Времена Зоя Геннадьевна Швецова
© Зоя Геннадьевна Швецова, 2018
ISBN 978-5-4490-7256-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
***
В каких-нибудь просторах севера,
В глуши лесов таилось дерево.
Росло в тиши благословенной
В согласии со всей вселенной,
И говорило с небесами.
Землею, солнцем и ветрами,
Качая гибкою вершиной,
И пахло терпкой, сочной влагой,
Но вторглись в его жизнь машины
И стало дерево бумагой.
Но всей молекулой древесной,
Сохранной и в моей тетради,
Продолжит дерево чудесный
Путь превращений, став отрадой,
Опорой, почвой и основой
Для моего простого слова,
Создавшего меня: мой слух,
Мой взгляд, мой сад, мой дом, мой дух.
***
Мир сузился до зарослей в углу,
В саду, где в дни тревоги я люблю
Побыть одной, подумать о судьбе,
Что где-то в мегаполисе, в толпе
Решает за меня, как дальше быть
Или не быть. Но быть — не значит жить,
Для Гамлета, к примеру. Для меня
Не столь трагичен выход из огня
Общественных страстей, борьбы идей
За справедливость. Слава Богу, месть
Не для меня. Оставим все, как есть.
От Илиады и до наших дней,
К тому же, лишь легенда, сказка, миф
Наполнят справедливостью мотив
Сюжета, что свидетельствует о
Мечте неутоленной и о том,
Как нам необходима эта редкость
Музейная, как древняя монетка.
ПЕРСЕЙ
Ночь. И ангелы летают
От одной звезды к другой.
Глядя в небо, представляю,
Как судьбу свою герой
Поднимает до небес.
Зевс ему подкинет весь
Инструмент и арсенал,
В том числе и ум, и честь,
Мужество и благородство,
Чтоб герой бессмертен стал,
Став созвездьем, после скотства
Козней недругов, и с ними
Битв, побед оружьем дивным —
Взгляд Горгоны головы,
После подвигов во имя
Жизни, славы и любви.
БОГИНЯ
Остановилась. Смотрит в вечность,
Задумавшись о чем-то личном
В тени деревьев. Кудри, плечи —
В пыли веков, в помете птичьем.
С полуулыбкой, а скорей
С полуусмешкой, она взглянет.
Она божественна и к ней
Грязь никакая не пристанет.
АФРОДИТА
Способность сердца к любви —
Божественный дар достойным
Пенорожденной богини.
И только из головы
Во всеоружии войны
Рождаются, как Афина.
НЕБО
1
Небо такое ясное!
Небо такое счастливое!
Небо всегда прекрасно,
Даже, когда дождливо.
Небо — миров раздолье
И замыслов простор,
Чувств и предчувствий — поле.
Небо — Творца престол.
Небо — первоисточник
Мой, вечный клад богатств.
Сомнительно, непрочно
Все, что земля мне даст.
И с шумом крыл беспечных
Над сушей утром, вечером, —
Как за водой на ключ,
По выбоинам туч.
2
Башен, мостов и лестниц
Я взлеты люблю и блеск.
И, как Антей, прелестной
Земли, так я небес
Держусь. А кто-то сбросит
В яму — выбраться как?
Гляну в небесную просинь,
И небо подаст мне знак.
И, может не зря в реке
Небесной плывет налегке
И на моей руке,
Родинками темнея,
Созвездие Кассиопеи?
ПЕТЕРБУРГ
Петербург не стоит на земле,
Он плывет, из-под ног уплывает,
И по набережной я гуляю,
Как по палубе на корабле.
Петербургское время в стекле
Вод спешит не с моими часами,
И в тумане густом исчезает,
Как «летучий голландец» во мгле
Исторической. И не ветра
Из Европы здесь душу пронзают,
Но величие славы Петра,
Здесь в трясину вбивавшего сваи.
И я чувствую здесь как нигде, —
Ни в дворцах, ни в музеях, ни в бронзе, —
В этом воздухе — вечной угрозой —
Дух имперский во всей полноте.
***
Грустно к набережной по Галерной
На ночлег я к отелю иду.
Петербург, как в припадке предсмертном,
Распростерся у всех на виду.
Ни могучего русского духа
В европейском кафтанчике, ни
Новых замыслов. Ветер разрухи,
Запустенья, куда ни взгляни.
Моего поклонения город,
Город — призрак, музей и герой,
Рано состарившийся, больной
И в период упадка мне дорог.
.***
Предназначенная Богом
Пушкину женой, Наталья
Николаевна, высоким
Станом с невозможной талией,
На коня взлетала гибко,
Ослепляя юным ликом,
Как Мадонна, лучезарным.
Простодушно и наивно
Льнула к славе планетарной
Русской Музы. Муж ревниво,
Глядя вслед жене, загривку
Гладкому, плечам невинным,
Знал зачем нужна прививка
Светскости провинциалке:
Взглядом ледяным и жестом
Останавливать дантесов.
Но балов царица, ангел,
Женка скорбная, прав Пушкин,
Стала жертвенной приманкой
Гибельной ловушки.
А иначе, как бы мог
Погубить бесстрастный рок
Пушкина? Бессмертного!
Да. никак, наверное.
***
Нет Пушкина на свете.
И нет судьбы сокрытее.
У каждого события
Есть дно второе, третье.
И только на поверхности —
Огромная воронка,
Где Пушкин долго, дерзостно
Пытался с ней бороться.
Удавка царских милостей
Затягивает туже.
И всюду без стыдливости
Царя глаза и уши.
Ох, скинуть чин и звание!
Отставка — путь к свободе!
Но страстному желанию
Жуковский не дал ходу.
Дуэль уже с убийцей,
Носителем французского.
Но бить поэта — русская
Позорная традиция.
И пушкинистов книги
Тенденциозны, спорны.
Кто авторы интриги
И злобной, и упорной?
Тома воспоминаний,
Где вымыслы и домыслы.
Свершилась воля Промысла.
Все остальное — тайна.
ЛЮБОВЬ
Иду к тебе. Зачем? Кто может знать?
Не потому ль что мне сродни такое —
Дождя на свете некому унять,
Пока он не иссякнет сам собою.
Пока меня не вымочит он всласть
И не наполнит грозным ощущеньем
Стихии, чья неумолима власть,
Стихии, от которой нет спасенья.
***
Любовь, как вера в Бога — таинство.
Все хотят большой и чистой любви,
Но далеко не каждый способен так любить,
А с тем, кто способен,
Происходят настоящие чудеса,
Как и с тем, кто безоглядно верит в Бога.
Прости, что не поверила в тебя,
Как и в себя.
Восхищаюсь Раневской — она отвергла
Гнев, обиду, боль, даже вишневый сад и Родину,
Все, кроме любимого.
Прости.
ДОРОГА
Дорога, дорога, дорога
Уходит в минувшие дни.
Конец ее помню немного.
Начало еще впереди.
Дорога кружила, петляла,
Тесня, вовлекала в борьбу.
Дорога сама выбирала
Меня, выбирая судьбу.
О, юность моя дорогая! —
Души удивительный труд.
Дела твои перебирая,
Себе я мозоли натру.
Открыть твои тайные коды,
Построить воздушное зданьице —
Мне хватит на многие годы,
И даже потомкам останется.
Дорога с надеждой и с верой,
С любовью к просторам Отчизны,
Дорога с дождями и с ветром,
Со словом, с тревогами жизни.
Дорога, дорога, дорога
В сегодняшний день привела.
Для жизни, для света, для Бога
Я сделала все, что могла.
МОИ ПРАВИЛА
Я с тобой парю
В высях в ритме поезда.
И не говорю
О том, что ниже пояса.
В деревенской бане
У меня свой веник.
И в чужом кармане
Не считаю денег.
Бисер не мечу
Свиньям и так далее…
Лучше промолчу,
Отвернусь к азалиям.
Хаму я отвечу
Осторожно, с тактом.
Подберет словечки
Внутренний редактор.
Не смотрю в чужие
Окна, проходя…
Правила такие
В детстве обретя,
Помню, — чтоб Варваре
Нос не оторвали.
ПРИРОДА
ПРИРОДА
Деревья, травы, птицы, звери…
Они все знают лучше нас, —
Когда придет весна, к примеру,
В чем убеждалась я не раз.
Они все знают о себе,
О нас, о небе, о планете.
Они все знают о судьбе
Всего и всех на этом свете.
Они крестьянину подскажут, —
Что уродится, а что нет,
Когда он посчитает важным
Взглянуть на календарь примет.
…Примет — причины суеверий
И поговорок, и поверий,
Обрядов, ритуалов… Код
Природы изучал народ:
Пророки, маги, звездочеты,
Алхимики, жрецы, волхвы,
Не поддающиеся счету,
Но все достойные хвалы.
Все те, кто, собирая знания
О тайных силах мироздания,
Свой дивный опыт, свой урок
Своим потомкам приберег
В скрижалях древних, в манускриптах —
Культуры след неизгладимый
Наследства Древнего Египта
И Древней Греции, и Рима…
Спросить хоть бабочку любую —
Откроет тайн на целый век.
И лишь один живет вслепую —
Хранимый Богом человек.
***
Звезды ночи вешней,
Ковшик наклонив,
С жуткою усмешкой
Смотрят в объектив…
Судьбоносной выси
Тайны мне известны.
Отвернусь от бездны.
Я туда не вхожа.
Там такие мысли,
Что мороз по коже.
МАРТ
Крупный, как бабочки, мартовский снег
Тихо летает за окнами нег
Зимних. А с юга подули ветра.
Скоро зиме уходить со двора
В память, в беспамятство и в подсознанье,
В темный чердак, где зима эта станет
Свежепополненным кладезем чувств
Горьких и сладких, и жгучих на вкус
Также, как жизнь, как мои времена.
Что-то весной ожидает меня?
Если я буду жива и здорова,
Может быть, в мае отправлюсь в дорогу,
Стол променяю, тетради и шкаф
Высоколобый на запахи трав.
Буду в деревне, где старенький дом
Скоро оттает, задышит теплом.
Отгорожусь от всего, что вовне,
Только дожди постучатся ко мне.
Там, за цветущим периметром стен
Буду все лето сажать, поливать,
Печку топить и ремонт затевать,
Чтобы в эпоху крутых перемен
Не завывать, как затравленный зверь,
И не стучаться в закрытую дверь.
МАЙ
Май в нежно-зеленой дымке,
Густеющей с каждым днем,
И солнце святым огнем
Подсушивает тропинки.
Сиянье берез и вишни,
И трав, заселивших двор,
Так преображают взор,
Что вместо помойки видишь
Пленительный натюрморт.
Черемуха расцветает,
А с ней расцветают вновь
Всех чувств моих плоть и кровь
Всех весен моих. как стая
Вернувшихся птиц, вливаясь
В сегодняшнюю реальность.
И вечность сквозит с уловом
И нового дня, и слова,
Навеянного ветрами
В пути по дороге к храму.
Жизнь вешняя ароматна
И в городе, как везде,
Бессмертна и благодатна,
Как истина в красоте.
Погода менялась мало,
Когда соловей птенца —
Еще в скорлупе яйца,
Весь месяц учил вокалу.
ИЮНЬ
Июньский тихий день.
Неторопливый дождик —
Божественный художник —
Все дали прячет в тень —
В серебряную дымку,
А на передний план
Сближает к серединке
Всю сочность красок рынка,
Где лук и баклажан,
И фрукт куплю. А позже
Я вижу: нежный дождик,
Сверкая надо мной,
С минутным оживленьем
Отмыв листву от пыли,
Наполнен тишиной,
Раздумьями, сомненьем:
Умножить лужи или
Вернуться в облака,
Где все дожди витают,
Витают все века,
Все новости, все тайны.
ЛИВЕНЬ
Ох, наконец-то ливень,
Которому противен
Жестокого июля
В автомобильном гуле
Весь ад и жар, и смрад
И кислородный голод,
Где сам себе не рад,
Ворочается город.
Но ливень смоет все:
Изнеможенья сон,
Грехи и пыль, и грязь.
И зацветут, искрясь,
Высоких трав волокна,
И я, насквозь промокнув,
Иду, вдыхая свежесть
И благодать, и нежность
Животворящей влаги,
Стекающей в овраги.
И пахнет океаном,
Волной, ракушкой дивной,
И кораблем туманным,
И рыбой, и причалом
Благословенный ливень,
Пришедший на Ивана
Купалу.
***
Время лететь тополиному пуху.
Время приблизиться жадному слуху
К ритмам вагонных колес и дождинок,
Скрипам дверей в деревенской глубинке.
Время свободы, досуга, блаженства.
Время напомнить счастливому детству
Все уголки, все тропинки, деревья,
Рощу и речку, холмы над деревней.
Время цветущих лугов, сенокоса.
Кос избежали ромашки, с откоса
Прыгнув в овраг, заселив его склоны.
Время души и небес благосклонных.
Время стихов, разговоров за чаем
Об урожае, что быть обещает.
Время… И Экклезиаста припомнишь
Вдруг перед сборами в звездную полночь.
***
Я гуляю с ветром
Ласковым в обнимку.
Этим дивным летом
Я живу в глубинке.
В озере купаюсь,
Изучаю травы,
И не удивляюсь
Деревенским нравам.
Все знакомо с детства:
Здесь сажают овощ,
Доброе соседство
И взаимопомощь.
И на той же почве
По дороге к речке
Узнаю воочью,
Как пронзает вечность.
***
Холмы и луга.
Несет облака
Любимая речка.
В деревне уютной
Просторно, безлюдно,
И не с кем словечком
Обмолвиться, но
Другое дано:
Деревья и ветер,
В котором качается,
Как в музыке танца,
Мир, солнцем согретый.
Он мой исповедник,
Он мой собеседник.
Где свет красоты,
Всегда чудотворной
И нерукотворной,
Там нет пустоты,
Есть мысли и чувства
Природы искусства.
Оно быстротечно,
Изменчиво, вечно,
Безбрежно, воздушно.
А что еще нужно
Для жизни души
В зеленой глуши,
Где в майке застиранной
Словарь культивирую?
В такой тишине,
Созрев в вышине,
Возможно, антоновкой,
На темя Ньютона,
На славу ему,
Слетела идея
Вдруг
О тяготении
Всего ко всему,
Как жизни — к итогу,
Поэзии — к Богу.
***
Когда с небес идет поток
Идей и образов, и чувств,
Всегда, как в первый свой урок,
Я собирать слова учусь,
Пока луга и блеск речной,
Где облако, темнея, мокнет,
В мои заглядывая окна,
Расположились быть со мной.
И возвожу на добрый лад
Мой заповедник, особняк,
Мой мир, где ветер, свет и сад,
Куда войти захочет всяк,
Кому не лень свернуть с дорог,
Стрелою мчащихся,
К тропе
Извилистой
На огонек
Моей свечи.
Мне и толпе,
Всем на земле в моей глуши
Дверь — настежь для живой души.
***
Не отраженье — преображенье
Ив, волнующихся в реке.
Стрекозы по воде скольженье,
Тленье солнца невдалеке.
Не измерить, какие бездны
И какие угрозы день
Скрыл сегодня. И неизвестно,
Как длинна его будет тень
На грядущем, как на дороге.
Сквозь пространства всегда в борьбе,
Где навеки душа продрогла,
Путь мой — бег от судьбы к себе.
Устроителем жизни — словом
Не умножу пределов тьмы,
Где страданье всегда готово
Мутным ужасом след мой смыть
На земле.
Только свет безбрежный.
Преображенья всесильный свет
Сторожить я оставлю между
Мной и тьмой, где надежды нет.
***
С таинственною почтой
Ветра прислали строчку.
Из строчки, как из почки,
Весь день растут стихи.
Смирив разгул стихий
Где жизнь, душа и будни,
Слова теснятся стройно —
Так строят дом, где будет,
Уютно и просторно, —
Кирпичик к кирпичу,
раз дело по плечу.
***
Пойдем туда, где среди деревни
Детство мое сохранило
Поросшую пыльной, июльской травой
Маленькую лощину.
Над нею — лицом друг к другу —
На ветру, роняя сережки,
Те же две длинноволосые березы, —
Как два короля над шахматным полем Чюрлениса.
Много чего пролегло
Между детством и мной,
А душа все также прозрачна.
Только дочери время разбрасывать камни,
А мне — собирать.
***
В поля, в поля, за огороды, —
Заборов и калиток мимо, —
Где одиночество природы
Свободно и неуязвимо.
Открыты дали, ясны выси,
И рядом нет чужих шагов,
И ни одной тревожной мысли
Среди нескошенных лугов.
И за спиной, в пыли пространства,
Отстав, не повредив души,
Все мои горести и страсти
Пройдут, как травма, как ушиб.
В миру, где нет холмов и рощи,
В миру, где ждут друзья, враги,
Где дорого плачу за роскошь
Не лгать себе, не лгать другим,
Еще очнусь, а здесь спокойно
Дни потекут, как дождик с крыш,
И на душе такая тишь, —
Как со свечой перед иконой
В благоговении стоишь.
***
По лугам, по крышам
Дождь идет весь день
То сильней, то тише.
Ласточка в гнезде
Слушает покорно
Трели и аккорды
Музыки дождя.
Да и я, сведя
К ритмам всю судьбу,
Прислонясь к столбу
Мокрого крыльца,
Слушаю Творца.
РАССВЕТ
Самой Пречистой сладостные роды
Недолго длятся. Розовый младенец —
В льняных и свежих тканях полотенец,
И у груди. И расцветают розы.
УТРО
Отведу засовы,
И ворвется осень
Запахами сосен.
Тихий, невесомый
Лес.
Кленовый лист
Медленно, кругами
Падает, как мысль.
Свет над облаками
Радугой доверья
Раскрывает перья.
РОЩА
Вся в золоте, роща,
Как в пламени страсти,
Сияет, как счастье.
Над ней птичий росчерк
Напомнит мгновенно,
Как роща нетленна
В красе ненаглядной.
В надежде отрадной
Пытаться годами,
Ночами и днями,
А может, случайно
Открыть ее тайны:
Игру ее света,
Игру ее ветра,
Скольженья, круженья,
Швырянья листвою,
И власти блаженной
Ее надо мною.
ОЗЕРО
Оно возлежало так праздно, бело,
Имело блестящего зеркала вид.
И женщина в нем полоскала белье,
И кто-то на лодке в нем рыбу ловил.
Покою и солнцу ничто не мешало
На озере, но, отчего не пойму,
Порою глубины его возмущало,
Бывала округа подвластна ему.
И озеро грознейшим обликом зверя —
Казалось все дерево в доме скрипело —
Ломилось в мои затворенные двери,
И с ветром тоскливые песни хрипело.
Со мной, с берегами неистово споря,
Быть может, оно вдруг тогда вспоминало:
И озеро той же природы, что море,
И в плаванье дом, как корабль, подмывало.
***
Как по бревнышку над бездной —
Неподвижная вода,
Где упавшая отвесно
Одинокая звезда,
Как в крапиву из окошка
С головой: запрету — прыть.
Знать свое — ожоги кожи, как
Неизбывность меты — быть
Все отчетливей, все ближе,
Как в тумане к маяку.
Путь к себе подсказкой свыше
Я найти еще смогу.
З А К А Т
Оранжево-лиловый, в голубом,
Подсвеченный у горизонта красным,
Закат — ни тени грусти о былом.
Сегодня он веселый и прекрасный,
Высокий, в облаках, как паруса
У Грина, как судьбы счастливой власть,
Как будущее в прошлом, где сбылась
Мечта девчонки с лентой в волосах.
АВГУСТ
Удивительный и ясный
День с утра такой прекрасный,
Что земля дрожит от счастья
Под колесами машин.
День пришел с таких вершин,
Так наполнен волшебством
Света, воздуха, теплом
Ветра, рвущего страницы,
Что душа весь день томится
Тайной — что-то же творится
С небом, солнцем и землей.
Страстный, чистый, голубой,
Словно вспыхнувший кристалл,
Может, этот день настал,
Чтобы вырваться из плена
Заблуждений и сомнений,
Долго мучивших меня
До сегодняшнего дня.
***
Шум листвы все суше, глуше.
Я люблю в тиши одна
Предосенний ветер слушать
У открытого окна.
Близкой осени дыханье, —
Как движение волны.
Нарастая и стихая,
Волны шумные длинны.
Эти горы и низины
Шумных волн,
Их ритм и пульс, —
Словно зов невыразимый
Раненых любовью чувств.
И душа, с листвою схожа,
Точно так же, на ветру,
Как волна, взметнется, тоже
Откликаясь сентябрю.
Паузы прозрачной пенье.
Напряженье тишины.
Свежих веяний осенних
Вести звездные нежны.
Слушать, слушать, слушать вести,
Прогоняющие сон.
И плывут за горизонт
Теплый летние созвездья.
И восходит Орион.
***
Тепло и сухо. А сегодня
Преображение Господне.
Об этом можно и не знать,
Но свет небес необычайный
Смиряет сердце и отчаянье,
И явленную благодать
Нельзя не чувствовать, нельзя
Не видеть, как в саду стезя
Вся пересыпана плодами,
Отягощенными трудами
Моими и земли, и солнца,
Нельзя не понимать, откуда
Любви, надежды, веры чудо
Неистребимое вернется.
ОСЕНЬ
***
Пахнет осенью — это воздух
Сожалений о жарком лете,
О купаньях, прогулках, звездах,
На ущерб уходящем свете.
Голубые деньки, зеленые
Промелькнули. Дожди все чаще
Моют золото листьев клена,
Остужают просторы наши.
Грусть и радость великолепных
Красок осени дивной смеси —
Равновесие вкуса, меры.
Но жестокое чувство крепнет, —
Это чувство неравновесия
Обретения и потери.
И все чаще сижу я дома,
Доверяясь тетради, книге,
Другу старому — словарю.
И услышу с небес огромной
Стаи птиц прощальные крики
Мне, России и октябрю.
***
Шорох падающих листьев,
Шорох рукописей, писем…
В каждом звуке шорох истин,
Словно — зернышек в земле,
Словно — звезд в осенней мгле.
Осень ранняя чревата
Ростом дней шероховатых,
Горьковатых, узловатых,
Как древесная кора,
Как разлад в семье с утра.
Никогда на свете белом
Не связать, не разорвать
Жизни боль и благодать,
Как и жизнь души и тела,
Нераздельных, неслиянных,
Словно Троица, — в тумане:
Оклик, отклик двух миров,
Свежесть и озноб ветров
Ласковых и окаянных.
***
Волны облаков, холмы, овраги,
Руки, машущие вслед,
Спрятанный в земле «Секрет»
Из осколков счастья в детстве раннем.
Далека дорога. Вечно в гору
Или вниз — как посмотреть!
Что такое жизнь и смерть —
Точно знает лишь Господь, бесспорно.
На путях беспечных, верных, скверных,
На ветру январских вьюг
С благодарностью узнаю
Знаки милости Божьей, безмерной.
***
Осенний воздух пахнет не тоской,
И не сухою грустью увяданья.
Он для меня насыщен, как настой,
Неведомым еще грядущим знаньем
О будущем, о прошлом: воплотиться
И воплотить, и жертвовать собой,
Не отступиться и не уклониться,
Не споря с предназначенной судьбой
Для жизни и для света. И туман
Предчувствия ведет, куда не хочешь,
Рассеиваясь медленно на почве
Реальности, выдерживая план
Души, ведомой Богом. Бабье лето
Красноречиво шепчется об этом
С рябиной, с ветром, с солнцем, с октябрем,
Собравшимся случайно впятером.
ЗИМА
***
А вот и зима. Пора.
Декабрь наступил вчера
Со снегом, с похолоданьем,
Мгновенным напоминаньем —
Как учит зима смиренью,
Терпенью, преодоленью
Всех тягот.
Какие средства
Я выбрала еще в детстве,
Таких и достигну целей
Смертельных или бессмертных.
Возможно, когда-нибудь.
Душа моя, не забудь,
Как было тебе не душно,
Как было тебе воздушно,
Просторно, легко, свободно
Со мною тебе в угоду.
И помни, с какой тоской,
Пронизанная насквозь,
Предвижу конец дороги,
Когда ты меня оставишь,
Прославишь или ославишь,
Вернувшись с докладом к Богу.
РЫБАК
Рыбак. И ровное сиянье
Пустыни снежной на реке.
Невыразимы очертанья
Рыбачущего вдалеке.
Он рыбку ждет у темной лунки
Иль неподвижен лишь затем,
Что небо сообщает гулкость
Безмолвию? А между тем
Окрест в морозной ясной неге
Пространство прилегло, пока
Нарушить незачем и некому
Оцепененье рыбака.
И снеговые берега,
Облокотясь о небосводы,
Следя за ловлей, с рыбака
Невозмутимых глаз не сводят.
Далекий маленький комочек
Январских, праздных воскресений
Сидит, согнувшись, средоточьем
Необъяснимых вожделений
Небес над ним, белей муки,
И тишины, прогнавшей ветер,
И затаившейся реки.
С ним больше никого на свете.
***
В бурлящей реке моих дней и страстей,
В моей заповедной вселенной
Мороз и метель в череде новостей,
В окне — Орион неизменный.
Сегодня протяжные крики ворон
Мне детство мое выкликают,
Где знаки, подсказки грядущих дорог
Недаром мой дух укрепляют.
Вновь детство, как замысел Божий, как свет
В ночи из двери отворенной,
Волнует загадкой, задачей. Ответ
Сошелся сегодня, сошлись удивленно
ЕЩЁ и УЖЕ, а меж ними вся жизнь,
Которую вечно латала и грела,
И, рушащуюся, молила: держись!
Не плачь — уговаривала то и дело.
Спасала душа, возносившая ввысь
Над временем, бытом, судьбой,
Хранила меня, когда чья-нибудь мысль
Жестоко играла со мной.
***
Однажды купили елку,
Видимо, только что срубленную
И привезенную в город
На елочный рынок.
Боже!
Как скрипки с ума сходили
В Рахманиновской второй
Симфонии, так от боли,
И голосом человечьим,
Кричала до визга елка,
Когда ей пилили ножку,
Чтоб укоротить и ставить,
В большую крестовину,
И нарядить, и увидеть
На ветках тайные знаки —
Каким будет год грядущий
Для нас.
А потом наутро
Заплакала елка слезами
Смолистыми, крупными, темными.
С тех пор, как ни грустно, елок
Лесных мы дома не ставим.
ХОЛОДНАЯ КНИГА
Задумавшись над первою строкой,
Я положила книгу на колени,
Но холод от нее пошел такой,
Что книгу убрала я с удивленьем.
И все-таки потом ее прочла,
И замерзали руки, а поэта
Судьба гнала, пока не загнала
В Европу, где почти все время лето
По нашим меркам.
Вечно одинок,
Ему и там тепла недоставало,
И воздуха — читаю между строк,
Пытаясь согреваться одеялом.
И тут же давний образа сквозняк
Я вспомнила невольно — ужас дикий:
Там подо льдом лицо — сплошной синяк,
Условный знак холодной этой книги.
СКРИПКА СТРАДИВАРИ
Что нашептывал Страдивари
Скрипке, гладя ее любовно?
Что на память ей наговаривал?
Заговаривал от любого
Негодяя, невежды, вора?
Эта скрипочка, эта прелесть
Слов творца колдовскую ересь
Поняла, обретая норов,
Что позволит ей неизменно
Уходить из темниц, из плена
Рук чужих и оград чугунных
Все столетья своей фортуны,
Как свидетельствуют истории
Похищений чудесной скрипки,
Возвращений ее с улыбкой
Ко владельцам, ее достойных.
***
Если поэзия в музыке — значит играет Рихтер.
Это я поняла еще в детстве довольно быстро.
Ах, как замирала душа и не закрывался рот,
Когда я купалась в блаженстве божественных нот
Гармонии, вызванной к жизни. И чувство счастья
Долго потом окутывало, как кокон,
Чувство высокое, будто летишь и в самолетные окна
Видишь рядом солнце, внизу над землею ненастье:
Темные тучи, молнии, дождь косой. А после полета
Многое видится мелким и мимолетным.
***
А в театре со всеми вместе
Вижу, как режиссер известный,
С явно вывихнутыми мозгами,
Обошелся с классической драмой,
Зачеркнув исключительный взлет
Тысячелетней культуры, тот
Драгоценный, как небо в алмазах,
Подложив издевательски сразу
Оригиналу свои изыски,
Опустив до свинячьего визга.
Не хочу я дикарского акта
Вандализма и постмодернизма.
Ухожу, не дождавшись антракта.
***
В метро, в трамвае, в автобусе
Или в каком-нибудь офисе,
Не имеет значения — где,
Слышу разговор двоих.
Не имеет значения — кто они,
И о чем говорят,
Главное — подтекст.
Теперь общий стиль общения,
Как у Шурика и Паниковского,
Которые, как известно, били друг друга в грудь
И пыжились: ты кто такой! а ты кто такой!
Слышать это смешно,
Чаще — грустно,
А иногда — больно.
***
Не зовите меня на митинг.
Я терпеть не могу толпы.
Лучше в сад меня позовите
В глушь заросшей травой тропы.
Если вождь завелся в народе
И поют ему хоры гимн,
Я не буду ни — за, ни — против.
Лучше делом займусь другим.
Что мне стройки и перестройки?
Я леплю из тумана строки.
Все дела я вершу в тиши,
В кабинете своей души.
Мне не надо другой идеи,
Кроме вести благой от Бога.
Только слову его и делу
Быть счастливой души залогом.
***
Удостоена веры, молюсь,
Чтоб утихла смертельная грусть.
И, когда миновало столетье,
Бог услышал меня и ответил:
В небесах отворилось окно
И открылась земная дорога.
Там, где было тоскливо, темно,
Снова свет и собранье народа.
И, держась за ниспосланный путь,
Я могу облегченно вздохнуть:
Все случилось, как мне обещали
Небеса еще в детстве, в начале…
И душа, как туманы весной
Над землей непроглядной и зыбкой,
Прояснится и станет звездой
Путеводною, полной улыбки.
ИСТИНА
Вертите ее, не вертите,
Хотите вы, не хотите,
Ученые мои други,
А истина все же одна,
Которая не видна
Одним только близоруким.
Зовется она — Спаситель.
ВОПРОС
Из-за каких страстей жестоких
Лукавого торчали рожки,
Чтоб словом убивать, как током, —
Немного правды, много лжи —
И философии немножко, —
Движением какой души?
Но истина не — что, а — как,
Как посмотреть, как повернуть,
Быть может и, сдирая лак
Со всех слоистых точек зрения,
Найти божественную суть,
Неизменяемую временем?
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Что Иуду влекло к искусу?
Зависть, жадность, чтоб стать добычей
Сатаны, и предать Иисуса
На распятие, как обычного,
Уголовника, как Варавву?
Что сгубило Искариота?
По неверию ни на йоту?
Не считал ли себя он правым?
Очевидец чудес и Бога,
Как, предательству давший имя,
Мог исполнить слова пророков?
С намерениями благими?
Тридцать сребреников на блюде —
Это кровь Богомати сына.
И сегодня дрожит осина,
Помня ночь злодейства Иуды.
В РАЗРЕЖЕННОМ ВОЗДУХЕ
***
В разреженном воздухе юности
Я любила туманы, дождь.
Шум родного города,
Широкие проспекты.
Атмосферу библиотек.
Полотна Рокуэлла Кента,
Рисунок геометрический
На платье,
Джаз Армстронга
И Гершвина.
Еще я пыталась распутывать
Загадки собственных чувств.
Теперь я больше люблю
Тропинки полузаросшие,
Солнце, редкое в Подмосковье,
Дачное одиночество,
Но по-прежнему люблю
Слушать ветер.
Читая Книгу, вижу
Теченье жизни, в которой
Событий причины и следствия,
Природа и звезды, и люди —
Все инструмент и средства
Неведомой цели Бога.
Есть и моя страница,
Написанная судьбой,
Исполняющей предназначенье,
Еще до рожденья заданное.
***
Ведомая кем-то, может быть,
Душой моей беспокойной,
Вся жизнь моя — день за днем —
С тревогами и заботами —
Всего лишь необъяснимый
Строительный материал
Для жизни моей души,
Для жизни моей поэзии,
Меня приручившей в детстве.
И в юности я однажды
Запомнила стихотворение,
Написанное во сне.
Потом стихи приходили
Уже наяву, — как снеги,
Метели, дожди, ветра,
Как певчие голоса
Полей и лугов, и рощ,
Туманов и облаков.
Вселенная музыкальна…
Вот в данный момент, к примеру,
Строители уронили,
Не удержав, трубу
К моим ногам, когда
Я проходила мимо,
А ухо мое звучит,
Как будто в нем инструмент,
И кто-то на нем играет.
***
Я родилась в пятницу.
И сколько мне еще пятиться,
То есть, рождаться и быть
Что и зачем вершить.
Не знаю. Но знаю: бед.
Ловушек не обойти.
И кто-то всесильный свет
Мной выбранного пути
Погасит без промедленья,
Изменит мои желанья,
Изменит мои стремленья,
Где не избежать страданья,
Отменит уют и быт,
Чтоб не было искушенья
О небе души забыть.
А в небе души — дорогу,
Дорогу к себе и к Богу.
***
Все крутится. Все вертится:
Земля, колеса, мельницы…
Все хочет быть, как солнце,
Искриться, как гроза.
Сегодня я счастливая, —
Не сглазить бы! —пугливая.
Все в жизни удается,
Когда блестят глаза,
Когда ведет азарт
Путями затаенными,
Путями окрыленными.
Победа достается
Тому, кто не сдается,
Кто не свернет назад.
***
Я живу не на Венере, не на Марсе,
Но тоскую по Земле моей прекрасной
Так, как будто никогда и не жила.
А в России чаще снег и дождь, и мгла.
Хорошо идут и темные дела.
Но люблю я на просторах беспредельных
Вой ветров и блеск морозов, и метели.
И люблю сопротивление ветрам,
Вечно дующим, куда б не шла, навстречу.
О смирении не может быть и речи.
За спасением, однако, кинусь в храм.
Где еще возможно слово утешенья,
Милосердья, понимания, прощенья?
Удостоенная жизни, как награды
На моей Земле неповторимой,
Знаю: ждет меня когда-нибудь утрата
Дара жизни и всего, что в ней любимо.
***
Ни слова, ни слова
Стихам и подружке.
Поплачу в подушку.
Ни слова, ни слова.
Ни слова, ни слова
О тайнах незримых,
Где неумолимы
Двух непримиримых…
Сплетенье узла!
Но снова и снова,
Влетев спозаранку,
Мой крошечный ангел,
Мой ангел-хранитель
Один победитель
Великого зла.
Ни слова, ни слова
О вечном терпении,
О вечном спасении.
Ни слова, ни слова.
Ни слова, ни слова.
***
Для творчества и для жизни
Земля мне дала Отчизну,
Родители дали плоть,
А душу мне дал Господь.
За все: как вела путями
И словом, как в ворожбе,
За свет, за любовь, за память
Я благодарна судьбе.
Комментарии к книге «Времена», Зоя Геннадьевна Швецова
Всего 0 комментариев