«Между женой и секретаршей. Круг 2-й»

Между женой и секретаршей. Круг 2-й (fb2) - Между женой и секретаршей. Круг 2-й 408K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Игорь Павлович Соколов (Носильщик)

Между женой и секретаршей Любовный эпос с элементами абсурда. Круг 2-ой Игорь Павлович Соколов

© Игорь Павлович Соколов, 2015

© Игорь Павлович Соколов, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Часть 1. Любовный труд и сладок, и безумен

Безумной страстью вырываясь, Ломая пики древних гор, Мы с секретаршею срастались, Собой пронзая весь простор! Скоро нас накажет гневный Бог, И меня, и мою рыбку – секретаршу, Но все же чую, – я бессмертие исторг, Метнув в грядущее совокупленье наше! Изогнувшись, секретарша дарит юность, Вечность звездами сияла вдалеке, И нам словно человечек улыбнулась, Когда долбились ночью на реке! В постельке обнимаю секретаршу, Сгибаю будто ветку пополам, И молоко пью из сосков, аж меда слаще, Входя в нее, как в самый вечный храм! На секретаршу рано утречком влез, Она раскрыла сладко свои ножки И план работы – весь – со мной исчез — В когтях свирепой страстной кошки! Несчастный робкий человечек Я с секретаршей полстраны Объездил вдруг, долбясь далече, И видел сказочные сны! Еще чуть-чуть и я восстану Всей нежной плотью над тобой, О, секретарша, как же странно, Ловить оргазм, затем покой! Взлетая страстными телами, Пронзая жизни темный смысл, Мы не справляемся с делами, Ой, секретарша, берегись! Раздвинув ножки секретарши И пальчиком проникнув в ее глубь, Я чувствую уже, что будет дальше, И она мне шепчет нежно: Приголубь! Тела качаются упрямо И стол, почуяв страсть скрипит, Вот так безумнейшая яма К могильной катит легкий стыд! Проходят годы, мы уже стареем, Но долбимся все также хорошо, Долбиться гонит нас лихое время И секретарша шепчет: Подолби еще! Дела отбросив, разбросав бумаги, Я с секретаршею опять долблюсь в лесу, Как два борца в снегу, мы, полные отваги, Бьемся вместе за волшебную красу! Опять позвали в Кремль и награждают За доблесть в управленческом труде, Я с секретаршей поделюсь медалью, С прежним рвением трудясь с ней на столе! Затрудились мы, однако, с секретаршей, Ночь на дворе, мы слезли со стола, Оделись, вышли, и в снегу, как раньше, Соединили снова крепкие тела! Каков безумец я, привык так к секретарше, Что спьяну прихватил ее домой, Жена открыла дверь и стало страшно, Но зато ночью я долбился как герой! Секретарша мне сказала: Блин! Мы таим в себе свое происхожденье И долбимся как жители Земли, Чтоб показать друг другу нежное уменье! Едем как-то с секретаршей по дороге, И видим, – свадьба в поле из семи собак, С каким безумством раздвигал потом я ноги, Чтоб ощутить с ней сладость яростных атак! Я секретаршу ночью видел страстной, Луна коснулась чуть ее закрытых глаз, Стон из груди донес мне эхо счастья, Как жаль, что быстро убегаем мы из ласк! Сторонюсь людей и часто водку пью, Подписываю чертовы бумажки, Лишь с секретаршей во глухом бору Мы долбимся как светлые букашки! Фигли, вы ко мне все прилетели? Не хочу не знать, ни слышать вас, Я с секретаршей был почти у цели, Когда вы походя, испортили экстаз! От жены уезжаю я прочь К секретарше в волшебную ночь, От души мы подолбимся ночку, Обретая прелестную дочку! Как ненасытна секретарша, Один пылающий оргазм, Я бедра трепетные глажу, Пронзая глубь, входя в экстаз! У секретарши редкий носик, Как клювик птички дорогой, Вскричал уже я с ней раз восемь, В девятый раз ласкал рукой! Я променял весь мир на секретаршу, Да, что там мир, когда она одна, С таким прекрасным рвеньем к силам нашим, За день раз 10 оприходует меня! Долбись родная, ты нежна как рыбка, Целуешь так, что я мычу как бык, Даже в мороз твоя горячая глубинка Из сугроба бросит в яркий миг! Мне люди не нужны, я в секретарше Извиваюсь как ядреный змей, Да что там змей, будто громадный ящер, Я исчезаю в крохотулечке моей! Есть люди, что бегут от секса, Долбясь духовно с мрачной пустотой, А я лишь в секретарше место Облюбовал, проникнув в образ золотой! Скотина – я, долблюсь и греюсь, Зачем глядеть, как мир сошел с ума, Я в секретарше на столе почуял ценность, В том, что она одна и вся – моя! Выйду на тропинку С секретаршей милой, Ее серединку Любя с нежной силой От горяченькой улыбки секретарши, Как и от тела, отступить я не могу, Снеговиками мы под солнцем пляшем И под луною долго долбимся в снегу! Секретарша чудно долбится со мною, Откуда столько у нее безумных сил, Неужто «Каберне» – вино сухое Дает возможность ей расти из своих крыл! Кто-то сказал: Ну, фигли, секретарша, Ты от нее, старик, уж сбрендил, офигел! Но разве дурень оценит дыханье наше, Взлетающее стрелами из тел? За деревню вышли в поле, С секретаршею на снег, Распахнула шубу вскоре, Будет, значит, человек! У секретарши нежно пахнут розы И на губах, и на ланитах, Я долблюсь с ней в кабинете, льются слезы, — Коллектив благоговеет – дверь раскрыта! Я секретаршу уместил в окно, Она с блаженством мир весь оглядела, А я любил ее, испив вино, И пар взлетал от любящего тела! Я секретаршу парил в бане, Потом в бассейне мы сошлись, Как плавники шептались длани, Мы рыбками творили жизнь! Секретарша съежилась в комочек, На траве будто ребеночек тиха, Я ж долблю ее что было мочи, И трясется, и дрожит от нас ольха! Рябчик по ветке бежит, карапуз, У секретарши оса на плече, Долбимся сладко из всех своих чувств, Во мне зверь проснулся и в ней весь исчез! Я в подсознании ловлю зад секретарши, Такой весь круглый, и такой живой, Как шарик наш без злобы и без фальши Пропускает меня чудно в рай земной! Сегодня Фрейд пришел изведать наши чувства, То на меня, то в секретаршу все глядел, А мы долбились так искусно, Что призрак вмиг исчез в мельканье тел! Восхитителен пупок у секретарши, Ведь он обозначает нашу жизнь, В кружочке образ из рождения восставший, Со мной долбясь, разглядывает высь! Я на облаке как ангел с секретаршей, Мы бесстыже пролетаем небеса, В огне светила подолбившись дважды, Мы дарим Боженьке земные чудеса! Когда вдруг секретарша в покаянье, Молилась молча, на колени встав, Я сблизившись, извлек очарованье, Излив в нее свой сладостный состав! Схожу с ума, теряя силы, Гляжу на солнце в забытьи И секретаршу до могилы Долблю, не в силах отойти! На секретарше я потел, Поди, часа уж три, В конторе много чудных дел, Реальных не найти! Скажи мне, секретарша, что нам нужно, Долбиться, улетая каждый час, Пыхтеть, потеть, стеная дружно, Видать, опять нас съест с тобой экстаз! Вошло и вышло страстное желанье, У секретарши лишь блаженство на лице, Но куда делось наше обладанье, Сверкают чувства только в сказочном кольце! С секретаршей плавал в речке, Помню, сладко же мне было, Весь охвачен страстью течки, Я долбился точно рыба! Долблюсь, лечу то вправо, а то влево, И вверх и вниз, и вдоль и поперек, И секретарша точно королева В меня пускает свой безумный ток! Секретарша будто легкая блоха, Прыгала на мне, кусаясь больно, В лесу и на подстилочке из мха Мы исчезали с ней в любовных войнах! От секретарши я давно зависимый, Уже с утра долблю ее спросонок, Мариванна за стеной кричит: Брависсимо! А я к ланитам присосался как ребенок! Я с шепотом вонзаюсь в секретаршу, В ночи пугая даже черный мрак, Потом с женой почуяв нотку фальши, Я прямо в солнце направляю грустный зрак! Я слезы лью, долблюсь и снова плачу, В круговорот любви мы все вовлечены, И надо же какая вдруг удача, — У секретарши дочь растет и у жены! Я сел на палубе за столик одинокий, Секретарша села на меня верхом, Долбились в ночь мы, проплывая Дон широкий, Ощущая в звездах свой прекрасный сон! Дождь лил как будто из ведра, Мы на джипе с секретаршей ночью мчались, Потом в мотеле целовались до утра, Под гром небес и вой машин вкушая сладость! Еще чуть-чуть, и я сойду с ума От любви к прекраснейшим твореньям, Молчит любовница, задумалась жена, Но в каждой блещет чудо зарожденья! Лучше молчи! – сказала секретарша, — Ты долбишься со мной, боясь жены И очень часто плачет дочка наша, Когда опять во тьму уходишь ты! Я ухожу и снова возвращаюсь, Повсюду правду прячет моя ложь, — И только в секретарше одна радость Во мне рождает сладостную дрожь! Блудит блудница, любит секретарша, То в конторе, то в глухом лесу, И нет ее на свете краше, Я с ребеночком вдвоем ее сосу! Бессовестный, я влез уже на небо И с секретаршей легким ангелом долблюсь, Ее тело будто страстный невод Меня годами уже держит, ну и пусть! На могиле я долбился с секретаршей, И мертвец вдруг обнажил оскал, И сказал: Я вас намного старше, Но таких еще безумцев не встречал! Мы с секретаршей постояли тихо в храме, Старушки плакали у тающих свечей, Вдруг ангел с фрески взором меня ранил, Ведь я пришел сюда с любовницей своей! Такая светлая и добрая дивчина, Поди, таких уж добрых больше нет! Секретарша засмеялась: Дурачина! Опять задолбишь, раз несешь весь этот бред! Я в секретаршу сок пустил, с щеки слезу, Жгучим снегом вытер свои чресла, И на руках ее качаю и несу, Чтобы она во мне зажглась и вся исчезла! Кролики долбятся очень быстро, Собаки с воем, долго, тяжело, Я секретаршу на снежочке чистом Люблю и вдохновенно, и легко! Секретарши сладостное тело Напоминает мне волшебную ладью, Взлетела – враз, раздела и за дело, Я полетев с ней, диким голосом кричу! У секретарши ротик мал, Зато целуя, поднимает к небесам, Я долбил ее, как убивал, И отчего рыдал, – не знаю сам! Секретарше синие цветы Я нарвал как неба лоскуточек, На холме со мной долбясь, шепнула: Ты Подарил мне слез волшебных ручеечек! Секретаршею мучительно объят, Кусает ноги, руки и все тело, А я размазывая кровь, гляжу в закат И на снегу опять в ней деток своих сею! Мы с секретаршей трудимся вдвоем, На стуле, в кресле, просто за столом И под потолком на крепкой люстре, Мы долбясь, раскачиваем чувства! Тютелька в тютельку, – мы с секретаршей Так филигранно блудим, Что вместе кричим, проникая отважно В небо – аж с Богом самим! Каждым утром за закрытыми дверями Мы с секретаршей долбимся чуть свет, Бумаги на нас валятся горами, Но кроме тела никакого дела нет! С высокой точностью проникнув в секретаршу, Я улыбаюсь сам себе в мечтах И видится, как глубже и все дальше Мы с ней теряемся в таинственных мирах! Вот мое орудие труда, На вид невзрачный хрупкий червячок, Но секретарша так кричит всегда, Будто на нем печать поставил Бог! На секретарше быть и ярче, и ловчее, Чем на своей излюбленной жене, Даже детки любят пищу горячее, Мы все едим себя, иль въявь, или во сне! Безумно глажу секретаршу, И в лесу ее отчаянно долблю, И она мне телом своим машет Как бабочка крылами фонарю! Неодолимая волна безумной страсти, Конвульсия в дрожанье жарких тел, Чудесно все же с секретаршею в ненастье Я в нашей русской бане попотел! Все охаю и весь в трудах потею, Но с секретарши я не слезу никогда, Есть у меня одна безумная идея, — Матрас к столу прибить для славного труда! Мы в нетерпенье с секретаршей целый час Надували наш резиновый матрас, Зато в какое море чудных ласк Он окунул как Бог и нас собою спас! Однажды лежа с секретаршей на матрасе, Задумался вдруг о своей судьбе, Жил бы сейчас в каком-то Гондурасе И слезы б лил иль водку пил в тоске! Секретаршу заключив в объятье, В конторе время я остановил, В окне как флаг повесил ее платье, Всех отпустил домой и дверь на ключ закрыл! Бухгалтерша вдруг превратилась в столб, Вошла и видит, как долблюсь я с секретаршей, И тут же повалилась на пол, – хлоп! — Долбясь – на джипе – мы к врачам везли бедняжку! Секретарша в кабинете точно в клетке, Ее не отпускаю никуда, Долблю порой в лесу на ветке И то, когда раздолбит стол она! Проникая все глубже и дальше, И рыча по звериному дико, Я так люблю секретаршу, Что голос теряю от крика! В прекрасный светлый день я с секретаршей Долблюсь дроздом на веточке ольхи, Под нами мушки тоже бойко пляшут, Безумной страсти желторотые юнцы! Спешу заверить вас, читатель, Сегодня также с секретаршей я долблюсь, Похоже, сделал все Создатель, Чтобы развеять нашу грусть! Долблюсь изрядно и с блаженством, Долблюсь всегда наверняка, Ведь радость в точном совершенстве У секретарши глубока! Любыми средствами добуду Я в секретаршу свою суть, Лишь загоню в нее Иуду, Как буду в ней опять тонуть! Мы с секретаршей истомленные борьбой, Уснули прямо на бумагах, Пришел домой, жена мне: Ой! Печать на лбу – подарок за отвагу! Хуже всего, что из вас никто не увидит, Как секретарша прелестна со мной без одежд, Никто не почует, какое безумство с открытьем Сулит мне всегда ее окаянная брешь! Секретарша в кабинете точно в клетке, Ее не отпускаю никуда, Долблю порой в лесу на ветке И то, когда раздолбит стол она! Точно в то место, где расположено счастье, Я в секретаршу вошел, огласив кабинет диким криком И налоговый инспектор, вот, напасть-то, Недоимку нам простил, довольный мигом! Мне снился сон, мы с секретаршею в Кремле Восхитили своей страстью президента, Даже Ленин в мавзолее, в вечном сне Наслаждался сладостью момента! Не чужды никому, – ни секс, ни страсть, Ни любовь, если она не словоблудие, Любой зверушке хочется пропасть В другой зверушке сказочным орудием! Секретарша видит солнце, Улыбается во сне, Я во сне долблю ее колодце Словно ангелочек по весне! Секретарша поднимает ногу, Опуская тут же на мое плечо, Я остро чую радость, и ей-Богу, Это счастье будто солнце горячо! Каждый день взбираюсь я на секретаршу, Как на великую гору безумных чувств, Два полушария внизу так сладко пляшут, Что я на небе вижу наш союз! Своим стремлением к свободе Я секретаршу наградил, Мы с ней долбились на природе, В конторе призрак только жил! Фигли, нам глубины подсознания, Я в секретарше сладостным концом Нахожу все тайны мироздания И любуюсь ее женственным лицом! Зимою лета я не жду, Долблюсь в сугробе с секретаршей, А летом даже по дождю И в грязной луже сладко ляжем! Бывает, секретарша вдруг прижмется, — И чую я меж ног рожденье бури, И на теле у нее так много опций, Каждый атом мой в себя навек срисует! Секретарша моя острей перца, Жжет любовью меня круче водки, Оглушен я ударами сердца, Весь изчез в ее сказочной лодке! Водки выпил, мясо скушал, И улегся с секретаршею в постель, Ей задолблен, ослепдлен, оглушен, И с дитем положен в колыбель! Жена, зачем кричишь ужасно? Я тоже мученик, поверь, А что ласкаюсь с секретаршей, Так то, не баба, лютый зверь! Крик гусей – сама неотвратимость, Мы пили водку с секретаршей на пруду, Но крик заслышав, сразу задолбилось Ее сердечко с моим сердцем поутру! Из зависти к пенису Фрейд Сказал: С ним опасно шутить! Но я секретаршу в обед 100 раз смог, шутя, подолбить! Под музыку Вивальди, Под водку и балык, На секретаршу гляньте, — Меня свалила вмиг! В саду под кленом с секретаршей Долбились целых два часа, Но выпив еще водки ящик, Полезли за добавкой в небеса! Я вырыл пруд в форме амебы, В нем с секретаршею два дня Осуществлял такие пробы, Что испарилась вся вода! У человечка век безумно маленький, Но с милой секретаршею вдвоем Он пролетает ласково и сладенько, Ведь как подолбишься, так спишь блаженным                                                                  сном! Сегодня мне долбиться очень надо! Я секретаршу сразу уложил на стол, А вечером поехали к ней на дом Еще разок распробовать всю соль! О, секретарша, мы живем лишь раз! Сказал и на нее залез И тут же офигительный экстаз Нас подбросил до небес! Я слышал, Бога одурманил черт, Вот и меня хмельная секретарша, Залезлда тут же и вперед Летим куда-то, только мне не страшно! Говорят, долбиться часто вредно, Можно сдохнуть даже от таких затей, Но все-равно несчастный бедный бледный, Над секретаршею взвиваюсь точно змей! Забыв о сути, я зарылся в секретарше, Словно пытаюсь истину найти, А подчиненные вокруг усердно пашут, Не покидая бренного пути! Мне в день рожденья подарили проститутку, Всем коллективом дружно принесли, Отнеслась к подарку секретарша чутко, Проститутку еле удалось спасти! Долблюсь уже который год, Как подолблюсь, так думаю о чем-то, Секретарша нарожала мне народ И закрыла своим телом горизонт-то! Да, фигли, петь нам о любви, Мы с секретаршей только выпьем водки, Как сразу шепчет: Подолби! И я на ней, уже плыву как в лодке! Воздух насыщен секретаршей, Я ей одной сейчас дышу, А как мы вместе на пол ляжем, Гул полетит по этажу! Докладную взял от секретарши, На работу с опозданием пришла, Дверь закрыв, с безумным эпатажем На докладной ласкались до утра! Меж столом и шкафом с секретаршей Пили водку, ели колбасу, Чуть уснул, разделась вмиг отважно, А как уселась, больше не засну! Я секретаршу всю обмазал медом, Потом под водку нежно облизал, Долбясь, вздыхал, насвистывая оду Про самый непорочный идеал! О, Боже, я, ведь, весь изнемогаю! О, секретарша ты тверда как медь, Но как безумно и легко взлетаешь, Видно, придется мне счастливым умереть! Что такое счастье? – не скажу вам, Но с секретаршей наласкался вдоволь, Водки выпив, пробежал по струнам И запел, что я сытей зверья любого! Не будьте люди строги в дорогом, Мы все теряемся в закатах и в рассветах, И шепот о любви бежит зверьком, И каждый долбится, и думает об этом! Мы с секретаршею долбились в тихой роще, Водку выпили и съели шашлыки, Оглядев в монастыре с тоскою мощи, Снова в роще были яростно близки! В монастыре стоящем на крутом холме, Мы с секретаршей кушали блины, А через 10 верст ласкал ее в траве, А через 20 верст вздыхал возле жены! Мы с секретаршей освятились раз в купальне, В дубовой роще возле стен монастыря И в лесу долбились страстно и печально, И в траве лежали молча до утра! В монастыре внизу, в подвале храма, На полках иноков лежали черепа, Мы взглянув на них, долбились после странно, Покидая уже мысленно тела! Ну и что, что я долбился с секретаршей, И что жизнь моя в глубоком сне Пролетела, не успев проснуться даже, В любви всегда горел мой ангел по весне!

Часть 2. Я с секретаршей как Галактика с Землей

Страсть с секретаршей симулировать нельзя, Ей можно только полностью отдаться, Раскрыв в желанной тьме ее глаза, Я чую ангела в себе, но не мерзавца! Крючок сглотнула вместе с рыбаком Эта рыбка – моя секретарша, Вот почему я с ней одним комком Дрожу от счастья в темной чаще! Каждый пальчик на ее ноге Поцеловал и обвязал прекрасной лентой, Мой жезл дрожал в ее изнеженной руке, Потом в пещерке между сладостей момента! На секретарше разорвал вмиг платье И яро жезл в нее вогнал, Она рыдала в сладостных объятьях, Мой совершенный голый идеал! Шепнул я секретарше: Войду пальцем, Но в нее проник громадный жезл, Живет с тех пор в ее пещерке постояльцем, Да и сам я стал ей нужен позарез! Не судите, люди, строго, Не рубите сгоряча, Есть волшебная дорога, Где во тьме горит свеча! Жене своей я правду не скажу, Лаская долго, нежно секретаршу, Я подчиняюсь страсти точно миражу И часто жду, когда меня положат в ящик! У секретарши страх был предо мною, Ведь был я прежде типом неизвестным, Но встретившись лишь раз с моей женою, Отдалась мне добросовестно и честно! Наша страсть с весьма безумным стажем, Помню, встретил, выпил, полюбил, И сразу же просил стать секретаршей, Жена в дверь била из последних сил! Подобное лечу всегда подобным, Жену люблю, а с секретаршею долблюсь, Разлюбив жену, во тьме укромной С секретаршей выпив, жалуюсь на грусть! Сегодня мне приснилась секретарша, Мы были вместе в месте колдовском И на последнем этаже безумной башни Из нее душу вынимал я языком! Купив авто, она сказала: Разобьюсь я! Я плакал и долбил в слезах ее, И наполнялся весь какой-то тайной грустью, Как будто наше время вдаль ушло! Секретаршу обняв, оделся безумным теплом, И ребенка прижав, целовал то его, то ее, И не верил, что жизнь пролетит галактическим                                                                    сном, Слишком много я дал, начертив круг в тебе,                                                                 бытие! Без сомнения и даже при высоком Напряжении меня опять в тебе, Я чую, милая, как ты уже далека, И я один с твоею тенью на тропе! Моя любовь имеет власть всех ненавидеть И страшно к секретарше ревновать, Пусть я смешон в своей ребяческой обиде, Она дала вторую жизнь как мать! Со временем я как-то погрустнел, Хотя с любимою почти всегда долблюсь, Не столько изучая живость тел, Сколько истребляя свою грусть! Во сне плыл аллигатор по реке, Он секретаршу ел, мою лесную душу, Я разодрал его живот, она – в руке, И сам собой исчез безумный ужас! Невозможно понять, как возникла Моя секретарша во сне, Но под водку с еловыми иглами Хорошо нам долбилось на пне! Сознательно мы долбимся порой, Но страсть летит горящим светом подсознанья И я расту над секретаршей как герой, Извлечь пытаясь тайны мирозданья! Из равнозначности земного бытия Только одно межножье секретарши, Я ей шепчу, что две ноги как ты и я, И наши глазки видят сказку в настоящем! Помимо своей милой секретарши, Имею еще кучу разных дел, Но став немножечко постарше, Я к посторонним людям быстро охладел! Во сне был братом крокодила И много баб разносторонних съел, Но секретарша мимо проходила И по-человечески я вдруг офонарел! Любить и жить так дальше невозможно, Потряс нас с секретаршей снова спазм, А прикасался ведь так нежно, осторожно, Чтобы иметь вполне осмысленный оргазм! С различными частями секретарши Я связан как галактика с землей, Кружась во мне, уже в Бессмертье тащит, Омывая время сладостной волной! Мне снилось, что я в первобытном времени Секретаршу вместе с племенем делил, Но из ревности всем настучал по темени И с нею сладостно один лишался сил! Власть секретарши – та же сила дерева, Когда я в ней, я постигаю жизнь, А сколько чувств с детьми, – рождается                                                 немеренно, И все торопятся взлететь куда-то в высь! Мне бомж сказал, что я имею много душ, Но я с бомжем никак не согласился, Лишь выпив водки и приняв холодный душ, Я в секретарше распознал творенье смысла! Заряжают звезды теплом, Секретарша страстной любовью, Но я верю в Бога с трудом При жене с нахмуренной бровью! Мне снился сон, долблюсь я с секретаршей Не где-нибудь, а на своей жене, Моя жена уже рыдает страшно, А любовница опять кричит на мне! Нашел в лесу я место с секретаршей, Где можно подолбиться без проблем, Долблю ее и вдруг змея так важно Кусает в брызнувший в нее безумный хрен! Лежали мы в лесу отравленные ядом Той самой укусившей нас змеи, Но секретарша выражала смехом радость, Ощутив все прелести мои! Любить иль не любить мне секретаршу, Любить иль не любить жену, Задав вопросы, я долблюсь отважно, Но чаще на работе и в лесу! Осмыслить жизнь мне помогает секретарша, Долбясь в сугробе при морозе 35, Хотя и хрен мне отморозить очень страшно, Но я с улыбкою ложусь с ней в снег опять! Долгие года я в ощущенье, Что любовь меня лишает чувств, Вот и с секретарша с вдохновеньем Сразу глазки закрывает, как долблюсь! Я с секретаршей глубоко в раздумьях, Выбирая наше место для любви, В лесу среди растущих сумерк Даже в берлогу можем завалиться мы! Часто рассматривая формы выраженья Секретарши милого лица, Будто хочу набраться впечатленнья От своего безумного конца! Наведя порядок в своей жизни И на работе яростно долбясь, Я с секретаршей прихожу к хорошей мысли, — Что лишь работа укрепляет нашу связь! В безумном теле сладкой секретарши Горит огонь и плавится свеча, Все как и надо в страсти настоящей, Ведущей нас неведомо куда! Захватила страстным делом секретарша, Свалила кресло, затащив меня под стол, Вот почему так Фрейд пророчил важно, Что главное в сей жизни только пол! Хоть и вижу в секретарше я банальность, Но все-равно ее отчаянно долблю, Ибо внутри нее все актуально, И личность не одна, а сразу три! Секретарша втащила в постельку, Из конторы зашли к ней домой Я возился с ней целу недельку, А жена нам устроила бой! Секретарша обнажилась в складку, После родов милая моя Загадала мне еще одну загадку: Как возникло, раскрутившись в ней дитя? Секретарша пищит мышью, А я веничком ее, Баня нас вдвоем колышет, С легким паром, Бытие! В секретаршу втюрился, Черт ее дери, Раздел даже на улице Разбив все фонари! Безрассудно тянусь к секретарше И неосознанно везде ее долблю, Даже любовь, бывает, в настоящем Летит подобно дикому шмелю! Пробуждая сердце естества, Я проникаю в чувства секретарши, На столе и на полу любовь легка, И как по воздуху плывут движенья наши! Зарываю талант с секретаршей, У могилы беззвестной долблю, Светлый ангел крылом нежно машет, Протолкнув меня с Богом в нору Точно медведь я из берлоги, На секретаршу хохочу И раздвигая нежно ноги, Уподобляясь вмиг ручью! Срала на нас с березы галка, А мы лежали в забытьи, О, секретарша, о, прекрасная нахалка, Как долбишьсЯ зверски ты! Секретарша любит чудно рассуждать, Взгромоздится на меня и рассуждает, Чую, – снова зарождается в ней мать, Так на земле долбиться может лишь святая! Как воспротивиться такому существу, Ведь на мне лежит безумнее медведя, Сильной хваткой пригвождая к естеству, Но только сладко стонет точно леди! Мы с секретаршей терлись сладостно носами, Как лодки две над заводью пруда, И также гладили друг друга мы часами, Все ради нашего бесценного труда! С секретаршей лежал под ракитой И долбил ее час, может два, И была она сладостно сытой, Как положено после труда! Страдал бы я неврозом беспокойства, Если б с секретаршей не долбился, Выходит, что любовь имеет свойство, — Освобождать людей от груза смысла! У секретарши-то эмоции того! — Ночью в кабинете весь потея, Я будто произвел большой ремонт, Долбясь и всхлипывая с ангелом на шее! Безумно редкостное тело секретарши Присуще больше первобытным временам, Так царапаясь, долбиться в темной чаще Дикарка может лишь по кличке «Ураган»! Вселился в секретаршу страшный демон, Долбясь весь день, царапала меня И тату сделала себе на попе слева, Что она – моя секретная жена! Нас с секретаршей возбуждает часто танго, Как включу, так с ней отчаянно долблюсь, И грудки у нее по вкусу манго, Как укушу и пососу, – проходит грусть! С секретаршей едем на телеге, — 126 здоровых лошадей Везут нас к морю, где в безумной неге В волнах долбиться мне с красавицей моей! Ах, какой же я – счастливый человечек, В горах у моря секретаршу возбудил И прыгаю на ней будто кузнечик, И щекочу ее из всех безумных сил! До чего ж с секретаршей охочи Мы долбиться в безумный прибой, О, прекрасные летние ночи, Ваш оргазм нам дарован судьбой! Зарываю талант с секретаршей, У могилы безвестной долблю, Светлый ангел рукой нежно машет, Протолкнув меня с Богом в нору! На меня и секретаршу бегут волки, Но мы успели все ж на дуб залезть, Под вой звериный мы любились с толком, Как хороша их трепетная песнь! О секретарша, как хочу я знать, Откуда в тебе это волшебство И между ножек благодать? — Создает меж нами вечное родство! По святым местам с секретаршею Мы не раз блудили вдвоем, А в купальне страстною монашкою Налетала, столкнув в водоем! Секретарша приютила вдруг собаку, И вот подругу свою сладостно долблю, А собака подбежала, сделав каку, С тех пор я на собак ужасно злюсь! Секретарша моя вдруг слегла, Из-за нехватки губ внезапно заболела, Пришлось в наш личный рай впустить тела, Люблю ее и чую, – здоровеет тело! Секретарша видит больше, точно кобра Обвила меня до сладостного хруста, Видно, скоро мне заменят ребра, Но никогда мне с ней не будет грустно! Вновь забудется со мною секретарша, Стану снова ее телом согревать, Целовать, что очень важно, В те места, где возникает благодать! Я люблю! – говорю секретарше, Я люблю! – пишу на спине И она засосами даже Оставляет признанье жене! Секретаршу сжав, целую ее тело, На мраморе как Мики-ланд и жело, Она кричит: Скорей бы было лето, Долбиться холодно на мраморе раздетой! Секретарша крутит винилы И мы долбимся под патефон, Наши танцы требуют силы И мы тратим их в сладостный сон! Секретарша – личный психоаналитик, На мне вся сгорает от чувств, А я ощущая безумство событий, В конторе опять остаюсь! Опять секретарша ласкает Меня – начальника на собственном столе, Какая все ж работница святая, Любя, работая, всю жизнь отдала мне! В секретаршу резво проникая, – Пердендо! – пою я, долбясь, Пердендо – песня внеземная, Наша галактическая связь! Помню как-то раз в гостинице «Савоя» С секретаршей водку пили мы, Как задолбится, так сразу я завою, Любовь всегда чудна от Родины вдали! От жены я получаю тумаки И даже от любимой секретарши, Но когда стряхну с ног башмаки, — Обе улыбаются мне страшно! Кто-то был у секретарши до тебя! — Шепчет люд, а мне, – какое дело? Если разобраться все – родня, И я когда-то целовал другое тело! Наконец-то милку я люблю в кроватке, Надоело нам возиться на столе, Да и скользкий он, все потому что гладкий, Лишь кровать трещит, когда она на мне! Жжет сильнее острого перца Секретарша – голубка моя, Даже носом колется в сердце, Вот как страшно любит меня! Секретарша притворилась привиденьем, На кладбище за мной ночью шла И меж крестов безумнейшим паденьем Сомкнула враз в бессмертие тела! У секретарши я обмазал кремом тело, Не парфюмерным, сливочно-клубничным, И так лизал ее, что просто обалдела, В общем свиданье стало самым романтичным! У секретарши потерялась вдруг юбчонка, Всю ночь протанцевала на столе, Неужто снова хочет сделать мне ребенка, Как и год назад в безумном феврале? У подножья гор над морем С секретаршей блудной сплю, Лишь телом сладостным накроет, Как я опять ее люблю! Мы с секретаршей любим поиграть В двух птичек, кабинет как будто клетка, Любовь бежит из тел, как та же благодать, Лишь в дверь стучит какой-то хам, но очень                                                            редко! И под столом, и на столе, в морских волнах, В любых кустах и на железной люстре, Как птичка с секретаршей сделав взмах, Я достигал с оргазмом сладость чувства! Добыл губами стоны секретарши, А носом самый звонкий вскрик, Не буду говорить, что было дальше, И кто, куда, и чем в кого проник! С безумным чувством мы опять в сугробе С секретаршей долбимся впотьмах, Жена ночами раздвигает часто ноги, Но я с женою как-то сник и чуть зачах! Моя жена – мое же наважденье, Как только секретаршу я долблю, Как в дверь она стучит с остервененьем, Сводя всю композицию к нулю! Я с секретаршей скрылся на Гавайях И нас прошиб безумной силы ток, Порой мы до сих пор во снах летаем, Друг друга пристегнув за поводок! В постели шепчет секретарша: В морду дать бы, Опять к жене потащишься разбойник, Эх, видно, не видать мне славной свадьбы, А я молчу, соплю, долблю ее как слоник! Порою места я себе не нахожу, Но в секретарше точно знаю место, Оно понятно даже и ежу, Как дорожат им юные невесты! Молчит секретарша, молчу с ней и я, Мы долбимся очень тихонько, За дверью нас ждут дорогие друзья, Скрипит только старая койка! Что за дух у секретарши в страстном теле? О, подружка, я отчаянно кричу! Пускай даже на кактус мы присели, Долбясь с тобой, я не пожалуюсь врачу! Вдруг жена в Бразилию примчалась, И на пляже с секретаршей нас нашла, Она плакала, а я терзался в жалость, Хоть и дрожали на песке тела! О, небо, твой дракон из двух голов, — Моя жена и моя рыбка – секретарша, Зачем же жалость омрачает нам любовь И стыд лишает счастья в настоящем? Опять мы на работе с секретаршей И водку пьем, и долбимся вдвоем, И не то, чтобы довольны судьбой нашей, Но блаженствуем как раньше, белым днем! Я с секретаршей что-то изнемог, Три дня долбились и три ночи, Домой пришел, – жена дает урок, Долбясь со мной, слезами меня мочит! Секретарша громко хохочет И жена опять весела, И долблюсь я днем, как и ночью, На дворе ярко светит весна! Уже марток на 100 порток, Коты от страсти воют, У секретарши между ног Готовлюсь нежно к бою! Позор мне – начальнику, ведь секретарша Лежит на мне сверху и долбит меня, О, если б мой разум присутствовал раньше, То сверху бы точно долбил только я! У секретарши глазки тормозные, Один раз взглянешь и тотчас замрешь, И долбишься, схватив ее за выю, Ощущая в теле сладостную дрожь! Наслаждаясь зимнею дремой, С секретаршей лег в милый сугроб И долбил ее сладко до стона, Как боярыню грязный холоп! Секретарша стремится дополнить меня, Чтобы страсть поглотила сознанье, Хлебнув водки, я понимаю, – фигня Бывает сильней обладанья! Понимаю секретарши функцию, — Долбить меня до бессознательных чудес, Неважно где, в Бразилии иль в Турции, Или в траве, где шепчет русский лес! Предвестники грядущих катастроф — Землетрясения, цунами и снега, Я с секретаршей делаю любоф И вас отпихивает прочь ее нога! Организуя воспитательный процесс, Везде целует секретарша мое тело, Я не знал, что у меня так много мест Отзывается на страсть с уменьем дела! Мы с секретаршей сделали фонарь, Две фигурки проецируя на тело, Так фараонов образ, как и встарь Нас окликает сладостным мгновеньем! Секретарша лишает сознания, Я опять в ее норку лечу, То ль спасаясь от умирания, То ли сам этой смерти хочу! Достаточно обнять лишь секретаршу, Она наследственно безумно хороша, По интенсивности ее дыханье старше Любого динозавра иль ежа! Я в секретарше ощутил перегородку Между сознаньем и безумной маетой, Так каждый миг она творит проводку Между человечеством и мной! Обессилев в результате наслаждения, Сраженный током сладостных чудес, Я в секретарше ощущаю замедление Сродни тому, как в ночь ныряет лес! Конкретно попадая в твою ямку, Я, секретарша, вижу ценник на тебе, Цена – Бессмертие, и ты ведь, хулиганка, Всегда повалишь меня сладостной борьбе! Секретарша моя не садистка, Но все же может больно полюбить, Искренне царапаясь так быстро, Чтоб потом моей жене не позабыть! Как прижму я к сердцу секретаршу, Так сразу будет милая стонать, Очень скоро зародится детка наша, Что ж, подруга, снова будешь мать! Сдирает с меня кожу секретарша И взглядом жжет будто огнем, Так хочет, чтоб желанье наше Проявлялось в нас не только днем! Секретарша – чудо промокшее, Вся горит от желанья любви, Чмок ее в губки, чмок ее в шею, И развеян весь холод зимы! Работаю всегда я с секретаршей И каждый день ее люблю, Наемся только с водкой каши И к ней в постельку зарулю! Мы с секретаршей вновь теряемся друг в друге, На столе лежим уже с утра, Бумаги падают, а мы в волшебном круге Согреваемся от вечного костра! Глаза всегда пьяны у секретарши, До меня дотронется, – вздохнет, А водки выпив, где угодно ляжет, Лишь бы со мной продлить свой нежный род! Мы с секретаршей, как две страстных змеи, Сплелись в один безумнейший клубок, Любовь слепа, но мы лишь сердцем верим, Что нам Бессмертье вновь подарит Бог! Секретарша вытирает слезы лапкой, Словно кошка после сладостной любви, Ее безумье – красота без недостатков, Ибо их в любовной схватке не найти! Что позабыть, что потерять, Нет, не смогу я ни жены, ни секретарши, Прости меня за все, о, Божья Мать, Ведь мы же для бессмертья рода пашем! Останется лишь прах, любовь исчезнет, Но страстный Бог опять весь мир взорвет И тьма страстей долбясь в глубинах вечной бездны, Опять любовь создаст, а с ней живой народ! С любого бока неизбежно в секретаршу Проникну я, а заодно свалюсь, Где разум мой, я вновь стал бесшабашным, Зато с красавицей приумножаю Русь! Секретарша не опасна до тех пор, Пока вдруг не почувствует оргазм, Вот тогда такой начнется ор, Что буду исцарапан я не раз! Пью водку, значит, скоро буду В секретаршу направлять свой элемент, Не зря же глазки закрывает Будда, Предвкушая этот сладостный момент! Нам с секретаршей, главное, – не сбиться С темпа наших бешеных порывов, То она на мне парит как птица, То я с ней камнем вдруг лечу с обрыва! Секретарша дышет жаром будто печка, Я как влетел в нее, так сразу запылал, Уже зажарилось безумное сердечко, А она мне шепчет: Продолжай, нахал! На фото с секретаршей мы в обнимку Где-то в лесу, у бурного ручья, Тогда я молнию порвал и всю ширинку, Во, как мечтал, чтобы она была моя! Не раз меня касалась секретарша Так нежно, что я сладостно рыдал, Помню, волком вдруг завыл я даже, А она взревела: Продолжай, нахал! Ослаблен я здоровьем секретарши, Уже с утра на мне качает стол, 4 ножки в такт стучат военным маршем, Пока салют не разукрасил слабый пол! Секретарша в силу буйного характера, Меня током бьет, касаясь лишь едва, А то схватит вроде птеродактиля И на себе несет неведомо куда! Страсть секретарши для меня как курс лечения, С таким изяществом долбясь, пылает вся, Вот отчего к другим не ведаю влечения, Едва подолбит, – лишь в нее глядят глаза! Увы, зависим я от секретарши, Она – наркотик мой, я – наркоман, Жду одного, – когда опять безумно спляшет На мне как офигенный ураган! Мы с секретаршею долбились под Шопена, Потом Бетховен раззадорил страстный пыл, И Бах, и Моцарт нас сближали вдохновенно, Вивальди вовсе нас лишил любовных сил! Под «Битлз» долбились мы с печальным чувством, Сумасшедшая с поляны земляничной Окликала нас таинственно и грустно, Но все равно луна светилась эротично! Глубоко изучая воздействие тела любимой, Я распознал в секретарше всю прелесть любви, Проникая в нее, получаю от жизни я стимул, А водки с ней выпив, вникаю в тайну Земли! Благодаря усильям секретарши Я привык к упорному труду, Для моих трудов ведь нет планиды краше, Вот почему ее везде – всегда люблю! Пальцами едва касаясь тела, Секретарша возбуждает без труда, А потом так трудится умело, Что не откроется контора никогда! Что-то в конторе мало денег, мало дела, И посетители совсем к нам не идут, Впрочем, меня сейчас заботит только тело Секретарши и ее безумный труд! Давно уже послал всех на фиг, С секретаршей только сладостно долблюсь, Никому на свете не потрафить, Зато любовью излечу в безумье грусть! Нет денег, зато как легко мы сходим с ума, Вместе кричим, пускаясь в безумные скачки, О, секретарша, лишь ты своей страстью одна Сумеешь меня излечить от белой горячки! О, секретарша, ты, ведь, редкостный цветок, Психоанализ даже не поможет Понять, как создал тебя Бог, Вот, почему долбясь, познанье гложет! Я с секретаршею хороший очень мальчик, Язычком поймал слезу с ее ресниц, Не буду говорить, что делал пальчик, Мы в этот миг парили вроде птиц! Когда привел домой я секретаршу, Жена аж взволновалась до нутра, Но за закрытой дверью мы долбились важно И с осторожностью до самого утра! Когда запор, то все не в радость, И жизнь не в кайф, сосед – не брат, Но секретарша – моя сладость, Долбилась так, – забыл про зад! Вполне нормальное явленье — Секс с секретаршей на столе, Какое надо же терпенье, — Истерты в кровь коленки все! С секретаршей как выпьем так в слякоть, Побредем по разливам дорог, Да и в рощах долбясь, будем плакать, Чтоб за все нас простил мудрый Бог! Хорошо, что моя секретарша Идиотом меня не зовет, Как задолбится, песенка наша Воплощается сразу в народ! Я каждый день на секретарше, Я на ней, она на мне, И кто на ком, – не ясно даже, Но дым всегда вверху на острие огней! Как гром среди ясного неба, В контору пришла вдруг жена, Секретаршу, как райскую Еву, Я запер в шкафу до утра! Мы утром слились в поцелуе, Секретарша была голодна, Она ела меня словно буря, Омывая собой как волна! Умение владеть своей фантазией Развивает в секретарше шик и блеск, Ведь кровь ее татарская из Азии Стрелою загоняет в рай небес! Способность отключаться от бумаг, Когда ты в теле секретарши, – очевидна, Ведь в любви берут не силою ума, А тем, чего потом бывает стыдно! С сильным зарядом либидо, Секретарша всегда нагишом, Да и мне совсем не обидно В кабинете с ней вскрикнуть вдвоем! Отчего так много вакуума в сознанье, Секретарша меня любит день и ночь, А вдруг закроется контора в обнищанье? А хрен бы с ней, любить всегда охоч! Провалы и ошибки в моей памяти Оттого, что с секретаршею долблюсь, Зато сгорая в ее сладком пламени, Симптоматически оцениваю грусть! Секретарша не пригодна для дедукции, Как с ней не долбись, в башке туман, Везде обворожит своей конструкцией, Порой ору как пьяный хулиган! Источник сладострастия – фантазии, Мы с секретаршею играем целый день, То на люстре долбимся с оказией, То озверев в лесу, в труху истерли пень! Стою наготове, впиваясь копьем Секретарше меж сладостных ног, И она восседает царицей на нем, И я вдохновлен точно Бог! Синхронно с секретаршей из движений Мы образуем волны диких чувств, И в результате их безумных столкновений Слепящей молнией рождается союз! Помню, в первый день как посетитель, Секретарша чуть смущенная зашла, Я водки ей налил и как учитель, Дверь закрыв, враз оголил тела! Стук в дверь, пришла ко мне жена, Я в шкаф запрятал секретаршу, С тех пор она в сей должности одна, И мы усердно в одном поле пашем! Ах, Боже мой, с каким дичайшим рвеньем Я с секретаршей много лет долблюсь, А для лиц с безумно ангельским терпеньем Повесил надпись на двери: Я не Иисус! На верхней полке шкафа секретарша Согнувшись, улеглась как эмбрион, О, как стонал я с ней протяжно, Но вот, пришла жена и смылся чудный сон! На день дружка – святого Валентина Я секретаршу очень сладостно любил, Посетители долбились к нам наивно, Но мы, таясь, долбились, спрятав пыл! На верхней полке будто йог, Бедняжка – секретарша ночь лежала, Но утром водки выпив, съев пирог, Чудесной плотью обуяла жало! Пусть баланс мой менее чем, Но все же долблюсь без проблем, Ибо веру в Бессмертие наше Вселяет в меня секретарша!

Часть. 3 В тумане чудных путешествий

Прекрасно секретарша задышала И солнце засияло вдруг в окно, И встрепенувшись своим жарким жалом Я весь как есть, вошел в нее! Как дела идут? – спросил знакомый, Я ответил: Хорошо! Ведь с секретаршей мы долбились снова, А что мне надобно еще! Обломали стол и сук ветлы, Уж за день мы устали с секретаршей, Везде долбились, страшно злы, Но на кого, – мы даже пальцем не покажем! Что послужило основанием для вспышки Дикой страсти чудной секретарши? Теперь спросите у малышки, Что нам ручкой из кроватки машет! Ни жизнь, ни баб познать, увы, нельзя, Пусть я долблюсь, счастливый, с секретаршей, Она же стонет, закатив глаза, О нашей сладости в мгновение пропавшей! Один колдун мне предложил все виды знаний О человечестве и мире вообще, Но в секретарше мне одной хватало тайны, Ведь сколько лет долблю ее уже! Как идеальна в своей позе секретарша, Вся рвется в небо, но сидит на мне, И почему ее не знал я раньше, Глядишь, проспал бы на ней жизнь, как на жене! Как представитель рода человеков, Я с секретаршей только на одно гожусь, — Долбиться страстно до скончанья века, Пока душа полна безумных чувств! Как пример из области секса, О своей секретарше скажу, — Не имей она доброго сердца, Я б с женой проспал век на боку! Что сказать о знаниях жены И о пониманье секретарши, Все в себя мы влюблены, От того и долбимся так страшно! Факты говорят все за себя, Я с секретаршей жизнь кладу за страсть, Уже давно идет безумная борьба, Мы ж насыщаемся друг другом, чтоб пропасть! Удержать одно, не упустив другого, Не каждый может, если поглядеть, Но с секретаршею долбясь, даю я слово, Что разлучит нас с нею только смерть! Конфликт быть должен разрешен! — Кричат в тоске несчастные созданья, Но я, вот, с секретаршей нагишом Спасаюсь в области иного подсознанья! Долбиться мы никак не устаем, Мы с секретаршей долбимся как звери, Один лишь человеческий закон Побуждает нас безумствовать за дверью! Я пальчиком провел по нежной спинке, Секретарша промурлыкала в ответ, Потом стихи прочел ей без запинки И овладев ей, ощутил вдруг в ямке свет! По какому пути я иду, Днем за днем с секретаршей долбясь, Водки выпив, я чую в бреду, — На тот свет нас ведет эта связь! Социально адаптированная личность, Не стремлюсь я в жизни ни к чему, Но в секретарше ее зверскую первичность Расширяю всею сутью в глубину! Выпив водки, огурцов съев банку, Покупавшись с секретаршею в реке, Целовался с нею очень сладко И долбился, раскачавшись, на ветле! Молчали люди в конторе, Царила вокруг тишина, А мы с секретаршей в дозоре Парили над крышкой стола! Секретарша мне сказала: Нет бумаги! Я с ней собрался и поехал в магазин, В дороге сауну нашли, и были наги, Долбились, парились, смешав десятки вин! Ввиду того, что нет бумаги и мы наги, Я секретарша, поднимаю этот тост За силу той волшебной тяги, С какой в бассейне я к тебе прирос! Однако, с секретаршей в бане, Простите, в сауне, мы парились полдня, Долбясь, голубка мне шептала: Не устанем Мы с тобой долбиться никогда! Под вечер только сауну покинув, Машину бросив, вызвали такси, В конторе снова ноженьки раздвинул, — О, как же, солнышко, с тобою мы близки! В кабинете ночью на столе, После утомительного дня, Шепнул я секретарше, озверев, — Ты задолбишь до смерти меня! Сказала секретарша: Нету скрепок! И мы с ней опять рванули в магазин, И та же сауна, в окошке то же небо Соединили нас в волнующий трамплин! Уже под вечер выходя из сауны, На двух дрожащих и трясущихся ногах, Я секретарше вдруг напомнил дауна, А в конторе вновь котяру в сапогах! В ночь на столе лежали с секретаршей, Не в силах двинуть ни ногой и ни рукой, Шепнула ягодка моя: Вот, настоящий Чудесный день, а с ним столь сладостный покой! Под утро разбудила нас жена, Свалила дверь, избила секретаршу, Меня раз стукнула, но дивная луна, Капнув кровью, улыбалась в настоящем! Я с секретарши, задыхаясь, снял трусы, Трусы – веревочкой, увы, ей трут промежность, Зато всегда в рабочие часы В глазах ее сияет только нежность! В последний раз раздав работникам зарплату, Я понял, что баланс весь свел к нулю, Но поперхнувшись, даже не заплакал, Я секретаршу вновь отчаянно долблю! Нет денег, но целую секретаршу И воду сладко вместо водки пью, И очень счастлив тем, что в настоящем На столе ее неистово люблю! Мы с секретаршей так отчаянно долбились, Что контора стала расцветать, И денежки опять рекой полились, Теперь долблюсь и чую благодать! Мы с секретаршею слетали на Суматру, От нашей страсти пробудился вдруг вулкан, Мы память вмиг обрисовали вспышкой кадра, Долбясь и страстно обнимая дельтаплан! Оторвалась от катера веревка И дельтаплан летит неведомо куда, Но я долблюсь с отчаянной сноровкой, Блажен я с секретаршей, как всегда! Мы с секретаршей в спасжилетах в океане Проболтались только два часа, О. как переплетались нежно длани, И как сливались сладко губки и глаза! Крепка, могуча плоть у мужика, У секретарши тоже цепкая рука, — Погладит, схватит, – весь в нее ворвусь И враз осеменив, развею грусть! В контору врывается масса народу, Про нас с секретаршей снимают кино, Но мы убегаем, ныряя в природу И долбимся нежно в лесу под сосной! Сам себе я с секретаршей сделал отпуск, Взял месяц и прибавил еще год, Вместо стола теперь кладу ее на доску, Плыву по морю и пыхчу как пароход! Наш кругосветный лайнер «Еврипид» Был назван в честь философа из Греции, Секретарша в качке сладостно дрожит, А я долблю ее, дрожа над ней трапецией! В каюте с секретаршей мы дрожим И выпив водки, долбимся, конечно, Над морем стелется туман как будто дым, А наши тени в море долбятся потешно! На палубе уж собралась толпа, Все смотрят в море на долбящиеся тени, Мы странно долбимся уже не для себя, А чтобы ярче в море выразить мгновенья! Народ стал расходиться, тени скрылись, Над морем воцарилась мгла, Мы с секретаршею со стоном уж долбились, Покинув тени и придя уже в себя! В иллюминатор к нам влетел большой баклан, Мы с секретаршей так неистово долбились, Что взяв за хвост его, я бросил в океан, Я б сделал все сейчас, что б только ни случилось! К нам постучал официант, потом швейцар, Нас приглашали в ресторан на посиделки, Но к секретарше присосавшись как комар, Глаза закрыл, как на часы, так и на стрелки! Кто-то ночью носом к нам стучался в дверь, Мы не открыли, мы опять долбились, Стонала секретарша точно зверь И я как зверь рычал богам на милость! Наш «Еврипидик» плыл в неведомой воде, Нам было все-равно, зачем и где мы, Мы просто таяли в бессовестном труде, Долбя столетия, часы, все наше время! В Австралии на берег мы сошли И секретарша в парке увлеклась коалой, Медвежонок просто таял от любви, Ее всю излизав до шеи алой! Ревнивец! – вдруг сказала секретарша, — Нашел к кому, к медведю ревновать, К тому ж он сумчатый, вообще не настоящий, Жрет эвкалипт, япона мать! Отплыл наш «Еврипидик» от Австралии И я опять долбился с секретаршей сладко, Слегка чуть приподняв ее за талию, Качаясь с волнами, взлетая над кроваткой! Нас укачало море с секретаршей, Мы то долбились, а то нас тошнило, И вроде было плыть совсем не страшно, Но мы устали умывать от рвоты рыло! Над Тихим океаном сильный дождь, Мы с секретаршею долбились и так странно Будто в России ощущая дрожь, Пили водку с грустью из стаканов! Вторые сутки среди волн волненье И дождик льет как из ведра, Но в постели с секретаршей свое рвенье Показывать не вредно никогда! Смотрим на луну, дорожку в море И долбимся в легчайшем забытьи, Секретарша назвала меня героем За то, что зону возбужденья смог найти! Вдалеке, в тумане проступают Новой Зеландии зеленые холмы, Мы с секретаршей долбимся, взлетая, Видя в море блеск живой мечты! В Новой Зеландии сошли, как все, на берег, И накупили себе масок расписных, И в каюте с секретаршею за дверью, Долбясь под маской, видим сказочные сны! Опять плывем к другим островитянам, И нежно долбимся, и водку часто пьем, И про Россию вспомнив, как ни странно, Мы с секретаршею долбясь, скулим вдвоем! О, секретарша, мой прелестный друг! Зачем мы столько долбимся в каюте, Она в ответ насаживая сук, Раскрывает смысл своей блаженной сути! Наконец-то загуляли мы по палубе И даже вместе прыгнули в бассейн, Но в каюте снова вскрикнув жалобно, Безвылазно долбились 8 дней! О, Боже, мы опять долбясь, плывем От одной страны к другой, Всю каюту заполняет чудный сон, Как мечта о жизни внеземной! О, как нежны сосцы у секретарши, Я их сосу в тени тропических дерев, И думаю, что в этом настоящем Мы будем жить от счастья ошалев! На Мадагаскаре все туземки по-французки Очень страстно и призывно говорят, Но с секретаршей сказочной по-русски Опять спешу в каюту… в нежный зад! О, зад моей чудесной секретарши, Две окружности прелестного холма, Даже став немножечко постарше, От него я каждый день схожу с ума! Где на Сейшелах тень бросает Сан-Драгон, Долблюсь я с секретаршей как дракон, А потом уже под сладостные взмахи, Мы долбились на гигантской черепахе! О, задница прелестной секретарши, Что я сейчас неистово долблю, Что может быть в сей жизни слаще, Когда волна морская липнет к кораблю! Чмок-чмок! – секретарша моя Меня чмокает сладостно в губы, Над морем взлетает заря, Не долбиться сейчас – просто глупо! Мы с секретаршей замираем, глядя в небо, Над палубой мерцает Млечный путь, Мы пьем вино, жуем бананы вместе с хлебом И нежно долбимся, желая в мрак шагнуть! Уже рассвет дарил Индийский океан, «Еврипид» слегка качался, мы качались, Секретарша прошептала: Хулиган! Долби немедленно, а то убью, мерзавец! На берег Индии сойдя, мы обомлели, Будда из золота сидел в живых цветах, Зато потом как сладостно в постели Нам с секретаршей удался волшебный взмах! Нас йог лежащий на гвоздях, добру учил, Но мы чуть отстранясь, вдвоем балдели, Нам бы на все хватало в жизни сил, Но мы навек уже прикованы к постели! Масштаб Вселенной ощутим в буддийском храме, Сидящий Будда создает волшебный круг, О, секретарша, так в твоей чудесной яме Через тебя весь мир пронизываю вдруг! Купив фигурки Будды и слонов, Вокруг постели их построили в шеренгу, Так сладостно долбясь в кругу богов, Я ощущал, как создаем мы лихо детку! Опять Гонконг, Тайвань, потом Китай И наконец, Япония как сказка, Среди камней, ручьев под кленами цвел рай, Где мы долбясь, вдруг ощутили божью ласку! Долбясь пронзительней и ярче на Хоккайдо, Мы обрели вдруг в жизни ремесло, — Запечатлев любовь в волнующие слайды, Долбиться с ними, чтобы чувство ожило! О, безумье Японского моря, Огни звезд и волн буруны, Нас в бассейне на палубе двое, И друг к другу прильнув, мы одни! О, чудеса Галапагосских островов, Пингвины, черепашки, игуаны, Мы с секретаршей притронувшись к тьме веков, На корабле долбились, от восторга пьяны! Ниже пояса вхожу я в секретаршу И вижу что-то странное во тьме, Мне сладко, хорошо и даже страшно Долбиться с ней, когда уже я не в себе! На столе секретарша, а в кресле жена, Что поделать, явились ведь обе, Я долблю то одну, то другую, весна Мощным зверем распелась в утробе! В Эквадоре после кактусовой водки Мы с секретаршею долбились как могли, «Еврипид» дудел железной глоткой, Отмечая наши радости любви! Накупили амулеты в Эквадоре, Их ацтекских уже умерших божков, И долбились с секретаршей в синем море, Нарыв в нем золота аж до 7 мешков! Мы на корабль залезли темной ночью, В каюту еле золото внесли И на золоте долбились, что есть мочи, Ощущая сердцем стоимость любви! Нарыв сокровища, мы стали очень тихи, Любились скромно и едва долбясь, Зато какие сладостные миги На золоте дарила наша связь! Итак, на золоте и в золоте кромешном Мы плыли в Мексику, таможенный контроль Мог нас накрыть весьма успешно, Увы, не завидна контрабандиста роль! Мы капитана «Еврипида» взяли в долю И золото перемешав с углем, Уже довольные ужасно своей ролью, На палубе долбились жарким днем! И вот, мы в Мексике, и долбимся под тенью Громадных кактусов и безобидных пальм, О, секретарша, это яркое мгновенье Гонит пот из нас похлеще русских бань! Пока мы с секретаршею долбились, Все золотишко быстро сбагрил капитан, 2 миллиона от него мы получили, И кейсик с дном двойным служил подушкой нам! О, Мексика, – страна былых ацтеков, Что пирамиду возвели в горах, На пирамиде мы долбились жарким летом, Пока экскурсия скучала у костра! Из Мексики рванули мы в Египет, Сразу бросив «Еврипида» и турне, Решили подолбиться, малость выпив С секретаршей на Хеопсе в темноте! На Хеопсе мы долбились беспощадно, Звезда Полярная лучом согрела акт, И лишь полиция, о, будь она не ладна, За осквернение взяла с нас тыщ 50! С секретаршею летим домой, – в Россию И долбимся у Боинга в хвосте, Ощущая как на небе синем Бродят ангелы, рисуя нас во сне! Мы с секретаршей прямо с трапа самолета Спустились в снег России и в ее метель, Но в лесу, в сугробе снова твердо Друг через друга ощутили жизни цель!

Часть 4. С женой и с секретаршей грусть познания

Я в руки взял жену, она заплакала, За дверью секретарша грустно взвизгнула, Вот так наверно, пес с двумя собаками Пытается отдаться лишь единственной! Лег с женой, проснулся с секретаршей, Как сомнанбула к ней ночью вдруг пришел, А она зацеловалась очень страшно И опять звала улечься с ней на стол! Мы с секретаршей просто озверели, Жена одна лежала в забытьи Ночью и в снегу, и в злой метели, Но мы ее согрели, как нашли! Теперь как пес между женой и секретаршей, Метался я ночами и скулил, И одному мне было оставаться страшно, И средь людей я тосковал как средь могил! В руках моих трепещет секретарша, горько плача, Я долблюсь с ней в лесу по весне и в холодном                                                                      ручье, Жизнь течет через нас, светлым образом в таянье                                                                    прячась, А жену ощущаю я – сверху – лишь в звездном                                                                          луче! Мы с секретаршей загрустили у реки, Льдины плыли, мы опять долбились, Люди были странно далеки, Их души будто в водах растворились! Сплю с женой, а сам рвусь к секретарше, Перед каждой на колени становлюсь И долблю обеих в настоящем, Превращая мысли в капли чувств! Вчера жена избила секретаршу, А та сегодня стукнула жену, Неужто Бог нас вместе сложит в ящик, Чтоб мы сквозь Вечность плыли в тишину! На столе секретарша, а в кресле жена, Что поделать, явились ведь обе, Я долблю то одну, то другую, весна Мощным зверем распелась в утробе! Что поделать, разные глаза, — В одном жена, в другом лишь секретарша, Стремятся в мою душу чудеса, Вот почему мы друг на друге часто пашем! У меня лишь одна секретарша И я с ней не имею проблем, Ибо с нею мы сладостно машем Где угодно, срастаясь вмиг всем! Уж таким меня мать родила, Уж таким я на свете родился, Но в секретарше всегда Голышом нахожу много смысла! Секретаршу раздел и заплакал, Через жалюзи струился нежный свет, А я ее долбил уже с размахом, Ощущая в ней мгновенья светлых лет! Лобызал на ножке каждый пальчик, А секретарша лишь мурлыкала в ответ, С ней в зеркале долбился милый мальчик, Я еле узнавал в нем свой портрет! Все надоело, с секретаршей в лес Поехали и там долбились часто, Так всякий раз в предчувствии чудес Нас естество накормит нежным явством! Жена по следу шла за нами в лес И за каждым деревом рыдала, Я с секретаршею взлетал аж до небес И сверху видел безобразье идеала! То ли Бог привлек меня к суду, То ли бес уткнулся в меня рылом, Секретарша приученная к труду, На столе опять меня любила! Я снял пиджак, налил немного водки, Мы с секретаршей выпили вдвоем И взяв такси по сладостной погодке, Уже в лесу долбясь, узрели чудный сон! Мне рассказала сон свой секретарша, Мы голенькие долбимся на пне, Пьем водку на морозе, дико пляшем, В общем, то, что наяву, то и во сне! Гром, удары молнии, земля Трясется, а мы долбимся во сне, Вдруг секретарша дико смотрит на меня И тут же вся безумствует во мне! Лежу я с секретаршею в снегу, В лесу повеяло безумным ароматом, Долбясь, я чувствую, что больше не могу, Но все ж сильней долблюсь, овеян райским садом! Между ног секретарши рассвет, А за ним лунный свет, звезд мерцанье, Я долблюсь с нею множество лет, Ощущая глубины сиянья! Кошмар глядел мне прямо в морду И с усмешкой зверской скалился в глаза, Но секретарша так долбилась гордо, Что своим телом вознесла на небеса! Все чаще говорю я с секретаршей, — Мы сладко долбимся, когда поговорим, Ведь в нашей участи пропащей Слова все чувства оплетают точно дым! Имея очень пламенное сердце, Секретарша колдовала языком, Ее язык всегда мне помогал раздеться И сразу птенчик умещался весь на нем! Что рассуждать о нежности телячьей В погоду хмурую со снегом и в лесу, Но секретарша так красиво плачет, Что я долблю ее и на руках несу! В кинотеатр пришел с горячей секретаршей, Мое сиденье стонет без конца, Последний ряд, – кто сядет, тот обрящет, Под юбкой спущенной гремят в притык сердца, Недаром фильм идет про смелого бойца! С головой ухожу весь в работу, Секретаршу усердно долблю, Что поделаешь, даже в субботу Мы привязаны сердцем к столу! Прильнув меж ног к прекрасной щели глазом, Я все пытался что-то рассмотреть, А секретарша прошептала: Вот, зараза! Ну, фигли, глазом, когда сердцем надо греть! О, секретарша, сколько лет в твоей пещере Я наполняясь нежной влагой, сладко сплю, Наш путь с тобою страстной мглой проверен, Когда долблю тебя, то чую, что люблю! На Allegro Генделя свой стих Проникновенно секретарша прочитала, Теперь долблюсь блажен, задумчив, тих, Боясь испортить ощущенье идеала! Уже неделю я под Генделя долблюсь, Секретарша шепчет стих и нежно стонет, Устал уж слезы подтирать, пора бы блюз Послушать, чтоб растаять в ее лоне! Под блюз вмиг секретарша изогнулась, Стихи не шепчет, но зато мычит, Также коровка окликая свою юность, Дико долбится, ресницами скрыв стыд! Долбясь под музыку, разучиваем вальсы, Но не ногами, а всей сутью между ног, Бегут по моей спинке ее пальцы, И я ору в блаженстве как великий йог! Грядет весна, повсюду потеплело, Мы с секретаршей сладко долбимся в лесу, На ветке дуба будто птички смело Долбясь, встречаем всей душой весну! Какое слабое невинное созданье, Секретарша, – девочка моя, За нежный миг безумного слиянья Где угодно изнасилует меня! Куда сбежало все мое недомоганье, Уже весна, и секретарша делово, Так резво долбится, что даже подсозданье От головы слетает в низ легко! Ожидается распутная погода, — Под юбкой секретарши нет трусов, И я стремглав, нас запираю от народа, Загоняя в нее крепкую любовь! Как секретарша широко раскрыла ноги, А под юбкой нет совсем трусов, Мы дверь закрыли, и уже как йоги, На головах стоя, долбились 7 часов! Луна на нас глядит сквозь дымку, Мы с секретаршей долбимся в снегу, Моя жена укрыла нас овчинкой И говорит: Замерзнете в пургу! Домой пришел я пьяный с секретаршей, Жена нас позвала к себе в постель, Лежим втроем, вздыхаем молча даже, А каждого в башке свой дикий зверь! Долблюсь под ивой в сумраке вечернем, А секретарша стонет и кричит, О, как ей здорово, наверно, А я, вот, спьяну приобрел духовный вид! В снегу долбились и вдруг провалились, Попали в яму. Ночь. В глухом лесу. Секретарша шепчет: Подолбись на милость, А не то я вся замерзну и усну! Подолбились в яме. Выбрались под утро. Полдня проспали в джипе, включив печь. О, как же Бог устроил нас всех мудро, — Ведь мы всю ночь долбились, чтоб себя сберечь! Из снега вырылись и в кабинет зашли, Согрелись, выпив водки, задолбились, Мы с секретаршей будто ангелы любви, Вдвоем собой являем божью милость! У секретаршим ноженьки порхают, Я с ней долблюсь на краешке стола И чую, – как душа ее святая Меня всем сердцем к солнцу подняла! Мариванна спит у своей дырки, Она привыкла, что мы где-то, а не здесь, А мы долбимся как вирусы в пробирке, С дикой страстью, чтоб друг друга съесть! Грузным дядькой стал за эти годы, У секретарши лишь едва подрос живот, Но мы с ней всегда как пароходы, Трубим везде, когда творим народ! Взвалив устало секретаршу, Несу скорей ее домой, Любил весь день и было страшно, А вдруг умру на ней, герой! Пора бы быть уже 8 Марту, Ведь с секретаршею на письменном столе Я поддаюсь звериному азарту, Но без цветов в зубах я весь в ее дупле! Быком могучим в лоно секретарши Врываюсь, обезумев, и мычу, И всеми ножками она так сладко машет, Что я на ней в небесный рай лечу! Как-то спьяну позабывшись с секретаршей, Я лег в постель к возлюбленной жене, Проснулся, – секретарша тряпкой машет, А жена как йог стоит на голове! Выпив водки, у жены просил прощенья, Из окна послав воздушный поцелуй, А после секретарша с диким рвеньем Целовала мой блаженный ветродуй! В набежавших волнах у реки Уже льдинки куда-то поплыли, С секретаршей мы были близки, Потому что вдвоем долго были! Цветы мать-и-мачехи обозначают круг Прикосновенья солнца золотого, О, секретарша, мой волшебный друг, Отчего в тебе душа трясется снова! С секретаршей увидев в снегу, На холме жалкий, голый шиповник, Я подумал, что скоро в цвету Он задышит как страстный любовник! Мы с секретаршею не спим и не едим, А долбимся уже вторые сутки, Любовь – болезнь нам мстит за нашу жизнь, Даже великое растет из плоской шутки! Ночь поспал и сразу на работу, Секретарша снова на столе, С безумным удовольствьем и охотой, Я чую ее ведьмой на метле! Кругом ручьи. Мы на резиновом матрасе, Секретарша простирается на мне, Мы долбимся, создав земное счастье Под весенним солнцем, как во сне! Мне очень нужно лоно секретарши, Ее уста сладчайшие в меду, Ее глаза в любовном блеске влажном Мне говорят, что я в ней снова пропаду! Сквозь секретаршу я просеиваю время, Целую груди и кусая, мну, Но как с души мне сбросить это бремя, Когда ее любя, опять люблю жену! Говорят, что время перемелет И люди, и чувства, и слова, Даже пьяный соглашаюсь с этим еле, Секретаршу с упоением любя! Я видел речку под названием «Без дна», Я ехал с секретаршею на юг, И чуял, что земная глубина Нас с секретаршей заключает в тесный круг! Опять раздвинул ножки секреташе И для удобства их на плечи положил, Как бабочки крылами ими машем, Ради любви лишаемся всех сил! В норе глубокой я у секретарши, В корнях у дуба мы в траве молчим, Вдвоем горим от жажды настоящей И улетаем в небо, превращаясь в дым! Упали с ветки, но ногами зацепились, С секретаршею висим вниз головой, А под нами цвел в болотце ирис, В него и врезались, долбясь между собой! Как определить мне время года, Ведь секретарша заслоняет белый свет, Долблюсь я с ней в любую непогоду, А озираться мне на время смысла нет! Не брошу твое лоно, секретарша, Я в твоем лоне хоть сейчас умру, Видишь, в голове какая каша, Все от того, что я тебя всегда долблю! Луна повисла над чудесной секретаршей, Я водки нам под деревом налил, И с ней долбясь, мне было умирать не страшно, Тем более долбясь среди могил! Было скучно, грустно, грела водка И секретарша тоже грела вместе с ней, Закипала на столе опять работка За декорацией безумно серых дней! Я секретарше Ницше почитал, Что там сказал или подумал Заратустра, А она мне: Подолби, нахал! Раз уж задолбал меня ты устно! Как определить себя в сем мире, Секретарша со мной долбится в снегу, Потом жена со мной уляжется в квартире, А я уже и не могу, и не хочу, А жена мне: Не захочешь, так убью! Прирос к одной из двух желанныз баб, Был вчера сатрап, сегодня – раб, Долблю одну, другую и рыдаю, Увы, не знаю, как Бог миром обладает! Неужто с Богом я под бабою стенаю, Ведь, участь у него вполне святая, — Нам на земле вдруг показать кусочек рая, Двери ада после быстро отверзая! Стол сломан, на полу мы с секретаршей, Долбимся одни среди бумаг, И пусть наш вид, увы, неряшлив, Зато мы доблестны в огне лихих атак! Врастая в секретаршу точно в землю, Я вырываюсь зеленеющим ростком, Уже дитя ее сосет и Богу внемлет, И мы лежим, блаженствуя, втроем! По нам в конторе все уже стреляют Косыми взглядами завистливой толпы, Так секретаршей неустанно обладая, Я наделяю всех тоскою по любви! Раскачала любовная буря письменный стол, Упали и долбимся, хором крича с секретаршей, Вот так вот, до дыр протирается буковый пол И люди, влюбившись, до издыхания пляшут! Как глубоко вхожу я в секретаршу, На грядущее в ней оставляя след, После этого и умирать не страшно, Я буду вечно помнить страсть безумных лет! Что останется от нас, – могила в поле, И наш ребенок, – уже тетя у могил, Выпив водки, секретаршу свез в раздолье И очень мудро, философски подолбил! Залилась вся цветом алым секретарша, Долблю под дубом и никак не устаю, Недавно влезли на него, долбились важно И с диким криком приземлились на снегу! Рыдаю я под юной секретаршей, В который раз уже взвиваясь надо мной, Нежно стонет комарихою протяжно, Всю кровь высасывая сладостной весной! Знаю, завтра нам опять долбиться, На столе или под дубом, и в лесу, Мы с секретаршей – неприкаянные птицы, Все свои чувства ловим сразу на лету! Зачем я на животик секретарши Этот серый камень положил, В глазах ее уже безумно влажных Нас, вроде, предки кличут из могил! Смеется вслух хмельная секретарша, И долбится со мною день, и ночь, Вот что значит, подчиненная со стажем, Всем сердцем любит и рожает дочь! Улеглись мы с секретаршей в талом снеге И проскочили друг чрез друга в небеса, Плывем над родиной в таинственном ковчеге, Ощущая, – Бог нам дарит чудеса! Из глаз у секретарши льются звезды, Из губ взлетает сказочный туман, Долблю ее в сугробе под березой И чую, что весна, и что я пьян! Секретарша догоняет мою мысль И раздеваясь, тут же соблазняет, Долблю ее везде, так моя жизнь Вылупляется будто птенец из рая! Трудно додолбиться до бесчувствья, Но факт, – мы с секретаршею лежим, Уже достигнув тех высот безумства, Где от чувств остался только дым! Секретарша ест меня живьем, Выпив водки и лишившись вмиг сознанья, Она вдруг чувствует нутром Красоту земного обладанья! В знак согласья секретарша, скинув юбку, Как наездница садится на меня, И куда летит моя голубка? Кажется, туда, куда и я! Гляжу на секретаршу и балдею, — Водки выпьет, – на меня иль под меня Ложится ради сладостной идеи, — Долбиться и добиться вмиг огня! Моими устами кричит моя секретарша, Стол разломали, лежим уже на полу, Как вспыхнули снова, едва успев отдышаться, Вот, за что я ее и люблю, и долблю! На поверхности стола лежать не трудно, Спускаясь нежно к секретарше в глубину, Я бы пил, возможно, беспробудно, Если б не любил ее одну! Статотчетом сочтены все дни, — Как секретаршу, где, когда любил, В субботу 3-го в лесу вдвоем одни, — Мы с дуба рухнули, уже лишившись сил! Смысл жизни спит за старостью дремучей, — Не поделает дед с бабкой ничего, Как жаль, что с секретаршею певучей Я лишь сейчас долблюсь пока, еще! Лет через 100 о нас с безумной секретаршей Прочитает внучка, может, внук, И в память задолбится вдруг, как раньше, Мы с ней долбились, обломав у дуба сук! Качаюсь на качелях с секретаршей, Повесили их сами на ветле, Друг в дружку занырнув, взлетели дважды, А в третий раз долбились на столе! Ах, Боже, как же стыдно мне в кровати Долбиться с секретаршей и с женой, Кажется, что я пришел некстати И до меня у них любовь была иной! Долблюсь и охаю, как будто бы молюсь, Молюсь за радость вечного оргазма, И тут же сладостно взорвался наш союз Криком секретарши в нежных спазмах! Во что ты веришь? – поп меня спросил, Только в сладость моей нежной секретарши! Да ты ведь грешен! – Что ж, раз Бог дал сил, То с удовольствием тружусь на пашне нашей! Что ж, если сделали нас, чтобы испытать, То будем с секретаршей мы долбиться, Зачем искать в мирах иную благодать, Коль мы и здесь вдвоем легки как птицы? О, радость возбуждения в снегу, Особенно, когда под ним ручей, А я и на матрасике могу Лишиться с секретаршею речей! Вот, блин, что значит задолбились, Глаза раскрыв, увидели, – матрас Плывет средь льдин, а мы в грязи и в иле Кричим опять, словно почувствовав оргазм! Слава Богу! Все же наш матрас Зацепился за сучок у бережка, И с секретаршею опять как в прошлый раз Я задолбился, пьяная башка! Пришли в себя, – матрас опять летит Меж льдин, и мы орем как от экстаза, Нам люди с берега кричат, а мы, – О, стыд! От страха долбимся, моргая каждым глазом! Мы с секретаршей ночью к берегу пристали, Из матраса себе сделали штаны, И совсем лишенные печали, Долбились сладко под прожектором луны! Нас работяга на дороге взял, подбросил, Ему я отвалил тыщонок 5, И охал в джипе с секретаршей часов 8, Потом от пара стали в бане засыпать! Просыпаемся горячие в поту, На секретарше вижу, – облезает кожа, А она глядит на рожицу мою И в ужасе шарахается тоже! Мы с секретаршей пар вдохнули до ожогов, Но в бассейне уже плавали, долбясь, С улыбкой вспоминая странных йогов, Что с огнем имели творческую связь! Увы, матрас наш быстро канул в лету, Теперь на прочность мы испытывали джип, Стол – иногда, сук дуба – только летом, Зимой к нам снег от возбужденья лип! Закружилась метель, разгулялась, Я опять с секретаршей в снегу, Так долблюсь, что безумная сладость Слепит снегом нас на ходу! Джип едет, а мы долбимся впотьмах, И даже непонятно куда едем, А впрочем, он давно кружит в полях, Нам головы кружа в летящем снеге! Из снега с секретаршей сразу в баню, В парилке нежно вспыхнули вдвоем, В бассейн нырнули, там опять тараню Ее прелестный страстный водоем! Трудней всего долбиться на волне, Когда долбясь, плывешь против течения, Но только с секретаршею везде Я ощущаю силу наслаждения! Секретарша говорит: В нас корень зла! Он из тебя растет в мой изможденный стыд, Извиваясь точно резвая змея, Он продолжает размножать наш хищный вид! Между цифр слова – пробел единственный, Мы с секретаршею – пробел между людей, Вот отчего в лесу всегда таинственно Мы долбимся как звери в тьме ветвей! Небо синее, снега белые, Секретарша жарко красна, И в мороз мы отчаянно смелые, — Нежно долбимся, скоро весна! Сдувает пылинки с меня секретарша, Вводя серединкой в волшебный рассвет, Целую ее, сам засосом украшен, — Отдать не забуду супруге привет! Я с секретарши не спускаю глаз, — Опять моргают ей приветливо мужчины, Зато в лесу с ней офигительный экстаз, Опять засасывает сладостно пучина! С секретаршей залезли в воронье гнездо, Поразительно любим, качая все древо, Ну, а небо над нами моргает звездой, Над землею летит, вскричав, райская Ева! Долбились безупречно мы с тобою, О, секретарша, душечка моя, Мое сознание сдалось тебе без боя, Теперь в тебе ищу плененного себя! Философическое предложение Я: О, сколько раз хотел понять, кто ты? Она: Непредумышленно залезть ко мне в трусы? Я: Да, ладно, в лес пойдем, скорее торопись! Она: (со смехом) Не то начнем, и кончится вся жизнь? Не устаю дрожать, молясь лишь на тебя, Как дико проникаешь ты в меня, О, секретарша, но за что язык Ты прокусила мне? – Чтоб хвастаться отвык! Есть сладость в лете, в шепоте ветвей, Но и в зиме есть своя милая забава, В снегах долбиться с девонькой моей, Чье пламя страсти ждет в грядущем слава! Настоящим сообщаю, я долблюсь, Я в объятьях самой сладкой бабы, Чей облик создала святая Русь, Вот отчего я с ней в снегах и на ухабах! Выпил водки и ума совсем лишился, Недееспособен для людей, Но с секретаршею постиг так много смысла, Что долблюсь в снегу все слаще и нежней! Решили с секретаршей как-то спьяну Поучиться самолетом управлять, — Учителя связали, шарлатана, И задолбились в облаках, – вот, благодать! Летим и долбимся, а связанный учитель Орет: Спаси нас, Божья Мать! И так нас с секретаршею обидел, Что пришлось засранца в небе усмирять! Немножечко переведя дыханье, И видя, как летит наш самолет, Штурвал я взял, и в нежном обладанье С секретаршею, продолжил наш полет! За облаками, в ярком свете солнца Мы с секретаршей вскрикнули, долбясь, Самолет крен дал, чуть не разбив оконце, Все ж сохранилась наша доблестная связь! Я за штурвал схватившись, рявкнул секректарше: Учителя развязывай скорей! Уж на земле потом подолбимся, как раньше, Главное, чтоб не столкнуться с ней! Сел за штурвал развязанный учитель, Перекрестившись, выпив водки 200 грамм, Он сказал нам: Раз хотите, так долбитесь, А я машинкою поуправляю сам! Уроки самолетоуправления Нам с секретаршею не дали ничего, Но с неожиданным и дерзким наслаждением Мы долбились в воздухе легко! Авиатору дав денег за работу, Я возместил ему и нравственный ущерб, Хотя признаюсь, он орал с такой охотой, Что мы долбясь, с ним потеряли больше нерв! Лежу, кумекаю, когда ж придет жена? А сам долблюсь с чудесной секретаршей, Вот, блин, что делает весна, Уже домой к себе ее привез пораньше! Жена пришла и сразу обомлела, Я с секретаршею на кухонном столе Долблю неистово ее младое тело, Попутно бросив извинения жене! Жена ударила, но хуже, – прогнала, С фингалом еду, обнимая секретаршу, Конечно, жаль, сломали крышку у стола, Но ведь такое же бывало у нас раньше! Напились с секретаршей в ресторане, Поплясали, вызвали такси, Потом всю ночь долбились в чудной бане, В общем все, как по традициям Руси! Утром не было охоты до работы Ехать и конторой управлять, Всю неделю с секретаршей до субботы Мы долбились, как животные, опять! Пришел один в субботу на работу, Народа нет, а в кресле спит жена, Долбился с ней, но не с такой охотой, — Должна же быть, хоть где-то крепкая семья! Утро. Понедельник. С секретаршей На столе мы долбимся опять, Только жаркая работа в настоящем Может через нежность счастье дать! Чудес на свете не бывает, только Секретарша их являет всякий раз, Задолбится так сильно, даже койка Отбросив ножки, вся уляжется в экстаз! Если история – собранье нужных фактов, То я вам расскажу чудесный факт, — Мы с секретаршею в театре и в антракте За 2 минуты завершили в ложе акт! Сумасшедшая! – сказал я секретарше, У тебя опять растет живот! Усмехнулась, – Мы с тобой, ведь, в настоящем, Ну, а в грядущем тоже будет наш народ! Нет сладу с секретаршей, – залетает, Как паучиха в своем сладостном углу, И с кем-то будто соревнуясь, вновь рожает, И я ее уже с опаскою долблю! На секретарше вдруг жена меня застала, На секретарше стала и судить, И так чудно нас к себе прижала, Что мы втроем уже показывали прыть! Не зря Господь сказал: Всех возлюби! Люблю я секретаршу и жену, И продолжаю всех по-божески долбить, Бросаясь страстно в их святую глубину! Слава секретарше! Она страстна! Исполняет мою волю каждый час! Порою так задолбится опасно, Что я ору, не в силах вынести экстаз! Живу я с секретаршей душа в душу, Порой жену по-божески долблю, Ничем законы божьи не нарушу, Ведь я всех близких искренно люблю! Скоро на Пасху с секретаршей к Богородице Пойду молиться и яички освящать, Вместе освятим и в лес схоронимся, Долбясь с блаженством в нашу благодать! От всей души люблю я секретаршу, Обходительна всегда, когда на мне, И подо мной так сладостно подмашет, Что под нею тут же тает снег! Пришла весна, а снег еще идет, Долблюсь в лесу под елкой с секретаршей, Нас иглы колят как земной народ, Что жаждет отовсюду страсти нашей! Схожу с ума, уже не помню, где долблюсь, А секретарша стонет, воет, плачет, Так чудно страсть ее напоминает грусть, Что сердце прыгает в груди как будто мячик! Втайне верую я в тело секретарши, С нежным трепетом вкушаю суть любви, Сливаясь мигом с ее образом сладчайшим, Я ощущаю жар ее крови! Многоцелебны груди секретарши, Хватаю ртом, губами, точно ем, Целую дух ее волшебный и дразнящий, Дышу всей сладостью ее между колен! Секретарша меня сладко вразумляет, Блузку с юбкой сбросив, обнажает тельце, А как задолбится душевно моя ляля, Я сразу плачу, полюбив ее всем сердцем! С чистой совестью ложусь я с секретаршей На стол, на пол, на снег и на траву, Мощным корнем ощущаю ее влажность И как растение питаясь ей, живу! Да будут оба слиты в одну плоть! — Сказал апостол и сам прослезился, Я с секретаршей слился, о, Господь! Но почему не может быть слиянье чистым? Связаны единой верой в счастье, Мы с секретаршей долбимся всегда, С ощущеньем, что в прекрасном настоящем Замирают в сладкой нежности года! Я с секретаршей в тишине молился, С безумным трепетом опять в нее входя, Луна в окне уже повисла коромыслом, А под окном как часовой стоит жена! Перед женой мне было как-то неудобно Из конторы с секретаршей выходить, Ведь вышли в полночь, на часах 12 ровно, Но жена лишь засмеялась: Ну и прыть! Иду с женой и с секретаршею под ручку, Луна горит и улица тиха, Но чувствую, жена задаст мне взбучку, Но я готов снести все тяготы греха! Со слезами хорошо молиться Богу И секретаршу на столе долбить, Жена ремнем ударит, – я всплакну немного, Но все равно потом показываю прыть! Поступаю я по силам и желанию, Дверь сразу запер, секретаршу оголил, О, бесстыдница, с каким очарованием, Долбясь и охая, меня лишает сил! Раздвинув ноги, секретарша учит йогу, Но имея обнаженный вид, Во мне желаний вызвала так много, Что сама уже, долбясь со мной, кричит! В полночь встав, тайком я от жены Через улицу сбегаю к секретарше, От нетерпенья разорвав на мне штаны, Страсть загнала в себя поглубже и подальше! Секретарша целый день меня долбила, Еле жив я все ж приполз домой, Порог переступил, супруга с силой В постель свалила, придавив собой! Глаза едва раскрыл, о, как же жарко, С секретаршей целый день долблюсь, О, вот, оно, – 8 Марта! Одно блаженство, страсть, любовь и грусть! С секретаршею стирали целый день Память волшебством безумных тел, Я чувствовал, таинственная тень Уже легла на нас, и ангел наш запел! С секретаршей мы чудесно задолбились, Съехав быстро с трассы в темный лес, Таял снег и безумная сырость Насыщала нас страстью небес! Схожу с ума, уже не помню, где долблюсь, А секретарша стонет, воет, плачет, Так чудно страсть ее напоминает грусть, Что сердце прыгает в груди как будто мячик! Хорошо долбиться нам под елкой, Секретарша стонет как поет, Жарко колят изумрудные иголки, Из нас в сугробе появляется народ! Едем с секретаршей вместе каяться, Входим в церковь, там жена, Секретарше говорит: Долбись, красавица, Я уже молилась за тебя! Секретарша пред иконой Божьей Матери Грустно плачет и дрожит, Жена ей шепчет: Это мужнины объятия Тебя бросают прямо в божий стыд! Из церкви вышли, секретарша плачет, Жена смеется, а я молчалив, Вспоминаю, сердце прыгало как мячик, Когда долбились мы под сладостный мотив! В ресторане и с женой, и с секретаршей Я к чертям собачьим, быстро запьянел, Но домой пришли и стало как-то страшно, — Я один в сиянье двух безумных тел! В постель легли со мной, жена и секретарша, Поочередно забираясь на меня, Они в хмелю долбились так отважно, Как одна безумная семья! Утром встали, – я, жена и секретарша, И стыдно всем троим до горьких слез, И чтоб не думать о разврате бесшабашном Я секретаршу на работу быстро свез! Опять я на работе с секретаршей, С утра до вечера работаю как вол, Долблю ее, пишу бумаги важно, Опираясь всякий раз об стол! Стол чуть скрипит, по счету 21-ый, 20 столов разбиты бурею любви, Я с секретаршею долблюсь уже на нервах, Но на полметра всегда выше от земли! Хочу вздохнуть и полететь как птичка в небо, Подальше от конторы, от людей, Я секретаршу бы долбил как райску деву На ложе сшитом облаками из лучей! Секретарше препоясал крепко чресла, Утвердив себя на праведное дело, Но сладостно раскинув ноги в кресле, Она опять меня загнала в свое тело! Чисто стряпает жена и рукоделит, Детки сладко песенки поют, Но у секретарши в ее теле Я опять нашел себе приют! Решили с секретаршей воздержаться От всяческих неистовых страстей, Но выпили и я узрел мерзавца, Меня опять соединяющего с ней! Исцеляют меня слезы секретарши, Врачует ее сладостная плоть, Водки выпив, даже в снеге ляжешь, Лишь бы страсть ее в мгновеньи побороть! Год сдвинулся почти на целый месяц. Я с секретаршею весной в снегу долблюсь, Но слава Богу! Солнце еще светит, И вновь под ним царит любовь и грусть! Все грешники влачатся возле церкви, С секретаршей еду на молебн, Но над церковью небо гневно меркнет, Бог видел, как мы трахались весь день! Недоласканная мною секретарша Даже ночью стонет на столе, Что же утром я приду пораньше, Чтоб она растаяла во мне! С секретаршей едем в Севастополь И водку пьем в ночном купе, Долбясь, кусаем простынь оба, Чтоб соседский храп неиствовал во тьме! Цветет миндаль и персик расцветает, Севастополь с моря солнцем освящен, Пусть там вдали метель у нас летает, Мы здесь слились, в весну бросая стон! Гуляем по Приморскому бульвару, Все утопает в сказочном цвету, Вот почему долбясь в отеле яро, Мы так торжественно приветствуем весну! Мы с секретаршей в Ялте, горы в снеге, А на берегу цветет миндаль, Мы номер сняли и в безумной неге Долбились яро, ощущая сердцем даль! Выпив водки, едем в горы по канату, Вагон качается, качается закат, Я в секретаршу проникаю сзаду, Под нами вздрагивая, шепчет крымский сад! В горах бродили и цветочки рвали, Нам птички пели, таяла земля, А мы долбились молча в сладостной печали, В море глядя на два белых корабля! Жена звонит, а я на секретарше, Долбясь, шепчу слова издалека, О, Боже мой, весна не терпит фальши, Но участь смертного безумна и горька! О, сад Никитский, солнечная Ялта, Здесь с секретаршей под чарующим кустом, Долбились мы, предчувствуя, что завтра Здесь будем снова наслаждаться ярким днем! Мы с секретаршею долбились под секвоей, Секвои ведь живут 2000 лет, Ей детородной влагой корни моем, Послав в грядущее невидимый привет! Ливанский кедр над нами ветвь согнул, Под его тенью сладостно долбились, Долбились под сакурой, странный гул Деревьев окликал святую близость! Бамбуковая роща нежно шепчет, Мы с секретаршей подолбившись, спим в траве, Обняв цветы и став намного легче, Мы ощущаем только ветер в голове! О, сад Никитский ботанический, Сколько величия в тени твоих дерев, Здесь с секретаршею долбясь эпизодическеи, Я слышал всюду ангельский напев! Покинув сад безумных наслаждений, Мы с секретаршею отправились в Массандру, С десяток вин испробовав, под тенью Кипарисов мы долбились, шепча мантру! Аюдаг – мохнатая гора-Медведь, Куда мы быстро спьяну забрались, В лесах была полна снегов на треть, Так что долбились мы в журчании земли! Мы с секретаршей забрались на кипарис, А кипарис тонюсенький качается, Мы нежно долбимся и наша с нею жизнь Как птичка небесами наслаждается! В Ливадийском дворце весной сырость Хранит дух наших русских царей, Из дворца выйдя, в чаще мы скрылись, Задолбившись у моря скорей! На Кошке по кошачьи мы долбились, Изогнувшись как перед прыжком, Секретарша мне дарила милость, — Быть ее безумнейшим котом! Меж скал долбясь под Семеизом, Вдыхая моря острый аромат, Мы с секретаршей наслаждались бризом, Неделю сотрясая дивный сад! Из Семеиза едем в Балаклаву, И у развалин крепости долбимся, Словно мы хотим с тем духом слиться, Что принес России в прошлом славу! На нас напала кучка англичан, Мы долбимся, они кричат: Got damet! Их прапрадеды попали к нам в капкан, Теперь они идут сюда с цветами! Перед английскою толпою извинившись, Мы с секретаршею поехали в Форос, Долбясь в горах, цитировал ей Ницше: Бог умерев, с тобою нас вознес! Из Фороса снова едем в Севастополь И созерцаем древний Херсонес, А у склепа ночью с нежным воплем Я долбился с секретаршей точно бес! Потрогав колокол печальный И море под луною оглядев, Я с секретаршею безумной и нахальной Долбился под скалою точно лев! Душой сливаясь со святейшею царицей, Я с секретаршей мидий водкой запивал, А в отеле озверевшею тигрицей Она мне показала свой оскал! Весь искусанный поехал с ней в Судак, Насквозь проехав Симферополь, Чуть показались горы, я чудак В лесной чаще ей припомнил Севастополь! В Судаке покусанные оба, По Генуэзкой крепости бредем, На крутой стене вино пьем до озноба И здесь же ночью долбимся вдвоем! Из Судака мы едем в Коктебель И навещаем тихий домик Макса, Скалистый профиль разглядев, бежим в постель, Как новобрачные 100 лет назад из ЗАГСА! По Карадагу вверх ползем к Святой горе, Где похоронен был Азиз – отшельник, А ночью долбимся в неведомой норе С неизвестной нам самим безумной целью! В Орджоникидзе мы блаженствуем неделю, В море купаемся и ходим в кабаки, Море холодное, но мы всегда в постели Согреваясь вмиг, становимся близки! Поехав в Казантип, змеиный рай нашли, Мы долбились, змеи рядом грелись, Однако все мы – жители Земли И друг друга уважать должны и в деле! В Феодосии картины Айвазовского Мы с секретаршей осмотрели много раз, Потом в концертном зале слушали Чайковского И в древней крепости словили вновь экстаз! Конечно, крепость в Феодосии огромна, В смысле воздуха, пространства и земли, Ее развалины напоминают словно, Что с секретаршей здесь долбились зверски мы! Поехав в Керчь, и переплыв залив, Мы с секретаршею отправились в Анапу, Уже в Горгипии нас охватил порыв, На древних камушках долбил я свою бабу! На мысе Утриш, там, где дельфинарий, В холодном море мы купались много дней, И ощущая, как нас солнце жарит, На черной гальке мы долбились в тьме ночей! За Геленджик поехали к реке Жанэ, Навеселе плескались в чаше Афродиты, И в дальмене, в сладострастном сне Долбились мы, людьми по горло сыты! Потом опять вернулись в чудный Крым, И с секретаршею долбились где попало, Нам ел глаза шашлычный дым И вместе с водкой дико страсть сшибала! Домой приехали, конторы больше нет, На небеса отъехала паршивка, Но с секретаршею за столько дней и лет Я сохранил вполне здоровую улыбку! Что делать? Я в аренду взял сарай, Облицевал его кирпичиком в 5 дюймов, И с секретаршею долбясь, создал вновь рай, И деньжищ собрал с клиентов уйму! Когда от дел контору все расперло И с секретаршей насладиться редко мог, Я себе удавку сбросил с горла И долбился снова яростно как Бог! Моя любовь рождается всегда На крыльях страстных привидений, И секретарша – ягодка моя, В себе имеет множество растений! Мой ангел добрый – секретарша, Даст бумажку мне на подпись, а сама Разденется и к ней на стол приляжет, И я долблю ее, – уже пришла весна! Как часто я несусь в миры иные, В хмельной забывчивости от земных проблем, И секретаршу нежно покусав за выю, Долблюсь в конторе с ней, как в бочке Диоген! Я тебе приснился, дорогая! Кто-то может спросит: Почему? Потому что я во сне с тобой летаю И во сне тебя отчаянно долблю! С секретаршей думая о вечном, Я ее тихонечко долблю На ветке ивы повисающей над речкой, Словно на мачте чуть поникшей к кораблю! Однажды с секретаршей расхрабрясь, Мы в снегу долбясь, вдруг отыскали грязь, Но и грязюка не спугнула нас, Мы вместе хлюпали, слепясь в один эстаз! Водки выпили и бросили мой джип, Вызвали такси по телефону, С секретаршей я плясал будто джигит На постели, привыкая к ее стону! Пришли в контору, там жена сидит, Всю ночь ждала меня, напившись с горя, Секретарша вся в слезах, вот это стыд, Словно не было у нас ни гор, ни моря! Помирил жену и секретаршу, Налил обеим водки по 100 грамм, Напились за час, разделись вдруг отважно, Но я сбежал, не силах вынести их срам! Под ночь зашел к любимой секретарше, И ровно часик поиграл с дитем, В постель залез почти вальяжно, Долбясь обычно, как все семьи перед сном! Года идут, порыв любви слабеет, Я секретаршу все же яростно долблю, Я жизнь отдал бы за одну идею, — Что мы равны друг другу, только не нулю! Громаден я в своей тоске, но с секретаршей Подолбившись, водки выпив, вдруг пою, Что моя любовь сильна как раньше, И волны стонут, подчиняясь кораблю! В трудах, заботах и в делах, Я к секретарше своей реже подхожу, Но водки выпив и воскликнув: Ах! На столе ее и под столом долблю! Шутя шепнула секретарша: О, мой дятел! Ты не устал еще меня долбить? 100 раз ее перевернул в кровати И долбил, пока не стихла ее прыть! Вот люди говорят: Болтун! Развратник! А мне по-честному плевать! Я с секретаршей будто воин-ратник И за нее готов хоть жизнь свою отдать! Напились мы с секретаршей, смотрим телек, От комедии безумно часто ржем, А потом в постели, в ее теле Я снова забываюсь сладким сном! Дарю я секретарше комплименты, С детьми гуляю и с собаками дружу, И сильно чуя орган компетентный, Я в секретаршу будто в дом родной вхожу! Секретарша накрасила губы И целует мой сладостный орган, Уже час сидим в дупле дуба, Просто млея вдвоем от восторга! Слизал я секретарше блестки с глаз, Потом слизал с ее нежнейших губ, Издалека блестел наш сладостный экстаз, Когда мы покидали ночной клуб! Сидим мы с секретаршей у костра, Губами нежим сладостно друг друга, Уже журчит весна и страсть остра, Я таю в лоне у своей подруги! Нам с секретаршей повезло, Еще одна неделя снега, Долбиться по ночам светло И при нуле сильнее нега! Секретарша вдруг сплела венок лавровый, И после ночи мне повесила на дрын, И пусть я не герой, как Казанова, Но в своей бабе чую сладостный трамплин! Словно бусы секретарша мне на горло Надела вдруг, взасос целуя горячо, От гордости меня всего расперло И плевать на чей-то смех через плечо! Из века в век долбятся секретарши, Своих начальников ответственно любя, Но лишь моя так сладостно подмашет, Что я ору в экстазе, делая ребят! Как нежно стелет тело секретарша, Чтоб без забот я смог на нем прилечь, И ноги раздвигает, что так важно, Особенно когда теряешь речь! Ровнее шаг держи, о, секретарша, Ведь мы идем с тобой на белый снег, Где звездам ночью страсть не раз покажем, Чтоб из нас случился милый человек! Машина ехала, потом в снегу увязла, Мы пили водку с секретаршей и долбились, Хотя долбиться было нам опасно, Ведь мы глядели фильм про страшный вирус! Секретарша светит нежною улыбкой, Я жму на газ, пытаясь выехать из снега, Она дрожит на мне чудесной рыбкой, Вот бы забыться с ней во тьме глухого века!

Часть 5. Как года похищают вдруг чувства

Я взглядом просвечу насквозь колени, Войду в нее и закричу от счастья, Так ощущенье будущих рождений Земля несет с воинственным ненастьем! Секретарша меня учит как долбиться, Говорит, я долго слушаю ее, Но влечу в нее, – и защебечет птицей, Жаль, – в нашем прошлом остается сразу все! Будь всегда на линии огня! — Шепчет мне в постели секретарша И так зверски трахает меня, Что становится и радостно, и страшно! Волнения грядут по всей России, Я с секретаршей заберусь в любую тьму, Не нужен нам ни Бог и ни миссия, Вполне достаточно, что я ее долблю! Утонченный разговор о нашем времени С секретаршей пролетает без следа, Водку пьем и долбимся по темени, Лишь к нежным позам привыкая иногда! Как ощутить по весу тонну счастья, Когда в конторе с секретаршей я один, Долблюсь весь день, и до сих пор не ясно, А нужен ли ей я иль только дрын! Я с секретаршею неистово долблюсь, У нас то дождь, то снег, то серость неба Раскроют с грязью обезумевшую грусть, Но хоронюсь я в секретарше без ущерба! Не могу природу спрятать за штанами, Секретарша дверь закрыла и спешит Со мной на стол улечься, так вот за веками Все люди долбятся, приобретая стыд! А нужен ли нам стыд, чтобы долбиться? — Вот в чем вопрос для мудреца, Когда мы долбимся, мы прячем свои лица, Ибо обходимся прекрасно без лица! Гляжу, – закрылись глазки секретарши, А я ее так сладостно люблю, Что иногда она постанывая, кашляет, Но безупречно рулит тем, чем я рулю! Долбиться или не долбиться? — Для секретарши это не вопрос, На меня вспорхнет чудесной птицей И впустит в рай, сама дрожа до слез! Как сладостно долбиться в чудный зад, Язык от крика спрятав за зубами, Клиенты в дверь отчаянно стучат, А мы отчаянно спешим за чудесами! Еще чуть-чуть, и я сойду с ума, Водки выпив, лег уже на стол, А секретарша долбится сама, Творя на мне неумолимый произвол! Светает, мы раздетые лежим, Я и моя рыбка – секретарша, Вдруг чувствую, года летят как дым, А мы, увы, становимся все старше! В небе светит яркое солнце, А мы едем вдвоем на реку, Там в волнах льдинка к льдинке прижмется, Секретарша губами к лицу! Почему бывает грязной мысль о сексе, Иль мы стыдимся, что подумают о нас, Секретарша шепчет: Покусай мой кексик! Раскрывая грудь для нежных ласк! Хочу я радость приносить всем добрым людям, Чтоб они тоже жили по любви, Я секретарше изласкав младые груди, Долблюсь как многие сограждане Земли! В толпе людей и в ворохе вещей Я выбираю только секретаршу, Везде во тьме ветров, снегов, дождей Ее долблю и дорожу любовью нашей! В одном из самых сладостных укрытий, В дупле у дуба и под мартовским дождем, Для секретарши я ведомый и водитель, Обмыв слезами, жизни лью в нее ручьем! Избранная мною секретарша, Для меня святее всех святых, С ней и умирать вдвоем не страшно, Если Бог захочет слить нас в вечный миг! Блуждаю в волосах у секретарши, На голове, под мышками, в лобке, — Везде растут леса и чувства наши Укрыты ими в тихом уголке! Блуждаю и мечтательно, и сладко В обители всех сказочных миров, Внутри у секретарши на кроватке С безумным криком совершается любовь! Жена вздыхает, был опять у секретарши, Домой пришел и одиночеством дышу, И секретарша тоже плачет в настоящем, И я с женой вздыхаю, и не сплю! Домой привел лихую секретаршу, Втроем уселись с грустною женой, И водку пьем, и в дне таком пропащем Объяты в мыслях только сладостной весной! Секретарша загадала мне загадку, Ее каждый сможет разгадать, — Как и я, улегшись с ней в кроватку, Вдруг почуял, как связала нас кровать! С секретаршей едем в монастырь, В святую тихую обитель, Она смеется: Ты мой поводырь! Но в постельке я лишь твой учитель! Помолившись в храме, съездив на источник, Мы по первой зелени водку пьем в траве, Секретарша губками с поцелуем сочным Разожгла мне в сердце первозданный свет! Простил батюшка меня, я дал 3 тыщи, И секретаршу тоже батюшка простил, А в лес отъехали, впились ее когтищи В мое сердце, чтобы сладостно долбил! Помолились, подолбились, водки выпив, А солнце уже село за бугор, Сам из колеса я вынул нипель, Чтоб опять долбиться, глядя на простор! Ночью холод нас пробрал, в машину сели, Завели мотор и грелись до утра, Березки к нам склонялись, сосны, ели И мы уже долбились у костра! Секретарше постель устлал розами, На снег лапник сосны положил, Лес освятил нас капелькой березовой, А я любил голубку, не жалея сил! Колесо надули, поехали обратно, А в конторе тишь и благодать, И мы опять в лесу, и нам приятно, Что трава теперь заменит нам кровать! Не чуя беды, долблю секретаршу, Жена за дверью стоит, И плачут, и стонут, но что очень важно, Обеим достался мой стыд! Едем к городу, жена вдруг на дороге Стоит и машет нам рукой, Секретарша шепчет: Делай ноги! Но я на тормоз надавил уже ногой! Стоим на дороге втроем, и молчим, Жена, секретарша и я, От пота я скользкий будто налим, И красный как рак от стыда! Жене секретарша сказала: Мы едем с ним по работе! А жена в ответ замычала, Погладив мой голый животик! Теперь мы едем втроем, Секретарша, жена, я – дурак, Обе молчат, в какой дом Ехать, – еду в кабак! Наелись, напились, прощай ресторан, Втроем подходим к такси, Жена с секретаршей молчат, а я пьян, — Водитель к черту свези! Таксист смеясь, нас к черту повез, Мы сидим на заднем втроем, А мне меж двух баб грустно до слез, Каждой хочется только в свой дом! Остался в эту ночь у секретарши, Всю ночь звонила мне жена И часто слыша вздох ее пропащий, Я ощущал, как беспощадна к нам весна! Секретарша заревела ночью в голос, Взревновав меня к супружеским звонкам, Но я любил ее, целуя каждый волос, Внося лишь нежность в ее чудный срам! Встали рано утром с секретаршей, Подолбились с нежной силой от души, Дверь раскрыли, а там сукою скулящей Моя жена в слезах на тряпочке лежит! Послал куда подальше я работу, С женой и с секретаршей водку пью, Секретаршу подолблю с большой охотой И жену, жалея, молча обниму! Изверг – я – несчастный, иль лопух, За любовь мою платить ведь будут дети, Потому что я женат на двух, И не звезда мне, – кара божья светит! С секретаршей миловался целый день, Кладу ее на стол, на пол, на кресло, Потом в лесу, в траве долблюсь словно олень, Нисколько не жалея свои чресла! Вчера Венера с Марсом были близки И секретарша так оттрахала меня, Что до сих пор я ощущаю, – с каким риском Мы ими любовались из окна! Секретарша меня выгнала к жене, Сказала, что сама уйдет к другому, А через день дрожа в слезах на мне, Благодарила за чудесную истому! Не за деньги и не поневоле Секретарша долбится со мной, В талом снеге, в грязном поле Соревнуясь яростно с женой! Марс с Венерою сошлись будто долбиться, Секретарша яро долбится со мной, Чую, что мне больше не влюбиться, Я влюбился уже прошлою вкесной! Я секретарше поклонился в ноги, Жене венок сплел из цветов, Двуликий Янус, как медведь в берлоге, Я прячу в темень вечную любовь! Мой ребенок будто камень преткновенья, Между мной и секретаршею война, Она то долбится с безумным наслажденьем, То бросает в сердце острые слова! Секретарша выставляет меня вон, И я один уже блуждаю звездной ночью, Воспринимая жизнь как странный сон, Долблюсь я с тенью, разрывая сердце в клочья! Тоска во тьме, я водку пью, Лежу в полях между женой и секретаршей, Их образ мной уложенный во тьму, Надо мною сладострастно пляшет! Все же помирился с секретаршей, Водку пью, ее люблю, И проникая в ее глубь отважно, Я ничего на свете не боюсь! Изливаю нежность в секретаршу, Сладостно во тьме ее люблю, Трудно мне себя представить даже Без нее, ведь я тогда умру! Помирились, порезвились с секретаршей, Стол сломали, повредили чуть кровать, Вот как могут чувства наши Доставать из ощущений благодать! Уже жена нас рвется поздравлять с оргазмом, Под дверью слыша наш безумный крик, И хоть я сам не вскрикнул здесь ни разу, Но все ж блаженства смысл у нас опять возник! Во мне опять проснулся дикий зверь, Я ощущаю секретаршу там и тут, Закрыла нас невидимая дверь, Мы в лесу нашли наш сладостный приют! Делая заметки в своих мыслях, На секретарше ставлю сладостный засос, Потом еще один-другой, ну, в общем, числа Мне помогают ощутить безумья рост! Иногда как первобытный человек, На секретарше я одежду разрываю, И долбясь с ней как в пещерный век, В ее пещере дико завываю! Словив оргазм, лихая секретарша Присела сразу на меня верхом, И так чудесно задницею машет, Ну, как скрипачка бешеным смычком! Безнравственны мы с секретаршей в неге, Так сладостно воинственно долбясь, Мы с нею как колеса у телеги, Испытываем вместе одну страсть! Фигли сделать, если мы несчастны, Всюду долбимся, но разума-то нет, Секретарша порой шепчет: Наше счастье В том, что мы долбясь, вдруг видим свет! Долблюсь, кричу, и просто, в самом деле, Человеком быть перестаю, Но в секретарше, в ее сладком теле — Шанс человеком быть равны нулю! Секретарша задыхается от секса, Я со лба ей вытираю пот, Да и в снегу растаявшего леса Весною отовсюду влага прет! Секретарша закричала от оргазма, Но мне еще ее до вечера любить, Смысл любви моргает хитрым глазом, Словно кто-то его дергает за нить! Околеваю я в своей любви, Становлюсь безумцем беспощадным, В секретарше весь, в ее крови Слышу рев долбящегося стада! Мне Бог сказал: Ты не сходи с ума! Люби свою подругу, но знай меру! Но секретарша так лукава и хитра, Что за мгновение даст войти в пещеру зверю! Опять меня прогнала секретарша, Сказала: Или я, или жена! Пью водку в одиночестве и глажу Нежно ручкой сам себя! Иду по улицам, гляжу в дома чужие, Джип бросил на углу, у кабака, И без секретарши нет уж жизни, И без жены зеленая тоска! К секретарше напросился в дом, Быть может с кем-нибудь в любовь играет? Она молчит, а я, вот, слышу стон, Будто снова она в рай меня впускает! Ни секретарша не святая, ни жена, Все мы – грешники зарылись в своих мыслях, Долблюсь лишь в памяти и чую, как она Кричит несчастная от своей нищей жизни! Сижу у дома секретарши И думаю о том, что человек, Даже став немножечко постарше, Никак не вылезет из сборища калек! Влетаю снова с ветром к секретарше, Ее целую и ребенка глажу, Увы, моя любовница со стажем Только смеется на мою пропажу! Напился водки и бреду один, Между женой и секретаршей только небо, И я в том небе, – сукин сын, Бросаюсь в ночь как в брошенную деву! Ночью взломал дверь у секретарши, Сбежав от засыпающей жены И сразу оказавшись в норке влажной, Увидел наши сладостные сны! Увы, любовь бежит как ветер, От одного к другому в никуда, Я даже в секретарше заприметил, Как чувства похищают вновь года! Лежу, не сплю, а секретарша спит, Словно жена ворочаясь в виденьях, А меня ест смертный стыд За миг слепого наслажденья! Что делать мне, зову в потемках Бога, Быть может он, подарит мне совет, Ведь я людей люблю совсем немного, А в секретарше вижу гаснущий рассвет! Долблю я секретаршу и мрачнею, Ночь превращается в безумье бытия, Где кто-то страшный преподнес идею: Ломиться в мир иной, отрекшись от себя! Все бабы суки! – это я слыхал, Но моя родная секретарша, — Все еще мой светлый идеал, Хотя свет ее не светит мне как раньше! Ты ненормальный! – закричала секретарша, — Какого черта дверь сломал? А я слезами засветился, будто младше Ее я был на век, который запропал! Дверь восстановлена и наши отношенья Приобрели какой-то чудный смысл, Не секретарша, а богиня наслажденья Меня уносит из постели в высь! Я выдолбил ладью в пещерке секретарши И на ней поплыл на небеса, Гляжу вокруг, и звезды светят ярче И нежной святостью полны ее глаза! Бурлящая вода в глубинах тела Раскрывает секретарши естество, Что поражает мое сердце смело, Сближая нас земным родством! Мы с секретаршей видим тучи в небе И долбимся под дождевой водой, Сближаются дрожащие деревья И мы повенчанные сладостной судьбой! К святой вершине в небо восхожу По телу своей сладостной голубки, Божественным слиянием дышу, Живя уже в таинственной скорлупке! О, вот он, – мрак безумного разврата, Заразу в секретарше я узрел, С другим долбясь во тьме ночного сада, В себе собрала яд их грязных тел! Напился водки и молчу в унынье, Слиняла быстро девичья краса И секретарша мне теперь отныне Такая ж хитрая скотина как лиса! Зачем я жил, к чему стремился, Все исчезает быстро без следа, Моя любовь уже лишилась смысла, А прах развеют равно душные года! Один в лесу с безумной тенью секретарши, Снег падает с деревьев, льется дождь, Что делать одному мне в настоящем, Неужто только ощущать земную ложь? Что делать мне птенцу земной неволи, Ведь Боженька всю душу мне раздел, Но любовь явила муки боли И никто меня нигде не пожалел! Я покинул суетный город, И машину бросил в поля, Снега таяли, таял и холод, Только не было больше тебя! Крик грешницы расслышал я, когда Расставался с жалкой секретаршей, Но и у жены текла слеза, Когда она во мне почуяла мерзавца! Я осознал проклятие людей, Когда жил, долбясь с безумной бабой, Ибо превратился без затей В тупо обитающего краба! Я буду дальше влачить ноги И что-то делать, чтобы жить, Долбясь лишь с ветром на дороге, Кому показывать мне прыть? Обязан был существованьем бабе, Которая долбилась там и тут, Уйду к жене, она уже шалавит, С другим используя советы Кама-Сутр! Стал посмешищем в глазах своей конторы, Ведь ноги бл*ди целовал И с ней орал безумным хором, Чуя в грязном теле идеал! Помню, как ревел от удовольствия, В секретаршу с ходу занырнув, И не зная истины, геройствовал, Как поросенок Ниф, и Наф, и Нуф! Ко всякой бабе всем существованьем Протянут наш невидимый скелет, Но лишь одним безумным обладаньем Мы создаем единственный портрет! Я вдруг почувствовал, что я освободился От наважденья лона, в коем пустота Лишает всех живых большого смысла, Ибо невинна только с виду красота! Исчез, растаял образ секретарши, Я водку пью один в лесу И чувствую, что в новом настоящем Уже другую секретаршу обрету! Подошел к березоньке погладил, Была бы баба, может быть согрел И растворился с ней на водной глади Уже невидимым слияньем наших тел! На луну взглянул, как будто баба, Светит мне нутром издалека, Была бы рядом, трахнулись б не слабо, Уж поделился бы сноровкой мужика! Какие ж грешные мы все, дрожим в постелях И долбимся в свету или впотьмах, Порой из города сплошные карусели Из мужиков и баб, и крутятся все в прах! Выпил водочки и закусил травой, Из под снега маленькой крапивкой, И доволен собственной судьбой, Хоть против шерсти гладит по загривку! Лежу себе на том же снеге, Где с секретаршею долбился впопыхах, А снег подтаял, и я как в ковчеге, Чую сердцем свой солидный прах! Какого хрена солнце ярко светит И птички носятся, долбясь уже поют? Мне почему-то ближе все же ветер, Всегда летит один туда, где нас не ждут! Выпил водку, только в реку не зайти, Из под льдин ревет бегущая протока, Где бы встретить бабу на пути И раствориться с ней в безумии порока! Сижу в конторе и гляжу на кресло, Была бы секретарша, подолбились, Неужели пусто свято место Или мне такая жизнь приснилась? Ненавижу сам себя до омерзения, На баб как краб какой гляжу, Того гляди, схвачу для наслаждения И снова потону в сплошной грязи! Я зарылся в весеннее небо И всю ночь шатался без сна, Целовал дрожащую вербу И она жалела меня… Я почти позабыл ее имя, Но светилось ее лицо И губами от ветра сухими Проклял я Мироздание все… Себя познавший сам себе палач, — Так сказал когда-то мудрый Ницше, Я слышал в сердце секретарши плач, Но сам разрыв с ней ощущал потише! Быстро все пронеслось и погасло, Выпил водки и в темной душе Завопил призрак нежного счастья, — Тая с бабой в лесном мираже… Снег снова падал, снова таял, И люди растворялись в нем, И секретарши нежной тайна Вдруг оказалась страшным сном! Я водки выпил и забылся, Контору грустно обошел, Нет секретарши, нет и смысла, Передо мною голый стол! На моем окошке воробей В сырости поеживает плечи, Будто говорит: Один не пей, Пусть судьба легла с безумием на плечи! Отчего бывает счастлив человек? От своей бессмысленной долбежки! Отчего суров бывает век? От обманчивой игривой страстной кошки! Я к дубу подошел, где с секретаршей был, Долбились на ветвях мы очень славно, Даже упали от избытка сил, Теперь лишь лес один вздыхает странно! Был человек иль не было его, Любил ли он кого иль ненавидел, Я секретаршу отпустил, и без нее Брожу один в задумчивой обиде! Свет клином не сошелся с яркой тьмой, Зато с другим сошлась вновь секретарша, И другому шепчет: Милый мой! Долби меня сильнее и пожарче! Я лег на небе, звезды в проводах, В домах еще чуть спящие деревья, Я вижу секретаршу в странных снах, Как ее долбит вместо человека время! Зачем грустить о том, что было И с тенью секретарши водку пить, Она с другим меня уже забыла, Ему показывая доблестную прыть! Года идут и чувства стали старше, Я с ними прожил очень смутный век, Долбя с безумьем сладким секретаршу, Весны я раньше парил белый снег! Нет, я не жалок, в своей участи серьезной Меня бросали и я сам бросал Секретаршу, чтобы не было угрозы И белый шелк ее рубашки не был ал! Куда иду, над чем сгибаюсь в мыслях, В безумной грусти над судьбой, Нет секретарши, как и прошлой жизни, Я водку пью, шепча себя в ночной покой! Почему любовь мгновенно исчезает И остается вместо сладости обман, Я секретаршей обладая, шептал: Зая! Теперь столбу шепчу: Прости, приятель, пьян! В ресторан сходил, хмельные бабы Подходили, приглашая на любовь, Но я водку молча пил, я их не лапал, В себе чуя только секретарши кровь! Я – человек, а значит, я безумен, Могу влюбляясь, баб своих долбить, Но сейчас, когда духовно умер, Я только сердце раскачав, держу за нить! Какой потребности возжаждал дикий зверь, Живущий в лоне ненасытной секретарши, Увы, в печали я брожу, один теперь, Мне жизнь в глаза взглянула очень страшно! На кладбище к родному человеку Принес я водочки и хлебушка кусок, И жалуюсь, будто летя с разбегу Во тьму лежащую у моих мерзлых ног! С утра, как встал, опять заплакал, Секретарша вспомнилась моя, Лихая баба, нежная собака И очень хитрая коварная змея! Под властью сильной мысли я прилег, Но уже один без секретарши, Водки выпил и один как Бог, Загрустил о прошлом в настоящем! Я бы сердце вырезал себе И подарил кому нибудь на память, А на хрена мне жить, когда везде, Что ни человек, в грядущем – камень!

Часть 6. Опять в плену у страстной секретарши

Измены не было и я ору: Ура! Секретарша мне не изменяла, Вот, дурак, пропьянствовал 3 дня И спьяну хрень наснилась мне под одеялом! Увы, но обвинения мои Все же расслышала прелестная голубка, И на неделю я лишен любви, Вместо нее глядел лишь в звезды через трубку! Секретарша, море и водка, Солнце, волны и желтый песок, Я качаюсь на ней как на лодке, Выражая безумный восторг! Уехать с секретаршей на Мальдивы, Уже давно была моя мечта, Там мы долбились нежно и счастливо, Я целовал ее в уста, во все места! В соломенной беседке и с вином, Искупавшись с милой в океане, Я на циновке с ней забылся сном, В пещерке притаившись нежной дланью! На лодке со стеклянным дном Мы ловили рыбку 6 часов, С секретаршею долбились ярким днем И косяками рыбки плыли на любовь! На желтой лодке-субмарине, Погрузившись в мир подводных грез, Мы с секретаршею среди безумных линий Разглядели в рыбах сладость наших поз! Секретарша в лодке шепчет: Отзовись, Трудящийся неистово во мне! А я долблю ее и чую жизнь Зарождается в ее безумной тьме! Пожарив рыбки, выпив водки, Балдеем мы на берегу, И также как в стеклянной лодке Я ее сладостно долблю! Грядем предстать Царю и Богу, Наги как есть, в блаженстве и в любви, Здесь на Мальдивах ошалев немного, Долбясь, шепчу молитвы и стихи! Издалека Господь увидел нас, Лучами солнца проникая в тело И с секретаршею случив, воспел экстаз Нашими устами очень смело! Над секретаршею склонившись в вспышке солнца На берегу волшебного Мале, Я очутился в ее сладостном колодце И растворяясь в ней, о смерти не жалел! Мне снился сон, – я человечество спасаю, Глаза раскрыл и вижу, – уже спас, Так секретаршей нежной обладая, Творю я с Образом волнующий экстаз! Смысл жизни заключен в проникновенье, Друг через друга всех живых миров, В проникновенье секретарша с наслажденьем Мне дарит свою нежную любовь! Я чувствую, как валится контора, Как деньги исчезают в никуда, Но с секретаршею укрытый ярким морем, Долблюсь и чувствую, как светятся года! Непорочная дева зачатия, Фимиам раскрутившийся в дым, К секретарше упал я в объятия, Весь пропитанный духом морским! Как многим я обязан секретарше, Она давно родила мне дите, Но я по виду лишь отважный, — Повременить со свадьбой вновь прошу ее! Высоконравственна привычка поколений, — Долбиться просто, как бы невзначай, И секретаршу обуял безумный гений, — Со мною долбится в великую печаль! Опасно счастие – любить, Порою жутко ненавидеть, Но секретарши нега, зыбь, — Сулят вновь сладкое открытье! В странной мешанине грустных мыслей, Порою глядя просто в никуда, Я в секретарше вижу смысл всей своей жизни, И ей одной шепчу: Возьми меня судьба! Снова еду с секретаршей на работу И также сладостно, и трепетно долблюсь, Что ж поэтами воспевшими природу Не оскудеет наша доблестная Русь! Я снова страстной секретаршей воскрешен, Теперь ни с тенью, ни с заоблачным виденьем, Я с ней долблюсь, лелея чудный сон Весны пустившей сок живым – им в наслажденье! Весенний блеск ловлю в глазах у секретарши И глажу нежно все округлости ее, И проникая в ее норку дальше, Нахожу себе прелестное жилье! Да здравствует родная секретарша! Нас не разлучить с ней никогда! Шепчу, волнуюсь, даже страшно Ощущать, что только в ней моя судьба! На радостной волне сиял родник, В полетах с брызгами две тени к свету льются, Я в секретаршу нежную проник, И Бог слепил во мне порхание безумца! Как чудно, что одна лишь секретарша В себе таит такой волшебный свет, Я позабыл, что было со мной раньше, Ловя в пещере сладостный рассвет! Проникнув, колыхаюсь, не долблюсь, А ощущаю, омывая всю слезами, О, секретарша, моя благостная грусть Извлечена твоими нежными устами! Не думая о судьбах человечества, Я секретаршу полюбил за сладкий грех, За что любить тебя, безумное Отечество, Когда она одна дороже сразу всех! На Мальдивах я любил великолепно Секретаршу от утра и до утра, Но и сейчас в России ее недра Во мне рождают взрыв безумного костра! Как же под пальмой мы долбились сладко, Исцеловал голубку с носика до пят, Песочек нежный нам служил кроваткой, А океан служил предверьем райских врат! Изучаю нежно секретаршу в ванной, И так пронзительно легко ее долблю, Что обвившись вкруг меня лианой, Всей страстью придушила вмиг тоску! На Мале вновь раздеваю секретаршу И с ней в волнах блаженствую как царь, Нептунов жезл и он же мой, – монарший В ней разгорается как сказочный фонарь! С секретаршей глядя в водное пространство, Мы на катере долбились горячо, Выковывая телом постоянство, — Она – корнем, я был норкой совращен! Порой неистово и сказочно долбясь, Мы забываем мир с текущими делами, Вот так и с секретаршей наша связь, — Связалась прочно точно птичка с небесами! Рад, что книжек не читаю, С секеретаршею долблюсь, Водку запивая чаем, Воспеваю нашу Русь! Секретарша долбится усердно, Высекая из меня собой огонь, Моя лягушка ставшая царевной, На мне сидит верхом, а я скачу как конь! Мне снился сон, – мы с секретаршею на Марсе Долбились яро, вновь сойдясь в безумный бой, Сам Бог над нами прыгал в вечном трансе, Весь распоясан нашей сладостной судьбой! У секретарши на столе прелестно тело, И я в него вношу свой скромный вклад, Но весьма достойно и умело, Чтоб Землей владел наш вечный маскарад! То ли долблюсь, то ли люблю, Безумец я в своей неволе Лишь секретарше отдаю Часть реплик из безумной роли! Секретарша стала шоколадной Под ярким солнцем на Мале, Везде долбиться было с ней приятно, И даже разбросав костер, в золе! Я развил в себе культуру буйства, В одно мычание простерлась моя речь, А в секретарше я познал искусство, — Все обретенное в любви как храм сберечь! В оригинальном смысле слова Мы все себя в любви не сознаем, Трамбуя баб безумную основу, Лишь с ними счастье нежное куем! По мере обучения рожденных Мы все скопили знанья в детсадах, Еще тогда я в секретаршу был влюбленный, Ее щупая под одеялом в снах! Мне одиночество порой необходимо, Как зверю жизнь в заоблачном лесу, То секретарша бродит в мыслях мимо, То я исследую жены своей слезу! Рассматривая в целом уравнение, — Секретарша плюс моя жена, — Я ощущаю снова раздвоение, Но в любовь опять зовет весна! Распределяя силы человечества, Я приумножу секретарши грех, Чтоб оценить безумие Отечества, Надо понять, что лишь она безумней всех! На Земле грешат все бабы – мужики И долбятся везде, всегда от скуки, Хочу сказать, что все мы дураки, В дыру протягивая чувственные руки! Не могу я секретаршу не любить, Ведь нужно человеку наслаждение, А если нужно, так тому и быть, Бессилен ум, раз велико влечение! Жене дал клятву не иметь сношений Ни с мертвым, ни с живым секретарем, Но даже в мыслях оскорбленное видение Меня долбило страстно перед сном! Взялась откуда хрень воображения, Что секретарша изменила мне? И Бог ответил: Страх ее исчезновения Намалевал тебе и хрен, и тень во сне! Глядел на звезды, гладил секретаршу, В окне всплывала тень моей жены, Шепча мне слезно, что ее не глажу, Хотя мы с ней навек обручены! Я выпил водку и вино, смешав с тоскою, Над секретаршей повисала моя тень, Так я любил ее, стремясь уже к покою, Рисуя ласками растаявший в нас день! От секретарши вышел, встретилась жена, Молчали целый час на тротуаре, В черном трауре, несчастная без сна, Она раскрыла страсть в немой печали! Взял за руку жену, пошел к реке, Мы здесь стояли много лет назад, В одном дыхании, щека к щеке, В нас расцветал тогда блаженный райский сад! Напился водки, обладал женою, И снова к секретарше убежал, Охваченный тоскою внеземною, Я всех любил и всех за все прощал! Как странно расцветает день последний, А может, не последний на земле, Я секретаршу нежил в тьме весенней, Но с женою обращен весь был к зиме! Иду по снегу и траве, мешая мысли, Как свое место Богу уступить, Он с секретаршей выдал мне кусочек жизни, Чтобы жена могла одна в тоске повыть! Я умер завтра, а вчера родился, И поженившись, сразу изменил, Я в секретарше уловил крупицу смысла, Но и она одна лишила меня сил! Есть сладость внеземная в тьме богов, Есть лоно секретарши, ее стоны, Есть боль жены, тоска и вновь любовь, Кому ж молиться мне, – людей несчастных                                                               сонмы! Заучивая собственную роль, Я в секретарше растворяюсь странно, Так страсть ее окутывает боль, Что я окутан ей, как лодка океаном! Как странно, секретаршу я люблю, И все же рвусь к жене в ее ошейник, Какое море нужно кораблю, Чтоб он обрел себя в своем крушенье? О, если б этот узел оставался Таким запутанным, каким он прежде был, Я б секретарше и жене взаимодавцем Всю жизнь платил долги за зверский пыл! С женой сидели, пили водку, И секретарша тоже захмелев, Разделась, сев за нами в лодку И мы молчали, друг от друга озверев! Жена моя уплыла дальше в лодке, Мы с секретаршей улеглись в лесу, Зубами я срывал с нее колготки, Долбясь, держа ее пушинкой на весу! Зашел в контору, – слышу песнопение, Как будто с неба прилетел волшебный хор, И секретарши зверское видение Меня долбило моей жалости в укор! Я не люблю жену, проглочен секретаршей, И все же жалостно вздыхаю в эту ночь, Долбясь красавица, смешала разум в кашу, Из наслажденья ее выбраться, – невмочь! Увы, в страданиях будто мудрец живу, Но секретарши образ снова впечатляет, И в нее засунув тяжкую главу, Через нее мечтаю оказаться в рае! Рукавом протер стекло окна, Сел с секретаршей в джип и в лес поехал, На опушке подолбились, – тишина, Но мне чудится, – жена мычит от смеха! За сосну встал помочиться, стонет ветер, Секретарша ублажившись, сладко спит, Все мы в отдельности, живем как будто дети, Чьи мечты до смерти только Бог хранит! О, как же любит нежно секретарша, Как яро-страстно долбится она, Неужели мы в могилы ляжем С нею – только в разные места? Мы с секретаршею многое можем, Когда сами того захотим Ее любя, я делаюсь моложе, А на дубе том, – и вовсе уж святым! Я с секретаршею весь день играл в войну, Когда стрелял в нее, она кричала, Так оглушив своим безумием весну, Мы захватили страстью крепость идеала! Я с секретаршею долбился в темном лесе, У дуба на ветвях, и таял снег, Она стонала как положено принцессе, А я трудился как рабочий человек! Напился водки и уснул, она раздела, Секретарша нежная моя, Так мгновенно возбудила тело, Что я уплыл с ней в жаркие края! Жена опять пришла к нам на работу, На секретаршу смотрит будто в первый раз, А секретарша стонет, ей охота Со мною слиться в сладостный экстаз! Налил обеим бабам два бокала, Того же красного ядренного вина, Потом жена ушла, и снова раздевала Секретарша с диким оханьем меня! Года летят, и хрен их остановишь, Который год уж с секретаршею долблюсь, Вот так вот, счастье в чувствах копишь, А для кого, если в земле лежишь без чувств? Взял секретаршу и малышку, И съездил в Суздаль на денек, И целовал голубку в каменном затишье, Где в темных фресках затаился Бог! В одном из Суздальских кафе Мы с секретаршей пили медовушку, Наша малышка пела как Орфей, Игриво меня дергая за ушко! В кафе такой же крошка-китайчонок Нашу малышку радостно обнял, Гляди-ка, сам еще ребенок, А уже чует в бабах идеал! Купил малышке красную матрешку И целовал то секретаршу, то ее, А секретарша плакала немножко, Желая жить со мной одной семьей! Еду из Суздаля и будто слышу Бога, Его шептания о райских временах, Малышка грудь сосет и секретарша вздохом Напоминает мне о страсти в нежных снах! Секретарша снова закрывает дверь, Обняв ее с малышкой на прощанье, Как одинокий и несчастный зверь Спешу к жене в потемки замерзанья! Глаза раскрыл, жена не спит, Ворочается бедная подруга, И мое сердце жалит мука – стыд, И божий суд проходит быстро и без звука! С секретаршей иду в божий храм Замаливать постельные грехи, Хотя мы чаще с нею бились по столам, От дикой страсти и воздушны, и легки! Сам Бог взглянул в меня из неба, Когда монашки пели, слившись в хор, А после с секретаршей белым хлебом Мы голубей кормили, смыв с себя позор! Малышка шла по лужам и смеялась, Голубка улыбалась мне в глаза, Сама весна окутав мою жалость, Подбрасывала сердце в небеса! Я строил дом малышке раз за разом, Она ломала снова чудный дом, А как уснула, милая с экстазом Меня впускала в нежный водоем! Сомкнув уста переплетенных тел, Одаривая нежностью глубокой, Я в секретарше ощутил предел, За которым в небе гаснет око! Жене малышку дав на попечение, Мы с секретаршею отправились в кино И там долбились тихо с наслаждением, Ведь в зале кроме нас нет никого! Ветра шумят, леса трепещут, Снега то тают, то плывут, И моя ласточка щебечет, — Бессмертной жизни полон уд! Пронзает небо крик безумного восторга, Над секретаршею раскрытой как орел, Взлетаю, падаю и наслаждаюсь долго, Я в норке мышку счастья приобрел! Во сне толпа идет за нами темным лесом, Все смотрят, как мы долбимся с любимой, Даже Бог с лукавым интересом Прошептал с небес: Любовь необходима! Во сне с голубкой я сиял на клавесине, Прикосновенье – стон аккордов – нежный Бах Заиграл меж ног посередине, — И я влетел в нее на сладостных лучах! Во сне – в Кремле на крышке унитаза С любимой я долбился взаперти, Все государство замирало от экстаза, Но никто не смел к нам подойти! С малышкой дома мы играли в прятки, Я к любимой в ванну заглянул, И там в воде и в пене, в беспорядке Я ощутил в проникновенье нежный гул! Над женой взлетела секретарша, И опоясав меня кругом диких чар, Поселила в норке своей влажной, Разведя из чувств таинственный пожар! Есть две вещи над которыми дрожал В безумье чувств – ветров со снегом, Обняв любимую и чуя идеал, Себя познал счастливым человеком! Глажу волосы любимой и целую, С блаженством норку ощущаю червячком И взлетая тут же страстной бурей, Опускаюсь с ней в наш сладкий сон! Во сне с любимою лечу в одной ракете, Куда летим – нам все равно, Главное, что создаются дети, А мы друг в друге видим нежное кино! Во сне с любимой нас гора соединила, Мы на вершине трепетной дрожим, Слетают камни вниз, а мы с безумной силой Взлетаем с облаком и кружимся как дым! Я целовал всю ночь холмы любимой И глаза ее горели морем слез, Ибо в пещерке я порхал неутомимо Словно ангел в переливах грез! Связав уста, вздохнув перед вхожденьем В райское соцветье нежных уз, Я любимую готовил с наслажденьем К обретенью самых ярких чувств! Теперь родную секретаршу Я называю именем голубки, Голубка мне срывает башню, Сразив сознанье, раскрывая губки! На машине времени с голубкой Мы заглянули в мировую пустоту, Хорошо, нас было двое и под юбкой Я почуял снова красоту! Ты не умрешь, родная секретарша, Ты будешь вечно жить в моих стихах! Только зови меня голубкой, ты ведь машешь Из-за меня крылами в облаках! Милая сказала мне: Не надо! Извини, – сказал, – уже вхожу! Словно шмель на лепестках земного сада, Вкушая сладость ее, весь уже дрожу! Секретарша, мой дружочек голосистый, Со мной ручьями будто лес окружена, Долблю ее отчаянно со свистом И вижу, что пришла уже весна! Утихли белые метели, Кругом растаяли снега, Долблюсь с голубкой всю неделю, Дрожат цветочками луга! В лесу прекрасная прохлада, В овраге по камням бежит ручей И секретарша мне безумно рада, Ведь я долблю ее в цветении ночей! Водки выпили и привалились к дубу, В себя вдохнули майский цвет, Я проникаю сладостно в голубу И чую в ее тьме горит рассвет! Ручьи снесли завалы старой пыли, А с ней и грязь давно прошедших лет, Мы с секретаршею долбясь, заголосили, Любовно опускаясь в нежный цвет! Мы водку пили, празднуя весну, И с секретаршей забираясь в крону древа, Я ее уже неистово долблю, А она в ответ поет как королева! Унынья нам не занимать, Весной без грусти и печали Долблю тебя, ядрена мать, Чтоб мы нежней и лучше стали! О, секретарша, милый друг, Скорее в норку призови, Уже я чую нежный круг Твоей чарующей любви! Замечательно долблюсь я с секретаршей, Восхитительная норка у нее! Еще так назовешь, со мной не ляжешь, Голубка я твоя, а ты – дитё! Безумный собиратель нежных чувств, Я в голубке их аж тысячу набрал, А все равно мне мало, вновь долблюсь, Забираясь еще глубже в идеал! Мы с секретаршей водочки попили! Не с секретаршей, а с возлюбленной своей, И не долбились, а так сладостно любили, Что вокруг собрали множество людей! О, вездесущий ярый стон Моей подруги на траве, Он поднимает в небосклон, На плечи вскинув ножки две! О, секретарша, ангел-утешитель, Ты долбишься безумно глубоко, И я как глубины твоей ценитель, Добиваюсь нежности легко! Долблю я секретаршу с упоеньем Среди лесов, полей, озер и рек, Ее нора сулит мне вдохновенье И я стихи о ней писать готов весь век! Вновь нежный стан обвив рукою, Прильнув к щеке, потом к губам, Я с милой, отданный покою, Долбясь, лечу по небесам! Дурачась и кусая ушко, Потом соски прелестнейших грудей, Я так долблю свою подружку, Что в ней уж плещутся моря других людей! Сладко зацветает тьма полей, Выпив водки и раскрыв взгляд мутный, Я долблюсь с единственной моей До тех пор, пока не вспыхнет утро! Стою пред секретаршею несчастный, — Скорее в норку нежную впусти! Даже весною отзвуки ненастья Зовут долбиться, чтобы скрыться от зимы! Зачем нужна реальность идиоту? Я с секретаршей восхитительно долблюсь, Вот отчего спешу я на работу, — Не оскудеет тружениками Русь! О, секретарша, – добрая душа, Одна из всех моих случайных судеб, Взволнованно таинственно дыша, Втянув меня в себя, безумьем будит! Как сладко долбится таинственный народ, Все тени ощущают наслажденье, Я с секретаршей ощущаю переход Из мира в мир в одно мгновенье! К стене прижался, здесь стояла секретарша, Прошла минута, и она ушла, Но тень ее долблю я дальше, — Меня скрутила жалящая мгла! И свет, и тьма, жена и секретарша, Мой разум ими поделен, Долблюсь, живу, оглядываться страшно, Вся жизнь проходит будто сон! Разок лишь свистнул, и примчалась секретарша, И вдруг в окно глядит моя жена, Но страсть во мне бурлит и очень важно, Чтоб нежный вход в свой рай нашла она! Мы все безумны в своем грешном виде, — Я, секретарша и моя жена, И даже тот, кто мухи не обидит, Уже трепещет, слыша как журчит как весна! Всю ночь не сплю, едва дыша под секретаршей, Насладилась и уснула, вкусив страсть, А я брожу один по норке влажной, Странно вглядываясь в нашу с нею связь! Мы себя с рождения не помним И часто забываем то, что есть, Но в секретарше, в ее нежном лоне Я забываюсь, чтобы слышать божью весть! Секретарша встретилась с женою, И промолчала с нею ровно 2 часа, А лежал безмолвный за стеною, В шкафу пытаясь стих об этом написать! С секретаршею долбясь, слагал стихи О том, как наслаждался ей прекрасно, Она мне в рифму прошептала про грехи И как грешить порой и тяжко, и опасно! Мы с секретаршей вышли из конторы, Из-за двери ее вдруг тюкнула жена, Чем не знаю, но с большим позором Кровь капала из раны на меня! Перевязал голубке рану на головке, И на плечо взвалив, отнес в свой джип, Очнувшись, вскинула лишь бровки, И я опять в нее, стремглав, проник! Как хочется счастливым быть с любимой, Хоть на одну украденную ночь, И как ужасно вдруг безрадостной скотиной Опять бежать куда-то утром прочь! Любовь и страсть – 2 берега реки, Реки, которая впадает в твое тело, Благодаря которой мы близки До самого последнего предела! Выпил водки и гляжу с сомненьем На этот мир с уродливой мечтой, Вкушать лишь изредка с обманом наслажденье, Вновь из семейных уз сбежав за красотой! Мучитель я жены своей прекрасной, Который год она уже со мной томится, И так вот многие живут совсем без счастья, Как пойманные в клетку с неба птицы! Лечу сквозь ночь к желанной секретарше, И в постель ее как снег ложусь, И таю в ней легко без всякой фальши, И лишь потом под утро бродит во мне грусть! Сказал я: А! Скажу тогда и Бэ! Мы с секретаршею сидели на трубе, На крыше дома городского, Долбясь неистово, сорвав с себя оковы! Моя голубка в страсти будто кошка, Слепа, неистова и сладко горяча, Порой люблю ее, задравши кверху ножки И никак не сброшу их с плеча! В свою расселину приняв меня, – героя, Затрепетала девочка моя, Вот почему детишки страстным роем Летят из нас в грядущие края! Поверь, любимая, что я тебя люблю, Долблю, чтобы изведать с тобой счастье, В прелестной нежности сияние ловлю, — В глубокой темени источник сладострастья! Твоя рука мне заменила губы, В лесу лаская мой безумный член, Как он стрелой потом влетел в тебя, голуба, И как ты плакала, почуяв зверский плен! Жаль тех, кто мнимой страстью наслаждаясь, Сам с собою долбится весь век, И лишь к любимой чувствую я зависть, Через меня в ней народился человек! Я яростно долблю твое творенье, Ты даришь чувственность неистовых страстей, Сладость могущества во тьме совокупленья, — Как отраженье наших будущих детей! На облаке плыву с тобой по небу, Долблю тебя и плачу как дитя, И сев с тобою на раскидистую вербу, Взмываю вверх, с тобой от счастья трепеща! Я твои ноги целовал и сладко плакал, И подымаясь вверх к заросшему холму, Я ощущал сиянье с божьим зраком, Внутри тебя запрятавшим весну! Который день отчаянно долблюсь, — С голубкой милой устремляясь в небо, Вот так нажитый мною в прошлом груз Благодаря любви уходит тенью в небыль! Секретарша тянется к цветам, Обнажаясь вся до крайней цели, Я брожу в тумане страсти по устам, Снова исчезая в нежном теле! Секретарша рвет и мечет, И терзает мою плоть, Захмелела в сладкий вечер, Меня хочет побороть! У секретарши нежные места Я целовал не раз и сильно плакал, Словно предчувствуя молчание креста, Обозначающим всю жизнь весьма двояко! Губы милой – пара лепестков Нежной розы улыбающейся солнцу, А в губах нектар богов, Изливающийся тем, кто в мир несется! Раскрыл я плоть любимой и в нее зарывшись, Забыл про все, чем прежде в мире жил, Стучатся в дверь, а мы связуясь тише, Крик поцелуем закусив, смиряем пыл! В лоне секретарши скрыты тайны, Эти тайны нас несут на небеса, И в мерцанье звезд дрожа необычайно, Мы рисуем профиль нового лица! Ущипнул любимую за попку, Выпив водки – с ней – на холм прилег, И засунув глубоко морковку, Вдруг молитву прошептал: Спаси нас, Бог! Любимой снова хочется долбиться, Проснулась и опять на мне верхом, — Летит в безумный край как будто птица, С хвоста прихваченная страстным огоньком! В шуме дней весенних я словно ручей Журчу в любимую, окрасив тело лаской, Она лежит в грязи – в сиянии лучей, В реальной жизни моя маленькая сказка! На рынке снова очередь за мясом, Мы с любимой покупаем шашлычок, Выпьем водки, наедимся до экстаза, Облюбую я блаженный бугорок! Верба расцветает будто дева, Я под вербою любимую долблю, Ее лоно – сладострастный невод, Забирающий меня с любовью в тьму! Втекаю семенем и мыслью в твое тело, Ощущаю всю твою красу, Как же ты ласкаешься умело, Качая сердце как пушинку на весу! Прожгла насквозь своей безумной тьмою, Раскрылись губы точно лепестки, С ума свела, ведя в ночь за собою, Пью молоко твое, зубами сжав соски! Свесился с окна, а ты на мне, На подоконнике долбимся светлой ночью, И лишь жена внизу рыдает, там во тьме, Но не могу я – без тебя – и сгину точно! На крыше долбимся, напились поздно водки, Даже не помним, как сюда мы забрели, Я дрожу в любимой точно в лодке, Оторвавшей меня в небо от земли! Мне грустно от того, что я устал И касаюсь милой лишь губами, О, как прекрасно трепетал в ней нежный фалл, Жаль, нас разделят с нею разными гробами! Мне одиноко, когда милая уходит, Во тьме я глажу свой поникший фалл, Все растворяется в таинственной природе, И светлый день, в котором милой обладал! Безумец – я, все отдаю тебе — Свободу, счастье, сладость жизни, И в твоем лоне, вновь в таинственнолй борьбе Теряю разум свой за обладанье смыслом! Напился водки, и безумно счастлив, С тобой долбился на растаявшем снегу, Наша девочка вздохнула лишь в коляске, Я взял ее на ручки и пою! Люблю тебя! – и повторяю это, Каждый раз проникнув вглубь тебя, Ощущаю в твоем теле лето И волшебное сияние огня! Секретаршу я люблю во всём. Особенно весною в лучах солнца, Из ее пещерки сладость льется, Превращая землю в нежный дом! В лесу распелся птичий хор, Голубку обнимают нежно руки, А в норке страстный перебор Разносит сладостные звуки! Растаял вой холодных вьюг, И солнце сыпет вместо снега Лучи в наш сладострастный круг, — В подруге обнажилась нега! У милой бьется громко сердце У милой бьется громко сердце, В нее бежит мой яростный ручей, Так обожествляя лоно тверди, В грядущее бежит Гиперборей! Мы с секретаршею ушли из душных комнат, И в расцветающем лесу весну нашли, На свежей травке вскрикнув как ребенок, Любимая воспела страсть любви! У моей любимой растут крылья, Поднимая меня в небо вместе с ветром, Я люблю ее, пока еще есть силы, И пока вся жизнь еще не спета! Пришла, раскинулась весенняя распутица, По дуновению подруга на ветвях, Как птица райская со мною нежно крутится, Собою растворяя весь мой прах! Опять дышу в тебе, как загнанная лошадь, Клубится пар от нас, кругом журчат ручьи, И ощущая всю тебя, шепчу: О, Боже! Дай снова радость сладостной любви! Тьма звезд на небе светит нам, Мне секретарша светит своей норкой И сквозь слезы улыбается жена, В кабинете спрятавшись за шторкой! В тот миг, когда проник я в секретаршу, Из-за шторки вышла вдруг жена, И сверкнув глазами страшно, Изнасиловала с нежностью меня! Секретарша плачет, жена тоже, Я водку пью один средь голых баб, И ни слезинки на моей безумной роже, Неужто Бог один лишь в этой жизни прав? Прогнал жену, за ней и секретаршу, С ярой злобой глядя на грешащий член, Отрезать бы его, но только страшно, — Остаться одному и без проблем! Всю ночь любил со страстью секретаршу, Порой вздыхая о своей жене, Какой же грешник я, с великим стажем, Но через век никто не вспомнит обо мне! Что грусть жены, что сладость секретарши, Я водку пью, плывя по бабам как корабль, Так став уже немножечко постарше, Я в бабьем царстве возвышаюсь как сатрап!

Часть 7. Я чересчур себя измыслил

Мне не хватает слов, чтоб поделиться С целым миром страстью на двоих, То секретарша надо мной взлетает птицей, То жена за мной шпионит точно псих! С секретаршею опять в глухом лесу, То долблю ее, то водку пью, Вот и бабочка присела на носу, Кто ей крылышки слепил? – Весна в снегу! Долблюсь с секретаршей на дубе И грустно вздыхаю о том, Как сладко долбились на юге, — Вся жизнь пролетает как сон! Жена опять лежит в постели И нежно смотрит на меня, А я вздыхаю еле-еле, Пытаясь вновь сойти с ума! Секретарша нежно гладит член, Потом к себе в нору его впускает, Я ощущаю ее страстный плен И слезы радости как идиот глотаю! Я чересчур себя измыслил В ее безумнейшей норе, Я променял духовность жизни На страсть, мгновенно озверев! Кто подскажет, что мне делать, Я в секретарше уловил безумну прыть И так дрожу в основе ее тела, Что не могу иль не хочу собою быть! Устал уже в лесу от секретарши, Она же яро долбится как зверь, Иной раз так мне вдруг подмашет, Что я ору, постигнув в страсти цель! Вдвоем измучены друг другом, Мы все ж шевелимся в хвое, Себе почувствовать наука Дана душе, когда их две! Сто тысяч раз поцеловал твои соски, Сто тысяч раз растягивая губы, Я проникал во тьму, где были мы близки В дрожанье солнца и луны, и веток дуба! Опять снег валит без причины И я с любимою в снегу, Долблю ее, тая кручину, Опять Бог скрыл от нас весну! В лесу сосна вздыхает гулко, Мы страстно долбимся под гул, Во тьме с любимой чую жутко, Что Бог связав нас, обманул! Снег тает, мы в снегу вздыхаем, И жарко долбимся вдвоем, Как будто проникая в тайну, Жизнь опуская в вечный сон! О, как прекрасно на снегу от ветра Дрожа, долбиться, проникая вглубь тебя, Как будто окликая втайне лето, Что подарила нам вчера еще судьба! Лежу в лесу под секретаршей, И солнца луч рождает мысль, — Что только в ее норке ярче Я ощущаю свою жизнь! Секретарша плачет, жена опять побила, Перевязав ей раны, я плачу с нею сам, Что делать, коль связала таинственная сила, И мы долбясь с любимой, несемся к небесам! Голубку милую обняв, проникнул в тело, Я целовал ее с закрытыми глазами, Стеная, плача, она сладко пела, Умывая меня нежными слезами! Вонзился в секретаршу прямо стоя, Едва склонилась над бумагой на столе, Нас в конторе было только двое, И мы дрожали, ощущая страсть в тепле! Секретарша страстно плакала в траве, Я целовал ее нагое тело, И углубляясь – в ее норке – видел свет До самого безумного предела! Кричала секретарша очень громко, Нащупав точку наслаждения в любви, Я сотворил с ней чудного ребенка, Весьма прелестное создание Земли! Что делать мне, – везде одна любовь, Куда ни кинься, – ткнешься в секретаршу, И тут же закипает моя кровь, И мы вдвоем на ниве жизни пашем! Устал от жизни, вновь грущу и вновь долблюсь, Хоронюсь в своей безумнейшей голубке, И слава Богу, моя грусть Взлетает радостью, когда проник я в губки! Я секретаршу нарядил в богиню, Облек ее в красивые цветы, И совокупляясь в море синем, Ощутил в ней все блаженство красоты! Целую, плачу и молюсь, врываясь в лоно, Подруга тоже плачет от меня, Как странно, много лет, вот так влюбленно, По расписанию опять сходить с ума! От людей закрылся в богадельне, Уже так контору я назвал, Долбясь вновь с секретаршей в тьме забвенья, Постиг я жизни дикий карнавал! Взяв в руки тонкую бумагу, Я ничего не написав, ее порвал, Зато подругу свою нагу, Долбясь, все время целовал! Моя ручка ничего не пишет, Зато прекрасно трудится мой член, Секретарша стоном трогает затишье, Когда я чувствую ее прелестный плен! Вхожу и выхожу, глубокий сумрак Одевает телом странную печаль, Ведь я в лоне и еще не умер, Но почему-то секретаршу очень жаль! Я таю без проблем, когда хочу, Жизнь превращая в сон, а сон в затменье, Лишь секретарши страсть подобная лучу, Дает на миг глоточек наслажденья! Я день долбился с секретаршей, И ночь в тоске лежал с женой, И думал, люди могут ярче Жить лишь с одной своей мечтой! Мне ветер нашептал свою печаль, Когда долбился сладостно с подругой, Вот отчего потом мне было жаль, Обняв ее, рыдать как пред разлукой! Не успокоюсь никогда в своем желанье, Долбиться буду с милой до конца, Ибо во мне горит безумие сгоранья, Как свечка у могильного креста! Целую ноги милой, выше подымаясь, И чую сладостно ее безумну глубь, И лишь потом после любви приходит жалость, И я целую грустно цвет безмолвных губ! Мне солнце вызвалось сказать из темноты, Куда уходит цвет земной природы, И почему в любимой свет ее мечты Вдруг омрачен безумьем долгой непогоды! Целую груди и кусаю, Сегодня я с любимой пьян, Нас древо ветвями спасает, Как двух влюбленных обезьян! Перешагнув миры и плюнув на пространства, Я с голубкой наслаждался страстной тьмой И она с весьма безумным постоянством Вела со мной приятный нежный бой! Содрогаясь нежными телами, Переплывая в чувствах звездные миры, Мы увлеченные интимными делами, Познавали наслаждение игры! Напившись водки, с секретаршей лег в постель, И так ее пронзил со зверской силой, Что враз почуяв сладостную цель, Не раз встречался с глубиною милой! На ареале нежной плоти секретарши Еще вчера росли безумные леса, Теперь долблюсь, весь в ощущенье голой пашни, И сею жизни, сотворяя чудеса! Я в напряженье весь, не раз пронзил голубку, Она всю ночь вздыхает и кричит, А я – рыбак, облюбовавший лунку, Пред рыбкой пойманною мною чую стыд! О, Боже, вот он, миг блаженства, Взрываясь плоть, несет в себе оргазм, Чтоб мы в сей миг почуяв совершенство, Спасли себя от злободневных язв! Целую снова в шейку секретаршу, Бедняжка утомившись, крепко спит, А я опять во тьме взрыхляю пашню, Да так, что глазки лезут из орбит! Что может мне сказать одна лишь ночь? — Когда мы любим страстно и умело На простынях или в траве безумных рощ, — Лишь чувство жизни озаряет тело! Любимая, мы не умрем с тобою, Поверь, на небеса с тобой пойдем, И там во тьме волшебного покоя Сольемся вместе, создавая новый дом! Приятно удивлен твоим размером, Ведь я сокрывшись в твоей чудной глубине Заполняюсь сладостною верой, — Что всю жизнь ты будешь отдаваться мне! Долблюсь с тобой, будто пытаюсь выжечь На сердце страстный поцелуй, Гляжу в сугроб, а подо мною ты же Мне шепчешь, полная семян: Ой, не балуй! Долблюсь с любимою в тьме ветвей, Она намокла вся от снега, пахнет хвоей, Бежит в ее расщелину ручей, Так это я в нее бегу и страстно вою! Туда – сюда, – легко и мило Мы улетаем в небеса, Ибо божественная сила Зовет из тел нас в чудеса! Совокупляясь с секретаршей, торжествую, Я ощущаю то, что захотел, Так древо в бездну протолкнув, взлетает буря, Соединяя не тела, а души тел! Пройди сквозь звездные пространства, Исследуй тайные миры, Но естество, что прячет явство, — Имеет вечный смысл игры! Рассудка нет и рассужденье умерло, Страсть заставляет всех долбиться для себя, Вот почему нас Бог соединяет в сумерках И везде идет безумная борьба! Мне секретаршу очень надо, Вот отчего вскипает кровь, Когда нага моя отрада, Я сразу делаю любовь! Свою любовь всю ночь терзаю И спать ей долго не даю, Люблю ее, она мне: Зая! Еще чуть-чуть и я умру! Всю ночь кричит моя подруга, Соседи стонут за стеной, Я с ней с дивана даже рухнул, Глазами встретившись с женой! В годах есть сладкая минутка, Когда я с нежностью лихой, Лежу с любимой много суток, Долбясь, овеян красотой! Я от жены сбежав, лежу на секретарше, И ощущаю как безумнейший оргазм, Волнуя душу, крылышками машет, И я долблюсь с любимой словно в первый раз! На двери конторы вывесил табличку, Что меня нет, – уехал по делам! А сам долблюсь в лесу с блаженной птичкой, Дав поработать радостно телам! С какого горя иль кручины Я с секретаршею долблюсь? — Да есть всего одна причина, — Нам вдруг попался пышный куст! Стыдясь, лечу любимой в нежный ротик, Потом блистаю между чудных ног, И со стоном гладя миленький животик, Царю в ее окружности как Бог! Как возникает сладость чудного оргазма? — Мы с голубкой ставим опыт на себе, Бывает так, что слившись в поцелуе страстном, Безумной силы ток нас бьет в нежнейшей тьме! Ворвался в милую оленем, И чуть всей страстью не убил, Сама раскрылась мне в томленье, Всю ночь долбил ее, дебил! Моя подруга очень робко Разделась в мартовском лесу, Я между ног прелестной тропкой Вошел в безумную весну! Молюсь в своем безумье, Боже! И задыхаюсь от любви, Лишь секретарша так вот может Со мной долбиться до крови! В смущенной нежности взываю к секретарше, И проникая в глубь ее, с ума схожу, Весь ее потом жарким разукрашен, Я будто пахарь, крою семенем межу! Летит от милой трепет с наважденьем, Напившись водки – с ней – прилег в кустах, И на зеленой травке в диком возбужденье Мгновенно весь исчез в ее глазах! Вспыхнет милая, – я тут же забалдею, Водки выпью и ее долблю, Дорожа великою идеей, — Что я с нею вместо Бога мир творю! О, крепость нашей русской водки, Кому готовит только забытье, А мне любимую на самой лучшей фотке, Когда я весь проник уже в нее! Вздох колдовской у сладостной голубки, В тот миг, когда я в ней уже горю, Закрыв глаза, раскрыв навстречу губки, И чуя себя с ангелом в раю! В безумной позе, – она сверху, а я снизу, С секретаршею долблюсь и день, и ночь, И до того бываю с нею близок, Что в небеса лечу, отбросив землю прочь! Опять с любимой в ее нежном теле Я попал в крутой водоворот И на траве в лесу, не на постели Она в себя втянула делать наш народ! Весна цветет как баба окаянная, Я с секретаршею долблюсь в глухом лесу, И песнь любви у нас выходит странная, — Она в меня кричит, а я в ее красу! Дрожу в любимой в сладостном восторге, Вот что со мною делает любовь, Цветет сирень с безумством ярких оргий, А я плоть терзаю будто стая псов! Ласкаюсь, нежусь, слезы лью напропалую, Ныряю в лоно как желанный гость, Кусаю губы милой и целую, Точно пес нашедший свою кость! В любимую забрался нежным вором, Телодвижением в ней пробудил огонь, И вот она горит уже с позором, А я дрожу над ней словно крылатый конь! Смиряю жар любимой нежной струйкой, Сливаю жизнь с блаженством в ее тьму, А она в ответ мне шепчет: Поцелуй-ка, Да так, чтоб сделал из меня жену! Мне шепчет секретарша: Мужем стань! И будут наши прелести едины! Я проницаю, содрогаясь, ее ткань И вновь безмолвствую в чаду неумолимом! И губы раздвоясь, меня нашли, Одни – лицо, другие – нежный член, Наши тела – творения любви Собою создают чудесный плен! Люби и всасывай мой сгусток окончаний, — Страстей неистовых связующий нас плен, И там во тьме безумных содроганий Возникнет жизнь другая без проблем! Поет душа звенящих речек, Ручьев и струек, бередящих сон земли, И любимая обняв ногами плечи, Тоже светится желанием любви! Целую губ прелестные кораллы, Стрелой влетаю в сказочный дворец, Всю милую объяв цветеньем алым, Я чую жизни сладостный конец! Как меня ласкают милой руки, Над лесом тянется туман как будто дым, Снега растаяли, ручьи разносят звуки И я кричу, ручьем излившись ключевым! Летят по волнам жалкие обломки, Река размыла тверди берегов, Весною с милой создаю для всех потомков Тех, кто им подарит нежную любовь! Водки выпив под звездою путеводной, Я милую ласкал, шепча в покой, — Какой любовь бывает плодородной, Собрав с сосков губами сладостный настой! Проходит время быстро и бесследно, Но я с любимою опять сквозь сон долблюсь, А она мне шепчет: Странник бедный, Мы с тобой вдвоем опять рождаем грусть! В ручье бежит звенящая вода, Все камни говорят от жаркой страсти, Вот так и мы с любимою в годах Поем, сливаясь вместе в образ счастья! Бог разделил людей на 2 лишь половины, Чтоб они соединялись в грешный круг, Вот и с секретаршей мы повинны, То, что любим так отчаянно и вдруг! Вот дождь прошел и вспыхнуло светило, И разлилась широкая река, И милая опять меня любила, Как будет правнучка в грядущие века! Мне любимая близка своим позором, Я раздел ее и в ней совсем исчез, Вокруг весна шумела сладостным простором И нежной песней отзывался светлый лес! Как странно, я в любимой существую, Поскольку был ее сосуд пустым, Но я проник в него, рождая в сердце бурю, И гладя его стенки, слился с ним! Ты полила своею нежной влагой Мой одинокий увядающий цветок, И он взметнувшись пламенной отвагой, Тебя заполнил страстью как безумный Бог! Только одно твое из всех прелестных гнезд, Таит в себе безумное величье, Так лишь одна звезда из всех волшебных звезд, Нам дарит ночью оперенье птичье! Март улетел, возник апрель, Вода в ручьях уже запела, Я милой сразу сделал колыбель На волне ручья из сладостного тела! Не знаю, как лентяи гонят скуку, А мы с любимой долбимся в ручьях, Мы будто звери постигаем их науку, — Ловить с водой блаженство в тающих лучах! Жизнь простирается в неведомую даль, Я голубкою в ручье днем насладился, Вода нас жгла и лес – премудрый царь, Зажег в нас страсть с глубоким смыслом! Журчащих волн безумный плен Раскрыл с голубкой нам свое святое ложе, Пусть жгет весна округлости колен, Я проникаю глубже, чуя пламя кожи! Что я ищу, лаская холм волшебный, Неужто счастье спрятано в норе, В моей любимой все так откровенно, — В ней горит нежность солнцем на заре! И не мечтал о счастье небывалом, Но под березою проникнув вглубь тебя, Я ощутил себя под нежным покрывалом, Что в подарок расстелила мне судьба! Твои губы лепестками орхидей Меня коснулись сказочно и тонко, И я в страсти ощутил, как двух людей Соединяет образ чудного ребенка! Пусть счастлив я как идиот, Вхожу в тебя и выхожу обратно, Но через это продлевается весь род, И все в тебе, что есть невероятно! Весна опять ночами нас колышет И в тебе я ощущаю чудный склон, Проникая глубже и все тише Я чую тьму, несущую нас в сон! Приходит род и род уходит, Я с милою всегда везде долблюсь, Вот почему мы с ней останемся в народе, Который мы явили, чтоб продлилась Русь! Нагая плоть у секретарши задрожала, Так волны катятся, беснуясь по реке, Недаром грязь прикрыл я одеялом, Соединив тела в чарующем леске! Нам с секретаршей жить бы, да долбиться, Но очень страшно, – времени боюсь, — Долблюсь и чувствую, что мы летим как птицы, Чье сердце будет вечно жалить грусть! Напился водки и лежу в ногах голубки, Лаская ее нежно языком, Потом прелестница кусает мои губки И я долблюсь уже матерым голубком! Как жить, коль я люблю везде подругу, Контору уже намертво закрыл, Променял работу на науку, — Шелестеть крылами ради новых крыл! О, магия пространства рокового, Бутылка, секретарша и кровать, Но как только задолблюсь с ней снова, — Начинаю мирозданье ощущать! Ее сердце бьется точно в храме Колокол колышет песней твердь, Чувствую, – в ее волшебной яме Мне когда-нибудь придется умереть! Я был бы рад пропасть в чудесном лоне, Но вскрикнув, милая без сил уже лежит, Так под тучею звезда на небосклоне Порой скрывает свой безумный стыд! Боюсь в кровавом лоне секретарши Найти себя и снова потерять, Увы, ничто не будет, как и раньше, Но всех любовников в раю ждет благодать! Мы на воде с подругой делаем круги, Вокруг одно сплошное половодье, Но и в холодной тьме реки мы вновь близки, Как будто нас волшебный круг в себя уводит! А вам хотелось бы погибнуть от любви, — Такой желанной, страстной и мятежной, Долбясь неистово в постели до крови, Или в лесу в траве ласкаясь нежно? Как любимую мне в схватке побороть, Когда всегда я пропадаю внутри бездны, И ощущаю, что моя живая плоть Ласкается с ее весьма любезно! Опять я слился сладко с ней На холме в лесу уже без снега, На листве давно пропавших дней Мы создаем с любимой человека! Нет заповедней твоей страстной щели, Овладеваю ее нежной глубиной, Неужто Бог нам подарил сиянье цели, Чтобы потом накрыть нас вечной тишиной? Отгулялись буйные метели, Уже журчат во всю веселые ручьи, Мы с милой целым лесом овладели, Ибо весной все звери сладостно близки! Подруга нежная в твоем прелестном теле Я с удивленьем чую лестницу витую, По ней лечу к своей безумной цели И криком страстным окликаю бурю! Ты как лилия цветешь в земных полях, Сама не трудишься и даже не прядешь, Зато целуя мой дрожащий прах, Отображаешь с наслажденьем мою дрожь! Познал с тобой я истину простую, Как бы не любил, – все пропадет, Как волна взлетающая в бурю, За мгновение достигшая высот! Целовал любимую без смысла, Наслаждался ее милой наготой, Как же быстро пролетают числа, Нас сближая с вечной пустотой! И грязь дает нам очень сладкий смысл, Мы измарав себя, с любимою ликуем, Ибо 2 стороны имеет наша жизнь, В одной – покой, в другой – хмельная буря! Пьяна от счастья и от водки, Ты долбишься со мной весной в лесу, Я в твоем лоне будто в страстной лодке По перекатам лет куда-то все лечу! О, как прожорлив страстен голубок, Над голубкою распахивает крылья, И змеи яро скручены в клубок, И я с тобой лишаюсь всех извилин! Скольжу в глубинах тела шлейфом томным, И слышу поразительный твой крик, Бог не случайно лоно сделал темным, Чтоб в нем когда-нибудь и кто-нибудь возник! Что значат твои стоны наслажденья? Неужто это вся любовь твоя? Прости, я просто зол в изнеможенье, Ибо не в силах уже чувствовать тебя! Порой окинув взглядом всю контору, И снова усадив на стол тебя, Я предаюсь безумному позору, Ибо позориться с тобой – моя судьба! Пусть лицедействуют в своих остротах люди, Имеющие все один изъян, — Они меня с любимою осудят За то, что я с одной так страстно пьян! Я возбужден твоим игривым поведеньем И сущностью безумной поглощен, Ведь это не простое совпаденье, — Мы издаем в лесу один протяжный стон! Вот, первые цветы на голой пашне, И солнце яростно глядит в мои глаза, Чтобы в прелестном лоне секретарши Светилась, падая, волшебная слеза! Всплываю в небо я из лона И милую весной люблю, И сладострастным диким стоном В кустах торжественно пою! Милая хочет и страстно хохочет, Меня уложив на траву, А я занырнув в нее, сладостно очень, Как тигр очумевший реву! Целуй меня, ласкай, съедай, люби, Я раскрываю под березой тебе душу, И слыша шепоты проснувшихся рябин, Ловлю в тебе сиянье жизни лучшей! Что делать, если вдруг тебя не станет? Зачем я только думаю об этом? В тебя проникнув, я целую шею, длани, Соски грудей твоих целую до рассвета! Кто может нас остановить, когда друг в друге Мы ловим с того света нежный след, — Другой живущей до тебя подруги И ее друга, – тех, кого уж больше нет! Люблю тебя, схожу с ума и каюсь, Что твоей страсти не вкушал я, прежде, соль, Ну, пусть я для жены давно мерзавец, Зато в тебе я свет души своей обрел! К твоим глазам спустились звезд лучи, Я целовал тебя, все тело на постели, И твои груди как волшебные мячи, Мне в сердце одинокое летели! Уже светает, ты лежишь, святая, Мне отдала все лоно, всю себя, И мое сердце до сих пор летает Над тобой как бабочка, весна! С милой где-то ночью на задворках, В густом бурьяне в темноте долблюсь, Еще не зная, что родным ребенком Обернется моя сладостная грусть! Я со слезами милой целовал колени, И зарывался головою меж колен, И в безумном лоне наши тени Летели реками сквозь небо и сквозь тлен! О, Боже, милая, я изменял тебе с женой, И ты мне тоже изменяла с мужем, Но кто кому по-настоящему был нужен, Мы узнаем, слившись с вечной тишиной! Я душу всю тебе отдам, лишь наслаждайся, Люби меня всю ночь до стона и до слез, С тобой как с нежною зайчихой буду зайцем В траве у плачущих весной родных берез! Какие могут быть сомненья, Когда в любимую зарывшись, Я ощущаю наслажденье И птицей рею выше крыши! Зол на жену, тебя люблю, И в голове такая хрень, Вот и сейчас тебя долблю, За древом видя жены тень! Жена меня обняла, молча плачет, Я к секретарше быстро ухожу, Моя любовь – проблемная удача, Которой я одним лишь органом служу! Забылся с милой в ее сладком лоне, Слова любви от радости шепчу, Но порой в ее безумном стоне Мне слышен вопль: Вези меня к врачу! Что с нами делает безумная любовь, Со сна малышка видит из кроватки, Как папка с мамкой дергаются вновь В каком-то диком странном беспорядке! С любимой захмелели от любви, Малышка спит, мы долбимся украдкой, Неожиданно всплывая от земли То ли стоном, то ли песней сладкой! Весной в тиши прохладной и лесной Долбился нежно с милой под сосной, И в миг пронзительный любви и наслажденья Я вдруг почуял дух бессмертья с воскрешеньем! В разливах рек щебечут мило птички, И мы с любимой не молчим в кустах, — Всегда крича по сладостной привычке, Мы содрогаемся лишь в чувственных местах! Безумец, нырнул в норку и забылся, Весь день в конторе прячась под замком, Я секретаршу поражал безумным смыслом, Создавая в ней наследников тайком! Над костром взлетает сизый дым, Я над любимою взлетаю точно конь И кричу с небесной высоты, На холме в ней разведя огонь! Мы с милой вроде странных человечков, Укрывшись вмиг лесною тишиной, Друг в друге замирая, слышим Вечность, И трясемся вместе с ветром под сосной! Искрясь безумной радугой цветов, Весна по небу разливает нежность, Страстно пробуждая в нас любовь, Она в душе потом рождает безмятежность! Запах милой одуряюще душист, Каждый раз в нее пускаю ручейки, Слыша как безумный птичий свист Обрывает у цветочков лепестки! В ночную пору выпив с милой водки, Из листков отчета разведя костер, Я долблюсь и чую, – образ кроткий Надо мною крылья распростер! Пришел в контору, на столе слой пыли, А милая опять зовет в леса, В одно мгновенье мы друг друга полюбили, Чихая вместе, создавая чудеса! Опять с любимою в лесу на нежной травке, То поцелуюсь, то тихонечко сольюсь, Ощущая, как в таинственной канавке Между ножек исчезает моя грусть! Как и в прошлый год, с любимою на дубе Колышемся веселыми детьми, Так глубоко сокрылся в сладостной голубе, Что из безумья нас не вырвать, не спасти! Человеку мало своей плоти, И конечно, мало чувственной души, Вот и любимая со мною часто бродит, Долбясь неистово в знакомой нам, глуши! Секретарша вышла из конторы, Перед ней стоит моя жена, Друг друга прожигая гневным взором, Уже не ждут, когда помирит их весна! Жена уж все знает об этом, И как птичка сидит на ветвях У конторы во время обеда, В окне запечатлев семейный крах! Верный своей тайной цели, Я от жены к любовнице иду, И кажется, никто из нас не верит Ни в дьявола, ни в Бога, ни в судьбу! Окопался уже в высших эшелонах Бурной страсти и любви, И никак не вылезу из лона Сладостной любовницы – весны! Кто счастливее жена или любовница? Той и другой быть связанной со мной, Лишь под ветвями вожделеющей смоковницы Все люди насыщаются весной! Люблю тебя, подруга моя страстная, Особо полушарья ягодиц, Они всегда дрожат со мной согласные, — Трудиться вместе в созиданье новых лиц! Осужден своей профессией начальника, Нашел любимую себе из секретарш, Зато отлив в отверстье умывальника, В отверстье милом превращаю жизнь в мираж! Мужья, храните верность своим женам, Ну, а что касается меня, То я давно уже вздыхаю изможденно, Меня с любовницей свалила вмиг весна! Красота – в прелестном теле секретарши, Занимаясь сексом, с ней же умереть, Чтобы сразу превратились наши шашни В гимн влюбленных воспринявших сладко смерть! С полным погружением в тебя, Я ласкался с твоей нежной тишиной, А где-то в памяти опять идет борьба, — Мир повис на мне работой и женой! Когда я стану честным человеком? И от жены уйду к любимой навсегда? Неужто моя тайна вслед за веком Прольется словно талая вода? Воды уносят талые снега, На которых мы с любимой кувыркались, О, как была она прелестна и нага, Вот и сейчас я чую в ее лоне ярость! Любимая сжимает свои бедра, И я с безумной силой втянут вглубь, Шепча и млея от чудесного восторга, Кусаю нежно лепестки прелестных губ! Проходит грусть по лету, что ушло, Где наслаждался я женой, еще невестой, И секретарши страстное тепло Во мне находит сладостное место! В любимую проникнув, я дрожу, — Над кроватью возвышается жена, Что надо сделать, чтобы миражу Не удалось возникнуть из меня? Хочу жене сказать: Прощай! Прости! А сам живу с тяжелой ношей, Не уставая только милую трясти Опять украдкою! Прости меня, о, Боже! Как сделать женщину счастливой, Когда со мной несчастны сразу две, Пусть с одной из них долблюсь всегда красиво, С другой с ума схожу в ужасной тишине! Зверем взвизгнул, обнимая секретаршу, Проник в нее, когда уже вошла жена, Как странно ощущать, что в настоящем Настоящей может быть лишь тишина! Лечу волшебной каплей в твою щелку, Замирая от восторженной любви, И только жизнь вокруг тщетою мелкой, Ревнуя нас, нас гонит из весны! Целую ноги твои, куст на возвышенье, Под ним простерта чудная стезя, Вот так за смерть, бывает, наслажденье Меня кусает, а потом тебя! Мне с любимою года еще долбиться, Конец света моей мыслью отменен, Потому что я такая птица, Что жизнь могу переменить как сон! Летает ветер на горе и я летаю — В любимой ангелом по сказочному раю, Лишь неизменны всюду небо и земля, Умру, – в любимой будет жить моя душа! В тумане улетающих снегов, Клубящихся по небу испареньем, Я с любимой делаю любовь, Раскрыв двери в джипе, на сиденье! Бутылку выпили и сладко подолбились, А лес шептал о нас как будто бы во сне, А вдруг мы Богу все приснились И ждем, когда растаем с предками во тьме? Я на капоте постелил пиджак И милой очень нежно вставил зверя, А вокруг царил безмолвный мрак И мы долбились будто в запертые двери! Взял бокал, но ничего не выпил, Любимую обнял, но не любил, Зато во тьме орал безумной выпью, Что Бог меня умом лишает сил! Представь, любимая, что мы с тобою дети Одного безумного Творца, И теперь за рассужденья эти Он заставляет нас долбиться без конца! Говорят, что в древности святые Жили, плача и молясь в волшебной тьме, Теперь мы, милая, с тобою поддатые, Плача, долбимся по сладостной весне! Извергнул струи, милая, в тебя, 100 тысяч человечков в одной капле, Но одного из них лишь выберет судьба, Что поиграться с ним и напоследок цапнуть! Где летают после смерти люди? — Мы на могиле с милой долбимся во тьме, Неужто Бог нас всех прощает, а не судит, Лишь мы других здесь судим по себе! Дожди с ветрами остужают нас с любимой, Но мы под деревом горим в своем огне, Наслаждаясь вместе образом единым, Который милой будет явлен в животе! Я замираю, милая, в тебе, Я умираю явственно в сосуде, В твоей безумной страстной тьме Я исчезаю, чтоб явились люди! Мы с милой при луне в ручье хмельные Резвимся будто рыбки меж камней, Эх, мальчики и девочки России, Учитесь наслаждаться в тьме ночей! Куда мне преклонить свою главу? — Меж ног любимой в нежном цветнике! Лишь там душой и сердцем я живу, Ища сокровище в несущейся реке! Весною ветер гонит из конторы, И мы с любимою лежим уже в лесу, Соединяя мигом пламенные взоры, Я с ней вплываю в чудную красу! Твое лоно, милая, в спасенье Мне самой судьбой дано, Чтоб мое безумие и рвенье Укрощалось только впадинкой одной! Кто сделал так, что я опять в тебе Пропал на день, на месяц и на годы, Откуда взялся этот бешеный разбег, В котором мы с тобой опять творим народы? Тебя согнул, сгибая как лозу, И между полушариев луны Почувствовал безумную красу, Летящую по небу от звезды! Зачем мне водку пить, когда ты есть, Когда ты опьяняешь своим телом, Когда твоей души благая весть В мою душу проникает смело! Я ноги милой положил себе на плечи, И на столе с ней таял до утра, Цветы дрожали и дрожа, горели свечи, И в нас безумие несло свои ветра! В ветвях птички запоют, и мы сольемся, Как под ивою в реке волна с волной, Нас с тобой согреет ласковое солнце, А после ночь укроет вечной тишиной! Цветки раскрыты, бабочки порхают, В твоем лоне сказочная глубь, И я лечу со всею резвой стаей, Чтобы раскрыть соцветье твоих губ! Звезды в небе светят нам в печаль, Люблю я милую, вдруг ощущая странно, Как нас несет в неведомую даль И поедает страстно сладостная тайна!

Оглавление

Часть 1. Любовный труд и сладок, и безумен

Часть 2. Я с секретаршей как Галактика с Землей

Часть. 3 В тумане чудных путешествий

Часть 4. С женой и с секретаршей грусть познания

Часть 5. Как года похищают вдруг чувства

Часть 6. Опять в плену у страстной секретарши

Часть 7. Я чересчур себя измыслил Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg