«Княжа булава»

Княжа булава (fb2) - Княжа булава 1363K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владислав Юрьевич Глушков

Владислав Глушков Княжа булава

Глава 1

Каждая неделя в жизни Виктора Сергеевича Позднякова начиналась одинаково, вот уже много лет. Он просыпался в 6.30 под ненавистный звон будильника, нехотя шёл в ванну, принимал душ, чистил зубы и отправлялся на кухню, где с отвращением поглощал приготовленный женой завтрак, запивал его большой чашкой крепкого чёрного кофе, и отправлялся на работу. Он всей душой ненавидел этот день и это утро, в принципе он вообще не любил вставать рано, предпочитал спокойно проснуться ещё некоторое время понежиться в тёплой постели и уже, потом вставать. Но всю жизнь приходилось вставать рано под звон будильника, и если к середине недели он начинал понемногу привыкать к действительности, то вот понедельник, после двух выходных дней, приводил Виктора Сергеевича в полное бешенство.

В это время он ненавидел весь мир, шёл за окном промозглый осенний дождь, или утопали в цвету сады, мела метель, или сияло яркое июньское солнце, для него было совершенно всё равно. Он как зомби поднимался с постели и тихо ненавидел этот мир. Его раздражало всё, льющаяся из душа вода, она казалась то слишком холодной, то очень горячей, завтрак, которым его неизменно кормила жена, традиционное жареное яйцо и две гренки, в другое время он с удовольствием съедал, заботливо приготовленный завтрак, но только не ранним утром, и тем более не в понедельник. Единственное, что он принимал с благодарностью, это большую чашку крепкого чёрного кофе, этот напиток, хоть немного мог взбодрить и привести в порядок хаотически разбросанные по голове мысли.

И это утро понедельника ни чем не отличалось от всех предыдущих. Виктор Сергеевич бродил по квартире, в которой прожил с женой вот уже больше четверти века. По квартире, которая досталась ему от его родителей, квартире, которую он знал наизусть. Именно здесь он вырос, в этой небольшой квартирке, на окраине Полтавы, города в самом центре Украины. Здесь он прожил всю свою жизнь, отсюда пошёл в школу, здесь, вечерами, когда домочадцы укладывались спать, он мечтал, тихонько лёжа под одеялом. Когда-то в далёком детстве маленький Витя мечтал стать военным лётчиком, и обязательно истребителем, ведь только истребителей берут в космонавты. Но кто из мальчишек об этом не мечтал, пожалуй, каждый второй. Только вот становиться космонавтами получалось у единиц. Не получилось и у Виктора Сергеевича. Его даже не взяли в армию, подкачало здоровье, и на очередной комиссии он был списан подчистую.

С тех пор прошло много лет, невысокого роста, некогда щуплый паренёк превратился в среднего роста, с округлым животиком и отдышкой мужчину. По той причине, что в лётчики его не взяли, Витя поступил в строительный институт, на архитектурный факультет. Некоторый талант к рисованию, у него был с самого детства, этот талант он развивал по мере возможности в художественной школе, но до большого художника не развился, так и, застряв на каком-то этапе, что и помешало поступить в действительно художественный ВУЗ. Пришлось довольствоваться архитектурным факультетом. После окончания, его направили работать в городское архитектурное бюро, но со временем, после большой перестройки, развала союзного государства, и полного краха развитого социализма, а так же надежд на построение коммунизма в одной отдельно взятой стране, бюро распалось, само собой. В стране, которая семимильными шагами катилась к полной нищете, под завывание милицейских сирен, грохот выстрелов и стоны восставших из небытия всевозможных партий архитектурные бюро оказались невостребованными. Ни кто ничего не строил, ни кто ничего не проектировал, всё только разрушалось, а если и строилось, то совсем без каких-либо проектов или документации. Так работала новая элита, пришедшая к власти.

Поэтому и трудовой путь Виктора Сергеевича Позднякова, закончился, но к этому времени он уже успел обзавестись семьёй, и если жена, врач ещё могла прокормить сама себя, то вот о будущем двоих детей нужно было заботиться. Оставшись без работы, Виктор Сергеевич не смог ничего придумать, кроме того, что бы заняться бизнесом. Он как в пропасть без оглядки кинулся в этот сумасшедший поток, к счастью за годы работы в бюро он успел подкопить кое-какие деньги, да ещё и удачно конвертировать их в иностранную валюту в тот самый момент, когда в стране отменили уголовную статью, за незаконное обращение с этой самой валютой. Вот все свои сбережения он и пустил в капиталистическое производство высоких доходов, создав фирму по торговле всем подряд.

Фирма раскачивалась быстро, у Виктора Сергеевича проявился талант к всякого рода коммерции, сначала он работал один. Потом пригласил своего друга, потом у них даже образовался на фирме персонал, из секретаря, бухгалтера и двух менеджеров. И вот когда дела, казалось бы, пошли совсем хорошо, к нему в офис пожаловали три молодых человека. Они были одеты в спортивные костюмы и кожаные куртки. Секретарь Леночка зашла в кабинет генерального директора с бледным лицом, и оповестила, что там ждут посетители, но посетители не затруднили себя ожиданием, они просто отодвинули Леночку и войдя в кабинет почти по-хозяйски один из них устроился в кресле того самого генерального директора.

В этот день, Виктор Сергеевич узнал, что вся земля в городе поделена, что он находится на земле того, кого представляли парни в спортивных костюмах. Что в городе идёт постоянная война и что ни кто, на фразе «ни кто» они сделали акцент, не сможет гарантировать безопасность ни самого Виктора Сергеевича, ни его семьи. А ещё он узнал, что его безопасность, безопасность его жены, детей, тогда ещё живых родителей, и даже попугая, который жил в доме Виктора Сергеевича, очень дорого стоит. Ну, о безопасности семьи и себя любимого он, конечно, догадывался, но вот то, что настолько дорогая безопасность попугая, он даже предположить себе не мог.

В этот самый день фирма Виктора Сергеевича прекратила своё существование. Нет, он, конечно, не закрыл всё и не убежал за границу, прихватив с собой все деньги со счёта, потому, что от такого поступка его отговорили всё те же парни в спортивных костюмах. Он ещё некоторое время работал, пытаясь создать светлое будущее для людей, занимающихся его безопасностью, но поборы были настолько велики, что прибыль предприятия совсем не покрывала их. И в очередной раз те трое парней явились в офис генерального директора с тем, что бы сообщите, что фирма некогда ему принадлежавшая, теперь принадлежит совсем другому человеку, и что он, генеральный директор, конечно, может продолжить в ней свой трудовой путь, но только если согласиться работать сторожем.

Сторожем работать Виктор Сергеевич не согласился, а поэтому вступил в великую когорту безработных. Мизерное пособие ещё некоторое время дало возможность хоть как-то прокормить семью, но оно тоже было не вечным. И вот совсем уж отчаявшись, Виктор Сергеевич наткнулся на объявление в местной газете, о том, что где-то там, далеко за границей, в капиталистической Европе, страх как не хватает рабочих рук, там крайне нужны специалисты. Виктор Сергеевич недолго думая позвонил по указанному в объявлении телефону. Приятный женский голос, ответил, что действительно Европа просто изнывает от недостатка рабочей силы, они могут посодействовать господину Позднякову в трудоустройстве за рубежом. Для этого, господину Позднякову нужно прийти к ним в офис заполнить все необходимые документы оплатить услуги и спокойно отправляться в дальнее зарубежье в поисках счастья и больших заработков.

Собрав по друзьям и знакомым необходимую сумму, так как своих собственных сбережений у Виктора Сергеевича уже не было и в помине, он отправился на поиски счастья в далёкой и загадочной Португалии. На фирме не обманули, его действительно доставили в страну, и даже встретили, там, на месте, да вот только встречающие не очень походили на агентов по трудоустройству, они скорее напоминали тех самых парней в спортивных костюмах и кожаных куртках, которые приходили к нему в офис. Здесь же на вокзале всем приехавшим в компании с Виктором Сергеевичем пришлось попрощаться со всем долларами, которые они везли на первое время жизни в чужой стране. Некоторые, правда, не хотели отдавать. Противились, но Виктор Сергеевич очень хорошо помнил, о том, насколько дорого стоит его безопасность. Ещё с прошлого разговора в офисе, поэтому спорить не стал, отдал требуемую сумму и порадовался, что у него осталось ещё несколько долларов. Вот после того, как парни с бритыми затылками ушли, получив свои честно заработанные деньги, к группе подошёл молодой человек вполне приятного вида. Он-то как раз и оказался тем самым агентом. Парень очень сильно расстроился, что произошло такое недоразумение, что он немного опоздал, в противном случае, он обязательно вызвал бы полицию и оградил своих соотечественников, и тем более клиентов от посягательств. Но вышло, как вышло. Проблему с деньгами он пообещал решить, и решил, выдав всем, кто просил некоторую сумму, но не просто так, а под процент, причём, Виктор Сергеевич, заметил, что ему в руки попала его собственная купюра. Её он запомнил ещё дома, по характерной надписи чернилами, которая характеризовала, наше отношение к лицу, изображённому на купюре. Но обращать внимание агента на столь незначительный факт он не стал. Всё и так было понятно, их не только обирают, но ещё и зарабатывают на них, давая в долг их собственные деньги.

Правда свои обязательства по трудоустройству агент выполнил, переночевав в захудалой гостинице, за которую пришлось отдать почти все полученные взаймы деньги и, одолжив утром ещё, Виктор Сергеевич отправился вглубь страны, к своему потенциальному работодателю. В этой стране он провёл два с половиной года, сначала отрабатывая долги, потом пытаясь заработать на лучшую жизнь, затем просто уже привыкнув к такой жизни. Но, в конце концов, не выдержал. Время от времени он звал сюда жену, но та не могла бросить детей, оставив их на стареющих родителей. И Виктор это прекрасно понимал, но он так же понимал, что живя в разных странах, на два дома у него никогда не получится заработать ни на отдельную квартиру, ни на машину, ни тем более на безбедное существование. Конечно, некоторые деньки получилось скопить. Но это был мизер. В последний год один за другим умерли родители Виктора Сергеевича, так и не дождавшись сына из далёкого зарубежья, оставив впрочем, им свою квартиру. Тогда он и принял решение вернуться домой.

К тому времени экономика в стране начала понемногу выравниваться, буйный беспредел утихать и Виктору Сергеевичу удалось устроиться на работу в одном небольшом, вновь созданном архитектурном бюро, в котором, он и трудился, по сей день.

— Виктор, где ты там пропал, — позвала его жена, — иди скорее завтракать, а то на работу опоздаешь.

— Иду, — нехотя ответил Виктор Сергеевич, не то, чтобы он не любил, или не уважал свою жену Ольгу. Нет, он её и любил и уважал, да и привык уже к ней за столько лет совместной жизни, но вот в понедельник утром у него не было ни малейшего желания с кем-либо говорить.

Виктор Сергеевич уселся за стол и стал нехотя жевать приготовленный женой завтрак, он с трудом заталкивал в себя пищу и представлял, как всего через несколько минут, ему придётся втискиваться в переполненное маршрутное такси. Потом с риском для жизни ехать в полусогнутом состоянии до центра города, да ещё и платить за все эти мучения, не маленькие деньги. Троллейбус, конечно, был более дешёвый и более безопасный транспорт, но в последнее время ходил настолько непредсказуемо, что уехать на нём, без риска опоздать на работу было невозможно.

Виктор Сергеевич жевал яйцо с гренками, запивая кофе, и думал, а точнее не думал, а мечтал, мечтал как в детстве, только теперь не о карьере лётчика-истребителя, не о полётах в космос, а о тихой старости в собственном имении, где-нибудь на берегу Атлантического океана. Он всё ещё оставался романтиком. Когда-то давно в детстве его бабушка рассказывала, что родители её в свою очередь родителей имели свой большой дом в центре Киева, дед был управляющим крупного банка, семья была большая. Конечно, в пламени гражданской войны многие дяди и тёти погибли, кого-то поглотила Сталинская карательная машина, но по слухам кто-то умудрился выехать за границу, прихватив с собой все семейные ценности.

«Вот бы объявился мой двоюродный дядя, или тётя, — мечтал Виктор Сергеевич, — приехал бы и сказал, что, мол, он одинок и скоро помрёт, у него нет ни единого наследника, и всё своё состояние он завещает ему, Виктору Сергеевичу Позднякову, как единственному и законному наследнику».

— Витя, да, что с тобой сегодня, — прервала его мечты жена Ольга. — Ты что на работу не идёшь? Тогда зачем встал в такую рань? Или может, болит что? — Участливо уточнила жена. — Давай давление померяю.

— Нет, всё нормально, отмахнулся Виктор Сергеевич, — спасибо.

Он вытер губы салфеткой, выпил последний глоток кофе и пошёл одеваться.

— Может всё-таки давление померить? — Не успокоились жена, — вот возьми аспирина две таблетки выпей.

— Не надо, — вновь отмахнулся Виктор Сергеевич.

— Надо, Витя, в нашем с тобой возрасте нужно беречь здоровье, — она уже стояла возле него, держа в руке стакан с водой и аспирин.

— Да зачем?

— Это не помешает, — безапелляционно ответила Ольга и затолкала ему в рот таблетки.

Те моментально начали растворяться во рту, наполняя его противной горечью, утро было испорчено окончательно, Виктор Сергеевич взял протянутый ему стакан воды, сделал несколько больших глотков, смывая назойливую горечь, посмотрел на Ольгу, но ни чего не сказал. Просто взял в руки портфель, с которым постоянно в последнее время ходил на работу и где уже лежали заботливо завёрнутые в пергаментную бумагу бутерброды, поцеловал жену в щёку и направился в коридор.

Дверной звонок прозвенел неожиданно громко и настойчиво, в тот самый момент, когда Виктор Сергеевич взялся за ручку, что бы выйти из квартиры. Он автоматически открыл дверь и застыл на пороге с открытым от удивления ртом. По ту сторону дверного проёма стоял высокий мужчина лет тридцати в безукоризненно сидящем на стройной, спортивного вида фигуре, костюме. Белоснежная рубашка и идеальной формы узел галстука, выдавал в нём чиновника высокого ранга.

— Извините, я ищу Виктора Сергеевича Позднякова, — с лёгким иностранным акцентом произнёс молодой человек. — Он должен проживать по этому адресу.

— Витя, кто там пришёл? — Следом за Виктором Сергеевичем вышла в коридор жена, обычно из дому они выходили вдвоём. — Витя, это кто?

— Не знаю, — пожал плечами Виктор Сергеевич, — он меня спрашивает.

Молодой человек невозмутимо смотрел на беседующую пару.

— Так Вы и есть Виктор Сергеевич Поздняков? — Уточнил он.

— Да. Чем могу быть полезен? — Наконец сообразил, что-то ответить Виктор Сергеевич.

— Я представитель Французского консульства, Вы должны проехать со мной.

— Витя, что происходит? — Спросила Ольга, — ни куда он, ни с кем не будет ехать, попыталась она заступиться за мужа, — и вообще, нам на работу пора, мы можем опоздать.

— Мадам, прошу не волноваться, я не бандит я действительно представитель консульства, — произнеся эти слова, молодой человек достал из кармана какую-то книжечку и протянул её Ольге Юрьевне, — вот, прошу мадам, мои документы.

— Да, что вы мне в лицо суёте, я всё равно здесь ничего не понимаю, — ответила Ольга Юрьевна, тем не менее, книжечку взяла в руки и начала скрупулёзно её изучать.

— Мадам убедились, — поинтересовался молодой человек после пяти минут молчания.

— Да, — ответила Ольга Юрьевна, возвращая документ, — но это ни о чём не говорит.

— Вот именно, — подтвердил Виктор Сергеевич, — я не вижу ни одной, хоть мало-мальски веской причины, почему я должен ехать с Вами. Назовите мне её.

— Я не уполномочен называть причины, месье, я только курьер, мне дали задании Вас доставить, вот и всё, объяснения, по всей видимости, будут даны Вам непосредственно по прибытии в консульство.

— Но мне нужно на работу, — возразил Виктор Сергеевич.

— Я могу завезти Вас к Вам на работу, и Вы сможете взять отпуск, если в этом есть необходимость.

— Я не собираюсь сейчас идти в отпуск, отпуск у меня спланирован на август, а сегодня, если мне не изменяет память только конец мая, да и не отпустит меня ни кто.

— Вы можете взять отпуск за свой счёт, наша поездка займёт всего один день.

— И куда Вы намерены меня отвезти?

— В Киев, во Французское консульство, я же уже говорил.

— Ладно, поехали, согласилась Ольга Юрьевна, хоть до работы подбросят, всё равно уже на маршрутку опоздали.

— Хорошо, — сдался в свою очередь и Виктор Сергеевич, — только с одним условием, Вы меня здесь забрали, Вы меня и назад доставите.

— Этого, я Вам месье Поздняков гарантировать не могу, но думаю, что коль меня за Вами отправили, значит, прикажут и назад доставить.

Виктор Сергеевич на минуту задумался над сказанным курьером, потом махнул рукой, закрыл на ключ двери.

— Чёрт с Вами поехали.

— Мадам месье, прошу следовать за мной, — пригласил курьер и первый начал спускаться по лестнице.

Во дворе, под подъездом стоял чёрный Ситроен представительского класса. С красными дипломатическими номерами, водитель, поджидавший возле машины, предупредительно открыл двери, приглашая пассажиров садиться. Краем глаза Виктор Сергеевич заметил, как остановились в дверях подъезда с открытыми от удивления ртами, соседи, вышедшие следом за ними. А тем временем машина виртуозно развернулась, на силу поместившись в небольшом старом дворе, и плавно выехала на улицу.

Виктор Сергеевич и Ольга Юрьевна сидели в полном недоумении на заднем сиденье автомобиль, кожаная обивка салона, тихая музыка, прохлада от работающего кондиционера, привели их в полное изумление. Они только смотрели друг на друга и не понимали, что происходит, откуда взялись эти люди, зачем им понадобилось везти Виктора Сергеевича в какое-то консульство.

— А может это всё-таки бандиты, — тихонько, на самое ухо, что бы ни кто не услышал, не смотря на стекло, разделявшее салон, спросила Ольга Юрьевна у мужа. — Ты там, когда за границей был, ничего такого не натворил?

— Оля, о чём ты говоришь, какие бандиты? Ты, что не знаешь, как бандиты выглядят?

— Это наши, а ихние, может по-другому.

— Бандиты они везде одинаковые, ты же его удостоверение смотрела.

— Да, что, думаешь, я там поняла, что то? Оно на французском написано, кажется.

— Номера смотри дипломатические.

— В наше время любые можно прицепить. Лучше признайся, пока не поздно, если что чужое взял, то лучше отдай, всё равно вытрясут. А так, хоть здоровье сохранишь.

— Да, перестань, ты, — рассердился Виктор Сергеевич. — Что я там мог взять, кусок арматуры на стройке? Так её и у нас полно.

— Ой, смотри Витя, люди то видать серьёзные, они даже не спросили куда ехать, а уже и до моей работы доехали.

Машина, действительно остановилась возле поликлиники, где работала Ольга Юрьевна. Водитель вышел и предупредительно открыл двери.

— Вить, а может, не поедешь, сбежишь? Кто знает куда, зачем? Вот как на работу пойдёшь, отгул просить, так сразу и беги через чёрный ход.

— Оля, и что всю жизнь потом бегать? Если бандиты, то смотри, они знают, где живём, где работаем, куда бежать?

— И то верно. Ну, ладно я пошла, а ты подумай, может не надо ехать. И звони, не забывай.

— Ладно, Оля, как то оно будет, — Виктор Сергеевич поцеловал жену в щёку и она пошла, а машина теперь уже с одним пассажиром поехала дальше.

В офис Виктор Сергеевич прибыл сегодня раньше всех, хотя обычно по понедельникам он опаздывал, это обстоятельство несколько удивило охранника, стоявшего на входе в здание. Это было большое офисное здание, построенное совсем недавно по проекту того самого проектного бюро в котором работал Поздняков. Каким образом их директору и по совместительству владельцу агентства удалось заполучить этот проект, не знал ни кто. Некоторые догадывались, некоторые предполагали, но ни кто не знал доподлинно. Однако факт оставался фактом, у директора получилось не только вырвать этот проект из зубов крупных акул проектного бизнеса, но еще и оформить на себя авторский надзор за строительством, что само по себе в принципе невероятно. Но кроме этого у него получилось ещё, и купить в здании офис, практически по бросовой цене в новом здании, в центре города.

— Привет, Саша, — поздоровался Виктор Сергеевич с охранником, чем ввёл того в полное изумление.

Все люди окружавшие Виктора Сергеевича уже давно знали, утро то время, когда с ним лучше не заговаривать. Вместо, «Здравствуйте» он обычно кидал невнятное «Привет», и уж подавно не называл ни кого по имени. Конечно, примерно через час он преображался и становился вполне адекватным, доброжелательным и даже иногда весёлым человеком, но это происходило через два часа, когда выпив ещё одну чашку кофе, он окончательно просыпался.

— Саша ты, что не узнал меня? — Уточнил Виктор Сергеевич.

Дело в том, что Саша охранял это здание ещё с самых истоков, точнее с самого начала строительства. А так, как всему проектному бюро приходилось очень часто бывать на стройке, то и охрану они знали очень хорошо, как и охрана и. Из всех тех людей, что работали во время строительства, остался один Александр, остальные просто не подошли. Они прекрасно исполняли свои обязанности, но вот представлять фирму на готовом объекте просто не могли. Но Александр был молод, всегда подтянут от него ни когда не пахло перегаром, и руководство управляющей зданием компании решило оставить его при себе.

— Нет, Виктор Сергеевич, конечно, узнал, здравствуйте.

— Что наших ещё никого нет?

— Нет никого.

— Может это и к лучшему, тогда я не стану подниматься к себе, а напишу заявление прямо здесь, и попрошу тебя передать его Петру Михайловичу.

— Конечно, пишите, я обязательно передам. А что у Вас случилось что-нибудь? — Поинтересовался Александр.

— Да нет, ничего, просто уехать нужно срочно на один день, по делам, — немного подумав, добавил Виктор Сергеевич.

Он прошёл на пост охраны и пристроился там, на столике, достал из портфеля лист бумаги, ручку и начал писать заявление.

— Витя, а что ты там пишешь? — Директор агентства Пётр Михайлович Бирюков стоял у него над головой и пытался прочесть, то, что успел написать Поздняков.

— А Пётр, это ты? Да вот нужно уехать на денёк, заявление пишу.

— Пошли-ка наверх, поговорим.

Они вдвоём направились к лифту, Петра Михайловича Виктор Сергеевич знал ещё со студенческой скамьи. Тот был старше на три года, но Архитектурный факультет небольшой, и студенты разных курсов очень часто пересекались, то на практике, то на курсовых и дипломах. Старшие с удовольствием помогали младшим, да ещё и неплохо на этом зарабатывая. Очень часто студентов младших курсов привлекали в помощь старшим при выполнений больших дипломных проектов, на чём те тоже могли заработать. Потому, когда Виктор Сергеевич пришёл наниматься на работу, Бирюков взял его безоговорочно, зная его деловые качества и способности, поэтому взял, не смотря на то, что штат к тому времени был заполнен, да и заказов особо не намечалось. Но с приходом Виктора Сергеевича, как то начали поступать и новые заказы. Конечно, два события ни как не были связаны друг с другом, но Пётр Михайлович верил, что любое доброе дело вознаграждается с лихвой.

— Так куда ты там собрался, — переспросил он Позднякова, когда добрались до кабинета.

— Понимаешь, Пётр, не срочно нужно уехать, всего на один день.

— Ух, ты, а ты не забыл, что у нас проект незаконченный, и что сдавать его через три дня?

— Так я свою часть по этому проекту уже сделал.

— Всё, что ты сделал, никуда не годится, я твою работу полностью забраковал. Я не понимаю, Витя, что происходит, раньше у тебя не наблюдалось таких косяков.

— Как это забраковал, почему? — Удивился Поздняков, такого исхода дела он даже представить себе не мог.

— Да вот так, ты напортачил на все сто процентов, расчеты нагрузок не правильные? Ты что в диверсанты готовишься, хочешь, что бы здание завалилось? Нет, Витя, так ело не пойдёт. Ты о чём думал, когда всё считал?

— Не знаю, может программа сбой дала? Я всё пересчитаю, всё переделаю, но только не сегодня, сегодня мне край, нужно уехать, а вот вернусь, возьму проект домой и ночью в спокойной обстановке всё пересчитаю.

Пётр Михайлович задумался, посмотрел внимательно на Виктора Сергеевича, потом покачал головой.

— Хорошо, я тебя отпущу, на один день, не больше, с тем условием, что вернувшись, ты закроешься в офисе и не выйдешь из него, пока не закончишь работу, пока не перепроверишь всё сто пятьдесят раз. И не дай Бог нам опоздать со сдачей проекта. Если мы опоздаем хоть на день. Нет хоть на час, на минуту, ты больше работать у меня не будешь, ты вообще больше работать по специальности нигде не будешь, я об этом позабочусь.

— Спасибо, Петя, поблагодарил Виктор Сергеевич, положив на стол заявление.

— Да на кой чёрт мне твоё заявление, у нас, что здесь государственная контора? — Вспылил Бирюков, — всё иди с глаз моих долой, и помни то, что я сказал.

— Спасибо, Петя, пока, я вечером вернусь и всё доделаю, я всё исправлю, — Поздняков бросился к лифту, вылетел из здания и просто вскочил в открытые двери автомобиля на глазах изумлённых сотрудников бюро, которые в это время подходили к зданию со всех сторон.

Машина как бы нехотя отъехала от входа, потом быстро набрала скорость и покатила в сторону Киевской трассы.

Глава 2

Машина оставляла позади себя километр за километром, а Виктор Сергеевич так и не мог понять, что происходит. Тишина салона, и лёгкая, не громкая музыка, ни как не способствовали размышлениям. Поздняков несколько раз пытался собрать мысли в кучу, и дать хоть какое-то логическое объяснение всему произошедшему за последние несколько часов, но у него не получалось. Он постоянно отвлекался, то на музыку, то прислушиваясь к движению машины, постоянно пытался сообразить, где они находится, и сколько ещё ехать. Но трасса Полтава — Киев для него была малоизвестной. Он помнил только некоторые основные пункты, Лубны, Пирятин, Березань, но иногда даже путался, в каком порядке они расположены. А плавный ход машины убаюкивал, и наконец, Виктор Сергеевич сдался. Вчера он как обычно допоздна засиделся за компьютером, сегодня встал рано, да ещё и волнения с самого утра, усталость накатилась как-то сразу. Глаза сами по себе закрылись, и Виктор Сергеевич задремал. Сон его был беспокойным, Позднякову снились какие-то войны, рыцари на конях, пожары, виселицы, отрубленные головы, и многое другое, совсем не связанное с его жизнью. Он проснулся так же неожиданно, как и заснул, почти ничего не помня о том, что видел во сне, от всех видений остался только страх, который закрался куда-то глубоко в сердце и там засел предательским холодком. Машина въезжала на мост через Днепр.

— Месье Поздняков, прошу следовать за мной, — сопровождающий, как и раньше, был невозмутимо учтив.

Они прошли в здание, миновали несколько постов охраны, в приёмной их встретила секретарь, обмолвившись несколькими разами с молодым человеком, она многозначительно посмотрела на Виктора Сергеевича и, открыв двери в кабинет, пригласила их пройти.

Кабинет, поразил Виктора Сергеевича своим минимализмом, здесь не было ничего лишнего, только рабочий стол, на котором стоял компьютер, небольшой приставной столик, кресла, самые простые на вид, книжный шкаф и всё, даже привычного стола для совещаний в кабинете не было, не говоря уже о телевизоре, мягком уголке и тому подобных излишествах. Это был действительно рабочий кабинет, место, где человек занимался своим делом, не отвлекаясь на постороннее.

Человек, сидевший за столом, оторвался от монитора компьютера, улыбнулся и, встав, вышел из-за стола, встречая пришедших.

— Господин Поздняков, очень приятно, что Вы согласились приехать к нам, согласитесь это значительно удобнее.

— Удобнее, извините, чего? — Не понял Виктор Сергеевич, — и вообще с кем имею честь говорить?

— Ах, извините, моё имя Жан Перье, я заместитель консула Франции, прошу Вас, не сердитесь, сейчас я всё поясню. Люк, — он обратился к молодому человеку, — Вы свободны, когда мы уладим с господином Поздняковым все вопросы, я Вас вызову, а пока можете заниматься своими делами.

Всё это господин Перье говорил на русском языке, видимо для того, что бы Виктор Сергеевич понимал, о чём идёт речь. Люк, молча, кивнул головой и вышел из кабинета, а заместитель консула вновь повернулся к Виктору Сергеевичу.

— Прошу Вас господин Поздняков пройти со мной, у меня к Вам будет очень важный разговор, прошу Вас.

Они прошли в смежный кабинет, это была то ли комната отдыха, то ли кабинет для неформального приёма. Там стояли удобные мягкие кресла, диван, журнальный столик, на стене висел большой, плоский телевизор, колонки домашнего кинотеатра были разбросаны по кабинету в строгом соответствии с требованиями наилучшего звучания. Но кроме мебели в кабинете сидел ещё один господин. На вид ему было около шестидесяти. Строгое лицо, аккуратно подстриженная, небольшая бородка, с проседью, короткая причёска, ладно сидящий костюм всё выдавало в господине человека не бедного и знающего себе цену. При появлении Позднякова в сопровождении хозяина кабинета, гость встал, отложив в сторону сигару, которую курил, и коротко поклонился.

— Господин Поздняков, разрешите Вам представить моего старинного друга, господина Жака Орли, именно по его просьбе я выслал за Вами машину со своим референтом. У месье Жака, есть к Вам серьёзный разговор. А я с Вашего позволения оставлю Вас на некоторое время.

— Да, спасибо, дорогой Жан, — ответил Орли, — прошу Вас господин Поздняков, проходите, присаживайтесь. Коньяк, сигара? Дело в том, что месье Жан разрешил мне полностью распоряжаться в его комнате для гостей. Или может быть, Вы хотите, перекусить с дороги?

— Нет, спасибо, есть я не хочу, но вот от коньяка не откажусь.

— Вот и отлично, — согласился француз, направившись к шкафу. В котором, по всей видимости, располагался бар.

На столе появились круглые большие бокалы, бутылка коньяка, не известного Виктору Сергеевичу сорта и вида, тарелка с тонко нарезанным вяленым мясом, маленькие канапе с красной икрой, нарезанный лимон и виноград. Жак плеснул в бокалы коньяк, взял свою сигару, предложил Виктору Сергеевичу, но тот отказался, сославшись на то, что бросил курить очень давно и не хочет начинать вновь.

— Сигара, это не совсем привычка курить, господин Поздняков. Сигары не курят в таком понимании как сигареты, — он говорил с акцентом, и при этом несколько не правильно строил фразы, но понять его было легко, — сигара, это больше образ жизни. Но не станем отвлекаться, то того вопроса, по которому я попросил господина консула пригласить Вас сюда. Я уверен, Вы будете очень удивлены, может быть сразу, и не поверите мне, а может быть, вообще не поверите, но я просто обязан всё Вам рассказать. А там уже Ваше дело, как поступать в дальнейшем.

— Вы заинтриговали меня, господин Жак. Слушаю Вас.

— Месье Виктор. Вы позволите мне Вас так называть?

Виктор Сергеевич кивнул в ответ.

— Так вот Месье Виктор, я являюсь личным адвокатом господина Сержа Флёри, точнее являлся, Не так давно мой клиент умер в возрасте восьмидесяти пяти лет. Это очень печальный факт, мы все любили месье Сержа, но жизнь есть жизнь и все мы смертны на этой грешной земле. Так вот месье Серж в последнее время был очень одинок, дело в том, что он прожил со своей женой счастливо в браке почти пятьдесят пять лет, но Бог не дал им детей, такое случается. В свою очередь и месье Серж, был единственным ребёнком в его семье. Мадам Флёри умерла несколькими годами раньше, и вот тогда, месье Серж начал задумываться над завещанием его матушки, которая пережила своего супруга. Здесь, наверное, следует сказать, что все мои предки служил адвокатами в семье Флёри, поэтому и все завещания передавались от деда к отцу, от отца к сыну, поэтому мы в курсе всей истории этой семьи. Так вот в завещании матушки месье Сержа было написано, что в том случае, если, у месье Сержа и мадам Люси, так и не будет детей, и на этом род Флёри прервётся. То месье Серж должен принять, все необходимы меры для поиска родственников по линии своей матери, в России, и завещать всё, без исключений состояние им, выделив некоторые, незначительные суммы верной традициям дома прислуге.

Виктор Сергеевич сидел и с открытым ртом слушал, то, что говорил адвокат, он не мог поверить всему тому, что слышит, но и боялся прервать повествование господина, он даже забыл про коньяк, который пригубил в самом начале.

— Дело в том, что матушка месье Сержа, была родом отсюда, из Киева, насколько мне известно, она вместе со своим братом, служили при дворе гетмана Скоропадского, были весьма приближены к данной персоне, и когда в далёкие годы Вашей революции тот бежал за границу, они бежали вместе с ним. Я не сильно разбираюсь в Вашей истории, поэтому не стану рассказывать Вам, кто такой господин Скоропадский, думаю, Вы знаете и без меня. Так вот они бежали вместе с Немецкими армиями, покидавшими Россию, брат матушки месье Сержа, остался с господином Скоропадским в Берлине, где и погиб, а вот мадам Ольга, так звали матушку месье Сержа, недолго задержалась в германии. По прибытии туда она повстречала господина Флёри, в то время это был одинокий, в возрасте сорока лет и очень богатый господин, они полюбили друг друга, и вскоре на то время мадмуазель Ольга вышла замуж за господина Клода Флёри, уехав вместе с ним во Францию. Месье Клод, не смотря на свои глубокие Французские корни, был одинок. Да, так бывает, что старинные рода просто прекращают своё существование. Он испросил руки Мадемуазель Ольги у её брата, и тот дал согласие, но только с одним условием. Условие состояло в том, что во всех завещаниях рода Флёри должен стоять один пункт, а именно, что в том случае, если вдруг род Флёри прервётся, последний из рода должен найти потомков в России по Ольгиной линии. И всё состояние, включая движимое и недвижимое имущество передать им. Я должен сказать, что мадемуазель Ольга и её брат не были совсем уж бедными людьми, им удалось вывезти из России довольно приличное состояние, которое и было поделено ими поровну. На свою половину, брат мадемуазель Ольги жил в германии, а вот вторая половина была вложена в активы господина Флёри. Месье Виктор, Вы слушаете меня, — обратился адвокат к Позднякову, заметив окаменевшее лицо собеседника.

— А? Да, да конечно слушаю, всё это так невероятно, но я не могу понять, каким образом всё это повествование относится ко мне, я не думаю, что у меня есть родственники во Франции или Германии.

— Не спешите делать выводы. Вам что-нибудь говорит фамилия Полуэктов?

— Да, это девичья фамилия моей бабушки. Но причём, здесь это?

— Именно это и есть самое главное, это так же девичья фамилия мадам Ольги Флёри, матери моего клиента. Вы господин Постников являетесь, тем самым потомком, господина Флёри по материнской линии.

— Нет, не может быть такого, здесь какая-то ошибка. — Не мог поверить в услышанное, Виктор Сергеевич, он с трудом говорил, от волнения в горле пересохло.

— Господин Постников, ошибок здесь не может быть. В те годы, которые месье Серж прожил, похоронив свою жену, он очень тщательно изучил архивы, он часто приезжал и в Россию и сюда в Украину, для того, чтобы в точности воссоздать всю материнскую линию, И вот эта картина перед Вами. — Адвокат достал и положил перед Виктором Сергеевичем лист бумаги, это генеалогическое древо семьи Флёри, вот смотрите здесь линия мадам Ольги, и вот её родственные связи. Это её семья, родители, братья и сёстры, как видите, у неё было три брата и две сестры, непосредственно Сергей, это тот, что жил в Гермении, потом Юрий, он оказался в Красной армии, и благополучно сгинул в Сталинских лагерях, так и не обзаведясь семьей, и Михаил — Ваш прадед. Сестры Ольга, это впоследствии, госпожа Флёри, Софья, умерла в двадцатом году от тифа, в возрасте тридцати лет и Мария, умерла в возрасте шестидесяти девяти лет, но, к сожалению, ни Софья, ни Мария, так и не вышли замуж, и детей у них тоже не было. Получается, что единственное продолжение рода здесь, в России, это брат Михаил, у него тоже было несколько детей, но все они не оставили потомства, за исключением Вашей бабушки, у которой было две дочери. Но опять же, то ли рок, такой над фамилией, то ли жизнь такая, но у Вашей тётушки не было детей, думаю, Вам это уже хорошо известно, а у Вашей матушки Вы единственный сын. Вот и получается, что Вы становитесь единственным наследником.

Под конец этой невероятной истории у Виктора Сергеевича потемнело в глазах, он зашатался и откинулся на спинку дивана.

— Что с Вами, господин Поздняков? — Заволновался адвокат.

— Нет, ничего, всё нормально, — ответил Виктор Сергеевич, еле шевеля губами. — Я слушаю Вас внимательно.

— Вот выпейте воды, — адвокат подал ему стакан с холодной водой, — и обязательно потом глоток коньяка, он поможет снять нервное напряжение.

— Да, спасибо, — поблагодарил Поздняков, он сделал несколько больших глотков воды, сразу стало немного легче, прошла сухость в горле, можно было говорить, да и в глазах немного посветлело.

— Вам лучше? Или может вызвать врача?

— Нет, не надо врача, просто всё это так волнительно и неожиданно. Но сейчас уже всё проходит, спасибо.

— Выпейте коньяк, господин Поздняков, выпейте, это поможет.

— Да, спасибо, — Виктор Сергеевич сделал глоток конька, напиток был великолепный, он моментально растёкся по всему телу, наполняя его теплом и ароматом солнечных ягод. Через несколько минут великолепное лекарство подействовало, сердце стало биться спокойнее и ровнее, темнота из глаз ушла совсем, и Виктор Сергеевич почувствовал уверенность в себе.

— Я смотрю, Вам стало легче, это хорошо, значит, мы с Вами можем перейти от исторического повествования, непосредственно к нашему делу. И так, согласно завещанию, вам переходит в собственность: две квартиры в Париже, дом в Ангулеме, полторы тысячи аров виноградников, винодельческое производство и производство конька, годовой доход от этого составляет три миллиона евро. Кстати, вот этот напиток, который Мы с Вами пьём, произвёден на Вашем заводе. Дальше, небольшой дом в Португалии в провинции Алгарве, автомобили, депозитные счета в банках, на общую сумму пять миллионов евро, ну и всё по списку ниже, хочется обратить Ваше внимание на вот эти банковские ячейки, что в конце списка. Они были арендованы ещё в начале прошлого века, и ни кто не знает, что в них находится. Их арендовала лично Мадам Ольга Флёри, причём арендовала в Цюрихе, почему-то не доверившись ни Французским банкам, ни Немецким. Вам наверняка нужно время, для того, что бы ознакомиться со всем этим, поэтому я Вас оставлю на некоторое время.

Виктор Сергеевич сидел в полном недоумении, он не понимал, как такое могло произойти, раз, за разом просматривая список свалившегося на его голову наследства. Конечно, он мечтал, он не один раз представлял себе, как получает это самое наследство, но вот теперь, когда мечты стали реальностью, он просто не мог себе представить, что делать дальше.

«Как принять на себя такое хозяйство, как с ним управляться. И вообще, что теперь он должен переехать жить во Францию? Так он не знает ни языка, ни обычаев, ни вообще жизни в той стране. А может ему можно жать в Португалии, там есть, как сказал адвокат небольшой дом. С этой страной он знаком, немного знает язык, по крайней мере, там он сможет обосноваться. Но хозяйство, вся эта земля, производство, но и отказаться от всего нельзя. Это ежегодный доход, который в том числе нужен на содержание и домов и квартир, всего. А как жена, согласиться ли Ольга уехать из страны? А дети, Они ещё учатся, и что они будут делать там, в чужой для них стране? Вопросов много и ни одного ответа. Ладо, — решил Виктор Сергеевич, разберусь со всем по ходу дела, теперь, наверное, нужно оформлять визу и отправляться принимать наследство».

Адвокат вернулся вместе с заместителем консула.

— Господин Поздняков, сейчас Вам необходимо подписать документы о вступлении вправо собственности над всем имуществом, это Вы должны сделать в присутствии господина Перье. Он как должностное лицо засвидетельствует правомерность Ваших действий, после чего Вы станете полноправным владельцем всего имущества. Вы готовы подписать?

— Я конечно готов, но у меня возникну вопросы.

— Слушаем Вас.

— Во-первых, я так понимаю, что мне необходимо будет уплатить налог со всего наследуемого имущества, этот налог я должен буду уплатить во Франции или в Украине, или может и там и здесь?

— Этот вопрос пускай Вас не волнует, если Вы внимательно прочитали завещание, то могли заметить, что существует некая управляющая компания. Эта компания так же принадлежит Вам, но она ведёт все Ваши дела, это юристы и бухгалтера, именно они займутся решением всех вопросов по налогам. Ещё есть вопросы?

— Да. Мне, наверное, нужно будет выехать во Францию, для того, что бы принять всё имущество? Но у меня нет ни визы, ни чего.

— Это не проблема, — ответил в свою очередь господин Перье, — Вам и Вашей семье будет в течение полугода предоставлен вид на жительство во Франции. Думаю, что и за предоставлением Французского гражданства дело не встанет, а пока Вам открыты годовые визы, нужен только Ваш паспорт и паспорт мадам Ольги, что бы эти визы вклеить.

— Так, что мы можем прямо сейчас отправляться во Францию?

— Да, можете.

— Да, но у нас нет средство на билеты, — расстроился Виктор Сергеевич.

— Месье Виктор, — улыбнулся адвокат, — Вы богатый человек, и говорите, что у Вас нет денег на билет, я понимаю, Вы ещё не можете осознать того, что с Вами произошло, это понимание придёт со временем, но поймите одно, у Вас есть деньги, и не только на билет. Вот, — адвокат достал и выложил на стол, перед Виктором Сергеевичем, стопку конвертов.

— Что это?

— Это банковские карты, от всех Ваших счетов, они оформлены на Вас и Вашу жену, берите, этими картами Вы можете оплатить билеты, гостиницы, в общем, всё, что будет необходимо.

— Я что даже машину могу купить? — Виктор Сергеевич взял и рассматривал два десятка конвертов, стандартных конвертов, с логотипами различных банков.

— И машину, и даже самолёт, хотя вот самолёт не рекомендую, может не остаться средств на счету, это всё-таки очень дорогая вещ. А теперь, когда мы разрешили все Ваши вопросы, прошу Вас подписать, вот здесь и здесь, — адвокат показал, где необходимо расписаться Позднякову, — теперь Вы господин Перье, — заместитель консула так же расписался. — Вот и замечательно, благодарю, Вас господа. Господин Поздняков, я надеюсь, что Вы, теперь после вступления в права, не прервёте сотрудничество с нашей адвокатской конторой.

— Конечно, нет, господин Жак, мне крайне необходима будет Ваша помощь.

— В таком случае встретимся уже во Франции, здесь я свою миссию выполнил. Позвольте спросить, когда Вы намерены вылететь?

— Не знаю, мне необходимо ещё закончить работу, это пара дней, сдать проект, после этого, наверное, приехать сюда для получения Визы и уже после этого заказывать билет.

— Приезжать сюда нет необходимости, — ответил господин Перье, — Вы просто можете передать Ваши паспорта с Люком, он отвезёт Вас домой, мы вклеим визы и отправим паспорта Вам с курьерской почтой, так, что послезавтра Вы их получите. А что у Вас за работа?

— Понимаете, я работаю в проектном бюро, и что-то там напортачил в последнем проекте, сам пока не проверял, но директор сказал, что всё нужно переделывать, а сроки поджимают, надо успеть до сдачи проекта, иначе он меня уволит, а я не могу остаться без работы, нужно учить детей.

— Месье Виктор, — улыбнулся в свою очередь господин Перье, — мне импонирует Ваша преданность делу, но вот о том, что остаться без работы, Вы можете больше не переживать. У Вас есть теперь пожизненная работа.

— Какая?

— Ваши виноградники и всё остальное. Согласитесь, они приносят дохода значительно больше, чем ваша сегодняшняя работа.

— Да, Вы совершенно правы, но, тем не менее, я не могу подводить людей, с которыми так долго проработал, поэтому прошу меня отпустить, и доставить домой.

— Конечно, я не смею Вас больше задерживать, Люк, отвезёт Вас домой, до свидания, господин Поздняков, ждём Ваши паспорта.

— До свидания, до встречи во Франции, в свою очередь попрощался адвокат, — вот это мои номера телефонов, — он протянул Виктору Сергеевичу визитную карточку, как только решите все свои дела и закажите билеты, звоните, я Вас встречу в аэропорту.

— Спасибо, господин Жак, мне было очень приятно познакомиться с Вами господа.

— Нам тоже, — ответил Перье, — Люк, — позвал он референта, — Люк, пожалуйста, отвезите господина Позднякова домой, возьмите у него паспорта его семьи и доставьте их мне.

— Будет исполнено, — ответил тот. — Прошу следовать за мной, господин Поздняков.

Они прошли обратный путь от кабинета, до машины, Виктор Сергеевич удобно устроился на заднем сиденье, и машина выехала с тихого дворика консульства, влилась в плотный Киевский поток, взяв курс на Полтаву.

Глава 3

Всю обратную дорогу Виктор Сергеевич проспал, он специально просто заставил себя заснуть, чтобы не мучиться догадками и сомнениями, даже не стал звонить Ольге, чтобы не волновалась. Решил так, приедет всё расскажет, по телефону всё равно не объяснить. В удобном кресле, в тишине под мерное покачивание машины заснуть оказалось не сложным. Проснулся он, только когда машина уже въехала в город, они проехали во двор остановились строго напротив подъезда, здесь уже дежурили соседи, заинтригованные утренним происшествием. Они с открытыми ртами встретили серьёзную машину и Позднякова.

— Здравствуйте, Виктор Сергеевич, — поздоровалась одна, особо вредная старушенция, которая в былые времена, даже голову не поворачивала в его сторону, не говоря уже о том, что бы поздороваться или заговорить, — а Ольга Юрьевна уже дома, ждёт Вас.

— Здравствуйте, — ответил Поздняков, — мне очень нравится Ваша бдительность, и забота о моей семье, Наталья Павловна, оставайтесь и дальше на посту. Идёмте, Люк, я Вас напою чаем, и отдам паспорта. — Обратился он к референту.

— Нет, спасибо, я здесь подожду.

— Как хотите, Виктор Сергеевич вошёл в подъезд быстро поднялся по лестнице на второй этаж и ворвался в квартиру. — Оля, скорее, где все наши загранпаспорта?

— Это тебе ещё зачем, и вообще что происходит, объясни, пожалуйста.

— Оленька не сейчас, давай скорее паспорта, а потом за ужином я тебе всё объясню.

— Вот, держи, — Ольга Юрьевна протянула ему четыре паспорта. — Только, вот наши с тобой, через полгода заканчиваются.

— Это пока не важно, продлим, — он выскочил наружу, отдал паспорта ожидавшему Люку и вернулся вновь в квартиру. Ольга Юрьевна накрывала на стол ужин. — Оля, ты не поверишь, я и сам в это не до конца ещё верю, но у нас есть родственники во Франции.

— И что?

— В общем, не то, что есть, они там были, а теперь умерли.

— И что?

— Мы богаты, Оля! Нам оставили всё наследство, это дом, квартиры, земля, банковские счета. В общем, всё, у них ни кого кроме меня больше не было, и теперь всё это принадлежит нам!

Виктор Сергеевич достал из портфеля сначала завещание, заверенное в консульстве, потом конверты с банковскими картами.

— Вот, — перевёл он дух, — подтверждение.

— Витя, ты уверен, что они не ошиблись? — Ольга Юрьевна стояла и рассматривала завещание, написанное на французском языке. — Тут же ничего не понять.

— Там дальше есть перевод, но это не важно, вот доказательство, — следом Виктор Сергеевич достал то самое родовое древо, которое показывал ему Адвокат, оно тоже было исполнено по всем правилам. С печатями и подписями должностных лиц, — вот единственная ветвь, которая продолжается, вот это я, это ты, а вот это наши дети, смотри, все остальные ветви оборваны, уже давно.

— Да, похоже на правду, — согласилась Ольга Юрьевна.

— Это не похоже на правду, это так и есть, я даже по пути домой попросил остановиться возле банкомата, проверить одну карту, мне дали денег, я правда много не снимал. Только так на первое время на жизнь, но мне дали, вот, — он открыл кошелёк и вытащил оттуда пачку евро, всего десять купюр по сотне. Положил их на стол, — это тебе на мелкие расходы, пока, кстати, здесь есть карты открытые и на тебя. Ладно, ты потом разберёшься, а сейчас давай поужинаем и мне нужно на работу.

— На какую работу, ты, что с ума спятил от счастья? Восьмой час вечера.

— Нет, просто я там что-то с проектом напортачил, Пётр просил всё исправить, а я просто не успею, если не поработаю сегодня ночью. За завтрашний день мне просто не успеть.

— Да, плюнь ты на них, пускай сами исправляют, коль ты уже наполовину француз.

— Нет, Оля, так нельзя, они же не виноваты. Что у меня наследство, им ещё работать, поеду я поработаю, а потом уже отосплюсь.

— Ладно, поступай, как знаешь, садись есть.

Ольга Юрьевна накормила мужа ужином, и тот отправился на работу, маршрутки в это время суток ходили полупустые. Так, что Виктор Сергеевич добрался до работы почти с комфортом. Охранник на входе встретил его с подозрением, пришлось звонить Бирюкову, что бы тот дал добро на работу человека в офисе ночью. Но эта проблема разрешилась быстро, и Виктор Сергеевич занял место за своим рабочим столом. Потом, немного подумав, встал, прошёл на кухню, была в офисе такая комнатушка, приготовил себе большую чашку крепкого кофе, и, вернувшись, принялся за работу.

Время шло, он уже в третий раз перепроверял все свои расчеты и никак не мог найти, где закралась ошибка, он даже попробовал всё посчитать с самого начала, вручную, используя для этого только калькулятор, и всё равно цифры оставались неизменными. Виктор Сергеевич нервничал, выпил весь кофе, который был в наличии в офисе, один раз даже бегал в ближайший ночной гастрономчик, пополнить запас, но так ничего и не нашёл. В конце концов, он плюнул, за окном уже начинало рассветать, и Виктор Сергеевич, отправился на кухню, решил прилечь на стоявший там диван, дождаться начальства, что бы спросить, где всё-таки ошибка.

Пётр Михайлович Бирюков пришёл на работу как всегда самый первый, застав Виктора Сергеевича, спящим на диване, очень удивился.

— Тебя, что жена из дому выгнала? — Толкнул он товарища в бок.

Тот раскрыл глаза, увидел начальника, нехотя поднялся, подошёл к кофеварке, там, в бункере оставалось ещё немного зерна. К Виктору Сергеевичу. Как обычно пришло утреннее настроение, всеобщей ненависти, да ещё и усилилось полностью бессонной ночью, и литрами выпитого кофе. Он с ожесточением нажал кнопку старта и стал ждать, когда приготовиться очередная порция напитка, не обращая внимания на начальника, стоящего рядом.

— Виктор, я тебе задал вопрос, тебе, что спать негде было?

— Ты, что издеваешься? — Он развернулся в сторону начальника, — я здесь по твоей милости корячился всю ночь, проверяя и перепроверяя расчеты. И ты мне ещё такие вопросы задаёшь? Значит так, Петя, или ты мне сию минуту показываешь, где ошибка в расчетах, либо ты для меня враг номер один.

— Ого, как тебя заносить стало, после посещения столицы. Ты не забывай, что не я у тебя работаю, а ты у меня.

— Вот как значит, тогда пока, я у тебя тоже не работаю, а все расчеты, и исправления ошибок будь добр делай сам.

— Это как, не работаешь? Да я тебя не отпущу, пока ты не сделаешь всё, и не отработаешь положенные две недели.

— А я у тебя, Петя и спрашивать не стану. Ты, что решил подшутить надо мной таким образом? Говори быстро, где ошибка!

— Да нет там ни каких ошибок, просто я хотел тебя немного приструнить, что бы ты в Киеве не загулял.

— Значит так?

— Да.

— Почему тогда вечером не сказал, когда я на работу приехал?

— Просто не думал, что ты всю ночь по сто раз перепроверять будешь, думал, увидишь, что всё нормально и отправишься домой спать.

— Гад, ты Пётр, я тебя человеком считал до этого времени. — Уже успокоившись, сказал Виктор Сергеевич, — а ты на самом деле, просто гад. Нет, не хочу я больше у тебя работать, и зарплату мою за прошлый месяц можешь оставить себе, я больше не желаю ни минуты оставаться у тебя в офисе.

— Ты, что это работу себе в Киеве новую нашёл?

— А хоть бы и так, тебе-то какое дело?

— Ладно, Витя, прости, не подумал, согласен, некрасиво поступил, но проект-то не бросай. Его ещё заказчику представить нужно.

— Это без меня, уволь.

Виктор Сергеевич, вышел из кухни, подошёл к своему столу, побросал в портфель все личные вещи, и, не обращая больше внимания на директора, спустился вниз. Сотрудники агентства как раз сбегались на работу, большинство из них он застал в вестибюле на первом этаже, поздоровался, как всегда хмуро, заодно попрощался и выскочил на улицу.

На маршрутку идти не стал, вовремя вспомнил, что он теперь не ограничен в деньгах, тут же у офиса поймал такси и поехал домой, отсыпаться. Жены дома не было, Ольга Юрьевна уехала на работу. Виктор Сергеевич принял душ и забрался в чистую постель, но сон не шёл, не смотря на бессонную ночь. Так часто бывает. Когда вроде и ночью не спал, а вот перебил то время, когда и заснуть бы, всё сна больше не будет. Он немного полежал, потом встал, приготовил себе завтрак, есть захотелось, начали сказываться литры выпитого кофе, с удовольствием поел, вновь вернулся в постель, с надеждой заснуть. И сон таки одолел его, не смотря на волнения прошлого дня, и выпитый ночью кофе.

Сон был поверхностным и беспокойным, Виктор Сергеевич часто просыпался, ему вновь снились какие-то войны, кавалеристы, взрывы, шпаги, сабли, мечи. Он не мог понять, что происходит и вообще во сне это или наяву, настолько яркими и реалистичными казались картинки. Разбудил его настойчивый звонок в двери. Он открыл глаза, ещё не совсем соображая, где находится и что звенит, наконец, понял, что это разрывается его звонок, поднялся и так в трусах, не накидывая халата, отправился открывать.

На пороге, перед открытой дверью стоял невысокий мужчина, лет пятидесяти пяти — шестидесяти, он одет был в белую форму, каким войскам эта форма принадлежала, Виктор Сергеевич, в виду полного отсутствия армейского опыта, определить не мог. Так же он не смог определить и звание гостя, но судя по огромной звезде на погонах, и расшитых золотом петлицах, звание было очень высоким. На голове гостя красовалась огромная фуражка с малиновым околышком, на котором от кокарды в стороны расходились переплетения золотых листьев и веточек, практически заполняя его весь, так, что малиновый цвет сукна только угадывался. За плечами гостя маячили фигуры двух парней в синей камуфляжной форме и малиновых беретах. Что больше всего удивило Виктора Сергеевича, так это то, что за ремни, у парней были заткнуты кнуты.

— С Вашего позволения мы пройдём, — произнёс мужичёк в красивой фуражке, не дожидаясь приглашения и делая первый шаг в квартиру.

— А Вы собственно к кому? — Удивился Виктор Сергеевич, отступая в сторону и пропуская непрошеных гостей.

— Мы? Мы к тебе пан Виктор, — ответил обладатель белой формы.

— А по какому делу, и вообще с кем имею честь говорить?

— Дело у нас к тебе очень важное, можно сказать безотлагательное, так, что ты двери-то прикрой и проходи сам. Беседа будет долгой, но надеюсь полезной и для тебя и для нас.

Гости прошли в комнату, не разуваясь, и устроились на мягком уголке, человек в белой форме посередине дивана, а двое парней в креслах, получилось, так, что Виктору Сергеевичу и присесть-то негде, либо стой перед гостями в позе провинившегося школьника, либо неси себе стул, что тоже получалось не особо удобно.

— Так, чем могу быть полезен? — Ещё раз переспросил он у гостей.

— Да, ты не спеши, пойди портки надень, срам то какой гостей в одном исподнем принимать, а кабы я с матушкой к тебе приехал, она больно хотела с тобой познакомиться, и вот такую картину застал. Срамота, пойди, приоденься.

Виктор Сергеевич пожал плечами, но из комнаты вышел, он надел халат, выглянул в окно, там под подъездом стояли два чёрных больших джипа, возле одного из них стояли пять человек в камуфляжной форме и курили. «Что за бред? — подумал он, возвращаясь в комнату».

— Лучше бы конечно портки одел, — гость критически осмотрел Виктора Сергеевича, — ну да ладно, присаживайся, не стой, разговор у нас с тобой длинный будет.

— Честно говоря, я не настроен вести, какие-либо разговоры, да и не приглашал я вас, и вообще не представляю даже, с кем имею дело. Может, всё-таки представитесь?

— Приглашал, не приглашал, какое это имеет значение? Мы уже здесь, — философски заметил гость, — а на счёт представиться, это конечно можно. Я гетман казачества Запорожского, маршал казачества Павел Сагайдачный, да, да не удивляйся, потомок того, самого гетмана Петра Сагайдачного, этого, пожалуй, достаточно.

— Да, я и не удивляюсь, — пожал плечами Виктор Сергеевич. — Он понятия не имел, ни о каком Петре Сагайдачном, ни вообще о гетманах казачества Украинского.

— Вот и правильно. Теперь приступим к делу. Прослышали мы, что ты мил человек наследство получил. Так ли это?

— А, извините, каким боком моё наследство Вас касается?

— Ты, мил человек не хами, а отвечай на вопросы, тогда и беседа у нас с тобой мирная выйдет, а иначе я прикажу выпороть тебя, для начала, коль не поможет, то и иные меры есть. Так, вот наследство твоё нас совсем не интересует, оно тебе принадлежит по праву, за исключением одной вещи, которая. Среди всего, полученного тобой, тебе не принадлежит, и принадлежать не может. Вот эта самая вещь нас и интересует.

— И что это такое?

— Это булава.

— Что? — Не понял Виктор Сергеевич.

— Булава, оружие такое древнее, на подобии вот такой штуки, — гетман покрутил перед носом Виктора Сергеевича железной штукой, которую не выпускал из рук. — Я тебе немного расскажу истории, что бы ты понял, что это за штука, и почему она не может тебе принадлежать. Ты наверняка слышал про Владимира Великого, того, что Русь крестил?

— Ну, что-то слышал. — Подтвердил Виктор Сергеевич.

— Так, вот, был этот самый Владимир, в молодости большим разбойником, и только благодаря этим своим качествам и получилось у него Киев захватить, а потом водрузиться там на царство. Оружие, сам понимаешь, какое было в те времена, мечи, копья, и вот эти самые булавы. Так вот с булавой своей он почти никогда не расставался, очень удобно было, она всегда в руке, и в любой момент можно ею голову кому-то размозжить, или себя защитить, меч-то, он конечно лучше, но не всегда его достать из ножен успеешь, а эта всегда под рукой, или точнее в руке. Так и сел он на трон Киевский с булавой в руке. Это потом на изображениях, да гравюрах, уже после крещения, да и смерти самого Владимира, художники заменили эту булаву крестом, как символом православия. А пока Владимир правил Киевской Русью с булавой в руках, и надо сказать успешно правил, процветать начало государство, может и благодаря тому, что та самая булава, очень часто по головам непокорным прохаживалась. И уверовал Князь Владимир в силу этой самой булавы, как уверовал и в православное будущее своей страны и своего народа, так и передавалась она от правителя к правителю, аж, до времён Владимира Мономаха. И была Русь процветающей и единой. Да вот наследники Мономаха, видать уверовали в своё величие, и исчезла булава Владимира Великого. Заменили они её на другую, каменьями драгоценными разукрашенную, а вот куда древняя делась, ни кому не ведомо, скорее всего, кинули, где-нибудь в арсенале, да и забыли. И начался с тех времён разброд на Руси, начала она на мелкие княжества дробиться, каждый мелкий князёк стал себя великим князем называть, потому, как всякий смог новую булаву себе сделать. Много прошло времени, много воды утекло, и про булавы совсем позабыли, пока не создали Поляки казачества на Украинских землях. Вот и решили тогда шляхтичи Польские, что если возродят булаву в руках гетманов казачества, то и Украину всю смогут под себя подмять, те же мысли и в Москве возникли, когда они своё казачество на Украинских землях утвердили и своих гетманов там назначили. Да всё одно ничего не получалось, пока не назначен был на пост гетмана Иван Скоропадский, вот тогда вновь появляется совсем не надолго та самая, древняя булава, только вот в руки она попала, человека мягкого и безвольного. Не смог он отстоять Украину, перед Московским царём, Петром Великим. Так и помер, напоследок лишившись всей власти, добытой для Украины Богданом Хмельницким. Гетманом после него назначен был Павел Полуботок, а булава Владимира вновь исчезла. Говорили, что просил Иван Скоропадский положить её вместе с ним в гроб и похоронить. Может так оно и случилось, потому как пропала булава вновь на многие года.

Виктор Сергеевич с интересом слушал повествование гостя. Но его всё сильнее и сильнее мучил вопрос.

— Это всё, конечно очень интересно, но вот я здесь причём? Или Вы считаете, что я раскопал могилу этого самого гетмана?

— Ты не перебивай, ты слушай. Пока, ты ни при чём. Так вот, говорят, что булаву похоронили, но скорее всего она так и осталась в доме Ивана Скоропадского, потому, как появилась на свет, совсем ненадолго в 1918-м году, когда правнук брата Ивана Скоропадского, Павел Скоропадский пришёл к власти в Киеве и назвался Гетманом Украинской Державы. Именно в те времена некоторые вспоминают, что видели очень древнюю булаву в руках гетмана. Видели, да вот вместе с самим гетманом пропал и след этой самой булавы. Не смог он опять воспользоваться силой древнего оружия, сделал ставки не на народ Украины, а совсем на другие силы, на Германию и Белое движение. В этом и ошибка его была. Так вот след булавы вновь теряется, но кажется нам, что не бросил он её в Киеве. А забрал с собой в Германию. Известно, так же нам, что твои родственники, от которых наследство ты получил. Были весьма приближены к Павлу Скоропадскому, и бежали вместе с ним. Так, как после самого Скоропадского не осталось вообще ничего, то можно сделать вывод, что артефакт остался на хранение у твоих предков, следовательно, он теперь у тебя, и твоя святая обязанность, вернуть его на Украину.

— Вот на счёт обязанности я не совсем понял.

— Ты найдёшь эту булаву, вернёшь на Украину и передашь её мне, как гетману казачества. Понятно, теперь?

— А Вы, извините, являетесь официальным лицом, представителем власти, или как? Что-то я не слышал, что у нас есть такая властная структура, как казачество.

— Я избран казаками Запорожскими на раде казачества. Это больше, чем власть.

— Ну, если больше чем власть, то зачем Вам ещё и булава?

— Нет, ты точно хочешь быть выпоротым, учти, мои хлопцы это мастерски делают.

— Не надо прибегать к крайним мерам. Ну, нужна, так нужна, если она не представляет ни какой ценности, а только как реликвия, то не вижу причин, чтобы не вернуть её на Украину.

— И передать мне лично, — уточнил гетман.

— И передать её Вам лично, если конечно претендентов дольше не будет, а вот если будут, тогда решайте сами, кому она нужнее.

— Вот и молодец, значит договорились. Приятно мне, что ты понимающий человек, и будущее страны тебе не безразлично. Ну, да засиделись мы у тебя, вот тут мои телефоны, — гетман, вставая с дивана, положил на стол несколько визитных карточек, — как только найдёшь, сразу звони, мы тебя встретим.

— Хорошо, — согласился Виктор Сергеевич, действительно какое ему дело до какой-то древней железяки, нужна она этому мужику, разодетому, в непонятную одежду, так пускай ему и достанется.

— Вот и молодец, а я тебе за это дам звание «Героя казачества», и золотую звезду героя вручу, торжественно, на раде всего казачества Запорожского, и звание генеральское присвою. Будешь у нас генералом казачества.

— Да, ладно, я и в армии-то не служил, зачем мне генерала?

— Ну, не хочешь, как хочешь, — не стал уговаривать Виктора Сергеевича гетман, — всё поехали мы, а ты не забывай, про миссию, возложенную на тебя, великую миссию. — Говоря эту последнюю фразу. Гетман изобразил на лице такую торжественность. Что на секунду Виктор Сергеевич поверил в величие своей миссии.

Гости спустились вниз, расселись по машинам и те, не особо обращая внимание на гуляющих во дворе детей и стариков, сорвались с места, скрывшись за поворотом. Виктор Сергеевич сел в задумчивости на диван, потом подскочил и побежал к компьютеру.

«Бред какой-то, — думал он, — ну, ничего, сейчас задам пару вопросов „брату Гуглу“ и всё прояснится».

Но «Брат Гугл», ответов на вопросы не дал, впрочем, как и другие поисковые системы, сколько ни старался Виктор Сергеевич. Он конфигурировал запросы самым немыслимым образом, Получал массу ссылок на всевозможных гетманов казачества Украинского, но ни одного упоминания о мифической булаве, так и не нашёл. Прервал его поиски очередной звонок в двери.

— Чёрт, кто это ещё может быть, — тихонько выругался Виктор Сергеевич, отрываясь от компьютера и спеша, открыть.

На пороге стоял очередной военный, только на этот раз в традиционно-зелёной форме, но тоже с большими звёздами на погонах. Звёзд этих Виктор Сергеевич насчитал четыре, и располагались они в один ряд, вдоль погона, за спиной гостя тоже присутствовало сопровождение, только одето оно было в обычную гражданскую одежду. Но вот внешний вид, этого сопровождения натолкнул Виктора Сергеевича на нехорошие мысли. Что-то, или кого-то маячившие за спиной гостя парни ему смутно напоминали.

Гость, как и предыдущий, не испрашивая разрешения, бесцеремонно прошёл в комнату и уселся на диван. Взял со стола одну из визиток, прочитал, хмыкнул и вместо того, что бы положить её на стол, засунул себе в карман.

— Я вижу, этот старый хрыч уже побывал здесь, — кивнул он головой в сторону визиток, — тем лучше, не нужно будет долго рассказывать, что и к чему, перейдём сразу к делу.

— А Вы, извините, кто, и кого представляете? — Поинтересовался Виктор Сергеевич.

— Я? — Удивился гость, причём удивление его было настолько искренним, что хозяин на минуту сам засомневался, и начал перебирать в памяти всех известных ему военных. — Ладно, не утруждайтесь воспоминаниями, я генерал казачества, атаман Полтавского полка Украинского реестрового казачества, прибыл к Вам по указу гетмана Украинского реестрового казачества, и уполномочен вести переговоры о передаче нашему гетману, находящейся на хранении у Вас булавы Украинских гетманов.

— Вы знаете, только что у меня уже было одно лицо, которое требовало то же самое, визитку этого лица Вы положили себе в карман.

— Да, я догадался, что он уже Вас посетил, но это, не имеет ни какого значения. Запорожское казачество это можно сказать вообще не существующая организация. Так собирается кучка старых пердунов, вешают на грудь друг другу самодельные медальки, и потешаются присвоенными самим себе званиями. Вы видели этого гетмана? Это просто смех, он придумал даже золотую звезду героя казачества, и теперь торгует ею направо и налево. Хороший бизнес у него получается на этих звёздах и крестах.

— А Вы?

— Мы, совсем другое дело, мы сила, сила историческая, реестровое казачество основано было ещё во второй половине шестнадцатого века, мы это основа государственности Украинской. Так, что с нами шутить не надо.

— И что мне прикажите, позвонить ему, сказать, что я отказываюсь, и передам булаву, если конечно таковая существует Вам?

— Ни куда звонить не надо, — так, как то очень загадочно ответил гость, — просто привезёшь, позвонишь мне и отдашь, тихо без шума и пыли, — говоря это, гость как-то очень хитро посмотрел на Виктора Сергеевича, что у того сразу возникло чувство, будто они знакомы. — Ты понял меня?

— Честно говоря, не совсем, — в голове Позднякова начали всплывать смутные образы, парни в спортивных костюмах и кожаных куртках, он ещё раз внимательно посмотрел на гостя и вспомнил. Это был тот самый, что приходи с предложением «Крышевать» его фирму, тот главный из тройки. Он, конечно, изменился, пополнел. Постарел, отпустил усы. Как и положено казаку, но вот взгляд остался тот же.

— Ага, вижу, ты вспомнил меня, тем лучше, значит, будешь делать то, что скажу, иначе… — гость выдержал паузу, — ну, ты сам знаешь, что будет иначе. Всё, до встречи, вернёшься, из Франции обзвонись, а лучше обзвонись заранее, что бы я встретил тебя.

Гость поднялся, бросил на стол несколько визиток и, не прощаясь, вышел. Холодок. Предательский холодок пробежал по всем внутренностям Виктора Сергеевича, он помнил этих людей, та группировка, на территории которой когда-то существовала его фирма. В городе считалась самой жестокой. В интернет Виктору Сергеевичу уже не хотелось, ему почему-то очень сильно захотелось вернуться назад, на два дня, в то время пока он был ещё простым архитектором, ездил на работу на маршрутке, делал проекты и не думал ни о чём. Кроме того, как дожить до очередной зарплаты. Он сидел, думал и мечтал, точно так же как когда-то мечтал получить богатое наследство, сейчас он мечтал от этого наследства избавиться. Его мечты прервал очередной звонок в двери.

— Нет, это становится невыносимым, — пробурчал Поздняков и отправился встречать очередных гостей.

На пороге стояла та самая вредная старуха, а за ней два крепких молодых человека в приличных костюмах.

— Витя, — заискивающе обратилась к нему старуха, — тут вот тебя мальчики искали, так я показала, где ты живёшь.

— Спасибо, Вам Наталья Павловна. Вы кто и что Вам нужно? — Обратился он к парням.

— Может, быть в квартиру пройдём, Виктор Сергеевич, неудобно как то на пороге разговаривать, — произнёс один из парней, мягко, но настойчиво убирая со своего пути старуху.

— Что же проходите, — не стал сопротивляться Поздняков.

Парни прошли, нужно отдать им должное, но вели они себя значительно приличнее, чем предыдущие посетители, Виктор Сергеевич, даже решил предложить им кофе, вспомнив заодно, что и сам давно собирался пообедать. Парни не отказались, и Поздняков, на всякий случай, собрав со стола разбросанные визитки, отправился на кухню, оставив парней в комнате.

Кофе сварился быстро, к кофе он сделал несколько бутербродов, больше для себя, чем для гостей, и прихватил начатую бутылку Закарпатского коньяка.

— Слушаю Вас молодые люди, кто Вы и что привело Вас ко мне? — спросил он парней, расставляя всё на журнальном столике.

— Понимаете, Виктор Сергеевич, мы лица в Украине не официальные и представляем ФСБ России, — молодой человек достал удостоверение и показал его Позднякову, — и миссия у нас к Вам деликатная, даже можно сказать очень деликатная.

— Интересно, чем же я заинтересовал ФСБ?

— Не Вы, Виктор Сергеевич, не Вы, Ваше наследство.

— Это ещё интереснее. Да Вы пейте кофе, вот бутерброды берите, коньяк.

— Да, спасибо, — поблагодарили парни, но к коньяку и бутербродам не притронулись. — Понимаете, среди Вашего наследства есть вещ, которая там, оказалась случайно, она как бы была передана на хранение. Так вот эту вещь нужно вернуть законному владельцу.

— Интересно, что это и кто её законный владелец?

— Это булава, булава Владимира Великого, и принадлежит она по праву Российской короне.

— Извините, но так и Российской короны вот уже как почти век не существует, да и правил Владимир, насколько мне известно, в Киеве. Какая связь?

— Связь очень проста, Держава Киевская Русь выросла в огромное государство Российская империя, некогда правители Киевские основали Москву и перенесли туда столицу, по мере расширения земель на восток. Вот и вся логика.

— Хорошо, тогда при чём здесь корона и какое отношение к ней имеет современная Россия.

— Россия возрождается из пепла, она восстанавливает свою историю, а значит, все артефакты, связанные с этой историей должны вернуться в Россию.

— Должен Вам сказать, молодые люди, что Вы у меня сегодня уже не первые ходоки, до Вас уже были двое, и чувствую, Вами этот список тоже не закончится. Так почему я, гражданин Украины, должен передавать что-то вам, а не оставить этот, как Вы выразились артефакт здесь в Киеве, где он и должен находиться, по моему глубокому убеждению. Кстати, само существование данного предмета под большим вопросом. По крайней мере я ни где не нашёл ни единой ссылки на него.

— А Вы и не найдёте, информации об этом предмете, действительно нет ни где, в первую очередь, что мало кто вообще задавался мыслью о его существовании.

— Вот видите, тогда почему все вокруг только об этом и говорят, с чего Вы взяли, что какая-то булава существует?

— Она существует, и в Ваших интересах пойти на сотрудничество с нами.

— Аргументируйте.

— Да всё очень просто, кроме нас, ни кто не сможет гарантировать Вашу безопасность. Вы понимаете, ни кто и нигде.

Это была очень интересная постановка вопроса, они вроде и не угрожали Виктору Сергеевичу, как двое предыдущих, они вроде, как помощь предлагали, но не таилась ли угроза в самой этой помощи?

— Хорошо, я подумаю, над Вашим предложением, если ни кто, ничего более интересного мне не предложит, то я, пожалуй, соглашусь с Вами.

— Уверяю, Вас, это самое интересное предложение, кстати, кофе Вы варите превосходный, спасибо, — молодые люди встали и направились к выходу, — до свидания Виктор Сергеевич, надеюсь, мы с Вами ещё встретимся, если возникнут трудности, звоните, — молодой человек протянул Позднякову визитку.

— Да свидания, — попрощался Поздняков и закрыл за молодыми людьми двери, — интересно кто будет следующим, — пробурчал он, направляясь в комнату.

«И откуда, интересно они прознали всё так быстро, ладно ФСБ, эти всегда всё знают, но казаки эти опереточные? Нет, с этим нужно решительно, что-то делать. А что делать? Да отдать им эту чёртову булаву, и пускай себе радуются, точно отдать. Но кому, первому, второму или третьим? Нет, у меня скоро голова пойдёт кругом, если ещё кто-нибудь явится с требованиями передать ему булаву, я тогда точно с ума сойду, — размышлял Виктор Сергеевич, прохаживаясь по квартире, именно в таком положении его и застал очередной звонок в двери, — похоже, день визитов сегодня ещё не закончился».

Человек, стоявший за дверями, на этот раз был один, это был мужчина, примерно одного с Поздняковым возраста, высокий, немного располневший, но было заметно, что физические нагрузки для него не чужды, и он старается поддерживать своё состояние в норме.

— Разрешите, Виктор Сергеевич? Полковник Кордубан Владимир Викторович, служба безопасности Украины. — Он протянул удостоверение.

Виктор Сергеевич, молча, сделал шаг назад, пропуская очередного гостя в комнату.

— Спасибо, — поблагодарил полковник, — я Вас надолго не отвлеку. У нас в управлении сначала предлагали, вызвать Вас к себе, но я говорю, нет, не стоит, ведь он же не преступник, зачем его по управлениям таскать. Ведь Вы не преступник, Виктор Сергеевич?

— Нет, не преступник, — согласился Поздняков.

— Я верю, что Вы не собираетесь им становиться.

— Нет, не собираюсь, хотя пословица говорит, от тюрьмы, да от сумы не зарекайся.

— Ой, Вам ли Виктор Сергеевич, о суме говорить? — Улыбнулся полковник.

— Давайте без предисловий, господин полковник, Вы наверняка тоже пришли по поводу этой мифической булавы, я прав?

— Вы, что экстрасенс, или ясновидящий?

— Нет, просто Вы опоздали, наверное, слишком долго решили ехать ко мне, или вызывать меня к Вам. Должен Вам заметить, что до Вас у меня уже было три делегации, они настолько меня вымотали, что я не намерен долго беседовать, так, что давайте по существу.

— А Вы шутник, Виктор Сергеевич, шутник. Хорошо, тогда без предисловий. Да, нас тоже интересует булава, это достояние государства, и оно должно принадлежать государству, а именно Украине.

— А кому оно принадлежит сейчас?

— По закону Вам.

— Отлично, наконец-то я услышал разумные слова, а то до сих пор, все мне пытались внушить, что мне она не принадлежит.

— Да, Вам, но это формальность, и это очень большой риск для Вас, как Вы уже поняли, за ней охотятся многие, и многие хотели бы иметь её. Но подумайте, кому она нужнее, стране, или кучке психопатов, считающих себя великими потомками казаков? Я сам казак, казаком быть забавно, но это игра, а вот булава, не игра. И уверяю Вас, если Вы от неё не избавитесь, то ещё неизвестно, сколько крови прольётся, а избавиться от неё можно только одним способом. Добровольно передав, и вот в чьи руки Вы её передадите решать Вам. Но помните, Вы живёте на Украине, Вы гражданин этого государства, значит, Ваш гражданский долг вернуть раритет на родину.

— А если я через месяц, или скажем неделю стану гражданином Франции, то каков будет мой гражданский долг? Или гражданином России, а может Португалии? Что Вы на это скажите?

— Не говорите так, это кощунственно, это просто государственная измена какая-то.

— Да бросьте Вы, каждый человек вправе выбирать место, где ему лучше жить. Ладно, отвлеклись мы с Вами от темы разговора. Так Вы говорите, её можно только добровольно передать?

— Да.

— Интересная мысль, значит, вот почему все вы ко мне в гости нагрянули, не можете так просто прийти и взять. Хорошо, господин полковник, я подумаю над Вашим предложением.

— Подумайте Виктор Сергеевич, подумайте, — полковник поднялся с кресла, в котором сидел и направился к выходу, — да вот, что ещё, чуть не забыл, помните, передать добровольно может любой, в том числе и Ваш наследник. Всего доброго, господин Поздняков, в случае чего, звоните, — он протянул хозяину очередную визитку и вышел из квартиры, столкнувшись в дверях с Ольгой Юрьевной.

— Витя, а это ещё кто у нас был? — Она удивлённо смотрела вслед полковнику.

— Проходи, дорогая, сейчас всё расскажу, но только за ужином.

— А ты приготовил? Что у нас сегодня вкусненького?

Только сейчас Виктор Сергеевич сообразил, что ужинать-то нечего, впрочем, как нечего было и обедать, но этот факт он пропустил, занятый более важными вещами.

— Ты знаешь, у нас совершенно нечего ужинать, но мы можем пойти с тобой в ресторан, поужинать и заодно отметить все события последних двух дней, а их ох как много. Всё решено, быстро собирайся, а я вызову такси.

Глава 4

Следующие три дня прошли спокойно, из консульства пришли паспорта с открытыми визами, Виктор Сергеевич, наконец, позвонил детям, сообщив приятную для всех новость, заказал билеты до Парижа и сидел в ожидании, пытаясь таки найти в интернете хоть какой-то след загадочной булавы. Нет ничего. Наконец настал день отлёта, вся семья собралась в аэропорту, приехали заранее, для того, что бы пообщаться с детьми, рассказать более подробно все новости и спокойно улететь. Вот тут-то Поздняков и обратил внимание на двух подозрительных парней, которые постоянно крутились возле него. Не понравились ему эти парни, уж больно они казались какими-то скользкими.

«Кто такие, — думал Виктор Сергеевич, — на спецслужбы не похожи, те, наверное, более неприметные, всё-таки профессионалы. Казаки. Но чьи? Дед, так для себя Поздняков назвал Запорожского гетмана, он хоть и при регалиях, и сопровождение него внушительное было но, по-моему, он не пойдёт на открытую войну, по крайней мере, пока, не похож он на бандита, а вот тот второй, он точно бандит, и ведут себя эти молодчики, уж больно развязно. Что же делать, что делать? Можно позвонить Кордубану, попросить защиты для семьи, пока я в отъезде, и пока не привезу булаву, но это значит пообещать отдать её ему, а вот этого я ещё не решил. Можно позвонить тому бандиту, переодетому в казака, пригрозить, что передам булаву соперникам, если он будет терроризировать мою семью. Но это тоже будет значить, что я стану ему обязан. Нет, тоже не выход».

И тут мысль возникла сама собой, она как будто сидела где-то в глубине и ждала, пока Виктор Сергеевич до неё дотянется.

— Слушайте, девчонки, а полетели все вместе, а? Паспорта у Вас с собой, сейчас куплю билеты и вперёд.

— Да как же Витя, — удивилась Ольга Юрьевна, — а работа, да и одежду мы ни какую с собой не взяли, у девочек сессия.

— Какая работа, Оля, позвонишь сейчас главврачу, попросишь отпуск, и всё, не даст, уволишься к чёртовой матери, вернёмся, найдём тебе другую работу, по специальности, но не такую собачью как у тебя. Вещи? Да чёрт с ним с этим старьём, там всё новое купим, это же Франция и деньги у нас есть, ты что забыла?

Девчонки сидели и с затаённым дыханием слушали, чем же закончится этот спор между родителями, они уже представляли себя в Париже, гуляющими по Монмартру и Елисейским полям.

— Нет, а квартира, я балкон оставила открытым.

— Не вопрос, позвоним тёте Кати, ключи у неё есть, попросим зайти закрыть.

— А попугай? Он же сдохнет, его кормить некому будет.

— И о нём тётя Катя позаботится, ей делать всё равно нечего, вышлем денег прямо сейчас, что бы на корм хватило.

— Ну, я не знаю, — Ольга Юрьевна начала сдаваться. — Прямо сейчас? — Она посмотрела на дочерей.

— Ага, — ответили те хором, их физиономии просто сияли от восторга.

— Ну, и ладно, сдалась она окончательно, иди за билетами, только вот будут ли они.

— Будут, — уверенно ответил Виктор Сергеевич, — не так много народа у нас в Париж летает, а не будет до Парижа, полетим в Рим, или ещё куда. В общем, куда будут билеты, туда и полетим.

Он поднялся и пошёл к кассе. Отсутствовал долго, минут сорок, Ольга Юрьевна уже даже начала волноваться, но вот Виктор Сергеевич вынырнул из толпы и направился к ним, на его лице можно было прочитать полную неудачу, хотя самые краешки глаз озорно светились.

— Ну, что? — Хором спросили дочери.

— Нет, билетов, — хмуро ответил Поздняков, — на мой рейс билетов нет, — девочки расстроились, а жена подозрительно посмотрела на него, — но зато есть билеты через Амстердам, — весело продолжил Виктор Сергеевич и, подняв вверх руку с четырьмя билетами, замахал ими над головой.

— Ура, мы летим! — Обрадовались девчонки и запрыгали вокруг отца.

— Быстро берите сумки и побежали, — скомандовал тот, — регистрация заканчивается, уже началась посадка.

— А они без нас не улетят, — заволновались дочери.

— Не улетят, если вы поторопитесь, — подогнала их Ольга Юрьевна. — Витя ты позвонил соседке?

— Да, позвонил, и даже перевод ей отправил, уже должна получить, думаю, двести евро ей хватит на первое время.

— Она согласилась?

— Да, конечно, я ей объяснил, что нам всем нужно срочно уехать, и сказал, что выслал денег. Она, правда, от денег отказывалась, но я настоял, сказал, что попугаю нужно корм покупать.

Всё это они обсуждали уже на пути к стойке регистрации. Пока бежали, Виктор Сергеевич краем глаза заметил, что как только они направились к стойке регистрации, будто весь зал ожидания пришёл в волнение. Первыми среагировали те двое подозрительных молодых людей, они были ближе всего к ним, и вполне могли слышать громкие крики радости, а следом за ними-то там-то тут начали подниматься и срочно бежать за ними ещё несколько парочек. Кто-то звонил по телефону, кто-то держал возле рта руку и что-то кому-то рассказывал. Это было потешно, но уже не волновало Позднякова, ему удалось взять последние билеты на рейс, рейс, который уже заканчивал регистрацию, и то совершенно случайно. Сначала кассиры, даже говорить с ним отказывались, в единственной кассе, голландской компании его попытались выслушать. Но как только он достал портмоне и раскрыл его, как только кассир увидел там карты крупнейших европейских банков, да не просто карты, а золотые и платиновый, девушка моментально начала судорожно стучать по клавишам и нашла, нашла эти четыре билета в бизнес класс на рейс, который уже заканчивал регистрацию. Она с милой улыбкой на лице не только оформила билеты, но и позвонила на стойку регистрации, чтобы подождали VIP-клиентов. И вот теперь Виктор Сергеевич с семьёй стоял у стойки, подавая паспорта и билеты. Девушка, принимавшая багаж с удивлением посмотрела на один небольшой чемодан, который Поздняков поставил на ленту.

— Это весь Ваш багаж, господа? — Уточнила она.

— Да, весь.

— На четверых?

— Да, на четверых.

Она пожала плечами, но вопросов больше задавать не стала. «Черт его поймёт, этих VIP-клиентов, — подумала девушка, — то они летят с таким багажом, что на десятерых хватило бы, а то вот так совсем налегке, ну и ладно, это их дело». Она прицепила на чемодан бирку, вернула билеты с паспортами и с невозмутимой дежурной улыбкой пригласила проходить на пограничный контроль.

Виктор Сергеевич пропустил вперёд семью, потом сам подошёл к пограничнику, подал свой паспорт, тот внимательно изучил его.

— Виктор Сергеевич, у Вас срок действия паспорта заканчивается через пять месяцев, а виза годовая.

— Да, я знаю, но я лечу на пару недель, максимум на месяц.

— Но Вам не могли открыть такую визу.

— Её открывал лично консул, можете связаться с ним, он Вам разъяснит причины, по которым эта виза была открыта. Или она не действительная?

— Нет, всё действительно.

— У меня паспорт уже просрочен, или может он поддельный?

— Нет, всё нормально.

— Тогда в чём дело?

— Просто я посчитал своим долгом напомнить Вам про сроки действия Вашего паспорта.

— Напомнили?

— Да.

— Я Вам крайне благодарен. Теперь я могу идти?

— Да, приятного путешествия.

— Спасибо.

Поздняков забрал из рук пограничника паспорт и пересёк границу Украины, потом оглянулся, у стойки пограничного контроля собралось человек десять, они со злостью смотрели вслед ушедшему от них Позднякову. В это время раздался звонок мобильного, Виктор Сергеевич взял трубку.

— Ты, Витя, делаешь очень большую ошибку, — прозвучал в трубе голос казачьего генерала, — не надо было тебе планы менять.

Поздняков ещё раз посмотрел в сторону поста пограничного контроля и разглядел в толпе бывшего бандита.

— А мне кажется, я не ошибся, — он нажал кнопку отбоя, потом достал из телефона СИМ-карту и выбросил её в стоявшую рядом урну, немного подумал, и демонстративно отправил туда же разобранный телефон, отряхнул руки и пошёл догонять свою семью.

— Почему ты задержался, — поинтересовалась Ольга Юрьевна.

— Да, пограничнику паспорт мой не понравился, но всё уладилось. Дай-ка свой телефон.

— Зачем?

— Позвонить господину Роли, о том, что у нас рейс поменялся.

— А твой где?

— Выбросил, надоел он мне. Давай скорее телефон.

Господин Орли, очень удивился, во-первых, тому, что Виктор Сергеевич перезвонил не со своего телефона, во-вторых, что он поменял рейс, но когда узнал, о прибытии всей семьи обрадовался, и обещал встретить соответствующим образом. После разговора с адвокатом Виктор Сергеевич собрал телефоны у всего семейства и проделал с ними туже процедура, что и со своим. Девочки попытались возмутиться, поэтому пришлось коротко рассказать, зачем такая суровая мера предосторожности, а заодно пригласить пройтись по магазинам, расположенным в зале ожидания, где купить всем новые телефоны. С СИМ картами оказалось сложнее, они там не продавались.

— Ну, ничего, — успокоил он семью, — поживём некоторое время, без связи с внешним миром, думаю, в Амстердаме эту проблему решим. Пошли в кафе, кофе попьём и мороженое поедим.

В Париж прилетели вечером, господин Орли, как и обещал, встретил в аэропорту, предложил переночевать в одной из квартир, заодно посмотреть их, а уже с утра отправляться дальше в Ангулем. Наверное, это было правильное предложение, тем более что с квартирами в Париже тоже нужно было познакомиться, и Виктор Сергеевич согласился. Квартиры, оказались небольшими, но очень уютными и располагались недалеко одна от другой, всего в нескольких кварталах, на тихих узких улочках, Виктор Сергеевич даже представить себе никогда не мог, что вот так запросто зайдёт в свою собственную квартиру в Париже. Три небольшие спальни, холл, кухня, два санузла. Чистота и порядок, ни пылинки на мебели, чистое бельё. Всё говорило о том, что за квартирами постоянно присматривают, и они готовы в любой момент принять хозяев.

— Такая чистота кругом, даже не верится, что здесь не живут люди, — удивилась Ольга Юрьевна.

— Да, Вы совершенно правы, дело в том, что два раза в неделю приходит горничная, которая убирает в квартире, а так же, если кто-то из семьи собирается ехать в Париж, точнее собирался, её обязательно уведомляют, в этом случае, она дополнительно убирает квартиры ко дню приезда, и заполняет холодильник продуктами. Так случилось и на этот раз, за исключением холодильника.

— Почему?

— Что почему, мадам?

— Почему на этот раз она не заполнила холодильник продуктами?

— Извините, мадам, но ей ещё неизвестны Ваши вкусы, поэтому я посоветовал ничего не предпринимать. Поесть можно всегда в ближайшем бистро, но Вы можете составить список необходимого, и завтра горничная всё сделает.

— Нет, не стоит, мы действительно лучше пройдём, куда-нибудь поужинаем, а утром там же просто попьём кофе и в дорогу. Вы проведёте нас?

— Да, конечно, с удовольствием. Кстати, должен Вас предупредить. Что всей работой горничных руководит управляющий, вот ему и нужно будет рассказать Ваши предпочтения, что бы он в следующий раз, проинструктировал девушку.

— Это в принципе не проблема, — ответила Ольга Юрьевна, — мы и сами вполне в состоянии позаботиться о себе, и купить всё, что необходимо.

— Как Вам будет угодно, мадам, — согласился адвокат.

— И ещё, господин Орли, я понимаю, что уже поздно, но как Вы заметили, мы приехали совсем налегке, только у меня с собой есть вещи первой необходимости. Поэтому, если возможно, после ужина покажите нам какой-нибудь магазин, где можно купить несколько пар белья, и одежду для смены. Если, конечно в это время ещё что-то работает.

— Конечно, время для таких покупок не совсем подходящее, но я Вас понимаю, есть несколько магазинов, где Вы сможете найти всё, что необходимо, хотя бы на первый случай, я Вас провожу.

— Спасибо, господин Орли, — поблагодарила за мужа Ольга Юрьевна.

— Тогда, не стоит задерживаться, прошу пройти со мной, я знаю, здесь рядом есть очень приличное и не дорогое заведение, а что касается утра, то я сейчас позвоню управляющему, и он всё на утро организует. В котором часу Вы планируете завтра выезжать?

— Этот вопрос, скорее следовало мне Вам задать, месье Жак. — Ответил Виктор Сергеевич.

— Да, извините, Вы совершенно правы. Я думаю, что если мы выедем в восемь или девять часов утра, то к обеду доберёмся до Ангулена.

— Вот и отлично, значит, выезд назначаем на девять часов.

— В таком случае горничная приготовит Вам завтрак к восьми тридцати. Что порекомендовать управляющему?

— Как, а разве Вы не будете с нами завтракать? И вообще где Вы будете ночевать? — Удивилась Ольга Юрьевна.

— О. мадам Ольга, это не проблема, в Париже нет проблем с гостиницами.

— Месье Жак, но зачем ночевать в гостинице, когда есть свободное жильё? Мы с мужем займём одну спальню, девочки вторую, а Вам достанется третья, если конечно Вас устроит такой вариант.

— О, мадам Ольга, у нас это как-то не совсем принято, но если Вы…

— Конечно, конечно месье Жак, — перебил Виктор Сергеевич адвоката, — тем более что уже поздно, и кто знает, сколько времени нам ещё придётся бродить по магазинам, а потом Вам ехать в гостиницу, утром вставать рано, нет, мы с женой не просто просим, мы настаиваем, что бы Вы остались у нас.

— Спасибо, месье Виктор.

— Вот и отлично. А теперь пошли ужинать.

Поужинали быстро, все за дорогу проголодались, поэтому на разговоры времени особо не тратили, да и понимали, что ещё нужно успеть пока не закрылись последние доступные магазины, а вот когда добрались туда, то уже было время и поговорить.

— Месье Виктор, могу я задать Вам несколько не тактичный вопрос. — Спросил адвокат.

— Да, конечно, я постараюсь ответить на него, если конечно не посчитаю этот вопрос совсем бестактным. Слушаю Вас месье Жак.

— Вы можете сказать мне, почему Вы так резко поменяли планы, у меня создалось впечатление, что Вы от кого-то бежите. — Он посмотрел на Позднякова и заметил, что тот несколько напрягся. — Если я лезу не в свои дела, то конечно можете не отвечать.

— Нет, всё нормально. — Немного подумав, ответил Виктор Сергеевич, — Вы мой адвокат, и конечно должны знать всё, или почти всё, тем более что Ваша семья, на протяжении многих лет вела дела господ Флёри. Так вот, там, в Украине сложились некоторые обстоятельства, из-за которых я просто обязан был принять такое решение, но я не знаю насколько это решение правильное, и не является ли оно вообще полумерой, — и Поздняков рассказал Орли, всё, что произошло за те два дня, которые он провёл дома, после их встречи.

— Да, интересно, я конечно совсем не знаю Вашу страну, поэтому не могу посоветовать что-то конкретное, да и здесь, пока Вы не получите хотя бы вид на жительство, Вы не можете рассчитывать на защиту Французского закона. Поэтому, я посоветовал бы Вам отдать им эту. Как Вы сказали булаву?

— Да, булаву.

— Отдайте, и живите спокойно, я знаю одно, что ни один артефакт ещё не принёс счастья его владельцу.

— Согласен, но вот кому отдать, претендентов на обладание слишком много.

— Вы гражданин своей страны, и Вам решать, но я так думаю, что лучше передать официальным властям, как возвращение культурного наследия, а там пускай решают сами, кому она достанется.

— Но, месье Жак, я не встречал в перечне имущества, который Вы мне вручили, даже упоминание о некой булаве.

— Признаюсь, что и я слышу про неё впервые, но Вы, наверное, забыли про депозитные ячейки. Ведь что-то там хранится, и это что-то явно принадлежало не семейству Флёри, однако вот уже много лет семейство оплачивало их содержание. Вполне возможно, что именно там Вы найдёте ответ на свой вопрос.

— Спасибо, господин Орли, а вот и мои дамы, — Виктор Сергеевич обернулся на шум за спиной, жена и дочери возвращались с довольными лицами и пакетами в руках. — Вы всё купили, что необходимо.

— Конечно, далеко не всё, — ответила Ольга Юрьевна, — но здесь такие цены, что мы решили подождать до утра, пока откроются все магазины.

— Это верное решение мадам, — согласился адвокат, — скажу Вам больше, многое можно купить и в Ангулеме, причём значительно дешевле, чем в Париже. Париж дорогой город.

Домой вернулись около полуночи, Виктор Сергеевич думал, что ни кто не заснёт этой ночью, столько волнений, столько всего нового и невероятного, но он ошибался, тишина в доме наступила буквально через полчаса после возвращения. Все быстро приняли душ, и, разойдясь по свои комнатам, мгновенно уснули, всё-таки сказался длительный перелёт. Утром Позднякова разбудил аромат кофе, он поднялся и как зомби потянулся на кухню, вся семья уже была на ногах. На кухне он увидел незнакомую девушку, лет двадцати пяти, с которой болтали его дочери, используя в качестве переводчика месье Жака.

— С добрым утром папуля. — Поприветствовали они его, и вновь, обратились к незнакомке.

— Доброе утро, дамы и господа, а…

— Это горничная, мадемуазель Люси, — ответил на не прозвучавший вопрос адвокат. — Вы долго спите, месье, завтрак уже почти на столе.

— Да, спасибо месье Жак, я сейчас мигом и буду готов.

Завтрак, поданный Люси. Оказался прост, но удивительно вкусен. Виктор Сергеевич давно уже забыл, когда он с таким аппетитом и удовольствием вообще завтракал. Поблагодарив девушку, семья собрала нехитрые пожитки, приобретённые этой ночью, и отправилась в путь.

До последнего пункта назначения было около пятисот километров, и великолепные дороги позволяли ехать достаточно быстро, хотя адвокат, строго придерживался правил и скоростного режима.

— Странно, месье Жак, дорога отличная, не загруженная, да и машина позволяет ехать быстрее, а вы строго соблюдаете правила. Это Ваша привычка. Как юриста, или здесь все соблюдают правила?

— Нет, конечно, не все, есть лихачи, есть люди, которые и пьяными садятся за руль, но большинство всё-таки привыкли уважать и себя и других водителей. Да и штрафы у нас не маленькие.

— Но я не заметил ещё ни одного полицейского на дороге.

— А Вы их и не увидите, просто получите по почте квитанцию на оплату штрафа и всё.

— У нас тоже пытались ввести такие правила, Гаишники прятались по кустам, а потом приходили письма с квитанцией и фотографией. Но эта система у нас не прижилась.

— Нет здесь ни кто, ни от кого не прячется, на всех автострадах ведётся постоянное видеонаблюдение, и водители про это знают, много камер стоит и в населённых пунктах. Мы с Вами едем по скоростной магистрали, здесь допустимая скорость сто тридцать, я её и придерживаюсь, к тому же нам некуда спешить, к обеду мы однозначно будем на месте.

— Понятно. Буду знать на будущее, должно пригодиться. И ещё вот такой вопрос.

— Да?

— Мне, наверное, придётся общаться сейчас и с персоналом в доме и с персоналом управляющей компании и с работниками на виноградниках, на заводах, но я совсем не знаю Французского, и как быстро выучу его, тоже не знаю, как мне быть? Может, посоветуете толкового и не дорогого переводчика?

— Мне совсем не понятно словосочетание толковый, недорогой, — улыбнулся адвокат.

— Ну, это что бы и переводил доступно, и платить не много, — пояснил Поздняков.

— Нет, не в том дело, я, конечно, это понял, но вот месье Виктор, разве может хороший специалист быть низкооплачиваемым?

— У нас может, — пожал плечами Виктор Сергеевич. — А почему нет?

— Ну, во-первых, для того, что бы стать специалистом, человек учился, получал знания, потом работал и получал опыт, теперь он всё это продаёт и конечно он не захочет продавать свои знания и опыт за низкую цену. Или Вы со мной не согласны?

— Я конечно согласен, но действительность очень часто отличается от идеала.

— Тоже верно, хотя у нас всё-таки предпочитают придерживаться идеала, к тому же если человек пойдёт работать на более низкооплачиваемую должность, нежели он работал раньше, или заслуживает, то он на своей карьере может поставить крест. Но Вам нет смысла волноваться, месье Серж прекрасно говорил по-русски, его обучила языку его мать, он много читал русских книг. И в последние годы, видя, что жизнь подходит к концу, что придётся передавать всё состояние Вам, он позаботился о том, что бы весь персонал, с которым Вам придётся общаться, говорил на русском языке. Со всеми домашними и руководителями структурных подразделений он занимался лично. Поэтому в доме все говорят на русском языке.

— Интересно, значит, мне вообще нет необходимости учить Французский?

— Это Ваше личное дело. Думаю, что Вам всё равно когда-то захочется поговорить с кем-то на улице, или просто сходить в ресторан без переводчика.

— Вы думаете, что я теперь буду вынужден жить постоянно во Франции?

— Я не думаю, я просто уверен в этом, как только Вы почувствуете разницу между Вашей прошлой жизнью и жизнью новой, Вы ни за что не согласитесь возвращаться в прошлое.

— Может быть и так. А вот Вы говорили ещё про небольшой дом в Португалии.

— Да, есть, господин Флёри купил его всего лет десять назад, и после этого он часто ездил туда отдыхать, это дом на берегу океана, на юге Португалии, в небольшом городке.

— Интересно где? Дело в том, что я некоторое время жил в Португалии, мне там нравится, я с удовольствием поселился бы там.

— Это Вам решать, но здесь бывать всё равно придётся. Компания, которая управляет всеми Вашими делам, она хоть и принадлежит Вам, но сами понимаете, что слепо доверять ни кому нельзя.

— С этим я конечно согласен.

— Вот мы с Вами и доехали, сейчас ещё один поворот трассы и откроется вид на Ангулем, так, что приготовьтесь к встрече.

— А как мы должны подготовиться? — Поинтересовались девочки.

— Да, в общем-то, никак, просто быть открытыми и дружелюбными, таким, какими я успел вас узнать, — улыбнулся месье Жак.

Машина въехала в городок, он был действительно небольшим, с населением всего около сорока пяти тысяч. Новые постройки соседствовали со старыми зданиями, узкие улочки, иногда мощеные брусчаткой, Старая Европа, она, казалось, всем своим видом подтверждала своё название. Дом семьи Флёри стоял на противоположной окраине города, на невысоком холме, за которым тянулись виноградники. Машина въехала на двор и остановилась перед домом. Само здание, скорее всего, было построено ещё в конце позапрошлого века, а может быть и раньше, Виктор Сергеевич, не смотря на свой архитектурное образование, не очень хорошо помнил историю архитектуры, поэтому определить возраст дома не смог. Кроме двухэтажного особняка на подворье стояло ещё несколько зданий, их принадлежность пока была не ясна, но у семьи Поздняковых всё было впереди.

Глава 5

Прошла неделя с того момента, как Виктор Сергеевич с семьёй приехал в Ангулем, и начал знакомиться с наследством. Он часто вспоминал тот момент, когда автомобиль остановился у порога дома. Там их встречал управляющий делами, горничная, водитель и кухарка, это был весь персонал дома. Старый хозяин, Серж Флёри, после смерти жены жил очень замкнуто, он и до этого не отличался стремлением к шикарной жизни, просто жил и работал, а к старости и подавно. Закрылся у себя в доме, занялся восстановлением фамильного древа, поиском возможных наследников, обучением персонала русскому языку. В общем, он делал всё, что бы приехавшему, из России, так он по привычке называл всё пространство бывшей Российской империи, было комфортно жить и работать.

Поэтому люди, давно были готовы к приезду нового Русского хозяина, ни ещё не знали, как этот хозяин отнесётся к ним, но знали, как его зовут, и что он человек среднего возраста, женатый и имеет двух дочерей. Месье Серж, как мог, старался внушить людям, что не нужно бояться новых хозяев из России, что они такие же люди, как и все, конечно имеют свои недостатки, но у них и масса достоинств. И, тем не менее, все с опасением ожидали приезда, наверное, сказывалось не знание той далёкой северной страны, долгие годы пропаганды и слухи о буйстве на Европейских курортах новой Русской бизнес элиты. А ещё люди боялись, что они просто не понравятся новым хозяевам, и те привезут с собой, или наймут здесь своих соотечественников.

Да, в тот день они встречали новых хозяев на пороге дома, и все их опасения были написаны на лицах. Месье Жак представлял каждого по очереди, а Виктор Сергеевич смотрел в глаза и понимал все опасения людей. Поэтому он сразу решил их развеять, пригласив пройти за ним в дом. Люди проследовали за ним, куда идти и где лучше всего говорить с ними, Поздняков не знал, но на помощь пришёл господин Орли, он как будто почувствовал намерения нового хозяина, подсказав ему, что обычно месье Серж собирал персонал в гостиной.

— Уважаемые дамы и господа, — начал свою первую речь в новом качестве Виктор Сергеевич, я прекрасно понимаю Ваши опасения, хотя я человек и новый. Я в принципе не до конца ещё понимаю, как я здесь очутился, но коль судьбе было угодно это, то изменить я ничего не в состоянии. Месье Жак, — он повернулся в сторону адвоката и изобразил лёгкий поклон, — уже коротко рассказал мне об установленных в доме правилах, и я не собираюсь их менять. Вы все можете быть спокойны за свои места, я не стану нанимать дополнительный персонал, а тем более новый. Во-первых, я уверен, что каждый из вас справляется со своими обязанностями, а во-вторых, мы с женой и детьми всю жизнь прожили сами, у нас не было прислуги. Или как это называется у вас? Поэтому многое мы делать можем самостоятельно, но уверяю, что хлеб у вас отбирать не станем. Единственное, что может быть изменится на первых порах, так это кухня. И это не потому, что мы не доверяем вам, нет, просто у нас немного другие традиции, и мы должны привыкнуть к местной кухне. Поэтому, уж Вы мадам Клори, — он обратился к кухарке, — не обессудьте, если моя жена, или я иногда будем посещать ваше хозяйство и делать что-то сами. Но я обещаю, что мы с уважением будем относиться и к вашей кухне. Может быть, некоторые изменения претерпит ведение хозяйства, но это всё в будущем, а сегодня мы рады видеть вас и познакомиться с вами. Месье Жак сказал мне, что мы прибудем как раз к обеду, и если он действительно уже готов, я прошу всех в столовую, мне кажется, что за вкусным обедом нам с вами будет проще познакомиться, и мы сможем больше узнать друг о друге, прошу Вас дамы и господа.

На лицах людей появились радость и удивление, Виктор Сергеевич не знал, насколько дружественными были отношения между его предком и персоналом, работавшим в доме, но он поступил так, как поступил. Потом только посмотрел на Жака, получил одобрительную улыбку и во главе семейства пошёл за ним в столовую. Там уже суетилась Ивета, молоденькая девушка, лет двадцати, она была дочерью кухарки, и как большинство персонала работала в доме как бы по наследству. Когда-то её обязанности исполняла её мать, пока ещё была жива бабушка, занимавшаяся в то время кухней, потом бабушка умерла, мать перешла на кухню, а Ивета начала работать горничной. Она торопилась накрывать стол, дело в том, что изначально он был накрыт только на семью Виктора Сергеевича.

…

Так начался первый день пребывания Поздняковых в поместье. А теперь прошла уже неделя, неделя, на протяжении которой Виктор Сергеевич пытался разобраться со всем хозяйством. Его семья тоже не сидела, сложа руки, Ольга Юрьевна с головой ушла в домашнее хозяйство, она ездила на рынок за продуктами, выбирала всё вместе с мадам Клори, часто советуясь, и одновременно учась местным обычаям и традициям. Дочери же принялись изучать экономику предприятий и домашнего хозяйства. Они обе учились на экономическом факультете, поэтому для них экономика реального, да ещё и Французского предприятия были очень интересны. Старшая Мария, уже заканчивала обучение, ей оставалось постигать науку всего полгода, а вот младшая, Татьяна, была ещё только на втором курсе, но она тоже с интересом погрузилась в работу. Кроме того, девочки подружились с Иветой, и вечерами все вместе пропадали. Ивета знакомила их с ночным городом, водила на дискотеки, в общем, вовлекла в молодёжную жизнь. Они возвращались ближе к полуночи, валились с ног от усталости, а рано утром были уже на ногах и в деловых костюмах вновь отправлялись в офис управляющей компании.

Вся эта помощь была очень кстати, и Виктор Сергеевич смог, не отвлекаясь на текущие дела, углубиться в изучение архивов. Ему нужно было найти следы булавы. Неделю он не покидал кабинета, где разбирал все бумаги, внимательно прочитывал всё, что было написано на русском языке. Просил помощи у господина Орли, в прочтении бумаг на французском. Но так ничего и не мог найти. Он сидел, за заваленным бумагами столом охватив руками голову и ни чего, не понимая. Были разобраны последние бумаги из личных архивов, ни малейшего намёка даже на существование булавы, не то, что бы на её местонахождение. Единственное, что нашёл Виктор Сергеевич в маленьком сейфе, вмонтированном в стену в кабинете, и очень тщательно замаскированном, так это ключи от трёх банковских ячеек. Ключи были очень старыми, и почему-то их было больше, чем самих ячеек, которые арендовала когда-то Ольга Флёри. Семья платила постоянно за аренду трёх ячеек, а вот ключей оказалось четыре, причём четвёртый немного отличался от остальных трёх.

«Интересно, — подумал Виктор Сергеевич, вертя в руке четвёртый ключ, — ладно эти три понятно, на них эмблемы банка, и ячеек всего три, значит они именно от тех ячеек. Тогда от чего вот этот? Он очень похож на остальные, но есть и отличия. Нет, положительно нужно ехать тебе Виктор Сергеевич в Цюрих, здесь, похоже, следов булавы не отыскать. А с другой стороны. Зачем мне эти следы? Если я не думаю возвращаться домой, а я пока не думаю, она мне особо и не нужна. Если лежит себе где-нибудь, то пускай и дальше лежит». Его раздумья прервала Ивета.

— Месье, — она постучала в двери кабинета и вошла, — извините, месье, что вынуждена оторвать Вас от дел, но к Вам какой-то господин. Я ему сказала, что Вы заняты, но он настаивает, говорит, что это безотлагательное дело.

— Кто такой?

— Я не знаю, месье, он не представился, но очень настойчив, и, — здесь она запнулась.

— Что «И», Ивета?

— Похоже он русский.

— Понятно, — слово русский, несколько смутило Виктора Сергеевича, он на минуту задумался.

— Так, что мне передать господину, прервала его размышления Ивета.

— Да, извини, я отвлёкся, проводи, пожалуйста, господина в гостиную, я сейчас спущусь.

— Хорошо, месье.

«Интересно кого это черти принесли, — подумал Виктор Алексеевич, убирая назад в сейф ключи, — неужели соискатели булавы объявились. Вполне возможно, коль они узнали про наследство, наверняка знали и про место расположения этого самого наследства. Нет, видимо погорячился я, когда расставался с телефонами и карточками. Столько номеров потерял. Да ладно, что сделано, то сделано».

Гость стоял в гостиной, рассматривая портреты семейства Флёри, которыми были украшены стены.

— А у Вас занятные родственники, господин Поздняков, — обернулся он, услышав шаги Виктора Сергеевича, — да действительно занятные, — подтвердил он скорее сам себе, нежели кому-то.

— С кем имею честь и чем могу быть полезен? — Поинтересовался в свою очередь Виктор Сергеевич, подходя ближе и рассматривая гостя.

Это был человек лет восьмидесяти, восьмидесяти пяти, невысокого роста, суховатый. Его одежда, хоть и была старомодной, несколько поношенной, но свежей и хорошо отглаженной, вообще он создавал впечатление такого аккуратиста, у которого каждая вещ всегда знает своё место.

— Мы с Вами незнакомы, господин Поздняков, но я очень хорошо знал Вашего деда, месье Сержа, хотя никогда и не бывал в этом доме. Так же я помню его мать и дядю. Дело в том, что мой отец и Сергей Михайлович, дядя Вашего деда…

— Извините, что перебиваю Вас, — остановил повествование гостя Виктор Сергеевич, — но Вы так и не представились.

— Ох, ради Бога извините, старость, склероз, всё время спешу, в последние годы, стараюсь успеть всё. Но, наверное, это последнее моё дело. Так вот, меня зовут Леон Шварц, я простой служащий, но вот мой батюшка, он был дружен с Сергеем Михайловичем, Вашим прадедом, и конечно очень хорошо знал Вашу прабабушку, Ольгу Михайловну.

— Извините, ещё раз, вы назвались Леоном…

— Ах, да я привык уже здесь к этому имени, на самом деле меня зовут Леонид Дмитриевич. Но я продолжу.

— Да, конечно, ещё раз ради Бога извините.

— Мой отец и Ваш прадед, как я сказал, были дружны, они вместе бежали из России, в те далёкие годы, вместе мечтали вернуться, но так и не сбылись их мечты. Долгое время они жили в германии, но в тридцатом году мой отец женился на моей матушке и они переехали в Швейцарию. Некоторое время друзья не виделись, А вот перед самой войной, Сергей Михайлович приехал в Цюрих, где в то время мы жили, и стал устраивать какие-то дела. Мой отец был занят тогда и не мог участвовать во всех делах господина Полуэктова, хотя тот иногда просил его помочь. Но сами понимаете, у Вашего прадеда была поддержка со стороны Ольги Михайловны, в то время она уже давно вышла замуж, все фамильные ценности, которые им удалось вывезти за границу, они вложили в семейный бизнес господ Флёри, а мой отец женился на соотечественнице. Да и к слову сказать, наша семья никогда не была богатой, из России отец уезжал почти нищим. Но это отступление. Так вот в то время Сергей Михайлович купил в предместье Цюриха небольшую квартирку, и в последний раз уезжая в Германию, попросил моего отца, приглядывать за ней, оставив на эти цели некоторую сумму в банке. Конечно, деньги не вечны, они иногда заканчиваются, но месье Серж, Ваш дед знал о существовании этой квартиры, хотя она и была куплена на анонимное лицо, а, следовательно, не могла быть передана по наследству кому либо. Её содержание просто нужно было оплачивать. Кстати, Сергей Михайлович даже разрешил иногда, когда будет совсем невмоготу нашей семье жить там. И мы время от времени жили.

— Извините, я что-то не совсем понимаю, что Вы от меня хотите, — вновь перебил гостя Виктор Сергеевич, — давайте прервёмся. Я попрошу, что бы нам сварили кофе и тогда продолжим.

— От чашки хорошего кофе я, конечно, не откажусь, но всё-таки не стану дожидаться, а продолжу с Вашего позволения.

— Тогда одну минуту, — Виктор Сергеевич встал и вышел из гостиной буквально на минуту, — кофе будет через несколько минут, — сказал он, вернувшись, а пока может коньяк и сигару?

— Нет, спасибо не курю, — отказался Леонид Дмитриевич. — Я продолжу с Вашего позволения.

— Да, конечно.

— Так, на чём я остановился? Ах, да. В этой квартире мы время от времени жили, и конечно исправно оплачивали по ней все счета, сперва этим занимался мой батюшка, потом обязанности легли на меня. Деньги, как я уже говорил Вам, не вечны, месье Серж иногда приезжал в Цюрих, он никогда не ходил на ту квартиру, он приезжал, встречался со мной и оставлял чек, на некоторую сумму, которой, по его мнению, должно было хватить на присмотр за квартирой. Случалось это приблизительно раз в три — четыре года, в остальное время он мне звонил и спрашивал, не подскочили ли тарифы и достаточно ли у меня денег. Но вот средства, оставленные им в последний раз стали заканчиваться, а он всё не звонил и не звонил.

Ивета принесла кофе, и, расставив всё на столике, удалилась.

— Прошу, кофе, Леонид Дмитриевич, — пригласил гостя Виктор Сергеевич, наливая ароматный напиток в чашки. — Вы предпочитаете чёрный или с молоком?

— Спасибо, конечно чёрный, и без сахара.

— А я вот грешен, не могу пить не сладкий кофе. Немного разрядил обстановку Виктор Сергеевич. — Но прошу Вас, продолжайте, я слушаю.

— Да, конечно, — Шварц отхлебнул обжигающий напиток, — великолепно приготовлен, спасибо. Так вот, на чём я остановился? Ага. Я начал теряться в догадках, что произошло, дело в том, что звонил мне месье Серж всегда с разных телефонов, чаще даже из автомата, а его домашнего телефона я не знал, и не мог позвонить, что бы узнать, как мне поступать с квартирой дальше. Вот поэтому я навёл справки о месте проживания господина Флёри, и решил приехать лично, узнать что произошло. А когда приехал в Ваш город, мне сказали, что Серж Флёри умер, некоторое время назад, но в доме теперь живёт его наследник с семьёй, и что вы приехали из России. Узнав это, я тут же поспешил к Вам, сообщить, что денег на оплату квартиры осталось всего не один месяц, и если мы просрочим платежи хотя бы на два месяца, квартира по суду перейдёт в муниципальную собственность, как не востребованное имущество. Теперь решение за Вами, продолжать содержать квартиру, или оставить её.

— Интересно, интересно. А велика ли квартира?

— Нет, это маленькая квартирка с одной спальней, она располагается в старом доме, некогда это была окраина Цюриха. Сейчас город, конечно, разросся, но этот район не подвергся ни каким переменам.

— Понятно. А каково её состояние, и сколько она может стоить сегодня, да и вообще её можно продать, или как-то переоформить на меня?

— Этого я не знаю, с такими вопросами Вам лучше обратиться к юристу, думаю, что возможно, но только нужно видеть сами документы на квартиру. Ни я, ни мой отец их никогда не видели.

— Понятно. Вот, что Леонид Дмитриевич, если Вы не против, я, приглашаю Вас погостить у меня несколько дней. Дело в том, что как раз сегодня я думал над тем, что бы посетить Цюрих по некоторым делам. Поэтому, завтра или послезавтра мы смогли бы выехать туда вдвоём и на месте Вы мне всё покажите и расскажите. Вас устраивает такой расклад?

— Вполне, я человек старый, семьи у меня нет, и я волен. Поэтому с удовольствием останусь у Вас до того момента, когда Вы решите поехать.

— Вот и отлично, тога, я Вас покину, а Ивета, проводит Вас в гостевую комнату, ознакомит с распорядком дня, и Вы можете распоряжаться своим временем по Вашему усмотрению.

— Спасибо месье Виктор.

— В таком случае я прощаюсь с Вами до ужина, отдыхайте. Спасибо, что приехали и ввели меня в курс дела.

Виктор Сергеевич откланялся и поднялся в кабинет, нужно было запланировать поездку, попытаться найти концы к той квартире в Цюрихе, и связаться с господином Орли, может ему, что известно по этому делу.

Месье Жаку, к сожалению, ничего не было известно о существовании в Цюрихе, квартиры и он предостерёг Виктора Сергеевича от общения с подобными субъектами, хотя и согласился приехать на ужин, что бы лично побеседовать с господином Шварцем, на предмет выяснения, не мошенник ли тот. Виктор Сергеевич, ещё раз бегло просмотрел все архивы все записи, нет, нигде не было упоминаний о квартире в Цюрих.

«Но след-то должен остаться, хоть какой-то, — думал Поздняков, — и почему нужно было настолько засекречивать какую-то маленькую квартирку, уж не там ли спрятана эта самая булава? Или может его прадед вёл какую-то тайную жизнь? А деду она досталась по наследству, эта самая тайная жизнь? Да, чем дальше, тем вопросов всё больше и больше, а следов булавы как не было, так и нет. Ну, да ничего, главное, что пока не беспокоят соискатели. Значит можно ещё работать. Завтра, максимум послезавтра поеду в Цюрих, решено».

— Папа, сколько можно копаться в этих бумагах? — Старшая дочь стояла в дверях кабинете, судя по её позе, она стояла там уже давно. — Ты ужинать вообще-то собираешься, или нет?

— Маша, привет, я и не заметил, как ты вошла.

— Если, что так я здесь уже минуть пятнадцать сою и жду, пока ты на меня внимание обратишь.

— Извини.

— Извиняю, пошли к столу, уже все ждут. Ты сам собрал гостей и сам заставляешь всех ждать.

— Нет, погоди минуту.

— Что ещё?

— Вы там, когда дела разбирали, не заметили ни каких странных переводов, примерно раз в три — четыре года? Точнее даже не перевода, с таким периодом должны были выписываться чеки на фамилию Шварц.

— Нет, не помню, да мы так глубоко и не копали.

— Я тебя очень попрошу, завтра покопайся в бумагах, мне нужно найти подтверждение, что такие чеки действительно существовали. Расспроси бухгалтеров, директора управляющей компании. В общем, нужно найти след.

— Хорошо, сделаю, а сейчас пошли.

— Да, пошли, — Виктор Сергеевич поднялся из-за стола, и направились вниз, в столовую.

Ужин прошёл в непринуждённой обстановке, а после ужина Виктор Сергеевич попросил месье Жака и господина Шварца, пойти с ним в гостиную, где Леонид Дмитриевич ещё раз, специально для господина Орли пересказал историю с квартирой. После того, как гость закончил своё повествование, в гостиной нависла тишина. Ни кто из присутствующих не решался нарушить её. Наконец, Виктор Сергеевич, решился.

— Месье, Жак, что Вы думаете по этому поводу?

— Да, всё это действительно очень занимательно и таинственно, — согласился адвокат, — честно говоря, я никогда не слышал про существование квартиры в Цюрихе, но видимо это было дело исключительно семейное, причём, не семьи Флёри.

— Я Вам рассказывал про гостей, которые меня посетили, сразу после моего приезда домой. Как Вы думаете, может это быть след того самого артефакта?

— Знаете, месье Виктор, сразу после Вашего рассказа, я не верил, и считал, что Вы поступили немного неправильно, приняв решение сорвать с места всю семью, но вот сегодня у меня закралось подозрение, что я ошибся.

— И что вызвало у Вас эти подозрения?

— Рассказ, господина Шварца. Да, вполне возможно существование некоего артефакта, который совсем неизвестен ни современной истории, да в принципе никому. Да, сознаюсь, после нашего с Вами разговора я начал наводить справки. И признаюсь Вам, что ничего, точнее даже совершенно ничего не нашёл. Нигде, ни какого упоминания про эту. Как Вы её назвали? Ах, да, булаву.

— Я тоже ничего ни где не нашёл, сколько не старался, но эти люди что то знали. Не может быть, что серьёзные организации, я, конечно, не беру во внимание тех опереточных казаков, но ФСБ и СБУ, это, согласитесь серьёзные организации. Не могли они повестись на легенду, про которую вообще ни кто ничего не знает.

— Согласен, у Ваших спецслужб общее прошлое, одни корни и одна школа, они пользуются общими архивами, и базами данных, и история, рассказанная, господином Шварцем ещё раз подтверждает, что они не ошибаются. Поэтому, нужно искать, а значит ехать в Цюрих.

— Я и собирался завтра или послезавтра поехать, только вот ещё не решил как.

— Лучше всего машиной. Это в первую очередь свобода передвижения. Я Вам помогу, у меня сын работает в местной полиции, сейчас он в отпуске, поэтому вполне может немного подработать, он с удовольствием согласится составить Вам компанию, там более, что давно хотел посетить Швейцарию.

— Спасибо, большое, месье Жак.

— Не стоит благодарности. Так, когда Вы планируете выезжать?

— Думаю, что послезавтра с утра.

— Тогда, завтра я к Вам пришлю Люка, и Вы сможете обо всём с ним переговорить.

— Хорошо, я буду его ждать.

Месье Жак посмотрел на часы.

— Да, что-то мы с Вами засиделись господа, время уже позднее, и я вынужден откланяться, завтра много дел, да и господин Шварц, пожалуй, хочет отдохнуть с дороги.

— Спасибо, господин Орли, мне действительно уже давно пора быть в постели, в моём возрасте не стоит слишком злоупотреблять ни коньяком, ни ночными посиделками.

— Да, конечно, господа, я прошу прощения, что вынужден был задержать Вас, и я очень благодарен Вам за помощь.

Ости разошлись, а Виктор Сергеевич, поднялся в кабинет, и снова взялся за бумаги. Теперь его интересовала переписка Ольги Михайловны с её братом, Сергеем Михайловичем, точнее даже не переписку, это были лишь письма Сергея Михайловича к сестре. Не очень толстая стопка писем, все они были написаны ещё тем дореволюционным языком. Читать их оказалось интересно, но сложно, постоянно путались буквы, которые давно уже не употреблялись в современном Русском языке. Виктор Сергеевич впервые взял в руки эту стопку писем, перетянутых обычным шнурком. Он считал, что это чужая, приватная жизнь, и ни кто не вправе заглядывать в неё, даже спустя столько лет. Но сегодня он решился развязать шнурок, заглянув в далёкое прошлое.

Виктор Сергеевич выпил уже не одну чашку кофе, перечитывая письмо за письмом, он надеялся натолкнуться хотя бы на намёк о той квартире, которую арендовал сперва Сергей Михайлович, а впоследствии и его племянник. Стопка писем таяла на глазах, а упоминаний, или хотя бы намёка на квартиру, не говоря уже про булаву, так и не было. Только лишь в последнем письме, Сергей Михайлович сообщал сестре о приближающейся войне, о том, что его именитого товарища, так он в письмах часто называл гетмана Скоропадского, часто посещают с предложениями сотрудничества, от которых, тот в свою очередь отказывается.

«Посему, милая моя сестрица, я решил покинуть Германию и перебраться в Цюрих, мне кажется, что Швейцария не станет принимать участие в войне ни на одной стороне, а Германия в свою очередь не решится напасть на неё. Не так давно я снял небольшую квартирку на окраине Цюриха, и если его светлость позволит мне, я переберусь туда. Вам тоже не мешало бы выехать из Франции, хотя бы на первое время. Можете приехать ко мне и некоторое время пожить в Цюрихе, Квартирка, правда совсем маленькая, но я думаю, мы поместимся, и тебе, дорогая моя сестричка, должно быть здесь уютно, вместе с твоим замечательным мужем и несравненным сыном. Я же постоянно нахожусь в разъездах, и стеснять Вас не буду. Милая моя Ольюшка, Боже, как хочется вновь вернуться в Россию, в Киев, пройтись по старым, узким улочкам Подола, погулять по парку на Владимирской горке, и думаю, что это, возможно, стоит только дать согласие на многочисленные предложения новой Германской власти, но это просто невозможно. Нет, я не могу прийти в родной домой врагом, а другом меня ни кто там не ждёт».

Вот и все упоминания, совсем не понятно, согласилась ли Ольга Михайловна переехать в Цюрих, или так и осталась с семьёй во Франции. Виктор Сергеевич дочитал последние два письма, он так и не нашёл ничего, из того, что его интересовало. Он потянулся, доил уже давно остывший кофе и взглянул на часы. Стрелки показывали половину четвёртого.

— Однако ты засиделся, дорогой, — сказал сам себе Виктор Сергеевич, — всё сворачивайся и спать, завтра будет день, будет пища.

Он некоторое время ещё постоял в раздумье, отправляться в спальню, или всё-таки устроится здесь в кабинете на диване, потом махнул рукой, убрал все архивы, закрыл кабинет и отправился спать.

Глава 6

Проснулся Виктор Сергеевич от весёлого смеха, доносившегося со двора через открытое настежь окно, поворочался. Пытаясь снова заснуть, но сон ушёл окончательно. Он потянулся в кровати, потом поднялся, сделал несколько упражнений и выглянул в окно. Там на крыльце, залитом солнечными лучами, стояла Мария, с неизвестным молодым человеком и весело, что-то обсуждала.

— Маша, — окликнул дочь Виктор Сергеевич, — я тебя, о чём вчера просил?

— Пап, я всё сделала, — ответила девушка, подняв голову и улыбнувшись отцу.

— Интересно, когда это ты успела? — Ворчливо переспросил Поздняков.

— Пап, ты на часы смотрел? Вообще-то уже обедать пора, я только пришла из офиса. Кстати, познакомься, это сын господина Орли, Люк Орли, — представила она молодого человека, — я столкнулась с ним на пороге.

Молодой человек вежливо поклонился Виктору Сергеевичу, он был чуть выше среднего роста, русые волосы аккуратно пострижены, подтянутая, хорошо развитая фигура говорила о том, что молодому человеку не чужды постоянные спортивные упражнения. На первый взгляд ему было чуть больше двадцати, открытое лицо и приветливый взгляд располагали к общению с ним.

— Доброе утро, месье Виктор, — поздоровался молодой Орли, на русском языке, но с выраженным акцентом, — отец сказал, что Вам нужна помощь, и просил меня об этом.

— Да, спасибо, Люк, сейчас я спущусь, и мы всё обсудим, — ответил Виктор Сергеевич на приветствие. — Вот слышала, Мария, — обратился он вновь к дочери, — ещё утро, а значит, я совсем не проспал.

— Пап, — не обратила девушка на ворчливый тон отца ни какого внимания, — да здесь у всех, пока не пообедают утро, день начинается только после обеда. Хватит уже ворчать, спускайся в столовую, Ивета стол к обеду давно накрыла. А потом будете всё обсуждать.

— Хорошо, — согласился Виктор Сергеевич, — но ты всё равно ответь мне, нашла то, о чём я вчера просил?

— Да, папа, нашла, всё в порядке.

— Хорошо, я иду.

Он быстро привёл себя в порядок и спустился в столовую, стол, действительно был уже накрыт, и за ним собралось всё семейство, включая гостей. Обед прошёл в оживлённой беседе. Болтали в основном девчонки, расспрашивая молодого Орли о его работе, увлечениях, и о многом другом. Виктор Сергеевич, участия в разговоре не принимал, он больше слушал, а после обеда пригласил Люка к себе в кабинет, следовало обсудить план поездки.

— Итак, Люк, — начал Виктор Сергеевич. — Вы позволите так к Вам обращаться?

— Да, конечно месье Виктор.

— Вот и отлично. В первую очередь, позвольте узнать, посвятил ли Вас отец во все тонкости дела?

— Да, он рассказал, что Вас интересует какая-то загадочная квартира, в Цюрихе и возможность переоформления этой квартиры со старого владельца на Вас. Но, честно говоря, я не адвокат, и не знаком с такими тонкостями.

— Я понимаю, но дело не только лишь в квартире.

— А в чём ещё?

— Понимаете, Люк, там, на Украине, мне стало известно, что у моих давних родственников, в распоряжении имелся некий артефакт, за которым уже открыта охота. Я не смог найти здесь в архивах ни единого упоминания об этом артефакте, поэтому вполне могу предположить, что такие сведения могут обнаружиться в Цюрихе, именно в той квартире, ведь нужно было её зачем-то содержать. Вот здесь мне и понадобится Ваша помощь, как профессионала. А переоформление квартиры, это уже дело десятое.

— Теперь я Вас понимаю, месье Виктор, действительно поездка может оказаться опасной. Как Вы намерены попасть в Цюрих?

— Я думал выехать завтра рано утром на машине. Думаю, если мы будем вести поочерёдно, то значительно быстрее сможем добраться до места.

— Согласен.

— Вот и отлично, тогда я попрошу Франсуа, подготовить автомобиль, и к шести часам утра жду Вас у себя. Теперь финансовая сторона этого мероприятия. Назовите, пожалуйста, сумму оплаты.

Люк, задумался, было видно, что он ещё не сталкивался с коммерческими проектами, но немного погодя, он всё-таки назвал сумму, скорее всего она была как-то привязана к его официальной зарплате, потому, что, по мнению Виктора Сергеевича, частные услуги такого рода должны оплачиваться несколько дороже. Но его устроила названная сумма.

— Хорошо, эта сумма меня вполне устраивает, кроме того, все расходы по экспедиции лежат на мне, ну и конечно премиальное вознаграждение, мы с Вами обсудим уже по прибытии. — Поздняков открыл сейф и достал оттуда наличные деньги, отсчитал некоторую сумму, — вот Вам, Люк аванс за первые пять дней работы, я не думаю, что нам придётся задержаться в Швейцарии на более длительный срок, ну а там, как Бог даст. Что же было приятно с Вами познакомиться, до встречи.

Они пожали друг другу руки, и молодой человек покинул кабинет, а Виктор Сергеевич позвал к себе Марию, потребовав полный отчёт по её изысканиям.

— Ну, рассказывай, что ты там накопала.

— Да ничего серьёзного, действительно с личного счёта Сержа Флёри раз в три года уходила определённая сумма, на эту сумму выписывался чек на предъявителя, который обналичивался в Швейцарии, вот и всё. Последний раз такой чек был выписан господином Флёри примерно три года назад, так, что время выписки очередного чека, как раз подходит.

— Понятно. Как у вас там дела на фирме, со всем разобрались?

— Почти, конечно трудно, вся документация на французском, но персонал прилично владеет русским языком, поэтому они всё объясняют и переводят. Ну и конечно учёт несколько отличается от нашего, но разобраться не сложно.

— Вот и отлично. Я вот что подумал, может, вам с Татьяной нет смысла возвращаться назад, на учёбу, может подыскать здесь приличный университет, и уже получать окончательное образование, с перспективой жизни и работы здесь?

— Пап, а тебя иногда посещают здравые мысли. — Улыбнулась дочь.

— Не груби отцу, девчонка.

— Да, я так в шутку.

— Значит, пока я буду в Швейцарии, Вы с Таней должны определиться с университетом, узнать все условия поступления, и после моего приезда займёмся этим делом вплотную. Может быть, придётся съездить в Киев, документы забрать.

— Да, хорошо.

— Слушай, а как тебе этот молодой Орли?

— Да, ничего, прикольный парень, мы с ним весело поболтали, только вот говорит он плохо.

— Ну, ты так вообще не говоришь. Учти, это не они должны наш язык знать, это мы должны выучить их. Мы здесь всё-таки гости.

— Да, знаю я, Пап. Только язык-то за неделю не выучишь. Я и так уже кое-что знаю.

— Ну, вот и молодец, ладно иди не буду тебя больше отвлекать.

Дочь выскочила из кабинета, Виктор Сергеевич немного посидел, а потом и сам поднялся и направился к гаражу, посмотреть на какой машине лучше поехать, и попросить Франсуа подготовить её, а заодно навестить Леонида Дмитриевича и предупредить, что завтра в шесть утра они выезжают.

Гараж, удивил и обрадовал Виктора Сергеевича в самый первый день, когда они приехали сюда. Там были машины практически на любой вкус. Не то, чтобы роскошные и дорогие, нет, но зато многофункциональные. Серж Флёри оказался завзятым автомобилистом и в первую очередь в машинах он ценил именно их предназначение транспортного средства. Он держал шофёра, но ездил в основном всегда сам, Франсуа, скорее выполнял обязанности конюха при конюшне верховых лошадей, нежели, извозчика. Он следил за машинами, проходил на них обслуживание, своевременно менял резину и масло, а вот ездил редко, и то в основном с женой господина Флёри. Единственный автомобиль, который был в его полном распоряжении, это «Мерседес» для официальных выездов, машина представительского класса. Месье Серж редко куда-то выезжал на нём, но положение требовало, и такая машина стояла в гараже. А ещё Франсуа отличался крайней аккуратностью, он, как и его старый хозяин был влюблён в автопарк, поэтому целыми днями протирал и вычищал автомобили.

С приездом семьи Позднякова, работы, конечно, у него прибавилось, он, то ехал по магазинам и за продуктами с мадам Ольгой, то куда-нибудь с дочерьми Виктора Сергеевича, а так, как вечерами девочки частенько прихватывали с собой Ивету, его дочь, он был только благодарен месье Виктору за такую заботу. Вот и сейчас, когда Поздняков пришёл в гараж, он застал Франсуа за привычным тому занятием, он чистил салон одного из автомобилей. Виктор Сергеевич прошёлся вдоль короткого ряда. Четыре авто всех основных популярных классов, начиная от представительского «Мерседеса», за ним стоял большой американский джип «Шевроле», дальше «Ситроен», обычный седан. Ежедневная разъездная машина и замыкал шеренгу «Фольксваген Гольф». Именно на этом, юрком, неприметном автомобиле Виктор Сергеевич и остановил свой выбор. Машина была вполне удобна для узких городских улочек, с прекрасной манёвренностью, хорошей устойчивостью, и вдобавок ко всему, с двухлитровым, турбированным двигателем, который превращал её в настоящего монстра.

— Франсуа, — позвал Вектор Сергеевич шофёра.

— Да, месье Виктор?

— Франсуа, подготовь, пожалуйста «Гольф» на завтра, на утро.

— Куда месье мы будем ехать?

— Нет, Франсуа, ты останешься здесь, ты здесь на месте нужнее, а я поеду один.

— Как далеко?

— В Цюрих, в Швейцарию.

— Путь долгий, Вам месье будет тяжело одному за рулём.

— Я поеду не совсем один, со мной будет Люк Орли, сын Жака.

— Вы хотите взять нового шофёра?

— Нет, Франсуа, не беспокойся, меня вполне устраивает твоя работа, но дело в том, что месье Люк, он полицейский, и мне просто необходима будет его помощь там, в Швейцарии.

— Тогда может лучше поехать на «Мерседесе», он более комфортный и путешествие будет в удовольствие.

— Нет, «Гольф», я думаю, именно та машина, которая мне нужна.

— В котором часу месье будет выезжать?

— Я планирую в шесть часов.

— Так поздно? Вы всю ночь проведёте в дороге.

— Нет, Франсуа, я буду выезжать в шесть утра.

— Я понял Вас месье, не стоит беспокоиться, в шесть утра машина, полностью заправленная, и готовая к путешествию будет стоять у подъезда.

— Спасибо, Франсуа. Как мои девчонки ведут себя? Не наглеют?

— Нет, что Вы месье, они у Вас очень скромные и воспитанные девочки, я даже своей Ивете, часто ставлю их в пример.

— Спасибо, Франсуа, а сейчас я с твоего позволения, вот на этом монстре покатаюсь, — Виктор Сергеевич подошёл к джипу, — съезжу загород.

— Да, конечно, месье. А куда Вы хотите попасть?

— Да, никуда, просто проедусь, немного развею мозги.

— Только, месье, будьте внимательны со скоростью, штрафы у нас очень большие.

— Спасибо, Франсуа, постараюсь не нарушать.

Он сел за руль, и выехав из гаража, направил машину за город. Вернулся Поздняков только к ужину, уставший, но довольный, великолепная машина, прекрасно вела себя на дороге, Виктор Сергеевич, недалеко отъехал от города, постоял, подумал куда отправиться, и поехал в сторону моря. Навигатор быстро проложил маршрут, рассчитал время в пути, и полностью доверившись умной технике, Виктор Сергеевич отправился осваивать просторы Франции. За четыре часа он успел доехать до побережья, искупаться и вернуться домой в прекрасном расположении духа. А потом, за ужином рассказывал домашним, где побывал, что увидел. Он сам очень сильно удивился, почему, живя здесь вот уже больше недели, они с семьёй ещё ни разу не выехали на море, хотя до него было всего около двух часов езды на машине.

«Нет, — сказал сам себе Виктор Сергеевич, — как только закончу со всеми этими хлопотами, будем регулярно по выходным выезжать к морю, а может, и вообще переселюсь в Португалию, там дом стоит на самом берегу».

Утро следующего дня началось как обычно, ужасно. Виктору Сергеевичу пришлось встать в половине шестого, что бы хоть как-то успеть к назначенному времени выезда. Он ходил по дому, набрав в рот воды, сквозь зубы, отвечая на приветствия. Ивета, даже испугалась, увидев хозяина в таком состоянии. Она мигом накрыла завтрак и исчезла. Виктор Сергеевич выпил чашку кофе, заставил себя съесть один бутерброд и вышел на улицу, машина, приготовленная к поездке, стояла возле подъезда, здесь же уже ожидали его Люк и Леонид Дмитриевич.

— Поехали, — буркнул попутчикам Поздняков и уселся за руль.

— Месье Виктор, Вы себя плохо чувствуете, может, я поведу машину, — поинтересовался молодой человек.

— Не беспокойтесь, Люк, — раздался от дверей голос Ольги Юрьевны, — это у нас синдром раннего подъёма, примерно через полтора — два часа пройдёт. Он страх как не любит рано вставать.

— Доброе утро, мадам, — обернулся тот, — я и не знал никогда, что такой синдром существует. Я так наоборот очень люблю эти утренние часы, когда ещё совсем тихо, и воздух свеж, не наполнен дневным зноем. Спасибо, что предупредили.

Пассажиры уселись и Поздняков, подняв клубы пыли, рванул с места. Он пришёл в себя значительно раньше, всё-таки езда его успокаивала.

— Люк. — Обратился он к молодому человеку, примерно через полчаса, Вы мне хоть иногда говорите, куда ехать, а то я еду наугад. Мы можем оказаться совсем не в Цюрихе.

— Ах, да, извините, я совсем забыл, что Вы просто не можете знать дорогу, хотя едите на удивление правильно.

— Это потому, что я вчера вечером изучил маршрут по карте, но запомнил, конечно, далеко не всё, поэтому, будет лучше, если Вы соизволите корректировать маршрут движения.

Лента шоссе стелилась по живописным местам. Время от времени пересекая населённые пункты, подминалась колёсами и уносилась далеко назад. Машина уверенно глотала километр за километром, иногда останавливаясь для короткой передышки, дозаправки или смены водителя. Только один раз они остановились в придорожном кафе, на более или менее длительный период. Подходило время обеда, а ехать на голодный желудок совсем не хотелось. Машина свернула с трассы и встала на тенистой площадке. Поздняков с Леонидом Дмитриевичем пошли за свободный столик на открытой веранде, а Люк, сидевший за рулём, немного задержался, он открыл капот и начал там. Что-то рассматривать. Через некоторое время на стоянку въехал ещё один автомобиль, из него вышли двое и проследовали вовнутрь кафе.

— Месье Виктор, — обратился к Позднякову подоспевший Люк, — Вам не знакомы эти люди?

— Которые?

— Те, двое, что подъехали на белом «Ситроене», они только что прошли в зал.

— Люк, у меня здесь нет знакомых, точнее их круг очень сильно ограничен и всех, я надеюсь, ты знаешь. А что это за люди?

— Два молодых парня, и, по-моему, они не туристы, кстати, очень похожи на русских, именно поэтому я и спросил, не знаете ли Вы их. Дело в том, что их машина следует за нами почти от самого Ангулема. Иногда они отстают, иногда нагоняют. Может это просто совпадение. Всё-таки мы едим на предельных скоростях, и вполне возможно, что люди просто не хотят нарушать правила, обгоняя нас. Возможно, это случайность и наши маршруты совпадают. А может быть, и нет.

— Интересно. И что ты предлагаешь?

— Пока ничего, они не проявляют себя больше ни как, поэтому я предлагаю пообедать и отправляться дальше, если ситуация будет меняться, тогда и станем принимать какие-либо решения.

— Ну, тебе виднее, ты профессионал, поэтому я полностью полагаюсь на тебя. Да, Леонид Дмитриевич, а Вам эти ребята не знакомы? — Обратился Поздняков к Шварцу. Что-то его смутило в поведении старика, во время их разговора с Люком.

— Нет, не знакомы, — пожалуй, слишком поспешно ответил Шварц.

— Ну, и ладно, давайте обедать.

После обеда путешественники продолжили путь, вскоре за ними выехал со стоянки и чёрный «Ситроен», он всю продолжал маячить сзади на расстоянии видимости, не приближаясь и не отставая. Это обстоятельство начало немного волновать Виктора Сергеевича. Весь оставшийся путь он не переставал размышлять о том, кто мог посадить им хвост.

«Кто вообще мог знать, что они едут в Швейцарию. Он, конечно, не исключал возможности слежки. Всем соискателям, как он про себя называл жаждущих получить мифическую булаву в собственность, был хорошо известно место его пребывания, не смотря на то, что от сопровождения ему удалось уйти первоначально. Конечно, это был шаг, может быть не обдуманный, может быть вызванный эмоциями. Да он оторвался, но и соискатели прекрасно знали, куда он летит. Конечно и в Ангулеме, они вполне могли следить за домом, за ним, да и вообще за всем семейством, хотя там слежки он не заметил. Но что кривить душёй, он её не заметил и на трассе. Да, Виктор Сергеевич, простой обыватель, а не спецагент, его ни кто и никогда не учил обнаруживать хвост. Но, в этой всей истории есть одно „НО“. О том, что они едут сегодня в шесть утра и Цюрих знал ограниченный круг людей. Значит те, кто сидел сейчас у них на хвосте, мог получить информацию только от этого круга. Тогда от кого? Люк? Если он, тогда зачем ему обнаруживать этот самый хвост на полпути? Нет, здесь нет логики. Кто ещё? Домашние, это дети и жена. Исключено, этим людям Виктор Сергеевич доверял полностью. Прислуга. Возможно, но вряд ли у тех, кто сидел на хвосте, была возможность так быстро завербовать людей, хотя бывает всякое. И остаётся старик Шварц. Он специально приехал к Позднякову, что бы обратить внимание на пустующую квартиру, он легко согласился остаться погостить. Он, одинок, стар и, по всей видимости, не богат, его вполне можно было соблазнить деньгами. Что я вообще знаю про этого Шварца? Ничего, кроме того, что рассказал он сам. Может это вообще не Шварц. Может быть всё, что угодно. В общем, так, первоначально останавливаемся на версии „Шварц“. И пристально наблюдаем за его поведением, а потом будет видно.

Теперь семья, они остались без присмотра, но это не Украина, думаю, здесь они могут чувствовать себя более или менее спокойно, пока конечно я не делаю ни каких резких движений. Наблюдают за мной. Ну и пускай себе наблюдают, они уверены, что я занялся поисками булавы, для передачи ей, одному из соискателей, и пока я её не нашёл, пока я не начал вести переговоры о передаче с одним из соискателей, они будут занимать позицию пассивных наблюдателей. Значит, моя задача затянуть процесс поиска, даже если предмет быстро найдётся, а от Шварца нужно будет избавиться в ближайшее время. Как только он покажет квартиру, он в принципе уже не нужен, пускай едет к себе домой и спокойно доживает, можно даже небольшую пенсию ему назначить, к примеру, евро триста, или четыреста ежемесячного пособия».

Так, размышляя над текущими проблемами, Виктор Сергеевич и не заметил, как они пересекли границу Швейцарии, а затем въехали в Цюрих. Солнце потихоньку клонилось к закату, отражаясь в окнах домов, тротуары наполнились спешащими после работы домой служащими. Уличные кафе начинали заполняться людьми, желающими выпить после работы по кружке пива и пообщаться с друзьями. Город жил своей обычной жизнью. «Гольф» вклинился в эту жизнь и начал пробираться в район, где располагалась квартира. Здесь уже взял на себя обязанности штурмана Леонид Дмитриевич. И вот тут у Виктора Сергеевича появилась ещё одна мысль.

«Интересно, если этот хвост навёл Шварц, то зачем им нужно было гнать машину. Эти люди, кто бы они ни были, могли просто поджидать их приезда здесь, в Цюрихе. Зачем сопровождать? Нет, это не логично, значит не Шварц. Тогда кто?»

Голова начала понемногу распухать, и Виктор Сергеевич отбросил все мысли, просто повернулся к окну и начал рассматривать улицы, прохожих, витрины магазинов, в общем, всё, что встречалось на пути. Это разглядывание жизни отвлекло от раздумий о хвосте и неизвестных недругах. Примерно час пробирались они по улицам Цюриха к квартире, и наконец Шварц сказал остановиться возле старого трёхэтажного дома. Улица, почти вся оказалась заставлена машинами, но Люку всё-же удалось найти местечко для парковки, недалеко от указанного Леонидом Дмитриевичем подъезда. Все вместе покинули автомобиль и в сопровождении старика направились в дом. Виктор Сергеевич бегло осмотрел улицу, в той стороне, где они въехали на неё парковался чёрный «Ситроен».

Квартира располагалась во втором этаже, она была действительно небольшая, Шварц открыл двери имевшимися у него ключами и пригласил всех войти. Тишина и запустение встретили людей внутри, а ещё спертый, не проветриваемый годами воздух. Поздняков щёлкнул выключателем, свет загорелся, но лампы были покрыты таким слоем пыли, что еле, еле светили.

— Да-а, — вздохнул Виктор Сергеевич, — однако.

Они осмотрели квартиру, создавалось впечатление, что их какая-то машина времени перенесла в первую половину прошлого столетия. Мебель, кухонная утварь, сантехника, всё соответствовало именно тому периоду. Правда вся мебель была заботливо укрыта чехлами, но это не спасло её от пыли, за столько лет пыль не просто покрыла чехлы сверху, она просто въелась в них и просочилась насквозь.

— Нет, здесь оставаться нельзя, по крайней мере, пока не будет наведён капитальный порядок, так, что господа, я предлагаю поехать поужинать и остановиться в гостинице, хотя, Вы, Леонид Дмитриевич, можете отправляться домой. Только оставьте, пожалуйста, мне ключи от квартиры, а как только мы с Люком закончим все дела, я обязательно свяжусь с Вами и мы с Вами продолжим сотрудничество.

— Да, конечно я Вас прекрасно понимаю, господин Поздняков, вот основной комплект ключей, — он передал Виктору Сергеевичу свою связку, — а вот здесь, — он прошёл в коридор, указав на небольшой шкафчик, здесь лежит дополнительный комплект. — Конечно, разбирайтесь, наводите порядок в делах, и если Вам действительно ещё понадобится помощь старого Шварца, то Вы вполне можете на меня рассчитывать.

— Спасибо, Леонид Дмитриевич, оставьте, пожалуйста, мне свой номер телефона.

— Вот, пожалуйста, — старик достал из кармана рубашки визитную карточку и протянул её Позднякову, здесь и телефон и адрес, где Вы меня можете найти. А теперь разрешите откланяться.

— Нет, что Вы, Леонид Дмитриевич, — остановил его Виктор Сергеевич, — Вы непременно должны с нами отужинать, а потом, Люк подвезёт Вас домой.

— Действительно, месье Шварц, после ужина я по пути в гостиницу завезу Вас домой. — Согласился Люк.

— Нет, господа, большое спасибо, мне здесь совсем не далеко я и так слишком долго ехал, а для старика такое путешествие утомительно. Я лучше прогуляюсь пешком, подышу воздухом. И завтра буду ждать Вас с известиями и дальнейшими инструкциями. До свидания господа, — старик поклонился и, не дожидаясь продолжения разговора, вышел из квартиры.

— Странно он ведёт себя сегодня, Вам не показалось, месье Виктор, — спросил Люк, немного подождав, пока Шварц спуститься вниз по лестнице.

— Да, показалось, а ещё мне показалось, что он знаком с теми людьми из «Ситроена».

— Сейчас посмотрим, — Люк подошёл к окну, выходившему на улицу, и слегка раздвинув плотные жалюзи, выглянул наружу.

В это время Шварц как раз вышел из подъезда, оглянулся по сторонам и бодрой походкой, совсем не соответствующей его возрасту, пошагал вверх по улице, в противоположную сторону от «Ситроена».

— Нет, он к ним не пошёл, — прокомментировал Люк, не отходя от окна, — направился в другую сторону, но пошёл очень быстро, глядя на его походку, я дал бы ему от силы тридцать пять — сорок лет. Вывод, либо он с теми в «Ситроене» действительно не знаком, либо они договорились о встрече в другом месте. Что будем делать месье Виктор?

— Думаю, что если они намерены проникнуть в квартиру, то сейчас этого делать не станут, рискованно, поэтому мы вполне можем поехать поужинать, а вот ночевать, всё-же придётся здесь.

— Согласен.

— И вот, что ещё, нужно найти кого-то, кто сможет убрать в квартире.

— Это не проблема, есть множество фирм, специализирующихся именно на этом, сейчас купим газету и найдём объявление.

— Отлично, тогда поехали?

Небольшой, уютный ресторанчик они обнаружили совсем рядом с домом. Это был всего на пять столиков ресторан домашнего типа. Хозяин с женой и дочерьми полностью справлялся с небольшим количеством, в основном постоянных клиентов. Кроме этого, как выяснилось семья, не только вела ресторанный бизнес. Они с удовольствием убирали квартиры в близлежащем районе, и имели от этого очень даже неплохой доход. Эти люди жили здесь очень давно, а до них здесь жили их родители, деды и даже прадеды, причём все заведовали вот этим самым ресторанчиком. Кто-то вырастал и уезжал из семьи, в поисках новой, лучшей жизни, кто-то выходил замуж и переезжал жить к мужу, но обязательно оставался тот, кто продолжал основанное ещё прадедами дело.

Конечно хозяин, завидев незнакомых людей, сразу подошёл к ним с расспросами. Он хотел сделать вид, что его совсем не интересуют заезжие иностранцы, но не получилось, слишком наивными оказались его вопросы. Чем и воспользовался Люк. Сначала он выяснил возможность уборки квартиры, а потом вывел хозяина на рассказ о самой квартире и, о её обитателях. Но сведения, поступившие от хозяина ресторана, не внесли ясности. Тот был почти уверен, что в квартире обитают призраки. Сколько он здесь жил никогда не видел, что бы на окнах были открыты жалюзи, сказал хозяин.

— Точнее нет, когда я был совсем мальчишкой, ну примерно, таким как вот этот, — он кивнул в сторону проходившего мимо ресторана за руку с матерью пацана, лет десяти. — Да примерно такой, мы с товарищами в один день видели, как в квартиру приходил человек, он приехал на машине, зашёл в квартиру, пробыл там совсем недолго, вышел, сел и уехал.

— А Вы не помните, тот господин, что приезжал, он ни чего не выносил из квартиры, или может наоборот, что-то заносил?

— Нет, не помню, кажется, у него в руках был портфель, но что в портфеле, кто знает. Да и в самом портфеле я не уверен. Тогда все ходили с портфелями.

— Как давно это было?

— Если мне сейчас сорок восемь, а тогда было около десяти, то считайте около пятидесяти лет тому назад.

— И с тех пор ни кто больше не появлялся?

— Да, ни кто. Одно время мой отец, тогда мне было уже лет двадцать, заинтересовался этой квартирой. Мол, пустует столько лет, наверняка уже ни кому не принадлежит. Он пошёл в муниципалитет, что бы выкупить её, для моего брата. И был очень удивлён, когда ему сказали, что у квартиры есть хозяин, которые регулярно оплачивает все счета. Он ещё некоторое время пытался узнать кто таков, этот неизвестный хозяин, но ни где никаких сведений так и не нашёл, а потом мой брат пошёл служить во Французский иностранный легион, уехал из страны и так больше никогда и не возвращался. Мы даже не знаем, жив он или может где погиб. А соседи начали судачить, что, мол, его призрак квартиры к себе на службу забрал.

— Да, интересно, но должен Вас разочаровать, никакого призрака там нет, вот месье Виктор, его прадед давно купил эту квартиру, думал там жить, но не получилось, потом она перешла к деду, месье Виктора, который не стремился жить в маленькой квартире в Цюрихе, у него свой дом в Ангулеме, во Франции. Но счета по квартире оплачивал именно он. А вот теперь, когда месье Серж Флёри, так звали деда месье Виктора, умер. Мы приехали посмотреть квартиру и решить, что делать с ней дальше. Но там просто ужас, представьте, сколько за эти годы накопилось пыли. Там просто невозможно что-либо рассмотреть. Поэтому, месье Леон, — так звали хозяина, — мы будем очень благодарны, если Ваши дочери помогут нам с наведением порядка в квартире завтра с утра.

— Отчего не помочь? Конечно, помогут, — согласился ресторатор, — к скольким часам их прислать?

— Если это возможно, то часам к восьми, мы в это время уже будем на месте.

— А сегодня, где вы намерены переночевать?

— Собирались найти здесь неподалёку гостиницу.

— Господа, Вам несказанно повезло, у меня как раз над рестораном небольшая гостиница. Это не бизнес, так, если вдруг кто-то решит заночевать. И как раз есть свободный номер.

— Отлично, — согласился Виктор Сергеевич, которому Люк переводил весь разговор, — а машину у вас поставить можно?

— Конечно можно, во дворе есть небольшая стоянка.

— Тогда мы у Вас и остановимся. Сколько это будет стоить?

— Совсем не дорого, я же говорю, это не бизнес, я Вам всё включу в счёт за ужин.

Хозяин ушёл, приняв заказ, Люк отправился припарковать машину, а Виктор Сергеевич остался сидеть за столом, попивая великолепное холодное пиво, в ожидании ужина. Сам ужин тоже порадовал Виктора Сергеевича, он был приготовлен без всевозможных изысков, но качественно и вкусно, совсем по-домашнему. А вот зато счёт, который им принесли после, не то что бы удивил, он просто возмутил Позднякова.

— И это хозяин назвал не бизнесом? — Он указал Люку на графу, в которой стояла сумма за проживание, — да за такие деньги можно в пятизвёздочном отеле переночевать, в президентском номере.

— Насчёт президентского номера я, конечно, не уверен, но и для небольшого домашнего оттельчика тоже несколько дороговато, — согласился Люк.

— Ты, считаешь это несколько дороговато? Вновь возмутился Виктор Сергеевич, — да это чистой воды обдираловка.

— Особенно если учесть то, что мы там ночевать не будем. Но ничего не поделаешь, нужно платить, не станем привлекать к себе внимание. Да месье Виктор, это непредвиденные расходы, но что поделать.

Виктор Сергеевич достал кошелёк и выложил сверху на счёт востребованную сумму, посмотрел на Люка, тот кивнул головой, после чего Поздняков доложил ещё чаевые, нахмурился, поднялся и ничего не говоря, направился к выходу. Он ещё не привык тратить деньги. Всю жизнь, живя от зарплаты до зарплаты, таки траты вводили его в состояние ступора. Молча покинув ресторанчик, он следом за одной из дочерей хозяина прошёл наверх в гостиничный номер, именно здесь Виктор Сергеевич пришёл в полный шок. Номер, был декорирован в голубых тонах, имел одну огромную кровать.

Дочь хозяина пропустила гостей вовнутрь и, пожелав приятного отдыха, с каким-то скрытым смыслом удалилась. Виктор Сергеевич так и стоял в дверях, не в силах, что-либо сказать или сделать, а Люк при виде комнаты пришёл в полный восторг и теперь валялся от смеха в большом кресле.

— Нет, ты посмотри, этот урод, принял нас за двух педиков, а я ему ещё чаевые оставил, — наконец смог что-то сказать Виктор Сергеевич. — Решено, я сейчас пойду и набью ему морду.

— Подождите, месье Виктор, — сквозь смех проговорил Люк, — не спешите. Во-первых, за то, что Вы набьёте ему морду, Вы попадёте в полицейский участок, и вполне возможно, что выйдите оттуда не очень быстро. Да и не решение это вопроса.

— Но, Люк, как он мог? Неужели мы так похожи на двух голубых?

— Попытайтесь подумать иначе, месье Виктор, может, у него просто нет другого номера?

— Ладно, чёрт с ним, всё равно нам здесь не ночевать. Но и оставаться я в этом номере не могу. Нет, а ты видел, как эта девчонка посмотрела на нас, когда в номере оставляла? — Всё ещё не мог успокоиться Поздняков.

— Видел, что поделаешь, молодёжь.

— Нет, всё, пошли отсюда, слава Богу, есть отдельный вход, не придётся на глазах у всех, через ресторан идти.

Но на пороге. Они всё-таки столкнулись с хозяином, тот удивился. Увидев их выходящими, но Виктор Сергеевич сказал, что, мол, рано ещё спать ложиться, пойдут, погуляют, воздухом подышат, а потом вернуться в номер. Так же предупредил, что встать намереваются рано. Поэтому не нужно их будить, а дочери пускай приходит прямо на квартиру, как и договаривались к восьми утра, и захватят с собой завтрак. Пройдясь немного по улице, они зашли в магазин купили несколько упаковок Пива, какие-то орешки, потом свернули в узкий проулок, обогнули квартал и подошли к квартире с другой стороны. Как ни странно это выглядело, но чёрный «Ситроен» стоял на своём месте, только вот человек в нём сидел один.

Виктор Сергеевич с Люком разделились, так решили они наблюдателю в темноте труднее будет их идентифицировать, и пошли к квартире. Люк отправился первым, налегке, Виктор Сергеевич спустя некоторое время. Но ни в подъезде, ни в квартире посторонних не оказалось, да и маячок, оставленный Люком на дверях, оказался целым. В квартире. Как и раньше стоял затхлый воздух, что бы хоть как-то выжить и не задохнуться ночью, люк совсем чуть-чуть открыл форточки, так, что бы с улицы этого не заметили. Они расположились в комнате и приготовились ждать, почему-то у обоих было чувство, что именно сегодня ночью в квартиру должны прийти посторонние.

Глава 7

Тишина и темнота, они как будто обволакивали Виктора Сергеевича. Он не боялся ночи, он давно к ней привык. В жизни ему значительно больше нравилось работать именно ночью, когда тишина наполняет квартиру, ни кто не мешает, не отвлекают посторонние звуки. В это время так легко сосредоточиться на самом главном. Но сейчас ночь была несколько иной. Сквозь плотно закрытые жалюзи в комнату снаружи не проникал ни один лучик света, хотя улица была очень хорошо освещена. Лишь маленький ночник, который они купили по дороге на квартиру и позволили себе включить, стоял на журнальном столике, освещая тусклым, казалось доисторическим светом небольшое пространство вокруг себя.

Сразу по приходу, Люк перетащил в центр комнаты, как раз напротив входных дверей два больших кресла, в одном устроился сам, а второе предложил Виктору Сергеевичу.

— Здесь нам будет хорошо видно двери, кресла, достаточно удобны, и в них даже можно вздремнуть, поэтому предлагаю поочерёдное дежурство. Вам когда удобнее?

— Я «Сова», частенько засиживаюсь за работой ночью, бывает часов до четырёх, пяти. Поэтому вполне могу дежурить в первую половину ночи.

— Отлично, я, если признаться наоборот, люблю рано ложиться спать, но чувствую с моей работой, я очень скоро привыкну вообще не спать.

— Вообще не спать нельзя, хотя, конечно работа, вносит свои коррективы в наши привычки. Что же тогда устраивайся и спи, а я буду дежурить, пока хватит сил ну и конечно пива. Обязуюсь продержаться хотя бы часов до трёх.

— Только, месье Виктор, не геройствовать, если только услышите, что кто-то подошёл к двери, или пытается их открыть, немедленно гасите ночник и будите меня. Договорились?

— Договорились, — согласился Поздняков, у него и самого не возникло мыслей о геройстве. Он просто устроился в кресле, открыл бутылку пива и начал ждать.

Делать был решительно нечего, терпения у Виктора Сергеевича хватило ровно на две маленькие бутылочки, поэтому Виктор Сергеевич взял со стола ночник, тот был автономный, на батарейках, и пошёл изучать квартиру. Свет был очень тусклый, ко всему приходилось приглядываться, то и дело Позднякову казалось, что, то там, то тут прячутся какие-то тени, что мебель шевелится, а из углов встают призраки прошлого. Он пытался заглянуть под плотные, пропитанные пылью чехлы, покрывавшие мебель, но толком ничего не смог рассмотреть. Наконец, Виктор Сергеевич натолкнулся на книжный шкаф, не удержался и сбросил с него чехол, подняв клубы пыли. Прочихавшись, он осветил книжные полки, книг оказалось немного, но на его взгляд это были старые издания, часть из них оказалась на русском языке, и Виктор Сергеевич решил занять себя чтением. Он открыл шкаф и взял наугад первую, попавшуюся под руки книжку. Это оказались сочинения графа Алексея Константиновича Толстого.

«Интересно, — подумал Виктор Сергеевич, — кажется давно, в детстве, мне приходилось читать что-то из его сочинений. Но это было так давно, помнится, занятные книги и написаны интересным языком, думаю, поможет скоротать время, — Виктор Сергеевич устроился удобно в кресле, и открыл книгу, примерно на середине. „`Упырь`, повесть“, прочитал он на развороте страницы. — Интересный выбор судьбы, как раз для ночи в тёмной, давно необитаемой квартире».

Книга, изданная ещё при жизни автора, поначалу читалась сложно, но вскоре Виктор Сергеевич привык, к множеству, давно потерянных в русском языке букв, повествование затянуло, и чем дальше Поздняков вчитывался, тем страшнее ему становилось. С каждой страницей тени в углах сгущались всё сильнее и сильнее. Он уже давно забыл об открытой бутылке пива, с которой начинал читать. Наконец ему показалось, что он проваливается в какую-то бездну и сидит уже не в кресле, в старой квартире в Цюрихе, а на даче у бригадирши Сугробиной, а его со всех сторон окружают упыри. Они тянут к Виктору Сергеевичу свои костлявые руки, стараясь ухватить его и дотянуться до шеи. Тут кто-то из упырей щёлкнул языком, точно так, как было описано в книге, Виктор Сергеевич вынырнул из загадочного полусна. Очнувшись в квартире, он услышал ещё один щелчок, исходивший от дверей, понял, что это открывается замок, спешно погасил ночник, и толкнул в плечо спавшего в соседнем кресле Люка.

Тот мгновенно проснулся, и замер, услышав шорохи в коридоре, а там в это время тихонько начали приоткрываться двери, по потолку скользнул тонкий луч фонаря, метнулся на пол, потом на стену. Виктор Сергеевич замер в своём кресле, он всё ещё был под впечатлением прочитанного и короткого сна.

— Фил, что ты там своим фонариком светишь? — Послышался приглушённый шёпот одного, речь была русской, — Давай я свет включу.

— Ты, чё, — сразу ответил ему второй голос, — опять перед делом обкурился, торчок долбанный? Какой нахрен свет, ты ещё предложи телевизор включить и пати в квартире устроить.

— Да с фонарём нельзя! — Возмутился первый, — и не называй меня торчком, трава не наркотик.

— Чё это с фонарём нельзя?

— А ты не помнишь, что про эту квартиру рассказывали? Тут призраки живут.

— Точно обкурился, а может и обкололся. Какие призраки, торчок? Тебе что, некачественный «герыч» попался? Призраков нет, это всё плод твоего воспалённого нариком мозга, проходи, давай я двери закрою. Чёрт, сколько ещё работать в таких условиях. Давай, вали в комнату и начинай искать, времени мало, а нам нужно до утра закончить и порядок после себя оставить.

Двери захлопнулись, шаги в сопровождении луча света пересекли короткий коридор, слышно было, как кто-то нащупал выключатель на стене комнаты. Щелчок и душераздирающий вопль разорвал тишину ночи.

Картина со стороны выглядела очень эффектно. Двое в проходе одетые во всё чёрное, включая и лыжные шапочки на головах, застыли как вкопанные, один с выражением ужаса на лице, второй в недоумении и с поднятыми руками. Напротив них в кресле сидели тоже двое, у Виктора Сергеевича на лице было написано удивление, перемешанное со страхом, а вот Люк смотрел на гостей с полной апатией, правда, поверх ствола пистолета.

— Теперь медленно проходим, не делая ни каких резких движений, с поднятыми руками, и присаживаемся вот на те, два стула, — пригласил он гостей, — повторяю ещё раз без лишних движений. — Он встал с кресла, не сводя с посетителей ствол пистолета, и проводил их на предложенное место. — Месье Виктор, сколько сейчас времени?

— Половина четвёртого, — ответил Поздняков, уже начавший приходить в себя.

— Итак, господа, слушаю Вашу версию, зачем Вы проникли в чужое жилище?

— Так тут всё равно ни кто не живёт, — первым выпалил тот, которого называли «Торчком»

— Превосходно, месье, посмею напомнить Вам, что здесь не Россия, это Швейцария, и частная собственность здесь охраняется законом, не зависимо от того, живёт в ней кто-нибудь или нет. По закону я вполне могу Вас здесь и сейчас пристрелить, меня даже в участок не заберут, не говоря уже о том, что бы убийство повесить. Так я слушаю, цель Вашего визита.

— Мы не виноваты, — продолжил всё тот же, — мы не знали что нельзя, нам дали ключи и попросили пойти взять какую-то штуку, вот и всё.

— Молчи идиот, — рыкнул на подельника второй, которого именовали «Филом». — Не слушайте его месье, он уже давно все мозги прокурил. Мы верно дверями ошиблись.

— И у Вас подошли ключи.

— Да, а что, разве так не бывает?

— Может быть, у Вас в России и бывает, а вот у нас никогда. Поэтому я слушаю вразумительный ответ, кто прислал, и что Вы должны забрать. В противном случае, два варианта на Ваш выбор, я стреляю и вызываю полицию, или просто вызываю полицию.

— Фил, а они, что действительно могут нас вот так просто пристрелить? — Спросил первый у второго.

— Могут, — буркнул тот.

— Конечно, можем, — подтвердил Люк. — Ты что кино не смотришь? — Уточнил он.

— Смотрю иногда.

— Ну вот. — Пожал Люк плечами.

— Фил, давай всё им расскажем, нам, чё, больше всех надо? Пускай у заказчика голова болит, как из этого выпутываться, а мы с тобой люди маленькие, нас попросили хату выставить, мы и делаем, а больше нам ничего не надо. Фил, что ты молчишь, Фил? Ну не нравятся мне их варианты, особенно первый.

— Хватит скулить, — оборвал его напарник. — Хорошо, мы всё расскажем, — обратился он скорее к Виктору Сергеевичу, чем к Люку. — Мне и самому не нравилось это дело изначально. Не понимаю, что было тянуть, да ещё и ночью идти, когда прекрасно знали, квартира пустая, ни кто и не хватится, возьми, приди спокойно днём, тем более что ключи есть, и забери всё, что тебе нужно.

— Вот с этого места подробнее. Откуда ключи?

— Да, стащили у какого-то старикашки, дубликаты сделали, и назад ему подкинули, здесь всё чисто.

— Хорошо, — продолжил Люк, — зайдём с другой стороны. Кто заказчик?

— Вот этого я не знаю, сказали очень влиятельный человек, но не местный, говорили, то ли с Киева, то ли из Запорожья. Вроде как этот, атаман какой-то.

— Хорошо, что ему здесь нужно было?

— Сказали искать какую-то булаву, мол, должна на этой хате хранится. Им только она нужна была, всё остальное, сказали, если чего интересного найдём, на там цацки всякие, бабки, что бы всё себе забирали. Сказали, оно всё чистое и ни кто не подаст никогда в розыск.

— Говорили, где она может лежать?

— Нет, не говорили, сказали только что может быть сейф или тайник, и там должна быть.

— Понятно. Месье Виктор так, что будем с ними делать?

— Вы заказчика, говорите, не видели? — Спросил в свою очередь Поздняков.

— Почему не видели? Видели, — выпалил «Торчок». — Он лично с нашими буграми тёр.

— Опишите.

— Мужик такой, лет шестидесяти, седоватый, лысоватый, роста примерно метр семьдесят, не больше, с округлым животиком и усы ещё у него такие длинные, свисают вниз.

— Как одет, был?

— Да обычно, как штаны светлые и белая рубашка.

— Сопровождение с ним было?

— Да двое.

— Понятно, — подвёл итог Поздняков, — можно их отпускать, хотя… — он задумался.

— Что хотя? Не надо никакого, хотя, мы просто возьмём и пойдём, — «Торчок» уже начал подниматься со стула.

— Сидеть! — Остановил его Люк. — Мы ещё не закончили.

— Вот, что голуби мои, есть у меня к Вам предложение одно. Думаю, Вас оно заинтересует.

— И что Вы предлагаете, — на лице Фила выражение досады сменилось интересом.

— Мы отпустим вас, но только примерно через час, наверное, столько времени вам нужно, что бы перевернуть всю квартиру вверх дном. Так вот мы вас отпустим, но с одним условием, своим заказчикам вы скажете, что ничего не нашли. Что нет в квартире ни тайников. Ни сейфов, а тем более драгоценностей и денег, что сходили впустую.

— А какая нам от этого выгода? — На лице Фила возникли сомнения.

— Очень простая, во-первых, вы останетесь живы, во-вторых, вы останетесь на свободе, в-третьих, вы выполните работу и наконец, в-четвёртых, я вам за это заплачу.

— Сколько?

— Вот это деловой разговор. Сколько вам платят за работу?

— Пять штук каждому за квартиру и всё, что найдём для себя.

— Отлично. Здесь всё равно ничего нет, все ценности мой прадед и дед хранили в банке в депозитных ячейках, здесь не жили, следовательно, ни украшений, ни денег в квартире нет. Старая мебель, Так её вам всё равно не вынести и тем более не реализовать. А я вам заплачу по десять штук, наличными.

— Идёт. Давайте бабки.

— Эк, какой ты скорый милок. Нет, денег я тебе дам после того, как буду уверен, что вы правильно отчитались в проделанной работе.

— И как ты это узнаешь?

— Прекратятся посягательства на мою квартиру, прекратится к ней интерес, значит, вы всё правильно сделали, а нет, тогда и работа не выполнена.

— Хорошо, а как мы можем быть уверенными, что ты нас не кинешь? — Фил, как-то не заметно ни для кого переёл на «Ты».

— Для меня двадцатка не проблема, из-за такой мелочи обманывать самого себя.

— Хорошо. Мы согласны.

— Тогда могу предложить по бутылке пива. Сидим час, и вы уходите.

На предложение выпить пива неудавшиеся грабители согласились, но не успели они даже открыть бутылки, как вновь послышалась возня у дверей, Люк вскочил и выключил в комнате свет. Замок вновь щёлкнул два раза, двери тихонько открылись, молодой полицейский включил свет. На пороге квартиры стояли двое из чёрного «Ситроена».

— Проходите, господа, мы вас давно дожидаемся, — он проводил парочку стволом пистолета в комнату, — месье Виктор, заберите у них стволы, вон торчат под мышками.

Виктор Сергеевич встал, подошёл к новым гостям сзади и потихоньку, чтобы не дай Бог не выстрелили, вытащил из кобур пистолеты.

— Присаживайтесь, господа, у нас есть к вам пара вопросов. Если Вы конечно не возражаете.

Вид у этой парочки был несколько иной, они явно не являлись простыми домушниками, скорее всего их профессиональные навыки лежали в несколько иной сфере, это разбой, рэкет ну или что-то подобное. Они искоса взглянули на первую парочку и уселись немного в стороне, нахмурившись.

— Итак, что вас привело сюда?

— А тебе это надо? — Ответил вопросом на вопрос один из вновь прибывших. — Ты вообще Французский мент, и ты здесь никто. Так, что мы не станем с тобой говорить.

— Логично, но я могу вызвать ментов местных, и тогда ты будешь говорить с ними.

— Основание?

— Незаконное проникновение.

— Ты чё нам пургу гонишь, какое проникновение? Да мы просто сняли эту хату, с девочками позажигать, вот и всё, у нас ключи на руках, мы не отмычками, родными ключами двери открыли.

— И где девочки?

— Да не пошли с нами, набухались и не пошли, а мы свалили поспать пару часиков, перед дорогой.

— Фил, — внезапно встрепенулся «Торчок». — Так это что они нас развели?

— Конечно, развели, — подтвердил его опасения один из вновь прибывших, — как лохов развели.

— Фил, так это что получается, там мы попали, и здесь тоже попали, они нас и дальше разведут.

— Заткнись! Ты урод обкуренный! — прорычал на товарища Фил, — кто тебя просил языком лишнего трепать?

— Я что один говорил, я не один, ты тоже говорил.

— Замолкни шавка! — Рявкнул, на него второй новенький, который до этого времени молчал. — Вы им, что пообещали отпустить? Так отпускайте, перетрём наши с вами дела. У нас есть о чём побазарить.

Уверенность новых гостей несколько смутила Виктора Сергеевича, чувствовалось, что за ними стоит какая-то сила, поэтому он решил не тянуть и отпустить первых.

— И что вы хотели обсудить со мной, — спросил он у парочки, когда Фил с «Торчком» ушли.

— Ну, для начала, то, что сделали вы нас. Думали, мы, что совсем лохи, оказывается, нет, не совсем. Это уже приятно. Но это так отступление. А главное то, что задел ты силы такие, что и не стоило задевать. Тебя просили по-человечески, отдай то, что тебе не принадлежит, и балдей дальше. Нет, ты всё своё семейство за собой поволок. И что?

— А что?

— Да то, что расстроились серьёзные люди, и эти люди тебя в покое не оставят, пока не получат то, что желают.

— И что это за люди?

— Зачем тебе это знать? Мы тебе в последний раз предлагаем, отдай, то, что они просили, и всё про тебя забудут.

— Но я сомневаюсь, что эта вещь принадлежит этим людям. Кто они?

— К тебе же дома приходили, напоминали и прошлое твоё, и будущее разрисовывали в разных вариантах. Ты что не понял?

— Я-то понял, только вот я думаю, что если этот артефакт на самом деле существует, а не плод воспалённой фантазии то принадлежать он будет государству, а не какому-то зажравшемуся бандюгану. И передам я его официально под звуки музыки и в прожекторах софитов, под неусыпными взорами телекамер.

— Не зли нас, дядя Витя.

— Нет, это вы не злите меня! — Вдруг разошёлся Виктор Сергеевич, он схватил один из отобранных у гостей пистолетов, каким-то непонятным образом нашёл предохранитель, передёрнул затвор и направил ствол в лоб одного из них. — Мне плевать и на вас и на ваших хозяев. По официальной веси, мы вот с ним, — он кивнул в сторону Люка, — сейчас спим в одном очень забавном гостиничном номере, и это могут подтвердить как минимум два десятка человек, так, что если я вас здесь сейчас пристрелю, а потом уйду, ни кто не докажет моего здесь присутствия.

— А…

— А следы, если ты имел в виду это, поможет уничтожить Люк, как ты правильно заметил, он полицейский, пускай даже не местный, но со своими коллегами сможет найти общий язык. Опять же две бутылки пива, что оставили те двое, с их пальчиками, их мы протирать не будем.

— Хорошо, сейчас мы не будем настаивать, но ты так просто не отделаешься от нашего заказчика. Нам в принципе дела нет до ваших разборок. Нам задание дали, мы проследили, хату вычислили, прошмонали, ничего не нашли и уехали, а дальше пускай разбираются с тобой сами. Только предупредить хочется, они от своего не отступят.

— Я тоже не отступлюсь. До этого момента я думал, кому передать булаву, если она действительно существует, теперь решил, отдам в музей, государственный. А все остальные пускай друг другу глотки рвут. Кроме вас и вот тех, что ушли ещё есть два претендента, причём они будут покруче вас вместе взятых.

— Хм, и кто же это, — ехидно ухмыльнулся гость.

— Наше СБУ и Российское ФСБ.

— Ни хрена себе, не Колян, обратился второй к первому, надо валить, с этого дела, нам такой расклад ни к чему. Тот заказчик втирал, что всё чисто, но коль здесь наши менты и Российские федералы завязаны, они явно не для страны радеют, видать есть ещё кто-то, значительно покруче нашего Пахана. Я, честно говоря, ещё пожить хочу.

— Да, пургу он гонит, лох этот, ты, что не видишь Лёха?

— Не похоже.

— Ладно, сваливаем, но учти, — обратился он к Виктору Сергеевичу, — если на понт нас взял, из-под земли достану и на куски порву. — Они встали, собрались выходить, потом остановились, — стволы то отдайте. Или как?

— Или как, — ответил Люк.

— Ну и ладно, другие найдём, не проблема.

Гости покинули квартиру, на улице уже рассвело, скоро должны были прийти дочери хозяина ресторана, убираться.

— Месье Виктор, — обратился Люк к Позднякову, — а Вы не говорили, что настолько серьёзная охота за этой булавой. Если ещё и спецслужбы подключились к этому делу, может бросить его и пускай сами разбираются.

— Понимаешь, Люк, мне так кажется, что все эти люди действуют в частном порядке. И вообще я далеко не уверен в её существовании. Но если она всё-таки есть, то должна принадлежать народу, а не отдельным, тёмным личностям. Поэтому я хочу её найти, или увериться в том, что это просто легенда. Пока нет никаких следов. А пока, давай хорошенько проветрим квартиру, и сварим кофе, если он здесь конечно есть.

— Судя по обстановке, кофе если и оставался, то ему как минимум лет пятьдесят. Это срок хороший для вина, но ни как не для кофе. Поэтому предлагаю сходить в магазин.

— Магазины ещё наверняка закрыты. Тогда придётся дождаться девушек, а потом идти. Ладно, хоть воздух свежий впустим.

Виктор Сергеевич направился к окну, поднял жалюзи и распахнул настежь окно, свежий, утренний воздух ворвался в квартиру, вытесняя многолетнюю затхлость. Потом он начал снимать чехлы с мебели, квартира сразу начала преображаться, наполняться жизнью. Потом он прошёл на маленькую кухоньку, конечно, ничего из продуктов здесь не было, да и странным бы показалось наличие заполненного холодильника. К слову, надо сказать, что и сам холодильник отсутствовал. По всей видимости, когда здесь в последний раз жили люди, таких агрегатов ещё просто не существовало. Виктор Сергеевич методично проверил все тумбочки и ящики, просмотрел все банки, все кастрюли, ничего интересного не нашёл и вернулся в комнату. Люк в это время рассматривал книжные полки.

— Месье Виктор, да у Вас здесь целое состояние на полках стоит, — он с восхищением посмотрел на вошедшего Позднякова. — Интересно, как удалось сохранить все эти старые издания?

— Они просто стояли и пылились на полках. Вот и всё. Но об этом потом, в первую очередь нам с тобой нужно всё-таки найти документы на квартиру, посмотреть насколько возможно её переоформление, и по ходу дела разобрать архивы, если, конечно они здесь есть. Но это всё после завтрака, я, почему то очень сильно проголодался. Интересно где ходят эти девчонки, они уже давно должны быть здесь.

— Вы к ним не справедливы, мы просили их прийти к восьми, а сейчас только без пяти минут. Но вот кажется и они, — продолжил Люк, услышав шаги у двери и тихое поскрипывание петель.

— Есть кто дома? — Послышался с порога девичий голос. — Месье Люк, месье Виктор, вы здесь?

— Да, мы здесь, — ответил Люк, — проходите и приступайте к работе, а мы с месье Виктором сходим в магазин купить кофе.

— Не стоит беспокоиться господа, — ответила одна из девушек, — мы принесли Вам завтрак, сейчас Лаура накроет и господа могут позавтракать, а я пока возьмусь за дело.

— Спасибо за заботу…

— Анна, месье.

— Да, Анна, спасибо. Месье Виктор, девушки принесли нам с Вами завтрак, — обратился Люк к Позднякову, — поэтому нам нет необходимости ходить по магазинам.

— А счёт они за завтрак принесли? — Ехидно поинтересовался Виктор Сергеевич, — или это опять будет неожиданностью?

— Месье, кажется, чем-то недоволен? — Спросила Анна у Люка.

— Конечно, недоволен, — подтвердил тот опасения девушки, — его очень сильно удивила стоимость недорогих апартаментов, которые предложил нам Ваш отец.

— Именно поэтому Вы там не ночевали?

— Нет, в этом случае нам не понравились сами апартаменты.

— Я говорила ему, что вы не похожи на тех людей, которым они понравятся, и оказалась права. Но Вам не стоит волноваться, апартаменты не пустовали, как только вы ушли, отец их моментально сдал другой паре. Поэтому он прислал сдачу, за аренду, из которой вычел завтрак и стоимость уборки.

— Вы слышали, месье Виктор, оказывается, ресторатор оказался вполне порядочным человеком, — прокомментировал Люк, переведённые слова девушки.

— Это радует. В таком случае я не стану брать сдачу, пускай это будут чаевые за их работу, переведите, пожалуйста, Люк.

— Анна говорит, что это слишком щедрые чаевые, но если месье отказывается их брать, то она передаст деньги отцу, и они пойдут в уплату обеда и ужина. Ведь мы наверняка пробудем здесь до завтра.

— Отлично, такой расклад, думаю, нас вполне устроит.

— Идёмте месье Виктор, Лаура уже накрыла стол. Спокойно позавтракаем и не станем мешать, девушкам работать.

Девушки взялись за работу, в их руках буквально всё кипело, и уже через два часа в квартире был наведён идеальный порядок, они попрощались и ушли. А Виктор Сергеевич с Люком продолжили исследование квартиры. Небольшой сейф, в котором хранились документы, обнаружили достаточно быстро, и ключ от него тоже лежал в шкатулке, в ящике письменного стола. Но сейф оказался совсем небольшим. Здесь были документы на квартиру, по которым было видно, кем и когда она приобретена, а, следовательно, Виктор Сергеевич, вполне мог заявить на неё права, как наследник. Но Люк уверил его, что этого делать не следует. Для того, что бы пользоваться ею, вполне достаточно просто оплачивать счета, и иметь эти документы на руках. А вот если возникнет необходимость продать, тогда конечно, нужно будет оформить всё по правилам. Только зачем продавать такое замечательное жильё на тихой улочке в Цюрихе. Наоборот время от времени сюда можно приезжать и жить. Это значительно дешевле, чем снимать гостиницу. С чем Виктор Сергеевич не мог не согласиться. Теперь наста черёд архивов, их нужно было разобрать и найти хоть какой-то след пресловутого артефакта.

Кроме документов в сейфе лежала толстая тетрадь в кожаном переплёте, именно с неё решил начать Виктор Сергеевич изучение наследия. Он попросил Люка, тщательно обыскать квартиру, на предмет наличия тайников, а сам взял тетрадь, устроился за письменным столом, предварительно сварив себе большую чашку крепкого кофе, и приступил к изучению. Поздняков открыл тетрадь, в надежде найти там все необходимые сведения, но то, что он увидел на первой странице, повергло Виктора Сергеевича в шок.

Глава 8

Он надеялся увидеть дневник с записями, а вместо этого увидел столбики цифр. Это была обычная расходная книга, где по дням расписывался приход и расходование средств. Вписаны все счета за коммунальные услуги, расходы на питание и переезды. Вот только не совсем понятны, оказались статьи прихода. В этих графах значилось коротко: «Поступило средств от Н.К. столько то». Иногда инициалы менялись. За поступлением шли описания расходов, всё сходилось копейка в копейку, деньги тратились только на самое необходимое, и было совсем непонятно, получал ли Сергей Михайлович какой-либо доход от вложений в бизнес Флёри, или он полностью жил на те деньги, которые поступали от неизвестных лиц. То, что весь наличествующий капитал, с которым брату и сестер удалось покинуть Россию, они вложили в развитие предприятия её мужа, было Виктору Сергеевичу доподлинно известно. Стало быть, можно предположить, что Сергей Михайлович не должен был бедствовать, он мог себе позволить, пускай не роскошную жизнь, но и не такую аскетическую, какую вёл. Но поступлений с пометкой О.М. или О. Ф. Поздняков пока не видел. Он просматривал месяц за месяцем, год за годом, но никаких признаков связи Сергея Михайловича с сестрой не видел. Хотя ему опять же было известно, что со времени оккупации Франции Германией и до самого освобождения, Ольга Михайловна жила именно здесь в Цюрихе, с детьми. Но и этот период в расходной книге был заполнен одной и той же рукой, скорее всего рукой самого Сергея Михайловича. И обрывались записи значительно раньше окончания войны. Именно в это время, скорее всего Сергей Михайлович погиб, а может, уехал из Цюриха по делам, и не вернулся.

«Нет, с этими цифрами просто так не разобраться, — подумал Поздняков, — нужно их систематизировать и тогда можно будет найти хоть какое-то отклонение от нормы, а именно это отклонение и может натолкнуть на дальнейшие поиски. Нужен компьютер».

— Люк, — позвал он молодого полицейского.

— Да, месье Виктор.

— Люк, здесь можешь купить приличный ноутбук?

— Да конечно можно, это сегодня не проблема. Или у вас в России они не продаются?

— Конечно, продаются, и я прекрасно понимаю, что это не проблема, проблема в другом.

— В чём же?

— Русская клавиатура. Понимаешь, я не смогу работать на ноутбуке, у которого не будет русской клавиатуры.

— Да, это действительно проблема, не уверен, что мы сможем здесь такой найти.

— Вот в том то и дело. Но я всё равно тебя попрошу, пока прервать работу и съездить поискать, может быть и попадётся, ну а если нет, тогда купить то, что будет, но обязательно с операционкой и установленным офисом. Сколько на это понадобится денег?

— Не знаю.

— Вот тебе карточка, рассчитаешься, — он протянул Люку одну из кредиток.

— У меня не примут её к оплате, она оформлена на Ваше имя.

— Тогда сними деньги в банкомате, у меня не так много наличных с собой.

— Хорошо, сделаю всё возможное.

Молодой человек уехал, а Виктор Сергеевич продолжил свои изыскания. Он начал осмотр письменного стола, за которым сидел. Там обнаружилась вторая половина переписки Сергея Михайловича с сестрой, а именно письма Ольги Михайловны.

«Странно, — подумал Виктор Сергеевич, — почему она не забрала свои письма, наверняка уже знала, что он погиб и не вернётся больше сюда, но оставила. А может просто никогда не копалась в его столе? И не знала, что письма лежат здесь. А может в них есть что-либо интересное для меня? Женщины менее скупы на слова и очень часто могут сболтнуть лишнего. Надо будет почитать, — решил он, откладывая небольшую стопку, перетянутую шнурком в сторону».

Поздняков продолжал осматривать стол, он вытаскивал ящик за ящиком, там было столько всего интересного, что он подолгу просиживал над каждым, перебирая всякую попадавшуюся вещицу. Наконец все ящики были извлечены и перебраны. И опять ничего. Что бы хоть как-то натолкнуло на след мифической булавы, а, тем не менее, соискатели были уверены, что именно Сергей Михайлович был её последним хранителем. Виктор Сергеевич начал заглядывать в ниши от ящиков и тут он заметил некоторое несоответствие ниш. Хотя, они просто должны были быть одинаковыми, одна из них имела в глубине некоторое утолщение. Он потянулся туда, попытался пошевелить этот выступ, тот поддался и Виктор Сергеевич вытащил ещё один потайной ящичек. Ящик оказался совсем маленьким и вмещал в себя небольшую металлическую шкатулку.

— Ого, — присвистнул Поздняков от радости, он ещё не знал, что найдёт в середине, но был уверен, что на правильном пути.

Замочной скважины на шкатулке не было, но и крышка просто так не открывалась, он взял на кухне мощный нож, больше походивший на кинжал, и попытался вскрыть шкатулку. Крышка с трудом, но поддалась, щёлкнул невидимый замок и она откинулась. В середине лежал ключ, точно такой же, как тот, что Виктор Сергеевич нашёл в сейфе у Сержа Флёри, а под ключом пожелтевший лист бумаги, свёрнутый вчетверо. Он аккуратно достал листок и развернул его на столе. С замиранием сердца начал читать.

«Дорогой друг, Вы тот, кто из немногих верных мне так и остались со мной до самого конца. Поэтому только Вам я могу доверить хранение святыни, некогда перешедшей мне по наследству и которая была вывезена мною, в числе немногого моего багажа. Её Вам передаст Николай Кириллович, Вы его хорошо знаете, поэтому можете на него полностью полагаться как на своего помощника. В последующем он же будет передавать Вам некоторые суммы денег, которые потребуются Вам для обеспечения надёжной сохранности переданной мною святыни.

Вы, конечно, задались вопросом, отчего, её нельзя и в дальнейшем доверить в хранение Николая Кирилловича. Однако Вам должно быть хорошо известно, что он уже достаточно преклонного возраста, а обстановка здесь в Германии постоянно накаляется. Я думаю, что война начнётся вскорости. Гитлер, амбициозен, он мечтает о великой империи. В начале, я так думаю, он постарается покорить себе Европу, а уж потом примется и за Россию. Швейцарии, где Вы обосновались, война не должна коснуться никоим образом. Она и по-прежнему, будет занимать нейтралитет.

Мне же, как Вы должны понимать, тоже не с руки хранить данную вещь у себя, мне в последнее время приходится часто переезжать. Новые Германские власти постоянно преследуют меня, они заинтересованы в сотрудничестве со мной, именно поэтому я делаю вывод, что война с Россией неизбежна.

И ещё один факт сподвиг меня на то, что бы передать эту вещь Вам, это оставшиеся у Вас в России, а точнее в Киеве родственники, да я помню, что некоторые из Ваших братьев и сестёр остались там. Конечно, никому не ведома их судьба. Вполне возможно, что их уже нет и в живых, но кроме родственников в России, у Вас есть сестра, у которой растёт сын. А это значит, что продолжение рода очевидно.

Дорогой друг Сергей Михайлович, я свято верю, что не может долго весить над Россией этот красный туман, что, в конце концов, народ опомнится и сбросит с себя коммунистическое иго. Но до этого момента может пройти слишком много времени, и ни я, ни Вы вполне возможно не доживёте до этого дня. Но Вы всё равно должны хранить эту святыню, передавать её своим наследникам и в конечном итоге вернуть в Киев, именно в этом городе она и должна храниться, ибо принадлежала некогда его основателю.

Сергей Михайлович, примите все возможные мера, что бы то, что я Вам передам, дожило до времён возрождения России.

Искренне Ваш, П. П. Скоропадский».

Виктор Сергеевич несколько раз перечитывал написанные аккуратным почерком строки, в некоторых местах буквы потёрлись и расплылись, но, в общем-то, написанное читалось достаточно просто. Потом он так же аккуратно свернул лист, и, положив его на дно шкатулки начал вертеть в руках и рассматривать небольшой ключик. Затем достал прихваченные с собой из Ангулема.

«Значит, она всё-таки существует, и вот след, только где искать дальше. — Думал Виктор Сергеевич, — а вот эти деньги, которые поступали от некоего Н.К. это средства. Предназначенные для сбережения, но всё равно остаётся загадкой, где она хранится. Если. Это банковская ячейка. Значит должен быть договор аренды, регулярная оплата, но ни здесь, ни в счетах Флёри не числится иных ячеек, и оплаты их аренды, значит, Сергей Михайлович не доверил хранение даже банку. Нет, положительно нужно искать здесь, и думаю, только вот те цифры в расходной книге, смогут навести хоть на какой-то след».

Щёлкнул замок и в коридоре послышались тихие шаги.

— Люк, наконец-то Вы вернулись, — обрадовался Виктор Сергеевич, подняв голову в сторону вошедшего.

На пороге комнаты стоял не Люк, это стояли два федерала, именно те, что приходили к Виктору Сергеевичу, тогда в Полтаве. От неожиданности, Поздняков даже ключ из рук выронил.

— Уважаемый Виктор Сергеевич, Вы, что не рады нас видеть?

— А где Люк? — Вместо ответа спросил недоумевающий Поздняков.

— Это тот молодой человек, с которым вы сюда приехали? — Уточнил второй. — Так он, наверное, пиво где-то пьёт, какой ему интерес сидеть здесь с Вами в старой квартире? Или у Вас есть другое мнение?

— Нет, — решил согласиться Виктор Сергеевич.

— Вот и отлично. Так, как Ваши поиски, нашли, то, что должны передать нам?

— Нет, не нашёл.

— Так отчего, Вы сидите за столом, перебираете старый хлам вместо того, что бы искать? Или может Вы пообещали уже кому-то другому? У Вас сегодня ночью были гости, судя по их лицам они ничего от Вас не получили, чем остались несколько недовольны. Но это так наёмники, они пришли, сделали своё дело, и ушли, и им плевать есть раритет, или его в принципе не существует. А вот нас он очень сильно интересует. А поэтому Вы уж постарайтесь, приложите максимум усилий, что бы найти, то, зачем, сюда приехали. Пока мы не будем задерживаться, но Вам нужно знать. Что просто так Вы отсюда не уйдёте, и тем более ничего не вынесите. Мы постоянно будем наблюдать за Вами, и по мере возможности навещать, поэтому трудитесь, ищите.

Внезапно в Викторе Сергеевиче проснулся дух противоречия. Он поднялся со стула, на котором сидел, и так нагло посмотрев в глаза федералам, заявил.

— А почему это Вы так уверены, в том, что я отдам это именно Вам? Может, я решу передать это официальным властям в Киеве.

— Виктор Сергеевич, не стройте из себя героя, это Вам не идёт. Передадите, куда Вы денетесь, жизнь то у Вас одна, и пожить ещё хочется. Не так ли? Так, что не балуйте, а выполняйте то, что Вам сказано. Сделаете дело и живите себе спокойно хоть в Париже, хоть в Ангулеме, хоть здесь в Цюрихе, а можете вообще в доме на берегу океана, ведь кажется, там Вы мечтали провести остаток своих дней. Выдавайте дочерей замуж, растите внуков. Чем не жизнь? А вот в такие дела соваться не стоит, там слишком много крови может пролиться, причём крови безвинной, а может и Вашей. Ладно, не будем Вас больше отвлекать, ищите. Как только найдёте, позвоните, номерок, надеюсь, не забыли? Визиточку сберегли?

— Сберёг, — ответил Виктор Сергеевич, уже не таким уверенным голосом, как до этого.

— Вот и замечательно, тогда до встречи. И помните, что человек он-то смертен. Как там, у Булгакова было? Ах да: «…человек смертен. Но, что самое печальное, иногда он внезапно смертен!..». Вот именно Виктор Сергеевич, внезапно.

— Уж не считаете Вы себя, тем самым, кто обрезает ниточки? — В Викторе Сергеевиче вновь разыгрался дух противоречия. — Слишком самоуверенно на мой взгляд.

— Нет, не считаю, но иногда подсказываю тому самому кукловоду, какую из нитей пора обрезать.

— Ха, да Вы себя выше Бога поставили.

— Давайте, Виктор Сергеевич не будем вступать в дискуссию, ни к чему это просто не забываете ни о себе, ни о жене, ни о детях. Хорошо?

— Я не забуду.

— Вот и замечательно, на этом разрешите откланяться.

Они развернулись и вышли из комнаты, на пороге столкнулись с Люком, вежливо поздоровались и покинули квартиру.

— Кто это был? — Поинтересовался молодой человек.

— Это? Это бандиты, ещё похлеще тех, что приходили ночью. Отрекомендовались когда-то как офицеры Федеральной службы безопасности России, но даже если они и служат там, то наверняка выполняют не государственный заказ. Ты где так долго был?

— Я объездил, пожалуй, половину магазинов Цюриха, но я нашёл то, что Вы просили. Вот совершенно случайно, даже не понятно как он тут оказался, ноутбук с русской клавиатурой.

— Не может быть, давай скорее его сюда, посмотрю, — Виктор Сергеевич распаковал, компьютер поставил его на стол и включил в розетку. У него действительно была привычная русскоязычная клавиатура, и загрузился он тоже на русском языке. — Люк, ты просто молодчина. Спасибо тебе огромное.

— Месье Виктор, а Вы что так и копались, всё время пока меня не было?

— Да.

— Тогда, пожалуй, самое время пообедать, хотя уже совсем скоро и ужинать будет пора.

— Нет, Люк, ты конечно если хочешь, можешь сходить, а вот я потерплю до ужина, я сейчас лягу пару часов посплю, а потом мы сходим на ужин, и можно будет дальше работать. Как тебе такой план?

— Отлично, я пока ездил, перекусил, так, что вполне смогу дожить до вечера. А Вам удалось, что-либо найти?

— Да, я нашёл письмо, из которого следует, что действительно булава была передана Сергею Михайловичу на хранение. Теперь осталось только лишь найти её.

За ужином засиделись долго, ресторанчик был очень уютным, таким домашним и Виктору Сергеевичу ни как не хотелось уходить. Он пил кофе, слушал музыку, размышлял, но всё равно рано или поздно всё заканчивается. Пришло время покидать и этот уголок, впереди была ночь и много работы, причём работы больше рутинной, но её просто необходимо было сделать. Он точно знал, что всякое событий несёт на себе финансовый след, и коль его прадед вёл подробный отчёт, значит, именно в этом отчёте должна найтись ниточка, за которую необходимо потянуть.

Вернувшись, домой он отправил Люка отдыхать, а сам уселся за письменный стол, включил ноутбук, развернул тетрадь на первом листе и приготовился к работе. Всю ночь, до самого рассвета Виктор Сергеевич разносил в таблицу все финансовые операции, день за днём, месяц за месяцем, год за годом. К утру в глазах просто рябило от цифр, но работа была сделана. Он не останавливался и не задумывался ни над одной из них, сейчас это была бесполезная трата времени. Это потом, после того, как всё будет разнесено, он поспит, мозги придут в относительный порядок, именно тогда можно будет сесть и просмотреть строку за строкой, столбик за столбиком, что бы понять, на каком этапе появились незапланированные расходы, и на что они были направлены.

— Как месье Виктор, Вы ещё не ложились? — Люк вышел из спальни, потягиваясь после крепкого сна.

— Нет. Но вот теперь, когда всё закончено, готов отправиться спать, ну а на тебе дежурство. Кто знает, вдруг ещё, кого черти принесут.

— Я согласен, я очень хорошо отдохнул и теперь готов охранять Ваш отдых.

— Вот и замечательно, значит завтракай без меня, а я пойду спать. К обеду разбуди меня, пожалуйста.

— Хорошо.

Отобедав всё в том же ресторанчике, неподалёку от дома Виктор Сергеевич решил не садиться сейчас за ноутбук, ему казалось, что он ещё не достаточно хорошо отдохнул, и может пропустить что-то важное.

— Люк, а давай проедим в банк, тот, где арендованы ячейки, заглянем, что в них лежит. Может то, что мы ищем именно там и спрятано? Хотя я конечно очень сомневаюсь.

— Отчего не поехать, давайте съездим.

Банк находился в центре города, это было старое здание, тщательно отреставрированное, их встретил на входе дежурный менеджер, но как только узнал по какому они вопросу, немедленно проводил к своему руководству.

— Здравствуйте господа, — встретила их молодая женщина, очень приятной наружности в строгом деловом костюме, — нам очень приятно, что Вы на протяжении стольких лет пользуетесь услугами именно нашего банка, это для нас большая честь. Но поймите меня правильно, я не имею право верить Вам на слово, я должна убедиться, в том, что Вы являетесь именно теми людьми, за кого себя выдаёте, имеете право на вскрытие этих ячеек.

Виктор Сергеевич выслушал перевод Люка и потянулся за своим несменным портфелем, открыв его, он достал приличную пачку документов, здесь были свидетельства о смерти Сержа Флёри, завещания и свидетельства о вступлении в право наследования. Всё эти бумаги он передал менеджеру. Девушка прочитала каждую бумагу, потом проверила его паспорт, попросила предъявить ключи от ячеек и только после этого встала, попросив господ следовать за ней в хранилище.

Они втроём спустились на несколько этажей под землю, толстые, бронированные двери с кодовыми замками и автоматикой впечатлили Виктора Сергеевича. Он ещё никогда не бывал в банковских хранилищах, наконец, они пришли, возле последней двери стояли охранники, один из них, по просьбе управляющей, так для себя окрестил Виктор Сергеевич сопровождавшую их девушку, достал из отдельного сейфа ключи, точно такие же, как были у Виктора Сергеевича. Дальше в последнюю комнату они вошли вдвоём, Люка не пустили. Управляющая жестом указала Позднякову на принадлежащие ему ячейки, так же жестом попросила вставить свои ключи в указанные замочные скважины. В свою очередь, сделав то же самое со своими ключами, после чего развернулась и вышла, оставив Виктора Сергеевича наедине с ячейками и их содержимым.

Поздняков провернул ключи, в середине, что-то щёлкнуло и ящики сейфов слегка подались наружу, скорее всего под действием каких-то пружин. Он приступил к осмотру. В двух из них Виктор Сергеевич нашёл драгоценности, их было не так много, чтобы хранить в банке, да и вид у них был честно сказать не ахти. Там не нашлось ни крупных бриллиантов, ни колоссального размера сапфиров с изумрудами, так, обычные браслеты, колье, комплекты серёг, какие-то подвески. Может быть, это были фамильные драгоценности, которые когда-то брат и сестра вывезли из Киева, и именно поэтому они сейчас могут иметь большую ценность, этого Виктор Сергеевич не знал. Он не был специалистом по антиквариату и ювелирным изделиям.

«По крайней мере, пускай пока лежат здесь, — подумал он, — когда немного разгребусь с основными делами, можно будет отдать их на экспертизу».

В третьей ячейке Поздняков обнаружил несколько комплектов наград. Награды были ещё царских времён и кому принадлежали, Виктор Сергеевич, конечно тоже не знал, да и названий орденов конечно тоже, из всего, что имелось он, узнал только Георгиевские кресты. Но на всех орденах имелись номера, а значит, по архивам можно будет восстановить, кому они принадлежали. Всё, больше в ячейках ничего не было. Поздняков затолкнул назад ячейки, те сами защёлкнулись, он извлёк свой комплект ключей и вышел из хранилища.

— Что? — Поинтересовался Люк.

— Ничего, — отрицательно помотал головой Виктор Сергеевич, изобразив на лице полное разочарование.

Такое поведение клиента сразу озадачило управляющую, она в недоумении смотрела то на Люка, то на Позднякова, не понимая, что произошло.

— Люк, успокой девушку, всё в порядке, скажи, что всё нормально, просто мы не нашли там то, что искали.

После такого объяснения управляющая несколько успокоилась, хотя тень недоверия всё равно осталась.

— Скажите, пожалуйста, а Вам известна история этих ячеек? — Обратился Поздняков к ней.

— Конечно. Я могу посмотреть в архивах и всё Вам рассказать.

— Если это не трудно.

— Какой труд, архивы давно уже переведены в цифровой вариант, я только сделаю запрос из своего офиса и всё Вам расскажу, давайте поднимемся наверх. — Пригласила она мужчин.

Архивы действительно давно была компьютеризированы. Как стало известно Виктору Сергеевичу, ячейки первоначально были арендованы для хранения залогового имущества, под которое брался кредит. Кредит брала Ольга Флёри. Куда пошли деньги, конечно банк не знал, но вот то, что кредит вскорости погасили, даже досрочно, это было известно, после этого залоговое имущество высвободилось из-под ареста, но ни кто его так и не забрал, а оставил на хранение.

— Может быть, прежние хозяева планировали ещё раз использовать это имущество в качество залога? — Предположила девушка.

— Может быть, а может и не быть, — согласился Виктор Сергеевич. Он в свою очередь предположил, что это действительно фамильные драгоценности и Ольга Михайловна просто не решилась расстаться с ними, продав и таким образом проинвестировав бизнес своего мужа, оказалось, что она поступила значительно мудрее. — А не скажите, на какую сумму было оценено залоговое имущество?

— Одну минуту, — управляющая вновь обратилась к компьютеру, — всего на сто тысяч швейцарских франков.

— И что оно действительно столько тогда стоило?

— Думаю, что да, хотя, конечно цена могла быть и завышенной, вот здесь есть опись всего, что передавалось в залог, это драгоценности. А они могли расти в цене.

— Понятно. А Вы не можете предположить какова стоимость их сейчас?

— Трудно сказать. Но думаю, что один ноль я бы приписала сзади к цифре.

— Спасибо большое, мы, пожалуй, пойдём.

— Вы ничего не будете забирать?

— Нет ничего, некоторое время пускай хранится у Вас, счета, за хранение выставляйте, как и прежде.

— Хорошо, тогда вместе со счетами, мы направим Вам и новые договора, на Ваше имя, если Вы, конечно, не будете возражать.

— Нет, какие могут быть возражения? Я попрошу своего адвоката внимательно изучать их и думаю, что я подпишу договора. Всего доброго.

— До свидания господин Позднякоф, — попрощалась с ним управляющая, несколько смягчив окончание его фамилии на немецкий лад.

— Вот, Люк, как я и предполагал, визит в банк ни чем нам не помог, и единственное что я узнал, так это то, что как минимум на один миллион у меня активов больше. Ладно, поехали домой, может быть, что в бумагах найдём.

Вернувшись, домой Виктор Сергеевич вновь засел за ноутбук, он просматривал троку за строкой, колонку за колонкой и нашел. Нашёл отклонения. Во-первых, в один месяц было поступление не от Н.К., а от П.П. Предположительно это поступления непосредственно от генерала Скоропадского, и эти поступления значительно больше, чем обычные. Во-вторых, в этот же месяц все деньги израсходованы, и даже бюджет пошёл в минус, чего никогда не бывало. Но в следующем месяце с поступившей от Н.К. суммы, несколько большей, чем обычно, этот минус был перекрыт, и дальше всё пошло как обычно.

Но на что пошли эти деньги? Виктор Сергеевич достал письмо генерала к Сергею Михайловичу. Нет, даты не совпадали, значит, велась более оживлённая переписка, из которой можно узнать, на что израсходована не малая сумма. В графе расхода, указано просто ремонт.

«Ремонт чего? — Думал Виктор Сергеевич? — что можно было ремонтировать на столь значительные по тем временам средства? Совсем не понятно. Но это след, явный финансовый сед того, что булава была здесь и что с ней что-то произошло».

— Месье Виктор, — прервал его размышления Люк, — что-то нашли, или вновь пусто?

— Кое-что нашёл, Люк, кое-что, да вот только не знаю, куда это кое-что приложить. Пошли, поужинаем, что ли? Прогуляемся, а там может и на ум, что придёт.

— Я не против.

После ужина идти ни куда не хотелось, поэтому Виктор Сергеевич забрёл на задний дворик, там росло несколько деревьев, и стояла совсем патриархальная беседка, но было очень тихо и уютно, идеальное место для размышлений. Он уселся в беседке и вновь начал размышлять, что и где можно было в то время ремонтировать. Во время этих раздумий его глаза блуждали по стене здания, в котором размещалась квартира. Он совершенно бесцельно рассматривал окна, отмечая, что вот в тех не так давно установлены пластиковые, а вон там старые рамы заменены на новые, деревянные, но со стеклопакетом.

«Ну, почти всё как у нас, — подумал Виктор Сергеевич, — а вон окно совсем старое, очень давно не крашеное и не мытое вдобавок. Постой, — окликнул он сам себя, — это окно соседнее с нашим. Точно, вот выходит окно нашей спальни, оно такое же старое, не окрашенное, но оно чистое. Почему? Потому, что дочери ресторатора вчера навели капитальный порядок. А это окно, почему его ни кто не помыл? Но у нас больше ни оно окно не выходит во двор. Значит это не наше окно. Тогда чьё? Соседние с той стороны ухоженные, значит это и не их. Что Выше?»

А выше всё было просто, два окна, то которое было над их спальней и соседнее, над грязным были окрашены в одинаковый цвет, краска выглядела совсем свежей, к тому же на окнах расположились совершенно одинаковые жалюзи. Виктор Сергеевич внимательно присмотрелся к грязному окну и увидел.

Глава 9

Виктор Сергеевич подскочил, ударился головой, и побежал, что было духу наверх в квартиру, он взбежал по лестнице, распахнул двери, совсем не удивившись, что они не закрыты и влетел в кабинет. Вот тут-то прямо на пороге он и замер.

В комнате в двух креслах, друг напротив друга сидели два человека, они не спускали, один с одного глаз и стволов пистолетов. Один из них бы конечно Люк, а вот второй ни кто иной, как полковник Кордубан.

— А вот и наш глубокоуважаемый Виктор Сергеевич, Здравствуйте господин Поздняков, — обратился полковник к вошедшему, не спуская глаз с Люка, — проходите, шо это Вы в дверях застыли, чай Ваша квартирка-то. И ради Бога скажите своему другу, что я не опасен, пускай уберёт свою пушку.

— А Вы не опасны?

— Странный вопрос. Конечно, нет.

— Ладно, поверим на слово, только вот Вы первым свои пистолет спрячьте, а потом уже Люк.

— А шо это я Вам так верить должен?

— Так Вы, господин полковник сами сказали, что не опасны.

— Да, верно, сказал, — согласился Кордубан, пряча оружие. — Ну, шо, господин Поздняков, нашли то, за чем Вас сюда отправили?

— А меня сюда отправили?

— Ну да.

— Не Вы ли мне командировочные выдали?

— Ну, не будем уточнять. Судя по тому радостному выражению лица, с которым Вы просто ворвались в квартиру, всё-таки нашли. Вот и замечательно, давайте её мне, и я со спокойной душёй отправлюсь домой, надоели мне эти заграницы, сил никаких нет. Не понимаю, как Вы здесь жить собираетесь, здесь же чистой воды тирания везде.

— Интересно, а я как то не замечал. И в чём она заключается?

— Да вот хотя бы вчера, останавливает он меня и сразу протокол писать. Ну, я ему как человеку денег предложил, отказался, мало ему что ли, предлагал двадцатку, — Люк при этих словах полковника усмехнулся. — А что ему за превышение скорости сотку давать? Смеётся он. — Глянул полковник на Люка, — так вот я и говорю, не берёт, да ещё и второго зовёт. Ну, тогда я конечно ксиву ему в нос, мол, смотри я тоже вроде как мент. Нет, не помогло, скрутили они меня и в участок, пришлось консулу звонить еле разрулили.

— Я удивляюсь на Вас полковник, привыкли вы дома хозяином жизни себя чувствовать, а здесь не так, здесь закон хозяин.

— Да, бросьте Вы, закон. Какой это такой закон? Ну, да ладно не станем спорить, коль Вам здесь нравится, то и оставайтесь, просто отдайте мне, то, что должны и живите себе спокойно.

— Вот и опять Вы слишком самонадеянны, полковник, говорю же здесь закон. Сейчас я вызову полицию и Вас уже ни один консул не отмажет, так, что лучше идите себе спокойно и уезжайте домой.

— Что не отдашь?

— Нет, не отдам.

— Почему?

— Потому, что, во-первых, ты сам не знаешь на кого работаешь, но явно не в интересах государства стараешься, а, во-вторых… Ну, да и первого хватит.

— Послушай, ты, миллионер новоиспечённый, я смотрю, ты себя слишком вольготно здесь чувствовать начал. А что если мы на тебя дело заведём, Интерпол он законы соблюдает, быстренько тебя к ногтю прижжет и на Родину отправит, а там ты совсем по-другому заговоришь.

— И что же ты мне повесишь?

— Да, что угодно, изнасилование, убийство, наркоту, да мало ли висяков у нас имеется.

— А доказательства?

— Тебе они не понадобятся, ты или сразу всё отдашь, или до суда не доживёшь. Этапы у нас конечно теперь не такие как раньше были, но на твой век хватит.

— Так для экстрадиции доказательства нужны.

— Будут, не беспокойся, так, что лучше отдай и спи спокойно.

— Нет, тебе я её не отдам. В страну передам, безвозмездно, в музей через посольство Французское-что бы ни кто, ни ты, ни твой хозяин не смог лапы к ней протянуть. Понял полковник? — Виктора Сергеевича не на шутку разозлила наглость этого последнего гостя. — Так, что убирайся по добру, по здорову, и хозяину своему передай, кто там тебя заслал, иначе Люк сейчас вызовет полицию, а я дам показания, что ты пытался нас ограбить.

— Смотри Витя, не ошибись, — просипел сквозь зубы полковник, вставая с кресла. Его челюсти были плотно стиснуты от злости, — не ошибись, у тебя ведь семья ещё есть, коль сея не жалко, их пожалей. — Он вышел и сильно хлопнул дверью.

— Кто это был, месье Виктор?

— Это? — Виктор Сергеевич махнул головой в сторону покинувшего квартиру, — Это один очень обнаглевший слуга, точнее защитник Украинской государственности, полковник службы безопасности. Хотя, думаю, он очень давно служит не государству, а кому-то из очень высокопоставленных чиновников, или олигархов. Да и чёрт с ним, смотри лучше, что я нашёл. Пошли.

— Куда?

— Пошли скорее.

Виктор Сергеевич вывел Люка во двор и указал на окно. На улице уже начало смеркаться, поэтому сквозь покрытое толстым слоем пыли стекло уже невозможно было просмотреть кирпичную кладку, но само окно молодого человека тоже удивило.

— Ты понял, что это?

— Кажется, это окно из ещё одной комнаты нашей, точнее Вашей квартиры.

— Правильно. Теперь пошли обратно, нам с тобой крайне необходимо найти вход в эту самую комнату. Теперь мне понятно. Что за ремонт затеял Сергей Михайлович, истратив на него столь значительную сумму. Он просто замуровал комнату, но не мог он лишить её входа, значит, двери должны быть замаскированы.

— По всей видимости, так оно и есть.

— Значит надо искать, — они уже вернулись в квартиру, — закрывай хорошенько двери, что бы ни кто не смог помешать нам, и приступим.

— Месье Виктор, а может, слом стены перенесём на завтра, сегодня уже поздно и соседи могут пожаловаться на шум, да и инструмента у нас подходящего, кажется, нет.

— А почему ты решил, что мы станем ломать стену? Нет, ни в коем случае, нам нужно сохранить хранилище, только в этом случае нам удастся сохранить в тайне сам факт находки, мы должны найти его сегодня и сегодня открыть. А завтра, заказать и установить в квартире сигнализацию, только тогда мы сможем спокойно вернуться во Францию, и уже там начинать подготовку к передаче артефакта музею.

— Тогда с чего начнём?

— Вот с этого, — Виктор Сергеевич достал документы на квартиру, и разложил их на столе. Всё оказалось настолько просто, на одном из листов он обнаружил план квартиры, так и есть, первоначально она состояла из гостиной, кухни, санузла, коридора и двух спален. Всё это было отображено на плане, а вот там, в углу гостиной, на том месте, где располагался сейчас камин, были некогда двери во вторую спальню. — Вот видишь, — Виктор Сергеевич ткнул пальцем в план, а мы с тобой бегаем, ищем, нет, что бы сразу документы посмотреть.

— Я вижу, — согласился Люк, — да вот только как туда попасть, если ничего не ломать?

— Вот это, дорогой друг мы и должны с тобой выяснить. Так, что, не теряя времени, приступаем к тщательному обследованию этого угла. Должен быть ход. Эта стена у нас получается несущая, вот здесь, где сейчас камин была дверь, давай посмотрим, — Поздняков залез в топку камина, это получилось у него с трудом. — Подай-ка мне, чем присветить, — Люк дал ему ночник, — так и есть, бутафория, настоящая бутафория.

— Почему?

— Да потому, что дымохода-то нет, его и не могло быть, стена старая, несущая, кто смог бы дымоход в ней устроить, значит, двери есть. Только, вот как их открыть?

Они начали вдвоём сантиметр за сантиметром простукивать стену, камин, и всё вокруг, в надежде найти пустоту, но ничего, стена издавала глухой звук. Часа четыре Виктор Сергеевич с Люком обстукивали и ощупывали камин. Они просмотрели каждый шовчик, все стены, прощупали каждый кирпичек, ничего. Ни единой щелки и ни единой зацепки.

— Не понимаю, должен быть проход, должны быть двери, но вот как их открыть? Что за невезуха, — он с силой хлопнул по боковой стенке камина ладонью, и случилось чудо.

Да, всё произошло именно так, как бывает в кино, или в сказках. Толи от старости, то ли действительно Виктор Сергеевич хлопнул слишком сильно, но одна из голов грифонов, которые украшали портик камина, чуть сдвинулась и краска на ней треснула. Поздняков сначала не поверил своим глазам, но потом ухватился за голову и начал её дёргать, та подалась в сторону ещё сильнее, открывая замочную скважину.

— Ну, вот видишь, я же говорил, что должна быть дверь. — Удовлетворённо сказал он.

— Но это только замок, а где к нему ключ, и где сама дверь?

— Не знаю. А может это те ключи, что не подошли к банковским ячейкам? — Он кинулся к столу, достал из тайника шкатулку и извлёк из неё два ключа. Один из них точно подошёл к замочной скважине, но проворачиваться не захотел. — Значит нужно искать вторую, начинаем дёргать все украшения камина.

Вторая замочная скважина оказалась под цветком, недалеко от головы грифона, ключ легко вошёл в неё, после чего оба ключа оказалось возможным повернуть. Два оборота, и внутри камина, что-то щёлкнуло, сработал какой-то механизм, при этом задняя стенка топки с одной стороны чуть отошла. Поздняков вновь залез в топку и сильнее толкнул стенку, та распахнулась настежь на слегка поскрипывающих петлях, открывая проход в темноту и неизвестность.

— Ну вот, — удовлетворённо произнёс Виктор Сергеевич, — прошу. Хотя нет, я всё-таки первый. — Он вновь согнулся в три погибели и полез в открывшуюся дверцу. — Люк, будь добр, подай светильник, здесь не видно ни черта.

Молодой человек подал Позднякову светильник и полез вслед за ним, просунувшись в небольшой лаз, он очутился в полной темноте, которую слегка разгонял ночник. Виктор Сергеевич стоял сразу за лазом и вглядывался в темноту помещения.

— Месье Виктор, — окликнул его Люк. — Я думаю, здесь должен быть свет.

— Правильно, — согласился тот, — давай искать выключатель.

Он обернулся назад и начал осматривать стену вокруг аза. Если там когда-то была дверь, значит, выключатель должен находиться именно там. И он именно там нашёлся, на своём месте, основательно затянутый паутиной, но он был, Виктор Сергеевич смахнул её и повернул выключатель. В центре комнаты загорелась тусклая лампочка. На удивление комната была полностью меблирована, здесь стояли платинный шкаф, трюмо, какие-то этажерки, две кровати, прикроватные тумбочки, на окне висели портьеры, и всё это увенчивали просто канаты паутины. Толстый слой пыли покрывал пол и мебель, Виктор Сергеевич даже немного опешил от увиденного. Как только загорелся свет он было рванулся в комнату, но тут же остановился, не решившись пробираться сквозь паутинные заросли. Люк, увидев такую картину, исчез в проходе и через некоторое время вернулся со щёткой, для подметания полов. Он, недолго думая, вступил в настоящую войну с паутиной, и примерно через десять минут, по комнате можно было передвигаться. Конечно, картина, представшая перед ними, несколько не соответствовала тому, что ожидал увидеть Виктор Сергеевич. Он думал, что перед ними окажется совсем пустая комната, а посередине постамент, на котором будет лежать заветная булава, но этого не было. Да и самой булавы, на первый взгляд в комнате не оказалось, что немного озадачило Позднякова. Но как только паутина была расчищена, он приступил к осмотру. Виктор Сергеевич заглядывал во все шкафы и тумбочки, перевернул всё на кроватях, подняв несметное количество пыли, но нигде, ничего не было, только в углу комнаты стоял совсем неприметный чемодан, на который они с Люком вообще не обратили внимания. Он стоял так, как будто в старый, наполовину развалившийся чемодан, кто-то сложил старые, ненужные вещи и выставил перед порогом, намереваясь вынести его вместе с содержимым на помойку. Перерыв всё, заглянув в каждый, даже самый маленький ящичек не по одному разу, задыхаясь в клубах пыли, они уселись совершенно обессиленные на кровать.

— Ничего не понимаю, — произнёс, задыхаясь, Виктор Сергеевич, — зачем было огород городить, если здесь ничего нет.

— Что, извините делать? — Не поняв, переспросил Люк.

— Огород городить, это такая русская поговорка, это значит делать очень много никому не нужной работы, очень сильно всё усложнять. Понимаешь?

— Ну, примерно.

— Ведь мы с тобой всё перерыли, нет здесь ничего.

— Да, всё, — согласился Люк.

— Тогда к чему эта комната, фальшивый камин, к чему это?

— А может тот человек просто не передал эту вещь Вашему прадеду?

— Может и не передал, хотя в письме чётко написано, что передал, и что содержание финансироваться будет, и, судя по книге учёта, оно действительно финансировалось.

— А, может, тогда после смерти Вашего прадеда, тот человек забрал эту вещь и поместил в другое место?

— Тогда зачем столько лет хранилась тайна этой квартиры? Нет, здесь, что-то не то, — при этих словах взгляды обоих остановились на стоявшем незаметном чемодане.

Они одновременно как по команде поднялись и подошли к нему, присели на корточки и Виктор Сергеевич положил чемодан на пол, вверх крышкой. Замочки оказались запертыми на ключ, но искать таковой уже просто не осталось сил, поэтому Люк достал из кармана перочинный нож и, подковырнув замки, сломал их. Подняв крышку мужчины, увидели аккуратные стопочки мужского белья, свежего, выглаженного, но сильно поношенного. Виктор Сергеевич уже готов был впасть в истерику, когда Люк поднял бельё, под ним бережно завёрнутое в бархат что-то лежало. Молодой человек не решился доставать свёрток, предоставив право находки Позднякову. Тот дрожащими руками поднял тяжёлый свёрток и развернул материю.

Бронзовый шар, сантиметров пятнадцати в диаметре, покрытый шипами, множеством царапин, вмятин и сколов был насажен на дубовую, почерневшую от времени и отполированную множеством ладоней рукоять примерно сантиметров шестидесяти длинной. Со стороны шара рукоять украшал небольшой набалдашник, который в своё время и расклинивал её, удерживая шар на рукояти, с другой стороны имелась кожаная петля.

Мужчины опустились на пол, передавая друг другу находку и внимательно рассматривая её.

— И вот из-за этого предмета все сходят с ума? — Люк в полном недоумении, посмотрел на Позднякова, — да у нас можно тысячи подобных найти.

— Понимаешь, Люк, это не просто оружие, очень древнее оружие. По легенде эта самая булава, принадлежала основателю Киева, Князю Владимиру, ею он утверждал государственность в Киевской Руси. Хотя это только легенда, подтвердить её и то только косвенно могут экспертизы, которые дадут ответ, пожалуй, на главный вопрос, сколько ей лет, и если она окажется моложе Владимира, значит, мы зря потеряли время.

— А если старше.

— Вот такое заключение не сможет опровергнуть её принадлежность, а совсем наоборот. В те времена, когда металл был очень дорог, оружие часто передавалось по наследству, от деда к отцу, от отца к сыну.

— Понятно. Что делаем дальше?

— Дальше? А дальше, кладём всё на место, закрываем лаз и ложимся спать, утро вечера мудренее. С утра будем думать, что со всем этим делать. Хотя нет, нужно ещё кое-что сделать. — Виктор Сергеевич достал свой мобильный, уложил булаву на бархат, в который та была завёрнута, и несколько раз сфотографировал её. Просмотрел фотографии, остался доволен, затем бережно сложил всё на прежнее место. — Вот теперь всё.

Мужчины выключили свет и вылезли из комнаты, Виктор Сергеевич потянул за собой дверцу, та легко поддалась и захлопнулась с чуть слышным щелчком. Поздняков повернул в обратное положение ключи, достал их и вернул украшения камина на места. О том, что они побывали в тайнике, говорили только чуть заметные трещины краски на камине и страшно перепачканная пылью одежда, да ещё паутина, свисавшая с них. Мужчины посмотрели друг на друга, рассмеялись и отправились приводить себя в порядок, да спать. Большие напольные часы в углу кабинета показывали половину четвёртого ночи.

Глава 10

Следующий день весь прошёл в хлопотах. Выспаться после ночных поисков не получилось, в восемь утра тишину нарушил настойчивый дверной звонок, Виктор Сергеевич немного поворочался в постели, но звонить продолжали и он пошёл открывать двери. На пороге стояли дочери ресторатора, они что-то весело щебетали, но что Поздняков понять ни как не мог, поэтому, он жестом пригласил девушек пройти и отправился за помощью к Люку. Молодой человек спал завидно крепко.

«Вот, что значит молодой, уставший организм, — подумал Виктор Сергеевич, и начал тормошить Люка, тот нехотя открыл глаза, потом моментально подскочил с кровати».

— Что случилось, месье Виктор?

Виктор Сергеевич, пребывая в обычном, утреннем настроении молча, помотал головой, отрицая, что-то серьёзное, а потом указал Люку на соседнюю комнату, но к этому времени до спальни донёсся весёлый гомон девушек и Люк сам всё понял. Он поднялся, накинул халат и отправился выяснять, что всё-таки произошло. Но оказывается, не случилось ничего сверх естественного, просто они пришли навести порядок. Виктор Сергеевич попытался снова заснуть, но сон пропал окончательно, тем более что молодёжь разговаривала достаточно громко. Он поднялся, застелил постель и с хмурым лицом вернулся в гостиную. Увидев его, девушки немного притихли.

— Люк, что произошло? Они сказали, зачем ни свет, ни заря подняли нас?

— Месье Виктор, они не знали, что мы вчера слишком поздно легли, тем более говорят, что время уже совсем не раннее, поэтому пришли немного убраться, они знают, что за одинокими мужчинами нужно постоянно убирать.

— Как это мило с их стороны, такая забота, — пробурчал Виктор Сергеевич, потом посмотрел на свою одежду, в которой вчера лазил по тайной комнате и ужаснулся, это надевать было невозможно. Конечно, у него имелась смена, но и в сумку такое положить тоже было нельзя. — Люк, вот, что, коль уж они здесь, попроси их забрать вот это всё, — он указал на одежду свою и молодого человека, — и постирать, иначе нам придётся всё это выбросить. Поблагодари за то, что разбудили нас и скажи, что сейчас убирать не нужно, что мы планируем сегодня некоторые работы, и их труд будет просто потрачен впустую. И вот что ещё, если им не трудно пускай сварят кофе, у них получается просто великолепный кофе, я помню, это с прошлого раза.

Девушки конечно со всем согласились, это булл дополнительный заработок, а от заработка он никогда не отказывались. Правда, взяв в руки одежду, они ужаснулись.

— Боже, воскликнула одна из них, господа, где это вы провели ночь? Я даже представить не могу, где в нашем городе можно найти столько грязи и паутины.

— Милая девушка, мы с Люком были в далёком прошлом, — загадочно ответил Поздняков, чем привёл девушек в ещё большее недоумение. Но вопросов они задавать больше не стали, решили, что это не их дело. Тем более что про эту квартиру давно ходили нехорошие слухи.

Приготовив кофе, и собрав одежду, девушки ушли. Пообещав вернуться после обеда, а мужчины позавтракав, отправились по своим делам. Им нужно было сегодня установить в квартире сигнализацию, сдать её под охрану полиции и завтра с утра спокойно уехать домой, в Ангулем.

Благодаря своему полицейскому жетону, Люк очень быстро нашёл общий язык с местными стражами порядка, которые и посоветовали ему несколько фирм, занимающихся установкой охранных систем. Примерно через час квартира наполнилась рабочими. Виктор Сергеевич с удовольствием наблюдал за их работой. Он делали всё быстро, уверенно и настолько аккуратно, что ему оставалось только удивляться. Квартирка маленькая, всего две комнаты, кухня и коридор, поэтому много времени не понадобилось, для того, что бы установить датчики, проложить провода, наладить систему и сдать заказчику, после чего тут же появился менеджер, предложивший заключить договор на охрану. Поздняков попросил Люка внимательно прочитать договор, и если необходимо внести коррективы, после чего подписал его, оплатил услуги на год вперёд и довольный собой попрощался с менеджером. Теперь осталось немного, скрыть следы вчерашнего посещения тайника, этим Виктор Сергеевич решил заняться лично. Он купил шпаклёвку и краску, тщательно подчистил сколы и трещинки, после чего всё аккуратно зашпаклевал, подождал, пока высохнет, зачистил и стал подбирать тон краски, но как ни старался. Ничего не получалось, поэтому решил обновить покраску всего портика камина. Работу закончил только к ужину, но остался, вполне доволен тем, что у него получилось. Теперь даже самый пристальный взгляд не смог бы найти следы проникновения в тайник.

— Вот теперь Люк, действительно всё, даже если кто и проникнет в квартиру, без нашего ведома, ему придётся просто разломать весь камин, если конечно он до этого додумается.

— Вы думаете, что кто-нибудь может обмануть систему сигнализации?

— Как говорят у нас: «Бережёного, Бог бережёт». Ладно, пошли ужинать, а то с голоду помрём.

— Знаете, что меня смущает, месье Виктор, — обратился Люк к Виктору Сергеевичу, по пути в ресторан.

— Что?

— То, что за нами прекратили следить. Не может просто такого быть, столько лиц заинтересованных в нашей находке, и вдруг сложили руки.

— А может они продолжают, просто мы не замечаем?

— Нет, я много раз проверялся, нет ни одного хвоста.

— Да, это действительно странно. Хотя они вполне могут следить только за квартирой, пока мы на месте, значит и артефакт на месте, если конечно он существует.

— А Вы ещё сомневаетесь?

— Я уже нет, но вот у них могут быть сомнения, им нужна полная уверенность. Что мы нашли булаву, думаю, только тогда они готовы будут предпринять какие-то решительные действия, а до этого времени, зачем гнать волну.

— Вполне логично, значит, они в любом случае постараются контролировать квартиру, а так же всё, что мы будем выносить из неё. Вот только интересно, откуда они за нами наблюдают, никаких подозрительных машин, ни людей, ни чего и никого.

— Ну, мне это совсем не интересно. Наблюдают и чёрт с ними, наша задача теперь сделать вид, что мы ничего не нашли и уехать, а там будем дальше планы составлять. Знаешь, что мы ещё забыли?

— Что?

— Нужно связаться с господином Шварцем и оставить ему денег на оплату квартиры.

— А зачем?

— Как зачем? Что бы её за долги не забрали.

— Месье Виктор, оплату всех коммунальных служб Вы можете производить через Интернет, это сегодня не проблема, поэтому от услуг господина Шварца можно отказаться. После ужина я покажу Вам сайт, и Вы сделаете все необходимые платежи, там же на сайте Вы сможете увидеть все задолженности, если они существуют и своевременно их погасить.

— Отлично, но вот Леонид Дмитриевич, мне показалось, что это был единственный источник его существования.

— А Вам не показалось, что этот господин совсем не тот, за кого себя выдаёт?

— Нет, а тебе показалось?

— Да, когда он вышел из дома, я проследил за ним в окно, вы знаете, по его походке совсем не скажешь, что это глубокий старик.

— Интересно, тогда может, после ужина встретимся с ним?

— Но мы не знаем его адреса.

— А сможем узнать в полиции?

— Можно попытаться.

— Тогда так и поступим.

Первая неожиданность их ожидала сразу после возвращения с ужина, возле дома стояло несколько полицейских машин и в одной из них, как ни странно сидели недавние знакомые Фил и «Торчок». Те, завидев хозяев, замахали руками, стараясь привлечь к себе внимание. «Торчок» даже попытался покинуть заднее сиденье машины, но полицейский охранявший их, быстро успокоил слишком резвого арестованного. Поднявшись наверх, Виктор Сергеевич обнаружил открытыми нараспашку двери своей квартиры, возле них и внутри находилась полиция. Узнав, что пришли хозяева, их, пропустили вовнутрь, где очень любезный инспектор сообщил, что они выехали по сигналу тревоги, застали там двоих господ, которые ни как не могли объяснить своё нахождение в охраняемой квартире. Предварительно было установлено, что замки открыты родными ключами, которые и продемонстрировали, в квартире присутствовал некоторый беспорядок. Вышеупомянутые господа успели кое-где порыться. Бегло оглядев квартиру, Виктор Сергеевич отметил про себя, что до письменного стола, а тем более до тайника в нём злодеи не добрались, и ответил, что вроде всё находится на месте.

— А что эти господа, которых мы задержали у Вас в квартире, — уточнил инспектор, — они говорят, что знакомы с Вами, и что ключи от квартиры им передали именно Вы.

— Господин инспектор, как Вы думаете, гости станет рыться в вещах хозяина в его отсутствие и что-то искать? — Вопросом на вопрос ответил Поздняков.

— У нас это не принято, но они русские, и Вы, господин Поздняков русский, может у Вас другие традиции.

Нет, традиции у нас такие же, как и у Вас, ни кто из моих соотечественников, если конечно он честный человек, не станет копаться в вещах хозяина, будучи у него в гостях. Нет, этих людей я не знаю, и ключи от квартиры им не давал, как они к ним попали, не имею ни малейшего понятия. Так, что считайте, что они незаконно проникли на частную собственность. Что там ещё? Попытка ограбления, в общем, всё по полной программе, если возникнет необходимость, я с удовольствием выступлю на суде, в качестве обвиняющей стороны.

— Спасибо, господин Поздняков, но думаю, Вашего выступления не понадобится, мы просто экстрадируем их на родину, и пускай с ними занимается Ваша полиция.

— Это тоже вариант. Ну, если у Вас господин инспектор больше нет ко мне вопросов, мы с Люком, с Вашего позволения займёмся своими делами.

— Да, конечно, господин Поздняков, не смею Вас больше задерживать, до свидания.

— До свидания господин инспектор, — попрощался Поздняков, — до свидания господа, — попрощался он с остальными полицейскими, после чего полиция, посоветовав срочно сменить замки, удалилась, увозя с собой неудавшихся грабителей.

— Да, про замки мы и не подумали, — промолвил Виктор Сергеевич, — но откуда у них ключи?

— Вот на этот вопрос попытаюсь ответить, когда наведу справки о господине Шварце, — ответил Люк.

Он взялся за телефон и примерно около часа звонил то в одно, то в другое место, наконец, закончил переговоры и доложил Позднякову.

— По данным местной полиции господин Леон Шварц, русский по национальности, полное имя Леонид Дмитриевич, одинокий, тысяча девятьсот двадцать седьмого года рождения умер в возрасте восьмидесяти двух лет полгода назад от обширного инфаркта. Господина Шварца нашёл мёртвым его сосед, он обнаружил открытыми двери его квартиры, чего обычно никогда не было, и нашёл внутри тело господина Шварца. По данным экспертизы смерть наступила двумя днями раньше. Первоначально начали расследование по факту смерти, но никаких улик обнаружено не было, хотя у следователя, который занимался этим делом, остались некоторые вопросы факту смерти. Как он сказал, на теле господина Шварца были обнаружены следы насилия, это я они ни как не могли быть причиной смерти, а время их нанесения было определить трудно в виду старости трупа. Но дело закрыли, человек был не богатый, одинокий и следователь махнул рукой. У него и без господина Шварца, хватало работы. Вот так, месье Виктор, посему тот, кто был у Вас, и тот, кто приехал с нами сюда никак не мог быть Леонидом Дмитриевичем.

— Да, печально. А где похоронен настоящий Шварц?

— Это конечно можно узнать.

— Да, нужно будет, мне кажется, что именно забота о квартире, несколько сократила его дни. Значит, он был честным стариком и до конца исполнял долг, возложенный на него отцом. Люк, а как ты думаешь, мы сейчас сможем найти человека, который поменяет замки?

— Думаю, что сможем, только это обойдётся несколько дороже обычного.

— Тогда давай сделаем это, не хочется задерживаться ещё на один день.

— Хорошо, я сейчас позвоню, месье Леону, думаю, он что-то подскажет.

— Этот точно подскажет, — улыбнулся Виктор Сергеевич, вспомнив предприимчивого ресторатора.

Он не просто подсказал, он явился лично с инструментом и несколькими замками. Оказалось, что месье Леон был мужчиной хозяйственным, он умел не только вкусно готовить, но и прилично материть. Совсем немного времени ему понадобилось на то, что бы сменить старый замок в дверях и врезать ещё один дополнительный.

— Вот теперь, господа могут быть спокойными, эти двери разве, что из гранатомёта можно будет открыть.

— Вы так уверены?

— Конечно, это же старый, цельный дуб, не то, что современные, сделанные из фанеры. Они очень крепкие, думаю, даже дадут фору новомодным бронированным дверям.

— Спасибо, Вам месье Леон за помощь, — поблагодарил его Поздняков посредством Люка. — Даже не представляю, что бы мы без Вас и Вашего замечательного семейства делали.

— Не стоит благодарности, месье Виктор, это моя работа и мой заработок. Сегодня не приходится пренебрегать никакими доходами. Но и делаю я это всё не безвозмездно, а как говорится с далеко идущими планами.

— И что у Вас за планы?

— Я надеюсь, что если Вы надумаете продавать свою замечательную квартирку, то конечно вспомните, что я когда-то мечтал купить её, и предложите мне первому.

— Непременно вспомню. Но зачем она Вам? У Вас же две дочери, а они выйдут замуж и уйдут жить к своим мужьям.

— А вдруг когда-то вернётся мой сын, — мечтательно и тоскливо произнёс ресторатор.

— Что ж в таком случае я, конечно, буду помнить о Вас. Спасибо ещё раз.

— Будьте здоровы месье Виктор, желаю Вам удачи, а мне кажется, она Вам понадобиться.

— Спасибо.

Месье Леон ушёл, и Виктор Сергеевич с Люком отправились спать, отъезд наметили на шесть утра. Сейчас же часы показывали уже половину двенадцатого, значит спать осталось совсем немного.

Глава 11

— Вот, пожалуйста, полюбуйтесь, — Люк выложил на стол, перед Поздняковым четыре каких-то непонятных предмета. На каждом их них мигал красный светодиод. Пока Виктор Сергеевич варил кофе, молодой человек сходил на стоянку, забрать машину.

— Это что?

— Это ответ на вопрос, почему за нами не следят. Маяки, причём достаточно большого радиуса действия, они работают через мобильную связь, так, что могут отслеживаться, практически из любой точки мира.

— Ого, такие затраты.

— Да нет, не так это дорого, как кажется, маяк не дороже самого простого мобильного телефона, но вот программы и системы отслеживания, действительно дорогие, да и доступны далеко не каждому.

— Ты хочешь сказать, что наши противники серьёзные ребята? Так это я понял уже давно. Вот только как просчитать, на что они способны?

— Это просчитать очень сложно, всё зависит от цены вопроса.

— А во сколько можно оценить эту штуку?

— Не знаю.

— Давай мыслить логически, как предмет, не привязанный ни к чему, она стоит не дороже куска бронзы, из которой сделана. Это не художественное произведение и не ювелирное украшение. Те побрякушки, что лежат в банке, значительно дороже. Согласен со мной?

— Согласен.

— Значит, им важна принадлежность этого предмета, его история, энергетика, в общем, всё то, что им может принести, по их мнению, владение булавой. И они рассчитывают с её помощью управлять если не миром, то, по крайней мере, одной, отдельно взятой страной. А это кусок очень заманчивый. У нас многие рвутся к власти, к высшим эшелонам этой власти.

— Это что, настолько выгодно?

— Конечно. Это миллиардные бюджеты, с которых можно отмывать миллионы дохода.

— Тогда, если счёт идёт такими цифрами, то они не остановятся ни перед чем. — Согласился Люк. — Может отдать им эту штуку и пускай дерутся между собой?

— Понимаешь, упёртый я человек, если на меня начинают давить, всегда стремлюсь сделать всё наоборот, ну такой у меня характер. Нет, мы отдавать не будем, мы постараемся столкнуть их лбами, а тем временем заявим о находке и передадим артефакт в музей истории. Публично передадим.

— Рискованно, но мне нравится задумка.

— Тогда в путь?

— Конечно, только я ещё на минутку сбегаю во двор.

— Давай, а я пока вынесу сумки, закрою квартиру и сдам её под охрану. Да, а зачем ты пойдёшь?

— Коль начинать игру, то прямо сейчас, я развешу маяки на машины вокруг дома, пускай разъезжаются в разные стороны.

— Хорошая идея, действуй.

Люк выскочил, а Виктор Сергеевич продолжил сборы, он достал из тайника шкатулку с письмом генерала Скоропадского, и ключами от тайника, положив её на дно сумки, присел на дорожку, а затем покинул квартиру. Люк уже стоял, возле машины, довольно улыбаясь.

— Справился?

— Всё в лучшем виде, можем ехать.

— Тогда вперёд. — Он закинул сумки в багажник и уселся на пассажирское сидение. — Что ты сделал с маячками?

— Развесил на машины, все местные, так, что некоторое время они будут крутиться здесь в Цюрихе. Пускай думают, что мы на месте и всё ещё ищем.

— Логично, тогда у нас есть некоторое время устроить дела, не стоит спешить домой, наверняка там тоже нас пасут. Поэтому выруливай в направлении Парижа, попытаемся устроить дела там.

В Париж приехали под вечер, в дороге не спешили, часто останавливались то перекусить, то выпить по чашке кофе. Хорошие дороги развитая инфраструктура не переставали удивлять Виктора Сергеевича. Дома он не так много ездил, когда-то, в те времена, когда он занимался бизнесом, была своя машина, приходилось много мотаться. Но тогда, дороги на Украине представляли собой страшную картину. Создавалось впечатление, что стране идёт война и все без исключения дороги подвергаются постоянному обстрелу. Огромные ямы, которые порой невозможно было объехать, патологическое отсутствие бензина на заправках, да и заправок-то самих, как таковых не было. Отсутствие какого-либо освещения не только на трассах. Но и в населённых пунктах. Это был просто кошмар для автомобилистов, и плюс ко всему, постоянная угроза потерять машину. Могли просто остановить посреди поля, выгнать и уехать. И такое было. Конечно сейчас изменилась обстановка и на Украине. Люди спокойно ездили и днём и ночью, основные магистрали понемногу приводили в порядок. Что такое отсутствие бензина, уже все давно забыли. Сегодня была другая проблема, горючее дорожало с каждым днём. Но что самое интересное, машин на дорогах, особенно в городах, от этого не становилось меньше. Но всё равно, даже глядя на видимые улучшения автодорожной инфраструктуры, до Европы Украине было ещё примерно как до Марса. Идеальное покрытие, относительно недорогое горючее, развитая сеть стоянок, придорожных кафе и тому подобных прелестей. От езды получаешь действительно удовольствие. И Виктор Сергеевич наслаждался, он почти не давал руль Люку, предпочитал вести машину сам, получая от движения массу положительных эмоций.

Так не торопясь они добрались до Парижа. В собственных квартирах Виктор Сергеевич решил не останавливаться. Кто знает, может и они под наблюдением, тогда игра будет сорвана. Остановились в небольшом отеле с уютной стоянкой во дворе и маленьким ресторанчиком, недалеко от посольства. Разместились, поужинали, и Поздняков решил пойти погулять по вечернему Парижу, он любил побродить в одиночестве, так лучше думалось, а думать было о чём. Заодно нужно было подготовиться к завтрашнему визиту, сделать ксерокопии письма. Отпечатать фотографии булавы, именно с этими материалами он решил посетить завтра посольство. Нужно было заявить о находке и начать вести предварительные переговоры о передачи артефакта.

В отель Виктор Сергеевич вернулся поздно с небольшим пакетом в руках, там лежали фотографии и ксерокопии письма. Люк уже спал, поэтому Виктор Сергеевич не стал шуметь, а тихонько сложив всё своё богатство назад в сумку, улёгся и сам спать.

На следующий день в посольстве их встретили не очень радушно, да конечно они слышали о господине Позднякове, всё-таки такое наследство дело не ординарное и конечно здесь ждали, когда Виктор Сергеевич с семьёй решит прийти и встать на консульский учёт. Но Виктор Сергеевич заверил, что не намерен здесь долго оставаться, по крайней мере, пока не уладит все дела. Именно с этим он сегодня и пришёл в посольство. Услышав начало истории, секретарь вежливо прервал рассказчика и рекомендовал Виктору Сергеевичу обратиться непосредственно в Культурный отдел посольства, и даже любезно согласился проводить его туда. В культурном отделе были более внимательны, особенно когда речь зашла о безвозмездной передаче исторической ценности, но и здесь возникли проблемы.

— Извините, Виктор Сергеевич, — прервала его руководитель отдела, — я, честно говоря, не совсем понимаю, о чём идёт речь, и никогда не слышала ни про какую булаву Владимира Великого, и мне вся эта история очень подозрительна.

— Знаете, я тоже никогда не слышал, но после того, как ко мне за один день пришло четыре соискателя, я поверил в её существование, и нашёл-таки. Кстати, вот могу предоставить Вам ксерокопию письма Скоропадского к моему деду, в котором он рассказывает о данном артефакте и просит схоронить его, — он выложил на стол перед Анной Владимировной, так звали эту достойную женщину, сделанные вчера вечером ксерокопии.

Женщина взяла их и начала внимательно читать текст.

— Да, занятно, но это копии, а есть у Вас оригинал?

— Да, конечно есть, вот он, — Виктор Сергеевич достал шкатулку. Которую взял предусмотрительно с собой, он открыл её, и бережно достав пожелтевший лист, выложил его на стол.

— Но, как можно удостовериться. Что это письмо написано действительно гетманом Скоропадским?

— Да, очень просто, наверняка в архивах сохранились записи, сделанные его рукой. Всё-таки личность засветилась в истории. Поднять эти записи и провести графологическую экспертизу.

— Хорошо, допустим мы это сделаем, хотя такая экспертиза будет дорого стоить, и нам вряд ли удастся в скором времени получить финансирование.

— Я не могу понять, Вас, что совсем не интересует эта вещь? Значит тех бандитов, которые за ней гоняются, она очень интересует, а Вас нет, так я должен понимать? Тогда, что я здесь делаю, я сегодня же созвонюсь с ними и предложу устроить аукцион, думаю, они согласятся.

— Вы Виктор Сергеевич меня не правильно поняли, нас, конечно, интересует любая вещь, связанная с культурным наследием нашей державы, но и Вы меня поймите, мне нужно финансирование всех мероприятий, а кто мне его даст, если даже слыхом не слыхивал ни кто про эту булаву.

— Давайте договоримся так, Я профинансирую графологическую экспертизу письма, я профинансирую поиски по архивам всех материалов, которые хоть как-то могут быть связаны с этим делом. Но я не могу тянуть, мне просто не дадут этого сделать, я должен передать булаву в ближайшее время. Но опять же, передавая я должен быть, уверен, что предмет правильно оценен, и что через пару месяцев он не окажется где-нибудь на свалке. Сколько Вам нужно денег и времени?

После этих слов в глазах Анны Владимировны появился огонёк, она сразу над чем-то задумалась, скорее всего, решала какую назвать сумму, чтобы не прогадать.

— Анна Владимировна, не размышляйте какой можно получить откат, — остановил мыслительную деятельность чиновницы Виктор Сергеевич, — я учту все Ваши потребности и конечно не оставлю Вас без вознаграждения, но и потраченные деньги проверю все до копейки. Для начал я готов оставить Вам двадцать тысяч. По моим расчетам этого должно вполне хватить, по крайней мере, на первые экспертизы и поиски в архивах. Согласны?

— Согласна, — вздохнула Анна Владимировна.

— Тогда я оставляю Вам копии письма, оставляю Вам фотографии булавы. И оставляю Вам список орденов с номерами, которые хранятся у меня, меня интересует графологическая экспертиза, раз, и второе, принадлежность этих орденов, думаю, что всё-таки большая часть принадлежала Павлу Петровичу Скоропадскому. Скажите, пожалуйста, сколько Вам понадобиться на всё времени?

— Ну, наверное, недели полторы, две.

— Нет, три дня, больше я дать не могу, по моему усмотрению этого времени вполне достаточно.

— Но три дня, попыталась возразить Анна Владимировна, три дня только дип. почта идти будет до Киева, а потом столько же обратно.

— А интернетом Вы, что пользоваться не умеете? — Удивился Виктор Сергеевич.

— Умеем.

— Так вот и пользуйтесь. Итак, три дня, ровно через три дня я приду за ответом и решением. Куда Вам перечислить деньги?

— Можно оставить у меня.

— Извините, но я не ношу с собой столько наличности.

— Тогда, пожалуйста, вот на этот счёт, — она дала Виктору Сергеевичу листок с распечатанными реквизитами.

— Отлично, я сейчас же свяжусь со своим банком, и через час деньги будут у Вас на счету, прошу не затягивать, до встречи, Анна Викторовна, я буду через три дня.

— До встречи Виктор Сергеевич, конечно, это практически невыполнимое задание, но я постараюсь сделать всё возможное.

— Я буду весьма благодарен.

— Вы задержались, — встретил Люк Виктора Сергеевича у входа в посольство, — надеюсь, переговоры прошли успешно?

— Странно мне всё это, не верят они в эту легенду, а может, делают вид, что не верят. По крайней мере, нам придётся задержаться здесь на три дня. Может это и к лучшему, давно мечтал побывать в Париже, теперь можно спокойно погулять, походить по музеям, в общем, посвятить время просвещению.

— С чего начнём? — Улыбнулся Люк.

— Конечно с Эйфелевой башни.

— Тогда поехали.

Три дня ожидания Виктор Сергеевич посвятил полностью Парижу, они целыми днями ходили с Люком по музеям. Молодой человек оказался неплохим знатоком истории и искусства, он во многом заменял гида, рассказывал Позднякову самые невероятные истории. К концу дня они полностью обессиленные, но очень довольные проведённым временем возвращались в гостиницу. Ноги гудели, голову распухала от полученной информации, но, не смотря на физическую усталость, Виктор Сергеевич чувствовал себя просто превосходно. Все волнения предыдущих дней отодвинулись на задний план, и он крепко засыпал, даже не дождавшись полуночи. Что бывало крайне редко. Утром же просыпался рано и в хорошем расположении духа, чего в принципе вообще никогда не бывало. Насколько он помнил.

Истёк третий день, отпущенный Анне Владимировне на проведение первичного исследования, и на утро четвёртого дня Поздняков вновь отправился в посольство. В отличие от первого визита, на этот раз его встретили более радушно. Люка не оставили за воротами, а как лицо сопровождающее пригласили пройти вместе с Виктором Сергеевичем, на встрече кроме Анны Владимировны присутствовал и консул.

— Господин Поздняков, — обратилась к нему Анна Владимировна, при прошлой встрече женщина выглядела несколько уставшей, и Виктор Сергеевич мало обращал на неё внимания, он больше был занят самой историей, сегодня же он более внимательно посмотрел на женщину. Её было, пожалуй, чуть больше тридцати, стройная фигура при невысоком росте придавала ёй некоторую миниатюрность. Но при всём при этом она не выглядела изнурённой диетами, как это часто бывает у женщин после тридцати, которые пытаются поддерживать себя в форме. Нет, она выглядела вполне естественно, здоровый цвет лица, подтверждал то, что Анна Владимировна не сторонник строгих диет, а просто имеет хорошую фигуру, и старается поддерживать её в таком состоянии исключительно физическими упражнениями. Открытое лицо и приятная улыбка располагали к общению с этой женщиной, и Виктор Сергеевич приготовился выслушать итоги её исследования, а потом, если понадобится задать вопросы.

— Я слушаю Вас, Анна Владимировна, — улыбнулся он в ответ.

— Да, Виктор Сергеевич, мы сделали необходимые запросы, провели графологическую экспертизу, и теперь можем сказать, что скорее всего-то письмо, что Вы мне показывали, действительно написано ругой Павла Петровича Скоропадского. Более того, мы нашли подтверждение того, что Ваш прадед Сергей Михайлович Полуэктов, действительно был весьма близок с гетманом Скоропадским, ордена, хранящиеся у Вас в банке, в основном принадлежат Павлу Петровичу, и отчасти Вашему прадеду. Конечно, я могу заявить от имени правительства, что мы были бы весьма благодарны, если бы Вы решились передать ордена гетмана одному из государственных музеев. Но настаивать на этом не можем, так, как нет подтверждения того, что эти ордена были переданы Вашему прадеду на хранение, а значит, являются на сегодня Вашей собственностью. Но вот насчёт того предмета, который Вы хотите передать, мы не нашли никаких документальных подтверждений, хотя конечно некоторые легенды, связанные с ним нам удалось найти. Возможно, существуют архивы, которые нам не доступны пока, возможно нужно ещё время, и допуски к архивам соседних государств, в частности России и Польши. Согласитесь, что за столь короткий срок, который Вы нам дали, мы не смогли не только найти там информацию, но даже и получить согласие на поиски. К тому же если такая информация действительно существует, она вполне может быть засекреченной.

— Но, позвольте, все те соискатели, которые хотят заполучить булаву, они же где-то нашли информацию.

— Да, нашли, но я думаю, Вы не удивитесь, если я Вам скажу что в нашей стране, впрочем, как и в соседней, значительно проще получить самую секретную информацию частному лицу, нежели официальному.

— Да, с этим я не могу не согласиться. Хорошо, нет официального подтверждения, но я могу надеяться, что этот дар примут, основываясь на легенде?

— Конечно, можете, только вот, честно говоря, я не знаю, какова будет его судьба, не подтверждённая документально. Поэтому, принимайте решение самостоятельно, здесь я Вам посоветовать ничего не могу. Что касается использования перечисленных Вами средств, то нами израсходована только половина, оставшиеся деньги мы готовы вернуть Вам по первому требованию.

— Спасибо за откровенность, — Виктор Сергеевич встал, — Вы проделали большую работу, я не стану требовать возвращения остатка денег, израсходуйте их по своему усмотрению, ну и конечно, что касается Вашего личного вознаграждения, прошу дать мне номер Вашего счёта.

— Вот этого делать не стоит, Виктор Сергеевич, в принципе я выполнила свою работу, и мне самой она была очень интересна, если Вы не возражаете, то я продолжу исследования на оставшиеся средства.

— Что же, как хотите, но позвольте хотя бы пригласить Вас сегодня на ужин? Завтра я планирую уезжать из Парижа, и кто знает, когда сюда вернусь. Три дня в Париже, проведённые в компании Люка были очень интересны, он многое мне рассказал и показал, но француз, а мне хотелось бы узнать ещё немного об этом городе от своего соотечественника.

— Спасибо, — улыбнулась Анна Владимировна, — я с удовольствием приму Ваше приглашение.

— В таком случае, в котором часу за Вами заехать?

— Часов в шесть.

— Отлично ровно в шесть я буду здесь у посольства, а Вас попрошу пока придумать, куда мы пойдём. Я совсем не знаю города.

— Договорились.

— Тогда до встречи, — попрощался он с Женщиной, — всего доброго, господин консул, — поклонился Виктор Сергеевич молчавшему на протяжении всей беседы мужчине, — было приятно познакомиться.

— Собственно мы толком и не познакомились, — ответил консул, — я с интересом прослушал Вашу беседу, не скрою, Анна Владимировна докладывала мне о ходе расследования, и я был полностью в курсе, а теперь хотелось бы узнать, Виктор Сергеевич. Какое решение Вы примите?

— Не знаю, я боюсь, что соискатели не оставят меня в покое. Я надеялся, что Вы мне в этом поможете, но видимо не судьба, придётся разруливать ситуацию самому.

— Не стоит отчаиваться, мы всегда готовы встать на защиту наших граждан, находящихся здесь, поэтому если понадобится помощь, прошу, звоните без стеснений, — с этими словами консул протянул Виктору Сергеевичу визитную карточку.

— Спасибо, буду иметь в виду, — до свидания.

— До свидания, Виктор Сергеевич. И если решите с семьёй перебираться во Францию надолго, не забудьте встать на консульский учёт, так нам будет просто легче обеспечивать Ваши права.

— Спасибо, я это обязательно учту.

Поздняков с Люком покинули посольство. Конечно, было получено много ответов, но и вопросов осталось тоже очень много, вопросов, ответы на которые сейчас были недоступны.

— Люк, — обратился Виктор Сергеевич к молодому человеку, когда они сели в машину и отъехали от посольства, — будь добр порекомендуй мне несколько ресторанов, куда я мог бы пригласить эту женщину, только, пожалуйста, без особых понтов, что бы мне ни пришлось сейчас срочно искать фрак.

— Да не вопрос, — улыбнулся молодой человек, — поехали.

Из всего показанного Виктор Сергеевич остановился на небольшом ресторанчике, на Елисейских полях. Оформленный в стиле семнадцатого века, он имел открытую террасу и всего полтора десятка столиков, половина из которых располагались на улице, но зато, по словам хозяина у них была великолепная кухня, а по вечерам играл настоящий оркестр.

Ровно в шесть, взяв такси, Виктор Сергеевич стоял у посольства, Анна Владимировна появилась с некоторым запозданием, но вполне допустимым. В лёгком летнем сарафане, босоножках на среднем каблуке, с распущенными светлыми волосами, она выглядела ещё великолепнее, чем в строгом офисном костюме.

— Вы выглядите просто великолепно, добрый вечер.

— Добрый вечер Виктор Сергеевич, да, знаете приятно иногда забыть о строгом костюме и причёске. Почувствовать себя просто женщиной, а не чиновником.

— А Вы не замёрзнете так вечером?

— Не беспокойтесь, в это время в Париже очень тёплые ночи. — Улыбнулась в ответ женщина. — Так, что куда поедим, или мне предлагать?

— Нет, днём мне Люк показал несколько очень приличных заведений, я остановился на одном из них, думаю, Вам тоже там понравится.

— Хорошо, положусь на Ваш вкус. Таксист знает куда ехать?

— Конечно, Люк рассказал ему маршрут, прошу, — он открыл перед девушкой дверцу, приглашая садиться. — Анна, позвольте, я так буду Вас называть в неофициальной обстановке? — Спросил разрешения Виктор Сергеевич, когда машина тронулась?

— Конечно, отчего нет, но помните, мы с Вами договаривались только на ужин.

— Вы меня обижаете, у меня есть жена и две дочери, — смутился Поздняков.

— Согласитесь, многим мужчинам это не мешает заводить романы на стороне, тем более Париж просто располагает к романтике.

— Должен Вас разочаровать, это не мой конёк. Скажу даже больше, я очень стеснителен в общении с дамами, сам не представляю, как у меня вырвалось пригласить Вас на ужин.

— Вы уже начинаете жалеть об этом?

— Нет, что Вы, я только рад, что Вы согласились, мне действительно будет очень приятно поужинать в обществе, такой милой дамы. Но не более.

— Спасибо, что Вы меня поняли правильно. Честно говоря. Одинокой женщине моего возраста трудно работать за границей, да ещё и в посольстве, но в своё время я решила сделать карьеру, о чём иногда жалею, и с каждым годом всё чаще и чаще.

— Я не могу ни одобрить, ни осудить Вашего решения, может потому, что сам никогда не делал карьеру, может потому, что мне не встречались такие женщины, но мне кажется, что основное предназначение женщины, это всё-таки хранить семейный очаг и растить детей. Хотя, может это уже несколько устаревшее мнение, сейчас всё чаще и чаще встречаются женщины и в бизнесе и в политике. Вот взять, к примеру, моих дочерей. Ладно, младшая. Ей может ещё и рано думать о замужестве, а старшая, она уже оканчивает университет, но так и не имеет ещё парня, все у неё друзья. И не сказать, что они у меня уродки, или какие-то синие чулки, нет вполне современные и очень даже красивые девушки. Хотя может это во мне говорит отцовский эгоизм.

— Может она ещё не встретила свою половинку?

— Может быть. А у Вас, извините, конечно, но коль разговор зашёл на такую откровенную тему, что вообще никого нет, и не было?

— Отчего не было, я как вы заметили, тоже не уродка, — как-то грустно улыбнулась Анна, — конечно, были, но мне казалось, что кого-то я не любила, кто-то не любил меня. Вот так сначала ждала, какого-то фееричного чувства, потом бросилась с головой в работу, а потом в результате осталась совсем одна. Нет, время от времени у меня, конечно, появляются парни, но всё это так, временно, ни кто из них не остаётся в моём сердце навсегда.

— Извините, ещё раз. Вот мы и приехали, — такси остановилось напротив ресторана, Виктор Сергеевич расплатился и отпустил машину.

Ресторанчик действительно понравился Анне с первого взгляда, она историк по образованию не была лишена романтизма и некоторой тоски по прошлым векам. Они заняли столик в глубине небольшого, хорошо проветриваемого зала, официант принёс меню, и Виктор Сергеевич предоставил полное право выбора спутнице, всё равно он ничего не понимал, что там написано. В это время, на совсем крохотной эстраде, в соседнем углу зала началось движение, как он понял, это занимал места настоящий оркестр. Их было четыре человека, скрипка, аккордеон, саксофон и пианино, три мужчины и молоденькая девушка, музыканты заняли свои места, достали инструменты, некоторое время тихонько настраивали их, а потом зал заполнила тихая, спокойная музыка. Это было настолько великолепно, что Виктор Сергеевич даже пропустил момент, когда Анна пыталась уточнить с ним заказ.

— Ой, извините, я заслушался, Вы что-то у меня спрашивали?

— Да, я хотела согласовать с Вами заказ, но потом решила не отвлекать, заказала, всё на своё усмотрение.

— Вот и правильно, всё равно я ничего не понимаю во Французской кухне.

Вечер затянулся, они долго сидели в ресторане, ели, пили вино, слушали музыку и болтали, потом ещё долго гуляли по городу. Виктор Сергеевич был на редкость откровенен, рассказал Анне почти всю свою жизнь, многим поделилась и она. Поздняков сам себе удивлялся, насколько легко ему было общаться с этой женщиной, может потому, что они совсем не знали друг друга, а очень часто люди открываются посторонним, тем с кем больше никогда не встретятся. Несколько раз Виктор Сергеевич пытался свернуть на тему Булавы, но Анна очень виртуозно уходила от этого разговора.

— Ой, смотрите, — Анна посмотрела на часы, — уже половина первого ночи, однако мы с Вами загулялись, пора и по домам.

— Да, конечно, у Вас завтра рабочий день, а мне нужно рано утром выезжать, конечно, давайте прощаться, я сейчас поймаю такси, отвезу вас домой, да и сам к себе в гостиницу.

Так и сделали, жила Анна в небольшой съёмной квартире, возле самого посольства, Виктор Сергеевич помог ей вылезти из машины и на прощанье поцеловал руку.

— До свидания, Анна, огромное спасибо за великолепный вечер, мне было интересно и приятно с вами.

— Спасибо и Вам, Вы, Виктор интересный человек, с интересной судьбой.

— Да, что во мне интересного, обычная судьба, обычного человека, жившего в нашей стране на рубеже веков. Вот разве, что последние события, это да, но здесь я совсем не причём. Это судьба, так повернулась.

— Нет, правда, у вас интересная жизнь. Но мне пора, до свидания, хотя вряд ли мы с Вами ещё встретимся.

— Кто знает, может и свидимся, по крайней мере, если я что-то узнаю интересное по Вашему вопросу, я обязательно Вам сообщу. До свидания.

Она развернулась и пошла к подъезду, возле двери остановилась, о чём-то задумалась всего на несколько секунд, потом обернулась и вернулась к Позднякову.

— Послушайте Виктор, — на лице женщины была написана тревога, — я долго думала, говорить Вам или нет, но вы были со мной искренним, и я не могу не предупредить Вас. Будьте осторожны, я не могла рассказать Вам всего, да и сейчас не могу, но консул…

— Что консул, Анна?

— Консул он не на Вашей стороне.

— Что это значит?

— Я не могу больше Вам ничего сказать, но не доверяйте ему, и вообще напрасно Вы обратились в посольство.

— Что это значит?

— Я не могу больше ничего Вам сказать, вот мой телефон, это личный, если будет очень туго, звоните, постараюсь помочь, у меня есть некоторые связи. Всё, до свидания.

Она развернулась и скрылась в подъезде, оставив Виктора Сергеевича в полном недоумении.

На следующий день, всю дорогу до Ангулема он только и думал над словами Анны. Почему напрасно он обратился со своими проблемами в посольство, почему нельзя доверять консулу, но так ничего и не придумал. Домой он вернулся не в лучшем расположении духа.

Глава 12

Телефон зазвонил неожиданно, когда Виктор Сергеевич только вылез из машины. Номер, высветившийся на экране, был незнакомым.

— Алло, — ответил Поздняков.

В трубке послышался какой-то скрип, скрежет, а потом очень неприятный голос произнёс.

— Здравствуйте, Виктор Сергеевич.

— Здравствуйте. С кем имею честь?

— Это не важно, Вы меня всё равно не знаете, и моё имя ни о чём Вам не скажет.

— Что Вы в таком случае хотите?

— Я слышал у Вас крупные неприятности, а Вы своими поступками ещё их и усугубляете, не стоит так поступать.

— Я не понимаю, о чём идёт речь, — ответил Виктор Сергеевич, хотя в груди что-то закололо, и неприятный холодок побежал по телу.

— Бросьте, всё Вы прекрасно понимаете, но это не столь важно, я могу помочь устроить Вам все ваши дела с наименьшим риском для Вас, и конечно с наименьшими потерями. Я возьму на себя все переговоры со всеми желающими завладеть артефактом, но конечно не бесплатно.

— Я Вам повторяю ещё раз, — попытался возразить Поздняков, — что я не понимаю, о чём Вы говорите.

— Не валяйте дурака господин Поздняков, — резко оборвал его голос на том конце, — Я Вам даю срок подумать, три дня, как только надумаете, позвоните мне, номер у вас высветился, я специально его не маскировал. Я знаю этих людей, и я устрою всё в лучшем виде. Но ради Бога не предпринимайте больше никаких действий, и берегите семью, не отпускайте никого от себя. Да, вот, что ещё, не просите своего молодого друга вмешиваться, полиция не поможет.

— Что вы имеете в виду, когда говорите про семью?

— Виктор Сергеевич, всего три дня, это большой срок, что бы принять правильное решение. Через три дня я перезвоню, если Вы не позвоните раньше. — На этом разговор оборвался, на том конце положили трубку.

Поздняков так и стоял возле машины. На его лице отобразилось непонимание и беспокойство.

— Что случилось, Витя, — спросила Ольга Юрьевна, вышедшая его встречать, его тревога передалась и жене.

— Нет, ничего, всё пока в порядке. Как у вас дела?

— У нас тоже всё хорошо, девочки вчера уехали в Киев, звонили, долетели нормально.

— Куда уехали? — Краска исчезла с лица Виктора Сергеевича, оно стало смертельно-белым.

— В Киев, Витя, в Киев.

— Вы что, совсем здесь без меня с ума сошли? — Выкрикнул Виктор Сергеевич. — В какой Киев? Кто разрешил? Кто отпустил?

— Что ты кричишь? — В полном недоумении переспросила Ольга Юрьевна. — Им позвонили из академии, сказали, что нужно срочно приехать, иначе их исключат, они, если ты, конечно, помнишь, сессию не сдали. А у Марии, между прочим, диплом через полгода. И вообще пошли в дом, там и поговорим, да и ужин уже накрыт. Люк, обратилась она к молодому человеку, проходите в дом, что-то Виктор Сергеевич вернулся не в духе.

— Спасибо, мадам Ольга, но я поеду домой, — молодой человек стоял возле машины в некоторой нерешительности.

— Люк, я прошу тебя остаться, — обратился к нему Поздняков, — обстоятельства изменились, похоже, нужно переходить к активным действиям, а я самостоятельно не справлюсь, мне нужна будет твоя помощь.

— Хорошо, я согласен, у меня ещё есть две недели отпуска.

— Желание есть пропало совсем, Виктор Сергеевич сидел и просто ковырялся в тарелке, у него из головы всё не шёл последний телефонный разговор, он не мог понять, почему, Ольга отпустила девочек в Киев, не посоветовавшись с ним.

— Так, дорогая, давай всё по порядку. Зачем они поехали в Киев, откуда они узнали, что их вызывают в академию, как вообще пришёл запрос.

— Марии кто-то из однокурсников написал на почту, что преподаватели очень интересовались, куда он делась и почему не ходит на экзамены. Просили друзей узнать, где она, ты же знаешь, что это последняя сессия, потом ещё полгода и защита диплома.

— Кто из однокурсников, конкретно?

— Я не знаю, но кто-то из её друзей.

— Что дальше?

— Потом она перезвонила в академию, в деканат, сказала, что срочно нужно было выехать, пообещала, что в ближайшее время вернётся и сдаст все хвосты.

— Почему не дождались меня?

— На следующий день ей позвонили непосредственно из деканата и сказали, что если она немедленно не вернётся и не сдаст экзамены, то они закроют ведомости, тогда её придётся сдавать всё ровно через год. Она собралась и поехала, Татьяна перепугалась, что такое может быть и с ней, они посовещались, после чего решили ехать вместе.

— Вот я слушаю тебя и поражаюсь. Как можно было отпустить детей? Ты, что не понимаешь, что я с такой поспешностью забрал Вас сюда только лишь потому, что там, в стране Вам оставаться было просто опасно. А ты взяла и отпустила их, причём даже не соизволила позвонить мне и спросить, делать это или нет. Вас развели как последних лохов. Ты что сама в институте не училась? Какие ведомости, какие экзамены? Да они учатся на платном отделении, их обязаны учить и переводить вовремя, у нас за это деньги заплачены. Бред, какой-то бред, я слушаю тебя и просто поражаюсь такой бестолковости. Они звонили тебе после того, как прилетели?

— Да, позвонили из аэропорта, как только приземлились. А потом?

— Потом нет.

— И ты вот так спокойно об этом заявляешь? — Он схватил телефон и начал набирать номера, один за другим, набирал, дожидался ответа, сбрасывал и снова набирал. — Вот, пожалуйста, все телефоны вне зоны доступа. Что с детьми? Ты можешь хотя бы представить?

— Да, успокойся ты, ради Бога. Ты на какие телефоны звонишь?

— На какие, на какие? На те, что у меня есть. — Пробурчал Поздняков.

— Да они карточки поменяли, как только прилетели, вот на, звони, — Ольга Юрьевна протянула ему свой телефон.

Виктор набрал номер, услышал вызов и немного успокоился.

— Алло, — трубку взяла Мария. Голос у девушки был спокойный и даже весёлый, — мам, что ты хотела, говори скорее.

— Маша, это папа, привет.

— Привет, пап, что-то случилось?

— Пока, кажется ничего, как у Вас дела, где Татьяна?

— Таня пошла куда-то с друзьями, а я с девчонками в общежитии, у нас всё в порядке, не волнуйся.

— Хорошо, дочь, ты там будь внимательна, и не задерживайтесь, смотри за сестрой, как только уладите дела, немедленно возвращайтесь, понятно?

— Да, пап, не волнуйся, всё будет хорошо.

— Я надеюсь, всё, пока, звони.

— Пока, пап, — девушка положила трубку.

— Ну, что убедился? Всё в порядке?

— Это ещё ничего не значит, всё-таки нельзя было их отпускать. Пока я не решу все проблемы, теперь они там, мы здесь, и мы слишком уязвимы, через них. Ты, что этого не понимаешь?

— Витя, ничего страшного, там у них друзья, в конце, концов, там есть милиция. Всю будет нормально.

— Нормально? Ничего нормально не будет Оля. Ты что не помнишь этих людей? Забыла, как мы с тобой всего лишились?

— Ой, Витя, так это опять те же самые?

— И те тоже Оля, те тоже.

— Витя, так может, оттай ты им эту булаву и пускай себе забавляются.

— А кому отдать, Оля, кому из четверых?

— Ну, не знаю, собери и всем четверым сразу отдай.

— Чёрт, один совет лучше другого, — вновь рассердился, начавший было остывать Виктор Сергеевич, а тут ещё этот устроитель объявился. Вообще кто он такой?

— Месье, Виктор, вступил в разговор Люк, а может действительно поступить так, как предложила мадам Ольга, пригласить их всех на встречу, и отдать, пускай дальше сами решают, кому владеть.

— Может и так, только вот встречу эту как организовать и где, — задумался Поздняков над словами молодого полицейского. — Послушай, Люк, ты никогда не бывал в Киеве?

— Нет. А что?

— Хочешь побывать? Это старый и красивый город.

— Я не совсем понимаю Вас месье Виктор.

— Я тебя попрошу, вылетай ближайшим рейсом в Киев, я позвоню Марии, девочки встретят тебя в аэропорту, пожалуйста, побудь с ними, пока они не устроят все свои дела, и потом вместе возвращайтесь, я думаю, это не займёт много времени.

— Это как-то очень неожиданно, да я и не знаю Вашу страну, ни законов, ни традиций, ни правил поведения, ничего.

— Это не страшно Люк, девочки тебя быстро введут в курс дела. Ты только поезжай, и пригляди за ними, понимаешь мне больше не на кого положиться.

— Хорошо, месье Виктор.

— Отлично, пошли в кабинет, там компьютер, можно заказать билеты, а потом я попрошу Франсуа, что бы он отвёз тебя в аэропорт.

— Но мне нужно оформить въездную визу.

— Нет, не надо, у нас безвизовый режим для граждан Евросоюза, на срок до трёх месяцев, но ты так долго там не пробудешь.

— Тогда я готов.

— Пошли.

Они поднялись в кабинет, Люк споро управлялся с компьютером и очень быстро нашёл подходящий рейс, правда, с двумя пересадками. Первый самолёт вылетал через четыре часа из аэропорта Ангулема, так, что у него ещё было время заскочить домой, привести себя в порядок и взять сменную одежду. Виктор Сергеевич достал из сейфа деньги, и вручил их Люку.

— Вот держи, здесь сто тысяч.

— Зачем так много?

— Останутся, привезёшь назад, но пойми, я сильно волнуюсь за детей, а теперь буду волноваться ещё и за тебя. Деньги могут понадобиться. Если возникнет необходимость в расходах, не стесняйся, и ещё у девочек есть карты, банковские, правда они лимитированы по расходам, но если будет нужно, звони, я лимит сниму. Всё понял?

— Да.

— Если получится, попытайся наладить там контакт с кем-то из местных ментов, но тоже будь осторожен, они у нас очень своеобразные, кстати вот для этого и деньги могут понадобиться. Оружие с собой не бери, в самолёт не пустят. Если, что там можно купить, но это противозаконно. Вот теперь, вроде всё, сейчас позвоню Марии, — он набрал номер телефона дочери, та взяла трубку почти мгновенно.

— Алло, пап, что опять случилось?

— Маша, ничего, но сейчас в Киев вылетает Люк, пожалуйста, встретьте его, помогите разместиться и не оставляйте без присмотра, покажите ему Киев, он в отпуске. Лучше всего снимите квартиру, и можете там все вместе пожить.

— Папа, я не понимаю тебя, что-то действительно случилось, — в голосе дочери прозвучала тревога.

— Да, нет, Маша, всё в порядке, просто я предложил ему провести, таким образом, остаток отпуска, вед часть его он потратил на мои дела, Люк согласился. Это и ему будет интересно и вам с Таней.

— Хорошо, папа, мы встретим, когда он прилетает?

Виктор Сергеевич назвал номер рейса и время прилёта.

— Всё записала.

— Спасибо, дочь, только не забудь встретить, а то он потеряется.

— Ой, папа, что он за полицейский, если в аэропорту потеряется, — рассмеялась в ответ дочь, — ладно, папа пока, целую.

— Я тоже тебя целую, пока. — В трубке раздались короткие гудки, — ну вот это дело уладили, пошли к Франсуа, в его «конюшню».

Водитель был как всегда на месте, он уже успел поставить в гараж «Гольф», на котором хозяин вернулся из поездки, помыть его и сейчас заканчивал наводить порядок в салоне.

— Здравствуйте месье Франсуа, — поприветствовал его Поздняков.

— Здравствуйте месье.

— Вы я смотрю, никак не можете сидеть без дела, оставили бы его завтра с утра и сделали всё.

— О, месье негоже, когда лошадка становится в стойло не прибранная, а вдруг Вам захочется вновь на ней с самого утра покататься? Вы сядете в грязный автомобиль и скажите: «Бог мой, что здесь делает этот старик, за что я только деньги ему плачу?» Да и машина сама может обидеться, один раз останется не умытой, второй, а потом подумает, что ей и масло некому поменять вовремя будет, расстроится, и подведёт Вас в самый неподходящий момент.

— А Вы философ месье Франсуа. Хотя я с этим полностью согласен, я тоже считаю, что машины они как люди, с ними ласково нужно обращаться, поговорить иной раз. Но сейчас не об этом. Месье Франсуа, не смотря на вечер, я попрошу Вас отвезти месье Люка в аэропорт, но сначала завезти его домой, что бы он собрался и привёл себя в порядок.

— Отвезти в аэропорт, это можно, отчего не отвезти.

— В таком случае оставьте уборку и поезжайте, времени до рейса не так и много. Всё Люк, счастливо, и прошу тебя, будь осторожен.

— Не волнуйтесь месье Виктор, я всё сделаю так, как надо.

— Спасибо, тебе, — он крепко пожал молодому человеку руку, захлопнул за ним дверцу автомобиля и ещё долго стоял в раздумье, глядя вслед скрывшемуся за поворотом «Мерседесу».

— Витя, неужели всё настолько серьёзно, — встретила Ольга Юрьевна Позднякова на пороге дома.

— Не знаю, Оля, но мне кажется, что да, всё очень серьёзно.

— Так отдай им это, отдай, — женщина уже была не на шутку обеспокоена.

— Оля, я же тебе уже говорил, если бы я знал, кому отдать, их четверо. Кому из них отдать?

— Тому, кто опаснее.

— А ты знаешь, кто из этих четверых опаснее?

— Нет, вот и я не знаю. Ладно, завтра встречусь с тем, что звонил, он предлагает услуги по урегулированию, выслушаю его предложения, и тогда буду решать.

— Решай, Витя и решай правильно, для нас главное, что бы дети в безопасности были, а миллионы эти, жили мы без них вон, сколько лет, и ещё проживём. Вернёмся к себе домой и будем жить, как жили.

— Хорошо, Оля, не волнуйся, всё будет нормально. — Он достал телефон и набрал номер, с которого ему звонили.

— Оказывается, Вы Виктор Сергеевич разумный человек, раз так быстро позвонили.

— Давайте без комплиментов, оборвал собеседника Поздняков. Что Вы предлагаете?

— Я предлагаю уладить Ваши дела, и взять на себя хлопоты о передаче артефакта тем, кто желает им владеть, но конечно если Вы больше не станете вмешивать в это дело официальных лиц. Думаю, Вы уже поняли, что Украине это ни коем образом не надо. Там, в Киеве, официальные власти даже не вверять в её существование.

— Хорошо, я готов выслушать Ваши предложения, приезжайте завтра ко мне, скажем, часов в десять утра я буду Вас ждать.

— Договорились, ровно в десять утра я у Вас, до встречи.

«Странно и непонятно начали разворачиваться события. — Думал Виктор Сергеевич, — я никак не мог понять, почему посторонние люди имели всю информацию, и были настолько уверены в подлинности артефакта, в то время как официальные власти, наоборот не допускали даже мысли о его существовании. Или может и первые, и вторые это были одни и те же люди? Может они стремились лично владеть артефактом? Такой вариант тоже вполне возможен. По крайней мере, полковник Кордубан вполне мог представлять кого-то из власти. Тогда понятно, что они могли блокировать всю доступную информацию, поддерживая её только на уровне неподтверждённых легенд. Ладно, что гадать, завтра кое-что должно проясниться, послушаю, что конкретно предложит тот человек, который не назвал своего имени, а после буду решать, как поступить дальше. Плохо одно, что я не смогу проверить этого человека, а это значит, что он может быть просто пятым соискателем, но более хитрым. Он, таким образом, может выманить у меня булаву и быть таковым, в этом случае напряжённость вокруг меня не снимется. Как же его проверить?»

Над этой проблемой он размышлял ещё примерно час, сидя в кресле у себя в кабинете, но так ничего толкового и не придумав, отправился спать.

Глава 13

Утро началось как обычно, примерно в восемь часов отзвонились дочери о том, что они встретили Люка, нашли квартиру, очень приличную и не дорогую недалеко от академии, переехали туда сими, а в одной из комнат предоставили убежище гостю из Франции. Все свои вопросы в академии они в основном решили, осталось только Татьяне сдать последний экзамен, это займёт дня три, и они готовы будут вернуться. Если, конечно Люк не захочет остаться ещё на пару дней. Спрашивали разрешения съездить в Полтаву, посмотреть всё ли в порядке с квартирой, жив ли ещё попугай, которого они так легкомысленно оставили на попечение соседки, но Виктор Сергеевич категорически запретил.

— Мы скоро всё уладим и сможем вернуться, пускай ненадолго, домой. Тогда и уладим все попугайские дела, — ответил он на этот вопрос девочкам, — а сейчас Ваша задача как можно скорее закончить с экзаменами и вернуться сюда, в сопровождении Люка.

— Слушай, пап, он такой прикольный, — Маша, явно была довольна порученной им задачей.

— Это в чём?

— Он всё делает не так, как мы.

— И что он делает не так?

— Он, к примеру, на всех светофорах стоит и ждёт, пока загорится зелёный свет, он нас не пустил перейти улицу, потянул к зебре, хотя машин вообще не было, ну и вообще.

— Что вообще?

— Ну, вообще, ладно тебе не понять. — В голосе дочери прозвучали незнакомые для Виктора Сергеевича нотки, уж не влюбилась ли она в молодого полицейского.

— Конечно, куда мне понять вас молодёжь. Ладно, не грузите там его сильно и поскорее возвращайтесь. Пока.

За завтраком Виктор Сергеевич поделился с женой своими подозрениями, насчёт Марии.

— Что тебе сказать, — ответила Ольга Юрьевна, — он, на мой взгляд, парень не плохой, так, что я не вижу ничего криминального в этом.

— Да, я с тобой согласен, Люк хороший молодой человек, по крайней мере, у меня сложилось такое о нём впечатление. Воспитанный, скромный, интеллигентный, будет совсем не плохо, если он станут друзьями.

— Что ещё девочки рассказывали?

— Сказали, что перебрались в съёмную квартиру, недалеко от академии, Люка разместили в отдельной комнате, а больше ничего, ах, да, ещё сказали, что у Татьяны остался один экзамен, и через несколько дней они смогут вылететь обратно.

— Хорошо, а что ты решил?

— Пока ничего, в десять часов у меня встреча с тем посредником, поговорю, выслушаю его предложения, а тогда буди принимать решение. Но первоначально я склонен на сотрудничество.

— Понятно, ладно, тогда дожидайся встречи, а я поеду с Франсуа на рынок, заканчиваются продукты, нужно пополнить запасы.

— Хорошо, езжай. К обеду хоть вернётесь?

— Если я к обеду не вернусь, что тогда ты есть будешь? Конечно, вернусь.

— Да если и не вернёшься, что меня мадам Клори не накормит?

— Мадам Клори не накормит, потому, что мадам Клори уехала в деревню на неделю.

— Ну, тогда не остаётся ничего другого, кроме как ждать тебя, поэтому не задерживайся и езжай немедленно.

Посетитель пришёл ровно в десять, это был человек ни чем не примечательный, такая серая личность, каких ходит по улицам всех городов превеликое множество. Среднего роста, в возрасте около сорока лет, ни усов, ни бороды, короткая аккуратная стрижка. Одет он был тоже вполне заурядно, лёгкие летние брюки, светлая рубашка, светлые туфли. Такого человека если и встретишь где-нибудь на улице, то уже через пять минут забудешь и никогда, потом не вспомнишь, единственное, что выдавало в нём человека достаточно состоятельного, то это дорогие, золотые часы. Но и этот предмет в наше время не говорил о статусе человека. Всевозможные официальные копии дорогих брендов можно было достаточно дёшево купить во множестве интернет магазинов, не говоря уже о совсем дешёвых Китайских подделках, которые продавались на каждом углу на вес. Но так с первого взгляда подделку невозможно отличить от брендовой вещи, поэтому Виктор Сергеевич не стал даже и задумываться над страной происхождения данного мужского аксессуара.

— Здравствуйте Виктор Сергеевич, я рад, что Вы не стали затягивать с этим делом, — произнёс человек всё тем же неприятным голосом.

Вот голос у него действительно был особенный, в отличие от его внешности, такой голос, услышав однажды невозможно забыть, наверное, никогда.

— Здравствуйте, извините, не запомнил, как Вас величать.

— Вы и не могли запомнить, потому, что при нашем телефонном разговоре я Вам не представился.

— Тогда самое время исправить это.

— Да, конечно, Шмыголь, Юрий Карлович Шмыголь.

«Ты смотри и фамилия у него такая же противная, как и голос, — подумал Поздняков».

— Прошу, Юрий Карлович, пройти со мной в кабинет, там нам ни кто не будет мешать, да признаюсь и мешать некому, в доме только горничная. — Они поднялись в кабинет, — итак, слушаю Вас, господин Шмыголь.

— Да, правильно, слушайте, потом будете говорить. Вы, наверное, не знаете, с какими людьми связались.

— Извините, но я перебью Вас, мне так же неизвестно кто Вы такой, и откуда Вам известно о моих делах. Вас это не смущает?

— Нисколько, даже если я Вам представлюсь, это Вам ни о чём не скажет. Но я несколько успокою Вас. Я некоторое время работал с одним из Ваших оппонентов, и конечно у меня остались в его окружении некоторые связи, эти люди регулярно сообщают мне обо всём неординарном, что твориться там. Так вот, как только до меня дошла информация о булаве, у сразу начал поднимать все свои знакомства. Представляете, я ранее никогда ничего подобного не слышал, и вдруг, мой прежний друг оказывается более осведомлённым, чем я. Начал я копать и наружу сразу вылезли все четверо. Кстати должен Вам сказать, что консул, с которым Вы встречались, работает на кого-то из них, потому, что информация о Вашей встрече тут же просочилась, только вот я не смог определить с кем. Что ни говори, профессионал. Ладно, это мелочи. Так, вот как только я понял, что за этой самой булавой ведётся настоящая охота, я спросил сам себя, а почему, тебе Юрий Карлович не сыграть напоследок по крупному? Понимаете, если бы в этом был заинтересован кто-то один из них, я никогда бы не решился, а здесь шанс, шанс свести их в кучу и на этом неплохо заработать.

— Интересно? И на ком Вы хотите заработать? Кто Вам заплатит деньги?

— Во-первых, конечно Вы, за то, что я избавлю Вас от хлопот, а во-вторых, я смогу устроить среди них аукцион, поверьте, я знаю, как общаться с этими людьми, они заплатят мне, или просто перегрызут друг, другу глотки, но один всё равно останется и тогда он заплатит мне.

— Всё это очень захватывающе, но почему я должен Вам довериться?

— Почему? Хороший вопрос, да, прежде всего потому, что хотите спокойно дожить до старости в окружении своих детей и жены, увидеть внуков, ну и тому подобное.

— А Вы мне можете это гарантировать?

— Поймите, я не Господь Бог, но я могу многое, в частности я могу постараться устроить все ваши дела, связанные с булавой, согласитесь, это значительно облегчит Вашу жизнь. И вот, что ещё скажу, Ваши дети в относительной безопасности не потому, что Вы отослали в Киев этого молодого француза, а потому, что я предпринял некоторые меры по их безопасности, как только я эти меры сниму, никакой француз им не поможет.

— Сколько Вы хотите, и что я должен сделать?

— Вот это уже деловой разговор. Я не жадный и одинокий человек, от Вас мне достаточно пятисот тысяч, эта первоначальная сумма, которая в большинстве своём покроет все мои расходы, связанные с этим делом, остальные деньги на своё безбедное дальнейшее существование я получу с аукциона. Вас устраивает эта сумма?

— Сумма не маленькая, но какие гарантии?

— Я же Вам сказал, гарантий минимум. Скажу вам одно, как только Вы лишитесь булавы, эти люди просто отстанут от вас.

— Но в таком случае я могу просто взять и выбросить её в море, это будет значительно дешевле, согласитесь.

— Да, дешевле. Но разумно ли? Я думаю, то нет. Во-первых, я сомневаюсь, что претенденты на владение ею поверят в то, что Вы выбросили столь ценный артефакт, а значит, не перестанут Вас преследовать, а, во-вторых, неужели у Вас поднимется рука на такой акт вандализма, уничтожить собственными руками святыню.

— Святыня, это или просто плод чьего-то воспалённого воображения, здесь ещё можно поспорить, нет действительно исторических подтверждений существования и принадлежности этой булавы, поэтому если речь идёт о благополучии моей семьи, я решусь и на такой шаг.

— Исторические подтверждения? Есть они или нет, этого доподлинно никому неизвестно, может, и есть где-нибудь в засекреченных архивах. А письмо Скоропадского к Вашему прадеду, это разве не исторический факт?

— Это только лишь письмо частного лица, в нём излагается семейная легенда, и только, что в ней правда, а что ложь этого мы никогда не узнаем.

— Хорошо, я соглашусь с Вами в том вопросе, что касается подлинности этого предмета, но Ваши оппоненты, они не согласятся, и они не прекратят своих притязаний, пока не своего, а они, поверьте мне, делать это умеют. Да Вам и самому это прекрасно известно.

Виктор Сергеевич с интересом взглянул на собеседника.

— Да, уважаемый Виктор Сергеевич, я знаю о Вас всё, может, даже больше чем знаете Вы сами. Я привык дела вести основательно, поэтому прежде, чем взяться за него, я узнал про Вас всё. Мне хорошо известно, что Вам уже приходилось сталкиваться с одним из Ваших современных оппонентов, кстати, тот человек, что приходил к Вам, он тоже всего лишь винтик в игре, но винтик, который умеет делать свою работу. Я знаю, что столкнувшись именно с ним, Вы всерьёз задумались о безопасности. Если бы не его визит, Вы вообще не приняли бы все эти притязания серьёзными, отмахнулись бы от них и уже могли бы пострадать. То, что Вы не оставили семью в Киеве, было разумно, этот шаг дал Вам некоторый запас времени, Вы заставили, пускай временно, но играть их по Вашим правилам. Однако сейчас он вновь берут инициативу в свои руки. И вызов Ваших детей в Киев, это не прихоть ректора академии, это результат деятельности одного из претендентов. Скажу Вам честно, что если бы не принятые мною меры, то девочки до академии не доехали бы.

— Хорошо, я готов Вам поверить и согласиться на Вашу помощь, но как я могу быть уверен в том, что сейчас заплачу Вам деньги, и Вы не скроетесь навсегда, а мои проблемы останутся со мной?

— Логично, гарантий нет, но я не прошу Вас именно сегодня платить мне деньги. Я человек не бедный, и не нуждаюсь в предоплате, обычно я заключаю с людьми договор, все дела веду за свой счёт, а потом, когда работа может считаться выполненной, я прошу расчет. Так сказать оплата по факту.

— И Вас никогда не обманывали?

— Была одна попытка.

— И что?

— Да ни чем хорошим она не закончилась. Я честный человек, и веду свои дела исключительно честно. Если берусь за дело, то уверен, в его благоприятном исходе, поэтому очень не люблю, когда меня пытаются обмануть, и конечно жестоко наказываю за такие попытки. Но Вы, Виктор Сергеевич тоже честный человек, поэтому никаких разногласий у нас с Вами возникнуть не должно.

— А если всё пойдёт не так, как Вы планируете?

— В таком случае и наша с Вами сделка будет считаться недействительной и конечно я не стану требовать оплату.

— Хорошо, меня устраивает Ваше предложение, у меня есть некоторые запасы денег, и думаю, что я смогу потратить их на это дело.

— Вот и отлично, приятно вести дела с разумными людьми.

— Что от меня требуется?

— Пока ничего, два, три дня Вы можете спокойно жить здесь, не задумываясь ни о чём, я же немедленно вылечу в Киев, и начну переговоры со всем претендентами. Как только я достигну необходимых договорённостей, я сообщу Вам, тогда Вы едете в Цюрих, забирает булаву, и везёте её в Киев, где мы с Вами и передадим этот предмет тому, кто выиграет аукцион. Всё, что будет происходить в последующем вокруг данного артефакта, нас с Вами не касается, но думаю, что они не успокоятся, и будут предпринимать и в последующем попытки завладеть ею. Пускай, может, перестреляют друг друга.

— Хорошо, я согласен.

— В таком случае, позвольте откланяться, приятно было с Вами познакомиться. О ходе дела я буду сообщать Вам по телефону, и корректировать дальнейшие Ваши действия. У Вас мой телефон тоже есть, если возникнут, какие либо непредвиденные обстоятельства, прошу звонить без стеснений. До свидания, господин Поздняков.

— До свидания, господин Шмыголь.

Они поднялись одновременно, пожали друг другу руки и Виктор Сергеевич проводил гостя к выходу. Странно, но, не смотря на уверенность в своих действиях посредника, у Виктора Сергеевича всё равно осталось чувство опасности, почему-то он не доверял ему на все сто процентов, хотя осведомлённость гостя говорила в его пользу. Но делать было нечего, Поздняков прекрасно понимал, что самому ему с этой проблемой не справиться, он не сможет повести дела так, что бы удовлетворить потребности каждого из соискателей и тем более не сможет собрать их вместе и провести аукцион. Следовательно, нужно было довериться кому-то, кто сможет это сделать. Да и не теряет он пока ничего, если сделка получится, и все условия будут выполнены, то дальше он может жить спокойно, и полмиллиона это не большие деньги за безопасность, тем более что ни есть, их не нужно будет вырывать из производства. В крайнем случае, он всегда может взять кредит на расширение под залог драгоценностей, а может и продать их. Ну а если что-то пойдёт не так, и сделка не состоится, тогда он останется со своими проблемами, но и с деньгами тоже. Тогда придётся платить кому-то другому.

«Так тому и быть, — решил Поздняков, провожая взглядом гостя уходившего по дорожке к воротам усадьбы. Там за воротами виднелся такой же, как и гость, неприметный автомобиль».

— Витя, кто это был, — Ольга Юрьевна подошла сзади, она уже давно вернулась из города и колдовала на кухне.

— Это? Да так очень непонятный человек, Посредник, тот, что взялся устроить наши дела.

— И что?

— Что, что?

— Устроил?

— Пока нет, но обещает, если всё получится, я должен буду, заплатит ему полмиллиона.

— Ни фига себе. Однако у него аппетиты, а по виду совсем скромный мужчина.

— Что поделаешь, придётся платить, для того, чтобы избавиться от этой булавы и жить дальше спокойно.

— Может ты и прав. Витя, а он не обманет? Может, заберёт деньги и ничего не сделает?

— Не знаю, но мы договорились, что оплата будет по факту, после выполненной работы, кстати, это он предложил такую форму сотрудничества.

— Тогда может и не обманет. Ладно, пошли обдать, стол уже накрыт.

— Пошли, — согласился Виктор Сергеевич.

За обеденным столом присутствовали как обычно все обитатели дома, Хотя на этот раз их было только четверо, Девочки ещё не вернулись из Киева, а мадам Клори всё ещё была в деревне. Потому свободного места за большим столом оказалось много. Столь демократичные правила поведения, были заведены ещё старым хозяином, и Виктор Сергеевич почитал, что он не вправе их менять.

«Да и к чему, — подумал он, — мы по сути дела ни чем не отличаемся об этих людей, которые годами из поколения в поколение работают в этом доме. Это совершенная случайность, что мы сейчас стали господами, но судьба может повернуться, и другим боком, поэтому не стоит ставить себя выше других».

Обед проходил в молчании, Виктор Сергеевич не переставал думать о своих делах, единственный, кто постоянно нарушал молчание, это Ивета. Девушка пыталась разговорить, окружающих, при этом часто забывалась и переходила с русского на французский язык, а этом случае Поздняков, не обращавший внимания на русскую речь, всё-таки отвлекался, непонимающе смотрел на девушку, та тут же исправлялась, повторяя свою фразу на понятном для всех языке. Если это был вопрос, то Виктор Сергеевич отвечал на него односложно. Если просто повествование, то он кивал головой в знак солидарности, совсем не задумываясь над произнесённым девушкой. У него в голове был только один вопрос, на который он так и не мог однозначно ответить самому себе. В конце концов, запутался окончательно, плюнул на всё и решил, будь, что будет.

Глава 14

Ресторан на окраине Киева, разместился в сосновом бору, о его существовании знали не многие и уже тем более, мало кто мог позволить себе его посещать. Это заведение было рассчитано на тех людей, которые, не задумываясь, могли выложить за тарелку обычного борща месячную зарплату среднестатистического украинца. Но зато людям, посещавшим это заведение, было дозволено практически всё. По сути это был целый комплекс с банями, санами, отельными номерами, теннисным кортом и подобными мелочами. Комплекс куда после тяжёлого трудового дня мог приехать новый украинский капиталист, выпить водки и отдохнуть в своё удовольствие. Удовольствия, предоставлялись администрацией комплекса все.

Неприметный белый «Форд» с немецкими номерами притормозил возле скромного указателя и затем свернул с трассы в направлении ресторанного комплекса и, проехав примерно около двух километров по прекрасному асфальту, въехал на стоянку перед рестораном. Была первая половина дня, в это время посетители в заведении обычно вообще отсутствовали. Постоянные клиенты трудились над приумножением своих капиталов, и им было не до развлечений. Но сегодня стоянка перед рестораном была заполнена транспортом. Несколько обособленно друг от друга стояли четыре группы автомобилей, они были разные по составу и количеств, но была в них и одна общая особенность, это обязательно присутствовал седан представительского класса в окружении джипов охраны. Разнообразием цветов палитра автомобилей не отличалась, все они были чёрного цвета. Небольшой белый «Форд» скромно припарковался возле самого выезда со стоянки, из него вылез серый человек и направился к входу в ресторан. Охрана, маячившая возле автомобилей, моментально напряглась, а путь к дверям человеку преградили сразу четверо. Он полез во внутренний карман полотняного летнего пиджака, что-то достал и показал четвёрке, те с недоверием посмотрели на предъявленный документ, прошлись по человеку ручными металлоискателями, не обнаружив ничего подозрительного, пропустили вовнутрь. Здесь на пороге обеденного зала процедура повторилась. Человек не расстраивался и не нервничал, он уже давно привык к такого рода процедурам, потому, что по роду своих занятий очень часто ему приходилось общаться с очень крупными и не публичными людьми. Охрана напрасно проверяла его на наличие оружия, этот человек никогда не носил с собой оружия на серьёзные деловые встречи, это было ни к чему, хотя и имел неплохой арсенал, просто так, на всякий случай. Часть арсенала хранилась в тайниках неприметного «Форда», который при очень пристальном рассмотрении переставал быть таким уже неприметным. Бронированный с усиленной полноприводной подвеской и мощным мотором, он имел способность разгоняться до ста километров всего за четыре секунды и развивать максимальную скорость коло двухсот пятидесяти километров в час, при этом имея прекрасную курсовую устойчивость.

Человек, приехавший на «Форде» вошёл в зал и оглядел присутствующих. Мужчины в возрасте сорока пяти — шестидесяти лет сидели обособленно в окружении охраны, не то, что бы они кого-то боялись в этом зале, отнюдь, просто само положение требовало присутствие бодигардов. Они прекрасно были знакомы и на многих светских раутах, где им приходилось встречаться, мило улыбались друг, другу, принимали активное участие в беседах и даже, что, правда, бывало крайне редко, выставляли свои лица перед фотокамерами. Но здесь, где не было ни одного постороннего лица, они лишь обменялись короткими приветствиями при встрече и уединились каждый в своём углу, недоверчиво поглядывая один на другого.

Ни один из них не знал причины, по которой именно сегодня, именно в это время приехал в сюда каждый из них, но догадки были, и эти догадки не добавляли оптимизма гостям.

— Здравствуйте, господа, — поздоровался с присутствующими, вошедший в зал Юрий Карлович Шмыголь, — мне приятно, что все Вы откликнулись на моё приглашение и приехали сегодня сюда в обусловленное время.

Господа, кивнули в ответ, только лишь один из них изобразил на лице некое подобие улыбки, при виде Шмыголя и ответил на приветствие не только лишь кивком головы, но и что-то пробормотал в ответ.

— Господа, я смотрю, Вам всем не терпится узнать достоверно, с какой целью я пригласил Вас сегодня сюда, поэтому думаю, не стоит тянуть резину, прошу оставить хранителей своих бесценных тел здесь, и пройти в кабинет.

Господа согласились с предложением Юрия Карловича. Вальяжно поднялись со своих мест, и направились вслед за ним, к одному из кабинетов. Там уже был накрыт стол с лёгкими закусками, и фруктами, отдельно стояли бутылки на любой вкус.

— Прошу Вас, присаживайтесь, господа, угощайтесь. Я, как и обещал, не отниму у Вас много времени и сразу переёду к делу. Мы с Вами знакомы не один день. И уже научились доверять друг другу, я в своё время выполнял не мало, довольно деликатных Ваших поручений, и, следовательно, мои деловые качества Вам прекрасно известны…

— Юра не нужно тянуть резину, — прервал его один из участников собрания, — говори конкретно, что ты задумал на этот раз.

— Хорошо, так вот, мне стало известно, что всех Вас интересует один и тот же предмет. Причём он не просто интересует Вас, сегодня это единственная вещь, которая занимает Ваши умы на протяжении всего дня, а иногда и ночью. Но согласитесь, что одновременно владеть этим предметом Вы все не сможете. А вот Ваше маниакальное стремление завладеть им может привести к его утрате, и тогда он не достанется ни кому из Вас. Сегодняшний владелец уже ведёт переговоры с правительством о передаче артефакта государственному музею, его не запугали ни Ваша слежка, ни Ваши угрозы. Мне удалось вовремя взять дело под свой контроль, я придержал материалы, дал кое-куда недостоверную информацию, но это не может продолжаться вечно. К тому же я имел встречу с господином Поздняковым, должен Вам сказать, что, не смотря на всю скромность данного субъекта, человек в экстремальных ситуациях может быть очень решительным. Именно он заявил мне, что если будет продолжаться давление на него, то он просто уничтожит данный артефакт, выкинув его в море, и по его лицу я понял, что это не простая угроза.

На лицах гостей появился живой интерес, Юрий Карлович не ошибся. Они уже достаточно продолжительное время просто не могли думать ни о чём ином, кроме как о булаве. Он на мгновение замолчал, оценивая обстановку.

— Ну, не тяни, Юра, — поторопил его всё тот же нетерпеливый собеседник, — что ты предлагаешь?

— Всё очень просто, — после непродолжительной паузы продолжил Шмыголь, — я предлагаю аукцион. Сейчас я назову стартовую цену, если вас она устраивает, Вы остаётесь, если нет, уходите, работать продолжаем с теми, кто останется. Выигрывает, как и обычно самая крупная ставка. После чего я привожу в страну владельца булавы вместе с артефактом, и он лично передаёт его победителю аукциона.

— Юрий Карлович, — на этот раз в разговор вступил другой участник, самый старший из всей компании, — а ты вообще уверен, что артефакт существует, и это не плод чьего-то больного воображения?

— Я уверен, что существует некая булава, которая по легенде принадлежала Князю Владимиру. Об этом говорят не только легенды, сохранившиеся до наших времён, а и вот это письмо Павла Петровича Скоропадского, к хранителю булавы, — он выложил на стол перед гостями ксерокопии письма генерала к Сергею Дмитриевичу.

— Но сама булава, она так и не найдена, — не унимался недоверчивый гость.

— Отнюдь, она найдена, и опять надёжно спрятана, но я могу предъявить Вам её фотографии, вот, пожалуйста, — вслед за ксерокопиями он положил на стол снимки, сделанные Вектором Сергеевичем.

Гости разобрали материалы и начали с интересом их изучать, на некоторое время в кабинете установилась полная тишина. Минут тридцать гости дружно рассматривали фотографию, читали письмо. Первым оторвался от материала всё тот же самый недоверчивый человек.

— Да, очень похоже на правду, может это действительно булава самого Владимира Великого, но вот несёт ли она в себе те силы, которые ей приписываются, это ещё вопрос.

— Что силы, разве может хоть один предмет обладать какой либо силой? Силой обладает человек этим предметом владеющий, — философски заметил Юрий Карлович.

— Согласен, но и на предмет этот человек накладывает свой отпечаток. Но это не столь важно, мы собрались здесь не разбираться в тонкостях биоэнергетики. Говорите Вашу цену.

— Вот это уже деловой разговор, — согласился Шмыголь, — пятьсот тысяч, столь приятных Вашему сердцу Американских рублей.

— Вы от скромности не умрёте, нет, я не стану тратить такие деньги на неизвестно что, — заключил недоверчивый скептик, — Всего доброго господа, потом, когда получите эту штуку, пожалуйста, покажите мне её в натуральном виде, если конечно не побоитесь вообще её кому-либо показывать. Он встал, поклонился кивком головы и вышел из кабинета.

— Итак, господа, может ещё, кто решит отказаться от сомнительной затеи? — Поинтересовался Шмыголь.

— Не верю я Арсену, — вместо ответа на вопрос произнёс ещё один участник собрания, — не тот он человек, что бы сходить с дистанции, наверняка, что-то замутить решил. А это уже не по правилам.

— Да, странно он повёл себя, может у него уже есть договорённости с этим, как его, Поздняковым? — Предположил тот, что более активно здоровался с Юрием Карловичем.

— Нет, такого не может быть, я держу ситуацию вокруг Виктора Сергеевича под контролем, он ни с кем не встречался, со времени нашего разговора, и в точности придерживается достигнутых договорённостей.

— А может он вообще хочет уйти из большой политики, — предположил ещё один участник собрания, — всё-таки возраст у него уже, да и здоровье в последнее время стало подводить.

— Возраст да, но на здоровье Арсен никогда не жаловался, — возразил тот, что первым высказал недоверие.

— Всё когда-то бывает в первый раз, — глубокомысленно заявил знакомый Шмыголя, он из всей компании был самым молодым, — Я вот тоже раньше никогда от похмелья не страдал, а вчера просыпаюсь и сам не свой, голова просто раскалывается. Я лекаря к себе, а он только в глаза мои глянул и так грустно говорит: «Завязывать нужно Геннадий Владимирович с алкоголем, иначе и до инсульта недалеко». Перепугался я тогда не на шутку.

— Да, ты себя-то не ровняй с Арсеном, мы вообще удивляемся, как ты при таком образе жизни до сих пор ещё землю топчешь.

— Господа, а Вы не сильно отвлеклись от разговора? — прервал спор Юрий Карлович, — может, всё-таки перейдём к делу?

— Да, господа, нет смысла тянуть, — согласился тот, что начал разговор о здоровье Арсена, — нас осталось трое, я думаю, не стоит ломать комедию, подумайте и назовите свою цену.

— Да, господа, — поддержал его Юрий Карлович, — перед каждым из Вас лежат блокнот и ручка, напишите на листочке Вашу цену и отдайте мне, после чего я просто назову наивысшую сумму, если кто-то решит заплатить больше, процедуру повторяем, до тех пор, пока не останется один, единственный претендент. Всех устраивает такая система?

— Да, — согласились соискатели и принялись что-то рисовать на бумаге.

— Высшая ставка семьсот пятьдесят тысяч, — объявил Юрий Карлович. — Кто-то готов пересмотреть свои ставки?

Процедура повторялась ещё пять раз, пока на одном из листочков не появилась надпись — три миллиона. Эту цифру оспаривать уже ни кто не захотел. Юрий Карлович не стал называть имя победителя, он просто сказал, что как только артефакт будет доставлен в Украину, он свяжется с победителем аукциона и после оплаты товара, передаст ему булаву. Такой исход дела всех устраивал, оставалась интрига, ни кто из них не знал имени победителя, за исключением, конечно, самого победителя, и это устраивало в первую очередь Шмыголя. В мутной воде, как говориться, всегда лучше рыбу ловить, а рыба на наживку клевала очень крупная. Это была самая крупная сделка Юрия Карловича за весь период его посреднической деятельности, он был очень доволен собой и решил, что сразу после окончания этой сделки отойдёт от дел и уйдёт на покой. Он первым покинул ресторан сел в машину и выехал со стоянки. Неожиданно зазвонил телефон, в это время Юрий Карлович не ждал звонков и был крайне удивлён.

— Слушаю вас.

— Юра, и чем закончились торги? — Прозвучал в трубке голос Арсена.

— Один победитель, Арсений Петрович.

— Я не про это спрашиваю, меня интересует сумма. — В голосе собеседника послышались нотки раздражённости.

— Арсений Петрович, Вы прекрасно понимаете, что я не могу назвать Вам сумму, Вы добровольно отказались от участия в торгах.

— Юра, не ломай комедию, — прервал его собеседник, — Слушай меня внимательно, эти клоуны, они ничего не стоят, можешь играть с ними, можешь, что угодно обещать. НО! Артефакт ты отдашь мне.

— Арсений Петрович…

— Не перебивай, я понимаю, что это твой заработок, но может лучше быть чуть. Чуть менее богатым, но зато живым? Подумай, на досуге. Короче, как только привезёшь эту чёртову булаву, отзвонись мне. Не думай я не беспредельничаю, я повышаю ставку на двадцать процентов. Я знаю последнюю ставку и соответственно плачу больше, но булаву ты отдаёшь мне.

— Арсений Петрович, — вновь попытался возразить Шмыголь, но собеседник его не слушал.

— У тебя есть время подумать, — вновь прервал он его, — я жду твоего звонка, и, пожалуйста, не вздумай играть со мной.

В трубке раздались короткие гудки, такого поворота событий Юрий Карлович никак не ожидал. Он вдавил педаль газа в полик, выскочил на трассу и погнал машину в сторону Киева. Он чувствовал растерянность, такого с ним не бывало очень давно. Уже много лет Юрий Карлович занимался посреднической деятельностью, его операции всегда были хорошо подготовлены, просчитаны все варианты. Но такого разворота событий он не ожидал.

«Не понимаю, что я сделал не правильно, — не переставал он думать, — не мог Арсен поступить так, как поступил, не в правилах этих людей отступать от своего слова, да ещё так, как отступил Арсен. Может я просто недооценил того предмета, который должен им передать? Неужели для них он представляет такую ценность? И, похоже, ни кто не понимает этой ценности кроме Арсена, Он единственный первоначально отказался от торгов. При этом зная, что не откажется от артефакта, получит его любым способом. Но как поступать теперь мне? Согласиться на условия Арсена, значит, навсегда выйти из бизнеса. Но и это не самое главное. Я и так решил прекратить деятельность. Главное то, что согласиться на предложение это значит подставить свою голову. А голову подставлять никак не хочется.

Что может предпринять Арсен, для того, что бы всё-таки завладеть булавой, в обход договорённостей? Да, что угодно, у него возможности неограниченные, но думаю, всё-таки он не пойдёт на крайние меры, пока не увидит. Что булава от него уходит окончательно. Хорошо, значит, на предложение Арсена нужно соглашаться, а там увидим, что и к чему».

Юрий Карлович взял телефон и нажал кнопку вызова, высветился номер последнего звонка, послышались длинные гудки и практически сразу на том конце сняли трубку.

— Ты надумал Юра?

— Да, Арсений Петрович, я согласен на Ваше предложение.

— Тогда я жду от тебя звонка.

«Вот и всё, Юрий Карлович, не знаю, подписал ты себе этим звонком пропуск в счастливое будущее или смертный приговор, но то, что можно ещё побороться это точно. Посмотрим. Как будут вести себя остальные. А что если и они не успокоятся. Что если не согласятся с результатами аукциона, так же как не согласился Арсен? Тогда ты Юрий Карлович попал в серьёзную переделку. Может, вообще напрасно ввязался в это дело? Может и напрасно, но деваться уже некуда. Ладно, единственное, что я могу сейчас сделать. Так это усилить меры предосторожности и как можно быстрее связаться с Поздняковым. Пускай берёт Булаву и летит в Киев. Чем быстрее мы закончим это дело, тем реальнее выскочить сухим из воды».

Он вновь взялся за мобильный.

— Алло. Юрий Карлович, — раздался голос Позднякова, — как у Вас дела?

— Всё в порядке, Виктор Сергеевич, мне удалось достигнуть договорённостей, поэтому теперь дело за Вами.

— Что от меня требуется?

— Вам необходимо забрать предмет из тайника и привезти в Киев. Как можно скорее.

— Хорошо, я завтра же выеду в Цюрих. Что посоветуете, как лучше его транспортировать?

— Думаю, будет лучше, если Вы из Цюриха выедите сразу в Киев машиной. Автомобильная таможня более лояльна к туристам, это связано с мерами предосторожности, которые введены в аэрофлоте. Думаю, проедите без проблем.

— Думаете?

— Нет, не думаю, просто уверен, не надо только ей прятать положите в сумку с вещами, и вперёд.

— Хорошо, завтра утром я выезжаю.

— Когда Вас примерно ждать в Киеве?

— Сейчас. Минутку, я посмотрю по карте. — Некоторое время Поздняков молчал, в трубке были, слышны удары по клавиатуре. — Получается, — вновь заговорил он, — что от Цюриха до Киева сутки пути, но я буду ехать один, значит, нужно будет где-то ночевать. Следовательно, завтра день до Швейцарии, там ночую и утром рано выезжаю на Киев, а это два дня пути. Получается, если сегодня у нас вторник, среда, четверг, пятница, да, скорее всего в пятницу вечером буду в Киеве.

— Отлично, будете подъезжать к границе, перезвоните мне, я встречу Вас на границе, по Украине поедем вдвоём, так спокойнее. И на протяжении всего маршрута, ради Бога, держите меня постоянно в курсе дела.

— Хорошо.

— Тогда удачи Вам, жду сообщений. До связи.

— До связи.

Виктор Сергеевич положил трубку. Не понравился ему голос Шмыголя, что-то в нём было не так, уверенности, что ли меньше?

Глава 15

Поздняков гнал машину в Цюрих, он вновь отказался от помощи водителя, оставив его дома в Ангулеме, душа была не на месте, пять дней прошло с тех пор, как он отправил Люка в Киев. Девочки постоянно звонили, значит, с ними ничего не случилось, но почему-то всё время возникали проблемы в академии, и они не могли бросить, что бы вернуться в более безопасную Францию. А тут ещё и неуверенность в голосе у Шмыголя, не нравилось всё это Виктору Сергеевичу. Он с тяжёлым сердцем оставил жену одну в доме, хотя там и было кому за ней присмотреть, Франсуа постоянно находился при ней, хотя, чем мог помочь почтенного возраста водитель? Разве что общением с местными властями. Его мадам Клори всё ещё не вернулась из деревни, правда ещё оставалась дочь Ивета, так, что заключил Виктор Сергеевич, все вместе, как-нибудь справятся с любой проблемой. Чёрный «Гольф» нёсся по трассе, время от времени останавливаясь для дозаправки, Виктор Сергеевич с удовольствием задерживался в кафе, выпивал чашку кофе немного отдыхал и ехал дальше. За то время, пока он находился дома, ему удалось найти специалиста, который поставил на «Гольф» навигатор, с русскими картами, так, что проблем с пропущенными поворотами не возникало, приятный женский голос рассказывал в какой ряд нужно перестроиться, и куда свернуть, что бы выехать на ту или иную дорогу.

Как и просил Шмыголь, Виктор Сергеевич постоянно отзванивался ему. Первый раз позвонил, когда выехал из дома, потом пару раз звонил во время короткого отдыха и вот теперь на границе Швейцарии позвонил снова. Недавно ему показалось, что за его машиной как привязанная идет ещё одна, он чаще стал вглядываться в зеркало заднего вида, но на одной из развязок подозрительная машина ушла в сторону, Поздняков вздохнул с облегчением. Но следить за спиной не перестал. Поток машин был довольно плотный, и Виктор Сергеевич, не имея ни опыта, ни навыков никак не мог определить чисто сзади или нет. Однажды он даже поймал себя на мысли, что постоянная боязнь слежки начинает перерастать в настоящую фобию, что он больше смотрит в зеркало заднего вида, чем на дорогу. Постарался отвлечься. Включил любимую музыку, это помогло, стал более внимателен, перестал постоянно оглядываться.

Базель, последний город на пути, его Виктор Сергеевич объехал, ненадолго остановился в придорожном кафе, выпил чашку кофе, отзвонился с маршрута Шмыголю и решил ехать дальше. Несколько поворотов, навигатор продолжал рассказывать, куда и как ехать, вот он объявил последний съезд, который вёл на скоростное шоссе, Поздняков послушно перестроился и начал манёвр. Примерно на середине съезда он заметил полицейский патруль, это была непривычная для здешних мест картина, но Позднякова она не насторожила, он был советским человеком и привык видеть милицию в самых непредсказуемых местах. Двое полицейских лениво прохаживались, возле патрульной машины, время от времени поглядывая на дорогу. Увидев приближающийся «Гольф» один их полицейских поднял жезл и приказал остановиться. Это действие тоже не вызвало подозрений у Виктора Сергеевича, он послушно принял вправо, объехав полицейский автомобиль, остановился и включил Аварийный сигнал.

— Добрый вечер, месье, — на французском с чуть заметным акцентом обратился к нему полицейский. — Прошу выйти из машины, и предъявить документы.

Вектор Сергеевич, хоть и старался в последнее время изучать язык, но всё равно мало, что понял, он ответил на приветствие и по старой «Совковой» привычке начал вылезать из-за руля.

— Документы, — повторил полицейский.

— А, понял, Вы месье, хотите посмотреть мои права, — сообразил Поздняков, наклонился в салон, протянув руку к лежавшей на пассажирском сидении сумке с документами, в этот момент он услышал за спиной треск и резкую нестерпимую боль в боку.

Сознание померкло, Виктор Сергеевич обмяк, падая на асфальт, полицейский не дал ему упасть. Он с силой втолкнул тело в салон, захлопнул двери и направился к своей машине. Патрульный автомобиль сорвался с места, как только страж порядка сел в него.

— Можете подъезжать забирать, — отрапортовал он в телефонную трубку на чистом русском языке.

Сзади к «Гольфу» подскочил другой автомобиль, вышедший со стороны пассажира человек, уселся за руль и погнал машину с бесчувственным телом её хозяина в направлении Цюриха. Вторая машина последовала за ними. Машины свернули с трассы, не доезжая до Цюриха, около небольшой пригородной деревни, проехали к небольшому особняку с высоким глухим забором и въехали в раскрывшиеся автоматически ворота.

Дом с глухим забором не характерен для этих мест, местные знали, что в этом доме живут русские, именно поэтому они и отгородились ото всех, мол, не хотят никого впускать в свою жизнь. Но хлопот они не доставляли, жили тихо, приветливо здоровались с соседями, и поэтому на них ни кто не обращал внимания. Ходили, конечно, слухи, что там за забором окопалась русская мафия, и что они ещё покажут себя, но все эти слухи так и оставались слухами, в дом ни кто не заглядывал, и что там творилось, ни кто не знал, а вот наружу, из дома опять же ничего не выходило. Так посудачив про русскую мафию люди, успокоились, и продолжали жить совей неспешной, размеренной жизнью. Вообще ворота в доме открывались очень редко, жившие там предпочитали обходиться калиткой, скорее всего в доме постоянно вообще только прислуга, хозяева приезжали редко. В этом случае, конечно ворота открывались, и в них вплывал большой, как корабль «Мерседес» в сопровождении пары джипов. Машины, приехавшие сегодня, пронеслись по улице и скрылись за закрывшимися воротами, на улице вновь воцарился покой, ни кто из местного населения не обратил внимания на это неординарное событие. Жизнь в этом пригороде текла своим чередом, люди ходили на работу, после работы пили пиво в местных кафе, в выходные посещали церковь, в общем, жили так, как все и их не волновали проблемы и заботы непонятных русских, тем более что их эти заботы ни как не касались.

Весь бок, на котором он лежал, нога и рука затекли и страшно ныли, но это было ни что по сравнению с невыносимым желанием посетить туалет. Виктор Сергеевич пришёл в сознание, он уже минут десять лежал, не шевелясь и пытаясь понять, что произошло. Он помнил, как ехал, потом его остановил полицейский патруль, что-то него попросил, он полез в машину за документами, дальше боль и всё, больше ничего, а теперь под ним был бетонный пол, перед глазами оштукатуренная стена, руки и ноги были связаны, причём туго, верёвки впились в кожу. За спиной слышались какие-то неясные звуки и тихий разговор, похоже, люди играли в карты.

Виктор Сергеевич, тихо, стараясь не шуметь, перевернулся на спину, потом на другой бок. Помещение без окон, скорее всего, было подвалом, или подземным гаражом, что в принципе не имело существенного значения. Помещение освещалось несколькими лампами дневного света. Внутри, кроме Позднякова находились трое, один стоял и методично кидал дротики в висевший на стене круг, двое сидели за стоявшим в центре комнаты столом и играли в карты. Тот, что кидал дротики, выпустил последний, выругался, скорее всего, по тому поводу, что не достиг нужного результата, подошёл к мишени, собрал дротики и обернулся, намереваясь занять прежнюю позицию, но его взгляд натолкнулся на перевернувшегося Позднякова.

— О, а клиент-то оклемался. — Виктор Сергеевич узнал парня, это был один из тех, что приходили в квартиру, в ту ночь, когда они дежурили с Люком. Он хорошо помнил, чьи это были люди и от этого воспоминания легче не стало.

На окрик поднялись из-за стола и игроки, они подошли к Позднякову, склонившись над ним. Виктору Сергеевичу стало ещё страшнее, это был второй из парочки, кажется, его звали Колян, и ни кто иной, как его старый знакомый, он даже кличку его вспомнил, «Крыша», воде по фамилии Крышаков.

— Что Витя, очухался? — Спросил его «Крыша», — поговорим?

— Мне бы в туалет, — выдавил из себя Поздняков.

Крышаков, он здесь, по всей видимости, был главным, склонив голову, присмотрелся к Виктору Сергеевичу, наверное, размышлял, вести его или нет, потом всё-таки решил вести.

— Отведи его, — приказал он Коляну, — а то ещё обгадит нам здесь всё, да смотри, чтобы не сбежал.

— Куда ему, вон еле дышит.

— Меньше трепись, а больше делай, — прикрикнул «Крыша» на Коляна.

Тот, на этот раз, молча, развязал Позднякову ноги, поднял и подтолкнул вперёд.

— Шагай, вон там лестница, а наверху справа сразу клозет, да не балуй мне, пришибу.

Виктор Сергеевич поковылял в указанном направлении, затёкшая нога начала отходить, словно миллионы иголок впились в неё, он с трудом передвигался даже по ровному полу, а тут ещё и наверх идти. Подъём по лестнице дался с трудом, но он его преодолел, боль отпускала, тело отходило от неудобной позы, туалет действительно оказался возле самой лестницы, Колян открыл двери и пропустил Позднякова. Тот вошёл и встал возле унитаза, немого постоял, потом посмотрел на сопровождающего.

— Чего ты на меня вылупился? — Непонимающе спросил тот.

— Предлагаю тебе одно из двух, либо развяжи мне руки, либо расстёгивай ширинка, ну и дальше ты сам знаешь, что делать.

— Ты, чё совсем оборзел! — Вспылил Колян, но быстро сообразил, что ему действительно придётся сделать, что-то одно, выбрал более приемлемый для себя вариант, развязал Позднякова. Тот не пошевелился и вновь посмотрел на конвоира. — Чего тебе ещё?

— Двери закрой.

— Обойдёшься. Что никогда общественными сортирами не пользовался? Давай делай свои дела и пошли вниз.

Ничего не поделать, пришлось оправляться прилюдно, надежда на то, что его оставят одного в туалете, он сможет закрыться и сбежать через окно, как это обычно бывает в кино, растаяла. Он сделал всё необходимое, вымыл руки и вышел из туалета, огляделся по сторонам. Из глубины коридора на него смотрела пожилая женщина с грустными глазами.

— Нечего глазеть, не в музее, — одёрнул его Колян, шагай вниз, подтолкнул он Позднякова, — а ты иди своими делами занимайся, чего встала как столб, — прикрикнул он на женщину.

«Интересно кто это, и почему она так грустно на меня посмотрела? — думал Виктор Сергеевич, пока спускался в подвал». Но как только он вошёл в подвал сразу понял, о чём грустила женщина. Стол, стоявший по центру, был сдвинут в сторону, на его месте стоял табурет. Настольная лампа была направлена строго на то место, где предполагалось посадить Позднякова, кроме этого в углу он заметил вмонтированный в потолок блок, с перекинутой верёвкой, Виктору Сергеевичу стало очень грустно и страшно.

— Ну, что Витя, присаживайся, поговорим по душам, — обратился к нему Крышаков, — давненько мы с тобой не общались, помниться ты был сговорчивым парнем.

— О чём мне с тобой говорить?

— Ну как о чём? Тем-то много интересных, поговорим о твоих доходах, о том, как ты будешь ими делиться, но самое главное поговорим о том предмете, который ты никак не хочешь отдавать.

— А что о нём говорить? Нет его, и не было никогда, миф это.

— Витя, ты меня, наверное, не понимаешь. Пока я говорю с тобой по-хорошему, тихо, так, ласково, но ведь могу и поменять тон.

— Да, хоть меняй, хоть не меняй, — стоял на своём Поздняков, — от этого предмет не появится. Не слышал я ещё, что бы мысли материализовывались, разве, что в Библии про это написано, да ведь я не Господь Бог, на такое не способен.

— Значит, ты не понимаешь, меня, что же придётся с тобой иначе работать. Колян начинай.

В тот же момент сильный удар в голову сбил Виктора Сергеевича с табурета на пол, после чего на него обрушилась серия ударов норами, и сознание вновь померкло.

Очнулся Поздняков в луже воды, тело болело, голова слегка кружилась, его подняли и посадили вновь на табурет.

— Живой, ты смотри, я думал, ты его совсем кончил, — ласково произнёс Крышаков, — ты Колян в следующий раз осторожнее, всё-таки человек в возрасте, нам его труп не нужен, нам нужен предмет, который он никак не хочет отдавать. Ну что мил человек, — обратился он на этот раз к Виктору Сергеевичу. Будем теперь говорить, или продолжим?

— Я ничего не понимаю, что ты от меня хочешь, — заплетающимся языком ответил Поздняков. — Вон они искали, и ничего не нашли, — он кивнул в сторону Коляна.

— Знаю, я как они искали, за свои поиски они уже получили сполна. Мне понравилось, как ты их развёл, не думал я, что на меня работают такие «лохи» но теперь они намного менее доверчивыми стали. Но это то, что касается их, мня, ты не проведёшь. Лучше сразу признайся, где спрятал булаву, поедим, ты нам её отдашь, и всё мы к тебе претензий больше иметь не будем.

— Не понимаю, я, да согласен, твоих людей я обманул. Но я потом сам искал и не нашёл, ничего не нашёл, даже упоминаний о ней, не то, что самой булавы.

— А вот это что такое? — Крышаков положил на стол фотографию и ксерокопию письма, — это что тоже скажешь плод моего больного воображения?

«Шмыголь, сука, — подумал Поздняков, — сдал, получается».

— Или ты хочешь сказать, что нам предложили купить не что-то несуществующее?

— Я не знаю, кто и что предложил Вам купить, может тот, кто предложил и имеет это, у меня данного предмета нет, — стоял на своём Поздняков.

— Не понимает парень, жаль, Колян продолжай.

На этот раз опричник работал долго, методично и более ювелирно, Виктора Сергеевича спасло то, что он, как и в первый раз быстро потерял сознание. Приводить его в норму не стали, просто бросили в бессознательном состоянии в подвале, и отправились наверх.

— А не сбежит? Только и поинтересовался Колян?

— Ни куда он из подвала не денется, пошли спать, время уже позднее, утром продолжим.

Часа два провалялся Виктор Сергеевич без сознания, потом он пришёл в себя и тут же заснул глубоким тревожным сном. Проснулся Поздняков от того, что кто-то теребил его за плечо, он открыл глаза и увидел перед собой пожилую женщину с грустными глазами.

— Просыпайтесь скорее, не время спать, вставайте, вставайте, — шептала она, склонившись над Виктором Сергеевичем, в голосе женщины звучала тревога. — Просыпайтесь, говорю Вам.

— Что случилось и кто Вы?

— Кто я это неважно, Вас оставили до утра, но боюсь, это будет последним утром в Вашей жизни, с этими зверьми нельзя шутить, они или убьют Вас, или сделают калекой. Вам нужно уходить, я выведу Вас из дома. Поднимайтесь.

Виктор Сергеевич поднялся. Его покачивало, голова кружилась, слегка тошнило. Скорее всего, было лёгкое сотрясение, тело болело от побоев, во рту чувствовался солоноватый привкус крови.

— Идите за мной, только тихо. — Пригласила женщина. Она направилась к лестнице наверх, там свернула влево и по небольшому коридору провела Позднякова к двери чёрного хода, тихонько открыла её и выпустила Виктора Сергеевича. — Идите, за мной, но осторожно, они хоть и пили водку перед сном, но спят очень чутко. — Поздняков в сопровождении женщины обогнул дом, перед домом на небольшой стоянке стоял его «Гольф», сигнализация была выключена, на полу, перед пассажирским сиденьем, он заметил свою сумку с документами, кинулся к машине. — Куда Вы? — Одёрнула его спасительница, — Бегите, я открою калитку.

— Там сумка, в ней документы, деньги, телефон, куда я без этого, меня моментально загребут в полицию.

— Берите, только тихо и быстро, — разрешила женщина, она уже открыла калитку и стояла в ожидании, пока Поздняков уйдёт.

— А Вы? — Посмотрел он на неё. — Как Вы, они же с Вами сделают то, что планировали со мной.

— Что я? Я человек старый, мне может уже и пора умирать, да и грехов на мне много. Я вижу, Вы хороший человек, не из их круга, вот и решила Вам помочь, жалко стало, но кажется, сейчас начинаю жалеть об этом, так, что бегите скорее. Пока я не передумала.

— Идёмте со мной, я помогу Вам, — предложил Поздняков.

— Нет, мне нельзя.

— Почему? Они не простят Вам этого поступка.

— Будь, что будет, видать судьба у меня такая, ладно, хоть буду знать, что перед смертью одно доброе дело сделала, глядишь, там, — она посмотрела вверх, — и зачтётся.

— Идёмте, не делайте глупостей.

— Я сказала, нет! Берите, что хотели и уходите! Налево в город, направо там скоро выйдете к небольшому лесочку, решайте сами, куда Вам лучше.

Виктор Сергеевич вернулся к машине, дёрнул ручку, дверцы оказались закрытыми, тогда он недолго думая. Поднял неизвестно откуда взявшийся на дорожке кирпич, разбил им стекло, схватил сумку и кинулся к калитке. Последнее, что он успел заметить загоревшийся на втором этаже свет, и калитка захлопнулась. Он кинулся бежать, куда глядели глаза, сейчас он не мог решить в какую сторону лучше бежать, и где его с наименьшей вероятностью будут искать, поэтому побежал наугад.

Он успел отбежать от дома на два квартала, свернуть в неширокий проулок, вдали за домами, действительно чернел лес, когда сзади послышался шум мотора. Не раздумывая, Виктор Сергеевич бросился в самую гущу растущего возле забора кустарника, машина пролетела по прямой, не сворачивая в проулок, Поздняков выбрался и побежал дальше. С каждым метром бежать становилось всё тяжелее и тяжелее, голова кружилась, тошнота подступала к самому горлу, тело болело и не слушалось, но он знал, что если остановится и его поймают, то наверняка живым уже не выйдет из того дома. Ещё несколько раз ему приходилось нырять в кустарник, машина возвращалась, теперь они осматривали все проулки. Каждый раз Позднякову было всё труднее и труднее выбираться вновь на дорогу, а тут ещё и предательский рассвет. Небо начало сереть, вновь послышался гул приближающегося автомобиля, он в очередной раз заблаговременно спрятался в кусты. Машина остановилась почти там, где он лежал, сердце замерло.

«Неужели заметили? — подумал он. — Что делать, кинуться к дому, просить помощи? Вряд ли они станут помогать Русскому, да и мой вид».

Двое вышли из машины.

— Куда он делся? Все проулки прошмонали, — это был голос Коляна.

— Говорил «Крыше», нельзя его оставлять, додавливать надо, а он мол слабак, не выдержит, сдохнет, тогда точно ничего не получим, вот тебе и сдох.

— Да, нам-то с тобой что, мы люди маленькие, вся ответственность на нём, вот пускай теперь и разбирается там, интересно было бы послушать, как он будет отмазываться, — в голосе Коляна послышалось злорадство.

— Ты, сильно-то не радуйся, нам тоже не сладко придётся.

— А чё нам? Мы с тобой люди маленькие, нам приказали, мы выполнили. Приказал бы лупить этого «лоха» до утра, лупили бы по очереди, приказал бы повесить, повесили бы, а ему спать, видите ли, захотелось, вот пускай теперь и отдувается. Так, что поехали назад, так и доложим, что он, скорее всего, побежал в город, здесь мы его не нашли.

Последние слова Виктор Сергеевич уже слышал с трудом, ему становилось всё хуже и хуже, когда машина уехала, он начал подниматься и вылезать из кустарника, тут силы его и покинули, сначала захлестнула тошнота, голова страшно закружилась, он упал на землю, а потом наступила темнота и полный покой.

Яркий свет пробивался сквозь веки, вокруг было тихо, пахло лавандой и ещё чем-то совсем неуловимым, но этот запах был настолько свеж и приятен, что Виктор Сергеевич готов был лежать и вдыхать пьянящий аромат вечно.

«Что это я умер? Неужели в Рай попал? Странно, — подумал он и открыл глаза, белый потолок, яркий солнечный свет, льющийся сбоку и больше ничего. — Нет, похоже всё-таки на земле и не умер».

Он попытался повернуть голову, что бы рассмотреть всё вокруг, от такого движения резкая боль пронзила мозг, и Поздняков окончательно удостоверился в том, что жив, застонал. Над ним склонилась голова, приятное девичье лицо, обрамлённое светлыми, светящимися в солнечных лучах волос. Девушка улыбнулась, потом повернулась в сторону и что-то сказала на непонятном Виктору Сергеевичу языке, через мгновение над ним склонилась ещё одна голова, на этот раз мужчина лет тридцати — тридцати пяти, с серьёзным лицом. Он развёл Позднякову веки, посветил туда маленьким фонариком, что-то сказал девушке, та исчезла, потом задал вопрос Виктору Сергеевичу, тот не понял, но язык определил, его спрашивали на французском.

— Извините, я не понимаю Вас, — ответил он. — Я не говорю на французском.

Мужчина переспросил по-немецки, потом по-английски, Поздняков отрицательно покачал головой.

— Нет, я говорю только на русском языке.

— Хорошо, — с сильным акцентом, выдавил из себя, видимо единственное знакомое ему слово доктор. Потом, что-то произнёс в сторону.

Вновь появилась сестра, она поправила подушку под головой Позднякова и удалилась, её место занял другой мужчина, ему было около сорока, халат был наброшен, из чего Виктор Сергеевич сделал вывод, что это не врач.

— Здравствуйте месье Поздняков, — этот человек, хоть и очень плохо, но всё-таки говорил по-русски, — я инспектор Жан Легран. Могу я задать Вам несколько вопросов?

— Да, конечно инспектор.

— Что с Вами произошло?

— Я ехал в Цюрих, за Базелем меня остановил полицейский патруль, я вышел из машины, потом наклонился, что бы достать документы и дальше ничего не помню, очнулся связанный на полу в подвале, какого-то дома, там было три человека, это украинцы. Они начали меня избивать, я дважды терял сознание, на второй раз, когда очнулся, их не было в подвале, пришла женщина, наверное, она работает там, в этом доме. Она вывела меня из подвала, я побежал, потом слышал как машина искала меня, прятался в кустах, в последний раз они остановились прямо возле того места, где я прятался, но искать не стали, когда уехали я начал вылезать из кустов и, видимо, снова потерял сознание.

— Что это за люди и зачем они Вас мучили?

— Это бандиты, им нужен один предмет, который, находится у меня и принадлежит моей семье.

— Вы можете сказать, где этот дом?

— Недалеко от того места, где меня нашли. От дома я прошёл два квартала и свернул в проулок. Это дом за высоким, глухим забором. Как долго я был без сознания господин инспектор?

— Около пяти часов. А что?

— Там в доме осталась та женщина, которая вывела меня, её нужно спасать, иначе они убьют её. Прошу пошлите туда наряд полиции. Только боюсь, что уже поздно. Да, там во дворе дома осталась моя машина, Фольксваген — Гольф, у него разбито стекло со стороны пассажира, мне нужна эта машина, мне нужно ехать дальше.

— Я Вас понял, месье Поздняков, спасибо за информацию, мы сейчас же направим туда наряд и проверим ваши показания, если найдём что-то противозаконное, задержим обитателей. А ехать Вам пока никуда нельзя.

— А где моя сумка, там был телефон, мне срочно нужно созвониться со своим адвокатом.

— Где находится Ваш адвокат?

— Во Франции, в Ангулеме, я попрошу, что бы он приехал сюда и уладил все дела.

— Хорошо, я скажу, что бы вам дали телефон. И ещё, доктор переживает, что у вас нет медицинской страховки…

— Пускай не переживает, перебил инспектора Поздняков, я не бедный человек, и вполне могу оплатить своё лечение.

— Да, я сказал ему то же самое, я, извините, вынужден был осмотреть Ваши вещи, и видел кредитные карты.

— Спасибо.

— Не стоит, я не прощаюсь, может быть, у меня возникнут ещё вопросы, а сейчас Вам принесут Ваши вещи. — Инспектор развернулся и собрался выйти, но Поздняков остановил его.

— Извините, господин инспектор.

— Что?

— Вы можете написать мне на листе бумаги, в каком госпитале я нахожусь, и его адрес? Иначе я не смогу объяснить своему адвокату, где меня искать.

— Да, конечно, — инспектор вернулся, что-то написал у себя в блокноте, потом вырвал листок и отдал его Позднякову, — вот, пожалуйста, правда я написал на Французском, но думаю, Вы разберётесь, извините, по-русски только говорю, и то с трудом.

— Спасибо, господин инспектор, до встречи.

— До встречи.

Инспектора вновь сменил доктор, он ещё раз осмотрел больного, удовлетворённо хмыкнул и удалился, за ним появилась медсестра, она принесла сумку Позднякова, достала из неё телефон, и что-то безумолку болтая на своём языке, передала телефон Виктору Сергеевичу.

— Спасибо, мадемуазель, — поблагодарил он её, эти слова он смог произнести даже по-французски, девушка улыбнулась в ответ и ушла.

На телефоне значилось два десятка пропущенных звонков, больше всего беспокоился Шмыголь, этот факт несколько успокоил Виктора Сергеевича, значит, подставы с его стороны не было. Несколько раз звонила жена, значилось два вызова от Жака Орли, странно, он обычно не звонил Виктору Сергеевичу. Может, Ольга просила, когда не смогла дозвониться? В первую очередь он набрал номер Юрия Карловича. Ответ раздался почти мгновенно.

— Что произошло Виктор Сергеевич? Почему Вы не отвечали на звонки?

— Добрый день Юрий Карлович, произошло непредвиденное событие, к которому я не был готов, и он в подробностях пересказал Шмыголю, всю историю своей поездки от Базеля.

— Понятно, ну я что-то подобное и предположил, когда Вы не ответили на несколько звонков. Теперь слушайте меня внимательно. Ничего не предпринимайте до моего приезда, я уже выехал и сейчас нахожусь на границе, лежите в госпитале и приходите в себя, ни кому не сообщайте где Вы находитесь, пускай побегают, поищут.

— Но у меня жена волнуется, я должен ей сообщить, что жив, здоров.

— Позвоните, скажите, что просто не могли отвечать, забыли телефон в машине и были заняты делами, скажите, что всё нормально, успокойте.

— Ещё нужно позвонить адвокату, что бы он утряс дела с местной полицией. У меня был инспектор, я ему всё рассказал.

— Чёрт! Не стоило этого делать. Ну, коль сделано, то сделано, в конце, концов, не мы нарушили условия соглашения. Вы не предполагаете, кто организовал это похищение?

— Что мне предполагать, я точно знаю, я узнал действующих лиц.

— И кто это?

— Тот, из реестрового казачества, бывший рэкетир, хотя, наверное, не совсем бывший.

— Ага, я понял, то-то он так хитро ко мне подкатывал, быстро из торгов вышел, сослался, что денег у него таких нет, и он уступает место товарищам. Ладно, коль такое случилось, то случилось. Значит, скажите мне, где Вы находитесь, я планирую быть у Вас к завтрашнему вечеру.

Поздняков взял листок, который ему дал инспектор и прочитал Шмыголю адрес госпиталя.

— Всё, я записал, отдыхайте, приходите в себя, постарайтесь максимально восстановиться, нам нельзя будет задерживаться в больничной койке. До встречи.

— До встречи, — ответил Поздняков и отбился.

Теперь пришла очередь звонка жене. Голос Ольги Юрьевны был встревоженный, она никак не хотела верить в то, что Виктор Сергеевич просто забыл телефон в машине, но всё-таки ей пришлось поверить, Поздняков успокоил её, пообещал, что такого больше не повториться, узнал как обстановка дома, не звонили ли дети, и не собираются ли ещё возвращаться. Ольга Юрьевна сказала, что дома всё в порядке, а вот у девочек проблемы в академии никак не решаются, но они звонили сегодня, сказали, что якобы завтра должны со всем рассчитаться, и тогда планируют вылетать назад. Эти сведения несколько успокоили Позднякова, и он решил немного отдохнуть, всё-таки чувствовал себя препаршиво.

Глава 16

Несколько часов до вечера Виктор Сергеевич проспал, а вечером его вновь посетил инспектор Легран. Он пришёл, когда уже начало смеркаться. На лице были написаны усталость и раздражённость, что настолько раздражало немолодого инспектора, Поздняков знать не мог, да и не задумывался над этим.

— Добрый вечер, месье Поздняков.

— Добрый вечер, господин Инспектор. Вы с новостями, или с вопросами?

— И с тем и с другим. Мы наведались в этот дом, слава Богу, он нам хорошо известен, но раньше вокруг него ничего такого не замечалось. Наверное, русские просто умеют прятать свои тайны.

— Вы спасли женщину, арестовали бандитов?

— Вы были правы, они действительно бандиты, женщину мы нашли в подвале, она висела на блоке, подвешенная за руки, примерно в десяти сантиметрах над землёй. По всей видимости, её пытали. Но мы опоздали, она уже умерла, истекла кровью. Она была полностью раздета и по всему телу кровоточили мелкие надрезы, она просто истекла кровью. Это ужас, как человек может такое сделать?

— Кошмар, — у Позднякова побежали мурашки по всему телу, он представил, что место на блоке, его спасительница заняла вместо него. — А бандиты, их Вы взяли?

— Вот здесь нас постигла неудача, они успели скрыться. После нашего с Вами разговора нужно было ещё много сделать, взять санкцию прокуратуры на обыск и проникновение, по подозрению в совершении особо тяжкого преступления, а это всегда волокита. Именно поэтому я сейчас и пришёл. Мы надеемся, что преступники ещё не успели покинуть страну, поэтому Вы не могли бы описать их.

— Да конечно.

— Как Вы думаете, на чём они могли уехать?

— Когда я уходил, во дворе на стоянке стояло два автомобиля, мой и ещё чёрный «Ситроен».

— Вы уверены, что он был чёрным, ведь было темно?

— Да, уверен, я его уже один раз видел, это точно. Да и потом, когда меня искали, они подъезжали именно на нём.

— Это уже кое-что, во дворе стояла только Ваша машина, с разбитым стеклом. Но сколько их, этих чёрных «Ситроенов». А люди, Вы их сможете описать?

— Да, конечно, одного даже фамилию знаю — Крышаков. И кличка у него по фамилии — «Крыша», второго зовут, скорее всего, Николай, они называли его Колян, а вот как третьего не знаю, но знаю, что Крышаков у них старший.

— Это уже кое-что, хотя, конечно границу они могли пересекать и под другими фамилиями. Но я немедленно направлю запрос в консульство, в визовый отдел.

— У них может быть не Швейцарская виза.

— Это не проблема, а теперь опишите их, со мной художник, он постарается с Ваших слов составить портреты преступников.

— Да, конечно.

Поздняков постарался в подробностях вспомнить лица всех троих, он представил себя вновь там, в доме, сидящим напротив стола, и начал описывать. Художник несколько раз прерывал его описания, через инспектора уточнял детали, затем продолжал работу. Так они трудились около двух часов, Виктор Сергеевич страшно устал, у него сильно разболелась голова, но он терпел, понимая, что если эту тройку не поймают здесь, то он может просто не добраться до Киева. Наконец портреты были закончены, художник представил их Виктору Сергеевичу. С трёх листов ватмана на него смотрели три человека, те, что пытали его и так жестоко расправились с женщиной, спасшей ему жизнь.

— Да, это они, — сделал заключение Виктор Сергеевич.

— Спасибо большое, Вы нам очень сильно помогли. На сегодня я с Вами прощаюсь, выздоравливайте, встретимся после того, как Вас выпишут из госпиталя.

— Простите, господин инспектор?

— Да?

— А что та женщина, где она теперь?

— Её отвезли в наш морг, на экспертизу и для установления личности.

— Скажите, когда будет установлена её личность её, где похоронят?

— Скорее всего, на общих основаниях, на кладбище для одиноких людей.

— А если у неё есть родственники, возможно тело переправить им, если конечно они согласятся её хоронить?

— Конечно можно, но это стоит денег, а полиция не располагает такими средствами.

— Это не вопрос, я оплачу все затраты. Только я Вас попрошу, как только выясните, дайте знать мне, или моему адвокату, ну а если родственников не найдётся, то я прошу похоронить её достойно, я и в этом случае оплачу все расходы.

— Она вам настолько дорога?

— Инспектор, она спасла мне жизнь.

— Хорошо, я учту Ваши пожелания. Теперь всё?

— Подождите минуту, я свяжу Вас со своим адвокатом. — Он набрал номер Жака Орли, — Добрый вечер месье Орли, — поздоровался Поздняков в трубку, когда на том конце ответил телефон.

Он коротко ввёл адвоката, в курс произошедшего, строго настрого приказал ни чего не говорить Ольге Юрьевне и попросил позаботиться о машине, а так же принять участие в судьбе его спасительница, точнее судьбе её тела, потом передал трубку инспектору, что бы они договорились о форме связи. Инспектор переговорил с Жаком, отдал Позднякову телефон и, попрощавшись, ушёл.

В палату заглянула сестра, проверила показания всевозможных, подключенных к Виктору Сергеевичу приборов, записала, что-то в журнал, предложила ужин, но есть не хотелось, всё ещё тошнило, и кружилась голова, да и стал он от общения с инспектором. Сестра ушла, но скоро вернулась с капельницей и кучей шприцов. Виктор Сергеевич, попытался отказаться от уколов, но девушка была настроена решительно, и не пошла ни на какие уговоры, да она, скорее всего и не понимала, что он её говорил. Просто улыбалась в ответ и делала своё дело. В конце, концов, Виктор Сергеевич сдался. И после процедур сразу заснул.

Ночь прошла тревожно, Виктору Сергеевичу снились кошмары, он часто просыпался, подолгу лежал, глядя в потолок, тело болело, судя по всему, всё-таки несколько рёбер было поломано, потому, что дышать тоже было больно. Но ноги и руки остались целыми, это сейчас самое главное, значит, он может передвигаться и сможет закончить начатое дело. Он чувствовал всё отчётливее, что пока эта чёртова булава у него, ему не дадут покоя, и над семьёй постоянно висит угроза. Значит нужно как можно скорее избавиться от этого предмета. Только под утро утихли боли, и Поздняков крепко заснул. Проснулся поздно, даже не помнил, как приходила сестра с уколами, попытался сесть в кровати, получилось. Тогда Виктор Сергеевич решил не останавливаться на достигнутом, спустил ноги и встал. Голова всё ещё кружилась и стоять ровно, не держась ни за что, он не мог, но нужно было пробовать идти, и он пошл, держась за кровать, потом за стену, дошёл до туалета, санузел был здесь же в палате, но вот вернуться на место сил не хватило. В глазах потемнело, вновь подступила тошнота, и он так тихонько сполз по стенке, за которую держался на пол. Здесь его и застала медсестра. Сегодня на посту дежурила другая девушка, она была несколько старше вчерашней и более серьёзная. Увидев лежавшего без сознания на полу пациента, она подняла тревогу, тут же в палату сбежались врачи и санитары. Бесчувственного Позднякова водворили на место, и врач приказал строго настрого не спускать с беспокойного клиента глаз.

Такая опека пошла Позднякову на пользу. Новая сестра заставила всё-таки его поесть, и весь оставшийся день он проспал. Приближался вечер, время, когда должен был приехать Шмыголь. Как только начало смеркаться он перезвонил. Сестра предупредила движение Виктора Сергеевича, сама взяла трубку, послушала и только после этого передала телефон хозяину.

— Виктор Сергеевич, добрый вечер. Что это за Цербер возле Вас сидит?

— Да, нет, совсем не Церер, — он исподтишка глянул на женщину, хотел удостовериться, что она его не понимает, — вполне милая женщина лет тридцати пяти, только вот больно строгая. Да я сам виноват, устроил им здесь тренировку.

— Что Вы натворили?

— Решил сам в туалет сходить, да до кровати назад не дотянул, так и грохнулся на полдороги.

— Понятно, ладно, это хорошо, что возле Вас сиделка, мне спокойнее будет, я уже близко, буду у Вас часа через четыре пять, так, что постарайтесь отдохнуть до этого момента. Я Вам такой возможности не дам. Как только приеду, нужно будет сразу же убираться из госпиталя.

— Почему?

— У меня есть сведения, что на Вас начал охоту ещё один претендент, и ему кажется известно место Вашего пребывания.

— Вы можете успокоить.

— Ну, лучше Вам это знать. Ладно, надеюсь, что я успею. Всё, отбой, до встречи.

Не понравились Виктору Сергеевичу слова Шмыголя, ох как не понравились. Он не был бойцом, даже в армии не служил, и уж тем более не представлял себе, как можно выжить в той ситуации, в которой оказался. То, что он до сих пор не отправился к праотцам, для него вообще было загадкой. Сон как рукой сняло, он лежал и размышлял, представлял всевозможные ситуации, в которые может попасть и не находил выхода. Но лекарство сделало своё дело, примерно через час волнительных размышлений он всё-таки заснул.

Два автомобиля въехали на территорию госпиталя почти одновременно, неприметный «Форд» с немецкими номерами проехал к чёрному входу, Юрий Карлович выскочил из машины, подёргал двери, те были закрыты, достал из кармана отмычки, поковырялся в замке, тот поддался, два щелчка и двери открылись. Он, не оглядываясь, побежал к пожарной лестнице, нужно было успеть.

С другой стороны, к зданию подкатила карета скорой помощи. Трое санитаров в стандартной форме и масках на лицах вылезли из салона, достали каталку и направились в здание, на входе их остановил охранник.

— Что случилось, господа?

— Срочная перевозка, палата четыреста пять, больной Поздняков, обнаружена опасная инфекция, приказано срочно переместить в специализированный карантин.

— Но в госпитале только дежурный персонал, он не уполномочен выписывать больных.

— Этот пациент несёт потенциальную смертельную угрозу для всего госпиталя, мы не можем оставить его здесь.

— Хорошо, я сейчас вызову дежурного врача, с ним и решайте, — охранник потянулся к телефону, но не дотянулся, получив короткий удар, он мгновенно потерял сознание. Его подхватили и посадили на место, сложив голову на стол.

— Отдохни немного, — тихонько сказал один из санитаров, на Русском языке. — Работаем, скомандовал он товарищам, и они двинулись к лифту.

Поздняков открыл глаза, сна как не бывал, но зато нарастала какая-то непонятная тревога, его сиделка дремала в кресле, возле журнального столика, на коленях лежала раскрытая книга. Виктор Сергеевич, тихо, так, чтобы не потревожить сестру, встал с кровати, взял с прикроватной тумбочки свою сумку с документами, телефон и неуверенным шагом пошёл к дверям из палаты. Он потянулся к ручке, но двери распахнулись сами собой, в проёме стоял запыхавшийся Шмыголь.

— За мной, — только и промолвил он.

Подхватив Виктора Сергеевича, Юрий Карлович пустился в обратный путь, сзади, за углом коридора открылись двери лифта и трое в форме санитаров выкатили каталку, они оглянулись по сторонам, а потом направились в сторону палаты, которую только что покинул Поздняков.

Шмыголь практически тащил на себе Виктора Сергеевича, вот уже совсем рядом двери пожарной лестницы, они закрылись за беглецами в тот момент, когда «санитары» с каталкой вышли из-за угла коридора. Вниз было идти легче, но всё равно Позднякову этот поход давался с трудом. Юрий Карлович стащил его по лестнице, обогнул машину и усадил на пассажирское сиденье, возиться с дверями, уже не было времени, он занял место водителя, повернул ключ в замке зажигания. Мотор отозвался ровным рокотом, машина развернулась и помчалась к выезду с территории госпиталя.

Один из санитаров, тот, что успокоил охранника, распахнул двери палаты, дремавшая в кресле сестра, проснулась и подняла голову на звук, но стать она не успела, тихий хлопок выстрела, по белому халату начало растекаться красное пятно, женщина охнула и обмякла в кресле. Только после этого санитар обратил внимание на пустую кровать, он кинулся к туалету, распахнул двери, там было темно и пусто. Подбежал к кровати, потрогал постель.

— Тёплая ещё, он не мог далеко уйти, источник заверял, что он вообще самостоятельно передвигаться не может. Шмыголь, сука, опередил. Ты, — ткнул он пальцем в одного из товарищей, — быстро на пожарную лестницу, ты, — указал на второго, — проверить все палаты на этаже, встречаемся через пять минут у машины.

Санитар сбежал по пожарной лестнице и выскочил на улицу, вдали, у самого выезда с территории мелькнули габаритные огни, удаляющегося автомобиля. Он выхватил пистолет, прицелился, но стрелять не стал. Далеко, всё равно бесполезно, только лишний шум. Оббежал вокруг здания, возле кареты скорой помощи уже стояли его товарищи.

— Они уехали, только что. — Доложил он старшему.

— Да, видел я. Чёрт, проморгали, хитёр, этот старый лис Шмыголь, опередил всё-таки.

— Надо догонять. Упустим же.

— Нет, гонки устраивать не надо, лишнее внимание привлекать, и так уже здесь наследили. Поехали.

Санитары загрузились в машину и покинули территорию госпиталя, они направились к пустырю на окраине города, там бросили машину скорой помощи, пересели в неприметный седан и поехали назад в город.

— Теперь самое главное квартира, — сказал старший, не могут они там не побывать, наверняка булава храниться где-то в ней, хотя не представляю где там можно её спрятать.

Юрий Карлович гнал свою машину в сторону от Цюриха. Он забрал у Позднякова телефон, достал из него СИМ карту, вытащил батарею и выбросил аппарат в окно.

— Это зачем?

— Так спокойнее будет, — потом эту же процедуру проделал со своим аппаратом.

— Куда мы едем?

— Здесь недалеко есть один закрытый пансионат, там остановимся.

— Почему не поехать сразу в Цюрих и не забрать булаву? Вы же говорили, что времени совсем в обрез.

— Нет, Вам нужно ещё хотя бы день для реабилитации, иначе свалитесь в самый неподходящий момент. Булаву придётся забирать прямо у них из-под носа. Наверняка квартира, где Вы её храните, контролируется. И стоит нам в ней появиться, как тут же слетятся все, придётся действовать очень быстро, а вы ещё далеко не в форме.

— Я Вам скажу больше, даже если я неделю проваляюсь в постели, я всё равно не буду в форме, я не боец спецназа, я даже в армии не служил, по причине плохого здоровья.

— Ничего, не переживайте, как-нибудь выпутаемся, — успокоил Позднякова Юрий Карлович.

— Эх, Ваши слова, да Богу в уши.

— И он тоже услышит, всё будет хорошо.

Форд свернул с трассы и поехал неширокой, дорогой, которая шла через лес. Километров через пятнадцать они ещё раз свернули и скоро фары автомобиля упёрлись в закрытые ворота. На встречу, через калитку вышел охранник, он подошёл к машине со стороны водителя, Шмыголь что-то сказал ему, потом протянул какие-то документы, охранник просмотрел бумаги, потом глянул на номера автомобиля, заглянул в салон, и лишь после этого вернув документы, пошёл открывать ворота. «Форд» въехал на территорию пансионата. Небольшие, двух этажные коттеджи, разбросанные в хаотическом порядке по территории хорошо ухоженного парка, были освещены и казались игрушечными, среди буйной зелени. Машина проехала по чисто выметенным дорожкам и остановилась возле одного из коттеджей.

— Вот и приехали, здесь будем приводить себя в порядок, и думать, куда идти дальше.

— Да, место тихое и замечательное. Но Вы уверены, что нас здесь не хватятся?

— Да, уверен, я его снял очень давно. Так на всякий случай, через целую цепочку, по такой схеме на меня очень трудно выйти. Сейчас я помогу вам добраться до постели и будем отдыхать.

Шмыголь помог Виктору Сергеевичу вылезти из машины и пройти в дом. Коттедж был двухэтажным, на первом этаже кухня, большой зал и санузел, на втором две спальни и небольшая гостиная, санузлы. Все комнаты были оформлены с большим вкусом. На пороге дома их встретила молодая женщина, она помогла Юрию Карловичу проводить Позднякова до спальни и уложить в кровать. Спальня. В которую привели Позднякова, очень напоминала ему больничную палату, там, точно так же стояла стойка с оборудованием, на отдельном столике лежали препараты перевязочный материал, шприцы.

— Такое впечатление, что Вы знали, в каком состоянии забирать меня будете, — посмотрел Виктор Сергеевич на своего спутника.

— Не обольщайтесь, я же Вам сказал, что это убежище на всякий случай, а случаи бывают разные, в том числе и со мной, не только с моими клиентами. Вот и оборудовал так, что бы можно было отлежаться.

— А эта женщина? — Кивнул Поздняков в сторону встречавшей.

— Это очень хорошая медсестра, она быстро поставит Вас на ноги, мы с ней очень давно знакомы, и она не раз выручала меня.

— Ладно, полностью доверюсь вашему опыту.

— А что Вам ещё остаётся? — Усмехнулся Шмыголь.

— И то верно.

— Ну, всё, отдыхайте. Как Ваше самочувствие, после дороги, может что-то болит?

— Да, у меня всё болит, пожаловался Поздняков.

— Интересно, Люси, сними, пожалуйста, с гостя пижаму, — обратился Юрий Карлович к сестре, — я хочу взглянуть на него, — девушка подошла и помогла Виктору Сергеевичу раздеться, взору Шмыголя открылся вид неприглядный, тело всё было покрыть уже почерневшими кровоподтёками, затянувшимися корочкой ссадинами, в районе рёбер угадывалась опухоль, значит, всё-таки они были сломаны. — Да, основательно Вас отделали, ещё повезло, что смогли сбежать, и до сих пор живы. Значит организм ещё крепкий, вычухаетесь, а вот на рёбра нужно наложить тугую повязку, и Вам будет легче, да и срастутся они быстрее, не понимаю, почему в госпитале этого не сделали. Люси. — Вновь он обратился к сестре, — будь добра, сделай всё необходимое и дай месье успокоительное, ему нужно хорошенько выспаться, вообще следи за ним, у него кроме побоев ещё и сотрясение мозга, а мы с тобой должны максимум за два дня поставить его на ноги.

— Я поняла, месье, сделаю все что нужно.

— Вот и замечательно, а я пойду спать, ночь сегодня выдалась беспокойная, покойной ночи, Виктор Сергеевич, — попрощался он и, не дожидаясь ответа, вышел из спальни.

…

За окном занимался рассвет, небо серело, а в палате всё ещё горел свет. Инспектор Легран, стоял над креслом, в котором сидел труп медсестры, жевал зубочистку и злился.

«Вот за что мне это всё? — думал инспектор, — всего месяц остался до пенсии, и на тебе, пожалуйста, второй труп за двое суток, плюс ко всему непонятная русская мафия, непонятно за чем гоняющаяся. А ведь этот месье Поздняков казался таким благонадёжным человеком. Зачем только он застрелил эту несчастную женщину, да и где он взял пистолет? Нет, не понимаю, хорошо хоть взяли тех, что его похитили, правда, только двоих, один видимо улетел самолётом, успел, а может, поехал другим маршрутом. Нет, скорее всего, улетел».

Инспектор стоял и злился, он злился на это раннее утро, которым его подняли из тёплой постели и выволокли на улицу, он злился на Позднякова, который обманул его ожидания и оказался не таким уж благопристойным господином. Он злился на русскую мафию, которой просто не должно быть в его любимой Швейцарии, но она пробралась и сюда. В общем, он злился на весь свет, включая своего непосредственного начальника, который поручил ему это на первый взгляд очень простое дело.

— Господин инспектор, — оборвал грустные мысли Леграна полицейский.

— Что?

— Вот охранник, который стоял ночью на главном входе, он рассказывает интересные вещи.

— Что, говори, — обратился Легран к охраннику.

— Господин инспектор, я стоял на посту, когда они приехали.

— Кто они?

— Санитары на машине скорой помощи, они сказали, что им нужно срочно перевезти в закрытое инфекционное отделение нашего больного, вот из этой палаты.

— Интересно, — глаза инспектора оживились, — и что, они его забрали?

— Я не знаю, я сказал, что мне нужно вызвать дежурного врача, но потом ничего не помню.

— Понятно, — инспектор вновь сделался грустным, — но Вы хоть описать их сможете?

— Конечно, господин инспектор. Три мужчины, в стандартной форме, рост примерно как у меня, метр восемьдесят — восемьдесят пять, хорошо развиты физически. В общем, нормальные санитары.

— А лица, черты лиц Вы помните?

— Нет, господин инспектор, на них были надеты маски.

— Какие маски?

— Обычные, марлевые повязки, открыты только глаза.

— Понятно, больше Вы ничего не можете сказать?

— Нет, больше ничего, но…

— Что «НО»?

— У нас установлена система видеонаблюдения, камеры на входе, во всех коридорах, Вы сами можете просмотреть.

— Во как, — вновь оживился инспектор, — лейтенант, — позвал он полицейского, — изъять все записи за эту ночь, немедленно, и ко мне в кабинет.

— Слушаюсь, господин инспектор.

— Значит за этим русским, продолжают охотиться, — пробормотал Легран себе под нос, — нет, не понимаю, я их. Вот зачем им понадобилась какая-то древняя железяка, что они с ней делать будут? Нет, не понимаю. Ну и чёрт с ним, для меня сейчас главное найти того, кто вот эту милую женщину жизни лишил, и если только окажется, что это дело рук в этого господина Позднякова, то я просто не знаю, что я с ним сделаю.

— Вы, что-то сказали, господин инспектор? — Обратился к нему стоящий неподалёку сержант.

— Нет, ничего, сержант. Вы всё осмотрели?

— Да, всё, нашли одну гильзу, похоже, стреляли от дверей.

— Понятно, всё зафиксировать и можно отправлять тело к нам в морг, нужно достать пулю. А что гильза?

— Обычная пистолетная, девять миллиметров, трудно определить из какого оружия стреляли. Такие патроны используются по всему миру. Может эксперты, скажут, что-то белее конкретное.

— Понятно, ладно, отправляйте тело. Да, вот, что ещё, — Легран повернулся к дежурному врачу, который стоял неподалёку, — скажите, месье, вот та каталка, что стоит возле палаты, она там и должна стоять?

— Каталка? — Переспросил доктор, — ах, да каталка, нет, не должна, это вообще не наша каталка, да она и не стационарная, это раскладывающиеся носилки, такими, обычно комплектуется транспорт.

— Интересно, сержант, — позвал инспектор полицейского, — каталку экспертам, пускай с ней хорошенько поработают, может, что и найдут.

— Слушаюсь.

— Господин инспектор, — вернулся лейтенант.

— Что?

— Видеозаписи изъяты.

— Отлично, лейтенант, поехали смотреть кино, здесь нам с Вами делать больше нечего.

Полиция во главе с инспектором Леграном покинула палату, прихватив с собой всё, что посчитали нужным, а персонал госпиталя занялся наведением порядка. И уже через час ни что не напоминало о трагедии этой ночи.

Глава 17

Люси, не смотря на свой, достаточно молодой возраст и добродушный внешний вид казалась настоящим деспотом, она не спускала с Позднякова глаз, не пропускала ни одной процедуры или укола, буквально привязала его к кровати и не давала вставать даже в туалет, как он не просился и не умолял девушку. От такого режима ему не хотелось ничего, особенно есть, но, Люси чуть ли не насильно кормила его, как маленького ребёнка и такой режим дал свой положительный результат. К вечеру второго дня Виктору Сергеевичу захотелось, есть, да так захотелось, что он попросил принести ему всё, что есть в доме. Конечно, всё Люси не принесла, она просто спросила, что любит месье, Поздняков назвал несколько своих самых любимых блюд.

— Хорошо, если месье пообещает себя хорошо вести и не вставать в моё отсутствие, я приготовлю Вам такой ужин.

— Я обещаю, но и Вы Люси мне пообещайте, что ужинать мы будем все вместе в столовой на первом этаже.

— Это шантаж, месье Поздняков.

— Нисколько, просто я чувствую себя уже достаточно хорошо, и думаю, что мне можно поужинать не в кровати, а как все нормальные люди, за столом, да ещё и в компании такой милой девушки.

— Так Вы не только шантажист, месье, Вы ещё и льстец.

— Что есть, то есть, — согласился Виктор Сергеевич.

— Хорошо, я подумаю, над Вашим условием. — Улыбнулась девушка и вышла.

Виктор Сергеевич не совсем поверил, в то, что Люси согласиться на его условия, но она согласилась и через час пригласила его вниз, к столу. Увидев стол, Поздняков просто не поверил своим глазам, для него так и осталось загадкой, где Люси нашла продукты. В самом центре стола стояло блюдо с запеченным карпом, именно он удивил, ведь здесь в Европе не едят речную рыбу. Всё остальное было уже не важно, он уже не смотрел ни на закуски, ни на салаты, всё внимание был сосредоточено на стоявшем в центре стола блюде. Виктор Сергеевич уселся за стол напротив Люси, и потянулся к карпу, даже не замечая, что за столом нет Шмыголя.

— Месье Поздняков, — окликнула его девушка.

— Можно просто Виктор, — не отрываясь от блюда, произнёс он в ответ, потом поднял глаза, огляделся по сторонам и одёрнул руки. — Ой, извините, Люси, я так увлёкся, что даже не заметил, что ещё нет Юрия Карловича.

— Его не будет к ужину, но я не об этом, у нас принято начинать с закусок, но прежде, всё-таки прочесть молитву.

— Ах, да, я об этом всегда забываю, конечно, читайте, а меня увольте, я человек не верующий. Нет, я допускаю, что Бог это не просто вымысел, но вот глубокой веры во мне нет, и молитв я никогда не читаю, Вы уж меня извините. А что касается закусок, то я просто не хочу. Думаю, что мне вполне будет достаточно куска так великолепно приготовленной рыбы. А что Юрий Карлович, почему его нет?

— Он уехал с самого утра, и не сказал куда, так же не сказал когда будет.

— В таком случае, почему Вы решили, что его не будет к ужину?

— Потому, что его до сих пор нет.

— Железная логика, — усмехнулся Виктор Сергеевич, — извините, Люси.

— Ничего страшного, если не считать того, что я не поняла смысла этого выражения.

— Какого?

— Железная логика. Как Логика может быть железной?

— Это такое образное выражение, значит неоспоримая, твёрдая, против которой просто нечего возразить.

— Понятно. Но я не сказала, что Вы не можете мне возражать.

— Но мне действительно нечего возражать. Давайте не будем спорить, а лучше приступим к ужину.

— Хорошо, я согласна.

— На что это Вы Люси соглашаетесь? — раздался голос от двери, — я бы на Вашем месте был более осторожен, — Шмыголь вошёл в столовую, какой-то слишком возбуждённый, как показалось Виктору Сергеевичу. Его белые летние брюки и светлая футболка выглядели ужасно, они были выпачканы в пыль и старую паутину, не обращая внимания на свой внешний вид, Юрий Карлович прошёл прямо к столу и уселся на свободный стул. — Что здесь у нас на ужин, я страшно проголодался.

— Месье, я попрошу Вас выйти из-за стола и прежде чем вернуться, привести себя в порядок, — строго произнесла Люси.

— Ого! Люси, вы не забыли, что не я у Вас, а Вы у меня работаете?

— А Вы месье не заметили, что за столом сидит девушка, и садиться за стол в таком виде, по меньшей мере, не прилично с Вашей стороны. Хотя, да, Вы совершенно правы, это я забыла своё место, и не должна сидеть за столом вместе с моим работодателем, — она встала и собралась уходить.

— Постойте, Люси, — остановил девушку Поздняков, — Юрий Карлович, Вы не правы, что касается Люси, то это я её пригласил на ужин, и если хотите, то рассматривайте её как мою гостью, а вот Вам действительно стоит вымыть руки и переодеться, да и извиниться, тоже не помешает.

— Всё, сдаюсь, — Шмыголь встал и поднял руки, я действительно не прав, извините меня Люси, я сейчас же приведу себя в порядок, только прошу, не съешьте за это время всего карпа, оставьте мне хотя бы кусочек.

— Я принимаю Ваши извинения, и конечно мгу обещать, что рыбы Вам оставим, впрочем, как и других блюд.

— Спасибо, Люси, — Шмыголь пошёл переодеваться.

— Ну, вот, оказывается, моя логика была не такая уж и железная, улыбнулась девушка, когда Юрий Карлович вышел.

— Выходит, что так. — Согласился Поздняков.

Ужин прошёл за мирной беседой ни о чём. Люси строго следила, а тем, что бы Виктор Сергеевич ни в коем случае не прикасался к спиртному, да он и сам прекрасно понимал, что от этого довольствия пока придётся отказаться, по крайней мере, до полного выздоровления. После ужина, девушка удалилась к себе. В связи с состоянием Позднякова и необходимостью её постоянного присутствия Шмыголь отдал Люси свою спальню, сам же ютился на диване в гостиной, это было неудобно, но необходимо, девушка не могла жить отдельно, за Поздняковым нужно было наблюдать круглосуточно в эти первые дни. Когда она поднялась на второй этаж, мужчины перебрались в кресла к камину.

— Я сегодня был в Цюрихе, — немного помолчав, произнёс Юрий Карлович.

— И что там?

— Там всё плохо. Квартиру обложили со всех сторон, но я нашёл, как нам пробраться незамеченными.

— Как?

— Я облазил все чердаки, все крыши, но проложил маршрут, и как только Вы будете готовы, мы можем идти.

— Я уже готов.

— Это Вы так считаете?

— Да, я совершенно уверен в этом, а и времени у нас нет, сами говорили.

— Да, времени лишнего действительно нет.

— В таком случае, что завтра с утра?

— Нет.

— Почему?

— Днём там делать нечего, нужно пробираться ночью, поэтому завтра днём ещё отдыхаем, а вот к вечеру нужно быть готовыми.

— Хорошо, я согласен, только вот…

— Что?

— Это, — Виктор Сергеевич показал на свою госпитальную пижаму, — всё, что у меня есть из одежды.

— Ах, да, я совсем забыл, что пришлось Вас вытаскивать прямо из госпитальной койки, Но это поправимо, здесь, на территории пансионата есть магазины, завтра же мы с Вами пройдём и купим всё необходимое.

— Как Вы представляете, я пройду в магазин? — Удивился Поздняков.

— Согласен, спорол чушь, у меня есть пара джинсов, они великоваты мне, а на Вас будут, пожалуй, впору, ну а футболка вообще не проблема, так, что на выход по магазинам я Вас одену.

— А обувь?

— Здесь можно и в шлёпанцах пройтись, ни кто даже внимания не обратит.

— В таком случае завтра с самого утра большой поход по магазинам.

— Договорились.

Они ещё немного поболтали, и Виктор Сергеевич почувствовав подступающую усталость, откланявшись, он, пошёл наверх.

Магазины на территории закрытого пансионата оказались действительно очень хорошими, здесь нашлась не только повседневная одежда, которая вполне удовлетворила не особо требовательного Виктора Сергеевича, но и всевозможные аксессуары, вечерние наряды. Хотя, эти вещи тем более не интересовали Позднякова. Единственное, что он купил кроме одежды, это мобильный телефон и по совету Шмыголя новую СИМ карту. Немного в стороне, от основного блока магазинов расположилась лавка с туристическим снаряжением. Продавец в ней откровенно дремал, не обращая внимания на немногих посетителей, которые заходили сюда больше из праздного любопытства, чем с желанием, купить, что-то полезное. Поэтому, Шмыголь с Поздняковым, в первый момент тоже не заинтересовали его, и лишь после тога, как Юрий Карлович попросил показать ему, кое-что из снаряжения, продавец оживился. В лавке оказалось много полезных вещей, которые могли пригодиться им для ночного путешествия по крышам и чердакам. Мужчины купили два комплекта чёрной униформы, маски, фонари, несколько мотков альпинистского шнура, кое-какое крепление.

— Вот теперь, мы с Вами можем отправляться в путешествие, — удовлетворённо заключил Юрий Карлович. — Так, что до вечера отдыхаем и с наступлением темноты выезжаем в направлении Цюриха.

— А дальше?

— Дальше, первостепенная задача забрать как можно тише булаву, и желательно незамеченными, покинуть город.

— Мы сразу отправимся в Киев?

— Посмотрим по обстоятельствам, я, конечно, предпочёл бы вернуться сюда, отдохнуть и выезжать следующим утром, но жизнь обычно вносит в планы непредвиденные коррективы. Поэтому не будем загадывать. Вообще с этим делом всё идёт почему-то не так, как обычно.

— В таком деле я спорить с Вами даже и не думаю, полностью полагаюсь на Ваш опыт и интуицию.

— Вот и хорошо, а сейчас отдыхать. Кстати, как Вы относитесь к рыбалке?

— В общем, положительно, хотя не помню, когда ходил на рыбалку в последний раз.

— Здесь есть небольшой пруд, с оборудованными местами, там можно взять напрокат всё необходимое, предлагаю провести пару часов на берегу. Говорят, что в нём водятся очень приличные экземпляры.

— С удовольствием.

— В таком случае, десять минут на то, что бы переодеться, и я жду Вас внизу.

— Договорились.

Водная гладь, по берегам поросшая камышом блестела в лучах яркого солнца, ветра не было и поплавки только слегка колебались на мелкой ряби. Деревянные мостики уходили метра на два в воду, они были оборудованы удобными раскладными креслами и держаками для удилищ. Вместе с удочками Виктору Сергеевичу выдали всё необходимое, подсаку, садок, прикорм, наживку, оставалось только выбирать один из свободных мостиков садиться и ловить. Он устроился в тени, под раскидистой ивой, развернул снасть, кинул в воду прикорма и устроился поудобнее, в раскладном кресле. Работник, выдававший инвентарь обещал сумасшедший клёв, единственное условие, которое он поставил. Это то, что рыбу нужно выпускать обратно в пруд.

— Но как же мы узнаем, кто больше поймал? — Возмутился Поздняков, — у нас должна быть здоровая конкуренция.

— Это не проблема, — перевёл ответ Шмыголь, — всю рыбу которую Вы поймаете, Вы складываете в садок, после рыбалки взвешиваете, считаете, определяете победителя и потом выпускаете.

— Хорошо, а если мы захотим что-то пожарить себе на ужин?

— В таком случае, — ответил смотритель, — Вам нужно будет заплатить за пойманную рыбу.

— Такая постановка вопроса нас вполне устраивает, — согласился Виктор Сергеевич.

И вот теперь он уже полчаса как сидел, наблюдая за неподвижным поплавком. Сумасшедший клёв, который обещал смотритель, почему-то не давал о себе знать. Он ещё немного посидел и решил вытащить удилище, что бы проверить состояние наживки, именно в этот момент поплавок робко задрожал, а потом вдруг поднялся и лёг на воду, Виктор Сергеевич схватил удочку, подсекая рыбу. Леска натянулась, немного задержалась, и поплавок поплыл в другую сторону, Поздняков почувствовал сопротивление. Через пару минуть борьбы он достал из воды карасика, размером примерно с ладонь. С этого первого карася и начался клёв. Рыба шла с периодичностью в пять минут, Виктор Сергеевич вошёл в азарт, все караси как на подбор, были небольшими, примерно такими, как и первый. За час такой рыбалки он натаскал полсадка рыбы и готов уже был прекратить это занятие, но клёв закончился сам собой, так же резко, как и начался.

«Вот, теперь можно спокойно посидеть, — подумал Поздняков, когда поплавок вновь замер на пятнадцать минут, и похоже не собирался больше тревожить хозяина, — посижу вот так ещё с полчасика, и со спокойной душой можно идти домой».

Солнце, как раз начало клониться к закату, Виктор Сергеевич, совсем уж разуверился в возможности дальнейшего клёва, когда поплавок вновь задрожал, а потом резко ушёл под воду, леска натянулась, удилище дёрнулось, и Поздняков еле успел ухватить его, чтобы оно не уплыло вслед за поплавком. Удочка задрожала у него в руках и изогнулась дугой, натянутая леска вот-вот готова была лопнуть, а Виктор Сергеевич еле удерживал удочку, он потянулся к катушке и немного отпустил стопор, катушка затрещала, и начала понемногу отдавать леску. Напряжение снялось, чувствовалось, что на крючке действительно на этот раз крупный экземпляр. Борьба предстояла серьёзная.

На звук сходившей с катушки лески прибежал Шмыголь, он сидел на соседнем мостике.

— Ого, Виктор Сергеевич, кажется, Вам повезло.

— Повезло, можно будет сказать, когда выудим её, а пока… Лучше Юрий Карлович приготовьте подсаку, сам я не справлюсь.

Это была настоящая борьба, леска то разматывалась, то Поздняков вновь возвращал её на катушку, когда рыба немного уставала сопротивляться, или начинала плыть в направлении берега, Главная задача была не дать ей уйти в коряги. На шум борьбы прибежал смотритель, подошли несколько пар, которые прогуливались по парку, недалеко от озера, всем было интересно, чем закончится противостояние. Минут двадцать моталась рыба по пруду, но наконец, силы её истощились, и Виктору Сергеевичу удалось подвести её к самому мостику, по его команде Юрий Карлович завёл подсаку и вытащил трофей на берег. Это оказался карп, около шести килограммов весом. Поздняков бросил удочку и сел рядом с рыбиной на землю, силы закончились и у него.

— Да. Виктор Сергеевич, — восхищённо произнёс Шмыголь, — уж это экземпляр. Так экземпляр. Поздравляю, Вы выиграли соревнование, я свой улов даже доставать теперь не стану, просто выпущу назад в водоём.

— А что у Вас в садке?

— Карась.

— В таком случае я предлагаю, отобрать покрупнее, на ужин, а всё, что лишнее действительно выпустить назад, возьмите и мой садок.

— А что будем делать с этим монстром?

— С этим? Известно, что, сейчас сфотографирую и назад в воду, пускай дальше растёт, нам его всё равно не съесть.

— Согласен.

На этом они рыбалку закончили, домой вернулись с тремя десятками карасей, которых вполне хватило на ужин для троих. Рыбу отдали Люси, которая кроме сиделки оказалась ещё и замечательным поваром.

Глава 18

Ночь выдалась не очень благоприятная, светила яркая, полная луна. Часы показали половину второго.

— Пора, — прошептал Шмыголь, почему он в машине разговаривал шёпотом, Виктор Сергеевич не понял, но уточнять не стал.

Два человека в чёрном покинули салон автомобиля, припаркованного в небольшом, уютном дворике, примерно в двух кварталах от дома, в котором располагалась квартира Позднякова. Они напоминали трубочистов, таких, каких показывали в старых детских фильмах, не хватало только котелков на голове. Виктор Сергеевич поделился этим наблюдением со своим спутником, тот согласился. И сказал, что здесь в Швейцарии до сих пор можно встретить представителей этой профессии. Так облачённые в чёрную униформу с шапочками-масками на голове и мотками альпинистского шнура на плечах они прошли дворами до нужного квартала. Зашли в подъезд намеченного Шмыголем дома, поднялись на последний этаж, здесь был выход на чердак. Юрий Карлович недолго повозился с отмычками, открывая двери, и пропустив первым Позднякова, закрыл их изнутри на заранее приготовленный засов.

Здесь было душно и жарко, чердак отдавал накопленное за день тепло, они начали свой путь меж стропил и балок, иногда выбираясь наружу, для того, что бы по крыше перейти с одного дома на другой. Юрий Карлович шёл беззвучно, заранее выбирая место на которое нужно поставить ногу, прощупывая его, у Позднякова это не получалось и он то и время оступался, ругаясь про себя. Дважды им пришлось воспользоваться приготовленным шнуром. Один раз для того, что бы перебраться через неширокий проулок, и второй, чтобы подняться на более высокое здание. С обратной стороны к счастью нашлась пожарная лестница. Шнуры оставили на месте, на всякий случай, вдруг придётся уходить тем же маршрутом.

Наконец они добрались до нужного дома, Шмыголь бесшумно нырнул в чердачное окно, через пару минут выглянул и позвал Позднякова.

— Всё чисто, но теперь придётся идти крайне аккуратно.

— Я постараюсь, — только и нашёл, что ответить Поздняков.

Они прошли по чердаку до нужного подъезда, Юрию Карловичу вновь пришлось воспользоваться отмычками, он про себя поблагодарил местное население, за то, что не используют навесных замков, в противном случае пришлось бы ломать, а это лишний шум. Замок открылся мягко, без щелчков, Юрий Карлович приоткрыл двери и выглянул на лестничную клетку, там было пусто, он вышел и пригласил за собой Позднякова, потом начал медленно прильнув к стене спускаться вниз, Виктор Сергеевич последовал за ним, стараясь в точности копировать движения. Этажом выше остановился, выглянул из-за угла лестничной клетки, на площадке между пролётами маячила одинокая фигура, Шмыголь указал на неё Позднякову и жестом приказал стоять на месте, а сам заскользил вниз как кошка, медленно и грациозно. Но толи человек, стоявший на лестнице, что-то почувствовал, толи просто решил сменить позу, но когда Юрий Карлович был на середине пролёта, тот начал разворачиваться в его сторону. Решение пришло моментально, Шмыголь прыгнул сверху на противника, нанося оглушающий удар, и приземлился на площадку вместе с обмякшим телом. Короткая схватка произвела небольшой шум, но этого шума оказалось достаточно для того, что бы второй человек, дежуривший непосредственно у квартиры потянулся за пистолетом и кинулся вверх по лестнице, на помощь товарищу. Реакция Шмыголя была мгновенной, у него в руке оказался металлический шар, который он и метнул точно в лоб нападавшего. Тот как подкошенный свалился на лестницу и скатился вниз по ступенькам, которые успел преодолеть. Юрий Карлович поднял взгляд на Позднякова, махнул ему рукой, мол, путь свободен.

Виктор Сергеевич тут же спустился, открыл двери и прошёл в квартиру, к пульту управления сигнализацией, набрал код снятия квартиры с охраны, а Юрий Карлович тем временем затащил два обездвиженных тела в квартиру, надел на них наручники и закрыл за собой двери на ключ.

— Сейчас нужно действовать быстро, я не знаю, меняются они или нет, и если меняются, то, как часто и когда придёт смена.

— Я понял Вас.

Поздняков подошёл к камину, сдвинул необходимые фигурки и в открывшиеся замочные скважины вставил заранее приготовленные ключи, провернул их. Как и в первый раз, стенка камина отошла, открывая проход в тайную комнату, он пролез туда, и вернулся обратно уже с чемоданом, в котором лежала булава.

— Нет, — Шмыголь отрицательно покачал головой, — с чемоданом нам не уйти, вот держите, — он снял с плеч рюкзак, в котором до этого лежало альпинистское снаряжение. — Вытряхивайте всё лишнее, нам больше ничего не понадобится, прячьте туда булаву и уходим.

— Понял, — коротко ответил Поздняков.

Он освободил рюкзак, потом достал из чемодана завёрнутую в бархат булаву, переложил её в рюкзак и надел тот на плечи. Потом закрыл проход.

— Всё я готов.

— Тогда уходим, ставьте квартиру на охрану.

Шмыголь открыл двери, вытащил назад в коридор так и не пришедших в себя бойцов, приковал их наручниками к перилам, а Поздняков тем временем закрыл квартиру и сдал её вновь под охрану.

— Уходим так, как пришли, — прошёптал Юрий Карлович.

Внизу послышался скрип открывающихся дверей подъезда, и шаги двух пар ног.

— Похоже, смена идёт, нужно поторопиться, — они побежали вверх по лестнице, у Юрия Карловича это получалось легко, Виктору Сергеевичу ступеньки давались с трудом, они успели подняться на два этажа, когда смена дошла до квартиры, внизу послышались ругательства, а последовавший за ними топот подсказал, о начавшейся погоне. — Вот теперь действительно нужно бежать, и чем быстрее, тем лучше, тишину уже можно не соблюдать.

Они пролетели последний пролёт, заскочили на чердак и Шмыголь закрыл на замок двери.

— Это должно их задержать, поторопитесь, Виктор Сергеевич, соберитесь с силами, если конечно хотите выбраться отсюда.

И снова бешеный бег сначала по тёмному чердаку, потом по крыше, сзади слышен сначала был треск ломаемой двери, потом топот преследователей. По ним начали стрелять, но было настолько темно, что прицельно вести огонь не получалось, стреляли больше для запугивания, и Позднякову реально было страшно. Адреналин бурлил в крови, придавая сил, он уже почти не отставал от Шмыголя, рюкзак с булавой больно бил по спине, но Виктор Сергеевич не обращал на это внимания.

— Только бы не попали, только бы успеть, — шептал он сам себе под нос.

Вот они добежали до пожарной лестницы, взобрались наверх, пробежали по высокому зданию, погоня была всё ближе и ближе, в некоторые моменты, Виктору Сергеевичу даже казалось, что вот, вот его схватят за шиворот и как нашкодившего котёнка потянут назад, но этого не случилось. Они добрались до другой стороны здания, спустились вниз по шнуру, Шмыголь дёрнул его и тот упал к их ногам. Наверху показались преследователи, они выругались, несколько раз выстрелили по убегающим, и один за другим прыгнули вниз. Конечно для натренированных людей, прыжок с высоты в полтора этажа был делом привычным. Но это дало ещё немного форы беглецам. Окончательно Юрий Карлович рассчитывал оторваться там, над проулком. Он казался совсем не широким, беглецы быстро заскользили по натянутому шнуру, а преследователи были всё ближе и ближе, один из них, даже решился перепрыгнуть, что бы встретить их на той стороне, но толи силы не рассчитал, толи расстояние оказалось для него слишком большим. Он всего несколько сантиметров не долетел до противоположной крыши, ухватился руками за отлив, но тот был скользким, пальцы не выдержали, соскользнули и человек рухнул вниз на тротуар с высоты пятого этажа, короткий вскрик глухой удар. Но этот прыжок остановил преследователей на несколько секунд, именно тех секунд, которые просто необходимы были Юрию Карловичу, которые переправлялся вторым, что бы выскочить на крышу и обрезать шнур. Всё преследователи остались на противоположной стороне, ни кто из них больше не предпринимал попыток перепрыгнуть проулок.

Виктор Сергеевич заполз за трубу и там лежал, пока не подбежал Шмыголь. Он тяжело дышал, давала о себе знать давняя отдышка и недавние травмы, голова снова начинала кружиться, дышать было нечем, он готов уже был просто остаться здесь на этой крыше и ждать, что будет дальше.

— Что Вы разлеглись как на пляже, подъём, и вперёд, — скомандовал подошедший Юрий Карлович.

— Не могу, сил нет никаких.

— Зато вон у тех они есть, смотрите, они сейчас спустятся с крыши и через десять минут будут здесь. Поднимайтесь, нужно бежать, наше спасение в скорости.

Поздняков собрал последние силы и поднялся, Юрий Карлович постарался его поддержать, беглецы рванули к следующей крыше, они покинули этот дом в тот самый момент, когда преследователи выскочили на крышу. Те появились из чердачного окна, осмотрелись, не увидели никого и разошлись по крыше в надежде найти следы. Следы нашлись у того чердачного окна, куда проскочили Поздняков с Шмыголем. Там остался кусочек ткани рюкзака, которым Виктор Сергеевич зацепился за торчавший старый гвоздь.

— Сюда! — Позвал товарищей глазастый боец, — они ушли этим чердаком.

И вновь началась погоня, но время было выиграно, беглецы уже спускались по лестнице подъезда. При выходе, Юрий Карлович тихонько выглянул за двери, убедился, что снаружи никого нет и, пропустив вперёд Позднякова, вслед за ним покинул подъезд. Они пересекли улицу, вбежали в соседний двор, в котором была припаркована машина. Виктор Сергеевич бросил рюкзак с булавой на заднее сиденье, сам упал, на пассажирское тяжело дыша. Юрий Карлович сел за руль, поворот ключа, и мотор уверенно заработал, не включая света, Шмыголь вывел машину на улицу, с противоположной стороны двора, проехал на всякий случай пару кварталов и только после этого включил свет. Всё теперь можно было отдышаться. Теперь главное отъехать от опасного района, а там можно и передохнуть до утра, припарковавшись в таком же дворике. В большом городе есть возможность затеряться, если конечно на тебя не объявлена массовая охота. Юрий Карлович так и сделал, он проехал в сторону центра, нашёл подходящий дворик, в котором стояло много машин, и встал среди них.

— Всё, до рассвета отдыхаем, а там, когда начнут выезжать местные, то и мы спокойно вольёмся в поток машин, только нужно подумать как нам лучше из города выехать.

— А что есть опасность?

— Конечно, есть. Я, правда, не думаю, что у них здесь много сил, но основной выезд в нашу сторону, вполне могут держать под контролем, поэтому выбираться придётся окольными путями.

— Ну, Вы профессионал, Вам виднее, а я с Вашего позволения вздремну, если конечно получится.

— Согласен, я тоже немного посплю.

— А это не опасно?

— Нет, в этой машине не опасно, единственное, что нам может угрожать, так это пожар, но не думаю, что если нас даже найдут, то решаться поджарить, как ни как, а им нужен артефакт, целый и невредимый.

Но сна не было, Виктор Сергеевич ворочался на сиденье и удивлялся, как Шмыголь после всего пережитого так просто смог уснуть. В голове роились всевозможные мысли, он снова и снова переживал ночное приключение, несколько раз порывался позвонить жене, но вовремя одёргивал себя. Ночь не самое удачное время для звонков. Наконец забрезжил рассвет, на улице начали появляться первые прохожие, спешащие на работу. Зашуршали мётлами дворники, начали разъезжаться, припаркованные в дворике машины.

— Ну, пожалуй, и нам пора, — произнёс Юрий Карлович, открывая глаза, — я смотрю, Вы так и не заснули.

— Да не получилось. Наверное, сильно перенервничал ночью.

— Ничего, это бывает, в дороге поспите, я бы Вам советовал перебраться на заднее сиденье, устроиться там поудобнее хоть пару часов поспать, дорога нам предстоит дальняя и будет лучше, если мы сможем менять друг друга за рулём.

— Да, конечно, я обязательно воспользуюсь Вашим предложением, вот только из города выедем, а то, что-то мне все равно волнительно.

— Как знаете, — Шмыголь завёл машину и вывел её со стоянки, чем очень сильно удивил дворника, так и не понявшего, каким образом могла поехать машина, в которую ни кто не садился.

Из города выезжали долго, не смотря на ранее утро, улицы уже наполнились транспортом, Юрий Карлович специально поехал на юго-запад. Дорога всё-таки убаюкала Виктора Сергеевича, и он очень скоро заснул, как и предложил Шмыголь, на заднем сиденье. Сон был крепкий, но тревожный, ему снова и снова снилось, что он убегает, а за ним по пятам гонятся злодеи с автоматами и пистолетами. Проснулся Поздняков от того, что стало тихо. Машина стояла, через лобовое стекло светило солнце, на водительском сидении никого не было. Он потянулся и сел. Они стояли на большой стоянке, недалеко виднелась заправка, дальше кафе и магазин, Юрия Карловича нигде не было видно. Он подошёл откуда-то сзади, так, что Виктор Сергеевич и не заметил.

— А, проснулись? — Открыв двери, произнёс Шмыголь, — это хорошо. А я в душ сходил, знаете, очень бодрит. Можете тоже посетить, заодно переоденетесь, сбросите с себя эту униформу, здесь такой внешний вид может вызвать подозрение у полиции.

— А где мы находимся?

— Австрия.

— Я долго спал?

— Нет не очень, часов пять.

— Ого, и всё это время Вы ехали?

— Нет, один раз останавливался на заправке, и вот здесь второй раз. Так, что Вы идёте в душ? Если да, то идите, а потом можно будет перекусить.

— Да, конечно, сейчас, — согласился с предложением Виктор Сергеевич. — А куда идти?

— Идёмте, я Вас провожу, заодно закажу пока, что-то в ресторане.

На стоянке они пробыли ещё около часа, спокойно поели, привели себя в порядок и только после этого отправились дальше. Пока машину вёл Шмыголь, он сказал, что достаточно неплохо отдохнул и вполне справиться с управлением. Но пообещал Виктору Сергеевичу, что как только устанет, передаст ему управление. Это вполне устраивало Позднякова, главное, чтобы не останавливаться на ночёвки, он хотел как можно быстрее избавиться от опасного груза и вернуться к нормальной жизни. Такие приключения были не в его характере. Да и домой позвонить было самое время. Он достал телефон, установил новую карточку, как и рекомендовал Юрий Карлович, но вспомнил, что у него нигде нет записанных номеров.

«Как не крути, — подумал Поздняков, — а старую СИМ карту придётся активировать».

Включенный телефон тут же отозвался трелью сообщений о непринятых звонках. Виктор Сергеевич просмотрел список, звонил Адвокат, неоднократно пыталась дозвониться до него жена, было несколько неизвестных номеров. Эти номера оставались для него загадкой, он даже представить себе не мог, кто и зачем его тревожил, тем более что номер телефона был известен очень ограниченному кругу. В первую очередь Поздняков решил позвонить месье Орли, но набрать номер не успел, телефон завибрировал в руке, а потом разразился и звуковым сигналом. Звонила жена.

— Витя, ты куда пропал, почему до тебя дозвониться невозможно? — Ольга Юрьевна была на грани истерики, и это не понравилось Виктору Сергеевичу.

— Оля, спокойно, всё нормально, что ты так нервничаешь?

— Что нормально? — Не успокаивалась жена. — Что может быть нормального? Ты что вообще ничего не знаешь? Они, что до тебя не дозвонились? — Женщина уже не просто кричала, она рыдала в трубку.

— Да, успокойся ты и объясни, что произошло, — волнение жены передалось и ему, у груди заныло, и появился предательский холодок страха.

— Что случилось, Виктор Сергеевич? — Поинтересовался Шмыголь.

— Не пойму пока, она ничего толком не говорит. — Ответил он спутнику, и вновь обратился к жене, — так, рассказывай всё по порядку.

— Витя, они позвонили рано утром, сказали, что если ты не отдашь им эту чёртову булаву, то мы никогда больше не увидим своих девочек, — не переставая рыдать, ответила Ольга Юрьевна.

— Что?

— Да, так и сказали.

— Что ещё они говорили? И кто это был?

— Они не представились, Витя, отдай ты им ради Бога эту чёртову булаву, пускай делают с ней, что хотят, только чтобы детей не трогали.

— Оля, успокойся, я понял тебя, я всё сделаю, так как нужно. А ты созванивалась с Люком? Он же там с детьми, должен за ними следить.

— Да, я звонила ему, но телефон не отвечал, я не знала, кому звонить, ты молчал, он молчит. Витя, что мне делать? Телефоны девочек тоже не отвечают. Я немедленно вылетаю в Киев.

— Оля, успокойся, я уже еду в Киев, тебе не нужно никуда вылетать, будь дома, оставайся хоть ты в безопасности.

— Витя, я не уверена, что я здесь в безопасности, вокруг дома постоянно ходят какие-то подозрительные люди, кажется, они за мной следят.

— Позвони, господину Орли, попроси его связаться с полицией, пускай проверят этих подозрительных людей. И будь дома, ни куда не выходи, попроси Франсуа и мадам Клори быть всё время рядом.

— Витя, но наши девочки?

— Я всё сделаю так, как надо, не беспокойся.

— Да, Витя, ещё они сказали, что бы мы ни в коем случае не обращались в милицию, и не предпринимали никаких мер по освобождению. Сказали, что дети пока в безопасности, с ними хорошо обращаются, и будут хорошо обращаться, пока ты будешь делать всё правильно.

— Оля, я понял тебя, всё, успокойся, я буду постоянно держать тебя в курсе, всё пока, жди звонка.

— Как я понял, ситуация выходит из-под контроля. Так?

— Да, так, кто-то похитил моих детей и требует в обмен булаву.

— Я даже могу предположить, кто это сделал, здесь два варианта, либо это Арсен, либо… Нет, тот вряд ли. На такой шаг мог пойти только Арсен, и люди, которые за Вами приходили в госпиталь, это наверняка его люди, там возле квартиры, скорее всего тоже были они. Плохо это.

— Да уж конечно не хорошо! — Нервы у Позднякова тоже начали сдавать.

— Успокойтесь, лучше садитесь за руль, а я пока попытаюсь разведать обстановку, — Юрий Карлович свернул в ближайший карман на автостраде и остановился, что бы поменяться с Виктором Сергеевичем местами.

Выехать вновь на автостраду Поздняков не успел, зазвонил его телефон, и пришлось вновь остановиться. На этот раз номер был не определён.

— Алло? — Ответил он в трубку.

— Это хорошо, что ты быстро взял телефон, — услышал Поздняков спокойный, очень уверенный в себе голос, — теперь слушай меня внимательно.

— Кто Вы, с кем я разговариваю?

— Я сказал тебе слушать, а не задавать ненужных вопросов. Ты уже успел поговорить с женой? Не отвечай, судя по тому, что линия была занята, успел. Значит, она ввела тебя в курс дела. Так вот, ты сделал несколько ошибок, первая заключалась в том, что сразу не отдал мне булаву, вторая, что связался с этим проходимцем Шмыголем, так вот, третьей ошибки я не допущу. Ты сейчас едешь в Киев, и везёшь с собой артефакт, это хорошо. Сразу по приезду, ты передашь его мне, а в обмен получишь, то, что для тебя должно быть дороже этой железяки. Понял меня?

— Да, понял, но я должен иметь гарантии, что с детьми ничего не произойдёт.

— Гарантии, это твоё правильное поведение, их дальнейшая судьба, зависит полностью от тебя, так, что приезжай быстрее, и прошу тебя, не устраивай больше гонок и побегов, за тобой постоянно будут следить мои люди. Так, что жду тебя.

— Но как я узнаю, куда и кому везти…

— Я тебе ещё перезвоню, — ответил абонент и отключился.

— Не нужно пересказывать ваш разговор, — предупредил Шмыголь повернувшегося к нему Позднякова, — я всё слышал, да это Арсен. Он решил сыграть не по правилам, не похоже это на него, но видимо я недооценил важности этого предмета. Хорошо, значит, правила игры будем менять.

— Но он сказал, что бы я ничего не предпринимал.

— Я слышал это.

— Он сказал, что от моего поведения будет зависеть жизнь моих детей.

— Это я тоже слышал, да вот только есть определённая статистика.

— Какая?

— В большинстве случаев, если жертва шантажа идёт на поставленные условия и соглашается на обмен, то заложники редко остаются живыми. Это свидетели, а свидетели никому не нужны. Нет, меры предпринять надо, причём такие меры, чтобы он не смог ничего сделать.

— Но он сказал…

— Виктор Сергеевич, это только слова, если он нарушил один раз правила игры, он нарушит их и во второй, и в третий, и в десятый раз. Пойдя на такой поступок, он начал игру ва-банк, поймите это. И он сделает всё, для того, что бы ни один из его соперников не узнал о такой игре, а это значит, что после передачи артефакта, не останется в живых ни кто, включая и меня. А мне моя жизнь ещё пригодится. Поэтому, не стоит стоять, выезжайте на дорогу и вперёд, только сильно не спешите, проблемы с полицией нам сейчас не нужны, держите максимально допустимую скорость. А я займусь решением проблемы.

Виктор Сергеевич выехал на автостраду и влился в поток машин, а Юрий Карлович достал свой портфель, извлёк оттуда около десятка телефонов, разложил их на заднем сиденье, куда переселился из-за руля. Потом открыл блокнот, начертил там какую-то замысловатую схему и начал по очереди обзванивать нужных людей, причём с каждым говорил по разным телефонам. Так он работал около двух часов, говорил тихо, Виктору Сергеевичу почти ничего не было слышно, но и из того, что дошло до его ушей, он ничего не понял.

— Ну вот, — заключил переговорный процесс Юрий Карлович, — машина запущена. Теперь наша с Вами задача целыми и невредимыми добраться до Киева. Но скажу сразу, это будет нелегко. Думаю, что нам будут мешать.

— Умеете, Вы успокоить, Юрий Карлович. — Не нашёлся, что ответит на такое заявление Поздняков.

— Единственное, что могу сказать, Вам точно, так это то, что до Украинской границы нам ничего не угрожает, здесь ни один из них не решится на активные действия, поэтому можете ехать спокойно, а я пока с Вашего позволения отдохну. Следите за горючим, обязательно нужно будет заправиться перед самой границей. По расчетам, мы должны быть там приблизительно через шесть часов. Вы как себя чувствуете? Сможете столько времени провести за рулём?

— Да, конечно.

— Тогда удачи, я отдыхаю, хотя нет, ещё, не забудьте перед границей заехать куда-нибудь перекусить.

— Хорошо.

Белый «Форд» стремительно приближался к границе, навигатор вовремя подсказывал, где необходимо свернуть, на какую трассу перестроиться, в каком месте лучше заправиться, что бы надёжно ехать дальше. Виктор Сергеевич, не задумываясь, выполнял все рекомендации девушки из навигатора, а Юрий Карлович мирно спал на заднем сиденье автомобиля. Он не просыпался даже на остановках. Дорога оказалась более утомительной, чем представлял себе Поздняков. Ровный асфальт, без ям и колдобин, усыплял бдительность, Виктор Сергеевич даже несколько раз поймал себя на мысли, что вот-вот заснёт, тогда он отключил круиз-контроль и начал чаще перестраиваться из ряда в ряд. Это помогло, необходимость контролировать скорость и частые перестроения, привели сознание в норму и прогнали сон.

Глава 19

Крышаков, стоял перед развалившемся в кресле хозяином как нашкодивший мальчишка. Он переминался с ноги на ногу и не знал, что ответить на все претензии, которые предъявлял к нему человек со стаканом виски в руке.

— Ты, полный кретин, идиот, провалить такую хазу. Как ты мог оставить его без присмотра, да ещё и дать сбежать? Почему не нашли сразу, зачем было кончать девку?

— Так, она же его выпустила, больше некому.

— И что? Что с того, что она? Ну, выпустила, так надо было не над ней издеваться, а его ловить, а ты, сука. Садист хренов решил над бабой поизголяться. И что теперь? Клиента нет, предмета, который ты должен был у него забрать, нет, хаза провалена. Да ещё и полиция всей Европы на тебя охоту устроила.

— Так искали мы его не нашли, не иначе к кому-то в дом попросился.

— К кому в дом? Ты, придурок, кто там двери откроет, да ещё и русскому похожему на отбивную? А коль и не нашли, почему в доме всё не зачистили? Нет, они, герои бабу на дыбу повесили и смылись. Ничего, двое уже в тамошней ментовке сидят, я просто уверен, что они много уже напели тамошним операм, и про тебя, и про то, как ты над бабой этой, да клиентом измывался, они на себя ничего не возьмут, всё на тебя спихнут. Ничего, а я вот возьму да и сдам тебя ментам местным.

— За что? — Спросил «Крыша» в недоумении.

— А вот за что, полюбуйся, — хозяин протянул Крышакову планшетник, который лежал у него на коленях, там был открыт сайт Интерпола, на котором красовалась фотография Крышакова, с полным описанием его богатой биографии и с перечнем статей, по которым он подан в розыск. — Любуйся, кретин. Думаю, наши менты, будут только рады сдыхаться от тебя, и передать тамошним, или у себя закрыть. Все твои выкрутасы, они на пожизненное тянут.

— Жора, не губи, мы же с тобой, сколько лет вместе. Ты не посмеешь меня ментам сдать.

— Ты, как был «Быком» так им и остался, ты, что меня с собой равняешь? Ты забыл, сколько я твоих косяков за это время исправлял? Забыл, сколько раз от ментов спасал, да если бы не я ты давно уже сгнил бы на зоне. Я из тебя человека пытался сделать, вон с генеральскими погонами на плечах ходишь, пускай и потешные войска, да народу всё равно, они увидели большие звёзды на плечах, сразу тебя считают уважаемым человеком. А ты так меня подставил, и теперь говоришь, что я не посмею. Да ты и меня спалил вместе с этой самой хазой. Не дай Бог, Швейцарские менты начнут копать, и на меня выйдут, тогда тебе даже зоны не видать, в асфальт закатаю. А теперь пошёл вон, иди, делай, что хочешь, но что бы без булавы на глаза мне не попадался. Понял?

— Понял, Жора, спасибо, Жора, я всё сделаю, я достану этого «лоха».

— Иди, доставай, только походу не «лох» он, коль умудрился вас сделать, а вот ты вполне можешь в петушином углу оказаться, если не сделаешь всё, так как надо и не принесёшь мне булаву. Хотя, там, в Швейцарии это даже приветствуется, ты на ихней зоне уважаемым человеком будешь, — усмехнулся Жора, — всё пошёл вон свадебный генерал.

Крышаков вышел, на его лице боролись злость, подобострастие, зависть и страх. Он одновременно боялся своего старого компаньона и подельника, боялся за изворотливый ум и способность из всех дел выходить сухим, боялся за его влиятельность и большие связи не только в криминальном мире. По большому счёту тот уже давно отошёл от криминала, имел очень приличный бизнес, мандат депутата Верховного совета и много связей, как в правительстве, так и в крупном бизнесе, который в принципе своём, в этой стране зародился на криминальной почве.

Крышаков завидовал ему, потому, что когда-то они начинали вместе, в одной доморощенной «качалке», оттуда вышли на улицу, и были рядовыми бойцами в одной из провинциальных банд. Но на каком-то этапе Жора сумел пробиться наверх, а «Крыша» пошёл на зону. Так их пути на время разошлись, а когда Крышаков вернулся, Жора уже был уважаемым бизнесменом, но он не забыл старого приятеля, взял к себе, и даже назначил помощником депутата, когда пробился во власть. Сделал из него генерала казачества и в последнее время Крышаков разъезжал на автомобиле, в котором висел генеральский китель. Это было удобно, часто менты, остановив на дороге и увидев китель, даже не проверяли документы, просто желали счастливой дороги и отпускали.

Но одновременно «Крыша» и ненавидел своего бывшего приятели и нынешнего покровителя, ненавидел всё за ту же изворотливость, удачливость и умение жить не так как живёт он. И эта ненависть была настолько глубока, что всякий раз, когда они встречались, Крышаков готов был голыми руками задушить Жору, порвать его на куски, почему-то он был уверен, что та жизнь, которой живёт хозяин, должна принадлежать ему. Он и сейчас готов был достать пистолет и расстрелять сидевшего напротив него, но не мог, знал, что даже не успеет перезарядить оружие, его тут же и прикончит охрана. Нет, нужно было действовать более разумно, сначала нужно было добыть булаву, а вот потом, вооружившись её магией, покончить с хозяином и по праву занять его место.

«Крыша» покинул особняк на окраине Киева в сопровождении восьми машин с полным комплектом бойцов, и направился к границе. Он ехал навстречу Позднякову, всего было три дороги, по которым тот мог поехать, миновав границу, все эти три дороги нужно было перекрыть, чтобы не пропустить белый «Форд», это была последняя надежда Крышакова, и он готов был пойти на всё, лишь бы добыть заветную булаву. Жора всего не знал, точнее Крышаков доложил ему не всё. Там в Европе у него остались люди, его личные люди, которые всё-таки вычислили Позднякова. Им удалось просчитать по какому маршруту тот поедет, и вот теперь они плотно сидели у него на хвосте, на предельном расстоянии, очень аккуратно, так, что бы ни Виктор Сергеевич, ни тем более опытный Шмыголь не смогли заметить слежку.

Выехав за пределы города, он остановился, собрал возле себя старших групп, наметил маршруты, точки встречи, ещё раз напомнил всем угрозы хозяина, хотя они в принципе касались только лично его, но Крышаков решил, что если людей немного припугнуть, то они будут более ревностно относиться к своему заданию.

— Всем всё понятно? — Уточнил он.

— Да, всё, — хором ответили люди.

— Тогда по коням и с Богом. — Скомандовал он сел в свою машину и поехал во главе одной из групп, на самое, как ему казалось вероятное направление движения белого «Форда».

…

Солнце уже давно село, сумерки сменились ночной темнотой, перед глазами были только лучи фар и огни впереди идущих машин. Оставалось совсем немного до границы, нужно было выбрать место для последней заправки, Виктор Сергеевич не стал останавливаться на нескольких небольших АЗС, он искал приличную стоянку, где можно не только заправить автомобиль, но и самим поесть что-то горячее. Последний раз они ели шесть часов назад, Всё это время Юрий Карлович спал, а Виктор Сергеевич довольствовался только двумя чашками кофе, которые успел выпить на предыдущих заправках. Наконец впереди показалась ярко освещённая стоянка, машин было много, легковые, автобусы, караваны и огромные фуры. Это был главный признак, по которому можно было определить, что на стоянке есть ресторан, в котором неплохо кормят. А может и не только ресторан, такой придорожный кемпинг наверняка должен иметь и душ. Виктор Сергеевич просто чувствовал, как вся одежда давно уже прилипла к телу, ему казалось, что отдирать её придётся вместе с кожей, чего конечно ни как не хотелось. В этой ситуации мог помочь только прохладный душ, который освежит и придаст силы.

Родная земля встретила не дружелюбно, если на таможне так мельком посмотрели в багажник, то пограничник, на паспортном контроле долго рассматривали паспорта, сверяли с какими-то списками, потом вызвал другого, скорее всего старшего смены и отдал паспорта ему. Тот, второй тоже сначала пристально рассматривал документы, а потом куда-то с ними ушёл, это взволновало Виктора Сергеевича.

— Странно они ведут себя, — обратился он к Юрию Карловичу.

— Ничего странного, — невозмутимо ответил тот, — наверняка пошли кому-то докладывать. Вы же сами говорили, что за Вами не только бандиты охотятся, а и спецслужбы двух государств. Значит, границы оповещены о возможном Вашем, ну теперь и моём появлении.

— Тогда почему таможня не проверяла?

— А зачем, им нужно задержать раритет, с последующей передачей его государству, а пропустить в страну, это две разные вещи. Таможенников наоборот предупредили, чтобы они не трогали, или Вы не заметили, с каким интересом они смотрели на Ваш рюкзак?

— Если честно, то нет, не заметил.

— Ну, ничего, сейчас нам паспорта вернут, и мы поедем дальше, вот только о нашем прибытии будут уже знать заинтересованные лица. Хорошо, если это будет Арсен, или тот, кто выиграл аукцион, тогда нам дадут возможность спокойно доехать до Киева, если нет, придётся ждать всевозможных неожиданностей.

— Я уже говорил Вам, что Вы умеете успокаивать?

— Кажется да, — улыбнулся Шмыголь. — А вот и наши паспорта.

Вернулся старший смены, и протянул им проштампованные паспорта.

— Прошу прощения, господа за задержку, просто у нашего работника возникли некоторые подозрения, в действительности Ваших выездных виз, пришлось дополнительно проверить.

— Надеюсь, всё решилось положительно? — Уточнил Юрий Карлович.

— Да, конечно, он просто ошибся, у Вас всё в порядке, можете проезжать, счастливого пути.

— Спасибо.

— Не пойму, причём здесь выездные визы, мы же возвращаемся.

— Виктор Сергеевич, но должен же он был, как то объяснить, почему вдруг задержал нас при въезде, почему не пропустил сразу. Паспорта у нас действительные, нарушений нет, и его поведение совсем необоснованно.

— Понятно. Тогда вперёд на Киев.

…

— Арсений Петрович, разрешите? — Референт заглянул в кабинет Арсена, тот не смотря на поздний час, ещё сидел за столом, и что-то писал.

— Да, что тебе? — Он оторвался от работы.

— Арсений Петрович, они пересекли границу.

— Что, кто пересёк? — Не понял сразу Арсен.

— Вы просили сообщить Вам, когда Постников пересечёт границу и где, так вот они въехали в Украину, вдвоём.

— Ах, да, спасибо. Что-то ещё?

— Да, у них на хвосте висели две машины.

— Кто такие? — Оживился Арсен.

— Не удалось выяснить, но явно не полиция.

— Почему так решили? Хотя, ладно, какая разница. Те машины задержали?

— Насколько могли, придержали.

— Хорошо. Постоянно контролировать движение.

— Я понял.

— И вот, что ещё, если висели на хвосте, наверняка попытаются перехватить, нужно их подстраховать.

— Но как? Мы не сможем контролировать всю дорогу, у нас просто не хватит сил.

— Яша, — Арсен понизил голос, это говорило о том, что он начинает нервничать, — мне плевать как, для меня главное, что бы груз прибыл в Киев, и лежал вот на этом столе. Ты понял?

— Я понял, Арсений Петрович.

— Вот и хорошо. Что дети? Как ведут себя?

— Спокойно.

— Мы не должны им дать понять, что им угрожает опасность. До того момента, пока папа не передаст нам булаву. Потом всех в расход.

— Я Вас понял.

— Всё, иди, занимайся, и обо всех отклонениях сообщай мне немедленно.

— Слушаюсь.

Референт вышел, а Арсен вновь склонился над бумагами.

…

Мария, в который раз подошла к зарешёченному окну, открыла створку, подёргала вмонтированную в стену кованую решётку и вернулась назад, за стол. Прошло уже больше суток, как их троих, её, сестру Татьяну и Люка, встретили перед домом, в котором они снимали квартиру, насильно затолкнули в микроавтобус и привезли сюда, в особняк на краю Киева. Особняк разместился в сосновом бору, высокий каменный забор, с колючей проволокой по верху, массивные глухие ворота, открытый бассейн на территории, и огромный особняк, всё это было построено в сосновом бору, причём так, чтобы сохранить максимум деревьев. Чуть в стороне на территории размещался небольшой флигель, именно возле него остановился микроавтобус, двери открылись и молодых людей, проводили прямо в дом. Две спальни, столовая, кухня, санузел, всё, плюс окна с решётками и бронированные двери. Человек, встретивший их в доме, провёл всех в середину, показал расположение дома, открыл холодильник, указал на продукты.

— Размещайтесь, продуктов вполне достаточно, так, что можете отдыхать, не думая ни о чём. Единственное требование сдать мобильные телефоны. Пока будете себя прилично вести, до тех пор Вам ничего не угрожает. Как только Ваш отец вернётся с интересующим нас предметом, мы просто обменяем Вас и всё.

— А если он не вернётся? — Спросила Татьяна.

— Ты, что думаешь, что он способен променять Вас, на какую-то мифическую железяку?

— Нет, но мало ли что может произойти?

— Это самый худший вариант и для него и для Вас, так, что прошу просто о нём не думать. Да, и вот, что ещё, не пытайтесь бежать, это невозможно. Если что-то Вам понадобится. Есть телефон, он внутренний, просто наберите сто и скажите дежурному, что Вам нужно.

Мария отошла от окна, села за стол.

— Люк, подумай ещё раз, может можно, что-то сделать, что бы сбежать отсюда. Мне кажется, они не выпустят нас живыми.

— Почему ты так думаешь? Они же обещали, сказали, что как только месье Виктор вернётся, они обменяют нас на булаву.

— Это может быть там, у вас во Франции такие честные бандиты, у нас совсем по-другому, у нас живых свидетелей не оставляют.

— Мадмуазель Мария, мне кажется, Вы сильно преувеличиваете.

— Перестань называть меня мадемуазель, мы с тобой сколько раз уже договаривались, что будем на «ТЫ», и без всяких там мадемуазель. — Рассердилась девушка.

— Хорошо, я постараюсь, но мне трудно вот так сразу, а когда я волнуюсь, я тем более теряюсь в вашем языке.

— Люк, миленький, — обратилась к молодому человеку Татьяна, — не нужно в языке нашем ориентироваться. Ты лучше придумай, как нам выбраться отсюда, ты же полицейский.

— Мадемуазель Таня, я не супермен, я только полицейский.

— Но ты же мужчина, это мы с сестрой женщины, хоть что-нибудь. Они точно нас не отпустят.

— Хорошо, я попробую. — Согласился Люк.

— Попробуй, миленький, попробуй. — Татьяна встала и подошла к окну, — ой, смотрите, что-то у них там произошло, — воскликнула она.

Все трое прильнули к окну, на хорошо освещённой площадке перед домом стояло два микроавтобуса, в них спешно грузились вооруженные люди, все как на подбор в чёрной униформе.

— Один, два, три… — Мария считала, сколько людей садилось в автобусы, — по двенадцать человек, не считая водителей, всего двадцать шесть. — Подвела она итог. — Интересно сколько у них всего здесь охраны? Там возле ворот в сторожке остались двое, это видно отчётливо. Раньше по территории ходило два спаренных патруля, я это тоже видела, сейчас их не видно.

— Они могут где-то сидеть, отдыхать, — предположила младшая сестра.

— Это вряд ли, за то время когда я наблюдала, они не отдыхали, только менялись.

— По углам забора и возле ворот я заметил видеокамеры, и вон на доме тоже есть, — уточнил Люк, значит, они могут обойтись без патруля, по крайней мере, в экстренных случаях. Может такой случай настал, и они сняли патруль?

— Может быть. — Согласилась Мария. — А что если претвориться больной и вызвать дежурного, тогда можно его…

— Что его? — Не понял Люк.

— Ну, того, грохнуть.

— Что сделать?

— Оглушить и попытаться выйти.

— Оглушить его может и можно, но вот как выйти? Через забор не перескочить, а в ворота не пройти, там охрана, причём вооружённая.

— Тогда нужно проникнуть в дом, и захватить заложника, я видела, хозяин дома здесь и машина его из гаража не выезжала, — предложила Татьяна.

— Очень смело, мадемуазель, Вы читаете слишком много детективов.

— А, что разве это не выход? — Обиделась девушка.

— Конечно выход, да вот только нам до дома добраться не удастся, камерами всё просматривается, как только мы появимся на улице, нас тут же заметят, и нейтрализуют.

— Да, здесь я с Люком согласна, — поддержала молодого человека Мария. — Симулировать болезнь конечно можно, да вот выйти у нас не получится.

— А если симулировать аппендицит, тогда они просто должны будут вызвать скорую.

— Ничего они нам не должны, — огрызнулась Мария, — уколят что-нибудь обезболивающее и оставят дожидаться перитонита. Но то, что выйти из дома мы сможем, только лишь вызвав охранника, это факт. Надо выбираться, а там будь, что будет. Но только не сейчас, давайте сейчас сделаем вид, что ложимся спать, уже поздно, а часа через три, под утро я, или Таня, кто то, заболеет.

— А если эти к тому времени вернутся? — Заволновалась Татьяна.

— Тогда будем сидеть, и ждать пока они нас прикончат, — зло ответила старшая сестра. — Всё, пошли спать. Кто будет дежурить?

— Ложитесь отдыхать, я подежурю, — сказал Люк, — заодно посмотрю, что будет твориться во дворе.

— Сейчас уже половина первого ночи, может операцию спланировать часа на три?

— Если всё будет тихо, то я разбужу вас в это время, согласился Люк.

Они выключили свет в столовой, где сидели и разошлись по спальням, Люк сделал вид, что лёг, но потом тихонько вернулся в столовую и, не включая свет, уселся возле окна, отсюда лучше всего просматривался двор перед главным зданием.

…

Телефон ожил сразу, как только выехали с территории пограничного контроля. За рулём сидел Шмыголь, и Виктор Сергеевич мог моментально отреагировать на звонок.

— Молодец, не расслабляешься, — услышал он в трубке всё тот же незнакомый голос, — и мне нравится, что ты не задерживаешься в дороге, так и продолжай. Я знаю, что тебя постоянно ведут, даже догадываюсь кто это, но ты не переживай, коль мы с тобой заключили сделку, значит половину твоих переживаний я взял на себя. Твоя задача как можно быстрее доехать до Киева.

— Я понял, что от меня требуется, но я хочу иметь гарантии, я услышать своих детей.

— Это невозможно.

— Почему?

— Ты на время смотрел, когда задавал этот вопрос?

— Причём тут время?

— Притом, что они уже спят давно. Можешь не волноваться, я поселил их во флигеле, прямо под окнами моего кабинета, около часа назад во флигеле погас свет. Я же тебе сказал, что пока ты выполняешь все мои условия, им ничего не угрожает. Они находятся в хорошем помещении с холодильником забитым продуктами, единственное неудобство, решётки на окнах и запертые двери, но это для их же безопасности, так, что не переживай, а просто быстрее езжай. — В трубке послышались короткие гудки, на том конце прервали разговор.

— Он сказал, что за нами хвост, — обратился Виктор Сергеевич к Шмыголю.

— Да, я слышал, Арсен говорит достаточно громко. Странно, но я не заметил хвоста, значит это либо профессионалы высокого класса. Либо Арсен блефует, что на него не похоже. Вот и думай теперь, что делать, и ехать нужно и хорошо бы переночевать здесь на границе, по крайней мере, безопасно.

— Какое, переночевать, Вы же слышали, что он сказал. — Возмутился Поздняков, — дети в безопасности, до тех пор, пока мы выполняем его условия, нет, ночевать мы не будем, мы поедем дальше и немедленно.

— Да, не вопрос, поедем, конечно, только не волнуйтесь.

— Вы в своём уме? Не волнуйтесь, как можно не волноваться, когда такое творится?

— Виктор Сергеевич, я же Вам уже говорил, что если пустить это дело на самотёк и понадеяться на слово Арсена, то ни мы с Вами, ни Ваши дети, живыми из этой ситуации не выберемся. Я уже предпринял меры, для того, что бы сыграть на опережение, машина запущена, поэтому даже лучше, если мы немного протянем время, по крайней мере, мои люди смогут что-то предпринять и не в спешке.

— Я понимаю, Вас, но поймите и Вы меня, я не могу сидеть спокойно, когда девочки в опасности. Если за нами следят, то они тут же доложат, этому Арсену, что мы остановились, и здесь неизвестно, что он предпримет в следующий момент.

— Хорошо, едем дальше, — машина сорвалась с места, покидая небольшую стоянку, и направилась к трассе, ведущей на Киев.

Приграничный населённый пункт быстро закончился. А вместе с ним закончилось и освещение трассы, движение оказалось не настолько интенсивным, как по ту сторону границы, да и качество дороги сразу почувствовалось, хотя утяжелённый «Форд» шёл достаточно мягко. Встречные машины почти отсутствовали, сзади на почтительном расстоянии был виден свет фар нескольких автомобилей, но был ли это хвост, или машины просто шли в том же направлении непонятно. Юрий Карлович держал достаточно высокую скорость, иногда даже выходя за пределы допустимого, полупустая трасса позволяла такой режим. Ночь, в это время водители предпочитают спать, возле заправок стояли целые колонны фур, водители отдыхали, правда встречались и такие, кто спешил к границе, в надежде, что ночью, будет проще и быстрее её пересечь.

…

Крышаков остановился перед въездом в небольшую деревеньку, здесь когда-то был оборудован стационарный пост ГАИ, теперь от него осталась только бетонная будка, в виде большого скворечника, с выбитыми окнами и остатками краски на стенах. Он велел водителям ехавших с ним машин убрать транспорт с дороги. Неподалёку была посадка, к ней вёл просёлок, туда и отогнали машины. Часть людей осталась там, а часть разместилась в старом помещении поста. Людям, оставленным здесь, не повезло, будка давно уже напоминала скорее туалет, для проезжавших мимо автомобилистов, нежели пост ГАИ. Похоже, давно облюбовавшие эту трассу дальнобойщики, таким образом, мстили взимавшим с них когда-то мзду охранникам правопорядка. И не пропускали случая, оправить в ней свои естественные надобности.

— «Крыша», слышь, да тут невозможно находиться, — пожаловался Крышакову один из бойцов.

— Да, мне насрать, возможно, или нет, сказано сидеть там и не высовываться, значит сидеть там.

— Да, побойся Бога, ты сам зайди туда и посмотри, там места живого на полу нет, а вонища такая. Что задохнуться можно.

Крышаков подошёл к дверям, посветил фонариком, немного постоял, подумав.

— Ладно, идите к машинам, только не спать мне там, следить, и как только я остановлю клиента. Сразу ко мне, машины перекрывают ему дорогу, а вы все заходите сзади. Понятно.

— Понятно, — ответил боец, — пошли, братва, на свежий воздух. Все слышали, как действовать?

Глава 20

Небо начало понемногу сереть, но ночная темнота в лесу ещё сохранялась. Свет в окнах на втором этаже горел долго, но уже час, как и в той комнате, легли спать. Или может просто покинули её. Люк не знал, что это за комната, но предполагал, что это апартаменты хозяина дома. Он видел на неплотных шторах тень человека, который подходил к окну, иногда отодвигал штору и смотрел на улицу. Он ходил по комнате, разговаривал по телефону, во время разговора жестикулировал. Видимо он был взволнован, долго не ложился спать, но скорее всего дела все были улажены и под утро он успокоился, погасил свет, значит, пошёл спать, а может, лёг прямо там, в кабинете, скорее всего, конечно это был кабинет.

«Пора, — подумал молодой полицейский, — пойду будить девушек».

Он тихонько постучал в спальню, где отдыхали сёстры, Мария тут же откликнулась, спала чутко.

— Кто там?

— Это я, мадмуазель, пора вставать.

— Опять ты Люк со своим мадемуазель, — пробурчала девушка, сейчас Таньку разбужу и начну болеть, а ты иди, звони по телефону дежурному.

Люк подошёл к телефону и снял трубку, на другом конце ответили, правда с некоторой задержкой, скорее всего дежурный тоже дремал, а может куда отлучался.

— Что у вас, — голос был сонный, значит дремал.

— У нас девушка заболела, мадемуазель Мария, — взволнованно ответил Люк, — нужна срочная помощь.

— Что с ней, случилось, что до утра потерпеть не может?

— Я не знаю, я не доктор, но у неё сильно болит живот, она встать не может и даже разогнуться.

— Водички дай попить и всё пройдёт, — нехотя ответил дежурный.

— Что Вы там себе позволяете! — Татьяна выхватила у Люка трубку и прокричала, что есть сил. — У неё, похоже, аппендицит, её срочно в больницу нужно!

— Ты откуда малявка знаешь? — Спросил охранник, но сон в голосе уже пропал.

— У нас мама доктор, я знаю симптомы. У Марии уже было воспаление, но тогда сняли, сказали, что в следующий раз незамедлительно в больницу, иначе перитонит будет! — Она играла по-настоящему, кричала и даже срывалась на плачь, Люку даже показалось, что она на самом деле верит в то, что говорит.

— Хорошо, хорошо, успокойся. Сейчас что-то придумаем, — ответил охранник, волнение девушки передалось и ему. — Пускай потерпит немного, я сейчас доложу по команде, — и он положил трубку.

Делать было нечего, дежурный набрал внутренний номер, телефон долго не отвечал, но наконец, референт поднял трубку.

— Что случилось, ты на часы смотрел? — Раздражённо переспросил референт, он всего час как лёг спать, после того, как проводил хозяина до спальни.

— Я прошу прощение, но у нас ЧП.

— Что!

— Похоже у одной из гостей аппендицит.

— Ты откуда знаешь?

— Они позвонили, не на шутку взволнованы, кричат, вторая рассказывает, что у той уже было воспаление, но в первый раз сняли.

— Такого не бывает, ты идиот.

— Нет, бывает. У меня у самого было, первый раз в больницу положили, пролежал неделю. И домой отпустили, а ровно через год, еле успели до стола довезти.

— Точно?

— Да. Что делать?

— Вызывай к флигелю патруль, я сейчас спущусь.

— Какой патруль, все же уехали.

— Чёрт, точно, ладно, одного с КПП, на подстраховку.

— Понял. — Он положил трубку и набрал номер флигеля, — сейчас к Вам придут, сказал ответившему ему Люку и отбился.

— Чёрт, двое идут, — через некоторое время сказала Татьяна, она стояла у окна во второй спальне и наблюдала за улицей, — с двумя нам не справиться.

— Значит, попробуем играть дальше, ответила ей Мария.

Дверной замок щёлкнул, двери открылись, и референт в сопровождении охранника вошёл в помещение.

— Что у Вас здесь случилось?

— Маша, заболела, — ответила сестра, — у неё точно аппендицит. Её срочно в больницу надо, — в глазах у девушки стояли слёзы.

— Показывай, и не реви, а ты не стой у меня за спиной, — обратился он к Люку. — Где она?

— В спальне.

— Веди.

Мария лежала на кровати, подогнув колени под самый подбородок, и стонала.

— Ну-ка ляг на спину, расправься, — приказал ей референт.

— А Вы что доктор? — поинтересовалась Татьяна.

— Твоё какое дело?

— Я за сестру боюсь, может перитонит начаться. Если вовремя не успеть.

— Ложись, говорю на спину, — вновь приказал он Марии, а ты отойди и не путайся под ногами.

Старшая сестра тяжело распрямилась и легла на спину, референт подошёл к ней и попробовал прощупать живот, девушка взвыла от первого прикосновения.

— Чёрт, похоже, точно болит, — выругался он про себя, — звони дежурному, пускай скорую вызывает, — обратился он к охраннику, — а Вы грелку ей на живот положите. — Приказал он Татьяне с Люком.

— Вы в своём уме? Какую грелку, от грелки ещё хуже будет. Уколите её что-нибудь обезболивающее, пока «Скорая» приедет.

— Да нет у нас ни черта, такого. Пускай терпит. Всё пошли.

— Так сколько машина из Киева ехать будет, она может не дожить, — не унималась Татьяна, — нет лекарств, значит, сами везите.

— Тихо, — прикрикнул референт на девушку, — здесь в посёлке рядом больница есть. Машина скоро будет. — Попытался он успокоить взволнованных пленников.

— Ес, — воскликнула Татьяна, когда двери за посетителями захлопнулись, — у нас получилось.

— Ничего ещё у нас не получилось, — оборвала её сестра. Ну, приедет скорая. Они быстро выяснят, что я симулирую, что тогда?

— Нет, они без анализов ничего не выяснят, а значит, заберут тебя в больницу.

— Я одна никуда не поеду. — Категорично заявила старшая.

— Мария, не валяйте дурака, нам хоть одному, но надо вырваться отсюда, тогда можно связаться с местной полицией, и заявить о похищении.

— Нет, — она была непреклонна, — я вас здесь не оставлю.

— Хорошо, не будем спорить, дождёмся скорой помощи.

…

Небо начало сереть, белый «Форд» к этому времени уже прилично отъехал от границы и добрался уже до середины Ровненской области. Это была приблизительно половина пути. Виктора Сергеевича беспокоило молчание Арсена. Машины, шедшие сзади, так и держались на почтительном расстоянии, хотя трудно было по свету фар сказать это те же самые машины, или может другие. Впереди показались огни АЗС, Шмыголь сбросил газ, решил остановиться для дозаправки. Виктор Сергеевич только задремал.

— Что случилось? — Проснулся он.

— Ничего, спите, заправиться решил, пока темно и всё вроде спокойно, заодно посмотрим, что будут делать те машины, что сзади.

— А, хорошо. — Согласился Поздняков, и снова задремал.

Юрий Карлович долил бак до полного, рассчитался и собрался ехать, одна из следовавших сзади машин проскочила, не сбрасывая скорости, вторая тоже заехала на АЗС. Стёкла у обеих были не тонированные, и Шмыголь отчётливо увидел, что и в одной и в другой сидел только водитель. Он даже успел рассмотреть водителя второй машины, это была молодая, приятной наружности женщина, она остановилась у колонки как раз в тот момент, когда Юрий Карлович закрывал бак.

— И не боитесь Вы ночью, одна ездить? — Поинтересовался он мельком у девушки.

— Но Вы же не боитесь, — ответила та, ни чем не обязывающей фразой.

— Счастливого пути, — не стал он продолжать бессмысленный разговор.

— Что там, — спросил Поздняков, когда Шмыголь сел в машину.

— Да, чёрт его знает, одна пролетела мимо, не притормаживая, один человек за рулём, хотя не факт, может кто-то просто спать на заднем сиденье, а остановиться могут на следующей АЗС, и дождаться нас. Вторая заехала за нами, но в ней точно только одна молодая леди. Я думаю, что если это и хвосты, то они только сопровождают нас, в таком случае сюрпризы нужно ждать на дороге.

— Короче полная неопределённость.

— По крайней мере, можно сказать почти со стопроцентной вероятностью, что сзади нам ни что не угрожает.

Вторую машину они действительно заметили на АЗС, примерно через три километра, водитель, молодой парень заправлялся, пил кофе, и одновременно делал зарядку.

— Скорее всего, он тоже один, махнул Шмыголь головой в сторону АЗС.

А ещё через пару десятков километров белый «Форд» въехал в небольшую деревню. На улице уже начало рассветать, и на землю ложился туман. Машина проскочила деревеньку, не сбрасывая скорости, но к полному своему удивлению, Юрий Карлович увидел патрульную машину возле давно заброшенного поста ГАИ, постовой милиционер курил, опираясь на автомобиль. Увидев приближающуюся машину, милиционер медленно, как бы нехотя заглянул в салон, на крыше патрульной машины загорелись проблесковые маячки, и страж дорожного порядка, подняв жезл, сделал шаг навстречу приближающемуся «Форду». Ничего во всём этом не было неожиданного, кроме самого автомобиля в этом месте. Но Юрий Карлович не стал рисковать, он сбросил скорость и начал притормаживать. Поздняков проснулся и протёр глаза.

— Ух, ты ГАИ. Интересно, что они делают в этом селе?

— Как обычно, деньги зарабатывают, сейчас дадим два червонца и поедем дальше.

«Форд» приближался к милиционеру, что-то в его фигуре показалось Позднякову знакомым, он присмотрелся, и обомлел, в милицейской форме с жезлом к машине приближался Крышаков.

— Это не мент, — только и смог выдавить из себя Виктор Сергеевич.

Но этой фразы хватило Шмыголю, он мгновенно осмотрелся по сторонам, картина открылась неблагоприятная, в лучах восходящего солнца, в тумане, возле лесопосадки просматривались два легковых автомобиля, от них к посту ГАИ бежали несколько человек, явно не с граблями в руках. А с другой стороны к посту подъезжали два микроавтобуса, да ещё и сзади машины, которые ехали следом, подпирали. Он схватился за ремень безопасности, мгновенно защёлкнул его в штатном креплении.

— Пристегнитесь, — крикнул Позднякову и вдавил педаль газа в пол автомобиля. Машина мгновенно отозвалась и рванула вперёд.

Юрий Карлович резко вывернул руль, пытаясь объехать ряженого милиционера, тот бросил жезл потянулся к кобуре, но от машины окончательно не увернулся, его задело и бросило в кювет. Со стороны лесопосадки послышались автоматные очереди. В свою очередь микроавтобусы, остановились на дороге, заблокировав её, из них высыпали люди в чёрной униформе и открыли беглый огонь по нападавшим на машину Шмыголя. Юрий Карлович не стал разбираться кто за кого, он просто свернул на первый попавшийся просёлок, машину прилично подкидывало на ухабах, но она только набирала скорость, уходя всё дальше и дальше от опасного участка, а там позади, разгорался настоящий бой, в который ввязывались всё новые и новые силы.

Девушка на серебристой «Тойоте» попыталась прорваться сквозь огонь, вслед за Шмыголем, но шальная пуля пробила колесо и она зависла на самом выезде с трассы. Выскочив из машины, она кинулась в кювет, там было безопаснее, и, достав пистолет на всякий случай приготовилась отстреливаться, но поднимать голову не рискнула. Вторая машина остановилась возле, упавшего Крышакова, прикрыв его и машину. Двое молодых людей выскочили из салона и открыли автоматный огонь по людям в чёрной униформе. Бой длился не долго, люди в чёрном действовали более профессионально и очень скоро покончили с бригадой «Крыши», хотя и сами понесли потери. Старший группы дал команду осмотреться, загрузить своих, перевязать раненных, а сам пошёл к стоявшей на обочине «Тойоте». Как только огонь прекратился, девушка поднялась из кювета ему навстречу.

— Вы, идиоты, что вы натворили, кто Вас просил здесь бойню устраивать? — Напала она на старшего группы.

— Так они же в клиента стреляли.

— А на кой чёрт Вы трассу перегородили? Вот скажи мне, куда он делся? Где его теперь искать?

— А что нам было делать, когда здесь такое творится?

— Придурок, только и нашлась, что ответить девушка. Вас, зачем послали?

— Прикрыть его если надо?

— А Вы что сделали?

— Мы прикрывали.

— Вы не прикрывали. Вы, во-первых, трупов здесь наваляли, а во-вторых, загнали клиента неизвестно куда.

— Да не куда он не денется. Всё равно у нас его девки, приедет. — Махнул рукой боец.

— Девки, это тоже не вечно, ладно, что с тобой разговаривать, сам будешь перед «Хозяином» ответ держать, сейчас приберитесь здесь, пускай мне твои колесо поменяют, я поеду его искать, может недалеко забрёл.

— Колесо, это мы быстро, — обрадовался парень, что не сильно досталось, может и потом, в объяснениях с «Хозяином» всё обойдётся.

…

Начало рассветать. Чёрный «Мерседес Вито» спрятался в лесу, недалеко от высокой стены, с колючей проволокой по краю и видеокамерами на углах. Он стоял здесь уже давно, с места стоянки хорошо просматривались ворота и подъездная дорога, но то, что творилось по ту сторону стены оставалось загадкой. Три человека в чёрном, время от времени покидали салон, и обходили стену, пытаясь найти хоть маленькую возможность, чтобы проникнуть во двор. Они видели, как с территории выехали машины и уехали в сторону трассы, больше ворота не открывались.

— Надо, что-то предпринимать, иначе мы здесь можем просидеть до второго потопа, — произнёс один из пассажиров микроавтобуса.

— Что? — Поинтересовался второй. — Мы уже всё осмотрели, через забор нам не перепрыгнуть, да и камеры кругом. Только через ворота, но их разве что танком таранить можно. Да и неизвестно, сколько людей там внутри.

— Да, задачка, — подытожил разговор третий.

— Что за чёрт, — вдруг выругался водитель, он не принимал участия в обсуждении, не его делом было лазать по заборам, он был высококлассным водителем, и к операциям его привлекали только в этой роли.

— Что там Саша?

— «Скорая», кажется, она едет сюда.

Действительно с трассы в направлении особняка двигалась машина скорой помощи с включёнными проблесковыми маяками, она ещё была не видна от ворот, но скоро должна была проехать последний поворот и тогда её увидят и охранники и камеры.

— Быстро за мной, — с командовал старший группы.

Три тени выскочили из машины и понеслись к подъездной дороге. Они успели перехватить машину перед самым поворотом, буквально бросившись ей под колёса.

— Вы, что совсем ума лишились, или жизнь не дорога? — Водитель еле успел остановиться, чтобы не переехать одного из вдруг появившихся на дороге людей.

Но до конца выяснить причину столь неожиданного появления он не успел, двери распахнулись и его просто выволокли из машины, точно так же поступили и с остальными членами экипажа, врачом и фельдшером. Уже через пару минут вся бригада скорой помощи сидела в «Мерседесе».

— Быстро, у нас нет времени на разговоры. Куда едите, и зачем?

— Вон в тот особняк, вызов по подозрению на обострение хронического аппендицита, — ответила женщина врач.

— У кого?

— Нам не сказали, имени и фамилии, только возраст, двадцать три года, женщина.

— Понятно. Значит, поступаем следующим образом, — больше вопросов старший группы не задавал, — ты, и ты, он указал на водителя и фельдшера, остаётесь здесь, быстро меняйтесь с моими людьми костюмами. Вы, — он обратился к врачу, — с Вами сложнее, мы не можем рисковать настолько, что бы поехать без Вас, вдруг там действительно больной человек, поэтому Вы едите с нами. Всё понятно?

— Но… — начал, было, водитель.

— Не заставляйте меня применять крайние меры, — предупредил его вопрос старший, — быстро переодевайтесь. Будете здесь сидеть тихо, спокойно вернётесь домой. Саша, следи за ними, — приказал он своему водителю.

Мужчины по выражению лица поняли, что лучше не спорить, они послушно сняли свою униформу и отдали людям в чёрном. Старший группы забрал у водителя ключи, сбросил свою куртку, оставшись в одной футболке, и усиленная бригада вернулась к машине. Ровно через пять минут после остановки машина Скорой помощи продолжила движение, выехала из-за поворота леса, проехала последний прямой участок и остановилась перед закрытыми воротами.

Из калитки вышел охранник, вооружённый автоматом, подошёл к водителю, заглянул в кабину.

— Мы по вызову.

— Да, знаю я, — отмахнулся он от комментариев водителя, — скажи, пускай двери в салон откроют. — Двери салона отъехали на полозьях. Охранник заглянул вовнутрь. — Чего это вас так много?

— Полная бригада, — ответила женщина врач, сидевшая впереди на пассажирском сиденье, её голос слегка подрагивал, но охранник этого не заметил, — куда нам?

— Всё нормально открывай, — передал он команду в микрофон радиостанции, ворота начали открываться. — Вон к тому флигелю, — указал охранник, — проезжайте.

— Витя, ты понял куда ехать, — обратилась она к водителю.

— Да, — махнул тот головой въезжая на территорию.

Машина медленно проследовала к флигелю, там их уже ожидал референт, он, так же как и охранник заглянул сначала в кабину, потом в салон, удивился, что так много народа и наконец, разрешил, врачу выйти из машины. К этому времени подошли два вооруженных охранника.

— Там в середине две девушки и молодой человек, у одной подозрение на аппендицит, проходит только врач, остальные ждут на улице, если понадобитесь, Вас позовут. Предупреждаю сразу никаких лишних вопросов, у нас есть место, где Вас закопать, всех, и искать ни кто не станет. Всё понятно, Любовь Дмитриевна? — обратился он к врачу, прочитав её имя и отчество на бейджике.

— Да, — коротко ответила она.

— Тогда пошли, один со мной, второй здесь у дверей.

Водитель закурил, и собрался было вылезти наружу, но охранник тут же его окрикнул.

— Куда собрался? На месте сидеть.

— Да колесо, что-то гудит, назад бы доехать, выйду, ступицу пощупаю.

— Чему там гудеть? Машина новая совсем.

— Свежевыкрашенная, это в столице всё новое, а нам спишут, покрасят и отдадут, — посетовал в ответ водитель. — Больше стоим, чем ездим, сил уже никаких нет. Представляешь, один раз роженицу везли, так не довезли, прямо там, в машине и родила, хорошо, у нас Любовь Дмитриевна просто асс, спасла девчонку, а иначе померла бы, да и малыш тоже пока мы техпомощь ждали. Так я выйду, гляну?

— Ладно, погляди, — согласился охранник.

Старший группы вылез из-за руля, обошёл машину пощупал ступицу, покачал головой, потом подёргал колесо.

— Ну, что? — Охранник подошёл к нему и тоже склонился над колесом, разогнуться, ему уже было не суждено.

Сильным, но точным ударом его отправили с мир грёз, распахнув двери, старший группы закинул тело в салон, там его приняли, быстро замотали скотчем руки, ноги и заклеили рот, автомат припрятали.

— Витя, со мной, Коля страхуешь снаружи, — распорядился командир.

Две тени проскочили в помещение, там в первой комнате, за столом сидели двое, молодой человек и девушка, появление неизвестных встревожило их. Тревога отразилась на лицах, что моментально заметил охранник, он обернулся к дверям, но направленный в лоб пистолет и палец у рта вошедшего говорили очень красноречиво, что ничего предпринимать не нужно, просто не успеть. Командир глянул на девушку и взглядом спросил, куда идти дальше, та поняла, так же беззвучно головой указала на двери соседней комнаты, второй человек, подошёл к охраннику. Забрал у него автомат и вывел наружу.

Любовь Дмитриевна мягко прощупывала живот пациентки, та отзывалась всхлипыванием на каждое прикосновение, но опытный доктор видел, девушка симулирует. Она ещё раз прошлась руками по животу, потом посмотрела в глаза мнимой больной, там был страх, и мольба не выдавать её. Женщина в знак согласия медленно опустила веки и чуть заметно кивнула головой.

— Нужна срочная госпитализация, — сказала она.

— Коль нужна, значит поехали, — ответил стоявший в дверях, но это был голос не того человека, который привёл её к больной. Она подняла взгляд, вместо референта в дверном проёме стоял её новый водитель. — Поехали, и чем быстрее, тем лучше. Я так понимаю, девушка здорова? Но носилки нужны всё равно. Так?

Врач, ничего не понимая, кивнула головой.

— Витя, — позвал он, — бери молодого человека, и с носилками сюда, Николаю скажи, пускай двоих пакует, оставим в доме, один должен ворота открыть. И быстро мальчики, быстро. А ты не лежи, подхватывайся и к дверям, носить тебя здоровую по всему дому ни кто не собирается, — прикрикнул он на ничего не понимающую Марию.

— Я никуда без Люка и Тани не поеду, — возразила она.

— А тебя без них ни кто никуда и не повезёт, — огрызнулся командир.

Носилки уже стояли в коридоре, Мария подбежала к ним и улеглась, Любовь Дмитриевна встала возле неё, проводила носилки, потом села в салон, одного охранника и референта закинули в бесчувственном и обездвиженном состоянии в дом, после чего командир закрыл двери на ключ, который положил себе в карман.

— Ты сейчас проводишь нас до ворот, и скажешь, что бы открыли, — обратился он ко второму охраннику.

— Там некому говорить, все на выезде, только мы оставались, да ещё один на центральном посту.

— Вот и хорошо, значит, сам откроешь, и смотри без глупостей, садись рядом со мной, подвезу, так быстрее будет и спокойнее.

Открывать ворота пошли вместе, к счастью с этой стороны отсутствовала камера, охранник нажал кнопку, створки начали раздвигаться, и командир группы решил, что лишний шум им в ближайшее время просто не нужен, он усадил охранника на стул, примотал к нему скотчем, заклеил рот.

— Посиди так, пока кто-нибудь не вернётся, и самое главное тихо сиди, не дёргайся, а иначе, вот здесь, — он показал ему гранату, и сделал вид, что устанавливает её за спинкой стула, прижав к стене, — произойдёт маленький «БУМ», поверь мне, хоронить будет нечего. Понял? — Тот в ответ послушно кивнул головой. — Вот и молодец.

Машина скорой помощи сорвалась с места, и, включив сирену, помчалась по направлению к трассе, черный «Мерседес» покинул свою стоянку в лесу, выскакивая на дорогу, ведущую к трассе, вслед за скорой помощью. Сразу на выезде обе машины остановились, бригаде была возвращена их униформа и машина, а группа вместе с пассажирами пересела в «Мерседес». На удивление молодые люди не стали сопротивляться и расспрашивать, кто да зачем, не стали упираться и настаивать дальше ехать в больницу, они как то интуитивно поняли, что их спасают. А старший группы достал телефон, набрал номер и коротко доложил.

— Всё в порядке, они у нас.

— Молодцы, — ответил абонент, — они сделали своё дело, девочки в безопасности, — сказал он кому-то рядом.

Глава 21

Серебристая «Тойота» вот уже час тряслась по ухабам разбитой просёлочной дороги. Несколько раз девушка, сидевшая за рулём, на развилках видела удалявшиеся фонари преследуемого «Форда», это помогало её вовремя свернуть на нужный просёлок. И вот впереди показалась открытая местность, обширные поля, а далеко впереди белый «Форд». Она прибавила скорость, благо дорога была относительно ровная, но не рассчитала, точнее не заметила впереди огромную лужу. Сперва был небольшой пригорок, совсем незаметный, а вот за ним огромная, на всю дорогу, и длинной метров пять лужа, наполовину высохшая, но зато с глубокой колеёй. Залитой жидкой, противной грязью. Такие лужи бывают только в самой глубинке, там, где кроме тракторов не ездит никакой транспорт. Именно эту лужу преодолевал внедорожник Юрий Карловича, именно здесь он задержался настолько, что девушка смогла его заметить, но она-то этого не знала. «Тойота» взлетела на пригорок, пролетела несколько метров воздухе и плюхнулась на брюхо в самом центре лужи, моментально увязнув в ней. Двигатель ещё работал, колёса крутились, выбрасывая из-под себя фонтаны жидкой грязи.

— Чёрт! — Выругалась девушка, поняв свой полный провал, и заглушила двигатель. Всё больше можно было не спешить, самостоятельно ей из этой западни не выбраться.

В фонари белого «Форда» тем временем мелькнули вдали и скрылись за лесополосой. Она достала мобильный и набрала номер. Телефон долго не отвечал, наконец, в трубке послышался заспанный голос.

— Что тебе детка, зачем беспокоишь в такую рань?

— Арсен, я потеряла их. Здесь какой-то мудак на трассе охоту на них устроил, наши идиоты дорогу перегородили, и тем пришлось уходить по просёлкам, я за ними долго держалась, но попала в лужу, самой не выбраться.

— Ладно, не расстраивайся, это хорошо, что их ни кто не перехватил, теперь на проселках уже и не перехватят, значит, они спокойно доберутся до Киева, а здесь у меня есть чем их привлечь к себе. Отдыхай детка, а утром постарайся трактор найти. — Арсен положил трубку и собрался снова заснуть, когда где-то вдалеке послышался вой сирены, звук послышался сразу от ворот, а потом начал удаляться. — Это ещё что за чертовщина? — Он набрал внутренний номер референта, телефон не отвечал. Тогда Арсен позвонил на центральный пост.

— Слушаю Вас Арсений Петрович, — отозвался моментально дежурный.

— Что там за сирена?

— Это «Скорая» приезжала.

— А что у нас кто-то заболел?

— У одной из гостей приступ аппендицита, наверное, её увезли.

— Куда увезли? — Не понял Арсен. — Кто увёз?

— Наверное, в больницу.

— Что ты мне всё, наверное, да, наверное? — Не выдержал «Хозяин», — узнать и доложить, и Юру найди, куда он запропастился.

— Слушаюсь, Арсений Петрович, будет сделано немедленно.

Арсен бросил трубку. Сон как рукой сняло. «Нет, — подумал он, вот закончу это дело и на покой, нервы ни к чёрту, надо подлечиться, на курорт куда-нибудь съездить, всё решено, только с этим делом разберусь, возьму Алю и в Ниццу, на море». Он встал, накинул лёгкий халат и вышел из спальни. В доме было тихо, прислуга ещё спала, охрана вся выехала. Это было его распоряжение, оставить в доме всего три человека, двоих на воротах и одного на центральном посту. В принципе в своей жизни Арсен достиг таких высот, что уже давно ни кого не боялся, он мог бы спокойно жить вообще без охраны, но положение обязывало, да и вот для таких деликатных дел, как нынешнее, всё-таки нужны были проверенные люди. Он прошёл по коридору, зашёл в кабинет, и замер на самом пороге, за окном он увидел распахнутые настежь ворота. Зазвонил телефон, выводя его из оцепенения, он уже знал, что звонит дежурный охранник, для того, что бы сказать — заложники сбежали.

— Да, — коротко ответил Арсен, подняв трубку.

— Арсений Петрович, у нас ЧП, сбежали заложники.

— Где Юрий? — Тихо произнёс Арсен, он пришёл в ярость, и всегда в этом состоянии он говорил очень тихо и очень медленно, по спине охранника на том конце провода, пробежал холодок, тонкая струйка холодного пота скатилась между лопаток. — Немедленно ко мне.

— Его нигде нет, Арсений Петрович.

— Кто есть?

— Один охранник на КПП, но он связан и привязан к стулу, я хотел его отвязать, но он только мычал и мотал головой, я сразу побежал доложить.

— Всех кончу суки, найти из-под земли достать. Кто посмел? — Арсен бросил трубку, а охранник тут же метнулся на новый поиск.

Он сидел у себя в кабинете за столом и никак не мог побороть вспыхнувшую ярость, а в доме поднялась тревога, весь персонал. Кто ещё оставался на месте носился по дому, территории, заглядывал под каждый куст. Повар, горничная и личный водитель Арсена, бегали, не понимая, что произошло, и куда подевались все те, кто должен был заниматься поисками пропажи. Единственный охранник покинул центральный пост, и пытался руководить этим «Броуновским движением», но у него получалось очень плохо. Он несколько раз подбегал к флигелю, но есть кто-то внутри, или нет, понять не мог, двери были закрыты на замок, единственный ключ забрал с собой референт, окна были закрыты шторами, и в середине стояла тишина. Наконец он всё-таки решился пойти на КПП.

Охранник всё так же сидел на стуле, примотанный скотчем, обливался холодным потом, в его глазах читался не просто страх, а ужас. Как только дежурный начал к нему приближаться он вновь замахал головой, и стал что-то мычать. На этот раз коллега осмелился его не послушать, подошёл и на всякий случай, зафиксировав голову, сорвал со рта скотч.

— Чего ты мотаешь головой, как баран? Что случилось, куда все подевались?

— Не вздумай трогать меня, за спиной граната.

— Понял, — по телу пробежал холодок, дежурный порадовался, что не стал сразу отвязывать товарища. — Сиди спокойно, сейчас посмотрю.

Он отошёл чуть в сторону, присмотрелся издалека, ничего похожего на гранату не заметил, потом подошёл вплотную и основательно осмотрел стул, стену, самого товарища.

— С чего ты взял, что там граната? Нет там ничего.

— Так он мне её сам показывал, и сказал, что сзади стулом её к стене подопрёт.

— Придурок, развели тебя как «лоха» последнего, давай поднимайся быстро и на доклад к «Хозяину». Где твой напарник, где референт? — Он обрезал перочинным ножом скотч, которым был примотан тот к стулу. — Всё, свободен.

Освобождённый попытался встать, но тут же рухнул на пол, ноги затекли и не слушались его, да ещё и нервное напряжение сказалось.

— Вот чёрт, не повезло тебе приятель, ладно поднимайся, расслабься немного. Так что у Вас здесь произошло? — Дежурный помог товарищу подняться, и сесть на стул.

— Сам до сих пор понять не могу, приехала «Скорая», всё было нормально. Но эти санитары оказались совсем не санитарами, как только живы, остались, короче двое лежат во флигеле, меня здесь привязали, а гостей увезли с собой.

— Понятно. Ключи, где от флигеля?

— Кажется тот, что меня привязывал с собой забрал.

— На кой чёрт они ему?

— Не знаю.

— Ладно, отошёл немного?

— Ага.

— Тогда иди к «Хозяину», сам ему рассказывай, а я попытаюсь двери открыть, скорее всего «Болгаркой» придётся петли срезать.

— А может, вместе срежем, и пускай тогда референт сам докладывает, как ни как его косяк.

— Может и так, сейчас «Болгарку» принесу, да остальным скажу, чтобы не суетились, а ты пока к флигелю иди, да ворота закрой, что стоят до сих пор нараспашку.

— Спасибо тебе братан.

— Да, за что мне спасибо, спасибо «Хозяину» говорить будешь, когда он тебе жить дальше разрешит.

Арсен никак не мог успокоиться, он услышал вой работающей «Болгарки», подошёл к окну, там два охранника, дежурный и видимо, тот, что сидел невменяемым на КПП, срезали петли на дверях. Получалось с трудом, всё-таки двери были добротными, но дело двигалось. Одна петля отвалилась, они попытались поддеть двери ломом, те не поддались, приступили ко второй петле. Странно, но вид работающих людей немного успокоил Арсена, мысли потихоньку упорядочились, ярость сменилась расчетливостью, он вернулся за стол и начал размышлять.

«Что же получается? Кто-то, пока неизвестный, решился вторгнуться на мою территорию. Кто это мог быть? И почему они на такой шаг решились? Неужели думают, что я оставлю такую наглость без ответа? Или может меня перестали вообще воспринимать, как фигуру в этой игре, под названием жизнь? Кто, мог это сделать? Тот, кто выиграл аукцион у Шмыголя, мог? Теоретически мог. Кто это из оставшихся троих я не знаю, нужно было всё-таки поучаствовать, что бы знать победителя. Сейчас ни кто из них не признается. Но коль он уверен, что я вышел из игры, значит, мог решиться на такой поступок, тем более что наверняка уже заплатил Шмыголю аванс, а деньги терять не хочется. Кто ещё? Жора. Мог? Мог, он, насколько мне известно, тоже вышел проигравшим, и он предпринял попытку перехватить их сначала в Швейцарии, потом выслал людей на дорогу. Да, этот мог, но не должен был, он уверен, что справиться с ними на трассе, это его стихия, ещё с шальных девяностых, все трассы под контролем держал. Значит, ему незачем настолько рисковать, да и не умеет он обращаться с заложниками. Значит Жора, пока отпадает. Кто ещё? А может Шмыголь?»

«Болгарка» за окном перестала завывать, послышался грохот выломанной двери, Арсен поднялся и подошёл к окну. Из флигеля, поддерживая, чтобы не упали, вывели пошатывающихся референта и второго охранника.

«Ага, нашлись сучьи дети, — уже без злости подумал он, — сейчас всё встанет на свои места».

— Ну, что, Юра, рассказывай, как ты просрал всё дело, — совсем ласково спросил Арсен у своего референта, когда тот вошёл в кабинет. Не понравился референту такой тон, уж очень хорошо он успел изучить своего «Хозяина». Вот так ласково он разговаривал только с обречёнными людьми. — Что молчишь?

— Арсений Петрович, она заболела, и я вызвал «Скорую» из посёлка.

— Кто заболела, чем заболела, ты всё по прядку, со всеми мелкими деталями, у нас с тобой времени много.

— Я понял Арсений Петрович, — и референт начал рассказывать всё по порядку, во всех подробностях.

Арсену не было особо интересно, что он говорил, его интересовали другие вопросы. Кто это всё организовал, как заложники связались с внешним миром, откуда взялись в «Скорой помощи» бойцы. Он даже начал подозревать, что кто-то из его людей продался, а иначе чем объяснить такую согласованность действий.

— Так, хватит, я всё равно ничего не понимаю из твоего лепета. Иди, звони «Карпу», пускай срочно едет сюда и разбирается.

Карпов Игорь Яковлевич. Некогда работал «опером» в Киевском главном управлении КГБ, успел дослужиться до майора, но Украина стала независимой, КГБ прекратил своё существование на территории государства. Правда, большинство его служащих тут же перекочевали в созданную на его основе службу безопасности Украины. Но Карпов решил свою судьбу по-другому. Ему надоело жить на одну зарплату, к тому же мизерную и которая платилась далеко не регулярно. Он ушёл на вольные хлеба, тут-то его и подобрал тогда ещё молодой Арсен, он только становился на ноги, и ему нужна была, служба безопасности, такая. У которой имеются связи во всех структурах, а у Карпова они имелись. К тому же Карпов был хорошим «опером». Арсен пообещал ему высокую зарплату, возможность заниматься тем, что он хорошо умеет делать и практически неограниченные возможности. Карпов согласился, и с тех пор работал на Арсена. Единственное, от чего он отказался, так это грубое нарушение закона. Хоть он и покинул ряды охранников правопорядка, но и в уголовную среду проникать не собирался. Так и жил на грани, хотя прекрасно понимал, что эта грань очень зыбкая. И что его работодатель не особо считается с уголовным кодексом, но, тем не менее, всё это время Карпову удавалось лавировать. Он проводил расследования, предупреждал всевозможные поползновения со стороны конкурентов, обеспечивал работу службы безопасности. В совё время организовал охранную фирму, которая предоставляла вполне легальные услуги не только предприятиям Арсена, но и сторонним, с этого жил, причём жил очень даже не плохо.

Он прибыл на территорию спустя час после того, как его вызвали с двумя своими помощниками, и тут же приступил к делу. Вместе с референтом они осмотрели всю округу, прогнали все видеозаписи, и наконец, Игорь Яковлевич, пришёл к Арсену с докладом. Он разложил на большом столе перед Арсеном схему участка с прилегающей территории, распечатанные кадры видеосъёмки, потом сел в кресло перед столом и закурил. Карпов был единственным человеком, которому Арсен позволял буквально всё, в том числе и курить в его присутствии и в его кабинете.

— Ну, не томи, рассказывай, что накопал, — не выдержал хозяин кабинета.

— Плохо дело Арсен.

— Что так?

— Тебя бояться перестали, а значит уважать, это говорит, о том, что тебя списали со счетов.

— Не хочешь ли ты сказать, что и сам готов переметнуться к новому «Хозяину»?

— Куда, мне, я человек уже не молодой, да и привык я к тебе.

— Тогда не томи, рассказывай.

— Смотри, — Карпов поднялся, затушил в пепельнице сигарету и подошёл к столу со стороны хозяина. — Здесь, долго стояла машина, вот на кадрах, она еле, еле просматривается, в машине было не менее трёх человек, они оставили следы, грунт влажный после недавних дождей. Вот отсюда ехала «Скорая», здесь на кадрах сквозь деревья видны маячки и фары, а вот в этом месте, не доезжая до поворота, она остановилась, и простояла минут пять, потом поехала дальше. Предположительно её просто перехватили и подменили экипаж. Вот она подъехала к воротам, видишь, водитель старается спрятать лицо от камеры, это не медработник, ему, чего опасаться, этот похож на «спеца». Дальше, смотри, как они встали, так, чтобы закрыть от внешних камер двери флигеля. Вот водитель вышел и снова лица не видно, вот он пошёл за машину, всё, дальше грузят носилки с «больной», кто ещё садился в машину неизвестно, а вот и твой кадр садится на переднее сиденье, вывозит их, думаю, что под прицелом, в противном случае побоялся бы.

— Понятно, — вздохнул Арсен. — Какие выводы?

— Вывод один, похоже, тебя перестали бояться.

— Это я уже слышал. Как ты думаешь, кто это мог организовать?

— Ответь мне на один вопрос, нет, точнее на два. Первый, кого ты там прятал? И второй, Кому нужны те, кого ты там прятал?

— Ты помнишь, я тебе рассказывал про булаву?

— Помню.

— Так вот наследник везёт её в Украину, точнее уже привёз, он должен передать её кому то, кто выиграл аукцион, а я не хочу этого, я сам хочу её получить.

— Почему тогда отказался от честного аукциона?

— Не хотел светиться, хотел показать, что она мне совсем не интересна. Шмыголь отказался продавать её мне после аукциона, ну это и понятно, он такой же чистоплюй, как и ты.

— И ты решил пойти другим путём.

— Да, я привёз сюда и поселил во флигеле детей хозяина булавы.

— Очень разумно, а ещё ты пригрозил хозяину, что он больше не увидит детей, если не отдаст тебе булаву. Так?

— Ну, приблизительно.

— А ещё ты дал команду этому своему шакалу, референту прикончить свидетелей. Так?

— И что из этого?

— Да, то, что Шмыголь прекрасно знает твои методы работы, и догадывается, что коль ты пошёл на такие бесприцендентные шаги, то уж детей, ты точно не отпустишь, а ещё и его с хозяином раритета прихватишь. Вот тебе и ответ на твой вопрос, кто это мог совершить. Тот, кто ещё жить хочет, и у кого обязательства перед другими.

— Так, значит Шмыголь, сука! Порву, не достанется эта булава ни кому. Игорь, ты должен сделать всё, что бы узнать, кто выиграл аукцион, и где состоится передача.

— Зачем?

— Затем, что я должен быть в этом месте первым.

— Зачем?

— Затем, что бы забрать булаву и прикончить любого, кто встанет у меня на пути, а заодно и Шмыголю преподать урок вежливости.

— Арсен, тебе не кажется, что с появлением этой мифической булавы, ты начал терять голову? Зачем она тебе, она же ничего не стоит, это бронзовый шар на дубовой ручке, и всё.

— Это булава Владимира Великого, это не просто шар на ручке, это ключ к этой стране. Владеющий ею, будет владеть всем.

— Да, чушь это полная, Скоропадский владел, и что? Сколько на троне удержался? Восемь месяцев с небольшим?

— Он был идиотом, этот Скоропадский.

— А мне кажется, это ты, чего-то не понимаешь. Не может предмет властвовать над миром, просто не может, тем более что булава, это, на мой взгляд, вообще только лишь красивая легенда, нигде в истории про неё нет упоминаний. Мы про её существование знаем только лишь со слов самого Скоропадского, которые, кстати, тоже ни чем не подтверждаются. Он вполне мог её спереть в каком-нибудь загашнике, в те времена такого добра было ещё много. Особенно в монастырях.

— Нет, она настоящая, и я знаю это, и ты добудешь мне все нужные сведения.

— Хорошо, всё мне с тобой понятно, — покачал головой Карпов, ты действительно уже слишком стар. Хорошо, я достану тебе эти сведения, но больше я не буду на тебя работать.

— Что, таки нашёл нового хозяина? Нет, Игорь, не будет нового хозяина, я буду. Моя будет булава, и я буду полновластно править в этой стране.

— Да, успокойся, никого я не нашёл, надоело просто, на покой пора, сверну все дела. Предприятие продам и уеду жить куда-нибудь во Францию, или Португалию, подальше от всего этого, поближе к морю. Ладно, жди, — он встал и, не прощаясь, направился к дверям, в дверях остановился, — только учти, не должно быть ни одной жертвы, я за этим прослежу.

Не дождавшись ответа, Карпов вышел.

Глава 22

Солнечный зайчик скользил по лицу девушки, она отмахивалась от назойливого гостя и не понимала, отчего тот так сильно гудит. Наконец, Аля не выдержала и открыла глаза. В лобовое стекло светило яркое утреннее солнце, но вот что так сильно и противно гудело. Девушка выпрямилась и села на сиденье. Прямо перед ней, у противоположного края лужи, стоял трактор, а двое мужиков, явно местных стояли перед ним и рассуждали, что в такой большой луже делает такая красивая машина.

— Здравствуйте, — Аля опустила стекло водительской двери и поздоровалась.

— Ранок добрый, — ответили хором несколько удивлённые мужики.

— Уважаемые, а не могли бы вы меня отсюда вытащить, как видите, я девушка слабая, мне с такой задачей ни как не справиться, да и вылезти я из машины не могу, внутрь сразу вся эта жижа нальётся.

— Отчого ж не допомогти? Такій гарній дівчині, можно й допомогти. Чи шо, куме, — обратился тот, что поздоровался к своему спутнику.

— Та, чого ж, давай допоможемо, тягни троса. Тим більш, що як її не витягнемо, то й самим не проїхати.

Мужики споро взялись за дело, а девушка обрадовалось, что так просто разрешилась её неразрешимая ситуация. Конечно, одному из кумовьев таки пришлось залезть в лужу и там практически на ощупь искать, за что зацепить трос. Но он нашёл и вскорости «Тойота», грязная, но свободная стояла на противоположной стороне.

— Дівчино, а що ти робила в цій калюзі? Й звідки взагалі тут взялася.

— Да, заблудилась я, — отмахнулась Аля, ни чего не объясняющим ответом. — Спасибо вам большое за помощь, вот держите, — она достала двухсотгривневую банкноту и протянула спасителям. — Даже и не знаю, что бы я без вас делала.

— Це точно, аби я до кума вчора не поїхав, так моглаб, й тиждень тут простояти. А так вдача тобі випала. — Ответил ей один из мужиков, принимая деньги и пряча их в карман. — А куди ти взагалі їхала?

— Да, мне бы на трассу выбраться, — вновь ушла девушка от ответа, — назад я точно не проеду, а если вперёд, то, как лучше?

— Точно, назад, це знов треба тебе через калюжу тягти. Ні ти їдь прямо, там буде село, за селом дорога, так ти по цій дорозі звертай ліворуч, вона тебе на трасу й виведе.

— Спасибо вам большое за помощь.

— Та, що ж, їдь з Богом, й більш в такі калюжі не заїжджай.

Аля попрощалась с мужиками и поехала дальше. До села пришлось ехать достаточно долго, тем более она уже не спешила. Объехала по полю несколько подозрительных луж, и примерно километров через двадцать въехала в село. Хотя, то место, куда она приехала, и селом-то назвать было нельзя. Скорее старый, забытый хутор. Но это только на первый взгляд, с самого края стояли полуразрушенные давно пустующие дома, а вот дальше село расширялось. Правда дома тоже были давно пустующие, но зато в центре имелась площадь с наполовину развалившимся памятником вождю мирового пролетариата и такой же наполовину рассыпавшийся, с провалившейся крышей клуб. Вокруг этого клуба небольшим островком располагались дома, в которых доживали свой век старики, а на противоположной стороне села, как раз у той дороги, на которую нужно было свернуть, стоял вполне приличный дом. Во дворе имелась живность, виднелась сельскохозяйственная техника, и что больше всего поразило девушку, возле двора стоял тот самый белый «Форд», за которым она гналась.

Это была удача, и её никак нельзя было пропускать. Сначала она хотела остаться здесь и дождаться пока «форд» поедет дальше, но потом решила, что это будет слишком подозрительно, в принципе, как она понимала дорога у них теперь только одна, а это значит, что лучше обождать их на трассе, на какой-нибудь заправке. Такая встреча будет менее подозрительна. Выехав из деревни, Аля всё-таки остановилась, решила позвонить Арсену.

— Да детка. — Раздался в трубке голос «Хозяина», — говори, слушаю. Ты уже выбралась из той лужи?

— Да, выбралась и очень удачно выбралась, я догнала их. Они сейчас отдыхают в одной почти заброшенной деревне. Я решила ждать их на трассе.

— Ты у меня просто золото, — в голосе Арсена послышалась радость, — правильно решила. Дождёшься их и тогда не спускай глаз, сообщай мне обо всех передвижениях, когда поедут и куда. Мы больше не должны упустить их. Ты поняла?

— Да, поняла Арсен.

— Вот и молодец, а как только мы с тобой это дело закончим. Поедем в Ниццу, к морю и солнцу. Ты хочешь в Ниццу?

— Да, конечно, а ещё ты обещал мне яхту купить. Помнишь, или уже забыл?

— Помню, детка, я всё помню, конечно, куплю, только вот это дело провернём и сразу куплю, и пойдём мы с тобой в кругосветное плавание.

— Договорились, — улыбнулась девушка.

В принципе Алевтина была простой деревенской девчонкой, которая всего шесть лет назад, как и многие её сверстницы приехала покорять Столицу. Пыталась поступить в институт, но с сельским образованием, тяжело было пройти конкурс. Единственное место, куда ей удалось устроиться, был второразрядный колледж, в котором готовили поваров. Официантов и барменов. Три года Алевтина честно училась, хотя знаний данное заведение не добавило ей никаких. Как мыть посуду она знала с детства, а вот борщ готовила намного вкуснее, чем тот, которому их учили в заведении. Но учёба закончилась, и в один прекрасный день в заведение пришли «Покупатели», люди, которым нужны были повара и официанты. Они долго приглядывались к выпускникам, оценивали их деловые качества, и не только. Уже там Алевтина разделила хозяев различных заведений общепита на две категории. Это те, кому действительно нужен повар, таки владельца небольших ресторанчиков и кафе, в не престижных местах, только эти могли доверить свою кухню молодым выпускникам. И совсем другие, эти смотрели больше не на то, как выпускники готовят, или подают блюда, их больше интересовал внешний вид молодых девчонок. И получалось, совсем не факт, что попавшие к ним на работу будут работать исключительно по специальности. Уже там Алевтина решила для себя, единственный путь наверх, это попасть именно к таким, и совсем неважно, чем она потом будет заниматься, главное, что бы заведение было покруче, а уж дальше, со своей отличной фигурой, и скажем откровенно, симпатичным личиком, она пробьёт себе дорогу.

Был среди «покупателей» и управляющий одного из ресторанов, принадлежащих Арсену. Он вёл себя, как полноправный хозяин жизни, и Аля приложила все свои способности, что бы попасть именно к нему. Первоначально её определили на кухню, мыть посуду, но тут подвернулся ещё один случай. Из поместья уволилась посудомойка, нужно было срочно обслуживать там каких-то гостей, в ресторан приехал тот самый референт, и, не задумываясь, забрал с собой Алевтину. Больше она в ресторан не вернулась. Но за три года сделала головокружительную карьеру, сначала через постель референта перебралась в горничные, потом, вытеснила из постели Арсена, уже прилично поднадоевшую ему фотомодель. И в конечном итоге приложив максимум усилий, заняла место в главной спальне олигарха, вытеснив оттуда официальную жену. Единственное, чего ещё не успела добиться Аля, так это статуса, той самой, официальной жены. Но по большому счёту и не особо стремилась.

Теперь у неё был собственный бизнес, Арсен подарил ей всю сеть ресторанов, она с удовольствием и бешеной энергией принялась за дело, могла бывать в каждом из них по несколько раз в день, проверяя и перепроверяя, подбирая персонал, и настраивая его на работу. Единственный ресторан, который она никогда не посещала, это был то, в котором она начинала свою карьеру. А ещё она полностью распоряжалась Арсеном. Окружение удивлялось, как такой сильный мужик, смог попасть на крючок, совсем молодой девчонки из глухой провинции. Но в жизни всякое бывает. И то, что Арсен ввязался в борьбу за булаву, не по правилам, после того, как публично отказался. Это была работа Алевтины. Вернувшись после встречи домой, он имел неосторожность обсудить её с Алей, и та уже просто не отстала от него, пока он не дал её обещание, что булава будет его.

…

После тяжёлой и очень непростой ночной поездки, как только Юрию Карловичу отзвонились, что дети Позднякова вне опасности, мужчины решили остановиться и отдохнуть. Они уже собирались встать на окраине леса, но это оказался не лес, а только неширокая полоса, за которой было заброшенное село. Проехав почти через всё, только на другом краю они нашли приличный дом. По всей видимости, здесь обитал какой-то местный фермер. Шмыголь остановил машину у калитки, зашёл во двор, громко залаял пёс, завидев на своей территории чужака. На лай вышел мужик с ружьём наизготовку.

— Хто такий, що треба?

— Да, вот заблудились мы с товарищем. Решили немного путь сократить, да в темноте видать заехали не туда. Сил совсем нет, у Вас нельзя на постой, остановиться, поспать немного, да может и накормите? Мы рассчитаемся.

— Тай звідки ви їхали, що до нас потрапили?

— Ой, долго рассказывать, там, на трассе какая-то авария была. Пришлось объезжать, вот и попали, сами не знаем куда. А вообще мы из самой Швейцарии путь держим, давно уже за рулём, если бы на трассе были, там хоть отели есть. А здесь у Вас хотели уже в чистом поле ложиться, да вот на Ваше село наткнулись.

— Та, що-ж з Вами робить? Проходьте он на сіннику, лягайте, — согласился хозяин, — зараз я жінці скажу, щоб дала Вам, чим вкритися, та спіть. А як попросинаєтесь вона Вас нагодує.

— Спасибо, за гостеприимство, Виктор Сергеевич, — позвал Шмыголь Позднякова. — Нас приняли, заходите. Сколько Мы Вам должны будем, — обратился он к хозяину поместья.

— Та, скільки дасте, мі тут своїм господарством живемо, Ваших цін не знаємо.

— Ну, думаю. Сто евро будет достаточно за отдых и завтрак?

— Звичайно досить, тільки куди я з цими Вашими єврами піду? А що наших грошей у Вас зовсім немає?

— Нет наших, к сожалению, нет, вот только эти, да ещё доллары американские.

— Та, що з вами робити, давайте й такі. Сину дам, він в мене у місті навчаєтся, нехай, щось купить собі.

— Вот и договорились, — Шмыголь достал деньги и протянул их хозяину, — так, где Вы говорите у Вас сенник?

— Та, он він перед вами, над сараєм на гориші.

Юрий Карлович поднял взгляд в указанном направлении, действительно двери на чердак, над сараем были открыты, к ним приставлена лестница, а из проёма выглядывала охапка сена. Они с Поздняковым забрались наверх, приняли у подоспевшей хозяйки два одеяла, подушки и очень скоро крепко уснули.

В утренние часы. Сон крепкий, но короткий. Поэтому, не смотря на чистый, деревенский воздух, аромат свежего сена, Виктор Сергеевич проснулся часа через четыре. Он поднялся, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим. Юрий Карлович к этому времени уже был на ногах.

— Как спалось, коллега? — Обратился он к слезавшему с сеновала Позднякову.

— Спал как убитый, даже не слышал, как Вы встали.

— Это хорошо, потому, что день нам предстоит тяжёлый. Так, что идите, умывайтесь, вон там, за углом летний душ. Вода с ночи прохладная, но приятная, потом завтракаем и в дорогу. Хозяйка уже яичницу жарит.

Вода в душе действительно была прохладной, но достаточно приятной, Поздняков быстро ополоснулся, смывая остатки сна и пыль ночного путешествия. После сообщения об освобождении детей, он несколько успокоился, теперь оставалось одно, передать булаву. Кому угодно, из претендентов, а там, хот трава не расти, пускай уже меж собой выясняют, кто на неё больше прав имеете, его это дело уже не будет касаться.

Стол во дворе, в тени старой яблони, был накрыт. Не хитрая сельская еда, яичница на сале, свежий, только из печи хлеб и парное молоко, да помидоры с огурцами, вот и всё. Но это так напоминало детство, когда Виктор Сергеевич бывал в деревне. Бывало это очень редко, у его бабушки, были какие-то очень дальние родственники. Они жили в отдалённой деревне, в Киевской области, и один раз, за всю жизнь, бабушка решила нанести им визит, взяв с собой в путешествие и маленького Витю. Тогда ему, было, кажется, лет двенадцать — тринадцать. Они долго добирались до села, сначала на поезде до Киева, потом электричкой, до какого-то райцентра, а затем на автобусе, который долго трясся, по просёлкам, и наконец, всё-таки доехал до пункта назначения.

В то время, Вите показалось, что они приехали не просто в село, а совсем в другой век. Люди жили практически натуральным хозяйством, в селе не было ни телевидения, ни телефонов, об асфальтированных дорогах, здесь и даже и не мечтали, зато лес был богат ягодой и грибами. А небольшая речушка, протекавшая на окраине села, изобиловала рыбой. Целый месяц он пил парное молоко, бегал с местной детворой на рыбалку, ходил в лес по грибы и ягоды. Именно там он познакомился с таким непритязательным, но сытным завтраком. Взрослые в селе вставали рано, уходили на ферму, в поле, а детворе давали немного подольше поспать. Завтраком их кормила, обычно бабушкина сестра, такая же старая, но ещё очень живая женщина. Она жарила яйца, который только что доставала из курятника. Яйца обязательно жарились на сале, шкварки аппетитно шипели на сковороде, залитые обычной глазуньей. Из большой глиняной крынки, каждому в кружку наливали, только что сдоенное молоко и отрезала по краюхе ещё тёплого хлеба.

Детвора дружно ела, весело выхватывая из-под носа, друг у друга золотистые шкварки, а потом разбегалась по своим детским делам, кто на рыбалку, кто в лес за ягодами и грибами, а кто постарше, те отправлялись помогать взрослым, пасти коров, или ухаживать за огородом. Витя, хоть и был уже не маленьким, но его на правах гостя к работе не привлекали, поэтому летний месяц пролетел в развлечениях. Домой он тогда вернулся загоревшим, окрепшим, и подросшим.

И вот теперь, увидев на столе такие знакомые блюда, он вспомнил, ту единственную поездку в дальнее село.

— Чого, Ви стоїте, не сідаєте, за стіл? — Вывела его из состояния задумчивости хозяйка. — ні вже стине, сідайте, скоріш.

— Да, спасибо, немного задумался, детство вспомнил, — Виктор Сергеевич уселся за стол и начал с аппетитом есть.

— Итак, что мы имеем? — Обратился Шмыголь к Виктору Сергеевичу, когда хозяйка отошла.

— И что же?

— Сейчас у нас есть прямая договорённость, с одним из претендентов, и эту договорённость мы должны соблюдать, но кроме него есть ещё, по крайней мере, два охотника, которые тоже непротив завладеть артефактом. Причём в обход норм и правил, установленных в этом обществе. Что это значит?

— Не знаю. А что?

— Это значит, что они не просто хотят её иметь. Они на неё возлагают очень большие надежды, они просто верят в силу и могущество этого предмета. Одно, хорошо, что нам удалось вырвать из плена Ваших детей, теперь у нас есть возможность для манёвра. Хотя инцидент на дороге, не вселяет в меня достаточно оптимизма. Но благодаря ему, нам удалось оторваться от хвоста, это тоже плюс. Теперь, главное рассчитать то место и время, где мы сможем безопасно передать артефакт, как только избавимся от него, сразу избавимся от всех претендентов. Они просто переключатся друг на друга. Что мы ещё имеем в запасе?

— И что?

— То, что нам доподлинно известно, кто принимал меры по завладению Артефактом. В обход договорённостей. Это два человека, Арсен, и хозяин того, мнимого мента — Жора. Отлично, не проявил себя никак только один претендент. Здесь одно из двух, точнее даже их трёх, либо он отказался от участия в дальнейшей гонке, либо решил жить по правилам, либо готовит, что-то уж совсем беспредельное, на финал. Первые два варианта, на мой взгляд, маловероятны. Остаётся третий, а посему нам нужно готовиться основательно. И самое главное в этом деле выбрать правильное место и время.

— У Вас есть конкретные предложения.

— Пожалуй, есть, это должно быть, во-первых, открытое место, где трудно устроить засаду. Во-вторых, публичное место, где невозможно будет устроить бойню, и, в-третьих, это место не должно иметь много подходов. Я предлагаю, один из мостов. К примеру, мост Патона, он самый длинный, и самый открытый.

— Вы специалист, Вам виднее.

— Теперь время, сейчас девять часов утра, ехать нам осталось приблизительно часа четыре, от силы пять, значит, в Киеве Мы будем ориентировочно в два часа дня, это время совсем не подходящее. Нам нужна ночь.

— Почему?

— Потому, что темно, трудно работать снайперам на дальних дистанциях. Ночью машин значительно меньше, а значит, если что-то пойдёт не так, всегда можно уйти, не опасаясь застрять в пробке, да и посторонних, всегда можно заранее заметить.

— Я не могу спорить с Вами, в такого рода делах, я ничего не понимаю, но интуитивно, мне кажутся разумными Ваши доводы, поэтому я согласен.

— В таком случае говорим хозяйке спасибо и выдвигаемся, но поедем не по трассе, попытаемся прорваться просёлками, навигатор должен прийти на помощь.

— Почему так?

— Боюсь, что на трассе, нас снова могут ждать, а так и время протянем. Не нужно будет стоять в ожидании вечера, и от соглядатаев скроемся, самое главное держать направление. А это не трудно. Вы, как насытились?

— Да, конечно.

— Тогда поблагодарим хозяйку и в путь.

Женщина как раз в это время вышла на порог из дома и подошла к столу.

— Большое спасибо хозяюшка за такой великолепный завтрак, и отдых, прямо как в детстве побывал, — поблагодарил Виктор Сергеевич женщину.

— Да, действительно отдохнули у Вас мы просто великолепно, спасибо за гостеприимство, — поддержал его Юрий Карлович.

— Та, нема за що. Як будете в наших краях, заходьте, ласкаво просимо.

— Это вряд ли, хотя, чем чёрт не шутит. А не подскажите, как нам на трассу выехать?

— Та, чого-ж не підказати? Їдьте прямо повз нашу хату, там далі буде дорога, на ній звертайте ліворуч, так на трасі й опинитесь, там недалеко, кілометрів тридцять.

— Спасибо, хозяюшка, — ещё раз поблагодарил Шмыголь.

— Нема за що, хай Вам Бог допомогає.

Спустя пару минут белый «Форд» отъехал от гостеприимного дома, добрался до окраины села и дороги, что вела к трассе, но свернул не налево, как советовала хозяйка, а направо. Горючего в баке было достаточно, поэтому можно было и по сёлам покататься.

…

Люк проснулся, немного полежал в кровати, поднялся. Сделал несколько упражнений и выглянул в окно. За окном был сосновый лес, и разбросанные по нему небольшие домики. Многие, из которых стояли без стёкол и дверей, обросшие бурьяном. Но несколько соседних казались вполне ухоженными и обитаемыми. Конечно для француза, это место было очень необычным, и когда их привезли сюда, он весьма удивился, почему, так близко от столицы, в лесу, находится огороженное, совсем необитаемое поселение, но сёстры постарались ему объяснить, что, скорее всего это старая база отдыха, какого-нибудь предприятия. Которое давно прекратило своё существование. О таких загадочных местах, в силу своего молодого возраста, они тоже знали больше из новостей, и рассказов родителей. Но всё-таки знали, и смогли объяснить его существование молодому французу. Его это несколько напрягло, особенно когда их поселили в отдельных домиках, но то, что двери снаружи не закрыли, а на окнах отсутствовали решётки, успокоило парня, и он решил, что нужно отдохнуть. Об их случайном и фантастическом освобождении дома уже знали, там же в машине, тот человек, который командовал операцией, протянул Марии свой телефон, и предложил позвонить матери. Девушка засомневалась, хотела в первую очередь набрать номер отца, но человек сказал, что её отец уже в курсе, и сам просил, что бы она связалась с матерью. Мария согласилась, а после короткого разговора, спросила разрешения, перезвонить ещё и отцу Люка. Человек согласился. Таким образом, они успокоили родных в далёкой Франции.

Солнце уже стояло высоко, щедро поливая своими лучами сосны, пробиваясь, сквози кроны и согревая ласковым, слегка приглушенным, сосновой хвоёй тёплыми летними лучами старую базу отдыха. Постояв у окна, Люк решил выйти на улицу, осмотреться, и заодно проведать сестёр. Он не стал утруждать себя походом через двери, а запросто выскочил в открытое окно. Чёрным «Мерседес» на котором они приехали, стоял у соседнего домика, на котором висело несколько антенн, спутникового телевидения, рядом разместились несколько мачт с антеннами радио и спутниковой связи. Возле входа в дом дежурил вооружённый часовой. Такие же люди с автоматами и в камуфлированной униформе дежурили на КПП, несколько патрулей он заметил прохаживающихся по периметру, очищенной и благоустроенной зоны.

В стороне от домов, располагался спортивный городок, он тоже имел вполне обжитой вид, и по его комплектации, скорее походил на городок для подготовки спецподразделений, нежели на оздоровительный. Он очень сильно напоминал ему спортивную площадку школы полиции, где он учился после службы в армии, но на взгляд Люка, был даже несколько покруче. Единственное, чего не увидел Люк, так это людей, только те, что несли службу в охранении, и всё. А ещё, он нашёл столовую. Но там тоже было пусто, правда, он не заходил вовнутрь, где наверняка должны были трудиться повара. Время клонилось к обеду.

Погуляв, таким образом, рассмотрев всё и основательно размявшись, молодой человек пошёл проведать девушек. Сёстры к этому времени тоже проснулись. Люк постучал в открытое окошко.

— Кто там скребётся? — Послышался голос Марии. — Люк, это ты?

— А как Вы догадались мадемуазель?

— Опять это мадемуазель? — Тон девушки с игривого превратился в сердитый. — Сколько раз тебе можно говорить, что мы договорились общаться без этих условностей? Я тебя предупреждаю в последний раз, если ты не прекратишь, я с тобой просто не буду разговаривать. Почему, с Танькой ты запросто? А со мной таким официальным тоном?

— Я не знаю, это само собой вырывается, смущённо ответил молодой человек.

— Да потому, что он просто влюбился в тебя, — безапелляционно заметила младшая сестра, — вот и прикидывается вежливым.

— Танька, перестань! — Строго одёрнула сестру Мария. — Люк, хватит стоять под окнами. Заходи уже, в комнату, и рассказывай, что ты там выходил.

— Где выходил? — Не понял молодой человек.

— Ну, мы же видели, что ты обошёл весь участок. Вот и рассказывай, что видел, что узнал.

— Странное, какое-то это место, — начал парень, входя в комнату, где разместились сёстры, — вон то здание, оно у них, похоже, главное, там много антенн, значит связь хорошая, а ещё возле него вооружённый часовой, и на воротах тоже, а ещё я видел несколько патрулей, вокруг территории. Вы хоть представляете, куда нас привезли?

— Нет, не представляем, окна были шторами закрыты, и мы совсем не видели куда едем, да ещё и сумерки были. — Ответила Татьяна.

— А ещё людей, других людей ты видел?

— Нет, больше никого, но зато я видел столовую.

— И что?

— Там возле домика, под навесом такие длинные столы, всего человек на пятьдесят. Но ни возле домика, ни возле столов тоже никого.

— Понятно, — подвела итог Мария, — из одной тюрьмы, попади в другую. Спасибо хоть двери не закрывают, можно на воздухе погулять. Нет, други мои, надо нам отсюда тоже бежать, не нравится мне здесь.

— Вот ты, какая беглянка оказывается, — не согласилась с сестрой Татьяна. И куда мы побежим? Мы даже не знаем, где находимся. Нет, мне кажется, что этим людям можно доверять, они же нас не держат взаперти.

— Ага, не держат, только привезли неизвестно куда и автоматчики кругом ходят. — Возразила Мария. — Я за побег. У кого есть иное мнение? Люк, ты, что молчишь?

— Я не знаю, мне кажется, Таня права, нас здесь насильно ни кто не держит. По крайней мере нужно попробовать поговорить с тем человеком, который нас сюда привёз, а потом принимать решение, но мне кажется, что сбежать отсюда будет труднее, чем из того места, где мы были в прошлый раз.

— Значит так? Оба против меня? — Рассердилась Мария.

— Нет, мы не против, — начал оправдываться Люк. — Я просто сказал, что сначала нужно всё хорошенько разузнать.

— Ладно, — согласилась девушка, — давайте узнавать. Кто за это дело возьмётся?

— Я могу попробовать поговорить с тем человеком. Люк, как ты думаешь, где его искать?

— Наверное, вот в том здании, возле которого стоит машина. — Ответил француз, — я тогда пойду, понаблюдаю за патрулями, так, на всякий случай, и посмотрю какие тут заборы, можно ли незаметно улизнуть.

— Пойдём вместе, — поддержала его Мария, так мы будем больше похожи на прогуливающихся.

— Я, не против, — согласился он.

— Тогда все за работу, — скомандовала предводительница, — чёрт, как есть хочется. Интересно. Если они такие добрые, почему они нас завтраком, или уже обедом не кормят? У тех, хоть холодильник с продуктами был.

Не понятно, то ли их подслушивали, то ли это так совпало, но именно после этой речи в комнату постучали.

— Кто там? Войдите, — ответила Татьяна.

В открывшихся дверях появился молодой парень в камуфляжной униформе, но без оружия.

— Добрый день, — поздоровался он, — командир просил извинить, что до сих пор не пригласил Вас к завтраку, думал, что Вы ещё спите, но сейчас уже подходит время обеда и он просил передать Вам, что Вы можете пройти в столовую, где уже накрыт стол.

— Спасибо, за своевременное приглашение, — ответила Мария, — а куда нам идти, мы же не местные.

— Я Вас проведу, — ответил посланник.

— Отлично. А Вы не подскажите, где мы вообще находимся? — Поинтересовалась Татьяна.

— Это наш полевой лагерь.

— А Ваш, это чей? — Не унималась девушка.

— Как Вы разве не в курсе? Мы это общественная молодёжная военно-патриотическая организация «Сокол».

— И чем Вы занимаетесь?

— Мы ведём поисковую работу, военно-патриотическую среди молодёжи, здесь в лагере, мы проходим курс военно-спортивной подготовки.

— Ага, значит, из вас здесь делают универсальных солдат. А как понимать всех этих вооружённых людей на воротах и вообще? — Как раз они проходили возле штабного дома и часового у дверей, он явно не походил на парня школьного возраста. — Вот этот, к примеру. Вы что здесь как в тюрьме содержитесь, под охраной?

— Нет, что вы, мы совершенно свободны, и в любой момент можем покинуть лагерь. А это? — Он кивнул в сторону часового, — это так необходимо, положено в армии охранять территорию, от посторонних лиц.

— Я что-то не слышала, что у нас в стране, — вступила в разговор Мария, — разрешено общественным организациям использовать огнестрельное оружие, тем более автоматическое. Или может за те несколько дней, что мы отсутствовали, законодательство в корне поменялось?

— Нет, Вы всё не так поняли, — улыбнулся молодой паренёк, мы все здесь имеем штатное оружие, только оно не огнестрельное, а пневматическое, это обычные пневматические копии. Вот и всё. Но вот мы и пришли, — они остановились возле того домика, который Люк определил как кухню, — пожалуйста проходите во внутрь здания, там для вас накрыт стол.

— А здесь, кто кушает? — Указала Татьяна в сторону столов под навесом.

— Здесь? Здесь мы принимаем пищу.

— Вас так много? И где сейчас все?

— Да нас действительно несколько взводов, а сейчас все на полевом выезде, вернуться только послезавтра, поэтому и тишина такая в лагере, здесь остался только наряд. Но не буду Вас больше задерживать, проходите, приятного аппетита.

— Вот видите, ничего страшного в этом лагере нет, — заключил Люк, когда молодой человек отошёл.

— Люк, здесь не Франция, здесь Украина, у нас обычно такими громкими названиями только прикрываются, — поспешила успокоить полицейского Мария.

— Да, здесь я с сестрой готова согласиться. Но может, не будем больше о грустном, Пойдём, поедим, а там видно будет.

— Пошли, — вздохнула Мария.

В доме, в большой комнате стояло несколько столов, на четыре персоны, один из них был накрыт, остальные только накрывались. Парнишка в форме и белом переднике поверх, встретил их дружелюбной улыбкой, проводил за накрытый стол, и, пожелав приятного аппетита, продолжил заниматься своим делом.

Они уже заканчивали с борщом, когда в столовую вошла четвёрка, спасавшая их из плена. Люди на этот раз переоделись в стандартный камуфляж, такой же, как был на часовых и воспитанниках. Но выглядели они далеко не школьниками. А по размеренным движения, можно было с уверенностью сказать, что в драку с такими лучше не ввязываться.

— Привет, молодёжь. Как спалось? — Поприветствовал их командир.

— Хорошо, ответила Татьяна за всех. Только вот понять мы никак не можем, кто мы здесь, — решила она не терять времени и сразу приступить к выяснению их статуса.

— Интересный вопрос, — ответил старший, — если честно, то я пока и сам не знаю. Скорее всего, Вы гости. Так как на завсегдатаев этого лагеря мало похожи.

— Почему?

— Да потому, что одеты не в форму, — усмехнувшись, ответил он.

— В таком случае, мы можем прямо после обеда покинуть лагерь?

— Конечно, можете. Только позвольте вас спросить, юная леди. Куда Вы направитесь?

— Как куда? Конечно, домой.

— А где ваш дом, в Киеве, а может в Полтаве, а может вообще во Франции? И далеко ли Вы доберётесь без документов?

— По крайней мере, до посольства Франции доберёмся, — ответил вместо девушки Люк.

— Это конечно да, доберётесь. Если только по пути вновь не окажитесь в том самом доме, откуда мы Вас, еле вытащили, а может в каком другом, не менее гостеприимном.

— Ладно, это уже наше дело куда отправляться, — не унималась Татьяна. — Так Вы нас отпускаете?

— Скажем так, я Вас не держу. У меня нет на этот счёт распоряжений.

— Вот на этом и спасибо. А не подскажите, куда нам идти?

— Куда хотите, это дело Ваше.

— Хорошо, попробую сформулировать вопрос иначе. Где мы находимся.

— В лесу, на старой базе отдыха Киевского мотоциклетного завода. Слышали про такой? Как Вы видите, база давно уже не функционирует. Вот мы её и выкупили, для своих нужд. Поэтому, если решитесь уходить, на КПП Вас пропустят, по лесной дороге дойдёте до трассы, это около пятнадцати километров, а там в Киев. По трассе, это ровно пятьдесят километров. Думаю, попутку Вам поймать труда не составит.

— Спасибо большое.

— Да, пожалуйста. Только учтите, что охота на Вас ещё не отменена.

— Мы как-нибудь справимся, — ответила за сестру Мария.

— Да не вопрос, я же Вам говорю, я не получал никаких указаний на Вашу охрану, поэтому Вы свободны.

— В таком случае мы пошли собираться, спасибо за обед, всё было очень вкусно, и конечно за наше спасение. До свидания. — Мария первая встала из-за стола и направилась к выходу, а за ней последовали и все остальные.

Собирать им в принципе было нечего, поэтому они даже не стали заходить в свои комнаты, а направились прямо в сторону КПП.

Глава 23

Крышаков очнулся в кювете, когда перестрелка ещё не закончилась. Он приподнялся. Оценить обстановку, понял, что у его людей шансов нет никаких, и решил не ввязываться. Наоборот, подполз к машине и залез под неё, решил обождать. Скоро всё закончилось, Шмыголь на своей машине проскочил, за ним попыталась прорваться эта сучка Арсена, но её авто похоже тоже подстрелили. Хотя скоро поставили на колёса, и она рванула в поля, догонять «Форд», а бойцы Арсена собрали трупы его людей, своих, загрузили всех в один из микроавтобусов и уехали.

На улице окончательно рассвело, тело болело, от удара, кажется, были поломаны рёбра, слегка кружилась голова, из рассечённой брови стекала струйка крови, которая к этому времени успела засохнуть. «Крыша» решил, что ждать больше нечего, нужно линять. Сюда наверняка скоро должны явиться менты, машин на трассе становилось всё больше и кто-то да обязательно доложит о беспорядке на дороге. Он вылез из-под машины, попробовал завестись. Мотор отозвался ровным урчанием, значит машина в порядке, можно ехать. Он тронулся с места, проехал около пяти километров и решил больше не рисковать, свернул с трассы, на второстепенную дорогу, которая шла параллельно.

Добрался до ближайшей деревни, там, на окраине нашёл колодец, умылся. Привёл себя в порядок, снял милицейскую форму, поменял номера на машине, убрал с крыши маячки. Автомобиль вновь приобрёл вид гражданского. Тело болело, да и голова кружилась, но Крышаков решил не останавливаться. Нужно было добраться до Киева, а там ещё разузнать, где Арсен забил стрелку Шмыголю. Ведь он наверняка. Что-то уже придумал, раз выслал ему на встречу бойцов, для охранения.

«Жаль, подумал Крышаков, — что эта сучка Аля ушла, у неё многое можно было узнать, но теперь её уже не догнать, да и уехала она совсем не по этой дороге, ладно, доберусь до Киева, там всё и разузнаю».

Он погнал машину вперёд, но кружащаяся постоянно голова, не давала сосредоточиться на дороге, несколько раз он даже поймал себя на том, что кратковременно теряет сознание, и в последний раз, чуть не слетел в кювет.

«Нет, так я рискую не доехать, нужно встать отдохнуть, тогда ехать дальше, скорее всего они будут производить обмен ночью, так безопаснее, хотя сложнее. Значит, у меня есть время, несколько часов могу поспать. Знать бы только где?».

С этими мыслями Крышаков съехал с дороги, припарковался в небольшом тенистом кармане, откинул водительское сиденье и заснул.

Он проспал около пяти часов, после сна почувствовал себя значительно лучше, и отправился дальше, теперь Крышаков гнал машину на предельных скоростях, нужно было нагнать время, потраченное на отдых. Дороги и на лавных трассах были не ахти, а здесь в стороне от основного потока, и подавно, асфальт пестрел многочисленными заплатами, радовало одно, что не было ям, все их вовремя залатали. Он выскочил на трассу примерно в ста километрах, не доезжая до столицы, и не поверил своим глазам, на самом выезде перед ним пронеслась серебристая «Тойота».

«Вот это удача, нет теперь я точно на коне, только нельзя от неё отрываться, хотя и вплотную ехать тоже нельзя, Алька, девка прожженная, быстро хвост вычислит».

…

Серебристая «Тойота» выехала на трассу, добралась до ближайшей, более или менее крупной АЗС, где был кафетерий и остановилась. Девушка долила бензина, так, что бы хватило до Киева без остановки, отогнала машину в тень и начала ждать. Она была уверена, что не пропустит белый «Форд». О время шло, а машина Шмыголя так и не появлялась. Алевтина пила кофе, закусывала какими-то бубликами и ждала, ждала до того момента, когда уже ждать просто не оставалось никакого смысла.

«Всё-таки он обхитрил меня, — подумала она про Шмыголя, — змеёныш. Ничего, не в последний раз наши дорожки пересеклись, отыграюсь ещё, а сейчас нужно рвать в столицу, там наверняка будут разворачиваться основные события, вот в них-то и тогда я точно отыграюсь. Я вырву у него эту чёртову булаву, чего бы мне это не стоило. Вырву, и тогда только мы с Арсеном будем всем заправлять в этой стране, точнее я, этот старый дурак, совсем сошёл с ума, он готов исполнять каждое моё желание, даже самое безрассудное. Боже, как легко управлять старыми маразматиками».

Она улыбнулась своим мыслям, завела машину и понеслась в сторону Киева, не особо обращая внимание на знаки. На подъезде к столице ей показалось, что сбоку, на выезде с второстепенной дороги, мелькнула знакомая машина, но Алевтина не придала этому значения, она спешила к своей цели.

…

Молодые люди почти четыре часа тащились по извилистой лесной дороге, девушки уже не раз пожалели, что не остались на базе, в уютных домиках, среди соснового бора, и в безопасности. Но наконец, впереди послышался шум шоссе, они обрадовались и ускорили шаг. Снова хотелось, есть, а ещё больше пить. Они даже не подумали о том, что бы прихватить с собой с базы бутылку воды, отправившись в длинный путь, жарким летним днём. Но на трассе их тоже ждало разочарование. Легковые машины не останавливались вообще, а вот дальнобойщики и рады были взять с собой попутчиков, да только троих ни как не получалось, по большому счёту их интересовали только девушки, а вот молодой, крепкой наружности парень ни как не вписывался в ту картину, которую они рисовали себе.

Троица медленно брела по трассе в сторону Киева, уже совсем потеряв надежду на то, что их хоть кто-то подберёт, Но вдруг случилось чудо, серебристая «Тойота» сначала на сумасшедшей скорости пронеслась мимо, потом резко затормозила, и начала сдавать назад, и остановилась как раз напротив спутников. Молодая приятной наружности девушка вылезла из-за руля.

— Куда направляетесь молодые люди? — Её лицо просто светилось от радости.

— Девушка, нам в Киев надо, желательно во Французское посольство, — ответил Люк, силы оставались только у него, — но у нас нет ни денег, ни документов. Если конечно Вы нас довезёте, то я попрошу консула с Вами рассчитаться.

— Да, не вопрос, садитесь, вмиг доставлю, а то от самой границы одна еду, сил просто нет никаких уже. Вы мне просто как находка.

Она завела машину и тронулась дальше, ни кто не заметил, что следовавшая на расстоянии видимости машина тоже остановилась. Крышаков достал из бардачка бинокль, присмотрелся и чуть не разрыдался на месте.

— Везёт же этой суке, и откуда только здесь на трассе появились эти Витины малолетки? — Прошипел он вслух, — ничего, теперь главное их из виду не упустить, однако уже смеркаться начинает.

— Откуда это вы здесь такие взялись? — Поинтересовалась Аля. — Вроде иностранцы, а без денег, без документов, да и вид у Вас какой-то потрепанный.

— Мы на пикнике были, — ответила на этот раз Мария, она решила не вдаваться в подробности их приключения, и не рассказывать первой встречной, что с ними произошло, — поехали с компанией, в какой-то пансионат, а потом нам надоело, и мы решили сбежать, да вот сил немного своих не рассчитали. Да мы и не иностранцы, это только вот он француз, а мы местные.

— Понятно, но ничего, скоро уже дома будете, а вы-то где живёте, раз не иностранцы, может сразу Вас домой забросить?

— Нет, мы в общежитии живём, нам нужно вот его доставить, а то международный скандал, может быть, — пошутила на этот раз Татьяна, приняв игру сестры, — А потом уже и домой можно.

— В каком это общежитии? Студенты, что ли?

— Да студенты.

— Так сейчас вроде каникулы, все вузы закрыты.

— А мы ещё и работаем, вот и остались на лето.

— Понятно. Ладно, расслабьтесь, доставлю я Вас, куда следует. Что-то только вот грустные Вы какие-то.

— Устали сильно, почти весь день по лесу бродили, пока на трассу вышли, уж думали и не попадём. А у Вас воды нет в машине? — Поинтересовалась Татьяна, — мы совсем не думали, что та долго будем ходить, ехали вроде не долго, а вот ходили долго, и воды с собой не взяли, когда сбегали.

— Воды? Нет, воды у меня нет. Но это не проблема, сейчас заедем, на первую заправку и купим.

«Нет, это не просто удача. Это настоящая фортуна, — подумала Алевтина, — они не только попались мне на дороге, но и сами дают шанс связаться с Арсеном, ну просто золото, а не дети».

Заскочив на ближайшую заправку, она выскочила и побежала к магазину.

— Арсен, ты соскучился по мне? — Спросила она, когда на другом конце подняли трубку.

— Да, детка, — немного раздражённо ответил абонент.

— Арсен, а почему ты мне не сказал, что девчонки от тебя сбежали, или мы с тобой не одна команда?

— Что? Откуда ты это узнала?

— Не волнуйся так, они мне сами это рассказали. Они сейчас сидят у меня в машине и ждут, пока я принесу им воды. Так, что молодец я у тебя?

— Ты не просто молодец, ты настоящее золото, нет, не золото, ты настоящий бриллиант. Слушай теперь меня внимательно, Шмыголь назначил встречу на мосту Патона в полночь. Делай, что хочешь, уговаривай их, как хочешь, но к этому времени, ты должна привезти их на это место, живых и невредимых, только в этом случае у нас появятся крупные козыри в игре. Поняла меня?

— Я поняла тебя, сделаю всё как надо, пока побежала, а то могут что-нибудь заподозрить.

— Беги, детка, я верю в тебя.

Аля схватила с прилавка приготовленную бутылку холодной воды и пошла к машине.

— Вот, держите, протянула она воду. Постойте, — как бы опомнившись, воскликнула Алевтина. — Так может вы ещё и голодные? Ну, конечно голодные, как я сразу не догадалась, Вы же целый день по лесу бродили.

— Да нет, ничего страшного, мы скоро будем дома, вот вода за это конечно огромное спасибо, — ответила Мария.

— Нет, и не спорьте, — возразила ей хозяйка машины, — здесь совсем недалеко есть очень приличное и не дорогое кафе, мы сейчас туда заедем и поужинаем. Мне, честно говоря, тоже уже время подкрепиться, и в отличие от Вас меня дома ни кто не ждёт и ужином не накормит, хотя я сомневаюсь, что и вас в общежитии ждёт горячий приём.

— Нет, не утруждайте себя, — на этот раз попыталась остановить женщину Татьяна, — у нас то и денег нет на ужин.

— Деньги. Фу, зачем эта мелочность? Я достаточно зарабатываю, чтобы, не задумываясь о завтрашнем дне угостить понравившихся мне людей ужином, так, что решено, заезжаем, вот, кстати, и поворот, к этому кафе.

Она свернула с трассы, через несколько минут въехала на стоянку небольшого ресторанчика, разместившегося чуть в стороне от шоссе. Над стоянкой разносился запах жарящегося на углях мяса, и голодные путники сразу забыли обо всём.

…

Сумерки сгущались, и Крышакову становилось всё сложнее следить за серебристой «Тойотой», ему пришлось в последнее время значительно сократить расстояние, но в сумерках и преследуемая, не могла гарантированно разобрать. Что за машина следует за ней. Но вот когда «Тойота» притормозила и свернула с трассы, «Крыша» разозлился не на шутку.

— Суки они ещё и жрать поехали. Как же я теперь их выловлю? — Он уже говорил сам с собой, бодрость после короткого дневного сна прошла быстро. У него всё сильнее и сильнее начинала кружиться и болеть голова. — Нет, это не выносимо, жрать им приспичило, суки.

Снова выругался Крышаков. Останавливаясь, не доезжая до поворота. Он сам ничего не ел со вчерашнего вечера, и головокружение, накладываясь на острое чувство голода, сводили его с ума, приводили в полное бешенство, но нужно было терпеть, иначе у него ничего не получится, а ему нужно, во что бы то ни стало завладеть этой булавой, именно ему, а не Жоре. Тогда он станет хозяином. А этот разжиревший в последнее время Жора будет у него на побегушках. Вот тогда «Крыша» посмотрит, кто умнее и кто проворнее. Он заглушил двигатель, выключил фары, оставив только габаритные огни, и приготовился ждать. А ждать «Крыша» мог долго.

…

Алевтина, на правах хозяйки сделала заказ, не смотря на то, что ресторан находился не в городе, а стоял почти на самой трассе, обстановка в нём была очень уютная. Опрятные официанты хорошо знали своё дело, быстро сервировали стол, приняли заказ, и буквально через несколько минут принесли холодные закуски. Мария была крайне удивлена такой спрытности, и очень сильно засомневалась в демократичности цен в этом заведении. Но их хозяйка не дала возможности даже заглянуть в меню, она только уточнила у гостей, что они предпочитают мясо или рыбу и сделала заказ на своё усмотрение.

Проголодавшаяся молодёжь с аппетитом набросилась на предлагаемые блюда, но так же быстро и насытилась. Кухня оказалась отменной, и Мария в очередной раз засомневалась в искренности, подобравшей их на трассе молодой женщины. Та с интересом наблюдала, как они едят, что тоже не скрылось от девушки. В завершение ужина официант принёс ароматный кофе и десерт.

— И сколько мы Вам будем должны за такой великолепный ужин? — Поинтересовалась Мария, когда официант ушёл, унося счёт и банковскую карту хозяйки вечера.

— Да, не волнуйтесь, сущие пустяки. Всего триста евро.

— И Вы считаете, что студенты смогут Вам возместить такие убытки.

— Студенты, нет, а вот Вы вполне, и хватит прикидываться нищими, у Вашего отца, достаточно неплохой бизнес во Франции, который он не так давно получил по наследству, поэтому Вы вполне способны заплатить за такой ужин.

— Вот оно значит как, оказывается Вам прекрасно известно кто мы. И откуда, если не секрет? — На этот раз проявила инициативу Татьяна.

— Да, какая разница, — перебила её сестра, вставая из-за стола, — спасибо за ужин, но на этом мы с Вами вынуждены расстаться. Пошли ребята, доберёмся теперь как-нибудь.

— Сядь! — Резко оборвала её Алевтина. — Сядь и не дёргайся. Или может, ты считаешь, что я настолько соскучилась по общению, что готова выкидывать такие деньги на первых попавшихся оборванцев?

— Пошли! — Обратилась Мария вновь к сестре и Люку, — нам здесь больше делать нечего.

— Сядь и не дёргайся, всё равно вы отсюда не выйдете, пока я этого не разрешу.

— Что? — Не поверила девушка, но на всякий случай посмотрела по сторонам. Действительно в ресторане обстановка немного поменялась. Охранники, которые до этого были на улице, зашли вовнутрь, и перекрыли выход, при этом очень внимательно следя за тем, что делается за их столиком.

— Да, это мой ресторан, его подарил мне Арсен. Слышали про такого? — По реакции собеседников, она поняла, что не слышали, — это тот человек, от которого, вы так неосмотрительно сбежали сегодня, только вот ума не приложу, как Вы очутились в этом районе, у него дом совсем не здесь. Но это не важно. Важно то, что вы вновь в наших руках, и сейчас поедите со мной, куда я скажу.

— А если не поедем? — Не унималась Мария.

— А если не поедете, то вас повезут, но уже не совсем живых. Я прикажу, и вон те, — она кивнула в сторону охранников, сначала вас изнасилуют, а потом, если им это не понравится, прикончат, а если понравится, оставят у себя и будут пользовать регулярно. А потом просто выкинут на панель. Понятно? Но и это ещё не всё, если Вы не поедете, то гарантированно, Вашему папашке, который никак не может решить с кем ему выгоднее сотрудничать, ровно в полночь прострелят его бестолковую башку, а потом доберутся и до Вашей мамашки. Теперь понятно, почему Вы не можете отказать мне в моей просьбе? — Мило улыбнулась Алевтина.

Девушки и Люк сидели, молча, они никак не могли осознать, как так получилось, что они вновь вляпались во всё это. Мария казнила себя за то, что не послушалась и настояла на уходе с базы, а ведь там, на сегодня было безопаснее всего.

— Ну, что молчите птенчики? Вы согласны, или мне звать охрану?

— Мы согласны, ответила за всех Мария, мы поедем с тобой.

— Вот и хорошо. Только прошу Вас без глупостей. Просто доберёмся к полуночи до моста Патона, там я обменяю Вас у Вашего папаши на то, что он должен отдать, и всё, всем хорошо, и все свободны. Понятно? Поверьте, мне тоже противны все эти методы. Но как иначе?

— Хорошо, — сквозь зубы процедила Мария, остальные молчали.

Глава 24

Белый «Форд» долго блуждал по просёлкам, объехал стороной Житомир, намотал сотни две лишних километров, и выскочил, на Одесскую трассу. Не доезжая Белой Церкви.

— Эк нас занесло, — удивился Виктор Сергеевич, увидев дорожный указатель, — хорошо, хоть Днепр есть, а то могли вообще в Харькове оказаться.

— Ну не так всё запущено, — ободрил Юрий Карлович, — зато, сколько времени убили, и с этой стороны уж точно нас ни кто не будет встречать.

Солнце уже давно село, до назначенного времени оставалось всего три часа и путники решили остановиться в городе, поужинать, а уже оттуда ехать прямо на встречу. Они ужинали и обсуждали план дальнейших действий, когда внезапно зазвонил телефон. Поздняков увидел номер Арсена и с удивлением посмотрел на Шмыголя.

— Что? — не понял тот взгляда.

— Арсен.

— Интересно, что ему надо? Ответьте.

— Витя, что ты так долго трубку не берёшь? — Раздался раздражённый голос. — Или решил, что всё, с Арсеном можно больше не общаться? Не угадал, милок. От меня не так-то просто уйти.

— Извините, но у меня нет времени на пустые разговоры. Вы что-то хотели?

— Не изображай из себя дурака, ты прекрасно знаешь, что я хочу.

— Допустим.

— Так, вот, действительно не стоит тянуть с приятными известиями. Послушай меня, твои девки опять попали ко мне…

— Что!? — Не понял Поздняков.

— То, что слышал. Я продолжу с твоего позволения. Они вели себя хорошо, и я ещё не наказывал их за непослушание, но могу наказать, и это наказание, будет очень строгим.

— Не смей, слышишь, не смей к ним прикасаться! — Закричал Виктор Сергеевич.

— А то, что? Что ты червяк можешь мне сделать? Ладно, не будем спорить. Я вот, что тебе скажу, ты везёшь булаву мне, везёшь немедленно, чёрт с ним, меня даже устраивает то место, где у тебя назначена встреча, это не принципиально, но везёшь сейчас, и как только ты передаёшь её мне, я тут же отпускаю твоих малолетних сучек. Ты даже сможешь спокойно уехать вместе с ними, я не стану препятствовать. Но учти если, хоть что-то пойдёт не так, я пристрелю их, а потом тебя. Понял?

— Понял, тогда я тебя жду. Сколько тебе нужно времени, что бы добраться?

Виктор Сергеевич посмотрел на Шмыголя, тот показал палец и половину.

— Полтора часа.

— Вот и поспеши, сейчас двадцать один сорок, в двадцать три десять и ни минутой позже, я лично отдам твою младшую своим бойцам, в двадцать три тридцать я её пристрелю, и передам бойцам старшую. Тот Француз будет у них на закуску. Ты понял меня?

— Да.

— Тогда до встречи. — И он положил трубку.

Юрий Карлович понял сложившуюся ситуацию, и не стал дожидаться окончания разговора, он уже бежал к машине, на ходу с кем-то разговаривая по телефону.

— Сергей, я не понимаю, как это могло произойти?

— Юрий Карлович, Вы же не сказали, что мы должны держать их у себя, — ответил голос в трубке, — они решили уйти, и я не стал препятствовать.

— Ладно, потом разберёмся, сейчас надо снова спасать девочек. Собираешь всех и к мосту, там скрытое оцепление, присматриваешься, вычислить, где они их держат, обезвредить охрану, ну, в общем, всё как обычно, мы едем тоже туда, на месте должны быть в двадцать тридесять. Твоя задача быть там раньше, и если не получится забрать девчонок, то сделать так, что бы они отдали их взамен на булаву. Ты понял меня?

— Один вопрос.

— Давай.

— Органы оповещать?

— Да, на всякий случай подстрахуйся, всё-таки операция считай в центре столицы, но скажи, пускай не суетятся, могут всё испортить, лучше уж потом, если, что пойдёт не так. Но надо постараться всё уладить своими силами.

— Хорошо, я понял Юрий Карлович, всё сделаю.

— Сделай, дорогой, сделай. Всё отбой.

Белый «Форд» выехал из города и помчался в сторону столицы, а с другой стороны к Киеву приближались другие машины.

Крышаков недаром ждал, хотя в один момент ему казалось, что он уже пропустил Алевтину. Время от времени ему становилось совсем плохо, и он кратковременно терял сознание, но вот «Тойота» появилась из-за поворота, он включил передачу и тронулся следом. Не доезжая до города «Тойота» свернула на стоянку, Крышакову вновь пришлось останавливаться и ждать.

На стоянке Алевтину встретил Арсен. Он специально выехал за город, чтобы не привлекать лишнего внимания. В тени деревьев стоял тяжёлый «Мерседес» в окружении Джипов охраны.

— Ну, здравствуйте милочки, — подошёл он к «Тойоте», и заглянул в открытую Алевтиной дверь. — Что не понравилось моё гостеприимство? Напрасно, видите, как оно бывает, захотели сбежать от дяди Арсена, а не получилось, всё равно ко мне вернулись, ну ничего, теперь уж точно не сбежите. — Девушки сидели, молча, и старались даже не смотреть на своего похитителя. — Что глазки-то воротите, разговаривать не хотите? Я что плохо с вами обращался? Нет. Так что же Вы тогда сбежали? Вот не понимаю я людей, им вроде ничего плохого не делаешь. А они всё равно, тебя злодеем считают. Ну, ничего, рыбки мои, остался у Вас ещё шанс, если папа Ваш сделает всё, так, как надо, уедите спокойно в свою Францию, ну а коль нет, то, как говориться на «НЕТ» и суда «НЕТ».

Он рассмеялся своему каламбура и пошёл к «Мерседесу», на полпути остановился, обернулся.

— Аля, может, их пересадим к моим людям? Так и тебе спокойнее будет, да и им лишний стимул. — Обратился он к своей подруге.

— Нет, Арсен, пускай сидят у меня в машине, — покачала та головой, — они оказались детьми понятливыми, и хлопот мне не доставляют. А твои гориллы могут их просто напугать.

— Ладно, делай, как знаешь, я полностью доверяюсь тебе.

…

Крышакову вновь пришлось ждать, он уже несколько раз порывался позвонить Жоре, но вовремя себя одёргивал. «Нет, — думал „Крыша“, — Жора уже вне игры, он нас списал со счетов, значит, и я теперь на него не работаю. Булава будет моей, и только моей. Всех сделаю, и Арсена, хоть он и развернул масштабную войну, они ни кто меня не ждут, я один сделаю всех, надо только выждать нужный момент».

Но и Жора не сидел, сложа руки, так и не дождавшись отчёта от Крышакова, о проведённой операции, он понял, что всё пошло не так, как планировали. Ни кто из людей не обозвался и не вернулся, значит, их уже просто не было. Тогда Жора начал новое расследование, ему удалось выяснить, где и когда должна произойти передача булавы. К счастью это было не трудно. В окружении каждого из соперников у него были свои люди, которые и снабжали достоверной информацией, а ещё ему удалось выяснить, что Арсен, взял заложников, которые от него сбежали. Но потом вернулись, и что он поставил жёсткие условия Позднякову, и передача булавы будет происходить, пускай и в том же месте, но намного раньше. Вот теперь нужно было торопиться. Жора собрал все свои силы, из тех людей, которые могли участвовать в силовой операции, и выехал в направлении указанного места. Ему нужно было быть там раньше Арсена, что бы расставить своих людей на ключевых позициях.

…

Шмыголь заранее перебрался на левый берег по Южному мосту, проехал по Днепровской Набережной и остановился у чёрного «Мерседеса Вито» припаркованного в проулке, не доезжая до назначенного места. В запасе у него ещё оставалось двадцать минут. В таких делах нужно быть пунктуальным, нельзя ни в коем случае опаздывать, но и явиться раньше, плохая примета. Юрий Карлович вышел из машины и постучал в двери, казалось пустого микроавтобуса. Те моментально отъехали на полозьях, принимая гостя.

— Ну, что Сергей, как обстановка? — Спросил он у командира.

— Тяжёлая. Кроме Арсена стягиваются другие силы, мои люди, конечно, все на местах, мост блокирован, вот на эти многоэтажки, — он показал на схеме, — я посадил снайперов, так, что детей мы прикроем. Вот здесь, в проулках разместился «Беркут», я связался с командиром, попросил помощи, но как Вы и рекомендовали, сказал раньше времени не ввязываться. Объяснил обстановку, что взяты заложники, требуют выкуп.

— Хорошо, молодец. Что ещё?

— Обмен, я так понял, будет осуществляться вот здесь. Так, — он вновь вернулся к схеме.

— Да.

— Значит, я правильно выбрал место. Там уже стоит группа на машине, они поломались, ковыряются в двигателе и ждут эвакуатор.

— Что за машина?

— Старая «шестёрка», так, что внимания не должна привлекать.

— Хорошо. В таком случае готовность ноль, мы поехали.

— Да, Юрий Карлович, возьмите переговорные, — Сергей протянул Шмыголю два комплекта аппаратуры скрытого ношения, — это Вам и спутнику.

— Не спугнём?

— Нет, они не заметны, тем более, ночью, а я, да и группа будем слышать, что происходит.

— Хорошо. Ну, что с Богом?

— Да, начинаем работать.

Шмыголь вернулся к себе в машину, а Сергей начал давать уточняющие распоряжения своим людям. Машина закрутилась.

…

Машины въехали на мост с разных сторон почти одновременно, с левого берега белый «Форд» с правого целый эскорт, следом за серебристой «Тойотой» в сопровождении джипов охраны ехал «Мерседес» Арсена, а чуть дальше машина Крышакова. Машины двигались медленно, так, что бы встретиться в центре моста, строго в назначенное время. «Крыша» не выдержал такого движения, он надавил на газ, и, обогнав кортеж, рванул не другую сторону, там развернулся, устремившись за белым «Фордом», а следом за ним на мост, тоже с левого берега въехал его хозяин Жора, со своими бойцами.

Время как будто застыло для Виктора Сергеевича, он чувствовал его плотность, ему казалось, что машина насилу продирается сквозь эту липкую и плотную как кисель субстанцию — ВРЕМЯ. Он чувствовал вокруг себя сгустки отрицательной энергии. Ещё в самом начале пути по мосту, он достал булаву. И теперь держал её в руках, что бы незамедлительно отдать тому, кто вернёт ему его детей. Ему вдруг на миг показалось, что булава ожила, она ожила, начала светиться как бы изнутри, и этот свет разогнал от машины чёрные тучи, которые неслись с противоположного берега и обволакивали белый «Форд», замедляя его движение, не пуская навстречу кортежу.

Они встретились на самой середине моста, примерно в трёх метрах друг от друга, Алевтина вышла из машины, за ней дети и Люк, они попытались рвануться к Позднякову, но подоспевшие охранники преградили им путь. Вперёд вышел Арсен. Виктор Сергеевич, и Шмыголь уже стояли перед капотом своей машины, Поздняков держал булаву, как будто приготовился к бою. С другой стороны моста, на противоположной полосе движения стоял старенький жигулёнок, два парня возились под капотом время от времени переругиваясь.

— Снайпер один, снайпер два, доложите обстановку, — услышал Поздняков переговоры в наушнике.

— Снайпер один цель наблюдаю к поражению готов.

— Снайпер два цель наблюдаю к поражению готов.

— Старшим групп доложить готовность.

— Группа один готовы.

— Группа два готовы.

— Группа три готовы.

— Всем предельное внимание, работаем по обстановке.

— Ну, здравствуй Витя, — поприветствовал его Арсен, не обращая внимания на Юрия Карловича, — молодец, правильно всё сделал. Давай сюда эту штуку, она тяжёлая и совсем не идёт тебе, — Арсен сделал шаг вперёд, навстречу Позднякову и протянул руку в готовности принять булаву.

Непонятно откуда взявшийся автомобиль резко затормозил как раз в центре моста, да так, что его чуть не кинуло на людей, Крышаков выскочил из салона с автоматом в руках, и. прикрывшись автомобилем, направил оружие на Арсения Петровича.

— Назад Арсен! Булава моя, я за ней охотился, мне она и достанется, если хоть кто-то сделает хоть один шаг, всех кончу!

— Вот это номер, — прошептал Шмыголь. — Этот откуда здесь взялся?

— Что не поняли!? — Вновь закричал Крышаков. — Ты, — махнул он стволом в сторону Позднякова, — булаву мне в машину, и можешь быть свободен.

— А вот это ты видел? — Виктор Сергеевич изобразил характерный жест, в сторону «Крыши». — Арсен, ты дал слово, что если я привезу тебе булаву, в назначенное время, ты отпустишь детей. Я привёз, теперь дело за тобой, разруливай.

— Я никогда не бросал своих слов на ветер, — лицо Арсена покрылось красными пятнами, желваки играли. — Убрать его! — Приказал он своим бойцам, махнув в сторону Крышакова. Те бросились исполнять приказ, но короткая, предупредительная очередь остановила их.

А в это время со стороны правого берега подъехали ещё три джипа, из них выскочили вооружённые люди, перекрывая движение, и беря на прицел всех участников переговоров.

— Снайпер один центру, — вновь ожил наушник, — цель закрыта, огонь вести не могу.

— Снайпер два, центру, цель закрыта огонь вести не могу.

— Сменить позиции.

«Кажется, всё идёт далеко не по плану, — подумал Виктор Сергеевич, — надо что-то решать самому».

И он решил, чем руководствовался, когда принимал такое решение, он потом не мог понять и сам, но в этот миг, ему казалось, что это самое правильное решение. Виктор Сергеевич, метнулся к ограждению моста, перелез через него, встав на узкий козырёк, одной рукой взялся за перила, а вторую с висевшей на запястье булавой вытянул вперёд, над водой.

— Арсен, у меня мало сил, если ты за пять минут не разрулишь ситуацию, и мои девочки, вместе с молодым человеком, не будут сидеть на заднем сиденье вот того «Форда», я не выдержу и выпущу эту железяку.

— Тихо, Витя не нервничай, сейчас будет всё в порядке, — попытался успокоить его Арсен.

— Да, Виктор Сергеевич, не нервничайте, я сейчас помогу освободить детей — Это выступил вперёд своих бойцов Жора. — Вы только булаву на мост верните.

— Я всё сказал, решайте, — ответил Поздняков.

— Арсений Петрович, убирай людей и освобождай заложников, — обратился Жора к Арсену, — хватит, кажется, мы зашли в тупик, пускай отдаст булаву, а потом мы с тобой будем решать, кому ею владеть.

— Вы решать? — Этот голос они никак не думали сейчас услышать, он должен был появиться на мосту только через полчаса. — Насколько мне известно, я выиграл аукцион, и булава принадлежит мне по праву. А вы, как шакалы. Устроили беспредел. Так, что сворачивайтесь и уезжайте, а я заберу то, что должно принадлежать мне и только мне.

Среди людей Арсена произошло какое-то движение.

— Снайпер один цель наблюдаю. — Ожил наушник.

— Снайпер два, цель наблюдаю.

— Все назад, булава моя, — взревел Крышаков, и вторая очередь разорвала тишину ночи.

На этот раз она оказалась прицельной, одна из пуль вошла Жоре под левую лопатку, тело бросило вперёд, и он распластался на мосту как раз между Арсеном и третьим претендентом, асфальт окрасился кровью. Такого не ожидал ни кто, охрана тут же вступила в игру, выхватывая оружие и открывая огонь.

— Работаем! — Прозвучала команда в наушнике.

И в следующее мгновение две пули с глухим ударом вошли в черепа, державших девочек охранников. Те закричали от испуга, а Люк, воспользовавшись суматохой, сильно ударил своего сопровождающего локтем в живот, потом добил согнувшееся тело ногой в голову, и бросился к сёстрам. Схватил обеих практически в прыжке, повалив на асфальт. Огляделся, заметил, что капот в стоявших напротив Жигулях закрылся, и машина чудесным образом ожила, а парни, которые её ремонтировали, вступили в бой, оттесняя людей Арсена. Образовался небольшой коридор, как раз до машины.

— За мной, бегом! — Крикнул Люк девушкам, и, подхватывая их под локти, буквально поволок к машине.

Двери оказались открытыми, в замке торчали ключи, а мотор работал. Люк втолкнул Марию с Татьяной на заднее сиденье, сам прыгнул за руль, и машина сорвалась с места. Юрий Карлович внимательно наблюдал за всем происходящим, прикрывшись дверцей «Форда».

— Витя, назад, уходим, — прокричал он в переговорное, увидев, что дети благополучно покидают поле боя.

Поздняков правильно понял команду, он развернулся, хватаясь за поручень второй рукой, на кисти которой висела булава, но рука вспотела, она предательски соскользнула с металлического поручня, Виктор Сергеевич качнулся, попытался перехватиться, но соскользнула и вторая рука. Козырёк моста был слишком узким, для того, что бы в такой ситуации можно было на нём удержаться, Виктор Сергеевич взмахнул ещё раз руками, от резкого движения, старый кожаный ремешок, на котором висела булава, порвался и артефакт, совершив в воздухе дугу, полетел вниз. Но и Поздняков не удержался, он сорвался с козырька и полетел вслед за артефактом.

Татьяна с Марией просто прилипли к заднему стеклу машины, они как в замедленном кино видели все движения отца.

— Нет! — Закричали они хором, когда тело исчезло в темноте ночи.

Люк резко ударил по тормозам, не понимая, что произошло. Стрельба моментально прекратилась, все, кто мог двигаться бросились к перилам моста и склонились над водой, вглядываясь вниз. А там внизу происходило, что-то невероятное. Воды Днепра, как будто только и ждали этого момента. Они раскрылись огромной воронкой, поднялись вверх, в виде рта огромной рыбы. И втянули в себя сначала булаву, а потом и её последнего хозяина. Это было похоже на то, как невероятной величины карп заглатывает наживку. Люди застыли, им показалось, что всё это происходило не несколько мгновений, а целую вечность. Наконец воды захлопнулись, поднимая вверх столб брызг. В свою очередь опали и брызги. Воды древнего Днепра разошлись кругами и успокоились, скрыв под собой артефакт и его последнего хозяина.

А на мост, с обеих сторон въезжали машины «Беркута», бойца выскакивали на ходу, занимая позиции, и блокируя мост. Крышаков первым заметил опасность, развернулся, вскидывая автомат, но тут же упал, выронив из рук оружие. Больше ни кто сопротивляться не стал.

Глава 25. Эпилог

Листва на деревьях начинала желтеть, ночи становились прохладнее, уже давно закончился сезон сбора винограда. Выдавлен сок, и заквашено молодое вино, которому ещё нужно перебродить, потом выстоятся. Но это молодое, этого года, а в погребе в особняке в Ангулеме, всегда есть запас прошлогоднего, и позапрошлогоднего и даже самого первого вина, которое делалось из винограда, выросшего на полях семьи Флёри. Да, этого очень старого и очень дорогого вина оставалось совсем мало, но в этот день хозяин распорядился открыть именно это вино, и достать коньяк, тоже из самых первых партий с его завода. Сегодня был очень серьёзный повод, врачи разрешили ему не только садиться в кровати, но уже и вставать, и ходить по дому, и даже спуститься в парк. Это был очередной день его рождения, и в этот день в доме собрались самые близкие ему люди.

После ужина, все перебрались в гостиную, хозяин попросил Франсуа, своего водителя. Разжечь в камине огонь. Вся компания расселась вокруг камина в удобных креслах на диванах, а кто и запросто на полу, и приготовились слушать рассказ хозяина. Он так давно обещал им всё рассказать.

Здесь собрались все, мадам Клори, кухарка и экономка в доме, её дочь Ивета, муж и по совместительству водитель — Франсуа, адвокат месье Жак Орли, его жена и сын, молодой полицейский Люк. И конечно всё семейство Поздняковых, Ольга Юрьевна, дочери Мария, с Татьяной. Виктору Сергеевичу всё ещё было тяжело ходить, и поэтому в гостиную он приехал на коляске. Молодёжь разместилась на мягком пушистом ковре, остальные заняли более пристойные места. Все приготовились слушать.

Люк и Мария сидели рядом, девушка склонила голову на плечо молодого человека, а тот бережно обнимал её за плечи. Вчера, Люк узнал у доктора, что дела Виктора Сергеевича совсем пошли на поправку и явился к ним в дом в тожественной одежде в сопровождении отца. Поздняков сперва удивился такому визиту, но вскоре тайна раскрылась сама собой. Люк в присутствии родителей сделал предложение Марии, и та, ответила согласием. Виктор Сергеевич уже давно замечал, что после Киевского путешествия, молодые люди стали как то немного по-другому относиться друг к другу. Люк стал часто бывать у них в доме, а Мария всё чаще и чаще уходила гулять одна. Наконец вчера и эта загадка разрешилась.

Родители обсудили всё, что касалось свадьбы, назначив день, а сегодня все собрались послушать окончание истории Киевских приключений. Виктор Сергеевич уже неоднократно рассказывал, что происходило в течение всего его путешествия, своими рассказами дополняли и дети, внося дополнительную интригу, но вот о том, как Позднякову удалось спастись, он не рассказывал ещё никому.

— Не томите, месье Виктор, — обратился к нему Жак Орли, — мы все в нетерпении, и ждём, когда всё-таки услышим историю чудесного спасения.

— Да, конечно друзья, слушайте. Так вот когда я услышал команду Юрия Карловича. Он крикнул мне, что девочки вне опасности, и мы можем уходить. К этому времени на мосту, надо сказать разворачивалась настоящая битва. Я, правда, не служил в армии, но теперь могу себе представить как это на поле боя. Гремели выстрелы, пули свистели возле уха, это был сущий кошмар. Так вот, Юрий Карлович мне крикнул, я развернулся и собрался уже перелазить назад на мост, как рука соскользнула с поручня, я хотел ухватиться покрепче второй, но соскользнула и та. Я взмахнул обеими руками, стараясь удержать равновесие, но в этот момент порвался ремешок, булава взлетела у меня над головой и полетела вниз, в воду. Я, конечно, не удержался и отправился вслед за ней. Вот тут-то тебе и настал конец, уважаемый Виктор Сергеевич, подумал я. Знаете, как бывает в такие моменты? Перед газами пролетает вся жизнь, короткая ли, длинная она была, но вся в один миг. И ты вдруг понимаешь, что прожил эту жизни почти напрасно. Я уже не понимал где небо, где вода, и приготовился разбиться, но моё тело каким-то непонятным образом само перевернулось в воздухе, и я вошёл в воду строго ногами вниз. Удар, конечно, был очень сильный, из-за чего я и провалялся всё это время в постели.

— Да, я вообще удивляюсь, — согласилась Ольга Юрьевна, — как ты с такими переломами ног, да ещё и ушибом позвоночника смог выкарабкаться на буй.

— Дорогая, я и сам этому удивляюсь, но не будем торопить события. Так вот вода как будто разверзлась ещё до того, как я её коснулся, и меня поглотила огромная воронка, а потом она сомкнулась прямо у меня над головой. Это было ужасно, вокруг темнота, я уходил под воду всё глубже и глубже, пока не коснулся ногами чего-то твёрдого, но, по-моему, это было не дно. А вот рядом со мной постоянно плыл, так же под воду большой яркий, светящийся шар. Это падала булава. Ба, она действительно светилась, и освещала вокруг, когда её свет достиг дна, я понял, что меня остановило, это был строительный мусор, огромные, поросшие мхом и водорослями каменные глыбы, те, что остались от строительства моста. И надо сказать, что здесь были не только глыбы, из глубин торчали прутья арматуры, как мне удалось пройти между ними, я удивляюсь до сих пор. В этом месте они были настолько потно установлены, что по логике, я должен был просто наткнуться на них, к счастью этого не произошло. Но вот самое чудесное это то, что случилось потом.

— И что? — Не выдержала Татьяна.

Те валуны, что лежали на дне, они сами по себе раздвинулись, как раз в том месте, куда должна была «придниться» булава. Раздвинулись, а когда она спокойно легла на дно сошлись на свои места. И только после этого, вода, как будто понимая, что показала мне всё, и мне здесь больше делать нечего. Она подхватила меня и понесла вниз по течению, одновременно выталкивая к поверхности. Я и глазом не успел моргнуть, как оказался на поверхности немного ниже от моста по течению, а совсем рядом болтался на воде большой буёк, на который я и выкарабкался. Конечно, пришлось повисеть на нём до самого утра, а утром меня подобрал какой-то катер. Вот так благополучно и закончилось наше приключение.

— Ага, благополучно. — Не согласилась Татьяна, — мы с Машкой всю ночь проревели, думали, что всё, тебя больше никогда не будет. Мы же видели, как ты сорвался с моста, а там всё-таки тринадцать метров высота. А утром Люк сказал, что нечего рыдать и мы пошли тебя искать. Наверное, с два десятка клиник проверили, пока тебя не нашли. А всё-таки нашли. Люк умничька, он настоящий полицейский, умеет искать.

— Да, спасибо тебе Люк, иначе я бы так и остался в той больнице человеком без имени и документов, и меня бы, скорее всего вообще выброси не помойку, по крайней мере, лечить бы точно не стали, слишком дорого.

— Да, что Вы месье Виктор, мы бы обязательно нашли Вас. А что тот человек, месье Юрий, что помогал Вам во всех этих делах? Где он, чем занимается?

— Не знаю, он больше не появлялся моей жизни. Может, занялся другим авантюрным проектом, а может…

Договорить он не успел, от дверей гостиной послышался знакомый голос.

— Вот второе «может», оно правильное, — все повернули головы, на пороге стоял Юрий Карлович Шмыголь. — Да, уважаемый Виктор Сергеевич, я действительно отошёл от дел, и теперь на заслуженном отдыхе. Здравствуйте господа. Вообще-то очень неосмотрительно держать двери не запертыми.

— Ой, я совсем забыла закрыть двери, — подхватилась с места Ивета.

— Да, она в последнее время стала такой рассеянной, — как бы в оправдание дочери произнесла мадам Клори, — наверное, пора её замуж отдавать, вот и для Франсуа замена будет.

— Это что же мадам Клори, Вы Франсуа списываете вчистую? — Удивился Виктор Сергеевич.

— Да, дорогая, я никуда от машин не уйду, ни пропадут без меня.

Разговор перешёл на совсем другие, повседневные темы, а Юрий Карлович подсел к Виктору Сергеевичу, плеснул себе в бокал коньяка и закурил сигару.

— А что уважаемый, не хватит ли болеть?

— Да, хватит, конечно, вот сегодня доктор даже выходить на улицу разрешил.

— Вот и отлично, а я уже добыл разрешение на проведение водолазных работ вблизи Киевских мостов, и даже бригаду водолазов нашёл, будем поднимать Ваш артефакт, так, что собирайтесь в Киев. Вы же помните то место, куда упала Булава?

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25. Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg