«Стихи разных лет»

Стихи разных лет (fb2) - Стихи разных лет 124K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Михаил Аркадьевич Светлов

Михаил Аркадьевич Светлов

Стихотворения

Оглавление

1. ДВОЕ ("Они улеглись у костра своего...")

2. РАБФАКОВКЕ ("Барабана тугой удар...")

3. ЕСЕНИНУ ("День сегодня был короткий...")

4. ГРЕНАДА ("Мы ехали шагом, мы мчались в боях...")

5. "Я в жизни ни разу не был в таверне..."

6. ГРАНИЦА ("Я не знаю, где граница между Севером и Югом...")

7. ПЕСНЯ ("С утра до заката, всю ночь до утра...")

8. СТАРУШКА ("Время нынче такое: человек не на месте...")

9. ПРОВОД ("Человек обещал проводам молодым...")

10. ПЕРЕД БОЕМ ("Я нынешней ночью не спал до рассвета...")

11. ПИРУШКА ("Пробивается в тучах зимы седина...")

12. В РАЗВЕДКЕ ("Поворачивали дула...")

13. САККО И ВАНЦЕТТИ ("Где последний индеец заснул...")

14. ИГРА ("Сколько милых значков на трамвайном билете...")

15. БОЛЬШАЯ ДОРОГА ("К застенчивым девушкам, жадным и юным...")

16. КРИВАЯ УЛЫБКА ("Меня не пугает высокая дрожь...")

17. "Я годы учился недаром..."

18. "Товарищ устал стоять..."

19. ДОН-КИХОТ ("Годы многих веков надо мной цепенеют...")

20. МАЛЕНЬКИЙ БАРАБАНЩИК ("Мы шли под грохот канонады...")

21. СМЕРТЬ (Каждый год и цветет и отцветает миндаль...")

22. ПЕСНЯ ("Ночь стоит у взорванного моста...")

23. ПЕСЕНКА ("Чтоб ты не страдала от пыли дорожной...")

24. ПЕСНЯ О КАХОВКЕ ("Каховка, Каховка - родная винтовка...")

25. ИСПАНСКАЯ ПЕСНЯ ("Над израненной пехотой...")

26. АРТИСТ ("Четырем лошадям на фронтоне Большого театра...")

27. БЕССМЕРТИЕ ("Как мальчики, мечтая о победах...")

28. "Все ювелирные магазины - они твои..."

29. ЖИЗНЬ ПОЭТА ("Молодежь! Ты мое начальство...")

30. "Живого или мертвого жди меня двадцать четвертого...")

31. В БОЛЬНИЦЕ ("Ну на что рассчитывать еще-то?..")

Михаил Светлов

СТИХОТВОРЕНИЯ

ДВОЕ

Они улеглись у костра своего,

Бессильно раскинув тела,

И пуля, пройдя сквозь висок одного,

В затылок другому вошла.

Их руки, обнявшие пулемет,

Который они стерегли,

Ни вьюга, ни снег, превратившийся в лед,

Никак оторвать не могли.

Тогда к мертвецам подошел офицер

И грубо их за руки взял,

Он, взглядом своим проверяя прицел,

Отдать пулемет приказал.

Но мертвые лица не сводит испуг,

И радость уснула на них...

И холодно стало третьему вдруг

От жуткого счастья двоих.

1924

РАБФАКОВКЕ

Барабана тугой удар

Судит утренние туманы,-

Это скачет Жанна д'Арк

К осажденному Орлеану.

Двух бокалов влюбленный звон

Тушит музыка менуэта,-

Это празднует Трианон

День Марии-Антуанетты.

В двадцать пять небольших свечей

Электрическая лампадка,-

Ты склонилась, сестры родней,

Над исписанною тетрадкой...

Громкий колокол с гулом труб

Начинают "святое" дело:

Жанна д'Арк отдает костру

Молодое тугое тело.

Палача не охватит дрожь

(Кровь людей не меняет цвета),-

Гильотины веселый нож

Ищет шею Антуанетты.

Ночь за звезды ушла, а ты

Не устала,- под переплетом

Так покорно легли листы

Завоеванного зачета.

Ляг, укройся, и сон придет,

Не томися минуты лишней.

Видишь: звезды, сойдя с высот,

По домам разошлись неслышно.

Ветер форточку отворил,

Не задев остального зданья,

Он хотел разглядеть твои

Подошедшие воспоминанья.

Наши девушки, ремешком

Подпоясывая шинели,

С песней падали под ножом,

На высоких кострах горели.

Так же колокол ровно бил,

Затихая у барабана...

В каждом братстве больших могил

Похоронена наша Жанна.

Мягким голосом сон зовет.

Ты откликнулась, ты уснула.

Платье серенькое твое

Неподвижно на спинке стула.

1925

ЕСЕНИНУ

День сегодня был короткий,

Тучи в сумерки уплыли,

Солнце Тихою Походкой

Подошло к своей могиле.

Вот, неслышно вырастая

Перед жадными глазами,

Ночь большая, ночь густая

Приближается к Рязани.

Шевелится над осокой

Месяц бледно-желтоватый.

На крюке звезды высокой

Он повесился когда-то.

И, согнувшись в ожиданье

Чьей-то помощи напрасной,

От начала мирозданья

До сих пор висит, несчастный...

Далеко в пространствах поздних

Этой ночью вспомнят снова

Атлантические звезды

Иностранца молодого.

Ах, недаром, не напрасно

Звездам сверху показалось,

Что еще тогда ужасно

Голова на нем качалась...

Ночь пойдет обходом зорким,

Все окинет черным взглядом,

Обернется над Нью-Йорком

И заснет над Ленинградом.

Город, шумно встретив отдых,

Веселился в час прощальный...

На пиру среди веселых

Есть всегда один печальный.

И когда родное тело

Приняла земля сырая,

Над пивной не потускнела

Краска желто-голубая.

Но родную душу эту

Вспомнят нежными словами

Там, где новые поэты

Зашумели головами.

1926

ГРЕНАДА

Мы ехали шагом,

Мы мчались в боях

И "Яблочко"-песню

Держали в зубах.

Ах, песенку эту

Доныне хранит

Трава молодая -

Степной малахит.

Но песню иную

О дальней земле

Возил мой приятель

С собою в седле.

Он пел, озирая

Родные края:

"Гренада, Гренада,

Гренада моя!"

Он песенку эту

Твердил наизусть...

Откуда у хлопца

Испанская грусть?

Ответь, Александровск,

И Харьков, ответь:

Давно ль по-испански

Вы начали петь?

Скажи мне, Украйна,

Не в этой ли ржи

Тараса Шевченко

Папаха лежит?

Откуда ж, приятель,

Песня твоя:

"Гренада, Гренада,

Гренада моя"?

Он медлит с ответом,

Мечтатель-хохол:

- Братишка! Гренаду

Я в книге нашел.

Красивое имя,

Высокая честь -

Гренадская волость

В Испании есть!

Я хату покинул,

Пошел воевать,

Чтоб землю в Гренаде

Крестьянам отдать.

Прощайте, родные!

Прощайте, семья!

"Гренада, Гренада,

Гренада моя!"

Мы мчались, мечтая

Постичь поскорей

Грамматику боя -

Язык батарей.

Восход поднимался

И падал опять,

И лошадь устала

Степями скакать.

Но "Яблочко"-песню

Играл эскадрон

Смычками страданий

На скрипках времен...

Где же, приятель,

Песня твоя:

"Гренада, Гренада,

Гренада моя"?

Пробитое тело

Наземь сползло,

Товарищ впервые

Оставил седло.

Я видел: над трупом

Склонилась луна,

И мертвые губы

Шепнули: "Грена..."

Да. В дальнюю область,

В заоблачный плес

Ушел мой приятель

И песню унес.

С тех пор не слыхали

Родные края:

"Гренада, Гренада,

Гренада моя!"

Отряд не заметил

Потери бойца

И "Яблочко"-песню

Допел до конца.

Лишь по небу тихо

Сползла погодя

На бархат заката

Слезинка дождя...

Новые песни

Придумала жизнь...

Не надо, ребята,

О песне тужить,

Не надо, не надо,

Не надо, друзья...

Гренада, Гренада,

Гренада моя!

1926

***

Я в жизни ни разу не был в таверне,

Я не пил с матросами крепкого виски,

Я в жизни ни разу не буду, наверно,

Скакать на коне по степям аравийским.

Мне робкой рукой не натягивать парус,

Веслом не взмахнуть, не кружить в урагане,-

Атлантика любит соленого парня

С обветренной грудью, с кривыми ногами...

Стеной за бортами льдины сожмутся,

Мы будем блуждать по огромному полю,-

Так будет, когда мне позволит Амундсен

Увидеть хоть издали Северный полюс.

Я, может, не скоро свой берег покину,

А так хорошо бы под натиском бури,

До косточек зная свою Украину,

Тропической ночью на вахте дежурить.

В черниговском поле, над сонною рощей

Подобные ночи еще не спускались,-

Чтоб по небу звезды бродили на ощупь

И в темноте на луну натыкались...

В двенадцать у нас запирают ворота,

Я мчал по Фонтанке, смешавшись с толпою,

И все мне казалось: за поворотом

Усатые тигры прошли к водопою.

1926

ГРАНИЦА

Я не знаю, где граница

Между Севером и Югом,

Я не знаю, где граница

Меж товарищем и другом.

Мы с тобою шлялись долго,

Бились дружно, жили наспех.

Отвоевывали Волгу,

Лавой двигались на Каспии.

И, бывало, кашу сваришь.

(Я - знаток горячей пищи),

Пригласишь тебя:

- Товарищ,

Помоги поесть, дружище!

Протекло над нашим домом

Много лет и много дней,

Выросло над нашим домом

Много новых этажей.

Это много, это слишком:

Ты опять передо мной -

И дружище, и братишка,

И товарищ дорогой!..

Я не знаю, где граница

Между пламенем и дымом,

Я не знаю, где граница

Меж подругой и любимой. .

Мы с тобою лишь недавно

Повстречались - и теперь

Закрываем наши ставни,

Запираем нашу дверь.

Сквозь полуночную дрему

Надвигается покой,

Мы вдвоем остались дома,

Мой товарищ дорогой!

Я тебе не для причуды

Стих и молодость мою

Вынимаю из-под спуда,

Не жалея, отдаю.

Люди злым меня прозвали,

Видишь - я совсем другой,

Дорогая моя Валя,

Мой товарищ дорогой!

Есть в районе Шепетовки

Пограничный старый бор -

Только люди

И винтовки,

Только руки

И затвор.

Утро тихо серебрится...

Где, родная, голос твой?

На единственной границе

Я бессменный часовой.

Скоро ль встретимся - не знаю.

В эти злые времена

Ведь любовь, моя родная,-

Только отпуск для меня.

Посмотри:

Сквозь муть ночную

Дым от выстрелов клубится...

Десять дней тебя целую,

Десять лет служу границе...

Собираются отряды...

Эй, друзья!

Смелее, братцы!..

Будь же смелой -

Стань же рядом,

Чтобы нам не расставаться!

1927

ПЕСНЯ

С утра до заката,

Всю ночь до утра

В снегу большевичит

Мурманский край.

Немного южнее

Суровой страны

Бока Ярославля

От крови красны.

А дальше к востоку

Встречает рассвет

Верблюжьей спиною

Уральский хребет.

Эльбрус на Кавказе

Навстречу весне

Грузинскую песню

Мурлычет во сне.

Земля под прицелом,

Под пальцем курок:

Житомир - на Запад,

Ейск - на Восток...

Шумит над Китаем

Косая гроза,

Я вижу сквозь жерла

Косые глаза.

Я вижу, я вижу:

По желтой стране

Китайский Котовский

Летит на коне.

Котовский к Шанхаю

Летит и летит,

Простреленным сердцем

Стучит и стучит.

Друзья! Собирайтесь,

Открыты пути.

Веселая песня,

Смертельный мотив!

Шумит над Китаем

Косая гроза,

Я вижу сквозь жерла

Косые глаза...

Но ость еще Запад

За нитью границ,

Там выцвели вспышки

Походных зарниц.

Там пулями грозы

Еще не шумят,

Народные бунты

Под Краковом спят.

Но только лишь мертвый

Трубач заиграл -

Котовский на Запад

Коня оседлал.

Вельможная Польша

Не сдержит напор,

Стоит на коленях,

Варшавский собор.

Шумит над Парижем

Потоком камней

Последняя паперть

Взметенных церквей.

Земля не устанет

Знамена носить...

Веселая песня,

Военная прыть!

Простреленным сердцем

Котовский стучит,

И песня с Востока

На Запад летит.

1927

СТАРУШКА

Время нынче такое: человек не на месте,

И земля уж, как видно, не та под ногами.

Люди с богом когда-то работали вместе,

А потом отказались: мол, справимся сами.

Дорогая старушка! Побеседовать не с кем вам,

Как поэт, вы от массы прохожих оторваны...

Это очень опасно - в полдень по Невскому

Путешествие с правой на левую сторону...

В старости люди бывают скупее -

Вас трамвай бы за мелочь довез без труда,

Он везет на Васильевский за семь копеек,

А за десять копеек - черт знает куда!

Я стихи свои нынче переделывал заново,

Мне в редакции дали за них мелочишку.

Вот вам деньги. Возьмите, Марья Ивановна!

Семь копеек - проезд, про запасец - излишки...

Товарищ! Певец наступлений и пушек,

Ваятель красных человеческих статуй,

Простите меня, - я жалею старушек,

Но это - единственный мой недостаток.

1927

ПРОВОД

Человек обещал

Проводам молодым:

- Мы дадим вам работу

И песню дадим! -

И за дело свое

Телеграф принялся,

Вдоль высоких столбов

Телеграммы неся.

Телеграфному проводу

Выхода нет -

Он поет и работает,

Словно поэт...

Я бы тоже, как провод,

Ворону качал,

Я бы пел,

Я б рассказывал.

Я б не молчал,

Но сплошным наказаньем

Сквозь ветер, сквозь тьму

Телеграммы бегут

По хребту моему:

"Он встает из развалин -

Нанкин, залитый кровью..."

"Папа, мама волнуются,

Сообщите здоровье..."

Я бегу, обгоняя

И конных и пеших...

"Вы напрасно волнуетесь..." -

Отвечает депеша.

Время!

Дай мне как следует

Вытянуть провод,

Чтоб недаром поэтом

Меня называли,

Чтоб молчать, когда Лидочка

Отвечает: "Здорова!",

Чтоб гудеть, когда Нанкин

Встает из развалин...

1927

ПЕРЕД БОЕМ

Я нынешней ночью

Не спал до рассвета,

Я слышал - проснулись

Военные ветры.

Я слышал - с рассветом

Девятая рота

Стучала, стучала,

Стучала в ворота.

За тонкой стеною

Соседи храпели,

Они не слыхали,

Как ветры скрипели.

Рассвет подымался,

Тяжелый и серый,

Стояли усталые

Милиционеры,

Пятнистые кошки

По каменным зданьям

К хвостатым любовникам

Шли на свиданье.

Над улицей тихой,

Большой и безлюдной,

Вздымался рассвет

Государственных будней.

И, радуясь мирной

Такой обстановке,

На теплых постелях

Проснулись торговки.

Но крепче и крепче

Упрямая рота

Стучала, стучала,

Стучала в ворота.

Я рад, что, как рота,

Не спал в эту ночь,

Я рад, что хоть песней

Могу ей помочь.

Крепчает обида, молчит,

И внезапно

Походные трубы

Затрубят на Запад.

Крепчает обида.

Товарищ, пора бы,

Чтоб песня взлетела

От штаба до штаба!

Советские пули

Дождутся полета...

Товарищ начальник,

Откройте ворота!

Туда, где бригада

Поставит пикеты,-

Пустите поэта!

И песню поэта!

Знакомые тучи!

Как вы живете?

Кому вы намерены

Нынче грозить?

Сегодня на мой

Пиджачок из шевиота

Упали две капли

Военной грозы.

1927

ПИРУШКА

Пробивается в тучах

Зимы седина,

Опрокинутся скоро

На землю снега,-

Хорошо нам сидеть

За бутылкой вина

И закусывать

Мирным куском пирога.

Пей, товарищ Орлов,

Председатель Чека.

Пусть нахмурилось небо

Тревогу тая,-

Эти звезды разбиты

Ударом штыка,

Эта ночь беспощадна,

Как подпись твоя.

Пей, товарищ Орлов!

Пей за новый поход!

Скоро выпрыгнут кони

Отчаянных дней.

Приговор прозвучал,

Мандолина поет,

И труба, как палач,

Наклонилась над ней.

Льется полночь в окно,

Льется песня с вином,

И, десятую рюмку

Беря на прицел,

О веселой теплушке,

О пути боевом

Заместитель заведующего

Запел.

Он чуть-чуть захмелел -

Командир в пиджаке:

Потолком, подоконником

Тучи плывут,

Не чернила, а кровь

Запеклась на штыке,

Пулемет застучал -

Боевой "ундервуд"...

Не уздечка звенит

По бокам мундштука,

Не осколки снарядов

По стеклам стучат, -

Это пьют,

Ударяя бокал о бокал,

За здоровье комдива

Комбриг и комбат...

Вдохновенные годы

Знамена несли,

Десять красных пожаров

Горят позади,

Десять лет - десять бомб

Разорвались вдали,

Десять грузных осколков

Застряли в груди...

Расскажи мне, пожалуйста,

Мой дорогой,

Мой застенчивый друг,

Расскажи мне о том,

Как пылала Полтава,

Как трясся Джанкой,

Как Саратов крестился

Последним крестом.

Ты прошел сквозь огонь -

Полководец огня,

Дождь тушил

Воспаленные щеки твои...

Расскажи мне, как падали

Тучи, звеня

О штыки,

О колеса,

О шпоры твои...

Если снова

Тифозные ночи придут,

Ты помчишься,

Жестокие шпоры вонзив,-

Ты, кто руки свои

Положил на Бахмут,

Эти темные шахты благословив...

Ну, а ты мне расскажешь,

Товарищ комбриг,

Как гремела "Аврора"

По царским дверям

И ночной Петроград,

Как пылающий бриг,

Проносился с Колумбом

По русским степям;

Как мосты и заставы

Окутывал дым

Полыхающих

Красногвардейских костров,

Как без хлеба сидел,

Как страдал без воды

Разоруженный

Полк юнкеров...

Приговор прозвучал,

Мандолина поет,

И труба, как палач,

Наклонилась над ней...

Выпьем, что ли, друзья,

За семнадцатый год,

За оружие наше,

За наших коней!..

1927

В РАЗВЕДКЕ

Поворачивали дула

В синем холоде штыков,

И звезда на нас взглянула

Из-за дымных облаков.

Наши кони шли понуро,

Слабо чуя повода.

Я сказал ему: - Меркурий

Называется звезда.

Перед боем больно тускло

Свет свой синий звезды льют...

И спросил он:

- А по-русски

Как Меркурия зовут?

Он сурово ждал ответа;

И ушла за облака

Иностранная планета,

Испугавшись мужика.

Тихо, тихо...

Редко, редко

Донесется скрип телег.

Мы с утра ушли в разведку,

Степь и травы - наш ночлег.

Тихо, тихо...

Мелко, мелко

Полночь брызнула свинцом,-

Мы попали в перестрелку,

Мы отсюда не уйдем.

Я сказал ему чуть слышно:

- Нам не выдержать огня.

Поворачивай-ка дышло,

Поворачивай коня.

Как мы шли в ночную сырость,

Как бежали мы сквозь тьму -

Мы не скажем командиру,

Не расскажем никому.

Он взглянул из-под папахи,

Он ответил:

- Наплевать!

Мы не зайцы, чтобы в страхе

От охотника бежать.

Как я встану перед миром,

Как он взглянет на меня,

Как скажу я командиру,

Что бежал из-под огня?

Лучше я, ночной порою

Погибая на седле,

Буду счастлив под землею,

Чем несчастен на земле...

Полночь пулями стучала,

Смерть в полуночи брела,

Пуля в лоб ему попала,

Пуля в грудь мою вошла.

Ночь звенела стременами,

Волочились повода,

И Меркурий плыл над нами -

Иностранная звезда.

1927

САККО

И ВАНЦЕТТИ

Где последний

Индеец заснул,

Полночь тихо

Несет караул,

Над Америкой

Звезды стоят,

За Америкой

Волны шумят.

Эти звездные

Ночи ясны,

Фермер видит

Спокойные сны,

Полночь тихо

Несет караул,

Дребезжит

Электрический стул.

Если голову

В смертной тоске

Прислонить

К изможденной руке,-

Можно слышать,

Как звякают цепи,

Протянувшись

От Сакко к Ванцетти...

Если б рот мой

Как пушка гудел,

Если б стих мой

Снарядом летел,

Если б песня

Могла помешать

Губернатору Фуллеру

Спать,-

Я бы песню гонял

По земле,

Я б кричал ей,

Измученной, вслед:

- Через каждую

Эту версту

Надрывайся! Кричи!

Протестуй!

Над Америкой

Очень темно,

Только песня несется

Сквозь тьму;

Эта песня поется давно,

Сочинять ее вновь

Ни к чему!

Забастовок

Тревожный гудок,

Демонстраций

Взволнованный гул...

И зарю

Поднимает восток,

И дрожит

Электрический стул...

1927

ИГРА

Сколько милых значков

На трамвайном билете!

Как смешна эта круглая

Толстая дама!..

Пассажиры сидят,

Как послушные дети,

И трамвай -

Как спешащая за покупками мама.

Инфантильный кондуктор

Не по-детски серьезен,

И вагоновожатый

Сидит за машинкой...

А трамвайные окна

Цветут на морозе,

Пробегая пространства

Смоленского рынка.

Молодая головка

Опущена низко...

Что, соседка,

Печально живется на свете?..

Я играю в поэта,

А ты - в машинистку;

Мы всегда недовольны -

Капризные дети.

Ну, а ты, мой сосед,

Мой приятель безногий,

Неудачный участник

Военной забавы,

Переплывший озера,

Пересекший дороги,

Зажигавший костры

У зеленой Полтавы...

Мы играли снарядами

И динамитом,

Мы дразнили коней,

Мы шутили с огнями,

И махновцы стонали

Под конским копытом, -

Перебитые куклы

Хрустели под нами.

Мы играли железом,

Мы кровью играли,

Блуждали в болоте,

Как в жмурки играли...

Подобные шутки

Еще не бывали,

Похожие игры

Еще не случались.

Оттого, что печаль

Наплывает порою,

Для того, чтоб забыть

О тяжелой потере,

Я кровавые дни

Называю игрою,

Уверяю себя

И других...

И не верю.

Я не верю,

Чтоб люди нарочно страдали,

Чтобы в шутку

Полки поднимали знамена...

Приближаются вновь

Беспокойные дали,

Вспышки выросших молний

И гром отдаленный.

Как спокойно идут

Эти мирные годы -

Чад бесчисленных кухонь

И немытых пеленок!..

Чтобы встретить достойно

Перемену погоды,

Я играю, как лирик -

Как серьезный ребенок...

Мой безногий сосед -

Спутник радостных странствий!

Посмотри:

Я опять разжигаю костры,

И запляшут огни,

И зажгутся пространства

От моей небывалой игры.

1928

БОЛЬШАЯ ДОРОГА

К застенчивым девушкам,

Жадным и юным,

Сегодня всю ночь

Приближались кошмаром

Гнедой жеребец

Под высоким драгуном,

Роскошная лошадь

Под пышным гусаром...

Совсем как живые,

Всю ночь неустанно

Являлись волшебные

Штабс-капитаны,

И самых красивых

В начале второго

Избрали, ласкали

И нежили вдовы.

Звенели всю ночь

Сладострастные шпоры,

Мелькали во сне

Молодые майоры,

И долго в плену

Обнимающих ручек

Барахтался

Неотразимый поручик...

Спокоен рассвет

Довоенного мира,

В тревоге заснул

Городок благочинный,

Мечтая бойцам

Предоставить квартиры

И женщин им дать

Соответственно чину,

Чтоб трясся казак

От любви и от спирта,

Чтоб старый полковник

Не выглядел хмуро...

Уезды дрожат

От солдатского флирта

Тяжелой походкой

Военных амуров.

Большая дорога

Военной удачи!

Здесь множество

Женщин красивых бежало,

Армейцам любовь

Отдавая без сдачи,

Без слез, без истерик,

Без писем, без жалоб.

По этой дороге

От Волги до Буга

Мы тоже шагали,

Мы шли задыхаясь,-

Горячие чувства

И верность подругам

На время походов

Мы сдали в цейхгауз.

К застенчивым девушкам,

В полночь счастливым,

Всю ночь приближались

Кошмаром косматым

Гнедой жеребец

Под высоким начдивом,

Роскошная лошадь

Под стройным комбатом.

Я тоже не ангел -

Я тоже частенько

У двери красавицы

Шпорами тенькал,

Усы запускал

И закручивал лихо,

Пускаясь в любовную

Неразбериху.

Нам жены простили

Измены в походах,

Уютом встречают нас

Отпуск и отдых.

Чего же, друзья,

Мы склонились устало

С тяжелым раздумьем

Над легким бокалом?

Большая дорога

Манит издалече,

Зовет к приключеньям

Сторонка чужая,

Веселые вдовы

Выходят навстречу,

Печальные женщины

Нас провожают...

Но смрадный осадок

На долгие сроки,

Но стыд, как пощечина,

Ляжет на щеки.

Простите нам, жены!

Прости нам, эпоха,

Гусарских традиций

Проклятую похоть!

1928

КРИВАЯ УЛЫБКА

М. Голодному и А. Ясному

Меня не пугает

Высокая дрожь

Пришедшего дня

И ушедших волнений,-

Я вместе с тобою

Несусь, молодежь,

Перил не держась,

Не считая ступеней.

Короткий размах

В ширину и в длину -

Мы в щепки разносим

Старинные фрески,

Улыбкой кривою

На солнце сверкнув,

Улыбкой кривою,

Как саблей турецкой...

Мы в сумерках синих

На красный парад

Несем темно-серый

Буденновский шлем,

А Подлость и Трусость,

Как сестры, стоят,

Навек исключенные

Из ЛКСМ.

Простите, товарищ!

Я врать не умею -

Я тоже билета

Уже не имею,

Я трусом не числюсь,

Но с Трусостью рядом

Я тоже стою

В стороне от парада.

Кому это нужно?

Зачем я пою?

Меня всё равно

Комсомольцы не слышат,

Меня всё равно

Не узнают в бою,

Меня оттолкнут

И в мещане запишут...

Неправда!

Я тот же поэт-часовой,

Мое исключенье

Совсем не опасно,

Меня восстановят -

Клянусь головой!..

Не правда ль, братишки,

Голодный и Ясный?

Вы помните грохот

Двадцатого года?

Вы слышите запах

Военной погоды?

Сквозь дым наша тройка

Носилась бегом,

На нас дребезжали

Бубенчики бомб.

И молодость наша -

Веселый ямщик -

Меня погоняла

Со свистом и пеньем.

С тех пор я сквозь годы

Носиться привык,

Перил не держась,

Не считая ступеней...

Обмотки сползали,

Болтались винтовки...

(Рассеянность милая,

Славное время!)

Вы помните первую

Командировку

С тяжелою кладью

Стихотворений?

Москва издалека,

И путь незнакомый,

Бумажка с печатью

И с визой губкома,

С мандатами длинными

Вместо билетов,

В столицу,

На съезд

Пролетарских поэтов.

Мне мать на дорогу

Яиц принесла,

Кусок пирога

И масла осьмушку.

Чтоб легкой, как пух,

Мне дорога была,

Она притащила

Большую подушку.

Мы молча уселись,

Дрожа с непривычки,

Готовясь к дороге,

Дороги не зная...

И мать моя долго

Бежала за бричкой,

Она задыхалась,

Меня догоняя...

С тех пор каждый раз,

Обернувшись назад,

Я вижу

Заплаканные глаза.

- Ты здорово, милая,

Утомлена,

Ты умираешь,

Меня не догнав.

Забудем родителей,

Нежность забудем,-

Опять над полками

Всплывает атака,

Веселые ядра

Бегут из орудий,

Высокий прожектор

Выходит из мрака.

Он бродит по кладбищам,

Разгоряченный,

Считая убитых,

Скользя над живыми,

И город проснулся

Отрядами ЧОНа,

Вздохнул шелестящими

Мостовыми...

Я снова тебя,

Комсомол, узнаю,

Беглец, позабывший

Назад возвратиться,

Бессонный бродяга,

Веселый в бою,

Застенчивый чуточку

Перед партийцем.

Забудем атаки,

О прошлом забудем.

Друзья!

Начинается новое дело,

Глухая труба

Наступающих буден

Призывно над городом

Загудела.

Рассвет подымается,

Сонных будя,

За окнами утренний

Галочий митинг.

Веселые толпы

Бессонных бродяг

Храпят

По студенческим общежитьям.

Большая дорога

За ними лежит,

Их ждет

Дорога большая

Домами,

Несущими этажи,

К празднику

Первого мая...

Тесный приют,

Худая кровать,

Запачканные

Обои

И книги,

Которые нужно взять,

Взять - по привычке -

С бою.

Теплый парод!

Хороший народ!

Каждый из нас -

Гений.

Мы - по привычке -

Идем вперед,

Без отступлений!

Меня не пугает

Высокая дрожь

Пришедшего дня

И ушедших волнений...

Я вместе с тобою

Несусь, молодежь,

Перил не держась,

Не считая ступеней...

1928

***

Я годы учился недаром,

Недаром свинец рассыпал -

Одним дальнобойным ударом

Я в дальнюю мачту попал...

На компасе верном бесстрастно

Отмечены Север и Юг.

Летучий Голландец напрасно

Хватает спасательный круг.

Порядочно песенок спето,

Я молодость прожил одну,-

Посудину старую эту

Пущу непременно ко дну...

Холодное небо угрюмей

С рассветом легло на моря,

Вода набирается в трюме,

Шатается шхуна моя...

Тумана холодная примесь...

И вот на морское стекло,

Как старый испорченный примус,

Неясное солнце взошло.

На звон пробужденных трамваев,

На зов ежедневных забот

Жена капитана, зевая,

Домашней хозяйкой встает.

Я нежусь в рассветном угаре,

В разливе ночного тепла,

За окнами на тротуаре

Сугубая суша легла.

И где я найду человека,

Кто б мокрою песней хлестал,-

Друзья одноглазого Джека

Мертвы, распростерлись у скал.

И все ж я доволен судьбою,

И все ж я не гнусь от обид,

И все же моею рукою

Летучий Голландец убит.

1928

***

Товарищ устал стоять...

Полуторная кровать

По-женски его зовет

Подушечною горою.

Его, как бревно, несет

Семейный круговорот,

Политика твердых цен

Волнует умы героев.

Участник военных сцен

Командирован в центр

Па рынке вертеть сукном

И шерстью распоряжаться,-

Он мне до ногтей знаком -

Иванушка-военком,

Послушный партийный сын

Уездного града Гжатска.

Роскошны его усы;

Серебряные часы

Получены благодаря

Его боевым заслугам;

От Муромца-богатыря

До личного секретаря,

От Енисея аж

До самого до Буга -

Таков боевой багаж,

Таков богатырский стаж

Отца четырех детей -

Семейного человека.

Он прожил немало дней -

Становится все скучней,

Хлопок ему надоел,

И шерсть под его опекой.

Он сделал немало дел,

Немало за всех радел,

А жизнь, между тем, течет

Медлительней и спокойней.

Его, как бревно, несет

Семейный круговорот...

Скучает в Брянских лесах

О нем Соловей-разбойник...

1928

ДОН-КИХОТ

Годы многих веков

Надо мной цепенеют.

Это так тяжело,

Если прожил балуясь...

Я один -

Я оставил свою Дульцинею,

Санчо-Пансо в Германии

Лечит свой люэс...

Гамбург,

Мадрид,

Сан-Франциско,

Одесса -

Всюду я побывал,

Я остался без денег...

Дело дрянь.

Сознаюсь:

Я надул Сервантеса,

Я - крупнейший и истории

Плут и мошенник...

Кровь текла меж рубцами

Земных операций,

Стала слава повальной

И храбрость банальной,

Но никто не додумался

С мельницей драться,-

Это было бы очень

Оригинально!

Я безумно труслив,

Но в спокойное время

Почему бы не выйти

В тяжелых доспехах?

Я уселся на клячу.

Тихо звякнуло стремя,

Мне земля под копытом

Желала успеха...

Годы многих веков

Надо мной цепенеют.

Я умру -

Холостой,

Одинокий

И слабый...

Сервантес! Ты ошибся:

Свою Дульцинею

Никогда не считал я

Порядочной бабой.

Разве с девкой такой

Мне возиться пристало?

Это лишнее,

Это ошибка, конечно...

После мнимых побед

Я ложился устало

На огромные груди,

Большие, как вечность.

Дело вкуса, конечно...

Но я недоволен -

Мне в испанских просторах

Мечталось иное...

Я один...

Санчо-Пансо хронически болен.

Слава грустной собакой

Плетется за мною.

1929

МАЛЕНЬКИЙ БАРАБАНЩИК

Немецкая революционная песня

Мы шли под грохот канонады,

Мы смерти смотрели в лицо,

Вперед продвигались отряды

Спартаковцев, смелых бойцов.

Средь нас был юный барабанщик,

В атаках он шел впереди

С веселым другом барабаном,

С огнем большевистским в груди.

Однажды ночью на привале

Он песню веселую пел,

Но пулей вражеской сраженный,

Пропеть до конца не успел.

С улыбкой юный барабанщик

На землю сырую упал,

И смолк наш юный барабанщик,

Его барабан замолчал.

Промчались годы боевые,

Окончен наш славный поход.

Погиб наш юный барабанщик,

Но песня о нем не умрет.

Конец 1920-х годов

СМЕРТЬ

Каждый год и цветет

И отцветает миндаль...

Миллиарды людей

На планете успели истлеть...

Что о мертвых жалеть нам!

Мне мертвых нисколько не жаль!

Пожалейте меня! -

Мне еще предстоит умереть!

1929

ПЕСНЯ

Н. Асееву

Ночь стоит у взорванного моста,

Конница запуталась во мгле...

Парень, презирающий удобства,

Умирает на сырой земле.

Теплая полтавская погода

Стынет на запекшихся губах,

Звезды девятнадцатого года

Потухают в молодых глазах.

Он еще вздохнет, застонет еле,

Повернется на бок и умрет,

И к нему в простреленной шинели

Тихая пехота подойдет.

Юношу стального поколенья

Похоронят посреди дорог,

Чтоб в Москве еще живущий Ленин

На него рассчитывать не мог.

Чтобы шла по далям живописным

Молодость в единственном числе...

Девушки ночами пишут письма,

Почтальоны ходят по земле.

1931

ПЕСЕНКА

Чтоб ты не страдала от пыли дорожной,

Чтоб ветер твой след не закрыл,-

Любимую, на руки взяв осторожно,

На облако я усадил.

Когда я промчуся, ветра обгоняя,

Когда я пришпорю коня,

Ты с облака, сверху нагнись, дорогая,

И посмотри на меня!..

Я другом ей не был, я мужем ей не был,

Я только ходил по следам,-

Сегодня я отдал ей целое небо,

А завтра всю землю отдам!

1932

ПЕСНЯ О КАХОВКЕ

Каховка, Каховка - родная винтовка -

Горячая пуля, лети!

Иркутск и Варшава, Орел и Каховка -

Этапы большого пути.

Гремела атака, и пули звенели,

И ровно строчил пулемет...

И девушка наша проходит в шинели,

Горящей Каховкой идет...

Под солнцем горячим, под ночью слепою

Немало пришлось нам пройти.

Мы мирные люди, но наш бронепоезд

Стоит на запасном пути!

Ты помнишь, товарищ, как вместе сражались,

Как нас обнимала гроза?

Тогда нам обоим сквозь дым улыбались

Ее голубые глаза...

Так вспомним же юность свою боевую,

Так выпьем за наши дела,

За нашу страну, за Каховку родную,

Где девушка наша жила...

Под солнцем горячим, под ночью слепою

Немало пришлось нам пройти.

Мы мирные люди, по наш бронепоезд

Стоит на запасном пути!

1935

ИСПАНСКАЯ ПЕСНЯ

Над израненной пехотой

Солнце медленно плывет,

Над могилой Дон-Кихота

Сбросил бомбу самолет.

И в дыму военной бури,

И у смерти на краю

Ходит с песней Ибаррури -

Ходит женщина в бою.

Я хотел бы с нею вместе

Об руку, ладонь в ладонь,

У пылающих предместий

Встретить полночи огонь,-

Чтоб отряды шли лавиной,

Чтобы пели на ходу

Все, что пела Украина

В девятнадцатом году;

Чтоб по улицам Толедо

С этой песней прошагать,

Теплым воздухом победы

Учащенно задышать!..

Над землей военнопленной,

Над Севильей держит путь

Гул, мешающий вселенной

Утомленной отдохнуть.

1936

АРТИСТ

Иосифу Уткину

Четырем лошадям

На фронтоне Большого театра -

Он задаст им овса,

Он им крикнет веселое "тпру!".

Мы догнали ту женщину!

Как тебя звать? Клеопатра?

Приходи, дорогая,

Я калитку тебе отопру.

Покажу я тебе и колодец,

И ясень любимый,

Познакомлю с друзьями,

К родителям в гости сведу.

Посмотри на меня -

Никакого на мне псевдонима,

Весь я тут -

У своих земляков на виду.

В самом дальнем краю

Никогда я их не позабуду,

Пусть в моих сновиденьях

Оно повторится стократ -

Это мирное поле,

Где трудятся близкие люди

И журавль лениво бредет,

Как скучающий аристократ.

Я тебе расскажу

Все свои сокровенные чувства,

Что люблю, что читаю,

Что мечтаю в дороге найти.

Я хочу подышать

Возле теплого тела искусства,

Я в квартиру таланта

Хочу как хозяин войти.

Мне б запеть под оркестр

Только что сочиненную песню,

Удивительно скромную девушку

Вдруг полюбить,

Погибать, как бессмертный солдат

В героической пьесе,

И мучительно думать в трагедии:

"Быть иль не быть?"

Быть красивому дому

И дворику на пепелище!

Быть ребенку счастливым,

И матери радостной быть!

На измученной нашей планете,

Отроду нищей,

Никому оскорбленным

И униженным больше не быть!

И не бог поручил,

И не сам я надумал такое,

Это старого старше,

Это так повелось искони,

Чтобы прошлое наше

Не оставалось в покое,

Чтоб артист и художник

Вторгались в грядущие дни.

Я - как поле ржаное,

Которое вот-вот поспеет,

Я - как скорая помощь,

Которая вот-вот успеет,-

Беспокойство большое

Одолевает меня,

Тянет к людям Коммуны

И к людям вчерашнего дня.

По кавказским долинам

Идет голодающий Горький,

Пушкин ранен смертельно,

Ломоносову нужно помочь!..

Вот зачем я тебя

Догоняю на славной четверке,

Что мерещится мне

В деревенскую долгую ночь!

1948

БЕССМЕРТИЕ

Как мальчики, мечтая о победах,

Умчались в неизвестные края

Два ангела на двух велосипедах -

Любовь моя и молодость моя.

Иду по следу. Трассу изучаю.

Здесь шина выдохлась, а здесь прокол,

А здесь подъем - здесь юность излучает

День моего вступленья в комсомол.

И, к будущему выходя навстречу,

Я прошлого не скидываю с плеч.

Жизнь не река, она - противоречье,

Она, как речь, должна предостеречь -

Для поколенья, не для населенья,

Как золото, минуты собирай,

И полновесный рубль стихотворенья

На гривенники ты не разменяй.

Не мелочью плати своей отчизне,

В ногах ее не путайся в пути

И за колючей проволокой жизни

Бессмертие поэта обрети.

Не бойся старости. Что седина? - пустое!

Бросайся, рассекай водоворот,

И смерть к тебе не страшною - простою,

Застенчивою девочкой придет.

Как прожил ты? Что сотворил? Не помнишь?

И всё же ты недаром прожил век -

Твои стихи, тебя зовет на помощь

Тебя похоронивший человек.

Не родственник, ты был ему родимым,

Он будет продолжать с тобой дружить

Всю жизнь, и потому необходимо

Еще настойчивей, еще упрямей жить.

И, новый день встречая добрым взглядом,

Брось неподвижность и, откинув страх,

Поэзию встречай с эпохой рядом

На всем бегу,

На всем скаку,

На всех парах.

И, вспоминая молодость былую,

Я покидаю должность старика,

И юности румяная щека

Опять передо мной для поцелуя.

1957

***

Все ювелирные магазины -

они твои.

Все дни рожденья, все именины -

они твои.

Все устремления молодежи -

они твои.

И смех, и радость, и песни тоже -

они твои.

И всех счастливых влюбленных губы -

они твои.

И всех военных оркестров трубы -

они твои.

Весь этот город, все эти зданья -

они твои.

Вся горечь жизни и все страданья -

они мои.

Уже светает.

Уже порхает стрижей семья.

Не затихает,

Не отдыхает любовь моя.

1960

ЖИЗНЬ ПОЭТА

Молодежь! Ты мое начальство -

Уважаю тебя и боюсь.

Продолжаю с тобою встречаться,

Опасаюсь, что разлучусь.

А встречаться я не устану,

Я, где хочешь, везде найду

Путешествующих постоянно

Человека или звезду.

Дал я людям клятву на верность,

Пусть мне будет невмоготу.

Буду сердце нести как термос,

Сохраняющий теплоту.

Пусть живу я вполне достойно,

Пусть довольна мною родня -

Мысль о том, что умру спокойно,

Почему-то страшит меня.

Я участвую в напряженье

Всей эпохи моей, когда

Разворачивается движенье

Справедливости и труда.

Всем родившимся дал я имя,

Соглашаются, мне близки,

Стать родителями моими

Все старушки и старики.

Жизнь поэта! Без передышки

Я всё время провел с тобой,

Ты была при огромных вспышках

Тоже маленькою зарей.

1961

***

Живого или мертвого

Жди меня двадцать четвертого,

Двадцать третьего, двадцать пятого -

Виноватого, невиноватого.

Как природа любит живая,

Ты люби меня не уставая...

Называй меня так, как хочешь:

Или соколом, или зябликом.

Ведь приплыл я к тебе корабликом -

Неизвестно, днем иди ночью.

У кораблика в тесном трюме

Жмутся ящики воспоминаний

И теснятся бочки раздумий,

Узнаваний, неузнаваний...

Лишь в тебе одной узнаю

Дорогую судьбу свою.

1961

В БОЛЬНИЦЕ

Ну на что рассчитывать еще-то?

Каждый день встречают, провожают...

Кажется, меня уже почетом,

Как селедку луком, окружают.

Неужели мы безмолвны будем,

Как в часы ночные учрежденье?

Может быть, уже не слышно людям

Позвоночного столба гуденье?

Черта с два, рассветы впереди!

Пусть мой пыл как будто остывает,

Все же сердце у меня в груди

Маленьким боксером проживает.

Разве мы проститься захотели,

Разве "Аллилуйя" мы споем,

Если все мои сосуды в теле

Красным переполнены вином?

Всё мое со мною рядом, тут,

Мне молчать года не позволяют.

Воины с винтовками идут,

Матери с детишками гуляют.

И пускай рядами фонарей

Ночь несет дежурство над больницей,-

Ну-ка, утро, наступай скорей,

Стань мое окно моей бойницей!

12 апреля 1964

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg