тонкое. Тут, как говорят у вас в городе, своя специфика. Коньяк то, небось, никуда не денется. А рыбка, она, как всякая живая тварь, внимания к себе требует…

Некоторое время мы сидели молча, втупившись глазами в поплавки. Старик оказался прав. С восходом солнца клев начался отменный, и отвлекаться на разговоры было некогда. Я больше не решался предлагать старику выпить, а он словно совсем забыл о моем существовании.

Первым не выдержал Поликарп Степаныч. Вытащив очередного карасика, он поменял наживку, забросил удочку, поднялся со своей скамеечки, потянулся.

Всю рыбе все одно не переловим. Так что, не грех и перекусить.

Памятуя о вчерашней оплошности, я предусмотрительно захватил несколько бутербродов и бутылку с газировкой. У деда тоже нашлось сало с хлебом. Мы расположились в тени куста шиповника, и я налил в стаканчики янтарную жидкость.

Обед на свежем воздухе — занятие приятное и ни с чем не сравнимое, как, впрочем, и полезное. Только я не мог насладиться им в полной мере, мне не терпелось услышать рассказ старика. А он, как будто, издевался надо мной, отпивал маленькими глоточками коньяк, медленно жевал бутерброд, и все это с садистской неторопливостью, в полном молчании.

Когда коньяк закончился, Поликарп Степаныч потянулся за своей флягой, но я, вспомнив вчерашнее знакомство с напитком, вежливо отказался вкушать его вторично. Недоуменно сдвинув плечами, мол, хлипкая молодежь пошла, старик крякнул с досады и налил себе полный стаканчик. Залпом осушил его, занюхал луковицей, вытер замусоленным рукавом пиджака выступившую слезу и шумно вдохнул воздух. Лицо его мгновенно приобрело свекольный оттенок, но, спустя несколько минут, снова стало нормальным.

— Сильна, зараза! — молвил он, и я, решив, что старик уже перекусил, задал \мучающий вопрос:

— Вы обещали рассказать занимательную историю.

— Занимательную? Хм… Ну, это, как для кого…

Тогда я еще не мог объяснить, даже самому себе, почему вдруг заинтересовался случайно оброненными словами старика. Возможно, рутина окружающей действительности, отсутствие каких-либо событий сделали меня падкими на любые новости, даже, если они сводились к обыкновенным сплетням? Не знаю. Только мне отчего-то казалось, что сказанное стариком имеет некое важное, пока недоступное рассудку значение… А, может, просто надеялся услышать небылицу, которую впоследствии можно будет использовать в каком-нибудь сюжете…

— Ну, что ж, слушай, коль есть такое желание…

Старик закурил неизменную «приму», удобнее улегся на зеленой траве.

— Дом, который построил твой друг, находится в не совсем обычном месте. — Поликарп Степаныч посмотрел на замок и я, естественно, тоже. — Раньше, до революции, здесь была графская усадьба. Правда, сам графский особняк находился левее, видишь, там, где заросли орешника. На том месте и сейчас можно увидеть остатки каменного фундамента, остальное давным-давно растащили. Здесь же находились хозяйственные пристройки и дом для прислуги. Все это также было разрушено.

Остался только небольшой домик, в нем жила экономка графа, старая ведьма, только так и называли ее люди. Она была ужасно замкнутой, никогда ни с кем не общалась, а слухи о ней ходили один страшнее другого. Говорили, мол, она ворует младенцев и служит тайные мессы неким черным силам. В общем, чего только народ не придумает…

Слыхал даже такое, что сам граф тоже принадлежал к тайной секте и совсем свихнулся, уверовав в собственное бессмертие. Ему посчастливилось помереть еще до прихода большевиков. Он был похоронен в семейном склепе. Где он находится, сейчас уже никто не вспомнит, но я думаю, где-то рядом, может даже, под домом твоего друга.

Наследница, дочь графа, вышла замуж в столице и сгинула бесследно. Так что, после кончины графа имение пришло в полный упадок.

Доныне ходят всякие легенды, о якобы запрятанных графом сокровищах, только этому вряд ли можно верить. Люди перерыли все имение, но так ничего и не нашли.

Важно другое. Говорят, когда граф умирал, он завещал экономке, чтобы она оберегала его могилу, так как верил, что должен обязательно воскреснуть через определенное время. И экономка свято исполняла его завет.

Ходили слухи, будто бы она то ли мать графа, якобы он незаконнорожденный, то ли его незаконная супруга. Дело в том, что уже в те времена она была древней старухой и, что самое интересное, смогла прожить после графа еще больше семидесяти лет.

Старуха жила одна, люди сторонились ее, боялись, сама она ни с кем не общалась, ходила всегда в черных одеждах, в завязанном по самые глаза темном платке. Чем она кормилась, за что существовала, никто не знал. Говорили, как будто у графа имелись огромные подземелья с запасами продуктов, только никто их никогда не видел, так что утверждать не стану…

Экономку часто встречали по утрам, она возвращалась домой неведомо откуда, в общем, вела ночной образ жизни, говорили, что, как настоящая колдунья, ходит доить коров, пить кровь младенцев и тому подобное.

В то время наша деревня еще не была такой захудалой, как ныне. И молодежь была, и колхоз — не из последних. Ферма была большая. Вот. Доярки ее в основном и видели. Правда, старались обходить стороной. Боялись старухи, и детей ею пугали…

Так что, когда она пропала, сразу и не заметили. Кинулись, наверное, недели через две. Председатель колхоза с бригадиром тракторной бригады решились проведать старуху. Пришли к ней домой, а она лежит на кровати и уже доходит. Бедняга сломала ногу, сумела доползти домой, да так, без еды, без воды и пролежала все это время. Высохла до костей, словно мумия, а смерть ее не брала. Вызвали фельдшера, она его не пустила, позвали священника — прогнала. Лишь одного просила — смерти. Да все плакалась, что не смогла дождаться графа. А ждать, говорит, совсем немного осталось…

Тогда старики посоветовались между собой и решили, коль связана старуха с нечистью, то и действовать нужно соответственно. Взобрались два мужика на чердак и прорубили крышу прямо над изголовьем кровати старухи.

Умерла она после этого мгновенно Правда, успела перед смертью проклясть всех и все. Дух ее вылетел сквозь дыру, словно вихрь. Те, кто снаружи был, говорили, в ворону старуха превратилась. Якобы, видели, как из трубы черная птица вылетела.

А дом старухи в ту же ночь сгорел. Ничего от него не осталось. Даже тело похоронить не успели. А к концу недели скончались и оба мужика, которые крышу рубили. Один спьяну в пруд свалился, другой на элеваторе под грузовик угодил. Может, и случайность, кто знает, да только люди все это проклятью старухи приписывать стали. И по-прежнему продолжают обходить стороной место, где ее дом стоял. Да вот только не всегда это удается. И в последнее время опять пошли разговоры, как будто старуху видели. Такую же, как и при жизни: в черных одеждах, в платке, надвинутом на самые глаза. И, что самое интересное, она то в кошку превратится, когда ее увидят, то в филина. Говорят, близок час уже… Мол, графа она встречает, вот-вот воскреснуть должен…

— Сказки, — резюмировал я, на самом деле разочаровавшись в услышанном.

Бред какой-то.

Детский лепет, ей-богу.

— Может, и сказки, — не стал спорить Поликарп Степаныч, — только, кто его знает… Рассказчик из меня, конечно, неважнецкий. Мы институтов не кончали. Да только люди, пожди, зря языками болтать не станут.

— И что же тут страшного? Ну, допустим, воскреснет граф, и что из того? Хотя, вы сами должны понимать, что такое — невозможно.

— От черной силы всегда нужно ожидать зла. Сгубит граф и твоего друга, и тебя в придачу, если вовремя не уберетесь. Вы посягнули на его законные владения. Живете себе, а разрешеньица, чай, не спросили?..

— Еще чего…

— Воскреснуть граф должен ровно через сто лет в день своей кончины. А умер он семнадцатого июля одна тысяча восемьсот девяносто девятого года. Это я уже на новый стиль перевел, дабы тебе понятней было. Сегодня у нас какое число?

— Четырнадцатое.

— Вот и я о том же. Три дня осталось. Может, конечно, ничего и не случится, но…

Дед снова потянулся за флягой, а я машинально подставил свой стаканчик. Омерзительно вонючая огненная жидкость, как и в прошлый раз, неприятно обожгла желудок. Я запил газировкой и закрыл глаза. Наверное, вздремнул. А когда пришел в себя, Поликарпа Степаныча уже не было.

Глава пятая

К вечеру Влад не вернулся. Охранник сказал, что он звонил и просил мне передать, что задерживается по делам фирмы и будет дома к завтрашнему утру.

Я успел хорошо отоспаться и от нечего делать отправился бродить по окрестностям. Хоть рассказ старика я и не воспринял всерьез, он того просто не заслуживал, все же тянуло ближе познакомиться с бывшей графской усадьбой. Начал я свой осмотр с зарослей орешника, где, как утверждал Поликарп Степаныч, раньше находился дом графа.

Везде царило полное запустение: пустошь, изрытая оврагами и обильно заросшая сорняком. Кое-где виднелись выкорчеванные пни, возможно, и вправду — дело рук кладоискателей. В общем, картина унылая и малопривлекательная.

Пробраться сквозь орешник оказалось не просто, да я не очень и стремился, ограничился визуальным осмотром. Битые кирпичи, осколки стекла, куски кафельной плитки под ногами красноречиво свидетельствовали о том, что некогда здесь действительно был дом и, судя по всему, довольно большой. Только сейчас от него ничего не осталось. В селах всегда остро ощущался дефицит стройматериалов, вот крестьяне и постарались на дармовщину.

От орешника я двинулся к группе деревьев, растущих неподалеку и, не найдя больше ничего привлекательного, повернул обратно к замку. Где-то на полпути неожиданно наткнулся на огромное и относительно свежее пепелище. Если верить старику, именно здесь находилось жилище таинственной экономки, нагнавшей такой ужас на жителей деревни.

Пепелище представляло собой неровное овальное пятно. Обгоревшие черные бревна вперемешку с глиной и камнями бесформенной грудой громоздились в его центре, и по их расположению еще можно было распознать очертания сгоревшего дома.

Я не намеревался задерживаться в этом малоприятном месте, но мой взгляд привлек некий блестящий в лучах заходящего солнца предмет. Любопытство взяло верх и я, брезгливо огибая черные головешки, направился к центру пепелища. Ничего особенного я там не нашел. Всего-навсего кусочек битого стекла. С досады я пнул его ногой, он перевернулся, подняв пласт перемешанной с землей золы. И вот тут-то мне сделалось не по себе.

Из открывшейся пустоты на меня смотрели пустые глазницы обгоревшего человеческого черепа.

Я даже не закричал. Просто замер на месте и не мог пошевелиться. Получается, не так и много соврал старик. Ведьму то действительно не похоронили…

Не знаю, сколько долго рассматривал бы я страшную находку, если бы внезапно не почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я резко обернулся и, в довершение происходящего кошмара, увидел в кустах неподалеку громадную черную кошку. Наши с ней взгляды встретились. В зеленых глазах животного было столько ненависти и злобы, что я ощутил ни с чем не сравнимый ужас. Казалось, кошка вот-вот бросится на меня. А, может, и не казалось, потому что тело ее выгнулось дугой, словно перед прыжком.

Не контролируя себя, я дико закричал, и кошка закричала тоже. Такого жуткого крика я никогда раньше не слышал. Он словно бы подстегнул меня. Не разбирая дороги, я со всех ног бросился прочь от страшного места.

Глава шестая

Ночь выдалась темной и ветреной. Громадная, вступившая в последнюю фазу луна лишь иногда просматривалась сквозь плотные низко нависшие над землей тучи. Иногда на востоке вспыхивали тоненькие нити молний, и ветер доносил раскатистый, пока еще тихий, иногда еле слышимый рокот.

Древний фонарь «летучая мышь», ума не приложу, откуда он у меня взялся, оказался слишком слабым средством от окружающего мрака. Его тусклого света едва хватало на то, чтобы рассмотреть кое-что под ногами, но уже в полуметре все утопало в непроницаемой темноте.

Я не мог вспомнить, каким образом снова оказался на пепелище, но четко осознавал, что мне, во что бы то ни стало необходимо отыскать череп старухи.

Зачем?

Ответа на этот вопрос у меня не было, да я особо и не задумывался над ним. Необъяснимая сила помимо моей воли и, возможно, желания вынуждала меня заниматься неприятным делом. И отчего-то не возникало даже мысли о том, чтобы воспротивиться этой силе. Наоборот, я был уверен, что выполняю жизненно необходимую задачу, от решения которой, вполне возможно, зависит вся моя дальнейшая жизнь. Прямо наваждение какое-то. И лишь в отдаленных уголочках сознания мелькала иногда мысль о том, что затея — глупая, опасная и безумная. Что нужно уносить ноги, бежать, спасаться, пока еще не произошло нечто ужасное. Только голос разума был слишком слабым. Я улавливал тревожные сигналы, но почти не прислушивался к ним.

Ориентироваться в развалинах было не просто. Я то и дело натыкался на обгоревшие бревна, спотыкался о неровности почвы, проваливался в неглубокие пустоты, скрывающиеся под слежавшимся пластом золы. Иногда лишь чудом удавалось сохранять равновесие и не зарыться носом в отдающую гарью землю.

Холодные порывы ветра становились резче и злее. Все явственнее доносился шум приближающейся грозы. Молнии озаряли небо уже прямо над головой. Застучали первые, пока еще редкие, капли дождя.

Очередная вспышка ярко озарила окрестности, и я увидел, что стою почти на том месте, где днем обнаружил страшную находку. Я положил фонарь на землю и, чтобы лучше видеть, опустился на четвереньки. Да, все правильно. Вот стекло, которое привлекло мое внимание, а вот и вывернутый мною ком земли.

Только никакого черепа не было.

Неужели он мне всего лишь пригрезился?

Невзирая на грязь, я опустился на колени и стал руками разгребать уже ставшую влажной землю.

Где-то недалеко часы пробили двенадцать. Интересно, где? Ближайшее жилище — замок Влада, только в нем я никаких часов с боем не видел. Да если бы они и были, вряд ли звук долетел бы сюда. К тому же, в такую непогоду.

Однако, раздумывать некогда. Нельзя отвлекаться на всякие мелочи. Сейчас самое главное для меня — отыскать череп старухи. И сделать это нужно как можно скорее, иначе будет поздно…

Почему, поздно?

Зачем его вообще нужно искать?

И, какого черта меня занесло в это гиблое место?

Ответов на вопросы, как и прежде, не было. Слабым отголоском они периодически возникали в моем мозгу, но их голос был слишком слабым, чтобы суметь отвлечь меня от главного.

— Ты не это ищешь?

Хриплый старческий голос раздался слишком неожиданно и потому показался мне страшнее тысячи молний.

«Поздно! Не успел! Все кончено!» — пронеслось в голове.

Я медленно обернулся. Старуха, ее я узнал сразу, стояла на том месте, где днем я увидел испугавшую меня черную кошку. Несмотря на ночь и уже вовсю разбушевавшуюся грозу, видел я ее очень отчетливо. Как и рассказывал Поликарп Степаныч, старуха булла одета в длинное черное платье. Правда, платка на голове не было, и седые клочья неопрятных волос обрамляли худое, высохшее, словно у мумии лицо.

— Ты это ищешь?

Ведьма обхватила обеими руками свою голову. Говорила она негромко но, тем не менее, гроза не смогла заглушить ее слов.

— Глупец! Ты получишь то, что искал. Только очень об этом пожалеешь!

Неожиданно резким движением она сорвала с плеч свою голову и швырнула ею в мою сторону.

Несколько раз подпрыгнув, словно мячик, голова подкатилась к моим ногам. Некоторое время мертвые, начавшие стекленеть глаза, испепеляли меня застывшей в них ненавистью. Затем в течение нескольких секунд кожа на голове ведьмы сморщилась и словно бы испарилась. Резкий порыв ветра сорвал седой скальп и унес его.

Передо мной лежал черный обгоревший череп, точно такой, каким я увидел его днем и, вполне возможно, на том самом месте.

Я посмотрел туда, где стояла старуха, но увидел лишь едва различимый силуэт обезглавленного туловища, который почти мгновенно растворился в окружающем мраке.

Странно, меня совсем не удивляла нелепость происходящего. Я воспринимал события, как должное. Лишь только с тех пор, как появилась старуха, меня ни на миг не оставлял жуткий парализующий страх.

Дождь уже хлестал вовсю. Я по-прежнему стоял на коленях, и вокруг меня образовалась целая лужа.

Череп старухи валялся рядом и злобно скалился в мою сторону.

Он знал, что я его боюсь.

Настолько боюсь, что не могу пошевелиться.

И так продолжалось целую вечность. До тех пор, пока я, наконец, не нашел в себе силы, на то, чтобы подняться на ноги. А череп по-прежнему продолжал меня гипнотизировать. Я не мог оторвать взгляда от его пустых глазниц.

И тогда я психанул.

Резко нагнулся, схватил череп, чтобы забросить его подальше от себя. Только из этого ничего не получилось. Череп словно приклеился к моим рукам.

Пу-гу, пу-гу… — заливался из темноты хохотом невидимый филин. Возможно, тот самый, в которого, по словам Поликарпа Степаныча, умела превращаться мертвая ведьма.

Где-то, совсем рядом, дико закричала кошка. Наверняка — черная. Гром с нарастающей силой грохотал непрерывно, молнии сверкали прямо над головой, струи дождя с неистовой силой хлестали тело, мощный, порывистый ветер прилагал все усилия, чтобы свалить меня с ног.

И мои нервы не выдержали. Я заорал, словно недорезанный поросенок и, не выпуская из рук страшной ноши, бросился убегать в сторону замка.

Глава седьмая

Пробуждение было долгим и мучительным. Я никак не мог прийти в себя от увиденного. Сон почему-то казался более реальным, чем окружающая действительность. Я не переставал дрожать от пережитого ужаса. Кроме того, сильно болела голова, в горле было сухо и терпко.

Понемногу я все же отошел. Недопитая бутылка коньяка на тумбочке возле кровати убедительно объяснила причину неприятных ощущений.

Постанывая, я поднялся с кровати и направился в ванную. Струи холодной воды прояснили мозги, и я уже мог с улыбкой вспоминать ночные приключения.

Этак можно и до белой горячки допиться…

Хотя…

Не такой уж я отпетый алкаш, а клин, как говорится, клином вышибают…

Немного поколебавшись, я плеснул на донышко стакана янтарного напитка и, стараясь не вдыхать запаха алкоголя, залпом его выпил.

Похмелье — пренеприятнейшая штука, но постепенно волна блаженного тепла прокатилась по телу, и я ощутил себя почти здоровым человеком.

Вокруг было тихо и спокойно. Лишь только громко тикали настенные часы, да где-то в подвале дребезжал неутомимый движок генератора.

Громадная яркая луна смотрела в окно, дорожка ее бледного света пересекала комнату и терялась в складках темного бархата у входной двери. Конечно же, грозой и не пахло. Слабый ветерок слегка теребил прозрачную занавеску у приоткрытой двери на террасу.

Надо же такому привидеться?

Я включил светильник. Налил себе еще немного коньяка и закурил сигарету. Часы показывали четверть первого, но сна не было ни в одном глазу.

После второй порции алкоголя мне захотелось подышать свежим воздухом. Выплеснув остатки коньяка, я со стаканом в руке вышел на террасу. Там пододвинул кресло к парапету и по глотку, отпивая коньяк, стал любоваться окрестностями, которые при лунном свете выглядели совершенно по иному, нежели днем. Передо мной расстилалась тихая гладь пруда, далеко, у самого горизонта, вырисовывалась зубчатая стена соснового леса.

Блаженные тишина и покой…

Тревожные ощущения миновали бесследно, но, прежде, чем вернуться в комнату и пытаться снова уснуть, мне захотелось с высоты замка взглянуть на места, заставившие столь сильно поволноваться. Для этого нужно было всего-навсего сделать несколько шагов и завернуть за угол террасы, которая опоясывала по окружности все здание.

Я увидел часть двора с подсобными помещениями, каменный забор с затворенными воротами и калиткой, небольшой домик охранников. Дальше простилалась пустошь бывших графских владений. Освещенная яркой луной, она была видна, как на ладони. Я сразу отыскал взглядом заросли орешника и, используя их, как ориентир, попытался отыскать сгоревший дом экономки. Это оказалось совсем не трудно. Пепелище выделялось на общем фоне большим темным пятном, общими очертаниями напоминавшем кляксу в школьной тетради.

Странное дело, стоило мне увидеть пепелище, как уже начавшие притупляться воспоминания о привидевшемся кошмаре набросились на меня с новой силой. Пепелище гипнотизировало меня, и я не мог оторвать от него взгляд. Снова я испытал некий первобытный ужас. Его нельзя было осознать, он был совершенно беспричинным. Нечто подобное, наверное, испытывали наши предки, столкнувшись с неведомым, не поддающимся объяснению. Заполонивший меня страх был подобен тому, который испытывает ребенок, когда остается один в комнате.

Но ведь я — не ребенок.

Я — взрослый человек и должен понимать, что бояться нечего. Все рассказы о привидениях, оживших мертвецах и прочей чертовщине — чушь собачья…

На самом деле их просто не может существовать.

Их придумали свихнувшиеся писаки и не менее свихнувшиеся голливудские режиссеры, желающие потрепать нервы наивному обывателю.

Пока я таким образом себя успокаивал, на пепелище, между тем, начали происходить кое-какие изменения. Сначала я даже не обратил на них внимания, но потом все же заметил легкую струйку то ли дыма, то ли пара, которая медленно поднималась над остатками дома экономки. Постепенно клубы становились гуще и темнее. Они не растворялись в воздухе, как это должно было происходить с настоящими дымом или паром, а, достигнув определенной высоты, словно концентрировались, насыщались, приобретая вполне определенные очертания. В них я к глубочайшему ужасу, вскоре начал распознавать очертания старухи. Громадная, до самого неба, она возвышалась над пепелищем своего дома в том же темном платье, в каком я видел ее во сне, и гневно размахивала руками в мою сторону. Она, наверное, и кричала бы, только на ее плечах не было головы.

Не в силах больше выдерживать подобное, я выбросил стакан, он со звоном разбился о внешнюю ограду замка, и проворно убежал в свою комнату. Там я с ужасом обнаружил, что одно из окон выходит на пустырь. Пересилив внутренний протест, я все же решился выглянуть в него. Я увидел уголок двора и охранника Васю, который, наверное, привлеченный звуком разбитого стекла, внимательно осматривал каменную стену забора.

Я посмотрел выше и сразу же увидел ведьму. Она носилась в воздухе, траектория ее движений напоминала некую замысловатую спираль, и с каждым новым витком старуха все больше приближалась ко мне.

И тогда я понял, что ей от меня нужно.

Ведь я украл у нее голову, и она хочет получить ее обратно.

Только ж это был всего лишь сон…

Как ей это объяснить, каким образом убедить в том, что на самом деле я понятия не имею, где находится ее голова и что она мне совсем не нужна?

А старуха была уже рядом. Мгновенье, и что-то тихо шмякнулось о стекло. Я отпрянул назад и, не придумав ничего лучшего, словно маленький ребенок спрятался от надвигающегося кошмара на кровати под одеялом.

Стекло выдержало, но ведь дверь на террасу оставалась открытой, и предпринимать что-то уже было поздно. Тяжелые шаркающие шаги старой ведьмы неумолимо приближались к ней.

Мне не хватало воздуха, но я еще плотнее завернулся в одеяло. И неожиданно ощутил под собой твердый предмет, больно вдавившийся в ребра.

Что это?

Нет, не может быть!

Я откинул одеяло и при свете луны увидел, что держу в руках тот самый, почерневший от копоти, злополучный череп.

Силуэт старухи уже четко вырисовывался за тонкой тюлевой занавеской двери на террасу. Ее обезглавленное тело целенаправленно двигалось в мою сторону. Я оказался зажатым в стенной нише, где стояла кровать.

Не знаю, что реально могла сделать мне мертвая старуха, но проверять ее способности почему-то не хотелось. Достаточно было того, что она двигалась и видела меня при отсутствии столь немаловажной части тела.

Я стоял, вжавшись в стену, придерживал одной рукой одеяло (очень ненадежная защита), а в другой сжимал черный от копоти череп и был твердо уверен, что пробил мой последний час.

Когда безголовое чудовище почти вплотную приблизилось к моему убежищу, находясь на грани отчаяния, я швырнул в него черепом. Бросок получился на удивление сильным. Страшный снаряд угодил старухе в живот и… насквозь пронзил ее бесплотный контур. Когда это случилось, ярчайшая вспышка озарила комнату. Она мгновенно ослепила меня. Лишь только радужные блики на абсолютно черном фоне мелькали перед глазами…

Потом раздался дикий кошачий крик. Такой же, как и тот, что испугал меня днем на пустыре.

Он оказался последним звуком, который я услышал. Острые когти вонзились мне в горло и, мгновенье спустя, я провалился в преисподнюю. Там было очень темно и туда не доносилось ни единого звука…

Глава восьмая

Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Я с трудом разлепил глаза и никак не мог сообразить, где нахожусь.

Я лежал на нерастеленной кровати и почему-то одетый. Яркое солнце пробивалось сквозь закрытое тюлевой занавеской окно.

Стук повторился.

Я с трудом встал на ноги и, содрогнувшись от жуткой головной боли, поплелся к двери. За ней стоял бодрый, улыбающийся и, похоже, абсолютно довольный жизнью Влад.

— Ну, ты и мастер поспать! — увидев мою заспанную несчастную физиономию, заорал он. — Ты хоть знаешь, который час?

Я тяжело, пытаясь не делать резких движений, повернул голову и взглянул на большие настенные часы. Стрелки сообщали, что еще нет и восьми.

— Рано еще…

— Ты сюда спать приехал? Давай, бегом в душ, через полчаса завтрак, а к обеду выезжаем на природу. Организуем, как договаривались небольшой пикничек с шашлыками. Кстати, у меня для тебя маленький сюрпризик. Не буду рассказывать, сам увидишь…

При ярком дневном свете ночные кошмары казались пустыми и ничего не значащими. Но они были слишком свежи, чтобы сразу выветриться.

— Влад, — спросил я, — ты давно живешь в этом доме?

Он слегка опешил от такого вопроса.

— Года три, а что?

— С тобой здесь за это время ничего необычного не случалось?

— Что может случиться в этом забытом Богом уголке? А почему ты спрашиваешь?

— Да так…

Я не собирался пересказывать ему свои ночные кошмары. Услышав их, любой здравомыслящий человек сразу сочтет меня сумасшедшим.

— Познакомился вчера на рыбалке с одним стариком, он мне таких ужасов, про место, где твой дом стоит понарассказывал…

— Интересно…

Влад зашел в комнату и уселся в кресло. Мои слова, похоже, его заинтересовали.

— И кто же этот старичок?

— Его зовут Поликарпом Степановичем. Древний такой, лет под девяносто, с большой седой бородой.

— Хм… Что-то я такого в нашей деревне не припомню. — Он задумался. — Точно, нет в деревне никакого Поликарпа Степановича. Я недавно пенсионерам уголь выбивал, так у меня поименный список всех жителей села есть. И я точно знаю, что никакой Поликарп Степанович здесь не живет.

— Может он из соседней деревни?

— Чудак-человек! До ближайшей деревни отсюда километров двадцать, не меньше. Какой девяностолетний старик в такую даль на рыбалку пойдет?

— Не приснился же он мне!

— Может, пошутил кто-то?

— А вообще, что ты слышал об этих местах?

— Кое-что до меня, конечно, доходило. Но, по-моему, все — чистейший бред. А почему ты так заинтересовался?

— Ты же знаешь, я — журналист и все таинственные истории меня очень привлекают.

— Нет здесь ничего таинственного! — Мне показалось, что Влад начал раздражаться. — Навыдумывали всякой ерунды, чтобы детей пугать, вот и вся история. Ну да ладно, будет время, поговорим об этом, а пока собирайся к завтраку. Мария Ивановна пообещала что-то вкусненькое приготовить.

С этими словами он покинул комнату. Я был уверен, что Влад не сказал мне правды. Наверняка он что-то знал, но не захотел мне рассказывать. Возможно, по той причине, что и я не захотел делиться с ним воспоминанием о ночных похождениях?

Глава девятая

Я быстро умылся, переоделся в спортивный костюм и незаметно выскользнул из дома. Мне хотелось побывать на том месте, где я вчера рыбачил с Поликарпом Степанычем.

Авось, старик и сегодня там?

Идти было непросто. Каждый шаг давался с трудом. Я чувствовал себя, словно выжатый лимон, вдобавок к тому же еще пропущенный через мясорубку. И хотя видимых повреждений на теле не наблюдалось, кости болели, после жестоких побоев.

Но физические страдания были ничем по сравнению со страданиями моральными.

Я не знал, что и думать.

В моей многострадальной головушке что-то перемкнулось, и я никак не мог нащупать грань, разделяющую реальное от нереального, отделить пережитое на самом деле от фантазий перевозбужденного мозга. Подобные симптомы пугали, ибо, если так будет продолжаться и дальше, остаток дней мне придется коротать в тесной компании с наполеонами, кутузовыми и им подобными…

Узенькой крученой дорожкой я спустился к пруду и перешел на легкий бег. Достигнув песчаной отмели, разделся и с разбега окунулся в холодную воду.

Остывшая за ночь влага приятно взбодрила тело и даже слегка подлечила душу. Во всяком случае, пока я плавал и нырял, никакие посторонние мысли меня не тревожили. И когда я выбрался на берег, жизнь уже не казалась такой безнадежно пропащей.

Наверное, все беды наши истекают из того, что мы любим сгущать краски и принимать все слишком близко к сердцу. От этого чаще всего и случаются нервные расстройства. Не зря же древние говорили, что все болезни тела происходят от болезней духа… Как видно, нужно быть попроще. Принимать жизнь такой, какая она есть на самом деле и не пытаться искать потаенного смысла там, где его просто не может быть.

Подумаешь, увидел кошмар. Одно только название чего стоит — кошмар! Не я первый, не я последний, кого он посещает. Да ведь это всего лишь одно из многообразий жизни, дарованных нам для того, чтобы существование наше не казалось обыденным и примитивным…

Старика на месте, конечно же, не оказалось. Да я особо и не расстраивался. Просто сработал извечный закон подлости: когда кто-то очень нужен, отыскать его невозможно.

Настроенный воспринимать все с философским спокойствием, я отнесся к неудаче со смирением истинного христианина. Правда, мне бросилась в глаза странная деталь: на месте, где мы удили рыбу, были видны следы только моих кроссовок и валялись окурки только моих сигарет, но тогда я этому факту не придал особого значения.

Глава десятая

Легкой трусцой я оббежал вокруг пруда, пересек ручей по уже знакомому полуразвалившемуся мостику и обратно к замку возвращался сельской улицей. Дорогой мне повстречалась старуха, выгоняющая со двора корову. Я поздоровался. В селе так принято: здороваться с каждым, независимо от того, знакомый человек или нет. Хороший обычай, но совершенно неприемлемый для города. Старуха с интересом осмотрела меня с ног до головы, видно, не часто доводилось свежего человека видеть, и также пожелала мне здравствовать. На этом, естественно, общение не закончилось.

— Вы к нам погостить приехали, али как?

Чрезмерное любопытство сельских жителей уже давно стало «притчей во языцех». И оно вполне объяснимо. Живя в замкнутом мирке, лишенные каких-либо свежих впечатлений, они хватаются за любую соломинку, дабы потом было о чем посплетничать с соседями.

Можно было, конечно, просто отмахнуться от назойливой старушки, только я, сам не знаю, почему, остановился и поддержал разговор.

— Да, в отпуск к другу приехал.

— Это тот, у которого дом большой над прудом?

— Он самый.

— Хороший человек. У меня на зиму совсем угля не осталось. Пенсию уже который месяц не платят, купить не за что. Так он, дай Бог ему здоровья, мне целую машину привез. Еще и на ту зиму осталось… А вы к нам надолго?

— Не знаю, как получится…

— Нравится вам у нас?

— Очень. — Я ни капельки не соврал. — Места красивые, люди хорошие…

— Да, — согласилась старуха. — Только мало нас осталось. Молодежь в город убежала, одни старики век доживают…

— Кстати, — словно только что вспомнив, перебил старуху, — не подскажете, где Поликарп Степанович живет?

— Поликарп Степанович? А кто это?

— Мы с ним вчера на рыбалке познакомились. Он такие забавные истории про эти места рассказывал.

Старуха задумалась.

— Нет у нас никакого Поликарпа Степановича. Был один, Глядешкин, так он уже годков с двадцать, как помер…

— Может, запамятовал, борода у него большая, вся белая?..

— Да и бороду у нас давно уже никто не носит. Может, из приезжих кто-то? Да ведь и не приезжал никто…

— Ну и ладно…

Я оставил старуху размышлять в одиночестве и поспешил к замку.

Неужели и старик мне приснился? Все-таки вредно пить коньяк на солнцепеке…

Когда я вбегал в калитку, охранник Костя как-то странно на меня посмотрел.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Нет, вроде бы ничего. А что это ты ночью стаканами швырялся?

— Привиделась какая-то тварь на заборе.

— А, это бывает…

Охранник успокоился. Я же, наоборот, ощутил от его слов некое подобие стресса. Выходит, зря я себя пытался обмануть.

Похоже, далеко не все, увиденное ночью, было сном.

А если так, кто мне объяснит, что со мной происходит?

Неужели действительно допился до той стадии, когда начинают черти мерещиться?

Глава одиннадцатая

У Влада была чудная маленькая столовая: уютная комнатушка, стены и потолок которой были обделаны неокрашенным деревом. Там находился длинный стол и два мягких дивана по обе стороны от него. Комнатка имела одно большое окно с видом на зеленую лужайку, обрамленную низенькими декоративными кустиками. При желании окно можно было закрыть шторой и тогда при свете неяркого бра, закрепленного под потолком, столовая становилась похожей на кабинет шикарного ресторана. С кухней ее соединяло квадратное окошко, через которое можно было подать поднос с едой.

Только войдя в столовую, я понял, о каком сюрпризе говорил Влад. За столиком вместе с ним сидели две молодые очаровательные девушки.

За несколько дней, проведенных в деревне, я успел полностью одичать и поначалу даже оробел.

— Ты где так долго? Мы уже заждались…

— Пробежался немного, — едва выдавил из себя, стараясь не смотреть на новоявленных гостей.

Возможно, если бы я встретил их в городе, прошел бы мимо, даже не взглянув, но здесь, в этой глуши, где в радиусе двадцати километров не встретишь женщину моложе шестидесяти, девушки меня просто шокировали.

А ведь я еще и недели здесь не пробыл…

— Знакомься: Марина, Вика, — представил девушек Влад. — Вика — моя секретарша, а Марина — ее подружка. Обе любезно согласились провести с нами выходные, дабы, как говорится, скрасить наш холостяцкий досуг.

Вика была почти на голову выше подружки, ее смоляного цвета волосы были коротко подстрижены, я слышал, что такая прическа называется «каре». В общем, была похожа на комиссаршу времен гражданской войны, только без кожанки и револьвера. И, тем не менее, смотрелась она весьма неплохо. Импозантно. Марина, наоборот, обладала длинными русыми волосами, лицо ее казалось более нежным и утонченным.

Я не питал иллюзий относительно рода занятий девиц. Наверное, Влад, задетый нашим разговором, решил на деле доказать, что он не монах. Ну и ладненько. Я ведь тоже не считал себя обремененным предрассудками пуританского воспитания…

— Дима, представился гостьям и уселся за стол.

— Что-то ты мрачноватый сегодня, — заметил Влад.

— Плохо спал.

— Интересно-интересно… — кокетливо сыронизировала Вика. — С чего бы это вдруг?

— Нутром чуял, что пожалуют прелестные дамы, и все боялся, как бы не прозевать столь торжественное событие, — ответил ей той же монетой.

— Боялся проспать, а сам даже на завтрак не явился. — Это уже Марина. Ее голос был мягким. С хрипотцой. Скорей всего от никотина.

— Ладно вам, — перебил Влад, — потом наговоритесь. По коньячку? — обратился ко мне.

Наученный горьким опытом, я не хотел повторять вчерашний эксперимент.

— Знаешь, — сказал я, — я вчера немножко перебрал… Может, чего-нибудь полегче?

— «Сухарь», пиво? — не настаивал Влад.

— Думаю, пиво, именно то, что мне сейчас нужно.

Влад достал из бара-холодильника две запотевшие бутылки светлого «Славутича» и протянул мне.

— А мы с девочками по коньячку ударим. Говорят, полезный напиток, сосуды мозга расширяет, конечно, если таковой имеется в наличии… — и он весело подмигнул подружкам.

Холодное пиво произвело благоприятное действие. Я залпом, словно жаждущий в пустыне, осушил бокал и сразу наполнил его снова. Теперь можно было растянуть удовольствие.

— Выпьем за знакомство, сто ли?

— И за приятное времяпровождение! — томным, не оставляющим никаких сомнений по поводу скрытого в словах смысла, добавила Вика.

Мы чокнулись. Они — крохотными рюмочками с коньяком, я — громадным бокалом с пивом.

Кофе пили на террасе. Влад вскипятил большую кофеварку и, конечно же, вытащил наверх новую бутылку коньяка.

Девчонки были в восторге от жилища моего друга. Они наслаждались открывающимся видом на пруд, сосновый бор и не уставали громко восхищаться окружающим великолепием. Хотя, как немного позже, когда первый запал угас, заметила Вика, красота эта приемлема до поры до времени и наслаждаться ею слишком долго — вредно для здоровья.

— Деревня — это не для меня, — аргументировала якобы секретарша Влада свои доводы. — Я бы здесь просто не смогла самореализоваться. Крестьянская жизнь мне совершенно не подходит. Мне необходим город, где много людей, а также много мест, где можно хорошо провести время и при этом еще и подзаработать…

Она фальшиво засмеялась, а Влад покровительственно похлопал ее по плечу.

— Дурочка, — молвил он, — если есть деньги, ты можешь устроить себе хорошее местечко даже в пустыне и заказать себе в компанию, кого душа пожелает…

Намек был слишком прозрачен, но Вика то ли не поняла, то ли сделала вид, что не понимает. В любом случае обижаться ей было не с руки, да и высказывать претензии было бы слишком большой наглостью. Даже в том случае. Если бы она была в этом доме гостьею, а не выполняла работу за вполне определенную плату.

Марина в основном молчала и, благодаря этому, казалась мне более привлекательной. Как я не пытался, но так и не смог отыскать в ее облике и повадках той вульгарности, которая, в моем понимании, должна была быть отличительной чертой представительниц наидревнейшей профессии. У ее подружки эта вульгарность так и выпирала наружу.

После кофепития Влад дал девчонкам час на сборы, и мы остались с ним на террасе вдвоем.

— Симпатичные телки! — одобрил я.

— Дерьма-с не держим… — Хмель уже слегка ударил в голову моему другу и его язык начинал заплетаться. — В общем, так, сейчас едем на природу…

Я улыбнулся.

— Что-то не так? — не понял Влад.

— Жить в таком месте и говорить о выезде на природу, по крайней мере, смешно…

— Вообще-то, так, — согласился Влад. — Для тебя, для девчонок… Только я ведь здесь — дома. Я все это вижу каждый день, и мне эти пейзажи надоели до чертиков. А мне тоже хочется новых ощущений. Или я не прав?

Спорить со столь веским доводом не имело смысла.

— Есть тут неподалеку прелестное местечко. Я думаю, оно всем вам должно понравиться… Так вот, что я хотел сказать, чтобы потом — без накладок… Вика — моя, а ты развлекаешь марину. Лады?

Я не возражал. Тем более, что Вика уже начинала раздражать меня своими манерами и болтовней.

— А как они на это посмотрят? — спросил на всякий случай.

— Старик, их мнение меня меньше всего волнует. Их дело — бабки отрабатывать, а наше —= иметь с этого удовольствие…

Да, Влад умел быть жестким. И чему здесь удивляться? Бизнес хлюпиков не терпит.

Мы выпили по рюмочке конька, и Влад также отправился готовиться к поездке.

— Нужно присмотреть, чтобы эти оболтусы (так он величал охранников) ничего не напутали и загрузили все, что нужно…

Я остался один, обогнул угол террасы и посмотрел на пустырь.

Настроение было отличное. Я таки сумел убедить себя, что ночные кошмары мне только пригрезились, и сейчас еще раз в этом убедился. Бывшая графская усадьба казалась вполне мирной и даже привлекательной на вид. Зеленые листья деревьев, выгоревшая на солнце трава… Лишь только темное пятно пепелища вносило некий диссонанс в идиллическую картинку. Но и там все было тихо и спокойно.

— Ну, Поликарп Степаныч, или, как там тебя, шутник-инкогнито… — пробормотал я. — Это же надо. Такого страху нагнать…

Я демонстративно повернулся к пустырю спиной, и взгляд наткнулся на окно моей комнаты.

Меня сразу же обдало холодным потом и, как часто пишется в приключенческих романах, волосы на моей голове встали дыбом. Похоже, я поспешил успокоиться. На стекле четко отпечатались следы кошачьих лап…

Когда первое потрясение прошло, я подошел ближе и потрогал один из отпечатков. На пальце остался черный след. Вне всякого сомнения, это была зола…

Глава двенадцатая

Место, которое Влад выбрал для «приятного времяпровождения», как на мой невзыскательный вкус, было идеальным.

Мы отъехали километра на два от деревни, к счастью, в противоположную от усадьбы сторону. Узкой разбитой грунтовкой (моя «таврия» здесь ни за что бы не проехала) миновали густые заросли то ли деревьев, то ли кустов и спустились в глубокий овраг, устеленный мягкой шелковистой травой.

По дну оврага протекал узенький ручей с каменистым дном. За изгибом оврага он натыкался на природную дамбу из гранита и разливался небольшим мелким прудом с идеально чистой водой. Несколько ив над ним переплетали длинные тоненькие ветви, образуя уютный шатер, хорошо защищающий от палящих лучей солнца.

Избранное Владом для пикника места было совершенно незаметно для постороннего глаза. Даже находясь в нескольких шагах от края оврага, невозможно было увидеть чудного оазиса, искусно спрятанного природой среди каменных исполинов выходящего на поверхность гранита.

— Прелестно! — одобрила выбор моего друга Вика. — вот только, нету ли тут змей?

— Вообще-то, змеи любят камни, но я до сих пор здесь ни одной не встречал Да и местные жители не припоминают.

— Странно, — не унималась «секретарша». — Может здесь сильная радиация, ведь — гранит, все-таки?..

— Может, — не стал спорить Влад. — Только вся деревня стоит на этом граните, и ничего, живут люди. Почти все — долгожители. Так что, если радиация и есть, она — только на пользу. Надеюсь, на нашей потенции сегодня она не скажется…

Вика захихикала, и мы стали выгружать вещи.

Влад оказался предусмотрительным: два ящика пива, ящик шампанского, его любимый коньяк «Десна» (не тот, что в магазинах — настоящий), разные деликатесы в целлофановых упаковках и, конечно же, гвоздь программы — заранее замаринованное в большой эмалированной кастрюле мясо молодого барашка.

На этом сюрпризы не закончились. Из необъятного багажника «джипа» Влад извлек походный мангал и отдельно ножки к нему. Но больше всего меня удивила связка загодя нарубленных поленьев.

— Это еще зачем?

— Хороший шашлык хорошего дерева требует, — серьезно ответил Влад. — Здесь же повсюду одна труха валяется. Для костра годится, но для шашлыка, увы…

Когда багажник полностью опорожнился, под ивовым навесом, кроме всего прочего, оказался также раскладной столик и четыре парусиновых кресла.

— По-моему, ты переборщил с удобствами. Не проще ли на травке, поближе к земле?

— Как кому удобнее. Хочешь на траве — пожалуйста. Никто тебя ни к чему не принуждает.

Иногда этих «новых» понять совершенно невозможно. Даже выезжая отдыхать на дикую природу, они пытаются захватить с собой максимум цивилизации. Смысл отыскать трудно. Не проще ли дома у камина посидеть?

Насколько я помню, раньше Влад таким не был. В студенческие годы мы часто выезжали за город, пекли картошку, готовили шашлыки, ночевали на голой земле, завернувшись в байковые одеяла. И никаких нареканий, никаких претензий.

Правда, было существенное различие. В те времена Влад еще не был крутым бизнесменом. Он, как и все из нашей компании, был простым смертным…

Впрочем, наверное, я слишком строг к своему другу. Если есть возможность отдыхать с большим комфортом, почему бы ею не воспользоваться?

Внешне наш вояж на природу мало чем отличался от множества других, проведенных в молодости. Разве что еда и напитки были более изысканными и местность более глухая. Мы словно помолодели на десять лет и развлекались, как могли. Много пили, много ели, прыгали под звуки автомобильного магнитофона, перекидывались в картишки на раздевание, щупали девочек, плескались в гранитном бассейне.

Под вечер, когда силы были на исходе, а солнце спряталось и начало темнеть, развели большой костер и девочки устроили нам настоящее представление со стриптизом…

Потом я, наверное, вздремнул. А, когда проснулся, была уже темная ночь.

Влад уединился с Викой в машине, оттуда раздавалось мерное поскрипывание, в которое иногда вплетались неразборчивые голоса.

Костер догорал, но яркая луна висела почти над головой, и было светло, как днем.

Я подошел к ручью, вытащил из него бутылку прохладного пива и с удовольствием глотнул освежающий напиток.

Марина в длинном белом платье, и когда она успела его одеть, до этого девушка, как и мы все, была в спортивном костюме, сидела у пруда и задумчиво смотрела на отражающиеся в нем звезды.

— Скучаешь? — спросил я и протянул девушке пиво. Но она отказалась.

— Здесь так чудесно…

Я хотел ее обнять, однако, она отстранилась.

— Не сейчас… Давай немножко позже…

Я не настаивал. Некоторое время мы сидели рядом и молчали.

Ночь действительно была сказочной. Тихое журчание ручья нарушалось лишь трещоткой ночных насекомых, иногда подавала голос птица, но все эти звуки были настолько естественными, что совершенно не нарушали гармонии ночной тишины.

— Ты не хочешь пройтись?

Голос Марины был тихим, таинственным и многообещающим.

Я протянул руку, чтобы помочь ей подняться, но она ловко увернулась и легко встала на ноги без моей помощи.

Ей так шло это белое платье…

В нем девушка была словно царица и совсем не была похожа на обыкновенную проститутку.

Мне захотелось обнять ее, прижаться к ее телу. Просто так, без всякого намека на пошлость. Но девушка не замечала моих желаний. Она медленно, совсем неслышно ступала по мягкому травяному покрову, мне даже казалось — плыла по воздуху, а я, словно последний идиот, вместо того, чтобы повалить ее на душистый ковер, покорно и безропотно плелся сзади.

Мы вышли из оврага, придерживаясь лунной дорожки, преодолели изрытую оврагами и колдобинами пустошь и приблизились к густым зарослям сирени. Несмотря на разгар лета, увядшие гроздья цветов источали столь сильный аромат, что у меня перехватило дыхание, и закружилась голова.

Здесь Марина также не остановилась. Извилистой, едва заметной тропинкой она уверенно вела меня вглубь чащи.

Свет луны уже не мог пробиться сквозь тесное сплетение веток, и мы двигались в полной темноте. Но для девушки отсутствие видимости не было помехой и я полностью положился на ее инстинкт.

Светлое платье Марины даже в темноте было хорошо видным, оно словно излучало из себя свет, и я, словно околдованный, молча шел вслед за манящим маяком.

Наконец дебри закончились, и мы оказались на обширной холмистой поляне. Удушающий аромат сирени вперемешку с запахами трав словно сконцентрировался на этом пятачке. Было трудно дышать, и я чувствовал, что от обилия запахов вот-вот потеряю сознание.

— Красиво, не правда ли? — словно из очень далекого расстояния достиг к моему сознанию голос Марины.

— Да, очень… — покорно согласился я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Мне тоже здесь очень нравится. Я всегда мечтала, чтобы меня похоронили в таком тихом уголке…

— Что ты такое несешь?

Мое возмущение было вполне искренним, но марина меня как бы не слышала.

— Только, одно дело — мечтать… Очень часто мечты остаются всего лишь мечтами…

В ее голосе звучала некая обреченность. Тем более непонятная по сравнению с чарующей природой вокруг, тихой лунной ночью и, вроде бы, отсутствием каких-либо неприятностей. В любом случае, к девушке они никоим образом не имели отношения. Правда, у Марины вполне могли иметься собственные проблемы, но, если даже и так, причем здесь я? И к чему столь странные перепады в настроении?

И вдруг она, словно бы очнулась. Обернулась ко мне.

Какая она красивая!

Я даже задрожал от явившегося моим глазам видения.

Девушка вся как будто светилась, была такая воздушная, невесомая. Казалось, луна просвечивает ее насквозь…

— Ты ведь хочешь меня, любимый?

Что за вопрос? Я хотел ее, как никогда никого другого. Я был пьян от аромата цветов и ее красоты.

— Так возьми меня! Возьми меня здесь! Что же ты медлишь? Подойди ближе… Обними меня… Поцелуй… Я вижу, ты этого желаешь…

Больше я не мог сдерживаться.

Приблизился к девушке вплотную, протянул к ней обе руки и… наткнулся на пустоту.

Нет, девушка была здесь. Она никуда не делась. Может, немножко отошла, а обманчивый свет луны сыграл со мной злобную шутку?

Я снова бросился к Марине, и мне показалось, что мои руки пронзили ее тело насквозь.

Нет, не показалось.

Так оно и было.

Я не мог понять, что произошло. Испуганными глазами смотрел на Марину, а она таяла, испарялась, и вскоре от нее осталась лишь легкая дымка.

— Марина! Ты где?

В ответ раздался злобный хохот за спиной.

Я обернулся.

Старая ведьма в черном одеянии вся содрогалась от одной ей понятного веселья.

— Как, понравилась я тебе? Может, ты еще не передумал меня поцеловать? Что же ты молчишь? Или я тебе разонравилась?

Старуха приближалась ко мне, а я медленно отступал назад. Остановился лишь когда наткнулся спиной на деревянный обрубок, вероятно, сломанное дерево.

Чем ближе подходила старуха, тем явственней ощущался смрад разложения, исходящий от нее, холодный, сырой запах могилы.

Но я почему-то уже не чувствовал того жуткого страха, который парализовал меня накануне. Наверное, я просто устал бояться. Достиг стадии полнейшего равнодушия. Мне было глубоко наплевать, живая старуха или мертвая? Я знал только одно: она мне угрожает, и был готов сражаться.

Моя рука нащупала деревяшку, на которую я опирался, и я почувствовал, что она поддается моим усилиям. Теперь оставалось только выждать удобный момент, чтобы обрушить ее на надоевшую старуху.

— Нет, теперь ты не будешь меня целовать, — между тем. Продолжала ведьма. — И не потому, что не хочешь. В моих силах заставить тебя это сделать. Теперь я сама не хочу с тобой целоваться. Ведь ты не умеешь обращаться с дамой. Должен бы знать, что негоже в нее бросаться всякими вещами, пусть это даже ее голова…

Да она просто какая-то озабоченная маньячка!

— Что тебе от меня нужно?

Странно, но мой голос почти не дрожал, и старуха тоже, видно, это почувствовала, потому что остановилась именно в тот момент, когда я уже готов был поднять свое оружие и нанести удар.

— Героя из себя корчишь? А кто увидит твое геройство? Кому оно нужно? Все равно тебе не избежать расплаты. И она уже близко…

— Расплата за что? — спросил я.

— Он еще спрашивает… Да разве мало того, что ты хотел украсть мою голову?

— Это детали. Что тебе от меня нужно?

— Ничего. Просто я выпью твою кровь, и это даст мне силы, чтобы дождаться Его…

Он ведь умер! — я понял, что речь идет о графе. — Вы и так должны быть вместе.

— Нет, ты — врешь! Он не мертвый! Он спит! И я не мертвая! Я жду его! И ни ты, ни твой друг не сможете помешать мне его освободить!

— Освободить от кого? — не понял я.

Она вдруг умолкла и попятилась назад.

— И тебе, старый, не спится? — обратилась она к кому-то за моей спиной.

— Да разве уснешь, когда вы такой шум учинили?

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, с кем она разговаривает. Я сразу узнал голос своего старого знакомого Поликарпа Степановича.

Глава тринадцатая

Происходящее было настолько несуразным, что впору было всерьез подумать о состоянии собственного дражайшего здоровья. Однако, человеку свойственно привыкать и приспосабливаться к любым ситуациям. Такое уж он создание — всеядное. И, если несуразиц слишком много и они часто повторяются, то очередная из их цепочки воспринимается уже совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Поэтому и к появлению Поликарпа Степаныча я отнесся спокойно, даже с некоторым облегчением. Хоть одно более-менее знакомое лицо. Если он даже и не поможет разобраться в сути происходящего, так хоть морально поддержит самим фактом присутствия.

— Странный вы, дедушка, — вместо полагающегося приветствия молвил я. — Когда я бегаю по всей деревне, ищу вас, вы, словно в воду канули, а тут совершенно случайно объявляетесь, неведомо где, глубокой ночью и в самый драматический момент…

— Насчет случайностей ты, наверное, не совсем прав, — со столь знакомой мне иронией проворчал старик. — Ибо все в этом мире взаимосвязано и подчиняется единой логической цепочке. Правда, логика эта нам не всегда понятна, ибо человек, по природе своей, скуден умишком или просто не привык пользоваться им так, как полагается.

— Опять туману напускаете? Может, скажете, наконец, кто вы такой, и что этот спектакль означает?

— Какой спектакль? Разве что-нибудь происходит?

Дед, по-видимому, решил прикинуться валенком и таким образом избежать ответов на мои вопросы. Но я так просто сдаваться не собирался.

— Почему вас никто в деревне не знает?

— Запамятовали, наверное…

— Как вы здесь оказались?

— Странный вопрос, однако. Да живу я здесь. А ты такой галдеж учинил, что впору и мертвому подняться. С кем это ты ругался?

— С кем?!

Возмущению моему не было предела. Только что дед при мне пререкался со старой ведьмой и еще спрашивает…

— А вы разве не знаете?

— Откуда же мне знать? — издевался Поликарп Степаныч.

Я обернулся. Конечно же, старухи и след простыл.

— Сам видишь, никого нету. Может, померещилось что-то? Место ведь такое, что хочешь привидеться может…

— Какое такое место?

— Неужто, сам не ведаешь?

Я еще раз осмотрелся по сторонам и вдруг понял, что нахожусь на заброшенном сельском кладбище. А та деревяшка, которой я недавно хотел огреть старуху, на самом деле оказалась старым, трухлявым, изъеденным червями крестом с могилы. Правда, никаких новых эмоций открытие не пробудило. Я лишь спокойно констатировал факт.

Кладбище, так кладбище…

Разве подобная мелочь способна что-то существенно изменить в моем нынешнем состоянии? Ведь я с нарастающей скоростью несусь в бездну. И мой стремительный полет, вероятней всего должен завершиться в кабинете у психиатра.

— Правильно соображаешь, — в который уже раз за время нашего недолгого знакомства словно бы прочел мои мысли старик. — Только ты — не сумасшедший. Мы все не от мира сего. И вряд ли психиатр сможет тебе помочь. Нынче и добраться до него для тебя — проблема. Коль уж ведьма положила на тебя глаз, так просто от нее не отделаешься…

— Значит, она все-таки была, ведьма?

— Конечно, была. — На этот раз старик говорил серьезно.

— И что ей от меня нужно?

— Она же сказала: кровушки попить хочет, силенок набраться…

— Но ведь вампиры только в сказках бывают…

— Ты так считаешь? А как тогда, насчет оживших мертвецов?

Старик был прав. Своим железным аргументом он положил меня на обе лопатки.

— Но почему именно я?

— Не знаю. Попался под горячую руку… свежий человек, вкусненький, наверное, — старик снова издевался надо мной. — Да еще и в такое время, когда назревают большие события… — внезапно голос Поликарпа Степаныча снова стал серьезным. — Граф то вот-вот проснуться должен. Она его выручать должна, не то он и в самом деле помереть может. А если помрет, значит, конец всему. И ведьме, и тем, кто с нею заодно…

— Разве сейчас граф не мертв?

— Мертв, конечно, но не совсем. Он может проснуться, во всяком случае, сам в это верил. Для людей такое, конечно, ничего хорошего не обещает, ведь управляют им темные силы, он им верно служил всю жизнь. Значит и теперь вся нечисть поднимется, чтобы спасти его.

— Спасти от кого? — не понял я.

— От каменных оков, которыми пленил его твой друг. Сила к графу возвратится не сразу. Поначалу, после пробуждения, он будет слаб. Словно младенец. И сам из подземелья выбраться не сможет.

— А где находится подземелье?

— Аккурат под замком твоего друга. И единственное, что вы можете сделать, чтобы спасти себя — отыскать графа до его пробуждения и умертвить его по-настоящему…

— Как это сделать?

Я задавал вопросы машинально и фиксировал ответы, даже не пытаясь задумываться над их смыслом.

— Ты же — умный парень, вон, книги о вампирах читал… а там далеко не все — выдумка. Ну да ладно, заговорился я с тобой, пора отдыхать…

Поликарп Степаныч ушел, не попрощавшись. Просто повернулся ко мне спиной и стал удаляться. Я долго смотрел ему вслед, пока не опомнился, ведь самое главное спросить забыл: где и как его можно отыскать?

Я бежал, спотыкаясь об холмики могил, сворачивая на ходу прогнившие кресты, натыкаясь на ржавые металлические оградки, но догнать старика не смог. Он, словно бы, сгинул. Осознав, что усилия тщетны, я присел на ближайшую из могил и прислонился спиной к металлическому обелиску. Что-то больно царапнуло мне спину. Я обернулся.

Час от часу не легче…

С фотографии на обелиске на меня смотрело улыбающееся лицо Поликарпа Степановича. Даты рождения и смерти гласили, что мой недавний собеседник ушел в мир иной двадцать лет назад, и было ему тогда восемьдесят три года.

Глава четырнадцатая

Когда я вернулся, в нашем лагере уже наблюдались признаки паники. Влад и Вика во всю мощь своих глоток призывали нас с Мариной поскорее заканчивать заниматься ерундой и присоединяться к общему веселью.

Естественно, они даже предположить не могли, что в такой глуши с нами может случиться что-то плохое, и вполне резонно предполагали, что мы, следуя их примеру, просто уединились в укромном местечке. Поэтому комментарии по поводу нашего долгого отсутствия разносились по округе откровенные и недвусмысленные.

Похоже, таким образом, мой друг придумал для себя новое увлекательное развлечение.

— Где это ты лазишь? — набросился он на меня, лишь только я возник в свете разворошенного им костра.

— Вздремнул немного…

Не рассказывать же всю ту несуразицу, что произошла со мной. Вывод напросится один: допился, бедняга…

Правда, уже тогда я решил со временем серьезно переговорить с Владом. В конце то концов, его эта история касается побольше, чем меня. Но не при этой же мегере.

— А где Марина? — Вика словно бы почувствовала, что я о ней подумал и интонации в голосе были соответствующие. — Или ты довел ее до такого состояния, что она двигаться не может?

Действительно, где Марина?

На некоторое время девчонка совершенно выпала из моей головы. И была ли она вообще? Может, с самого начала старуха влезла в обличие молодой девушки, чтобы меня одурачить? В таком случае, не зря поведение девушки казалось мне странным.

А вдруг, нет?

Вдруг старая ведьма что-то с ней сделала?

Я заволновался.

— Не знаю… — сказал и почувствовал, что получилось неубедительно. — Может, ушла?

— Старик, прекращай шутить. Не видишь, сто грамм стынет.

— Я действительно не знаю, где Марина. В последний раз я ее видел, когда они с Викой танцевали у костра.

— Правда? — спросил Влад.

— Вот — стерва! — взорвалась Вика. — Сачкануть решила! Но учти, — это уже к Владу, — я за двоих пахать не собираюсь. Мы так не договаривались.

— Молчи, дура! — вызверился Влад. — Надо будет, и за троих отпашешь!

— Если только за особое вознаграждение… — манерно протянула мымра и в этот момент окончательно мне опротивела.

— Нужно ее поискать, — предложил я. — Вдруг что-то случилось?

— Что здесь может случиться? Нажралась, наверное, и дрыхнет где-то, как и ты…

Меня уже тошнило от ее голоса.

— Ладно, пойдем, поищем.

Влад отошел к машине и вскоре вернулся с длинным мощным фонариком.

Марину мы нашли почти на том месте, где я недавно повстречал ее двойника. Конечно, никакого белого платья на ней не было: знакомый спортивный костюм, один вид которого успокоил меня, так как подтверждал, что на этот раз девушка — настоящая.

Марина или спала, или была без сознания. Она лежала на траве, свернувшись калачиком, и не шевелилась.

Я с ужасом предположил самое страшное, но Влад меня успокоил. Он нагнулся к девушке, потрогал ее, принюхался и подытожил собственные медицинские исследования:

— Действительно, нажралась!

Помимо воли из моей груди вырвался диковатый, неестественный смешок. Я был искренне рад, что девушка жива и здорова.

— Сейчас мы ее быстро приведем в чувства.

Влад зачерпнул в ладони воду из ручья и плеснул Марине в лицо. Эффект был потрясающий. Марина сразу открыла глаза, с недоумением посмотрела назад, и ее первыми словами были:

— Где я, и куда подевалась отвратительная старуха?

Глава пятнадцатая

Как-то так получилось, что за все время, пока я гостил у Влада, нам так и не удалось ни разу нормально поговорить. Только в первый вечер немного вспомнили молодость, а дальше — лишь обрывистые фразы в процессе принятия спиртных напитков. Правда и говорить особенно было не о чем. Несмотря на то, что мы вместе учились в школе, мы с Владом были совершенно разными людьми, и у нас не было тем, которые затрагивали бы общие интересы.

Но сейчас, остро, как никогда, назрела необходимость в серьезном разговоре. Пусть Влад сочтет меня сумасшедшим, но я просто обязан был ему все рассказать.

Меня ни на миг не оставляла мысль, что вот-вот должно произойти нечто ужасное. И, если это не паранойя, и избежать беды невозможно, к ней нужно подготовиться. Хотя бы морально.

Окончательно в правильности принятого решения убедил меня рассказ Марины. Конечно, ни Влад, ни Вика к нему серьезно не отнеслись, да и сама Марина очень скоро под их напором согласилась, что ей все только привиделось, зато я понял, что вовсе не такой сумасшедший, каким считал себя до сих пор. Ведь если два человека, независимо друг от друга видят одно и то же, это уже кое-что доказывает. Ведь не зря медики утверждают, что с ума сходят поодиночке. А процент аномалий, опровергающих такое утверждение настолько мал, что вряд ли стоит его воспринимать серьезно.

Во время пикника доверительной беседы с Владом не получилось, не тот настрой был у моего друга, чтобы говорить на серьезные темы. Мне удалось лишь спросить мимоходом, знает ли он, что здесь рядом находится кладбище? Влад в присущей ему грубовато-циничной манере ответил, что, если подсчитать, сколько людей умерло со времен Адама и Евы, то впору всю планету назвать одним громадным кладбищем.

Глупо возражать, да и не к месту…

К моему счастью (хоть это и звучит неубедительно, но «приятное времяпровождение» начало меня утомлять, и, скорей всего именно из-за невозможности поговорить с Владом), пикник пришлось прервать раньше времени. Влад собирался отдыхать все выходные, но уже на следующее утро небо затянулось тучами, и заморосил мелкий дождь. Может, ненадолго и его можно было переждать. Влад так и собирался поступить, однако, Вика заупрямилась. Начала ныть, что соскучилась по благам цивилизации, и что ей не интересно сидеть в машине и наблюдать за тем, как капли расплываются по стеклу. И Влад вынужден был сдаться, ведь ни я, ни Марина его не поддержали.

Дома нас ожидал неприятный сюрприз.

Едва «джип», разбрызгивая грязь, подкатил к воротам замка, навстречу выбежал охранник Костя и испуганным голосом сообщил, что ночью загорелась одна из башен замка. Часть мебели спасти удалось, но крыша и стены сильно обгорели, так что без ремонта не обойтись.

Влад выслушал новость молча. С непроницаемым выражением посмотрел на башенку, которая черной гарью выделалась на белом фоне строения, и спросил:

— Из-за чего случился пожар? Ведь в той части дома никто не живет.

Охранник не знал, что ответить. Сдвинул плечами и неуверенно предположил, что, возможно, замкнула электропроводка.

— Хорошо хоть вовремя заметили, мог весь дом сгореть…

Или Влад обладал железными нервами, или не хотел выдавать свои эмоции при посторонних, но единственное, чем он ограничился по поводу случившегося — приказал Косте в понедельник вызвать электриков, чтобы они проверили проводку во всем доме.

Хотя пожар и случился в другом конце здания, да еще и на втором этаже, запах гари ощущался и в прихожей. Им пропитался весь дом.

Влад недовольно морщился, но больше никак не выражал своего неудовольствия.

Я почему-то был уверен, что пожар случился неспроста. Как видно начались события, о которых намекал старик, и мои тревожные предчувствия были, отнюдь, не напрасными.

А, коли так, следовало и дальше ожидать неприятных сюрпризов…

Глава шестнадцатая

Внутри обгоревшая комната представляла жалкое зрелище.

До этого белоснежный потолок был весь покрыт черной копотью. Светлые обои местами обуглились, а большей частью оказались безнадежно испорченными пеной из огнетушителей. Паркетный пол также сильно пострадал, лак вздулся пузырями, но это в тех местах. Куда огонь не успел добраться. В эпицентре пожара, а он располагался возле одного из трех окон, дубовый паркет превратился в сплошной пласт древесного угля. От занавесей осталось лишь воспоминание в виде стальной проволоки, натянутой над окнами вместо карниза, и оплавленных пластмассовых крючьев. Центральное окно разлетелось вдребезги: то ли от высокой температуры, или, может, было выбито во время тушения огня, я так и не смог понять.

Комнатушка была крохотной, полукруглой формы. Она с точностью воспроизводила кабинет Влада, лишь с тем отличием, что кабинет в башенке являлся продолжением другой, большей комнаты, а эта была отдельной и могла использоваться только для обзора местности, потому что даже нормальная кровать в ней бы не поместилась.

Судя по всему, пожар начался от центрального окна, напротив входной двери. Там следы огня были более заметными.

Я подошел к открытому окну и обнаружил, что из него открывается вид на графское поместье. Возможно, это ничего и не означало, но я в таком совпадении усмотрел некое зловещее предзнаменование, которое после детального осмотра места происшествия только крепчало, ибо я пришел к выводу, что замыкание в электропроводке было наименее вероятной причиной случившегося. Из электрических приборов в комнате был только настенный светильник, он каким то чудом совершенно не пострадал и продолжал исправно работать. А проводка, проходившая поверх стены, даже не оплавилась.

В общем, было над чем поломать голову.

Влад как видно, пришел к такому же выводу, но вслух своих сомнений не высказывал. Лишь внимательно осмотрел провод и скептически хмыкнул. Правда, скепсис его сильно отдавал досадой и разочарованием.

Лицо моего друга было непривычно хмурым и даже злым, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, было вполне понятным.

— Влад, мне нужно с тобой серьезно поговорить!

Мы были вдвоем, и нас никто не мог услышать.

— Хорошо. Надо, значит, поговорим, — согласился Влад. — Только попозже. Сейчас мне нужно побыть одному.

— Влад, время не терпит.

— После обеда.

Он повернулся и вышел из комнаты. Мне не оставалось ничего иного, как уйти к себе.

Я принял душ и повалился на кровать. Наполненные кошмарами бессонные ночи дали себя знать, и я сразу, лишь только прикоснулся головой к подушке, провалился в глубокое забытье.

Сон оказался на удивление крепким и спокойным. Впервые за последнее время никакие сновидения не посмели нарушить мой отдых. Проснулся я бодрым, преисполненным сил и энергии, в отличном расположении духа. Правда, хорошего настроения хватило ненадолго. Вспомнились события последних дней, и тревога снова закралась в душу.

Близилось к вечеру, и я удивился, что никто не позвал меня обедать, тем более, что после обеда мы должны были поговорить с Владом и попытаться вместе разрешить проблему загадочных явлений. Возможно, загадочных только для меня… Я был почти уверен, что Влад знает гораздо больше, но по какой-то причине тщательно пытается это скрывать.

Дом оказался совершенно пустым. Ни Влада, ни его гостей нигде не было, что казалось странным, так как дождь на улице не прекратился.

Сутулясь от неприятного ощущения попадающей за ворот воды, я перебежал через двор к будке охранников. Костя и Вася играли в шахматы.

— Где Влад? — спросил я.

— Уехал в город, — безразличным голосом сообщил Костя.

— Зачем?

— Подруги забастовали, домой стали проситься. Сначала он поручил мне их отвести. Потом передумал, сказал, что ему нужно попутно решить кое-какие дела.

— Когда же он вернется?

— К вечеру обещал быть.

С тяжелым сердцем я вернулся в дом, перекусил оставшимися от пикника бутербродами, поднялся наверх и закрылся в своей комнате.

Мне было очень страшно находиться одному в большом и совершенно пустом доме.

Глава семнадцатая

Проснулся я за секунду до выстрела.

Вскочил, словно бы от толчка, сам не знаю, почему? Может, где-то что-то свалили или опрокинули? Звук был непривычным, не вписывался в окружающий фон, а потому мгновенно привел меня в чувства. И сразу вслед за ним раздался выстрел. Он был резким, будто разломали сухую деревяшку. Только я хорошо знал, какой звук издает охотничий дробовик.

Стреляли в другой половине дома, там, где находились апартаменты Влада.

Раздумывать было некогда. Я быстро натянул спортивные штаны и выбежал в коридор.

Возле лестницы столкнулся с обеспокоенными Костей и Васей. У обоих в руках были короткие тупорылые револьверы. Наверное, «газовые», какими разрешается пользоваться частным охранникам.

— Что случилось? — спросил кто-то из них.

Я сдвинул плечами, и мы вместе побежали к кабинету Влада.

Дверь оказалась запертой изнутри.

Вася осторожно постучал рукояткой револьвера, и сразу же вслед за этим раздался второй выстрел.

Дверь содрогнулась, но выдержала.

Костя разбежался, насколько позволял узкий коридор, и его нога, обутая в тяжелый, армейского образца, ботинок, врезалась в деревянную обшивку возле замка.

Брызнули щепки, и дверь с треском распахнулась.

Костя с Васей влетели в комнату почти одновременно и сразу же отпрыгнули в разные стороны. Несомненно, у них был опыт в подобных делах.

Действия охранников оказались своевременными. Влад успел перезарядить свою вертикалку, и готов был снова стрелять в нашу сторону.

Однако, не успел.

Я даже не успел заметить, каким образом ружье из рук Влада перекочевало к Косте, а сам Влад, с выкрученными за спину руками оказался на полу.

Влад был мертвецки пьян. Раньше я его таким никогда не видел.

Влад узнал нас, перестал сопротивляться, и Вася его отпустил.

— В чем проблема, шеф? — спросил он, бережно усаживая моего друга в глубокое кожаное кресло.

Влад еще не пришел в себя. Словно в бреду, он произнес фразу, благодаря которой я понял, что не ошибался насчет его осведомленности.

— Достала старая ведьма… — молвил Влад и вырубился.

— Нужен крепкий кофе, — сказал я.

Костя, который не знал, чем себя занять, сразу убежал на кухню.

— Допился… — с сочувствием произнес Вася. — Давай-ка, оттащим его в ванную. Холодный душ для него сейчас лучшее лекарство.

Несмотря на то, что нас было двое, поднять Влада оказалось не просто. Сто девяносто — роста и центнер веса…

Но мы справились.

Засунули его голову в раковину и на полный напор включили холодную воду.

Поначалу Влад воспринимал водную процедуру спокойно и покорно, но, когда его сознании стало проясняться, на наши уши обрушился столь мощный поток проклятий, что впору было умереть от страха. Только Вася оказался не робкого десятка. Поняв, что оказанная терапия дала желаемый результат, он приподнял Влада и с невозмутимым выражением на лице тщательно вытер его голову махровым полотенцем.

В комнату Влад вернулся уже без нашей помощи.

Во взгляде его все еще присутствовала отрешенность, однако, запас мата истощился, и он молча хмурился на нас из того же кресла.

Подоспел Костя с кофейником.

Влад безропотно взял чашечку и с брезгливым выражением сделал первый глоток. Скривился от отвращения, словно ему подсунули отраву, но уже более осмысленно оглянулся вокруг.

— Что случилось? — спросил, наконец, почти привычным голосом.

— Сначала был шум, потом началась стрельба, — сбивчиво объяснил Костя. — Прибежали, а вы по нам из ружья палить начали…

— Значит, это я по вам стрелял? А куда делась старуха?

— Старуха? — Вася с Костей переглянулись. — Не было здесь никакой старухи.

— Правда? Значит, привиделось…

Влад очень быстро трезвел. Он уже самостоятельно налил себе вторую порцию кофе и залпом ее проглотил.

— Ладно, мужики, — сказал он. — Простите за шум. Можете идти. Со мной все в порядке.

Уходя, Костя хотел незаметно умыкнуть ружье, но Влад его остановил.

— Я же сказал, что со мной все в порядке. Так что пусть эта игрушечка побудет со мной.

Возразить охранники не успели. Снаружи раздался шум открывающихся ворот.

Это было немыслимым. Они раздвигались при помощи электрического привода, который приводился в действие нажатием кнопки в будке охранников. Сейчас в будке никого быть не должно, да и все обитатели дома находились в этой комнате.

Вася с Костей снова достали револьверы и оставили нас одних. Я хотел было побежать вслед за ними, но передумал. Мне необходимо было остаться с Владом и попытаться выдавить из него максимум информации…

Глава восемнадцатая

— Ну что, Влад, поговорим?

— Оставь меня! — злобно прорычал он. — Что вам всем от меня нужно?

Громадный парень, который сидел напротив меня совсем не был похож на того Влада, которого я знал и до сих пор считал своим другом. Что-то в нем надломилось. Он не контролировал себя, и от него можно было ожидать чего угодно. Однако, я считал, что не заслужил подобного к себе отношения, да и надоели мне его недомолвки, не говоря уже обо всем, что происходило вокруг.

Я подошел к Владу вплотную и заглянул ему в глаза. В них таились страх им дикая злоба.

— Влад, ты должен мне все рассказать!

В моем голосе не было дружелюбия.

Я не просил, я — требовал!

В ответ он обложил меня матом.

И тогда я не выдержал.

Пощечина получилась оглушительно громкой.

Конечно, Влад мог раздавить меня, словно букашку, но этого не произошло. Он как-то весь сник и стал понемногу приобретать человеческий облик.

— Я знаю, ты боишься, что тебе никто не поверит. Только, если бы я не верил тебе, разве бы стал расспрашивать? Что хотела от тебя старуха?

Влад молча поднялся с кресла, еще не совсем твердой походкой направился к кабинету. Когда вернулся, я с ужасом увидел у него в руках почти полную бутылку коньяка.

— Влад, тебе нельзя пить!

— Да брось, ты…

Я узнал голос прежнего Влада: сильного и уверенного в себе.

Он отглотнул с горлышка и, как мне показалось, алкоголь произвел на него прямо противоположное действие. Если бы я не видел Влада несколько минут назад в невменяемом состоянии, я бы мог подумать, что передо мною сидит совершенно трезвый человек.

— Наливай себе, — он пододвинул мне стакан, и я не стал возражать.

Потом мы закурили.

— Что ты хотел от меня узнать?

— Влад, с недавних пор в твоем доме со мной происходит много чего непонятного. Сначала я считал себя сумасшедшим. Но с каждой минутой убеждаюсь, что я не один такой…

— Да? — в голосе Влада угадывалась знакомая ирония. — и почему ты так думаешь?

Его таланту можно было позавидовать. Он столь ловко поменял нас ролями и теперь, вместо того, чтобы отвечать на вопросы, задавал их сам. Я не возражал. Важно было — прояснить ситуацию.

— После рассказа Марины вчера вечером и твоих слов сегодня, я в этом уверен.

— А не задумывался ли ты, браток, что тебе все это и на фиг не нужно? Пусть ты посчитаешь меня плохим и негостеприимным хозяином, но, знаешь, что я тебе посоветую?..

Он выдержал паузу и не дождавшись закономерного вопроса: «что?», продолжил:

— Посоветую катиться отсюда ко всем чертям! И не совать свой нос туда, куда тебя не просят!..

— Поздно, Влад. — Я налил себе еще коньяк. — Я уже успел залезть так глубоко, что меня это начало интересовать.

— Ну и шут с тобой! Сам напросился. Наше дело маленькое — предупредить…

— Влад, не ломай комедию. Я ведь с тобой серьезно говорю…

— Да и я — серьезно. Куда более…

В дверь постучали, и в комнату вошел Костя.

— Что там еще? — строго спросил Влад.

— Непонятка произошла, шеф. Ворота стали открываться сами по себе. Когда мы их отключили, привод замкнуло. Пришлось задвигать вручную…

— Ладно, утром посмотрим. А пока будьте очень внимательны. Если случится что-то необычное, сразу докладывайте мне.

— А что должно случиться?

— Если бы я знал…

Озадаченный Костя ушел.

— Хотя, — Влад обращался ко мне, — в эту ночь больше ничего не должно произойти…

— Почему?

— Старуха дала мне сутки на размышления. И, я думаю, свое слово она сдержит. Даже, несмотря на то, что я угостил ее хорошим зарядом свинца. Для ведьмы ведь свинец — ничего. Так, детская забава…

— Что она от тебя требовала? — спросил я.

— Ничего. Абсолютно ничего. Только, чтобы я убирался отсюда и никогда не возвращался обратно.

— Ну, и?..

— А вот это уж — дудки! Я свой дом не для нее строил! Это — моя земля! Отсюда меня могут убрать только ногами вперед! Тебя это, конечно же, ни в коей мере не касается. И я очень прошу тебя — уехать. Возможно, это нужно сделать прямо сейчас…

— Влад, мы эту тему уже проехали. Так что не выпендривайся, а колись до конца.

— Ну и жаргончик…

— Мне кажется, тебе такой более понятен.

Наслушался анекдотов о «новых»? Ну да, ладно… Только сначала расскажи, что происходило с тобой?

Я не возражал.

Глава девятнадцатая

Несмотря на переполнявшие меня эмоции, рассказ получился коротким и сжатым.

Начал я с первой встречи с Поликарпом Степанычем, поведал о своей экскурсии по бывшему графскому имению, о найденном на пепелище черепе и последовавших вслед за этим кошмарах. Рассказал о необычном происшествии во время пикника, о том, как оказался на заброшенном сельском кладбище, об очередной встрече со старухой, разговор с которой прервал внезапно появившийся Поликарп Степаныч, и закончил тем, как наткнулся на его могилу…

Влад слушал молча и очень внимательно.

— Хороший сюжет для мистического романа, — изрек он, когда я закончил. — Беда лишь в том, что кроме меня никто в такой бред не поверит. А вообще, с тобой за эти дни произошло таинственного гораздо больше, чем со мной за все прожитые здесь годы…

— Но что-то же происходило?

Не без этого. Первый раз старуха пожаловала ко мне, лишь только я заключил договор с сельсоветом на право владения землей. Она ничего не говорила, являлась в кошмарах, размахивала руками, как привидения в мультиках, отрывала себе голову и угрожала мне ею. Тогда я всерьез этого не воспринимал, как и ты поначалу, считал, что слегка переутомился на работе. Потом, когда уже начал строиться, старуха являлась почти каждую ночь. Теперь уже со словами: проклинала меня, велела убираться… В общем, несла тот же бред, что и сегодня, лишь с тем отличием, что не называла конкретных дат. Должен заметить, что постоянные ночные кошмары таки выбили меня из колеи и, вполне возможно, я бы послушался и подыскал себе другое место для дома, если бы уже в этот не угрохал столько бабок. Я посоветовался с врачом, он убедил, что у меня слегка расшаталась нервная система, и посоветовал пару месяцев отдохнуть где-нибудь подальше. Я выбрал Кипр. Прекрасно провел время, ужастики по ночам не мучили, и я успокоился. Когда вернулся, дом уже был готов. Поначалу я жил в нем только летом, приезжал на выходные, и все было спокойно… До сегодняшней ночи…

— Влад, старик говорил о подземелье под замком. Тебе о нем что-нибудь известно?

— Конкретно — ничего. Но… — он закурил сигарету, и я последовал его примеру. — Когда рыли котлован под фундамент, рабочие наткнулись на старинную каменную кладку. Один камень вывернуло ковшом экскаватора, и под ним была пустота. Естественно, мною овладело любопытство, хотелось исследовать странное помещение. Я раздобыл фонарь, обвязался на всякий случай веревкой (снаружи меня страховали рабочие) и уже готов был залезть в черную дыру, когда внезапно отказался от этой затеи. Сам не знаю, почему Меня туда словно бы что-то не пустило. Не в прямом смысле, а на неком подсознательном уровне. Я приказал рабочим положить камень на место и прочно его замуровать. Конечно, полностью обойти древнюю стену не удалось, и сейчас она является одной из стен моего подвала. Не знаю, поверишь ли ты мне, но с тех пор у меня ни разу не возникало желания разобрать ее и посмотреть, что за ней скрывается…

— Теперь, наверное, придется.

— Наверное, — согласился Влад, но в его голосе напрочь отсутствовал энтузиазм.

Глава двадцатая

За все время пребывания в замке я так толком с ним и не ознакомился. Владу было некогда, чтобы просветить меня, а сам я не очень интересовался архитектурными фантазиями. Поэтому я очень удивился, когда узнал, что, кроме двух, уже известных в общих чертах мне этажей существует еще один, не менее обширный, только — подземный.

Конечно, я догадывался о наличии подвала, где должны были храниться запасы продуктов, но в моем представлении он сводился к обыкновенному погребу, где преобладают мрак и сырость.

Увиденное значительно поколебало мои устоявшиеся стереотипы.

Узкой изящной винтовой лестницей из небольшой кладовки, расположенной рядом с кухней, мы спустились метра на четыре вниз и оказались в квадратном тамбуре с одной металлической дверью, закрытой на обыкновенный засов. Влад открыл ее, и мы вошли в большое помещение, тщательно выбеленное, но совершенно пустое.

— Здесь я планирую сделать сауну, да все никак руки не доходят, — на ходу объяснял Влад.

Из недоделанной сауны выходило несколько дверей. Мы направились к ближней, в боковой стене и, наконец-то, оказались в комнате, которая по сути и исполняла роль погреба. Только по сути, ибо температура здесь была не ниже, чем в жилых помещениях, а продукты хранились в огромном, на всю стену холодильнике.

— А если электричество выйдет из строя? — поинтересовался я.

— Это — новейшая холодильная камера, — с гордостью объяснил Влад. — Мне ее доставили из Италии. Она способна работать в автономном режиме до сорока суток. А за такое время что угодно починить можно. Не знаю, что макаронники туда запихнули, может аккумуляторы какие-то, но суть в том, что, если, конечно, верить рекламному проспекту, эта штука — вечная… Ну, что, по пивку и — за дело?!

Он прислонил ружье, с которым теперь не расставался ни на миг, к стене, открыл одну из многочисленных дверец холодильника и достал пластиковую упаковку баночной «Баварии».

— Туфта, конечно, по сравнению, со «Славутичем» или «Оболонью». Но так, для разнообразия, держу…

Вслед за ним я сковырнул с баночки металлический козырек, и густая пена с тихим хлопком плеснула мне на руку.

— Ну что, с Богом!

Влад подошел к противоположной стене и, немного поколебавшись, подцепил монтировкой одну из досок деревянной обшивки. Доска с треском разломалась посредине, и он уже руками вытащил ее наружу. Под доской оказалась идеально ровная, заштукатуренная стена.

— Ты уверен, что не ошибся?

— За кого ты меня принимаешь?

Без особых усилий, еще бы, при его то габаритах, он вывернул еще с пяток досок, после чего взялся за лом. Несколько мощных ударов, и от стены откололся громадный пласт штукатурки, обнажая неровную поверхность каменной кладки.

Не знаю, о чем думал Влад, кроша камни, я же представления не имел, что нам следует делать дальше. Сразиться ведь предстояло ни с чем иным, как с нечистой силой, то есть, вторгнуться в область, человеком совершенно неизученную. Бредовые сочинения авторов мистических триллеров, я в счет не беру, да и их сейчас припомнить не мог.

Наши действия были под стать девизу Наполеона: «Главное — ввязаться в драку…». Накануне я надоумил Влада раскромсать серебряную ложку из сервиза и зарядить такой картечью пару патронов, но сам к этой идее относился весьма и весьма скептически.

Мне Влад лом не доверял, считал тщедушным для богатырской забавы. Я особо не настаивал и с не меньшим усердием, чем он долбил стену, выполнял подсобные работы: расшатывал и втаскивал камни, уносил их в сторону, чтобы не мешали под ногами. Нами овладел азарт, и мы пахали, как стахановцы в забое, без отдыхов и перекуров. Пыль стояла столбом.

Стена оказалась на удивление толстой и прочной. Камни были выложены в три, а кое-где в четыре ряда и, когда ломик Влада, наконец, провалился в пустоту, мы валились с ног от усталости, были мокрыми от пота и грязными, как черти.

Когда была пробита первая брешь, разобрать дыру до размеров, чтобы в нее можно было пролезть, оказалось сущей забавой.

— Все, баста! — прохрипел Влад, не отрываясь, залпом осушил баночку пива и сразу же потянулся за второй.

Я от него не отставал. Лишь выпив по три или четыре баночки, мы снова приблизились к дыре.

Пыль к этому времени успела осесть, перед нами зияло идеально черное, свет электрической лампы не достигал его края, отверстие.

Стена была около метра шириной и, чтобы заглянуть за ее пределы, нужно было вползти в пробитый тоннель. Влад не захотел уступать первенства, хотя я был значительно худее. Кряхтя, цепляясь одеждой за острые камни, с фонариком в руке он мужественно пополз навстречу неизвестности. По мере продвижение, а оно из-за крупных габаритов давалось ему очень трудно, Влад что-то комментировал, бормотал, но разобрать слова было невозможно, хотя смысл их был и так понятен.

— Ну, что там? — сгорая от нетерпения, спросил я, едва он выбрался обратно.

Однако, пришлось подождать, пока он отряхнется от пыли и вдоволь наплюется.

— Ни черта не видно… — сказал, наконец. — Ясно только, что дыра за стеной очень глубокая. Если спускаться без веревки, можно сломать шею.

Меня интересовало не только это.

— Ты говорил, когда рабочие впервые пробили стену, тебя что-то туда не пускало…

— На этот раз все в порядке. Никаких ощущений. Похоже, нечисть сегодня отдыхает. Во всяком случае, очень бы хотелось, чтобы так и было…

Хотелось бы…

Я не очень разделял оптимизм друга. Я был почти уверен, что воцарившееся затишье ничего хорошего не обещает. Очень уж оно походило на пресловутое затишье перед бурей. Хорошо, если я ошибаюсь. Но все же лучше всегда рассчитывать на худшее, в таком случае положительный результат всегда будет приятным сюрпризом.

Не я придумал.

Таков негласный закон оптимиста…

Вот только оптимизма мне очень и очень не хватало…

Глава двадцать первая

Подземная камера, в которой мы оказались, была не очень большой, имела форму куба, каждая из граней которого не превышала пяти метров.

Первое, что удивило — отсутствие сырости и обилие пыли.

Сырость еще ладно, древние строители тоже не дураки были, а вот откуда взялось в герметически закрытом помещении столько пыли, оставалось загадкой.

Фонарики высвечивали серые, покрытые бетоном стены, такие же пол и потолок. И никакого признака входа, что казалось больше, чем странным. Ведь в таком случае человек, заштукатуривший камеру, должен был в ней и остаться. Но бетонная коробка была совершенно пустой.

— Хм… — бормотал Влад, в очередной раз обходя комнату по периметру и тщательно осматривая стены. — Вот уж действительно, без окон, без дверей…

— Дверь должна быть обязательно, иначе все теряет смысл.

— А много смысла ты видишь во всем происходящем?

— И все же… Зачем создавать помещение, в которое нельзя войти?..

— Может, тайник? — предположил Влад.

— Тогда в нем должно что-то храниться. А здесь ничего нет. Разве что — пыль.

Пыль!

— Влад! — осенило меня. — Если отсюда и есть выход, он может быть только внизу.

— Мудро, — согласился Влад и стал ногами разгребать пыль, которая доходила почти до щиколоток. Но ничего хорошего из этой затеи не получилось. Взлетая вверх, пыль не спешила оседать обратно, и скоро мы уже ничего не видели, к тому же стало нечем дышать.

— Сматываемся, пока не задохнулись… — забил тревогу Влад и первым стал карабкаться по веревке к пробитому почти под самым потолком отверстию.

Оказавшись в погребе, мы долго отхаркивались и откашливались. Не могу сказать о себе, но Влад выглядел очень смешно: спортивный костюм в грязи и пыли, с головы свисают клочья паутины. По-сравнению с ним, последний бомж мог сойти за фотомодель.

Влад столь же внимательно рассматривал меня.

— Поспешишь — людей насмешишь, — молвил он. — К любому делу нужно искать научный подход. Сейчас по быстренькому примем душ и что-нибудь придумаем…

«Научным подходом» в понимании Влада оказалась длинная переноска с пятисотватной лампой на конце и мощный пылесос «Филипс».

Теперь дело пошло веселей.

Света было более, чем достаточно, пылесос с тихим жужжанием жадно поглощал пыль.

Через несколько минут пол был идеально чистый.

В отличие от стен и потолка он не был из бетона, а оказался выложенным из гладко отшлифованных, плотно подогнанных друг к другу каменных плит. Зазоры между плитами были настолько узкими, что едва различались. Видно, строители здорово постарались, пытаясь угодить своему хозяину.

Плиты были небольшие: где-то пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Их было очень много. Каждая из них могла скрывать под собой тайный ход.

Только, какая?

Срывать все подряд у нас не было времени, да и сил почти не осталось. Постигшее разочарование огорчило. От былого энтузиазма не осталось и следа.

На Влада жалко было смотреть. Он привык всегда идти до конца, не останавливаться перед трудностями, и сейчас он тяжело переживал неудачу.

— Здесь должен быть рычаг, но я ума не приложу, как его отыскать? Если кто-то постарался, чтобы хорошо его спрятать, найти его будет непросто…

— Ничего, — пробовал успокоить друга. — Зато у твоего подвала добавилось еще одно помещение.

— Оно, конечно, так, — согласился Влад. — Вопрос только в том, понадобится ли оно мне завтра? И вообще, кто знает, что с нами всеми будет завтра?

Если серьезно относиться к ультиматуму ведьмы, а у нас для этого были все основания, опасения Влада выглядели вполне резонными.

Светало.

Небо уже начало сереть, а на востоке появилась розовая полоска — предвестница погожего летнего дня.

Мы сидели на террасе, пили кофе и в основном молчали. Взгляды наши то и дело устремлялись на пустырь и надолго останавливались на расплывчатом пятне пепелища. Там все было мирно и спокойно. По-видимому, старуха и впрямь собиралась придерживаться поставленных условий.

— Когда заканчивается перемирие? — спросил у Влада, хотя прекрасно знал, что около двенадцати ночи, ведь во всех страшных историях самые жуткие события происходят в полночь.

— В двенадцать, — ответил Влад.

— Осталось почти восемнадцать часов.

— Может, взорвать все к чертовой матери? Взрывчатку в городе можно достать без проблем.

— А ты уверен, что от этого будет толк?

Влад не был уверен, поэтому промолчал.

— Если бы был какой-то прибор, который определяет пустоты… Ведь должен же быть такой…

И тут меня осенило.

— Влад! Я знаю, кто нам поможет!

Наверное, я закричал очень громко, Влад так и подскочил на стуле.

— Есть такой аппарат. И я знаю, у кого!

— Ну?

— Один мой знакомый, мы вместе работали в газете… Так вот, во время командировки с ним приключилась некая чертовщина, вроде нашей с тобой… После этого он бросил журналистику и организовал фирму, которая занимается поисками кладов. Записывают всякие легенды, проверяют их. Иногда что-то находят… Кажется, они такой прибор, о котором ты говорил, используют…

— Ты сможешь его найти?

— Думаю, да. Если, конечно, он в городе.

— Езжай!

— А ты со мной разве не поедешь?

— Мне нужно еще кое-что сделать. Ты сам говорил, что всегда нужно рассчитывать на худшее. Вот я и хочу подготовиться…

— Влад, — оставался еще один деликатный вопрос. — Они по заказу так просто не работают…

— Без проблем. Обещай, сколько будут просить. Только привези. Мне очень не хочется терять этот дом.

Глава двадцать вторая

Никогда не думал, что в наше время можно разбогатеть занимаясь поисками сокровищ. Но офис фирмы «Эсмеральда» убедительно доказывал мою некомпетентность в этом вопросе. Расположенный на первом этаже жилого дома в обыкновенной трехкомнатной квартире он сиял от недавно сделанного, так называемого, евроремонта.

В приемной со стандартной офисной мебелью меня встретила симпатичная девушка. Когда я открыл дверь. Она оторвала взгляд от компьютера и вопросительно посмотрела в мою сторону.

— Мне к Игорю Васильевичу.

— По какому вопросу?

— По личному, — едва сдерживая раздражение. Ответил наглой девчонке.

— Вы заранее договаривались о встрече? — невозмутимо продолжала допрашивать меня секретарша, и это взбесило меня окончательно. Я бы, наверное, нахамил ей, если бы одна из дверей не открылась и в приемной не появился Игорь собственной персоной.

— Дима? — удивился он. — Какими судьбами?

— Дело есть, — ответил я.

— Ну, тогда проходи в кабинет.

Мне не понравился оказанный прием, только деваться было некуда.

Кабинет у Игоря был небольшой, но уютный. В нем помещались письменный стол с вертящимся стулом, мягкий кожаный диван и два кресла из того же набора. Окно закрывали алые жалюзи, и красноватый свет создавал в комнате приятный полумрак.

Присаживайся, — Игорь указал на одно из кресел, а сам примостился в другом. Между нами находился журнальный столик с пластмассовой пепельницей на нем.

— Рассказывай…

— Я слышал, ты занимаешься поисками кладов?

— Основной вид деятельности фирмы «Эсмеральда» — частный сыск. Но, если подвернется интересная легенда, мы можем себе позволить роскошь, чтобы ее проверить.

Да, Игорь за то время, что мы не виделись, успел стать совершенно иным человеком. Изменился даже стиль общения. Появилась некая напыщенность, что ли? Правду говорят, что деньги портят людей…

— Я хочу подарить тебе одну из таких легенд.

— Знаешь, Дима, большая часть того, что люди придумали, на самом деле оказывается полнейшей туфтой. И, прежде, чем заняться проверкой легенды, мы ищем ее историческое обоснование: нанимаем студентов, которые роются в архивах, выискивают необходимые документы. Второй этап — этнографический. То есть, люди выезжают на место и деликатно расспрашивают жителей. Затем собранный материал передается непосредственно в офис, где я и мои компаньоны его тщательно изучаем и решаем, есть ли смысл выезжать на место, дабы непосредственно заняться поисками. Все это, как ты понимаешь, стоит денег и — немалых…

Вот, жучара, совсем скурвился!

Вслух я, конечно, этого не сказал. Наоборот, приложил максимум усилий, чтобы мой голос звучал как можно приветливее.

— Игорь, мне на фиг не нужны твои первые два этапа. Дело — верняк! Но выезжать нужно немедленно!

— Ты, по-видимому, совершенно не вник в методы работы нашей фирмы…

— Я уже достаточно о них наслушался, и прекрасно понял, что ваши услуги стоят денег. Так что, не стесняйся, называй цену!

— Для начала я должен знать, куда мы едем и зачем.

Приторно-деловой тон исчез, и речь Игоря стала больше походить на нормальную.

— Игорь, мне нужна твоя помощь! И нужна — немедленно! Завтра будет поздно! Все предоставленные фирмой услуги будут хорошо оплачены. В лучшем случае. Уже сегодня вечером ты будешь дома.

— Хорошо. Тебе известны наши расценки?

— Они меня не интересуют.

— Так вот, слушай и хорошенько подумай. Если фирма, а это — я и двое моих компаньонов, по заказу клиента проводит исследование территории с целью обнаружения клада, клиент платит сто долларов в день, плюс бензин, плюс питание. Кроме этого, если клад все-таки обнаружен, фирма получает одну восьмую часть его стоимости.

— Почему так мало, а не половину, например? — съязвил я, но Игорь отнесся к моему вопросу серьезно.

— Мы работаем в тесном сотрудничестве с государственными органами и имеем законное право проводить исследования, вплоть до археологических раскопок. Для этого в фирме имеются компетентные специалисты… Естественно, вся наша деятельность строго регламентирована законодательством, что, кстати, нас вполне устраивает. Так вот, при обнаружении клада, согласно закону, нашедший его получает двадцать пять процентов, то есть, одну четвертую часть. Мы за оказанные услуги претендуем на половину этой одной четвертой, а именно — на одну восьмую часть обнаруженного клада. Устраивают тебя такие условия?

— Вполне. Ведь не я платить буду.

— Да, чуть не забыл. За срочность изначальная цена наших услуг увеличивается на пятьдесят процентов, но тридцать из них я сниму в знак нашей дружбы…

— Спасибо, ты очень добр. Когда будешь готов?

— Все, о чем мы только что говорили, нужно оформить документально, а именно, составить стандартный договор. И, кроме того, пятьдесят процентов аванса за один рабочий день…

— Держи, акула капитализма! — я бросил на столик стодолларовую купюру, которую так предусмотрительно сунул мне в карман Влад, — И чтобы через два часа был готов. Не забудь прибор для обнаружения пустот. Нам придется исследовать старинное подземелье.

— Не волнуйся, для подобных работ у нас имеется стандартный набор необходимых инструментов.

С тяжелым сердцем я покидал офис. В голове не укладывалось, что это тот самый Игорь, которого я, вроде бы, неплохо знал и всегда считал нормальным мужиком.

Хотя, возможно, он и прав?

В наше волчье время необходимо самому быть волком, чтобы не сожрали…

Глава двадцать третья

Странное чувство овладело мной, когда я вновь оказался в суете городской улицы. Всего несколько дней, как вырвался из привычной среды, а уже, оказывается, отвык от нее. Гам, шум автомобилей, запах выхлопных газов сделались чуждыми и непривычными. Я ощущал себя странником, выброшенным на незнакомый берег и даже собственная квартира показалась мне мрачной и незнакомой.

Вообще, у жилищ есть такая особенность: если хозяин отсутствует, пусть даже недолго, в них поселяется некая атмосфера затхлости.

Красная лампочка автоответчика мигала уже, наверное, не первый день. Весь запас времени был израсходован, но вместо сообщений звучали лишь короткие гудки. Наши соотечественники еще не успели привыкнуть к благам цивилизации, они предпочитают общаться с живым человеком, а не с бездушной машиной…

Я раздвинул шторы, открыл дверь на балкон, дабы изгнать дух запустения, и стал собирать вещи. Взял смену белья, чистые спортивные брюки, старые джинсы, еще какую-то мелочь…

Меня ни на миг не оставляла мысль, что то, чем мы собираемся заняться. Уж больно напоминает детскую игру. Серьезное там, вдали, в деревне, здесь казалось смешным и нелепым. Расстояние нивелировало остроту недавно пережитого ужаса, и воспоминания отражали минувшую действительность в неком пародийном ключе.

Я уже собрался уходить, когда зазвонил телефон.

— Димочка, миленький! Как хорошо, что я, наконец, тебя застала…

Я не мог не узнать этот голос. Звонила Галя, бывшая жена Влада и моя безответная школьная любовь.

Как когда-то очень давно, у меня все затрепетало внутри. Неправду говорят, что время лечит. Первая любовь не забывается никогда. Кому дано ее испытать, до смерти хранит в сердце милый образ: непорочный, чистый, обрамленный ореолом юношеской восторженности.

Я видел Галю не так давно. Она повзрослела, стала зрелой женщиной, матерью чудесного, уже большого, с меня ростом, сына. Но в моей душе она навечно осталась той маленькой девочкой, которую иногда дергал за косички, чтобы привлечь к себе внимание, которую робко пытался пригласить на свидание, а она всегда отвечала мне вежливым отказом.

Она выбрала Влада. Естественно, ведь он был сильным, статным, представительным. Не то, что я…

Только, какая же он сволочь, если не смог уберечь такое сокровище!

Они не жили вместе уже несколько лет, но, насколько я знал, у Галины никого не было. И когда я, уже совсем недавно, снова предложил ей руку и сердце, она, как и раньше, ответила отказом.

«Отца ребенку ты не заменишь, — сказала мне Галя. — Да и незачем его заменять. У него есть отец, и Влад от сына никогда не отказывался. А мне второй муж не нужен. Если судьба такая, сама как-нибудь перебьюсь…»

— Да, Галочка, я слушаю.

— Дима, мне нужно с тобой встретиться.

Я забыл, что мне нужно торопиться. Я забыл обо всем на свете. От этого свидания я не мог отказаться.

Галя выглядела исхудавшей и усталой. Темные круги под глазами, неумело замазанные косметикой и мелкая дрожь в руках свидетельствовали о бессонной ночи. Возможно, не одной.

— Галочка, что случилось? — спросил я, когда она села ко мне в машину.

— Ты давно видел Влада?

Голос ее дрожал от непонятного мне волнения, а я после ее вопроса пережил очередное горькое разочарование.

— Сегодня утром, — ответил, стараясь выглядеть спокойным.

— Димочка, где он? Мне срочно нужно его увидеть. Я знаю, он построил дом в селе, но он не сказал, где…

— Галя, что случилось? — повторил изначальный вопрос.

— Димочка, как он там? С ним все нормально?

— Конечно, нормально. Что с ним может случиться?

Не говорить же ей о всей той мистике, что твориться вокруг него и его дома…

Галя после моих слов вздохнула с облегчением. Бедняжка, она до сих пор его любила…

— Знаешь, я в последнее время почему-то очень волнуюсь за него. Может это звучит нелепо, мне кажется, что ему угрожает опасность. Я боюсь за него. Уже две ночи спать не могу… все время — кошмары…

Женское сердце…

Влюбленное сердце…

Оно чувствует все даже на расстоянии…

Свинья Влад!

Где он еще найдет такую женщину?

— Нет, Галочка, с ним все в порядке. Он так же здоров, как и раньше. Правда, мне показалось, он очень переживает ваш разрыв…

Последняя фраза была полнейшей отсебятиной, но я успокаивал себя, что это та ложь, которая идет во благо.

Лицо женщины просветлело, и она снова напомнила мне невинное юное создание, в которое я до сих пор был безумно влюблен.

— Димочка, я не могу просить, чтобы ты меня отвез к нему. Я прошу только одного, скажи, как называется деревня, в которой он живет?

Что я мог поделать?

Пусть Влад обижается на меня, но я сказал…

Глава двадцать четвертая

Когда я подъезжал к офису «Эсмеральды» настроение мое было совсем никудышным.

Игорь уже ждал меня. Вместе с девчонкой, которая столь недружелюбно встретила меня в его приемной.

Игорь сидел в небольшом «джипе» и, завидев меня, демонстративно посмотрел на часы. Но меня его дешевые понты совершенно не трогали. За такие бабки может и подождать. Ничего с ним не случится…

Единственное, что меня настораживало — девушка в автомобиле. Там, куда мы собирались ехать, ее присутствие было крайне нежелательным.

Не на пикник же собираемся, в самом то деле…

Я подошел к «джипу» и попросил Игоря выйти на минутку.

— Ты что, хочешь взять ее с собой?

— Светлана — полноценный компаньон фирмы «Эсмеральда» и имеет полное право участвовать во всех ее операциях.

— Игорь, я тебе не говорил, но теперь хочу предупредить, затея может оказаться опасной.

— Какого плана опасность? — живо отреагировал Игорь. — Конкуренты?

— Если бы, — отмахнулся я. — С конкурентами Влад и сам бы справился. Ты только не считай меня полным идиотом, но мы можем столкнуться с чем-то более таинственным. Образно говоря — с нечистой силой…

Игорь как-то странно посмотрел на меня.

— Не веришь? — вспылил я. — Думаешь, я — сумасшедший?

— Нет. Почему же? В нашей работе со всяким сталкиваться приходится. Просто я хочу сказать, что за риск, даже потенциальный, полагается доплата, и она отдельно оговорена в условиях договора.

— Ты можешь думать о чем-нибудь еще, кроме денег? — не в силах больше сдерживаться, вызверился я.

— Да не психуй ты. Бизнес есть бизнес. К тому же, сам говорил, что платить будешь не ты…

— Ладно, — взял себя в руки, — будет тебе доплата. Только, как насчет девчонки?

— Никак. Она едет с нами. Она привыкла к опасностям. И именно в делах такого свойства может оказать неоценимую услугу.

— Дело ваше. Я предупредил, и снимаю с себя всякую ответственность!

Я с силой захлопнул дверцу своей «таврии» и резко рванул с места. «Джип» «Эсмеральды» последовал за мной.

Глава двадцать пятая

Чем больше я отдалялся от города, и чем ближе оставалось к замку, тем тревожнее становилось на душе. Я снова погружался в ту атмосферу напряженности и страха, которая не отпускала меня последние несколько дней. Из головы не выходили слова Галины о ее кошмарах и о том, что с Владом должно произойти что-то плохое…

Я выжимал из «таврии» все, что только можно было, и моя старушка неслась проселочными дорогами с такой скоростью, что иногда приходилось притормаживать, дабы Игорь не потерял меня из виду.

Только подъезжая к замку, когда увидел вышедшего навстречу Влада, я смог вздохнуть с облегчением.

— Ну, как? — спросил он у меня.

— Нормально, — успокоил друга. — А здесь?

— Пока — спокойно.

— Хорошая домина! — Игорь вышел из машины и с восторгом рассматривал замок. — Так вы и есть — заказчик?

Он поздоровался с Владом, и я представил их друг другу.

— Спасибо, что не отказались приехать. Сейчас пообедаем и приступим к делу. А это ваша жена?

Светлана только выбралась из автомобиля, и Влад с осуждением посмотрел в мою сторону.

— Нет, компаньон, — ответил Игорь. — Обед, конечно, хорошо, — добавил он, — но сначала мне бы хотелось обговорить некоторые формальности.

— Какие формальности? — не понял Влад.

— Заключить договор, как положено… Мы же — серьезная организация.

— Нужно ли это? Скажи, сколько хочешь за работу, и я отвалю тебе налом. Меньше проблем с налоговой будет.

— Так не пойдет, — Игорь сразу стал серьезным. — Конечно, мы работаем по договорным расценкам, без твердых тарифов, но все должно быть оформлено официально. Пусть это и выглядит несколько старомодным, но, увы, такой у меня принцип.

— Ну и ладно, — не стал возражать Влад. — Сейчас пообедаем, а потом, за кофе, все и решим.

Против такого компромисса возражений ни у кого не возникло. Правда я не смог удержаться от колкости и громогласно предупредил Влада, чтобы он держал ухо востро, не то эта «акула капитализма» обдерет его, как липку. Влад только ухмыльнулся в ответ, похлопал меня по плечу, мол, не обеднею, и пригласил гостей в дом.

Обед получился на славу. Марья Ивановна постаралась отбивные, овощное рагу с мясом, куча разных салатов, жаркое… Не обошлось и без традиционной «Десны».

Влад не ожидал, что с нами будет женщина, а потому смотался в подвал и притащил бутылку вина. Наверное, хорошего, потому что, как я успел убедиться, дерьма он не держал.

— А вы знаете, я ведь родом из этих мест, — призналась Светлана, когда мы поднялись на террасу пить кофе. — У меня дедушка, он в прошлом году умер, жил в соседней деревне. Километров пятнадцать отсюда.

— Правда? — встрепенулся Игорь. — Почему же тогда я не узнал местность?

— Просто мы ехали другой дорогой.

— Интересно-интересно… — Игоря охватило непонятное нам возбуждение. — Так говорите, дело связано с нечистой силой?

Влад с укоризной посмотрел на меня.

— Я ни о чем не рассказывал, — оправдывался я. — Только намекнул, чтобы он девчонку не брал.

— Это — правда, — подтвердил Игорь. — но, должен заметить, если бы и сказал, это ровным счетом ничего бы не изменило. Мы все равно приехали бы, чтобы оказать посильную квалифицированную помощь. Ведь именно за счет этого и существует наша фирма.

Игорь оседлал своего любимого конька. Разговор снова сводился к деньгам.

— Поэтому. — словно подтверждая мои мысли, продолжил он, — самое время поговорить о финансовой стороне нашего общего дела.

Игорь раскрыл папку, с которой не расставался, и достал из нее несколько распечатанных на принтере бланков.

— Дмитрию я уже рассказывал, на каких условиях мы работаем, теперь попрошу ознакомиться вас и, если вас все устраивает, подписать.

Влад бегло пробежался взглядом по листам.

— Как я понял, осталось только оговорить сумму и вписать ее в договор? — спросил он.

— Да, но, прежде, чем мы перейдем к обсуждению суммы вознаграждения, я должен узнать, какие услуги вам требуются. Лишь после этого мы сможем подсчитать, сколько все будет стоить. Сам факт нашего приезда мы уже оговорили с вашим товарищем, и сошлись на сумме в сто пятьдесят долларов. Задаток я получил, о чем сейчас напишу вам расписку.

От подобной наглости у меня отвисла челюсть. Ведь в сумму сто пятьдесят долларов должны были вложиться все работы, выполненные на протяжении одного дня.

— Еще положена доплата за риск, бензин, отдельным пунктом идет амортизация оборудования, которое будет использовано…

Влад никогда не был транжирой. Более того, в некоторых случаях его можно было назвать скрягой. Иначе он, наверное, не сумел бы сколотить свой капитал. Но, к моему глубочайшему изумлению и даже разочарованию, к словам Игоря он отнесся совершенно спокойно.

— Мне нет резона торговаться, — сказал он. — С одной стороны — поджимает время, — действительно, уже близилось к вечеру и солнце было готово вот-вот нырнуть за горизонт, — с другой стороны, слишком многое поставлено на карту. Предварительно. Суть работ, которые вам предстоит выполнить — отыскать скрытое помещение. У нас есть веское подозрение, что под обнаруженным древним подвалом скрыта еще одна или несколько комнат…

— Хорошо. Предлагаю оценить работу в сто долларов. Вас это устраивает?

— Вполне, — не стал торговаться Влад.

— Вы внимательно ознакомились с договором?

Влад утвердительно кивнул головой.

— И не возражаете, что фирма имеет право на одну восьмую часть сокровищ, которые могут быть обнаружены в результате проведенных нами работ?

— Я — согласен.

— Подведем итог: итак, сто пятьдесят долларов за приезд консультантов фирмы, пятьдесят долларов за возможный риск, двадцать долларов — бензин, десять долларов — амортизация оборудования, сто долларов — работа, плюс двадцать процентов НДС… — он пощелкал кнопками на калькуляторе. — выходит — триста девяносто шесть долларов. Можно, конечно, в гривнах по рыночному курсу. Оплата будет наличными или по перечислению? Если по перечислению, придется добавить процент за обналичку…

— Наличными!

Влад вытащил из кармана пять стодолларовых бумажек и бросил их на стол.

— Остаток можете вписать в премиальный фонд или оформить, как спонсорскую помощь, — съязвил он.

— Отлично! — ничуть не смутился Игорь. — Подпишите договор, и приступим к работе.

Во время торга мы со Светланой присутствовали лишь в роли статистов. Я — потому, что ничего не смыслил в бухгалтерии, да и Влад, насколько я его знал, не одобрил бы постороннего вмешательства, а девушке просто не было необходимости что-то добавлять. Компаньон и без ее помощи ловко и профессионально обдирал своего клиента…

Глава двадцать шестая

В подвале за время моего отсутствия произошли кардинальные изменения.

Влад времени зря не терял. Он установил рядом с холодильной камерой электрический компрессор, шланг от которого через значительно расширенное отверстие тянулся в обнаруженное нами помещение. К тому же, для спуска в него отпала необходимость в веревке. Влад установил деревянную лестницу, что было значительно удобнее.

Игорь достал из небольшого чемоданчика плоский прямоугольный предмет, открыл крышечку и под ней я увидел множество кнопочек и круглую шкалу с длинной тонкой стрелочкой. Подсоединил к прибору нечто, напоминающее миниатюрный радар и стал ходить вдоль стен, нажимая по очереди на разные кнопки.

— Этот прибор разработан моим другом и нашим компаньоном Александром Четкиным, — по ходу дела объяснял нам. — Работает по принципу локатора. При помощи сигналов разной частоты может обнаружить пустое пространств на расстоянии до двадцати метров. Это в земле или глине. Если порода твердая, как, например, здесь, возможности прибора несколько скромнее. Но, я думаю, в данном случае, это особого значения не имеет.

Он обошел по периметру всю комнату.

— Однозначно, в стенах пустот нет. Если, конечно не принимать во внимание ту, где вы уже продолбили дыру.

— Мы в этом и не сомневались, — сказал я. — Если здесь что-то и есть, то только внизу.

— Сейчас проверим.

— Проверь-проверь, а я за пивком схожу.

Когда Влад вернулся, Игорь уже очертил мелом небольшой прямоугольник у противоположной от погреба Влада стены. Ширина его была метра полтора, длина около двух.

— Странно, чем ближе к стене, глубина увеличивается. К чему бы это?

— Может, ступеньки? — предположила Светлана.

— Вполне возможно.

Игорь отсоединил радар от прибора, накрыл его крышечкой и спрятал все обратно в чемоданчик.

— По условиям нашего договора, моя работа на этом закончена, — сказал он Владу. — Только я не могу покинуть вас до тех пор, пока не удостоверюсь, что в обнаруженной мною пустоте не хранятся какие-либо ценности, так как фирма, по условиям того же договора, имеет право на одну восьмую часть их стоимости.

— Мог бы и не напоминать, мы не склеротики.

— К тому же, — не обратил внимания на мою реплику Игорь, — вполне возможно, вам еще понадобится наша помощь, и вы захотите заключить новый договор…

— Может быть… — недовольно проворчал Влад и взял в руки отбойный молоток. Похоже, его также начало раздражать однообразие репертуара представителя фирмы «Эсмеральда».

Пока Влад долбил бетонное пиво, мы молча хлебали пиво. Из-за шума разговаривать все равно было невозможно. Да и не знаю, о чем бы я мог говорить с Игорем. За последние несколько часов я смог убедиться, что у нас с ним слишком разные интересы.

— Есть! — внезапно закричал Влад.

Он отбросил в сторону отбойный молоток, опустился на колени и стал руками разгребать каменную крошку.

Мы втроем мгновенно оказались рядом с ним.

Под сколотой плитой виднелся металлический люк с массивным кольцом посредине.

Обеими руками Влад ухватился за кольцо, напрягся, его потное запыленное лицо приобрело свекольный оттенок. Натянутые жилы на руках, казалось, вот-вот лопнут.

Некоторое время ничего не происходило.

Но вот раздался сухой треск, и люк стал медленно поддаваться.

В тот же миг наверху что-то загрохотало, и лампочка переноски погасла.

Мы оказались в полной темноте.

С тяжелым лязгом люк опустился на место.

Глава двадцать седьмая

Коротко вскрикнула Светлана.

Под этот аккомпанемент непроизвольно вырвавшиеся из уст Влада ругательства оказались едва слышными, что, пожалуй, было к лучшему, ибо мой друг считал себя воспитанным человеком и в нормальной обстановке никогда бы не позволил себе грубо выражаться в присутствии женщины.

— Что случилось? — растерянно спросил Игорь, но никто ему ответить не мог.

К счастью, обошлось без паники.

Короткий вскрик, вполне простительный женщине, был единственным проявлением эмоций представительницы слабого пола. По-видимому, Игорь не соврал, и Светлане действительно приходилось бывать в экстремальных ситуациях. Она сразу взяла себя в руки и истерики не закатывала.

На ощупь, по стеночке, мы добрались до лестницы и поднялись в погреб. Там было тоже темно, но Влад сумел отыскать фонарик, и мы без происшествий выбрались наверх.

Надворе темнело, но еще было видно. Охранник Вася объяснил, что накрылся генератор.

— Костя сейчас им занимается, так что скоро все будет чики-чики, — заверил он.

Мне почему-то слабо в это верилось. Да и Влад, похоже, сомневался.

— Старуха пытается остановить нас любой ценой, — сказал он, чтобы слышал только я.

— Значит мы на правильном пути.

— Тогда нужно продолжать. Вот только от гостей бы избавиться… Толку от них больше никакого, а от базара — голова болит.

— Легко сказать. Пока они не убедятся, что там нет никаких сокровищ, ни за что не отвяжутся.

— Ну и черт с ними…

Не знаю, насколько глубокими были познания охранников в механике и электротехнике, но нетрудно было предположить, что, если мы имеем дело с потусторонними силами, ничего у них не получится. Вася с Костей возились в отдельном помещении, где находился генератор, довольно долго. Снова и снова пытались запустить движок, однако, он лишь чихал, а работать отказывался.

— Не пойму, в чем дело, — оправдывался Костя. — С виду, как будто, все нормально…

Больше ждать мы не имели права.

Влад принес из машины еще один фонарь, вручил его мне, захватил дробовик, и мы снова спустились в подвал. Игорь со Светой молча последовали за нами.

Работать при слабом свете фонарика было менее комфортно, зато антураж стал соответствовать готическим романам. Кроме праздного любопытства, приходилось также явственно ощущать страх от окружающей темноты в замкнутом пространстве.

Влад быстро справился с металлической лядой и нашим глазам, как и предполагала Светлана, открылись узкие каменные ступеньки, круто уходящие вниз.

Мы с Владом спустились первыми и оказались на маленьком пятачке. Дальше дорогу преграждала обыкновенная деревянная дверь, запертая с противоположной стороны. С ней Влад церемониться не стал. Ударом ноги он вышиб ее вместе с рамой и, когда уселась туча пыли и трухи, мы увидели перед собой точное подобие верхнего помещения, только немножко меньшего по размерам.

— Хоть убей меня, не пойму я назначения этих катакомб… — возмущался Влад.

— Знаешь, — возразил я. — Когда в далеком будущем археологи раскопают твой замок и наткнутся на недостроенную сауну, у них тоже будет повод поломать себе голову…

— Наверное, — согласился Влад.

Мы обошли помещение, но, как и раньше, в верхнем, выхода из него не обнаружили. Хорошо хоть пыли было меньше, потому что рассчитывать на помощь покладистого «Филипса» из-за отсутствия электричества не приходилось.

Без лишнего напоминания и даже, что нас неимоверно удивило, без напоминания о дополнительной оплате, Игорь достал прибор и начал прощупывать стены. Светлана, дыша через платочек, светила ему фонариком, я же смотался наверх за ломиком.

Пустоту обнаружили быстро. Она находилась под всем полом помещения.

Игорь доказал, что он классный специалист и нашел самое тонкое место в преграде.

— Около тридцати сантиметров, — сверившись со шкалой, сказал он.

Влад взялся за лом.

Теперь дело продвигалось не так споро, как раньше. Разница между ломом и отбойным молотком — ощутима. К тому же — пыль. Она застилала глаза, лезла в род, мешала дышать. Но Влад, словно одержимый, работал без перекуров и мои неоднократные предложения — сменить его, оставались без ответа.

Вдруг Влад резко вскрикнул.

Где-то внизу послышался шум падающих камней, звон металла и — тишина. Что произошло, увидеть было невозможно, мешала пыль, но догадаться — несложно.

Влад скорбно склонился над пробитой дырой, слишком узкой, чтобы в нее можно было пролезть. А расширить отверстие было нечем. После сильного удара лом улетел вниз.

Влад направлял луч фонаря в отверстие, а мы столпились вокруг, пытаясь рассмотреть, что находится внизу.

Лишь когда улеглась пыль, я увидел в метрах четырех под нами большой продолговатый ящик из белого камня, возможно, мрамора. Он был открыт, в него посваливаль обломки бетона и штукатурки, а сверху лежал выпущенный Владом лом.

Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что под нами находится саркофаг.

Значит, старания не были напрасными. Вот только особой радости не ощущалось.

Саркофаг был пустым.

А это могло означать только одно — мы опоздали…

Глава двадцать восьмая

Игорь тоже понял назначение каменного ящика, только реакция его показалась мне странной. Он весь передернулся и со словами:

— Не может быть! — схватил Светлану за руку и подтащил ее к дыре.

— Посмотри внимательно! — сказал он, голос его был возбужден. — Тебе это ничего не напоминает?

Девушка долго всматривалась в узкое отверстие. В отличие от Игоря, увиденное особых эмоций у нее не вызвало.

— Похоже на саркофаг, — совершенно спокойно произнесла она.

— Я не о том. Светочка, дорогая, вспомни… Ты раньше никогда такого не видела?

— Вроде бы, нет. А почему ты так волнуешься?

— Да так… У меня такое впечатление, что я уже был здесь. И ты, Светочка, тоже была со мной. Вспомни, как мы с тобой познакомились… Я же тебе рассказывал. Мы тогда решили, что мне все приснилось… Только теперь я в этом не уверен. Ведь в том сне мы с тобой были в этой гробнице. Здесь еще лежал мертвый граф. Потом он ожил, и мы с тобой убегали от него…

— Я помню все, что ты мне рассказывал, но могу точно сказать, что здесь я никогда не была.

— Может быть, — внезапно согласился Игорь. — Ведь та Светлана, что была со мной, погибла…

— Что за бред вы несете? — вмешался Влад.

— Игорь, ты упоминал о графе? — спросил я.

— Тебе что-нибудь известно о нем?

— Возможно…

— Мужики, вы должны мне все рассказать. И я вам кое-что расскажу. Мне кажется, это очень важно…

Игорь был не на шутку взволнован. Куда и подевалась его недавняя напыщенность. И, похоже, он действительно что-то знал. Одно упоминание о мертвом графе чего стоит…

Расширить пробитое отверстие все равно было нечем, да и чтобы спуститься потом в усыпальницу, как минимум, необходима была веревка. И мы снова, вынужденно, покинули подземелье.

Электричество так и не появилось.

В доме царил мрак, хотя на улице, вроде бы, еще должны быть сумерки. Но, пока мы отсутствовали, погода испортилась. Откуда-то взялись тяжелые серые тучи и плотно укутали небо над замком. Где-то далеко были видны слабые отблески молний, ветер доносил отголоски раскатистого грома.

Учитывая то, что днем светило солнце, небо было чистым и ничего не предвещало изменения погоды, такие катаклизмы показались мне зловещими.

Я посмотрел на часы.

Половина восьмого.

До полуночи оставалось четыре с половиной часа.

Влад зажег камин, придвинул к нему журнальный столик и кресла. Сами собой на столике возникли коньяк и ваза с фруктами. Сразу стало уютней.

Мы кратко и ничего не скрывая, поведали Игорю и Светлане обо всем, что с нами произошло. Они слушали молча, не перебивая. Лишь в конце рассказа Игорь спросил:

— Значит, граф должен был ожить сегодня ночью?

— Если верить старику…

— Тогда, почему он ожил два года назад, и как так случилось, что старик с ведьмой ничего об этом не знали?

— Не лучше ли по порядку? — попросил Влад.

— Да, конечно…

И Игорь начал свой рассказ, который оказался не менее странным и таинственным, чем только что поведанный нами…

Глава двадцать девятая

— Эта история произошла со мной два года назад, где-то в конце июля. Я тогда еще работал в газете и поехал в один из отдаленных районов писать репортаж о тружениках села. Когда возвращался, было уже под вечер, на одной из развилок увидел девушку. Не знаю, что вынудило меня остановиться, ведь она даже не голосовала.

Я предложил подвезти ее. Поначалу она отказывалась, мол, не по пути, но я настаивал.

В то время я только осваивал азы автомомибилевождения и водитель из меня был никудышный. Мы ехали извилистой лесной дорогой. На одном из поворотов я отвлекся и моя «таврия» слетела с дороги. Вдвоем мы ее вытащить не могли, а между тем, было уже совсем темно.

Девушка решила идти пешком. Она приехала на каникулы к дедушке и утверждала, что деревня близко. Я остался один, тщетно утешая себя надеждой, что кто-то проедет мимо и поможет вытащить машину.

Мои худшие опасения сбылись. Пришлось ночевать в лесу.

Должен заметить, ничего приятного в этом не было. Тем более, в совершенно неприспособленной для этого «таврии». И все же, мне удалось вздремнуть.

Проснулся от постороннего звука. Показалось, будто кто-то кричал.

Выбежал на дорогу.

Ночь была лунной, все, что не пряталось за листьями деревьев, просматривалось хорошо.

Крик повторился.

Я побежал на звук и вскоре наткнулся на девушку. Она сидела посреди дороги и плакала. Не смогла отыскать деревню. Мол, вышла из лесу, а там — совершенно незнакомая местность…

Ночь мы пересидели в машине, а с утра зарядил затяжной моросящий дождь. Надежда на то, чтобы вытащить машину пропала вовсе, за все время по дороге так никто и не проехал. Сидеть и ждать неизвестно чего показалось мне не лучшим выходом. Невзирая на дождь, я отправился с девушкой на поиски деревни.

Но, когда выбрались из леса, девушка не могла отыскать ни единого знакомого ориентира. По ее словам, деревня должна была начинаться сразу у опушки, а мы увидели степь без признаков человеческого жилья.

Дождь усилился, и нам не оставалось ничего иного, как снова вернуться к автомобилю. С горем пополам переждали день, а ночью нас разбудил шум движущегося грузовика. Дождь к этому времени превратился в ливень, грунтовая дорога раскисла, и автомобиль едва двигался.

Мы бросились ему навстречу.

Первое, что показалось мне странным, несмотря на хлеставший ливень и темноту, автомобиль ехал без огней, словно на ощупь.

Я выбежал перед ним, кричал, размахивал руками, но меня никто не увидел и не услышал. Я едва успел выскочить из-под колес надвигающегося монстра.

Автомобиль должен был обязательно привезти нас к людям, поэтому нельзя было терять шанс. Мы на ходу запрыгнули в кузов, забрались под парусиновый тент и, согревшись, уснули. А проснулись в совершенно незнакомом месте на прогнившем деревянном настиле, который со всех сторон окружали заросли сорняков.

Погода была чудесной: чистое небо, яркое солнце и никаких признаков недавнего ливня. Правда, по этому поводу я особенно не беспокоился. Ведь бывает такое: пройдет дождь полосой, а рядом — сухо. Непонятным было, как мы здесь оказались? Я успокаивал себя единственным, пришедшим в голову объяснением: наверное, водитель, обнаружив непрошенных пассажиров, решил пошутить над нами…

Однако, не надолго.

Очень скоро я убедился, что дощатый настил, на котором мы спали, а также непонятного назначения металлические прутья над головой — все, что осталось от автомобиля. Сквозь заросли чертополоха я пробрался к кабине, открыл дверцу и увидел в ней белый скелет водителя. Создавалось впечатление, что грузовик находится здесь уже не один десяток лет. Но ведь не могли же мы спать столько времени?

Светлане, а именно так звали мою попутчицу, и была она точной копией моей нынешней компаньонки, я, чтобы ее не расстраивать, ничего о своем открытии не рассказал. Попросил, чтобы она осмотрелась, вдруг местность покажется знакомой, но девушка была уверена, что никогда раньше в этих местах не была.

Чтобы не заблудиться окончательно, мы решили возвращаться обратно к лесу, верхушки деревьев виднелись у самого горизонта, и уже оттуда заново начинать поиски.

Лес оказался значительно дальше, чем мы предполагали. Мы шли целый день и к вечеру одолели лишь половину пути. Устали настолько, что просто валились с ног. Весьма кстати набрели на заброшенный коровник. Более-менее привели в порядок одну из его клетушек, развели костер.

Разбудил меня крик Светланы. Она стояла на деревянном помосте, который мы накануне соорудили для ночлега и дико орала.

Когда я посмотрел на пол, у меня самого волосы встали дыбом. Пол под нами кишел телами змей крыс и прочей гадости. Они крутились, извивались, ползали, топтались, а со всех сторон сбегались и сползались их сородичи. Вскоре слой живой гадости достиг уровня настила и вот-вот должен был накатиться на нас.

С большим трудом нам удалось взобраться сначала на чердак, а затем на крышу коровника. Там мы и провели остаток ночи.

Луна светила ярко, и было хорошо видно, как нескончаемым потоком со всех сторон к коровнику стекаются орды гадких творений. Как они могли поместиться там? Нонсенс, но они все прибывали и прибывали. Поток стал истощаться лишь, когда забрезжил рассвет.

Хоть Светлана и протестовала, я все же решился спуститься на чердак и заглянул внутрь помещения. К моему изумлению, оно оказалось совершенно пустым. Не оказалось даже следов ночного нашествия.

В то мгновенье я окончательно решил, что сошел с ума.

Была уже глубокая ночь, когда мы добрались до заветного леса, только и здесь нас ожидало глубочайшее разочарование. Деревья, которые мы приняли за лес, на самом деле оказались посадкой, ограждающей поляну, на которой располагалось давно заброшенное сельское кладбище.

Отчаяние и усталость сломили нас, и мы без сил повалились прямиком на чью-то могилу…

Только отдохнуть в ту ночь нам не светило. Словно в романах ужасов, едва наступила полночь, могилы начали раскрываться и поднявшиеся из них мертвецы окружили нас плотной стеной.

Мы отбывались до тех пор, пока под давлением не свалились в одну из могил, и… оказались в настоящем лабиринте, прорытом этими «зомби». Выбраться из него удалось лишь чудом. Один из ходов выводил на поверхность далеко от кладбища, и с обрывистого берега мы свалились в чистый и спокойный пруд.

Там нас уже никто не преследовал.

Ночь мы переждали на берегу пруда, а, когда стало светло, Светлана вспомнила, что когда была маленькой, дедушка брал ее сюда с собой на рыбалку. Открытия, без преувеличения, окрылило нас. Мы веселились и дурачились, словно малые дети, дорога больше не казалась нам долгой и утомительной. Ведь на горизонте замаячил берег, к которому мы теперь обязательно должны были причалить.

«Сейчас, за теми деревьями будут развалины графского поместья, — сказала Светлана, — От самого дома, правда, ничего не осталось, лишь груда камней, но легенд — уйма… Наверное, кое-кто до сих пор сокровища ищет…»

Вполне обычная история. Подобные легенды, о якобы запрятанных сокровищах, существуют почти в каждой деревне…

Мы миновали деревья, но вместо развалин увидели лужайку с аккуратно подстриженной травой, ухоженные кустики и посыпанные белым речным песком дорожки. А вдалеке виднелся красивый белый дом с колоннами.

Деваться нам было некуда. Больше суток мы не имели крошки во рту. Мы постучали в массивную дверь особняка. Нам открыл древний седовласый старик. Он представился дворецким графа Новицкого, предложил нам покушать и отдохнуть с дороги.

Все в этом доме показалось нам странным. Даже закралось подозрение, что мы неким чудным образом перенеслись в прошлое. Но, когда Светлана спросила у дворецкого число, тот назвал реальную дату.

Естественно, мы поинтересовались, почему нет самого графа. Дворецкий ответил, что их сиятельство отсутствуют по уважительной причине, и что именно в этот день исполняется ровно сто лет, как он не имеет возможности лично засвидетельствовать почтение своим гостям. Мы удивились, что за время отсутствия графа в доме все так прекрасно сохранилось. Дворецкий объяснил, что перед своей кончиной граф завещал, чтобы, пока он почивает, все оставалось, как при его жизни. И рассказал нам историю графа. Суть ее сводилась к тому, что к сорока годам графа одолел недуг, и ни один лекарь не мог его исцелить. Когда граф понял, что его дни сочтены, он приехал из Петербурга в родовое поместье, где пожелал провести остаток дней. Как последний шанс, граф пригласил к себе известного в Европе колдуна и чернокнижника и долго с ним что-то обсуждал. Потом граф уволил всю прислугу, оставил лишь дворецкого, которому, по его же словам, деваться было некуда. Когда последний обитатель покинул пределы имения, колдун объехал на коне его границы и наложил мощное заклятье. Теперь в имение можно было попасть лишь через некий промежуток времени, а именно раз в десять лет в строго определенное время. Граф попрощался с дворецким, спустился в заранее приготовленную гробницу и принял лекарство, оставленное колдуном. Перед этим он приказал каждые десять лет приводить к нему всех. Кому удастся преодолеть заклятье чернокнижника и переступить границы имения. Потому, что именно сила человеческой энергии должна была снова пробудить в нем жизнь.

Так уж вышло, что мы со Светланой оказались в поместье в назначенное время. Дворецкий попросил нас спуститься к графу и попытаться ему помочь. Мы не смогли отказать просьбе старика. Правда, потом об этом сильно пожалели.

Незадолго до полуночи старик вывел нас из дома и подвел к строению, внешне похожему на обыкновенный сельский погреб. Мы спустились по крутой каменной лестнице и оказались в маленьком тамбуре перед плотно закрытой металлической дверью. Ровно в двенадцать часов, под действием скрытого механизма, дверь отворилась сама собой, и дворецкий предложил нам войти в помещение. Сам он остался в тамбуре. Едва мы переступили порог, дверь за нами закрылась. И тогда мы поняли, что оказались в ловушке.

Первое, что нам бросилось в глаза — несколько высохших, превратившихся в мумии, трупов возле двери. Это были неудачники, вроде нас. А еще — большой открытый каменный гроб. В нем покоилось сухое, тщедушное тело графа.

Мы использовали все возможное, чтобы вырваться из темницы, однако, наши усилия оказались тщетными. Факел догорал, и скоро мы должны были остаться без света. Чтобы как-то продлить горение, я вытащил тело графа из гроба и обнаружил в его дне деревянный настил. Это придало надежды. Отколотые щепки могли гореть еще долго. Но, когда я вытащил настил, то обнаружил под ним металлический люк.

Иного шанса у нас могло и не быть. Мы без раздумий бросились к обнаруженному ходу. Последнее, что увидели перед тем, как покинуть гробницу — это то, что граф уже не лежал на полу, куда я его сбросил. Он сидел, и глаза его были открытыми…

Бегство оказалось чем-то вроде спуска с американских горок. Со стремительной скоростью нас несло по гладкому желобу и вышвырнуло на поверхность. Была ночь, но Светлана сразу сориентировалась и сказала, что деревня рядом. Я в последнее время слишком часто слышал от нее эту фразу и боялся себя обнадеживать. Но девушка не ошиблась, и вскоре извилистой сельской улицей мы подходили к дому ее дедушки.

«Наконец-то, все встало на свои места» — подумал я, когда после незатейливого ужина меня уложили отдыхать в горнице.

Однако ошибся.

В дальнейшем мне пришлось пережить самое жестокое за последнее время потрясение.

Вдоволь наговорившись с дедушкой, Светлана пришла ко мне. До того у нас несколько раз возникало взаимное желание, но все время что-то мешало. Сейчас никаких неожиданностей не предвиделось, и я расслабился в предвкушении скорого наслаждения.

Не знаю, что меня насторожило. Может, легкий укус, может, еще что-то…

Я вдруг обратил внимание, что глаза девушки горят неприродным красным светом. Я посмотрел ниже, изо рта девушки выпирали громадные белые клыки, и на одном из них алела капелька моей крови.

Я сбросил девушку на пол и понял, что убегать уже поздно. На пороге меня поджидал ее дедушка.

Я схватил табуретку, вышиб окно вместе с рамой и выскочил на улицу.

Вместе со Светланой и ее дедом за мною гналась вся деревня. Все они жаждали моей крови. И, вероятно, смогли бы удовлетворить свое желание, если бы не грузовик. Тот, с которого, в сущности, и начались наши неприятности. Я на ходу вскочил в кузов. Основная часть преследователей отстала, только дедушка со Светланой никак не могли уняться. Несколько раз я сбрасывал их с автомобиля, но они не отставали.

Грузовик, по-видимому, курсировал одним и тем же маршрутом, и вскоре я начал узнавать местность.

Мы въехали в лесок, где я оставил «таврию». Я угадал момент и выскочил из кузова рядом с машиной. Мне удалось закрыться в салоне прежде, чем меня снова настигли.

Дед отстал, а Светлана оказалась очень резвой. Она не сумела справиться с дверными замками и принялась крушить багажник автомобиля. Обладая сверхъестественной силой, она сумела вырвать его вместе с замком.

Интуитивно я включил зажигание. Передние колеса от рывка сцепились с почвой и «таврия» вылетела на дорогу. В руках у вампирши осталась канистра с бензином, которую я на всякий случай всегда возил с собой. Канистра открылась, и огнеопасная жидкость широкой струей выливалась на платье девушки.

Я боролся за свою жизнь и потому особенно не задумывался. Вытащил из гнезда раскаленный подкуриватель и бросил им в девушку. Она вспыхнула, словно факел. Я не стал смотреть за жутким зрелищем и резко рванул машину с места. Дедушка Светланы бросился мне наперерез и аккурат угодил под колеса.

На этом, в сущности, мои неприятности и закончились. Вскоре я снова оказался на трассе недалеко от развилки, где повстречал девушку. Светлана стояла на том же месте. Но на этот раз у меня хватило мудрости не останавливаться.

Без приключений я добрался до города, и, что самое интересное, оказался дома в тот же день, в который выехал из райцентра. Несколько суток, проведенных в ином, непонятном, мире, как будто выпали из моей жизни, и я смог убедить себя, что мне все только приснилось. Однако, сам не знаю, почему, записал все в блокнот и получилась неплохая мистическая повесть.

О своих приключениях я не собирался никому рассказывать. Сами понимаете, мне бы никто не поверил. Но как-то, по-пьяне, я прочитал записи своему другу Саше. И он счел услышанное вполне возможным. Более того, собрал какой-то прибор, способный определять аномальные зоны, и настоял, чтобы я показал место, где все началось.

Я уступил с большой неохотой.

Мы снова оказались в том же лесу и на том же месте, где застряла моя «таврия». К счастью, я не обнаружил следов страшного костра.

Саша считал, что аномалии, а он, в отличие от меня, не сомневался, что мне удалось побывать в одном из параллельных миров, случаются лишь в определенных местах и при стечении благоприятных обстоятельств. Из моего рассказа он сделал вывод, что должны обязательно присутствовать такие факторы, как полнолуние, гроза и люди-проводники, которые наделены сильным биополем и могут совладать с барьером, разделяющим миры. Именно за проводника он меня и держал.

При помощи прибора Саша определил, что возможность аномалии в указанном месте очень высокая. Но, когда взошла луна, у нас ничего не получилось. Саша решил, что нам со Светланой удалось проникнуть в параллельный мир благодаря тому, что наши биополя дополняли одно другое. Для успеха необходимо было срочно разыскать девушку.

Мы отправились в деревню и действительно очень быстро нашли Светлану. Она была точной копией моей недавней знакомой, тоже училась на филфаке, и гостила у дедушки на каникулах.

Светлана внимательно выслушала мой рассказ и ничуть не удивилась. По ее словам, рядом с деревней часто происходили непонятные явления. Она легко согласилась поучаствовать в нашем эксперименте.

На следующую ночь мы повторили опыт.

Сашин прибор зафиксировал девяносто восемь процентов вероятности аномалии. Мы находились на самой грани. Для полного успеха не хватало мелочи. Я напомнил ему о грозе. Он на ходу схватил мысль, открыл капот автомобиля и железкой замкнул клеммы аккумулятора. Стрельнула искра, и окружающая местность стала изменяться на глазах. Деревья двоились, троились, земля качалась под ногами, в небе загорались радужные шары.

Светопреставление длилось не долго. В какое-то мгновенье все потухло в глазах, и некая мощная сила швырнула нас на землю.

Очнулись мы на том же месте, рядом с автомобилем.

Разочарование, постигшее нас, не передать словами. Мы так загорелись, что постигшая неудача повергла нас в глубочайшую депрессию. Больше всех, конечно, сокрушался Саша. Ведь, по его словам, мы уже переступили границу неведомого мира…

Успокоила нас Светлана. Она резонно заметила, что подобных мест на земле очень много, и, если врата миров открываются лишь по прошествии определенного цикла, совсем необязательно, что этот цикл должен совпадать. Так что есть смысл заняться ими и исследовать их.

В сущности, тогда и зародилось наше общее предприятие, которое нашло логическое продолжение в создании фирмы «Эсмеральда», — закончил свой рассказ Игорь.

— Не забудь добавить, что название фирмы придумала именно я, — вставила девушка.

— Да, так оно и было, — подтвердил компаньон. — Что вы на все это скажете?

А что мы могли сказать?

— За исключением некоторых деталей, относительно графа почти все сходится. А, если учесть, что Светлана родом из этих мест, и что блуждали вы где-то неподалеку, вполне вероятно, что найденная нами усыпальница та, в которой вы побывали…

— Если так, — перебил Влада Игорь, — то из саркофага существует выход в параллельный мир.

— Может быть… Может быть… — соглашался Влад. — Только это вряд ли поможет мне разобраться со своими проблемами.

— Почему? — вмешалась в разговор Светлана. — Не исключено, что именно в том мире находится ключ ко всем загадкам.

— Ты так считаешь?

— Я не вижу иного способа проверить это, как спуститься в гробницу и, если ход существует, воспользоваться им.

— Оно, конечно, хорошо, — засомневался я, — вот только, как мы возвратимся обратно?

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское! — возразил Влад, и я понял, что мой друг настроен серьезно. И, хотя я не горел энтузиазмом, пришлось подчиниться мнению большинства.

Еще некоторое время мы подискутировали насчет того, стоит ли брать с собой девушку, ведь предприятие может оказаться опасным, но Светлана убедила нас одной фразой:

— А вы уверены, что в замке оставаться безопасней? — спросила она.

В этом никто не мог быть уверен, и вопрос о возможном участии Светланы в экспедиции, если, конечно, слова Игоря подтвердятся, решился сам собой.

Глава тридцатая

Гроза бушевала во всю. Резкие порывы ветра с неистовой силой швыряли потоки воды на окна, от чего они жалобно стонали. Казалось, стекла не выдержат напора и вот-вот разлетятся вдребезги. От грома содрогалась земля и стены замка. Яркие вспышки молний расчленяли черноту ночи и своим неестественным синеватым отблеском до неузнаваемости искажали окружающие предметы.

В камине потрескивали раскаленные угли, но завывание в трубе становилось сильнее и неистовее, и мистический ужас перед необъяснимыми явлениями природы уверенно брал верх над уютом и покоем, которые должен бы даровать жилью пылающий огонь.

— Если бы здесь присутствовал ваш компаньон Саша, он бы наверняка сделал вывод, что присутствуют все необходимые факторы для проведения удачного эксперимента, — мрачно пошутил Влад. — Хоть я и воспитан в духе материалистического мировоззрения, я почему-то отношусь к ультиматуму старой ведьмы очень серьезно. А времени у нас осталось в обрез. Всего три часа. И, пока они истекут, мы должны решить, что предпринимать: готовиться к обороне здесь, это, конечно, касается меня одного, или искать решения проблемы в ином месте….

— Мне кажется, мы уже все решили, — возразил я.

Игорь и Светлана кивками подтвердили, что от своего выбора не отказываются.

— В таком случае, нужно торопиться.

Сборы не заняли много времени. Мы вооружились мощными фонарями, запаслись мотком толстой веревки, Влад прихватил дробовик и на всякий случай загрузил продуктами огромный походной рюкзак.

Расширить пробитое отверстие для Влада труда не составило, и вскоре мы все спустились вниз.

В усыпальнице все было именно так, как и рассказывал Игорь.

Мумифицированные тела в истлевшей одежде лежали у одной из стен, там, где, наверное, был выход из усыпальницы. Зрелище было неприятное, и я старался не смотреть в ту сторону.

Влад с Игорем оказались менее щепетильными, они внимательно осмотрели каждый труп и пришли к выводу, что графа в усыпальнице нет.

Металлический люк оказался там, где и предсказывал Игорь, в днище каменного саркофага. Влад потянул за кольцо, и крышка со скрипом поднялась. Из отверстия, несмотря на вентиляционные люки под потолком гробницы, явственно потянуло свежим воздухом.

— У нас есть два пути, — сказал Влад, — и оба ведут неизвестно куда. Можно попытаться раздолбить эту стену, — он кивнул в сторону трупов, — а можно воспользоваться уже проторенной Игорем дорогой. Второй путь, судя по рассказу, забросит нас километров на двадцать от необходимого места. Даже если будем бежать, все равно не успеем к назначенному времени. Да еще можем и заблудиться…

— Я хорошо помню дорогу от развалин к деревне, — сказала Светлана, — только ведь в том мире все может быть совсем по-другому…

— Это существенный минус. Но есть и плюс. Как я смог убедиться, в ином мире и время движется по-иному. Я пробыл в нем, как минимум, дня три, а в нашем времени оказался даже немного раньше…

Слова Игоря стали решающими. Влад подошел к люку, надежно закрепил веревку и первым решительно протиснулся в узковатый для его огромного тела лаз.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава тридцать первая

Сравнение Игоря с «американскими горками» оказалось очень точным. Захваченная нами веревка, конечно же, была короткой. Едва я, вслед за Владом, отпустил ее конец, меня с ужасающей скоростью понесло по закрученной спиралью гладко отшлифованной трубе, создавалось даже впечатление, что душа не поспеет за телом, вот-вот вырвется наружу и покинет его навсегда. Все это под аккомпанемент мощных хлопков, скорее нагадывающих взрывы, которые то и дело раздавались сзади. Нечто похожее на звуки, издаваемые реактивными самолетами, когда они преодолевают звуковой барьер.

Падение неизвестно куда продолжалось неимоверно долго. Но вот, наконец, впереди появилось светлое пятно и, прежде, чем я успел сообразить, что оно обозначает, мое тело, кувыркаясь, парило в свободном пространстве, а затем, подчиняясь закону гравитации, с треском шмякнулось в густой колючий кустарник.

Посадку нельзя было назвать мягкой, но и увечий никаких я не получил. Всего несколько ссадин и царапин. Можно сказать, отделался легким испугом.

Вслед за мной на свет божий катапультировались представители фирмы «Эсмеральда». К-счастью, тоже вполне благополучно. Как потом выяснилось, больше всех пострадал Влад. При посадке прикладом ружья он расквасил себе нос и долго потом матерился, отхаркиваясь кровью.

В точности повторилась и другая особенность, поведанная Игорем. Переход мы начали поздним вечером, а закончили, судя по всему, ранним утром, хоть часы и показывали, что наше путешествие длилось едва ли больше четверти часа.

Местность вокруг особо не впечатляла. Трудно ощутить себя первооткрывателем, если, попав на иную планету, или, предположительно, в иное измерение, встречаешься все с тем же унылым пейзажем, на который вдоволь насмотрелся и в родных краях. Никаких иных доказательств, того, что мы переместились в параллельный мир, кроме парадокса со временем, не наблюдалось. А потому я, словно Фома Неверующий, оставил для себя этот факт под знаком вопроса и не собирался снимать его до тех пор, пока не будет, выражаясь языком криминалиста, более веских улик.

Светлана, судя по всему, тоже особой доверчивостью не отличалась. Она скептически осматривалась по сторонам, и с ее губ не сходила скептическая ухмылка. Впрочем, девушке она была очень к лицу.

Зато Влад с Игорем ни в чем не сомневались. Они были уверены в успехе предприятия, и Влад уже доставал с рюкзака бутылку, чтобы отметить наше счастливое приземление в ином измерении.

— Я думаю, — сказал он, — что, если у нас все получится, то это несколько необычное, я бы сказал, разведывательное путешествие в дальнейшем может иметь выгодное коммерческое значение.

В нем снова пробуждался дух бизнесмена, что радовало, так как смотреть на его постную физиономию было невыносимо.

— Ты имеешь в виду полезные ископаемые? — заинтересовался Игорь.

— Нет. Это слишком трудоемко и требует больших затрат. Если нам удастся наладить нормальное «окно» для перехода, можно заняться выгодным туристическим бизнесом.

— Чудесная идея! — загорелась Светлана, и сразу осеклась. — Если, конечно, мы действительно находимся в параллельном мире….

— Ты, глупышка, сомневаешься в этом?

Девушка промолчала, а Игорь стал развивать идею Влада.

— Создадим акционерное общество: вы с Димкой плюс фирма «Эсмеральда»… Я думаю, так будет справедливо. Пятьдесят процентов акций — наши и по двадцать пять вам.

Влад поднес к его носу кулак и угрожающе им покрутил. Учитывая размер кулака, зрелище было впечатляющим.

— Но ведь я вам сюда указал дорогу, — оправдывался Игорь.

— А ты не забыл, случайно, на чьей земле находится «окно»? И она, заметь, принадлежит мне на правах частной собственности!

Веский аргумент, и Игорь сник.

— Поэтому, предлагаю следующий вариант, — не унимался Влад. — Пятьдесят один процент акций принадлежит мне и сорок девять — вам троим. Но сразу предупреждаю: никаких фирм среди учредителей не будет. Только частные лица. Нас четверо, вот мы и станем учредителями.

— Сашка обидится, — огорчился Игорь.

— А мне плевать на твоего Сашку. Хотя, если хочешь, можешь поделиться с ним своей долей. Я не возражаю.

Они окончательно поехали и, похоже, совершенно забыли, ради чего, собственно, мы здесь оказались.

— Я думаю, детали можно обговорить потом, — пошел на компромисс Игорь. — А сейчас предлагаю выпить за хорошую идею!

Против тоста возражений не было, и мы дружно осушили стаканы.

— А теперь — в путь! — скомандовал Влад.

Глава тридцать вторая

И все же, отличия были. Тишина вокруг казалась неестественной. Кроме наших шагов ничего ее не нарушало. Как будто уши ватой закрыты. Да и с окружающими предметами творилось нечто необычное. Воздух иногда казался настолько прозрачным, и все вокруг приобретало такие четкие очертания, что даже глазам больно становилось, но вдруг налетала некая пелена, и дальше нескольких шагов нельзя было ничего рассмотреть. Случались моменты, когда деревья, камни, кусты начинали раздваиваться, расплываться, становились нематериальными, аморфными, словно мираж. Подобные катаклизмы, при желании, можно было объяснить действием алкоголя, но слишком мало было выпито для столь впечатляющего эффекта. Да и страдал галлюцинациями не только я.

Сначала мы не могли придумать нормального объяснения происходящему, затем Игорь высказал приемлемую гипотезу, и мы перестали напрасно ломать голову.

— Изъясняясь научным языком, подобные несуразицы можно назвать парадоксом переходного этапа, — уж слишком заумным тоном молвил он. — Наверное, здесь границы миров находятся настолько близко между собой, что в некоторых местах миры соприкасаются и даже накладываются друг на друга. Потому и создаются необычные визуальные эффекты. Если все обстоит так, как я предполагаю, по мере удаления от аномальной зоны, восприятие окружающей действительности должно стабилизироваться…

Игорь оказался прав.

Вскоре появились и звуки, и запахи, а неодушевленные предметы перестали издеваться над нами и вели себя так, как и положено неодушевленной материи.

В быстром темпе мы прошагали часа два, после чего решили сделать привал.

Трудней всего доводилось Светлане. На ней лежала обязанность проводника, однако, было видно, что девушка ориентируется с трудом и полагается только на интуицию. Нам оставалось лишь надеяться, что она ее не подведет.

— Вроде бы, все похоже, но как-то не совсем… Что-то везде не так… — то и дело сокрушалась девушка.

— Не волнуйся, — успокаивал ее Игорь. — Я бы больше удивился, если бы все было нормально…

Долго не отдыхали. Съели по бутерброду, запили минералкой из пластиковой бутылки и двинулись дальше.

Солнце уже поднялось высоко и палило немилосердно. Идти становилось труднее, но компания подобралась хорошая, выносливая, и никто не стонал. Правда, когда на пути попался ручей, мы, не сговариваясь, свернули к нему и пошли вдоль русла, то и дело опускали в его мутную воду носовые платки, после чего прикрывали ими головы.

Раньше мы шли по плоской равнине, на которой лишь изредка встречались чахлые кусты шиповника и одинокие, высушенные солнцем, деревья, теперь ручей вел нас по дну неширокого оврага, который становился все глубже, а его обрывистые с выступающей на поверхность глиной, склоны — все круче. Появилась тень и приятная прохлада.

— Теперь и я, кажется, узнаю знакомые места, — когда овраг повернул в очередной раз, весело заметил Влад.

Действительно, очень скоро мы оказались на месте нашего недавнего пикника.

Правда, и здесь все оказалось не совсем таким. Шатер из ив был пореже, каменный бассейн — меньше, но ошибиться было невозможно. Никаких следов нашего недавнего веселья не наблюдалось, что показалось мне весомым аргументом в пользу того, что мы действительно находимся в неком зазеркалье.

Влад не был бы Владом, если бы не предложил отдохнуть и расслабиться. Он и так слишком долго воздерживался от употребления любимого напитка. Возражать, конечно, никто не стал.

Именно здесь я впервые обратил внимание на фокусы, что их начали вытворять мои дешевые электронные часы. Раньше я на них никогда не жаловался. Спешат на несколько секунд в сутки, ну и ладно, невелика проблема. Как часы, они меня вполне устраивали. Сейчас же с ними творилось нечто необъяснимое. Мы пробыли в этом мире почти полдня, а электронная штамповка пыталась убедить меня, что с тех пор, как мы вылетели из трубы, прошло едва пять минут. Более того, цифры, указывающие ход секунд, как будто замерли, менялись медленно и неохотно. Сначала я решил, что села батарейка, переключил часы в режим секундомера и убедился, что он работает вполне нормально. Переключил обратно, та же история: в отсчет одной секунды спокойно вкладывались несколько минут. Спросил время у Влада. Его японский «Ориент» сбоев не давал.

— Начало шестого, — ответил он.

Все правильно. Если учитывать, что мы переместились в иной мир около десяти вечера, с тех пор вполне могло пройти шесть часов. Наверное, моя железка исчерпала положенный ресурс и ей, как всему когда-то, пришли кранты. Я хотел выбросить часы, однако, в последний момент стало жалко с ними расставаться. Я положил их в карман и, как выяснилось позже, поступил весьма мудро…

Глава тридцать третья

Влад никак не мог отвлечься от посетившей его накануне идеи. Его прям-таки распирало от возбуждения.

— Для начала нужно будет каким-то образом транспортировать сюда парочку «джипов», соорудить лагерь и поселить несколько человек. Они могут работать по вахтовому методу и периодически меняться. Они будут заниматься разведкой, и составлять маршруты…

— Влад, — попытался его остудить, — если здесь вся местность такая, какую мы видим сейчас, ни один идиот не заплатит тебе за экскурсию ни копейки. Тебе еще придется заплатить, чтобы он сделал вид, что поверил тебе, будто находится в ином измерении…

— Вообще-то, ты прав. Есть над чем поразмыслить… — приуныл мой друг. Но на выручку ему пришел Игорь. Ему баснословные мифические прибыли также не давали покоя.

— Даже, если мы не встретим ничего особенного, — сказал он, — а я, по-правде, вовсе не горю желанием опять увидеть змей, мертвецов, вампиров и прочую нечисть, все это можно инсценировать. Создать нечто, вроде американского «Диснейленда».

— Во-во! — поддержал его Влад, и они стали увлеченно обсасывать детали нового направления будущей совместной деятельности. Они прекрасно спелись и понимали друг друга с полуслова. Правда, лишь до тех пор, пока речь не заходила о дележке прибыли и причитающимся каждому процентов. Тогда они становились заядлыми конкурентами и по проявлению темперамента походили один на другого, как близнецы-братья.

— Детский сад! — прокомментировала их поведение Светлана.

Она редко подавала голос, но ее короткие замечания попадали в самую точку. И сейчас я был с ней полностью согласен.

Не то, чтобы я был альтруистом и не видел рационального зерна в завладевшей их умами идее. Наоборот, она казалась мне перспективной, и те шестнадцать процентов, великодушно обещанные Владом, могли существенно поправить мое финансовое положение. Однако, существовало слишком много «но»… Я считал, что, коль мы сюда прибыли, то не стоит забывать о главном. И… я очень беспокоился о том, как нам удастся выбраться обратно…

Глава тридцать четвертая

Кто-то пытался играть нами, словно шахматными фигурами, свою партию и по своим правилам. Этот Кто-то заранее просчитывал наши ходы, был прекрасно осведомлен о наших помыслах и деяниях. Он даже пытался управлять нами. И не всегда безуспешно. Однако, мы об этом даже не подозревали. Со свойственном человеку максимализмом, мы считали себя единственными игроками в чуждом, неизведанном, но до сих пор вполне приемлемом мире.

Проснулись мы от топота и лошадиного ржания, раздававшихся над нашими головами. Вполне земные, хотя и позабытые звуки поначалу повергли нас в ужас. Не потому, что были страшными. Сами по себе звуки были вполне обычными. Нас испугала неожиданность их возникновения и то, что нас застали врасплох. Мы слишком уверовали в собственную безопасность, наивно считали себя неуязвимыми и вели себя, как последние идиоты. Наша беспечность не вкладывалась ни в какие рамки здравого смысла.

Убегать или что-то предпринимать было поздно. Несколько всадников, облаченных в очень странные одеяния, с ног до головы укутанные в белые балахоны, высились над нами на краю обрыва, а еще, не менее десятка, окружили нас спящих плотным кольцом. Двустволка Влада и все наши припасы находились за пределами живого барьера. И добраться до них было невозможно.

Всадники представляли собой очень колоритное зрелище. Их кожа имела коричневый оттенок и плотно обтягивала костлявые черепа. Все остальные части тела прятались под белыми накидками. Вооружены они были длинными пиками, острия которых смотрели в нашу сторону.

Пока непрошенные гости не проявляли признаков агрессии, но проверять, на что они способны, почему-то, не хотелось.

Наверное, со стороны мы выглядели смешными и нелепыми. Растерянные, ничего не соображающие и совершенно не готовые к сопротивлению. Нас можно было брать голыми руками и душить, словно котят.

Только такое, как видно, не входило в планы таинственных всадников. Они не спешили воспользоваться преимуществом. Да им это было и ни к чему. Они прекрасно знали, что мы находимся в их полной власти.

— Что за чертовщина? — первым пришел в себя Влад.

Его реплика осталась без внимания, незнакомцы на нее никак не прореагировали, нас же она, как будто вывела из полусонного состояния, и мы дружно стали подниматься на ноги.

Наши движения вынудили всадников напрячься. Они еще сильнее сузили круг. Но только и всего. Они, словно бы кого-то ждали. И вскоре мы его увидели.

В отличие от воинов, больше напоминавших высохшие мумии, вновь прибывший всадник смотрелся вполне нормальным человеком, с развитой мускулатурой, со здоровым цветом лица, которое частично скрывали длинные черные волосы и широкая, но коротко подстриженная борода. Одет он тоже был по-человечески: в узкие, до колен, кожаные брюки, неопределенного цвета, сплетенные из кожаных ремешков сандалии и кожаную безрукавку, подпоясанную широким ремнем, на котором в отделанном замысловатой чеканкой ножнах висел то ли меч, то ли сабля.

Для окружающих нас всадников воин, наверное, был большим начальником, потому что они почтительно расступились перед ним.

Рад приветствовать вас, чужеземцы! — зычным голосом молвил он и внимательно осмотрел каждого из нас с ног до головы. Его лицо при этом не выражало ни злобы. Ни высокомерия, но и особого радушия я также не заметил.

— Что все это означает? — спросил Влад, указывая на вооруженный отряд.

— Времена нынче — тревожные, вот хозяин и приказал, чтобы мы вас встретили и сопроводили в его владения.

— Значит, мы не пленники?

— Вовсе нет. Мы присланы для того, чтобы охранять дорогих гостей.

Мне показалось, что слово «дорогих» было произнесено неискренне, с плохо скрытой иронией, почти с издевкой. Но, может, только показалось?..

— Мы можем взять наши вещи? — оживился Игорь. Без своего походного чемоданчика он ощущал себя не в своей тарелке.

— Не беспокойтесь, о ваших вещах позаботятся.

Действительно, один из всадников слез с коня и небрежно побросал наше добро в большую полотняную торбу, которую потом прицепил к седлу.

Вещи не вызвали у него никакого интереса. За исключением ружья. Его он осмотрел более внимательно, после чего протянул оружие начальнику. Тот довольно причмокнул губами, однако, сразу подавил выплеснувшиеся наружу эмоции и привычным движением забросил ружье за спину. Похоже, в этом мире умели обращаться с огнестрельным оружием. Мне это открытие совсем не понравилось.

— А теперь — в путь!

Всадники выстроились таким образом, чтобы мы оказались посредине образованного крупами лошадей квадрата и, дабы не угодить под копыта, мы вынуждены были подчиниться и двинуться в указанном направлении. Вопреки недавним словам начальника, происходящее больше напоминало конвой арестантов, нежели почетный кортеж для встречи, как он выразился, «дорогих гостей».

Глава тридцать пятая

Шли мы часа полтора в полном молчании. Да и о чем говорить? Неопределенность угнетала и навевала смурые мысли.

Мумии-всадники, казалось, совершенно не страдали от жары. И вообще, они были очень странные. Я уже упоминал, что преобладающая часть их тел скрывалась под накидками, из-под которых виднелись лишь кисти рук. Непривычного коричнево-черного цвета, глубокие впадины глаз и острые кончики носов такого же цвета. Они не были неграми или арабами. На этот счет, сам не знаю, почему, у меня не было никаких сомнений. Более вероятной выглядела версия, что они поражены некоей болезнью кожи, от чего и имели столь странный вид.

Удивляло и другое. Движения конвоиров были вялыми и заторможенными, словно они с трудом управляют собственным телом. И до сих пор оставалось загадкой, умеют ли они разговаривать? Начальник, единственный внешне нормальный из этого сброда, отдавал приказания подчиненным исключительно жестами.

С нами он также предпочитал не общаться и, наверное, чтобы мы не задавали лишних вопросов, лишь только отряд выбрался из оврага, ускакал далеко вперед.

Поначалу Влад пытался возникать, матерился, ворчал что-то себе под нос, но вскоре, осознав, что ничего таким образом не добьется, смирился и успокоился. Светлана с Игорем держались за руки и о чем-то шептались между собой, я молча плелся сзади. Никто нас не подгонял, ни криками, ни жестами, только легче на душе все равно не становилось.

Мы прошли улочкой захудалой деревни, еще более захудалой, чем в реальном для нас мире, и не встретили в ней ни единого живого существа., затем увидели высокий частокол из толстых, заостренных сверху бревен. Издалека открывшаяся панорама напоминала древнерусский город. Каким его изображают на иллюстрациях в школьных учебниках по истории.

Извилистой дорожкой наш кортеж спустился в глубокую ложбину, затем мы поднялись на ее противоположный склон, по узкому деревянному мостику без перил переправились через рукотворный ров, наполненный мутной зеленой водой, и остановились возле массивных, сколоченных из толстых бревен, ворот.

По обе стороны от ворот высились башенки, в каждой из которых находились вооруженные пиками стражники. Наверное, у них также были и луки, потому что из-за спин торчали колчаны со стрелами. Начальник нашего отряда махнул им рукой, те в свою очередь подали знак кому-то внизу, и вскоре ворота с ужасным скрипом отворились.

— Теперь вы можете считать себя в безопасности, — сказал начальник отряда, соскочив с лошади.

Сопровождающие нас воины остались снаружи крепости, и мы вздохнули с облегчением. Судя по всему, наши самые страшные подозрения не подтвердились, и мы действительно были гостями, а не пленниками.

Глава тридцать шестая

По-сравнению с замком Влада, графский особняк был — «не фонтан». Выглядел блеклым, невзрачным и очень скромным. Хотя, по меркам прошлого столетия, он наверняка считался роскошным. Два этажа, высокие стены, большие окна с резными ставнями, крытая черепицей крыша, модная по тем временам колоннада у парадного крыльца с остроконечным, украшенным местами осыпавшейся лепкой, фронтоном.

По ступеням из красного кирпича мы поднялись к двери, и наш провожатый постучал в нее бронзовым молотком, отлитым в форме головы льва.

Широкая двухстворчатая дверь отворилась почти сразу, и перед нами возник седовласый старец в длинной вылинявшей ливрее неопределенного цвета.

— А, старый знакомый… — приветствовал его Игорь. — Живой еще?

Старик внимательно всмотрелся в его лицо, перевел взгляд на Светлану и, как видно, тоже узнал их. Лицо его осветилось приветливой улыбкой.

— Очень рад, видеть вас в полном здравии, — молвил он.

— А ведь признайся, старый плут, хотел нашей смерти?

— Я всего лишь выполнял волю графа.

— Ну, ладно, кто старое помянет…

Старец посторонился, и мы оказались в просторной гостиной. В ней находился громадный комод, множество мягоньких пуфиков. Посредине стоял рояль с откинутой верхней крышкой. Коричневый паркет был надраен до блеска, оббитые шелковой тканью стены создавали иллюзию покоя и уюта.

— Неплохо, — похвалил Влад, — бедновато, но со вкусом… Мебель, правда, старовата…

— Антиквариат всегда в цене, — подколола его Светлана.

— Их сиятельство просят извинить, что не могут принять вас сразу. В последнее время они неважно себя чувствуют, и сейчас изволю почивать. Да и вы, наверное, желаете отдохнуть с дороги?

— Мудрая мысль, — согласился я.

— Коль уж мы в этом доме — гости, — вмешался Влад, неплохо было бы получить назад наши вещи.

— Ваши вещи будут в целости и сохранности, — заверил старик, — можете не волноваться.

— Боюсь, что, если с ними что-то случится, беспокоиться придется вам, — проворчал Влад. Однако, старик, несмотря на возраст, обладал хорошим слухом.

— Когда граф проснется, я думаю, он прикажет вам все вернуть.

— Неплохо бы перекусить, — напомнил Игорь.

— Обед будет подан через несколько минут, а сейчас я проведу вас в отведенные вам комнаты.

Второй этаж был попроще. Каменная лестница вывела нас в длинный коридор, по обе стороны которого, словно в общежитии, находилось около десятка дверей. Комнаты за ними, судя по всему, предназначались для гостей, и большая их часть была нежилая.

На дефицит жилплощади хозяин не жаловался. И каждому из нас досталось по отдельной комнате. Окна моей выходили в густой запущенный сад, за которым в некотором отдалении просматривалась уже знакомая стена частокола.

Убранство комнаты — простое и неприхотливое: узкая деревянная кровать, столик с витиеватыми ножками, простая вешалка. Все — ручной крестьянской работы. Пол застилали домотканые рядюшки, на окнах — светлые занавески из грубой ткани. Обстановка еще более спартанская, чем в моих апартаментах у Влада.

В небольшой, огражденной ширмой, нише я обнаружил деревянную кадку с водой, лейку с длинной ручкой и небольшой таз. В общем, все удобства! Как в пятизвездочном отеле.

Я с удовольствием, прямо в одежде, повалился на кровать и, ни о чем не думая, пялился в потолок до тех пор, пока слуга графа не пригласил обедать.

Обед оказался скромным, но сытным. В основном — мясо. Отваренные в бульоне куропатки, жареная свинина с овощным рагу. Из напитков — только прокисшее молоко, что очень не понравилось Владу, и он долго пререкался со стариком, требуя, чтобы тот принес коньяк из его рюкзака. Однако, старик наотрез отказался без разрешения графа прикасаться к нашим вещам.

Безалкогольный обед окончательно испортил Владу настроение. Он сделался злым, мрачным, угрюмым. Постепенно его настроение передалось и нам.

Мы собрались в моей комнате, чтобы обсудить дальнейшие действия, но из-за полного отсутствия информации ни о чем договориться не сумели. А потому приняли мудрое решение, дождаться, пока их высочество соизволят с нами поговорить, и лишь после этого принимать какие-либо решения…

Глава тридцать седьмая

Граф оказался маленьким щупленьким старичком с сухой морщинистой кожей на лице и руках, острым костлявым носом, коротко постриженными седыми волосами и глубоко посаженными проницательными глазами. Одет он был в старомодный в нашем понимании, но и не лишенный изящества костюм. Движения его были резкими и энергичными. Он ни минуты не мог усидеть спокойно. Бегал по комнате, размахивал руками, издавал писклявые звуки, которые лишь с большой натяжкой можно было назвать человеческой речью. Несмотря на недавние заверения дворецкого, трудно было поверить, что у графа, даже учитывая его ужасную худобу, могут быть проблемы со здоровьем.

— Я очень рад, что вы, наконец-то, прибыли, — скороговоркой протараторил граф, лишь только дворецкий проводил нас в зал и представил. — Я ждал вас очень долго и вовсе не был уверен, что мои чаяния сбудутся. В жизни, скажу вам, а на мой опыт вы можете положиться, нельзя ни в чем быть абсолютно уверенным… Мне уже доложили, что двум из вас я обязан своим чудодейственным возвращением к жизни. Весьма мило с вашей стороны, — он смешно поклонился Игорю и Светлане, — Хотя, — добавил с легкой грустью в голосе, — нынешняя моя благодарность является лишь данью вашему невежеству, ибо в мои намерения вовсе не входило просыпаться так быстро. Я должен был воскреснуть только сейчас, это избавило бы меня от многих неудобств и неприятностей…

— Если даже так, — каким то чудом сумел вклиниться в монолог Игорь, — то наша, возможно, медвежья, как вы изволили ее охарактеризовать, услуга всецело лежит на совести вашего верного слуги. Именно он поставил нас в такие условия, когда иного выхода просто не оставалось: или разбудить вас, или умереть самим…

— Вот именно! — с каким-то диким восторгом воскликнул граф. — Вы должны были умереть! Так было задумано с самого начала! Ведь, когда человек умирает, с его тела выделяется мощный источник энергии. Он должен был добавить мне силы… Только вы не захотели помочь старому, больному человеку… Ну да ладно, жалеть все равно поздно. Прошедшего не вернуть, хотя, все еще можно наверстать…

Трудно было в такое поверить, но мне показалось, что весь этот бред граф говорил вполне серьезно. Долговременная летаргия, наверняка, сыграла злую шутку с рассудком нашего собеседника.

— У меня подготовлена специальная камера, где вы сможете добровольно исправить допущенную ранее ошибку и поделиться со мной той энергией, которую пожалели отдать сразу.

— Вы намекаете на то, что мы должны умереть?

Несмотря на полное самообладание, которое девушка демонстрировала до сих пор, ее голос предательски задрожал.

— Дорогие мои, что такое жизнь нескольких ничего не значащих особей, если их смерть способна сослужить добрую службу человеку более достойному?

— Это вы себя таким считаете? — не удержался я.

— Вы в этом сомневаетесь? Я бы не советовал, молодой человек! Грубить старшим — очень большая дерзость!

От его беготни по комнате начинала кружиться голова, а от издаваемого бреда мутился рассудок.

— Вы считаете, что наша смерть так необходима? — вполне серьезно, вероятно, подыгрывая свихнувшемуся вельможе, спросил Влад.

— Конечно.

— И погибнуть должны мы все?

— Непременно! Чем больше я получу энергии, тем большая сила вольется в мое тело. И тогда я смогу возвратиться в прежний мир.

— Что же вам мешает сделать это сейчас?

— Как, разве вы не знаете?

— Нет.

— В том мире время для меня движется слишком быстро. Я там сразу состарюсь и быстро умру. Здесь я, практически, бессмертен, но… Преждевременное пробуждение лишило меня иммунитета. Его нужно постоянно укреплять… Так что я не имею права терять ни единого шанса. И, мне сильно повезло, что я успел защитить вас, прежде, чем к вам добрались тупоголовые монстры…

— У вас здесь есть враги? — поинтересовался Игорь.

— У кого их нет?..

— И с кем же вам приходится воевать. Точней, от кого вам приходится защищаться? — подколол его я.

— Этот мир населен вампирами и ожившими мертвецами. Но я научился бороться с ними их же оружием. И, думаю, не позже, чем сегодняшней ночью вы сами в этом убедитесь…

— Значит, вы не убьете нас сразу?

— Нет. Для ритуального убийства необходима соответствующая подготовка…

— Граф, а вы не боитесь, что мы сейчас вместе скрутим вас, и тогда больше никакая энергия вам не будет нужна?

— Ха-ха-ха! — истерически запищал граф и трижды хлопнул в ладоши.

За нашими спинами раздался шорох, мы обернулись и увидели, что тяжелая бархатная штора раздвинулась. За ней стояло около десятка лучников. Острия стрел на натянутых тетивах были направлены в нашу сторону.

— Как видите, я предусмотрел все.

— Восхищаюсь вашим гостеприимством, — выдавил я из себя, ощущая, как холодный пот ручьями струится под рубашкой.

Положение становилось очень серьезным. Я перевел взгляд на своих спутников. Светлана и Игорь выглядели не лучше меня и напоминали затравленных кроликов. Лишь только Влад сохранял спокойствие.

— И мы никак не сможем договориться? — спросил он. — Должна же быть альтернатива?

Граф остановился и, кажется, призадумался. Его молчание длилось невыносимо долго, хотя до этого сам звук его голоса вызывал тошноту.

— Возможно, — наконец, молвил он. — Только мне нужно все хорошенько обдумать.

Он подал знак охранникам, они окружили нас и вывели из комнаты.

Теперь нас всех поселили в одном помещении. Закрытая снаружи на засов дверь не оставляла места иллюзиям о нашем истинном положении в этом доме.

Глава тридцать восьмая

Часа через два дверь отворилась и неразговорчивый начальник встретившего нас отряда, пригласил Влада выйти. Такое развитие событий мне не понравилось, но я старался заглушить возникающие сомнения и, вполне возможно, напрасные подозрения. Чего нельзя было сказать об Игоре. Похоже, он совершенно потерял голову, и только то и делал, что допрашивал меня, насколько я хорошо знаю Влада, можно ли ему доверять и, не бросит ли он нас? Вопросы повторялись, так часто, что не выдержала даже Светлана.

— Заткнись ты, наконец! — грубо, словно отвесила пощечину, отрубила она, и Игорь с видом побитой собаки удалился к окну.

Он смотрел сквозь тусклое стекло на сгущавшиеся снаружи сумерки, но было заметно, что реальность воспринимается им с трудом. Если вообще воспринимается.

Я вовсе не был настолько уверен во Владе, чтобы безоговорочно доверить ему жизнь. Как расчетливый бизнесмен, он привык переступать через трупы своих конкурентов и, по логике вещей, должен был так же хладнокровно переступить через всех нас, если на чашу поставлена его жизнь…

Естественно, свои подозрения я держал при себе. Зачем усугублять? Атмосфера в нашей камере и так была не лучшей.

От неприятных размышлений отвлекла Светлана.

— Как ты думаешь, — спросила она, — отсюда можно сбежать?

Такие мысли приходили и мне в голову. Я пришел к выводу, что если сбежать и можно, то сделать это будет непросто. После аудиенции с графом положение наше существенно изменилось и, отнюдь, не в нашу пользу. Комната, в которой нас сейчас держали, была угловой и имела два окна, выходившие в разные стороны. Одно из них было надежно закрыто снаружи прочными ставнями, второе выходило прямиком на отвесную скалу, под которой виднелась мутная вода заросшего пруда.

— Теоретически возможно, не стал разочаровывать девушку. — Только…

— Стены толстые, дверь крепкая, окно…

Все эти варианты я уже давно продумал. Однако, ее деловой, спокойный голос действовал на меня подобно чудному эликсиру, странным образом успокаивал, выводил извилины из оцепенения, вынуждал их напрячься…

— Вижу только один вариант, — сказал я. — Да и то, лишь при условии, что пруд под окном достаточно глубокий.

— Нет. Подоконник слишком узкий. Мы не сможем оттолкнуться достаточно сильно, чтобы допрыгнуть до воды.

— Если связать все тряпки в одну веревку, ее длины хватит примерно до середины скалы. До воды останется метров пять-шесть. Можно оттолкнуться от скалы ногами. Если вовремя отпустить веревку, есть надежда, что падение придется в воду, а не на прибрежные камни. Шансы: пятьдесят на пятьдесят. Угроза свернуть шею остается весьма высокой…

— Да, слишком много «если»… — согласилась Светлана, и снова напрягла свой симпатичный лобик. — Но все же, отбрасывать этот вариант не стоит, — сказала некоторое время спустя. — Оставим его на самый крайний случай…

— Я боюсь высоты! — внезапно отозвался из своего угла Игорь. Оказывается, он внимательно прислушивался к нашему разговору, что было хорошим признаком. Светлана, сама того не подозревая, сумела вывести из состояния депрессии нас обоих.

— Может, прыгать и не придется.

Я обошел небольшую комнату по периметру, но ничего обнадеживающего не увидел.

Из мебели в комнате была широкая кровать с твердым, вероятно набитым сухой травой, матрацем, две длинные деревянные лавки и массивный, грубо сколоченный из толстых досок стол. При желании можно было что-то разломать и вооружиться, только я не ощущал себя суперменом и большого толка от примитивных дубин не видел. Даже против луков и копий они мне казались совершенно бесполезными. Но и быть кроликом в пасти удава — перспектива не из приятных…

— Будем ждать, авось, что-то прояснится…

В сущности, ничего иного нам и не оставалось.

Глава тридцать девятая

Влада привели обратно, когда уже было темно. Керосиновая лампа давала слишком мало света, но и его хватило, чтобы увидеть, что лицо у Влада хмурое и озабоченное.

— Плохи дела, — сказал он, лишь только дверь закрылась, и снаружи раздался лязг задвигаемого металлического засова. — Отсюда смогут уйти только двое. Двое останутся заложниками. И — жертвами, если остальные не вернутся…

— Что хочет граф? — спросила Светлана.

— Еще, когда он жил в нашем мире, пере тем, как уснуть, он оставил в укромном уголке своего подземелья флакон с эликсиром, который сделал для него чернокнижник. Эликсир может поддерживать его силы на протяжении многих лет. Вот только беда: проснулся граф в ином мире, а флакон остался в том, нашем, и добраться до него его светлость не может…

— Почему? — спросил я.

— Все дело в разнице во времени. Час, проведенный в нашем мире, равняется нескольким годам в этом. А граф очень переживает за свое драгоценное здоровье и не желает зазря им рисковать. Он обещает отпустить всех нас, если мы доставим ему флакончик…

— Так в чем же дело?

— Вопрос в том, кто здесь останется? Ведь не исключено, что освобождения придется ждать несколько лет, и нет никакой гарантии, что за это время графу не придет в голову мысль пополнить свой энергетический запас, выпустив дух из кого-то из пленников…

— Что же делать?

— Я считаю, что, если выбираться, так всем вместе. Но сначала со мной пойдет кто-то один. Мы должны вернуть наши вещи, я знаю, где они хранятся, захватить ружье, перебить охрану и…

— Это ведь опасно…

Влад посмотрел на Игоря, как на полного идиота и, честное слово, тот того заслуживал.

— Если хочешь, можешь оставаться здесь…

— Кто с тобой пойдет?

— Я возьму Светлану. Если план и не удастся, возможно, она сумеет спастись…

— Я, конечно, не сомневаюсь, что ты — джентльмен, — как-то уж слишком зло съехидничал Игорь. — Только, где гарантия, что вы с девчонкой захотите нас спасать?

— По-моему, Игорь прав…

Влад посмотрел на меня такими глазами, что мне сделалось не по себе. Я готов был сгореть от стыда, догадываясь, что он мог обо мне подумать. А потому поспешил добавить.

— Я не думаю, что вы захотите нас бросить. Просто, если на карту поставлено так много, не лучше ли, чтобы вышли двое мужчин. Если дело дойдет до драки…

Как ни странно, Светлана меня поддержала. Она была мужественной девчонкой, и я не переставал ею восхищаться.

— Нужно бросить монету, — быстро предложил Игорь.

Влад порылся в карманах и выгреб оттуда горсть мелочи. Отобрал полтинник и ссыпал остальные обратно.

— Орел! — поспешил крикнуть Игорь.

Мне не оставалось ничего иного, как выбрать «решку».

Естественно, я проиграл. Мне никогда не везло в азартные игры.

Глава сороковая

— За нами придут утром, — сказал Влад, когда участь каждого была решена. — Граф с большой неохотой разрешил мне провести ночь с вами. Дело в том, что я ныне в фаворе. После того, как мы обо всем договорились, его светлость перестали относиться ко мне, как к биопотенциалу. Теперь я здесь, действительно, на правах гостя. Я сразу воспользовался его расположением к себе и попросил вернуть хотя бы часть вещей. Ружьишко, граф, конечно же, зажал, он в свое время имел коллекцию огнестрельного оружия и прекрасно в нем разбирается. Но, по поводу коньяка возражать не стал. Сам, правда, пить не стал. Сказал, что уважает напиток, но его иммунитет еще не настолько усилился, чтобы употреблять крепкие напитки. Он может позволить лишь слабое кислое вино, да и то лишь детскими дозами…

Влад достал из внутреннего пиджака ветровки бутылку и несколько сложенных один в другой одноразовых стаканчиков.

От выпивки никто не отказался. В нашем положении коньяк не мог навредить, а поддержать морально — вполне.

— Ты не спрашивал графа о старой ведьме и обо все, что творится вокруг твоего замка?

— Я попытался выведать у старикашки максимум информации. Только, или он сам не может врубиться, или темни. Он слыхом не слышал ни о какой экономке. Предположил, что старухой может быть его старшая сестра. Она его еще при жизни доставала, когда узнала, что он обладает эликсиром бессмертия. Относительного бессмертия, конечно. Он способен всего лишь продлевать годы жизни… Граф рассказывал, что его сестра в молодости была настоящей красавицей и в то же время — злобной, невежественной и очень мстительной…

— Как и сам граф, — вставил Игорь.

Узнав, что ему не придется оставаться в заложниках, он воспрял духом.

— Еще при жизни графа, — не обратив на него внимания, продолжал Влад, — она увлекалась магией и достигла значительных успехов. Она умела вызывать духов умерших людей, наводить порчу и, практически, достигнуть того бессмертия, к которому она так стремилась. Ведь зло — вечно! Но ей также хотелось оставаться вечно молодой и красивой. Однажды она подобрала ключи к сейфу графа, завладела заветным пузырьком и сразу же выпила весь эликсир. А результат оказался — противоположный. Из редкостной красавицы она вмиг превратилась в безобразную старуху. Граф говорит, таким образом, вся ее злобная сущность выплеснулась наружу…

— По графу этого не скажешь. Внешне он выглядит вполне нормально…

— Секрет прост. Эликсир необходимо было выдержать несколько десятилетий и употреблять его малыми дозами. Поэтому граф и не торопился им воспользоваться. Вместо этого отгрохал себе гробницу и завалился в ней на столетний дрых. Он бы достиг своей цели, если бы не вы, — Влад обернулся к Игорю со Светланой. Вы пробудили его к жизни раньше намеченного срока и таким образом нарушили его планы…

— А старуха загорелась женской местью, и решила отыграться на графе, лишь только тот появится ей на глаза…

— Не совсем так, — возразил Влад девушке. — как и любая женщина, она не потеряла надежды вернуть былую красоту. И в этом ей может помочь тот же эликсир.

— Беда лишь в том, что старуха запамятовала, что успела умереть по-настоящему…

— Тут, конечно, имеется нестыковочка… Но, с другой стороны, умеет же она подниматься с могилы. А быть красивым признаком, наверное, приятнее, чем старой уродиной…

— И за столько лет она не сумела отыскать эликсир? Ведь лучше ее поместье графа никто не знает…

— Не все так просто. Лишь только граф узнал, что сестра похитила чудо-зелье, он страшно разозлился и выдворил ее из дома. Она вернулась в поместье, когда граф уже покоился в гробнице. Наверное, при ее колдовских способностях, ей бы не составило труда отыскать припрятанное зелье. Вот только, опалившись один раз, она не хотела повторять собственную ошибку. Она не знала, как на нее подействует эликсир, и решила дождаться пробуждения графа, чтобы вымолить у него прощение и выпытать, в каких дозах необходимо принимать лекарство…

— Может быть, — согласился я. — Но как получилось, что старуха, при ее колдовских способностях, прозевала момент, когда граф проснулся?

— Не забывай, что граф после пробуждения оказался в ином измерении. А дорога сюда открыта лишь для живого человека. Ибо только энергия живого существа способна преодолеть барьер между мирами.

— Она знала, где находится усыпальница графа, и могла просто проверить, там он еще, или нет?

— А вот это — дудки! — довольно заржал Влад. — Склеп находится под моим домом. Дом я построил пять лет назад, и, прежде, чем вселиться в него, я пригласил священника, он освятил его и все окропил святой водой. Такая мода тогда была. Так что всякой нечисти в мою обитель дорога заказана!

— Святая вода не помешала старухе объявляться и в твоей комнате, и в моей…

— Понимаешь, — сник Влад, — тут коньяк виноват. Священник просто не смог добраться до второго этажа. Он ведь — тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо…

Кое-что прояснилось. Но далеко не все. Для меня по-прежнему оставалась непонятной роль Поликарпа Степаныча, так же, как и его навязчивая идея о том, что мы обязательно должны убить графа. Только что зря ломать голову? Если останемся живы, возможно, и эта загадка разрешится?

Глава сорок первая

Было уже очень поздно, когда мое внимание привлек сначала тихий, но постепенно нарастающий шум. Сначала он был тоньше комариного писка и нарастал до тех пор, пока не уподобился реву авиационной турбины. От непонятного звука завибрировали стены, затем дом стал сотрясаться, словно при землетрясении.

— Что это? — испуганно спросила Светлана.

Снаружи раздались голоса. За дверью в коридоре раздался топот множества ног. Что творилось на улице, в окно нельзя было рассмотреть. Основные события, по-видимому, разворачивались с противоположной стороны.

— Такое впечатление, что на поместье кто-то напал, — предположил Игорь.

— Вполне возможно, — согласился Влад. — Старик мне жаловался, что ему периодически приходится отбиваться от жителей окрестных сел. По неведомой причине они все стали вампирами. Климат что ли такой? Они чувствуют здесь живую кровь, и никак не могут успокоиться. А прислуживают им ожившие мертвецы. Жителям известен секрет, как их поднимать из могил, и они используют его на полную катушку. Кстати, графу также известен секрет оживления мертвецов. Основная часть его войска состоит из зомби… Граф утверждает, что они — надежные слуги. Не просят жалованья, а по преданности не уступают собаке. Человек, их ожививший. Является для них единственным властелином…

— Веселенькое местечко.

— И что теперь будет? — спросила Светлана.

— Трудно сказать. У графа имеется опыт борьбы, но, судя по звукам, события для обитателей поместья принимают не совсем обычный оборот…

Крики снаружи дома усиливались. Кроме восклицаний, вырывающихся в запале сражения, все чаще раздавались истерические вопли ужаса.

— Похоже, бой идет непосредственно вблизи дома, — констатировал Влад. — Странно, граф говорил, что его фортификационное сооружение является непреодолимым препятствием для зомби. Когда-то они сделали подкоп под ограду и ворвались в поместье из-под земли. После этого случая граф приказал вырыть окружной ров вплоть до гранитного щита. Не могли же мертвецы продолбить и его…

Между тем, дом стал содрогаться сильнее и, вроде бы, начал оседать на одну сторону.

— Не нравится мне все это. О нас, кажется, позабыли…

Влад разбил стекло закрытого ставней окна и с поразительной легкостью при помощи табуретки вышиб саму ставню.

Внизу царила полная неразбериха.

Обитатели поместья, а их оказалось значительно больше, чем я ожидал увидеть, и среди них было немало женщин, с горящими факелами столпились у одной из стен дома, и со всех сторон их обступали черные тени. Как я понял — зомби, о которых рассказывал Влад. Тех, в свою очередь, теснили воины графа. Их легко было отличить по белым накидкам.

Одно время казалось, что преимущество полностью на стороне обитателей поместья. Но, как оказалось, только на первый взгляд. Черные тени, подобно тараканам, выныривали со всех щелей и даже выпрыгивали из окон первого этажа здания. Сталкиваясь со своими собратьями в накидках, они, пользуясь численным преимуществом, очень быстро с ними расправлялись, в прямом смысле этого слова, растаскивая их на составные части. То и дело слышался хруст сухих костей и треск разрывающейся пергаментной кожи.

Люди отбивались, чем попало, ломали хребты нападавших деревянными дубинками, отпугивали их горящими факелами.

К огню поднявшиеся из могил относились с опаской и людям, столпившимся у стены, удавалось некоторое время удерживать нападавших на расстоянии.

Правда, долго так продолжаться не могло.

Численное превосходство противника не оставляло людям никаких шансов, тем более, что охрана в белых накидках на наших глазах была смята и уничтожена в течение нескольких минут.

Самой заметной фигурой в развернувшемся под нашим окном кровавом представлении, был начальник отряда, препроводившего нас в поместье. Он неистово размахивал мечом, и клочья разлетались после каждого удара. Только, что мог сделать один человек, когда остальные, не обученные воинскому мастерству, по большому счету, лишь создавали видимость сопротивления. Единственной защитой для них оставался огонь, да и то, до поры до времени.

Графа среди оборонявшихся я не увидел. Не иначе, как у него было припасено безопасное убежище, в котором он успел спрятаться. Только, если оно находилось в доме, о его безопасности можно было поспорить. После того, как провалилась фасадная стена, дом уподобился Пизанской башни и готов был вот-вот рухнуть.

Чтобы устоять на ногах, нам приходилось держаться за подоконник, угол наклона пола превысил тридцать градусов и неумолимо приближался к критической отметке.

— Если бы такое было возможно, я бы сказал, что пора сматываться…

Влад, как и все мы, внимательно наблюдал за происходящим внизу. А там события развивались по нарастающей.

Один из мертвецов соприкоснулся с факелом и сразу вспыхнул. От него загорелись другие. Только огонь не остановил нападающих, вся горящая масса навалилась на горстку дико визжащих людей.

Вскоре внизу все закончилось. Для нападавших победа оказалась пирровой. Костер внизу разгорался, вспыхивали все новые воины, от них загорелись постройки, огонь приближался к крыше дома.

Чтобы не сгореть заживо, нам оставалось лишь одно: воспользоваться забракованным раньше выходом. Если, конечно, успеем. Ведь кроме огня дому угрожала иная, неведомая нам сила, методично раздалбливающая его снизу.

Глава сорок вторая

На то, чтобы разорвать все тряпки и связать из них веревку много времени не потребовалось. Гораздо больше требовалось смелости, чтобы заставить себя спуститься по этой веревке.

Первым рискнул Влад. Он был тяжелее всех и, если веревка его выдержит, остальным бояться нечего.

Веревка выдержала. Достигнув узла, завязанного на ее конце, Влад резко оттолкнулся ногами от отвесной скалы и, когда амплитуда достигла крайней точки, разжал руки. Его полет показался нам очень долгим. Казалось, он никогда не достигнет воды и разобьется о прибрежные камни. Но, слава богу, все обошлось. Тучи брызг, взметнувшиеся фонтаном, оповестили нас, что падение Влада с высоты трехэтажного дома пришлось именно в ту точку, куда мы рассчитывали. Правда, пока оставалось неизвестным, достаточна ли глубина, чтобы выжить?

Влад встал на ноги, отряхнулся, махнул нам рукой, и мы вздохнули с облегчением.

Вторым пошел Игорь, за ним Светлана. Мне, как самому невезучему, и здесь довелось быть замыкающим.

Было очень страшно. Не привык я лазить по отвесным скалам, да и альпинистов в роду не было. Единственное, что не позволило оплошать — пример друзей, и особенно Светланы. Не хотелось показаться в ее глазах трусом. Если даже у Игоря все получилось, а его рейтинг в моих глазах за последнее время упал ниже некуда, то я и подавно не имел права на ошибку.

Руководствуясь общепризнанной истиной, я старался не смотреть вниз, только ничего не получалось. Хорошо хоть было темно, и пропасть подо мной частично поглощалась тенью.

Скалолаз из меня, прямо скажу, получился никудышный. Стоило мне ухватиться за веревку и повиснуть над черной бездной, мною овладел такой ужас, что я некоторое время просто висел с закрытыми глазами, не решаясь сделать малейшего движения. Я не мог заставить себя спускаться, так само, как и не мог забраться обратно. Все это неминуемо должно было завершиться трагедией. Силы убывали намного быстрее, чем возвращалось куда-то подевавшееся мужество.

— Что ты там застрял?

Голос Влада вынудил меня встрепенуться, и я помимо желания скользнул вниз. Дальше пошло веселее. Словно автомат, я механически перебирал руками, иногда цеплялся ногами за выступы в стене и, похоже, у меня получалось совсем не плохо.

А дом, между тем, содрогался все сильнее. В какое-то мгновенье мне показалось, что стена рушится и я вот-вот окажусь погребенным под ее обломками…

Вот уже передо мной окно первого этажа. Я стал ногой на подоконник и перевел дыхание. Правда, вместо воздуха мои легкие забились едким дымом. Я закашлялся. Закружилась голова. Наверное, я бы свалился вниз, если бы нога за что-то не зацепилась.

Нужно было срочно линять с гиблого места, ибо сгореть заживо или задохнуться в дыму не намного приятнее, чем разбиться о камни.

Я оттолкнулся от подоконника. Нога застряла прочно и едва дернулась. Тогда я рванулся изо всех сил. Что-то неприятно затрещало, и я почувствовал, что свободен.

Что было дальше, вспоминалось с трудом. Главное, я остался живым, а значит, инстинкт самосохранения не подвел и в этот раз. Руководствуясь подсознанием, я избегал ошибок. В нужный момент оттолкнулся от скалы и вовремя отпустил веревку.

Пруд оказался совсем мелким: воды по пояс, илистое вязкое дно. Но этого оказалось достаточно, чтобы смягчить удар от падения.

Мокрым и ужасно грязным, зато целым и невредимым, я выбрался на узкую полоску берега, где меня дожидались друзья. И, как оказалось, вовремя. Едва я успел спрятаться под невысоким гранитным карнизом, сверху обрушились каменные глыбы. Графский дом не выдержал и таки рухнул.

Громадные глыбы разбивались рядом с нами, с плеском сваливались в пруд, горящие головешки, соприкасаясь с водой, издавали злобное шипение.

— Повезло… — выдавил я и, лишившись последних сил, опустился на мокрый камень.

— Что это? — взвизгнула Светлана, уставившись на мою ногу.

Ошеломленный последними событиями, я не мог сообразить, чем она так потрясена. Нога, как нога… Присмотревшись, я увидел, что на штанине болтается деревяшка.

— Наверное, от рамы отломилась, — вспомнив инцидент во время спуска, предположил я.

Светлану мой ответ почему-то не удовлетворил. Несмотря на яркую луну, она попросила Влада посветить зажигалкой. А когда он исполнил ее просьбу, мурашки поползли по моему телу. Меня едва не стошнило от отвращения. В мою штанину мертвой хваткой вцепилась человеческая рука. И это не была рука живого человека. Нечто подобное я видел в катакомбах Киево-Печерской лавры: сухая потрескавшаяся темно-коричневая кожа, сквозь которую просвечивалась желтоватая кость.

— Фу, ну и гадость! — совершенно спокойно отреагировал Влад и стал отдирать руку от штанины.

Даже с его недюжинной силой занятие оказалось не из легких. Рука мертвеца как будто приклеилась, и оторвать ее удалось лишь, разломав все пальцы. При каждом новом треске мой желудок сводило спазмой, и я едва сдерживался, чтобы его содержимое не выплеснулось наружу.

Когда Влад отбросил деформированную руку в сторону, она еще некоторое время судорожно подергивалась…

Глава сорок третья

Что делать дальше, никто из нас не знал. Небольшой военный совет, который мы организовали тут же, под скалой, ни к чему не привел. Мнения разделились.

Мы со Светланой считали, что необходимо поскорее уносить ноги, Влад с Игорем, в общем-то, не возражали, но лишь при условии, что сначала возвратим отобранные у нас вещи.

Влад очень дорожил своим ружьем, Игорь плакал за чемоданчиком с ценной аппаратурой. Эти два идиота напрочь забыли об опасности, которая подстерегает в графском поместье. Недавняя расправа над ее обитателями, невольными свидетелями которой нам пришлось стать, похоже, напрочь выветрилась из их мозгов. Или же примитивный вещизм настолько затмил разум, что они готовы были рисковать своими и нашими жизнями ради того, что, в моем понимании, этого вовсе не стоило.

Переубедить их было невозможно. Достигнуть согласия удалось лишь в том, что необходимо дождаться рассвета ибо, по народным преданиям, с первыми лучами солнца, вся нечисть должна исчезнуть. Было бы очень неплохо, если бы сама нечисть об этом знала. Ведь в незнакомом и чуждом мире возможно всякое и, кто знает, распространяются ли на него законы, известные нам из легенд и фильмов голливудских мастеров ужаса? Если абсурд достигает критической точки, глупо рассчитывать на здравый смысл и элементарную логику…

Хотя ночь и была относительно теплой, в мокрой одежде мы чувствовали себя неуютно. Костер поначалу разжигать не решались. Боялись привлечь к себе нежелательное внимание. Но позже рассудили: коль нападавшие столь уязвимы для огня, он скорее их отпугнет.

В дровах недостатка не было. Деревянные конструкции графского дома вода прибила к берегу и, нам оставалось лишь собирать их и подбрасывать в огонь.

Ночь миновала без происшествий, а, едва начало светать, Влад с Игорем, вооружившись внушительного вида деревяшками, отправились вдоль скалы в поисках удобного для подъема места. Долго искать им не пришлось. Сразу за изгибом скалы начинался пологий земляной скат, наверху которого виднелся знакомый нам частокол. Теперь он выглядел не столь грозно, как раньше. Некоторые колья оказались вывернуты и повалены на землю, сквозь широкие бреши было нетрудно проникнуть внутрь поверженной крепости.

Дабы не прослыть трусом, я хотел отправиться вместе с ребятами, но от моей помощи отказались. Мол, негоже оставлять девушку одну. Без охраны. Я согласился и не настаивал.

Отсутствовали Влад с Игорем не долго. Вернулись злые, хмурые и с пустыми руками.

— Там — сплошные руины. Эти монстры камня на камне не оставили… — негодовал Влад.

— Месяца на раскопки не хватит… — добавил Игорь.

Снова возник вопрос: что делать?

— Я точно знаю, что окно в наш мир находится в гробнице графа. — сказал Влад. — Беда в том, что искать мы ее будем очень долга. В развалинах трудно ориентироваться, а показать гробницу граф мне не успел.

— Нужно же как-то отсюда выбираться…

Я думаю, — мудро заметила Светлана, — что там, где находится вход, нужно искать и выход. Мы должны возвратиться к исходному…

Ничего более умного нам в голову не пришло.

Глава сорок четвертая

Дорога обратно оказалась более утомительной. Сказывалось наше никудышнее настроение. Каждый понимал, что экспедиция, которую еще вчера мы воспринимали как увлекательную прогулку, завершилась полным фиаско. Мы ничего не достигли, и хотя приобрели малость знаний. Они вряд ли помогут решить возникшую накануне проблему. К тому же, не было уверенности, что удастся вернуться обратно. Предположение Светланы поначалу казалось логичным, однако, если вспомнить, с какой силой нас зашвырнуло в этот мир, сразу возникало сомнение: удастся ли протолкнуться назад?

К обеду, когда солнце застыло высоко над головой, жажда сделалась нестерпимой. Также хотелось кушать.

Холмистая пустошь, устеленная ковром из пожелтевшей травы, без малейших проблесков цивилизации, лишь усугубляла возраставшее по прогрессирующей уныние и ощущение обреченности. Не возникало больше споров и дискуссий. Идея о коммерческом предприятии, еще недавно столь сильно будоражившая головы моих друзей, похоже, была похоронена до лучших времен. Со стороны мы, наверное, представляли печальное зрелище. Если отбросить условности, связанные со временем года, мы не многим отличались от наполеоновских солдат, бегущих из пылающей Москвы.

Вокруг, если не принимать во внимание природный фон, царила мертвая тишина, которую лишь иногда нарушали наши проклятья.

Каждый новый шаг давался все труднее. Мы то и дело цеплялись о кочки и прочие неровности. Солнце, которому в привычном мире мы были бы только рады, словно измывалось над нами. В лишенной растительности, способной создавать тень, местности, его лучи казались в стократ горячей. Мы обливались потом и мысленно, а иногда и вслух, предавали анафеме тот миг, когда пришла в голову абсурдная мысль столь опрометчиво броситься навстречу неизвестному.

Мы не имели представления, правильно ли идем? Ориентиров, как таковых, не существовало. Местность вокруг была до неприличия однообразной. И это, наверное, угнетало больше всего.

Холмы чередовались с оврагами, вьющаяся травка разнообразилась зарослями чертополоха. И так до самого горизонта. Ни единого деревца, ни единого кустика. Как будто мы и вправду оказались на иной планете.

Мысли, которые поначалу еще пытались, независимо от сознания, анализировать ситуацию, постепенно сошли на нет. Некоторое время голове оставалась всего одна, настойчиво напоминающая о том, какой я бедный, несчастный, замученный и т. д. Потом и она куда-то делась.

Реальность воспринималась лишь визуально, да и то, словно сквозь плотный густой туман. Картинки то появлялись, то исчезали, а я окончательно уподобился автомату, запрограммированному на однообразное, монотонное передвижение ног. Только, в отличие от автомата, четкость и ритмичность отсутствовали. Шаги становились короче, и каждый следующий требовал все больших усилий.

Мои друзья выглядели не лучше. Наша четверка растянулась на несколько десятков метров, каждый плелся сам по себе, погруженный в собственные мысли или, подобно мне, полностью отключившись от окружающей реальности.

К-счастью все, даже наихудшее, имеет свойство когда-то заканчиваться.

Надежда пробудилась внезапно и, вроде бы, без видимой причины. Просто мы все сразу как-то воспряли, шаги сделались тверже, движение стало целенаправленней. Подсознание уловило некую перемену и подало сигнал организму. Вот только мозг пока не мог расшифровать поданный знак, чтобы преподнести его в доступном виде. Потом подключилось обоняние. Нос уловил в прожаренном воздухе струйку свежести, безошибочно указал нужное направление, а ноги сами понесли изможденные тела ей навстречу.

Вскоре стало слышным тихое, едва различимое журчание. Ни с чем иным его нельзя было спутать и, мгновенно пробудившийся разум, хоть и с большим опозданием, зато в полную силу выдал единственное, что я хотел от него сейчас услышать: «ВОДА!»

Сказав, что мы спустились в овраг, я погрешу против истины. Мы скатились в него. Падали, кувыркались, вставали на ноги и падали снова. И прекратился стремительный полет лишь в мутной воде узкого мелкого ручейка. Он стал для нас настоящим даром небес. Мы черпали ладонями перемешанную с илом влагу, жадно хлебали ее и никак не могли напиться. Выливали себе воду на голову, брызгались друг на друга, а потом просто улеглись на дно ручья, чуть ли не с головой зарывшись в прохладную муляку и испытали от этого настоящее блаженство…

Глава сорок пятая

Грязевая ванна, несмотря на полную абсурдность данного выражения, привела нас в человеческий вид. Утолив жажду и освежившись, мы обрели утраченную возможность адекватно воспринимать реальность. Расплавленные солнцем мозги возвратились в норму и начали выполнять возложенную на них функцию.

Естественно, мы не спешили удаляться от столь удачно подвернувшегося ручья. В овраге было хорошо и уютно. Солнце уже не висело над головой, жиденькие кусты шиповника образовали на крохотном пятачке у самой воды благодатную тень и сама мысль о необходимости куда-то идти, приводила нас в неописуемый ужас. Тем более, что мы представления не имели, куда нужно идти.

Мы могли лишь приблизительно рассчитать пройденное расстояние: мои часы по-прежнему показывали нечто невероятное, а хваленный японский «Ориент» Влада не выдержал последних испытаний, исчерпав свой запас прочности в водах пруда во время нашего побега с поместья. Но даже самые скромные подсчеты свидетельствовали, что мы давно уже должны были достичь места назначения. И, коль этого не случилось, вывод напрашивался один и очень неутешительный. Как видно, мы изначально выбрали неправильное направление и все это время лишь отдалялись от предполагаемого «окна» в реальный мир.

— Положение прехреновейшее! — высказал Влад вслух, то, о чем думал каждый.

— Может, все не так плохо?

Как бы хотелось, чтобы Светлана оказалась права…

— В любом случае, не стоит отчаиваться. Представьте, что мы оказались на необитаемом острове. В детстве ведь каждый мечтал об этом…

Игорь весь сиял от непонятного оптимизма. Тем более непонятное, если вспомнить его недавнее поведение. Мне даже показалось, что наше нынешнее положение его вполне устраивает. Неужели парень совсем с катушек слетел?

Хотя, если рассуждать по справедливости, мы и в самом деле должны были радоваться. Ведь нам столь удачно удалось избежать уготованной нам его светлостью участи… Вот только особого счастья почему-то не ощущалось. Правду, наверное, говорят, что человек — самая неблагодарная скотина…

— Даже при всех прелестях робинзонады, я бы не отказался от возвращения домой. Детские мечты тем и хороши, что чаще всего остаются всего лишь мечтами…

Возражать мне никто не стал. Да и что можно было возразить?

Пожрать бы, — пробурчал Влад.

От одного напоминания о еде мне сделалось дурно. Ведь во вчерашнего обеда у нас не было кроши во рту. Моментально воцарившееся уныние показало, что я не одинок в своих страданиях.

— Может, здесь есть рыба? — предположил Игорь.

Мы подошли к ручью и долго всматривались в медленно текущую воду. Только напрасно. Никакой видимой живности в ней не обнаружили. Даже лягушек, и тех не было. Твердые зеленые ягоды шиповника были обглоданы за несколько минут, но от ожесточившегося чувства голода столь непригодная для желудка вегетарианская пища не спасла, так само, как и выкуренные на четырех две последние сигареты из пачки Влада. А потому, хоть и логичней было заночевать у ручейка, мы все же решили двигаться дальше. Авось, в этом негостеприимном крае отыщется нечто более калорийное, нежели несозревший шиповник.

Глава сорок шестая

Солнце ужо клонилось к закату, жара почти сошла на нет, но, наученные горьким опытом мы не отдалялись от ручья, двигаясь вдоль его животворящего русла.

Неожиданности начались сразу, едва мы выбрались из оврага.

— Смотрите, — закричала Светлана, — раньше этого здесь не было!

Действительно, перед тем, как спуститься к ручью никакого леса рядом мы не видели. Была только степь, один вид которой доводил до полного отупения. Теперь же…

Можно было не верить собственным глазам, однако зубчатая стена деревьев манила зеленью листвы, и находилась она всего в нескольких сотнях шагов от нас. Подобное было сродни чуду. Не могли же мы, в самом то деле, слона не заметить…

Следующая неожиданность ошеломила нас, когда мы взобрались на вершину невысокого холма. Внизу под нами, словно на картинке, расстилалось живописное озеро, а за ним виднелась деревушка, утопающая в зелени садов. Настоящий оазис, вот только, если бы он не оказался миражом…

Словно зачарованные мы созерцали увиденное и дохнуть боялись, чтобы не отпугнуть отрадную картинку, дабы она не растворилась, не исчезла, ибо подобное мы бы просто не пережили.

— Это деревня моего дедушки, — наконец нарушила молчание Светлана, и мы дружно, словно по команде, выдохнули воздух.

Иллюзия не растворилась от звука человеческого голоса, что укрепило надежду на то, что увиденное имеет под собой реальные корни.

— Только она как будто не совсем такая… — растерянно добавила девушка.

— Все же лучше, чем ничего, — успокоил ее Игорь. — мне кажется, я тоже начинаю кое-что вспоминать. Знакомая местность. Только воспоминания, увы, не из приятных…

Я прокрутил в голове рассказ Игоря о деревне вампиров, однако мирный пейзаж, напрочь отгонял мысли о возможной опасности.

— Конечно, нужно быть предельно внимательными и осторожными, — изрек Влад, — но выбора у нас нет. Уж больно жрать охота.

Солнце еще не скрылось за горизонтом. Зеркальная вода пруда отражала голубое безоблачное небо и зеленую листву прибрежных ив. Мы спустились к песчаной отмели, не сговариваясь, сбросили с себя испачканную одежду и с наслаждением окунулись в чистую приятную влагу.

Здорово! Все проблемы сразу отодвинулись на задний план. За исключением, конечно, голода. Зверское чувство пробудилось с новой силой. Но, все-таки, как приятно ощущать себя чистым…

Мы не стали терять время на то, чтобы обойти пруд, просто переплыли на другой берег. Теперь деревня была рядом. Нужно только взобраться на невысокий крутой склон.

Вблизи деревня оказалась не такой симпатичной, как с вершины холма. Наоборот, первое, что бросилось в глаза — полное запустение. Заборы обвалились, дворы заросли сорняком. За густыми зарослями едва просматривались крыши домов.

— Похоже, здесь ничем не поживимся, — с тоской молвил Игорь.

Влад с ним не согласился.

— Если не отыщем ничего съедобного в домах, а это более, чем вероятно, на огородах обязательно что-нибудь да выкопаем. Пусть здесь люди даже десяток лет не живут, все равно что-нибудь должно остаться. Растения борются за существование до последнего, вывести их не так-то просто…

Я даже не догадывался, что Влад обладает столь глубокими познаниями в области эволюции и сохранения видов. А потому склонялся к мысли, что он все только что придумал дабы успокоить самого себя и нас заодно.

— Дедушка всегда держал в погребе консервацию. Она долго хранится. Может, и в этом мире так?

— А что, это — идея! — воспрял Игорь.

— Меньше разговоров, больше дела! — скомандовал Влад, и мы вслед за девчонкой отправились к тому месту, где в реальном мире должен был находиться дом ее дедушки.

Глава сорок седьмая

Дедушкин дом ничем не отличался от других, увиденных нами в деревне. Он представлял собой очень печальное зрелище. Густые колючие джунгли на месте предполагаемого двора, провалившаяся крыша, потрескавшиеся с обвалившейся штукатуркой стены из лампача.

— Так ты говоришь, два года назад здесь все было нормально? — с недоверием спросил Влад у Игоря.

— Два года по нашему времени. Кто знает, сколько их прошло здесь…

— И то верно, — согласился Влад. — Я эту особенность как-то выпустил из виду. Хотя, — добавил он, — такое и за два года могло случиться. Когда в доме никто не живет, он начинает рушиться сам по себе.

— Интересно, почему так?

В голосе Светланы сквозила неприкрытая грусть.

— Говорят, когда дом лишается хозяина, он лишается души. А какая жизнь без души?

— Ну и загнул! — перебил меня Игорь. — Димка всегда был неисправимым романтиком. Все, Светочка, объясняется намного проще. Пока в доме есть хозяин, он смотрит за ним, ухаживает. Там щелочку замажет, там подкрасит, подправит. По мелочам, но каждый день. А без всего этого: паутинка, травка, мышка норку прогрызла… Вот дом и рушится…

— Все равно в Димкином объяснении есть смысл… — поддержала меня Светлана.

— Возможно… — не стал спорить Игорь.

Мы продрались сквозь заросли и вышли к прогнившему, изъеденному трухой деревянному крыльцу. Влад скептически осмотрел его, недоверчиво хмыкнул, взялся рукой за расшатанное перило и осторожно стал на ступеньку. Доска угрожающе заскрипела под его весом, но выдержала.

Дверь оказалась запертой. Неплотно подогнанные, перекошенные от сырости и жары доски, казалось, намертво вросли в раму, и отворить дверь нормальным способом не представлялось возможным. После нескольких тщетных попыток Влад, не мудрствуя лукаво, испробовал счастья ногой. От его мощного удара дверь вместе с рамой и солидным куском стены провалилась внутрь. Труха и пыль, поднявшиеся после ее падения, словно дымовой завесой окутала крыльцо. Влад кашлял и матерился. Но на этом его злоключения не закончились. Лишь только пыль слегка рассеялась, тяжелая деревянная балка свалилась с верху и глухим хлопком разорвалась на его голове. К счастью, голова оказалась прочной, а балка не очень. Неприятные последствия ограничились мощным потоком отборнейшей брани, который продолжался еще долго после того, как растаяло новое облако пыли.

— Ты — потише! — попросила Светлана. — Как бы от такого сотрясения еще что-нибудь не свалилось…

Влад успокоился лишь после тог, как исчерпал свой богатый лексикон. Выглядел он забавно, и мы, дабы не злить его, едва сдерживали вырывающийся помимо воли смех. Весь рыжий, с головы до ног, от деревянной трухи, с торчащими из распатланой шевелюры щепками, с растерянно-недоуменным выражением на лице, Влад по комедийности образа дал бы сто очков форы Пьеру Ришару с Луи де Фюнесом вместе взятыми.

— Ну, че лыбитесь, — наконец. Улыбнулся и сам герой. — Пойдем, что ли?

Мы гуськом вошли в темный коридор из которого в разные стороны вели три двери. Типичная крестьянская изба, разделенная на две половины с кухней посредине.

— Направо — жилая комната, налево — гостевая, — объясняла Светлана.

Влад открыл ближайшую дверь. В отличие от входной, она поддалась сразу.

В комнате было светлей и опрятней, чем в коридоре. Даже сохранил стекла в окнах, и сквозь заросли бурьяна проникало немного света. Меньше пыли и паутины, вот только запах. То ли плесени то ли еще чего… Такой всегда появляется в нежилых помещениях.

— Ну и вонище! — скривился Влад.

Он прошел через почти пустую комнату, в которой из мебели была лишь металлическая кровать с голой проржавевшей сеткой, ободранный топчан и самодельный стол-тумба, приблизился к окну и попробовал его открыть. Осознав, что ничего не получится, вышиб стекло и долго вдыхал с улицы свежий воздух.

— Я думаю, твой дедушка не обидится… — извиняющимся голосом обратился к Светлане. — Тут и в самом деле дышать нечем…

Девушка на его слова не отреагировала. Она выглядела грустной и растерянной.

— Все так похоже… — сказала она. — Я в последний раз была в деревне у дедушки на похоронах. Он долго болел, и когда умер, все постель вместе с матрацем сожгли за домом. Вот и осталась только голая решетка на кровати. А дом с тех пор пуст. Никто в нем жить не захотел… Неужели в этом мире все было как и в нашем?..

— Кто знает, — сказал я. — Трудно разобраться…

— Если мне все не приснилось, то в этом мире в смерти твоего дедушки виноват я… Да и в твоей тоже… — виновато молвил Игорь.

Светлана ничего не ответила.

— Не расстраивайся, попросил я. — Просто представь, что мы попали в сказку. В ней вроде бы все так, как и в жизни, только немножко по-другому. Этот мир, как бы не настоящий. Как сон. Возвратимся домой, проснемся, повздыхаем и обо всем забудем…

— Если только вернемся, — всхлипнула Светлана.

За все время нашего знакомства я впервые видел ее в таком состоянии. Она была мужественной девушкой и даже при смертельной угрозе держалась отлично, а тут совсем расклеилась.

— И где же погреб?

Влад возвратился в коридор. По очереди распахнул обе двери, брезгливо поморщился, но входить не стал.

— Вход в погреб находился в кухне.

Светлана сумела взять себя в руки и первой вошла в крохотное помещение, пол которого оказался полностью погребенным под осыпавшейся штукатуркой.

Кухня имела всего одно окно, да и от того толку никакого, ибо снаружи оно было закрыто деревянной ставней. Я посветил зажигалкой, подобрал с пола клок неизвестно как оказавшейся здесь соломы и бросил ее на чугунную плиту, которая занимала всю стену. Солома сгорела быстро, но света оказалось достаточно, чтобы увидеть, что ничего нет: ни мебели, ни посуды, никакой иной утвари. Лишь провалившийся потолок над головой, да куча мусора под ногами.

— Нужно сделать факел, — предложил Игорь. — Иначе мы здесь ничего не найдем.

Предложение, конечно, дельное, только, из чего его сделать? Хвойных деревьев поблизости мы не видели, никакой горючей жидкости в нашем распоряжении не имелось. С тоской вспоминались электрические фонарики, оставшиеся в разоренном графском поместье.

Уже привычным движением Влад вышиб окно вместе с рамой. Но растительность с этой стороны оказалась гуще и выше, так что светлее в кухне не стало. А еще предстояло спускаться в подвал.

— Может костер распалить, — предложил я, — и вместо факела использовать горящие деревяшки?

— Где ты его распалишь? Сгорит все к чертовой матери, и мы в том числе…

— Зачем костер? Можно плиту растопить.

Иногда Игорю в голову приходили дельные мысли.

Деревяшек вокруг было более, чем достаточно. Влад без усилий выдернул длинную половицу и легко растрощил ее в щепки. Все это, сняв конфорки, мы затолкали внутрь плиты. Сунули туда же немного соломы и подожгли. Правда, ничего хорошего не получилось… Время не пощадило дымоход, и весь дым повалил в комнату. Он не успевал выходить через окно, и нам, дабы не задохнуться, пришлось срочно ретироваться на улицу.

— Ну и проблемка… Кто бы мог подумать… — возмущался Игорь.

Влад покинул нас. Ничего не объяснив, просто исчез из глаз. Может, человеку по нужде приспичило, мало ли чего…

— Давайте разожжем костер во дворе, — предложила Светлана.

— И то — правда, — согласились мы. — В любом случае костер не помешает.

Влад вернулся с какой-то железкой в руке.

— Скоро стемнеет, — сказал он. — Нужно поторопиться…

— Куда? — не сообразил я.

— Я прошвырнулся по огороду. Там все ужасно позарастало. Но, может, удастся что-то разыскать?..

Светлана с Игорем остались у костра, а мы отправились в огород. Правда, называть его так можно было лишь с большой натяжкой. Видно было, что к земле давно не прикладывалась рука человека, и она успела превратиться в жесткую целину. И все же, среди буйной растительности нам удалось отыскать несколько знакомых на вид кустиков, и с большим трудов выковырять из окаменевшего грунта несколько горстей мелких, чуть больше горошины размером картофелин. В нашем положении и такое можно было расценивать, как громадный успех.

За время, пока мы, уподобляясь землеройкам, ковырялись в земле, Игорь со Светланой успели расчистить пол в кухне от мусора и отыскали люк в подвал. Чтобы открыть его Владу пришлось изрядно поднапрячься.

Из подземелья на нас дохнуло сыростью и плесенью. Лестница, покрытая чем-то склизким и неприятным, не внушала никакого доверия, поэтому решили, что спускаться должен я, как самый легкий из мужского населения.

Влад с Игорем поддерживали меня за руки, и я без проблем оказался внизу. Благо глубина не превышала двух метров.

Светлана протянула мне горящую щепку, и в ее тусклом свете я увидел, что нахожусь в тесной клетушке, примерно, два на два метра, одна сторона которой, отгороженная невысоким дощатым барьером, по всей видимости, предназначалась для хранения картошки. Я просунул туда руку, и сразу же брезгливо отдернул ее обратно. Если раньше за перегородкой что-то и было, сейчас оно превратилось в гнилую слизь.

В углу стояла большая бочка, накрытая кадкой, придавленной сверху булыжником. Я сбросил скользкий камень, поднял крышку и едва не задохнулся от шибанувшего оттуда смрада. Наверное, когда-то в бочке квасилась капуста, если от нее что-то и осталось, то годилось лишь на то, чтобы травить ею врагов…

Наверху мое сообщение восприняли с понятным унынием. Испеченный в золе картофель из-за своей скудности настроения, отнюдь, не поднял. А, между тем, надвигалась ночь…

Глава сорок восьмая

Мы и не заметили, как солнце скрылось за горизонтом, а на смену сумеркам пришла темная владычица.

В полудреме мы молча сидели у тлеющих углей костра и думали каждый о своем. Вряд ли наши мысли сильно отличались. Наличие одинаковых проблем порождает схожий образ мышления. Если хочется кушать, и не знаешь, какие сюрпризы уготовила судьба (а в том, что они будут — неприятные, сомнений не возникало) мозг способен работать лишь в одном направлении.

Первой подала признаки тревоги Светлана.

— Ребята, мне страшно! — с несвойственной ей дрожью в голосе молвила девушка и почти вплотную придвинулась к затухающему костру. Мы автоматически последовали ее примеру.

Тьма сгустилась, окружила нас плотным, непроницаемым кольцом. Из-за густых крон деревьев несмело выглядывала круглая луна. Она словно издевалась над нами, искажая бледным неестественным светом окружающие предметы, делая их неузнаваемыми, таинственными и от этого — страшными.

— Жутковатое место… — произнес Влад и, как будто испугавшись звука собственного голоса сразу же умолк.

— Такое ощущение, что за нами кто-то наблюдает, — прошептал Игорь, и я понял, что чувствую то же самое, только до его слов не смог сформулировать непонятный внутренний дискомфорт.

Мы начали настороженно осматриваться и прислушиваться. Нас окружали колеблющиеся тени, шорох листьев и веток казался зловещим шепотом таинственных темных сил. Постепенно неосознанная тревога переросла в страх, а тот в свою очередь трансформировался в ужас.

— Там кто-то стоит…

Я посмотрел в направлении, указанном девушкой и, как будто тоже различил темный силуэт.

— И там…

— И вон, тоже…

Горящие огоньки глаз окружали нас со всех сторон. Мы не знали, кому они принадлежат, но от них веяло таким ужасом, что страшно было пошевелиться. За огоньками угадывались фигуры. Они были чернее окружающей ночи и, похоже, принадлежали людям. Только легче от такого открытия не становилось. Слишком свеж был в памяти рассказ Игоря.

— Они движутся…

Светлана мертвой хваткой вцепилась в мою руку.

Тени с горящими глазами медленно, но целенаправленно суживали кольцо вокруг нас.

Влад выхватил из костра горящее полено и с силой швырнул в непрошенных гостей. В ответ раздался издевательский хохот. Ночные визитеры не боялись огня, и умели смеяться, а, значит, они не были ожившими мертвецами.

Граф предупреждал, что бояться нужно монстров, которые высасывают у жертв кровь, превращая их в себе подобных…

Веселенькая перспектива…

— Нужно прорываться! — прохрипел Влад. — Возьмите палки и на счет «три» бежим! Главное, чтобы никто не отстал.

Хорошо, хоть один человек не утратил разум. Я машинально выхватил из костра пылающий дрючок и краем глаза заметил, что-то же самое сделали Игорь со Светланой.

— Раз, два, три, — негромко отсчитал Влад. — Бежим!

С какой-то отчаянной дерзостью мы рванули навстречу неприятелю. Так, наверное, шли в атаку бойцы штрафных батальонов, которым не было дано права выбора.

Недруги, кем бы они ни были, явно не ожидали от нас такой прыти. Они были готовы нападать, но совершенно не умели защищаться. Нам очень легко удалось преодолеть неплотный строй и вырваться на свободное пространство. По пути я наткнулся на чье-то худощавое тело, огрел его палкой, и оно отлетело в сторону. Кто-то сзади вцепился в мою рубашку, я резко дернулся, ткань затрещала и освободилась. Монстры, как видно давно не вкушали свежей кровушки, и выглядели хлипкими и слабыми. Но, вместе с тем, запах свежей плоти делал их невменяемыми и они, отнюдь, не собирались оставлять нас в покое.

Мы бежали до тех пор, пока не оказались за пределами деревни и к этому времени совсем выдохлись. Вампиры отстали, но не на много. Они прекрасно понимали, что в их распоряжении вся ночь, а потому особенно не выкладывались. А у нас. Чтобы бежать дальше сил не оставалось.

За деревней для луны преград не было, и она ярко освещала опостывшую нам холмистую пустошь. От преследователей нас разделяло около сотни метров, и это расстояние с каждой минутой неумолимо сокращалось.

Глава сорок девятая

Испытания голодом, страхом и нереальностью происходящего возымели свое действие. Мы словно очистились от лишней шелухи. В нас остался только стержень, запрограммированный лишь на одно — выжить во что бы то ни стало. И имя этому стержню, наверное, инстинкт самосохранения…

Первая победа, маленькая, ничтожная и весьма условная, но все же одержанная в открытой схватке с коварным и беспощадным противником, придала уверенности в собственных силах. Уже не возникало желания смириться и полагаться на волю случая. Мы были готовы к дальнейшей борьбе и прекрасно осознавали, что от ее исхода зависит сама жизнь. Так же хорошо мы понимали, что если в ближайшее время не удастся отыскать выхода из враждебного нам мира, держаться придется, как минимум, до восхода солнца. А это — очень и очень долго. У нас может просто не хватить сил.

Светочка, дорогая, — умолял Влад. — Вспоминай хорошенько… Ведь это — деревня твоего дедушки. Ты должна знать окрестности… «Окно» должно быть рядом…

Света напрягалась, но ничем помочь не могла.

— Здесь не все так, как в нашем мире. К тому же, я редко выходила на улицу ночью… — виновато оправдывалась она.

— Игорь, вспоминай… Ты же был здесь…

— Был. Но я тоже убегал от всей деревни… Тогда тоже была ночь… Мне кажется, я бежал по этой же дороге… Затем появился грузовик…

Преследователи приближались.

— На грузовик рассчитывать не приходится, — резонно заметил Влад. — Нужно искать. Я нутром чую, что это должно быть где-то здесь, рядом…

Странно, но я тоже это чувствовал. Признаками, что мы приблизились к границе между мирами, служили уже испытанные нами симптомы. То и дело пропадал звук, появлялась некая лена, искажающая реальность. Словно кривое зеркало. Но все это также можно было списать на усталость и нервное перенапряжение.

Поэтому я предпочитал умолчать о своих ощущениях, дабы не пробуждать, возможно, напрасную надежду. Постигшее разочарование могло сломить нас окончательно.

Влад споткнулся о камень, громко выругался и кубарем скатился в очередной на нашем пути овраг. Мы остановились, раздумывая, спускаться ли вслед за ним, или лучше обойти препятствие? А темные тени были уже совсем близко. Словно призраки, без единого звука, они надвигались на нас. Их было много. Все они были голодны и настроены очень решительно. В серебристом отблеске луны нам хорошо были видны длинные белые клыки, обнаженные заблаговременно, дабы сразу вонзиться в наши тела.

— Нашел! Есть! — внезапно раздался радостный крик Влада, и мы наперегонки бросились к нему в овраг.

Овраг оказался не совсем оврагом. Он больше напоминал большую воронку почти правильной круглой формы. Внизу находилось несколько хаотически разбросанных гранитных валунов. Влад стоял возле одного из них и держал в руке пустую бутылку от коньяка. Не оставалось сомнений, что мы находимся на месте нашего первого привала, который организовали сразу по прибытию в этот мир.

Похоже, ее величество Судьба не совсем от нас отвернулась, ибо ее предвестник господин Случай, несомненно, был на нашей стороне. Ведь мы вполне могли пройти мимо оврага, даже не заподозрив о его существовании…

Глава пятидесятая

Черные тени окружили овраг и начали спускаться.

— Ищите, ищите, нервно подгонял Влад, и сам рыскал от одного камня к другому. — Это должно быть здесь…

Вооружившись увесистыми булыжниками, мы внимательно осматривали дно воронки.

— Вот! Есть!

Игорь стоял возле узкой щели, больше напоминавшей нору зверя. Человек мог в нее протиснуться только с большим трудом. Особенно с такими габаритами, как у Влада.

— Ты уверен? — с сомнением спросил я.

— А больше здесь ничего нет, — резонно заметил он.

Продолжать поиски времени не было. Преследователи успели спуститься в овраг, их вытянутые руки готовы были вот-вот в нас вцепиться.

Светлана, ты — первая! — скомандовал Влад и, не дожидаясь ответа, схватил девушку за плечи и силой затолкнул ее в дырку под камнем. Такая же участь постигла и Игоря. Мы остались на поверхности вдвоем с Владом и поняли, что обречены на драку.

— Ах вы, заразы!

Влад запустил булыжником в ближайшего монстра, и тот, издав душераздирающий вопль, повалился на землю. На остальных нападающих это никак не отразилось. Доля товарища их не волновала. Они ничего не видели и не слышали, окромя нас двоих: здоровых, аппетитных, под завязку наполненных свежей кровью. Вторым камнем Влад сбил с ног еще одного противника, я повалил следующего, но эффективность нашей обороны оптимизма не внушала. Монстров было слишком много. Мы неминуемо должны были попасть им на обед, ибо свою физическую слабость они с лихвой компенсировали количеством.

Влада сломить не так то просто. В ярости, а она прям-таки распирала его изнутри, он казался ужасным. Когда закончился запас булыжников, он схватил за ноги ближайшего из вампиров и стал размахивать им, словно громадной дубиной, сваливая наземь ряды нападающих.

В отличие от мертвецов, уничтоживших поместье графа, наши противники не были лишены интеллекта. И, хотя с опозданием, сообразили, что избранная ими тактика не самая лучшая. После того, как на земле валялось уже около десятка их сородичей, жители деревни решили отойти. Возможно, были уверены, что никуда мы из воронки не денемся, и решили взять нас измором.

Нам же любое промедление с их стороны было только на пользу.

— Залезай! — скомандовал Влад, но я заупрямился.

— Ты — первый! Я маленький и худенький, мне проще протиснуться в щелку, а тебя, скорей всего, придется проталкивать…

Влад собрался было спорить, однако, передумал. Осмотрел поле боя, убедился, что в ближайшее время мне ничего не угрожает, махнул рукой и со словами: «Как хочешь…», — стал втискивать свое громадное тело в чересчур узкую для него дырку. С моей помощью, я изо всех сил толкал его снаружи, ему это удалось.

Вампиры все еще не решились возобновить атаку. Поняв, что они мне больше не опасны, я издал напоследок боевой клич, сделал несколько шагов вперед, как будто сам решил перейти в наступление, от чего голодные монстры испуганно отпрянули еще дальше, помахал им на прощанье рукой, вернулся обратно и легко проскользнул в отверстие под камнем.

Глава пятьдесят первая

Внутри лаз расширялся. Сначала мне удалось встать на четвереньки, а через несколько метров я смог подняться во весь рост. Некоторое время пришлось идти, сгорбившись, но затем свод резко ушел вверх и я оказался в обширном гроте. Здесь меня и поджидал Влад. Заслышав мои шаги, он щелкнул зажигалкой и пока горел огонек, я смог рассмотреть его лицо, шероховатую неровную стену пещеры и крупный гравий под ногами.

— Все нормально? — спросил Влад.

— Думаю, да. Вряд ли они сунутся за нами.

— Ну и ладненько…

Под высоким каменным сводом голоса звучали непривычно гулко.

— А где Света с Игорем?

— Не знаю. Пока я сюда дополз, их и след простыл.

— Неужели они нас бросили?

— Вряд ли. Наверное, ожидают где-нибудь дальше… — в голосе Влада я не почувствовал уверенности.

В который раз мы пожалели об утерянных фонариках. В пещере было непроглядно темно. Влад то и дело щелкал зажигалкой, но толку от этого было мало.

Долго держать огонь было нельзя, пластмассовый корпус мог расплавиться, и мы лишились бы последнего источника тепла и света. Потому, в основном, пришлось двигаться на ощупь.

Для начала обошли грот по окружности, тщательно ощупывая каменные стены. И сразу же столкнулись с дилеммой. Кроме дыры, через которую мы попали, из грота вели еще два выхода.

— И что прикажешь делать, ворчал Влад, — куда идти?

— Можно исследовать ходы по очереди.

— А если они и дальше разветвляются? Вдруг там лабиринт?

— Знать бы, куда подались Игорь со Светланой…

— Нужно им покричать…

Влад дико заорал во всю силу своих могучих легких. Но ответом на его, сотрясающие каменные стены вопли стало лишь многоголосое эхо. Наши друзья отзываться не желали. Или не могли…

— Коль они тебя не услышали, могу предположить только одно: им удалось выбраться из этой дыры в наш мир. А туда, наверное, даже твой голос достигнуть не в силах…

— Может быть, — согласился Влад. — Вот только нашей задачи это, отнюдь, не упрощает.

— Придется, как всегда, полагаться на случай.

Влад не согласился.

— Риск приемлем лишь в том случае, когда он сведен к минимуму. То есть, процент, отведенный на фактор случайности, должен быть как можно меньше…

— Тоже мне — философ доморощенный.

— А потому, предлагаю бросить монетку. Если — «орел», пойдем направо, «решка» — налево.

Железный аргумент, убедительный.

Выпал «орел».

— Конечно, от ошибок никто не застрахован, — продолжал развивать глубокую мысль Влад, — но, бросив монетку, мы частично сняли с себя ответственность и полностью положились на благосклонность судьбы. И, если нас вдруг, постигнет не удача, мы не будем понапрасну ругать самих себя и таким образом расшатывать собственную нервную систему.

Выбранное направление оказалось не самым удобным для продвижения в потемках. Тоннель больше напоминал расщелину в скале, чем вымытый водой или вулканической лавой проход. Дно его было неровным, с выступающими острыми камнями, о которые мы то и дело перецеплялись. Как и предполагал Влад, ход частенько раздваивался, а то и растраивался, но мы, верные однажды сделанному выбору, неизменно придерживались правой стороны. Возвратиться обратно подобная методика вряд ли помогла, пробираясь на ощупь мы могли заметить далеко не каждое ответвление, но с точки зрения Влада, в таком выборе направления существовал некий, хотя и сомнительный, смысл.

Блуждать вы темноте довелось сравнительно недолго. Вскоре мы ощутили на лицах дуновение свежего ветерка, а, после очередного поворота, впереди радужным маячком забрезжила тоненькая полоска дневного света. Что показалось нам очень и очень странным. Ведь, когда мы входили в пещеру, едва перевалило за полночь. Однако, ломать зря головы мы не стали, рассудив, что в этом странном и непонятном мире, вряд ли стоит чему либо удивляться.

Глава пятьдесят вторая

После блуждания в полном мраке дневной свет показался резким и непривычно ярким. Он ослепил нас, мы долго моргали и терли глаза руками, пока исчезли темные круги, и зрение частично восстановилось. Затем опять приникли к узенькой щелке, которую при желании было бы легко расширить, ибо выход загораживал не монолитный гранит, а сложенные наподобие кирпичной кладки булыжники.

Перед нами растиралась совершенно незнакомая местность. Картинка была идиллической и чарующей. На какое-то мгновенье я даже засомневался в реальности происшедшего накануне. Пережитые злоключения казались нелепым кошмарным сном, и вот, наступило чудно пробуждение.

Я увидел настоящий Эдем. Он был именно таким, каким способно его нарисовать человеческое воображение. Сверху — синее-синее небо и очень яркое солнце, внизу ярко-зеленый ковер, густо испещренный разноцветными полевыми цветами. Все это — в низине, посреди которой расположилось почти идеально круглое озеро с идеально чистой, голубоватой от отражающегося неба водой. Сочные зеленоватые камыши у берегов и стайка ныряющих утят. А на возвышенности, у самого горизонта, величественный сосновый бор. Внизу у пруда маленькая аккуратная деревянная избушка, словно на картинке…

— Здорово! — не удержался Влад. — Такое ощущение, что мы в рай попали.

— Может, и в рай…

— Поверил бы, если бы грехов не было…

Он решительно двинул ногой по каменной перегородке, булыжники, весело перестукиваясь, раскатились, открывая нам дорогу к свободе.

Воздух показался нежным и ароматным. Он пьянил свежестью и обилием запахов. Несмотря на яркое солнце, мы не ощущали удушающей жары.

— Красотища!

В мягкой сочной траве весело стрекотали насекомые, из-под ног выпрыгивали кузнечики, над головой порхали, перечирикиваясь между собой, птички.

— Кажется мне, что мы снова не дома, — заметил я.

Влада мои слова не огорчили.

— Если и так, — сказал он, — то этот мир намного лучше предыдущего.

Спорить было глупо, но, осторожности ради, я заметил:

— Не было бы здесь подвоха… — на что Влад откровенно рассмеялся:

— Да ты что, совсем очумел? Подобная красота сама служит гарантом от неприятностей. Здесь просто не приживется злое и нехорошее. Этот мир создан только для добра. Я в этом абсолютно уверен!

Никогда не подозревал, что Влад еще больший романтик, нежели я. Прав был мудрец, утверждавший, что каждый день мы открываем для себя новое.

Настроение было приподнятым, как никогда. Хотелось петь, веселиться, дурачиться. Я как будто вернулся во времена золотого детства, и чувство было настолько упоительно-прекрасным, что казалось, душа вот-вот не выдержит и разорвется на части от внезапно хлынувшего в нее восторга. Влад, судя по всему, ощущал то же. Его лицо сияло от легкой беззаботной радости. Даже тень каких-либо проблем исчезла с него без следа. Да и сама походка… Он не шел, а парил над пестрым сказочным ковром.

Незаметно для самих себя мы приблизились к избушке. Из ее маленького, словно игрушечного, дымаря сочилась тоненькая струйка, гармонично вписывающегося в природный букет запахов, дымка. Так же из домика аппетитно пахло изысканной, наверное, очень вкусной едой. От него можно было сойти с ума. Рот моментально наполнился слюной, желудок свело голодным спазмом, закружилась голова, и я вдруг обнаружил, как почва выскальзывает из-под моих ног.

Глава пятьдесят третья

Очнулся я сразу. Влад поддерживал меня за плечи и пытался усадить на пригорок, метрах в десяти от крыльца избушки.

— Ты, я вижу, совсем ослаб, — словно сквозь плотный слой ваты услышал его голос. — Что удивляться, я сам бы сейчас слона скушал.

Слух возвращался быстро и последние его слова я слышал уже вполне отчетливо.

— Ничего, сейчас, постучимся, и, думаю, хозяин не откажет нам в гостеприимстве.

Слабость прошла так же внезапно, как и появилась. Без труда, я самостоятельно поднялся на ноги, и мы резво взбежали по ступенькам на крыльцо избушки.

Влад постучал в дверь костяшками пальцев и открыл ее. Мы оказались с ветлой просторной горнице с тремя большими окнами, выходящими в разные стороны. У одной из стен я увидел незатейливый деревянный лежак, устеленный сухой травой, у другой стояла длинная скамья, застеленная домотканой рядюшкой, рядом с ней находился стол, покрытый светлой скатертью. В углу возле печки возился с посудой древний старик. Лица его не было видно, лишь только седые волосы и клочья такой же, совершенно белой бороды.

Одет старик был в темную, неопределенного цвета, рубашку, бесформенного фасона брюки такого же цвета и легкие деревянные штиблеты. Вероятно, все — собственноручного изготовления.

— Здорово, хозяин! — приветствовал его Влад.

Старик обернулся, и я с некоторым удивлением узнал в нем своего старого знакомого Поликарпа Степановича.

«Наверное, точно в рай попали…» — мелькнула мысль. Ведь я точно знал, что старик давно помер. Я сам видел его могилу с фотографией, датами рождения и смерти на обелиске.

Неужели это означает, что мы с Владом также больше не числимся среди живых? Мысль сама по себе показалась очень неприятной. Хотя, с иной стороны, если весь загробный мир, подобен уголку, в котором мы оказались, возможно, все не так и плохо?

— Добро пожаловать, гости дорогие! — Лицо Поликарпа Степановича сияло от непритворной радости. — Располагайтесь, как вам удобно. Небось, притомились с дороги?

— Поликарп Степанович, — обратился я к нему, Влад даже подскочил от неожиданности, откуда, мол, я могу знать старика? — Может, вы нам объясните, где мы, и что с нами происходит?

— Конечно, объясню. Все объясню… Только немножко погодя… Сначала, как заведено, хлеб да соль…

Любопытство распирало нас, но голод был сильней, и мы с радостью приняли предложение старика.

Пища была растительного происхождения, но, хоть мы и не были вегетарианцами, она показалась нам чрезвычайно вкусной. Возможно, виной тому был зверский голод, а, может, старик действительно преуспел в кулинарии.

— Еще бы сто грамм и был бы полный ажур! — удовлетворенно рыгнув, молвил Влад.

— Это можно, — оживился старик.

Он достал откуда-то три стакана и уже знакомую мне фляжку, вспомнив отвратительный вкус самогона, я хотел было отказаться, но в последний момент передумал, не хотелось обижать старика.

— Оказывается, в раю совсем неплохо живется. А мы то думали…

Влад выпил термоядерный напиток, даже не поморщившись, лишь занюхал его по старой, еще юношеской, привычке рукавом рубашки.

После третьей Влад, изрядно захмелевший, начал приставать к деду с глупыми вопросами, мол, как нужно жить, дабы оказаться в раю? Старик относился к его выходкам снисходительно.

— Каждый строит себе свой рай, — отвечал он, и трудно было понять, говорит он серьезно или прикалывается, потому что хитроватая ухмылка не исчезала из его прищуренных, умудренных опытом, глаз.

— При жизни — можно, — соглашался Влад. — А после смерти, как утверждает религия, наша участь предопределена…

— Так это же, после смерти…

— Как, — удивился я, — разве мы не мертвы?

— Чушь! — возразил старик, — Кто тебе, Митюня, такое сказал?

— Я же своими глазами видел вашу могилу…

— Смерть, как и жизнь, понятие относительное…

— Темните вы что-то, Поликарп Степанович, — не в шутку разошелся мой друг. — Дима зря говорить не станет…

— Я просто подшутил над ним. И могилку ради такого случая специально подготовил…

— А если серьезно? — спросил я.

— Серьезно, говоришь? Если серьезно, я, как радивый хозяин обязан предложить вам отдохнуть с дороги. Увы, к сожалению, не могу этого сделать. И не потому, что такой нехороший. Просто, если вы у меня задержитесь, то можете не успеть. Ведь, в отличие от того мира, из которого вы так стремительно бежали, здесь, у меня, время движется нормально, почти с такой же скоростью, как и у вас…

Я машинально взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что они работают. А я, глупец, собирался их выбросить.

— Нам нужно торопиться. Все, что вас интересует, я расскажу по дороге…

— Вы поможете нам вернуться в наш мир?

— Именно это я и собираюсь сделать.

— Если не секрет, зачем вам это нужно? Какова ваша роль в этой истории?

— Вы — ребята умные, начитанные, должны понимать, что все в жизни взаимосвязано. От того, что вы собираетесь сделать, во многом зависит и моя дальнейшая судьба…

Решительным жестом старик приказал нам подняться из-за стола, и мы, вслед за ним, вышли из избушки.

Глава пятьдесят четвертая

Узенькой тропинкой мы взобрались на вершину холма и вступили в благоухающее свежестью царство соснового леса. Идти по мягкой высохшей хвое было приятно, прохладный воздух казался упоительно чистым и взбадривающим. Хотелось прилечь среди этой красоты и забыться. Я вспомнил, что недавно уже ощущал подобное. Когда? Где? Ах, да, на второй день после приезда к Владу, я вышел на околицу села где рос почти такой же сосновый лес… Тогда я свалился на хвою и долго наслаждался тишиной. Неужели все была на самом деле?

— Когда умирает человек, между тем, начал свой рассказ старик, — принято говорить, что он ушел в иной мир. Не совсем правильно, потому что в иной мир уходит только душа. А она — бесплотна. Лишенное души тело навеки остается в том мире, где оно похоронено. Даже если при помощи колдовского зелья оно обретет возможность двигаться, для него невозможно преодолеть барьер между мирами. Такое под силу только живым. Лишь только энергия разума дает возможность проникнуть в иной мир. Да и то не везде. Миров вокруг нас, точнее, рядом с нами, неисчислимое множество, вот только мостиков, которые их соединяют, мало. Иные из них открываются лишь при определенном стечении обстоятельств, закономерность которых постичь очень сложно. Деревня, в которой я родился, та самая, где находится твой замок, — обратился он к Владу, — расположена в своеобразной аномальной зоне. Рядом с ней имеется несколько «окон» в иные миры. Некоторые из них — постоянные. Одно из них — под твоим домом и, как я понимаю, вам удалось отыскать его.

Мне тоже в свое время посчастливилось найти свою лазеечку. Вот только мир, в который она вела, оказался ничуть не лучшим, чем тот, в котором я родился. Но я любил путешествовать, всегда стремился к новым впечатлениям. И мои изыскания неожиданно увенчались громаднейшим успехом. Совершенно случайно я попал в своеобразный оазис в мирах зла и насилия. Он был чист и прекрасен. Его нельзя назвать миром, он слишком маленький. Точнее — промежуток между мирами. Островок, изгиб, который образовался вследствие недоступного моему разуму природного катаклизма. Открытое место настолько мне приглянулось, пришлось по душе, что я решил поселиться в нем навсегда. Вот и получилось, что я при жизни переселился в иной мир, что вовсе не означает, будто я умер по-настоящему. В деревне меня сочли пропавшим без вести, родных у меня никого не осталось, так что и горевать особенно было некому.

— И давно вы здесь живете? — спросил я.

— Годочков двадцать уже, наверное… С тех пор, как моя Прасковья Богу душу отдала…

— А чем вам, Поликарп Степанович, так насолил граф, что вы столь настойчиво убеждали меня в необходимости его убить?

— Сам граф мне ничего плохого не сделал. Вот только его чересчур активная деятельность таит в себе смертельную опасность, как для моего маленького мирка, так и для вашего большого.

— Вы не преувеличиваете? — не поверил Влад.

— В его ближайших планах — прорубить широкое окно между двумя мирами, что приведет к эффекту черной дыры: смерчи, ураганы, землетрясения. Цунами способны стереть с лица земли громадные территории.

— И что, граф этого не понимает?

— К сожалению, нет. Он считает, что таким образом сможет достигнуть бессмертия и стать полноправным властелином двух миров. Чем-то наподобие живого Бога. Именно ради этой цели он и стал поднимать из земли тела усопших.

— Вы ведь сами говорили, что преодолеть барьер между мирами способен только живой человек…

— Оно, конечно, так, но ведь при желании можно что угодно придумать…

— Что могут сделать сгнившие трупы против армии, пушек, танков, авиации?

— Не говори так. Нельзя недооценивать противника. Мертвых гораздо больше, нежели живых, и если они поднимутся, для живых на земле места не останется.

— Как же графу удалось их поднять?

— В этом он весьма преуспел. Существует целая наука. Она основывается на магии. Граф в свое время занимался черной магией. Для него не составляет труда поднять мертвеца из могилы и сделать из него послушного раба.

— К-счастью, и мы тому свидетели, не все мертвецы подчиняются графу. Если он уже мертв, то лишь благодаря тем, кого вы называете его верными рабами…

— Искусство зомбирования известно не только графу. Им владеют во многих мирах. И в вашем тоже. Просто основная масса людей настолько увлеклась техническим прогрессом, что напрочь позабыла древние знания.

— Сестра графа тоже умеет оживлять мертвецов?

— Да. Она многому научилась у брата, прежде, чем между ними пробежала черная кошка. Сейчас они — злейшие враги и соперники. Война между ними способна принести много беды…

— Почему все начинается именно сейчас, ведь граф ожил по земному времени два года назад?

— Его сестра этого не знала. Она очень долго ждала пробуждения графа, чтобы выведать у него секрет чудного эликсира, который, кроме того, что должен возвратить ей молодость и красоту, способен также дать огромные знания и силу. Сначала — несчастный случай, который почти умертвил ее, потом Влад, построивший замок над склепом графа… Пригласив домой священника, он сделал недоступным его для старой ведьмы. Но не надейтесь, что она так просто отступится от своего. По ее расчетам граф должен вот-вот проснуться, а для нее слишком много поставлено на карту…

— Что случится, если она узнает, о смерти графа?

— Граф не умер. — уверенно возразил старик. — И вы скоро убедитесь в собственном заблуждении.

Глава пятьдесят пятая

Никогда бы раньше не подумал, что можно так легко поверить в сказку. Оказывается — элементарно просто. Нужно лишь самому стать одним из ее действующих лиц. И, конечно же, запастись изрядной долей оптимизма, чтобы поверив в нее, научиться воспринимать происходящее всерьез и при этом продолжать оставаться при трезвом рассудке.

Мы с Владом давно переступили грань сомнений, сообща решили, что клиентами сумасшедшего дома нам становиться рановато и старались больше ничему не удивляться. Хотя в рассказе старика, даже на наш непривередливый вкус, имелось много неувязок, недомолвок и откровенно фантастических поворотов, мы не спешили уличать Поликарпа Степановича во лжи. Во-первых, у нас не было весомых доказательств, чтобы обвинять его, а, во-вторых, кто знает, чему сейчас стоит верить, а чему, нет? Самым слабым звеном в рассказе мне показалась роль старика. Я почти был уверен, что история придумана наспех, специально, чтобы запудрить нам мозги. Старик, вообще, мастер «вешать лапшу». Свое искусство он не переставал демонстрировать мне с момента нашей первой встречи. Только какая ему от всего этого выгода?

— Поликарп Степанович, почему вы мне раньше говорили, что граф только должен проснуться, если, как утверждаете сейчас, прекрасно знали, что он уже воскрес?

Фраза получилась замысловатой, а тон, наверное, отдавал прокурорщиной. Взгляд, которым одарил меня Влад, выражал глубокое изумление. Но старика вопрос не смутил. Как видно, он предугадал его и успел подготовиться.

— Не мог же я тебе так сразу сказать, что под подвалом дома твоего друга находится вход в параллельный мир, — с уже давно знакомым мне сарказмом молвил он. — Сам посуди, будучи непосвященным, что бы ты обо мне подумал?

Логично, конечно, но — неубедительно. Я так и не смог сообразить, зачем нам нужно было знать о входе в параллельный мир, если наше пребывание в нем ни к чему не привело. Совершенно бесполезная затея, которая еще больше запутала и так непонятное. Но больше я не стал донимать старика вопросами. Вряд ли удастся выведать то, о чем он говорить не хочет, а зазря сотрясать воздух — неинтересно.

Скоро сосновый лес стал редеть, перед глазами то и дело возникала знакомая пелена, свидетельствующая о том, что мы приближаемся к границе между мирами. Наше движение утратило прямолинейность. Старик, а за ним и мы, описывали замысловатые изгибы. Моя проснувшаяся подозрительность нашептывала, что Поликарп Степанович специально хочет нас запутать, чтобы мы не сумели самостоятельно отыскать дорогу обратно. Хотя, может я и не прав…

— Здесь заканчиваются мои владения, — словно угадав мои мысли, начал объяснять старик. — Как вы сами должны понимать, их под линейку никто не вычерчивал. Потому и приходится петлять. Очертания изменяются буквально каждую секунду, но, к счастью, на незначительном расстоянии. Плюс-минус метров десять. У меня здесь неподалеку имеется надежное «окно» в тот мир, из которого вы недавно выбрались. А уж оттуда я постараюсь кратчайшим путем отправить вас домой.

Под одной из толстых вековых сосен наш провожатый остановился и стал ногой разгребать хвою.

— Под землей преодолеть границу проще. Там все стабильней, чем на открытом воздухе, — по ходу своего непонятного занятия рассказывал нам.

Вскоре под ногами старика возникло массивное металлическое кольцо. Поликарп Степанович с усилием потянул за него, и под тяжелой лядой открылось темное отверстие подземелья. Из него нам в нос шибанул неприятный запах гнили и сырости.

— Я не люблю незваных гостей, потому вынужден сохранять меры предосторожности…

Старик засунул руку в дыру, пошарил там, вытащил древний фонарь «летучая мышь», зажег его и первым стал спускаться по скользкой от сырости, неприятной на ощупь деревянной лестнице.

Глава пятьдесят шестая

Подземелье — мрачнее не придумаешь. Узкая нора, в которой можно идти, лишь согнувшись, неприятное ощущения постоянно сваливающейся за воротник земли. Ноги то и дело вступают в зловонные лужи или скользят по слизистой грязи. Воздух тяжелый, спертый. Лишь с большим трудом мне удавалось сдерживать подступающую тошноту.

Старик с фонарем шел впереди, за ним с трудом протискивался Влад, полностью загораживая от меня свет, так что мне пришлось двигаться в полном мраке на ощупь.

— Ход я прорыл сам, — едва достигал моего слуха хвастливый голос Поликарпа Степановича. — Конечно, тесновато и не очень удобно, все никак руки не дойдут, чтобы укрепить и благоустроить. Но, ничего, потерпите немножко, дальше легче будет…

Я сносил издевательства молча, чего нельзя сказать о Владе. Отборнейшая брань непрерывной рекой лилась из его глотки, но он, все же, пытался сдерживать свой могучий тембр, и старик, то ли в самом деле ничего не слышал, то ли делал вид, что не понимает, о чем речь.

Все время пока мы продвигались в хрупкой земляной норе, меня не покидало чувство, что потолок вот-вот обвалится и погребет нас заживо, периодически встречающиеся на пути кучки рыхлой земли красноречиво свидетельствовали о том, что мои опасения не беспочвенны. Оставалось лишь надеяться на собственную счастливую звезду, что, по правде говоря, казалось слишком слабым утешением.

Старик не соврал. После очередного поворота ход расширился, стал выше и, как мне показалось, более ухоженным. Стены и потолок были гладкими и отшлифованными, от чего создавалась иллюзия прочности и надежности. Пол же был таким же неопрятным, и под ногами то и дело неприятно чавкало. Неожиданно для себя я стал отчетливо различать предметы, причем, независимо от света фонаря. А вскоре старик за ненадобностью и вовсе потушил его.

— Сейчас мы находимся под кладбищем, — объяснил он. — Здесь много фосфора…

События последних дней настолько повлияли на мою психику, что я совершенно спокойно отнесся к полученной информации.

Очень скоро слова старика начали подтверждаться неоспоримыми уликами. В стенах начали встречаться неглубокие ниши с гнилыми полуразложившимися гробами в них. Иногда из-под деревянных обломков торчали белые черепа и кости. Как я понял, это были могилы. Жутковатое зрелище, но, согласитесь, намного приятнее видеть мертвецов, возлежащих в гробах, нежели разгуливающих по поверхности земли. И все же, даже несмотря на закалку и приобретенный иммунитет, в одном месте мне сделалось по-настоящему дурно. Могила, наверное, была свежей, но кто-то потрудился расчистить нишу и зачем-то поднял крышку гроба. Тело, возлежавшее в нем, раздулось до невероятных размеров, длинные вперемешку с землей волосы и борода, пустые, вытекшие глаза. И во всем этом клубком копошатся белые черви. О запахе лучше вообще промолчу. Фу! Ну и гадость! Не уверен, что мне когда-нибудь удастся полностью избавиться от увиденного кошмара. Старик, между тем, спокойно, как ни в чем не бывало, прошел мимо полуразложившегося трупа. Влад также внешне оставался невозмутимым…

— В ваш мир можно попасть и через кладбище, — сказал Поликарп Степанович, — но это слишком далеко от замка. Вы можете не успеть к полуночи. Поэтому я поведу вас короткой дорогой.

Мы свернули в узкий боковой проход, наподобие того, в котором началось наше подземное путешествие, и, похоже, теперь двигались уже прямиком через могилы, потому что обломки гробов валялись просто под ногами, и нам то и дело приходилось переступать через разбросанные в полном беспорядке кости.

— Кто это их так? — спросил Влад.

— Никто, — ответил старик. — Просто они не успели к сроку к своим могилам. Но это не страшно. В первую ночь полнолунья все станет на свои места. Косточки прильнут к косточкам, нарастет плоть и…

— И когда эта первая ночь? — поинтересовался я.

— По вашему времени, через несколько часов…

— В таком случае, нужно торопиться…

— Нет, — возразил Поликарп Степанович, — мы уже в другом мире, и время здесь движется по своим законам…

Мы миновали еще несколько поворотов и, наконец, нам в лицо дохнула благодатная струя свежего воздуха.

Глава пятьдесят седьмая

Вынырнув из земляной норы, мы оказались у обрывистого берега небольшого озера. В отличие от мирка Поликарпа Степановича, здесь, как и положено, была ночь. Но света громадной луны было вполне достаточно, чтобы видеть окрестности. Лунная дорожка широкой полосой пересекала спокойную водную гладь и терялась в серебристой листве растущих на противоположной стороне деревьев.

Поликарп Степанович взобрался на заросший вьющейся травой высокий берег и двинулся вдоль озера, почему-то внимательно всматриваясь во внешне ничем не примечательную воду. Мы, естественно, последовали за ним.

Пройдя метров двести, старик остановился.

— Здесь, — сказал он.

Я проследил за его взглядом, и увидел над водой нечто вроде легкой полупрозрачной дымки. Она была похожа на обычный туман и, все же, чем-то отличалась. Дымка то рассеивалась, достигая в ширину нескольких десятков метров, то суживалась в тоненькую, едва заметную полоску. Движения были хаотичными и непредсказуемыми. У меня возникла ассоциация с тряпкой, развевающейся на ветру. В какое-то из мгновений, когда полупрозрачное полотно раскинулось во всю свою ширину, мне показалось, что я увидел на нем очертания замка Влада. Видение длилось доли секунды, появилось и сразу исчезло, но от увиденного так защемило сердце, что я едва подавил желание броситься с обрыва в воду и плыть навстречу мелькнувшему призраку.

— Правильно мыслишь, — в который уже раз, словно прочитал мои мысли старик. — Иногда чувствам следует подчиняться. Именно там и находится ваш дом.

— То есть, нам нужно прыгать в воду? — уточнил Влад.

— Именно так, — подтвердил старик. И, чем скорее, тем лучше. Дымка может исчезнуть в любую минуту и возникнуть в совершенно ином месте.

— Ну что ж, тогда — с Богом!

Влад стал спускаться с обрыва, но старик придержал его. Порывшись в кармане, он извлек неразлучную флягу.

— Это может вам пригодиться.

— Что? — не понял Влад.

— Здесь святая вода. Бывая в вашем мире, я иногда захожу в церковь…

Мы поблагодарили старика за столь трогательную заботу и, как были, в одежде и обуви, полезли в озеро. Оно оказалось мелким, и мы долго топали по вязкому илистому дну, прежде, чем вода поднялась нам до пояса. Потом дно резко ушло вниз, и мы поплыли к манящему миражу. Не знаю, как Влад, а мне до последнего мгновения не верилось, что нашим мытарствам когда-либо наступит конец, и мы снова окажемся, в возможно совсем не идеальном, но нашем родном мире…

Глава пятьдесят восьмая

Первое ощущение было таким, словно меня затянуло в воронку громадного водоворота. Я пробовал сопротивляться, но быстро понял, что мои жалкие попытки ни к чему не приведут. Водяной вихрь поглотил меня с головой, и тут же могучая сила снова вышвырнула меня на поверхность. Лишь откашлявшись, я сообразил, что водоворот исчез, или же мне удалось оказаться в безопасном от него расстоянии. Правда, спокойной воду можно было назвать лишь относительно. С природой творилось нечто невероятное. Совсем недавно чистое и ясное небо оказалось укутанным плотными тяжелыми облаками, которые то и дело разрывались яркими фейерверками вспыхивающих молний. От могучего грома закладывало уши. Парадоксально, но наименьшее беспокойство доставлял ливень, нещадно хлеставший поверхность озера. Мне не стоило бояться промокнуть.

Чудом спасшись от коварного водоворота, я стал что есть силы грести к ближайшему берегу, который видел лишь мельком при вспышке очередной молнии.

Вскоре мои ноги наткнулись на твердое пещаное дно, и я выбрался на сушу. Хотя сушей берег можно было назвать лишь относительно. Из разверзшихся небес лило, как из ведра.

— Ну и погодка, черт бы ее подрал! — с радостью расслышал недовольное ворчание Влада, а вскоре, после очередной вспышки рассмотрел и его самого.

— Как ты думаешь, мы уже дома?

— Черт его знает. Разве в этой катавасии можно что-то разобрать?

Мы стали подниматься по крутому склону, несколько раз срывались, но, в конце концов, затея увенчалась успехом.

Наверху нас ожидала новая существенная неприятность. Холодный, аномальный для середины лета, ураганный ветер неистово набросился на нас, как будто задался целью не позволить нам сделать ни единого шага. Мы сразу же замерзли, как малые щенки, выброшенные на мороз.

Только все неприятности уже казались нам сущей мелочью, так как перед нами неприступной твердыней высился замок Влада…

Глава пятьдесят девятая

Костя с Васей офонарели, когда мы стали ломиться в ворота замка.

— Владислав Викторович, вы? Как же так? Мы не видели, когда вы выходили…

— Неважно, — отрубил Влад. — Который сейчас час?

Начало двенадцатого…

Выходит, в самом деле, сутки, проведенные в иных мирах, обернулись всего двумя часами. Именно теми двумя часами, которые мы провели в гостях у Поликарпа Степановича. Чудеса, да и только…

При разыгравшейся непогоде замок казался черным и мрачным.

— Дизель так и не удалось починить, — оправдывался Вася. — Придется, наверное, с города механика вызывать.

Не слушая, Влад отодвинул охранника и мы, бегом бросились к парадному крыльцу замка. Успокоились лишь, когда увидели горевший на кухне газ и приунывших Игоря со Светланой.

— Мы так за вас боялись, сказала Светлана, — Думали, что не вернетесь…

— Во сколько же месяцев обернулись для вас эти два часа? — с сочувствием спросил Игорь.

— Ни во сколько, — ответил я. — Мы попали в промежуточный мир, а там время движется, как и у нас. А почему вы нас в пещере не подождали?

— Светлана с перепугу бросилась в какой-то проход и начала кричать. Я побежал вслед за ней. Там нас подхватила воздушная струя и выбросила прямиком в склеп.

— Ясно.

Влад протянул руку к стенному шкафу, открыл дверцу и достал бутылку коньяка.

— Думаю, счастливое возвращение следует отметить.

Он разлил содержимое бутылки в четыре больших стакана, и мы все, за исключением Светланы, залпом проглотили напиток. Девушка лишь слегка пригубила.

— И что будем делать дальше? Время ведь подходит… — напомнил я.

— Не знаю! — огрызнулся Влад. — Может, бросить все к чертовой бабушке и уехать, куда глаза глядят…

— Так не годится, — запротестовала Светлана. — Если дело начато, его нужно довести до конца.

Влад достал новую бутылку.

— Может, не нужно напиваться? — возразил я.

— Вы, как хотите, а мне лишний адреналин в крови не помешает. К стати, — обратился к Игорю со Светланой, — вы что-нибудь ели?

— Да, — ответил Игорь.

— Ну и ладненько…

Он до краев наполнил свой стакан и залпом выпил. На миг глаза его затуманились, но сразу же прояснились.

— Сейчас мы с Димкой переоденемся, а потом решим, что делать дальше…

Мудрое предложение. Хоть коньяк и согрел внутренности, сидеть в мокрой одежде было неприятно.

Темная комната показалась чужой и неуютной. В узком луче света я с трудом отыскал одежду, после чего захотел принять душ. Но воды не было. Ведь генератор не работал. И все же, переодевшись, я почувствовал себя значительно лучше и намного увереннее.

Часы показывали без четверти двенадцать, когда мы снова собрались в столовой. Все молчали. Никто не мог предложить ничего стоящего. Ведь мы не знали, кто будет нашим противником, и какую тактику он изберет. Влад озадаченно вертел в руках фляжку, которую ему подарил Поликарп Степанович.

— Будем ждать, — сказал он. — Больше нам ничего не остается…

Внезапно меня осенило.

— Влад, — сказал я. — Граф тебе объяснил, где нужно искать эликсир. Может, стоит найти его и попробовать откупиться?

Влад только махнул рукой.

— Бесполезно! Пузырек с эликсиром находится в тайнике в подвале под домом графа. Чтобы отыскать этот подвал, нужно перелопатить все руины. У нас просто не хватит времени. Тем более, что чудо-аппарат Игоря безвозвратно утерян…

Чем ближе большая стрелка пододвигалась к двенадцати, тем явственней становилось охватившее нас напряжение. Казалось, даже непогода снаружи поутихла, в ожидании рокового часа.

Настенные часы тикали невыносимо громко.

— В сущности, мы сделали все, что могли…

Мне очень не понравилась обреченность, совершенно несвойственная Владу, которая так явно прозвучала в его голосе.

Глава шестидесятая

Предчувствие нас не обмануло. Ровно в двенадцать все и началось.

Сначала неожиданно ярко вспыхнули лампочки, как будто специально для того, чтобы мы смогли посмотреть на часы и убедиться, что наступила полночь. Потом так же резко свет погас и мы, ослепленные, перестали вообще что-либо видеть. На втором этаже послышался звон бьющихся стекол.

— Здесь она нас не достанет.

Словно опровергая слова Влада, дом содрогнулся от резкого толчка. Бутылка и пустые стаканы посыпались на пол. Светлана вскрикнула, Влад выругался. Сверху раздался громкий хохот старой ведьмы.

После небольшой паузы толчок повторился. Он был таким сильными, что я едва не слетел со стула. Создавалось впечатление, что некая сверхъестественная сила долбит дом из-под земли. Замок уже не казался надежной защитой. Наоборот, памятуя о судьбе графского дома, мы поняли, что он представляет для нас смертельную опасность. Ведь если замок рухнет, мы окажемся погребенными под его обломками.

— Пора сматываться!

Игорь открыл окно, выходившее на зеленую лужайку. Теперь из-за бесновавшейся непогоды вообще ничего нельзя было рассмотреть. В комнату ворвался ураганный ветер, оросивший нас холодной водяной пылью.

Вылезать из сухой, уютной комнаты не было никакого желания, но толчки стали повторяться очень часто с ужасающей ритмичностью.

Со стороны сторожки послышались крики и пистолетные выстрелы. Там что-то происходило. Вероятно, замок подвергался нападению не только из-под земли, но и снаружи. Так что убегать было некуда. Мы оказались в захлопнувшейся ловушке.

Оставаться в здании с каждой минутой становилось все опаснее. В стенах появились трещины, с потолка падали на голову куски штукатурки. Пробираться к двери было поздно и мы, уже традиционно, воспользовались окном. Хорошо хоть первый этаж.

Ледяной ливень тотчас промочил меня насквозь, я даже пожалел, что так неосмотрительно поспешил переодеться, а резкий ветер вынудил задрожать от холода.

От могучих подземных толчков содрогался не только замок, но и земля рядом с ним. Очень похоже на землетрясение, баллов этак в семь-восемь. Чтобы удержаться на ногах, приходилось демонстрировать чудеса эквилибристики.

И вдруг все прекратилось. И толчки, и стрельба, и даже дождь. Воцарилась непонятная и от того еще более пугающая тишина.

По выложенной кирпичами дорожке мы подбежали к домику охранников. Он оказался закрытым изнутри. Влад резко постучал в хлипкую с виду деревянную дверь и властным голосом приказал открыть.

— Шеф, это вы? — послышался перепуганный голос Кости.

Тотчас дверь отворилась, и яркий луч фонарика заслепил глаза.

— Что происходит? Где Вася?

— Я здесь…

Костя, наконец-то, догадался отвести фонарик в сторону, и за его спиной мы увидели силуэт второго охранника.

— Что за стрельба? — продолжал допытываться Влад.

— Шеф, кто-то пытался перелезть через забор. Их было очень много. Они не реагировали на наши крики…

— Ну и?..

— Их было много, шеф. И… Пули их не берут. Я одному разнес вдребезги череп, а он продолжал двигаться… — голос Кости дрожал от неподдельного ужаса.

— Хороши охраннички, — Влад выматерился. — Где они сейчас?

— Не знаем. Мы закрылись и больше их не видели…

— А сколько вы вечером выпили?

— Влад, прекрати! — вмешался я. Мне было неприятно слушать, как он издевается над охранниками.

— Ладно, — успокоился Влад. — Выводите из гаража машины и подгоняйте к воротам.

Охранникам очень не хотелось выходить на улицу, но ослушаться Влада они не посмели.

Гараж находился в полуподвальном этаже замка, от сторожки охранникам предстояло пройти метров пятьдесят. Затаив дыхание, мы смотрели за робкими передвижениями, в общем-то, совершенно нетрусливых ребят. Ведь они привыкли к реальным опасностям, исходящим от живых людей, бороться с нечистью в их служебные обязанности не входило…

К-счастью, охранники благополучно добрались до гаража. Никто не пытался их остановить, никто на них не нападал. Невидимый противник по какой-то, неведомой нам причине, решил затаиться, что очень и очень настораживало.

— Наверное, нам предстоит встреча со старыми знакомыми.

Голос Светланы был совершенно спокоен.

— Ты имеешь в виду оживших мертвецов?

— Их, родненьких. Вот только, как с ними бороться, ума не приложу…

— Непростая задачка, — Влад призадумался. — Пока нам известно лишь то, что они уязвимы для огня, а им при такой погоде мы как раз воспользоваться и не можем.

Комментариев его вывод не требовал. Против разгулявшейся непогоды огонь был бессилен.

— Погодите! — чуть ли не закричал Игорь, — Есть против них еще одно оружие!

— Ну? — одновременно спросили мы с Владом.

— Крест! Они боятся креста! Когда они напали на меня во время моего первого визита в тот мир, меня спас могильный крест!

— Где же его взять?

— А если просто связать деревяшки в виде креста? — предложила Светлана.

— Да, — согласился я, — и окропить их святой водой…

— В любом случае, мы ничего не теряем…

Влад приподнял стул и с силой грохнул им о пол сторожки. Только щепки полетели. Затем сорвал с окна занавеску и выдернул крепивший ее шнур.

— Вяжи! — приказал Светлане, и та без лишних слов принялась за дело.

В это время со стороны гаража раздался гул автомобильного двигателя. И сразу же, словно по команде, возобновились подземные толчки. Эпицентр их, как и раньше, находился в районе замка, к сторожке добегали лишь слабые отголоски. Но и их было достаточно, чтобы мы всерьез забеспокоились о надежности временного пристанища.

Глава шестьдесят первая

Охранники, наверное, сильно нервничали. Да оно и понятно. Когда без видимой причины земля под ногами начинает выделывать, черт знает что, никакая нервная система не выдержит. Из сторожки мы видели вырвавшийся из гаража сноп света, затем он резко дернулся, раздался скрежет и стук бьющегося металла. От звука Влада перекосило, а Игорь почему-то стал нервно барабанить пальцами по дверному косяку.

И тут ужасная догадка пронзила мой мозг. Машин в гараже три, а охранников всего двое. В первую очередь они будут спасать дорогие и престижные автомобили. Нет никакой надежды, что кто-то позаботится о моей старушке. А для меня моя «таврия», поверьте, не менее дорога, чем для Влада его джип. И досталась она мне не меньшим, а, возможно, и большим трудом…

Не сочтите меня последним жлобом, просто не люблю понапрасну терять принадлежащее мне имущество. Тем более, что при нынешних заработках и ценах на новую машину мне за всю жизнь не скопить…

— Димка! Ты куда? Вернись! — услышал я встревоженные возгласы Влада, но возвращаться не собирался.

— Да пошли, вы! — гаркнул в ответ, думая лишь об одном: как бы успеть вытащить машину раньше, чем на нее свалится крыша замка.

Похоже, Костя с Васей таки сумели разобраться в ситуации. Когда я подбежал к гаражу, обе иномарки уже были на улице. Охранники посигналили мне фарами, но я проигнорировал их знак. Охранники поняли, что меня не остановить и порулили к воротам, выполняя, таким образом, распоряжение хозяина.

В который раз я проклял себя за то, что так и не удосужился приспособить выключатель питания в салоне автомобиля. Пришлось тратить время на то, чтобы открыть капот и подсоединить клемму к аккумулятору.

В гараже толчки ощущались сильнее, чем снаружи. Не знаю, какими орудиями пользовались невидимые агрессоры, в его мощности сомневаться не приходилось. Бетонные плиты, устилавшие пол гаража, подпрыгивали под ногами. Щели между ними становились шире и опаснее. Машина раскачивалась на амортизаторах, словно детская качель.

Я не сразу смог попасть ключом зажигания в скважину, и каждая новая проволочка вынуждала все больше нервничать. Я чувствовал, что начинаю психовать по малейшему поводу, мое состояние было близким к панике.

Тяжелый кусок покрытия плюхнулся на капот, оставил на нем глубокую вмятину, и засыпал лобовое стекло песчаной пылью.

Мотор наконец-то подал признаки жизни. К этому времени я был уже на пределе, что сказывалось на каждом моем движении. Я слишком резко отпустил педаль сцепления и слишком резко надавил на газ. Двигатель жалобно взвыл, чихнул и заглох. Машина дернулась и замерла на том же месте.

С потолка сыпалось уже непрерывно. В любое мгновенье могло рухнуть бетонное покрытие, что означало бы мгновенный финал моим страданием. Меня такое не устраивало, почему-то хотелось еще помучиться.

С огромным усилием я таки сумел собраться и взять себя в руки. На этот раз у меня все получилось правильно. Машина плавно двинулась с места, я вовремя притормозил, чтобы вписаться в поворот, и теперь распахнутые ворота гаража находились прямо передо мной. Я переключился на дальний свет, врубил вторую передачу, отпустил сцепление и резко надавил на газ. Машина помчалась на сумасшедшей для помещения скорости и за доли секунды преодолела расстояние, отделяющее от выхода.

Тут я заметил, что в свете фар промелькнуло нечто постороннее. Человек? Еще один… Еще… Они загородили ворота и, наверное, рассчитывали остановить мчавшийся на них автомобиль.

Их расчет едва не оправдался. Я уже готов был нажать на тормоз, однако, словно шестым чувством ощутил, что крыша гаража начинает падать, а мозг пронзила мысль, что находящиеся передо мной незнакомцы ни коим образом не могут быть моими друзьями. Если та, то впереди — враги! И я, до боли сжав зубы, до пола утопил педаль газа. В момент, когда должно было произойти столкновение, я зажмурил глаза, как будто пытаясь обмануть самого себя. Но мощный толчок сразу же развеял иллюзию, засвидетельствовав, что самое страшное таки произошло.

Я открыл глаза и на месте лобового стекла увидел густую паутину трещин. Посредине, в черной пробоине, от которой брала начало паутина, шевелились костяшки мумифицированной руки. Пальцы сжимались в кулак и разжимались снова в тщетной попытке ухватиться за недосягаемую для них мою шею.

В это время колеса наткнулись на невидимую преграду, я больно стукнулся грудной клеткой об руль и свет померк перед моими глазами.

Глава шестьдесят вторая

— Дурак! — из какой-то иной реальности достиг моего слуха сердитый голос Влада. — Из-за какой-то железяки так рисковать…

Я открыл глаза, сначала все расплылось, но затем зрение нормализовалось Я увидел Влада. Он стоял у открытой дверцы «таврии» и тряс меня за плечи.

— Сам — дурак! — огрызнулся я. — Для тебя — железяка, а мне, чтоб на нее заработать, всю жизнь пахать надо…

— Трижды дурак! — парировал Влад. — Взял бы мою машину, и дело с концом!

«Может, и дурак…» — мысленно согласился я. Машина Влада моей не чета. Но вовремя сообразил, что этот базар нельзя воспринимать всерьез. Просто Влад пытается меня успокоить…

— Да выйдешь ты, наконец, из машины?

Я попробовал, и у меня получилось. Ребра болели, но на перелом не похоже. Одним словом, жить буду…

Дождь лил по-прежнему, однако, былой неистовости уже не наблюдалось. В плотных потоках теперь преобладала некая занудная ритмичность, нежели недавняя ярость.

Влад наклонился, с трудом протиснулся в кабину и выключил зажигание. Только сейчас я сообразил, что все это время двигатель продолжал работать. Теперь же воцарилась тишина, фоном которой служила низвергающаяся с небес вода.

— Слушай, что это было?

— А… — небрежно отмахнулся Влад, — старые знакомые…

— И где они теперь?

— Одного ты угрохал. Остальные вон валяются. Ты знаешь, — он показал зажатый в руке крест из ножек стула. — Штуковина оказалась весьма полезной.

Постепенно в моих глазах, а, соответственно, и в мозгу начало проясняться. Вместе со способностью воспринимать реальность, возвратилось обоняние. Запах, на который я поначалу не обратил внимания, теперь показался мне нестерпимо тошнотворным. Воняло горелой человеческой плотью. Я присмотрелся и увидел сваленные в кучу продолжающие тлеть даже под дождем останки.

Чем ты их, бензином? — спросил у Влада.

— Нет. Все это сделал крест.

— А откуда они здесь взялись, перелезли через забор?

— Не думаю. Посмотри, во что влетела твоя машина.

Я посмотрел. Правое переднее колесо провалилось в яму, которой раньше здесь не было.

— Прорыли подкоп?

— Иначе объяснить не могу. Ладно, оклемался, теперь — бегом к машинам. Будем рвать когти!

С помощью Влада я преодолел расстояние до его джипа и плюхнулся на заднюю седушку.

Костя трудился с цепком, связывающим две створки ворот. Вася стоял рядом и готов был подсобить, как только цепь будет снята. В свете фар двух автомобилей черные тени от их фигур казались фантастически нереальными, как, впрочем, и все происходящее вокруг.

— Все, открываем! — раздался от ворот властный голос Влада, и створки начали потихоньку расползаться в стороны.

Сильней заурчал двигатель Игоревой машины. Он врубил передачу и на холостом ходу поддал газу, чтобы сразу, когда дорога освободится, рвануть за пределы замка.

Его надеждам, как, впрочем, и нашим не суждено было сбыться. Игорева машина уже дернулась вперед, но тут же резко затормозила. Ехать было некуда. За воротами вместо дороги возвышался невесть откуда взявшийся земляной вал. С моего места было видно, что земля свежая и рыхлая, ручьи води, стекающие по ней оставляли глубокие борозды.

Увы, даже для мощных джипов преграда была непреодолимой.

Сидеть дальше в машине не имело смысла. Я подошел к воротам и увидел, что за земляным валом находится ров, обильно наполненный дождевой водой.

Недруги недурно потрудились, чтобы воспрепятствовать нашему побегу из замка.

— Что за фигня? — вырвалось у Кости.

Бедняга, он ничего не знал, и ему было трудно врубиться в суть происходящего. Так само, как и его коллеге. У Васи от изумления язык отнялся.

— Похоже, нами занялись всерьез…

— Влад, может, с ней еще можно договориться? — предложил я.

— А вот это уж — дудки! — прям-таки взревел Влад. — Ты посмотри, что эта сучара с моим домом сделала! Думаешь, я так это оставлю? Не на того нарвалась! Теперь вопрос стоит так: или я, или она. Третьего не дано…

— Влад, они то не при чем, — я указал на охранников. — Да и девчонку уводить надо…

Влад задумался, но не надолго.

— Мужики, — обратился к охранникам. — Все, что здесь происходит, касается только меня одного. Забирайте гостей и уводите их из замка. Как хотите и где хотите… Проявите смекалку… Отвечаете за них головой…

— Шеф, мы не можем вас оставить, — возразил Вася.

— Я что, непонятно сказал?!

— Да, но…

— Никаких, но… Все равно, от вас в таких делах толку мало…

Охранники надулись и ушли к машине. Обиделись. Но привитая, наверное, еще в армии или, где они там служили, не позволила обсуждать приказ.

— Влад, — сказал я. — Я никуда уходить не собираюсь. Я останусь с тобой…

Я приготовил самые весомые аргументы, дабы убедить друга в том, что у нас двоих больше шансов справиться с бедой, чем у него одного. Однако, они оказались лишними. Влад не стал возражать.

— Спасибо, — просто поблагодарил он. — если по-правде, я рассчитывал на твою помощь. Мне необходима поддержка. Моральная…

— Может, еще и не все потеряно? — сказал я. — Ведь мы можем убежать в иной мир, прокантоваться там пару месяцев и вернуться, когда здесь наступить утро и кошмар закончится…

— Ты знаешь, дружище, — Влад покровительственно похлопал меня по плечу. — Вся беда в том, что никуда убегать отсюда я не собираюсь…

Глава шестьдесят третья

Игорь немного поломался, скорей так, для виду, и в результате согласился с доводом, что негоже бросать Светлану одну с двумя мужчинами, да еще и ночью в незнакомой местности. Он не возражал, что ему нет смысла рисковать просто так, за компанию, но настоял, чтобы его уход с поля брани расценивался не как позорное бегство, а как стратегический отход с целью сохранения человеческого ресурса. Фу, даже тошно стало от салдафонской терминологии. И все же, я не мог считать Игоря трусом, бросающим друзей в беде. Не его вина, что мы, тупоголовые балбесы, вместо того, чтобы спасаться, решили, непонятно ради чего, добровольно остаться в этом аду.

Самое обидное, я понимал, что наше присутствие ровным счетом ничего не изменит. Но у меня не было аргументов, чтобы убедить в этом Влада, да, если бы и были, я не уверен, что он стал бы их слушать.

После инцидента возле моего автомобиля, где Владу с помощью своего фантастического оружия удалось уложить нескольких противников, в стане врага наступило затишье. Даже земля перестала содрогаться.

Переправить покидающую нас группу решили через забор подальше от ворот замка. Мы исходили, что если пришельцы за короткое время сумели вырыть ров возле ворот, то и сами они должны находиться где-то рядом с ним. Потому отправились к противоположной стене, той, которая выходила к пруду. По дороге Влад прихватил длинную лестницу.

Небо начало проясняться. Сквозь узкие бреши в облаках иногда пробивался свет луны.

— А ведь сейчас — полнолуние, — заметила Светлана и, не пойму почему, от ее слов мурашки по коже побежали.

Еще недавно идеально ровная лужайка сейчас было словно бы изрыта огромными кротами. Если в каждой из ям скрывался даже всего лишь один противник, в скором времени нам предстояло сразиться с целой армией.

Как ни странно, к забору мы добрались без происшествий. Или нас на время решили оставить в покое, или нападающие, ошеломленные недавним поражением, зализывали раны, чтобы потом, набравшись сил, устроить нам новую пакость.

Стена, ограждающая владения Влада от внешнего мира, была выложена из больших, грубо обтесанных гранитных блоков. Она мало, чем отличалась от крепостной, разве что бойниц не было. В высоту стена достигала трех метров в ширину — около метра.

Лестница, поставленная под острым углом, все же не доставала до края стены, поэтому первым стал подниматься Костя, чтобы потом помочь взобраться Светлане.

Наверное, стоять наверху было трудно, чтобы удержаться на трехметровой высоте Косте пришлось лечь на живот.

— Ветер, — объяснил он нам. — Пусть девушка поднимается последней.

Вторым полез Игорь, за ним Вася. Когда Светлана стала робко взбираться по деревянным перекладинам, ситуация внезапно изменилась. Короткое перемирие закончилось раньше, чем мы успели провести эвакуацию. Или же своими активными действиями спровоцировали противника на ответный ход. По-видимому, старуха никого не желала выпускать из замка.

Светлана не преодолела и половины пути, когда небо пронзила ярчайшая, даже глазам больно стало, молния. От грома заложило уши. Мощный ураганный ветер, словно былинок, уложил нас с Владом на землю. И сразу же возобновились ритмичные подземные толчки.

Глава шестьдесят четвертая

Ураган пронесся и затих. Я поднялся на ноги, и моим глазам открылось печальное зрелище: разломанная в щепки лестница, скорчившаяся от боли Светлана, а рядом с ней еще кто-то, копошащийся у самой стены.

Небо к этому времени, возможно, именно благодаря смерчу, полностью очистилось от туч, и громадная луна нависала над нашими головами, уподобляясь прожектору, освещая место трагических действий.

— Светлана, ты как?

Я помог девушке подняться, и с радостью убедился, что с ней все в порядке, если, конечно, не принимать во внимание пережитый шок.

Пока я занимался Светланой, Влад осматривал лежавшего под забором. Он находился в тени, и мне никак не удавалось рассмотреть, кто там?

— Плохо дело… — услышал я голос Влада. — Он без сознания…

Влад приподнял пострадавшего и прислонил его спиной к стене. Луна осветила лицо, и я узнал Игоря.

— Стукнулся головой…

— Он дышит?

— Да. Дыхание нормальное. Возможно, сотрясение мозга…

Игорь застонал и открыл глаза.

— Ты как? — спросил я.

— Где я? — голос Игоря был очень слабым.

— Все нормально, — успокаивал его Влад. — Всего-навсего упал со стены. С кем не бывает. А теперь, сосредоточься и говори, где у тебя болит?

Игорь напрягся.

— Ну и?.. — спросил Влад.

— Вроде бы, ничего…

— Значит, все нормально. Ребра целые, зрачки в норме. Если и есть сотрясение, то — незначительное. Скорей всего, просто ушибся. Считай, легко отделался…

— Считаю, — пробовал улыбнуться Игорь. Получалось неубедительно.

— А где ребята? — спросил Влад.

— Наверное, свалились на ту сторону, — предположил я.

— Не свалились. Они успели спрыгнуть. Это я замешкался, — слабым голосом поправил меня Игорь.

— Тогда все нормально, — успокоился Влад. — Для них три метра — не высота…

Светлана, до сих пор молча сидевшая на мокрой траве, вдруг дико закричала. Мы обернулись и увидели картину, от которой кровь застыла в жилах. С трех сторон на нас толпой надвигались монстры. Их ряды постоянно пополнялись новыми мертвецами, только что вылезшими из многочисленных воронок.

Мы оказались в ловушке. Деваться было некуда…

Глава шестьдесят пятая

Запугать Влада оказалось не просто. Он знал, за что страдает, его дело, как говорили раньше большевики, было правое, и он неистовал в справедливой ярости. Сокрушенные чудо-мечом мертвецы грудами валились к его ногам, смрад от их пылающих тел забивал нам дыхание. Казалось, вот-вот нападающие не выдержат столь смертоносного для них отпора и побегут…

Но…

На нашу беду, бывшие, вполне возможно, приличные при жизни люди, были начисто лишены эмоций. Они не ведали страха, так же, как и не чувствовали боли. Безропотно, словно роботы, да, по сути, они и были почти что роботами, они выполняли волю своего, пока еще не соизволившего явиться пред наши очи, господина.

Гора пылающих раздробленных костей росла, а живых мертвецов меньше не становилось, они продолжали напирать на нас, бедных, запуганных, изможденных и преисполненных отчаяния от ощущения полной безысходности.

Свободное пространство между нами и нападающими сокращалось, жар от огня становился ощутимее. От умерщвленных вторично монстров вспыхивали их собратья, пылающая масса должна была вот-вот нас поджарить.

Собственное бессилие угнетало больше, чем угроза жизни. Я ничем не мог помочь Владу. Чудо-крест сохранился только у него, а от удара иными предметами мертвецы в лучшем случае рассыпались на части, и при этом каждая из них продолжала жить отдельной жизнью и соединяясь с себе подобными при первом же контакте.

Глупо было ожидать активных действий от Игоря со Светланой. Если бы им представилась сейчас возможность убежать, мне кажется, они и на это не были бы способны. Игорь не отошел от удара, а Светлана никак не могла отойти от шока.

Мне вдруг очень захотелось помолиться перед смертью. Но я, дитя своего времени, безнадежно испорченный атеистическим воспитанием, к своему глубокому сожалению, не знал ни единой молитвы. А потому, заслонив нос и рот уже успевшей просохнуть рубашкой, я, словно за, веденный отталкивал обломком лестницы горящие останки и повторял мысленно несчетное количество раз первое, что пришло в голову:

— Господи, помилуй… Господи, помилуй… Господи помилуй…

А Влад продолжал сражаться. Один с неисчислимым множеством наседающих врагов. Силы его были на исходе, удары становились слабее, движения менее резкими, но уступать он не собирался.

Чтобы добить нас нападающим оставалась самая малость. Та малость, которая вела счет на минуты. И минуты эти неумолимо истекали.

Вот, похоже, и финал. Влад оступился и упал на спину. Крест выскользнул из его руки и, свалившись в толпу монстров, породил новую вспышку пламени. Наверное, последнюю. Больше нам защищаться было нечем.

Прежде, чем огонь добрался до Влада, я успел схватить его за ноги и резким рывком подтащить к стене. Откуда только и силы взялись?

Дальше отступать было некуда. Оставалось лишь покорно ожидать последнего часа.

Перед смертью мы должны быть все вместе!

Мысль показалась мне настолько важной и значимой, как будто суть всей жизни спрессовалась в необходимости ее осуществления. Не мешкая, я снова ухватил Влада за ноги и стал тянуть поближе к Игорю со Светланой.

Влад пытался встать на ноги, но я в слепом стремлении не позволял ему этого сделать. Он дергался, извивался, сопротивлялся и, вскоре, мы оба покатились по совершенно сухой и горячей от огня земле.

Нечто со звоном вывалилось у Влада из кармана. Не могу сказать, чем привлек меня раздавшийся звук. Ведь, по сравнению с происходящим, он был ничтожно незначительным. Но я отпустил Влада и увидел знакомую фляжку. Ту самую фляжку, которую подарил на прощанье Поликарп Степанович.

Святая вода!

Не в ней ли наше спасение? Сомневаюсь, что я успел об этом подумать. Просто схватил металлическую посудину, отвинтил крышку и, словно гранату, швырнул фляжку в гущу врагов.

В тот же миг ярчайшая вспышка озарила окрестности, от мощного взрыва содрогнулась земля. Я успел увидеть, как гордость Влада — его замок — приподнялся вверх, так же плавно опустился и, как будто при замедленной съемке, стал валиться вниз, к обрыву, под которым находился пруд. Затем свирепая волна оторвала меня от земли и с неистовой силой бросила прямиком на каменный забор. И все же меня не размазало о грубо отесанные гранитные валуны. Я даже не ушибся, потому что одновременно со мной забор также сорвался с места и мы вместе с ним, не соприкасаясь, полетели куда-то вниз.

Глава шестьдесят шестая

Полет оказался недолгим и закончился мягкой посадкой в воду пруда. Вокруг бушевал камнепад Громадные осколки, еще недавно бывшие частью замка, градом сыпались рядом, и каждый из них мог расшибить меня в лепешку.

— Сюда! Плыви сюда! — услышал сквозь грохот знакомый голос и послушно направился на его звук.

Очень странно, но у меня создалось впечатление, что, если одна сила во что бы то ни стало, задалась целью нас уничтожить, иная, не менее могущественная, как могла нас оберегала. Ведь даже после столь жуткого взрыва никто из нашей компании всерьез не пострадал. Синяки, царапины и ушибы, конечно же, не в счет.

— Что это было? — спросил Влад, лишь только я выбрался на сушу и присоединился к друзьям.

— Подарок нашего старого знакомого — Поликарпа Степановича, — ответил я.

Влад растерянно ощупал свои карманы.

— Неужели простая фляга с водой могла наделать столько грохоту?

В его голосе звучало искреннее недоумение.

— И, заметь, разнести в пыль твой замок.

— Да? — Влад огорчился, но быстро взял себя в руки. — Все приходящее… Главное, мы остались живы!

— Как Игорь? — поинтересовался я.

— По-моему, лучше. А вот Светлана меня беспокоит. Молчит и ни на что не реагирует.

— Со мной все в порядке.

Девушка поднялась на ноги и приблизилась к нам.

— Просто, все происходящее несколько непривычно для меня, я и испугалась…

— Как ты считаешь, уже все закончилось? — спросил у Влада.

— Не уверен, — ответил тот. — Ведь главные герои на сцене еще не появились.

Я вспомнил старую ведьму, такой, какой она явилась предо мной во время последней встречи, и мне стало не по себе.

— Мне кажется, нам здесь больше нечего делать. Не пора ли, по-настоящему, делать ноги?

Влад призадумался, но не надолго.

— Ты прав, терять нам больше нечего. А потому предлагаю, вместо позорного бегства, перейти в наступление. Я должен отыскать старуху. Не знаю, что я с ней сделаю за свой замок… Поверьте, она долго не сможет успокоиться. Даже на том свете…

Судя по решительному настроению Влада, в нашем положении наступали коренные перемены. Из роли загнанных кроликов нам предстояло перевоплотиться в образы благородных мстителей. И «мстя» наша будет не менее ужасной, чем, прославленные голливудскими продюсерами, заокеанские вендетты. Только одно дело — мстить живым людям, и совсем иное — бороться с неведомой силой, которая не всегда согласна подчиняться привычным для нас земным законам. С силой, поднаторевшей на темных деяниях, для которой сотворение зла было единственной приемлемой формой существования.

Безусловно, глупо спорить с аксиомой о том, что зло должно быть неминуемо наказано, только каким образом живой и тленный человек может соперничать с тем, что по сути своей вечно и неистребимо? Не проще ли смириться с обстоятельствами и уйти, пока не поздно, спасти, если не душу, так хотя бы тело?

Влад считал по-другому, и я обязан был ему помочь. Он сам недавно признался, что, кроме меня, ему больше не на кого рассчитывать. Такими словами сильные люди не разбрасываются, и значат они гораздо больше, чем лживые признания в любви и вечной дружбе.

Отказать ему я не мог. Но…

— Сначала нужно провести в безопасное место Игоря со Светланой.

— Я пойду с вами! — решительно возразила девушка.

— А кто позаботится о больном?

— Нечего обо мне заботиться. Я могу ходить и чувствую себя вполне сносно.

В патриотических фильмах недавнего советского прошлого такие слова звучали насквозь фальшиво, и верилось в них с большим трудом. Здесь же в искренности сомневаться не приходилось. Если даже шаблонный идеологический штамп вырвался с уст Игоря не от излишней смелости, то, что более вероятно, от боязни остаться наедине с окружающим кошмаром. Пока мы вместе, мы чувствуем себя увереннее и более защищенными.

Влад также все понял.

— Ладно, — сказал он. — Коль судьбе угодно было связать нас одной ниточкой, пойдем и дальше в одной связке.

Браво! Я мысленно зааплодировал очередному штампу.

— Где же нам искать ведьму?

— Как, где? — удивился Влад. — Там, где она и должна быть. На графских развалинах. Даже если ее сейчас там нет, когда-нибудь она же должна вернуться к своей могиле. Иначе, я вообще ничего не смыслю в потусторонних делах…

Глава шестьдесят седьмая

Пепелище почти не изменилось с тех пор, когда я видел его в последний раз. Лишь одна особенность бросалась в глаза. Дождя здесь не было. Гроза неиствовала лишь над территорией замка. Но удивляться этому в нашем положении было глупо.

— Показывай, где видел череп? — обратился ко мне Влад.

Светлана с Игорем остались на месте, а мы вдвоем отправились к центру пепелища. Но вскоре они догнали нас.

— Жутковато, — виноватым голосом оправдывался Игорь. — Лучше держаться всем вместе.

Наверное, действительно, лучше. Я так же чувствовал себя не в своей тарелке, хотя вокруг все, вроде бы, было вполне спокойно.

Вот только луна…

Очень большая…

Она нависла над самой головой…

Ее свет… Он придавливал, угнетал…

Бледный, серебристый, он искажал окружающие предметы, из привычно-обыденных превращал в их в неестественные, таинственные и от того — пугающие.

В который раз я убедился, что опасность неведомая, невидимая, непонятная намного страшнее опасности явной.

По-моему, здесь, — шепотом, словно опасаясь, что кто-то посторонний меня услышит, сказал я, увидев знакомое обгорелое бревно, наискосок торчащее из-под земли.

Влад наклонился, чтобы вывернуть его, и тотчас небо пронзила ярчайшая молния. Правда, на этот раз обошлось без грома. Вместо него над нами раздался громкий, издевательский хохот старухи.

А дальше все, как в моем кошмарном сне…

— Вы не это ищете?

Аморфное полупрозрачное тело старой ведьмы возвышалось до самого неба и, по сравнению с ней, мы ощущали себя жалкими микробами.

Старуха обхватила обеими руками свою громадную голову с длинными неопрятными пасмами седых волос, и резки рывком сорвала ее с плеч.

Светлана вскрикнула, Игоря стошнило. Я уже был привычным к подобным зрелищам, смог удержаться, хотя от отвращения в глазах потемнело.

— Получайте!

Старуха взмахнула руками, и ее голова полетела в нас. С глухим стуком обгорелый череп плюхнулся Владу под ноги, несколько раз подпрыгнул и замер. Влад нагнулся за ним, но едва его рука прикоснулась к темной кости, череп вспыхнул зеленоватым огнем и исчез.

А старуха все хохотала…

Очень громко…

Так, что мурашки по телу бегали…

— Мамочка! Что это?

Возглас Светланы вынудил нас оторвать взгляды от старухи и осмотреться. Увиденное, ничего хорошего нам не сулило. Хорошо знакомые ожившие мертвецы плотным кольцом окружили пепелище и приближались к нам. Их движения не были быстрыми, что, отнюдь, не успокаивало, ибо деваться нам было некуда. Более того, нам не было чем защищаться. А чудеса повторяться бесконечно не могут. Даже Влад, отличавшийся непоколебимой верой в свою счастливую звезду, и тот полным отчаяния голосом произнес:

— Это — крантец…

Глава шестьдесят восьмая

Да, охотники, а тем более мстители, получились из нас никудышные. Мы сами заманили себя в ловушку и теперь должны были поплатиться.

Грустно…

Обидно…

У безмозглых истуканов пощады не попросишь, им все равно: прав ты или виноват… Им наплевать на наши эмоции. Они подчинены единственной цели — выполнению воли своего хозяина, могущество которого сомнению не подвергалось, ибо он был настолько силен, что смог поднять их из могилы и вдохнуть в мертвые тела, если не жизнь, то хотя бы ее подобие.

Владу таки удалось выкорчевать бревно, однако, он уже мало походил на былинного богатыря, одним своим видом вселявшего уверенность всем нам. Теперь рядом с нами стоял всего-навсего смертельно уставший человек, который мысленно смирился с уготованной ему участью, но решил напоследок тряхнуть стариной и продать свою жизнь как можно дороже.

Мы тоже вооружились, чем попало.

Игорь отыскал металлический прут, Светлана зачем-то набрала полные горсти земли, в моей руке оказался обломок кирпича, облепленный комьями сухой глины. Она крошилась между пальцами, что меня очень раздражало.

— Попрощаемся, друзья… мне очень неловко, что я втянул вас в эту историю… Честное слово, я не мог и предположить, что все так плохо обернется…

— Да ладно…

— Все нормально…

— Когда-то умирать все равно придется…

Было страшно и невыносимо тяжело смотреть на медленно смыкающееся вокруг нас кольцо безжалостных убийц-палачей. Хотелось кричать от бессилия и бежать…

Куда-нибудь…

Пусть даже навстречу собственной гибели.

Лишь бы все закончилось быстрее…

— Зададим им напоследок!

Когда до врагов осталось метра три, Влад решительно шагнул вперед и замахнулся грозной дубиной.

Опустить ее он так и не смог…

Потому что…

С нападающими начало происходить нечто невероятное. Вдруг, словно по команде, они остановились, повернулись к нам спинами и стали рассыпаться в прах.

— Что это?

— Что происходит?

Ответить на вопросы было невозможно. Я читал, что всякая нечисть исчезает с наступлением рассвета, но до восхода солнца было еще очень далеко.

И вдруг до нашего слуха донеслось пение. Пела женщина. Голос ее был чистым и высоким.

Я редко бывал в церкви, но по мелодии, слов пока нельзя было разобрать, почему-то был уверен, что это — молитва.

А потом я увидел ЕЕ — нашу спасительницу.

Облаченная в белые одежды, она словно светилась изнутри, женщина. Не касаясь земли, плыла в нашу сторону, она сжимала в руках высоко поднятый над головой огромный крест и не переставала петь, кажущийся нам чудесным, церковный гимн.

— Кто это? — спросил Влад. Он так и замер с поднятым бревном.

— Не знаю, кто это, но убедился, что религия — великая сила! — вдохновенно и вполне искренне молвил Игорь. — Если кошмар когда-нибудь закончится, первым делом пойду в церковь и поставлю свечку возле самой большой иконы.

— Сколько свечек мы задолжали Богу лишь за одну эту ночь… — сказал я.

Мы ожидали нашу спасительницу, а вместе с ней надеялись получить и разгадку свершившегося чуда.

— Галочка, ты что ли? — растерянно произнес Влад. — Как ты здесь оказалась?

Я присмотрелся, и сердце мое защемило. Спасшая нас женщина действительно была женой Влада и моей несостоявшейся любовью.

Как?

Каким образом?

Разве такое возможно?

— Галочка…

Я пошел ей навстречу, она меня не видела. Глаза ее смотрели поверх наших голов, а губы продолжали выводить заунывную мелодию.

— Дорогая…

Я схватил ее за руку, на мгновенье ощутил тепло ее ладони, затем образ женщины стал расплываться, превратился в прозрачную дымку и… исчез.

— Господи, — прошептал Влад. — Не сплю же я? Я ее видел… Вы тоже видели, — повернулся к Игорю со Светланой. — Скажите, что вы видели?

— Женщина… С крестом… — сказал Игорь.

— Она — исчезла, — недоумевала Светлана.

— Ведь это была Галя! Дима, ты же ее тоже узнал!?

Мне показалось, что Влад сошел с ума.

— Да, это, действительно, была твоя жена, — сказал я. — И она спасла нас всех… Не знаю, как… Но мы все обязаны ей жизнью… И ты, Влад, последняя свинья, если смог бросить такую женщину!

Влад никак не отреагировал на мою грубость. Он все не мог прийти в себя.

Глава шестьдесят девятая

Амбиции — сломлены, жизнь довела их полную несостоятельность. Бороться Владу было не за что. Все что мог, он уже потерял. Мысли о мести отодвинулись на задний план. Умирать ни за что, как-то перехотелось. Даже Владу. И он больше не возражал против того, чтобы переждать ночь где-то в укромном, безопасном уголочке.

Мы были подавлены и деморализованы. Сказывалась накопившаяся усталость. Хотелось лишь одного: оказаться подальше от окружающего кошмара и хоть на некоторое время забыть о нем.

Светлана тихонько всхлипывала, даже ее невероятное самообладание дало сбой, Игорь стонал, Влад бормотал себе под нос нечто непонятное, мною овладела апатия. Не хотелось ничего делать, ни о чем думать. Ноги брели сами собой, и мы безропотно им подчинялись, потому что придумать альтернативу избранному ими направлению, не могли.

Небо было ясным и чистым, воздух прозрачным и свежим. Луна поднялась выше, уменьшилась в размерах и на психику больше не давила. Все, как будто, стабилизировалось, вошло в привычные рамки, сделалось простым и обыденным.

Самое время порадоваться.

Только ничего такого не ощущалось. Лишь подавленность и безразличие ко всему.

Не помню, как долго мы шли и, куда именно. Остановились лишь, когда путь преградила живая изгородь густых зарослей. Не сговариваясь, повалились на траву и молчали каждый о своем.

Хотелось вздремнуть, но усталость не позволяла расслабиться. В мозгу что-то стучало, мелькали несвязные обрывки мыслей. Образ Галины постоянно возникал перед глазами. В ее чудесном появлении был заключен некий великий, пока непонятный нам смысл. Не могла она появиться просто так…

Я вспоминал нашу последнюю встречу, ее взволнованный голос и желание во что бы то ни стало раздобыть адрес Влада.

Ведь она до сих пор в него влюблена…

Может, именно ее любовь спасла нас?..

Наверное, я все-таки задремал, потому что крик Светланы дошел до моего сознания не сразу.

Девушка звала Игоря и, по-видимому, давно.

— Что?.. Что случилось?

— Игорь отошел, и его нет. Давно нет…

— А Влад?

— Его ищет.

— Где?

Светлана показала на проломленный проход в стене кустарника.

— И зачем его туда понесло.

— Не знаю…

Я окликнул Влада, и он сразу отозвался. Пошел на голос, Влад стоял на коленях и что-то разглядывал под ногами.

— След ищешь?

— Осторожней. У тебя есть зажигалка?

Я чиркнул колесиком и увидел под ногами черное отверстие.

— Что это?

— Не уверен, что я прав в своих догадках, но… Знаешь, где мы сейчас находимся?

— Даже не догадываюсь, — признался я.

— На развалинах графского дома. И дыра эта, вполне возможно, ведет в подземелье, о котором мне рассказывал граф.

— Значит, нами по-прежнему продолжают манипулировать?

— Чувствую то же самое. Как будто кто-то дергает за ниточки и направляет нас туда, куда ему нужно.

— И каковы наши действия?

— А нам не оставили выбора. Нужно спускаться и спасать парня. Он в этой истории вообще не при чем…

Глава семидесятая

Приближался рассвет, небо посерело, в воздухе клубились легкие облака предутреннего тумана. Но было еще темно, до восхода солнца оставалось часа два.

— Мальчики, он, что упал туда?

Неуместные вопросы Светы начинали раздражать.

— Сделаем так…

Влад призадумался. Он и сам не знал, что нужно делать. Ни лестницы, ни даже веревки у нас не было. Да и фонарик сейчас пришелся бы весьма кстати.

— Нужно чем-то посветить, — предложил я.

Да, собираем дрова и разводим костер…

В дровах недостатка не было. Когда огонь запылал, Влад вытащил из костра горящую ветку и посветил в отверстие.

— Вроде бы, не глубоко.

Он сбросил факел вниз, и мы рассмотрели узкий коридор, стены которого были выложены тесаным камнем. Таким, наверное, был и потолок, который почему-то сегодня решил вдруг обвалиться. Груда камней внизу, свежая земля вперемешку с еще зеленым дерном, явно свидетельствовали о том, что обрыв обвал произошел совсем недавно. Влад сбросил вниз еще несколько горящих веток и вскоре внизу тоже пылал костер.

— Значит, так… Светлана остается наверху, я спускаю тебя, а ты снизу уж как-то попробуешь подсобить мне…

— Я здесь сама не останусь, — возразила девушка.

По выражению лица Влада я понял, что он едва сдержал готовое вырваться наружу ругательство.

— Я бы тоже побоялся остаться один, — поддержал Светлану.

— Ну и ладно…

Когда он свесил меня на вытянутых руках, до дна оставалось чуть больше метра, и я спрыгнул вполне удачно. Светлану я поймал на лету. А вот Владу пришлось похуже. Даже вдвоем со Светланой мы не смогли смягчить его посадку, и он с громким шлепком шмякнулся рядом. К счастью, обошлось лишь легким ушибом и продолжительной бранью. Однако, к последней мы давно привыкли.

Игоря внизу не оказалось, что успокаивало, значит, он не разбился при падении. Но на наши крики парень не отзывался.

Ход, как и любой иной, если исследовать его не сначала, предлагал два возможных направления.

Некоторые ветки еще не догорели, но в тусклом свете мы не увидели никаких следов.

Логичней, конечно, было дождаться утра и раздобыть для подземных исследований хотя бы фонарик. Только за последнее время мы успели наделать столько глупостей, что еще одна воспринялась как нечто само собой разумеющееся. Спускаясь в подземелье, мы даже не подумали о том, как будем выбираться обратно.

Глава семьдесят первая

Узкий каменный коридор через несколько шагов закончился ступеньками, которые никуда не вели. Наверху — развалины, если в подземелье когда-то и существовал нормальный вход, сейчас о нем осталось только воспоминание.

Следов Игоря мы так и не обнаружили, пришлось возвращаться.

Влад все время бормотал себе под нос, я успел привыкнуть к такому признаку тихого умопомешательства и старался не обращать внимания. И, как оказалось, напрасно. Влад находился при памяти и трезвом рассудке.

— Стойте! — внезапно приказал он. — Это должно быть где-то здесь.

— Что? — не поняли мы со Светланой.

— Тайник графа, — ответил Влад и, светя зажигалкой, стал внимательно изучать каменную кладку.

Крохотный огонек казался очень слабым, чтобы в его месте можно было что-то рассмотреть, но все же Влад отыскал какую-то щель, просунул в нее пальцы, с трудом расшатал и вытащил камень.

Он не ошибся в расчетах. Под камнем открылась пустота.

Не пойму, что со мной случилось в то мгновенье. Я позабыл о всем на свете и с каким-то остервенением стал помогать другу разбирать каменную кладку. Я почему-то был уверен, что за стеной мы отыщем разгадку всех наших неприятностей. Скоро мы справились с работой, и перед нами открылся новый коридор. Мы готовы были немедленно его исследовать, но Светлана, которая почему-то, не разделяла охватившего нас восторга, охладила нас единственной фразой:

— Ребята, мы должны отыскать Игоря.

Словно обухом по голове. Что с нами произошло? Как мы могли забыть о парне?

— Да, конечно, — с неохотой согласился Влад. — В конце концов, ход от нас никуда не денется…

Глава семьдесят вторая

Коридор заканчивался квадратной, забетонированной комнатой. Ее невысокий сводчатый потолок подпирали несколько колон, выложенных из красного кирпича. Наверху, наверное, имелись душники, потому что воздух казался относительно сухим и свежим.

Игорь самым наглым образом спал, прислонившись спиной к одной из колонн.

— Ну и дает парень… Мы, понимаешь, с ног сбились, а он, видите ли, решил дрых половить…

Игорь на слова Влада, хоть они и были произнесены громче обычного, не среагировал. Обеспокоенная Светлана кинулась к парню и стала неистово трясти его за плечи.

— Игорек, миленький, что с тобой? — запричитала, как над умирающим.

Игорь открыл глаза и долго с недоумением смотрел на мигающий огонек зажигалки в руках у Влада.

— Где я? — спросил, наконец.

— Странный вопрос, — огрызнулся Влад. — Это мы должны спросить, какого черта тебя сюда занесло?

— А где девушка?

— Какая девушка? — вместе спросили мы.

— Здесь была девушка. Очень красивая, в светлом платье. Она меня сюда привела…

— Совсем поехал? — В голосе Влада не было той уверенности, которую он хотел ему придать.

— Наверное, очередной призрак, — также неубедительно съязвил я. — В старинных подземельях обязательно должны водиться призраки…

— Вовсе не призрак! — возмутился Игорь. — Она была нормальная, живая! Она просила, чтобы я ей помог!

— Интересно, чем? — это уже Светлана. Не знаю, какие у них там отношения, но от голоса девушки повеяло ледяным холодом.

— Она сказала, что здесь должен быть тайник. Просила, чтобы я отыскал его. Говорила, от этого зависит вся ее жизнь. Но у меня не было моего аппарата, и я ничего не смог сделать. Тогда она зарыдала, стала биться головой о стену, вырывала на себе волосы, и… Наверное, к тому времени я уснул, потому что мне показалось, что девушка оторвала себе голову…

Во что, во что, а в это поверить было нетрудно. Я вспомнил, как старая ведьма явилась ко мне в облике Марины, и что из всего этого получилось.

— Значит, старуха еще не успокоилась, — словно угадывая мои мысли, произнес Влад.

— Похоже на то, — ответил я. — И, судя по всему, в подземелье мы оказались, отнюдь, не случайно.

— Тем хуже для нее! — с угрозой изрек Влад.

Глава семьдесят третья

Боковой отросток был раза в два уже основного хода и значительно ниже. Потолок нависал над самой головой, воздух был тяжелый и спертый. Единственная отрада, теперь мы брели в потемках. В начале коридора в металлических кольцах, приделанных к стене, висели два факела, если точнее, две толстые просмоленные сосновые щепки, которые вспыхнули сразу, лишь только Влад поднес к ним огонь зажигалки.

Продвигаться мы могли лишь гуськом, один за другим. Ход под наклоном градусов в тридцать вел нас куда-то вниз. Щепка, из экономии мы оставили гореть лишь один факел, ужасно дымила, копоть поднималась вверх и скапливалась на черном от такой же копоти потолке. Вскоре ход выровнялся, а еще через некоторое время мы оказались в тесном тамбуре перед деревянной, скрепленной железом, дверью. Она была заперта массивным засовом, на кольцах которого висел громадный замок.

— Приплыли, — произнес Игорь. — Без ломика здесь не справиться.

Светлана дернула замок. Он тяжело заскрипел, и в воздух взвилось облачко красной ржавчины.

— Отойди!

Влад отодвинул девчонку и обеими руками вцепился в засов. Бесполезно. Запор был сооружен на совесть. Время не смогло поколебать его прочности.

Влад не собирался сдаваться. Отошел насколько позволяли размеры тамбура, и с разгону ударил ногой в деревянную опору двери. Дело оказалось не таким прочным, как железо. Средняя доска с треском разломилась, засов высвободился и остался висеть на металлическом штыре, вмурованном в стену. Дальше все оказалось совсем просто. Мы вытащили обломки досок, протиснулись сквозь образовавшуюся щель и оказались в просторной комнате со сводчатым потолком. Посредине на каменном пьедестале стоял кованый сундучок, похожий на те, в которых в приключенческих фильмах пираты прятали сокровища.

У нас не было причин себя сдерживать, мы сразу взломали замок сундучка и подняли крышку. Предчувствие не обмануло. Сундучок был наполнен монетами из желтого металла, а также дореволюционными ассигнациями крупного достоинства, которые, увы, сейчас никакой ценности не имели.

Поверх сокровищ лежала маленькая резная шкатулка из прочного дерева. Светлана осторожно высвободила ее из плена золотых монет.

— Судя по всему, самое ценное находится здесь, — молвила она.

— Ты не ошибаешься, девочка, — раздался за нашими спинами хриплый старческий голос. — И оно принадлежит мне!

Мы обернулись. У входа в сокровищницу графа стояла старая ведьма. Ее глаза пылали злобой, а руки жадно тянулись к шкатулке.

Глава семьдесят четвертая

Появление нового действующего лица застало нас врасплох. Ослепленные золотом, мы на мгновенье забыли обо всем: где находимся, каким образом сюда попали и, вообще, что здесь делаем? А потому появление старухи оказалось сродни холодному душу. Она словно загипнотизировала нас, мы молча, разинув рты, смотрели на нее, как кролики смотрят на удава. Ей, по-видимому, понравилась наша реакция, на страшном черном лице мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

— Как долго я ждала этого часа…

Лирическая фраза, произнесенная беззубым ртом, больше походила на пародию, но для нас, шокированных подомным развитием событий, она прозвучала зловеще.

— Отдай мне шкатулку, девочка! Тебе она не нужна. Ты и так — молодая и красивая.

Старуха подошла к Светлане и та покорно протянула ей нашу находку.

Первым пришел в себя Игорь. Такой уж у него характер: не мог он так просто расстаться с тем, что само пришло в руки.

— Погоди! — остановил девушку. Не можем мы так просто отдать шкатулку, не узнав, что в ней находится. Ведь по контракту нам принадлежит двенадцать с половиной процента ее стоимости.

Азарт дельца и прирожденная жадность снова возобладали над здравым рассудком. Ответом на жалкую попытку отвоевать свои проценты стало злобное шипенье, которое в понимании старухи, наверное, означало громогласный хохот победителя. Она издевалась над Игорем, а заодно, над всеми нами. Ведь кому, как не ей было знать, что мы совершенно бессильны перед ее колдовскими чарами.

— Зря ты так, парень…

Ведьма медленно приближалась, а мы так же медленно пятились назад. Чем ближе подходила старуха, тем невыносимей становился исходящий от нее смрад: смесь запаха потухшего костра, могильной сырости и разлагающегося трупа.

Игорь, хотя и пожалел о собственной смелости, сдаваться, судя по всему, не собирался. Он выхватил из рук растерянной Светланы шкатулку и резким, нервным движением сорвал крышку. К нашему разочарованию, ничего ценного в ней не оказалось. На днище из темно-синего бархата покоился крохотный флакончик, плотно закупоренный хорошо притертой стеклянной крышечкой.

— Так это и есть хваленый эликсир молодости?

Реакция старухи на его действия позволила Игорю расслабиться и вести себя более нагло. Он, как и мы, сразу сообразил, что посредством драгоценного для старухи флакончика можно успешно укрощать ее свирепый нрав и даже диктовать свои условия. Ибо она, лишь только Игорь открыл шкатулку, замерла на месте и затряслась от ужаса.

— Не надо… Не надо… Не тронь…

— Почему же? — измывался Игорь. — Нам интересно узнать, что это такое, и как оно действует…

— Отдай!

Старуха упала на колени и умоляюще подняла руки.

Жалкое зрелище… Превращение могущественного, уверенного в своей силе повелителя в бесхребетного червя иных чувств, кроме отвращения, не вызывало.

Может, отдадим? — предложил Влад. Ему, натуре сильной и властной было труднее всех наблюдать за таким самоунижением. Я был с ним солидарен, да и Светлана, судя по всему, была готова уступить старухе. Нам ведь от пузырька какая польза? Пусть бабушка порадуется, не то от волнения второй раз окочуриться может.

Но Игорь заупрямился.

— Конечно, отдадим, — сказал он. — только не раньше, чем сами отсюда выберемся. И обязательно с этим сундучком.

Он был прав на все сто. Нельзя забывать, что жалкая и беспомощная сейчас старуха еще совсем недавно готова была нас всех уничтожить. У нас в руках оказался отличный козырь, и мы не имели права его не использовать с наибольшей для нас выгодой.

— Я согласна, — тихо произнесла старуха. — Я сама вас отсюда выведу. Только будьте осторожны. Умоляю вас, не уроните флакон…

Глава семьдесят пятая

Колдовских навыков старухи хватило на то, чтобы стена разверзлась перед нами, и мы в одно мгновенье оказались на поверхности.

Старинное подземелье подобного эксперимента не выдержало, и сзади долгое время раздавался грохот обваливающейся кладки.

Небо оказалось плотно укутанным тяжелыми низкими тучами, которые иногда пронизывали яркие жала молний. Ледяной ветер набросился на нас со свирепой неистовостью.

— Ведьмины проделки! — ворчал Влад, и я мысленно с ним соглашался.

— Мы — наверху, — сказала старуха. — Вы должны отдать мне флакон.

Она была права. Договор, как говорится, дороже денег. Но мне совсем не нравилось такое развитие событий. Кто знает, какую пакость еще приберегла старуха? Если ей по силам заслонить солнце, то что она сделает с нами, когда эликсир окажется в ее руках?

— Оно то, конечно, так, — молвил Игорь, — только я и мои друзья не чувствуем себя в безопасности…

— Можете отдать ей флакон!

Мы резко обернулись от неожиданности. Позади, опираясь на сучковатую палку, стоял Поликарп Степанович. Кого-кого, а его я никак не ожидал здесь увидеть.

— Ты? — затряслась старуха. — Ты отдаешь его мне?

— Почему бы и нет? — хитро улыбался наш старый знакомый.

— Значит, ты простил меня?

— Мне больше не за что на тебя обижаться. Ты сама себя достаточно наказала.

— Брат… — старуха свалилась на колени и на четвереньках поползла к Поликарпу Степановичу. — Дорогой, ты даруешь мне жизнь и молодость?

— Как получится…

Мы смотрели за происходящим и ничего не понимали. Что-то было не так. Но, что?

— Отдай ей флакон! — приказал Поликарп Степанович Игорю и тот покорно протянул пузырек распластанной на земле старухе.

— Интересно, сестричка, как ты его пить будешь, у тебя ведь шея протекает?

— Как? — старуха резво вскочила на ноги. — Ха-ха-ха! Смотри!

Она сорвала стеклянную пробку и левой рукой, словно шляпку, отделила голову от туловища. Вылила содержимое флакона себе в разорванное горло и снова поместила голову на место.

Какое-то время ничего не происходило. Потом тело старухи затряслось и мне показалось, что оно начинает светиться изнутри. И с каждым мгновеньем свечение становилось все ярче. Вскоре оно достигло такой степени, что стало больно смотреть. Блеснула молния, раздался гром, земля зашаталась под ногами. Я зажмурился, а когда открыл, небо было ясным и чистым. На востоке пробивались первые лучи восходящего солнца.

Там, где мгновенье назад стояла жуткая ведьма, лежала прелестная женщина в белом роскошном платье. Та женщина, которая повстречалась мне когда-то на кладбище. Она как две капли воды была похожа на Марину. А, может, она и была мариной?

— Она умерла? — тихо спросила Светлана.

— Да, — спокойно ответил Поликарп Степанович. — Она давно потеряла душу, и никакой эликсир не смог бы оживить ее тело. Теперь-то она упокоилась навеки…

— Она мечтала, чтобы ее похоронили на старом кладбище, — сказал я, не в силах отвести взгляда от красоты, которая смогла вернуться лишь в мертвое тело.

— Я знаю, — ответил старик. — Я позабочусь об этом.

Вдруг меня осенило.

— Поликарп Степанович, настоящий граф — вы?

— Я же говорил, скоро вы сможете убедиться, что граф — жив.

— Кто же был тот, в ином мире?

— Ее любовник. Когда сестра украла у меня эликсир и сделалась уродиной, она сумела усыпить его и поместила в предназначенный мне склеп. Хотела разбудить, когда вернет себе прежний облик. Только. Как видите, все получилось иначе…

— Где же все это время были вы?

— Когда мне приготовили зелье, я не захотел им воспользоваться. Уже тогда я знал о существующих рядом мирах. И понял, что поочередно пребывая то в одном, то в ином. Можно и без эликсира достичь относительного бессмертия. Сейчас мне уже и этого не хочется… Я устал от жизни и доживаю последние деньки в открытом мной оазисе. Там нет людской суеты, там тихо и спокойно…

— Если старуха знала, где находится эликсир, почему она не достала его раньше?

— Вход в тайник был доступен только для живых людей. И попасть в него можно было только нынешней ночью. Именно нынешней ночью истек срок наложенного заклятия. Кажется, я все это уже объяснял… — в глазах старика мелькнула знакомая нам ухмылка.

— Все, кроме того, зачем вы морочили нам голову?

— В моей жизни так мало развлечений. Хотелось немножко поднапрячь сюжетик…

— Хорошие напряги! — возмутился Влад. — разве нельзя было обойтись без глобальных разрушений?

— Все — приходящее, мой друг, — философски молвил Поликарп Степанович. — Мне — пора!

Он поднял безжизненное тело своей сестры и скрылся в едва заметном облачке тумана. Мы остались одни с сундуком, полным сокровищ, возле заросших колючим кустарником графских развалин.

Глава семьдесят шестая

Замка Влада как будто бы никогда и не существовало.

Почти идеально ровная площадка, устеленная обломками битого кирпича, да несколько изменивший очертания пруд — вод и все, что осталось от сказочного строения после ночного побоища.

Жуткая картина…

Даже для Влада с его железными нервами и завидным самообладанием. По его щекам текли слезы, и мы все ощущали неловкость при виде его слабости.

— Не расстраивайся, — пробовал утешить друга. — Построишь себе новый замок. Еще лучше… У тебя теперь есть сокровища графа. И никакая нечисть больше не потревожит…

Лучше бы я ничего не говорил. Влад захохотал во весь голос, и мне показалось, что у него истерика.

— Сокровища? Да грош цена всем этим сокровищам! Сколько их тут? Ну, килограмм десять золота… Допустим, сдам я их по самой крутой цене — пятнадцать баксов за грамм. Сколько получится?

— Сто пятьдесят тысяч, — подсказала Светлана.

— Правильно. Умничка, считать умеешь! А теперь вычисли из них двенадцать с половиной процента, на которые я могу претендовать… Что получается? Чуть больше двадцати тысяч… За такие деньги и тачку нормальную не купишь…

— Ну и что? Разве в деньгах счастье?

— Конечно…

Влад успокоился так же быстро, как и вышел из себя.

Он оставил нас и медленно побрел по обломкам своего дома. Ему хотелось побыть одному. Мы же присели на бетонном обломке, нам просто необходим был отдых. Однако, долго расслабляться не пришлось. Вскоре мы услышали голос Влада. Он звал нас к себе.

Мы обошли кусок чудом уцелевшего забора и увидели, что Влад стоит возле сторожки. Она по какой-то прихоти совершенно не пострадала.

— Игорь, — голос Влада приобрел прежнюю твердость. Твоя машина не пострадала. Димина, конечно, годится только в металлолом. Но я, как и обещал, отдаю ему свою. Завтра же оформим все документально…

— Влад…

— Молчи! — оборвал меня тот. — Я хочу вас всех поблагодарить. Без вас я бы из этой передряги не выбрался…

— Мы то что… У нас — работа такая…

Когда все закончилось, и опасность миновала, Игорь снова почувствовал себя на коне. Ведь его детище фирма «Эсмеральда» неплохо заработала. Пострадал только Влад. Он потерял значительную часть своего имущества, но, похоже, сумел с этим смириться.

— За меня не беспокойтесь, — словно угадывая мои мысли, продолжил Влад. — У меня еще хватит силенок и средств, чтобы навести здесь порядок…

У развалин стали собираться люди. Наверное, вся деревня сошлась. Говорили о взрывах, о мафии, о разборках…

— Да какие разборки? — не выдержал Влад. — Просто мне разонравился дом. Буду новый строить.

Крестьяне еще некоторое время посудачили о прихотях «новых русских», которые с жиру бесятся, и потихоньку разошлись. Остались только невесть откуда взявшиеся охранники Костя с Васей и…

— Владислав Викторович, тут вас женщина спрашивает. Говорит — жена…

— Галя? Что ты здесь делаешь? — Чувствовалось, что Влад очень удивлен, но вдруг тень воспоминания пробежала по его лицу. — Слушай, ты ночью была здесь? — спросил.

— Нет, я утром приехала.

— А какого черта? Кто тебя приглашал? — внезапно ни с того, ни с сего вызверился Влад.

— Просто так приехала… Тебя увидеть хотела…

Голос Гали дрожал, и мое сердце сжалось от невыносимой боли. В тот миг мне хотелось убить Влада. За что он так над ней измывается?

— Нечего на меня глазеть!

— Влад, остынь!

Он посмотрел на меня, словно на инопланетянина, но ничего не сказал. Разражено махнул рукой и ушел.

Я приблизился к женщине и нежно обнял ее за плечи. Галя доверчиво прислонилась ко мне. Она плакала.

— Димуля, правда, уже все закончилось?

— Да, правда, — ответил я.

— А мне сон приснился… Очень плохой сон… Я всю ночь за вас молилась…

— Спасибо, Галочка. Ты спасла нам жизнь…

Ее голова упала мне на плечо и я поцеловал ее мягкие, душистые волосы.

— Знаешь, Димуля, наверное, я была не права… Извини меня, если можешь…

— Чего уж там…

— Увези меня отсюда. Может, у нас еще все получится?..

— Может, и получится…

Я чувствовал себя на вершине блаженства, хотя подспудно осознавал, что полной идиллии у нас с ней никогда не получится. Она будет хорошей, заботливой женой. Но и только. Между нами всегда будет стоять Влад, потому что такие женщины, как Галя, если влюбляются, то на всю жизнь.

Но, это не суть важно. Для меня гораздо важнее то, что я ее люблю… Разве это не самый веский аргумент?

Оглавление

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  Глава первая

  Глава вторая

  Глава третья

  Глава четвертая

  Глава пятая

  Глава шестая

  Глава седьмая

  Глава восьмая

  Глава девятая

  Глава десятая

  Глава одиннадцатая

  Глава двенадцатая

  Глава тринадцатая

  Глава четырнадцатая

  Глава пятнадцатая

  Глава шестнадцатая

  Глава семнадцатая

  Глава восемнадцатая

  Глава девятнадцатая

  Глава двадцатая

  Глава двадцать первая

  Глава двадцать вторая

  Глава двадцать третья

  Глава двадцать четвертая

  Глава двадцать пятая

  Глава двадцать шестая

  Глава двадцать седьмая

  Глава двадцать восьмая

  Глава двадцать девятая

  Глава тридцатая

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  Глава тридцать первая

  Глава тридцать вторая

  Глава тридцать третья

  Глава тридцать четвертая

  Глава тридцать пятая

  Глава тридцать шестая

  Глава тридцать седьмая

  Глава тридцать восьмая

  Глава тридцать девятая

  Глава сороковая

  Глава сорок первая

  Глава сорок вторая

  Глава сорок третья

  Глава сорок четвертая

  Глава сорок пятая

  Глава сорок шестая

  Глава сорок седьмая

  Глава сорок восьмая

  Глава сорок девятая

  Глава пятидесятая

  Глава пятьдесят первая

  Глава пятьдесят вторая

  Глава пятьдесят третья

  Глава пятьдесят четвертая

  Глава пятьдесят пятая

  Глава пятьдесят шестая

  Глава пятьдесят седьмая

  Глава пятьдесят восьмая

  Глава пятьдесят девятая

  Глава шестидесятая

  Глава шестьдесят первая

  Глава шестьдесят вторая

  Глава шестьдесят третья

  Глава шестьдесят четвертая

  Глава шестьдесят пятая

  Глава шестьдесят шестая

  Глава шестьдесят седьмая

  Глава шестьдесят восьмая

  Глава шестьдесят девятая

  Глава семидесятая

  Глава семьдесят первая

  Глава семьдесят вторая

  Глава семьдесят третья

  Глава семьдесят четвертая

  Глава семьдесят пятая

  Глава семьдесят шестая Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg