«Пошли… Сборник стихов, заметок, миниатюр»

Пошли… Сборник стихов, заметок, миниатюр (fb2) - Пошли… Сборник стихов, заметок, миниатюр 699K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валерий Владимирович Кузьмин

Валерий Кузьмин Пошли… Сборник стихов, заметок, миниатюр

Лето нам помахало дождями…

Лето нам помахало дождями,

И улыбку закрыло грозой,

Под ногами вдруг мокренько стало,

Приказало, чтоб зонтик с собой.

Мы и рады, от солнца устали,

Одурели от этой жары,

Мы давненько дождя ожидали,

Чтоб с утра нам сходить по грибы.

14.08.14.

Мои балконные цветы…

Мои балконные цветы, ласкаемые

ветром,

Неделю жили без воды, соседи сверху

пеплом

Чуть-чуть посыпали слегка, курилки,

Мы – на юга, нам не до них,

но не погибли,

Теперь так рады, все цветут,

воды не жалко,

И радость нам опять несут

и всё прекрасно!

15.08.14.

Он к тебе…

Он к тебе, а ты как бы далёко,

Как мираж – не догнать, не обнять,

Не успеть, так шагаешь ширОко,

Он трусцой, чтоб чуть-чуть поспевать.

Семимильными, чуть подбоченясь,

Гордый взгляд, подбородок вперёд,

Обернёшься, как будто проверишь:

Не отстал, может позже дойдёт.

Так вперёд, пока время не вышло,

Всё успеть, всё сейчас, а потом

Вдруг ударит, как будто под дышло,

Ну, а сзади подхватит, поймёт.

Он для этого после и нужен,

Кто потом и стакан поднесёт,

Ничего, что сейчас он контужен,

Там сгодится, а вдруг он уйдёт?

18.08.14.

Поговорим сегодня по душАм…

Поговорим сегодня по душАм,

А у тебя душа ещё осталась?

И где в душе закралась эта малость,

Которая давала счастье нам,

Поговорим сегодня по душАм.

Поговорим сегодня по душАм,

И может наши души чуть оттают,

Расскажут всё, что накопилось там,

И слёзы вдруг прольются по щекам,

Поговорим сегодня по душАм.

Поговорим сегодня по душАм,

За столько лет внутри все накопилось,

И волю вольную дадим своим словам,

Чтоб в душу влезли, выбросив весь хлам,

Поговорим сегодня по душАм.

19.08.14.

Немножко под себя, немножко сзади…

Немножко под себя, немножко сзади,

Зароем всё, что нам мешает жить,

Мы маемся, о прошлом вспоминаем,

Стремимся всё объять и полюбить.

Но это только дня усталость надавила,

Казалось всё, сейчас только кровать

Спасёт меня, я так в себе избилась,

Но ужин ждёт с вином, вот благодать.

И сыт желудок, и берёт истома,

И потягушки жилы напрягли,

Нет, я жива, и я теперь вся дома,

Довольна всем, доступна для любви.

20.08.14.

Облака серо-пепельные…

Облака серо-пепельные,

Сверху луч чуть пробился от солнца

стрелой,

Мы зонтами с тобой обеспечены,

И лучом восхищаемся в городе,

обречённом дождём.

Лица скомканы, видно, заботы замучили,

Да и кто в этом климате может улыбку

носить?

Но в душе эти люди всё носят самое

лучшее,

Без которого в этом городе просто

не жить.

20.08.14.

Я рад, что вы сегодня за столом…

Я рад, что вы сегодня за столом,

Немножко тихо, ведь мои поминки,

Я сверху вас, а в горле просто ком,

Я бы сказал, но выроните вилки.

А как приятно слушать вашу речь,

Что был такой хороший человечек,

Что всё сумел и даже успел лечь,

И написать так множество словечек.

Вы собрались, забыв о всех делах,

Спасибо вам, я сверху всех отмечу,

И в поминальном тосте запримечу,

Всю истину в тех искренних словах.

20.08.14.

Слишком поздно для пьянки…

Слишком поздно для пьянки, все и так

до соплей нализались,

Пузыри под столом и в стаканах окурки

гниют,

Бабы просто лежат косяком,

даже не раздевались,

Да и нужно ль кому, если надо,

все время дают.

А с утра приподняв полутонные веки,

И дрожащей налив, расплескав, не

попавши в бадью,

Разглядев на полу чьи то серые тени,

Что храпя изрыгали перегара похмелья

струю.

Вот так утро, не рад, видно,

вечер хороший попался,

Каблуками будЯ всю вчерашнюю вроде

родню,

А они, как назло открывали глаза,

всё проспавши,

Материли и снова искали наощупь свою

простыню.

Всё, созрел, из стаканов допил,

что осталось,

Подытожив всю пьянку, расходы

превысили всё,

И, собрав, что осталось, пошёл

спозаранку,

Мне-то хватит, пусть спят,

это пиво с утра всё моё.

21.08.14.

Маме на день рождения

Мне б хватило твоей лишь улыбки,

Что хранит в этой жизни меня,

Мы по жизни так хрупки и гибки,

И всё ценим, всё в жизни храня.

Слишком редки становятся встречи,

Чтоб душа так с душой говоря,

Прошептала сегодня: Спасибо,

Мама, мама, ты слышишь меня?

Поколения растут и мужают,

И уж правнуки тычутся в грудь,

Ты счастливая, милая мама,

Потому не дают и заснуть.

Дай же Боже тебе больше силы,

Чтоб мы снова все здесь за столом,

Говорили слова так красиво,

За тебя, за твою к нам любовь.

21.08.14.

А трезвый человек бы и не смог…

А трезвый человек бы и не смог,

Всё описать своими бы словами,

А пьяному всё помогает бог,

Сложить всё так, как вы и не мечтали.

22.08.14.

Проявилось, должно было лопнуть…

Проявилось, должно было лопнуть,

Мы под старость, как в детстве порой,

В той песочнице, как не оглохнуть,

С куличами, а нынче с слюной.

На башку, чтоб песочка побольше,

Ты же роешь уж ямку мою,

Убери ты, дурила, заточку,

Вдруг окажемся вместе в раю.

Что же с нами, мы точно не знаем,

Детство по уху врезало нам,

И сидим, и тихонько вздыхаем,

Сто пятьдесят нам уже пополам.

23.08.14.

А я на старость…

А я на старость, вдруг там повезёт,

И к костылю приделаю колёса,

И смажу их не маслом, а икрой,

И понесут они меня, наверно в космос.

И там на пенсии я заживу как бог,

Ведь накопил на всё, что мне осталось,

Но я ещё немного приберёг,

А вдруг не хватит, капельку, ну малость.

Я в свой носок сложу, что тяжелей,

И закопаю на пяти дорогах,

Всё зафиксирую в бумагах и тревогах,

Чтоб правнуки копали веселей.

Они кляня в сердцах и матеря,

Всё перероют чтоб найти хоть что-то,

А я им сверху: «Это вы за зря»,

Мне тоже было так найти охота.

Мой прадед, тоже схему начертал,

Крестом отметил всё благосостояние,

Я на руках мозоли все сорвал,

Нашёл два жёлудя, вот это состояние.

Не надо вам искать, того что нет,

Попробуйте по жизни лучше сами,

Потом зарыть кому-то на обед,

И посмеяться, как они искали.

23.08.14.

Нет программы жизни, всё загадка…

Нет программы жизни, всё загадка,

Вроде ровно по пути сейчас,

Зазевался, а в ногах уж палка,

И ухаб, и уж подбитый глаз.

Выбитые зубы в подворотне,

И карман пустой, очищен вмиг,

Просто шёл не тою стороною,

И по жизни очень глупо влип.

Жизнь трясёт и ты трясёшься с нею,

На горбине все грехи неся,

В старости, конечно, подобреешь,

Если доползёшь, всё сохраня.

25.08.14.

Удивительно прекрасно до безумия…

Удивительно прекрасно до безумия,

Мы ломаем сучья, где их нет,

Строим, что нам кажется не скучно,

Потом рушим принятый обет.

Для чего теряем это время,

Создавая как бы миражи,

И потом в платки слезу роняем,

Снова в даль какую-то спешим.

Может проще, всё ведь это было,

Доживаем там, где хорошо,

А в душе у каждого светило:

Хорошо, что я тебя нашёл.

26.08.14.

Нет, не будет грибов…

Нет, не будет грибов, мох сухой лишь

трещит под ногами,

Испарилась вся влага из бывших воронок

давно,

Грибников не видать, а кто есть —

все с пустыми руками,

А в корзинках брусничка, чуть-чуть

лишь прикрывшая дно.

Может всё же прольёт хорошо, от души,

две недельки,

И глядишь у метро, на газетках

вчерашних, разложат грибы,

Красных, белых, лисичек по кучкам,

с ценой беспредельной,

От которой прохожие просто разинут

от удивления рты.

27.08.14.

Чем люди живы?

Чем люди живы? Может, верой?

Наверно, верой, чем же жить?

Монетой жизнь ведь не измеришь,

Да и на тот свет не скопить.

Чем люди живы? Только верой!

В любовь и счастье на земле,

Любовью искренней, без меры,

Чтобы дарить её тебе.

Чем люди живы? Может, верой?

Чтоб завтра лучше, чем вчера,

Господь с прозрачной стратосферы,

Рукой погладит свысока.

Чем люди живы? Только верой!

В себя, в детей и стариков,

Жизнь не покажется вам серой,

И длится множество веков.

27.08.14.

И когда в час последний…

И когда в час последний,

В пальцах свечку держа,

Вдруг польётся по свечке

Восковая слеза.

Всё вдруг встанет на место,

Кто был друг, кто чужой,

И жена, как невеста,

Вся в сединах с тобой.

Промелькнёт пред глазами,

Жизнь, как будто в кино,

И захочется к маме,

И поймёшь: вот оно,

То мгновение жизни,

Где осталось одно,

Пред крестом покаяние,

Чтоб там стало светло.

Все грехи что скопились,

Он отпустит тебе,

И с божественной верой,

Ты паришь в высоте.

Невесомый, счастливый,

Что закончил свой век,

И душа отдыхает,

Есть душа, человек.

И когда в час последний,

В пальцах свечку держа,

Ты сгораешь, как свечка,

Вдруг поймёшь – жизнь прошла.

28.08.14.

Вся Европа Обамой мечена…

Вся Европа Обамой мечена,

Что захочет, то и поют,

Получают порою затрещины,

Но всё терпят и только трут.

Завтра дядьке чего захочется,

Подложить под российский дом,

Те уж рядом стадом мечутся,

Подвывая всем евроуглом.

Жаль придурков брюссельских искренно,

Им подумать бы о себе,

Ведь Россия первым выстрелом,

Пол Европы смешает в дерьме.

Всё прибалты, как шавки лаются,

Всё не могут забыть Союз,

Все века на других горбатились,

А теперь из шестёрок в туз.

Лучше б тихо ловили килечку,

И бурёнкам крутили хвост,

Перетрут вас незаметненько,

Где Прибалтика? Вот вопрос.

Жаль хохлов, зря Обаму слушали,

Черножопенький за бугром,

А они второпясь утюжили

Сами собственный старый дом.

Незалежная перепахана,

Брат на брата, а что потом?

Вся Европа к ним глуховатая,

Вы лупИтесь, а мы подождём.

Потирает лодошки красные,

Брат Обама, он всем им брат,

Все в Европе для них горбатые,

Опрокинул на всех ушат.

Но с Россией никак не справится,

И всё чешет свой чёрный лоб.

Как бы русским ещё напакостить,

Ну, а мы ему: Будь здоров!

29.08.14.

Это осень…

Это осень – нежданчик, накрывает

опять листопадом,

Вроде рано ещё, а она как назло уже тут,

Доктора мне вчера челюсть правили,

как коновалы,

Двух лишили и по ним уж молитвы

поют.

Оперевшись на щЁку, что так разнесло

ненароком,

Проклиная, что можно и даже нельзя,

Заливаю судьбу коньяком, жалко всё же,

Месяц каша – подруга, а мясо нельзя…

03.09.14.

А над озером сгусток тумана…

А над озером сгусток тумана,

Поплавок как свеча, чуть краснеет углём,

Видно, рыба так с ночи устала,

Что под утро ушла и тоскуем вдвоём.

Ждёшь поклёвки, но, видно, напрасно,

Зря приплыли с тобой на заре,

Всё равно это очень прекрасно,

Отдыхать поутру в тишине.

Где кувшинка, как в сказке,

Лепестки открывает тайком,

Не подвластна природа огласке,

И все тайны хранит под замком.

03.09.14.

А я жёлудь нашёл прошлогодний…

А я жёлудь нашёл прошлогодний,

Чуть подбросил ногою листву,

На ладони, проросший, холодный,

Но с росточками, я унесу.

На участок, где пусто и голо,

Посажу и полью, пусть растёт,

Может дубом огромным, зелёным,

Он поднимется, вдруг повезёт.

Ведь кочует легенда по свету,

Что тот дуб от Петровой руки,

И туристы со Старого света,

Так и верят, они чудаки.

Триста лет всё затоптано было,

Но потомки, чтоб деньги иметь,

Где угодно находят светило,

Чтобы снова ушастым смотреть.

03.09.14.

Внутри вдруг что-то защемило…

Внутри вдруг что-то защемило,

Как будто свежий ветерок

Тебя ласкал, как это мило,

Жаль, что так быстро он прошёл.

Подставь лицо, чтоб освежало,

И пусть покажется тогда,

Что где-то снова пробежала,

Волна, накрывшая слегка.

03.09.14.

На плоту по Волхову…

На плоту по Волхову, в компашке,

Мы сплавлялись к чёрту на рога,

И приняв для храбрости рюмашки,

Плыли ночью просто вникуда.

Поутру маленько протрезвели,

Кинув якорь, развели костёр,

Кости одубевшие согрели,

Разогнали всю по жилам кровь.

Отловив по ямкам чёрных раков,

Докрасна сварили в котелке,

И от удовольствия покрякав,

Вновь поплыли к счастью по реке.

03.09.14.

Я спать хочу и видеть сны…

Я спать хочу и видеть сны,

Где рядом мы опять с тобою,

Как будто с двух сторон стены,

Но ты же рядом, ты со мною.

Я ощущаю, вот рука,

Меня обнявшая ласкает,

Хотя б во сне, но я твоя,

И пусть всю жизнь так обнимает.

Всё это сон, а жизнь с утра,

Опять заставит ставить кофе,

А ночь, она одна игра,

И кто же первый там закончит?

03.09.14.

Ночь заступница, вразуми…

Ночь заступница, вразуми,

Одинокого, пред лампадой,

Подскажи ему, расскажи,

Как прожить ему, как же надо.

То ли взять ему по кривой,

На большак, всё пустив по ветру,

Иль свечу и к святым местам,

Чтоб по жизни всё незаметно.

Может просто уйти в запой,

Сгинуть в пьяном, хмельном угаре,

Или в горный тупой забой,

Почернеть с чёрными мужиками.

Ведь для дум не хватает зорь,

И сидит над свечой устало,

Не помеченный, не хмельной,

Видно просто, что жизнь достала.

04.09.14.

И затяжкой последней…

И затяжкой последней, сквозь зубы

дымок выпуская,

Ставка давит на мозги и от фишек рябит

уж в глазах,

А напротив игрок из кармана последние

тянет,

А крупье молчаливо шарик крутит в

промокших руках.

Запустил, завертелся, все замерли, как на

последнем,

В гробовой тишине: «Ставки сделаны,

больше их нет»,

И на тридцать шестом, встал как

вкопанный, для кого-то расстрельный,

Для кого-то мешком по башке, но со

звоном невидных монет.

Кто в слезу, кто-то нервно курил

сигарету,

У кого-то от выигрыша руки тряслись на

х од у,

Но отсюда ни тем, ни другим, точно

выхода нету,

Казино не щадит и свою точно знает

и г р у.

04.09.14.

У всего есть глаза…

У всего есть глаза, но не каждый их сразу

заметит,

У вещей тоже есть, и они тоже смотрят

на нас,

Может в зеркале как-то моргнёт, с

занавесок нас кто-то приметит,

И с окна в вашу комнату взгляд

ниоткуда, но всё же все в глаз,

Та же вешалка вам подмигнёт ненароком,

и в кладовке забытый ушат

Темным оком стрельнет одиноко: я же

тоже когда-то забытый здесь клад.

Да, все вещи на нас, мы на них, ничего в

них не видя, жаль, конечно, слепы,

Нам бы их хоть бы как поддержать, но

они все молчат, потому что забыты,

Но когда-то поймем, что мы сможем и их

всё ж понять,

Кто кого пересмотрит, конечно, не знаю,

но один мне случайно сказал пианист,

Когда он потихоньку играет ночами,

то в глаза со слезами, всё смотрит с

печальными нотами лист.

04.09.14.

Принесите челюсть пожевать…

Принесите челюсть пожевать,

Всё врачи отняли, паразиты,

Деньги взяли, а потом плевать,

Что неделю вы почти не сыты.

Эскулапы, дали волю вам,

Имплантанты резко подскочили,

Вкрутят, ждут, вдруг выпадет к ногам,

А деньгу заранее спросили.

И не спросишь их: кто виноват?

Скосят, мол, здоровье виновато,

Не прижился, жаль, неси назад,

Всё по новой, начинай сначала.

Я бы ночью встретил тех врачей,

И спросил с пристрастием тихонько:

«Доктор, сколько нужно вам детей,

Чтобы жить безбедно и достойно?!»

Сколько вы от доброты души,

Чтоб набить себе карман глубокий,

Рвали коренные, не спеши.

Не ответишь, если и захочешь.

Сколько вас сбежало впопыхах,

К родине, где все чуть эскулапы,

А теперь назад: «Привет, Абрам,

Хайм, привет, опять расставил лапы?!»

Там зубов халявных не найти,

А у русских, Хайфа отдыхает,

И зачем искали те пути,

Здесь до гроба вам зубов хватает.

05.09.14.

Полчаса, а хватило надолго…

Полчаса, а хватило надолго,

Зацепило и не унять,

Что же держит и где же заколка,

Воротник зацепила опять.

Может, это мираж иль видение,

Пошептала с улыбкой в глаза,

И растаяла как привидение,

Но все кажется, всё же была.

05.09.14.

Отпустила руку молча…

Отпустила руку молча и пошла,

не взглянув назад,

Я права, и что же толку, не доказано,

не виноват.

А в душе всё горело пламя,

я же чувствую, он не тот,

У него где-то есть другая, может нет,

кто же разберёт.

Может зря я мосты сжигаю и ломаю

душевный лёд,

Я любима, я точно знаю, он любимый

мой идиот,

Он пробесится иль проспится и с утра,

приоткрыв глаза:

«Ты моя золотая птица и куда же я без

тебя!».

05.09.14.

Я руками, как парусом, воздух хватаю…

Я руками, как парусом, воздух хватаю,

И стремлюсь чуть быстрее по жизни

бежать,

Чтобы всё зацепить от порога до края,

Чтобы каплю успеть этой жизни понять.

Всё так быстро от юности к старости

мчится,

Глаз открыл, с сединою уже на висках,

Незаметно промчалась и вот уже близко,

Что считалось жизнью, развеялось в

прах.

06.09.14.

Спасибо, Боже, что придумал секс…

Спасибо, Боже, что придумал секс.

Не для того чтоб тупо размножаться,

А для того, чтоб каждый раз влюбляться,

А это ведь прекрасно и не грех.

Спасибо, Боже, что придумал секс,

Ведь только люди могут наслаждаться,

Другие виды только сохраняться,

Не чувствуя в любви своей успех.

Спасибо, Боже, что придумал секс,

Который от взаимного согласия,

Несёт тебя в пучину сладострастия,

И кровь, бурля, взрывается вся вверх,

Спасибо, Боже, что придумал секс.

08.09.14.

Жена с утра…

Жена с утра: «Давай пойдём в лесок,

Пощиплем там немножечко бруснички,

Махнём потом за ближний бугорок,

Там тишина, послушаем там птичку.

И невзначай ещё найдём грибок,

Спугнём змею с ближайшего болота,

А то лежишь и смотришь в потолок,

И ничего всё время неохота».

Уговорила, втиснул в кирзачи,

Давно уже не топтанные ноги,

И два ведра достал из-за печи,

Что мелочиться, мы уже в дороге.

И полчаса по пыльной колее,

Всё проклиная, по жаре шагали,

И вот тот лес, дотопали уже,

Зашли в него, но леса не узнали…

Где раньше на поляне был покос,

Стояло сотни две автомобилей,

Какой же чёрт их всех сюда принёс,

И что они в лесу моём забыли?

Вокруг лишь горы всякого дерьма,

Мангалов старых прожженные кости,

И вместо листьев лишь пакетов тьма,

Увидев это, я завыл от злости.

Вы что за люди, сами под себя,

Вы завтра снова все сюда придёте,

И на помойке снова втихаря

Начнёте гадить, и чего вы ждёте?

Что добрый дядя мусор соберёт,

И будет чисто, где вас воспитали?

Нет, не дождётесь вы такого дня,

Вы б каждый раз с собою забирали.

Но глух народ, подался весь в леса,

Топтать в глуши, что здесь не дотоптали,

А я в сердцах их мусор собирал,

На их машины, чтобы не сверкали.

И запалив огромнейший костёр,

Из мусора и их красивых тачек,

Жену обняв, увел за косогор,

Ведь жалко, что по лесу горько плачет.

Обратно попылили не спеша,

У магазина прихватил поллитра,

У дома на скамеечке разлил,

И, покрестясь, вдруг осветились лица.

Уж лет как пять не ездит к нам народ,

Прозвал наш лес каким-то «чёрным

чудом»,

А нам и проще, если повезет,

То соберу грибы воскресным утром.

08.09.14.

Самосад

Самосад-горлодёр мой домашний,

А вчера нам в сельпо подвезли

Беломор, видно, точно вчерашний,

Перестроечный, как ни крути.

Что затяжка, то плюнуть охота,

Вся деревня на хрип перешла,

Даже лошадь под вечер чихнула,

А к утру из копыт отошла.

Чем же травят деревню родную?

То водярой, аж треснул стакан,

И соседей под вечер свернуло,

И Полкан кверху лапы задрал.

Лёха в бане в парную подкинул,

Обещавшую всем благодать,

То ли пихту иль пальму какую,

Так и сгинул, никак не сыскать.

Бабы точно с ума посходили,

Морды мажут с утра до утра,

Лучше б к бабке Ефросье сходили,

Та б настойки лесной им дала.

И от мазей лицом опрыщавя,

Распугали всех дойных коров,

Им бы мазаться местною грязью,

А они всё худеют, нет слов.

Встанут с солнышком в росые травы,

Но не пашут, а просто стоят,

И глотают лучи, вот бараны,

И всё думают, будто едят.

Вся деревня с ума посходила,

Молодёжь уж давно утекла,

Лишь надёжно всё светит светило,

Выйдет утром и жизнь потекла.

Самосад, горький мой самосадик,

Не обманет меня никогда,

Но бывает что тоже потянет,

Вслед за бабами к солнцу с утра.

09.09.14.

Я простая крестьянка Полушка…

Я простая крестьянка Полушка,

Постирушку с утра собрала,

На речушке подружка-кукушка,

Скуковала уж сколько смогла.

А вокруг лишь смешные лягушки,

Хоровод меж собой завели,

В тишине плеск от рыбины гуще,

Под ногами снуют пескари.

Я в наклонку бельё полоскала,

Чую сзади чужие глаза

Прожигают, а я это знала,

Это Васька с другого двора.

Я не против, пускай зеньки пялит,

Я юбчонку ещё подняла,

Может к вечеру всё же заглянет,

Ту неделю всю зря прождала.

09.09.14.

Старый мерин

Старый мерин я, старый мерин,

И жую, чем осталось, овёс,

Слава Богу, хозяин отмерил,

К живодёрне меня не отвёз.

Я ему послужил, он доволен,

И из сЕчи унёс, чтоб он жил,

Он меня после этого холил,

И, наверно, хоть каплю любил.

Вот стою, чуть понурился, в стойле,

И уж ноги трясутся, устал,

Видно, время пришло к Богу в гости,

Не могу, если смог бы, сказал.

Но хозяин пришёл, присмотрелся,

Молодняк, видно, радует глаз,

И ко мне: «Здравствуй, Шустрик,

наверно,

Ты всю ночь не смыкаешь здесь глаз.

Знаю, знаю, стареешь дружище,

Ну, иди», и открыл воротА,

«Погуляй и от пуза наешься,

Видно, время пришло и пора».

…В чистом поле прилечь и остаться,

Глаз закрыть, чтоб ушла суета,

С чистой совестью там отчитаться,

Где все кони вновь скачут с утра.

09.09.14.

Хлопотушка моя, хлопотушка…

Хлопотушка моя, хлопотушка,

Ветер в кухне от женских забот,

На плите что-то варится дружно,

И варенье из банок плывёт.

Всё успеет: помыть, приготовить,

Если надо и мужа послать,

Но так хочется к вечеру верить,

Что затянет меня и в кровать.

09.09.14.

Чукотка Аляска

Всемирный сход собрался по зиме,

Хотя здесь лета вовсе не видали,

Кругом вигвамы с чумами стояли,

Костры горели в вечной мерзлоте.

Огромная толпа вокруг костра,

Где всех племён старейшины сидели,

Уж третью неделю только ели,

Но думали за всех и не спеша.

Шаманов бубнам глубоко вникали,

Лишь изредка в такт веки поднимали,

Кивали, правда, тоже иногда,

Но то закон и это на века.

Поднялся главный чукча, весь седой,

И посохом провёл вокруг два круга,

И объявил, что можно разговор

Начать, пока не навалилась вьюга.

«Поведай нам, старейший алеут,

Что на большой земле за вами тлеет,

Какие люди нынче там живут,

И почему вдруг исчезают звери?».

«Мой чукча брат, у нас одна беда,

Там где искрится всё на небосклоне,

У белых вдруг случилась все ж война,

И не видать их больше, вот же горе.

Их вождь, не знаю как назвать,

Затёрся к ним из племени другого,

Весь чёрный – можно не стирать,

Себя убил и всех, вот что хреново.

Теперь там всё дымится и искрит,

И огненную воду не подвозят,

Птиц не видать и зверь весь перебит,

Людей не видно, даже не елозят.

Вот эскимос, он тоже подтвердит,

Последний раз всплыла большая рыба,

С железным брюхом, но не кит,

И, покачавшись на волне, – на дно,

как глыба.

А инуипиты, живы ли ещё?

Ведь это наше родственное племя?

– Те молодцы, попрятались давно,

Я их видал недавно на неделе.

Вы сами как? За вами тишина,

Там вроде бы тайга ещё стояла,

Сейчас до горизонта всё снега,

Не видно ни конца, и ни начала.

Коряк или эвенк мне нашептал,

Что был далёко где-то за горами,

Какой-то нам неведомый ЕС,

Всех тормошил, чтоб все не засыпали.

Да был ЕС, не знаю перевод,

И что хотел, я тоже не представлю,

ЕС исчез и весь его народ,

Наверно, про него и мысль оставлю.

Ко мне давненько из Руси дополз

Полуживой какой-то доходяга,

И, матерясь, пред смертью произнес,

Что Русь жива и вот на то бумага.

Вот та бумага, да на ней печать,

Кто может прочитать? Все промолчали,

ЮкАгирь по годам лет двадцать пять:

«Давай прочту, когда-то обучали».

И он прочёл, что там была война,

Что там земля вся боком повернулась,

На всей земле есть вечная зима,

Всё человечество от этого загнулось.

А кто найдет и прочитает документ,

Тот на земле останется хозяин,

И люди севера вдруг просекли момент,

И с радости пустились в странный

танец.

Натанцевавшись просто от души,

Забыв о том, кто им читал послание,

Но он добавил тихо, не спеша,

Тут есть дописка или приказание.

Кто на земле находится живой,

Пускай идёт к земле, что кличут Новой,

Там русские зимуют, не впервой,

И к новой жизни все уже готовы.

И тишина повисла над толпой,

Шаман кусил со злости старый бубен,

Вожди кричали радостной толпой:

«Москва жива – мы снова чьи-то люди!»

12.09.14.

Грибной сезон…

Грибной сезон, корзина на корзине,

В лесу не протолкнуться – суета,

А мы мечтали о другой картине,

Где тишина, где просто пустота.

Где можно не столкнуться с человеком,

Пройтись и затеряться меж берёз,

Где лист, прилипший к сочной паутине,

Как аппликация на небе вместо звёзд.

Грибной сезон, набитые корзины,

Кто что нашёл и это не вопрос,

А вечером, уставши без причины,

Ругаемся: зачем ты всё принёс?!

12.09.14.

Осень поздняя…

Осень поздняя, всё опустело на грядках,

Чуть подмёрзло и иней с утра серебрит

всю листву,

Но внезапно вдруг крыльями бабочка,

как-то украдкой,

Пропорхнула, напомнив ушедшую всю

теплоту.

Кто б поверил, что ранний морозец

Всех убил, кто собрался с утра улетать,

Но ведь есть оживающий как-то народец,

Что плюёт и не хочет никак умирать.

18.09.14.

А я рождаюсь вновь…

А я рождаюсь вновь, вновь вылезают

зубы,

Молочных уж не жду, импланты —

косяком,

Надеюсь, улыбнусь и не сведутся губы,

И гости не икнут, что челюсть под

столом.

Мы к старости давно привыкли

ненароком,

Кто кожу подтянул и завязал узлом,

Глаза уж не закрыть, теперь он «зоркий

сокол»,

Другая грудь растит, чтоб жить с младым

козлом.

Пытаемся худеть, лечить, что опоздали,

С утра водицу пьём и думаем, что мы,

Всех снова по пути как будто обогнали,

А прибежав туда, мы снова позади…

19.09.14.

Покричи в тишину, может, кто-то случайно услышит.

Покричи в тишину, может, кто-то

случайно услышит,

И оттуда ты сам в тишине вдруг

услышишь едва:

«Не один ты такой, я здесь тоже скучаю

на крыше,

И от скуки кричу, чтоб услышать чужие

слова».

С кем-то там, кто не видит меня, только

слышит,

В темноте, на верху, мы на пару кричим в

тишине,

Жаль, что мы далеки друг от друга и

голос всё тише,

Видно, вовремя прыгнули вместе,

догоняя друг друга к земле.

22.09.14.

Меня слепит фонарь над головой…

Меня слепит фонарь над головой,

И даже мухи кучкою упали,

Наверно, в нём какой-то мухобой,

И мы от фонаря уже устали.

А он всё светит, не дает уснуть,

И мы с женой к нему уже спиною,

Нам бы любви, а он всё время тут,

И не даёт уйти нам с головою

В тот мир, где всё до фонаря,

Но иногда фонарь нам тоже нужен,

Иначе как разделим мы впотьмах,

Закуску, что готовили на ужин.

22.09.14.

Дай же, Боже, монетку в ладошку…

Дай же, Боже, монетку в ладошку,

Кто-то кинул и молча прошёл,

И она обожгла мне немножко,

Не ладонь, а судьбу, что нашёл.

Полускрючившись в драной шинели,

Что осталась от службы былой,

Мы когда-то на ней даже ели,

Прикрывались холодной зимой.

Но то было, когда воевали,

И за родину шли на «ура»,

А теперь в переходе туннеля,

Прозябаю, такая судьба…

Две медали, что дала отчизна

За Чечню, уж пропали давно,

И мы смотрим опять с укоризной,

И всё катимся тихо на дно.

Что обещано было, всё ждали,

До сих пор ждём, кто может так ждать?

А нам сверху всё в души плевали,

И потом, их же всех не поднять.

Кто поднялся, а кто опустился,

Поколение прошло в никуда,

Но Афганская память осталась,

На ладони монеткой всегда.

22.09.14.

Валерии

Два года счастья и блаженства,

Однажды всё же повезёт,

И ты находишь совершенство,

И удивляется народ.

Что в наши годы «молодые»

Мы расцвели, как два цветка,

И пусть завидуют другие,

Любовь приходит иногда.

24.09.14.

А на дворе всё лил осенний дождь…

А на дворе всё лил осенний дождь,

И я смотрел, скучая, в эти тучи,

А сбоку солнышко тихонечко кралОсь,

И радугу меж тучек протянуло.

Я не поверил, семь цветов искрясь,

Раскрасили всё темное мгновенно,

И потихоньку, вскользь перекрестясь,

Я сфоткал это чудо, ведь бесценно!

И распечатав это на экран,

Я обомлел, хоть видно было смутно,

Сверх радуги мне ангел помахал,

По-матерински, ласково, так чудно…

24.09.14.

На Брайтоне, под вечер два еврея…

На Брайтоне, под вечер два еврея

В кафе сидели, пили не спеша:

«Послушай, Беня, слышал, что Россия

С УкрАиной воюет, во дела!»

– Не может быть, ты, Моня, шо напутал,

И шо хохлы имеют от того?

– А ничего, их Порошенко Крым

профукал,

Гражданских два мильона утекло.

Ну, потеряли танков половину,

И вертолётов, кто их там считал,

Бюджету вбили вилы в середину,

Почти не дышит, точно, я слыхал.

Ещё мне рассказали по секрету,

Что на Востоке пара областей

На грани перехода все к соседу,

И бьют хохлов побольше москалей.

И гривна, как дерьмо, хоть и не тонет,

И что к зиме пора рубить дрова,

Ну, ты загнул, ну, Беня, я же Моня,

Ты отвечай хотя бы за слова.

– А что слова? Что слышал, тем и крою,

А шо у русских, как у них дела?

Ты не поверишь Моня, надо выпить стоя,

Те не явились, но идёт война!

25.09.14.

Лайки с устали тормозили…

Лайки с устали тормозили: все,

устали, – пора на прикол,

Нарты сами ледка кромку рыли и

скребли, значит, надо отбой,

Развести огонёк для согрева, разбросать

мёрзлой рыбы им в пасть,

И себя не забыть с подогревом, чтобы

утром нам всем не пропасть.

Тундра ведь не прощает ошибок,

зазевался и тут же замёрз,

Пред глазами бегущий загривок, очень

верный проверенный пёс.

28.09.14.

Купола островов Псковской тихой обители…

Купола островов Псковской тихой

обители,

Нас на день приютили в своей тишине,

И святые нас приняли, как бы тихо

похитили,

И накрыли крылАми небесными, чуть

приблизив к себе.

Нам хватило немного по этим камням,

так намолённым,

Чуть пройтись, чтоб понять, что здесь

свято и всё негрешно,

И что люди живут здесь с какою-то

благостью,

И все молятся, чтобы нам было всем

хорошо.

Мы уедем, забрав малость в душу

хорошего,

И другим постараемся всё передать,

Но завидуем тем, кто остался молить

здесь за Господа,

Видно, нам по душе этой Псковской

земли благодать.

29.09.14.

Чужая жизнь – вообще потемки…

Чужая жизнь – вообще потемки,

В своей бы малость разгребстись,

В чужой одни головоломки,

Но всё же это тоже жизнь.

02.10.14.

Скорлупою грецкого ореха…

Скорлупою грецкого ореха,

Что на части из-под молотка,

Разлетелась юность без успеха,

И вступила на тропу греха.

Где все части вновь в одну собрались,

И созрел тот плод, чтоб искусить,

И частички соком наливались,

Чтоб в чужую втихаря заплыть.

Но не получилось, вновь расколом,

Потекла неУченая вдаль

Юность, в бытовухах укололась,

Перейдя в какую-то печаль.

Вновь затихарилась на немного,

Поспала до середины лет,

А когда проснулась, то с укором

Поняла, что проспала, а след

Потерялся и следы затёрты,

Нет дороги, что вела назад,

И стена, в которую уперся,

Вся шершава, и потухший взгляд.

Не находит в горизонте света,

Лишь закат мерещится в глазах,

Где ответ? Ответа тоже нету,

Лишь рубцы на сердце и руках.

08.10.14.

А молочный туман…

А молочный туман лобовое всё лижет и

лижет,

Слабый свет пробивается фарами очень с

трудом,

Бедолаги по встречке ползут, но всё

тише и тише…

И куда тут спешить, если только не

дружишь с умом.

Перевёртыш в кювете, видать,

догонялся,

Чешет лоб на обочине, слава Богу,

живой,

И в кабинах водилы про себя матерятся,

Трасса Питер – Москва ранним утром

бывает судьбой.

10.10.14.

День Яйца…

День Яйца – придумали ж такое!

Но неплохо, тоже повод есть,

И с утра в подлеске тихо трое,

Всё вопрос решали, что как есть.

Первый поднимали за глазунью,

Ничего пошёл, не задержал,

И второй за смяточку, с любовью

Проскочил, никто не возражал.

Третий, правда, долго обсуждали,

Мыслей много, а бухла чуть-чуть,

Поднимали молча за крутое,

На троих ведь можно резануть.

Всё допили и пошли по хатам,

Там накрутят то, за что весь день

Пробухали, но не виноваты,

День Яйца – крутой, но набекрень.

10.10.14.

Обломаем руки о коренья…

Обломаем руки о коренья,

Добывая правду по пути,

И, уткнувшись с устали в каменья,

Вдруг присядем, Господи, прости.

Там отрыть зарытую ту правду,

За которой роемся давно,

А оттуда: «Дурень, всё неладно,

Откопали, свистнули давно.

Зря копаешь, береги здоровье,

Тут от правды только лишь хламьё,

Тут таких прошли уж поколения,

И легли, конечно, за неё.

Вон кресты за холмиком рядами,

Правдолюбцы все давно лежат,

Но ты рой поглубже, этот камень

На тебя положат, будешь рад».

В старину придумали недаром,

Хоть умри или разбей свой лоб,

Всё добро достанется боярам,

Ты как был – останешься холоп.

11.10.14.

За крамолу обычно сажали…

За крамолу обычно сажали,

Иль в дурдом отправляли тайком,

А потом иногда отпускали,

Если больше не дружишь с умом.

Диссидентство вообще не в почёте,

Когда светит надолго тюрьма,

И сегодня в свободном народе,

Это просто с судьбою игра.

Хочешь ратуй за светлое быдло,

Иль УкрАину всю восхваляй,

Никому уж давно не обидно,

Всем плевать, что ты хочешь сказать.

Всё что ящик вещает народу,

Можно выкинуть иль не смотреть,

Ведь с другой стороны ту же воду

Им вливают, чтоб больше гореть.

11.10.14.

Коле Макаренко на день рождения

Был октябрь, прекрасная погода,

Двадцать шесть, немного, лет назад,

Громким криком вдруг взорвалось что-то,

Так вот появился наш Колян.

В малолетстве спал и улыбался,

Что кричать, когда дают поспать?

Но потом стал бойко озираться,

За «бибикой» молча наблюдать.

И когда другие слово «мама»

В первый раз сказали не тая,

Наш Колян молчал, не признавался,

Что умеет говорить слова.

Рос как все, но молча и упрямо,

Кушал кашу, слушал и молчал,

Но однажды ошарашил маму:

За рукав подергав, он сказал:

«Мам, вон Шкода, а вот Опель,

Это Мазда, а вот это Форд,

И когда я стану взрослым,

Я все тачки пущу в оборот.

Прикуплю, разберу на запчасти,

И втридорога всё распродам!»

«Что ж ты, Коля, молчал, моё счастье?»

«Да всё ждал, где найти капитал».

В детстве все мы мечтаем о счастье,

И у каждого хобби своё,

Но потом мы о нём забываем,

Но бывает, что кормит оно.

12.10.14.

Звездопад, не поверишь, бывает…

Звездопад, не поверишь, бывает,

Просто надо его подождать,

И ладони под звезды подставить,

Чтоб хотя бы шальную поймать.

Загадать, в небо черное глядя,

И подкинуть, чтоб вдаль унеслась,

На планету, где тоже заждались,

Чтоб обратно к тебе вновь послать.

12.10.14.

И крылом помахает наш лайнер…

И крылом помахает наш лайнер дождям

и прохладе,

Пять часов пролетят, кто поспит, а

другие успеют поддать,

И все высыпят там, где жарища, где

море, где всё в шоколаде,

Где недельку не надо теплей на себя

одевать.

Оторвётся народ, обгорит и опять

почернеет,

Кто опухнет от водки и пива, ведь всё

включено,

От жары иль от счастья, кто как здесь

балдеет,

Ну, а рыбки в кораллах с удивлением

смотрят немое кино.

17.10.14.

Чуб хохлятский завился от беса…

Чуб хохлятский завился от беса,

Вроде вольницу вновь получил,

И забыл про родного соседа,

И к чужбине сапог навострил.

Там с огромною ложкой уж ждали,

Рот открыли, халява летит,

Поперхнулись, какие печали,

Всё Россия опять возместит.

Оказалось, что всё так непросто,

Если в рожу соседа плюёшь,

А назад повернуть невозможно,

На халяву уже не возмёшь.

Гривны дали к могиле дорогу,

На дворе уж зима недолгА,

Зачесали чубы и продрогли,

Украинцы, зачем вам война?

19.10.14.

А ты попробуй хоть один разок…

А ты попробуй хоть один разок,

Через себя, но очень будет больно,

Зато потом ты вспомнишь тот глоток,

С которого ты снова зажил вольно.

Попробуй раз, и вкус к тебе придёт,

И будешь пить свободу вновь без края,

Иначе просидишь и не поймёшь,

Смотря в чужую, тяжело вздыхая.

01.11.14.

А мы по этой жизненной тропе…

А мы по этой жизненной тропе,

Бредём в такую даль, не замечая,

Что оставляем за собою след,

Который приведёт кого-то к раю.

Кто по нему вслепую, шагом в шаг,

Почти наощупь, чтоб не промахнуться,

За нами начинает жизни бег,

Туда идёт и думает, там лучше.

За ними тоже после побредут,

Все поколения, если не прервутся,

И встретятся, где брезжит лишь рассвет,

Сойдутся, чтобы снова разминуться.

02.11.14.

Ровно восемь, точно ровно восемь…

Ровно восемь, точно ровно восемь,

Этих стен хватает всем вполне,

Спальня, кухня, где дают прогнозы,

Бытовые или по стране.

Можно отключиться и от прессы,

Вырвать пробки, чтоб весь мир погас,

И рвануть в любовь решать вопросы,

Если кто-то их вообще задаст.

06.11.14.

Побудь душою Мастера на час…

Побудь душою Мастера на час,

Чтобы зарыться в чью-то душу,

И там найти хотя бы на минуту,

Что так тревожит, мучает всех нас.

Он мог определить из многих дам

Одну, которая потом летает,

И сверху на судьбу свою взирает,

Чихая сверху, что так жалко вам.

Побудь душою Мастера, и с тем

Переживи в себе, что невозможно,

И сотвори, что так другим так сложно,

И растворись в клубке текущих тем.

07.11.14.

Я не умею писать как все…

Я не умею писать как все,

Так и не надо,

То что творится в моей голове,

Бывает не терпит бумага.

И рифма не в рифму,

Что пишешь не важно,

Всё от себя, как лишний груз,

Осталась лишь семечка счастья.

11.11.14.

Гиблый лес

В гиблый лес вся дорога упёрлась,

А над ней вороньё – чёрный дым,

В том лесу мужичков много спёклось,

Кто и вышел, то точно седым.

Нам обратной дороги не светит,

Лишь коней подстегнули чуть-чуть,

И рванули по этим ухабам,

Трижды плюнув, отправились в путь.

Сзади лапник, как двери, сомкнулся,

Сверху луч не пробьётся никак,

И ссутулился рядом мой спутник,

И с испугом всё смотрит назад.

Я его меж лопаток чуть плёткой,

Чтоб немного в себя он пришёл,

Он зубами стучит мне чечётку,

Весь трясётся, мозгами пошёл…

А из лесу какие-то звуки,

Вроде рыки иль вой за кустом,

И прозрачные чудятся люди,

Кто с секирой, а кто с топором.

Дело к ночи, к утру не пробьёмся,

Я ему: «Давай, хворост таскай!»,

А он как полоумный смеётся,

Лишь скулит, хоть ложись помирай.

Запалили кострище поярче,

Зарядили, что может стрелять,

И налили в стаканы пожарче,

Чтоб по-трезвому не помирать.

А к полуночи филин заухал,

Волк завыл за соседней сосной,

Что-то мерзко всё давит на ухо,

И тревога всё катит волной.

Задремали, устали с дороги,

Ветка хрустнула где-то вблизи,

Мой напарник с балды и тревоги,

С двух стволов поливает кусты.

Отстрелялся, лишь гильзы краснели,

Не остыв, как у волка глаза…

Носом чую, что всё, погорели,

Сбоку вдруг шевельнулась трава.

Сквозь костёр, через дым и по Углям,

Босиком, весь седой и с клюкой,

Не идёт, а плывёт, очень чудный,

Странный старец, видать, неземной…

И сквозь брови, что густо свисали,

Бросил взгляд, аж прожёг всё внутри,

И тихонько спросил: «Что искали?

Как вообще вы сюда забрели?

Это вроде плохая дорога,

Я давно не видал здесь людей,

Видно, там вам по жизни всё плохо,

Что вы в гости, где много чертей.

Вдоль неё только кости белеют,

Много люда уже полегло,

Вы, видать, их немного смелее,

Если в ночь вас сюда занесло».

Что ответить? Мы сами не знали,

Сдуру ляпнул: «Садись, отдохни,

Выпей с нами, всё будет теплее,

Закуси, на троих пособи».

Он присел, улыбнулся и крякнул:

«Ну, налей, лет пятьсот я не пил»,

Кружкой с нами легонечко звякнул,

И поллитра в себя засадил.

Пять минут не прошло, засветился,

И вокруг озарился весь лес,

Прошептал: «Наконец разрешился,

Этот спор, что навязывал бес.

Мы когда-то далЁко-далЁко,

В этом чудном и светлом лесу,

Враз поспорили с чёртом и богом,

Что я третьим уже не смогу.

И надев на меня злые чары,

Мглу на лес опустил на века,

Будешь сторожем здесь у погоста,

Пока два не придут мужика,

Что от страха в лесу не откинут

Ноги к небу, и сразу нальют,

Сквозь огонь ты пройдёшь,

просветлеешь,

И все страхи из леса уйдут».

Только вымолвил, вмиг испарился,

Солнце, встав, озарило весь лес,

Я так истинно богу молился,

А вот друг мой куда-то исчез.

А на утро, по светлой дороге,

Проскакав весь остаток пути,

Позади все оставив тревоги,

Обернулся, а там позади

Вновь свинцовая туча нависла,

Вороньё всё кружит как тогда,

Одному никакого нет смысла,

Где второй? Снова с третьим беда?!

13.11.14.

Кузьмину В. Н. на 70 лет

Полумрак кабинета, окутанный дымом,

Седина от годов – украшение его,

Сколько мыслей созрело, не прошедшие

мимо,

Оседают все в книгах, не всем так дано.

Дай так бог, чтобы дальше с годами,

Ваша мудрость другим помогла в пути,

На досуге по звёздам, наверно, скучает,

Вот и счастье сверкнуло – мечтай и

смотри!

14.11.14.

Баня

А я опять сегодня пред судьбой,

Дров наколол, чтоб баня удалась,

Хотя жена мне всё про упокой,

Но кум созрел, ну вот и понеслась.

Та пятница, теперь уже не вспомнить,

Мы вроде по чуть-чуть, да где уж там!

Сосед забрёл, хотя он нам никчёмный,

Но вдруг обидится – всё в бане

пополам.

Он не пустой, на стол свои поллитра,

Ведь выходной маячит на носу,

Его жена, такая в жизни гидра,

Учует, лучше в баню принесу.

Ох, этот пар, мы так наподдавали,

Что пред глазами плыли пузыри,

Мы пальцами их точно протыкали,

Но на спине остались волдыри.

Сосед Чапаем, с веником, как с саблей,

Рванул на грядки, беленьких косить,

Мы долго ждали, видно, он о грабли

Споткнулся и уснул, ну долго жить!

А кум сподвинул – наливай скорее,

Куда ж скорей, и так не продохнуть,

Но он упертый – тупо встал у двери,

На воздух чистый, видно, ищет путь.

Я на него ушат воды холодной,

Пусть здесь остынет, да уж где уж там,

Он рот открыл, как будто был голодный,

И ничего мне больше не сказал.

Весь посинел, задёргался ногами,

Заполз под лавку и в момент заснул,

Я кантовал его в парилку сапогами,

А толку что, да тут я перегнул…

Один сижу, полок как сковородка,

Я веничком лопатки шевелю,

В предбаннике стоит никчёмно водка,

Ну как мне быть, я ведь один не пью…

17.11.14.

Лерочке на 20 лет безупречной службы

И ты летящею походкой,

Вошла и Банк весь обалдел,

Ты 20 лет его находка,

Он счастлив – ангел прилетел!

Такая ж милая улыбка,

И тот же стан и та же прыть,

Идей для фирмы до избытка,

Кому ж такую заменить?

Свежа как роза и порхаешь,

Дай Бог тебе ещё парить,

Ты жизнью вся благоухаешь,

Позволь тебя всегда любить.

17.11.14.

Все соскучились по запаху хвои…

Все соскучились по запаху хвои,

По свечам, что так ласкают вечер,

Когда бьют торжественно часы,

И весь мир прекрасен, как бы вечен.

Когда звук бокалов в тишине

Открывает новую страницу

Нашей жизни, на твоей руке

Пульс зашкалил и пора влюбиться.

19.11.14.

Валерии

Почувствуй губ влюблённых поцелуй,

Который из души к тебе стремится,

До бесконечности который может

длиться,

Почувствуй губ влюблённых, поцелуй.

Почувствуй губ влюблённых поцелуй,

Ни с чем потом сравнить его не сможешь,

И не найдёшь так на него похожих,

Тех губ, что так дарили поцелуй.

20.11.14.

Дочери на день рожденья

Год прошёл, другие ощущения,

По-другому видится вся жизнь,

Ведь недаром с каждым днём рождения,

Ты взрослеешь, молодец, держись!

Всё проходит, горе и печали,

Что казалось чёрною дырой,

Вдруг сверкнуло золотою далью,

И вприпрыжку к счастью понеслось.

Год прошёл, а их ещё так много,

Белых, чёрных по пути полос,

Присмотрись и не суди всех строго.

«Как бы я?» – задай себе вопрос.

23.11.14.

Мы все немножко ёжики внутри…

Мы все немножко ёжики внутри,

Снаружи можем нежно улыбаться,

Но чуть коснётся, что нам не с руки,

Колючками вдруг станем покрываться.

27.11.14.

Прошу откликнуться людей…

Прошу откликнуться людей,

Которые считают,

Что недолюбливаю их,

Что я для них плохая.

Я по возможности приду,

И долюблю, поверьте,

Жаль, не признается никто,

В мою любовь, до смерти.

27.11.14.

Вот так бывает…

Вот так бывает и не раз:

Домой пришёл, там всё нормально,

Лишь кто-то скинул унитаз,

И в ванне мне оставил кляксу.

В прихожей тапочки мои

На верхней полке, где лишь шляпки,

А на подушке пузыри,

От тренья взбухли так внезапно.

Я понял – это полтергейст,

Ко мне является как к другу,

И умудряется не раз,

Иметь без спроса всё по кругу.

03.12.14.

Мне б давно в монастырь…

Мне б давно в монастырь, все грехи

замолить за кого-то,

За меня видно кто-то уже, уж давно

замолил,

Не берёт ведь Господь, выжидает,

наверно, чего-то,

Иль так добр, что до срока грехи

отпустил.

Да не может так быть, что за мной уж не

числится что-то,

Кто-то сзади крадётся, считая, что там

недодал,

Я отдам, не считайте, достанется всем,

хоть немного,

Но всем поровну и по делам, по грехам.

03.12.14.

Ха-ха-ха…

«Ха-ха-ха» – сказала дама,

«Ничего» – сказал мужик,

Может вечером и драма,

А с утра уже пикник.

04.12.14.

Я от икорки заикал…

Я от икорки заикал,

Меня моя перекормила,

Я о котлеточке мечтал,

А ей, чтоб посытнее было.

Поешь икорки, дорогой,

Я для тебя её солила,

А я мечаю, Боже мой,

Когда спокойно выпью пива.

05.12.14.

Снова скоро всё по кругу…

Снова скоро всё по кругу,

Но быстрее раза в два,

Сверху сделали услугу,

Просыпается страна.

Кто зажал кубышку где-то,

Может смело всё домой,

И не спроосят что откуда,

Заждалися, дорогой.

Всё поднимется и встанет,

Вновь налоги отметут,

Мелкий бизнес, поднимайся,

Очень долго тебя ждут.

Всю амнистию отменим,

Видно, рано отпускать,

Кто же будет там сидельцем,

Кто же будет нам пахать?

Лучше мы ЕГЭ отменим,

Всё равно не обучить,

И заставить, кто закончил,

По професии служить.

Крыму тоже есть поблажка:

Материнский капитал,

Наших хватит нарождаться,

Там никто так не рожал.

В общем, время всё покажет,

Кто в стране нашей герой,

Мы завалим всю Европу,

Нашей гречневой крупой.

Нам плевать на ваше Евро,

И на наш газопровод,

И Мистрали надоели,

Пусть ржавеют круглый год.

Бакс поднимется до сотни —

Нам улыбка на лице,

Что, единая Европа?

Посмеёмся мы в конце!

Нам внутри чуть разобраться,

Что откуда и куда,

Ну, а вам всё Майдаваться,

И колоть для них дрова.

Погодите, скоро будет

Новый год и Старый год,

Мы недельку оторвёмся,

А потом пойдём вперёд.

05.12.14.

Лазугиной Т. на Д. Р

Ты новгородскою улыбкой

Давно пленила град Петров,

Твоя душа волшебной скрипкой

Всегда волнует мужа кровь.

Ты с каждым годом расцветаешь

И, ароматом всех пленя,

Кого-то к рифме вдохновляешь,

Кого-то, чтоб любил тебя.

09.12.14.

Новогодний жмот

А теперь давайте о подарках,

Что кому, почём и почему,

Сколько на кого не очень жалко,

Понемножку всем, если смогу.

Бог ты мой, родня как ком из снега,

Чуть катнул и он как целый дом,

Мне теперь уж точно не до смеха,

Доживу до праздника с трудом.

Подсчитал и пот со лба по капле,

Надо ж так, не праздник, а грабёж,

Каждый год встаю на те же грабли,

Всё с трудом опять переживёшь.

Почесал затылочек уныло,

Принял сотку и пошёл в сарай,

Там в углу стояли сиротливо

Мои лыжи – унеслась печаль.

Вот оно лекарство от застолья,

В рюкзачок тушёнку и махру,

На делянку, где не будет горько,

Там поллитра я один допью.

Там на елке, где висят бутылки

С тех годов, что здесь я отмечал,

По ветру боками всё о вилки,

Мне поют, так елку наряжал.

И под этот звон в снегу глубоком,

Ровно в полночь подниму стакан,

За родню, которой одиноко

Без меня, никто ведь не позвал.

Грохну с двух стволов, чтоб веселее,

Шугану волков из-за спины,

С Новым годом, я опять при деле,

В бане пар, вновь лыжи помогли!

12.12.14.

Мне соломку судьба подстилала…

Мне соломку судьба подстилала

На дорогу, где б я не упал,

А меня все по жизни кидало,

Что хотел, видно, и не собрал.

Растерял, что скопил, разбазарил,

Что на чёрный, то тоже ушло,

И сижу я, как бедный татарин,

Лошадь есть, но украли седло.

13.12.14.

Может стар, не лезут злые мысли…

Может стар, не лезут злые мысли,

Уж давно пора бы на покой,

Мыши тихо книги почти сгрызли,

Тараканы все на водопой.

Видно их сушняк совсем замучил,

Что рванули дружно где попить,

В кране – мох и в раковине – гущи

От посуды, что мне не помыть.

Плохо, что седой и очень старый,

Что старуху проводил давно,

И в каталке, грязный и усталый,

Всё смотрю на мир через окно.

13.12.14.

С. Е. П. на ДР

Много надо нам для счастья?

Чтобы кто-то рядом был,

Чтобы в горести и счастье,

Потихонечку любил.

Чтобы в день, когда родился,

Раньше всех принёс цветы,

И в душе своей гордился,

Что всё время рядом ты.

Счастье в том, чтоб опереться,

На любимое плечо,

И прижаться, и согреться,

Ведь вдвоём так хорошо.

Жизнь всё кажется нам вечна,

Но бывает раз в году,

Где друзья сидят беспечно,

Задуваешь год – свечу.

13.12.14.

Нам под Новый бросают подарки…

Нам под Новый бросают подарки,

От которых народ без ума,

Уж пора бы всем делать затарки,

Но пустеет так быстро сума.

Ещё парочку дней почернее,

Девяностые будут как рай,

Новогоднюю ёлку оденем

В сторублёвки, и даже не жаль…

Но народ наш привык к катаклизмам,

От которых другой бы подох,

Мы поднимем бокал с оптимизмом,

Но внутри огорчительный вздох.

17.12.14.

С папиросной бумаги закатав самокрутку…

С папиросной бумаги закатав

самокрутку,

На заре, когда – я и вокруг никого,

И с затяжкою первой, оплывши от

пьянки,

Жду поклёвку, с ладони умывая лицо.

Веки медленно приподнимая,

Чтоб поплав хоть увидеть, а вдруг

повезло,

А внутри печень тихо, почти умирая,

В мозг мне шепчет: «Ну, хоть бы какое

вино».

Подожди, вдруг наловим лещей и

плотвичек,

И на рынке толкнём – любит рыбку

народ,

А потом всё зальём, не менять же

привычек,

А на утро опять: печень, я, поплавок.

22.12.14.

Веселитесь, люди, веселитесь…

Веселитесь, люди, веселитесь,

Новый год курантами вам в бок

Скоро стукнет, пробубнит правитель:

Я же с вами, значит, Бог помог.

Радуйтесь, что тихо в нашем мире,

Пейте то, что кто на что собрал,

А на утро снова повторите,

И не думайте о том, что я соврал.

Всё пойдёт проторенной дорогой,

Вы всё там, а те, кто наверху,

Вам добавят, может быть, немного,

Да и сам вам точно помогу.

Всё притрётся, евро с баксом точно,

Не обидит больше никого,

Просто денег больше не найдётся,

Чтоб купить хоть капельку его.

Не печальтесь, поднимя бокалы,

Русь жива и жив Евросоюз,

Если ощущений очень мало,

Ждёт НовороссИя ваших душ.

22.12.14.

Валерии

Шелковистой ладонью лишь погладишь

тихонько,

И без слов всё прекрасно в этот миг

неземной,

И губами коснёшься и так нежно

прижмёшься,

И согреешь как сможешь и прошепчешь:

«Ты мой».

Ты поймёшь в этот миг, вот где счастье

земное,

Кто б об этом всю жизнь не мечтал бы

тайком,

И прильнёшь, и душа вновь взлетит над

тобою,

Сам себе – я влюблён, очень счастлив

с тобой.

22.12.14.

Вы о любви хотите песен?

Вы о любви хотите песен?

А кто те песни не поёт?

А если мир вам весь не тесен,

То жизнь всегда идёт вперёд.

Лишь лишний раз одев улыбку,

Обрадуй ближнего чуть-чуть,

И он ответит очень гибко,

Улыбкой осветив твой путь.

22.12.14.

След звезды серебристой…

След звезды серебристой

Отпечатался в ваших глазах,

На руках ваших нежных и чистых,

Лишь мурашки, летящие в такт.

От истомы, что внутрь забежала,

И не знает, как выйти назад,

Как же так, я себя убеждала:

Это радость по жизни, не ад.

22.12.14.

Он так любил свой личный мир…

Он так любил свой личный мир,

Что так один в нём и почил.

29.12.14.

А я бы тоже дал взаймы…

А я бы тоже дал взаймы,

Но не даёт никто, увы.

29.12.14.

Один на дереве висел…

Один на дереве висел,

Все молча мимо проходили,

Другой не выдержал и съел,

Теперь их вместе хоронили.

29.12.14.

Всю ночь орал он на луну…

Всю ночь орал он на луну,

Пугая реденьких прохожих,

А поутру хозяин пнул,

Да так, что больше нет и рожи.

Когда приспичит, уж молчком,

Молиться будет в полнолунье,

Пойдёт за кошками тайком,

Оберегая своё мУдье.

29.12.14.

Кому-то вспомнится тот год…

Кому-то вспомнится тот год,

По сотне евро, идиот,

Скупил, сложил и долго ждал,

А он обратно вниз упал.

29.12.14.

В магазинах пУсты полки…

В магазинах пУсты полки,

Телевизоров нема,

Видно всё не досмотрели,

И у всех теперь по два.

И по три планшета сразу,

По пять фотиков на грудь,

Кризис, точно, ведь зараза,

Или чокнулись чуть-чуть.

Завтра снова наштампуют,

И дешевле раза в два,

А куда теперь деваться,

Если горе – голова.

29.12.14.

В Новый год, здоровья, счастья…

В Новый год, здоровья, счастья

Мы желаем в каждый дом,

Чтобы кончились несчастья,

Чтоб улыбки лишь кругом.

Чтобы детское веселье

Не кончалось до утра,

Чтоб не мучило похмелье,

Не болела голова.

Чтобы сбЫлось то желание,

За которое бокал,

Вы с курантами подняли,

Чтоб вас кто-то целовал!

29.12.14.

Ему сегодня было грустно…

Ему сегодня было грустно,

И он налил себе бокал,

Но вдруг звонок, он испугался,

И быстро выпил, вот нахал.

Должна была прийти подруга,

А он забыл и пил один,

Но всё ж открыл, но оплеухой

Его Господь вознаградил.

29.12.14.

ТКА на НГ

Новый год притопал в ТКА,

Мы опять все снова за столом,

Нынче правда все без кабака,

Но как в том году не меньше пьём.

За столом не мало новых лиц,

Может приживутся, дай-то бог,

Но незаменимых нынче нет,

Кто ушёл по ним лишь только вздох.

Но живет контора на зло всем,

Третий кризис, чтож переживём,

На судьбу кручиниться нам грех,

Новый год, давайте за успех.

За гигантов, что куют нам свет,

За начальство, чтоб им долго жить,

За простой, но жизниный ответ,

ТКА, чтоб чтоб фирме долго быть.

23.12.14.

За овцу…

За овцу, которая ме-ме,

За козла, который ни бум-бум,

За творца, который не в уме,

Создал с пьяну или наобум.

29.12.14.

Ёлочка

Бурелом лишь плечом разрезаю,

Во залез, даже негде присесть,

Кое-как лишь порты сохраняю,

Бушлат в дырах, которых не счесть.

И чего вдруг меня потянуло

На ту ёлку? И так бы сошло,

Нет же, клюнуло, как бы боднуло,

И в тайгу на ночь враз понесло.

И обратной не видно дороги,

Заметает следы, вот дела,

Как-бы здесь не оставить мне ноги,

Вот дурная моя голова.

Но вдруг лапник пред мной расступился,

Вот поляна, вот ёлка под стать,

За топорик руками вцепился,

Слава Богу, нашёл, благодать.

Сщурил глазоньки, метко прицелил,

Чтоб под корень и бахнул с плеча,

А топорик как-будто заблеял,

Отскочил, аж заныла рука.

Ещё раз, он как в камень, с искрою,

Аж согнулся, вспотел иль промок,

Что за чёрт, я из фляжечки стоя,

Для поправки огромный глоток.

Сверху голос: «Ты что так тревожишь

Тишину и мою благодать?

Я хозяин в лесу, если сможешь,

То пора уж давно убегать.

Мне здесь многие портили вечность,

Ту, которой я справно служу,

Ты пришёл, человечек беспечный,

Ох, сейчас я тебя накажу».

«Слышу, слышу, а что, я мешаю?

И с чего ты хозяин здесь вдруг?

Эта ёлка уж больно чудная,

Мне б её бы на праздничный круг.

Дети б класно её нарядили,

Огоньками б сверкала она,

Песни пели, вокруг бы ходили,

У тебя же большая тайга,

Пожалел бы, иль жаден до Бога,

Иль своих не имел никогда».

Лишь сказал, предо мною дорога,

А в конце и родная изба.

Лес пропал, я дотопал до дома,

А у дома большая гульба,

Вокруг ёлки, что так мне знакома,

Вся сверкает в огнях серебра.

Да, бывает, что чёрт одинокий,

Вдруг грехи замолил раз в году,

А мне жалко, ведь он так убогий,

Я к нему снова, видно, приду.

30.12.14.

Чтоб в Новом вновь не быть козлом…

Чтоб в Новом вновь не быть козлом,

Не пей пред Новым вечерком,

А поутру, продрав глаза,

Ты будешь рад, что есть коза,

Которая тебе с утра

Подаст рассольчик! На ура

Пройдёт к желудку, скажешь: «Да,

Козёл-козлом, но жизнь пошла!»

31.12.14.

Всё нас радует, даже морозы…

Всё нас радует, даже морозы,

Мы по ним заскучали давно,

Снега просим, как манны у Бога,

Вдруг посыпал, наверно дошло.

Мы от слякоти видно устали,

От дождей, что идут в декабре,

И зонты, все с улыбкой убрали,

В шубах вышли гулять в январе.

01.01.15.

Ко мне сегодня ангелы явились…

Ко мне сегодня ангелы явились,

И объяснили, что пора отдать

Всё то, что так бездарно накопили,

За что вообще не стоило страдать.

Чтоб те, кому всё перейдёт до срока,

Быть может и почуют благодать.

И ощутишь, что то была морока,

Избавившись, закончишь ты страдать.

01.01.15.

Новой модой реклама столбы залепляет…

Новой модой реклама столбы залепляет,

От которой порой вылезают глаза,

На дощечках-картонках нас всех

зазывают

Отдохнуть хоть на часик все 24 часа.

Через столб, с высоты, чтобы сразу не

сняли,

Сто имён зазывают тебя отдохнуть,

Хоть с одной иль с подругой, откинув

печали,

Ты в раю, где всю ночь не получиться

даже уснуть.

Вот и катим, читая от Кати и Тани,

От Волшебниц и Фей, что сулят нам

кошмар,

А менты проезжают, считают те мани,

Что от фей прилетают в необъятный

карман.

10.01.15.

Ах, морозцем как щёчки схватило…

Ах, морозцем как щёчки схватило,

Забелели они на ветру,

Нам на троечке весело было,

И с гулянки мы только к утру

Возвратились, устав от веселья,

Чуть заездив гнедых лошадей,

От любви не бывает похмелья,

У влюбленных до смерти людей.

12.01.15.

Кочетковой Т. М. на ДР

В тебе заложено такое,

Что современным не понять,

Так в девятнадцатом порою,

Могли любить и всё прощать!

12.01.15.

На Старый Новый Год

Сил уж нет поднять стакан за Старый,

И за Новый все устали пить,

Этот Старый, как плохой знакомый,

Предлагает снова закусить.

Всё с натяжкой, завтра на работу,

От шампанского уже свербит,

Принесёт в двенадцать лишь заботу,

Но поднимут, хоть давно мутит.

13.01.15.

А нам так хочется оставить…

А нам так хочется оставить

После себя хоть что-нибудь,

И, может, в будущем поправить,

Нелёгкий жизненный их путь.

По жизни может быть граммульку,

Себя чуть-чуть, чтоб им потом,

Что были бабушки, дедульки,

Напомнить о себе с трудом.

18.01.15.

Ползимы то слякоть, то морозец…

Ползимы то слякоть, то морозец,

И у всех уж зуд от той зимы,

Но привык уже давно народец,

И меняет мех в дождевики.

Нам привычно. что январь с дождями,

Может в феврале чуть повезёт,

В мае будем спорить с рыбаками,

Что на Финке очень толстый лёд.

А на пляже Заячьего также,

Чуть лучом пробьются облака,

Загорают в топлесе девчонки,

И плюют на зиму вдоль песка.

23.01.15.

На Татьянин день

Вы из студенток выпали давненько,

Но повод есть поднять за вас стакан,

За всех Татьян, с улыбкой и весельем,

Но чтоб на утро был не очень пьян!

25.01.15.

На годовщину снятия блокады Ленинграда

Эти граммы, что хлебом назвать

невозможно,

Помогли отстоять, сохранить, никому

не отдать,

Город выжил, сравнявшись по жизни

со смертью,

И потомкам сегодя очень трудно

такое понять.

Как возможно, когда каждый шаг

как последний,

Где буржуйка, в которой лишь книги —

дрова,

Где трамваев ряды, замерзающих или

уже околевших,

И из проруби только берется живая

вода…

Девятьсот тех кровавых, голодных,

везущих на санках

К Пискарёвке, в которой никто не

считал…

Мать, держа свою дочь, с постамента все

смотрит уставши,

А в глазах тех укор, а кто выжил,

те рядом рядами в слезах.

27.01.15.

Мы больше не стоим на перекрёстке…

Мы больше не стоим на перекрёстке,

Мы рвём покрышки всем другим назло,

А сзади кто в машинах, то мартышки,

Считают, что сегодня повезло.

Мы лихачи, но, видно, перебрали,

И в поворот входя на 150,

Забыли что венков с собой не брали,

Но принесут, хотя и не хотят.

27.01.15.

Глазковой М. А. на ДР

Мы каждый год рождаемся по новой,

У каждого есть день один в году,

Когда ты рада, что родилась снова,

А после грустно всё же поутру,

Когда после гостей полно посуды,

И суть подарков даже неясна,

И с раздражением покусываешь губы,

А в вазе роза, что вчера цвела.

Мы каждый год рождаемся по новой,

И каждый год, конечно, не вернуть,

А может завтра кто-то незнакомый,

Случайно Вам покажет светлый путь!!!

30.01.15.

Кузьминой Ю. В

Родная, в нашей жизни всё бывает,

Казалось – близкий, а он с ног сбивает,

Но мы должны быть выше и сильней,

Всё в жизни относительно, поверь.

Чуть время пролетит, ты глянь назад,

То, что казалось сладким, было – яд,

И где была улыбка – там оскал,

И ты поймёшь, что просто он играл.

Перешагни и с гордой головой,

При встрече лишь кивочком удостой,

Да так, чтобы скрутило всё внутри,

Ты на него со временем взгляни.

31.01.15.

Чердачок

Чердачок нынче труднодоступен,

Но мы с корешем как-то нашли,

Он нам на зиму до смерти нужен,

Мы же с ним оба просто бомжи.

Он роднее, чем вилла на море,

Чем хоромы, чужие края,

Чердачок, он нам денег дороже,

Он наш дом, ну, а в доме – семья.

Вечерком на «шмеле» – сковородка,

А на ящиках полный сервиз,

И яишенка, даже морковка

В маринаде, как будто на бис.

Полный кайф, до весны отдыхаем,

Славный, тёплый, родной чердачок,

Тут мы часто всю жизнь вспоминаем,

И так сладко поёт нам сверчок.

01.02.15.

Бредешком

Бредешком по мелководью,

Чтобы к вечеру уха,

Тащим сеточку тугую,

Как два мудрых бурлака.

Что-то плещется в загоне,

И пытается уйти,

Но мы тоже не зеваем,

Всё, что можно – загребли.

Подтянули на песочек,

Видно, точно повезло,

Загрузили в кузовочек

Наше рыбное добро.

Вёдер пять, вот где удача,

А заказано одно,

И поехали на дачу,

И уха там и вино!

02.02.15.

А мы на дохлую собаку…

А мы на дохлую собаку

Сегодня раков наловили.

Под раков очень много пили,

Потом устраивали драку.

А в этой драке, вдруг собака,

Кого-то за ногу кусила,

Пришлось прибить эту дворнягу

И снова раков наловили.

02.02.15.

А свадебный кортеж…

А свадебный кортеж сверкал огнями,

Невесте все кричали: «Береги!»,

И только кукла на капоте со слезами,

Шептала жениху: «Беги, беги!».

04.02.15.

Не для всех…

Не для всех и, может, не для каждого,

Строчка станет ближе и родней,

А кому-то страшненькой покажется,

А кому-то даже веселей.

Каждый ведь прочтёт её по-своему,

Кто-то улыбнётся сквозь усы,

А другому очень вдруг захочется,

Вычеркнуть её из полосы.

Как родиться всех нас угораздило,

Не спросясь, а просто в мир войти,

Так и строчки, лишь бы их не сглазили,

Всё стремятся вам помочь в пути.

05.02.15.

Сорок лет…

Сорок лет в одной постели,

Сорок лет один порог,

Мы с тобой пуд соли съели,

Кто бы выдержать так смог?

Сорок лет – большая дата,

А сегодня я одна,

И, считаю, виновата,

Что ушёл ты от меня.

Сорок лет вмиг проскочили,

Словно сорок дней прошло,

Мы с тобой так дружно жили,

Я все помню хорошо.

Сорок лет, прости, что раньше

Ты ушёл, а я жива,

Мы внутри себя хранили

Очень главные слова.

Сорок лет…я в церкви тихо

Душу с господом делю,

Мне теперь так мало надо,

Память, где тебя храню.

06.02.15.

Саше и Терезе…

Суета в предвкушении свадьбы,

Этот праздник зовется судьбой,

Не забыть в суете этой как бы,

Для чего мы носились с тобой.

Сколько мыслей смешалось в запарке,

Где меню, где фата, где вино,

Сколько водки и сколько заварки,

Кто ведущий, что будет с кино?

Сосчитать бы гостей без ошибки,

И к портнихе за платьем успеть,

Вечер, тосты и даже улыбки,

Есть невеста, жених тоже есть.

Вот и день, что запомним навечно,

Был февраль, снег нас мягко ласкал,

Как мы были в тот вечер беспечны,

Видно, бог с высоты обвенчал.

07.02.15.

Он стоял, глядя вниз, и не верил…

Он стоял, глядя вниз, и не верил,

Что сейчас только шаг, а потом

Он весь в вечность, а дворник поверил,

Соскребая с асфальта с трудом.

27.01.15.

Бог ты мой, да неужто подкралась…

Бог ты мой, да неужто подкралась,

Та, что в детстве мы звали клюкой,

Видно, каждому точно досталось,

Это старость, теперь мы с тобой.

Никуда от тебя и не скрыться,

Как мозоль, что уж срезать нельзя,

Кто-то вместе с тобой может слиться,

Кто-то может вообще без тебя.

И у каждого что-то такое,

С сединой иль с болячкой пришло,

У кого-то уж сердце больное,

А других и не видно давно.

На завалинках с семечкой дружит,

Поколение может моё,

Молодёжь их лишь взглядом утюжит,

Мол, живёте вы слишком давно…

09.02.15.

Ох, колбасит с утра помаленьку…

Ох, колбасит с утра помаленьку,

Чтобы дрожжик на пальцах унять,

Мы с друзьями опять на скамейку,

Где гранённый устал с ветки ждать.

Расстелили всю «Правду» и чисто,

Самобранка с портретом, с серпом,

Мы с душой по душам и не быстро,

Чтобы было, что вспомнить потом.

Отошло, пробежалось по жилам,

«Дружба» тоже на закусь пошла,

Затуманилась жизнь и поплыла,

В никуда, в никуда, в никуда.

13.02.15.

На день Святого Валентина

Это Клавдий Второй постарался,

Вопреки всем законам любви,

Запретил своим воинам венчаться,

Чтобы не было больше семьи.

Но природу ничем не обманешь,

И нашёлся один Валентин,

Он их тайно венчать постарался,

Но казнён был без всяких причин.

Он в предсмертной записке отправил,

Своей милой: «Мы оба хотим,

Чтоб Всевышний обряд этот справил

В небесах, вечно твой Валентин».

До сих пор эта притча терзает

Всех влюблённых, в любые века,

Поколения вновь вырастают,

Ведь любовь – это жизни река!

14.02.15.

Юле Кузьминой на 25 лет!

Юбилеев в жизни будет много,

Но такой – он первый четвертной,

Всем по три отмечено от бога,

Кто-то до четвёртого с клюкой.

Первый впечатляет вас и греет,

Ведь второй там где-то впереди,

Расстоянье это сын отмерит,

Скажет: «Мам, я вырос, посмотри!»

Оглянуться даже не успеешь,

Он с женой и мАлец на плече,

Юбилей второй – хороший перец,

И улыбка снова на лице.

Третий тоже вновь приносит радость,

Когда правнук на глазах растёт,

И стирая слёзоньки из глазок,

Молишь, что с четвёртым повезёт.

Ладно, что грустим, сегодня праздник,

За тебя, за молодость твою,

Счастье рядом, спит родной проказник,

Ведь в твоих руках он как в раю!

14.02.15.

Свете Карповой на 55 лет!

Закадычные подруги

Мы с тобою много лет,

Не один пуд соли съели,

Пережили много бед.

И немало отмечали,

Разных дат мы по пути,

Просто мы не замечали,

Как все годы рядом шли.

Закадычная подруга,

Будь здорова и нежна,

Береги всегда супруга,

Ведь поддержка так нужна.

Ты счастливая такая,

Дочка, внук и зять у вас,

Не печалься, дорогая,

Жизнь ведь только началась!

14.02.15.

Каждый день это новая жизнь…

Каждый день – это новая жизнь,

А во сне эту жизнь забываем,

И с утра снова жизнь начинаем,

Потому что мы вновь родились.

15.02.15.

Уши синие, огромный рот…

Уши синие, огромный рот,

Нос картошкой и очень красен,

Есть вопрос – может, идиот?

Это клоун – он так прекрасен!

17.02.15.

Перевёртыш внутри поселился…

Перевёртыш внутри поселился,

Он какой-то по жизни чудной,

Вот вчера до потери допился,

И сегодня с утра чуть живой.

Что за гад, он во мне всё поганит,

И толкает не знаю куда,

То налево, паскуда, толкает,

То играть, на чужие бега.

Я уж с ним по-хорошему было,

Мол, давай поспокойней дружок,

Он поганец, верёвку и мыло

Предлагает на свой посошок.

Кто кого переборет не знаю,

Но в больничке мне доктор сказал:

«Пять минут и каюк тебе, парень,

Не хватило, ты так перебрал».

Перевёртыш куда-то отчалил,

Я привязанный к койке лежу,

Видно очень его опечалил,

Что живой, что с трудом, но дышу.

18.02.15.

Стрела

Пётр, Лёшка и Иван,

Три охотника лихие,

Пролетевший караван

Взгядом жадно проводили.

Меж берёз разбив бивак,

У костра по край разлили,

Дух охотничий подняв,

Разговоры заводили.

Петр очень был горяч,

Голос громко повышая,

На Ивана пёр: «Дурак!»

А Иван, в ответ кивая:

«Да, быть может и дурак,

Вы ведь умные такие,

Но зато здоров кулак,

И года мои лихие.

Ты вот Лёха молодец,

Всё за книжками в очочках,

Петька, он вообще певец,

Весь в цветах и классных тётьках.

Я же так, не пристегни,

Всё летаю как попало,

Но зато все глухари

Прут лишь только на Ивана.

И места в родном лесу

Знаю лучше, чем квартиру,

Спорим, завтра принесу

Уток пять? С вас литр шила!»

Дружно ржали мужики,

Пальцем тыча на Ивана,

«Ты нам сказку расскажи,

Где лягушка куковала!»

«Зря смеётесь, лес чудной,

Здесь и прячется царевна,

Может, сходим за стрелой,

Может, чья она невеста?»

«Ты стрелу хоть запусти,

А потом её поищем,

Ты, Ванюша, не взыщи,

Коль найдём, с тебя по тыще.

Ты не думай, нам не жаль,

Мы зелёными отвалим,

Ты сначала лук достань,

А потом и погутарим».

«Лук! Какая ерунда,

Вон и сук пригож на дубе,

И осина как стрела,

Тетива в моей котоме.

Мы с утра наш спор решим,

А сейчас давай по сотке,

Вдруг к лягушке залетит,

Главно, чтоб хватило водки».

Пили, ели допоздна,

И попадали снопами,

А с утра, продрав глаза,

Вдруг Ивана увидали.

Лук тугой в его руке,

Тетива звенит, играя,

И стрела на тетиве,

В солнце, словно золотая.

«Что? Зыбыли уговор?

Или малость уж струхнули,

Иль от водки уж запор,

Может деньги умыкнули?»

«Ну, Иван, ты огурец,

И когда так изловчился,

Но у сказки есть конец,

А лягушка пусть царица.

Мы стрелу твою найдём,

Если очень изловчимся,

И квакушку приберём,

Может, заодно Жар – Птицу.

А сейчас давай нальём,

Надо же опохмелиться,

А потом искать пойдём,

Чтоб зелёной поклониться».

«Всё Иван, пускай стрелу,

Там поблизости болото,

Там лягушек пруд-пруди,

Нам далёко неохота».

Ваня лук поднял кривой,

Чуть прищурился и ляпнул:

«Кто вернётся со стрелой,

То тому отдам я трактор.

Ну, а если вы зазря

Всё болото пробежите,

Отдадите «косаря»,

И с меня уж не взыщите.

По рукам – так по рукам».

И стрела сорвалась с лука,

«Ну, вперёд, теперь ногам

Дайте волю или муку.

Я вас туточки дождусь,

Выпью малость, что осталось,

На полянке отлежусь,

Недоспал, одна усталость».

Петька с Лёхой поплелись,

Свозь пролесок на болото,

Во попали, зашибись

С бодуна, вот им забота.

Кое-как, болото вот,

Запах гнилости и жижа,

В кочках всё, как в пупырях,

Вылезают, словно грыжа.

От лягушек звон в ушах,

Комарьё кусает руки,

А стрелы всё не видать,

Вот связались мы от скуки.

Вдруг сверкнуло чуть вдали,

Пригляделись, неужели,

Там стрела, мы всё ж нашли,

Хоть с утра ещё не ели.

Из кармана пузырёк,

И из горлышка за пруху,

Нам осталось лишь чуток,

Замочить немного брюхо.

Слеги в руки, шагом в шаг,

К кочке ближе подступали,

Пора вешать красный флаг,

Но вдруг оба заморгали.

Чудо просто из чудес,

Перед ними открывалось,

Со стрелою вперевес,

Лягушонка улыбалась.

Они – к ней, она – от них,

И стрелу не отпускает,

Даже звон в ушах затих,

Нет, такого не бывает!

Только в сказке, здесь же быль,

Ускакала в глубь болота,

И растаяла как пыль,

Обломилось идиотам.

Ведь стрела во рту была,

И не выронит, паскуда,

И победа уплыла,

Вот же чудо, так уж чудо!

Все в грязи и волдырях,

В лагерь еле притоптали,

Ванька весело встречал:

«Да неужто не достали?!

Что за сказку принесли,

Где стрела и где лягушка,

Видно, черти унесли,

Не пролезла ваша прушка?!»

Те клялись, что было так,

И стрелу они видали,

Но Ивашка не дурак,

Всё же доллары отдали.

С горя литр огребли,

И уснули бедолаги,

Во сне зубками скребли,

Может, денежки считали.

Ванька, хоть и дурнем слыл,

Но провёл, вот два болвана,

Он лягушке рот зашил,

Со стрелою чтоб скакала.

19.02.15.

Петушок

Петушку насыпал просо,

Поперхнётся поутру,

Он такой звонкоголосый,

Может, к вечеру сварю.

Курам, может, полегчает,

Затоптал он их в конец,

Всё равно несутся мало,

Только много жрёт, подлец.

Да и вид совсем убогий,

Гребень порван, хвост – метла,

И с рожденья кривоногий,

Решена его судьба.

Взял топор, пошёл в курятник,

А его и след простыл,

Ох, почуял всё, стервятник,

А ведь я его любил.

19.02.15.

Нет порыва, страсти отгорели…

Забиваем голову делами,

Быт съедает каждого внутри,

И про чувства просто забываем,

Если что – машины для любви.

Нет порыва, страсти отгорели,

На призыв глухая лишь стена,

Спи спокойно, с вечера поели,

Шевелиться будем лишь с утра.

День за днём, годки уж сединою,

Покрывают голову порой,

Если раньше о любви мечтали,

То теперь – спасибо, что живой.

И прижавшись старыми костями,

Валидол прессуя языком,

С горечью, какими же ослами

Были мы, подумаешь тайком.

Если б время даром не теряли,

Было б вспомнить весело потом,

Что творили мы тогда телами,

А теперь лишь телом и живём.

23.02.15.

Под ударами судьбы…

Под ударами судьбы

Мы немножко утомились,

Сколько с нечестью мы бились,

Сколько в поле полегло!

Но с утра под солнцем ярким,

Глянув с горки на вражину,

Отчего ж ещё не сдюжить,

И плечо ещё расширив,

Мы их точно отутюжим.

Век не будем мы под ними.

Русь не любит, чтоб чужие

Нашей жизнью заправляли,

И врагов всегда мы били,

Провожали батогами.

Вы подумайте сначала,

Что кусая нас за пятки,

Все прибалты и поляки

Побегут все без оглядки.

Да и кто их после примет,

Всей Европе станет плохо,

Если Ваню рассердИте,

То получите по попе.

Тот, кто зА морем на пальме,

Хвост сломает, если прыгнет,

Вы же пойте гимн Обаме,

Он же вас сжуёт и срЫгнет.

Вы ему лишь как затравка,

Чтобы рассердить медведя,

После вас одна лишь травка,

Он потом по ней проедет.

Правда, вряд ли доберётся,

Ему там бы выжить после,

Ведь грибы на этой почве,

Выжгут всё, что вырастает.

Испарятся человеки,

Все себя испепелили,

Они думали, что смогут,

Но про Господа забыли.

24.02.15.

Тишина

Тишина, только лапки за шкафом

Тараканьи мне дробью стучат по ушам,

Да соседская мышь что-то тащит на

пятом,

Как же громко и всё это мне по мозгам!

Я с девятого слышу: соседи на первом

Вновь затеяли свару, дебилы они,

Я ему по секрету напела про стерву,

До сих пор не прощает он ей те грехи.

Я от внешнего мира давно отреклася,

Телевизор сгорел, года три не смотрю,

И газет не читаю, зачем? и так знаю,

Этажи всё раскажут, когда я не сплю.

Тишина – это благо, беруши спасают,

Я как в танке, от всех за надёжной

бронёй,

Но, бывает, порою и мне не хватает,

Пообщаться охота с живою душой.

25.02.15.

Петербуржский салон

Петербуржский салон, высшей пробы,

домашний,

Каждый мог пред другими себя показать,

Кто в стихах или в басне, иль в песне

прекрасной,

От души, для души, что-то мог передать.

Те салоны друзей лишь сближали годами,

По листам расходились чужие мечты,

За крамольные мысли порою сажали,

Петербугский салон, где все были на «ты».

Нынче тоже пытаются вновь

возродиться,

Собирая в богатом убранстве людей,

Чтобы чьим-то искусством чуть-чуть

насладиться,

Не имея своих для потомков идей.

Превращая квартиры в подобье салонов,

Где картины чужие идут с молотка,

Подставные сидят, раскидав лохотроны,

И смеются потом, потирая бока.

Бог ты мой, современные эти салоны,

Нувориши для сласти своей сотворя,

Ждут, чтоб кто-то пришёл и отвесил

поклоны

Для улыбки, слетевшей с лица нехотЯ.

То не вечер, для мыслей дающих

надежду,

Это просто торги дорогущих услуг,

Вы купите сейчас наших сплетен,

одежду,

Мы запишем вас после, быть может,

в наш круг.

Что салон, что базар, стёрлись грани, а

были,

Всё искусство торговле пошло на поклон,

Очень жаль, что со временем все

позабыли,

Петербургский салон, Петербургский

салон.

01.03.15.

Ремонт

Вы только о ремонте не мечтайте,

Надежды рухнут с первым кирпичом,

Познаете вы горе и печали,

И затерзают думы все о нём.

Ночной кошмар замучает до боли,

Везде разруха, не видать конца,

В поту холодном ночью на балконе,

Вы молите защиты у Творца.

Как он создал за шесть, что нынче вечно?

А ты со света лезешь в темноту,

Ремонт – он глыба, это бесконечно,

Всё поглощает, душу и суму.

03.03.15.

Женщинам

Спасибо, женщины, что вы такие есть,

Откуда б мы на свете появились,

А голубые сколько бы ни бились,

Не разродились, лишь порочат честь.

Спасибо, женщины, поклон вам до земли,

Вы жёны, матери, бабули и сестрёнки,

Мы многое по жизни бы смогли,

Всё ради вас, стираем и пелёнки.

Всё лишь для вас, а для чего нам жить,

Кто нас под вечер крепко поцелует,

Накормит вкусно, после приголубит,

Но иногда захочет попилить.

Спасибо, женщины, что вы на свете есть,

Пред вами надо преклонять колени,

Заслуги ваши все не перечесть,

А мы, мужчины, только ваши тени.

08.03.15

Незаметно пригрело и радостней…

Незаметно пригрело и радостней,

Лучик солнца по темечку трёт,

После зимушки тёмной и слякотной,

Отдыхает, кайфует народ.

В шкаф – зонты, пусть до мая

просохшие,

Может, будет гроза или нет,

А пока загорают продрогшие,

Вдоль Невы бастион в них одет.

Ловят жадно тепло, согреваются,

Лепят первый загар на себя,

А приезжие все удивляются:

Видно, Питер сошёл вновь с ума.

16.03.15.

А может и на старых проживём…

А может и на старых проживём,

Ведь кто-то вдруг заглянет, почитает,

А новые со временем, потом,

Всё ленимся иль просто забываем.

Но время не щадит и заберёт,

И мысли, и порывы закопает,

И постепенно тихо отмирает,

Что так толкало некогда вперёд.

Чтоб новое рождалось и цвело,

С утра за карандаш и лист бумаги,

Чтоб мысли вникуда не унесло,

И чтоб они не превращались в знаки.

24.03.15.

Кот, кровать…

Кот, кровать, весна, толчок,

Половица, скрип, сверчок,

Утро, шторы, свечка, воск,

Стол, стакан, запой, понос,

Вилка, сельдь, грибы, яйцо,

Зеркало, вино, лицо,

Паутина, угол, грязь,

Тишина, забвение, мразь,

Пол, блевота, пустота,

Сон, верёвка, пыль, луна,

Гроб, свеча, икона, поп,

Крест, слеза, конец, усоп.

26.03.15.

Разложите по полкам всё счастье…

Разложите по полкам всё счастье,

Что по жизни имели своей,

Подытожьте, сравните с несчастьем,

Перед тем как закрыть жизни дверь.

Всё сравнимо и что-то всё весит,

Сколько дней вы с улыбкой прошли,

Сколько слёз и седин, перевесит,

Может, счастья побольше нашли.

Там ведь судят не личное горе,

И не радость по жизни твою,

Там весы вам покажут такое,

Что прошепчешь: «Наверно я сплю».

26.03.15.

Я за всё написал всем так мало…

Я за всё написал всем так мало,

Не успел, хотелось, не смоглось,

Видно, всё по жизни так достало,

Задрожало, выпало перо.

Может за меня ещё напишут,

Прочитают, если вдруг найдут.

Но навряд ли где-то вновь услышат,

Голос умер, может, помянут.

В новом мире не читают книжек,

А читают, сколько оторвут,

Жаль подросших в этот век мальчишек,

Может и без книжек проживут.

28.03.15.

Как тебе о любви написать…

Как тебе о любви написать?!

Много в строчки не вложишь живого,

Можно просто за плечи обнять,

Прошептать, что не знаю такого

Счастья, что так разлилось во мне,

И по жилам бежит и клокочет,

Островок есть, наверно, в душе,

Где есть ты – мой небесный цветочек!!!

01.04.15.

Сон-скорлупа…

Сон-скорлупа затягивает всех,

В нём каждый раз вам заново родиться,

Уйти от бед, немножечко забыться,

От всех забот и, может, от утех.

Сон-скорлупа на несколько часов,

Пригревшись под пушистым одеялом,

Расслабишься от жизненных оков,

Открыл глаза, а жизнь не убежала.

Она лишь отложила на чуть-чуть,

Лишь отщипнула от себя то время,

Когда сон-скорлупа ведёт свой путь,

В котором ты живёшь, в себя не веря…

12.04.15.

Мы немного по жизни имеем…

Мы немного по жизни имеем,

Просто слишком короткая жизнь,

На себя, накопив, всё оденем,

А что дальше, а дальше– ложись.

А тебе там всё это не нужно,

Здесь был фрак, там и саван сойдёт,

Может, всё это было так ложно,

И не жалко теперь, что уйдёт.

Не проносишь все брюлики вечно,

И не сможешь с собою забрать,

И с тоскою вдруг вспомнишь, конечно,

Нужно было любить и страдать.

16.04.15.

Александру Макаренко на 25 лет

Четвертушечка, четвертушечка

Незаметненько подошла,

Жизнь, конечно же, не игрушечка,

И не просто всё так дала.

Так нежданно вдруг много свечечек,

Им уж тесно на торте том,

Именинник от счастья светится,

Тост за тостом за тем столом.

Четвертушечка, четвертушечка,

Рядом розочка зацвела,

Жизнь так славненько дальше катится,

Четвертушка не зря прошла.

Впереди столько лет неведомых,

Столько странствий в планете Жизнь,

Ты со вкусом их все отведывай,

С половинкой своей делись.

Четвертушечка, четвертушечка

На дальнейшем твоём пути,

Есть, кто рядом подстелит подушечку,

Надо только вдвоём идти.

28.04.15.

Валерии на день рождения сына

Сейчас сосредоточусь и рожу,

Давно пора, все сроки за кордоном,

Я так давно в себе его ношу,

Что доктора ко мне уже с поклоном.

Он что-то там внутри меня всё бьёт,

Видать, ему там тоже надоело,

А в голове моей давно уж всё плывёт,

Когда же вырвется, чтоб отдохнуло тело.

Ещё немножко, чувствую, что вот,

Последний спазм, в глазах всё потемнело,

И слышу вдалеке как он орёт,

И я от счастья просто онемела.

Два десять я, запомню навсегда,

Он в грудь мою впивается губами,

В блаженстве открываю я глаза,

Как он прекрасен, отдыхаю со слезами.

28.04.15.

Притулилась на лацкан коровка…

Притулилась на лацкан коровка,

Божья тварь, но какая краса,

В чёрных пятнышках, с белым головка,

В красном платьице, словно весна.

Свою весточку с неба послала,

Мол, пора, просыпайся, земля,

От зимы ты давненько устала,

Я тебе посылаю гонца.

Вмиг опомнилась, выше поднЯлась,

Взмах крыла, что под красным щитом,

И куда-то так быстро помчалась,

Видно, к маме, в родительский дом.

01.05.15.

Захотите немного развлечься…

Захотите немного развлечься,

Чтоб убить надоевший досуг,

Надо бальными малость увлечься,

Чтоб с дивана сорвался супруг.

Закружиться под звуки мазурки,

Голова чтоб кружилась слегка,

На балкон посадить незабудки,

И поменьше пилить муженька.

01.05.15.

Ветеранам на 9 мая

С каждым годом в рядах вас всё реже,

Но всё так же стоят те ряды,

Что вселяли в народы надежду,

И победу с собой принесли.

Поседевшие, китель из злата,

На медалях отметки от пуль,

Как же трудно вам было когда-то,

Но вы бились за этих бабуль.

Те надеялись, ждали годами,

В треугольники плача порой,

Осыпали при встрече цветами,

И по жизни вели за собой.

И теперь, как тогда они рядом,

Подставляют плечо как всегда,

Эту лучшую в жизни награду,

Для солдата победа дала.

08.05.15.

Тёпленьким телом

И почувствовав тёпленьким телом,

Что пора уходить на покой,

Завещает, быть может, несмело,

Но с надеждой, что будет живой.

До последней минуты надеясь,

Вот он здесь, а за ним полувздох,

И глазами наверх грустно целясь,

Со словами: «Не ждите, не сдох»,

Поднял руку и чуть перекрЕстясь,

Чтобы внукам жилось хорошо,

Отошёл в мир хороший, там встретя,

С кем по жизни немножко везло.

12.05.15.

Штрафники

И по мёртвым бежали,

Чтобы сверху самим умереть,

Но другим чуть дорогу давали,

А над всеми зловещая смерть.

Штрафникам лишь в атаку,

Назад им нельзя,

Сзади заградотряды,

Поддавали огня.

Кто не там славно ляжет,

Безусловно, поляжет у них,

Выбирай, что захочешь,

Между немцами, между своих.

Но в окопе чужом,

Пробежав через смерти поля,

Значит, многим помог,

Значит, снова родился не зря.

И из сотни, дай Бог,

Если десять осталися жить,

Слава им, кто-то смог,

И остался Отчизне служить.

15.05.15.

Шесть соток

Мы от ударного труда,

Сломали всё, что только можно,

Но дача снова заросла,

Весною с ней бороться сложно.

Упорством славен наш народ,

Поднимет всё, что где упало,

Плевать, что нынче недород,

Несёт лопату, вот пробрало!

Года проносятся стремглав,

Уж третье пашет поколенье,

Шесть соток, как большой гараж,

Скрипит от перенаселенья.

Пусть разрастается семья,

И пусть нас будет очень густо,

Зато с навозом не беда,

И прёт со всех углов капуста.

Мы нарастим свой небоскрёб,

Или подвал отроем глубже,

А правнук, почесав свой лоб,

Добавит: «Может, так и лучше».

Бабуля с дедом у плетня,

Сестра живёт на огороде,

А в доме дружная семья,

И счастлив я, что на природе.

Могу присесть на чурбачок,

Он счас свободен на минуту,

А то уж ждёт родной браток,

За ним другой, и так по кругу…

Шесть соток – это рок судьбы,

И никуда от них не деться,

Но виноваты только мы,

Что тут до старости из детства.

16.05.15.

Нине Александровне Барановской

Как повезло, в тиши, в спокойстве,

Чтоб не мешал совсем никто,

Тихонько встретить день рожденья,

И выпить лёгкое вино.

За то, что всё по жизни гладко,

Как та Вуокса за окном,

Что всё прекрасно, не накладно,

Что хорошо вам там втроём.

Чтоб утром только птичье пение,

Круги от рыбы на воде,

И сколько надо Вам терпения,

Со всеми быть, хоть вдалеке.

17.05.15.

А бывает полслова обидят…

А бывает, полслова обидят,

Прямо в душу большим каблуком,

И как будто всё это не видит,

А потом всё с улыбкой, молчком.

Всё нормально, проглотишь, проваришь,

Всё в себе, уж привык, не впервой,

Разве в душу чужую заглянешь,

Заслужил, видно, это судьбой.

20.05.15.

Ты за что меня хорошего…

Ты за что меня хорошего,

Так дубиной по горбинушке,

Мы всего по сотке с Лешенькой,

И пивка чуть по поллитрика.

Мы же всё ж дошли, чуть падая,

Но до дома, не налево же,

А ты встретила нас палкою,

И орёшь, как бы порезана.

Утром встану я, как стёклышко,

Ведь с утра пасу скотинушку,

Ты прекрасна, моё солнышко,

Не гони в меня кручинушку.

Целый день с хлыстом на полюшке,

В голове лишь чертовщинушка,

Лёха с трактором всё возится,

А в стогу ждёт четвертинушка.

22.05.15.

Раисе Петровне на юбилей

Третья четверть…, а вы так попробуйте

Всех встречать за прекрасным столом,

Ведь самой это всё приготовлено,

И с любовью встречает ваш дом.

Как же крепко всё то поколение,

И так крепко стоит на ногах,

И какое же надо терпение,

Всё в себе пронести на плечах.

Так завидуйте, сзади идущие,

И равняйтесь, пока есть пример,

Восхищайтесь, они как ведущие,

И не знают они полумер.

Третья четверть сегодня разменяна,

Но четвёртая вся впереди,

И живите прекрасно, уверенно,

Вам ведь долго по жизни идти.

20.05.15.

Завтра

Мы такие любители «завтра»,

Точно встану и точно начну,

Брошу пить, это истина, правда,

Может, даже курить завяжу.

Завтра утро начнётся с зарядки,

Только кофе бодрящий с утра,

А сегодня поминки по «завтра»,

Заливаю, ещё не пора.

Утро это, конечно, не скоро,

«Завтра» день он далёкий такой,

И гляжу я в родные просторы,

Молодеющий снова душой.

27.05.15.

Так помоги, Господь, нам на пути…

Так помоги, Господь, нам на пути,

Благослови на жизнь ещё с рождения,

Хоть капельку нам счастья принеси,

Не только горя, мук и сожаления.

Ведь отпуская всех в тот долгий путь,

С пелёнок белых в саван тоже белый,

Ты на себя берёшь огромный грех,

Надеясь, что поднимется лишь смелый.

Но смелых мало, больше здесь простых,

Молящих о тебе, Господь могущий,

А ты проходишь по плечам идущих,

К тебе обратно, не считая их.

02.06.15.

Можно всё разрушить за минуту…

Можно всё разрушить за минуту,

Что годами строили вдвоём,

Отравить словами можно душу,

И ночами маяться потом.

Стоит ли, минута, этой боли,

Взвесь её, не весит ничего,

Но осадок отложился в крОви,

И горчит, как старое вино.

Надо просто уступать друг другу,

Иногда улыбкой обогреть,

А минуту ту прогнать, как муху,

Просто нужно вовремя стерпеть.

04.06.15.

Зачем нам эти паспорта…

Зачем нам эти паспорта,

Возиться нужно с визой,

Земля нам русская мила,

На ней мы без капризов.

С утра лукошко соберём,

А к вечеру – рыбалка,

Мозоль на грядках поднабьём,

И всё у нас в порядке.

А эти психи на жаре,

Ныряющие в волны,

Они враги моей земле,

Но как они довольны!

04.06.15.

А я случайно в зеркало взглянул…

А я случайно в зеркало взглянул,

И обалдел, неужто это я?

Седой и старый, надо же загнул,

И не заметил, как изжил себя.

В морщинах лоб и щёки, как прибой,

Волнами к шее тянутся, конец,

Ты отыгрался жизнью молодой,

Хотя в душе, ты чувствуешь, юнец.

Нет, не обманешь, годы утекли,

И проведя ладонью по лицу,

Почувствуешь, какие желваки,

Свели его, пора молить отцу.

Ну, может, чуть ты выиграешь в конце,

Завяжешь пить и бросишь сладкий дым,

С утра трусцой, но все мы на игле,

И вдруг уходим даже без причин.

Там, наверху, начертан точный план,

До ста кому, с сигарой, с коньяком,

Другой спортсмен и жизненный талант,

До двадцати, а дальше прямиком

Из под колёс, под траурную речь,

На катафалке, и в последний путь,

А тот с сигарой будет всё смотреть,

И долго ждать, когда бы помереть.

Не надо никуда вообще спешить,

Плыви по жизни, может повезёт,

Мы выбираем очень долго жить,

А жизнь решает, кто и где сойдёт…

05.06.15.

Лето

А вот и лето, господа!

Скорее просыпайтесь,

Оно короткое, пора

К природе собирайтесь!

Скорее в лес, где тишина,

Где воздух ещё чистый,

Где есть прозрачная вода,

И папортник душистый.

Ведь там на зорьке красота,

И в речке бьётся рыба,

Кукушка вам пробьёт года,

И эхо над обрывом.

Всю зиму спит эта мечта,

Душа здесь изумилась,

Одно лишь слово, – лепота,

Мечта ведь вдруг свершилась!

06.06.15.

Не вспоминайте прошлое, не надо…

Не вспоминайте прошлое, не надо,

В нём лишь подлог, чтоб дальше не идти,

А впереди вас ждут ещё преграды

Их невозможно будет обойти.

Как в старой притче, заяц через реку

Перебежать хотел за пять минут,

Но вспомнил, что по ней не бегал,

И начал почему-то в ней тонуть.

Потом дошло, что бегать не умеет

Он по воде, да, видно, он не Бог,

Решил проплыть, опять недоразумение,

Дощло, что плавать тоже он не мог.

И камнем в дно, лишь пузыри и всплыли,

И зайца след терялся в глубине,

На берегу лишь куры говорили:

Зачем косой купался по весне?

Не вспоминайте прошлое, не надо,

Вдруг мысль созреет в грешной голове,

Что и река вам тоже не преграда,

И вы по ней, как будто по земле.

08.06.15.

Я на рыбалку, он на дачу…

А я курю и наслаждаюсь,

Сосед не курит и не пьёт,

Я очень часто удивляюсь,

Зачем сосед вообще живёт.

Я на рыбалку, он на дачу,

И пашет там весь день в поту,

Я в поплавок часами пялюсь,

А он – в зелёную ботву.

Потом всё мажет поясницу,

Чтоб распрямиться поутру,

А я пивком, чтоб похмелиться,

И ложкой трескаю уху.

Он всё с женой катает банки,

Всё в погреб, вроде про запас,

Я – хвостик вяленой тараньки,

Под пиво, чтоб огонь угас.

И кто что вспомнит перед богом,

Когда придёт прощанья час?

Не думаю, что он, убогий,

Отмажется тем, что припас.

08.06.15.

Что там

Что там, конечно, это сложно,

Живи попроще и сейчас,

А там решат, что вам, возможно,

Продлить, что было иль начать.

Решат за вас, что там увидеть,

Или залепят вам глаза,

Что там – не важно, там – обитель,

В которой только образа.

15.06.15.

Первый клёв, я дождался рыбалки…

Первый клёв, я дождался рыбалки,

Нерест кончен, пора на уху,

И жену за собой из-под палки,

На рыбалку, сквозь крик «Не могу!»

Закидали багажник в завязку,

И сидуху за нами впритык,

И рванули в заветную сказку,

В бездорожье, и всё напрямик.

Вот же кайф, на поляне – палатка,

А под пологом стол на двоих,

И костер согревает нас сладко.

У жены даже голос притих.

А с утра поплавок душу тешит,

То ныряя, то мелко дрожа,

На природе кто ж нас так утешит,

Только хвостик шального ерша.

Наловились, вечЕрим, отрадно,

Как довольна и лаской полна,

Говорит: «А, действительно, сказка,

И налей нам для счастья вина!»

15.06.15.

Два часа тишины подарите мне в сутках, пожалуйста

Два часа тишины подарите мне в сутках,

пожалуйста,

Чтоб никто не мешал, не терзал своей

речью покой,

Вы поймёте потом, как они обязательны,

Чтоб душа от всего и от всех протрубила

отбой.

Так нужны два часа, чтоб в себе

успокоиться,

Отодвинуть чуть-чуть все заботы куда-

то потом,

Вот прошли два часа и рождается заново

Та душа, что спешила пораньше домой.

16.06.15.

Эй, сосед, ты что такой счастливый…

Эй, сосед, ты что такой счастливый?

Да жена послала вникуда,

Да и ты такой неторопливый,

Видно, тоже не найдёшь конца.

Может, как-то наскребём и – в баню,

На двоих, не будем и топить,

Просто по стаканчику за здравие,

Чтоб тоску немного задавить.

Бог то с ними, бесятся без толку,

Зря мужицкий точат интеллект,

Просто в жизни обе балаболки,

Слаще репы только огурец.

Мы с тобой плечо в плечо поплачем,

За всю жизнь, что нам не удалась,

А потом всё ж к дому, на удачу,

Где любовь, наверно, заждалась.

18.06.15.

Раз в году они алые…

Раз в году они алые

Над Невою летят,

И немного усталые

Провожают ребят.

В жизнь неведомо новую,

Где уже никогда

Не вернутся те школьные,

Золотые года.

Но той ночью молочною,

Проходя над волной,

Навсегда им запомнятся,

Очень близкой мечтой.

22.06.15.

Мы русские…

Мы, русские, мы все немножко психи,

Другие дуба дали бы давно,

От санкций получаете лишь фиги,

А мы живём и всем нам всё равно.

Что нам Европа, мы её топтали,

Брюссельская семёрка – ерунда,

Вы нам чего-то где-то недодали?

У нас хватает своего добра.

Вам повезло, что дядька Путин добрый,

Другой бы стёр давно бы вас в дерьмо,

У нас народ вообще не очень злобный,

Но не будите лихо, спит оно.

Вы только на минуточку представьте,

Что Жирик правит, вот бы вам свезло,

И славный Европейский ваш парламент,

В Сибири собирался бы давно.

На перекличку, стройными рядами,

Всем по пиле раздали бы, смешно,

Прибалты, пшеки, кто там ещё лает,

Давно не ели вы своё дерьмо.

Вы только троньте русского медведя,

Тайга огромна, места хватит всем,

Вы будете прекрасные соседи,

На нарах и не будет прежних тем.

Обама будет славным бригадиром,

А Меркель разливая черпаком,

Сама себе: «Какая я дурила,

Связалась с этим чёрным мудаком».

Голландцы и бельгийцы, и французы,

Вы просто европейская ботва,

На карту гляньте, вы у нас под пузом,

Вы же пупок огромного слона.

Вам повезло, что нас не рассердили,

Забыли сорок пятый вы совсем,

Видать давненько морду вам не били,

Живите тихо, молча, без проблем.

24.06.15.

Терезе на день рождения

Звёздочку, что так сияет ярко,

Кто-то должен был давно поймать,

Чтоб надеть на пальчик обручалку,

И всю жизнь любить и целовать.

День в году, когда она родится,

В памяти записан навсегда,

И всю жизнь лишь на неё молиться.

Ведь она – любимая звезда.

27.06.15.

В отпуск

Там, на острове, под тридцать,

Вот туда мы и рванём,

В наше лето трудно вжиться,

То ли пухом по ресницам,

То ли утречко с дождём.

Подзабили чемоданы,

Дважды в год хоть видим рай,

Экзотические страны

Нынче только выбирай.

Десять дней, конечно, мало,

Мы не жадные, сойдёт,

Вина, море, греки, скалы,

Лето встретит у причала:

Здравствуй, северный народ!

28.06.15.

Когда тебе херово, помнишь всех…

Когда тебе херово, помнишь всех,

Когда прижился, никого не надо,

Суть жизни – черепашия услада,

Есть панцирь, в нём прожить уже не

грех.

Лишь изредка, чуть высунув головку,

Чтоб ущипнуть какой-нибудь лопух,

И вовремя запрятаться так ловко,

Чтоб свой святой не путать с чьим-то

дух.

10.07.15.

Египетские заметки

Всё как всегда…

Всё как всегда, такой же дикий сервис,

Обмен того, что есть уже у всех,

Восток, базар, крепитесь наши нервы,

И только море – ласковый наш грех.

На пятый раз уже ничем не купишь,

От сувениров малость тошнота,

Они за годы в пыль все завернулись,

Но продают, всё ищут дурака.

Всё те же поседевшие верблюды,

С седлом протёртым до глубоких дыр,

Но прилетают новые всё люди,

И меж горбов глядят на этот мир.

Одна лишь радость – глубина так манит,

Красот таких нам не найти нигде,

Когда вокруг вас стая «попугаев»,

И радуга других прекрасных тем.

Я белой птицей…

Я белой птицей, просто так приснилось,

Поднялся над собой и полетел,

А тело на кровати притомилось,

Не умерло, я это не хотел.

Немножко в коме или просто в трансе,

Что вдруг душа до срока отошла,

Но больше не шевелит даже пальцем,

Но и не тлеет, ждёт, чтобы пришла.

А та, уставши или притомившись

За столько лет, рванула на простор,

И сверху потихоньку покрестивши:

Ты потерпи, такой вот уговор.

Я отгуляю там, ведь я терпела,

Пока ты здесь до одури гулял,

Ты душу не ценил, ценил лишь тело,

Вот и лежи, по жизни ведь устал.

И я лежал, холодный пот струился,

Открыл глаза, задвигалась рука,

И я ей сразу быстро покрестился,

И в этот миг душа в меня вошла.

21.10.14.

А в шестнадцать ноль-ноль…

А в шестнадцать ноль-ноль солнце за

гору всё закатилось,

И народ потянулся к бассейнам, где тоже

лафа,

И в воде не видать даже кильки, немного

уныло,

Ну, а в барах всё водку халявную пьют до

утра.

За забором отеля тьма тьмущая, только

шакалы,

Вдоль дорог ждут туриста дурного,

а вдруг повезёт?

Но дурных, видно, очень здесь мало,

Лишь скулят и тихонечко лают,

но надеются, вдруг забредёт.

20.10.14.

Очень тёмный египетский вечер…

Очень тёмный египетский вечер,

Звезд на небе – устанешь считать,

С моря тянет ласкающий ветер,

Очень тёплый и хочется спать.

Всё востоком приелось до боли,

Соль не смыть всю и малость гнетёт

От мелодий, что не остановишь,

Что так сладко и долго поёт.

21.10.14.

Через сетку пляжного зонта…

Через сетку пляжного зонта,

Тело покрывается загаром,

Незаметно чернота пришла,

И от солнца не было удара.

Кто сверх меры, сразу и сгорел,

Красным раком мечется по пляжу,

Кто-то так на завтрак переел,

В топчане размазался со смаком.

Каждый отдыхает от души,

У кого на что ума хватило,

Включено, но ты всё отключи,

Чтоб всё мимо быстро не проплыло.

21.10.14

Озаряются огненным шаром…

Озаряются огненным шаром

Пики гор, очень быстрый рассвет,

И народец на пляже упрямо,

Ожидает минутный концерт.

Заиграет лучами по морю,

Отразится от скал в тишине,

И откроет прекрасным началом

Новый день и растает в песке.

23.10.14.

Кому-то хочется ходить…

Кому-то хочется ходить,

Чтоб к вечеру болели ноги,

И воздух лёгкими ловить,

По пыльной каменной дороге.

Присесть у пляжа в темноте,

И сосчитать на небе звезды,

Потом упасть и захрапеть,

В переизбытке, что все кости

Болят от скал и от ходьбы,

Но так до одури счастлИвы,

Что мимо бара мы прошли,

И не пришли домой все кривы.

23.10.14.

А я шуткую…

А я шуткую, я опять шуткую,

Но кто б мне дал сегодня отдохнуть,

Чтоб в трубочку все ушки завернули,

И я бухой продолжил этот путь.

От бара к бару, где халява льётся,

И после пятой плавает язык,

И к вечеру вдруг что-то оборвётся,

У тех, конечно, кто так не привык.

Чтоб всё в бассейне вспучилося к ночи,

И чтоб русалки из него гурьбой,

Чтоб бармен поседел, чтоб всё, короче,

Чтоб наливалось и ушло в запой.

Чтоб поутру, собрав остатки силы,

Последний тост, за тех, кто уцелел,

Чтоб вспомнить все вчерашние картины,

Что рисовал, хотя и не умел.

23.10.14.

Шарм-эль-Шейх…

Шарм-эль-Шейх с остановкою в Табе,

И концовка в Дахаб занесла,

За два года бросала судьба нас,

Но связала два разных конца.

Вроде время немного по жизни,

Но два вместе – огромнейший срок,

Нас сложила судьба в этой жизни,

Значит, так начертал нам пророк.

21.10.14.

А привязанный конь…

А привязанный конь, на жаре целый день

отстоявши,

Повод рвал и с каким-то неистовством

ржал,

Но никто не пришёл. От жары и от боли

уставши,

Он с закатным лучом от бессилия упал.

Белой гривой прикрылись глаза, сжались

судорогой ноги,

А хозяин забыл, что за ним тоже надо

следить,

С высоты лишь стервятник подсчитывал

сроки,

Когда к трапезе смертной ему

приступить.

25.10.14.

А с балкона нам слышны весёлые речи…

А с балкона нам слышны весёлые речи,

Чей-то смех заливной, звон бокалов,

мелодий напев,

В нашем номере тихо, потушены свечи,

Только сны в девять вечера, в саван

кутают, словно за грех.

Каждый свой отгулял, как смог, этот

отпуск.

Кому в сласть оторваться, чтобы

вспомнить смешно,

А кому-то лишь сверху глядеть, как

гуляют те гости,

Монастырь, вот не знаю, мужской или

женский, а то всё грешно.

25.10.14.

Всё ж все люди…

Всё ж все люди, прожившие вместе лет

десять иль двадцать,

Каждый сам по себе и у каждого

собственный внутренний мир,

Вроде внешне их жизнь для других

очень даже прекрасна,

А другая течёт и меняется за закрытою

дверью отдельных квартир.

26.10.14.

Раньше было всё проще…

Раньше было всё проще, все были

немного похожи,

И открыты душой и на общий металось

всё стол,

А сейчас очень редко к душе

подбираются гости,

Да и стол той души, для гостей, до

обиды пустой.

26.10.14.

Вот и пролетела вся неделька…

Вот и пролетела вся неделька,

Очень быстро, как в цветном кино,

Море за окошком в отдаление,

Чуть блеснуло под стальным крылом.

Мы увозим лишь загар на спинах,

И какой-то странный сувенир,

Будет сниться в красочных картинах,

Этот чудный, но чужой нам мир.

27.10.14.

Рыбьи души…

Рыбьи души, а может людские?

Под водой молча смотрят на нас,

И тоскуют, наверно, в пучине,

Или молятся молча за вас.

Кто их знает, быть может когда-то,

Тоже с маски смотрели на них,

Удивлялись, как души земные,

Превращались в чудовищ морских.

Неизвестно в кого и когда-то,

Мы смотрели на мир их чужой,

Может кто-то глазищами рака,

Иль крылаткой такой неземной.

27.10.14.

Греческие заметки. О. Родос

В темноте…

В темноте где-то лает собака,

Утром даже пропел петушок,

Под балконом паркуется тачка,

Первый грек на работу пришёл.

Вид прекрасный с террасы отеля,

Горы, море и сосны кругом,

А жена ещё в номере млеет

От борьбы ночью с злым комаром.

Тишина, семь утра, первый лучик

Согревает и радует глаз,

Кофе стынет и совесть не мучит,

И весь остров сегодня для нас.

29.06.15.

Бокалом местного вина…

Бокалом местного вина

Мы запиваем их черешню,

И дыни жёлтые бока

Надулись, как живот невесты.

Сиеста с часу до пяти,

Закрыто всё, все отдыхают,

Зачем в Европу им идти,

Они под кофе все мечтают.

29.06.15.

Целый час торчал от пива…

Целый час торчал от пива,

Пил с улыбкой не спеша,

Пригляделся к этикетке —

Оборотов ни шиша…

29.06.15.

Бабочка синяя на животе…

Бабочка синяя на животе

Машет крыльями в свежей наколке,

Жаль, что к старости крылья те,

Будут больше подводной лодки.

29.06.15.

То с горы…

То с горы, то на гору, у нас с непривычки,

Дрожь в ногах, к ночи тянет скорее

в постель,

Молодые туристы – ночные все птички,

До утра ищут новый и сладкий бордель.

29.06.15.

Хоровод из цикадного пения…

Хоровод из цикадного пения,

Заменяет нам телик с утра,

Отдыхаем в таком неведении,

Чем же дышит родная страна?!

30.06.15.

Вот жаркОе с соседского номера…

Вот жаркОе с соседского номера

В нос ударило, словно пожар,

Снизу рыбкой чуть-чуть успокоило,

Но со всех номеров перегар.

Это русские всё сэкономили,

И не взяли где «всё включено»,

Вечерами в дешёвеньком номере,

Жарят, парят и льётся вино.

Русский мат проплывает туманчиком,

И носки на балконах висят,

Перезвоны плывут от стаканчиков,

Грекам кайф от тех русских ребят.

30.06.15.

Какой насыщеный был день…

Какой насыщеный был день,

Какие пляжи и заливы,

У «Поцелуя двух морей»,

В нас чуть не отказали силы.

А перед этим русский дух,

Загнал нас на вершину, чтобы

С горы увидеть всё вокруг,

Где даже негде ставить пробы.

Машинка из последних сил

Вползла на шесть км над морем.

В ушах уже скопился дым,

Я проклял, что себе позволил.

Крутые спуски, трасса – дрянь,

Щебёнка сыплется в ущелье,

А впереди куда ни глянь,

Стена и пропасть, есть волнение…

Всё, кое-как мы на плато,

Где только гадят тучно козы,

И птицы с криками: «Ого,

Куда забрались идиоты!»

Стирая пот и пыль со лба,

Две фотографии на память,

Что были здесь те два осла,

И кое-как сюда добрались.

Потом в обратку с новизной,

Опять молясь богам во славу,

Чтобы доставили домой,

И не обгадили канаву.

01.07.15.

От копеечных цен одурели…

От копеечных цен одурели,

Точно греки уж сходят с ума,

От сиесты своей оборзели,

Кофе, отдых и трёп до утра.

01.07.15.

Этот Родос…

Этот Родос, такой крохотулечка,

Сто вперёд, пятьдесят поперёк,

И по форме большая сосулечка,

Заблудиться никто бы не смог.

За три дня, на «Сузуки», как ветер,

Пронеслись, даже пыли здесь нет,

И в таверне какой-то под вечер,

Заменили на ужин обед.

01.07.15.

Свечка в рюмке…

Свечка в рюмке, пустые бокалы,

Ночь темна, тишина на дворе,

Ты с любовью мне тихо шептала:

«Отползай, может завтра, во сне».

01.07.15.

Долина бабочек

Долина бабочек, наверно, точно рай,

Где всё одето в яркие наряды,

Там бабочек крутые миллиарды,

И вам всегда неимоверно рады.

Но бабочки живые существа,

Природой награждённые плодиться,

И танец их не может вечно длиться,

Кончается, когда ушла весна.

А вот туристы точно никогда,

И где им знать, что в той долине пусто,

Что бабочек уже совсем не густо,

Но их везут автобусом туда.

И евро их уходят вникуда,

Глядеть на то, что расплодилося тогда,

И улетело, как бы навсегда,

А меж камней журчит одна вода…

02.07.15.

Семь источников

Семь источников живительной воды

Обещают вновь омолодиться,

Будешь ангелом небесной красоты,

Если сразу из семи умыться.

Все – туда, намазано что ль там,

Всем охота, может что и будет,

Меж каменьев, все по номерам,

Где какой, с шестого позабудешь.

А потом, сливаясь все в ручей,

В грот подземный уходя теченьем,

Нужно всем пройти то подземелье,

Чтоб грехи оставить и влеченья.

Можно и действительно забыть,

Как к второй стремиться половине,

Отморозив ноги в той воде,

Где те семь источников бурлили.

02.07.15.

Дача Муссолини

Боже мой, во что же превратили,

Ведь была красавица она,

Эти греки дачу Муссолини,

Видно, не ценили никогда.

Видно, насолил им итальяшка,

Или стёрся в памяти людской,

И теперь гниёт та деревяшка,

Не видать народа здесь толпой.

Нет на карте, чтоб найти туристу,

Только любознательный порой

Забредёт на огонёк к фашисту,

Что висел к планете головой.

Жаль немного, строили красиво,

А теперь лишь надписи одни,

Даже наш мудила из Тагила,

Расписался, пропил все мозги.

Лучше бы отстроили по новой,

И снимали евро за показ,

Но видать, что это всё не скоро,

Получился грустненький рассказ…

03.07.15.

Вот середину мы прошли…

Вот середину мы прошли,

Пять дней минутой показались,

Мы для себя здесь всё нашли,

В блаженстве как бы искупались.

Всё для тебя, какой-то рай,

Когда любимая под боком,

И шепчет разум: «Выбирай,

Любви иль пива, что охота?»

03.07.15.

С Средиземного в Эгейку…

С Средиземного в Эгейку,

Через горы полчаса,

Море малость потеплее,

И бесплатна полоса.

Правда, кофе здесь за восемь,

За горою было пять,

За шезлонги хоть не просят,

Можно вдоволь загорать.

Переждать жару под зОнтом,

А в таверне по пути,

Можно просто объедаться,

И потом домой ползти.

Чудо-остров, всё как в сказке,

Вам расскажут как давно,

Жили древние эллины,

Пили сладкое вино.

Каждый город – государство,

В каждом жил великий грек,

А сейчас туристов царство,

Обеспечивает всех.

03.07.15.

А я не знаю как…

А я не знаю как, куда мне эти ноги,

Процесс любви пугает в первый раз,

Я из породы нежной недотроги,

А вдруг не то я выкину сейчас.

Куда их к чёрту надо бы приставить,

Или сложить крестом, чтоб бог хранил,

Больной вопрос и как решить не знаю,

Может, раздвинуть из последних сил?

03.07.15.

Кусок лимона берегла на вечер…

Кусок лимона берегла на вечер,

А муж случайно выбросил в ведро,

Теперь страдаю без него сердечно,

А он храпит, ему же всё равно.

Я без лимона скисну, пожелтею,

И чай не чай, и кофе уж не то,

А он тюфяк, всё так же спит беспечно,

И чёрт-то с ним, допью коньяк его.

03.07.15.

Лишь бы как бы от него отбиться…

Лишь бы как бы от него отбиться,

Что ни вечер тянет на меня,

Может, мне до чёртиков напиться,

Но не перепить того коня.

Дал же бог, откуда столько силы,

Вроде пять десятков позади,

Видно, будет точно до могилы,

Всё пахать, что видит впереди.

Может, мне прикинуться чуть хворой,

Застонать, что силы больше нет,

Но сдаюсь в предчувствии истомы,

Пусть поскачет, милый мой малец.

03.07.15.

И в глубине Родосской ночи…

И в глубине Родосской ночи,

Отдавшись, милая, поспи,

Подумай, он такой хороший,

За все грехи его прости.

03.07.15.

Рыцарские замки

Рыцарские замки на горах,

Как у них ещё хватало силы,

Затащить на верх всё впопыхах,

И построить всё это красиво.

На жаре, в доспехах, при мечах,

Как они тут только выживали,

Видно, точно на чужих плечах.

Всё добро своё сюда таскали.

Мрачновато жили, глушь вокруг,

А ведь что-то пили, что-то ели,

В рыцарский усевшись полукруг,

За столом дубовым грустно пели.

А на утро, дружно помолясь,

На соседский замок всей толпою,

И месили под ногами грязь,

Так и жили, меж собою споря.

Нынче только стены и стоят,

Помнят, видно, времена лихие,

И туристов свеженький отряд,

Вновь штурмует стены боевые.

04.07.15.

Кочеткову С. на Д. Р

Серж, мы с Лерой шлём тебе послание,

С Родоса, сегодня за тебя

Выпьем, загадай скорей желание,

Ты посередине как всегда.

Каждый год 4 июля,

Ты мудреешь прям не по годам,

Жаль, что мы сегодня не с тобою,

Поднимаем праздничный бокал.

Принимай другие поздравления,

Но о нашем тоже не забудь,

Закуси побольше, так вернее,

Чтоб до вечера спокойно дотянуть.

04.07.15.

Воскресенье всё закрыто…

Воскресенье – всё закрыто,

Греки к морю подались,

Видно, все перетрудились,

Понеслась шальная жизнь.

Мы их видели неделю,

Как трудились все в поту,

Кто с бокалом кока-колы,

Или с кофе поутру.

Маловато им Европа,

Денег, видимо, дала,

Надо дать, чтобы хватило

Им до светлого конца.

05.07.15.

Ради шутки можно написать…

Ради шутки можно написать,

Как сегодня классно отдохнули,

Мы с горы минут за сорок пять

К морю, запеклись, но прискакали.

Окунулись, смыли пот и пыль,

Полежали часик на песочке,

И обратно срочно собрались,

Чтобы не сгореть, а это точно.

Полдень гнал обратно нас в отель,

Там хоть окунуться бы в бассейне,

Вдоль шоссейки не бывает тень,

От жары хоть вешайся на рейке.

Час до дома, в гору, всем бы так,

Кое-как забрались, снова в мыле,

И какой придумал тот дурак

Здесь построить, чтоб туристы выли.

Бултыхнулись, сразу в номера,

Сладкого вина по полстакана,

И в постель, чтобы часа на два

Отключиться, как нас ни бывало.

В пять подъём, бассейн, стакан, вода,

Море снова тянет, и сквозь силы

Мы бредём к нему, как и с утра,

Чтоб нырнуть в солёные пучины.

К ночи ног не чуя, всё, хана,

В баре пивом отойдя немного,

А жена мне тихо: «Мы с утра

К морю, что, любимый, что так плохо?

Что ты бледный, может, захворал,

Пей чаёк, вдруг малость полегчает,

Про коньяк ты даже не мечтай,

Пусть волна морская лишь качает!»

05.07.15.

Прекрасен греческий закат…

Прекрасен греческий закат,

Ныряет солнце в даль морскую,

И волн чуть видный перекат,

Ласкает взгляд и пляж бесшумен.

Когда последние лучи

Погаснут, тьма оденет море,

Лишь шум уже ночной волны,

Напоминает о покое.

05.07.15.

Улетаем, улетаем…

Улетаем, улетаем,

На родные берега,

И об острове оставим,

Только добрые слова.

Он дарил тепло и ласку

Море было и песок,

Заглянули в эту сказку,

Но пора на посошок.

С самолёта всем помашем,

И к себе, где ждёт Нева,

А в стихах потом раскажем,

Как мы нежили бока.

06.07.15.

Прощальный вечер…

Прощальный вечер, ужин на двоих,

Вместо свечек ноги осьминога,

Даже ветер с гор чуть-чуть утих,

Десять дней, конечно, это много.

СИминских креветок пожуём,

Благо чистить их совсем не надо,

И вином прекрасным всё запьём,

Ужин, как последняя награда.

Есть, что вспомнить, отпуск удался,

На машине всё здесь осмотрели,

На себе загар везём не зря,

От жары немного обалдели.

Прощальный вечер, ужин на двоих,

Что ещё двоим для счастья надо,

Вид прекрасный на морской залив,

И ласкает лёгкая прохлада.

06.07.15.

Где подарки, нечего везти…

Где подарки, нечего везти,

От магнитов все уж обалдели,

По три литра можно лишь балды,

Всем не хватит, греки обнаглели.

Нет, чтоб дали вывезти по пять,

Сами же не выпьют всю бодягу,

Ведь сидят без денег – это так,

Но туристов гнобят, как собаку.

Всяку дрянь китайскую везде,

За своё толкают идиоты,

Шуб на каждом ржавеньком гвозде,

Кто же купит в ту погоду.

Глины расписной хоть завались,

Но куда пристроить те кувшины,

И сюда китайцы добрались,

Всюду с барахлом их магазины.

Лишь Метакса мне ласкает глаз,

Вот её, родную, и закупим,

Может и магнитик про запас,

Всё же мы о греках не забудем.

06.07.15.

Прозаические миниатюры

Полотенце

Оно висело уже двое суток, но никто не обращал на него внимания, вроде бы кто-то из отдыхающих застолбил этот лежак, чтобы утром его никто не занял, правда, на нём ещё лежал женский купальник и это было удивительно, как же так она могла уйти и забыть для пляжа такую нужную вещь, но народ просто не замечал такую ерунду, все были заняты своими делами, загорали, купались, ходили на завтрак и обед, а это полотенце так и висело, никто не занимал это место, так как оно было как бы занято, ведь кто-то оставил, значит вернётся и ляжет, может поменяет его на свежее и будет загорать, вот так оно и висело, уже третьи сутки.

На четвёртое утро, когда я к семи утра пришел на пляж, оно всё так же лежало на лежаке, купальник сверху, меня это очень обеспокоило, ну, не может человек забыть, что полотенце нужно сдать, чтобы получить пластиковую карту отеля, без неё даже невозможно съехать из номера, но оно невозмутимо жарилось на солнце вместе с купальником.

На пятый день мои нервы сдали, я подошел к будке в которой меняли полотенца и спросил: «Вы не в курсе почему это полотенце и купальник уже пятый день никто не забирает?».

Обменщик полотенец удивлённо посмотрел на меня и сказал: «А с чего вы решили что его никто не меняет, вы просто очень поздно встаёте, а эта дамочка каждое утро приходит в четыре утра в халате, пока темно, голая купается вытирается этим полотенцем, а купальник так и лежит нетронутый, немножко подышит морским воздухом и уходит к себе в номер, а мне приходится из-за неё приходить к четырём утра и менять ей полотенце, но она платит мне за это десять долларов каждое утро, а потом весь день мокрое полотенце сохнет, а купальник как бы охраняет её лежак, на котором она никогда не лежала».

Я как дурак обернулся, посмотрел на это полотенце, плюнул с обиды и решил что завтра к четырём часам обязательно буду на пляже.

24.10.14.

Оазис

Около нашего отеля должен был быть оазис, правда до него было километра полтора, да и точной карты у нас не было, от руки портье нарисовал на клочке бумаги нам примерный план: от отеля прямо, потом налево, потом снова налево и мы вроде бы уже на месте, а идти по жаре и очень плохой дороге не очень хотелось, но если есть желание, то ничего невозможного нет. Мы решили проще, за пятнадцать долларов договорились, что к одиннадцати часам нам подадут машину с гидом и мы спокойно всё увидим без всякой нервотрёпки.

Точно в одиннадцать нас ждал водитель, он же и гид, Мухамед, самое удивительное что у них практически все гиды и обслуга – все Мухамеды, так что можно смело называть всех и не ошибёшься.

Вообще египтяне очень приветливы с туристами, улыбка не слезает с лица, пока медленно ехали на машине по разбитой дороге он во весь голос подпевал какой-то местной песне, но это было для него так естественно, что мы уже даже не удивлялись.

О машине можно несколько слов отдельно, она была красного цвета, джипчик типа военного американского Виллиса, шестьдесят девятого года, для туристов две боковые скамейки в кузовке на четверых, вход как в наш «воронок», удобства те же, хорошо хоть без решеток на окнах, да и окон нет, зато хоть обдувает, но трясет невыносимо, вообще это даже добавило хорошей экзотики.

Пока ехали к горам, договорились, что он покажет нам ещё парочку красивых мест, правда, о цене разговора не было, что дашь, то ему и хорошо.

Когда подъехали к горам, всего-то за двадцать минут, то поняли, что это было правильное решение ехать на машине, если бы мы пошли пешком, то обратно ползли бы часа два, да и здесь на месте невозможно было бы сориентироваться: развилки разбитых дорог, со всех сторон стены отвесных гор, под ногами песчаная дорога вся в камнях и невыносимая жара…

Первая остановка была в узком ущелье, которое упиралось в небольшую каменную поляну, со всех сторон поднимались ввысь отвесные стены, но здесь находилась стоянка для альпинистов, по стенам вверх были вбиты крепежи для страховочных верёвок, а посередине площадки чернело потухшее кострище, правда, не очень хорошее впечатление оставлял мусор, везде валялись пустые пластиковые бутылки, пачки от сигарет, было видно, что место давно обжито туристами, хотя действительно, было очень красиво.

Второй каньон был более живой, появилась где-то зелень, а в конце прямо из скал росли пальмы, под ними всё было усыпано высохшими финиками, есть, конечно, их было невозможно, откуда-то сверху по влажному желобку капала очень слабо солоноватая водичка. Как рассказал Мухамед, последний дождь был восемь месяцев назад и где-то наверху, видно, скопилась вода и до сих пор питает всё живое в этом ущелье, из всей живности нам посчастливилось увидеть варана, размером с воробья, но морда у него была устрашающая, да и бегал он очень шустро, но сфотографировать его как-то успели.

По всему ущелью, как у нас на юге, были надписи на камнях, где по-арабски, где по-немецки, но и наши тоже попадались, особенно удивило, что даже сюда добрались фанаты Зенита, так и написали, ФК Зенит, а через три метра Спартак, даже здесь не могут найти согласия.

Последний остановкой должен был быть наш оазис, мне всегда он представлялся в пустыне: небольшое озерцо, а вокруг финиковые пальмы, но здесь всё было не так, опять каменная дорога между скал, а в конце очередного ущелья маленькое плато, на нём несколько построек из дерева, открытые площадки, застеленные циновками, над ними крыши из пальмовых листьев, два сарайчика, в одном кухня, в другом жилое помещение хозяина этого оазиса, за постройками несколько пальм и кустарников, но было видно, что вода здесь есть, почва под ногами была увлажнена и откуда-то тянулись шланги водопровода.

Когда мы подъехали, ощущение было такое, что здесь давно всё вымерло и людей тут не должно было быть, но из сарайчика вышел весь в белом балахоне старый бедуин, загорелый как чёрная корка хлеба, наполовину беззубый и приветливо поздоровался на английском языке, предложил бедуинского чая, мы, естественно, согласились, а куда было деваться, чай, конечно, желал лучшего, по его словам он был приготовлен на местных травах, правда, травы я рядом так и не видел, но от двух долларов он не отказался.

В процессе чаепития мы разговорились и выяснилось очень много интересных вещей, что этому на вид очень бедному старцу всего пятьдесят пять лет, что в кустиках у него стоит прекрасный джип «Тойота», что у него три жены и у каждой отдельный дом в Дахабе, он только с трудом сосчитал и вспомнил сколько точно у него детей, но вроде бы получилось десять, старшему двадцать один год, а младшему два года, что этот оазис достался ему в наследство от отца, а тому от деда и что налогов он вообще не платит ни за что, он просто живёт в своё удовольствие в этом оазисе и потихоньку собирает деньги с лопоухих туристов вроде нас, правда он признался, что последние три года бизнес потихонечку отмирает из-за всех революций Египта, но в целом на всю его семью вроде бы пока и хватает, а вечером он посещает по очереди каждую жену и подумывает о четвёртой.

Впечатлений от поездки осталось много, у отеля мы дали нашему гиду пять долларов за его экскурсию и он, как мне показалось, был очень доволен, правда портье спросил сколько мы ему оставили на чай, мы честно признались, что пять долларов, он что-то подсчитал в уме, улыбнулся и сказал: «Спасибо» по-русски.

Видно было, что часть с этих чаевых перекочует в его карман, но это уже другая и чужая история, а оазис с озером и финиковыми пальмами так и остался моей детской фантазией.

А зачем?

Тошно, было действительно тошно, работа не радовала, за окном лил дождь, небо было затянуто тёмными тучами и похоже, что очень надолго, в кабинете был полумрак и плавал табачный дым, глядя сквозь стекло, по которому нескончаемым потоком лилась вода, ему стало совсем тошно.

Он вспомнил вчерашний вечер, вроде бы ничего не предвещало огромного скандала, но он возник как бы ниоткуда, как будто внезапно извёргся долго спавший вулкан и смертельный пепел стал сыпаться тебе на голову.

Вулканом, конечно, оказалась его вторая половина, которая могла одной фразой сжечь всё, что до этого находилось в равновесии и покое.

Всё началось со звонка, даже не с мобильного, а с городского телефона, которым мы давно уже не пользовались, но регулярно за него платили.

Она взяла трубку, но там молчали и так повторилось три раза, я понял что сейчас что-то произойдёт непредсказуемое и оно произошло.

Всё что я потом выслушал про себя, я даже не поверил, что могу быть таким нехорошим человеком в жизни, но с её слов я таким и был, когда после ведра этих помоев, что вылились на мою голову, раздался ещё один звонок, мне показалось что меня сейчас расстреляют.

Она схватила трубку, открыла рот, чтобы высказать всё, о чём думает в ту сторону, но застыла с открытым ртом, в повисшей тишине отчётливо слышался мужской голос, который извинялся за пропущенные молчаливые звонки, объясняя это проверкой телефонной связи в нашем доме, ещё раз извинился и повесил трубку.

Мне стало тошно, даже всё, что она объясняла и говорила про плохое настроение, про усталость, не воспринималось уже никак, утром молча ушёл на работу, радуясь, что она ещё спит.

Конечно, святых семейств я не встречал и в каждой семье когда-то возникают мелкие ссоры, но когда из неоправданной мелочи взрывается целый вулкан и ты становишься последним человеком на этой планете, то действительно становится тошно и возникает навязчивый вопрос: «А зачем?».

03.12.14.

Куранты

А до Нового ещё три часа, всё приготовил, стол накрыт и, как мне кажется, весь ломится, но чего-то не хватает, а чего?

Холодец, икра, шуба, оливье, колбаска, заливное, что же ещё? Фрукты, сок, водочка, коньячок, шампанское, ёлка с гирляндой, под ней подарок, кстати, очень хороший, сам выбирал, но что-то не то, а что?

Осталось ещё два часа, сколько терпеть, принял полтинничек коньячка, не полегчало, звонка нет, всё жду.

Вот звонок:

– Да, у телефона, это ты дорогая?

– А кто ещё, ты ещё кого-то ждёшь? А?

– Нет конечно, ты где? Я уже волнуюсь.

– А ты не волнуйся, выпей ещё немножко, ты ведь уже успел или я ошибаюсь? Я не приеду, у меня в жизни всё внезапно поменялось, извини, но Новый год я буду встречать без тебя и, кстати, жить дальше тоже буду без тебя, прости, с Новым годом!.

…Это не гудки, а какие-то пожарные сирены, аж ухо раскалилось, всё, тишина и как-то стало свободней и сразу отлегло, думал что всё будет хуже.

Ведь подготовил речь о расставании, хотел первым, но не успел, а ведь хорошо, очень хорошо… я свободен, я свободен!

Вот холодец, вот водочка, вот икра. Налил, намазал, выпил, закусил, звонок… ну зачем, всё же решили, до Нового года час, зачем мне эти разборки? Звонит, чёрт возьми, пусть надрывается!

Налил, намазал, поднял, выпил, хорошо, но не очень, все звонит…

– Да, я на проводе.

– Дорогой, с наступающим!

Взаимно, а это ты, не ожидал, сколько не виделись, ты где, с кем, одна? Какие проблемы, приезжай, буду рад, встретим на пару, успеешь?

– Да.

– Жду!

Вот и подарок не пропал, пригодился, налил, выпил, закусил, хорошо, жду.

Двадцать минут до курантов, тишина, жду, десять, пять, речь, слушаю, налил шампанское, поднял, звонок в дверь – она.

– С Новым годом любимый, мы с подружкой немножко тебя разыграли, ты не обиделся? А вот и она, Катенька, познакомься. Ах вы уже знакомы, интересно, как давно?

– Давно! С Новым годом девчонки! Хлопнул дверью, вырвал провод звонка и под бой курантов стал пить шампанское!

25.12.14.

Мечта

Мы все когда-то мечтали: в детстве, в юности и даже в зрелом возрасте, а уж в старости нам и остаётся только мечтать…

И самое интересное, что мы все не перестаём мечтать и это здорово.

Когда-то давно, когда мы все были маленькие, наши мечты были тоже маленькие, мы мечтали о чём-то очень вкусном и большом…

О большом торте на день рождения, о большой бутылке лимонада. о большом мороженом, которое никогда не кончается, мы так об этом мечтали и даже в это верили, и это было прекрасно, потому что была мечта, которая могла сбыться.

А потом, когда мы чуть-чуть подрастали, у нас снова была мечта: о новом велосипеде, на котором мы бы смогли покорить весь двор, и покатать всех друзей по очереди.

Мы снова подрастали, и подрастали наши мечты, а может не мечты, а наши запросы.

Со временем мечты стирались, и в буднях мы забывали о них, вернее, мы их держали в себе, но время и обстоятельства жизни не давали нашим мечтам осуществляться, или давали, но так мало, что это уже были не мечты, а так – маленькие желания, которые мы могли купить в ближайшем магазине, а мечты так и оставались неосуществлеными, но на то они и мечты, чтобы мечтать о них.

Но по прошествии времени, глядя назад, мы так с горечью смотрим на несвершившиеся мечты и понимаем, что время ушло, его не вернуть, а мечты остались… Может у нас ещё есть пару мгновений, каких-то пару минут, может мы сможем успеть, вот сейчас, вот в этот миг. вот в эту секунду, и мечта придет, обнимет тебя своей долгожданной истомой, ты растворишься в ней и будешь счастлив как в детстве, отдирая с эскимо фольгу и облизывая каждую её малейшую часть, чтобы не пропала хоть капля этого счастья, но время, время…

И, сидя в каталке, которую толкает ненавистная тебе сиделка, ты вдруг ощутишь, что твоя мечта была, всего лишь два-три месяца осуществима.

На трассе, 150 в час, вылетая на встречку, ты был счастлив от этой скорости и этого блаженства, а теперь ты тоже счастлив, что тебя собрали, склеили, кормят с ложечки и ты жив, тоже счастье.

По прошествии еще полугода ты встал, оклемался и даже пошёл на своих, это тоже огромное счастье, ты же не верил, но оно произошло, а потом ты снова сел за руль, и у тебя вдруг появились друзья, которые тебя почему-то на время забыли, но появились вновь, и ты опять счастлив, ты жив, ты живёшь, ты кому-то нужен.

Но почему-то уже не очень счастлив, ты капельку наелся этим счастьем, и уже не очень хочешь его повторения, ты просто хочешь создать такой маленький свой мир, в котором будешь ты, и может быть со временем еще одно маленькое счастье для двоих, счастье, которому название дети.

19.01.15.

Лето

Лето, сад, веранда, качалка, сигарета, отдых, кайф, а что ещё нужно, сейчас позовут обедать, а я не хочу, я хочу просто сидеть в саду, в тишине, чтобы рядом никого не было, чтобы была тишина, чтобы ни ветерка, чтобы дым поднимался медленно кольцами, а я бы их считал, обычно я успевал пустить девять-десять, но мне казалось что смогу и пятнадцать, но всё как-то не удавалось.

И в таком блаженстве, которое доставалось мне минут на пятнадцать, обычно я слышал голос, который призывал всех в дом, но причём здесь я, пусть идут, оставьте меня в покое, пусть едят, пусть пьют, при чём здесь я, не хочу.

Отошёл за полкилометра в поле, спрятался, вернее прилег в траву, думая, что не увидят, замер, только звон от насекомых, но он роднее, чем от них, хоть бы не сразу нашли…

И не нашли, слышал, как кличут, даже орали, потом ругались, потом проклинали самыми страшными словами, потом умоляли, но я молчал, надоели.

Как хорошо, как тихо, видно ушли далеко, пусть поищут, свобода.

Что я им сделал, хотел пожить один. а им надо чтобы все вместе, а мне не надо, хочу один.

…Бог ты мой, год назад уехал в город, в общагу, только приспособился, только понял, что здесь не рай, задумался, оценил на что я променял свою родную деревню, на эту койку с казённым покрывалом, на зарплату, которую дают не каждый месяц, на столовские пельмени, от которых бывает запор, на лопату дворника, вместо косы в своём родном поле. Мне это надо?

А эта, боже, затащила к своей родне на дачу, посадила на веранду, сварила кофе, прикурила и дала мне, я в этой качалке, смотрю в поле, на котором я никогда не был, но в которое мне очень захотелось сбежать, но все рядом, вся родня сразу и куда деться?!

А как мне им объяснить? Я же не городской, я деревенский! Я не их замеса! Но, оказалось что их! Вся эта показуха, дача, веранда с видом на поле, качалка с дымом, всё в аренде, всё снято для меня, на день, чтоб мои мозги совсем съехали набекрень от этого, от богатой невесты с огромным приданным, хотя и приданного совсем нет, не считая невинности невесты, но тут тоже я стал сомневаться и понял, что всё это огромный розыгрыш.

Вот свезло, два фантика в одной коробке, где две пустышки, а на утро, встав с почти с свадебного ложа, ощутив, что ты стал мужчиной, а она почти женщиной, рванул в окно, в то самое поле, которому нет конца, и побежал, и побежал, и побежал, а поле всё не кончалось…

20.01.15.

Придёт…

Каждая семья счастлива по своему, но, действительно, счастлива, она создаёт свой мир, она в нём не просто живёт, она в нём варится!!!

И соус приправы к этому счастью создаётся двоими, по дному это не сварить.

Когда ты в одиночку хочешь что-то сделать для своей семьи и считаешь, что так это будет лучше, то в итоге ты останешься один при своём мнении, а твоя половинка варит этот соус на свой вкус, но всё равно на двоих, и когда вы вечером садитесь за стол ужинать, то, пригубив, ты чувствуещь, да, это можно было сотворить только от большой к тебе любви и ты счастлив, ты просто на седьмом небе, у тебя есть та, которую ты любишь и понимаешь, что любят тебя, и в этом счастье каждой семьи, каждая счастлива, но приложите к этому хоть капельку себя и вы поймёте, что чтобы быть счастливым, надо дать счастья другому, но очень-очень незаметно и так ласково, чтобы он принял это как будто невзначай, не сразу, со временем, но принял раз и навсегда. Все придёт…

23.01.15.

Художница

– Хорошо, Машенька, очень хорошо, ты просто делаешь успехи, всё сумела подчеркнуть, вот тут ещё пару мазков, чтоб было чуть поярче, закат сегодня просто потрясающий, на нашем озере не так часто бывает такая красота, но ты так умудрилась схватить всё великолепие заходящего солнца, отражение его на воде, просто дух захватывает, молодец, а теперь давай собираться домой, мы и так сегодня очень задержались, а нам ещё далеко до дома, сейчас, подожди, так разожми зубки, на сегодня хватит, ну не злись, давай давай, мы ещё сюда придём и будем рисовать, я тебе обещаю, ну не надо плакать, я тебе точно говорю, давай завтра, не обижайся, нам действительно пора, ну отпусти кисточку, я тебя умоляю, Машенька будь умничкой, поехали домой, вот и славненько, молодец, умничка, видишь я положила твою кисточку и краски все на месте, а теперь давай потихонечку к дому, вот видишь и солнышко уже почти зашло, ну, в путь.

– Тётя Валя, а когда я подрасту, мне точно пришьют руки, как обещал доктор, и я смогу рисовать ими?

– Конечно, Машенька, ты вырастешь и у тебя будут прекрасные ручки, ты станешь большим художником, ты даже сейчас пишешь такие прекрасные картины, просто зажав кисть во рту, ты прекрасный художник уже сейчас, смотри, вон уже и наш дом, мы уже пришли, сейчас я тебя перенесу на кровать и мы немножко отдохнём, ты уже спишь, спи Машенька, ты видно действительно сегодня здорово притомилась, спи, любовь моя, моя самая прекрасная художница, спи, дай Бог тебе сегодня прекрасного сна.

26.01.15.

Пошли

Пошли?!

Пошли! Они взялись за руки и пошли.

Они были так счастливы, они любили, они шли, не замечая прохожих, в их глазах горел такой страстный огонь любви, что люди останавливались или оборачивались, на их лицах появлялись улыбки, все молча понимали, это идёт настоящая любовь, от которой невидимая волна окутывала всех и всем становилось так приятно, на всех проходящих мимо накатывали воспоминания их первой любви, счастья, которое со временем они подзабыли и вдруг вспомнили, это шла новая, только что родившаяся любовь, не омраченная бытом и заботами, не верящяя, что там впереди может быть по другому, они верили, они любили и они шли навстечу своему счастью, к которому мы также шли когда-то, веря что оно никогда не кончится.

Кто-то брался за руки, вновь ощущая себя влюблённым, смотрел на свою половинку и тихо говорил ей: «Пошли».

27.01.15.

Понял

Только сейчас и понял, а до этого дурак дураком, чего не хватало, вроде бы все и есть, огород, баня, свиньи, козы, куры, пчёлы, дом-сруб, но вот жена, да, вот проблема, где найти, да и стоит ли искать, может уже и не надо, время может и проскочило, а может и нет, вдруг найдётся и, может, хозяйственная как я, вот бы вышла идиллия.

Так вот и мечтал, сидя в бане, хлестая себя веником до истомы, потом в предбаннике, отпив немного пивка ещё раз прикинул, а надо?

Может и не надо, может поторопился, а к чему, вроде бы и так хорошо, и огород, и свиньи, и куры, и пчёлы, и дом-сруб, дурак дураком, во размечтался, всё, хватит, ещё пивка, и к перине, завтра рано вставать – работа, огород, свиньи, куры, пчёлы…

27.01.15.

Коллекционер

Всю жизнь собирал: по штучке, по крошечке, складывал, лелеял, гордился, тратил последнее, собрал прекрасную коллекцию. Кому?

Им надо? Они даже не понимают, что это, всю жизнь смеялись надо мной «Собирай, собирай, только ценник поставь, чтоб знать сколько чего стоит». А сами хоть бы раз спросили: «Батя, может тебе помочь, может это действительно интересно?» Нет, ни слова, только смешки.

Ладно, засранцы, я тоже посмеюсь потом, когда меня не станет, вы еще долго будете кашлять и утирать пот со лба, бестолочи, какие-то пустомели, нет, чтобы хоть чуть-чуть, хоть капельку, ради уважения, хоть разок уважить, купить самую дешевую и подарить, хоть и ненужную, но это было бы так приятно, нет, ждут, когда помру…

Дождались, помер, открыли квартиру, а там пусто, но на стене висел ценник на всё, с описью, что было, а было на три миллиона, по самой низкой цене, и адрес, где теперь они смогут полюбоваться моей коллекцией: Салехардский музей, отдел наиболее дорогих коллекций, завещаных меценатами.

Дай Бог, если скопят на дорогу до Салехарда.

04.02.15.

Тук, тук, тук…

Тук, тук, тук, нет, это не стучат в дверь, это у меня в мозгах, тук, тук, тук, боже мой, и так уже четыре дня, а с чего?

Вроде бы и делов, что в баню сходили, вот после этого тук, тук, тук, а откуда?

Всё помню, все в норме, парились, пиво пили, опять парились, опять пили, но не пиво, так по чуть-чуть беленькой, для затравки, да и действительно, что это за баня, без беленькой и без пива, хорошо сидели, а потом?

Потом с трудом до дома, но точно шли, правда, друг друга поддерживали, но шли, благо недалеко, вся улица через два магазина метров пятьсот, вот, видно, эти два нас и сгубили, как больно, опять тук, тук, тук…

Вспомнил! После первого мы на завалинке у Саныча по соточке, точно, и дальше пошли, я-то на краю живу, а остальные по ходу разбредались, а после второго лабаза нас всего трое и осталось, вот тут я совсем и не помню, только тук, тук, тук, но я же дома и уже четыре дня, но все равно плоховато, хоть бы кто зашёл, помог вспомнить, никого, может у них тоже у всех тук, тук, тук…

05.02.15.

Восход

Это было потрясающе, полная тишина, море без всплеска волны, темнота, горизонт чист от облаков, мы вдвоём на причале, на часах без пятнадцати шесть, и вдруг он начал рождаться, сначала за нами горы озарились таким мягким светом, чуть посветлело и побежал первый лучик солнца, он мгновенно пронёсся через нас и уже через минуту где-то в горах растворился, и в этот миг стало подниматься солнце, оно буквально на глазах поднимается из моря, две, три, четыре минуты, и вот оно целиком всплывает, всё озаряется и мгновенно оживает, э то и был долгожданный восход.

И тут же море ожило, вдруг у причала стала играть стая рыб, птицы стали кружиться над нами, вокруг всё сверкало от лучей, песок превратился в искрящийся ковёр, а мы шли по нему, не ощущая колючих ракушек, и были так счастливы, мы увидели восход нового дня, зарождение новой жизни, ведь каждый день солнце, выходя из моря, дарует всем новый день в этой жизни и он неповторим, а те, кто встретил его первым, наверное, ощущают себя самыми счастливыми, ведь не каждое утро нам приходиться встречать восход.

10.02.15.

Поганка

За грибами мы пошли всем большим семейством, тут были и бабушка с дедушкой, два дяди, мама с папой и мы с сестрой, она была младшей в нашей компании, но страшно шустрая, она всё время норовила бежать впереди всех, совать свой нос везде, где только можно, и так рванула вперёд, что все потеряли её из виду.

Лес был не очень глухой, потеряться в нём было почти невозможно, но она умудрилась, прошло часа два, все набрали грибов и очень неплохо, все были довольны, но вот её всё не было, стали кричать, звать на голос и… тишина, все уже немножко охрипли, мама разволновалась, решили оставить корзинки с бабушкой и дедом, разделиться и пойти искать.

Прошли почти километр, прочесали всё вдоль и поперёк …тишина, мама была почти в истерике, папа еле её успокаивал, дяди пошли дальше, а мы вернулись к деду с бабушкой.

Какое же было наше удивление, когда мы увидели её рядом с ними, она улыбалась во весь рот и вдруг расхохоталась, она, оказывается, решила над всеми пошутить, бабушка говорила ей, что так нехорошо, что так себя не ведут, дед поддакивал ей, а папа взял её за руку, отвёл за несколько ёлок, снял ремень и стал охаживать мою сестру, приговаривая: «Какая ты поганка, истинная поганка!»

После этого она никогда больше не ходила с нами за грибами, но кличка «Поганка» так и осталась с ней навсегда, и когда кто-то хотел устроить пикник или пойти в лес, всегда говорили: «А поганку возьмём?!», но никто даже не реагировал, все знали, что она не пойдёт, а она уже повзрослев, так и осталась всю жизнь «поганкой», нам уже давно за пятьдесят, она одна, у меня и дети и внуки, у неё всё пусто, видно, так уж распорядилась судьба, что с детства заложилось, так и проживёшь, но мне её всё равно очень жаль, в сё же родная сестра, но какая «поганка».

10.02.15.

Паучок

На дачном чердаке в тёмном углу висела очень красивая паутина, только с самого утра до неё дотягивался маленький лучик солнца, он освещал всю паутину минут на десять и в этот момент появлялся маленький паучок, устраивался в самом центре и, как мне казалось, наслаждался этим моментом теплоты, как только солнышко покидало этот уголок чердака, он куда-то прятался и выжидал какую-нибудь мушку и, когда она попадала в его сети, выскакивал, пеленал её своей липкой лентой и снова прятался.

Мне было лет пять и я с интересом наблюдал весь этот процесс, даже забывая о времени, вот тут меня и нашла мама, глянула на угол, куда я смотрел, все поняла, взяла веник и смахнула всю паутину, я с досады заревел, она что-то мне говорила, потом успокаивала, но я обиделся и весь день молчал…На следующее утро я проснулся раньше всех и рванул на чердак, какое для меня было счастье, когда я увидел в углу новую, блестящую паутину, а посередине греющегося в лучике солнца маленького и такого милого паучка.

15.02.15.

Дождь

Дождь лил уже неделю, глядя в окно ощущалась сырость во всём, казалось, что в доме все промокло, даже бумага наощупь казалась сырой и тяжёлой, карандаш скользил по ней, рисунок не получался, да и настроение было какое-то дождливое, к тому же жена опять пошла одна гулять под дождём, она любила такие прогулки, одна, чтобы никто не мешал, мне казалось что она так и будет всё время гулять одна и когда-то совсем не вернётся домой, но ей, видно, было нужно просто гулять, дышать вечерним воздухом, побыть одной, думать о чём-то своём…Такое бывает, когда человек хочет от всего отдохнуть, мы же устаём со временем даже от близких, а когда каждый день приходишь, и в доме происходит одно и то же, то, действительно, хочется выйти и пройтись чтобы рядом не было никого, хочется свободы, нет, не той, как в юности, а сегодня, сейчас, ощущение одиночества, бывает, радует, ты устал от всего, от быта, даже от родного лица, от всего, что в твоём доме, хочется уйти вникуда, просто пройтись, забыться, уйти в воспоминания, улыбнуться, вспомнив что-то из далёкого прошлого, а потом…потом вдруг ты понимаешь, что тебе некуда идти, что обратная дорога только домой, а там всё так же, всё повторяется и ты идёшь, идёшь, может быть, как на каторгу, а куда ещё идти, а зачем?!

Может, не надо, может снова, всё снова, ещё, наверное, есть время, может кто-то ошибся, выбрал не тот путь, время, оно ещё есть, время, время, время, оно, конечно, есть, а вот как с ним быть?!

Дождь, он так и льёт, карандаш как-то непроизвольно нарисовал её лицо, её локоны, её улыбку, в этот момент раздался звонок в дверь, видно, прогулка закончилась, и мне так хотелось, чтоб закончился этот дождь и её улыбка вновь озарила её лицо, мокрое от дождя, и такое счастливое.

17.03.15.

Чемодан

На помойке у нашего дома что только ни выкидывают! Люди сейчас не разбирают старые шкафы или рамы со стёклами, раньше разбирали и тащили на дачи всё, что только видели, строили из всего, что было, потому что другого не было, сейчас – нет, всё есть, а выкидывают почти неиспорченные вещи. Дворники потом мучаются с ними, загружая всё это старое добро в контейнеры.

Проходя каждое утро мимо нашей помойки невольно смотришь, что же ещё выкинули за ночь, днём, видно, стесняются, может начнут ругать, что захламляют пространство, а так выкинул по– тихому и совесть не мучает.

…Этот чемодан привлёк моё внимание, он стоял рядом с контейнером, видно, у кого-то не хватило сил забросить его внутрь, весь обшарпанный, углы стёртые, такие чемоданы делали годах в пятидесятых: с двумя ржавыми застёгнутыми замками, ручка порвана, болталась на одной петле, цвет чемодана невозможно определить, то ли рыжий, то ли красный, весь пыльный, но он меня заинтересовал, что же может быть внутри?

Подошел, ткнул носком ботинка, может пустой, он даже не шелохнулся, это заинтриговало, попробовал сдвинуть его чуть в сторону, но в нём явно что-то было тяжелое и тут я решился оттащить его к себе домой и спокойно провести инвентаризацию. Это было совсем непросто, как я ни пробовал его поднять, нести было невозможно, сбегал домой взял тележку, отстегнув с неё сумку, дело пошло, погрузил и повёз…Дома выгрузил посередине коридора, отдышался, сел на табуреточку напротив и стал представлять что же может быть внутри, ведь вес был приличный, но ведь кто-то его выкинул, не поленился оттащить к помойке, но люди сейчас могут выкинуть всё что угодно, даже не заглянув внутрь.

Замки заржавели так, что пришлось их ломать толстой отвёрткой и молотком, как только замки отщёлкнулись, крышка даже подскочила, видно, закрывалась с трудом, внатяжку, так как весь чемодан был забит под самый верх старыми фотографиями, они даже стали сползать со всех сторон на пол, это видно был чей-то семейный архив и, видно, не одного поколения…

Я даже привстал от неожиданности, это было какое-то наваждение, я не заметил как пролетело несколько часов, я разбирал эти пожелтевшие фотографии чужих мне людей и у меня перед глазами проносилась чужая жизнь: кто-то рождался, кто-то женился, кто-то отдыхал на море, на даче, встреча гостей, чьи-то похороны, опять свадьба, младенцы в колясках, дети на санках, старики в креслах, молодые, довольные жизнью лица, улыбки, слёзы, под палящим солнцем с зонтами, с зонтами под дождём, в армии, в горах, кто то в пустыне с верблюдами, кто то в лодке с удочками, всё это мелькало как в чёрно-белом кино, а фотки и были чёрно-белыми, и это был какой то многосерийный фильм из фотографий нескольких поколений! Мне почудилось, что все эти люди как-то внимательно всматриваются мне в лицо, как-будто вспоминают, кто это? Как он может, какое имеет право вмешиваться в их жизнь, пускай прошедшую, но их жизнь, и тут я стал припоминать, а где же архив моих фотографий, где фото моей жизни, моих стариков, моих детей, конечно, всё в памяти компьютера, но это же его память, она так ненадёжна, она не вечна, один сбой в системе и всё пропало, практически не восстановить, а фото?! Конечно, у меня есть же старые альбомы, там я молодой и совсем маленький, там мама и папа, они тоже молодые и счастливые, там фото моей бабушки и деда, я же так их любил, я их помню, я всех помню, но так редко достаю эти альбомы, а жаль…

Я смотрел на эту кучу чужих фото, на них тоже были чьи-то мамы и папы, чьи-то деды и бабушки, братья и сёстры, но кто-то выкинул всю память о той жизни, видно, где то оборвалась та ниточка, которая связывала всех этих людей, а если не осталось ни одного родного человека, то и память хранить уже некому…

Я вытащил свои старые фотоальбомы и до самого утра просидел, разглядывая такие родные для меня лица, вспоминая какие то даты, какие-то торжества, на которых были улыбки моих родных, моих самых любимых когда-то людей.

Я не мог представить, что когда-то и мой семейный архив вдруг будет стоять в каком-то старом чемодане на помойке, и кто-то чужой будет всматриваться в моё лицо, перетряхивая и удивляясь чужой и такой далёкой для него жизни…

20.03.15.

Запах

Меня всегда убивали чужие запахи, всё, что пишут и говорят о них, всё – враньё, пишут, что они притягивают женщин и мужчин, что они должны совпадать, притягивать, они как бы находят друг друга, не верьте.

Я тоже нашла почти по запаху, он благоухал как свежескошенное поле, я аж не поверила сначала, но он им пах, особенно на нашей свадьбе, а потом, потом всё вышло мне боком, оказался футболистом, запах скошенного поля стал резко меняться на запах затоптанного поля, сначала запах крепчайшего пота от всех его футболок и трусов, про носки я вообще молчу… он снимал их и бросал около кравати, ароматом окутывало всю спальню, таким плотным слоем, что казалось воздух больше не мог даже сопротивляться, просто зависал плотным слоем и умирал, я в это мгновение тоже почти умирала, а ему хоть бы что, засыпал мнгновенно, храпел, а утром как ни бывало, одевал те же носки и убегал на тренировку…я не выдержала и ушла.

Через полгода как-то стала оживать, спать не задыхаясь, лучше уж одной, но в проветренной спальне, привыкла, отдышалась, но, видно, беда не приходит одна. В гостях у подруги меня познакомили с очень привлекательным мужчиной, как мне рассказали он был музыкантом, правда, не сказали на чём он играет, но как он пах, это было просто наваждение, он благоухал таким неповторимым ароматом, от которого в моей голове всё перемешалось и я уже не смогла устоять, очнувшись утром в его постели, сраженная этим запахом, откинувшись на огромную подушку, которая тоже пропиталась этим ароматом, я совсем размечталась, но в этот момент в спальню ворвалась его жена, запах как-то сразу быстро испарился, да и музыкант этот вместе с ним, только горький осадок и привкус этого запаха, который ещё очень долго меня преследовал.

Последний раз, когда запах подвёл меня, случился в театре, вот уж не ожидала, что в таком культурном заведении может произойти такой казус, в буфете мы с подругой пили кофе с пирожными и в какой-то миг рядом прошел он, даже не прошёл, а проплыл какой-то неземной походкой, а за ним тянулся шлейф запаха, это был запах не мужчины, не самца, а запах идеала, совершенства, мы вдвоём одновременно повернули головы и не только мы одни, все женщины просто не могли оторвать взгляд от этого божества, а запах, нет, не запах и даже не аромат, а какое-то необяснимое притягательное…, всё, я опять сошла с ума, я забыла обо всём, мозг отключился, в голове звенело и повторялось: это мой, это только мой, последний и навсегда…я потратила на него год жизни, я бегала на его спектакли, он, кстати, был актёром в этом театре, пересмотрела все спектакли, где он играл, правда, он играл какие-то второстепенные роли, но как был хорош! Моя подруга поначалу тянулась за мной, потом бросила, все же замужем и с ребёнком, а я нет, пока не добилась, а когда добилась, чуть не чокнулась, запах запахом, а он, гад, голубым оказался… всё, больше никаких запахов, для меня они перестали существовать, я в них больше не верю, даже дома у меня кроме кактусов на окне ничего нет, они не пахнут и не обманывают, если колют, то от души и до боли.

Запах, он, конечно, должен быть, всё должно пахнуть, но запах любви, видно, такая редкость и так неожидан, что когда вы его ощутите, девочки, попробуйте его душой, попробуйте его всей своей внутренней силой, может, он вам сразу и не понравится, но со временем вы не сможете без него дальше жить.

27.03.15.

Пионерский привет

Мы все в детстве были пионерами, правда, сейчас наши дети и не знают кто это такие – пионеры, может сейчас не так для них и важно, но наше поколение, конечно, помнит, особенно пионерские лагеря, для нас это было огромное счастье.

Я очень любил свой пионерский лагерь, мог по три смены проводить в нём, даже родители удивлялись, что мне там очень нравилось, там для нас было раздолье, походы с палатками на три дня, с ночёвками у костра, с песнями, даже без гитар, их тогда в лагерях не поощряли, конкурсы, КВН, День рыбака, футбол с ребятами из соседнего лагеря, а родительский день, вот был праздник…

Это запомнилось на всю жизнь, правда, был и режим, подъём, зарядка, линейка, подъём флага лучшим пионером прошедшего дня, марширование с речёвками, но теперь это вспоминается даже с улыбкой, всё равно было прекрасно и самое хорошее, что было действительно интересно и весело.

Мне запомнился один знаменательный день, летом 1970 года, на торжественной линейке, мы все в парадной форме, белые рубашки, шорты, красные галстуки, оркестр, старший пионервожатый зачитывает послание пионерам 2000 года от пионеров 1970-х, уж не помню всего текста этого послания, но что-то мы им туда передавали, наверное, какие-то заветы Ильича, поручения, чтобы они как и мы сейчас были горды званием пионер, потом это послание вместе с фотографиями и галстуком запаяли в свинцовый ящичек, нет, даже не ящичек, а типа куска трубы и торжественно замуровали в стену у пионерской линейки, а вот табличку почему-то рядом не повесили, не знаю теперь кто и найдет её без указателя…

Я ещё лет пять ездил каждое лето в лагерь, то на одну смену, то на две и с каждым годом место где хранилось это послание становилось всё менее заметным, последний раз я там был лет через десять, смотрел на стену, но так и не смог вспомнить за каким кирпичом всё это замуровали, а уж к 2000 году все пришло в упадок, лагерь перестал работать, видно, то ли его продали, то ли хозяевам уже было не до пионеров.

За столько лет в стране всё поменялось, пионерских лагерей уже давно нет, их переименовали в Молодёжные или в Спортивные, поменялись не только лагеря но и люди, отношение к тем реликвиям вообще исчезли из памяти нынешней молодёжи, а мне почему-то сегодня вспомнилось, что в 2015 году исполнится 45 лет этому посланию, а через пять лет будет такой необычный юбилей, 50 лет посланию пионеров семидесятых, только вот кому?!

Если доживу, возьму своих детей, а может и внуков, привезу их к этой стене, может попробуем найти эту капсулу, в которой лежит послание и фото, на котором их папа и дедушка, в белой рубашке, в шортах, с красным пионерским галстуком, на торжественной линейке с такой счастливой улыбкой отдаёт честь пионерам 2000 года и я снова подниму руку и как тогда громко скажу:» Всегда готов!»

01.04.15.

Кто я?

…Темно, очень темно, сгусток какой-то жижи, очень тёплой и очень приятной, я ещё не родился, но я точно внутри, я с каждым днём формируюсь, превращаясь во что-то живое, правда, и не знаю в кого, но ощущаю, что становлюсь все больше и больше, и вот я уже кто-то, упираюсь в этой сфере во все стенки, они уже становятся тесными для меня, кажется, ещё пару дней и я перестану здесь помещаться, может пора, там ведь кто-то меня ждёт, ведь я кто-то есть, я же не зря здесь рождался, а как туда? Может, подать какой-то звук, чтобы услышали, помогли, напрягся и заквакал, точно заквакал, значит, я лягушонок, но тогда почему я в круглом, нет, так не бывает, я ошибся, может я другой, может я какая-нибудь птичка, надо попробовать расколоть это пространство, вылезти наружу и всё станет ясно: кто я.

…Как тяжело, какое оно плотное, но, кажется, оно уже треснуло, наконец-то, ещё немножко, все, оно развалилось пополам, я свободен, но опять темно, пахнет гнилыми листьями, очень тепло, надо вылезать куда-то, надо наверх, ползу, там вдали яркий свет, там, наверно, моя мама, а как я её узнаю?

Я же не знаю кто я!? Ладно, вылезу и всё.

…Как красиво, светит яркое солнце, передо мной река, бегу к ней, а на берегу лежит моя мама, такая красивая, такая прекрасная, мама, мама, мама!

Она открывает огромный рот, я с разбегу прыгаю в него и замираю внутри, а рядом такие похожие на меня, такие же маленькие и радостные, и очень счастливые крокодильчики…

03.04.15.

Кладбище

Я на нашем кладбище бываю раз в год, времени нет, а может и есть, но забываю, когда все в какой-то святой праздник идут, тут и я, ведь надо, но самое печальное, что дорогу туда знаю я один, дети без меня не найдут, да может быть и не очень хотят туда ездить, я уж их и не зову, у них вечно какие-то свои заботы, но ведь надо, надо приходить, убирать листья, чистить памятник, ведь там лежат мои близкие, мой дед, моя бабушка, два моих отчима, мама ещё жива, но уже не может туда дойти, всё просит съездить, убраться, правильно, ведь кому-то надо, ведь память о своих должна быть, должна, но получается – только третье поколение помнит об этом.

Нет, конечно, я не виню их в этом, просто иногда напоминаю, надо.

Но всё им недосуг, заняты, пройдёт ещё немного времени и мы тоже ляжем на этом кладбище рядом со своими родителями, и тут они вспомнят, что не только мы, но и наши предки лежат рядом, что они вышли из нас, и когда-то тоже лягут рядом с нами и им очень захочется чтобы кто-то убрал заросшую травой могилу и вспомнил, что здесь четыре поколения и они все твои, ты – продолжение, ты – последний, и ты должен передать своим детям память о твоих предках, чтобы они не спрашивали на кладбище у смотрителей: где искать своих родителей, а шли и иногда кланялись своим, своим, потому что так легко заблудиться на кладбище среди чужих.

16.04.15.

Гордость

Я давно не испытывал ни за что гордость, просто не возникало такого случая, всё, что мы смотрим и слушаем, это всё не то, это всё для всех, это тоже может быть для кого-то какая-то радость, что где-то кто-то, что-то и как-то и в который раз, но уже так навязло, так набило, что нет никакой радости. А сегодня я оказался в одной школе, в которой происходило поздравление ветеранов, вот это был действительно большой праздник, это было что-то неповторимое, дети, которые от всей души пели песни, от которых у бабушек катились слёзы, и эти дети пели от души, не так как их бы заставили петь эти песни по какой-то программе, а от чистого сердца, мне казалось, что в них действительно проснулось всё самое светлое, что они чувствуют, что поют, в их глазах горел какой-то огонь, а, наверно, это была гордость за тех бабулек, из глаз которых текли слёзы гордости за их потомков.

16.04.15.

Жучок

Когда мне было лет пять или шесть, я как и все ребята очень любил собирать разных жучков, мы их выискавали вдоль гаражей из-под камней, отворачивали кирпичи, доски, а под ними чего только не было, и черви, и сороконожки, и улитки, мы всегда радовались, если попадался какой-нибудь жучок покрупнее, особенно ценились жужелицы, они было такие большие, с чёрными плотными панцирями, очень шустрые и, как нам казалось, очень сильные.

Мы устраивали беговые турниры, у каждого был свой жучок, и каждый надеялся, что мой точно прибежит первый, тогда не было тотализаторов, но наш был, мы играли на щелчки и это было так азартно.

В одно прекрасное утро, проснувшись, я вспомнил, что посадил очень хорошего жучка в спичечный коробок на всю ночь и очень надеялся, что он с утра выиграет эти соревнования, но открыв коробок обнаружил, что он не шевелится, он просто задохнулся в этой коробке, мне стало так жалко его, что я отнёс его на пустырь и похоронил его за каким-то гаражом, а ребятам сказал, что он сбежал, больше я никогда не играл с жучками, мне казалось, что этот жучок всё время скребётся в этом спичечном коробке из последних сил, и так хотел вырваться на волю, а я в это время спал и мечтал о какой-то мелочной победе.

16.04.15.

Как умею

Я не умею жить, да, действительно не умею, вот остальные все умеют, все как-то приспосабливаются, зарабатывают, всем хорошо, особенно их жёнам, все довольны, а я, как белая ворона, не умею.

Всё пытаюсь, как-то стремлюсь, но всё из рук вон плохо, не в коня корм, видно Бог не дал, но что же дальше?

Вылезти из себя, пойти в три смены, думаете поможет, нет, не поможет, заклюют, опять захотел, опять, опять, но кто ты?

Ты никто! Ты уже прожил и что ты пытаешься, поздновато, но жена говорит, что ещё не поздно, всё ещё впереди, у кого?

У меня? Да?

Может, но зачем, все должны стремиться зарабатывать больше и больше, и от этого испытывать огромную радость, о, какой я богатый, я теперь круче всех, я всё могу.

А дальше? Может я просто хочу жить, пускай на то, что имею, пусть не на большие, но на свои, не ворованые, ведь хватало, а теперь нет, не хватает, а почему?

Уровень изменился, они вон такие, могут, а ты?

А я не могу, а можно я так, я так хочу, я не хочу как все, я просто хочу, я просто хочу жить, но кого-то не устраивает, надо опять тянуться, подстраиваться, искать лучшее в чём-то, чёрт побери, если вы так хотите, так и живите, находите тех, кто вам устроит эту прекрасную жизнь, в которой не будет проблем, в которой будет только праздник, не будет никаких чёрных дней, а будут только белые.

Может, не все умеют жить очень красиво, но все хотят жить, и надо просто давать жить всем, как они умеют…

16.04.15.

Дядька

Был у меня дядька, я его, правда, совсем и не помню, ещё когда мальцом был, мы с мамкой ездили один раз в Псковскую область, сначала до Холма, а там дальше кто-то подкидывал до какой-то заброшенной деревни, в которой домов тридцать было, но тогда народ там ещё жил, а дядька был очень рад нас видеть. Он вдовец был, как после войны вернулся, жена, говорили, на второй год и померла, мамка вроде бы ему троюродной сестрой приходилась, после войны никого больше из родных и не осталось, так он к нам как к родным, всё лето у него и жили, и корова у него была, и куры, он меня всё молочком баловал: принесёт крынку, нальёт стакан и смотрит как я пью, и улыбается, мне и невдомёк, что же он так радуется, а ему в радость: своих нет, так хоть племянничек.

Вот после этого я его больше и не видел, как-то не пришлось там бывать, судьба раскидала, мамка умерла лет десять назад, а я и адреса его толком не знал, фамилию только и запомнил. Угольков его фамилия, видно, редкая, поэтому и запомнил, а он, видно, всё помнил, ему по подсчётам сейчас бы девяносто с гаком, но он крепкий был, а может я слишком маленький, но он казался мне таким большим и сильным, мне он таким и запомнился, жаль адреса не знал.

А тут телеграмма: «Приезжайте на похороны, Уголькова И.Ф. 9 мая» и адрес Псковская область, деревня Погорелая, я даже присел от неожиданости, 9 мая и на похороны, а до девятого два дня, а дел своих невпроворот.

Жена спрашивает: «Кто это умер? «Я говорю: «Дядька, был у меня дядька, думал помер давно и забыл про родню, ан нет, вспомнил и адрес видно знал мой, раз телеграмму прислали, всё, говорю, надо ехать, хоть последний раз проститься, всё ж родня, ближе и не было никого и поехал…

Как добирался, это потом, как раз только девятого на частнике, еле уговорил, от станции часа два по колдобинам до деревни добрались, обратно договорился, чтоб через два дня забрал, не знаю заберёт или нет, да Бог с ним.

Деревню и не узнал, уж лет сорок прошло, домов пять и живых, остальные осели, сгнили, перекосились, видать, давно все съехали или померли, тишина, пошёл на кладбище, оно за пригорком, это я помнил, перевалил его и встал как вкопанный.

Кладбище совсем маленькое, могил сто-двести, всё заросшее, неухоженное, да и кому там смотреть за ним, а тут прямо, почти за оградой стоит человек сто, вокруг свежевырытой могилы, оркестр из военных, играют траурный марш, потом слышу салют из трёх залпов, что-то говорят, я издали и не слышу что, подхожу поскорее и вижу портрет моего дядьки в траурной ленте, и он на нём такой молодой и красивый, а на гимнастёрке звезда героя Советского Союза, я просто встал рядом с ним и заплакал.

08.05.15.

Мина

Мы с пацанами нашли её в лесу, она была круглая и тяжёлая, противотанковая, мы это сразу определили, кино не зря смотрели, но вот чтоб бросить и отойти – не додумались и решили взорвать, дурачки, нам и было лет по десять-двенадцать, но хотелось, чтоб громыхнуло, запалили костёрчик, мину сверху, а сами за берёзку встали. Тут она и бабахнула, когда очнулись, я без двух ног, а Витёк без руки, вот повоевали, а потом долго ползли по лесу, добрались… теперь в лес не ходим, да и время прошло, других как героев вспоминают, нас как двух идиотов, а может и правильно, мина ведь заложена была для танков, а не для дурных пионеров.

08.05.15.

Рога

Я не экстрасенс и не предсказательница, я не обладаю сверхъестественными способностями, но всё же я тоже что-то умею, что не могут другие, вот в этом и вся моя загадка, но я всю жизнь никому об этом не говорила, да и кто бы поверил, а если бы и поверили, то как это проверить, второго такого человека я не встречала и даже не слышала о таких способностях у кого-то.

А всё началось очень просто, когда я с возрастом из девочки перешла в разряд девушки и у меня начались каждый месяц женские проблемы, тут-то всё и началось, как-то очень неожиданно. Однажды в метро, в вагоне, где как всегда была утренняя давка, со мною заговорил мужчина, ему на вид было лет двадцать семь или двадцать девять, а мне всего шестнадцать, но в то время я как-то мужчинами и не интересовалась, да я и была не очень привлекательная. Что он хотел, я так и не поняла, но он точно знакомился, что-то спрашивал, как и куда ему доехать, но от движения поезда было шумно и немного закладывало уши, я только открыла рот, чтобы ответить, но так и осталась с открытым ртом, мне показалось, что у него на голове такие привлекательные, чуть закруглённые рожки, серо-белого, чуть даже розового цвета, очень изящные и ничуть не мешающие ему, что не смогла выдавить из себя ни одного слова. Он смотрел на меня, как на дуру с открытым ртом, потом повернулся и вышел на ближайшей станции, да, это был шок, я вышла на следующей остановке, присела на скамеечку и задумалась, а что это было? Может, я вечером перезанималась и мне мерещится какая-то чертовщина, всё может быть, надо ложиться пораньше, а так и свихнуться можно, немного успокоившись, поехала дальше…

Прошло почти два года, мне уже восемнадцать, мы с подружками по дискотекам и тусовкам, видать, точно созрели и вот на какой-то вечеринке, у кого-то в гостях, меня знакомят с парнем, имя я не помню, но очень симпатичный и при том уже женатый, а жены почему-то рядом нет, всем весело, все немножко выпили, он предложил потанцевать, я согласилась, он что-то шептал мне на ухо, но я не слышала, музыка заглушала все слова. Поднимаю глаза, чтобы посмотреть ему в лицо и вдруг, боже мой, у него прямо надо лбом два маленьких рожка, сантиметров по пять, я чуть не упала, хорошо что он подхватил, забеспокоился, еле усадил меня в кресло, я отдышалась, сослалась на недомогание и потихонечку ушла домой.

Дома прилегла и стала прикидывать, что это?! Может это глюки, но я не наркоманка, пью не много, только вино сухое, но это уже второй раз в жизни, нет, тут что-то другое, видно, что-то сверхъестественное, но зачем оно мне и откуда взялось, надо все это проверить, но как?!

Как-как, да так же, как до меня сразу не дошло, всё, надо действовать, надо знакомиться и всё станет ясно.

Понеслось, я с подругами ходила куда только можно, парни липли, но ничего не повторялось, я уже стала успокаиваться и даже подзабыла в этой суматохе цель, но тут это и произошло. В одном баре к нашему столику подошли двое парней, приятные, попросились к нам за столик, мы согласились, а концу вечера стали приглашать к себе в гости, вот в этот момент я и увидела что у них двоих из-под густых шевелюр проглядывают такие крепенькие остренькие рожки, но тут я же всё поняла и не растерялась, просто спросила прямо в лоб: «Ребята, а вы женатые?». Те дружно стали отнекиваться и тут я им и выдала: «А у вас двоих уже рога выросли, а вы всё за девчонками ухлёстываете!». Что тут произошло, они, правда, не стали устраивать мне скандал, но как-то поспешно попрощались и отвалили, видно, попала я в точку, вот так я и поняла причину этих явлений.

Мне со временем даже понравилось видеть представителей сильного пола, было даже забавно смотреть, как они пытаются тебя соблазнить, но при этом у них на головах показывались, а у некоторых даже ветвились, такие неспиливаемые и вечные, радующие женское самолюбие, прекрасные заслуженные ими рога.

14.05.15.

Скульптор

Я всю жизнь лепил бюсты, и все мои друзья говорили, что у меня они очень неплохо получаются, но мне они самому никогда не нравились. Что бы я ни слепил, передо мной возникало такое чудовище, что мне хотелось просто разбить это об пол, но было нельзя.

Заказы шли, деньги тоже были нужны, и приходилось лепить, а куда деваться, все эти рожи, которые мне приходилось лепить, так мне были противны, но они платили…А потом всё прошло, началась перестройка.

Всё вдруг устаканилось, заказы пошли редкие, но очень нужные, я выжил, а бюсты остались, вернее их копии на моих полках, оригиналы, видно, стоят где-то у заказчиков и, видимо, радуют их самолюбие, а для меня они уже давно забылись.

Потом и перестройка закончилась, лихие братки ушли в мир лучший, но тоже с моими бюстами над могильными плитами, а кто поумней из них, уже не заказывали, а у меня опять начался застой, народ наш как-то не очень любит себя в памятниках при жизни, а надгробные не спешит ставить, видно, пожить любит.

Решил переключиться на портреты, благо любителей видеть себя не перевелось, на Невском всегда есть уличные художники, вот и я пристроился, поначалу, правда, дороговато местечко обошлось, но при хорошей проходимости жить можно, пару-тройку приезжих быстренько набросаешь карандашиком и все прекрасно, а мне больше и не надо, зато целый день на свежем воздухе, я один, сам себя прокормлю, а семьи так и не завёл, надо бы, конечно, но всё как-то не сложилось, да и мозги мои, видно, не такие, как у всех, художник, одним словом, сверху помеченый, видно, не для семьи…

А в последнее время стал за собой замечать странность одну: сядет клиентка, гляну на неё и всё, вижу девчонка передо мной, лет двадцать, карандаш взял в руку, только первый штрих собрался нанести, ещё глянул и кошмар, передо мной старушка, как будто состарилась за пять секунд, карандаш из руки выпадает, скрипя зубами пишу, вроде довольна, только отойдёт я её снова рисую, но как в старости и в папку к себе, чтоб никто не видел, наваждение какое-то, стал отгонять от себя это, не получается, все лица старятся передо мной прямо на глазах, всё, думаю, конец, глюки, вроде и не пью много, но самому страшновато, что делать, даже не знаю.

В один дождливый день ко мне на стульчик присела очень миловидная женщина, ей на вид было лет под сорок пять, как только я на неё посмотрел, то почувствовал, вот, вот такую женщину я искал всю жизнь, взял карандаш и с первым же штрихом, я не понимал как я рисую, но рука сама чертила на холсте черты совсем другого человека, она молодела, она превращалась в ту девочку которой было двадцать лет, когда я закончил, на меня смотрела она, двадцатилетния прекрасная мечта моей юности, я не мог повернуть и показать ей этот портрет.

А она смотрела на меня каким-то загадочным взглядом, потом нагнулась и достала из большого полиэтиленового пакета точно такого же размера холст, повернула лицевой стороной ко мне, и я увидел на нём себя, в двадцать лет….

19.05.15.

Змеи

Я спал или бредил, и мне казалось, что мои руки и ноги опутывают очень толстые змеи, они клубятся вокруг, шипят, высовывают свои языки, как бы пробуя меня на вкус, но почему-то не кусают, а только сжимают свои тела всё туже и туже, я начинаю задыхаться, открываю рот и понимаю, что не могу кричать, мой голос пропал, его нет, рот открыт, но из него ничего не вылетает, а они всё плотнее и плотнее, мне очень больно, их холодные тела пронизывают меня своим холодом до костей, и они постепенно внутри меня начинают хрустеть и крошиться, а они всё плотнее и жестче, и когда боль доходит до нестерпимости, я ору, открываю глаза, а передо мной женщина в белом халате, она смотрит на меня таким сочувственным взглядом и тихо шепчет: «Потерпи, ещё немного, тебе сейчас будет лучше», даёт какую-то таблетку, кладёт мне её под язык и уходит, я глотаю её и жду, но через мгновение мой мозг взрывается, что-то внутри гаснет, всё заволакивается чернотой и оттуда снова выползают эти противные змеи и начинают снова меня душить.

Через неделю доктор сказал, если не брошу, то змеи меня точно задушат.

19.05.15.

Победоносная

В моей деревне женщины отличались изумительной красотой, старики рассказывали, что ещё в крепостное право все деревни вокруг принадлежали одному барину, бывшему гусару, красавцу и очень любвеобильному. Как только подрастала красивая крепостная, тут он сразу и появлялся, как чувствовал, забирал её прислугой к себе в усадьбу, а через девять месяцев она возвращалась в деревню уже с ребёнком, но с вольной.

Рассказывали, что девушки только этого и ждали, ну, родит, раньше много рожали, а вольную получить – это редкость была, фамилий тогда не давали, так все от названия деревни и числились, потом фамилии ввели, и почему-то половина народа в деревне стали Победоносными, у барина такая фамилия была Победоносный, уж и не знаю сколько и где он побед одержал, но в нашей деревне точно много и всё над девками.

Но говаривали, что действительно красавец был, высокий, голубоглазый, волосы словно шёлк, русые, не обижал никого, а уж детишкам, что девки рожали, на каждый праздник подарки дарил, и всех, кто от него, учиться посылал, многие потом возвращались, кто по бумагам у него разбирался, кто управляющим в какой– нибудь деревне, но всех пристраивал, а когда крепостное отменили, он всем сразу вольную дал, другие помещики ещё долго с этим делом тянули, а он сразу, в других деревнях половина народа по городам потянулась, да и хозяйство почти после этого прахом пошло, а у нашего только в гору, народ его уважал, за землю держался, видно было, что хорошо русскому человеку у себя на земле, …но тут и грянула эта революция, агитаторы понаехали, наобещали народу манну небесную, половина деревень и поверила, а как за эту власть вцепились, то всё хозяйство и рухнуло, наша деревенька долго держалась, до первого продотряда, как выгребли всё под чистую, так все по миру и пошли, правда, дедка мой не стерпел, этот продотряд, пока они на опушке леса ночевали, так втихаря всех и вырезал, даже проснуться никто не успел…

Отогнал подводы обратно в деревню, раздал всё селянам и велел всем разъезжаться в разные места, пока новые ироды не явились, все и двинулись в разные стороны, а деревенька осталась пустая, рассказывали, что недели через две явился отряд военный, искал, искал, а кого? Все уж давно тю-тю, они со злобы полдеревни и спалили, а вторая половина ещё тридцать лет гнила, пока избы падать не стали, а во вторую Мировую, кого тут только не было, и наши сначала, потом немцы, потом опять наши, вокруг деревни только кладбище росло, а вот название никто не отменил, так она и называлась Победоносная… После войны маманя меня сюда привезла, потом ещё пара семей подтянулась, рады были, что свои, односельчане, от всей деревни и осталось-то домов десять, да на три семьи с достатком.

За речкой в километре усадьба того барина была, от неё только головешки остались, да память о гусаре– красавце, маманя мне всегда говорила: «Ну, ты гусар, красавец мой!», а я только со временем понял, что это не только поговорка, маманя у меня, действительно, была красавица.

26.05.15.

Подвальчик

Подвал был прекрасный, мы его долго искали, уж морозец стал подкрадываться, по парадным уже сложно, гоняют, вот тут-то мы его и приметили. Дом вроде кособокий, неухоженный, но люди живут, долго присматривались, вокруг ходили и нашли, на окошечке, правда, решётка стояла, но мы её потихонечку выпилили, почти без шума и внутрь, во, благодать, тепло, сухо, чистенько, пол – песочек, мне даже показался тёпленький, вот и обосновались, главное первую недельку не спалиться, а там и привыкнем, мы ведь только к ночи, как стемнеет в него ныряли, днём всё дела, пропитуху собирать надо, а как же, никто ведь тебе и не подаст, а жрать охота, вот мы все весь день и на промысле, а к вечеру на скамеечке у дома посидим, как стемнеет – в подвальчик, там не шумим, разложим, что добыли, разольём, закусим и благодать, а что нам ещё надо? Тепло, сухо, даже как бы чисто, мы сами себе решили, что гадить не будем, такую норку негоже замусоривать, всё надо в чистоте держать, а не то дворник в подвал нагрянет, сразу поймет, что бомжики обосновались, а мы нет, с утречка всё приберём, песочек причешем от следочков и – в окошечко, берегли подвальчик… Уж и не знаю, как накладка вышла, а в одно утро сунулись выходить, а оконце кирпичами заложено, да так цемент прихватило, просто камень, мы к дверям, – там железо, всё, приплыли, день просидели, тишина, вроде подумали, что нас тут никто и не видел, ан нет, те, видно, тоже ушлые, решили измором взять, у нас, правда, провианта на два дня хватило, да три дня после терпели, а потом уж и животы к спине прирастать стали, давай в дверь колотить, один чёрт загнёмся, так хоть не в подвале, а на воздухе под солнышком, а там тишина, как будто и нет никого, шумели-шумели, всё без толку, ни дверь, ни окно не пробить, недели полторы прошло, мы вповалку от голодухи, еле шевелимся, тут дверь и приоткрылась, бог ты мой, а там такая рожа довольная, круглая, здоровая и улыбается, зашла и говорит: “Что, голубчики, проголодались или ещё потерпите?”…А мы уж только мычим, он, скотина, подсовывает нам какую-то бумагу, говорит: подписывайте, а мы с голодухи и в полутьме всё и подписали, потом и не помню всё, какие-то мужики нас вытащили с подвала, погрузили как дрова в кузов и повезли, тут мы чуть с холода не преставились, но этот хмырь в нас перед поездкой по стакану какой-то дряни влил, везли долго, в какой-то хутор в лесу приехали, там опять нас вытащили, сами и ходить-то не могли, и в подвал под домом запихнули, но тут свезло, там стол стоял, на нём и еда и выпивка, вот тут мы и оторвались, ели так, как на всю оставшуюся, правда, один к утру помер, уж и не знаю от чего, может переел с радости, а мы так два дня жировали, в себя пришли, а на третий пришла эта рожа с охраной, заковали по ногам, а в руки по пиле дали и погнали в лес работать, вот тут до нас и дошло, куда попали.

Неделе через две мне в бригаде мужики расказали, что подвальчик тот, как мышеловка был, для таких как мы, нас тут человек тридцать, все бывшие БОМЖИ, а теперь работаем бесплатно и не знаем на кого и зачем, но бежать без толку, на ногах кандалы, а лес чужой и неизвестный, вот я и думаю, а чего я там не хотел работать, там и деньги платили и жизнь нормальная была, но ведь не хотел, а здесь работаю бесплатно, чтоб не убили, и радуюсь, что живу, но, видно, жить мне всю оставшуюся только в этом подвальчике…

27.05.15.

Филя Блаженный

У нас в дереве когда-то жил Филя, его так все звали, дурачок местный, умом с рождения тронутый, но тихий, ходил по дворам милостыню просил, вернее, поесть, деньги ему и не нужны были, он и считать-то их не умел, они ему не за надобностью, он при церквушке нашей обитал, жалели его все, вроде молодой, лет под тридцать, здоровый, даже симпатичный, но вот ведь горе, бог умом отодвинул.

А в одно лето жара стояла, все у реки на песочке, река вроде у нас спокойная, но как за поворот уходит – там омут, водоворот, туда местные не плавали, знали, что затянуть может.

А в один выходной городских понаехало, все на пляж, они знать не знали, что там за поворотом, вот одна молодая мамаша и поплыла с сыном, чуть к повороту, тут их и понесло, она-то еще смогла как-то к берегу отгрести, а пацана потянуло по кругу, все бегают по берегу, орут, но в воду никто не бежит, знают, что гиблое место, а пацанчик уже еле руками бьёт, вдруг с берега появляется наш Филя и не думая бросается в реку, доплывает до пацана и начинает его толкать к берегу, видно, что тяжко ему, но толкает, толкает, как прошёл, видно, круговорот, так паренёк по-тихому к берегу и доплыл, а Филя не смог, у всех на глазах в омут и затянуло.

Через два дня километра через три в камыши прибило, вот всей деревней и хоронили, а мамаша городская, каждый год на его могилу приезжает и пацан тот подросший с ней, всё цветы привозят, они и гранитную плиту установили, а на ней так и написано: «Филе Блаженному».

02.06.15.

Что там?

Мы все хотим узнать, а что там? Что нас там ждёт или кто, или там нет ничего.

Но что-то там должно быть, ведь все думают об этом. Когда-то это время придёт и мы, оказавшишь на этом пороге, всё равно думаем, что это не конец, что, действительно, там это всё по-другому.

Там будет что-то другое, неизвестное, но оно будет, должно быть, а иначе во что же верить?

Ведь всю жизнь мы практически не задумываемся, мы просто живём, нам кажется, что жизнь будет вечна, мы читаем какие-то сводки о смерти других людей, вспоминаем, что мы о них знали, по книгам, по кино, из новостей узнаём, что кто-то ушёл, мы всё равно воспринимаем это, как что-то далёкое.

Да, кто-то ушёл, но от меня это так далеко, а о своём уходе мы даже не думаем, это так далеко и, наверное, не со мной, со мной это не должно случиться, мы не хотим в это верить, а если кто-то и верит, то надеется, что там будет всё по-другому.

Церковь учит, что там нас ждёт Он, а кто он? Мы видим только иконы, мы слышим, что там будет высший суд, а за что, что я тут мог такого натворить за каких-то 70-80– лет, если бы их смог ещё прожить, что мне было сверху отпущено такого, за что меня там ещё судить?

Мы тут не можем разобраться за столь короткий отрезок нашей жизни, а что же нас ждё ещё там?

Может там, действительно, что-то есть, но, видимо, нам очень недоступное, и всё, что придумано всеми религиями на протяжении всей истории человечества – это всё выдумки этого человечества, а простая черепаха, которая живёт триста лет, знает больше четырёх поколений, так как живет дольше и не впадает в религиозный экстаз и не думает, а что там? Она просто живёт и радуется этой жизни и не думает, а что там? Потому что ей хорошо сейчас, а что там будет, а что будет, то и будет, а что там, там и увидим…

15.06.15.

Кузнечик

Он был приколот к стене большой булавкой прошлым летом, я поймал его на поляне, принёс домой и приколол рядом с двумя бабочками, мне было тем летом девять, а в этом стукнуло десять.

От бабочек остались только две булавки, видно, крылышки оборвались и их кто-то смёл, а вот кузнечик был как новый, даже казалось, что я его только сейчас приколол на стену.

Я смотрел на него и думал, как он мог так сохраниться, все лапки и усики были целы, казалось, ещё мгновение и он начнёт ими шевелить, но он как год назад замер в этом положении, так и остался, я вскоре пошел гулять и забыл про него, а ночью мне приснился страшный сон…Как-будто я в огромной пещере, в которой сидят у костра страшные великаны, что-то мешают в котле огромной поварёшкой, а я на стене, приколотый большой булавкой, смотрю на всю эту картину и не могу даже кричать от страха, а рядом со мной приколотый кузнечик, смотрит мне в глаза и шевелит усиками и как-то странно улыбается… Я проснулся утром весь мокрый, посмотрел на стену, а кузнечика нет…

Потом мама сказала мне, что пока я гулял, она убирала мою комнату и сняла кузнечика со стены и остальные булавки тоже.

Больше я к стенке никогда никого не прикалывал, а этот сон запомнился мне на всю жизнь.

Чёрный

Чёрный…он всегда был чёрный, когда был маленький, когда стал большим, он был очень чёрным, хотя вокруг него были тоже чёрные, но он выделялся среди них своей особенной чернотой.

Он был как огромный блестящий кусок эбенового дерева, переливающийся на солнце всеми оттенками черноты, за эту необыкновенную черноту его так и звали – Чёрный.

Он жил отдельно от всех, в его хижине даже стояла большая постель, потому что каждый вечер к нему приходила новая чёрная женщина и каждое утро она уходила от него очень счастливая.

Другие чёрные не могли позволить себе такую роскошь, они завидовали ему, наверно, чёрной завистью.

А он был счастлив, ему казалось, что в жизни выпал счастливый билет, он наслаждался ею, а что ещё надо чёрному: свой дом, своя большая постель и вся работа – любить красивых чёрных женщин.

С каждым прошедшим годом от него появлялись красивые маленькие чёрненькие дети, он сначала пытался их запоминать, но потом бросил, их было много, но в каждом оставался оттенок его черноты и это его как-то радовало.

Но с возрастом он стал не обращать внимания на детей, кто-то из них иногда приходил к его хижине, но он уже стал путать их, а потом и вообще перестал обращать на них внимание.

Время… время…, в один вечер к нему пришла молодая очень красивая чёрная женщина, он очень обрадовался её молодости, в последние дни к нему заходили женщины, но он так пресытился ими, что не обращал на их внешность никакого внимания, они просто не привлекали его, он делал своё дело и они уходили, а эта женщина была удивительной красоты, он так разволновался глядя на неё, попытался сравнить её с какой-нибудь из бывших у него женщин, но ни одна из них не шла в сравнении с этой, …самое печальное случилось позже.

Утром она ушла от него, но она не была счастливой, он не смог дать ей своей любви, его время любви кончилось.

Потом пришёл белый человек и отвёл его к другим чёрным людям, вручил ему огромную корзину и он до конца жизни собирал белый хлопок.

В его хижине поселился молодой и здоровый новый чёрный, он тоже думал, что ему повезло в этой жизни, но его счастье тоже когда-то кончится, всё когда-то кончается.

Чёрный, второй чёрный, третий чёрный, их много, но для белых было одно имя для них всех – чёрный раб.

07.07.15.

Детские стихи

Я медвежонок Тишка…

Я медвежонок Тишка,

Я весело живу,

В лесу я ем малину,

Срывая на ходу.

Дружу с енотом Кешкой,

Он самый лучший друг,

И белка даст орешки,

Когда я к ней приду.

И с зайкой поиграю,

Хоть маленький совсем,

Его я тоже знаю,

Я с ним морковку ем.

У нас в лесу прекрасно,

Здесь все мои друзья,

И им здесь не опасно,

Ведь рядом с ними я.

02.10.14.

Мне тайком подружка Даша…

Мне тайком подружка Даша

Рассказала всё про Машу,

Как та маминой помадой

Красит губы втихаря.

Я сказала:»Ну и что же,

Я сама сегодня феном,

Уложилась вся с утра,

Красота всего дороже,

Ты же Даша ведь без спроса,

Лак для пальчиков взяла!»

Мы поспорили немножко,

А потом все взяли ложки,

Пока каша не остыла,

Садик, завтрак, есть пора.

02.10.14.

Колька с Сашкой во дворе…

Колька с Сашкой во дворе,

Мяч гоняют по траве,

Рядом Зина и Марина,

Наблюдают в тишине.

Мяч от сильного удара,

Вдруг в окно, вот это драма!

А оттуда старый дед:

Никого на поле нет…

Улыбнулся, бросил мяч,

Сам когда-то был лихач,

Не прошло пяти минут,

Снова мячик крепко бьют.

03.10.14.

Мы с сестрой играли в прятки…

Мы с сестрой играли в прятки,

Мне четыре, а ей два,

Дашка спряталась в кроватке,

Под подушкой голова.

Ножки вылезли наружу,

Я её за пятку – хвать,

Ей смешно, давай смеяться,

Вместе стали хохотать.

03.10.14.

Садик, снег и Новый год…

Садик, снег и Новый год,

Маски, смех, какой народ!

Смотрит, что мы тут творим,

Мы для них всё сотворим.

Мы им сказку про Снегурку,

Где не таяла фигурка,

Где под елкой нам подарки,

Дед Мороз, взмахнувший палкой.

Всем оставил, молодец,

Нам с братишкой девять лет,

На двоих совсем чуть-чуть,

Мы поделим как-нибудь.

Ему пять, а мне четыре,

Сами это сочинили.

03.10.14.

Мы кузнечика ловили…

Мы кузнечика ловили

И панамкой, и сачком,

И руками норовили,

Но он хитрый, всё скачком.

А потом расправил крылья

И куда-то улетел,

Мы присели от бессилия,

Очень шустрый, вот пострел!

06.10.14.

Чтоб пирог нам спечь с черникой…

Чтоб пирог нам спечь с черникой,

Мы с утра пошли в лесок,

Хоть в лукошках небогато,

Но набрали на пирог.

Руки, рты, черны от ягод,

И улыбки до ушей,

Мы довольные ребята,

Нет счастливей малышей.

07.10.14.

Снегири во двор слетелись…

Снегири во двор слетелись,

И на веточках расселись,

Видно, холодно в лесу,

Я сейчас им помогу.

Мне не жалко их кормить,

Я должна их всех любить,

Ведь они все на снегу,

Словно ягодки в лесу.

08.10.14.

А на речке все мальчишки…

А на речке все мальчишки,

Удят рыбку поутру,

А меня не подпускают,

Говорят, что не смогу.

Я сегодня очень рано,

Тоже с удочкой пришла,

Полведёрка натаскала,

То-то будет им тоска.

08.10.14.

В нашем садике на завтрак…

В нашем садике на завтрак,

Всем давали молоко,

Но мальчишки пить не стали,

Мы с подружками – легко.

08.10.14.

Лягушонок на болоте…

Лягушонок на болоте,

Ловит мошек на охоте,

Как наловит штук пятьсот,

Сразу вырастет живот,

Он и рад бы ещё съесть,

Но не может больше есть.

08.10.14.

Во дворе стоит сугроб…

Во дворе стоит сугроб,

Из него торчит сапог,

Все подумали – потеря,

Иль забыл его тетеря.

Обошли сугроб вокруг,

А оттуда – рыжий чуб,

Он внутри там сделал лаз,

Как в сугробе не увяз?

Улыбнулся во весь рот,

Это Мишка – обормот,

Он не может без затей,

Самый шустрый из детей!

08.10.14.

Снега нынче не дождались…

Снега нынче не дождались,

Лыжи с санками остались

Ждать зимы, когда придет,

А ведь скоро Новый год.

31.10.14.

Две лопатки, два ведёрка…

Две лопатки, два ведёрка,

На площадке я и Вовка,

Оба лепим куличи,

До чего мы хороши,

Рады мамы, что молчим,

Заигрались – не кричим.

31.10.14.

Мы с котеночком играли…

Мы с котеночком играли,

К нитке бантик привязали,

Он за ним, как заводной,

Мой клубочек золотой.

06.11.14.

Мы хотели с братом Лёшкой…

Мы хотели с братом Лёшкой

Покормить кота немножко,

Он схватил всю колбасу,

И жуёт её в углу.

Испугались, вдруг он лопнет,

Попытались отобрать,

Он с остатками колбаски,

Вмиг забился под кровать.

06.11.14.

Внук приехал к деду в гости…

Внук приехал к деду в гости,

И дела свои все бросьте,

Хоть не может он ходить,

Устаёшь его ловить!

На коленках уползает,

По дороге всё хватает,

Всё ему в новинку тут,

И Артём его зовут!

11.11.14.

Дружно ёлку украшаем…

Дружно ёлку украшаем,

Дед Мороза ожидаем,

Он подарки принесёт,

Детям всем на Новый год!

А под ёлкой нам подарки…

А под ёлкой нам подарки,

Дед Мороз все разложил,

Разобрали без оглядки,

Очень рады малыши.

22.12.14.

Открываю эту книжку…

Открываю эту книжку,

Вижу этого мальчишку,

Что за мной когда-то в школе,

Бегал быстро в коридоре.

Но потом портфель в руке

Нёс до дома он ко мне,

Годы быстро пролетели,

Мы все очень повзрослели,

Но открыв сейчас ту книжку,

Вижу я того мальчишку.

27.01.15.

Выхожу искать свою лопатку…

Выхожу искать свою лопатку,

Я ее вчера здесь потерял,

Только солнце светит слишком ярко,

Может, и не тут я ей копал?

Я же мал, не помню, снега много…

С пацанами бились мы в снежки.

А теперь один я на дороге,

Где лопатка? Боже, помоги!!!

17.04.15.

Оглавление

Лето нам помахало дождями…

Мои балконные цветы…

Он к тебе…

Поговорим сегодня по душАм…

Немножко под себя, немножко сзади…

Облака серо-пепельные…

Я рад, что вы сегодня за столом…

Слишком поздно для пьянки…

Маме на день рождения

А трезвый человек бы и не смог…

Проявилось, должно было лопнуть…

А я на старость…

Нет программы жизни, всё загадка…

Удивительно прекрасно до безумия…

Нет, не будет грибов…

Чем люди живы?

И когда в час последний…

Вся Европа Обамой мечена…

Это осень…

А над озером сгусток тумана…

А я жёлудь нашёл прошлогодний…

Внутри вдруг что-то защемило…

На плоту по Волхову…

Я спать хочу и видеть сны…

Ночь заступница, вразуми…

И затяжкой последней…

У всего есть глаза…

Принесите челюсть пожевать…

Полчаса, а хватило надолго…

Отпустила руку молча…

Я руками, как парусом, воздух хватаю…

Спасибо, Боже, что придумал секс…

Жена с утра…

Самосад

Я простая крестьянка Полушка…

Старый мерин

Хлопотушка моя, хлопотушка…

Чукотка Аляска

Грибной сезон…

Осень поздняя…

А я рождаюсь вновь…

Покричи в тишину, может, кто-то случайно услышит.

Меня слепит фонарь над головой…

Дай же, Боже, монетку в ладошку…

Валерии

А на дворе всё лил осенний дождь…

На Брайтоне, под вечер два еврея…

Лайки с устали тормозили…

Купола островов Псковской тихой обители…

Чужая жизнь – вообще потемки…

Скорлупою грецкого ореха…

А молочный туман…

День Яйца…

Обломаем руки о коренья…

За крамолу обычно сажали…

Коле Макаренко на день рождения

Звездопад, не поверишь, бывает…

И крылом помахает наш лайнер…

Чуб хохлятский завился от беса…

А ты попробуй хоть один разок…

А мы по этой жизненной тропе…

Ровно восемь, точно ровно восемь…

Побудь душою Мастера на час…

Я не умею писать как все…

Гиблый лес

Кузьмину В. Н. на 70 лет

Баня

Лерочке на 20 лет безупречной службы

Все соскучились по запаху хвои…

Валерии

Дочери на день рожденья

Мы все немножко ёжики внутри…

Прошу откликнуться людей…

Вот так бывает…

Мне б давно в монастырь…

Ха-ха-ха…

Я от икорки заикал…

Снова скоро всё по кругу…

Лазугиной Т. на Д. Р

Новогодний жмот

Мне соломку судьба подстилала…

Может стар, не лезут злые мысли…

С. Е. П. на ДР

Нам под Новый бросают подарки…

С папиросной бумаги закатав самокрутку…

Веселитесь, люди, веселитесь…

Валерии

Вы о любви хотите песен?

След звезды серебристой…

Он так любил свой личный мир…

А я бы тоже дал взаймы…

Один на дереве висел…

Всю ночь орал он на луну…

Кому-то вспомнится тот год…

В магазинах пУсты полки…

В Новый год, здоровья, счастья…

Ему сегодня было грустно…

ТКА на НГ

За овцу…

Ёлочка

Чтоб в Новом вновь не быть козлом…

Всё нас радует, даже морозы…

Ко мне сегодня ангелы явились…

Новой модой реклама столбы залепляет…

Ах, морозцем как щёчки схватило…

Кочетковой Т. М. на ДР

На Старый Новый Год

А нам так хочется оставить…

Ползимы то слякоть, то морозец…

На Татьянин день

На годовщину снятия блокады Ленинграда

Мы больше не стоим на перекрёстке…

Глазковой М. А. на ДР

Кузьминой Ю. В

Чердачок

Бредешком

А мы на дохлую собаку…

А свадебный кортеж…

Не для всех…

Сорок лет…

Саше и Терезе…

Он стоял, глядя вниз, и не верил…

Бог ты мой, да неужто подкралась…

Ох, колбасит с утра помаленьку…

На день Святого Валентина

Юле Кузьминой на 25 лет!

Свете Карповой на 55 лет!

Каждый день это новая жизнь…

Уши синие, огромный рот…

Перевёртыш внутри поселился…

Стрела

Петушок

Нет порыва, страсти отгорели…

Под ударами судьбы…

Тишина

Петербуржский салон

Ремонт

Женщинам

Незаметно пригрело и радостней…

А может и на старых проживём…

Кот, кровать…

Разложите по полкам всё счастье…

Я за всё написал всем так мало…

Как тебе о любви написать…

Сон-скорлупа…

Мы немного по жизни имеем…

Александру Макаренко на 25 лет

Валерии на день рождения сына

Притулилась на лацкан коровка…

Захотите немного развлечься…

Ветеранам на 9 мая

Тёпленьким телом

Штрафники

Шесть соток

Нине Александровне Барановской

А бывает полслова обидят…

Ты за что меня хорошего…

Раисе Петровне на юбилей

Завтра

Так помоги, Господь, нам на пути…

Можно всё разрушить за минуту…

Зачем нам эти паспорта…

А я случайно в зеркало взглянул…

Лето

Не вспоминайте прошлое, не надо…

Я на рыбалку, он на дачу…

Что там

Первый клёв, я дождался рыбалки…

Два часа тишины подарите мне в сутках, пожалуйста

Эй, сосед, ты что такой счастливый…

Раз в году они алые…

Мы русские…

Терезе на день рождения

В отпуск

Когда тебе херово, помнишь всех…

Египетские заметки

  Всё как всегда…

  Я белой птицей…

  А в шестнадцать ноль-ноль…

  Очень тёмный египетский вечер…

  Через сетку пляжного зонта…

  Озаряются огненным шаром…

  Кому-то хочется ходить…

  А я шуткую…

  Шарм-эль-Шейх…

  А привязанный конь…

  А с балкона нам слышны весёлые речи…

  Всё ж все люди…

  Раньше было всё проще…

  Вот и пролетела вся неделька…

  Рыбьи души…

Греческие заметки. О. Родос

  В темноте…

  Бокалом местного вина…

  Целый час торчал от пива…

  Бабочка синяя на животе…

  То с горы…

  Хоровод из цикадного пения…

  Вот жаркОе с соседского номера…

  Какой насыщеный был день…

  От копеечных цен одурели…

  Этот Родос…

  Свечка в рюмке…

  Долина бабочек

  Семь источников

  Дача Муссолини

  Вот середину мы прошли…

  С Средиземного в Эгейку…

  А я не знаю как…

  Кусок лимона берегла на вечер…

  Лишь бы как бы от него отбиться…

  И в глубине Родосской ночи…

  Рыцарские замки

  Кочеткову С. на Д. Р

  Воскресенье всё закрыто…

  Ради шутки можно написать…

  Прекрасен греческий закат…

  Улетаем, улетаем…

  Прощальный вечер…

  Где подарки, нечего везти…

Прозаические миниатюры

  Полотенце

  Оазис

  А зачем?

  Куранты

  Мечта

  Лето

  Придёт…

  Художница

  Пошли

  Понял

  Коллекционер

  Тук, тук, тук…

  Восход

  Поганка

  Паучок

  Дождь

  Чемодан

  Запах

  Пионерский привет

  Кто я?

  Кладбище

  Гордость

  Жучок

  Как умею

  Дядька

  Мина

  Рога

  Скульптор

  Змеи

  Победоносная

  Подвальчик

  Филя Блаженный

  Что там?

  Кузнечик

  Чёрный

Детские стихи

  Я медвежонок Тишка…

  Мне тайком подружка Даша…

  Колька с Сашкой во дворе…

  Мы с сестрой играли в прятки…

  Садик, снег и Новый год…

  Мы кузнечика ловили…

  Чтоб пирог нам спечь с черникой…

  Снегири во двор слетелись…

  А на речке все мальчишки…

  В нашем садике на завтрак…

  Лягушонок на болоте…

  Во дворе стоит сугроб…

  Снега нынче не дождались…

  Две лопатки, два ведёрка…

  Мы с котеночком играли…

  Мы хотели с братом Лёшкой…

  Внук приехал к деду в гости…

  Дружно ёлку украшаем…

  А под ёлкой нам подарки…

  Открываю эту книжку…

  Выхожу искать свою лопатку… Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg