«Картинки. Рисование словом»

Картинки. Рисование словом (fb2) - Картинки. Рисование словом 418K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алла (АМИ) Иоффе

Алла (АМИ) Иоффе Картинки Рисование словом

© Алла (АМИ) Иоффе, 2016

ISBN 978-5-4483-3658-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О чём стихи? Сознания поток, разбавленный какими-то словами. Они бегут под кожей, словно ток, уходят в небо жаркими парами. Задумываешь что-нибудь одно, но всё смешает логика иная… Почти всегда в стихах второе дно, что обнажают строчки, выкипая. Ты думаешь, что всё решаешь сам, в стихи, как в тесто, вкладывая строчки, но дрожжи в тесте бродят, и не нам решать, где многоточья, а где точки. Всё так, как в жизни. Кажется, что ты свой выбор делаешь и что-то там решаешь, но случай (то ли с Небес, то ли из тьмы)… и дальше ничего не понимаешь. 17 ноября 2015 г.

ПЕТЕРБУРГ. АКВАРЕЛЬ И ГРАФИКА

«… Я вернулся в свой город, Знакомый до слез…» О. Мандельштам

Санкт-Петербург

Я люблю этот город. Его красота Сочетаний и красок Различных полна. В нем всегда ты найдешь Отражение сна. Дух его невозможно Исчерпать до дна. Разве город какой-нибудь В мире иной Человеческим строем Сравнится с тобой? Петербург был подстать Человеку всегда, За плечами его Человечья судьба. Он в пеленках блистал Чистотой куполов И зеркальными залами Царских дворцов. А потом он подрос. Как подросток колюч, Он дворами колодцами С шапками туч Стал на мир вдруг смотреть, Нагоняя тоску. Трудно было ему, Как любому юнцу. Повзрослел… И, когда к нему зрелость пришла, Наступила иная, Дурная пора. И как люди, бывало, Он имя сменил. Отказался от прошлого, Но не забыл… Новый крестный отец Расплатился сполна! То цена за предательство. Ну и цена! Так, прожив в этом ужасе, Множество лет, Возвратился к истокам, Уж будучи сед. Есть грехи у него, Но живая душа Без греха не бывает. Как жить, не дыша?

Осенний Питер

Вот снова осень, и тревожно на душе. Кошмар на мягких лапах подступает. И город мой (в который раз уже?) Как будто близкий друг переживает. Он все простит и, как никто, поймёт. С ним жизнь, наверно, как со мной, играет. Ведь осень также и его трясёт. И правила игры он принимает. Он не спокоен так же, как и я: Средь солнца яркого вдруг ни с чего рыдает. И, как тревога душу у меня, Вода Неву до края наполняет. А ветер тучи продолжает гнать, Рябь на воде его черты меняет, И Питер начинает понимать: В душе своей ещё не всё он знает. И тогда дождём омытый город, Чьё смятенье сквозь кривые зеркала Отражают, словно вспышек всполох, В ряби вод своих Фонтанка и Нева, Думает о будущем, терзаясь, Будто человек с живой душой. Часто он себя не понимает. Ищет дух его, как наш, покой. Интеллигентский путь ему не чужд. В самокопаньи нет проблем решенья, И нет спасения от каждодневных нужд, Но без него душе нет утешенья. Так наши души, как одна душа, Бредут по жизни с помощью друг друга. И если наша жизнь не хороша, То городу, наверно, тоже туго. Осень 1996 года.

Санкт-Петербургу

Этот город не однозначен: Кем-то проклят, кому-то свят. Толерантность и нетерпимость Сквозь туман на тебя глядят. Купола разноликих храмов Рвутся ввысь до небесных врат. Иглы, луковки, минареты Всех позвать за собой хотят. Здесь мечеть, дацан, синагога Растворились среди церквей. С основанья здесь было много Человечьего древа ветвей. Все, что было, мы пережили. И куда бы теперь ни шли От рождения до могилы Будем частью его души. 28 мая 2006 г.

Петербург. Перед наводнением

Снова воду нагнало с залива… Ветер, ты же все крыши снесешь! К парапетам Нева подступила, И Фонтанка повергнута в дрожь. В страхе замер Васильевский остров: Наводнения нового ждет. И случайный прохожий у мoста Счет прошедшим стихиям ведет. Валят хлопья весеннего снега, Позабывшего выпасть зимой. Нету солнца, прибиты побеги… А вчера еще пахло весной. Дует ветер, вода прибывает… Город, словно в ознобе, дрожит. Как при гриппе весь город ломает, Но еще ничего не болит. 6 апреля 2007 г.

Город-камень

Апостол Петр… Град Петров… Ворота в рай? Нет, каждый камень, Сняв с души, Ему отдай. Ведь Петр камень Приказал Сюда везти, Чтоб строить город — Стольный град Всея Руси. Коль Петр — камень, Город наш и впрямь Петров: Камней с души Он горы взял На свой покров. И нынче, грех наш обратив В свои дома, Он дарит радость, красотой Сводя с ума. Все стоны наши, все грехи Себе забрав, Он тяжкий крест несет один, Нам счастье дав. Ко всем и каждому терпим, Все нам отдав, Стоит красавец-исполин, С нас ношу сняв. Атлантом каменным стоит, Неся наш груз, Не допуская между нас Разрыва уз. Май-июнь 2003 г.

Северное очарование Петербурга

Там — в Нидерландах — Давно уж тюльпаны в цвету. Я же бреду, пробиваясь Сквозь злую пургу. Мимо Фонтанка Усталые воды несет, И на волнах, словно в люльке, Качается лед. Снятся мне поля Солнечных тюльпанов, Пляжи у каймы Теплых океанов. Где-то в Испании Мавров таинственный след, Жаркой сиесты В крови, закипающей, свет… Здесь же во мраке Тягучей весенней зимы В каждый луч солнца Мы все без ума влюблены. Снятся мне слоны, Солнце и верблюды, Запах пряных трав, Странные Бермуды. Где-то встают Пирамиды Из мрака времен, Где-то громадой развалин Стоит Парфенон. Здесь же над крыльями К взлету готовых мостов Светлое небо и Белые ночи без снов. Снятся мне моря, Джунгли и вулканы, Яхты, якоря, Древние курганы. Здесь ты найдешь и Венецию, И Амстердам. Духа имперского зов Ни за что не отдам. Дух первородства И дикого севера дух Зернышки счастья Посеют внутри и вокруг. Снятся мне ручьи, Горы и долины, Шелест диких трав, Древние былины. 2–3 мая 2007 года

Люблю

Жемчужно-серый в изящной оправе Сусальным золотом покрытых куполов, Нежным ожерельем в бархатной бумаге Белой ночи город… Нету слов. Болью в сердце я его частица. Нежность через край мне душу рвет. Разве можно в Питер не влюбиться, Коли ощутишь его полет? И парят от дуновенья ветра, Серой шалью дымка и туман. В ласковых глазах его таится Память пережившего обман, Боль забвения и радость всепрощенья, Счастье встреч и горе от разлук. С городом нечастое общенье Дарит жизни запах, вкус и звук. 31 мая 2006 г. Ночь

Осень в Питере

Бегу по городу… Погода, как всегда, что значит: всюду хлюпает вода. Но мокрый город — вовсе не беда, Для питерцев — привычная среда. Бегу по городу… Фонтанка и Нева сплошь серые… Картинка не нова. Рябь темная ознобом реки бьет, и ветром согнутый кругом народ бредет. Бегу по городу… Но что-то здесь не так: Луч света там, где вечный полумрак, мелькнул на миг, согрел своим теплом, и серость заиграла серебром. Бегу по городу… А лучик по воде бежит вперед, дорогу торя мне. Мне главное его не потерять. Так трудно среди луж потом поймать! Бегу по городу за светлой полосой, ища за ней реальности иной. Вдруг ветер стих. Затихла и вода. Играют с лучиком Фонтанка и Нева. Бегу по городу, а он совсем другой — любимый, вечно серый город мой! Здесь солнце отражают купола, и ярко синие Фонтанка и Нева. 15–16 ноября 2010 г.

«Мой графический город любимый…»

Мой графический город любимый… От решеток, колодцев-дворов Прямо к серому небу прорывы Снизу вверх, как в полетах из снов. Серо небо и серые реки, Ткань оград, как рисунок ковров. Свет пронзает закрытые веки, Избавляя от сонных оков. Пробуждаясь, как в белые ночи, Даже в темные ночи зимы, Понимаешь, как связаны прочно Наш единственный город и мы. 16 декабря 2010 г.

Питер. Начало весны

Снегом слепит глаза, воздух — одна вода, ветром меня несет: В город пришла весна. Лужей течет сугроб, плачет весенний снег. Зябко дрожа, Нева свой продолжает бег. Город простужен весь, бьется в ознобе он. Кашляет снегом высь, Ветра протяжен стон. 6 марта 2011 г.

Питерское время

Воздух пахнет огурцами и весною. Время корюшки короткое такое. Город замер в ожиданьи белой ночи. Дует ветер, и река внизу клокочет. Утром солнце, и заспаться невозможно. Ночи темные вдруг станут зимней ложью. Скоро-скоро будут дни длиною в сутки, и заполнит лето время до минутки. В небо взмоют фейерверки из сирени, легким дымом разгоняя злые тени. Ландыш запахом наполнит воздух ночи… Ждите! Ночи все короче и короче. 7–8 мая 2012 г.

Аромат белой ночи

Я сижу на крыльце. Невозможно уснуть в свете ночи, где солнце с луною — подружки. Мягкой дымкой укрыты деревья вокруг, нереальностью сна манят думки-подушки. Соловьиного соло свирельную трель оборвал шум дождя, тихий шорох по листьям. Трубы ветра несут барабанную дробь, не давая уснуть и зовя насладиться. Запах мокрой сирени смешался с дымком сигареты моей, да и запахом кофе. Темно серые тучи, пролившись дождем, напоили водой аромат белой ночи. Так спокойно и тихо. Дождик стих, ветра нет. Мне с крыльца не уйти и поспать не удастся. Белой ночи за дымкой таинственный свет волшебством манит в сказку пойти прогуляться. 18–19 июня 2012 г.

«На исходе волшебные ночи…»

На исходе волшебные ночи с немотой от взлетевших мостов. Ночь за ночью дни нынче короче, и густеет небесный покров. Колдовство красоты за вуалью на излёте. Из сумерков ночь, потеряв волшебство синей дали, изгоняет бессонницу прочь. Август нас одарит звездопадом, осень — стуком дождя за окном. Волшебство к нам вернётся отрадой белой ночи, потерянным сном. Закончено 18 июля 2012 г.

Осень. Питер

Сусальным золотом рассыпалась листва, как будто в лужах отразились купола, а я по золоту шуршащему бреду под грустных дождиков осенних череду. Наш мокрый город снова осенью больной, волочит ноги, шелестит, как я, листвой. Мы с ним глядим в речные зеркала. Волнуются Фонтанка и Нева, вбирая слезы неба в свой поток, их воды будто созданы из строк стихов о городе, стоящем над Невой, написанных влюблённого рукой. 9 октября 2013 г.

Ощущение осени

Гуляет осень над Фонтанкой и Невой, дождём проходит по Садовой и Сенной. Шуршит листвою под ногами Летний сад, и мокрым золотом шуршать весь город рад. Качает ветер петербуржские мосты, водой набухли даже мрачные «Кресты», залив пугает наводнением опять, а дождь и ветер всем мешают спать. Листом осенним зазвенели купола, издали лёгкий звон колокола, звенящий ветер, словно музыка поёт. Стук каблучков… так дождь по городу идёт. 10 октября 2013 г.

Питер. Конец осени

Город сер. Серый день и дождь. Свет небес нагоняет дрожь. К наводненью дрожит Нева, туч качаются кружева. Ветер дует осенний, злой и над Мойкой, и над Невой, он с залива нагнал воды. Город замер и ждёт беды. Дождь на крышах и мостовой, словно ноет, шуршит листвой. Зябко, зыбко, в ознобе бьёт все деревья, срывая влёт с них остатки былых одежд и листы золотых надежд. 28 октября 2013 г.

Силуэт города

Профиль города в плотном тумане, точно вырезан силуэт. В небо врезался куполами, сквозь туман добывая свет. Город графики с позолотой, не кричащей, а бытовой, словно кольца иной хозяйки, бытом занятой с головой. Сквозь туман проступает контур, шпили острые, как стилет, разрезают тягучий воздух, облакам обернувшись вслед. И дворцы, подобно Атлантам, низким небом накрыты вкось, Ну, а Мойка, Нева, Фонтанка промывают Земную ось. В этом тонком графичном мире где на зданиях небосвод, как в любимой родной квартире, сердце что-то всегда поёт. 6 января 2014 г.

Прогулка

Разгулялся ветер в городе без сна, снова пахнет свежей корюшкой весна. Этот запах, где б когда б ни жили мы, вечно будет первым признаком весны. По Неве плывут-плывут кусочки льда, их в залив несёт весенняя вода, светит солнце и, как облачко, луна: не успела, видно, спрятаться она. На гранитных тихих спусках у Невы греют в солнце спины каменные львы, умываются холодною водой и любуются Фонтанкой и Невой. Словно в зеркало глядятся купола, лёд звенит как будто их колокола, золотой кораблик по Неве плывёт, словно шпиль Адмиралтейства колет лёд. Акварелью красят реки и канал, будто ярко разрисованный журнал, отражения дворцов в воде дрожат, на балу у ветра в вальсе закружат. Разгулялся ветер в городе без сна, снова пахнет свежей корюшкой весна. 11 марта 2014 г.

В Питере жара

Городу душно: совсем не привык к южной жаре нежный северный город. Ночью раскинули крылья мосты: город как будто на части расколот. Бронзой загара покрылся гранит, сфинксы к Неве чуть поближе спустились, львы моют лапы в прохладной воде, видно, от солнца они утомились. Вздыбился конь на горячей скале, словно гранит ему плавит подковы, он не покорен привычной узде, коли копыта не чуют основы. Солнце вдвойне, отразясь в куполах, греет наш бронзово-каменный город. Ливни грибные стучат по воде. Город умытый особенно молод. Питер не спит, но в ночной тишине дремлют и львы, и усталые сфинксы. Вон у Невы прикорнул «Эрмитаж» древним Кощеем над золотом скифским. Гордо раскинули крылья мосты, в небо стремясь непокорной душою. Снятся мостам предполётные сны, как пролетают они над Невою. Клодтовы кони лишь дремлют, не спят, даже во сне они бредят свободой, рвутся на волю с уздечек в полёт, чтоб одолеть узы всякого рода. Городу душно: совсем не привык к южной жаре нежный северный город. В город начинкой впекаемся мы, прячась внутри, в его тесто, как в полог. 29–30 июля 2014 г.

Лужи на асфальте

На асфальте лужи, в лужах светит солнце, бродят облака. Под ногами лужи, лужи, как оконца. Тень от рыбака. Я бреду вдоль Мойки, впереди Исакий — в лужах купола. В небе их увидит далеко не всякий: синь почти бела. И в реке осенней ничего не видно: высока вода. Листьям на решётке грустно и обидно: осень — их беда. Ветер с моря дует, волны нагоняет, и вода темна. Отраженья в лужах чьи-то тайны знают, факты, имена… 27–29 сентября 2014 г

«Город — чёрно-белое кино…»

Город — чёрно-белое кино, где цветные только светофоры. Цвет исчез, исчез уже давно, разбросав вокруг тугие споры. Споры эти по весне дадут яркие и нежные росточки, что бегом по улицам бегут, из души стирая заморочки. А пока на улице зима, графика обманутых деревьев, и душа — безмолвна и пуста — тихо спит, уткнувшись в крыльев перья. В воздухе весенний запах жив… лишь чуть-чуть… как будто понарошку… И капель тихонечко журчит, умывая в подворотне кошку. Душу запах этот бередит, разгоняя сонные виденья, но она пока что крепко спит, начисто забыв о вдохновеньи. Растекаясь лужами вокруг, тает снег на тёмных тротуарах. Тишину превозмогает стук об асфальт сосулек — мокрых, старых. В чёрно-белой тишине зимы что-то просыпается внезапно и, разбив сиреневые сны, душу норовит слегка царапнуть. 29 января 2015 г.

Питерские соборы

Петропавловский, в небо врезаясь наподобье готических кирх, режет небо, нутром сознавая, что привёл Петербург в этот мир. В окруженьи забора из пушек, очень крепко стоит на земле, невысокий, но очень могучий Пребраженский (нет краше, по мне). Видно, к балу готовится Смольный: в бальном платье, с прямою спиной. Залюбуешься платьем невольно, да и гордой его головой. И сливается с небом Никольский, а в канале не тонущий Спас — леденец очень яркий и скользкий, как московский гостинец для нас. Лондон словно вложился в Исакий, а Казанский из Рима зашёл. И по-питерски выражен всякий — будь то кирха, собор иль костёл. 23 февраля 2015 г.

«Птицами мосты взмыли над Невой…»

Птицами мосты взмыли над Невой, разбросав свои крылья, И черёмух дух, аромат густой в воздухе повис пылью. Свет от куполов разрядит туман северной седой ночи. В сумерках на них светит лишь луна, но зато со всей мочи. Скоро зацветёт фонарём сирень, и каштан зажжёт свечи, ландышами звёзд каждый новый день будет укрывать плечи. Светлой ночи дух всё перевернёт и накроет нас шалью. Не успев зайти, солнышко взойдёт и поманит в путь далью. 16 мая 2015 г.

Призрак наводнения

Закрыта дамба, но вода стремится в улицы, на волю, и поднимается со дна вся ярость тёмною волною. Загнав Неву в гранитный плен, мы сами выбирали долю, и поднимаются с колен Фонтанка с Мойкой и Невою. Им вторит ветер штормовой, холодный дождь им помогает: снабжая ледяной водой, людей из улиц вымывает. Который день грозит бедой нам штормовое наводненье. На генном уровне порой во сне приходят нам виденья. В них скачет памятник на нас, топча копытами проспекты, водою заливает «Спас», мечты смывая и прожекты. Во снах боимся мы воды не меньше, чем огня порою. И призрак сумрачный беды навис над городом горою. 7 декабря 2015 г.

Город в лужах под ногами

Город в лужах под ногами. Город-дубль. Питер 2. Меряю его шагами, с ним болтаю иногда. Этот город как-то ближе, он размыт, как акварель, в нём дома немного ниже, и уже почти апрель. Город в лужах под ногами весь изогнут, весь дрожит, как Колбасова картинка, возле ног твоих лежит. Как забрать её с собою, чтоб ни капли не пролить? Вышить золотой иглою, вдёрнув золотую нить? Город в лужах под ногами близкий и такой родной, весь расплёсканный шагами, город в капле дождевой. 5 марта 2016 г.

Начало весны

Город снова графичен, как старый чертёж. Воздух смятою калькой его накрывает. В каллиграфии Питер всё так же хорош, письменами над реками город всплывает. Тонкой кистью очерчены рек берега, тушь впитали в себя прутья каждой решётки. Кони Клодта с Фонтанки собрались в бега, их движенья понятны, прекрасны и чётки. Силуэт корабля в облаках проплывёт, львы сыграют в футбол под «Зенитовским» флагом, и грифоны в далёкий собрались в полёт… Я лишь мимо пройду, не спеша, тихим шагом. 14 марта 2016 г.

Ледоход

Треснул лёд, и белёсые глыбы то ли тонут, то ль дальше плывут. Выплывают, как крупные рыбы, образуя блестящий редут. Чешуёю на утреннем солнце под мостами Фонтанка блестит, отражая, как будто в оконцах, и решётки, и серый гранит. Тень решёток висит кружевами, под ногами прохожих лежит, ветер в водах играет лучами по утрам, когда солнце не спит. 22 марта 2016 г.

По водам

По высокой воде на просторы Невы анфиладой из арок на Зимней канавке выплываем в пространство петербургской весны… Или лета? Неважно. Во время их схватки. Затаивши дыханье, глядим сквозь туман, видим в водах Невы куполов отраженье, а потом в рукава, и плывём к островам, там лишь парки и дачи по ходу по движенья. Белой ночи предвестье. Темнее слегка на обратном пути, но в вечерней подсветке только ярче Нева и её берега, по воде разбросали отсветов монетки. По высокой воде, по просторам Невы, мимо Летнего сада, как в клетке решётки, по Фонтанке к причалу, минуя мосты, силуэты которых так ярки и чётки. 26 мая 2016 г.

Ко Дню Рождения Питера

С утра поплакав над своим стареньем, он улыбнулся сдержанно друзьям и принимает нынче поздравленья, а гости веселятся тут и там. Его природе южные гулянья не очень-то понятны: он суров, но танцам в такт слегка качнулись зданья, и выслушал он много добрых слов. А вечером китайские салюты раскрасят светлый белой ночи дым, и станут улицы с проспектами приютом его гостям душою молодым. Пусть веселятся! Все его сомненья для них лишь дымка, белой ночи свет. Но у гостей есть собственные мненья… Лишь в красоте его сомнений нет. 27 мая 2016 г.

Музыка белых ночей

Осколками стихов засыпанный асфальт, и воздух, пахнущий обрывками мелодий… Таков мой Петербург. Он твёрд, как сталь, хоть рек своих глаза гранитами подводит. Белой ночи закатно-рассветная тень, лишь слегка разделившая дни плёнкой ночи, фейерверком засыпала в город сирень. Звёзд упавшие ландыши что-то пророчат. Взмыли птицами ввысь разводные мосты, на рыбалку собрались крикливые чайки, даже тучи при виде такой красоты, образуют над городом серые стайки. Осколками стихов искрится рек вода, подсвечена она зеркальным отраженьем, в них золотом своим играют купола, и чуть звенят каким-то птичьим пеньем. 7–9 июня 2016 г.

«Быть завтра ветру: над Невою…»

Быть завтра ветру: над Невою горит малиновый закат. Слегка ущербною луною украшен праздничный парад. Нева сегодня неспокойна: рябит серебряной волной, а с ней волнуюсь я невольно и мерзну телом и душой. Вот в небо рвутся кони Клодта, львы греются игрою в мяч, лишь только сфинксы знают что-то, и шепчут небу: «Ты не плачь!» Закрыты купола лесами, не отразиться солнцу в них. Без куполов должны мы сами гореть огнём, чтоб ветер стих. Быть завтра ветру над заливом, быть может, даже будет шторм. И штормовым звучит мотивом гранит и мрамор разных форм. 11–12 сентября 2016 г.

ВРЕМЕНА ГОДА. ПЕЙЗАЖИ

Летнее небо

Как акварель по влажному листу Палитры всей оттенки, переливы. В движеньи, изменяет красоту. До умопомрачения красиво! Меж серых облаков белеют перья, Луч солнца золотит фарфор небес, Любого, отвращая от неверья, Кто видел розовый узор вечерних месс. Лето 1996 года.

Летний дождь

Листва, от жары потускневшая, Небо, весь месяц синевшее, Устали от солнечных пут. И люди, давно загоревшие, От солнца осоловевшие. Дождя с нетерпеньем ждут. Солнце светит уставшее. Травы, сухими ставшие, Словно шепнуть хотят: «Что ж ты, прогноз запоздавший, Дождик нам обещавший, Не мог не соврать опять?» Вдруг тучи, вмиг посеревшие, От ветра совсем одуревшие, Собравшись в дальний путь, На кроны, потускневшие, Не надолго присевшие Как будто отдохнуть. В секунды потоки, шумящие, И капли, по крышам стучащие, Прибили траву и кусты. Сады, с облегченьем вздохнувшие, Словно уже отдохнувшие, А тучи светлы и пусты. Лето 1996 г.

Туман

В тумане призрачного дня Весны начала Я вспоминаю все, что жизнь Мне обещала: Все, что сбылось и не сбылось, Что было шуткой, А что в душе оставит след Лишь прибауткой. Туман снаружи и внутри, Ни зги не видно. А это, что ни говори, Вдвойне обидно. И лишь надеждою живу, Что тонкий лучик, Чтоб мне дорогу указать, Пробьет все тучи. И сквозь тумана молоко И призрак ночи Развеет эту пелену, Что застит очи. 3–5 апреля 2006 г.

Вступление в весну

Обнаженных деревьев терновый венок Новорожденный лист покрывает. Понемногу весна в ей назначенный срок Во владенье природой вступает. И замерзший комок обнаженной души, Завернувшейся в теплую шаль, Словно старый сверчок из-за русской печи, Напевает, зовя тебя вдаль. Зайчик солнечный в дом, заскочив на часок, Поиграл в догонялки с тобой, И в песочных часах ставший желтым песок Разбежался веселой струей. И веселой улыбкой, ожив в зеркалах, Вдруг растянутся губы твои, Словно солнечный зайчик, оставшись в глазах, Освещает их светом любви. 10–16 мая 20 007 года

Осень

Ярким цыганским платком Осень на плечи легла. С теплым высоким костром Ночь и тепла, и светла. Словно вломился восток С пышной своей красотой В северный воздуха ток Нынче осенней порой. Звоном цыганских монист Воздух вокруг напоен. Взглядом и взмахом ресниц Каждый прохожий пленен. Где изначальный исток? Тихой лесною тропой Листьев струится поток Яркой цыганской толпой. 10 октября 2007 г.

Снова осень

Нынче осень пасмурно-сера. Даже листья цвета не меняют. Их ветра лишь пылью покрывают: Опадает серая листва. Нынче осень пасмурно-сера. Нету солнца, холодно и сыро. Да и летом тоже знобко было… Осень, не достойная пера. Нынче осень пасмурно-сера. Всех трясет осенняя простуда. Словно зыбь воды пустого пруда Сотрясают ветра веера. Нынче осень пасмурно-сера. 12–14 сентября 2008 г.

Зеркало дождя

В мутном стекле дождя Свет фонарей плывет. Чтобы найти себя, Надо идти вперед. Плавают облака. В лужах дрожат дома. И я дрожу слегка: Видно схожу с ума. Сквозь пелену пройдя, Стану сама собой… Вижу саму себя В плёнке зеркальной той. 6 апреля 2009 г.

Одежды весны

Солнце почти палит. Ночи совсем без сна… Ситцем новой листвы В город пришла весна. Тонкой вуалью дым Майского пикника… Шёлком шуршит трава В зарослях ивняка. Свитером кашемир Первых лесных цветов Кутает юный мир Ярких весенних снов. 20 мая 2009 г.

Волшебство белой ночи

Инопланетный фейерверк сирени Развеивает белой ночью сон. А люди белой ночью молодеют, И каждый, словно в юности, влюблен. Влюблен… В кого, во что неважно… Романтикой наполненные дни Несутся в небо, словно змей бумажный, Бросая с неба ярких звезд огни. Волшебный мир кружится в разноцветье И разнотравье полевых цветов, Освобождая души от столетий Обыденности тяжких кандалов. 7 июня 2009 г.

Осенний лес

Золотом разных проб Выткан лесной ковёр. Хвойной лесной иглой Вышит на нём узор. Шёпотом шелестя, Освобождает ум Мягкий лесной ковёр От недостойных дум. Тихо в душе молясь, По лесу я бреду: «Господи! Отведи От всех родных беду!» 5 октября 2008 г.

Осенний дождь

Дождь сплошной пеленой… Словно дышу водой… Вовсе не видно дня Через пунктир дождя. Серый-пресерый свет, Даже просвета нет… И, отблестев вчера, Тряпкой висит листва, Дождь размывает цвет: Золота больше нет… Кажется, что всегда Будет везде вода. Лист осветив лучом, Солнце идет бочком. Медленно из-за туч Тонкий пробился луч. Капелькой золотой Дождик на лист пустой Падает и звенит. Золотом лист блестит. 28 сентября 2009 г.

Осенняя непогода

Брови туч плотно сдвинуло небо, И без проблеска плачет весь день… И не надо ни зрелищ, ни хлеба, Даже из дому вылезти лень. Небо плачет, и по боку планы, Лишь бы, вжавшись в подушку, рыдать. Наплевать и событья и страны… Силы ватному телу где взять? Осень дышит туманом в затылок, Даже день превращается в ночь. Все вокруг в стылой влаге застыло, И никто нам не может помочь. Может завтра веселое солнце Не согреет, но будет сиять, Но сегодня гляжу сквозь оконце, Продолжая надежду терять. И преследует чувство былое, Что навек непогода и грязь, Что и снег ни за что не закроет Эту тёмную мокрую вязь. 17 октября 2009 г.

«Плачет холодный дождик осенний…»

Плачет холодный дождик осенний, Плачет с досады, а не со зла… Холодно бедному в зимней вселенной. Каждая капля промерзла до дна. Он бы и рад в каждой луже разлиться, Да ударяются капли об лед. Дождику это обидно, и мнится Дождику, будто он соткан из звезд. Звезды, конечно, покрепче, чем капли. Звездам не страшен осенний ледок. И продолжая звездами капать, Он успокоился. Видно, промок. 28 октября 2010 г.

Ощущение зимы

Руки к небесам в безмолвной молитве воздевают деревья, чуть скрипя, словно гаммы играют на альте. Приглушая даже шаркающий звук шагов вытертым до черных дыр белым покрывалом на асфальте, Невозможная тишина зимы, съедая свет и звук, вступает в свои права. Черно-белой мозаикой смальты, лед и снег замораживают всякие чувства, вгоняя в гипнотический сон, засыпая глаза снежным тальком. 26 ноября 2010 г.

«Седая старуха зима…»

Седая старуха зима… И космы седые в лицо… Метель меня сводит с ума. Сдувает мое пальтецо. Меж белых сугробов машин Спешу поскорее домой. Следы от проехавших шин. Сосулек узор кружевной. Как вылезший старый ватин На ветки налип белый снег. Все вижу сквозь тонкий сатин, Метелью залепленных век. 10 декабря 2010 г.

Солнечный зимний день

Словно вышитый ярким бисером Снег под солнцем периной лежит И сугробов подушками взбитыми Нас волшебными снами манит. Там приснятся нам ландыши белые И березовых почек тепло, И апреля тепло скороспелое, Когда с крыш, наконец, потекло. Будут сниться сирени пушистые. Белой ночью наполнится сон. А жасмина снежинки небыстрые О метелях напомнят потом. Будет август манить звездопадами, Теплым ветром, грибами, дождем. В осень теплую и листопадную С новым сном мы с тобой попадем. Будем нежиться в мягкой постели Под журчанье реки подо льдом. Вспомним зиму, снега и метели… Что ж… Пожалуй, мы дальше пойдем. 19 декабря 2010 г.

Жаркий июнь

Средь зеленого жаркого марева, будто летнего зренья обман, вижу белые вьюги из ландышей и сиреневых ливней туман. Пахнет воздух цветов парфюмерией, соловьиною песней звенит, и полночное солнце бессонное до полудня стремится в зенит. Ночи нет — только долгие сумерки, и немного спадает жара. Солнце с месяцем в небе встречаются, поболтать ни о чем до утра, чтоб на утро расстаться подругами. К новой встрече зажгут фонари. Месяц спит, ну, а солнце бессонное вновь горит от зари до зари. 10 июня 2011 г.

Белой ночи сигаретный дым

Ясной белой ночи сигаретный дым затянул лишь недавно горевшее небо. Воздух, будто сгустился, стал словно седым. Пахнет коркой чуть-чуть подгоревшего хлеба. Жаркий день отступил лишь на пару шагов. Ночь пришедшая дарит немного прохлады. Краски лишь потускнели на пару тонов. Птицы громко поют, словно жаждут награды. Я своей сигаретой добавлю дымка, будто вклад свой внесу в эти белые ночи. Нету сна. Голова лишь кружится слегка. С этой ночью душа расставаться не хочет. 11 июня 2011 г.

Питерский моросящий дождь

Чуть блестят купола через морось дождя. Город прячет глаза за вуалью тумана. Дождь-художник, лишь чуть силуэт обведя, подчеркнул красоту его стройного стана. Водяной паутинкой сверкает листва, Словно патины нежной серебряной пленкой. Свет рассеян, как дым сигареты, слегка, будто город накрыли прозрачной клеенкой. И безумную нежность рождает душа, и совсем не мешает намокшая челка. Песня города в ритме дождя хороша, и дробятся дома в луж зеркальных осколках. 7 сентября 2011 г.

Сентябрьская хандра

Небо сыплется мелким бисером, как стеклярусом со стола… Перемешаны, словно миксером, Накопившиеся дела. Падает листва, Копятся дела, Дни бредут едва, Осень залила… Силы осенью осыпаются, как с деревьев пожухлый лист. И глаза едва открываются… Звуки все, словно ветра свист. Падает листва, Копятся дела, Дни бредут едва, Осень залила… Где-то прячется за туманами Золотого листа метель. И с утра уже, словно пьяную, Ждет неубранная постель. Падает листва, Копятся дела, Дни бредут едва, Осень залила… Подарите мне солнце осени, золотисто-багряный всплеск, небо, чтоб в облаках, но с просинью, чтоб в глазах отражался блеск. Падает листва, Копятся дела, Дни бредут едва, Осень залила… Небо сыплется мелким бисером, как стеклярусом со стола… Перемешаны, словно миксером, Накопившиеся дела. 16–17 сентября 2011 г.

Осень в городе

Золото куполов, золото ярких крон… Ярких лучей улов, струек дождя наклон. Струйки дождя снуют линзами по стеклу, ритм барабанный бьют, будят нас поутру. Графика будних дней, живописью ковер… Солнце грибных дождей, листьев цветной узор. 26 сентября 2011 г.

«В тяжелом золоте листвы дождь…»

В тяжелом золоте листвы дождь. Порывы ветра и озноб сплошь. Гусиной кожей по воде дрожь. Сплошные лужи. Не пройдешь… Но я бреду сквозь пелену прочь. И уж почти сменила день ночь. Как эту осень можно превозмочь? Мне пережить ее невмочь. 6 октября 2011 г.

«На душе и на улице слякоть…»

На душе и на улице слякоть, хлещет дождь, опадает листва. Лишь проснешься, уж хочется плакать, и шевелятся мысли едва. Снова золото осень теряет, тонут листья во впадинах луж. Холодает, опять холодает. В голове остается лишь чушь. Ветер гонит последние мысли, из души изгоняет тепло. И последние капельки смысла я теряю с теплом заодно. 13 октября 2011 г.

Февральская зарисовка

Серой грязью набухший снег, мелкий дождь и капели душ, и совсем не весенний бег нас несет по дорожке луж. А недавно под солнцем дня белый снег ярко пах весной. Но без солнечного огня лужи пахнут зимой стальной. Ни апрельской капели стук, ни дожди, ни мокрый асфальт не прогонят из сердца вьюг, если в сердце седой февраль. 23 февраля 2012 г.

Мартовская зима

Снег опять засыпает весну и поземкой бежит по дороге. Вновь с утра меня клонит ко сну, и рабочий режим неудобен. Солнце скрыто за серостью туч, а вчера еще было так ярко. Снова серость и снежная муть, и душа солнца ждет, как подарка. Снова графика линий вокруг, лишь во сне живописная сказка, и зимы нескончаемый круг протянул мне ледовую маску. 19 марта 2012 г.

«В дымке зимнего апреля…»

В дымке зимнего апреля, на ветру я дрожу и цепенею… на бегу. Небо на голову сыплет снег иль дождь, ветер гонит по дороге… не свернешь… Мерзнут руки, мерзнут ноги мерзнет мозг. И сечет мне щеки ветром снег из розг. Я в весну уже не верю и всерьез жду, что летом тоже будет снег… из роз. 7 апреля 2012 г.

Золотая осень

Осень давит непогодой и долгами, невозможностью за лето зацепиться. Но засыпав мир сусальными листами, в редком солнце выступает, как царица. Забываешь, обо всем вдруг забываешь: о тоске, о ливнях с громом и беде… Понимаешь в свете солнца, понимаешь, красота теперь разбросана везде. Терапия ярких красок тоже лечит. Пурпур с золотом и зелень за окном. Лист цыганскими платками гонит ветер, стелет под ноги раскидистым ковром. И играешь, как ребенок ты играешь на ковре из палых листьев и травы… Вспоминаешь, свое детство вспоминаешь, когда мир с тобой и с миром ты «на ты». Небеса расшиты крупными стежками: это птицы улетают зимовать. Скоро ляжет снег огромными горами… ну а птицам, птицам надо выживать. И шурша, по ярким листьям ты гуляешь, красоту запоминая, и грибы долго ищешь и в корзинку собираешь… Если б осень задержалась! Если бы… 25–26 сентября 2012 года

Снег

Машины медленно плывут, и тих проспект, рекою белою бежит, не тает снег. И словно белый звездопад, снежок кружит. Он белой ночи яркий свет наворожит. Не небом светлым, а землей прекрасна ночь. Быть может, даже суету прогонит прочь. Машины медленно плывут, и тих проспект, рекою белою бежит, не тает снег. 30 ноября 2012 г.

Ощущение весны

Улыбкою Чеширского кота опять повисла в воздухе весна. Она смеется где-то в вышине в холодной, белой зимней тишине. И, несмотря на зимний гололёд, ты точно знаешь, что она придёт. Придет, когда, отплакав весь апрель, в улыбке солнца высохнет капель, или когда из липких почек враз вдруг выглянет зеленый листик-глаз. Ну, а пока мы будем кофе пить и глупости друг другу говорить. Чтоб растопить в сердцах кусочки льда, полезна нам такая ерунда. 3–4 марта 2013 года.

Апрель

По весеннему брызжет солнце, сладкой ватой ложится снег. И не жалко зимы нисколько, сердце вновь начинает разбег. На душе по-весеннему ясно, ветер тьму разгоняет быстрей, Даже если совсем ненастно, всё равно наступает апрель. Обознаешься и на солнце за цветы принимаешь снежок, яркий лучик в вечернем румянце — в ночи белые первый шажок. 3 апреля 2013 г.

Летний день

Батик неба, расписанный кронами, тонким шёлковым шарфом летит. Облака за прозрачными фонами прячут солнышка жёлтый магнит. Сосны ввысь устремились колонами, и ажуром березы манят. Птицы пенье наполнили стонами, бубенцами цикады звенят. Волны берег ласкают барашками, замки лепят на мокром песке. И раскрылись ракушки фисташками, белый парус мелькнул вдалеке. 14 июля 2013 г.

Ливень

В печке огонь горит, дождь за окном шумит… Ливень стоит стеной, дарит огонь покой. Ливень сильней, чем душ, словно играет туш. Глухо ворчит огонь, печка — рукой не тронь… С неба течет вода. Может потоп? Беда… В доме же печь, тепло, сухо, легко, светло. Выдержит старый дом, выстоит под судом льющей с небес воды? Или мне ждать беды? 1 августа 2013 года

Остатки лета

И снова грибы мне снятся во сне, и вновь на подходе холодная осень, и солнце за тучами прячется вдруг, едва освещая полосочку-просинь. Замерзшие пальцы играют ноктюрн, осенний ноктюрн беловатого солнца, и капель холодных осенний аккорд меня пробирает до самого донца. Скрипичные струны холодных ветров звенят, словно плохо настроен оркестр. Дожди не несут ярких солнечных снов, а лишь пополняют кошмаров реестр. И кажется будто с осенней листвой ты всё потеряешь: покой и надежду… И жизнь представляется глупой игрой, а осень меняет на людях одежду. 26 августа 2013 г.

Поздняя осень

Как уставшая дама, умывается осень, свой вечерний смывая золотой макияж, и пурпурный наряд прямо под ноги сбросив, обретает под ветром в наготе свой кураж. Бьются ветки, как руки, под косыми дождями, под ветрами теряя перстни с пальцев-сучков, и в ознобе, как шаль, снег зимы призывают, чтоб застыть до весны пустотою зрачков. 23 сентября 2013 г.

«Так хочется кофе, ванили, корицы!»

Так хочется кофе, ванили, корицы! Наверно, зима уже в окна стучится. Придёт с белым снегом без цвета и вкуса, с деревьев снимая серёжки и бусы. Холодных брильянтов прозрачные льдинки украсят снегов оренбуржских косынки. Зеркальные лужи, их снежные рамки, коньки или лыжи, шары и подарки. Сосулек хрусталь, как стена, пеленою… Понюхай! Они уже пахнут весною. Как только стекут голубыми слезами, весна подберётся проталин шагами и встанет в зелёном своём одеяньи, всех нас заставляя застыть в ожиданьи тепла и цветов, ярких солнечных бликов, приветствуя лета приход птичьим криком. 16 октября 2013 г.

Осенний питерский дождь

Дождь… Грустный дождь бежит по городу с утра. Что ж… поздней осенью, наверное пора. Осень… И озноб деревья голые трясёт. Очень мокрый лист по городу несёт. Снова ветром дыбится озябшая Нева, и готовы к подтопленью острова. Под землёю люди греются в метро. Вот уж снова, как ни глянешь, так темно. Свет уходит, тонет в тучах и дождях. Цвет исчезнет, звук укроется в садах. Снег запрячет лужи, воду и траву. Бег ускорим не во сне, а наяву. 25 октября 2013 г.

После урагана «Святой Иуда»

Шторм прошёл. Волны были в ударе, разгоняя до моря залив. Шторм шумел, как на диком базаре, а теперь утомился: притих. Волны присмирели, заурчали, кошкой ласковой легли к ногам, не бегут уже в былые дали поклоняться идолам-богам. Небо над заливом посветлело, свет пробил сплошные облака, и вода, что в воздухе висела, потеряла ветер-вожака. Всё затихло, ночь пришла покоем, В светло-сером небе тишина. И не спорят больше ветер с морем, и совсем чуть-чуть видна луна. 29–30 октября 2013 г.

Ветрено

Ветер воду нагоняет, душу теребя, шарфы, шапки с нас сдувает, видно, для себя. Холодно ветру, холодно… С каждым часом поднимает уровень Невы, он водой повелевает, реки с ним на «Вы». Муторно ветру, муторно… Скоро выплеснет Фонтанку прямо под коней, да и Мойка, и каналы всё полней, полней. Скверно ветру, скверно. Всё пройдёт, бедняга ветер дальше полетит. Заковав в оковы, воду лёд вернёт в гранит. Верно, ветер? Ветрено… 17 ноября 2013 г.

Конец ноября

На исходе ноябрь. В ожидании снега тёмный замерший город промок под дождём. И воткнув свои шпили в промозглое небо, на себя он глядит в лужах, стянутых льдом. Хмарь предзимнего неба в серой дымке тумана, очень скользкий от мороси чёрный асфальт, воздух полный тревоги, тоски и обмана и холодный, как нож, как дамасская сталь. День почти что исчез в темноте зимней ночи, растворившись во снах и виденьях людей. С каждым днём сны длинней, ну, а явь всё короче, словно здесь колдовал ночи злой чародей. 21 ноября 2013 года.

Межсезонье

Нынче снег посыпает дорожки, растекаясь по лужам к утру. И гаишник в стеклянной сторожке, весь продрог на противном ветру. Пробегают, дрожа, пешеходы, в сером небе таится заря, на асфальте заплатки из снега тают в свете её фонаря. Неуютно, темно и тоскливо. Превращается в лужу сугроб. Сладким яблоком (белым наливом) пахнет воздух непонятых снов. На ветвях овдовевших деревьев не осталось уже ни листка, бродят только гнетущие тени, света мало, и тень коротка. Впереди ещё время глинтвейна, ярких свечек живого огня. Сердце жаждет уюта, прощенья и морозного зимнего дня. 30 ноября-1 декабря 2013 г.

«Солнце плавит первый снежок…»

Солнце плавит первый снежок, моет улицы талой водой. Распоров последний стежок, снег-заплатки берёт с собой. И оставив чистый асфальт согреваться в своих лучах, с улиц серых смывает фальшь, ту, что скрыта в тёмных в ночах. Серебря синеву небес первородным своим огнём, придаёт хоть какой-то вес всё, чем нынче мы все живём. Дарит зимние вкус и цвет даже воздуху самому, выводя нас на яркий свет, разъясняя нам что к чему. 2 декабря 2013 г.

«Снова в небе не видно рассвета…»

Снова в небе не видно рассвета, и закат не горит над землёй. Нет у дня на вопросы ответов, ночь замкнулась холодной петлёй. Освещая нас всех фонарями, замер город в затишьи зимы, всех нас где-то сплетая корнями, навевая морозные сны. 7 декабря 2013 г.

«Снег лёг мягким ковром, посветлело…»

Снег лёг мягким ковром, посветлело, и на ветках висят кружева. В оренбургский платок белый-белый неумело оделась сосна. Вдоль обочин сугробы-машины, и бегут пешеходы в метро… Правда, к вечеру эта картина растеклась, как густое вино. Снова мокрый асфальт под ногами, кашей снег посерел и промок, одеянье деревьев ветрами в стирку сброшено в мокрый комок. Так хотелось зимы и мороза, но лишь ветер нас гонит опять… Вновь лишь сонный эффект коматоза, время к осени двинулось вспять. 8 декабря 2013 г.

«Вновь всю ночь наметало порошу…»

Вновь всю ночь наметало порошу, белым снегом мело и мело. И рвалось моё сердце из клетки полетать со снежинками, но… не дано полетать снегом белым: превращая всё в лужу к утру, снег заплакал легко и несмело. Все забыли ночную пургу. Только сердце снежинкой танцует, не ложится на мокрый асфальт, только ветер всё дует и дует, да поет не настроенный альт. 11 декабря 2013 г.

13.12.2013, пятница

На растрёпанных ветках вороны, как декор серо-чёрной зимы, раскричались так, будто хоронят наши лучшие снежные сны. За туманом не видно иного, ветер шторма гудит в проводах, наводненьем Нева грозит снова, брешь за брешью в неровных рядах. Бьётся сердце неровно и гулко, вторя ветру и крику ворон, отменяя любые прогулки, превращая дыхание в стон. Бледно-жёлтым буддистским монахом почти полная в небе луна, жизнь города скована страхом… но когда-нибудь грянет весна. 13 декабря 2013 г.

Морозные узоры

В сетях морозного узора на чисто вымытом окне искусно скрытое от взора мерещится дыханье мне. Запутавшись в морозной сети, едва заметно на стекле рисует тоненькие ветви, цветы, расцветшие во сне. И распускаются бутоны, никем невиданных цветов в однообразье полутона прозрачно-белых куполов. Потом, как сны, они растают и испарятся без следа, и лишь в душе моей оставят воспоминанья навсегда. 18 декабря 2013 г.

«Ночью дождь, и весеннее небо…»

Ночью дождь, и весеннее небо лишь пунктиром коротеньким днём. Свет от фар на проспекте без снега… Мрак и город остались вдвоём. Так темно и совсем непонятно, где же снег задержался в пути, он пытался придти многократно, но теперь и следов не найти. А на западе нынче сочельник, ёлки, свечи и дождь проливной… Будто околдовал старый мельник всю природу и климат земной. Затерялась зима по дороге, не найти ей в Европу пути, словно гость, что стоит на пороге, и никак не решится войти. Ждём мы снега, как зимнего чуда, словно света далёкой звезды. И зима обязательно будет, ведь природа не терпит узды. Питер ждёт одеянья из снега, тихо замер в преддверьи зимы… Белый снег — это вид оберега от несчастья, от чар и от тьмы. 24 декабря 2013 г.

Мокрозимье

Вновь хочу имбиря и корицы, шоколада с ванилью хочу… Не хочу я сегодня напиться, лишь бесснежье глинтвейном лечу. Запах пряностей воздух наполнит, и чуть-чуть опьянит алкоголь, и заплещутся в воздухе волны, разбивая досаду и боль. Мокрый город за тёмным окошком мёрзнет, молча, под зимним дождём, и согреться хотя бы немножко он мечтает под снежным плащом. Но вода разлилась по асфальту, а деревья промокли насквозь, воздух, словно туманная калька, время года с погодою врозь. У камина имбирь и корицу я добавлю в сухое вино, даже если зима не случится, кровь по жилам разгонит оно. 29 декабря 2013 г

Январь

Жизнь течёт, как густой кисель, в ней, захлёбываясь, тону. В январе на дворе апрель я с тоской смотрю в вышину. Иногда даже утром снег, словно соль, на асфальте вдруг, но моргну, и под весом век тает он будто пьяный глюк. Серый город и серый дождь, чёрных веток беззвучный крик, как угроза, как острый нож, как не вскрытый ещё гнойник. В лёгких словно бурлит вода, зеркала тёмно-серых луж… Окружающая среда будто мелкий холодный душ. Мысли, видно, плывут в воде, мысли горькие, ни о чём… Будто быть какой-то беде, той, что в горле тугим комком. Очень жду, когда белый снег всё укроет, как тёплый плед, и зима начнёт свой разбег, под ногой оставляя след. 6 января 2014 г.

«В немом спектакле нынешней зимы…»

В немом спектакле нынешней зимы, где святки в декорациях с зонтами, без слов, лишь жестами играем мы, а может быть играет кто-то нами в немом спектакле нынешней зимы. Спектакль этот вовсе не балет, не мимы мы за призрачной преградой, нас, как картину, заковал багет в незримой мизансцене, до упаду в спектакле том, что вовсе не балет, играем бесконечно эту сцену, в которой нам неведом ни финал, ни автор, что нас вывел на арену. Что будет дальше, может, знает зал, читавшей по либретто эту сцену. Но нам не ясно, ждать ли нам конца: на сцене нам программка недоступна. И нет концов у этого кольца… Мысль автора невинна иль преступна не знаем мы, не выждав до конца. Чтож… мы играем из последних сил, покуда существуем в этом мире, когда-то был у нас актёрский пыл, но нынче мы об этом позабыли, но всё ж играем мы по мере сил. В немом спектакле нынешней зимы, в душе дойдя до полного абсурда, без слов, лишь жестами играем мы, и декорации — одна сплошная груда в пустом спектакле нынешней зимы. 8 января 2014 г.

За городом

Нынче сосны в оренбургских шалях тонких кружевных, а вокруг стоят торговки-ёлки в шапках меховых. Серых белок грязные комочки скачут, как снежки, искрами играет снег на солнце, а из труб — дымки. И рисует влагой на окошке свой узор мороз… Кажется, пришла зима к нам в гости, наконец, всерьёз. 20 января 2014 г.

Цветы на стекле

Холодно. Цветы рисует на стекле мороз. Вижу сквозь вуаль густую ветки плакс-берёз. Белым снегом заметает каждую тропу, и в сугробы превращает ёлочки к утру. За окном висят сосульки горным хрусталём, и наматывает шпульки белым январём. Всё внутри бело и чисто, и прозрачен взгляд. Ярким снегом мир лучится, и на сердце лад. 25 января 2014 г.

Оттепель

Снова лужи, снова лужи под ногами, ветер трубами военными гудит, из залива в реки воду нагоняет, воды моют нависающий гранит. Снег растаял, снег растаял и, серея, растекается по улицам водой, под колесами расплылся и темнеет на лице асфальта тёмной бородой. Город выглядит расстригою бездомным: взгляд безумный и копна седых волос, недоспавший, потому немного сонный, и обмякший, как пустой внутри колосс. Небо лоб слегка нахмурило сердито, видит в лужах тени серых облаков, чем-то землю засыпает, как из сита, хмуро смотрит через дырочки зрачков. И суровый этот взгляд на сердце давит, вместо лёгких надо жабрами дышать… Очень хочется всё по местам расставить, а пока… дремать, дремать, дремать… 3 февраля 2014 г.

Февральский дождь

Снова дождь поливает газоны, снова вижу зонты за окном. Завернувшись в пальто, как в попоны, все вокруг побежали бегом. Дождь февральский стучит по Фонтанке, по Неве и по Мойке стучит, в ритме яркой заливистой польки отмывает от грязи гранит. По залитым водой тротуарам пробегает тревожная дрожь… Здесь не место гуляющим парам, собеседников тут не найдёшь. Снова почки на мокрых деревьях обещают пустую весну. Птиц промёрзшие, мокрые перья… давят душу… Всех клонит ко сну. 10 февраля 2014 г.

«Видно, воздух наполнился ленью —…»

Видно, воздух наполнился ленью — неохота ни есть, ни дышать, и не слышу в душе своей пенья… Почему? Не хочу даже знать. Та же морось внутри, что снаружи, то ж безвременье серой зимы, ветер так же всё кружит и кружит, будто ноет и просит взаймы. Город смотрит пустым желтоглазьем окон, фар, фонарей и луны на дождливой зимы безобразье, навевая кошмарные сны. Не зима, не весна и не осень… Межсезонье безумной длины… Мелкий дождик всё косит и косит, за собою не чуя вины. 16–17 февраля 2014 г.

Ожидание весны

А в Японии цветёт сакура. Это значит уже весна. Мы же чуем весну по запаху: к нам ещё она не пришла. Вроде небо над нами синее, светит солнце, почти тепло, но с утра ещё ветки в инее, и недолго пока светло. Нету света ещё весеннего, почки мерзнут, стряхнув снежок, и не слышно птичьего пения, и в снегу ещё бережок. По утрам я слежу за птахами: разогнали б остатки сна… А в Японии цветёт сакура. Это значит уже весна. 26 марта 2014 г.

Вешний снег

Снова туман просыпал снежок, снова весна не верит апрелю, снова назад, как в танце, шажок, нынче я в зиму уже не поверю. Крупных снежинок слепой хоровод (видно, просеян сквозь крупное сито) в танце жеманном плывёт и плывёт и не боится прохожих сердитых. Сел отдохнуть белых бабочек рой, лужей растёкся под солнцем горячим. Лишь оглянёшься… Да где ж он? Постой! Вешний снежок в нашей жизни не значим. 31 марта 2014 г.

Майская жара

Май. Июльской жарою залит северный город. Сельдяной чешуёю искрится Нева. Окунаясь в сирень, город сызнова молод… По Фонтанке и Мойке плывут купола. В белоночном пространстве сереют деревья, и жара не спадает в ночной тишине… С облаков из гусиных серебряных перьев тени звёзд и луны опустились к воде. Непривычно и жарко им в небе белесом: в этих сумерках редко таится жара… Алый парус заката сменяют рассветы, ночи нет… Наступает дневная пора. Время ярких закатов и нежных рассветов, белой ночью зовется тень полярного дня. Мы всю зиму скучали по яркому свету: ведь полярные ночи нам тоже родня. И плывёт по каналам наш серебряный город, вскинув крылья мостов над широкой Невой, в свете ночи рассветной нам особенно дорог Питер — город, летящий над гранитной рекой. 26 мая 2014 г.

Сказка белой ночи

Небо, отражённое в траве — ландышей излюбленный мотив, а каштан с сиренью в хрустале — свечи в стиле «поздний романтИк». Ирисы полезли из канав… дикие… с названьем «Yellow flag»: каждый листик выпускает флаг, каждый, как букет живых ракет. Соловей поёт меж сосен — стел, в светлой ночи полная луна, тянет к ней свою верхушку ель — кирха из готического сна. Дятел белкам углубил дупло, чтобы было место для бельчат, чтоб не нарушал их сладких снов белой ночи свет и аромат. В этой ночи всё, что я люблю, собрано в изысканный букет. Белой ночью часто я не сплю, хоть совсем мне не мешает свет. 3–8 июня 2014 г.

«В печке трещат дрова…»

В печке трещат дрова: нынче залив штормит. Ветер опять без сна горном в трубе гудит. Тучи летят стрелой, солнце сменяет дождь, ливень грозит грозой, гром вызывает дрожь. Бьётся огонь в печи, греет мой ветхий дом. Сердце в груди стучит веткою за окном. 17–18 июня 2014 г.

Ностальгия по белым ночам

Лето вернётся, но белые ночи скроются снова за пологом тьмы. Ночи длиннее, а дни всё короче… Лето вернётся без них… Ну, а мы ждать будем снова рассветных закатов в ночи полярной рабочей зимы, чуять их сквозь громовые раскаты осени ранней и поздней весны. В тёмных ночах, где искрят звездопады, сквозь листопада цветные листы, свет фонарей в пелене снегопада, крылья подняв, ввысь взмывают мосты. Длинной зимой, что не балует светом, в долгие ночи за снежным стеклом будем мы помнить те ночи, что летом были холодными… Вспомним с теплом. 29 июня 2014 г.

Непогода

Давит, давит непогода… нету сил… Будто кто живую воду перекрыл. И течёт с небес слезами дождь-вода, заливая Землю с нами навсегда. С неба серой пеленою льёт поток. В ней мне видится порою вновь потоп. Не пора ли собираться нам в ковчег — от всего, что может статься, оберег? И найдёт ли голубь место без воды? Если нет, то всем нам вместе ждать беды. Давит, давит непогода… нету сил… Словно рыб, нас кто-то в воду опустил. 30 июня 2014 г.

Старый дом

Воздух пахнет мокрой хвоей и жасмином, чуть грибами, птичьим пеньем и водой, а ещё шашлычным дымом и камином и другой почти субботней ерундой. Дом хромает и садится вниз на камни. Он устал от долгой жизни взаперти. Он в обиде, что вороны бродят сами вдоль по крыше, а ему, вот, не пойти, чтоб увидеть те закаты на заливом, о которых в нём так часто говорят, горизонта, где с жемчужным переливом их костры всегда так яростно горят. Дом знобит от неуюта непогоды, он простужен от прошедшего дождя. Как хотелось бы ему, отбросив годы, улететь погреться в дальние края. Мокрый сад к нему клонит свои верхушки, гладит ветками по крыше и стенам, и к ногам бросает шишки-погремушки. Что ещё ему? Да он не знает сам. Старый дом устал стоять на старом месте, но ему другого в жизни не дано. Он давно стоит в саду, и сад с ним вместе начал старится… они друзья давно. 4 июля 2014 г.

Начало июля

Вот и кончилось светлое время, и в свои права вступает ночь. Сад намазался теперь туманом-кремом: свет терпеть ему уже невмочь. Поздний дождь пролился ярким солнцем, прогремел, пугая птичек, гром, даже дрозд стучался мне в оконце, рассказать о чём-то, о своём. Говорят, что лес уже с грибами, но меня не радует лесок: лишь лисички стройными рядами из-под ёлок рвутся на песок. Обещают, скоро будет солнце и тепло согреет дом и сад, распахнуть все двери и оконца им навстречу дом мой будет рад. Есть надежда: скоро будет лето, но в него не верится уже. Видно лето заблудилось где-то, кофе пьёт в гламурном неглиже. Эй! Тебе давно пора в дорогу! Надевай дорожный свой наряд. Мы заждались! Ну, скорее! Трогай! Мы надеемся! У нас глаза горят! 4–6 июля 2014 г.

Жасминовый снег

Снова ветер прогоняет лето, снова ждёт нас холод по ночам, с каждым днём гораздо меньше света, и всё меньше радости очам. Лепестки жасмина белым снегом облетают на дневном ветру и в сугроб ложатся белым пледом. Только вот не тает он к утру… На кустах, лишившихся убранства, в зелени широкого листа без раздумий долгих и жеманства самолётом села стрекоза. Нынче ведь нелётная погода: ветер прекратил её полёт, синева дневного небосвода ждёт её, уже пора на взлёт. Вертолётом шмель жужжит в бутоне, что расцвёл на розовом кусте. Лепестки, сорвавши, ветер гонит белою порошей по листве. 9–11 июля 2014 г.

Напоминание о зиме

Всё отцвело. Жасмин лёг белым снегом в сугробы у крыльца, порошей под окном. Вершины сосен породнились с небом, уткнувшись в облаков огромный снежный ком. А здесь внизу цветёт шиповник белый, как брошенный в кого-нибудь снежок, сосульки наперстянкою осели, звенят, танцуя, будто встав в кружок. А по утру они росой растают, водою растекутся по траве, и все, что снег сейчас напоминает, покажется явившимся во сне. 20–21 июля 2014 г.

Скоро осень

К ногам упал совсем осенний лист, а нынче только середина лета. Простор небес безоблачен и чист, и топит землю в океане света. Но лист уже упал, и осень впереди маячит тусклым светом и дождями… Кругом жара, но лист уже летит и знает всё, что дальше будет с нами. Всё, что нас ждёт, он знает наперёд, да, впрочем, мы, конечно, тоже знаем: за осенью опять зима грядёт… Всё, как всегда… Иначе не бывает. За «белой ночью» будет «тёмный день», а за рассветом быть всегда закату, сегодня дерево, а завтра старый пень, и к прежнему, конечно, нет возврата. Но кажется, лишь руку протяни, и снег вокруг осыплется жасмином, а наше счастье, что ни говори, быть навсегда, до старости любимым. 26–27 июля 2014 г.

Прилив

Рыбьею чешуёй серый залив рябит, гонит волну прибой, солнце в воде блестит. Старый седой залив моет сухой песок, камни накрыл прилив, город наискосок. Небо дрожит в воде, плавая меж мальков, видимо, быть грозе в тучах из завитков. Рыбьею чешуёй серый залив рябит, гонит волну прибой, солнце в воде блестит. 15–16 августа 2014 г

Предосеннее настроение

Вместо солнца рыжая рябина освещает нынче хмурый сад. Шелест листьев — звук неповторимый, листья в осень стаями летят. Ветер носит тучи грозовые, и гремит глухой тяжёлый гром, и почти совсем дожди остыли, над заливом нынче зреет шторм. В небесах горят костры-зарницы: видно, кто-то жарит шашлыки, разложив все нужные вещицы на небесном берегу реки. Скоро птицы соберутся в стаи, улетят подальше от зимы, всю свою дорогу точно зная, попрощавшись с нами до весны. Мы ж пройдём сквозь осень и сквозь зиму, депрессивный долгий тёмный день и вернёмся снова под рябину, прятаться в её рябую тень. 18 августа 2014 г.

Конец августа

Остатки черники так в августе сладки. По мокрому лесу бреду без оглядки на то, что осталось за леса стеною, на то, что волнует, лишая покоя. Грибы собираю, бреду по тропинке, а солнце танцует на стенке корзинки, оно, словно ливень, сквозь листья и хвою, меня поливает, играет с листвою. Сквозь яркое солнце слетают дождинки, грибы отмывают, сгоняют с тропинки, туда в глубину, где меж тёмных осин, на ножке небритой растёт апельсин. Вот красные листья уже под ногами, и осенью пахнет, как пахнет грибами. Осенние ливни уже у порога, а лето уходит… обидно немного. Остатки черники так в августе сладки. По мокрому лесу бреду без оглядки. 23 августа 2014 г.

Ливень

Ливень стоит стеной, в лужах шумит прибой, маршем грохочет гром, молний слепит излом. Ужасом древних слов из позабытых снов с неба бежит поток, словно опять Потоп. Мокнут усталый дом, сад за его окном. Дрожью объят залив, гонит волну прилив. Видишь? Всплывает лес в серый покров небес. Слышишь тяжёлый гром в небе совсем седом? Кажется, пронесло: небо совсем светло. Птицы летят на юг… Осень настала вдруг. 28–31 августа 2014 г.

Осенний дождь

Бабье лето прошло. Снова осень с дождями, серым небом и тёмной пожухлой листвой, и как будто хорошее было не с нами, словно смыло всю радость водой дождевой. В лужах серое небо, а не яркое солнце, и поникли деревья под холодным дождём, вновь слезами залито слепое оконце… Всё в природе приходит своим чередом. Яркой шалью цыганской лежавшие листья, вдруг размокнув бумагой, превратились в ничто. В голове закрутились печальные мысли, что весна не настанет никогда, ни за что… Впереди только холод и безумная темень. Скоро грянут морозы, и настанет зима. «Вот уж листья опали» — за окном шепчет ливень… Только мокрая серость сквозь него мне видна. И в душе тоже пусто, очень тихо и знобко, словно в творческой кузне погашен огонь… Только вдруг пробивается песенка робко, и на гриф по привычке ложится ладонь. 23 сентября 2014 г.

Солнечное начало октября

Холодный ветер октября звенит сусальными листами, и над деревьев куполами сияет солнышко с утра. Разлиты краски под ногами, уже подсохли и шуршат. Мы краски растираем сами, ногами листики кроша. Прозрачен свет дневного неба, и темён цвет воды речной. А ветер подгоняет Феба, и реку бьёт озноб волной. Горят закатов переливы и нежно розовый рассвет. Все краски осени красивы, когда дождя в округе нет. Багрянец с золотом по-царски одел деревья и кусты. И своё лучшее убранство достали реки и мосты. Под ярким солнцем октября столичным золотом сияя, весь город в счастье замирает, пока в округе нет дождя. 2 октября 2014 г.

Октябрьский вечер

День прошёл, и в густую темень нынче окна мои глядят, сильный ветер колотит в стены, за окном шуршит листопад. Завтра дождь обещают мелкий, а без солнца гниёт листва, и затянуты, словно сеткой, серой тиною небеса. Осень плачет, глядится в лужи на остатки былой красы… Ну, а ветер всё листья кружит, да сбивает секунды в часы. 9–10 октября 2014 г.

Октябрьское утро

Изморозь серебром на золотой листве, тонкий протяжный звон колоколом в траве. В лужах под коркой льда прячутся небеса. Лёд — не стекло, слюда — крошкой от колеса. Дождь моросит стеклом, лужи кругом дробит, осень рябит листом, лужа под коркой спит. Спит весь народ в метро, спит целый мир кругом, лишь целый сонм ветров мой продувает дом. 14 октября 2014 г.

Первый осенний снег

Мелким битым стеклом падает в листья снег. Листья, горя костром, гасят метели бег. Лужи покрылись льдом тоненьким, как стекло. Словно сморило сном то, что вчера текло. Был же вчера звонок: солнцем горела высь, ветер, сбивавший с ног, предупреждал: «Держись!» Завтра уйдёт зима, в лужах оставив след. Нету внутри тепла, вынуты шарф и плед. 19 октября 2014 г.

Очередное межсезонье

Межсезонье бьёт ознобом город, реки и мосты, листопад со снегопадом, под стеклянным льдом кусты. Под осенние одежки зябко прячемся с утра. Сапоги и босоножки, там ветровки, здесь меха… Бело небо в серых тучах, и оконцем ледяным смотрят луж глаза пустые на тумана снежный дым. Межсезонная простуда обеспечена теперь, межсезонье, как зануда, ноет болью, рвётся в дверь. Ветер, стужа и позёмка, да деревья в неглиже, снова вечные потёмки: чёрно-белое клише. 20 октября 2014 г.

Октябрь. Метель

Заметает, заметает, словно в январе. Замерзает, замерзает всё внутри и вне. Тянут чёрные деревья ветви к небесам, сбросив листьев ожерелья прямо в снег, к ногам. Чёрно-белая картинка за моим окном, будто график поединка меж добром и злом. Заметает, заметает, словно в январе. Замерзает, замерзает всё внутри и вне. 22 октября 2014 г.

Влажность

Вчера под зеркалом из льда вздыхали Мойка и Нева, и падал снег. Белым-бела, казалось бы, пришла зима. А нынче льда и вовсе нет, растаял снег, оставив след, теперь он талою водой бежит по тёмной мостовой. Вновь поднимается вода… Вернулась осень иль весна? И наводнением грозит Нева, омывшая гранит. Над нею полная луна. Похоже, я схожу с ума. Она одна и я одна… А в воздухе дрожит вода. 7 декабря 2014 г.

«Капелька солнца просушит асфальт…»

Капелька солнца просушит асфальт чёрный, как уголь в потухшей печи. В пламени ярком родится базальт, только и искры внутри не ищи. Сплавлено всё воедино внутри, всё прогорело до самых основ, хочешь — живи, ну, а вспомнишь — смотри сонмы из ярких и огненных снов. Капелькой солнца снежинка горит, землю накроет не снегом — водой, Вольно, как летом, водица бежит этой бесснежной и мокрой зимой. Тёмные дни, как полярная ночь, нас накрывают в декабрьской мгле. Не прогоняет все призраки прочь тонкий кораблик на яркой игле. Капельки солнца бенгальский огонь не разожжёт всё былое внутри, ляжет снежинкой в пустую ладонь… Каплю, как слёзы, перчаткой сотри. Я зажигаю цветную свечу, тёплым огнём освещаю окно. Пусть не согрею, хотя б освещу чью-нибудь душу сквозь это стекло. 18 декабря 2014 г.

«И снова дождь, и вновь с утра темно…»

И снова дождь, и вновь с утра темно, и лужами асфальт опять струится, как будто чёрно-белое кино иль день и ночь нам сон кошмарный снится. Под белым небом в графике дождя тревожен города ритмический рисунок: кардиограмма пасмурного дня, где пики — шпили падают в проулок. Вся графика решёток и мостов причудливо сливается с водою, а нагота деревьев и кустов, вознесшись вверх, опять грозит бедою. Сиротство труб в пространстве мокрых крыш и неба серого особенно заметно, средь яви чёрно-белой словно спишь, бредя меж луж, расплывшихся несметно. Вернусь домой и вновь зажгу свечу, пожалуй, для тепла, а не для света, налью вина в бокал и излечу тоску зимы я, вспоминая лето, когда светла была любая ночь, а солнце не скрывалось облаками… Свет белой ночи может мне помочь всё пережить и оставаться с вами. 19 декабря 2014 г.

Трёхчасовой день

Батик неба и кайма из крыш, нежный шёлк и марлевый туман, башенок и куполов камыш — неба с городом запутанный роман. Нитью золотой сквозь облака светит солнце, и мороз звенит, розовый полуденный закат три часа над городом горит. В дымке разлетелся белый снег, кружева на ветках серебря. Время словно замедляет бег где-то на исходе декабря. Тонкий шарф воздушно голубой три часа над городом летит. Над Фонтанкой, Мойкой и Невой розовеет северный гранит. 24 декабря 2014 г.

Зимний вечер

День прошёл, посветив немножко нам снежинками белых звёзд. И горят вокруг лишь окошки человеческих тёмных гнёзд. День прошел, будто вовсе не был, и картинно взошла луна. Полумесяцем режет небо, в целом мире она одна. День прошёл, не успев начаться. В свете окон, фар, фонарей на асфальт снежинки ложатся мягким пледом… под ним теплей. День прошёл. В перекрестье улиц только месяц один глядит. Кто-то мимо бежит, сутулясь, кто-то в тёмных квартирах спит. День прошёл. Небо сыплет снегом, надевают деревья шаль, город дремлет под снежным пледом… На подходе седой январь. 27 декабря 2014 г.

Рассвет над заливом

Восход над заливом, как дама, беспечен. Восход над заливом почти бесконечен. Он шёлковым шарфом залив обнимает, а ветра порывы его раздувают. И солнце, как будто оно златошвейка, дорожку проложит, ползущую змейкой. Поднимется солнце над водною гладью, сверкнув галунами при полном параде. Гладь вышивки ляжет на лёд, и цветами он весь расцветёт, как стекло витражами. Рассвет над заливом играет лучами… Пусть эта картинка останется с вами. 7 января 2015 г.

Зимний романс

Не пишутся стихи — рисуются картинки. Пейзажами из слов заполнена тетрадь. Нанизывать слова на нитки-паутинки, чтоб всё запечатлеть, чтоб всё зарисовать. И красочный закат, и дымку полнолунья, летящий снегопад, и скрывший всё сугроб. Чтоб в душу не пустить бездумье и безумье, чтоб не сорвать покров, с души своей покров. Но скоро стает снег, открыв любые тайны, оставив на виду всё скрытое пока, чтоб не могли забыть мы лишь о самом главном: важна одна любовь сегодня и всегда. 9 января 2015 г.

Снег

Сонмом глупых ночных мотыльков снег слетелся на свет фонаря и ложится на землю вокруг, как они в этом танце горя. Искрой вспыхнет снежинки полёт, словно с неба упала звезда. Ну, а снег всё идёт и идёт, будто пляска его навсегда. И в сугробах не видно машин, все деревья стоят в кружевах, а метели назойливый дым заметает до боли в глазах. Снежно-белый невестин покров, словно шлейф, на дорожках лежит, чистотою изысканных снов и давнишних видений дразнИт. Заметает и пляж, и залив, заметает прошедшую боль, и на берег, как летом прилив, снег ложится каймой кружевной. 8 января 2015 года.

Холодный блюз

Опять метель метёт по мокрым скользким лужам, и вата снежных туч закрыла небеса, с залива ветер бьёт холодной влажной стужей, Нева едва несёт тугие телеса. Сквозь чёрную вуаль деревьев обнажённых сереет силуэт проспектов и домов, над белою рекой мостов рисунок тёмный, как воплощение каких-то давних снов. Играет ветер блюз простуженного горна, и барабаном бьёт капель со снежных крыш, Под блюз живое всё заплакало покорно и спряталось в сугроб, как серенькая мышь. Опять метель метёт по мокрым скользким лужам, и вата снежных туч закрыла небеса, с залива ветер бьёт холодной влажной стужей, Нева едва несёт тугие телеса. 16 января 2015 г.

Предвосхищение весны

Весенние лужи февраль открывают, весенние лужи как будто не знают, что это февраль, не апрель и не май, и словно бы шепчут зиме: «Убегай!» Холодного снега клочки и иголки впиваются больно, как хвоя от ёлки, пытаясь напомнить, что нынче зима, что в лужах весенних не тонет она. От снежной побелки седеют деревья, на землю ложатся снежинки, как перья, ледок амальгамой затянет все лужи, и ветер к нам гонит промозглую стужу, но воздух, пропахший грядущей весной, ненадолго зиму пустил на постой. И душу уже согревает надежда, что зелень вернётся, всё будет, как прежде: наступит апрель, а за ним будет май… А нынче на счастье снежинку поймай. 1–2 февраля 2015 г.

Закат

Какое нынче было небо! Словами и не передать. Как акварель на фоне снега. В нём были страсть и благодать. В нём, как в душе, смешались краски, вместив горенье и покой, и облака, срывая маски, неслись над снежною Невой. И рвались к небу кони Клодта, в нём золотой кораблик плыл, а Сфинкс, мечтая о полёте, загадку древнюю забыл. И, акварелью растекаясь, вливался в небо дым из труб. Огнём от солнца занимались дома, мосты и всё вокруг. А небо словно улыбалось, и улыбались все кругом, забыв заботы и усталость, оставив горечь на потом. Какое нынче было небо? И чем его нарисовать? Смешав, как в сказке, быль и небыль, палитру Г-споду отдать! 10 февраля 2015 г.

«Снова чёрно-белая картинка…»

Снова чёрно-белая картинка, снова вместо воздуха вода, Поделился сон на половинки: ночью спишь… и далее всегда. Грязных улиц серое болотце, водопадом рвётся из-под шин. Тишина глубокого колодца льётся в душу, как вода в кувшин. Города аквариум заполнен, и акулы новеньких машин выплывают из-за колоколен, как из-под затопленных вершин. Косяки бредущих пешеходов заплывают в сети рыбаков, соберут за несколько заходов рыбаки свой суточный улов. И уйдут все тучи-пароходы к дальним неизвестным берегам, и вернутся яркие восходы, снова будет солнце по утрам. Яркие закаты возвратятся, в лёгкие ворвётся кислород, сны нам снова яркие приснятся… Только бы дождаться! Ведь вот-вот… 19 февраля 2015 г.

Лужи февраля

В мороси и лужах февраля есть какая-то неясная загадка, зиму, вроде, вовсе не любя, о морозах я мечтаю сладко. Межсезонье длится круглый год, и в душе рождая межсезонье. Зиму всю бреду по лужам вброд, жизнь невнятна, будто бы спросонья. То ли очень хочется весны, то ль зимы безумно не хватает. Тянутся безрадостные сны, что несут они, никто не знает. Сон невнятен, впрочем, как зима. Явь туманна, словно сон немая. Пусть весна придёт, придёт сама, свой приход, как праздник принимая. 22–23 февраля 2015 г.

«Смотрятся купола…»

Смотрятся купола в зеркало зимних рек, сдуло с их амальгам ветром холодным снег. Зеркало чуть дрожит: видно, на льду вода… Кто-то опять брюзжит: «Что ни зима — беда!» Солнышко вышло вдруг, посеребрило лёд, рядышком, вставши в круг, утки собрали слёт. Скоро, видать, весна… Иль, наконец, мороз? С ночи и до утра душу несёт вразнос. 23 февраля 2015 г.

Весенний воздух

Влажный воздух насквозь уже пахнет весной, хоть деревья не сняли свой вдовий наряд, шелестит лёгкий ветер: «А ну-ка, постой! Слышишь песнь в Фонтанке русалок-наяд?» Эта песня струится сквозь треснувший лёд из каналов и рек, поднимая мосты, чьи пролёты готовы сорваться в полёт, лишь из почек прорвутся младые листы. Город в сером тумане и каплях дождя поднимается в воздух на крыльях любви, прорываясь сквозь тучи дождливого дня, брызнет лучиком солнце… Скорее лови! 3 марта 2015 г.

Погоды

Ветер разогнал тучи над Невой, выпустив в зенит солнце. Только что асфальт дождик поливал, а уж луж видны донца. Ветер нам решил климат поменять, пыльных бурь подняв вихри. Сорились кусты, ветки раскрошив, но чуть погодя, стихли. Ветер всё смешал — солнце, снег и дождь, на дворе апрель, кстати. Почки распустив, мёрзнут дерева, растеряв свои стати. Осень и зима, лето и весна смешаны в одну кучу. Для чего же, ты — ветер, свёл с ума, заварив свою бучу? 8 апреля 2015 г.

«Птицы летние песни запели…»

Птицы летние песни запели над ковром из кислицы в саду, хоть берёзы ещё не успели заплести в свои косы листву. Все светлее короткие ночи, и на солнце, как летом, тепло. Пикники нас кострами морочат: облака от дымков намело. Часто хмурится тучами небо, и уже отгремела гроза, Ветер холоден, скомканным снегом белооблачных пиков гряда. Под весёлые песни синичьи так хотелось бы весело спеть, но душа всё ещё в пограничьи, её снова опутала сеть. Не поёт, только плачет тихонько над своей не весенней судьбой, и не радует солнце нисколько, ну, а песни сменились мольбой. 10–11 мая 2015 года

Зимняя тоска

Языками луж город слижет снег, словно это соль с раны. И тогда весна свой начнёт бег, обнажив свои планы. Реки побегут прямиком в залив, льда с собой неся корки. В небеса уйдут все слова молитв, спрячутся грехи в норки. А пока мороз почки серебрит, хоть уже видны листья. И душа моя, как зимой, болит… Видимо, пора чистить. Снова лёд вода с Ладоги несёт, в снег черёмуху крася. Но и этот снег по ветру уйдёт, а сирень тоску скрасит. Пусть уйдёт с зимой вековая боль, окрылит весна душу! Только вот опять небо сыплет соль… Ну, а я опять трушу. 23–24 апреля 2015 г.

Время белых ночей

Свечи каштанов тянутся к небу, в космос сигнал посылает сирень. Призрачной ночи быль или небыль: круглые сутки кружится день. В вальсе нарциссы кружат тюльпаны, ландышей стайка в мягкой траве. В воздухе вьются звуки органа и облаками плывут в синеве. Розовый свет на закатном рассвете сердце рисует на облаках, где в золотой распряжённой карете солнце застряло на куполах. Там, в акварели бессонного неба, прячутся краски первой любви. С кем бы и где бы нынче ты не был, эту палитру в душе сохрани. Свечи каштанов тянутся к небу, в космос сигнал посылает сирень. Призрачной ночи быль или небыль: круглые сутки кружится день. 29 мая 2015 г.

Начало лета

Весна на цыпочках уходит, калитку тихо затворив, и молодость с собой уводит, расцвет природе подарив. Пылится лист уже усталый, и ветки наклонились вниз, белеет ландыш запоздалый, склонив свою головку ниц. И ночь в небытие уходит, о темном небе позабыв, а солнце вовсе не заходит, лишь прячется, глаза прикрыв. Всё зацвело одновременно: каштан, тюльпаны и сирень, И лето гулко и степенно съедает ночи даже тень. 2–4 июня 2015 г.

Соловей

Сад в цвету, и поёт соловей, выбрав сценой сиреневый куст, словно в ложе для важных гостей, в уголке на крыльце притаюсь. Ветер группу собрал духовых, дятлы группой ударных стучат, вместо струнных звенят комары, и в партер превращается сад. Он, наверно, поёт о любви, он, наверно, о Б-ге поёт… Призывает: «Меня полюби!», голос свой отправляя в полёт. Песня льётся, журча ручейком, греет душу на сильном ветру. Он, наверно, поёт не о том, но о чём я никак не пойму. 10–11 июня 2015 года

Вечер

Ласковый свет уходящего солнца красит верхушки окрестных берёз, птицы поют так пронзительно звонко, трогая душу, тревожа до слёз. Бурный залив, растревоженный ветром, гонит волну. Стаи чаек кружат. Виден Кронштадт ослепительно светлый и Петергоф, уходящий в закат. С флюсом луна скорбно смотрит на море: ей бы поспать, только боль не даёт. Знает луна много разных историй: очень давно она вышла в полёт. В печке дрова свою песню запели, в печке огонь так похож на закат, в небо воткнувшись, столетние ели, словно дрова в моей печке горят. 28 июня 2015 г.

Цветущий жасмин[1]

Как я люблю дух цветущего сада! Старый жасмин обнимает крыльцо. И ничего, вроде, больше не надо. Жизнь как будто свернулась в кольцо. Нету конца, и не видно начала, только лишь запах жасмина внутри. Чтобы понять, что душа не устала, белый цветочек в руках разотри. Ветки согнулись под снежным убором, белою шалью накрыли крыльцо. Места здесь нет ни разборкам, ни спорам. Жёлтой пыльцою омыто лицо. Ветер разносит, как музыку, запах. В вальсе кружатся деревья кругом. Кошка танцует хвостом, ну, а лапы красит жасмина живым лепестком. Как я люблю вид цветущего сада! Птицы поют среди белых кустов. Боль отошла, и душа снова рада шелесту ветра средь нежных листов. 3 июля 2015 г.

Дождливый день

Снова горит огонь, снова трещат дрова. Дождь за окном стеной. Кажется, навсегда. Плачут в саду кусты, плачет мой ветхий дом. Может быть, о любви, может, о чём ином. Небо серым серо, в небе просвета нет. Будто бы навсегда выключен солнца свет. Грустно. Душа пуста. Грустно. Сижу в дому. Дождик не навсегда. Может, пройдёт к утру. 7 июля 2015 г.

«Пахнет жасмином дождь…»

Пахнет жасмином дождь, дымом из труб печных. Воздух пронзает дрожь капелек водяных. Сосны текут дождём, елки растут из луж. Если гулять пойдём, то заберёмся в глушь. Средь вековых дубов, нитками в них вплетясь, корнем живых грибов пустится время вспять. Солнце вернётся вновь, нити дождей грибных, словно живая кровь, сны из времён иных. Пахнет жасмином дождь, детством грибной поры, снова, как в детстве, дрожь от смоляной коры. 11 июля 2015 г.

«Небо закатное нынче пастелью…»

Небо закатное нынче пастелью разрисовал кто-то, нежность даря. Солнце блестит разогретой поталью, словно оклады вблизи алтаря. День был спокойным, но в сердце тревога кошкой, залезшей на крышу, кричит. Крик достигает небесного свода… Нечем помочь, только сердце болит. Вроде и спрыгнуть ей вовсе не сложно, да не пускает безудержный страх, то, что возможно, сейчас невозможно… Только тревога в зелёных глазах. Может, помогут закатные краски в душу вернуть долгожданный покой, просто расскажут волшебную сказку, снимут тревогу незримой рукой? 20 июля 2015 г.

«Белым снегом в траву облетает жасмин…»

Белым снегом в траву облетает жасмин, лепестки, как снежинки, в сугробы ложатся, и пора разжигать задремавший камин, и, смотря на огонь, ничего не бояться. В тёплый клетчатый плед, как зимой, завернусь, ощутив себя в замке старинном шотландском, и в далёкое прошлое мыслью вернусь, может быть, закружусь в танце жарком цыганском. Скинув плед и накинув цветастую шаль, буду петь и смеяться задорной девчонкой, и звенеть будет смех, словно горный хрусталь, после вдаль унесусь, оседлав жеребёнка. А вернувшись, найду белоснежную шаль, и сугробом осяду лепестками жасмина. Больше в прошлом и ныне ничего мне не жаль в этот час у горящего в доме камина. 22 июля 2015 г.

«Небрежно сбросил, как фату невеста…»

Небрежно сбросил, как фату невеста, к своим ногам все лепестки жасмин. Окончен праздник. Больше нету места для праздничных цветов, нарядов, вин. Все праздники кончаются когда-то, а дальше всё обычно, как всегда… Ни правых вроде нет, ни виноватых, но сказка исчезает в никуда. Как жить без сказки вовсе непонятно, но как-то всё-таки, наверно, нужно жить… А жизнь течёт бессмысленно, невнятно, и жаждет сказки, коей уж не быть. 30 июля 2015 г.

«Вензелями вековых дубов…»

Вензелями вековых дубов окружён болотистый залив, облака огнями маяков на закате солнце золотит. Рыбаки плывут на этот свет, жгут потом костры на берегу, но на небе рыбы вовсе нет, рыбаки легенды берегут. А дубы болтают о былом, шелестя узорною листвой, прорастает веткой старый слом, обнимает ветка ствол живой. Чайки над заливом гомонят, в небе фонарём горит луна, все вокруг о чём-то говорят, всем на свете нынче не до сна. 31 июля 2015 г.

Август

Бьётся о камни залив, моет их пенной волной. Солнце на небе горит, блюдом висит над водой. Птицы собрались на юг, в клин собирают птенцов, больше они не поют, небо зовёт беглецов. Бьётся душа на ветру, сердце тревожно стучит… В августе звёзды к утру падают прямо в залив. 3–5 августа 2015 г.

«Звёздный дождь скрывает дождь обычный…»

Звёздный дождь скрывает дождь обычный. Из-за туч не видно Персеид. Как без звездопада, горемычным, без желаний нам на свете жить? Столько ждали: будут падать звёзды, исполняя главные мечты… Тучи! Ну, пока ещё не поздно, разойдитесь! Ждать устали мы. Загадать желаний много надо: чтоб скорее кончилась война, чтоб всегда торжествовала правда, чтобы ложь исчезла навсегда, чтобы были близкие здоровы, чтобы были счастливы друзья, чтобы жизнь их баловала снова, чтобы не из грязи, но в князья. Только снова Персеид не видно, и мечтать не стоит о любви, а смотреть на небо так обидно, коль на нём не видишь ты ни зги. 13–14 августа 2015 г

В преддверии сентября

Мелкий дождь стучит по крыше, скучный мелкий дождь… Если хочешь, в нём услышишь всё, чего ты ждёшь. Осень снова заплетает листьев кружева, среди зелени витает солнца желтизна. Капля на листве как светлый чистый бриллиант, в бриллиантовых подвесках утренний туман. Только мелкий дождик плачет, в крышу колотя, непоседой звонко скачет… Что же плачу я? 28–29 августа 2015 г.

Ранняя осень

Осень красит листья охрой, сыплет их в траву. Мелкий дождь совсем не мокрый, сквозь него бреду. Растопчу ковёр сусальный из листвы берёз, каждый лист почти овальный в каплях мелких слёз. Осень очень молодая солнышком горит. А душа опять рыдает и опять не спит. 3–4 сентября 2015 г.

«Луковки куполов —…»

Луковки куполов — листья берёз в траве. Шорох забытых снов спрятан в опавшей листве. Шёпот сухой травы, золото под ногой… Солнце с собой возьми. Не торопись. Постой. Помнит о лете дождь, ветер о нём поёт, в ветках заметна в дрожь: листьям пора в полёт. Осени полотно может свести с ума. Рано теперь темно, а впереди зима. 5 сентября 2015 г.

Нынче осень

Нынче осень, и осенняя простуда в унисон поёт с осеннею хандрой, а ковёр осенних листьев рыжей грудой лёг под окна от дождя совсем сырой. Нынче осень, хоть тепло ещё, как летом, только в доме очень зябко и серо. Целый день живу с зажжённым светом, будто бы зимой или в метро. Нынче осень, но Нева ещё не злится, выливаясь из гранитных берегов, и залив пока блюдёт свои границы, отойдя на несколько шагов. Нынче осень, и в преддверии мороза остывают сердце и душа, и во всём мерещится угроза. Снова замираю, чуть дыша. Нынче осень, и осенняя простуда в унисон поёт с осеннею хандрой. Ветер бьётся в окна. Он оттуда: из зимы суровой и больной. 19 сентября 2015 г.

Грустный дождливый стишок

Грустно плачет за окнами дождик. Грустно. Слёзы текут по щекам. Льются слёзы с балконов и лоджий, ну, а люди сидят по домам. Мимо окон случайный троллейбус проплывает сквозь влажный туман, как огромный испуганный страус, да асфальт — не песок. Всё обман. Тротуары укрыты зонтами и рекламой неоновых звёзд, словно рыцарь шальной за щитами большинство человеческих гнёзд. Грустно плачет на улице дождик. Знобко рекам, каналам, мостам. Зябко редким бегущим прохожим. Неуютно, промозгло домам. 21 сентября 2015 г.

«Мелировала осень берёзовые прядки…»

Мелировала осень берёзовые прядки, и хулигански ярки кленовые листы, дубов крутые кудри украсили заколки. Заколок желудёвых ещё не видел ты? Шальными фонарями горят на солнце листья, серебряными струями омыт гранит реки, под солнцем испаряются все-все дурные мысли, по руслу нынче новому они вдруг потекли. 24 сентября 2015 г.

Осенний шторм

Как высоко стоит вода! Дождь днём и ночью. Фонтанка с Мойкой в берега кидают клочья. И зеркалом кривым Нева дворцы раздула, а посреди неё волной плывёт акула. Срывает ветер купола зонтов и храмов, чуть-чуть звенят колокола, как в поле травы. Срывает крыши у людей, как будто листья, осенний ветер от ветвей деревья чистит. Скуёт нам души и сердца шторм наводненья, как будто молот кузнеца цепочек звенья. Ну, а потом спадёт вода, утихнет ветер… Лишь только осень навсегда за всё в ответе. 2 октября 2015 г.

«Здесь ветер, волны разозлив…»

Здесь ветер, волны разозлив, летит. Не стыдно баламуту. На пляж бросается залив, неся с собой сплошную смуту. Всё в кучу: тина и листва, ракушки, камни, даже ветки… Как будто выплыли из сна, в котором порезвились детки. Дорожкой яркой по воде легко бежит шальное солнце, не остановится нигде… Заглянет ли ко мне в оконце? Запуталась… Где явь? Где сон? Прекрасна осень иль ужасна? Всё сыплется со всех сторон, то шторм гремит, то небо ясно. Срывает ветер провода, а солнце заменяет лампа. Ты думаешь, пришла беда, а это театр: сцена, рампа… 3 октября 2015 г.

Осеннее колдовство

Пурпура нынче нет, золото разных проб. Солнечный яркий свет красит узор из троп. Бубном звенит листва, тихо шуршит ковром, нежные облака, кроны горят костром. Светлое волшебство: реки под серебром, в воздухе торжество: розы на голубом. Тихие бубенцы песни тебе поют, словно весной птенцы, нам благодать дают. 19 октября 2015 г.

«Лист на ветру летит…»

Лист на ветру летит ярким, безумным дождём, в море из листьев-луж город плывёт кораблём. Ветреный серый день, ветки, как руки в мольбе, город накрыла тень вестью о зимней судьбе. Графика на виду, серый угрюмый свет, краски ковром внизу, радости вовсе нет. А впереди зима, толстый стеклянный лёд, белый пушистый снег сутками напролёт. Ветер в ушах шумит, падает капюшон, яркий ковер шуршит, осени поздней стон. 22 октября 2015 г.

Начало ноября

Кусочками солнца остатки листвы облетают с берёз, и, кажется, осень уходит от нас не совсем, не всерьёз. По-летнему ярко порой ещё солнце горит, но месяц на небе средь дня о зиме говорит. Вчера от дождя под ногами промокла, пожухла листва, и серое небо, как грязная вата, легло на дома. Казалось, что ночь навсегда — от утра до утра, но нынче под солнцем забылось, что было вчера. Теперь я живу только нынешним ярким и солнечным днём, дождливые дни, как листочек бумаги, в ладони сомнём. Пусть в памяти будет одно только солнце сиять, а холод и дождь буду вмиг навсегда забывать. Кусочками солнца остатки листвы облетают с берёз, и, кажется, осень уходит от нас не совсем, не всерьёз. По-летнему ярко пусть солнце на небе горит, а месяц на небе со мной о любви говорит. 3 ноября 2015 г.

Снова дождливый день

Питерский дождик и Питер, как зонт над Невой. Улицы спиц не погнулись под ветром с водой, жёлтый кораблик по мокрому небу плывёт, листья покрыли каналы, как корочка-лёд. Грустная музыка тихо с небес моросит, город усталый под ту колыбельную спит, солнце сегодня как будто не встало с утра, ну, а теперь ему скоро садиться пора. Грустная осень — преддверье холодной зимы, в спячку впадают не только медведи, а мы летнее небо и свет видим только во сне… В общем проснуться хотелось бы только к весне. Дождь моросящий, как слёзы висит пеленой, шляпою с тонкой вуалью слегка кружевной небо накрыло проспекты, каналы, дома. Так от безвременья шляпники сходят с ума. 4 ноября 2015 г.

Утренний туман

Утром туман контуры смыл, плюнул белилами в стены домов, млечной рекой он над городом плыл, осени краски, размыв до основ. Спряталось солнце за эту вуаль, ветер замолк и как будто притих, туч проплывает холодная сталь, спрятав узоры решений простых. Спрятался город в дымке из сна, спряталось сердце в кокон-дурман, воздух блестит, словно в речке блесна, сквозь этот утренний серый туман. 6 ноября 2015 г.

Серый осенний дождь

Серенький дождь сделал зеркалом тёмный асфальт. Серое небо и дождь отражаются в нём. Плотное небо к зиме превращается в сталь. Плачет дождём или снегом. Вот только о чём? Может, о лете, о свете, траве и тепле, может, о золоте осени, пении птиц… Может быть, нынешний дождик расскажет тебе, может, ответит лишь шелест забытых страниц. Рамою зеркала стены старинных домов, ковка решёток и северный камень гранит, тёмные скверы и окна колодцев-дворов, а амальгама какую-то тайну хранит. Тёмное небо, туманы и холод в душе ждут нас зимой, что ступила уже на порог. В звуках дождя можно ясно расслышать туше, ну, а кому-то послышится топот военных сапог. 10 ноября 2015 г.

Питерское предзимье

День, короткий день, как будто кадры чёрно-белого кино. Затёрта плёнка. Видно крутится она давным-давно. Снег, а может дождь летит иголками в тебя с сырых небес. Можно пробежать к метро под зонтиком, а можно даже без. Свет, наш серый свет, совсем погас киномеханика фонарь. Почернел экран так, будто полотно покрыла гарь. В городе темно, как в зале, где закончился сеанс. Не включили свет, отобрав у нас у всех последний шанс. Ночь, наступает ночь раньше, чем закончится осенний серый день. Чёрным полотном накрывает лужи длинной зимней ночи тень. 15 ноября 2015 г.

«Чёрными ресницами деревьев…»

Чёрными ресницами деревьев обрамлён заплаканный проспект. Слёзы не рождают вдохновенья, потому стихов в помине нет. Тяжко нависают веки неба серой мокрой тенью ноября. Даже тем, кто здесь ни разу не был, хочется убраться за моря. Чёрной тушью, серыми тенями наведён предзимний макияж, тускло светят фары с фонарями, рек и луж один сплошной трельяж. Краски осени чуть-чуть дают румянца, осыпаясь под сплошным дождём, без помады, радости и глянца в зиму вместе с городом идём. 20 ноября 2015 г.

Подъём воды

Как высоко вода нынче опять стоит! Бьётся о львов Нева, моет седой гранит. Ветер несёт волну, сносит последний снег, быстро сквозь темноту свой ускоряя бег. Воздух совсем сырой и не даёт дышать. Сердцу такой порой очень легко устать. Как высоко вода нынче стоит снова! Из берегов Нева выйти опять готова. Тьма под речной водой может свести с ума, а под рябой волной вовсе не видно дна. Очень спешит Нева вырваться из оков, в окна стучит беда из очень страшных снов. 27 ноября 2015 г.

«Как высоко стоит вода…»

Как высоко стоит вода сегодня снова! Нева покинуть берега опять готова. Мне тоже эти берега покинуть надо: ведь говорят, что ждёт меня мой Эльдорадо. Обетованная земля, где млеко с мёдом, где жизнь продлится на года под небосводом. Все говорят: «Давно пора!», а я всё трушу. Ведь мне ни мёд, ни молоко не греют душу. Там будет всё, но Питер мой со мной не будет, а я не верю, что душа его забудет. Быть может, сердце оживёт под ясным небом, но, коль душа не запоёт, не надо хлеба. Здесь высоко стоит вода, со снегом ветер… Душой иль сердцем мне решать? За всё в ответе… 29 ноября 2015 г.

1 декабря 2015 г.

Ну, что ж… Зима уже пришла, а под ногами те же лужи, и мелкий дождь идёт с утра… Весь город словно бы простужен. А осень сыпала снежком, траву и ветки закрывая. Так тихо было за окном: скользили на коньках трамваи. Без снега белого темно, совсем не пахнет Новым Годом, как будто город весь в метро с домами, реками, народом. 1 декабря 2015 г.

«Шел ночью снег густой и белый…»

Шел ночью снег густой и белый. На стеклах нарастает лёд. Младой мороз ещё несмелый по окнам кисточкой ведёт. На них растёт листва густая, и распускаются цветы, взлетает мелких птичек стая, взрывая снежные кусты. Мороз чуть-чуть кусает щёки, прохожих пробуя на зуб, но по земле бегут потоки, течёт из водосточных труб. Шёл ночью снег, а нынче дождик, совсем весенняя капель. На город наступая, полдень декабрь превратил в апрель. 2 декабря 2015 г.

Выпал снег

Выпал снег и сразу посветлело. Небо бело, белый снегопад. Медленно, как в вальсе, и несмело вниз снежинки белые летят. Шапки надевают на соборы, пледом укрывают скосы крыш, во дворах выстраивают горы… В общем, разыгрался снег-малыш. Так малы летящие снежинки, так красиво по ветру летят, создают объёмные картинки, в воздухе брильянтами блестят. Звёздами посыпаны деревья, те мерцают в свете фонарей. Снежная подушка в изголовье… На земле становится светлей. 17–18 декабря 2015 г

Зимняя сказка

Кружевом белым одела деревья зима, и в оренбургских платках вдруг проснулись дома, в окнах троллейбуса тонкий орнамент цветов, вверх поднимается пар от несказанных слов. Вихрем зима ворвалась и вступила в права, вышивкой белой покрылась пустая канва, розовым дымом уходит закат в небеса, солнце горит, словно пламя живого костра. Нам уж казалось, что нынче не будет зимы, был в декабре лишь ковёр из зелёной травы, ветер с залива осеннюю воду нам нёс, снега и льда нам хотелось… хотелось до слёз. Нынче мороз, да и холодно нынче в домах, белые ночи мы видим в предутренних снах, но Новый год — мандарины и белый мороз, вот и ответ на безмолвный, но ясный вопрос. Иней вуалью нам всем закрывает глаза, пар от дыханья, как дым от заката-костра, белою шалью покрыты тропинки вокруг, льдистой эмалью затянуты реки и пруд. Кружевом белым одела деревья зима, и в оренбургских платках вдруг проснулись дома, в окнах троллейбуса тонкий орнамент цветов, вверх поднимается пар от несказанных слов. 7–8 января 2016 г.

«Под ногами голый лёд, голый лёд…»

Под ногами голый лёд, голый лёд, а вчера была сплошная вода, воздух сладок, словно мёд, словно мёд, на морозе так всегда, так всегда. Побелел, покрывшись снегом, проспект, посветлело сразу небо от крыш, это зимний самый свежий проект, но дизайнер не получит барыш. Так недолго погулял белый бал, и опять смешался воздух с водой. Тот, кто утром полной грудью дышал, нынче жабры вспоминает порой. Под ногами снова грязь и вода, растекаются и снег, и ледок, словно не было зимы никогда, превратилось всё в весенний поток. 4 февраля 2016 г.

«Выпавший снег тёмный мир превратил в чёрно-белый…»

Выпавший снег тёмный мир превратил в чёрно-белый, снова деревья одел, облачив в кружева. Тёмный асфальт, словно доску, расписывал мелом. Белое небо на крыши упало с утра. Вновь о зиме нам решился февраль вдруг напомнить, сретенье встреча, но вовсе ещё не весна. Зимние сказки наполнили всё вокруг сонмом мелких божков из какого-то летнего сна. В шарфы закутались детских площадок скамейки, шапки надвинули крыши, балконы, дома. Транспорт бежит, как собачки на тоненьких шлейках. Всех одарила, одела, укрыла зима. Солнце весеннее к вечеру точно растопит зимних красот белизну, превратив в темень луж, только душа эту радость, наверно, накопит и пронесёт через ветер, дожди, холод стуж. 15 февраля 2016 г.

Весенний ветер

В розовых облаках ветром грозит закат. Лунный ущербный диск плавает, словно скат. Колются зеркала зимних остатков луж памятью вековой прошлых снегов и стуж. Ветер несёт весну нам на своих крылах, колкостью и дождём нам нагоняя страх. В реках видна вода в трещинах и сквозь лёд, скрывшись в тени моста, утки проводят слёт. Небо синей воды. Поздно, но всё ж светло. Видно, пришла весна: солнцем горит окно. 18 марта 2016 г.

«Весна уж ярким солнышком согрела…»

Весна уж ярким солнышком согрела, но ветер всё ещё грозит зимой. Растоплен лёд в каналах и на реках, но воды в них ещё рябят волной. Как будто губы тронуты улыбкой, но лишь тревогой полнятся глаза, боясь, что солнце было лишь ошибкой, что завтра может вновь придти зима. Душа трясётся, словно в лихорадке, и бьётся мелкой рябью на воде. Все признаки весеннего упадка пророчат, будто скоро быть беде. 27 марта 2016 г.

«Снова дымка молочным туманом…»

Снова дымка молочным туманом. Пеленой утро застит глаза, и жестоким апрельским обманом ветра вызвана снова слеза. Выйдет солнце и голых деревьев осветит нам безлистный скелет, птицы грянут обманчивой трелью в обманувший их солнечный свет. Пылью веет весенняя вьюга, засыпает до боли глаза, И жару перегретого юга капля солнца сулит на века. Ярко красный закат обещает сильный ветер назавтра и впредь. И в две скрипки погоду играют ветра холод иль жаркая медь. 3 апреля 2016 г.

Начало апреля

Ненавижу начало апреля, где так много пугающих дат. Я в апреле быстрее старею. Он во всём, он во всём виноват! Эти дни улыбаются внешне, а внутри их одна чернота. Воздух, вроде, прозрачный и вешний, но дышать не даёт духота. Ненавижу начало апреля, где болезни чредою идут. В эти дни ни во что я не верю. Пусть быстрее, быстрее пройдут. 6 апреля 2016 г.

«Пахнет корюшкой и заливом…»

Пахнет корюшкой и заливом. Это значит пришла весна. Солнцем в тучах с стальным отливом озадачены небеса. Дни длиннее, а скоро ночи истончатся в прозрачный сон, станет воздух душистым очень и зелёной листва кругом. А потом будут падать звёзды, с неба под ноги нам, в траву… Если только не будет поздно, если только я доживу. 12 апреля 2016 г.

«Тополиным пухом снег кружит…»

Тополиным пухом снег кружит, временами пухом из перин. Видимо, зима ещё не спит, или у весны апрельский сплин. Отражают лужи-зеркала вальс снежинок в воздухе густом, но не приземлилась ни одна: в лужи опускаются дождём. И летит вода из-под колёс, тротуары моет, как волна, будто бы не улицы, а плёс образует в городе вода. Снова снег… Вчера ещё жара, и светило солнце, как весной, почки раскрывали веера, а сегодня снег залил водой. Тополиным пухом снег кружит, в сердце воцаряется зима. И душа медведем сладко спит, как в берлоге тёплой изо льда. 14 апреля 2016 г.

Бунт ветра

Снова ветер в безумном угаре бьётся в окна, стремясь их разбить, по заливу наносит удары, волны гонит, чтоб город залить. И вода поднимается в реках, разбиваясь о серый гранит, наводненьем грозя человеку, закипая, Фонтанка бурлит. Бьются волны о спуски на Мойке, моют лапы у каменных львов, и, шатаясь, как после попойки, рвутся внутрь соседних домов. Не на шутку Нева разозлилась, раскачала опоры мостов, лишь у сфинксов слегка притомилась, отложив ненадолго потоп. Ветер бьётся в весеннем угаре гонит воды наружу из рек, реки в цвет нержавеющей стали, цвета стали и нынешний век. 15 апреля 2016 г.

«Пыль зимы смывает с улиц серый дождь…»

Пыль зимы смывает с улиц серый дождь… Нет улыбки солнца в небе. Ну, и что ж? Слёзы душу отмывают от тоски, но ложатся тяжкой болью на виски. Слёзы капают на щёки и асфальт, и ручьём бегут куда-то в реки, вдаль. Небо серое, тяжёлое висит, а под ним душа во мне, как будто спит. Пыль зимы с души смывает серый дождь, а весна к ней не приходит. Ну, и что ж? 27 апреля 2016 г.

В ожидании белых ночей

Редкий ситец неба, а набивкой ветки с только появившейся мелкою листвой, ветви прорисованы в виде мелкой сетки, собранной пучками ведьминой метлой. Сеткой по асфальту, грубой мешковиной тень от тех же веток растянулась всласть, отраженья листьев в лужах мелкой тиной, лужи распахнулись к небу, словно пасть. Батиком закаты, золотом рассветы, и ночного неба расписной купон. Прячутся за ними полные ответы на вопросы главные, взявшие в полон. Скоро, очень скоро ночи испарятся, и тогда, наверно, разорвётся сеть… В полдень белой ночи мне ответы снятся, соловей в сирени может их напеть. 28 апреля 2016 г.

Летняя весна

Летнее солнце и первая зелень, ясного неба не выцветший цвет, ветви деревьев, не дарящих тени, жизнь согревающий солнечный свет. Ночи короткие, словно в июне, сон прерывает нежданный рассвет… Но у природы не может быть уний лета с весною, которой уж нет. И непонятно, чего ожидает нынче душа, просто ищет ответ. Лето весну не в июне сменяет? Будет ли летом весна или нет? 4 мая 2016 г.

Луна

Слегка ущербный нынче диск луны с кривой ухмылкой смотрит в наши сны. И столько горечи таит тот лунный взгляд, как будто он в кошмарах наших виноват. Так бледен нынче ночью лунный диск, с такою болью он на Землю смотрит вниз, что, кажется, ему уже давно безумно больно, только больно, но пройдёт ещё совсем немного дней, луна поправится и станет веселей. И, может, веселее станет нам с его улыбкой нежной по утрам. 18 мая 2016 г.

Залив

Отступивший залив гладким шёлком лежит. Он окрашен, как небо, неровной полоской. Валуны, как подушки, залив будто спит, на колючей перине — холодный и плоский. Акварель разлита, словно детской рукой, по воде и по небу без всякой системы. Швом неровным лежит горизонт над водой. Что за ним? Это лайнер? А может, трирема? Пахнет древностью воздух. Остатками скал показались вдруг в море осколки гранита. Спит наш древний залив. Он ужасно устал. В снах его проплывает всё то, что забыто. 1–2 июня 2016 г.

Дождь

Ну, вот и дождь… Давно ведь ждали. Сирень и ландыши в саду промокли, но красивей стали (от жажды мучились в жару). Пусть тут же их прибило градом, но ведь, наверно, отойдут… И даже в доме пахнет садом, и птицы всё равно поют. Пора топить, пожалуй, печку, да и давно закрыть окно, купить, на всякий случай, свечку, пока на улице светло. Что ж… Как бы ни было мне худо, но дождь пройдёт, растает град, я вместе с птицами петь буду, любуясь на цветущий сад. 5 июня 2016 г.

«Залив ушёл, дно поросло травою…»

Залив ушёл, дно поросло травою. Лишь чайки на камнях. Они кричат, кружатся над водою. В их криках страх. А я бреду по берегу пустому под этот крик. Да что ж вы — чайки раскричались снова? И ветер стих. 15 июня 2016 г.

Качели

Между солнцем и штормом раскачались качели: то взлетают от ветра, то плывут еле-еле. И людей, и природу на качелях качает. Ливень с солнцем сегодня, видно, в прятки играют. В ярком солнце сияют бриллиантами ели, птицам нынче раздолье: сразу душ и качели. 16 июня 2016 г.

«Опять трава в жасминовом снегу…»

Опять трава в жасминовом снегу, а значит скоро середина лета. Кричат вороны, кликая беду. Всё те ж вопросы… Так же без ответа. Быть может, ты, залив, мне дашь ответ? Шуршит залив приливною волною, слепит глаза закатный солнца свет, играя с золотой его водою. Ответов нет у ветра и дождя, их нет у ночи, и у дня их нету. Лишь тонкий месяц смотрит на меня… Не знаете ль какой-нибудь приметы? А в воздухе жасмина аромат туманит голову мне нынче, словно ладан. Ну, где ж ответ найти мне может сад, когда вопрос ему ещё не задан. 10 июля 2016 г.

«Отцветает сад. Сдувает ветер снег…»

Отцветает сад. Сдувает ветер снег лепестков жасмина на крыльцо. Лето в осень начинает бег. Видно меж ветвей её лицо. У неё заплаканы глаза, несмотря на праздничный наряд. Лето никогда не помнит зла, осень ищет, кто же виноват. Звездопад сменяет листопад, а за ним и зимние снега. Белый, белый, белый снегопад из жасмина… Те же берега… 19 июля 2016 г.

Август. Дождь

Дождь. Холодный дождь, что, в общем, августу к лицу. Дождь. Холодный дождь стучит по крыше и крыльцу. Дым. Дым из трубы. Мы снова в доме топим печь. Дым. Дым из трубы ползёт, как дождь, пытаясь течь. Август наступил. Осталось лета нам чуть-чуть. Август наступил, и скоро птицам снова в путь. Звёзды текут с небес под плотный занавес дождя. Звёзды текут с небес, но видеть их пока нельзя. Дождь… 1 августа 2016 г.

«Пахнет осенью воздух…»

Пахнет осенью воздух, горькой рыжей рябиной. Льёт на летний похожий дождь грибной паутиной. В непонятном сезоне ничего непонятно, и душа моя стонет, что-то шепчет невнятно. Лес, пропахший черникой и малиновым соком, на грибы зазывает и уводит далёко. Звёзды падают тихо с тёмно-серого неба, незаметно для глаза, словно крошечки хлеба. Мерно катится август, приближается осень… У души нет желаний, непонятно, что просит. 3 августа 2016 г.

Осенний день

Осень в печи горит, сушит холодный дом. Снова душа болит, плачет мелким дождём. Мокнет отцветший сад, ёлки объял озноб. Видно, никто не рад, осени слыша дробь. Лижет огонь дрова, словно осенний лист, мокнет ковёр-трава, птичий не слышен свист. Осень кистей рябин, осень больной души, осень в окно стучит… Ты продолжай… Дыши. 11 августа 2016 г.

«Солнце вышло на вечернюю прогулку…»

Солнце вышло на вечернюю прогулку, отоспавшись на перине серых туч, заглянуло в переулки и проулки и зашло за горизонт, чтоб отдохнуть. Целый день дождило и дождило, целый день душа моя спала, небо слёзы лило, лило, лило, небо было серым, как скала. В небо поднимался дым от печки, тоже серый, в цвет тяжёлых туч, а на ёлках загорались свечки ярких капель: Новый год чуть-чуть. Что же? Скоро наступает осень. Там и Новый год недалеко. А душа уже отчёта просит, снова неуютно, нелегко… 11 августа 2016 г.

Август-плакса

Снова плачет август-плакса за моим окном, снова лужи, словно кляксы на листе пустом. Это осень тихой сапой подошла к дверям, листопад на мягких лапах где-то по краям. В душу вновь ползут сомненья змеями в ночи… Осень — это только мненье. Слышишь? Промолчи! 15 августа 2016 г.

Осенние мотивы лета

Жёлтые ленты вплетаются в косы берёз, хмурится небо, к полудню доходит до слёз, Листья рябины горят поминальным костром, мысли-вопросы о том, что же будет потом. Солнце и дождь — это осень грибная пришла. Осенью часто, рыдая, грустит красота. Ранняя осень, ведь август ещё на дворе. Грустные мысли приходят сегодня ко мне. Осень врывается в лето холодной волной. Ветер и ливень, и листья уже с желтизной. Душу трясёт, на ветру её словно знобит… Что это? Летний сезон ведь ещё не закрыт. Солнце горит на закате, хоть спало весь день. Сосны бросают к корням бестелесную тень. Жёлтые банты привязаны к космам берёз… Хочется верить, что осень ещё не всерьёз. 24 августа 2016 г.

Ветер. Конец августа

Дымом от труб печных редкие облака, ветер сгоняет их в стаи или стада. Стаи летят на юг. Видно, уже пора. Лета осенний крюк. Кажется, навсегда. Ветер гудит трубой, солнце огнём горит. Сосны стоят дугой, ночью никто не спит. 27 августа 2016 г.

Ночь

Сосны в кроны заплели вереницы ярких звёзд, и украсил лунный серп хороводы из берёз. Ночь осенняя тиха и прекрасно холодна, красота её небес лишь за городом видна. Протопила в доме печь (я на ней сушу грибы), да и вышла в звёздный сад (сад со звёздами на «ты»). Замерла от красоты и не знаю, что сказать. Замерзаю… не уйти… Вот бы в небе полетать! 2–3 сентября 2016 г.

«Сусальным золотом берёзовой листвы…»

Сусальным золотом берёзовой листвы звенит ковёр, разлёгшись под ногами, нить зелени из мха или травы сплетается с пурпурными листами. Ирландским кружевом кленового листа украшен воздух осени над лесом, здесь царственно живая красота за дождевой иль солнечной завесой. Путь осени от солнца до дождя совсем недолог. Это возраст плачет. Сквозь эти дни стремительно пройдя, природа отыграется иначе. Сусальным золотом осыплется листва, периной белой весь ковёр накроет: рябина предвещает холода. Душа уже в преддверьи замирает. 24 сентября 2016 г.

Осеннее царство сна

Серы небо и асфальт, но окрашен серый мир золотом осенних смальт в яркий царственный ампир. Красотою напоён серый воздух сентября, и отчаянно поёт, всей листвою шелестя. Серый город нынче спит, дождик ритм задаёт, слабо-слабо моросит, колыбельную поёт. 28 сентября 2016 г. Начало октября В седьмом часу совсем уже темно, и звёзды в небе вышивает месяц. А белой ночи светлое пятно в душе и памяти ещё пока что светит. Срывает ветер рыжую листву и устилает ею мостовую, а я листвою этою шуршу, но помню лишь зелёную… живую. Ждёт впереди осенне-зимний мрак, душа уже почти готова к спячке, и зимний холод — наш извечный враг — даёт душе все поводы для стачки. Душа свернулась в маленький клубок и улеглась котом у батареи, закрыв домашний маленький мирок на все замки, и окна все заклеив. Она проснётся, может быть, к весне, когда чуть-чуть отступят мрак и холод, вернётся всё, что виделось во сне, и мир как будто снова станет молод. 6 октября 2016 г.

СНЫ. ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Амазонка

Я — амазонка. Ветру вопреки Как птица я лечу По вдоль реки. Колчана звон И пенье тетивы Милей мне соловья И уханья совы. А впереди нас ждут Сплошной степной простор, Свобода без границ, Узды, седла и шпор. Мы с лошадью одно, И нас не удержать Оковами любви. Одна слепая страсть Нас гонит по степи — И это наш удел — Свобода и полет, Колчан, что полон стрел, Да лук, чья тетива, Вбирая ветра, стон И музыки дождя Протяжный перезвон, Поет о том, что жизнь — Свобода от оков… И песне тетивы Не нужно вовсе слов. 31 октября — 1 ноября 2004 г.

Наваждение

Что это было? Снежная лавина? А может сель из грязи и камней? Лавина с головой меня накрыла, И силы не было, чтобы бороться с ней. Все замерло. И времени теченье На миг какой-то прекратило бег. Дыханья нет, и нет сердцебиенья. Есть только двое: Б-г и человек. Вот Он зовет. Конец земным мученьям, И впереди спокойствия простор. Уже не будет жажды приключений, Желания ввязаться в каждый спор. Не будет ни забот, ни суеты. Не будет ни любви, ни состраданья. Покой, прозренье… Только Он и ты. Исчезли и усталость, и страданья. Как манит тишина успокоенья! Но вдруг, вздохнув и приоткрыв глаза, Ты сбрасываешь это наважденье, Решив вернуться в мир добра и зла. 24–25 ноября 2004 г.

Ощущение города

Город. Дождь. В мостовых Отраженья домов Словно в дымке дрожат Нереальностью снов. Тех, где грань пробужденья Невозможно познать, Тех, где смех и рыданья Нету силы сдержать. И сквозь слезы и горечь Ощущаешь тогда Мятый сумрачный город Из забытого сна. 11 июля 2006 г.

Изнутри

По лабиринтам сна катись цветной клубок, Все дальше за собой мой разум увлекая. За дальний поворот зовет меня манок. Его призывный зов звучит, не умолкая. В сплетеньи дивных грез мне чудится порой Решение проблем душевным исцеленьем, И кажется, что там, пройдя мороз и зной, Я, наконец, найду природу вдохновенья. Найти, преодолеть — задача всех задач — Раскрыть в себе секрет душевного застоя. Чтоб смочь остановить внутри кровавый плач, И данность принимать уверенно и стоя. Ну, что ж… Катись клубок, мой отмечая путь. Я за тобой бреду, и планов я не строю. Быть может, я наткнусь на собственную суть, Тогда, скорей всего, пойму чего я стою. 22 мая 2007 г.

Любовь

Из котла, где любовное зелье Закипало в дожде и ветру, Отхлебнувши, ушла в безвременье И очнулась лишь только к утру. Ели кружатся в пляске шаманской, Звоном бубна наполнился лес. Все вокруг в королевском убранстве, Словно боги спустились с небес. В золотисто — серебряной дымке, Путеводную видя звезду, По ковру изумрудной тропинки, Закипая любовью бреду. И готова любовью любого Одарить, ни о чем не моля, Вижу ауру каждого слова, Настроение каждого дня. Апрель-май 2007 года

Осенняя тревога

Осеннего листа тревожен перезвон… Сусальным золотом на солнце лист сверкает, Но капли слез дождя и ветра нудный стон Его в густую грязь мгновенно превращают. На солнце розовым был наш родной гранит, Но дождь его отмыл в цвет серого асфальта. Над серой гладью вод душа моя болит И тоненько поет на сердце голос альта. Сусальных куполов громады над Невой Под солнцем рвутся ввысь, безудержно сияя, Но отраженные неровною волной Рассыпятся они, на водной глади тая. 10 октября 2007 г.

Вновь сон

Вот сон — реальной жизни оттиск, Его печаль, его печать, — Как неотступный нудный отпрыск, Меня преследует опять. В нем нет сюжета. Лишь тревога Да страх. И больше ничего. Неотвратимость пораженья, Но неизвестно от кого. В нем все гнетет. Не видно смысла. Уходят зренье, слух и звук…. И, как ведро на коромысле, Меня несут под мерный стук Шагов каких-то непонятных, Грозящих душу расплескать. И нет конца… И все неясно… И что же дальше не узнать. Вот сон — реальной жизни оттиск, Его печаль, его печать, — Как неотступный нудный отпрыск, Меня преследует опять. 29 июня 2009 г.

Серебряный век

Узкое запястье схвачено в браслет, Длинные сережки, дым от сигарет, Трепетные плечи, кольца, шаль с каймой, Вязью разговоры… Сон любимый мой… Я в том сне чужая… так… со стороны… Слушаю, вдыхаю боль своей страны… Знаю: разобьется хрупкая краса, Все травой на поле, выкосит коса. Словно из-за ширмы я гляжу на них: Ярких и крамольных, очень молодых… Хочется сберечь их от невзгод и бед, Что загасят вскоре этот ясный свет. Но стою в сторонке… Ведь не в силах я Изменить их судьбы, взяв их на себя… 27 мая 2010 г.

Кошмарный сон

На горном перевале я одна. Давно палатка ветром снесена. А я бреду, не ведая куда, и точно знаю: впереди беда. Беда, которой имя не дано, та самая, что ждет меня давно, которая давно внутри меня. Бреду к беде, во всем себя виня. Хочу проснуться, только нету сил… Мольбу-молитву ветер утащил, сорвавши вместе с кожей с губ сухих, оставив лишь оскомину на них. Вернуться бы, но нет пути назад: замел дорогу страшный снегопад. Ну что же делать? Я плетусь вперед. Сорвусь, наверно: под ногами лед. И, кажется, что выход, может быть, сорваться в пропасть, обо всем забыть. Сорвусь, проснусь, и обойдет тогда, Быть может, стороной меня беда. 22 января 2011 г.

Сон

Здесь нет ни неба, ни земли: кругом туман… Внутри тумана ты один, туманом пьян. В тумане некуда идти, в нем тонет свет. И кто-то шепчет мне: «Ищи, чего здесь нет!». В тумане хочется уснуть, закрыть глаза. Но кто-то шепчет: «Снова в путь идти пора». Нет твердой почвы под ногой, Скользит нога. Сама себе кричу: «Постой! Идешь куда?» Но что-то гонит сквозь туман вперед, вперед. И, кажется что, где-то там нас что-то ждет. И нет конца тому пути. Скорей проснись! Ведь может воли не хватить вернуться в жизнь. Здесь нет ни неба, ни земли: кругом туман… Внутри тумана ты один, туманом пьян. 29 января 2011 г.

Отпечатки

Отпечатки когда-то потерянных снов что-то в жизни меняют, зовут нас невнятно. Их потеря, как будто потеря основ, не дает продвигаться и мАнит обратно. По крупицам всплывает… то ли явь, то ли сон… Как понять, что тут было реально, что снилось? Если сон, что в реальности было потом? Если было реально, почему позабылось? Отпечатки когда-то потерянных слов давят душу живую и сердце двукратно. Недосказанность жизни, как ветви кустов, разметённых в пространстве. И все непонятно. Как вернуть тот момент, чтобы точно сказать, чтоб со всеми словами разобраться до звука? Сколько нужно отдать, чтобы вовремя знать, чтобы слово звучала в ритм сердечного стука? 13 февраля 2011 г.

Зов

Дудочки тихий зов слышится лишь во сне. Детство ведь не ушло: где-то живет себе. Там глубоко внутри прячется, но во тьме яркий его цветок снова цветет во мне. Радужной арки свод мАнит, зовет к себе. Где-то за ней живет баба Яга в избе. Где-то волшебный принц ждет. На лихом коне (время когда придет) он прилетит ко мне. Только не долог сон. Спать уж пора Луне. Детство мое заснет там глубоко во мне. 26 марта 2011 г.

Цикл «Колдовство»

Эликсир радости Что возьмем? Никаких лягушачьих лапок! Чан любви, дарящей нам силы к жизни, чашу страсти, что зелью дает пикантность, каплю жалости близких (совсем не обидной), женской мудрости пару столовых ложек, десять капель удачи, немного транса. А еще мы в зелье свое положим всю мелодию песни и ритм танца. Закипевшее зелье мешаем ложкой, варим долго, чтобы смешалось лучше. Ну, в конце понемногу добавить можно сахар, соль и разных приправ по вкусу. 11–12 ноября 2011 г. Оберег По кувшинчикам мелким эликсир разольем, и на шею повесим для защиты от сглаза. Мы все песни о счастье, что знаем споем, так споем, как не пели ни разу. Будет радостной жизнь защищенных людей. Над шатрами дымком будет счастье струиться. От напастей любых средь бескрайних степей оберегом хотим защититься. 12 ноября 2011 г. Колдовство Разожженный костер, жар и искры кругом, ожидание полного счастья. Песня вторит луне, танец — звездный поток, В ясном небе ни тени ненастья. На огромном костре что-то варит шаман, мы кружимся, как тени шальные, чтобы с наших голов ни один волосок не упал бы без пользы отныне. Круг растет, словно сдобный пирог на дрожжах, песня к небу ручьями струится. Наш шаман зелья варит, от транса дрожа, Может нам его зелье сгодиться. 12 ноября 2011 г.

«Сердце? Да нет, не болит…»

Сердце? Да нет, не болит, Лишь щемит понемногу… Вдруг иногда замолчит, видимо, внемлет Б-гу. Часто душа дрожит, бьётся, как птица в клетке, вырваться норовит, петь соловьём на ветке. Сильно болит душа: выхода ищет, видно. Вырвется навсегда, будет вдвойне обидно. Жду я, едва дыша: может, её услышу? Стонет моя душа… Крылья стучат о крышу. Страшно ей взаперти, тесно, темно и плохо… Шепчет мне «Отпусти! Мне здесь так одиноко… Сердце останови: хватит ему уж биться». «Хватит», — кричу: «Прости!» Мне это только снится… 10–14 августа 2014 г.

Полёт

Безмятежному лету приходит конец. Солнце ниже и ниже в привычное время. И всё чаще залив заливает свинец, и от ветра звенит и качается стремя. В небе птицы сбиваются в росчерки-стаи: им пора отправляться за солнцем в полёт. Жёлтый лист в нежном танце на землю слетает, Мы седлаем коней, отправляясь в поход. Вслед за солнцем мы скачем, теряя подковы, перелётные птицы нам чертят маршрут. Кони рвутся в Пегасы, взрывая основы, поднимаясь на крыльях, вырываясь из пут. Безгранично пространство осеннего неба, наш полёт бесконечен и свободен, как сон. Нам не надо ни песен, ни зрелищ, ни хлеба, лишь полёт, только ветра безумного звон. Это счастье, как небо, глубоко и бездонно, только в нём наша жизнь неразрывна с конём, радость жизни тепла, широка и бессонна… Мы вернёмся, как птицы… коль дорогу найдём… 5 сентября 2014 г

«Безумным аллюром…»

Безумным аллюром… А пропасть уж рядом. Безумным аллюром… И пот водопадом. Несёт меня лошадь по горам и скалам, несёт мою лошадь аллюром усталым. А пропасть всё ближе, и сбиты подковы, А пропасть всё ближе… Узды и основы не чувствует вроде, летит, словно птица, совсем не к свободе, к провалу стремится. Быть может, лошадка — крылатый Пегас? Лишь эта отгадка спасти может нас. 21 апреля 2015 г.

Забытые сны

Цветные пятна позабытых снов лишь на изнанке чуть прикрытых век напоминают отсветы костров, неугасимых словно бы вовек. Они о чём-то важном говорят, таят в себе огонь былых надежд, воспоминания в них как будто спят и прячут где-то недоступный свет. Но я их не сумею разгадать, пока воспоминанья не верну, а так хотелось бы их суть узнать, но их опять забуду я к утру. Не помню я, что снится мне в ночи, а в ярких пятнах снов не разглядеть. Ну, вот уж вспомнила я сон… почти… Столь ясно, что уже готова петь. Но всё пропало, нет былых картин, сны спрятались за веками, в мозгу, их часть уже засыпал нафталин, и ничего я вспомнить не могу. Цветные пятна позабытых снов… Я их посланья снова не пойму. Призвать на помощь, разве, колдунов? Хотя, наверно, это ни к чему. 17 февраля 2016 г.

Русалкина любовь

Они играли в эту игру, можно сказать, всегда. Она жила в соседнем пруду, он там гулял иногда. И, если мимо он проходил, не глядя в её глаза, она оставалась совсем без сил, почти тонула одна. Она кричала ему: «Ау!», а он отзывался: «Да?» Она, нырнув головой к хвосту, пряталась возле дна. И знала она: у него семья, и он ей совсем ни к чему… Но снова кричала: «Привет! Вот я!» и вновь улыбалась ему. Она его каждый день ждала так долго, из года в год, хотела узнать, как его дела… Но больше он не придёт. 25 марта 2016 г.

Сказочный город

Сказочный город, которого нету нигде, Сказочный город, явившийся как-то во сне, Город, где воздух от счастья, как звезды, искрит, Город, в котором душа у людей не болит. В городе этом сады не вовне, а внутри. Вечером в городе ярко горят фонари. Солнце там ярко, и ветер так нежно поет, утро там греет, а вечер прохладу дает. В городе этом веселые люди живут: утром танцуют, а вечером песни поют. Ясные мысли гуляют у них в головах. Мрак в этот город пройти не сумеет никак. Снова хочу в этот город, хотя бы во сне, но не приходит он больше на встречу ко мне. Радость сбежала, похоже, туда навсегда. Мне с ней не встретиться, видно, уже никогда. 22–29 января 2012 г.

Предвкушение

Мне приснилось любви мерцанье, предвкушение, тонкий искус. Все, что дарит нам ожиданья сладко-горько-соленый привкус. За мерцаньем звезды далекой, тихим зовом чужих небес поплыву я на яхте легонькой в ожиданьи былых чудес. За зовущим к себе мерцанием полечу среди чуждых звезд, переполнена ожиданием исполнения давних грез. 30 января 2012 г.

Цыганская жизнь

Мой муж-кузнец, и я при нём кручусь, верчусь весь день. А завтра с табором уйдём под звёзд густую сень. В кибитке ветер не чужой, а яркий цвет платков — такой любимый и родной — дополнит свет костров. С утра гуляет по степи весёлый табор наш. Ты лишь кибитку отцепи, и вот готов шалаш. Гитар весёлый перебор да песни у костра, вокруг кибитки, как забор, от ночи до утра. Кочевье наше, как полёт к свободе и любви. Неважно, что нас завтра ждёт, кочуем по степи. Кто хочет будущее знать, иди скорее к нам, мы сможем всё вам рассказать, что светит в жизни вам. А нам не нужно знать о нём: живём одним лишь днём, сегодня пляшем и поём, ну, а потом уйдём… 11 мая 2014 г.

Зеркала

Зеркала, кругом зеркала… Я брожу меж ними одна. Оглянулась, а в них не я. (Видно, тихо схожу с ума). Смотрит грустно мама моя Из зеркал с тоской на меня. Зеркала кругом, зеркала… Страшно мне оставаться одной. Не хочу, чтоб из них за мной Постоянно следили… Постой! Ведь такого не может быть! Успокойся. Ну, что с тобой? Зеркала за моей спиной… Ну, и что же? Ты в них одна. Нет, смотри… Оглянись и стой. Вижу, снова теряя покой, Предки в них бредут чередой, Наблюдая оттуда за мной. 13 июля 2003 г.

Отражения

Мне настоящей женщиной не быть: Боюсь зеркал. Не то, чтоб их разбить, Я в них смотреть пугаюсь по утрам — Боюсь, что призраков могу увидеть там. Совсем не верю хитрым зеркалам, Что отражают жизнь «от сих до сих». Мне кажется, что прячут по углам Всех, кто, хоть раз, да отразился в них. И жизнью отдельною живут Те отраженья многие года, И счет загадочный по-своему ведут, Считая лень, поступки и дела. 13 июля 2003 г.

Воспоминание

Зеркальный отблеск в комнате моей, Зеркальный отблеск света фонарей, А я лежу и не смыкаю глаз, И вспоминаю мелочи о нас. На этот отблеск в зеркале гляжу: Я в нем воспоминанья нахожу. И, вот, они плывут передо мной, Сводя на нет моей души покой. В этом зеркале снова я вижу тебя. Дальше (в темных зрачках) — отраженье себя. Словно отблеск души твоей в сердце моем, Словно снова живу, словно снова вдвоем. Словно снова люблю глубину этих глаз, Словно радость и счастье опять в первый раз. Словно снова горчит слов любви новизна. Даже то, что потом, вспоминаю без зла. В зеркальный отблеск света фонарей Смотрю, воспринимая все острей. От зеркала не отрывая глаз, Я засыпаю, думая о нас. 18 июля 2003 г.

БИБЛЕЙСКИЕ КАРТИНКИ

Исход

Мы устали брести. Ноги вязнут в песке. И зануда-хамсин Ноет, что-то пророча. Много лет, подчиняясь Нелепой мечте, Мы идем по пустыне. И безлунные ночи Навевают неверье И злую тоску, Разбивая нам души, Полет, вдохновенье: Ведь нельзя же пропеть Оду злому песку, Что заполнил собою Любое мгновенье. Призрак новой земли Путеводной звездой Стариков наших вывел Когда-то из дома. Нам твердили они: «Рабство было судьбой». Мы не можем понять В голосах их надлома. Что есть рабство? Был кров и еда, и вода, А про пыльные бури Они лишь слыхали. Не поймем никогда, Никогда, никогда, Что погнало их в эти Песчаные дали. Почему мы кружим Меж барханов и змей? Может тот, кто ведет, Плохо знает дорогу? Ну, куда мы идем? Отвечай Моисей! Это, что же, дорога К единому Б-гу? Но ответ лишь один Для усталых мужчин Для несчастных и вечно Беременных женщин: «Не ропщи! Только верь! Ведь не вечен хамсин, И наш путь сквозь пустыню Не прям, но конечен». Но не видно конца, Не внутри, а вовне Вера даже у самых Доверчивых старших. Ну, а дети к пустыне Привыкли вполне. (Словно дети чужие, Кочевые, не наши). Им привычен давно И унылый песок, И тягучий хамсин Им родной и не страшен. А вот, если когда-то Мы все же дойдем, Полюбить они смогут Вид пастбищ и пашен? А пока под ногами Все тот же песок. Нет воды, и так хочется Хлеба квасного. Мы бредем сквозь хамсин. Моисей впереди. Потому что у нас Нет второго такого. Чтобы вера годами Гнала по пескам, Ради призрачной цели И рая земного, Что обещан ему, Заодно и всем нам, Где горит горизонт Поколенья второго. 17–18 января 2005 г.

Эстер

(Эсфирь) Был жребий брошен в этот год. Идти к царю велел ей дядя. «Иди, проси за свой народ» — он говорил, в глаза не глядя. Что муж-тиран, известно всем, и Вашти казнена недавно. Идти к нему одной совсем и умереть потом бесславно? К нему незваной мне пойти? На все его должна быть воля. Должна я свой народ спасти. Что ждет меня? Какая доля? Ну, что ж! Молись со мной, ами![2] Я объявляю пост трехдневный. Б-г наш единый, помоги! Пусть примет муж меня не гневный! Что ж, пост, молитвы — позади. Пора менять судьбу Амана. Не медли! Уж пора! Иди! Почти не страшно. Это странно. Меня муж принял. Мой народ теперь свободен в этом царстве. И истреблен Аманов род, За злобу, ненависть, коварство! 20 марта 2011 г.

Цикл «Рахиль»

Свадьба Лии А он семь лет отцовских пас овец, чтобы теперь ему досталась Лия. О! Как немилосерден мой отец! Казалось, я уж всех богов молила, чтобы над нами сжалился Лаван, но он упрям, как бык жестоковыйный. Сказал: «Сначала старшую отдам». И решено! А я ночами выла. Сегодня свадьба, и, закрыв лицо, ему выводят старшую сестрицу. А я в шатре змеёй свернусь в кольцо. Как дальше жить? Смириться и молиться? Молиться? Но кому? Домашним божествам, что в отчем доме издавна хранятся? Или Единому, что был евреям дан, которым Яков и весь род его гордятся? Своим привычней: можно в руки взять… А тот — другой — не виден и не слышен. Эх! Поточней хотелось бы узнать, кто из богов сильней, славней и выше. Ведь папеньке помог его Ваал: его обман прошёл легко и просто. Сестрицу Якову он первой в жёны дал. Она сейчас на свадебном помосте. А что Единый? Он не подсказал, и Яков женится, подмены не заметив. Я не умру, еще семь лет прождав, есть память у меня, звезда надежды светит. Я помню всё: от встречи у колодца до свадьбы Лии. Нынче я одна. Но почему вокруг повсюду вьётся тоска… клубами… чёрная… без дна? 22–26 августа 2012 г. Рождение Иосифа Проходит всё. И те семь лет прошли, что полны были ревностью больною. Их нет, все позади, они ушли… И я вошла в его шатер женою. Всё хорошо, но лишь одна беда меня преследует неотвратимой тенью: о детях я молю, пора. Когда? Ответа нет, но есть предел терпенью. Сестрица носит сына каждый год, а я об этом только лишь мечтаю… Когда же счастье и ко мне придет? Единого об этом умоляю, да и домашних маленьких божков, не забываю попросить о том же. Все жду… но, видно, приговор суров: не дать мне сына. О Великий Б-же! Еще семь лет, и долгожданный сын прекрасный, словно солнышко земное, явился в мир. Он лучше всех мужчин в роду моем. И он рожден был мною. Иосиф примирил меня с сестрой, Он всей семье несет любовь и радость. Он мне принес усладу и покой, отраду Якову, вернув былую младость. Но не спокойна жизнь у отца. Здесь зависть братьев к нашему богатству нам не сулит счастливого конца и в дальний путь пора нам собираться. 11 сентября 2012 года. Побег Отец вцепился в Якова, как клещ, и внуков от себя не отпускает. А братья в зависти костьми готовы лечь, чтоб отобрать всё. Яков это знает. И вот решились. Словно тать в ночи бежим, свернув шатры, гоня скотину. А сможем ли достичь конца пути мы без потерь? Поможет ли Единый? Я помню: он обмана не раскрыл, когда женили Якова на Лии. Наверно, наш сильнее идол был, когда вопрос решался «или-или». Придумала! Божков возьму с собой. В дороге помощь нам не помешает. Двух зайцев я убью одной стрелой: отцу и братьям карты все смешаю. Не будут им в погоне помогать домашним идолам покорные молитвы, Откуда помощь так ли важно знать? Останется за нами поле битвы. Уходим далеко большой семьёй, что впереди пока еще не ясно. Здесь наши братья злобствуют толпой, а там Исав… и встреча с ним опасна. 16 сентября 2012 года. Погоня Порою Яков, как отец суров: кричал, узнав, что я божков украла. Потом он выкопать велел глубокий ров, и мне велел, чтоб я их закопала. Что ж, мы в пути уже который день. Почти привычна жизнь кочевая. Для лагеря необходима тень, а где ее найдем, пока не знаем. Мы слышим шум погони за спиной. Отец и братья снова нагоняют. Мы к Якову бежим, бежим домой, едва в пути скотину не теряя. Не избежать нам встречи: долог путь. Пожалуй, нам пора остановиться, дождаться братьев, выяснить, в чем суть и, может быть, с отцом договориться. Дождались… Я — причина наших бед. Из-за божков они за нами гнались. Но идолов тех в караване нет. Мы с братьями по-дружески расстались. И снова в путь, и несть ему конца. Случится ль примирение с Исавом? Когда еще увижу я отца? Что будет раньше? Встреча или саван? 17 сентября 2012 г. Рождение Вениамина И снова счастье: я ребенка жду. Мне кажется, что это будет мальчик. Опять я гордо на сестру гляжу. Вот захочу и закачу скандальчик. Ведь я теперь не хуже, чем она: я снова Якову дарю младенца, великой радости и гордости полна, что первого рожу «переселенца». Я счастлива… но где-то в глубине мятущейся души живет тревога. Боюсь рожать. С собой наедине я сознаю: вне отчего порога, неодолимый страх… да, я всего боюсь. Хоть нынче я слаба, но с ужасом борюсь Боюсь, боюсь рожать вне дома, а в пути! О! Б-же! Б-же мой Единый, помоги! Но срок не обойти. Пришла пора рожать Ребенок там внутри не может больше ждать. Ужасно больно мне, и силы нет терпеть. Так долго, что могу я изнутри сгореть. «Дитя моих болей» я сына назову, хоть Яков может имя дать ему другое… Так будет, если родами умру… Покоя я хочу, без боли, лишь покоя… За идолов меня Единый наказал… всей этой болью… Нынче понимаю. А Яков, Яков… он об этом знал… Я ухожу… Прощайте! Умираю… 17–18 сентября 2012 г.

Тайная вечеря

Он шёл сюда, чтоб праздновать Исход. Исход из рабства — это ли не повод подумать, глядя на небесный свод, что путь из рабства бесконечно долог? И, возлежа за праздничным столом, о рабстве думал прошлом и духовном, о том, что ждёт его народ потом, за хрупкой гранью бытия земного. И думалось о том, что изменить он это положение не в силах, ведь не заставить ближнего любить тех, кто давно уже себе не милы. Ну, что ж… Пусть будет так как Б-г решил. Теперь готов Он жертвовать собою. Но Он учеников любить учил, а нынче вынужден просить иное. Про всё что будет, знает наперёд: ведь сам он режиссирует спектакль. Иуда скоро близко подойдёт и поцелует. Это будет знаком. И каждый отречётся о него… Последний раз они в кругу друзьями. Потом уж с Ним не будет никого, да, и они справляться будут сами. Уж брошен жребий. Дальше будет так, как будет, и никто пока не знает, поймут ли люди данный свыше знак, иль не поймут, а хуже — заболтают. 2 апреля 2013 г.

ВНУТРИ. АВТОПОРТРЕТЫ

Депрессия

Беспричинная усталость Навалилась мне на плечи. Больше мыслей не осталось, В голове гуляет ветер. Словно в бурю в чистом поле Все собою наполняя, Тучи черной тяжкой боли Он на сердце нагоняет. Бесконечная усталость Без единого просвета. Не тревога и не жалость… Ты — пустынная планета. Над тобой бушуют вихри Или ярко солнце светит. Но твоя душа живая Изменений не заметит. Нет ни разума, ни духа. Что же может быть задето? Ты — ничто, а сердце давит. Небо в тучах. Все без цвета. Не несет ни капли света День грядущий. Лишь тоска. От заката до рассвета Ни забвения, ни сна. Я сама себе противна, Неспособна ни на что! И бываю агрессивна, Превращаяся в ничто. Где же счастье затерялось? Видимо, моя звезда, Словно в космосе комета, Улетела в никуда. Ах, зачем хвостом виляла? Поманила… (демон злой!) Может, просто ты упала И лежишь на мостовой? Где искать тебя не знаю, Но иного нет пути. Чтобы сердце снова билось Надо мне тебя найти! Дни уходят, С ними годы… В серой дымке света нет. Ничего не происходит. У кого просить совет? Кто подскажет? (Боже! Боже! Ты же знаешь, я не зла.) Коли помощь опоздает, Можно выгореть дотла. А из пепла возродиться Не смогу я никогда: Я не Феникс. Феникс — птица. Боже! Где моя звезда? 26–28 февраля 1998 г.

Тревога

Назойливый узор Осеннего ковра Под хмурым взглядом туч Виднеется едва И, будто бы укор, Привязчивый мотив, Так, словно смысл в нем, В ушах моих звучит. А дождь, потоком слез, Отчаянье пролив, Вдогонку длинно всхлипами Застенчиво шуршит. Нет ясности в душе, И на сердце пурга. Тревогу ливень слез Смывает иногда. Но нету ей конца, Приходит вновь и вновь И не помеха ей Ни жалость, ни любовь. 7–9 ноября 1999 года

Смятенье

Не пишутся ни проза, ни стихи. И даже письма требуют ответа. Под слой из страха, пепла и трухи Доносятся дурацкие советы. Они жужжат и кружатся вокруг, Но не приносят капли облегченья. И даже друг (мой самый близкий друг) Никак не может разогнать смятенье. Оно давно в душе моей живет И требует все время на съеденье Ту часть души, что тихо, но поет, Которую не выел червь сомненья. Чего боюсь и чем угнетена, Я вам сказать, пожалуй, не сумею. Но точно знаю, что душа больна, А оболочка тянется за нею. 19 мая 2003 г.

Мольба

Любовь еще жива на дне души, Но словно. Просит: «Свет скорей туши!» Ей спать мешает огонек свечи С молитвой-просьбой: «В двери постучи». Зачем мне жить на свете, не любя, Не зная точно, встречу ли тебя? А, если встречу поздно, что тогда? Когда любовь уснула навсегда. Безумно одинокая душа Почти смирилась с пустотой внутри. Но, вот, ночами стонет до утра, Кок будто молит: «Приходи, спаси!». Любовь еще жива на дне души, Но словно. Просит: «Свет скорей туши!» Ей спать мешает огонек свечи С молитвой-просьбой: «В двери постучи». 4–6 сентября 2003 г.

Смертельная тоска

Не душевная болезнь, А прощание с душой… Пустота внутри полезна. Пустота несет покой. Нет тревоги и волнений, Беспокойства и обид. Близких нет, друзей, сомнений, Нет души. Да вот болит. Частота фантомных болей — Память, что душа была, Но, уставши от побоев И обидевшись, ушла. Улетела, не оставив За собою ничего. Ну, скажи, зачем живу я, Если я теперь ничто? Не душевная болезнь, А прощание с душой… Пустота внутри полезна. Пустота несет покой. 16 сентября 2005 г.

Душевное смятенье

Все, что я люблю и ненавижу, Чем горжусь я и чего стыжусь, Взором внутренним во сне я ясно вижу И тогда, то плачу, то смеюсь. Что же до реальности, то небо Вижу лишь на дне холодных луж, Мыслю лишь от зрелища до хлеба… А душа? Да, что уж… Не до душ… В этом суетном, дурном существованье, Где смешались дух и новодел, Там, где главным стало выживанье У души совсем другой удел. И душа в смятеньи закружилась В хороводе из безумных душ, Заметалась да и растворилась В зазеркалье грязных серых луж. 24 октября 2005 г.

Состояние души

Нет снаружи ни рая, ни ада. Ад и рай пребывают внутри. И за стенами райского сада Боль и слезы, и крики: «Прости!» Что посеешь внутри, то и всходит. И сквозь сор прорастают порой: Здесь малины кусты сквозь крапиву, Там вьюнок, тут ирис полевой. А душа пребывает в смятенье И нигде не находит покой, Ей порой не хватает смиренья Для того, чтоб остаться собой. 1–5 апреля 2006 г.

Голос

Голос, что звучит внутри меня, Издавая легкий аромат, Неожиданно приходит и, пьяня, Будто бы приводит в райский сад. В час ночной, поднявшись из глубин, Надрываясь, он поет в тиши. В этот миг со мною он един, Так что лишь пиши, пиши, пиши… Этот голос, что кричит во мне, Разгораясь искрой и звеня, Словно колокольчик на дуге, За собою вдаль зовет меня. Я взлетаю птицей к небесам, Высью наслаждаясь и паря. Б-г ко мне, наверно, щедр сам, Это наслаждение даря. И неважно радость или грусть Будит этот голос у меня. Боже, пусть он будет, будет пусть! Лишь об этом я молю тебя! 12 октября 2007 г

Дыхание

Питер — выдох. Вдохнуть легко, Но без выдоха жизни нет. И без города моего Предо мной мутится свет. Тонкой свечкою на окне Город мне освещает путь. Как бы ни было трудно мне, Мне с дороги той не свернуть. Где бы, с кем бы я ни была, Как бы ни было плохо мне, Этот город во мне всегда: Наяву, в бреду и во сне. Путеводной горит звездой Каждый купол мне много лет, Коль погаснет тот свет живой, И меня, значит, больше нет. 30 октября 2007 г.

«Навалилось… Усталость клочьями…»

Навалилось… Усталость клочьями, Словно вата, забилась повсюду… Я не слышу, не вижу, не чувствую И, наверное, скоро не буду… Неотступным сплошным заклинанием, Как обиду или простуду, Прогоняю ее, вытряхиваю… Мне б плотину или запруду… Повторяю одни движения, Как навязанную приблуду, И слова забываю вечные, А их поиск подобен зуду… Навалилось… Усталость клочьями, Словно вата, забилась повсюду… Я не слышу, не вижу, не чувствую И, наверное, скоро не буду… 30 апреля 2010 г.

«Мерзнут мысли и бьются, хрупки, словно лед…»

Мерзнут мысли и бьются, хрупки, словно лед, разлетаясь иголками мелких осколков. Больно ранят и тают, вода лишь течет вместо мыслей привычных по мозгу без толку. 17 февраля 2011 г.

Тёмные времена

Тёмные воды Фонтанки, матовый свет фонарей. Дни коротки и неярки, ночи темней и длинней. В тёмной воде отраженья факелами дрожат. В душу закрались сомненья: средневековых армад прячется сонм под водою, может, всплывёт на парад, или готовится к бою? Будешь ли этому рад? Близится тёмное время, тёмное время в душе. Средневековое племя гнёзда свивает в судьбе. Холодом тёмного замка вдруг потянуло внутри, врезалось рабскою лямкой, слёзы и пот впереди. Движется время спиралью, но за зимою весна светит за дальнею далью в тёмное время без сна. 20–21 октября 2016 г.

Примечания

1

Я знаю, что у нас растёт не жасмин, а чубушник, но для меня он с детства и навсегда жасмин;-)

(обратно)

2

Ами (иврит) — Мой народ.

(обратно)

Оглавление

ПЕТЕРБУРГ. АКВАРЕЛЬ И ГРАФИКА

  Санкт-Петербург

  Осенний Питер

  Санкт-Петербургу

  Петербург. Перед наводнением

  Город-камень

  Северное очарование Петербурга

  Люблю

  Осень в Питере

  «Мой графический город любимый…»

  Питер. Начало весны

  Питерское время

  Аромат белой ночи

  «На исходе волшебные ночи…»

  Осень. Питер

  Ощущение осени

  Питер. Конец осени

  Силуэт города

  Прогулка

  В Питере жара

  Лужи на асфальте

  «Город — чёрно-белое кино…»

  Питерские соборы

  «Птицами мосты взмыли над Невой…»

  Призрак наводнения

  Город в лужах под ногами

  Начало весны

  Ледоход

  По водам

  Ко Дню Рождения Питера

  Музыка белых ночей

  «Быть завтра ветру: над Невою…»

ВРЕМЕНА ГОДА. ПЕЙЗАЖИ

  Летнее небо

  Летний дождь

  Туман

  Вступление в весну

  Осень

  Снова осень

  Зеркало дождя

  Одежды весны

  Волшебство белой ночи

  Осенний лес

  Осенний дождь

  Осенняя непогода

  «Плачет холодный дождик осенний…»

  Ощущение зимы

  «Седая старуха зима…»

  Солнечный зимний день

  Жаркий июнь

  Белой ночи сигаретный дым

  Питерский моросящий дождь

  Сентябрьская хандра

  Осень в городе

  «В тяжелом золоте листвы дождь…»

  «На душе и на улице слякоть…»

  Февральская зарисовка

  Мартовская зима

  «В дымке зимнего апреля…»

  Золотая осень

  Снег

  Ощущение весны

  Апрель

  Летний день

  Ливень

  Остатки лета

  Поздняя осень

  «Так хочется кофе, ванили, корицы!»

  Осенний питерский дождь

  После урагана «Святой Иуда»

  Ветрено

  Конец ноября

  Межсезонье

  «Солнце плавит первый снежок…»

  «Снова в небе не видно рассвета…»

  «Снег лёг мягким ковром, посветлело…»

  «Вновь всю ночь наметало порошу…»

  13.12.2013, пятница

  Морозные узоры

  «Ночью дождь, и весеннее небо…»

  Мокрозимье

  Январь

  «В немом спектакле нынешней зимы…»

  За городом

  Цветы на стекле

  Оттепель

  Февральский дождь

  «Видно, воздух наполнился ленью —…»

  Ожидание весны

  Вешний снег

  Майская жара

  Сказка белой ночи

  «В печке трещат дрова…»

  Ностальгия по белым ночам

  Непогода

  Старый дом

  Начало июля

  Жасминовый снег

  Напоминание о зиме

  Скоро осень

  Прилив

  Предосеннее настроение

  Конец августа

  Ливень

  Осенний дождь

  Солнечное начало октября

  Октябрьский вечер

  Октябрьское утро

  Первый осенний снег

  Очередное межсезонье

  Октябрь. Метель

  Влажность

  «Капелька солнца просушит асфальт…»

  «И снова дождь, и вновь с утра темно…»

  Трёхчасовой день

  Зимний вечер

  Рассвет над заливом

  Зимний романс

  Снег

  Холодный блюз

  Предвосхищение весны

  Закат

  «Снова чёрно-белая картинка…»

  Лужи февраля

  «Смотрятся купола…»

  Весенний воздух

  Погоды

  «Птицы летние песни запели…»

  Зимняя тоска

  Время белых ночей

  Начало лета

  Соловей

  Вечер

  Цветущий жасмин[1]

  Дождливый день

  «Пахнет жасмином дождь…»

  «Небо закатное нынче пастелью…»

  «Белым снегом в траву облетает жасмин…»

  «Небрежно сбросил, как фату невеста…»

  «Вензелями вековых дубов…»

  Август

  «Звёздный дождь скрывает дождь обычный…»

  В преддверии сентября

  Ранняя осень

  «Луковки куполов —…»

  Нынче осень

  Грустный дождливый стишок

  «Мелировала осень берёзовые прядки…»

  Осенний шторм

  «Здесь ветер, волны разозлив…»

  Осеннее колдовство

  «Лист на ветру летит…»

  Начало ноября

  Снова дождливый день

  Утренний туман

  Серый осенний дождь

  Питерское предзимье

  «Чёрными ресницами деревьев…»

  Подъём воды

  «Как высоко стоит вода…»

  1 декабря 2015 г.

  «Шел ночью снег густой и белый…»

  Выпал снег

  Зимняя сказка

  «Под ногами голый лёд, голый лёд…»

  «Выпавший снег тёмный мир превратил в чёрно-белый…»

  Весенний ветер

  «Весна уж ярким солнышком согрела…»

  «Снова дымка молочным туманом…»

  Начало апреля

  «Пахнет корюшкой и заливом…»

  «Тополиным пухом снег кружит…»

  Бунт ветра

  «Пыль зимы смывает с улиц серый дождь…»

  В ожидании белых ночей

  Летняя весна

  Луна

  Залив

  Дождь

  «Залив ушёл, дно поросло травою…»

  Качели

  «Опять трава в жасминовом снегу…»

  «Отцветает сад. Сдувает ветер снег…»

  Август. Дождь

  «Пахнет осенью воздух…»

  Осенний день

  «Солнце вышло на вечернюю прогулку…»

  Август-плакса

  Осенние мотивы лета

  Ветер. Конец августа

  Ночь

  «Сусальным золотом берёзовой листвы…»

  Осеннее царство сна

СНЫ. ВПЕЧАТЛЕНИЯ

  Амазонка

  Наваждение

  Ощущение города

  Изнутри

  Любовь

  Осенняя тревога

  Вновь сон

  Серебряный век

  Кошмарный сон

  Сон

  Отпечатки

  Зов

  Цикл «Колдовство»

  «Сердце? Да нет, не болит…»

  Полёт

  «Безумным аллюром…»

  Забытые сны

  Русалкина любовь

  Сказочный город

  Предвкушение

  Цыганская жизнь

  Зеркала

  Отражения

  Воспоминание

БИБЛЕЙСКИЕ КАРТИНКИ

  Исход

  Эстер

  Цикл «Рахиль»

  Тайная вечеря

ВНУТРИ. АВТОПОРТРЕТЫ

  Депрессия

  Тревога

  Смятенье

  Мольба

  Смертельная тоска

  Душевное смятенье

  Состояние души

  Голос

  Дыхание

  «Навалилось… Усталость клочьями…»

  «Мерзнут мысли и бьются, хрупки, словно лед…»

  Тёмные времена Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg