«Мельничка»

Мельничка (fb2) - Мельничка (Стихи, поэмы) 123K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ирина Васильевна Каренина

Ирина Каренина МЕЛЬНИЧКА

* * *

Мели-мели, моя мельничка! Горе и радость, муку и муку, Мели-мели, моя мельничка! Любовь и обиду, все злые сказки. Скрипи-скрипи, моя мельничка! Будут петь с тобой и река, и ветер. А всего-то — в продутом насквозь сердце — Золотой жернов да черные хлопья. Набегут воители с длинными копьями — Воевать мою мельничку, кричать: «Великанша!» А всего-то что — деревянные крылья… Деревянные крылья летать не могут.

* * *

С мышиным запахом цикуты Смешался терпкий виноград. О, выпускник Литинститута, Твой идеал, твой друг Сократ Себя приносит в жертву вере, А ты, забыт и одинок, В себе и в жизни не уверен И слезно комкаешь платок. Прекраснодушный теоретик, За что Учитель шел на смерть? В бессмертие пробить билетик — Ведь это надо же посметь! «Но, может, есть пути иные…» — Ты шепчешь. Друг, иных уж нет, И нервы наши не стальные, И впору возвращать билет. В дверях не создавая давку, Сойти, уйти себе домой, Открыть, там, овощную лавку — И вот вам воля и покой, Вот яблоки, а вот арбузы: Чудесно! «Хорошо, не влип. И что мне ваши Сиракузы, И Фермопилы, и Олимп…».

* * *

…Потому что я как я Ничего от вас не жажду, Рот сжимая в треугольник, Я о главном промолчу. «Хиросима жизнь твоя», — Гавриил трубит бумажный. — Только дунь — и ты покойник! — — Нет, не надо, не хочу, — Говорит. — Хоть и беда Ходит-бродит волком-рядом, Белых крыльев ты моих, Словно бабочке, не рви, А лети со мной туда, Где тебе уже не надо От любимых и чужих Ни печали, ни любви.

Романс

Поговори со мной немного, Поговори, поговори… На сердце — дальняя дорога, Король бубновый, фонари, И насмерть сбывшиеся строки, И все, что знаю наперед. Поговори со мной о Боге, Творящем вечность из пустот, О том, как сквозь беду и грохот Растет в нас нежность изнутри… Поговори со мной, мне плохо. Поговори, поговори…

* * *

…Все это ничего не значит, И ангел мой в окне маячит, Горит, горит моя звезда, Текут медлительные стансы, Белогвардейские романсы Отпеты раз и навсегда. И жизнь, не глядя на погоду, Идет в любое время года, И горечь, как портвейн, суха, Хотя пьянит не хуже водки… И петербургские колодки Конвойно-строгого стиха.

* * *

Переболею — и кончится, и уйдет Вместе с простудой мутная пустота. Лед на моих ладонях, и в горле лед, Сердце и то — расколотый кубик льда. Переболею — и выживу, не умру, Заново буду учиться — любить, дышать… Все, что забыла, вспомню и вновь сотру, Выдам на растерзание карандашам, Выпотрошу (пусть томит и зовет тоску), Выпишу в столбик — и тут-то ему хана: Все, что угодно, идет на прокорм стиху, В топку души — на вечные времена, Где кочегарит Бог, где немой пожар — Только затем, чтобы в ночь выкликать слова. Переболею — утихнут озноб и жар. Буду жива.

* * *

Бессонница и невралгия. Сплошные ливни, ветер, тьма. Пусть любят Вас теперь другие И счастливо идут с ума. Мой сигаретный облак легкий Плывет в промозглое окно. И затемнения — не в легких, А в бытии — оно больно. Троллейбус первый и последний Скользит, не вывезет на свет. И нету в мире безбилетней Меня, и сокрушенней нет.

* * *

Доверяйте любимых разлуке, И печали, и боли любой, Обнимайте незримые руки, Пламя тихое рядом с собой, Отпускайте их в вечное горе, Не зовите из дали и тьмы: На космическом черном просторе Никогда не увидимся мы. Млечной россыпью стынет дорога. Так дано — между вспышек и льдин Человеку со смертью и с Богом Оставаться один на один. Все в пространство межзвездное канет — И любовь, и плохие стихи, Кисть акации белой в стакане, Драгоценный глоток чепухи.

* * *

Ах, фанерный чемоданчик Бедной памяти моей! Вот бумага снова клянчит: О печали прежних дней, О прекрасном-незабвенном Почему б не рассказать Безвозбранно, откровенно — Узелок не завязать? Правда, столько накопилось Драгоценного старья! — В две ладони уместилась Жизнь бесценная моя, Все сокровища былые, Все, что жило, жгло, ушло, Что мое в года иные Сердце ранило светло. Хлам особенно заманчив В эти дни зимы, тоски. Ах, фанерный чемоданчик, Жестяные уголки…

* * *

Просто прошлое, одно из многих — Не из чего вышибить слезу. Ухожу по облачной дороге На небесном голубом глазу. Синь да синь над баней и сараем, Сладко пахнет прелый перегной. Не печалься, я не умираю, Это все случилось не со мной. Не вини ни Бога, ни кого-то, И себя — не надо, не хочу. Там, где чертят белым самолеты, Там и я сегодня полечу. Промелькну — и облаком растаю, Пухом на крыжовник опаду. Ягоду попробуй — золотая В августовском утреннем саду.

* * *

Поймай мне сверчка, Кавабата, Вот просто — в руках подержать! Поймай насекомого брата, Поэта — и лапки дрожат. Не бойся, я мучить не стану, Не стану тиранить его — Хочу я понять, как предстану Пред ликом Творца моего, В ладонях Его осторожных И бережных тихо замру… Потом — затрещу бестревожно. Потом — никогда не умру.

Привокзальные стансы

Из динамиков — хрип кабацкий, Предотъездная суета. Расстаемся мы по-дурацки, Да и встретились мы не так. Друг мой милый, мой нежный, дальний, Как мне сладко тебя любить, Провожать на перрон вокзальный И коньяк по буфетам пить. Слез не будет; а будут — сдует Мокрый ветер, взобьет пальто… Расскажи, как тебя целуют. Я сама догадаюсь, кто.

* * *

На грани каких безумий — Кинематограф сна? Я умерла в июне, Оттого что была одна. Сосны ломились в окна, Черника в лесу цвела, Два спокойных морлока Вышли из-за угла. Сладкая кровь элоев, Дом, углом разрывающий лес… Улица Павших героев. Я теперь здесь.

* * *

Что мы знаем? Попытку молитвы и стихотворства, Заугольный портвейн, оттого что душа болит, Повседневный угар — где мальчишество, где позерство: Наигрался — умри, и другой твой путь повторит. И как ни было б стыдно за жизнь кое-как, халтуру, Все одно — полетишь наверх легче мыльного пузыря. И простятся тебе твои игры в литературу, И простится им — всем — твоя кровь, пролитая зря. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg