«Тарзан — приемыш обезьяны»

Тарзан — приемыш обезьяны (fb2) - Тарзан — приемыш обезьяны [Параллельный перевод] (Тарзан) 1501K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эдгар Райс Берроуз

Эдгар Берроуз.

Тарзан приемыш обезьяны

Tarzan of the Apes By Edgar Rice Burroughs Эдгар Берроуз. Тарзан приемыш обезьяны I Chapter I Out to Sea В МОРЕ I had this story from one who had no business to tell it to me, or to any other. Я был в гостях у одного приятеля и слышал от него эту историю. Он рассказал мне ее просто так, безо всякого повода. Мог бы и не рассказывать. I may credit the seductive influence of an old vintage upon the narrator for the beginning of it, and my own skeptical incredulity during the days that followed for the balance of the strange tale. Начал он ее под влиянием винных паров, а потом, когда я сказал, что не верю ни одному его слову, это удивило его, и он, подстрекаемый моим недоверием, счел себя вынужденным рассказать все до конца. Человек он был радушный, но гордый и обидчивый до нелепости. When my convivial host discovered that he had told me so much, and that I was prone to doubtfulness, his foolish pride assumed the task the old vintage had commenced, and so he unearthed written evidence in the form of musty manuscript, and dry official records of the British Colonial Office to support many of the salient features of his remarkable narrative. Задетый моим скептицизмом, он, для подкрепления своих слов, представил мне какую-то засаленную рукопись и кипу старых сухих отчетов Британского Министерства Колоний. I do not say the story is true, for I did not witness the happenings which it portrays, but the fact that in the telling of it to you I have taken fictitious names for the principal characters quite sufficiently evidences the sincerity of my own belief that it MAY be true. Однако, я и теперь не решусь утверждать, что все в этом рассказе достоверно. Ведь событий, изображаемых здесь, я не видел своими глазами. А может быть это и правда, кто знает! Я, по крайней мере, счел благоразумным дать главным героям рассказа вымышленные имена и фамилии. The yellow, mildewed pages of the diary of a man long dead, and the records of the Colonial Office dovetail perfectly with the narrative of my convivial host, and so I give you the story as I painstakingly pieced it out from these several various agencies. Засаленная рукопись, с заплесневелыми и пожелтевшими листьями, оказалась дневником одного человека, которого давно уже нет в живых. Когда я прочитал этот дневник, и познакомился с отчетами Министерства Колоний, я увидел, что эти документы вполне подтверждают рассказ моего гостеприимного хозяина. Таким образом, то, что вы прочтете на дальнейших страницах, тщательно проверено мною и заимствовано из разных источников. If you do not find it credible you will at least be as one with me in acknowledging that it is unique, remarkable, and interesting. Если же этот рассказ не внушит вам большого доверия, вы все же согласитесь со мною, что он -- изумительный, интересный, диковинный. From the records of the Colonial Office and from the dead man's diary we learn that a certain young English nobleman, whom we shall call John Clayton, Lord Greystoke, was commissioned to make a peculiarly delicate investigation of conditions in a British West Coast African Colony from whose simple native inhabitants another European power was known to be recruiting soldiers for its native army, which it used solely for the forcible collection of rubber and ivory from the savage tribes along the Congo and the Aruwimi. Из записок человека, которого давно нет в живых, а также из отчетов Министерства Колоний мы узнаем, что один молодой английский офицер (мы назовем его Джоном Клейтоном, лордом Грейстоком) был послан в Западную Африку, в одну из британских прибрежных колоний, произвести там исследование весьма деликатного свойства. Дело в том, что жители этой колонии были народ простодушный; и вот, одна из европейских держав, пользуясь их наивностью, стала вербовать их в солдаты для своей колониальной армии, причем эта армия только и делала, что отнимала резину и слоновую кость у дикарей, живущих по берегам Арувими и Конго. The natives of the British Colony complained that many of their young men were enticed away through the medium of fair and glowing promises, but that few if any ever returned to their families. Несчастные жители британской колонии жаловались, что вербовщики, соблазняя тамошнюю молодежь идти в солдаты, сулили ей золотые горы, а между тем немногие из этих доверчивых рекрутов вернулись назад. The Englishmen in Africa went even further, saying that these poor blacks were held in virtual slavery, since after their terms of enlistment expired their ignorance was imposed upon by their white officers, and they were told that they had yet several years to serve. Англичане, жившие в этой колонии, подтвердили жалобы туземцев и прибавили со своей стороны, что чернокожие солдаты, завербованные иностранной державой, в действительности стали рабами: пользуясь их невежеством, белые офицеры не отпускают их на родину по истечении срока службы, а говорят им, что они должны прослужить еще несколько лет. And so the Colonial Office appointed John Clayton to a new post in British West Africa, but his confidential instructions centered on a thorough investigation of the unfair treatment of black British subjects by the officers of a friendly European power. Ввиду этого, Министерство Колоний послало Джона Клейтона в Африку, предоставив ему новый пост, причем конфиденциально ему было поручено сосредоточить все свое внимание на жестоком обращении офицеров дружественной европейской державы с чернокожими британскими подданными. Why he was sent, is, however, of little moment to this story, for he never made an investigation, nor, in fact, did he ever reach his destination. Впрочем, нет надобности распространяться о том, зачем и куда был послан Джон Клейтон, так как в конце концов он не только не расследовал этого дела, но даже не доехал до места своего назначения. Clayton was the type of Englishman that one likes best to associate with the noblest monuments of historic achievement upon a thousand victorious battlefields-a strong, virile man-mentally, morally, and physically. Клейтон был из тех англичан, которые издревле прославили Англию своими геройскими подвигами в морских боях и на поле сражения, -- мужественный, сильный человек, сильный и душою и телом. In stature he was above the average height; his eyes were gray, his features regular and strong; his carriage that of perfect, robust health influenced by his years of army training. Росту он был выше среднего. Глаза серые. Лицо правильное, резко очерченное. В каждом движении чувствовался крепкий, здоровый мужчина, прошедший многолетнюю военную выправку. Political ambition had caused him to seek transference from the army to the Colonial Office and so we find him, still young, entrusted with a delicate and important commission in the service of the Queen. Он был честолюбив. Ему хотелось играть роль в политике. Оттого он и перевелся из офицеров в чиновники Министерства Колоний и взялся исполнить то поручение весьма деликатного свойства, о котором мы сейчас говорили. When he received this appointment he was both elated and appalled. Когда Джон Клейтон узнал, какие задачи возлагает на него Министерство, он был и польщен и обрадован, но в то же время весьма опечален. The preferment seemed to him in the nature of a well-merited reward for painstaking and intelligent service, and as a stepping stone to posts of greater importance and responsibility; but, on the other hand, he had been married to the Hon. Ему было приятно, что его многолетняя служба в армии оценена по заслугам, что за свои труды он получает такую большую награду, что перед ним открывается широкое поприще для дальнейшей карьеры; Alice Rutherford for scarce a three months, and it was the thought of taking this fair young girl into the dangers and isolation of tropical Africa that appalled him. Но ехать теперь в Африку ему не хотелось: ведь не прошло и трех месяцев с тех пор, как он женился на красавице Элис Рутерфорд, и ему казалось безумием везти свою молодую жену в тропическую глушь, где лютые опасности подстерегают человека на каждом шагу. For her sake he would have refused the appointment, but she would not have it so. Ради любимой женщины он охотно отказался бы от возложенной на него миссии, но леди Элис и слышать об этом не хотела. Instead she insisted that he accept, and, indeed, take her with him. Напротив, она требовала, чтобы он отправился в Африку и взял ее с собою. There were mothers and brothers and sisters, and aunts and cousins to express various opinions on the subject, but as to what they severally advised history is silent. Конечно, у юной четы были матери, братья, сестры, тетки, кузены, кузины, и каждый и каждая из них выражали свои мнения по этому поводу; но каковы были эти мнения, история умалчивает. Да это и не существенно. We know only that on a bright May morning in 1888, John, Lord Greystoke, and Lady Alice sailed from Dover on their way to Africa. Нам известно лишь одно: что в 18** году, в одно прекрасное майское утро лорд Грейсток и его супруга, леди Элис, выехали из Дувра в Африку. A month later they arrived at Freetown where they chartered a small sailing vessel, the Fuwalda, which was to bear them to their final destination. Через месяц они прибыли в Фритаун, где зафрахтовали небольшое суденышко "Фувальду", которое должно было доставить их к месту назначения. And here John, Lord Greystoke, and Lady Alice, his wife, vanished from the eyes and from the knowledge of men. Ничего больше неизвестно о лорде Джоне Грейстоке и его супруге, леди Элис. Они сгинули, исчезли, пропали! Two months after they weighed anchor and cleared from the port of Freetown a half dozen British war vessels were scouring the south Atlantic for trace of them or their little vessel, and it was almost immediately that the wreckage was found upon the shores of St. Helena which convinced the world that the Fuwalda had gone down with all on board, and hence the search was stopped ere it had scarce begun; though hope lingered in longing hearts for many years. Через два месяца после того, как "Фувальда" подняла якорь и покинула гавань Фритауна, около полудюжины британских военных судов появились в водах Южного Атлантического океана, тщетно пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след погибших именитых путешественников. Не прошло и нескольких дней, как у берегов острова св. Елены этой эскадре удалось обрести осколки какого-то разбитого судна, и все тотчас уверовали, что это -осколки "Фувальды", что "Фувальда" утонула со всем своим экипажем. Поэтому дальнейшие поиски были приостановлены в самом начале, хотя много было любящих сердец, которые все еще надеялись и ждали. The Fuwalda, a barkentine of about one hundred tons, was a vessel of the type often seen in coastwise trade in the far southern Atlantic, their crews composed of the offscourings of the sea-unhanged murderers and cutthroats of every race and every nation. "Фувальда", парусное трехмачтовое судно, не больше ста тонн, было самым заурядным кораблем в тех местах: тысячи таких суденышек обслуживают местную торговлю и шныряют вдоль всего побережья. Их команда обычно состоит из отчаянных головорезов и беглых каторжников -- всех народов и всех племен. The Fuwalda was no exception to the rule. "Фувальда" не была исключением из общего правила; на судне процветал мордобой. Her officers were swarthy bullies, hating and hated by their crew. Матросы ненавидели начальство, а начальство ненавидело матросов. The captain, while a competent seaman, was a brute in his treatment of his men. Капитан был опытный моряк, но со своими подчиненными обращался, как зверь. He knew, or at least he used, but two arguments in his dealings with them-a belaying pin and a revolver-nor is it likely that the motley aggregation he signed would have understood aught else. Разговаривая с ними, он знал только два аргумента: либо плеть, либо револьвер. Да и то сказать, этот разноплеменный сброд вряд ли мог бы уразуметь какой-нибудь другой разговор. So it was that from the second day out from Freetown John Clayton and his young wife witnessed scenes upon the deck of the Fuwalda such as they had believed were never enacted outside the covers of printed stories of the sea. На второй же день после того, как лорд Грейсток и леди Элис отъехали из Фритауна, им, довелось быть свидетелями таких отвратительных сцен, разыгравшихся на борту их судна какие они издавна привыкли считать выдумкой досужих беллетристов. It was on the morning of the second day that the first link was forged in what was destined to form a chain of circumstances ending in a life for one then unborn such as has never been paralleled in the history of man. То, что произошло в этот день рано утром на палубе "Фувальды", явилось, как это ни странно сказать, первым звеном в той цепи удивительных событий, которая завершилась самым неожиданным образом: некто, еще не рожденный, очутился в такой обстановке, в какой не был еще ни один человек, и ему была назначена судьбою такая необыкновенная жизнь, какой, кажется, не изведал никто с тех пор, как существует человеческий род. Началось это так. Two sailors were washing down the decks of the Fuwalda, the first mate was on duty, and the captain had stopped to speak with John Clayton and Lady Alice. Два матроса мыли палубу "Фувальды"; капитан стоял тут же, на палубе и разговаривал о чем-то с лордом Клейтоном и его юной супругой. The men were working backwards toward the little party who were facing away from the sailors. Все трое стояли спиною к матросам, которые мыли палубу. Closer and closer they came, until one of them was directly behind the captain. Ближе и ближе придвигались матросы; наконец, один из них очутился за спиной у капитана. In another moment he would have passed by and this strange narrative would never have been recorded. Как раз в эту минуту капитан, окончив разговор с лордом и леди, сделал шаг назад, чтобы уйти. But just that instant the officer turned to leave Lord and Lady Greystoke, and, as he did so, tripped against the sailor and sprawled headlong upon the deck, overturning the water-pail so that he was drenched in its dirty contents. Но наткнувшись на матроса, он упал и растянулся на мокрой палубе, причем зацепил ногой за ведро; ведро опрокинулось и окатило капитана грязной водой. For an instant the scene was ludicrous; but only for an instant. На минуту вся сцена показалась забавной, но только на минуту. With a volley of awful oaths, his face suffused with the scarlet of mortification and rage, the captain regained his feet, and with a terrific blow felled the sailor to the deck. Капитан рассвирепел. Он чувствовал себя опозоренным. Весь красный, от унижения и ярости, с целым градом бешеных ругательств, накинулся он на несчастного матроса и нанес ему страшный удар кулаком. Тот так и рухнул на палубу. The man was small and rather old, so that the brutality of the act was thus accentuated. Матрос был худой, маленького роста, уже не молодой, тем постыднее казалась расправа, которую учинил капитан. The other seaman, however, was neither old nor small-a huge bear of a man, with fierce black mustachios, and a great bull neck set between massive shoulders. Но другой матрос был широкоплечий детина, здоровенный медведь, усы черные, шея воловья. As he saw his mate go down he crouched, and, with a low snarl, sprang upon the captain crushing him to his knees with a single mighty blow. Увидев, что его товарищ упал, он присел к земле, зарычал, как собака, и одним ударом кулака повалил капитана на пол. From scarlet the officer's face went white, for this was mutiny; and mutiny he had met and subdued before in his brutal career. Мгновенно лицо капитана из пунцового сделалось белым. Бунт! Это был бунт! Усмирять бунты зверю-капитану приходилось не раз. Without waiting to rise he whipped a revolver from his pocket, firing point blank at the great mountain of muscle towering before him; but, quick as he was, John Clayton was almost as quick, so that the bullet which was intended for the sailor's heart lodged in the sailor's leg instead, for Lord Greystoke had struck down the captain's arm as he had seen the weapon flash in the sun. Ни минуты не медля, он выхватил из кармана револьвер и выстрелил в упор в своего могучего врага. Но Джон Клейтон оказался проворнее: чуть только он увидел, что оружие сверкнуло на солнце, он подбежал к капитану и ударил его по руке, вследствие чего пуля угодила матросу не в сердце, а гораздо ниже -- в колено. Words passed between Clayton and the captain, the former making it plain that he was disgusted with the brutality displayed toward the crew, nor would he countenance anything further of the kind while he and Lady Greystoke remained passengers. В очень резких выражениях Клейтон тотчас же поставил капитану на вид, что он не допустит такого зверского обращения с командой и считает его возмутительным. The captain was on the point of making an angry reply, but, thinking better of it, turned on his heel and black and scowling, strode aft. Капитан уже открыл было рот, чтобы ответить ругательством на замечание Клейтона, но вдруг его словно осенила какая-то мысль, и он не сказал ничего, а круто повернулся и, с невнятным рычаньем, мрачно ушел на корму. He did not care to antagonize an English official, for the Queen's mighty arm wielded a punitive instrument which he could appreciate, and which he feared-England's far-reaching navy. Он понимал, что не слишком выгодно раздражать британского чиновника, ибо могучая рука королевы может скоро направить на него грозное и страшное орудие кары -- вездесущий британский флот. The two sailors picked themselves up, the older man assisting his wounded comrade to rise. Матросы приподнялись с палубы: пожилой помог своему раненому товарищу встать. The big fellow, who was known among his mates as Black Michael, tried his leg gingerly, and, finding that it bore his weight, turned to Clayton with a word of gruff thanks. Широкоплечий великан, который среди матросов был известен под кличкой Черный Майкэл, попытался двинуть простреленной ногой; когда оказалось, что это возможно, он повернулся к Клейтону и довольно неуклюже выразил ему свою благодарность. Though the fellow's tone was surly, his words were evidently well meant. Слова его были грубы, но в них звучало искреннее чувство. Ere he had scarce finished his little speech he had turned and was limping off toward the forecastle with the very apparent intention of forestalling any further conversation. Он резко оборвал свою краткую речь и зашагал, прихрамывая, по направлению к кубрику, показывая этим, что лорд Клейтон не должен отвечать ему ни слова. They did not see him again for several days, nor did the captain accord them more than the surliest of grunts when he was forced to speak to them. После этого ни Клейтон, ни его жена не видали его несколько дней. Капитан не разговаривал с ними, а когда ему приходилось по службе сказать им несколько слов, он сердито и отрывисто буркал. They took their meals in his cabin, as they had before the unfortunate occurrence; but the captain was careful to see that his duties never permitted him to eat at the same time. Они завтракали и обедали в капитанской каюте, потому что так у них повелось еще до этого несчастного случая, но теперь капитан не появлялся к столу, всякий раз ссылаясь на какое-нибудь неотложное дело. The other officers were coarse, illiterate fellows, but little above the villainous crew they bullied, and were only too glad to avoid social intercourse with the polished English noble and his lady, so that the Claytons were left very much to themselves. Помощники капитана, все как на подбор, были неграмотные бесшабашные люди, чуть-чуть почище того темного сброда матросов, над которым они так злодейски тиранствовали. Эти люди, по весьма понятным причинам, при всяких встречах с прекрасно воспитанным лордом чувствовали себя не в своей тарелке и потому избегали какого бы то ни было общения с ним. Таким образом, Клейтоны -- муж и жена -очутились в полном одиночестве. This in itself accorded perfectly with their desires, but it also rather isolated them from the life of the little ship so that they were unable to keep in touch with the daily happenings which were to culminate so soon in bloody tragedy. В сущности, это одиночество им было только приятно, но, к сожалению, они таким образом стали отрезаны от жизни своего корабля и оказались неподготовленными к той страшной кровавой трагедии, которая разыгралась через несколько дней. А между тем, уже тогда можно было предвидеть, что близка катастрофа. There was in the whole atmosphere of the craft that undefinable something which presages disaster. Внешним образом жизнь на корабле шла по-прежнему, но внутри что-то разладилось и грозило великой бедой. Outwardly, to the knowledge of the Claytons, all went on as before upon the little vessel; but that there was an undertow leading them toward some unknown danger both felt, though they did not speak of it to each other. Это инстинктивно ощущали и лорд Клейтон, и его жена, но друг другу об этом не говорили ни слова. On the second day after the wounding of Black Michael, Clayton came on deck just in time to see the limp body of one of the crew being carried below by four of his fellows while the first mate, a heavy belaying pin in his hand, stood glowering at the little party of sullen sailors. На другой день после того, как пуля капитана прострелила Черному Майкэлу ногу, Клейтон, выйдя на палубу, увидел, что четыре матроса, с угрюмыми лицами, несут какое-то бездыханное тело, а сзади шествует старший помощник, держа в руке тяжелую нагайку. Clayton asked no questions-he did not need to-and the following day, as the great lines of a British battleship grew out of the distant horizon, he half determined to demand that he and Lady Alice be put aboard her, for his fears were steadily increasing that nothing but harm could result from remaining on the lowering, sullen Fuwalda. Клейтон предпочел не вникать в это дело, но на следующий день, увидев на горизонте очертания британского военного судна, решил потребовать, чтобы капитан немедленно причалил к нему. Лорду Клейтону было ясно, что при тех мрачных порядках, которые установились на "Фувальде", вся его экспедиция может окончиться только несчастьем. Toward noon they were within speaking distance of the British vessel, but when Clayton had nearly decided to ask the captain to put them aboard her, the obvious ridiculousness of such a request became suddenly apparent. Около полудня они подошли так близко к военному судну, что могли бы вступить в переговоры с ним; но как раз в ту минуту, когда Клейтон вознамерился обратиться к капитану с изъявлением своего желания покинуть "Фувальду", ему пришло в голову, что все его страхи вздор и что капитан только посмеется над ним. What reason could he give the officer commanding her majesty's ship for desiring to go back in the direction from which he had just come! В самом деле, какие были у него основания просить офицера, командующего военным кораблем великобританского флота, изменить свой рейс и вернуться туда, откуда он только что прибыл? What if he told them that two insubordinate seamen had been roughly handled by their officers? Конечно, Клейтон может сказать, что он не пожелал остаться на борту своего корабля, так как его капитан сурово наказал двух нарушивших дисциплину матросов. They would but laugh in their sleeves and attribute his reason for wishing to leave the ship to but one thing-cowardice. Но такое объяснение покажется офицерам военного судна смешным, и они втихомолку позабавятся над чувствительным лордом, а, пожалуй, сочтут его трусом. John Clayton, Lord Greystoke, did not ask to be transferred to the British man-of-war. Late in the afternoon he saw her upper works fade below the far horizon, but not before he learned that which confirmed his greatest fears, and caused him to curse the false pride which had restrained him from seeking safety for his young wife a few short hours before, when safety was within reach-a safety which was now gone forever. Ввиду таких соображений, Джон Клейтон, лорд Грейсток, не стал просить, чтобы его доставили на военный корабль; но уже к вечеру, когда трубы броненосца скрылись за далеким горизонтом, он стал раскаиваться в своей излишней боязни показаться смешным, так как на "Фувальде" разыгрались ужасные события. It was mid-afternoon that brought the little old sailor, who had been felled by the captain a few days before, to where Clayton and his wife stood by the ship's side watching the ever diminishing outlines of the great battleship. Случилось так, что часа в два или три пополудни тот самый пожилой матрос невысокого роста, которого несколько дней тому назад капитан ударил по лицу кулаком, чистил на палубе медные части. The old fellow was polishing brasses, and as he came edging along until close to Clayton he said, in an undertone: Приблизившись к Клейтону, он пробормотал еле слышно: "'Ell's to pay, sir, on this 'ere craft, an' mark my word for it, sir. -- Будет ему нахлобучка... Помните мое слово: будет... ' Ell's to pay." Это ему даром не пройдет... "What do you mean, my good fellow?" asked Clayton. -- Что вы хотите сказать? -- спросил у него Клейтон. "Wy, hasn't ye seen wats goin' on? -- А разве вы. сами не видите, какие тут у нас заварились дела? Hasn't ye 'eard that devil's spawn of a capting an' is mates knockin' the bloomin' lights outen 'arf the crew? Этот сатана-капитан и его мерзавцы-подручные чуть не всю команду искалечили до смерти... "Two busted 'eads yeste'day, an' three to-day. Вчера двоих, да сегодня троих. Black Michael's as good as new agin an' 'e's not the bully to stand fer it, not 'e; an' mark my word for it, sir." Но Черный Майкэл опять на ногах; погоди, он покажет им, как измываться над нами. Уж он расправится с ними, помяните мое слово. "You mean, my man, that the crew contemplates mutiny?" asked Clayton. -- Вы хотите сказать, -- спросил Клейтон, -что команда корабля затевает мятеж? "Mutiny!" exclaimed the old fellow. "Mutiny! -- Мятеж! -- воскликнул старый матрос. -- Какой там мятеж! They means murder, sir, an' mark my word for it, sir." Не мятеж, а убийство! Уж мы его укокошим, я вам это говорю! "When?" -- Когда? "Hit's comin', sir; hit's comin' but I'm not a-sayin' wen, an' I've said too damned much now, but ye was a good sort t'other day an' I thought it no more'n right to warn ye. -- Скоро! А когда, не скажу, я и так наболтал слишком много. Но вы хороший господин, вы тогда вступились за меня и за Черного Майкэла, и потому я сказал вам словечко. But keep a still tongue in yer 'ead an' when ye 'ear shootin' git below an' stay there. "That's all, only keep a still tongue in yer 'ead, or they'll put a pill between yer ribs, an' mark my word for it, sir," and the old fellow went on with his polishing, which carried him away from where the Claytons were standing. Но держите язык за зубами, и когда услышите выстрелы, ступайте в трюм и оставайтесь там, а не то попадет и вам. И старик, закончив работу неподалеку от лорда, направился дальше к другим, еще невычищенным, медным частям. Леди Элис стояла тут же и слышала каждое слово матроса. "Deuced cheerful outlook, Alice," said Clayton. -- Недурные развлечения у нас впереди! -- сказал иронически Клейтон. "You should warn the captain at once, John. Possibly the trouble may yet be averted," she said. -- Нужно сейчас же предупредить капитана, -воскликнула леди Клейтон. -- Может быть, ему удастся отвратить катастрофу. "I suppose I should, but yet from purely selfish motives I am almost prompted to 'keep a still tongue in my 'ead.' -- Пожалуй, это будет самое лучшее, -- отозвался лорд, -- хотя, чтобы сохранить свою шкуру, я должен бы держать язык за зубами. Whatever they do now they will spare us in recognition of my stand for this fellow Black Michael, but should they find that I had betrayed them there would be no mercy shown us, Alice." Теперь, что бы ни случилось на судне, матросы не тронут ни тебя, ни меня, потому что они видели, как я заступился за этого старика и за Черного Майкэла. Но если они узнают, что я предатель, что я разболтал обо всем капитану, нам обоим не будет пощады. "You have but one duty, John, and that lies in the interest of vested authority. If you do not warn the captain you are as much a party to whatever follows as though you had helped to plot and carry it out with your own head and hands." -- Но, милый Джон, -- возразила жена, -- если ты не предупредишь капитана о готовящемся на него покушении, ты тем самым окажешься виновным в убийстве, ты будешь соучастником этих злодеев. "You do not understand, dear," replied Clayton. "It is of you I am thinking-there lies my first duty. -- Ты не знаешь, что ты говоришь, моя милая, -ответил Клейтон. -- Ведь я забочусь только о тебе. The captain has brought this condition upon himself, so why then should I risk subjecting my wife to unthinkable horrors in a probably futile attempt to save him from his own brutal folly? Капитан сам виноват, он заслужил эту кару; зачем же я стану подвергать опасности мою жену ради спасения такого жестокого зверя? You have no conception, dear, of what would follow were this pack of cutthroats to gain control of the Fuwalda." Ты не можешь себе представить, мой друг, как ужасна будет наша жизнь, если "Фувальда" окажется во власти этих головорезов и каторжников! "Duty is duty, John, and no amount of sophistries may change it. -- Долг есть долг, -- заявила жена, -- никакие софизмы не помогут тебе уклониться от выполнения долга. I would be a poor wife for an English lord were I to be responsible for his shirking a plain duty. Я была бы недостойна тебя, если бы из-за меня тебе пришлось хоть раз изменить своему долгу. I realize the danger which must follow, but I can face it with you." Конечно, я знаю, что последствия могут быть ужасны, но я безбоязненно встречу их рядом с тобою. "Have it as you will then, Alice," he answered, smiling. Лучше самая ужасная опасность, чем позор. "Maybe we are borrowing trouble. А ты только подумай, как велики будут твои угрызения совести, если с капитаном, действительно, случится несчастье! While I do not like the looks of things on board this ship, they may not be so bad after all, for it is possible that the -- Ну, будь по-твоему, Элис! -- ответил, улыбаясь, Джон Клейтон. -- Может быть, мы напрасно тревожимся... Конечно, дела на корабле идут не важно, но мы, кажется, сгущаем краски. 'Ancient Mariner' was but voicing the desires of his wicked old heart rather than speaking of real facts. Весьма возможно, что этот старый матрос сообщал нам не реальные факты о положении вещей, а только свои мечты и желания! Ему хочется отомстить обидевшему его капитану, вот он и сочиняет, будто эта месть неизбежна... "Mutiny on the high sea may have been common a hundred years ago, but in this good year 1888 it is the least likely of happenings. Вообще мятежи на кораблях уже вышли из моды. Лет сто тому назад они были заурядным явлением, а теперь о них давно не слыхать ... "But there goes the captain to his cabin now. Но вот капитан идет к себе в каюту. If I am going to warn him I might as well get the beastly job over for I have little stomach to talk with the brute at all." Я пойду к нему сейчас и скажу ему о том, что я слышал, так как мне хочется кончить это гнусное дело скорее. So saying he strolled carelessly in the direction of the companionway through which the captain had passed, and a moment later was knocking at his door. Не очень-то мне приятно разговаривать с этим животным. Сказав это, он с беззаботным видом направился к каюте капитана и постучал к нему в дверь. "Come in," growled the deep tones of that surly officer. -- Войдите! -- сердито зарычал капитан. And when Clayton had entered, and closed the door behind him: Когда Клейтон вошел в каюту и закрыл за собою дверь, капитан рявкнул отрывисто: "Well?" --Ну? "I have come to report the gist of a conversation I heard to-day, because I feel that, while there may be nothing to it, it is as well that you be forearmed. In short, the men contemplate mutiny and murder." -- Я пришел сообщить вам, что сегодня я случайно подслушал один разговор, из которого мне стало ясно, что ваши люди затевают мятеж и замышляют убийство. "It's a lie!" roared the captain. "And if you have been interfering again with the discipline of this ship, or meddling in affairs that don't concern you you can take the consequences, and be damned. -- Ложь! -- заревел вне себя капитан. -- И если еще раз у вас хватит нахальства лезть не в свое дело и подрывать дисциплину на моем корабле, я не поручусь за последствия! I don't care whether you are an English lord or not. Черт вас возьми! Вы думаете, я очень боюсь, что вы лорд? I'm captain of this here ship, and from now on you keep your meddling nose out of my business." Наплевать мне на лорда! Я -- капитан корабля и никому не позволю совать нос в мои распоряжения. The captain had worked himself up to such a frenzy of rage that he was fairly purple of face, and he shrieked the last words at the top of his voice, emphasizing his remarks by a loud thumping of the table with one huge fist, and shaking the other in Clayton's face. К концу этой яростной речи взбешенный капитан потерял всякий контроль над собою, лицо у него покраснело, и последние слова он выкрикнул громким фальцетом, стуча одним кулаком по столу, а другим потрясая перед самым носом Клейтона. Кулаки у него были огромные. Клейтон не шелохнулся. Greystoke never turned a hair, but stood eying the excited man with level gaze. Он спокойно стоял и смотрел разъяренному капитану в глаза, как будто ничего не случилось. "Captain Billings," he drawled finally, "if you will pardon my candor, I might remark that you are something of an ass." -- Капитан Виллинг, -- сказал он, наконец, -простите, пожалуйста, мою откровенность, но я позволю себе высказать вам, что, по-моему, вы -осел! Whereupon he turned and left the captain with the same indifferent ease that was habitual with him, and which was more surely calculated to raise the ire of a man of Billings' class than a torrent of invective. Сказав это, он немедленно повернулся и вышел из каюты своей обычной непринужденной, спокойной походкой. Эта походка несомненно должна была вызвать в таком вспыльчивом человеке, каким был капитан, новые приступы ярости. So, whereas the captain might easily have been brought to regret his hasty speech had Clayton attempted to conciliate him, his temper was now irrevocably set in the mold in which Clayton had left it, and the last chance of their working together for their common good was gone. Если бы Клейтон ничего не сказал капитану, весьма возможно, что капитан через минуту раскаялся бы в своей излишней горячности; но своим поведением Клейтон раз и навсегда уничтожил всякую возможность примирения. Теперь уже нельзя было надеяться, что, в случае каких-нибудь несчастий, капитан окажется союзником Клейтона и вместе с ним примет меры для самозащиты от взбунтовавшихся матросов. "Well, Alice," said Clayton, as he rejoined his wife, "I might have saved my breath. -- Ну, Элис, -- сказал Клейтон, вернувшись к жене, -- ничего хорошего не вышло. The fellow proved most ungrateful. Этот молодец оказался неблагодарной свиньей. Fairly jumped at me like a mad dog. Накинулся на меня, как бешеный пес ... "He and his blasted old ship may hang, for aught I care; and until we are safely off the thing I shall spend my energies in looking after our own welfare. А пускай матросы делают с ним, что хотят, мы должны позаботиться о себе сами. And I rather fancy the first step to that end should be to go to our cabin and look over my revolvers. Первым долгом идем к себе в каюту. Я приготовлю мои револьверы. I am sorry now that we packed the larger guns and the ammunition with the stuff below." Жаль, что наши ружья и снаряды находятся внизу, в багаже. They found their quarters in a bad state of disorder. Когда они пришли к себе в каюту, они нашли там страшный беспорядок. Clothing from their open boxes and bags strewed the little apartment, and even their beds had been torn to pieces. Кто-то рылся у них в чемоданах и разбросал по каюте их платье. Даже койки, и те были сломаны, а постель валялась на полу. "Evidently someone was more anxious about our belongings than we," said Clayton. -- Очевидно, -- воскликнул Клейтон, -- кому-то наши вещи показались очень интересны. "Let's have a look around, Alice, and see what's missing." Интереснее даже, чем нам. Но что искали эти люди? Посмотри, чего не хватает. A thorough search revealed the fact that nothing had been taken but Clayton's two revolvers and the small supply of ammunition he had saved out for them. Клейтон перебрал все имущество, которое было в каюте. Все оказалось в целости. Ничего не пропало. Исчезли только два револьвера да пули. "Those are the very things I most wish they had left us," said Clayton, "and the fact that they wished for them and them alone is most sinister." -- Жаль, -- сказал Клейтон. -- Они взяли наиболее ценное. Теперь уже нельзя сомневаться, что нам угрожает бунт. "What are we to do, John?" asked his wife. "Perhaps you were right in that our best chance lies in maintaining a neutral position. -- Что же нам делать, Джон? -- воскликнула жена. -- Теперь я не стану настаивать, чтобы ты пошел к капитану, потому что не хочу, чтобы ты снова подвергся оскорблению. "If the officers are able to prevent a mutiny, we have nothing to fear, while if the mutineers are victorious our one slim hope lies in not having attempted to thwart or antagonize them." Может быть, будет лучше всего, если мы останемся нейтральны. "Right you are, Alice. Предположим, что победит капитан. We'll keep in the middle of the road." Тогда все пойдет по-прежнему, и бояться нам нечего. As they started to straighten up their cabin, Clayton and his wife simultaneously noticed the corner of a piece of paper protruding from beneath the door of their quarters. А если победят матросы, будем надеяться (хотя, кажется, надежда плоха), что они не тронут нас, так как увидят, что мы не мешали им действовать. -- Хорошо, Элис! Будем держаться по середине дороги! As Clayton stooped to reach for it he was amazed to see it move further into the room, and then he realized that it was being pushed inward by someone from without. Они стали приводить свою каюту в порядок и только тогда заметили, что из-за двери торчит клочок какой-то бумажки. Клейтон нагнулся поднять ее, но с изумлением увидел, что она сама пролезает в дверь. Было ясно, что кто-то просовывает ее с той стороны. Quickly and silently he stepped toward the door, but, as he reached for the knob to throw it open, his wife's hand fell upon his wrist. Он ринулся вперед и уже взялся за ручку, чтобы распахнуть дверь и настигнуть неизвестного человека врасплох, но жена схватила его за руку. "No, John," she whispered. "They do not wish to be seen, and so we cannot afford to see them. Do not forget that we are keeping to the middle of the road." -- Не надо! -- шепнула она. -- Ведь ты хотел держаться "по середине дороги". Clayton smiled and dropped his hand to his side. Клейтон улыбнулся, и рука у него опустилась. Thus they stood watching the little bit of white paper until it finally remained at rest upon the floor just inside the door. Муж и жена стояли рядом и смотрели, не двигаясь, как вползает к ним в комнату маленькая, беленькая бумажка. Наконец, она остановилась. Then Clayton stooped and picked it up. Клейтон нагнулся и поднял ее. It was a bit of grimy, white paper roughly folded into a ragged square. Это была сложенная вчетверо, грубая шершавая бумажка. Opening it they found a crude message printed almost illegibly, and with many evidences of an unaccustomed task. Развернув ее, Клейтоны увидели какие-то малограмотные каракули, выведенные рукой, явно непривычной к перу. Translated, it was a warning to the Claytons to refrain from reporting the loss of the revolvers, or from repeating what the old sailor had told them-to refrain on pain of death. Эти каракули предупреждали Клейтона, чтобы он не смел сообщать капитану о пропаже револьвера и также не говорил никому о своем разговоре с матросом. Иначе и ему и его жене -- смерть. "I rather imagine we'll be good," said Clayton with a rueful smile. -- Ну, что ж, будем паиньки, -- сказал Клейтон с горькою усмешкой. "About all we can do is to sit tight and wait for whatever may come." -- Нам ничего другого не осталось, как сидеть смирно и ждать своей участи. Chapter II The Savage Home II ДИКОЕ УБЕЖИЩЕ Nor did they have long to wait, for the next morning as Clayton was emerging on deck for his accustomed walk before breakfast, a shot rang out, and then another, and another. Ждать им пришлось недолго. На следующее утро Клейтон вышел из своей каюты, чтобы прогуляться по палубе перед завтраком. Вдруг раздался выстрел. За ним еще и еще. The sight which met his eyes confirmed his worst fears. Посередине судна стояла маленькая кучка начальствующих. Facing the little knot of officers was the entire motley crew of the Fuwalda, and at their head stood Black Michael. Матросы обступили их пестрой толпой; Черный Майкэл впереди всех. Стреляли офицеры. At the first volley from the officers the men ran for shelter, and from points of vantage behind masts, wheel-house and cabin they returned the fire of the five men who represented the hated authority of the ship. После первого же выстрела матросы разбежались и попрятались, кто за мачту, кто за каюту. Из-под прикрытий они стали палить в ненавистных пятерых человек, которые командовали ими. Two of their number had gone down before the captain's revolver. Капитан убил двоих из револьвера. They lay where they had fallen between the combatants. Трупы убитых остались валяться на палубе. But then the first mate lunged forward upon his face, and at a cry of command from Black Michael the mutineers charged the remaining four. Старший помощник капитана зашатался и упал ничком. Черный Майкэл скомандовал: "вперед!" -- и бунтовщики кинулись на четырех офицеров. The crew had been able to muster but six firearms, so most of them were armed with boat hooks, axes, hatchets and crowbars. Ружей и револьверов у них было всего шесть штук, и поэтому в ход пошли багры, топоры и кирки. The captain had emptied his revolver and was reloading as the charge was made. Капитан выстрелил из револьвера, и пока он заряжал его, матросы кинулись в атаку. The second mate's gun had jammed, and so there were but two weapons opposed to the mutineers as they bore down upon the officers, who now started to give back before the infuriated rush of their men. Ружье второго помощника дало осечку. Оставалось всего только два револьвера, чтобы встретить натиск мятежников. Both sides were cursing and swearing in a frightful manner, which, together with the reports of the firearms and the screams and groans of the wounded, turned the deck of the Fuwalda to the likeness of a madhouse. Последние быстро подошли к офицерам, и те подались назад перед бешеной атакой команды. С той и с другой стороны сыпались страшные проклятья. Ругательства, треск выстрелов, стоны и вопли раненых превратили палубу "Фувальды" в подобие сумасшедшего дома. Before the officers had taken a dozen backward steps the men were upon them. Едва офицеры успели отступить на несколько шагов, как матросы бросились на них. An ax in the hands of a burly Negro cleft the captain from forehead to chin, and an instant later the others were down: dead or wounded from dozens of blows and bullet wounds. Дюжий негр взмахом топора раскроил капитану голову от лба до подбородка; минуту спустя, и остальные офицеры пали мертвые или раненые под градом ударов и пуль. Short and grisly had been the work of the mutineers of the Fuwalda, and through it all John Clayton had stood leaning carelessly beside the companionway puffing meditatively upon his pipe as though he had been but watching an indifferent cricket match. Мятежники действовали быстро и решительно. Во время свалки Джон Клейтон стоял, небрежно облокотясь у прохода, и задумчиво курил трубку, как будто присутствуя на состязании в крикет. As the last officer went down he thought it was time that he returned to his wife lest some members of the crew find her alone below. Когда упал последний офицер, Клейтон решил, что ему пора спуститься вниз, к жене; он боялся, что мятежники ворвутся в каюту и застанут ее там одну. Though outwardly calm and indifferent, Clayton was inwardly apprehensive and wrought up, for he feared for his wife's safety at the hands of these ignorant, half-brutes into whose hands fate had so remorselessly thrown them. Хотя по внешности Клейтон казался совершенно спокоен и безразличен, в душе он был сильно встревожен. Судьба бросила их во власть разнузданных зверей, и он боялся за безопасность жены. As he turned to descend the ladder he was surprised to see his wife standing on the steps almost at his side. Когда он повернулся, чтобы спуститься к ней в каюту, он, к своему изумлению, увидел ее стоявшую почти рядом с ним. "How long have you been here, Alice?" -- Ты здесь давно, Элис? "Since the beginning," she replied. "How awful, John. -- С самого начала, -- ответила она. -- Как страшно, Джон! Oh, how awful! О, как страшно! What can we hope for at the hands of such as those?" Что с нами будет в руках таких людей и на что мы можем рассчитывать? "Breakfast, I hope," he answered, smiling bravely in an attempt to allay her fears. "At least," he added, "I'm going to ask them. -- Мы можем, надеюсь, рассчитывать получить от них завтрак, -- сказал он, спокойно шутя, чтобы ободрить ее, и добавил: -- Во всяком случае, я сейчас же иду на разведку. Come with me, Alice. Пойдем со мной, Элис. We must not let them think we expect any but courteous treatment." Мы должны им показать, что не боимся и что заранее уверены в их корректном обращении с нами. The men had by this time surrounded the dead and wounded officers, and without either partiality or compassion proceeded to throw both living and dead over the sides of the vessel. Матросы столпились вокруг мертвых и раненых офицеров. Безо всякой жалости выкидывали они мертвых и даже еще живых своих начальников за борт. With equal heartlessness they disposed of their own dead and dying. Впрочем, они обошлись так же бессердечно и со своими ранеными и убитыми. Presently one of the crew spied the approaching Claytons, and with a cry of: Один из бунтовщиков, заметив приближавшихся Клейтонов, закричал: "Here's two more for the fishes," rushed toward them with uplifted ax. -- К рыбам и этих двух! -- и бросился на них, взмахнув топором. But Black Michael was even quicker, so that the fellow went down with a bullet in his back before he had taken a half dozen steps. Но Черный Майкэл не зевал. Его пуля уложила матроса на месте. With a loud roar, Black Michael attracted the attention of the others, and, pointing to Lord and Lady Greystoke, cried: Затем, указывая на лорда и леди Грейсток, он громко крикнул, привлекая внимание остальных матросов: -- Эй вы! "These here are my friends, and they are to be left alone. Эти оба -- мои друзья. Их не трогать! D'ye understand? Поняли? "I'm captain of this ship now, an' what I says goes," he added, turning to Clayton. "Just keep to yourselves, and nobody'll harm ye," and he looked threateningly on his fellows. Я теперь здесь капитан, и мое слово -- закон, -- и, обращаясь к Клейтону, он добавил: -- Держитесь в стороне, и никто вас не тронет. -- С этими словами он сердито взглянул на своих товарищей. The Claytons heeded Black Michael's instructions so well that they saw but little of the crew and knew nothing of the plans the men were making. Клейтоны постарались в точности исполнить совет Черного Майкэла; они ни на кого не обращали внимания и ничего не знали о дальнейших планах бунтовщиков. Occasionally they heard faint echoes of brawls and quarreling among the mutineers, and on two occasions the vicious bark of firearms rang out on the still air. По временам к ним доносились слабые отзвуки ссор и споров, а два раза злобное щелканье взведенных курков прорезало тихий воздух. But Black Michael was a fit leader for this band of cutthroats, and, withal held them in fair subjection to his rule. Но Черный Майкэл был подходящим вождем для этого разношерстного сброда головорезов и вместе с тем умел держать их в строгом повиновении. On the fifth day following the murder of the ship's officers, land was sighted by the lookout. На пятый день после убийства офицеров вахтенный крикнул, что видна земля. Whether island or mainland, Black Michael did not know, but he announced to Clayton that if investigation showed that the place was habitable he and Lady Greystoke were to be put ashore with their belongings. Был ли это остров или материк, -- Черный Майкэл не знал. Но он объявил Клейтону, что если эта местность окажется обитаемой, лорд и леди Грейсток будут высажены на берег со всем своим имуществом. "You'll be all right there for a few months," he explained, "and by that time we'll have been able to make an inhabited coast somewhere and scatter a bit. -- Вы тут недурно проживете несколько месяцев, -- объяснил он. -- А за это время мы сумеем отыскать где-нибудь пустынный берег и разбредемся в разные стороны. Then I'll see that yer gover'ment's notified where you be an' they'll soon send a man-o'war to fetch ye off. Я обещаю осведомить правительство о том, где вы находитесь, и оно тотчас вышлет за вами военный корабль. Думаю, что вы нас не выдадите. "It would be a hard matter to land you in civilization without a lot o' questions being asked, an' none o' us here has any very convincin' answers up our sleeves." Но высадить вас в цивилизованную местность для нас совсем неподходящее дело. К нам сразу же привяжутся с кучей вопросов, ответить на которые нам будет не слишком удобно. Clayton remonstrated against the inhumanity of landing them upon an unknown shore to be left to the mercies of savage beasts, and, possibly, still more savage men. Клейтон понятно протестовал против бесчеловечной высадки их на пустынный берег, где они либо станут добычей диких зверей, либо, быть может, еще более диких людей. But his words were of no avail, and only tended to anger Black Michael, so he was forced to desist and make the best he could of a bad situation. Но протест его не имел успеха и только рассердил Черного Майкэла. Волей-неволей Клейтон вынужден был покориться и постарался примириться со своим безвыходным положением. About three o'clock in the afternoon they came about off a beautiful wooded shore opposite the mouth of what appeared to be a land-locked harbor. В три часа пополудни они подошли к красивому лесистому берегу против входа в закрытую бухту. Black Michael sent a small boat filled with men to sound the entrance in an effort to determine if the Fuwalda could be safely worked through the entrance. Черный Майкэл спустил небольшую шлюпку с матросами, чтобы исследовать глубину и решить вопрос, может ли "Фувальда" безопасно войти в бухту. In about an hour they returned and reported deep water through the passage as well as far into the little basin. Час спустя люди вернулись и доложили, что дно глубокое как в проходе, так и в самом заливе. Before dark the barkentine lay peacefully at anchor upon the bosom of the still, mirror-like surface of the harbor. И прежде, чем наступила темнота, парусник, мирно став на якорь, отражался в гладкой зеркальной поверхности бухты. The surrounding shores were beautiful with semitropical verdure, while in the distance the country rose from the ocean in hill and tableland, almost uniformly clothed by primeval forest. Берег, раскинувшийся впереди, утопал в прекрасной полутропической зелени. Вдали рисовались холмы и плоскогорья, почти сплошь покрытые первобытным лесом. No signs of habitation were visible, but that the land might easily support human life was evidenced by the abundant bird and animal life of which the watchers on the Fuwalda's deck caught occasional glimpses, as well as by the shimmer of a little river which emptied into the harbor, insuring fresh water in plenitude. Не было и признака жилья. Но человеческое существование было здесь возможным. Обилие птиц и животных, которых было видно даже с палубы "Фувальды", обеспечивали пропитание, а сверкающая маленькая речка, впадавшая в бухту, обещала в изобилии пресную воду. As darkness settled upon the earth, Clayton and Lady Alice still stood by the ship's rail in silent contemplation of their future abode. На землю спустилась темная ночь. Клейтон и леди Элис все еще стояли у борта в молчаливом созерцании местности, где им суждено было жить. From the dark shadows of the mighty forest came the wild calls of savage beasts-the deep roar of the lion, and, occasionally, the shrill scream of a panther. Из мрака девственного леса доносился страшный вой диких зверей: глухое рычанье льва и, по временам, пронзительный визг пантеры. The woman shrank closer to the man in terror-stricken anticipation of the horrors lying in wait for them in the awful blackness of the nights to come, when they should be alone upon that wild and lonely shore. Женщина боязливо прижалась к мужчине. Она предвидела те ужасы, которые стерегли их во мгле грядущих ночей, когда они окажутся одни на этом диком и пустынном побережье. Later in the evening Black Michael joined them long enough to instruct them to make their preparations for landing on the morrow. Черный Майкэл подошел к ним и заявил, чтобы они готовились сойти утром на берег. They tried to persuade him to take them to some more hospitable coast near enough to civilization so that they might hope to fall into friendly hands. Они пытались упросить его, чтобы он высадил их ближе к цивилизованной местности, откуда со-временем можно было надеяться попасть на родину. But no pleas, or threats, or promises of reward could move him. Но ни мольбы, ни угрозы, ни обещания вознаграждения не смогли поколебать Черного Майкэла. "I am the only man aboard who would not rather see ye both safely dead, and, while I know that's the sensible way to make sure of our own necks, yet Black Michael's not the man to forget a favor. Он ответил им: -- Кроме меня на судне нет ни одного человека, который не предпочел бы видеть вас обоих мертвыми ради своей безопасности. Хоть я и сам знаю, что это единственный разумный способ застраховать наши шеи, не такой человек Черный Майкэл, чтобы забыть одолжение. Ye saved my life once, and in return I'm goin' to spare yours, but that's all I can do. Вы спасли мне жизнь, -- в отплату за это, я спасу вашу. Но это все, что я могу для вас сделать. "The men won't stand for any more, and if we don't get ye landed pretty quick they may even change their minds about giving ye that much show. -- Команда больше ждать не согласна и, если я вас завтра же не высажу, они могут передумать и отказаться оказать вам даже эту услугу. I'll put all yer stuff ashore with ye as well as cookin' utensils an' some old sails for tents, an' enough grub to last ye until ye can find fruit and game. Я выгружу ваш багаж и дам вам еще кухонные принадлежности и несколько старых парусов на палатки. "With yer guns for protection, ye ought to be able to live here easy enough until help comes. Кроме того, я снабжу вас провизией на первое время, пока вы не найдете себе дичи и плодов. When I get safely hid away I'll see to it that the British gover'ment learns about where ye be; for the life of me I couldn't tell 'em exactly where, for I don't know myself. Вы, значит, сможете здесь недурно устроиться, пока не явится помощь. Когда я буду уже в безопасности, то извещу британское правительство о том, где вы находитесь. Хотя -клянусь жизнью -- я и сам не знаю в точности, что это за место! But they'll find ye all right." Но они сумеют вас отыскать. After he had left them they went silently below, each wrapped in gloomy forebodings. Когда он ушел, Клейтоны молча спустились в свою каюту, оба погруженные в мрачные предчувствия. Clayton did not believe that Black Michael had the slightest intention of notifying the British government of their whereabouts, nor was he any too sure but that some treachery was contemplated for the following day when they should be on shore with the sailors who would have to accompany them with their belongings. Клейтон не верил тому, что Черный Майкэл имеет хотя бы малейшее намерение известить британское правительство об их местопребывании. Он не был даже особенно уверен и в том, не злоумышляют ли мятежники какого-нибудь предательства по отношению к ним на следующее утро, когда они должны были очутиться одни с матросами на берегу. Once out of Black Michael's sight any of the men might strike them down, and still leave Black Michael's conscience clear. Без присмотра Черного Майкэла, любой матрос мог их убить. Совесть же Черного Майкэла этим не отягощалась. And even should they escape that fate was it not but to be faced with far graver dangers? Но, положим, они избегнут этой опасности. Разве им не придется тогда стоять лицом к лицу с опасностями, еще более страшными? Alone, he might hope to survive for years; for he was a strong, athletic man. Если бы еще Клейтон был один, он мог бы надеяться прожить долгие годы, потому что он сильный, атлетического сложения человек. But what of Alice, and that other little life so soon to be launched amidst the hardships and grave dangers of a primeval world? Но что будет с Элис и тем другим крохотным существом, которому предстояло уже скоро появиться на свет среди лишений и страшных опасностей первобытного мира? The man shuddered as he meditated upon the awful gravity, the fearful helplessness, of their situation. Клейтон вздрогнул, представив себе несказанные трудности и полную безвыходность своего положения. But it was a merciful Providence which prevented him from foreseeing the hideous reality which awaited them in the grim depths of that gloomy wood. К счастью, им не было дано предвидеть ту по истине ужасную судьбу, которая должна была стать их уделом в страшных глубинах мрачного леса. Early next morning their numerous chests and boxes were hoisted on deck and lowered to waiting small boats for transportation to shore. Рано поутру на следующий день их многочисленные сундуки и ящики были подняты на палубу в ожидании шлюпок для перевозки их на берег. There was a great quantity and variety of stuff, as the Claytons had expected a possible five to eight years' residence in their new home. Thus, in addition to the many necessities they had brought, there were also many luxuries. У них было очень много багажа, и притом самого разнообразного. Клейтоны рассчитывали пробыть на новом месте служения семь-восемь лет и, кроме всяких необходимых вещей, они везли много предметов роскоши. Black Michael was determined that nothing belonging to the Claytons should be left on board. Черный Майкэл твердо решил, что ни одна вещь, принадлежащая Клейнтонам, не должна оставаться на борту. Whether out of compassion for them, or in furtherance of his own self-interests, it would be difficult to say. Делал ли он это из сострадания к ним, или просто в виду собственных интересов -- трудно решить. There was no question but that the presence of property of a missing British official upon a suspicious vessel would have been a difficult thing to explain in any civilized port in the world. Но несомненно, что присутствие на борту вещей, принадлежавших пропавшему британскому чиновнику, вызвало бы нежелательные толки в любом цивилизованном портовом городе. So zealous was he in his efforts to carry out his intentions that he insisted upon the return of Clayton's revolvers to him by the sailors in whose possession they were. Черный Майкэл с таким рвением приводил в исполнение свое решение, что заставил даже матросов вернуть Клейтону похищенные у него револьверы. Into the small boats were also loaded salt meats and biscuit, with a small supply of potatoes and beans, matches, and cooking vessels, a chest of tools, and the old sails which Black Michael had promised them. В шлюпки были погружены солонина и сухари. Кроме того, их снабдили небольшим запасом картофеля, бобов, спичек, кухонными принадлежностями, ящиками, инструментами и обещанными Черным Майкэлом старыми парусами. As though himself fearing the very thing which Clayton had suspected, Black Michael accompanied them to shore, and was the last to leave them when the small boats, having filled the ship's casks with fresh water, were pushed out toward the waiting Fuwalda. По-видимому, глава мятежников опасался того же самого, чего боялся и Клейтон. Поэтому он сам проводил их на берег и сел в последнюю лодку только после того, как все шлюпки, захватив свежей воды, отчалили к ждущей их "Фувальде". As the boats moved slowly over the smooth waters of the bay, Clayton and his wife stood silently watching their departure-in the breasts of both a feeling of impending disaster and utter hopelessness. Клейтон и его жена молча стояли на берегу и смотрели вслед уходящим лодкам. В груди у обоих теснилось предчувствие неминуемого несчастья и ощущение горькой безнадежности. And behind them, over the edge of a low ridge, other eyes watched-close set, wicked eyes, gleaming beneath shaggy brows. А в это время из-за небольшого пригорка следили за ними другие глаза, близко посаженные, -глаза, злобно сверкавшие под густыми бровями. As the Fuwalda passed through the narrow entrance to the harbor and out of sight behind a projecting point, Lady Alice threw her arms about Clayton's neck and burst into uncontrolled sobs. Когда "Фувальда" прошла узкий пролив и скрылась из вида за мысом, леди Элис охватила руками шею мужа и разразилась неудержимыми рыданиями. Bravely had she faced the dangers of the mutiny; with heroic fortitude she had looked into the terrible future; but now that the horror of absolute solitude was upon them, her overwrought nerves gave way, and the reaction came. Она вынесла храбро опасность бунта; с героической твердостью смотрела на грозное будущее; но сейчас, когда они очутились в полном одиночестве, ее измученные нервы не выдержали страшного напряжения. He did not attempt to check her tears. Он не пытался остановить ее слезы. It were better that nature have her way in relieving these long-pent emotions, and it was many minutes before the girl-little more than a child she was-could again gain mastery of herself. Слезы могли облегчить и успокоить ее. Прошло много минут, прежде чем молодая женщина снова стала владеть собой. "Oh, John," she cried at last, "the horror of it. -- О, Джон, -- простонала она, -- какой ужас! What are we to do? Что нам делать? What are we to do?" Что нам делать? "There is but one thing to do, Alice," and he spoke as quietly as though they were sitting in their snug living room at home, "and that is work. -- Нам остается одно, Элис, -- он говорил так же спокойно, как если бы они сидели в своей уютной гостиной, -- нам остается только одно: работать. Work must be our salvation. Работа должна быть нашим спасением. We must not give ourselves time to think, for in that direction lies madness. Не надо давать себе времени думать, потому что это поведет к безумию! "We must work and wait. I am sure that relief will come, and come quickly, when once it is apparent that the Fuwalda has been lost, even though Black Michael does not keep his word to us." Мы будем трудиться и ждать Даже если Черный Майкэл не сдержит своего обещания, то я уверен, что помощь придет, и придет скоро, как только станет известным, что "Фувальда" пропала. "But John, if it were only you and I," she sobbed, "we could endure it I know; but-" -- Дорогой мой Джон, если бы дело шло только о тебе и обо мне, -- зарыдала она, -- мы бы вынесли все, я знаю, но ... "Yes, dear," he answered, gently, -- Да, дорогая, -- ответил он нежно, -- я тоже думал об этом. "I have been thinking of that, also; but we must face it, as we must face whatever comes, bravely and with the utmost confidence in our ability to cope with circumstances whatever they may be. Но мы должны и это встретить мужественно, веря в наше умение справиться со всем, с чем нам суждено столкнуться. Подумай! "Hundreds of thousands of years ago our ancestors of the dim and distant past faced the same problems which we must face, possibly in these same primeval forests. Сотни тысяч лет тому назад, в далеком и туманном прошлом, наши предки стояли перед теми же задачами, перед которыми стоим мы теперь, -- может быть даже в этих самых первобытных лесах. That we are here today evidences their victory. И то, что мы с тобой сейчас очутились здесь -живое свидетельство о том, что они победили. "What they did may we not do? Неужели мы не сделаем того, что сделали они, и даже лучше их? And even better, for are we not armed with ages of superior knowledge, and have we not the means of protection, defense, and sustenance which science has given us, but of which they were totally ignorant? Ведь мы вооружены высшим знанием! У нас есть способы защиты, которые дала нам наука и о которых они не имели понятия. What they accomplished, Alice, with instruments and weapons of stone and bone, surely that may we accomplish also." Элис, мы можем добиться, чего добились они, вооруженные жалкими орудиями из костей и камня! "Ah, John, I wish that I might be a man with a man's philosophy, but I am but a woman, seeing with my heart rather than my head, and all that I can see is too horrible, too unthinkable to put into words. -- Ах, Джон, я хотела бы быть мужчиной. Я, может быть, также бы думала, но я женщина и вижу скорее сердцем, чем головой. А все, что я вижу, слишком ужасно, слишком немыслимо, чтобы выразить словами. "I only hope you are right, John. Хочу надеяться, что ты прав, Джон. I will do my best to be a brave primeval woman, a fit mate for the primeval man." Я сделаю все, чтобы быть храброй, первобытной женщиной, достойной подругой первобытного мужчины! Clayton's first thought was to arrange a sleeping shelter for the night; something which might serve to protect them from prowling beasts of prey. Первой мыслью Клейтона было соорудить временное убежище для защиты их во время сна от зверей, которые уже высматривали легкую добычу. He opened the box containing his rifles and ammunition, that they might both be armed against possible attack while at work, and then together they sought a location for their first night's sleeping place. Он открыл ящик, в котором лежали его ружья и патроны, чтобы иметь их всегда под рукой на случай неожиданного нападения, и они отправились на поиски места для их первой ночевки. A hundred yards from the beach was a little level spot, fairly free of trees; here they decided eventually to build a permanent house, but for the time being they both thought it best to construct a little platform in the trees out of reach of the larger of the savage beasts in whose realm they were. В ста ярдах от берега они нашли маленькую ровную поляну, почти свободную от деревьев; здесь именно и решили они выстроить свое будущее постоянное жилище. Но сейчас им обоим пришла мысль, что лучше всего соорудить небольшую площадку на деревьях -повыше, так, чтобы до них не могли добраться крупные хищные звери, в царстве которых они находились. To this end Clayton selected four trees which formed a rectangle about eight feet square, and cutting long branches from other trees he constructed a framework around them, about ten feet from the ground, fastening the ends of the branches securely to the trees by means of rope, a quantity of which Black Michael had furnished him from the hold of the Fuwalda. Клейтон выбрал для этой цели четыре дерева, составлявшие приблизительно четырехугольник в восемь квадратных футов, и, срезав длинные ветви с других деревьев, он устроил в десяти футах над землею раму из брусьев. Он крепко привязал концы веток к деревьям веревками, которыми в числе других запасов снабдил их Черный Майкэл. Across this framework Clayton placed other smaller branches quite close together. Поперек этого остова Клейтон положил более мелкие ветки. This platform he paved with the huge fronds of elephant's ear which grew in profusion about them, and over the fronds he laid a great sail folded into several thicknesses. Затем он устлав всю эту платформу исполинскими листьями лопуха, в изобилии росшего вокруг, а поверх листьев положил большой парус, свернутый много раз. Seven feet higher he constructed a similar, though lighter platform to serve as roof, and from the sides of this he suspended the balance of his sailcloth for walls. Семью футами выше Клейтон построил такую же, хотя и более легкую платформу, которая должна была служить им крышей, а по сторонам вместо стен повесил остатки парусов. When completed he had a rather snug little nest, to which he carried their blankets and some of the lighter luggage. В конце концов, у них оказалось довольно уютное маленькое гнездышко. Он перенес туда одеяла и часть ручного багажа. It was now late in the afternoon, and the balance of the daylight hours were devoted to the building of a rude ladder by means of which Lady Alice could mount to her new home. День клонился уже к вечеру, но, пока еще было светло, Клейтон соорудил грубую лестницу, по которой леди Элис могла взобраться в свое новое помещение. All during the day the forest about them had been filled with excited birds of brilliant plumage, and dancing, chattering monkeys, who watched these new arrivals and their wonderful nest building operations with every mark of keenest interest and fascination. Весь день кругом них летали и щебетали птицы в ярком оперении и прыгали болтливые мартышки, с изумлением и сильнейшим интересом следившие за появившимися среди них новыми существами и за постройкой их странного гнезда. Notwithstanding that both Clayton and his wife kept a sharp lookout they saw nothing of larger animals, though on two occasions they had seen their little simian neighbors come screaming and chattering from the near-by ridge, casting frightened glances back over their little shoulders, and evincing as plainly as though by speech that they were fleeing some terrible thing which lay concealed there. Несмотря на то, что оба они, и Клейтон и его жена, все время держались настороже, они не видели крупных животных. Но два раза маленькие соседки их -- мартышки -- с криком и визгом убегали с близлежащего холмика, бросая назад испуганные взгляды. Just before dusk Clayton finished his ladder, and, filling a great basin with water from the near-by stream, the two mounted to the comparative safety of their aerial chamber. Было ясно, -- как если бы они говорили это словами, -- что они спасаются от чего-то ужасного, притаившегося за холмом. As it was quite warm, Clayton had left the side curtains thrown back over the roof, and as they sat, like Turks, upon their blankets, Lady Alice, straining her eyes into the darkening shadows of the wood, suddenly reached out and grasped Clayton's arms. Как раз перед наступлением сумерек Клейтон кончил постройку лестницы, и, наполнив большую чашу водой из близлежащего ручья, оба, муж и жена, поднялись в свою, сравнительно безопасную, воздушную комнату. Было очень тепло, и Клейтон откинул полог; они уселись по-турецки на своих одеялах, и леди Элис стала пристально всматриваться в сгущающиеся тени леса. Вдруг она вздрогнула и схватила Клейтона за руку. "John," she whispered, "look! -- Джон, -- шепнула она, -- смотри, что это такое? What is it, a man?" Человек? As Clayton turned his eyes in the direction she indicated, he saw silhouetted dimly against the shadows beyond, a great figure standing upright upon the ridge. Клейтон взглянул в указанном направлении и увидел смутно обрисовывающийся на темном фоне силуэт... Какая-то темная фигура стояла во весь рост на холме. For a moment it stood as though listening and then turned slowly, and melted into the shadows of the jungle. Одно мгновение она стояла, как бы прислушиваясь, а затем медленно повернулась и исчезла в тенях джунглей. "What is it, John?" -- Что это, Джон? "I do not know, Alice," he answered gravely, "it is too dark to see so far, and it may have been but a shadow cast by the rising moon." -- Не знаю, Элис, -- ответил он серьезно. -Слишком темно, чтобы разглядеть. Быть может, -- просто тень, брошенная луной. "No, John, if it was not a man it was some huge and grotesque mockery of man. -- Нет, Джон! Если это не человек, то это какая-то огромная и отвратительная пародия на человека. Oh, I am afraid." Мне страшно! He gathered her in his arms, whispering words of courage and love into her ears. Он крепко обнял ее и шептал ей слова любви и мужества. Soon after, he lowered the curtain walls, tying them securely to the trees so that, except for a little opening toward the beach, they were entirely enclosed. Для Клейтона самым большим горем в их несчастии была душевная тревога его молодой жены. Сам он был храбр и бесстрашен, но он обладал способностью понимать, какие ужасные мучения может причинить страх более слабой натуре. As it was now pitch dark within their tiny aerie they lay down upon their blankets to try to gain, through sleep, a brief respite of forgetfulness. Это редкое качество было одной из многих прекрасных сторон характера, которые завоевали молодому лорду Грейстоку любовь и уважение всех знавших его. Вскоре затем Клейтон спустил полог, крепко привязав его к деревьям, так что, за исключением маленького отверстия к морю, они были закрыты со всех сторон. Теперь в их маленьком воздушном гнездышке было совсем темно; они улеглись на одеяла и постарались найти во сне хоть короткий отдых и забвение. Clayton lay facing the opening at the front, a rifle and a brace of revolvers at his hand. Клейтон лежал лицом к отверстию с ружьем и парой револьверов в руках. Scarcely had they closed their eyes than the terrifying cry of a panther rang out from the jungle behind them. Не успели они закрыть глаза, как из джунглей за их спиной донесся ужасающий крик пантеры. Closer and closer it came until they could hear the great beast directly beneath them. Этот крик все приближался; наконец, они услышали его как раз под собой. For an hour or more they heard it sniffing and clawing at the trees which supported their platform, but at last it roamed away across the beach, where Clayton could see it clearly in the brilliant moonlight-a great, handsome beast, the largest he had ever seen. В продолжение часа, а то и больше, пантера обнюхивала и царапала деревья, поддерживавшие их жилье. Наконец, она удалилась вдоль берега, и Клейтон ясно разглядел ее там под яркой луной: это было огромное, красивое животное, самое большое из виденных им до тех пор. During the long hours of darkness they caught but fitful snatches of sleep, for the night noises of a great jungle teeming with myriad animal life kept their overwrought nerves on edge, so that a hundred times they were startled to wakefulness by piercing screams, or the stealthy moving of great bodies beneath them. В долгие часы темноты они только урывками засыпали. Непривычные ночные звуки необозримых джунглей, наполненных мириадами животной жизни, держали их истрепанные нервы все время настороже. Сотни раз вскакивали они от пронзительных визгов или крадущихся движений каких-то таинственных существ. Chapter III Life and Death III ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ Morning found them but little, if at all refreshed, though it was with a feeling of intense relief that they saw the day dawn. Всю ночь они почти не смыкали глаз и с большим облегчением встретили рассвет. As soon as they had made their meager breakfast of salt pork, coffee and biscuit, Clayton commenced work upon their house, for he realized that they could hope for no safety and no peace of mind at night until four strong walls effectually barred the jungle life from them. После скудного завтрака, состоявшего из соленой свинины, кофе и сухарей, Клейтон начал работать над сооружением постоянного жилища: он ясно понял, что они не могут надеяться на безопасность и спокойствие, пока не отгородят себя от джунглей четырьмя крепкими стенами. The task was an arduous one and required the better part of a month, though he built but one small room. He constructed his cabin of small logs about six inches in diameter, stopping the chinks with clay which he found at the depth of a few feet beneath the surface soil. Работа оказалась нелегкой. На постройку маленькой хижины в одну небольшую комнату ушел почти целый месяц, Клейтон строил ее из бревен около шести дюймов в диаметре, а промежутки замазывал глиной, которую нашел на глубине нескольких футов под поверхностью почвы. At one end he built a fireplace of small stones from the beach. На одном конце комнаты он поставил печь из небольших валунов, собранных на взморье. These also he set in clay and when the house had been entirely completed he applied a coating of the clay to the entire outside surface to the thickness of four inches. Когда дом был готов, он обмазал его со всех сторон четырехдюймовым слоем глины. In the window opening he set small branches about an inch in diameter both vertically and horizontally, and so woven that they formed a substantial grating that could withstand the strength of a powerful animal. Оконный переплет Клейтон устроил из веток около дюйма в диаметре, тесно переплетенных крест-накрест в виде крепкой решетки, способной противостоять натиску могучих зверей. Thus they obtained air and proper ventilation without fear of lessening the safety of their cabin. Такая решетка не препятствовала доступу свежего воздуха в хижину и, в то же время, являлась надежной защитой. The A-shaped roof was thatched with small branches laid close together and over these long jungle grass and palm fronds, with a final coating of clay. Двускатная крыша была крыта мелкими ветками, плотно пригнанными друг к другу, а сверху была устлана толстым слоем длинных трав джунглей и пальмовых листьев. Затем крыша была также густо обмазана глиной. The door he built of pieces of the packing-boxes which had held their belongings, nailing one piece upon another, the grain of contiguous layers running transversely, until he had a solid body some three inches thick and of such great strength that they were both moved to laughter as they gazed upon it. Дверь Клейтон сколотил из досок тех ящиков, в которых были упакованы их вещи. Он прибивал доски крест-накрест до тех пор, пока не получилось такое массивное сооружение, что, взглянув на него, они оба расхохотались. Here the greatest difficulty confronted Clayton, for he had no means whereby to hang his massive door now that he had built it. Но тут Клейтон встретил самое большое затруднение: у него не было петель, чтобы приставить массивную дверь у входа. After two days' work, however, he succeeded in fashioning two massive hardwood hinges, and with these he hung the door so that it opened and closed easily. Однако, после двухдневного упорного труда, ему удалось соорудить две огромные и неуклюжие деревянные петли, на которые он и повесил дверь так, что она свободно закрывалась и открывалась. The stuccoing and other final touches were added after they moved into the house, which they had done as soon as the roof was on, piling their boxes before the door at night and thus having a comparatively safe and comfortable habitation. Штукатурные и другие работы были завершены уже после того, как Клейтоны перебрались в хижину. А это они сделали тотчас же, как только была закончена крыша. The building of a bed, chairs, table, and shelves was a relatively easy matter, so that by the end of the second month they were well settled, and, but for the constant dread of attack by wild beasts and the ever growing loneliness, they were not uncomfortable or unhappy. Дверь они заставляли на ночь сундуками и ящиками, и, таким образом, получалось сравнительно безопасное и довольно уютное жилище. Изготовление кровати, стульев, стола и полок было делом сравнительно легким, и в конце второго месяца лорд и леди Г рейсток были довольно недурно обставлены. Если бы не постоянная боязнь нападения диких зверей и не все растущая тоска одиночества, они примирились бы со своим положением. At night great beasts snarled and roared about their tiny cabin, but, so accustomed may one become to oft repeated noises, that soon they paid little attention to them, sleeping soundly the whole night through. Ночью большие звери рычали и ревели вокруг их маленькой хижины, но к часто повторяемым звукам и шуму можно до такой степени привыкнуть, что вскоре перестанешь обращать на них внимание. Thrice had they caught fleeting glimpses of great man-like figures like that of the first night, but never at sufficiently close range to know positively whether the half-seen forms were those of man or brute. В конце концов, Клейтоны привыкли к ночным крикам и крепко спали всю ночь. Трижды случалось им видеть мимолетные образы больших человекоподобных фигур, похожих на ту, которую они видели в первую ночь, но никогда эти видения не подходили к ним настолько близко, чтобы они могли сказать наверное: люди ли это или звери? The brilliant birds and the little monkeys had become accustomed to their new acquaintances, and as they had evidently never seen human beings before they presently, after their first fright had worn off, approached closer and closer, impelled by that strange curiosity which dominates the wild creatures of the forest and the jungle and the plain, so that within the first month several of the birds had gone so far as even to accept morsels of food from the friendly hands of the Claytons. Блестящие птицы и маленькие обезьяны привыкли к своим новым знакомым. Они, по-видимому, до тех пор никогда не встречали людей, и теперь, когда первый их страх рассеялся, они стали подходить к ним все ближе и ближе. Их влекло к человеку то странное любопытство, которое управляет дикими существами лесов, джунглей и степей. Спустя месяц, многие из птиц прониклись таким доверием, что брали пищу из рук Клейтона. One afternoon, while Clayton was working upon an addition to their cabin, for he contemplated building several more rooms, a number of their grotesque little friends came shrieking and scolding through the trees from the direction of the ridge. Однажды к вечеру, когда Клейтон работал над рубкой деревьев (он собирался прибавить еще несколько комнат к своей хижине), его маленькие друзья -- мартышки с визгом бросились прочь от холма и попрятались в джунглях. Ever as they fled they cast fearful glances back of them, and finally they stopped near Clayton jabbering excitedly to him as though to warn him of approaching danger. Они кидали назад испуганные взгляды и, становясь около Клейтона, возбужденно затараторили, как бы предупреждая его о приближающейся опасности. At last he saw it, the thing the little monkeys so feared-the man-brute of which the Claytons had caught occasional fleeting glimpses. И он увидел то, чего так боялись маленькие обезьяны: человека-зверя, то загадочное существо, чья фигура уже не раз мелькала перед ними в мимолетных полуфантастических образах. It was approaching through the jungle in a semi-erect position, now and then placing the backs of its closed fists upon the ground-a great anthropoid ape, and, as it advanced, it emitted deep guttural growls and an occasional low barking sound. Зверь шел через джунгли полувыпрямившись, время от времени касаясь земли своими сжатыми кулаками. Это была большая обезьяна-антропоид; приближаясь, она яростно рычала и иногда глухо лаяла. Clayton was at some distance from the cabin, having come to fell a particularly perfect tree for his building operations. Клейтон находился довольно далеко от хижины и ревностно рубил выбранное им для постройки дерево. Grown careless from months of continued safety, during which time he had seen no dangerous animals during the daylight hours, he had left his rifles and revolvers all within the little cabin, and now that he saw the great ape crashing through the underbrush directly toward him, and from a direction which practically cut him off from escape, he felt a vague little shiver play up and down his spine. Месяцы, в продолжение которых ни одно страшное животное при дневном свете не осмеливалось приблизиться к хижине, приучили его к беззаботности. Он оставил все свои ружья и револьверы в хижине. И теперь, когда он увидел большую обезьяну, направлявшуюся прямо к нему через кустарник, он понял, что путь к отступлению отрезан, и почувствовал, как по его спине пробежала легкая дрожь. He knew that, armed only with an ax, his chances with this ferocious monster were small indeed-and Alice; O God, he thought, what will become of Alice? Он был вооружен одним топором и прекрасно сознавал, что его шансы на успех в борьбе с этим жестоким чудовищем были совершенно ничтожны. -- "А Элис, о, боже!" -- подумал он, -- "что будет с Элис?" There was yet a slight chance of reaching the cabin. Ему, может быть, удастся еще добежать до хижины. He turned and ran toward it, shouting an alarm to his wife to run in and close the great door in case the ape cut off his retreat. На бегу он крикнул жене, чтобы она вошла в дом и закрыла за собою дверь. Lady Greystoke had been sitting a little way from the cabin, and when she heard his cry she looked up to see the ape springing with almost incredible swiftness, for so large and awkward an animal, in an effort to head off Clayton. Леди Грейсток сидела неподалеку от хижины. Услыхав крик мужа, она подняла голову и увидела, что обезьяна с поразительной для такого большого и неуклюжего животного скоростью прыгнула наперерез Клейтону. With a low cry she sprang toward the cabin, and, as she entered, gave a backward glance which filled her soul with terror, for the brute had intercepted her husband, who now stood at bay grasping his ax with both hands ready to swing it upon the infuriated animal when he should make his final charge. Элис с криком побежала к хижине. Вбежав в нее, она оглянулась и у нее захолонуло сердце от ужаса: страшный зверь уже пересек путь ее мужу. Теперь Клейтон стоял перед обезьяной, схватив обеими руками топор и готовый ударить им разъяренного зверя, когда тот на него накинется. "Close and bolt the door, Alice," cried Clayton. "I can finish this fellow with my ax." -- Запри дверь на засов, Элис! -- закричал Клейтон. -- Я могу топором справиться с этой обезьяной. But he knew he was facing a horrible death, and so did she. Но он знал, что его ждет верная смерть, и она тоже это знала. The ape was a great bull, weighing probably three hundred pounds. Напавшая на него обезьяна была большим самцом; она весила, вероятно, не менее трехсот фунтов. His nasty, close-set eyes gleamed hatred from beneath his shaggy brows, while his great canine fangs were bared in a horrid snarl as he paused a moment before his prey. Из-под косматых бровей злобно сверкали маленькие, близко посаженные глаза, а острые волчьи клыки свирепо оскалились, когда зверь на мгновение остановился перед своей жертвой. Over the brute's shoulder Clayton could see the doorway of his cabin, not twenty paces distant, and a great wave of horror and fear swept over him as he saw his young wife emerge, armed with one of his rifles. За спиной обезьяны Клейтон видел, не далее как в 20 шагах дверь хижины и волна ужаса нахлынула на него, когда он увидел, что его молодая жена снова выбежала из хижины, вооруженная его винтовкой. She had always been afraid of firearms, and would never touch them, but now she rushed toward the ape with the fearlessness of a lioness protecting its young. Она, которая всегда так боялась огнестрельного оружия, что не решалась даже дотронуться до него, бросилась теперь к обезьяне с бесстрашием львицы, защищающей своих детенышей. "Back, Alice," shouted Clayton, "for God's sake, go back." -- Элис! Назад! -- крикнул Клейтон -- Бога ради, назад! But she would not heed, and just then the ape charged, so that Clayton could say no more. Но она не слушала, и в ту же минуту обезьяна накинулась на Клейтона и ему уже было не до разговоров. The man swung his ax with all his mighty strength, but the powerful brute seized it in those terrible hands, and tearing it from Clayton's grasp hurled it far to one side. Человек взмахнул топором изо всей силы, но могучее животное своими страшными лапами схватило топор, вырвало его из рук Клейтона и отшвырнуло далеко в сторону. With an ugly snarl he closed upon his defenseless victim, but ere his fangs had reached the throat they thirsted for, there was a sharp report and a bullet entered the ape's back between his shoulders. Со свирепым рычанием кинулся зверь на беззащитную жертву, но прежде, чем его клыки коснулись горла человека, раздался громкий выстрел, и пуля попала обезьяне в спину между лопатками. Throwing Clayton to the ground the beast turned upon his new enemy. Отшвырнув Клейтона наземь, зверь обратился против нового врага. There before him stood the terrified girl vainly trying to fire another bullet into the animal's body; but she did not understand the mechanism of the firearm, and the hammer fell futilely upon an empty cartridge. Теперь перед ним стояла до смерти перепуганная молодая женщина и тщетно пыталась выстрелить еще раз. Она не знала механизма ружья, и ударник беспомощно бил по пустой гильзе. С ревом бешенства и боли обезьяна бросилась на хрупкую фигуру -- и Элис упала в обморок. Almost simultaneously Clayton regained his feet, and without thought of the utter hopelessness of it, he rushed forward to drag the ape from his wife's prostrate form. Почти одновременно Клейтон вскочил на ноги и, ни минуты не думая о том, что его помощь совершенно бесполезна, бросился вперед, чтобы оттащить обезьяну от неподвижного тела жены. With little or no effort he succeeded, and the great bulk rolled inertly upon the turf before him-the ape was dead. И ему это удалось почти без усилия. Громадная обезьяна безжизненно рухнула на траву перед ним -- она была мертва. The bullet had done its work. Пуля сделала свое дело. A hasty examination of his wife revealed no marks upon her, and Clayton decided that the huge brute had died the instant he had sprung toward Alice. Быстро осмотрев жену, он убедился, что она жива и невредима, и решил, что огромный зверь умер в минуту прыжка на него. Gently he lifted his wife's still unconscious form, and bore her to the little cabin, but it was fully two hours before she regained consciousness. Осторожно поднял он все еще бессознательное тело жены и снес его в хижину; но прошло добрых два часа, пока, наконец, Элис пришла в себя. Her first words filled Clayton with vague apprehension. Первые же слова ее наполнили смутным опасением душу Клейтона. For some time after regaining her senses, Alice gazed wonderingly about the interior of the little cabin, and then, with a satisfied sigh, said: Она говорила: "O, John, it is so good to be really home! -- О, Джон, как уютно нам дома! I have had an awful dream, dear. Мне снился страшный сон! I thought we were no longer in London, but in some horrible place where great beasts attacked us." Мне казалось, мой милый, будто мы вовсе не в Лондоне, а в какой-то ужасной, дикой местности и что на нас нападают страшные звери. "There, there, Alice," he said, stroking her forehead, "try to sleep again, and do not worry your head about bad dreams." -- Да, да, хорошо, Элис! -- сказал он, гладя ее по лбу. -- А все-таки попробуй-ка снова заснуть и не думай о снах! That night a little son was born in the tiny cabin beside the primeval forest, while a leopard screamed before the door, and the deep notes of a lion's roar sounded from beyond the ridge. Этой ночью в крошечной комнате на опушке первобытного леса, в ту пору, когда леопард визжал перед дверью, а из-за холма доносился глухой рев льва, -- у четы Клейтон родился маленький сын. Lady Greystoke never recovered from the shock of the great ape's attack, and, though she lived for a year after her baby was born, she was never again outside the cabin, nor did she ever fully realize that she was not in England. Леди Г рейсток так и не оправилась от потрясения, вызванного нападением большой обезьяны. Она жила еще год после того, как родился ребенок, но уже ни разу не выходила из хижины и не сознавала, что она не в Англии. Sometimes she would question Clayton as to the strange noises of the nights; the absence of servants and friends, and the strange rudeness of the furnishings within her room, but, though he made no effort to deceive her, never could she grasp the meaning of it all. Иногда она задавала Клейтону вопросы относительно страшных ночных шумов, спрашивала, почему нет прислуги, и куда девались все знакомые. Говорила о странной обстановке своей комнаты. Но хотя Клейтон и не пытался скрывать от нее правды, она не могла понять его слов. В других отношениях она была, впрочем, совершенно нормальна. In other ways she was quite rational, and the joy and happiness she took in the possession of her little son and the constant attentions of her husband made that year a very happy one for her, the happiest of her young life. А радость и счастье, доставляемые ей ее маленьким сыном, и постоянное внимание и попечение о ней ее мужа сделали этот год для нее очень счастливым -- самым счастливым в ее молодой жизни. That it would have been beset by worries and apprehension had she been in full command of her mental faculties Clayton well knew; so that while he suffered terribly to see her so, there were times when he was almost glad, for her sake, that she could not understand. Клейтон хорошо понимал, что если бы она владела вполне своими умственными способностями, то этот год был бы для нее непрестанным мучительным чередованием тревог и волнений. Поэтому, хотя он и горько страдал, видя ее в таком состоянии, но временами был почти рад тому, что она не может сознавать настоящего положения вещей. Long since had he given up any hope of rescue, except through accident. Он давно уже отказался от всякой надежды на спасение. Спасти их могла лишь какая-нибудь случайность. With unremitting zeal he had worked to beautify the interior of the cabin. Все с тем же рвением трудился он над усовершенствованием внутренности хижины. Skins of lion and panther covered the floor. Cupboards and bookcases lined the walls. Шкуры львов и пантер устилали пол; стены были украшены полками и шкафчиками. Odd vases made by his own hand from the clay of the region held beautiful tropical flowers. Прекрасные цветы тропинкой распускались в причудливых вазах, сделанных его руками из глины. Curtains of grass and bamboo covered the windows, and, most arduous task of all, with his meager assortment of tools he had fashioned lumber to neatly seal the walls and ceiling and lay a smooth floor within the cabin. Занавеси из трав и бамбука закрывали окна и -что было труднее всего при том скудном подборе инструментов, которыми он располагал, -- ему удалось гладко обстругать доски для обшивки стен, потолка и пола. That he had been able to turn his hands at all to such unaccustomed labor was a source of mild wonder to him. То, что он оказался способен своими руками исполнить такую непривычную для него работу, служило ему постоянным источником радостного удивления. But he loved the work because it was for her and the tiny life that had come to cheer them, though adding a hundredfold to his responsibilities and to the terribleness of their situation. Он любил свою работу; ведь он исполнял ее для жены и для крошки, который был отрадой им обоим, хотя и увеличивал в сотни раз ответственность и ужас его положения. During the year that followed, Clayton was several times attacked by the great apes which now seemed to continually infest the vicinity of the cabin; but as he never again ventured outside without both rifle and revolvers he had little fear of the huge beasts. В этом году на Клейтона несколько раз нападали большие обезьяны. Эти страшные человекоподобные бродили теперь, по-видимому, в большом числе по окрестностям. Но так как Клейтон никогда уже не выходил без ружья и револьверов, он не очень боялся этих огромных зверей. He had strengthened the window protections and fitted a unique wooden lock to the cabin door, so that when he hunted for game and fruits, as it was constantly necessary for him to do to insure sustenance, he had no fear that any animal could break into the little home. Он укрепил решетки окон и приделал к двери деревянный замок. Когда он уходил на охоту за дичью, или собирал плоды для поддержания запасов питания, он уже не боялся вторжения зверей в маленькую хижину. At first he shot much of the game from the cabin windows, but toward the end the animals learned to fear the strange lair from whence issued the terrifying thunder of his rifle. Первое время он убивал дичь прямо из окон хижины, не выходя из дома, но под конец животные стали бояться и избегать странного логовища, из которого вылетал ужасающий гром его ружья. In his leisure Clayton read, often aloud to his wife, from the store of books he had brought for their new home. В свободное время Клейтон часто читал вслух жене книги, взятые им с собой из Англии. Among these were many for little children-picture books, primers, readers-for they had known that their little child would be old enough for such before they might hope to return to England. В их числе было много детских книг с картинками и азбуки. Они рассчитывали при отъезде, что, прежде чем они смогут вернуться в Англию, их ребенок успеет достаточно подрасти для такого чтения. At other times Clayton wrote in his diary, which he had always been accustomed to keep in French, and in which he recorded the details of their strange life. This book he kept locked in a little metal box. В свободные часы Клейтон иногда писал свой дневник, -- по своей привычке всегда по-французски. Он заносил в дневник все подробности их странной жизни; эту тетрадь держал он запертой в маленькой металлической шкатулке. A year from the day her little son was born Lady Alice passed quietly away in the night. Ровно через год после рождения маленького сына, леди Элис тихо скончалась. So peaceful was her end that it was hours before Clayton could awake to a realization that his wife was dead. Ее смерть была до того спокойной, что прошло несколько часов прежде, чем Клейтон понял, что жена его действительно умерла. The horror of the situation came to him very slowly, and it is doubtful that he ever fully realized the enormity of his sorrow and the fearful responsibility that had devolved upon him with the care of that wee thing, his son, still a nursing babe. Ужас его положения не сразу проник в его сознание. Он, по-видимому, не вполне оценил значение этой утраты и страшную ответственность, связанную с заботами о маленьком грудном ребенке, выпавшую на его долю. The last entry in his diary was made the morning following her death, and there he recites the sad details in a matter-of-fact way that adds to the pathos of it; for it breathes a tired apathy born of long sorrow and hopelessness, which even this cruel blow could scarcely awake to further suffering: Последняя запись в его дневнике была сделана утром сразу после смерти жены; в ней он сообщает печальные подробности случившегося... Сообщает деловым тоном, в котором сквозит страшная усталость, апатия и безнадежность, и который еще усиливает трагический смысл написанного. My little son is crying for nourishment-O Alice, Alice, what shall I do? -- Мой маленький сын плачет, требуя пищи. О, Элис, Элис, что мне делать? And as John Clayton wrote the last words his hand was destined ever to pen, he dropped his head wearily upon his outstretched arms where they rested upon the table he had built for her who lay still and cold in the bed beside him. Когда Джон Клейтон написал эти слова -последние, которые ему было суждено написать, -- он устало опустил голову на руки и склонился над столом, сделанным им для той, которая лежала теперь неподвижная и холодная в постели около него. For a long time no sound broke the deathlike stillness of the jungle midday save the piteous wailing of the tiny man-child. Долгое время ни один звук не нарушал мертвой тишины джунглей, кроме жалобного плача ребенка. Chapter IV The Apes IV ОБЕЗЬЯНЫ In the forest of the table-land a mile back from the ocean old Kerchak the Ape was on a rampage of rage among his people. В лесу на плоскогорье, на расстоянии одной мили от океана, старый Керчак, глава обезьяньего племени, рычал и метался в припадке бешенства. The younger and lighter members of his tribe scampered to the higher branches of the great trees to escape his wrath; risking their lives upon branches that scarce supported their weight rather than face old Kerchak in one of his fits of uncontrolled anger. Более молодые и проворные обезьяны взобрались на самые высокие ветви громадных деревьев, чтобы не попасться ему в лапы. Они предпочитали рисковать жизнью, качаясь на гнувшихся под их тяжестью ветках, чем оставаться поблизости от старого Керчака во время одного из его тяжких припадков неукротимой ярости. The other males scattered in all directions, but not before the infuriated brute had felt the vertebra of one snap between his great, foaming jaws. Другие самцы разбежались по всем направлениям. Взбешенное животное успело переломить позвонки одному из них своими громадными забрызганными пеной клыками. A luckless young female slipped from an insecure hold upon a high branch and came crashing to the ground almost at Kerchak's feet. Несчастная молодая самка сорвалась с высокой ветки и свалилась на землю к ногам Керчака. With a wild scream he was upon her, tearing a great piece from her side with his mighty teeth, and striking her viciously upon her head and shoulders with a broken tree limb until her skull was crushed to a jelly. Он бросился на нее с диким воплем и вырвал могучими клыками громадный кусок мяса из ее бока. Затем, схватив сломанный сук, он принялся злобно бить ее по голове и плечам, пока череп не превратился в мягкую массу. And then he spied Kala, who, returning from a search for food with her young babe, was ignorant of the state of the mighty male's temper until suddenly the shrill warnings of her fellows caused her to scamper madly for safety. И тогда он увидел Калу. Возвращаясь со своим детенышем после поисков пищи, она не знала о настроении могучего самца. Внезапно раздавшиеся пронзительные предостерегающие крики ее соплеменников заставили ее искать спасения в безумном бегстве. But Kerchak was close upon her, so close that he had almost grasped her ankle had she not made a furious leap far into space from one tree to another-a perilous chance which apes seldom if ever take, unless so closely pursued by danger that there is no alternative. Но Керчак погнался за ней и почти схватил ее за ногу; она сделала отчаянный прыжок в пространство с одного дерева на другое -опасный прыжок, который обезьяны делают, только когда нет другого исхода. She made the leap successfully, but as she grasped the limb of the further tree the sudden jar loosened the hold of the tiny babe where it clung frantically to her neck, and she saw the little thing hurled, turning and twisting, to the ground thirty feet below. Прыжок удался ей, но когда она схватилась за сук дерева, внезапный толчок сорвал висевшего на ее шее детеныша, и бедное существо, вертясь и извиваясь, полетело на землю с высоты тридцати футов. With a low cry of dismay Kala rushed headlong to its side, thoughtless now of the danger from Kerchak; but when she gathered the wee, mangled form to her bosom life had left it. С тихим стоном, забыв о страшном Керчаке, бросилась Кала к нему. Но когда она прижала к груди крохотное изуродованное тельце, жизнь уже оставила его. With low moans, she sat cuddling the body to her; nor did Kerchak attempt to molest her. Она сидела печально, качая маленькую обезьяну; и Керчак уже не пытался ее тревожить. With the death of the babe his fit of demoniacal rage passed as suddenly as it had seized him. Со смертью детеныша припадок демонического бешенства прошел у него так же внезапно, как и начался. Kerchak was a huge king ape, weighing perhaps three hundred and fifty pounds. Керчак был огромный обезьяний царь, весом, быть может, в триста пятьдесят фунтов. His forehead was extremely low and receding, his eyes bloodshot, small and close set to his coarse, flat nose; his ears large and thin, but smaller than most of his kind. Лоб он имел низкий и покатый, глаза налитые кровью, очень маленькие и близко посаженные у широкого плоского носа; уши широкие и тонкие, но размерами меньшие, чем у большинства его племени. His awful temper and his mighty strength made him supreme among the little tribe into which he had been born some twenty years before. Его ужасный нрав и могучая сила сделали его властелином маленького племени, в котором он родился лет двадцать тому назад. Now that he was in his prime, there was no simian in all the mighty forest through which he roved that dared contest his right to rule, nor did the other and larger animals molest him. Теперь, когда он достиг полного расцвета своих сил, во всем огромном лесу не было обезьяны, которая осмелилась бы оспаривать у него право на власть. Другие крупные звери тоже не тревожили его. Old Tantor, the elephant, alone of all the wild savage life, feared him not-and he alone did Kerchak fear. Из всех диких зверей один только старый слон Тантор не боялся его -- и его одного лишь боялся Керчак. When Tantor trumpeted, the great ape scurried with his fellows high among the trees of the second terrace. Когда Тантор трубил, большая обезьяна забиралась со своими соплеменниками на вторую террасу деревьев. The tribe of anthropoids over which Kerchak ruled with an iron hand and bared fangs, numbered some six or eight families, each family consisting of an adult male with his females and their young, numbering in all some sixty or seventy apes. Племя антропоидов, над которыми, благодаря своим железным лапам и оскаленным клыкам, владычествовал Керчак, насчитывало шесть или восемь семейств. Каждое из них состояло из взрослого самца с женами и детенышами, так что всего в племени было от шестидесяти до семидесяти обезьян. Kala was the youngest mate of a male called Tublat, meaning broken nose, and the child she had seen dashed to death was her first; for she was but nine or ten years old. Кала была младшей женой самца по имени Тублат, что обозначало "сломанный нос", и детеныш, который насмерть разбился у нее на глазах, был ее первенцем. Ей самой было всего девять или десять лет. Notwithstanding her youth, she was large and powerful-a splendid, clean-limbed animal, with a round, high forehead, which denoted more intelligence than most of her kind possessed. Несмотря на молодость, это было крупное, сильное, хорошо сложенное животное с высоким, круглым лбом, который указывал на большую смышленость, чем у остальных ее сородичей. So, also, she had a great capacity for mother love and mother sorrow. Она обладала поэтому также и большей способностью к материнской любви и материнскому горю. But she was still an ape, a huge, fierce, terrible beast of a species closely allied to the gorilla, yet more intelligent; which, with the strength of their cousin, made her kind the most fearsome of those awe-inspiring progenitors of man. И все же она была обезьяной, -- громадным, свирепым, страшным животным из породы, близкой к породе горилл,-- правда, несколько более смышленой, чем сами гориллы, что в соединении с силой Керчака делало ее племя самым страшным изо всех племен человекообразных обезьян. When the tribe saw that Kerchak's rage had ceased they came slowly down from their arboreal retreats and pursued again the various occupations which he had interrupted. Когда племя заметило, что бешенство Керчака улеглось, все медленно спустились со своих древесных убежищ на землю и принялись снова за прерванные занятия. The young played and frolicked about among the trees and bushes. Детеныши играли и резвились между деревьями и кустами. Some of the adults lay prone upon the soft mat of dead and decaying vegetation which covered the ground, while others turned over pieces of fallen branches and clods of earth in search of the small bugs and reptiles which formed a part of their food. Взрослые обезьяны лежали на мягком ковре из гниющей растительности, покрывавшем почву. Другие переворачивали упавшие ветки и гнилые пни в поисках маленьких насекомых и пресмыкающихся, которых они тут же поедали. Others, again, searched the surrounding trees for fruit, nuts, small birds, and eggs. Некоторые обследовали деревья и кусты, разыскивая плоды, орехи, маленьких птичек и яйца. They had passed an hour or so thus when Kerchak called them together, and, with a word of command to them to follow him, set off toward the sea. Они провели в этих занятиях около часа; затем Керчак созвал всех и приказал следовать за ним по направлению к морю. They traveled for the most part upon the ground, where it was open, following the path of the great elephants whose comings and goings break the only roads through those tangled mazes of bush, vine, creeper, and tree. В открытых местах обезьяны шли большею частью по земле, пробираясь по следам больших слонов -- этим единственным проходам в густо перепутанной массе кустов, лиан, вьющихся стволов и деревьев. When they walked it was with a rolling, awkward motion, placing the knuckles of their closed hands upon the ground and swinging their ungainly bodies forward. Их походка была неуклюжа, медленна; они переваливались с ноги на ногу, ставя суставы сжатых рук на землю и вскидывая вперед свое неловкое тело. But when the way was through the lower trees they moved more swiftly, swinging from branch to branch with the agility of their smaller cousins, the monkeys. Но когда дорога вела через молодой лес, они передвигались гораздо быстрее, перепрыгивая с ветки на ветку с ловкостью своих маленьких сородичей-мартышек. And all the way Kala carried her little dead baby hugged closely to her breast. Кала все время несла крохотное мертвое тело детеныша, крепко прижимая его к груди. It was shortly after noon when they reached a ridge overlooking the beach where below them lay the tiny cottage which was Kerchak's goal. Вскоре после полудня шествие достигло холма, господствовавшего над взморьем, откуда виднелась маленькая хижина. А к ней и направлялся Керчак. He had seen many of his kind go to their deaths before the loud noise made by the little black stick in the hands of the strange white ape who lived in that wonderful lair, and Kerchak had made up his brute mind to own that death-dealing contrivance, and to explore the interior of the mysterious den. Он видал, как многие из его племени погибали от грома, исходившего из маленькой черной палочки в руках белой обезьяны, обитающей в странном логовище. В своем грубом уме, Керчак решил во что бы то ни стало добыть эту палку, несущую смерть, и исследовать снаружи и внутри таинственную берлогу. He wanted, very, very much, to feel his teeth sink into the neck of the queer animal that he had learned to hate and fear, and because of this, he came often with his tribe to reconnoiter, waiting for a time when the white ape should be off his guard. Он горел желанием впиться в шею страшного животного, которого он боялся и ненавидел. Часто выходил он со своим племенем на разведку, выжидая момента, когда белая обезьяна попадется врасплох. Of late they had quit attacking, or even showing themselves; for every time they had done so in the past the little stick had roared out its terrible message of death to some member of the tribe. За последнее время обезьяны не только перестали нападать, но даже и показываться около хижины. Они заметили, что каждый раз маленькая черная палочка с громом несла им смерть. Today there was no sign of the man about, and from where they watched they could see that the cabin door was open. В этот день они не видели человека. Дверь хижины была открыта. Slowly, cautiously, and noiselessly they crept through the jungle toward the little cabin. Медленно, осторожно и безмолвно поползли обезьяны сквозь джунгли к маленькой хижине. There were no growls, no fierce screams of rage-the little black stick had taught them to come quietly lest they awaken it. Не слышно было ни рычания, ни криков бешенства -- маленькая черная палочка научила их приближаться тихо, чтобы не разбудить ее. On, on they came until Kerchak himself slunk stealthily to the very door and peered within. Ближе и ближе подходили они, пока Керчак не подкрался к самой двери и не заглянул в нее. Behind him were two males, and then Kala, closely straining the little dead form to her breast. Позади него стояли два самца и Кала, крепко прижимавшая к груди мертвое тельце. Inside the den they saw the strange white ape lying half across a table, his head buried in his arms; and on the bed lay a figure covered by a sailcloth, while from a tiny rustic cradle came the plaintive wailing of a babe. Внутри берлоги они увидели белую обезьяну; она лежала почти поперек стола, с головой, опущенной на руки. На постели виднелась другая фигура, прикрытая парусом, в то время как из крошечной деревянной колыбели доносился жалобный плач малютки. Noiselessly Kerchak entered, crouching for the charge; and then John Clayton rose with a sudden start and faced them. Керчак неслышно вошел и приготовился к прыжку. Но в эту минуту Джон Клейтон встал и обернулся к обезьянам. The sight that met his eyes must have frozen him with horror, for there, within the door, stood three great bull apes, while behind them crowded many more; how many he never knew, for his revolvers were hanging on the far wall beside his rifle, and Kerchak was charging. Зрелище, которое он увидел, заледенило всю кровь в его жилах. У дверей стояло трое самцов-обезьян, а за ними столпились другие, -сколько их там было всего, он так никогда и не узнал. Револьверы и ружья висели далеко на стене. Керчак кинулся на него. When the king ape released the limp form which had been John Clayton, Lord Greystoke, he turned his attention toward the little cradle; but Kala was there before him, and when he would have grasped the child she snatched it herself, and before he could intercept her she had bolted through the door and taken refuge in a high tree. Когда царь обезьян отпустил безжизненное тело того, кто еще за минуту перед тем был Джон Клейтоном, лордом Грейстоком, он обратил внимание на маленькую колыбель и потянулся к ней. Но Кала предупредила его намерения. Прежде чем успели ее остановить, она схватила маленького живого младенца, шмыгнула в дверь и забралась со своей ношей на дерево. As she took up the little live baby of Alice Clayton she dropped the dead body of her own into the empty cradle; for the wail of the living had answered the call of universal motherhood within her wild breast which the dead could not still. Она оставила в пустой колыбели своего мертвого детеныша. Плач живого ребенка возбудил в ней материнскую нежность, которая была уже не нужна мертвому. High up among the branches of a mighty tree she hugged the shrieking infant to her bosom, and soon the instinct that was as dominant in this fierce female as it had been in the breast of his tender and beautiful mother-the instinct of mother love-reached out to the tiny man-child's half-formed understanding, and he became quiet. Усевшись высоко среди могучих ветвей, Кала прижала плачущего ребенка к груди; он инстинктивно почувствовал мать и затих. Then hunger closed the gap between them, and the son of an English lord and an English lady nursed at the breast of Kala, the great ape. Сын английского лорда и английской леди стал кормиться грудью большой обезьяны Калы. In the meantime the beasts within the cabin were warily examining the contents of this strange lair. Между тем звери осматривали все находившееся внутри странной берлоги. Once satisfied that Clayton was dead, Kerchak turned his attention to the thing which lay upon the bed, covered by a piece of sailcloth. Убедившись, что Клейтон умер, Керчак обратил внимание на предмет, лежавший на постели и прикрытый парусом. Gingerly he lifted one corner of the shroud, but when he saw the body of the woman beneath he tore the cloth roughly from her form and seized the still, white throat in his huge, hairy hands. Он осторожно приподнял край покрова, увидел под ним тело женщины, грубо сорвал с него полотно, схватил огромными волосатыми руками неподвижное белое горло и бросился на нее. A moment he let his fingers sink deep into the cold flesh, and then, realizing that she was already dead, he turned from her, to examine the contents of the room; nor did he again molest the body of either Lady Alice or Sir John. Он глубоко запустил свои клыки в холодное тело, но понял, что женщина мертва, отвернулся, заинтересованный обстановкой комнаты -- и больше уже не тревожил ни леди Элис, ни лорда Джона. The rifle hanging upon the wall caught his first attention; it was for this strange, death-dealing thunder-stick that he had yearned for months; but now that it was within his grasp he scarcely had the temerity to seize it. Ружье, висевшее на стене, более всего привлекало его внимание. Он много месяцев мечтал об этой странной палке. Теперь она была в его власти, а он не смел до нее дотронуться. Cautiously he approached the thing, ready to flee precipitately should it speak in its deep roaring tones, as he had heard it speak before, the last words to those of his kind who, through ignorance or rashness, had attacked the wonderful white ape that had borne it. Осторожно подошел он к ружью, готовый удрать, как только палка заговорит оглушительным, рокочущим голосом, как часто говорила она тем из его племени, кто по незнанию, или по необдуманности, нападали на ее белого хозяина. Deep in the beast's intelligence was something which assured him that the thunder-stick was only dangerous when in the hands of one who could manipulate it, but yet it was several minutes ere he could bring himself to touch it. В его зверином рассудке глубоко таилось нечто, подсказывающее ему, что громоносная палка была опасна только в руках того, кто умел с нею обращаться. Но прошло несколько минут, пока, наконец, он решился до нее дотронуться. Instead, he walked back and forth along the floor before it, turning his head so that never once did his eyes leave the object of his desire. Он ходил взад и вперед мимо палки, поворачивая голову так, чтобы не спускать глаз с интересовавшего его предмета. Using his long arms as a man uses crutches, and rolling his huge carcass from side to side with each stride, the great king ape paced to and fro, uttering deep growls, occasionally punctuated with the ear-piercing scream, than which there is no more terrifying noise in all the jungle. Мощный царь обезьян бродил по комнате на своих длинных лапах, как человек на костылях, качаясь на каждом шагу, и издавал глухое рычанье, прерываемое пронзительным воем, страшнее которого нет в джунглях. Presently he halted before the rifle. Наконец, он остановился перед ружьем. Slowly he raised a huge hand until it almost touched the shining barrel, only to withdraw it once more and continue his hurried pacing. Он медленно поднял огромную лапу и прикоснулся к блестящему стволу, но сразу отдернул ее и снова заходил по комнате. It was as though the great brute by this show of fearlessness, and through the medium of his wild voice, was endeavoring to bolster up his courage to the point which would permit him to take the rifle in his hand. Казалось, будто огромное животное диким рычанием старалось возбудить свою смелость до того, чтобы взять ружье в свои лапы. Again he stopped, and this time succeeded in forcing his reluctant hand to the cold steel, only to snatch it away almost immediately and resume his restless beat. Он остановился, вновь еще раз заставил свою руку неуверенно дотронуться до холодной стали, и почти тотчас же снова отдернул ее и возобновил свою тревожную прогулку. Time after time this strange ceremony was repeated, but on each occasion with increased confidence, until, finally, the rifle was torn from its hook and lay in the grasp of the great brute. Это повторилось много раз, и движения животного становились все увереннее; наконец, ружье было сорвано с крюка. Громадный зверь зажал его в своей лапе. Finding that it harmed him not, Kerchak began to examine it closely. Убедившись, что палка не причиняет ему вреда, Керчак занялся подробным осмотром ее. He felt of it from end to end, peered down the black depths of the muzzle, fingered the sights, the breech, the stock, and finally the trigger. Он ощупал ружье со всех сторон, заглянул в черную глубину дула, потрогал мушку, ремень и, наконец, курок. During all these operations the apes who had entered sat huddled near the door watching their chief, while those outside strained and crowded to catch a glimpse of what transpired within. Забравшиеся в хижину обезьяны сидели в это время у двери, наблюдая за своим главой. Другие толпились снаружи у входа, вытягивая шеи и стараясь заглянуть внутрь. Suddenly Kerchak's finger closed upon the trigger. Случайно Керчак нажал курок. There was a deafening roar in the little room and the apes at and beyond the door fell over one another in their wild anxiety to escape. Оглушительный грохот пронесся по маленькой комнате, и звери, бывшие у дверей и за дверями, повалились, давя друг друга в безумной панике. Kerchak was equally frightened, so frightened, in fact, that he quite forgot to throw aside the author of that fearful noise, but bolted for the door with it tightly clutched in one hand. Керчак был тоже испуган -- так испуган, что забыл даже выпустить из рук виновника этого ужасного шума и бросился к двери, крепко сжимая ружье в руке. As he passed through the opening, the front sight of the rifle caught upon the edge of the inswung door with sufficient force to close it tightly after the fleeing ape. Он выскочил наружу, но ружье зацепилось за дверь, и она плотно захлопнулась за улепетывающими обезьянами. When Kerchak came to a halt a short distance from the cabin and discovered that he still held the rifle, he dropped it as he might have dropped a red hot iron, nor did he again attempt to recover it-the noise was too much for his brute nerves; but he was now quite convinced that the terrible stick was quite harmless by itself if left alone. На некотором расстоянии от хижины Керчак остановился, всмотрелся -- и вдруг заметил, что все еще держит в руке ружье. Он его отбросил торопливо, как будто железо было раскалено докрасна. Ему уже не хотелось взять палку. Зверь не выдержал ужасного грохота. Но зато он убедился, что страшная палка сама по себе совершенно безвредна. It was an hour before the apes could again bring themselves to approach the cabin to continue their investigations, and when they finally did so, they found to their chagrin that the door was closed and so securely fastened that they could not force it. Прошел целый час, прежде чем обезьяны набрались храбрости и снова приблизились к хижине. Но когда они, наконец решились, то к своему огорчению увидели, что дверь была закрыта так крепко и прочно, что никакие усилия открыть ее не привели ни к чему. The cleverly constructed latch which Clayton had made for the door had sprung as Kerchak passed out; nor could the apes find means of ingress through the heavily barred windows. Хитроумно сооруженный Клейтоном замок запер дверь за спиной Керчака, и все попытки обезьян проникнуть сквозь решетчатые окна тоже не увенчались успехом. After roaming about the vicinity for a short time, they started back for the deeper forests and the higher land from whence they had come. Побродив некоторое время в окрестностях, они отправились в обратный путь в чащу леса, к плоскогорью, откуда пришли. Kala had not once come to earth with her little adopted babe, but now Kerchak called to her to descend with the rest, and as there was no note of anger in his voice she dropped lightly from branch to branch and joined the others on their homeward march. Кала ни разу не спустилась на землю со своим маленьким приемыш, но когда Керчак приказал ей слезть, она, убедившись, что в его голосе нет гнева, легко спустилась с ветки на ветку и присоединилась к другим обезьянам, которые направлялись домой. Those of the apes who attempted to examine Kala's strange baby were repulsed with bared fangs and low menacing growls, accompanied by words of warning from Kala. Тех из обезьян, которые пытались осмотреть ее странного детеныша, Кала встречала оскаленными клыками и глухим, угрожающим рычанием. When they assured her that they meant the child no harm she permitted them to come close, but would not allow them to touch her charge. Когда ее стали уверять в том, что никто не хочет нанести вред детенышу, она позволила подойти поближе, но не дала никому прикоснуться к своей ноше. It was as though she knew that her baby was frail and delicate and feared lest the rough hands of her fellows might injure the little thing. Она чувствовала, что детеныш слаб и хрупок, и боялась, что грубые лапы ее соплеменников могут повредить малютке. Another thing she did, and which made traveling an onerous trial for her. Ее путешествие было особенно трудным, так как она все время цеплялась за ветки одною рукою. Remembering the death of her own little one, she clung desperately to the new babe, with one hand, whenever they were upon the march. Другой она отчаянно прижимала к себе нового детеныша, где бы они ни шли. The other young rode upon their mothers' backs; their little arms tightly clasping the hairy necks before them, while their legs were locked beneath their mothers' armpits. Детеныши других обезьян сидели на спинах матерей, крепко держась руками за волосатые их шеи и обхватывая их ногами под мышки, -- и не мешали их движениям. Not so with Kala; she held the small form of the little Lord Greystoke tightly to her breast, where the dainty hands clutched the long black hair which covered that portion of her body. Кала несла крошечного лорда Грейстока крепко прижатым к своей груди, и нежные ручонки ребенка цеплялись за длинные черные волосы, покрывавшие эту часть ее тела. She had seen one child fall from her back to a terrible death, and she would take no further chances with this. Кале было трудно, неудобно, тяжело. Но она помнила, как один ее детеныш, сорвавшись с ее спины, встретил ужасную смерть, и уже не хотела рисковать другим. Chapter V The White Ape V БЕЛАЯ ОБЕЗЬЯНА Tenderly Kala nursed her little waif, wondering silently why it did not gain strength and agility as did the little apes of other mothers. Нежно вскармливала Кала своего найденыша, втихомолку удивляясь лишь тому, отчего он не делается сильным и ловким, как маленькие обезьянки других матерей. It was nearly a year from the time the little fellow came into her possession before he would walk alone, and as for climbing-my, but how stupid he was! Прошел год с того дня, как ребенок попал ей в руки, а он только что начинал ходить. А в лазанье по деревьям он был уже совсем бестолковый! Kala sometimes talked with the older females about her young hopeful, but none of them could understand how a child could be so slow and backward in learning to care for itself. Иногда Кала говорила со старшими самками о своем милом ребенке; ни одна из них не могла понять, почему он такой отсталый и непонятливый, хотя бы, например, в таком простом деле, как добывание себе пищи. Why, it could not even find food alone, and more than twelve moons had passed since Kala had come upon it. Он не умел находить себе еду, а уже больше двадцати лун прошло с того дня, как Кала взяла его к себе. Had they known that the child had seen thirteen moons before it had come into Kala's possession they would have considered its case as absolutely hopeless, for the little apes of their own tribe were as far advanced in two or three moons as was this little stranger after twenty-five. Знай она, что ребенок уже прожил на свете целых тринадцать лун прежде, чем попасть в ее руки, -- она сочла бы его совершенно безнадежным. Ведь маленькие обезьяны ее племени были более развиты после двух или трех лун, чем этот маленький чужак после двадцати пяти. Tublat, Kala's husband, was sorely vexed, and but for the female's careful watching would have put the child out of the way. Муж Калы, Тублат, испытывал величайшую ненависть к этому детенышу, и если бы самка не охраняла его самым ревностным и заботливым образом, он давно бы нашел случай убрать малютку со своей дороги. "He will never be a great ape," he argued. "Always will you have to carry him and protect him. -- Он не будет никогда большой обезьяной, -рассуждал Тублат. -- И тебе, Кала, вечно придется таскать его на себе и заботиться о нем. What good will he be to the tribe? None; only a burden. Какая польза от него для нас и для нашего племени? "Let us leave him quietly sleeping among the tall grasses, that you may bear other and stronger apes to guard us in our old age." Лучше всего бросить его, когда он уснет, в траве, а ты выносишь сильных обезьян, которые сумеют оберегать нашу старость. "Never, Broken Nose," replied Kala. "If I must carry him forever, so be it." -- Нет, Сломанный Нос, ни за что, -- возражала Кала, -- если бы мне пришлось даже всю жизнь носить его! And then Tublat went to Kerchak to urge him to use his authority with Kala, and force her to give up little Tarzan, which was the name they had given to the tiny Lord Greystoke, and which meant Тогда Тублат обратился к самому Керчаку и потребовал, чтобы царь своею властью заставил Калу отказаться от Тарзана. Так назван был маленький лорд Грейсток. "White-Skin." Имя это означало "белая кожа". But when Kerchak spoke to her about it Kala threatened to run away from the tribe if they did not leave her in peace with the child; and as this is one of the inalienable rights of the jungle folk, if they be dissatisfied among their own people, they bothered her no more, for Kala was a fine clean-limbed young female, and they did not wish to lose her. Но когда Керчак заговорил с Калой о ребенке, она заявила, что убежит из племени, если ее с ее детенышем не оставят в покое. А так как каждый из обитателей джунглей имеет право уйти из племени, если оно ему не по душе, то Керчак ее больше не беспокоил, боясь потерять Калу -- красивую, хорошо сложенную, молодую самку. As Tarzan grew he made more rapid strides, so that by the time he was ten years old he was an excellent climber, and on the ground could do many wonderful things which were beyond the powers of his little brothers and sisters. Но Тарзан подрастал; он все быстрее и быстрее развивался и догонял в успехах своих сверстников-обезьян. Когда ему минуло десять лет, он уже превосходно лазил по деревьям, а на земле мог проделывать такие фокусы, которые были не по силам его маленьким братьям и сестрам. In many ways did he differ from them, and they often marveled at his superior cunning, but in strength and size he was deficient; for at ten the great anthropoids were fully grown, some of them towering over six feet in height, while little Tarzan was still but a half-grown boy. Он отличался от них во многом. Часто они дивились его изумительной хитрости. Но он был ниже их ростом и слабее. В десять лет человекообразные обезьяны уже совсем взрослые звери, и некоторые из них догоняют к этой поре шести футов. Тарзан же все еще был подростком-мальчиком. Yet such a boy! Но зато каким мальчиком! From early childhood he had used his hands to swing from branch to branch after the manner of his giant mother, and as he grew older he spent hour upon hour daily speeding through the tree tops with his brothers and sisters. С первых дней детства он научился ловко пускать в дело руки, когда прыгал с ветки на ветку, по примеру своей гигантской матери. Подрастая, он ежедневно целыми часами гонялся по верхушкам деревьев за своими братьями и сестрами. He could spring twenty feet across space at the dizzy heights of the forest top, and grasp with unerring precision, and without apparent jar, a limb waving wildly in the path of an approaching tornado. Он выучился делать прыжки в двадцать футов на головокружительной высоте и мог с безошибочной точностью и без видимого напряжения ухватиться за ветку, бешено раскачивающуюся от вихря. He could drop twenty feet at a stretch from limb to limb in rapid descent to the ground, or he could gain the utmost pinnacle of the loftiest tropical giant with the ease and swiftness of a squirrel. Он мог на высоте двадцати футов перебрасываться с ветки на ветку, молниеносно спускаясь на землю, и был в состоянии с легкостью и быстротой белки взбираться на самую вершину высокого тропического гиганта. Though but ten years old he was fully as strong as the average man of thirty, and far more agile than the most practiced athlete ever becomes. Ему было всего десять лет, а он уже был силен, как здоровый тридцатилетний мужчина, и обладал несравненно большей подвижностью, чем тренированный атлет. And day by day his strength was increasing. И день ото дня силы его прибывали. His life among these fierce apes had been happy; for his recollection held no other life, nor did he know that there existed within the universe aught else than his little forest and the wild jungle animals with which he was familiar. Жизнь Тарзана среди этих свирепых обезьян текла счастливо, потому что он не помнил иной жизни и не знал, что во вселенной есть что-нибудь, кроме необозримых лесов и зверей джунглей. He was nearly ten before he commenced to realize that a great difference existed between himself and his fellows. Когда ему исполнилось десять лет, он начал понимать, что между ним и его товарищами существует большая разница. His little body, burned brown by exposure, suddenly caused him feelings of intense shame, for he realized that it was entirely hairless, like some low snake, or other reptile. Маленькое его тело, коричневое от загара, стало вдруг вызывать в нем острое чувство стыда, потому что он заметил, что оно совершенно безволосое и голое, как тело презренной змеи или другого пресмыкающегося. He attempted to obviate this by plastering himself from head to foot with mud, but this dried and fell off. Он пытался поправить дело, обмазав себя с ног до головы грязью. Но грязь пересохла и облупилась. Besides it felt so uncomfortable that he quickly decided that he preferred the shame to the discomfort. Вдобавок это причинило ему такое неприятное ощущение, что он решил лучше переносить стыд, чем подобное неудобство. In the higher land which his tribe frequented was a little lake, and it was here that Tarzan first saw his face in the clear, still waters of its bosom. На равнине, которую часто посещало его племя, было маленькое озеро, и в нем впервые увидел Тарзан свое лицо отраженным в зеркале светлых, прозрачных вод. It was on a sultry day of the dry season that he and one of his cousins had gone down to the bank to drink. Однажды в знойный день, в период засухи, он и один из его сверстников отправились к озеру пить. As they leaned over, both little faces were mirrored on the placid pool; the fierce and terrible features of the ape beside those of the aristocratic scion of an old English house. Когда они нагнулись, в тихой воде отразились оба лица: свирепые и страшные черты обезьяны рядом с тонкими чертами аристократического отпрыска старинного английского рода. Tarzan was appalled. Тарзан был ошеломлен. It had been bad enough to be hairless, but to own such a countenance! Мало еще того, что он был безволосым! У него оказывается такое безобразное лицо! He wondered that the other apes could look at him at all. Он удивился, как другие обезьяны могли переносить его. That tiny slit of a mouth and those puny white teeth! Какой противный маленький рот и крохотные белые зубы! How they looked beside the mighty lips and powerful fangs of his more fortunate brothers! На что они были похожи рядом с могучими губами и клыками его счастливых братьев? And the little pinched nose of his; so thin was it that it looked half starved. А этот тонкий нос -- такой жалкий и убогий, словно он исхудал от голода! He turned red as he compared it with the beautiful broad nostrils of his companion. Тарзан покраснел, когда сравнил свой нос с великолепными широкими ноздрями своего спутника. Such a generous nose! Вот у того, действительно, красивый нос! Why it spread half across his face! Он занимает почти половину лица! -- It certainly must be fine to be so handsome, thought poor little Tarzan. "Хорошо быть таким красавцем!" -- с горечью подумал бедный маленький Тарзан. But when he saw his own eyes; ah, that was the final blow-a brown spot, a gray circle and then blank whiteness! Но когда он рассмотрел свои глаза, то окончательно пал духом. Темное пятно, серый зрачок, а кругом одна белизна! Отвратительно! Frightful! not even the snakes had such hideous eyes as he. Даже у змеи нет таких гадких глаз, как у него! So intent was he upon this personal appraisement of his features that he did not hear the parting of the tall grass behind him as a great body pushed itself stealthily through the jungle; nor did his companion, the ape, hear either, for he was drinking and the noise of his sucking lips and gurgles of satisfaction drowned the quiet approach of the intruder. Он был так углублен в осмотр своей внешности, что не услышал шороха высоких трав, раздвинутых за ним огромным зверем, который пробирался сквозь джунгли. Не слышал ничего и его товарищ-обезьяна: он в это время жадно пил, и чмоканье сосущих губ заглушало шум шагов тихо подкрадывающегося врага. Not thirty paces behind the two she crouched-Sabor, the huge lioness-lashing her tail. Позади них, на берегу, шагах в тридцати, притаилась Сабор, большая свирепая львица. Cautiously she moved a great padded paw forward, noiselessly placing it before she lifted the next. Нервно подергивая хвостом, она осторожно выставила вперед большую мягкую лапу и бесшумно опустила ее на землю. Thus she advanced; her belly low, almost touching the surface of the ground-a great cat preparing to spring upon its prey. Почти касаясь брюхом земли, ползла эта хищная большая кошка, готовая прыгнуть на свою добычу. Now she was within ten feet of the two unsuspecting little playfellows-carefully she drew her hind feet well up beneath her body, the great muscles rolling under the beautiful skin. Теперь она была на расстоянии всего каких-нибудь десяти футов от обоих, ничего не подозревавших, подростков. Львица медленно подобрала под себя задние ноги, и большие мускулы красиво напряглись под золотистой шкурой. So low she was crouching now that she seemed flattened to the earth except for the upward bend of the glossy back as it gathered for the spring. Она так плотно прижалась к траве, что, казалось, будто вся расплющилась; только изгиб спины возвышался над почвой. Хвост больше не двигался. No longer the tail lashed-quiet and straight behind her it lay. Он лежал сзади нее, напряженный и прямой, как палка. An instant she paused thus, as though turned to stone, and then, with an awful scream, she sprang. Одно мгновение она выжидала, словно окаменев. А затем с ужасающим ревом прыгнула. Sabor, the lioness, was a wise hunter. Львица Сабор была мудрым охотником. To one less wise the wild alarm of her fierce cry as she sprang would have seemed a foolish thing, for could she not more surely have fallen upon her victims had she but quietly leaped without that loud shriek? Менее мудрому свирепый рев ее, сопровождавший прыжок, мог бы показаться глупым. Разве не вернее напасть на жертву, прыгнув на нее безмолвно? But Sabor knew well the wondrous quickness of the jungle folk and their almost unbelievable powers of hearing. Но Сабор знала быстроту обитателей джунглей и почти невероятную остроту их слуха. To them the sudden scraping of one blade of grass across another was as effectual a warning as her loudest cry, and Sabor knew that she could not make that mighty leap without a little noise. Для них внезапный шорох травяного стебля был таким же ясным предостережением, как самый громкий вой. Сабор понимала, что ей все равно не удастся бесшумно прыгнуть из-за кустов. Her wild scream was not a warning. Не предостережением был ее дикий крик. It was voiced to freeze her poor victims in a paralysis of terror for the tiny fraction of an instant which would suffice for her mighty claws to sink into their soft flesh and hold them beyond hope of escape. Она испустила его, чтобы бедные жертвы оцепенели от ужаса на тот краткий миг, пока она не запустит своих когтей в их мягкое тело. So far as the ape was concerned, Sabor reasoned correctly. Поскольку дело касалось обезьяны, Сабор рассудила правильно. The little fellow crouched trembling just an instant, but that instant was quite long enough to prove his undoing. Звереныш оцепенел на мгновение, но этого мгновения оказалось вполне достаточно для его гибели. Not so, however, with Tarzan, the man-child. Но то Тарзан, дитя человека. His life amidst the dangers of the jungle had taught him to meet emergencies with self-confidence, and his higher intelligence resulted in a quickness of mental action far beyond the powers of the apes. Жизнь в джунглях, среди постоянных опасностей, приучила его отважно встречать всякие случайности, а более высокий ум его выявлял себя в такой быстроте соображения, которая была не по силам обезьянам. So the scream of Sabor, the lioness, galvanized the brain and muscles of little Tarzan into instant action. Вой львицы Сабор наэлектризовал мозг и мускулы маленького Тарзана, и он приготовился к моментальному отпору. Before him lay the deep waters of the little lake, behind him certain death; a cruel death beneath tearing claws and rending fangs. Перед ним были глубокие воды озера, за ним неизбежная смерть, жестокая смерть от когтей и клыков. Tarzan had always hated water except as a medium for quenching his thirst. Тарзан всегда ненавидел воду и признавал ее только как средство для утоления жажды. He hated it because he connected it with the chill and discomfort of the torrential rains, and he feared it for the thunder and lightning and wind which accompanied them. Он ненавидел ее, потому что связывал с ней представление о холоде, о проливных дождях, сопровождаемых молнией и громом, которых он боялся. The deep waters of the lake he had been taught by his wild mother to avoid, and further, had he not seen little Neeta sink beneath its quiet surface only a few short weeks before never to return to the tribe? Его дикая мать научила избегать глубоких вод озера; разве он не видел сам, несколько недель до того, как маленькая Пита погрузилась под спокойную поверхность воды и больше не вернулась к племени? But of the two evils his quick mind chose the lesser ere the first note of Sabor's scream had scarce broken the quiet of the jungle, and before the great beast had covered half her leap Tarzan felt the chill waters close above his head. Но из двух зол быстрый его ум избрал меньшее. Не успел замереть крик Сабор, нарушивший тишину джунглей, как Тарзан почувствовал, что холодная вода сомкнулась над его головой. He could not swim, and the water was very deep; but still he lost no particle of that self-confidence and resourcefulness which were the badges of his superior being. Он не умел плавать, а озеро было глубокое; но он не потерял ничего от своей обычной самоуверенности и находчивости. Эти черты являлись отличительными признаками его изобретательного ума. Rapidly he moved his hands and feet in an attempt to scramble upward, and, possibly more by chance than design, he fell into the stroke that a dog uses when swimming, so that within a few seconds his nose was above water and he found that he could keep it there by continuing his strokes, and also make progress through the water. Он стал энергично барахтаться руками и ногами, пытаясь выбраться наверх, и инстинктивно стал делать движения, подобные движениям плывущих собак. Через несколько секунд нос его оказался над поверхностью воды, и он понял, что продолжая такого рода движения, он сможет держаться на воде и даже двигаться в ней. He was much surprised and pleased with this new acquirement which had been so suddenly thrust upon him, but he had no time for thinking much upon it. Тарзан был изумлен и обрадован этим новым познанием, так неожиданно приобретенным им, но у него не было времени долго об этом думать. He was now swimming parallel to the bank and there he saw the cruel beast that would have seized him crouching upon the still form of his little playmate. Он плыл теперь параллельно берегу и видел жестокого зверя, который притаившись над безжизненным телом его маленького приятеля, схватил бы, конечно, и его. The lioness was intently watching Tarzan, evidently expecting him to return to shore, but this the boy had no intention of doing. Львица напряженно следила за Тарзаном, очевидно, предполагая, что он вернется на берег; но мальчик и не думал это делать. Instead he raised his voice in the call of distress common to his tribe, adding to it the warning which would prevent would-be rescuers from running into the clutches of Sabor. Вместо того, он испустил громкий предостерегающий крик своего племени. Almost immediately there came an answer from the distance, and presently forty or fifty great apes swung rapidly and majestically through the trees toward the scene of tragedy. Почти немедленно издали донесся ответ, и тотчас же сорок или пятьдесят обезьян помчались по деревьям к месту трагедии. In the lead was Kala, for she had recognized the tones of her best beloved, and with her was the mother of the little ape who lay dead beneath cruel Sabor. Впереди всех неслась Кала, потому что она узнала голос своего любимого детеныша, а с нею была и мать той маленькой обезьянки, которая уже лежала мертвой под жестокой Сабор. Though more powerful and better equipped for fighting than the apes, the lioness had no desire to meet these enraged adults, and with a snarl of hatred she sprang quickly into the brush and disappeared. Огромная львица, лучше вооруженная для сражения, чем человекоподобные, все же не желала встретить этих бешеных взрослых самцов. Яростно рыча, она быстро прыгнула в кусты и скрылась. Tarzan now swam to shore and clambered quickly upon dry land. Тарзан подплыл теперь к берегу и поспешно вылез на сушу. The feeling of freshness and exhilaration which the cool waters had imparted to him, filled his little being with grateful surprise, and ever after he lost no opportunity to take a daily plunge in lake or stream or ocean when it was possible to do so. Чувство свежести и удовольствия, доставленное ему холодной водой, наполняло его маленькое существо радостным изумлением. Впоследствии он никогда не упускал случая окунуться в озеро, реку или океан, как только предоставлялась возможность. For a long time Kala could not accustom herself to the sight; for though her people could swim when forced to it, they did not like to enter water, and never did so voluntarily. Долгое время Кала не могла привыкнуть к такому зрелищу, потому что, хотя обезьяны и умеют плавать, когда бывают вынуждены к этому, но избегают погружаться в воду и никогда не делают этого добровольно. The adventure with the lioness gave Tarzan food for pleasurable memories, for it was such affairs which broke the monotony of his daily life-otherwise but a dull round of searching for food, eating, and sleeping. Приключение с львицей стало одним из приятных воспоминаний Тарзана: такого рода происшествия нарушали однообразие повседневной жизни. Без таких случаев, его жизнь являлась бы лишь скучной чередою поисков пищи, еды и сна. The tribe to which he belonged roamed a tract extending, roughly, twenty-five miles along the seacoast and some fifty miles inland. Племя, к которому принадлежал Тарзан, кочевало по местности, простиравшейся на двадцать пять миль вдоль морского берега и на пятьдесят миль приблизительно вглубь страны. This they traversed almost continually, occasionally remaining for months in one locality; but as they moved through the trees with great speed they often covered the territory in a very few days. Изо дня в день бродили обезьяны по этой территории, по временам оставаясь целые месяцы в одном и том же месте. Но так как они передвигались по деревьям гораздо быстрее, чем по земле, они часто проходили это расстояние и в несколько дней. Much depended upon food supply, climatic conditions, and the prevalence of animals of the more dangerous species; though Kerchak often led them on long marches for no other reason than that he had tired of remaining in the same place. Переходы и остановки зависели от обилия или недостатка пищи, от природных условий местности и от наличия опасных зверей. Следует, однако, сказать, что Керчак зачастую заставлял обезьян делать длинные переходы только по той причине, что ему было скучно долго оставаться на одном и том же месте. At night they slept where darkness overtook them, lying upon the ground, and sometimes covering their heads, and more seldom their bodies, with the great leaves of the elephant's ear. Ночью они спали там, где их застигала темнота, спали, лежа на земле и иногда покрывая себе голову, а изредка и все тело большими листьями громадного лопуха. Two or three might lie cuddled in each other's arms for additional warmth if the night were chill, and thus Tarzan had slept in Kala's arms nightly for all these years. Чаще, если ночи были холодные, то, чтобы согреться, они лежали, прижавшись друг к другу, по-двое или по-трое; таким образом и Тарзан все эти годы по ночам спал в объятиях Калы. That the huge, fierce brute loved this child of another race is beyond question, and he, too, gave to the great, hairy beast all the affection that would have belonged to his fair young mother had she lived. Не было никаких сомнений, что огромное свирепое животное горячо любило своего белого детеныша. Он, со своей стороны, платил большому волосатому зверю всей той нежностью, которая была бы обращена к его прекрасной молодой матери если бы она не умерла. When he was disobedient she cuffed him, it is true, but she was never cruel to him, and was more often caressing him than chastising him. Правда, когда Тарзан не слушался Калы, она слегка его шлепала, но гораздо чаще ласкала, чем наказывала. Tublat, her mate, always hated Tarzan, and on several occasions had come near ending his youthful career. Однако Тублат, ее муж, продолжал ненавидеть Тарзана и искал случая покончить с белой обезьяной. Tarzan on his part never lost an opportunity to show that he fully reciprocated his foster father's sentiments, and whenever he could safely annoy him or make faces at him or hurl insults upon him from the safety of his mother's arms, or the slender branches of the higher trees, he did so. Со своей стороны, и Тарзан пользовался всяким удобным случаем, чтобы показать, что и он отвечает полной взаимностью на чувства своего приемного отца. His superior intelligence and cunning permitted him to invent a thousand diabolical tricks to add to the burdens of Tublat's life. Если только он мог безопасно досадить ему, состроить рожу или послать бранное слово, находясь в надежных объятиях матери, он это делал непременно. Early in his boyhood he had learned to form ropes by twisting and tying long grasses together, and with these he was forever tripping Tublat or attempting to hang him from some overhanging branch. Изобретательный ум и хитрость помогали Тарзану измышлять сотни дьявольских проделок, чтобы насолить Тублату и отравить его и без того тяжелое обезьянье существование. By constant playing and experimenting with these he learned to tie rude knots, and make sliding nooses; and with these he and the younger apes amused themselves. Еще в раннем детстве Тарзан научился вить веревки, скручивая и связывая длинные травы. Этими веревками он при всяком удобном случае стегал Тублата, или пытался схватить его под мышки и подвесить на низких ветвях дерева. Играя постоянно с веревками, Тарзан научился вязать грубые узлы и делать затяжные петли, чем забавлялись вместе с ним и маленькие обезьяны. What Tarzan did they tried to do also, but he alone originated and became proficient. Они пытались подражать Тарзану, но он один изобретал и доводил выдумки до совершенства. One day while playing thus Tarzan had thrown his rope at one of his fleeing companions, retaining the other end in his grasp. Однажды, играя таким образом, Тарзан закинул петлю на одного из бежавших с ними товарищей, придерживая другой конец веревки в своей руке. By accident the noose fell squarely about the running ape's neck, bringing him to a sudden and surprising halt. Петля случайно обвилась вокруг шеи обезьяны, принудив ее круто остановиться среди разбега самым неожиданным образом. Ah, here was a new game, a fine game, thought Tarzan, and immediately he attempted to repeat the trick. -- Ага, вот новая игра, и хорошая игра! -подумал Тарзан в тотчас же попытался повторить эту штуку. And thus, by painstaking and continued practice, he learned the art of roping. После того, постоянной практикой и старательными упражнениями, он отлично научился искусству закидывания на шею жертвы петли аркана. Now, indeed, was the life of Tublat a living nightmare. И вот тогда-то жизнь Тублата превратилась в какой-то кошмар. In sleep, upon the march, night or day, he never knew when that quiet noose would slip about his neck and nearly choke the life out of him. Спал ли он, шел ли он ночью и днем, он никогда не мог быть уверен, что невидимая беззвучная петля не охватит его шеи и не задушит его. Kala punished, Tublat swore dire vengeance, and old Kerchak took notice and warned and threatened; but all to no avail. Tarzan defied them all, and the thin, strong noose continued to settle about Tublat's neck whenever he least expected it. Кала наказывала Тарзана, Тублат клялся жестоко отомстить ему, даже старый Керчак обратил внимание на его шалости, предостерегал его, грозил, но все было напрасно -- Тарзан никого не слушался, и тоненькая крепкая петля охватывала шею Тублата, когда тот меньше всего ожидал нападения. The other apes derived unlimited amusement from Tublat's discomfiture, for Broken Nose was a disagreeable old fellow, whom no one liked, anyway. Другим обезьянам эти вечные проделки Тарзана с Тублатом казались забавными, так как "Сломанный нос" был тяжелый старик, которого никто не любил. In Tarzan's clever little mind many thoughts revolved, and back of these was his divine power of reason. В светлой головке Тарзана зарождались новые мысли, созданные его человеческим разумом. If he could catch his fellow apes with his long arm of many grasses, why not Sabor, the lioness? Если он мог ловить своих соплеменников-обезьян длинным арканом из трав, почему бы не попытаться ему поймать им и львицу Сабор? It was the germ of a thought, which, however, was destined to mull around in his conscious and subconscious mind until it resulted in magnificent achievement. Это был лишь зародыш мысли, и ей суждено было медленно созревать и таиться в его подсознании, пока, наконец, эта идея не осуществилась самым блистательным образом. But that came in later years. Но случилось это уже много позже. Chapter VI Jungle Battles VI БОЙ В ДЖУНГЛЯХ The wanderings of the tribe brought them often near the closed and silent cabin by the little land-locked harbor. Постоянные скитания часто приводили обезьян к запертой и безмолвной хижине у маленькой бухты. To Tarzan this was always a source of never-ending mystery and pleasure. Ее таинственность была для Тарзана неиссякаемым источником интереса. He would peek into the curtained windows, or, climbing upon the roof, peer down the black depths of the chimney in vain endeavor to solve the unknown wonders that lay within those strong walls. Он заглядывал в занавешенные окна, или взбирался на крышу и смотрел в черное отверстие трубы, тщетно ломая себе голову над неведомыми чудесами, заключенными среди этих крепких стен. His child-like imagination pictured wonderful creatures within, and the very impossibility of forcing entrance added a thousandfold to his desire to do so. Его детское воображение создавало фантастические образы удивительных существ, находящихся внутри хижины. Особенно подзадоривала его вторгнуться в закрытую дверь полная невыполнимость этого плана. He could clamber about the roof and windows for hours attempting to discover means of ingress, but to the door he paid little attention, for this was apparently as solid as the walls. Он лазил часами вокруг крыши и окон, пытаясь найти вход, но почти не обратил внимания на дверь, потому что она, по внешнему виду, мало отличалась от массивных и неприступных стен. It was in the next visit to the vicinity, following the adventure with old Sabor, that, as he approached the cabin, Tarzan noticed that from a distance the door appeared to be an independent part of the wall in which it was set, and for the first time it occurred to him that this might prove the means of entrance which had so long eluded him. Вскоре после своего приключения со старой Сабор, Тарзан снова посетил хижину и, подойдя к ней, заметил, что, с некоторого расстояния, дверь казалась как бы отдельной частью строения, независимой от прилегающих к ней стен. He was alone, as was often the case when he visited the cabin, for the apes had no love for it; the story of the thunder-stick having lost nothing in the telling during these ten years had quite surrounded the white man's deserted abode with an atmosphere of weirdness and terror for the simians. Впервые ему пришла мысль, что, быть может, здесь-то и кроется так долго ускользавший от него способ вторжения в хижину. Он был один, что случалось часто, когда он бродил около хижины, потому что обезьяны ее избегали. The story of his own connection with the cabin had never been told him. The language of the apes had so few words that they could talk but little of what they had seen in the cabin, having no words to accurately describe either the strange people or their belongings, and so, long before Tarzan was old enough to understand, the subject had been forgotten by the tribe. История о палке, извергающей громы, еще жила в их памяти, и пустынное обиталище неведомого белого человека оставалось окутанным атмосферой ужаса и тайны. О том, что он сам был найден здесь -- Тарзан не знал. Эта история ему не была никем рассказана. В обезьяньем языке так мало слов, что их хватало самое большее на то, чтобы поведать о палке с громом. Но для описания неведомых странных существ, их обстановки и вещей язык обезьян был бессилен. И поэтому, задолго перед тем, как Тарзан вырос настолько, чтобы понять эту историю, она была попросту забыта племенем. Only in a dim, vague way had Kala explained to him that his father had been a strange white ape, but he did not know that Kala was not his own mother. Кала туманно и смутно объяснила Тарзану, что отец его был странной белой обезьяной, но мальчик не знал, что Кала не была ему родной матерью. On this day, then, he went directly to the door and spent hours examining it and fussing with the hinges, the knob and the latch. Итак, он в тот день направился прямо к двери и провел много часов, исследуя ее; он долго возился с петлями, с ручкой, с засовом. Finally he stumbled upon the right combination, and the door swung creakingly open before his astonished eyes. Наконец, он попал на правильный прием, и дверь с треском раскрылась перед его удивленными взорами. For some minutes he did not dare venture within, but finally, as his eyes became accustomed to the dim light of the interior he slowly and cautiously entered. Несколько минут он не решался войти, но когда, наконец, его глаза свыклись с тусклым светом комнаты, он медленно и осторожно пробрался туда. In the middle of the floor lay a skeleton, every vestige of flesh gone from the bones to which still clung the mildewed and moldered remnants of what had once been clothing. Посреди пола лежал скелет, без малейших следов плоти на костях; к костям налипли истлевшие, покрытые плесенью остатки того, что когда-то было одеждой. Upon the bed lay a similar gruesome thing, but smaller, while in a tiny cradle near-by was a third, a wee mite of a skeleton. На постели Тарзан заметил другой такой же страшный предмет, но уже меньшего размера, а в крошечной колыбели около кровати лежало третье, крохотное подобие скелета. To none of these evidences of a fearful tragedy of a long dead day did little Tarzan give but passing heed. Мальчик только мимоходом обратил внимание на эти свидетельства страшной трагедии давно минувших дней. His wild jungle life had inured him to the sight of dead and dying animals, and had he known that he was looking upon the remains of his own father and mother he would have been no more greatly moved. Джунгли приучили его к зрелищу мертвых и умирающих животных. Если бы он даже знал, что он смотрит на останки родного отца и матери, и тогда он не был бы очень потрясен. The furnishings and other contents of the room it was which riveted his attention. Внимание его привлекла обстановка и находившиеся в комнате предметы. He examined many things minutely-strange tools and weapons, books, paper, clothing-what little had withstood the ravages of time in the humid atmosphere of the jungle coast. Он стал подробно и внимательно рассматривать все это: странные инструменты, оружие, книги, бумаги, одежду -- то немногое, что уцелело от разрушительного действия времени ч сырой атмосфере прибрежных джунглей. He opened chests and cupboards, such as did not baffle his small experience, and in these he found the contents much better preserved. Затем он открыл те ящики и шкафы, с которыми смог справиться благодаря только что приобретенному опыту. Among other things he found a sharp hunting knife, on the keen blade of which he immediately proceeded to cut his finger. То, что он нашел в них, сохранилось гораздо лучше. В числе других вещей там был охотничий нож, об острое лезвие которого Тарзан немедленно порезал себе палец. Undaunted he continued his experiments, finding that he could hack and hew splinters of wood from the table and chairs with this new toy. Нимало не смущаясь, он продолжал свои опыты и убедился, что этой штукой можно откалывать щепки от столов и стульев. For a long time this amused him, but finally tiring he continued his explorations. Долгое время это занятие забавляло его, но наконец наскучило, и он продолжал свои поиски. In a cupboard filled with books he came across one with brightly colored pictures-it was a child's illustrated alphabet- В одном из наполненных книгами шкафов ему попалась книга с ярко раскрашенными картинками. Это была детская иллюстрированная азбука. A is for Archer Who shoots with a bow. С А начинается Аист, Гнездо свое вьет он на крыше. B is for Boy, His first name is Joe. С Б начинается Башня, Домов всех вокруг она выше. The pictures interested him greatly. Картинки его увлекли необычайно. There were many apes with faces similar to his own, and further over in the book he found, under Он увидел много белых обезьян, похожих на него лицом "M," some little monkeys such as he saw daily flitting through the trees of his primeval forest. Дальше в книге он нашел несколько маленьких мартышек, похожих на тех, которых он видел прыгающими на деревьях первобытного леса. But nowhere was pictured any of his own people; in all the book was none that resembled Kerchak, or Tublat, or Kala. Но нигде он не встретил обезьян своего племени; во всей книге не было видно ни Керчака, ни Тублата, ни Калы. At first he tried to pick the little figures from the leaves, but he soon saw that they were not real, though he knew not what they might be, nor had he any words to describe them. Сначала Тарзан пытался снять пальцами маленькие фигурки со страниц, но быстро понял, что они не настоящие. The boats, and trains, and cows and horses were quite meaningless to him, but not quite so baffling as the odd little figures which appeared beneath and between the colored pictures-some strange kind of bug he thought they might be, for many of them had legs though nowhere could he find one with eyes and a mouth. Он не имел понятия о том, что они такое, и не находил в своем первобытном языке слов, чтобы назвать их. Пароходы, поезда, коровы и лошади не имели для него никакого смысла, они скользили мимо внимания и не беспокоили его. Но что особенно заинтересовало Тарзана и даже сбивало его с топку, это многочисленные черные фигурки внизу и между раскрашенными картинками, -- что-то вроде букашек, подумалось ему -- потому что у многих из них были ноги, но ни у одной не было ни рук, ни глаз. It was his first introduction to the letters of the alphabet, and he was over ten years old. Это было его первое знакомство с буквами алфавита. Ему было тогда уже больше десяти лет от роду. Of course he had never before seen print, or ever had spoken with any living thing which had the remotest idea that such a thing as a written language existed, nor ever had he seen anyone reading. So what wonder that the little boy was quite at a loss to guess the meaning of these strange figures. Он, никогда не видавший ничего печатного, никогда не говоривший с кем-либо, кто имел бы хотя отдаленное представление о существовании писанной речи, никак не мог угадать значение этих странных фигурок. Near the middle of the book he found his old enemy, Sabor, the lioness, and further on, coiled Histah, the snake. В середине книги он нашел своего старого врага Сабор, львицу, а затем и змею Хисту, свернувшуюся клубком. Oh, it was most engrossing! О, как это было занимательно! Never before in all his ten years had he enjoyed anything so much. Никогда за все десять лет своей жизни он не испытывал такого огромного удовольствия. So absorbed was he that he did not note the approaching dusk, until it was quite upon him and the figures were blurred. Он так увлекся, что даже не обратил внимания на приближающиеся сумерки, пока они не надвинулись на него и не смешали во тьме все рисунки. He put the book back in the cupboard and closed the door, for he did not wish anyone else to find and destroy his treasure, and as he went out into the gathering darkness he closed the great door of the cabin behind him as it had been before he discovered the secret of its lock, but before he left he had noticed the hunting knife lying where he had thrown it upon the floor, and this he picked up and took with him to show to his fellows. Тарзан положил книгу назад в шкаф и притворил дверь, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь другой нашел и уничтожил его сокровище. Выйдя в сгущающуюся тьму, он закрыл за собой большую дверь хижины так, как она была закрыта раньше. Но прежде чем уйти, он заметил охотничий нож, лежавший на полу. Он поднял его и взял с собою, чтобы показать своим товарищам. He had taken scarce a dozen steps toward the jungle when a great form rose up before him from the shadows of a low bush. Едва только он вступил в джунгли, как из тени низкого куста встала пред ним огромная фигура. At first he thought it was one of his own people but in another instant he realized that it was Bolgani, the huge gorilla. Сначала он принял ее за обезьяну своего племени, но через мгновение сообразил, что перед ним Болгани, громадная горилла. So close was he that there was no chance for flight and little Tarzan knew that he must stand and fight for his life; for these great beasts were the deadly enemies of his tribe, and neither one nor the other ever asked or gave quarter. Мальчик стоял так близко к ней, что бежать было уже невозможно, и маленький Тарзан понял, что единственный выход -- остаться на месте и биться, биться насмерть, потому что эти большие звери были смертельными врагами его соплеменников и, встретившись с ними, никогда не просили и не давали пощады. Had Tarzan been a full-grown bull ape of the species of his tribe he would have been more than a match for the gorilla, but being only a little English boy, though enormously muscular for such, he stood no chance against his cruel antagonist. Если бы Тарзан был взрослым самцом обезьяньего племени Керчака, он был бы серьезным противником для гориллы, но он был лишь маленьким английским мальчиком, правда -- необычайно крепким и мускулистым для своего возраста, и конечно не мог сравниться со своим страшным противником. In his veins, though, flowed the blood of the best of a race of mighty fighters, and back of this was the training of his short lifetime among the fierce brutes of the jungle. Но в его жилах текла кровь того народа, в среде которого много могучих бойцов и ловких спортсменов, к тому же у него была еще и собственная тренировка, приобретенная им в его жизни среди хищных зверей джунглей. He knew no fear, as we know it; his little heart beat the faster but from the excitement and exhilaration of adventure. Тарзану было чуждо понятие страха так, как его понимаем мы; его маленькое сердце билось учащенно, но от одного возбуждения. Had the opportunity presented itself he would have escaped, but solely because his judgment told him he was no match for the great thing which confronted him. Если бы представилась возможность бежать, он конечно воспользовался бы этой возможностью, но только потому, что рассудок ему говорил, что он неровня громадному зверю. And since reason showed him that successful flight was impossible he met the gorilla squarely and bravely without a tremor of a single muscle, or any sign of panic. Когда же разум подсказал ему, что бегство немыслимо, Тарзан смело и храбро встретил гориллу. Ни один мускул не дрогнул на его лице, -- бесстрашно встретился он с ужасной обезьяной. In fact he met the brute midway in its charge, striking its huge body with his closed fists and as futilely as he had been a fly attacking an elephant. Он схватился со зверем, едва тот прыгнул на него, и бил его громадное тело своими кулаками, разумеется -- столь же безрезультатно, как если бы муха ударила слона. But in one hand he still clutched the knife he had found in the cabin of his father, and as the brute, striking and biting, closed upon him the boy accidentally turned the point toward the hairy breast. Но в одной руке Тарзан все еще держал нож, подобранный им в хижине отца, и когда зверь, кусаясь, опять бросился на него, мальчик случайно ударил острием ножа волосатую грудь гориллы. As the knife sank deep into its body the gorilla shrieked in pain and rage. Нож глубоко вонзился в тело, и зверь завыл от боли и бешенства. But the boy had learned in that brief second a use for his sharp and shining toy, so that, as the tearing, striking beast dragged him to earth he plunged the blade repeatedly and to the hilt into its breast. В один миг мальчик узнал употребление своей острой блестящей игрушки. Он немедленно воспользовался этим новым знанием, и когда терзающий, кусающийся зверь повалил его на землю, он несколько раз погрузил ему нож в грудь по самую рукоять. The gorilla, fighting after the manner of its kind, struck terrific blows with its open hand, and tore the flesh at the boy's throat and chest with its mighty tusks. Горилла, сражаясь по приемам своей породы, наносила мальчику ужасающие удары лапой и терзала ему горло и грудь своими могучими клыками. For a moment they rolled upon the ground in the fierce frenzy of combat. Некоторое время они катались по земле в диком бешенстве сражения. More and more weakly the torn and bleeding arm struck home with the long sharp blade, then the little figure stiffened with a spasmodic jerk, and Tarzan, the young Lord Greystoke, rolled unconscious upon the dead and decaying vegetation which carpeted his jungle home. Истерзанный и залитый кровью ребенок все слабее и слабее наносил удары длинным лезвием своего ножа, затем маленькая фигурка судорожно вытянулась, и Тарзан, молодой лорд Грейсток, покатился без признаков жизни на гниющую растительность, устилавшую почву его родных джунглей. A mile back in the forest the tribe had heard the fierce challenge of the gorilla, and, as was his custom when any danger threatened, Kerchak called his people together, partly for mutual protection against a common enemy, since this gorilla might be but one of a party of several, and also to see that all members of the tribe were accounted for. Племя Керчака услышало издалека свирепый вызов гориллы, и, как всегда, когда угрожала опасность, Керчак сейчас же собрал свое племя отчасти для взаимной защиты от общего врага, так как горилла могла быть не одна, отчасти--чтобы сделать проверку, все ли члены племени налицо. It was soon discovered that Tarzan was missing, and Tublat was strongly opposed to sending assistance. Скоро выяснилось, что отсутствует Тарзан. Тублат, страшно обрадовавшись случаю, изо всех сил противился посылке помощи. Kerchak himself had no liking for the strange little waif, so he listened to Tublat, and, finally, with a shrug of his shoulders, turned back to the pile of leaves on which he had made his bed. Сам Керчак, тоже недолюбливавший странного маленького найденыша, охотно послушал Тублата и, пожав плечами, вернулся к груде листьев, на которых приготовил себе постель. But Kala was of a different mind; in fact, she had not waited but to learn that Tarzan was absent ere she was fairly flying through the matted branches toward the point from which the cries of the gorilla were still plainly audible. Но иначе думала Кала. Не успела она узнать, что Тарзан исчез, как она уже мчалась по спутанным ветвям к тому месту, откуда еще ясно доносились крики гориллы. Darkness had now fallen, and an early moon was sending its faint light to cast strange, grotesque shadows among the dense foliage of the forest. Темнота окутала землю, и только что взошедшая луна струила свой неверный свет, бросая уродливые тени на пышную листву. Here and there the brilliant rays penetrated to earth, but for the most part they only served to accentuate the Stygian blackness of the jungle's depths. Редкие матовые лучи ее проникали до земли, но этот свет только сгущал кромешную тьму джунглей. Like some huge phantom, Kala swung noiselessly from tree to tree; now running nimbly along a great branch, now swinging through space at the end of another, only to grasp that of a farther tree in her rapid progress toward the scene of the tragedy her knowledge of jungle life told her was being enacted a short distance before her. Неслышно, подобно огромному призраку, перебрасывалась Кала с ветви на ветвь. Она то быстро скользила по большим сучьям, то кидалась далеко в пространство с одного дерева на другое и быстро приближалась к месту происшествия. Ее опыт и знание джунглей говорили ей, что место боя близко. The cries of the gorilla proclaimed that it was in mortal combat with some other denizen of the fierce wood. Крики гориллы извещали, что страшный зверь находится в смертельном бою с каким-то другим обитателем дикого леса. Suddenly these cries ceased, and the silence of death reigned throughout the jungle. Внезапно крики эти смолкли, и гробовая тишина воцарилась по всему лесу. Kala could not understand, for the voice of Bolgani had at last been raised in the agony of suffering and death, but no sound had come to her by which she possibly could determine the nature of his antagonist. Кала ничего не могла понять: крик Болгани был несомненно криком страданий и предсмертной агонии, но до нее не доходило ни единого звука, по которому она могла бы определить, кто же был противником гориллы? That her little Tarzan could destroy a great bull gorilla she knew to be improbable, and so, as she neared the spot from which the sounds of the struggle had come, she moved more warily and at last slowly and with extreme caution she traversed the lowest branches, peering eagerly into the moon-splashed blackness for a sign of the combatants. Было совершенно невероятным, чтобы ее маленький Тарзан мог уничтожить большую обезьяну-самца. И потому, когда она приблизилась к месту, откуда доносились звуки борьбы, Кала стала продвигаться осторожнее, а под конец совсем медленно и опасливо пробиралась по нижним ветвям, тревожно вглядываясь в обрызганную лунным светом темноту и отыскивая хоть какой-нибудь признак бойцов. Presently she came upon them, lying in a little open space full under the brilliant light of the moon-little Tarzan's torn and bloody form, and beside it a great bull gorilla, stone dead. Вдруг на открытой полянке, залитой ярко блестевшей луной, она увидела маленькое, истерзанное тело Тарзана и рядом с ним большого самца-гориллу, уже совершенно мертвого и окоченевшего. With a low cry Kala rushed to Tarzan's side, and gathering the poor, blood-covered body to her breast, listened for a sign of life. С глухим криком бросилась Кала к Тарзану, прижала белое окровавленное тело к своей груди, прислушиваясь, не бьется ли в нем еще жизнь, и с трудом расслышала слабое биение маленького сердца. Faintly she heard it-the weak beating of the little heart. Осторожно и любовно понесла его Кала через чернильную тьму джунглей к своему племени. Tenderly she bore him back through the inky jungle to where the tribe lay, and for many days and nights she sat guard beside him, bringing him food and water, and brushing the flies and other insects from his cruel wounds. Долгие дни и ночи пришлось ей просидеть около него, принося ему пищу и воду и отгоняя мух от его жестоких ран. Of medicine or surgery the poor thing knew nothing. She could but lick the wounds, and thus she kept them cleansed, that healing nature might the more quickly do her work. Бедняжка не имела понятия о медицине; она могла только вылизывать раны и таким способом держала их в относительной чистоте, пока целительные силы природы делали свое дело. At first Tarzan would eat nothing, but rolled and tossed in a wild delirium of fever. Первое время Тарзан не принимал пищи и метался в бреду и лихорадке. All he craved was water, and this she brought him in the only way she could, bearing it in her own mouth. Но он поминутно просил пить и она носила ему воду тем единственным способом, который был Б ее распоряжении, т. е. в собственном рту. No human mother could have shown more unselfish and sacrificing devotion than did this poor, wild brute for the little orphaned waif whom fate had thrown into her keeping. Ни одна женщина не сумела бы проявить большего самозабвения и самоотверженной преданности к маленькому найденышу, чем это бедное, дикое животное. At last the fever abated and the boy commenced to mend. Наконец лихорадка прошла, и мальчик начал поправляться. No word of complaint passed his tight set lips, though the pain of his wounds was excruciating. Ни одной жалобы не вырвалось из его крепко сжатых губ, хотя его раны мучительно болели. A portion of his chest was laid bare to the ribs, three of which had been broken by the mighty blows of the gorilla. Часть его груди оказалась разодранной до костей, и три ребра были переломлены могучими ударами гориллы. One arm was nearly severed by the giant fangs, and a great piece had been torn from his neck, exposing his jugular vein, which the cruel jaws had missed but by a miracle. Одна рука была почти перегрызена огромными клыками, и большой кусок мяса вырван из шеи, обнажив главную артерию, которую свирепые челюсти не перекусили лишь чудом. With the stoicism of the brutes who had raised him he endured his suffering quietly, preferring to crawl away from the others and lie huddled in some clump of tall grasses rather than to show his misery before their eyes. Со стоицизмом, перенятым от воспитавших его зверей, Тарзан молча выносил боль, предпочитая уползти в заросли высоких трав и безмолвно лежать там, свернувшись в клубок, чем выставлять напоказ свои страдания. Kala, alone, he was glad to have with him, but now that he was better she was gone longer at a time, in search of food; for the devoted animal had scarcely eaten enough to support her own life while Tarzan had been so low, and was in consequence, reduced to a mere shadow of her former self. Одну лишь Калу Тарзан был всегда рад видеть около себя. Но теперь, когда ему стало лучше, она уходила на более продолжительное время для поисков пищи. Пока Тарзану было плохо, преданное животное питалось кое-как, чтобы только поддержать свое существование. И теперь Кала от худобы стала тенью самой себя. Chapter VII The Light of Knowledge VII СВЕТ ПОЗНАНИЯ After what seemed an eternity to the little sufferer he was able to walk once more, and from then on his recovery was so rapid that in another month he was as strong and active as ever. Прошло много времени, и оно показалось целою вечностью маленькому страдальцу, -пока, наконец, он встал на ноги и мог снова ходить. During his convalescence he had gone over in his mind many times the battle with the gorilla, and his first thought was to recover the wonderful little weapon which had transformed him from a hopelessly outclassed weakling to the superior of the mighty terror of the jungle. Но с этих пор выздоровление его пошло уже так быстро, что через месяц Тарзан был таким же сильным и подвижным, как прежде. Во время своего выздоровления он много раз восстанавливал в памяти бой с гориллой. И первой его мыслью было снова отыскать то чудесное маленькое оружие, которое превратило его из безнадежного слабого и хилого существа в победителя могучего зверя, наводившего страх на джунгли. Also, he was anxious to return to the cabin and continue his investigations of its wondrous contents. Кроме того, он всей душой стремился снова побывать в хижине и продолжать осмотр тех диковинных вещей, которые находились там. So, early one morning, he set forth alone upon his quest. Однажды рано утром он отправился на розыски. After a little search he located the clean-picked bones of his late adversary, and close by, partly buried beneath the fallen leaves, he found the knife, now red with rust from its exposure to the dampness of the ground and from the dried blood of the gorilla. Он скоро увидел начисто обглоданные кости своего противника, и тут же, рядом, прикрытый опавшими листьями валялся его нож, весь заржавленный от запекшейся крови гориллы и от долгого лежания на влажной почве. He did not like the change in its former bright and gleaming surface; but it was still a formidable weapon, and one which he meant to use to advantage whenever the opportunity presented itself. Ему не понравилось, что прежняя блестящая поверхность ножа так изменилась, но все-таки в его руках это было достаточно грозное оружие, которым он решил воспользоваться при первом случае. He had in mind that no more would he run from the wanton attacks of old Tublat. У него мелькнула даже мысль, что отныне он уже не должен будет спасаться бегством от наглых нападений старого Тублата. In another moment he was at the cabin, and after a short time had again thrown the latch and entered. Через несколько минут Тарзан был уже около хижины, опять открыл ее дверь и вошел. His first concern was to learn the mechanism of the lock, and this he did by examining it closely while the door was open, so that he could learn precisely what caused it to hold the door, and by what means it released at his touch. Его первой заботой было изучить механизм замка, и пока дверь была открыта, он внимательно осмотрел его устройство. Ему хотелось точно узнать, что собственно держит дверь закрытой и каким образом она открывается, как только прикоснешься к замку? He found that he could close and lock the door from within, and this he did so that there would be no chance of his being molested while at his investigation. Тарзан увидел, что изнутри тоже можно притворить и запереть дверь на замок. Он так и сделал, чтобы никто не мог потревожить его во время занятий. He commenced a systematic search of the cabin; but his attention was soon riveted by the books which seemed to exert a strange and powerful influence over him, so that he could scarce attend to aught else for the lure of the wondrous puzzle which their purpose presented to him. Тогда он приступил к систематическому осмотру хижины; но его внимание было опять главным образом приковано к книгам. Казалось, они имели на него какое-то странное, непреодолимое влияние. Он не мог сейчас заняться ничем иным -- до такой степени захватила его увлекательная сила и изумительная тайна книг. Among the other books were a primer, some child's readers, numerous picture books, and a great dictionary. Здесь был букварь, несколько элементарных детских книжек, какие-то многочисленные книги с картинками и большой словарь. All of these he examined, but the pictures caught his fancy most, though the strange little bugs which covered the pages where there were no pictures excited his wonder and deepest thought. Тарзан рассмотрел их все. Больше всего ему понравились картинки, но и маленькие странные букашки, покрывавшие страницы, где не было рисунков, возбуждали в нем удивление и будили его мысль. Squatting upon his haunches on the table top in the cabin his father had built-his smooth, brown, naked little body bent over the book which rested in his strong slender hands, and his great shock of long, black hair falling about his well-shaped head and bright, intelligent eyes-Tarzan of the apes, little primitive man, presented a picture filled, at once, with pathos and with promise-an allegorical figure of the primordial groping through the black night of ignorance toward the light of learning. Сидя с поджатыми ногами на столе в хижине, построенной его отцом, склонившись своим стройным и нагим телом над книгой, этот маленький первобытный человек с густой гривой черных волос и блестящими умными глазами представлял собою трогательную и прекрасную живую аллегорию первобытного стремления к знанию сквозь черную ночь умственного небытия. His little face was tense in study, for he had partially grasped, in a hazy, nebulous way, the rudiments of a thought which was destined to prove the key and the solution to the puzzling problem of the strange little bugs. Лицо его поражало выражением напряженной мысли. Каким-то не поддающимся анализу путем, он уже нащупал ключ к столь смущавшей его загадке о таинственных маленьких букашках. Перед ним лежал букварь, а в букваре был рисунок, изображавший маленькую обезьяну. In his hands was a primer opened at a picture of a little ape similar to himself, but covered, except for hands and face, with strange, colored fur, for such he thought the jacket and trousers to be. Эта обезьяна походила на него самого, но, за исключением рук и лица, была покрыта каким-то забавным цветным мехом. Тарзан принимал за мех костюм человека! Beneath the picture were three little bugs- Над картинкой виднелись семь маленьких букашек: BOY. М-а-л-ь-ч-и-к. And now he had discovered in the text upon the page that these three were repeated many times in the same sequence. И он заметил, что в тексте, на той же странице, эти семь букашек много раз повторялись в том же порядке. Another fact he learned-that there were comparatively few individual bugs; but these were repeated many times, occasionally alone, but more often in company with others. Затем он постиг, что отдельных букашек было сравнительно немного, но что они повторялись много раз -- иногда в одиночку, а чаще в сопровождении других. Slowly he turned the pages, scanning the pictures and the text for a repetition of the combination B-O-Y. Он медленно переворачивал страницы, вглядываясь в картинки и текст и отыскивал повторение знакомого сочетания м-а-л-ь-ч-и-к. Presently he found it beneath a picture of another little ape and a strange animal which went upon four legs like the jackal and resembled him not a little. Вот он снова нашел его под другим рисунком: там опять была маленькая обезьяна и с нею какое-то неведомое животное, стоявшее на всех четырех лапах и походившее на шакала. Beneath this picture the bugs appeared as: Под этим рисунком букашки слагались в такое сочетание: A BOY AND A DOG М-а-л-ь-ч-и-к и с-о-б-а-к-а. There they were, the three little bugs which always accompanied the little ape. Итак эти семь маленьких букашек всегда сопровождали маленькую обезьяну! And so he progressed very, very slowly, for it was a hard and laborious task which he had set himself without knowing it-a task which might seem to you or me impossible-learning to read without having the slightest knowledge of letters or written language, or the faintest idea that such things existed. Таким образом шло вперед учение Тарзана. Правда, оно шло очень, очень медленно, потому что, сам того не зная, он задал себе трудную и кропотливую работу, которая вам или мне показалась бы невозможной: он хотел научиться читать, не имея ни малейшего понятия о буквах или письме и никогда не слыхав о них. Тарзану долго не удавалось справиться с поставленной им себе задачей. He did not accomplish it in a day, or in a week, or in a month, or in a year; but slowly, very slowly, he learned after he had grasped the possibilities which lay in those little bugs, so that by the time he was fifteen he knew the various combinations of letters which stood for every pictured figure in the little primer and in one or two of the picture books. Прошли многие месяцы и даже годы, пока он разрешил ее. Но спустя долгое время, он все-таки постиг тайну маленьких букашек. И когда ему исполнилось пятнадцать лет, он уже знал все комбинации букв, сопровождавшие ту или иную картинку в маленьком букваре и в двух книжках для начального чтения. Of the meaning and use of the articles and conjunctions, verbs and adverbs and pronouns he had but the faintest conception. Разумеется, он имел лишь самое туманное представление о значении и употреблении союзов, глаголов, местоимений, наречий и предлогов. One day when he was about twelve he found a number of lead pencils in a hitherto undiscovered drawer beneath the table, and in scratching upon the table top with one of them he was delighted to discover the black line it left behind it. Как-то раз (ему было тогда около двенадцати лет) в одном из ящиков стола он нашел несколько карандашей. Случайно проведя концом одного из них по столу, он с восхищением увидел, что карандаш оставляет за собой черный след. He worked so assiduously with this new toy that the table top was soon a mass of scrawly loops and irregular lines and his pencil-point worn down to the wood. Тарзан так усердно занялся этой новой игрушкой, что поверхность стола очень скоро покрылась линиями, зигзагами и кривыми петлями, а кончик карандаша стерся до дерева. Then he took another pencil, but this time he had a definite object in view. Тогда Тарзан принялся за новый карандаш. Но на этот раз он уже имел в виду определенную цель. He would attempt to reproduce some of the little bugs that scrambled over the pages of his books. Ему пришло в голову самому изобразить некоторые из маленьких букашек, которые ползали на страницах его книг. It was a difficult task, for he held the pencil as one would grasp the hilt of a dagger, which does not add greatly to ease in writing or to the legibility of the results. Это было трудное дело, прежде всего уже потому, что он держал карандаш так, как привык держать рукоять кинжала, что далеко не способствовало облегчению письма или разборчивости написанного. But he persevered for months, at such times as he was able to come to the cabin, until at last by repeated experimenting he found a position in which to hold the pencil that best permitted him to guide and control it, so that at last he could roughly reproduce any of the little bugs. Однако, Тарзан не бросил своей затеи. Он занимался письмом всякий раз, когда приходил в хижину, и в конце концов практический опыт указал ему такое положение карандаша, при котором ему легче было направлять и водить его. И тогда он получил возможность воспроизвести некоторые из маленьких букашек. Thus he made a beginning of writing. Таким путем он стал писать. Copying the bugs taught him another thing-their number; and though he could not count as we understand it, yet he had an idea of quantity, the base of his calculations being the number of fingers upon one of his hands. Срисовывая букашки, он научился и другой вещи -- их числу. И хотя он не мог считать в нашем смысле этого слова, он все же имел представление о количестве, в основе которого лежало число пальцев на одной руке. His search through the various books convinced him that he had discovered all the different kinds of bugs most often repeated in combination, and these he arranged in proper order with great ease because of the frequency with which he had perused the fascinating alphabet picture book. Роясь в разных книгах, Тарзан убедился в том, что ему теперь известны все породы букашек, появляющихся в разных комбинациях. Он тогда без труда расположил их в должном порядке. Ему было легко это сделать, потому что он часто перелистывал занимательный иллюстрированный букварь. His education progressed; but his greatest finds were in the inexhaustible storehouse of the huge illustrated dictionary, for he learned more through the medium of pictures than text, even after he had grasped the significance of the bugs. Его образование, таким образом, шло вперед. Но самые важные познания он приобрел в неистощимой сокровищнице громадного иллюстрированного словаря. Даже после того, как он понял смысл букашек, он продолжал гораздо больше учиться по картинкам, чем с помощью чтения. When he discovered the arrangement of words in alphabetical order he delighted in searching for and finding the combinations with which he was familiar, and the words which followed them, their definitions, led him still further into the mazes of erudition. После того, как он открыл расположение букв в алфавитном порядке, он с наслаждением искал и находил знакомые ему комбинации. Слова, сопровождавшие их, и их определения увлекали его все дальше и дальше в громадную область знания. By the time he was seventeen he had learned to read the simple, child's primer and had fully realized the true and wonderful purpose of the little bugs. К семнадцати годам Тарзан научился читать детский букварь и вполне понял удивительное значение маленьких букашек. No longer did he feel shame for his hairless body or his human features, for now his reason told him that he was of a different race from his wild and hairy companions. Он уже больше не презирал своего голого тела, не приходил в отчаяние при виде своего человеческого лица; он знал теперь, что он принадлежит к совсем иной породе, чем его дикие и волосатые сотоварищи. He was a M-A-N, they were A-P-E-S, and the little apes which scurried through the forest top were M-O-N-K-E-Y-S. Он был ч-е-л-о-в-е-к, а они о-б-е-з-ь-я-н-ы. Маленькие же обезьяны, скачущие по верхушкам деревьев, были м-а-р-т-ы-ш-к-и. He knew, too, that old Sabor was a L-I-O-N-E-S-S, and Histah a S-N-A-K-E, and Tantor an E-L-E-P-H-A-N-T. Тарзан узнал также, что старая Сабор л-ь-в-и-ц-а, Хиста з-м-е-я, а Тантор с-л-о-н. And so he learned to read. Таким образом он научился читать. From then on his progress was rapid. С того времени его успехи шли очень быстро. With the help of the great dictionary and the active intelligence of a healthy mind endowed by inheritance with more than ordinary reasoning powers he shrewdly guessed at much which he could not really understand, and more often than not his guesses were close to the mark of truth. С помощью большого словаря и упорной работы здорового разума, Тарзан, унаследовавший способность к мышлению, свойственную высокой расе, часто догадывался о многом, чего в действительности не мог понять, и почти всегда его догадки были близки к истине. There were many breaks in his education, caused by the migratory habits of his tribe, but even when removed from his books his active brain continued to search out the mysteries of his fascinating avocation. В его учении случались большие перерывы, так как племя иногда далеко уходило от хижины, но, даже вдали от книг, его живой ум продолжал работать над этими таинственными и увлекательными вопросами. Pieces of bark and flat leaves and even smooth stretches of bare earth provided him with copy books whereon to scratch with the point of his hunting knife the lessons he was learning. Куски коры, плоские листья и даже гладкие участки земли служили Тарзану тетрадями, в которых острием охотничьего ножа он выцарапывал уроки. Nor did he neglect the sterner duties of life while following the bent of his inclination toward the solving of the mystery of his library. Но в то время, как он следовал своей склонности к умственному труду, он не пренебрегал и суровыми жизненными знаниями". He practiced with his rope and played with his sharp knife, which he had learned to keep keen by whetting upon flat stones. Он упражнялся с веревкой и играл со своим охотничьим. ножом, который научился точить о плоские камни. The tribe had grown larger since Tarzan had come among them, for under the leadership of Kerchak they had been able to frighten the other tribes from their part of the jungle so that they had plenty to eat and little or no loss from predatory incursions of neighbors. Племя окрепло и увеличилось со времени, когда поступил в него Тарзан. Под предводительством Керчака ему удалось изгнать другие племена из своей части джунглей, так что у племени была теперь в изобилии пища и почти не приходилось терпеть от дерзких набегов соседей. Hence the younger males as they became adult found it more comfortable to take mates from their own tribe, or if they captured one of another tribe to bring her back to Kerchak's band and live in amity with him rather than attempt to set up new establishments of their own, or fight with the redoubtable Kerchak for supremacy at home. И потому, когда молодые самцы вырастали, они находили более удобным для себя брать жен из собственного племени, а если и брали в плен чужих самок, то приводили их к Керчаку, предпочитая подчиниться ему и жить с ним в дружбе, чем устраиваться самостоятельно. Occasionally one more ferocious than his fellows would attempt this latter alternative, but none had come yet who could wrest the palm of victory from the fierce and brutal ape. Изредка какой-нибудь самец, более свирепый, чем его товарищи, пытался оспаривать власть у Керчака, но еще никому не удалось одолеть эту свирепую и жестокую обезьяну. Tarzan held a peculiar position in the tribe. Тарзан находился в племени на особом положении. They seemed to consider him one of them and yet in some way different. Хотя обезьяны и считали его своим, но Тарзан слишком заметно от них отличался, чтобы не быть одиноким в их обществе. The older males either ignored him entirely or else hated him so vindictively that but for his wondrous agility and speed and the fierce protection of the huge Kala he would have been dispatched at an early age. Старшие самцы уклонялись от сношений с ним и либо не обращали на него внимания, либо относились к нему с такой непримиримой ненавистью, что если бы не изумительная ловкость мальчика и не защита могучей Калы, которая оберегала его со всем пылом материнской любви, -- он был бы убит еще в раннем возрасте. Tublat was his most consistent enemy, but it was through Tublat that, when he was about thirteen, the persecution of his enemies suddenly ceased and he was left severely alone, except on the occasions when one of them ran amuck in the throes of one of those strange, wild fits of insane rage which attacks the males of many of the fiercer animals of the jungle. Самым свирепым и постоянным его врагом был Тублат. Но когда Тарзану минуло около тринадцати лет, преследования его врагов внезапно прекратились, его оставили в покое и даже стали питать к нему род уважения. Тарзан мог наконец рассчитывать на спокойную совместную жизнь с племенем Керчака, за исключением тех случаев, когда на кого-нибудь из самцов нападал припадок безумного неистовства, которыми страдают в джунглях самцы диких зверей. Then none was safe. Но тогда никто из обезьян не был в безопасности. On the day that Tarzan established his right to respect, the tribe was gathered about a small natural amphitheater which the jungle had left free from its entangling vines and creepers in a hollow among some low hills. Виновником этого счастливого для Тарзана поворота был никто иной, как тот же Тублат. Произошло это событие следующим образом. Однажды, все племя Керчака собралось в маленьком естественном амфитеатре, лежащем среди невысоких холмов, на широкой и чистой поляне, свободной от колючих трав и ползучих растений The open space was almost circular in shape. Площадка была почти круглой. Upon every hand rose the mighty giants of the untouched forest, with the matted undergrowth banked so closely between the huge trunks that the only opening into the little, level arena was through the upper branches of the trees. Со всех сторон амфитеатр замыкали мощные гиганты девственного леса; их огромные стволы были сплетены такой сплошной; стеной кустарника, что доступ на маленькую гладкую арену был возможен лишь по ветвям деревьев. Here, safe from interruption, the tribe often gathered. Здесь, в безопасности от какого-либо вторжения, устраивало свои собрания племя Керчака. In the center of the amphitheater was one of those strange earthen drums which the anthropoids build for the queer rites the sounds of which men have heard in the fastnesses of the jungle, but which none has ever witnessed. В середине амфитеатра возвышался один из тех страшных земляных барабанов, из которых антропоиды извлекают адскую музыку при совершении своих обрядов. Many travelers have seen the drums of the great apes, and some have heard the sounds of their beating and the noise of the wild, weird revelry of these first lords of the jungle, but Tarzan, Lord Greystoke, is, doubtless, the only human being who ever joined in the fierce, mad, intoxicating revel of the Dum-Dum. Из глубины джунглей глухие удары их иногда доносятся до человеческого слуха, но никто из людей, никогда не присутствовал на этих ужасных празднествах. Многим путешественникам удалось видеть эти диковинные барабаны обезьян. Иные из них слышали даже грохот свирепого, буйного разгула громадных человекообразных, этих первых властителей джунглей. Но Тарзан, лорд Грейсток, был несомненно первым человеческим существом, которое когда-либо само участвовало в опьяняющем разгуле Дум-Дум. From this primitive function has arisen, unquestionably, all the forms and ceremonials of modern church and state, for through all the countless ages, back beyond the uttermost ramparts of a dawning humanity our fierce, hairy forebears danced out the rites of the Dum-Dum to the sound of their earthen drums, beneath the bright light of a tropical moon in the depth of a mighty jungle which stands unchanged today as it stood on that long forgotten night in the dim, unthinkable vistas of the long dead past when our first shaggy ancestor swung from a swaying bough and dropped lightly upon the soft turf of the first meeting place. Этот первобытный обряд послужил прототипом для всех служб, церемоний и торжеств, какие устраивались и устраиваются церковью и государством. На заре человеческого сознания, в седой глубине веков, за далекой гранью зарождающегося человечества, наши свирепые волосатые предки при ярком свете луны выплясывали обряды Дум-Дум под звуки своих земляных барабанов, в глубине величавых джунглей, которые остались такими же и поныне. Все наши религиозные таинства и обряды начались в ту давно забытую ночь, в тусклой дали давно минувшего мертвого прошлого, когда первый мохнатый наш предок, раскачав своею тяжестью ветку тропического дерева, легко спрыгнул на мягкую траву, на место первого сборища. On the day that Tarzan won his emancipation from the persecution that had followed him remorselessly for twelve of his thirteen years of life, the tribe, now a full hundred strong, trooped silently through the lower terrace of the jungle trees and dropped noiselessly upon the floor of the amphitheater. В тот день, когда произошло событие, после которого Тарзан добился, наконец, прекращения тех преследований, которым он подвергался в течение первых двенадцати лет своей жизни, племя Керчака, состоявшее теперь уже из целой сотни обезьян, шло молча толпою по нижним ветвям деревьев и бесшумно спустилось на арену амфитеатра. The rites of the Dum-Dum marked important events in the life of the tribe-a victory, the capture of a prisoner, the killing of some large fierce denizen of the jungle, the death or accession of a king, and were conducted with set ceremonialism. Празднества Дум-Дум устраивались обычно по случаю того или иного важного события в жизни обезьян, например -- победе над враждебным племенем, захвата пленника, умерщвлении или поимки какого-нибудь крупного хищника джунглей и, наконец, по случаю смерти или воцарения владыки -- главы племени. Каждый такой случай сопровождался торжественными обрядами и особым церемониалом Дум-Дум. Today it was the killing of a giant ape, a member of another tribe, and as the people of Kerchak entered the arena two mighty bulls were seen bearing the body of the vanquished between them. В этот день, праздновалось убийство гигантской обезьяны из другого племени. И когда обезьяны Керчака заняли арену амфитеатра, два могучих самца принесли труп побежденного. They laid their burden before the earthen drum and then squatted there beside it as guards, while the other members of the community curled themselves in grassy nooks to sleep until the rising moon should give the signal for the commencement of their savage orgy. Они положили свою ношу перед земляным барабаном и уселись на корточках возле него в виде стражи. Остальные участники торжества разлеглись в густой траве, чтобы подремать, пока не взойдет луна. При ее свете должна была начаться дикая оргия. For hours absolute quiet reigned in the little clearing, except as it was broken by the discordant notes of brilliantly feathered parrots, or the screeching and twittering of the thousand jungle birds flitting ceaselessly amongst the vivid orchids and flamboyant blossoms which festooned the myriad, moss-covered branches of the forest kings. Долгие часы на поляне царила полнейшая тишина, нарушаемая лишь нестройными криками пестрых попугаев и щебетом тысячи птиц, которые стаями порхали среди ярких орхидей и гирлянд огненно-красных цветов, ниспадавших с покрытых мохом пней и стволов. At length as darkness settled upon the jungle the apes commenced to bestir themselves, and soon they formed a great circle about the earthen drum. Наконец, когда над джунглями спустилась ночь, обезьяны зашевелились, поднялись и расположились вокруг земляного барабана. The females and young squatted in a thin line at the outer periphery of the circle, while just in front of them ranged the adult males. Самки и детеныши длинной вереницей уселись на корточках с внешней стороны амфитеатра, взрослые самцы расположились внутри полянки, прямо против них. Before the drum sat three old females, each armed with a knotted branch fifteen or eighteen inches in length. У барабана заняли место три старые самки, и каждая из них имела в руках толстую суковатую ветку длиной около пятнадцати дюймов. Slowly and softly they began tapping upon the resounding surface of the drum as the first faint rays of the ascending moon silvered the encircling tree tops. С первыми слабыми лучами восходящей луны, посеребрившей вершины окружных деревьев, старые самки стали медленно и тихо ударять по звучащей поверхности барабана. As the light in the amphitheater increased the females augmented the frequency and force of their blows until presently a wild, rhythmic din pervaded the great jungle for miles in every direction. Чем выше поднималась луна и чем ярче освещался ее сиянием лес, тем сильнее и чаще били в барабан обезьяны, пока, наконец, дикий ритмический грохот не наполнил собою всю окрестность на много миль во всех направлениях. Huge, fierce brutes stopped in their hunting, with up-pricked ears and raised heads, to listen to the dull booming that betokened the Dum-Dum of the apes. Хищные звери джунглей приостановили свою охоту и, насторожив уши и приподняв головы, с любопытством прислушивались к далеким глухим ударам, указывавшим на то, что у больших обезьян начался праздник Дум-Дум. Occasionally one would raise his shrill scream or thunderous roar in answering challenge to the savage din of the anthropoids, but none came near to investigate or attack, for the great apes, assembled in all the power of their numbers, filled the breasts of their jungle neighbors with deep respect. По временам какой-нибудь зверь испускал пронзительный визг или громовый рев в ответ на дикий грохот праздника антропоидов. Но никто из них не решался пойти на разведки или подкрасться для нападения, потому что большие обезьяны собравшиеся всей своей массой, внушали лесным соседям глубокое уважение. As the din of the drum rose to almost deafening volume Kerchak sprang into the open space between the squatting males and the drummers. Грохот барабана достиг, наконец, силы грома; тогда Керчак вскочил на середину круга, в открытое пространство между сидящими на корточках самцами и барабанщицами. Standing erect he threw his head far back and looking full into the eye of the rising moon he beat upon his breast with his great hairy paws and emitted his fearful roaring shriek. Выпрямившись во весь рост, он откинул голову назад и, взглянув прямо в лицо восходящей луне, ударил в грудь своими большими волосатыми лапами и испустил страшный, рычащий крик. One-twice-thrice that terrifying cry rang out across the teeming solitude of that unspeakably quick, yet unthinkably dead, world. Еще и еще пронесся этот наводящий ужас крик над притихшими в безмолвии ночи и словно мертвыми джунглями. Then, crouching, Kerchak slunk noiselessly around the open circle, veering far away from the dead body lying before the altar-drum, but, as he passed, keeping his little, fierce, wicked, red eyes upon the corpse. Затем Керчак ползком, словно крадучись, безмолвно проскочил мимо тела мертвой обезьяны, лежавшей перед барабаном, не сводя с трупа своих красных, маленьких, сверкавших злобою глаз, и, прыгая, побежал вдоль круга. Another male then sprang into the arena, and, repeating the horrid cries of his king, followed stealthily in his wake. Следом за ним на арену выпрыгнул другой самец, закричал, и повторил движения вождя. Another and another followed in quick succession until the jungle reverberated with the now almost ceaseless notes of their bloodthirsty screams. За ним вошли в круг и другие, и джунгли теперь уже почти беспрерывно оглашались их кровожадным криком. It was the challenge and the hunt. Эта пантомима изображала вызов врага. When all the adult males had joined in the thin line of circling dancers the attack commenced. Когда все возмужалые самцы присоединились к хороводу кружащихся плясунов, -- началось нападение. Kerchak, seizing a huge club from the pile which lay at hand for the purpose, rushed furiously upon the dead ape, dealing the corpse a terrific blow, at the same time emitting the growls and snarls of combat. Выхватив огромную дубину из груды кольев, нарочно заготовленных для этой цели, Керчак с боевым рычанием бешено кинулся на мертвую обезьяну и нанес трупу первый ужасающий удар. The din of the drum was now increased, as well as the frequency of the blows, and the warriors, as each approached the victim of the hunt and delivered his bludgeon blow, joined in the mad whirl of the Death Dance. Барабанный грохот усилился, и на поверженного врага посыпались удар за ударом. Каждый из самцов, приблизившись к жертве обряда, старался поразить ее дубиной, а затем уносился в бешеном вихре Пляски Смерти. Tarzan was one of the wild, leaping horde. Тарзан тоже участвовал в диком, скачущем танце. His brown, sweat-streaked, muscular body, glistening in the moonlight, shone supple and graceful among the uncouth, awkward, hairy brutes about him. Его смуглое тело, испещренное полосами пота, мускулистое тело блестело в свете луны и выделялось гибкостью и изяществом среди неуклюжих, грубых, волосатых зверей. None was more stealthy in the mimic hunt, none more ferocious than he in the wild ferocity of the attack, none who leaped so high into the air in the Dance of Death. По мере того, как грохот и быстрота барабанного боя увеличивались, плясуны пьянели от его дикого ритма и от своего свирепого воя. As the noise and rapidity of the drumbeats increased the dancers apparently became intoxicated with the wild rhythm and the savage yells. Their leaps and bounds increased, their bared fangs dripped saliva, and their lips and breasts were flecked with foam. Их прыжки становились все быстрее, с оскаленных клыков потекла слюна, и пена выступила на губах и груди. Дикая пляска продолжалась около получаса. For half an hour the weird dance went on, until, at a sign from Kerchak, the noise of the drums ceased, the female drummers scampering hurriedly through the line of dancers toward the outer rim of squatting spectators. Но, вот, по знаку Керчака прекратился бой барабана. Самки-барабанщицы торопливо пробрались сквозь цепь плясунов и присоединились к толпе зрителей. Then, as one, the males rushed headlong upon the thing which their terrific blows had reduced to a mass of hairy pulp. Тогда самцы, все, как один, ринулись на тело врага, превратившееся под их ужасающими ударами в мягкую волосатую массу. Flesh seldom came to their jaws in satisfying quantities, so a fit finale to their wild revel was a taste of fresh killed meat, and it was to the purpose of devouring their late enemy that they now turned their attention. Им не часто удавалось есть в достаточном количестве свежее мясо. Поэтому дикий разгул их ночного празднества всегда кончался пожиранием окровавленного трупа. Great fangs sunk into the carcass tearing away huge hunks, the mightiest of the apes obtaining the choicest morsels, while the weaker circled the outer edge of the fighting, snarling pack awaiting their chance to dodge in and snatch a dropped tidbit or filch a remaining bone before all was gone. И теперь они все яростно кинулись на мясо. Огромные клыки вонзались в тушу, разрывая кровавое битое тело. Более сильные хватали отборные куски, а слабые вертелись около дерущейся и рычащей толпы, выжидая удобный момент, чтобы втереться туда хитростью и подцепить лакомый кусочек, или стащить какую-нибудь оставшуюся кость прежде, чем все исчезнет. Tarzan, more than the apes, craved and needed flesh. Тарзан еще больше, чем обезьяны, любил мясо и испытывал в нем потребность. Descended from a race of meat eaters, never in his life, he thought, had he once satisfied his appetite for animal food; and so now his agile little body wormed its way far into the mass of struggling, rending apes in an endeavor to obtain a share which his strength would have been unequal to the task of winning for him. Плотоядный по природе, он еще ни разу в жизни, как ему казалось, не поел мяса досыта. И вот теперь, ловкий и гибкий, он пробрался глубоко в массу борющихся и раздирающих мясо обезьян. Он стремился хитростью добыть себе хороший кусок, который ему трудно было бы добыть силой. At his side hung the hunting knife of his unknown father in a sheath self-fashioned in copy of one he had seen among the pictures of his treasure-books. С боку у него висел охотничий нож его неведомого отца, в самодельных ножнах. Он видел образчик их на рисунке в одной из своих драгоценных книг. At last he reached the fast disappearing feast and with his sharp knife slashed off a more generous portion than he had hoped for, an entire hairy forearm, where it protruded from beneath the feet of the mighty Kerchak, who was so busily engaged in perpetuating the royal prerogative of gluttony that he failed to note the act of LESE-MAJESTE. Проталкиваясь в толпе, он, наконец, добрался до быстро исчезающего угощения и своим острым ножом отрезал изрядный кусок; он и не надеялся, что ему достанется такая богатая добыча -- целое предплечье, просовывавшееся из-под ног могучего Керчака. Последний был так занят своим царственным обжорством, что даже не заметил содеянного Тарзаном оскорбления величества... So little Tarzan wriggled out from beneath the struggling mass, clutching his grisly prize close to his breast. И Тарзан благополучно ускользнул из борющейся массы со своей добычей. Among those circling futilely the outskirts of the banqueters was old Tublat. Среди обезьян, которые тщетно вертелись за пределами круга пирующих, был и старый Тублат. He had been among the first at the feast, but had retreated with a goodly share to eat in quiet, and was now forcing his way back for more. Он очутился одним из первых на пиру и захватил уже раз отличный кусок, который спокойно съел в сторонке. Но этого ему показалось мало, и теперь он снова пробивал себе дорогу, желая еще раз раздобыть хорошую порцию мяса. So it was that he spied Tarzan as the boy emerged from the clawing, pushing throng with that hairy forearm hugged firmly to his body. Вдруг он заметил Тарзана: мальчик выскочил из царапающейся и кусающейся кучи переплетенных тел с полосатым предплечьем, которое он крепко прижимал к груди. Tublat's little, close-set, bloodshot, pig-eyes shot wicked gleams of hate as they fell upon the object of his loathing. Маленькие тесно посаженные, налитые кровью свиные глазки Тублата засверкали злобным блеском, когда они увидели ненавистного приемыша. In them, too, was greed for the toothsome dainty the boy carried. В них загорелась также и жадность к лакомому куску в руках мальчика. But Tarzan saw his arch enemy as quickly, and divining what the great beast would do he leaped nimbly away toward the females and the young, hoping to hide himself among them. Но и Тарзан заметил своего злейшего врага. Угадав его намерение, он быстро прыгнул к самкам и детенышам, надеясь скрыться среди них. Tublat, however, was close upon his heels, so that he had no opportunity to seek a place of concealment, but saw that he would be put to it to escape at all. Тублат быстро погнался за ним по пятам. Убедившись, что ему не удастся найти место, где он мог бы спрятаться, Тарзан понял, что остается одно -- бежать. Swiftly he sped toward the surrounding trees and with an agile bound gained a lower limb with one hand, and then, transferring his burden to his teeth, he climbed rapidly upward, closely followed by Tublat. Со всех ног помчался он к ближайшим деревьям, ловко прыгнул, ухватившись рукой за ветку, и с добычей в зубах стремительно полез вверх, преследуемый Тублатом. Up, up he went to the waving pinnacle of a lofty monarch of the forest where his heavy pursuer dared not follow him. Тарзан поднимался все выше и выше на раскачивающуюся верхушку величавого гиганта лесов. There he perched, hurling taunts and insults at the raging, foaming beast fifty feet below him. Тяжеловесный преследователь не решился гнаться за ним туда, и, усевшись на вершине, мальчик кидал оскорбления и насмешки разъяренному, покрытому пеной животному, которое остановилось на пятьдесят футов ниже его. And then Tublat went mad. И Тублат впал в бешенство. With horrifying screams and roars he rushed to the ground, among the females and young, sinking his great fangs into a dozen tiny necks and tearing great pieces from the backs and breasts of the females who fell into his clutches. С ужасающими воплями и рычанием низвергнулся он наземь в толпу самок и детенышей и накинулся на них. Он перегрызал огромными клыками маленькие слабые детские шеи и вырывал целые куски мяса из спин и животов самок, попадавших в его когти. In the brilliant moonlight Tarzan witnessed the whole mad carnival of rage. Луна ярко озаряла эту кровавую оргию бешенства. И Тарзан все это видел. He saw the females and the young scamper to the safety of the trees. Он видел, как самки и детеныши бежали, что было сил, в безопасные места на деревьях. Then the great bulls in the center of the arena felt the mighty fangs of their demented fellow, and with one accord they melted into the black shadows of the overhanging forest. А затем и большие самцы, что сидели посреди арены, почувствовали могучие клыки своего обезумевшего товарища. И тогда все обезьяны поспешно скрылись среди черных теней окрестного леса. There was but one in the amphitheater beside Tublat, a belated female running swiftly toward the tree where Tarzan perched, and close behind her came the awful Tublat. В амфитеатре, кроме Тублата, оставалось только одно живое существо -- запоздавшая самка, быстро бежавшая к дереву, на верхушке которого сидел Тарзан. За ней близко по пятам гнался страшный Тублат. It was Kala, and as quickly as Tarzan saw that Tublat was gaining on her he dropped with the rapidity of a falling stone, from branch to branch, toward his foster mother. Это была Кала. Как только Тарзан увидел, что Тублат ее настигает, он, с быстротою падающего камня, бросился с ветки на ветку на помощь своей приемной матери. Now she was beneath the overhanging limbs and close above her crouched Tarzan, waiting the outcome of the race. Она подбежала к дереву. Как раз над нею сидел Тарзан, затаив дыхание, выжидая исхода этого бега взапуски. She leaped into the air grasping a low-hanging branch, but almost over the head of Tublat, so nearly had he distanced her. Кала подпрыгнула вверх и зацепилась за ниже висевшую ветку. Она оказалась почти над самой головой Тублата и была здесь уже в безопасности. She should have been safe now but there was a rending, tearing sound, the branch broke and precipitated her full upon the head of Tublat, knocking him to the ground. Но раздался сухой, громкий треск, ветка обломилась, -- и Кала свалилась прямо на голову Тублата, сбив его с ног. Both were up in an instant, but as quick as they had been Tarzan had been quicker, so that the infuriated bull found himself facing the man-child who stood between him and Kala. Оба вскочили на мгновение, но Тарзан еще быстрее спустился с дерева, и громадный разъяренный обезьяний самец внезапно очутился лицом к лицу с человеком-ребенком. Nothing could have suited the fierce beast better, and with a roar of triumph he leaped upon the little Lord Greystoke. Ничто не могло быть более наруку злобному зверю. С ревом торжества обрушился он на маленького лорда Грейстока. But his fangs never closed in that nut brown flesh. Но клыкам его все же не было суждено вонзиться в это крошечное коричневое тело цвета ореха. A muscular hand shot out and grasped the hairy throat, and another plunged a keen hunting knife a dozen times into the broad breast. Мускулистая рука с молниеносной быстротой схватила Тублата за волосатое горло. Другая рука вонзила несколько раз острый охотничий нож в широкую, мохнатую грудь. Like lightning the blows fell, and only ceased when Tarzan felt the limp form crumple beneath him. Удары падали, словно молнии, и прекратились только тогда, когда Тарзан почувствовал, что ослабевшее вялое тело рушится на землю. As the body rolled to the ground Tarzan of the Apes placed his foot upon the neck of his lifelong enemy and, raising his eyes to the full moon, threw back his fierce young head and voiced the wild and terrible cry of his people. Когда труп упал, Тарзан, обезьяний приемыш, поставил ногу на шею своего злейшего врага, поднял глаза к полной луне и, откинув назад буйную, молодую голову, испустил дикий и страшный победный крик своего народа. One by one the tribe swung down from their arboreal retreats and formed a circle about Tarzan and his vanquished foe. When they had all come Tarzan turned toward them. Друг за другом, из своих древесных убежищ, спустилось все племя. Они окружили стеной Тарзана и его побежденного врага, и когда все оказались налицо, Тарзан обратился к ним. "I am Tarzan," he cried. "I am a great killer. -- Я Тарзан, -- крикнул он. -- Я великий боец. Let all respect Tarzan of the Apes and Kala, his mother. Все должны почитать Тарзана и Калу, его мать. There be none among you as mighty as Tarzan. Среди вас нет никого, кто может сравниться с ним в силе! Let his enemies beware." Пусть берегутся его враги! Looking full into the wicked, red eyes of Kerchak, the young Lord Greystoke beat upon his mighty breast and screamed out once more his shrill cry of defiance. Устремив пристальный взгляд в злобно-красные глаза Керчака, молодой лорд Грейсток ударил себя по могучей груди и испустил еще раз свой пронзительный крик вызова. Chapter VIII The Tree-top Hunter VIII ОХОТА НА ВЕРШИНАХ ДЕРЕВЬЕВ The morning after the Dum-Dum the tribe started slowly back through the forest toward the coast. На следующее утро после Дум-Дум, обезьяны медленно двинулись назад к берегу, через лес. The body of Tublat lay where it had fallen, for the people of Kerchak do not eat their own dead. Мертвый Тублат остался лежать там, где он был убит, потому что племя Керчака не ест своих. The march was but a leisurely search for food. Поход на этот раз был весь занят поисками пищи. Cabbage palm and gray plum, pisang and scitamine they found in abundance, with wild pineapple, and occasionally small mammals, birds, eggs, reptiles, and insects. Капустные пальмы, серые сливы, визанг и сентамин встречались в изобилии; попадались также дикие ананасы, а иногда обезьянам удавалось находить мелких млекопитающихся, птиц, яйца, гадов и насекомых. The nuts they cracked between their powerful jaws, or, if too hard, broke by pounding between stones. Орехи обезьяны раскалывали своими могучими челюстями, и только когда они оказывались слишком твердыми, они разбивали их камнями. Once old Sabor, crossing their path, sent them scurrying to the safety of the higher branches, for if she respected their number and their sharp fangs, they on their part held her cruel and mighty ferocity in equal esteem. Однажды путь их пересекла старая Сабор. Встреча с львицей заставила обезьян поспешно искать убежище на высоких ветвях. Правда, Сабор относилась с уважением к их численности и острым клыкам, но и обезьяны, со своей стороны, проявили неменьшую почтительность к ее силе и свирепости. Upon a low-hanging branch sat Tarzan directly above the majestic, supple body as it forged silently through the thick jungle. Тарзан сидел на низко опущенной ветке. Львица, пробираясь через густые заросли, оказалась как раз под ним. He hurled a pineapple at the ancient enemy of his people. Он швырнул в исконного врага своего народа бывший у него под рукою ананас. The great beast stopped and, turning, eyed the taunting figure above her. Величественное животное остановилось и, обернувшись, окинуло взглядом дразнившую ее сверху человеческую фигуру. With an angry lash of her tail she bared her yellow fangs, curling her great lips in a hideous snarl that wrinkled her bristling snout in serried ridges and closed her wicked eyes to two narrow slits of rage and hatred. Сердито вильнув хвостом, Сабор обнажила свои желтые клыки и сморщила, огрызаясь, щетинистую морду. Злобные глаза ее превратились в две узкие щелки, в которых горели бешенство и ненависть. With back-laid ears she looked straight into the eyes of Tarzan of the Apes and sounded her fierce, shrill challenge. С прижатыми ушами львица посмотрела прямо в глаза Тарзану, найденышу обезьян, и испустила пронзительный боевой вызов. And from the safety of his overhanging limb the ape-child sent back the fearsome answer of his kind. И, сидя под нею на ветке, человек-обезьяна ответил ей страшным криком своего племени. For a moment the two eyed each other in silence, and then the great cat turned into the jungle, which swallowed her as the ocean engulfs a tossed pebble. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. А через минуту громадная кошка повернула в джунгли, и лесная чаща поглотила ее, как океан поглощает брошенный в него камень. But into the mind of Tarzan a great plan sprang. Но в уме Тарзана зародился серьезный план. He had killed the fierce Tublat, so was he not therefore a mighty fighter? Он убил, ведь, свирепого Тублата, значит, он стал могучим бойцом? Now would he track down the crafty Sabor and slay her likewise. А, вот, теперь он выследит хитрую Сабор и убьет ее тоже. He would be a mighty hunter, also. Тогда он станет великим охотником. At the bottom of his little English heart beat the great desire to cover his nakedness with CLOTHES for he had learned from his picture books that all MEN were so covered, while MONKEYS and APES and every other living thing went naked. В глубине его маленького европейского сердца таилось сильное желание прикрыть одеждой свою наготу. Из своих книжек с картинками он узнал, что все люди прикрыты одеждой, тогда как мартышки и обезьяны ходят голые. CLOTHES therefore, must be truly a badge of greatness; the insignia of the superiority of MAN over all other animals, for surely there could be no other reason for wearing the hideous things. Одежда -- знак силы, отличительный признак превосходства человека над всеми созданиями. Не могло, конечно, быть другой причины для того, чтобы носить такие отвратительные вещи. Many moons ago, when he had been much smaller, he had desired the skin of Sabor, the lioness, or Numa, the lion, or Sheeta, the leopard to cover his hairless body that he might no longer resemble hideous Histah, the snake; but now he was proud of his sleek skin for it betokened his descent from a mighty race, and the conflicting desires to go naked in prideful proof of his ancestry, or to conform to the customs of his own kind and wear hideous and uncomfortable apparel found first one and then the other in the ascendency. Много лун тому назад, когда он был гораздо моложе, Тарзану очень хотелось иметь шкуру львицы Сабор, или льва Нумы, или пантеры Шиты, для прикрытия своего безволосого тела. Тогда, по крайней мере, он перестал бы походить на отвратительную змею Хисту. Но нынче Тарзан гордился своею гладкою кожей, потому что она означала его происхождение от могучего племени. В нем боролись два противоположных желания -- ходить свободно голым, по примеру племени Керчака, или же, сообразуясь с обычаями своей породы, носить неудобную одежду. И оба желания попеременно одерживали в нем верх. As the tribe continued their slow way through the forest after the passing of Sabor, Tarzan's head was filled with his great scheme for slaying his enemy, and for many days thereafter he thought of little else. В течение всего того времени, когда, после бегства Сабор, племя продолжало свой медленный переход через джунгли, голова Тарзана была полна широкими планами выслеживания и убийства львицы. Много дней прошло, а он только об этом и думал. On this day, however, he presently had other and more immediate interests to attract his attention. Но внимание его было однажды отвлечено страшным явлением. Suddenly it became as midnight; the noises of the jungle ceased; the trees stood motionless as though in paralyzed expectancy of some great and imminent disaster. Среди белого дня внезапно темнота спустилась на джунгли; звуки стихли. Деревья стояли неподвижно, словно парализованные ожиданием надвигающейся катастрофы. All nature waited-but not for long. Вся природа как бы замерла. Faintly, from a distance, came a low, sad moaning. И вот издалека слабо донеслось какое-то тихое, печальное стонание. Nearer and nearer it approached, mounting louder and louder in volume. Ближе и ближе звучало оно, разрасталось и становилось все более оглушительным. The great trees bent in unison as though pressed earthward by a mighty hand. Большие деревья разом погнулись, словно их пригнетала к земле чья-то могучая рука. Farther and farther toward the ground they inclined, and still there was no sound save the deep and awesome moaning of the wind. Они склонялись все ниже и ниже, и все еще не было слышно другого звука, кроме глухого и страшного стона ветра. Then, suddenly, the jungle giants whipped back, lashing their mighty tops in angry and deafening protest. И вдруг великаны джунглей выпрямились и закачали могучими вершинами, как бы выражая этим свой гневный протест. A vivid and blinding light flashed from the whirling, inky clouds above. Из несущихся вихрем черных туч сверкнул яркий, ослепительный блеск. The deep cannonade of roaring thunder belched forth its fearsome challenge. Раскаты грома потрясли воздух, как канонада. The deluge came-all hell broke loose upon the jungle. Затем сразу хлынул потоп, и джунгли превратились в настоящий ад. The tribe shivering from the cold rain, huddled at the bases of great trees. Обезьяны, дрожа от холодного ливня, сбились в кучу и жались к стволам деревьев. The lightning, darting and flashing through the blackness, showed wildly waving branches, whipping streamers and bending trunks. При свете молний, пронизывавших тьму, видны были дико-качавшиеся ветки, льющиеся потоки воды и стволы, гнущиеся от ветра. Now and again some ancient patriarch of the woods, rent by a flashing bolt, would crash in a thousand pieces among the surrounding trees, carrying down numberless branches and many smaller neighbors to add to the tangled confusion of the tropical jungle. Время от времени один из древних лесных патриархов, пораженный ударом, с треском ломался на тысячи кусков и рушился, повергая за собой бесчисленные ветки окружавших его деревьев и множество мелких тварей. Branches, great and small, torn away by the ferocity of the tornado, hurtled through the wildly waving verdure, carrying death and destruction to countless unhappy denizens of the thickly peopled world below. Большие и малые сучья, оторванные свирепым вихрем, кружились и летели в неистовой пляске на землю, неся гибель несчастным тварям подлесья. For hours the fury of the storm continued without surcease, and still the tribe huddled close in shivering fear. Долго бесновался ураган, и обезьяны в смятении жались друг к другу, подвергаясь постоянной опасности от падающих стволов и ветвей, парализованные яркими вспышками молний и раскатами грома. In constant danger from falling trunks and branches and paralyzed by the vivid flashing of lightning and the bellowing of thunder they crouched in pitiful misery until the storm passed. Они притаились в ужасе и безмолвно страдали, выжидая конца бури. The end was as sudden as the beginning. Конец был такой же внезапный, как и начало. The wind ceased, the sun shone forth-nature smiled once more. Ветер прекратился мгновенно, выглянуло солнце, и природа снова улыбнулась. The dripping leaves and branches, and the moist petals of gorgeous flowers glistened in the splendor of the returning day. Мокрые листья и влажные лепестки чудесных цветов засияли в лучах солнца. And, so-as Nature forgot, her children forgot also. Природа смягчилась, и все живое простило ей гнев и причиненное ею зло и занялось своими обычными делами. Busy life went on as it had been before the darkness and the fright. Хлопотливая жизнь опять потекла своей чередой, как до наступления бури. But to Tarzan a dawning light had come to explain the mystery of CLOTHES. Но для Тарзана забрезжил свет неожиданного откровения: он постиг тайну одежды. How snug he would have been beneath the heavy coat of Sabor! Как ему было бы тепло и уютно во время дождя под тяжелой шкурой Сабор! And so was added a further incentive to the adventure. И эта мысль была еще одной побудительной причиной выполнить затеянный замысел. For several months the tribe hovered near the beach where stood Tarzan's cabin, and his studies took up the greater portion of his time, but always when journeying through the forest he kept his rope in readiness, and many were the smaller animals that fell into the snare of the quick thrown noose. В продолжение нескольких месяцев племя бродило близ отлогого берега, где находилась хижина Тарзана, и он посвящал большую часть своего времени учению. Но когда он скитался по джунглям, то постоянно держал наготове веревку, и немало мелких животных попалось ему в петлю. Once it fell about the short neck of Horta, the boar, and his mad lunge for freedom toppled Tarzan from the overhanging limb where he had lain in wait and from whence he had launched his sinuous coil. Однажды аркан обвил жесткую шею кабана Хорта. Зверь бешено прыгнул в попытке сбросить его и стащил Тарзана с ветки, на которой тот лежал в это время. The mighty tusker turned at the sound of his falling body, and, seeing only the easy prey of a young ape, he lowered his head and charged madly at the surprised youth. Зверь услышал шум падения, обернулся и, увидев легкую добычу -- молодую обезьяну, нагнул голову и кинулся на захваченного врасплох юношу. Tarzan, happily, was uninjured by the fall, alighting catlike upon all fours far outspread to take up the shock. Но Тарзан, к счастью, не пострадал; он по-кошачьи упал на четвереньки, широко расставив ноги. He was on his feet in an instant and, leaping with the agility of the monkey he was, he gained the safety of a low limb as Horta, the boar, rushed futilely beneath. Очутившись перед кабаном, он мгновенно вскочил, прыгнул с обезьяньей ловкостью на дерево и оказался в безопасности в то время, как разъяренный Хорта тяжело промчался под ним. Thus it was that Tarzan learned by experience the limitations as well as the possibilities of his strange weapon. Благодаря этому случаю, Тарзан на опыте узнал, чего можно ждать и чего следует бояться при употреблении петли. He lost a long rope on this occasion, but he knew that had it been Sabor who had thus dragged him from his perch the outcome might have been very different, for he would have lost his life, doubtless, into the bargain. Он лишился своей длинной веревки, но зато понял, что если бы с ветки стащила его Сабор, то исход был бы совсем иной, и он несомненно был бы убит. It took him many days to braid a new rope, but when, finally, it was done he went forth purposely to hunt, and lie in wait among the dense foliage of a great branch right above the well-beaten trail that led to water. Ему потребовалось довольно много дней, чтобы свить новую веревку. Когда она была наконец готова, Тарзан отправился на затеянную охоту и залег настороже среди густой листвы на большой ветке, как раз над звериной тропой к водопою. Several small animals passed unharmed beneath him. Много мелких зверей прошло под ним невредимо. He did not want such insignificant game. Мелкая дичь сейчас не интересовала Тарзана. It would take a strong animal to test the efficacy of his new scheme. Для достижения своей цели ему надо было крупное животное. At last came she whom Tarzan sought, with lithe sinews rolling beneath shimmering hide; fat and glossy came Sabor, the lioness. И вот, наконец, появилась та, которую он ждал. Играя мышцами под бархатной пышной шкурой, жирная и блестящая, шла львица Сабор. Her great padded feet fell soft and noiseless on the narrow trail. Ее большие лапы мягко ступали по узкой тропе. Her head was high in ever alert attention; her long tail moved slowly in sinuous and graceful undulations. Она шла с высоко поднятой головой, чутко и зорко следя за каждым движением и шорохом; медлительными и красивыми движениями извивался ее длинный хвост. Nearer and nearer she came to where Tarzan of the Apes crouched upon his limb, the coils of his long rope poised ready in his hand. Ближе и ближе подходила львица к месту, где Тарзан подстерегал ее на ветке, уже держа наготове сложенный кольцами длинный аркан. Like a thing of bronze, motionless as death, sat Tarzan. Тарзан сидел неподвижный, как бронзовый идол, и непреклонный, как смерть. Sabor passed beneath. Сабор прошла под ним. One stride beyond she took-a second, a third, and then the silent coil shot out above her. Она сделала шаг, другой, третий -- и длинная веревка взвилась над ней. For an instant the spreading noose hung above her head like a great snake, and then, as she looked upward to detect the origin of the swishing sound of the rope, it settled about her neck. Широкая петля со свистом охватила ее голову. И когда Сабор, встревоженная шумом, подняла голову, петля уже обвилась вокруг ее горла. With a quick jerk Tarzan snapped the noose tight about the glossy throat, and then he dropped the rope and clung to his support with both hands. Тарзан крепко затянул аркан на глянцевитой шее, а затем отпустил веревку и уцепился обоими руками за поддерживавшую его ветку. Sabor was trapped. Сабор была поймана. With a bound the startled beast turned into the jungle, but Tarzan was not to lose another rope through the same cause as the first. Испуганный зверь кинулся бешеным прыжком в джунгли. Но Тарзану не хотелось терять веревки, как в первый раз. He had learned from experience. Наученный опытом, Тарзан крепко привязал конец аркана к стволу, на котором сидел. The lioness had taken but half her second bound when she felt the rope tighten about her neck; her body turned completely over in the air and she fell with a heavy crash upon her back. Не успела львица сделать скачок, как почувствовала, что веревка стягивает ей шею. Она перевернулась в воздухе и тяжело свалилась на землю. Tarzan had fastened the end of the rope securely to the trunk of the great tree on which he sat. План его, по-видимому, был удачен. Thus far his plan had worked to perfection, but when he grasped the rope, bracing himself behind a crotch of two mighty branches, he found that dragging the mighty, struggling, clawing, biting, screaming mass of iron-muscled fury up to the tree and hanging her was a very different proposition. Но когда он схватил веревку, упираясь в разветвление двух могучих суков, то увидел, что очень трудно подтащить к дереву и повесить тело такого мощного зверя, и притом зверя, который яростно сопротивлялся, кусался, царапался и выл. The weight of old Sabor was immense, and when she braced her huge paws nothing less than Tantor, the elephant, himself, could have budged her. Тяжесть старой Сабор была громадная, и когда она упиралась своими огромными лапами, пожалуй, только слон Тантор мог бы стащить ее с места. The lioness was now back in the path where she could see the author of the indignity which had been placed upon her. Львица стала метаться на веревке и снова попала на ту тропинку, откуда она могла видеть виновника нанесенной ей обиды. Screaming with rage she suddenly charged, leaping high into the air toward Tarzan, but when her huge body struck the limb on which Tarzan had been, Tarzan was no longer there. Воя от бешенства, она внезапно прыгнула высоко вверх по направлению к Тарзану. Но когда она всей тяжестью ударилась о ветку, на которой он сидел, ее обидчика там уже не было. Instead he perched lightly upon a smaller branch twenty feet above the raging captive. Он успел перебраться на более тонкую ветку, футов на двадцать выше, и его разъяренная пленница опять оказалась под ним. For a moment Sabor hung half across the branch, while Tarzan mocked, and hurled twigs and branches at her unprotected face. Одно мгновение Сабор висела поперек ветки, а Тарзан издевался над ней и бросал сучья и ветки в ее ничем не защищенную морду. Presently the beast dropped to the earth again and Tarzan came quickly to seize the rope, but Sabor had now found that it was only a slender cord that held her, and grasping it in her huge jaws severed it before Tarzan could tighten the strangling noose a second time. Затем животное снова соскочило на землю, и Тарзан быстро схватил веревку; но Сабор догадалась уже, что ее держало, и, схватив тонкую веревку в свои огромные челюсти, она перегрызла ее прежде, чем Тарзан успел вторично затянуть петлю. Tarzan was much hurt. Тарзан был очень огорчен; так хорошо задуманный план пропал. His well-laid plan had come to naught, so he sat there screaming at the roaring creature beneath him and making mocking grimaces at it. Он сидел на ветке, бранился и визжал на рычавшее под ним животное и, издеваясь над львицей, строил ей гримасы. Sabor paced back and forth beneath the tree for hours; four times she crouched and sprang at the dancing sprite above her, but might as well have clutched at the illusive wind that murmured through the tree tops. Сабор целых три часа расхаживала взад и вперед под деревом. Четыре раза приседала она и прыгала на кривлявшегося вверху, высоко над нею, оскорбителя. Но это было столь же бесцельно, как гоняться за ветром, который шептался и шелестел в верхушках деревьев. At last Tarzan tired of the sport, and with a parting roar of challenge and a well-aimed ripe fruit that spread soft and sticky over the snarling face of his enemy, he swung rapidly through the trees, a hundred feet above the ground, and in a short time was among the members of his tribe. Наконец, мальчику приелась эта забава. С пронзительным вызовом, он ловко запустил в львицу спелым плодом, который густо и клейко размазался на ее огрызающейся морде. Затем Тарзан быстро помчался по деревьям на вышине ста футов над землей и в скором времени оказался среди своих соплеменников Here he recounted the details of his adventure, with swelling chest and so considerable swagger that he quite impressed even his bitterest enemies, while Kala fairly danced for joy and pride. Он рассказал им о своем приключении. Грудь его вздымалась от гордости, и он так фанфаронил и хвастался, что произвел впечатление даже на своих самых заядлых врагов, а Кала простодушно плясала от радостной гордости. Chapter IX Man and Man IX ЧЕЛОВЕК И ЧЕЛОВЕК Tarzan of the Apes lived on in his wild, jungle existence with little change for several years, only that he grew stronger and wiser, and learned from his books more and more of the strange worlds which lay somewhere outside his primeval forest. Тарзан, обезьяний приемыш, продолжал жить своей первобытною жизнью в джунглях еще несколько лет почти без перемен. Перемена была лишь в том, что он становился сильнее и умнее, и многое узнал из своих книг о диковинных краях, находящихся где-то за пределами его леса. To him life was never monotonous or stale. Его жизнь никогда не казалась ему ни однообразной, ни бесплодной. There was always Pisah, the fish, to be caught in the many streams and the little lakes, and Sabor, with her ferocious cousins to keep one ever on the alert and give zest to every instant that one spent upon the ground. У него всегда находилось занятие. Всегда можно было охотиться, искать плоды, ловить в многочисленных ручейках и озерках рыбу Низу. Кроме того приходилось постоянно остерегаться Сабор и ее свирепых сородичей. И эта постоянная опасность придавала остроту и вкус каждой минуте жизни. Often they hunted him, and more often he hunted them, but though they never quite reached him with those cruel, sharp claws of theirs, yet there were times when one could scarce have passed a thick leaf between their talons and his smooth hide. Часто звери охотились за ним, а еще чаще он охотился за зверями. И хотя их жестокие, острые когти еще ни разу не коснулись его, однако бывали жуткие мгновения, когда расстояние было так мало, что едва можно было просунуть толстый лист между их когтями и его гладкой кожей. Quick was Sabor, the lioness, and quick were Numa and Sheeta, but Tarzan of the Apes was lightning. Быстра была львица Сабор, быстры были и Нума и Шита, но Тарзан был настоящей молнией. With Tantor, the elephant, he made friends. Он сдружился со слоном Тантором. How? Как? Ask not. Об этом не спрашивайте. But this is known to the denizens of the jungle, that on many moonlight nights Tarzan of the Apes and Tantor, the elephant, walked together, and where the way was clear Tarzan rode, perched high upon Tantor's mighty back. Но обитатели джунглей знали, что часто, в лунные ночи, Тарзан, обезьяний приемыш, и слон Тантор подолгу вместе гуляли. И там, где путь по лесу был свободен, Тарзан ехал, сидя высоко на могучей спине Тантора. Но все остальные звери в джунглях были его врагами, -- все, за исключением его собственного племени, среди которого он теперь имел много сторонников. Many days during these years he spent in the cabin of his father, where still lay, untouched, the bones of his parents and the skeleton of Kala's baby. За эти годы Тарзан много дней провел в хижине своего отца, где все еще лежали нетронутыми кости его родителей и маленький скелет детеныша Калы. At eighteen he read fluently and understood nearly all he read in the many and varied volumes on the shelves. Восемнадцати лет отроду Тарзан уже свободно читал и понимал почти все в разнообразных книгах, которые хранились на полках в хижине. Also could he write, with printed letters, rapidly and plainly, but script he had not mastered, for though there were several copy books among his treasure, there was so little written English in the cabin that he saw no use for bothering with this other form of writing, though he could read it, laboriously. Он мог также и писать, и писал отчетливо и быстро, но только по-печатному. Рукописных букв он почти не усвоил, потому что, хотя среди его сокровищ и было много тетрадей, но он считал лишним затруднять себя этой другой формой письма. Позднее, впрочем, он кое-как научился разбирать рукописи, но лишь с большим трудом. Thus, at eighteen, we find him, an English lordling, who could speak no English, and yet who could read and write his native language. Итак, в восемнадцать лет это был молодой английский лорд, который не мог говорить по-английски, но тем не менее умел читать и писать на родном языке. Never had he seen a human being other than himself, for the little area traversed by his tribe was watered by no greater river to bring down the savage natives of the interior. Никогда не видел он никакого другого человеческого существа, кроме себя, потому что та небольшая область, где кочевало его племя, не была перерезана ни одной большой рекой, по которой могли бы спуститься к ним хотя бы дикие туземцы из глубины страны. High hills shut it off on three sides, the ocean on the fourth. Высокие холмы закрывали ее с трех сторон, и океан -- с четвертой. It was alive with lions and leopards and poisonous snakes. Она была населена лишь львами, леопардами, ядовитыми змеями. Its untouched mazes of matted jungle had as yet invited no hardy pioneer from the human beasts beyond its frontier. Девственные леса джунглей до той поры не видели еще ни одного существа из породы тех зверей, которые зовутся людьми. But as Tarzan of the Apes sat one day in the cabin of his father delving into the mysteries of a new book, the ancient security of his jungle was broken forever. Но однажды, когда Тарзан-обезьяна сидел в хижине своего отца, погруженный в тайны книги, произошло роковое событие, и прежнее безлюдие джунглей было нарушено навсегда. At the far eastern confine a strange cavalcade strung, in single file, over the brow of a low hill. Он увидел вдали на восточной окраине странное шествие: оно двигалось гуськом по гребню невысокого холма. In advance were fifty black warriors armed with slender wooden spears with ends hard baked over slow fires, and long bows and poisoned arrows. Впереди шли пятьдесят черных воинов, вооруженных длинными копьями, с железными остриями; кроме того, каждый нес большой лук с отравленными стрелами. On their backs were oval shields, in their noses huge rings, while from the kinky wool of their heads protruded tufts of gay feathers. На спинах висели овальные щиты, в носах были продеты большие кольца, а на сбитых, как шерсть, волосах красовались пучки ярких перьев. Across their foreheads were tattooed three parallel lines of color, and on each breast three concentric circles. Лбы их были татуированы тремя параллельными цветными полосками, а грудь тремя концентрическими кругами. Their yellow teeth were filed to sharp points, and their great protruding lips added still further to the low and bestial brutishness of their appearance. Их желтые зубы были отточены, как клыки хищников, а большие и отвислые губы придавали еще более зверский вид их внешности. Following them were several hundred women and children, the former bearing upon their heads great burdens of cooking pots, household utensils and ivory. За ними плелись несколько сотен детей и женщин. Последние несли на головах всевозможный груз: кухонную посуду, домашнюю утварь и большие тюки слоновой кости. In the rear were a hundred warriors, similar in all respects to the advance guard. В приергарде шла сотня воинов, точно таких же, как и неродовой отряд. That they more greatly feared an attack from the rear than whatever unknown enemies lurked in their advance was evidenced by the formation of the column; and such was the fact, for they were fleeing from the white man's soldiers who had so harassed them for rubber and ivory that they had turned upon their conquerors one day and massacred a white officer and a small detachment of his black troops. Они, по-видимому, больше опасались нападения и погони сзади, чем встречных врагов. Об этом свидетельствовало самое построение колонны. Так оно и было. Чернокожие спасались бегством от солдат белого человека, который так грабил и притеснял их, отнимая слоновую кость и резину, что в один прекрасный день они восстали на своих насильников, убили белого офицера и перебили весь маленький отряд его черного войска. For many days they had gorged themselves on meat, but eventually a stronger body of troops had come and fallen upon their village by night to revenge the death of their comrades. После того они несколько дней объедались их мясом; но внезапно ночью другой, более сильный, отряд солдат напал на их поселок, чтобы отомстить за смерть своих товарищей. That night the black soldiers of the white man had had meat a-plenty, and this little remnant of a once powerful tribe had slunk off into the gloomy jungle toward the unknown, and freedom. В ту зловещую ночь черные солдаты белого человека, в свой черед, в изобилии поели мяса, а жалкий остаток когда-то могущественного племени скрылся в мрачных джунглях-- на пути к неизвестности и свободе. But that which meant freedom and the pursuit of happiness to these savage blacks meant consternation and death to many of the wild denizens of their new home. Но то, что означало свободу и поиски счастья для этих чернокожих дикарей, несло ужас и смерть для многих из диких обитателей их новой страны. For three days the little cavalcade marched slowly through the heart of this unknown and untracked forest, until finally, early in the fourth day, they came upon a little spot near the banks of a small river, which seemed less thickly overgrown than any ground they had yet encountered. Три дня медленно пробирался отряд сквозь дебри непроходимого леса. Наконец, рано утром на четвертый день они добрались до небольшого участка близ речки, который казался менее густо заросшим, чем все местности, встреченные ими до тех пор. Here they set to work to build a new village, and in a month a great clearing had been made, huts and palisades erected, plantains, yams and maize planted, and they had taken up their old life in their new home. Здесь чернокожие пришельцы занялись постройкой жилищ. Через месяц ими уже была расчищена большая площадка, были выстроены хижины, кругом поселка вырос крепкий частокол; было посеяно просо, ямс и маис, и дикари зажили прежней жизнью в своей новой отчизне. Here there were no white men, no soldiers, nor any rubber or ivory to be gathered for cruel and thankless taskmasters. Здесь не было ни бедных людей, ни черных войск; не было сборов ни слоновой кости, ни резиной для жестоких и корыстных хозяев. Several moons passed by ere the blacks ventured far into the territory surrounding their new village. Но прошло немало месяцев прежде, чем черные отважились забраться подальше в леса, окружавшие их новый поселок. Several had already fallen prey to old Sabor, and because the jungle was so infested with these fierce and bloodthirsty cats, and with lions and leopards, the ebony warriors hesitated to trust themselves far from the safety of their palisades. Многие из них уже пали жертвами старой Сабор. Джунгли были полны свирепыми и кровожадными кошками, львами и леопардами, и черные воины опасались уходить далеко от своих надежных палисадов. But one day, Kulonga, a son of the old king, Mbonga, wandered far into the dense mazes to the west. Но однажды Кулонга, сын старого вождя, Мбонги, зашел далеко к западу. Warily he stepped, his slender lance ever ready, his long oval shield firmly grasped in his left hand close to his sleek ebony body. Он острожно шел в густых зарослях, держа копье наготове, и крепко прижимал левой рукой к своему стройному черному телу длинный овальный щит. At his back his bow, and in the quiver upon his shield many slim, straight arrows, well smeared with the thick, dark, tarry substance that rendered deadly their tiniest needle prick. За спиной у него висел лук, а колчан был полон прямыми стрелами, старательно смазанными темным, смолистым веществом, благодаря которому даже легкий укол становится смертельным. Night found Kulonga far from the palisades of his father's village, but still headed westward, and climbing into the fork of a great tree he fashioned a rude platform and curled himself for sleep. Ночь застигла Кулонгу далеко от поселка отца, все на том же пути по направлению к западу. Он влез на разветвление большого дерева и устроил себе здесь нечто вроде площадки, на которой и улегся спать. Three miles to the west slept the tribe of Kerchak. На расстоянии трех миль к западу от него ночевало племя Керчака. Early the next morning the apes were astir, moving through the jungle in search of food. На следующее утро с зарею обезьяны поднялись и разбрелись по джунглям в поисках пищи. Tarzan, as was his custom, prosecuted his search in the direction of the cabin so that by leisurely hunting on the way his stomach was filled by the time he reached the beach. Тарзан, по своему обыкновению, пошел к хижине. Он хотел по дороге найти какую-нибудь дичь и насытиться раньше того, как он доберется до берега. The apes scattered by ones, and twos, and threes in all directions, but ever within sound of a signal of alarm. Обезьяны разошлись по окрестностям в одиночку, подвое и по-трое по всем направлениям, но все же старались держаться поблизости друг от друга, чтобы в случае опасности можно было крикнуть и быть услышанным. Kala had moved slowly along an elephant track toward the east, and was busily engaged in turning over rotted limbs and logs in search of succulent bugs and fungi, when the faintest shadow of a strange noise brought her to startled attention. Кала медленно брела по слоновой тропе в направлении к западу и была поглощена переворачиванием гнилых веток, в поисках грибов и съедобных насекомых. Вдруг какой-то странный шум привлек ее внимание. For fifty yards before her the trail was straight, and down this leafy tunnel she saw the stealthy advancing figure of a strange and fearful creature. Впереди нее на протяжении пятидесяти ярдов путь шел совершенно открытый, и она из своего лиственного туннеля увидела подкрадывающуюся фигуру страшного, невиданного существа. It was Kulonga. Это был Кулонга. Kala did not wait to see more, but, turning, moved rapidly back along the trail. Кала не стала терять времени на разглядывание его, она повернулась и быстро двинулась назад по тропе. She did not run; but, after the manner of her kind when not aroused, sought rather to avoid than to escape. С ее стороны это вовсе не было бегством. По обыкновению своих соплеменников, которые благоразумно уклоняются от нежелательных столкновений, пока в них не заговорит страсть, она стремилась не убежать от опасности, а избежать ее. Close after her came Kulonga. Но Кулонга не отставал... Here was meat. Он почуял мясо... He could make a killing and feast well this day. Он мог убить ее и отлично поесть в этот день. On he hurried, his spear poised for the throw. И он бежал за Калой с копьем, уже занесенным для удара. At a turning of the trail he came in sight of her again upon another straight stretch. На повороте тропы Кале удалось было скрыться, но Кулонга опять заметил ее на прямом участке. His spear hand went far back, the muscles rolled, lightning-like, beneath the sleek hide. Рука, держащая копье, откинулась далеко назад, и мускулы в одно мгновение напряглись под гладкой кожей. Out shot the arm, and the spear sped toward Kala. Затем рука выпрямилась, и копье полетело в Калу. A poor cast. Но удар был плохо рассчитан. It but grazed her side. Копье только оцарапало ей бок. With a cry of rage and pain the she-ape turned upon her tormentor. С криком ярости и боли бросилась обезьяна на своего врага. In an instant the trees were crashing beneath the weight of her hurrying fellows, swinging rapidly toward the scene of trouble in answer to Kala's scream. И в то же самое мгновение деревья затрещали под тяжестью ее товарищей. Племя уже спешило сюда, прыгая с ветки на ветку в ответ на крик Калы. As she charged, Kulonga unslung his bow and fitted an arrow with almost unthinkable quickness. Кулонга с невероятной быстротой выхватил лук из-за плеч и вложил в него стрелу. Drawing the shaft far back he drove the poisoned missile straight into the heart of the great anthropoid. Далеко оттянув тетиву, он послал отравленный метательный снаряд прямо в сердце огромного человекоподобного зверя. With a horrid scream Kala plunged forward upon her face before the astonished members of her tribe. И Кала с ужасающим воплем упала ничком на глазах всех изумленных членов своего племени. Roaring and shrieking the apes dashed toward Kulonga, but that wary savage was fleeing down the trail like a frightened antelope. С ревом и воем кинулись обезьяны на Кулонгу, но осторожный дикарь помчался вниз по тропе, словно испуганная антилопа. He knew something of the ferocity of these wild, hairy men, and his one desire was to put as many miles between himself and them as he possibly could. Он достаточно знал о свирепости этих диких, волосатых людей, и его единственным желанием было как можно больше увеличить пространство между собою и ими. They followed him, racing through the trees, for a long distance, but finally one by one they abandoned the chase and returned to the scene of the tragedy. Обезьяны преследовали его на довольно далеком расстоянии, стремительно прыгая по деревьям, но, наконец, одна за другой, они бросили погоню и вернулись к месту трагедии. None of them had ever seen a man before, other than Tarzan, and so they wondered vaguely what strange manner of creature it might be that had invaded their jungle. Никто из них до сих пор не видал другого человека, кроме Тарзана, и потому все смутно удивлялись, что это за странное существо появилось в их джунглях. On the far beach by the little cabin Tarzan heard the faint echoes of the conflict and knowing that something was seriously amiss among the tribe he hastened rapidly toward the direction of the sound. Вдали на берегу, около маленькой хижины, Тарзан слышал слабые отзвуки стычки. И догадавшись, что с его племенем случилось нечто серьезное, он поспешил туда, где раздавался шум борьбы. When he arrived he found the entire tribe gathered jabbering about the dead body of his slain mother. Когда он добежал до места происшествия, то он застал здесь все племя. Обезьяны в большом волнении кричали и суетились вокруг тела его убитой матери. Tarzan's grief and anger were unbounded. Горе и злоба Тарзана были безграничны. He roared out his hideous challenge time and again. He beat upon his great chest with his clenched fists, and then he fell upon the body of Kala and sobbed out the pitiful sorrowing of his lonely heart. Он несколько раз проревел свой страшный боевой клич и бил себя в грудь сжатыми кулаками, а потом бросился на труп Калы и горько рыдал над ней, изливая скорбь своего одинокого сердца. To lose the only creature in all his world who ever had manifested love and affection for him was the greatest tragedy he had ever known. Утрата единственного существа во всем мире, питавшего к нему дружбу и нежность, была действительно великим несчастьем для него. What though Kala was a fierce and hideous ape! Что из того, что Кала была свирепым и страшным зверем! To Tarzan she had been kind, she had been beautiful. Для Тарзана она была нежной, близкой, а потому и прекрасной. Upon her he had lavished, unknown to himself, all the reverence and respect and love that a normal English boy feels for his own mother. Не сознавая того сам, он расточал ей все то почитание, уважение и любовь, которые всякий английский мальчик питает к своей родной матери. He had never known another, and so to Kala was given, though mutely, all that would have belonged to the fair and lovely Lady Alice had she lived. Тарзан никогда не знал иной матери и безмолвно отдал Кале все, что принадлежало бы прекрасной леди Элис, если бы она была в живых. After the first outburst of grief Tarzan controlled himself, and questioning the members of the tribe who had witnessed the killing of Kala he learned all that their meager vocabulary could convey. После первого взрыва отчаяния, Тарзан опомнился и взял себя в руки. Расспросив соплеменников, бывших свидетелями убийства Калы, он узнал все, что их бедный лексикон позволял передать ему. It was enough, however, for his needs. Однако, и этого было вполне достаточно. It told him of a strange, hairless, black ape with feathers growing upon its head, who launched death from a slender branch, and then ran, with the fleetness of Bara, the deer, toward the rising sun. Он узнал, что странная, безволосая черная обезьяна с перьями, растущими из головы, бросила в Калу смерть из гибкой ветки и затем бежала с быстротой оленя Бары по направлению к восходящему солнцу. Tarzan waited no longer, but leaping into the branches of the trees sped rapidly through the forest. Тарзан вскочил и, забравшись на ветки, быстро понесся по лесу. He knew the windings of the elephant trail along which Kala's murderer had flown, and so he cut straight through the jungle to intercept the black warrior who was evidently following the tortuous detours of the trail. Он хорошо знал все изгибы слоновой тропы, по которой бежал убийца, и шел напрямик по джунглям, чтобы пересечь дорогу черному воину, который не мог идти иначе, как по извилистым изгибам. At his side was the hunting knife of his unknown sire, and across his shoulders the coils of his own long rope. На бедре Тарзана висел нож, унаследованный им от отца, а на плечах лежала его длинная веревка, свитая в круги. In an hour he struck the trail again, and coming to earth examined the soil minutely. Через час человек-обезьяна снова спустился на тропу и принялся внимательно осматривать землю. In the soft mud on the bank of a tiny rivulet he found footprints such as he alone in all the jungle had ever made, but much larger than his. В тонкой грязи на берегу крошечного ручейка он нашел такие следы ног какие во всех здешних лесах оставлял лишь он, но они были гораздо крупнее его следов. His heart beat fast. Сердце Тарзана сильно забилось. Could it be that he was trailing a MAN-one of his own race? Неужели он преследует человека, представителя своей собственной породы? There were two sets of imprints pointing in opposite directions. Здесь были две дорожки следов указывающие на противоположные направления. So his quarry had already passed on his return along the trail. Итак, жертва, за которой он гнался, прошла здесь и вернулась той же тропой. As he examined the newer spoor a tiny particle of earth toppled from the outer edge of one of the footprints to the bottom of its shallow depression-ah, the trail was very fresh, his prey must have but scarcely passed. Вглядевшись в более свежий след, Тарзан заметил маленькую частицу земли, которая катилась с края одного из следов в его углубление, -- это значило, что след был совсем свежий и что таинственное существо, за которым гнался Тарзан, прошло здесь только что. Tarzan swung himself to the trees once more, and with swift noiselessness sped along high above the trail. Тарзан снова вскочил на деревья и быстро, почти бесшумно понесся высоко над тропой. He had covered barely a mile when he came upon the black warrior standing in a little open space. Он не пробежал и мили, как действительно увидел черного воина. Воин стоял на открытой поляне. In his hand was his slender bow to which he had fitted one of his death dealing arrows. В руке у него был его гибкий лук со стрелою, которую он готов был спустить. Opposite him across the little clearing stood Horta, the boar, with lowered head and foam flecked tusks, ready to charge. Против него стоял готовый кинуться вепрь Хорта, с опущенной головой и с покрытыми пеной клыками. Tarzan looked with wonder upon the strange creature beneath him-so like him in form and yet so different in face and color. Тарзан с удивлением смотрел на странное чернокожее существо. Оно так походило на него общим обликом и все же отличалось лицом и цветом кожи. His books had portrayed the NEGRO, but how different had been the dull, dead print to this sleek thing of ebony, pulsing with life. Правда, в книжках своих он встречал рисунки, изображавшие негра, дикаря, но как непохожи были те мертвенные отпечатки на это лоснящееся, черное, ужасное существо, дышавшее жизнью! As the man stood there with taut drawn bow Tarzan recognized him not so much the NEGRO as the ARCHER of his picture book- К тому же, этот человек с туго натянутым луком напомнил Тарзану не столько "негра", сколько "стрелка" из его иллюстрированного букваря: A stands for Archer С С начинается стрелок. How wonderful! Как все это было удивительно! Tarzan almost betrayed his presence in the deep excitement of his discovery. Тарзан пришел в такое возбуждение от своего открытия, что чуть было не выдал своего присутствия. But things were commencing to happen below him. Но на полянке перед его глазами происходило нечто совсем новое и невиданное. The sinewy black arm had drawn the shaft far back; Horta, the boar, was charging, and then the black released the little poisoned arrow, and Tarzan saw it fly with the quickness of thought and lodge in the bristling neck of the boar. Мускулистая рука сильно натянула тетиву; вепрь бросился вперед, и тогда черный человек спустил маленькую отравленную стрелу. И Тарзан увидел, как стрела полетела с быстротой молнии и вонзилась в щетинистую шею вепря. Scarcely had the shaft left his bow ere Kulonga had fitted another to it, but Horta, the boar, was upon him so quickly that he had no time to discharge it. Едва стрела была спущена с тетивы, как Кулонга положил на нее вторую, но не успел спустить ее, как вепрь стремительно бросился на него. With a bound the black leaped entirely over the rushing beast and turning with incredible swiftness planted a second arrow in Horta's back. Then Kulonga sprang into a near-by tree. Тогда чернокожий перескочил через зверя одним прыжком, с неимоверной быстротою всадил в спину Хорте вторую стрелу и почти мгновенно вскочил на дерево. Horta wheeled to charge his enemy once more; a dozen steps he took, then he staggered and fell upon his side. Хорта повернулся, чтобы еще раз броситься на врага, сделал несколько колеблющихся шагов, словно удивившись чему-то; качнулся и упал на бок. For a moment his muscles stiffened and relaxed convulsively, then he lay still. Несколько мгновений мышцы его еще судорожно сокращались, но скоро он уже лежал неподвижно. Kulonga came down from his tree. Кулонга слез с дерева. With a knife that hung at his side he cut several large pieces from the boar's body, and in the center of the trail he built a fire, cooking and eating as much as he wanted. Ножом, висевшим у него на боку, он вырезал на теле вепря несколько больших кусков. Он ловко и быстро развел огонь посреди тропы и стал жарить и есть это мясо. The rest he left where it had fallen. Остальную часть вепря он оставил там где она лежала. Tarzan was an interested spectator. Тарзан крайне заинтересовался всем виденным. His desire to kill burned fiercely in his wild breast, but his desire to learn was even greater. Желание убить яростно пылало в его свирепой груди, но желание научиться кое-чему новому было еще сильнее. He would follow this savage creature for a while and know from whence he came. Он решил выследить это дикое существо и узнать, откуда оно явилось. He could kill him at his leisure later, when the bow and deadly arrows were laid aside. Убить его он решил на досуге когда-нибудь потом, когда лук и смертоносные стрелы будут отложены в сторону. When Kulonga had finished his repast and disappeared beyond a near turning of the path, Tarzan dropped quietly to the ground. Покончив свою еду, Кулонга исчез за ближайшим поворотом тропы, а Тарзан спокойно спустился на землю. With his knife he severed many strips of meat from Horta's carcass, but he did not cook them. Своим ножом он тоже отрезал несколько кусков мяса от туши Хорта, но не стал их жарить. He had seen fire, but only when Ara, the lightning, had destroyed some great tree. Тарзан видел и прежде огонь, но только когда Ара, т. е. молния, сжигала какое-нибудь большое дерево. That any creature of the jungle could produce the red-and-yellow fangs which devoured wood and left nothing but fine dust surprised Tarzan greatly, and why the black warrior had ruined his delicious repast by plunging it into the blighting heat was quite beyond him. Но для Тарзана было непостижимо, чтобы какое-нибудь существо из джунглей могло добывать красно-желтые острые клыки, пожирающие деревья и ничего не оставлявшие после себя, кроме тонкой пыли. А для чего черный воин испортил свое восхитительное кушанье, отдав его в зубы огню, -- было уже совершенно вне понимания Тарзана. Possibly Ara was a friend with whom the Archer was sharing his food. Быть может, Ара была союзницей стрелка, и он делил с нею свою пищу? But, be that as it may, Tarzan would not ruin good meat in any such foolish manner, so he gobbled down a great quantity of the raw flesh, burying the balance of the carcass beside the trail where he could find it upon his return. Уж конечно он, Тарзан, никогда не, испортит так глупо хорошего мяса. Поэтому он поел попросту и без затей сырого кабана. Остальную же часть туши зарыл близ тропы так, чтобы можно была ее найти после своего возвращения. And then Lord Greystoke wiped his greasy fingers upon his naked thighs and took up the trail of Kulonga, the son of Mbonga, the king; while in far-off London another Lord Greystoke, the younger brother of the real Lord Greystoke's father, sent back his chops to the club's CHEF because they were underdone, and when he had finished his repast he dipped his finger-ends into a silver bowl of scented water and dried them upon a piece of snowy damask. Вдоволь покушав, лорд Грейсток вытер жирные, пальцы о свои голые бедра и снова отправился по следам Кулонги, сына вождя Мбонги. В это же самое время в далеком Лондоне лорд Грейсток, младший брат настоящего лорда Грейстока, отослал обратно клубному повару поданные ему котлеты, заявив, что они недожарены. А потом, окончив свой обед, окунул пальцы в серебряный сосуд, наполненный душистой водой, и вытер их куском белоснежного камчатного полотна. All day Tarzan followed Kulonga, hovering above him in the trees like some malign spirit. Весь день выслеживал Тарзан Кулонгу, летал над ним по веткам, словно злой дух лесов. Twice more he saw him hurl his arrows of destruction-once at Dango, the hyena, and again at Manu, the monkey. Еще два раза видел он, как Кулонга метал свои стрелы: один раз в Данго, гиену, а другой раз в мартышку Ману. In each instance the animal died almost instantly, for Kulonga's poison was very fresh and very deadly. В обоих случаях животное умирало почти мгновенно. Яд Кулонги, очевидно, был свеж и очень силен. Tarzan thought much on this wondrous method of slaying as he swung slowly along at a safe distance behind his quarry. Тарзан много думал об этом изумительном способе убийства в то время, как, раскачивая ветки, он следовал за чернокожим воином в безопасном расстоянии от него. He knew that alone the tiny prick of the arrow could not so quickly dispatch these wild things of the jungle, who were often torn and scratched and gored in a frightful manner as they fought with their jungle neighbors, yet as often recovered as not. Он понимал, что маленький укол стрелы не мог сам по себе так быстро убивать диких обитателей джунглей. Лесные звери бывали в сражениях со своими врагами истерзаны, расцарапаны, изгрызаны в кровь самым страшным образом -- и тем не менее часто выживали. No, there was something mysterious connected with these tiny slivers of wood which could bring death by a mere scratch. Нет, в этих маленьких деревянных щепочках крылось что-то таинственное. Недаром же одной царапиной они могли причинять смерть. He must look into the matter. Тарзан должен обследовать это дело. That night Kulonga slept in the crotch of a mighty tree and far above him crouched Tarzan of the Apes. В ту ночь Кулонга опять спал в разветвлении большого дерева. А высоко над ним притаился Тарзан. When Kulonga awoke he found that his bow and arrows had disappeared. Когда Кулонга проснулся, то увидел, что его лук и стрелы исчезли. The black warrior was furious and frightened, but more frightened than furious. Черный воин был взбешен и испуган. Больше испуган, чем взбешен. He searched the ground below the tree, and he searched the tree above the ground; but there was no sign of either bow or arrows or of the nocturnal marauder. Он обыскал землю под деревом, осмотрел все ветки, но нигде не было и следа ни лука, ни стрел, ни таинственного ночного грабителя. Kulonga was panic-stricken. Панический страх охватил Кулонгу. His spear he had hurled at Kala and had not recovered; and, now that his bow and arrows were gone, he was defenseless except for a single knife. Он был безоружен! Ведь он оставил свое копье в теле Калы. А теперь, когда его лук и стрелы пропали, он был совсем беззащитен. У него оставался лишь нож. His only hope lay in reaching the village of Mbonga as quickly as his legs would carry him. Его единственной надеждой на спасение было -как можно скорее добраться до селения Мбонги. That he was not far from home he was certain, so he took the trail at a rapid trot. Он был уверен, что поселок недалеко, и быстрой рысью пустился по дороге. From a great mass of impenetrable foliage a few yards away emerged Tarzan of the Apes to swing quietly in his wake. Тогда из густой зелени непроницаемой листвы, на расстоянии нескольких ярдов от него, показался Тарзан и спокойно понесся за ним по деревьям. Kulonga's bow and arrows were securely tied high in the top of a giant tree from which a patch of bark had been removed by a sharp knife near to the ground, and a branch half cut through and left hanging about fifty feet higher up. Thus Tarzan blazed the forest trails and marked his caches. Лук и стрелы Кулонги были крепко привязаны им к вершине гигантского дерева. У подножия этого дерева Тарзан срезал острым ножом полосу коры со ствола, и повыше надломил ветку. Это были отметки, которыми он обозначал те места, где у него хранились какие-либо запасы. As Kulonga continued his journey Tarzan closed on him until he traveled almost over the black's head. Кулонга продолжал свое путешествие, а Тарзан все ближе и ближе пододвигался к нему, пока, наконец, не оказался почти над головой чернокожего. His rope he now held coiled in his right hand; he was almost ready for the kill. Он держал теперь наготове в правой руке свою сложенную кольцом веревку. The moment was delayed only because Tarzan was anxious to ascertain the black warrior's destination, and presently he was rewarded, for they came suddenly in view of a great clearing, at one end of which lay many strange lairs. Тарзан только потому откладывал этот момент, что ему очень хотелось выследить, куда направляется черный воин, и вскоре он был вознагражден за терпение: перед ним открылась внезапно большая поляна, на которой виднелось множество странных логовищ. Лес кончился, и между джунглями и поселком тянулись около двести ярдов обработанного поля. Tarzan was directly over Kulonga, as he made the discovery. В этот момент Тарзан находился прямо над головой Кулонги. The forest ended abruptly and beyond lay two hundred yards of planted fields between the jungle and the village. Ему надо было действовать быстро, иначе добыча могла ускользнуть. Tarzan must act quickly or his prey would be gone; but Tarzan's life training left so little space between decision and action when an emergency confronted him that there was not even room for the shadow of a thought between. Жизнь в джунглях приучила Тарзана во всех критических обстоятельствах, так часто возникавших перед ним, действовать с молниеносной быстротой прежде еще, чем мысль созрела. So it was that as Kulonga emerged from the shadow of the jungle a slender coil of rope sped sinuously above him from the lowest branch of a mighty tree directly upon the edge of the fields of Mbonga, and ere the king's son had taken a half dozen steps into the clearing a quick noose tightened about his neck. И вот, когда Кулонга выступил на простор из лесной чащи, тонкие извилистые круги веревки полетели на него с нижней ветки могучего дерева у самой окраины полей Мбонги. И прежде, чем сын вождя успел сделать несколько шагов по открытому месту, ловкая петля стянула ему шею. So quickly did Tarzan of the Apes drag back his prey that Kulonga's cry of alarm was throttled in his windpipe. Тарзан, обезьяний приемыш, так сильно дернул свою добычу, что крики испуга были мгновенно подушены в горле Кулонги. Hand over hand Tarzan drew the struggling black until he had him hanging by his neck in mid-air; then Tarzan climbed to a larger branch drawing the still threshing victim well up into the sheltering verdure of the tree. Быстро перебирая руками веревку, Тарзан тянул отчаянно упиравшегося чернокожего, подтащил его к дереву и повесил его в воздухе за шею. Затем он взобрался повыше и втащил все еще бившуюся жертву в густой шатер листвы. Here he fastened the rope securely to a stout branch, and then, descending, plunged his hunting knife into Kulonga's heart. Он крепко привязал веревку к громадному суку, спустился и всадил свой охотничий нож в самое сердце Кулонги. Kala was avenged. Кала была отомщена. Tarzan examined the black minutely, for he had never seen any other human being. Тарзан тщательно осмотрел чернокожего. Никогда еще не видел он человеческого существа. The knife with its sheath and belt caught his eye; he appropriated them. Нож с ножнами и поясом немедленно привлекли его внимание, и Тарзан забрал их себе. A copper anklet also took his fancy, and this he transferred to his own leg. Медный обруч тоже понравился ему, и он надел его себе на ногу. He examined and admired the tattooing on the forehead and breast. He marveled at the sharp filed teeth. Затем он пришел в восхищение от татуировки на груди и на лбу дикаря, полюбовался на остро отточенные зубы, осмотрел и присвоил себе головной убор из перьев. He investigated and appropriated the feathered headdress, and then he prepared to get down to business, for Tarzan of the Apes was hungry, and here was meat; meat of the kill, which jungle ethics permitted him to eat. После всего этого Тарзан решил пообедать, так как он был голоден, а здесь имелось мясо -- мясо убитой им жертвы. Этика джунглей позволила ему есть это мясо. How may we judge him, by what standards, this ape-man with the heart and head and body of an English gentleman, and the training of a wild beast? Можем ли мы судить его? И какое мерило могли бы мы приложить к этому человеку-обезьяне, с наружностью и мозгом английского джентльмена и с воспитанием дикого зверя? Tublat, whom he had hated and who had hated him, he had killed in a fair fight, and yet never had the thought of eating Tublat's flesh entered his head. У него даже не мелькнула никогда мысль съесть Тублата, которого он ненавидел и который ненавидел его, хотя он и убил его в честном бою. It would have been as revolting to him as is cannibalism to us. Это было бы для него так же возмутительно, как людоедство для нас. But who was Kulonga that he might not be eaten as fairly as Horta, the boar, or Bara, the deer? Но кто был ему Кулонга, что его нельзя было съесть так же спокойно, как вепря Хорту или оленя Бару? Was he not simply another of the countless wild things of the jungle who preyed upon one another to satisfy the cravings of hunger? В глазах Тарзана он был просто одним из тех бесчисленных диких существ, которые нападали друг на друга для удовлетворения голода. Suddenly, a strange doubt stayed his hand. Но какое-то странное сомнение внезапно остановило Тарзана. Had not his books taught him that he was a man? Может быть, благодаря своим книгам, он понял, что перед ним был человек? And was not The Archer a man, also? Может быть, он догадался, что "стрелок" тоже человек? Did men eat men? Едят ли люди людей? Alas, he did not know. Этого он не знал. Why, then, this hesitancy! Чем же объяснялось его колебание? Once more he essayed the effort, but a qualm of nausea overwhelmed him. Он сделал усилие над собой, желая отрезать мясо Кулонги, но им овладел внезапный приступ тошноты. He did not understand. Тарзан не понимал, что с ним. All he knew was that he could not eat the flesh of this black man, and thus hereditary instinct, ages old, usurped the functions of his untaught mind and saved him from transgressing a worldwide law of whose very existence he was ignorant. Он знал только, что он не в состоянии попробовать мяса черного человека. Наследственный инстинкт, воспитанный веками, овладел его нетронутым умом и уберег Тарзана от нарушения того всемирного закона, о самом существовании которого он не знал ничего. Quickly he lowered Kulonga's body to the ground, removed the noose, and took to the trees again. Он быстро спустил тело Кулонги на землю, снял с него петлю и вновь взобрался на деревья. Chapter X The Fear-Phantom X ТЕНИ СТРАХА From a lofty perch Tarzan viewed the village of thatched huts across the intervening plantation. Усевшись на высокой ветке, Тарзан рассматривал селение состоявшее из тростниковых хижин. He saw that at one point the forest touched the village, and to this spot he made his way, lured by a fever of curiosity to behold animals of his own kind, and to learn more of their ways and view the strange lairs in which they lived. За ними тянулись возделанные поля. В одном месте лес подходил к самому поселку. Заметя это, Тарзан направился туда, привлеченный каким-то лихорадочным любопытством. His savage life among the fierce wild brutes of the jungle left no opening for any thought that these could be aught else than enemies. Ему так хотелось посмотреть животных своей породы, узнать, как они живут, и взглянуть поближе на странные логовища, в которых они обитают. Similarity of form led him into no erroneous conception of the welcome that would be accorded him should he be discovered by these, the first of his own kind he had ever seen. Жизнь среди свирепых тварей леса невольно заставляла его видеть врагов в этих чернокожих существах. Хотя они и походили на него своим внешним видом, Тарзан нисколько не заблуждался относительно того, как встретят его эти первые виденные им люди, если откроют его. Tarzan of the Apes was no sentimentalist. Тарзан, приемыш обезьяны, отнюдь не страдал сентиментальностью. He knew nothing of the brotherhood of man. Он ничего не знал о. братстве людей. All things outside his own tribe were his deadly enemies, with the few exceptions of which Tantor, the elephant, was a marked example. Все, кто только не принадлежали к его племени, были его исконными врагами, с самыми лишь незначительными исключениями, вроде, например, слона Тантора. And he realized all this without malice or hatred. Он сознавал все это без злобы и ненависти. To kill was the law of the wild world he knew. Умерщвление -- закон того дикого мира, в котором он жил. Few were his primitive pleasures, but the greatest of these was to hunt and kill, and so he accorded to others the right to cherish the same desires as he, even though he himself might be the object of their hunt. Удовольствий в его первобытной жизни было мало, и самыми большими из них были охота и убийство. Но Тарзан и за другими признавал право иметь такие же удовольствия и желания, даже в том случае, если он сам становился предметом их посягательств. His strange life had left him neither morose nor bloodthirsty. Его странная жизнь не сделала его ни угрюмым, ни кровожадным. That he joyed in killing, and that he killed with a joyous laugh upon his handsome lips betokened no innate cruelty. То обстоятельство, что он убивал с радостным смехом, -- вовсе не доказывало его прирожденной жестокости. He killed for food most often, but, being a man, he sometimes killed for pleasure, a thing which no other animal does; for it has remained for man alone among all creatures to kill senselessly and wantonly for the mere pleasure of inflicting suffering and death. Чаще всего он убивал, чтобы добыть пищу. Правда, будучи человеком, он убивал иногда и для своего удовольствия, чего не делает никакое другое животное. Ведь из всех созданий в мире одному лишь человеку дано убивать бессмысленно, с наслаждением, только ради удовольствия причинить страдания и смерть. And when he killed for revenge, or in self-defense, he did that also without hysteria, for it was a very businesslike proceeding which admitted of no levity. Когда Тарзану приходилось убивать из мести или для самозащиты, он это делал спокойно, без угрызений совести. Это был простой деловой акт, отнюдь не допускавший легкомыслия. So it was that now, as he cautiously approached the village of Mbonga, he was quite prepared either to kill or be killed should he be discovered. И потому теперь, когда он осторожно приближался к поселку Мбонги, он просто и естественно приготовился к тому, чтобы убивать или быть убитым, если его откроют. He proceeded with unwonted stealth, for Kulonga had taught him great respect for the little sharp splinters of wood which dealt death so swiftly and unerringly. Он крался чрезвычайно осторожно, так как Кулонга внушил ему глубокое уважение к маленьким острым деревянным палочкам, так верно и быстро приносившим смерть. At length he came to a great tree, heavy laden with thick foliage and loaded with pendant loops of giant creepers. Наконец, Тарзан добрался до большого, необычайно густо-лиственного дерева, с ветвей которого свисали тяжелые гирлянды гигантских ползучих растений. From this almost impenetrable bower above the village he crouched, looking down upon the scene below him, wondering over every feature of this new, strange life. Он притаился в этом непроницаемом убежище, приходившемся почти над самой деревней, и стал созерцать все происходившее внизу под ним, изумляясь каждой подробности этой новой для него и диковинной жизни. There were naked children running and playing in the village street. Голые ребятишки резвились на деревенской улице. There were women grinding dried plantain in crude stone mortars, while others were fashioning cakes from the powdered flour. Женщины толкли сушеное просо в грубых каменных ступах или пекли из муки лепешки. Out in the fields he could see still other women hoeing, weeding, or gathering. Вдали, на полях, другие женщины копали землю мотыгами, пололи и жали. All wore strange protruding girdles of dried grass about their hips and many were loaded with brass and copper anklets, armlets and bracelets. Какие-то странные, торчащие подушки из сушеной травы закрывали их бедра, и у многих были медные и латунные запястья с гремучими кольцами. Around many a dusky neck hung curiously coiled strands of wire, while several were further ornamented by huge nose rings. На черных шеях висели забавно свитые круги проволоки. Вдобавок у многих в носы были вдеты огромные кольца. Tarzan of the Apes looked with growing wonder at these strange creatures. Приемыш обезьяны смотрел с возрастающим изумлением на этих странных созданий. Dozing in the shade he saw several men, while at the extreme outskirts of the clearing he occasionally caught glimpses of armed warriors apparently guarding the village against surprise from an attacking enemy. Он увидел также и мужчин, которые дремали в тени. А на самом краю открытой поляны Тарзан заметил вооруженных воинов. Они, очевидно, охраняли поселок от неожиданного нападения врага. He noticed that the women alone worked. Ему бросилось в глаза, что трудились одни женщины. Nowhere was there evidence of a man tilling the fields or performing any of the homely duties of the village. Никто из мужчин не работал ни в поселке, ни на полях. Finally his eyes rested upon a woman directly beneath him. Наконец, глаза Тарзана остановились на старухе, сидевшей внизу прямо под ним. Before her was a small cauldron standing over a low fire and in it bubbled a thick, reddish, tarry mass. Перед нею, на маленьком костре, был прилажен небольшой котелок, и в нем кипела густая, красноватая, смолистая масса. On one side of her lay a quantity of wooden arrows the points of which she dipped into the seething substance, then laying them upon a narrow rack of boughs which stood upon her other side. Рядом лежала груда отточенных деревянных стрел. Женщина брала их одну за другой, обмакивала в дымящуюся массу их острия и складывала на узкие козлы из веток, стоявшие по другую сторону костра. Tarzan of the Apes was fascinated. Тарзан пришел в большое волнение. Here was the secret of the terrible destructiveness of The Archer's tiny missiles. Пред ним раскрывалась тайна разрушительной силы маленьких метательных снарядов Стрелка. He noted the extreme care which the woman took that none of the matter should touch her hands, and once when a particle spattered upon one of her fingers he saw her plunge the member into a vessel of water and quickly rub the tiny stain away with a handful of leaves. Он заметил, что женщина очень старается не коснуться руками кипящего в котле вещества; и один раз, когда крошечная капля брызнула ей на палец, она немедленно окунула его в сосуд о водой и быстро стерла маленькое пятнышко пучком листьев. Tarzan knew nothing of poison, but his shrewd reasoning told him that it was this deadly stuff that killed, and not the little arrow, which was merely the messenger that carried it into the body of its victim. Тарзан не имел никакого понятия о ядах, но его острое соображение подсказало ему, что убивает именно это смертельное вещество, а не маленькая стрела, которая только несет страшный состав в тело жертвы. How he should like to have more of those little death-dealing slivers. Ему страстно захотелось получить побольше этих маленьких смертоносных лучинок! If the woman would only leave her work for an instant he could drop down, gather up a handful, and be back in the tree again before she drew three breaths. Если бы женщина хоть на минуту оставила свою работу, он бы сейчас же спустился на землю и сумел захватить пучок стрел и снова вернуться на дерево прежде, чем она успела бы вздохнуть. As he was trying to think out some plan to distract her attention he heard a wild cry from across the clearing. Он уже обдумывал, как отвлечь ее внимание, как вдруг дикий крик донесся с конца открытой поляны. He looked and saw a black warrior standing beneath the very tree in which he had killed the murderer of Kala an hour before. Тарзан взглянул туда. Под деревом, на том самом месте, где час тому назад был умерщвлен убийца Калы, стоял черный воин. The fellow was shouting and waving his spear above his head. Воин кричал и размахивал над головою копьем. Now and again he would point to something on the ground before him. По временам он указывал на что-то лежащее у его ног. The village was in an uproar instantly. Весь поселок мгновенно поднялся. Armed men rushed from the interior of many a hut and raced madly across the clearing toward the excited sentry. Вооруженные люди выбегали из хижин и мчались, сломя голову, через поля к возбужденному воину. After them trooped the old men, and the women and children until, in a moment, the village was deserted. За ними побрели старики, побежали женщины, дети, и в мгновение селение опустело. Tarzan of the Apes knew that they had found the body of his victim, but that interested him far less than the fact that no one remained in the village to prevent his taking a supply of the arrows which lay below him. Тарзан, обезьяний приемыш, понял, что они нашли труп его жертвы, но совсем не это интересовало его сейчас. В деревне не осталось никого, кто мог бы помешать ему набрать соблазнявший его запас стрел. Quickly and noiselessly he dropped to the ground beside the cauldron of poison. Быстро и безмолвно спустился он на землю около котла с ядом. For a moment he stood motionless, his quick, bright eyes scanning the interior of the palisade. С минуту он стоял неподвижно, с интересом рассматривая селение своими живыми, блестящими глазами. No one was in sight. Не было видно никого. His eyes rested upon the open doorway of a nearby hut. Взгляд его остановился на открытой двери ближайшей хижины. He would take a look within, thought Tarzan, and so, cautiously, he approached the low thatched building. Тарзану захотелось заглянуть в нее, и он осторожно подошел к строению с низкой крышей. For a moment he stood without, listening intently. Сперва он постоял у входа, чутко прислушиваясь. There was no sound, and he glided into the semi-darkness of the interior. Ни звука! Тогда он скользнул в полумрак хижины. Weapons hung against the walls-long spears, strangely shaped knives, a couple of narrow shields. По стенам висело оружие -- длинные копья, странного вида ножи и два узких щита. In the center of the room was a cooking pot, and at the far end a litter of dry grasses covered by woven mats which evidently served the owners as beds and bedding. В середине хижины стоял котел, а у дальней стены лежала подстилка из сухих трав, покрытая плетеными циновками, очевидно служившими владельцам постелью и одеялом. Several human skulls lay upon the floor. На полу лежало несколько человеческих черепов. Tarzan of the Apes felt of each article, hefted the spears, smelled of them, for he "saw" largely through his sensitive and highly trained nostrils. Тарзан не только ощупал каждый предмет, но и перенюхал их, потому что он "видел" главным образом своими высокоразвитыми ноздрями. He determined to own one of these long, pointed sticks, but he could not take one on this trip because of the arrows he meant to carry. Он решил было взять одно из длинных острых копий, снятых со стены, но не мог захватить всего за раз из-за стрел, которые ему непременно хотелось унести. As he took each article from the walls, he placed it in a pile in the center of the room. Он снимал со стены одну вещь за другой и складывал их в груду посередине комнаты. On top of all he placed the cooking pot, inverted, and on top of this he laid one of the grinning skulls, upon which he fastened the headdress of the dead Kulonga. Поверх всего он поставил перевернутый котелок, а на котелке водрузил один из ухмыляющихся черепов и надел на него головной убор убитого им Кулонги. Then he stood back, surveyed his work, and grinned. Затем он отошел в сторону, чтобы полюбоваться на свое произведение, и усмехнулся. Tarzan of the Apes enjoyed a joke. Приемыш обезьян любил шутить. But now he heard, outside, the sounds of many voices, and long mournful howls, and mighty wailing. Но в то же мгновение он услышал снаружи множество голосов; раздавался долгий жалобный вой и громкие причитания. He was startled. Тарзан встревожился. Had he remained too long? Не слишком ли долго пробыл он здесь? Quickly he reached the doorway and peered down the village street toward the village gate. Быстро выскочив из дверей, он взглянул вдоль улицы по направлению к воротам. The natives were not yet in sight, though he could plainly hear them approaching across the plantation. Туземцев еще не было видно, хотя он ясно слышал, что они приближаются полями. They must be very near. Голоса их раздавались где-то совсем близко. Like a flash he sprang across the opening to the pile of arrows. Как молния прыгнул он к груде стрел. Gathering up all he could carry under one arm, he overturned the seething cauldron with a kick, and disappeared into the foliage above just as the first of the returning natives entered the gate at the far end of the village street. Ухватив все, что можно было унести одной рукой, он опрокинул ногой кипящий котел и исчез в листве дерева как раз в тот момент, когда первый дикарь уже входил в ворота на другом конце поселка. Then he turned to watch the proceeding below, poised like some wild bird ready to take swift wing at the first sign of danger. Качаясь на ветке, как дикая птица, готовая слететь при первой опасности, Тарзан стал наблюдать за тем, что теперь происходит в деревне. The natives filed up the street, four of them bearing the dead body of Kulonga. Улица была запружена народом. Четверо туземцев несли мертвое тело Кулонги. Behind trailed the women, uttering strange cries and weird lamentation. За ними шли женщины, испускавшие страшные вопли и громко рыдавшие. On they came to the portals of Kulonga's hut, the very one in which Tarzan had wrought his depredations. Передняя часть шествия подошла к дверям хижины Кулонги -- той самой, на которую Тарзан произвел свой набег, и вошла в нее. Scarcely had half a dozen entered the building ere they came rushing out in wild, jabbering confusion. Но вошедшие почти тотчас же, в диком смятении, выскочили из нее обратно, возбужденно тараторя. The others hastened to gather about. Все сразу окружили их. There was much excited gesticulating, pointing, and chattering; then several of the warriors approached and peered within. Все яростно жестикулировали и голосили, указывая на хижину, пока несколько воинов не подошли и не заглянули туда. Finally an old fellow with many ornaments of metal about his arms and legs, and a necklace of dried human hands depending upon his chest, entered the hut. Наконец, один из них вошел в хижину: это был старик, обвешанный металлическими украшениями, с ожерельем из сухих человеческих рук, ниспадавшими на грудь. It was Mbonga, the king, father of Kulonga. Это был сам Мбонга, король, отец убитого Кулонги. For a few moments all was silent. В течение нескольких минут все молчали. Then Mbonga emerged, a look of mingled wrath and superstitious fear writ upon his hideous countenance. Вскоре Мбонга вышел из хижины с выражением гнева и суеверного страха, сквозившем на его страшном лице. He spoke a few words to the assembled warriors, and in an instant the men were flying through the little village searching minutely every hut and corner within the palisades. Он сказал что-то воинам, и в одно мгновение они бросились обыскивать каждую хижину и каждый уголок поселка. Scarcely had the search commenced than the overturned cauldron was discovered, and with it the theft of the poisoned arrows. Едва начались поиски, как был замечен опрокинутый котелок, а заодно была обнаружена и пропажа отравленных стрел. Nothing more they found, and it was a thoroughly awed and frightened group of savages which huddled around their king a few moments later. Однако, ничего больше они не нашли, и, несколько минут спустя, вокруг вождя собралась перепуганная толпа дикарей. Mbonga could explain nothing of the strange events that had taken place. Мбонга никак не мог объяснить этот ряд страшных и таинственных происшествий. The finding of the still warm body of Kulonga-on the very verge of their fields and within easy earshot of the village-knifed and stripped at the door of his father's home, was in itself sufficiently mysterious, but these last awesome discoveries within the village, within the dead Kulonga's own hut, filled their hearts with dismay, and conjured in their poor brains only the most frightful of superstitious explanations. Находка на самой границе их полей еще теплого трупа его сына, Кулонги, зарезанного и обобранного чуть ли не на пороге отцовского дома, была сама по себе достаточно загадочна; но страшные открытия в самом поселке и в хижине мертвого Кулонги наполнили сердца дикарей несказуемым смятением и вызвали в их бедном мозгу самые удивительные и суеверные объяснения. They stood in little groups, talking in low tones, and ever casting affrighted glances behind them from their great rolling eyes. Столпившись кучками, они говорили вполголоса, испуганно вращая по сторонам белками своих вытаращенных глаз. Tarzan of the Apes watched them for a while from his lofty perch in the great tree. Тарзан все это время наблюдал за ними со своей высокой ветки. There was much in their demeanor which he could not understand, for of superstition he was ignorant, and of fear of any kind he had but a vague conception. Многое в их поведении было для него непонятно, так как он не знал суеверия, а о страхе имел лишь очень смутное представление. The sun was high in the heavens. Солнце высоко стояло в небе. Tarzan had not broken fast this day, and it was many miles to where lay the toothsome remains of Horta the boar. Тарзан сильно проголодался, а до того места, где была им зарыта початая поутру туша вепря, было еще много миль. So he turned his back upon the village of Mbonga and melted away into the leafy fastness of the forest. И потому он повернулся спиной к поселку Мбонги и пропал в густолиственной чаще леса. Chapter XI XI "King of the Apes" ОБЕЗЬЯНИЙ ЦАРЬ It was not yet dark when he reached the tribe, though he stopped to exhume and devour the remains of the wild boar he had cached the preceding day, and again to take Kulonga's bow and arrows from the tree top in which he had hidden them. Тарзан еще засветло добрался до своего племени, хотя он останавливался по дороге, чтобы съесть остатки закопанного дикого вепря и чтобы снять лук и стрелы Кулонги с вершины, на которой он их запрятал. It was a well-laden Tarzan who dropped from the branches into the midst of the tribe of Kerchak. Тяжело нагруженный, спрыгнул он с дерева посреди племени Керчака. With swelling chest he narrated the glories of his adventure and exhibited the spoils of conquest. Гордо выпятя грудь, принялся он за рассказ о славных своих приключениях и гордо хвастался своею добычей. Kerchak grunted and turned away, for he was jealous of this strange member of his band. Керчак ворча, отвернулся, он завидовал этому странному члену племени. In his little evil brain he sought for some excuse to wreak his hatred upon Tarzan. В своем маленьком злом мозгу он давно искал какой-нибудь предлог, чтобы излить на него свою ненависть. The next day Tarzan was practicing with his bow and arrows at the first gleam of dawn. На следующее утро, при первых лучах зари, Тарзан принялся упражняться в стрельбе из лука. At first he lost nearly every bolt he shot, but finally he learned to guide the little shafts with fair accuracy, and ere a month had passed he was no mean shot; but his proficiency had cost him nearly his entire supply of arrows. Сначала он давал почти сплошные промахи, но постепенно научился направлять маленькие стрелы, как следует. Не прошло и месяца, как он уже метко стрелял. Но его успехи обошлись ему дорого: он извел почти весь свой запас стрел. The tribe continued to find the hunting good in the vicinity of the beach, and so Tarzan of the Apes varied his archery practice with further investigation of his father's choice though little store of books. Племя Керчака продолжало кочевать вдоль берега моря, так как охота здесь была хороша, и Тарзан чередовал свои упражнения в стрельбе с чтением имевшихся в отцовской хижине книг. It was during this period that the young English lord found hidden in the back of one of the cupboards in the cabin a small metal box. Как раз в это время молодой английский лорд нашел в хижине запрятанную в глубине одного из ящиков металлическую шкатулку. The key was in the lock, and a few moments of investigation and experimentation were rewarded with the successful opening of the receptacle. Ключ был в замке, и после недолгого обследования Тарзану удалось успешно раскрыть это хранилище. In it he found a faded photograph of a smooth faced young man, a golden locket studded with diamonds, linked to a small gold chain, a few letters and a small book. В нем он нашел поблекшую фотографию гладко выбритого молодого человека, осыпанный бриллиантами, золотой медальон на короткой золотой цепочке, несколько писем и маленькую книжку. Tarzan examined these all minutely. Тарзан рассмотрел все это очень внимательно. The photograph he liked most of all, for the eyes were smiling, and the face was open and frank. Ему больше всего понравилась фотография, потому что глаза молодого человека улыбались, а лицо было открытое и приятное. It was his father. Ему, конечно, и в голову не приходило, что это его отец. The locket, too, took his fancy, and he placed the chain about his neck in imitation of the ornamentation he had seen to be so common among the black men he had visited. Медальон тоже понравился ему. Тарзан немедленно повесил его себе на шею, в подражание украшениям, которые он видел у черных людей. The brilliant stones gleamed strangely against his smooth, brown hide. Сверкающие камни странно блестели на его гладкой, смуглой коже. The letters he could scarcely decipher for he had learned little or nothing of script, so he put them back in the box with the photograph and turned his attention to the book. Содержания писем он так и не смог разобрать, потому что почти вовсе не знал рукописных букв; он положил их назад в шкатулку вместе с фотографией и обратил свое внимание на книжку, This was almost entirely filled with fine script, but while the little bugs were all familiar to him, their arrangement and the combinations in which they occurred were strange, and entirely incomprehensible. Она была почти вся исписана тонким почерком, и хотя все маленькие букашки были ему знакомы, но их сочетания казались ему странными и совершенно непонятными. Tarzan had long since learned the use of the dictionary, but much to his sorrow and perplexity it proved of no avail to him in this emergency. Тарзан давно уже научился пользоваться словарем и хотел применить его; но, к его огорчению, словарь оказался тут бесполезным. Not a word of all that was writ in the book could he find, and so he put it back in the metal box, but with a determination to work out the mysteries of it later on. Во всей книге он не нашел ни одного понятного ему слова и спрятал ее обратно в металлический ларец, отложив разгадку этих тайн на дальнейшие времена. Little did he know that this book held between its covers the key to his origin-the answer to the strange riddle of his strange life. Бедный маленький обезьяний приемыш! Если бы только он знал, что эта маленькая книжечка заключала в своем крепком переплете из тюленьей кожи ключ к его происхождению и ответ на всю загадку его странной жизни! It was the diary of John Clayton, Lord Greystoke-kept in French, as had always been his custom. Это был дневник Джона Клейтона, лорда Грейстока, написанный по-французски. Tarzan replaced the box in the cupboard, but always thereafter he carried the features of the strong, smiling face of his father in his heart, and in his head a fixed determination to solve the mystery of the strange words in the little black book. Тарзан поставил шкатулку в шкаф, но с той поры уже не забывал милого и мужественного лица своего отца, и затаил в мозгу твердое решение разгадать тайну странных слов, начертанных в маленькой черной книжке. Но сейчас перед ним стояла важная и неотложная задача. At present he had more important business in hand, for his supply of arrows was exhausted, and he must needs journey to the black men's village and renew it. Весь запас его стрел кончился, и ему предстояло возобновить этот запас, сделав набег на поселок черных людей. Early the following morning he set out, and, traveling rapidly, he came before midday to the clearing. Он отправился в путь на следующий день рано утром, и еще до полудня очутился у деревни чернокожих. Once more he took up his position in the great tree, and, as before, he saw the women in the fields and the village street, and the cauldron of bubbling poison directly beneath him. Он влез на то же большое дерево и, как в прошлый раз, его глазам представились женщины работавшие на полях и перед хижинами; и опять, как тогда, прямо под ним на земле бурлил котелок с ядом. For hours he lay awaiting his opportunity to drop down unseen and gather up the arrows for which he had come; but nothing now occurred to call the villagers away from their homes. Несколько часов пролежал на ветке Тарзан, выжидая удобный момент, когда поблизости никого не будет, чтобы захватить стрелы. Но теперь не случилось ничего такого, что могло бы отвлечь жителей из поселка. Улица была все время полна народу. The day wore on, and still Tarzan of the Apes crouched above the unsuspecting woman at the cauldron. День уже угасал, а Тарзан все еще лежал, притаившись над головою ничего не подозревавшей женщины, которая хлопотала у котла. Presently the workers in the fields returned. С полей вернулись работницы. The hunting warriors emerged from the forest, and when all were within the palisade the gates were closed and barred. Охотники потянули из леса и, когда все вошли в палисад, ворота были накрепко заперты. Many cooking pots were now in evidence about the village. По всей деревне зажглись костры и появились котелки над огнями. Before each hut a woman presided over a boiling stew, while little cakes of plantain, and cassava puddings were to be seen on every hand. Перед каждой хижиной сидела женщина и варила похлебку, и у всех в руках были видны лепешки из манноки и проса. Suddenly there came a hail from the edge of the clearing. Неожиданно с лесной опушки послышался окрик. Tarzan looked. Тарзан взглянул. It was a party of belated hunters returning from the north, and among them they half led, half carried a struggling animal. Это был отряд запоздавших охотников, возвращающихся с севера. Они с трудом тащили за собой какое-то упирающееся животное. As they approached the village the gates were thrown open to admit them, and then, as the people saw the victim of the chase, a savage cry rose to the heavens, for the quarry was a man. Когда они приблизились к деревне, ворота распахнулись, чтобы впустить их. Рассмотрев жертву охоты, чернокожий народ вождя Мбонги испустил неистовый крик радости: дичь была человеком. As he was dragged, still resisting, into the village street, the women and children set upon him with sticks and stones, and Tarzan of the Apes, young and savage beast of the jungle, wondered at the cruel brutality of his own kind. Когда пленника, все еще противящегося, потащили по улице, женщины и дети набросились на него с палками и камнями. И Тарзан, обезьяний приемыш, молодой и дикий зверь джунглей, удивился жестокому зверству животных своей породы. Sheeta, the leopard, alone of all the jungle folk, tortured his prey. Из всех обитателей джунглей одни только леопард Шита мучил свою добычу. The ethics of all the others meted a quick and merciful death to their victims. Этика всех других тварей предписывала быструю и милосердную смерть. Tarzan had learned from his books but scattered fragments of the ways of human beings. Тарзан из своих книг извлек лишь отрывочные и скудные сведения об образе жизни человеческих существ. When he had followed Kulonga through the forest he had expected to come to a city of strange houses on wheels, puffing clouds of black smoke from a huge tree stuck in the roof of one of them-or to a sea covered with mighty floating buildings which he had learned were called, variously, ships and boats and steamers and craft. Когда он гнался в лесу за Кулонгой, то думал, что его след приведет или к городу странных домов на колесах -- домов, пускавших клубы черного дыма из большого дерева, воткнутого в крышу одного из них, или к морю, покрытому большими плывучими зданиями, которые, как он знал, назывались различно: судами, парусниками, пароходами и барками. He had been sorely disappointed with the poor little village of the blacks, hidden away in his own jungle, and with not a single house as large as his own cabin upon the distant beach. Поэтому он был очень разочарован жалким тростниковым поселком, который ютился в его родных джунглях и где не видно было ни одного дома хотя бы даже такой величины, как его собственная хижина на далеком берегу. He saw that these people were more wicked than his own apes, and as savage and cruel as Sabor, herself. Tarzan began to hold his own kind in low esteem. Тарзан убедился, что народ этот еще более злой, чем его обезьяны, и жестокий, как сама Сабор, и он переставал относиться с прежним уважением к своей породе. Now they had tied their poor victim to a great post near the center of the village, directly before Mbonga's hut, and here they formed a dancing, yelling circle of warriors about him, alive with flashing knives and menacing spears. Между тем чернокожие притащили пойманную жертву в середину деревни, привязали ее к большому столбу, прямо против хижины Мбонги, и воины, потрясая копьями и ножами, образовали вокруг него пляшущий и воющий хоровод. In a larger circle squatted the women, yelling and beating upon drums. Вокруг танцующих воинов уселись женщины: они били в барабаны и выли. It reminded Tarzan of the Dum-Dum, and so he knew what to expect. Это сразу напомнило Тарзану Дум-Дум, и теперь, он уже знал, что последует дальше. He wondered if they would spring upon their meat while it was still alive. Но все же сомнение закралось в него: не кинутся же чернокожие внезапно на мясо еще живой жертвы? The Apes did not do such things as that. Обезьяны никогда не делали этого. The circle of warriors about the cringing captive drew closer and closer to their prey as they danced in wild and savage abandon to the maddening music of the drums. Кольцо вокруг пленника все суживалось и суживалось в то время, как они скакали в разнузданной пляске под умопомрачительный грохот барабанов. Presently a spear reached out and pricked the victim. Вдруг мелькнуло копье и укололо жертву. It was the signal for fifty others. Это послужило сигналом для пятидесяти других копий. Eyes, ears, arms and legs were pierced; every inch of the poor writhing body that did not cover a vital organ became the target of the cruel lancers. Глаза, уши, ноги и руки пленника были проколоты; каждый дюйм его трепещущего тела стал мишенью жестоких ударов. The women and children shrieked their delight. Дети и женщины визжали от восторга. The warriors licked their hideous lips in anticipation of the feast to come, and vied with one another in the savagery and loathsomeness of the cruel indignities with which they tortured the still conscious prisoner. Воины облизывали толстые губы в предвкушении ожидавшего их угощения и соперничали друг перед другом в гнусности омерзительных жестокостей, которые они изобретали, пытая несчастного, все еще не потерявшего сознания. Then it was that Tarzan of the Apes saw his chance. Тогда Тарзан, обезьяний приемыш, решил, что удобное время настало. All eyes were fixed upon the thrilling spectacle at the stake. Г лаза всех были устремлены на жуткое зрелище у столба. The light of day had given place to the darkness of a moonless night, and only the fires in the immediate vicinity of the orgy had been kept alight to cast a restless glow upon the restless scene. Дневной свет сменился тьмою безлунной ночи, и только горящие костры бросали тревожные блики на дикую сцену. Gently the lithe boy dropped to the soft earth at the end of the village street. Человек-обезьяна гибко спрыгнул на мягкую землю в конце деревенской улицы. Quickly he gathered up the arrows-all of them this time, for he had brought a number of long fibers to bind them into a bundle. Он быстро собрал стрелы -- на этот раз все, так как принес с собой длинные волокна, чтобы связать их в пучок. Without haste he wrapped them securely, and then, ere he turned to leave, the devil of capriciousness entered his heart. Он связал их накрепко, не спеша, и уже собирался уйти, как вдруг словно какой-то озорной бесенок залез ему в душу. He looked about for some hint of a wild prank to play upon these strange, grotesque creatures that they might be again aware of his presence among them. Ему захотелось сыграть какую-нибудь ловкую шутку над этими уродливыми созданиями, чтобы они снова почувствовали его присутствие среди них. Dropping his bundle of arrows at the foot of the tree, Tarzan crept among the shadows at the side of the street until he came to the same hut he had entered on the occasion of his first visit. Положив связку стрел у подножия дерева, Тарзан стал пробираться по затененной стороне улицы, пока не дошел до той самой хижины, в которой он уже побывал, однажды. Inside all was darkness, but his groping hands soon found the object for which he sought, and without further delay he turned again toward the door. Внутри была полная тьма, но, пошарив, он нашел предмет, который искал, и не медля повернулся к дверям. He had taken but a step, however, ere his quick ear caught the sound of approaching footsteps immediately without. Но выйти он не успел. Его чуткие уши уловили где-то совсем близко звук приближающихся шагов. In another instant the figure of a woman darkened the entrance of the hut. Еще минута -- и фигура женщины заслонила вход в хижину. Tarzan drew back silently to the far wall, and his hand sought the long, keen hunting knife of his father. Тарзан безмолвно прокрался к дальней стене, и рука его нащупала длинный, острый охотничий нож. The woman came quickly to the center of the hut. There she paused for an instant feeling about with her hands for the thing she sought. Женщина быстро прошла на середину хижины и на мгновение остановилась, ища руками вещь, за которой пришла. Evidently it was not in its accustomed place, for she explored ever nearer and nearer the wall where Tarzan stood. Очевидно, вещи этой не было на обычном месте, и женщина в поисках все ближе и ближе подвигалась к стене, у которой стоял Тарзан. So close was she now that the ape-man felt the animal warmth of her naked body. Она подошла теперь так близко, что обезьяна-человек чувствовал животную теплоту ее голого тела. Up went the hunting knife, and then the woman turned to one side and soon a guttural "ah" proclaimed that her search had at last been successful. Он замахнулся охотничьим ножом, но женщина как раз в это мгновение отодвинулась в сторону, и ее спокойное гортанное восклицание обнаружило, что поиски ее, наконец, увенчались успехом. Immediately she turned and left the hut, and as she passed through the doorway Tarzan saw that she carried a cooking pot in her hand. Она повернулась и вышла из хижины, и когда проходила в дверях, Тарзан разглядел, что она несет в руках горшок для варки пищи. He followed closely after her, and as he reconnoitered from the shadows of the doorway he saw that all the women of the village were hastening to and from the various huts with pots and kettles. Он пошел за ней по пятам и, выглянув в дверь, увидел, что все женщины торопливо шли к хижинам и выходили из них с горшками и котелками. These they were filling with water and placing over a number of fires near the stake where the dying victim now hung, an inert and bloody mass of suffering. Они наполняли их водой и ставили на костры близ столба, где еще висела неподвижная окровавленная, истерзанная масса. Choosing a moment when none seemed near, Tarzan hastened to his bundle of arrows beneath the great tree at the end of the village street. Выбрав минуту, когда, как ему казалось, никого поблизости не было, Тарзан поспешил обратно в конец улицы к своей связке стрел под большим деревом. As on the former occasion he overthrew the cauldron before leaping, sinuous and catlike, into the lower branches of the forest giant. Как и в прошлый раз, он опрокинул котел, а затем гибким кошачьим прыжком взобрался на нижние ветви лесного гиганта. Silently he climbed to a great height until he found a point where he could look through a leafy opening upon the scene beneath him. Бесшумно поднялся он выше, пока не нашел места, откуда сквозь просвет в листве мог свободно видеть все, что происходило внизу. The women were now preparing the prisoner for their cooking pots, while the men stood about resting after the fatigue of their mad revel. Женщины рубили истерзанное тело пленника на куски и раскладывали их по горшкам. Мужчины стояли кругом, отдыхая от разгульного танца. Comparative quiet reigned in the village. В деревне воцарилось сравнительное спокойствие. Tarzan raised aloft the thing he had pilfered from the hut, and, with aim made true by years of fruit and coconut throwing, launched it toward the group of savages. Тогда Тарзан высоко поднял предмет, взятый им из хижины, и с меткостью, достигнутой годами упражнений в швырянии плодов и кокосовых орехов, бросил его в группу дикарей. Squarely among them it fell, striking one of the warriors full upon the head and felling him to the ground. Предмет упал среди них, ударив одного из воинов по голове и сбив его с ног. Then it rolled among the women and stopped beside the half-butchered thing they were preparing to feast upon. Затем он покатился среди женщин и остановился у полуистерзанного тела, которое они приготовляли для пиршества. All gazed in consternation at it for an instant, and then, with one accord, broke and ran for their huts. Оцепенев, в ужасе смотрели на него чернокожие. It was a grinning human skull which looked up at them from the ground. Это был человеческий череп, который лежа на земле, скалил на них зубы. The dropping of the thing out of the open sky was a miracle well aimed to work upon their superstitious fears. Падение его с ясного неба казалось чудом. И чудо это охватило чернокожих страшным суеверным страхом. Thus Tarzan of the Apes left them filled with terror at this new manifestation of the presence of some unseen and unearthly evil power which lurked in the forest about their village. Все, как один, разбежались по своим хижинам. Своею хорошо рассчитанной выходкой Тарзан внушил дикарям вечный ужас перед какой-то невидимой и неземной силой, подстерегающей их в лесу вокруг их поселка. Later, when they discovered the overturned cauldron, and that once more their arrows had been pilfered, it commenced to dawn upon them that they had offended some great god by placing their village in this part of the jungle without propitiating him. Позже, когда они нашли перевернутый котел и увидели, что стрелы их снова украдены, в их бедном мозгу людоедов зародилась мысль, что они оскорбили какого-то могущественного бога, правящего этой частью джунглей. Он мстит им за то, что, выстроив здесь поселок, они не подумали умилостивить его предварительно богатыми дарами. From then on an offering of food was daily placed below the great tree from whence the arrows had disappeared in an effort to conciliate the mighty one. С той поры народ Мбонги стал ежедневно оставлять пищу под большим деревом, откуда исчезли стрелы. Это была попытка задобрить таинственного Могучего. But the seed of fear was deep sown, and had he but known it, Tarzan of the Apes had laid the foundation for much future misery for himself and his tribe. Семя страха было глубоко посеяно в дикарях, и Тарзан, обезьяний приемыш, сам не зная того, положил этим основу многих будущих несчастий для себя и для своего племени. That night he slept in the forest not far from the village, and early the next morning set out slowly on his homeward march, hunting as he traveled. В ту ночь он спал в лесу, недалеко от поселка, и следующим утром на заре медленно двинулся в обратный путь. Only a few berries and an occasional grub worm rewarded his search, and he was half famished when, looking up from a log he had been rooting beneath, he saw Sabor, the lioness, standing in the center of the trail not twenty paces from him. Он был страшно голоден, а ему как раз попались только несколько ягод и подобранные на листьях гусеницы... Увлеченный поисками еды, он случайно поднял голову над пнем, под которым он рылся, и вдруг на тропе, менее, чем в двадцати шагах от себя, он увидел львицу Сабор. The great yellow eyes were fixed upon him with a wicked and baleful gleam, and the red tongue licked the longing lips as Sabor crouched, worming her stealthy way with belly flattened against the earth. Большие желтые глаза ее были устремлены на него с злобным и мрачным блеском; красный язык жадно облизывал губы, Сабор тихо кралась, почти касаясь земли животом. Tarzan did not attempt to escape. Тарзан и не думал бежать. He welcomed the opportunity for which, in fact, he had been searching for days past, now that he was armed with something more than a rope of grass. Он был рад случаю, которого искал все прошлые дни. А ведь теперь он был вооружен не одной лишь травяною веревкой. Quickly he unslung his bow and fitted a well-daubed arrow, and as Sabor sprang, the tiny missile leaped to meet her in mid-air. Быстро снял он лук со спины и вложил в него стрелу, тщательно смазанную ядом. At the same instant Tarzan of the Apes jumped to one side, and as the great cat struck the ground beyond him another death-tipped arrow sunk deep into Sabor's loin. Когда Сабор прыгнула, маленькая острая палочка встретила ее на полпути, а Тарзан в то же мгновение отскочил в сторону. Громадная кошка со всего размаху уткнулась в землю около него, а другая окунутая в смерть стрела глубоко вонзилась ей в бедро. With a mighty roar the beast turned and charged once more, only to be met with a third arrow full in one eye; but this time she was too close to the ape-man for the latter to sidestep the onrushing body. С ревом зверь обернулся и прыгнул еще раз -- и опять неудачно; третья меткая стрела попала ей прямо в глаз. Но на этот раз львица оказалась слишком близко к обезьяне-человеку, чтобы тот мог увильнуть от падающего на него тела. Tarzan of the Apes went down beneath the great body of his enemy, but with gleaming knife drawn and striking home. Тарзан рухнул под тяжестью огромной туши своего врага, но высвободил при этом свой нож и успел нанести львице несколько ран. For a moment they lay there, and then Tarzan realized that the inert mass lying upon him was beyond power ever again to injure man or ape. Одно мгновение они оба неподвижно лежали; наконец обезьяний приемыш понял, что безжизненная масса, упавшая на него, никогда больше не сможет повредить ни человеку, ни обезьяне. With difficulty he wriggled from beneath the great weight, and as he stood erect and gazed down upon the trophy of his skill, a mighty wave of exultation swept over him. С трудом выкарабкался он из-под тяжелого звериного тела и, выпрямившись, смотрел на свой трофей. With swelling breast, he placed a foot upon the body of his powerful enemy, and throwing back his fine young head, roared out the awful challenge of the victorious bull ape. Мощная волна ликования нахлынула на него. Глубоко дыша, он поставил ногу на тело могучего врага и, откинув назад красивую молодую голову, проревел страшный победный клич обезьяны-самца. The forest echoed to the savage and triumphant paean. Лес отозвался на дикий крик торжества. Birds fell still, and the larger animals and beasts of prey slunk stealthily away, for few there were of all the jungle who sought for trouble with the great anthropoids. Птицы умолкли, а крупные хищные звери отошли, оглядываясь, подальше, так как мало кто в джунглях искал ссоры с большими антропоидами. And in London another Lord Greystoke was speaking to HIS kind in the House of Lords, but none trembled at the sound of his soft voice. А в Лондоне в это время другой лорд Грейсток держал речь к людям своей породы в палате лордов, и никто не дрожал от звуков его приятного, мягкого голоса. Sabor proved unsavory eating even to Tarzan of the Apes, but hunger served as a most efficacious disguise to toughness and rank taste, and ere long, with well-filled stomach, the ape-man was ready to sleep again. Сабор была совсем невкусной едой даже для Тарзана, но голод -- лучшая приправа для жесткого и горького мяса, и вскоре обезьяна-человек исправно набил себе желудок и приготовился заснуть. First, however, he must remove the hide, for it was as much for this as for any other purpose that he had desired to destroy Sabor. Однако, он сперва решил снять шкуру с львицы, это была ведь одна из причин, ради которых он добивался умертвить Сабор. Deftly he removed the great pelt, for he had practiced often on smaller animals. Тарзан проворно снял ее большую шкуру, потому что хорошо набил себе руку на маленьких животных, и повесил свой трофей на разветвление высокого дерева. When the task was finished he carried his trophy to the fork of a high tree, and there, curling himself securely in a crotch, he fell into deep and dreamless slumber. Затем, свернувшись поудобнее, заснул глубоким сном без сновидений. What with loss of sleep, arduous exercise, and a full belly, Tarzan of the Apes slept the sun around, awakening about noon of the following day. Недосыпавший в прежние дни, утомленный и плотно поевший, Тарзан проспал целый солнечный круг и проснулся лишь около полудня следующего дня. He straightway repaired to the carcass of Sabor, but was angered to find the bones picked clean by other hungry denizens of the jungle. Он тотчас же спустился вниз к освежеванной туше Сабор, но, к досаде своей, нашел от нее одни кости, чисто обглоданные другими голодными обитателями джунглей. Half an hour's leisurely progress through the forest brought to sight a young deer, and before the little creature knew that an enemy was near a tiny arrow had lodged in its neck. Через полчаса неторопливого шествия по лесу он увидел молодого оленя, и прежде чем маленькое существо узнало о близости врага, острая стрела вонзилась ему в шею. So quickly the virus worked that at the end of a dozen leaps the deer plunged headlong into the undergrowth, dead. Яд подействовал так быстро, что, едва сделав несколько прыжков, олень пал мертвым в кустарнике. Again did Tarzan feast well, but this time he did not sleep. Тарзан опять хорошо поел, но на этот раз не ложился спать. Instead, he hastened on toward the point where he had left the tribe, and when he had found them proudly exhibited the skin of Sabor, the lioness. Он спешил туда, где кочевало его племя, и, встретив обезьян, с гордостью показал им шкуру Сабор. "Look!" he cried, "Apes of Kerchak. -- Обезьяны Керчака, -- кричал он, -- смотрите! See what Tarzan, the mighty killer, has done. Смотрите, что сделал Тарзан, могучий убийца! Who else among you has ever killed one of Numa's people? Кто из вас когда-либо убил хоть одного из племени Нумы? Tarzan is mightiest amongst you for Tarzan is no ape. Тарзан сильнее вас всех, так как Тарзан не обезьяна. Tarzan is-" But here he stopped, for in the language of the anthropoids there was no word for man, and Tarzan could only write the word in English; he could not pronounce it. Тарзан... -- но тут он был принужден прервать свою речь, потому что на языке антропоидов не существовало слова для обозначения человека, и сам Тарзан мог только писать это слово, да и то по-английски, а произнести его не умел. The tribe had gathered about to look upon the proof of his wondrous prowess, and to listen to his words. Все племя собралось вокруг. Обезьяны слушали его речь, созерцая доказательство его удивительного подвига. Only Kerchak hung back, nursing his hatred and his rage. Только Керчак остался стоять в стороне, кипя от ненависти и бешенства. Suddenly something snapped in the wicked little brain of the anthropoid. Внезапно что-то сорвалось в тупом мозгу антропоида. With a frightful roar the great beast sprang among the assemblage. С бешеным ревом бросился зверь на толпу. Biting, and striking with his huge hands, he killed and maimed a dozen ere the balance could escape to the upper terraces of the forest. Кусаясь и колотя своими огромными руками, он убил и искалечил с дюжину обезьян, прежде чем остальные успели спастись на верхние ветки деревьев. Frothing and shrieking in the insanity of his fury, Kerchak looked about for the object of his greatest hatred, and there, upon a near-by limb, he saw him sitting. В безумии своего бешенства Керчак с визгом осматривался кругом, ища глазами Тарзана, и вдруг заметил его сидящим поблизости на ветке. "Come down, Tarzan, great killer," cried Kerchak. "Come down and feel the fangs of a greater! -- Спустись-ка теперь, великий убийца, -- вопил Керчак, -- спустись и почувствуй клыки более великого! Do mighty fighters fly to the trees at the first approach of danger?" And then Kerchak emitted the volleying challenge of his kind. Разве могучие бойцы забираются на деревья и трясутся при виде опасности? -- И Керчак вызывающе испустил боевой клич племени. Quietly Tarzan dropped to the ground. Тарзан спокойно сошел наземь. Breathlessly the tribe watched from their lofty perches as Kerchak, still roaring, charged the relatively puny figure. Еле дыша, смотрело племя со своих высоких насестов, как Керчак, продолжая реветь, бросился на легкую фигуру противника. Nearly seven feet stood Kerchak on his short legs. Несмотря на свои короткие ноги, Керчак достигал почти семи футов в вышину. His enormous shoulders were bunched and rounded with huge muscles. The back of his short neck was as a single lump of iron sinew which bulged beyond the base of his skull, so that his head seemed like a small ball protruding from a huge mountain of flesh. Его огромные плечи были оплетены громадными мускулами, а короткая шея казалась сзади глыбой железных мышц, так что голова его представлялась как бы небольшим шаром, выступающим из большой горы мяса. His back-drawn, snarling lips exposed his great fighting fangs, and his little, wicked, blood-shot eyes gleamed in horrid reflection of his madness. Оттянутые вниз губы оскалили боевые клыки, а маленькие, злобные, налитые кровью глаза сверкали страшным огнем безумия. Awaiting him stood Tarzan, himself a mighty muscled animal, but his six feet of height and his great rolling sinews seemed pitifully inadequate to the ordeal which awaited them. Выжидая его, стоял Тарзан -- тоже крупное и мускулистое животное. Но его рост и сильные мышцы казались жалкими рядом с исполинской фигурой зверя. His bow and arrows lay some distance away where he had dropped them while showing Sabor's hide to his fellow apes, so that he confronted Kerchak now with only his hunting knife and his superior intellect to offset the ferocious strength of his enemy. Его лук и стрелы лежали в стороне -- там, где он их оставил, когда показывал шкуру Сабор своим соплеменникам. Он стоял лицом к лицу с Керчаком, вооруженный одним охотничьим ножом и человеческим разумом. As his antagonist came roaring toward him, Lord Greystoke tore his long knife from its sheath, and with an answering challenge as horrid and bloodcurdling as that of the beast he faced, rushed swiftly to meet the attack. Когда его противник с яростным ревом бросился на него, лорд Грейсток вынул из ножен свой длинный нож и с таким же неистовым вызовом быстро бросился вперед навстречу противнику. He was too shrewd to allow those long hairy arms to encircle him, and just as their bodies were about to crash together, Tarzan of the Apes grasped one of the huge wrists of his assailant, and, springing lightly to one side, drove his knife to the hilt into Kerchak's body, below the heart. Он был достаточно ловок, чтобы не позволить длинным волосатым рукам охватить себя. В то мгновение, когда тела их должны были столкнуться, Тарзан сжал кисть одной из рук своего противника и, легко отскочив в сторону, вонзил по самую рукоятку свой нож в тело обезьяны, пониже сердца. Before he could wrench the blade free again, the bull's quick lunge to seize him in those awful arms had torn the weapon from Tarzan's grasp. Но прежде, чем он успел выдернуть нож, быстрое движение Керчака, пытавшегося схватить его в свои ужасные объятия, вырвало оружие из рук Тарзана. Kerchak aimed a terrific blow at the ape-man's head with the flat of his hand, a blow which, had it landed, might easily have crushed in the side of Tarzan's skull. Обезьяна готовила ужасающий удар в голову ладонью -- удар, который, если бы попал в цель, легко проломил бы череп юноши. The man was too quick, and, ducking beneath it, himself delivered a mighty one, with clenched fist, in the pit of Kerchak's stomach. Но человек был проворнее и, пригнувшись, сам нанес зверю могучий удар сжатым кулаком под ложечку. The ape was staggered, and what with the mortal wound in his side had almost collapsed, when, with one mighty effort he rallied for an instant-just long enough to enable him to wrest his arm free from Tarzan's grasp and close in a terrific clinch with his wiry opponent. Керчак зашатался; к тому же смертельная рана под сердцем почти что лишала его сознания. Но он приободрился на одно мгновение, как раз достаточное, чтобы вырвать свою руку у Тарзана, и вступил с ним врукопашную. Straining the ape-man close to him, his great jaws sought Tarzan's throat, but the young lord's sinewy fingers were at Kerchak's own before the cruel fangs could close on the sleek brown skin. Крепко прижав обезьяну-человека к себе, свирепый самец пытался поймать своими громадными клыками горло Тарзана, но мускулистые пальцы молодого лорда успели охватить шею Керчака. Thus they struggled, the one to crush out his opponent's life with those awful teeth, the other to close forever the windpipe beneath his strong grasp while he held the snarling mouth from him. Так боролись они: один -- стараясь перекусить шею соперника своими страшными зубами, другой силясь -- сжать дыхательное горло врага своей рукой, в то же время отстраняя от себя оскаленную пасть зверя. The greater strength of the ape was slowly prevailing, and the teeth of the straining beast were scarce an inch from Tarzan's throat when, with a shuddering tremor, the great body stiffened for an instant and then sank limply to the ground. Более мощная обезьяна начинала, казалось, медленно брать верх, и зубы надрывавшегося из последних сил зверя были уже в дюйме от горла Тарзана. Но вдруг Керчак содрогнулся всем своим грузным телом -- на одно мгновение как бы замер, а затем безжизненно свалился на землю. Kerchak was dead. Он был мертв. Withdrawing the knife that had so often rendered him master of far mightier muscles than his own, Tarzan of the Apes placed his foot upon the neck of his vanquished enemy, and once again, loud through the forest rang the fierce, wild cry of the conqueror. Вытащив нож, который так часто давал ему победу над мускулами более могучими, чем его собственные, Тарзан поставил ногу на шею побежденного врага, и снова громко, на весь лес, раздался свирепый крик победителя. And thus came the young Lord Greystoke into the kingship of the Apes. Таким образом молодой лорд Грейсток сделался царем обезьян. Chapter XII Man's Reason XII УМ ЧЕЛОВЕКА There was one of the tribe of Tarzan who questioned his authority, and that was Terkoz, the son of Tublat, but he so feared the keen knife and the deadly arrows of his new lord that he confined the manifestation of his objections to petty disobediences and irritating mannerisms; Tarzan knew, however, that he but waited his opportunity to wrest the kingship from him by some sudden stroke of treachery, and so he was ever on his guard against surprise. Среди подданных Тарзана был один самец, который дерзал оспаривать его власть. Это был сын Тублата, Теркоз. Но он так боялся острого ножа и смертоносных стрел нового властелина, что осмеливался проявлять свое недовольство только в мелочном непослушании и в постоянных коварных проделках. Тарзан знал, однако, что Теркоз только выжидает подходящего случая, чтобы внезапной изменой вырвать власть из его рук, и потому всегда держался настороже против возможного нападения врасплох. For months the life of the little band went on much as it had before, except that Tarzan's greater intelligence and his ability as a hunter were the means of providing for them more bountifully than ever before. В течение долгих месяцев жизнь обезьяньего племени протекала по-прежнему. Нового было только то, что, благодаря выдающемуся уму Тарзана и его охотничьей ловкости, снабжение продовольствием шло теперь гораздо успешнее, и еды было больше, чем когда-либо прежде. Most of them, therefore, were more than content with the change in rulers. И потому большинство обезьян было очень довольно сменой правителя. Tarzan led them by night to the fields of the black men, and there, warned by their chiefs superior wisdom, they ate only what they required, nor ever did they destroy what they could not eat, as is the way of Manu, the monkey, and of most apes. Тарзан по ночам водил племя на поля черных людей. Здесь, по указаниям своего мудрого вождя, обезьяны досыта ели, но никогда не уничтожали того, что не могли съесть, как это делает мартышка Ману и большинство других обезьян. So, while the blacks were wroth at the continued pilfering of their fields, they were not discouraged in their efforts to cultivate the land, as would have been the case had Tarzan permitted his people to lay waste the plantation wantonly. Поэтому, хотя чернокожие и досадовали на постоянный грабеж их полей, но набеги обезьян не отбивали у них охоты обрабатывать землю, что несомненно случилось бы, если бы Тарзан позволил своему народу бесчинно разорять плантации. During this period Tarzan paid many nocturnal visits to the village, where he often renewed his supply of arrows. В продолжение этого времени Тарзан много раз посещал по ночам поселок для другой -- личной своей цели. He soon noticed the food always standing at the foot of the tree which was his avenue into the palisade, and after a little, he commenced to eat whatever the blacks put there. Он время от времени возобновлял там свой запас стрел. Скоро заметил он и пищу, которую негры теперь постоянно ставили под деревом, и стал съедать все, что чернокожие оставляли для него. When the awe-struck savages saw that the food disappeared overnight they were filled with consternation and dread, for it was one thing to put food out to propitiate a god or a devil, but quite another thing to have the spirit really come into the village and eat it. Когда дикари убедились, что пища исчезает за ночь, они пришли в еще больший ужас, так как ставить пищу для снискания благосклонности бога или черта -- это одно, но уже совершенно другое, когда дух действительно является в поселок и поедает приносимую пищу! Such a thing was unheard of, and it clouded their superstitious minds with all manner of vague fears. Nor was this all. Это было неслыханно и наполнило их суеверные умы всякого рода смутными страхами. The periodic disappearance of their arrows, and the strange pranks perpetrated by unseen hands, had wrought them to such a state that life had become a veritable burden in their new home, and now it was that Mbonga and his head men began to talk of abandoning the village and seeking a site farther on in the jungle. Периодическое исчезновение стрел и странные проделки, творимые невидимым существом, довели чернокожих до такого состояния, что жизнь их в новом поселке сделалась невыносимой. Мбонга и его старейшины стали усиленно поговаривать о том, чтобы навсегда оставить деревню и искать новую более спокойную местность поглубже в джунглях. Presently the black warriors began to strike farther and farther south into the heart of the forest when they went to hunt, looking for a site for a new village. Черные воины, в поисках места, забирались все дальше и дальше на юг, в самую глубь лесов. More often was the tribe of Tarzan disturbed by these wandering huntsmen. Появление этих разведчиков стало все чаще беспокоить племя Тарзана. Now was the quiet, fierce solitude of the primeval forest broken by new, strange cries. Тихое уединение первобытного леса было нарушено новыми, странными криками. No longer was there safety for bird or beast. Не было больше покоя ни для зверей, ни для птиц. Man had come. Пришел человек... Other animals passed up and down the jungle by day and by night-fierce, cruel beasts-but their weaker neighbors only fled from their immediate vicinity to return again when the danger was past. Другие животные приходили и ночью и днем, скитаясь по джунглям, -- свирепые, жестокие звери; но более слабые их соседи только на время убегали от них, чтобы тотчас же вернуться, когда минует опасность. With man it is different. Не то с человеком. When he comes many of the larger animals instinctively leave the district entirely, seldom if ever to return; and thus it has always been with the great anthropoids. Когда он приходит, многие из более крупных пород инстинктивно покидают местность и чаще всего уже никогда более не возвращаются; так всегда было с большими антропоидами. They flee man as man flees a pestilence. Они бежали от человека, как человек бежит от чумы. For a short time the tribe of Tarzan lingered in the vicinity of the beach because their new chief hated the thought of leaving the treasured contents of the little cabin forever. Некоторое время племя Тарзана еще держалось вблизи бухты, потому что их новый царь и думать не хотел о том, чтобы навсегда бросить сокровища, собранные им в маленькой хижине. But when one day a member of the tribe discovered the blacks in great numbers on the banks of a little stream that had been their watering place for generations, and in the act of clearing a space in the jungle and erecting many huts, the apes would remain no longer; and so Tarzan led them inland for many marches to a spot as yet undefiled by the foot of a human being. Однажды, несколько из человекоподобных встретили многочисленных чернокожих на берегу маленькой речки, в продолжение многих поколений служившей привычным местом водопоя, и увидели, что черные люди расчищают джунгли и сооружают множество хижин. После этого обезьяны не захотели больше оставаться у бухты, и Тарзан увел их вглубь страны, на много переходов дальше, в место, еще не оскверненное ногой человеческого существа. Once every moon Tarzan would go swinging rapidly back through the swaying branches to have a day with his books, and to replenish his supply of arrows. Но раз в месяц Тарзан, быстро перепрыгивая с ветки на ветку, мчался в свою хижину, чтобы провести там день с книгами, а также чтобы пополнить запас стрел. This latter task was becoming more and more difficult, for the blacks had taken to hiding their supply away at night in granaries and living huts. Последняя задача становилась все более и более трудной, так как черные стали прятать на ночь свои стрелы в житницы и жилые хижины. This necessitated watching by day on Tarzan's part to discover where the arrows were being concealed. Тарзан за день должен был усиленно наблюдать, куда будут спрятаны стрелы. Twice had he entered huts at night while the inmates lay sleeping upon their mats, and stolen the arrows from the very sides of the warriors. Дважды входил он в хижины, пока их обитатели спали на своих циновках, и похищал стрелы из-под самого носа воинов. But this method he realized to be too fraught with danger, and so he commenced picking up solitary hunters with his long, deadly noose, stripping them of weapons and ornaments and dropping their bodies from a high tree into the village street during the still watches of the night. Но этот способ показался Тарзану слишком опасным, и потому он предпочитал ловить одиноких охотников своими длинными смертоносными петлями. Обобрав с них оружие и украшения, он бросал ночью эти трупы с высокого дерева на середину улицы поселка. These various escapades again so terrorized the blacks that, had it not been for the monthly respite between Tarzan's visits, in which they had opportunity to renew hope that each fresh incursion would prove the last, they soon would have abandoned their new village. Эти разнообразные случаи опять до того напугали чернокожих что если бы не месячная передышка между посещениями Тарзана, внушавшая им каждый раз надежду, что больше набегов не будет, то они вскоре опять покинули бы свой новый поселок. The blacks had not as yet come upon Tarzan's cabin on the distant beach, but the ape-man lived in constant dread that, while he was away with the tribe, they would discover and despoil his treasure. Чернокожие еще не заметили хижины Тарзана на далеком берегу, но обезьяна-человек жил в постоянном страхе, что во время его отсутствий они найдут ее и ограбят его сокровища. So it came that he spent more and more time in the vicinity of his father's last home, and less and less with the tribe. Поэтому с течением времени он стал проводить все больше и больше времени близ жилища своего отца и все реже и реже бывал среди обезьян. Presently the members of his little community began to suffer on account of his neglect, for disputes and quarrels constantly arose which only the king might settle peaceably. И вот, члены его общины стали страдать от его пренебрежения к ним; то и дело возникали ссоры и распри, которые только верховный вождь мог мирно уладить. At last some of the older apes spoke to Tarzan on the subject, and for a month thereafter he remained constantly with the tribe. Наконец, некоторые из старейших обезьян завели разговор с Тарзаном по этому поводу, и он после того целый месяц оставался без отлучек из племени. The duties of kingship among the anthropoids are not many or arduous. Обязанности верховного вождя у антропоидов не трудны и не многочисленны. In the afternoon comes Thaka, possibly, to complain that old Mungo has stolen his new wife. После полудня придет, например, Така, и пожалуется на то, что старый Мунго украл у него его новую жену. Then must Tarzan summon all before him, and if he finds that the wife prefers her new lord he commands that matters remain as they are, or possibly that Mungo give Thaka one of his daughters in exchange. Тогда дело Тарзана, созвать всех обезьян -- и если окажется, что жена предпочитает своего нового супруга прежнему мужу, он приказывает, чтобы так и было, или же велит Мунго дать Таке в обмен одну из своих дочерей. Whatever his decision, the apes accept it as final, and return to their occupations satisfied. Обезьяны считают окончательным всякое решение вождя -- каково бы оно ни было, и, удовлетворенные, возвращаются к своим занятиям. Then comes Tana, shrieking and holding tight her side from which blood is streaming. А то прибежит с криком Тана, прижав руку к боку, из которого хлещет кровь. Gunto, her husband, has cruelly bitten her! Она жалуется, что Гунто, муж ее, зверски ее укусил. And Gunto, summoned, says that Tana is lazy and will not bring him nuts and beetles, or scratch his back for him. А вызванный Гунто говорит, что Тана ленива, не хочет носить ему жуков и орехов, или отказывается чесать ему спину. So Tarzan scolds them both and threatens Gunto with a taste of the death-bearing slivers if he abuses Tana further, and Tana, for her part, is compelled to promise better attention to her wifely duties. И Тарзан бранит их обоих, грозя Гунто смертоносными стрелами, если он будет продолжать истязать Тану, а Тана, со своей стороны, должна дать обещание исправиться и лучше исполнять свои женские обязанности. And so it goes, little family differences for the most part, which, if left unsettled would result finally in greater factional strife, and the eventual dismemberment of the tribe. Так все и идет. По большей части, это все маленькие семейные распри, которые, если их не уладить, могут однако привести к значительным партийным ссорам и даже иногда к расчленению племени. But Tarzan tired of it, as he found that kingship meant the curtailment of his liberty. Но Тарзану это стало надоедать. He longed for the little cabin and the sun-kissed sea-for the cool interior of the well-built house, and for the never-ending wonders of the many books. Он понял, что верховная власть значительно ограничивает его свободу. Его страстно тянуло к морю, озаренному ласковым солнцем, к прохладной комнате уютно построенного дома и к нескончаемым чудесам многочисленных книг. As he had grown older, he found that he had grown away from his people. Когда Тарзан стал старше, он понял, что становится чужим в своем племени. Their interests and his were far removed. Их интересы все больше расходились с его интересами. They had not kept pace with him, nor could they understand aught of the many strange and wonderful dreams that passed through the active brain of their human king. Обезьянам были чужды многие странные и чудесные грезы, которые мелькали в деятельном мозгу их человека-вождя. So limited was their vocabulary that Tarzan could not even talk with them of the many new truths, and the great fields of thought that his reading had opened up before his longing eyes, or make known ambitions which stirred his soul. Их язык был так беден, что Тарзан даже не мог говорить с ними о многих новых истинах и о широких горизонтах мысли, которые чтение раскрыло перед его жадными взорами. Он не мог сообщить им и о честолюбии, тревожившем его душу. Among the tribe he no longer had friends as of old. У него уже давно не было друзей и товарищей. A little child may find companionship in many strange and simple creatures, but to a grown man there must be some semblance of equality in intellect as the basis for agreeable association. Ребенок может водить знакомство со многими странными и простыми существами, но для взрослого человека необходимо некоторое, хотя бы внешнее равенство ума, как основа для дружбы. Had Kala lived, Tarzan would have sacrificed all else to remain near her, but now that she was dead, and the playful friends of his childhood grown into fierce and surly brutes he felt that he much preferred the peace and solitude of his cabin to the irksome duties of leadership amongst a horde of wild beasts. Будь жива Кала, Тарзан всем бы пожертвовал, чтобы остаться вблизи нее. Но теперь, когда ее не было, а резвые друзья его детства превратились в свирепых и грубых животных, он чувствовал, что ему гораздо более по душе спокойное одиночество своей хижины, чем докучливые обязанности вождя стаи диких зверей. The hatred and jealousy of Terkoz, son of Tublat, did much to counteract the effect of Tarzan's desire to renounce his kingship among the apes, for, stubborn young Englishman that he was, he could not bring himself to retreat in the face of so malignant an enemy. Однако желание Тарзана отказаться от своего верховенства над племенем сильно задерживалось ненавистью и завистью Теркоза, сына Тублата. Как упрямый молодой англичанин, Тарзан не мог заставить себя отступить перед лицом злорадствующего врага. That Terkoz would be chosen leader in his stead he knew full well, for time and again the ferocious brute had established his claim to physical supremacy over the few bull apes who had dared resent his savage bullying. Тарзан знал отлично, что на его место будет избран вождем Теркоз, так как свирепое животное уже давно установило право своего физического превосходства над немногими самцами-обезьянами, которые осмеливались восстать против его жестоких задираний. Tarzan would have liked to subdue the ugly beast without recourse to knife or arrows. Тарзану хотелось сломить этого злобного зверя, не прибегая к ножу или стрелам. So much had his great strength and agility increased in the period following his maturity that he had come to believe that he might master the redoubtable Terkoz in a hand to hand fight were it not for the terrible advantage the anthropoid's huge fighting fangs gave him over the poorly armed Tarzan. Его сила и ловкость настолько возросли вместе с его возмужалостью, что он стал подумывать: не сможет ли он победить грозного Теркоза в рукопашной схватке? Если бы только не огромные боевые клыки, дававшие такое превосходство антропоиду перед плохо вооруженным в этом отношении Тарзаном!.. The entire matter was taken out of Tarzan's hands one day by force of circumstances, and his future left open to him, so that he might go or stay without any stain upon his savage escutcheon. Но однажды, силою обстоятельств, это дело было выхвачено из рук Тарзана, и он мог спокойно избирать свой путь и либо остаться в племени, либо уйти из него, не запятнав свою честь дикаря. It happened thus: Случилось это так: The tribe was feeding quietly, spread over a considerable area, when a great screaming arose some distance east of where Tarzan lay upon his belly beside a limpid brook, attempting to catch an elusive fish in his quick, brown hands. Племя спокойно искало себе пищу. Все разбрелись в разные стороны, когда вдруг пронзительный крик раздался к востоку от того места, где Тарзан, лежа на животе около прозрачного ручья, пытался поймать увертывающуюся рыбу своими быстрыми коричневыми руками. With one accord the tribe swung rapidly toward the frightened cries, and there found Terkoz holding an old female by the hair and beating her unmercifully with his great hands. Как один, все члены племени быстро помчались по направлению к испуганным крикам и здесь нашли Теркоза, державшего за волосы старую самку. Он бил ее своими большими руками. As Tarzan approached he raised his hand aloft for Terkoz to desist, for the female was not his, but belonged to a poor old ape whose fighting days were long over, and who, therefore, could not protect his family. Тарзан подошел к нему и поднял руку в знак того, что Теркоз должен перестать драться. Самка принадлежала не ему, а бедному старому самцу, боевые дни которого уже давно миновали и который не мог защищать свою семью. Terkoz knew that it was against the laws of his kind to strike this woman of another, but being a bully, he had taken advantage of the weakness of the female's husband to chastise her because she had refused to give up to him a tender young rodent she had captured. Теркоз знал, что поступает против законов своего племени, избивая чужую жену. Но, будучи забиякой, он воспользовался слабостью мужа самки, чтобы наказать ее за то, что она не захотела уступить ему нежного молодого грызуна, пойманного ею. When Terkoz saw Tarzan approaching without his arrows, he continued to belabor the poor woman in a studied effort to affront his hated chieftain. Когда Теркоз увидел Тарзана, приближающегося к нему без стрел в руках, он принялся еще сильнее колотить бедную самку, надеясь этим вызвать на бой ненавистного властителя. Tarzan did not repeat his warning signal, but instead rushed bodily upon the waiting Terkoz. Тарзан не повторил своего предупреждения, а вместо того просто кинулся на Теркоза. Never had the ape-man fought so terrible a battle since that long-gone day when Bolgani, the great king gorilla had so horribly manhandled him ere the new-found knife had, by accident, pricked the savage heart. Никогда, с этого давно минувшего дня, когда Болгани, вождь горилл, так страшно истерзал его, не приходилось Тарзану выдерживать такого боя. Tarzan's knife on the present occasion but barely offset the gleaming fangs of Terkoz, and what little advantage the ape had over the man in brute strength was almost balanced by the latter's wonderful quickness and agility. На этот раз нож Тарзана едва ли мог возместить собой сверкающие клыки Тер коза, зато небольшое превосходство обезьяны над ним в смысле силы было почти уравновешено изумительной ловкостью и быстротой человека. In the sum total of their points, however, the anthropoid had a shade the better of the battle, and had there been no other personal attribute to influence the final outcome, Tarzan of the Apes, the young Lord Greystoke, would have died as he had lived-an unknown savage beast in equatorial Africa. Но все же, в конечном счете, антропоид имел на своей стороне некоторое преимущество, и если бы не оказалось на лицо другой силы, которая повлияла на исход битвы, Тарзан, приемыш племени обезьян, молодой лорд Грейсток, так и умер бы, как он и жил, неведомым диким зверем в экваториальной Африке. But there was that which had raised him far above his fellows of the jungle-that little spark which spells the whole vast difference between man and brute-Reason. Но налицо было то, что возвышало Тарзана над всеми его товарищами джунглей -- искра, в которой сказывается вся разница между человеком и зверем -- разум. This it was which saved him from death beneath the iron muscles and tearing fangs of Terkoz. Разум уберег Тарзана от железных мускулов и жадных клыков Теркоза. Scarcely had they fought a dozen seconds ere they were rolling upon the ground, striking, tearing and rending-two great savage beasts battling to the death. Их схватка едва продолжалась несколько секунд, а они уже катались на земле, колотя, терзая и разрывая друг друга, -- два большие свирепые зверя, бьющиеся насмерть. Terkoz had a dozen knife wounds on head and breast, and Tarzan was torn and bleeding-his scalp in one place half torn from his head so that a great piece hung down over one eye, obstructing his vision. Теркоз имел дюжину ножевых ран на голове и груди, а Тарзан был весь растерзан и обливался кровью. Его скальп был в одном месте сорван с головы и висел над глазом, заслоняя ему зрение. But so far the young Englishman had been able to keep those horrible fangs from his jugular and now, as they fought less fiercely for a moment, to regain their breath, Tarzan formed a cunning plan. Но молодому англичанину удавалось до сих пор удержать ужасные клыки противника, рвущиеся к его шее, и теперь, во время легкой передышки, Тарзан придумал хитрый план. He would work his way to the other's back and, clinging there with tooth and nail, drive his knife home until Terkoz was no more. Он обойдет Теркоза и, вцепившись ему в спину зубами и ногтями, будет до тех пор наносить ему раны ножом, пока враг не перестанет существовать. The maneuver was accomplished more easily than he had hoped, for the stupid beast, not knowing what Tarzan was attempting, made no particular effort to prevent the accomplishment of the design. Этот маневр был выполнен им легче, чем он думал, потому что глупое животное, не поняв его намерения, не думало пытаться предупредить его. But when, finally, he realized that his antagonist was fastened to him where his teeth and fists alike were useless against him, Terkoz hurled himself about upon the ground so violently that Tarzan could but cling desperately to the leaping, turning, twisting body, and ere he had struck a blow the knife was hurled from his hand by a heavy impact against the earth, and Tarzan found himself defenseless. Но когда, наконец, Тер коз понял, что его противник схватил его так, что он не мог достать его ни зубами, ни кулаками, то он стремительно бросился на землю. Тарзану оставалось только отчаянно цепляться за скачущее, вертящееся, изгибающееся тело. А прежде, чем он успел нанести ему хоть один удар, нож был выбит у него из рук тяжелым толчком о землю, и Тарзан остался беззащитным. During the rollings and squirmings of the next few minutes, Tarzan's hold was loosened a dozen times until finally an accidental circumstance of those swift and everchanging evolutions gave him a new hold with his right hand, which he realized was absolutely unassailable. В следующее мгновение, когда оба противника катались клубком по земле, Тарзан должен был несколько ослабить свою хватку, пока, наконец, случайное обстоятельство в этой быстрой смене постоянно меняющихся эволюций позволило ему сделать новое нападение правой рукой, после которого, как он тотчас понял, его позиция стала совершенно неприступной. His arm was passed beneath Terkoz's arm from behind and his hand and forearm encircled the back of Terkoz's neck. Его рука оказалась пропущенной сзади под рукой Теркоза, а предплечье и кисть легли кругом его шеи. It was the half-Nelson of modern wrestling which the untaught ape-man had stumbled upon, but superior reason showed him in an instant the value of the thing he had discovered. Это был полу-Нельсон, современный прием борьбы, на который случайно натолкнулся несведущий обезьяна-человек. Но божественный разум мгновенно подсказал ему, насколько ценно сделанное им открытие. It was the difference to him between life and death. От этого приема зависели жизнь или смерть. And so he struggled to encompass a similar hold with the left hand, and in a few moments Terkoz's bull neck was creaking beneath a full-Nelson. Он постарался добиться подобного же положения для левой руки, и через несколько минут бычья шея Теркоза затрещала под целым Нельсоном. There was no more lunging about now. Теркоз перестал вертеться. The two lay perfectly still upon the ground, Tarzan upon Terkoz's back. Оба они лежали совершенно тихо на земле, Тарзан на спине Теркоза. Slowly the bullet head of the ape was being forced lower and lower upon his chest. И медленно круглая голова обезьяны была вынуждена пригибаться к его груди все ниже и ниже. Tarzan knew what the result would be. Тарзан знал, чем все это кончится. In an instant the neck would break. Еще минута -- и сломается шея. Then there came to Terkoz's rescue the same thing that had put him in these sore straits-a man's reasoning power. И вот тогда, на счастье Теркоза, в Тарзане заговорила та самая способность, которая помогла ему одолеть обезьяну, -- способность рассуждения. "If I kill him," thought Tarzan, "what advantage will it be to me? -- Если я его убью, -- подумал Тарзан, -- какая мне будет от этого польза? Will it not rob the tribe of a great fighter? Лишу племя могучего бойца, вот и все. And if Terkoz be dead, he will know nothing of my supremacy, while alive he will ever be an example to the other apes." Если Теркоз будет мертв, он ничего не будет знать о моем превосходстве, а живой -- он всегда будет примером для других обезьян. "KA-GODA?" hissed Tarzan in Terkoz's ear, which, in ape tongue, means, freely translated: "Do you surrender?" -- Ка-го-да? -- зашипел Тарзан в ухо Тер козу, что в вольном переводе значит: "сдаешься?". For a moment there was no reply, and Tarzan added a few more ounces of pressure, which elicited a horrified shriek of pain from the great beast. Нет ответа, и Тарзан слегка прибавляет давление, вызвав ужасающий крик боли у большого зверя. "KA-GODA?" repeated Tarzan. -- Ка-го-да? -- повторил Тарзан. "KA-GODA!" cried Terkoz. -- Ка-го-да! -- закричал Теркоз. "Listen," said Tarzan, easing up a trifle, but not releasing his hold. "I am Tarzan, King of the Apes, mighty hunter, mighty fighter. -- Слушай, -- сказал Тарзан, несколько отпустив его, но не освобождая рук. -- Я, Тарзан, верховный вождь обезьян, могучий охотник, могучий боец. In all the jungle there is none so great. Во всех джунглях нет никого столь великого, как я. "You have said: 'KA-GODA' to me. Ты сказал мне: "ка-го-да". All the tribe have heard. Это слышали все. Quarrel no more with your king or your people, for next time I shall kill you. Не ссорься больше ни со своим вождем, ни со своими соплеменниками, или в следующий раз я убью тебя. Do you understand?" Понял? "HUH," assented Terkoz. -- Ху, -- подтвердил Теркоз. "And you are satisfied?" -- Ну, теперь довольно с тебя? "HUH," said the ape. -- Ху, -- сказала обезьяна. Tarzan let him up, and in a few minutes all were back at their vocations, as though naught had occurred to mar the tranquility of their primeval forest haunts. Тарзан выпустил его, и через несколько минут все занялись опять своими делами, как будто не случилось ничего, нарушающего спокойствие в их первобытном лесном пристанище. But deep in the minds of the apes was rooted the conviction that Tarzan was a mighty fighter and a strange creature. Но в сознании обезьян глубоко укрепилось убеждение, что Тарзан -- могучий боец и странное создание. Strange because he had had it in his power to kill his enemy, but had allowed him to live-unharmed. Странное потому, что в его руках была жизнь врага, и, вместо того, чтобы его убить, он позволил ему жить невредимым. That afternoon as the tribe came together, as was their wont before darkness settled on the jungle, Tarzan, his wounds washed in the waters of the stream, called the old males about him. На закате дня, когда все племя вместе собралось, по своему обычаю, перед тем, как темнота опустилась на джунгли, Тарзан, раны которого были омыты в прозрачных водах ручья, созвал вокруг себя старых самцов. "You have seen again to-day that Tarzan of the Apes is the greatest among you," he said. -- Вы опять видели сегодня, что Тарзан, вождь обезьян -- самый великий среди вас, -- сказал он. "HUH," they replied with one voice, "Tarzan is great." -- Ху, -- ответили они в один голос, -- Тарзан великий. "Tarzan," he continued, "is not an ape. -- Тарзан, -- продолжал он, -- не обезьяна. He is not like his people. Он не похож на свой народ. His ways are not their ways, and so Tarzan is going back to the lair of his own kind by the waters of the great lake which has no farther shore. Его пути не ваши пути, и потому Тарзан возвратится в логовище своего рода близ вод большого озера. You must choose another to rule you, for Tarzan will not return." Вы должны избрать себе нового вождя. Тарзан больше не вернется. And thus young Lord Greystoke took the first step toward the goal which he had set-the finding of other white men like himself. И, таким образом, молодой лорд Грейсток сделал первый шаг к той цели, которую он себе поставил -- отысканию белых людей, подобных ему. Chapter XIII His Own Kind XIII ЕГО СОБСТВЕННЫЙ РОД The following morning, Tarzan, lame and sore from the wounds of his battle with Terkoz, set out toward the west and the seacoast. Следующим утром Тарзан, сильно страдавший от нанесенных ему Теркозом ран, направился на запад к морскому берегу. He traveled very slowly, sleeping in the jungle at night, and reaching his cabin late the following morning. Он двигался очень медленно, провел ночь в джунглях, и добрался до своей хижины лишь поздно следующим утром. For several days he moved about but little, only enough to gather what fruits and nuts he required to satisfy the demands of hunger. В течение нескольких дней он выходил очень мало и только для того, чтобы собрать нужное ему для утоления голода количество плодов и орехов. In ten days he was quite sound again, except for a terrible, half-healed scar, which, starting above his left eye ran across the top of his head, ending at the right ear. Но через десять дней Тарзан был уже совершенно здоров. На его лице остался только ужасный полузаживший шрам, который, начинаясь над левым глазом, шел поперек всей головы и кончался над правым ухом. It was the mark left by Terkoz when he had torn the scalp away. Это был след, оставленный Теркозом, когда тот сорвал с него скальп. During his convalescence Tarzan tried to fashion a mantle from the skin of Sabor, which had lain all this time in the cabin. В период выздоровления Тарзан пытался смастерить плащ из шкуры Сабор, пролежавшей все время в хижине. But he found the hide had dried as stiff as a board, and as he knew naught of tanning, he was forced to abandon his cherished plan. Но он увидел, что кожа тверда, как дерево. А так как он ничего не знал о дублении, то ему и пришлось отказаться от взлелеянного плана. Then he determined to filch what few garments he could from one of the black men of Mbonga's village, for Tarzan of the Apes had decided to mark his evolution from the lower orders in every possible manner, and nothing seemed to him a more distinguishing badge of manhood than ornaments and clothing. И вот он решил отобрать хоть какую-нибудь одежду у кого-нибудь из чернокожих в поселке Мбонги, потому что Тарзан, питомец обезьян, решил всеми возможными способами отметить свою эволюцию из существ низшего порядка. А по его мнению не было более отличительного признака человеческой породы, как украшения и одежда. To this end, therefore, he collected the various arm and leg ornaments he had taken from the black warriors who had succumbed to his swift and silent noose, and donned them all after the way he had seen them worn. С этой целью он собрал различные украшения для рук и ног, снятые им с черных воинов, погибших от его быстрой и бесшумной петли. Все это он надел так, как видел на других. About his neck hung the golden chain from which depended the diamond encrusted locket of his mother, the Lady Alice. На шею он повесил золотую цепочку с осыпанным брильянтами медальоном его матери, леди Элис, а за спиной, на ремне, колчан со стрелами, тоже снятый им с какого-то из побежденных им чернокожих. At his back was a quiver of arrows slung from a leathern shoulder belt, another piece of loot from some vanquished black. Талию он украсил поясом из небольших полосок необделанной кожи. About his waist was a belt of tiny strips of rawhide fashioned by himself as a support for the home-made scabbard in which hung his father's hunting knife. Он сам смастерил себе этот пояс для самодельных ножен, в которые вкладывал охотничий нож своего отца. The long bow which had been Kulonga's hung over his left shoulder. Длинный лук, принадлежавший Кулонге, висел за его левым плечом. The young Lord Greystoke was indeed a strange and war-like figure, his mass of black hair falling to his shoulders behind and cut with his hunting knife to a rude bang upon his forehead, that it might not fall before his eyes. Молодой лорд Грейсток представлял оригинальную и воинственную фигуру. Его густые черные волосы падали ему сзади на плечи, а спереди были им неровно срезаны охотничьим ножом, чтобы не лезли в глаза. His straight and perfect figure, muscled as the best of the ancient Roman gladiators must have been muscled, and yet with the soft and sinuous curves of a Greek god, told at a glance the wondrous combination of enormous strength with suppleness and speed. Его прямая и прекрасная фигура, мускулистая, как у лучших древних римских гладиаторов, но вместе с тем с мягкими и нежными очертаниями эллинского бога, говорила с первого же взгляда об удивительном соединении огромной силы с гибкостью и ловкостью. A personification, was Tarzan of the Apes, of the primitive man, the hunter, the warrior. Тарзан, приемыш обезьяны, был олицетворением первобытного человека, охотника, воина. With the noble poise of his handsome head upon those broad shoulders, and the fire of life and intelligence in those fine, clear eyes, he might readily have typified some demigod of a wild and warlike bygone people of his ancient forest. С благородной посадкой красивой головы на широких плечах, с огнем жизни и ума в прекрасных и ясных глазах, он легко мог показаться полубогом в дышащем древностью первобытном лесу. But of these things Tarzan did not think. Но Тарзан и не думал об этом. He was worried because he had not clothing to indicate to all the jungle folks that he was a man and not an ape, and grave doubt often entered his mind as to whether he might not yet become an ape. Он досадовал, что у него не было одежды и что он не может показать всем обитателям джунглей, что он человек, а не обезьяна. Часто в его ум закрадывалось серьезное сомнение, не может ли он еще превратиться в обезьяну. Was not hair commencing to grow upon his face? Разве волосы не начали пробиваться у него на лице? All the apes had hair upon theirs but the black men were entirely hairless, with very few exceptions. У всех обезьян волосатые лица, а единственные люди, которых он видел -- чернокожие -совершенно безволосые, за немногими исключениями. True, he had seen pictures in his books of men with great masses of hair upon lip and cheek and chin, but, nevertheless, Tarzan was afraid. Правда, в книжках ему приходилось видеть рисунки людей с массой волос на губах, щеках и подбородке, но тем не менее Тарзан брился. Almost daily he whetted his keen knife and scraped and whittled at his young beard to eradicate this degrading emblem of apehood. Почти ежедневно точил он свой острый нож и соскабливал и выскребывал свою молодую бороду, чтобы с корнем уничтожить этот унизительный признак обезьяны. And so he learned to shave-rudely and painfully, it is true-but, nevertheless, effectively. И, таким образом, он научился бриться, -правда, грубо и мучительно, но тем не менее удачно. When he felt quite strong again, after his bloody battle with Terkoz, Tarzan set off one morning towards Mbonga's village. Когда он почувствовал, что совершенно поправился после кровавого боя с Теркозом, Тарзан однажды утром направился к поселку Мбонги. He was moving carelessly along a winding jungle trail, instead of making his progress through the trees, when suddenly he came face to face with a black warrior. Он шел небрежно по извилистой тропе в джунглях, вместо того, чтобы передвигаться по деревьям, как вдруг очутился лицом к лицу с черным воином. The look of surprise on the savage face was almost comical, and before Tarzan could unsling his bow the fellow had turned and fled down the path crying out in alarm as though to others before him. Взгляд изумления дикаря был почти комичен, и прежде, чем Тарзан успел снять свой лук, воин повернул и побежал по тропе с криком тревоги, как будто обращался к другим товарищам. Tarzan took to the trees in pursuit, and in a few moments came in view of the men desperately striving to escape. Тарзан бросился в погоню по деревьям и через несколько минут увидел впереди отчаянно бегущих людей. There were three of them, and they were racing madly in single file through the dense undergrowth. Их было трое, и они безумно неслись гуськом через густой кустарник. Tarzan easily distanced them, nor did they see his silent passage above their heads, nor note the crouching figure squatted upon a low branch ahead of them beneath which the trail led them. Тарзан их легко обогнал, и они не заметили ни того, как он бесшумно несся над их головами, ни того, как он притаился на низкой ветке, под которой пролегала тропа. Tarzan let the first two pass beneath him, but as the third came swiftly on, the quiet noose dropped about the black throat. A quick jerk drew it taut. Тарзан дал пройти двум первым воинам, но когда третий бегом приблизился, тихая петля охватила черное горло и была затянута ловким движением. There was an agonized scream from the victim, and his fellows turned to see his struggling body rise as by magic slowly into the dense foliage of the trees above. Негр испустил душераздирающий крик, и его товарищи, обернувшись, увидели, что содрогающееся тело, точно по волшебству, медленно поднимается в густую листву над ними. With frightened shrieks they wheeled once more and plunged on in their efforts to escape. С криками ужаса они бросились бежать еще быстрее, надеясь спастись. Tarzan dispatched his prisoner quickly and silently; removed the weapons and ornaments, and-oh, the greatest joy of all-a handsome deerskin breechcloth, which he quickly transferred to his own person. Тарзан молчаливо и быстро покончил со своим пленником, снял с него оружие, украшения и -о, счастье! -- прекрасную замшевую повязку с бедер. Он тотчас же надел ее на себя. Now indeed was he dressed as a man should be. Вот теперь он, наконец, одет так, как подобает быть одетым человеку. None there was who could now doubt his high origin. Никто не сможет больше сомневаться в его высоком происхождении. How he should have liked to have returned to the tribe to parade before their envious gaze this wondrous finery. Как приятно было бы вернуться сейчас к своему племени, выставив напоказ перед их завистливыми глазами этот удивительный наряд! Taking the body across his shoulder, he moved more slowly through the trees toward the little palisaded village, for he again needed arrows. Взвалив тело черного на плечо, он неторопливо двинулся по деревьям к маленькому, обнесенному частоколом, поселку, потому что опять нуждался в стрелах. As he approached quite close to the enclosure he saw an excited group surrounding the two fugitives, who, trembling with fright and exhaustion, were scarce able to recount the uncanny details of their adventure. Совсем близко подойдя к палисаду, Тарзан увидел возбужденную группу, окружавшую обоих беглецов, которые, дрожа от страха и усталости, едва могли рассказать неслыханные подробности своего приключения. Mirando, they said, who had been ahead of them a short distance, had suddenly come screaming toward them, crying that a terrible white and naked warrior was pursuing him. -- Мирандо, -- говорили они, -- шел впереди них, не на далеком расстоянии, но внезапно он прибежал к ним с криком, что страшный человек белый и голый преследует его. The three of them had hurried toward the village as rapidly as their legs would carry them. Все втроем бросились тогда бежать со всех ног. Again Mirando's shrill cry of mortal terror had caused them to look back, and there they had seen the most horrible sight-their companion's body flying upwards into the trees, his arms and legs beating the air and his tongue protruding from his open mouth. Потом опять раздался пронзительный крик ужаса Мирандо, а когда они повернули головы, то увидели ужасающее зрелище -- тело их товарища летело вверх, в деревья; руки и ноги его судорожно бились в воздухе, а язык высовывался из открытого рта. No other sound did he utter nor was there any creature in sight about him. Ни одного звука не произнес он больше, и около него не было видно решительно никого. The villagers were worked up into a state of fear bordering on panic, but wise old Mbonga affected to feel considerable skepticism regarding the tale, and attributed the whole fabrication to their fright in the face of some real danger. В поселке началась паника. Но мудрый старый Мбонга сделал вид, что не верит их рассказу. "You tell us this great story," he said, "because you do not dare to speak the truth. -- Вы рассказали нам длинную сказку потому, что не посмели сказать правды. You do not dare admit that when the lion sprang upon Mirando you ran away and left him. Вам стыдно признаться, что когда лев прыгнул на Мирандо, вы удрали, бросив его. You are cowards." Трусы вы! Scarcely had Mbonga ceased speaking when a great crashing of branches in the trees above them caused the blacks to look up in renewed terror. Едва Мбонга кончил последнее слово, как над ним в ветвях дерева, раздался громкий треск. Все с новым страхом взглянули вверх. The sight that met their eyes made even wise old Mbonga shudder, for there, turning and twisting in the air, came the dead body of Mirando, to sprawl with a sickening reverberation upon the ground at their feet. Зрелище, представившееся их глазам, заставило содрогнуться даже мудрого старого Мбонгу, так как, переворачиваясь и извиваясь, с вершины летело мертвое тело Мирандо и с хрустом распласталось на земле у их ног. With one accord the blacks took to their heels; nor did they stop until the last of them was lost in the dense shadows of the surrounding jungle. Как один, все чернокожие бросились врассыпную и исчезли в густой тени окружающих зарослей. Again Tarzan came down into the village and renewed his supply of arrows and ate of the offering of food which the blacks had made to appease his wrath. Тогда Тарзан смело вошел в поселок, возобновил свой запас стрел и съел пищу, заготовленную дикарями для усмирения гнева таинственного злого духа. Before he left he carried the body of Mirando to the gate of the village, and propped it up against the palisade in such a way that the dead face seemed to be peering around the edge of the gatepost down the path which led to the jungle. Then Tarzan returned, hunting, always hunting, to the cabin by the beach. Прежде чем уйти, он перенес тело Мирандо к воротам поселка и поставил его стоймя у изгороди так, что казалось, будто его мертвое лицо смотрит из-за ограды вдоль тропы, ведущей в джунгли. It took a dozen attempts on the part of the thoroughly frightened blacks to reenter their village, past the horrible, grinning face of their dead fellow, and when they found the food and arrows gone they knew, what they had only too well feared, that Mirando had seen the evil spirit of the jungle. Много раз пытались безумно напуганные черные войти в поселок мимо страшного, скалившего зубы лица мертвого их товарища, пока, наконец, все же осмелились это сделать. Когда они увидели, что пища и стрелы исчезли, то поняли, что Мирандо погиб потому, что видел страшного духа джунглей. That now seemed to them the logical explanation. Это объяснение показалось им самым разумным. Only those who saw this terrible god of the jungle died; for was it not true that none left alive in the village had ever seen him? Все, кто встречал этого ужасного бога лесов, умирали: из живых никто не видал его. Therefore, those who had died at his hands must have seen him and paid the penalty with their lives. Вид его-- приносил верную смерть. As long as they supplied him with arrows and food he would not harm them unless they looked upon him, so it was ordered by Mbonga that in addition to the food offering there should also be laid out an offering of arrows for this Munan-go-Keewati, and this was done from then on. Они подумали также, что пока они будут снабжать божество стрелами и пищей, оно им не будет вредить, если только им не глядеть на него. И потому Мбонга постановил, чтобы, в дополнение к приношениям пищи, клали и приношение стрелами этому Мунанго Ксевати. И с тех пор так и делали. If you ever chance to pass that far off African village you will still see before a tiny thatched hut, built just without the village, a little iron pot in which is a quantity of food, and beside it a quiver of well-daubed arrows. Если вам когда-либо случится побывать в этом поселке, затерянном в африканских пустынях, то и вы несомненно увидите перед крошечной тростниковой хижиной, построенной как раз за оградой поселка, небольшой железный горшок с пищей, а рядом колчан с хорошо смазанными отравой стрелами. When Tarzan came in sight of the beach where stood his cabin, a strange and unusual spectacle met his vision. Тем временем Тарзан шел домой, не торопясь и охотясь по пути. Когда он подошел к отлогому берегу, где стояла его хижина, его глазам представилось необычайное зрелище. On the placid waters of the landlocked harbor floated a great ship, and on the beach a small boat was drawnup. На зеркале тихих вод бухты стояло большое судно, а на берег была вытащена маленькая лодка. But, most wonderful of all, a number of white men like himself were moving about between the beach and his cabin. Но самое удивительное было то, что между берегом и его хижиной двигалось несколько, подобных ему, белых людей. Tarzan saw that in many ways they were like the men of his picture books. Тарзан увидел, что во многом они были похожи на рисунки в его книгах. He crept closer through the trees until he was quite close above them. Он подкрался к ним по деревьям, пока не очутился почти что над ними. There were ten men, swarthy, sun-tanned, villainous looking fellows. Их было десять человек. Смуглые, загорелые от солнца и какие-то гнусные с виду люди. Now they had congregated by the boat and were talking in loud, angry tones, with much gesticulating and shaking of fists. Они столпились вокруг лодки, громко и сердито говоря и сильно жестикулируя. Presently one of them, a little, mean-faced, black-bearded fellow with a countenance which reminded Tarzan of Pamba, the rat, laid his hand upon the shoulder of a giant who stood next him, and with whom all the others had been arguing and quarreling. Один из них, маленький, чернобородый человек со скверным, подлым лицом, напомнивший Тарзану крысу-Намба, положил руку на плечо гиганту, стоявшему рядом с ним и с которым все остальные спорили и ссорились. The little man pointed inland, so that the giant was forced to turn away from the others to look in the direction indicated. As he turned, the little, mean-faced man drew a revolver from his belt and shot the giant in the back. Маленький человек указал вглубь страны, так что гигант должен был отвернуться от других, чтобы взглянуть, по указанному направлению; тогда маленький человек с подлым. лицом, выхватил из-за пояса револьвер и выстрелил в спину гиганта. The big fellow threw his hands above his head, his knees bent beneath him, and without a sound he tumbled forward upon the beach, dead. Великан всплеснул руками над головой, колена его подогнулись, и, без единого звука, он свалился на землю мертвым. The report of the weapon, the first that Tarzan had ever heard, filled him with wonderment, but even this unaccustomed sound could not startle his healthy nerves into even a semblance of panic. Выстрел, первый, когда-либо слышанный Тарзаном, вызвал в нем удивление, но и этот непривычный звук не мог заставить вздрогнуть его здоровые нервы и навести на них даже подобие паники. The conduct of the white strangers it was that caused him the greatest perturbation. Поведение белых чужеземцев -- вот что более всего смутило его. He puckered his brows into a frown of deep thought. Он сдвинул брови и нахмурился с видом глубокой задумчивости. -- It was well, thought he, that he had not given way to his first impulse to rush forward and greet these white men as brothers. "Хорошо сделал я", -- подумал Тарзан, -- что сдержал свой первый порыв броситься вперед и приветствовать этих белых людей, как братьев!" They were evidently no different from the black men-no more civilized than the apes-no less cruel than Sabor. Очевидно, они ничем не отличались от черных людей и были не более цивилизованы, чем обезьяны, и не менее жестоки, чем Сабор. For a moment the others stood looking at the little, mean-faced man and the giant lying dead upon the beach. Одно мгновение остальные стояли и молча смотрели на маленького человека с отталкивающим лицом и на великана, лежавшего мертвым на берегу. Then one of them laughed and slapped the little man upon the back. Затем один из них засмеялся и хлопнул маленького человека по спине. There was much more talk and gesticulating, but less quarreling. Опять пошли длинные разговоры и жестикуляции, но ссор было меньше. Presently they launched the boat and all jumped into it and rowed away toward the great ship, where Tarzan could see other figures moving about upon the deck. Потом спустили лодку, все прыгнули в нее и стали грести по направлению к большому кораблю, на палубе которого Тарзан мог разглядеть много других фигур. When they had clambered aboard, Tarzan dropped to earth behind a great tree and crept to his cabin, keeping it always between himself and the ship. Когда люди с лодки поднялись на борт, Тарзан спрыгнул на землю за большим деревом и пополз к хижине, стараясь, чтобы она всегда приходилась между ним и кораблем. Slipping in at the door he found that everything had been ransacked. Скользнув в хижину, он увидел, что здесь все было перерыто и разбросано. His books and pencils strewed the floor. His weapons and shields and other little store of treasures were littered about. Его книги и карандаши валялись на полу, его оружие и другие его маленькие запасы сокровищ тоже были всюду раскиданы. As he saw what had been done a great wave of anger surged through him, and the new made scar upon his forehead stood suddenly out, a bar of inflamed crimson against his tawny hide. Когда он увидел этот разгром, свежий шрам на лбу его внезапно выступил от гнева ярко-малиновой полосой на смуглой коже. Quickly he ran to the cupboard and searched in the far recess of the lower shelf. Быстро подбежал Тарзан к шкафу и стал там искать в далеком углублении на нижней полке. -- Ah! He breathed a sigh of relief as he drew out the little tin box, and, opening it, found his greatest treasures undisturbed. "А!.." -- облегченно вздохнул он, когда вынул оттуда металлический ларчик и, открыв его, нашел нетронутыми свои величайшие сокровища. The photograph of the smiling, strong-faced young man, and the little black puzzle book were safe. Фотография улыбающегося молодого человека с энергичным лицом и загадочная черная книжечка были целы. What was that? Но что это? His quick ear had caught a faint but unfamiliar sound. Чуткое ухо его уловило слабый, но незнакомый звук. Running to the window Tarzan looked toward the harbor, and there he saw that a boat was being lowered from the great ship beside the one already in the water. Подбежав к окну, Тарзан взглянул по направлению к бухте. С большого корабля была спущена на воду рядом с первой еще другая шлюпка. Soon he saw many people clambering over the sides of the larger vessel and dropping into the boats. Вскоре он увидел многих людей, перелезавших через борт большого судна и садившихся в лодки. They were coming back in full force. Они возвращались на землю еще более многочисленные. For a moment longer Tarzan watched while a number of boxes and bundles were lowered into the waiting boats, then, as they shoved off from the ship's side, the ape-man snatched up a piece of paper, and with a pencil printed on it for a few moments until it bore several lines of strong, well-made, almost letter-perfect characters. В продолжение нескольких минут Тарзан следил, как с борта корабля спускались разные ящики и тюки и ожидавшие лодки. Когда шлюпка отчалила от корабля и направилась к берегу, обезьяна-человек схватил кусок бумаги и написал на нем карандашом несколько строк прекрасно выведенными печатными буквами. This notice he stuck upon the door with a small sharp splinter of wood. Then gathering up his precious tin box, his arrows, and as many bows and spears as he could carry, he hastened through the door and disappeared into the forest. Эту записку он прикрепил к двери коротким осколком дерева; затем, взяв драгоценный жестяной ларчик, стрелы и столько копий и луков, сколько смог унести, он поспешил к двери и исчез в лесу. When the two boats were beached upon the silvery sand it was a strange assortment of humanity that clambered ashore. Когда обе лодки врезались в серебристый песок, на берег высадилась необычайно разнокалиберная публика. Some twenty souls in all there were, fifteen of them rough and villainous appearing seamen. Их было всего душ двадцать, если считать, что и те пятнадцать грубых матросов с отталкивающими лицами обладали той же бессмертной искрой человеческого духа. Но, по правде говоря, они сразу казались позорным сбродом отъявленных негодяев. The others of the party were of different stamp. Остальные зато были совсем в другом роде. One was an elderly man, with white hair and large rimmed spectacles. Один из них был пожилой человек с седыми волосами и с большими очками в широкой оправе. His slightly stooped shoulders were draped in an ill-fitting, though immaculate, frock coat, and a shiny silk hat added to the incongruity of his garb in an African jungle. Его слегка сутулые плечи были облачены в дурно сидящее на нем, но безукоризненно чистое пальто. Блестящий шелковый цилиндр на голове еще больше подчеркивал нелепость его одеяния в глуши африканских джунглей. The second member of the party to land was a tall young man in white ducks, while directly behind came another elderly man with a very high forehead and a fussy, excitable manner. Вторым высадился высокий молодой человек в парусиновом костюме, а непосредственно после него -- другой пожилой человек с очень высоким лбом и суетливыми манерами. After these came a huge Negress clothed like Solomon as to colors. После них вышла на берег громадного роста негритянка, необычайно пестро и крикливо одетая. Her great eyes rolled in evident terror, first toward the jungle and then toward the cursing band of sailors who were removing the bales and boxes from the boats. Она испуганно таращила глаза на джунгли и на толпу ссорившихся матросов, которые выгружали из лодок тюки и ящики. The last member of the party to disembark was a girl of about nineteen, and it was the young man who stood at the boat's prow to lift her high and dry upon land. Последней вышла на берег молодая девушка, лет девятнадцати. Молодой человек, стоявший у носа лодки, высоко поднял ее над волною и поставил на сухой берег. She gave him a brave and pretty smile of thanks, but no words passed between them. Она поблагодарила его славной улыбкой, но и он и она молчали. In silence the party advanced toward the cabin. Все общество безмолвно направилось прямо к хижине. It was evident that whatever their intentions, all had been decided upon before they left the ship; and so they came to the door, the sailors carrying the boxes and bales, followed by the five who were of so different a class. Было очевидно, что у этих людей все было уже решено прежде, чем они оставили корабль. Итак, они подошли к двери домика, впереди матросы с ящиками и тюками, а за ними эти пятеро, столь непохожие на них. The men put down their burdens, and then one caught sight of the notice which Tarzan had posted. Матросы опустили свои ноши на землю, и тогда один из них заметил записку, прибитую Тарзаном на двери. "Ho, mates!" he cried. "What's here? -- Стой, товарищи! -- крикнул он. -- Что это такое? This sign was not posted an hour ago or I'll eat the cook." Этой бумаги здесь не было час тому назад. The others gathered about, craning their necks over the shoulders of those before them, but as few of them could read at all, and then only after the most laborious fashion, one finally turned to the little old man of the top hat and frock coat. Остальные матросы столпились вокруг, вытягивая шеи над плечами передних. Но так как мало кто из них мог читать, один из матросов обратился под конец к низенькому старику в пальто и цилиндре. "Hi, perfesser," he called, "step for'rd and read the bloomin' notis." -- Эй, вы, профессор! -- подозвал он его насмешливо, -- шагните вперед и разберите-ка эту дурацкую записку. Thus addressed, the old man came slowly to where the sailors stood, followed by the other members of his party. Окликнутый таким образом, старик медленно подошел к матросам в сопровождении своих спутников. Adjusting his spectacles he looked for a moment at the placard and then, turning away, strolled off muttering to himself: Поправив очки, он взглянул на прибитое к дверям объявление и затем пробормотал себе под нос, уходя: "Most remarkable-most remarkable!" "Весьма замечательно, весьма замечательно". "Hi, old fossil," cried the man who had first called on him for assistance, "did je think we wanted of you to read the bloomin' notis to yourself? -- Стойте, старое ископаемое! -- крикнул матрос, обратившийся к нему за помощью, -- разве мы вас позвали, чтобы вы про себя читали, что ли? Come back here and read it out loud, you old barnacle." Вернитесь назад, старая развалина, и прочтите нам записку громко! The old man stopped and, turning back, said: Пожилой господин остановился и, повернувшись, сказал: "Oh, yes, my dear sir, a thousand pardons. -- Ах, и то правда! Милостивый государь, тысячу раз прошу извинения. It was quite thoughtless of me, yes-very thoughtless. Это была рассеянность с моей стороны, да, сильная рассеянность. Most remarkable-most remarkable!" Записка в высшей степени замечательна, в высшей степени замечательна! Again he faced the notice and read it through, and doubtless would have turned off again to ruminate upon it had not the sailor grasped him roughly by the collar and howled into his ear. Он опять взглянул на записку, перечел ее про себя и по всей вероятности повернулся бы и снова отошел, размышляя над ее содержанием, если бы матрос не схватил его грубо за ворот и не проревел ему в самое ухо: "Read it out loud, you blithering old idiot." -- Громко читайте, старый идиот! Громко! "Ah, yes indeed, yes indeed," replied the professor softly, and adjusting his spectacles once more he read aloud: THIS IS THE HOUSE OF TARZAN, THE KILLER OF BEASTS AND MANY BLACK MEN. DO NOT HARM THE THINGS WHICH ARE TARZAN'S. TARZAN WATCHES. TARZAN OF THE APES. -- Ах, да, в самом деле, в самом деле! -- мягко ответил профессор и, еще раз поправив очки, прочел вслух: Это дом Тарзана, убийцы зверей и многих черных людей. Не портите вещи, принадлежащие Тарзану. Тарзан следит. Тарзан из племени обезьян. "Who the devil is Tarzan?" cried the sailor who had before spoken. -- Что за черт такой Тарзан? -- крикнул матрос, говоривший раньше: "He evidently speaks English," said the young man. -- Он очевидно знает по-английски, -- ответил молодой человек. "But what does -- Но что значит: 'Tarzan of the Apes' mean?" cried the girl. "Тарзан из племени обезьян"? -- воскликнула молодая девушка. "I do not know, Miss Porter," replied the young man, "unless we have discovered a runaway simian from the London Zoo who has brought back a European education to his jungle home. -- Не знаю, мисс Портер, -- ответил молодой человек. -- Может быть, мы открыли обезьяну, сбежавшую из лондонского Зоологического Сада, которая привезла в свои родные джунгли европейское образование. What do you make of it, Professor Porter?" he added, turning to the old man. Каково ваше мнение об этом, профессор Портер? -- добавил он, обращаясь к старику. Professor Archimedes Q. Профессор Архимед Кв. Porter adjusted his spectacles. Портер поправил очки: "Ah, yes, indeed; yes indeed-most remarkable, most remarkable!" said the professor; "but I can add nothing further to what I have already remarked in elucidation of this truly momentous occurrence," and the professor turned slowly in the direction of the jungle. -- Да, в самом деле, это в высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -сказал он. -- Но я ничего не могу добавить к тому, что уже говорил в объяснение этого поистине странного случая. И с этими словами профессор медленно направился к джунглям. "But, papa," cried the girl, "you haven't said anything about it yet." -- Но, папа, -- воскликнула девушка, -- вы еще ничего не объяснили нам! "Tut, tut, child; tut, tut," responded Professor Porter, in a kindly and indulgent tone, "do not trouble your pretty head with such weighty and abstruse problems," and again he wandered slowly off in still another direction, his eyes bent upon the ground at his feet, his hands clasped behind him beneath the flowing tails of his coat. -- Тише, тише, дитя, -- ответил профессор Портер ласковым и снисходительным тоном. -Не затрудняйте вашу хорошенькую головку такими тяжеловесными и отвлеченными проблемами. -- И он опять медленно зашагал, но в другом направлении, устремя глаза под ноги и заложив руки под развевающиеся фалды своего пальто. "I reckon the daffy old bounder don't know no more'n we do about it," growled the rat-faced sailor. -- Думаю, что выживший из ума старый чудак столько же знает об этом, сколько и мы, -проворчал матрос с крысьим лицом. "Keep a civil tongue in your head," cried the young man, his face paling in anger, at the insulting tone of the sailor. "You've murdered our officers and robbed us. -- Извольте быть вежливы, -- крикнул молодой человек, побледнев от гнева, возмущенный оскорбительным тоном матроса. -- Вы убили своих офицеров и ограбили нас. We are absolutely in your power, but you'll treat Professor Porter and Miss Porter with respect or I'll break that vile neck of yours with my bare hands-guns or no guns," and the young fellow stepped so close to the rat-faced sailor that the latter, though he bore two revolvers and a villainous looking knife in his belt, slunk back abashed. Мы в вашей власти, но я заставлю вас относиться с должным почтением к профессору Портеру и к мисс Портер, или я голыми руками сверну эту вашу подлую шею, безразлично, есть ли у вас ружье или нет! И молодой человек так близко подошел к матросу, что последний, хотя у него и было два револьвера и достаточно неприятного вида нож за поясом, отступил в смущении. "You damned coward," cried the young man. "You'd never dare shoot a man until his back was turned. -- Проклятый трус! -- крикнул ему вслед молодой человек. -- Вы никогда не посмеете убить никого, пока он не повернется к вам спиной. You don't dare shoot me even then," and he deliberately turned his back full upon the sailor and walked nonchalantly away as if to put him to the test. Да и тогда даже вы не осмелитесь в меня выстрелить. -- И, сказав эти слова, он демонстративно повернулся спиной к матросу и беспечно пошел, как бы испытывая его. The sailor's hand crept slyly to the butt of one of his revolvers; his wicked eyes glared vengefully at the retreating form of the young Englishman. Рука матроса медленно потянулась к рукоятке одного из его револьверов, и злые глаза блеснули, поглядывая на удаляющуюся фигуру молодого англичанина. The gaze of his fellows was upon him, but still he hesitated. Его товарищи смотрели на него, но он все колебался. At heart he was even a greater coward than Mr. William Cecil Clayton had imagined. В душе он был еще большим трусом, чем предполагал Уильям Сесиль Клейтон. Что бы он сделал, -- так и осталось неизвестным, потому что налицо оказалась еще одна сила, о существовании которой никто не подозревал, но которая должна была иметь огромное значение в жизни этой горсти людей, затерянных на негостеприимном берегу Африки. Two keen eyes had watched every move of the party from the foliage of a nearby tree. Из густой листвы находящегося вблизи дерева два зорких глаза внимательно следили за каждым движением каждого из пришельцев. Tarzan had seen the surprise caused by his notice, and while he could understand nothing of the spoken language of these strange people their gestures and facial expressions told him much. Тарзан видел, какое изумление было вызвано его запиской, и хотя он и не мог понять ни одного слова из разговорного языка этих странных людей, но жесты и выражения лиц сказали ему многое. The act of the little rat-faced sailor in killing one of his comrades had aroused a strong dislike in Tarzan, and now that he saw him quarreling with the fine-looking young man his animosity was still further stirred. Поступок маленького матроса с крысиным лицом, убившего одного из своих товарищей, уже тогда вызвал в Тарзане сильное отвращение. А теперь, когда он увидел, что матрос ссорится с красивым молодым человеком, враждебность его к нему еще усилилась. Tarzan had never seen the effects of a firearm before, though his books had taught him something of them, but when he saw the rat-faced one fingering the butt of his revolver he thought of the scene he had witnessed so short a time before, and naturally expected to see the young man murdered as had been the huge sailor earlier in the day. Тарзан никогда до того дня не видел действия огнестрельного оружия, хотя знал об этом кое-что из книг. Но когда он заметил, что "крысья морда" хватается за рукоять револьвера, он вспомнил ссору у лодки и, конечно, счел, что молодой человек будет так же убит, как перед тем великан-матрос. So Tarzan fitted a poisoned arrow to his bow and drew a bead upon the rat-faced sailor, but the foliage was so thick that he soon saw the arrow would be deflected by the leaves or some small branch, and instead he launched a heavy spear from his lofty perch. И вот, Тарзан положил отравленную стрелу на свой лук и нацелился в неприятного матроса. Но зелень была так густа, что он тотчас же понял, что стрела непременно будет отклонена листьями или маленькой веткой. И тогда вместо стрелы он пустил со своего воздушного насеста тяжелое копье. Clayton had taken but a dozen steps. Клейтон отошел на какие-нибудь десять шагов. The rat-faced sailor had half drawn his revolver; the other sailors stood watching the scene intently. Матрос с крысиным лицом вытащил наполовину свой револьвер, остальные матросы с напряженным вниманием следили за происходившим. Professor Porter had already disappeared into the jungle, whither he was being followed by the fussy Samuel T. Профессор Портер уже исчез в джунглях, куда за ним последовал и суетливый Самюэль Т. Philander, his secretary and assistant. Филандер, его секретарь и ассистент. Esmeralda, the Negress, was busy sorting her mistress' baggage from the pile of bales and boxes beside the cabin, and Miss Porter had turned away to follow Clayton, when something caused her to turn again toward the sailor. Негритянка Эсмеральда выбирала багаж своей госпожи из груды тюков и ящиков у дверей хижины, а мисс Портер повернувшись, пошла за Клейтоном, когда вдруг что-то заставило ее обернуться к матросу. And then three things happened almost simultaneously. The sailor jerked out his weapon and leveled it at Clayton's back, Miss Porter screamed a warning, and a long, metal-shod spear shot like a bolt from above and passed entirely through the right shoulder of the rat-faced man. И тогда почти одновременно случились три вещи: матрос выхватил свой револьвер и прицелился в спину Клейтона, мисс Портер вскрикнула, и длинное, с металлическим острием, копье сверкнуло сверху, как молния, и пронзило насквозь правое плечо человека с крысиным лицом. The revolver exploded harmlessly in the air, and the seaman crumpled up with a scream of pain and terror. Револьвер бесцельно разрядился в воздух, а матрос весь съежился и вскрикнул от боли и ужаса. Clayton turned and rushed back toward the scene. Клейтон обернулся и побежал к месту происшествия. The sailors stood in a frightened group, with drawn weapons, peering into the jungle. Перепуганные матросы с револьверами в руках вглядывались в джунгли. The wounded man writhed and shrieked upon the ground. Раненый стонал и корчился на земле. Clayton, unseen by any, picked up the fallen revolver and slipped it inside his shirt, then he joined the sailors in gazing, mystified, into the jungle. Клейтон незаметно поднял упавший револьвер и спрятал его у себя на груди, затем подошел к группе матросов. "Who could it have been?" whispered Jane Porter, and the young man turned to see her standing, wide-eyed and wondering, close beside him. -- Кто это мог быть? -- шепнула Джэн Портер, и молодой человек, обернувшись, увидел, что она стоит почти рядом, с широко раскрытыми от изумления глазами. "I dare say Tarzan of the Apes is watching us all right," he answered, in a dubious tone. -- Думаю, что этот Тарзан, из племени обезьян, хорошо следит за всеми нами, -- ответил он неуверенным тоном. "I wonder, now, who that spear was intended for. -- Не знаю, для кого было предназначено это копье. If for Snipes, then our ape friend is a friend indeed. Если для Снайпса, в таком случае наш обезьяний друг -- друг на самом деле. "By jove, where are your father and Mr. Philander? Но, клянусь Юпитером, где ваш отец и мистер Филандер? There's someone or something in that jungle, and it's armed, whatever it is. Здесь есть кто-то или что-то в этих джунглях, и это что-то, кто бы оно ни было, вооружено. Ho! Мистер Филандер! Professor! Профессор! Mr. Philander!" young Clayton shouted. Мистер Филандер! Сюда! -- крикнул молодой Клейтон. There was no response. Ответа не было. "What's to be done, Miss Porter?" continued the young man, his face clouded by a frown of worry and indecision. "I can't leave you here alone with these cutthroats, and you certainly can't venture into the jungle with me; yet someone must go in search of your father. -- Что же нам делать, мисс Портер? -продолжал молодой человек с лицом, омраченным выражением недоумения и нерешительности. -- Я не могу оставить вас здесь одну с этими разбойниками, и вы, конечно, не можете рисковать идти со мной в джунгли. Но кто-нибудь должен отправиться на поиски вашего отца. He is more than apt to wandering off aimlessly, regardless of danger or direction, and Mr. Philander is only a trifle less impractical than he. Он более чем способен бесцельно бродить, не обращая внимания на опасность и на выбор дороги. А м-р Филандер лишь чуточку менее непрактичен, чем он. You will pardon my bluntness, but our lives are all in jeopardy here, and when we get your father back something must be done to impress upon him the dangers to which he exposes you as well as himself by his absent-mindedness." Вы простите меня за откровенность, но жизнь всех нас в такой опасности здесь, что, когда мы разыщем вашего отца, ему надо будет внушить, какому риску он подвергает и нас и самого себя своею рассеянностью. "I quite agree with you," replied the girl, "and I am not offended at all. -- Вполне согласна с вами, -- ответила девушка, --и нимало не обижаюсь. Dear old papa would sacrifice his life for me without an instant's hesitation, provided one could keep his mind on so frivolous a matter for an entire instant. Бедный, милый папа отдал бы жизнь за меня, не колеблясь ни минуты, если бы только ему удалось на мгновенье задержать свое внимание на таком легкомысленном предмете. There is only one way to keep him in safety, and that is to chain him to a tree. Но удержать его от опасности можно -- разве только приковав его на цепь к дереву. The poor dear is SO impractical." Бедный, милый папа, он такой непрактичный! "I have it!" suddenly exclaimed Clayton. "You can use a revolver, can't you?" -- Нашел! -- вдруг воскликнул Клейтон. -Умеете ли вы обращаться с револьвером? "Yes. -- Умею. Why?" Почему вы спрашиваете? "I have one. -- У меня есть револьвер. With it you and Esmeralda will be comparatively safe in this cabin while I am searching for your father and Mr. Philander. С ним вы и Эсмеральда будете в сравнительной безопасности в хижине, я же пока пойду разыскивать вашего отца и м-ра Филандера. Come, call the woman and I will hurry on. Итак, позовите Эсмеральду, а я поспешу на розыски. They can't have gone far." Они еще не могли уйти далеко. Jane did as he suggested and when he saw the door close safely behind them Clayton turned toward the jungle. Джэн Портер сделала так, как ей посоветовали, и когда Клейтон увидел, что дверь плотно закрылась за женщинами, он направился в джунгли. Some of the sailors were drawing the spear from their wounded comrade and, as Clayton approached, he asked if he could borrow a revolver from one of them while he searched the jungle for the professor. Некоторые из матросов пытались вытащить копье из раны их товарища. Клейтон подошел и попросил одолжить ему на время револьвер, пока он будет разыскивать в джунглях профессора. The rat-faced one, finding he was not dead, had regained his composure, and with a volley of oaths directed at Clayton refused in the name of his fellows to allow the young man any firearms. Когда матрос с крысьим лицом убедился, что он еще жив, к нему вернулось все его былое нахальство. Со страшными ругательствами он отказал Клейтону от имени всех своих товарищей дать какое бы то ни было огнестрельное оружие. This man, Snipes, had assumed the role of chief since he had killed their former leader, and so little time had elapsed that none of his companions had as yet questioned his authority. С тех пор как убили их прежнего предводителя, этот Снайпс взял на себя роль вождя, и никто из товарищей еще не оспаривал его авторитета. Clayton's only response was a shrug of the shoulders, but as he left them he picked up the spear which had transfixed Snipes, and thus primitively armed, the son of the then Lord Greystoke strode into the dense jungle. Клейтон только пожал плечами, но когда он отошел немного, то подобрал копье, которое пронзило Снайпса, и, вооруженный этим первобытным оружием, сын тогдашнего лорда Грейстока пошел в непроходимые джунгли. Every few moments he called aloud the names of the wanderers. Каждые несколько минут он громко звал по имени профессора и его ассистента. The watchers in the cabin by the beach heard the sound of his voice growing ever fainter and fainter, until at last it was swallowed up by the myriad noises of the primeval wood. Следившие за ним из хижины женщины слышали, как звук его голоса становился все слабее и слабее, пока, наконец, его совсем поглотили мириады шумов первобытного леса. When Professor Archimedes Q. Porter and his assistant, Samuel T. Philander, after much insistence on the part of the latter, had finally turned their steps toward camp, they were as completely lost in the wild and tangled labyrinth of the matted jungle as two human beings well could be, though they did not know it. Когда профессор Архимед Кв. Портер и его ассистент, Самюэль Т. Филандер, после долгих настойчивых уговоров последнего, решились, наконец, повернуть свои стопы к лагерю, то они, хотя этого и не сознавали, безнадежно заблудились в диком и запутанном лабиринте джунглей. It was by the merest caprice of fortune that they headed toward the west coast of Africa, instead of toward Zanzibar on the opposite side of the dark continent. Еще чудо, что они направились к западному берегу Африки, а не к Занзибару на противоположной стороне Черного Континента. When in a short time they reached the beach, only to find no camp in sight, Philander was positive that they were north of their proper destination, while, as a matter of fact they were about two hundred yards south of it. Когда они добрались до берега и не нашли лагеря, Филандер стал уверять, что они находятся к северу от места своего назначения, в то время, как на самом деле они были в двухстах ярдах на юг от него. It never occurred to either of these impractical theorists to call aloud on the chance of attracting their friends' attention. В голову этих непрактичных теоретиков ни разу не пришло громко крикнуть, чтобы привлечь внимание своих друзей. Instead, with all the assurance that deductive reasoning from a wrong premise induces in one, Mr. Samuel T. Philander grasped Professor Archimedes Q. Porter firmly by the arm and hurried the weakly protesting old gentleman off in the direction of Cape Town, fifteen hundred miles to the south. Вместо того, с непоколебимой уверенностью, созданной дедуктивными рассуждениями, основанными на ложной предпосылке, мистер Самюэль Т. Филандер крепко ухватил за руку профессора Архимеда Кв. Портера и, несмотря на слабый протест старого джентльмена, повлек его по направлению Кантоуна, находящегося в тысячи пятистах милях к югу. When Jane and Esmeralda found themselves safely behind the cabin door the Negress's first thought was to barricade the portal from the inside. Когда Джэн Портер и Эсмеральда увидели себя в безопасности за дверью хижины, первой мыслью негритянки было забаррикадировать дверь изнутри. With this idea in mind she turned to search for some means of putting it into execution; but her first view of the interior of the cabin brought a shriek of terror to her lips, and like a frightened child the huge woman ran to bury her face on her mistress' shoulder. Она обернулась, чтобы поискать что-нибудь подходящее для этой цели. Но взгляд, брошенный во внутренность хижины, вызвал у нее крик ужаса, и, подобно испуганному ребенку, громадная черная женщина побежала к своей госпоже, чтобы спрятать лицо на ее плече. Jane, turning at the cry, saw the cause of it lying prone upon the floor before them-the whitened skeleton of a man. Джэн Портер, обернувшись на этот крик, увидела причину его -- лежащий ничком на полу скелет мужчины. A further glance revealed a second skeleton upon the bed. Другой взгляд -- и она увидела второй скелет на постели. "What horrible place are we in?" murmured the awe-struck girl. -- В каком мы ужасном месте! -- прошептала пораженная ужасом девушка. But there was no panic in her fright. Но в страхе ее не было паники. At last, disengaging herself from the frantic clutch of the still shrieking Esmeralda, Jane crossed the room to look into the little cradle, knowing what she should see there even before the tiny skeleton disclosed itself in all its pitiful and pathetic frailty. Наконец, освободившись от неистовых объятий все еще орущей Эсмеральды, Джэн Портер перешла через всю комнату, чтобы заглянуть в маленькую колыбель, уже зная наперед, что она увидит, раньше, чем крошечный скелетик открылся перед нею во всей своей жалостной и трогательной хрупкости. What an awful tragedy these poor mute bones proclaimed! О какой страшной трагедии говорили эти бедные кости? The girl shuddered at thought of the eventualities which might lie before herself and her friends in this ill-fated cabin, the haunt of mysterious, perhaps hostile, beings. Девушка вздохнула, при мысли о том, какие случайности могут ожидать ее и ее друзей в этой роковой хижине, какие признаки таинственных и, быть может, враждебных существ реют над нею. Quickly, with an impatient stamp of her little foot, she endeavored to shake off the gloomy forebodings, and turning to Esmeralda bade her cease her wailing. Но она пересилила себя и, нетерпеливо топнув маленькой ножкой, постаралась отогнать мрачные предчувствия. Затем, обратясь к Эсмеральде, велела ей прекратить свои вопли. "Stop, Esmeralda, stop it this minute!" she cried. "You are only making it worse." -- Молчите, Эсмеральда, молчите сию же минуту! -- крикнула она. -- От вашего крика только хуже. Господи, я никогда не видела такого большого младенца! She ended lamely, a little quiver in her own voice as she thought of the three men, upon whom she depended for protection, wandering in the depth of that awful forest. Она докончила эти слова с грехом пополам и с маленькой дрожью в собственном голосе, вспомнив о трех мужчинах, на покровительство которых она рассчитывала и которые скитались теперь в глубинах ужасного леса. Soon the girl found that the door was equipped with a heavy wooden bar upon the inside, and after several efforts the combined strength of the two enabled them to slip it into place, the first time in twenty years. Вскоре девушка увидела, что дверь была снабжена внутри тяжелой деревянной перекладиной, и, после нескольких попыток, соединенные силы обоих женщин помогли, наконец, им вдвинуть ее на место в первый раз после двадцати лет. Then they sat down upon a bench with their arms about one another, and waited. Тогда они, обнявшись, сели на скамейку и стали ждать. Chapter XIV At the Mercy of the Jungle XIV ВО ВЛАСТИ ДЖУНГЛЕЙ After Clayton had plunged into the jungle, the sailors-mutineers of the Arrow-fell into a discussion of their next step; but on one point all were agreed-that they should hasten to put off to the anchored Arrow, where they could at least be safe from the spears of their unseen foe. После того, как Клейтон исчез в зарослях, бунтовщики принялись спорить о своих дальнейших намерениях. В одном они все были согласны, что им следует поспешить вернуться на стоящий на якоре "Арроу", где они могли быть в полной безопасности по крайней мере от копий незримого врага. And so, while Jane Porter and Esmeralda were barricading themselves within the cabin, the cowardly crew of cutthroats were pulling rapidly for their ship in the two boats that had brought them ashore. Итак, пока Джэн Портер с Эсмеральдой баррикадировались в хижине, трусливая шайка поспешно гребла к своему кораблю в двух лодках, доставивших их на берег. So much had Tarzan seen that day that his head was in a whirl of wonder. В этот день Тарзан увидел столько всего, что его голова шла кругом. But the most wonderful sight of all, to him, was the face of the beautiful white girl. Но самое удивительное зрелище из всех было для него -- лицо прекрасной белой девушки. Here at last was one of his own kind; of that he was positive. Наконец, тут одна из его собственной породы, -- в этом он не сомневался! And the young man and the two old men; they, too, were much as he had pictured his own people to be. И молодой человек и оба старика также были именно такими, какими он рисовал себе людей. But doubtless they were as ferocious and cruel as other men he had seen. Наверно и они так свирепы и жестоки, как и другие люди, которых он видел. The fact that they alone of all the party were unarmed might account for the fact that they had killed no one. Тот факт, что они были безоружны, служил вероятно объяснением, почему они еще никого не убили. They might be very different if provided with weapons. Быть может, они были совсем другими, если бы у них в руках оказалось оружие. Tarzan had seen the young man pick up the fallen revolver of the wounded Snipes and hide it away in his breast; and he had also seen him slip it cautiously to the girl as she entered the cabin door. Тарзан видел, как молодой человек поднял упавший револьвер раненого Снайпса и спрятал его у себя на груди, и он видел также, как он осторожно передал его девушке, когда та входила в хижину. He did not understand anything of the motives behind all that he had seen; but, somehow, intuitively he liked the young man and the two old men, and for the girl he had a strange longing which he scarcely understood. Тарзан не понимал ничего в их мотивах, но так или иначе, интуитивно, молодой человек и оба старика ему нравились, а к молодой девушке он чувствовал странное влечение, которое он едва понимал. As for the big black woman, she was evidently connected in some way to the girl, and so he liked her, also. Что же касается большой черной женщины, она, очевидно, каким-то образом имела отношение к молодой девушке, и потому она тоже ему нравилась. For the sailors, and especially Snipes, he had developed a great hatred. К матросам, и в особенности к Снайпсу, Тарзан определенно чувствовал ненависть. He knew by their threatening gestures and by the expression upon their evil faces that they were enemies of the others of the party, and so he decided to watch closely. Он знал по их угрожающим жестам и по выражению их скверных лиц, что они были врагами той другой группы, и потому решил тайно за ними присматривать. Tarzan wondered why the men had gone into the jungle, nor did it ever occur to him that one could become lost in that maze of undergrowth which to him was as simple as is the main street of your own home town to you. Тарзан дивился, почему мужчины пошли в джунгли, но ему и в голову не могло прийти, что можно заблудиться в спутанной чаще низколесья, которая для него была также ясна, как для вас главная улица в родном вашем городе. When he saw the sailors row away toward the ship, and knew that the girl and her companion were safe in his cabin, Tarzan decided to follow the young man into the jungle and learn what his errand might be. Когда он увидел, что матросы отплыли к кораблю, и сообразил, что девушка и ее спутница в безопасности в хижине, Тарзан решил пойти в джунгли вслед за молодым человеком и узнать, какое у него могло быть там дело. He swung off rapidly in the direction taken by Clayton, and in a short time heard faintly in the distance the now only occasional calls of the Englishman to his friends. Он быстро помчался по направлению, избранному Клейтоном, и вскоре услышал слабые из-за расстояния и теперь уже лишь редкие оклики англичанина. Presently Tarzan came up with the white man, who, almost fagged, was leaning against a tree wiping the perspiration from his forehead. Вскоре Тарзан настиг белого человека; почти доведенный до истощения, тот прислонился к дереву, вытирая со своего лба пот. The ape-man, hiding safe behind a screen of foliage, sat watching this new specimen of his own race intently. Обезьяна-человек, безопасно скрытый за ширмой листвы, сидел и внимательно изучал этот новый экземпляр своего собственного рода. At intervals Clayton called aloud and finally it came to Tarzan that he was searching for the old man. По временам Клейтон громко кричал, и, наконец, Тарзан понял, что он ищет стариков. Tarzan was on the point of going off to look for them himself, when he caught the yellow glint of a sleek hide moving cautiously through the jungle toward Clayton. Тарзан собрал ся-было сам идти на поиски за ними, как вдруг заметил желтый блеск гладкой лоснящейся шкуры, осторожно пробиравшейся сквозь джунгли к Клейтону. It was Sheeta, the leopard. Это был леопард Шита. Now, Tarzan heard the soft bending of grasses and wondered why the young white man was not warned. Теперь Тарзан слышал тихое шуршание трав и удивлялся, почему белый молодой человек не насторожился. Could it be he had failed to note the loud warning? Могло ли быть, чтобы он не слышал громких шагов? Never before had Tarzan known Sheeta to be so clumsy. Никогда раньше Тарзан не видел Шиту таким неуклюжим. No, the white man did not hear. Но нет, белый человек ничего не слыхал. Sheeta was crouching for the spring, and then, shrill and horrible, there rose from the stillness of the jungle the awful cry of the challenging ape, and Sheeta turned, crashing into the underbrush. Шита приготовился к прыжку, и тогда, в тишине джунглей, раздался пронзительный и леденящий кровь боевой крик человека-обезьяны. Шита повернулся и, с треском ломая ветви, исчез в кустах. Clayton came to his feet with a start. Клейтон вскочил, содрогаясь. His blood ran cold. Кровь застыла у него в жилах. Never in all his life had so fearful a sound smote upon his ears. Никогда во всей его жизни такой ужасающий крик не раздирал ему уши. He was no coward; but if ever man felt the icy fingers of fear upon his heart, William Cecil Clayton, eldest son of Lord Greystoke of England, did that day in the fastness of the African jungle. Он далеко не был трусом, но если когда-либо мужчина чувствовал ледяные пальцы страха на своем сердце, Уильям Сесиль Клейтон, старший сын лорда Грэйсто-ка из Англии, почувствовал их в этот день в глуши африканских лесов. The noise of some great body crashing through the underbrush so close beside him, and the sound of that bloodcurdling shriek from above, tested Clayton's courage to the limit; but he could not know that it was to that very voice he owed his life, nor that the creature who hurled it forth was his own cousin-the real Lord Greystoke. Треск кустов под прыжком громадного тела, кравшегося так близко рядом с ним, и звук ужасного крика сверху -- испытали до последних пределов мужество Клейтона. Он не мог знать, что этому крику он был обязан жизнью и что, издавший его был его двоюродным братом, настоящим лордом Грейстоком. The afternoon was drawing to a close, and Clayton, disheartened and discouraged, was in a terrible quandary as to the proper course to pursue; whether to keep on in search of Professor Porter, at the almost certain risk of his own death in the jungle by night, or to return to the cabin where he might at least serve to protect Jane from the perils which confronted her on all sides. День склонялся к закату, и Клейтон, растерянный и упавший духом, был в страшном затруднении, как ему лучше поступить, продолжать ли поиски профессора Портера, подвергая себя почти верной гибели в джунглях ночью, или же вернуться в хижину, где, по крайней мере, он мог быть полезен, защищая Джэн Портер от опасностей, угрожавших ей со всех сторон. He did not wish to return to camp without her father; still more, he shrank from the thought of leaving her alone and unprotected in the hands of the mutineers of the Arrow, or to the hundred unknown dangers of the jungle. Ему не хотелось возвращаться в лагерь без ее отца; а еще более не хотелось ему оставлять ее одну беззащитной среди бунтовщиков с "Арроу" и сотни других неведомых опасностей джунглей. Possibly, too, he thought, the professor and Philander might have returned to camp. -- "Возможно ведь", думал он, -- "что профессор и Фи-ландер уже вернулись. Yes, that was more than likely. Да, это более чем правдоподобно". At least he would return and see, before he continued what seemed to be a most fruitless quest. Он решил во всяком случае идти к лагерю и убедиться в этом прежде, чем продолжать дальнейшие поиски. And so he started, stumbling back through the thick and matted underbrush in the direction that he thought the cabin lay. И, таким образом, спотыкаясь в густом и спутанном низколесье, он двинулся по направлению, где, как ему казалось, находилась хижина. To Tarzan's surprise the young man was heading further into the jungle in the general direction of Mbonga's village, and the shrewd young ape-man was convinced that he was lost. К своему удивлению, Тарзан увидел, что молодой человек идет все дальше -- прямо к поселку Мбонги, и его проницательный ум подсказал ему, что пришелец просто заблудился. To Tarzan this was scarcely comprehensible; his judgment told him that no man would venture toward the village of the cruel blacks armed only with a spear which, from the awkward way in which he carried it, was evidently an unaccustomed weapon to this white man. Это казалось почти невероятным; но его разум подсказывал ему, что ни один человек не отважится сознательно идти в поселок жестоких чернокожих, вооруженный одним лишь копьем, которое, по-видимому, было непривычным оружием для белого человека. Nor was he following the trail of the old men. Он отходил к тому же и от следа стариков. That, they had crossed and left long since, though it had been fresh and plain before Tarzan's eyes. Этот след он почему-то оставил далеко позади, хотя он был ясный и свежий перед глазами Тарзана. Tarzan was perplexed. Тарзан недоумевал. The fierce jungle would make easy prey of this unprotected stranger in a very short time if he were not guided quickly to the beach. В свирепых джунглях, незащищенный чужеземец явится легкой добычей, если его не довести быстро до берега. Yes, there was Numa, the lion, even now, stalking the white man a dozen paces to the right. Вот уже лев Нума выслеживает белого человека в двенадцати шагах от него справа! Clayton heard the great body paralleling his course, and now there rose upon the evening air the beast's thunderous roar. Клейтон слышал, что какое-то большое животное идет параллельно с ним. Внезапно в вечернем воздухе раздался громовый рев зверя. The man stopped with upraised spear and faced the brush from which issued the awful sound. Человек остановился с поднятым копьем, лицом к кусту, из которого раздался ужасный звук. The shadows were deepening, darkness was settling in. Тени сгущались, темнота спускалась на землю. God! Боже! To die here alone, beneath the fangs of wild beasts; to be torn and rended; to feel the hot breath of the brute on his face as the great paw crushed down upon his breast! Умереть здесь одному, под клыками диких зверей; быть истерзанным и изорванным, чувствовать горячее дыхание зверя на своем лице в то время, как громадные лапы раздавят ему грудь! For a moment all was still. Одно мгновение все было тихо. Clayton stood rigid, with raised spear. Клейтон стоял неподвижно, с поднятым копьем. Presently a faint rustling of the bush apprised him of the stealthy creeping of the thing behind. Теперь слабый шорох в кустах известил его, что животное крадется к нему. It was gathering for the spring. Оно уже готовилось прыгнуть. At last he saw it, not twenty feet away-the long, lithe, muscular body and tawny head of a huge black-maned lion. И вот он увидел его всего в двадцати шагах от себя, -- извилистое длинное мускулистое тело и бурую голову громадного льва с черной гривой. The beast was upon its belly, moving forward very slowly. Животное лежало на брюхе, двигаясь вперед очень медленно. As its eyes met Clayton's it stopped, and deliberately, cautiously gathered its hind quarters behind it. Когда глаза его встретили глаза Клейтона, лев остановился и осторожно подобрал под себя задние лапы. In agony the man watched, fearful to launch his spear, powerless to fly. В порыве мучительного отчаяния человек ждал, боясь бросить копье, не имея сил бежать. He heard a noise in the tree above him. В ветвях над его головой раздался шум. -- Some new danger, he thought, but he dared not take his eyes from the yellow green orbs before him. "Новая опасность" -- мелькнуло у него в уме, но он не решился отвести глаз от горевших перед ним желто-зеленых зрачков. There was a sharp twang as of a broken banjo-string, and at the same instant an arrow appeared in the yellow hide of the crouching lion. Раздался резкий звук, словно порвалась струна мандолины, и стрела вонзилась в желтую шкуру льва. With a roar of pain and anger the beast sprang; but, somehow, Clayton stumbled to one side, and as he turned again to face the infuriated king of beasts, he was appalled at the sight which confronted him. С ревом боли и гнева животное прыгнуло, но Клейтон как-то отскочил в сторону, и когда он обернулся снова к обезумевшему царю зверей, то был ошеломлен представившимся его взорам зрелищем. Almost simultaneously with the lion's turning to renew the attack a half-naked giant dropped from the tree above squarely on the brute's back. В тот момент, когда зверь повернулся, чтобы возобновить свое нападение, голый гигант спрыгнул с дерева прямо на его спину. With lightning speed an arm that was banded layers of iron muscle encircled the huge neck, and the great beast was raised from behind, roaring and pawing the air-raised as easily as Clayton would have lifted a pet dog. Как молния, рука, свитая из железных мускулов, окружила громадную шею, и большое животное, рычащее и рвущее когтями воздух, было поднято так ловко, как Клейтон поднял бы комнатную собачку. The scene he witnessed there in the twilight depths of the African jungle was burned forever into the Englishman's brain. Зрелище, которому он был свидетелем здесь, в сумеречной глуши африканских джунглей, навсегда врезалось в памяти англичанина. The man before him was the embodiment of physical perfection and giant strength; yet it was not upon these he depended in his battle with the great cat, for mighty as were his muscles, they were as nothing by comparison with Numa's. Стоящий перед ним человек являлся олицетворением физического совершенства и гигантской силы. Но не на этом зиждилась его уверенность в бою с большой кошкой, потому что, как бы ни были могучи его мускулы, они были ничто по сравнению с мускулами Нумы. To his agility, to his brain and to his long keen knife he owed his supremacy. Ловкости, уму и своему длинному острому ножу был он обязан своим превосходством. His right arm encircled the lion's neck, while the left hand plunged the knife time and again into the unprotected side behind the left shoulder. Он охватил правой рукой шею льва, в то время как левая рука несколько раз кряду всаживала нож в незащищенный бок зверя у его левого плеча. The infuriated beast, pulled up and backwards until he stood upon his hind legs, struggled impotently in this unnatural position. Разъяренное животное, поднятое на дыбы, беспомощно боролось в этом неестественном положении. Had the battle been of a few seconds' longer duration the outcome might have been different, but it was all accomplished so quickly that the lion had scarce time to recover from the confusion of its surprise ere it sank lifeless to the ground. Если бы бой продлился еще несколько секунд, исход его мог быть иным. Но все произошло так быстро, что, прежде чем лев оправился от столь неожиданного нападения, он свалился мертвым на землю. Then the strange figure which had vanquished it stood erect upon the carcass, and throwing back the wild and handsome head, gave out the fearsome cry which a few moments earlier had so startled Clayton. Тогда странная фигура победителя выпрямилась во весь рост над трупом льва и, откинув назад дикую и прекрасную голову, издала тот самый страшный крик, который несколько минут перед тем так испугал Клейтона. Before him he saw the figure of a young man, naked except for a loin cloth and a few barbaric ornaments about arms and legs; on the breast a priceless diamond locket gleaming against a smooth brown skin. Он видел перед собой молодого человека, совершенно голого, за исключением повязки на бедрах и нескольких варварских украшений на руках и ногах. На груди, ярко выделяясь на гладкой коричневой коже, сверкал драгоценный брильянтовый медальон. The hunting knife had been returned to its homely sheath, and the man was gathering up his bow and quiver from where he had tossed them when he leaped to attack the lion. Охотничий нож был уже вложен в самодельные ножны, и человек поднимал с земли свой лук и стрелы, брошенные перед прыжком на льва. Clayton spoke to the stranger in English, thanking him for his brave rescue and complimenting him on the wondrous strength and dexterity he had displayed, but the only answer was a steady stare and a faint shrug of the mighty shoulders, which might betoken either disparagement of the service rendered, or ignorance of Clayton's language. Клейтон заговорил с незнакомцем по-английски, благодаря его за смелое спасение и приветствуя изумительную силу и ловкость, выказанные им. Но единственным ответом был уверенный взгляд и легкое пожимание могучих плеч, которое могло означать или пренебрежение оказанной услугой, или незнание языка Клейтона. When the bow and quiver had been slung to his back the wild man, for such Clayton now thought him, once more drew his knife and deftly carved a dozen large strips of meat from the lion's carcass. Закинув за плечи лук и колчан, дикий человек -таким Клейтон считал его теперь -- снова вытащил нож и ловко вырезал дюжину широких полосок из туши льва. Then, squatting upon his haunches, he proceeded to eat, first motioning Clayton to join him. Тогда, усевшись, на корточки, он принялся поедать мясо, сделав сначала знак Клейтону, чтобы и он присоединился к нему. The strong white teeth sank into the raw and dripping flesh in apparent relish of the meal, but Clayton could not bring himself to share the uncooked meat with his strange host; instead he watched him, and presently there dawned upon him the conviction that this was Tarzan of the Apes, whose notice he had seen posted upon the cabin door that morning. Крепкие зубы с явным удовольствием вонзались в сырое мясо, с которого еще капала кровь. Но Клейтон не мог заставить себя разделить это пиршество со своим странным хозяином. Он наблюдал за ним, и у него зародилось убеждение, что это и есть Тарзан, записку которого этим утром он видел прибитой к двери хижины. If so he must speak English. Если это так, то он должен говорить по-английски. Again Clayton attempted speech with the ape-man; but the replies, now vocal, were in a strange tongue, which resembled the chattering of monkeys mingled with the growling of some wild beast. Снова Клейтон пытался завести разговор с обезьяной-человеком; но ответы, теперь устные, были сказаны на странном языке, похожем на бормотание мартышек, смешанное с рычанием какого-нибудь дикого зверя. No, this could not be Tarzan of the Apes, for it was very evident that he was an utter stranger to English. Нет, это не мог быть Тарзан; было очевидно, что английского языка он совершенно не знает. When Tarzan had completed his repast he rose and, pointing a very different direction from that which Clayton had been pursuing, started off through the jungle toward the point he had indicated. Когда Тарзан кончил есть, он встал и, указывая на совершенно другое направление, чем то, по которому шел Клейтон, пошел вперед сквозь джунгли. Clayton, bewildered and confused, hesitated to follow him, for he thought he was but being led more deeply into the mazes of the forest; but the ape-man, seeing him disinclined to follow, returned, and, grasping him by the coat, dragged him along until he was convinced that Clayton understood what was required of him. Then he left him to follow voluntarily. Ошеломленный Клейтон колебался, следовать ли за ним, потому что он боялся, не ведет ли его дикарь еще глубже в чащу лесов. Но обезьяна-человек, видя, что он не идет, вернулся и, схватив его за платье, тащил за собой до тех пор пока Клейтон понял, что от него требуется; тогда ему позволили идти добровольно. The Englishman, finally concluding that he was a prisoner, saw no alternative open but to accompany his captor, and thus they traveled slowly through the jungle while the sable mantle of the impenetrable forest night fell about them, and the stealthy footfalls of padded paws mingled with the breaking of twigs and the wild calls of the savage life that Clayton felt closing in upon him. Придя к заключению, что он в плену, англичанин не видел иного исхода, как следовать за тем, кто взял его в плен. Таким образом они медленно пробирались по джунглям, в то время как мягкая мантия непроницаемой лесной ночи легла на них. Кругом раздавались крадущиеся шаги мягких лап, смешанные с хрустением ломающихся веток и с дикими зовами лесных тварей, которые, как казалось Клейтону, окружили его со всех сторон. Suddenly Clayton heard the faint report of a firearm-a single shot, and then silence. Внезапно Клейтон услышал слабый звук огнестрельного оружия. Последовал один только выстрел, и затем наступила тишина. In the cabin by the beach two thoroughly terrified women clung to each other as they crouched upon the low bench in the gathering darkness. В хижине на берегу две смертельно напуганные женщины прижимались друг к другу на низенькой скамейке в сгущающейся темноте. The Negress sobbed hysterically, bemoaning the evil day that had witnessed her departure from her dear Maryland, while the white girl, dry eyed and outwardly calm, was torn by inward fears and forebodings. Негритянка истерично рыдала, оплакивая несчастный день своего отъезда из дорогого родного Мэриленда, а белая девушка, с сухими глазами и внешне спокойная, мучилась внутренними страхами и предчувствиями. She feared not more for herself than for the three men whom she knew to be wandering in the abysmal depths of the savage jungle, from which she now heard issuing the almost incessant shrieks and roars, barkings and growlings of its terrifying and fearsome denizens as they sought their prey. Она боялась и за себя и за тех трех человек, скитающихся в бездонной глубине диких джунглей, из которых теперь доносились почти непрерывные крики и рев, лай и рычание страшных обитателей джунглей, искавших добычу. And now there came the sound of a heavy body brushing against the side of the cabin. И вдруг послышался звук тяжелого тела, которое терлось о стены хижины. She could hear the great padded paws upon the ground outside. Девушка различала крадущиеся, мягкие шаги. For an instant, all was silence; even the bedlam of the forest died to a faint murmur. На мгновение наступила тишина. Даже дикие крики в лесу стихли до слабого шепота. Then she distinctly heard the beast outside sniffing at the door, not two feet from where she crouched. А затем она ясно услышала фырканье животного у двери, не дальше двух футов от того места, где она притаилась. Instinctively the girl shuddered, and shrank closer to the black woman. И инстинктивно девушка содрогнулась и прижалась ближе к черной женщине. "Hush!" she whispered. "Hush, Esmeralda," for the woman's sobs and groans seemed to have attracted the thing that stalked there just beyond the thin wall. -- Тс... тише! -- шепнула она, -- тише, Эсмеральда, -- так как стоны и рыдания женщины, казалось, привлекали зверя за тонкой стеной. A gentle scratching sound was heard on the door. У двери раздался слабый звук царапанья. The brute tried to force an entrance; but presently this ceased, and again she heard the great pads creeping stealthily around the cabin. Зверь пытался насильно ворваться в хижину; но скоро бросил, и опять девушка услышала, как огромные лапы мягко крадутся кругом хижины. Again they stopped-beneath the window on which the terrified eyes of the girl now glued themselves. Снова шаги остановились -- на этот раз под окном, и туда теперь устремились испуганные взоры девушки. "God!" she murmured, for now, silhouetted against the moonlit sky beyond, she saw framed in the tiny square of the latticed window the head of a huge lioness. -- Боже! -- шепнула она в ужасе. В маленьком квадрате окна, силуэтом на освещенном луной небе, вырисовывалась голова громадной львицы. The gleaming eyes were fixed upon her in intent ferocity. Горящие глаза ее были со сосредоточенной яростью устремлены на девушку. "Look, Esmeralda!" she whispered. "For God's sake, what shall we do? -- Эсмеральда, смотрите, -- шепнула она. -- Боже мой! Что нам делать? Look! Смотрите! Quick! Скорей! The window!" Окно! Esmeralda, cowering still closer to her mistress, took one frightened glance toward the little square of moonlight, just as the lioness emitted a low, savage snarl. Эсмеральда, еще ближе прижимаясь к своей госпоже, бросила один испуганный взгляд на маленький квадрат лунного света как раз, когда львица издала глухое, свирепое рычанье. The sight that met the poor woman's eyes was too much for the already overstrung nerves. Зрелище, представившееся глазам бедной негритянки, было чересчур потрясающее для ее натянутых нервов. "Oh, Gaberelle!" she shrieked, and slid to the floor an inert and senseless mass. -- О, Габерелле! -- завопила она и скользнула на пол неподвижной и бесчувственной массой. For what seemed an eternity the great brute stood with its forepaws upon the sill, glaring into the little room. Долго, бесконечно долго стояла львица у окна, положив на подоконник лапы, и смотрела во все глаза в комнату. Presently it tried the strength of the lattice with its great talons. И вот она попробовала своими большими когтями крепость решетки. The girl had almost ceased to breathe, when, to her relief, the head disappeared and she heard the brute's footsteps leaving the window. Девушка почти перестала дышать, когда, к ее облегчению, голова зверя исчезла и она услышала его удаляющиеся шаги. But now they came to the door again, and once more the scratching commenced; this time with increasing force until the great beast was tearing at the massive panels in a perfect frenzy of eagerness to seize its defenseless victims. Но шаги снова приблизились к двери, снова началось царапание, -- на этот раз -- со все растущей силой, пока, наконец, зверь не стал рвать массивные доски в полном бешенстве от желания схватить беззащитную жертву. Could Jane have known the immense strength of that door, built piece by piece, she would have felt less fear of the lioness reaching her by this avenue. Если бы Джэн Портер знала о неимоверной крепости двери, сколоченной часть за частью, она бы меньше опасалась за нападение львицы с этой стороны. Little did John Clayton imagine when he fashioned that crude but mighty portal that one day, twenty years later, it would shield a fair American girl, then unborn, from the teeth and talons of a man-eater. Могло ли прийти в голову Джону Клейтону, когда он сколачивал эту грубую, но могучую дверь, что, двадцать лет спустя, она защитит от клыков и когтей львицы прекрасную американскую девушку, тогда еще не родившуюся? For fully twenty minutes the brute alternately sniffed and tore at the door, occasionally giving voice to a wild, savage cry of baffled rage. Целые двадцать минут зверь фыркал и бился около двери, по временам издавая дикий, свирепый рев обманутого бешенства. At length, however, she gave up the attempt, and Jane heard her returning toward the window, beneath which she paused for an instant, and then launched her great weight against the timeworn lattice. Под конец он бросил здесь свои попытки, и Джэн Портер услышала, что львица возвращается к окну, под которым она остановилась на мгновение, а затем бросилась всей своей огромной тяжестью на ослабевшую от времени решетку. The girl heard the wooden rods groan beneath the impact; but they held, and the huge body dropped back to the ground below. Девушка слышала, как скрипели деревянные брусья под напором; но они удержались, и огромное тело зверя свалилось обратно на землю. Again and again the lioness repeated these tactics, until finally the horrified prisoner within saw a portion of the lattice give way, and in an instant one great paw and the head of the animal were thrust within the room. Львица повторяла этот маневр, пока, наконец, перепуганная пленница не увидела, что часть решетки поддалась, и через мгновение большая лапа и голова животного пролезли в комнату. Slowly the powerful neck and shoulders spread the bars apart, and the lithe body protruded farther and farther into the room. Могучая шея и плечи медленно раздвигали брусья, и гибкое тело старалось проникнуть все дальше и дальше. As in a trance, the girl rose, her hand upon her breast, wide eyes staring horror-stricken into the snarling face of the beast scarce ten feet from her. Словно в исступлении девушка встала, держа руку на груди, с широко раскрытыми от ужаса глазами, устремленными на оскаленную морду зверя, стоявшего не дальше десяти футов от нее. At her feet lay the prostrate form of the Negress. У ног Джэн лежало бесчувственное тело негритянки. If she could but arouse her, their combined efforts might possibly avail to beat back the fierce and bloodthirsty intruder. Если бы только ей удалось привести ее в чувство, быть может, их объединенными усилиями удалось бы заставить отступить вторгшегося к ним свирепого и кровожадного врага. Jane stooped to grasp the black woman by the shoulder. Roughly she shook her. Джэн Портер склонилась к служанке и схватила ее за плечи, сильно тряся ее. "Esmeralda! -- Эсмеральда! Esmeralda!" she cried. "Help me, or we are lost." Эсмеральда! -- кричала она. -- Помоги мне, или мы погибли. Esmeralda opened her eyes. Эсмеральда медленно открыла глаза. The first object they encountered was the dripping fangs of the hungry lioness. Первый предмет, который она увидела, были покрытые пеной клыки громадного зверя. With a horrified scream the poor woman rose to her hands and knees, and in this position scurried across the room, shrieking: С криком ужаса бедная женщина встала на четвереньки и забегала в этом положении по комнате, пронзительно вопя: "O Gaberelle! "О, Габерелле! O Gaberelle!" at the top of her lungs. О, Габерелле!". Esmeralda weighed some two hundred and eighty pounds, and her extreme haste, added to her extreme corpulency, produced a most amazing result when Esmeralda elected to travel on all fours. Эсмеральда весила около двухсот восьмидесяти фунтов, что не способствовало воздушной стройности ее фигуры, даже когда она ходила выпрямившись. Но ее суетливость, соединенная с ее крайней тучностью, производили невыразимо комическое впечатление, когда Эсмеральда находила нужным передвигаться на четвереньках. For a moment the lioness remained quiet with intense gaze directed upon the flitting Esmeralda, whose goal appeared to be the cupboard, into which she attempted to propel her huge bulk; but as the shelves were but nine or ten inches apart, she only succeeded in getting her head in; whereupon, with a final screech, which paled the jungle noises into insignificance, she fainted once again. Львица на одно мгновение затихла, пристально устремив глаза на мелькавшую Эсмеральду, избравшую, по-видимому, своею целью шкаф, в который она намеревалась всунуть свое огромное тело. Но так как полки были лишь на расстоянии девяти или десяти дюймов друг от друга, ей удалось всунуть туда только голову, после чего с таким неистовым визгом, перед которым бледнели все крики джунглей, она снова упала в обморок. With the subsidence of Esmeralda the lioness renewed her efforts to wriggle her huge bulk through the weakening lattice. Когда Эсмеральда утихла, львица возобновила свои усилия пролезть сквозь ослабевшую решетку. The girl, standing pale and rigid against the farther wall, sought with ever-increasing terror for some loophole of escape. Девушка стояла бледная и неподвижная у задней стены и искала со все возрастающим ужасом какую-либо лазейку для спасения. Suddenly her hand, tight-pressed against her bosom, felt the hard outline of the revolver that Clayton had left with her earlier in the day. Внезапно рука ее, крепко прижатая к груди, нащупала твердые очертания револьвера, который Клейтон уходя оставил ей. Quickly she snatched it from its hiding-place, and, leveling it full at the lioness's face, pulled the trigger. Быстро выхватив его из-за корсажа, она, целясь прямо в морду львицы, спустила курок. There was a flash of flame, the roar of the discharge, and an answering roar of pain and anger from the beast. Блеснуло пламя, послышался грохот выстрела и ответный на него рев боли и гнева зверя. Jane Porter saw the great form disappear from the window, and then she, too, fainted, the revolver falling at her side. Джэн Портер увидела, что большая туша исчезла из окна, и тогда и она упала в обморок, уронив револьвер. But Sabor was not killed. Но Сабор не была убита. The bullet had but inflicted a painful wound in one of the great shoulders. It was the surprise at the blinding flash and the deafening roar that had caused her hasty but temporary retreat. Пуля лишь нанесла ей болезненную рану в плечо; только неожиданность ослепительной вспышки огня и оглушающий грохот были причиной ее поспешного, но временного отступления. In another instant she was back at the lattice, and with renewed fury was clawing at the aperture, but with lessened effect, since the wounded member was almost useless. Еще мгновение, и она с удвоенной яростью вернулась к решетке и принялась рвать ее когтями, но с меньшим успехом, чем прежде, так как раненая лапа была почти бесполезна. She saw her prey-the two women-lying senseless upon the floor. There was no longer any resistance to be overcome. Она видела перед собой свою добычу -- двух женщин, распростертых на полу; здесь не нужно будет больше бороться, сопротивления не будет. Her meat lay before her, and Sabor had only to worm her way through the lattice to claim it. Мясо лежало перед ней готовое, и Сабор оставалось только пробраться через решетку, чтобы схватить его. Slowly she forced her great bulk, inch by inch, through the opening. Дюйм за дюймом, с трудом протискивала она через отверстие свое большое туловище. Now her head was through, now one great forearm and shoulder. Carefully she drew up the wounded member to insinuate it gently beyond the tight pressing bars. A moment more and both shoulders through, the long, sinuous body and the narrow hips would glide quickly after. It was on this sight that Jane Porter again opened her eyes. Вот прошла голова, вот пролезло одно большое предплечье, и затем она осторожно подняла раненую лапу, чтобы втиснуть ее между узкими брусьями. Еще минута -- и длинное гибкое тело и узкие бедра быстро скользнут в хижину. Chapter XV The Forest God XV ЛЕСНОЙ БОГ When Clayton heard the report of the firearm he fell into an agony of fear and apprehension. Когда Клейтон услышал выстрел, им овладели мучительные опасения. He knew that one of the sailors might be the author of it; but the fact that he had left the revolver with Jane, together with the overwrought condition of his nerves, made him morbidly positive that she was threatened with some great danger. Perhaps even now she was attempting to defend herself against some savage man or beast. Он знал, что кто-нибудь из матросов мог произвести этот выстрел, но мысль, что он дал револьвер Джэн Портер и его расстроенные нервы вызвали в нем болезненную уверенность, что именно ей угрожает какая-то большая опасность и что, быть может, теперь она пытается защитить себя от нападения человека или зверя. What were the thoughts of his strange captor or guide Clayton could only vaguely conjecture; but that he had heard the shot, and was in some manner affected by it was quite evident, for he quickened his pace so appreciably that Clayton, stumbling blindly in his wake, was down a dozen times in as many minutes in a vain effort to keep pace with him, and soon was left hopelessly behind. Какие мысли мелькали у странного похитителя или. спутника его, Клейтон мог только предполагать; но то, что он слышал выстрел и был им почему-то сильно возбужден, было вполне очевидно; он настолько ускорил шаг, что Клейтон, спотыкаясь в темноте, ежеминутно падал в тщетном усилии поотстать и скоро все же остался безнадежно позади. Fearing that he would again be irretrievably lost, he called aloud to the wild man ahead of him, and in a moment had the satisfaction of seeing him drop lightly to his side from the branches above. Боясь снова заблудиться, он громко крикнул дикому человеку впереди него и через минуту с радостью убедился, что тот легко спрыгнул с дерева рядом с ним. For a moment Tarzan looked at the young man closely, as though undecided as to just what was best to do; then, stooping down before Clayton, he motioned him to grasp him about the neck, and, with the white man upon his back, Tarzan took to the trees. С минуту Тарзан пристально глядел на молодого человека, точно не зная, как лучше поступить. Затем, согнувшись перед Клейтоном, он показал ему жестом, чтобы тот схватил руками его шею и с белым человеком на спине Тарзан понесся по деревьям. The next few minutes the young Englishman never forgot. Следующие затем мгновения были такие, что молодой англичанин не мог их забыть никогда. High into bending and swaying branches he was borne with what seemed to him incredible swiftness, while Tarzan chafed at the slowness of his progress. Высоко среди гнущихся и раскачивающихся веток он несся с быстротой казавшейся ему неимоверной, в то время как Тарзан был недоволен медленностью своего продвижения. From one lofty branch the agile creature swung with Clayton through a dizzy arc to a neighboring tree; then for a hundred yards maybe the sure feet threaded a maze of interwoven limbs, balancing like a tightrope walker high above the black depths of verdure beneath. Таинственное существо, неся его на спине, легко перебрасывалось по головокружительной дуге с одной высокой ветки на другую, затем на протяжении, быть может, ста ярдов шло верными шагами через лабиринт переплетенных деревьев, балансируя, как веревочный плясун, высоко над черными глубинами зеленых зарослей внизу. From the first sensation of chilling fear Clayton passed to one of keen admiration and envy of those giant muscles and that wondrous instinct or knowledge which guided this forest god through the inky blackness of the night as easily and safely as Clayton would have strolled a London street at high noon. От первого ощущения холодящего страха Клейтон перешел к чувству пылкого восхищения и зависти к гигантским мускулам и изумительному инстинкту или знанию, которое вело лесного бога сквозь чернильную темноту ночи так легко и верно, как сам Клейтон мог прогуливаться по лондонским улицам в яркий полдень. Occasionally they would enter a spot where the foliage above was less dense, and the bright rays of the moon lit up before Clayton's wondering eyes the strange path they were traversing. По временам они выходили на места, где нависавшая листва была реже и яркие лучи месяца освещали перед изумленными взорами Клейтона тот странный путь, по которому они шли. At such times the man fairly caught his breath at sight of the horrid depths below them, for Tarzan took the easiest way, which often led over a hundred feet above the earth. В такие минуты у Клейтона захватывало дух при виде страшных глубин под ним. Тарзан выбирал самый краткий путь, который часто шел на сотни футов над землей. And yet with all his seeming speed, Tarzan was in reality feeling his way with comparative slowness, searching constantly for limbs of adequate strength for the maintenance of this double weight. И все же, несмотря на всю кажущуюся спешность, Тарзан на самом деле двигался сравнительно медленно, постоянно выбирая ветви достаточно крепкие для поддержания их двойного веса. Presently they came to the clearing before the beach. Но вот они добрались до поляны у берега. Tarzan's quick ears had heard the strange sounds of Sabor's efforts to force her way through the lattice, and it seemed to Clayton that they dropped a straight hundred feet to earth, so quickly did Tarzan descend. Чуткий слух Тарзана уловил странные звуки, производимые усилиями Сабор, протискивающейся через решетку, и Клейтону показалось, что они мигом слетели на сто футов, -- так быстро спустился Тарзан. Yet when they struck the ground it was with scarce a jar; and as Clayton released his hold on the ape-man he saw him dart like a squirrel for the opposite side of the cabin. Однако, когда они коснулись земли, Клейтон едва почувствовал толчок; спрыгнув со спины обезьяны-человека, он увидел, как тот с быстротою белки метнулся к противоположному фасаду хижины. The Englishman sprang quickly after him just in time to see the hind quarters of some huge animal about to disappear through the window of the cabin. Англичанин кинулся за ним как раз вовремя, чтобы увидеть задние лапы какого-то громадного зверя, готовящегося исчезнуть в окне хижины. As Jane opened her eyes to a realization of the imminent peril which threatened her, her brave young heart gave up at last its final vestige of hope. Когда Джэн Портер открыла глаза и снова увидела перед собой угрожающую ей гибель, ее смелое молодое сердце отказалось от последнего призрака надежды и она наклонилась, чтобы подобрать упавший револьвер, решив прибегнуть к милосердной смерти от револьвера прежде, чем жестокие клыки будут рвать ее тело. Львица уже почти вся вошла в комнату через отверстие прежде, чем Джэн нашла оружие, и она быстро приложила его себе к виску, чтобы навсегда избежать ужасных челюстей, уже раскрывшихся, чтобы схватить свою добычу. Одно мгновение девушка колебалась. В эту минуту глаза ее упали на бедную Эсмеральду, которая лежала неподвижно у шкафа. Может ли Джэн оставить бедное, преданное ей существо в добычу беспощадным желтым клыкам? Нет, она должна сперва выпустить одну пулю в лежащую в обмороке женщину, а уже потом обратить дуло револьвера на себя. Какая ужасная обязанность! Но было бы в тысячу раз менее простительной жестокостью дать негритянке, воспитавшей ее с детских лет со всей заботливостью и нежностью матери, прийти к сознанию под терзающими когтями большой кошки. Джэн Портер решительно встала на ноги и подбежала к Эсмеральде. Она плотно прижала дуло револьвера к преданному ей сердцу, закрыла глаза и ... Сабор издала ужасающий вой. Девушка, ошеломленная, спустила курок и, обернувшись к зверю, тем же движением подняла револьвер и приложила его к своему виску. But then to her surprise she saw the huge animal being slowly drawn back through the window, and in the moonlight beyond she saw the heads and shoulders of two men. Она не выстрелила во второй раз потому, что с изумлением увидела, что кто-то медленно вытаскивает огромное животное обратно через окно, за которым в лунном свете она рассмотрела головы и плечи двух мужчин. As Clayton rounded the corner of the cabin to behold the animal disappearing within, it was also to see the ape-man seize the long tail in both hands, and, bracing himself with his feet against the side of the cabin, throw all his mighty strength into the effort to draw the beast out of the interior. Когда, обежав вокруг хижины, Клейтон увидел исчезающее в окне животное, он увидел также, как обезьяна-человек, схватив обоими руками длинный хвост и упираясь ногами в стены хижины, напряг всю свою богатырскую силу в попытке вытащить зверя из комнаты. Clayton was quick to lend a hand, but the ape-man jabbered to him in a commanding and peremptory tone something which Clayton knew to be orders, though he could not understand them. Клейтон быстро подбежал на помощь ему, но обезьяна-человек протараторил ему что-то повелительным и непреклонным тоном, и Клейтон понял, что это приказание, хотя не мог разобрать его. At last, under their combined efforts, the great body was slowly dragged farther and farther outside the window, and then there came to Clayton's mind a dawning conception of the rash bravery of his companion's act. Наконец, под рывками огромное тело стало все больше и больше выходить из окна, и тогда только Клейтон понял, насколько был дерзок и смел поступок его спутника. For a naked man to drag a shrieking, clawing man-eater forth from a window by the tail to save a strange white girl, was indeed the last word in heroism. Поступок голого человека, тянущего за хвост упирающееся и ревущее чудовище, для спасения чужой ему белой девушки, был действительно последним словом героизма. Insofar as Clayton was concerned it was a very different matter, since the girl was not only of his own kind and race, but was the one woman in all the world whom he loved. Что же касалось Клейтона, тут дело обстояло иначе, так как девушка не только принадлежала к его расе, но была единственной женщиной во всем мире, которую он любил. Though he knew that the lioness would make short work of both of them, he pulled with a will to keep it from Jane Porter. И хотя он знал, что львица быстро покончит с ними обоими, он тащил ее за хвост, желая удержать ее от Джэн Портер. And then he recalled the battle between this man and the great, black-maned lion which he had witnessed a short time before, and he commenced to feel more assurance. Затем он вспомнил бой между этим человеком и огромным львом с черной гривой и стал чувствовать большую уверенность. Tarzan was still issuing orders which Clayton could not understand. Тарзан все еще отдавал приказания, которые чужестранец никак не мог понять. He was trying to tell the stupid white man to plunge his poisoned arrows into Sabor's back and sides, and to reach the savage heart with the long, thin hunting knife that hung at Tarzan's hip; but the man would not understand, and Tarzan did not dare release his hold to do the things himself, for he knew that the puny white man never could hold mighty Sabor alone, for an instant. Он пытался растолковать глупому человеку, чтобы тот вонзил его смертоносные стрелы в спину и бока Сабор и всадил ей в сердце длинный острый нож, висевший у его бедра. Но человек не понимал, а Тарзан не смел отпустить могучую Сабор, чтобы сделать это самому, потому что он видел, что тщедушному белому человеку ни за что не удержать львицу. Slowly the lioness was emerging from the window. Она медленно появлялась из окна. At last her shoulders were out. Наконец, ее плечи оказались снаружи. And then Clayton saw an incredible thing. И тогда Клейтон увидел нечто, чего вечные небеса никогда не видели до тех пор. Tarzan, racking his brains for some means to cope single-handed with the infuriated beast, had suddenly recalled his battle with Terkoz; and as the great shoulders came clear of the window, so that the lioness hung upon the sill only by her forepaws, Tarzan suddenly released his hold upon the brute. Тарзан, напрягая свой мозг в поисках найти средство справиться в единоборстве с разъяренным зверем, внезапно вспомнил свою битву с Теркозом. И когда большие плечи высунулись из окна так, что львица висела на подоконнике только своими передними лапами, Тарзан внезапно выпустил зверя из рук. With the quickness of a striking rattler he launched himself full upon Sabor's back, his strong young arms seeking and gaining a full-Nelson upon the beast, as he had learned it that other day during his bloody, wrestling victory over Terkoz. Быстро, как стрела, вскочил он на спину Сабор. Он вспомнил прием, которому был обязан победой над свирепым Теркозом, и руки его протянулись над мышцами зверя, охватив его шею. With a roar the lioness turned completely over upon her back, falling full upon her enemy; but the black-haired giant only closed tighter his hold. Львица с воем повернулась на спину и навалилась всей тяжестью на врага. Но черноволосый гигант только крепче сжал ее своими руками. Pawing and tearing at earth and air, Sabor rolled and threw herself this way and that in an effort to dislodge this strange antagonist; but ever tighter and tighter drew the iron bands that were forcing her head lower and lower upon her tawny breast. Терзая землю лапами, Сабор каталась и бросалась туда и сюда в попытке сбросить с себя странного противника. Но все крепче и крепче напрягались стальные мышцы и все больше и больше пригибали вниз голову зверя. Higher crept the steel forearms of the ape-man about the back of Sabor's neck. Стальные предплечья обезьяны-человека забирались все выше к затылку Сабор. Weaker and weaker became the lioness's efforts. Усилия львицы становились слабее. At last Clayton saw the immense muscles of Tarzan's shoulders and biceps leap into corded knots beneath the silver moonlight. Наконец, Клейтон увидел под серебристым светом луны, как огромные мускулы Тарзана вздулись узлами на его предплечьях. There was a long sustained and supreme effort on the ape-man's part-and the vertebrae of Sabor's neck parted with a sharp snap. Еще одно долгое, нечеловеческое усилие -- и позвонки шеи Сабор переломились с резким хрустом. In an instant Tarzan was upon his feet, and for the second time that day Clayton heard the bull ape's savage roar of victory. Тарзан мгновенно вскочил на ноги, и Клейтон опять услышал дикий небесный рев самца-обезьяны. Then he heard Jane's agonized cry: Затем раздался мучительный крик Джэн Портер. "Cecil-Mr. Clayton! -- Сесиль м-р Клейтон! Oh, what is it? What is it?" О, что это такое, что это такое? Running quickly to the cabin door, Clayton called out that all was right, and shouted to her to open the door. Клейтон подбежал к двери хижины, крикнул, что все хорошо, и просил впустить его. As quickly as she could she raised the great bar and fairly dragged Clayton within. Джэн, как только могла быстрее, подняла тяжелый брус и почти втащила Клейтона в комнату. "What was that awful noise?" she whispered, shrinking close to him. -- Что это был за страшный крик? -- шепнула она, близко прижимаясь к нему. "It was the cry of the kill from the throat of the man who has just saved your life, Miss Porter. -- Победный крик человека, который только что спас нам жизнь, мисс Портер. Wait, I will fetch him so you may thank him." Подождите, я позову его, чтобы вы могли его поблагодарить. The frightened girl would not be left alone, so she accompanied Clayton to the side of the cabin where lay the dead body of the lioness. Испуганная девушка не хотела оставаться одна и пошла вместе с Клейтоном к стене хижины, где лежало мертвое тело львицы. Tarzan of the Apes was gone. Тарзан скрылся. Clayton called several times, but there was no reply, and so the two returned to the greater safety of the interior. Клейтон позвал его несколько раз, но ответа не было, и они оба вернулись в хижину, где все были в сравнительной безопасности. "What a frightful sound!" cried Jane, "I shudder at the mere thought of it. -- Что за крик! -- сказала Джэн Портер. -- Я содрогаюсь при одной мысли о нем. Do not tell me that a human throat voiced that hideous and fearsome shriek." Не говорите мне, что этот отвратительный крик был издан человеческим голосом. "But it did, Miss Porter," replied Clayton; "or at least if not a human throat that of a forest god." -- Но это так, мисс Портер, -- ответил Клейтон, -- или во всяком случае, если не человеческим горлом, то горлом лесного бога. And then he told her of his experiences with this strange creature-of how twice the wild man had saved his life-of the wondrous strength, and agility, and bravery-of the brown skin and the handsome face. И затем он рассказал ей о своих приключениях с этим странным существом, -- как дикий человек дважды спас ему жизнь, -- о его изумительной силе, быстроте и храбрости, о его смуглой коже и прекрасном лице. "I cannot make it out at all," he concluded. "At first I thought he might be Tarzan of the Apes; but he neither speaks nor understands English, so that theory is untenable." -- Я ничего не могу понять во всем этом, -объявил он в заключение. -- Сначала я думал, что это быть может, Тарзан из обезьяньего племени. Но он не говорит и не понимает по-английски, так что это предположение не подходит. "Well, whatever he may be," cried the girl, "we owe him our lives, and may God bless him and keep him in safety in his wild and savage jungle!" -- Что ж, кто бы он ни был, -- воскликнула девушка, -- мы обязаны ему спасением нашей жизни, и да благословит его бог и хранит его в безопасности в его диких и свирепых джунглях. "Amen," said Clayton, fervently. -- Аминь, -- сказал горячо Клейтон. "For the good Lord's sake, ain't I dead?" -- Г осподи боже, жива ли я еще? -- раздался подле них голос. The two turned to see Esmeralda sitting upright upon the floor, her great eyes rolling from side to side as though she could not believe their testimony as to her whereabouts. Оба обернулись и увидали, что Эсмеральда сидит на полу, вращая туда и сюда свои большие глаза, и как будто не может поверить их свидетельству о том месте, где она находится. Рев львицы спас жизнь негритянке, потому что, вздрогнув, девушка повернула дуло револьвера в другую сторону, и пуля попала в пол. And now, for Jane Porter, the reaction came, and she threw herself upon the bench, sobbing with hysterical laughter. А теперь для Джэн Портер наступила реакция, и она бросилась на скамейку с истерическим хохотом. Chapter XVI "Most Remarkable" XVI "В ВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО" Several miles south of the cabin, upon a strip of sandy beach, stood two old men, arguing. В нескольких милях на юг от хижины, на песчаной косе пустынного берега, стояли два старых джентльмена и рассуждали. Before them stretched the broad Atlantic. At their backs was the Dark Continent. Close around them loomed the impenetrable blackness of the jungle. Перед ними расстилался безбрежный Атлантический океан; за их спиною был Черный Континент, а вокруг, в неясных очертаниях, надвигалась, непроницаемая темнота джунглей. Savage beasts roared and growled; noises, hideous and weird, assailed their ears. Дикие звери ревели и рычали, шумы отвратительные и жуткие осаждали им уши. They had wandered for miles in search of their camp, but always in the wrong direction. Они сделали уже несколько миль в поисках лагеря, но все время в ложном направлении. They were as hopelessly lost as though they suddenly had been transported to another world. Они блуждали так же безнадежно, как если бы их внезапно переселили в другой мир. At such a time, indeed, every fiber of their combined intellects must have been concentrated upon the vital question of the minute-the life-and-death question to them of retracing their steps to camp. Положение было жуткое, и, несомненно, каждый фибр их соединенных мыслительных способностей должен был быть сосредоточен на решении жизненного вопроса данной минуты, от которого зависели для них жизнь или смерть, -- а именно вопроса о возвращении в лагерь. Samuel T. Philander was speaking. Самюэль Т. Филандер ораторствовал: "But, my dear professor," he was saying, "I still maintain that but for the victories of Ferdinand and Isabella over the fifteenth-century Moors in Spain the world would be today a thousand years in advance of where we now find ourselves. -- Но, дорогой мой профессор, я продолжаю отстаивать свою точку зрения, что, если бы не победа Фердинанда и Изабеллы над маврами пятнадцатого века в Испании, то мир в настоящий момент стоял бы на неизмеримо более высокой ступени культуры. The Moors were essentially a tolerant, broad-minded, liberal race of agriculturists, artisans and merchants-the very type of people that has made possible such civilization as we find today in America and Europe-while the Spaniards-" Мавры по существу были терпимым и либеральнейшим народом земледельцев, ремесленников и торговцев -- то есть тем типом народа, который создал цивилизацию подобную той, что мы видим теперь в Европе и Америке, -в то время, как... "Tut, tut, dear Mr. Philander," interrupted Professor Porter; "their religion positively precluded the possibilities you suggest. -- Ой, ой, дорогой м-р Филандер, прервал его профессор Портер, -- сама религия их уже безусловно исключала ту возможность, на которую вы намекаете. Moslemism was, is, and always will be, a blight on that scientific progress which has marked-" Ислам был, есть и всегда будет могилой научного прогресса, который, как я отметил... "Bless me! Professor," interjected Mr. Philander, who had turned his gaze toward the jungle, "there seems to be someone approaching." -- Господи боже, профессор, -- прервал м-р Филандер, обративший случайно свои взоры на джунгли, -- к нам точно кто-то подкрадывается. Professor Archimedes Q. Профессор Архимед Кв. Porter turned in the direction indicated by the nearsighted Mr. Philander. Портер рассеянно обернулся в направлении, указанном близоруким мистером Филандером. "Tut, tut, Mr. Philander," he chided. "How often must I urge you to seek that absolute concentration of your mental faculties which alone may permit you to bring to bear the highest powers of intellectuality upon the momentous problems which naturally fall to the lot of great minds? -- Ой, ой, м-р Филандер! -- пожурил он. -- Как часто должен я побуждать вас добиваться той полной сосредоточенности ваших умственных способностей, которая одна позволяет нам направить всю силу нашего интеллекта на многозначительные проблемы, выпадающие на долю высоких умов! And now I find you guilty of a most flagrant breach of courtesy in interrupting my learned discourse to call attention to a mere quadruped of the genus FELIS. Я снова ловлю вас на прямом нарушении вежливости. Вы прерываете мою ученую речь, -- и только для того, чтобы обратить мое внимание на простое четвероногое genus Felis. As I was saying, Mr.-" Как я уже говорил, м-р... "Heavens, Professor, a lion?" cried Mr. Philander, straining his weak eyes toward the dim figure outlined against the dark tropical underbrush. -- Господи боже, профессор, ведь это -- лев! -крикнул м-р Филандер, напрягая свое слабое зрение в сторону смутных очертаний зверя на фоне темных тропических кустарников. "Yes, yes, Mr. Philander, if you insist upon employing slang in your discourse, a 'lion.' -- Ну, да, м-р Филандер, лев -- если вы настаиваете на употреблении просторечия в вашем разговоре. But as I was saying-" Но, как я говорил... "Bless me, Professor," again interrupted Mr. Philander; "permit me to suggest that doubtless the Moors who were conquered in the fifteenth century will continue in that most regrettable condition for the time being at least, even though we postpone discussion of that world calamity until we may attain the enchanting view of yon FELIS CARNIVORA which distance proverbially is credited with lending." -- Ради бога, профессор! -- снова прервал его м-р Филандер. -- Позвольте мне вам заметить, что мавры, разбитые в пятнадцатом веке, вряд ли потерпят особый ущерб, если мы отложим вопрос о них до того времени, когда этот великолепный экземпляр Felis carnivora будет от нас подальше. In the meantime the lion had approached with quiet dignity to within ten paces of the two men, where he stood curiously watching them. В это время лев подошел и с величавым спокойствием остановился в десяти шагах от людей, с любопытством следя за ними. The moonlight flooded the beach, and the strange group stood out in bold relief against the yellow sand. Лунный свет обливал берег, и странная группа рельефно выделялась на желтом песке. "Most reprehensible, most reprehensible," exclaimed Professor Porter, with a faint trace of irritation in his voice. "Never, Mr. Philander, never before in my life have I known one of these animals to be permitted to roam at large from its cage. -- Крайне предосудительно, крайне предосудительно! -- воскликнул профессор Портер, с легкой ноткой раздражения в голосе. -- Никогда, м-р Филандер, никогда в жизни не случалось мне видеть, чтобы этим зверям позволяли выходить из клетки и бродить на свободе. I shall most certainly report this outrageous breach of ethics to the directors of the adjacent zoological garden." Обязательно доложу о возмутительной небрежности директорам ближайшего зоологического сада. "Quite right, Professor," agreed Mr. Philander, "and the sooner it is done the better. -- Вполне справедливо, -- согласился м-р Филандер, -- и чем скорее вы это сделаете, тем лучше. Let us start now." Пойдемте сейчас же! Seizing the professor by the arm, Mr. Philander set off in the direction that would put the greatest distance between themselves and the lion. They had proceeded but a short distance when a backward glance revealed to the horrified gaze of Mr. Philander that the lion was following them. Схватив профессора за руку, м-р Филандер начал удаляться от зверя. Они прошли несколько шагов, когда, бросив взгляд назад, м-р Филандер открыл, что лев следует за ними. He tightened his grip upon the protesting professor and increased his speed. Он крепче прижал к себе руку протестующего профессора и ускорил походку. "As I was saying, Mr. Philander," repeated Professor Porter. -- Как я уже говорил ... -- снова начал профессор Портер. Mr. Philander took another hasty glance rearward. М-р Филандер бросил назад еще один быстрый взгляд. The lion also had quickened his gait, and was doggedly maintaining an unvarying distance behind them. Лев также припустил скорость и упрямо поддерживал тоже расстояние. "He is following us!" gasped Mr. Philander, breaking into a run. -- Он идет за нами! -- крикнул м-р Филандер, бросаясь бежать. "Tut, tut, Mr. Philander," remonstrated the professor, "this unseemly haste is most unbecoming to men of letters. -- Ах, м-р Филандер, м-р Филандер -- увещевал профессор. -- Эта неприличная поспешность совсем не к лицу ученым. What will our friends think of us, who may chance to be upon the street and witness our frivolous antics? Что будут думать о нас наши друзья, если случайно встретят нас на улице и будут свидетелями наших легкомысленных прыжков? Pray let us proceed with more decorum." Прошу вас, давайте идти с большим достоинством. Mr. Philander stole another observation astern. М-р Филандер бросил тайком еще один тревожный взгляд назад. The lion was bounding along in easy leaps scarce five paces behind. Ужас! Лев мчался легкими прыжками не дальше, как в пяти шагах от них. Mr. Philander dropped the professor's arm, and broke into a mad orgy of speed that would have done credit to any varsity track team. Тогда, бросив руку профессора, м-р Филандер понесся вперед с такой лихорадочной быстротой, которая бы сделала ему честь на состязании в беге. "As I was saying, Mr. Philander-" screamed Professor Porter, as, metaphorically speaking, he himself "threw her into high." -- Как я говорил, м-р Филандер ... -- повторил профессор Портер, и вдруг тоже пустился со всех ног. He, too, had caught a fleeting backward glimpse of cruel yellow eyes and half open mouth within startling proximity of his person. Бросив беглый взгляд назад, он увидел в угрожающей близости к своей особе сверкание жестоких желтых глаз и огромную разинутую пасть. With streaming coat tails and shiny silk hat Professor Archimedes Q. Porter fled through the moonlight close upon the heels of Mr. Samuel T. Philander. С развевающимися фалдами пальто и освещенный луною мчался профессор Архимед Кв. Портер в своем блестящем цилиндре по следам улепетывающего м-ра Самюэля Т. Филандера. Before them a point of the jungle ran out toward a narrow promontory, and it was for the heaven of the trees he saw there that Mr. Samuel T. Philander directed his prodigious leaps and bounds; while from the shadows of this same spot peered two keen eyes in interested appreciation of the race. Перед ними выдавался узкий мысок, заросший деревьями, и к этому-то убежищу и направил м-р Самюэль Т. Филандер свои изумительные прыжки, в то время как из тени этой рощи два зорких глаза с интересом наблюдали за паническим бегом стариков. It was Tarzan of the Apes who watched, with face a-grin, this odd game of follow-the-leader. Это был Тарзан, который улыбаясь забавлялся этой странной игрой в перебежку. He knew the two men were safe enough from attack in so far as the lion was concerned. Он знал, что оба джентльмена были вне опасности от непосредственного нападения. The very fact that Numa had foregone such easy prey at all convinced the wise forest craft of Tarzan that Numa's belly already was full. Тот факт, что Нума воздержался от такой легкой добычи, говорил лесной мудрости Тарзана, что брюхо льва уже полно. The lion might stalk them until hungry again; but the chances were that if not angered he would soon tire of the sport, and slink away to his jungle lair. Лев может выслеживать их, пока не проголодается вновь, но были шансы и за то, что, если его не рассердят, он скоро утомится забавой и скроется в свое логовище в джунглях. Really, the one great danger was that one of the men might stumble and fall, and then the yellow devil would be upon him in a moment and the joy of the kill would be too great a temptation to withstand. Единственной действительной опасностью являлось то, что один из стариков мог споткнуться и упасть, и тогда желтый дьявол будет на нем в тот же миг, и радость убийства окажется слишком большим искушением, чтобы от нее воздержаться. So Tarzan swung quickly to a lower limb in line with the approaching fugitives; and as Mr. Samuel T. Philander came panting and blowing beneath him, already too spent to struggle up to the safety of the limb, Tarzan reached down and, grasping him by the collar of his coat, yanked him to the limb by his side. Итак Тарзан быстро спустился на более низкую ветку. И когда м-р Самюэль Филандер, запыхавшись и отдуваясь, очутился под ним уже слишком усталый, чтобы сделать еще одно усилие и искать безопасности на ветвях дерева, Тарзан перегнулся, схватил его за ворот и поднял на ветку рядом с собой. Another moment brought the professor within the sphere of the friendly grip, and he, too, was drawn upward to safety just as the baffled Numa, with a roar, leaped to recover his vanishing quarry. Еще минута -- и профессор в свою очередь, оказался в сфере достижения дружеской руки, и он тоже был подтянут вверх, как раз когда Нума, обманутый в своих ожиданиях, с ревом прыгнул, чтобы вернуть себе исчезающую добычу. For a moment the two men clung panting to the great branch, while Tarzan squatted with his back to the stem of the tree, watching them with mingled curiosity and amusement. Несколько минут двое беглецов, порывисто дыша, цеплялись за большую ветку, в то время как Тарзан, усевшись спиной к стволу дерева, наблюдал их со смесью любопытства и веселости. It was the professor who first broke the silence. Первым прервал молчание профессор: "I am deeply pained, Mr. Philander, that you should have evinced such a paucity of manly courage in the presence of one of the lower orders, and by your crass timidity have caused me to exert myself to such an unaccustomed degree in order that I might resume my discourse. -- Я глубоко огорчен, м-р Филандер, что вы проявили такое отсутствие мужества и смелости в присутствии одного из низших существ и вашей необычайной робостью заставили меня догонять вас и принять такое несоответствующее моему достоинству положение. As I was saying, Mr. Philander, when you interrupted me, the Moors-" Но возвращаюсь к нашей теме... Как я говорил, м-р Филандер, когда вы прервали меня, мавры... "Professor Archimedes Q. -- Профессор Архимед Кв. Porter," broke in Mr. Philander, in icy tones, "the time has arrived when patience becomes a crime and mayhem appears garbed in the mantle of virtue. Портер! -- перебил м-р Филандер ледяным тоном. -- Настает время, когда терпение уже становится преступлением, а желание оскорбить облекается в мантию добродетели. You have accused me of cowardice. Вы обвиняете меня в трусости. You have insinuated that you ran only to overtake me, not to escape the clutches of the lion. Вы намекаете, будто вы бежали только для того, чтобы догнать меня, а не для того, чтобы спастись от когтей льва. Have a care, Professor Archimedes Q. Porter! Берегитесь, профессор Архимед Кв. Портер! I am a desperate man. Я человек, впавший в отчаяние. Goaded by long-suffering patience the worm will turn." Даже червяк, и тот, раздраженный долгим терпеливым страданием, поднимает свою голову. "Tut, tut, Mr. Philander, tut, tut!" cautioned Professor Porter; "you forget yourself." -- Тише, тише, м-р Филандер, -- удерживал его профессор, -- вы забываетесь. "I forget nothing as yet, Professor Archimedes Q. Porter; but, believe me, sir, I am tottering on the verge of forgetfulness as to your exalted position in the world of science, and your gray hairs." -- Я пока еще не забываюсь, профессор Архимед Кв. Портер, но, верьте мне, милостивый государь, я почти готов забыть ваше высокое положение в мире науки и ваши седые волосы! The professor sat in silence for a few minutes, and the darkness hid the grim smile that wreathed his wrinkled countenance. Профессор несколько минут сидел молча, и темнота скрыла грозное выражение, появившееся на его морщинистом лице. Presently he spoke. И вот он заговорил: "Look here, Skinny Philander," he said, in belligerent tones, "if you are lookin' for a scrap, peel off your coat and come on down on the ground, and I'll punch your head just as I did sixty years ago in the alley back of Porky Evans' barn." -- Послушайте, Скиппи Филандер, -- сказал он воинственным тоном, -- если вы ищете драки, то снимите свой сюртук и спуститесь на землю, и я пробью вам голову, как сделал это шестьдесят лет тому назад в переулке за гумном Норка Эванса. "Ark!" gasped the astonished Mr. Philander. "Lordy, how good that sounds! -- Арк! -- воскликнул удивленный м-р Филандер. -- Господи, как мило то, что вы говорите! When you're human, Ark, I love you; but somehow it seems as though you had forgotten how to be human for the last twenty years." Когда вы человечны, Арк, я люблю вас всем сердцем; но иногда мне кажется, что за последние двадцать лет вы забыли, что значит быть человечным. The professor reached out a thin, trembling old hand through the darkness until it found his old friend's shoulder. Профессор протянул худую старческую руку, пока в темноте она не нащупала плечо своего друга. "Forgive me, Skinny," he said, softly. "It hasn't been quite twenty years, and God alone knows how hard I have tried to be 'human' for Jane's sake, and yours, too, since He took my other Jane away." -- Простите, меня, Скиппи! -- сказал он мягко. -Это было не совсем двадцать лет тому назад, и одному богу известно как усиленно я старался быть человечным ради Джэн. Another old hand stole up from Mr. Philander's side to clasp the one that lay upon his shoulder, and no other message could better have translated the one heart to the other. Другая старая рука протянулась со стороны м-ра Филандера, и пожала ту, которая лежала на его спине, и ничего не могло лучше передать вести одного сердца к другому. They did not speak for some minutes. Они молчали в продолжение нескольких минут. The lion below them paced nervously back and forth. Лев под ними нервно шагал взад и вперед. The third figure in the tree was hidden by the dense shadows near the stem. Третье существо на дереве было скрыто густой тенью ствола. He, too, was silent-motionless as a graven image. Оно тоже молчало, неподвижное, как резное изображение. "You certainly pulled me up into this tree just in time," said the professor at last. "I want to thank you. -- Вы подняли меня на дерево как раз вовремя, -- сказал, наконец, профессор. -- Мне надо поблагодарить вас. You saved my life." Вы спасли мне жизнь. "But I didn't pull you up here, Professor," said Mr. Philander. "Bless me! -- Но я не поднимал вас на дерево, профессор! -сказал м-р Филандер. -- О, господи! The excitement of the moment quite caused me to forget that I myself was drawn up here by some outside agency-there must be someone or something in this tree with us." Возбуждение той минуты почти заставило меня забыть, что и меня самого подняла сюда какая-то посторонняя рука. Кто-нибудь или что-нибудь находится с нами вместе здесь, на этом дереве! "Eh?" ejaculated Professor Porter. "Are you quite positive, Mr. Philander?" -- Э... -- протянул профессор. -- Вполне ли достоверно это ваше утверждение, м-р Филандер? "Most positive, Professor," replied Mr. Philander, "and," he added, "I think we should thank the party. -- Как нельзя более достоверно, профессор, -ответил м-р Филандер, -- и -- добавил он--я думаю, нам следует поблагодарить это третье лицо. He may be sitting right next to you now, Professor." Оно, быть может, сидит как раз рядом с вами теперь, профессор. "Eh? -- Э! What's that? Что это такое? Tut, tut, Mr. Philander, tut, tut!" said Professor Porter, edging cautiously nearer to Mr. Philander. Ой, ой, м-р Филандер, ой, ой! -- сказал профессор Портер, осторожно подвигаясь ближе к м-ру Филандеру. Just then it occurred to Tarzan of the Apes that Numa had loitered beneath the tree for a sufficient length of time, so he raised his young head toward the heavens, and there rang out upon the terrified ears of the two old men the awful warning challenge of the anthropoid. Как раз тогда обезьяний приемыш решил, что Нума достаточно долго рыскает под деревом, и потому он поднял молодую свою голову к небу, и затем в ушах перепуганных стариков раздался страшный предупреждающий крик антропоидов. The two friends, huddled trembling in their precarious position on the limb, saw the great lion halt in his restless pacing as the blood-curdling cry smote his ears, and then slink quickly into the jungle, to be instantly lost to view. Оба приятеля, дрожа, прижимались друг к другу на своем ненадежном насесте; они увидели, что большой лев в беспокойстве остановился под деревом, когда крик, замораживающий кровь, поразил его слух, затем быстро скользнул в джунгли и мгновенно пропал из виду. "Even the lion trembles in fear," whispered Mr. Philander. -- Даже лев, и тот дрожит,-- шепнул м-р Филандер. "Most remarkable, most remarkable," murmured Professor Porter, clutching frantically at Mr. Philander to regain the balance which the sudden fright had so perilously endangered. -- В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -- пробормотал профессор, отчаянно хватаясь за м-ра Филандера, чтобы восстановить равновесие, которое потерял от страха. Unfortunately for them both, Mr. Philander's center of equilibrium was at that very moment hanging upon the ragged edge of nothing, so that it needed but the gentle impetus supplied by the additional weight of Professor Porter's body to topple the devoted secretary from the limb. К несчастью для обоих, центр равновесия м-ра Филандера был сдвинут в сторону, так что понадобился лишь незначительный толчок профессора Портера, чтобы столкнуть с ветки преданного секретаря. For a moment they swayed uncertainly, and then, with mingled and most unscholarly shrieks, they pitched headlong from the tree, locked in frenzied embrace. Одно мгновение они неуверенно балансировали, и вдруг с общим жалобным криком слетели головами вниз с дерева, крепко сцепившись в отчаянном объятии. It was quite some moments ere either moved, for both were positive that any such attempt would reveal so many breaks and fractures as to make further progress impossible. Прошло несколько минут прежде, чем кто-либо из них двинулся, так как оба были уверены, что такая попытка обнаружит у них столько переломов и вывихов, что всякое передвижение окажется невозможным. At length Professor Porter made an attempt to move one leg. Наконец, профессор Портер попытался двинуть одной ногой. To his surprise, it responded to his will as in days gone by. К его удивлению, нога повиновалась его воле, как в былые дни. He now drew up its mate and stretched it forth again. Тогда он согнул другую ногу и снова вытянул ее. "Most remarkable, most remarkable," he murmured. -- В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -- пробормотал он. "Thank God, Professor," whispered Mr. Philander, fervently, "you are not dead, then?" -- Слава богу, профессор, -- шепнул горячо м-р Филандер, -- вы значит живы? "Tut, tut, Mr. Philander, tut, tut," cautioned Professor Porter, "I do not know with accuracy as yet." -- Тише, м-р Филандер, тише, -- предостерег его профессор, -- я еще доподлинно этого не знаю. With infinite solicitude Professor Porter wiggled his right arm-joy! It was intact. С бесконечными предосторожностями профессор Портер рискнул согнуть правую руку: о, счастье, -- она была невредима! Breathlessly he waved his left arm above his prostrate body-it waved! "Most remarkable, most remarkable," he said. Еле дыша, он махнул левой рукой над своим распростертым телом -- и рука махала! -- В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -- повторял он. "To whom are you signaling, Professor?" asked Mr. Philander, in an excited tone. -- Кому вы сигнализируете, профессор? -спросил м-р Филандер возбужденным тоном. Professor Porter deigned to make no response to this puerile inquiry. Профессор Портер не снизошел до ответа на такой ребяческий вопрос. Instead he raised his head gently from the ground, nodding it back and forth a half dozen times. Вместо того он осторожно приподнял с земли голову и закачал ею взад и вперед. "Most remarkable," he breathed. "It remains intact." -- В высшей степени замечательно, -- чуть слышно шепнул он. -- И она осталась цела! Mr. Philander had not moved from where he had fallen; he had not dared the attempt. М-р Филандер не двинулся с того места, куда упал; он не осмеливался сделать такую попытку. How indeed could one move when one's arms and legs and back were broken? Как можно, в самом деле, двигаться, когда руки и ноги и спина, -- все сломано? One eye was buried in the soft loam; the other, rolling sidewise, was fixed in awe upon the strange gyrations of Professor Porter. Один глаз его был залеплен мягкой глиной, а другой скосившись, устремился на странные вращательные движения профессора Портера. "How sad!" exclaimed Mr. Philander, half aloud. "Concussion of the brain, superinducing total mental aberration. -- Какая жалость, промолвил вполголоса м-р Филандер -- сотрясение мозга вызвало в нем полную умственную аберрацию! How very sad indeed! and for one still so young!" Действительно, очень, очень грустно! Особенно для такого еще молодого человека! Professor Porter rolled over upon his stomach; gingerly he bowed his back until he resembled a huge tom cat in proximity to a yelping dog. Профессор Портер лег на животе и осторожно выгнул спину, пока не стал похож на огромного кота, стоящего перед лающей собакой. Then he sat up and felt of various portions of his anatomy. Затем он сел и начал себя со всех сторон ощупывать. "They are all here," he exclaimed. "Most remarkable!" -- Все на месте! -- воскликнул он. -- В высшей степени замечательно! Whereupon he arose, and, bending a scathing glance upon the still prostrate form of Mr. Samuel T. Philander, he said: "Tut, tut, Mr. Philander; this is no time to indulge in slothful ease. После того он встал и, бросив неодобрительный взгляд на все еще распростертую фигуру м-ра Самюэля Т. Филандера, сказал: -- Ой, ой, м-р Филандер, сейчас совсем не время валяться! We must be up and doing." Нужно вставать и действовать. Mr. Philander lifted his other eye out of the mud and gazed in speechless rage at Professor Porter. М-р Филандер снял глину со своего второго глаза и взглянул на профессора Портера с безмолвным бешенством. Then he attempted to rise; nor could there have been any more surprised than he when his efforts were immediately crowned with marked success. Затем он попытался встать, и вряд ли человек мог быть более изумлен, чем он, когда его усилия немедленно увенчались полнейшим успехом. He was still bursting with rage, however, at the cruel injustice of Professor Porter's insinuation, and was on the point of rendering a tart rejoinder when his eyes fell upon a strange figure standing a few paces away, scrutinizing them intently. Он все еще был преисполнен бешенства, вызванного жестоким и несправедливым замечанием профессора Портера, и готовился едко возразить ему, когда взгляд его упал на странную фигуру, стоявшую в нескольких шагах от них и внимательно их рассматривавшую. Professor Porter had recovered his shiny silk hat, which he had brushed carefully upon the sleeve of his coat and replaced upon his head. Профессор Портер поднимал свой блестящий шелковистый цилиндр, заботливо чистил его рукавом пальто и надевал на голову, когда он заметил, что м-р Филандер указывает на что-то позади него. When he saw Mr. Philander pointing to something behind him he turned to behold a giant, naked but for a loin cloth and a few metal ornaments, standing motionless before him. Он обернулся и увидел неподвижно стоявшего перед ним гиганта, совершенно голого, за исключением повязки на бедрах и нескольких металлических украшений на руках и ногах. "Good evening, sir!" said the professor, lifting his hat. -- Добрый вечер, милостивый государь! -- сказал профессор и поднял шляпу. For reply the giant motioned them to follow him, and set off up the beach in the direction from which they had recently come. В ответ гигант указал знаками, чтобы они шли за ним, и направился в сторону берега, откуда они только что пришли. "I think it the better part of discretion to follow him," said Mr. Philander. -- Думаю, что было бы разумно следовать за ним, -- сказал м-р Филандер. "Tut, tut, Mr. Philander," returned the professor. "A short time since you were advancing a most logical argument in substantiation of your theory that camp lay directly south of us. -- Постойте! -- возразил профессор, -- вы же сами недавно представили мне весьма логические аргументы для подтверждения вашей теории о том, что лагерь лежит от нас к югу! I was skeptical, but you finally convinced me; so now I am positive that toward the south we must travel to reach our friends. Я сперва относился скептически, но в конце концов вы меня убедили, и потому теперь я положительно утверждаю, что мы должны идти на юг, чтобы добраться до наших друзей. Therefore I shall continue south." И потому я буду продолжать идти на юг. "But, Professor Porter, this man may know better than either of us. -- Но, профессор Портер, возможно, что этот человек знает лучше, чем вы или я. He seems to be indigenous to this part of the world. Он, по-видимому, туземец, уроженец этой части света. Let us at least follow him for a short distance." Попробуем, по крайней мере, последовать за ним. "Tut, tut, Mr. Philander," repeated the professor. "I am a difficult man to convince, but when once convinced my decision is unalterable. -- Ой, ой, м-р Филандер, -- повторил профессор, -я человек, которого трудно убедить, но если я уже раз убедился в чем-либо, то мое решение остается неизменным. I shall continue in the proper direction, if I have to circumambulate the continent of Africa to reach my destination." Я пойду в прежнем направлении, хотя бы мне пришлось обойти кругом весь Черный Континент, чтобы дойти до цели. Further argument was interrupted by Tarzan, who, seeing that these strange men were not following him, had returned to their side. Но дальнейшая аргументация ученого была прервана Тарзаном, который, увидев, что эти странные люди стоят на месте, вернулся к ним. Again he beckoned to them; but still they stood in argument. Он снова знаками пригласил их идти за собою, но они продолжали стоять и припираться. Presently the ape-man lost patience with their stupid ignorance. Наконец, глупость этих невежд взорвала Тарзана. He grasped the frightened Mr. Philander by the shoulder, and before that worthy gentleman knew whether he was being killed or merely maimed for life, Tarzan had tied one end of his rope securely about Mr. Philander's neck. Он схватил испуганного ассистента за плечо, и прежде, чем этот достойный джентльмен мог понять, убит ли он, или только искалечен на всю жизнь, Тарзан крепко привязал один конец веревки к шее м-ра Филандера. "Tut, tut, Mr. Philander," remonstrated Professor Porter; "it is most unbeseeming in you to submit to such indignities." -- М-р Филандер, -- вещал ему профессор Портер, -- с вашей стороны крайне неприлично подчиняться такому унижению. But scarcely were the words out of his mouth ere he, too, had been seized and securely bound by the neck with the same rope. Но едва эти слова вылетели из его уст, как он тоже был схвачен и та же веревка крепко обмоталась вокруг его шеи. Then Tarzan set off toward the north, leading the now thoroughly frightened professor and his secretary. Тогда Тарзан пошел по направлению к северу, ведя за собой совершенно перепуганного профессора и его секретаря. In deathly silence they proceeded for what seemed hours to the two tired and hopeless old men; but presently as they topped a little rise of ground they were overjoyed to see the cabin lying before them, not a hundred yards distant. Усталым старикам казалось, что они шли уже целые часы. Они молчали, полные отчаяния. Но вот внезапно, поднявшись на небольшой холмик, они увидели не дальше, как в ста ярдах, маленькую хижину, покинутую ими утром, и сердца их забились от радости. Here Tarzan released them, and, pointing toward the little building, vanished into the jungle beside them. Здесь Тарзан освободил их и, указывая на маленькое строение, исчез в ближайших кустах. "Most remarkable, most remarkable!" gasped the professor. "But you see, Mr. Philander, that I was quite right, as usual; and but for your stubborn willfulness we should have escaped a series of most humiliating, not to say dangerous accidents. В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -- с трудом произнес профессор. -- Но вы видите теперь, м-р Филандер, что, как всегда, я был совершенно прав. Если бы не ваше упорное своеволие, мы избежали бы целого ряда крайне унизительных, чтобы не сказать -- опасных, приключений. Pray allow yourself to be guided by a more mature and practical mind hereafter when in need of wise counsel." Прошу вас в следующие разы, когда вы будете нуждаться в мудром совете, подчиниться руководству более зрелого и практичного ума. Mr. Samuel T. М-р Самюэль Т. Philander was too much relieved at the happy outcome to their adventure to take umbrage at the professor's cruel fling. Филандер был слишком обрадован счастливым исходом их приключений, чтобы чувствовать себя задетым язвительной шуткой профессора. Instead he grasped his friend's arm and hastened him forward in the direction of the cabin. Вместо того, он схватил за руку своего приятеля и быстро повел его по направлению к хижине. It was a much-relieved party of castaways that found itself once more united. Небольшое общество этих растерявших друг друга людей было очень успокоено и обрадовано, когда, наконец, все оказались вместе. Dawn discovered them still recounting their various adventures and speculating upon the identity of the strange guardian and protector they had found on this savage shore. Заря застала их еще за пересказом различных приключений и за рассуждениями о тождественности страшного защитника и покровителя, найденного ими на этот диком берегу. Esmeralda was positive that it was none other than an angel of the Lord, sent down especially to watch over them. Эсмеральда не сомневалась, что это был никто иной, как ангел господень посланный со специальной миссией оберегать их. "Had you seen him devour the raw meat of the lion, Esmeralda," laughed Clayton, "you would have thought him a very material angel." -- Если бы вы видели, Эсмеральда, как он пожирал сырое львиное мясо, -- смеялся Клейтон, -- вы бы убедились, что этот небесный дух достаточно материален. -- Я ничего об этом не знаю, масса Клейтон! -- возразила служанка. -Но я предполагаю, что господь мог просто забыть дать ему с собой спички. Ведь его послали на землю так наспех, чтобы оберегать нас! И он, наверно, не мог ничего сжарить, не имея спичек, просто не мог. "There was nothing heavenly about his voice," said Jane Porter, with a little shudder at recollection of the awful roar which had followed the killing of the lioness. -- В его голосе тоже ничего небесного не было, -сказала Джэн Портер, слегка вздрогнув при воспоминании об ужасающем реве, раздавшемся вслед за убийством львицы. "Nor did it precisely comport with my preconceived ideas of the dignity of divine messengers," remarked Professor Porter, "when the-ah-gentleman tied two highly respectable and erudite scholars neck to neck and dragged them through the jungle as though they had been cows." -- Моим незыблемым понятиям о достоинстве небесных посланцев, -- заметил профессор Портер, -- совершенно не соответствует его манера действовать. Этот джентльмен связал двух чтимых и просвещенных ученых за шеи и погнал их сквозь джунгли, как коров! Chapter XVII Burials XVII ПОХОРОНЫ As it was now quite light, the party, none of whom had eaten or slept since the previous morning, began to bestir themselves to prepare food. Между тем, уже почти совсем рассвело, и после бессонной ночи общество, из которого никто ничего не ел с предыдущего утра, принялось за приготовление завтрака. The mutineers of the Arrow had landed a small supply of dried meats, canned soups and vegetables, crackers, flour, tea, and coffee for the five they had marooned, and these were hurriedly drawn upon to satisfy the craving of long-famished appetites. Бунтовщики с "Арроу" выгрузили небольшой запас сушеного мяса, консервированных супов и овощей, галетов, муки, чая и кофе для пяти человек, которых они высадили на необитаемом берегу. Все это было поспешно вынуто для удовлетворения требования изголодавшихся желудков. The next task was to make the cabin habitable, and to this end it was decided to at once remove the gruesome relics of the tragedy which had taken place there on some bygone day. Затем следовало привести хижину в жилой вид, и для этой цели решено было тотчас же убрать мрачные остатки трагедии, разыгравшейся здесь в давно минувшие дни. Professor Porter and Mr. Philander were deeply interested in examining the skeletons. Профессор Портер и м-р Филандер были глубоко заинтересованы осмотром скелетов. The two larger, they stated, had belonged to a male and female of one of the higher white races. Оба большие скелеты, по их мнению, принадлежали мужчине и женщине одного из высших племен белой расы. The smallest skeleton was given but passing attention, as its location, in the crib, left no doubt as to its having been the infant offspring of this unhappy couple. Маленькому скелету было уделено весьма незначительное внимание, так как самое присутствие его в колыбели не оставляло сомнений в том, что это был младенец, рожденный от несчастной четы. As they were preparing the skeleton of the man for burial, Clayton discovered a massive ring which had evidently encircled the man's finger at the time of his death, for one of the slender bones of the hand still lay within the golden bauble. Подняв большой скелет, Клейтон нашел массивное кольцо, очевидно находившееся на пальце мужчины в момент его смерти, так как одна из тонких костей кисти еще была продета в золотую безделушку. Picking it up to examine it, Clayton gave a cry of astonishment, for the ring bore the crest of the house of Greystoke. Клейтон поднял кольцо, чтобы рассмотреть его, и вскрикнул от изумления: на перстне был вырезан его собственный герб! At the same time, Jane discovered the books in the cupboard, and on opening the fly-leaf of one of them saw the name, JOHN CLAYTON, LONDON. В то же время Джэн Портер обнаружила в шкафу книги и, открыв заглавный лист одной из них, увидела надпись: "Джон Клейтон. Лондон". In a second book which she hurriedly examined was the single name, GREYSTOKE. Во второй книге, которую она поспешно осмотрела, было одно только имя "Грейсток". "Why, Mr. Clayton," she cried, "what does this mean? -- Слушайте, м-р Клейтон, -- крикнула она, -- что это зна-чит? Here are the names of some of your own people in these books." На этих книгах имена ваших родственников! "And here," he replied gravely, "is the great ring of the house of Greystoke which has been lost since my uncle, John Clayton, the former Lord Greystoke, disappeared, presumably lost at sea." -- А здесь, -- ответил он с серьезным видом, -большой родовой перстень Г рейстоков, который был утерян с тех пор как дядя мой Джон Клейтон, бывший лорд Грейсток, исчез погибнув, как предполагали, в море. "But how do you account for these things being here, in this savage African jungle?" exclaimed the girl. -- Но как вы объясняете себе нахождение этих вешен здесь, в африканских джунглях? "There is but one way to account for it, Miss Porter," said Clayton. "The late Lord Greystoke was not drowned. -- Только одним предположением можно объяснить себе это, мисс Портер, -- сказал Клейтон. -- Покойный лорд Грейсток не утонул. He died here in this cabin and this poor thing upon the floor is all that is mortal of him." Он умер здесь, в этой хижине, и эти останки на полу, -- все, что осталось от него. "Then this must have been Lady Greystoke," said Jane reverently, indicating the poor mass of bones upon the bed. -- В таком случае, это должны быть останки леди Грейсток, -- сказала Джэн Портер, с благоговением указывая на бедную груду костей на кровати. "The beautiful Lady Alice," replied Clayton, "of whose many virtues and remarkable personal charms I often have heard my mother and father speak. -- Прекрасной леди Элис, -- ответил Клейтон, -о качествах и об изумительном личном обаянии которой я не раз слышал от родителей. Poor woman," he murmured sadly. Несчастная леди! -- грустно прошептал он. With deep reverence and solemnity the bodies of the late Lord and Lady Greystoke were buried beside their little African cabin, and between them was placed the tiny skeleton of the baby of Kala, the ape. С большою торжественностью останки покойных лорда и леди Грейсток были погребены у стен маленькой хижины, а между ними был уложен скелетик детеныша Калы. As Mr. Philander was placing the frail bones of the infant in a bit of sail cloth, he examined the skull minutely. Когда мистер Филандер завертывал хрупкие кости младенца в кусок парусины, он подробно осмотрел его череп. Then he called Professor Porter to his side, and the two argued in low tones for several minutes. Затем подозвал профессора Портера, и они вполголоса говорили вдвоем несколько минут. "Most remarkable, most remarkable," said Professor Porter. -- В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -- сказал профессор Портер. "Bless me," said Mr. Philander, "we must acquaint Mr. Clayton with our discovery at once." -- Господь бог мой! -- воскликнул м-р Филандер, -- мы должны сообщить м-ру Клейтону о нашем открытии. "Tut, tut, Mr. Philander, tut, tut!" remonstrated Professor Archimedes Q. Porter. "'Let the dead past bury its dead.'" -- Потише, м-р Филандер, потише, -- остановил его профессор Архимед Кв. Портер. -- Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов. And so the white-haired old man repeated the burial service over this strange grave, while his four companions stood with bowed and uncovered heads about him. И седовласый старик прочел похоронную службу над этой странной могилой в то время, как остальные стояли низко склонив головы, и молились. From the trees Tarzan of the Apes watched the solemn ceremony; but most of all he watched the sweet face and graceful figure of Jane Porter. С верхушек деревьев Тарзан, обезьяний приемыш, наблюдал торжественный и непонятный обряд; но дольше всего не спускал он глаз с милого лица и изящной фигуры Джэн Портер. In his savage, untutored breast new emotions were stirring. He could not fathom them. В его наивной душе просыпались новые чувства. He wondered why he felt so great an interest in these people-why he had gone to such pains to save the three men. Он удивлялся, почему его так интересуют эти люди, почему он взял на себя столько труда, чтобы спасти от гибели в джунглях мужчин? But he did not wonder why he had torn Sabor from the tender flesh of the strange girl. Но он не удивлялся, почему он оторвал Сабор от нежного тела этой чужой девушки. Surely the men were stupid and ridiculous and cowardly. Несомненно, мужчины были и глупы и смешны и трусливы. Even Manu, the monkey, was more intelligent than they. Даже мартышка Ману была сообразительней их. If these were creatures of his own kind he was doubtful if his past pride in blood was warranted. Если таковы образчики его собственной породы, ему, пожалуй, нечего гордиться своим происхождением. But the girl, ah-that was a different matter. Но девушка -- ах, это совсем иное дело! He did not reason here. Здесь он не рассуждал. He knew that she was created to be protected, and that he was created to protect her. Он знал, что она создана, чтобы быть под защитой, а он создан, чтобы защищать ее. He wondered why they had dug a great hole in the ground merely to bury dry bones. Его удивило, что они вырыли в земле большую яму только для того, чтобы спрятать там кости. Surely there was no sense in that; no one wanted to steal dry bones. Это было очевидно бессмысленным: кому понадобится украсть сухие кости? Had there been meat upon them he could have understood, for thus alone might one keep his meat from Dango, the hyena, and the other robbers of the jungle. Другое дело, если бы на них было мясо, -- Тарзан понял бы это, так как только так можно уберечь мясо от гиены Данго и других воров джунглей. When the grave had been filled with earth the little party turned back toward the cabin, and Esmeralda, still weeping copiously for the two she had never heard of before today, and who had been dead twenty years, chanced to glance toward the harbor. Когда могила была засыпана землею, маленькое общество направилось к хижине, и Эсмеральда, все еще горько плакавшая по покойным, о которых она ничего не слышала до сегодняшнего дня, случайно взглянула на бухту. Instantly her tears ceased. Ее слезы вдруг прекратились. "Look at them low down white trash out there!" she shrilled, pointing toward the Arrow. "They-all's a desecrating us, right here on this here perverted island." -- Взгляните-ка на этот белый сброд, -взвизгнула она отчаянно, указывая по направлению к "Арроу". -- Они уходят, оставив нас на этом ужасном острове! And, sure enough, the Arrow was being worked toward the open sea, slowly, through the harbor's entrance. И, действительно, корабль медленно направлялся из бухты к открытому морю. "They promised to leave us firearms and ammunition," said Clayton. "The merciless beasts!" -- Они обещали оставить нам огнестрельное оружие и запасы патронов, -- сказал Клейтон. -Безжалостные скоты! "It is the work of that fellow they call Snipes, I am sure," said Jane. "King was a scoundrel, but he had a little sense of humanity. -- Все это дело рук матроса, которого они зовут Снайпсом, я в этом уверена, -- заявила Джэн Портер. -- Кинг был негодяем, но он обладал хоть маленькой долей человечности. If they had not killed him I know that he would have seen that we were properly provided for before they left us to our fate." Если бы они не убили его, я уверена, что он позаботился бы о том, чтобы снабдить нас всем необходимым прежде, чем покинуть нас на этом необитаемом острове. "I regret that they did not visit us before sailing," said Professor Porter. "I had proposed requesting them to leave the treasure with us, as I shall be a ruined man if that is lost." -- Жаль, что они не посетили нас перед своим отплытием, -- сказал профессор Портер. -- Я намеревался просить их оставить наш клад, потому что, если он пропадет, я буду совершенно разоренным человеком. Jane looked at her father sadly. Джэн Портер с грустью посмотрела на отца. "Never mind, dear," she said. "It wouldn't have done any good, because it is solely for the treasure that they killed their officers and landed us upon this awful shore." -- Не жалейте об этом, дорогой, -- сказала она. -Это не привело бы ни к чему хорошему. Ведь только из-за этого клада убили они своих офицеров и высадили нас на этот ужасный берег. "Tut, tut, child, tut, tut!" replied Professor Porter. "You are a good child, but inexperienced in practical matters," and Professor Porter turned and walked slowly away toward the jungle, his hands clasped beneath his long coat tails and his eyes bent upon the ground. -- Потише, дитя, потише, -- возразил профессор Портер. -- Вы добрая дочь, но в практических делах неопытны. -- И профессор Портер повернулся, медленно направился к джунглям, сложив руки сзади под длинными фалдами пальто и опустив глаза к земле. His daughter watched him with a pathetic smile upon her lips, and then turning to Mr. Philander, she whispered: Дочь его следила за ним с трогательной улыбкой на устах, и затем, обращаясь к м-ру Филандеру, шепнула: "Please don't let him wander off again as he did yesterday. -- Пожалуйста, не давайте ему скитаться в джунглях опять, как он это делал вчера. We depend upon you, you know, to keep a close watch upon him." Вы знаете, мы рассчитываем на вас, что вы будете хорошо его охранять. "He becomes more difficult to handle each day," replied Mr. Philander, with a sigh and a shake of his head. "I presume he is now off to report to the directors of the Zoo that one of their lions was at large last night. -- Каждый день становится труднее смотреть за ним, -- ответил м-р Филандер, со вздохом покачивая головой. -- Думается мне, он теперь направляется к директорам зоологического сада с докладом, что один из львов был на свободе прошлой ночью. Oh, Miss Jane, you don't know what I have to contend with." О, мисс Джэн, вы не знаете, сколько мне приходится выносить от него! "Yes, I do, Mr. Philander; but while we all love him, you alone are best fitted to manage him; for, regardless of what he may say to you, he respects your great learning, and, therefore, has immense confidence in your judgment. -- Нет, я знаю, м-р Филандер; но, хотя мы все любим его, вы один умеете ходить за ним. Несмотря на все, что он может наговорить вам, он искренне уважает вас за вашу большую ученость и имеет безграничное доверие к вашему суждению. The poor dear cannot differentiate between erudition and wisdom." Бедный папа не делает различия между эрудицией и здравым смыслом. Mr. Philander, with a mildly puzzled expression on his face, turned to pursue Professor Porter, and in his mind he was revolving the question of whether he should feel complimented or aggrieved at Miss Porter's rather backhanded compliment. М-р Филандер, с несколько озадаченным выражением на лице, обернулся, чтобы идти вслед за профессором Портером, стараясь разрешить вопрос: чувствовать ли ему себя польщенным или обиженным двусмысленным комплиментом Джэн Портер. Tarzan had seen the consternation depicted upon the faces of the little group as they witnessed the departure of the Arrow; so, as the ship was a wonderful novelty to him in addition, he determined to hasten out to the point of land at the north of the harbor's mouth and obtain a nearer view of the boat, as well as to learn, if possible, the direction of its flight. Тарзан заметил выражение ужаса на лицах маленькой группы следившей за "Арроу". И так как корабль сам по себе был для него интересной новинкой, то он решил отправиться к северу от входа в бухту, осмотреть его вблизи и, если возможно, узнать, куда он направляется. Swinging through the trees with great speed, he reached the point only a moment after the ship had passed out of the harbor, so that he obtained an excellent view of the wonders of this strange, floating house. Переносясь по деревьям с величайшей быстротой, он достиг мыска одновременно с тем, как корабль вышел из бухты, так что ему были прекрасно видны все чудеса плавучего дома. There were some twenty men running hither and thither about the deck, pulling and hauling on ropes. Около двадцати человек бегали взад и вперед по палубе и возились с канатами. A light land breeze was blowing, and the ship had been worked through the harbor's mouth under scant sail, but now that they had cleared the point every available shred of canvas was being spread that she might stand out to sea as handily as possible. Дул легкий береговой ветер, и судно шло по проливу почти без парусов. Но теперь, когда оно миновало мысок, на нем подняли все паруса, чтобы ускорить ход. Tarzan watched the graceful movements of the ship in rapt admiration, and longed to be aboard her. Тарзан следил за плавными движениями корабля с глубоким восхищением, и ему страшно хотелось быть на борту его. Presently his keen eyes caught the faintest suspicion of smoke on the far northern horizon, and he wondered over the cause of such a thing out on the great water. Но вот его острое зрение заметило на далеком северном горизонте легкий намек на дым, и он удивился причине такого явления на безбрежном пространстве воды. About the same time the look-out on the Arrow must have discerned it, for in a few minutes Tarzan saw the sails being shifted and shortened. Почти одновременно с ним, должно быть, и вахтенный на "Арроу" тоже заметил дымок. Несколько минут спустя Тарзан увидел, что паруса были вновь спущены и закреплены. The ship came about, and presently he knew that she was beating back toward land. Судно повернуло, и теперь Тарзан знал, что оно возвращается к берегу. A man at the bows was constantly heaving into the sea a rope to the end of which a small object was fastened. Человек на носу все время опускал в море веревку, к концу которой был привязан какой-то небольшой предмет. Tarzan wondered what the purpose of this action might be. Тарзан не понимал, какая может быть цель этого странного действия? At last the ship came up directly into the wind; the anchor was lowered; down came the sails. Наконец, судно встало прямо против ветра; якорь был брошен, и паруса убраны. There was great scurrying about on deck. На палубе началась суматоха. A boat was lowered, and in it a great chest was placed. Была спущена лодка и в нее поставлен большой сундук. Then a dozen sailors bent to the oars and pulled rapidly toward the point where Tarzan crouched in the branches of a tree. Дюжина матросов наклонилась над веслами, и лодка быстро понеслась к тому месту, где Тарзан прятался в ветвях дерева. In the stern of the boat, as it drew nearer, Tarzan saw the rat-faced man. У руля Тарзан узнал человека с крысьим лицом. It was but a few minutes later that the boat touched the beach. Лодка причалила к берегу. The men jumped out and lifted the great chest to the sand. Матросы выскочили из нее и вытащили на песок большой сундук. They were on the north side of the point so that their presence was concealed from those at the cabin. Они находились на северной стороне мыска, так что их присутствие было скрыто от обитателей хижины. The men argued angrily for a moment. Матросы сердито спорили между собой несколько мину г. Then the rat-faced one, with several companions, ascended the low bluff on which stood the tree that concealed Tarzan. Потом человек с крысьим лицом, в сопровождении товарищей, поднялся на высокий пригорок, на котором росло дерево. They looked about for several minutes. На нем-то и сидел притаившись Тарзан. "Here is a good place," said the rat-faced sailor, indicating a spot beneath Tarzan's tree. Несколько минут матросы смотрели по сторонам. "It is as good as any," replied one of his companions. -- Здесь хорошее место, -- сказал человек с крысьим лицом, указывая на местечко под деревом Тарзана. "If they catch us with the treasure aboard it will all be confiscated anyway. -- Такое же хорошее, как и всякое другое, -ответил один из его спутников. -- Если они застигнут нас с кладом на борту, его тотчас же конфискуют. We might as well bury it here on the chance that some of us will escape the gallows to come back and enjoy it later." Мы можем закопать его хоть здесь; быть может, кто-нибудь из нас избежит виселицы и, вернувшись сюда, воспользуется кладом. The rat-faced one now called to the men who had remained at the boat, and they came slowly up the bank carrying picks and shovels. Человек с крысьим лицом позвал людей, оставшихся в лодке, и они медленно подошли к тому месту, неся лопаты и кирки. "Hurry, you!" cried Snipes. "Stow it!" retorted one of the men, in a surly tone. "You're no admiral, you damned shrimp." -- Поторапливайтесь! -- закричал один из матросов сердитым тоном. -- Каждая мразь из себя адмирала корчит! "I'm Cap'n here, though, I'll have you to understand, you swab," shrieked Snipes, with a volley of frightful oaths. -- А все-таки я -- капитан и заставлю вас признавать это, швабра вы этакая! -- кричал Снайпс, извергая поток ужасающих проклятий. "Steady, boys," cautioned one of the men who had not spoken before. "It ain't goin' to get us nothing by fightin' amongst ourselves." -- Спокойней, товарищи, -- вступился один из матросов, молчавший до тех пор. -- Какой прок из того, если мы тут перегрыземся между собой? "Right enough," replied the sailor who had resented Snipes' autocratic tones; "but it ain't a-goin' to get nobody nothin' to put on airs in this bloomin' company neither." -- Правильно, -- согласился матрос, рассердившийся на повелительный тон Снайпса. -- Но по той же причине не годится, чтобы кто бы то ни было строил из себя начальство в честной нашей компании! "You fellows dig here," said Snipes, indicating a spot beneath the tree. "And while you're diggin', Peter kin be a-makin' of a map of the location so's we kin find it again. -- Вы, товарищи, копайте вот здесь, -- сказал Снайпс, указывая на местечко под деревом. -- А когда вы будете копать, Питер сделает карту этой местности, чтобы мы могли найти ее потом. You, Tom, and Bill, take a couple more down and fetch up the chest." Вы, Том и Биль, возьмите еще двух или трех людей с собой и тащите сюда сундук. "Wot are you a-goin' to do?" asked he of the previous altercation. "Just boss?" -- А вы что будете делать? -- спросил спорщик.--Хозяина разыгрывать? "Git busy there," growled Snipes. "You didn't think your Cap'n was a-goin' to dig with a shovel, did you?" -- Делайте свое дело, -- ворчал Снайпс. -- Так вы думали, что ваш капитан будет работать лопатой, что ли? The men all looked up angrily. Все кругом сердито посмотрели на Снайпса. None of them liked Snipes, and this disagreeable show of authority since he had murdered King, the real head and ringleader of the mutineers, had only added fuel to the flames of their hatred. Никто не любил его, и его постоянное выставление напоказ своей власти с тех пор, как он убил Кинга, действительного главаря и предводителя бунтовщиков, только подливало масла в огонь. "Do you mean to say that you don't intend to take a shovel, and lend a hand with this work? -- Значит, вы не желаете взять лопаты в руки и помочь работе? Your shoulder's not hurt so all-fired bad as that," said Tarrant, the sailor who had before spoken. Ваше плечо не так уже сильно пробито копьем. "Not by a damned sight," replied Snipes, fingering the butt of his revolver nervously. -- Ив голову мне не приходит, -- ответил Снайпс, нервно потрагивая рукоять револьвера. "Then, by God," replied Tarrant, "if you won't take a shovel you'll take a pickax." -- Тогда, клянусь богом, -- крикнул Тарант, -если вы не хотите взять лопату, то попробуете кирки! With the words he raised his pick above his head, and, with a mighty blow, he buried the point in Snipes' brain. С этими словами он высоко поднял свою кирку и могучим ударом всадил ее острие в мозг Снайпса. For a moment the men stood silently looking at the result of their fellow's grim humor. Then one of them spoke. На минуту все окаменели и смотрели на жертву гнева их товарища; затем один из матросов сказал: "Served the skunk jolly well right," he said. --Так ему, мерзавцу, и следовало! One of the others commenced to ply his pick to the ground. Другой спокойно принялся рыть землю киркой. The soil was soft and he threw aside the pick and grasped a shovel; then the others joined him. Земля была мягкая, и он, отбросив кирку в сторону, взялся за лопату. There was no further comment on the killing, but the men worked in a better frame of mind than they had since Snipes had assumed command. Тогда и остальные последовали его примеру. Об убийстве не было больше речи, но люди работали дружнее и веселее, чем когда Снайпс командовал ими. When they had a trench of ample size to bury the chest, Tarrant suggested that they enlarge it and inter Snipes' body on top of the chest. Когда яма была достаточно велика, чтобы зарыть в нее сундук, Тарант посоветовал увеличить ее еще и тут же закопать поверх сундука тело Снайпса. "It might 'elp fool any as 'appened to be diggin' 'ereabouts," he explained. -- Это может одурачить тех, которые вздумали бы рыть в этом месте, -- объяснил он. The others saw the cunning of the suggestion, and so the trench was lengthened to accommodate the corpse, and in the center a deeper hole was excavated for the box, which was first wrapped in sailcloth and then lowered to its place, which brought its top about a foot below the bottom of the grave. Другие нашли, что это хитро выдумано, и яма была вырыта по длине тела, а в середине ее было сделано углубление для сундука, предварительно обернутого в брезент, причем когда его спустили в яму, крышка оказалась на один фут ниже дна могилы. Earth was shovelled in and tramped down about the chest until the bottom of the grave showed level and uniform. Его засыпали и хорошо утрамбовали землю, так что дно могилы стало ровным и гладким. Two of the men rolled the rat-faced corpse unceremoniously into the grave, after first stripping it of its weapons and various other articles which the several members of the party coveted for their own. Тогда двое из матросов весьма бесцеремонно скатили в нее тело человека с крысьим лицом, сняв сначала с него оружие и еще некоторые вещицы, после чего они забросали могилу землей и старательно утоптали ее. They then filled the grave with earth and tramped upon it until it would hold no more. The balance of the loose earth was thrown far and wide, and a mass of dead undergrowth spread in as natural a manner as possible over the new-made grave to obliterate all signs of the ground having been disturbed. Остаток вырытой земли они разбросали во все стороны, и раскидали над свежей могилой массу сухих листьев и валежника, чтобы наиболее естественным образом замаскировать ее и скрыть место, где земля была только что вскопана. Their work done the sailors returned to the small boat, and pulled off rapidly toward the Arrow. Сделав свое дело матросы вернулись к маленькой лодке и стали быстро грести к кораблю. The breeze had increased considerably, and as the smoke upon the horizon was now plainly discernible in considerable volume, the mutineers lost no time in getting under full sail and bearing away toward the southwest. Ветер крепчал, и так как дымок на горизонте вырос, и подымался теперь большими клубами, бунтовщики, не теряя времени, подняли все паруса и поплыли на юго-запад. Tarzan, an interested spectator of all that had taken place, sat speculating on the strange actions of these peculiar creatures. Тарзан -- страшно заинтересованный непонятной сценой, очевидцем которой ему пришлось быть -сидел, раздумывая о странных поступках этих существ. Men were indeed more foolish and more cruel than the beasts of the jungle! Люди оказывается действительно более глупы и более жестоки, чем звери в джунглях. How fortunate was he who lived in the peace and security of the great forest! Как он счастлив, живя один в тишине и безопасности громадного леса! Tarzan wondered what the chest they had buried contained. Тарзан старался догадаться, что такое было в сундуке, зарытом матросами? If they did not want it why did they not merely throw it into the water? Ведь если сундук им не был нужен, зачем же они не бросили его в воду? That would have been much easier. Ah, he thought, but they do want it. Это было бы гораздо легче сделать. -- Нет, -подумал он, -- видно сундук им нужен. They have hidden it here because they intend returning for it later. Они спрятали его здесь потому, что хотят потом за ним вернуться. Tarzan dropped to the ground and commenced to examine the earth about the excavation. Тарзан спустился с дерева и стал осматривать землю вокруг могилы. He was looking to see if these creatures had dropped anything which he might like to own. Он хотел убедиться, не потеряли ли эти существа какую-нибудь вещь, которая могла бы ему пригодиться. Soon he discovered a spade hidden by the underbrush which they had laid upon the grave. Он скоро нашел лопату, спрятанную в груде валежника, наваленного на могилу. He seized it and attempted to use it as he had seen the sailors do. Он взял и попытался работать ею так, как работали матросы. It was awkward work and hurt his bare feet, but he persevered until he had partially uncovered the body. Это оказалось нелегко, и он повредил себе голую ногу, но упорствовал, пока не отрыл труп. This he dragged from the grave and laid to one side. Тогда он вытащил его и положил в сторону. Then he continued digging until he had unearthed the chest. Он продолжал рыть, пока не откопал сундук. This also he dragged to the side of the corpse. И его он вытащил и поставил рядом с трупом. Then he filled in the smaller hole below the grave, replaced the body and the earth around and above it, covered it over with underbrush, and returned to the chest. Затем он засыпал яму от сундука, уложил тело обратно в могилу, засыпал кругом землей и, прикрыв ветками кустарника, занялся сундуком. Four sailors had sweated beneath the burden of its weight-Tarzan of the Apes picked it up as though it had been an empty packing case, and with the spade slung to his back by a piece of rope, carried it off into the densest part of the jungle. Четверо матросов изнемогали под его тяжестью. Тарзан поднял его, как будто это был пустой упаковочный ящик, и, привеся лопату на спину, понес его в самую глухую часть джунглей. He could not well negotiate the trees with his awkward burden, but he kept to the trails, and so made fairly good time. Он не мог удобно идти по деревьям с такой неуклюжей ношей, но держался знакомых троп, так что все же двигался достаточно быстро. For several hours he traveled a little north of east until he came to an impenetrable wall of matted and tangled vegetation. Через несколько часов ходьбы, все время в северо-восточном направлении, он дошел до непроницаемой стены спутанной и переплетенной густой растительности. Then he took to the lower branches, and in another fifteen minutes he emerged into the amphitheater of the apes, where they met in council, or to celebrate the rites of the Dum-Dum. Тогда он взобрался на нижние ветви и через четверть часа вышел к амфитеатру, где обезьяны собирались для советов или для празднования обрядов Дум-Дум. Near the center of the clearing, and not far from the drum, or altar, he commenced to dig. Он начал рыть яму почти в центре арены, не далеко от барабана. This was harder work than turning up the freshly excavated earth at the grave, but Tarzan of the Apes was persevering and so he kept at his labor until he was rewarded by seeing a hole sufficiently deep to receive the chest and effectually hide it from view. Это было много труднее, чем раскапывать свежевырытую могилу; но Тарзан был упорен и продолжал трудиться, пока не был вознагражден видом ямы, достаточно глубокой для того, чтобы опустить в нее сундук и скрыть его от взоров. Why had he gone to all this labor without knowing the value of the contents of the chest? Зачем взял он на себя всю эту работу, не зная ценности содержимого в сундуке? Tarzan of the Apes had a man's figure and a man's brain, but he was an ape by training and environment. Обезьяний приемыш Тарзан был человек, умом и телом, но был обезьяной по воспитанию и по всей обстановке жизни. His brain told him that the chest contained something valuable, or the men would not have hidden it. Его мозг говорил ему, что в сундуке нечто ценное, иначе люди не стали бы его так старательно прятать. His training had taught him to imitate whatever was new and unusual, and now the natural curiosity, which is as common to men as to apes, prompted him to open the chest and examine its contents. Воспитание научило его, не задумываясь, подражать всему новому и необычайному. Теперь естественное любопытство, общее и людям и обезьянам, возбуждало его открыть сундук и рассмотреть его содержимое. But the heavy lock and massive iron bands baffled both his cunning and his immense strength, so that he was compelled to bury the chest without having his curiosity satisfied. Но железный замок и кованая железная обивка не поддавались ни хитростям, ни огромной физической силе, и он был вынужден зарыть сундук, так и не узнав его содержания. By the time Tarzan had hunted his way back to the vicinity of the cabin, feeding as he went, it was quite dark. Когда Тарзан, все время охотясь, чтобы отыскать себе пропитание, вернулся к хижине, было уже почти совсем темно. Within the little building a light was burning, for Clayton had found an unopened tin of oil which had stood intact for twenty years, a part of the supplies left with the Claytons by Black Michael. В маленьком домике горел свет, потому что Клейтон нашел там непочатую еще жестянку керосина, простоявшую нетронутой в продолжение двадцати лет. То была часть припасов, оставленных Клейтону Черным Майкэлом. The lamps also were still useable, and thus the interior of the cabin appeared as bright as day to the astonished Tarzan. Лампы тоже были годны для употребления, и, таким образом, перед изумленным взором Тарзана внутренность хижины явилась светлой, как днем! He had often wondered at the exact purpose of the lamps. Он часто ломал себе голову, как пользоваться лампой? His reading and the pictures had told him what they were, but he had no idea of how they could be made to produce the wondrous sunlight that some of his pictures had portrayed them as diffusing upon all surrounding objects. Чтение и картины сказали ему, что такое были лампы, но он не знал, как поступить с ними, чтобы они начали проливать удивительный солнечный свет, который, как он видел на картинках, они иногда изливали на все окружавшие предметы. As he approached the window nearest the door he saw that the cabin had been divided into two rooms by a rough partition of boughs and sailcloth. Когда он подошел к окну, ближайшему к двери, он увидел, что хижина разделена надвое грубой перегородкой из жердей и парусов. In the front room were the three men; the two older deep in argument, while the younger, tilted back against the wall on an improvised stool, was deeply engrossed in reading one of Tarzan's books. В переднем помещении находились трое мужчин; двое старших были углублены в горячие споры, в то время как младший, сидевший на импровизированном стуле, прислонившись к стене, был совершенно поглощен чтением одной из книг Тарзана. Tarzan was not particularly interested in the men, however, so he sought the other window. Тарзан, однако, не особенно интересовался мужчинами и потому перешел ко второму окну. There was the girl. Тут была девушка. How beautiful her features! Какие у нее прекрасные черты! How delicate her snowy skin! Как нежна белоснежная кожа! She was writing at Tarzan's own table beneath the window. Она писала у окна за столом Тарзана. Upon a pile of grasses at the far side of the room lay the Negress asleep. В дальнем конце комнаты на ворохе травы лежала спящая негритянка. For an hour Tarzan feasted his eyes upon her while she wrote. Целый час, пока писала девушка, глаза Тарзана наслаждались ее видом. How he longed to speak to her, but he dared not attempt it, for he was convinced that, like the young man, she would not understand him, and he feared, too, that he might frighten her away. Как ему хотелось бы заговорить с нею, но он не смел попытаться это сделать, так как был уверен, что и она, подобно молодому человеку, не поймет его, и к тому же он боялся, что может ее испугать. At length she arose, leaving her manuscript upon the table. Наконец, она поднялась, оставив рукопись на столе. She went to the bed upon which had been spread several layers of soft grasses. Подойдя к постели, покрытой несколькими слоями мягких трав, она их поправила. These she rearranged. Then she loosened the soft mass of golden hair which crowned her head. Like a shimmering waterfall turned to burnished metal by a dying sun it fell about her oval face; in waving lines, below her waist it tumbled. Затем распустила шелковистую массу золотистых волос, венчавших ей голову; словно волны сверкающего водопада, превращенного в полированный металл лучами заходящего солнца, обрамляли они ее овальное лицо и скатывались волнистыми линиями ниже пояса. Tarzan was spellbound. Тарзан стоял, как зачарованный. Then she extinguished the lamp and all within the cabin was wrapped in Cimmerian darkness. Она потушила лампу, и вдруг все в хижине сразу оказалось окутанным тьмою первобытных времен. Still Tarzan watched. Тарзан все еще стоял у окна. Creeping close beneath the window he waited, listening, for half an hour. Подкравшись к нему вплотную, он ждал, прислушиваясь около получаса. At last he was rewarded by the sounds of the regular breathing within which denotes sleep. Наконец, он расслышал звуки ровного дыхания, которое означает сон. Cautiously he intruded his hand between the meshes of the lattice until his whole arm was within the cabin. Carefully he felt upon the desk. Осторожно просунув руку сквозь перекладины решетки до самого плеча, он тихо шарил по столу. At last he grasped the manuscript upon which Jane Porter had been writing, and as cautiously withdrew his arm and hand, holding the precious treasure. Наконец, нащупав рукопись Джэн Портер, он так же острожно вытащил руку, зажав в ней драгоценное сокровище. Tarzan folded the sheets into a small parcel which he tucked into the quiver with his arrows. Тарзан сложил листы в маленький сверток, который засунул в колчан со стрелами. Then he melted away into the jungle as softly and as noiselessly as a shadow. Затем он исчез в джунглях тихо и безмолвно, как тень. Chapter XVIII The Jungle Toll XVIII ЖЕРТВА ДЖУНГЛЕЙ Early the following morning Tarzan awoke, and his first thought of the new day, as the last of yesterday, was of the wonderful writing which lay hidden in his quiver. Рано утром на следующий день, Тарзан проснулся с тою же мыслью, с которой заснул накануне; -- мыслью об удивительной рукописи, спрятанной в его колчане. Hurriedly he brought it forth, hoping against hope that he could read what the beautiful white girl had written there the preceding evening. Торопливо достал он ее, надеясь, против всякого вероятия, что сможет прочесть то, что написала прекрасная белая девушка. At the first glance he suffered a bitter disappointment; never before had he so yearned for anything as now he did for the ability to interpret a message from that golden-haired divinity who had come so suddenly and so unexpectedly into his life. При первом взгляде, брошенном на рукопись, он испытал величайшее разочарование своей жизни. Никогда раньше не желал он чего-нибудь так страстно, как желал теперь прочесть послание золотоволосой богини, которая так внезапно и неожиданно вторгалась в его существование. What did it matter if the message were not intended for him? Что из того, что это послание не предназначается ему? It was an expression of her thoughts, and that was sufficient for Tarzan of the Apes. Во всяком случае, оно было выражением ее мыслей, и этого было вполне достаточно для Тарзана. And now to be baffled by strange, uncouth characters the like of which he had never seen before! И вдруг быть обманутым странными неуклюжими знаками, подобных которым он раньше никогда не видел! Why, they even tipped in the opposite direction from all that he had ever examined either in printed books or the difficult script of the few letters he had found. Ведь они даже наклон имели противоположный тому, что он наблюдал в печатных книгах и в самых трудных рукописях! Even the little bugs of the black book were familiar friends, though their arrangement meant nothing to him; but these bugs were new and unheard of. Даже маленькие букашки непонятной черной книжки были ему знакомы и дружественны, хотя сочетания их ничего не говорили ему; но эти букашки были и новы, и неведомы. For twenty minutes he pored over them, when suddenly they commenced to take familiar though distorted shapes. Двадцать минут пристально изучал он их, как вдруг они стали принимать знакомые, хотя и искаженные образы. Ah, they were his old friends, but badly crippled. Ах, это были его старые друзья, но жестоко искалеченные! Then he began to make out a word here and a word there. И вот он начал разбирать одно слово здесь, одно слово там. His heart leaped for joy. Сердце у него прыгало от радости. He could read it, and he would. Он может читать! Он прочтет! In another half hour he was progressing rapidly, and, but for an exceptional word now and again, he found it very plain sailing. Еще полчаса -- и он быстро подвигался вперед, хотя то в одном, то в другом месте и встречалось какое-нибудь совсем непонятное слово. Тарзан увидел, что ему нетрудно разобрать письмо. Here is what he read: Вот то, что он прочел: WEST COAST OF AFRICA, ABOUT 10 DEGREES SOUTH LATITUDE. (So Mr. Clayton says.) February 3 (?), 1909. Западный берег Африки, около 10 градусов южной широты (так говорит м-р Клейтон). 8-го (?) февраля 18** г. DEAREST HAZEL: Дорогая моя Элоиза! It seems foolish to write you a letter that you may never see, but I simply must tell somebody of our awful experiences since we sailed from Europe on the ill-fated Arrow. Быть может, и не умно писать вам, так как письмо мое по всей вероятности не попадет в ваши руки; но я просто должна рассказать кому-нибудь наши ужасные испытания с тех самых пор, как мы отплыли из Европы на злосчастном "Арроу". If we never return to civilization, as now seems only too likely, this will at least prove a brief record of the events which led up to our final fate, whatever it may be. Если мы никогда не вернемся к цивилизации, что теперь кажется более, чем вероятным, это письмо явится, по крайней мере, кратким протоколом тех событий, которые приведут нас к окончательной нашей судьбе, какова бы она ни оказалась. As you know, we were supposed to have set out upon a scientific expedition to the Congo. Вам известно, что мы предполагали отправиться в научную экспедицию в Конго. Papa was presumed to entertain some wondrous theory of an unthinkably ancient civilization, the remains of which lay buried somewhere in the Congo valley. Думали, что папа намерен доказать существование какой-то неслыханно древней цивилизации, остатки которой скрываются где-то в долине Конго. But after we were well under sail the truth came out. Но когда мы вышли в море, истина всплыла. It seems that an old bookworm who has a book and curio shop in Baltimore discovered between the leaves of a very old Spanish manuscript a letter written in 1550 detailing the adventures of a crew of mutineers of a Spanish galleon bound from Spain to South America with a vast treasure of "doubloons" and "pieces of eight," I suppose, for they certainly sound weird and piraty. Оказывается, что какая-то старая книжная крыса, владеющая в Балтиморе магазином книг и редкостей, нашла между страницами старинной испанской рукописи письмо, написанное в 1550 г. В этом письме рассказывалось подробно о приключениях взбунтовавшегося экипажа испанского галиона, шедшего из Испании в Южную Америку с большим грузом "дублонов" и "монет в восемь", -- я быть может ошибаюсь? -потому что эти названия действительно звучат как-то по-пиратски и немного волшебно. The writer had been one of the crew, and the letter was to his son, who was, at the very time the letter was written, master of a Spanish merchantman. Автором письма был один из матросов галиона и адресовал он его своему родному сыну. А тот был хозяином торгового судна. Many years had elapsed since the events the letter narrated had transpired, and the old man had become a respected citizen of an obscure Spanish town, but the love of gold was still so strong upon him that he risked all to acquaint his son with the means of attaining fabulous wealth for them both. Много лет прошло со времени изложенных в письме событий, и старик сделался спокойным и уважаемым гражданином маленького испанского городка. Но любовь к золоту была в нем еще так сильна, что он рискнул всем, чтобы ознакомить сына со способами для достижения баснословного богатства. The writer told how when but a week out from Spain the crew had mutinied and murdered every officer and man who opposed them; but they defeated their own ends by this very act, for there was none left competent to navigate a ship at sea. Письмо содержит жуткую повесть о том, как, неделю спустя после отплытия из Испании, экипаж взбунтовался и перебил офицеров и всех тех, кто сопротивлялся им. Этой бессмысленной жестокостью они расстроили и свои собственные планы: у них не осталось никого, кто бы мог вести судно в открытом море. They were blown hither and thither for two months, until sick and dying of scurvy, starvation, and thirst, they had been wrecked on a small islet. Их бросало как щепку туда и сюда в продолжении двух месяцев, пока, наконец, больные, умирающие от цинги, жажды и голода они не были выброшены на маленький островок. The galleon was washed high upon the beach where she went to pieces; but not before the survivors, who numbered but ten souls, had rescued one of the great chests of treasure. Галион был выкинут волной на берег, где и разбился вдребезги, но выжившим -- их было всего десять душ -- удалось все же спасти один из сундуков с золотом. This they buried well up on the island, and for three years they lived there in constant hope of being rescued. Они зарыли его на острове и в продолжении трех лет жили там, в постоянной надежде на спасение. One by one they sickened and died, until only one man was left, the writer of the letter. Один за другим они болели и умирали, пока, наконец, в живых остался только тот, который написал письмо. The men had built a boat from the wreckage of the galleon, but having no idea where the island was located they had not dared to put to sea. Из обломков галиона ими была сколочена лодка, но, ни имея представления о местонахождении острова, они не решались пуститься в открытое море. When all were dead except himself, however, the awful loneliness so weighed upon the mind of the sole survivor that he could endure it no longer, and choosing to risk death upon the open sea rather than madness on the lonely isle, he set sail in his little boat after nearly a year of solitude. Однако, когда все умерли, исключая одного, страшное одиночество стало до того угнетать его душу, что он не в силах был больше выносить этой жизни и предпочел опасность смерти в открытом море сумасшествию на пустынном острове. После почти целого года полного одиночества он поднял парус на своей маленькой лодке. Fortunately he sailed due north, and within a week was in the track of the Spanish merchantmen plying between the West Indies and Spain, and was picked up by one of these vessels homeward bound. К счастью, он поплыл на север и через неделю попал в полосу рейсов испанских торговых судов, плававших между Вест-Индией и Испанией. Его подобрал корабль, возвращающийся на родину. The story he told was merely one of shipwreck in which all but a few had perished, the balance, except himself, dying after they reached the island. Он рассказал обычную историю о кораблекрушении, в котором все за немногими исключениями погибли, а оставшиеся в живых добрались до острова, и умерли все, кроме его одного. He did not mention the mutiny or the chest of buried treasure. Он не упомянул ни о мятеже, ни о зарытом сундуке с кладом. The master of the merchantman assured him that from the position at which they had picked him up, and the prevailing winds for the past week he could have been on no other island than one of the Cape Verde group, which lie off the West Coast of Africa in about 16 degrees or 17 degrees north latitude. Хозяин торгового судна уверил его, что судя по тому месту, где его подобрали, и подувшим за последнюю неделю ветрам место их кораблекрушения могло быть лишь на одном из островов группы Зеленого Мыса, расположенных у западного берега Африки около 16 или 17 градусов северной широты. His letter described the island minutely, as well as the location of the treasure, and was accompanied by the crudest, funniest little old map you ever saw; with trees and rocks all marked by scrawly X's to show the exact spot where the treasure had been buried. Это письмо подробнейшим образом описывает и сам остров, и место, где зарыт клад. В виде добавления он прилагает маленькую старую карту, самую грубую и забавную, какую я когда-либо видела; все деревья и скалы помечены на ней нацарапанными Х-ми для указания точного места, где зарыто сокровище. When papa explained the real nature of the expedition, my heart sank, for I know so well how visionary and impractical the poor dear has always been that I feared that he had again been duped; especially when he told me he had paid a thousand dollars for the letter and map. Когда папа объяснил мне истинную цель нашей экспедиции, сердце мое так и упало, потому что я хорошо знала, каким непрактичным мечтателем был всегда мой милый отец. Я боялась, что его опять обманули, в особенности, когда узнала от него, что он заплатил тысячу долларов за письмо и карту. To add to my distress, I learned that he had borrowed ten thousand dollars more from Robert Canler, and had given his notes for the amount. А тут еще выяснилось, что он, кроме того, занял целых десять тысяч долларов у Роберта Канлера и дал ему вексель на эту сумму. Mr. Canler had asked for no security, and you know, dearie, what that will mean for me if papa cannot meet them. М-р Канлер не потребовал обеспечения, и вы знаете, дорогая, что грозит мне в том случае, если папа не заплатит по векселю. Oh, how I detest that man! О, как я ненавижу этого человека! We all tried to look on the bright side of things, but Mr. Philander, and Mr. Clayton-he joined us in London just for the adventure-both felt as skeptical as I. Мы все же старались смотреть бодро на вещи и не впадать в отчаяние, но мистер Филандер и м-р Клейтон, -- последний присоединился к нам в Лондоне просто из жажды приключений, -- так же скептически отнеслись к делу, как и я. Well, to make a long story short, we found the island and the treasure-a great iron-bound oak chest, wrapped in many layers of oiled sailcloth, and as strong and firm as when it had been buried nearly two hundred years ago. И вот, чтобы кратко рассказать вам всю эту длинную историю, мы нашли остров и нашли клад: большой, обитый железом дубовый сундук, завернутый в несколько слоев промасленной парусины, такой же крепкой и плотной, каким его зарыли почти четыреста лет тому назад. It was SIMPLY FILLED with gold coin, and was so heavy that four men bent underneath its weight. Он был доверху набит золотыми монетами и такой тяжелый, что четыре матроса еле несли его. The horrid thing seems to bring nothing but murder and misfortune to those who have anything to do with it, for three days after we sailed from the Cape Verde Islands our own crew mutinied and killed every one of their officers. Злосчастный клад этот, по-видимому, не приносит ничего кроме несчастий тем, кто имеет с ним дело, потому что три дня спустя, как мы отошли с островов Зеленого Мыса, наш экипаж тоже взбунтовался и перебил всех своих офицеров. Oh, it was the most terrifying experience one could imagine-I cannot even write of it. О, это было самое ужасающее испытание, которое можно себе вообразить, --я даже не в силах писать об этом. They were going to kill us too, but one of them, the leader, named King, would not let them, and so they sailed south along the coast to a lonely spot where they found a good harbor, and here they landed and have left us. Они собирались убить и нас, но один главарь их, по имени Кинг, не допустил этого. Итак они поплыли на юг, вдоль берега, до пустынного места, где нашли хорошую бухту, и здесь они сошли на берег и высадили нас. They sailed away with the treasure to-day, but Mr. Clayton says they will meet with a fate similar to the mutineers of the ancient galleon, because King, the only man aboard who knew aught of navigation, was murdered on the beach by one of the men the day we landed. Сегодня они отплыли, увезя с собой клад, но м-р Клейтон говорит, что их ждет та же учесть, как бунтовщиков старого галиона, потому что Кинг, единственный человек на корабле, имевший понятие о навигации, был убит на берегу одним из матросов в тот день, когда нас высадили. I wish you could know Mr. Clayton; he is the dearest fellow imaginable, and unless I am mistaken he has fallen very much in love with me. Хотелось бы мне, чтобы вы познакомились с м-ром Клейтоном; он -- милейший человек и, если я не ошибаюсь, очень сильно влюбился в вашу несчастную подругу. He is the only son of Lord Greystoke, and some day will inherit the title and estates. М-р Клейтон -- единственный сын лорда Грейстока и в будущем наследует титул и поместья. In addition, he is wealthy in his own right, but the fact that he is going to be an English Lord makes me very sad-you know what my sentiments have always been relative to American girls who married titled foreigners. К тому же он и лично обладает большим состоянием. Но тот факт, что он будет английским лордом, меня очень печалит -- вы знаете мое отношение к американским девушкам, выходящим замуж за титулованных иностранцев. Oh, if he were only a plain American gentleman! Ах, если бы он был простым американским джентльменом! But it isn't his fault, poor fellow, and in everything except birth he would do credit to my country, and that is the greatest compliment I know how to pay any man. Правда бедняга в этом не виноват! И во всем остальном, кроме происхождения, он может лишь делать честь моей милой, дорогой родине, -- а это самый лестный отзыв, какой я могу дать о ком бы то ни было. We have had the most weird experiences since we were landed here. Мы испытали множество изумительных приключений с тех пор, как высадились здесь. Papa and Mr. Philander lost in the jungle, and chased by a real lion. Папа и м-р Филандер заблудились в джунглях, и за ними охотился настоящий лев. Mr. Clayton lost, and attacked twice by wild beasts. М-р Клейтон тоже заблудился, и дважды на него нападали дикие звери. Esmeralda and I cornered in an old cabin by a perfectly awful man-eating lioness. Эсмеральда и я -- мы были осаждены в старой хижине очень страшной людоедкой-львицей. Oh, it was simply "terrifical," as Esmeralda would say. О, это было просто "одна ужасть", как сказала бы Эсмеральда. But the strangest part of it all is the wonderful creature who rescued us. Но самое страшное из всех происшествий -- это изумительное существо, которое нас всегда спасало. I have not seen him, but Mr. Clayton and papa and Mr. Philander have, and they say that he is a perfectly god-like white man tanned to a dusky brown, with the strength of a wild elephant, the agility of a monkey, and the bravery of a lion. Я его не видела, но папа и м-р Филандер видели и говорят, что он -- богоподобный белый человек, загоревший до темно-коричневого цвета. Обладает он силой дикого слона, подвижностью обезьяны и храбростью льва. He speaks no English and vanishes as quickly and as mysteriously after he has performed some valorous deed, as though he were a disembodied spirit. Он не говорит по-английски и исчезает так быстро и таинственно после того, как совершит какой-нибудь доблестный поступок, словно он какой-то бесплотный дух. Then we have another weird neighbor, who printed a beautiful sign in English and tacked it on the door of his cabin, which we have preempted, warning us to destroy none of his belongings, and signing himself У нас есть еще другой таинственный сосед. Он прекрасно написал печатными буквами записку по-английски и прибил ее к двери своей хижины, которую мы заняли, предостерегая нас, чтобы мы не портили его вещей, и подписался: "Tarzan of the Apes." "Тарзан, из племени обезьян". We have never seen him, though we think he is about, for one of the sailors, who was going to shoot Mr. Clayton in the back, received a spear in his shoulder from some unseen hand in the jungle. Его мы еще не видели, хотя думаем, что он где-нибудь поблизости, так как, когда один из матросов собрался выстрелить м-ру Клейтону в спину, то он получил копье в плечо от чьей-то незримой руки в джунглях. The sailors left us but a meager supply of food, so, as we have only a single revolver with but three cartridges left in it, we do not know how we can procure meat, though Mr. Philander says that we can exist indefinitely on the wild fruit and nuts which abound in the jungle. Матросы оставили нам очень мало провианта и мы, имея лишь всего один револьвер с тремя патронами к нему, не знаем, как будем добывать себе мясо, хотя м-р Филандер и говорит, что мы сможем просуществовать до бесконечности на диких плодах и орехах, которыми изобилуют джунгли. I am very tired now, so I shall go to my funny bed of grasses which Mr. Clayton gathered for me, but will add to this from day to day as things happen. А теперь я очень устала и потому пойду спать в свою забавную постель из трав, собранных для меня м-ром Клейтоном. От времени до времени я буду приписывать к этому письму, что с нами случится. Lovingly, JANE PORTER. Любящая вас Джэн Портер. TO HAZEL STRONG, BALTIMORE, MD. Элоизе Стронг, Балтимора, М. Мэриленд. Tarzan sat in a brown study for a long time after he finished reading the letter. Тарзан сидел, погруженный в мрачную задумчивость, долгое время после того, как прочел письмо. It was filled with so many new and wonderful things that his brain was in a whirl as he attempted to digest them all. В нем было столько новых и удивительных вещей, что голова шла кругом, когда он пытался во все вникнуть. So they did not know that he was Tarzan of the Apes. Итак, они не знают, что он-то и есть Тарзан, из племени обезьян! He would tell them. Он им скажет. In his tree he had constructed a rude shelter of leaves and boughs, beneath which, protected from the rain, he had placed the few treasures brought from the cabin. На своем дереве он соорудил в защиту от дождя грубый навес из листьев и сучьев, под которыми спрятал немногие сокровища, унесенные им из хижины. Among these were some pencils. Между ними было несколько карандашей. He took one, and beneath Jane Porter's signature he wrote: Тарзан взял один из них и под подписью Джэн Портер написал: I am Tarzan of the Apes "Я Тарзан, из племени обезьян". He thought that would be sufficient. Он подумал, что этого будет вполне достаточно. Later he would return the letter to the cabin. Немного погодя, он отнесет письмо в хижину. In the matter of food, thought Tarzan, they had no need to worry-he would provide, and he did. -- Что касается пищи, -- подумал Тарзан, -- им нечего беспокоиться; об этом я позабочусь. -- Так он и сделал. The next morning Jane found her missing letter in the exact spot from which it had disappeared two nights before. На следующее утро Джэн Портер нашла пропавшее письмо на том самом месте, откуда оно исчезло две ночи тому назад. She was mystified; but when she saw the printed words beneath her signature, she felt a cold, clammy chill run up her spine. Она была изумлена; но когда увидела печатные буквы под своей подписью, то холодная, влажная дрожь пробежала по ее спине. She showed the letter, or rather the last sheet with the signature, to Clayton. Джэн показала письмо или, вернее, приписку к нему Клейтону. "And to think," she said, "that uncanny thing was probably watching me all the time that I was writing-oo! -- Подумать только, -- сказала она, -- что это страшное существо, по-видимому, следило за мной, когда я писала. О! It makes me shudder just to think of it." Я содрогаюсь при одной лишь мысли об этом! "But he must be friendly," reassured Clayton, "for he has returned your letter, nor did he offer to harm you, and unless I am mistaken he left a very substantial memento of his friendship outside the cabin door last night, for I just found the carcass of a wild boar there as I came out." -- Но, должно быть, существо это дружественно относится к нам, -- стал ее успокаивать Клейтон -- оно вернуло вам ваше письмо, не причиняет вам никакого вреда и, если я не ошибаюсь, оставило этой ночью у нашей двери весьма ощутительный знак своего благоволения: я только что нашел там тушу дикого кабана. From then on scarcely a day passed that did not bring its offering of game or other food. С тех пор редкий день проходил без того, чтобы они не получали приношения дичью или другой провизией. Sometimes it was a young deer, again a quantity of strange, cooked food-cassava cakes pilfered from the village of Mbonga-or a boar, or leopard, and once a lion. Иногда то был молодой олень, или большое количество странной готовой пищи -- лепешки из манноки, похищенные из поселка Мбонги, иногда вепрь или леопард, а один раз лев. Tarzan derived the greatest pleasure of his life in hunting meat for these strangers. Тарзану доставляло величайшее удовольствие охотиться за дичью для чужестранцев. It seemed to him that no pleasure on earth could compare with laboring for the welfare and protection of the beautiful white girl. Он чувствовал, что ни одна земная радость не может сравниться с заботой о благополучии и безопасности прекрасной белой девушки. Some day he would venture into the camp in daylight and talk with these people through the medium of the little bugs which were familiar to them and to Tarzan. Как-нибудь, он отважится пойти в лагерь днем и поговорить с этими людьми путем маленьких букашек, знакомых и им, и ему. But he found it difficult to overcome the timidity of the wild thing of the forest, and so day followed day without seeing a fulfillment of his good intentions. Но ему было страшно трудно преодолеть свою робость дикого лесного существа, и так день шел за днем, а Тарзан все не осуществлял своего намерения. The party in the camp, emboldened by familiarity, wandered farther and yet farther into the jungle in search of nuts and fruit. Обитатели лагеря, осмелевшие благодаря привычке, забирались уже дальше и дальше в джунгли в поисках за орехами и плодами. Scarcely a day passed that did not find Professor Porter straying in his preoccupied indifference toward the jaws of death. Не проходило дня без того, чтобы профессор Портер с озабоченно-безучастным видом не шел прямо в пасть смерти. Mr. Samuel T. Philander, never what one might call robust, was worn to the shadow of a shadow through the ceaseless worry and mental distraction resultant from his Herculean efforts to safeguard the professor. А м-р Самюэль Филандер, который никогда не был крепким, теперь превратился в тень своей собственной тени от постоянного беспокойства и душевной тревоги, вызванных его сверхчеловеческими усилиями охранять профессора. A month passed. Прошел месяц. Tarzan had finally determined to visit the camp by daylight. Тарзан, наконец, окончательно решился посетить лагерь днем. It was early afternoon. Полдень уже миновал. Clayton had wandered to the point at the harbor's mouth to look for passing vessels. Клейтон ушел на северный мыс бухты, чтобы сторожить проходящие суда. Here he kept a great mass of wood, high piled, ready to be ignited as a signal should a steamer or a sail top the far horizon. У него была собрана там огромная груда сухих веток, которые он мог зажечь в виде сигнала в то мгновение, когда на дальнем горизонте появится пароход или парусник. Professor Porter was wandering along the beach south of the camp with Mr. Philander at his elbow, urging him to turn his steps back before the two became again the sport of some savage beast. Профессор Портер бродил вдоль берега к югу от лагеря с м-ром Филандером, который шел рядом с ним и уговаривал его повернуть обратно, прежде чем они оба сделаются снова потехой какого-нибудь дикого зверя. The others gone, Jane and Esmeralda had wandered into the jungle to gather fruit, and in their search were led farther and farther from the cabin. Когда остальные ушли, Джэн Портер и Эсмеральда тоже отправились в поиски плодов, все дальше и дальше углубляясь в джунгли. Tarzan waited in silence before the door of the little house until they should return. Тарзан безмолвно ждал их возвращения у дверей маленького домика. His thoughts were of the beautiful white girl. Мысли его были устремлены к прекрасной белой девушке. They were always of her now. Его мысль теперь всегда была с нею. He wondered if she would fear him, and the thought all but caused him to relinquish his plan. Он только боялся, не испугается ли она его, и это опасение чуть не заставило его оставить свое намерение. He was rapidly becoming impatient for her return, that he might feast his eyes upon her and be near her, perhaps touch her. Им овладело нетерпеливое ожидание ее возвращения. Тарзану так хотелось насладиться ее присутствием, ее близостью! Быть может, ему даже удастся коснуться ее. The ape-man knew no god, but he was as near to worshipping his divinity as mortal man ever comes to worship. Этот обезьяна-человек ничего не знал о боге, но он был так полон поклонения своему божеству, как едва ли кто-либо из смертных. While he waited he passed the time printing a message to her; whether he intended giving it to her he himself could not have told, but he took infinite pleasure in seeing his thoughts expressed in print-in which he was not so uncivilized after all. В ожидании ее, он занялся писанием печатными буквами послания к ней. Намеревался ли он сам отдать его ей, -- он не знал; но ему доставило бесконечное удовольствие видеть свои мысли выраженными на бумаге, -- а в этом деле в конце концов он совсем не был уж таким дикарем! He wrote: Он писал: I am Tarzan of the Apes. Я -- Тарзан, из племени обезьян. I want you. Я хочу вас. I am yours. Я ваш. You are mine. Вы моя. We live here together always in my house. Мы будем здесь всегда жить вместе в моем доме. I will bring you the best of fruits, the tenderest deer, the finest meats that roam the jungle. Я буду носить вам самые лучшие плоды, самых нежных оленей, самую вкусную дичь, которая скитается по джунглям. I will hunt for you. Я буду охотиться для вас. I am the greatest of the jungle fighters. Я -- величайший из охотников джунглей. I will fight for you. Я буду сражаться за Вас. I am the mightiest of the jungle fighters. Я -- самый могучий из бойцов джунглей. You are Jane Porter, I saw it in your letter. Вы Джэн Портер -- я это узнал из вашего письма. When you see this you will know that it is for you and that Tarzan of the Apes loves you. Когда вы увидите это, вы будете знать, что это для вас и что Тарзан, из племени обезьян, любит вас. As he stood, straight as a young Indian, by the door, waiting after he had finished the message, there came to his keen ears a familiar sound. В то время, как он стройный, словно молодой индеец, стоял в ожидании у ее дверей, кончив свое письмо, его чуткие уши уловили знакомый звук. It was the passing of a great ape through the lower branches of the forest. В лесу по нижним ветвям передвигалась большая обезьяна. For an instant he listened intently, and then from the jungle came the agonized scream of a woman, and Tarzan of the Apes, dropping his first love letter upon the ground, shot like a panther into the forest. Одно мгновение он напряженно прислушивался. Внезапно из джунглей донесся раздирающий душу крик женщины, и Тарзан, уронив на землю свое первое любовное послание, кинулся в лес. Clayton, also, heard the scream, and Professor Porter and Mr. Philander, and in a few minutes they came panting to the cabin, calling out to each other a volley of excited questions as they approached. Клейтон тоже услышал крик, так же, как и профессор Портер, и м-р Филандер. Через несколько минут все они, запыхавшись, собрались у хижины, забрасывая друг друга набегу перекрестным градом вопросов. A glance within confirmed their worst fears. Взгляд, брошенный в хижину, подтвердил их худшие опасения. Jane and Esmeralda were not there. Джэн Портер и Эсмеральды в ней не было. Instantly, Clayton, followed by the two old men, plunged into the jungle, calling the girl's name aloud. Немедленно Клейтон бросился в джунгли в сопровождении обоих стариков, громко окликая девушку по имени. For half an hour they stumbled on, until Clayton, by merest chance, came upon the prostrate form of Esmeralda. Около получаса носились они по лесу, пока Клейтон не наткнулся на распростертое тело служанки. He stopped beside her, feeling for her pulse and then listening for her heartbeats. Он нагнулся к ней, пощупав ее пульс и послушал биение сердца. She lived. Она была жива. He shook her. Он стал трясти ее. "Esmeralda!" he shrieked in her ear. "Esmeralda! For God's sake, where is Miss Porter? -- Эсмеральда! -- кричал он ей в ухо. --Эсмеральда! бога ради, скажите, где мисс Портер? What has happened? Что случилось? Esmeralda!" Эсмеральда! Slowly Esmeralda opened her eyes. Негритянка медленно открыла глаза. She saw Clayton. She saw the jungle about her. Она увидела Клейтона, увидела кругом себя джунгли. "Oh, Gaberelle!" she screamed, and fainted again. -- О, Габерелле! -- простонала она и снова упала в обморок. By this time Professor Porter and Mr. Philander had come up. К этому времени подошли профессор Портер и м-р Филандер. "What shall we do, Mr. Clayton?" asked the old professor. "Where shall we look? -- Что нам делать, мистер Клейтон? -- спросил старый профессор. -- Где нам искать ее? God could not have been so cruel as to take my little girl away from me now." Бог не может быть настолько жестоким, чтобы отнять теперь у меня мою дочку. "We must arouse Esmeralda first," replied Clayton. "She can tell us what has happened. Esmeralda!" he cried again, shaking the black woman roughly by the shoulder. -- Мы, должны прежде всего привести в чувство Эсмеральду, -- ответил Клейтон. -- Она может сообщить нам, что случилось. -- Эсмеральда! -крикнул он снова, грубо тряся негритянку за плечи. "O Gaberelle, I want to die!" cried the poor woman, but with eyes fast closed. "Let me die, dear Lord, don't let me see that awful face again." -- О, Габерелле! Хоть бы умереть! -- вопила бедная женщина, крепко зажмурив глаза. -- Дай мне умереть, господи, но не дай мне видеть опять эту ужасную образину. Зачем послал ты дьявола за бедной старой Эсмеральдой? Она никому зла не сделала, никому, господи, никому. Она совершенно неповинна ни в чем, господи, да, неповинна ни в чем! "Come, come, Esmeralda," cried Clayton. "The Lord isn't here; it's Mr. Clayton. -- Ну, ну, Эсмеральда, -- прикрикнул Клейтон, -перед вами не бог, а мистер Клейтон. Open your eyes." Откройте глаза. Esmeralda did as she was bade. Эсмеральда исполнила, что ей было велено. "O Gaberelle! -- О, Габерелле! Thank the Lord," she said. Слава господу богу! -- проговорила она. "Where's Miss Porter? -- Где мисс Портер? What happened?" questioned Clayton. Что случилось? -- спрашивал Клейтон. "Ain't Miss Jane here?" cried Esmeralda, sitting up with wonderful celerity for one of her bulk. "Oh, Lord, now I remember! -- Разве мисс Джэн нету здесь?.. -- воскликнула Эсмеральда, поднимаясь с изумительной быстротой для особы ее объема. -- О, господи, теперь я вспомнила. It must have took her away," and the Negress commenced to sob, and wail her lamentations. Должно быть, оно унесло ее. -- И негритянка принялась рыдать и вопить причитания. "What took her away?" cried Professor Porter. -- Кто унес? -- крикнул профессор Портер. "A great big giant all covered with hair." -- Большое толстое животное, покрытое волосами. "A gorilla, Esmeralda?" questioned Mr. Philander, and the three men scarcely breathed as he voiced the horrible thought. -- Г орилла, Эсмеральда? -- спросил м-р Филандер, и трое мужчин затаили дыхание, когда он высказал ужасающую мысль. "I thought it was the devil; but I guess it must have been one of them gorilephants. -- Я думала, это был дьявол, но, должно быть, это был один из тех, кого вы зовете горильмантами. Oh, my poor baby, my poor little honey," and again Esmeralda broke into uncontrollable sobbing. О, моя бедная крошка, моя маленькая птичка, бедная... -- И снова Эсмеральда разразилась несдерживаемыми рыданиями. Clayton immediately began to look about for tracks, but he could find nothing save a confusion of trampled grasses in the close vicinity, and his woodcraft was too meager for the translation of what he did see. Клейтон немедленно стал искать следы, но не мог найти ничего, кроме массы примятой поблизости травы, а его лесные понятия были слишком ничтожны для истолкования того, что он видел. All the balance of the day they sought through the jungle; but as night drew on they were forced to give up in despair and hopelessness, for they did not even know in what direction the thing had borne Jane. Весь остаток дня трое мужчин занимались поисками в джунглях. Но когда спустилась ночь, они волей-неволей были вынуждены с отчаянием в сердце прекратить эти поиски, потому что они не знали даже куда, по какому направлению унесло Джэн Портер животное. It was long after dark ere they reached the cabin, and a sad and grief-stricken party it was that sat silently within the little structure. Было уже далеко после захода солнца, когда они добрались до хижины. Убитое горем небольшое общество сидело теперь безмолвно в маленькой комнате. Professor Porter finally broke the silence. Наконец, профессор Портер прервал молчание. His tones were no longer those of the erudite pedant theorizing upon the abstract and the unknowable; but those of the man of action-determined, but tinged also by a note of indescribable hopelessness and grief which wrung an answering pang from Clayton's heart. Тон его голоса уже не был тоном ученого педанта, разводящего теории об абстрактном и неведомом. Это был тон человека действия -тон решительный, но вместе с тем проникнутый таким неописуемо-безнадежным горем, что вызвал ответную волну отчаяния в душе Клейтона. "I shall lie down now," said the old man, "and try to sleep. -- Я прилягу, -- сказал старик, -- и постараюсь заснуть. Early to-morrow, as soon as it is light, I shall take what food I can carry and continue the search until I have found Jane. Завтра рано утром, как только рассветет, возьму с собой столько пищи, сколько могу снести, и пойду искать Джэн, пока не найду ее. I will not return without her." Без нее не вернусь! His companions did not reply at once. Его спутники не сразу ответили. Each was immersed in his own sorrowful thoughts, and each knew, as did the old professor, what the last words meant-Professor Porter would never return from the jungle. Каждый из них был поглощен в свои печальные мысли, и каждый знал, как знал это и старый профессор, что означали его последние слова: профессор Портер никогда не вернется из джунглей. At length Clayton arose and laid his hand gently upon Professor Porter's bent old shoulder. Наконец, Клейтон встал и, нежно положив на руку сгорбленное плечо старого профессора, сказал: "I shall go with you, of course," he said. -- Я, конечно, пойду с вами. И не говорите мне, что я не должен этого делать. "I knew that you would offer-that you would wish to go, Mr. Clayton; but you must not. -- Я знал, что вы это предложите, что вы захотите идти, м-р Клейтон, но право -- не делайте этого. Jane is beyond human assistance now. Джэн теперь вне человеческой помощи. What was once my dear little girl shall not lie alone and friendless in the awful jungle. "The same vines and leaves will cover us, the same rains beat upon us; and when the spirit of her mother is abroad, it will find us together in death, as it has always found us in life. Я просто потому иду, чтобы вместе с нею погибнуть, а также чтобы сознавать, что та, которая была так недавно моей дорогой маленькой дочуркой, не лежит одиноко и покинутая всеми в страшных джунглях. Одни и же те стебли и листья покроют нас с нею и одни и те же дожди будут поливать нас. "No; it is I alone who may go, for she was my daughter-all that was left on earth for me to love." Нет, я должен идти один, пото-му что она была моей дочерью, единственным, что оставалось у меня на свете и что я любил! "I shall go with you," said Clayton simply. -- Я пойду с вами, -- просто сказал Клейтон. The old man looked up, regarding the strong, handsome face of William Cecil Clayton intently. Старик поднял голову и внимательно посмотрел на энергичное, красивое лицо Уильямса Сесиля Клейтона. Perhaps he read there the love that lay in the heart beneath-the love for his daughter. Быть может, впервые он прочел на этом лице любовь, таившуюся в сердце молодого человека, -- любовь к его дочери. He had been too preoccupied with his own scholarly thoughts in the past to consider the little occurrences, the chance words, which would have indicated to a more practical man that these young people were being drawn more and more closely to one another. Обычно профессор Портер был слишком занят своими собственными учеными мыслями, чтобы замечать мелкие факты, случайные слова, которые бы давно подсказали всякому другому, что молодые люди все ближе и ближе тяготеют друг к другу. Now they came back to him, one by one. Теперь он стал припоминать все, одно за другим. "As you wish," he said. -- Как хотите, -- согласился он наконец. "You may count on me, also," said Mr. Philander. -- Вы можете рассчитывать также и на меня, -заявил м-р Филандер. "No, my dear old friend," said Professor Porter. "We may not all go. -- Нет, мой дорогой старый друг, -- возразил профессор Портер, -- всем нам идти не следует. It would be cruelly wicked to leave poor Esmeralda here alone, and three of us would be no more successful than one. Было бы большой жестокостью оставить бедную Эсмеральду здесь одну; да и всем троим не достигнуть большего результата, чем одному. "There be enough dead things in the cruel forest as it is. Без того достаточно уже мертвых в этом жестоком лесу. Come-let us try to sleep a little." Пойдемте, господа, попытаемся немного заснуть. Chapter XIX The Call of the Primitive XIX ЗОВ ПЕРВОБЫТНОСТИ From the time Tarzan left the tribe of great anthropoids in which he had been raised, it was torn by continual strife and discord. С того времени, как Тарзан, приемыш обезьян, ушел из племени больших антропоидов, оно было раздираемо постоянными распрями и ссорами. Terkoz proved a cruel and capricious king, so that, one by one, many of the older and weaker apes, upon whom he was particularly prone to vent his brutish nature, took their families and sought the quiet and safety of the far interior. Теркоз оказался жестоким и капризным царем; многие из более старых и слабых обезьян, на которых он чаще всего привык обрушивать свой зверский нрав, ушли далеко вглубь страны, забрав с собой свои семьи, в поисках тишины и безопасности. But at last those who remained were driven to desperation by the continued truculence of Terkoz, and it so happened that one of them recalled the parting admonition of Tarzan: Но, наконец, и оставшиеся были доведены до отчаяния постоянными придирками Теркоза, и тут один из них вспомнил прощальный совет Тарзана. "If you have a chief who is cruel, do not do as the other apes do, and attempt, any one of you, to pit yourself against him alone. -- Если у вас будет жестокий повелитель, -сказал он, покидая их, -- не поступайте так, как поступают другие обезьяны, -- пусть никто из вас не пытается восстать против него в одиночку. But, instead, let two or three or four of you attack him together. Вместо того, пусть двое, или трое, или четверо соберутся вместе и все сразу нападут на него. Then, if you will do this, no chief will dare to be other than he should be, for four of you can kill any chief who may ever be over you." Тогда ни один властитель не осмелится быть иным, чем ему следует, потому что четверо всегда справятся с любым вождем. And the ape who recalled this wise counsel repeated it to several of his fellows, so that when Terkoz returned to the tribe that day he found a warm reception awaiting him. Вспомнив этот мудрый совет, обезьяна повторила его многим из своих товарищей, так что, когда Теркоз вернулся домой, то его ждал теплый и дружный прием. There were no formalities. Особых формальностей не было. As Terkoz reached the group, five huge, hairy beasts sprang upon him. Как только Теркоз приблизился к сборищу, пять огромных волосатых зверей бросились на него. At heart he was an arrant coward, which is the way with bullies among apes as well as among men; so he did not remain to fight and die, but tore himself away from them as quickly as he could and fled into the sheltering boughs of the forest. В душе Теркоз был отъявленным трусом, какими обыкновенно бывают нахалы и среди обезьян, и среди людей. Поэтому Теркоз не принял боя, исход которого был для него ясен, но вырвался и скрылся в ветвях деревьев. Two more attempts he made to rejoin the tribe, but on each occasion he was set upon and driven away. Он сделал еще две попытки вернуться в племя, но всякий раз на него нападали и прогоняли его. At last he gave it up, and turned, foaming with rage and hatred, into the jungle. Наконец, поняв, что его никогда не примут обратно, он ушел в джунгли, горя ненавистью и бешенством. For several days he wandered aimlessly, nursing his spite and looking for some weak thing on which to vent his pent anger. Несколько дней он там без цели бродяжничал. Г нев его все разрастался, и он искал какое-нибудь слабое существо, на котором он мог бы излить всю душившую его злобу. It was in this state of mind that the horrible, man-like beast, swinging from tree to tree, came suddenly upon two women in the jungle. В таком состоянии духа это ужасное человекоподобное чудовище, перекидываясь с ветки на ветку, неожиданно встретило в джунглях обеих женщин. He was right above them when he discovered them. Он был как раз над ними, когда заметил их. The first intimation Jane Porter had of his presence was when the great hairy body dropped to the earth beside her, and she saw the awful face and the snarling, hideous mouth thrust within a foot of her. Первое указание на его присутствие Джэн Портер получила только тогда, когда большое волосатое тело прыгнуло на землю рядом с нею, и она увидела его страшную образину, его оскалившийся отвратительный рот, не дальше фута от себя. One piercing scream escaped her lips as the brute hand clutched her arm. Пронзительный крик вырвался у Джэн, когда рука зверя схватила ее за плечо. Then she was dragged toward those awful fangs which yawned at her throat. Потом она увидела ужасные клыки, которые разверзлись над ее горлом. But ere they touched that fair skin another mood claimed the anthropoid. Но прежде, чем они коснулись прекрасной кожи, антропоид уже передумал. The tribe had kept his women. Его жены остались в племени. He must find others to replace them. Он должен заменить их другими. This hairless white ape would be the first of his new household, and so he threw her roughly across his broad, hairy shoulders and leaped back into the trees, bearing Jane away. Эта белая безволосая обезьяна будет первой в его новом хозяйстве. Он грубо вскинул ее на свои волосатые плечи и вспрыгнул на ветку, готовя Джэн участь, которая в тысячу раз хуже смерти. Esmeralda's scream of terror had mingled once with that of Jane, and then, as was Esmeralda's manner under stress of emergency which required presence of mind, she swooned. Крик ужаса негритянки раздался только один раз вместе с криком Джэн Портер, а потом, -как это всегда полагалось у Эсмеральды в критических моментах, требовавших полного присутствия духа, -- она упала в обморок. But Jane did not once lose consciousness. Но Джэн Портер ни разу не теряла сознания. It is true that that awful face, pressing close to hers, and the stench of the foul breath beating upon her nostrils, paralyzed her with terror; but her brain was clear, and she comprehended all that transpired. Правда, что страшная образина, прижимавшаяся близко к ее лицу, и зловонное дыхание, обдававшее ее ноздри, парализовали ее. With what seemed to her marvelous rapidity the brute bore her through the forest, but still she did not cry out or struggle. Но сознание ее было ясно, и она понимала все, что происходило когда зверь нес ее. Все же она не кричала и не боролась. The sudden advent of the ape had confused her to such an extent that she thought now that he was bearing her toward the beach. Внезапное появление обезьяны до такой степени сбило ее с толку, что ей стало теперь казаться, что ее несут к берегу. For this reason she conserved her energies and her voice until she could see that they had approached near enough to the camp to attract the succor she craved. Она решила сохранить свою энергию и силу голоса до той поры, когда увидит, что они достаточно близко от лагеря, чтобы привлечь оттуда столь желанную ей помощь. Бедное дитя! She could not have known it, but she was being borne farther and farther into the impenetrable jungle. Если бы она знала, что ее несут все дальше и дальше в непроходимую глушь джунглей! The scream that had brought Clayton and the two older men stumbling through the undergrowth had led Tarzan of the Apes straight to where Esmeralda lay, but it was not Esmeralda in whom his interest centered, though pausing over her he saw that she was unhurt. Крик, который встревожил Клейтона и обоих стариков, привел Тарзана, приемыша обезьян, прямо туда, где лежала Эсмеральда. Но не на Эсмеральде сосредоточился его интерес, хотя он и удостоверился, что она невредима. For a moment he scrutinized the ground below and the trees above, until the ape that was in him by virtue of training and environment, combined with the intelligence that was his by right of birth, told his wondrous woodcraft the whole story as plainly as though he had seen the thing happen with his own eyes. Одно мгновение Тарзан исследовал землю и ближайшие деревья, пока инстинкт обезьяны, соединенный с разумом человека, не рассказали ему, так изумительно знавшему жизнь лесов, все происшествие так же ясно, как будто он видел его своими глазами. And then he was gone again into the swaying trees, following the high-flung spoor which no other human eye could have detected, much less translated. И тотчас помчался он по свежему следу, который никакой другой человеческий глаз не мог бы заметить, и тем более объяснить. At boughs' ends, where the anthropoid swings from one tree to another, there is most to mark the trail, but least to point the direction of the quarry; for there the pressure is downward always, toward the small end of the branch, whether the ape be leaving or entering a tree. Nearer the center of the tree, where the signs of passage are fainter, the direction is plainly marked. Больше всего следов на концах ветвей, где антропоид перебрасывался с ветки на ветку, но по ним трудно установить его направление, потому что под тяжестью его тела ветвь склоняется вниз и неизвестно, подымалась или спускалась по ней обезьяна; зато ближе к стволу, где следы слабее, направление яснее означено. Here, on this branch, a caterpillar has been crushed by the fugitive's great foot, and Tarzan knows instinctively where that same foot would touch in the next stride. Here he looks to find a tiny particle of the demolished larva, ofttimes not more than a speck of moisture. Вот тут, на ветке, большой лапой беглеца была раздавлена гусеница, и Тарзан инстинктивно чувствует, куда ступит теперь та же большая лапа -- и действительно он находит там микроскопическую частичку уничтоженного червя, иногда простой влажный след. Again, a minute bit of bark has been upturned by the scraping hand, and the direction of the break indicates the direction of the passage. Дальше, маленький кусочек коры отодран когтем, а направление излома указывает на направление беглеца. Or some great limb, or the stem of the tree itself has been brushed by the hairy body, and a tiny shred of hair tells him by the direction from which it is wedged beneath the bark that he is on the right trail. Там и сям на какой-нибудь большой ветке или на стволе дерева, которых коснулось волосатое тело, застрял крошечный обрывок волос. По тому, как он втиснут под корой, он говорит Тарзану, что он идет правильно. Nor does he need to check his speed to catch these seemingly faint records of the fleeing beast. Он не замедляет своего бега, чтобы подметить все эти, на вид столь слабые, признаки зверя. To Tarzan they stand out boldly against all the myriad other scars and bruises and signs upon the leafy way. Для Тарзана они ярко выделяются среди мириады других повреждений, шрамов и знаков на ветвистом пути. But strongest of all is the scent, for Tarzan is pursuing up the wind, and his trained nostrils are as sensitive as a hound's. Но больше всего помогает ему запах, потому что Тарзан преследует по ветру, и его развитые ноздри так же чувствительны, как ноздри собаки. There are those who believe that the lower orders are specially endowed by nature with better olfactory nerves than man, but it is merely a matter of development. Есть люди, которые думают, что существа низшего порядка специально одарены природой лучшими обонятельными нервами, чем человек, -- но это только дело развития. Man's survival does not hinge so greatly upon the perfection of his senses. Жизнь людей -- не в такой сильной зависимости от совершенства их чувств. His power to reason has relieved them of many of their duties, and so they have, to some extent, atrophied, as have the muscles which move the ears and scalp, merely from disuse. Способность к рассуждению освободила человека от многих обязанностей; чувства до известной степени атрофировались, так же как мышцы, двигающие уши и волосяной покров головы, атрофировались от недостаточного употребления. The muscles are there, about the ears and beneath the scalp, and so are the nerves which transmit sensations to the brain, but they are under-developed because they are not needed. Мускулы имеются и у ушей и под кожей головы, но они недоразвиты оттого, что в них не нуждаются. Not so with Tarzan of the Apes. Но, то с Тарзаном, обезьяньим приемышем. From early infancy his survival had depended upon acuteness of eyesight, hearing, smell, touch, and taste far more than upon the more slowly developed organ of reason. С первых дней детства его существование неизмеримо больше зависело от остроты его зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, чем от более медленно развивающегося органа разума. The least developed of all in Tarzan was the sense of taste, for he could eat luscious fruits, or raw flesh, long buried with almost equal appreciation; but in that he differed but slightly from more civilized epicures. Менее всего у Тарзана было развито чувство вкуса, и он мог с почти одинаковым удовольствием есть роскошные плоды и сырое мясо, долго пролежавшее в земле; в этом, впрочем, он мало чем отличался от наших утонченных гурманов! Almost silently the ape-man sped on in the track of Terkoz and his prey, but the sound of his approach reached the ears of the fleeing beast and spurred it on to greater speed. Почти бесшумно мчался Тарзан по следу Теркоза и его добычи; но звук его приближения все же достиг до ушей убегавшего зверя и заставил его еще быстрее бежать. Three miles were covered before Tarzan overtook them, and then Terkoz, seeing that further flight was futile, dropped to the ground in a small open glade, that he might turn and fight for his prize or be free to escape unhampered if he saw that the pursuer was more than a match for him. Три мили были покрыты, прежде чем обезьяна-человек настиг их и Теркоз, видя, что ему не уйти, соскочил на открытую небольшую поляну, чтобы сразиться здесь за свою добычу, или же, бросив ее, спастись бегством. He still grasped Jane in one great arm as Tarzan bounded like a leopard into the arena which nature had provided for this primeval-like battle. Он еще прижимал к себе огромной лапой Джэн Портер, когда Тарзан, точно леопард, прыгнул на арену, которую природа как бы нарочно создала для этого первобытного боя. When Terkoz saw that it was Tarzan who pursued him, he jumped to the conclusion that this was Tarzan's woman, since they were of the same kind-white and hairless-and so he rejoiced at this opportunity for double revenge upon his hated enemy. Когда Теркоз увидел, кто его преследовал, он сразу подумал, что похищенная им самка-- жена Тарзана: они, очевидно, были той же породы -оба белые и безволосые. И Теркоз был в восторге от возможности больно отомстить ненавистному врагу. To Jane the strange apparition of this god-like man was as wine to sick nerves. Внезапное появление таинственного богоподобного человека подействовало как бодрящее вино на измученные нервы Джэн Портер. From the description which Clayton and her father and Mr. Philander had given her, she knew that it must be the same wonderful creature who had saved them, and she saw in him only a protector and a friend. По описаниям Клейтона, своего отца и м-ра Филандера она догадалась, что должно быть это и есть то самое изумительное существо, которое спасло их, и она видела в нем друга и защитника. But as Terkoz pushed her roughly aside to meet Tarzan's charge, and she saw the great proportions of the ape and the mighty muscles and the fierce fangs, her heart quailed. Но когда Теркоз грубо толкнул ее в сторону, чтобы броситься навстречу Тарзану, Джэн Портер рассмотрела огромные размеры обезьяны, ее могучие мускулы и огромные клыки, и сердце ее упало. How could any vanquish such a mighty antagonist? Разве мог человек, каков бы он ни был, победить такого мощного противника? Like two charging bulls they came together, and like two wolves sought each other's throat. Они сшиблись, как два разъяренных быка и, как два волка, старались добраться до горла друг друга. Against the long canines of the ape was pitted the thin blade of the man's knife. Против длинных клыков обезьяны у человека было узкое лезвие ножа. Jane-her lithe, young form flattened against the trunk of a great tree, her hands tight pressed against her rising and falling bosom, and her eyes wide with mingled horror, fascination, fear, and admiration-watched the primordial ape battle with the primeval man for possession of a woman-for her. Джэн Портер всем своим гибким, молодым телом прильнула к стволу большого дерева, прижав крепко руки к нервно дышащей груди, и с широко раскрытыми глазами, в которых отражалась смесь ужаса и восхищения, смотрела на бой первобытной обезьяны с первобытным человеком за обладание женщиной -- за обладание ею. As the great muscles of the man's back and shoulders knotted beneath the tension of his efforts, and the huge biceps and forearm held at bay those mighty tusks, the veil of centuries of civilization and culture was swept from the blurred vision of the Baltimore girl. Когда большие мускулы спины и плеч человека вздулись от напряжения и огромный бицепс и предплечье остановили страшные клыки, завеса веков цивилизации и культуры разверзлась перед отуманенным взором девушки из Балтиморы. When the long knife drank deep a dozen times of Terkoz' heart's blood, and the great carcass rolled lifeless upon the ground, it was a primeval woman who sprang forward with outstretched arms toward the primeval man who had fought for her and won her. А когда длинный нож раз десять упился горячей кровью Теркоза и громадная туша его безжизненно пала на землю, первобытная женщина с распростертыми объятиями бросилась к первобытному мужчине, который сражался за нее и завоевал ее. And Tarzan? А Тарзан? He did what no red-blooded man needs lessons in doing. Он сделал то, что сделал бы на его месте всякий мужчина, у которого течет в жилах красная кровь. He took his woman in his arms and smothered her upturned, panting lips with kisses. Он взял женщину в свои объятия и стал осыпать поцелуями ее трепещущие губы. For a moment Jane lay there with half-closed eyes. Одно мгновение Джэн Портер лежала в его объятиях с полузакрытыми глазами. For a moment-the first in her young life-she knew the meaning of love. Одно мгновение -- первое в ее молодой жизни -она узнала, что такое любовь. But as suddenly as the veil had been withdrawn it dropped again, and an outraged conscience suffused her face with its scarlet mantle, and a mortified woman thrust Tarzan of the Apes from her and buried her face in her hands. Но завеса упала так же внезапно, как поднялась. Сознание оскорбления покрывало лицо Джэн Портер ярко вспыхнувшим румянцем. Женщина оттолкнула от себя Тарзана, человека-обезьяну, и закрыла лицо свое руками. Tarzan had been surprised when he had found the girl he had learned to love after a vague and abstract manner a willing prisoner in his arms. Тарзан был изумлен, когда девушка, которую он безотчетно любил какой-то отвлеченной любовью, вдруг очутилась добровольной пленницей в его объятиях. Now he was surprised that she repulsed him. Теперь он был не менее изумлен тем, что она отталкивает его. He came close to her once more and took hold of her arm. Он приблизился к ней еще раз и взял ее за руку. She turned upon him like a tigress, striking his great breast with her tiny hands. Она бросилась на него, как тигрица, нанося своими крошечными руками удары в его большую грудь. Tarzan could not understand it. Тарзан не мог ничего понять. A moment ago and it had been his intention to hasten Jane back to her people, but that little moment was lost now in the dim and distant past of things which were but can never be again, and with it the good intentions had gone to join the impossible. Еще за минуту до того, он был намерен как можно скорее вернуть Джэн Портер ее родственникам, но эта минута уже канула в смутном и невозвратном прошлом, а вместе с нею кануло и его доброе намерение. Since then Tarzan of the Apes had felt a warm, lithe form close pressed to his. Тарзан, обезьяний приемыш, преобразовался в один миг, когда почувствовал теплое гибкое тело, крепко прижавшееся к нему. Hot, sweet breath against his cheek and mouth had fanned a new flame to life within his breast, and perfect lips had clung to his in burning kisses that had seared a deep brand into his soul-a brand which marked a new Tarzan. Прекрасные губы слились с его губами в жгучих поцелуях и выжгли глубокое клеймо в его душе-- клеймо, отметившее нового Тарзана. Again he laid his hand upon her arm. Он снова положил руку на ее плечо. Again she repulsed him. Она оттолкнула его. And then Tarzan of the Apes did just what his first ancestor would have done. И тогда Тарзан, обезьяний приемыш, поступил как раз так, как это сделал бы его отдаленный предок. He took his woman in his arms and carried her into the jungle. Он поднял свою женщину и понес ее в джунгли. Early the following morning the four within the little cabin by the beach were awakened by the booming of a cannon. Clayton was the first to rush out, and there, beyond the harbor's mouth, he saw two vessels lying at anchor. Рано утром на следующий день, четверо людей, оставшиеся в хижине у моря, были разбужены пушечным выстрелом Клейтон выбежал первым и увидел, что там, за входом в маленькую бухту, стоят на якоре два судна. One was the Arrow and the other a small French cruiser. The sides of the latter were crowded with men gazing shoreward, and it was evident to Clayton, as to the others who had now joined him, that the gun which they had heard had been fired to attract their attention if they still remained at the cabin. Одно было "Арроу", а другое -- небольшой французский крейсер, на борту которого толпилось много людей, смотревших на берег. Клейтон, как и остальные, которые теперь присоединились к нему, ясно понимал, что пушечный выстрел имел целью привлечь их внимание, если они еще оставались в хижине. Both vessels lay at a considerable distance from shore, and it was doubtful if their glasses would locate the waving hats of the little party far in between the harbor's points. Оба судна стояли на значительном расстоянии от берега, и было сомнительно, чтобы даже в подзорную трубу они могли заметить четыре фигурки, махавшие шляпами так далеко за мысами бухты. Esmeralda had removed her red apron and was waving it frantically above her head; but Clayton, still fearing that even this might not be seen, hurried off toward the northern point where lay his signal pyre ready for the match. Эсмеральда сняла свой красный передник и бешено размахивала им над головой; но Клейтон, опасаясь, что даже и это может остаться незамеченным, бегом бросился к северному мысу бухты, где им был приготовлен сигнальный костер. It seemed an age to him, as to those who waited breathlessly behind, ere he reached the great pile of dry branches and underbrush. Ему, так же как и тем, кто, затаив дыхание, остались ждать у хижины, показалось, что прошла целая вечность, пока, наконец, он добрался до огромного вороха сухих ветвей и кустарника. As he broke from the dense wood and came in sight of the vessels again, he was filled with consternation to see that the Arrow was making sail and that the cruiser was already under way. Выйдя из густого леса на открытое место, с которого можно было различить суда, Клейтон был страшно поражен, увидев, что на "Арроу" подымают паруса, а крейсер уже двинулся вперед. Quickly lighting the pyre in a dozen places, he hurried to the extreme point of the promontory, where he stripped off his shirt, and, tying it to a fallen branch, stood waving it back and forth above him. Быстро зажег он костер со всех сторон и помчался на самую крайнюю точку мыса, где, сняв с себя рубашку и привязав ее к упавшей ветке, он долго стоял, размахивая ею над головой. But still the vessels continued to stand out; and he had given up all hope, when the great column of smoke, rising above the forest in one dense vertical shaft, attracted the attention of a lookout aboard the cruiser, and instantly a dozen glasses were leveled on the beach. Но суда все удалялись, и он уже потерял всякую надежду, когда вдруг огромный столб дыма, поднявшийся над лесом густой отвесной колонной, привлек внимание дозорного на крейсере, и тотчас же дюжина биноклей была направлена на берег. Presently Clayton saw the two ships come about again; and while the Arrow lay drifting quietly on the ocean, the cruiser steamed slowly back toward shore. Оба судна повернули обратно: "Арроу" спокойно стал, покачиваясь на волнах океана, а крейсер медленно направился к берегу. At some distance away she stopped, and a boat was lowered and dispatched toward the beach. На некотором расстоянии он остановился, и шлюпка была спущена и послана к берегу. As it was drawn up a young officer stepped out. Когда она подошла, из нее выпрыгнул молодой офицер. "Monsieur Clayton, I presume?" he asked. -- Мосье Клейтон, я полагаю? -- спросил он. "Thank God, you have come!" was Clayton's reply. "And it may be that it is not too late even now." -- Слава богу, вы пришли! -- был ответ Клейтона,-- может быть, даже и теперь еще не поздно! "What do you mean, Monsieur?" asked the officer. -- Что вы хотите этим сказать, мосье? -спросил офицер. Clayton told of the abduction of Jane Porter and the need of armed men to aid in the search for her. Клейтон рассказал о том, что Джэн Портер похищена и что им нужны вооруженные люди, чтобы продолжать поиски в джунглях. "MON DIEU!" exclaimed the officer, sadly. "Yesterday and it would not have been too late. Today and it may be better that the poor lady were never found. -- Mon Dieu! -- печально воскликнул офицер. -Вчера -- еще не было бы слишком поздно, а сегодня -- быть может, было бы лучше, чтобы бедная девушка не была найдена... It is horrible, Monsieur. Это ужасно, monsieur! It is too horrible." Это просто ужасно! Other boats had now put off from the cruiser, and Clayton, having pointed out the harbor's entrance to the officer, entered the boat with him and its nose was turned toward the little landlocked bay, into which the other craft followed. От крейсера отплыло еще несколько шлюпок. Клейтон указав офицеру вход в бухту, сел в его шлюпку и она была направлена в закрытый заливчик, куда за ней последовали и другие лодки. Soon the entire party had landed where stood Professor Porter, Mr. Philander and the weeping Esmeralda. Вскоре все высадились у того места, где стояли профессор Портер, м-р Филандер и плачущая Эсмеральда. Among the officers in the last boats to put off from the cruiser was the commander of the vessel; and when he had heard the story of Jane's abduction, he generously called for volunteers to accompany Professor Porter and Clayton in their search. Среди офицеров последней, отчалившей от крейсера, шлюпки был и сам командир корабля. Когда он услышал историю о похищении Джэн Портер, он великодушно вызвал охотников сопровождать профессора Портера и Клейтона в их поисках. Not an officer or a man was there of those brave and sympathetic Frenchmen who did not quickly beg leave to be one of the expedition. Не было ни одного офицера или матроса среди этих храбрых и симпатичных французов, кто не вызвался бы в охотники. The commander selected twenty men and two officers, Lieutenant D'Arnot and Lieutenant Charpentier. Командир выбрал двадцать матросов и двух офицеров -- лейтенанта д'Арно и лейтенанта Шарпантье. A boat was dispatched to the cruiser for provisions, ammunition, and carbines; the men were already armed with revolvers. Шлюпка пошла на крейсер за продовольствием, патронами и ружьями; матросы уже были вооружены револьверами. Then, to Clayton's inquiries as to how they had happened to anchor off shore and fire a signal gun, the commander, Captain Dufranne, explained that a month before they had sighted the Arrow bearing southwest under considerable canvas, and that when they had signaled her to come about she had but crowded on more sail. Тогда на вопросы Клейтона, как случилось, что они бросили якорь в открытом море и дали им пушечный сигнал, командир, капитан Дюфрен, объяснил, что с месяц тому назад они впервые увидели "Арроу", шедший на юго-запад под значительным количеством парусов. Когда они сигнализировали судну подойти, он поднял еще новые паруса и ушел. They had kept her hull-up until sunset, firing several shots after her, but the next morning she was nowhere to be seen. Они гнались за ним до захода солнца, стреляя в него много раз, но на следующее утро судна нигде не было видно. They had then continued to cruise up and down the coast for several weeks, and had about forgotten the incident of the recent chase, when, early one morning a few days before the lookout had described a vessel laboring in the trough of a heavy sea and evidently entirely out of control. В продолжение нескольких недель кряду они крейсировали вдоль берега и уже забыли о приключении с недавней погоней, как вдруг рано утром, несколько дней тому назад, дозорный заметил судно, бросаемое из стороны в сторону среди сильной зыби; руль его бездействовал, и никто не управлял парусами. As they steamed nearer to the derelict they were surprised to note that it was the same vessel that had run from them a few weeks earlier. Подойдя ближе к брошенному судну, они с удивлением узнали в нем то самое, которое скрылось от них несколько недель тому назад. Her forestaysail and mizzen spanker were set as though an effort had been made to hold her head up into the wind, but the sheets had parted, and the sails were tearing to ribbons in the half gale of wind. Его фок-шток и контр-бизань были подняты, как будто были сделаны усилия поставить его носом по ветру, но шторм разодрал в клочья полотнища парусов. In the high sea that was running it was a difficult and dangerous task to attempt to put a prize crew aboard her; and as no signs of life had been seen above deck, it was decided to stand by until the wind and sea abated; but just then a figure was seen clinging to the rail and feebly waving a mute signal of despair toward them. При страшном волнении попытка перевести команду на судно была чрезвычайно опасной. И так как на палубе его не было видно никакого признака жизни, то было сперва решено переждать, пока ветер уляжется. Но как раз тогда заметили человеческую фигуру, цепляющуюся за перила и слабо махавшую им в отчаянном призыве. Immediately a boat's crew was ordered out and an attempt was successfully made to board the Arrow. Тотчас же была снаряжена шлюпка и сделана удачная попытка причалить к "Арроу". The sight that met the Frenchmen's eyes as they clambered over the ship's side was appalling. Зрелище, встретившее взоры французов, когда они вскарабкались через борт судна, было потрясающее. A dozen dead and dying men rolled hither and thither upon the pitching deck, the living intermingled with the dead. Около дюжины мертвых и умирающих людей катались туда и сюда при килевой качке по палубе, живые вперемежку с мертвыми. Two of the corpses appeared to have been partially devoured as though by wolves. Среди них были два трупа, обглоданные точно волками. The prize crew soon had the vessel under proper sail once more and the living members of the ill-starred company carried below to their hammocks. Призовая команда скоро поставила на судне необходимые паруса, и еще живые члены злосчастного экипажа были снесены вниз на койки. The dead were wrapped in tarpaulins and lashed on deck to be identified by their comrades before being consigned to the deep. Мертвых завернули в брезенты и привязали к палубе, чтобы товарищи могли опознать их прежде, чем они будут брошены в глубь моря. None of the living was conscious when the Frenchmen reached the Arrow's deck. Когда французы поднялись на палубу "Арроу", никто из живых не был в сознании. Even the poor devil who had waved the single despairing signal of distress had lapsed into unconsciousness before he had learned whether it had availed or not. Даже бедняга, давший отчаянный сигнал о бедствии, впал в беспамятство прежде, чем узнал, помог ли его призыв или нет. It did not take the French officer long to learn what had caused the terrible condition aboard; for when water and brandy were sought to restore the men, it was found that there was none, nor even food of any description. Французскому офицеру не пришлось долго задумываться о причинах ужасного положения на судне, потому что, когда стали искать воды или водки, чтобы восстановить силы матросов, оказалось, что ни того, ни другого не было, -- не было и признака какой-либо пиши. He immediately signalled to the cruiser to send water, medicine, and provisions, and another boat made the perilous trip to the Arrow. Офицер тотчас просигнализировал крейсеру просьбу прислать воду, медикаменты, провизию, и другая шлюпка совершила опасный переход к "Арроу". When restoratives had been applied several of the men regained consciousness, and then the whole story was told. Когда подкрепляющие средства были применены, некоторые из матросов пришли в сознание и вся история была рассказана. That part of it we know up to the sailing of the Arrow after the murder of Snipes, and the burial of his body above the treasure chest. Часть ее нам известна вплоть до убийства Снайпса и зарытая его трупа поверх сундука с золотом. It seems that the pursuit by the cruiser had so terrorized the mutineers that they had continued out across the Atlantic for several days after losing her; but on discovering the meager supply of water and provisions aboard, they had turned back toward the east. По-видимому, преследование крейсера до того терроризировано бунтовщиков, что они продолжали идти в Атлантический океан в течение нескольких дней и после того, как потеряли крейсер из вида. Но, обнаружив на судне скудный запас воды и припасов, они повернули назад на восток. With no one on board who understood navigation, discussions soon arose as to their whereabouts; and as three days' sailing to the east did not raise land, they bore off to the north, fearing that the high north winds that had prevailed had driven them south of the southern extremity of Africa. Так как на борту не было никого, кто бы мог управлять судном, то скоро начались споры о том, где они находятся и какой курс следует держать. Три дня плыли они на восток, но земли все не было видно; тогда они повернули на север, боясь, что дувшие все время сильнейшие северные ветры отнесли их к югу от южной оконечности Африки. They kept on a north-northeasterly course for two days, when they were overtaken by a calm which lasted for nearly a week. Два дня шли они на курс северо-восток и тогда попали в штиль, продолжавшийся почти неделю. Their water was gone, and in another day they would be without food. Вода иссякла, а через день кончились и запасы пищи. Conditions changed rapidly from bad to worse. Положение быстро менялось к худшему. One man went mad and leaped overboard. Один матрос сошел с ума и прыгнул за борт. Soon another opened his veins and drank his own blood. Вскоре другой матрос вскрыл себе вены и стал пить собственную кровь. When he died they threw him overboard also, though there were those among them who wanted to keep the corpse on board. Когда он умер, они тоже бросили его за борт, хотя некоторые из них требовали, чтобы трупы держали на борту. Hunger was changing them from human beasts to wild beasts. Голод превращал их в диких зверей. Two days before they had been picked up by the cruiser they had become too weak to handle the vessel, and that same day three men died. За два дня до того, как их встретил французский крейсер, они до того ослабели, что не могли уже управлять судном; в тот же день у них умерло еще три человека. On the following morning it was seen that one of the corpses had been partially devoured. На следующее утро оказалось, что один из трупов частью съеден. All that day the men lay glaring at each other like beasts of prey, and the following morning two of the corpses lay almost entirely stripped of flesh. Весь тот день люди лежали и сверкающими глазами смотрели друг на друга, как хищные звери. А на другое утро уже два трупа оказались обглоданными почти до костей. The men were but little stronger for their ghoulish repast, for the want of water was by far the greatest agony with which they had to contend. Но эта еда каннибалов их мало подкрепила, потому что отсутствие воды было куда более сильной пыткой, чем голод. And then the cruiser had come. И тогда появился крейсер. When those who could had recovered, the entire story had been told to the French commander; but the men were too ignorant to be able to tell him at just what point on the coast the professor and his party had been marooned, so the cruiser had steamed slowly along within sight of land, firing occasional signal guns and scanning every inch of the beach with glasses. Когда те, кто мог, поправились, вся история бунта была рассказана французскому командиру, но матросы "Арроу" оказались слишком невежественными, чтобы суметь указать, в каком именно месте берега были высажены профессор и его спутники. Поэтому крейсер медленно плыл вдоль всего побережья, изредка давая пушечные сигналы и исследуя каждый дюйм берега в подзорные трубы. They had anchored by night so as not to neglect a particle of the shore line, and it had happened that the preceding night had brought them off the very beach where lay the little camp they sought. Ночью они становились на якорь, чтобы обследовать все части берега при свете дня. И случилось так, что предшествующая ночь привела их как раз на то самое место берега, где находился маленький лагерь, который они искали. The signal guns of the afternoon before had not been heard by those on shore, it was presumed, because they had doubtless been in the thick of the jungle searching for Jane Porter, where the noise of their own crashing through the underbrush would have drowned the report of a far distant gun. Сигнальные выстрелы, данные ими накануне после полудня, не были услышаны обитателями хижины, -- потому что те вероятно были в это время в глубине джунглей в поисках Джэн Портер, и шумный треск сучьев под их ногами заглушил слабые звуки далеких пушек. By the time the two parties had narrated their several adventures, the cruiser's boat had returned with supplies and arms for the expedition. К тому времени, как обе стороны рассказали друг другу свои приключения, шлюпка с крейсера вернулась с продовольствием и оружием для отряда. Within a few minutes the little body of sailors and the two French officers, together with Professor Porter and Clayton, set off upon their hopeless and ill-fated quest into the untracked jungle. Через несколько минут выделилась маленькая группа матросов, и оба французских офицера вместе с профессором Портером и Клейтоном отправились на свои безнадежные и зловещие поиски. Chapter XX Heredity XX НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ When Jane realized that she was being borne away a captive by the strange forest creature who had rescued her from the clutches of the ape she struggled desperately to escape, but the strong arms that held her as easily as though she had been but a day-old babe only pressed a little more tightly. Когда Джэн Портер поняла, что странное лесное существо, которое спасло ее от когтей обезьяны, несет ее куда-то, как пленницу, она стала делать отчаянные попытки от него вырваться. Но сильные руки только немного крепче прижали ее к себе. So presently she gave up the futile effort and lay quietly, looking through half-closed lids at the face of the man who strode easily through the tangled undergrowth with her. Тогда она отказалась от бесплодных попыток и стала лежать спокойно, разглядывая из-под полуопущенных век лицо того человека, который, неся ее на руках, так легко шагал через запутанные заросли кустарников. The face above her was one of extraordinary beauty. Лицо его было необычайной красоты. A perfect type of the strongly masculine, unmarred by dissipation, or brutal or degrading passions. Оно являлось идеальным типом мужественности и силы, не искаженным ни беспутной жизнью, ни зверскими и низменными страстями. For, though Tarzan of the Apes was a killer of men and of beasts, he killed as the hunter kills, dispassionately, except on those rare occasions when he had killed for hate-though not the brooding, malevolent hate which marks the features of its own with hideous lines. Хотя Тарзан и был убийцей людей и животных, он убивал бесстрастно, как убивает охотник, за исключением тех редких случаев, когда он убивал из ненависти. Впрочем сама ненависть эта была не той злобной и долго таящейся ненавистью, которая навсегда оставляет страшную печать на чертах ненавидящего. When Tarzan killed he more often smiled than scowled, and smiles are the foundation of beauty. Тарзан убивал со светлой улыбкой на устах, а улыбка -- основание красоты. One thing the girl had noticed particularly when she had seen Tarzan rushing upon Terkoz-the vivid scarlet band upon his forehead, from above the left eye to the scalp; but now as she scanned his features she noticed that it was gone, and only a thin white line marked the spot where it had been. В тот миг, когда Тарзан напал на Теркоза, девушку поразила яркая красная полоса на его лбу, идущая от левого глаза до начала волос. Теперь, когда она внимательно рассматривала его черты, она увидела, что эта полоса исчезла, и только узкий, белый шрам отмечал еще место, где она выступала. As she lay more quietly in his arms Tarzan slightly relaxed his grip upon her. Джэн Портер не вырывалась и Тарзан слегка ослабил железное кольцо своих рук. Once he looked down into her eyes and smiled, and the girl had to close her own to shut out the vision of that handsome, winning face. Раз он взглянул ей в глаза и улыбнулся -- и девушке пришлось закрыть свои глаза, чтобы победить чары этого прекрасного лица. Presently Tarzan took to the trees, and Jane, wondering that she felt no fear, began to realize that in many respects she had never felt more secure in her whole life than now as she lay in the arms of this strong, wild creature, being borne, God alone knew where or to what fate, deeper and deeper into the savage fastness of the untamed forest. Тарзан поднялся на деревья, и у Джэн Портер, не чувствовавшей никакого страха, от этой необычайной дороги, мелькнула мысль, что во многих отношениях она никогда за всю свою жизнь не была в такой безопасности, как теперь, когда лежала в объятиях этого сильного, дикого существа, которое несло ее, неизвестно куда и неизвестно для чего, через все более глухие заросли первобытного леса. When, with closed eyes, she commenced to speculate upon the future, and terrifying fears were conjured by a vivid imagination, she had but to raise her lids and look upon that noble face so close to hers to dissipate the last remnant of apprehension. Иногда она закрывала глаза и со страхом думала о том, что ее ждет. Живое воображение подсказывало ей тогда всевозможные ужасы; но стоило ей поднять веки и взглянуть на прекрасное лицо, низко склоненное над нею, чтобы все опасения рассеивались. No, he could never harm her; of that she was convinced when she translated the fine features and the frank, brave eyes above her into the chivalry which they proclaimed. Нет, ей не следует его бояться! В этом она все более и более убеждалась, пытливо разглядывая тонкие черты и честный взгляд, которые свидетельствовали о рыцарстве и благородстве натуры. On and on they went through what seemed to Jane a solid mass of verdure, yet ever there appeared to open before this forest god a passage, as by magic, which closed behind them as they passed. Они все глубже и глубже забирались в лес, смыкавшийся вокруг них неприступной, как ей казалось, стеной, но перед лесным богом, словно по волшебству, всякий раз открывался проход, который тотчас же и закрывался за ними. Scarce a branch scraped against her, yet above and below, before and behind, the view presented naught but a solid mass of inextricably interwoven branches and creepers. Редкая ветка слегка касалась ее, -- а между тем, и сверху и снизу, и спереди и сзади, глазам представлялась одна сплошная масса тесно сплетенных ветвей и ползучих растений. As Tarzan moved steadily onward his mind was occupied with many strange and new thoughts. Во время этой дороги Тарзан, идя упрямо вперед, был полон многими новыми мыслями. Here was a problem the like of which he had never encountered, and he felt rather than reasoned that he must meet it as a man and not as an ape. Перед ним встала задача, какой он еще никогда не встречал, и он скорее чувствовал, чем понимал, что должен разрешить ее как человек, а не как обезьяна. The free movement through the middle terrace, which was the route he had followed for the most part, had helped to cool the ardor of the first fierce passion of his new found love. Передвижение по средней террасе, по которой Тарзан прошел большую часть пути, помогло охладить пыл его первой неистовой страсти, так внезапно загоревшейся. Now he discovered himself speculating upon the fate which would have fallen to the girl had he not rescued her from Terkoz. Теперь он стал размышлять об участи, которая выпала бы на долю девушки, если бы он не спас ее от Теркоза. He knew why the ape had not killed her, and he commenced to compare his intentions with those of Terkoz. Он знал, почему тот не убил ее, и стал сравнивать свои намерения с намерениями обезьяны. True, it was the order of the jungle for the male to take his mate by force; but could Tarzan be guided by the laws of the beasts? Правда, по обычаю джунглей, самец брал себе самку силой. Но может ли Тарзан в этом случае руководствоваться законом зверей? Was not Tarzan a Man? Разве Тарзан не человек? But what did men do? А как поступают в таких случаях люди? He was puzzled; for he did not know. Он был в большом затруднении, потому что не знал. He wished that he might ask the girl, and then it came to him that she had already answered him in the futile struggle she had made to escape and to repulse him. Очень хотелось ему спросить об этом девушку; потом ему пришло в голову, что она уже ответила, сопротивляясь и пытаясь оттолкнуть его... But now they had come to their destination, and Tarzan of the Apes with Jane in his strong arms, swung lightly to the turf of the arena where the great apes held their councils and danced the wild orgy of the Dum-Dum. Наконец, они достигли своего назначения, и Тарзан, обезьяний приемыш, с Джэн Портер в своих сильных объятиях, легко спрыгнул на дерн той арены, где собирались для совета большие обезьяны и где они плясали в диких оргиях Дум-Дум. Though they had come many miles, it was still but midafternoon, and the amphitheater was bathed in the half light which filtered through the maze of encircling foliage. Хотя они прошли много миль, день все еще не клонился к вечеру, и амфитеатр был облит полусветом, проникавшим сквозь чащу листвы. The green turf looked soft and cool and inviting. Зеленый дерн казался мягким, прохладным и звал отдохнуть. The myriad noises of the jungle seemed far distant and hushed to a mere echo of blurred sounds, rising and falling like the surf upon a remote shore. Мириады шумов джунглей доносились издали и казались далеким звуком прибоя. A feeling of dreamy peacefulness stole over Jane as she sank down upon the grass where Tarzan had placed her, and as she looked up at his great figure towering above her, there was added a strange sense of perfect security. Чувство мечтательного спокойствия овладело Джэн Портер, когда она опустилась на дерн и взглянула на большую фигуру Тарзана, стоявшую возле нее. К этому прибавилось еще непонятное ощущение полнейшей безопасности. As she watched him from beneath half-closed lids, Tarzan crossed the little circular clearing toward the trees upon the further side. Она следила за ним из-под полуопущенных век, пока Тарзан переходил через маленькую круглую полянку, направляясь к деревьям у дальнего края. She noted the graceful majesty of his carriage, the perfect symmetry of his magnificent figure and the poise of his well-shaped head upon his broad shoulders. Она отметила изящную величавость его походки, совершенную симметрию его величественной фигуры и гордую посадку его прекрасной головы на широких плечах. What a perfect creature! Что за изумительное создание! There could be naught of cruelty or baseness beneath that godlike exterior. Ни жестокость, ни низость не могут таиться под этой богоподобной внешностью. Never, she thought had such a man strode the earth since God created the first in his own image. Никогда еще, думала она, подобное совершенство не попирало ногами землю. With a bound Tarzan sprang into the trees and disappeared. Тарзан вскочил одним прыжком на дерево и исчез. Jane wondered where he had gone. Джэн Портер недоумевала: зачем он ушел? Had he left her there to her fate in the lonely jungle? Неужели он оставил ее здесь, покинув ее судьбе в пустынных джунглях? She glanced nervously about. Она нервно оглянулась. Every vine and bush seemed but the lurking-place of some huge and horrible beast waiting to bury gleaming fangs into her soft flesh. Каждый стебель, каждый куст казались ей засадой какого-нибудь огромного и ужасного зверя, подстерегающего ее и только ждущего мгновения, чтобы вонзить блестящие клыки в ее нежное тело. Every sound she magnified into the stealthy creeping of a sinuous and malignant body. Каждый звук превращала она в своем воображении в скрытое, незаметное приближение гибкого и злобного существа. How different now that he had left her! Какая разница во всем с тех пор, как он ее оставил! For a few minutes that seemed hours to the frightened girl, she sat with tense nerves waiting for the spring of the crouching thing that was to end her misery of apprehension. Она сидела четыре или пять минут, показавшихся ей часами, с напряжением ожидая прыжка притаившегося животного, который положил бы конец ее муке. She almost prayed for the cruel teeth that would give her unconsciousness and surcease from the agony of fear. Она почти молила о жестоких клыках, которые принесли бы ей смерть и отвратили бы эту агонию страха. She heard a sudden, slight sound behind her. With a cry she sprang to her feet and turned to face her end. Услыхав вновь легкий шорох позади себя, она с криком вскочила на ноги и обернулась лицом к ждущему ее концу. There stood Tarzan, his arms filled with ripe and luscious fruit. Перед ней стоял Тарзан, и в руках у него была целая груда роскошных спелых плодов. Jane reeled and would have fallen, had not Tarzan, dropping his burden, caught her in his arms. Джэн Портер пошатнулась и упала бы, если бы Тарзан, бросив свою ношу, не удержал ее в своих объятиях. She did not lose consciousness, but she clung tightly to him, shuddering and trembling like a frightened deer. Она не потеряла сознания, но крепко прижалась к нему, вздрагивая и дрожа, как испуганная лань. Tarzan of the Apes stroked her soft hair and tried to comfort and quiet her as Kala had him, when, as a little ape, he had been frightened by Sabor, the lioness, or Histah, the snake. Тарзан, приемыш обезьян, тихо гладил ее шелковистые волосы и старался успокоить и утешить ее, как это делала Кала с ним, когда, маленькой обезьянкой, он пугался змеи Хисты или львицы Сабор. Once he pressed his lips lightly upon her forehead, and she did not move, but closed her eyes and sighed. Раз он слегка приник к ее лбу, и она не шелохнулась, только вздохнула и закрыла глаза. She could not analyze her feelings, nor did she wish to attempt it. Джэн никак не могла понять, что с ней делается. She was satisfied to feel the safety of those strong arms, and to leave her future to fate; for the last few hours had taught her to trust this strange wild creature of the forest as she would have trusted but few of the men of her acquaintance. Джэн чувствовала себя в безопасности в этих сильных объятиях, и ей этого было достаточно. О будущем не хотелось думать, и она покорялась судьбе. За несколько истекших часов, она вдруг стала доверять этому загадочному существу лесов, как доверяла бы лишь очень немногим знакомым ей мужчинам. As she thought of the strangeness of it, there commenced to dawn upon her the realization that she had, possibly, learned something else which she had never really known before-love. Ей пришло в голову, что все это очень странно, и вдруг в ее душе родилась догадка, что это необыкновенное состояние может быть ничем иным, как настоящей любовью... Ее первой любовью! She wondered and then she smiled. Она вспыхнула и улыбнулась. And still smiling, she pushed Tarzan gently away; and looking at him with a half-smiling, half-quizzical expression that made her face wholly entrancing, she pointed to the fruit upon the ground, and seated herself upon the edge of the earthen drum of the anthropoids, for hunger was asserting itself. Джэн Портер слегка отодвинулась от Тарзана и, глядя на него с полуулыбающимся и полунасмешливым выражением, придававшим ее лицу полнейшую обворожительность, она указала на плоды в траве и села на край земляного барабана антропоидов, так как голод давал себя знать. Tarzan quickly gathered up the fruit, and, bringing it, laid it at her feet; and then he, too, sat upon the drum beside her, and with his knife opened and prepared the various fruits for her meal. Тарзан быстро собрал плоды и, принеся их, положил к ее ногам; а затем и он тоже сел на барабан, рядом с нею, и стал ножом разрезать и приготовлять для нее пищу. Together and in silence they ate, occasionally stealing sly glances at one another, until finally Jane broke into a merry laugh in which Tarzan joined. Они ели вместе и молчали, время от времени украдкой бросая друг на друга лукавые взгляды, пока, наконец, Джэн Портер не разразилась веселым смехом, к которому присоединился и Тарзан. "I wish you spoke English," said the girl. -- Как жаль, что вы не говорите по-английски, -сказала девушка. Tarzan shook his head, and an expression of wistful and pathetic longing sobered his laughing eyes. Тарзан покачал головой, и выражение трогательной и жадной пытливости омрачило его смеющиеся глаза. Then Jane tried speaking to him in French, and then in German; but she had to laugh at her own blundering attempt at the latter tongue. Тогда Джэн Портер пыталась заговорить с ним по-французски, а потом по-немецки, но сама рассмеялась над своими ошибками при попытке говорить на последнем языке. "Anyway," she said to him in English, "you understand my German as well as they did in Berlin." -- Во всяком случае, -- сказала она ему по-английски, -- вы понимаете мой немецкий язык так же хорошо, как меня понимали в Берлине! Tarzan had long since reached a decision as to what his future procedure should be. Тарзан давно уже пришел к решению относительно того, каким должен быть его дальнейший образ действий. He had had time to recollect all that he had read of the ways of men and women in the books at the cabin. Он имел время вспомнить все прочитанное им в книгах об обращении мужчин и женщин. He would act as he imagined the men in the books would have acted were they in his place. И он поступит так, как он воображал, что поступили бы мужчины, если бы были на его месте. Again he rose and went into the trees, but first he tried to explain by means of signs that he would return shortly, and he did so well that Jane understood and was not afraid when he had gone. Он снова встал и пошел к деревьям, но сначала попытался объяснить знаками, что скоро вернется, и так хорошо сделал это, что Джэн Портер поняла и не испугалась, когда он ушел. Only a feeling of loneliness came over her and she watched the point where he had disappeared, with longing eyes, awaiting his return. Только чувство одиночества охватило ее, и она нетерпеливо смотрела на то место, где он исчез, ожидая его возвращения. As before, she was appraised of his presence by a soft sound behind her, and turned to see him coming across the turf with a great armful of branches. Как и прежде, она была извещена о его присутствии легким шорохом за своей спиной и, обернувшись, увидела его, идущего по дерну с огромной ношей веток. Then he went back again into the jungle and in a few minutes reappeared with a quantity of soft grasses and ferns. Он принес затем большое количество мягких трав и папоротников. Two more trips he made until he had quite a pile of material at hand. Еще два раза уходил он, пока у него не оказалась под руками целая груда материалов. Then he spread the ferns and grasses upon the ground in a soft flat bed, and above it leaned many branches together so that they met a few feet over its center. Тогда он разостлал папоротники и траву на земле в виде мягкой, ровной постели, а над нею соорудил шалаш из веток в несколько футов высоты. Ветки образовали как бы двухскатную кровлю, поставленную прямо на землю. Upon these he spread layers of huge leaves of the great elephant's ear, and with more branches and more leaves he closed one end of the little shelter he had built. На них он положил толстый слой огромных листьев слонового уха и накрыл ветвями и листьями один конец маленького убежища. Then they sat down together again upon the edge of the drum and tried to talk by signs. Они снова уселись вместе на край барабана и попытались разговаривать знаками. The magnificent diamond locket which hung about Tarzan's neck, had been a source of much wonderment to Jane. Великолепный бриллиантовый медальон, висевший на шее Тарзана, оказался для Джэн Портер источником величайшего изумления. She pointed to it now, and Tarzan removed it and handed the pretty bauble to her. Она указала на него, и Тарзан снял хорошенькую безделушку и передал ей. She saw that it was the work of a skilled artisan and that the diamonds were of great brilliancy and superbly set, but the cutting of them denoted that they were of a former day. Джэн увидела, что оправа -- работы искусного ювелира и что бриллианты прекрасной игры, но по гранению камней было видно, что работа несовременная. She noticed too that the locket opened, and, pressing the hidden clasp, she saw the two halves spring apart to reveal in either section an ivory miniature. Она заметила также, что медальон открывается, нажала скрытую пружину, и обе половины отпрянули. В каждой створке оказалось по миниатюре на слоновой кости. One was of a beautiful woman and the other might have been a likeness of the man who sat beside her, except for a subtle difference of expression that was scarcely definable. На одной было изображение молодой красавицы, а другая представляла почти точный портрет сидевшего рядом с ней Тарзана, за исключением едва уловимой разницы в выражении. She looked up at Tarzan to find him leaning toward her gazing on the miniatures with an expression of astonishment. Она посмотрела на Тарзана и увидела, что, склонившись к ней, он с удивлением устремил глаза на миниатюры. He reached out his hand for the locket and took it away from her, examining the likenesses within with unmistakable signs of surprise and new interest. Протянув руку за медальоном, он отнял его у нее и принялся рассматривать миниатюры с очевидными признаками изумления и интереса. His manner clearly denoted that he had never before seen them, nor imagined that the locket opened. Его манеры ясно указывали, что он никогда до того не видел их и не думал, что медальон открывается. This fact caused Jane to indulge in further speculation, and it taxed her imagination to picture how this beautiful ornament came into the possession of a wild and savage creature of the unexplored jungles of Africa. Этот факт вызвал Джэн Портер на дальнейшие размышления, и воображение ее стало рисовать ей, как это прекрасное украшение попало в собственность дикого и непросвещенного существа неисследованных джунглей Африки. Still more wonderful was how it contained the likeness of one who might be a brother, or, more likely, the father of this woodland demi-god who was even ignorant of the fact that the locket opened. Но еще более удивительно было то обстоятельство, что в медальоне оказалось изображение человека, который мог бы быть братом или, вернее, отцом этого лесного полубога. Tarzan was still gazing with fixity at the two faces. Тарзан все еще пристально рассматривал оба изображения. Presently he removed the quiver from his shoulder, and emptying the arrows upon the ground reached into the bottom of the bag-like receptacle and drew forth a flat object wrapped in many soft leaves and tied with bits of long grass. Вдруг он снял с плеча колчан и, высыпав стрелы на землю, достал со дна мешкообразного вместилища плоский предмет, завернутый в несколько слоев мягких листьев и перевязанный длинными травами. Carefully he unwrapped it, removing layer after layer of leaves until at length he held a photograph in his hand. Осторожно развернул он листья, слой за слоем, пока, наконец, в его руках не очутилась фотография. Pointing to the miniature of the man within the locket he handed the photograph to Jane, holding the open locket beside it. Указывая на миниатюру мужчины в медальоне, он передал фотографию Джэн Портер. The photograph only served to puzzle the girl still more, for it was evidently another likeness of the same man whose picture rested in the locket beside that of the beautiful young woman. Фотография привела девушку в еще большее удивление, так как она, очевидно, была лишь другим изображением того же самого мужчины, миниатюра которого находилась в медальоне рядом с миниатюрой молодой женщины. Tarzan was looking at her with an expression of puzzled bewilderment in his eyes as she glanced up at him. Тарзан смотрел на нее с выражением недоумевающей растерянности в глазах, когда она взглянула на него. He seemed to be framing a question with his lips. Казалось, на губах его шевелился какой-то вопрос. The girl pointed to the photograph and then to the miniature and then to him, as though to indicate that she thought the likenesses were of him, but he only shook his head, and then shrugging his great shoulders, he took the photograph from her and having carefully rewrapped it, placed it again in the bottom of his quiver. Девушка указала на фотографию, потом на миниатюру и потом на него, как бы желая сообщить, что она думает, что это его изображение. Но он только покачал головой, и затем пожав своими могучими плечами, взял у нее фотографию и, заботливо завернув ее, опять спрятал на дно колчана. For a few moments he sat in silence, his eyes bent upon the ground, while Jane held the little locket in her hand, turning it over and over in an endeavor to find some further clue that might lead to the identity of its original owner. Несколько минут он сидел молча, устремя глаза в землю, в то время как Джэн Портер, держа маленький медальон в руке, рассматривала его со всех сторон, стараясь отыскать какое-нибудь указание, которое могло бы привести к установлению подлинности первоначального его собственника. At length a simple explanation occurred to her. Наконец, ей в голову пришло простое объяснение. The locket had belonged to Lord Greystoke, and the likenesses were of himself and Lady Alice. Медальон принадлежал лорду Грейстоку и миниатюры были его самого и леди Элис. This wild creature had simply found it in the cabin by the beach. Это дикое существо просто нашло медальон в хижине на берегу. How stupid of her not to have thought of that solution before. Как глупо было с ее стороны сразу не подумать об этом! But to account for the strange likeness between Lord Greystoke and this forest god-that was quite beyond her, and it is not strange that she could not imagine that this naked savage was indeed an English nobleman. Но объяснить странное сходство лорда Г рейстока с лесным богом -- это было выше ее сил. Естественно, чего она не могла и представить себе, что этот голый дикарь в действительности сын лорда. At length Tarzan looked up to watch the girl as she examined the locket. Наконец, Тарзан взглянул на девушку, рассматривавшую медальон. He could not fathom the meaning of the faces within, but he could read the interest and fascination upon the face of the live young creature by his side. Он не мог проникнуть в значение миниатюр, но мог прочесть интерес и восхищение на лице живого молодого существа рядом с ним. She noticed that he was watching her and thinking that he wished his ornament again she held it out to him. Она заметила, что он следит за ней, и, подумав, не желает ли он получить обратно свое украшение, протянула его ему. He took it from her and taking the chain in his two hands he placed it about her neck, smiling at her expression of surprise at his unexpected gift. Он взял медальон и надел его ей на шею, улыбаясь выражению ее изумления при неожиданном подарке. Jane shook her head vehemently and would have removed the golden links from about her throat, but Tarzan would not let her. Джэн Портер горячо потрясла головой в знак отказа и попыталась снять золотые звенья со своей шеи, но Тарзан не допустил этого. Taking her hands in his, when she insisted upon it, he held them tightly to prevent her. Он взял ее руки в свои и, когда она стала настаивать на своем, он крепко держал их, чтобы помешать ей. At last she desisted and with a little laugh raised the locket to her lips. Наконец, она согласилась, с легким смехом поднесла медальон к губам и, встав, сделала Тарзану маленький реверанс. Tarzan did not know precisely what she meant, but he guessed correctly that it was her way of acknowledging the gift, and so he rose, and taking the locket in his hand, stooped gravely like some courtier of old, and pressed his lips upon it where hers had rested. Тарзан не знал точно, что она хочет этим сказать, но правильно догадался -- это ее способ выразить признательность за подарок. Итак, он тоже встал и, взяв медальон в руки, склонился с важностью старинного придворного и прижал свои губы к тому месту, которого коснулись ее губы. It was a stately and gallant little compliment performed with the grace and dignity of utter unconsciousness of self. Величавый и любезный поклон его был исполнен с грацией и достоинством полнейшей бессознательности. It was the hall-mark of his aristocratic birth, the natural outcropping of many generations of fine breeding, an hereditary instinct of graciousness which a lifetime of uncouth and savage training and environment could not eradicate. Это была печать его происхождения, естественное проявление утонченного воспитания многих поколений и наследственный инстинкт приветливости, которых не смогли искоренить грубое воспитание и дикая среда. It was growing dark now, and so they ate again of the fruit which was both food and drink for them; then Tarzan rose, and leading Jane to the little bower he had erected, motioned her to go within. Становилось уже темно, и они снова принялись за плоды, которые были для них одновременно и пищей, и питьем. Потом Тарзан встал и повел Джэн Портер к маленькому убежищу, сооруженному им, попросив ее знаком войти в него. For the first time in hours a feeling of fear swept over her, and Tarzan felt her draw away as though shrinking from him. В первый раз после нескольких часов ощущение страха вновь охватило Джэн, и Тарзан почувствовал, что она пятится назад, как будто опасаясь его. Contact with this girl for half a day had left a very diferent Tarzan from the one on whom the morning's sun had risen. Часы, проведенные с этой девушкой, сделали Тарзана совершенно иным, чем он был утром; Now, in every fiber of his being, heredity spoke louder than training. Теперь в каждом фибре его существа наследственность говорила громче, чем воспитание. He had not in one swift transition become a polished gentleman from a savage ape-man, but at last the instincts of the former predominated, and over all was the desire to please the woman he loved, and to appear well in her eyes. Он, конечно, не переродился в одно мгновение из дикой обезьяны в утонченного джентльмена, но инстинкт последнего стал преобладать; он весь горел желанием понравиться женщине, которую он любил, и не уронить себя в ее глазах! So Tarzan of the Apes did the only thing he knew to assure Jane of her safety. Итак, Тарзан, обезьяний приемыш, сделал единственную вещь, которая могла убедить Джэн Портер в ее безопасности. He removed his hunting knife from its sheath and handed it to her hilt first, again motioning her into the bower. Он вынул из ножен свой нож и передал его ей рукояткою вперед снова указывая знаком войти в убежище. The girl understood, and taking the long knife she entered and lay down upon the soft grasses while Tarzan of the Apes stretched himself upon the ground across the entrance. Девушка поняла и, взяв длинный нож, вошла в шалаш и улеглась на мягкие травы, в то время как Тарзан растянулся на земле поперек входа. And thus the rising sun found them in the morning. Так застало их восходящее утро. When Jane awoke, she did not at first recall the strange events of the preceding day, and so she wondered at her odd surroundings-the little leafy bower, the soft grasses of her bed, the unfamiliar prospect from the opening at her feet. Когда Джэн Портер проснулась, она не сразу припомнила удивительные происшествия минувшего дня, и потому изумилась, увидав странную обстановку, окружающую ее: маленький лиственный шалаш, мягкие травы ее постели и незнакомый вид кругом из отверстия в шалаше. Slowly the circumstances of her position crept one by one into her mind. Медленно восстановляла она все обстоятельства ее теперешнего положения. And then a great wonderment arose in her heart-a mighty wave of thankfulness and gratitude that though she had been in such terrible danger, yet she was unharmed. И тогда огромное изумление родилось в ее сердце и ее охватила могучая волна благодарности за то, что, хотя она и подверглась ужасной опасности, но осталась невредимой. She moved to the entrance of the shelter to look for Tarzan. Она двинулась к выходу из своего шалаша, чтобы взглянуть, где Тарзан. He was gone; but this time no fear assailed her for she knew that he would return. Его не было; но на этот раз страх не напал на нее: она была уверена, что он вернется! In the grass at the entrance to her bower she saw the imprint of his body where he had lain all night to guard her. На траве, у входа в беседку, она увидела отпечаток его тела в том месте, где он лежал всю ночь, охраняя ее. She knew that the fact that he had been there was all that had permitted her to sleep in such peaceful security. Она знала, что именно его присутствие здесь позволило ей спать в такой мирной безопасности. With him near, who could entertain fear? Имея его вблизи, кто бы мог бояться? She wondered if there was another man on earth with whom a girl could feel so safe in the heart of this savage African jungle. Она сомневалась, чтобы был еще другой человек на земле, с которым девушка могла чувствовать себя вне всякой опасности в диких африканских джунглях. Even the lions and panthers had no fears for her now. Даже львы и пантеры ей теперь не страшны. She looked up to see his lithe form drop softly from a near-by tree. Она взглянула вверх и увидела, как его гибкая фигура легко спрыгнула с близ стоящего дерева. As he caught her eyes upon him his face lighted with that frank and radiant smile that had won her confidence the day before. Когда он поймал ее глаза на нем, лицо его озарилось той открытой, сияющей улыбкой, которая накануне завоевала ее доверие. As he approached her Jane's heart beat faster and her eyes brightened as they had never done before at the approach of any man. Он подошел -- и сердце Джэн Портер забилось сильнее и глаза ее заблестели, как никогда не блестели прежде, когда к ней приближался мужчина. He had again been gathering fruit and this he laid at the entrance of her bower. Он опять собрал плодов и сложил их у входа в шалаш. Once more they sat down together to eat. Еще раз уселись они, чтобы вместе поесть. Jane commenced to wonder what his plans were. Джэн Портер стала раздумывать, какие же у него планы? Would he take her back to the beach or would he keep her here? Доставит ли он ее назад на берег, или будет держать здесь? Suddenly she realized that the matter did not seem to give her much concern. И вдруг она осознала, что это обстоятельство, по-видимому, не очень ее тревожит. Could it be that she did not care! Неужели возможно, что ей это все равно? She began to comprehend, also, that she was entirely contented sitting here by the side of this smiling giant eating delicious fruit in a sylvan paradise far within the remote depths of an African jungle-that she was contented and very happy. Она начала также понимать, что, сидя здесь, рядом с улыбающимся гигантом, и кушая восхитительные плоды в лесном раю, скрытом в отдаленных глубинах африканских джунглей -она была и довольна, и очень счастлива. She could not understand it. Она никак не могла уразуметь этого. Her reason told her that she should be torn by wild anxieties, weighted by dread fears, cast down by gloomy forebodings; but instead, her heart was singing and she was smiling into the answering face of the man beside her. Казалось бы, что она должна быть измучена разными страхами, что должна бы впасть в уныние от мрачных предчувствий, а вместо всего этого сердце в груди ее ныло, и она улыбалась человеку, сидевшему рядом и отвечавшему ей улыбкой! When they had finished their breakfast Tarzan went to her bower and recovered his knife. Когда они кончили завтрак, Тарзан вошел в ее шалаш и взял оттуда свой нож. The girl had entirely forgotten it. Девушка совсем и забыла о нем! She realized that it was because she had forgotten the fear that prompted her to accept it. Она поняла, что это случилось потому, что она забыла страх, побудивший ее взять этот нож. Motioning her to follow, Tarzan walked toward the trees at the edge of the arena, and taking her in one strong arm swung to the branches above. Сделав ей знак следовать за ним, Тарзан направился к деревьям на краю арены и, охватив ее сильной рукой, вспрыгнул на верхние ветки. The girl knew that he was taking her back to her people, and she could not understand the sudden feeling of loneliness and sorrow which crept over her. Девушка знала, что он несет ее к родным местам, и не могла понять внезапного чувства одиночества и печали, охватившего ее. For hours they swung slowly along. Несколько часов они медленно двигались вперед. Tarzan of the Apes did not hurry. Тарзан не спешил. He tried to draw out the sweet pleasure of that journey with those dear arms about his neck as long as possible, and so he went far south of the direct route to the beach. Он пытался как можно дольше продлить сладостное удовольствие этого путешествия, в котором дорогие ему руки обвивали его шею, и потому он уклонился далеко к югу от прямого пути к берегу. Several times they halted for brief rests, which Tarzan did not need, and at noon they stopped for an hour at a little brook, where they quenched their thirst, and ate. Много раз они останавливались для короткого отдыха, в котором Тарзан совсем не нуждался, а в полдень они остановились на целый час у небольшого ручья, где поели и утолили свою жажду. So it was nearly sunset when they came to the clearing, and Tarzan, dropping to the ground beside a great tree, parted the tall jungle grass and pointed out the little cabin to her. Таким образом солнце было уже близко к закату, когда они подошли к поляне и Тарзан, спрыгнув на землю у большого дерева, раздвинул высокую траву и указал ей на маленькую хижину. She took him by the hand to lead him to it, that she might tell her father that this man had saved her from death and worse than death, that he had watched over her as carefully as a mother might have done. Она взяла его за руку, чтобы отвести туда и рассказать отцу, что этот человек спас ее от смерти и ужаса худшего, чем смерть, и что он охранял ее нежно и бережно, как мать. But again the timidity of the wild thing in the face of human habitation swept over Tarzan of the Apes. Но на Тарзана, приемыша обезьян, опять нахлынула робость дикого существа перед человеческим жильем. He drew back, shaking his head. Он покачал головой и отступил. The girl came close to him, looking up with pleading eyes. Девушка подошла к нему близко и смотрела ему в лицо просящими глазами. Somehow she could not bear the thought of his going back into the terrible jungle alone. Ей почему-то была невыносима мысль, что он вернется один в ужасные джунгли. Still he shook his head, and finally he drew her to him very gently and stooped to kiss her, but first he looked into her eyes and waited to learn if she were pleased, or if she would repulse him. Но он продолжал качать головой и, наконец, нежно привлек ее к себе и наклонился, чтобы поцеловать ее, но раньше посмотрел ей в глаза, чтобы узнать, будет ли ей это угодно, или она оттолкнет его. Just an instant the girl hesitated, and then she realized the truth, and throwing her arms about his neck she drew his face to hers and kissed him-unashamed. Одно лишь мгновение колебалась девушка, затем порывисто обвила его шею руками, привлекла его лицо к своему и смело поцеловала его. "I love you-I love you," she murmured. -- Я люблю вас, люблю вас, -- шепнула она. From far in the distance came the faint sound of many guns. Издали донесся слабый звук многих ружейных выстрелов. Tarzan and Jane raised their heads. Тарзан и Джэн Портер подняли головы. From the cabin came Mr. Philander and Esmeralda. Из хижины вышли м-р Филандер и Эсмеральда. From where Tarzan and the girl stood they could not see the two vessels lying at anchor in the harbor. С того места, где находились Тарзан и девушка, они не могли видеть обоих судов, стоящих в бухте на якоре. Tarzan pointed toward the sounds, touched his breast and pointed again. Тарзан указал по направлению к звукам, коснулся рукой своей груди и снова указал в том же направлении. She understood. Она поняла. He was going, and something told her that it was because he thought her people were in danger. Он уходил, и почему-то ей стало ясно, что он это делает, думая, что люди ее народа в опасности. Again he kissed her. Он опять поцеловал ее. "Come back to me," she whispered. "I shall wait for you-always." -- Возвращайтесь ко мне, -- шепнула она. -- Я буду ждать вас, ждать всегда. He was gone-and Jane turned to walk across the clearing to the cabin. Тарзан исчез -- и, обернувшись Джэн Портер пошла через поляну к хижине. Mr. Philander was the first to see her. М-р Филандер первый увидел ее. It was dusk and Mr. Philander was very near sighted. Было темно, а м-р Филандер был очень близорук. "Quickly, Esmeralda!" he cried. "Let us seek safety within; it is a lioness. Bless me!" -- Скорей Эсмеральда! -- крикнул он. -- Бегите в хижину. Это львица! господи! господи! Esmeralda did not bother to verify Mr. Philander's vision. Эсмеральда не стала ломать себе голову над проверкой сказанного м-ром Филандером. His tone was enough. Его тона было достаточно. She was within the cabin and had slammed and bolted the door before he had finished pronouncing her name. Она мигом очутилась в хижине и заперла за собою дверь раньше, чем он кончил произносить ее имя. The "Bless me" was startled out of Mr. Philander by the discovery that Esmeralda, in the exuberance of her haste, had fastened him upon the same side of the door as was the close-approaching lioness. Его "господи, господи" -- было вызвано тем, что Эсмеральда в излишней торопливости заперлась, оставив снаружи как его, так и быстро приближающуюся львицу. He beat furiously upon the heavy portal. Он яростно забарабанил по тяжелой двери. "Esmeralda! Esmeralda!" he shrieked. -- Эсмеральда! -- вопил он. -- Эсмеральда! "Let me in. Впустите! I am being devoured by a lion." Лев уже почти съел меня! Esmeralda thought that the noise upon the door was made by the lioness in her attempts to pursue her, so, after her custom, she fainted. Эсмеральда поняла, что шум у двери производит львица, и, по своему обычаю, упала в обморок. Mr. Philander cast a frightened glance behind him. М-р Филандер бросил назад испуганный взгляд. Horrors! Ужас! The thing was quite close now. Зверь был совсем близко. He tried to scramble up the side of the cabin, and succeeded in catching a fleeting hold upon the thatched roof. М-р Филандер попытался вскарабкаться по стене хижины и ему удалось ухватиться за легкий выступ тростниковой крыши. For a moment he hung there, clawing with his feet like a cat on a clothesline, but presently a piece of the thatch came away, and Mr. Philander, preceding it, was precipitated upon his back. С минуту он висел, цепляясь, как кошка, на веревке, натянутой для просушки белья. Но вдруг кусок тростниковой крыши рухнул, и м-р Филандер стремительно свалился на спину. At the instant he fell a remarkable item of natural history leaped to his mind. В то мгновение, когда он падал, в его уме блеснуло замечательное сведение из естественной истории. If one feigns death lions and lionesses are supposed to ignore one, according to Mr. Philander's faulty memory. Если верить изменчивой памяти м-ра Филандера, львы и львицы никогда не тронут человека, притворившегося мертвым. So Mr. Philander lay as he had fallen, frozen into the horrid semblance of death. Итак, м-р Филандер продолжал лежать там, где упал, леденея от страха. As his arms and legs had been extended stiffly upward as he came to earth upon his back the attitude of death was anything but impressive. Так как его руки в момент падения были вытянуты кверху, то эта поза смерти не была слишком убедительной. Jane had been watching his antics in mild-eyed surprise. Джэн Портер следила на всеми его выходками с кротким удивлением. Now she laughed-a little choking gurgle of a laugh; but it was enough. Теперь же она засмеялась легким, заглушенным смехом; но этого было достаточно. Mr. Philander rolled over upon his side and peered about. М-р Филандер повернулся набок и осмотрелся кругом. At length he discovered her. Наконец, он разглядел ее. "Jane!" he cried. "Jane Porter. Bless me!" -- Джэн! -- крикнул он. -- Джэн Портер! господи, помилуй! He scrambled to his feet and rushed toward her. Он вскочил на ноги и бросился к ней. He could not believe that it was she, and alive. Ему не верилось, что это она и что она жива. "Bless me!" -- Помилуй, господи! Where did you come from? Откуда вы? Where in the world have you been? Где же вы были? How-" Как?.. "Mercy, Mr. Philander," interrupted the girl, "I can never remember so many questions." -- Смилуйтесь, м-р Филандер, -- прервала его девушка. -- Мне не разобраться в такой куче вопросов! "Well, well," said Mr. Philander. "Bless me! -- Хорошо, хорошо, -- сказал м-р Филандер. -Господи, помилуй! I am so filled with surprise and exuberant delight at seeing you safe and well again that I scarcely know what I am saying, really. Я так исполнен удивления и безграничного восторга видеть вас невредимой и здравой, что, верите ли, едва сам понимаю, что говорю. But come, tell me all that has happened to you." Но идите скорее, расскажите все, что с вами случилось! Chapter XXI The Village of Torture XXI ДЕРЕВНЯ ПЫТОК As the little expedition of sailors toiled through the dense jungle searching for signs of Jane Porter, the futility of their venture became more and more apparent, but the grief of the old man and the hopeless eyes of the young Englishman prevented the kind hearted D'Arnot from turning back. По мере того, как маленький отряд матросов с трудом пробирался сквозь густые заросли джунглей, бесполезность их поисков все более и более выяснялась. Но горе старика и безнадежный взгляд молодого англичанина удерживали д'Арно от отказа продолжать поиски. He thought that there might be a bare possibility of finding her body, or the remains of it, for he was positive that she had been devoured by some beast of prey. Он думал, что все же есть некоторая возможность найти тело девушки или, вернее, остатки его, так как он не сомневался в том, что хищные звери ее растерзали. He deployed his men into a skirmish line from the point where Esmeralda had been found, and in this extended formation they pushed their way, sweating and panting, through the tangled vines and creepers. Он развернул своих людей длинною цепью разведчиков с того места, где была найдена Эсмеральда, и в таком растянутом построении они, обливаясь потом и задыхаясь, продвигались вперед сквозь спутанные, вьющиеся стволы и крепкие ползучие растения. It was slow work. Это было тяжелой работой. Noon found them but a few miles inland. Полдень заставал их отошедшими всего лишь на несколько миль вглубь страны. They halted for a brief rest then, and after pushing on for a short distance further one of the men discovered a well-marked trail. Пройдя еще некоторое расстояние, после краткого отдыха, один из матросов открыл хорошо протоптанную тропу. It was an old elephant track, and D'Arnot after consulting with Professor Porter and Clayton decided to follow it. Это была старая слоновая тропа, и д'Арно, посоветовавшись с профессором Портером и Клейтоном, решил пойти по ней. The path wound through the jungle in a northeasterly direction, and along it the column moved in single file. Тропа извивалась в северо-восточном направлении, и отряд двигался по ней гуськом. Lieutenant D'Arnot was in the lead and moving at a quick pace, for the trail was comparatively open. Лейтенант д'Арно был впереди всех и шел быстро, потому что дорога была здесь сравнительно легкая. Immediately behind him came Professor Porter, but as he could not keep pace with the younger man D'Arnot was a hundred yards in advance when suddenly a half dozen black warriors arose about him. Тотчас позади него шел профессор, но д'Арно опередил его на сотню ярдов, когда внезапно с полдюжины черных воинов окружили его. D'Arnot gave a warning shout to his column as the blacks closed on him, but before he could draw his revolver he had been pinioned and dragged into the jungle. Д'Арно крикнул предостереженно своему отряду, но, прежде чем он смог выхватить револьвер, его связали и поволокли в кустарник. His cry had alarmed the sailors and a dozen of them sprang forward past Professor Porter, running up the trail to their officer's aid. Крик его встревожил матросов, и около двенадцати человек кинулись, обогнав профессора Портера, на помощь своему офицеру. They did not know the cause of his outcry, only that it was a warning of danger ahead. Они не знали причины окрика офицера, но понимали, что это несомненно предостережение об опасности впереди. They had rushed past the spot where D'Arnot had been seized when a spear hurled from the jungle transfixed one of the men, and then a volley of arrows fell among them. Они уже пробежали то место, где д'Арно был схвачен, как вдруг брошенное из джунглей копье пронзило одного из них, и вслед затем их осыпал град стрел. Raising their rifles they fired into the underbrush in the direction from which the missiles had come. Матросы подняли ружья и выстрелили в кустарник по направлению, откуда летели метательные снаряды. By this time the balance of the party had come up, and volley after volley was fired toward the concealed foe. К ним подоспел остаток отряда, и залп за залпом были пущены в невидимого врага. It was these shots that Tarzan and Jane Porter had heard. Эти-то выстрелы и слышали Тарзан и Джэн Портер. Lieutenant Charpentier, who had been bringing up the rear of the column, now came running to the scene, and on hearing the details of the ambush ordered the men to follow him, and plunged into the tangled vegetation. Лейтенант Шарпантье, находившийся в тылу, бросился к месту происшествия и, узнав все подробности засады, приказал матросам следить за ним и быстро нырнул в спутанные заросли. In an instant they were in a hand-to-hand fight with some fifty black warriors of Mbonga's village. Arrows and bullets flew thick and fast. Стрелы и пули посыпались густо и часто, и через миг матросы бились врукопашную с полусотней черных воинов из поселка Мбонги. Queer African knives and French gun butts mingled for a moment in savage and bloody duels, but soon the natives fled into the jungle, leaving the Frenchmen to count their losses. Страшные африканские ножи и приклады французов смешались в яростной схватке, но вскоре туземцы бежали в джунгли, оставив французов считать свои потери. Four of the twenty were dead, a dozen others were wounded, and Lieutenant D'Arnot was missing. Четверо из двадцати матросов были убиты, с дюжину ранены, а лейтенант д'Арно пропал. Night was falling rapidly, and their predicament was rendered doubly worse when they could not even find the elephant trail which they had been following. Ночь быстро спускалась, и их положение еще ухудшалось тем, что они не могли найти слоновую тропу, по которой шли до тех пор. There was but one thing to do, make camp where they were until daylight. Оставалось одно: разбить лагерь и ждать до рассвета в том месте, где они находились. Lieutenant Charpentier ordered a clearing made and a circular abatis of underbrush constructed about the camp. Лейтенант Шарпантье приказал расчистить небольшое открытое место и возвести вокруг лагеря ограду из срубленных деревьев. This work was not completed until long after dark, the men building a huge fire in the center of the clearing to give them light to work by. Работа эта была окончена уже ночью: матросы развели большой костер в середине поляны, чтобы работать при его свете. When all was safe as possible against attack of wild beasts and savage men, Lieutenant Charpentier placed sentries about the little camp and the tired and hungry men threw themselves upon the ground to sleep. Когда они оказались, насколько возможно, защищенными от нападения негров и хищных зверей, лейтенант Шарпантье расставил часовых вокруг маленького лагеря, и голодные, усталые люди бросились на землю, надеясь заснуть. The groans of the wounded, mingled with the roaring and growling of the great beasts which the noise and firelight had attracted, kept sleep, except in its most fitful form, from the tired eyes. Стоны раненых, вой и рычанье хищных зверей, привлеченных шумом и огнем костров, отгоняли сон от усталых глаз. It was a sad and hungry party that lay through the long night praying for dawn. С чувством тоски и голода пролежали люди всю эту долгую ночь, молясь о рассвете и лишь моментами забываясь в тяжелом кошмаре. The blacks who had seized D'Arnot had not waited to participate in the fight which followed, but instead had dragged their prisoner a little way through the jungle and then struck the trail further on beyond the scene of the fighting in which their fellows were engaged. Чернокожие, схватившие д'Арно, не участвовали в последовавшей затем схватке; они волокли своего пленника некоторое время сквозь джунгли, а затем вышли на тропу дальше того места, где происходил бой. They hurried him along, the sounds of battle growing fainter and fainter as they drew away from the contestants until there suddenly broke upon D'Arnot's vision a good-sized clearing at one end of which stood a thatched and palisaded village. Они быстро подгоняли пленника, и звуки сражения становились все слабее и слабее по мере того, как они от него удалялись. И вот, неожиданно, перед глазами д'Арно открылась большая поляна, в одном конце которой стоял обнесенный частоколом тростниковый поселок. It was now dusk, but the watchers at the gate saw the approaching trio and distinguished one as a prisoner ere they reached the portals. Было уже темно, но часовые у ворот увидели приближавшуюся группу и разобрали, что ведут пленника, прежде чем группа дошла до них. A cry went up within the palisade. За палисадом раздался крик. A great throng of women and children rushed out to meet the party. Толпа женщин и детей выбежала навстречу идущим. And then began for the French officer the most terrifying experience which man can encounter upon earth-the reception of a white prisoner into a village of African cannibals. И тогда началось для французского офицера самое ужасающее испытание, которому может подвергнуться человек: прием белого пленника в поселке африканских каннибалов. To add to the fiendishness of their cruel savagery was the poignant memory of still crueler barbarities practiced upon them and theirs by the white officers of that arch hypocrite, Leopold II of Belgium, because of whose atrocities they had fled the Congo Free State-a pitiful remnant of what once had been a mighty tribe. Дьявольскую злобу их еще разжигало горькое воспоминание о жестоких варварствах, примененных к ним самим и к их племени белыми офицерами Леопольда II Валмийского, этого низкого лицемера, из-за зверств которого они покинули свободное государство Конго и бежали жалким остатком некогда сильного племени. They fell upon D'Arnot tooth and nail, beating him with sticks and stones and tearing at him with claw-like hands. Пустив в ход зубы и ногти, женщины и дети накинулись на д'Арно, его били палками и камнями и терзали руками. Every vestige of clothing was torn from him, and the merciless blows fell upon his bare and quivering flesh. Всякий признак одежды был сорван с него, и их беспощадные удары падали на его голое и дрожащее тело. But not once did the Frenchman cry out in pain. Но ни разу француз не крикнул от боли. He breathed a silent prayer that he be quickly delivered from his torture. Он воссылал лишь безмолвную молитву, чтобы скорей быть избавленным от этой пытки. But the death he prayed for was not to be so easily had. Но смерть, о которой он молил, не могла ему достаться легко. Soon the warriors beat the women away from their prisoner. Вскоре воины отогнали женщин от пленника. He was to be saved for nobler sport than this, and the first wave of their passion having subsided they contented themselves with crying out taunts and insults and spitting upon him. Его нужно было сохранить для более благородной забавы, чем эти; и когда первая вспышка их ненависти утихла, они ограничились тем, что выкрикивали насмешки и оскорбления и плевали на него. Presently they reached the center of the village. Теперь они добрались до середины поселка. There D'Arnot was bound securely to the great post from which no live man had ever been released. Здесь д'Арно был крепко привязан к тому большому столбу, с которого еще ни один живой человек никогда не смог освободиться. A number of the women scattered to their several huts to fetch pots and water, while others built a row of fires on which portions of the feast were to be boiled while the balance would be slowly dried in strips for future use, as they expected the other warriors to return with many prisoners. Часть женщин рассыпалась по хижинам за горшками и водой, другие зажгли ряд костров, чтобы сварить часть мяса для пира, в то время как остальная часть должна была быть медленно высушена впрок длинными ломтями; ожидали, что и другие воины вернутся и приведут еще много пленных. The festivities were delayed awaiting the return of the warriors who had remained to engage in the skirmish with the white men, so that it was quite late when all were in the village, and the dance of death commenced to circle around the doomed officer. Пиршество было отложено до возвращения воинов, оставшихся для схватки с белыми, так что было поздно, когда все собрались и закружились в пляске смерти вокруг обреченного. Half fainting from pain and exhaustion, D'Arnot watched from beneath half-closed lids what seemed but the vagary of delirium, or some horrid nightmare from which he must soon awake. В полуобмороке от боли и истощения, д'Арно смотрел из-под полуопущенных век на то, что казалось ему причудливым бредом или же страшным ночным кошмаром, от которого он должен проснуться. The bestial faces, daubed with color-the huge mouths and flabby hanging lips-the yellow teeth, sharp filed-the rolling, demon eyes-the shining naked bodies-the cruel spears. Surely no such creatures really existed upon earth-he must indeed be dreaming. Размалеванные скотские физиономии, громадные рты и вялые, обвисшие губы, остро отточенные желтые зубы, вытаращенные дьявольские глаза, лоснящиеся гладкие тела, жестокие копья -- несомненно такие создания не могут существовать на земле, все это должно быть сном! The savage, whirling bodies circled nearer. Дикий, вертящийся круг дикарей все более приближался. Now a spear sprang forth and touched his arm. Вот сверкнуло копье и оцарапало ему руку. The sharp pain and the feel of hot, trickling blood assured him of the awful reality of his hopeless position. Острая боль и ощущение горячей, капающей крови убедили его в ужасающей реальности его безнадежного положения. Another spear and then another touched him. Еще одно копье и еще одно вонзились в него. He closed his eyes and held his teeth firm set-he would not cry out. Он закрыл глаза и крепко стиснул зубы! Он не крикнет, нет! He was a soldier of France, and he would teach these beasts how an officer and a gentleman died. Он--солдат Франции и покажет этим скотам, как умирает офицер и джентльмен ... Tarzan of the Apes needed no interpreter to translate the story of those distant shots. Тарзан, обезьяний приемыш, не нуждался в толкователе, который объяснил бы ему смысл этих далеких выстрелов. With Jane Porter's kisses still warm upon his lips he was swinging with incredible rapidity through the forest trees straight toward the village of Mbonga. С поцелуями Джэн Портер, еще горящими на устах, он мчался как вихрь по деревьям прямо к поселку Мбонги. He was not interested in the location of the encounter, for he judged that that would soon be over. Самая схватка его мало интересовала; он решил, что она скоро кончится. Those who were killed he could not aid, those who escaped would not need his assistance. Тем, которые были убиты, он все равно не может помочь, а тем, которые успели спастись, тоже не нужна его помощь. It was to those who had neither been killed or escaped that he hastened. Он торопился к тем, кто не был убит и не спасся. And he knew that he would find them by the great post in the center of Mbonga village. И он знал, что найдет их у большого столба в середине поселка Мбонги. Many times had Tarzan seen Mbonga's black raiding parties return from the northward with prisoners, and always were the same scenes enacted about that grim stake, beneath the flaring light of many fires. Много раз Тарзан видел, как черные отряды возвращались с набегов на север, ведя пленников, и каждый раз те же сцены разыгрывались у зловещего столба в ослепительном блеске ряда зажженных костров. He knew, too, that they seldom lost much time before consummating the fiendish purpose of their captures. He doubted that he would arrive in time to do more than avenge. Он знал также, что они редко теряют много времени в приготовлениях, и потому опасался, что на этот раз опоздает и сможет лишь отомстить. Тарзан смотрел сквозь пальцы на их прежние оргии и только по временам вмешивался ради удовольствия дразнить чернокожих; жертвами их всегда были черные люди. А этой ночью дело обстояло иначе: белые люди, -- люди одного рода с Тарзаном, -- быть может, терпят как раз теперь предсмертные муки пыток в этом страшном застенке джунглей. On he sped. Он мчался вперед. Night had fallen and he traveled high along the upper terrace where the gorgeous tropic moon lighted the dizzy pathway through the gently undulating branches of the tree tops. Ночь спустилась, и он продвигался по верхней террасе, где роскошная тропическая луна освещала его головокружительный путь по слегка волнистым веткам верхушек деревьев. Presently he caught the reflection of a distant blaze. И вот, он увидел отражение отдаленного пламени. It lay to the right of his path. Оно лежало вправо от его пути. It must be the light from the camp fire the two men had built before they were attacked-Tarzan knew nothing of the presence of the sailors. Это должно быть зарево от костра, которое пленники разложили прежде, чем они подверглись нападению, -- подумал он; Тарзан ничего не знал о присутствии моряков. So sure was Tarzan of his jungle knowledge that he did not turn from his course, but passed the glare at a distance of a half mile. Тарзан был так уверен в своем знании джунглей, что не отклонился от своего пути, а промчался мимо яркого света на расстоянии полумили. It was the camp fire of the Frenchmen. Это был сторожевой огонь французов. In a few minutes more Tarzan swung into the trees above Mbonga's village. Через несколько минут Тарзан парил на деревьях над самым поселком Мбонги. Ah, he was not quite too late! Ага! Значит он не очень опоздал! Or, was he? Или все-таки?.. He could not tell. The figure at the stake was very still, yet the black warriors were but pricking it. Он не мог решить; фигура у столба была совершенно безмолвна, а между тем черные воины еще только слегка покалывали ее. Tarzan knew their customs. Тарзан хорошо знал их обычай. The death blow had not been struck. He could tell almost to a minute how far the dance had gone. Смертельный удар еще не был нанесен, и он мог бы с точностью почти до минуты сказать, как долго продолжается танец. In another instant Mbonga's knife would sever one of the victim's ears-that would mark the beginning of the end, for very shortly after only a writhing mass of mutilated flesh would remain. Еще одно мгновение-- и нож Мбонги отсечет одно ухо у жертвы, и это отметит начало конца, так как очень скоро после того от пленника останется лишь судорожно корчащаяся груда изувеченного тела. There would still be life in it, but death then would be the only charity it craved. В нем и тогда еще будет искра жизни, но спасать его было бы уже бессмысленным и смерть являлась бы единственным, желанным благодеянием. The stake stood forty feet from the nearest tree. Столб стоял на расстоянии сорока футов от ближайшего дерева. Tarzan coiled his rope. Тарзан развернул свой аркан. Then there rose suddenly above the fiendish cries of the dancing demons the awful challenge of the ape-man. И над дьявольскими криками пляшущих демонов вдруг неожиданно раздался боевой вызов обезьяны-человека. The dancers halted as though turned to stone. Плясавшие остановились, словно окаменев. The rope sped with singing whir high above the heads of the blacks. Веревка взвилась с певучим жужжанием высоко над головами чернокожих. It was quite invisible in the flaring lights of the camp fires. Ее совсем не было видно при ослепительном огне костров. D'Arnot opened his eyes. Д'Арно открыл глаза. A huge black, standing directly before him, lunged backward as though felled by an invisible hand. Огромный чернокожий, стоявший прямо перед ним, упал навзничь, словно сбитый с ног незримой рукой. Struggling and shrieking, his body, rolling from side to side, moved quickly toward the shadows beneath the trees. Он барахтался и кричал, а его тело, перекатывающееся из стороны в сторону, быстро двигалось в тень под деревьями. The blacks, their eyes protruding in horror, watched spellbound. Чернокожие с глазами, выскакивавшими из орбит от ужаса, казались словно околдованные. Once beneath the trees, the body rose straight into the air, and as it disappeared into the foliage above, the terrified negroes, screaming with fright, broke into a mad race for the village gate. Очутившись под деревом, тело взвилось стрелою ввысь, и когда оно исчезло в листве, терроризированные негры с криками ужаса понеслись в бешеной скачке к воротам. D'Arnot was left alone. Д'Арно остался один. He was a brave man, but he had felt the short hairs bristle upon the nape of his neck when that uncanny cry rose upon the air. Он был храбр, но почувствовал, как зашевелились короткие волосы на его затылке около шеи, когда тот зловещий крик раздался в воздухе. As the writhing body of the black soared, as though by unearthly power, into the dense foliage of the forest, D'Arnot felt an icy shiver run along his spine, as though death had risen from a dark grave and laid a cold and clammy finger on his flesh. Когда извивающееся тело чернокожего поднялось будто сверхъестественной силой в густую листву леса, д'Арно показалось, что тень смерти встала из темной могилы и коснулась липким пальцем его плоти. As D'Arnot watched the spot where the body had entered the tree he heard the sounds of movement there. В том месте, где тело скрылось в листву, д'Арно услышал шорох. The branches swayed as though under the weight of a man's body-there was a crash and the black came sprawling to earth again,-to lie very quietly where he had fallen. Ветки закачались как бы под тяжестью человеческого тела, послышался треск, и чернокожий полетел, растянувшись, на землю и остался неподвижно лежать там, куда упал. Immediately after him came a white body, but this one alighted erect. D'Arnot saw a clean-limbed young giant emerge from the shadows into the firelight and come quickly toward him. Тотчас после него скатилось и белое тело, но оно вскочило на ноги. What could it mean? Что это могло значить? Who could it be? Кто это мог быть? Some new creature of torture and destruction, doubtless. Нет сомнения, что и это существо несет ему новые пытки и новую гибель! D'Arnot waited. Д'Арно ждал. His eyes never left the face of the advancing man. Его взор ни на секунду не покидал лица приближавшегося человека. Nor did the other's frank, clear eyes waver beneath D'Arnot's fixed gaze. Он увидел открытые, ясные глаза, которые не дрогнули под его пристальным взглядом. D'Arnot was reassured, but still without much hope, though he felt that that face could not mask a cruel heart. Д'Арно успокоился: хотя он не имел никакой надежды, но смутно чувствовал, что такое лицо не таит никакой жестокости. Without a word Tarzan of the Apes cut the bonds which held the Frenchman. Не говоря ни слова, Тарзан перерезал веревки, которыми был привязан француз. Weak from suffering and loss of blood, he would have fallen but for the strong arm that caught him. Тот, ослабев от страданий и потери крови, упал бы, если бы сильные руки не поддержали его. He felt himself lifted from the ground. Он почувствовал, что его поднимают с земли. There was a sensation as of flying, and then he lost consciousness. Потом явилось ощущение как бы от полета, и он потерял сознание. Chapter XXII The Search Party XXII РАЗВЕДЧИКИ When dawn broke upon the little camp of Frenchmen in the heart of the jungle it found a sad and disheartened group. Когда рассвет взглянул на маленький французский лагерь, затерянный в джунглях, он увидел печальный и впавший в уныние отряд. As soon as it was light enough to see their surroundings Lieutenant Charpentier sent men in groups of three in several directions to locate the trail, and in ten minutes it was found and the expedition was hurrying back toward the beach. Как только стало достаточно светло, чтобы различать окружающую местность, лейтенант Шарпантье разослал по три разведчика по разным направлениям, чтобы отыскать тропу. Через десять минут она была найдена, и вся экспедиция поспешила назад к берегу. It was slow work, for they bore the bodies of six dead men, two more having succumbed during the night, and several of those who were wounded required support to move even very slowly. Они шли очень медленно, потому что несли тела шести мертвых, -- двое раненых умерли за ночь, и многие из тех, которые были ранены, нуждались в поддержке даже, чтобы идти не спеша. Charpentier had decided to return to camp for reinforcements, and then make an attempt to track down the natives and rescue D'Arnot. Шарпантье решил вернуться в лагерь за подкреплением и тогда сделать попытку выследить туземцев и спасти д'Арно. It was late in the afternoon when the exhausted men reached the clearing by the beach, but for two of them the return brought so great a happiness that all their suffering and heartbreaking grief was forgotten on the instant. Было поздно, когда изнеможенные люди добрались до поляны у берега, но двоим их них возвращение принесло такую большую радость, что все их страдания и раздирающее душу горе были мгновенно забыты. As the little party emerged from the jungle the first person that Professor Porter and Cecil Clayton saw was Jane, standing by the cabin door. Маленький отряд выступил из джунглей на поляну, и первое лицо, которое увидели профессор Портер и Сесиль Клейтон, была Джэн Портер, стоявшая у двери хижины. With a little cry of joy and relief she ran forward to greet them, throwing her arms about her father's neck and bursting into tears for the first time since they had been cast upon this hideous and adventurous shore. Она бросилась им навстречу с криком радости и облегчения, обвила руками шею отца и, в первый раз с тех пор, как они были высажены на этот ужасный берег, залилась слезами. Professor Porter strove manfully to suppress his own emotions, but the strain upon his nerves and weakened vitality were too much for him, and at length, burying his old face in the girl's shoulder, he sobbed quietly like a tired child. Профессор Портер старался мужественно подавить свое волнение, но напряжение его нервов и упадок сил были слишком сильны. Он долго крепился, но наконец, уткнув свое старое лицо в плечо дочери, он тихо заплакал, как усталый ребенок. Jane led him toward the cabin, and the Frenchmen turned toward the beach from which several of their fellows were advancing to meet them. Джэн Портер повела его к хижине, а французы направились к берегу, откуда шли им навстречу многие из их товарищей. Clayton, wishing to leave father and daughter alone, joined the sailors and remained talking with the officers until their boat pulled away toward the cruiser whither Lieutenant Charpentier was bound to report the unhappy outcome of his adventure. Клейтон, желая оставить наедине отца с дочерью, присоединился к морякам и разговаривал с ними, пока их шлюпка не отплыла к крейсеру, где лейтенант Шарпантье должен был доложить о неудачном исходе предприятия. Then Clayton turned back slowly toward the cabin. Тогда Клейтон медленно повернул к хижине. His heart was filled with happiness. Его сердце было преисполнено счастья. The woman he loved was safe. Женщина, которую он любил, была спасена! He wondered by what manner of miracle she had been spared. Он дивился, каким чудом удалось ей спастись? To see her alive seemed almost unbelievable. Видеть ее в живых казалось почти невероятным. As he approached the cabin he saw Jane coming out. Когда он подошел к хижине, он увидел выходившую оттуда Джэн Портер. When she saw him she hurried forward to meet him. Она поспешила к нему навстречу. "Jane!" he cried, "God has been good to us, indeed. -- Джэн! -- крикнул он. -- Бог был поистине милосерден к вам. Tell me how you escaped-what form Providence took to save you for-us." Скажите, как спаслись вы? Какой облик приняло провидение, чтобы сохранить вас для нас? He had never before called her by her given name. Forty-eight hours before it would have suffused Jane with a soft glow of pleasure to have heard that name from Clayton's lips-now it frightened her. Никогда прежде не называл он ее по имени, и, сорок восемь часов тому назад, Джэн Портер залилась бы нежным румянцем удовольствия, услыхав это обращение из уст Клейтона -- теперь оно испугало ее. "Mr. Clayton," she said quietly, extending her hand, "first let me thank you for your chivalrous loyalty to my dear father. М-р Клейтон! -- сказала она, спокойно протягивая ему руку: -- прежде всего позвольте мне поблагодарить вас за вашу рыцарскую преданность моему дорогому отцу. He has told me how noble and self-sacrificing you have been. Он рассказал мне, какой вы были самоотверженный и смелый. How can we repay you!" Как сможем мы отплатить вам за это? Clayton noticed that she did not return his familiar salutation, but he felt no misgivings on that score. Клейтон заметил, что она не ответила на его дружеский привет, но он не почувствовал никаких опасений по этому поводу. She had been through so much. Она столько вынесла... This was no time to force his love upon her, he quickly realized. Он сразу понял, что не время навязывать ей свою любовь. "I am already repaid," he said. "Just to see you and Professor Porter both safe, well, and together again. -- Я уже вознагражден, -- ответил он, -- тем, что вижу в безопасности и вас и профессора Портера, и тем, что мы вместе. I do not think that I could much longer have endured the pathos of his quiet and uncomplaining grief. Я думаю, что я не мог бы вынести дольше вида сдержанного и молчаливого горя вашего отца. "It was the saddest experience of my life, Miss Porter; and then, added to it, there was my own grief-the greatest I have ever known. Это было самое печальное испытание во всей моей жизни, мисс Портер. But his was so hopeless-his was pitiful. А к этому добавьте и мое личное горе -- самое большое горе, которое я когда-либо знал. It taught me that no love, not even that of a man for his wife may be so deep and terrible and self-sacrificing as the love of a father for his daughter." Скорбь отца вашего была так безнадежна, что я понял, что никакая любовь, даже любовь мужа к жене, не может быть такой глубокой, полной и самоотверженной, как любовь отца к своей дочери. The girl bowed her head. Девушка опустила взор. There was a question she wanted to ask, but it seemed almost sacrilegious in the face of the love of these two men and the terrible suffering they had endured while she sat laughing and happy beside a godlike creature of the forest, eating delicious fruits and looking with eyes of love into answering eyes. Ей хотелось задать один вопрос, но он казался почти святотатственным перед лицом любви этих двух человек и ужасных страданий, перенесенных ими в то время, как она счастливая сидела, смеясь, рядом с богоподобным лесным существом, ела дивные плоды и смотрела глазами любви в отвечающие ей такой же любовью глаза. But love is a strange master, and human nature is still stranger, so she asked her question. Но любовь странный властелин, а природа человека еще более странная вещь. И Джэн все же спросила, хотя и не попыталась оправдать себя перед своей собственной совестью. Она себя прямо ненавидела и презирала в тот момент, но тем не менее продолжала свой вопрос: "Where is the forest man who went to rescue you? -- Где же лесной человек, который пошел вас спасать? Why did he not return?" Почему он не здесь? "I do not understand," said Clayton. "Whom do you mean?" -- Я не понимаю, -- ответил Клейтон. -- О ком вы говорите? "He who has saved each of us-who saved me from the gorilla." -- О том, кто спас каждого из нас, -- кто спас и меня от гориллы. "Oh," cried Clayton, in surprise. "It was he who rescued you? О! -- крикнул с удивлением Клейтон. -- Это он спас вас? You have not told me anything of your adventure, you know." Вы ничего не рассказали мне о вашем приключении? Пожалуйста, расскажите! "But the wood man," she urged. "Have you not seen him? -- Но, -- допытывалась она, -- разве вы его не видели? When we heard the shots in the jungle, very faint and far away, he left me. Когда мы услышали выстрелы в джунглях, очень слабые, очень отдаленные, он оставил меня. We had just reached the clearing, and he hurried off in the direction of the fighting. Мы как раз добрались до открытой поляны, и он поспешил по направлению к схватке. I know he went to aid you." Я знаю, что он пошел помогать вам. Her tone was almost pleading-her manner tense with suppressed emotion. Тон ее был почти молящий, выражение -напряженное от сдерживаемого волнения. Clayton could not but notice it, and he wondered, vaguely, why she was so deeply moved-so anxious to know the whereabouts of this strange creature. Клейтон не мог не заметить этого и смутно удивлялся, почему она так сильно взволнована, так озабочена тем, где находится это странное существо. Yet a feeling of apprehension of some impending sorrow haunted him, and in his breast, unknown to himself, was implanted the first germ of jealousy and suspicion of the ape-man, to whom he owed his life. Он не догадывался об истине, и как мог он о ней догадаться? Однако, он ощутил смутное предчувствие какого-то грозящего ему горя, и в его душу бессознательно проник зародыш ревности и подозрения к обезьяне-человеку, которому он был обязан спасением своей жизни. "We did not see him," he replied quietly. "He did not join us." And then after a moment of thoughtful pause: "Possibly he joined his own tribe-the men who attacked us." -- Мы его не видели, -- ответил он спокойно. -Он не присоединился к нам. -- И после минуты задумчивого недоумения добавил: -- Возможно, что он ушел к своему племени -- к людям, которые напали на нас. He did not know why he had said it, for he did not believe it. Клейтон не знал сам, почему он это сказал: ведь он сам не верил этому; но любовь -- такой странный властелин! The girl looked at him wide eyed for a moment. Девушка глядела на него широко раскрытыми глазами. "No!" she exclaimed vehemently, much too vehemently he thought. "It could not be. They were savages." -- Нет! -- воскликнула она пылко,-- слишком уж пылко-- подумалось ему. -- Это невозможно. Они -- негры, а он ведь белый и джентльмен! Clayton looked puzzled. Клейтон смутился, но его соблазнил маленький зеленоглазый чертенок. "He is a strange, half-savage creature of the jungle, Miss Porter. -- Он странное, полудикое существо джунглей, мисс Портер. We know nothing of him. Мы ничего не знаем о нем. He neither speaks nor understands any European tongue-and his ornaments and weapons are those of the West Coast savages." Он не говорит и не понимает ни одного европейского языка, и его украшения и оружие -украшение и оружие дикарей западного побережья. Clayton was speaking rapidly. Клейтон говорил возбужденно. "There are no other human beings than savages within hundreds of miles, Miss Porter. -- На сотни миль вокруг нас нет других человеческих существ, мисс Портер, одни дикари! He must belong to the tribes which attacked us, or to some other equally savage-he may even be a cannibal." Он наверное принадлежит к племени, напавшему на нас, или к какому-нибудь другому, но столь же дикому, -- он, может быть, даже каннибал. Jane blanched. Джэн Портер побледнела. "I will not believe it," she half whispered. "It is not true. -- Я этому не верю, -- прошептала она как бы про себя. -- Это неправда. You shall see," she said, addressing Clayton, "that he will come back and that he will prove that you are wrong. Вы увидите, -- сказала она, обращаясь к Клейтону, -- что он вернется и докажет вам, что вы не правы. You do not know him as I do. Вы его не знаете так, как я его знаю. I tell you that he is a gentleman." Говорю вам, что он джентльмен. Clayton was a generous and chivalrous man, but something in the girl's breathless defense of the forest man stirred him to unreasoning jealousy, so that for the instant he forgot all that they owed to this wild demi-god, and he answered her with a half sneer upon his lip. Клейтон был великодушный, рыцарски настроенный человек, но что-то в ее тревожной защите лесного человека подстрекало его к безрассудной ревности. Он вдруг забыл все, чем они были обязаны этому дикому полубогу, и ответил Джэн Портер с легкой усмешкой: "Possibly you are right, Miss Porter," he said, "but I do not think that any of us need worry about our carrion-eating acquaintance. -- Возможно, конечно, что вы правы, мисс Портер, -- сказал он, -- но я не думаю, чтобы кому-нибудь из нас стоило особенно беспокоиться об этом молодце, поедающем падаль. The chances are that he is some half-demented castaway who will forget us more quickly, but no more surely, than we shall forget him. Конечно, может быть, что он полупомешанный, потерпевший когда-то крушение, но он забудет вас так же скоро, как и мы забудем его. He is only a beast of the jungle, Miss Porter." В конце концов это только зверь джунглей, мисс Портер! The girl did not answer, but she felt her heart shrivel within her. Девушка не ответила, но почувствовала, как больно сжалось ее сердце. Гнев и злоба, направленные на того, кого мы любим, ожесточают наши сердца, но презрительная жалость заставляет нас пристыженно молчать. She knew that Clayton spoke merely what he thought, and for the first time she began to analyze the structure which supported her newfound love, and to subject its object to a critical examination. Джэн знала, что Клейтон говорил только то, что думает, и в первый раз попыталась подробно разобраться в своей новой любви и подвергнуть объект ее критике. Slowly she turned and walked back to the cabin. Медленно отвернулась она от молодого человека и пошла в хижину, напряженно раздумывая. She tried to imagine her wood-god by her side in the saloon of an ocean liner. Она попыталась представить себе лесного своего бога рядом с собою в салоне океанского парохода. She saw him eating with his hands, tearing his food like a beast of prey, and wiping his greasy fingers upon his thighs. She shuddered. Она вспомнила, как он ест руками, разрывая пищу, словно хищный зверь, и вытирает затем свои жирные пальцы о бедра, -- и содрогнулась. She saw him as she introduced him to her friends-uncouth, illiterate-a boor; and the girl winced. Она пыталась вообразить, как она его представляет своим светским друзьям -- его, неуклюжего, неграмотного, грубого человека. She had reached her room now, and as she sat upon the edge of her bed of ferns and grasses, with one hand resting upon her rising and falling bosom, she felt the hard outlines of the man's locket. Джэн задумчиво вошла в свою комнату, села на край постели из трав, прижав руку к тревожно дышащей груди, и вдруг почувствовала под блузой твердые очертания его медальона. She drew it out, holding it in the palm of her hand for a moment with tear-blurred eyes bent upon it. Джэн Портер вынула медальон и с минуту смотрела на него затуманенными от слез глазами. Then she raised it to her lips, and crushing it there buried her face in the soft ferns, sobbing. Потом прижала его к губам, зарыла лицо свое в папоротники и зарыдала. "Beast?" she murmured. "Then God make me a beast; for, man or beast, I am yours." -- Зверь? -- прошептала она. -- Пусть тогда бог тоже обратит меня в зверя; потому что, человек ли он или зверь -- я его! She did not see Clayton again that day. В тот день она не видела больше Клейтона. Esmeralda brought her supper to her, and she sent word to her father that she was suffering from the reaction following her adventure. Эсмеральда принесла ей ужин, и она велела ей передать отцу, что ей нездоровится. The next morning Clayton left early with the relief expedition in search of Lieutenant D'Arnot. Следующим утром Клейтон рано ушел со спасательной экспедицией в поиски за лейтенантом д'Арно. There were two hundred armed men this time, with ten officers and two surgeons, and provisions for a week. На этот раз отряд состоял из двухсот человек, при десяти офицерах и двух врачах. Провианта было заготовлено на неделю. They carried bedding and hammocks, the latter for transporting their sick and wounded. Были взяты с собой постельное белье и койки -для переноса больных и раненых. It was a determined and angry company-a punitive expedition as well as one of relief. Это был решительный и свирепый отряд -карательная, а вместе с тем и спасательная экспедиция. They reached the site of the skirmish of the previous expedition shortly after noon, for they were now traveling a known trail and no time was lost in exploring. Они добрались до места схватки вскоре после полудня, потому что шли теперь по знакомой дороге и не теряли времени в разведках. From there on the elephant-track led straight to Mbonga's village. Оттуда слоновая тропа прямо вела в поселок Мбонги. It was but two o'clock when the head of the column halted upon the edge of the clearing. Было всего два часа, когда голова экспедиции остановилась на опушке. Lieutenant Charpentier, who was in command, immediately sent a portion of his force through the jungle to the opposite side of the village. Лейтенант Шарпантье, командовавший отрядом, тотчас же послал часть его через джунгли к противоположной стороне поселка. Another detachment was dispatched to a point before the village gate, while he remained with the balance upon the south side of the clearing. Другая часть была послана занять позицию перед его воротами, в то время, как сам лейтенант с остатком отряда остался на южной стороне поляны. It was arranged that the party which was to take its position to the north, and which would be the last to gain its station should commence the assault, and that their opening volley should be the signal for a concerted rush from all sides in an attempt to carry the village by storm at the first charge. Было условлено, что откроет нападение тот отряд который должен был занять северную, наиболее отдаленную позицию, чтобы дать ему время дойти. Их первый залп должен был служить сигналом для одновременной атаки со всех сторон, чтобы сразу штурмом овладеть поселком. For half an hour the men with Lieutenant Charpentier crouched in the dense foliage of the jungle, waiting the signal. Около получаса отряд с лейтенантом Шарпантье ждал сигнала, притаившись в густой листве джунглей. To them it seemed like hours. Эти полчаса показались целыми часами матросам. They could see natives in the fields, and others moving in and out of the village gate. Они видели, как туземцы работают на полях и снуют у ворот поселка. At length the signal came-a sharp rattle of musketry, and like one man, an answering volley tore from the jungle to the west and to the south. Наконец, раздался сигнал -- резкий ружейный выстрел, и ответные залпы дружно понеслись из джунглей к западу и к югу. The natives in the field dropped their implements and broke madly for the palisade. Туземцы в панике побросали свои орудия и кинулись к палисаду. The French bullets mowed them down, and the French sailors bounded over their prostrate bodies straight for the village gate. Французские пули косили их, и матросы, перепрыгивая через простертые тела, бросились прямо к воротам. So sudden and unexpected the assault had been that the whites reached the gates before the frightened natives could bar them, and in another minute the village street was filled with armed men fighting hand to hand in an inextricable tangle. Нападение было так внезапно и неожиданно, что белые докатились до ворот прежде, чем испуганные туземцы успели забаррикадироваться, и в следующую минуту улица наполнились вооруженными людьми, сражавшимися врукопашную в безвыходной путанице хижин. For a few moments the blacks held their ground within the entrance to the street, but the revolvers, rifles and cutlasses of the Frenchmen crumpled the native spearmen and struck down the black archers with their bows halfdrawn. Несколько минут черные стойко сражались при входе на улицу, но револьверы, ружья и кортики французов смяли туземцев копейщиков и перебили черных стрелков с их полунатянутыми тетивами. Soon the battle turned to a wild rout, and then to a grim massacre; for the French sailors had seen bits of D'Arnot's uniform upon several of the black warriors who opposed them. Скоро бой перешел в преследование и затем в страшную резню: французские матросы нашли обрывки мундира д'Арно на некоторых из черных противников. They spared the children and those of the women whom they were not forced to kill in self-defense, but when at length they stopped, parting, blood covered and sweating, it was because there lived to oppose them no single warrior of all the savage village of Mbonga. Они щадили детей и тех женщин, которых они не были вынуждены убивать для самозащиты. Но, когда, наконец, они остановились, задыхаясь, покрытые кровью и потом, -- во всем диком поселке Мбонги не осталось ни одного воина. Carefully they ransacked every hut and corner of the village, but no sign of D'Arnot could they find. Тщательно обыскали каждую хижину, каждый уголок поселка, но не могли найти ни малейшего следа д'Арно. They questioned the prisoners by signs, and finally one of the sailors who had served in the French Congo found that he could make them understand the bastard tongue that passes for language between the whites and the more degraded tribes of the coast, but even then they could learn nothing definite regarding the fate of D'Arnot. Знаками они допросили пленных, и, наконец, один из матросов, служивший во французском Конго, заметил, что они понимают ломаное наречие, бывшее в ходу между белыми и наиболее низко стоящими племенами побережья. Но даже и тогда они не смогли узнать ничего положительного о судьбе д'Арно. Only excited gestures and expressions of fear could they obtain in response to their inquiries concerning their fellow; and at last they became convinced that these were but evidences of the guilt of these demons who had slaughtered and eaten their comrade two nights before. На все вопросы о нем им отвечали возбужденной жестикуляцией или гримасами ужаса. Наконец, они убедились, что все это лишь доказательство виновности этих демонов, которые две ночи тому назад умертвили и съели их товарища. At length all hope left them, and they prepared to camp for the night within the village. Потеряв всякую надежду, они стали готовиться к ночевке в деревне. The prisoners were herded into three huts where they were heavily guarded. Пленных собрали в трех хижинах, где их сторожил усиленный караул. Sentries were posted at the barred gates, and finally the village was wrapped in the silence of slumber, except for the wailing of the native women for their dead. У загороженных ворот были поставлены часовые, и весь поселок погрузился в молчание сна, нарушаемое лишь плачем туземных женщин о своих мертвецах. The next morning they set out upon the return march. На следующее утро экспедиция двинулась в обратный путь. Their original intention had been to burn the village, but this idea was abandoned and the prisoners were left behind, weeping and moaning, but with roofs to cover them and a palisade for refuge from the beasts of the jungle. Моряки предполагали сначала сжечь поселок дотла, но эту мысль не выполнили и не взяли с собой пленных. Они остались в поселке плачущие, но все же имея крышу над головой и палисады для защиты от диких зверей. Slowly the expedition retraced its steps of the preceding day. Экспедиция медленно шла по вчерашним следам. Ten loaded hammocks retarded its pace. Десять нагруженных коек задерживали ее ход. In eight of them lay the more seriously wounded, while two swung beneath the weight of the dead. В восьми койках лежали наиболее тяжело раненые, а двое гнулись под тяжестью мертвецов. Clayton and Lieutenant Charpentier brought up the rear of the column; the Englishman silent in respect for the other's grief, for D'Arnot and Charpentier had been inseparable friends since boyhood. Клейтон и лейтенант Шарпантье шли в тылу отряда; англичанин молчал из уважения к горю своего спутника, так как д'Арно и Шарпантье были с детства неразлучными друзьями. Clayton could not but realize that the Frenchman felt his grief the more keenly because D'Arnot's sacrifice had been so futile, since Jane had been rescued before D'Arnot had fallen into the hands of the savages, and again because the service in which he had lost his life had been outside his duty and for strangers and aliens; but when he spoke of it to Lieutenant Charpentier, the latter shook his head. Клейтон не мог не сознавать, что француз тем более остро чувствует свое горе, что гибель д'Арно была совершенно напрасной; Джэн Портер оказалась спасенной прежде, чем д'Арно попал в руки дикарей и, кроме того, дело, в котором он потерял жизнь, было вне его службы и было затеяно ради чужих. Но когда Клейтон высказал все это лейтенанту Шарпантье, тот покачал головой: "No, Monsieur," he said, "D'Arnot would have chosen to die thus. -- Нет, monsieur, -- сказал он. -- Д'Арно захотел бы умереть так. I only grieve that I could not have died for him, or at least with him. Я огорчен лишь тем, что не мог умереть за него, или, по крайней мере, вместе с ним. I wish that you could have known him better, Monsieur. Жалею, что вы его не знали ближе, monsieur. He was indeed an officer and a gentleman-a title conferred on many, but deserved by so few. Он был настоящим офицером и джентльменом -- вполне предоставленное многим, но заслуженное очень немногими. "He did not die futilely, for his death in the cause of a strange American girl will make us, his comrades, face our ends the more bravely, however they may come to us." Он не умер бесполезно, потому что смерть его за дело чужой американской девушки заставит нас, его товарищей, встретить смерть еще смелее, какова бы она ни была. Clayton did not reply, but within him rose a new respect for Frenchmen which remained undimmed ever after. Клейтон не ответил, но в нем зародилось новое чувство уважения к французам, оставшееся с тех пор и навсегда непомраченным. It was quite late when they reached the cabin by the beach. Было очень поздно, когда они дошли до хижины на берегу. A single shot before they emerged from the jungle had announced to those in camp as well as on the ship that the expedition had been too late-for it had been prearranged that when they came within a mile or two of camp one shot was to be fired to denote failure, or three for success, while two would have indicated that they had found no sign of either D'Arnot or his black captors. Один выстрел перед тем, как они вышли из джунглей, известил бывших в лагере и на корабле, что д'Арно не спасен; -- было заранее условлено, что когда они будут в одной или двух милях от лагеря, один выстрел будет означать неудачу, а три -- удачу, в то время как два выстрела означали бы, что они не нашли ни д'Арно, ни его черных похитителей. So it was a solemn party that awaited their coming, and few words were spoken as the dead and wounded men were tenderly placed in boats and rowed silently toward the cruiser. Их встретили печально-торжественно, и не много слов было произнесено, пока мертвые и раненые, заботливо размещенные на шлюпках, не были тихо отвезены на крейсер. Clayton, exhausted from his five days of laborious marching through the jungle and from the effects of his two battles with the blacks, turned toward the cabin to seek a mouthful of food and then the comparative ease of his bed of grasses after two nights in the jungle. Клейтон, изнуренный пятидневной трудной ходьбой по джунглям я двумя схватками с черными, вошел в хижину, чтобы съесть что-нибудь и отдохнуть на сравнительно удобной постели из трав. By the cabin door stood Jane. У дверей стояла Джэн Портер. "The poor lieutenant?" she asked. "Did you find no trace of him?" -- Бедный лейтенант! -- сказала она. -- Нашли ли вы хоть след его? "We were too late, Miss Porter," he replied sadly. -- Мы опоздали, мисс Портер, -- ответил он печально. "Tell me. -- Говорите мне все! What had happened?" she asked. Что с ним случилось? "I cannot, Miss Porter, it is too horrible." -- Не могу, мисс Портер! Это слишком ужасно. "You do not mean that they had tortured him?" she whispered. -- Неужели они пытали его? -- прошептала она. "We do not know what they did to him BEFORE they killed him," he answered, his face drawn with fatigue and the sorrow he felt for poor D'Arnot and he emphasized the word before. -- Мы не знаем, что они делали с ним перед тем, как убили его, -- ответил Клейтон с выражением жалости на измученном лице, делая ударение на "перед тем". "BEFORE they killed him! -- "Перед тем'', как они убили его? What do you mean? Что вы хотите сказать? They are not-? Они не? ... They are not-?" She was thinking of what Clayton had said of the forest man's probable relationship to this tribe and she could not frame the awful word. Они не? ... -- Она подумала о том, что Клейтон сказал о вероятных отношениях лесного человека с этим племенем, и не могла произнести ужасного слова. "Yes, Miss Porter, they were-cannibals," he said, almost bitterly, for to him too had suddenly come the thought of the forest man, and the strange, unaccountable jealousy he had felt two days before swept over him once more. -- Да, мисс Портер, они -- каннибалы, -- сказал он почти с горечью, потому что и ему пришла в голову мысль о лесном человеке, и страшная беспричинная ревность, испытанная им два дня тому назад, снова охватила его. And then in sudden brutality that was as unlike Clayton as courteous consideration is unlike an ape, he blurted out: И тогда с внезапной грубостью, столь же чуждой Клейтону, как вежливая предупредительность чужда обезьяне, -- он сгоряча сказал: "When your forest god left you he was doubtless hurrying to the feast." -- Когда ваш лесной бог ушел от вас, он, наверное, торопился на пир. He was sorry ere the words were spoken though he did not know how cruelly they had cut the girl. Об этих словах Клейтон пожалел еще раньше, чем договорил их, хотя и не знал, как жестоко они уязвили девушку. His regret was for his baseless disloyalty to one who had saved the lives of every member of his party, and offered harm to none. Его раскаяние откосилось к тому безосновательному вероломству, которое он проявил по отношению к человеку, спасшему жизнь каждому из них и ни разу не причинившему никому из них вреда. The girl's head went high. Девушка гордо вскинула голову. "There could be but one suitable reply to your assertion, Mr. Clayton," she said icily, "and I regret that I am not a man, that I might make it." She turned quickly and entered the cabin. -- На ваше утверждение мог бы быть один подходящий ответ, м-р Клейтон, -- сказала ока ледяным тоном, -- и я жалею, что я не мужчина, чтобы дать вам такой ответ. -- Она быстро повернулась к ушла в хижину. Clayton was an Englishman, so the girl had passed quite out of sight before he deduced what reply a man would have made. Клейтон был медлителен, как истый англичанин, так что девушка успела скрыться из глаз прежде, чем он успел сообразить, какой ответ дал бы мужчина. "Upon my word," he said ruefully, "she called me a liar. -- Честное слово, -- сказал он грустно, -- она назвала меня лгуном! And I fancy I jolly well deserved it," he added thoughtfully. "Clayton, my boy, I know you are tired out and unstrung, but that's no reason why you should make an ass of yourself. И мне сдается, что я заслужил это, -- добавил он задумчиво. -- Клейтон, мой милый, я знаю, что вы утомлены и издерганы, но это не причина быть ослом. You'd better go to bed." Идите-ка лучше спать! But before he did so he called gently to Jane upon the opposite side of the sailcloth partition, for he wished to apologize, but he might as well have addressed the Sphinx. Но прежде чем лечь, он тихонько позвал Джэн Портер из-за парусиновой перегородки, потому что желал извиниться. Однако с таким же успехом он мог бы обратиться и к сфинксу! Then he wrote upon a piece of paper and shoved it beneath the partition. Тогда он написал записочку на клочке бумаги и просунул ее под перегородку. Jane saw the little note and ignored it, for she was very angry and hurt and mortified, but-she was a woman, and so eventually she picked it up and read it. Джэн Портер увидела бумажку, притворилась, что не заметила ее, потому что была очень рассержена, обижена и оскорблена; но -- она была женщиной и потому скоро как бы случайно подняла ее и прочла: MY DEAR MISS PORTER: I had no reason to insinuate what I did. Дорогая мисс Портер, у меня не было никакого основания сказать то, что я сказал. My only excuse is that my nerves must be unstrung-which is no excuse at all. Единственное мое извинение -- что, должно быть, нервы мои расшатались окончательно; впрочем, это вовсе не извинение! Please try and think that I did not say it. Пожалуйста, постарайтесь думать, что я этого не говорил совсем. I am very sorry. Мне очень стыдно. I would not have hurt YOU, above all others in the world. Я никак не хотел обидеть вас, -- вас менее, чем кого бы то ни было на свете! Say that you forgive me. Скажите, что вы прощаете меня. WM. CECIL CLAYTON. Ваш Сесиль Клейтон. "He did think it or he never would have said it," reasoned the girl, "but it cannot be true-oh, I know it is not true!" -- Нет, он думал так, иначе он никогда бы этого не сказал, -- рассуждала девушка; -- но это не может быть правдой, и, я знаю, что это неправда! One sentence in the letter frightened her: Одно выражение в записке испугало ее: "I would not have hurt YOU above all others in the world." "Я никак не хотел обидеть вас, -- вас менее, чем кого бы то ни было на свете!" A week ago that sentence would have filled her with delight, now it depressed her. Еще неделю тому назад это выражение наполнило бы ее радостью, теперь -- оно угнетало ее. She wished she had never met Clayton. Она жалела, что познакомилась с Клейтоном. She was sorry that she had ever seen the forest god. No, she was glad. Она жалела, что встретилась с лесным богом, -нет, этому она была рада. And there was that other note she had found in the grass before the cabin the day after her return from the jungle, the love note signed by Tarzan of the Apes. А тут еще та, другая записка, которую она нашла в траве перед хижиной после своего возвращения из джунглей, любовная записка, подписанная Тарзаном из племени обезьян. Who could be this new suitor? Кто бы мог быть этот новый поклонник? If he were another of the wild denizens of this terrible forest what might he not do to claim her? Что, если это еще один из диких обитателей страшного леса, который может сделать все, что угодно для обладания ею? "Esmeralda! -- Эсмеральда! Wake up," she cried. "You make me so irritable, sleeping there peacefully when you know perfectly well that the world is filled with sorrow." Проснитесь! -- крикнула она. -- Как вы раздражаете меня тем, что можете спокойно спать, зная, что кругом горе! "Gaberelle!" screamed Esmeralda, sitting up. "What is it now? -- Габерелле! -- завопила Эсмеральда, приняв сидячее положение. -- Что тут опять? A hipponocerous? Гиппосорог? Where is he, Miss Jane?" Где он, мисс Джэн? "Nonsense, Esmeralda, there is nothing. -- Вздор, Эсмеральда, никого тут нет. Go back to sleep. Ложитесь опять! You are bad enough asleep, but you are infinitely worse awake." Вы достаточно противны, когда спите, но еще несносней, когда проснетесь! "Yes honey, but what's the matter with you, precious? -- Деточка вы моя сладкая, да что с вами, мое сокровище? You acts sort of disgranulated this evening." Вы сегодня будто не в себе, -- сказала служанка. "Oh, Esmeralda, I'm just plain ugly to-night," said the girl. -- Ах, Эсмеральда, я сегодня вечером совсем гадкая. "Don't pay any attention to me-that's a dear." Не обращайте вы на меня внимания -- это будет самое лучшее с вашей стороны. "Yes, honey; now you go right to sleep. -- Хорошо, сахарная моя, ложитесь-ка вы лучше всего спать. Your nerves are all on edge. Ваши нервы издерганы. What with all these ripotamuses and man eating geniuses that Mister Philander been telling about-Lord, it ain't no wonder we all get nervous prosecution." Со всеми этими рассказами массы Филандера о ринотамах каких-то людоедских гениях оно и не удивительно! Jane crossed the little room, laughing, and kissing the faithful woman, bid Esmeralda good night. Джэн Портер засмеялась, подошла к кровати Эсмеральды и, поцеловав щеку преданной негритянки, пожелала ей спокойной ночи. Chapter XXIII Brother Men. XXIII БРАТСТВО When D'Arnot regained consciousness, he found himself lying upon a bed of soft ferns and grasses beneath a little "A" shaped shelter of boughs. Когда д'Арно пришел в сознание, он оказался лежащим на постели из мягких лопухов и трав в шалаше, построенном из веток в виде маленького Л. At his feet an opening looked out upon a green sward, and at a little distance beyond was the dense wall of jungle and forest. В отверстие шалаша открывался вид на луг, покрытый зеленым дерном, за которым довольно близко подымалась плотная стена кустарников и деревьев. He was very lame and sore and weak, and as full consciousness returned he felt the sharp torture of many cruel wounds and the dull aching of every bone and muscle in his body as a result of the hideous beating he had received. Он был весь разбит и очень слаб. Когда сознание полностью вернулось к нему, он почувствовал острую боль многих жестоких ран и тупую боль в каждой кости, в каждом мускуле тела -последствия ужасных побоев, перенесенных им. Even the turning of his head caused him such excruciating agony that he lay still with closed eyes for a long time. Даже повернуть голову -- и это вызывало в нем такое безумное страдание, что он долго пролежал неподвижно, закрыв глаза. He tried to piece out the details of his adventure prior to the time he lost consciousness to see if they would explain his present whereabouts-he wondered if he were among friends or foes. Он пытался по частям воссоздать подробности того, что с ним случилось до той минуты, когда он потерял сознание, чтобы найти объяснение своего теперешнего положения; старался понять, среди друзей ли он, или среди врагов. At length he recollected the whole hideous scene at the stake, and finally recalled the strange white figure in whose arms he had sunk into oblivion. Наконец, ему вспомнилась вся ужасающая сцена у столба и странная белая фигура, в объятиях которой он впал в бессознательное состояние. D'Arnot wondered what fate lay in store for him now. Д'Арно не знал, какая участь ожидает его. He could neither see nor hear any signs of life about him. Он не видел и не слышал кругом никаких признаков жизни. The incessant hum of the jungle-the rustling of millions of leaves-the buzz of insects-the voices of the birds and monkeys seemed blended into a strangely soothing purr, as though he lay apart, far from the myriad life whose sounds came to him only as a blurred echo. Беспрестанный гул джунглей -- шорох листьев, жужжание насекомых, голоса птиц и обезьянок, -- казалось, смешались в баюкающее ласковое мурлыкание. Казалось, будто он лежит в стороне, далеко от мириады жизней, звуки которых долетают до него только как смутный отголосок. At length he fell into a quiet slumber, nor did he awake again until afternoon. Наконец, он впал в спокойный сон и проснулся уже после полудня. Once more he experienced the strange sense of utter bewilderment that had marked his earlier awakening, but soon he recalled the recent past, and looking through the opening at his feet he saw the figure of a man squatting on his haunches. Опять испытал он странное чувство полнейшей растерянности, которое отметило и его первое пробуждение; но теперь он скоро припомнил недавнее прошлое и, взглянув через отверстие шалаша, увидел фигуру человека, сидящего на корточках. The broad, muscular back was turned toward him, but, tanned though it was, D'Arnot saw that it was the back of a white man, and he thanked God. К нему была обращена широкая мускулистая спина, и хотя она была сильно загорелой, д'Арно увидел, что это спина белого человека, и он возблагодарил судьбу. The Frenchman called faintly. Француз тихо окликнул Тарзана. The man turned, and rising, came toward the shelter. Он обернулся и, встав, направился к шалашу. His face was very handsome-the handsomest, thought D'Arnot, that he had ever seen. Его лицо было прекрасно -- самое прекрасное, -подумал д'Арно, -- какое он когда либо видел в жизни. Stooping, he crawled into the shelter beside the wounded officer, and placed a cool hand upon his forehead. Нагнувшись, он вполз в шалаш к раненому офицеру и дотронулся холодной рукой до его лба. D'Arnot spoke to him in French, but the man only shook his head-sadly, it seemed to the Frenchman. Д'Арно заговорил с ним по-французски, но человек только покачал головой с некоторой грустью, как показалось французу. Then D'Arnot tried English, but still the man shook his head. Тогда д'Арно попробовал говорить по-английски, но человек снова покачал головой. Italian, Spanish and German brought similar discouragement. Итальянский, испанский и немецкий языки привели к тому же результату. D'Arnot knew a few words of Norwegian, Russian, Greek, and also had a smattering of the language of one of the West Coast negro tribes-the man denied them all. Д'Арно знал несколько слов по-норвежски, по-русски и по-гречески и имел поверхностное представление о наречии одного из негритянских племен западного побережья-- человек отверг их все. After examining D'Arnot's wounds the man left the shelter and disappeared. Осмотрев раны д'Арно, незнакомец вышел из шалаша и исчез. In half an hour he was back with fruit and a hollow gourd-like vegetable filled with water. Через полчаса он вернулся с каким-то плодом, вроде тыквы, наполненным водой. D'Arnot drank and ate a little. Д'Арно жадно напился, но ел немного. He was surprised that he had no fever. Его удивляло, что у него не было лихорадки. Again he tried to converse with his strange nurse, but the attempt was useless. Опять попытался он говорить со своей странной сиделкой, но его попытка оказалась опять безрезультатной. Suddenly the man hastened from the shelter only to return a few minutes later with several pieces of bark and-wonder of wonders-a lead pencil. Внезапно человек вышел из шалаша и через несколько минут вернулся с куском коры и, -- о, чудо из чудес, -- с графитным карандашом! Squatting beside D'Arnot he wrote for a minute on the smooth inner surface of the bark; then he handed it to the Frenchman. Усевшись на корточки рядом с д'Арно, он несколько минут писал на гладкой внутренней поверхности коры; затем передал ее французу. D'Arnot was astonished to see, in plain print-like characters, a message in English: Д'Арно был изумлен, увидев написанную четкими печатными буквами записку по-английски: I am Tarzan of the Apes. -- Я, Тарзан из племени обезьян. Who are you? Кто вы? Can you read this language? Можете вы читать на этом языке? D'Arnot seized the pencil-then he stopped. Д'Арно схватил карандаш и приостановился. This strange man wrote English-evidently he was an Englishman. Этот странный человек писал по-английски. Очевидно, он -- англичанин! "Yes," said D'Arnot, "I read English. -- Да, -- сказал д'Арно, -- я читаю по-английски. I speak it also. Я и говорю на этом языке. Now we may talk. Значит, мы можем говорить с вами! First let me thank you for all that you have done for me." Прежде всего позвольте мне поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. The man only shook his head and pointed to the pencil and the bark. Человек только покачал головой и снова указал на карандаш и кору. "MON DIEU!" cried D'Arnot. "If you are English why is it then that you cannot speak English?" -- Mon Dieu! -- воскликнул д'Арно. -- Если вы англичанин, почему же вы не можете говорить по-английски? And then in a flash it came to him-the man was a mute, possibly a deaf mute. И у него блеснула мысль: человек вероятно немой, возможно даже -- глухонемой. So D'Arnot wrote a message on the bark, in English. Итак д'Арно написал на коре по-английски: I am Paul d'Arnot, Lieutenant in the navy of France. -- Я, Поль д'Арно, лейтенант французского флота. I thank you for what you have done for me. Благодарю вас за все, что вы для меня сделали. You have saved my life, and all that I have is yours. Вы мне спасли жизнь, и все, что мне принадлежит -- все ваше! May I ask how it is that one who writes English does not speak it? Но разрешите ли спросить: как человек, который пишет по-английски, не говорит на этом языке? Tarzan's reply filled D'Arnot with still greater wonder: Ответ Тарзана привел д'Арно в полное изумление: I speak only the language of my tribe-the great apes who were Kerchak's; and a little of the languages of Tantor, the elephant, and Numa, the lion, and of the other folks of the jungle I understand. -- Я говорю только на языке моего племени -больших обезьян, которыми правил Керчак. Говорю немножко на языке слона Тантора и льва Нумы и понимаю также языки прочих народов джунглей. With a human being I have never spoken, except once with Jane Porter, by signs. С человеческом существом я никогда не говорил, исключая одного раза с Джэн Портер и то знаками. This is the first time I have spoken with another of my kind through written words. Это первый раз, что я говорю с другим из моей породы путем переписки. D'Arnot was mystified. Д'Арно был поражен. It seemed incredible that there lived upon earth a full-grown man who had never spoken with a fellow man, and still more preposterous that such a one could read and write. Казалось невероятным, чтобы на земле существовал взрослый человек, который никогда не говорил с другим человеком, и казалось еще более нелепым, чтобы такой человек мог писать и читать! He looked again at Tarzan's message-"except once, with Jane Porter." Он снова взглянул на послание Тарзана: "исключая одного раза с Джэн Портер". That was the American girl who had been carried into the jungle by a gorilla. Это была американская девушка, унесенная в джунгли гориллой. A sudden light commenced to dawn on D'Arnot-this then was the "gorilla." Внезапный свет начал брезжить в голове д'Арно: -- так вот она "горилла!". He seized the pencil and wrote: Он схватил карандаш и написал: Where is Jane Porter? -- Где Джэн Портер? And Tarzan replied, below: И Тарзан подписал внизу: Back with her people in the cabin of Tarzan of the Apes. Она вернулась к родным, в хижину Тарзана из племени обезьян. She is not dead then? -- Значит она жива? Where was she? Где же она была? What happened to her? Что случилось с ней? She is not dead. -- Она жива. She was taken by Terkoz to be his wife; but Tarzan of the Apes took her away from Terkoz and killed him before he could harm her. Теркоз взял ее себе в жены, но Тарзан отнял ее у Теркоза и убил его раньше, чем он успел повредить ей. None in all the jungle may face Tarzan of the Apes in battle, and live. Никто в джунглях не может вступить в бой с Тарзаном и остаться живым. I am Tarzan of the Apes-mighty fighter. Я, Тарзан, из племени обезьян, могучий боец! D'Arnot wrote: Д'Арно написал: I am glad she is safe. -- Я рад, что она в безопасности. It pains me to write, I will rest a while. Мне больно писать. Я отдохну немного. And then Tarzan: И Тарзан ответил: Yes, rest. -- Отдохните! When you are well I shall take you back to your people. Когда поправитесь, я отнесу вас к вашим. For many days D'Arnot lay upon his bed of soft ferns. Много дней пролежал д'Арно на своей постели из мягких папоротников. The second day a fever had come and D'Arnot thought that it meant infection and he knew that he would die. На второй день началась лихорадка, и д'Арно думал, что это означает заражение, и был уверен, что он умрет. An idea came to him. Ему пришла одна мысль в голову. He wondered why he had not thought of it before. Он удивился, как раньше не подумал об этом? He called Tarzan and indicated by signs that he would write, and when Tarzan had fetched the bark and pencil, D'Arnot wrote: Он позвал Тарзана и знаками показал, что хочет писать. А когда Тарзан принес кору и карандаш, д'Арно написал следующее: Can you go to my people and lead them here? -- Не можете ли вы сходить к моим и привести их сюда? I will write a message that you may take to them, and they will follow you. Я напишу записку, и они пойдут за вами. Tarzan shook his head and taking the bark, wrote: Тарзан покачал головой и, взяв кору, ответил: I had thought of that-the first day; but I dared not. —Я подумал об этом в первый же день, но не смел. The great apes come often to this spot, and if they found you here, wounded and alone, they would kill you. Большие обезьяны часто приходят сюда, и если они найдут вас здесь одного и раненого, они вас убьют. D'Arnot turned on his side and closed his eyes. Д'Арно повернулся набок и закрыл глаза. He did not wish to die; but he felt that he was going, for the fever was mounting higher and higher. Он не хотел умирать, но чувствовал, что наступает конец, потому что жар все повышался и повышался. That night he lost consciousness. В ту ночь он потерял сознание. For three days he was in delirium, and Tarzan sat beside him and bathed his head and hands and washed his wounds. Три дня он бредил, а Тарзан сидел около него, мочил ему голову и руки и омывал его раны. On the fourth day the fever broke as suddenly as it had come, but it left D'Arnot a shadow of his former self, and very weak. На четвертый день лихорадка прошла так же внезапно, как и началась, но от д'Арно осталась одна тень. Он страшно исхудал и ослабел. Tarzan had to lift him that he might drink from the gourd. Тарзан должен был поднимать его, чтобы он мог пить из тыквы. The fever had not been the result of infection, as D'Arnot had thought, but one of those that commonly attack whites in the jungles of Africa, and either kill or leave them as suddenly as D'Arnot's had left him. Лихорадка не была вызвана заражением, как думал лейтенант, а была одной из тех лихорадок, которую обыкновенно схватывают европейцы в джунглях и которая или убивает их, или же внезапно покидает, что и было с д'Арно. Two days later, D'Arnot was tottering about the amphitheater, Tarzan's strong arm about him to keep him from falling. Два дня спустя француз бродил, шатаясь, по амфитеатру, и сильная рука Тарзана поддерживала его, чтобы он не упал. They sat beneath the shade of a great tree, and Tarzan found some smooth bark that they might converse. Они уселись в тени большого дерева, и Тарзан добыл несколько кусков гладкой коры, чтобы они могли разговаривать. D'Arnot wrote the first message: Д'Арно написал первую записку: What can I do to repay you for all that you have done for me? -- Чем могу отплатить вам за все, что вы для меня сделали? And Tarzan, in reply: Тарзан ответил: Teach me to speak the language of men. --Научите меня говорить языком людей. And so D'Arnot commenced at once, pointing out familiar objects and repeating their names in French, for he thought that it would be easier to teach this man his own language, since he understood it himself best of all. Д'Арно начал тотчас же, показывая на обычные предметы и повторяя их названия по-французски, потому что он думал, что ему легче всего будет научить этого человека своему родному языку, который он сам знал лучше всех остальных. It meant nothing to Tarzan, of course, for he could not tell one language from another, so when he pointed to the word man which he had printed upon a piece of bark he learned from D'Arnot that it was pronounced HOMME, and in the same way he was taught to pronounce ape, SINGE and tree, ARBRE. Для Тарзана это было, конечно, безразлично, потому что он не мог отличать один язык от другого. Когда он указал на слово "man" -"человек", которое он написал по-английски на коре печатными буквами, то д'Арно научил его произносить homme, и таким же образом научил произносить аре -- singe -- обезьяна, и three --arbre -- дерево. He was a most eager student, and in two more days had mastered so much French that he could speak little sentences such as: "That is a tree," "this is grass," "I am hungry," and the like, but D'Arnot found that it was difficult to teach him the French construction upon a foundation of English. Тарзан был очень ревностным учеником, и через два дня настолько освоился с французским языком, что мог произносить маленькие предложения, вроде: "это дерево", "это трава", "я голоден" и тому подобное; но д'Арно нашел, что трудно учить французскому построению речи на основе английского языка. The Frenchman wrote little lessons for him in English and had Tarzan repeat them in French, but as a literal translation was usually very poor French Tarzan was often confused. Лейтенант писал маленькие уроки по-английски, а Тарзан должен был произносить их по-французски; но так как буквальный перевод оказывался из рук вон плохо, то Тарзан часто становился в тупик. D'Arnot realized now that he had made a mistake, but it seemed too late to go back and do it all over again and force Tarzan to unlearn all that he had learned, especially as they were rapidly approaching a point where they would be able to converse. Д'Арно понял теперь, что он сделал большую ошибку, но ему казалось уже слишком поздно начинать все сызнова и переучивать Тарзана, особенно потому, что они уже быстро подходили к возможности разговаривать друг с другом. On the third day after the fever broke Tarzan wrote a message asking D'Arnot if he felt strong enough to be carried back to the cabin. На третий день после прекращения лихорадки д'Арно, Тарзан написал записку, спрашивая его, чувствует ли он себя достаточно окрепшим, чтобы его можно было отнести в хижину. Tarzan was as anxious to go as D'Arnot, for he longed to see Jane again. Тарзан так же сильно стремился туда, как и д'Арно: ему так хотелось снова увидеть Джэн Портер! It had been hard for him to remain with the Frenchman all these days for that very reason, and that he had unselfishly done so spoke more glowingly of his nobility of character than even did his rescuing the French officer from Mbonga's clutches. Ему было нелегко оставаться с французом все эти дни, когда все его существо рвалось к маленькому домику у моря, и то, что он это так самоотверженно делал, говорило более ярко о благородстве его характера, чем даже спасение им французского офицера из когтей Мбонги. D'Arnot, only too willing to attempt the journey, wrote: Д'Арно, только и желавший этого, написал: But you cannot carry me all the distance through this tangled forest. -- Но вы не сможете нести меня все это расстояние через этот дремучий лес! Tarzan laughed. Тарзан засмеялся. "MAIS OUI," he said, and D'Arnot laughed aloud to hear the phrase that he used so often glide from Tarzan's tongue. -- Mais oui, -- сказал он, и д'Арно тоже громко засмеялся, услыхав от Тарзана эту фразу, которую он так часто употреблял. So they set out, D'Arnot marveling as had Clayton and Jane at the wondrous strength and agility of the apeman. Итак, они отправились в путь, и д'Арно так же, как и Клейтон и Джэн Портер, изумился поразительной силе и ловкости обезьяны-человека. Mid-afternoon brought them to the clearing, and as Tarzan dropped to earth from the branches of the last tree his heart leaped and bounded against his ribs in anticipation of seeing Jane so soon again. Довольно поздно после полудня добрались они до открытой поляны, и когда Тарзан спустился на землю с ветвей последнего дерева, сердце его громко стучало в груди в ожидании так скоро увидеть вновь Джэн Портер. No one was in sight outside the cabin, and D'Arnot was perplexed to note that neither the cruiser nor the Arrow was at anchor in the bay. Но около хижины не было заметно никого, и д'Арно недоумевал, увидав, что ни крейсер, ни "Арроу" не стоят на якоре в бухте. An atmosphere of loneliness pervaded the spot, which caught suddenly at both men as they strode toward the cabin. Чувство одиночества было разлито по всей местности и внезапно сообщилось обоим мужчинам, направлявшимся к хижине. Neither spoke, yet both knew before they opened the closed door what they would find beyond. Оба молчали, но оба еще раньше, чем открыли запертую дверь, знали уже, что они найдут за нею. Tarzan lifted the latch and pushed the great door in upon its wooden hinges. Тарзан поднял щеколду, и тяжелая дверь повернулась на своих деревянных петлях. It was as they had feared. The cabin was deserted. Оказалось то, чего они так боялись: хижина была пуста! The men turned and looked at one another. Мужчины обернулись и посмотрели друг на друга. D'Arnot knew that his people thought him dead; but Tarzan thought only of the woman who had kissed him in love and now had fled from him while he was serving one of her people. Д'Арно понял, что товарищи считают его мертвым, но Тарзан думал только о женщине, которая с любовью целовала его, а теперь бежала, пока он оказывал услугу одному из ее же породы! A great bitterness rose in his heart. Великая горечь поднималась в его сердце. He would go away, far into the jungle and join his tribe. Он скроется в джунгли и вернется к своему племени. Never would he see one of his own kind again, nor could he bear the thought of returning to the cabin. Никогда не захочет он вновь увидеть кого-либо из своей породы; мысль о возвращении в хижину -- тоже невыносима для него. He would leave that forever behind him with the great hopes he had nursed there of finding his own race and becoming a man among men. Навсегда оставит он ее позади себя, вместе с бузумной надеждой, которую он здесь вскормил, надеждой найти свой собственный род и сделаться человеком среди людей. And the Frenchman? А француз? D'Arnot? А д'Арно? What of him? Что ж такое? He could get along as Tarzan had. Пусть идет он своей дорогой, как и Тарзан. Tarzan did not want to see him more. Видеть его Тарзан больше не желает. He wanted to get away from everything that might remind him of Jane. Он хочет одного -- уйти, уйти от всего, что может напомнить ему Джэн Портер! As Tarzan stood upon the threshold brooding, D'Arnot had entered the cabin. Пока Тарзан стоял на пороге, погруженный в свои мысли, д'Арно вошел в хижину. Many comforts he saw that had been left behind. Он увидел, что в ней значительно больше вещей, чем раньше. He recognized numerous articles from the cruiser-a camp oven, some kitchen utensils, a rifle and many rounds of ammunition, canned foods, blankets, two chairs and a cot-and several books and periodicals, mostly American. Немало предметов оказалось тут с крейсера -походная кухня, посуда, ружье и значительное количество патронов, консервы, одеяло, два стула, койка, несколько книг и журналов, большей частью американских. "They must intend returning," thought D'Arnot. -- Они намерены вернуться, -- подумал д'Арно. He walked over to the table that John Clayton had built so many years before to serve as a desk, and on it he saw two notes addressed to Tarzan of the Apes. Он подошел к столу, который столько лет тому назад смастерил Джон Клейтон в виде пюпитра, и увидел на нем две записки, адресованные Тарзану из племени обезьян. One was in a strong masculine hand and was unsealed. Одна была написана твердым мужским почерком. The other, in a woman's hand, was sealed. Другая, написанная женским почерком, была запечатана. "Here are two messages for you, Tarzan of the Apes," cried D'Arnot, turning toward the door; but his companion was not there. -- Здесь есть два послания вам, Тарзан! -- крикнул д'Арно, обернувшись к двери, но его спутника не было. D'Arnot walked to the door and looked out. Д'Арно подошел к двери и выглянул. Tarzan was nowhere in sight. Тарзана нигде не было видно. He called aloud but there was no response. Д'Арно громко позвал его, но не получил ответа. "MON DIEU!" exclaimed D'Arnot, "he has left me. -- Mon Dieu, -- воскликнул д'Арно, -- он бросил меня! I feel it. Я это чувствую. He has gone back into his jungle and left me here alone." Он вернулся в джунгли и покинул меня здесь одного. And then he remembered the look on Tarzan's face when they had discovered that the cabin was empty-such a look as the hunter sees in the eyes of the wounded deer he has wantonly brought down. И тогда он вспомнил взгляд Тарзана, вошедшего в пустую хижину -- такой взгляд бывает у раненого оленя, которого так весело подстрелил охотник. The man had been hard hit-D'Arnot realized it now-but why? Тарзану был нанесен жестокий удар. Д'Арно это было ясно теперь, -- но почему? He could not understand. Он не мог понять. The Frenchman looked about him. Француз посмотрел кругом себя. The loneliness and the horror of the place commenced to get on his nerves-already weakened by the ordeal of suffering and sickness he had passed through. Одиночество и ужас местности начинали действовать на его нервы, уже ослабленные страданиями и болезнью. To be left here alone beside this awful jungle-never to hear a human voice or see a human face-in constant dread of savage beasts and more terribly savage men-a prey to solitude and hopelessness. Быть оставленным здесь совершенно одиноким, рядом со страшными джунглями, никогда не слышать человеческого голоса, не видеть человеческого лица -- в беспрерывном страхе перед дикими зверьми и еще более страшными дикими людьми -- и погибнуть от одиночества и безнадежности! It was awful. Это было ужасно! And far to the east Tarzan of the Apes was speeding through the middle terrace back to his tribe. А там далеко к востоку Тарзан, обезьяний приемыш, мчался по средним террасам ветвей назад к своему племени. Never had he traveled with such reckless speed. Он никогда не путешествовал с такой безрассудной поспешностью, как теперь. He felt that he was running away from himself-that by hurtling through the forest like a frightened squirrel he was escaping from his own thoughts. Тарзан чувствовал, что он бежит от самого себя, -- что, несясь по лесу, как испуганная белка, он спасается от собственных мыслей. But no matter how fast he went he found them always with him. Но как быстро он не мчался, мысли не отставали от него. He passed above the sinuous body of Sabor, the lioness, going in the opposite direction-toward the cabin, thought Tarzan. Тарзан пролетел над гибким телом львицы, шедшей в обратном направлении -- к хижине, покинутой им. What could D'Arnot do against Sabor-or if Bolgani, the gorilla, should come upon him-or Numa, the lion, or cruel Sheeta? Что мог предпринять д'Арно против Сабор? Что сделает он, если горилла Болгани нападет на него? Или лев Нума, или жестокая Шита? Tarzan paused in his flight. Тарзан приостановил свое бегство. "What are you, Tarzan?" he asked aloud. "An ape or a man?" -- Кто вы такой, Тарзан? -- спросил он громко. -- Обезьяна, или человек? "If you are an ape you will do as the apes would do-leave one of your kind to die in the jungle if it suited your whim to go elsewhere. Если вы обезьяна, то поступайте, как поступают обезьяны, оставляя одного из своих умирать в джунглях. "If you are a man, you will return to protect your kind. Если же вы человек, то вернитесь, чтобы защитить своего соплеменника. You will not run away from one of your own people, because one of them has run away from you." Вы не должны убегать от одного из своих, потому что другой сбежал от вас. D'Arnot closed the cabin door. Д'Арно крепко запер дверь. He was very nervous. Он был очень нервен. Even brave men, and D'Arnot was a brave man, are sometimes frightened by solitude. Даже храбрые люди, -- а д'Арно был храбр, -иногда боятся одиночества. He loaded one of the rifles and placed it within easy reach. Он зарядил одно из ружей и положил его поблизости от себя. Then he went to the desk and took up the unsealed letter addressed to Tarzan. Тогда он подошел к пюпитру и взял незапечатанное письмо, адресованное Тарзану. Possibly it contained word that his people had but left the beach temporarily. Быть может, в нем было сообщение, что корабли только временно покинули бухту. He felt that it would be no breach of ethics to read this letter, so he took the enclosure from the envelope and read: Он чувствовал, что не будет нарушения этики, сели он прочтет письмо, и потому он вынул его из конверта и стал читать: TO TARZAN OF THE APES: Тарзану, из племени обезьян. We thank you for the use of your cabin, and are sorry that you did not permit us the pleasure of seeing and thanking you in person. Благодарим вас за то, что мы пользовались вашей хижиной, и огорчены тем, что вы нас лишили удовольствия видеть вас и поблагодарить лично. We have harmed nothing, but have left many things for you which may add to your comfort and safety here in your lonely home. Мы ничего не испортили у вас и оставили много вещей для удобства и безопасности вашей в вашем одиноком доме. If you know the strange white man who saved our lives so many times, and brought us food, and if you can converse with him, thank him, also, for his kindness. Если вы знаете странного белого человека, который столько раз спасал нам жизнь и приносил нам пищу, и если вы общаетесь с ним, поблагодарите и его от нашего имени за его доброжелательность к нам. We sail within the hour, never to return; but we wish you and that other jungle friend to know that we shall always thank you for what you did for strangers on your shore, and that we should have done infinitely more to reward you both had you given us the opportunity. Мы отплываем через час, чтобы никогда больше не вернуться; но хотелось бы нам, чтобы вы и другой наш друг в джунглях знали, что мы всегда будем вам благодарны за все, что вы сделали для чужестранцев на вашем берегу; а также, что и мы сумели бы гораздо лучше отблагодарить вас обоих, если бы вы только доставили нам для этого благоприятный случай. Very respectfully, WM. CECIL CLAYTON. С уважением Уильям Сесиль Клейтон. "'Never to return,'" muttered D'Arnot, and threw himself face downward upon the cot. -- "Чтобы никогда больше не вернуться", -повторил д'Арно и бросился ничком на койку. An hour later he started up listening. Час спустя он вскочил и прислушался. Something was at the door trying to enter. За дверью был кто-то, пытавшийся войти. D'Arnot reached for the loaded rifle and placed it to his shoulder. Д'Арно достал заряженное ружье и взял на прицел. Dusk was falling, and the interior of the cabin was very dark; but the man could see the latch moving from its place. Уже смеркалось, и в хижине было очень темно: но он видел, что щеколда двигается со своего места. He felt his hair rising upon his scalp. Он почувствовал, как волосы стали подниматься дыбом у него на голове. Gently the door opened until a thin crack showed something standing just beyond. Дверь осторожно приотворилась, и сквозь тонкую щель можно было видеть что-то стоящее как раз за дверью. D'Arnot sighted along the blue barrel at the crack of the door-and then he pulled the trigger. Д'Арно навел в щель вороненое дуло ружья -- и спустил курок. Chapter XXIV Lost Treasure XXIV ПРОПАВШЕЕ СОКРОВИЩЕ When the expedition returned, following their fruitless endeavor to succor D'Arnot, Captain Dufranne was anxious to steam away as quickly as possible, and all save Jane had acquiesced. Когда экспедиция вернулась после бесполезных попыток спасти д'Арно, капитан Дюфрен выразил желание отплыть как можно скорее, и все были с этим согласны, исключая одной Джэн Портер. "No," she said, determinedly, "I shall not go, nor should you, for there are two friends in that jungle who will come out of it some day expecting to find us awaiting them. -- Нет, -- решительно сказала она капитану Дюфрену, -- я не поеду, и вам не следовало бы ехать. В джунглях осталось два наших друга, которые придут оттуда, надеясь на то, что их будут ждать. "Your officer, Captain Dufranne, is one of them, and the forest man who has saved the lives of every member of my father's party is the other. Один из них ваш офицер, а другой -- лесной человек, который спас жизнь каждому из членов экспедиции моего отца. "He left me at the edge of the jungle two days ago to hasten to the aid of my father and Mr. Clayton, as he thought, and he has stayed to rescue Lieutenant D'Arnot; of that you may be sure. Он простился со мной на краю джунглей два дня тому назад, чтобы поспешить, как он думал, на помощь моему отцу и м-ру Клейтону, и остался, чтобы спасти лейтенанта д'Арно; в этом вы можете быть уверены! "Had he been too late to be of service to the lieutenant he would have been back before now-the fact that he is not back is sufficient proof to me that he is delayed because Lieutenant D'Arnot is wounded, or he has had to follow his captors further than the village which your sailors attacked." Если бы его помощь лейтенанту оказалась запоздалой, он давно уже был бы здесь. Тот факт, что он этого не сделал, служит для меня вернейшим доказательством того, что или лейтенант д'Арно ранен и он задерживается с ним, или же, что он должен был разыскивать его похитителей дальше поселка, который атаковали ваши матросы. "But poor D'Arnot's uniform and all his belongings were found in that village, Miss Porter," argued the captain, "and the natives showed great excitement when questioned as to the white man's fate." -- Но ведь мундир бедного д'Арно и все принадлежащее ему было найдено в этом поселке, мисс Портер, -- возразил капитан, -- и туземцы выказали большое возбуждение, когда их расспрашивали о судьбе белого человека. "Yes, Captain, but they did not admit that he was dead and as for his clothes and accouterments being in their possession-why more civilized peoples than these poor savage negroes strip their prisoners of every article of value whether they intend killing them or not. -- Да, капитан, но они не признали, что он убит! А что касается его одежды и вещей, -- что же? И более цивилизованные народы, чем эти бедные негры, отбирают у своих пленных все ценное, собираются ли они их убивать или нет. "Even the soldiers of my own dear South looted not only the living but the dead. Даже солдаты моего родного Юга грабили не только живых, но и мертвых. It is strong circumstantial evidence, I will admit, but it is not positive proof." Я готова согласиться с вами, что это очень важная улика, но ведь это еще не достоверное доказательство! "Possibly your forest man, himself was captured or killed by the savages," suggested Captain Dufranne. -- Возможно, что и сам лесной ваш человек попался в плен к дикарям, или был ими убит, -намекнул капитан. The girl laughed. Девушка засмеялась. "You do not know him," she replied, a little thrill of pride setting her nerves a-tingle at the thought that she spoke of her own. -- Вы его не знаете! -- возразила она, чувствуя, как легкая дрожь гордости пробежала по всем ее нервам при мысли, что она говорит о том, кто принадлежит ей. "I admit that he would be worth waiting for, this superman of yours," laughed the captain. "I most certainly should like to see him." -- Пожалуй, что этого вашего сверхчеловека, и правда, стоило бы подождать, -- сказал капитан, смеясь, -- я очень бы желал видеть его. "Then wait for him, my dear captain," urged the girl, "for I intend doing so." -- В таком случае подождите его, дорогой мой капитан, -- настаивала девушка. -- Я во всяком случае останусь! The Frenchman would have been a very much surprised man could he have interpreted the true meaning of the girl's words. Француз был бы до крайности удивлен, если бы мог вникнуть в истинное значение слов девушки. They had been walking from the beach toward the cabin as they talked, and now they joined a little group sitting on camp stools in the shade of a great tree beside the cabin. Они шли от берега к хижине, разговаривая таким образом, и теперь присоединились к маленькой группе, сидящей на походных стульях в тени большого дерева у хижины. Professor Porter was there, and Mr. Philander and Clayton, with Lieutenant Charpentier and two of his brother officers, while Esmeralda hovered in the background, ever and anon venturing opinions and comments with the freedom of an old and much-indulged family servant. Тут были профессор Портер и м-р Филандер и Клейтон с лейтенантом Шарпантье и двумя из его товарищей офицеров, а Эсмеральда ходила тут же, вставляя время от времени свои замечания. The officers arose and saluted as their superior approached, and Clayton surrendered his camp stool to Jane. Офицеры встали и отдали честь, когда приблизился их начальник, а Клейтон уступил Джэн Портер свой походный стул. "We were just discussing poor Paul's fate," said Captain Dufranne. "Miss Porter insists that we have no absolute proof of his death-nor have we. -- Мы только что обсуждали судьбу бедного Поля, -- сказал капитан Дюфрен. -- Мисс Портер настаивает на том, что у нас нет положительных доказательств его смерти, и действительно их у нас нет. And on the other hand she maintains that the continued absence of your omnipotent jungle friend indicates that D'Arnot is still in need of his services, either because he is wounded, or still is a prisoner in a more distant native village." С другой стороны мисс Портер уверяет, что продолжительное отсутствие нашего всемогущего друга в джунглях указывает на то, что д'Арно еще нуждается в его помощи или как потому, что он ранен, или потому, что он все еще в плену в более отдаленном поселке туземцев. "It has been suggested," ventured Lieutenant Charpentier, "that the wild man may have been a member of the tribe of blacks who attacked our party-that he was hastening to aid THEM-his own people." -- А тут предполагали, -- заявил лейтенант. Шарпантье, -- что дикий человек, быть может, состоял членом племени чернокожих, напавших на наш отряд, и что он спешил помогать им. Jane shot a quick glance at Clayton. Джэн Портер бросила быстрый взгляд на Клейтона. "It seems vastly more reasonable," said Professor Porter. -- Это имеет все данные казаться правдоподобным, -- сказал профессор Портер. "I do not agree with you," objected Mr. Philander. "He had ample opportunity to harm us himself, or to lead his people against us. -- Я не согласен с вами, -- возразил м-р Филандер. -- Он имел полнейшую возможность сам повредить нам, или же повести против нас свое племя. Instead, during our long residence here, he has been uniformly consistent in his role of protector and provider." Вместо того, в продолжение долгого нашего пребывания здесь, он никогда не изменил своей роли нашего защитника и поставщика. "That is true," interjected Clayton, "yet we must not overlook the fact that except for himself the only human beings within hundreds of miles are savage cannibals. -- Это правда, -- вмешался Клейтон, однако мы не должны пренебречь тем фактом, что за исключением его, на сотни миль кругом, единственные человеческие существа -- дикие каннибалы. He was armed precisely as are they, which indicates that he has maintained relations of some nature with them, and the fact that he is but one against possibly thousands suggests that these relations could scarcely have been other than friendly." Он был вооружен совершенно так же, как они, а это предполагает поддержку с ними каких-то постоянных отношений. Самый факт, что он -единственный белый среди, возможно, тысячи чернокожих, указывает на то, что отношения эти едва ли могли быть иными, как только дружескими! "It seems improbable then that he is not connected with them," remarked the captain; "possibly a member of this tribe." -- Да, если так, то конечно невероятно, чтобы он не имел связи с ними, -- заметил капитан, -возможно даже, что он сам -- член этого племени! "Otherwise," added another of the officers, "how could he have lived a sufficient length of time among the savage denizens of the jungle, brute and human, to have become proficient in woodcraft, or in the use of African weapons." -- Или, -- добавил один из офицеров, -- что он достаточно времени прожил среди диких обитателей джунглей -- зверей и людей, чтобы стать искусным в стрельбе и охоте и в употреблении африканского оружия. "You are judging him according to your own standards, gentlemen," said Jane. "An ordinary white man such as any of you-pardon me, I did not mean just that-rather, a white man above the ordinary in physique and intelligence could never, I grant you, have lived a year alone and naked in this tropical jungle; but this man not only surpasses the average white man in strength and agility, but as far transcends our trained athletes and 'strong men' as they surpass a day-old babe; and his courage and ferocity in battle are those of the wild beast." -- Не прилагайте к нему вашего собственного мерила, -- сказала Джэн Портер. -- Заурядный белый человек, вроде любого из вас, -- простите, я неловко выразилась, -- вернее, белый человек, стоящий выше заурядного в физическом и умственном отношении, никогда бы не смог, уверяю вас, прожить целый год один и голый в этих тропических джунглях! Но этот человек не только превосходит заурядного белого человека в силе и ловкости, он настолько выше даже наших тренированных атлетов и сильных людей, насколько они превосходят новорожденного младенца, а его смелость и свирепость в бою равняют его с диким зверем. "He has certainly won a loyal champion, Miss Porter," said Captain Dufranne, laughing. "I am sure that there be none of us here but would willingly face death a hundred times in its most terrifying forms to deserve the tributes of one even half so loyal-or so beautiful." -- Он несомненно приобрел себе верного поборника, мисс Портер, -- промолвил, смеясь, капитан Дюфрен. -- Я уверен, что каждый из нас здесь охотно согласился бы сто раз идти навстречу смерти, чтобы заслужить похвалы хотя вполовину столь преданного и столь прекрасного защитника... "You would not wonder that I defend him," said the girl, "could you have seen him as I saw him, battling in my behalf with that huge hairy brute. -- Вы не удивились бы, что я его защищаю, -сказала девушка, -- если бы вы видели его, как его видела я, сражающимся за меня с огромным волосатым зверем. "Could you have seen him charge the monster as a bull might charge a grizzly-absolutely without sign of fear or hesitation-you would have believed him more than human. Он бросился на это чудовище, как бык мог бы броситься на дряхлого старика, -- без малейшего признака колебаний или страха; если бы вы это видели, вы бы тоже сочли, что он сверхчеловек. "Could you have seen those mighty muscles knotting under the brown skin-could you have seen them force back those awful fangs-you too would have thought him invincible. Если бы вы видели его могучие мускулы напрягающимися под коричневой кожей, если бы вы видели, как он отражал страшные клыки, -- вы бы тоже сочли его непобедимым. "And could you have seen the chivalrous treatment which he accorded a strange girl of a strange race, you would feel the same absolute confidence in him that I feel." А будь вы свидетелями его рыцарского обращения со мною, незнакомой девушкой, -- вы бы чувствовали к нему то же безграничное доверие, которое к нему чувствую я. "You have won your suit, my fair pleader," cried the captain. "This court finds the defendant not guilty, and the cruiser shall wait a few days longer that he may have an opportunity to come and thank the divine Portia." -- Вы выиграли ваше дело, прекрасный адвокат, -- крикнул капитан. -- Суд признает подсудимого невиновным, и крейсер останется еще на несколько дней, чтобы дать ему возможность вернуться и благодарить прекрасную Норцию. "For the Lord's sake honey," cried Esmeralda. "You all don't mean to tell ME that you're going to stay right here in this here land of carnivable animals when you all got the opportunity to escapade on that boat? -- Ради господа бога! -- воскликнула Эсмеральда, -- неужели вы, мое сокровище, хотите сказать мне, что останетесь еще, в этой стране зверей-людоедов, когда у нас удобный случай вырваться отсюда! Don't you tell me THAT, honey." Не говорите вы мне этого, цветочек! "Why, Esmeralda! You should be ashamed of yourself," cried Jane. -- Эсмеральда! -- воскликнула Джэн Портер, -- как вам не стыдно? "Is this any way to show your gratitude to the man who saved your life twice?" Так то вы высказываете благодарность этому человеку? Ведь он вам два раза спасал жизнь? "Well, Miss Jane, that's all jest as you say; but that there forest man never did save us to stay here. -- Правда, мисс Джэн, все что вы говорите -правда, но уж поверьте мне, что этот лесной джентльмен вовсе не спасал нас для того, чтобы мы здесь оставались! He done save us so we all could get AWAY from here. Он спас нас, чтобы мы могли уехать отсюда. I expect he be mighty peevish when he find we ain't got no more sense than to stay right here after he done give us the chance to get away. Мне думается, он был бы страх как сердит, если бы узнал, что мы до того одурели, что остались еще здесь после того, как он помог нам уехать. "I hoped I'd never have to sleep in this here geological garden another night and listen to all them lonesome noises that come out of that jumble after dark." А я-то надеялась, что уж не придется мне больше ночевать в этом геологическом саду и слушать все эти скверные шумы, которые подымаются в джунглях, когда становится темно. "I don't blame you a bit, Esmeralda," said Clayton, "and you certainly did hit it off right when you called them 'lonesome' noises. -- Я нисколько не осуждаю вас, Эсмеральда, -сказал Клейтон. -- И вы действительно попали в точку, сказав "скверные" шумы. I never have been able to find the right word for them but that's it, don't you know, lonesome noises." Я никогда не мог подобрать настоящего слова для них, а это, знаете ли, очень меткое определение: именно "скверные" шумы. "You and Esmeralda had better go and live on the cruiser," said Jane, in fine scorn. "What would you think if you HAD to live all of your life in that jungle as our forest man has done?" -- Тогда вам с Эсмеральдой лучше всего перебраться на крейсер и жить там, -- заявила Джэн Портер насмешливо. -- Что бы вы сказали, если бы должны были прожить всю жизнь в джунглях, как жил наш лесной человек? "I'm afraid I'd be a blooming bounder as a wild man," laughed Clayton, ruefully. "Those noises at night make the hair on my head bristle. -- Боюсь, что я оказался бы далеко не блестящим образчиком дикого человека, -- с горечью рассмеялся Клейтон. -- От этих ночных шумов у меня волосы на голове подымаются дыбом. I suppose that I should be ashamed to admit it, but it's the truth." Понимаю, что мне следовало бы стыдиться такого признания, но это правда, "I don't know about that," said Lieutenant Charpentier. "I never thought much about fear and that sort of thing-never tried to determine whether I was a coward or brave man; but the other night as we lay in the jungle there after poor D'Arnot was taken, and those jungle noises rose and fell around us I began to think that I was a coward indeed. -- Не знаю, -- сказал лейтенант Шарпантье. -- Я никогда не думал много о страхе и подобного рода вещах; никогда не пытался выяснить, трус я, или храбрый человек. Но в ту ночь, когда мы лежали в лесу после того, как бедный д'Арно был взят в плен и шумы джунглей подымались и падали вокруг нас, я стал думать, что я в самом деле трус! It was not the roaring and growling of the big beasts that affected me so much as it was the stealthy noises-the ones that you heard suddenly close by and then listened vainly for a repetition of-the unaccountable sounds as of a great body moving almost noiselessly, and the knowledge that you didn't KNOW how close it was, or whether it were creeping closer after you ceased to hear it? Меня не столько пугал рев хищных зверей, сколько эти крадущиеся шорохи, которые вы неожиданно слышите рядом с собой и затем ждете повторения их, -- необъяснимые звуки почти неслышно движущегося огромного тела, и сознание, что вы не знаете, как близко оно было и не подползло ли оно еще ближе за то время, когда вы перестали слышать его. It was those noises-and the eyes. Вот эти шумы и глаза ... "MON DIEU! Mon Dieu! I shall see them in the dark forever-the eyes that you see, and those that you don't see, but feel-ah, they are the worst." Я никогда не перестану видеть эти глаза в темноте, -- глаза, которые видишь, или которые не видишь, но чувствуешь; ах, это самое ужасное... All were silent for a moment, and then Jane spoke. Все с минуту молчали, и тогда заговорила Джэн Портер: "And he is out there," she said, in an awe-hushed whisper. "Those eyes will be glaring at him to-night, and at your comrade Lieutenant D'Arnot. -- И он там! -- она сказала это стихнувшим от ужаса голосом. -- Эти сверкающие глаза будут ночью глядеть на него и на вашего товарища, лейтенанта д'Арно. Can you leave them, gentlemen, without at least rendering them the passive succor which remaining here a few days longer might insure them?" Неужели вы можете бросить их, джентльмены, не оказав им, по крайней мере, пассивную помощь, задержавшись с крейсером еще на несколько дней? "Tut, tut, child," said Professor Porter. "Captain Dufranne is willing to remain, and for my part I am perfectly willing, perfectly willing-as I always have been to humor your childish whims." -- Погоди, дитя, погоди, -- сказал профессор Портер. -- Капитан Дюфрен согласен остаться, а я со своей стороны тоже согласен, вполне согласен, как всегда, когда дело шло о подчинении вашим детским причудам. "We can utilize the morrow in recovering the chest, Professor," suggested Mr. Philander. -- Мы могли бы использовать завтрашний день для перевозки сундука с кладом, -- сказал м-р Филандер. "Quite so, quite so, Mr. Philander, I had almost forgotten the treasure," exclaimed Professor Porter. -- Совершенно верно, совершенно верно, м-р Филандер; я почти что забыл о кладе! -воскликнул профессор Портер. "Possibly we can borrow some men from Captain Dufranne to assist us, and one of the prisoners to point out the location of the chest." Быть может, капитан Дюфрен одолжит нам в помощь несколько матросов и одного пленного с "Арроу", который укажет местонахождение сундука. "Most assuredly, my dear Professor, we are all yours to command," said the captain. -- Конечно, дорогой профессор, мы все к вашим услугам, -- ответил капитан. And so it was arranged that on the next day Lieutenant Charpentier was to take a detail of ten men, and one of the mutineers of the Arrow as a guide, and unearth the treasure; and that the cruiser would remain for a full week in the little harbor. Итак, было условлено, что на следующее утро лейтенант Шарпантье возьмет взвод из десяти человек и одного из бунтовщиков с "Арроу" в качестве проводника и они откопают клад, а крейсер простоит еще целую неделю в маленькой бухте. At the end of that time it was to be assumed that D'Arnot was truly dead, and that the forest man would not return while they remained. Then the two vessels were to leave with all the party. По окончании этого срока можно будет считать, что д'Арно действительно мертв, а лесной человек не хочет вернуться, пока они еще остаются здесь, и тогда оба судна уйдут со всей экспедицией. Professor Porter did not accompany the treasure-seekers on the following day, but when he saw them returning empty-handed toward noon, he hastened forward to meet them-his usual preoccupied indifference entirely vanished, and in its place a nervous and excited manner. Профессор Портер не сопровождал кладоискателей на следующее утро, но, увидев, что они возвращаются около полудня с пустыми руками, поспешно бросился им навстречу. Его обычная рассеянная озабоченность совершенно исчезла и сменилась нервностью и возбуждением. "Where is the treasure?" he cried to Clayton, while yet a hundred feet separated them. -- Где клад? -- крикнул он Клейтону еще с расстояния ста футов. Clayton shook his head. Клейтон покачал головой. "Gone," he said, as he neared the professor. -- Пропал, -- сказал он, подойдя ближе. "Gone! -- Пропал? It cannot be. Этого быть не может. Who could have taken it?" cried Professor Porter. Кто мог взять его? -- воскликнул профессор Портер. "God only knows, Professor," replied Clayton. "We might have thought the fellow who guided us was lying about the location, but his surprise and consternation on finding no chest beneath the body of the murdered Snipes were too real to be feigned. -- Одному богу известно, профессор, -- ответил Клейтон. -- Мы могли бы подумать, что проводник наш солгал относительно его местонахождения, но изумление и ужас его при виде исчезновения сундука из-под тела убитого Снайпса были слишком неподдельны, чтобы быть притворными. And then our spades showed us that SOMETHING had been buried beneath the corpse, for a hole had been there and it had been filled with loose earth." И кроме того, под телом действительно было что-то зарыто, потому что под ним имелась яма, закиданная рыхлой землей. "But who could have taken it?" repeated Professor Porter. -- Но кто же мог взять клад? -- повторил профессор. "Suspicion might naturally fall on the men of the cruiser," said Lieutenant Charpentier, "but for the fact that sub-lieutenant Janviers here assures me that no men have had shore leave-that none has been on shore since we anchored here except under command of an officer. -- Подозрение могло бы, конечно, пасть на матросов с крейсера, -- сказал лейтенант Шарпантье. -- Но младший лейтенант Жавье уверяет, что никто из команды не имел отпуска на берег и что никто из них с тех пор, как мы встали на якорь, не был на берегу иначе, как под начальством офицера. I do not know that you would suspect our men, but I am glad that there is now no chance for suspicion to fall on them," he concluded. Я и не предполагал, чтобы вы стали подозревать наших матросов, но очень рад, что фактически доказана полная несостоятельность такого подозрения, -- закончил он. "It would never have occurred to me to suspect the men to whom we owe so much," replied Professor Porter, graciously. "I would as soon suspect my dear Clayton here, or Mr. Philander." -- Мне никогда и в голову не приходила мысль подозревать людей, которым мы стольким обязаны, -- любезно возразил профессор Портер. -- Я скорей готов был бы подозревать дорогого моего Клейтона, или м-ра Филандера. The Frenchmen smiled, both officers and sailors. Французы улыбнулись -- как офицеры, так и матросы. It was plain to see that a burden had been lifted from their minds. Было ясно, что эти слова облегчили им душу. "The treasure has been gone for some time," continued Clayton. "In fact the body fell apart as we lifted it, which indicates that whoever removed the treasure did so while the corpse was still fresh, for it was intact when we first uncovered it." -- Сокровище пропало уже некоторое время тому назад, -- продолжал Клейтон. -- Когда мы вынули труп, то он развалился, а это указывает, что тот, кто взял клад, сделал это еще тогда, когда труп был свежий, потому что, когда мы отрыли его, он был целый. "There must have been several in the party," said Jane, who had joined them. "You remember that it took four men to carry it." -- Похитителей должно было быть порядочно, -сказала подошедшая к ним Джэн Портер. -- Вы помните, что потребовалось четыре человека для перенесения сундука. "By jove!" cried Clayton. "That's right. -- Клянусь Юпитером, -- крикнул Клейтон, -- это верно! It must have been done by a party of blacks. Сделали это, должно быть, чернокожие. Probably one of them saw the men bury the chest and then returned immediately after with a party of his friends, and carried it off." Вероятно кто-нибудь из них видел, как матросы зарывали сундук, после чего немедленно вернулся с помощниками, и они унесли сундук. "Speculation is futile," said Professor Porter sadly. "The chest is gone. -- Всякие такие соображения ни к чему не ведут, -- печально сказал профессор Портер. -Сундук пропал. We shall never see it again, nor the treasure that was in it." Мы его никогда больше не увидим, как не увидим и клада, бывшего в нем. Only Jane knew what the loss meant to her father, and none there knew what it meant to her. Одна только Джэн Портер понимала, что эта утрата означала для ее отца, но никто не знал, что она означала для нее. Six days later Captain Dufranne announced that they would sail early on the morrow. Шесть дней спустя, капитан Дюфрен объявил, что выход в море назначен на следующее утро. Jane would have begged for a further reprieve, had it not been that she too had begun to believe that her forest lover would return no more. Джэн Портер стала бы еще просить о дальнейшей отсрочке, если бы сама не начинала думать, что ее лесной возлюбленный не вернется. In spite of herself she began to entertain doubts and fears. Вопреки самой себе, ее стали мучать сомнения и страхи. The reasonableness of the arguments of these disinterested French officers commenced to convince her against her will. Разумность доводов этих беспристрастных французских офицеров помимо ее воли, действовала на ее убеждение. That he was a cannibal she would not believe, but that he was an adopted member of some savage tribe at length seemed possible to her. Что он каннибал, -- этому она никак не могла поверить; но в конце концов ей стало казаться возможным, что он -- приемный член какого-нибудь племени дикарей. She would not admit that he could be dead. It was impossible to believe that that perfect body, so filled with triumphant life, could ever cease to harbor the vital spark-as soon believe that immortality were dust. Мысли, что он мог умереть, она не допускала; было невозможно представить себе, чтобы то совершенное тело, полное торжествующей жизни, могло перестать существовать. As Jane permitted herself to harbor these thoughts, others equally unwelcome forced themselves upon her. Допустив такие мысли, Джэн Портер невольно постепенно стала подпадать под власть других. If he belonged to some savage tribe he had a savage wife-a dozen of them perhaps-and wild, half-caste children. Если он принадлежит к племени дикарей, он, должно быть, имеет жену-дикарку, быть может -- целую дюжину жен и диких полукровных детей. The girl shuddered, and when they told her that the cruiser would sail on the morrow she was almost glad. Девушка содрогнулась, и когда ей сообщили, что крейсер на утро уходит, она была почти рада. It was she, though, who suggested that arms, ammunition, supplies and comforts be left behind in the cabin, ostensibly for that intangible personality who had signed himself Tarzan of the Apes, and for D'Arnot should he still be living, but really, she hoped, for her forest god-even though his feet should prove of clay. Тем не менее, именно она подала мысль, чтобы в хижине были оставлены оружие, патроны, припасы и много различных предметов, якобы для неуловимой личности, которая подписалась Тарзаном из племени обезьян, и для д'Арно, если он еще жив и доберется до хижины. В действительности же она надеялась, что эти вещи достанутся ее лесному богу, даже если бы он оказался простым смертным. And at the last minute she left a message for him, to be transmitted by Tarzan of the Apes. И в последнюю минуту она оставила ему еще весточку, передать которую поручила Тарзану. She was the last to leave the cabin, returning on some trivial pretext after the others had started for the boat. Джэн последняя покинула хижину, вернувшись туда под каким-то пустым предлогом после того, как все остальные направились к шлюпке. She kneeled down beside the bed in which she had spent so many nights, and offered up a prayer for the safety of her primeval man, and crushing his locket to her lips she murmured: Она стала на колени у постели, в которой провела столько ночей, вознесла к небу молитву за благополучие своего первобытного человека и, крепко прижав к губам его медальон, шепнула: "I love you, and because I love you I believe in you. -- Я люблю тебя и верю в тебя! But if I did not believe, still should I love. Но если бы даже и не верила, я все же любила бы. Had you come back for me, and had there been no other way, I would have gone into the jungle with you-forever." Пусть бог сжалится над моей душой за это признание! Если бы ты вернулся ко мне, не было бы другого исхода, и ушла бы за тобой, навсегда ушла в джунгли. Chapter XXV The Outpost of the World XXV НА КРАЮ СВЕТА With the report of his gun D'Arnot saw the door fly open and the figure of a man pitch headlong within onto the cabin floor. Когда д'Арно выстрелил, дверь распахнулась настежь, и какая-то человеческая фигура грохнулась ничком, растянувшись во весь рост, на пол хижины. The Frenchman in his panic raised his gun to fire again into the prostrate form, but suddenly in the half dusk of the open door he saw that the man was white and in another instant realized that he had shot his friend and protector, Tarzan of the Apes. Француз, охваченный паникой, только-что собрался вторично выстрелить в лежащего, как вдруг он увидел, что это белый. Еще одно мгновение -- и д'Арно понял: он застрелил своего друга, своего защитника, Тарзана из племени обезьян! With a cry of anguish D'Arnot sprang to the ape-man's side, and kneeling, lifted the latter's head in his arms-calling Tarzan's name aloud. С мучительным криком отчаянья бросился д'Арно к обезьяне-человеку. Став на колени, он поднял черноволосую голову и прижал ее к своей груди, кромко называя Тарзана по имени. There was no response, and then D'Arnot placed his ear above the man's heart. Ответа не было. Тогда д'Арно приложил ухо к его сердцу. To his joy he heard its steady beating beneath. С радостью услышал он, что сердце работает равномерно и стойко. Carefully he lifted Tarzan to the cot, and then, after closing and bolting the door, he lighted one of the lamps and examined the wound. Он заботливо поднял Тарзана и уложил его на койку, а затем, торопливо заперев и заложив дверь, он зажег одну из ламп и осмотрел рану. The bullet had struck a glancing blow upon the skull. Пуля слегка лишь задела Тарзана по голове. There was an ugly flesh wound, but no signs of a fracture of the skull. Рана была поверхностная, хотя и безобразная на вид, но не было признаков перелома черепа. D'Arnot breathed a sigh of relief, and went about bathing the blood from Tarzan's face. Д'Арно облегченно вздохнул и стал смывать кровь с лица своего друга. Soon the cool water revived him, and presently he opened his eyes to look in questioning surprise at D'Arnot. Вскоре холодная вода привела его в чувство и, открыв глаза, он с изумлением взглянул на д'Арно. The latter had bound the wound with pieces of cloth, and as he saw that Tarzan had regained consciousness he arose and going to the table wrote a message, which he handed to the ape-man, explaining the terrible mistake he had made and how thankful he was that the wound was not more serious. Последний перевязал рану кусочками полотна и, увидев, что Тарзан пришел в себя, написал записку, которую и передал обезьяне-человеку. В этом послании д'Арно объяснял ужасную ошибку, которую он сделал, и говорил, как он счастлив, что рана оказалась не столь серьезной. Tarzan, after reading the message, sat on the edge of the couch and laughed. Тарзан, прочитав написанное, сел на край койки и рассмеялся. "It is nothing," he said in French, and then, his vocabulary failing him, he wrote: -- Это ничего, -- сказал он по-французски. Потом, так как запас его слов истощился, он написал: You should have seen what Bolgani did to me, and Kerchak, and Terkoz, before I killed them-then you would laugh at such a little scratch. -- Вы бы видели, что Болгани сделал со мной, а также Керчак и Теркоз, прежде чем я убил их, -тогда бы вы не смеялись над такой маленькой царапиной. D'Arnot handed Tarzan the two messages that had been left for him. Д'Арно передал Тарзану оба письма, оставленные на его имя. Tarzan read the first one through with a look of sorrow on his face. Тарзан прочел первое с выражением печали на лице. The second one he turned over and over, searching for an opening-he had never seen a sealed envelope before. At length he handed it to D'Arnot. Второе он долго переворачивал на все стороны, не зная, как его открыть. Тарзан никогда не видал до тех пор заклеенного письма. The Frenchman had been watching him, and knew that Tarzan was puzzled over the envelope. Д'Арно наблюдал за ним и понял: его привел в замешательство конверт. How strange it seemed that to a full-grown white man an envelope was a mystery. Казалось так странно, чтобы для взрослого белого человека конверт был загадкой! D'Arnot opened it and handed the letter back to Tarzan. Д'Арно вскрыл его и передал письмо Тарзану. Sitting on a camp stool the ape-man spread the written sheet before him and read: Усевшись на походный стул, обезьяна-человек разложил перед собой исписанные листы и прочел: TO TARZAN OF THE APES: Тарзану, из племени обезьян. Before I leave let me add my thanks to those of Mr. Clayton for the kindness you have shown in permitting us the use of your cabin. Прежде, чем я уеду, позвольте мне присоединить мою благодарность к благодарности м-ра Клейтона за данное вами любезно разрешение пользоваться вашей хижиной, That you never came to make friends with us has been a great regret to us. Мы очень сожалеем о том, что вы так и не пришли познакомиться с нами. We should have liked so much to have seen and thanked our host. Мы были бы так рады посидеть и поблагодарить нашего хозяина! There is another I should like to thank also, but he did not come back, though I cannot believe that he is dead. Есть еще другой, которого я тоже хотела бы поблагодарить, но он не вернулся, хотя я не могу поверить, что он умер. I do not know his name. Его имени я не знаю. He is the great white giant who wore the diamond locket upon his breast. Он -- большой, белый гигант, носивший брильянтовый медальон на груди. If you know him and can speak his language carry my thanks to him, and tell him that I waited seven days for him to return. Если вы знаете его и можете говорить на его языке, передайте ему мою благодарность и скажите, что я семь дней ждала его возвращения. Tell him, also, that in my home in America, in the city of Baltimore, there will always be a welcome for him if he cares to come. Скажите ему также, что я живу в Америке, в городе Балтимора. Там он всегда будет для меня желанным гостем, если пожелает навестить меня. I found a note you wrote me lying among the leaves beneath a tree near the cabin. Я нашла записку, которую вы мне написали. Она лежала между листьями над деревом около хижины. I do not know how you learned to love me, who have never spoken to me, and I am very sorry if it is true, for I have already given my heart to another. Не знаю, как вы, никогда не говорящий со мною, сумели полюбить меня? И я очень огорчена, если это правда, потому что я свое сердце отдала другому. But know that I am always your friend, JANE PORTER. Но знайте, что я всегда останусь вашим другом. Джэн Портер Tarzan sat with gaze fixed upon the floor for nearly an hour. Тарзан почти целый час сидел, устремив взгляд на пол. It was evident to him from the notes that they did not know that he and Tarzan of the Apes were one and the same. Из писем ему стало очевидно, что они не знали, что он и Тарзан-- один и тот же человек. -- "I have given my heart to another," he repeated over and over again to himself. "Я отдала мое сердце другому" -- повторял он снова и снова про себя. Then she did not love him! Значит, она не любит его! How could she have pretended love, and raised him to such a pinnacle of hope only to cast him down to such utter depths of despair! Как могла она притворяться, что любит, и вознести его на такую высоту надежды только для того, чтобы сбросить в бездну отчаяния? Maybe her kisses were only signs of friendship. Быть может, ее поцелуи были только знаком дружбы? How did he know, who knew nothing of the customs of human beings? Что может знать он, он, который ничего не знает о человеческих обычаях? Suddenly he arose, and, bidding D'Arnot good night as he had learned to do, threw himself upon the couch of ferns that had been Jane Porter's. Неожиданно он встал и, пожелав д'Арно доброй ночи, как тот научил его, бросился на постель из папоротников, на которой спала Джэн Портер. D'Arnot extinguished the lamp, and lay down upon the cot. Д'Арно потушил лампу и тоже лег. For a week they did little but rest, D'Arnot coaching Tarzan in French. Целую неделю они почти только и делали, что отдыхали и д'Арно учил Тарзана французскому языку. At the end of that time the two men could converse quite easily. К концу недели они уже могли кое-как объясняться. One night, as they were sitting within the cabin before retiring, Tarzan turned to D'Arnot. Раз, поздно вечером, когда они сидели в хижине, собираясь ложиться спать, Тарзан бросился к д'Арно. "Where is America?" he said. -- Где Америка? -- спросил он. D'Arnot pointed toward the northwest. Д'Арно показал на северо-запад. "Many thousands of miles across the ocean," he replied. -- Во многих тысячах миль за океаном. "Why?" Для чего вам это? "I am going there." -- Я собираюсь туда. D'Arnot shook his head. Д'Арно покачал головой. "It is impossible, my friend," he said. -- Это невозможно, друг мой, -- сказал он. Tarzan rose, and, going to one of the cupboards, returned with a well-thumbed geography. Тарзан встал и, подойдя к одному из шкафов, вернулся с основательно зачитанной географией в руках. Turning to a map of the world, he said: Раскрыв карту всего мира, он сказал: "I have never quite understood all this; explain it to me, please." -- Я никогда не мог хорошенько понять всего этого; объясните, пожалуйста! When D'Arnot had done so, showing him that the blue represented all the water on the earth, and the bits of other colors the continents and islands, Tarzan asked him to point out the spot where they now were. Д'Арно исполнил его просьбу, сказав, что синяя краска означает всю воду на земле, а пятна других цветов -- континенты и острова. Тарзан попросил указать место, где они теперь находятся. D'Arnot did so. Д'Арно это сделал. "Now point out America," said Tarzan. -- Теперь укажите, где Америка,-- сказал Тарзан. And as D'Arnot placed his finger upon North America, Tarzan smiled and laid his palm upon the page, spanning the great ocean that lay between the two continents. И когда д'Арно дотронулся пальцем до Северной Америки, Тарзан улыбнулся и, положив на страницу ладонь, измерил ею Атлантический океан, лежащий между обоими материками. "You see it is not so very far," he said; "scarce the width of my hand." -- Вы видите, это не далеко; моя рука шире! D'Arnot laughed. Д'Арно рассмеялся. How could he make the man understand? Как бы заставить понять этого человека? Then he took a pencil and made a tiny point upon the shore of Africa. Он взял карандаш и сделал крошечную точку на берегу Африки. "This little mark," he said, "is many times larger upon this map than your cabin is upon the earth. -- Этот маленький знак на карте, -- сказал он, -- во много раз больше, чем ваша хижина на земле. Do you see now how very far it is?" Видите вы теперь, как это далеко? Tarzan thought for a long time. Тарзан задумался. "Do any white men live in Africa?" he asked. -- Живут ли белые люди в Африке? -- спросил он. "Yes." -- Живут. "Where are the nearest?" -- Где живут самые близкие? D'Arnot pointed out a spot on the shore just north of them. Д'Арно указал на карте точку к северу от них. "So close?" asked Tarzan, in surprise. -- Так близко? -- с удивлением спросил Тарзан. "Yes," said D'Arnot; "but it is not close." -- Да, -- ответил д'Арно,-- но это совсем не близко. "Have they big boats to cross the ocean?" -- А у них есть большие суда для переезда через океан? "Yes." -- Есть. "We shall go there to-morrow," announced Tarzan. -- Мы пойдем туда завтра, -- заявил Тарзан. Again D'Arnot smiled and shook his head. Д'Арно улыбнулся и покачал головой. "It is too far. -- Это слишком далеко! We should die long before we reached them." Мы умрем много раньше, чем доберемся туда. "Do you wish to stay here then forever?" asked Tarzan. -- Вы хотите остаться здесь навсегда? -- спросил Тарзан. "No," said D'Arnot. -- О, нет, -- ответил д'Арно. "Then we shall start to-morrow. -- Ну, тогда мы завтра двинемся с места. I do not like it here longer. Здесь мне больше не нравится. I should rather die than remain here." Я готов скорее умереть, чем оставаться здесь. "Well," answered D'Arnot, with a shrug, "I do not know, my friend, but that I also would rather die than remain here. -- Хорошо, -- ответил д'Арно, пожав плечами. -Не знаю, друг мой, но и я тоже скажу, что предпочел бы умереть, чем жить здесь. If you go, I shall go with you." Если вы уйдете, и я уйду с вами. "It is settled then," said Tarzan. "I shall start for America to-morrow." -- Значит, решено, -- сказал Тарзан. -- Завтра я отправлюсь в Америку. "How will you get to America without money?" asked D'Arnot. -- Как же вы поедете в Америку без денег? -спросил д'Арно. "What is money?" inquired Tarzan. -- Что такое деньги? -- удивился Тарзан. It took a long time to make him understand even imperfectly. Потребовалось немало времени, чтобы он хоть смутно понял. "How do men get money?" he asked at last. -- Как люди добывают деньги? -- спросил он, наконец. "They work for it." -- Они их зарабатывают. "Very well. -- Отлично. I will work for it, then." Я заработаю. "No, my friend," returned D'Arnot, "you need not worry about money, nor need you work for it. -- Нет, друг мой, -- возразил д'Арно. -- О деньгах вы не должны беспокоиться и вам не нужно будет зарабатывать. I have enough money for two-enough for twenty. Much more than is good for one man and you shall have all you need if ever we reach civilization." У меня их достаточно для двух, достаточно для двадцати, -- гораздо больше денег у меня, чем это полезно для одного человека. И вы будете иметь все, что пожелаете, если мы когда-нибудь доберемся до цивилизации. So on the following day they started north along the shore. Итак, на следующее утро они двинулись в путь вдоль берега. Each man carrying a rifle and ammunition, beside bedding and some food and cooking utensils. Каждый нес ружье и патроны, а также постель и немного провизии и кухонных принадлежностей. The latter seemed to Tarzan a most useless encumbrance, so he threw his away. Последние показались Тарзану совершенно бесполезным бременем, и он выбросил свои. "But you must learn to eat cooked food, my friend," remonstrated D'Arnot. "No civilized men eat raw flesh." -- Но вы должны научиться есть вареную пищу, мой друг, -- усовещевал его д'Арно. -- Ни один цивилизованный человек не ест мясо сырым! "There will be time enough when I reach civilization," said Tarzan. -- Хватит у меня времени научиться, когда я доберусь до цивилизации. "I do not like the things and they only spoil the taste of good meat." Мне эти вещи не нравятся; они только портят вкус хорошего мяса. For a month they traveled north. Sometimes finding food in plenty and again going hungry for days. Целый месяц шли они к северу, иногда находя себе пищу в изобилии, а иногда голодая по нескольку дней. They saw no signs of natives nor were they molested by wild beasts. Они не встречали и признаков туземцев, а дикие звери их не беспокоили. Their journey was a miracle of ease. В общем их путешествие было необыкновенно удачно. Tarzan asked questions and learned rapidly. Тарзан закидывал товарища вопросами и его познания быстро увеличивались. D'Arnot taught him many of the refinements of civilization-even to the use of knife and fork; but sometimes Tarzan would drop them in disgust and grasp his food in his strong brown hands, tearing it with his molars like a wild beast. Д'Арно учил его тонкостям цивилизации, даже употреблению ножа и вилки. Но иногда Тарзан с отвращением бросал их, и схватив пищу сильными, загорелыми руками, рвал ее коренными зубами, как дикий зверь. Then D'Arnot would expostulate with him, saying: Тогда д'Арно сердился и говорил: "You must not eat like a brute, Tarzan, while I am trying to make a gentleman of you. MON DIEU! -- Вы не должны есть, как скот, Тарзан, когда я так стараюсь сделать из вас джентльмена. Mon Dieu! Gentlemen do not thus-it is terrible." Джентльмены не делают этого -- это просто ужасно! Tarzan would grin sheepishly and pick up his knife and fork again, but at heart he hated them. Тарзан улыбался смущенно и снова брался за вилку и нож, но в душе он их ненавидел. On the journey he told D'Arnot about the great chest he had seen the sailors bury; of how he had dug it up and carried it to the gathering place of the apes and buried it there. По дороге он рассказал д'Арно о большом сундуке, о том, как матросы зарыли его, и о том, как он его отрыл, перенес на сборное место обезьян и там зарыл снова. "It must be the treasure chest of Professor Porter," said D'Arnot. "It is too bad, but of course you did not know." Должно быть это сундук с кладом профессора Портера,-- сообразил д'Арно. -- Это очень, очень не хорошо, но, конечно, вы не знали! Then Tarzan recalled the letter written by Jane to her friend-the one he had stolen when they first came to his cabin, and now he knew what was in the chest and what it meant to Jane. Тарзан тут только вспомнил и понял письмо, написанное Джэн Портер ее приятельнице, украденное им у нее в первый же день, когда пришельцы устроились в его хижине. Теперь он знал, что это было в сундуке и что он значил для Джэн Портер! "To-morrow we shall go back after it," he announced to D'Arnot. -- Завтра мы вернемся назад за сундуком, -объявил он, обращаясь к д'Арно. "Go back?" exclaimed D'Arnot. "But, my dear fellow, we have now been three weeks upon the march. -- Назад? -- воскликнул д'Арно. -- Но дорогой мой, мы теперь уже три недели в пути; нам придется употребить еще три недели для обратного путешествия за кладом. It would require three more to return to the treasure, and then, with that enormous weight which required, you say, four sailors to carry, it would be months before we had again reached this spot." И затем, при огромном весе сундука, нести который потребовались четыре матроса, месяцы пройдут раньше, чем мы опять дойдем до этого места. "It must be done, my friend," insisted Tarzan. "You may go on toward civilization, and I will return for the treasure. -- Но это нужно, друг мой, -- настаивал Тарзан. -- Идите дальше к цивилизации, а я вернусь за кладом. I can go very much faster alone." Один я смогу идти куда скорее. "I have a better plan, Tarzan," exclaimed D'Arnot. "We shall go on together to the nearest settlement, and there we will charter a boat and sail back down the coast for the treasure and so transport it easily. -- У меня есть план получше, Тарзан! -воскликнул д'Арно. -- Мы вместе дойдем до ближайшего поселения. Там мы наймем гребное судно и вернемся за сокровищем морем вдоль берега, таким образом доставка его будет гораздо легче. That will be safer and quicker and also not require us to be separated. Это и быстрее и безопаснее и не заставит нас разлучаться. What do you think of that plan?" Что вы думаете о моем плане, Тарзан? "Very well," said Tarzan. "The treasure will be there whenever we go for it; and while I could fetch it now, and catch up with you in a moon or two, I shall feel safer for you to know that you are not alone on the trail. -- Идет! -- сказал Тарзан. -- Сокровище окажется на месте, когда бы мы ни явились за ним; и хотя я мог бы сходить туда теперь и нагнать вас через месяц или два, но буду более спокоен за вас, зная, что вы не один в дороге. When I see how helpless you are, D'Arnot, I often wonder how the human race has escaped annihilation all these ages which you tell me about. Когда я вижу, до чего вы беспомощны д'Арно, я часто удивляюсь, как человеческий род мог избежать уничтожения за все те века, о которых вы мне говорили. Why, Sabor, single handed, could exterminate a thousand of you." Одна Сабор могла бы истребить тысячи таких, как вы. D'Arnot laughed. Д'Арно засмеялся: "You will think more highly of your genus when you have seen its armies and navies, its great cities, and its mighty engineering works. -- Вы будете более высокого мнения о своем роде, когда увидите его армии и флоты, огромные города и могучие механические приспособления. Then you will realize that it is mind, and not muscle, that makes the human animal greater than the mighty beasts of your jungle. Тогда вы поймете, что ум, а не мускулы, ставит человеческое существо выше могучих зверей ваших джунглей. "Alone and unarmed, a single man is no match for any of the larger beasts; but if ten men were together, they would combine their wits and their muscles against their savage enemies, while the beasts, being unable to reason, would never think of combining against the men. Одинокий и безоружный человек, конечно, не равен по силе крупному зверю; но если десять человек соберутся, они соединят свой ум и свои мускулы против диких врагов, в то время как звери, неспособные рассуждать, никогда не задумаются о союзе против людей. Otherwise, Tarzan of the Apes, how long would you have lasted in the savage wilderness?" Если бы было иначе, Тарзан, сколько прожили бы вы в диком лесу? "You are right, D'Arnot," replied Tarzan, "for if Kerchak had come to Tublat's aid that night at the Dum-Dum, there would have been an end of me. -- Вы правы, д'Арно, -- ответил Тарзан. -- Если бы Керчак пришел на помощь Тублату в ночь Дум-Дума, мне был бы конец. But Kerchak could never think far enough ahead to take advantage of any such opportunity. Но Керчак не сумел воспользоваться таким подходящим для него случаем! Even Kala, my mother, could never plan ahead. Даже Кала, моя мать, не могла строить планов вперед. She simply ate what she needed when she needed it, and if the supply was very scarce, even though she found plenty for several meals, she would never gather any ahead. Она просто ела, сколько ей было нужно и когда она хотела есть. Даже находя пищу в изобилии в такие времена, когда мы голодали, она никогда не собирала запасов. "I remember that she used to think it very silly of me to burden myself with extra food upon the march, though she was quite glad to eat it with me, if the way chanced to be barren of sustenance." Помню, она считала большой глупостью с моей стороны обременять себя излишней пищей во время переходов, хотя бывала очень рада есть вместе со мной, когда случайно на пути у нас не встречалось продовольствия. "Then you knew your mother, Tarzan?" asked D'Arnot, in surprise. -- Значит, вы знали вашу мать, Тарзан? -- спросил с удивлением д'Арно. "Yes. -- Знал. She was a great, fine ape, larger than I, and weighing twice as much." Она была большая, красивая обезьяна, больше меня ростом и весила вдвое по сравнению со мной. "And your father?" asked D'Arnot. -- А ваш отец? -- спросил д'Арно. "I did not know him. -- Его я не знал. Kala told me he was a white ape, and hairless like myself. Кала говорила, что он был белая обезьяна и безволосый, как я. I know now that he must have been a white man." Теперь знаю, что должно быть он был белым человеком. D'Arnot looked long and earnestly at his companion. Д'Арно долго и пристально рассматривал своего спутника. "Tarzan," he said at length, "it is impossible that the ape, Kala, was your mother. -- Тарзан, -- сказал он наконец, -- невозможно, чтобы обезьяна Кала была вашей матерью. If such a thing can be, which I doubt, you would have inherited some of the characteristics of the ape, but you have not-you are pure man, and, I should say, the offspring of highly bred and intelligent parents. Если бы это было так, вы унаследовали бы хоть какие-нибудь особенности обезьян. А у вас их совсем нет. Вы -- чистокровный человек и, вероятно, сын высококультурных родителей. Have you not the slightest clue to your past?" Неужели у вас нет хотя бы слабых указаний на ваше прошлое? "Not the slightest," replied Tarzan. -- Нет никаких, -- ответил Тарзан. "No writings in the cabin that might have told something of the lives of its original inmates?" -- Никаких записок в хижине, которые могли бы пролить какой-либо свет на жизнь ее прежних обитателей? "I have read everything that was in the cabin with the exception of one book which I know now to be written in a language other than English. -- Я прочел все, что было в хижине, за исключением одной книжки, которая, как я знаю теперь, была написана не по-английски, а на каком-то другом языке. Possibly you can read it." Может быть, вы сумеете прочесть ее. Tarzan fished the little black diary from the bottom of his quiver, and handed it to his companion. Тарзан вытащил со дна своего колчана маленькую черную книжку и подал ее своему спутнику. D'Arnot glanced at the title page. Д'Арно взглянул на заглавный лист. "It is the diary of John Clayton, Lord Greystoke, an English nobleman, and it is written in French," he said. Then he proceeded to read the diary that had been written over twenty years before, and which recorded the details of the story which we already know-the story of adventure, hardships and sorrow of John Clayton and his wife Alice, from the day they left England until an hour before he was struck down by Kerchak. -- Это дневник Джона Клейтона, лорда Грейстока, английского дворянина, и он написан по-французски, -- сказал он, и тут же принялся читать написанный свыше двадцати лет тому назад дневник, в котором передавались подробности истории, уже нам известной -истории приключений, лишений и горестей Джона Клейтона и его жены Элис со дня их отъезда из Англии. Оканчивался дневник за час до того, как Клейтон был сражен насмерть Керчаком. D'Arnot read aloud. Д'Арно читал громко. At times his voice broke, and he was forced to stop reading for the pitiful hopelessness that spoke between the lines. По временам его голос срывался и он был вынужден остановиться. Какая страшная безнадежность сквозила между строками! Occasionally he glanced at Tarzan; but the ape-man sat upon his haunches, like a carven image, his eyes fixed upon the ground. По временам он взглядывал на Тарзана. Но обезьяна-человек сидел на корточках неподвижный, как каменный идол. Only when the little babe was mentioned did the tone of the diary alter from the habitual note of despair which had crept into it by degrees after the first two months upon the shore. Только когда началось упоминание о малютке, тон дневника изменился и исчезла нота отчаяния, вкравшаяся в дневник после первых двух месяцев пребывания на берегу. Then the passages were tinged with a subdued happiness that was even sadder than the rest. Теперь тон дневника был окрашен каким-то подавляющим счастьем, производимым еще более грустное впечатление, чем все остальное. One entry showed an almost hopeful spirit. В одной из записей звучал почти бодрый дух: To-day our little boy is six months old. Сегодня моему мальчику исполнилось шесть месяцев. He is sitting in Alice's lap beside the table where I am writing-a happy, healthy, perfect child. Он сидит на коленях Элис у стола, за которым я пишу; это счастливый, здоровый, прекрасный ребенок. Somehow, even against all reason, I seem to see him a grown man, taking his father's place in the world-the second John Clayton-and bringing added honors to the house of Greystoke. Так или иначе, даже против всякой правдоподобности, мне представляется, что я вижу его взрослым, занявшим в свете положение отца, и этот второй Джон Клейтон покрывает новою славой род Грейстоков. There-as though to give my prophecy the weight of his endorsement-he has grabbed my pen in his chubby fists and with his inkbegrimed little fingers has placed the seal of his tiny finger prints upon the page. И вот, как будто для того, чтобы придать моему пророчеству вес своей подписью, он схватил мое перо в пухленький кулачок и поставил на странице печать своих крошечных пальчиков, перепачканных в чернилах. And there, on the margin of the page, were the partially blurred imprints of four wee fingers and the outer half of the thumb. И тут же, на поле страницы, были видны слабые и наполовину замазанные оттиски четырех крошечных пальчиков и внешняя часть большого пальца. When D'Arnot had finished the diary the two men sat in silence for some minutes. Когда д'Арно кончил читать, оба человека просидели несколько минут молча. "Well! Tarzan of the Apes, what think you?" asked D'Arnot. "Does not this little book clear up the mystery of your parentage? -- Скажите, Тарзан, о чем вы думаете? -- спросил д'Арно. -- Разве эта маленькая книжечка не раскрыла перед вами тайну вашего происхождения? "Why man, you are Lord Greystoke." Да ведь вы же лорд Грейсток! "The book speaks of but one child," he replied. Голова Тарзана поникла. "Its little skeleton lay in the crib, where it died crying for nourishment, from the first time I entered the cabin until Professor Porter's party buried it, with its father and mother, beside the cabin. -- В книжке все время говорят об одном ребенке, -- ответил он. -- Маленький скелетик его лежал в колыбели, где он умер, плача о пище. Он лежал там с первого дня, как я вошел в хижину, и до того дня, когда экспедиция профессора Портера похоронила его рядом с его отцом и матерью, у стены хижины. "No, that was the babe the book speaks of-and the mystery of my origin is deeper than before, for I have thought much of late of the possibility of that cabin having been my birthplace. Это-то и был ребенок, упоминаемый в книжечке, и тайна моего происхождения еще темнее, чем была прежде, потому что последнее время я сам много думал о возможности, что эта хижина была местом моего рождения. I am afraid that Kala spoke the truth," he concluded sadly. Я думаю, что Кала говорила правду, -- грустно заключил Тарзан. D'Arnot shook his head. Д'Арно покачал головой. He was unconvinced, and in his mind had sprung the determination to prove the correctness of his theory, for he had discovered the key which alone could unlock the mystery, or consign it forever to the realms of the unfathomable. Он не был убежден, и в уме его зародилось решение доказать правильность своей теории, потому что он нашел ключ, который мог открыть тайну. A week later the two men came suddenly upon a clearing in the forest. Неделю спустя путники неожиданно вышли из леса на поляну. In the distance were several buildings surrounded by a strong palisade. В глубине высилось несколько зданий, обнесенных крепким частоколом. Between them and the enclosure stretched a cultivated field in which a number of negroes were working. Между ними и оградой расстилалось возделанное поле, на котором работало множество негров. The two halted at the edge of the jungle. Оба остановились на опушке джунглей. Tarzan fitted his bow with a poisoned arrow, but D'Arnot placed a hand upon his arm. Тарзан уже готов был спустить отравленную стрелу со своего лука, но д'Арно ухватил его заруку. "What would you do, Tarzan?" he asked. -- Что вы делаете, Тарзан? -- крикнул он. "They will try to kill us if they see us," replied Tarzan. "I prefer to be the killer." -- Они будут пытаться убить нас, если увидят, -ответил Тарзан. -- Я предпочитаю быть сам убийцей. "Maybe they are friends," suggested D'Arnot. -- Но, может быть, они нам друзья, -- возразил д'Арно. "They are black," was Tarzan's only reply. -- Это черные люди, -- было единственным ответом Тарзана. And again he drew back his shaft. И он снова натянул тетиву. "You must not, Tarzan!" cried D'Arnot. "White men do not kill wantonly. MON DIEU! but you have much to learn. -- Вы не должны этого делать, Тарзан! -- крикнул д'Арно-- Белые люди не убивают зря. Mon Шеи, сколько вам еще осталось учиться! "I pity the ruffian who crosses you, my wild man, when I take you to Paris. Я жалею того буяна, который рассердит вас, мой дикий друг, когда я привезу вас в Париж. I will have my hands full keeping your neck from beneath the guillotine." У меня будет дела полон рот, чтобы уберечь вас от гильотины. Tarzan lowered his bow and smiled. Тарзан улыбнулся и опустил лук. "I do not know why I should kill the blacks back there in my jungle, yet not kill them here. -- Я не понимаю, почему я должен убивать чернокожих в джунглях и не могу убивать их здесь? Suppose Numa, the lion, should spring out upon us, I should say, then, I presume: Good morning, Monsieur Numa, how is Madame Numa; eh?" Ну, а если лев Нума прыгнул бы здесь на нас, я, видно, должен был бы сказать ему: "С добрым утром, мосье Нума, как поживает мадам Нума?" "Wait until the blacks spring upon you," replied D'Arnot, "then you may kill them. -- Подождите, пока чернокожие на нас бросятся, -- возразил д'Арно, -- тогда стреляйте. Do not assume that men are your enemies until they prove it." Но пока люди не докажут, что они ваши враги -не следует предполагать этого. "Come," said Tarzan, "let us go and present ourselves to be killed," and he started straight across the field, his head high held and the tropical sun beating upon his smooth, brown skin. -- Пойдемте, -- сказал Тарзан, пойдемте и представимся им, чтобы они сами убили нас! -- И он прямо пошел поперек поля, высоко подняв голову, и тропическое солнце обливало своими лучами его гладкую, смуглую кожу. Behind him came D'Arnot, clothed in some garments which had been discarded at the cabin by Clayton when the officers of the French cruiser had fitted him out in more presentable fashion. Позади него шел д'Арно, одетый в платье, брошенное Клейтоном в хижине после того, как французские офицеры с крейсера снабдили его более приличной одеждой. Presently one of the blacks looked up, and beholding Tarzan, turned, shrieking, toward the palisade. Но вот, один из чернокожих поднял глаза, увидел Тарзана, вернулся и с криком бросился к частоколу. In an instant the air was filled with cries of terror from the fleeing gardeners, but before any had reached the palisade a white man emerged from the enclosure, rifle in hand, to discover the cause of the commotion. В один миг воздух наполнился криками ужаса убегавших работников, но прежде, чем они добежали до палисада, белый человек появился из-за ограды с ружьем в руках, желая узнать причину волнения. What he saw brought his rifle to his shoulder, and Tarzan of the Apes would have felt cold lead once again had not D'Arnot cried loudly to the man with the leveled gun: То, что он увидел перед собой, заставило его взять ружье на прицел, и Тарзан, из племени обезьян, вторично попробовал бы свинца, если бы д'Арно не крикнул громко человеку с наведенным ружьем: "Do not fire! -- Не стреляйте! We are friends!" Мы друзья! "Halt, then!" was the reply. -- Ни с места, в таком случае! -- послышался ответ. "Stop, Tarzan!" cried D'Arnot. "He thinks we are enemies." -- Стойте, Тарзан! -- крикнул д'Арно. -- Они думают, что мы враги. Tarzan dropped into a walk, and together he and D'Arnot advanced toward the white man by the gate. Тарзан приостановился, а затем он и д'Арно стали медленно подходить к белому человеку у ворот... The latter eyed them in puzzled bewilderment. Последний рассматривал их с изумлением, граничащим с растерянностью. "What manner of men are you?" he asked, in French. -- Что вы за люди? -- спросил он по-французски. "White men," replied D'Arnot. "We have been lost in the jungle for a long time." -- Белые люди, -- ответил д'Арно. -- Мы долго скитались по джунглям. The man had lowered his rifle and now advanced with outstretched hand. Тогда человек опустил ружье и подошел к ним с протянутой рукой. "I am Father Constantine of the French Mission here," he said, "and I am glad to welcome you." -- Я отец Константин из здешней французской миссии, -- сказал он, -- и рад приветствовать вас. "This is Monsieur Tarzan, Father Constantine," replied D'Arnot, indicating the ape-man; and as the priest extended his hand to Tarzan, D'Arnot added: "and I am Paul D'Arnot, of the French Navy." -- Вот это мосье Тарзан, отец Константин, -ответил д'Ар-но, указывая на обезьну-человека; и когда священник протянул руку Тарзану, д'Арно добавил: -- А я, -- Поль д'Арно, из французского флота. Father Constantine took the hand which Tarzan extended in imitation of the priest's act, while the latter took in the superb physique and handsome face in one quick, keen glance. Отец Константин пожал руку, которую Тарзан протянул ему в подражание его жесту, и окинул быстрым и проницательным взором его великолепное сложение и прекрасное лицо. And thus came Tarzan of the Apes to the first outpost of civilization. Тарзан, обезьяний приемыш, пришел на первый передовой пост цивилизации. For a week they remained there, and the ape-man, keenly observant, learned much of the ways of men; meanwhile black women sewed white duck garments for himself and D'Arnot so that they might continue their journey properly clothed. Они пробыли здесь с неделю, и обезьяна-человек, до крайности наблюдательный, многому научился из обычаев людей. А в это время черные женщины шили для него и для д'Арно белые парусиновые костюмы, чтобы они могли продолжать свое путешествие в более пристойном виде. Chapter XXVI The Height of Civilization XXVI НА ВЫСОТЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ Another month brought them to a little group of buildings at the mouth of a wide river, and there Tarzan saw many boats, and was filled with the timidity of the wild thing by the sight of many men. Месяц спустя они добрались до маленькой группы строений на устье широкой реки. Глазам Тарзана представилось большое количество судов, и снова присутствие множества людей исполнило его робостью дикого лесного существа. Gradually he became accustomed to the strange noises and the odd ways of civilization, so that presently none might know that two short months before, this handsome Frenchman in immaculate white ducks, who laughed and chatted with the gayest of them, had been swinging naked through primeval forests to pounce upon some unwary victim, which, raw, was to fill his savage belly. Мало-помалу он привык к непонятным шумам и странным обычаям цивилизованного поселка, и никто не мог бы подумать, что этот красивый француз в безупречном белом костюме, смеявшийся и болтающий с самыми веселыми из них, еще два месяца тому назад мчался нагишом через листву первобытных деревьев, нападая на неосмотрительную жертву и пожирая ее сырьем! The knife and fork, so contemptuously flung aside a month before, Tarzan now manipulated as exquisitely as did the polished D'Arnot. С ножом и вилкой, которые он так презрительно отбросил месяц тому назад, Тарзан обращался теперь столь же изысканно, как и сам д'Арно. So apt a pupil had he been that the young Frenchman had labored assiduously to make of Tarzan of the Apes a polished gentleman in so far as nicety of manners and speech were concerned. Он был необычайно способным учеником, и молодой француз упорно работал над быстрым превращением Тарзана, приемыша обезьян, в совершенного джентльмена в отношении манер и речи. "God made you a gentleman at heart, my friend," D'Arnot had said; "but we want His works to show upon the exterior also." -- Бог создал вас джентльменом в душе, мой друг, -- сказал д'Арно, -- но нужно, чтобы это проявилось и во внешности вашей. As soon as they had reached the little port, D'Arnot had cabled his government of his safety, and requested a three-months' leave, which had been granted. Как только они добрались до маленького порта, д'Арно известил по телеграфу свое правительство о том, что он невредим, и просил о трехмесячном отпуске, который и был ему дан. He had also cabled his bankers for funds, and the enforced wait of a month, under which both chafed, was due to their inability to charter a vessel for the return to Tarzan's jungle after the treasure. Он протелеграфировал также и своим банкирам о высылке денег. Но обоих друзей сердило вынужденное бездействие в продолжение целого месяца, происходившее от невозможности раньше зафрахтовать судно для возвращения Тарзана за кладом. During their stay at the coast town "Monsieur Tarzan" became the wonder of both whites and blacks because of several occurrences which to Tarzan seemed the merest of nothings. Во время их пребывания в прибрежном городе, личность мосье Тарзана сделалась предметом удивления и белых и черных из-за нескольких происшествий, казавшихся ему самому вздорными пустяками. Once a huge black, crazed by drink, had run amuck and terrorized the town, until his evil star had led him to where the black-haired French giant lolled upon the veranda of the hotel. Однажды огромный негр, допившийся до белой горячки, терроризировал весь город, пока не забрел на свое горе на веранду гостиницы, где, небрежно облокотившись, сидел черноволосый французский гигант. Mounting the broad steps, with brandished knife, the Negro made straight for a party of four men sitting at a table sipping the inevitable absinthe. Негр поднялся, размахивая ножом, по широким ступеням и набросился на компанию из четырех мужчин, которые, сидя за столиком, прихлебывали неизбежный абсент. Shouting in alarm, the four took to their heels, and then the black spied Tarzan. Все четверо убежали со всех ног с испуганными криками, и тогда негр заметил Тарзана. With a roar he charged the ape-man, while half a hundred heads peered from sheltering windows and doorways to witness the butchering of the poor Frenchman by the giant black. Он с ревом набросился на обезьяну-человека, и сотни глаз устремились на Тарзана, чтобы быть свидетелями, как гигантский негр зарежет бедного француза. Tarzan met the rush with the fighting smile that the joy of battle always brought to his lips. Тарзан встретил нападение с вызывающей улыбкой, которою радость сражения всегда украшала его уста. As the Negro closed upon him, steel muscles gripped the black wrist of the uplifted knife-hand, and a single swift wrench left the hand dangling below a broken bone. Когда негр на него бросился, стальные мускулы схватили черную кисть руки с занесенным ножом. Одно быстрое усилие -- и рука осталась висеть с переломленными костями. With the pain and surprise, the madness left the black man, and as Tarzan dropped back into his chair the fellow turned, crying with agony, and dashed wildly toward the native village. От боли и изумления чернокожий мгновенно отрезвел, и когда Тарзан спокойно опустился в свое кресло, негр с пронзительным воплем кинулся со всех ног к своему родному поселку. On another occasion as Tarzan and D'Arnot sat at dinner with a number of other whites, the talk fell upon lions and lion hunting. В другой раз Тарзан и д'Арно сидели за обедом с несколькими другими белыми. Речь зашла о львах и об охоте за львами. Opinion was divided as to the bravery of the king of beasts-some maintaining that he was an arrant coward, but all agreeing that it was with a feeling of greater security that they gripped their express rifles when the monarch of the jungle roared about a camp at night. Мнения разделились насчет храбрости царя зверей; некоторые утверждали, что лев -отъявленный трус, но все соглашались, что когда ночью около лагеря раздается рев монарха джунглей, то они испытывают чувство безопасности, только хватаясь за скорострельные ружья. D'Arnot and Tarzan had agreed that his past be kept secret, and so none other than the French officer knew of the ape-man's familiarity with the beasts of the jungle. Д'Арно и Тарзан заранее условились, что прошлое Тарзана должно сохраняться в тайне, и кроме французского офицера никто не знал о близком знакомстве Тарзана с лесными зверями. "Monsieur Tarzan has not expressed himself," said one of the party. "A man of his prowess who has spent some time in Africa, as I understand Monsieur Tarzan has, must have had experiences with lions-yes?" -- Мосье Тарзан еще не высказал своего мнения, -- промолвил один из собеседников. -- Человек с такими данными, как у него, и который провел, как я слышал, некоторое время в Африке, непременно должен был так или иначе столкнуться со львами, не так ли? "Some," replied Tarzan, dryly. "Enough to know that each of you are right in your judgment of the characteristics of the lions-you have met. But one might as well judge all blacks by the fellow who ran amuck last week, or decide that all whites are cowards because one has met a cowardly white. -- Да, -- сухо ответил Тарзан. -- Столкнулся настолько, чтобы знать, что каждый из вас прав в своих суждениях о львах, которые вам повстречались; но с таким же успехом можно судить и о чернокожих по тому негру, который взбесился здесь на прошлой неделе, или решить сплеча, что все белые -- трусы, встретив одного трусливого европейца. "There is as much individuality among the lower orders, gentlemen, as there is among ourselves. Среди низших пород, джентльмены, столько же индивидуальностей, сколько и среди нас самих. Today we may go out and stumble upon a lion which is over-timid-he runs away from us. Сегодня вы можете натолкнуться на льва с более чем робким нравом, -- он убежит от вас. To-morrow we may meet his uncle or his twin brother, and our friends wonder why we do not return from the jungle. Завтра вы нарветесь на его дядю, или даже на его братца-близнеца, и друзья ваши будут удивляться, почему вы не возвращаетесь из джунглей. For myself, I always assume that a lion is ferocious, and so I am never caught off my guard." Лично же я всегда заранее предполагаю, что лев свиреп, и всегда держусь настороже. "There would be little pleasure in hunting," retorted the first speaker, "if one is afraid of the thing he hunts." -- Охота представляла бы немного удовольствия, -- возразил первый говоривший, -- если бы охотник боялся дичи, за которой охотился! D'Arnot smiled. Tarzan afraid! Д'Арно улыбнулся: Тарзан боится! "I do not exactly understand what you mean by fear," said Tarzan. "Like lions, fear is a different thing in different men, but to me the only pleasure in the hunt is the knowledge that the hunted thing has power to harm me as much as I have to harm him. -- Я не вполне разумею, что вы хотите сказать словом страх, -- заявил Тарзан: -- Как и львы, страх тоже различен у различных людей. Но для меня единственное удовольствие охоты заключается в сознании, что дичь моя настолько же опасна для меня, насколько я сам опасен для нее. If I went out with a couple of rifles and a gun bearer, and twenty or thirty beaters, to hunt a lion, I should not feel that the lion had much chance, and so the pleasure of the hunt would be lessened in proportion to the increased safety which I felt." Если бы я отправился на охоту за львами с двумя скорострельными ружьями, с носильщиком, и двадцатью загонщиками, мне думалось бы, что у льва слишком мало шансов, и мое удовольствие в охоте уменьшилось бы пропорционально увеличению моей безопасности. "Then I am to take it that Monsieur Tarzan would prefer to go naked into the jungle, armed only with a jackknife, to kill the king of beasts," laughed the other, good naturedly, but with the merest touch of sarcasm in his tone. -- В таком случае остается предположить, что мосье Тарзан предпочел бы отправиться на охоту за львами нагишом и вооруженный одним лишь ножом? -- рассмеялся говоривший раньше, добродушно, но с легким оттенком сарказма в тоне. "And a piece of rope," added Tarzan. -- И с веревкой, -- добавил Тарзан. Just then the deep roar of a lion sounded from the distant jungle, as though to challenge whoever dared enter the lists with him. Как раз в эту минуту глухое рычание льва донеслось из далеких джунглей, словно бросая вызов смельчаку, который решился бы выйти с ним на бой? "There is your opportunity, Monsieur Tarzan," bantered the Frenchman. -- Вот вам удобный случай, мосье Тарзан, -посмеялся француз. "I am not hungry," said Tarzan simply. -- Я не голоден, -- просто ответил Тарзан. The men laughed, all but D'Arnot. Все рассмеялись, за исключением д'Арно. He alone knew that a savage beast had spoken its simple reason through the lips of the ape-man. Он один знал, насколько логична и серьезна эта причина в устах обезьяны-человека. "But you are afraid, just as any of us would be, to go out there naked, armed only with a knife and a piece of rope," said the banterer. "Is it not so?" -- Признайтесь, вы боялись бы, как побоялся бы каждый из нас, пойти сейчас в джунгли нагишом, вооруженный только ножом и веревкой, -- сказал шутник. "No," replied Tarzan. "Only a fool performs any act without reason." -- Нет, -- ответил ему Тарзан. -- Но глупец тот, кто совершает поступок без всякого основания. "Five thousand francs is a reason," said the other. "I wager you that amount you cannot bring back a lion from the jungle under the conditions we have named-naked and armed only with a knife and a piece of rope." -- Пять тысяч франков -- вот вам и основание, -сказал другой француз. -- Бьюсь об заклад на эту сумму, что вы не сможете принести из джунглей льва при соблюдении упомянутых вами условий: нагишом и вооруженный ножом и веревкой. Tarzan glanced toward D'Arnot and nodded his head. Тарзан взглянул на д'Арно и утвердительно кивнул головой. "Make it ten thousand," said D'Arnot. -- Ставьте десять тысяч,-- предложил д'Арно. "Done," replied the other. -- Хорошо, -- ответил тот. Tarzan arose. Тарзан встал. "I shall have to leave my clothes at the edge of the settlement, so that if I do not return before daylight I shall have something to wear through the streets." -- Мне придется оставить свою одежду на краю селения, чтобы не прогуляться нагишом по улицам, если я не вернусь до рассвета. "You are not going now," exclaimed the wagerer-"at night?" -- Неужели вы пойдете сейчас? -- воскликнул бившийся об заклад. -- Ведь темно? "Why not?" asked Tarzan. "Numa walks abroad at night-it will be easier to find him." -- Почему же нет? -- спросил Тарзан. -- Нума бродит по ночам, будет легче найти его. "No," said the other, "I do not want your blood upon my hands. -- Нет, -- заявил тот. -- Я не хочу иметь вашу кровь на совести. It will be foolhardy enough if you go forth by day." Достаточно риска, если вы пойдете днем. "I shall go now," replied Tarzan, and went to his room for his knife and rope. -- Я пойду сейчас! -- возразил Тарзан и отправился к себе в комнату за ножом и веревкой. The men accompanied him to the edge of the jungle, where he left his clothes in a small storehouse. Все остальные проводили его до края джунглей, где он оставил свою одежду в маленьком амбаре. But when he would have entered the blackness of the undergrowth they tried to dissuade him; and the wagerer was most insistent of all that he abandon his foolhardy venture. Но когда он собрался вступить в темноту низких зарослей, они все пытались отговорить его, и тот, кто бился об заклад, больше всех настаивал на том, чтобы он отказался от безумной затеи. "I will accede that you have won," he said, "and the ten thousand francs are yours if you will but give up this foolish attempt, which can only end in your death." -- Я буду считать, что вы выиграли,-- сказал он,-- и десять тысяч франков ваши, если только вы откажетесь от этого сумасшедшего предприятия, которое обязательно кончится вашей гибелью. Tarzan laughed, and in another moment the jungle had swallowed him. Тарзан только засмеялся, и через мгновение джунгли поглотили его. The men stood silent for some moments and then slowly turned and walked back to the hotel veranda. Сопровождавшие его постояли молча несколько минут и затем медленно пошли назад, на веранду отеля. Tarzan had no sooner entered the jungle than he took to the trees, and it was with a feeling of exultant freedom that he swung once more through the forest branches. Не успел Тарзан войти в джунгли, как он взобрался на деревья и с чувством ликующей свободы помчался по лесным ветвям. This was life! Вот это -- жизнь! Ah, how he loved it! Ах, как он ее любит! Civilization held nothing like this in its narrow and circumscribed sphere, hemmed in by restrictions and conventionalities. Цивилизация не имеет ничего подобного в своем узком и ограниченном кругу, сдавленном со всех сторон всевозможными условностями и границами. Even clothes were a hindrance and a nuisance. Даже одежда была помехой и неудобством. At last he was free. Наконец он свободен! He had not realized what a prisoner he had been. Он не понимал до того, каким пленником он был все это время! How easy it would be to circle back to the coast, and then make toward the south and his own jungle and cabin. Как легко было бы вернуться назад к берегу и двинуться на юг к своим джунглям и к хижине у бухты! Now he caught the scent of Numa, for he was traveling up wind. Он издали почуял запах Нумы потому, что шел против ветра. Presently his quick ears detected the familiar sound of padded feet and the brushing of a huge, fur-clad body through the undergrowth. И вот его острый слух уловил знакомый звук мягких лап и трение огромного, покрытого мехом, тела о низкий кустарник. Tarzan came quietly above the unsuspecting beast and silently stalked him until he came into a little patch of moonlight. Тарзан спокойно перепрыгивал по веткам над ничего не подозревавшим зверем и молча выслеживал его, пока не добрался до небольшого клочка, освещенного лунным светом. Then the quick noose settled and tightened about the tawny throat, and, as he had done it a hundred times in the past, Tarzan made fast the end to a strong branch and, while the beast fought and clawed for freedom, dropped to the ground behind him, and leaping upon the great back, plunged his long thin blade a dozen times into the fierce heart. Тогда быстрая петля обвила и сдавила бурое горло, и подобно тому, как он это сотни раз делал в былые времена, Тарзан прикрепил конец веревки на крепком суку и, пока зверь боролся за свободу и рвал когтями воздух, Тарзан спрыгнул на землю позади него и, вскочив на его большую спину, вонзил раз десять длинное узкое лезвие в свирепое сердце льва. Then with his foot upon the carcass of Numa, he raised his voice in the awesome victory cry of his savage tribe. И тогда, поставив ногу на труп Нумы, он громко издал ужасный победный крик своего дикого племени. For a moment Tarzan stood irresolute, swayed by conflicting emotions of loyalty to D'Arnot and a mighty lust for the freedom of his own jungle. С минуту Тарзан стоял в нерешительности под наплывом противоречивых душевных стремлений: верность к д'Арно боролась в нем с порывом к свободе родных джунглей. At last the vision of a beautiful face, and the memory of warm lips crushed to his dissolved the fascinating picture he had been drawing of his old life. Наконец, воспоминание о прекрасном лице и горячих губах, крепко прижатых к его губам, победило обворожительную картину прошлого, которую он нарисовал себе. The ape-man threw the warm carcass of Numa across his shoulders and took to the trees once more. Обезьяна-человек вскинул себе на плечи неостывшую еще тушу и опять прыгнул на деревья. The men upon the veranda had sat for an hour, almost in silence. Люди на веранде сидели почти молча в продолжение часа. They had tried ineffectually to converse on various subjects, and always the thing uppermost in the mind of each had caused the conversation to lapse. Они безуспешно пытались говорить на разные темы, но неотвязная мысль, которая мучила каждого из них, заставляла их уклоняться от разговора. "MON DIEU," said the wagerer at length, "I can endure it no longer. -- Боже мой! -- произнес, наконец, бившийся об заклад. -- Я больше не могу терпеть. I am going into the jungle with my express and bring back that mad man." Пойду в джунгли с моим скорострельным ружьем и приведу назад этого сумасброда. "I will go with you," said one. -- Я тоже пойду с вами, -- сказал один. "And I"-"And I"-"And I," chorused the others. -- И я, и я, и я, -- хором воскликнули остальные. As though the suggestion had broken the spell of some horrid nightmare they hastened to their various quarters, and presently were headed toward the jungle-each one heavily armed. Эти слова как будто нарушили чары какого-то злого ночного кошмара. Все бодро поспешили по своим комнатам и затем, основательно вооруженные, направились к джунглям. "God! -- Господи! What was that?" suddenly cried one of the party, an Englishman, as Tarzan's savage cry came faintly to their ears. Что это такое? -- внезапно крикнул один англичанин, когда дикий вызов Тарзана слабо донесся до их слуха. "I heard the same thing once before," said a Belgian, "when I was in the gorilla country. -- Я слышал однажды нечто подобное, -- сказал бельгиец, -- когда я был в стране горилл. My carriers said it was the cry of a great bull ape who has made a kill." Мои носильщики сказали мне, что это крик большого самца-обезьяны, убившего в бою противника. D'Arnot remembered Clayton's description of the awful roar with which Tarzan had announced his kills, and he half smiled in spite of the horror which filled him to think that the uncanny sound could have issued from a human throat-from the lips of his friend. Д'Арно вспомнил слова Клейтона об ужасном реве, которым Тарзан возвещал о своей победе, и он почти улыбнулся, несмотря на свой ужас, при мысли, что этот раздирающий душу крик вырвался из человеческого горла -- и из уст его друга! As the party stood finally near the edge of the jungle, debating as to the best distribution of their forces, they were startled by a low laugh near them, and turning, beheld advancing toward them a giant figure bearing a dead lion upon its broad shoulders. В то время, когда все собравшееся общество остановилось на краю джунглей и стало обсуждать, как лучше распределить свои силы, все вдруг содрогнулись, услыхав рядом с собою негромкий смех, и, обернувшись, увидели, что к ним, перекинув на плечи львиную тушу, приближается гигантская фигура. Even D'Arnot was thunderstruck, for it seemed impossible that the man could have so quickly dispatched a lion with the pitiful weapons he had taken, or that alone he could have borne the huge carcass through the tangled jungle. Даже д'Арно был как громом поражен, потому что казалось невозможным, чтобы с тем жалким оружием, которое взял Тарзан, он мог так быстро покончить со львом, или чтобы он один мог принести огромную тушу сквозь непроходимые заросли джунглей. The men crowded about Tarzan with many questions, but his only answer was a laughing depreciation of his feat. Все окружили Тарзана, засыпая его вопросами, но он только пренебрежительно усмехался, когда ему говорили о его подвиге. To Tarzan it was as though one should eulogize a butcher for his heroism in killing a cow, for Tarzan had killed so often for food and for self-preservation that the act seemed anything but remarkable to him. Тарзану казалось, что это все равно, как если бы кто стал хвалить мясника за то, что он убил корову. Тарзан так часто убивал ради пищи или при самозащите, что его поступок нисколько не казался ему замечательным. But he was indeed a hero in the eyes of these men-men accustomed to hunting big game. Incidentally, he had won ten thousand francs, for D'Arnot insisted that he keep it all. Но в глазах этих людей, привыкших охотиться за крупной дичью, он был настоящим героем; кроме того, он неожиданно приобрел десять тысяч франков, потому что д'Арно настоял на том, чтобы он их взял себе. This was a very important item to Tarzan, who was just commencing to realize the power which lay beyond the little pieces of metal and paper which always changed hands when human beings rode, or ate, or slept, or clothed themselves, or drank, or worked, or played, or sheltered themselves from the rain or cold or sun. Это было очень существенно для Тарзана, потому что он начинал понимать, какая сила кроется в этих маленьких кусочках металла или бумажках, которые постоянно переходят из рук в руки, когда человеческие существа ездят, или едят, или спят, или одеваются, или пьют, или работают, или играют, или отыскивают себе приют от холода, дождя и солнца. It had become evident to Tarzan that without money one must die. Для Тарзана стало очевидным, что без денег прожить нельзя. D'Arnot had told him not to worry, since he had more than enough for both, but the ape-man was learning many things and one of them was that people looked down upon one who accepted money from another without giving something of equal value in exchange. Д'Арно говорил ему, чтобы он не беспокоился, так как у него денег больше, чем нужно для обоих. Но обезьяна-человек многому научился и, между прочим, и тому, что люди смотрят сверху вниз на человека, который берет деньги от других, не давая взамен ничего равноценного. Shortly after the episode of the lion hunt, D'Arnot succeeded in chartering an ancient tub for the coastwise trip to Tarzan's land-locked harbor. Вскоре после эпизода с охотой за львом, д'Арно удалось зафрахтовать старый парусник для каботажного рейса в закрытую бухту Тарзана. It was a happy morning for them both when the little vessel weighed anchor and made for the open sea. Это было счастливое утро для них обоих, когда, наконец, маленькое судно подняло парус и вышло в море. The trip to the beach was uneventful, and the morning after they dropped anchor before the cabin, Tarzan, garbed once more in his jungle regalia and carrying a spade, set out alone for the amphitheater of the apes where lay the treasure. Плавание вдоль берегов совершилось благополучно, и на утро после того, как они бросили якорь перед хижиной, Тарзан с лопатой в руках отправился один в амфитеатр обезьян, где был зарыт клад. Late the next day he returned, bearing the great chest upon his shoulder, and at sunrise the little vessel worked through the harbor's mouth and took up her northward journey. На следующий день он вернулся к вечеру, неся на плечах большой сундук; при восходе солнца маленькое судно вышло из бухты и пустилось в обратный путь на север. Three weeks later Tarzan and D'Arnot were passengers on board a French steamer bound for Lyons, and after a few days in that city D'Arnot took Tarzan to Paris. Три недели спустя Тарзан и д'Арно уже были пассажирами на борту французского парохода, шедшего в Лион. И, проведя несколько дней в этом городе, д'Арно повез Тарзана в Париж. The ape-man was anxious to proceed to America, but D'Arnot insisted that he must accompany him to Paris first, nor would he divulge the nature of the urgent necessity upon which he based his demand. Приемыш обезьян страстно стремился скорей уехать в Америку, но д'Арно настоял на том, чтобы он сперва съездил с ним в Париж, и не хотел объяснить ему, на какой безотлагательной надобности основана его просьба. One of the first things which D'Arnot accomplished after their arrival was to arrange to visit a high official of the police department, an old friend; and to take Tarzan with him. Одним из первых дел д'Арно по приезде в Париж был визит старому приятелю, крупному чиновнику департамента полиции, -- куда он взял с собой и Тарзана. Adroitly D'Arnot led the conversation from point to point until the policeman had explained to the interested Tarzan many of the methods in vogue for apprehending and identifying criminals. Д'Арно ловко переводил разговор с одного вопроса на другой, пока чиновник не объяснил заинтересовавшемуся Тарзану многие из современных методов или захвата и опознавания преступников. Not the least interesting to Tarzan was the part played by finger prints in this fascinating science. Тарзана особенно поразило изучение отпечатков пальцев, применяемое этой интересной наукой. "But of what value are these imprints," asked Tarzan, "when, after a few years the lines upon the fingers are entirely changed by the wearing out of the old tissue and the growth of new?" -- Но какую же ценность могут иметь эти отпечатки, -- спросил Тарзан, -- если через несколько лет линии на пальцах будут совершенно изменены отмиранием старой ткани и нарастанием новой? "The lines never change," replied the official. "From infancy to senility the fingerprints of an individual change only in size, except as injuries alter the loops and whorls. -- Линии не меняются никогда, -- ответил чиновник. -- С детства и до старости отпечатки пальцев каждого индивида меняются только в величине, ну и разве что поранения изменяют петли и изгибы. But if imprints have been taken of the thumb and four fingers of both hands one must needs lose all entirely to escape identification." Но если были сняты отпечатки большого пальца и всех четырех пальцев обеих рук, индивид должен потерять их все, чтобы избегнуть опознания. "It is marvelous," exclaimed D'Arnot. "I wonder what the lines upon my own fingers may resemble." -- Изумительно! -- воскликнул д'Арно. -- Хотел бы я знать, на что похожи линии на моих пальцах? "We can soon see," replied the police officer, and ringing a bell he summoned an assistant to whom he issued a few directions. -- Это мы можем сейчас увидеть, -- объявил полицейский чиновник, и на его звонок явился помощник, которому он отдал несколько распоряжений. The man left the room, but presently returned with a little hardwood box which he placed on his superior's desk. Чиновник вышел из комнаты, но тотчас вернулся с маленькой деревянной шкатулкой, которую он и поставил на пюпитр своего начальника. "Now," said the officer, "you shall have your fingerprints in a second." -- Теперь, -- сказал чиновник, -- вы получите отпечаток ваших пальцев в одну секунду. He drew from the little case a square of plate glass, a little tube of thick ink, a rubber roller, and a few snowy white cards. Он вынул из маленькой шкатулки квадратную стеклянную пластинку, маленькую трубочку густых чернил, резиновый валик и несколько белоснежных карточек. Squeezing a drop of ink onto the glass, he spread it back and forth with the rubber roller until the entire surface of the glass was covered to his satisfaction with a very thin and uniform layer of ink. Выжав каплю чернил на стекло, он раскатал ее взад и вперед резиновым валиком, пока вся поверхность стекла не была покрыта очень тонким и равномерным слоем чернил. "Place the four fingers of your right hand upon the glass, thus," he said to D'Arnot. "Now the thumb. -- Положите четыре пальца вашей правой руки на стекло, вот так, -- сказал чиновник д'Арно. -Теперь большой палец... That is right. Хорошо. Now place them in just the same position upon this card, here, no-a little to the right. А теперь, в таком же положении, опустите их на эту карточку, сюда, нет, немного правее. We must leave room for the thumb and the fingers of the left hand. Мы должны оставить еще место для большого пальца и для четырех пальцев левой руки. There, that's it. Так! Now the same with the left." Теперь то же самое для левой руки. "Come, Tarzan," cried D'Arnot, "let's see what your whorls look like." -- Тарзан, идите сюда, Тарзан! -- крикнул д'Арно. -- Посмотрим, на что похожи ваши петли. Tarzan complied readily, asking many questions of the officer during the operation. Тарзан тотчас же согласился, и во время операции забросал чиновника вопросами. "Do fingerprints show racial characteristics?" he asked. "Could you determine, for example, solely from fingerprints whether the subject was Negro or Caucasian?" -- Показывают ли отпечатки пальцев различие рас? -- спросил он. -- Могли ли бы вы например определить только по отпечаткам пальцев, принадлежит ли субъект к черной или к кавказской расе? "I think not," replied the officer. -- Не думаю, -- ответил чиновник, -- хотя некоторые утверждают, будто у негра линии менее сложны. "Could the finger prints of an ape be detected from those of a man?" -- Можно ли отличить отпечатки обезьяны от отпечатков человека? "Probably, because the ape's would be far simpler than those of the higher organism." -- Вероятно да, потому что отпечатки обезьяны будут куда проще отпечатков более высокого организма. "But a cross between an ape and a man might show the characteristics of either progenitor?" continued Tarzan. -- Но помесь обезьяны с человеком может ли выказать отличительные признаки каждого из двух родителей? "Yes, I should think likely," responded the official; "but the science has not progressed sufficiently to render it exact enough in such matters. -- Думаю, что да, -- ответил чиновник, -- но наука эта еще не достаточно разработана, чтобы дать точный ответ на подобные вопросы. I should hate to trust its findings further than to differentiate between individuals. Лично я не могу довериться ее открытиям дальше распознавания между отдельными индивидами. There it is absolute. Тут она абсолютна. No two people born into the world probably have ever had identical lines upon all their digits. Вероятно, во всем мире не найдется двух людей с тождественными линиями на всех пальцах. It is very doubtful if any single fingerprint will ever be exactly duplicated by any finger other than the one which originally made it." Весьма сомнительно чтобы хоть один отпечаток человеческого пальца мог сойтись с отпечатком иным, как только того же самого пальца. "Does the comparison require much time or labor?" asked D'Arnot. -- Требует ли сравнение много времени и труда? -спросил д'Арно. "Ordinarily but a few moments, if the impressions are distinct." -- Обыкновенно лишь несколько минут, если отпечатки отчетливы. D'Arnot drew a little black book from his pocket and commenced turning the pages. Д'Арно достал из своего кармана маленькую черную книжку и стал перелистывать страницы. Tarzan looked at the book in surprise. Тарзан с удивлением взглянул на книжечку. How did D'Arnot come to have his book? Каким образом она у д'Арно? Presently D'Arnot stopped at a page on which were five tiny little smudges. И вот д'Арно остановился на странице, на которой было пять крошечных пятнышек. He handed the open book to the policeman. Он передал открытую книжку полицейскому чиновнику. "Are these imprints similar to mine or Monsieur Tarzan's or can you say that they are identical with either?" -- Похожи ли эти отпечатки на мои, или мосье Тарзана? Не тождественны ли они с отпечатками одного из нас? The officer drew a powerful glass from his desk and examined all three specimens carefully, making notations meanwhile upon a pad of paper. Чиновник вынул из конторки очень сильную лупу и стал внимательно рассматривать все три образца отпечатков, делая в то же время отметки на листочке бумаги. Tarzan realized now what was the meaning of their visit to the police officer. Тарзан понял теперь смысл посещения ими полицейского чиновника. The answer to his life's riddle lay in these tiny marks. В этих крошечных пятнах лежала разгадка его жизни. With tense nerves he sat leaning forward in his chair, but suddenly he relaxed and dropped back, smiling. Он сидел, напряженно наклонившись вперед, но внезапно как-то сразу опустился и откинулся, печально улыбаясь, на спинку стула. D'Arnot looked at him in surprise. Д'Арно взглянул на него с удивлением. "You forget that for twenty years the dead body of the child who made those fingerprints lay in the cabin of his father, and that all my life I have seen it lying there," said Tarzan bitterly. -- Вы забываете, -- сказал Тарзан с горечью, -что тело ребенка, сделавшего эти отпечатки пальцев, лежало мертвым в хижине его отца, и что всю мою жизнь я видел его лежащим там. The policeman looked up in astonishment. Полицейский чиновник взглянул на них с недоумением. "Go ahead, captain, with your examination," said D'Arnot, "we will tell you the story later-provided Monsieur Tarzan is agreeable." -- Продолжайте, продолжайте, мосье, мы расскажем вам всю эту историю потом, если только мосье Тарзан согласится. Tarzan nodded his head. Тарзан утвердительно кивнул головой и продолжал настаивать, "But you are mad, my dear D'Arnot," he insisted. -- Вы сошли с ума, хороший мой д'Арно! "Those little fingers are buried on the west coast of Africa." Эти маленькие пальцы давно похоронены на западном берегу Африки. "I do not know as to that, Tarzan," replied D'Arnot. -- Я этого не знаю, Тарзан, -- возразил д'Арно. -Возможно, что так. "It is possible, but if you are not the son of John Clayton then how in heaven's name did you come into that God forsaken jungle where no white man other than John Clayton had ever set foot?" Но если вы не сын Джона Клейтона, тогда скажите мне именем неба, как вы попали в эти богом забытые джунгли, куда не ступала нога ни одного белого, исключая его? "You forget-Kala," said Tarzan. -- Вы забываете Калу, -- сказал Тарзан. "I do not even consider her," replied D'Arnot. -- Я ее даже вовсе не принимаю в соображение! -возразил д'Арно. The friends had walked to the broad window overlooking the boulevard as they talked. Разговаривая, друзья отошли к широкому окну, выходившему на бульвар. For some time they stood there gazing out upon the busy throng beneath, each wrapped in his own thoughts. Некоторое время они простояли здесь, вглядываясь в кишащую внизу толпу; каждый из них был погружен в свои собственные мысли. "It takes some time to compare finger prints," thought D'Arnot, turning to look at the police officer. -- Однако, сравнение отпечатков пальцев берет немало времени, -- подумал д'Арно и обернулся, чтобы посмотреть на полицейского чиновника. To his astonishment he saw the official leaning back in his chair hastily scanning the contents of the little black diary. К своему изумлению он увидел, что тот откинулся на спинку стула и спешно и тщательно исследует содержание маленького черного дневника. D'Arnot coughed. Д'Арно кашлянул. The policeman looked up, and, catching his eye, raised his finger to admonish silence. Полицейский взглянул и, встретив его взгляд, поднял палец, приглашая молчать. D'Arnot turned back to the window, and presently the police officer spoke. Д'Арно снова отвернулся к окну, и тогда полицейский чиновник заговорил: "Gentlemen," he said. -- Джентльмены! Both turned toward him. Оба они повернулись к нему. "There is evidently a great deal at stake which must hinge to a greater or lesser extent upon the absolute correctness of this comparison. -- Очевидно, от точности этого сравнения зависит многое. I therefore ask that you leave the entire matter in my hands until Monsieur Desquerc, our expert returns. Поэтому прошу вас оставить все дело в моих руках, пока не вернется мосье Дескер, наш эксперт. It will be but a matter of a few days." Это будет делом нескольких дней. "I had hoped to know at once," said D'Arnot. "Monsieur Tarzan sails for America tomorrow." -- Я надеялся узнать немедленно, -- сказал д'Арно. -- Мосье Тарзан уезжает завтра в Америку. "I will promise that you can cable him a report within two weeks," replied the officer; "but what it will be I dare not say. -- Обещаю вам, что вы сможете протелеграфировать ему отчет не позже как через две недели, -- заявил чиновник. -- Но сказать, какой будет результат, я сейчас не решусь. There are resemblances, yet-well, we had better leave it for Monsieur Desquerc to solve." Сходство есть несомненно, по пока лучше это оставить на усмотрение мосье Дескера. Chapter XXVII The Giant Again XXVII ОПЯТЬ ВЕЛИКАН A taxicab drew up before an oldfashioned residence upon the outskirts of Baltimore. Перед старомодным домом одного из предместий Балтимора остановился таксомотор. A man of about forty, well built and with strong, regular features, stepped out, and paying the chauffeur dismissed him. Мужчина около сорока лет, хорошо сложенный, с энергичными и правильными чертами лица, вышел из автомобиля и, заплатив шоферу, отпустил его. A moment later the passenger was entering the library of the old home. Минуту спустя, приехавший входил в библиотеку старинного дома. "Ah, Mr. Canler!" exclaimed an old man, rising to greet him. -- А! М-р Канлер! --воскликнул старик, вставая навстречу ему. "Good evening, my dear Professor," cried the man, extending a cordial hand. -- Добрый вечер, мой дорогой профессор! -сказал гость, радушно протягивая ему руку. "Who admitted you?" asked the professor. -- Кто вам открыл дверь? -- спросил профессор. "Esmeralda." -- Эсмеральда. "Then she will acquaint Jane with the fact that you are here," said the old man. -- В таком случае она сообщит Джэн о вашем приезде, -- заявил старик. "No, Professor," replied Canler, "for I came primarily to see you." -- Нет, профессор, -- ответил Канлер, -- потому что я первоначально хотел повидаться именно с вами. "Ah, I am honored," said Professor Porter. -- А, очень польщен, -- сказал профессор Портер. "Professor," continued Robert Canler, with great deliberation, as though carefully weighing his words, "I have come this evening to speak with you about Jane. -- Профессор! -- начал Канлер с большой осторожностью, старательно взвешивая свои слова. -- Я пришел сегодня, чтобы поговорить с вами относительно Джэн. "You know my aspirations, and you have been generous enough to approve my suit." Вам известны мои стремления, и вы были достаточно великодушны, чтобы одобрить мое ухаживание. Professor Archimedes Q. Porter fidgeted in his armchair. Профессор Архимед Кв. Портер вертелся на своем кресле. The subject always made him uncomfortable. Этот сюжет разговора был ему всегда неприятен. He could not understand why. Он не мог понять-- почему. Canler was a splendid match. Канлер, ведь, был блестящей партией! "But Jane," continued Canler, "I cannot understand her. -- Но, -- продолжал Канлер, -- я не могу понять Джэн. She puts me off first on one ground and then another. Она откладывает свадьбу то под одним предлогом, то под другим. I have always the feeling that she breathes a sigh of relief every time I bid her good-by." У меня всякий раз такое чувство, что она с облегчением вздыхает, когда я с ней прощаюсь. "Tut, tut," said Professor Porter. "Tut, tut, Mr. Canler. -- Не волнуйтесь, -- сказал профессор Портер, -не волнуйтесь, м-р Канлер! Jane is a most obedient daughter. Джэн в высшей степени послушная дочь. She will do precisely as I tell her." Она исполнит то, что я ей скажу. "Then I can still count on your support?" asked Canler, a tone of relief marking his voice. -- Значит, я все еще могу рассчитывать на вашу поддержку? -- спросил Канлер с тоном облегчения в голосе. "Certainly, sir; certainly, sir," exclaimed Professor Porter. "How could you doubt it?" -- Несомненно, милостивый государь, несомненно! -- воскликнул профессор Портер. -Как могли вы сомневаться в этом? "There is young Clayton, you know," suggested Canler. "He has been hanging about for months. -- А вот этот юный Клейтон, знаете, -- заметил Канлер, -- он болтается здесь целые месяцы. I don't know that Jane cares for him; but beside his title they say he has inherited a very considerable estate from his father, and it might not be strange,-if he finally won her, unless-" and Canler paused. Я не говорю, что Джэн им интересуется; но помимо его титула, он, как слышно, унаследовал от отца очень значительные поместья, и не было бы странным, если бы он в конце концов не добился своего, разве только ... -- и Канлер остановился. "Tut-tut, Mr. Canler; unless-what?" -- Ой, ой, м-р Канлер, разве только что? "Unless, you see fit to request that Jane and I be married at once," said Canler, slowly and distinctly. -- Разве только вы нашли бы удобным потребовать, чтобы Джэн и я, мы, повенчались тотчас же, -- медленно и определенно договорил Канлер. "I have already suggested to Jane that it would be desirable," said Professor Porter sadly, "for we can no longer afford to keep up this house, and live as her associations demand." -- Я уже намекал Джэн, что это было бы желательно! -- печально проговорил профессор Портер. -- Мы не в состоянии больше содержать этот дом и жить сообразно с требованиями ее положения. "What was her reply?" asked Canler. -- И что же она вам ответила? -- спросил Канлер. "She said she was not ready to marry anyone yet," replied Professor Porter, "and that we could go and live upon the farm in northern Wisconsin which her mother left her. -- Она ответила, что еще ни за кого не собирается выходить замуж, -- сказал профессор, -- и что мы можем перебраться жить на ферму в северном Висконсине, которую ей завещала мать. "It is a little more than self-supporting. Ферма эта приносит немножко больше того, что нужно на жизнь. The tenants have always made a living from it, and been able to send Jane a trifle beside, each year. Арендаторы жили на этот доход и могли еще посылать Джэн какую-то безделицу ежегодно. She is planning on our going up there the first of the week. Она решила ехать туда в начале будущей недели. Philander and Mr. Clayton have already gone to get things in readiness for us." Филандер и м-р Клейтон уже там, чтобы все приготовить к нашему приезду. "Clayton has gone there?" exclaimed Canler, visibly chagrined. "Why was I not told? -- Клейтон поехал туда? -- воскликнул Канлер, видимо огорченный. -- Отчего мне не сказали? I would gladly have gone and seen that every comfort was provided." Я тоже с радостью поехал бы и принял все меры, чтобы все устроить удобно. "Jane feels that we are already too much in your debt, Mr. Canler," said Professor Porter. -- Джэн считает, что мы и так уже слишком в долгу у вас, м-р Канлер, -- ответил профессор Портер. Canler was about to reply, when the sound of footsteps came from the hall without, and Jane entered the room. Канлер только что собирался возразить, когда раздались из приемной шаги, и Джэн Портер, вошла в комнату. "Oh, I beg your pardon!" she exclaimed, pausing on the threshold. "I thought you were alone, papa." -- О, прошу извинить меня! -- воскликнула она, останавливаясь на пороге. -- Я думала, что вы один, папа! "It is only I, Jane," said Canler, who had risen, "won't you come in and join the family group? -- Это только я, Джэн, -- заявил Канлер, вставая. -- Не хотите ли вы войти и присоединиться к семейной группе? We were just speaking of you." Как раз была речь о вас. "Thank you," said Jane, entering and taking the chair Canler placed for her. "I only wanted to tell papa that Tobey is coming down from the college tomorrow to pack his books. -- Благодарю вас, -- сказала Джэн Портер, входя и взяв стул, придвинутый для нее Канлером. -- Я только хотела сказать папа, что Тобей придет завтра из колледжа и упакует книги. I want you to be sure, papa, to indicate all that you can do without until fall. Очень бы я желала, папа, чтобы вы определенно указали, без чего вы можете обойтись до осени! Please don't carry this entire library to Wisconsin, as you would have carried it to Africa, if I had not put my foot down." Пожалуйста, не тащите за собою всю библиотеку в Висконсии, как вы бы потащили ее в Африку, если бы я не помешала этому. "Was Tobey here?" asked Professor Porter. -- Тобей здесь? -- спросил профессор Портер. "Yes, I just left him. -- Да, я только что говорила с ним. He and Esmeralda are exchanging religious experiences on the back porch now." Он и Эсмеральда заняты теперь своими религиозными диспутами у черной лестницы. "Tut, tut, I must see him at once!" cried the professor. -- Ну, ну, -- я должен еще повидать его, -- крикнул профессор. "Excuse me just a moment, children," and the old man hastened from the room. -- Извините меня, дети, я на минуточку уйду, -- и старик поспешно вышел из комнаты. As soon as he was out of earshot Canler turned to Jane. Как только он ушел настолько, что ничего не смог слышать, Канлер обратился к Джэн Портер. "See here, Jane," he said bluntly. "How long is this thing going on like this? -- Вот что, Джэн, -- сказал он грубо. -- Долго будете вы еще оттягивать? You haven't refused to marry me, but you haven't promised either. Вы не отказались выйти за меня замуж, но и не обещали определенно. I want to get the license tomorrow, so that we can be married quietly before you leave for Wisconsin. Я хочу завтра получить разрешение, и тогда, не дожидаясь оглашения, мы могли бы спокойно обвенчаться до вашего отъезда в Висконсин. I don't care for any fuss or feathers, and I'm sure you don't either." Обвенчаемся без треска и шума; я уверен, что и вы это предпочтете. The girl turned cold, but she held her head bravely. Девушка вся похолодела, но храбро подняла голову. "Your father wishes it, you know," added Canler. -- Ваш отец желает этого, -- добавил Канлер. "Yes, I know." -- Да, я знаю. She spoke scarcely above a whisper. Она говорила почти шепотом. "Do you realize that you are buying me, Mr. Canler?" she said finally, and in a cold, level voice. "Buying me for a few paltry dollars? -- Понимаете ли вы, м-р Канлер, что вы меня покупаете? -- сказала она, наконец, ровным, холодным голосом. -- Покупаете за несколько жалких долларов? Of course you do, Robert Canler, and the hope of just such a contingency was in your mind when you loaned papa the money for that hair-brained escapade, which but for a most mysterious circumstance would have been surprisingly successful. Конечно, вы это знаете, Роберт Канлер! Надежда на такое стечение обстоятельств несомненно была у вас на уме, когда вы дали пале денег взаймы на сумасбродную экспедицию, которая чуть было не кончилась так неожиданно блестяще. "But you, Mr. Canler, would have been the most surprised. Но если бы нам повезло, то вы, м-р Канлер, были бы поражены больше всех! You had no idea that the venture would succeed. Вам и в голову не приходило, что эта затея может оказаться удачной. You are too good a businessman for that. Для этого вы слишком хороший делец. And you are too good a businessman to loan money for buried treasure seeking, or to loan money without security-unless you had some special object in view. И не в вашем духе давать деньги на поиски зарытых в землю кладов, или давать деньги взаймы без обеспечения, если вы не имеете каких-нибудь особых видов! "You knew that without security you had a greater hold on the honor of the Porters than with it. Но вы знали, что без обеспечения честь Портеров вернее у вас в руках, чем с обеспечением. You knew the one best way to force me to marry you, without seeming to force me. Вы знали, что это лучший способ, не подавая и виду, принудить меня выйти за вас замуж. "You have never mentioned the loan. Вы никогда не упоминали о долге. In any other man I should have thought that the prompting of a magnanimous and noble character. Во всяком другом человеке я сочла бы это за великодушие и благородство. But you are deep, Mr. Robert Canler. Но вы себе на уме, м-р Роберт Канлер! I know you better than you think I know you. Я вас лучше знаю, чем вы думаете. "I shall certainly marry you if there is no other way, but let us understand each other once and for all." Мне, конечно, придется выйти за вас замуж, если не будет другого выхода, но надо нам раз и навсегда понять друг друга. While she spoke Robert Canler had alternately flushed and paled, and when she ceased speaking he arose, and with a cynical smile upon his strong face, said: Пока она говорила, Роберт Канлер попеременно то краснел, то бледнел, а когда она окончила, он встал и с наглой улыбкой на энергичном лице сказал: "You surprise me, Jane. -- Вы меня удивляете, Джэн. I thought you had more self-control-more pride. Я думал, что у вас больше самообладания, больше гордости. Of course you are right. I am buying you, and I knew that you knew it, but I thought you would prefer to pretend that it was otherwise. Конечно, вы правы: я вас покупаю и я знал, что вы это знаете, но я думал, что вы предпочтете делать вид, что это не так. I should have thought your self respect and your Porter pride would have shrunk from admitting, even to yourself, that you were a bought woman. Я хотел думать, что самоуважение и гордость Портеров не допустят вас до признания даже себе самой, что вы продажная женщина. But have it your own way, dear girl," he added lightly. "I am going to have you, and that is all that interests me." Но пусть будет по вашему, деточка, -- добавил он весело. -- Вы будете моей, и это все, что мне надо! Without a word the girl turned and left the room. Не говоря ни слова, Джэн повернулась и вышла из комнаты. Jane was not married before she left with her father and Esmeralda for her little Wisconsin farm, and as she coldly bid Robert Canler goodby as her train pulled out, he called to her that he would join them in a week or two. Джэн Портер не вышла замуж перед своим отъездом с отцом и Эсмеральдой в маленькую висконсинскую ферму, и когда она из вагона отходящего поезда холодно попрощалась с Робертом Канлером, он крикнул ей, что присоединится ним через неделю или две. At their destination they were met by Clayton and Mr. Philander in a huge touring car belonging to the former, and quickly whirled away through the dense northern woods toward the little farm which the girl had not visited before since childhood. На станции их встретил Клейтон и м-р Филандер в огромном дорожном автомобиле, принадлежавшем Клейтону, и они быстро помчались через густые северные леса к небольшой ферме, которую девушка ни разу не посетила после раннего детства. The farmhouse, which stood on a little elevation some hundred yards from the tenant house, had undergone a complete transformation during the three weeks that Clayton and Mr. Philander had been there. Домик мызы, стоявший на маленьком пригорке, на расстоянии каких-нибудь ста ярдов от дома арендатора, испытал полное превращение за три недели, проведенные там Клейтоном и м-р Филандером. The former had imported a small army of carpenters and plasterers, plumbers and painters from a distant city, and what had been but a dilapidated shell when they reached it was now a cosy little two-story house filled with every modern convenience procurable in so short a time. Клейтон выписал из отдаленного города целый отряд плотников, штукатуров, паяльщиков и маляров. И то, что представляло собой лишь развалившийся остов, когда они приехали, являлось теперь уютным, маленьким, двухэтажным домиком со всеми современными удобствами, которые можно было достать в такое короткое время. "Why, Mr. Clayton, what have you done?" cried Jane Porter, her heart sinking within her as she realized the probable size of the expenditure that had been made. -- Что ж это такое, м-р Клейтон, что вы сделали? -- крикнула Джэн Портер. И сердце у нее упало, когда она прикинула в уме вероятный размер сделанных затрат. "S-sh," cautioned Clayton. "Don't let your father guess. -- Т-с... -- предупредил Клейтон, -- не говорите ничего вашему отцу. If you don't tell him he will never notice, and I simply couldn't think of him living in the terrible squalor and sordidness which Mr. Philander and I found. Если вы не скажете ему, он никогда не заметит, а я просто не мог допустить мысли, чтобы он жил в той ужасной грязи и запустении, которые м-р Филандер и я застали здесь. It was so little when I would like to do so much, Jane. Я сделал так мало, когда бы мне хотелось сделать так много, Джэн. For his sake, please, never mention it." Ради чего, прошу вас, никогда не упоминайте об этом. "But you know that we can't repay you," cried the girl. "Why do you want to put me under such terrible obligations?" -- Но вы знаете, что мы не сможем отплатить вам! -- крикнула девушка. -- Зачем вы хотите так ужасно меня обязать? "Don't, Jane," said Clayton sadly. "If it had been just you, believe me, I wouldn't have done it, for I knew from the start that it would only hurt me in your eyes, but I couldn't think of that dear old man living in the hole we found here. -- Не надо, Джэн, -- сказал Клейтон печально. -Если бы это было только для вас, поверьте, я не стал бы этого делать, потому что с самого начала знал, как это повредит мне в ваших глазах. Но я просто не мог представить себе дорогого старика живущим в дыре, которую мы здесь нашли. Won't you please believe that I did it just for him and give me that little crumb of pleasure at least?" Неужели вы мне не верите, что я это сделал именно для него, и не доставите мне по крайней мере это маленькое удовольствие? "I do believe you, Mr. Clayton," said the girl, "because I know you are big enough and generous enough to have done it just for him-and, oh Cecil, I wish I might repay you as you deserve-as you would wish." -- Я вам верю, м-р Клейтон, -- ответила девушка, -- потому что знаю, что вы достаточно щедры и великодушны, чтобы сделать все именно ради него, -- и, о, Сесиль, я бы хотела отплатить вам, как вы того заслуживаете и как вы сами желали бы! "Why can't you, Jane?" -- Почему вы этого не можете, Джэн? "Because I love another." -- Я люблю другого. "Canler?" -- Канлера? "No." --Нет. "But you are going to marry him. -- Но вы выходите за него замуж! He told me as much before I left Baltimore." Он сказал мне это перед моим отъездом из Балтимора. The girl winced. Девушка вздрогнула. "I do not love him," she said, almost proudly. -- Я не люблю его, -- объявила она почти гордо. "Is it because of the money, Jane?" -- В таком случае из-за денег, Джэн? She nodded. Она кивнула. "Then am I so much less desirable than Canler? -- Значит, я менее желателен, чем Канлер? I have money enough, and far more, for every need," he said bitterly. У меня денег довольно, более чем достаточно для всяких нужд, -- промолвил он с горечью. "I do not love you, Cecil," she said, "but I respect you. -- Я не люблю вас, Сесиль, -- возразила она, -- но я уважаю вас. If I must disgrace myself by such a bargain with any man, I prefer that it be one I already despise. I should loathe the man to whom I sold myself without love, whomsoever he might be. Если я должна унизить себя торговой сделкой с каким-нибудь мужчиной, я предпочитаю, чтобы это был человек, которого я и без того презираю. Я чувствовала бы отвращение к тому, которому продалась бы без любви, кто бы он ни был. You will be happier," she concluded, "alone-with my respect and friendship, than with me and my contempt." Вы будете счастливее без меня, сохранив мое уважение и дружбу, чем со мною, если бы я стала вас презирать. He did not press the matter further, but if ever a man had murder in his heart it was William Cecil Clayton, Lord Greystoke, when, a week later, Robert Canler drew up before the farmhouse in his purring six cylinder. Он не стал больше настаивать, но если когда-либо человек таил жажду убийства в груди, то это был Уильям Сесиль Клейтон, лорд Грейсток, когда неделю спустя Роберт Канлер подъехал к домику мызы в своем шестицилиндровом автомобиле. A week passed; a tense, uneventful, but uncomfortable week for all the inmates of the little Wisconsin farmhouse. Прошла неделя без всяких приключений, но напряженная и неприятная для всех обитателей маленького дома висконсинской мызы. Canler was insistent that Jane marry him at once. Канлер не переставал настаивать на том, чтобы Джэн немедленно с ним обвенчалась. At length she gave in from sheer loathing of the continued and hateful importuning. Наконец, она уступила просто из отвращения к его беспрерывной и ненавистной докучливости. It was agreed that on the morrow Canler was to drive to town and bring back the license and a minister. Было условлено, что следующим утром Канлер поедет в город и привезет разрешение и священника. Clayton had wanted to leave as soon as the plan was announced, but the girl's tired, hopeless look kept him. Клейтон хотел уехать, как только узнал о принятом решении; но усталый, безнадежный взгляд девушки удержал его. He could not desert her. Он не в силах был ее бросить. Something might happen yet, he tried to console himself by thinking. Что-нибудь могло еще случиться, -- старался он мысленно утешить себя. And in his heart, he knew that it would require but a tiny spark to turn his hatred for Canler into the blood lust of the killer. А в душе он знал, что достаточно пустяка, чтобы его ненависть к Канлеру перешла в действие. Early the next morning Canler set out for town. Рано утром на следующий день Канлер уехал в город. In the east smoke could be seen lying low over the forest, for a fire had been raging for a week not far from them, but the wind still lay in the west and no danger threatened them. На востоке, низко над лесом, стлался дым, лес горел уже целую неделю недалеко от них, но ветер все время продолжал быть западным, и опасность им не угрожала. About noon Jane started off for a walk. Около полудня Джэн Портер пошла на прогулку. She would not let Clayton accompany her. Она не позволила Клейтону сопровождать ее. She wanted to be alone, she said, and he respected her wishes. -- Мне хочется побыть одной, -- сказала она, и он подчинился ее желанию. In the house Professor Porter and Mr. Philander were immersed in an absorbing discussion of some weighty scientific problem. Дома профессор Портер и м-р Филандер были погружены в обсуждение какой-то серьезной научной проблемы. Esmeralda dozed in the kitchen, and Clayton, heavy-eyed after a sleepless night, threw himself down upon the couch in the living room and soon dropped into a fitful slumber. Эсмеральда дремала на кухне, а Клейтон, сонный после проведенной без сна ночи, бросился на кушетку в столовой и вскоре погрузился в беспокойный сон. To the east the black smoke clouds rose higher into the heavens, suddenly they eddied, and then commenced to drift rapidly toward the west. На востоке черные клубы дыма поднялись выше, неожиданно повернули и стали быстро нестись к западу. On and on they came. Все ближе подходили они. The inmates of the tenant house were gone, for it was market day, and none was there to see the rapid approach of the fiery demon. Семьи арендатора не было, так как был базарный день, и никто не видел быстрого приближения огненного демона. Soon the flames had spanned the road to the south and cut off Canler's return. Вскоре пламя перебросилось через дорогу и отрезало путь позвращения Канлеру. A little fluctuation of the wind now carried the path of the forest fire to the north, then blew back and the flames nearly stood still as though held in leash by some master hand. Легкий ветер направил огонь к северу, затем повернул назад, и пламя стало почти неподвижно, будто какая-то властная рука держала его на привязи. Suddenly, out of the northeast, a great black car came careening down the road. Неожиданно с северо-востока показался бешено мчавшийся большой черный мотор. With a jolt it stopped before the cottage, and a black-haired giant leaped out to run up onto the porch. Он остановился перед коттеджем. Черноволосый гигант выскочил из него и бросился к двери. Without a pause he rushed into the house. Не останавливаясь, вбежал он в дом. On the couch lay Clayton. На кушетке лежал спящий Клейтон. The man started in surprise, but with a bound was at the side of the sleeping man. Человек содрогнулся от изумления, но одним прыжком очутился около спавшего. Shaking him roughly by the shoulder, he cried: Он его резко потряс за плечо и крикнул: "My God, Clayton, are you all mad here? -- Боже мой, Клейтон, вы здесь все с ума сошли? Don't you know you are nearly surrounded by fire? Разве вы не знаете, что вы почти окружены огнем? Where is Miss Porter?" Где мисс Портер? Clayton sprang to his feet. Клейтон вскочил на ноги. He did not recognize the man, but he understood the words and was upon the veranda in a bound. Он не узнал человека, но понял слова и бросился на веранду. "Scott!" he cried, and then, dashing back into the house, "Jane! -- Скотт! -- крикнул он арендатора, и затем, вбегая в комнату: -- Джэн! Jane! where are you?" Джэн! Где вы? In an instant Esmeralda, Professor Porter and Mr. Philander had joined the two men. В одну минуту сбежались Эсмеральда, профессор Портер и м-р Филандер. "Where is Miss Jane?" cried Clayton, seizing Esmeralda by the shoulders and shaking her roughly. -- Где мисс Джэн? -- закричал Клейтон, схватив Эсмеральду за плечи и грубо тряся ее. "Oh, Gaberelle, Mister Clayton, she done gone for a walk." -- О, Габерелле! Масса Клейтон, мисс Джэн пошла прогуляться. "Hasn't she come back yet?" and, without waiting for a reply, Clayton dashed out into the yard, followed by the others. -- Она еще не вернулась? -- и, не дожидая ответа, Клейтон помчался во двор, сопровождаемый другими. "Which way did she go?" cried the black-haired giant of Esmeralda. -- В какую сторону пошла она? -- спросил черноволосый гигант Эсмеральду. "Down that road," cried the frightened woman, pointing toward the south where a mighty wall of roaring flames shut out the view. -- Вот по этой дороге! -- крикнула испуганная негритянка, указывая на юг, где взор встречал сплошную, высокую стену ревущего пламени. "Put these people in the other car," shouted the stranger to Clayton. "I saw one as I drove up-and get them out of here by the north road. -- Сажайте всех в ваш автомобиль, что стоит под навесом, -- закричал незнакомец Клейтону -- и везите их по северной дороге. "Leave my car here. Мой автомобиль оставьте здесь. If I find Miss Porter we shall need it. Если я найду мисс Портер, он нам понадобится. If I don't, no one will need it. А не найду -- никому он не будет нужен. Do as I say," as Clayton hesitated, and then they saw the lithe figure bound away cross the clearing toward the northwest where the forest still stood, untouched by flame. Делайте, как я сказал, -- добавил он, заметив, что Клейтон колеблется. И вслед затем они увидели, как гибкая фигура метнулась через поляну к северо-востоку, где лес еще стоял нетронутый огнем. In each rose the unaccountable feeling that a great responsibility had been raised from their shoulders; a kind of implicit confidence in the power of the stranger to save Jane if she could be saved. В каждом из присутствовавших поднялось непостижимое чувство облегчения, будто большая ответственность была снята с их плеч; чувствовалось нечто вроде безотчетной веры в незнакомца: он спасет Джэн Портер, если ее еще можно спасти. "Who was that?" asked Professor Porter. -- Кто это? -- спросил профессор. "I do not know," replied Clayton. "He called me by name and he knew Jane, for he asked for her. -- Не знаю, -- ответил Клейтон. -- Он назвал меня по имени, и он знает Джэн, потому что назвал ее. And he called Esmeralda by name." И Эсмеральду он назвал по имени. "There was something most startlingly familiar about him," exclaimed Mr. Philander, "And yet, bless me, I know I never saw him before." -- В нем что-то поразительно знакомое, -воскликнул м-р Филандер, -- а между тем я знаю, что никогда раньше не видел его. "Tut, tut!" cried Professor Porter. "Most remarkable! -- Да! -- крикнул профессор Портер. -- В высшей степени замечательно! Who could it have been, and why do I feel that Jane is safe, now that he has set out in search of her?" Кто бы это мог быть, и почему я чувствую, что Джэн спасена теперь, когда он отправился за нею в поиски? "I can't tell you, Professor," said Clayton soberly, "but I know I have the same uncanny feeling." -- Не могу сказать вам, профессор, -- ответил Клейтон задумчиво,-- но я испытываю такое же странное чувство. "But come," he cried, "we must get out of here ourselves, or we shall be shut off," and the party hastened toward Clayton's car. -- Однако, пойдемте! -- воскликнул он, -- мы сами должны выбираться отсюда, или будем отрезаны. -- И все присутствовавшие поспешили к автомобилю Клейтона. When Jane turned to retrace her steps homeward, she was alarmed to note how near the smoke of the forest fire seemed, and as she hastened onward her alarm became almost a panic when she perceived that the rushing flames were rapidly forcing their way between herself and the cottage. Когда Джэн Портер повернулась, чтобы идти домой, она испугалась, заметив, как близко подымался теперь дым лесного пожара. Она торопливо пошла вперед, и скоро испуг ее перешел почти в панику. На глазах у нее громадные языки пламени быстро прокладывали себе дорогу между ней и коттеджем. Путь был отрезан! At length she was compelled to turn into the dense thicket and attempt to force her way to the west in an effort to circle around the flames and reach the house. Джэн свернула в густой кустарник, пытаясь пробить себе дорогу на запад, обойдя огонь, и таким образом добраться до дому. In a short time the futility of her attempt became apparent and then her one hope lay in retracing her steps to the road and flying for her life to the south toward the town. Но скоро бесплодность ее попыток стала очевидной, она поняла, что ее единственная надежда -- повернуть назад на дорогу и бежать к югу по направлению к городу. Она снова бросилась назад. The twenty minutes that it took her to regain the road was all that had been needed to cut off her retreat as effectually as her advance had been cut off before. Ей понадобилось не менее двадцати минут, чтобы выбраться на дорогу, -- но и за эти двадцать минут огонь успел снова отрезать ей отступление. A short run down the road brought her to a horrified stand, for there before her was another wall of flame. Пробежав немного вниз по дороге, ей пришлось остановиться в полнейшем ужасе; перед нею подымалась сплошная стена огня. An arm of the main conflagration had shot out a half mile south of its parent to embrace this tiny strip of road in its implacable clutches. Полоса пламени перекинулась на полмилю к югу от главного очага пожара, захватив и этот небольшой участок дороги в свои неумолимые объятия. Jane knew that it was useless again to attempt to force her way through the undergrowth. Джэн Портер поняла, что пробраться через кустарник немыслимо. She had tried it once, and failed. Уж раз пыталась она это сделать, и ей это не удалось. Now she realized that it would be but a matter of minutes ere the whole space between the north and the south would be a seething mass of billowing flames. Теперь она видела ясно, что через несколько минут протянутые с севера и юга горящие щупальцы сольются в сплошную массу волнующегося пламени. Calmly the girl kneeled down in the dust of the roadway and prayed for strength to meet her fate bravely, and for the delivery of her father and her friends from death. Девушка спокойно стала на колени в пыли дороги и стала просить небо о том, чтобы оно дало ей сил мужественно встретить свою судьбу и чтобы оно спасло отца и друзей от смерти. Она и не подумала о спасении себя самой, -- так очевидно было, что никакой надежды нет и что даже сам бог не мог бы теперь спасти се. Suddenly she heard her name being called aloud through the forest: Внезапно она услышала, что кто-то громко зовет ее по имени. "Jane! -- Джэн! Jane Porter!" It rang strong and clear, but in a strange voice. Джэн Портер! -- прозвучало сильно и громко, но голос был незнакомый. "Here!" she called in reply. "Here! -- Здесь! Здесь! -- крикнула она в ответ. -- Здесь! In the roadway!" На дороге! Then through the branches of the trees she saw a figure swinging with the speed of a squirrel. И тогда увидела она, что по веткам деревьев к ней мчится с быстротой белки какая-то исполинская фигура. A veering of the wind blew a cloud of smoke about them and she could no longer see the man who was speeding toward her, but suddenly she felt a great arm about her. Порыв ветра обволок их облаком дыма, и она потеряла из вида человека, который спешил к ней. Но вдруг ее охватила большая рука и подняла куда-то вверх. Then she was lifted up, and she felt the rushing of the wind and the occasional brush of a branch as she was borne along. Она почувствовала напор ветра и изредка легкое прикосновение ветки в быстром полете вперед. She opened her eyes. Она открыла глаза. Far below her lay the undergrowth and the hard earth. Далеко под ней расстилались мелколесье и земля. About her was the waving foliage of the forest. Вокруг струилась листва. From tree to tree swung the giant figure which bore her, and it seemed to Jane that she was living over in a dream the experience that had been hers in that far African jungle. Гигантская фигура, которая несла Джэн Портер, перепрыгивала с дерева на дерево, и ей казалось, что она в каком-то сне, снова переживает приключение, выпавшее на ее долю в далеких африканских джунглях. Oh, if it were but the same man who had borne her so swiftly through the tangled verdure on that other day! but that was impossible! О, если бы это был тот самый человек, который тогда нес ее сквозь запутанную зелень листвы! Но это невозможно. Yet who else in all the world was there with the strength and agility to do what this man was now doing? И однако, кто же другой во всем мире достаточно силен и ловок, чтобы делать то, что делает сейчас этот человек? She stole a sudden glance at the face close to hers, and then she gave a little frightened gasp. Она украдкой бросила взгляд на лицо, близко склонившееся к ее лицу, и у нее вырвался слабый, испуганный вздох: It was he! -- это был он. "My forest man!" she murmured. "No, I must be delirious!" -- Мой возлюбленный! -- шепнула она. -- Нет, это предсмертный бред! Должно быть, она сказала это громко, потому что глаза, по временам скользившие по ней, засветились улыбкой. "Yes, your man, Jane Porter. Your savage, primeval man come out of the jungle to claim his mate-the woman who ran away from him," he added almost fiercely. -- Да, ваш возлюбленный, Джэн, ваш дикий, первобытный возлюбленный, явившийся из джунглей потребовать свою подругу -потребовать женщину, которая от него убежала, -- добавил он почти свирепо. "I did not run away," she whispered. "I would only consent to leave when they had waited a week for you to return." -- Я не убежала, -- прошептала она. -- Я согласилась уехать только после того, как целую неделю прождали вашего возвращения. They had come to a point beyond the fire now, and he had turned back to the clearing. Они уже выбрались из полосы огня, и он повернул обратно к поляне. Side by side they were walking toward the cottage. Они шли теперь рядом к коттеджу. The wind had changed once more and the fire was burning back upon itself-another hour like that and it would be burned out. Ветер опять повернул, и огонь гнало обратно; еще час -- и все должно было погаснуть. "Why did you not return?" she asked. -- Отчего вы тогда не вернулись? -- спросила она. "I was nursing D'Arnot. -- Я ухаживал за д'Арно. He was badly wounded." Он был тяжело ранен. "Ah, I knew it!" she exclaimed. "They said you had gone to join the blacks-that they were your people." -- Ах, я знала это! -- воскликнула она. -- А они уверяли, будто вы присоединились к неграм и что вы были из их племени. He laughed. Он засмеялся. "But you did not believe them, Jane?" -- Но вы им не верили, Джэн? "No;-what shall I call you?" she asked. "What is your name?" -- Нет! Как мне звать вас? -- спросила она. -- Я не знаю, как вас зовут. "I was Tarzan of the Apes when you first knew me," he said. -- Я был Тарзан из племени обезьян, когда вы меня впервые узнали, -- сказал он. "Tarzan of the Apes!" she cried-"and that was your note I answered when I left?" -- Тарзан из племени обезьян? -- крикнула она. -Так это была ваша записка, на которую я уезжая ответила? "Yes, whose did you think it was?" -- Да! Чья же еще она могла быть? "I did not know; only that it could not be yours, for Tarzan of the Apes had written in English, and you could not understand a word of any language." -- Я не знала; только она не могла быть вашей: ведь Тарзан, из племени обезьян, писал по-английски, а вы не понимали ни слова ни на каком языке! Again he laughed. Он опять засмеялся. "It is a long story, but it was I who wrote what I could not speak-and now D'Arnot has made matters worse by teaching me to speak French instead of English. -- Это длинная история: я написал то, чего не мог сказать, а теперь. д'Арно еще ухудшил дело, выучив меня говорить на французском языке вместо английского. "Come," he added, "jump into my car, we must overtake your father, they are only a little way ahead." -- Идем! -- добавил он. -- Садитесь в мой автомобиль, мы должны догнать вашего отца; они лишь немного впереди нас. As they drove along, he said: Когда они отъехали, он снова обратился к ней: "Then when you said in your note to Tarzan of the Apes that you loved another-you might have meant me?" -- Значит, когда вы написали в записке к Тарзану, что любите другого, вы подразумевали меня? "I might have," she answered, simply. -- Да, -- ответила она просто. "But in Baltimore-Oh, how I have searched for you-they told me you would possibly be married by now. -- Но в Балтиморе, -- о, как я искал вас там, -- мне сказали, что вы, быть может, теперь уже замужем! That a man named Canler had come up here to wed you. Что человек, по имени Канлер, приехал сюда, чтобы повенчаться с вами! Is that true?" Правда ли это? "Yes." -- Правда. "Do you love him?" -- Вы его любите? "No." --Нет. "Do you love me?" -- Любите ли вы меня, Джэн? She buried her face in her hands. Она закрыла лицо руками. "I am promised to another. -- Я дала слово другому. I cannot answer you, Tarzan of the Apes," she cried. Я не могу ответить вам, Тарзан! -- крикнула она. "You have answered. -- Вы мне ответили. Now, tell me why you would marry one you do not love." Теперь скажите мне, как вы решаетесь выйти замуж за человека, которого вы не любите? "My father owes him money." -- Мой отец ему должен много денег. Suddenly there came back to Tarzan the memory of the letter he had read-and the name Robert Canler and the hinted trouble which he had been unable to understand then. В памяти Тарзана неожиданно всплыло письмо, которое он прочел, и имя Роберта Канлера, и то горе, на которое ока намекала в письме и которое он тогда не мог понять. He smiled. Он улыбнулся. "If your father had not lost the treasure you would not feel forced to keep your promise to this man Canler?" -- Если бы ваш отец не потерял своего клада, вы были бы все же вынуждены сдержать ваше обещание этому Канлеру? "I could ask him to release me." -- Я могла бы просить его вернуть мне мое слово. "And if he refused?" -- А если бы он отказал? "I have given my promise." -- Я дала свое слово. He was silent for a moment. С минуту они молчали. The car was plunging along the uneven road at a reckless pace, for the fire showed threateningly at their right, and another change of the wind might sweep it on with raging fury across this one avenue of escape. Автомобиль бешено мчался по изрытой неровной дороге, потому что огонь снова стал угрожать им справа и новая перемена ветра могла мгновенно перебросить его через этот единственный путь к спасению. Finally they passed the danger point, and Tarzan reduced their speed. Наконец, они миновали опасное место и Тарзан замедлил ход. "Suppose I should ask him?" ventured Tarzan. -- Предположим, что я его попрошу? -- предложил Тарзан. "He would scarcely accede to the demand of a stranger," said the girl. "Especially one who wanted me himself." -- Едва ли он согласится исполнить просьбу незнакомца, -- ответила девушка, -- особенно такого, который сам желает меня получить. "Terkoz did," said Tarzan, grimly. -- Теркоз согласился, -- мрачно промолвил Тарзан. Jane shuddered and looked fearfully up at the giant figure beside her, for she knew that he meant the great anthropoid he had killed in her defense. Джэн Портер вздрогнула и с испугом взглянула на него. "This is not the African jungle," she said. "You are no longer a savage beast. -- Здесь не джунгли, -- сказала она, -- и вы уже больше не дикий зверь. You are a gentleman, and gentlemen do not kill in cold blood." Вы джентльмен, а джентльмены не убивают хладнокровно и зря. "I am still a wild beast at heart," he said, in a low voice, as though to himself. -- Я все еще дикий зверь в душе, -- проговорил он тихо, как бы про себя. Again they were silent for a time. Они снова помолчали некоторое время. "Jane," said the man, at length, "if you were free, would you marry me?" -- Джэн Портер! -- сказал наконец Тарзан, -- если бы вы были свободны, вышли бы вы за меня? She did not reply at once, but he waited patiently. Она не ответила сразу, но он ждал терпеливо. The girl was trying to collect her thoughts. Девушка старалась собраться с мыслями. What did she know of this strange creature at her side? Что знала она о странном существе, сидящем рядом с нею? What did he know of himself? Что знал он сам о себе? Who was he? Кто был он? Who, his parents? Кто были его родители? Why, his very name echoed his mysterious origin and his savage life. Даже имя его было отзвуком его таинственного происхождения и его дикой жизни. He had no name. У него не было человеческого имени. Could she be happy with this jungle waif? Could she find anything in common with a husband whose life had been spent in the tree tops of an African wilderness, frolicking and fighting with fierce anthropoids; tearing his food from the quivering flank of fresh-killed prey, sinking his strong teeth into raw flesh, and tearing away his portion while his mates growled and fought about him for their share? Могла ли она быть счастлива с мужем, который всю жизнь провел на вершинах деревьев в африканских пустынях, который с детства играл и сражался с антропоидами, вырывая куски из трепещущего бока свежеубитой добычи и вонзал крепкие зубы в сырое мясо, в то время как товарищи его рычали и дрались кругом него за свою часть? Could he ever rise to her social sphere? Мог ли он когда-нибудь подняться до ее общественного круга? Could she bear to think of sinking to his? Могла ли она вынести мысль о том, чтобы спуститься до его уровня? Would either be happy in such a horrible misalliance? Будет ли кто-нибудь из них счастлив в таком ужасном неравном браке? "You do not answer," he said. "Do you shrink from wounding me?" -- Вы не ответили, -- сказал он. -- Вы боитесь причинить мне боль? "I do not know what answer to make," said Jane sadly. "I do not know my own mind." -- Я не знаю, что ответить, -- печально проговорила Джэн Портер. -- Я не могу разобраться в своих мыслях. "You do not love me, then?" he asked, in a level tone. -- Значит, вы меня не любите? -- спросил он ровным голосом. "Do not ask me. -- Не спрашивайте меня. You will be happier without me. Вы будете счастливее без меня. You were never meant for the formal restrictions and conventionalities of society-civilization would become irksome to you, and in a little while you would long for the freedom of your old life-a life to which I am as totally unfitted as you to mine." Вы не созданы для мелочных ограничений и условностей общества. Цивилизация скоро стала бы вам невыносима, и вы стали бы рваться к свободе вашей прежней жизни -- жизни, к которой я так же не приспособлена, как и вы к моей. "I think I understand you," he replied quietly. "I shall not urge you, for I would rather see you happy than to be happy myself. -- Я думаю, что понял вас, -- спокойно ответил он. -- Я не буду больше настаивать. Для меня важнее видеть вас счастливой, чем быть счастливым самому. I see now that you could not be happy with-an ape." Я сам понимаю теперь, что вы не смогли бы быть счастливой -- с обезьяной! There was just the faintest tinge of bitterness in his voice. В его голосе прозвучала слабая нотка горечи. "Don't," she remonstrated. "Don't say that. -- Не надо, -- умоляюще проговорила она. -- Не говорите так! You do not understand." Вы не поняли! But before she could go on a sudden turn in the road brought them into the midst of a little hamlet. Но прежде, чем она успела сказать что-либо дальше, неожиданный поворот дороги привез их в середину маленького лагеря. Before them stood Clayton's car surrounded by the party he had brought from the cottage. Перед ними стоял автомобиль Клейтона, окруженный всем обществом, которое он привез из коттеджа. Chapter XXVIII Conclusion XXVIII ЗАКЛЮЧЕНИЕ At the sight of Jane, cries of relief and delight broke from every lip, and as Tarzan's car stopped beside the other, Professor Porter caught his daughter in his arms. При виде Джэн Портер, крики облегчения и восторга сорвались со всех уст, и когда автомобиль Тарзана остановился рядом с другим автомобилем, профессор Портер схватил дочь в свои объятия. For a moment no one noticed Tarzan, sitting silently in his seat. Одну минуту никто не обратил внимания на Тарзана, который продолжал молча сидеть на своем месте. Clayton was the first to remember, and, turning, held out his hand. Первым вспомнил о нем Клейтон и, обернувшись, протянул ему руку. "How can we ever thank you?" he exclaimed. "You have saved us all. -- Как сумеем мы когда-либо отблагодарить вас? -- воскликнул он. -- Вы спасли всех нас. You called me by name at the cottage, but I do not seem to recall yours, though there is something very familiar about you. В коттедже вы назвали меня по имени, но я никак не могу припомнить, где мы встречались, и как вас зовут, хотя в вас есть что-то очень знакомое. It is as though I had known you well under very different conditions a long time ago." Мне кажется, что я вас знал при совершенно других обстоятельствах и много времени тому назад. Tarzan smiled as he took the proffered hand. Тарзан улыбнулся и пожал протянутую руку. "You are quite right, Monsieur Clayton," he said, in French. "You will pardon me if I do not speak to you in English. -- Вы правы, мосье Клейтон, -- ответил он по-французски. -- Простите, что не говорю с вами по-английски. I am just learning it, and while I understand it fairly well I speak it very poorly." Как раз учусь этому языку и, хотя понимаю его очень хорошо, но говорю на нем еще очень плохо. "But who are you?" insisted Clayton, speaking in French this time himself. -- Но кто же вы? -- спросил Клейтон, на этот раз по-французски. "Tarzan of the Apes." -- Тарзан, из племени обезьян. Clayton started back in surprise. Клейтон отшатнулся от удивления. "By Jove!" he exclaimed. "It is true." -- Клянусь Юпитером, -- воскликнул он, -- верно! And Professor Porter and Mr. Philander pressed forward to add their thanks to Clayton's, and to voice their surprise and pleasure at seeing their jungle friend so far from his savage home. И профессор Портер и м-р Филандер продвинулись вперед, чтобы присоединить свою благодарность к благодарностям Клейтона и высказать Тарзану свое изумление и удовольствие встретить своего друга из джунглей так далеко от его дикой родины. The party now entered the modest little hostelry, where Clayton soon made arrangements for their entertainment. Все пошли в бедную деревенскую гостиницу, где Клейтон тотчас же сделал распоряжение, чтобы их устроили и накормили. They were sitting in the little, stuffy parlor when the distant chugging of an approaching automobile caught their attention. Они сидели в убогой маленькой гостиной, когда их внимание было привлечено отдаленным пыхтением приближающегося автомобиля. Mr. Philander, who was sitting near the window, looked out as the car drew in sight, finally stopping beside the other automobiles. М-р Филандер, стоявший у окна, выглянул в то время, как мотор остановился перед гостиницей рядом с другими автомобилями. "Bless me!" said Mr. Philander, a shade of annoyance in his tone. "It is Mr. Canler. -- Господь мой, -- сказал м-р Филандер с тенью неудовольствия в голосе. -- Это м-р Канлер. I had hoped, er-I had thought or-er-how very happy we should be that he was not caught in the fire," he ended lamely. А я-то уж надеялся... Я думал ... Э ... Впрочем мы все очень рады, конечно, что он не попал в полосу пожара, -- докончил он с грехом пополам. "Tut, tut! Mr. Philander," said Professor Porter. "Tut, tut! -- Ой, ой, м-р Филандер, -- сказал профессор Портер. -- Ой, ой! I have often admonished my pupils to count ten before speaking. Я часто увещевал моих учеников считать до десяти, прежде чем начинать говорить. Were I you, Mr. Philander, I should count at least a thousand, and then maintain a discreet silence." Будь я на вашем месте, м-р Филандер, я считал бы, по крайней мере, до тысячи, и все же даже и после того хранил бы скромное молчание! "Bless me, yes!" acquiesced Mr. Philander. "But who is the clerical appearing gentleman with him?" -- Спаси, господи! Вы правы, -- сконфуженно согласился м-р Филандер. -- Но что это с ним за джентльмен крерикального вида. Jane blanched. Джэн побледнела. Clayton moved uneasily in his chair. Клейтон беспокойно задвигался на стуле. Professor Porter removed his spectacles nervously, and breathed upon them, but replaced them on his nose without wiping. Профессор Портер нервно снял очки, подышал на них и надел их снова на нос, забыв протереть стекла. The ubiquitous Esmeralda grunted. Вездесущая Эсмеральда заворчала. Only Tarzan did not comprehend. Только один Тарзан не понимал ничего. Presently Robert Canler burst into the room. И вот Роберт Канлер влетел в комнату. "Thank God!" he cried. "I feared the worst, until I saw your car, Clayton. -- Слава богу, -- крикнул он. -- Я боялся наихудшего, пока не увидел вашего автомобиля, Клейтон! I was cut off on the south road and had to go away back to town, and then strike east to this road. Пожар отрезал меня на южной дороге, и мне пришлось вернуться в город, а оттуда направиться на запад по этой дороге. I thought we'd never reach the cottage." Я уже думал, что никогда не доберусь до коттеджа. No one seemed to enthuse much. Никто не выказал большого восторга. Tarzan eyed Robert Canler as Sabor eyes her prey. Тарзан наблюдал за Робертом Канлер, как Сабор наблюдает за своей добычей. Jane glanced at him and coughed nervously. Джэн Портер взглянула на него и нервно кашлянула. "Mr. Canler," she said, "this is Monsieur Tarzan, an old friend." -- М-р Канлер, -- сказала она, -- это мосье Тарзан, старый Друг. Canler turned and extended his hand. Канлер обернулся и протянул руку. Tarzan rose and bowed as only D'Arnot could have taught a gentleman to do it, but he did not seem to see Canler's hand. Тарзан встал и поклонился так, как только один д'Арно мог научить джентльмена кланяться; но, казалось, он не заметил протянутой руки Канлера. Nor did Canler appear to notice the oversight. Канлер, по-видимому, не обратил на это внимания. "This is the Reverend Mr. Tousley, Jane," said Canler, turning to the clerical party behind him. "Mr. Tousley, Miss Porter." -- Вот пастор, почтенный м-р Ту слей, Джэн, -- объявил Канлер, повернувшись к священнику, стоявшему позади него. -- М-р Туслей, мисс Портер! Mr. Tousley bowed and beamed. М-р Туслей поклонился и засиял. Canler introduced him to the others. Канлер познакомил его и с остальным обществом. "We can have the ceremony at once, Jane," said Canler. "Then you and I can catch the midnight train in town." -- Джэн, обряд венчания может быть совершен немедленно, -- сказал Канлер. -- Тогда мы сможем еще с вами поспеть на ночной поезд в город. Tarzan understood the plan instantly. Тут Тарзан сразу все понял. He glanced out of half-closed eyes at Jane, but he did not move. Он посмотрел из-под полуопущенных век на Джэн Портер, но не шевельнулся. The girl hesitated. Девушка колебалась. The room was tense with the silence of taut nerves. Комната была полна напряженного молчания. Все нервы были натянуты. All eyes turned toward Jane, awaiting her reply. Все глаза обратились к Джэн Портер, ожидая ее ответа. "Can't we wait a few days?" she asked. "I am all unstrung. -- Нельзя ли подождать еще несколько дней? -промолвила она наконец. -- Я так потрясена! I have been through so much today." Столько пришлось мне пережить сегодня. Canler felt the hostility that emanated from each member of the party. Канлер почувствовал враждебность, исходящую от всех присутствовавших. It made him angry. Это его разозлило. "We have waited as long as I intend to wait," he said roughly. "You have promised to marry me. -- Мы ждали до тех пор, покуда я соглашался ждать, -- резко ответил он. -- Вы обещали выйти за меня замуж. I shall be played with no longer. Я не позволю дольше играть собой. I have the license and here is the preacher. У меня в руках разрешение, и тут вот священник. Come Mr. Tousley; come Jane. Идемте, мистер Туслей! Идем, Джэн! There are plenty of witnesses-more than enough," he added with a disagreeable inflection; and taking Jane Porter by the arm, he started to lead her toward the waiting minister. Свидетелей здесь довольно, даже больше, чем надо, -- добавил он неприятным тоном. И, взяв Джэн Портер за руку, он повел ее к уже ожидавшему священнику. But scarcely had he taken a single step ere a heavy hand closed upon his arm with a grip of steel. Но едва успел он сделать шаг, как тяжелая рука опустилась ему на плечо, сжав его плотно стальными пальцами. Another hand shot to his throat and in a moment he was being shaken high above the floor, as a cat might shake a mouse. Другая рука схватила его за горло и мгновение спустя так легко тряхнула его в воздухе, как кошка может трясти мышь. Jane turned in horrified surprise toward Tarzan. Джэн Портер в ужасе и изумлении обернулась к Тарзану. And, as she looked into his face, she saw the crimson band upon his forehead that she had seen that other day in far distant Africa, when Tarzan of the Apes had closed in mortal combat with the great anthropoid-Terkoz. И когда она взглянула ему в лицо, то увидела на его лбу красную полосу, которую уже видела в далекой Африке в тот раз, когда Тарзан, из племени обезьян, вышел на смертный бой с большим антропоидом -- Теркозом. She knew that murder lay in that savage heart, and with a little cry of horror she sprang forward to plead with the ape-man. Она знала, это в этом диком сердце таится убийство, и с легким криком ужаса бросилась вперед, чтобы упросить обезьяну-человека отказаться от своего намерения. But her fears were more for Tarzan than for Canler. Но она боялась больше за Тарзана, чем за Канлера. She realized the stern retribution which justice metes to the murderer. Живо представила она себе суровое возмездие, которым правосудие цивилизованных стран наказывает убийцу. Before she could reach them, however, Clayton had jumped to Tarzan's side and attempted to drag Canler from his grasp. Однако, прежде чем она что-либо сказала, Клейтон уже подскочил к Тарзану и попытался вырвать Канлера из его тисков. With a single sweep of one mighty arm the Englishman was hurled across the room, and then Jane laid a firm white hand upon Tarzan's wrist, and looked up into his eyes. Одним взмахом могучей руки англичанин был отброшен, полетев через всю комнату. И тогда Джэн Портер твердо положила белую ручку на кисть руки Тарзана и взглянула ему в глаза. "For my sake," she said. -- Ради меня, -- сказала она только. The grasp upon Canler's throat relaxed. Рука немного отпустила сжатое горло Канлера. Tarzan looked down into the beautiful face before him. "Do you wish this to live?" he asked in surprise. -- И вы желаете, чтобы вот это жило? -- спросил он с удивлением. "I do not wish him to die at your hands, my friend," she replied. "I do not wish you to become a murderer." -- Я не желаю, чтобы он умер от ваших рук, мой друг, -- возразила она. -- Не желаю, чтобы вы стали убийцей. Tarzan removed his hand from Canler's throat. Тарзан снял руку с горла Канлера. "Do you release her from her promise?" he asked. "It is the price of your life." -- Освобождаете ли вы ее от обещания? -- спросил он. -- Это цена вашей жизни. Canler, gasping for breath, nodded. Канлер, с трудом дыша, утвердительно кивнул головой. "Will you go away and never molest her further?" -- Вы обещаете уйти и никогда больше ее не тревожить? Again the man nodded his head, his face distorted by fear of the death that had been so close. Канлер опять кивнул головой. Лицо его было еще искажено страхом смерти, которая так близко к нему подошла. Tarzan released him, and Canler staggered toward the door. Тогда Тарзан отпустил его совсем; Канлер, шатаясь, направился к двери. In another moment he was gone, and the terror-stricken preacher with him. Еще мгновение -- и он ушел, а за ним вышел и пораженный ужасом пастор. Tarzan turned toward Jane. Тарзан обернулся к Джэн Портер. "May I speak with you for a moment, alone," he asked. -- Могу я минуту поговорить с вами наедине? -спросил он. The girl nodded and started toward the door leading to the narrow veranda of the little hotel. Девушка кивнула головой и направилась к двери, которая вела на узкую веранду гостиницы. She passed out to await Tarzan and so did not hear the conversation which followed. Она ушла туда, чтобы там объясниться с Тарзаном, и потому не слышала последовавшего разговора. "Wait," cried Professor Porter, as Tarzan was about to follow. -- Стойте! -- крикнул профессор Портер, когда Тарзан направился идти вслед за Джэн. The professor had been stricken dumb with surprise by the rapid developments of the past few minutes. Профессор совершенно терялся от неимоверного темпа событий, сменившихся за эти несколько последних минут. "Before we go further, sir, I should like an explanation of the events which have just transpired. -- Прежде чем входить в дальнейшие разговоры, милостивый государь, я желал бы получить объяснение того, что случилось. By what right, sir, did you interfere between my daughter and Mr. Canler? По какому праву вы, милостивый государь, решились вмешаться в отношения между моей дочерью и м-ром Канлер? I had promised him her hand, sir, and regardless of our personal likes or dislikes, sir, that promise must be kept." Я обещал ему ее руку, милостивый государь, и, не взирая на то, нравится ли он нам или не нравится, обещание необходимо сдержать. "I interfered, Professor Porter," replied Tarzan, "because your daughter does not love Mr. Canler-she does not wish to marry him. -- Я вмешался, профессор Портер, -- ответил Тарзан, -- потому, что ваша дочь не любит м-ра Канлера, она не желает выйти замуж за него. That is enough for me to know." Для меня этого вполне достаточно. "You do not know what you have done," said Professor Porter. "Now he will doubtless refuse to marry her." -- Вы не знаете, что вы сделали, -- сказал профессор Портер. -- Теперь он без сомнения откажется жениться на ней. "He most certainly will," said Tarzan, emphatically. -- Непременно откажется, -- заявил Тарзан выразительно и энергично, и добавил: "And further," added Tarzan, "you need not fear that your pride will suffer, Professor Porter, for you will be able to pay the Canler person what you owe him the moment you reach home." -- Вам не следует бояться, что гордость ваша может пострадать, профессор Портер! Вы будете иметь возможность уплатить этому Канлеру все, что вы ему должны, в ту же минуту, как вернетесь домой. "Tut, tut, sir!" exclaimed Professor Porter. "What do you mean, sir?" -- Ну, ну, милостивый государь! -- воскликнул профессор Портер. -- Что вы этим хотите сказать? "Your treasure has been found," said Tarzan. -- Ваш клад найден, -- заявил Тарзан. "What-what is that you are saying?" cried the professor. "You are mad, man. -- Что, что вы сказали? -- крикнул задыхаясь профессор. -- Вы с ума сошли! It cannot be." Это невозможно. "It is, though. -- Однако, это так. It was I who stole it, not knowing either its value or to whom it belonged. Сокровища ваши украл я, не зная ни ценности клада, ни кому оно принадлежит. I saw the sailors bury it, and, ape-like, I had to dig it up and bury it again elsewhere. Я видел, как матросы зарывали его; я по-обезьяньи вырыл его и снова закопал, но уже в другом месте. When D'Arnot told me what it was and what it meant to you I returned to the jungle and recovered it. Когда д'Арно сказал мне, что это такое и что эти деньги ваши, я вернулся в джунгли и достал его. It had caused so much crime and suffering and sorrow that D'Arnot thought it best not to attempt to bring the treasure itself on here, as had been my intention, so I have brought a letter of credit instead. Этот клад причинил так много преступлений, страданий и горя, что д'Арно счел лучшим не пытаться привезти его сюда, как я намерен был сделать. Вот почему я привез только аккредитив. "Here it is, Professor Porter," and Tarzan drew an envelope from his pocket and handed it to the astonished professor, "two hundred and forty-one thousand dollars. Возьмите его, профессор Портер,-- и Тарзан, вынув из кармана конверт, передал его изумленному профессору. -- Тут двести сорок одна тысяча долларов. The treasure was most carefully appraised by experts, but lest there should be any question in your mind, D'Arnot himself bought it and is holding it for you, should you prefer the treasure to the credit." Клад был тщательно оценен экспертами, но на случай, если у вас могли бы появиться какие-либо сомнения, д'Арно сам купил его и хранит для вас. "To the already great burden of the obligations we owe you, sir," said Professor Porter, with trembling voice, "is now added this greatest of all services. -- К без того уже огромной тяжести нашего долга перед вами, -- сказал профессор Портер дрожащим голосом, -- вы добавили еще одну величайшую услугу. You have given me the means to save my honor." Вы даете мне возможность спасти мою честь. Clayton, who had left the room a moment after Canler, now returned. Клейтон, вышедший из комнаты минуту спустя после Канлера, теперь вернулся. "Pardon me," he said. "I think we had better try to reach town before dark and take the first train out of this forest. -- Извините, -- сказал он, -- я думаю, что лучше попытаться добраться в город еще засветло и выехать с первым поездом из этого леса. A native just rode by from the north, who reports that the fire is moving slowly in this direction." Туземец, только что приехавший верхом с севера, сообщил, будто пожар медленно движется уже в этом направлении. This announcement broke up further conversation, and the entire party went out to the waiting automobiles. Заявление Клейтона прервало дальнейшие разговоры, и все общество направилось к ожидавшим моторам. Clayton, with Jane, the professor and Esmeralda occupied Clayton's car, while Tarzan took Mr. Philander in with him. Клейтон с Джэн Портер, профессором и Эсмеральдой заняли автомобиль Клейтона, а Тарзан взял с собою ассистента. "Bless me!" exclaimed Mr. Philander, as the car moved off after Clayton. "Who would ever have thought it possible! -- Спаси, господи! -- воскликнул м-р Филандер, когда мотор их двинулся за автомобилем Клейтона. -- Кто мог когда-либо считать это возможным! The last time I saw you you were a veritable wild man, skipping about among the branches of a tropical African forest, and now you are driving me along a Wisconsin road in a French automobile. Последний раз, когда я видел вас, вы были настоящим диким человеком, прыгавшим среди ветвей тропического африканского леса; а теперь вы везете меня по висконсинской дороге во французском автомобиле. Bless me! Господь бог мой! But it is most remarkable." Но ведь это в высшей степени замечательно! "Yes," assented Tarzan, and then, after a pause, "Mr. Philander, do you recall any of the details of the finding and burying of three skeletons found in my cabin beside that African jungle?" -- Да, -- согласился Тарзан и, после некоторого молчания, добавил: -- Филандер, можете ли вы припомнить подробности относительно нахождения и погребения трех скелетов, лежавших в моей хижине на краю африканских джунглей? "Very distinctly, sir, very distinctly," replied Mr. Philander. -- Могу и очень точно, милостивый государь, очень точно! -- ответил м-р Филандер. "Was there anything peculiar about any of those skeletons?" -- Не было ли чего-нибудь особенного в одном из скелетов? Mr. Philander eyed Tarzan narrowly. М-р Филандер пристально взглянул на Тарзана. "Why do you ask?" -- Отчего вы это спрашиваете? "It means a great deal to me to know," replied Tarzan. "Your answer may clear up a mystery. -- Для меня это имеет очень большое значение, -- возразил Тарзан. -- Ваш ответ разъяснит тайну. It can do no worse, at any rate, than to leave it still a mystery. Во всяком случае, он не может сделать что-либо худшее, как только оставить тайну тайной. I have been entertaining a theory concerning those skeletons for the past two months, and I want you to answer my question to the best of your knowledge-were the three skeletons you buried all human skeletons?" За последние два месяца у меня в мыслях была своя теория относительно этих скелетов, и я прошу вас ответить мне открыто и начистоту: были ли все скелеты, которые вы похоронили, человеческими скелетами? "No," said Mr. Philander, "the smallest one, the one found in the crib, was the skeleton of an anthropoid ape." -- Нет, -- ответил м-р Филандер, -- самый маленький скелет, найденный в колыбели, был скелетом обезьяны-антропоида. "Thank you," said Tarzan. -- Благодарю вас! -- сказал Тарзан. In the car ahead, Jane was thinking fast and furiously. В автомобиле ехавшем впереди, Джэн Портер лихорадочно обдумывала свое положение. She had felt the purpose for which Tarzan had asked a few words with her, and she knew that she must be prepared to give him an answer in the very near future. Она поняла намерения Тарзана, когда он попросил позволения сказать ей несколько слов, и она знала, что должна быть готова дать ему ответ. He was not the sort of person one could put off, and somehow that very thought made her wonder if she did not really fear him. Он не такой человек, от которого можно было отделаться кое-как! И вдруг эта мысль вызвала в ней удивление и она усомнилась, не боится ли она его на самом деле? And could she love where she feared? А могла ли она любить того, кого боялась? She realized the spell that had been upon her in the depths of that far-off jungle, but there was no spell of enchantment now in prosaic Wisconsin. Она понимала, очарование, овладевшее ею в глубине столь далеких джунглей, но здесь в прозаичном Висконсине не могло быть такой сказочной любви. Nor did the immaculate young Frenchman appeal to the primal woman in her, as had the stalwart forest god. И безупречно одетый молодой француз не будил в ней первобытную женщину, как тот лесной бог. Did she love him? Любила ли она его? She did not know-now. Этого она сама теперь не знала! She glanced at Clayton out of the corner of her eye. Она украдкой взглянула на Клейтона. Was not here a man trained in the same school of environment in which she had been trained-a man with social position and culture such as she had been taught to consider as the prime essentials to congenial association? Вот человек, воспитанный в той же среде и обстановке, в которых была воспитана она; человек с таким общественным положением и культурой, которые она была приучена считать главной основой для подходящего брака. Did not her best judgment point to this young English nobleman, whose love she knew to be of the sort a civilized woman should crave, as the logical mate for such as herself? Неужели ее чутье не указывало на этого английского джентльмена? Ведь его любовь была такой, какую ищет всякая цивилизованная женщина в своем товарище жизни... Could she love Clayton? Могла ли она полюбить Клейтона. She could see no reason why she could not. Она не видела причины, по которой не могла бы. Jane was not coldly calculating by nature, but training, environment and heredity had all combined to teach her to reason even in matters of the heart. Джэн Портер не была по природе существом холодно-рассудочным, но воспитание, обстановка и наследственность -- все совместно научили ее рассчитывать даже и в сердечных делах. That she had been carried off her feet by the strength of the young giant when his great arms were about her in the distant African forest, and again today, in the Wisconsin woods, seemed to her only attributable to a temporary mental reversion to type on her part-to the psychological appeal of the primeval man to the primeval woman in her nature. То, что она была так безумно увлечена силой молодого гиганта, когда его большие руки обнимали ее в далеких африканских джунглях и сегодня в лесу Висконсина, могло, как ей начинало казаться, быть приписано только временному возврату к прототипу, к психологическому отклику первобытной женщины, таившейся в ней, на зов первобытного мужчины. If he should never touch her again, she reasoned, she would never feel attracted toward him. -- Если он никогда больше не коснется ее, -рассуждала она, -- она никогда не почувствует к нему влечения. She had not loved him, then. А в таком случае она, значит, не любит его. It had been nothing more than a passing hallucination, super-induced by excitement and by personal contact. Excitement would not always mark their future relations, should she marry him, and the power of personal contact eventually would be dulled by familiarity. Это было не более, как временная галлюцинация, вызванная возбуждением и физическим контактом, но, если бы она вышла за Тарзана замуж, то все очарование окончательно притупилось бы в совместной жизни. Again she glanced at Clayton. Она опять взглянула на Клейтона. He was very handsome and every inch a gentleman. Он был красив и был джентльменом с головы до ног. She should be very proud of such a husband. Таким мужем она могла бы очень гордиться! And then he spoke-a minute sooner or a minute later might have made all the difference in the world to three lives-but chance stepped in and pointed out to Clayton the psychological moment. И в это время он заговорил -- минутой раньше или минутой позже, и три жизни пошли бы совершенно иначе; но судьба вмешалась и указала Клейтону психологический момент. "You are free now, Jane," he said. "Won't you say yes-I will devote my life to making you very happy." -- Теперь вы свободны, Джэн, -- заявил он. -Скажите "да", и я посвящу всю свою жизнь, чтобы сделать вас вполне счастливой. "Yes," she whispered. -- Да, -- шепнула она. That evening in the little waiting room at the station Tarzan caught Jane alone for a moment. В тот же вечер, в маленьком зале для ожидающих на станции, Тарзану удалось застать Джэн Портер одну. "You are free now, Jane," he said, "and _I_ have come across the ages out of the dim and distant past from the lair of the primeval man to claim you-for your sake I have become a civilized man-for your sake I have crossed oceans and continents-for your sake I will be whatever you will me to be. -- Теперь вы свободны, Джэн, -- сказал он, -- и я пришел сквозь века, из далекого и туманного прошлого, из логовища первобытного человека, чтобы требовать вас себе по праву: ради вас я сделался цивилизованным человеком, ради вас я переправился через океан и материки, ради вас я сделаюсь тем, чем вы захотите, чтобы я был! I can make you happy, Jane, in the life you know and love best. Я могу дать вам счастье, Джэн, в той жизни, которую вы знаете и которую любите. Will you marry me?" Выйдете вы за меня замуж? For the first time she realized the depths of the man's love-all that he had accomplished in so short a time solely for love of her. В первый раз она поняла глубину его любви к ней и все, что он из-за любви совершил в столь короткое время. Turning her head she buried her face in her arms. Она отвернулась и закрыла лицо руками. What had she done? Что она сделала! Because she had been afraid she might succumb to the pleas of this giant, she had burned her bridges behind her-in her groundless apprehension that she might make a terrible mistake, she had made a worse one. Оттого, что испугалась возможности уступить зову этого гиганта, она сожгла за собой все мосты, и, от страха сделать жизненную ошибку, сделала ошибку еще более ужасающую! And then she told him all-told him the truth word by word, without attempting to shield herself or condone her error. И тогда она сказала ему все, сказала ему всю правду, слово в слово, не пытаясь обелить себя или оправдать свой поступок. "What can we do?" he asked. "You have admitted that you love me. -- Что же нам делать? -- спросил он. -- Вы признались, что любите меня. You know that I love you; but I do not know the ethics of society by which you are governed. Вы знаете, что я люблю вас, но я не знаю этики общества, которою вы руководствуетесь. I shall leave the decision to you, for you know best what will be for your eventual welfare." Оставляю решение вопроса в ваших руках, потому что вы лучше понимаете, что может устроить ваше благополучие! "I cannot tell him, Tarzan," she said. "He too, loves me, and he is a good man. -- Я не могу отказать ему, Тарзан! -- заявила она. -- Он тоже любит меня, и он хороший человек. I could never face you nor any other honest person if I repudiated my promise to Mr. Clayton. Я никогда не смогу взглянуть в лицо ни вам, ни другому честному человеку, если я откажу Клейтону. I shall have to keep it-and you must help me bear the burden, though we may not see each other again after tonight." Мне придется сдержать данное слово, и вы должны помочь мне нести это бремя, хотя, быть может, мы больше не увидим друг друга после сегодняшнего вечера. The others were entering the room now and Tarzan turned toward the little window. В это время вошли в комнату остальные, и Тарзан отошел к окошку. But he saw nothing outside-within he saw a patch of greensward surrounded by a matted mass of gorgeous tropical plants and flowers, and, above, the waving foliage of mighty trees, and, over all, the blue of an equatorial sky. Но он ничего не видел. Перед его глазами неотступно стояла залитая солнцем лужайка, окаймленная спутанной массой роскошных тропических растений, над ней колебалась листва могучих деревьев, а над всем этим сверкала лазурь экваториального неба. In the center of the greensward a young woman sat upon a little mound of earth, and beside her sat a young giant. В центре лужайки сидела молодая женщина на маленьком земляном валу и рядом с ней молодой гигант. They ate pleasant fruit and looked into each other's eyes and smiled. Они ели чудесные плоды, смотрели друг другу в глаза и улыбались. They were very happy, and they were all alone. Они были очень счастливы и были одни. His thoughts were broken in upon by the station agent who entered asking if there was a gentleman by the name of Tarzan in the party. Мысли его прервал приход станционного служащего, который спросил, нет ли тут джентльмена, по имени Тарзан. "I am Monsieur Tarzan," said the ape-man. -- Я -- мосье Тарзан, -- сказал обезьяна-человек. "Here is a message for you, forwarded from Baltimore; it is a cablegram from Paris." -- Вам депеша из Парижа, пересланная из Балтимора. Tarzan took the envelope and tore it open. Тарзан взял конверт и вскрыл его. The message was from D'Arnot. Депеша была от д'Арно. It read: В ней значилось: Fingerprints prove you Greystoke. Отпечатки пальцев доказывают, что вы Грейсток. Congratulations. Поздравляю! D'ARNOT. Д'Арно. As Tarzan finished reading, Clayton entered and came toward him with extended hand. Когда Тарзан прочел телеграмму, вошел Клейтон и направился к нему с протянутой рукой. Here was the man who had Tarzan's title, and Tarzan's estates, and was going to marry the woman whom Tarzan loved-the woman who loved Tarzan. Тарзан смотрел на него. Вот человек, который носит титул Тарзана, владеет его поместьями! Он женится на женщине, которую любит Тарзан и которая любит Тарзана. A single word from Tarzan would make a great difference in this man's life. Одно лишь слово его перевернет жизнь этого человека. It would take away his title and his lands and his castles, and-it would take them away from Jane Porter also. Оно отнимет у него титул, отнимет поместья и замки, оно отнимет их также и у Джэн Портер. "I say, old man," cried Clayton, "I haven't had a chance to thank you for all you've done for us. -- Знаете ли, старина? -- крикнул Клейтон. -- Я все еще не имел случая благодарить вас за то, что вы для нас сделали. It seems as though you had your hands full saving our lives in Africa and here. Вы только и делали, что спасали нам жизнь и в Африке и здесь. "I'm awfully glad you came on here. Страшно рад, что вы сюда приехали. We must get better acquainted. Мы должны поближе познакомиться. I often thought about you, you know, and the remarkable circumstances of your environment. Знаете ли, я часто думал о вас и о замечательных обстоятельствах окружающей вас обстановки. "If it's any of my business, how the devil did you ever get into that bally jungle?" Хотелось бы мне спросить вас, если позволите: каким образом, черт возьми, попали вы в те далекие страшные джунгли? "I was born there," said Tarzan, quietly. "My mother was an Ape, and of course she couldn't tell me much about it. -- Я там родился, -- спокойно ответил Тарзан. -Моя мать была обезьяна и, само собой разумеется, не могла мне много об этом рассказать. I never knew who my father was." Отца своего я никогда не знал. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg